Whore [Арина Теллер] (fb2) читать онлайн

WHORE Arina Teller

Терминология и детализация по миру Дуйстрэна

Добро пожаловать в мир Дуйстрэн.

В мир Сумрака – покровителя, создателя Дуйстрэна.

В мир, где правят страх, боль и подчинение.

В мир, где правят оружие и деньги.

В мир королей и королевских кланов.

В мир, где есть свои уставы, правила и законы.

В мир, где ценится ни твоя душа, а тело.

В мир, где нет права на ошибку.

В мир, который не прощает предателей.

В мир, где есть безумная, сжигающая всё вокруг страсть.

Мир, где господствуют лишь два правила:

1. «Либо мы уничтожим их, либо они уничтожат нас!»

2. «Подчиняясь – обретаешь свободу»

Основные понятия и трактовка:

1. Наречённая – возлюбленная/невеста/жена.

2. Сессия – процесс интимного сближения между рабыней (нижней) и хозяином.

3. Яма – подвальное помещение с углублением в полу, наполненным ядовитыми змеями.

4. Жатва – процесс наказания/устранения.

5. Фамильяры – домашние животные.

6. Реуальские игры – публичная сессия в клубе.

7. Тауэириан – Князь/владыка.

8. Велиассары – врачи.

9. Клетка – боевой ринг

10. Гончие – следопыты.

11. Мирные – обычные люди.

12. Нижняя – рабыня/наложница.

13. Верховная (вышняя) – рабыня/наложница, приближённая к лидеру.

14. Саркас – лабиринт.

15. Кэрон/Кэрона – предатель, предательница.

16. Исстуари – члены верховного совета кланов.

17. Исстар – верховный совет кланов.

18. Тоуреан – палач.

19. Салага – новичок в команде. Или ученик/ученики куратора.

Королевские кланы:

1. Зольцман – Северный клан – следопыты.

2. Фольфсган – Южный клан – лекари.

3. Рейдан – Восточный клан – охотники.

4. Лейданн – Западный клан – оруженосцы.

Языки используемые внутри кланов, или общего наречья – Румынский, Латынь.

Имена героев (позывные внутри клана) и их значение:

1. Дэн – на всеобщем наречье « Молот» – лидер.

2. Амара – на всеобщем наречье «Кара» – мудрая.

3. Алиша – на всеобщем наречье «Рей» – сильная.

4. Райли – на всеобщем наречье «Сэт» – преданный.

5. Клаус – на всеобщем наречье « Велес» – целитель.

6. Пол – на всеобщем наречье «Акс» – верный.

7. Камилла – на всеобщем наречье «Нэяри» – блудница.

8. Ричард – на всеобщем наречье «Килаур» – подлый.

9. Дариан – на всеобщем наречье «Тауэр» – князь.

10. Руби – на всеобщем наречье «Килла» – судья.

11. Сара – на всеобщем наречье «Тарианна» – бесценная, добрая.

Взаимодействие кланов друг с другом:

1. Северный клан:

Друзья: Южный клан.

Возможный враг/партнёрские отношения: Восточный клан.

Прямой враг: Западный клан.

2. Восточный клан:

Друзья: Западный клан.

Партнёрские отношения: Северный клан, Южный клан.

Прямой враг: Нет.

3. Западный клан:

Друзья: Восточный клан.

Партнёрские отношения: Южный клан.

Прямой враг: Северный клан.

4. Южный клан:

Друзья: Северный клан. Восточный клан.

Партнёрские отношения: Западный клан.

Прямой враг: Нет.

1.

Страх сковал моё сознание. Он парализовал тело, проник в вены, отравил кровь. Сердце учащённо бьётся, отчего на лбу выступает пот. Страшно. Боюсь сделать это. Страх намного сильнее, чем жажда свободы. Она пожирает изнутри, мешая ясно думать, заставляя дрожать от малейшего шороха. Затаскивает на дно. Ноги приросли к полу, не желая идти вперёд. Позади меня раздаётся чей-то приглушённый крик, и я вздрагиваю. Наверняка надзирательница устроила «ночную проверку». Обернувшись назад, всматриваюсь в длинный тускло-освещённый коридор нашего корпуса. Старые, давно прогнившие деревянные полы, бледно-серые стены, на которых местами висят пыльные картины. Несколько деревянных дверей и резкий поворот за угол, освещаемый тусклым светом старой лампы. Никого нет. Сделав глубокий вдох, сжимаю руки в кулаки, стараясь совладать с остатками здравого смысла. Вдоль спины проходит холодная дрожь, отдающаяся нервными импульсами в конечностях. В ногах ощущалась тяжесть и усталость, словно я бежала несколько тысяч километров. Но я игнорирую её. Нельзя сдаваться. Не сейчас, когда я так много сделала для этого. Когда я практически сбежала из этого ада.

Сиротский приют. Именно он стал моим персональным адом на протяжении девятнадцати лет. Это место преследует меня во сне. Стены давят, изолируют от реальности. Медленно, но уверенно, приют превращает меня в свою рабыню. В детстве я думала, что нет ничего страшнее смерти. Но, чёрт возьми, как же я ошибалась тогда! Несколько лет назад я была слабой, наивной девочкой, которая глупо верила, что мама и папа вернутся за ней. Что они просто уехали. Постоянно спрашивала, когда мамочка вернётся. Я совсем не помню своих родителей, не знаю, кто они. Всю свою жизнь я провела в постоянных переездах из одного приюта в другой. И каждый раз новый «дом», как любили называть его агенты социальной службы, был ужаснее предыдущего. Воспитатели не любили меня, постоянно избивали за то, что спрашивала о родителях. Запирали в тёмном чулане среди пыли и крыс. А я плакала, кричала, звала маму, просила забрать меня из этого места, но никто не слышал. Именно так разбились мои мечты и надежды. Похоронив их вместе с чувствами, я ощутила, как ярость и злость окутывают меня. Я возненавидела свою мать за то, что она родила меня. За то, что отдала меня сюда. Искренне желала ей сдохнуть в самых адских мучениях. Сейчас мне плевать на это. Мне не нужны родители, я забочусь только о себе. Всегда так делала. Только став эгоистичной сукой, можно выжить в этом жестком мире. Но я никогда не понимала и не перестаю понимать тех людей, которые отдают своих детей в приюты. Не верьте всему, что говорят в новостях, что печатают в газетах. Здесь нет любви. Нет надежды. Здесь есть лишь одиночество, детские слёзы и боль. Она пропитывает стены, сводит с ума, доводя до грани сумасшествия. Из детей делают рабов, продавая их богатым ублюдкам для утех. Я уже давно привыкла к бесконечным издевательствам со стороны воспитателей и других воспитанников. Им ничего не стоит затащить в тёмный угол и хорошенько избить, покалечить, изнасиловать. Но если я могу дать отпор, то маленькие дети – нет. И мне искренне жаль их.

Пути назад нет. Я не могу сдаться. Не сейчас. Не в этот раз. На этот раз я выберусь отсюда, чего бы мне это не стоило. Прислушавшись к тишине, понимаю, что соседний коридор пуст. Осторожно подойдя к повороту, выглядываю из-за угла. Никого. Бесшумно иду вдоль по стене. В кромешной тьме, на ощупь, стараюсь найти перила лестницы. В нос ударяет противный запах сырости, и я морщусь. Ухватившись за старые, дряхлые деревянные перила, осторожно ставлю ногу на ступень. Прикусив нижнюю губу, тихо спускаюсь на первый этаж. Вновь осматриваюсь по сторонам, но к счастью, коридор был пуст. Прислонившись к стене, не спеша иду вперёд. Камеры в коридорах не работают уже несколько лет, и я не боюсь, что меня могут увидеть.

Поправив рукава старой, потрёпанной, серой толстовки, сжимаю руки в кулаки и, привстав на носочки, как можно тише продвигаюсь к выходу. Я не сдамся. Я смогу. Побег – единственный способ спастись. Оставаться здесь я больше не намерена.

Как и любой «добросовестный человек», наш охранник выполнял свою постоянную работу – спал. Тусклый свет ночной лампы освещал область рабочего стола и выгодно отбрасывал тень на коридор. Осмотревшись по сторонам и поняв, что путь для свободы открыт, я сделала глубокий вдох и уверенным шагом направилась к двери. Всего лишь два-три шага, и я свободна, как вдруг, доски под ногами начали скрипеть. Блять!

– Стоять! Куда собралась, сука! – раздался позади меня злобный мужской голос. Я замерла, чувствуя, как по спине пробежался холод. Твою мать! Неожиданно, меня резко хватают за руку и разворачивают на месте. Рядом со мной стоял охранник. Высокий мужчина сорока лет. Достаточно крепкого телосложения. Высокий лоб, выпуклые скулы, заострённый нос. Над правой бровью у него был уродливый шрам, придававший ему жуткий вид. Он напоминал маньяка. Мужчина похотливо смотрел на меня, кривя губы в омерзительной улыбке. Тёмно-русые волосы были взъерошены, а руки с такой силой сжимали мои плечи, что я пискнула от боли.

– Куда собралась, куколка?! – вновь спросил он, толкая меня в стену. Я ударяюсь затылком, но всячески игнорирую боль, понимая, что эта мразь хочет от меня. Я давно заметила, как он смотрит на меня. Я попыталась убежать, но он прижал меня своим телом, блокируя пути для побега. Страх и паника окутали меня, пульс участился настолько, что стало трудно дышать.

– Отпусти меня, урод! – сквозь сжатые зубы, говорю я, ощущая, как его рука давит на моё горло, перекрывая доступ воздуха.

– О да, куколка, конечно. Только тогда тебя ждёт наказание. А знаешь, что с тобой будет? Таких, как ты, здесь не любят. Тебя пустят по кругу. Будут трахать во все щели до тех пор, пока ты не сдохнешь. А если выживешь, отправят в бордель. Хочешь этого? – рычит он в моё лицо, смыкая свою руку на моём горле, сжимая его. Я задыхаюсь, жадно глотая ртом воздух. Пинаю его ногами. Пытаюсь отцепить его руку от горла. Но он игнорировал мои жалкие попытки вырваться, продолжая давить. Задыхаюсь, но продолжаю бороться за свою жалкую жизнь. Заметив на столе, что стоял рядом, ножницы, с трудом дотягиваюсь до них. Занеся руку, быстрым движением вонзаю ножницы в горло мужчины. Он кричит от боли, отпускает меня, хватаясь за шею. Воздух врывается в лёгкие, заставляя меня давиться. Из глаз текут слёзы, но я продолжаю бить его. Толкаю его, и он падает. Ярость окутала меня, сознание заволокло на дно. Адреналин бушевал в крови, я не могу остановиться. Я бью, вымещая на нём всю свою злость и обиду. Брызги крови пачкают руки, лицо, но я не могу остановиться. Слишком мощна и сильна ярость. Боль.

Наконец, когда тело подо мной перестало шевелиться, я остановилась. Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. Специфический запах крови ударил в нос. К горлу подступил ком, а внизу живота появились рвотные позывы. Открыв глаза, вижу под собой мёртвого охранника, чья глотка была вскрыта и разорвана. Багровая кровь залила пол, образовывая огромную лужу. Я вскрикиваю и отползаю в сторону. Ножницы выпадают из рук. Реальность беспощадно бьёт по мне. Убила. Я убила его. Его кровь на моих руках. Паника захватила меня в свой плен, слёзы потекли из глаз. Убила. Убила. Я убила человека.

Встав на ноги, стираю с лица кровь и бегу к двери. Боль пульсирует внутри, вытаскивая из клетки чувства. Открыв дверь, бегу без оглядки назад. Тяжело дышать, но бегу изо всех сил. Оставляю позади это проклятое место. Задыхаюсь от бесконечных рыданий, от боли в боку, но бегу. Ночные улицы Калифорнии были пусты и безлюдны, что служило большим плюсом. Я не знала, куда именно бежала, просто знала, что должна убежать, как можно дальше. Надо спрятаться. Они будут искать меня.

«Он заслужил это. Это не твоя вина», – постоянно крутилось в моей голове.

Остановилась я лишь тогда, когда перестала чувствовать свои ноги. Не в силах удержаться, падаю на колени и, положив на них руки, пытаюсь привести дыхание в норму. Всё тело ломило от усталости, импульсивные судороги до боли сводили ноги, заставляя меня кусать нижнюю губу, дабы не закричать в голос. Что-то давило изнутри, мешая дышать. Я не виновата. Я защищалась. Он заслужил смерти. Заслужил. Я не чувствую вину, лишь что-то омерзительное скребётся внутри души. Боль пульсировала, не позволяя забыться. Открыв глаза, опускаю взгляд на окровавленные руки. Сжав зубы, стираю кровь рукавами толстовки. Бесполезно. Стало только хуже. Спокойно. Сейчас самое главное не поддаваться панике. Ветер ударяет в лицо, развивая пряди светло-русых волос по сторонам. Дышать легче. Свободна. Я свободна. Вновь прикрыв глаза, делаю глубокий вдох, стараясь почувствовать запах свободы. Вдали слышатся машинные гудки, музыка, приглушённый шум. Это и есть жизнь вне стен приюта? Но… Но где я?

Поднимаюсь с колен и осматриваюсь по сторонам. Совершенно незнакомая обстановка: рядом дорога, на тротуаре ни одного прохожего, а вокруг витрины уже давно закрытых магазинов, несколько лавочек и фонтан. Ночная тьма одновременно притягивала и пугала меня своей неизвестностью. Я не знала, куда мне идти, но одно я знала точно: необходимо смыть кровь с рук. Подойдя к фонтану, опускаю руки в воду. Она холодная, от чего начинаю дрожать. Яростно тру руки, смывая с них следы убийства. Умывшись, выпрямляюсь и поднимаю голову к небу. Я вижу сотни тысяч звёзд и, впервые за несколько лет, чувствую на губах улыбку. Свободна.

Неожиданно я вспомнила, что, убегая из приюта, успела взять с собой крохотный запас денег, которых должно хватить на еду. Но всё это не отменяло того факта, что сегодняшнюю ночь я несомненно проведу на улице. Пусть так. Это намного лучше, чем приют. Скрипучие кровати, грязные одеяла, которые ни черта не греют, и маленькая серая комнатушка на пятерых человек. Но хуже всего ожидать чего-то, постоянно бояться, что в любой момент в комнату ворвётся какой-нибудь взрослый мужик и начнёт приставать.

Поёжившись от внезапного порыва холодного ветра, который пробрался под тонкую ткань, я плотнее закутываюсь в толстовку, которая просто висит на мне, словно тряпка, и прячу руки в рукава. Несмотря на то, что на улице середина апреля, погода стояла отнюдь не самая тёплая. Живот пронзительно заурчал, напоминая о том, что последние несколько суток я ничего не ела. Стресс давал о себе знать. Тело пробил озноб. Оглядевшись по сторонам, я увидела на противоположной стороне улицы небольшой магазин. Может быть, им требуется помощник? Я согласна на любую работу. Решив не откладывать поиски на «потом», обнимаю себя за плечи и иду в сторону магазина.

Я знала, что жизнь вне стен приюта будет самым сложным испытанием. Но должна успешно пройти через это. В конце концов, я заслужила право на нормальную жизнь! В детстве, – когда у каждого ребёнка есть хотя бы шанс, что его могут забрать, – я не понимала, почему все взрослые отказывались от меня. Не такая я уж и страшная. Аккуратные очертания лица: ярко-выраженные скулы, слегка пухлые губы, небольшой носик. Длинные светло-русые волосы, всегда были моей гордостью, но не они выделяли меня среди сверстников. Глаза. Именно пронзительный взгляд светло-серых глаз делал меня непохожей на других.

Подойдя к пешеходному переходу, смотрю по сторонам и убеждаюсь, что машин поблизости нет. Ну, хоть в чём-то мне сегодня везёт. Не спеша идя по дороге, я рассматривала, как в небольших лужицах отражались звёзды. Неожиданно я услышала жалобный писк. Остановившись иподняв взгляд, увидела, что на середине дороги сидит крохотный котёнок. Животное дрожало от холода, и пронзительно мяукало, прося о помощи. В обычной ситуации, я бы просто прошла мимо, но сейчас… Сейчас я могу не скрываться за маской эгоизма. Никто не знает, какая я на самом деле. Мне искренне жаль бедного малыша, ведь его бросили совершенно одного.

– Тише, маленький, тебя тоже бросили? – спросила я, присаживаясь на корточки возле котёнка. Где-то вдалеке раздался пронзительный визг шин, однако я проигнорировала его. Нет ничего удивительного. Старый порт уже давно пользуется популярностью у гонщиков. Именно там проводят нелегальные гонки. Взяв котёнка на руки, я слегка улыбнулась и прижала дрожащее животное к себе. Ну, что же, я нашла себе подходящую компанию. Неожиданно из-за поворота на нереально дикой скорости вылетает чёрный внедорожник. Яркий свет фар режет глаза, ослепляет. Громкий звук гудка и визг тормозов давит на виски. Оглушает. Изолирует. Я успеваю судорожно выдохнуть и прикрыть рукой глаза. Резко чувствую сильный удар. Яркая вспышка боли пронзает тело. Меня подбрасывает в воздух. Сильный удар о жесткую поверхность. Тупая боль в области затылка и тьма, приносящая покой.

2.

Я прихожу в себя, а вокруг тихо, даже слишком тихо. Во рту пересохло. Лёгкие горят от каждого вздоха. Тело страшно ломит. Оно пульсирует, отдаваясь тупой болью в конечностях. Что произошло? Кое-как открыв глаза, пытаюсь понять, где я нахожусь, однако картинка вокруг была нечёткой и расплывчатой. Словно наглаза надели плёнку. Однако, я отчётливо понимала, что нахожусь в помещении, а не на улице. Подняв правую руку, я почувствовала резкий укол боли. Твою мать! Промычав сквозь сжатые зубы, опускаю руку обратно на что-то мягкое. Через несколько минут, когда зрение полностью восстановилось, я смогла увидеть то, чего совсем не ожидала увидеть. Я находилась в роскошной спальне стиля «Хай Тек». Большая двуспальная кровать, занимавшая чуть ли не всё место в комнате, застелена чёрно-белыми простынями и шёлковым одеялом. По обе стороны от кровати две прикроватные тумбы, на которых стояло множество медикаментов, шприцов, лежали какие-то бумаги. Также рядом стоял штатив с капельницей. Напротив кровати стоял большой плазменный телевизор и стеклянный журнальный столик, на стенах висели довольно дорогие картины, вся комната, в буквальном смысле, была пропитана роскошью. И мне от этого становилось не легче, ибо я совершенно не узнавала это место. Не особо хочется менять одну клетку на другую, какой бы роскошной она не была. Нервно сглотнув, пытаюсь вспомнить, что произошло, но в голове сплошная тьма. Где я? Что происходит? Как я оказалась в этом месте? И кто привёз меня сюда? Страх и непонимание вновь завладели мной. Сердце учащённо бьётся, а в голове творится сплошной бардак. Нет, я так не могу. Я не могу сидеть, вернее, лежать и бездействовать. Я должна выяснить, где я, и что это за место. Преодолевая жуткую физическую слабость, приподнимаюсь на локтях, но тут же падаю обратно на кровать, чувствуя как ломит каждую мышцу тела. Отлично! Просто прекрасно!

Неожиданно раздался дверной скрип. Нервно сглотнув, я замираю, дрожа всем телом. Неизвестность пугала. В стороне раздались тихие шаги и какой-то неприятный шелест. Повернув голову в сторону, я увидела, что в проходе, который, скорее всего, ведёт к входной двери, стоит мужчина. Он безразлично рассматривал бумаги, что держал в руках. Мужчина достаточно высок, на вид я бы дала ему не больше двадцати пяти лет, смуглая кожа, спортивное телосложение, острые скулы и лёгкая щетина придавали его внешности ещё больше мрачности и жестокости. Тёмные, как смоль, волосы находились в творческом беспорядке, на губах застыла еле заметная усмешка. Его руки, шея, и даже левая часть лица, покрыты различными татуировками, значение которых я не знала, да и не хочу знать. Шумно выдохнув, нервно сглатываю, видя, что его взор устремился ко мне. Его глаза настолько тёмные, практически чёрные, что мне становится не по себе. Словно передо мной стоит демон. Он смотрел на меня холодно, жестоко, с явной неприязнью. От него буквально разило опасностью иненавистью. Его взгляд пронзает меня, и я стараюсь сжаться в комок. Кто он? Надеюсь, он скажет, каким образом я попала сюда, и что произошло.

– Очнулась уже? Это хорошо, – тихо сказал он, садясь в кресло рядом с кроватью, – Скажи мне, тебе что, жить надоело? Ты самоубийца? Какого хуя ты бросаешься под колёса чужих машин?

Что? Какая машина? О чём он говорит? Я ничего такого не помню!

– Простите? – удивлённо спрашиваю я, смотря на него.

– Хм, неужели ничего не помнишь? Велес не предупреждал о потере памяти, он сказал, что ушибы не значительны. Но, видимо, ты слишком сильно приложилась головой об асфальт.

Мне кажется, или он издевается надо мной? Нет. Не кажется, он на полном серьёзе насмехается надо мной! Вот же урод. Подавив в себе ярое желание ответить ему, я делаю глубокий вдох. Я никогда не позволяла никому насмехаться надо мной, но что-то подсказывает мне, что в данной ситуации лучше промолчать.

– Я… Я не совсем понимаю, о чём вы говорите. Вы можете рассказать, что произошло и почему я тут? И кто вы?

– Хорошо, крошка, я освежу тебе память. Три дня назад ты выскочила на дорогу и тебя сбила машина. Вот скажи мне, ты от рождения такая тупая, что не знаешь в каких местах нужно переходить улицу? Или ты состоишь в клубе самоубийц?

Ошеломлённая неожиданной новостью, я нахожу в себе силы, чтобы сесть, и озлобленно смотрю на мужчину. Урод! С языка так и рвались ответные слова, но озвучивать их я не спешила. Заметив на своих руках несколько синяков и царапин, я морщу носик. Теперь понятно, почему всё тело так болит. Неожиданно, словно по щелчку, воспоминания начинают врезаться в сознание. Я вспомнила, как сбежала из приюта, как убила охранника. Как меня сбила машина и меня подбросило в воздух… Но, чёрт возьми, я точно помню, что переходила дорогу в положенном месте.

– Это какая-то ошибка! – возразилая, вновь смотря на мужчину, – Это вы сбили меня! Я была на пешеходном переходе, когда Вы на дикой скорости выехали из-за поворота и сбили меня.

Внезапно, мужчина залился громким хохотом, отчего мне стало не по себе. Что не так с этим парнем? Он ненормальный? Откинувшись на спинку кресла, он смеялся в голос. Да что, чёрт возьми, происходит?

– О нет, крошка, если бы я сбил тебя, то оставил бы подыхать там, на дороге. Меня, кстати, зовут Райли. Но тебе повезло, хотя я бы так не сказал. Тебя сбил наш лидер, и, поверь мне, если бы не твоё симпатичное лицо, тебя бы сейчас здесь не было. Итак, ситуация такова: ты переходила дорогу в неположенном месте, и, к несчастью, тебя сбила машина. Которая скрылась с места преступления, – ответил он, кидая мне на кровать папку с какими-тобумагами, – Официально ты признана мёртвой. Вчера были похороны.

– Что? – шепчу я, дрожа от страха. О чём он говорит? Мертва? Его слова, как и поведение, казались для меня чем-то непонятным. Словно он говорит на иностранном языке. В голове образовалась вязкая субстанция, мешающая ясно думать. Я буквально потерялась в пространстве. Сквозь шум в ушах до меня доносится его голос, разъясняющий детали аварии, и подробности моих смертельных увечий. Причём таким безразличным голосом, будто он видит подобное каждый день. И это чертовски пугает меня! Сжав руками шёлковую ткань, чувствую, как внутри меня зарождается паника.

– Ну, как-то так. На самом деле ты была так изувечена только на бумаге, чтобы дело побыстрее закрыли. А в реальности ты отделалась парочкой ушибов. А теперь, самое интересное. Всё намного хуже. Не спеши расслабляться. То, что официально тебя признали мёртвой, означает, что своей жизнью и судьбой ты больше не владеешь. Теперь твоя жизнь зависит только от Молота. Ты очень сильно понравилась лидеру клана, и он решил сделать тебя своей нижней. Теперь ты его собственность, подстилка, шлюха. Можешь называть это, как хочешь.

О, чёрт! Нет! Нет, нет, нет. Только не это! Неужели меня сбил какой-то рабовладелец? В приюте, я не однократно слышала разговоры о сексуальном рабстве, но, по словам воспитателей, всё находилось на востоке. А на деле выясняется, что подобное есть и здесь. Но… Но почему я? Во мне нет ничего, чтобы могло привлекать мужчин! Я не могу стать чей-то подстилкой! Страх и паника окутали меня. Его слова о том, что я не владею своей жизнью, въедались в сознание! Об этом ли я мечтала, строя план о побеге? Нет! Я сбежала из приюта ради свободы, и что в итоге? Я вляпалась по уши в дерьмо! И только одному богу известно, как мне надо выбираться из него.

– Послушайте, это просто случайность. Отпустите меня…. Пожалуйста, прошу вас, – шепчу я, смотря на мужчину с немой просьбой. Наивно надеясь на то, что он выполнит её.

Внезапно, Райли подрывается с места. Злобно рыкнув, как дикий зверь, и, сжав руки в кулаки, он подходит ко мне, садится рядом, хватает меня за горло и вдавливает в кровать. Я чувствую адскую боль в теле, жадно глотаю ртом воздух. Слёзы скатываются вниз по щекам, а паника заставляет сопротивляться ему. Он ловко обездвиживает меня, лишая всякой свободы. Его пальцы сдавливают моё горло, перекрывая доступ воздуха, и я хватаю его руку своей, надеясь ослабить давление. Но всё без толку. Перед глазами темнеет, но даже сквозь мрак я вижу безумные чёрные глаза напротив.

– Слушай сюда, мразь, – рычит он, сдавливая мои щёки рукой, – Слушай и запоминай. Отныне и впредь, здесь ты не имеешь никаких прав, ясно? Ты всего лишь шлюха. Твоя обязанность раздвигать ноги, когда попросят. Брать в рот, трахаться до потери сознания. Ты – ничто. Ты – подстилка. В Дуйстрэне ценится лишь твоё тело, так что оставь всякую хрень о человечности и чувствах в прошлом. И даже не вздумай тешить себя мыслями о свободе и побеге. Пока Молот отсутствует, ты находишься под моим покровительством. А это значит, что твоя жалкая жизнь в моих руках. Я не терплю неповиновения! Запомни, я с лёгкостью могу отдать тебя парням, чтобы те хорошенько «поиграли» с тобой, но Молот запретил тебя трогать. Скажи ему спасибо. Если ты попытаешься сбежать, то я переломаю тебе конечности. Уясни, что отныне ты подчиняешься правилам. За их нарушение тебя ждёт наказание. Отныне ты не человек. Ты – собственность хозяина. Его питомец, шлюха. Ясно?!

– Д-д-д… да, – хриплю я, схватив его за руку, пытаясь сбросить её. Он отпускает меня и, окинув презрительным взглядом, забирает брошенную им ранее папку с бумагами. Я давлюсь стремительным потоком воздуха, и отползаю к левому краю кровати. Рабыня? Хозяин? Слёзы скатываются вниз по щекам, виски пульсируют, в груди сильно давит, а тело судорожно дрожит. Страх стал единым целым со мной. Он въелся в кровь, сознание. Не сказав ни слова, Райли встаёт с кровати, явно довольный эффектом своих слов. Я испуганно смотрю на спину мужчины. Паника зарождается внутри, смешиваясь со страхом. Они беспощадно бьют по мне, не оставляя шансов для защиты.

– Кстати, – внезапно сказал Райли, разворачиваясь ко мне лицом. Я вздрагиваю и замечаю в его руках что-то чёрное, – Это твоя временная метка. Наденешь послезавтра на встречу с хозяином. И, чтобы ты знала, он следит за тобой.

Усмехнувшись, он указывает в угол комнаты. Повернув голову в сторону, я с ужасом замечаю красный огонёк видеокамеры. Райли кидает вещь на кровать и выходит из комнаты, оставляя меня совершенно одну. Тихо скулю, глотаю собственные слёзы. Страх пульсирует внутри, хочу закричать, но сил нет. Убьёт. Он убьёт меня. Опустив глаза вниз, замираю и прижимаю ладонь к губам, плача в голос. Боже... Из груди вырывается жалобный скулёж, и я начинаю жалеть о том, что решила сбежать из приюта. Ошейник… Рядом со мной лежал чёрный кожаный ошейник.

3.

Within Temptation – The Howling

Я открываю глаза и вижу серое небо за окном. Ещё один мрачный день. Голова раскалывается на части, тело ужасно сильно ломит, но, по крайней мере, сейчас я могу двигаться. Я не помню, как же мне всё-таки удалось заснуть. Я даже не заметила, как пролетели эти два дня. Я словно выпала из жизни, словно стала серой тенью. Я отчётливо помню, как засыпаю, а дальше нет ничего, кроме тьмы. Лишь изредка, когда я просыпалась, замечала на тумбе рядом с кроватью поднос с едой, чистые вещи на кресле и новые медикаменты. Но кто и когда их приносил, не знаю. Однако события позавчерашнего дня всё ещё преследовали меня даже во сне. Хозяин. Рабыня. Какой-то непонятный город, который упоминал Райли. Всё это до сих пор не укладывается в моей голове. Теперь у меня есть хозяин… Я не человек, а игрушка.

Дождь барабанит по окнам, угнетая обстановку вокруг, разрезая давящую тишину. Раскаты грома заставляют стены золотой клетки дрожать, создавая некую иллюзию того, что я смогу выбраться. Но, как бы я не пыталась, всё бесполезно. Я тщательно исследовала всю комнату. Все окна и двери, кроме двери в ванную комнату, были намертво заперты на замки, удерживая меня в этом месте. Страх не желает отпускать меня из своего плена, нет. Он въелся под кожу. Слёзы иссякли, но что-то давит изнутри. Режет. Ком отвращения и ненависти подступает к горлу, когда я смотрю на кожаный ошейник, отчего хочется разорвать эту метку.

Прикусив нижнюю губу, я смотрю на то, как капли дождя стекают вниз по стеклу. Сегодняшний день – повторение вчерашнего. За исключением того, что я, наконец-то, встала с кровати и переоделась в нормальную одежду. Я не знаю, какой сегодня день и который час. За всё моё время пребывания здесь за окном постоянно льёт дождь, и ориентироваться не получается. Я никогда не верила в Бога, но сейчас, когда меня загнали в угол, обрезали крылья, я начала молить о спасении. Я боюсь. Я боюсь и ненавижу человека, который присвоил мою жизнь себе. Кто он? Из разговора с Райли, я поняла, что этот Молот – лидер какого-то клана. Зачем я нужна ему? Глубоко в сознании, я понимаю, для чего он приволок меня сюда, но упорно пытаюсь игнорировать это. Я не стану его подстилкой! Почему нельзя просто отпустить меня? Я же ничтожество. У меня нет ни документов, ни денег, я ничего не смогу сделать ему. Безродный отброс общества. Да и кто мне поверит? Я же убийца. Хотя, если честно, я не чувствую особых угрызений совести по поводу убийства охранника. Этот ублюдок заслужил своё! Может быть, если я попрошу его, объясню, он отпустит меня? Блять, что за бред?! Пора перестать быть наивной идиоткой.

Этот Молот – ненормальный ублюдок, впрочем, как и его люди. Они опасные психи, убийцы или насильники. Я попала в какое-то аморальное общество выродков. Стены дома давят на меня, загоняют в ловушку. Мне становиться противно лишь от мысли, что кто-то сейчас наблюдает за мной с помощью камеры. Единственное место, где не было камер – ванная комната. Сначала я обрадовалась этому, но не обнаружив в ванной ни одной бритвы, ни одного режущего предмета, я готова была разрыдаться. Эти ублюдки слишком предусмотрительны.

За эти два дня ко мне в комнату часто наведывалась охрана, как бы напоминая, что я под надзором. Охранники выглядели настолько устрашающе, что их могли бы с лёгкостью взять на главную роль в фильм ужасов. Высокие. Накаченные. В строгих костюмах. У каждого на лице было несколько шрамов в виде полос, словно их поцарапало животное. Также от меня не ускользнул тот факт, что каждый мужчина имеет несколько непонятных татуировок. Словно татуировки – обязательная метка.

Неужели я смогу так просто сдаться? Подчиниться богатому ублюдку, что посмел распоряжаться моей жизнью? Нет. Ни за что. Я сбегу отсюда любой ценой. Никто никогда не заставит меня пасть на колени. Но как мне выбраться из этого места? Куда идти потом? Хотя, не важно, куда идти. Самое главное – сбежать.

Внезапно я услышала дверной скрип, и цокот каблуков. Удивлённо приподнимаю брови. Может быть, мне показалось? Но нет, цокот каблуков слишком отчётливый. Слишком реальный. Женщина? Неужели в этом аду есть женщины?

– Вставай, – раздался позади меня строгий, пропитанный сталью женский голос.

Обернувшись, я увидела позади себя девушку с подносом в руках. Высокая брюнетка, одетая так, будто собирается идти на ковровую дорожку: укороченное чёрное платье с высоким воротом, без рукавов. На ногах чёрные кожаные ботфорты. Пышные кудри спадают ниже плеч. На вид ей около двадцати двух лет, хотя я не уверена в этом. Весьма худая, даже слишком. Пухлые губы, тёмно-карие глаза. Слегка выпуклые скулы. Как и у остальных, у неё тоже были татуировки. Какие-то непонятные символы, знаки и узоры. Они покрывали её руки от плеча, до кистей, образовывая своеобразный рукав. Презренно фыркнув, она ставит на стол поднос с декантером воды и тарелкой.

– Я сказала, вставай, или ты плохо слышишь? – сказала она, скрещивая руки на груди.

– Зачем? – спрашиваю я, садясь в кровати и смотря ей в глаза. – Я не голодна.

– Послушай, милая, не действуй мне на нервы, – усмехается она, – Думаю, Райли объяснил тебе, кто ты теперь, и что ты из себя представляешь. Не уверена, что он дал тебе кодекс, но надеюсь, что вскоре ты изучишь его и поймёшь, что здесь ты – ничтожество. Не забывай, что ты – нижняя, проще говоря – шлюха. Сегодня у тебя встреча с хозяином, и мне дан приказ подготовить тебя. Поэтому поднимай задницу с кровати и поешь.

Нервно сглотнув, я всё-таки встаю с кровати. Босые ноги соприкасаются с холодным мрамором, вызывая в ступнях неприятное жжение, а голова тут же начала резко кружиться. Боль сковала тело, от чего ноги начали дрожать. Я застонала от пронизывающей боли в мышцах, и села обратно. Чёрт возьми, несколько часов назад мне было значительно легче двигаться. Позади меня раздался звонкий смех этой суки. Кажется, она такая же ненормальная, как и другие люди в этом доме. Злость бушевала внутри с такой силой, что перед глазами начало темнеть. Ненавижу!

– Да уж. И зачем Молоту нужна дохлая кобыла? Что он в тебе нашёл? Ты же на ногах стоять не можешь, из тебя ничего толкового не выйдет. Хотя… – протянула она, а в следующее мгновенье она оказывается рядом со мной. Её руки сжимают мои щёки, сдавливая кожу, причиняя боль, заставляя меня смотреть в её глаза, – Кто знает, может трахаешься ты лучше, чем выглядишь.

– Пошла ты, – рыкнула я, отпихнув её руку от своего лица.

– Следи за речью, киса. Я ведь могу покалечить тебя так, что потом сама захочешь сдохнуть. О, ты не представляешь, как это завораживает. Когда острое лезвие ножа разрезает нежную кожу, а кровь вытекает наружу. Это так красиво. Лишь от одной мысли порезать твою белоснежную кожу, у меня чешутся руки. Очень жаль, что Молот запретил трогать тебя. А теперь слушай сюда, – схватив меня за края кофты, она поднимает меня на ноги и, приблизив своё лицо к моему, шепчет:

—Заткни свой дерзкий ротик, и засунь свою смелость и самоуверенность в задницу!! Этим ты сделаешь только хуже! Не беси меня, киса! Делай, что я скажу, и не пострадаешь. Я верховная, ты нижняя, и сегодня ты подчиняешься мне.

Развернув меня к себе спиной, она толкает меня в сторону стола, отчего я чуть ли не падаю на пол. Мне удаётся удержаться на ногах, несмотря на жуткую боль. Ненависть и ярость окутывали меня, таща на дно. Ненавижу! Моё сознание было на грани между здравым смыслом, и истерикой. Что за хрень с этими людьми? Они садисты? Маньяки? Психи? Уняв дрожь во всём теле, я делаю глубокий вдох и, сев в кресло напротив стола, наливаю себе стакан воды. Спокойно. Если я хочу выбраться отсюда, я должна сохранить остатки здравого смысла. С большим трудом мне удалось съесть половину завтрака. Кусок еды просто не лез в глотку из-за нервов. Но в этом был свой плюс. Пока я делала вид, что завтракаю, девушка раскладывала на косметическом столике косметику и какие-то приборы. Она не замечала меня, чем я и воспользовалась. Осмотрев комнату, я поняла, что коридор, ведущий к выходу из комнаты достаточно мал. При первом осмотре комнаты, он казался намного больше. И, судя по открытой двери, охраны возле неё нет! Именно сейчас у меня есть прекрасный шанс сбежать отсюда. Осталось только разобраться с девушкой. Но как это сделать?

– Это твоя одежда на встречу, – сказала брюнетка, кидая мне пакет. Поймав его, я рассматриваю его содержимое. Откровенное кружевное чёрное нижнее бельё. В дополнение к комплекту нижнего белья шли странные кожаные ремешки, кружевной пояс, чулки и шёлковый халат. Одежда шлюхи. Этот ублюдок хочет видеть меня такой, но я не доставлю ему такой радости. Не дождётся!

– Я не буду это надевать. Нет, – отвечаю я, откидывая пакет в сторону.

– Послушай, у тебя два варианта. Либо надеваешь бельё, либо идёшь голая. В доме двадцать парней, думаю, что путь до зала будет весьма непростым. Каждый захочет насадить тебя, но только не думай, что я буду помогать или спасать тебя. Учти, что хозяин не терпит, когда с его игрушкой развлекаются другие. Обычно он просто избавляется от тех, кто изменил ему. Так что? Какой вариант тебе больше нравится? – спрашивает брюнетка, подходя к столу. Она наклоняется, чтобы поднять пакет, и я понимаю, что это самый удобный момент. Другого может не быть. Адреналин пронзил меня, приглушая страх. Схватив с подноса декантер, я разбиваю его о голову брюнетки, и та падает на пол, но сознание не теряет.

– Сука!!! – орёт она, держась за рассечённую голову. Я вижу кровь на её руке. Схватив с подноса нож, я побежала к выходу. Стопы неприятно жжёт, но я игнорирую это жжение. Я выбегаю в длинный коридор, осматриваюсь и понимаю, что не знаю куда бежать. Этот дом намного больше, чем может казаться. Проклятье! Вокруг несколько дверей, один поворот и длинный коридор. Бежать в коридор не вариант, это я точно знаю. Рискнув, я бегу к единственному повороту, вижу лестницу и бегу к ней. Позади меня раздался крик девушки, отчего я побежала ещё быстрее. Не сомневаюсь, что она хочет прикончить меня! Всё, что я знала и чего хотела – это найти выход из этого ада. Я бегу вниз по лестнице, переступаю через две-три ступени. Только благодаря перилам не качусь вниз кубарем. Тело ноет, но я могу стерпеть эту боль. Свобода намного важнее.

Спустившись вниз, я остановилась, чтобы понять куда бежать. Справа и слева от меня две арки: одна ведёт в какой-то тёмный тоннель, а вторая в какую-то комнату. Сжав нож в руках, я побежала вправо, как вдруг, из-за угла, мне на встречу, выходит Райли и какой-то парень. Дерьмо! Резко остановившись, я нервно сглотнула, делая шаг назад. Моя спина упирается в чью-то грудь, и я вскрикиваю. Обернувшись, вижу, что за мной стоят ещё двое парней. Высокие. Широкоплечие. Темноволосые. Совершенно одинаковые на лицо близнецы. Я оборачиваюсь и понимаю, что попала в ловушку. Они окружили меня. Заключили в капкан. Нет. Нет. Нет.

– Ух ты, какая красавица! Ты чья, малышка? – сказал один из близнецов, накручивая мои волосы на свои пальцы. Я испуганно отшатываюсь от них. Нож выпадает из моих рук, и один из близнецов поднимает его и вертит в руках. Они удивлённо уставились на меня, а я почувствовала острое желание спрятаться от их похотливых усмешек.

– Какого хуя ты тут делаешь?! – рычит Райли, направляясь ко мне. Я мечусь из стороны в сторону, подбегаю к окнам, пытаюсь открыть их, но они намертво заперты. Обернувшись, прижимаюсь спиной к окну и прислоняю руки к груди, видя перед собой безумно злого Райли. Он навис надо мной, словно скала.

– Так чья она? Я её раньше не видел. Она из «общих»? – спросил кто-то.

– Дерзкая штучка.

– Придётся вам придержать члены в штанах, эта крошка принадлежит Молоту, – ответил парень, что стоял рядом с Райли.

– А, я смотрю, на этот раз Молот взял себе игрушку, что надо!

Они смеются. Уроды. Райли сжимает руки в кулаки, его взгляд, пропитанный злостью и раздражением, пронзает меня. Я дрожу от страха и осознания того, что обрекла себя на страдания.

– Иди сюда, мразь!! Где ты?! Я убью тебя, сука!! – раздался позади нас яростный крик брюнетки. Я оборачиваюсь, и вижу, как она расталкивает парней в сторону, протискиваясь к нам. В её руках острый осколок, которым она намерена прикончить меня. Не успела я толком сообразить, что к чему, как меня оглушает мощный удар по лицу. Я вскрикиваю и падаю на пол, больно ударяюсь головой об мраморный пол. Во рту появился привкус крови, а скулу пронзил мощный болевой укол. Что-то колит, врезается в кожу. Она пылает.

Открыв глаза, я увидела, что надо мной склонился тот парень, который стоял рядом с Райли. Высокий шатен с густой бородой, и шрамом на щеке, одетый в чёрную водолазку и джинсы. Он смотрел на меня сверху вниз, разминая кулаки. Явно наслаждаясь тем, что видит. Это он. Он меня ударил. Я сжалась от страха. Комната кружилась перед глазами. Я вижу, как Райли осматривает рану брюнетки и приходит в ярость, это видно по его глазам.

– Марко, отведи Алишу к Велесу. Пусть зашьёт её, а ты, – прорычал Райли, повернувшись в мою сторону. Он стремительно подходит ко мне, я ползу назад, но мой путь заграждают близнецы. Я в ловушке. Дрожу, смотря на разъярённого мужчину. Вдруг Райли хватает меня за волосы, и тащит в другой конец комнаты. Я кричу от боли, пытаюсь вырваться, но всё без толку. Краем глаза, я замечаю улыбку близнецов, и кричу ещё сильнее.

– Нет! Нет! – Кричу я.

– Я предупреждал тебя, сука! За каждую ошибку есть своё наказание. Ты посмела сбежать, посмела ударить верховную. И сейчас я с большим удовольствием покажу тебе, что такое настоящий ад. Я научу тебя подчиняться. Научу быть послушной шлюхой.

Мы останавливаемся. Мужчина открывает дверь. Резко развернув, он толкает меня, и я стремительно лечу кубарем вниз. Всё вращается. Боль пронзает меня. Отбиваю бока, бьюсь головой о стены. Кирпич царапает кожу рук и ног, а я кричу. Резкий удар в живот, и я падаю на твёрдую поверхность. Не чувствую своего тела, есть лишь привкус крови на губах. Кости ломит, они гудят, я не могу встать. Оказалась в прострации боли. Внезапно меня вновь хватают за волосы и тащат вперёд. Кричу, пытаясь вырваться. Я слышу чужие крики и стоны девушек, чей-то противный смех. В нос ударил мерзкий затхлый запах, и тошнота подступила к горлу.

– Заткнись, мразь, и смотри! – кричит Райли. Остановившись, он садится рядом со мной, сжимает руками мои щёки, заставляя смотреть на ужас, что творился впереди. Я смотрю, как привязанную к столбу девушку с нереально бледной кожей, яростно и жестко насилуют несколько людей в длинных чёрных балахонах иуродливых масках, с длинными носами. Позади них, двое насилуют ещё одну девушку. Они режут еёкожу различными видами ножей, бьют по лицу, уродуют её тело. Девушки кричат, молят о пощаде. И я кричу вместе с ними. Мне страшно, но Райли лишь смеётся, заставляя смотреть на это. Я не могу видеть это. Закрываю глаза, но слышу крики. Их всё больше и больше. Они отдаются эхом в моей голове. Говорят, что ада не существует. Нет, он есть. И я самостоятельно оформила себе билет в преисподнюю.

Что такое страх? Страх – это то, что невозможно контролировать. То, от чего нельзя избавиться. Он проникает в тело, отравляет кровь, затмевает рассудок, заставляя тебя забиваться в тёмный угол и дрожать от собственного бессилия, от малейшего шума, кричать от отчаяния, ощущать, как будто за тобой следят. Он сводит с ума и заставляет желать лишь одного – прекращения пыток.

Я стараюсь не слушать отчаянные крики о помощи. Страх проник в мою кровь. Он травит её, заставляя меня дрожать в руках Райли. Душа истошно кричит, прося прекратить этот ад. Мужчина по-прежнему держит меня за волосы, принуждая смотреть на ужас, что происходит впереди. Разбитые губы дрожат от малейших всхлипов, я глотаю свои слёзы вперемешку с кровью. Тело настолько ослабло, что я не могу самостоятельно двигаться.

– Нравится видок? – шепчет Райли, прикусывая зубами мочку моего уха, – Глаза открой.

Я не слушаю его, лишь отчаянно верчу головой, оказывая ярое сопротивление. Нет. Я не могу. Не могу видеть это. В ответ на мой протест Райли ударяет меня по голове и очередная вспышка боли пронзает меня. Я сжимаюсь в комок, стараясь закрыться, спастись. Но спасения нет. Я в аду. Меня окружают демоны, которые хотят сожрать мою душу, превратить меня в кусок мяса.

– Я сказал, открой глаза, иначе я вырежу их. Я сломаю тебя, какой бы ты не была сильной, я намного сильнее. Я сломаю тебя физически, душевно. И так каждый день. И всё это до тех пор, пока ты не поймёшь, где твоё место. Открой глаза, сука, и смотри на то, что тебя ждёт!

Я слышу крики, которые сливаются воедино, реву, но покорно открываю глаза. Кричу от ужаса, видя, как бедным девушкам вырывают волосы, ломают руки, разрезают кожу, превращают их тело в кровавое месиво.

– Нет. Нет. Нет, – я кричу,закрывая глаза. Что-то противное скребётся внутри, давит, режет, пронося мощную волну дрожи по телу. Страх пожирает меня, он сливается с душой. Я не могу… Не могу…Это слишком. Специфический запах крови и чего-то мерзкого ударил в нос, от чего внизу живота неприятно потянуло. Рвотные позывы подступают к горлу. Отчаянно дышу, но слёзы мешают вздохнуть. Я в ловушке. Это западня. Я хочу спрятаться, забиться в тёмный угол и закрыть глаза. Сделать всё, чтобы этот ад закончился.

– Хочешь присоединиться?

– Пошёл ты, – отвечаю я, на что Райли лишь смеётся. Ублюдок. Ненавижу его.

– Opri holdele, * – внезапно сказал мужчина и, презренно фыркнув, отшвырнул меня от себя. – Вот вам новая игрушка.

Я замираю и открываю глаза. Силуэты в масках движутся в мою сторону, и я дрожу, пытаясь ползти назад. Нет. Нет. Нет. Их слишком много. Они приближаются, шепча какие-то странные слова на непонятном языке. Этот шёпот будоражит кровь, заставляя меня задыхаться от паники. Нет. Не подходите. Судорожно обернувшись, вижу удаляющуюся спину Райли и понимаю, что только он может остановить это. Собрав силы, я поднимаюсь на ноги и бегу за мужчиной. Но тело настолько слабо, что не могу пробежать даже несколько метров вперёд.

– Я согласна!!! – кричу я, падая на пол. Боль пронзает меня, и я не могу сопротивляться ей, – Я согласна!!!

Голоса стихли. В один миг ад остановился. Вокруг меня повисла тишина, но я отчётливо слышу свой голос, повторяющий одну и ту же фразу. Раскачиваюсь из стороны в сторону, прижимаю руки к груди, шепча заученные слова. Я сломлена. Разбита.

– Согласна на что? – раздался надо мной голос Райли.

– Я согласна, – отчаянно шепчу, кусая израненные губы.

– Согласна быть шлюхой своего хозяина?

– Да.

– Повтори.

– Я…. Я согласна.

– Громче!

– Я со…. Согласна!

– Ты хочешь этого добровольно? Ты готова подчинить себя?

– Да.

– Уверена?

– Да.

– Точно?

– Да!

– Не хочешь передумать?

– Нет!

Неожиданно он резко хватает меня за подбородок, отчего я вздрагиваю. Он заставляет меня поднять голову и посмотреть в его безумные глаза. Его губы растянулись в мерзкой улыбке. Он ликовал. Он добился, чего хотел, сломал меня.

– Хорошая девочка, – сказал он, и, взяв меня на руки, направился к выходу из этого места. Я не замечаю ничего вокруг. Страх по-прежнему отравляет меня, шоковое состояние не желает отпускать. Тупая боль отдаётся яркими вспышками по всему телу от малейшего движения. Душа кричит. Стальная цепь смыкается на моей шее. Она душит. Убивает. Как…. Что… Рабыня. Я теперь рабыня.

Райли приносит меня в ту же комнату. Поставив меня на ноги, он приказал убрать осколки стекла и сказал, что через час ко мне придёт Алиша и врач. Я вздрогнула, услышав имя той девушки. Наверняка она захочет отомстить мне, в этом я не сомневаюсь. На вопросы мужчины я не отвечаю, лишь смотрю в одну точку.

Как только за Райли захлопнулась дверь, я сажусь на пол, окончательно сломленная предстоящими событиями. Боль стала утихать, но меня продолжала мучить дрожь. Я не могла нормально дышать. Крики тех девушек до сих пор отдаются эхом в моей голове. Кровь и уроды в масках всплывают перед глазами. Это не люди. Это монстры. И если я хочу выжить в этом ненормальном общество ублюдков, то должна взять себя в руки. Но проще сказать, чем сделать. Мерзкий привкус тошноты всё ещё стоит во рту. Судорожные рыдания рвались наружу, но что-то мешало им. Хочется кричать от отчаяния, от собственной беспомощности. Жалкая. Разбитая. Уничтоженная. Кто же я? Я – шлюха господина! Я больше не имею право дышать, стальные цепи навсегда сковали меня. Поднимаю глаза к верху. Говорят, что Бога нет. Зато я знаю, что дьявол есть. И сейчас он наблюдает за мной, наслаждается своей победой. За что? Почему я?

Через несколько минут, когда дрожь отпустила тело, а образы бедных девушек перестали всплывать перед глазами, я аккуратно собрала осколки разбитого стекла. И с большим трудом выпила стакан воды, который так и не удосужилась допить ранее. Но тут же пожалела об этом, ибо мой желудок упорно отвергал пищу. Я едва успела добежать до туалета, прежде чем меня начало тошнить. Откашлявшись и прополоскав рот водой, выхожу из ванной и, закрыв дверь, прислоняюсь к ней лбом. Боже, помоги мне пережить всё это и не сойти с ума.

– Давно тебя мучает тошнота? – раздался позади меня чей-то мужской голос, отчего я подпрыгнула от страха. Обернувшись, я увидела, что на диване сидит мужчина. Ещё один брюнет с густой шевелюрой на голове и щетиной на лице, небольшими усами над верхней губой. Смуглая кожа, немного заострённый нос. Он достаточно высок, но не настолько мускулист, как другие парни, которых мне довелось встретить сегодня. Одетый в простую чёрную футболку, бледно-серые брюки и ботинки, он не внушал мне опасность. Наоборот, у меня сложилось такое впечатление, что он самый нормальный в этом доме. Ну, по крайней мере сейчас я уверенна в этом. Хотя, кто знает, может он такой же псих, как и остальные. Рядом с ним стоял какой-то чёрный кожаный кейс. Только сейчас я заметила, что в комнате горит свет.

– Кто вы? – спрашиваю я, оставшись стоять возле двери.

—Я Велес – врач клана, – с улыбкой пояснил он, смотря на меня. Не удержавшись, я слегка улыбнулась ему в ответ, – Вернёмся к первому вопросу.

– Нет, я… Думаю, я просто перенервничала вот и всё, – отвечаю я.

– Это вполне естественная реакция.

– Думаю, вы уже в курсе что… Что произошло, да?

Конечно он в курсе всего! Глупо надеяться, что моё шоу осталось незамеченным.

Усмехнувшись, он согласно кивает головой.

– Весь клан только и говорит об этом. Ещё никто не осмеливался поднять руку на Алишу. Ты первая. Знаешь, из всех новеньких, ты единственная, кто смог увидеть жатву не теряя сознания. Это похвально. Ты не столь безнадёжна. Признаться честно, когда Сив и Змей описывали тебя, я сначала не поверил им, но теперь вижу, что их слова воистину правда. Собственно, я здесь, чтобы осмотреть тебя и подлатать кое-какие раны. Раздевайся.

– Но я… Вы… – начала, было, я, но он перебил меня, сказав:

– Я не прошу тебя раздеваться догола, это перспектива достанется другому, просто сними свою кофту и сядь. Поверь, ты мне не интересна в сексуальном плане, у меня есть невеста. И ещё. Никаких «Вы», ладно? Я не старик. Достаточно того, что ты просто будешь звать меня по имени. Совет на будущее: привыкай выполнять просьбы быстро и без слов. Поверь мне, это значительно облегчит тебе жизнь, – раздражённо отвечает он, беря в руки кейс. Подойдя к кровати, он кладёт кейс на одеяло и открывает его. Внутри находится множество бинтов, ватных дисков, таблеток, шприцов, каких-то ампул с непонятным содержимым. Прикусив нижнюю губу, я снимаю с себя кофту и сжимаю её в руках.

Не надо быть гением или ясновидящим, чтобы понять, что моё тело покрыто сплошными синяками и царапинами. Думаю, не стоит говорить, что я ощущаю себя боксёрской грушей. Я вижу несколько багровых царапин на руках, и устало выдыхаю. Тело пульсирует, болит буквально каждая клеточка. Велес удивлённо присвистнул, как только увидел новые побои.

– И это стоило того? – спросил он, обрабатывая царапины на руке.

– О чём ты?

– Твой побег. Разве он стоит всего этого? Тебе совсем себя не жалко? Почему бы тебе не перестать бороться, и принять свою новую жизнь и роль? У нас есть всего лишь два правила. И одно из них гласит: «Подчиняясь, обретаешь свободу». И это истина. Мой тебе совет, крошка. Перестань сопротивляться и подчинись правилам. Возможно, твоё сопротивление нравится Молоту, но, поверь мне, когда он сломает тебя через боль, ты захочешь лишь одного – сдохнуть. Подумай над этим, прежде чем снова выкинешь очередную глупость.

Я не отвечаю на его вопрос, лишь нервно кусаю губы, старясь перетерпеть боль. Что-то неприятное скребётся глубоко в груди, вновь изолируя меня от внешнего мира. Злость и отчаяние переполняют меня. Хочу кричать. Кричать так громко, чтобы услышали все. Я ненавижу это место. Я ненавижу людей, что живут здесь. Я ненавижу свою жалкую жизнь! Сбежать из этого ада у меня не получится. Меня поймают. Хочу ли я разделить судьбу тех девушек в подвале? Нет. Уверенна, что после моего фиаско он усилит охрану. Пока Велес обрабатывал мои раны и наносил на синяки какую-то мазь, которая приятно холодила кожу, я смотрела в одну точку на полу и прощалась. Прощалась со свободой. Со своей жизнью. Со своим «я». Не уверена, что смогу долго продержаться. Они почти сломали меня. А когда они окончательно сломят меня, я сойду с ума.

– Вот и всё. Отдыхай. Я оставлю тебе несколько таблеток, будешь принимать их три дня перед сном. А обезболивающее выпьешь сегодня, минут через сорок, – сказал Велес, раскладывая на прикроватной тумбе какие-то таблетки.

– Спасибо, – тихо шепчу я, надевая кофту. Кратко кивнув в ответ, он достаёт из кейса какой-то конверт и протягивает мне. Что…. Что это? Дрожащей рукой, беру конверт в руки и, раскрыв его, достаю маленькую карточку.

– Это послание от Молота.

Как только мужчина покидает комнату, я принимаюсь читать содержимое карточки. Странно, что она написана от руки.

"Твоё поведение огорчает меня и наталкивает на мысль, что я не ошибся с выбором. Ты идеальна. Мои парни уже делают ставки. Но не заставляй меня отдавать тебя жнецам, я не хочу уродовать твоё тело. Искренне не хочу этого. Сегодня состоится наша первая встреча, и я хочу, чтобы ты надела ошейник. Я с нетерпением жду нашей встречи. Сегодня ты вдохнёшь меня. Услышишь мой голос…. В наказание за побег ты лишаешься еды на два дня и переселяешься вниз.

Хозяин."

Карточка выпадает из моих рук. Сегодня…. Сегодня… Сегодня последняя надежда окончательно умрёт внутри. Сегодня я похороню свои чувства и разум. Сегодня я сойду с ума. Сегодня я стану марионеткой. Сегодня я стану ничтожеством.

*Декантер - стеклянный графин, предназначенный для декантации и подачи вина.

4.

In This Moment – Blood

Час. Два. Три, а может, прошла и целая вечность. Я не знаю. Всё та же комната, погруженная во мрак. Вокруг повисла тишина, которую изредка разрезают раскаты грома. Дождь барабанит по окнам, нагоняя тоску. Тело слегка побаливало, но боль не такая сильная, как раньше. Сидя на кровати в ожидании рокового часа, раскачиваюсь из стороны в сторону. Стараюсь унять страх, что бушевал внутри. Перед глазами вновь и вновь всплывают те уродливые маски с длинными носами. И пытки девушек. Я дрожу лишь от одной мысли, что это могло случиться со мной. Слёзы текут по щекам, и я не знаю, почему плачу. Не знаю, как их остановить. Словно плотину внутри меня прорвало. Настенные часы без устали тикают, приближая момент, когда я стану рабыней. Безвольной куклой. Говорят, что Бог всегда оберегает людей, но я не вижу этого! Где ты, чёртов сукин сын, я молюсь тебе! Зову, кричу о спасении! А в ответ лишь пустота. За что? Разве я не заслуживаю спасения? Я проклята?

Я всегда любила тишину. Всегда находила в ней спасение от жестоких сиротских законов. Но именно сейчас одиночество не было моим спасением. Нет. Тишина давит со всех сторон. Загоняет в угол. Убивает. Закрывает золотую клетку на замок. Очередной раскат грома, от которого задрожали стёкла, заставляет меня вздрогнуть. Вернуться обратно в ад. Стерев слёзы тыльной стороной ладони, встаю на ноги и подхожу к большому панорамному окну. Сквозь завесу дождя я смогла разглядеть очертания сада и каменные стены высокого забора. За забором не было ничего, кроме зарослей леса. Не совсем понимаю, кто этот Молот, но очевидно одно – он невероятно богат. Как ни крути, а деньги в нашем мире решают всё. Думаю, что этот человек заплатил весьма большую сумму за то, чтобы меня признали мертвой. Хотя, о чём это я? Человек? Нет. Он не человек, а чудовище. У него нет сердца, нет ничего. Внезапно мой желудок пронзительно забурчал, намекая на свои потребности. Этот ублюдок лишил меня еды, но я успела позавтракать. В приюте я голодала намного дольше. Приложив ладонь к холодному стеклу, слегка улыбаюсь. Он не сломает меня.

Неожиданно я слышу, как открывается входная дверь, и оборачиваюсь, слыша цокот каблуков. Страх пронзил меня. Нет. Нет. Глаза расширились от ужаса, а сердце забилось настолько быстро, что перед глазами начало темнеть. Алиша. Это она. Она наверняка захочет отомстить мне, ведь Велес сказал, что никто не осмеливался поднять на неё руку. Делаю шаг назад, но упираюсь спиной в окно. Бежать некуда. Но к моему удивлению, из-за угла вышла совершенно другая девушка. Весьма красива. Невысокая. С длинными вьющимися темно-русым волосами, ярко выраженными скулами и точенной стройной фигурой, одетая в длинное чёрное платье с вырезом от середины бедра по всей длине юбки и весьма откровенном декольте. Она выглядела дерзко и уверенно. Когда я же чувствовала себя ничтожеством и трусихой. Я замерла. Нервно сглотнув, сжимаю руки в кулаки. Удивлённо осмотрев меня, она усмехнулась и хлопнула, отчего в комнате вновь загорелся свет. Я зажмурилась, свет неприятно резал глаза.

– Оу, дорогая, не хило тебя Райли отделал. Но ничего, профилактика ещё никому не мешала. И теперь ты знаешь, что с тобой будет, если ещё раз посмеешь сбежать. Кстати, у тебя неплохо получается наносить удары сверху вниз. Но об этом потом. Значит так, у меня крайне мало времени, чтобы подготовить тебя, поэтому, детка, давай договоримся? Ты не мешаешь мне делать свою работу, а я рассказываю тебе о том, что от тебя сегодня требуется, что это за место, и отвечу на пару твоих вопросов, если посчитаю нужным. Идёт? – сказала она, подходя к шкафу и открывая его.

Шкаф забит различной одеждой, начиная от джинсов и платьев, заканчивая шубами и сапогами. Ого! И это всё мне?

Я не могла ничего ответить. Время пришло. От этого не убежишь, не спрячешься. Осталось только принять сам факт, что буквально через считанные часы я стану чужой собственностью. Моё тело и жизнь больше не принадлежат мне. Нет. Тогда есть ли смысл бороться? Не знаю. Но сейчас… Меня загнали в тупик. У меня нет другого выбора, кроме как подчиниться. С этим человеком и его людьми шутки плохи. Они опасны. Это я прекрасно уяснила. К тому же, девушка сказала, что сможет рассказать об этом проклятом месте. И это единственное, что радует меня.

– Что мне надо делать? – тихо спрашиваю я, отходя окна.

– Ты быстро учишься. Кстати, как тебя зовут? – отвечает она, откровенно насмехаясь надо мной. Плевать.

– Сара.

– Так вот, Сара. У тебя есть несколько минут, чтобы принять душ. А потом я сделаю из тебя идеальную шлюху, которую хочет видеть мой братец. Вот полотенца, – она кидает мне два полотенца и я ловлю их. Мягкие, – Думаю, где ванная комната ты знаешь.

Молча кивнув, я направилась в указанную комнату. Включив свет, закрываю дверь, но вспомнив, что здесь нет замка обречённо стону. Как я могла забыть? Проклятье. Только сейчас я смогла досконально изучить ванную комнату, предыдущие несколько дней мне было не до этого. Ванная комната небольшая, но весьма уютная. Отделана белой кафельной плиткой. Небольшая серо-белая тумба, в которую встроена раковина. Над раковиной висит стеклянная полка с различными кремами и большое зеркало. Положив полотенца на полку, скидываю с себя грязные вещи. Не смотрю в зеркало. Не хочу. Включив воду, захожу в душевую кабину и встаю под горячие струи воды. Они приятно обжигают кожу, согревают тело.

Быстро приняв душ, я заматываю полотенце вокруг тела, наспех сушу волосы и выхожу из ванной.

– Наконец-то. Садись, – сказала девушка, указывая на стул рядом с косметическим столиком. На нём было разложено множество косметики, которой я даже пользоваться не умею. Я ни разу не красилась. Молча сев на стул, опускаю глаза на руки.

– А как Вас зовут? – внезапно спросила я, помня об ответах на вопросы. Думаю, что знакомство с этой девушкой – первый ответ на свой вопрос. Ведь перед тем как отправить меня в душ, она сказала, что Молот – её брат.

– Амара, – отвечает она, осторожно и не спеша расчёсывая мои волосы.

– Ты сестра Молота?

– Да. Хочешь побольше узнать о нём?

– Нет… Просто расскажи, что это за место? И кто вы такие?

– Начну с того, что отныне ты будешь жить в закрытом административно-территориальном поселении – Дуйстрэн. Здесь совершенно иные правила, традиции, законы, другой устав и порядок. Чуть позже, ты получишь кодекс и сможешь более подробно изучить всё. У нас своя монархия. Свои боги. Сейчас, ты находишься в доме Северного Королевского Клана. Клан – это криминальный фамильный род, который занимает определенную территорию, обладает высокими полномочиями, и состоит в королевской чете. У каждого клана есть свой герб, свои корни. Но закон и порядок един для всех нас. Один раз через каждые пятнадцать лет, королевский исстар* выбирает нового Князя. Он управляет всеми нами, однако у каждого клана есть свой правитель, или как мы его называем – лидер. Что ты ещё хотела узнать? Кто мы такие? Мы – команда нашего лидера. Не все, конечно, всего нас десять. У каждого из нас есть свои обязанности и определённые полномочия. Думаю, для начала этого достаточно.

Охренеть! Охренеть! Я нервно сглатываю, осознавая масштабы катастрофы.

– А почему у тебя нет татуировок? Я заметила, что они практически у каждого.

– Ах, об этом. С чего ты взяла, что у меня нет татуировок? Чернила под кожей – наше кредо. У меня есть тату, но на спине. Большинство предпочитают набивать себе «рукав», а некоторые, как я, предпочитают скрытые тату.

– Но… Но зачем ты помогаешь мне? Подготавливаешь меня для него? Почему я должна надевать бельё, разве нельзя пойти в одежде?

– Честно? Я хочу, чтобы ты была красивой. Мой брат хочет этого. И таковы наши правила. Все нижние, чтобы понравится хозяину, при первой встрече одеты в эротичное бельё. Ты должна понравиться хозяину, должна показать себя, чтобы он не отдал тебя в бордель к «общим». И поверь мне, редко кому удаётся избежать участи всеобщей дырки. Только от тебя зависит твоя дальнейшая судьба. Поэтому запомни то, что я сейчас сказала. Алиша должна была заняться тобой, но ты хорошенько приложила ей, и, боюсь, живой она тебя точно не оставит. Поэтому я тут. Поверь мне, в дальнейшем ты будешь собираться сама. Не думай, что мне жаль тебя, я просто хочу, чтобы мой братец был доволен. А сейчас – заткнись и не мешай, – сдержано ответила она.

На протяжении двух часов Амара подготавливала меня для встречи с хозяином. Укладывала волосы, наносила макияж. Косметика неприятно стягивала кожу. Именно так чувствуют себя куклы? Именно так их готовят к продаже? С каждым разом дышать всё труднее и труднее. Но я покорно молчу. У меня нет выбора. Душа истошно кричит внутри, просит бороться, но я игнорирую её крик. Закончив макияж, Амара помогла мне надеть тот самый комплект нижнего белья. Также она подобрала мне туфли. Она хорошо знала, что делать, а я просто подчинялась ей.

Стоя возле зеркала, я смотрела на своё безжизненное отражение. Кто эта девушка? Это не я. Нет. Кожаные ремни туго стягивали кожу, отчего каждое движение причиняло боль. Откровенный вырез бюстгальтера выставляет напоказ мою грудь: он едва прикрывает соски.

– Остались два элемента, – сказала Амара, и я замечаю в её руках ошейник и кружевную маску.

– Подними волосы.

Я покорно поднимаю волосы и чувствую, как кожаный ошейник стягивает шею. Он давит. Душит. Лишает свободы. Не смотрю в зеркало. Слишком отвратителен вид. Закрываю глаза, слыша, как внутри душа кричит, чтобы я сорвала удавку, но я молчу. Не могу. Замок защёлкнулся. Всё, назад дороги нет. Амара надевает на меня маску и помогает накинуть халат.

– Красавица, – сказала она, осматривая меня со всех сторон. Нет, это не красота. Это извращённое уродство, – Пошли.

Мы выходим из комнаты в коридор, и идём в сторону лестницы. Девушка шла впереди, а я покорно шла следом. Я не замечала ничего вокруг. Страх и отвращение к самой себе тащили сознание на дно. Травили кровь. Тело дрожит, я с трудом могу идти. Сейчас… Через несколько минут я увижу его. Хозяина. Стану ничтожеством.

Мы спускаемся на второй этаж, и я слышу многочисленные голоса. Краем глаза замечаю, что Амара надела практически такую же маску, что у меня, только белую. Я слышу звуки музыки, смех и нервно сглатываю. Что происходит?

– Амара, что происходит? – испуганно шепчу я, видя перед собой две парадные чёрные двери. Мы останавливаемся возле них и девушка резко оборачивается. Её глаза скрывает белая маска, что выглядит странно и нелепо.

– Когда зайдёшь, не останавливайся. Иди за мной, поняла?

– Что происходит?

– Тебе положено знать лишь то, что ты знаешь. Поверь мне, тебе же от этого лучше. Не смотри никому в глаза, иди следом. Молот будет ждать тебя в столовой. Когда зайдешь, снимешь халат и будешь ждать.

– Но… – начала было я, но она перебила меня, сказав:

– Заткнись и делай, что сказано.

Нервно сглотнув, молча киваю головой, и Амара открывает двери, ведущие в центр ада. В глаза ударяет яркий свет. Я слышу мелодичное сочетание скрипки и рок музыки. Зал просто огромен, не удивительно, что здесь так много людей. Табачный дым элитных сигар ударяет в нос, и я морщусь.

– Пошли! – прорычала девушка, и я послушно пошла следом. Всё внимание сосредоточилось на нас. Полы моего халата были незастёгнуты, и каждый мог увидеть, во что я одета. Лица людей скрывают маски двух цветов: белого и чёрного. Я слышала перешёптывания в свой адрес, но упорно шла следом за Амарой. Кто все эти люди? Что вообще происходит? Пол зала отделан чёрным мрамором. В его отражении я вижу несколько больших люстр, украшенных бриллиантами, а рядом с ними на толстых красных верёвках кружатся гимнасты в уродливых костюмах и масках.

– Входи, – сказала она, и, открыв деревянную дверь, впихнула меня внутрь комнаты. Я не удерживаю равновесие и падаю на колени. Боль пронзила меня, напоминая о ранах по всему телу. Сжав зубы, с трудом подавляю рвущийся наружу стон.

Слышу щелчок замка и оборачиваюсь, но дверь плотно заперта. Это западня. Комната освещена пламенем из камина и зажжёнными свечами в старинной люстре. Я вижу длинный деревянный стол и стулья вокруг него. На столе стояли подсвечники в античном стиле. Запах палёного воска летал по комнате. На полу, возле камина, лежал большой меховой ковёр. На стенах висят мрачные пейзажи природы, от чего мне стало не по себе. Дрожь пробила тело, отдаваясь пульсацией в висках. Страшно. Но… Где он? Где тот, который присвоил мою жизнь себе? Внезапно я замечаю в конце зала красный огонёк сигареты и очертания мужского силуэта. Он двигался ко мне. Его шаги отдавались эхом в моей голове, моё тело дрожало, не желая слушаться. Чем больше он выходил из тьмы на свет, тем сильнее я дрожала. Опускаю голову, отчаянно зажмуриваю глаза. Нет. Не могу.

– Ну, здравствуй, Сара, – раздался сверху бархатный мужской голос. Я замираю. Открыв глаза, вижу перед собой носы чёрных, идеально начищенных ботинок. Медленно поднимаю глаза, изучая фигуру мужчины. Достаточно высок. В, наверняка, сшитом на заказ, чёрном костюме. Когда мой взгляд встречается с пронзительным, наполненным похотью, взглядом тёмно-зелёных глаз, я замираю. Страх пронзает меня, я хочу кричать. Передо мной стоит сам дьявол.

Я шумно выдыхаю, по-прежнему смотря в слегка прищуренные, тёмно-зелёные глаза напротив. И мне хочется спрятаться от этого пронзительного взгляда. Я чувствую, как он впивается в мою плоть и видит все мои скрытые тайны и желания. Тупая боль пронзает тело, ссадины пульсируют, но я стараюсь терпеть. Нервно кусаю губы, продолжая изучать своего мучителя. Грубые очертания лица: выпуклые скулы, прямой нос с еле заметной горбинкой. Отросшая щетина в тон волосам. На голове некий беспорядок, словно так и задумано.

Я впала в ступор, тело не желало слушаться меня, поток мыслей и догадок мешал ясно думать. Он пугает меня. Говорят, что дьявола нет. Но теперь я знаю, что он есть, он реален. И сейчас он стоит предо мной, а я сижу подле его ног. Сломанная. Разбитая. В голове по-прежнему крутятся мысли о том, что надо бежать. Бежать, как можно быстрее и дальше.

Нет. Бежать нет смысла, мне некуда идти, я не знаю, где нахожусь. К тому же, его люди не дадут мне и шагу сделать. Что дальше? Чего мне стоит ждать? Я не знаю, чего стоит ожидать от этого больного ублюдка. Вокруг нас повисла тишина, изредка её нарушают приглушённые голоса из-за двери и потрескивание брёвен в камине. Он всё так же, с усмешкой на губах, наблюдал за мной. Словно пытался изучить. Его взгляд пронзал меня, и я, словно под гипнозом, не могла отвести глаз. Знаю, что не должна смотреть, но это сильнее меня. Мой ступор доставляет ему удовольствие. Я вижу это.

Неожиданно он резко протягивает ко мне руку, и я зажмуриваю глаза. Сжимаюсь всем телом, стараясь спрятаться, закрыться в ожидании нового удара. Мне уже всё равно: одним ударом больше – одним меньше. Привыкла. Он не спешит причинять боль, словно выжидает, как хищник, более удобный момент. И это ожидание пугает больше всего. Ну же? Давай! Давай, бей. Чего ты ждёшь? Но удара не последовало. Нет. Я открываю глаза, но не решаюсь поднять голову. Слышу его спокойное дыхание, наряду с биением собственного сердца. Не знаю, почему дрожу, не знаю, как остановить это. Я не знаю, что мне делать. От этого ублюдка зависит моя жизнь, но как мне понравиться ему, если я даже смотреть на него боюсь?

– Мне нравится, что ты боишься меня, – словно прочитав мои мысли, говорит он, нарушая затянувшееся молчание между нами. Его тихий, слегка хрипловатый голос будоражит кровь. В нём столько грязи и похоти, что меня тянет блевать.

Страшно…. Очень. Я бы отдала всё, чтобы спрятаться от него. Но мне кажется, что он найдёт меня везде, где бы я не была.

Я не отвечаю, лишь продолжаю смотреть в пол. Внезапно он присаживается на корточки рядом со мной так, что я уже могу видеть носки его ботинок. Его рука ложится на мои волосы, слегка сжимает их и начинает поглаживать.

– Не…. Не надо, – шепчу я, ощущая неприятные покалывания во всём теле от его прикосновений. Он обращался со мной как с животным. Как же противно. Я не знаю, о чём прошу, я просто хочу защитить себя от него. Хочу прожить ещё один день.

– Как может невинность и грязь, сочетаться в столь привлекательной игрушке? Ты хорошая актриса, но не пытайся играть со мной, я знаю, какая шлюха живёт внутри тебя. Я вижу тебя насквозь. Где-то в глубине свой никчемной, грязной, уродливой души ты знаешь, что хочешь этого. Теперь ты принадлежишь только мне, – шепчет он мне на ухо, поглаживая руками плечи. Ком отвращения и злости подступил к горлу. Больной ублюдок.

Его рука скользит по моей шее, заставляя меня дрожать в его руках. Добравшись до моего подбородка, он сжимает его и поднимает, заставляет меня посмотреть на него. Он умело манипулирует мной, и я не смею противиться. Наши взгляды вновь встречаются, и я нервно сглатываю, замечая небольшой шрам над его левой бровью. Не сказав ни слова, он вновь протягивает ко мне руку. Нервно сглотнув, вкладываю свою дрожащую ладонь в уверенную его, ощущая, как груба его кожа. Резко встав на ноги, он поднимает меня следом, отчего тело вновь пронзила боль. Сжав зубы, стараюсь терпеть её. Несмотря на то, что я на каблуках, он намного выше меня. Сквозь тонкую ткань халата чувствую его тело и руки, лежащие на моих бёдрах. Я вновь смотрю в глаза дьявола и пытаюсь понять, чего он хочет. Он смеётся, видя то, как я рассматриваю его.

Неожиданно он отпускает меня, а в следующее мгновенье щека загорается от сильной пощёчины. Я вскрикиваю и отшатываюсь назад, ноги не держат. Сил больше нет. Маска, скрывавшая меня от него, слетает с глаз, оставляя полностью уязвимой. Он не даёт мне упасть – вовремя подхватывает за талию. Пытаюсь вырваться из его рук, бью по груди, но страх отнимает силы. Прижав меня к себе, он наматывает мои волосы на кулак и запрокидывает голову назад, снова причиняя боль. Чего он хочет?

– Урок номер один. Ты не смеешь смотреть на меня, пока я не прикажу тебе. Когда ты будешь приходить ко мне, всегда должна смотреть вниз, потому что только там твоё место. Ты не смеешь дышать, говорить, пока я не скажу, ясно?!

– Д…Д-да. Да.

– Да, хозяин!

– Что?

– Ты должна отвечать «Да, хозяин».

– Да, хозяин.

Трудно сделать хоть один новый вдох, жадно глотаю ртом воздух.

– Хорошая девочка.

– Как… Как вас зовут?

– Для тебя есть только одно имя – Хозяин. Запомни его. Дыши им. Живи им. Но в честь того, что сегодня наша первая встреча, и ты успела понравиться мне, я назову своё имя, которое ты будешь выкрикивать подо мной. Меня зовут Дэн, и ты будешь обращаться ко мне так, когда я этого захочу. В остальное время ты будешь знать только одно слово. Хозяин.

Я вздрагиваю, ощущая его язык на своей шее. Что… Что он делает?

– Тебе идёт этот ошейник. Носи его всегда и не разочаровывай меня… Я страшно голоден, поужинай со мной, крошка.

Он отпускает волосы, и я всхлипываю, ощущая собственную безвольность. Словно марионетка, вишу в его руках. И единственный барьер, защищающий меня, – тоненький халат, но уверена, что скоро и его не будет. Обняв меня за талию, он подводит меня к большому столу из чёрного дерева, который покрыт несколькими слоями полироли. Я хочу сбросить его руки со своего тела, но покорно стою. Страх за собственную жизнь намного сильнее. Я знаю его имя и ненавижу его. Ненавижу. Отодвинув стул, он усаживает меня за стол и уходит на другой край. Расстояние между нами достаточно велико, отчего я слегка расслабляюсь. Он не сможет добраться до меня, по крайней мере, сейчас.

Передо мной стоит бокал с красной жидкостью внутри, – скорее всего это вино, – несколько столовых приборов и тарелка с фруктами. Что-то не так. Он же сам лишил меня еды, а теперь предлагает её? Он проверяет меня. Живот заурчал, но я не притронусь к еде. Нет, лучше с голода умру, но есть не буду. Опустив взгляд на руки, делаю глубокий вдох.

– Почему же ты не ешь? – спрашивает он. Его голос отдаётся лёгким эхом в моей голове, от чего я нервно сглатываю. В нём слишком много фальши и поддельной заботы.

– Я… Мне не хочется, спасибо вам за ужин, но я, правда, не голодна, – отвечаю я, смотря вниз.

– Посмотри на меня.

Покорно выполняю приказ.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда лишишься еды на месяц. Не пытайся казаться сильной, когда на деле ты простая тряпка. Как бы ты не пыталась закрыться от меня, я всегда буду видеть и знать твоё истинное лицо. Думаешь, ты сильная? Думаешь, сможешь выжить или сбежать? Нет. Ты обрекла себя в тот момент, когда бросилась мне под колёса. И сейчас ты – моя игрушка. И мне нравится то, как ты сопротивляешься. Таких, как ты, всегда интересно укрощать. Видеть, как они ломаются. Но… Я намного сильнее тебя, как бы ты не сопротивлялась мне, однажды я окончательно сломаю тебя и сделаю такой, какой мне надо. Ты станешь полностью моей. Ты уже сломлена, я вижу это в твоих глазах. Скажи, тебя мучают кошмары? Помнишь ли ты, как убила того охранника? Как вспорола ему глотку? Как кровь замарала твои руки.

– Пожалуйста… Прошу Вас…. Пожалуйста, отпустите меня. Это ошибка… Пожалуйста…. Я… Я ничего не смогу сделать вам. У меня нет ничего, чтобы могло навредить вам. Я ничего никому не скажу, да и никто не поверит мне.

– Особенно учитывая тот факт, что официально ты мертва.

– Зачем вам это? Зачем я вам нужна?

– Мне нужна новая игрушка, которую будет интересно ломать и подчинять. Все предыдущие дешевки были слишком покорны, идеальны, а мне нужна борьба. В них не было жизни, а я хочу видеть боль и слёзы. Их толкала на это семья, которую они оставили ради денег. Они делали всё, что я говорил, и делали это настолько фальшиво-идеально, что меня это злило. Тупые сучки, готовые раздвинуть ноги под кем угодно из-за денег. Лишь иногда, когда я избивал их до полусмерти, видел настоящие слёзы. Семья – она была их якорем, но ты… У тебя нет семьи, у тебя нет балласта. Ты борешься за свою жизнь, ты такая же, как и я. Именно поэтому я выбрал тебя, и твои дальнейшие действия лишь подтвердили, что я не ошибся. Вот здесь, – он кидает на стол толстую папку, – собраны доказательства того, что ты нежеланный выродок.

Его слова больно бьют по мне, пробивают трещину в моей защите. Ярость, обида и злость захлестнули меня. Этот человек ненормальный, психически больной. И я боюсь его настолько, что не могу дышать. Ненавижу. Ублюдок.

– Итак, твоё настоящее имя Алессандра Клэер. В дальнейшем документы были утеряны, и ты получила новое имя. Ты родилась на западе Пенсильвании. Твоя мать Изабелла Клэер, работала проституткой в местном борделе. По моим данным, она сделала более пяти абортов. Она хотела избавиться и от тебя, но срок был слишком большой, поэтому у неё не оставалось выбора. Во время родов она скончалась, а оботце ничего не известно. Твоя мамаша была знатной шлюхой, и я даже не смею предположить, сколько раз за день ей вставляли и кончали. Так что твоим отцом может быть кто угодно. Кто знает, может, хозяин борделя, которому твоя мамочка регулярно отсасывала, и есть твой отец? Я не привык марать руки об падаль, да и трахать проституток мне надоело, но ты…. Твоя грязная кровь, твои гены помогут тебе стать идеальной для меня, Крошка. Мне уже не терпится засадить тебе, хочу почувствовать, как мой член будет разрывать тебя. Но я не сделаю этого, пока ты не пройдёшь осмотр. Судя по информации, ты ещё девственница, а если это окажется не правдой, я убью тебя. Мне не нужна испорченная дешёвка, – усмехается он, отпивая вино из бокала.

Я чувствую, как дрожит моё тело, как слёзы скатываются вниз по щекам. В груди что-то режет, давит. Боль бьёт по мне, и я чувствую, как она убивает остатки жизни внутри. Впервые за несколько лет я слышу информацию о своей семье. О себе… О своём прошлом. Нет! Это бред. Сара, меня зовут Сара. Всё не так! Нет! Нет! Я не верю! Это не правда!

– Я. Вам. Не верю. Вы больной человек. Ублюдок, – сквозь зубы процеживаю я, смотря ненавистным взглядом в его глаза.

– Следи за языком, крошка. Данные точные. Здесь нет никакой ошибки. Я выбрал тебя. Забавно видеть твои жалкие попытки выбраться, спасти свою жалкую, никчёмную жизнь. Как думаешь, что ждёт тебя за воротами дома? Свобода? Нет. В лучшем случае, ты сдохнешь в каком-нибудь дешёвом борделе, где каждый день тебя будут пускать по кругу, трахать во все щели. Или от того, что подхватишь СПИД. Разве ты ещё не поняла? Ты – моя собственность, и только от меня зависит: будешь ты жить или нет. Я для тебя – всё, в моих руках твоя жалкая жизнь. Одно моё слово – и ты не будешь дышать, одно моё слово – и ты свободна. Не думай, что я буду ласков с тобой. Ты не особенная. Ты ничтожество. Ты обычная шлюха, которую я буду трахать, когда мне захочется, как мне захочется и где мне захочется. Будешь хорошей девочкой – я буду поощрять тебя, в противном случае – я буду наказывать тебя до тех пор, пока не увижу полное подчинение. Понятно? – с усмешкой спрашивает он, доставая из кармана пачку сигарет. Меня трясёт от страха, слёзы стоят в глазах. Холодный озноб проходит вдоль спины, отдаваясь покалыванием по коже. Боль и обида душат. Ненавижу его. Тварь. Мерзкий ублюдок.

– Да, – тихо шепчу я, вжавшись в спинку стула.

– Что «да»?! – рычит он, сжимая руки в кулаки.

– Да, хо…. Хозяин.

– Умница, а теперь встань, сбрось на пол посуду и залезь на стол, – сказал он, откинувшись на спинку стула.

– Ч… Что? – шепчу я, смотря в безумные глаза напротив. Нет. Нет.

– Я не повторяю дважды, крошка. Встала и залезла на стол.

Нервно сглотнув, встаю на ноги, и сбрасываю посуду на пол. Она разбивается, образовывая море острых осколков под ногами. Залезаю на стол, ощущая, как ноет каждая мышца тела. Колени пульсируют, боль настолько сильна, что мне хочется кричать. Но я молчу, покорно молчу, стою на коленях, ожидая приказа.

– Сними халат.

Дрожащими руками снимаю с себя халат, открываю себя. Шёлк приятно скользит по телу. Сжав халат руками, откидываю его в сторону. Нижнее бельё настолько откровенно, что мне хочется спрятаться от стыда. Но ему нравится. Я вижу это.

– Разведи бёдра шире.

Я выполняю очередной приказ и послушно раздвигаю ноги, выставляя своё тело на показ. Словно кукла на витрине. Усмехнувшись, Дэн делает очередную затяжку и, выпустив смог дыма вверх, манит меня к себе.

– Опустись на колени и ползи ко мне. Я хочу дотронуться до тебя, хочу узнать, какова твоя кожа на вкус. Иди сюда, будь хорошей девочкой. Порадуй меня, крошка. Заставь мой член хотеть тебя.

Шумно выдохнув, я опускаюсь на четвереньки и опускаю голову вниз. Нет. Я не могу. Это слишком мерзко, я не его домашний питомец. Он хочет унизить меня, сломать, и если я поддамся, то окончательно убью себя. Я дрожу от страха, слыша тихую лирическую песню. Скрипка и рок гитара навевают ещё больший страх, он сковывает меня. Мешает дышать. В голове крутятся слова Амары о том, что я должна понравится ему, иначе он убьёт меня. Что же я выберу? Подчинение или смерть? Нет, я не хочу ни того, ни другого. Не хочу, но покорно ползу в сторону мужчины. Томно покачиваю бёдрами, глотаю слёзы, слышу крик души, но ползу прямиком в ловушку дьявола.

5.

Tito y Tarantula – Solamente Por La Noche

Вы когда-нибудь ощущали себя так, словно находитесь под прицелом оружия? Когда становится страшно дышать, и всё внимание сосредотачивается либо на твоём палаче, либо на мыслях о том, когда же он нажмёт на курок? Ощущали, что конец вот-вот настанет, и спасения ждать неоткуда? Ощущали себя настолько беспомощным, что становится жутко противно и горько от осознания своей ничтожности?

Властный, пленительный взгляд тёмно-зелёных глаз неотрывно следит за каждым моим движением, пока я ползу к своему Хозяину. Всё ближе и ближе. Мелодичная музыка заполняет пространство вокруг, словно кто-то стремится помочь мне. Прикусив нижнюю губу, я смотрю в его глаза и вижу в них явное наслаждение ситуацией. Дрожь пронзает меня, словно передо мной сидит сам Люцифер. Усмехнувшись, Дэн вновь делает затяжку и выпускает в воздух густой сигаретный дым. Он ослабляет свой галстук и, расслабленно положив правую руку на подлокотник кресла, начинает постукивать пальцами по поверхности, отбивая какой-то непонятный ритм. Сладкий аромат сигарет заполняет пространство вокруг, создавая некую пелену, что словно изолирует нас от внешнего мира. Стараясь выглядеть более-менее соблазнительно, плавно переставляю руки и ноги. Кожу неприятно жжёт от каждого соприкосновения с идеально начищенной поверхностью стола, но это кажется мне мелочью по сравнению с тем, что ожидает меня впереди. В голове вертится куча разных мыслей о том, что же будет дальше? Что этот ублюдок захочет сделать? От него исходит такая сильная самоуверенность, жестокость и власть, что мне становится всё страшнее.

Приблизившись к краю стола, я останавливаюсь и опускаю голову вниз, прикрываю глаза. Вокруг становится слишком тихо. В этой давящей тишине слышно лишь моё быстрое сердцебиение и глубокое дыхание Дэна. Чего он ждёт? Ожидание всегда убивает, особенно если не знаешь, что будет дальше. В моей голове сплошной водоворот мыслей и идей, что мешают ясно думать. Сознание захватили инстинкты и ярое желание защитить себя. Однако слова Амары о том, что только от меня зависит, останусь ли я здесь, всячески подавляют мысли о побеге. Стараюсь не поддаваться той панике, что бушует в груди. Стараюсь дышать. Он хочет, чтобы я была послушной? Хорошо. Наконец, я слышу, как он подвигается ближе к столу. Тяжёлое горячее дыхание ударяет в мои волосы, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Подними голову и посмотри на меня, – властно приказывает он, и я нервно сглатываю, но покорно выполняю его приказ. Подняв голову, я едва не отшатываюсь назад, встречаясь с ним взглядом. Он так близко, что наши лбы практически соприкасаются. Его дыхание опаляет мои губы, глаза смотрят прямиком в мои, безотрывно и не моргая. Я вижу в них отблеск тьмы и ярого желания обладать мной. Облизнув пересохшие губы, я продолжаю смотреть на Дэна, пытаясь вычислить его следующий шаг. Внезапно он вновь затягивается сигаретой и, приблизившись ко мне вплотную, выдыхает сигаретный дым в мои губы. Приоткрыв рот, я шумно выдыхаю, стараясь не дышать через нос.

– Сядь на колени, и повернись спиной ко мне, – вновь командует Дэн. Я подчиняюсь и в одно мгновение оказываюсь к нему спиной. Страх вновь окутал меня, но я покорно жду. Слышу, как он тушит сигарету, как встаёт со стула, а в следующее мгновение чувствую большую тёплую ладонь на своей спине. Жадно дышу, стараясь унять дрожь во всём теле. Его рука медленно скользит вниз, к трусикам, обжигая своим теплом мою кожу. Я чувствую, как внутри зародилось какое-то непонятное чувство, некий трепет и тепло, словно… Словно моему телу нравятся его прикосновения.

– У тебя прекрасная кожа. Такая нежная и гладкая. Интересно будет посмотреть, как она отреагирует на удар стеком*, – шепчет он. Его шёпот тихий и пронзающий, кажется, будто он проникает под кожу. Когда его рука достигает резинки трусиков, он поддевает её и приспускает ткань вниз. Я хочу остановить его, хочу спрятаться от его жадных рук и прикосновений, хочу убежать отсюда. Убежать от него. Но я ничего не делаю, а как кукла на витрине магазина стою и покорно терплю. Позволяю ему осматривать себя. Как же мерзко! Но хуже всего то, что моё тело начинает реагировать на его прикосновения. Оно предаёт меня, остро реагируя на приятное покалывание кожи под руками. Я никогда не знала мужской ласки, да и вообще чего можно ожидать от девственницы? Его руки поглаживают мои ягодицы, вызывая внутри меня панику.

– Разведи ножки, сладкая.

Нервно сглотнув, я неспеша раздвигаю ноги, насколько это возможно, и не могу сдержать громкий рваный вздох, когда его рука проскальзывает между моих ног, и дотрагивается до самого сокровенного места моего тела.

– Ты вся дрожишь, – шепчет он мне на ухо. Его губы почти невесомо целуют мочку моего уха, пока руки поглаживают чувствительную плоть между ног. Не спеша массирует определённые точки, от которых я дрожу, как лист на ветру. Он раскрывает во мне что-то новое, что-то, что я никогда бы не смогла найти и раскрыть. Он развращает меня, затягивает в свой омут. Сотни мурашек покрыли мою кожу. Я ненавижу своё тело. Оно отказывается бороться и полностью отдаётся во власть Дэна. Жар разливается по венам, каждую клетку пронзает мощный импульс. Кружевная ткань бюстгальтера неприятно трётся о возбуждённые соски груди. Они пульсируют, прося дотронуться до них. Низ живота приятно тянет, и я не знаю, как сопротивляться этому. Как приказать собственному телу перестать отвечать на его ласки. Как вновь вернуть себе трезвый рассудок. Когда его рука надавливает на мою плоть, волна приятных ощущений накрывает меня, и приглушённый стон срывается с моих губ. И он слышит этот стон.

– Тебе нравится, не так ли?

Прикусив губу, я отрицательно качаю головой.

– Отвечай, когда я спрашиваю. И не ври мне, малышка. Я вижу, как ты сопротивляешься этому, но всё напрасно. А знаешь почему? Потому что твоему телу нравится то, что я делаю. Я вижу это. Читаю тебя, как раскрытую книгу. Твоё тело уже принадлежит мне. И только мне. Даже ты не можешь совладать с ним. Оно жаждет, чтобы его ласкали. Ему нравится каждое моё дажесамое мимолётное прикосновение. Твоя кожа покрывается мурашками, стоит мне только открыть рот. Признай, что где-то глубоко, – одной рукой он продолжает поглаживать мою плоть, а другой обнимает меня за талию и перемещается на плоский животик, – в самом удалённом уголке своей никчёмной, грязной души, ты знаешь, что тебе это нравится.

– Н…Нет, – тихо шепчу я в ответ.

– Да, да, малышка. Твоя плоть пульсирует под моей рукой, ей нравится. Никто и никогда не дотрагивался до тебя здесь? Никто не трогал твоё тело? Даже ты. Ты никогда не ласкала себя, да? – отвечает Дэн, скользя кончиками пальцев по моему плоскому животу, вырисовывая какие-то незамысловатые узоры на коже. Его руки медленно движутся вверх, к груди. Я слегка выгибаясь в спине, подставляя себя под его руки. Что-то ломается внутри, скребётся об рёбра. Что-то тихо шепчет в голове о том, что это моё окончательное падение. О том, что моя воля сломлена. Противно? Не то слово, но это намного сильнее меня. Я не могу сопротивляться его власти. Словно я – не я.

– Да.

– Хорошо… Очень хорошо. После того, как ты пройдёшь обследование, я возьму то, что принадлежит мне, сладкая. А пока, скажи мне, что ты чувствуешь, что ощущаешь?

– Я… Я бо-б-боюсь Вас, Хозяин.

– И это правильно, Сара. Ты должна не просто бояться меня, ты должна жить мной. Дышать мной.

– Да, Хозяин.

Внезапно, Дэн резко разворачивает меня лицом к себе, притянув меня за ноги к себе так, чтобы я сидела на самом краю стола, он разводит мои ноги в стороны и обвивает их вокруг своего торса. Его глаза пылают яростью и недовольством. Я не успеваю и слова сказать, как он наотмашь бьёт меня по щеке. Вскрикнув, дергаюсь в сторону от острой боли и чувствую, как слёзы стекает вниз по щекам. Прижав руку к щеке, не осмеливаюсь смотреть на него. Пелена опиума мгновенно снимает оковы с моего рассудка, и я возвращаюсь в жестокую реальность. Понимаю свою глупость и ничтожность. Понимаю свою ошибку. Как я могла сдаться?

– Так-то лучше. Не пытайся играть со мной, крошка. Мне не нужно твоё фальшивое подчинение! Мне нужен твой страх, твоя боль, твои слёзы. Я хочу всё это. И я получу это, чего бы мне это не стоило. Мне глубоко плевать, как сильно тебя надо будет избить, чтобы ты дала мне то, что я хочу. Ясно?!

Намотав мои волосы на руку, он резко тянет их вниз, и я по инерции запрокидываю голову вверх. Вновь встречаюсь с пронзительным взглядом тёмно-зелёных глаз и нервно сглатываю, стараясь сжаться всём телом. Он чертовски зол, нет, он в ярости. Я мелко дрожу, а он угрожающе нависает надо мной, и мне хочется только одного – сбежать от него. Сжав свободной рукой мой подбородок, он фиксирует мою голову в неподвижном положении и приближается ко мне настолько близко, что наши губы разделяют считанные миллиметры. Глаза в глаза. Он – безжалостный хищник, а я – его беспомощная добыча.

– Моя идеальная шлюха. А сейчас я хочу, чтобы ты поцеловала меня, – рычит он, сдавливая пальцами мои щёки. Плотно сжав, я отрицательно качаю головой, всячески стараясь увернуться от него. Дэн сильно дёргает меня за волосы, отчего я вскрикиваю, и он, воспользовавшись ситуацией, накрывает мои губы своими. Я вздрагиваю и сжимаю губы, сопротивляясь ему. Протестующие звуки вырываются из глотки, мои руки сжимают его плечи. Я хочу оттолкнуть его, но я слишком слаба, наши силы не равны. Ему плевать. Его губы продолжают яростно терзать мои губы: кусая их до крови, принося мне адскую боль. Мои губы опухли от ран, голова гудит от слишком сильного давления его руки на моих волосах. Я кричу в его губы, не в силах терпеть это издевательство. Его взгляд сосредоточен на моих глазах. Он улыбается сквозь этот омерзительный «поцелуй» и, рыкнув, слизывает кровь с моих губ.

Внезапно, тишину вокруг нарушает громкий стук в дверь. Дэн замирает, явно приходя в ярость, и я отталкиваю его от себя. Скинув с ног туфли, я слезаю со стола и, видя, что он направляется к какой-то двери, что находилась позади него, бегу туда, где остался лежать халат. Дрожащими руками я поднимаю с пола халат, и быстро надеваю его. Боль пульсирует в висках, во рту стоит неприятный металлический привкус крови. Слёзы стекают вниз по щекам, уверена, что весь макияж Амары размазался по моему лицу. Да плевать! Страх пожирает сознание, а всё тело настолько сильно дрожит, что в любой момент я могу рухнуть на пол. Прижав дрожащую ладонь к губам, я смотрю по сторонам и понимаю, что сбежать не получится. Здесь всего лишь два выхода. И один из них заперла Амара. Паника нарастает в груди. Куда бежать? Что делать? Внезапно в комнате вновь появляется Дэн и не один, а в компании Райли. О, нет, нет! Блять, они идут сюда. Я делаю шаг назад. Ещё, ещё и ещё, пока не упираюсь спиной в стену, скрываясь во мраке тени. Я замираю, стараясь не дышать.

– Я же просил не беспокоить меня, – раздражённо говорит Дэн, засовывая руки в карманы брюк. Неожиданно, он останавливается и рукой останавливает Райли, как раз в нескольких метрах от меня. Он усмехается и смотрит туда, где я стою.

– Прости, друг мой. На сегодня придётся закончить, прибыли послы *исстара. Уверен, Амара сможет завершить вечер без нас. Феникс, Кэтрин, Руби и Пол вернулись с разведки, надо обсудить кое-какие дела. Кажется, ублюдки из Восточного Клана планируют вторжение на наши земли, – отвечает Райли, осматривая комнату. Уверена, он, как и Дэн, уже заметил меня. Словно прочитав мои мысли, он задерживает свой взгляд на мне, и, мерзко улыбнувшись, говорит: – Я смотрю, ты всё ещё здесь. Кстати, Молот, ты так и не определился с её наречием?

Я нервно сглатываю, но продолжаю смотреть на своих палачей.

– Есть один вариант, но она должна заслужить этот позывной. Хм… Вот, как значит. Хорошо. Собери своих людей, пусть прочешут лес вплоть до самой границы и установят новые капканы и ловушки. И ещё, скажи, чтобы прикормили боевых волков. Уверен, что старый идиот забыл о них. Если уёбки из Восточного клана решат зайти к нам со стороны леса, им не поздоровится. Отправь Алишу на посты охраны, пускай проверит периметр, усилит её и установит камеры в слепой зоне. С послами *тауэириана я разберусь сам, отправь их в мой кабинет и организуй им парочку девочек.

– Кстати, звонил Флойд. Сказал, что всё готово.

– Отлично. Завтра возьмёшь Райта, и поедите к нему. Завтра, в восемь утра, жду всех на всеобщем совете. Свободен, – сказал Дэн, и Райли, кратко кивнув ему, выходит из комнаты. А Дэн в мгновение ока оказывается возле меня. Прижав меня к стене, он вновь хватает меня за лицо, впиваясь своими глазами в мои.

– Напомни мне, крошка. Возможно, я забыл, что дал тебе приказ одеться? – рычит он, – Вновь решила проявить самостоятельность и храбрость, м? Возможно мне стоит напомнить тебе о наказании? Или, ещё лучше, вновь отвести на жатву?

– Не надо, пожалуйста. Я прошу Вас, – шепчу я, ощущая солоноватый привкус слёз на губах. Нет. Нет. Я не смогу выдержать это снова. Я не смогу. Я сойду с ума.

– В любом случае, ты отправляешься вниз. Не думай, что я забыл о твоей выходке сегодня. Попытаешься сбежать ещё раз, я спущу на тебя волков. Поверь мне, эти парни натренированны и убивают не хуже бойцовских собак. Разница лишь в том, что волки сжирают добычу, а собаки – нет. Завтра я отвезу тебя в клинику на обследование, так что даже не думай о побеге в моём городе. Даже если ты сможешь сбежать, я найду тебя, где бы ты не была, ясно?! И тогда я самолично отдам тебя жнецам. Хоть мне и будет безумно жаль портить такую прекрасную кожу. Ты поняла меня, крошка?!

Я согласно киваю головой. Усмехнувшись, он поглаживает меня по волосам, словно я домашний зверь, и, схватив за руку, выходит из комнаты. Я едва успеваю за ним. Ступни адски жжёт от соприкосновения с мраморным полом, а всё тело вновь налилось тяжестью. Кажется, эффект медицинских таблеток и мази начал ослабевать. Мы идём в совершенно незнакомом для меня направлении. Проходим через множество поворотов и арок и, на удивление, никого не встречаем на пути. Чем дальше он заводил меня, тем слабее становилось ощущение. Наконец, мы остановились возле чёрной деревянной двери. Открыв её, Дэн спускается вниз по лестнице, и я следую за ним. Мы спускаемся в подвальное помещение, но совсем не такое, как то подземелье, куда меня сегодня приволок Райли.

Помещение не имело окон, но было хорошо освещено. Кирпичные стены, бетонный пол. Рядом со стеной стояло несколько столов и стульев, парочка диванов и статуя какой-то непонятной женщины без рук. С большим удивлением я замечаю три металлических двери на противоположной стороне помещения. Неужели здесь кто-то живёт? Именно это он имел в виду, когда говорил, что я переселяюсь вниз? Подойдя к двери по центру, Дэн достаёт из кармана ключ и открывает её. Я выглядываю из-за его спины, но не вижу ничего, кроме тьмы в пустой комнате.

– Ну что же, сейчас ты увидишь, какой тебе предстоит стать. И мой тебе совет, заткнись, и ни слова обо мне, иначе поплатишься за это своей жизнью, – леденящим душу шёпотом прошептал он и, взяв меня за локоть, буквально впихнул внутрь. Я осматриваюсь по сторонам, поддаваясь панике и страху. Куда он привёл меня? Здесь кто-то есть? Неожиданно Дэн щёлкает по выключателю, и пространство вокруг озаряет тусклый свет. Лампа настолько слабая, что освещает лишь центр комнаты, оставляя углы во мраке… Всё-таки это комната. Достаточно маленькая. Стены оклеены старыми серыми в полоску обоями. Здесь нет окон. Две железные кровати, заправленные постельным бельём. Причём на одной из кроватей явно кто-то спит, или спал. Посреди кроватей, точнее, в промежутке между ними, стоит небольшая деревянная тумба, на которой располагается лампа. Больше я ничего не смогла разглядеть.

Оттолкнув меня в сторону одной из кроватей, Дэн встаёт в центре комнаты, повернувшись лицом к той части, где царила кромешная тьма. В нос ударяет затхлый запах, отчего мне становится дурно. Тишину вокруг нарушает чей-то громкий вздох. Нервно сглотнув, я цепляюсь руками за железное изголовье кровати и отхожу назад, замечая в темноте очертания силуэта. Что за нахрен? Кто это?

– Зои? Зои? Зои, девочка, подойди ко мне! Не бойся, это я, – с долей усмешки говорит Дэн, по-прежнему стоя в центре. Я вижу, как напряглась его спина, как руки сжались в кулаки. Его голос пропитан сталью, он отдается эхом во мне.

Неожиданно во тьме вновь виднеется силуэт, я слышу тихие, почти робкие шаги. Я делаю неуверенный шаг вперёд, цепляясь руками за изголовье кровати сильнее положенного. Слышу шумное дыхание и всхлипы, но не мои. Через мгновение из дальнего угла комнаты на свет вышла девушка. Я замираю в немом шоке. Невысокая блондинка, с неестественно бледным цветом кожи, сильно худая, в старой порванной футболке, то ли белого, то ли бежевого цвета. Она доходит ей до колен, благодаря чему я могу увидеть несколько уродливых шрамов на её ногах. Она едва переставляет их. Постоянно шатается из стороны в сторону. Её походка медленна, она буквально дрожит от каждого своего телодвижения. Эта девушка похожа на призрак. Она словно живой труп. Грязные, потрёпанные, длинные волосы. Искусанные губы. Огромные мешки под глазами, я не вижу, какого цвета её глаза, но в них отчётливо блестит ярое обожание. Она смотрит на Дэна, как на блаженное создание, и её потресканные губы растягиваются в улыбке. Вдоль моей спины пробежал холод, а сердце буквально остановилось от страха. Её улыбка… Она настолько безумна. Она будто одержима чем-то или кем-то. И, кажется, объект её одержимости стоит в центре комнаты. Он подходит и останавливается в трёх шагах.

– Мой господин… – внезапно шепчет она, опуская голову, – Ты пришёл.

Я замечаю на её руках грязные слои бинта с засохшими пятнами крови.

– На колени, – резко говорит Дэн, делая шаг вперёд. И она подчиняется ему. Покорно падает на колени, заводя руки за спину. Она учащённо дышит, словно в предвкушении чего-то.

– Хорошая девочка, – вновь говорит он. Подойдя к ней, он кладёт руку на голову девушки и неспешно поглаживает её. А она улыбается, подставляя себя под его руки, и ей явно нравится. Словно она его личный домашний питомец. Я смотрю на эту отвратительную картину, и мне хочется блевать лишь от одной мысли о том, как и почему эта девушка стала одержима этим ублюдком. Мне искренне жаль её. Что он с ней сделал? И почему она живёт здесь? И зачем ему нужна я, если у него уже есть верная собачонка? Слишком много вопросов, но ответов нет. Я не буду спрашивать его ни о чём. Что он сказал? Он сказал, что хочет показать мне, какой я должна стать! И эта девушка – его пример. Но он не получит от меня такого подчинения. Нет. Никогда. Чувствую, как дёргается мой левый глаз, когда вижу, как она, прикрыв глаза, словно кошка, обтирается об его ноги, бёдра и руки. А он… Он улыбался, смотря прямо в мои глаза. Переводя обезумевший взгляд с девушки на него, и обратно, я пытаюсь не думать о том, каким пыткам он подвергал её. Изверг. Безжалостный урод. Сколько же лет этой бедняге?

– Девочка моя, я должен идти.

– Но… Господин, вы же только что пришли, – жалостно протестует девушка, поднимая голову и смотря в его глаза.

– Я приду завтра, хорошо? А пока, чтобы ты не скучала, я привёл тебе подружку, – усмехнувшись, отвечает Дэн, аккуратно поглаживая девушку по щеке, – Будь хорошей девочкой. Покажи *Тарианн комнату, хорошо? И дай ей кодекс, она новенькая и ещё ничего не знает.

– Да, Господин, – отвечает Зои, вроде бы её так зовут, и улыбается, когда Дэн целует её в лоб. Он стремительно выходит из комнаты, оставляя за собой тишину. Что за прозвище он мне дал? И что оно значит? Ладно, сейчас это не самое главное. Самое главное – найти общий язык с Зои. Я не знаю, с чего начать. Я никогда не общалась с душевнобольными. Любое моё слово может обернуться против меня. Нервно сглотнув, я делаю неуверенный в сторону Зои, как вдруг она резко оборачивается и смотрит прямо на меня. Я останавливаюсь и слегка улыбаюсь ей, но тут же неприятно морщусь из-за ран на губах. Вспомнив, что на мне надет халат и бельё, я запахиваю полы халата и говорю:

– Я…Меня зовут Сара.

– А я… Я… Я Зои, – отвечает она и, кое-как встав на ноги, подходит к выключателю, щёлкает им два раза, и яркий свет озаряет комнату. Я слегка морщусь, но быстро привыкаю к свету. Теперь я полностью вижу обстановку вокруг. Помимо кроватей, тумбы и лампы, в комнате есть небольшой комод, кондиционер, вытяжка, диван и деревянный журнальный столик. Зеркал в комнате нет, и это странно. Обернувшись, я заметила ещё одну дверь и, подойдя к ней, убедилась в том, что здесь всё-таки есть ванная комната. Это уже хорошо.

– Чья ты нижняя? – внезапно спрашивает Зои. Кажется, Дэн говорил о том, что я не должна говорить ей, чьей игрушкой являюсь, иначе могу поплатиться жизнью. Что-что, а врать я умею. Сглотнув подступивший к горлу ком, я присаживаюсь на кровать, что находится ближе к ванной и которая, судя по всему, теперь принадлежит мне, отвечаю:

– Я не знаю. Я ещё не встречалась с ним. Сегодня я кое-что сделала и меня наказали.

– Ты не должна противиться воле своего Господина, лучше сделать так, как он просит. Так надо, понимаешь? – отвечает Зои, садясь на свою кровать.

Несколько минут мы сидим в тишине, затем я решаю помочь ей. В конце концов, она не виновата в том, что стала такой. Это всё его вина. И для начала она должна принять душ. И к моему удивлению, когда я предлагаю ей слегка освежиться, она соглашается. Также она объяснила мне, где лежит чистое постельное белье, полотенца и чистые вещи. А ещё куда следует класть грязные вещи. Пока Зои была в ванной, я успела сменить нижнее бельё на толстовку, штаны и носки. И поменять постельное бельё.

Сейчас, пока Зои сидит на своей кровати, я помогаю ей расчесать волосы.

– Ты не должна бояться, – шепчу я, не спеша расчёсывая длинные белоснежные волосы. После душа они пахнут смесью лаванды и трав. Я боюсь притрагиваться к ней, от любого моего прикосновения она вздрагивает, словно боится. Сидя передо мной, в безразмерной футболке со стаканом воды в руке, она более-менее стала напоминать человека, а не живой труп.

– С…Спа… Спасибо, – отвечает она. Тело Зои напоминает боксерскую грушу: сплошные синяки и царапины. Словно её ежедневно избивают. И будь моя воля, я бы позвала Велеса, чтобы тот обработал её раны, но кто я здесь? Никто.

Когда я заканчиваю с Зои и сама собираюсь в душ, она протягивает мне странную красную книгу. На мой вопрос о том, что это, она сказала, что, прочитав первую страницу, я сама всё пойму. Принятие водных процедур отняло у меня достаточно много времени, поскольку я безжалостно тёрла руками своё тело, стараясь смыть следы его рук с себя. О, как же я ненавижу себя за то, что посмела поддаться ему. За то, что проиграла в этой схватке. Но я не стану такой, как Зои. Никогда. Стоя под горячими струйками воды, я думала лишь о том, как сохранить остатки разума и не сойти с ума в этом аду. Как сохранить свою душу, если её пытаются уничтожить. Прикрыв глаза, упираюсь лбом в стену, и, прижав ладонь к губам, тихо кричу. Желая вырвать это омерзительное чувство беспомощности из груди.

Наконец, когда истерика отпустила меня, и я смогла нормально дышать, заканчиваю прозевать время в ванной, и, переодевшись, я иду обратно в комнату. К счастью, Зои уже успела уснуть. Повесив полотенце на спинку своей кровати, я сажусь на одеяло и, настроив настольную лампу, достаю из-под подушки книгу, что ранее дала мне Зои. Всё равно спать не хочется. Так я хоть смогу немного отвлечься. Удобно устроившись на кровати, провожу кончиками пальцев по переплёту книги. Кажется, он сделан из кожи. Сама книга очень тонкая. Возможно, в ней около пяти или десяти страниц. Я люблю читать, но в приюте это удавалось не так уж и часто, да и не было там нормальных книг. Сделав глубокий вдох, открываю первую страницу и читаю:

Кодекс нижних.

«Ad pietate, oboedientia et libertatem*»

«Obedientia est libertas*»

Раздел 1.

Нижний/нижняя обязуются:

1. Беспрекословно подчиняться Хозяину.

2. Выполнять любые требования, прихоти, приказы и просьбы Хозяина.

3. Делить ложе Хозяина с другими нижними, если Хозяин того желает.

4. Быть верными своему Хозяину.

5. Доверять Хозяину.

6. Обязуются обсудить с хозяином меры безопасности для дальнейшей Сессии.

7. Обязуются установить допустимые пределы терпения.

8. Обязуются сопровождать Хозяина, если тот желает.

9. Обязуются предоставлять себя и своё тело в любой момент, когда пожелает Хозяин.

10. Обязуются отдаться на пользование другим членам клана по желанию Хозяина.

11. Обязуются подвергаться наказанию в случае нарушения правил общения с Хозяином. Или по его собственному усмотрению.

12. Обязуются проходить обязательные медицинские осмотры.

13. Обязуются одеваться согласно установленным критериям клана и Хозяина.

14. Обязуются проживать в одном доме с Хозяином.

15. Обязуются получить позывной на всеобщем наречье.

Раздел 2.

Нижнему/нижней запрещается:

1. Делить ложе с другими членами клана без согласия Хозяина.

2. Запрещается повышать голос на Хозяина и на других членов клана.

3. Запрещается наносить себе телесные повреждения.

4. Запрещается обсуждать сессии с другими нижними.

5. Запрещается наносить телесные повреждения Хозяину или членам клана.

6. Запрещается обсуждать Хозяина с другими нижними.

7. Запрещается принимать самостоятельные решения.

8. Запрещается покидать территорию дома без разрешения Хозяина.

9. Запрещается покидать территорию Клана без разрешения Хозяина.

10. Запрещается иметь непосредственное отношение к другим королевским кланам.

11. Запрещается самовольство.

12. Запрещается дотрагиваться до себя без разрешения Хозяина.

13. Запрещается снимать метку/ошейник, ожерелье, браслет, кольцо без согласия Хозяина.

14. Запрещается называть Хозяина и других членов клана истинными именами.

15. Запрещается портить кожу пирсингом, татуировками и прочим без разрешения Хозяина.

Пункт 1. В случае нарушений вышеуказанных правил, нижний/нижняя обязуются немедленному наказанию Хозяином.

Пункт 2. Хозяин имеет право лично наказать нижнего или отдать нижнего *жнецам на Жатву*.

Пункт 3. Нижний/нижняя обязуются принимать все виды наказаний, включая холодное оружие. При наказании ранее установленные пределы и табу теряют свою силу.

Пункт 4. Какая кара ждёт нижнего/нижнюю за предательство? – За предательство своего Хозяина и клана, нижний/нижняя незамедлительно лишается покровительства Хозяина и получает статус «*Кэрон/Кэрона» и подлежит немедленному ликвидированию.

Пункт 5. Хозяин имеет полное право подарить нижней/нижнему *фамильяра.

Пункт 6. Хозяин имеет полное право обучать нижнего/нижнюю боевым искусствам.

Пункт 7. Хозяин имеет право вывозить нижнего/нижнюю на *Реуальские игры.

С трудом дочитав пятую страницу, я решаю не дочитывать до конца и захлопываю книгу. Господи, что же не так с этими людьми? К чему всё это? И кто составлял все эти правила? Помимо текста, на страницах книги были размещены непонятные рисунки, какие-то символы и надписи на незнакомом языке. Положив книгу на тумбу, я ложусь под одеяло и, не став выключать свет, закрываю глаза, надеясь на то, что сон заберёт меня в свои объятия раньше, чем я вспомню этого ублюдка.

*Стёк – (англ. riding crop) – тонкий гибкий стержень, чаще всего в оплётке или покрытии, с рукоятью и шлепком, изначально предназначенный для лошадиной выездки и скачек. Применяют для тренинга лошадей, дрессировки собак, а также для болевых и дисциплинарных воздействий в практике БДСМ. Названия «стек» и «хлыст» тождественны в конном спорте и BDSM практиках, но в среде последних более распространено использование понятия «стек». Состоит из упругой и гибкой основы (металлический, пластиковый либо силиконовый пруток оплетённый или обшитый кожей или другими материалами), рукоятки (часто с петлёй для надевания на руку) и шлепка (пластинки из кожи, кожзаменителя, винила, резины и т. п.

*Исстар (смотри трактовку в специальной теме. ).

*Тауэириан (смотри трактовку в специальной теме. )

*Тарианн (смотри трактовку в специальной теме. )

*Ad pietate, oboedientia et libertatem – К преданности, послушанию и свободе.

* Obedientia est libertas – Послушание – это свобода.

*Жнец, жатва, «*Кэрон/Кэрона», фамильря, *Реуальские игры (смотри трактовку в специальной теме. )

6.

Я просыпаюсь от того, что слышу странный звук. Будто что-то металлическое царапается о стены. Этот странный звук становится всё чётче и чётче, нарушая тишину вокруг. Открыв глаза, я сажусь на кровати и осматриваюсь по сторонам, пытаясь найти источник странного звука. Но в комнате никого нет. Светильник всё так же горит, освещая область рядом с кроватями. Из-за отсутствия окон в комнате царит тьма, и мне сложно понять, какое сейчас время суток. И сколько вообще я проспала? Странный звук продолжал давить на виски, раздражая меня. Кажется, он доносится из-за двери. Шумно выдохнув, провожу руками по волосам и ложусь обратно на подушку. Все мои надежды на то, что весь этот ад всего лишь приснился мне, и, когда я проснусь, то вновь окажусь в приюте, с треском рухнули. Это не сон. Я здесь. В аду. Внутри вновь образовалась некая пустота, от которой мне хочется избавиться. Я вспоминаю всё, что произошло вчера. Вспоминаю, как Молот трогал меня. Как его руки душили меня, а губы кусали мои. Приложив кончики пальцев к губам, я чувствую острую боль и вздрагиваю. А ещё я вспоминаю, как собственное тело предало меня, отвечая на похотливые прикосновения Молота. И от этого становится ещё противней. Ненавижу себя.

Внезапно я слышу, как открывается входная дверь, и резко сажусь на кровати. Аккуратно придерживая дверь, в комнату заходит Райли с каким-то пакетом в руках и останавливается ровно в центре. Окинув меня презрительным взглядом, он подходит к кровати Зои и кладёт на её край странную красную капсулу. Его движения были быстрыми и чёткими. Словно он не хотел находиться возле девушки или боялся её. Хотя, о чём это я? Чтобы он и боялся? Нет. Тут что-то иное. И что это за капсула? Наверное, он принёс для Зои очередную порцию таблеток. То, что её пичкают всевозможными транквилизаторами, я убедилась ещё вчера, когда нашла в ванной целую полку таблеток. Теперь мне понятно, почему девушка так крепко спит. Отойдя от кровати Зои, Райли кидает мне пакет и говорит:

– У тебя есть десять минут, чтобы привести себя в порядок. Одевайся. Я буду ждать тебя за дверью.

– Куда ты собрался вести меня? – спрашиваю я и тут же испуганно зажимаю рот. Чёрт!

– Для начала – на завтрак. А затем Молот отвезёт тебя в центр, – усмехаясь, отвечает парень, – Пошевеливайся. Время идёт. Не успеешь одеться – пойдёшь прямо так.

И он не шутит. Я чётко уяснила, что эти люди всегда делают то, что обещают. Прижав пакет к груди, я встаю с кровати и иду в ванную комнату. Наспех умывшись и расчесав волосы, я переодеваюсь в тёмно-синие джинсы и серый свитер. На удивление в пакете обнаружилась даже обувь – обыкновенные кеды на шнурках. Убрав пакет на полку, я выхожу из ванной и останавливаюсь, видя в руках Райли нож. Прислонившись спиной к стене, мужчина стоял строго напротив кровати Зои, и вертел его в руках. Его взгляд буквально пронзал мирно спящую девушку, отчего мне стало не по себе. Почему он так смотрит на неё? И зачем ему нож? Скрестив руки на груди, я подхожу к Райли. Он окидывает меня быстрым взглядом, как бы осматривая и, оттолкнувшись от стены, говорит:

– Пойдём.

Он открывает дверь и выходит в коридор. А я покорно иду следом. Выйдя из комнаты, вижу, что на диванах, строго напротив нашей комнаты, сидят несколько парней. На столиках рядом с диванами было разложено различное огнестрельное оружие. Словно они собирались удерживать здесь какого-то зверя.

– А как же Зои? Она не пойдёт вместе с нами? – спрашиваю я, идя следом за Райли.

– Ей запрещено покидать нижний ярус. Она не выходит из комнаты, потому что она психически неуравновешена и очень опасна. Год назад она смогла сбежать и устроила в доме кровавую бойню. Она убила всех нижних Молота и трёх наших парней, перерезав им горло гвоздём. Признаться честно, когда я спускался сюда, то думал, что найду твоё мёртвое тело в кровати. Ты первая, кого она не убила. До этого с ней уже жили несколько нижних. Все были убиты, – отвечает мужчина, а я нервно сглатываю, ощущая, как вдоль спины проходит дрожь.

Мы поднимаемся по лестнице, выходим в коридор и вновь идём в неизвестную мне сторону. Этот дом настолько огромен, что я никак не могу сообразить, в какую сторону мы идём. Перед глазами мелькают окна, стены и двери.

Мой правый глаз начал подёргиваться. Страх и жуткое отвращение поселились глубоко в душе. Я не могла представить, что Зои способна на такое. Она же еле-еле ногами перебирает, да и говорит с трудом. Возможно, это ложь? Возможно он решил запугать меня таким способом? Но ведь Райли нет смысла врать мне. Тем более, его слова объясняют многочисленные побои и синяки на теле Зои. Но... Но почему она оставила меня в живых? Не ясно. Возможно потому, что я не сказала, что Молот – мой хозяин? Страх вновь пульсировал в сознании, я не хочу возвращаться обратно в ту комнату. Особенно сейчас, когда Райли открыл мне правду. Теперь понятно, почему Зои пичкают таблетками. Значит те парни – это охрана. И оружие нужно для того, чтобы остановить Зои, если она решит сбежать. Но почему они не отдадут её в психбольницу? Почему надо держать её здесь? И неужели подобное ожидает и меня?

– Она не всегда была такой, да? – вновь спрашиваю я, смотря на спину Райли.

– Послушай, ты задаешь слишком много вопросов. Я рассказал тебе и так много лишнего. Так что будь добра, заткнись, – раздражённо отвечает мужчина, открывая очередную дверь. Пару раз на нашем пути попадались несколько девушек и парней, которые, заметив Райли, покорно опускали головы, как бы кланяясь ему. А он ничего не делал, просто безразлично проходил мимо них.

Через несколько минут, мы, наконец-то, приходим на кухню. Она большая и просторная, наполненная ярким солнечными светом. Вдруг я замечаю нескольких парней, что стоят возле окон, и сжимаю руки в кулаки. Двоих я узнала сразу. Это те самые близнецы, на которых я наткнулась, когда пыталась сбежать. Кажется, их зовут Сив и Змей? Вроде бы да. А вот других парней я не знала. Но они явно о чём-то спорили. Райли молча указывает мне на пустое место за кухонной стойкой, и я покорно сажусь на стул. Тут же неприятно морщусь от слабой боли во всём теле. Всё-таки матрас кровати оказался слишком жёстким. Однако, меня радует то, что большинство ушибов начали заживать. Прикрыв глаза, я делаю глубокий вдох, подавляя сонный зевок.

– Что-то ты больно долго, – сказал кто-то из парней.

– Я вводил новичков в курс дела, – отвечает Райли.

– Вообще не понимаю, чего Молот возится с этой сумасшедшей. Я бы уже давно убрал бы её, и всё.

– Это личное дело Молота, и только он будет решать, что делать с Зои. Пора бы давно уяснить это, Феникс. И вообще, чего это ты такой радостный с утра пораньше, м? Не уж-то твой член наконец-то встал на Руби?

– Ой, да пошёл ты, – смеётся Феникс, и я слышу резкий хлопок. Словно он ударил кулаком в плечо Райли. Я стараюсь не обращать внимания на громкий хохот парней, лишь думаю о том, как мне стоит вести себя рядом с Зои. Мне нельзя злить её, иначе она убьёт меня. Чёрт! Я действительно не знаю, как мне быть. Я не смогу притворяться, что всё нормально, когда знаю, что рядом со мной спит убийца. Внезапно на стойку передо мной что-то ставят, и я вздрагиваю. Открыв глаза, я вижу ложку, тарелку с какой-то кашей с кусочками фруктов и кружку с чаем. Я не люблю кашу, но всё же лучше, чем ничего. К тому же, сколько я уже не ела? День? Два? Три? Желудок требовал хоть какой-то пищи. Взяв в руки ложку, я не рискнула поднимать взгляд и начала ковыряться в содержимом тарелки. Ладно, нужно поесть. Но, как только ложка с кашей коснулась израненных губ, я почувствовала острую боль и быстро опустила ложку обратно в тарелку. Из груди вырвался негромкий стон. Прижимаю ладонь к губам, ощущая привкус крови во рту. Как же больно!

– Ох, а это кто такая? – вновь спросил Феникс, и я открыла глаза. Все парни, что до этого не обращали на меня внимания, словно меня здесь вообще нет, резко приковали свои взоры ко мне. Наверное, высокий блондин, что стоит рядом с Райли, с выбритыми висками и шрамом над правой бровью и есть Феникс.

– Оставь её, Феникс. Она принадлежит Молоту, – внезапно сказал один из близнецов, смотря на меня.

– Значит, наш лидер решил завести себе новую шлюшку? Похвально. Особенно учитывая, что последние полгода он трахал Алишу. Я реально думал, что она станет его наречённой, но, видимо, сам Сумрак против этого. И как же тебя зовут? – спросил Феникс, подходя к кухонной стойке и облокачиваясь на неё. Я вжалась в спинку стула и начала дрожать. Он, молча, протягивает мне салфетку, и я буквально вырываю её из рук парня.

– Сара, – отвечаю я, приложив салфетку к губам, пытаясь остановить кровь. Кажется, мне не удастся позавтракать.

– Назад, Феникс. Она не твоя добыча. Молот запретил разговаривать с ней, – раздался позади нас женский голос. Обернувшись, я увидела Амару. Одетая в чёрный спортивный костюм и кроссовки, с собранными волосами она выглядела так, словно только что вернулась с пробежки или с занятий спортом. Она подходит к холодильнику, достаёт бутылку воды и жадно припадает к горлышку бутылки. Пожалуй, она единственная, кого я рада видеть.

– Даже так? Что же ты такого сделала, малышка, что Молот так заботится о тебе? – вновь спросил Феникс.

– Огрела Алишу по голове, – отвечает Райли, подходя к нам. Он протягивает мне трубочку, и я беру её в руки, при этом, совершенно не понимая, зачем она нужна, – Если не можешь есть, то хотя бы выпей чай.

Я кивнула Райли головой, слегка ошарашенная его заботой. Феникс удивлённо уставился на меня, а в следующее мгновенье залился громким хохотом.

– Малышка, я уже люблю тебя, – хохочет он. Подмигнув мне, он выходит из кухни, а следом за ним уходят и братья. Остаёмся лишь я, Амара и Райли.

– Оу, дорогая. Ты выглядишь паршиво, – сказала Амара, подходя ко мне. Я слегка улыбаюсь ей, но тут же, морщусь от боли в губах. Отодвинув от себя тарелку, я вставила трубочку в кружку с чаем и сделала пару глотков. Мм, чай сладкий. Слегка неприятные ощущения в губах, но вполне терпимо. Что же, чай, так чай.

– Как думаешь, если я слегка накрашу её, Молот будет на меня орать? – спросила Амара у Райли, который стоял в стороне от нас, но при этом его взгляд был полностью прикован к сестре Молота. И я в какой-то степени понимаю его восхищение. Красоте и фигуре Амары может позавидовать каждая девушка.

– Не стоит. Он приказал не трогать её. К тому же, они едут в клинику клана, а там такие вот клоуны слишком частое явление.

Отлично! Как быстро меня повысили со шлюхи до клоуна!

– Ох, порой, мне хочется настучать братцу, да и тебе тоже, по голове за ваше упрямство.

– Но ты не станешь делать этого.

– Посмотрим. Ты закончила? – спросила Амара, смотря на меня. Я кивнула головой, – Тогда пойдём, я отведу тебя к Велесу. Пусть обработает тебе губы или хотя бы обезболивающие даст.

Амара берёт меня за руку, и я слезаю со стула. Мы направляемся к выходу из кухни, как вдруг позади нас раздаётся голос Райли:

– Через пять минут она должна стоять около выхода.

– Как скажешь, – отвечает девушка. Мы выходим из кухни и проходим несколько коридоров, прежде чем подходим к кабинету Велеса. Амара заводит меня внутрь, усаживает на кушетку и выходит, оставляя меня наедине с мужчиной. Сегодня Велес был не столь разговорчив, поэтому обработка ран прошла молча и быстро. Он лишь спросил, как я себя чувствую, а на мой ответ просто кивнул. Через несколько минут я вновь стояла на первом этаже дома, окруженная несколькими качками в строгих костюмах. Охрана. Сестра Молота принесла мне кожаную жилетку и шапку, сказав, что сегодня на улице прохладно. Также она отдала мне ту самую красную книжку и сказала, чтобы я спросила у Дэна про большинство правил и запретов. На мой удивлённый вопрос «Зачем?» она лишь хитро улыбнулась.

Неожиданно из-за угла вышла Алиша. О, чёрт! Увидев меня, она мгновенно меняется в лице и достаёт из своих длинных сапог нож. Её глаза налились гневом, нездоровый оскал хищника мелькнул на губах. Я нервно сглотнула, и поспешила спрятаться за спиной Амары.

– Вот и ты, – прорычала брюнетка, стремительно приближаясь к нам. Амара заметно напряглась и сжала руки в кулаки, однако отходить не стала. Словно она хотела защитить меня.

– Назад, Рей*, – сказала она, когда брюнетка подошла к нам слишком близко. Её взгляд прожигал во мне дыру, казалось, что она просто не замечает стоящую передо мной девушку.

– С дороги, Кара*. Эта мразь должна ответить за свой поступок, – вновь говорит Алиша, пытаясь оттолкнуть Амару от меня, замахиваясь рукой, в которой держит нож. Внезапно, Амара резко перехватывает руку брюнетки, выбивает из неё нож, а свободной рукой хватает Алишу за горло.

– Я сказала, не тронь её, – рычит она, сдавливая горло соперницы. Брюнетка злобно смеётся, отталкивая руку девушки от себя.

– Ты знаешь наши законы, – отвечает Алиша, испепеляя Амару своим гневным взглядом, – Я имею полное право изрезать эту суку на куски. Поэтому проваливай с моего пути, Кара!

– Если ты тронешь её, Рей, я сломаю тебе руки. А потом отправлю обратно к «общим». Молот сделал тебя своей шлюхой несколько лет назад и позволил вступить в команду, но одно моё слово – и ты лишишься всего. Ты вновь станешь нижней. Забыла, как сосала по четыре члена за раз? Или как парни драли тебя толпой во все дыры по пять раз за ночь?! Хочешь, я могу напомнить тебе, каково это? – отвечает Амара, указывая на яростное лицо брюнетки пальцем.

– Закрой пасть, Кара, – рычит Алиша и хватает Амару за полы кофты, – Я не подчиняюсь тебе. Я служу Молоту, и только он будет решать, что со мной будет. Угрожать мне вздумала? Мне! Да ты, сука, стоит тебе только открыть свой рот, вляпаешься в такое дерьмо, из которого не сможешь выбраться никогда. Или ты забыла, что я знаю ваш с Райли секрет, а?

– Мразь, – отвечает Амара и, сжав кулак, ударяет Алишу по лицу, а я вскрикиваю. Почему эти бугаи стоят и ничего не делают? Они же убьют друг друга! Брюнетка молча принимает удар. Она стирает кровь с губ, и заносит свою руку для ответного удара, как вдруг позади них раздался грозный голос Дэна:

– Destul! Încetați imediat! Destul De, Rei!*

Алиша остаётся стоять на месте, но покорно опускает руки. Амара лишь фыркает, и стремительно выходит из прихожей. В одну секунду Дэн оказывается возле Алишы и, схватив её за руку, заставляет посмотреть на себя. Он навис над ней словно хищник, готовый в любой момент разорвать свою жертву на куски. Я с удивлением замечаю, что сегодня он надел не строгий костюм, а обычные чёрные джинсы, идентичную по цвету футболку, кожаную куртку и ботинки. Его волосы были в лёгком беспорядке, словно он только что проснулся.

– Ты зазналась, Рей. То, что я трахаю тебя, не даёт тебе право замахиваться на мою сестру. Напомни мне, кто она и кто ты? Хотя, думаю, что не стоит этого делать. Ты всё прекрасно знаешь. Я вытащил тебя из борделя, я же и верну тебя туда, ясно? Всё. Проваливай. В машине тебя ждёт Пол, передашь ему, что я разрешил пользоваться тобой. Вечером прибудут гости из южного клана, и ты, моя дорогая, обслужишь каждого. Табу и запреты снимаются. Будешь делать то, что они скажут. Считай это своим наказанием, – прорычал Дэн, не сводя своего грозного взгляда с брюнетки.

– Да, Молот, – сказала Алиша и, вырвав свою руку из руки Дэна, стремительно выходит из дома. Дэн провожает её недовольным взглядом и направляется в мою сторону. Я переступаю с ноги на ногу и опускаю взгляд, прекрасно помня, что мне не следует смотреть на него, пока он сам не попросит этого. Он останавливается напротив меня, но не спешит действовать. Сжав в руках злополучную книгу, я нервно сглатываю, видя перед собой носки его ботинок.

– Посмотри на меня, крошка, – говорит он, и я подчиняюсь ему. Наши взгляды вновь встречаются, и я с трудом могу совладать с собой. Мне страшно. В глубинах его тёмно-зелёных глаз я вижу холодный отблеск злости и раздражения. Усмехнувшись, Дэн хватает меня рукой за лицо и несколько раз поворачивает его из стороны в сторону, осматривая результаты своих стараний. Синяки и царапины на моём лице ещё не скоро смогут зажить.

– Не думал, что Зои решит пощадить тебя. Я ожидал увидеть несколько свежих царапин на твоей шее, ибо она всегда царапает тех, кто живёт вместе с ней. Обычно они не доживают до рассвета, а ты смогла уцелеть. Что ты ей сказала? – спрашивает Дэн, внимательно осматривая моё лицо, – Где ошейник?

– П-простите, Хо... Хозяин. Но ошейника не было в пакете, который мне передал Райли сегодня утром. – отвечаю я, ощущая, как дрожат мои колени.

– Вот как, значит. Ну, хорошо, он всё равно не нравился мне. Думаю, что новый ошейник подойдёт тебе намного лучше старого. Повернись спиной ко мне, – вновь командует он, и я быстро отворачиваюсь, выполняя приказ. Неожиданно он подходит ко мне практически вплотную, и я чувствую, как его горячее дыхание ударяет в мой затылок. Сжимаю руки в кулаки, стараясь игнорировать близость этого чудовища. Нет. Сегодня я не позволю одержать ему победу над собой. Я слышу какой-то странный шорох, и в следующее мгновенье, его руки мелькают перед моими глазами, а шеи касается что-то мягкое. Я вздрагиваю, ощущая, как Дэн перекидывает мои волосы на один бок и прижимает ткань плотнее к моей шее. Раздаётся едва слышный щёлчок, и я чувствую, как новая удавка сдавливает кожу. Приложив руку к шее, я обнаруживаю широкую плотную полоску из какой-то ткани, что, видимо, служит ошейником, и с удивлением понимаю, что в центре ткани находится какой-то предмет, больше напоминающий старинную брошь. Дэн резко оборачивает меня к себе и довольно улыбается.

– Идеально. Не смей снимать его. Этот ошейник – моя метка, – отвечает он и, схватив меня за руку, выходит за дверь, я иду за ним и замечаю, что следом за нами из дома выходят и охранники. Выйдя на улицу, ощущаю, как холодный ветер обдувает моё лицо, а мелкие капли дождя попадают в глаза. Однако, это не мешало мне рассматривать обстановку вокруг. Перед домом стояло несколько чёрных внедорожников, одна спортивная машина и небольшая группа охранников. Все, как на подбор: высокие, накаченные, с татуировками и шрамами. Все одетые в строгие костюмы. Также я успела заметить вдалеке большие металлические ворота и высокий каменный забор. На лужайке перед домом стоял небольшой фонтан, окружённый различными кустами цветов. По бокам подъездной дороги росли высокие ели, а газон пестрил разнообразием цветов и декоративных украшений. Кинув быстрый взгляд назад, я увидела то, что и ожидала увидеть. Дом был невероятно большой и в высоту и в ширину, и больше смахивал на старинное поместье. И это пугало меня ещё больше, ведь кто знает, сколько таких же девушек, как я, погибли здесь. Внезапно Дэн останавливается, и я едва успеваю затормозить, чтобы не врезаться в него. Мы подошли к группе охраны, которая при виде Дэна синхронно склонила головы.

– Группа альфа со мной, группа бета отправляется в южную часть города. Координаты у старшего. На месте Вас будет ждать Пол и Алиша. Они в курсе поставленной задачи. Постарайтесь зря не шуметь и сделать всё чисто и без лишних свидетелей. Как закончите, свяжитесь со мной и доложите результат. Всё. По машинам, – сказал Дэн, и охрана поспешила к внедорожникам, а мы направились к серой спортивной машине. Дэн открывает пассажирскую дверь и буквально впихивает меня в салон автомобиля. Как только он захлопывает дверь с моей стороны, я ощущаю запах кожи и чего-то мятного. Шумно выдохнув, кладу книгу на колени, и аккуратно провожу кончиками пальцев по обивке сидения. Внутри автомобиль обтянут светло-коричневой кожей, а на панели рядом со мной лежали какие-то документы. Через несколько минут Дэн садится за руль автомобиля и, заведя мотор, едет по подъездной дороге к воротам. Следом за нами последовали и внедорожники.

Как только ворота открываются и мы выезжаем на дорогу, я откидываюсь на спинку кресла и смотрю в окно, понимая, что сбежать из этого ада не получится. Во-первых, здесь повсюду охрана и камеры. Во-вторых, кругом сплошной лес, и я точно помню, что Дэн говорил что-то о боевых волках. Тишина повисла вокруг нас, чему я была несказанно рада. Возможно у меня будет время, чтобы немного поспать. Дэн сосредоточенно вёл машину, не обращая на меня никакого внимания.

– Ты прочла кодекс? – внезапно спросил он, доставая из бардачка пачку сигарет и зажигалку. Открыв окно со своей стороны, он прикуривает, выпуская в воздух клуб дыма, и я чувствую его мятный запах.

– Да. Но не полностью, – отвечаю я, опуская взгляд на красную книгу на своих коленях.

– Если у тебя есть какие-то вопросы, лучше задай их сейчас. Потому что потом я не намерен тратить своё время на объяснения, что и как.

Есть ли у меня вопросы? Да, их просто целая куча!

– Вчера, когда Вы привели меня в комнату к Зои, ты… Вы назвали меня Тарианна. Что это означает?

– Если ты внимательно читала кодекс, то должна была запомнить, что каждая нижняя обязанаполучить имя на всеобщем наречье. Твоё имя – Тарианна. Что оно означает, тебе знать не следует, слишком рано.

– Но… Если в кодексе сказано, что нижние не имеют права обращаться к Хозяину и другим членам клана по истинным именам, почему вы разрешаете это мне?

– Не все правила, что прописаны в книге стоит выполнять. Есть те правила, на которые нам наплевать. Именно поэтому мы открыли тебе свои истинные имена. Однако остальные члены чаще всего предпочитают называть свои позывные, нежели истинные имена. И когда рядом есть хотя бы один нижний, они так же называют друг друга по позывным.

– Именно поэтому Алиша назвала Амару «Кара»?

Вместо ответа Дэн согласно кивает головой и делает очередную затяжку.

– А тот язык, на котором ты говорил с Алишей?

– Румынский. Наша политика и система подразумевает под собой несколько языков, на которых говорят кланы. Латынь и Румынский чаще всего звучат на переговорах, обрядах, посвящениях, охоте и Реуальских играх. В остальном мы используем общее наречье.

– Что за игры такие?

– Прелюдный секс в клубе. Обычно игры проводятся около трёх раз в год, в специально установленное число и время.

– А есть ещё? В смысле, есть другие кланы?

– Всего существует четыре клана: северный, южный, западный и восточный. Четыре стороны света, четыре клана. Отныне ты принадлежишь к Северному Королевскому Клану. Для нас установлен единый закон, единый кодекс, но внутри каждого клана есть свои собственные правила и порядки. У каждого клана есть определённые характерные черты, которые отличают их друг от друга, различно всё, начиная от истинного предназначения, заканчивая цветом одежды и именами.

– Амара сказала мне, что ваше кредо – татуировки.

– Верно. Мой клан издревне занимает верховную ступень в монархии. Нас называют кланом следопытов, или кланом северных волков. В выслеживании и охоте нам нет равных.

– А что насчёт меня? Мне тоже придётся делать татуировки?

– А что насчёт тебя? Я ясно дал тебе понять, кто ты теперь. Ты – моя шлюха, и я буду делать с тобой, что захочу. И если я захочу, чтобы у тебя была татуировка, значит она будет, но к счастью, я пока что не хочу портить твою кожу чернилами.

– Куда мы едем?

– В центр города. Я отвезу тебя в клинику клана на обследование, где должны подтвердить, что ты девственница и абсолютно чиста. Обычно этим занимается Велес, но сегодня у него есть совершенно другие неотложные дела. Поэтому я везу тебя в клинику. Надеюсь, это всё, что ты хотела узнать. – сказал Дэн и, сделав последнюю затяжку, выбрасывает сигарету в окно.

– Да, Хозяин, – отвечаю я. Конечно у меня осталось множество вопросов, ответы на которые может дать только он. Но что-то подсказывает мне, что лучше не нервировать этого мужчину. Он ведь прихлопнет меня и не моргнув глазом. Тем более, кто я? Я его рабыня, и мне не положено много знать. Усмехнувшись, Дэн забирает с моих ног книгу и кидает её назад, словно не хочет видеть её. Он включает приёмник, и салон машины заполняет негромкая классическая музыка. Звуки скрипки и фортепиано действовали успокаивающе, постепенно заставляя сознание расслабляться. Откинувшись на спинку кресла, перевожу взгляд к окну и вижу сплошной густой лес. Ничего больше. Постепенно мои глаза начали закрываться, а организм буквально кричал о том, что мне необходимо отдохнуть. Жутко хотелось спать. Однако, я быстро взяла себя в руки, не позволяя расслабляться в его присутствии.

Ехали мы не очень долго, примерно через двадцать-двадцать пять минут мы въехали в город. Я не смогла сдержать поражённого вздоха, что внезапно сорвался с моих губ. Вокруг кипела безопасная жизнь. Свободные люди спешили по своим делам, и даже не подозревали о том, что за чертой города существует настоящий ад. Яркие, красочные рекламные таблоиды и рекламы магазинов мелькали перед глазами. Город был достаточно большим и чем-то напоминал Калифорнию. Но я точно знаю, что это не Калифорния, ибо вокруг неё совершенно нет лесов. Повсюду, куда не посмотри, были сплошные магазины или офисные здания. Так что я очень удивилась, когда увидела огромное старинное здание театра. Когда машина останавливалась на светофорах, я не могла оторвать своего взгляда от прохожих за окном. Отвратительное чувство зависти засело глубоко внутри, ведь они свободны, а я? А я лишена свободы! Я теперь никто.

Через несколько минут мы подъезжаем к большому белоснежному зданию. Судя по железным воротам и охране, это и есть та самая частная клиника. Всё это время, как и было сказано раннее, вторая машина охраны следовала за нами. Когда автоматические ворота открылись, мы заезжаем на территорию клиники и останавливаемся возле парадного входа.

– Выходи, – сказал Дэн, заглушая мотор машины. Сжав руки в кулаки, я послушно выбираюсь из душного салона машины на улицу и тут же оказываюсь в окружении охраны. Чёрт возьми! Холодный ветер резко ударяет в моё лицо, и я вздрагиваю, начиная трястись от холода. Скрестив руки на груди, переступаю с ноги на ногу, чувствуя острое волнение в груди. Я не знаю, чего стоит ожидать от Молота и его людей, и очень сильно сомневаюсь, что это обычный медосмотр. Внезапно ко мне вновь подошёл Дэн, и я вижу в его руках ту самую папку, что он показал мне при нашем знакомстве вчера. Он резко хватает меня за руку, разворачивается и, прежде чем зайти внутрь, оставляет двоих охранников возле парадного входа. В сопровождении остальной охраны, мы заходим внутрь, и в моих глазах начинает рябить от слишком большого количества белого цвета. Чёрт возьми, у них даже диваны белые! В полной тишине мы идём к двойной лестнице, что ведёт наверх. На удивление, в коридорах клиники было пусто и напрочь отсутствовал запах медикаментов. При виде Дэна сотрудницы стойки регистратуры резко встали со своего места, поклонились и в один голос сказали:

– Доброе утро, господин Зольцман.

Дэн ответил им лёгким кивком головы. Он шёл так быстро, что я едва успевала за ним. Поднявшись на второй этаж, мы идём вдоль по коридору. Я озираюсь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-нибудь из персонала, но вокруг не было и души. Страх вновь съедал меня изнутри, а дурные мысли продолжали терзать голову. Что они собираются сделать со мной? Пытать? Может, медосмотр это всего лишь предлог, чтобы заманить меня и убить? Колени начали трястись, пульс участился, я начала тяжело дышать. Неизвестность всегда пугала меня. Остановившись возле кабинета с номером шестьдесят один, Дэн, не церемонясь, открывает дверь и заходит внутрь, утягивая меня следом. Нервно сглотнув, я осматриваюсь и понимаю, что мы в кабинете главного врача.

– Наконец-то, я жду вас уже полтора часа! – раздался чей-то мужской голос. Я перевожу свой взгляд со стены к окну и вижу высокого русоволосого мужчину с небольшой щетиной на лице и в белом халате. Он сидел в кожаном кресле за большим столом, и рассматривал какие-то документы. Наверное, это и есть главный врач.

– Я не стану извиняться за опоздание, Док, даже не подумаю, – с неким весельем в голосе отвечает Дэн и, подойдя к столу, кидает на неё ту самую папку.

– Да я и не надеялся на него, друг мой, – отвечает мужчина и, взяв в руки папку, поднимает на нас свой взгляд. Я внимательно рассматриваю его: высокий лоб, густые брови, прямой нос и пухлые губы. Я смотрю в его глаза и понимаю, что где-то уже видела такие же, но только тёмно-карие глаза. Вот только где? Мужчина же в свою очередь внимательно изучал меня, вернее синяк и царапины на моём лице.

– Всё готово? – спрашивает Дэн.

– Конечно. Пойдёмте, – отвечает он и, встав из-за стола, направляется к выходу из кабинета. Мы идём следом, и всё это время Дэн не отпускал мою руку. Он сжимал её так сильно, что я уже точно знаю, что новых синяков мне не избежать. Мы выходим в коридор, проходим несколько метров и заходим в очередной кабинет. В нос тут же ударяет запах медикаментов, и я неприятно морщусь. Никогда не любила этот запах.

– Карли, принимай пациентку, – сказал Док высокой женщине в белом халате, что стояла возле столика с различными медицинскими инструментами. Отложив в сторону какой-то прибор, она разворачивается и, засунув руки в карманы халата, направляется ко мне. Я нервно сглатываю и захожу за спину Дэна, однако он быстро усаживает меня на кушетку и отходит в сторону.

– Результаты тестов на ПЗ, анализов крови и полного обследования нужны мне сегодня, – сказал Дэн, подходя к Доку. Тот, бросив на стол какую-то папку, отвечает:

– Я думаю, что до двух часов дня мы справимся. А сейчас пойдём, не будем мешать осмотру, а заодно ты расскажешь мне про уёбков из Восточного клана. Ходят слухи, что они готовятся напасть на нас.

С этими словами мужчины покидают комнату, оставляя меня наедине с врачом. Взяв в руки папку, ручку и какой-то лист, она подвигает стул к кушетке и садится на него, внимательно изучая меня пристальным взглядом своих бирюзовых глаз. Как и я её. Женщина не молодая, на вид ей около тридцати пяти. Её тёмные волосы забраны в высокий хвост, отчего её лицо приобретает более чёткие формы. Выпуклые скулы кажутся неестественными, словно эта женщина делала пластику лица. Скрестив руки на груди, я шумно выдыхаю и прислоняюсь спиной к стене. Блять, ну почему практически каждый третий стремится рассмотреть меня? Почему? Я что, какой-то музейный экспонат? Или нижних Дэна всегда удостаивают такому пристальному вниманию?

– Должна признать, что у Молота хороший вкус. Ты нравишься мне намного больше, чем предыдущие кандидатки, – усмехнувшись, говорит женщина, – Давай начинать. Меня зовут Карли, и сейчас я хочу, чтобы сказала мне, как тебя зовут и сколько тебе лет.

– Меня зовут Сара, мне девятнадцать лет, – отвечаю я.

– Молодая ты ещё, да и не обученная, чтобы быть нар… Кхм, не важно. Надеюсь, Молот знает, что делает, – отвечает Карли, записывая мои слова, – Судя по информации, которую мне скинул Док, у тебя нет семьи. Ты всё это время жила в приюте, так? Так. Скажи-ка мне вот что, дорогуша, менструальный цикл у тебя стабильный?

– Эм… ну, да.

– Хорошо. Значит, намного проще будет рассчитать дату для инъекций. Проходи за ширму, раздевайся. Для начала мне следует осмотреть тебя, записать параметры и данные в карту. Затем ты сдашь все необходимые анализы, и я обработаю твои раны и ушибы.

Следующие несколько часов тянутся мучительно медленно. Постоянная беготня из кабинета в кабинет, постоянные вопросы и ответы. Постоянное пристальное внимание. И причём каждый врач говорил мне, что я слишком молода и неопытна для той роли, что приготовил мне Дэн. Я ничего не понимала, ибо они отказывались отвечать на мои вопросы. И это злило и раздражало меня! Постепенно, я перестала обращать на это внимание, и это начало достаточно сильно утомлять. Пока Карли водила меня по кабинетам, я успела заметить, что на задней части клиники есть неохраняемые ворота. А пожарный выход открыт, наверняка для проветривания. Насколько я помню, охрана Дэна стояла только возле главного входа, а пожарный выход был совершенно свободен. К тому же, Дэна и его охраны нет в коридорах. Думается мне, что они сейчас слишком заняты. А возможно, Дэн думает, что полностью сломил меня. В моей груди вновь появилось отчаянное желание сбежать. И с каждой минутой я всё больше и больше поддавалась этому желанию. Однако что-то, что скреблось глубоко внутри, останавливало меня. Страх. Страх за собственную жизнь. Я чётко помню слова Дэна о том, что ждёт меня, если я ещё раз попытаюсь сбежать. Но ведь упускать такую возможность глупо! Глупо не пытаться просто попробовать! Разные мысли и идеи лезли в голову, мешая ясно думать, взвешивать все за и против. Может быть, если я сбегу и затеряюсь в городе так, что он не сможет найти меня, у меня появится шанс прожить остаток своих дней в нормальной обстановке? Чёрт, о чём это я? Он найдёт меня везде, где бы я не была! Но я не хочу возвращаться обратно в тот ад! Не хочу снова видеть всех тех выродков! Не хочу вновь столкнуться с безумством! Нет. Я должна использовать этот шанс. Пусть шансов на спасение практически нет, но если он убьёт меня, то я умру не как жалкое, безвольное существо, об которое он вытирает ноги! Нет, я умру в борьбе за свободу. В борьбе за собственную жизнь! Дальнейший план действий моментально созрел в моей голове и, сделав глубокий вдох, я поспешила осуществить его. Страшно ли мне? Очень. Ноги трясутся, пульс зашкаливает, и что-то острое колит в груди. Сломленная душа кричит мне не делать этого, но воля к свободе сильнее голоса внутри. Глаза предательски слезятся. В подсознании я понимаю, что это не кончится для меня ничем хорошим, однако продолжаю следовать своему плану. Я должна попытаться, а если у меня не получится, и он захочет убить меня, я буду только рада. Так мои мучения подойдут к концу намного быстрее, и Дэн не сможет развратить мою душу.

Поправив рукав кофты, я делаю глубокий вдох и встаю на ноги. Карли ушла отдавать мою кровь в лабораторию, и у меня есть несколько минут прежде чем она вернётся. Осмотревшись, я замечаю на столе рядом с окном небольшой железный поднос с различными видами скальпелей. Подойдя к столику, я беру в руки поднос и быстро освобождаю его. Отлично. Надеюсь, у меня хватит сил на то, чтобы оглушить женщину. Осталось только одно. Одежда. Найдя в дальнем углу кабинета шкаф, я быстро подхожу к нему и открываю. Сняв с вешалки чёрное пальто и шарф, быстро одеваю их, и подхожу к двери. Встав в углу и сжав в руках поднос, заношу руки для удара. В коридоре слышится цокот каблуков, значит Карли идёт обратно. Я делаю глубокий вдох, стараясь унять дрожь во всём теле, и прикусываю губы, отчего становится невыносимо больно, но я терплю, стараясь заглушить страх болью. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Дверь открывается, и Карли заходит внутрь. Резко выдохнув и собрав остатки сил в кулак, я ударяю её несколько раз подносом по голове. Вскрикнув, женщина падает на пол и прикладывает руки к голове. Я вижу кровь, и чувствую, как по щеке скатывается слеза. Эта женщина ничего плохо мне не сделала. А я собираюсь покалечить её.

– Прости меня, Карли, – шепчу я, и вновь ударяю женщину по голове. Она теряет сознание, и я отбрасываю окровавленный поднос в сторону. Не медля ни секунды, выхожу коридор и, осмотревшись по сторонам, убеждаюсь, что всё чисто. Быстром шагом иду в сторону пожарного выхода. Натянув платок на голову, выхожу на улицу, как вдруг позади меня раздаётся громкий крик:

– Охрана! – я оборачиваюсь и вижу Карли, которая выползла в коридор. Видимо, у меня не хватило сил вырубить её до конца. Моментально из соседних дверей выбегает охрана, Док и Дэн, а я срываюсь вниз по лестнице. Слышу звонкий мат позади. Быстро спускаюсь, почти бегу вниз, слыша крики и топот ног. Спустившись на землю, я бегу к запасным воротам.

– За ней!!! – кричит кто-то. Я открываю калитку, выбегаю на тротуар и бегу в неизвестном направлении. Бегу настолько быстро, что в боку начинает сильно колоть. Бегу, превозмогая боль, стараясь не оборачиваться. Бегу, расталкивая людей руками, стараясь освободить путь к свободе. Ветер нещадно бьёт по лицу, тело воет от боли и усталости, дыхания не хватает, но я продолжаю бежать. Я слышу позади себя крики, и, обернувшись, вижу, что меня всё также преследуют люди Дэна. Дерьмо! Я ускоряюсь, стараясь оторваться от преследователей. Не бегу по прямой, несколько раз заворачиваю в какие-то подворотни, но в конечном итоге вновь возвращаюсь на тротуар.

Не знаю точно, сколько именно и куда я бежала, но остановилась я лишь тогда, когда мои силы окончательно иссякли, мои преследователи исчезли, а на улице стало темнеть. Почувствовав, как подкосились ноги, я без сил падаю на лавочку. Приложив руку к груди, стараюсь привести дыхание в норму. Неужели, получилось? Осмотревшись, я поняла, что нахожусь в безлюдном парке. Кругом было тихо, даже слишком. Листья деревьев шелестели от ветра, фонари освещали дорожку и лавочки. Тело ужасно сильно пульсировало, болело буквально всё. Я сомневаюсь, что у меня остались силы на то, чтобы встать. Прикрыв глаза, я делаю глубокий вдох, старясь вспомнить, какого это: быть свободной. Неужели этот ад закончился? Но, несмотря на свою удачу, что-то тревожило меня. Слишком просто он позволил мне уйти. Нет. Что-то здесь не так. Решив не задерживаться на одном месте, я встаю на ноги и тут же чувствую острую слабость, отчего начинаю шататься. О, нет! Только не это. Так. Спокойно, Сара, спокойно! Ты сможешь сделать это. Сделав несколько вдохов и выдохом, я открываю глаза и начинаю медленно идти по тропинке парка. Я не знала, как мне быть дальше и что делать. Я знала только то, что мне необходимо уйти как можно дальше. Я буквально была одержима этой мыслью. Мыслью идти вперёд. Идти и не оглядываться. Где-то внизу слышалось журчание воды, наверное, здесь есть река. Опустив взгляд, я замечаю под ногами гнилую листву, и начинаю слегка швырять её носами кед.

Неожиданно я замечаю перед собой носы мужских ботинок, а в мою грудь упирается что-то твёрдое. Я останавливаюсь, ощущая, как начали дрожать губы, а страх яркими вспышками пульсировать в груди. Глаза предательски слезятся. Я знала, что он подстроил это. Это была его игра, его уловка, и я повелась на неё. Сглотнув, поднимаю взгляд и встречаюсь с яростными глазами Дэна напротив. Нет сил, чтобы отшатнутся назад, я покорно продолжаю стоять, видя, насколько сильно он разозлён. Ярость, злость и раздражённость отражались на его лице, его буквально трясёт, и я знаю, что он хочет придушить меня. Стоя в нескольких сантиметрах от меня, он держал в руках пистолет, дуло которого упиралось в мою грудь. Страх пульсировал внутри, сжирая всё на своём пути. Я не могу дышать. Ну же. Давай! Чего ты ждёшь! Стреляй в меня! Избавь от этого кошмара!!

– Как же ты меня разочаровала, крошка, – усмехнувшись, сказал Дэн. Его губы растянулись в зловещей усмешке, а в глазах появился безумный огонь. В следующее мгновенье, он резко замахивается, и острая боль пронзает мою щеку. Я падаю от столь мощной пощёчины на землю, вновь ударяюсь головой. Внезапно, надо мной раздаётся звонкий хлопок, и моё бедро пронзает острая пламенная боль! Я кричу от боли, ощущая, как остро пульсирует бедро, как кровь пачкает штаны, как что-то врезается в ткани, и понимаю, что он прострелил мне бедро. Боль поглотила меня. Я кричу и плачу, стараясь унять её, но всё бесполезно. Он что-то говорит мне, но я не могу разобрать ни слова. Яркие вспышки возникают перед глазами, я задыхаюсь, выгибаюсь в спине от чудовищной боли и, окончательно лишившись сил, теряю сознание.

***

Резкий поток ледяной воды вытягивает меня из пучины забвения. Я открываю глаза и резко сажусь, моментально ощущая острую пульсирующую боль в ноге, и делаю несколько глубоких вдохов, старясь выровнять дыхание. Холод безжалостно пронзал моё тело. Мокрая одежда прилипла к коже. Ветер обжигает кожу, обдувая меня со всех сторон. Я стону от боли в бедре, и понимаю, что пуля всё ещё находится в тканях ноги. Вокруг темно. Слёзы текут из глаз. Страх пульсирует внутри, смешиваясь с болью. Слышу чьи-то голоса, какой-то треск и плач, но никак не могу понять, где нахожусь. Чувствую под босыми ногами что-то мягкое, и понимаю, что сижу на траве. На улице. Где я? Что происходит? Что-то яркое отбрасывает свет в мою сторону, и я резко выдыхаю, видя, что я переодета в какое-то лёгкое платье, что доходит мне до середины голени, Ткань платья настолько легка и прозрачна, что я могу видеть свои ноги. Я вижу кровь на своём бедре и руках, но чётко понимаю, что на мне есть нижнее белье. Металлический прикус крови появился во рту, ком подступил к горлу, и я резко кашляю, сплёвывая кровь. Сбоку от меня вновь раздался жалобный всхлип, я поворачиваюсь и вижу рядом с собой несколько девушек. Избитые, напуганные, с окровавленными лицами и связанными руками, они плотно жались друг к другу и с ужасом смотрели вперёд. Я смотрю туда же и начинаю дрожать от страха и ужаса. Впереди нас стояла группа мужчин. Всё были одеты в странные чёрные одежды. Среди них я узнала Дэна и Райли, остальные мне были не знакомы. У каждого в руках был зажженный факел, но не это напугало меня. Нет. Больше всего меня пугали парни, что стояли в стороне и держали на цепях четырёх больших белых волков. Те постоянно выли, рычали и вырывались в нашу сторону, ясно показывая свои намеренья. Страх парализовал меня. Слёзы градом текут из глаз. Боль стремительно пожирает меня, у меня не осталось сил на борьбу. Я перевожу взгляд на Дэна. Что всё это значит? Почему он не убил меня? Внезапно из толпы вышел пожилой мужчина, что опирался на странную трость, и подошёл к нам. Он был одет в строгий чёрный костюм и чёрный кожаные перчатки.

– Поднять их, – резко сказал он. Неожиданно, кто-то резко хватает меня за руки и поднимает на ноги. Адская боль вновь пронзает мою левую ногу, ранение пульсирует, стоит мне только опереться на ногу. Я сжимаю зубы, стараясь сдержать крик боли и страха, и ставлю простреленную ногу на носок, старясь удержать равновесие. Тело дрожит, виски пульсируют, а сердце учащённо бьётся. Ужас происходящего окутал меня. Я понимала, что нас собираются убить.

– Вы все нарушили правила кодекса, за что и будете подвергнуты каре. Добро пожаловать на ежемесячную жатву. Или на «Охоту». Правила просты. Позади вас Саркас*. Ровно через минуту вас освободят, и вы побежите в него. На вас спустят волков, а ваши Хозяева последует по вашим следам. Ваша задача проста – выжить и найти выход. Если Вас настигнут Волки – вы умрёте. Если Вас настигнет Хозяин из другого клана – вы умрёте. Доберётесь до выхода без Хозяина – умрёте. По ту сторону Саркаса стоят приближённые к вашим Хозяевам люди, которым дан чёткий приказ. Если именно Ваш хозяин настигает Вас, то он сам решает, что с вами делать. Казнить, или помиловать. Стены Саркаса состоят из ядовитого вьюна, напоритесь хотя бы на один шип – умрёте. Яд действует быстро. Так что не советую Вам прятаться в кустах, – говорит мужчина и делает взмах рукой. Парни, что до этого держали нас, подталкивают нас в сторону, и я вижу вход в лабиринт. Причём у каждой девушки был свой вход. Обернувшись, я вижу, что с волков сняли намордники, и Хозяева девушек занимают места напротив своих нижних. Я вижу, как Дэн останавливается в нескольких метрах от меня, и говорит:

– Беги, Сара, беги.

Раздался оглушительный выстрел, и я, придерживаясь рукой за бедро, прихрамывая, побежала во мрак лабиринта, слыша как позади, раздаётся команда: «Спустить волков!».

Саркас*(смотри трактовку в специальной теме. )

Кара*(смотри трактовку в специальной теме. )

Рей*(смотри трактовку в специальной теме. )

Тарианн*(смотри трактовку в специальной теме. )

– Destul! Încetați imediat! Destul De, Rei!* -Довольно! Немедленно прекратите! Достаточно, Рей! ( Румынский).

7.

Sophia Shorai – Chimes at Midnight/

Snow Ghosts – The Hunted

Тьма окружает меня. Резкие порывы ветра ударяют в лицо, проникая под мокрую ткань платья, въедаясь под кожу. Жутко холодно. Шелест листьев отдаётся эхом в голове. Дыхания не хватает. Слёзы застилают глаза. Страх и паника стремительно пожирают меня изнутри. Ноги скользят на холодной скользкой земле, периодически натыкаются на камни. Из груди вырывается тихий всхлип, мешающий дышать. Задыхаюсь, но продолжаю бежать. Продолжаю бороться за свою жалкую жизнь. Виски болезненно пульсируют. Я бегу во мрак стен лабиринта, практически не разбирая дороги, слыша, как издалека доносятся волчий вой и чьи-то крики. Бегу как можно быстрее, старясь не оборачиваться назад и не прикасаться к стенам. Слова того старика до сих пор крутятся в моей голове вместе с отчаянной мыслью о том, что мне необходимо бежать. Я бегу, зная, что он идёт следом за мной. Зная, что он охотник, а я жертва. Ненавижу его. Ненавижу этого ублюдка. Я бегу, стараясь не обращать внимания наболезненно пульсирующее бедро. Простреленная нога ужасно сильно болит, и я не могу сказать точно, сколько ещё продержусь. Мои силы на исходе. Сжав зубы, прижимаю руку к ране и сворачиваю налево, тут же попадая в очередной длинный коридор.

Густой туман стелется по низу лабиринта, угнетая и без того ужасающую атмосферу. Проклятье! Не останавливаться. Главное не останавливаться. Надо бежать дальше. Неожиданно, позади меня раздаётся пронзительный женский крик, наполненный страхом и ужасом. Резкое затишье. Я слышу озлобленный звериный рык и понимаю, что той девушке не выжить. Её настиг один из волков. Через секунду её отчаянные крики боли и рёв волка разрезают тишину, и я зажимаю рот ладонью, старясь подавить рвущийся наружу крик. Паника и отчаяние пульсируют глубоко внутри, мешая ясно думать. В голове образовался неконтролируемый и неразборчивый поток мыслей. Страшно. Очень страшно. Бежать. Надо бежать.

Я бегу, сбивая дыхание, плутая в бесконечных стенах лабиринта. С каждым новым поворотом, с каждым новым криком надежда всё больше и больше покидает меня, оставляя место для пустоты и отчаяния. Боль становится невыносимой, я чувствую, как силы начинают оставлять моё тело. Тот выброс адреналина, который позволил мне быстро стартовать, начал терять свой эффект. Ноги устало подкашиваются и дрожат, я едва могу переставлять их. Паника нарастает в груди. Но я продолжаю бежать по запутанным коридорам. Мокрая ткань платья неприятно прилипает к телу, передвигать ноги становится всё тяжелее и тяжелее. Кровь стремительно стекает из огнестрельного ранения, пачкая руку и ногу в крови. Моё тело буквально молит о пощаде. Оно просит о том, чтобы я сдалась, чтобы я остановилась, и весь этот кошмар закончился. Но глубоко в подсознании я хочу продолжать бороться. Бороться за свою жизнь. Бороться, чтобы выжить и отомстить Дэну. И это желание намного сильнее, чем боль во всём теле. И я продолжаю бежать.

Когда до меня доносится очередной предсмертный женский крик, я не могу сдержать слёз. Ненавижу. Ненавижу их всех. Внезапно позади меня раздаётся жуткий звериный рык, и громкий смех Дэна. Они так близко! Остановившись, я нервно сглатываю и оборачиваюсь назад. Во тьме я едва могу различить огромный силуэт волка, но точно знаю, что это он. Но я не вижу Дэна. Нет. Его нигде нет. Здесь есть только я и зверь. Я слышу клацание его клыков, слышу злобный рык и ощущаю, как тело пробивает дрожь, как страх пронзает меня, уничтожая остатки надежды на спасение. Зверь замер, как и я. Я не смогу… Не смогу одолеть этого хищника. Он в сто раз сильнее меня. А я слишком слаба. Что же мне делать? Бежать бесполезно. Он в любом случае нагонит меня, ведь звери отлично чуют запах крови.

– О, чёрт, – шепчу я, сглатывая слёзы и делая шаг назад. Вздрагиваю, слыша очередной рык в свою сторону. Ещё один неуверенный шаг назад, и я спотыкаюсь об острые камни, падаю на землю, ощущая острую боль во всём теле. Слёзы смешиваются с грязью на лице, ветер терзает израненную кожу. Позади меня раздаются тихие шаги зверя, и я сжимаюсь всем телом, понимая, что больше не смогу встать. У меня кончились силы. Вдоль спины проходит дрожь, она отдаётся покалыванием в конечностях. Я чувствую, как сама Смерть стоит позади меня, раскрыв свои объятия. Это... Это моя расплата за то, что посмела сбежать от него. Прикрываю глаза, приготавливаясь к жуткой смерти от клыков зверя...

– Se lasă!* – раздался чей-то крик.

Мысленно я молюсь о том, чтобы моя смерть была быстрой и лёгкой. Я не выдержу новой порции боли. Время мучительно долго тянется, но зверь не спешит действовать. Словно он наслаждается моментом. Я задерживаю дыхание и прижимаю руки к груди, пытаясь изолироваться от внешнего мира. От ада, что окружает меня. Боль пульсирует во всём теле, такое ощущение, будто я заживо горю. Что-то давит на виски. Я не могу дышать. Я задыхаюсь, чувствуя учащённое биение своего сердца. Чувствуя, как дрожат руки и ноги, как некая слабость и пелена окутывают меня.

– Я не ожидал настигнуть тебя столь быстро, крошка. Ты так быстро сдалась. Это очень разочаровывает меня, – внезапный голос Дэна, доносящийся сверху, заставляет меня вздрогнуть. Я открываю глаза и вижу перед собой лапы зверя и ботинки Дэна. Мой взгляд скользит вверх. Я смотрю в глаза хищника и замечаю на его белоснежном мехе кровь. Зверь сидел рядом с Дэном, при этом заинтересованно смотря на меня. Некий источник, скорее всего факел или фонарь, испускал слабый свет, из-за чего, я вижу лишь силуэт Дэна, но не вижу его лицо. Всё плывёт перед глазами из-за слёз, которые вновь потекли из глаз. Но сейчас это были слёзы ярости и злости. Мне так сильно хочется вцепиться ногтями в его лицо и расцарапать его. Избить его. Причинить ему ту же боль, что он причинил мне. Я не замечаю того, как мои губы растягиваются в безумной улыбке, а кровь начинает стекать из их уголков. Кажется, я окончательно сошла с ума.

– Я уб…Убью… Убью… Те…Тебя. Сукин сын, – шепчу я, пытаясь встать. Дэн громко смеётся и, подняв ногу, ставит её на мою спину, заставляя меня опуститься обратно на землю.

– Непременно, крошка. Непременно, – отвечает он, приседая рядом со мной на корточки. Я закрываю глаза, не желая видеть его лицо. – Ты непременно убьёшь меня, но не сегодня. И не завтра. И не сейчас. Неужели ты подумала, что я позволю своей игрушке сбежать? Я шёл за тобой по пятам, я слышал каждый твой вздох, каждый твой стон боли. Я всегда был рядом. Я стоял в тени и наблюдал за тобой. Такая великолепная и прекрасная в своей агонии страха и паники. Если бы ты была более внимательной, то увидела бы меня. Но ты была занята совершенно другим. А знаешь, что я увидел? Я увидел то, что мне надо. Страх. Отчаяние. Боль. И паника. Вот то, что делает тебя особенной. Вот то, из-за чего ты… Никогда. Не. Сможешь. Убить. Меня.

– Пошёл ты, – отвечаю я, а он вновь смеётся. Я чувствую его пальцы на своей шее, чувствую, как они начинают давить на какую-то определённую точку, отчего мне становится невыносимо тяжело. Я так устала. Вместе с тяжестью пришла и новая волна боли. Веки начали стремительно закрываться, а сознание уплывать во тьму. Перед тем, как окончательно потерять сознание, я услышала тихий голос Дэна:

– Поспи, Сара.

***

Я прихожу в себя от того, что ощущаю, как кто-то осторожно поглаживает меня по голове. Прикосновения такие нежные и аккуратные, что на мгновенье я теряюсь в пространстве. Не спешу открывать глаза, лишь чувствую, насколько тяжелы мои веки. Пытаюсь вспомнить, что произошло, но всё бесполезно. Воспоминания обрываются на том месте, когда я вбегаю в лабиринт. А дальше лишь тьма. Что произошло дальше? И где я? Я ощущаю, что лежу на чём-то мягком, и это уже радует. Во рту ужасно сильно пересохло, мне бы не помешал глоток воды. Головная боль отдаётся лёгкой пульсацией в висках, а тело налилось некой тяжестью, отчего мне кажется, что я никогда не смогу встать с кровати. Слегка морщусь, ощущая неприятную болезненную пульсацию в левой ноге. Ох, чёрт возьми, как больно!

– Давай же, Сара, просыпайся, – раздался сбоку от меня голос Амары. – Я знаю, что ты не спишь.

Я открываю глаза и вижу белоснежный потолок и стены незнакомой комнаты. Чувствую резкий запах медицинских препаратов и вновь морщусь, попутно осматриваясь по сторонам. Я лежала на широкой кровати, укрытая тонким одеялом. Обстановка вокруг больше напоминала больничную палату, нежели обычную комнату. Рядом с кроватью стоял небольшой столик с различными медицинскими лекарствами, уколами и бинтами и кресло, в котором сидела Амара.

– Ну, наконец-то. Ты здорово напугала меня, дорогая. Я думала, что ты никогда не проснёшься, – с улыбкой сказала она, смотря на меня. Облизав пересохшие губы, смотрю на окно и вижу яркое солнце. Сколько же времени я провела без сознания? Слегка пошевелив рукой, ощутила невероятную слабость в теле. Замечательно просто! Я попыталась встать, но девушка быстро уложила меня обратно, сказав, что мне нельзя вставать.

– Что… – прохрипела я, ощущая острую боль в горле. – Можно… Воды?

– Сейчас, – кивнула Амара. Встав с кресла, она подходит к столику, наливает в стакан воду и возвращается обратно. На моё удивление, она не пытается отдать его мне, нет, она присаживается рядом со мной и, приподняв мою голову, прислоняет стакан к губам. Я практически мгновенно выпиваю целый стакан воды, стараясь утолить адскую потребность организма в жидкости.

– Спасибо, – прошептала я, смотря в светло-серые глаза девушки. Удивительно, у нас практически одинаковый цвет глаз. Усмехнувшись, Амара кивает головой и, встав с кровати, вновь подходит к столику. Я замечаю на ней тот же спортивный костюм, что видела вче…. Стоп. Какой сегодня день? Сколько времени прошло с того момента, как я потеряла сознание? Также от меня не ускользнул тот факт, что под глазами девушки были огромные мешки. Словно она не спала несколько суток. Неужели она всё время сидела со мной? Если да, то зачем? Почему?

– Я должна позвать Велеса, чтобы он осмотрел тебя, – говорит она, собирая свои волосы в высокий хвост.

– Подожди, Амара. Сколько дней я пролежала без сознания? Что вообще произошло? – спрашиваю я.

Удивлённо замерев, девушка подходит к кровати и, скрестив руки на груди, внимательно смотрит на меня.

– Ты ничего не помнишь?

– Я… Я помню, как Дэн отвёз меня в город на осмотр. Помню, как я сбежала от него и он поймал меня. Помню, что он прострелил мне левую ногу, и лабиринт… Я помню, как побежала в лабиринт, а следом за мной побежал волк… А дальше я ничего не помню.

– У тебя был сильный болевой шок, можно сказать, что во время Жатвы ты как бы была не в себе. Ты практически не осознавала, что делаешь, и не отдавала отчёт своим действиям. Неудивительно, что ты практически не помнишь, что было после.

– А ты знаешь, что произошло?

– Дорогая, я и Райли лично стояли по другую сторону Саркаса с арбалетами, ожидая твоего появления. Я своими глазами видела, как Дэн выносил тебя на руках. Честно говоря, я думала, что ты погибнешь в лабиринте, как и остальные нижние, а ты выжила. Это удивительно. Теперь у меня не осталось сомнений, что ты идеально подходишь на роль, что уготовлена тебе.

– А где…. Где он?

– Дэн? Он вместе с Райли уехал провожать послов Тауэириана. Не переживай, в ближайшие несколько часов его не будет в доме. Если хочешь знать, он тоже переживал за тебя, хотя старался не показывать этого.

Что? Он переживал за меня? Дэн умеет переживать? Нет. Не верю. Он чудовище, а чудовищам не свойственна жалость.

– Расскажи мне, что было после, пожалуйста. Почему… Почему он не убил меня? О чём ты говоришь? Какая роль? Я же… Я же и так стала рабыней Дэна, разве этого мало?

– Слишком много вопросов, дорогая. Для начала тебя необходимо осмотреть. И тебе не помешало бы поесть. Ты слишком сильно похудела и осунулась, мне страшно смотреть на тебя. Мой братец, конечно, любит девушек со стройной фигурой, но это уже слишком. Давай сделаем так: сейчас я иду за Велесом, он осматривает тебя и делает всё, что нужно, а уж потом я отвечу на твои вопросы. Хорошо?

– Хорошо, – говорю я.

– Вот и отлично, – отвечает Амара и, встав с кровати, направляется к двери, но я останавливаю её, спросив:

– Почему ты так добра ко мне?

Обернувшись, она окидывает меня серьёзным взглядом и говорит:

– Потому что ты единственная, кто может спасти Дэна.

*– Se lasă! – Оставить! (Румынский).

***

Слова Амары привели меня в некий ступор. О чём она говорит? Как я могу спасти Дэна? От чего или от кого его надо спасать? И при чём тут я? Сотни вопросов крутились в моей голове. И от этого становилось не легче. Почему-то вспомнились слова Карли о том, что я неподготовленная и не обученная, чтобы быть кем-то. И если до этого я думала, что нужна Дэну в качестве игрушки, то сейчас я сомневаюсь в этом. Этому есть множество причин. К примеру, почему Дэн не позволяет другим разговаривать, да блять, даже смотреть в мою сторону? И Амара. С чего бы ей защищать меня от Алишы? И почему она всегда так добра ко мне? В то время как с другими она ведёт себя в точности, как её брат. Да, вашу мать, даже Райли поубавил свой агрессивный пыл по отношению ко мне. Возможно, Дэн уготовил для меня худшую участь, чем быть его рабыней? Кто знает, что происходит у него в голове. Непонимание происходящего раздражает меня. Да что, чёрт возьми, тут происходит? Если я должна помочь Дэну, то зачем он мучает меня? Зачем все эти издевательства? И с чего Амара взяла, что я стану помогать ему? Конечно, он её брат, и она несомненно любит его, но я не испытываю к Дэну ничего другого, кроме ненависти и злобы. Что же, меня радует хотя бы тот факт, что в ближайшие пару часов я не увижу его, и очень надеюсь, что Амара наконец-то расскажет мне, для чего на самом деле я нужна Дэну.

С трудом приподнявшись на локтях, я прислоняюсь спиной к стенке кровати и, откинув в сторону одеяло, вижу на левом бедре толстую повязку из бинтов. Сама нога казалась просто неподъёмной. На простыне под ногой виднелись свежие пятна крови. Помимо этого большая часть ноги слегка распухла и была покрыта зелёнкой или йодом. На руках картинка была примерно схожей с картиной на ногах. Отличие было лишь в том, что на руках не так много царапин. Также от меня не ускользнул тот факт, что на мне была пижама, состоящая из шортов и майки. Ткань пижамы была очень приятной на ощупь, но я даже примерно не знала, как называется этот материал. Мои волосы были заботливо заплетены в косу. Неужели это всё сделала Амара? Если да, то зачем?

Неожиданно, входная дверь вновь открывается, и в комнату заходят Амара и Велес. При этом громко смеясь и явно что-то обсуждая. Велес, как и в прошлый раз, держал в руках свой кейс с медицинскими принадлежностями.

– Ты уверена в этом на сто процентов? – смеясь, спрашивает Велес. Он подходит к столику рядом с кроватью и кладёт на него кейс.

– Вне всякого сомнения, – отвечает Амара, дружески хлопая мужчину по плечу. – Я пойду на кухню, распоряжусь, чтобы они приготовили что-нибудь. Умираю с голода.

– О, тогда захвати и мне чашечку кофе, – говорит мужчина, а Амара, закатив глаза, кивает и вновь выходит из комнаты, оставляя меня наедине с врачом. Разложив на столике всё необходимое, Велес подходит к кровати и садится на её край.

– Ну что, Сара, как самочувствие? Как нога? Не беспокоит? – спрашивает он, откидывая в сторону одеяло и двигаясь ближе ко мне. Но я не чувствовала опасности, как с Дэном. Уверена, если бы он был сейчас здесь, я бы вскочила с кровати, не задумавшись ни о чём. Почему? Да потому что он непредсказуемый и опасный монстр! Его настроение может меняться по щелчку пальцев, и это очень сильно пугает меня. В его присутствии мне всегда становится не по себе. В груди постоянно появляется некая тяжесть, которую я не могу никак объяснить. Но сейчас Дэна нет в комнате. И передо мной не он, а совершенно другой мужчина. Я знала, что Велес не причинит мне вреда, поэтому покорно осталась сидеть на месте.

– Как тебе сказать. Я стала рабыней больного ублюдка. Меня лишили свободы. Меня пытались убить. Прострелили ногу. Ах, да, ещё я бегала в лабиринте от волка, который чуть не сожрал меня. Как думаешь, что после этого я должна ответить? Что я в порядке? Нет, я ни хрена, не в порядке! Я устала от всего этого. Устала от того, что ни хрена не понимаю! Амара сказала, что я стану рабыней Дэна, а сейчас она, как и другие, заявляет, что я должна стать кем-то ещё! – выкрикиваю я, сжимая руки в кулаки. Злость кипела внутри меня наравне с жутким желанием выяснить правду. Почему бы им сразу не открыть мне всё, как есть? Так же будет намного проще. Мужчина же удивлённо замер и посмотрел на меня так, словно я сумасшедшая. Однако, ничего не сказал в ответ. Лишь фыркнул, покачал головой, видя на кровати кровь, и начал осматривать моё бедро. И это разозлило меня ещё больше. Отлично! Когда его пальцы коснулись моего бедра, я прикусила губу, стараясь не закричать от пронзающей боли. Встав с кровати, Велес подходит к столику, берёт с него что-то и вновь приходит обратно.

– Терпи, – сказал он, разрезая ножницами бинты. – Тебе повезло, что нет заражения. Иначе ногу бы пришлось ампутировать. Кстати говоря, я был очень удивлён, когда узнал, что ты выжила в Саркасе. Поздравляю.

– С чем? В последнее время, все вокруг слишком часто стали говорить, что мне повезло. Только в чём повезло… Не понимаю. Ты прости, что накричала на тебя. Я не должна была делать этого, – отвечаю я, слегка улыбаясь мужчине.

– Ничего. Я понимаю. Как я уже говорил тебе, ты не первая и не последняя. Но будь осторожна, я добрый до поры, до времени. Если бы у меня сейчас не было настроения, я бы просто напросто ударил тебя, вот и всё. Поверь мне, ты должна действительно быть рада тому, что выжила на Жатве. Это большая редкость, – отвечает он и откладывает ножницы в сторону. Когда он начинает снимать с бедра бинт, я отворачиваюсь к окну, не желая видеть этот ужас. – Швы немного разошлись, но это не столь страшно. Сейчас слегка подправим.

– Скажи хоть, что это за место? Я в больнице?

– Ты находишься в лазарете, в западном крыле дома.

Кивнув головой, я сделала глубокий вдох и постаралась сконцентрировать своё внимание на солнце за окном.

В течение нескольких часов Велес осматривал моё тело и обрабатывал раны. Было ли больно? Лишь иногда. Но сам процесс был очень долгим и утомительным. Пару раз мне даже удалось вздремнуть. А ещё у меня не осталось сомнений в том, что этот мужчина – настоящий профессионал своего дела.

Наконец, когда последний ушиб и ссадина были обработаны, я смогла спокойно выдохнуть. Заправив кровать сажусь в более удобную для себя позу. Меня слегка смущало, что я сижу перед Велесом в слишком коротких шортах и лёгкой майке, однако это чувство быстро прошло, стоило мне только вспомнить его слова о том, что у него есть невеста. Моему телу и правда стало значительно легче от мазей и уколов. Думается мне, что я смогу даже немного прогуляться. Если мне разрешено это. Распустив волосы, запускаю в них руки и слегка массирую кожу головы.

Внезапно входная дверь распахнулась, и в комнату вошла Амара с небольшим подносом в

руках. Девушка выглядела значительно бодрее, чем несколько часов назад. Спортивный костюм сменили простая чёрная футболка и серые лосины. Длинные светло-русые волосы были собраны в высокий хвост, на лице нет ни капли косметики. Возможно она успела принять душ или сделать что-то другое, чтобы взбодриться.

– Вот и я, – сказала она, закрывая за собой дверь и ставя поднос на столик. Взяв в руки одну чашку, она отдаёт её Велесу, а затем берёт с подноса глубокую тарелку и ложку и отдаёт их мне.

– А что это? – спрашиваю я, рассматривая вязкую жёлтую субстанцию в тарелке. Не знаю что это, но пахнет очень-очень вкусно. Даже слишком вкусно. Внезапно возникнувшее острое чувство голода, накрыло меня, словно волна. Я почувствовала, как в уголках губ скапливается слюна, и сглотнула. Когда же я в последний раз нормально ела? Не помню. Видимо, мой желудок был такого же мнения, потому что он начал пронзительно урчать.

– Не волнуйся, это обычный куриный суп-пюре. Фирменный рецепт Сэлли. Это наш повар, – отвечает Амара, смотря на меня. – Давай ешь, тебе надо подкрепиться и набрать немного массы. Ты стала слишком мало весить.

– А он не отравлен? – вновь спрашиваю. И я не шучу. Лучше лишний раз убедиться вбезопасности.

– Не глупи, Сара, – говорит мужчина, вальяжно развалившийся в кресле напротив кровати.

– Ешь уже, – добавляет Амара, протягивая мне салфетку.

– Спасибо, – киваю я и, прежде чем начать есть, вновь говорю: – Ты обещала рассказать мне.

– Я помню, дорогая.

Сделав глубокий вдох, я начала не спеша есть. Суп и правда оказался вкусным, однако, чтобы мой организм не стал отвергать пищу, приходилось есть понемногу. Амара, как и Велес, пила, судя по аромату, кофе. Поскольку врач занял единственное свободное кресло, Амара села на кровать рядом со мной. Причём оба так странно смотрели на меня, что мне стало неловко. В чём дело? Они никогда не видели, как ест обычный человек?

– Ну что же, начнём, – сказала Амара, делая глоток кофе. – Ты была без сознания около пяти дней. И ты, наверное, уже догадалась, что нужна Дэну не только в качестве нижней. Это правда. Ты нужна ему ещё и в качестве наречённой.

– Что это означает? – спрашиваю я.

– На нашем языке это означает возлюбленная, невеста или жена. В данном случае ты нужна Молоту в качестве невесты, – отвечает Велес, отчего я поперхнулась. Прикрыв рот салфеткой, я начинаю откашливаться. Глаза заслезились, а глотку неприятно драло. Слова, сказанные врачом, отдавались эхом в моей голове. Что? Невеста? Я?

– Что? – эхом шепчу я, прокашлявшись. Я откладываю в сторону почти пустую тарелку вместе с ложкой и шокировано смотрю на Амару. О, нет. Скажите мне, что это шутка. Этого не может быть!

– Это правда, Сара. Помнишь, я говорила тебе, что через каждые пятнадцать лет наш королевский Исстар выбирает нового Тауэириана? Согласно Всеобщему Кодексу, стать новым Князем могут лишь законные наследники нынешнего Тауэириана. И при этом такое право принадлежит лишь мужчинам. Девушки никогда не допускались к власти. Срок правления одного клана около шестидесяти-семидесяти лет. Сейчас Верховным Князем является Дариан – наш с Дэном отчим. Также у нас есть сводный брат Ричард. Именно между Дэном и Ричардом будет идти борьба за трон. Поскольку Дэн – глава Северного Королевского клана и прямой наследник, ему необходимо иметь невесту или жену. Это одно из обязательных условий. Наследники обязуются иметь наречённых для дальнейшего продолжения рода, – постепенно рассказывает Амара, а я забываю как дышать. Нет… Этого не может быть. Это неправда.

– Изначально мы все думали, что наречённой Молота станет Алиша. Ибо она прошла длинный путь от простой нижней до верховной. И именно её последние полтора года трахал Дэн. Она стала исключением, ибо Дэн не привык трахать порченный товар. А Алиша была «общей». Однако, она смогла чем-то зацепить Дэна. Но затем появилась ты, и он сразу же объявил о своём решении, – добавляет Велес. – Сроки поджимают, Сара. Именно поэтому Дэн настолько безжалостен к тебе. Ты должна научиться многому, но твоя основная задача – научиться быть тенью Дэна. Вы должны стать одним целым, должны быть готовы драться за друга. Научиться быть одной командой, иначе Вас, точнее тебя, Сара, попросту убьют. А Дэн не станет Князем. И поверь мне, мы все не хотим, чтобы Ричард занял трон. Мы готовы умереть за Дэна, за нашего лидера, и ты должна научиться такой же преданности, иначе, ещё раз повторю, ты– труп.

– Почему…. Почему я? – шепчу я, ощущая, как слёзы скатываются по щекам. Всё ещё хуже, чем я могла предполагать.

– Не знаю, спроси лично у него, – отвечает Амара. – Теперь ты понимаешь, что не просто нижняя. Ты – единственный наш шанс на то, что Дэн станет Князем. От наречённой наследника тоже многое зависит, Сара. Ты должна владеть основными навыками самообороны, а так же уметь стрелять. Чтобы не сдохнуть на испытаниях. С историей нашего клана и семьи ты познакомишься чуть позже. Твоими кураторами будут Алиша, я, Сив и Змей, Феникс и Райли. Мы научим тебя владеть оружием, драться, принимать быстрые решения и убивать без промедления. Но, несмотря на то, что для всех ты будешь наречённой Молота, между вами двумя остаются отношения: хозяин и рабыня. Ты по прежнему будешь обязана слушаться его. Именно поэтому Дэн не убил тебя в Саркасе.

– Тренировки начнутся через несколько дней. Как только заживёт твоя нога, – говорит Велес. – Кстати. Забыл сказать. Твои анализы в полном порядке, ты абсолютна чиста.

– Спасибо, блять, что сказал это ей, а не мне, – раздался позади нас голос Дэна. Шумно выдохнув, я резко оборачиваюсь и нервно сглатываю, ощущая, как по телу проходит дрожь.

Стоя в дверном проёме со скрещёнными руками на груди, Дэн пронзал меня своим взглядом. Одетый в простую чёрную футболку и джинсы, он выглядел настолько раздражённым и злым, что мне стало резко не по себе. Из-за скопления слёз, я не могла в точности разглядеть его лицо, но уже знала, что поплачусь за этот разговор. Сердце учащённо билось в груди, боль пульсировала в висках, давила на меня со всех сторон. Именно сейчас, я поняла, что окончательно обречена. Невеста… Невеста… Я должна стать его невестой, и никто не будет спрашивать меня, хочу я этого или нет. Он не просто лишил меня свободы. Нет. Он сделал всё, чтобы превратить мою жизнь в ад.

– Прости, друг мой. Но ты был слишком сильно занят, – отвечает Велес, вставая с кресла.

– Как всё прошло? – спрашивает Амара, поднимаясь следом.

– Всё в порядке. А теперь, проваливайте, – кидает Дэн, отталкиваясь от дверного косяка и направляясь в мою сторону. – Вы ввели её в курс дела?

– Почти. Остальное скажешь ей сам, – говорит Амара, проходя мимо.

– Найди Мел и Грейс. Скажи им, чтобы завтра к восьми вечера они подготовили её, – вновь говорит Дэн, подходя ко мне. Резко выдохнув, я нервно сглатываю и, стерев с щеки слёзы, отползаю назад, стараясь отдалиться от него как можно дальше. Взгляд его тёмно-зелёных глаз полностью сфокусирован на мне, отчего мне становится не по себе.

– Не… Не… Не надо, – шепчу я.

– Что «не надо», сладкая? – отвечает он, ухватившись за мою правую ногу.

Он делает резкий рывок руками, перемещая моё тело к краю кровати. Я вскрикиваю, стараясь увернуться от него, но всё бесполезно. Быстрыми и чёткими движениями рук, Дэн сковывает мои руки над головой, и блокирует моё тело своим. Одно его колено находилось между моих раздвинутых бёдер, не позволяя сомкнуть их. Он навис надо мной, отчего я сжалась. Его глаза жадно пожирают моё тело. Приблизив своё лицо к моему, он проводит носом по моей шее, опаляя чувствительную кожу своим горячем дыханием. Я вздрагиваю и отворачиваюсь в сторону, стараясь унять дрожь во всём теле. Я ощущаю, как дорожки слёз стекают вниз по щекам, и то, как тяжело дышит Дэн.

– Ты не ответила мне, крошка. Что «не надо»? Скажи мне, – шепчет он мне в ухо и прикусывает мочку. – Такая сладкая. Не могу дождаться завтра. Я бы взял тебя сегодня, крошка, но мой член уже удовлетворила Алиша.

Я всхлипываю и прикусываю губу. Перехватив мои запястья левой рукой, Дэн опускает свою свободную руку на мою правую грудь и сжимает её. Моё тело пронзило странное тепло, отдающееся покалыванием в каждой клеточке. Уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, он прикусывает зубами мою кожу, отчего я вскрикиваю. Больно. Дэн еле слышно стонет, когда его пальцы, сквозь ткань майки, находят мой сосок и начинают поглаживать его. Я зажмуриваю глаза, стараясь не подаваться его ласкам. Приятное ощущение в груди усиливалось с каждой минутой, и я не могла сопротивляться своему телу.

– Глаза, детка. Повернись и посмотри в мои, – приказывает он, и я выполняю его приказ. Хоть отчаянно и не хочу этого. Но я знаю, что последует за тем, если начну сопротивляться ему. Наши взгляды встречаются, отчего его губы растягиваются в усмешке. Склонившись, он слизывает с моего лица слёзы, и говорит: – Уже завтра, крошка. Завтра ты будешь полностью моей. Завтра я буду владеть твоим телом. А сейчас я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

– Нет… – Шепчу я. – Нет.

– Да. Да. Ты сделаешь это, крошка. Сделаешь сама. Иначе я накажу тебя, – отвечает он, приближая своё лицо к моему лицу настолько, что его дыхание стало опалять мои губы. Внезапно он надавливает рукой на моё левое бедро, и я чувствую острую боль. Импульсивно дёрнувшись вперёд, я вскрикиваю и накрываю своими губами его. Гортанно рыкнув, он отвечает мне, нетерпеливо сминая своими губами мои. Целует яростно. Жёстко. Напористо. Я плачу сквозь поцелуй, стараясь отвечать ему с той же яростью. Боль пульсировала во всей ноге, отчего она начала дёргаться. Казалось, что всё тело пронзил мощный электрический удар – настолько сильно оно дрожало.

– Моя шлюха, – рычит Дэн сквозь поцелуй. Его язык бесцеремонно врывается в мой рот и исследует его. Мерзко и противно. Я со всей силы кусаю его за нижнюю губу, стараясь оттолкнуть от себя. Но он слишком силён. Дэн первым прерывает поцелуй и, не сказав ни слова, поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставляя меня совершенно одну. Дрожащей рукой прикасаюсь к своим губам, ощущая на них странный привкус. Кровь. Но не моя. А его.

8.

Очередное утро началось с того, что я проснулась от собственного крика. Подскочив, я резко сажусь в кровати, отчего левую ногу пронзает острая боль. В этот раз ночной кошмар был настолько реалистичным, что, проснувшись, я начала судорожно осматриваться по сторонам, пытаясь понять: сплю я, или нет. В комнате нет никого, кроме меня, за окном ещё темно. Сон. Это всего лишь сон. Прикрыв глаза, я пытаюсь привести дыхание в норму. Во сне я видела жнецов в уродливых масках. Они насиловали меня: резали кожу ножами, вырывали щипцами ногти, больно выкручивали волосы и суставы. Их руки тянулись ко мне со всех сторон. Я слышала их мерзкий смех и леденящий душу шепот на непонятном языке. И боль была настолько реалистичной, что я не могла понять, что реально, а что – нет. К счастью, это оказался лишь сон. С тех пор, как я оказалась здесь, я не могу спокойно спать. Меня постоянно мучают кошмары. Если так будет продолжаться, то я точно стану такой же, как Зои.

Сделав глубокий вдох, я встаю с кровати и, прихрамывая, направляюсь в сторону ванной комнаты. К счастью, ещё вчера я успела подробно изучить комнату, и была очень рада тому, что здесь на дверях есть замки. Зайдя в ванную и включив свет, закрываю дверь на замок и подхожу к раковине. Включив воду, ополаскиваю ей лицо и смотрю на своё отражение. Страшное и жалкое зрелище. Невероятно бледная кожа, слегка впалые щёки, несколько царапин над бровью, потрескавшиеся губы и синяк на правой скуле. Боже. Неужели это и вправду я? Нет. Это не я. Это кукла. Игрушка, лишённая всего. И я практически смирилась с тем, что стала рабыней. Даже вчерашняя новость о том, что я нужна Дэну в качестве невесты, не сильно шокировала меня. Я знала, что это ничего не изменит. Ведь я по-прежнему буду его игрушкой. Он всё также будет моим хозяином, а я его рабыней. Просто с помощью меня он добьётся того, что хочет. И мне не стоит мешать ему или другим делать то, что они должны. Вчера мне ясно дали понять, что если я не смогу помочь Дэну, мне не жить. И если Амара сказала, что они должны обучить меня убивать, что же, пусть так и будет. Возможно, когда я окончательно потеряю себя, то смогу свыкнуться со своей новой жизнью?

Выключив кран, я снимаю с себя пижаму и включаю душ. Найдя в недрах полки какую-то странную плёнку, скорее всего для оборачивания, я осторожно обматываю левое бедро как можно плотнее, чтобы вода не смогла намочить бинт. Убедившись, что плёнка не пропускает воду, я захожу в душевую кабину и встаю под горячую воду. Прикрыв глаза, подставляю лицо под струйки воды, стараясь расслабиться. Струйки воды приятно щекотали и обжигали мою кожу, принося лёгкое чувство свободы и наслаждения. Лёгкие слегка сжались от стремительного потока воды, отчего стало трудно дышать. Я чувствовала, как с меня смывается невидимая грязь после Дэна. Но только снаружи. Невозможно смыть эту грязь. Она живёт внутри меня, пожирая мою душу. Затаскивая меня в пропасть. На самое дно. Эта грязь уже убила надежду во мне. Уничтожила все радостные эмоции и чувства. Единственное, что осталось внутри – это злоба, обречённость и некое равнодушие. Именно так становятся рабынями? Трудно признавать это, но Дэн добился того, чего хотел. Он сломал меня. Сделал меня полностью зависимой от него. И он наслаждается этим. Ублюдок. Ох, как же мне хочется причинить ему ту же боль, что он причинил мне.

Неожиданный дверной стук заставляет меня вздрогнуть. Кто это? И кому я могла понадобиться? Выключив душ и прижав руки к груди, я говорю:

– Да?

– Выходи. У нас мало времени на сборы, – раздался по ту сторону двери голос Райли. Чёрт! Быстро смыв с волос шампунь, я выключаю воду и, взяв с вешалки несколько полотенец, оборачиваю одно вокруг себя, а другим высушиваю волосы. Боялась ли я выходить к Райли в таком виде? Нет. Мне абсолютно всё равно. Пусть смотрит. Пора привыкать к своей роли. Сделав глубокий вдох, я выхожу из ванной и замечаю, что в комнате горит большой свет. Райли, одетый в серые спортивные штаны, чёрную футболку и кроссовки, стоял возле окна. Его руки были скрещены за спиной, да и в целом выглядел он как-то напряжённо. И от этого мне стало слегка не по себе.

– Райли? – говорю я, останавливаясь возле кровати и видя на ней пакет.

– Хорошо, что ты уже встала. Это только на руку, сэкономим время. В пакете лежат вещи. Переодевайся. Через полтора часа у нас пройдёт первая тренировка. Нужно успеть позавтракать. Велес разрешил тренировать тебя по упрощённой программе, поэтому сегодня мы изучим основные азы. И запомни, что с этого дня твой привычный подъём будет проходить с шести тридцати утра, – отвечает мужчина, не спеша поворачиваться ко мне лицом. Тренировки. Хорошо. Если это позволит мне хоть немного отвлечься, то я согласна. Хотя что-то подсказывает мне, что моего мнения тут и не спрашивали.

Пожав плечами, я беру с кровати пакет и вновь скрываюсь в ванной. Достав из пакета вещи, в числе которых оказалось и нижнее бельё, и обувь, я быстро переодеваюсь в чёрный спортивный костюм и обуваю кроссовки. Собрав волосы в хвост последний раз смотрюсь в зеркало и выхожу из ванной. Но не обнаруживаю Райли на прежнем месте. Мужчина стоял возле двери, подпирая плечом её косяк.

– Я готова, – говорю я, скрещивая руки на груди.

– Я вижу. Пойдём, – отвечает Райли и выходит из комнаты, а я покорно выхожу следом. Мы направляемся вдоль по длинному коридору.

Эта часть дома значительно отличалась от тех, где я успела побывать. Коридоры были белоснежно белые, наполненные большим количеством света, создавая впечатление, что ты и вправду оказался в больнице. Однако, даже здесь пол выложен из чёрного мрамора, а на стенах висели различные картины. Не знаю, сколько здесь всего комнат, но я успела насчитать около двадцати дверей. Также я успела заметить, что в некоторых местах коридора стоят столики с цветами. Спустя несколько минут мы подходим к двойной лестнице, что ведёт вниз, и спускаемся.

– Райли, а сколько всего этажей в этом доме? – спрашиваю я, поравнявшись с мужчиной, когда мы вновь направляемся вдоль по коридору. Он смутно знаком мне. Кажется, я уже была здесь. И если я не ошибаюсь, то сейчас мы идём в сторону кухни.

– Уровней, – отвечает Райли, слегка усмехаясь и смотря на меня.

– В смысле?

– Правильнее будет сказать не «этажей», а уровней. В доме шесть уровней. Нулевой уровень – подвал и гараж. Первый уровень –– парадные входы, гостиные, залы для важных встреч. Второй уровень – полностью рабочая зона для кухни, прислуги и охраны. Третий и четвёртые уровни – наши апартаменты. Пятый уровень – наша рабочая зона. Шестой уровень – спортивный зал и выход на крышу. Плюс ко всему, за несколько миль отсюда стоит небольшой дом для прислуги.

– Я боюсь спросить, сколько же всего здесь комнат. И какая протяжённость вашей территории, – бубню я, откровенно говоря, офигев от огромных масштабов дома.

– Комнат в доме ровно восемьдесят пять. Насчёт площади… Скажу лишь, что она рассчитывается в сотнях тысяч гектар. Наши владения намного больше, чем кажутся на первый взгляд, – отвечает Райли, бросая в мою сторону раздражённый взгляд. Тем самым ясно давая понять, что я ему надоела, и наш разговор окончен.

Придя на кухню, мы застаём лишь невысокую женщину за плитой, которая что-то увлечённо нарезала, при этом напевая какую-то странную мелодию. Судя по белому халату и колпаку, она – повар. Женщина стояла спиной к нам, поэтому я даже примерно не могла знать, как она выглядит. Однако, меня радовало то, что, кроме неё и нас, на кухне больше никого не было. Хоть сегодня мне повезло. В какой-то степени.

Завтрак проходил быстро и молча, по крайней мере, с моей стороны. Не желая привлекать к себе лишнего внимание, я старалась как можно быстрее расправиться с тарелкой мюслей и чаем. Райли же пил только воду и о чём-то беседовал с поварихой. Внезапно я услышала, как открывается входная дверь на кухню, и едва слышно простонала. Серьёзно? Мне уже и позавтракать нельзя спокойно? Надеюсь, это не один из дружков Дэна или Райли.

– Доброе утро, – раздался за моей спиной сонный голос Амары, отчего я спокойно выдохнула. Её компании я была рада больше всего. Нет, серьёзно. Из всех обитателей дома она единственная, кто хорошо относится ко мне.

– Доброе утро, – отвечаю я, отпивая чай из кружки и смотря на девушку. Стоя в нескольких метрах от меня в короткой ночной сорочке, с растрёпанными волосами и абсолютно босая, Амара жадно пила воду из стакана. И при этом умудрялась выглядеть невероятно привлекательно. И это заметила не только я.

Райли, стоя напротив неё, буквально пожирал похотливыми взглядами тело Амары. Он смотрел на неё так, как хищник смотрит на свою добычу. Властно. Пылко. Жадно. Собственнически. Хитрая улыбка трогает губы Амары. Она, словно нарочно, пропускает несколько капель воды мимо губ, и те, по инерции, стали скатываться вниз по её лицу и шее. Я смотрю на Райли и вижу, как его взгляд внимательно следит за движением капель на коже девушки, и он жадно сглатывает. А Амара тихо хихикает, явно продолжая заигрывать с мужчиной, от которого буквально исходили волны страсти и желания. Всё это наводит на мысли, что между ними что-то есть. Возможно, они встречаются? Или просто спят друг с другом? Не знаю. Но между ними явно есть искра, и мне кажется, что из них получится красивая пара.

– Доброе, – наконец-то сказал Райли, не сводя с девушки внимательного взгляда. – Вижу, ты сегодня проспала.

– О, да. Вчерашняя ночь выдалась слишком сладкой, так что я спала, как младенец, – отвечает Амара, улыбаясь. Мне показалось, или Райли рыкнул? Нет, не послышалось. Он действительно зарычал, когда Амара упомянула про ночь. Неужели он ревнует её?

– Тренировка начнётся через несколько минут, так что соизволь тащить свою задницу в комнату, переодеваться. Иначе я выпорю тебя за очередное опоздание, – сказал Райли, сжимая руки в кулаки.

– Не угрожай мне, милый. Ты же знаешь, я люблю, когда меня шлёпают по заднице. Своим угрозами ты только заставляешь меня мечтать об этом, – смеётся Амара и поворачивается ко мне. – Дорогая, сегодня ты выглядишь намного лучше, чем вчера.

– Эм, спасибо? – неуверенно отвечаю я, ставя на стол пустой бокал. Я смотрю на Райли и нервно сглатываю, но всё-таки решаюсь спросить:

– Мы идём, или нет?

– Пошли. А ты, – указывает пальцем на Амару, – чтобы через полтора часа была в зале. Твоя группа будет ждать тебя в секторе C.

– Разве сегодня не очередь Руби? – удивляется Амара.

– Я. Сказал. Пойдёшь. В. Сектор. C, – рычит, Райли, выделяя каждое слово и стремительно сокращая расстояние между ними. Амара же, скрестила руки на груди и осталась стоять на месте.

– Я думала, что буду тренировать Сару, а не обучать Салаг*.

– Сегодня у неё облегчённая программа. Сив и Змей обучают азам рукопашного боя, и мы подберём для неё оружие. Остальное потом.

—Хорошо. Но после этого я жду тебя в Клетке*. С удовольствием надеру твою самодовольную задницу, милый. Покажу Салагам, как надо укладывать соперника на лопатки, – отвечает Амара, проводя кончиками пальцем по груди Райли. Тихо выругавшись, он хватает меня за руку и буквально вытаскивает из кухни. И, прежде чем я открыла свой рот, он посмотрел на меня и сказал:

– Заткнись.

Я послушно закрыла рот, и мы направились в спортивный зал. Подниматься на шестой этаж, или уровень, оказалось для меня проблематично, ибо левая нога болезненно пульсировала от каждого движения. Я начала хромать. В итоге Райли, явно раздражённый ситуацией, буквально перевалил меня через своё плечо и направился дальше. Коридор шестого этажа оказался самым коротким, что я видела в этом доме.

Остановившись возле двойных металлических дверей, он ставит меня на ноги. Слегка пошатнувшись и простонав от боли, я делаю глубокий вдох и затягиваю хвост ещё туже. Осмотрев меня, мужчина как-то странно выдыхает и открывает двери. Мы заходим внутрь. В мой нос сразу же ударяет неприятный запах пота. А до ушей стали доноситься боевые клики мужчин, женщин, какой-то странный лязг металла и чьи-то крики. Первое, что я успела заметить – тут нет окон. Совсем. Однако, помещение хорошо освещалось. На полу и возле стен лежали маты, боксёрские груши и другой спортивный инвентарь.

– Зал разделён на несколько секций, – говорит Райли и жестом приглашает меня следовать за ним. – Секции A, B и С предназначены для тренировок новичков. Секции D и E предназначены для тренировок с холодным оружием. Секция F – это тир для огнестрельного оружия. Секция G поделена на два зала. Первый мы используем для боёв в Клетке, а вторая – свободный спортивный зал. Там и будет проходить твоё обучение.

Райли распахивает первую дверь, и мы заходим в небольшой спортивный зал.

В мои глаза тут же бросаются накаченные, спортивные тела парней, покрытые татуировками и потом. Продолжая идти за Райли, я видела, как тренируются мужчины. Они отрабатывали удары руками и ногами, дрались на деревянных палках, боксировали друг с другом, и за всем этим наблюдали их кураторы. К слову, женщины здесь тоже были. И дрались не хуже мужчин. Со всех сторон слышались крики:

– Резче! Резче!

– Следите за дыханием!

– Отрабатывай удар, быстрее, резче.

– Шестьдесят отжиманий, пятьдесят подтягиваний и сто раз пресс для разминки.

– Встать в спарринг.

– Поднимайся, ты, кусок дерьма! Поднимайся, иначе я лично отправлю тебя к нижним.

– Не строй мне глазки, идиотка! Мне абсолютно похуй, что ты девушка. И наёмникам тоже будет насрать на это, когда они будут вспарывать твою глотку.

В следующих залах картинка была схожей. Тренировки шли полным ходом. Как и сказал Райли, в секциях D и E дрались на ножах и мечах. Что больше всего поразило меня. Неужели их ещё кто-то использует? То, с какой скоростью двигались парни и девушки, при этом умудряясь ловко орудовать ножами, привело меня в восторг. Это действительно было круто. Зал с огнестрельным оружием мы обошли другим путём, и наконец-то пришли на место.

– Заходи, – сказал мой сопровождающий, открывая дверь и приглашая меня внутрь. Этот зал оказался намного меньше, чем другие, и, к счастью, он был пуст.

Осмотревшись, я увидела в центре боксёрскую грушу и длинный стол, на котором лежало различное оружие: как холодное, так и огнестрельное. Подойдя ближе, я провожу кончиками пальцев по нескольким ножам различного вида и формы, то же самое я проделала с пистолетами и автоматами. На удивление здесь даже лежали мечи, арбалеты и кинжалы. Последние заинтересовали меня больше всего. Взяв в руки кинжал, я аккуратно провожу кончиками пальцев по холодной стали. Его рукоятка была украшена металлической резьбой, а в центре находился небольшой красный камень. Рубин, кажется. Кинжал оказался достаточно лёгким.

– Понравился? – внезапно спросил Райли, заставляя меня испуганно вздрогнуть и обернуться. Он стоял прямо позади меня и наблюдал. Наблюдал за моей реакцией.

– Да, – отвечаю я, протягивая ему кинжал.

– Нет. Оставь себе. Будешь обучаться владеть ими. Да, Сара, это парный кинжал, – отвечает мужчина. – Что-нибудь ещё приглянулось?

– Я… Я думала, что ты будешь подбирать мне оружие, – говорю я.

– Нет. Мы всегда предоставляем выбор Салагам. Они должны выбрать себе оружие сами. Уже потом, если новичок не сможет совладать с оружием, мы подбираем ему новое, – поясняет он.

Хмыкнув, я откладываю кинжал в сторону и вновь прохожу мимо стола. Остановившись возле пистолетов, беру в руки самый крайний. Нет. Слишком тяжёлый. Беру в руки второй, и он оказывается значительно легче предыдущего. Значит, возьму его. И хватит. Больше мне ничего не интересно. Я подхожу к Райли, и отдаю ему пистолет.

– ПМ, – говорит он и кивает головой, как бы соглашаясь. – Это всё?

– Да, – отвечаю я.

– Хорошо. Я сообщу кураторам о твоём решении, и они подготовят для тебя программу тренировок.

– Мы вовремя? – раздался со стороны дверей чей-то голос. Обернувшись, я увидела, что в дверях стоят братья-близнецы. Оба в спортивных костюмах и с боксёрскими перчатками.

– Проходите, – говорит Райли. – Сара, знакомься это Сив, – он указывает на парня в синей футболке. А затем на того, что в чёрной футболке, – а это Змей. Они будут твоими кураторами по рукопашному бою и самообороне.

Братья направились прямиком к нам.

– Мы уже знакомы, – бубню я, складывая руки на груди.

– Она уже определилась? – спросил Сив.

– Да. Кинжал и ПМ, – отвечает Райли.

– Неплохо, – говорит Змей, улыбаясь мне. – Ну что, начнём?

Я киваю головой. Не знаю почему, но эти парни, как и Велес, не вызывали у меня чувства страха.

– Сильно не грузите. Левая нога – болевой центр, – бросает мой надзиратель перед тем, как выйти из зала.

– Ясно, – отвечают хором братья, при этом хитро смотря на меня.

***

Спустя несколько часов, когда я буквально валилась с ног от усталости, братья, наконец, сжалились надо мной и сказали, что на сегодня тренировка окончена. Они обучили меня нескольким ударам слева и справа, показали основные боевые стойки и хорошенько заставили попотеть, отбивая боксёрскую грушу. Хоть это обучение было тяжёлым для меня в физическом плане, я осталась довольна своим результатом. После тренировки наставники любезно проводили меня обратно в комнату.

Лёжа на кровати в своей комнате, я ощущала, как болят мышцы рук. Смотрю в белоснежный потолок, пытаясь расслабиться. И, сдаётся мне, что дальше будет только хуже. Уверена, что как только моя нога полностью заживёт, они станут беспощадно тренировать меня по несколько часов в день, не давая передышки. Ведь они пытаются сделать из меня такую же убийцу, как они сами. Но неужели они не знают, что я уже являюсь убийцей? Я убила охранника в приюте и даже не почувствовала угрызения совести по этому поводу! Да. Он получил по заслугам. А может, я уже сошла с ума и стала такой же ненормальной, как Дэн или Райли? Может, я окончательно потеряла себя? Превратилась в бездушную куклу, которой распоряжается главный кукловод? Не знаю. Я ничего не знаю. Устала постоянно думать и теряться в догадках. Устала от всего этого. Я просто хочу лечь, закрыть глаза и оказаться вновь в приюте. Там, по крайней мере, мне не грозила смертельная опасность. А здесь… Здесь настоящий ад. Тюрьма, из которой невозможно сбежать. И всё же, почему я? Почему именно меня Дэн выбрал в качестве своей невесты? Разве Алиша справилась бы не так, как я? Уверенна, она была бы лучшей. Но он не взял её. Нет. Он выбрал меня. Но зачем?

Неожиданный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть и вынырнуть из потока своих мыслей. Не успела я и рта раскрыть для ответа, как в комнату вошли две женщины, одетые в серые костюмы. В руках они держали странные свертки ткани. Наверное, это прислуга Дэна. Но для чего они здесь? Что им от меня нужно? Я же не настолько важная персона, чтоб мне выделяли прислугу? Сжав зубы, я сажусь на кровати и спрашиваю:

—Кто вы? Что вам нужно?

– Простите за беспокойство, госпожа. Нас прислал Молот. Он велел подготовить Вас, – отвечает одна из женщин, невысокая блондинка с тёмно-синими глазами. Вторая же подошла к кровати, положила на неё свёрток и начала разворачивать его. Я нервно сглотнула, ощущая, как глубоко в душе зародился страх. Нехорошее предчувствие от этой встречи засело внутри. Оно будоражило сознание, заставляя меня кусать губы и дрожать. Что ему нужно от меня?

– Подготовить? – шепчу я, смотря на женщину испуганными глазами.

– Да. Прошу Вас. Не бойтесь. Мы не сделаем Вам больно, мы поможем Вам переодеться и слегка накрасим, – отвечает она, подходя ко мне. – Меня зовут Грейс. Давайте начнём, у нас не так много времени. И, для начала, вы примете душ.

***

На протяжении нескольких часов, женщины подготавливали меня для встречи с Дэном. Они постоянно расчёсывали мои волосы, втирали в кожу какие-то масла, проделывали странные манипуляции с руками и ногами. Я не могла понять, зачем они это делают, но покорно терпела. Но когда дело дошло до переодевания, я наотрез отказалась от того, чтобы они сделали это. Женщины немного поворчали, но, в итоге, сдались.

Сейчас, стоя перед зеркалом в красном кружевном белье, и смотря на своё отражение, я видела куклу. Острое чувство отвращения стремительно подбиралось к горлу, вызывая во мне ярое желание разбить зеркало, чтобы не видеть себя. Не видеть, насколько уродливо и мерзко это выглядит. Не видеть куклу, чьё тело было болезненно худым и покрыто синяками и царапинами. Куклу, в глазах которой не осталось жизни. Они совершенно пустые и ничего не выражающие.

Внезапно входная дверь открывается, и в комнате появляется Дэн. Одетый в простые чёрные джинсы, белую рубашку, рукава которой были закатаны по локоть, и классические ботинки. Его волосы находились в неком беспорядке, словно он периодически проводил по ним пальцами. Остановившись в дверях, он поднимает голову, и его взгляд буквально впивается в меня. Я чувствую, как вдоль спины проходит нервная дрожь, и шумно выдыхаю. Страх пульсирует внутри, отравляет кровь, но я сопротивляюсь ему, помня, что за сопротивление буду жестоко наказана.

– Свободны, – говорит Дэн, внимательно смотря на меня. Спохватившись, женщины быстро выходят из комнаты, оставляя нас наедине. Резко опустив голову, скрещиваю руки за спиной и закрываю глаза, покорно оставаясь на том же месте. Я слышу его шаги. Буквально ощущаю кожей то, как его взгляд скользит по моему телу. И от этого становится ещё противней. Осознание того, что он рассматривает меня, как товар, как свою домашнюю зверушку. Он останавливается позади меня. Но ничего не происходит. Мы просто стоим. Тишина давит со всех сторон. Острое предчувствие чего-то нехорошего стремительно разрастается внутри. Сердце учащённо бьётся, а ладони начинают потеть. Чёрт возьми, чего он ждёт? Что ему нужно?

– Время пришло, крошка, – внезапно шепчет Дэн мне на ухо, отчего вдоль моей спины проходит нервная дрожь. Я ощущаю его руки на своей спине и нервно сглатываю, понимая, что именно он имеет в виду.

*ПМ – самозарядный пистолет, разработанный советским конструктором Николаем Фёдоровичем Макаровым в 1948 году. Принят на вооружение в 1951 году. Является личным оружием в советских и постсоветских вооружённых силах и правоохранительных органах.

*Салага (смотри трактовку в специальной теме. )

*Клетка (смотри трактовку в специальной теме. )

9.

In This Moment – Burn

Как может ощущать себя жертва, перед тем как её сожрёт хищник? Чувствует ли она дикий страх?Обречённость? Боль? Отчаяние? Не знаю. Однако всё, что ощущала на данный момент я, не могло сравниться ни с чем. Что-то непонятное, холодное и неприятное въедалось мне под кожу, заставляя меня дрожать от собственного дыхания. Дикий страх и отчаяние пульсируют внутри меня. Туманя рассудок. Отравляя кровь. Я сжимаю руки в кулаки, старясь подавить отчаянный крик, что рвётся наружу. Лишь от одной мысли, что он собирается заняться со мной сексом, меня начинает трясти. Сама суть "принадлежать ему не только духовно, но и физически" ужасает. Я чувствую, как трясутся мои губы. Как нервно дёргаются пальцы. Как к глазам подступают слёзы. В глубине души я знала, что когда-нибудь этот день настанет, и я не была, и никогда не буду готова для этого. Ощутив, как одинокая слеза скатывается вниз по щеке, я прикусываю свои губы, чтобы не расплакаться. Зажмуриваю глаза, ощущая его горячее дыхание на своей шее.

«Кукла. Ты просто кукла. Ты не должна ничего чувствовать. Просто дай ему то, что он хочет, и тогда этот кошмар прекратится», – мысленно говорю я, повторяя эти слова, словно молитву. Страх настолько велик, что становится невыносимо дышать. Я не могу… Не могу сделать это.

– Ты боишься? – шепчет Дэн, по-прежнему стоя позади меня. Я не отвечаю ему, лишь согласно киваю головой, и тут же слышу его тихий смех. Ублюдок. Как же я ненавижу тебя. Стараюсь игнорировать ноющую боль в груди. Но легче не становится. Нет. Становится лишь хуже. Стены давят со всех сторон. Тишина медленно, но верно убивает. А он медлит, наслаждаясь моими мучениями. Уверена, что он прекрасно знает, насколько сильно мне страшно. Было бы проще, если бы он сделал это быстро, и тогда я бы смогла… Наверное, смогла бы справиться с этим. Но нет. Он специально мучает, изводит меня. Ведь ему нравится видеть мои слёзы, мою боль.

Внезапно я слышу странный шорох, а через мгновенье на мои глаза опускается повязка из плотной ткани. Она столько плотная, что, даже когда я открываю глаза, она не растягивается и не пропускает света. Перед глазами тьма. И это пугает. Дэн туго завязывает узел повязки, отчего она начинает сдавливать мою кожу и волосы, принося неприятные ощущения. Я вздрагиваю, понимая, что он лишил меня зрения. Хотя, наверное, это даже и к лучшему. Не хочу видеть его довольное лицо. Нервно сглотнув, сжимаю руки в кулаки сильнее положенного, стараясь не дрожать и держать спину ровно. Но внутри меня творился настоящий ад. Чувства смешивались, пульсируя внутри, стремительно убивая остатки чего-то светлого и невинного. Я слышу истошные крики души, призывающие меня бежать. Но я игнорирую их. Нет. Я… Я должна сделать это… Должна. Меня накрывает мощная волна ужасающего страха и паники. Но я продолжаю покорно стоять на месте и ждать… Ждать собственной погибели. Дрожу, ощущая, как его руки скользят по моей спине. Я смогу. Я смогу.

«Стань куклой. Стань куклой. Постарайся не думать и не чувствовать!» – говорю я про себя.

Неожиданно, Дэн подхватывает меня на руки, от чего я вскрикиваю и вцепляюсь в него мёртвой хваткой. Хоть я и не могу видеть, что происходит вокруг, но я отчётливо слышу, как он вышел из комнаты и направился в неизвестную для меня сторону. Однажды я читала, что когда человек лишается зрения, у него обостряется слух и тактильные ощущения. И сейчас со мной происходило тоже самое. Я буквально кожей ощущала исходящие от стен холод и пустоту. Но убивало не это. Нет. Убивала тишина. И звук сердцебиения Дэна. Я слышала его спокойный и ровный стук, в то время как моё сердце билось так сильно и быстро, что мне становилось дурно.

Не знаю точно, куда и сколько мы шли, но вскоре я услышала дверной хлопок и задрожала. Неужели мы пришли? Дэн ставит меня на ноги, но не спешит действовать дальше. Я замираю. Слегка пошатнувшись, шумно выдыхаю, ощущая, как левое бедро пронзает болезненная судорога. Остаюсь стоять на месте в этой давящей и пугающей тишине. В нос ударяет странный сладкий запах, отчего я морщусь. Нервно облизнув губы, стараюсь прислушиваться к каждому шороху. Я знаю, что он здесь. Я чувствую это… Неожиданно, я чувствую, как в мою ключицу ударяет жаркое дыхание с лёгким ароматом табака, и вздрагиваю. Понимаю, что он стоит прямо напротив меня. Страшно? Очень. Я в ужасе. Покорно опускаю голову, стараясь не дрожать.

– Такая красивая, – тихо шепчет Дэн. – Ну что же, пора избавить тебя от всего лишнего.

Я слышу его приглушённые шаги, ощущаю жар, исходящий от его тела. И меня чертовски пугает то, что моё тело начинает реагировать на его близость. Нечто странное, пульсирующее нарастало внизу моего живота, и от этого становилось ещё противнее. Я ненавижу себя за это. Я должна отключить эмоции. Стать его покорной игрушкой, чтобы избежать боли. Избежать очередного наказания. Дэн заходит мне за спину, вновь встаёт вплотную, а через мгновенье он снимает с меня бюстгалтер. Я вздрагиваю, ощущая холодный ветер на своей коже, она покрывается сотней мурашек, но покорно продолжаю стоять, отдавая себя в лапы монстра. Кусаю губы, стараясь не расплакаться от отчаяния и беспомощности. Через мгновенье Дэн срывает с меня трусики, оставляя меня полностью обнаженной. Я слегка сжимаюсь, буквально ощущая, как его взгляд пожирает каждый сантиметр моего тела. Страх пульсирует внутри, отравляя собой кровь. Он настолько велик, что практически затмил собой здравый смысл.

– Красавица, – вновь шепчет Дэн, опаляя своим дыханием мою кожу. Ясжимаю руки в кулаки. Кукла. Ты не должна ничего чувствовать.

Его руки опускаются на мои ягодицы, слегка поглаживают, сжимают их, а в следующее мгновенье я чувствую резкий удар. Вскрикиваю. Чувствую, как пылает моя кожа. Как острые вспышки боли пульсируют внутри. О, нет... Только не это. Из глаз вновь потекли слёзы, которые я уже не пытаюсь скрыть. А Дэн вновь ударяет меня по заднице, но я не спешу кричать. Нет. Я кусаю свои губы и стараясь держать спину прямо.

– Руки за спину, и открой рот, – приказывает он, и я покорно выполняю приказ. Открываю рот и завожу руки за спину. Тут же мои запястья обжигает холодный металл, а затем я слышу странный щелчок, сильное давление на коже. Не могу пошевелить руками. Не могу вернуть руки в исходное положение. Что-то мешает. Сковывает. С ужасом понимаю, что он сковал мои руки наручниками. Внезапно моих губ касается нечто странное. Что-то твёрдое, напоминающее шарик, плотно протискивается в мой рот, а кожу лица начинают стягивать тугие ремни. Дэн вновь закрепляет что-то на моих волосах, а я… Я не могу сомкнуть губы. Вместо этого, я чувствую, как мои зубы впиваются в нечто мягкое, а губы плотно окутывают шар. Не могу говорить. Он лишил меня последнего шанса на спасение. Он оставил меня без защиты. Всё, что мне остаётся – кричать. Кричать так громко, чтобы каждый знал, как мне страшно и больно. Всё должно быть не так. Я не хочу. Не хочу. Я скулю, тихо плача, ощущая, как из-за сильного потока слёз намокла повязка на глазах.

Неожиданно я чувствую сильный толчок в спину и стремительно падаю вперёд. Но, к счастью, подо мной оказывается что-то мягкое. Возможно это кровать. Шумно выдохнув, прикрываю глаза, видя перед собой лишь тьму. Страх и паника убивают меня. Сердце учащённо бьётся в груди. Дышать невозможно.

Внезапно он вновь наносит резкий удар по моей заднице, и я вновь вскрикиваю. Дэн хватает меня за бёдра, сжимает их руками и резко приподнимает их. Буквально выставляя мою попу на показ. Его свободная рука зарывается в мои волосы, сжимает их и оттягивает назад, причиняя мне боль. Я плачу, стараясь вырваться из рук чудовища. Стараясь спастись. Я думала, что смогу справиться с этим. Но нет. Я не могу. Не могу. Острая боль пронзает моё левое бедро, отчего я скулю. Кожа пылает так, словно её обжёг раскалённый металл. Страх беснуется внутри, отдаваясь болью в висках и сердце. Боль остро пульсирует под кожей, заставляя меня извиваться всем телом. Сгусток слюны скапливается во рту, мышцы напряженны от одного положения. Шар не позволяет мне сомкнуть губы. Я дёргаю ногами, причиняя себе ещё больший вред, стараясь вырваться из его рук. Нет. Нет. Дэн вдавливает мою голову в матрац и ударяет по больной ноге. Я кричу от боли и инстинктивно расставляю ноги в стороны, ощущая, как пылает кожа, как судорожно дёргаются мои конечности. Сжимаю руки с такой силы, что ногти начинают впиваться в кожу. Мышцы тела ужасно затекли. Я чувствуюострую панику, отвращение внутри и плачу в голос. Ненавижу его. Ненавижу.

Дэн резко, безо всяких ласк вставляет в меня свои пальцы, растягивая мою плоть, принося новую порцию боли. Я кричу, ощущая неприятную болезненную пульсацию своей плоти и острую болезненную вспышку внизу живота. Я кричу, дёргаясь всем телом, стараясь уйти от давления его пальцев внутри. Неприятные режущие ощущения внизу живота заставляют меня извиваться на месте. Но Дэн не даёт мне возможности выбраться. Его тело буквально вдавливает меня в матрас. Сердце бешено колотится в груди, я дышу глубоко и часто. Боль стремительно поглощает меня, становясь единым целым с моим телом. Я задыхаюсь, но продолжаю сопротивляться.

– Теперь ты целиком и полностью моя, – рычит Дэн и заменяет свои руки членом. Он резко врезается в меня на всю длину, разрывая изнутри. Я распахиваю глаза, но вижу перед собой лишь тьму, истошно кричу, отчего мои уши закладывает, и начинаю конвульсивно дёргаться от невыносимой боли во всём теле, старясь выбраться из его плена. Но Дэн крепко держит меня. Он слишком большой для меня. Дэн не стал ждать, пока я привыкну к размерам его члена, нет, вместо этого он начал сильно и резко вбиваться меня, буквально вдавливая в матрас. Не могу перестать орать от ужаса и шока. Я слышу, как собственный крик отдаётся эхом в моей голове, и понимаю, что окончательно сошла с ума. Острая болезненная пульсация между ног и жжение плоти подводят меня к черте безумия. Я кричу от сильнейшей боли, что окутала меня. Она пульсирует внизу живота, стремительно растекаясь по всему телу. Уши и виски пульсируют, образуют некий вакуум, где есть лишь я и боль. Сотни ножей резали меня на части, разрывали изнутри. Новые и новые крики срываются с моих губ. Слёзы градом текут из глаз. Всё тело ужасно пульсирует и горит. А его болезненные толчки внутри меня лишь ускоряются.

– Да, покричи для меня, сладкая… Чёрт, ты такая узкая, – рычит Молот и ударяет меня по заднице. Я не отвечаю ему. Не обращаю внимания на боль, что стала привычной. Я лишь чувствую, как некий жар стремительно растекается по моим венам. Как сотрясается моё тело. Словно тряпичная кукла, я покорнолежала на кровати и позволяла ему делать всё, что он захочет.

Не знаю, в какой момент мне стало резко всё равно, что происходит. Я не заметила того, как боль целиком и полностью поглотила меня, а последние чувства внутри затухли. Стало просто безразлично. Апатия и холод стремительно завладевали мной. Затмевая собой всё, что могло напоминать мне о том, что я ещё жива. Я не чувствовала ничего. Пустота и забвение стремительно затягивали меня на дно бездны. Туда, откуда я никогда не смогу выбраться. Его руки больно сжимают и оттягивают мои волосы, но мне плевать. Я словно оказалось в некой прострации тьмы. Где есть только лишь пустота. Я не чувствую боли. Я лишь чувствую его мощные толчки внутри, слышу его приглушённые стоны удовольствия и смотрю во тьму. И считаю. Считаю каждый толчок, мысленно молясь о том, чтобы этот ад поскорее закончился.

Один…. Два…. Три…. Четыре…. Пять…. Шесть… Семь… Восемь… Девять…. Я потеряла счёт времени. Сколько прошло? Час? Два? Вечность?

Внезапно темп его толчков начал ускоряться, а давление рук на моё тело усилилось настолько, что стало трудно дышать. Я давлюсь сгустками слюны во рту и делаю глубокий вдох, чувствуя, как стремительный потоквоздуха обжигает лёгкие. Дэн делает несколько сильных толчков, отчего моё тело проезжает вперёд, и замирает. Я ощущаю дрожь его тела, болезненную пульсацию между ног, и прикрываю глаза. В один миг шум в ушах начинает резко стихать. А жестокая и беспощадная реальность начала беспощадно ударять по мне. Обречённость. Отвращение. Пустота. И Боль. Именно то, что ощущала я. Тишина давит со всех сторон. Я разжимаю руки и чувствую неприятную пульсацию на коже. Кажется, я разодрала её до крови. Плевать.

Я не слышу, что Дэн говорит мне. Не чувствую его прикосновений к своей коже. Словно меня здесь нет. Словно я – бездушная кукла. Лишь слышу металлический звон и понимаю, что мои руки вновь свободны. Через несколько минут, шар пропадает из моего рта, как и повязка с глаз. Я сплёвываю слюни и жадно глотаю воздух ртом. Но не спешу открывать их. Нет. Просто опускаю свои бёдра на матрас, стараясь не заорать от режущей боли внизу живота. Каждый вздох, каждое движение приносили боль. Она словно поселилась внутри меня. Резкий шорох заставляет меня вздрогнуть. Но я не решаюсь открыть глаза.

Только когда я услышала дверной хлопок и полную тишину, открываю глаза. Комната погружена во мрак. Из-за скопления слёз, я едва могу различить силуэты предметов, но отчётливо понимаю, что лежу на большой кровати. Мокрые простыни неприятно липли к телу. С трудом приподнявшись на дрожащих руках, я слезаю с кровати и встаю на ноги. Тут же вскрикиваю от боли во всём теле. Едва не падаю от того, что левая нога начала подворачиваться. Положив руки на низ живота, я осмотрелась по сторонам. Заметив в дальнем углу комнаты дверь, я направилась к ней, молясь о том, чтобы там оказалась ванная комната. Я шла, не различая дороги. Спотыкаясь о предметы. Словно в бреду.

Открыв дверь и нащупав выключатель, ударяю по нему, и тут же в мои глаза врезается яркий свет. Слегка морщусь, но отчётливо понимаю, что это ванная комната. Подойдя к душу, я включаю горячую воду и встаю под струйки воды. Прислонившись головой к стене, прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, продолжая держать дрожащую руку на низу живота. Истерика медленно подступала к горлу, хотелось кричать. Вот только слёз больше не было. Они иссякли. Я уничтожена. Я не живая. Я ходячий мертвец, который ничего не чувствует. Разве это возможно? Разве покойники могут ходить? Вода не приносила должного облегчения, нет. Она лишь смыла следы его рук, его грязь с моего тела. Но не с души.

– Ненавижу… Тебя…. Ублюдок, – шепчу я. Не хочу быть здесь. Хочу уйти. Воздух. Мне нужен воздух. Я хочу начать дышать. Выключив воду, я нахожу на полке одну из его рубашек и с большим отвращением надеваю её. Трясущимися пальцами застёгиваю пуговицы и внезапно замечаю на одной из вешалок чёрный женский халат. Не думая ни о чём, снимаю его и надеваю. Запахнув полы и завязав пояс, я выхожу из ванной. Халат едва достаёт мне до колен, но мне плевать. С мокрых волос градом стекает вода, насквозь промачивая одежду и бинт на больном бедре. Плевать.

Обняв себя за плечи, я, слегка прихрамывая и пошатываясь, направляюсь к входной двери. Открыв её, выхожу в коридор и иду в неизвестном для меня направлении. Холодный мрамор неприятно обжигает стопы моих ног, ногти до боли впиваются в руки, а глаза смотрят в пустоту. Я не видела ничего вокруг, не знала, куда я иду и что должна делать дальше. В голове крутилась лишь одна фраза: «Я должна уйти».

Неожиданно на весь дом раздался пронзительный вой сирены, а позади меня странный грохот. Я останавливаюсь, непонимающе смотря перед собой и слыша чьё-то учащённое дыхание. Что за хрень? Обняв себя руками, я нервно сглатываю и оборачиваюсь. Буквально застываю на месте, видя позади себя разгневанную Зои. О, чёрт! Неужели она сбежала? Блять! Я шумно выдыхаю и чувствую, как страх вновь начинает пульсировать в груди. Стоя в нескольких метрах от меня, она сжимала в правой руке окровавленный нож и пронзала меня своим безумным яростным взглядом. Её белоснежные волосы, руки и даже часть лица были заляпаны кровью. Она шумно дышала, иногда переходя на рык. Её буквально трясло от злости.

– Ты… Ты... Ты… Ты обманула меня! Твой хозяин – Молот!! – рычит Зои, отчего вдоль моей спины проходит нервная дрожь. Её глаза наливаются кровью, а губы растягиваются в злобной усмешке. Мне становится чертовски страшно, ведь я знаю, что не смогу убежать от неё.

– Н-н-нет… Ты…Ты всё не так поняла, Зои, – говорю я, делая осторожный шаг назад.

– Заткнись!!! – визжит она. – Я слышала твои крики из спальни Господина. Я слышала всё!!! Ты… Ты…. Ты забрала его у меня!! Он только мой!! Мой!!

Сжав нож, девушка с безумным криком бросилась на меня, но я смогла резко увернуться от удара, и она пробежала вперёд. Она останавливается и, развернувшись, вновь бросается на меня. Я вскрикиваю и едва ли не падаю. В этот раз я не могу увернуться, но мне удаётся перехватить её руки с ножом, в нескольких сантиметрах от своего лица. Она рычит. Её безумные глаза смотрят в мои. Давление её рук на мои усиливается. Сталь ножа блестит в опасной близости от моей щеки. Мои руки начинают дрожать, а силы стремительно покидать меня. Ужас, страх и паника пульсировали внутри. Я не смогу. Я не справлюсь с ней.

– На помощь!!! Помогите!!! – кричу я и, собрав остатки сил, отталкиваю девушку от себя. Но она тут же вновь бросается на меня. Резко увернувшись от ножа, я вижу рядом небольшой столик с вазой и, схватив вазу, кидаю её в Зои. Прижав руки к груди, срываюсь на бег. Но из-за боли во всём теле я не могу сделать это быстро.

– Помогите!!! – вновь кричу я, и тут же ощущаю мощный толчок в спину. Падаю на пол, разбивая себе нос и чувствуя мёртвую хватку Зои на своей ноге. Я истошно кричу и пытаюсь сопротивляться, но всё без толку – она сильнее меня.

– Ты не заберёшь его у меня!! Он только мой!!! – рычит Зои, схватив меня за волосы и проводя остриём ножа по моей щеке. А я дрожу от страха и понимания того, что сейчас моя жалкая жизнь оборвётся.

– Давай. Сделай это. Убей меня, —шепчу я, смотря в глаза безумной. Я вижу в них обожание и наслаждение происходящим и понимаю, что это конец. Она не отступит. Она больная. Сделай это. Избавь меня от боли. Я не хочу больше видеть этого ублюдка. Я ничего не хочу. Зои усмехается и заносит свои руки для удара, как внезапно, на весь коридор разносится топот ног и чьи-то голоса.

– Чёрт!! – визжит девушка и резко дёргает меня за волосы. – Вставай!! Вставай!!!

Резко встав на ноги, я сдавленно мычу от боли и чувствую, как Зои стремительно заходит мне за спину, обхватывает моё горло рукой и представляет к нему нож. Сердце бешено стучит в груди, паника и страх затмевают рассудок. Я хочу, чтобы всё это закончилось. Её хватка настолько сильна, что я буквально вишу в её руках. Она рычит, смотря на длинный коридор. Через мгновенье из-за угла выходят Дэн, Райли и Амара, а следом за ними несколько мужчин с оружием. Зои моментально напряглась, усиливая давление своей руки. Отчего я начала жадно глотать ртом воздух.

Я смотрю вперёд и вижу неподдельный ужас в глазах Амары и холодный блеск в глазах Райли и Дэна.

– Назад! – рычит Зои, когда Дэн и его люди подошли к нам слишком близко. Её дрожащая рука сдавливает мою шею, а острое лезвие начинает резать кожу на плече. Кричу от боли, но она затыкает мне рот. Дэн моментально останавливает своих людей, однако сам продолжает подходить ближе. Я ощущаю, как кровь начинает вытекать из раны. Мой пульс скачет. Не могу сопротивляться. Нет сил. Страх пронзает тело, я не могу двигаться. Боль отдаётся острыми импульсами внутри. Режет. Жжёт. Всё, что я могу делать – орать от разрывающей боли в её ладонь, что закрывает мне рот.

—На колени, – шепчет Дэн, делая шаг вперёд. Его люди тут же наставили оружие на нас. Его взгляд пронзает хрупкую фигуру Зои, отчего она прижимает меня к себе ещё ближе, продолжая душить. Ни один мускул на его лице не дрогнул, он смотрел на нас в упор, не моргая. В его взгляде столько ненависти и злости, словно он вот-вот набросится на нас. Силуэт Дэна становится расплывчатым, сознание медленно покидает меня, тело не могло выдержать большой кровопотери. Повторного насилия мне не пережить. Зои не подчиняется ему, не падает на колени, как несколько дней назад.

– Убей её, хозяин! Убей, или это сделаю я! Чем она лучше меня?! Чем?! Она не даст тебе то, что ты хочешь! Не доставит того наслаждения, которое доставляю я! Она не должна быть рядом с Вами, это только моё место! – рычит Зои.

– Отпусти её, – говорит Дэн. – Отпусти её и подойди ко мне. Будь хорошей девочкой, Зои. Подойди к своему Господину.

– Нет!! – визжит Зои. – Нет. Я не позволю ей занять моё место!

Она резко сдавливает мою шею, быстро вытягивает руку с ножом вперёд, направляя острие прямо к моему сердцу. Начинаю дёргаться, жадно глотая ртом вздох. Задыхаюсь. Я чувствую сильный рывок со спины и краем глаза замечаю быстрое движение рук Дэна. Успеваю зажмурить глаза, приготавливаясь к смерти, дрожа всем телом, как вдруг раздаётся резкий хлопок, и некая сила утягивает меня вниз. Я падаю, но ощущаю под собой не пол, а что-то мягкое. Адреналин в крови зашкаливает, все мысли вылетели из головы. Страх беспощадно пронзает меня, я перестаю понимать кто я, где я и что происходит. Я лишь чувствую боль и страх.

Почувствовав, как ослабла хватка рук Зои, я открываю глаза и вижу белоснежный потолок. Резко поворачиваю голову в сторону и вскрикиваю, встречаясь со взглядом Зои. Но что-то в нём не так. Нет той злости и ярости. Нет. Сейчас он пустой и безжизненный. Слёзы вновь потекли из глаз, а дрожь пробрала всё тело. Паника затмила рассудок. Я должна убежать от неё. Убежать. Освободиться из её рук. Внезапно я замечаю, как по вискам девушки начинает стекать густая кровь. Подняв взгляд чуть выше, вижу пулевое ранение в её лбу и понимаю, что она мертва. И это окончательно добило меня. Яркая вспышка чего-то безумного проносится перед глазами, и я начинаю кричать и плакать. Мертва. Она мертва. Убьют и меня. Убьют. Судорожно сбрасываю руки мёртвой девушки с себя и отползаю в сторону. Ползу до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Не отводя взгляда от трупа перед собой. Шепчу что-то странное и непонятное, зарываюсь руками в волосы и оттягиваю их, продолжая шептать сквозь слёзы какие-то слова. Раскачиваюсь из стороны в сторону, смотря безумными глазами перед собой. Мертва. Мертва. Мертва...

Неожиданно кто-то дотрагивается до моего плеча, и я вскрикиваю, моментально сжимаюсь всем телом.

– Сара? – я слышу, как чей-то женский голос зовёт меня по имени, но не узнаю его. Это всё ложь. Это неправда. Это нереально. Я в аду.

– Не настоящий. Не настоящий. Не настоящий, – шепчу я, не открывая глаз.

– Сара, это я Амара, – вновь говорит голос.

– Нет. Нет. Нет. Нет… Нет.. – говорю я.

– Уведи её, Райли, – раздался спокойный мужской голос. – Чёрт возьми, уведи её отсюда!! Амара, пойдёшь с ним. Феникс, быстро за Велесом.

Чьи-то руки поднимают меня в воздух, и я начинаю кричать. Вырываюсь, но тот, кто держит меня, имеет сильную хватку. Он блокирует моё тело, не позволяя двигаться. Я открываю глаза и вижу позади себя труп девушки на полу, возле которого стоит Дэн, прикрыв рукой глаза. Рядом с ним стояли его люди.

– Тише. Тише, – вновь шепчет женский голос, но я не вижу ничего и никого кроме крови на белоснежном кафеле. Я не могу сдержаться. Истеричный смех и слёзы, вновь вырвались наружу. Это привлекает его внимание. А я не могу перестать смеяться и реветь. Это всё слишком. Я не могу. Больше не могу. Последнее, что я увидела перед тем, как скрыться за поворотом, был пронзительный и холодный взгляд Дэна, направленный на меня.

10.

In This Moment – The Fighter

Я не понимаю, что происходит вокруг. Я не слышу ничего, кроме своего истеричного смеха, смешанного со слезами. Я не знаю, кто я, и где я нахожусь. И кто все эти люди. Я лишь чувствую, как дрожит моё тело. Не вижу и не слышу ничего, кроме собственной неразборчивой речи. Что-то шепчу. Но не понимаю что. Не узнаю свой голос. Словно я – не я. Словно рассудок покинул меня, оставляя пустую и уничтоженную оболочку. Живой мертвец. Тьма стремительно поглощает меня, сковывая в свой капкан из боли и страха. Ужасно холодно. Почему мне так холодно? Всё тело сильно болит и буквально горит. Кожу нещадно щиплет, что-то липкое стекает вниз по рукам и ногам, но не знаю что это. Низ живота болезненно пульсирует. Что-то тяжелое, мерзкое и холодное давит изнутри. Режет. Отравляет. А перед глазами постоянно мелькает мёртвое тело Зои и кровь. Она повсюду. Она везде. Кажется, будто я медленно тону в этом кровавом океане. Раскачиваюсь из стороны в сторону, стараясь унять дрожь. Смотрю на свои дрожащие руки и вижу кровь. Свою. Её. Не знаю. Не знаю, чья она. Убьёт. Он убил Зои. Он убьёт и меня. Он уже изнасиловал меня. Он уничтожил меня. Он монстр. Чудовище. Ненавижу.

Неожиданно что-то большое и тёплое опускается на мои плечи, что-то мягкое окутывает меня, принося долгожданное тепло. Я вздрагиваю и зажмуриваю глаза, сжимаясь всем телом. Я чувствую лёгкое, почти невесомое, прикосновение к своим волосам, и открываю глаза. Поднимаю голову, и вижу рядом с собой девушку, но из-за скопления слёз не могу разглядеть её лицо. Кто она? Что ей нужно? Она пришла убить меня? Я шумно выдыхаю и отодвигаюсь назад, чётко осознавая, что нахожусь в какой-то комнате на полу.

– Тише, тише. Всё хорошо, Сара. Успокойся, я не причиню тебе вреда, – говорит она. Я замираю, смотря на девушку. Её голос кажется мне знакомым. Но я не понимаю, кто она. И откуда она знает моё имя? Она реальна? Она настоящая? Или у меня галлюцинация, и я всё ещё в аду? Я смотрю сквозь силуэт девушки, смотрю в пустоту и вижу лишь кровь. Яркие вспышки проносятся в сознании, заставляя меня вновь жалобно скулить от страха. От боли. Я не хочу. Не хочу всё это. Я хочу покоя.

– Сара, это я, Амара. Ты узнаёшь меня? – тихо произносит незнакомка, а я отрицательно качаю головой. Нет. Я не знаю, кто она. Я не знаю. Это всё нереально. Я же в аду. А вокруг меня сплошные демоны, играющие на хрупких струнах моих нервов. Они любят издеваться надо мной. Им нравится это. Мои слёзы и страх – самый лучший подарок для них. Медленно отползаю назад от девушки, стараясь найти свою зону безопасности. Внезапно я натыкаюсь на что-то твёрдое и, обернувшись, вижу, что загнала себя в угол. И пусть. Так даже лучше. Вжавшись в стену, я придвигаю колени к груди и плотнее закутываюсь в плед, стараясь согреться.

– Твою мать, где носит Велеса? – вновь говорит она, озлобленно смотря по сторонам. – Сара, ты слышишь меня?

Я киваю. Но не спешу отвечать ей. Не могу. Нет сил.

– Хорошо. Ты помнишь меня?

Я отрицательно качаю головой. Нет. Я не знаю, кто ты. Я ничего не помню. Я лишь помню его болезненные толчки внутри себя, помню кровь и безумный взгляд Зои.

– Проклятье. Я оторву Дэну голову! – рычит незнакомка, заставляя меня испуганно сжаться.

Внезапно она резко встаёт на ноги и куда-то уходит. Вот и хорошо. Уходи. Уходите все. Оставьте меня одну. Я не хочу никого видеть и слышать, не хочу ничего. Одна. Я просто хочу побыть одна. Дыши, Сара, дыши. Но я не могу. Не могу дышать. Словно что-то тяжёлое сдавливает лёгкие изнутри, мешая сделать вдох. Тишина давит со всех сторон. Стены комнаты медленно, но уверенно двигаются в мою сторону, стараясь поймать в ловушку, и я не сопротивляюсь. Я лишь сижу, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, и считаю. Не знаю, зачем и почему делаю это. Но я считаю каждую секунду. Один… Два… Пять… Десять… Двадцать… Кажется, будто время вокруг меня остановилось. И я никогда не вырвусь из этой западни. Я обречена. Обречена на страдания и боль.

Неожиданно я слышу резкий хлопок и вздрагиваю. Поднимаю голову и вижу, что в комнату заходят несколько мужчин и девушек. Я шумно выдыхаю и тихо скулю, ощущая, как начинают дрожать губы, как слёзы вновь стекают вниз по щекам. Страх пульсирует в груди. Это конец. Он тоже здесь. Он пришёл. Сам дьявол пришёл за мной. Он пришёл убить меня. Смотрю в его глаза и не вижу в них ничего, кроме тьмы и злобы.

– Нет! Не надо! Не надо! Нет, нет, нет! Не надо! Прошу! Нет! – кричу я, вжимаясь в угол комнаты, видя, как мужчины начинают подходить ко мне. Я истерично плачу, сжавшись в комок, и смотрю на них безумными, наполненными ужасом глазами. Убьют. Они убьют меня. Словно по щелчку, люди остановились. Все кроме одного. Он продолжал подходить ко мне, полностью игнорируя мои крики и просьбы оставить одну. Мужчина держал в руках какой-то странный чёрный кейс, что напугало меня ещё больше. Я не знаю, кто это. Я лишь знаю его. Своего палача и монстра. И я смотрю на него, как и он смотрит на меня. Его тёмные глаза неотрывно следят за мной, словно ему нравится видеть меня такой. Убитой. Потерянной. Неживой.

– Мне кажется, она не переживёт этого. Она сломалась. Бедная девочка. На неё возлагались большие надежды, – говорит кто-то женским голосом.

– Нет. Она справится. Она сильная, поверь мне, – отвечает ей другая. Мой взгляд перемещается от одного лица к другому, но я не знаю, кто все эти люди. Я боюсь. Мне страшно.

– П-пожалуйтса… – шепчу я, задрав голову и смотря на мужчину, что остановился рядом со мной. Он нахмуривается, словно ему что-то не нравится, и приседает на корточки. Я всхлипываю и вздрагиваю, словно готовясь к удару. Но его не последовало. Нет. Он просто сидел и смотрел в мои глаза, словно пытался узнать или увидеть что-то. И я. Я вижу его глаза. Но не нахожу в них ни злобы, ни тьмы. Нет. Они… Они другие. Там есть маленький проблеск света, но не хочу тянуться к нему. Вдруг это обман?

– Тише, тише. Всё хорошо. Я пришёл помочь тебе. Я не причиню тебя вреда, – спокойно говорит мужчина, поднимая руки вверх. Я не отвечаю ему, лишь недоверчиво нахмуриваюсь и всхлипываю, попутно пытаясь полностью закутаться в плед.

– Веришь мне? – вновь спрашивает он. Но я не отвечаю. Нет. Я не верю тебе. Я не верю никому. Я одна. А вы... А вы – демоны. Вам только и нужно, чтобы я открылась Вам, и тогда вы начнёте пожирать остатки моей души. Вы опять будете мучить меня. Вы причините мне боль. Нет. Я не верю тебе.

– Я должен осмотреть тебя, Сара, хочешь ты того, или нет, – говорит незкомец, тем самым заставляя меня вжаться в угол. Его тон перестал быть дружелюбным.

– Что с ней, Велес? – внезапно спрашивает та девушка, что дала мне плед. Она подходит к нам, но не спешит садиться. А он… Дэн… Он стоит в стороне и молча наблюдает за нами. За мной.

– У неё сильный болевой шок, Амара, и, кажется, она не узнает нас. Посмотри в её глаза.

Вздохнув, девушка приседает на корточки, и берёт моё лицо в свои руки. Я дрожу, ощущая странный жар, исходящий от её рук. Её прикосновения аккуратные и нежные. Она внимательно смотрит в мои глаза, и я уверенна, что она ощущает, насколько сильно дрожит моё тело. От меня просто-напросто разит ужасом и страхом.

– У неё расширенные зрачки, – удивляется девушка.

– Верно, – отвечает ей мужчина и встаёт на ноги. – Сегодня была ваша первая сессия?

Он смотрит на Дэна, и тот, не отрывая от меня своих глаз, кивает в знак согласия.

– Тогда понятно. Она находится в неуравновешенном состоянии, скорее всего у неё состояние аффекта. Сейчас она очень напугана. Но вместе с тем, она может наброситься на любого из нас. Поэтому все, кроме Амары, Райли и Дэна, должны уйти. Валите, я сказал!

За считанные мгновенья комната практически опустела. Но даже сейчас я не могу свободно выдохнуть. Внезапно к Дэну подходит какой-то мужчина и, взяв его за локоть, отводит слегка подальше от меня, попутно что-то говоря ему. Но ему, кажется, плевать. Он продолжает пронзать меня своими глазами. Заставляя меня дрожать. Что я чувствую? Страх? Боль? Ужас? Нет. Это что-то другое. Что-то новое. Что-то, чему я не могу дать объяснения и названия. Что-то мерзкое. Что-то, что врезается шипами в кожу, отравляя кровь.

– Амара, помоги мне поднять её. Я должен осмотреть её, пока она не отключилась, – вновь произносит тот мужчина, что стоял рядом со мной.

– Думаешь, она отключится? – спрашивает девушка.

– Я видел многое, Амара. И поверь мне, я знаю точно, что произойдет с ней в ближайшие несколько часов. Зная Дэна, я могу быть уверенным в том, что он причинил ей максимум боли. Плюс ко всему её чуть не убила Зои. Для её психики это слишком. Много событий за один день. Будь осторожна, сейчас придётся приложить много усилий, чтобы поднять её и переложить на кушетку. Она начнёт сопротивляться, возможно, даже случится истерика.

– Так… Ладно, хорошо. Ремни нужны или обойдёмся без них?

– Думаю, пригодятся. Даже если я и вколю ей успокоительное, оно начнёт действовать не сразу. А осмотреть её необходимо именно сейчас. Готова?

Девушка согласно кивает головой, и они, словно по щелчку, резко садятся, хватают меня за руки и рывком поднимают на ноги. Я чувствую острую боль во всём теле и начинаю вырываться из их рук, пытаюсь сесть обратно. Больно. Слишком больно стоять на ногах. Тело не слушается меня, оно дрожит. А я плачу от того, что больше не могу терпеть. Я кричу, пытаясь вырвать свои руки, но они полностью игнорируют меня и усиливают свою хватку. Их руки сдавливают мою кожу, причиняя новую порцию боли. Ноги отказываются идти. Режущая боль внизу живота сводит с ума. Я не могу перестать кричать и плакать.

Не надо. Не делайте этого.

Они буквально тащат меня в неизвестном направлении, не обращая внимания на мои крики и попытки вырваться.

Нет. Я не хочу. Не хочу.

Дикий ужас, страх и паника пульсируют внутри меня, затмевая собой остатки рассудка.

Внезапно, я вновь встречаюсь со взглядом Дэна, и чувствую, как мощная волна безумия накрывает меня с головой. Перед глазами яркими вспышками проносятся обрывки воспоминаний сегодняшнего дня. Я вижу перед глазами кровь. Вижу безжизненное тело Зои. Вспоминаю его стоны и болезненные толчки внутри себя. Дикая ярость и злость стремительно потоком начала растекаться по венам. Виски начали болезненно пульсировать, а глаза заволок кроваво-красный туман. В один миг боль ушла. Ушло всё. А в голове крутилась лишь одно: «Убью!». О, да. Я хочу сделать ему больно. Хочу вцепиться ногтями в его лицо и расцарапать его. Хочу пролить его кровь. Избить его. Покалечить. Отомстить за всё. Мощный поток сил буквально взрывается внутри меня, и я резким рывком вырываю свои руки из плена. В считанные секунды, подбегаю к Дэну и начинаю бить его. Не вижу куда бью, но мне всё равно.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ублюдок! Тварь! – кричу я, ударяя руками по его груди, рукам, лицу. А он не сопротивляется. Нет. Он лишь смеётся, смотря на меня, как на самое жалкое в мире существо. Кто-то пытается оттащить меня от него, но я буквально вцепилась в него мёртвой хваткой. Я бью его руками и что-то кричу, но не понимаю, что. Всё, что я знаю, что я должна сделать ему больно. Должна отомстить ему. Ненавижу. Ненавижу.

Неожиданно он резко перехватывает своей левой рукой мои руки, а правой хватает меня за горло, заставляя меня замереть. Глаза смотрят в глаза. Его дыхание опаляет мою кожу, отчего я начинаю дрожать. Истеричное состояние начало отпускать меня. Виски вновь начали пульсировать, а боль вспыхнула внутри с новой силой. Его рука сжимает моё горло, и я открываю рот, пытаясь не задохнуться. Слёзы? Нет. Их нет. Есть лишь страх и безумие. Я смотрю в его глаза и вижу в них ярость и безумие.

– Дэн, отпусти её! – кричит девушка позади нас.

– Дэн, ты задушишь её. Остановись, – говорит какой-то мужчина.

– Проклятье, только этого мне ещё не хватало. Амара, останови его. А я за ремнями.

Гортанно рыкнув, Дэн усиливает свою хватку, продолжая душить меня, и я начинаю задыхаться. Лёгкие сжимаются от недостатка кислорода. Перед глазами темнеет.

– Oprește-Te, Dan! Uită-te la mine. Te rog. Oprește-te! Adu-ți aminte că este ultima noastră șansă! – говорит девушка, подойдя к нам и кладя свою руку на руку Дэна. Шумно выдохнув, он прикрывает глаза и ослабляет свою хватку, однако не отпускает меня. Резкий поток воздуха врывается в мои лёгкие, и я начинаю кашлять, пытаясь жадно глотать кислород. Девушка продолжает что-то шептать Дэну, слегка поглаживая его по волосам. И он слушал её, начиная заметно расслабляться. Приходить в себя. Слегка улыбается, а девушка улыбается ему в ответ и, кивнув, отходит от нас, а всё его внимание вновь сосредотачивается на мне.

– Ты должна благодарить самого Сумрака, что я не придушу тебя за то, что ты посмела поднять руку на своего Господина, шлюха, – рычит Дэн, всматриваясь в мои глаза. – Ненавидишь меня? Я знаю.

– Пошёл ты... – шепчу я, смотря в его глаза. Резко развернув меня спиной к себе, он заводит мои руки за спину, блокируя их. Слишком сильно и больно его руки сдавливают мою кожу. Я вижу обеспокоенное лицо девушки и крайне раздраженное лицо другого мужчины, отчего нервно сглатываю. Но мне не страшно. Нет. Мне чертовски больно! Так больно, что я готова орать во всю глотку. Готова сорвать свой голос, лишь бы ушла боль. Лишь бы весь этот кошмар прекратился! Всё тело адски болит и пульсирует, кажется, что боль окончательно взяла надо мной верх. Я едва могу стоять на ногах. Не могу привести дыхание в норму, всё ещё задыхаюсь. Чувствую лёгкий толчок в спину и слегка пошатываюсь.

– Иди прямо к кушетке, – рычит Дэн за моей спиной, по-прежнему сжимая мои руки своими. Слегка пошатываясь, я начинаю еле-еле переставлять ногами в сторону кушетки. Что-то пульсирует в ушах и голове, отчего картинка вокруг начинает расплываться, становиться нечёткой. Он шёл следом за мной, контролируя каждый мой шаг. Отдалённо слышу дверной хлопок, но не обращаю на него никакого внимания.

– Райли, принеси тёплой воды, – произнёс уже знакомый за последнее время голос.

– В мои обязанности не входит нянчиться с ней, Амара. Сама знаешь, что слабость – непростительная ошибка. Хочешь, чтобы она сдохла на испытаниях? Она должна научиться справляться с этим сама, без нашей помощи! – отвечает ей мужчина.

– Блять, я прошу тебя! Принеси, пожалуйста, тёплой воды и какую-нибудь сменную одежду! Сейчас не тот случай, когда мы должны бездействовать. Она – наша последняя надежда, и если мы не поможем ей сейчас, то она может не выдержать! А если у неё поедет крыша?!

– Заткнулись оба! – орёт Дэн. – Меня в конец заебали ваши ссоры! Если не можете мирно уживаться друг с другом, я перенаправлю Вас в другое место, подальше друг от друга, ясно? Райли, сходи за Алишей. Найди Руби и Кэтрин, скажи им, чтобы они проследили за телом Зои. Амара, свяжись с Доком. Зарезервируй в клинике место у психиатра.

Я не знаю, что происходило дальше. Я только слышала дверные хлопки, чьи-то голоса и шаги. Когда мы подошли к кушетке, Дэн резко отпускает мои руки и толкает вперёд. Я падаю на жёсткую обивку и тихо скулю от боли. В считанное мгновенье меня переворачивают на спину, обездвиживают, и несколько человек начинают фиксировать моё тело ремнями. Они стягивают мою кожу, мешая двигаться, полностью обездвиживая. Яркий свет ударяет в глаза, я ничего не вижу и закрываю их. Но не вырываюсь. Мне уже всё равно. Плевать. Лишь бы всё это закончилось.

– Я вколю ей двойную дозу, чтобы она расслабилась. Будет намного лучше, если она уснёт. Тогда я смогу более тщательнее осмотреть её. У меня нет сомнений в том, что она вновь будет сопротивляться. Кстати, Молот, тебе бы тоже не помешало сделать укол. Ты практически потерял контроль сегодня, – доносится до меня чей-то мужской голос.

Я не открываю глаза, не желая видеть того, кто говорит. Не хочу. Не могу. Даже когда что-то острое проникает под мою кожу, а некое вещество начинает растекаться по венам, я молчу. Не плачу. Просто лежу и жду своей участи. Я жду, когда спасительная тьма заберёт меня в свои объятия. Когда тишина накроет меня с головой, утаскивая сознание на дно.

– Я справлюсь сам, Велес. Мне не нужна никакая лекарственная хуйня, – отдалённо до меня доносится раздражённый голос Дэна.

– Дэн, возможно, Велес прав.

– Амара, я не намерен обсуждать это с тобой, с Райли или ещё с кем-либо. Это мои проблемы, и только мне решать, как справляться с ними. В следующий раз я не посмотрю на то, что вы члены команды, и отправлю вас в карцер.

Многочисленные голоса начали действовать на меня, словно колыбельная песня. Постепенно сознание начало уплывать во тьму. А дыхание приходить в норму. Дрожь начала медленно отпускать меня. Тело стало расслабляться, а боль утихать. Долгожданное забвение наступало медленно, но уверенно.

– Остынь, Молот. Если ты отправишь наши задницы в карцер, то тренировки Салаг и Сары остановятся. Ты же знаешь, что лучше нас ты не найдёшь, – говорит ещё кто-то.

– Чёртов ублюдок, ты как всегда прав...

– Что с телом Зои? Стоит делать вскрытие?

– Нет. Её кремируют в ближайшие два часа.

– Я отправил своих помощников залатать парней, что сидели возле её дверей. Удивительно, в этот раз потерь не так уж и много.

Сквозь завесу сна я чувствовала, как ослабляются ремни, как холодный металл разрезал тонкую ткань халата. Как что-то влажное скользит по коже, отчего её начинает щипать. Но мне всё равно. Я практически упала. Практически провалилась в глубину покоя. Спать. Я так сильно хочу спать. Ещё немного. Осталось немного, и тогда станет легче. Надо только подождать. …

Они продолжают что-то говорить. Проделывать какие-то манипуляции с моим телом, но мне плевать. Я уже на грани сна и забвения.

– В этот раз, ты превзошёл себя, Молот.

– Что-то серьёзное?

– Помимо того, что ты разорвал ей вход во влагалище, разбил нос, оставил многочисленные гематомы на бёдрах и спине, нет. С тренировками и дальнейшим сексом придётся повременить. На восстановление уйдёт около двух недель. Швы с левой ноги можно будет снять на следующей неделе, в остальном, она должна больше отдыхать. Но я не ручаюсь за её психику.

– Я провёл первую сессию так, как посчитал нужным. Она узнала, что такое настоящая боль, она была обречена на это. Поэтому кончай нести сентиментальную хрень. Ты не лучше меня знаешь, что по-другому никак. Никто не будет с ней нежничать!

– Ты меня слушаешь, но не слышишь! Ей необходим покой в течение двух недель.

– Блять, у нас нет на это времени. Две недели слишком много! Блять… Нет никакого другого выхода?

– Нет. Ты прекрасно знаешь, о чём я. Если ты и правду хочешь стать Князем, то придётся уступить ей, Молот.

– Прекрасно! Хотя, может оно и к лучшему… Хорошо, я надеюсь, что за эти две недели она сможет придти в себя. И её "крыша" встанет на место. В противном случае, она закончит точно так же, как и Зои. А её место займёт Алиша. А мне придётся съездить в Королевский Дворец и навестить Тауэириана.

– Думаешь, он оттянет сроки?

– Я уверен в этом. Держи меня в курсе по поводу её здоровья. Я соберу совет и попрошу кураторов пересмотреть график её тренировок.

– Дэн, ты же понимаешь, что тебе придётся поговорить с ней?

—... Я знаю.

Наконец, спасительная тьма окутала меня с головой. Сознание погрузилось на дно. Всё тело стало лёгким, словно пёрышко. Покой. Именно то, чего я так жаждала. Я ничего не слышала, ничего не чувствовала. Я лишь знала, что сейчас, в объятиях тьмы, я в полной безопасности.

11.

Я чувствую, как холод пробирается под тонкую ткань ночной рубашки, обжигая кожу, и просыпаюсь. Очередной ночной кошмар показался чем-то обыденным и привычным. Мне уже не страшно. Нет. Я начинаю привыкать. Привыкать к монстрам во сне. Привыкать падать в бездну. Привыкать к боли. Привыкать видеть во сне смерть Зои и кровь на своих руках. Я устала бороться с этой системой. Устала терпеть боль и унижения. Я хочу покоя. И единственный способ обрести его – смириться и подчиниться. Перестать бороться за свободу, которую я никогда не обрету.

Слегка морщусь от ярких солнечных лучей, что светят прямо в моё лицо. Сквозь распахнутые двери балкона в комнату проникает холодный ветер, раздувая шторы в разные стороны. Я слышу щебетание птиц и шелест листвы и слегка улыбаюсь. Я вижу идеально голубое, чистое, без единого облака небо. Но не чувствую тепла, что должно дарить солнце. Нет. Ничего не трогает мою убитую душу. Внутри так пусто и темно, что порой мне кажется, будто я и не жива вовсе. Да. Я чувствую собственное сердцебиение, но даже этот факт не может убедить меня в том, что я не ходячий мертвец. Я умерла изнутри. Я – больше не я. Мне теперь всегда холодно. Я не могу согреться. И это правильно. Ведь куклам не положено чувствовать тепло. Им вообще не положено чувствовать. А кто я? Я кукла. Марионетка в руках кукловода. Какая же у них роль? Быть утехой для своего хозяина. Тяжело вздохнув, сжимаю руками края одеяла и всматриваюсь в густые заросли леса в дали.

Прошедшие две недели казались для меня самыми долгими и самыми спокойными. Время тянулось мучительно долго. Казалось, что оно поймало меня в свой капкан, из которого я не могу выбраться. Я была предоставлена сама себе. Никто не трогал меня. Словно я была опасна для окружающих. И это радовало меня. Одиночество – именно то, в чём я остро нуждалась в тот момент. Меня мучили кошмары. Я не могла спокойно спать. Я кричала и плакала от боли. Повсюду мне мерещилась кровь. Я словно тонула в ней. Казалось, что окончательно сошла с ума. По-прежнему не узнавала окружающих меня людей. Отказывалась покидать свою комнату. Не подпускала к себе врачей и прислугу. Даже когда ко мне приходил психиатр, я не позволяла ему говорить с собой. Я боялась. Но это никого не волновало. Они силой заставляли меня есть и предоставлять себя для медицинского осмотра. Я и забыла, что для этих людей нет такого слова, как жалость. Я постоянно смотрела на дверь в ожидании того, что вот-вот она откроется, и в комнату войдёт Дэн. Но он не приходил. Словно он исчез или забыл про меня. Чему я была несказанно рада. Ибо лишь от упоминания его имени меня бросало в дрожь. Постепенно осознание и здравый рассудок начали возвращаться ко мне. Не знаю, как и почему, просто в один день я проснулась и поняла, что осознаю и помню всё. Вспомнила Амару, Велеса, Райли и остальных. Не было никаких мыслей в голове, нет. Я просто поняла, что должна смириться. Должна пережить всё это. Должна научиться справляться с этим дерьмом. Я должна выстроить вокруг себя высокие стены и спрятать за них свои истинные чувства и страхи. Я должна стать такой же, как и они. Я вспомнила слова Райли о том, что Дэн будет намеренно ломать мою сущность через боль. И была уверенна, что не переживу ещё одного раза. Я уже сломалась. И должна принять это. Должна научиться смотреть на себя в зеркало и не чувствовать отвращение. Стоило сказать, что все острые предметы, и зеркала в том числе, были вынесены из моей комнаты.

Всё это время рядом со мной находилась Амара, которая намеренно пыталась поднять меня со дна. Но её попытки были безуспешными. Я не хотела говорить с ней. Постоянно была в своём крохотном, уничтоженном мире, пытаясь спастись от реальности. Девушка сильно помогала мне ухаживать за собой, за что я была ей благодарна. Также ко мне приходил Велес. Он постоянно осматривал меня, мазал раны и синяки какой-то мазью, давал непонятные таблетки. И я пила их. Ведь от них становилось гораздо легче. Стоило признать, что Велес так мастерски снял швы с моего левого бедра, что шрама практически не осталось. Я чувствовала, что иду на поправку. Но мне были противны прикосновения чужих рук к моему телу. Так же, я не спешила говорить с окружающими. Зачем? В этом нет смысла. Тишина была моим спасением. Меня просто бросало в дрожь и резко тошнило, когда чьи-то руки дотрагивались до меня. Так противно и мерзко. Никогда не думала, что прикосновения будут вызывать столь мерзкие чувства. А всё из-за него. Дэна. Как только я чувствую прикосновение к себе, то сразу же вспоминаю его руки, до боли сжимающие мою талию, и болезненные толчки внутри. Ненавижу его. И не позволю, чтобы он вновь дотрагивался до меня.

Неожиданный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть и вынырнуть из пучины воспоминаний. Едва я успела обернуться, как дверь открылась и в комнату вошла Амара. Одетая в лёгкое платье и кроссовки, с распущенными волосами, она выглядела невероятно красиво и свежо. Чего не скажешь обо мне. До сих пор не могу понять, почему она помогает мне. Это явно не входит в её обязанности. Так к чему всё это? Неужели из-за того, что я должна стать невестой Дэна? Помнится, Амара говорила, что и от меня зависит, станет ли Дэн новым Князем, или нет. Думаю, именно из-за этого она и помогает мне.

—Доброе утро, Сара. Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Амара, смотря на меня и слегка улыбаясь. Я лишь пожимаю плечами и сажусь в кровати. Интересно, что ей нужно от меня? Заметив раскрытый балкон, девушка неодобрительно цокает языком и молча проходит к большому шкафу с одеждой. Несколько минут она что-то выбирает, а затем разворачивается, и я замечаю в её руках джинсы, футболку и кардиган. Я удивлённо приподнимаю брови. Неужели мы куда-то собираемся? К слову, все эти две недели я отказывалась покидать комнату. Почему? Лучше сидеть в клетке, чем плутать по стенам этого пугающего дома.

– Переодевайся и пойдём, – произнесла мягко, но уверенно Амара, подходя к кровати и кладя на неё вещи. – На улице замечательная погода, и я подумала, что нам непременно стоит прогуляться. И тебе пора сменить обстановку. Велес тоже настоял на том, чтобы ты вышла на прогулку. Так что собирайся, и пойдём. Но для начала тебя нужно будет накормить.

Я согласно киваю головой и, встав с кровати, беру в руки вещи и ухожу в ванную комнату. В глубине души я была даже рада тому, что мне наконец-то можно выйти за пределы дома. Пускай, я всё ещё буду находиться на их территории, зато смогу хоть немного вспомнить, как выглядит мир за пределами моей клетки. Но очень надеюсь на то, что не встречу Дэна. Ибо не знаю, смогу ли контролировать свои эмоции. Ярое желание расцарапать его лицо всё ещё живёт внутри меня. Но я знаю, что за этим последует боль. Так что мне будет намного проще смириться со всем и привыкнуть к нему, не видя его лицо. Быстро умывшись и переодевшись в чистые вещи, я, оставив волосы распущенными, выхожу из ванной комнаты.

– Уже готова? —спрашивает Амара. Я киваю головой и скрещиваю руки на груди. Бегло осмотрев меня, девушка согласно кивает головой и жестом руки показывает следовать за ней.

В полной тишине, чередой запутанных, бесконечных коридоров, лестниц и поворотов мы доходим до кухни. Как и в случае с Райли, другие обитатели дома при виде Амары, опускали головы, как бы кланяясь в знак уважения. Но девушка никак не реагировала на это, а просто проходила мимо. А я следовала за ней бесшумной тенью, даже не стараясь начинать разговор. Зачем? Я не вижу смысла говорить с ней. Уверена, что ей просто жаль меня. Холодная, высокомерная для всех вокруг, Амара становится совершенно другой рядом со мной. Почему? Не знаю. Наверняка её двуличности есть какая-то особая причина. Мысли смешались в моей голове, образовывая своеобразную густую, неразборчивую субстанцию, мешающую ясно мыслить. Поскорее бы начались те тренировки, о которых говорили Амара и Велес. И плевать, что будет больно и тяжело, главное, что они смогут отвлечь меня от одиночества, о котором ещё недавно я так мечтала. Помогут быстрее свыкнуться и создать защитную оболочку, за которой будет прятаться настоящая я. Вернее то, что от меня осталось.

Когда мы вышли в просторный, залитый солнечным светом коридор, и я увидела знакомую дверь, то поняла, что мы пришли на кухню. Я хорошо запомнила это место, так как оно кардинально отличалось от всей мрачной обстановки в доме. Внезапно тишину вокруг нарушили многочисленные мужские голоса, явно что-то бурно обсуждающие. Я удивлённо приподнимаю брови, но стараюсь не показывать того, насколько сильно удивлена и раздражена. Я просто надеялась покушать в тишине или послушать очередной рассказ Амары, но, видимо, жизнь настолько сильно ненавидит меня, что каждый раз подкидывает новую порцию дерьма.

Спрятав руки в рукава кардигана, я нервно сглатываю и захожу следом за Амарой на кухню. На удивление, на кухне оказалось не так людно, как мне изначально показалось. Нет. В помещении находились лишь Райли, Сив и Змей. Но почему шуму от них, как от десяти человек? Хотя, чему я удивляюсь. Парни не спеша пили кофе, судя по аромату, при этом что-то бурно обсуждая и смеясь. Они никак не отреагировали на наше появление. И это к лучшему. Пробубнив себе что-то под нос, девушка оборачивается и кивком головы указывает мне на стол, где стояли две тарелки и кружка с непонятным содержимым, а столовые приборы были разложены по бокам. Я поняла её без лишних слов и заняла предназначенное для меня место за большим деревянным столом, при этом сама Амара направилась к парням. К счастью, расположение стола позволяло мне сидеть к остальным спиной.

Бросив взгляд на тарелку и увидев в ней что-то непонятное, больше напоминающее омлет, я резко перехотела есть. И почувствовала, как к горлу подступил рвотный рефлекс. Ненавижу это блюдо ещё со времён приюта. Сморщив носик, отодвигаю от себя тарелку, беру в руки кружку и один бутерброд с тарелки. Как оказалось, её содержимым оказался весьма вкусный чай. Ну что же, такой завтрак вполне неплох.

– Позвольте узнать, почему вы, вместо того, чтобы собираться на патруль и осмотр территории, сидите и ржёте? – раздался за моей спиной раздраженный, уверенный голос Амары.

– И тебе доброе утро, – отвечает спокойно Райли.

– Остынь, Амара. Мы уже давно готовы. Там какие-то проблемы с машиной, поэтому мы решили выпить кофе, – откликнулся весёлым голосом один из близнецов, но кто именно это был, я не поняла. Их голоса звучат одинаково, и я ещё не научилась различать их.

– К тому же Айви и детишки вернулись из Австрии, – ответил следом Райли. – Вот парни решили поделиться тем, как их ненаглядные вынесли им все мозги.

Я удивлённо замерла, вслушиваясь в разговор. У близнецов есть дети? Неужели эти люди способны на такое чувство, как любовь?

– Ух ты, а я и не знала, что они улетали. Айви ничего мне не говорила, – вновь произносит уже спокойнее Амара.

– Не переживай, у вас будет время обсудить это, – говорит один из близнецов. – Я смотрю, она наконец-то решилась выйти из комнаты?

Нервно сглатываю, понимая, что речь зашла обо мне. Они говорят так спокойно, будто никакого убийства вовсе не было. Ах, да, как я могла забыть? Они же сами убийцы, для них это привычное дело. Они привыкли видеть кровь на своих руках, привыкли убивать. Они не люди. Нет. Они демоны.

– Давно пора.

– Да. Но я… Я не уверена, что Дэну понравится её молчание. Она отказывается говорить со всеми, даже психиатр не смог вытащить из неё ни слова. Это может сыграть против неё, – говорит Амара, и я ощущаю её короткий взгляд на себе. – Мне бы очень не хотелось, чтобы её место заняла Алиша.

– Не страшно.

– Поверь мне, Сара заговорит. У нас нет больше времени нянчиться с ней. Молот с трудом выпросил у Совета отсрочку ещё на месяц, но она ещё не готова. С завтрашнего дня возобновляем тренировки, и будем нагружать её по полной программе. Иначе Молоту придётся устранить её и взять в качестве наречённой Алишу. Только вот что-то подсказывает мне, что эта сука принесёт нам не победу, а поражение, – отвечает Райли, и я совсем не удивлена его хладнокровием по отношению ко мне. Вокругповисла напряжённая тишина, словно они всерьёз задумались над словами Райли.

– Надеюсь, теперь, когда вы обсудили свои дела, девочки, вы поднимите свои задницы и отправитесь в патруль, – внезапно говорит Амара, а через мгновенье я слышу хлопок входной двери. Видимо, парни всё-таки решили послушать Амару и направиться по своим делам. Как странно. Неужели она тоже может командовать ими, как Дэн? Я делаю последний глоток чая и ставлю кружку на стол. Внезапно моего плеча касается чья-то рука, и вздрагиваю, моментально оборачиваясь. Шумно выдыхаю, видя позади себя Амару. Чёрт возьми, она напугала меня.

– Почему ты не поела? – нахмурившись, спрашивает она. Я не отвечаю ей, лишь пожимаю плечами и встаю из-за стола, показывая, что не намерена обсуждать данную тему. Амара неодобрительно качает головой, но ничего не говорит в ответ. Просто раздражённо закатывает глаза и направляется к выходу, а я покорно следую за ней.

Мы выходим из кухни, но направляемся в непривычную для меня сторону, нет. Вместо этого, мы заворачиваем за угол и выходим к входной двери, что вела во двор дома. Открыв дверь, Амара выходит на улицу и жестом руки просит следовать за ней. И я иду. Иду в надежде на то, что это поможет мне, что вот-вот я начну свободно дышать и вспомню, каково это – быть вне стен клетки. Скрестив руки на груди, я делаю глубокий вдох, а затем осторожный шаг, переступая порог дома. Как только моя нога соприкасается с газоном, вздрагиваю, чувствуя непривычную мягкость травы под ногами. Но ничто не дрожит внутри. Сердце не трепещет. Нет. Внутри есть лишь некое равнодушие и пустота. Там, где должны быть чувства, ничего нет. Рада ли я? Не знаю. Останавливаюсь и поднимаю голову к верху, моментально закрывая глаза. Солнце светит слишком ярко. Но я подставляю лицо под его лучи, в надежде согреться. Лёгкий тёплый ветерок ударяет в моё лицо, раздувая волосы по сторонам, отчего мои губы кривятся в подобии улыбки. Так тихо и спокойно… Я слышу, как вдали поют птицы, как шелестят листья деревьев, я чувствую, как жизнь кипит вокруг меня. Развожу руки в стороны, чувствуя лёгкий приступ эйфории. Кажется, будто я лечу. Я испытываю странное чувство… Это не радость. И не веселье. Нет. Это что-то иное. Что-то, что заставляет меня слегка улыбаться и почувствовать, как легко становится дышать. Солнечные лучи согревают мою кожу, они греют оболочку, но не греют изнутри. Знаю, что это бесполезно. Ведь даже самый яркий луч света не сможет рассеять тьму в моей душе. Ведь куклам не положено чувствовать.

– Ну и долго ты прикажешь мне ждать тебя? – неожиданно спрашивает Амара, заставляя меня вздрогнуть и вернуться в реальность. Всего на пару минут я позволила себе забыться. И это моя первая ошибка. Нельзя летать в облаках. Я должна помнить, где нахожусь, и что за люди меня окружают. Нахмурившись, вновь скрещиваю руки на груди и, открыв глаза, подхожу к девушке, что ждала меня на каменной дорожке.

– Прости, что отвлекала тебя, дорогая. Сад огромен, а моё время ограниченно. Сегодня проходит церемония посвящения Салаг в Наёмники, и мне просто необходимо там быть. Но до начала церемонии я должна подготовить своих Салаг. А если мы будем задерживаться каждый раз, когда тебе приспичит подышать воздухом, то я не успею объяснить тебе, что и где находится. И тогда велика вероятность того, что ты просто-напросто заблудишься. А я опоздаю, – сквозь зубы говорит Амара, недовольно смотря на меня. Кажется, я разозлила её.

– Прости… – шепчу я, опуская голову вниз.

– Пошли, – вновь говорит она и, развернувшись, направляется вглубь сада, попутно начиная рассказывать об устройстве сада.

К слову, сад выглядел действительно впечатляющим и огромным. По бокам каменной дорожки рос аккуратно подстриженный газон и небольшие декоративные кусты. Куда не глянь, всюду необыкновенной красоты цветы, название которых я даже и предположить не могу. Декоративные кусты, деревья и цветы буквально окружали меня. Дополнял эту картину густой лес вдали. От количества разнообразных цветовых гамм в моих глазах пестрило. В некоторых частях сада находились небольшие фонтаны, различные скульптуры, лавочки, качели. Чёрт возьми, пока мы гуляли, я успела заметить несколько яблонь. Также я заметила, что практически везде находятся специальные садовые фонари. Наверняка это место выглядит прекрасно в темноте. Пару раз мне удалось увидеть садовников, что усердно трудились над очередным цветком. Интересно, сколько же всего человек работает здесь? Но не только цветы поразили меня, нет. Разнообразие бабочек в этом месте просто удивляло. Все разные и необычайно красивые.

Как? Как эти люди могут создавать такое прекрасное место? Неужели они способны испытывать чувство прекрасного? Неужели Дэн лично приложил руку к созданию сада? Нет. Не верю. Он не способен видеть прекрасное в обыденном. Уверена, что его интересуют и привлекают совершенно другие вещи. Со слов Амары я узнала, что сад поделён на несколько секций. Причём в каждой секции растут цветы и растения определённого вида и сорта.

– Последняя секция отведена для жатвы. Если пройти чуть прямо и завернуть направо, то выйдешь на поляну рядом с Саркасом. Уверена, ты хорошо помнишь его, ведь так? – спрашивает Амара, и я киваю головой. – Стены Саркаса служат своеобразной стеной между территорией дома и диким лесом. Если пройти лабиринт до конца, то выйдешь в чащу леса. Но никому ещё не удавалось выйти из лабиринта живым, из нижних, разумеется. Мы все наизусть знаем полную схему лабиринта. Как правило, в чаще мы держим охрану границ и боевых волков. Это так, меры предосторожности. Сам лес буквально кишит ловушками и капканами, так что, если ты не знаешь их расположение, то будь уверена, что ты труп.

– Я не удивлена… – бурчу я себе под нос, прикусывая губы. Ничего нового я для себя не узнала. Лишь убедилась в том, что эта западня надёжно охраняется. И сбежать отсюда никогда не получится.

Когда мы, по словам Амары, направились в третью секцию сада, позади нас раздался чей-то женский голос, зовущий мою спутницу. Обернувшись, я увидела, что к нам стремительно приближалась невысокая блондинка. На вид ей около двадцати двух лет. Весьма стройна и спортивна, с короткими белоснежными волосами и пронзительными светло-голубыми глазами. Кожа девушки нереально бледна, словно передо мной не человек, а мертвец. Одета она была в странные кожаные штаны с большим количеством ремней по бокам, массивные ботинки и корсет с небольшим воротником. Сам корсет больше напоминал жилетку на молнии. Его также украшали ремни. На руках девушки были надеты перчатки без пальцев, а в ушах были массивные серёжки в форме полумесяца. К слову, на её руках было небольшое количество татуировок.

Подойдя к нам, незнакомка окинула меня удивлённым взглядом, но не стала заострять своё внимание на мне, а переключила мгновенно его на Амару.

– Руби, в чём дело? – спросила Амара, скрещивая руки на груди.

– Церемония начнётся через три с половиной часа, а твои Салаги ещё не готовы, – отвечает блондинка, усмехаясь. – Дело, конечно, твоё, решай сама. Но на твоём месте я бы направилась к ним прямо сейчас. Алиша там рвёт и мечет. Боится, что благодаря тебе Салаги не смогут пройти финальные испытания, и Дэн отправит их на обучение заново.

– Вот же сука. Она меньше всего рвала задницу, обучая их, и ещё имеет наглость обвинять меня?! Убью!! Пора напомнить этой выскочке, где её место. Думаю, что показательный бой в Клетке решит всё. Будь уверена в том, что я отлично подготовила их, – отвечает разъяренно Амара, казалось, она едва сдерживала себя, хотя и быстро успокоилась.

– Тарианна пойдёт с нами? – внезапно спрашивает Руби и кидает беглый взгляд в мою сторону.

– Нет, она ещё не готова, – произносит она и поворачивается ко мне лицом. – Сможешь прогуляться без меня? Если что, поблизости всегда есть садовники, они помогут тебе вернуться в дом. В твоём распоряжении есть час, если после этого времени не вернёшься в дом, за тобой придёт Пол.

Я киваю головой, и Амара, довольно улыбнувшись, берёт Руби под руку и направляется в сторону дома. Я же, свободно выдохнув, направилась дальше. Были в моей голове какие-то мысли? Нет. Я просто наслаждалась этой прогулкой. Наслаждалась одиночеством и спокойствием. Не спеша гуляя между различных кустов и цветов, я заметила вдали небольшой фонтан и кусты красных роз. Наверное, среди большого количества цветов здесь они были единственными, название которых я прекрасно знала. Я направилась к розам. Меня всегда привлекала их красота. Ведь роза так коварна. Она красива, но стоит взять её в руки, как тут же почувствуешь боль от острых, как игла, шипов. Красива снаружи и коварна внутри.

Подойдя к кустам, я присаживаюсь на траву, слегка наклоняюсь и вдыхаю удивительный, не схожий ни с чем, сладкий аромат роз. Что же это за вид? Ведь розы не могут так сладко пахнуть. Когда я жила в приюте, в гостиной комнате всегда стояли розы, и пахли они отвратительно и мерзко. Но эти розы… Они другие. Дрожащей рукой дотрагиваюсь до крупных бутонов, ощущая гладкость лепестков. Так красиво.

– Осторожней, шипы этих роз ядовиты, – раздается позади меня голос, который преследовал меня в ночных кошмарах. Я вздрогнула и замерла, ощущая, как дрожь проходит вдоль спины. Как немеют пальцы и дрожат губы, а сердце начинает учащённо биться. Что-то острое начинает пульсировать в груди, отдаваясь покалыванием во всём теле. Это страх. Страшно? Очень. Я ненавижу его. Ненавижу. Перед глазами проносятся события двухнедельной давности, и я чувствую, как злость начинает стремительно окутывать меня, забирая сознание в своей плен. Зачем? Зачем он пришёл? Я наверняка не смогу контролировать себя рядом с ним. Ведь острое желание расцарапать его лицо все ещё пульсирует внутри меня. Но если я сделаю это, он… Он накажет меня. А я не хочу, больше не хочу, чтобы мне делали больно. Я не выдержу этого. Смириться. Ты должна смириться с этим, Сара.

Шумно выдохнув, отдёргиваю руку от роз и опускаю голову вниз. Неожиданно, я слышу странный шум сбоку, а в следующее мгновенье рядом со мной кто-то садится. И я знаю кто это. Я знаю этот резкий запах одеколона. И только в его присутствии я не могу дышать от страха. Спокойно, Сара. Тише. Контролируй себя.

Несколько минут ничего не происходит. Мы просто сидим в тишине, но я не спешу расслабляться.

– Посмотри на меня, Сара, – внезапно говорит Дэн, и я вздрагиваю, вновь услышав его голос. Сделав глубокий вдох, я покорно выполняю приказ и поднимаю свой взгляд на него, ведь прекрасно помню, что за непослушанием последует наказание. Пронзительный взгляд его тёмно-зелёных глаз прожигает меня насквозь. Уверена, он прекрасно видит пустоту внутри меня, ведь я открыта, словно книга. Сегодня он выглядел немного иначе. Растрёпанные, словно после сна, волосы, лёгкая щетина и помятая одежда. Всё это говорило о том, что он… Устал? Неужели очередная бессонная ночь в компании Алиши?

– Где ошейник? – нахмурившись, спрашивает он, а я пожимаю плечами. Не знаю, кажется, я потеряла его. Несмотря на то, что внутри меня пожирает страх, я стараюсь не показывать это. Пытаясь научиться прятать свои истинные чувства за маской безразличия и хладнокровия.

– Не важно, я дам распоряжение, и уже завтра у тебя будет новый. Велес и Амара сказали мне, что ты полностью восстановилась. Это очень радует, Крошка. С завтрашнего дня ты вновь начинаешь тренироваться с кураторами. И я лично займусь твоим обучением языков, правил и манер, ведь ты должна быть идеальной шлюшкой для меня, – усмехается он, наклоняясь ко мне так, чтобы между нашими лицами остались считанные сантиметры. Его руки накрывают мои, и я начинаю дрожать, чувствуя жуткое отвращение внутри. Боже, мне хочется блевать. Не трогай. Не трогай меня. Но я не сопротивляюсь ему, нет. Просто продолжаю сидеть.

– Я вижу страх в твоих глазах, но не думай, что я буду извиняться за то, что трахнул тебя. Ты принадлежишь мне, и я взял то, что принадлежит мне… Признаться честно, я всё ещё не могу забыть то, насколько ты узкая, – шепчет он, приближаясь к моим губам. И я закрываю глаза, не желая видеть его довольное лицо. Ненавижу. – Молчишь… Я знаю, что ты ненавидишь меня. И не хочу, чтобы эти чувства когда-либо менялись. Так и должно быть, Крошка. Я лишь прошу, чтобы ты вновь сказала мне что-нибудь. Твой острый язычок всегда забавляет меня.

– Пошёл ты, – тихо говорю я, сжимая руки в кулаки.

– Отлично, – отвечает он, а в следующее мгновенье, я чувствую слабый поцелуй в области шеи и вздрагиваю. Чёрт возьми, нет, только не это!

– Такая вкусная, – тихо шепчет Дэн, проводя кончиком языка по моей шее. – Тебе пора возвращаться обратно. Но прежде… – говорит он, а в следующее мгновение, в моих руках оказывается что-то большое и тяжёлое. Я открываю глаза, и вижу большую коробку в своих руках.

– Что это? – спрашиваю я, поднимая на Дэна удивлённый взгляд.

– Открой и увидишь, – отвечает он, доставая из карманов джинс пачку сигарет и зажигалку. Дрожащей рукой я тянусь к крышке коробки и, открыв её, замираю на месте. Внутри коробки спал небольшой чёрный котёнок… Пантеры? Присмотревшись, я убедилась в том, что это пантера. Он, чёрт возьми, с ума сошёл? Зачем? Зачем он подарил это мне? Неужели разжалобился? С чего бы такие жесты? Животное крепко спало, но я решилась взять его на руки. Всё же это не обычная кошка, это хищник. Выгнув брови дугой, я вновь смотрю на Дэна, как бы задавая немой вопрос? Прикурив, он делает затяжку и выпускает густой смог дыма через нос.

– Я не сторонник сентиментальной хуйни. И это вовсе не добрый и не жалостливый жест с моей стороны. Мне не жаль тебя. Но Велес и Док в один голос заявили, что тебе необходимо заботиться о ком-то, чтобы быстрее придти в себя. А поскольку ты нужна мне абсолютно здоровой и в своём уме, мне не сложно дать тебе во владения фамильяра. Если ты помнишь, то в кодексе говорится о том, что хозяин имеет полное право подарить нижнему фамильяра. Так мы называем домашних питомцев. Теперь эта животина принадлежит тебе. Делай с ней всё, что хочешь. Ты можешь обучить её защищать тебя, если хочешь, конечно… Не важно. Дело твоё, – говорит Дэн. – Возвращайся в комнату. Мой охранник проводит тебя. Завтра, в шесть утра, за тобой зайдут близнецы. Я очень сильно надеюсь, что ты сможешь быстро усвоить все наши уроки, иначе мне придётся отдать тебя в бордель.

Докурив, Дэн тушит сигарету об траву и, встав на ноги, направляется в сторону дома. А я, взяв на руки спящее животное и прижав его к груди, почувствовала, как маленькая вспышка тепла загорается внутри меня. Кажется, я обрела здесь настоящего друга.

– Спасибо, – прошептала я, поглаживая грубую шёрстку котёнка.

12.

Как и было сказано ранее, ровно в шесть часов утра за мной зашли близнецы в сопровождении Райли, что нисколько не удивило меня, поскольку Райли постоянно сопровождал меня везде, куда бы я не пошла. Это раздражает больше всего. Что бы я не делала, что бы не говорила, – хотя обычно я веду себя тише воды, ниже травы, да, чёрт возьми, даже когда я просто молчу, – он постоянно чем-то недоволен. И постоянно орёт на меня. А я… Я не могу ему ответить. Ибо слишком сильно боюсь. Думаю, что всем прекрасно видно, что мужчина и сам от этого не восторге. Но что-то подсказывает мне, что приказ быть рядом со мной Райли отдал непосредственно Дэн. Вот только зачем? Зачем ему так опекать меня? Мне что-то угрожает в доме? Если да, то мне уже плевать. Я привыкла к тому, что все вокруг желают вонзить нож мне в спину. Поэтому я ничуть не удивилась тому, что близнецы резко охладели ко мне. Возможно, что Райли или Алиша успели наплести им что-то мерзкое обо мне, но мне плевать. Я не обязана общаться с ними. Их задача обучить меня, вот пусть это и делают.

Я сама по себе здесь. Одиночество – вот моя спутница по жизни. Я знаю, что от меня требуется, знаю, какую маску нужно нацепить на себя, чтобы все видели, что я сломалась и стала такой же, как они. Я искусно лгу, а они верят. И это радует больше всего. Пускай никто не знает, что происходит внутри меня. Не знает о том, что крохотный лучик света всё ещё освещает тьму в душе. Но с каждым днём он угасает, позволяя темноте полностью поглотить меня. Эмоции? Неподдельные. Нет. Есть лишь фальшь. Я буду терпеть их унижения, я буду делать всё, что мне говорят, лишь бы не было вновь больно. Я научусь быть такой же, как они. В этом окружении демонов, что хотят сожрать остатки моей души, нет никаких вариантов и способов борьбы. Нет. И в один прекрасный день забуду о том, кем я являюсь на самом деле. Забуду всё, что связывало меня с прежней жизнью. Чувства и эмоции навсегда умрут во мне, они уже на грани исчезновения. Так что же будет после… Кем я стану после того, как последняя частичка меня умрёт? Не знаю. Но сейчас я не хочу думать об этом. Я лишь хочу побыть одна. Но это невозможно.

Уже несколько часов подряд близнецы буквально изнуряют меня тренировками, лишь иногда позволяя пятиминутный перерыв. И я благодарна им за это, поскольку мой организм не привык к такой большой физической активности. И хоть первым меня тренировал Райли, он сказал, что комплексы его упражнений разработаны именно для меня и помогут мне поддержать мышцы и всё тело в тонусе, я чувствовала жуткую усталость. Руки болели от слишком тугих боксёрских бинтов и бесконечных ударов по груше. Ноги устало подкашивались, а всё тело буквально пронзали новые болевые вспышки. Несмотря на это, я продолжала тренироваться. Я знала, что чем быстрее и лучше я усвою их уроки, тем быстрее они добьются своей цели. И я продолжаю, сжимая зубы и терпя невыносимую тяжесть в мышцах, стараясь нормализовать дыхание и игнорировать боль.

Однако, за каждую минутную слабость и невнимательность я расплачивалась новыми порциями ударов в грудь, живот, ноги и руки. А близнецам, откровенно говоря, было плевать. Они не щадили меня, заставляя отрабатывать один приём по несколько раз. Кричали, упрекали каждый раз, когда я ошибалась. И так каждый раз, пока они не убеждались в том, что я хорошо усвоила их урок. В конце один из них обязательно вставал со мной в спарринг, чтобы закрепить полученный материал. И практически каждый раз у меня весьма неплохо получалось отражать их атаки и наносить свои удары. Братья отказывались поддаваться мне, тренируя меня жестоко и беспощадно. Выматывая полностью. Я понимала, что подобный способ самообороны может очень сильно пригодиться мне здесь, однако этот факт не отменял адской усталости и желания упасть пластом на кровать. Плюс ко всему ещё и Райли пытался диктовать мне свои правила, что злило меня. Однако братья, кажется, видели в этом только большой плюс. Они намеренно выводили меня на эмоции, заставляя меня беспощадно наносить всё новые и новые удары по груше, из-за чего иногда из груди вырывались странные рыки, как у монстра.

Ненавижу. Ненавижу.

Когда я злюсь, то начинаю терять контроль над собой и иду на поводу у чувств. Я… Я просто не могу совладать с этим. Это как секундное помутнение рассудка, словно тьма на время завладевает мной и контролирует меня. Это намного сильнее меня. И я не могу сопротивляться. Словно некая часть меня превратилась в монстра и старается захватить ту крохотную часть души, которая всё ещё делает из меня человека. И эта внутренняя борьба сводит с ума. Но сейчас не это самое главное. Нет. Сейчас, я должна научиться постоять за себя. Чтобы стать сильнее и не позволять никому контролировать себя. Я смогу. Я должна.

– Сильнее. Сильнее, твою мать! Ты, тупая овца, которая не может усвоить элементарных вещей! – кричит Сив, смотря в мои глаза и попутно блокируя мои удары. Это наш десятый спарринг, и я никак не могу победить, что невероятно сильно злит меня. Я рычу, сжимая руки в кулаки до хруста костей, сжимая зубы и нанося новые удары. Дыхание сбитое, рваное и шумное. Тело болит и ноет, но я не сдаюсь. Нет. Я продолжаю свою атаку, ловко парируя удары соперника и нанося свои. Злость пожирала меня изнутри, заставляя вновь атаковать мужчину, не видя перед собой ничего, кроме ярких огненных вспышек, что возникают перед глазами и в голове. Я не слышу ничего вокруг. Забываю об усталости и боли, лишь слышу, как собственный рык отдаётся эхом в голове. Я пропускаю его удар и чувствую боль в области губ. Блять. Остановившись, сплёвываю сгусток крови и вновь завязываю бой. Адреналин бушует в крови, а ярая убеждённость в том, что я должна одолеть его, не выходит из головы. В какой-то момент Сив, вынужденный защищаться от моих нескончаемых ударов, забывает о безопасности и приподнимает руки выше груди, закрывая лицо, открывая для меня уязвимое место. И я пользуюсь этим.

Рыкнув, я наношу сильный удар в солнечное сплетение парня, заставляя его согнуться пополам от боли, и ударяю локтём по его спине, валя соперника на колени. Мощный удар ногой по спине окончательно валит Сива на пол, но мне чертовски мало. Я залезаю на него и продолжаю бить. Со стороны доносятся восторженные крики и свист, но мне плевать. Хоть я и знаю, что выиграла данный бой, я хочу ещё. Мне чертовски мало. Меня завораживает вид крови на бинтах и её привкус во рту. Ещё. Я жажду её. Страшное желание избить парня до полусмерти, отыграться на нём за всю свою боль и унижения, завладело мной. Я словно изолировалась от окружающей меня обстановки. Голоса и шум стихли, оставляя меня наедине с собой. В голове была лишь одна мысль «Отомстить». И я подчиняюсь монстру, что управляет мной. Нанося всё новые и новые удары по спине, голове и руками парня. Кто-то что-то говорил мне, пытался скинуть меня с Сива, но я сопротивлялась и рычала. Рычала так, словно в меня вселился демон. Нет. Они не помешают мне. Я отомщу им за всё. Я не остановлюсь. Слишком мало крови.

Лишь когда кто-то схватил меня за волосы и буквально стащил с парня, причиняя адскую боль, я начала возвращаться в реальность. Меня валят на пол и блокируют руки и ноги, не позволяя вырваться. Я рычу, пытаясь сбросить соперника с себя. Нет. Я не сдамся.

– Успокойся! – орёт кто-то, пытаясь докричаться до меня. Резкая пощёчина заставляет меня замереть на месте и прикрыть глаза. Я слышу собственное бешеное сердцебиение, слышу гул голосов вокруг. Начинаю чувствовать боль во всём теле и то, как саднит разбитая губа. Разжимаю пальцы на руках, моментально ощущаю чью-то сильную хватку. Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь прийти в норму. Постепенно злость утихает внутри меня, а боль с новой силой вспыхивает внутри. Что… Что это было? Что со мной происходит?

Неожиданно, на моё лицо резко обрушиваются брызги ледяной воды, отчего я вскрикиваю и начинаю дышать через рот. Что за хрень? Открыв глаза, я увидела, что надо мной нависли трое незнакомых мужчин, во главе которых были Райли и Змей. Причём последние явно были чем-то недовольны. Или очень сильно разозлены. Их пристальные взгляды, сжатые в кулаки руки и поджатые губы, просто кричали об этом. Я нервно сглатываю и говорю:

– Отпустите меня.

– Отпустить, – говорит Райли, и моментально мои руки и ноги оказываются свободными. Присев, чувствую лёгкую головную боль и смотрю по сторонам. Замираю, видя, как, сидя на лавочке, Сив стирает с губ, носа и бровей кровь. Мои глаза расширяются от испуга и шока. Опустив взгляд на руки, я вижу на бинтах кровь и вновь смотрю на мужчину.

Неужели… Неужели это сделала я? Я избила его до того? Но как? Я не помню этого… Помню лишь, как мы дрались, а дальше… Дальше была только тьма. Неужели… Я сошла с ума, как Зои? Я теперь психопатка с неконтролируемыми вспышками гнева? Я опасна для общества? Неужели я больше не человек? Чувствую, как начинают дрожать губы, а глаза наливаться слезами. Я не хочу… Не хочу становится такой же, как они. Маска. Эта должна была быть только маска. Я не хотела… Не хочу быть демоном, как они. Я не хочу… Придвинув колени к груди, запускаю руки в волосы и оттягиваю их, причиняя себе боль.

«Не смей. Не смей плакать. Не сейчас. Не при них. Ты только создала иллюзию, так не смей рушить её из-за слабости. Отключи. Просто отключи эмоции, » – крутилось в моей голове. Я часто дышу, зажмуриваю и открываю глаза, мысленно считая до десяти.

Терпи. Просто терпи, Сара. Ты должна сделать это. Сделать, чтобы выжить.

– Это… Это я его так? – спрашиваю я, поднимая взгляд на Райли и Змея.

– Ну, явно уж не я, – отвечает Змей, смотря на меня сверху вниз. – Вполне неплохо, Сара. Но ещё один такой твой приступ гнева, и я не посмотрю на то, что ты наречённая Молота, ясно? Мне не нужен Салага-псих. Либо ты учишься контролировать свои эмоции, либо ты… Выходишь из игры. На тебя возлагаются большие надежды, но пока ты делаешь всё, чтобы разочаровать нас. Не для этого мы обучаем тебя, Сара. В первую очередь, ты должна думать головой. Тебе повезло, что мы твои кураторы. В любом другом случае ты бы уже лежала на столе у жнецов и тебя пороли бы кнутами. Поняла?!

– Да, – отвечаю я, вставая на ноги и слегка пошатываясь. Чёрт возьми, как же больно. Спокойно. Спокойно. Сейчас не время и не место устраивать истерики. Молчи. Молчи и терпи. Я скрещиваю руки на груди и стараюсь принять невозмутимое выражение лица, попутно смотря то на Райли, то на Змея.

– Салаги свободны, – говорит Змей, и позади меня раздаются многочисленные шаги. – А ты, – указывает на меня, – увидимся завтра. И завтра встанешь в спарринг со мной.

Усмехнувшись, Змей шутливо кланяется мне и, развернувшись, направляется в сторону Сива. Но перед тем, как он уходит, его за руку хватает Райли и что-то говорит на ухо. Змей кивает и покидает зал.

– Что дальше? – спрашиваю я, стирая большим пальцем левой руки кровь с уголков губ.

– Для начала ты утрёшься. Противно смотреть, – говорит Райли, кидая мне влажное полотенце. Я ловлю его и прикладываю к лицу, блаженно выдыхая. Контраст холодного и горячего – моё спасение. Холод перебивает боль. И это так прекрасно. Я стираю с лица пот и остатки крови, ощущая лёгкое покалывание на коже.

– И?

– Сменим бинты, и я отведу тебя в секцию E. Поскольку секция D занята, сегодня будешь тренироваться в секции E. Твой куратор будет ждать тебя там.

– Хорошо, – отвечаю я, перекидывая полотенце через плечо. Схватив меня за руку, Райли подводит меня к скамейке и сажает на неё, а сам уходит в сторону близнецов. Буквально через несколько минут он возвращается с новыми бинтами и, присев рядом, начинает снимать кровавые бинты с моих рук. Точность и быстрота его действий поражают. Я молча наблюдаю за тем, как старый слой бинтов сменяет новый и думаю лишь о том, когда успела потерять остатки себя. Когда позволила тьме окончательно завладеть мной? Почему это происходит именно сейчас? И почему я? Неужели я уже ничего не смогу сделать, и моя участь – стать монстром, как они? Больно ли мне? Нет. Просто противно от самой себя. От той уродливой сущности души, что пытается завладеть мной. Не хочу. Не хочу быть такой же.

Тело болит и ноет от усталости, руки гудят, кажется, что сил больше не осталось. Но я знаю, что мне надо терпеть. Что я должна сделать это, чего бы мне это не стоило.

– Пойдём, – говорит Райли, заставляя меня вздрогнуть. Согласно кивнув головой, я встаю и направляюсь следом за мужчиной к выходу из зала. Я лишь надеюсь, что новая тренировка не будет столь изнуряющей. И мой куратор будет не настолько свиреп. Слегка сбавив шаг я переплетаю волосы, которые успели превратиться в подобие метлы.

Мы проходим по коридору, переходя из одной секции в другую, проходим мимо больших двойных дверей с буквой D и подходим к соседним дверям с буквой E. Райли открывает двери, и заходит в зал, а я следую за ним, мысленно молясь о том, чтобы эта тренировка прошла без срывов… Что-то подсказывает мне, что Сив и Змей непременно доложат Дэну о моём срыве. Остаётся только гадать о том, что он сделает со мной, узнав, что я избила своего куратора. Страшно ли мне? Очень. Но сейчас я должна не поддаваться страху.

Зайдя в зал, я заметила, что он был пуст. Что обрадовало меня. Но моя радость быстро улетучилась, когда я увидела, с чем именно будет связана моя тренировка и кто будет моим куратором. Сжав руки в кулаки, я нервно сглатываю и стараюсь сохранить как можно более безразличное лицо, хотя на деле мне было страшно.

Я никак не ожидала того, что моим куратором станет человек, которого я ненавижу большего всего. Которого я успела огреть по голове в первые дни пребывания здесь. И который хочет убить меня. И я клянусь, что он хочет этого больше всего на свете. Я не думала… Не знала того, что они назначат мне именно этого куратора. В центре зала стоял небольшой стол, на котором лежали те самые кинжалы, которые я выбрала в прошлый раз, и несколько ножей. Разной формы и длины. А рядом, одетая в кроссовки, обтягивающее чёрное трико и короткий спортивный топ, стояла она… Алиша. При виде меня она ехидно усмехнулась, отчего вдоль моей спины прошла нервная дрожь. Именно она будет обучать меня обращаться с кинжалами? Серьёзно? Да она же не упустит своей возможности и непременно прирежет меня этими кинжалами. Но что-то подсказывает мне, что просить менять куратора – себе дороже. Если Дэн поставил именно её, значит, она весьма хороша в этом. Вот только… Только что-то подсказывает мне, что она непременно будет отыгрываться на мне. И ничем хорошим для меня эти тренировки не закончатся.

– У вас есть около двух часов, затем за ней придёт Марко. Помни то, о чём мы говорили, Алиша, – говорит Райли, подходя к Алише и скрещивая руки на груди.

– Не переживай, дорогой, – усмехается брюнетка, кладя свою ладонь на грудь Райли. – Я не трону нашу мышку. Разве только чуточку порежу.

Райли брезгливо отбрасывает руку девушки в сторону и, подойдя ещё ближе так, что между ними остались считанные сантиметры, говорит:

– Знай своё место. И не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, ясно? Мне тошно лишь от одной мысли, что эти руки дрочили члены других наёмников. Не хочу пачкаться об грязь.

– Когда я отсасывала тебе, ты был не против. Ой, прости! Я сказала это вслух? Как я могла забыть, что твоя благоверная принцесса не может удовлетворить тебя. —Хохочет брюнетка, а Райли хватает её за горло и укладывает на стол, нависая сверху.

– Закрой пасть, сука. Пока я не выбил твои зубы. Я не посмотрю на то, что ты девушка и член команды, ты знаешь, мне плевать. Ты никогда не была и не будешь мне той, кому я могу доверять прикрывать свою спину. Ты всего лишь запасная шлюха для Молота. Ты никогда не будешь полноправным членом команды для меня. Ты дрянь. Закрой пасть и делай, что тебе говорят. И ещё раз ты скажешь хоть слово о ней… Я придушу тебя, крыса, —рычит Райли, сдавливая горло девушки. А она лишь пошло усмехается, вызывая у меня чувство отвращения.

– Не забывай, что я в любой момент могу раскрыть твой секрет, и тогда… Ты знаешь, что тебя ждёт, милый Райли, – говорит Алиша, обхватывая ногами талию Райли и облизывает губы. – Чтобы ты знал, я не против повторить то, что случилось между нами несколько лет назад.

– Прости, трахать шлюх я не привык, – говорит Райли, сбрасывая ноги брюнетки и отходя от неё. – Не хочу марать руки об дерьмо. Начинай тренировку.

– Непременно, милый, – отвечает Алиша, садясь на столе и смотря на Райли. Тот лишь недовольно хмыкнул и, кинув на брюнетку яростный взгляд, направился к выходу. А я… А я так и осталась стоять возле стола, полностью шокированная увиденным. Неужели у Райли есть девушка? И что за тайна его связывает с Алишей? Слишком много вопросов. А ответов нет. Как только входная дверь за Райли захлопывается, я вздрагиваю и перевожу взгляд на брюнетку. Та продолжала сидеть на столе и при этом брезгливо смотреть на меня. Я фыркнула и скрестила руки на груди. Неприязнь к этой девушке лишь усиливается.

– Итак, сучка, – внезапно говорит Алиша, спрыгивая со стола и подходя ко мне. – Начнём наше обучение.

– С чего именно? – спрашиваю я, смотря на брюнетку.

– Для начала ты уяснишь, что находишься на моей территории и открывать свой рот будешь только тогда, когда я скажу, поняла? – говорит Алиша, гневно смотря на меня, отчего я чувствую, как по коже проходит табун мурашек.

– Как скажешь, – отвечаю я, не меняя выражения лица. Хоть она и неприятна мне, я должна терпеть, чтобы научиться владеть холодным оружием. Однако это не отменяет того, что мне чертовски страшно. Эта девушка весьма непредсказуема в своих действиях. Кто знает, что придёт в её больную голову.

– Скажи мне, какая рука твоя рабочая.

– В смысле?

– Блять, мало того, что ты идиотка, так ещё и тупая? Я спрашиваю: ты левша или правша.

– Правша.

– Отлично. Значит, придётся помучить только левую руку. И так, Райли сказал мне, что ты выбрала парные кинжалы. Прекрасный выбор для такой слабачки, как ты. Вес обоих кинжалов сбалансирован так, чтобы во время боя руки не уставали. Конструкция ручки позволяет поворачивать кинжалы на триста шестьдесят градусов, – говорит брюнетка, беря кинжалы в руки и начиная вертеть ими в разные стороны и углы. От увиденного мой рот слегка приоткрылся. Она действительно мастер своего дела, вот только почему-то у меня нехорошее предчувствие.

Усмехнувшись, Алиша отдаёт мне кинжалы, и я принимаю их, не совсем понимая, что нужно делать. Чёрт возьми, да она издевается! Подойдя к столу, Алиша берёт в руки два небольших ножа и подходит ко мне.

– Для начала ты должна встать в стойку. Да. Вот так. Возьми оружие в руки, – я спокойно следую её указаниям и сжимаю кинжалы в руках, продевая указательные пальцы в специальные отверстия в ручках. – А теперь слушай и смотри, потому что я не намерена возиться с тобой. Ты должна уметь владеть двумя кинжалами одновременно. Поскольку ты правша, тебе будет намного легче приспособиться двигать левой рукой в такт с правой. Сталь кинжала должна быть направлена от тебя, на соперника.

Далее началась бесконечная череда издевательств и упрёков. Алиша буквально срывала свою злость на мне. Ей не нравилось всё, что я делаю. Хоть я и делала всё в точности, как и она. Но её это не устраивало. Вместо того, чтобы обучать меня правильно владеть оружием, она заставляла меня отжиматься и бегать по залу, говоря, что это моё наказание за то, что не могу быстро усвоить то, чему она обучает меня. И это злило меня. Моё тело и без того было измученное тренировками, а Алиша явно хотела того, чтобы я обессилено рухнула на пол. Ненавижу эту суку. Ненавижу. Я не виновата в том, что Молот не выбрал её в качестве наречённой. Я не виновата в том, что он пользуется ей. Я не виновата в её обидах и злости. Это лишь её проблемы. А не мои. И будь моя воля, я бы высказала всё, что думаю о ней, прямо в её лицо. Но кто я такая? Верно. Никто. И звать меня никак. Здесь я не имею права подавать голос. Всё, что я могу делать – это подчиняться и терпеть.

Первая часть тренировки была завершена тем, что Алиша вырвала из моей левой руки кинжал, сославшись на то, что я тупая овца, которая не может усвоить элементарные жесты. Но я… Я пыталась, правда. Разрабатывать левую руку и приспосабливать её двигаться в один такт с правой не так уж и просто. Мало того, что кисть руки устаёт, так и постоянно сбиваешься с ритма, ибо левая рука не успевает за правой. Плюс ко всему, Алиша запретила мне снимать с рук бинты, которые весьма сильно затрудняли процесс обучения. И хоть мой куратор орала о том, то что я ничего не запоминаю, я прекрасно поняла и усвоила, как правильно следует держать кинжалы в руках. Как правильно и быстро можно развернуть их в разные стороны и как правильно следует бить. Несмотря на жуткую боль в руках, я продолжала тренироваться, всячески игнорируя злобные взгляды Алиши и её слова в мой адрес. Злость и ненависть внутри меня нарастали с каждой секундой, превращаясь в бомбу замедленного действия. Ещё немного и я вновь сорвусь.

– Встань в первую позицию. Закрепим пройденный материал с одним кинжалом, – говорит Алиша, медленно заходя мне за спину. Шумно выдохнув, я сжимаю кинжал правой рукой и встаю в боевую стойку.

– Отлично, а теперь ты будешь делать то, что я скажу, – вновь говорит Алиша, и её тон перестаёт быть раздражённым. Нет. Он моментально становится хриплым и странным. Словно она что-то задумала. Внезапно, я чувствую на своей талии её руки, отшатываюсь, но её руки больно сжимают талию, и я замираю, ощущая, как горячее дыхание ударяет в мою шею. Какого хрена? Что, твою мать, происходит? Что она делает? Я дрожу, чувствуя, как страх и паника начинают завладевать рассудком. Как начинают дрожать руки. Как глаза расширяются от непонимания. Страшно. Мерзко. И противно. Не трогай. Не трогай меня. Я хочу сбросить её руки со своей талии, хочу убежать. Спрятаться. Противно. Неприятно. Ненавижу всё это.

Я дёргаюсь в сторону, в попытке вырваться, но Алиша продолжает удерживать меня на месте. Она прижимается своим телом к моему со спины, и перемещает свои руки к моей груди. А я готова разреветься от того, насколько отвратительно это выглядит и ощущается. Я ненавижу всё это. Она знает, что я не посмею ударить её, знает, что боюсь её, и намеренно издевается, унижает меня.

– Стоять, – рычит брюнетка, когда я вновь пытаюсь вырваться. Я чувствую, как что-то острое плавно скользит по моей груди, и с ужасом понимаю, что это нож. Блять. Замираю, ощущая, как дрожат губы, как глаза наливаются слезами. Страшно. Безумно страшно.

– Не надо… – шепчу я, стараясь сдержаться от того, чтобы не впасть в истерику. Но я не могу… Не могу это вытерпеть. Слишком отвратительны и болезненны воспоминания той ночи. Я не хочу, чтобы меня трогали.

– Скажи мне, сука, когда Молот трахал тебя, тебе нравилось? – шепчет Алиша, проводя кончиком языка по моему уху, заставляя меня вновь дрожать. Как же это мерзко. Её руки сжимают мою грудь, доставляя новые болезненные ощущения, и я чувствую, как слёзы начинают стекать вниз по моему лицу. Не надо… Не надо…. Я не хочу вспоминать об этом. Я не хочу!

– Тебе понравилось, когда его руки сжимали твою грудь и задницу? Когда его пальцы ласкали тебя? А губы терзали мягкую кожу, м? – вновь шепчет Алиша, скользя лезвием ножа по моему животу. – Отвечай, когда тебя спрашивают. Разве тебя не учили, что взрослых нужно слушаться?

Я продолжаю молчать и беззвучно плакать от страха. И болезненных воспоминаний, которые стремительно проносятся перед глазами, вновь возвращая меня в тот ужасный день. Я будто вновь ощущаю его болезненные толчки внутри себя. Его руки и удары на своей коже. Его пошлые стоны и слова… Противно и больно. Ярость, гнев, страх и боль смешались внутри меня, образовывая своеобразную адскую смесь, заставляя меня чувствовать острое желание врезать Алише по лицу, спихнуть её руки с себя и уйти. Но я терплю… Пока терплю. С каждым её словом, с каждым прикосновением моё терпение подходило к концу.

– Ну, же, шлюшка. Расскажи мне, как тебе было хорошо. Как ты стонала под Молотом, – рычит Алиша, больно сжимая мою талию. И это становится последней каплей. Рыкнув, я резко поднимаю руки вверх и развожу их в стороны, тем самым сбрасывая руки брюнетки с себя, оборачиваюсь, отталкиваю тело девушки от себя и отбегаю от неё. Отбежав на безопасное расстояние, я вновь оборачиваюсь и вижу удивлённый взгляд Алишы.

– Не подходи ко мне, – говорю я, выставляя руку с кинжалом вперёд, когда Алиша начинает идти в мою сторону.

– И что же ты сделаешь, шлюха? – громко хохочет девушка, продолжая подходить. – Что ты можешь, кроме того, как ныть и тратить нам всем нервы, а?

– К примеру, вот это, – сказала я и кинула кинжал в сторону брюнетки, однако та ловко уворачивается от ножа.

– Я смотрю, тебе прошлого раза было мало?! Ты хочешь чтобы я разукрасила твоё лицо?! Я только с радостью поставлю тебя на место, сука! Сейчас тебе никто не поможет! Твоей защитницы нет рядом, и никто не защитит тебя! – орёт девушка, сжимая руки в кулаки.

– Ты не посмеешь тронуть меня. Ты знаешь, что Молот сделает с тобой, если ты ударишь меня, – говорю я, помня слова Дэна и Райли. И пользуюсь этим в целях защиты. Но это не помогает унять страх внутри. Не останавливает слёзы, что льются из глаз.

– Заткнись. Я сделаю с тобой всё, что захочу, – говорит Алиша, подходя ко мне. – Ты заняла моё место и думаешь, что сможешь угрожать мне? Нет, девочка, не доросла ещё.

Рыкнув, брюнетка замахивается, чтобы ударить меня, но мне удаётся вовремя перехватить её руку своей и оттолкнуть от себя ногой. Уроки братьев не прошли для меня даром. И я знаю, как можно защитить себя. Едва устояв на ногах, Алиша сдавленно рычит и подаётся корпусом вперёд, но прежде чем она вновь набросится на меня, я говорю:

– Я сказала, не трогай меня! Иначе Дэн узнает о том, что ты домогалась до меня! Согласно кодексу, никто не имеет право трогать нижнюю господина, пока он не разрешит это. Насколько я помню, Молот запретил кому-либо трогать меня. Как думаешь, что он сделает с тобой, когда узнает, что ты домогалась до меня, а? Что молчишь? Сказать нечего? Вот и хорошо. На сегодня, я думаю, наша тренировка подошла к концу.

Алиша молчит, но покорно стоит на месте. Её взгляд просто напросто испепеляет меня, но я твёрдо знаю, что она не посмеет тронуть меня. Сейчас. В этом сражении выиграла я. Долгое изучение кодекса и правил приносит свои плоды. Теперь я могу защитить себя. Но почему всё так же страшно? Почему слёзы не прекращают течь? Почему сердце так бешено бьётся? Почему не становится легче?

Шумно выдохнув, я сжимаю руки в кулаки и, поклонившись, стремительно выхожу из зала, оставляя позади себя давящую тишину. Раскрыв двери и выйдя в коридор, я замечаю вдали силуэт Марко и свободно выдыхаю. Наконец-то. Значит, я вовремя ушла. И тренировка действительно подошла к концу. Как и этот проклятый день. Честно, я без понятия, какой сегодня день недели. Какой месяц и число. Я не знаю, сколько сейчас времени, но молюсь о том, чтобы вечер наступил как можно быстрее. Скрестив руки на груди, я делаю несколько глубоких выдохов, пытаясь успокоиться, и направляюсь на встречу к Марко. Он должен отвести меня в мою комнату, потому что я до сих пор не знала, где именно она находится.

Смахнув рукой слёзы со щёк, прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как ярость и гнев утихают внутри, но боль… Боль по-прежнему есть. Она никуда не уйдёт. Не исчезнет. Она всегда будет со мной. Противные воспоминания не отпускают сознание из своего плена, отчего мне хочется кричать во всю глотку. Я хочу забыть это как страшный сон. Хочу, но не могу. Всё вокруг напоминает мне об этом. Остаётся лишь терпеть.

– Алиша уже закончила? – удивлённо спрашивает Марко, когда я подхожу к нему.

– Почти. Пожалуйста, проводи меня до комнаты, – устало потерев виски, говорю я, смотря на парня. Неожиданно позади нас раздаётся дверной хлопок. Обернувшись, я увидела Алишу, которая стремительно выходила из спортивного зала. Она буквально пролетела мимо нас, не удосужившись поздороваться с Марко. Парень проводил девушку удивлённым взглядом, затем как-то странно посмотрел на меня и сказал:

– Ты не хочешь поесть?

– Нет, я не голодна, спасибо. Я очень сильно устала и хочу принять душ, пожалуйста, отведи меня в мою комнату.

– Ладно. Пошли.

– Спасибо.

Цокнув, парень закатывает глаза, однако всё же выполняетмою просьбу. Развернувшись, он направляется к выходу из коридора, и я покорно следую за ним.

Я не особо смотрела и запоминала, какими путями мы добирались до моей комнаты, мне было абсолютно всё равно. Я лишь хотела побыстрее оказаться одна и отдохнуть. Подумать о том, что за срыв случился со мной сегодня. Проанализировать всё, что случилось. И, наконец, просто поспать. Я слишком сильно устала.

Буквально через несколько минут мы оказались в знакомом мне коридоре. Заметив свою дверь, я сказала Марко, что дойду до двери самостоятельно и, не став слушать его ответа, быстро направилась к своей цели.

Как только входная дверь за мной захлопнулась, я шумно выдохнула и, прижавшись спиной к стене, съехала вниз. Когда моя пятая точка почувствовала под собой жёсткий пол, ноги моментально начали гудеть и пульсировать, заставляя меня болезненно простонать. Следом за ногами начали гудеть и руки, а за ними и всё тело. Чёрт возьми, как же больно. За окном всё ещё светло, и я хочу, чтобы вечер поскорее наступил.

Прикрыв глаза, я распускаю свои волосы и откидываю голову назад, моментально встречаясь затылком с твёрдой поверхностью двери. Не хотелось ничего. Ни есть. Ни пить. Ни думать. Просто хотелось закрыть глаза и отдохнуть. Вновь очутиться во временной пучине тьмы и спокойствия. Неожиданно тишину в комнате нарушает громкий шорох и странный рык, заставляющий меня вздрогнуть. Не прошло и минуты, как из-под кровати вылез подарок Дэна.

Небольшой по возрасту, но уже весьма крупный котёнок чёрной пантеры оказался мальчиком, которого я назвала Атто. И если изначально мне казалось, что шёрстка котёнка имеет чёрный окрас, то при более близком исследовании, я поняла, что шерсть была не однотонная, а в крапинку. Какого же было моё удивление, когда вчера вечером в мою комнату пришла женщина-ветеринар для осмотра моего нового питомца. Именно она рассказала мне всё о чёрных пантерах. Посоветовала, как правильнее ухаживать за питомцем и чем его стоит кормить. Поскольку Атто был ещё маленьким, мне приходилось кормить его молоком. Но я думаю, что через несколько недель его можно будет приучить к мясу. Боялась ли я его? Ведь это не просто кошка, а хищник. Нет, я не боялась. Я знаю, что если хорошо относится к животному, он непременно отплатит тем же. Но больше всего меня радовало то, что Молот подарил мне не просто питомца, а самого настоящего друга, которому я смогу высказать всё, что накопилось на душе. Конечно, это очередной жест жалости со стороны Дэна, но мне плевать. Этот его жест жалости позволили мне наконец-то улыбнуться. Находясь наедине рядом с Атто, я чувствовала некое умиротворение и спокойствие. Я знала, что Атто – крохотная ниточка, связывающая меня с прошлой жизнью. Со свободой.

Сейчас, сжимая в зубах один из моих тапок, Атто утробно рычал и пытался разорвать его, явно пребывая в игривом настроении. Улыбнувшись, я встала на ноги и, подойдя к котёнку, начала вырывать тапок из его пасти, заставляя Атто смешно рычать.

– Негодник. А ну, отдай мой тапок, – говорю я, садясь на колени. – Твой врач вчера принёс тебе кучу игрушек, так почему ты не играешь с ними, малыш? Или мой тапок намного лучше игрушек, м?

Ответом мне послужил очередной рык, отчего я захихикала. Животное упорно сопротивлялось, не желая отдавать мне свою добычу. Однако, я знала тайный приём, перед которым не может устоять ни один представитель кошачьих. Ещё живя в приюте, я ухаживала за старой кошкой, что жила на чердаке здания. И ей всегда нравилось, когда я гладила её за ухом. Как выяснилось чуть позже, все кошки без ума от этого. И Атто – не исключение. Усмехнувшись, я начинаю поглаживать котёнка за ухом, отвлекая его от тапка, и вырываю его из животных лап. И если сначала Атто сопротивлялся, то спустя пару минут он уже довольно урчал, подставляя свою голову под ласки.

– Ты опять ничего не ел? – cпрашиваю я, кидая быстрый взгляд на миску с молоком. – Ну и что ты прикажешь мне делать, м? Не буду же я насильно кормить тебя. Ладно… Что-нибудь придумаю.

Вздохнув, я беру с кровати одну из игрушек и отдаю её котёнку, а сама поднимаюсь на ноги. Тут же последствия тренировок дали о себе знать. Мышцы буквально начали гудеть и пульсировать, из-за чего я начала слегка пошатываться. Чёрт возьми, я так устала. Если они изматывают меня так сейчас, страшно представить, что будет после этого. И пускай мне страшно, я знаю, что они рассчитывают на меня. И как бы противно мне не было признавать это, но я должна помочь им. Ведь это единственный способ сохранить жизнь и остатки рассудка. Хотя в последнем я не уверена. Сегодня… Сегодня я поняла, что постепенно начинаю превращаться в монстра. Тот приступ. То ярое желание крови и мести, та пустота и хладнокровие внутри кричали об этом. Значит ли это, что я потеряла последнюю частичку себя? Что Молот полностью и окончательно сломал меня? Что верёвки кукловода окончательно прикрепились к моему телу и душе? Не знаю. Я не могу быть ни в чём уверена. Сейчас… Я не хочу думать ни о чём. Сейчас было бы неплохо принять ванную и немного расслабиться.

***

Двухчасовое принятие ванной весьма успешно помогло мне расслабиться и снять усталость. Это не означало, что боль в мышцах пропала. Нет. Она продолжала пульсировать под кожей, но не так сильно и остро, как несколько часов назад. И от этого становилось легче. За окном наконец-то начало темнеть, что радовало меня больше всего.

Сейчас, сидя на кровати, я расчёсывала свои волосы и хихикала, смотря на то, как Атто обтирается об ковёр, требуя внимания к своей персоне. Тишина вокруг ласкала слух и дарила некое чувство умиротворения. По комнате летал запах ромашки и лаванды, смешанный с запахом свежести. Сквозь раскрытые окна в комнату проникает слабый ветер, что приятно обжигает мою кожу. Такая приятная обстановка радовала меня больше всего. Нет никаких криков и издевательств. Есть лишь я и моё одиночество.

Неожиданно входная дверь открылась, и на пороге моей комнаты появилась невысокая женщина в сером брючном костюме, отчего я была готова простонать в голос. Серьёзно? Мне дадут побыть одной? Заметив постороннего человека в комнате, Атто моментально вскочил на ноги и, подойдя к женщине, принялся обнюхивать её. Я же удивлённо замерла и отложила расческу в сторону. Кто это? Что ей нужно? И почему её лицо кажется мне знакомым? Женщина, заметив перед собой хищника, резко побледнела и вжалась в дверь, начиная часто дышать.

– Не бойтесь. Он ничего вам не сделает, – говорю я, вставая с кровати и подходя к женщине. Взяв котёнка на руки, я возвращаюсь обратно на кровать. Удобно сев, я начинаю поглаживать животное за ушком, чтобы успокоить его. Женщина, заметив, что животное на безопасном расстоянии от неё, заметно расслабилась и начала поправлять свой костюм.

– Вы кто? Что вам нужно? – спрашиваю я, нахмурившись и смотря на незнакомку.

– Простите, госпожа, что побеспокоила Вас. Вы не помните меня? Мы с вами уже встречались. Я Грейс – ваша служанка. Меня приставил к Вам Молот, – отвечает она, вежливо кланяясь мне.

– Ооо… Прошу, не нужно. Я не… Не надо кланяться мне, Грейс. Я прошу. Называйте меня просто Сара, хорошо? – улыбнувшись, говорю я. Я вспомнила, где видела её. Грейс подготавливала меня для Молота в тот вечер… Не удивительно, что я не помню и половину, что происходило до того, как этот ублюдок силой взял меня.

– Вы что-то хотели, Грейс?

– Молот велел позвать Вас на ужин.

– Вот как значит. Спасибо, но я не голодна. Можете так и передать ему.

– Госпожа, Вам необходимо поесть. Сегодня у Вас были весьма изматывающие тренировки, и вашему организму необходимо пополнить запас питательных веществ и энергии. Иначе завтра вы просто не сможете встать с кровати, – настаивает женщина.

– Скажите, а этот ужин… Где он будет проходить? – вновь спрашиваю я.

– В обеденном зале.

– А моё присутствие там обязательно?

– Конечно. В обеденном зале собирается вся команда Молота, он сам и его наречённая, то есть вы.

– Этого я и боюсь… Послушайте, Грейс. Не могли бы Вы сказать Молоту и остальным, что я неважно себя чувствую? Я… Я правда не голодна и не горю особым желанием видеться с ними, – говорю я, и тут же тишину вокруг нарушает громкий урчащий звук. Видимо, мой организм думает совсем иначе, потому что только так можно объяснить резкое чувство голода. Проклятье. Но я… Я не хочу идти туда. Не хочу видеть их лица и выслушивать очередную порцию унижения. Хватит с меня на сегодня. Прикусив губу, я умоляюще посмотрела на женщину, ища поддержки.

– Ох, ладно. Я скажу Молоту, что вы утомились на тренировке. И принесу Ваш ужин в комнату, – отвечает она, явно не одобряя мои действия.

– Спасибо, Грейс. И могу я попросить Вас об ещё одной услуге?

– Всё, что угодно, Госпожа.

– Мне… Точнее мой питомец отказывается пить молоко из миски. Я думаю, что ему нужна детская бутылочка или что-то вроде того. Ему нужно поесть. Иначе он умрёт от голода.

– Я…Хорошо, я что-нибудь придумаю.

– Спасибо.

Кивнув, женщина выходит из комнаты, оставляя меня вновь одну. Надеюсь, Грейс удастся убедить Дэна и остальных, что мне хреново и я не могу спуститься вниз. Иначе… Что-то подсказывает мне, что если Дэн не поверит ей, то он придёт и утащит меня туда силой, вновь причиняя боль и унижая. Хочу ли я этого? Нет. Вздохнув, я отпускаю Атто и встаю на ноги. Закрываю окна и занавешиваю их, погружая комнату во тьму. Хлопаю в ладоши, и яркий свет озаряет комнату. Заметив беспорядок, что оставил после себя котёнок, я неодобрительно покачала головой и накинув поверх пижамной майки кофту, начала прибираться.

– Маленький негодник, – бурчу я, убирая разбросанные игрушки в угол, где находилась кровать Атто. А буквально через несколько минут входная дверь вновь открылась и на пороге комнаты появилась Грейс с подносом в руках. Значит, ей всё-таки удалось убедить Молота и остальных. И это весьма радует меня. Остаток вечера я смогу провести одна и в тишине. На удивление, женщина даже принесла детскую бутылочку с молоком.

Быстро поужинав и накормив котёнка, я поблагодарила Грейс за помощь и отправила её отдыхать. Да и сама начала готовиться ко сну. Высыпаться стало более проблематично. Помимо ночных кошмаров, которые преследовали меня каждую ночь, мне мешал Атто, который постоянно спал рядом со мной. Не то что бы мне было неприятно, нет. Просто котёнок сильно царапается и ворочается во сне. Хотя в этом есть и свой плюс. Обнимая котёнка, я засыпала быстрее, чем когда засыпала одна. Вот и сейчас, животное мирно спало на своей законной части кровати, оставляя мне крошечное пространство для сна. Я, было, хотела лечь, как вдруг, входная дверь открывается и в комнату заходит он… Дэн.

Шумно выдохнув, нервно сглатываю и, запахнув края кофты, присаживаюсь на кровать, стараясь унять дрожь во всём теле. Страх вновь начал зарождаться внутри, заставляя меня нервно кусать губы. Что происходит? Спокойно. Не страшно. Мне страшно. Дыши, Сара, дыши. Просто узнай, что он хочет. И терпи всё, что он скажет или сделает.

Одетый в светлые джинсы, чёрную футболку и ботинки, Дэн стоял в дверях комнаты и как-то странно смотрел на меня. И это пугает больше всего. Я не знаю, какие эмоции испытывает он на данный момент. Разозлён ли он? Раздражён или нет? Он умело скрывает свои эмоции. Его волосы были растрёпаны, на лице небольшая щетина, а в его руках находилась толстая синяя папка. Усмехнувшись, он закрывает дверь и направляется в мою сторону.

– Зачем Вы пришли, Хозяин? – спрашиваю, почти шепча, я, стараясь не дрожать от страха.

– Решил проверить, как поживает моя любимая игрушка. Грейс рассказала мне, что ты неважно себя чувствовала после тренировок, поэтому отказалась спускаться на ужин, – говорит он, подходя ко мне и кидая на мою кровать свою папку. Согнувшись, он упирается руками в матрас и склоняется надо мной так, чтобы между нами лицами остались считанные миллиметры. Наши взгляды встречаются, и я чувствую, как вдоль спины проходит холод. Страшно? Ещё бы. Ведь передо мной стоит никто иной, как сам дьявол. Я чувствую, как страх пронзает каждую мою клеточку, как начинают потеть руки, а губы дрожать. И я прикусываю их, не спеша отводить взгляд, прекрасно помня, что должна сделать это лишь тогда, когда мне прикажут. Ведь я его кукла.

– Да, это так, – шепчу я.

– Ничего. С непривычки такое бывает с каждым. Ты не исключение. Твои успехи весьма радуют меня, Крошка. Близнецы и Алиша похвалили тебя сегодня за ужином. И рассказали, что ты быстро учишься, – отвечает Дэн, дотрагиваясь своей рукой до моей щеки, заставляя меня дрожать от страха и паники. Что он хочет от меня? И... что? Я не ослышалась? Алиша похвалила меня? Неужели мои слова так подействовали на неё? Нет. Не верю. Что-то тут не так.

Я нахмуриваюсь и открываю рот для ответа, но не успеваю сказать и слова, как Дэн впивается своими губами в мои. Вздрогнув, я зажмуриваю глаза, чувствуя, как мощная волна отвращения и неприязни пронзает меня. Его губы сминают мои, целуя грубо и властно, и я неумело отвечаю, стараясь лишний раз не злить его. Дэн прекращает поцелуй так же резко, как начинает, и отстраняется, явно довольный собой. Шумно выдохнув, я стираю ладонью следы его губ со своих. И отвожу взгляд в сторону.

– Что это? – спрашиваю я, смотря на папку.

– На сегодня у тебя осталась лишь одна тренировка. Поскольку ты моя наречённая, то должна хорошо знать мою семью и её историю. И помнится, я пообещал тебе, что лично возьмусь за твоё обучение румынского языка. Не надо знать всё. Изучим лишь слова первой необходимости, и я познакомлю тебя с историей своей семьи.

13.

Metallica – The Unforgiven

Боялась ли я? Ещё как. Но это был не просто страх того, что Дэн ударит меня или вновь сорвётся. Нет. Это был страх чего-то неизвестного. Что-то, чего я не знала и не хочу знать. Глубоко в душе, я понимаю, что новая информация не принесёт мне ничего хорошего. Уверена, что узнав всю правду, я почувствую себя ещё более паршиво, чем сейчас. Так. Спокойно. Дыши, Сара, просто дыши. Нервно сглотнув, я беру в руки папку и открываю её. Моментально в мои глаза бросается большая семейная фотография. И я… Я не чувствую той боли, которую ощущала раньше, стоило мне только упомянуть о семье. Ведь у меня её нет. Я никогда не знала, как выглядит моя мать. Я лишь знаю только ту правду, которую открыл мне Дэн. И то я не уверена, что это на сто процентов является правдой. Но… Я… Мне уже не больно. Нет. Мне всё равно. Я давно перестала тешить себя грёзами о счастливой семье. Все мои наивные детские мечты разбились о жестокую реальность и уродливую правду. Ещё в приюте я уяснила, что никому не нужна. А сейчас… Мне не нужна семья. Мне не нужен никто. В этом мире у меня есть только я, и я должна рассчитывать только на себя. Ведь эгоизм – один из лучших способов защиты от жестокой реальности. Только от меня зависит, буду ли я жить. И какой будет моя жизнь. Любовь? Нет. Я не знаю, что это за чувство. И никогда не узнаю. Ведь здесь меня окончательно сломают. Превратят в бездушного монстра и в идеальную куклу для подчинения. Но, всё-таки, та часть меня, что ещё не успела поглотить тьма, даже рада тому, что Дэн решил раскрыть мне подробности своей жизни. Возможно, что узнав часть его истории, я смогу понять, почему он стал таким… Хотя, кого я обманываю? Дэн всегда был таким, и ничто не сможет изменить его. Сейчас я просто узнаю ещё одну отвратительную историю.

Я замерла, аккуратно проводя кончиками пальцев по файлу, внимательно всматриваясь в лица людей, в каждую деталь. На фотографии были изображены всего четверо.

Невысокая женщина в возрасте около тридцати пяти или сорока лет с длинными волнистыми волосами цвета лесного ореха, высоким лбом, большими зелёными глазами, курносым носом и яркой улыбкой, одетая в простое, но элегантное тёмно-синее платье ниже колен и однотонные туфли. Судя по возрасту и тому, с какой лаской и нежностью она держит на руках маленькую девочку и обнимает мальчика, я пришла к выводу, что эта женщина – мать Дэна. К тому же дети так сильно похожи на неё. Маленькая девочка у неё на руках – никто иная, как Амара. Мальчик, что стоит рядом с ними – Дэн. Но кем была девочка, что стояла рядом с ними? Я не знаю. Возможно, это ещё одна сестра Амары и Дэна? На фотографии девочке около десяти или одиннадцати лет. Цвет её волос заметно отличался тем, что имел окрас вороньего крыла. Цвет глаз тоже отличался. Он был не зелёным, или, как в случае с Амарой, светло-серым, нет. Её глаза имели тёмно-синий окрас, создавая невероятно прекрасный образ. Девочка поистине была красива. Бледный цвет кожи, вьющиеся волосы и тёмная одежда лишь добавляли контраста к её красоте. Она напомнила мне Белоснежку. Но всё же… Кто это? Девочка не похожа на мать Дэна и Амары. Да, чёрт возьми, она даже не похожа ни на кого из детей. В то время как Амара и Дэн имеют схожие черты. Возможно это какая-то дальняя родственница?

– Эта старая фотография, – внезапно говорит Дэн, нарушая затянувшуюся тишину, что повисла в воздухе, и заставляя меня вздрагивать. Подняв взгляд, я увидела, что Дэн сидел в кресле напротив кровати и внимательно смотрел на меня, отчего мне стало не по себе. Кивнув, я перелистываю несколько страниц папки с фотографиями, пока не останавливаюсь на странице с фотографией той самой женщины.

– Это твоя… Простите, Хозяин. Эта женщина – Ваша мама? – спрашиваю я, облизывая пересохшие от волнения губы и показывая мужчине фотографию женщины.

– Да. Её звали Лорен. Лорен Зольцман. Я не буду вдаваться в более точные подробности, расскажу лишь то, что тебе необходимо знать, – отвечает Дэн, доставая из кармана пачку сигарет. Однако, он не спешит начать курить, нет. Он лишь нервно вертел пачку в руках и смотрел в одну точку. Словно он не хотел говорить или вспоминать ту часть из своей жизни. Словно он пытался перебороть себя. Или… Или мне это только кажется? Не знаю почему, но я чувствовала некую тяжесть в груди, смотря на мужчину. Нет. Мне не жаль. Я просто… Я просто не могу понять его. Неужели он способен чувствовать что-либо? Неужели он тоже испытывает боль? И те его слова… Они насторожили меня. Ведь он сказал «звали», а не «зовут». Прошедшее время. Возможно… Возможно, его матери уже нет в живых? Но почему? Почему это так тревожит меня? Почему я хочу узнать причину?

– Моя мать была замужем за владельцем цветочного магазина. И родила от него троих детей. Семья переехала с Севера Канады в Швецию сразу же после рождения третьего ребёнка. В Швеции, родители успешно открыли сеть своих цветочных магазинов. Бизнес процветал до тех пор, пока мой отец не пристрастился к наркотикам. Вернее, его подсадили на иглу. В конечном итоге мой отец умер от передозировки. А мать через несколько месяцев познакомилась с другим мужчиной, который в последующем стал моим отчимом. Я не помню, да и не хочу вспоминать, как звали моего родного отца. Я даже не помню, как он выглядит. Но мой отчим… Его зовут Дариан. И сейчас он является Верховным Князем, а я его прямой наследник. Как и Амара. Эту тварь я никогда не считал, и не буду считать, своим отцом. Я ненавижу его так сильно, что при каждой нашей встрече мои руки хотят свернуть его костлявую шею. Я уважаю его, как Князя. Но не более. Я не боюсь его. Я лишь просто хочу, чтобы он сдох, как можно скорее, – говорит Дэн, внимательно смотря на меня. В его глазах появляется нездоровый блеск, а губы растягиваются в жуткой усмешке, отчего мне становится не по себе.

Я нервно сглатываю, ощущая, как вдоль спины проходит табун мурашек, и сжимаю папку в руках сильнее положенного. Но стараюсь не показать, насколько мне страшно. И та тяжесть в груди… Она не прошла. Нет. Она лишь стала сильнее. Я понимала, что он не рассказывает мне большую часть правды, и это раздражало меня. Но… Но хочу ли я знать всю правду? Не знаю.

– А Ваша… Ваша мать? И другие дети? Что произошло с ними? – отвечаю я, облизывая пересохшие губы и опуская взгляд на страницы папки. Я перелистываю их до тех пор, пока не нахожу фотографию той самой девушки. Только здесь она была более взрослой. Но такой прекрасной.

– Прекрати облизывать свои губы, Крошка. Иначе я найду твоему ротику другое применение. Ясно? – рычит Дэн, а я вздрагиваю. Блять. Тупая привычка.

– Да, Хозяин. Могу я спросить?

– Спрашивай.

– Кто эта девушка? – показываю Дэну фото незнакомки. – Я знаю, что Амара ваша младшая сестра. Но вы сказали, что в вашей семье было трое детей. Вы средний ребёнок. Получается, у вас должен быть либо старший брат, либо старшая сестра.

– Мою старшую сестру звали Тейт Зольцман. Она была самой старшей среди нас и постоянно заменяла нам с Амарой мать. Ведь та, спутавшись с Дарианом, совсем потеряла голову. Вплоть до того, что согласились выйти за него замуж и переехать к нему на родину спустя несколько месяцев после знакомства. А как выяснилось чуть позже, у этого ублюдка, отчима, уже был приёмный сын. Его зовут Ричард. Но матери было плевать на это. Она с радостью приняла его. Однако, и там мы не задержались надолго. Когда Амара была на учёбе за границей, Дариан на моих же глазах застрелил мою мать и Тейт. Он не объяснил причину, он просто застрелил их. После этого он забрал меня и Амару и увёз в Румынию. Его сынок оказался такой же мерзкой паскудой, как и отец. Он уже всё знал. И когда нас привезли в Верховный Дворец, тот в открытую начал издеваться. И именно тогда я и сестра узнали о Сумраке. Узнали всю омерзительную сущность людей и поняли, что жалость, страх и слёзы – непростительная слабость в этом мире. Тогда я ещё не знал, что Дариан является Верховным Князем, я лишь знал, что должен отомстить этой мрази. Шли годы, мы росли и обучались, и привыкали к своему новому дому. Наше восприятие, чувства, мировоззрение – всё это ломалось и выстраивалось так, как нужно было Дариану. Иногда прибегали не только к психологическим пыткам, но и физическим. В двадцать лет я и Ричард проходили испытания, чтобы выяснить, кто же станет новым лидером Северного Клана, поскольку до того, как стать Князем, Дариан являлся лидером Северного Клана. Согласно закону, если Лидер Клана становится Князем, то один из его наследников обязуется занять место Лидера. Как видишь, в той борьбе выиграл я. И уже на протяжении семи лет, я успешно возглавляю Северный Клан. Но время идёт, Дариан уже не молод и в любой момент может отойти в мир иной. Хотя эту мразь ничто не берёт. Сколько раз его пытались отравить, убить – всё без толку. Эта мразь весьма живучая, – говорит Дэн, прикуривая сигарету. Он делает затяжку и выпускает густой смог дыма через нос, внимательно смотря на меня.

А я… А я не могла и слова сказать. Я лишь чувствовала острую боль и жалость в груди. Чувствовала, как дрожат мои пальцы, как глаза наливаются слезами, а зубы вновь начинают беспощадно терзать губы. Острая вспышка боли в груди даёт очередной толчок, пробивая на эмоции. Но я стараюсь держать себя в руках. Я не заплачу. Не заплачу. Не сейчас. Не при нём. Я не должна разрушить плотину, что только-только начала строить. Я должна казаться сильной, хотя услышанная информация до сих пор повергает меня в шок. Это просто ужасно… То, что он пережил, то как с ним обращались… Это просто ужасно. Чудовищно. Я не могу себе представить, через что ему пришлось пройти, чтобы стать тем, кем он является сейчас. Каким пыткам и мерам воспитания он подвергался. И моё сердце болезненно сжимается, стоит мне только представить эту картину. Хочется реветь, но не могу. Мне так жаль. Так жаль. Он родился совершенно другим. Но… Дариан и его люди сделали из него монстра. Они сломали совсем юного мальчика и превратили его в бессердечную машину для убийств, которая может удержать власть в своих руках, подчинить себе любого и сделать всё, что они будут говорить. Мрази. Уроды. Ненавижу. Ненавижу всё это. Почему жизнь так несправедлива? Почему он и Амара? Почему именно его семья? За что? Его отчим – самый настоящий дьявол. Неужели ему не жаль, что он сотворил с Дэном такое? Что он отнял у Амары сестру и мать? Хотя, о чём это я? Жалость? Нет. Это непростительная роскошь. И я уверена, что этот человек прогнил настолько сильно, что смерть – единственное, чего он заслуживает. И в какой-то степени я понимаю желание Дэна убить Дариана. Слишком много информации. Слишком много страха и боли. И отчаяния. Я не могу дышать.

Откинув папку в сторону, я прикрываю руками глаза и шумно выдыхаю, стараясь унять пульсирующие чувство жалости внутри.

– Скажи что-нибудь, Крошка, – приказывает Дэн.

– Сколько… Сколько лет длилось твоё обучение? – спрашиваю я, не спеша поднимать глаза.

– В общей сложности, я и Амара обучались одиннадцать лет. Во время обучения я познакомился с Райли и сразу же решил, что этот парень станет надёжной опорой для меня. Мы весьма сильно сдружились. И сейчас Райли не только мой друг, но и правая рука. Он возглавляет мою команду. И только ему я могу доверить тебя. Амара обучалась отдельно от меня. Нас разделили. Её отправили обратно в Швецию, а меня обучали в мужской Академии при Королевском дворе.

– Значит, у Вас по всему миру есть специальные учебные заведения для наёмников? – спрашиваю я, поднимая на Дэна свой взгляд и прикусывая нижнюю губу. Усмехнувшись, он делает затяжку и согласно кивает головой.

– Почему? Почему ты… Вы… вы не пытались сбежать? Почему терпели это?

– Пытались. И неоднократно. Но позже поняли, что легче смириться и сломаться, создавая нового себя, чем терпеть боль от наказания за побег. И сейчас я даже благодарен Дариану за то, что он сделал меня таким. Будь я всё тем же слабым мальчишкой, то давно бы уже сдох в какой-нибудь подворотне и не смог бы защитить Амару. Хотя, в какой-то степени, она всё ещё остается беззащитна.

– О чём ты? Амара может постоять за себя. Я уверена в этом на сто процентов.

– Нет, Крошка. Есть то, от чего я не в состоянии защитить её.

– Я… Я не понимаю.

– Амара лишена права выбора своего наречённого. За неё уже всё решено. По решению Князя и Исстара через три года она должна будет выйти замуж за Рикардо – наследника Восточного Клана. И сделать с этим ничего нельзя. Ни я, ни кто другой не в праве оспорить это решение. К тому же Амаре нельзя вступать в связь с другим мужчиной, поскольку это считается нарушением закона. В случае нарушения, она понесёт суровое наказание, а мужчина, что посмел овладеть ею, будет убит.

– Что такое Исстар?

– Это верховный совет кланов, который составляет законы и порядки. Принимает решения, но только вместе с Князем. В состав совета входят послы от каждого клана, бывшие лидеры, судьи и старейшины.

Нервно сглотнув, я встаю на ноги и, скрестив руки на груди, подхожу к зашторенному окну. Шумно выдохнув, прикрываю рукой глаза, стараясь переосмыслить услышанную информацию. Я думала, что пройдя обучение и испытания, Амара и Дэн станут свободными. Но нет… Оказывается, они до сих пор заперты в этой ловушке. Они лишены права выбора. Они лишены воли. Они делают всё, что им скажут. Они всего лишь пешки в руках кукловода. Они невинные души, ставшие жертвами демонов. Мне так жаль… Так жаль, что их жизнь сложилась именно так. Сколько боли и горечи они вынесли? Сколько потерь им пришлось пережить? Не знаю. Но мне кажется, что это огромная сумма.

И теперь я знаю, зачем и почему Дэн делает это со мной. Он ломает и причиняет мне боль точно также, как когда-то ему. Он возмещает на мне свои детские страхи, обиды, одиночество, боль и злость. Он мстит и наслаждается. Он выбрал меня, потому что меня легче всего сломать. Сироту, у которой ничего нет. И он знает это. Я не знаю, остались ли в нём хотя бы крошечная светлая часть души, но знаю, что он уже никогда не станет другим. Слишком глубока рана и воспоминания. И мне так жаль его. Но не того Дэна, что сейчас сидит позади меня, нет. Мне жаль того мальчика, что несколько лет назад, попал в руки Дариана. Мне жаль того маленького Дэна и его чистую душу. Жаль, что жизнь подкинула ему всё это дерьмо.

Узнав правду, я могу понять некоторые действия Дэна. Но не могу оправдать его. Не могу и не хочу. Он не заслуживает. Он не хочет жалости и прощения в свой адрес, он хочет ненависти и злобы. И добивается этого. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, стараясь прийти в норму. Стараясь унять дрожь во всём теле и сдержать слёзы, что так и рвутся наружу. Мерзко и противно. Лучше бы я не знала правды. Лучше бы он солгал. Я не была готова к этому. Это слишком… Слишком жестоко.

Внезапно моей талии касаются чужие руки и сжимают её. Горячее дыхание резко ударяет в затылок, заставляя кожу покрываться сотней мурашек. Вздрогнув, я нервно сглатываю и выпрямляюсь, стараясь не показывать, насколько мне страшно. Его прикосновения до сих пор неприятны и до чёртиков пугают меня. Я чувствую, как близко он стоит ко мне, чувствую спиной его грудь, ощущая на коже тяжёлое дыхание, и стараюсь совладать собой. Пожалуйста. Не делай этого сейчас. Не делай этого со мной. Хочу закричать, но не могу. Я должна слушаться и подчиняться, чтобы не было вновь больно.

– Тебе жаль меня, Крошка? – спрашивает Дэн, зарываясь лицом в мои волосы и жадно вдыхая их запах.

Сжимаю руки в кулаки, но не отвечаю, лишь отрицательно мотаю головой. А на глазах вновь слёзы. Не смей. Не смей. Только не сейчас.

– Врёшь, – его руки перекидывают мои волосы на одну сторону, а горячее дыхание резко ударяет прямо в ухо. – Возможно, остальные ведутся на твой дешёвый спектакль сильной девочки, но только не я. Со мной это не прокатит, Крошка. Я вижу тебя насквозь. И твоя сильная оболочка – фальшь. Всего лишь способ защиты. Но я знаю, что внутри ты всё та же жалкая, никчёмная шлюшка, жаждущая подчинения. Играй с остальными. Но не пытайся обмануть меня, Сара. Я знаю, что ты умна, но я намного умнее тебя. Мне не нужно твоё фальшивое подчинение, это лишь вызывает внутри меня острое желание выбить всю дурь из твоей головы. И я знаю, что сейчас ты хочешь заплакать от полученной информации. Знаю, что тебя гложет жалость.

– Нет, – шепчу я, прикрывая глаза.

– Да. И не спорь со мной. Лучше пойми, что мне не нужна твоя жалость. Мне плевать на это. Здесь ценятся не чувства, а хладнокровность и сила. А у тебя нет ни того, ни другого.

– Так почему же Вы не убьёте меня? Почему не избавитесь от такой ноши? У вас есть Алиша, – говорю, я усмехаясь. Все мои старания напрасны. Он раскусил меня. Увидел, что я не изменилась. Что не стала сильной. Я лишь… Лишь создала иллюзию вокруг себя, скрывая свои истинные чувства.

– Как же я могу выбросить свою любимую куклу? Я ещё не наигрался с тобой, – отвечает Дэн, опаляя горячим дыханием моё ухо. Его руки сжимают мою талию, а тело находится настолько близко к моему, что могу чувствовать, как вздымается его грудь. Внезапно, он оставляет короткий поцелуй на моей шее, а затем впивается в тонкую кожу зубами, причиняя мне боль. Кусает сильно и крепко. Вскрикнув, я хватаюсь своими руками за его руки на своей талии, сжимаю их и тихо скулю от пульсирующей боли в области шеи. Кожа горит, пульсирует. Но Дэн не спешит отстраняться. Нет. Он начинает посасывать место укуса, причиняя новую порцию боли. А я не могу сопротивляться ему. У меня нет сил. Я лишь тихо скулю и чувствую, как слёзы стекают вниз по щекам. Ненавижу. Ненавижу тебя.

– Вот так, Крошка, вот так, – шепчет Дэн, отстранившись и слегка дуя на место укуса.

– Ненавижу, – скуля, отвечаю я и одёргиваю свои руки.

– Уже лучше, Сара. Намного лучше. Именно это я и хотел увидеть. Сейчас я бы оттрахал тебя так, чтобы ты не могла сидеть несколько дней, но увы, тебе нужен отдых. Завтра вернёшься к тренировкам. В конце недели я лично буду проверять то, чему ты научилась. И молись Богам, чтобы я увидел то, что мне нужно. Иначе… Ты знаешь, что тебя ждёт. А сейчас повернись и посмотри на меня.

Всхлипнув, прижимаю руку к месту укуса и поворачиваюсь к нему лицом, смотря затуманенным от слёз глазами в его лицо. Он усмехается, видя мои слёзы, и мне хочется врезать ему по лицу. Чтобы он понял, насколько это мерзко и противно. Неожиданно он резко поднимает свою правую руку, а я зажмуриваю глаза и сжимаюсь, приготавливаясь к удару. Но его не последовало. Нет. Вместо удара я почувствовала лёгкое прикосновение его пальцев к своей щеке. Что… Что он делает? Он… Он стирает мои слёзы? Зачем?

– Такая красивая и живая, – шепчет Дэн, вновь привлекая моё внимание к себе. Открыв глаза, я непонимающе смотрю на него, но не перестаю дрожать, ощущая лёгкое поглаживание его руки на своей щеке. Он всё так же усмехается и как-то странно смотрит на меня. Словно перед ним не я, а кто-то другой. Вижу странный, безумный блеск в его глазах и начинаю паниковать. Что происходит? Что с ним? Я не отвечаю ему, лишь нервно сглатываю и шумно выдыхаю. Страшно? Ещё как.

– На сегодня хватит. Займёмся изучением румынского позже. Ложись спать. Тренировку никто не отменял, – усмехается он, одёрнув свою руку, разворачивается ко мне спиной, подходит к кровати и берёт в руки папку. Он подходит к двери, но прежде чем выйти, спрашивает:

– Как ты назвала своего фамильяра?

– А…Атто, – отвечаю я, смотря на его напряжённую спину.

– Весьма неплохо… Ложись спать, Тей… Са… Сара. Ложись спать.

Вздохнув, он выходит за дверь, при этом хлопая ей так, словно он был в ярости. А я… Я лишь успеваю дойти до кровати, прежде чем мои ноги подкосились, а из глотки вырвался жалобный скулёж. Страх и паника окутывают меня. Прижимаю ладонь ко рту, стараясь плакать как можно тише. Слёзы обжигают щёки. Тело дрожит. Укус на шее пульсирует. Он… Он… Он практически назвал меня Тейт. Это имя его старшей сестры. И она была убита. Неужели… Неужели он видит во мне её копию? Неужели он сошёл с ума? Что вообще с ним происходит?

Всхлипнув, я хлопаю в ладоши, выключая в комнате свет, и залезаю под одеяло. Моментально ощущаю тяжесть с другой стороны – видимо, Атто вновь разлёгся на большей части одеяла. Плевать. Ложусь на подушку и комкаю в руках одеяло, как бы обнимая его, стараясь забыть всё это, как страшный сон. И сон – самое лучшее лекарство.

***

Несмотря на пережитый стресс и адскую усталость, мне удалось поспать всего-лишь несколько часов. Когда я проснулась, то не знала, сколько конкретно прошло времени. Час. Два. Три. Четыре. А может и больше. Я не знала. Однако в комнате царил мрак и было тихо. Лишь тихое дыхание Атто нарушало гробовую тишину, что повисла в воздухе. Мне не снились кошмары. Нет. Ничего не было. Была лишь тьма и покой, которые не продлилось весьма долго, как мне хотелось. Вздохнув, провожу рукой по лицу и, привстав на локтях, я тянусь свободной рукой к тумбе. Найдя на ощупь выключатель, я нажимаю на кнопку, и спустя мгновенье на прикроватной тумбе загорается ночник. Тусклый свет лампы разрезает тьму вокруг, позволяя комнате приобрести хоть какие-то черты. Свет не режет глаза, что весьма радует меня. Так почему же я не могу спокойно поспать? Что мешает мне?

Возможно мысли о том, что Дэн видит во мне призрак своей старшей погибшей сестры? Или воспоминания того, как безумен был его взгляд и несвязная речь? Не знаю. Я уже ничего не знаю. Однако с каждым вздохом, мне становится всё тяжелее внутри. Словно некая часть меня… Переживает? Волнуется? Нет. Этого не может быть. Как я могу волноваться о человеке, который присвоил мою жизнь себе? Который мучил меня и подвергал насилию. Встаёт ещё один вопрос: кто же из нас окончательно сошёл с ума? Я или он? Мне кажется, что я. Неприятное тянущее чувство в груди усиливается с каждой минутой, с каждым моим вздохом. И я не могу подавить это. Это намного сильнее меня. Это не поддаётся контролю. Я не считала, что остаток чувств внутри меня умер, нет, я знала, что они ещё живы. Я чувствовала это. Но… Но я никак не думала, что они смогут проявить себя по отношению к человеку, которого я ненавижу. Неужели это и есть безумие? Жалеть и переживать за того, кто причиняет тебе боль? Неужели я стала такой же, как Зои? Чёртов ублюдок.

Сделав глубокий вдох, я выпрямляюсь и смотрю на Атто, что, вальяжно развалившись на другом конце кровати, беззаботно спал. Хорошо тебе, дружок. Ты всего лишь животное, не знающее человеческих проблем и эмоций. Ты можешь выслушать, но никогда не сможешь понять, о чём я рассказываю тебе. И я завидую тебе. Ведь после услышанного у тебя не будет тяжело на сердце, ты не будешь терзать себя мыслями и сомнениями. Усмехнувшись, я поглаживаю котёнка за ушком и встаю с кровати. Моментально ощущаю тяжесть во всём теле, но игнорирую её. На естественный сон надеяться глупо. Я не смогу уснуть, пока воспоминания и мысли терзают моё сознание, сводят с ума. Единственный выход уснуть – истязать свой организм. Довести его до максимальной усталости, чтобы можно было быстро заснуть. И я знаю, что поможет мне. Вот только боюсь, что мои ночные похождения и самовольство не останутся незамеченными и безнаказанными. Плевать. Мне нужно это. Мне необходимо истязать своё тело и организм, чтобы было проще заснуть. Забыть слова Дэна, как страшный сон. Забрав волосы в хвост, я переодеваюсь в спортивные штаны и футболку. Обув кроссовки, я оставляю ночник включённым и выхожу из комнаты.

Сжав руки в кулаки, я направилась на верхний этаж, где располагались спортивные залы. Я старалась идти как можно тише, не привлекая к себе чужого внимания, хотя внутри яркими вспышками пульсировал страх быть пойманной. Так. Спокойно. Я справлюсь. Проходя мимо спален, я слышала, как из-за некоторых дверей доносились женские и мужские стоны, отчего становилось жутко противно. За небольшой промежуток времени я смогла научиться неплохо ориентироваться в доме и знала самые короткие пути к кухне, кабинету Велеса и спортивному залу. Вот и сейчас я воспользовалась самым коротким путём и уже через несколько минут стояла возле больших массивных дверей, ведущих в разные секции спортивного зала. Я не была уверена в том, что двери окажутся открытыми, однако попробовать всё же стоит. Сглотнув, я сжимаю руку в кулак и, подойдя к двери, берусь за ручку и тяну её на себя. Получилось. Двери не заперты. Так гораздо лучше. Обрадовавшись, я захожу в коридор и направляюсь к самому последнему залу, в котором меня тренировали. К тому же меня не покидало ощущение, что остальные залы были закрыты. Ведь в них находится оружие. Я не думаю, что эти люди стали бы рисковать, и оставлять оружие без охраны. Нет. Я просто уверена в том, что остальные двери заперты.

Подойдя к нужным дверям, я открываю их захожу внутрь, моментально останавливаясь и смотря на безумие, что происходило перед моими глазами. К большому сожалению, зал оказался не пустым. Нет. В нескольких метрах от меня стоял Дэн и яростно бил кулаками по боксёрской груше. Я не вижу его лица. Нет. Я лишь слышу страшные и непонятные звуки, что разносятся эхом по залу. Что… Что происходит? Почему он здесь? Почему не спит? Одетый лишь в спортивные штаны и кроссовки, он безжалостно наносил удары, при этом как-то странно рыча и шепча что-то на незнакомом мне языке. По его оголённой спине стекали капли пота. Было отчётливо видна каждая напрягающая мышца и несколько старых шрамов на коже в виде длинных полос. И вновь давящее чувство жалости внутри стало пульсировать, принося новую порцию неприятных ощущений и злости. Меня не должно волновать то, что происходит с ним! Не должно!

Нервно сглотнув, я сжимаю руки в кулаки и боюсь сделать малейшее движение в его сторону. Кто знает, чем это может обернуться. Однако паника и беспокойство стремительно начинают окутывать меня, а нехорошее предчувствие начало подступать к горлу.

– Кем бы ты ни был, проваливай! – рычит Дэн, продолжая наносить удары по груше. Я вздрагиваю и чувствую, как холод прошёлся вдоль спины. Его голос… Он пропитан яростью и злостью. Настолько низкий и нечеловеческий, что мне кажется, будто передо мной стоит сам дьявол. И это так страшно, что моё тело пробивает дрожь. Что происходит?

– П-п-п… Простите меня, Хозяин. Я… Я не знала, что здесь кто-то есть, – говорю я, стараясь сохранить как можно более нейтральную интонацию в голосе. Дэн резко останавливается и вскидывает руки вверх, а я испуганно прижимаю ладонь ко рту. И чувствую, как учащённо бьётся сердце, а глаза расширяются от шока. Костяшки его пальцев и большая часть кожи были в крови. В его собственной крови. Тяжело дыша, он резко оборачивается ко мне, и я вздрагиваю, вновь встречаясь с безумным взглядом его тёмно-зелёных глаз. Его губы растягиваются в зловещей улыбке, брови нахмуриваются, а глаза пристально смотрят на меня.

– Подойди сюда, Крошка, – шепчет он, маня меня к себе пальцами. Я дрожу, слыша нотки угрозы и безумия в его голосе, и отрицательно качаю головой, отказывая ему в просьбе.

– Не беси меня, тварь! Я сказал, подойди ко мне! – орёт Дэн и вновь ударяет кулаком по груше. Вздрогнув, я нервно сглатываю и иду в его сторону, понимая, что лучше его не злить. Сейчас он как никогда безумен. И мне чертовски страшно за свою жизнь.

Подойдя к нему, я скрещиваю руки за спиной и смотрю в его глаза, мысленно приказывая телу не дрожать. Так близко к монстру… Так близко, что слышу его тяжёлое дыхание. Я смотрю в его безумные глаза и понимаю, что не смогу найти радужку глаза. Нет. Сейчас его настолько тёмные, что мне кажется, будто это тьма начинает окружать и меня, затягивая в свой омут.

Несколько минут ничего не происходит. Мы просто стоим и смотрим друг на друга. Как вдруг, Дэн делает резкий выпад в мою сторону, и я не успеваю вовремя среагировать. Он хватает меня за горло и опрокидывает на стол, что стоял рядом, прижимает своим телом к поверхности, нависая сверху. Я больно ударяюсь спиной об твёрдую поверхность и скулю от боли во всём теле. Глаза распахиваются от паники, страха и ужаса, что пульсируют в груди. Нет. Нет. Нет. Только не это! Его руки смыкаются на моём горле, перекрывая доступ кислорода в лёгкие. Он душит меня. Вновь. Я вцепляюсь своими руками в его, стараясь сбросить, но всё без толку. Он намного сильнее меня. Его тело блокирует моё, не давая возможности выбраться. Я начинаю жадно глотать ртом воздух и не оставляю попыток сбросить его руки со своих.

– Почему ты не послушалась меня, идиотка?! Я же сказал тебе лечь спать!!! Почему ты никогда не слушаешь меня, Тейт?! Почему?! Я хочу спасти тебя от него! Хочу помочь!!! – орёт нечеловеческим голосом Дэн, пронзая своим безумным взглядом мои глаза и продолжая душить меня.

– Я…Я… Не… Не она… Я не Тейт! – хриплю я, начиная царапать ногтями кожу его рук. Царапаю сильно, до крови. Но ему, кажется, плевать. А я начинаю чувствовать, как сознание начинает мутнеть. Как сжимаются лёгкие от недостатка кислорода. Ещё немного, и он убьёт меня.

– Что за хрень ты несёшь, Тейт?! – вновь говорит он.

– Сара… Меня зовут Сара. Я не она! Я не Тейт! Я Сара! – хриплю я, прикрывая глаза и чувствуя, как стремительно слабеет организм. – Ты… Задушишь… Меня.

На секунду в его глазах промелькнула искра, и он растерялся, прошептав:

– Это ты…

Я пользуюсь его слабиной и, собрав остатки сил, сгибаю колено и бью им в пах мужчины. Тот вскрикивает от боли, а я сбрасываю его руки со своего горла и перевернувшись, падаю на пол. Кашляю, сгибаюсь пополам, от стремительного потока воздуха, что врывается в лёгкие.Плачу от боли во всём теле и жадно глотаю ртом воздух. Страх пульсирует в груди, мешая ясно думать. Игнорируя дрожь в теле и металлический привкус во рту, я быстро отползаю от стола, слыша позади себя злобное рычание Дэна и, встав на ноги, бегу к двери. Я не успеваю добежать до середины, как вдруг меня хватают за ногу, и я падаю на колени. Вскрикнув, я оборачиваюсь и вижу Дэна, что с безумной улыбкой, притягивал меня к себе.

– Нет! Нет! Стой! Остановись! Помогите!!! – ору я, цепляясь руками за полы, пытаясь сопротивляться.

– Зачем же ты убегаешь, сестрёнка? Разве ты не понимаешь, что он убьёт тебя?! – насмехается Дэн, продолжая тащить меня по полу обратно к столу.

– Пожалуйста! Не надо! Я не она! Я не Тейт! – кричу я, сопротивляясь и рыдая от отчаяния. – Чёртов ублюдок, обернись и посмотри на меня!!! Я не она! Я Сара!

Мои крики оказывают на него должный эффект. Резко остановившись, Дэн выпускает мои ноги из своих рук и оборачивается. Я же отползаю назад, стараясь сделать дистанцию между нами как можно больше. Псих! Он точно псих! Я замираю, смотря на него, и чувствую, как слёзы стекает вниз по щекам. Неужели, он не узнает меня? Неужели, тьма окончательно поглотила его? Сознание туманно. Страх доминирует. Я не могу ясно думать.

Внезапно Дэн падает на колени и, прикрыв лицо руками, начинает раскачиваться из стороны в сторону, при этом бормоча какие-то слова на непонятном языке. А я… Сама того не понимая, подползаю к нему и обнимаю, прижимая его тело к своему. Мои руки зарываются в его волосы и сжимают их. Голова ложится на плечо, и я чувствую, насколько сильно дрожит его тело. Страшно. Безумно страшно. Я не понимаю, зачем и почему делаю это. Почему помогаю ему. И почему плачу из-за него. Я ничего не знаю. Я лишь уверена в том, что сейчас поступаю так, как считаю нужным. Сейчас мной руководит не разум. Нет. Сейчас мною управляет та светлая часть души, которая помогает мне оставаться человеком. Та часть, которой безумно жаль его… Я не понимала, что он шепчет, что говорит, я лишь заботливо поглаживала его по голове и чувствовала, как постепенно начинает расслабляться его тело.

– Всё хорошо… – шепчу я, прикрывая глаза и позволяя слезам стечь вниз по щекам. Он не отвечает. Нет. Просто замирает, прекращая шептать. Несколько часов назад, во время тренировки, у меня был похожий приступ. Сегодня я была такой же, как и он. Господи. Я такой же монстр. Такая же ненормальная.

– Что происходит?! – раздался позади меня крик Райли и топот ног. Я вздрагиваю, но не спешу отстраняться, понимая, что сейчас Дэну это надо.

– Дэн! – кричит Амара.

Через мгновенье возле меня оказываются Райли и Амара. Они буквально вырывают тело Дэна из моих рук, и я вижу, что он без сознания. Всё его лицо было покрыто кровью с рук, а губа была разбита. Амара укладывает голову Дэна на свои колени и шокировано смотрит на меня. А я... Я лишь чувствую, как слёзы стекают по щекам, как шумно дышу.

– Что произошло? – спрашивает Райли, тряся меня за плечи.

– Я… Мы. Я не знаю. Он набросился на меня. Пытался придушить… Он называл меня Тейт. – говорю я, смотря на мужчину и видя, как вытягивается его лицо.

– Что? – шепчет Амара.

– Он… Называл меня Тейт. И хотел спасти от кого-то, – отвечаю я.

– Что было дальше? Говори! – требует Райли, а я вздрагиваю от его криков.

– Райли, не дави на неё. Она и так в шоке. Сара, что было дальше? Расскажи мне. Прошу тебя, – говорит Амара, слегка улыбаясь мне. Хоть Райли и Амара хотели казаться спокойными, я видела, что им страшно. И они явно находились в шоке, как и я.

– Я... Я... Я крикнула, чтобы он посмотрел на меня. Назвала его ублюдком. И сказала, что я не Тейт, а Сара. И он… Он просто упал на колени, и начал что-то шептать. А я… Я не знаю, зачем и почему сделала это, но я… Я обняла его, и потом пришли вы, – говорю я, внимательно смотря то на девушку, то на мужчину.

– Проклятье, – шепчет Амара, обращая всё внимание на Дэна.

– Значит так, слушай меня внимательно. Ты помнишь, где находится кабинет Велеса? – Спрашивает Райли.

– Да.

– Иди к нему. Помимо Велеса там должны быть Кэтрин и Руби. Скажи, что у Молота был приступ. Они знают, что делать.

– Да, – механически повторила, не соображая что делаю и что говорю.

– Сара, мать твою! Приди в себя! – кричит Райли, вновь тряся меня за плечи. – Иди к Велесу!

– Хорошо.

– Иди! Сейчас же!

Встав на ноги, я стёрла с лица слёзы и побежала в кабинет Велеса. Я не думала ни о чём. Я делала то, что мне сказали.

Путь до кабинета Велеса занял несколько минут. Остановившись возле нужной двери, я начала ударять по ней кулаками, не заботясь о том, что мой шум может кого-то разбудить. Я практически не понимала большую часть того, что делаю. Знала только то, что должна сообщить об этом Велесу. Буквально через несколько секунд дверь открылась и передо мной появился не Велес, а девушка. Я не стала разглядывать её, не было времени, лишь надеялась, что это и есть та сама Кэтрин. Выгнув бровь, они удивлённо посмотрела на меня.

– Что-то нужно? – спрашивает она, брезгливо смотря на меня. Знаю, что вид у меня сейчас ужасен. Плевать.

– Мне нужен Велес! – говорю я, пытаясь войти в кабинет, однако шатенка отталкивает меня.

– Велес принимает только членов команды. У нижних есть свой отдельный врач, – отвечает она, нахмуриваясь. Неужели она не знает кто я?

– Кто там, Кэтрин? – доносится из глубины кабинета голос Велеса.

– Не знаю, какая-то наглая нижняя. Интересно, где её хозяин?

– Велес, это я, Сара! – кричу я.

– Сара? Пропусти, – моментально отвечает он. А Кэтрин, удивлённо фыркнув, освобождает проход. Я забегаю внутрь кабинета и останавливаюсь, смотря на мужчину, который при виде меня выругался и встал на ноги. Помимо него, в комнате была ещё одна девушка. Руби, кажется. Она, как и Кэтрин, весьма сильно удивилась моему внешнему виду.

– Что произошло? – спрашивает Велес, направляясь ко мне.

– Нет времени. Там. В зале. У Дэна был приступ. Райли отправил меня к тебе. Он. Сказал. Ты. Знаешь. Что. Делать, – говорю я, сопровождая каждое слово всхлипами и отдышкой. Велес моментально поменялся в лице.

– Блять! – говорит он и подбегает к шкафу. Достав из них какие-то ампулы, таблетки и шприцы, он оборачивается и говорит:

– Сара. Оставайся здесь до тех пор, пока я не вернусь. Кэтрин, Руби, за мной.

За считанные секунды кабинет опустел. А я же, как только хлопнула входная дверь, села на ближайший стул и спрятала лицо в руках. Начиная часто дышать, я задавалась лишь двумя вопросами. Что это, чёрт возьми, было? И насколько сильно я и Дэн похожи в своём безумии?

14.

SYML – Mr. Sandman.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Только эти два слова крутились в моей голове, пока руки продолжали дрожать от страха. А сознание до сих пор находилось в некой пелене, что лишает рассудка. Я не знаю сколько прошло времени. Не понимаю, что происходит вокруг. Я лишь… Я всё ещё там. В спортзале. Я по-прежнему слышу его крики в своей голове. Ощущаю давление его пальцев на своей шеи. А перед глазами до сих пор всплывает его безумный взгляд. Страшно. Жутко. И… Жаль? Да. Определённо жаль. Я не могу сказать о том, что жалею о своём поступке. Нет. Я не сожалею о том, что обняла его. Я просто… Просто не понимаю, что мне делать и как быть. Он… Он… Он просто сумасшедший. И я такая же. Я становлюсь такой же, как и он. Чудовищем. Монстром. Мой приступ был схожим с его. Но если Дэн видел во мне свою умершую сестру, то я… Я не видела никого. Я просто хотела защитить себя. Просто была зла. И хотела убить. Господи. Что со мной происходит? Неужели я потеряла ту крохотную часть, что делала из меня человека? Неужели сумасшествие вновь раскрывает для меня свои стальные объятия? Неужели оно вновь пришло за мной? Нет. Безумие не ушло. Оно никуда не уходило. Оно всегда было здесь. Оно всегда окружало меня, но я не позволяла ему овладеть собой. Ежедневно сопротивляясь системе этого мира и игнорируя слова этих людей. Но ничто не вечно. И моя защитная оболочка не выдержала и треснула, позволяя безумию пробраться внутрь и овладеть моим сознанием. Поселить в нём тьму и поглотить остатки чувств. Холодно. Почему мне так холодно?

Я прикрываю глаза и чувствую, как вдоль спины проходит холодная волна, моментально завладевающая всем телом. Руки начинают дрожать с новой силой. Зубы терзают губы, а ноги начинают трястись. Что это? Что происходит? Я чувствую, как пульсирует кожа шеи. Как дерёт горло изнутри, *** и понимаю, что мой организм начинает испытывать последствия срыва Дэна. Страх сменяется болью и неким отвратительным чувством внутри. Я… Я не могу описать это чувство. Я лишь чувствую, что-то отвратительное и холодное в груди. Спокойно. Вдох. Выдох. Я должна взять себя в руки. Я не допущу того, чтобы я стала такой же, как Дэн. Но не смогу справиться с этим самостоятельно. Нет. Не в этот раз. Но у кого? У кого мне просить о помощи? Амара? Уверена, ей не до меня. Райли? Вообще не вариант. Велес? Возможно. Ведь он врач, и должен знать что-то об этом. К тому же он может назначить подходящие лекарства. Вот только помогут ли они мне? Не знаю. Я больше ничего не знаю, и не могу быть уверена хоть в чём-то. Я – больше не я.

Закрыв лицо руками, я делаю глубокий вдох и выдох, стараясь унять бушующее сердцебиение. Мне просто нужно прийти в себя. Нужно взять себя в руки и не поддаваться страху. Но как? Как это сделать, если я уже одной ногой во тьме? Как вернуться к свету, когда вокруг тебя одни демоны? Как вновь стать собой? Не знаю. Сейчас я знаю лишь то, что мне необходимо поговорить с Велесом. Я… Я хочу знать, почему. Почему у Дэна случаются такие приступы? В чём причина? И почему подобное происходит со мной? Ведь я… У меня никого нет. Мне некого и нечего терять. Так почему? Почему безумие вновь овладевает мной? Разве я делаю недостаточно для того, чтобы оставаться в здравом рассудке? Я разговариваю с Атто, но, видимо, это всё бесполезно. Мне необходимо другое, более эффективное средство.

Неожиданно, входная дверь в кабинет открывается, и я вздрагиваю, застигнутая врасплох. Вздохнув, поднимаю голову и вижу, что Велес вернулся обратно. Вот только в этот раз он был совершенно один. Видимо та девушка, Кэтрин, кажется, и Руби остались помогать Райли и Амаре. Или отправились по своим делам. Лицо мужчины было напряжённым и бледным, словно он испугался или беспокоился. Но возможно ли такое? Не знаю. Кинув в мою сторону беглый взгляд, Велес подходит к тумбе и включает электрический чайник, а затем направляется к шкафу, открывает его и начинает что-то искать. А я… Я просто не знаю, как правильно начать разговор. Он молчит. В этой давящей тишине слышны лишь потрескивания чайника.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Велес, нарушая затянувшееся молчание между нами.

– Хм… Даже не знаю, существует ли такое слово, которое могло бы описать моё состояние сейчас. Я не в порядке и не в норме. Я… Я просто… Просто… Ничего не знаю. Я запуталась. Я сбита с толку, и мне чертовски страшно. Что это было, Велес? Там в зале? Что за хрень произошла с Дэном? Почему? Почему он называл меня Тейт? Почему набросился на меня? И что это вообще такое? Лёгкая форма безумия? Или просто безумие? Ответь, прошу тебя. Я устала мучить себя догадками. Я хочу знать правду, какой бы отвратительной она не была. Скажи, чтобы помочь мне. Я… Я не хочу быть такой же, как он. Не хочу, – шепчу я, смотря в одну точку и чувствуя, как новый поток слёз подступает к глазам. Но мне плевать. Сейчас, когда мне страшно, я не хочу казаться сильной.

Неожиданно на мои плечи ложится что-то тёплое. Я вновь вздрагиваю, понимая, что задумалась, а нечто тёплое на моих плечах – плед. Моргнув несколько раз, поднимаю взгляд и вижу перед собой Велеса. Стоя напротив меня, он протягивал мне кружку с непонятным содержимым. Мужчина выглядел потрёпанно и устало, что заставило меня нахмуриться.

– Что это? – спрашиваю я, принимая кружку из его рук.

– Чай с мятой и мелиссой. Пей. Тебе необходимо успокоиться, – отвечает мужчина, направляясь к своему рабочему столу. – Я выпишу тебе мазь, чтобы побои зажили намного быстрее. Завтра можешь продолжать тренировки.

Сев за стол, Велес достает какие-то бумаги и начинает что-то записывать, перестав обращать на меня своё внимание. Я делаю глоток чая и морщусь, ощущая не совсем понятный привкус и чувствуя, как горячая жидкость обжигает глотку.

– Так ты… Ты не расскажешь мне? – спрашиваю я, с надеждой смотря на Велеса.

– Я расскажу, Сара. Ты ведь хочешь этого, верно? Верно. Но не прибегай ко мне после услышанного и не кричи о том, что ночные кошмары мучают тебя. Ты сама выбрала этот путь. Дэн лишь приоткрыл для тебя историю своей семьи, он не рассказал тебе детальные подробности лишь потому, что хотел сберечь твою хрупкую психику. Неподготовленный человек может сойти с ума. Но ты, как я смотрю, просто жаждешь перейти черту дозволенного. Что же, это твоё право. Но когда ты поймёшь, что становишься такой же чокнутой и зависимой, какой была Зои, не плачь. Ты сама захотела этого, – отвечает Велес, потирая руками переносицу откидываясь на спинку кресла.

– Мне нечего бояться… Я уже… Уже становлюсь чокнутой. У меня был похожий приступ ярости и злобы. Тогда я избила одного из близнецов и даже не соображала, что делаю. Пока меня не облили водой. Ты поможешь мне? Выпишешь таблетки? Скажи… Для меня всё кончено? – спрашиваю я, делая глоток чая и ощущая, как одинокая слёзка скатывается вниз по щеке. Я смотрю на Велеса, а он на меня. При этом как-то странно хмурясь. Спустя несколько минут молчания мужчина начинает тихо посмеиваться. А я… Я просто усмехаюсь, понимая, что выгляжу настолько убого и жалко, что вызываю смех. А чего я ожидала? Помощи? Нет. Глупо было надеяться на это. Меня ждёт лишь новая порция издевательств.

– Твоя психика несомненно меняется, Сара. Как и твой взгляд на жизнь. Но твой приступ вызван не психическими отклонениями, нет. Это всего лишь выброс злобы и ярости, вспышка эмоций, которым ты поддалась. Можно сказать, что у тебя было состояние аффекта. Подобное с тобой случилось и в тот день, когда Дэн провёл с тобой первую сессию. Это вызвало бурную реакцию, и теперь у тебя что-то вроде защитного рефлекса. Когда ты видишь опасность, твои эмоции берут контроль над сознанием, и ты не контролируешь свои действия. Отсюда та злость и сила. Чрезмерное сострадание и низкий болевой порог. Понимаешь? Твой случай… Это стандартный этап, через который проходят все Салаги. Для тебя это лишь новое начало, Сара. Надо просто найти баланс. Амара сказала мне, что ты обнимала Дэна, когда они нашли вас. Это правда?

Вместо ответа, я согласно киваю головой.

– Хорошо. Это очень хорошо, Сара. Это означает, что ты не утратила свои чувства. Что они всё ещё живут внутри тебя. Просто прячутся. Не позволяй нагрузкам и издевательствам убить их. Старайся быть той, кем бы ты хотела стать. Сильной. Уверенной. Я не могу тебе выписать лекарства от этого. Их просто не существует. Транквилизаторы и успокоительные вызывают привыкание и разрушают клетки головного мозга. В конечном итоге, человек превращается в овощ. Поверь, Дэну не нужна такая наречённая. А нам не нужна такая королева. Понятно?

– Да.

– А случай Дэна… Он намного сложнее и опасней. Когда Дариан женился на Лорен, он сразу же сказал, что Тейт будет мешать ему. Он всячески унижал её, бил её, издевался над ней. И всё это происходило на глазах у Дэна, когда его матери не было дома. А Тейт… Она лишь молча терпела и не спешила жаловаться матери. Почему? Да потому что Лорен бы не поверила ей. Она была настолько сильно ослеплена чувствами к Дариану, что перестала обращать на своих детей внимание. Для неё все их жалобы были попытками рассорить их. Поэтому она игнорировала слова Тейт и Дэна. Амару же Дариан отправил учиться за границу. Не знаю зачем. Но это факт. И так продолжалось около года. Дэн смотрел на это, но ничего не мог сделать. Тогда он был слишком мал. Любая попытка заступиться за Тейт отражалась новым ударом со стороны Дариана. Это уже нанесло травму его психике. Он стал замкнутым, озлобленным. Но, несмотря на это, он старался поддерживать и защищать своих сестёр. Однако процесс разрушения уже был запущен. Окончательно его психику сломало убийство матери и Тейт. В тот день Дариан, ничего не рассказывая, попросил всех собраться в гостиной комнате. Он ничего не говорил, не объяснял. Он просто отодвинул Дэна в сторону от матери и Тейт, достал пистолет и застрелил их. Сначала Лорэн, а затем Тейт. И даже несмотря на то, что Дэн кричал ей о том, чтобы она бежала и спряталась, она осталась стоять на месте. У неё был шок, и она не осознавала происходящего. Думаю, она даже не почувствовала боли. Дариан пристрелил её, а чтобы Дэн замолчал и перестал плакать, он ударил его. Затем приказал своим людям избавиться от тел. Собрал вещи Дэна и насильно увёз его в Румынию. В Верховный Дворец. Амара тоже была насильно доставлена во дворец. Как и приёмный сын Дариана – Ричард. Их доставили прямо в зал заседания. На Исстар, где Дариан объявил этих трёх детей своими законными наследниками. Однако, Амара была мала и ей было страшно. Она заплакала и стала спрашивать Дэна о том, где их мать и что происходит. А он ничего не мог сказать ей, он просто взял её за руку. Ричард рассказал ей о том, что её мать и сестра сдохли. На что Амара заплакала, чем вызвала недовольство со стороны Дариана. И тот ударил её. Думаю, ты знаешь, что бы было дальше. Дэн винит себя в том, что не смог помочь Тейт. И это влияет на него. Старые психические травмы дают о себе знать. И когда Дэн начинает злиться, или вспоминать что-то связанное с его семьёй, он впадает в состояние агрессии. Он начинает видеть в окружающих Тейт, пытается спасти её. Приступы случаются не часто. Обычно два, три раза в год. Но, как правило, с каждым разом они всё сильнее и сильнее, и с каждым разом побороть их всё труднее. Амара каждый раз помогает ему. В этот раз это смогла сделать ты, – заканчивает Велес, устало смотря на меня. А я… я просто не знала, что сказать.

Столько разных мыслей вертится в голове, образовывая кашу, что я просто не могу сейчас адекватно рассуждать. Это ужасно. Ужасно. Всё, что пережили Амара и Дэн. Они не заслужили такого. Никто не заслуживает подобного. И мне так жаль их. И теперь, сейчас, я знаю причину того срыва. Понимаю, что Дэн винит себя в смерти Тейт, и это убивает его. Нет ничего хуже, чем чувство вины. Оно уничтожает, пожирает изнутри до тех пор, пока от человека ничего не останется. Нет. Я не оправдываю Дэна и все его действия, я лишь… Я… Я не знаю. Но я так хочу увидеть его. И сказать, что он не виноват. Что всему виной Дариан. Что именно он убийца и дьявол. И я так ненавижу его. Ненавижу всей своей душой. Хочу сказать, что я сделаю всё, что смогу, чтобы Дэн стал Князем. Что он не одинок, и у него есть Амара, его команда… И я. Да, пусть мы никогда не сможем общаться, как нормальные люди, пускай для меня он тиран, но я должна помочь ему. Я хочу… Хочу чтобы Дэн отомстил за свою семью. Чтобы он обрёл душевный покой и хотя бы немного почувствовал себя другим.

– Сара? – внезапно сказал Велес, тем самым выводя меня из ступора.

– А? Что? – спрашиваю я, смотря на мужчину.

– Ты дрожишь, – говорит он, кивком головы указывая на мои руки. Опустив взгляд, я вижу, что кружка в моих руках ходит ходуном, грозясь выпасть и разбиться. – Я предупреждал тебя.

– Ничего. Всё хорошо. Я… Я просто... Мне так жаль, Велес. И я… Я сделаю всё, чтобы Дэн стал Князем. Я не подведу, обещаю. Скажи, а Амара? Где она сейчас?

– Райли увёл её. Не знаю куда, но ей тоже необходимо успокоиться. И прийти в себя. Дэн сейчас у себя. Он спит. Я вколол ему успокоительное и кое-какие препараты, которые понизят агрессивность и помогут ему придти в норму. Завтра я увезу его в клинику клана, для обследования головного мозга. Об этом никто не должен знать, понимаешь? Об этом знает только его команда, и всё. Ты не должна никому говорить об этом. Даже своему фамильяру, Сара.

– Я не собиралась об этом рассказывать. Зачем мне это?

– Кто знает, кто знает, Сара. Уже поздно. Возвращайся обратно в комнату. Тебе нужно поспать. Тренировку никто не отменял.

– Да… Скажи, Велес, это правда, что Амара должна выйти замуж за мужчину из другого клана?

– За Рикардо? К сожалению, да. Согласно договорённости. Но у Дэна и Райли есть какой-то план, с помощью которого они надеются расторгнуть этот договор. Не знаю, в чём его суть. Как по мне, если Дэн станет Князем, то сможет с лёгкостью отменить решение предыдущего Князя. И освободить Амару. Мы все надеемся, что, придя к власти, Дэн сможет кардинально изменить законы нашего мира и внести что-то новое. Именно поэтому мы делаем всё, чтобы он победил. И ты должна прикладывать к этому все свои усилия, Сара.

– Я... Да. Я буду стараться. А ты… Ты можешь проводить меня к нему?

– Зачем? Он спит. Да и посещать его категорически запрещено. Ему нужен покой. Пошли, я провожу тебя до твоей комнаты, – говорит Велес, вставая на ноги. Рыкнув, я ставлю кружку на тумбу, скидываю с плеч плед, встаю на ноги и, подойдя к Велесу, говорю:

– Прошу тебя, Велес. Я не потревожу его. Ничего не сделаю. Я лишь… Я просто хочу увидеть его и убедиться, что с ним всё в порядке. Прошу тебя. Пожалуйста. Мне это надо. Прошу тебя.

– Нет, – отвечает он, подходя.

– Чёрт возьми, я так много прошу?! Пожалуйста!!! – говорю я, сжимая кулаки.

– Ты совсем идиотка?!

– Пожалуйста. Я хочу этого. Мне нужно это. Прошу тебя, отведи.

Несколько минут Велес молча смотрел на меня так, словно перед ним самый настоящий псих.

– Блять. Чёрт с тобой, пошли, – пробубнил он и, схватив меня за руку, направился к выходу из кабинета.

Несколько минут у нас ушло на то, чтобы подняться на нужный этаж и пройти несколько длинных коридоров, прежде чем оказаться перед нужной дверью. С большим удивлением я поняла, что наши комнаты находятся на одном этаже, но в разных коридорах. Но зачем он поселил меня возле себя? Чтобы было удобнее следить? Не знаю. Оставив меня возле двери, Велес ушёл к себе, сказав, чтобы я не будила Дэна и что на посещение у меня есть около десяти минут. Затем я должна буду уйти к себе.

Сейчас, стоя на пороге его комнаты, я нервно сжимаю кулаки и чувствую, как стучит моё сердце. Страшно? Ещё бы. Но я знаю, понимаю, что мне нужно это. Я должна сделать это. Должна переступить эту черту. Перестать бояться его. И попытаться хотя бы немножко понять. Сделав глубокий вдох, я кладу руку на дверную ручку и, сжав её, открываю дверь. Тихо зайдя внутрь, закрываю дверь и оборачиваюсь, замечая, что окна комнаты не занавешены, благодаря чему лунный свет освещает пространство вокруг. Не так ярко, как ночник, но достаточно для того, чтобы разглядеть очертания комнаты. И я знаю её. Это та самая комната, в которой он насильно взял меня. Здесь случился мой первый приступ. И вот я снова здесь. Пускай внутри мерзко, противно и больно, но я должна сделать это. Надо лишь взять себя в руки.

Вздохнув, я замечаю силуэт Дэна на кровати и тихо подхожу. Я не видела его лица в темноте, нет, я лишь слышала его спокойное дыхание. И от этого становилось как-то спокойнее. Присев на край кровати, кладу руку на одеяло и шепчу:

– Я… Я всё знаю. И ты не виноват, Дэн. Смерть Тейт – это не твоя вина. Это вина Дариана. Только он виноват, слышишь? Я помогу тебе. Я сделаю всё, что в моих силах. Я хочу, чтобы ты отомстил ему. Чтобы Амара стала свободной и смогла полюбить того, кого она хочет. Я хочу… Хочу чтобы ты почувствовал себя человеком, а не монстром… Ты не один.

Больше я ничего не говорила. Просто сидела и слушала, как он дышит. Постепенно, усталость начала брать верх надо мной. Тело тяжелело, а веки начали смыкаться. Я не заметила того, как моё тело начало укладываться на мягкий матрас. Не заметила того факта, что сейчас нахожусь не в своей комнате. Я лишь чувствовала усталость и сильное желание поспать. Как только голова коснулась подушки, глаза автоматически закрылись, а тело стало лёгким, словно пёрышко. Свернувшись в клубочек, я желаю лишь одного: чтобы эта ночь поскорее закончилась, и чтобы мне приснился хоть какой-нибудь сон.

***

Проснувшись на следующее утро, я была весьма удивлена тем, что нахожусь не в своей комнате, и не в своей кровати. Спросонья я никак не могла понять, где нахожусь и что происходит. Было ли страшно? Нет. Скорее лёгкое недопонимание и удивление сковывали мою грудную клетку. Спустя несколько минут до меня наконец-то стало доходить осознание реальности. Я вспомнила события ночи. И поняла, что нахожусь в комнате у Дэна. Ведь я сама пришла сюда. Да. Но почему я оказалась в одной кровати с ним? Неужели я настолько сильно устала, что не заметила того, как уснула? Верно. Дура. Идиотка. Что он может подумать? И не ожидает ли меня очередное наказание? Почувствовав, как округлились мои глаза, я сжимаю руки в кулаки и замираю, стараясь прислушаться к тишине, что повисла вокруг. Стараясь услышать его дыхание. Сердце бешено колотится в груди, а вдоль спины проходит дрожь. Тихо. Слишком тихо вокруг. Эта тишина начинает давить. Нервно сглотнув, я поворачиваю голову, обращая свой взгляд на соседнюю часть кровати, и свободно выдыхаю, обнаруживая, что она оказывается пуста. Ушёл. Он ушёл. И это факт радует меня. Я даже не представляю, какие бы оправдания мне бы пришлось придумать, что бы хоть как-то объяснить, почему я оказалась здесь.

За окном пасмурно. Солнца совсем нет. Капли дождя барабанят по стеклу, угнетая обстановку вокруг. У меня нет никакого желания быть здесь. То, что я хотела сделать и сказать, я сказала ночью. И я не жалею о тех словах. Мне действительно жаль Дэна. И я хочу, чтобы он стал новым Князем. Однако осталась лишь одна проблема… Как перестать бояться его? Как начать общаться с ним, не испытывая при этом панику? Как перестать видеть в нём монстра? Не знаю. Но я должна научиться этому. Иначе я не смогу помочь ему. Сейчас я чувствую непонятную тоску и печаль от того, что не могу пересилить себя. Слишком много боли и воспоминаний. Спокойно, Сара. Дыши. Главное, дыши. Ты сможешь. Ты не сдашься. Ты будешь бороться. Ты не превратишься в монстра, и не позволишь безумию взять над собой верх.

Пора уходить. Я здесь засиделась и, наверняка, ужасно опаздываю на тренировку. Да и про Атто я совсем забыла. Усмехнувшись, я откидываю в сторону одеяло и встаю с кровати, моментально замечая на прикроватной тумбе записку. Нахмурившись, я беру её в руки и, к большому удивлению, замечаю на ней всего лишь краткое «Спасибо».

***

Последующие несколько недель пролетают совершенно незаметно. Постоянные тренировки занимали всё моё время. Я пропадала в спортивном зале с раннего утра и до позднего вечера. Это выматывало меня до такой степени, что у меня не оставалось сил на то, чтобы принять душ. Я совершенно перестала уделять внимание Атто, но благо, что мне помогала Грейс. Не знаю, что бы я делала без её поддержки и помощи. Кураторы не щадили меня, каждый раз увеличивая нагрузки, всячески игнорируя мои просьбы дать небольшую передышку. Головой я понимала, что мне необходимо это. Что я должна терпеть, чтобы добиться нужного результата. В конце-концов, я обещала Велесу, что не сдамся. Что помогу им. Что я хочу этого. И я не сдамся. Ни сегодня, ни завтра. Никогда. Пора перестать быть половой тряпкой и пора взять себя в руки. И это самовнушение помогало мне терпеть боль и усталость, помогало оставаться в тонусе и не опускать руки.

К силовым тренировкам добавлялись тренировки с холодным и огнестрельным оружием. Уроки длились по несколько часов, что шло мне на руку, так как я могла лучше усвоить материал. В конце каждого урока кураторы смотрели, чему я научилась, и выносили свой вердикт. Но не мне. Нет. Итоги тренировок они докладывали Райли, а он – Дэну. К слову, о нём… За все эти несколько недель я видела его всего лишь несколько раз. И то мельком во время тренировки, когда он приходил в зал и разговаривал о чём-то с Амарой. Но тогда он даже и не взглянул на меня, из-за чего у меня сложись впечатление, будто он старается игнорировать или избегать меня. Что невероятно сильно раздражало меня? Да. Неужели ему до сих плевать на меня, даже не смотря на то, что я помогла ему? Не знаю. Но факт его игнорирования безумно злил меня. В конечном итоге, я перестала беспокоиться о нём и вновь отдалась тренировкам.

После того, как я успешно обучилась владеть огнестрельным и холодным оружием, меня стали обучать тактическим приёмам, правилам поведения и румынскому языку, ссылаясь на то, что для встречи с Князем, мне необходимо знать основные слова обращения и жесты. Тактическим урокам меня обучали Феникс и Руби. Смысл уроков был прост, нужно действовать быстро и правильно. Вот только это оказалось не так просто, как я предполагала. Тактические уроки занимали большую часть моего времени. Но это стоило того. Я смогла научиться действовать в зависимости от ситуации и поняла, что команда должна верить и подчиняться своему лидеру. Обучением румынского языка и манерам занялась Амара. Она подробно рассказывала мне о встрече в Королевском Дворце. Рассказала, кто во что будет одет, как себя вести, на кого смотреть, с кем здороваться, кого игнорировать. Она рассказала всё. Вплоть до места расположения и сроках поездки, которая должна была состояться в скором времени. Также она сказала, что мне будет необходимо взять с собой Атто, так как он мой законный фамильяр и должен присутствовать рядом. Для статуса. К слову, Райли и Велес весьма неплохо помогли мне обучить Атто нескольким командам.

После той ночи ко мне слегка изменилось отношение. Мне и Атто было разрешено выходить на прогулку. На целых четыре часа. Чёрт возьми, мне даже разрешили посещать библиотеку, которая занимала большой зал.

Сейчас я и Амара находились именно в читальном зале. Сидя в кресле возле камина, я держала в руках Кодекс и повторяла основные правила и слова. А Амара ходила возле меня, слушая и поправляя.

– Верно. Что ты будешь делать, если увидишь членов Исстара или приближённых к Князю? – спрашивает Амара, стоя за моей спиной.

– Остановлюсь и поклонюсь, – отвечаю я.

– Верно. Că reunește un clan*?

– Liderul. Teritoriul și oamenii. *

– Как ты обратишься к Князю?

– Complimentele mele*, Тауэириан.

– Хорошо. Наречённый?

– Patriarhatul.

– Клан? Команда?

– Clan. Echipa.

– Как ты будешь обращаться к членам команды во Дворце?

– Не используя их истинные имена, только позывные.

– Что же, я довольна результатом. Ты готова, Сара, – говорит Амара, похлопывая меня по плечу и садясь в кресло напротив.

– Можно немного передохнуть? Мой мозг сейчас взорвётся, – спрашиваю я, откидываясь на спинку кресла и поджимая под себя ноги. Сегодняшний день выдался слишком изматывающим.

– Несомненно. Отдыхай, пока можешь. Твои тренировки подошли к концу, вчера ты успешно продемонстрировала, чему научилась, и мы все остались довольны. И даже Дэн.

– Что? Неужели он вчера был на экзамене? – удивлённо спрашиваю я.

– Конечно. Вся команда и послы Исстара были там. Просто стояли в тени, чтобы ты не видела их. Кстати, вы ещё не разговаривали?

– Нет.

– Значит, ты не знаешь.

– Не знаю чего?

– Завтра мы, и ты тоже, улетаем в Новую Зеландию, где пройдёт ваша с Дэном свадьба, – отвечает Амара, а я чувствую, как моя челюсть стремительно летит вниз. Что? Свадьба? Нет! Нет! Нет! Я не хочу. Я… Я не готова. Нет. Конечно, я знала, что буду наречённой Дэна, но я думала, что эти формальности будут оформлены документально. Зачем? Зачем нужна эта свадьба? К чему всё это? Я… Не могу.

– Зачем? – шепчу я, смотря на Амару затуманенными от слёз глазами. Каждая девочка в детстве мечтает о свадьбе. Она представляет себе идеальную картину: белое платье, семья и будущий муж. А я… Что есть у меня? Ничего. Даже мою маленькую, наивную детскую мечту отняли. Я не хочу так… Не хочу. Но что-то подсказывает мне, что выхода у меня нет. И я усмехаюсь от этой мысли, ощущаю, как слёзы скатываются вниз по щекам. Почему я плачу? Наверное, потому что понимаю, что из этой западни нет выхода. Потому что чувствую обиду и боль. Я плачу, хороня свои детские мечты о будущем, засыпая их песком жестокой реальности.

– Это необходимо для того, чтобы Дариан убедился в моих намерениях и не заподозрил подвоха, – раздался позади меня голос Дэна. Я вздрагиваю, но не спешу оборачиваться. Лишь опускаю взгляд на руки. Зачем он пришёл? Почему сегодня? Почему сейчас? И что ему нужно?

– Амара, тебя искал Райли. Оставь нас, – вновь говорит он, и Амара послушно уходит, оставляя нас наедине. Я замираю, скрещивая руки на груди. Слышу его шаги и начинаю считать до десяти, стараясь совладать с эмоциями. Дэн присаживается в кресло напротив, занимая место Амары, но не спешит начинать разговор. Как и я. Мы оба молчим, не зная что сказать. А я продолжаю глотать слёзы обиды и морально подготавливать себя к тому, чему не была готова.

– Я остался доволен твоими результатами, Сара. Вчера ты весьма хорошо показала себя и свои способности. Это радует. Послы Исстара сообщат об увиденном на собрании. Вижу, я вовремя пришёл. Амара начала посвящать тебя в курс дела, хотя это должен сделать я. Прости, что не пришёл раньше. Дела клана отнимают много времени. И хватит прятать от меня свой взгляд. Посмотри на меня, – приказывает он, и я всхлипываю, но поднимаю свой взгляд, встречаясь с его тёмно-зелёными глазами. Мне показалось, или он сказал «прости»? Нет, не показалось. Но за что он извиняется?

– Вот так, Крошка. Не прячь от меня свои глаза, я хочу смотреть в них.

– Зачем нужна эта свадьба? Почему нельзя оформить всё на бумагах? Сделай, как тогда, когда ты оформил мою смерть. Я не хочу, – говорю я, кусая нижнюю губу и сжимая пальцами рукава кофты.

– Как я уже говорил, свадьба поможет Дариану и Исстару поверить в то, что я настроен серьёзно по отношению к тебе. Что ты не просто девчонка, которую я взял с улицы, обучил и назвал своей наречённой. Нет. Они должны убедиться в том, что мы любим друг друга. Именно для этого мы и разыграем весь этот спектакль. Всё будет, как на настоящей свадьбе, лишь избранные будут знать, что к чему. К тому же, фото со свадьбы – лучшее доказательства. Понимаешь, если мы не сделаем этого, то совет может усомниться в тебе, как в случае Ричарда и Камиллы.

– Ричард? Это твой сводный брат? – спрашиваю я.

– Да. А Камилла – его наречённая. Ты скоро с ней познакомишься. Она тоже из мирных. И они заключили брачный договор, согласно которому Камилла будет представлена, как наречённая Ричарда. Но это только самая малость. Они должны предоставить доказательства, что любят друг друга, иначе совет не одобрит кандидатуру наречённой, а наследник будет лишён права на трон. Именно поэтому мы и сыграем свадьбу.

– То есть, формально мы будем женаты, а на деле…

– На деле всё останется, как прежде. Ты моя нижняя, я твой хозяин. Понимаешь?

– Да. Но… Но это не отменяет того факта, что я не хочу всего этого, – отвечаю я, смотря в его глаза.

– Боюсь, что у тебя нет выбора, Крошка, – усмехается Дэн, вставая с кресла и подходя ко мне. Он присаживает на корточки и дотрагивается своей рукой до моего лица, заставляя меня дрожать от страха. Что? Что он хочет.

– Не надо, – шепчу я, испуганно смотря в тёмно-зелёные глаза напротив.

– Я не сделаю тебе больно, Крошка. Не бойся. Я всего лишь хочу сказать, что ты моя. Хочешь ты того, или нет. И как бы ты не старалась, ты никуда от меня не денешься. Ты пообещала, что сделаешь всё, чтобы я стал Князем. Так не подводи меня, и моих людей, Сара. Сделай то, что от тебя требуется. Сделай то, что ты хорошо умеешь. Сыграй на публику. Сыграй фальшивую любовь ко мне так, чтобы все поверили, что ты любишь меня. А вот здесь, – другая его рука ложится на мою грудь в область сердца, – ты можешь продолжать ненавидеть меня.

*Că reunește un clan? – Что объединяет клан?

*Liderul. Teritoriul și oamenii. – Лидер. Территория и люди.

*Complimentele mele – Моё почтение.

15.

Rok Nardin – Black Sky

После разговора в библиотеке оставшиеся дни пролетели так быстро, что я буквально терялась во времени. Постоянная суета вокруг меня, постоянный сбор вещей и повторение пройденного материла – всё это окружало меня круглые сутки, выматывало настолько, что у меня не хватало сил умываться и переодеваться в пижаму. Приходя в свою комнату после тренировок, я с неким раздражением и злостью окидывала стоящие в углу чемоданы взглядом, обессилено ложась на кровать, и моментально проваливалась в царство Морфея. А на утро всё вновь повторялось. Амара и Грейс помогали мне, как могли, в плане сбора. Ведь я ни разу не уезжала куда-то. У меня никогда не было много вещей, которые надо было бы собирать и укладывать. Всё своё время я провела в приюте, лишь изредка выходя на прогулку. А сейчас… Сейчас всё по-другому. Новость о скорой свадьбе слегка потрепала меня, однако я старалась скрыть свои переживания и страх за маской равнодушия и смирения. Словно так и надо. Словно так и должно быть. И окружающие верили мне. По крайней мере, меня перестали преследовать недовольные взгляды со стороны близнецов, Райли и большей части команды. Глубоко в душе некая часть меня даже была рада такому исходу событий. Почему? Не знаю. Наверное, потому что мне наконец-то удалось нормально поговорить с Дэном? И, в какой-то степени, я начала понимать его? Или потому что я наконец-то увижу мир за пределами этой страны? Увижу красивые виды с высоты птичьего полёта? Почувствую себя, лишь на миг, свободной от оков? Не знаю. У меня не было ответов. Я просто знала, что эта поездка позволит мне скрасить своё жалкое существование.

Я старалась избегать вопросов о свадьбе и всего, что было с этим связанно. Почему? Потому что ничего не знала. Я знала только то, что мне рассказали Амара и Дэн. И на этом всё. Дэн вновь начал избегать меня, по неизвестным мне причинам, да и я не нарывалась на встречу с ним. Боялась ли я? Да. Вот только чего? Не знаю. Неизвестности? Возможно. Я просто… Это чувство. Оно засело в моей груди, сдавливая, мешая дышать и рационально мыслить. Все эти дни я была сама не своя. Плохо спала. Постоянно уходила от разговоров, пытаясь остаться в одиночестве. Даже общество Атто не спасало меня. Я была потерянна и раздавлена. Ожидать, что формально мне придётся выйти замуж за того, кто превратил мою жизнь в ад, лишил меня свободы – это словно выпить яд, который будет медленно убивать тебя, день за днём. Час за часом. И так было до тех пор, пока не наступил тот роковой день. День отъезда.

Сейчас, сидя в салоне автомобиля, я нервно сжимала руками ремень безопасности, и постоянно кусала нижнюю губу, стараясь смотреть на дорогу, а не на разбитые в кровь костяшки пальцев Дэна. За окном лил дождь, угнетая и без того напряжённую обстановку вокруг. Я слышала тяжёлое дыхание Дэна, буквально ощущала его злость на себе. Мои руки дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. Но слёз нет. Нет. Есть лишь ярый страх. Хоть Дэн молчал, я знала, что сейчас он проклинал всё, что можно. А я… Я не могла и слова сказать. Я боялась. Но не за себя. Не за свою судьбу и жизнь. Нет. Всё уже известно. Я боялась за ту, что сейчас находится в одной из машин, которые колонной едут за нами… Амара. Вот та, за кого я переживаю и боюсь. За всё время проведённое здесь, она стала очень близка мне. Она помогала мне, когда остальные издевались. Она стала для меня старшей сестрой, защитницей и учителем. И я не представляю своё дальнее существование без её поддержки. Но что я могу? Сейчас – ничего. Но сотни вопросов разрывают мою голову. Что будет дальше? Что станет с Райли? С Амарой? И что сделает Дэн?

***

За час до отъезда.

Сделав тяжёлый вздох, я в последний раз окидываю печальным взглядом свою комнату, место, которое скрывало меня ото всех, позволяло быть защищённой, и, взяв на руки Атто, что постоянно крутился подле моих ног, выхожу в коридор. Прижав котёнка к груди, я не спеша направляюсь к лестнице.

В доме было неспокойно. Повсюду царил хаос. Прислуга то и дело бегала из комнаты в комнату, проверяя, все ли вещи были собраны. Постоянно подгоняла Салаг на общий сбор в центральном зале. Кураторы тоже были на нервах. Они постоянно обсуждали предстоящую поездку и её итог. И провожали меня не самыми добрыми взглядами. Все знали, что между Дэном и Ричардом началась борьба за трон. И всех интересовало только одно: кто же победит в этой битве? Время пришло. От меня зависит многое. Нельзя ударить в грязь лицом. Я не могу нарушить обещание, данное Велесу. Он, Амара и большая часть этих людей верят в меня. Они думают, что я принесу им победу, а не поражение. Но… Хватит ли моих сил? Смогу ли я выдержать все испытания и дать Дэну то, что он хочет? Не знаю. Но я буду стараться, как бы трудно не пришлось. К тому же, я прекрасно помню слова Велеса о том, что со мной будет, если Дэн проиграет.

Чувствую ли я страх? Нет. Сейчас внутри меня нет ничего, кроме острого чувства беспокойства. Что ожидает меня там, в другой стране? За пределами этой территории? Здесь, в этом доме, я пережила столько ужасных вещей, что со временем чувство страха начало отступать. Мне не страшно увидеть пытки, кровь или что-то другое. Нет. Я лишь… Меня лишь тревожит факт, что мне необходимо сыграть невесту Дэна. И сделать это так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что мы – истинная пара. Но как? Как сделать это, если ненависть к нему не ушла? Да, может быть, я и начала понимать Дэна, пожалела его, проявила сострадание и в последний раз нам удалось нормально поговорить, но это не значит, что моё отношение к нему изменилось. Нет. Он по-прежнему мой тиран, человек, в руках которого находится моя жизнь.

Спускаясь вниз по ступенькам, я заметила в окнах колонну машин, что стояла возле дома. Рядом с ними суетились люди, то укладывая в багаж чемоданы, то проверяя исправность машин. Я не берусь назвать их точное число, но, кажется, очень много народа собирается покинуть дом. Я знала, что вместе с нами улетает вся команда Дэна и несколько человек из прислуги, в том числе и Грейс, что весьма радовало меня. Наверняка, остальные люди – охрана. Нервно сглотнув, я перевожу взгляд на Атто и усмехаюсь, видя, что животное мирно спало на моих руках. Перед отъездом ветеринару пришлось вколоть ему снотворное, чтобы ему было легче перенести полёт. За прошедшее время он достаточно неплохо подрос и набрал массу. Его шерсть приобрела угольно чёрный окрас, а когти и зубы стали намного острее. Но это не пугало меня. Нет. Пусть Атто и является хищником, но я не боюсь его. Как можно бояться своего друга?

– Ну что, малыш, готов отправиться в путешествие? – шепчу я, спускаясь вниз. Однако ответом мне послужило тихое урчание, что слегка рассмешило меня. Преодолев несколько коридоров, я, наконец-то, вышла в прихожую. Возле выхода стояло двое охранников, несколько чемоданов и Грейс, которая, наверное, ждёт меня. Но почему нет никого из команды? Где все? Входная дверь была открыта, пропуская в помещение сильный ветер и холод. Погода на улице была не самая лучшая. Близился ноябрь. Холода постепенно начали вступать в свои права, зима уже дышала нам в спину. Я люблю холода. Люблю снег. Но сейчас вся эта слякоть вызывает у меня отвращение. Именно поэтому мне пришлось одеть тёплые вещи, в которых с каждой минутой становится всё жарче и жарче, чтобысогреться не только снаружи, но и внутри.

– Госпожа, позвольте мне забрать вашего фамильяра. Для него приготовлена переносная сумка, – говорит Грейс, подходя ко мне. В руках она держала моё пальто и шарф. Женщина была полностью собрана, что заставило меня нервничать. Что происходит? Райли сказал мне не опаздывать, так почему нет никого из команды?

– Грейс, почему никого нет? – спрашиваю я, аккуратно передовая ей Атто и принимая из её рук свою верхнюю одежду.

– Я не знаю, Госпожа. Возможно, стоит немного подождать. Господин Молот говорил, что хочет собрать команду на собрание. Вам точно больше ничего не нужно? Меня не будет рядом с Вами до конца полёта, – отвечает женщина, внимательно смотря на меня.

– Разве мы полетим не на одном самолёте?

– Нет. Команда, прислуга и охрана всегда летают отдельно. За своего фамильяра не переживайте, он полетит вместе со мной. Поэтому я и спрашиваю, Вам что-нибудь ещё нужно?

– Нет, нет. Всё в порядке. Я полностью готова. Знаешь, не стой здесь. Садитесь в машину, там теплее. А я пойду найду кого-нибудь и узнаю, когда выезд, – сказала я, надевая пальто и перекидывая через шею шарф. Что-то здесь не так. Не к добру это затишье. Обычно Дэн, Райли и остальные всегда пунктуальны, а тут… Может, что-то случилось?

– Но Госпожа… – начала говорить Грейс, но я перебила её, сказав твёрдое:

– Грейс, идите в машину. Я прошу Вас.

Закрыв рот, Грейс нахмурилась, однако спорить не стала. Молча кивнув, она поклонилась мне и вышла из дома. Проводив женщину взглядом, я развернулась и направилась к кабинету Велеса. По крайней мере, это единственное место, которое я хорошо знаю. Где находились кабинеты остальных и общий зал, я не знала. Да и к чему мне это было знать? Однако сейчас я жалею, что не ведаю, куда ещё можно пойти. И очень надеюсь, что Велес сейчас у себя. И уже полностью готов к вылету. Надеюсь, что он скажет, что все просто опаздывают и ничего не случилось. Однако беспокойство не желало покидать меня, не смотря на то, что я пыталась внушить себе успокоиться.

Поднявшись на второй этаж, я направилась к кабинету Велеса, как вдруг услышала громкий женский крик, что доносился с конца коридора. Что, мать твою, здесь происходит?

Сжав руки в кулаки, я срываюсь на бег и бегу к источнику крика. Быстро найдя нужную дверь, я открываю её и застываю на пороге от картины, что предстала перед моими глазами. Мебель разбросана по разным углам комнаты, на полу валялись разбитые вазы и сломанный стол. А в центре этого стоял Дэн, безумно злой и опасный. Я не вижу его лица, но судя по тому, как напряженно его тело, он зол. Нет. Он в ярости. Его пальцы сжаты в кулаки, на костяшках виднеется кровь. На полу с разбитым носом, губой и бровью, лежит Райли. Мужчина держался рукой за нос, постоянно сплёвывая сгустки крови на пол. А возле него, громкая рыдая, на коленях сидела Амара. Взгляд её светло-серых глаз был наполнен ужасом и страхом. Она прижимала тело Райли к себе так, словно хотела защитить его от… Дэна? Ещё одна деталь бросилась мне в глаза. Все трое были полностью собраны, значит, они хотели спускаться вниз? Но что произошло? Я ничего не понимаю!

– Что происходит? – спрашиваю я, смотря безумными глазами на ужас, что творится перед моими глазами, и привлекая всеобщее внимание к себе. Я смотрю в глаза Райли и Амары, и замечаю в них испуг и некое облегчение. А Дэн… Он… Он лишь опустил занесённую для удара руку вниз, но так и не повернулся.

– Сара, – всхлипывает Амара. – Позови, пожалуйста, Велеса.

– Нет. Сара, забери Амару. Уведи её. Нам с Дэном необходимо поговорить, – говорит Райли, отстраняясь от плачущей девушки и садясь на колени.

– Я… – только и могу произнести я, не понимая, что происходит и кого нужно послушать.

– Блять, Сара, сделай то, что я прошу! Уведи её! – кричит Райли, кидая на меня гневный взгляд.

– Нет! Нет! Я не оставлю тебя! Мы должны отвечать за это вместе. Мы оба виноваты! Я не позволю тебе взвалить всю вину на себя, слышишь! Я останусь здесь. С тобой, – отчаянно кричит Амара, хватаясь за руку Райли и сжимая её так, что кожа её рук начала белеть.

– Так надо, Амара. Прошу, уйди, – отвечает, Райли кидая беглый взгляд на девушку.

Теперь я окончательно запуталась! Молча кивнув, я делаю неуверенный шаг вперёд и, собрав волю в кулак, подхожу ближе. Дэн же срывается с места и подходит к окну, явно не желая видеть меня. Ну и хрен с ним! Сейчас не это самое главное. Я должна узнать, что происходит. Почему между Дэном и Райли была драка? И почему плачет Амара? За всё время, что я здесь нахожусь, я ни разу не видела её такой… Разбитой и подавленной. Они учили меня, что слёзы – это непростительная слабость. А сейчас… Сейчас я вижу, что и они могут давать слабину. Подойдя к девушке, что отчаянно сжимала руку Райли, я дотрагиваюсь до её плеча и говорю:

– Пойдём, Амара.

– Нет. Я… – начала было Амара, но тут же осеклась и замолчала, видимо обдумывая слова Райли. Кивнув, девушка берёт меня за руку и встаёт на ноги. Я чувствую её дрожь и обнимаю за плечи, стараясь успокоить. Мы направляемся к выходу из комнаты, как вдруг, Амара останавливается и, обернувшись, говорит:

– Прошу тебя, Дэн. Дай нам обоим объясниться. Не руби с плеча.

– Atunci ce-ai făcut… Nu știu dacă mă voi înțelege de tine. Și acum, du-te departe. Vreau să vorbesc cu el. , * – отвечает Дэн. В его голосе столько холода и равнодушия, словно он говорит не со своей сестрой, а с посторонним человеком.

– Дэн…

– Надо дать им время. Пошли, тебе необходимо успокоиться. Мы будем на кухне, – говорю я и, не став ждать ответа, вывожу девушку из комнаты.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, я выбираю самый короткий путь до кухни, и мы направляемся по нему. Всю дорогу мы шли в полной тишине, однако Амара продолжала держать меня за руку, словно опираясь на меня. Она больше не плакала, нет. Но состояние девушки было подавленным, что пугало меня. Я не могу видеть её такой… Такой же, как и себя когда-то. Сейчас ей необходимо успокоиться, а мне – узнать правду. Придя на кухню, я скидываю с себя пальто и шарф и кладу их на стул. Усаживаю Амару за стол и обращаюсь к единственному повару, что на данный момент был здесь.

– Можно нам, пожалуйста, две чашки чая с мятой и мелиссой?

– Да, Госпожа, – отвечает пожилая женщина, которую явно не интересует, что происходит вокруг. Закатав рукава свитера, я подхожу к одному из кухонных ящиков, открываю его и достаю бумажные полотенца. Намочив несколько штук, я возвращаюсь обратно и протягиваю полотенца Амаре.

– Возьми, тебе нужно умыться, – говорю я, указываю на запачканные кровью руки девушки и лицо, что было испачкано потёкшим макияжем.

– Спасибо, – отвечает Амара, принимая салфетки.

– Госпожа, Вам чай сладкий подавать или нет? – внезапно спрашивает повариха.

– Нет, не сладкий. Спасибо. Дальше я сама справлюсь. Оставьте нас, – отвечаю я.

– Да, Госпожа, – кивает женщина и, сняв фартук и колпак, выходит из кухни, оставляя нас совершенно одних. Наконец-то.

Облегчённо вздохнув, я подхожу к кухонной тумбе и, взяв в руки чашки, иду обратно.

– Вот, выпей. Тебе надо успокоиться, – я ставлю одну чашку перед Амарой и сажусь напротив неё, чтобы начать разговор.

– Что это? – спрашивает девушка, беря в руки чашку. Она вдыхает аромат чая и кривится. Ей явно не нравится. – Чай. Может кофе?

– Нет. Пей чай, он поможет прийти в себя. Тебе сейчас это нужнее всего, – отвечаю я, делая небольшой глоток из собственной кружки. – Так, что произошло?

– Я не могу тебе рассказать, Сара.

– Почему? Не доверяешь мне? Ты боишься, что я расскажу кому-то? Зачем мне это, Амара? Ты же знаешь, что у меня здесь нет никого ближе, чем ты и Велес. Я храню тайну Дэна. Так почему ты боишься рассказать мне?

Амара ничего не отвечает, лишь отпивает чай и опускает взгляд на свои руки.

– Хорошо, если ты не хочешь говорить, то не надо. Думаю, что Дэн сможет рассказать мне правду.

– Я смотрю, ты стала дерзкой? – усмехается она.

– Ты забыла, кто был моим учителем? – отвечаю я. – Так, что произошло?

– Я и Райли… Мы вместе уже несколько лет. Из-за ситуации с Рикардо нам приходилось тщательно скрывать наши отношения. Никто не знал о нас. Мы тщательно шифровались и скрывали своё истинное отношение друг к другу с помощью подколов и шуточек. Я хотела рассказать Дэну, но боялась… Не знаю чего, просто боялась, что Райли заберут у меня. Как было с мамой и Тейт. И всё было хорошо, до тех пор, пока я не допустила ошибку, и о нашем с Райли романе не узнала Алиша. Тогда я была глупа, и не понимала, что она будет пользоваться этим. Алиша стала шантажировать меня, а заодно и Райли. Я выбила для неё место в команде, я добилась того, чтобы она стала куратором. И этой суке постоянно было мало! Теперь ты понимаешь, почему мы ненавидим друг друга? Откуда вся эта злоба и драки? Совсем недавно она пыталась вынудить меня начать агитировать против тебя, на что моё терпение лопнуло, и я послала её! И вот чем эта тварь отплатила мне!!! Сука, я убью её! Она рассказала про нас с Райли Дэну, и он застал нас, когда мы целовались. Потом завязалась драка, мне с трудом удалось разнять их. Я знаю характер Дэна, знаю о нём всё, но сейчас… Сейчас мне страшно, Сара. Я не знаю, что делать и думать. Я не хочу потерять Райли. Прошу тебя, не говори никому. И поговори с Дэном, пожалуйста. Он послушает тебя.

– С чего ты взяла, что он станет меня слушать? – спрашиваю я.

– Я не думаю. Я знаю это, Сара, – отвечает Амара.

– Я… Хорошо, я попробую поговорить с ним. Но не думаю, что у меня получится переубедить его. Скажи, а зачем Алише агитировать против меня?

– Разве не понятно? Она хочет занять твоё место.

Неожиданно Амара резко замолкает, затем напрягается и устремляет свой взгляд на окна, с которых было прекрасно видно подъездную дорожку к дому. Возле одной из машин стояла Алиша и весело хохотала, разговаривая при этом с Руби. Я нервно сглатываю и перевожу взгляд на Амару. Глаза налиты кровью, в них столько ярости и злобы. Руки сжаты в кулаки. Из груди вырывается рык. О, нет! Только не это!

– Убью мразь! – рычит Амара и, вскочив со стула, бежит к выходу из кухни. С явным намерением убить Алишу, и, если я не остановлю её, она сделает это.

Выругавшись, я хватаю верхнюю одежду и бегу следом за Амарой, крича, чтобы она остановилась. Движимая злобой, она не слышит меня. И это пугает. Девушка выбегает на улицу, а я следом, и в считанные секунды она оказывается подле Руби и Алиши. Оттолкнув блондинку в сторону, Амара буквально набрасывается на брюнетку, хватает её за волосы и бьёт головой об капот машины. Между ними завязывается драка, которую пытаются разнять Руби и Велес. Амара зла и не контролирует свои действия. Она бьёт сильно и беспощадно. Алиша не уступает ей, но всё, что она может сейчас, – это только защищаться. Я подбегаю к Велесу и хватаю Амару за руку, пытаясь стащить её с брюнетки. Но она вцепилась в неё мёртвой хваткой. Я вижу кровь и начинаю паниковать ещё сильнее.

– Амара, хватит! – кричат Руби и Велес.

– Я убью тебя, мразь! Сука! Ненавижу! – кричит Амара, избивая Алишу. А она… Она лишь смеётся, словно и добивалась этого.

– Понравился подарочек? – сплёвывая кровь, смеётся Алиша.

– *Destul!!! – разносится с боку грозный крик Дэна. Амара замешкалась, и это позволяет нам с Велесом оттащить её от Алиши. Несколько минут у нас ушло на то, чтобы успокоить разгневанную девушку, которая пыталась вырваться. Никто не спешил помогать Алише, видимо понимая, что она намеренно спровоцировала драку.

Убедившись, что Амара пришла в себя, я отпускаю её и делаю шаг назад. Обернувшись, я вижу Дэна, который направляется к нам, и нервно сглатываю. Подойдя, он недовольно смотрит на Алишу, которая, сплёвывая кровь, пыталась встать на ноги, затем переводит свой взгляд на Амару. Несколько секунд ничего не происходит, как вдруг Дэн замахивается и даёт Амаре смачную пощёчину, отчего её голова резко дёргается в сторону. Я вздрагиваю, и прикладываю руку ко рту, стараясь заглушить испуганный вскрик. За что? Почему он ударил её? Она не виновата! Амара молча принимает удар и опускает голову.

– Дэн, – говорит Велес, но Дэн перебивает его, рявкнув громкое:

– Молчать! Ты, – указывает пальцем на свою сестру, – перешла черту. Приди в себя, Амара! Ты – часть команды, моя сестра, и ты не имеешь право избивать других членов команды! Какой бы мразью он не был, ясно?! Твоё поведение разочаровывает меня. Поговорим, когда будем на месте. Руби, забери Алишу. Окажешь ей помощь в машине. Велес, забираешь Амару и Райли, полетите вместе. Сара со мной. Остальные по машинам. Выезжаем.

Не дав мне и слова сказать, Дэн хватает меня за руку и ведёт в сторону своей машины. Я едва успеваю заметить Райли в толпе охраны.

– Почему ты ударил её? Она же твоя сестра. И ты делаешь мне больно, – говорю я, стоя возле машины, вырывая свою руку из его руки и потирая больное запястье.

– Я не обязан отчитываться перед тобой, Сара. Это раз. Два. Не действуй мне на нервы. Три. Заткнись и сядь в машину.

Дэн открывает пассажирскую дверь, а я лишь фыркаю, но покорно сажусь в машину, мучимая лишь одним вопросом: какое решение он принял?

**Atunci ce-ai făcut... Nu știu dacă mă voi înțelege de tine. Și acum, du-te departe. Vreau să vorbesc cu el. – То, что ты сделала.... Я не знаю, смогу ли я понять тебя. А теперь, уходи. Я хочу поговорить с ним.

*Destul!!! – Довольно!

16.

Из-за непогоды, что творилась на улице, путь до аэропорта занял намного больше времени, чем планировалось. И всё это время, пока мы были в пути, никто так и не решился начать разговор. Дэн молчал, и я тоже, не зная, что следует говорить. Я не знала, что происходило в его голове и какие мысли поселились в его сознании. Но я одно знаю точно: он зол. Чертовски зол. А попадать под его горячую руку мне не очень-то хотелось. Именно поэтому остаток пути я сосредоточила своё внимание на непогоде за окном. Старалась выглядеть спокойной, хотя внутри меня происходил настоящий апокалипсис. Чувства смешивались с мыслями, образовывая огромную вязкую субстанцию внутри, мешая ясно думать и рассуждать. Я по-прежнему была в шоке от новости, что Райли и Амара вместе. Нет. Я не была против. Нисколько. Наоборот, они хорошо смотрятся вместе. Но… Я просто не могла предположить, что эти двое могут так сильно любить друг друга. Увидев их в первый раз, я подумала, что они терпеть друг друга не могут. Но на деле всё оказалось иначе. Как? Как я могла не понимать этого? Не замечать, как Райли «пожирает» Амару глазами? Не понимать, что именно эту тайну скрывает Алиша? Ведь тогда, в спортивном зале, она угрожала Райли тем, что может навредить его благоверной. Но тогда я подумала, что она говорила про одну из нижних Райли… Получается, что она говорила про Амару… Как можно быть такой слепой? Не знаю. Наверное, тогда мне было совершенно не до этого. А сейчас… Сейчас я не знаю, что думать и чем помочь. Моё слово ничего не решит, ничем не поможет им. Их судьба находится в руках Дэна. И я очень надеюсь, что он примет разумное решение. Пускай сейчас он на эмоциях, но ему нужно принять решение. Ведь Амара – его сестра, а Райли – лучший друг и правая рука. Он же не станет предавать их? Не поставит их жизни под угрозу? Не сделает того, о чём будет жалеть всю оставшуюся жизнь? Ведь так?

Я должна поговорить с ним, но чуть позже. Когда мы будем совершенно одни. Если честно, я не верю словам Амары о том, что Дэн прислушается ко мне. Нет. Но я должна хотя бы попытаться сделать это. Амара не заслужила того. И тот удар… Он не должен был делать этого! Не должен. Амара не виновата в своих чувствах к Райли. Так, за что? Почему Дэн сделал это, да ещё на глазах у половины клана? Хотел унизить? Проучить? Возможно. Однако, больше всего этого удара заслужила никто иная, как Алиша. Узнав всю правду, отвращение к этой девушке захлестнуло меня с ещё большей силой. Я ненавижу. Ненавижу её. И прекрасно понимаю чувства Амары. Будь моя воля, я бы набросилась на неё вместо Амары, но мне нельзя трогать членов команды. Честно, я не считаю, что она прошла трудный путь. Да, она была нижней и стала верховной. Однако каким способом она сделала это? Работая ртом. Раздвигая ноги и ложась под каждого, кто может помочь ей, шантажируя и угрожая. Отвратительно. Она всячески унижала меня, издевалась, и всё ради того, чтобы занять моё место? Тварь. Она никогда не получит его. Если Дэн не выбрал её, значит на то были весьма резкие и обоснованные причины. Как-то Велес сказал мне, что у Алиши весьма специфические взгляды на то, что для клана будет хорошо, а что плохо. Её мышление направленно лишь на укрепление власти и деньги. Она не хочет ничего другого. И если она стала бы королевой, то привычная система рухнула бы в один миг. Так что… Я даже рада, что выбрали меня.

Когда мы приехали в аэропорт, дождь слегка утих, однако это не отменяло того, что на улице было жутко холодно. На странность, мы остановились не на парковке, а возле входа в здание. К слову, сквозь большие панорамные окна было прекрасно видно аэропорт изнутри, и народу в залах было не так уж много, что удивило меня. Из рассказов я знала, что обычно в аэропортах очень много народа, а здесь… Всё не так. Прежде, чем выйти из машины, я плотнее затянула шарф на шее и надела перчатки, чтобы согреть руки.

– Подожди меня возле машины, – говорит Дэн и тянется к бардачку. Открыв его, он достаёт зонтик, папку с документами и протягивает их мне. Удивлённо выгнув брови, я принимаю вещи из его рук и спрашиваю:

– Что в этой папке?

– Твои документы, – кратко отвечает он, ясно давая понять, что не хочет говорить. Кивнув, я прижимаю папку к груди и выхожу из машины, моментально ощущая, как холодный ветер ударяет в лицо. А капли дождя оседают в волосах и одежде. Раскрыв зонтик, я укрываю себя от дождя и покорно жду Дэна, ибо понятия не имею, куда идти и что делать. Сбоку раздаются дверные хлопки, повернув голову, я вижу, что другие тоже начали выходить из машин. Среди толпы людей одетых в чёрное, замечаю Амару и делаю шаг в её сторону, но она, увидев меня, остановилась и отрицательно покачала головой. При этом осматриваясь по сторонам, словно бы она не хочет, чтобы кто-то другой заметил это. Что происходит? Я останавливаюсь и нахмуриваюсь, видя, как Велес берёт Амару под руку и уводит в здание. Райли нигде не видно. Неужели Дэн запретил ему лететь?

– Мэм? – внезапно раздался чей-то голос позади меня. Вздрогнув, я оборачиваюсь и вижу перед собой мужчину средних лет, одетого в специальную форму тёмного цвета и ярко-жёлтый жилет. Кажется, эти люди занимаются парковкой автомобилей? Если да, то что он хочет от меня?

– Простите, вы что-то хотели? – спрашиваю я, делая шаг назад, для безопасности. Не нравится мне его лицо. Чёрт возьми, где носит Дэна?

– Всего-лишь узнать, требуется ли Вам помощь с багажом, – отвечает мужчина, поднимая руки вверх, как бы показывая, что он не опасен.

– А я… – начала, было я, однако голос Дэна, что раздался позади, прервал меня:

– Ей не требуется помощь, старик. Проваливай.

Не дав мужчине право для ответа, Дэн хватает меня за руку и утягивает внутрь аэропорта. Что происходило дальше, невозможно описать. Постоянный шум и гул голосов вокруг давил на виски, в помещении слишком душно, дышать очень трудно. Толпа людей буквально окружала нас, кажется, мои домыслы оказались ошибочными. Дэн шёл так быстро, что мне приходилось буквально бежать за ним. Его рука больно сжимала моё запястье, и я не уставала говорить ему об этом, но Дэну, кажется, было наплевать. Я не старалась рассмотреть окружающую меня обстановку. Смысл? Здесь нет ничего, что бы могло привлечь моё внимание. К тому же, мы идём так быстро, что перед глазами мелькают лишь обрывки лиц окружающих людей. Пройдя через несколько больших залов, мы подходим к арке с охранной. Здесь, судя по всему, происходит досмотр пассажиров. Однако вместо того, чтобы проходить процедуру досмотра, Дэн достаёт из кармана какую-то карточку и показывает её охране. Мужчина моментально напрягся, сделал низкий поклон и, выпрямившись, взмахнул рукой, подавая другим некий знак. Остальная охрана начала отодвигать переносные металлические заграждения, освобождая для нас путь. Ничего не сказав, Дэн вновь утягивает меня за собой, направляясь лишь в известную ему сторону. Когда мы проходили мимо охраны, я заметила, что мужчины так же, как и предыдущий охранник, кланялись. Неужели у Дэна и здесь есть свои люди? Или этот аэропорт тоже принадлежит ему? Возможно. И почему-то меня это не удивляет. Мне только любопытно, знают ли обитатели этого города, что у них под боком существует другой, более жестокий мир, со своими правилами и законами? Догадываются ли они, какие ужасные тайны скрывает лес, что окружает этот город? Подозревают ли, какая опасность таится в его глуши? Не думаю. Они ничего не знают, и это спасает их. Я бы тоже хотела никогда не знать всего этого, но увы, я здесь. И практически стала частью этого мира. Для меня всё закончилось…

Из раздумий меня вывел тот факт, что я вновь почувствовала жуткий холод. Неужели мы снова на улице? Сморгнув, я поднимаю взгляд и вижу, что мы действительно снова на улице. Капли дождя начинают вновь ударять в лицо, заставляя меня хмуриться. Но, несмотря на это, мы не останавливаемся. Нет. Здание аэропорта осталось позади, а впереди были лишь самолёты и взлётные полосы. Я замечаю вдали несколько самолётов и колону из машин, на которых мы приехали, подле. Видимо, сейчас происходит погрузка багажа? Но почему так много самолётов? Неужели они все предназначены для нас? Скорее всего. Ведь Грейс говорила, что прислуга, охрана и команда всегда летают отдельно друг от друга. Мы быстро достигаем одного из самолётов, возле которого нас ожидали стюардесса и два пилота. Проигнорировав их поклоны, Дэн поднимается по трапу, утягивая меня за собой. Я едва успеваю сказать персоналу тихое «здравствуйте». Но, судя по их улыбкам, они услышали это.

Поднявшись на борт, мы проходим через узкий коридор и останавливаемся перед дверью. Дэн отпускает мою руку и я прижимаю её к груди, потирая другой рукой затёкшее запястье. Открыв дверь, Дэн проходит внутрь просторного салона, на ходу снимая своё пальто и шарф. Только сейчас я заметила, что он был одет в строгие чёрные брюки, классические чёрные ботинки и белую рубашку. К чему такой строгий дресс-код? Я осталась стоять на пороге, боясь переступить его и осматривала роскошь окружающего меня пространства. Казалось, что мой рот уже не может раскрыться ещё шире. Белоснежные стены, идентичные по цвету кресла и диваны. Дорогие ковры. Яркий свет. Много иллюминаторов. Несколько чёрных столиков и две барные стойки. На одной из стен висел большой плазменный телевизор, а в конце комнаты находилась ещё одна дверь. Всё гармонично сочетается друг с другом. Потрясающе. Такой красоты я ещё никогда не видела. Страшно даже притрагиваться к чему-либо.

– Так и будешь стоять? – спросил Дэн, прерывая меня и заставляя вернуться в реальность.

– Что? Ах, да, – говорю я и, нервно сглотнув, переступаю порог. Моментально вскидываю голову, замечая, что потолок весьма низкий.

– Я вижу ты в восторге, – смеётся Дэн, садясь в одно из кресел и расстёгивая рукава своей рубашки.

– Здесь очень красиво. И светло… Не так, как было в доме, – говорю, аккуратно кладя папку с документами на одну из стоек и проводя рукой по наполированной деревянной поверхности.

– Ты чего-то боишься? Чувствуй себя, как дома. На время перелёта. Он займёт около шестнадцати часов, – отвечает Дэн, внимательно смотря на меня.

– Я… Я немного боюсь. Это мой первый полёт. И… А как же остальные? Они полетят отдельно? Я думала, что мы полетим вместе с командой, – спрашиваю я, снимая с себя верхнюю одежду и сжимая её в руках.

– Райли, Амара, Велес и остальные члены команды летят отдельным самолётом, также, как и прислуга. Дальше по коридору спальня. Если тебе что-то понадобится, то кнопка вызова стюардессы находится на встроенной панели в стене.

– Понятно… – шепчу я, присаживаясь на край дивана и откладывая вещи в сторону. Нервы на пределе. Страх пульсирует внутри. Сейчас настал тот момент, когда мне необходимо поговорить с ним. Сейчас самое подходящее время. Но как стоит начать разговор, чтобы не ухудшить ситуацию? Что мне нужно сказать?

– Что-то ещё?

– Я… – нервно облизываю губы. – Я бы хотела поговорить с тобой на счёт Амары и Райли.

– Здесь нечего обсуждать. Я уже принял решение, – резко отвечает Дэн, привлекая моё внимание к себе. Он напряжён и вновь зол. Может, я зря затеяла всё это? Нет. Я должна узнать, что он решил. И переубедить его, если принятое им решение направленно против Амара и Райли.

– И что ты решил? – спрашиваю я, сжимая руки в кулаки и смотря в его глаза.

– Это тебя не касается. Помни своё место, Сара, – встав с кресла, Дэн направляется в сторону спальни, явно не желая продолжать этот разговор. И это злит меня! Да как он может? Почему он сбегает от этого разговора? Ведь речь идёт о его сестре!!! Ну уж нет. Я не позволю ему сбежать, не дав мне ответы. Я должна знать, что Амара в безопасности. Рыкнув, я встаю с места и иду следом за ним. Я успеваю схватить его за плечо и развернуть к себе лицом прежде, чем он начал открывать дверь в спальню.

– Не смей уходить от разговора. Я хорошо помню своё место. Я всегда его помнила! Но это не значит, что ты должен обращаться со мной, как с дерьмом. Я, может, и твоя нижняя, всего лишь шлюха, но я тоже имею право знать! Мы партнёры, которые должны помочь друг другу. А как я могу доверять тебе, если ты скрываешь от меня всё? Чёрт возьми, Амара твоя сестра! Неужели ты готов донести на неё? Ты готов смотреть, как она страдает? Хочешь, чтобы она возненавидела тебя?! А Райли? Он твоя правая рука! Ты не можешь так поступить с ними, Дэн! Не можешь! – кричу я, сжимая руки в кулаки и смотря в его глаза. Плевать, что он так близко, что его дыхание обжигает мою кожу. Плевать, что в тёмно-зелёных глазах пылает злоба.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что твои жалобные речи смогут помочь, – отвечает Дэн.

– Чёрт возьми, просто скажи, что ты решил! Ты пытаешься защитить Амару, но у тебя не получится прятать её вечно! Райли – самый лучший вариант для неё, и ты знаешь это. Просто не хочешь признавать! Просто скажи, что ты злишься и обижен!

– Заткнись, – рыкнул Дэн, впиваясь своими губами в мои.

Удивлённо застыв на месте, я протестующее мычу в его губы, показывая, что не хочу этого, и пытаюсь оттолкнуть его от себя. Но все бесполезно. Он слишком крепко держит меня. Я в ловушке. Его глаза смотрят в мои, и я не могу понять, какие эмоции владеют Дэном сейчас. Его губы сминают мои в грубом, требовательном поцелуе, словно он хочет показать, насколько зол. Насколько я права. Руки сжимают талию так сильно, что становится больно. Но я игнорирую боль, чувствуя непонятный пульсирующий толчок внутри. Словно внутри меня что-то взорвалось, и последствия взрыва отдаются дрожью по всему телу. И мне становится… Приятно? Да. Я теряю связь с реальностью и рассудком, полностью погружаясь в этот странный поцелуй. Я начинаю отвечать Дэну, позволяю своим губам приоткрыться и поддаться странному желанию. Не замечаю того, как закрылись мои веки, как расслабилось тело, а руки легли на крепкую мужскую грудь. Губы сминают губы, целуя яростно и страстно. Я словно опьянела. Сошла с ума. Эмоции бушевали внутри, словно цепная реакция из атомных бомб. Адреналин. Страх. Непонимание. Раздражение. Всё это смешалось в одну кучу, образовывая настоящий адский ураган. В ушах появился странный шум, который полностью изолирует меня от реальности. Я чувствую, как мы начинаем двигаться вперёд, но не обращаю особого внимания до тех пор, пока не чувствую под собой мягкий матрас.

Открыв глаза, я отстраняюсь от Дэна, пытаясь сделать глоток воздуха, от недостатка которого мои лёгкие начало сжимать. И увидела, что мы находимся в совершенно другой комнате. Должно быть спальня. Уложив меня под себя, Дэн нависал сверху, опираясь на руки, что были расставлены по обе стороны от меня. Он настолько близко, что я могу чувствовать его горячее дыхание на своей коже. Глаза смотрят в глаза. Дыхание шумное и сбивчивое. Он молчит, и я тоже. Но внутри творится что-то непонятное. Словно разум отключился, отдавая власть эмоциям и чувствам. Что это? Что за наваждение? Нервно сглотнув, я облизываю пересохшие губы и чувствую, как внизу живота начинает приятно тянуть. Словно моему телу нравится ощущать тяжесть тела Дэна. Что… Почему я так себя веду? Почему не сопротивляюсь? Может, потому что боюсь его? Или потому что они подсыпали в мой завтрак какие-то наркотики, которые лишают воли? А такое возможно? Думаю, да.

Усмехнувшись, Дэн протягивает ко мне правую руку и очерчивает кончиками пальцев контур моих губ, спускаясь вниз по шеи и останавливаясь на груди. Я шумно выдыхаю, чувствуя, как приятно моему телу от его прикосновений.

– Что… Что происходит? – шепчу я, смотря в его глаза.

– Ты хочешь меня, Крошка… Твоё тело нуждается в ласке, – отвечает Дэн, пряча лицо в изгибе моей шеи и проводя кончиком языка по коже.

– Я… – вновь шепчу я, выгибаюсь в спине от дрожи, что пронзает тело. Что же я делаю? Этот человек лишил меня всего, а я… А я бесстыдно выгибаюсь под ним, прося большего. Что со мной?

– Просто замолчи, Крошка, – прерывает меня Дэн и прикусывает кожу возле сонной артерии. Он слегка посасывает и покусывает кожу, явно стараясь оставить там свою метку. Теперь я жалею, что мне разрешили снять ошейник. Мои глаза вновь закрываются, тело выгибается в спине, а с губ срывается тихий стон. Волна приятных ощущений накрыла меня с головой, позволяя полностью отдаться этому безумию. Его руки скользят по моей талии, находят края свитера и проникают под него, обжигая кожу холодными прикосновениями. Дэн вжимается своими бёдрами в мои, и я вновь жалобно скулю, чувствуя твёрдость его члена сквозь ткань брюк. Моё тело отвечает ему, отдаваясь пульсацией внизу живота.

– Дотронься до меня, не бойся, – шепчет Дэн, проводя кончиком языка по месту укуса. И я покорно выполняю его приказ, кладя свои руки на его плечи и сжимая их. Его мышцы напряженны, но не смотря на это, я могу ощущать ту же дрожь, что проходит через его тело. В этот раз я беру инициативу в свои руки и первая вовлекаю Дэна в поцелуй. И он отвечает мне, явно наслаждаясь своей властью надо мной. Но внезапно всё прекращается. Дэн замирает, а затем отстраняется.

– Я… Я… Я сделала что-то не так? – спросила я, облизывая губы. Он не ответил мне. Нет. Он лишь прикрыл глаза, что-то пробормотал и, поднявшись, вышел из комнаты, захлопывая за собой дверь. А я… Я так и осталась лежать на кровати. Вот только сейчас я не чувствую той эйфории и желания. Нет. Я чувствую отвращение к себе. Пульсирующее тепло в груди сменяется резким отвратительным, холодным чувством. Я не могу дать ему название. Я не знаю, что это. Но мне так плохо. Так больно и противно. Жалкая идиотка. Что же я наделала? Дура. Дура! Я чувствую, как слёзы стекают вниз по щекам, и прикрываю глаза. Почему именно сейчас? Почему именно я? Почему я поддалась этому желанию? Зачем? Разве он не достаточно поиздевался надо мной в прошлый раз? Неужели… Неужели мне нравится чувствовать боль? Я больная? Психопатка? Не знаю! Я ничего не знаю! Я схожу с ума. Мне нужна помощь. Сейчас. Я не справлюсь.

Тихо всхлипнув, я переворачиваюсь и подползаю к краю кровати возле иллюминатора. Свернувшись в комочек, прикрываю глаза, продолжая беззвучно плакать и понимая, что мой план не принёс никаких результатов. Я не узнала, что решил Дэн. И унизила себя в своих же глазах.

***

Сквозь пелену сна, я чувствую, как что-то трясёт меня. Слышу чей-то голос, но не понимаю, ни единого слова. Голова раскалывается на части, а всё тело кажется настолько тяжёлым, что я с трудом могу пошевелить им. Неужели я заснула?

– Госпожа. Госпожа. Госпожа, простите, что бужу Вас. Но мы только что прилетели в Новую Зеландию. И господин Молот велел Вас разбудить, – доносится до меня незнакомый женский голос. Я морщусь от боли, но переворачиваюсь с одного бока на другой. Ближе к источнику голоса. Открыв глаза, я вижу перед собой стюардессу. Она стояла возле кровати и неловко улыбалась, глядя на меня.

– Что? – спросила я, садясь на кровати и потирая рукой глаза.

– Мы только что успешно приземлились в аэропорту Новой Зеландии. Господин Молот ждёт Вас, – отвечает девушка. Что? Неужели я проспала весь полёт? Повернув голову в сторону иллюминатора, я вижу, что за окном собираются сумерки. Но во сколько же мы тогда вылетели? И сколько сейчас времени?

– А, да. Спасибо. Извините, можно мне стакан воды? – спрашиваю я, вставая на ноги и поправляя свою одежду.

– Конечно, – отвечает девушка и, поклонившись, выходит из комнаты, оставляя меня одну. Хорошо. Теперь осталось решить, что мне делать… Вести себя как обычно я не смогу. Чёрт возьми, я даже не знаю, что мне следует говорить. Надо взять себя в руки. В ближайшие дни мне предстоит сыграть свою роль «счастливой» невесты, чтобы все поверили в этот брак. Я не могу опозориться и подвести всех. Мне необходимо прийти в себя. Постараться взять себя в руки, и делать вид, будто ничего не произошло. Хотя на деле… На деле отвращение и вина перед собой никуда не ушли. Нет. Они здесь, в моей груди. Пожирают и убивают. Слабачка. Проведя рукой по волосам, я скрещиваю руки на груди и выхожу из комнаты.

Как и было сказано, Дэн ожидал меня в «зале» самолёта. Сидя на одном из диванов, он сжимал в руках мой шарф и смотрел вдаль. Его лицо напряжённо, как и всё тело. Сложно, практически невозможно угадать, о чём он думает сейчас. Наверное, о том, что я окончательно превратилась в его подстилку. И он обрёл полную власть надо мной. Я уверена, глубоко в душе, он торжествует от этого факта. Дэн был полностью собран, что означало только одно – мы уходим. Казалось, что за своими мыслями он и вовсе не замечал меня, хотя я подошла к нему достаточно близко. Спокойно. Глубокий вдох и выдох. Я смогу сделать это. Смогу. Аккуратно положив руку на его плечо, я говорю:

– Дэн?

– Что? – спрашивает он, так и не поворачиваясь в мою сторону.

– Ничего, – отвечаю я, убирая руку. Встав на ноги, он берёт в руки моё пальто и развернувшись ко мне, говорит:

– Всё ещё хочешь поговорить про Амару и Райли?

– Да. Я хочу знать, что ты решил. От этого зависит их жизнь, Дэн.

Кивнув, он отдаёт мне мою верхнюю одежду и ждёт, пока я оденусь.

– Я расскажу тебе о своём решении. Но не здесь. И не сейчас. А теперь послушай, Сара. Снаружи нас ждут машины, в одной из них сидит посол Исстара. И он не должен усомниться в наших отношениях. Ты должна начать играть свою роль уже сейчас. И сделай это так, чтобы он поверил.

– Почему так рано? Я думала, что они будут присутствовать только на свадьбе.

– Видимо Дариан решил проверить всё более тщательно. Так что постарайся быть убедительной, Крошка. И я очень надеюсь, что ты выспалась. Потому что сегодня, я намерен провести с тобой сессию. Ты же не думаешь, что твоё поведение останется безнаказанным? За то, что ты осмелилась повысить на меня голос, ты будешь наказана. Ясно? – говорит Дэн, пронзая меня грозным взглядом. Я нервно сглатываю и понимаю, что новой порции боли мне не избежать. Но покорно киваю головой, стараясь сдержать новую волну страха и слёз. Я сама виновата… Желание защитить Амару сыграло со мной злую шутку.

– Да, – отвечаю я.

– Что «да»?

– Да, мой господин.

– Отлично. А сейчас, посмотри на меня, Крошка, – командует он, и я выполняю приказ, понимая, что всё, что я придумала про наши отношения, которые стали налаживаться, всё это – ложь. Он не изменился. Я всё так же никто для него. Просто его личная шлюха. – Поцелуй меня, Сара. Поцелуй так, чтобы я поверил тебе. Не убедишь меня, не сможешь убедить никого.

Сжав руки в кулаки, я подхожу к Дэну вплотную и, поднявшись на носки, оставляю лёгкий, почти невесомый поцелуй на его губах. Чувствуя при этом отвращение. Но не к нему. К себе. Взяв его лицо в свои руки, я продолжаю осторожно целовать его губы, чувствуя их ответ. И понимаю, что смогу сделать это даже у всех на виду. Это приносит мне адреналин. И лёгкое приятное покалывание на коже.

– Ваша вода Госпо… Простите, – раздался позади нас голос стюардессы, а затем последовал дверной хлопок. Я отстраняюсь от Дэна и делаю глубокий вдох.

– Вполне убедительно, Сара, – отвечает он, беря меня за руку. Я знаю, так надо. Так нужно для нашей игры.

– Мне немного страшно, – шепчу я.

– Это нормально, бояться чего-то неизвестного. Просто не думай о том, что за нами смотрят. Будь собой. А если не можешь избавиться от дурных мыслей и страха разоблачения, то просто смотри на природу. Поверь мне, здесь она прекрасна. Это поможет. И помни, Сара. Поражение – это не то, что я жду от тебя. Проиграю я, проиграешь и ты. И тогда твоя жизнь весьма быстро закончится.

Сказав это, Дэн направился к выходу, и я последовала за ним, тщательно раздумывая над его словами. Выйдя из салона к трапу, я заметила, что возле самолётов нас действительно ожидала колонна из машин. Но что больше всего поразило меня, так это погода. Здесь было намного теплее, и воздух… Он словно стал чище. Небо смеркалось, пряча солнце за облаками и горизонтом. Вдали виднелись огни здания аэропорта, а вокруг было непривычно шумно. Но, несмотря на это, я почувствовала, что здесь мои оковы спали. Что здесь я смогу почувствовать забытый вкус свободы. Что эйфория вновь вернётся ко мне, и я начну жить. А сейчас… Не думай. Просто не думай о том, что за вами следят.

– А другие? Они уже здесь? – спрашиваю я, спускаясь вниз по трапу. Надо отвлечь себя.

– Да. Они уже ожидают в машинах. Мы последние, – отвечает Дэн, помогая мне спуститься.

– Хорошо. Надеюсь, Атто благополучно перенёс полёт, – говорю я, а Дэн тихо смеётся, качая при этом головой.

– Что? Почему ты смеёшься? – удивляюсь я.

– Я никак не ожидал, что ты будешь так сильно переживать за своего фамильяра, – смеётся он, открывая для меня пассажирскую дверь автомобиля.

– Это не просто фамильяр. Атто – мой друг.

– Просто садись уже в машину.

Фыркнув, я сажусь в салон и пристёгиваюсь ремнём безопасности. Не проходит и трёх минут, как Дэн занимает водительское кресло. Заведя мотор машины, он выворачивает руль и мы отъезжаем от самолёта. Колонна машин двинулась следом.

Благополучно выехав за территорию аэропорта, мы направились в неизвестную мне сторону. Поскольку за окном уже сумерки, рассмотреть природу и город детально у меня не получиться. Поэтому всё, что мне остаётся, – это молча смотреть вперёд.

Когда мы выехали за черту города и проехали на дорогу, окружённую лесом, я испытала некое чувство дежавю. Неужели новый дом будет таким же, как и предыдущий? Большим и мрачным? Неужели меня вновь везут в клетку? Мы ехали молча. Каждый думал о своём. Дэн сосредоточенно вёл машину, смотря на дорогу. А я… Я хотела лишь одного. Узнать судьбу Амары. Думаю, что сейчас для этого самое время.

– Ты расскажешь мне, когда будет свадьба? Хоть какие-нибудь детали я должна знать, – говорю я, смотря на мелькающий в потёмках лес за окном.

– Лишь некоторые детали. Остальное тебе не надо знать. Хоть что-то в твоих эмоциях должно быть настоящим. Свадьба состоится через три дня. Гости начнут съезжаться уже послезавтра. Но ведь эта тема лишь повод, чтобы спросить про Амару? Ведь так, Сара? – спрашивает Дэн, доставая из бардачка сигареты. Открыв окно, он прикуривает, выпуская смог дыма в воздух.

– Верно. Ты обещал рассказать, – напоминаю я.

– Я достаточно долго оберегал Амару. Старался защитить её от Дариана и других. Но видимо, ей было нужно не это. Я не мог заменить ей мать. Я был полностью погружён в дела клана. И Амара нашла своё утешение с помощью моего друга. Я знаю, что Райли – это самый лучший вариант для неё. Она заслуживает лучшего и большего, чем ублюдок Рикардо. Пусть для меня это будет сложно, но я готов одобрить их с Райли отношения. Но вся проблема в том, что брачный договор Амары всё ещё не расторгнут. И им всё так же придётся всё скрывать. Плюс ко всему, теперь вся команда знает об этом. Но тут я не вижу проблемы. Заткнуть их рты не составит особого труда. Так что, по приезду ты сможешь обрадовать Амару. Я пока не готов говорить с ней. Я не считаю, что перегнул палку, когда дал ей пощёчину. Нет. Это была плата за то, что она лгала мне. Но эта злость пройдёт, – говорит Дэн, делая затяжку. А я улыбаюсь, понимая, что он пришёл к верному решению. Что жизням Амары и Райли ничего не угрожает.

– Спасибо, – отвечаю я, смотря на него и улыбаясь.

– За что?

– Не важно, просто спасибо.

17.

Always Never – Ruok

Остаток пути мы провели в полной тишине. Дэн большое ничего не говорил, и я тоже. Я была несказанно рада тому, что Дэн пришёл к верному решению. Что Райли и Амара в безопасности. Что сейчас можно наконец-то свободно выдохнуть. Но дурные мысли продолжали терзать меня изнутри. Я знала, что самое тяжёлое ещё впереди… Из-за своих амбиций и ярого желания защитить Амару, я сама вырыла себе яму. Я посмела накричать на него, посмела поддаться ему и… И сегодня… Сегодня он вновь причинит мне боль. Вновь доведёт до грани сумасшествия. И в этот раз, я не смогу бороться. Не смогу спастись. Вернуться. Я не смогу. У меня не хватит сил. Я не переживу новую порцию насилия. Моё тело только-только начало затягивать свои раны. Неужели… Неужели меня ждёт такая же судьба, как и Зои? Нет. Я не верю. Этого не может быть. Он… Он не посмеет. Не сможет. Я нужна ему для победы. У него нет времени искать другую… Алиша? Нет. Если бы он хотел, то давно бы сделал её своей наречённой. Но он не сделал… Плевать. Ему лучше видно. Но это не отменяет того факта, что мне страшно. Страшно настолько, что руки начинают дрожать. Я кусаю нижнюю губу и сжимаю пальцы в кулаки, стараясь унять страх. Нельзя показывать его сейчас, когда за нами следят. Я не знаю, чего стоит ожидать от Дэна. Случится ли у него новый приступ? До какой степени он будет мучить моё тело? Я ничего не знаю. Я лишь… Лишь молюсь о том, чтобы я пережила эту ночь. Мне не жаль, что я жертвую своим физическим здоровьем из-за информации. Нет. Я не жалею. Не сейчас, когда знаю, что Амара может быть счастлива с Райли.

Тьма за окном не позволяла мне разглядеть окружающую меня обстановку, поэтому я старалась сосредоточиться на чём-то другом. Однако мысль о том, что за нами наблюдают, не давала мне полностью расслабиться. Я не думала, что люди Дариана начнут следить за нами так быстро. Нет. Конечно, я знала, что они будут присутствовать на свадьбе. Но почему они начали слежку именно сейчас? Почему так рано? Возможно потому, что хотят убедиться в том, что наши с Дэном «отношения» реальны? НЕ знаю. Но я знаю одно. С этого момента, я должна играть роль влюблённой девушки. Но как? Как сделать это, если я знаю, что сегодня меня ждёт наказание? Как смотреть в его глаза и не испытывать ненависти, после того, что он сделает со мной этой ночью? Не могу… У меня нет ответов. Пускай всё так, как должно быть. Впереди меня ждут более сложные испытания, и если я сломаюсь сейчас, то не смогу двигаться дальше. Если я сломаюсь, то подведу Амару и остальных. Они проиграют, и тогда моя жизнь весьма быстро оборвётся. Это я знаю точно. Надо… Надо пережить это.Попытаться остаться собой. Не сломаться. Не переходить грань безумства.

Спустя некоторое время, лесной массив за окном сменился на равнины и холмы, а вдали показались огни. Неужели мы приехали? Поправив ремень безопасности, я всматриваюсь вдаль, пытаясь сфокусировать зрение на окружающей обстановке. Я вижу высокие заборы, за которыми виднеются огни частных домов. Но из-за ночной темноты разглядеть дома более тщательно не получается. Неожиданно Дэн резко выкручивает руль вправо, и машина сворачивает на подъездную дорожку одного из домов. С помощью зеркала заднего вида я замечаю, что остальные машины следует за нами. Значит ли это, что мы все будем жить в одном доме? Остановившись возле высоких железных ворот, Дэн выходит из машины, подходит к панели, что встроена в стене и которая, скорее всего, является кодовым замком, набирает нужный код и возвращается обратно в машину.

Спустя несколько секунд металлические ворота открываются, давая нам возможность попасть внутрь, и мы заезжаем на незнакомую мне территорию. Я едва успеваю словить свою челюсть, когда вижу, насколько огромна территория. Я вижу аккуратно подстриженный газон и клумбы с цветами, которые освещают газонные фонари, небольшие деревья и ряд домов. По размеру дома значительно уступали тому дому, где я жила раньше. Дома одноэтажные, но большие в ширину. Неужели это всё принадлежит Дэну? И что всё это значит? Мы разделимся? Будем жить отдельно друг от друга? Сотни вопросов терзают моё сознание, но я молчу. Не решаясь спросить у Дэна то, на что он явно не хочет отвечать. Откуда я знаю это? Я вижу это. Сейчас, сидя рядом со мной и внимательно смотря на дорогу, он явно сосредоточен на чём-то другом. И я не хочу прерывать его мысли. Так будет лучше. Правильнее. Безопаснее.

Остановились мы лишь тогда, когда машина подъехала к самому крайнему дому. Он значительно отличался от других домов размерами, а его территория была ограждена невысоким забором. Разглядеть интерьер более точно у меня не было желания, да ночная тьма за окном не позволяет сделать это. Кажется, это и есть мой временный дом? Если это так, и мои догадки верны, то я очень рада. Этот дом нравится мне намного больше предыдущего.

– Пойдём, – говорит Дэн, глуша мотор машины и вынимая ключи из замка зажигания. Сжав в руках папку, я нервно сглатываю, но покорно выхожу из машины. Моментально ощущаю, как порывы ветра ударяют в лицо и слегка морщусь. Холодно. Вокруг тихо. Даже слишком тихо. Слышны лишь завывания ветра и шелест листвы деревьев. Ночное небо озаряет сотни тысяч звёзд и яркий месяц. Вдруг, позади меня раздаются дверные хлопки, словно кто-то вышел из машины, от чего я вздрагиваю. Обернувшись, я вижу позади нас всего-лишь один автомобиль, из которого выходит охрана и начинает доставать багаж. А остальные машины… Их просто не было. Но куда они делись? Не могли же они просто взять и исчезнуть? Не может этого быть. Прикусив губу, я сжимаю в руках папку и встаю на носочки, пытаясь разглядеть исчезнувшие машины.

– Кого-то потеряла? – раздаётся надо моим ухом голос Дэна, от чего я вздрагиваю. Чёрт возьми. Он напугал меня. – Долго мне ещё тебя ждать?

– Простите, Хозяин. Я лишь… Я хотела найти Грейс и Атто, чтобы убедиться, что они благополучно перенесли полёт. Но я… Я не вижу никого кроме, охраны. Могу я узнать, куда делись остальные? – отвечаю я, опуская взгляд и чувствуя, как горячее дыхание Дэна опаляет мою кожу, от чего вдоль спины проходит нервная дрожь, напоминая мне о моменте в самолёте… Моменте, когда он завладел моим телом. Моменте, когда я практически проиграла.

– Ты слишком сильно переживаешь за тех, кто не достоин твоего внимания, Крошка. Сейчас, ты должна сконцентрироваться на абсолютно другом. Помни, что за нами следят. И сделай так, чтобы люди Дариана не смогли усомниться в нашей любви. Но если тебе так интересно знать, то твой фамильяр и прислуга в полном порядке. Завтра утром ты сможешь увидеть их, – отвечает Дэн. И взяв меня за руку, направляется в сторону дома. Он идёт так быстро, что мне буквально приходится бежать за ним.

– А… Как же… Как же остальные? – сквозь отдышку спрашиваю, стараясь переставлять ноги так, чтобы успевать за Дэном. Один его шаг равен двум моим.

– Они остановились в других домах. По законам за несколько дней до свадьбы жених и невеста живут отдельно от всех. Чтобы убедиться в своих чувствах. Знаю, что это звучит, как полный бред, но не я придумал эту хуйню. И не мне отменять её. Это древняя традиция. Так как мы чтим традиции предков, то и нам с тобой придётся жить отдельно от всех. Но в этом даже есть свой плюс. К тому же, это оставит намного меньше сомнений у Дариана и Исстара.

– Но… Как же мы будем поддерживать связь с остальными? Они же будут приходить к нам?

– Сара, я сказал, что мы будем жить отдельно. Но не говорил, что мы не сможем контактировать с остальными. Мы не в плену и не в заточении. Это просто формальности. Однако сегодня уже слишком поздно для визитов, поэтому поговорить с Амарой и сообщить ей о моём решении ты сможешь только завтра, – смеётся Дэн, останавливаясь возле двери и доставая из кармана ключи.

– Неужели всё это принадлежит тебе? – спрашиваю я, нервно переступая с ноги на ноги, в ожидании, когда Дэн откроет дверь.

– Ты все ещё удивляешься чему-то? – отвечает он, кидая на меня беглый взгляд. Мне показалось или он выглядел… Удивлённым? Или нет? Нет. Мне не показалось.

– Я никогда не перестану удивляться, – шепчу я.

Пробубнив себе что-то под нос, Дэн качает головой, открывает дверь, заходит внутрь, а я покорно следую за ним. Раздаётся щелчок, и в глаза ударяет яркий свет, от чего я слегка морщусь. Однако, как только глаза привыкли к свету, я смогла разглядеть окружающую меня обстановку. Стены и полы выложены из белого камня или мрамора. Большая люстра под потолком. Много картин и прочих вещей для декора. Прихожая весьма большая и она наполнена светом. Огромная арка впереди ведёт в следующую комнату, где я могу заметить диван и несколько кресел, большой белоснежный ковёр, угол деревянного стола и большие панорамные окна, возле которых стояли цветы. Возможно это гостиная?

– Я могу осмотреться? – спрашиваю я, оборачиваясь и смотря на Дэна. Стоя позади меня, он с неким весельем смотрел на то, как восторженно горят мои глаза. И это правда. В этом доме много света. Здесь не так, как было в том доме. Здесь я не чувствую себя заложницей. Нет. Здесь я впервые почувствовала себя свободной. Вместо ответа, Дэн согласно кивает головой, а я скидываю обувь и направляюсь в следующую комнату. Как оказывается, гостиная была совмещена со столовой и кухней, от чего размеры помещения казались ещё больше. Положив папку на кресло, я снимаю с себя верхнюю одежду и вновь осматриваюсь. Напротив дивана и кресел находится большой камин, выложенный из белого камня. Рядом с камином стоял стеклянный журнальный столик и поленница. Весьма уютно.

Скрестив руки на груди, я делаю несколько шагов и подхожу к большому деревянному столу. Поверхность стола буквально блестит от полироли. В воздухе летает аромат корицы и шоколада.

Кухонная зона значительно отличалась по цветовой гамме. Плюс ко всему, наличием различных кухонных приборов. Немного странно, но мне нравится. Я замечаю ещё одну арку и направляюсь в её сторону, полностью охваченная любопытством. Жаль, что сейчас темно, и я не могу узнать, какой вид открывается из окон дома.

– Сколько же здесь комнат? – шепчу я, видя, что арка ведёт в небольшой коридор с лестницей на второй этаж.

– Четыре, – раздаётся позади меня голос Дэна. Проклятье! Зачем он так делает? Вздрогнув, я сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как его горячее дыхание обжигает мою шею, и спрашиваю:

– Мы будем жить отдельно?

– Нет, – отвечает он и кладёт свои руки на мою талию. – Поднимайся на второй этаж, наша сессия начинается прямо сейчас.

Дэн слегка толкает меня, и я, нервно сглотнув, начинаю подниматься вверх по лестнице, чувствуя дикий страх внутри. Сейчас… Сейчас это произойдёт вновь. И я… Я должна приготовиться к новой порции боли. Я должна… Мне необходимо справиться с этим. Я не хочу, не хочу этого, но у меня нет выбора. Я сама подвела себя к этому. Сама обрекла себя на пытки и боль. Правда и желание защитить друга стояли слишком дорого. И я знала это, однако всё равно рискнула всем. И сейчас… Сейчас я должна расплатиться. Спокойно, Сара, спокойно. Просто помни о том, кто ты для него. Ты для него всего-лишь секс игрушка. Он твой хозяин, в руках которого находится твоя жалкая жизнь. Я справлюсь. Я должна выдержать это. Я должна… Я смогу…

Поднявшись на второй этаж, мы проходим в небольшой коридор и останавливаемся возле первой двери. Руки Дэна сжимают мою талию сильнее положенного, пуская по телу неприятные ощущения. Но я молчу. И покорно терплю. Дрожь проходит по моему телу, страх пульсирует внутри, а глаза наливаются слезами. Страшно. Безумно страшно. Но я в ловушке. Кусаю губу, стараясь держать эмоции под контролем. Стараясь не показывать то, насколько я уязвима сейчас.

– Открой дверь, – шепчет Дэн, и я покорно выполняю его приказ. Открываю дверь и замечаю очертания большой кровати. Чувствую лёгкий толчок в спину и делаю шаг вперёд. Затем ещё, ещё и ещё. И так до тех пор, пока мои колени не упираются в боковые стенки кровати. Шумно выдохнув, я прикрываю глаза, чувствуя, как одинокая слеза скатывается по щеке. Я не могу… Не могу морально приготовиться к этому. Не могу заставить себя не бояться его. Я не могу… Но у меня нет выбора. Он возьмёт то, что ему нужно. И будет намного лучше, если я не буду сопротивляться ему. Для кого лучше? Для меня. Да, пускай потом я буду винить себя, но моё тело не сможет перенести повторного насилия.

– Ты боишься? – спрашивает Дэн. Вместо ответа согласно киваю головой. Ответа нет, и это пугает ещё больше. Кто знает, что за мысли терзают его голову прямо сейчас. Я слышу шорох позади себя, не осмеливаюсь поворачиваться. Нет. Лишь остаюсь стоять на месте с закрытыми глазами, начиная мысленно обратный отсчёт.

– Сегодня мне не нужен свет, чтобы разглядеть тебя. Сегодня ты перестанешь бояться, – тихий, обжигающий шёпот на ухо, от которого моя кожа покрывается сотней мурашек. Его руки вновь ложатся на мою талию, слегка сжимают её и проникают под лёгкую ткань. Вздрагиваю, ощущая прикосновение его холодных пальцев к моей разгорячённой коже. Они неспеша скользят по моему животу, лаская чувствительную кожу и вырисовывая непонятные линии.

– Расслабься, Крошка, – приказывает Дэн, а в следующее мгновение снимает с меня кофту и отбрасывает ненужную ткань в сторону, оставляя меня в бюстгальтере. В доме прохладно, но мне всё равно. Я лишь… Я покорно стою, ощущая как дрожит тело. Как непонятное тепло вновь начинает зарождаться внутри. Это тепло приглушает чувство страха, словно так и должно быть. Словно моё тело хочет, чтобы к нему прикасались. Но я знаю, что всё это обман. Я чувствую, как его руки перекидывают мои волосы на одну сторону, как горячее дыхание начинает обжигать изгиб шеи, и дрожу с новой силой. Сотни приятных ощущений проходит через каждую клеточку в том месте, где его дыхание встречается с моей кожей. Неожиданно, Дэн оставляет лёгкий поцелуй моём плече. Я слышу щелчок позади, а в следующее мгновение чувствую, как с меня слетают лямки бюстгальтера. Несколько секунд, и я ощущаю, как оголяется моя грудь. Ощущение дежа вю накрывает меня. В тот раз он… Он начинал точно так же. И сейчас… Неужели всё повторяется?

– Давай снимем с тебя всё ненужное. Но для начала, я хочу, чтобы ты повернулась ко мне лицом.

Всхлипнув, я шумно выдыхаю и поворачиваюсь к нему, однако не спешу поднимать голову и открывать глаза. Не хочу. Не могу. Не могу видеть этот дьявольский огонь в его глазах. Грудь упирается во что-то твёрдое и шершавое, от чего соски начинает покалывать. Что… Что происходит?

– Подними голову и посмотри на меня.

Очередной приказ, и я вновь подчиняюсь. Подняв голову, открываю глаза и вижу, что во мраке ночи разглядеть его лицо более тщательно не получится. Он так близко… Так близко, что наши губы разделяют считанные миллиметры. Его руки по-прежнему блуждают по моему телу, тщательно исследуя его. Я нервно облизываю свои губы, а в следующее мгновенье ощущаю на них губы Дэна. Внутри меня что-то щёлкает, взрывается, отдаваясь яркими вспышками перед глазами. Неужели, мне это нравится? Он целует медленно, но властно, показывая свою власть надо мной. А я не сопротивляюсь. Нет. Я отвечаю ему, ощущая странную пульсацию во всём теле. Губы исследуют губы, целуя глубоко и мокро. Несмело подняв руки, кладу их на плечи Дэна и, не встретив протеста или сопротивления, сжимаю их. Он разрешил касаться себя, что удивляет меня больше всего.

Ситуация повторялась. И непонятное желание вновь захватило меня в свой плен, притупляя чувства страха, обостряя каждую клеточку тела. Сама того не понимая, я придвигаюсь к Дэну вплотную и углубляю поцелуй, раздвигая его губы языком и врываясь внутрь. Он рычит в ответ и, чёрт возьми, его рык пускает через меня новую волну приятных ощущений. Тело стонет, буквально требуя больше касаний. Больше ласк. Внизу живота зарождается тянущее чувство, которое сводит с ума. Я забываю, кто я, кто передо мной. Кого я так остервенело целую. Сейчас мне необходимо получить как можно больше приятных ощущений. Сердце бешено стучит в груди, дыхания не хватает. Я задыхаюсь, но не хочу прекращать. Мне так приятно… Сейчас. Тишину вокруг нарушают пошлые звуки поцелуев и шумное дыхание.

Я сжимаю его плечи руками, ощущая твёрдость мышц Дэна и то, насколько они напряжены. Его руки сжимают мою талию, скользят вниз и останавливаются на кромке джинс. Ловким движением, он расстёгивает ширинку и приспускает с меня джинсы. Промычав сквозь поцелуй, я нахожу пуговицы на его рубашке и дёргаю за пуговицы, пытаясь снять ненужную сейчас вещь. Это нечестно.

– Сейчас, Крошка, сейчас, – смеётся Дэн, отстранившись. Он толкает меня, и я падаю на мягкую кровать, ощущая тяжесть во всём теле. Воспользовавшись моментом, Дэн притягивает меня за ноги к краю кровати и снимает с меня джинсы, оставляя на мне лишь кружевные трусики. Которые успели порядком намокнуть. Шумно выдохнув, я приподнимаюсь на локтях и, сдвинув ноги вместе, шепчу:

– Твоя рубашка.

– Не переживай, Крошка.

Усмехнувшись, Дэн снимает себя рубашку и проводит рукой по волосам. Его руки ложатся на мои колени и раздвигают их в стороны. А я откидываюсь на кровать, прикрываю глаза, пытаясь восстановить дыхание, и чувствую болезненную пульсацию в груди и тяжесть внизу живота. Я вздрагиваю, ощущая, как кончики его пальцев скользят по внутренней части моих бёдер, приближаясь к самому сокровенному месту, и кусаю губы, пытаясь сдержать рвущийся наружу стон.

– Тебе нравится, не так ли, Крошка? – шепчет Дэн. В этой давящей тишине его голос отдаётся эхом.

– Да, – шепчу я, прикусывая губы.

– Хорошо, – отвечает он, а в следующее мгновенье я чувствую на себе тяжесть его тела и открываю глаза. Он навис надо мной, словно хищник навис над жертвой. Усмехнувшись, Дэн внимательно смотрит на меня, а я на него. Внезапное проникновение его пальцев в мои трусики заставляет меня выгнуться в спине. Я чувствую пульсацию между ног, то, как его пальцы ласкают чувствительные складочки плоти, и не могу сдержать стона.

– Ты такая мокрая, – рычит Дэн и резким движением срывает с меня бельё, оставляя меня полностью обнажённой. Я прикрываю глаза, вновь выгибаюсь в спине, чувствуя его пальцы на комочке нервов, и бесстыдно развожу ноги ещё шире. Плавные движения его пальцев заставляют меня извиваться, словно змея, и бесстыдно стонать. Сжимаю руками одеяло под собой и кусаю губы, понимая, насколько приятны эти ощущения. Острая жажда большего захватила меня в свой плен, не позволяя вырваться. Пульсация внизу живота стала невыносимой. Я хочу больше. Намного больше, чем это. Дэн оставляет на моей шеи рваную дорожку из поцелуев, словно пробуя кожу на вкус, медленно спускаясь вниз. Почувствовав его губы на своей груди, я вздрагиваю и вновь стону, ощущая, как они смыкаются на правом соске. Стон срывается с моих губ, а руки сжимают одеяло так сильно, что пальцы начинают неметь. Движение его руки на моей плоти усиливается. Лёгкая боль от его укусов и посасываний проходит сквозь меня и отдаётся пульсацией внизу живота.

– Я не могу… – шепчу я, выгибаясь в спине.

– Хочешь большего? – шепчет в ответ Дэн.

– Хочу, – отвечаю я. А в следующее мгновенье всё прекращается, и я больше не чувствую тяжести его тела. Я разочарованно скулю и открываю глаза. Выпускаю из рук одеяло и чувствую, как болят пальцы. Так сильно я их сжимала. Замечаю его силуэт во тьме и слышу, как он расстёгивает ремень и ширинку, а затем снимает с себя остатки вещей. Прикрываю глаза, пытаясь расслабиться. Несколько минут ничего не происходит, затем я чувствую его руки на своих бёдрах. Он делает резкий рывок, вновь стаскивая меня к краю кровати. Я обхватываю бёдра Дэна своими ногами и чувствую, как его твёрдый член упирается в мою пульсирующую плоть.

– Я не буду ласков с тобой. Особенно сейчас. Это твоё наказание, – говорит Дэн, проводя головкой члена по моим чувствительным мокрым складочкам, а затем резко входит. И замирает. Я чувствую боль и не могу сдержать болезненного стона. Безумно больно. Его член буквально разрывает меня. Я вскрикиваю, выгибаясь в спине и ощущая болезненную пульсацию между ног. Моя плоть буквально горит, а стеночки слишком сильно сжимают член Дэна. Слёзы скатываются вниз по щекам, а руки сжимают одеяло с новой силой. Однако жажда получить удовольствие не ушла. Нет. Она смешалось с болью и стала намного безумнее. Кажется, я окончательно сошла с ума.

– Блять… Крошка, ты такая узкая. Но не сжимай меня так сильно. Расслабься, – шепчет он, проводя руками по моим бёдрам. Уверенна, он чувствует дрожь моего тела.

– Больно, – скулю я.

– Так и должно быть, Сара. Это твоё наказание за сегодняшнее поведение, – отвечает Дэн и делает новый толчок, заставляя меня вновь вскрикнуть. Затем ещё, ещё, ещё и ещё, и так до тех пор, пока он не устанавливает нужный темп. А я… А лишь лежала, не в силах сопротивляться. Мыслей нет. Разум затуманился. Убийственная смесь боли и удовольствия сводит с ума. Сильные и грубые толчки внутри не позволяли мне расслабиться, однако вскоре стало значительно легче. Ощущать его толчки стало не так болезненно. Не было дискомфорта. Я расслабилась, ощущая плавное скольжение его члена внутри себя, и прикрыла глаза. Сжимаю руками одеяло, кусая губы, чувствуя пульсирующие удовольствие во всём теле. Его руки сжимают мои бёдра, и я уверена в том, что на них будут синяки. Дэн срывается на яростный темп, вбиваясь в меня как остервенелый хищник. А я теряюсь в пространстве, ощущая, как он раскрывает во мне новые точки, что приносят невероятно приятные чувства. Яркие вспышки удовольствия отдаются пульсацией во всём теле, даря мне то, что я никогда прежде не испытывала.

Несколько резких толчков, и я выгибаюсь в спине, ощущая, как мощная волна эйфории накрывает меня с головой, заставляя выгибаться в спине и бесстыдно стонать под Дэном. Яркая вспышка перед глазами, и я вскрикиваю, буквально ощущаю, как распадаюсь на кусочки, а тело пронзает дрожь. Пульсация между ног начинает утихать, мои стеночки сжимают член Дэна, и я слышу его гортанный рык. Он останавливается, прекращая толчки.

– Чёрт… – шепчу я, облизывая пересохшие губы и пытаясь привести дыхание в норму. Что это было?

– Понравилось? – шепчет Дэн, склонившись надо мной и смотря в мои глаза.

– Да, – отвечаю я.

– Хорошо. Это был твой первый оргазм, Крошка. Но он не последний. Сегодня тебе придётся хорошенько поработать, чтобы доставить мне удовольствие, – усмехается он и, оставив лёгкий поцелуй на моих губах, выходит из меня. Я глупо улыбаюсь, словно под действием наркотика. Ничего не соображаю и не понимаю. И Дэн пользуется моим бессознательным положением. Он резко переворачивает на живот, ставит в колено-локтевую позу и вновь входит, выбивая из меня новый стон.

Я не знаю, сколько времени прошло. И как долго длилось это безумие, но уснула я, лишь когда за окном начало светать. Засыпая рядом с Дэном, я не думала ни о чём, ибо сил практически не было. Лишь перед тем, как моё сознание ушло в царство Морфея, я задалась всего-лишь одним вопросом: «Неужели он поменял своё отношение ко мне?».

18.

Утро следующего дня я встретила в гордом одиночестве. Когда я проснулась, соседняя часть кровати была уже пуста, а в комнате царила тишина. Нет, я не надеялась на то, что застану его со мной в одной постели утром. Я просто… Я просто хотела узнать, понять, почему он был так мягок вчера ночью? Почему не причинил боль? Почему не останавливал, когда переходила черту? Неужели он поменял своё отношение ко мне? Неужели он прислушался к моим словам в самолёте? Я не знаю точно, сколько именно мне удалось поспать, час, два, три, но чувствовала я себя разбитой. Подавленной. Уставшей. Голова разрывалась от пульсации в висках. Во рту пересохло. А всё тело жутко болело, но это скорее была приятная боль. Я ощущала некую лёгкость и странное, непонятное чувство внутри. Но не могла понять, с чем это связано. Настроение? Его нет. И хотя вчера ночью не случилось того, чего я боялась, мне всё равно паршиво. Паршиво от понимания, что моё тело находится во власти Дэна. Нет смысла отрицать. Вчера он весьма умело манипулировал мной с помощью своих умелых действий, а я… А я просто не могла сопротивляться ему. Потому что хотела. Хотела почувствовать что-то другое. Узнать какого это, чувствовать не только боль, но и другие эмоции. И я узнала… Узнала сполна. И сейчас, я ненавижу себя за то, осмелилась испытывать нечто к тому, кто причинил мне много к боли. Неужели… Неужели я начинаю привязываться к Дэну? Неужели я становлюсь такой же, как Зои? Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Не может быть. Я не она. Мы с ней не похожи. Велес говорил мне, что моё подсознание меняется, стараясь адаптироваться к жизни вокруг. И я чувствую эти изменения. Но что будет, если эта система даст сбой? Я стану такой же, как она? Ведь Зои тоже была нижней Дэна, и мне страшно вспоминать в кого он превратил её… И как она погибла. Страшно? Ещё бы. Если бы вам сказали, что вы больны неизлечимой болезнью и спасти вас нельзя, то что бы вы сделали? Кричали? Плакали? Или тихо бы смирились со своей участью? Решать лишь Вам. Но я… Я чувствую, как что-то меняется внутри меня. Словно некая зараза пожирает меня изнутри. Разрушает тот образ, что я так долго строила. Я чувствую…. Чувствую, как раннее угасшие эмоции начинают оживать. Как пустота в душе начинается заполняться, а тьма рассеиваться светом. Но почему… Почему именно сейчас? В чем причина таких резких изменений? Может это стандартная фаза, через которую проходят все психически больные люди? Я не знаю…. У меня нет ответов. И не думаю, что они будут. Никто не сможет помочь мне и выслушать. Я не рискну делиться этим с кем-то другим. Это лишь моё бремя. И я должна справиться с этим сама. А пока… Пока мне необходимо начать играть свою роль. Роль влюблённой в Дэна девушки.

И это самое трудное. Не спорю, может быть моё отношение к Дэну и поменялось, но вот он… Для него я ничего не значу. Я его подстилка. Игрушка, с помощью которой он намерен выиграть. И мне не больно. Не обидно. Это просто… Просто… Я не знаю. Не знаю, как описать это отвратительное чувство внутри. Это что-то мерзкое. Холодное. Что-то, что гложет и пожирает изнутри. И я уже свыклась с тем, что до конца жизни буду куклой в руках тирана. А вчера ночью… Может быть он пожалел меня? Или перестраховался. Думаю, он прекрасно знает, что моё тело не выдержит не новых побоев, поэтому и вёл себя так… Словно. Словно я не его шлюха. Будто он дорожит мной. Нет. Это всё лишь плод моей больной фантазии. Он никогда не изменится. А я обречена.

Вздохнув, я провожу рукой по волосам и встаю с кровати. Я чувствую странную лёгкость во всём теле, но игнорирую её, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. Нужно помнить, что за нами наблюдают. Что любая оплошность может привести к поражению. А я не могу допустить этого. Проиграют они – умру я. Всё просто. Сейчас меня мало интересует где Дэн, и что он делает. Нет. Мне лишь интересно узнать, подробности свадьбы. Я должна узнать, что от меня потребуется. Чтобы быть готовой. К тому же, мне нужно поговорить с Амарой и рассказать ей про решение Дэна. Думаю, что она будет рада. Обмотав вокруг своего тела одеяло, я направляюсь на поиски ванной комнаты. Пора привести себя в порядок.

***

Закончив утренние процедуры, я обматываю вокруг себя большое пушистое полотенце и выхожу из ванной. На ходу взъёрошивая пальцами мокрые волосы. После бодрящего душа, мне стало намного лучше… Словно тех нескольких мучительных месяцев и вовсе не было. Тело не болело. Не было тяжести. Нет. Было лишь странное и непередаваемое чувство лёгкости. И это пугало. Никогда прежде я не ощущала подобного. Впервые за долгое время, на моей коже нет ни одного синяка и царапины. Странно всё это. Конечно, данный факт радует, но и настораживает одновременно. На моё счастье, в комнате по-прежнему никого не было. Да и не думается мне, что кто-то посторонний осмелится войти сюда без спроса. Всё таки это дом Дэна. Дом лидера, и не каждый может попасть сюда. Возможно, если только команда и некоторая прислуга. Положив полотенце на кресло, и кинув быстрый взгляд на смятую постель, я нервно сглатываю и перевожу взгляд на большой шкаф в дальнем углу комнаты. Стыдно вспоминать, как прошлой ночью я, по собственной воле, отдалась в его власть. Как стонала и выгибалась… Ненавижу себя. Ведь понимаю, что не могу контролировать своё тело. Вчера мной управляло не сознание, нет. Мной управляли инстинкты. И я поддалась им. А сейчас… Сейчас я сожалею о том, что дала слабину. Это буквально убивает меня. Осознание того, что он окончательно подчинил меня себе. Окончательно завладел моей никчёмной жизнью.

А на что я собственно рассчитывала? Рано или поздно это должно было произойти. Велес, Амара, Райли, все говорили об этом. Но никто не мог назвать точных сроков. Сроков, когда я окончательно сломаюсь, становясь зависимой от них. От него. Превращаюсь в идеальную куклу. Игрушку, с помощью которой они намерены выиграть. Но теперь я знаю, что вчерашняя ночь стала точкой невозврата. Надо лишь смириться со своей участью.

Усмехнувшись, я нервно облизываю губы и ощущаю неприятное, отвратительное покалывание в груди, но игнорирую его. Смириться. Надо смириться и сделать всё, что от меня зависит. Быть может тогда… Тогда он оставит меня в покое? Не знаю. Сейчас самое главная задача состоит в том, чтобы отлично сыграть свою роль перед людьми Дариана. Я не могу ударить лицом в грязь. Я не имею право на ошибку.

Обведя взглядом комнату, я понимаю, что не могу найти наш багаж. Возможно, его ещё не успели принести? Или что-то другое? В любом случае, мне необходимо переодеться. Не могу же я разгуливать по дому в одном полотенце! Тем более прекрасно зная, что где-то рядом обитает Дэн. К тому же, я хочу осмотреть окрестность. Вздохнув, я решаю проверить шкаф и направляюсь в его сторону. Открыв дверь шкафа, я поражённо открываю рот, видя, что вся одежда из моего чемодана уже развешена на вешалках и разложена по полкам. Шкаф делился на две части. В одной части была одежда Дэна, в другой моя. Вот только сейчас, гардероб слегка изменился. Стало больше цветной одежды, больше платьев и юбок. Словно кто-то специально решил раскрасить мою серую жизнь. Но кто успел сделать это? И самый главный вопрос – когда? Утром я спала весьма чутко, и не слышала никаких посторонних звуков? Быть может, кто-то сделали это, когда я была в душе? Да нет, не может этого быть. За такой короткий промежуток времени это просто нереально. Хотя, люди Дэна всегда отличались своей работоспособностью. Так что, всё вполне возможно.

Переодевшись в чистое нижнее бельё, я решаюсь надеть белую футболку с коротким рукавом и джинсовый сарафан. Осмотрев себя в зеркале, я прихожу к выводу, что сарафан, длина которого была слегка выше колен, надёжно скрывает мои бёдра, и весьма неплохо подчёркивают фигуру. Однако весьма непривычно видеть себя в платье, а не в штанах и свитере. Я и не знала… Не знала, что могу нравится себе. Обычно, смотря на своё отражение в зеркале, я не чувствовала ничего, кроме отвращения. А сейчас… Сейчас будто что-то изменилось во мне. Мне нравится то, что я вижу. Мне нравится своё отражение. Возможно, это просто следствия радости из-за того, что моё тело избежало новой порции пыток и боли, а возможно есть другая причина. Не знаю…

Почувствовав острое чувство голода, я решаюсь спуститься вниз. Оставив волосы распущенными, я подхожу к двери и, сделав вдох, выхожу в коридор. Опасливо осмотревшись по сторонам, убеждаюсь, что Дэна поблизости нет, и спускаюсь вниз, прекрасно помня расположение кухни. Я намеренно избегаю встречи с Дэном, потому что боюсь увидеть в его глазах победный блеск. Увидеть ухмылку, и услышать из его уст то, что не хочу слышать. Противно осознавать это. Противно и больно. Но… Другого мне не дано.

Спустившись на середину лестницы, я слышу со стороны кухни странный звук, словно кто-то гремит посудой. И ещё один странный звук. Какой-то скрежет. Неужели… Неужели он там? Неужели я сейчас встречусь с ним? Я чувствую, как страх пульсирует внутри. Как дрожь пронзает тело. Отступать поздно. И некуда. Я не могу бегать от него. Мы одни в доме. И за нами наблюдают. Я должна… Должна сделать это. Должна сыграть роль влюблённой девушки. Но так ли это просто? Нет, конечно. Но мне нужно это. Необходимо. Спокойно, Сара. Спокойно. Ты сможешь. Ты сможешь сделать это. Сжав кулаки, я шумно выдыхаю, и сжав кулаки, спускаюсь вниз. Завернув в арку, захожу на кухню и застываю, моментально ощущая некое облегчение. На кухне был вовсе не Дэн. Нет.

Возле плиты, периодически открывая разные ящики и холодильник, суетилась Грейс. К слову, женщина была одета строго по форме. За кухонным столом, сидела Амара. Одетая, в лёгкое тёмно-синее платье в цветочек, с распущенными волосами и естественным макияжем, она выглядела нереально красивой. На ногах красуются лёгкие кеды, дополняющие образ. Увлечённая просмотром какого-то журнала, девушка никак не замечала меня. Как и Грейс, которая что-то готовила. Однако, больше всего меня обрадовал Атто, которые бегал по дому, осматривая новую территорию и обнюхивая каждый предмет на своём пути. Так вот что это были за звуки. Улыбнувшись, я сажусь на колени, вытягиваю вперёд руку, и говорю:

– Атто, малыш, иди, сюда скорее. Кис, кис, кис.

Своими словами я обращаю на себя всеобщее внимание, но не пугаюсь, потому что сейчас, здесь находятся те люди, которых я не боюсь. Услышав мой голос, животное смотрит в мою сторону, начинает вилять с хвостом, а спустя несколько минут раздумий, срывается ко мне. Подбежав, животное начинает обтираться об мои руки. Засмеявшись, я беру Атто на руки и прижимаю к себе, поглаживаю грубую шёрстку. Показывая, как скучала по своему самому лучшему другу.

– Наконец-то! Я уже хотела идти будить тебя. – Доносится до меня голос Амары. Я усмехаюсь, и отвечаю:

– Я уже давно не сплю. Ну как ты, малыш? Хорошо перенёс полёт?

– Да, мамочка. – Писклявым голосом отвечает Амара, явно веселясь с моей реакции. Но мне плевать. Я не собираюсь скрывать свои эмоции. Однако, смеюсь, когда слышу звонкий смех девушки. Видимо, Амара сегодня тоже в приподнятом настроении.

– Доброе утро, госпожа. – Говорит Грейс, и я отвечаю тихое «Доброе». Потискав котёнка ещё несколько минут, я отпускаю его, чтобы он смог более тщательно осмотреть дом, и встаю на ноги. Вокруг повисло напряжённое молчание. Подняв взгляд, замечаю на себе странный, пристальный взгляд Амары и нервно сглатываю, не понимая, что сделала не так. Не нравится мне её взгляд. Но что? Что я уже успела сделать не так?

– Я… Я сделала что-то не так? – Спрашиваю я, нервно сглатывая и переступая с ноги на ногу.

– Нет, дорогая. Всё хорошо. Но ты сегодня какая-то странная. – Отвечает Амара, вставая из-за стола и направляясь ко мне. Я сжимаю руки в кулаки, но продолжаю стоять на месте, не понимая, что именно подразумевают слова девушки.

– Я одела что-то не то? У меня что-то на лице? – Спрашиваю я.

– Дело не в этом, Сара. Нет, конечно, сам факт того, что я впервые вижу тебя в платье, весьма удивителен. Но я подразумеваю другое. Ты словно светишься изнутри. Скажи мне, что такого особенного сделал мой братец сегодня ночью, что ты буквально в облаках летаешь?

Я чувствую, как стремительно краснеют мои щёки, как учащается дыхание, как нервно дёргается левый глаз. Перед глазами вновь всплывают картинки сегодняшней ночи. Тело буквально горит, до сих пор ощущая прикосновения его рук. Пульсация внутри разгорается с новой силой, через каждую клеточку проходит нервный импульс, а руки начинают дрожать. Словно мне… Стыдно? Да, чёрт возьми! Я растерянно смотрю на Амару, и вижу в её глазах лукавый огонёк. Губы девушки растягиваются в откровенной насмешке, а я готова сквозь землю провалиться. Ибо понимаю, что Амара уже обо всём догадалась. Стыдно. Но не перед ней. Перед собой. Стыдно за то, что так и не научилась контролировать свои эмоции.

– Так вот оно что. – Хихикает девушка.

– Это… Это… Я… – Мямлю я в ответ, на что Амара начинает ещё больше смеётся. Взъерошив мои волосы своей рукой, она отвечает:

– Не стоит оправдываться за то, что уже произошло. Тебе не должно быть стыдно за секс, Сара. И за то, что секс тебе понравился. Каждая девушка должна хоть раз в жизни быть оттраханная своим мужчиной так, чтобы на утро она не могла встать. К тому же, секс полезен для здоровья. Посмотри, до этого момента ты была унылой и мрачной, а сейчас ты буквально ожила на глазах. И сейчас, тебе будет намного проще сыграть свою роль. Потому что твой образ сегодня уже напоминает влюблённую девушку. И знаешь, не знай, я всю правду, то действительно подумала бы, что ты начинаешь испытывать к Дэну чувства.

Что? Нет! Это бред! Бред! Сегодняшняя ночь ничего не значит. Для нас обоих. Нет. Нет. Я не влюбляюсь в своего мучителя. Этого не может быть! Я… Я … Я ненавижу его. А ночью. Ночью я поддалась ему лишь потому, что не хотела боли. И хотела почувствовать что-то другое, кроме боли и унижения. Я хотела почувствовать хоть что-то приятное. И почувствовала это. Сполна. Вот только сейчас… Сейчас все эти слова не кажутся мне убедительными. Возможно, что Амара права, и я схожу с ума? Становлюсь второй Зои? Нет. Нет. Этого не может быть. Это не правда. Амаре просто показалось.

– Я… – Я не успеваю договорить, поскольку меня перебивает Грейс:

– Госпожа, завтрак готов. Господин Молот, отлучился вместе с Райли и остальными членами команды в город. Просил передать, что бы вы, не беспокоились и не искали его. Я буду наверху. Если вам что-нибудь понадобится, то дайте знать.

С этими словами, женщина делает поклон, и покидает кухню, оставляя меня наедине с Амарой. Стоит ли пытаться доказать ей неправоту её слов? Не знаю. Но сил на споры нет. Пускай она думает так. Ведь так будет намного проще обмануть других. Убедить в своей «любви» к Дэну. А я… Я буду единственной, кто знает правду. Но почему? Почему сердце так бешено колотится? Почему так неприятно жжёт внутри? И что? Дэн сказал, чтобы я не искала его? Но почему? С чего он взял? Мне плевать где он. Я лишь… Лишь хочу узнать, что от меня требуется на свадьбе. И как всё будет проходить. К тому же, мне нужно сообщить Амаре о решении Дэна. Думаю, что эта тема, и тема свадьбы, помогут мне отвлечь девушку. Помогут забыть её слова.

– Пойдём, позавтракаем. – Говорю я, и, взяв Амару за руку, утягиваю в сторону стола. К слову, столовые приборы и тарелки с блинчиками уже стояли на столе. Но когда Грейс успела накрыть на стол? А может я просто не заметила всего этого, когда вошла? Не знаю. Но надо что-то делать с своей растерянность. Я вздрагиваю, когда слышу шум из прихожей, но успокаиваюсь, понимая, что этот шум создает Атто. Усадив Амару напротив себя, я сажусь за стол и беру в руки вилку. Запах еды буквально кружит голову. Жутко хочется есть.

– Сара? – Спустя несколько минут молчания, внезапно спрашивает Амара.

– М? – Спрашиваю я, отправляя в рот кусочек блина, который полит каким-то сиропом. Чёрт возьми, так вкусно!

– Ты… Ты поговорила с Дэном о нас с Райли? Я не давлю на тебя, но мне необходимо знать, к какому решению пришел Дэн. Это важно. Но меня он игнорирует, осталась лишь ты.

– Я понимаю тебя. Можешь не переживать, он принял верное решение. – Говорю я, отпивая ароматный чай. Кажется он зелёный.

– Блять, Сара! Ты можешь сказать конкретнее! – Говорит Амара, ударяя кулаком по столу. Я вздрагиваю, но не показываю должной реакции. Лишь спокойно вздыхаю, откладываю в сторону вилку, и сцепив пальцы в замок, смотрю на Амару. Она удивлена. Кажется, девушка и сама не ожидала такой реакции. Ничего, я понимаю её волнение и страх.

– Дэн разрешил вам встречаться, но я думаю, что даже если бы он запретил это, то вы бы всё равно встречались. Он знает, что Райли единственный мужчина, которого ты заслуживаешь. Он сможет позаботиться о тебе. Он постарается заткнуть свидетелей, и я думаю, что у него это получится. При нас вы можете не скрываться, но для остальных, всё должно остаться как есть. Помни, что приказ Дариана ещё в силе. Но мне кажется, что если Дэн станет князем, он сможет с лёгкостью отменить его. К тому же, Велес говорил мне, что у Дэна и Райли есть какой-то план, для того, чтобы расторгнуть твой договор. Я не знаю его суть, но думаю, что у них всё получится. Но знаешь, мне слишком дорого обошлась эта информация.

Я внимательно смотрю в глаза Амары, и вижу в них облегчение и благодарность. Девушка буквально оживает на глазах, хотя она и до этого была в приподнятом настроении.

– Спасибо. – Шепчет она, а я лишь киваю в ответ и улыбаюсь. Я рада за неё. Но правда могла обернуться для меня новой порцией боли. Конечно, я скрою этот факт. Пускай она думает, что обстановку между мной и Дэном разрядилась.

– А теперь, ты должна рассказать мне, что будет происходить на свадьбе. – Отвечаю я. – Дэн отказался говорить со мной по этому поводу. Поэтому ты должна мне рассказать всё. Иначе, я не смогу сыграть свою роль на сто процентов.

– Я расскажу, но не сейчас. Ты же ещё не выходила на улицу?

– Нет.

– Отлично. Доедай быстрее, и мы отправимся на прогулку. Там я тебе всё и расскажу.

***

Закончив завтрак, я быстро обуваюсь, и Амара буквально утягивает меня из дома на задний двор. Выйдя из дома, я моментально ощущаю, как тёплый ветерок ударяет в моё лицо, раздувая волосы по сторонам. Яркие лучи солнца слепят глаза. Но в целом, погода радует. Тепло. Оно мне просто необходимо. Останавливаюсь, делаю глубокий вдох. Ощущаю, как эйфория бежит по венам, принося долгожданное ощущение свободы. Я улыбаюсь, подставляя лицо под лучи солнца и слышу странный шум. Словно шум волн…. Неужели? Открыв глаза, я вижу вдали высокие и могучие вершины гор. Чистое, без единого облачка, небо. Территория заднего двора дома сделана под сад. Зелёный газон, множество цветов, деревьев. Однако отличия от прошлого сада было в том, что ограждение, вернее забор, был низкий и сделан множества камней. Красота данной местности завораживает меня. Поражает своей реальностью. Как я могла не заметить этого? Уверена, что из окон спальни открывается ещё более прекрасный вид. Но что? Что это за шум?

– Что это за шум? – Спрашиваю я, поворачиваясь лицом к Амаре. Усмехнувшись, девушка берёт меня за руку и подводит к краю ограждения. И я поражённо охаю, понимаю, что источником странного шума служил океан. Как, оказалось, дома располагались на скале. Но наш дом находился на самом краю. Ограждения отделяли нас от пропасти, что вела в воды буйного океана. Высота огромная. Я вижу, как волны океана ударяются об скалы, и чувствую некое умиротворение внутри. Вид воды завораживает, пленяет. Я никогда в жизни не видела ничего подобного. Это так красиво.

– Так прекрасно. – Шепчу я, смотря вниз.

– Верно. Но надеюсь, что в твою светлую голову не пришла идея броситься вниз? – Внезапно спрашивает Амара. Я удивлённо смотрю на девушку, но вижу, что она абсолютно серьёзна.

– Нет. Даже и в мыслях не было. – Отвечаю я. Хотя в глубине души понимаю, что это решило бы все мои проблемы. Однако делать этого я не хочу. И не могу.

Ещё несколько минут Амара как-то странно смотрела на меня, затем вновь взяла за руку и повела в сторону лавочки. Кажется, нам предстоит долгий разговор.

Присев на лавочку, и я поджимаю под себя ноги, и говорю:

– Я слушаю.

– Как ты уже знаешь, свадьба состоится через три дня. Но гости начнут съезжаться уже завтра. Поскольку у тебя нет семьи, твоей подготовкой займусь я и ещё несколько человек. Платья и причёски уже выбраны, однако, завтра у нас примерка. Чтобы удостовериться, что всё верно. Сама церемония будет проходить в саду, который находится в нескольких километрах отсюда. Если хочешь, то мы можем съездить туда. Так вот. Все гости на свадьбе, официанты, музыканты, все они подставные, они знают свои роли. Также, на свадьбе будут члены команды и гости из других кланов. Твоя задача заключается в том, чтобы убедительно сыграть роль девушки Дэна. Помни, что люди Дариана будут присматриваться к тебе внимательнее других. Они будут замечать каждую мелочь. В принципе, ты знаешь это. По большому счёту от тебя потребуется только выучить клятву, и пройти обряд инициации. – Говорит Амара.

– Что за обряд?

– Когда наречённые кровью скрепляют узы брака. Не переживай, потребуется лишь капелька твоей крови и крови Дэна. После этого, вы должны будете произнести клятвы и скрепить их. Однако до самой церемонии, у вас будет фотосессия. Дэн не хотел включать её, но я настояла на этом. Чтобы было более убедительнее. И тебе придётся переодеваться. Потому что на фотосессии у тебя будет одно платье, а выходить замуж ты будешь в другом. И это не моя прихоть. Таковы законы. Знаю, тупо. Но это не мы придумали. Но я не вижу трудностей, мы тебе поможем. Твоими свидетельницами будем я и Руби. Вот в принципе и всё. Большего от тебя не требуется. Играй свою роль и не выходи из образа. Улыбайся, плачь, смейся. Держись целый день рядом с Дэном, избегай любых разговоров с незнакомцами. В крайнем случае, отвечай кратко и понятно. Ох, и ещё. На свадьбе будет Ричард и Камилла.

– Его наречённая? Но зачем? – Спрашиваю я, нервно сглатывая. Мне не нравится это. Я чувствую, что это не закончится добром. Особенно зная, как Ричард ненавидит Дэна.

– Так нужно, Сара. Мы сами не в восторге от этого. – Отвечает Амара.

– Хорошо. Я сделаю всё, что в моих силах. Вот только… Что мы будем делать всё это время?

– Отдыхай, Сара. Отдыхай, пока есть возможность. Потому что сразу после свадьбы мы уезжаем в Румынию для встречи с Дарианом. И поверь мне, там не сможешь расслабиться. Там ты будешь думать лишь о том, как сохранить свою жизнь.

19.

Музыкальное сопровождение:

1. Black Beauty – Lana Del Rey. (Начало главы)

2. Wars of Faith –Audiomachine (Titan) (До проведения церемонии)

3. The Prophecy – Howard Shore (Церемония)

4. lana del rey – gods and monsters (После церемонии)

5. Yayo – Lana Del Rey (конец главы)

Мне всегда было интересно, что испытывают маленькие девочки, когда представляют свою идеальную свадьбу. Радость? Удивление? Восторг? Представляют ли они принца на белом коне? Идеальное платье? Причёску? Макияж, семью, подруг? Уверена, что да. Но что же движет ими? Почему они строят розовые замки, ничего толком не зная о своём будущем. О том, как сложится их жизнь. И кто именно повёдёт их под венец. Наверное, всё возможно списать на детскую наивность и веру в лучшее. Я не спешу судить. Не мне делать этого. Жизнь сама решит, чьи розовые замки воплотятся в реальность, а чьи безжалостно разрушит уродливая реальность. Что касается меня… Я всегда думала, что смогу обрести любящую семью. Встречу достойного человека, который смог бы защитить и любить. Но сейчас, всё мои мечты и желание кажутся мне последней тупостью человеческого сознания, которое, хотим мы того или нет, строит воздушные замки. А затем отдаёт их во власть жестокой реальности. Разрушая защитную оболочку. Обнажая уродливую реальность и правду, что беспощадно убивает всю наивность внутри, оставляя после себя глубокие гноящиеся раны. Которые никогда не смогут затянутся. Ежедневно убивая. Являясь своеобразной расплатой за наивность.

Знай я своё будущее, я бы не стала строить планы. Даже и не думала на тему семьи и любви. А сейчас… Сейчас внутри меня нет ничего. Нет чувств. Нет эмоций. Всё ушло. Исчезло. Оставляя после себя непроглядную тьму, мрак и пустоту. Последняя мечта рушится, уступая место чему-то неизвестному. Отвратительному. Пустому. Я уже мертва внутри. Давно. Старая «Я» давно похоронена под толстым слоем земли. Сейчас… Я не знаю, кто я. Меня не радует солнце за окном, лучи которого светят в моё лицо. Не трогает красота сада, украшенного к торжеству. Словно я ходячий мертвец. Наверное, именно так чувствуют себя люди, когда осознают всю трагедию ситуации. Внутри нет ничего. Там пусто. Я знаю, что никогда не смогу заполнить эту пустоту. Никогда не смогу улыбнуться по настоящему, не испытывая при этом чувства отвращения к себе. Не смогу больше почувствовать свободу. Сегодня он окончательно закрепит свои оковы на мне. Окончательно привяжет к себе.

Пускай для него всё это лишь формальности. Пустяки для достижения цели. Для него. Но не для меня… Я… Для меня всё это реально. И осознание того, что я собственноручно связываю свою жизнь с самим дьяволом, режет не хуже острого ножа. Убивает. Загоняет в угол. Но у меня нет выбора. Нет пути для бегства. Уже давно. Я заключена в ловушку, которая рано или поздно убьёт меня. Я больше не тешу себя мыслями о будущем здесь. Больше не думаю и не рассуждаю. Я лишь понимаю, что от меня многое зависит. Что я не должна ударить в грязь лицом.

Конечно, было бы намного проще, если бы я отказалась и Дэн бы убил меня. Но тогда бы, он выбрал в свои наречённые Алишу, или ещё хуже, нашёл бы новую девушку на эту роль. И лишь от одной мысли, что другая ни в чём не виноватая девушка, подвергнется тем же пыткам, что и я, меня начинает выворачивать изнутри. Я никому не желаю такой судьбы. Поэтому и не сдаюсь. Принимаю правила игры. И понимаю, что самый ужас меня ждёт впереди.

И дело вовсе не в свадьбе. Нет. Что-то подсказывает мне, что весь ужас, который я пережила от рук Дэна – всего лишь цветочки ядовитого цветка. Сам ядовитый цветок всё ещё ждёт меня, мечтая о том, чтобы пронзить меня своими острыми шипами. Причинить боль. Отравить кровь. Проверить. Унизить. Разбить. Убить.

Сейчас, стоя перед большим зеркалом, я осматриваю себя с ног до головы, но не могу почувствовать ничего, кроме воющего чувства тоски в груди. В отражении зеркала я вижу идеальную, прекрасную, покорную, безвольную, пустую, разбитую куклу.

С самого утра мне не давали покоя. Ни на секунду. Ни на минуту. Вокруг слоняются люди. И это раздражает. Радует, что первая часть нашего спектакля успешно завершилось. Фотосессия прошла весьма быстро и удачно. И как говорила Амара, мне действительно пришлось переодеваться. Чтобы отснять необходимые кадры потребовалось меньше часа. Что весьма поразило меня. Я улыбалась, делала всё, что говорит фотограф, старалась проводить, как можно больше времени с Дэном, чтобы не вызвать подозрений. К слову о нём. Сегодня он отлично вжился в роль любящего парня. И не знай я его истинную демоническую сущность, поверила бы в то, что он обычный влюблённый парень. Его забавляло происходящее. Он умело играл на публику. Обнимал, целовал, держал за руку, говорил, что я очень красивая сегодня, а я успешно подыгрывала ему. Глупо улыбаясь и целуя его. А внутри… Внутри не было ничего. Словно Дэн до конца испил из меня, оставляя бесчувственную пустую оболочку. Которая будет делать всё, что нужно. Ничего. Лишь пустота. Этот день навсегда останется чёрным в календаре. Навсегда скуёт меня в своей черноте. И фальшивой красоте.

Я смотрю в зеркало, и не вижу того, что хочу видеть. Не чувствую ничего, кроме острого холода в груди. Прекрасная кукла. Образ которой был согласован и утверждён самим дьяволом. Несколько дней назад, во время примерки я и не думала, что превращусь в фарфоровую марионетку в руках кукловода. Идеальные макияж и причёска, над которыми, несколько часов трудились незнакомые мне девушки. И Амара вместе с Руби. Лишь добавляли мне некой схожести с куклой. Красивая серебрянная тиара, украшенная бриллиантами и жемчугом, вплетена в прическу. Делая вид, будто у меня есть некий титул. И я хочу смеяться. Ведь у меня есть титул. Титул личной шлюхи самого дьявола. Завитые локоны волосы и длинная фата закрывают шею и оголённую часть спины. На шеи красуется аккуратная серебряная подвеска с кулончиком в виде капли воды. Меня смущает вырез платья и оголённые ключицы, но окружающих это мало заботит. Я не знаю, из какого материала сшито данное белоснежное платье, но он весьма приятен моей коже. Верх платья открытый. И это не радует меня. В областиталии красуется тонкая лента с бантиком, служа своеобразным поясом. Подол платья не слишком пышный, но весьма длинный. В целом, само платье выглядело просто, но весьма элегантно. Портит картину лишь яркий красный цвет помады на моих губах. Я морщусь. Слишком пошло. Откровенно. Противно.

Я не обращаю никакого внимания на девушек, что продолжают слоняться вокруг меня, то и дело поправляя то причёску, то макияж. Я ушла в свои мысли. Изолировалась от окружающего мира, стараясь собраться. Стараясь настроиться на очередную игру. Страшно ли мне? Да.

Я переминаюсь с ноги на ногу, ощущая небольшое трение туфель о стопу, и вздыхаю. Каблук туфель не большой, но мне трудно стоять на твёрдых ногах. Каблуки – это не то, что я привыкла носить. Однако просить сменить обувь – бесполезно. Этим людям плевать на мои желания, у них есть чёткий приказ от Дэна. И они беспрекословно выполняют его.

Спустя несколько минут, последние приготовления завершаются и я остаюсь одна. Вздрагиваю, когда слышу, как закрываются за девушками входная дверь. Делаю глубокий вдох и вновь смотрюсь в зеркало. Красиво. Безумно. Но это не та красота, к которой привыкли окружающие. Нет. Я вижу лишь уродливую, чёрную красоту в отражении. Вижу убитую личность и мёртвую душу. Усмехаюсь.

Кинув быстрый взгляд на дверь, я беру со стола салфетку и стираю с губ вульгарный красный, оставляя лишь тусклое упоминание о нём. Делаю аккуратно, стараясь не испортить работу девушек. Удостоверившись в результате, я выкидаю скомканную салфетку в корзинку и подхожу к косметическому столику, на котором лежит мой свадебный букет. Весьма странный бело-красно-фиолетовой окраски. Точнее цветов. Амара сказала, что каждый цветок и его цвет что-то означает. Но что именно, она не сказала, да и я не особо стремилась узнать их значение. Протянув руку, поглаживаю лепестки цветов, и слышу отдалённые звуки скрипки. Видимо остатки гостей уже прибыли на место. И сейчас, оркестр не даёт им скучать. С минуты на минут начнётся шоу.

Ещё утром мне удалось осмотреть украшенное для проведения церемонии место. В центре роскошного сада, возле большого старого дуба стоял своеобразный белоснежный алтарь и арка, украшенная сотней цветов и лент. Возле алтаря отводилось место для музыкантов и певцов. Остальное пространство занимали стулья для гостей. К слову, до сегодняшнего дня я не пересекаласьни с кем из гостей. Но прекрасно знала о том, что вчера прибыли Ричард и Камилла. И встречи с данным человеком я боюсь больше всего. Особенно зная то, насколько сильно он хочет устранить Дэна. Даже сам факт того, что послы Исстара и Дариана так же будут на свадьбе, не наводил на меня такой ужас, как сама мысль о том, что я увижу Ричарда.

Я делаю глубокий вдох, стараясь унять трясущиеся руки. Спокойно. Спокойно. Я смогу. Я сделаю это. У меня нет другого выбора. Они должны поверить мне. Поверить в то, что я люблю Дэна. Что он дорог мне. Блять. Звучит так абсурдно. Я ненавижу его. Ненавижу так сильно, что готова убить. Но и отрицать того факта, что становлюсь зависимой от него, не могу. Словно он отравил меня каким-то ядом. Подсадил на наркотик. И я не могу объяснить это зависимость. Не могу сказать, хорошо это или плохо. Я уже ничего не знаю. Я просто… Просто хочу, чтобы всё это закончилось.

Я не думаю ни о чём. Лишь прокручиваю слова Дэна о том, что я справляюсь со своей задачей. Сейчас, самое главное не позволить пустоте завладеть мной. Иначе всё это зря. Пускай мерзко и противно. Пускай больно. Я должна. Должна сломать и переступить черту. Шагнуть во мрак, который сожрёт меня. Не оставив и шанса. Я шагну в адское пламя добровольно, чтобы позволить Дьяволу получить, что он хочет.

Внезапный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Подняв взгляд, я сглатываю и говорю тихое «Да». Входная дверь открывается и на пороге комнаты появляется Амара. Одетая в бледно голубое платье в пол, с шикарной причёской и макияжем, она сияла словно звезда. Так красива. И кажется, вполне счастлива и довольна происходящем. Чего не скажешь обо мне.

– Пора, – усмехнувшись отвечает Амара, а затем как-то странно всматривается в моё лицо. – Ты стёрла помаду?

– Да. Мне не нравится красный цвет, – говорю я, беря в руки букет и начиная обратный отсчёт.

– Красный цвет – символ любви и страсти.

– Ты ошибаешься, красный – цвет крови. Я не могу смотреть и видеть красный, потому что запах крови пропитался, въелся в меня на столько, что во всём красном я вижу лишь ужас и боль. Я не могу смотреть на красный. Не могу видеть реки крови перед глазами, вспоминать всё, что видела в том доме.

Амара ничего не отвечает. Вместо ответа, она закатывает глаза, подходит ко мне и взяв за руку, направляется к выходу. В доме непривычно тихо. И эта тишина пугает.

Десять.

Мы спускаемся по лестнице и проходим вдоль длинного коридора.

Девять.

Подходим к выходу на задний двор. Подле которых стоит Руби, одетая в такое же платье, как и Амара. Девушка как-то странно улыбается мне. И я вижу в её глазах некое сочувствие.

Восемь.

Амара открывает дверь и подталкивает меня вперёд, говоря при этом тихое «Дыши».

Семь.

Я выхожу к белоснежной каменной дорожке, бока которой украшены сотней цветов. Дорожка уходит в бок, тем самым образовывая некий запутанный путь к алтарю. По бокам от тропинки, стоят люди облачённые в чёрные шёлковые халаты с капюшонами на голове. Их лица скрывают маски, украшенные золотыми узорами и драгоценными камнями. Эти люди служат своеобразной стеной. Эти люди – жнецы. Сама дорожка посыпана красными лепестками роз. Я останавливаюсь, сглатываю и вступаю на твёрдый камень.

Шесть.

Чувствую дрожь в ногах. Не решаюсь идти, прекрасно зная что эта тропа ведёт прямиком в центр адского пламени. Что меня сожрут демоны. Сжимаю букет в руках сильнее положенного, кусаю губы и прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох и выдох, приказывая страху заткнуться. Скрыться во тьме до определённого часа. Никто не торопит. Не возражает. Наверняка понимая, какого мне сейчас. Я слышу мелодичные звуки оркестра и тонкий женский голос, который поёт на незнакомом мне языке.

Пять.

Открываю глаза. Делаю новый глубокий вдох и делаю робкий шаг вперёд. Затем ещё. Ещё и ещё. Начинаю идти в ловушку. Чувствую, как с каждым новым шагом что-то ломается внутри меня. Умирает. Безнадёжно. Безвозвратно. Один из жнецов достаёт из-под плаща белоснежный рог, украшенный камнями и металлическими узорами, снимает маску и дует в рог, оглашая округу громким низким сигналом. Я закрываю глаза от столь неприятного низкого звука, и быстро прохожу вперёд. Сигнал резко стихает, наступает тишина. Гробовая тишина. Не слышно даже колыхания листвы деревьев от ветра. Песни и музыка умолкли. А я продолжаю идти. Прекрасно зная, что Амара и Руби идут следом.

Четыре.

Прохожу последний поворот, отделяющий меня от сотни глаза. От сотни демонов, которые сейчас стоят и ждут меня. Которые хотят сожрать меня.

Три.

Останавливаюсь. Делаю глубокий вдох. И прощаюсь с последней ниточкой свободы.

Два.

Надо идти. Нельзя заставлять их ждать. Последний раз прикрыв глаза, я делаю новых вдох, стараясь запомнить момент мнимой свободы и сжимаю в руках букет.

Один.

Открыв глаза, делаю шаг вперёд, моментально попадая под сотни пристальных взглядов. В уши врезается мелодичная мелодия и звуки пения хора. Я опускаю взгляд и продолжаю идти прямиком в руки дьявола. Хочется реветь от отчаяния. Вот только слёз не осталось. Я ощущаю взгляды окружающих демонов на своей коже. И это не паранойя. Нет. Я чувствую, как многочисленные чёрные руки скользят по моей коже, раздирая плоть острыми ногтями, пуская алую кровь. Я слышу в голове многочисленные голоса, которые радостно вопят:

«Свежее мясо!»

«Новая игрушка для забавы!»

«Хочу сожрать её, испить кровь!»

«А так ли вкусна её плоть?»

«Убить. Поглотить. Сожрать. »

Сглатываю, позволяю губам расплыться в лёгкой улыбке, начиная играть свою роль. Я не прошла и половину дороги, но кажется, будто позади меня тянется шлейф из крови и остатков собственной души. Я поднимаю взгляд, и вижу Дэна и Райли, что стоят возле алтаря. В строгих костюмах. Вместо белых рубашек чёрные. Идеальные образы. Идеальные актёры. Согласно традициям, Дэн не смотрит на меня, а стоит опустив взгляд вниз. Я замечаю рядом с Дэном мужчину в длинной чёрной рясе расшитой золотыми узорами, и понимаю, что это тот самый мужчина, который был глашатым во время моей жатвы.

Придерживая подол платья, аккуратно поднимаюсь по ступенькам. Встаю напротив Дэна. Краем глаза замечаю жест глашатого, призывающий музыкантов прекратить играть, а многочисленную толпу гостей занять свои места. Дэн поднимает лицо, и наши взгляды встречаются. В его глазах горит огонь безумства и веселья, когда в моих же только фальшивое счастье и ничего более. Уверена, он видит ту пустоту, что пожирает меня изнутри. Но ему же плевать. Я знаю это.

Прикусив нижнюю губу, я отдаю букет Амаре, что встаёт позади меня вместе с Руби, и вновь смотрю на Дэна, опуская при этом руки вниз.

«Не смей выходить из образа» кричат его глаза, и я даю ему немой согласный ответ. Он видит меня насквозь, и, кажется не рад тому, что пустота внутри меня разрастается и поглощает меня с молниеносной скоростью.

– Уважаемые дамы и господа, мы собрались здесь, чтобы скрепить две души наречённых. Дать их жизням новое совместное начало. Стать свидетелями древнего обряда, традиции которого священны для нас. Посвятить невинную душу Тарианны во мрак Дуйстрэна. Открыть для неё дорогу в нашу большую «семью». Присоединить её к Северному клану, привязать к Молоту узами крови. Скрепить их союз, дабы никто не усомнился в их связи. И чувствах. Loialitatea familiei curge mai adânc decât sângele*. – Провозглашает мужчина.

– Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea*, – единогласно отзывается толпа, и я чувствую, как страх начинает пульсировать в груди. Они точно демоны. Я смотрю в глаза Дэна, но не вижу должной поддержки. Спокойно, нельзя поддаваться страху. Не сейчас. Ибо я до сих пор ощущаю на себе пристальные взгляды.

– Тарианна, готова ли ты связать свою жизнь с лидером северного клана, своим наречённым? Готова ли ты отдать своё тело и души во владения Молота? Готова ли ты служить ему верой и правдой? Готова быть преданной? Готова убить ради него? Умереть ради него? Пойти в пекло вместо него? Пожертвовать собой?

– Да. – Отвечаю я, и вздрагиваю, чувствую адскую боль в груди. Всё кончилось. Меня больше нет. Моей жизни больше нет. Я сама добровольно подписала контракт с дьяволом. И теперь, мне больше нечего скрывать. Я истощенна. Сломлена. Разбита. Уничтожена. Я лишь безликая тень, которая рассеется от яркого адского пламя Дэна. Словно почувствовав что-то неладно, Дэн берёт меня за руки и сжимает, как бы приказывая успокоиться и взять себя в руки. Но я не могу. Не могу успокоиться. Это намного сильнее меня. Страх. Ужас. Обречённость владеют мной. Они танцуют на моих костях взявшись за руки, и громко смеясь.

Пока глашатый спрашивает аналогичное у Дэна, я делаю глубокий вдох. Постоянно напоминая себе, что за мной следят люди Дариана. Что я не должна ударить в грязь лицом. Но терпение рано или поздно заканчивается, и я чувствую, что ещё несколько минут, и я сорвусь. Начну кричать, реветь, крушить всё, понимания что загнала себя в клетку к хищнику. Ответ Дэна заставляет меня вздрогнуть. Его голос словно гром средь белого дня. Тихий, низкий и серьёзный. Я вновь фальшиво улыбаюсь, и чувствую, как пальцы Дэна начинают поглаживать тыльную сторону моей ладони. Мы смотрим друг другу в глаза, создавая иллюзию влюблённых. А на деле… Он подавляет меня. Уничтожает. Показывает, что моё место подле его ног. Что я ничего не значу для него. В тёмно-зелёных глазах напротив я вижу языки адского пламени, которые пугают до чёртиков. Я не знаю о чём он думает. Что представляет. Но мне чертовски страшно.

Неожиданно, музыканты вновь начинают играть, а смешанный хор петь. Однако вместо спокойной музыки, я слышу тяжёлые, пугающие ноты и низкий голоса мужчин и женщин, которые начинают петь на незнакомом мне языке. И лишь от одной музыки, дикий ужас пронзает меня насквозь. Я опускаю взгляд вниз, и мне кажется, будто я стою в луже крови, держа за руки самого дьявола. А повсюду находятся демоны.

– Uniunea este indestructibilă, ne împăturăm cu sânge. Ea va vărsa flori sub altarul. Cei care au donat sânge se vor îmbina pentru totdeauna. Pentru binele poporului și al clanului*. – произносит мужчина, под гул оркестра и голосов. И это пугает ещё больше. С каждой минутой обстановка вокруг напрягается ещё больше. В воздухе пахнет не цветами, а кровью. Свадьба напоминает жертвоприношение. Моё.

– Повернитесь ко мне. – Командует мужчина, и мы покорно поворачиваемся. Рассоединяем наши руки и протягиваем левую вперёд. Мужчина же, подходит к алтарю на котором лежат цветы, стоят два золотых кубка и кинжал, и берёт в руки оружие.

– Ваша кровь свяжет вас до конца ваших жизней, и даст своеобразное обещание быть преданными своему клану и друг другу. Ничто не может разрушить союз. Лишь смерть. – Взяв меня за руку, глашатый проводит острым лезвием по поему безымянному пальцу. Алая кровь моментально просачивается наружу, стекая вниз. Противно. И больно. Сделав шаг, я подхожу к алтарю и подвожу руку к кубку Дэна. Глашатый надавливает на мой палец, причиняя лёгкую боль, позволяя крови стекать вниз. И падать в вино.

– Тарианна.

– Я клянусь служить клану верой и правдой. Ценной собственной жизни защищать клан и своего лидера. Я добровольно отдаю свою жизнь и душу во власть лидера Северного клана. Я клянусь любить его до конца своей жизни. Быть верной и понимающей женой. Защищать своего наречённого. Беспрекословно слушаться его во всём. Отдать свою жизнь вместо него. И обеспечить продолжение королевского рода. Я пересекаю своё прошлое, смываю его вместе с кровью. Ad pietate, oboedientia et libertatem. Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea. * Îmi țin jurământul cu sânge. *– говорю я, наблюдая за тем, как кровь стекают вниз по пальцу. Давление мужчины ослабевает, и он отпускает меня. Взяв в руки белый платочек, он аккуратно прикладывает его к порезу на моём пальце и приказывает ждать Дэна.

Кивнув, он уходит призывает к себе Дэна, а я стою на месте, опустив взгляд на собственные руки. Белоснежная ткань платка окрашивается в красный цвет, и это так завораживает. Голоса поющих, и музыка становятся ещё более напряжённой. И я с трудом удерживаю себя от того, что бы не начать дрожать. Многочисленные голоса доносятся до меня словно из-под толщи воды. Я словно не здесь. Словно в другой реальности. Услышав, как Дэна начинает произносить свою клятву, беру себя в руки.

– Я клянусь любить свою наречённую до конца своей жизни. Не предавать её. Не делить ложе ни с кем другим, кроме неё. Я обязуюсь отпустить своих нижних. Клянусь, защищать свою жену, и помогать ей во всём. Клянусь обеспечить её место рядом со мной. Посвятить в дела клана, и передать часть власти. Клянусь обеспечить продолжение королевского рода. И принять жертву своей наречённой.. Ad pietate, oboedientia et libertatem. Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea. Îmi țin jurământul cu sânge. * – произносит Дэн, повторяя ритуал с кровью над кубком.

Отложив нож в сторону, глашатый отдаёт Дэну платок и, зайдя за алтарь, берёт в руки кубки.

– Властью данной мне, в присутствии свидетелей и семьи, я скрепляю ваш союз. Испейте из кубков, – говорит он. Он передает мне кубок с вином, которое смешанное с кровью Дэна. А ему тот кубок, где есть моя кровь. Вздохнув и задержав дыхание, я смотрю на красную жидкость, которой не так уж и много. Зажмуриваю глаза и залпом выпиваю содержимое. Я не успеваю толком почувствовать вкус, лишь ощущаю во рту отголоски чего-то кисло-сладко-горького. Поморщившись, отдаю кубок глашатому и поворачиваюсь лицом к Дэну, который с явным интересом наблюдал за мной. Напряжённость не уходит, не смотря на то, что музыка и пение меняются. Внезапно к нам подходит Амара, с серебряном подносом в руках. На подносе лежит красная подушка и два серебряных кольца.

– Обменяётесь кольцами и скрепите свой союз поцелуем.

Усмехнувшись так, словно с трудом сдерживая истерический смех, Дэн берёт в руки аккуратное серебряное колечко украшенное мелкими бриллиантами по бокам, и одним большим в центре, он берёт меня за левую руку и надевает обручальное кольцо на палец. Когда холодный метал касается моей кожи, я вздрагиваю, ощущая себя полностью сломленной и пойманной в ловушку дьявола.

Проделываю туже процедуру с кольцом Дэна, и поднимаю на него свой взгляд. Не могу. Я не смогу поцеловать его первая. Это… Это выше моих сил. Сейчас.

Вздохнув, Дэн подходит ко мне вплотную. Берёт моё лицо в свои руки, обдавая мои губы своим горячем дыханием, при этом не отрывая взгляда от моих глаз. Я вижу адскую бездну напротив, и понимаю, что она поглощает меня.

– У меня такое чувство, будто я стою на пороховой бочке, – шепчу я так, чтобы услышал только он.

– Так подорвём её, – отвечает Дэн, и накрывает своими губами мои. Я вздрагиваю, закрываю глаза, но покорно обнимаю его, отвечая на поцелуй. Отдалённо до меня доносятся радостные крики, свисты, аплодисменты. Но мне всё равно. Я лишь чувствую, как сухие грубые губы Дэна сминают мои, целуя властно, глубоко и пылко. На мгновенье ощущаю некий толчок в груди, будто что-то внутри меня вновь возродилось. Но это ошибка. Иллюзия. Я знаю, что внутри меня пусто. Там больше ничего нет, кроме тьмы.

Отстранившись от Дэна, я открываю глаза и вижу что он улыбается. Но это не та улыбка, которую муж дарит жене. Нет. Это безумная дьявольская улыбка означает лишь то, что он стал на шаг ближе к своей цели. Что он доволен результатом. Я не спешу поворачиваться к гостям, нет. Я обнимаю Дэна, продолжая играть свою роль. Положив голову на его плечо, я смотрю на Амару и Руби, которые улыбались и хлопали. Однако стоило только Амаре поймать мой опустошённый, сломленный взгляд, в котором плещется океан насквозь пропитанный болью, она моментально напрягается. А я смотрю на девушку и шепчу одними губами «Помоги мне пережить этот день».

***

Остатки дня пролетают быстро. После церемонии, все отправились на банкет который так же проходил в саду. Я послушно держалась рядом с Дэном, не отходя от него ни на минуту. Почему? Потому что боялась. Слишком много демонов было вокруг. Я боялась сделать шаг одна, ибо практически каждое моё слово, или движение было под пристальным вниманием. Поэтому я просто намертво вцепилась в руку Дэна, не отпуская его ни на шаг. Думаю, он и сам прекрасно понимал, что не стоит оставлять меня одну. Ибо все члены команды были заняты разговорами с гостями из других кланов. Периодически к нам подходили люди и поздравляли, и я старалась отвечать им с радостной улыбкой. Я знала что большая часть гостей подставные, однако гости из других кланов и специально прибывшие послы, были не в курсе происходящего. Я знала, что среди этой толпы должны быть Ричард и его наречённая. Понимала, что встреча с ними неизбежна.

После того, как внимание в нашу сторону стало не таким пристальным, я смогла немного расслабиться. И даже подарила свой свадебный букет очаровательной малышке, лет шести, которая прибыла сюда со своими родителями. Я практически ничего не ела, лишь пила воду, закусывая её ягодами. В глотку ничего не лезло. Дэн ничего не говорил мне. Он лишь обнимал меня за талию, целовал в волосы, когда гости подходили к нам для разговора.

Постепенно вечер начал вступать в свои права. Сумерки укрывали небо своим мрачным одеялом, позволяя звёздам на небе начать просыпаться. В саду загорались огни, а гости продолжали веселиться. Лишь я чувствовала себя не в своей тарелке. Становилось прохладно, а шум и суета вокруг начинали докучать. Я хотела найти уединение и подумать обо всём. Хотела лечь, закрыть глаза и никогда больше не просыпаться. Вновь одна. Вновь сама по себе. Вновь в стенах приюта. Внутри так пусто и холодно, что мне начинает казаться, словно мои руки начинают покрываться корочкой льда, а сердце и вовсе замедлять свой ритм. Я давно отпустила Дэна для разговора с другими членами кланов, и стояла в стороне, наблюдая, как танцуют пары на площадке рядом с оркестром. Свой танец мы станцевали, и я более не видела причин находиться здесь. То и дело мимо меня слонялись официанты и прислуга. Никому не было до меня дела. И этот радовало. Даже предательство Амары не трогало меня. Она обещала быть рядом весь вечер, а на деле её нигде нет. И я понимаю её. Она не обязана возиться со мной.

Поёжившись от лёгкого порыва ветра, я верчу на пальце обручальное кольцо и вновь смотрю на толпу. Убедившись, что никому нет до меня дела, я обнимаю себя за плечи и направляюсь в противоположную от сада сторону. За несколько дней до свадьбы я успела осмотреть окрестность, поэтому сейчас, я чётко знала куда иду. Если пройти чуть дальше, то можно выйти к небольшой поляне, на которой рос старый одинокий тополь. На поляне не было ничего кроме зелёной травы, и низкого забора, открывающего вид на могучие заросли леса и горы в дали. Поскольку данный сад находился на холме, с данной высоты открывался незабываемый вид.

Дойдя до нужного места, я снимаю с головы фату и накидываю её на плечи, чтобы не замёрзнуть. Подхожу к дереву и сажусь на старые деревянные качели, верёвки которых были привязаны к веткам дерева. Прислонив голову к верёвкам, я отталкиваюсь ногами от земли, начинаю слегка раскачиваться, и смотрю вдаль, видя чернеющее небо, хребты горных массивов и верхушки леса. Безумно красивый вид. Но эта красота не трогает меня. Здесь так тихо и так хорошо. Издалека до меня доносится музыка, но я игнорирую её. Стараясь прислушиваться к шелесту листвы дерева. К завыванию ветра. Так спокойно и одиноко. То, что требовала моя душа. Нет слёз. Нет эмоций. Нет ничего. Есть лишь тьма в груди. Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, старясь почувствовать хоть что-нибудь. Но тщетно. Ничего нет. Пусто.

– Неужто шлюшке моего братца наскучило собственное торжество? – раздаётся позади меня чей-то голос. Вздрогнув, я вскакиваю с качелей и, обернувшись, вижу позади себя незнакомого высокого мужчину и женщину. Я не могу разглядеть их лица, но отчётливо понимаю, кто стоит передо мной. Моментально ноги начинают дрожать, вдоль спины проходят дрожь, а зубы начинают терзать губы. Ричард и Камилла. Это они. Я знаю это. Я уверена в этом. Именно поэтому, я чувствую, что позади меня стоит сама смерть. Ожидая моей ошибки, чтобы забрать в свои цепкие лапы. Голос мужчины низкий и омерзительный. Мне хочется сбежать от него. Я ощущаю, как его глаза сосредоточенно осматривают меня, буквально втыкают сотни ножей в кожу.

– Тебя это не должно касаться, – отвечаю я, сжимая кулаки. – Почему ты и твоя спутница не с остальными гостями? Как ты нашёл меня?

– Я не помню, чтобы разрешал всякой подзаборной швали переходить в разговоре со мной на «ты». То, что ты сосешь и трахаешься с моим братцем, не даёт тебе право на неформальное обращение. Ты ещё не член нашей семьи. И не часть клана. Пускай формально ты жена Молота. Но на деле, ты просто шлюха. Ох, ты, наверное, не знаешь, кто я? Позволь представиться. Ричард Зольцман. Я брат Молота и будущий Тауэириан. И первым делом, когда я стану Князем, я издам указ, чтобы таких шлюх как ты убивали, или отправляли на пожизненные работы в бордели, – насмехается мужчина.

– Я знаю, кто ты, мразь. И знаю, как зовут твою спутницу. Но она не интересна мне. Мне интересен ты. Не слишком ли самоуверенные слова для такого червя, как ты? Думаешь, ты выиграешь трон? Думаешь, обретёшь власть? Смешно. Я больше чем уверена, что Дэн размажет тебя по стене. Я буду стоять рядом с удовольствием наблюдать, как твоя кровь орошает стены и пол. Как твои мозги запачкают стену, растекаясь по ней словно дерьмо. Как твоя жалкая жизнь будет покидать твоё тело. Я буду смотреть и радоваться, зная, что такая мразь, как ты, больше не дышит одним воздухом со мной и Дэном, – отвечаю я таким голосом, что у самой бегут мурашки.

– Я смотрю ты такая же чокнутая, как и мой ебанутый брат и сестрица. Что же, так даже проще. Убивать психов всегда интереснее. Осталось совсем немного, и я истреблю Вас, как паразитов. Поверь, я лично спущу головорезов, когда придёт время. Хотя мог бы сделать это и сам, но так не хочется руки марать. К тому же, наблюдать за жертвой куда интереснее. Знаешь, убийцы и палачи не так страшны, как кукловод руководящий ими. Это такое наслаждение, владеть чужими жизнями и решать, какую часть тела сломать, отрубить, порезать. Жить или умирать. Раз, два, три, четыре пять, вышел Ричард погулять. Вслед за шлюшкой Молота бежит, хочет шлюшку он убить. Шесть, семь, восемь. Кровью шлюшки я напьюсь, мерзкой дранью за убийство откуплюсь. Девять, десять. Не будет мести. Ты умрёшь и муж твой тоже.

– Ты… Ты… Ты чудовище. Ты монстр. Такие, как ты не достойны жить. Ты умрёшь. Умрёшь от моей руки. Я сделаю всё, что бы ты перестал дышать. Ты никогда не получишь трон. Я не позволю. Северный Клан не позволит.

– Испугалась, шлюшка?

– Попробуй назвать меня шлюхой ещё раз, и я раскрою тебе голову.

– Я не настроен драться с тобой сегодня, шлюха. Сегодня я дам тебе фору, сдамся, но уже завтра я буду в шаге от победы. Запомни это. Я всегда получаю, то что хочу. К слову, в доме был какой-то крысёныш. Твой фамильяр кажется. Так вот, мои парни слега подпортили его. По хорошему, я должен был свернуть ему голову, но почему-то не захотел этого делать. Подумал, что лучше он сдохнет в муках, а ты будешь наблюдать за этим. Считай, что это мой свадебный подарок тебе.

Страх вонзается в меня словно сотни ножей. Нет…. Не может быть.

– Атто… – шепчу я, приподняв подол платья, срываюсь на бег в сторону дома. Слыша позади себя истеричный смех Ричарда. Ненавижу. Ненавижу эту мразь. Я бегу так сильно, как только могу. Пару раз спотыкаюсь, но не падаю. Я успешно избегаю встречи с гостями, и бегу так быстро, как только могу. Страх и паника пульсируют в груди. Успеть. Только бы успеть.

Выбежав из-за поворота, я снимаю туфли и бросив их на траву, подбегаю двери, открываю её и забежав в гостиную, кричу:

– Атто, малыш! Ты где?

В панике осматриваю комнату, пытаясь найти животное. Но его нигде нет.

– Атто!

На мои крики сбегается прислуга и охрана. Они испуганно смотрят на меня, а я словно безумная, продолжаю переворачивать вещи, ища своего единственного друга. Нет. Нет. Этого не может быть.

– Госпожа, что с вами? – спрашивает кто-то.

– Мой фамильяр! Где он? Где? – кричу я, смотря по сторонам. – Найдите его.

– Но… – начинает один из охранников, но я перебиваю его, крикнув истеричное:

– Я сказала, найдите его!!!

Вздрогнув, прислуга начинает послушно искать животное, а бегу к лестнице и поднимаюсь наверх. Где же ты малыш? Что эта мразь сделала с тобой? Забежав в ту самую комнату, в которой меня собирали, я включаю свет и вижу на кровати Атто. Подбежав к нему, я ощупываю животное со всех сторон и осматриваю на предмет повреждений. Ничего нет. Ни переломов, ни крови. Ничего. Животное мирно спало на кровати, а я, своими действиями, только разбудила его. Ничего не понимая, я падаю на колени рядом с кроватью и смотрю в сонные глаза Атто.

– С твоим фамильяром всё в порядке, – доносится до меня чей-то голос. Обернувшись, я вижу позади того самого глашатого и моментально вскакиваю на ноги.

– Что вы здесь делайте? Что вам нужно? – спрашиваю я.

– Лишь предупредить тебя о том, что Ричард умелый манипулятор. Он умело спровоцировал тебя, и ты повелась на его провокацию. Закон гласит, что никто не имеет право трогать чужого фамильяра. Он бы не посмел тронуть его. Он солгал, хотел спровоцировать тебя на эмоции, и у него это получилось. Мой тебе совет, не будь столь привязана к кому-либо. Это играет злую шутку, – с этим словами, глашатый покидает меня, а я вновь падаю на пол. Пытаясь осмыслить новую информацию.

Я смотрю в одну точку, и понимаю, что весь ужас только начался. Ричард правда сумасшедший. Он намного хуже Дэна. Намного. Ричард выродок Дариана. Такой же, как и его отец. Я лично приложу руку к тому, чтобы он перестал дышать. Я прикончу его. Безумно. Да. Я безумна. Ничто не спасёт меня от тьмы, от холода. От судьбы стать безжалостной убийцей. Превратиться в того, кто будет защищать Дэна. Кто будет убивать за него. Кто обезумит от связи с ним. Я такая же, как и она. Как Зои. Я наивно ошибалась, думая, что мы не похожи. Как же я ошиблась. И я она, мы словно близнецы. Но Ричард ошибся в одном. Да, я такая же сумасшедшая, как Дэн. Но я намного хуже. Намного.

Уйдя в свои мысли, я не замечаю того, как в комнате кто-то появляется. Как гаснет свет, как закрывается дверь. Я лишь вздрагиваю, когда моих рук касаются, чужие холодные руки. Подняв взгляд, я встречаюсь взглядом с тёмно-зелёными глазами Дэна. Он сидит передо мной на коленях, держит за руки, и обеспокоенно осматривает. Словно переживал или испугался за меня. А я хмурюсь и не понимаю, почему не чувствую ничего кроме пустоты.

– Сара? – шепчет Дэн.

– Да? – отвечаю я, облизывая пересохшие губы.

– В чём дело?

– Я… Я видела Ричарда.

– Блять. Где? Когда? Что он сказал? – спрашивает Дэн, а я опускаю взгляд на его губы, и облизываю свои, понимая, что хочу попробовать его губы на вкус. – Блять, Сара, не молчи! Что тебе сказал этот уёбок?

– Раз, два, три, четыре пять, вышел Ричард погулять. Вслед за шлюшкой Молота бежит, хочет шлюшку он убить. Шесть, семь, восемь. Кровью шлюшки я напьюсь, мерзкой дранью за убийство откуплюсь. Девять, десять. Не будет мести. Ты умрёшь и муж твой тоже, – отвечаю я, внимательно смотря в глаза Дэна.

– Вот как, значит. Что же, хорошо. Правила игры меняются. Играем по крупному, – оскаливается в безумной улыбке Дэн. – Он дал тебе прямую угрозу, крошка. В открытую заявил, что устранит тебя.

– Возьми меня, – внезапно говорю я.

– Что? – удивляется Дэн. Он растерян, это видно.

– Трахни меня, Дэн.

– Крошка, ты не здорова? У тебя жар? Ты обезумела?

– Нет. Я хочу тебя. Сейчас. Мне нужно это. Нужно. Внутри так пусто и так темно, а я не могу… Больше не могу… Не хочу так. Не хочу. Не позволяй пустоте завладеть мной. Не отдавай меня ей. Заполни её собой. Сделай меня зависимой от тебя, чтобы каждый день я дышала тобой, чтобы эта пустота не убила меня.

Ничего не сказав, Дэн валит меня на пол, придавливая своим телом к полу. Нависая сверху. А я не сопротивляюсь. Нет. Я жажду этого. Склонившись надо мной, Дэн опирается на одну руку, а второй поглаживает моё лицо.

– Не позволю ей забрать тебя у меня, – шепчет он, приближаясь своим лицом к моему. – Никому. Никогда. Не позволю забрать тебя у меня. Моя. Моё всё.

Я не отвечаю ему. Вместо ответа, притягиваю его к себе и целую, понимая, что смогу заполнить пустоту внутри. Что обрету зависимость от него. Но лучше так, чем жить, как ходячий мертвец.

*Loialitatea familiei curge mai adânc decât sângele – Верность семье, течёт глубже чем кровь.

*Loialitatea familiei este legată de sânge pentru totdeauna. Trădarea este moartea – Верность семье скреплённая кровью навек. Предательство – смерть.

*Uniunea este indestructibilă, ne împăturăm cu sânge. Ea va vărsa flori sub altarul. Cei care au donat sânge se vor îmbina pentru totdeauna. Pentru binele poporului și al clanului – Союз нерушимый скрепляем мы кровью. Прольётся она на цветы подле алтаря. Отдавшие кровь сольются навеки. Во благо народа и клана.

*(Первая фраза см., перевод выше) Îmi țin jurământul cu sânge.* – Я скрепляю свою клятву кровью.

20.

Холод пронзаетруки. Онпроникает под кожу, попадает в кровь, разгоняясь по венам. Пронзает каждую клеточку тела мощным ледяным уколом, заставляя всё тело дрожать. Что-то лёгкое проходит вдоль спины, нечто похожее на порыв ветра, от чего я вздрагиваю. Но не чувствую ничего. Ни страха, ни радости, ни тоски. Ничего. Пусто внутри. Грудная клетка заполнена непроглядной тьмой и пустотой, которая убивает меня. Каждую секунду, минуту, час. С каждым новым вздохом, я чувствую, что погружаюсь в вязкий омут тьмы. Словно под гипнозом, я стою возле раковины и смотрю, как холодная вода стекает вниз по моим подставленным рукам. На безымянном пальце левой руки красуется серебряное обручальное кольцо, сдавливающее, угнетающее мою и без того серую жизнь. Меня не трогают переливы бриллиантов на свету, мне абсолютно всё равно. Тяжело вздохнув, я ополаскиваю лицо холодной водой и вновь подставляю руки под ледяной поток воды. Не хочу. Не могу смотреться в зеркало. Шум воды ласкает уши. Я прикрываю глаза, представляя, будто моё тело погружается на чёрное вязкое беспроглядное дно океана, находя покой в пучинах его вод.

Вчерашняя ночь закончилось тем, что я сама, добровольно отдала себя в руки Дэна. Ион воспользовался этим. Он брал меня жёстко, грубо, озлобленно, потому что привык. Потому что хотел. Потому что я сама просила об этом. Поэтому сейчас на моей шеи и теле красуются багрово-красные пятна. Метки Дэна. Тогда… Тогда меня не заботило ничего. После встречи с Ричардом я чувствовала себя полностью истощённой. Я медленно умирала, и мне требовалось заполнить себя чем-то. Заполнить пустоту внутри. Позволить ей пожрать чужие эмоции, поскольку мои полностью иссякли. Больше нет ничего. Вчера настал переломный момент. Моя клетка захлопнулась и никогда больше не откроется. Стальной замок моей клетки ни расплавить, ни открыть. Ключ давно утерян и уже никогда не найдётся. Я полностью зависима от Дэна. Пускай для него свадьба была лишь спектаклем и способом получить трон, но для меня всё было реально. И сейчас я понимаю, что пустота в груди никогда успокоится. Нет. Она будет продолжать пожирать меня до тех пор, пока не уничтожит. Вот только питаться ей нечем. Эмоций больше нет. Нет чувств. Я – живой мертвец. Мне постоянно холодно. Меня не радует ничего. Даже Атто, что служил моим балластом, перестал спасать. Я просто… Просто умерла внутри. Сталамашиной, которая беспрекословно подчиняется и выполняет всё, что ей скажут. Пустота заставляет меня искать жертву. И кажется, я нашла её. Нашла в лице Дэна. Когда он рядом, то пустота забирает его эмоции, пожирая их медленно, но уверено. А я понимаю, что начинаю заболевать им. Начинаю зависеть от него настолько, что готова убить за него. Лишь бы он был рядом. Лишь бы пустота внутри насытилась и не поглотила меня.

Моя жизнь жалка. И это факт. Но я не хочу во мрак бездны. Нет. Я ещё не помогла Амаре, Дэну… И всему Северному клану. Мне страшно понимать, что официально я стала частью общества монстров. Но… После встречи с Ричардом, я начинаю понимать, чтоСеверный клан – мой дом. Моя защита. И опора. Ричард – настоящий психопат. Он намного безумнее, чем Дэн и его люди. Вот только я ужене уверена в том, что моё безумство имеет начальную стадию. Нет. Вчера я прекрасно понимала и осознавала каждое сказанное мной слово. Я чувствовала, что хочу вцепиться зубами в глотку Ричарда. Хочу разодрать её и увидеть, как кровь этого ублюдка орошает землю. Я была в сознании. И понимала, что жажда убить существует во мне. Видимо, она всегда была рядом. Просто дремала, спрятавшись в самый дальний угол души. А сейчас, когда система рухнула, когда внутри царит анархия и хаос, она вырвалась наружу. Поселилась в душе, превращаясь в личного внутреннего монстра, с безумной жаждой.

Хочется смеяться. Раньше я подчинялась и боялась Дэна. А сейчас меня вновь ставят на колени. Но на этот раз противник намного страшнее и сильнее. И у меня просто нет сил на сопротивление. Я покорно встаю на колени перед пустотой, накидываю удавку на свою шею и подчиняюсь мраку, принося ему жертвы. И мне страшно. Страшно кануть в бездну, так и не успев почувствовать хоть что-нибудь из тех эмоций, что безнадёжны утрачены. Возможно… Возможно, когда пустота сможет насытиться, ко мне вернутся чувства? Эмоции? Что-то, что позволит мне вновь почувствовать себя живой.

Неожиданный стук в дверь заставляет меня вздрогнуть и вынырнуть из токсичных мыслей.

– Да? – тихо спрашиваю я, выключая воду и вытирая руки об полотенце.

– Ты собираешься просидеть там весь день? – доносится голос Дэна по ту сторону двери.

– Нет. Мне просто… Просто надо немного времени. -отвечаю я, вешая полотенце на крючок. Дэн дёргает дверь за ручку, пытаясь открыть, однако я предусмотрительно заперла дверь. Одной. Мне просто нужно побыть одной.

– Ты сидишь там уже тридцать минут, Крошка. Судя по твоему состоянию, у тебя явно не всё в порядке с головой. Не знаю, что за мысли сейчас обитают в твоей голове, но мне бы не хотелось найти тебя на полу ванной комнаты в луже крови. Я знаю, что мысли о суициде стали весьма часто посещать тебя. Но ты должна понять, что принадлежишь мне. И даже если ты сдохнешь, как самая трусливая сука, потому что самостоятельно лишают себя жизнь лишь те, кто слабы духом, то я всё равно найду тебя. На том свете, в другом мире, в другой жизни. Я. Тебя. Найду. И никогда не отпущу. Заставлю страдать за всё что ты сделала. Я всегда буду твоим ночным кошмаром, Сара. Помни об этом. Помни, кому принадлежиттвоя жизнь. Кто твой хозяин. Вчерашний спектакль удался, но ты по-прежнему моя нижняя. Так что соизволь выйти, есть разговор. И не смей закрываться. – отвечает Дэн, а я лишь улыбаясь уголком губ, осознавая правдивость его слов. Вздохнув, я кидаю быстрый взгляд насвоё отражение в зеркале, морщусь от увиденного, и, вздохнув, выхожу из ванной.

Закрыв дверь, я прислоняюсь к ней и смотрю на Дэна, что вальяжно расположился на кровати рядом с Атто. Аккуратно поглаживая животное, которое на удивление совершенно спокойно реагировало на мужчину. Хотя раньше, Атто боялся Дэна. Одетый в светлые джинсы и белую футболку, мужчина выглядел слегка иначе. По-другому. По домашнему. С растрёпанными волосами и лёгкой щетиной он не выглядел как лидер могущественного клана и наследник трона. Нет. Он выглядел как обычный человек. Я без стеснения разглядывала его тело и понимала, что под белой тканью футболки мужчина прячет следы моих ногтей и зубов.

– Долго ещё будешь разглядывать меня? –усмехается Дэн, спустя несколько минут молчания. Наши взгляды встречаются, и я вздрагиваю, словно меня пронзил мощный удар тока. Сейчас зрительный контакт с ним не кажется мне пыткой. Нет. Но это всё ещё трудно. В тёмно-зелёных глазах напротив я вижу непонятый огонь и не могу понять, о чём Дэн сейчас думает. Какие мысли терзают его голову. Но хочу узнать о том, что будет завтра. Ибо сегодня… Сегодня последний день свободы. Уже завтра мы должны отправится в Румынию. Сегодня… У меня есть всего лишь несколько часов, чтобы запомнить вкус свободы. Запомнить жизнь в других красках. Чтобы вновь погрузиться во тьму. Потерять себя. Сделать всё, чтобы Дэн получил трон. А Амара долгожданную свободу. А я… Я не знаю, что со мной будет после. Не знаю, как сложится моя судьба. Я лишь знаю, что должна помочь. И сегодня…. Сейчас я хочу попросить у Дэна разрешения на прогулку. Чтобы побыть одной и подумать. Мне нужно это. Необходимо, как кислород.

– О чём ты хотел поговорить? Что-то случилось? Что-то срочное? – спрашиваю я, скрещивая руки на груди. Не смотря на солнечную погоду, я не решилась надеть платье. Нет. Сегодня мой выбор пал чёрные джинсы и бежевую блузкус длинными рукавами.

– Подойди. – приказывает Дэн, требовательно опуская руку на место рядом с собой. На его левой руке красуется обручальное кольцо, практически такое же, как и у меня. И понимаю, что больше не имею право на сопротивление. Вздохнув, я подхожу к кровати и присаживаюсь на край, устремляя свой взгляд к окну.

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно спрашивает он, а я напрягаюсь, ощущая, как его пальцы начинают скользить вдоль моей спины.

– С чего бы такая забота? – отвечаю я, усмехаясь.

– Просто отвечай мне, Сара.

– Тебя устроит, что я скажу, что не знаю, как себячувствую? Внутри пусто. Нет ничего. Я не знаю, что за чувства и эмоции владеют мной сейчас. Я словно живой мертвец. Ничего не радует.

– Это нормальное состояние, Крошка. Все салаги проходят через это.

– Об этом мне говорил и Велес. Но я понимаю, что это всё полная хрень. Я знаю, что схожу с ума.

– Верно. Ты становишься моей идеальной куклой. Но ты не Зои. Ты намного сильнее неё, Сара. И вчера, когда я трахал тебя, а ты ревела и просила о большем, я знал, что не смогу сломать тебя до конца. Пускай сейчас ты покорная и послушная, но твой дух не сломлен до конца. Нет, – позади меня раздаётся скрип кровати. А через несколько секунд руки Дэна обвивают мою талию, притягивая ближе к мужчине. Я вздрагиваю, но не сопротивляюсь. Больше нет. Его горячее дыхание ударяет в область моей шеи, оно соприкасается с кожей, проникает внутрь. Тело охватывает слабая дрожь. А по венам разливается чужеродное, странное тепло. Нервно облизнув губы, я прикрываю глаза, старясь расслабиться.

– Сейчас ты напугана и растерянна тем, что не можешь осознать, что официально стала принадлежать мне. Что ты теперь являешься частью Северного клана. И я понимаю тебя, но не буду распинаться на глубокие философские мысли. И не жди, что я стану жалеть тебя, Крошка. Ты прекрасно знаешь, какой ты нужна мне. И прекрасно понимаешь, что я сделаю, если ты не придёшь в норму. Я не хочу причинять тебе боль и портить столь шикарное тело, но твоё поведение ежедневно толкает меня на то, чтобы устроить сессию. Но на это раз без нежностей. Ас болью. Чтобы ты кричала и просила прощения, – руки Дэна сжимают мою талию, а кожу в области начинает больно жечь. Я чувствую, как его зубы впиваюсь в мою кожу, оставляя на ней очередной след. Ощущаю, как дрожь пронзает тело, но покорно терплю. Вслушиваясь в его слова. Терплю, сжимая кулаки.

– Я так хочу выбить из тебя всю эту дурь, что заставляет тебя быть куклой. Мне не нужна без эмоциональная шлюха, которую я могу трахнуть, которая раздвинет передо мной ноги лишь по щелчку моих пальцев. Мне нужна ты прежняя. Дерзкая, смелая, маленькаясука, которая борется за свою жизнь. Ненавидит нашу систему и иерархию. Мне нужна эта личность, Сара. Не та, которуюя вчера трахал. Как же ты меня бесишь. Я так хочу придушить тебя. Изуродовать. Замарать тебя. Уничтожить. Ты. Так. Меня. Бесишь. Сука. – рычит Дэн, оставляя на изгибе моей шеи новые укусы. А я рычу от злости и непонятного удовольствия. Его укусы и прикосновения дарят мне боль, смешанную с удовольствием. Я точно больная. Я прикрываю глаза и самостоятельно подставляю шею под его ласки, желая большего.

– Я хочу… Хочу… – шепчу я, не понимая чего именно прошу.

– Нет, – отвечает Дэн, но продолжает покрывать мою шею россыпью поцелуев, смешанных с укусами. Ещё несколько минут я молча сижу позволяя Дэну касаться себя, а затем собираю силы в кулак и отталкиваю его от себя, а сама встаю с кровати. Подойдя к окну, я смотрю вдаль и говорю:

– Я бы хотела попросить тебя отпустить меня погулять. Я хочу… Хочу погулять. Но не здесь. Не мог бы ты попросить кого-нибудь показать мне окрестности. Я… Я хочу увидеть мир, за пределами клетки. Пожалуйста. Отпусти меня. Я просто хочупогулять и ничего более. Я не сбегу. Я ничего не буду делать, честное слово. Ты сам прекрасно знаешь, что я не посмею… Просто… Просто дай мне насладиться последним днём свободы. И.. Расскажи мне, что ждёт меня в Румынии. Я должна быть готова ко всему.

На несколько минут в комнате повисает тишина. Словно Дэн обдумывал мои слова, а я лишь могла гадать, к какому решению он придёт. Даже если он откажет, я смогу погулять в саду. И запомню свой последний день свободы запертой в клетке, и ощущая мнимый вкус свободы.

– Собирайся. Мы выезжаем прямо сейчас, -доносится до меня голос Дэна.

– Что? – удивлённо спрашиваю я, оборачиваясь и смотря на то, как Дэн встаёт с кровати. Он правда отпускает меня? Он поедет вместе со мной?Нет. Может мне послышалось?

Рыкнув, Дэн подходит ко мне, хватает за руку и силком утягивает за собой, говоря при этом:« Я не собираюсь повторять дважды. »

Мы спускаемся вниз, проходим мимо Грейс и другой прислуги, которые при виде нас покорно опускают головы, не смея смотреть. Прежде чем скрыться за поворотом, я едва успеваю крикнуть Грейс о том, что надо погулять с Атто. Но ответ женщины остаётся для меня чем-то неизвестным. Дэн идёт быстро. Так быстро, что я едва ли не бегу следом за ним. Пальцы его рук сильно сжимают мои запястья, причиняя боль, но мне плевать. Я покорно следую за Дэном, радуясь тому, что он позволили провести мне последний день свободы за приделами клетки. Мы останавливаемся возле двери и быстро обуваемся. Я не решаюсь спросить Дэна, куда именно мыпоедем, потому что это не важно. Не важно куда. И с кем. Главное, прочувствовать и запомнить вкус свободы. Представить, что ты птица и наслаждаться моментом. Чтобы потом было проще…. Проще вспоминать. Дышать. Жить.

Одевшись, мы молча выходим из дома на улицу. Солнце моментально слепит глаза. Я останавливаюсь и морщусь. Дэн останавливается следом, пока я позволяю глазам привыкнуть к свету. Осматриваюсь. Ине могу просто проигнорировать тот факт, что перед домом стоят несколько машин, а рядом с ними стоит многочисленная охрана Дэна. Я не сдерживаюсь и тихо ругаюсь, не заботясь о том, что стоящий рядом Дэн меня прекрасно слышит. Блять. Не этого я хотела. Это не свобода. Нет. Это обман. Он соврал мне. Неужели он настолько не доверяет мне? Или боится слежки?

– Охрана свободна, – внезапно говорит Дэн, чем вводит меня в ступор. Серьёзно? Как он узнал? Я же ни слова его не сказала? Неужели он каким-то неизвестным способомсмог уловить моё недовольство?Люди Дэна молча выполняют приказ. За считанные секунды, охрана рассаживается по машинам и уезжаетв неизвестном направлении, оставляя перед домом лишь одну единственную машину. Машину Дэна. Ничего не сказав, он хватает меня за руку и идёт прямиком к машине.

– Куда мы поедем? – наконец-то решаюсь спросить я, идя позади мужчины.

– Увидишь. Надо поторапливаться. Райли и Амара наверняка уже заждались нас. – Отвечает Дэн, открывая для менядверь машины. Я останавливаюсь, и чувствую, как мои глаза расширяются, а челюсть стремительно летит вниз. Я не ослышалась?

– Что? – удивлённо спрашиваю я , смотря на мужчину. – Амара и Райли? Они тоже будут вместе с нами? Вдвоём? Вместе? То есть, они вместе, я знаю это. Просто… Они будут рядом с нами, как… Как пара?

– Тебя что-то смущает? – Усмехается Дэн, смотря на меня.

– Если только немного. Я даже не могу представить себе, как они будут вести себя, когда им нет необходимости скрываться. Я уверена, что то отношение, которое они показывали друг к другу перед всеми – ложь. Все эти споры. Подколы. Ссоры… Страшно представить, как они ведут себя, когда находятся вдвоём и не прячутся. И.. Разве это не рискованно? А как же слежка? Ты не боишься, что нас всех заметят?

– Поверь, для меня это тоже ново. Однако, я больше чем уверен, что они стоят друг друга. Я не думаю, что их отношение друг к другу чем-то отличается от того, что я могу наблюдать в течении нескольких лет. В плане, они как были идиотами, так ими и остались. Слежка? Я не настолько глуп, Сара. Слежки нет. Люди Дариана уехали ещё вчера, а мои люди тщательно проверили округу. Мы находимся в слепой зоне. Ато место, куда мы поедем… Остаться там незамеченными у тех, кто будет следить, не получится. Поверь мне. Но сейчас, не это главное. Заткнись и сядь уже в машину. Нам надо ехать. Путь займёт около часа. А заодно я расскажу тебе на счёт поездки в Румынию. Ты же вроде хотела узнать детали.

– Хорошо, – отвечаю я и молча сажусь в машину. Дэн захлопывает дверь с моей стороны, заставляя меня вздрогнуть. Сглотнув, я пристёгиваю ремень безопасности и подняв взгляд смотрю на то, как грациозной походкой Дэн обходит машину, доставая на ходу пачку сигарет и зажигалку. Заняв водительское место, он вставляет ключи в замок зажигания, заводит мотор и отъезжает от дома, ведя машину к воротам.

Я же смотрела в окно итерпеливо ждала, пока мы покинем территорию. Старалась не подавать виду, насколько сильно данная поездка будоражит мою кровь. Впервые я увижу другое место. Природу. Почувствую себя свободной, пускай всего-лишь на один день. И это придавало мнимую надежду на то, что может быть ещё не всё потерянно… Для меня. Когда машина подъезжает к высоким металлическим воротам, я замечаю, что периметр всей территориибуквально напичкан охраной. Её так много, так много, что от большого количества чёрных костюмов, мне становится не по себе.

Когда машина выехала за пределы территории, я смогла спокойно выдохнуть. Даже немного расслабиться, ведь охраны рядом нет. Нет слежки. А значит сейчас, я могу быть самой собой. Вот только… Я уже давно потеряла себя. И не понимаю, что должна делать и говорить. Сейчас, когда нет необходимости носить лживую маску влюблённой девушки.

– Так…. О чём ты собирался рассказать? – спрашиваю я, кидая быстрый взгляд в сторону Дэна. Он сосредоточенно вёл машину, внимательно смотря на дорогу, и зажимая меж губ сигарету. По всему салону разнёсся запах табака с некой нотой мяты. Однако открытое окно со стороны Дэна не позволяло сигаретному запаху травить нас. Нет. Прохладный ветер, что пробрался в салон и рассеивал смог дыма, разрезая его, словно острый нож. Странно. Я никогда не замечала, что Дэн курит сигареты с мятным вкусом. А может… Может всё это мне кажется? Не знаю. Мыслей в голове нет. Они иссякли. Сейчас… Сейчас надо просто отвлечься.

– Ты уже знаешь, что нам предстоит поездка в Румынию. – говорит Дэн, делая новую затяжку.

– Да, – отвечаю я, нервно теребя края своей кофты.

– Чтобы успеть вовремя, мы вылетаем завтра утром. Перелёт займёт не так много времени. Однако, до самого Дворца добираться предстоит два дня. Он находится на закрытой территории, в самой глуши Румынии. Это что-то вроде Дуэйстрена, однако, намного больше. В сто раз больше. Город намного больше. Там такая же схема. Есть мирные и наёмники. Вот только мирные знают, что во главе их города мафия. Так что не будь сильно удивлена, тем, что тебе могут поклониться. Веди себя в городе так, словно мирные – самый низший слой. Что они не достойны твоего внимания. Будь высокомерной, и это нагонит на них страх. Подле Дворца расположены небольшие населённые пункты, там мы и будем останавливаться. К слову, все сведения и фотоотчёты о свадьбе уже у Дариана.

– Откуда ты знаешь?

– У меня во дворце есть свои люди, Сара. Так вот. В день прибытия состоится аудиенция у Дариана. На данной аудиенции будут присутствовать все четыре лидера королевских кланов, их наречённые и люди. Там ты не посмеешь отойти от меня ни на шаг. Будешь делать то, что я скажу. К лидеру Западного Кланаи его людям не смей приближаться. Забегая вперёд, скажу сразу, Западный клан – наш прямой враг. Мы не ладим последние несколько лет, и думается мне, что война не за горами. Слишком уже много позволяют себе эти уёбки. А так, можно сказать, что данная аудиенция что-то вроде показателя мощи и прочей хуйни. После представления будет что-то вроде небольшой персональной беседы Дариана с каждым лидером и его наречённой. Мы с тобой будем первыми, поскольку Северный клан занимает лидирующие позиции. Плюс ко всему, я – наследник. Ричард и Каммила тоже будут там. Но пойдут после нас. Надеюсь, ты понимаешь, что манера твоего поведения должна будет бытьпод стать мне и моим людям? Северный клан всегда отличался своей жестокостью, высокомерием и хладнокровностью. Так что не смей распускать сопли. Особенно там, иначе Дариан раскусит тебя быстрее, чем ты успеешь сделать вдох. И тогда твоей жалкой жизни придёт конец. Так что, Крошка, начинай тренироваться уже завтра. Или обратись за помощью к Амаре. А ровно через два дня после аудиенции, начнутся испытания, – говорит Дэн, выкидывая сигарету в окно и закрывая его.

– Какие испытания? – шепчу я, чувствуя, как вдоль спины проходит нервная дрожь.

– Стандартные, Крошка. Нас разделят на два или три дня. Я, Ричард и несколько наших людей, в сопровождении старейшин и членов Исстара покинем территорию дворца. И уедем на восток для прохождения испытаний. Они стандартны. Что-то вроде охоты на зверя или рыбалки. Вот только цели и призы совершенно другие. Ты и Каммила останетесь во дворце. Рядом с тобой будет Амара. Твои испытания будут основываться на физической подготовке. В основном, Дариан и Исстар будет смотреть на то, что ты из себя представляешь. Ну а в конце, ты и Каммила должны будете драться в клетке. До тех пор, пока одна из вас не сдаться или не вырубит другую. Только после этого испытания закончатся, и Дариан вынесет окончательное решение.

– Что же… Звучит не так плохо, как я ожидала, – горько усмехаюсь я, смотря на Дэна.

– Не спеши расслабляться, Крошка. Я не знаю сути двух первых испытаний, ибо они подверглись кардинальным изменениям в этом году, – отвечает Дэн, кидая на меня беглый взгляд.

– Я буду делать всё, что от меня зависит. Я буду стараться, ты же знаешь это… Я обещала. Скажи, а почему Ричард тоже носит фамилию Зольцман? Развеу Дариана такая же фамилия, какая была у твоего настоящего отца?

– Ты сильно удивишься, когда узнаешь, что это простое совпадение? Я думал, что мой биологический отец – один из людей Дариана, но всё это оказалось лишь простым совпадением, не более.

– Серьёзно?

– Разве похоже на то, что я шучу?

– Прости.

– Ты не меняешься, Крошка, – смеётся Дэн. – Можешь отдохнуть, нам ехать ещё около сорока минут.

Молча кивнув, я прислоняюсь лбом к боковому окну, и смотрю на пейзажи за окном. Голубое небо, яркое солнце. Высокие массивные заросли леса. И всё… Больше ничего нет. Лес ограждает меня от внешнего мира. Напоминая, что я в ловушке. Что выхода нет. Неожиданно, тишину вокруг нарушают тихие звуки музыки, доносящиеся из колонок. Кажется, это классическая музыка. Я слышу мелодичные переливания нот фортепьяно, но не понимаю, почему это мелодия кажется мне настолько знакомой. Мелодия нагоняет тоску, заставляя веки самопроизвольно опускаться. Закрыться. Я расслабляюсь, убаюкиваемая колыбелью песни. Не сопротивляюсь тьме. Нет смысла. Я слишком устала. Сознание моментально проваливается во тьму и на отдалённых его глубинах, я слышу тихий женский голос, напевающую странную мелодию.

***

Не знаю точно, сколько прошло времени. Час. Два. А может и больше. Однако проснулась я от того, что кто-то толкал меня в плечо.

– Просыпайся, Крошка. Мы приехали, – сквозь сон до меня доносится голос Дэна. Сморщив носик, я чувствую, как затекло моё тело и открываю глаза. Широко зевнув, и потерев рукой глаза, я сажусьпо удобнее, стараясь размять конечности, и смотрю на Дэна, который как-то странно смотрел на меня. Что слегка настораживало. Неужели у меня что-то не так с лицом? Почему-то отпристального взгляда тёмно-зелёных глаза, становится как-то не по себе. Становится как-то.. Стыдно? Нет. Не может этого быть. С чего бы мне стыдиться? Или смущаться? Не знаю. Но весь внешний вид Дэна буквально говорит о том, что он что-то не договаривает мне. Уж слишком странные эти тёплые искры в его глазах. Странная улыбка. Всё. Это наводит на иллюзию, что он смотрит с некой нежностью… Нет, у меня просто глюки. Я не до конца проснулась.

– Что? – шепчу я, прикладывая руки к полыхающим щекам.

– Ничего. Пойдём, – усмехается Дэн и выходит из машины. Тихо выругавшись, я отстёгиваю ремень безопасности, и, открыв дверь, выхожу из машины. Захлопнув дверцу, я разворачиваюсь и буквально застываю на месте, полностью ошеломлённая увиденным.

Кристальная гладь воды огромного озера отражает в себе солнце и небо. Вдали виднеются массивные горные хребты с верхушками снега. Берега озера окружены редкими хвойными зарослями и большим количеством люпина. Его так много. Так много, что он образует целое разноцветное поле. Цвета начинаются от светло-розового и заканчиваются тёмно-фиолетовым. С возвышенности, на которой мы стояли, открывался прекрасный вид на всю эту красоту. Что-то кольнуло в моей груди. И некая яркая вспышка разнесла тепло по венам, от чего губы расползлись в улыбке. Некая эйфория захватывала тело в своей плен. Создавая иллюзию счастья. Я прикрываю глаза, глубоко вдыхая. Воздух здесь совсем другой. Чистый, с нотками елового и цветного аромата. Чувствую, как ветерок треплет мои волосы, и лучи солнца греют кожу. Я чувствовала покой. В первые за долгое время, я чувствовала себя правильно. На своём месте. Он не соврал, когда говорил, что это особенное место. Он сдержал своё слово.

– Завораживает, не правда ли? – доносится за моей спиной голос Дэна. Я вздрагиваю, когда его дыхание ударяет в мой затылок, а сильные мужские руки смыкаются на моей талии. Но почему-то сейчас не хочется отстраняться.

– Это прекрасно, – шепчу я, не открывая глаз. – Спасибо.

– Всё для тебя, Крошка. Ты жехотела прогуляться, – отвечает Дэн, – нам нужно торопиться. Иначе Амара оторвёт мне голову. Они и так слишком долго ждут нас. Пойдём.

– Подожди, – шепчу я, когда Дэн берёт меня за руку.

– Что ещё? – спрашивает он. Вместо ответа я поворачиваюсь к нему лицом, и, подойдя в плотную, оставляю лёгкий, почти невесомый, поцелуй в уголке его губ. Мы замираем на месте, полностью сбитые с толку. Чем изрядно удивляю и его, и себя. Блять. Какого хрена я творю?

– Что это было? – спрашивает Дэн, внимательно смотря в мои глаза. А я… А я не знаю что сказать, потому что не понимаю, зачем сделала это.

– Я… Я… Ну, пускай это будет моим «спасибо» – отвечаю я, нервно прикусывая внутреннюю стороны щеки.

– Вот как… Тогда не так ты говоришь «спасибо» Крошка, – рыкнул Дэна, а в следующее мгновенье его губы накрыли мои в жёстком, требовательном поцелуеИ я с готовностью ответила на поцелуй, стараясь двигать губами в один такт с Дэном. Руки ложатся на сильные мужские плечи и сжимают их. Я прижимаюсь к нему вплотную, ощущаю его руки на своей талии и плавлюсь, словно мороженное на солнце. Язык Дэна проходится по моей нижней губе, прося разрешения, и я приоткрываю рот, впуская его внутрь. Резкая смена положения приводит к тому, что я оказываюсь прижатой спиной к машине. Что причиняет лёгкую боль. Но даже это не может помешать нашему поцелую. Дэн целует пылко, страстно, жёстко, показывая и заявляя свои права на меня. И кольца на наших пальцах самое яркое доказательство.

– Дэн, мать твою, отвали ты от неё! Хватит мучить Сару, грёбанный ты извращенец. Я уверена, что ты хорошенько оттрахал её ночью, но сейчас-то дай девочке спокойно прогуляться!К тому же, мы приехали сюда отдыхать, а не смотреть на то, как вы сосётесь! – Раздаётся сбоку от нас возмущённый голос Амары. Вздрогнув, я отстраняюсь от Дэна, жадно глотая ртом воздух. Но не спешу поворачиваться, не желая встречаться с насмешками Амары. К тому же, стало жутко стыдно. Но не Дэну, который продолжал зажимать меня.

А я... Я лишь уткнулась носом в его грудь, чувствуя, как пылают мои щёки. Показывать свою слабость и целовать Дэна на глазах у Амары, всё это слишком… Слишком чуждо для меня. Одно дело, когда этого требует ситуация, но сейчас… Сейчас всё иначе. Слежки нет. Угрозы тоже. Так почему я сделала? Почему позволила ему сделать то, что он не должен?

– Не бузи, Амара. Уверен, что пока мы ехали, вы с Райли провели время достаточно неплохо. Судя по твоему помятому виду, даже слишком неплохо, – смеётся Дэн, а я так и не могу повернутся.

– Если ты думаешь, что я стану краснеть и смущаться, как школьница, то зря надеешься. Да, мы с Райли трахались. Но я не вижу в этом ничего плохого или неправильного, – смеётся Амара.

– Отбрось подробности в сторону. Ты хоть и моя сестра, но мне неприятно и мерзко слушать о том, что тебя трахает мой лучший друг. Кстати, где он?

– Ай, да ты прям, как девственница. Он внизу, ждёт нас. И готовит мясо. И между прочим, Райли весьма охуенно делает ку…. – Амара не успевает договорить, поскольку Дэн перебивает её, крикнув:

– Фу, блять, заткнись!

Амара начинает хохотать, а я шумно выдыхаю.

– Крошка, я отсюда слышу, как твои мысли долбятся о твою черепную коробку. Но мой тебе совет , просто не думай ни о чём. Наслаждайся прогулкой, – шепчет Дэн, поглаживая меня по волосам. Вздрогнув, я поднимаю голову и посмотрев в его глаза, согласно киваю. Он прав. Сейчас не время. И не место.

– Но будь готова к издевательствам со стороны Амары. Уж она-то не упустит возможность поиздеваться над тобой, – смеётся Дэна.

– О, нет, – отвечаю я, прикрыв лицо руками.

– Я, между прочим, всё слышу, голубки. Всё, время ваших любовных игрищ окончено. Пойдёмте. Двухчасовой секс марафон вымотал меня, так что я жутко хочу жрать, – говорит Амара подойдя к нам. Она резко хватает меня за руку и утягивает на тропинку, что идётвниз по склону.

***

Я едва могу удержать равновесие, когда спотыкаюсь об очередной камень на тропинке, и тихо ругаюсь. Но продолжаю покорно идти следом за Амарой, которая буквально тащит меня за собой. Спускаться по склону весьма трудно, особенно учитывая тот факт, что тропинка поросла травой, которая скрывает камни. И пока мы спускались, я успела споткнуться такое большое количество раз, что просто сбилась со счёту. И почему нельзя было пойти в обход? Неужели это самый короткий спуск вниз? Щёки до сих пор пылали, а в голове было сотни мыслей, что безжалостно терзали меня. Разрывали на части. Казалось, что прямо сейчас, жизнь протекает в замедленной съёмке. Я не слышу шелеста листьев деревьев, не слышу голос Амары, которая явно о чём-то меня спрашивала… Я …. Я словно выпала из реальности. До сих отчитывая себя за глупость, что позволила себе по отношению к Дэну несколько минут назад. Но не смотря на явную неловкость и загруженность мыслей, что-то заставляло меня чувствовать себя расслабленной. Вот только долгожданного ощущения свободы и облегчения всё никак не было. В груди по прежнему было пусто и темно, что наводило на меня ещё большее отчаяния. Неужели даже прогулка не сможет вернуть мне хоть толику жизни? Неужели мир навсегда окрасился в чёрно-серые тона в моих глазах?

Неожиданный щелчок пальцев перед глазами заставляет меня вздрогнуть. Вынырнуть из пучины мыслей, что затягивали на своё дно. Я заторможено моргаю, и поднимаю глаза, понимая, что мы уже давно стоим на берегу озера. Мир вокруг меня вновь начинает оживать. Я чувствую, как ветер ударяет в моё лицо, раздувая волосы по сторонам. Ощущаю тепло солнечных лучей, вот только мне холодно. Рядом со мной, со скрещёнными руками на груди, стоит явно недовольная и встревоженная чем-то Амара. Я нервно сглатываю, понимая, что своим поведением могу испортить ей всё настроение. В конце концов, она не виновата в том, что я медленно схожу с ума. Я слышу мужские голоса и неподалёку замечаю силуэты Дэна и Райли, которые о чём-то переговаривались. Какого чёрта? Как он оказался здесь раньше нас? Или я настолько выпала из реальности, что перестала замечать очевидные вещи? Кажется, мне явно нужна помощь психиатра. Я не просто мертвец внутри. Мне кажется, я умираю не только морально, но и физически. И этот процесс набирает обороты с каждым моим вздохом. Кажется, что пустоте внутри мало жертв Дэна. Она не может нажраться им. Нет. Она хочет меня. Целиком. Она затянула мои эмоции и чувства, теперь осталось лишь погрузить меня на дно чёрной бездны. На дно чёрного океана.

– …. Ты вообще меня слышишь? – говорит Амара, встряхивая меня за плечи. Вздрогнув, я сфокусировано смотрю на лицо девушки, и делаю глубокий вдох. Только сейчас я заметила, что Амара одета в простое лёгкое платье тёмно синего цвета. Длинна юбки до ходила до колен, открывая вид на невероятно стройные ноги девушки. На её лице минимум косметики. Волосы распущены. И я с уверенностью могу сказать, что Амара прекрасна. И я не думаю, что за свою жизнь встречу кого-то другого, кто будет так же красив, как она. Я слегка усмехаюсь, ведь я полная противоположность Амаре. Она свет, а я тьма. Она живая, а я мёртвая. Рядом с ней я выгляжу жалко, и от осознания этого, хочется смеяться. А чего я, собственно говоря, ожидала? По венам Амары течёт королевская кровь, она привыкла быть красивой и уверенной. А я… В моих венах течёт грязная кровь. Я же кукла. А куклам уготовлена роль подчинения.

– П-п-прости, я просто… Просто задумалась. – спустя несколько минут отвечаю я, облизывая пересохшие губы.

– Не нравится мне это, Сара. Совсем. Что с тобой происходит? – спрашивает девушка, поглаживая правой рукой меня по голове.

– Я… Я… Не знаю. Правда. Я просто… Просто хочу отдохнуть немного сегодня. Сейчас. Почувствовать себя живой, а не куклой. Потому что уже завтра, клетка вновь захлопнется и выбраться не будет возможности. Придётся вновь надевать на себя маску и играть свою роль, – отвечаю я.

– Тогда отбрось всю хрень, что тревожит тебя и наслаждайся этим днём. Посмотри вокруг. Мы не просто так привели тебя сюда. Где нет никого кроме нас. Где нам можно быть самими собой. Сегодня все мы должны расслабиться и отдохнуть, потому что впереди нас ожидают тяжёлые и сложные времена. Поэтому, Сара, будь добра, засунь свою депрессию, в задницу, не порть всем настроение, и наслаждайся. Иначе я скажу Дэну, что бы он отправил тебя домой.

– Прости, я не хотела портить тебе настроение. Я… Хорошо, я постараюсь сделать, как ты сказала. К тому же, ты права. Здесь очень красиво, – я слегка улыбаюсь, чувствуя за собой вину. Блять. Блять. Что я делаю? Из-за меня не должны страдать другие. Я должна позволить Амаре и Райли насладиться этим днём.

– Ну вот, так намного лучше, – улыбается Амара и взяв меня за руку, направляется в сторону мужчин.

– Чем мы будем заниматься? – спрашиваю я, видя несколько деревянных столов на которых стоят различные продукты. Разведённый огонь и большой расстеленный на земле плед.

– Для начала, ты поможешь мне нарезать овощи и разлить напитки. А наши джентльмены займутся приготовлением мяса. Сегодня у нас что-то вроде пикника. К слову, как прошла брачная ночь? Мой братец был ласков с тобой? Хотя, можешь не отвечать. Судя по тому, как он целовал тебя несколько минут назад, можно смело предположить, что вы перешли на новый этап отношений, – отвечает Амара сдержанно хихикая и смотря на меня. А я вновь чувствую, как пылают мои щёки. Чёрт. Я не отвечаю, лишь фыркаю в ответ, на что Амара начинает хохотать. Кажется, Дэн был прав по поводу издевательств. Неужели я обречена?

Через несколько минут мы подходим к столам, и я вижу Дэна и Райли, которые стояли возле костра и нанизывали мяса на шампура, при этом что-то обсуждая и смеясь. Я буквально зависла, видя счастливые и искренние улыбки мужчин, которые пугали меня больше всего на свете. Смотреть на то, как они счастливы и расслаблены не привычно. Странно. Но так чертовски красиво. Словно почувствовав на себе мой взгляд, мужчины оборачиваются, а я вновь вздрагиваю. Усмехнувшись, Райли кивает мне в знак приветствия, и я отвечаю ему тем же. А Дэн… Он ничего не сделал. Просто задержал на мне свой взгляд на несколько секунд, а потом сосредоточил своё внимание на Райли. Ну и ладно. Усмехнувшись, я смотрю на Амару и говорю:

– С чего начнём?

– Вот держи, – отвечает она, протягивая мне нож. – Начнём с овощей, а там, как пойдёт.

– Хорошо, – сказала я, подойдя к столу. Достав из пакета огурцы и помидоры, я сполоснула их в блюде с водой, и, придвинув к себе разделочную доску, начала нарезать. Стараясь не обращать внимания на то, что происходит вокруг. В какой-то степени я понимаю, что мне просто необходимо расслабиться. Сейчас. Сегодня. Чтобы было легче играть свою роль дальше. Вот только… Пустота внутри не позволяет вновь почувствовать себя живой. Вздохнув, я хмурюсь и сжав нож в руке, продолжаю нарезать овощи. Нет. Так нельзя. Это мой последний шанс, и я не должна его упустить. Пускай внутри пусто и темно, я должна запомнить этот момент. Момент свободы.

Спустя несколько минут, тишину вокруг нарушили звуки музыки доносящиеся откуда-то сбоку. Вздрогнув, я смотрю в сторону и вижу, что музыка доносится из портативной колонки, а источником музыки является телефон. Скорее всего он принадлежит Амаре. Музыка странная. Я никогда прежде её не слышала. Но мне нравится. Низкий женский голос идеально сочетался с музыкой, сливаясь с ней в одно целое. Девушка поёт о дальнем Западном побережье и о его народе. Я слушаю и представляю в своей голове бескрайние просторы, дикие земли о которых поёт девушка. Картинки такие яркие и насыщенные, будто я сама побывала в этих местах. Но на деле…. Поездка в Новую Зеландию стала моей первой. В стенах приютах я лишь могла мечтать о путешествиях и рассматривать порванные атласы для детей. В мире ещё, очень много, красивых мест, я знаю это. Вот только…. Смогу ли я увидеть их? Не знаю. Лгу. Я знаю, что нет. Дэн не позволит. Не отпустит.

– У тебя весьма неплохо получается, дорогая, – неожиданно произносит Амара.

– А? О чём ты? – спрашиваю я, поднимая на девушку удивлённый взгляд и замечая, что она уже разделалась с большей частью салата и редиски. Усмехнувшись, онакивком головы указывает на мои руки, и я понимаю, что именно она имела ввиду.

– Ах, ты об этом… В приюте я часто помогла одной пожилой женщине на кухне, она научила меня, как правильно держать нож. Вот только… Готовить я не умею, – смеюсь, аккуратно перекладывая нарезанные овощи на тарелку.

– А ты хочешь научиться?

– Ну, было бы не плохо.

– Если ты хочешь, я могу записать тебя на кулинарные курсы, сразу после всего.

– Ты, правда, сделаешь это для меня? А как же Дэн? – удивляюсь я.

– Да. Уверена, как только он станет Князем, ему будет не до тебя, Сара. Так что можешь не переживать, – отвечает Амара, подмигивая мне.

– Так не привычно, – говорю я.

– Ты про них? – говорит девушка, и указывает в сторону Райли и Дэна. Подняв взгляд, я смотрю в ту сторону, где стоят мужчины, и чувствую, как губы расплываются в лёгкой улыбке. Я смотрю на мужчин, которые беззаботно смеются и жарят мясо. Не знай я все правда, то подумала бы, что передо мной стоят самые обычные люди. А не главы преступного клана.

– Да, – отвечаю я.

– Понимаю тебя. Это для тебя странно. Видеть их такими… Но я вижу это не в первый раз. И поверь, такими они бывают только со мной. А теперь и с тобой. Когда не надо прятаться. Не надо контролировать. И они искренни в своих эмоциях. Как и я. Все мы что-то скрываем. Ты считала нас холодными, жестокими, безжалостными и свирепыми ублюдками. Но даже монстрам нужна некая толика любви. Монстры тоже бывают людьми. Так что реальность, порой, обманчива, Сара.

***

Остаток дня пролетает совершенно незаметно. Амара не давала мне скучать. Постоянно рассказывая о том, как им с Райли приходилось скрываться от посторонних глаз. Порой, её рассказы были таким нелепыми, что я хохотала до такой степени, что в боку начинало колоть. И думала, что сюжетам её рассказов могу позавидовать любой писатель или сценарист. Я же… Мне нечего было рассказать ей, поэтому я просто слушала. Порой задавала вопросы. Старалась полностью отвлечь себя от ненужных мыслей. Стараясь наслаждаться последним днём спокойствия. Пару раз я ловила на себе странные взгляды Дэна, однако как только наши взгляды встречались, он делал вид, что это простая случайность. И я вовсе не интересна ему. Это… Злило? Нет. Но весьма яро раздражало меня. Я привыкла к тому, что Дэн – закрытая книга, которую невозможно прочесть. Привыкла к тому, что он скрывает от меня большую часть правды, постоянно угрожает и унижает. Я привыкла. Но сейчас… Сейчас я растерянна и напугана. Слишком частые смены настроения Дэна и его резко изменившееся отношение ко мне… Всё это настораживало меня. Нет, я не считаю, что он в один миг поменял своё отношение ко мне. С грубого на более уважительное. Нет. То были показанные чувства. Умело сыгранные эмоции. Всё это было фальшивкой. Обманом. Но сейчас. Сегодня. Я просто… Я знаю, что с ним что-то происходит. Я чувствую это. И понимаю, что нам нужно поговорить. Но как сделать это, если он намеренно избегает? Как подловить его, поговорить и при этом не сделать так, что бы он причинил мне боль? Я не знаю. Я ничего не знаю. Я устала бороться с этим чувством. С мыслями, что терзают сознание. Устала бороться с системой. С монстрами, что терзают душу Дэна. Я просто хочу разъяснить всё раз, и навсегда. Чтобы понять, что изменилось. Что я чувствую. И чувствую ли вообще…

После того, как мы перекусили, Амара вызвалась показать мне озеро, его окрестности и тайные места. А Райли и Дэн остались на берегу, обсуждать какие-то дела. Честно, мне было наплевать даже если бы они пошли вместе с нами. Мне было хорошо. И спокойно. Я позволила себе расслабиться, но не до конца. И смотря мимолётом на счастливую Амару, я завидовала тому, что её не разрывают изнутри сотни тысяч вопросов и догадок. Для неё всё просто. Для меня же всё запутанно и сложно. Однако помня слова девушки о том, что ей тоже нужен отдых, я старалась не подавать вида, будто меня что-то беспокоит. Я внушала это себе и в конце концов, это сработало. Я перестала думать о Дэне, о том поцелуе возле машины и полностью отдалась ощущению свободы. Оно было. Пускай и маленьким комочком в груди, который сгрёбся где-то внутри под рёбрами. Но всё же было. Должной эйфории нет места в груди. Однако чувство, что я одинокая птица, присутствовало. Я представляла себя слабой птицей, которая отбилась от стаи, приземлилась на землю, чтобы набраться сил, а потом вновь взлететь в небо. Высоко к облакам. Туда, где никто не сможет достать.

Пару раз мы останавливались подле воды, потому что она была настолько прозрачной, что я могла отчётливо видеть различные камушки, которые скрывались под толщей воды. Но прозрачными были лишь берега. Чем ближе к центру, тем становилось темнее. Глубже. Я внимательно слушала Амару, стараясь не упустить даже малейшую деталь. Порой, я чувствовала себя не птицей, а зверьком, который впервые вышел из клетки на свободу, и с любопытством осматривает окружающий его мир. К поляне с зарослями люпина я отказалась подходить, прекрасно зная, что запах этих цветов вызывает головные боли.

Как выяснилось позже, перед тем как Дариан увёз Амару и Дэна в Румынию, он останавливался в Новой Зеландии. Ибо владел здесь некой собственностью. Амара рассказала, что перед тем, как улететь в Румынию, они задержались здесь на целый месяц. И территория, которой сейчас владеет Дэн принадлежит Северному Клану. Но не Дариану. И именно тогда дети нашли это место и сделали его своим тайным. Амара рассказывала, что здесь они могли укрыться от тирании, издевательств и рукоприкладства со стороны отчима. Поделиться своими переживаниями друг с другом, поплакать и помечтать. А я… Я была в шоке. А перед глазами будто приносились все события, что рассказывала девушка. Лишь от одной картины, как маленькая Амара, с различными побоями на теле, прижимается к Дэну и горько рыдает, стараясь выплеснуть свою боль, моё сердце разрывалось на части. Я представляло то, как маленький Дэн, так же избитый, прижимает сестру к себе, целует в лоб и обещает, что всё будет хорошо. Мне хотелось рыдать, кричать от того, что жизнь так жестоко поступила с душами этих детей. Я чувствовала, как вдоль спины проходит огромная трещина пропуская внутрь холод и ветер. Но они ни чем не отзывается внутри груди. Нет. Я уже привыкла. Жалость было единственным, что я могла ощутить. И тогда я поняла, почему это место так много значит для них. Оно служило им неким убежищем от ада, в который их утягивал Дариан. Вот только не понятно, почему Дэн взял меня с собой? Почему Амара решилась рассказать мне всё это? Неужели они настолько сильно доверяют мне? Я не знаю. Но завидую им. Потому что они могут рассказать мне обо всём, а я же… Я не могу рассказать им о том, что творится внутри меня. Не могу, потому что слишком опасно. Потому что тьма беснует, требует пищи. Потому что слишком больно и одиноко. Потому что они могут посчитать меня сумасшедшей. Поэтому всё, что мне остаётся делать – молчать. Чтобы никто не знал, что внутри пусто. Что я -ходячий мертвец, идеальная кукла для подчинения. Уверена, узнай они о том, что творится внутри, какие мысли посещают меня, они бы брезгливо кинули бы меня в грязь, и похоронили бы в ней. Потому что слишком жалко.

Время тянулось незаметно. Я не заметила того, как небо заволокла тьма, разбавленная холодным светом ярких звёзд. Амара предложила вернуться обратно, а я не стала спорить. Во первых, незнакомое место, пускай и природа, пугали меня. Плюс ко всему, становилось жутко холодно. Одно из минусов нахождения рядом с водой – резкие перепады температуры. Перед тем как вернутся к мужчинам, мы дошли до машины Райли, и Амара достала из багажника машины несколько пледов. А я краем глаза заметила, что машина Дэна стояла рядом. При этом, оба автомобили были открытыми. Видимо, они действительно не бояться того, что нас кто-нибудь увидит. И это хорошо.

К месту пикника мы возвращались совершенно другой дорогой, не рискуя спускаться со склона, что шла через поляну люпина. И теперь мне стало понятно, почему Дэн оказался на нужном месте раньше нас. Ведь этот путь был короче спуска со склона. Подходя к берегу, я заметила огонёк костра. Что же, значит, можно будет погреться у костра. Посмотреть на яркое звёздное небо, ведь здесь открывался невероятно прекрасный вид. Послушать ночные звуки природы. Запомнить этот момент. Высечь вид звёздного неба на сетчатке глаза, сохранить под рёбрами чистый кислород, а уже завтра… Завтра можно будет вновь падать во тьму. Сохранив эти воспоминая. Это не так уж и страшно.

– А вот и мы. Соскучились? – спрашивает Амара, когда мы выходим к берегу. Райли и Дэн сидели на длинных пеньках подле костра, держа в руках стеклянные бутылки. Кажется, это пиво. Но я не могу точно знать. Одно могу сказать точно. За время нашего отсутствия они успели прибрать весь мусор, и устроили импровизированные посиделки подле костра. Что весьма удивило меня.

– Нет, – усмехаясь, отвечает Дэн, смотря на Амару. А та лишь закатывает глаза, и показывает брату язык. На что Дэн показывает ей средний палец на левой руке, а девушка фыркает. Чего не скажешь обо мне. Я была в шоке. Такое не типичное для них поведение, слегка ошарашивало меня. Вводило в ступор. Так не привычно и странно.

– Как погуляли? – спрашивает Райли, внимательно смотря на Амару.

– Прекрасно, – отвечает она, и кидает в сторону Райли один из пледов, который мужчина моментально ловит, а другой плед она оставляет себе. – На улице холодно.

– Да ты что, а я и не заметил, сладкая.

– Ты можешь заболеть, кретина кусок. Я не буду выхаживать тебя таблетками, сутками сидеть у кровати и мерить твою температуру, так и знай. Один раз хватило. Поэтому закрой рот, и закутайся в чёртов плед, милый.

– Можно подумать, что тебя кто-то заставлял делать это. И вообще, иди сюда. Я отсюда вижу, как твоя кожа покрылась мурашками. Буду греть тебя, – отвечает Райли, поставив бутылку на землю, накидывая на плечи плед, и жестом руки подзывая Амару к себе.

– Боже, меня тянет блевать. Я никогда не смогу к этому привыкнуть, – говорит Дэн, внимательно смотря на то, как Амара присаживается рядом с Райли, накидывает на свои колени плед, и льнёт к мужчине так, словно он – единственный источник тепла. А Райли заботливо обнимает её, укутывает частью пледа, и целует в висок. А я… Я лишь отвела взгляд, не в силах смотреть на идеальные для меня отношения. О которых я так мечтала будучи ребёнком. А сейчас.. У меня есть Дэн. И этим всё сказано. У меня нет ничего. Есть лишь одиночество и вечные мысли о том, кто же я. Я не решительно стояла позади Дэна, не зная, что делать, и держала в руках два пледа. Должна ли я укрыть его? Замёрз ли он? Стоит ли мне проявлять заботу? А может просто отдать плед? Или проигнорировать всё, и вести себя так, словно Дэна здесь нет? Нет. Это не вариант. Прикусив нижнюю губу, я подхожу ближе и положив свой плед на соседний пень, я раскрываю плед для Дэна и дрожащими руками накидываю его на плечи мужчина. Вздрагиваю, стоит только руками дотронутся до его плечей. Пальцы задевают участок оголённой руки, и я шумно выдыхаю. Его кожа словно лёд. Такая холодная. Неужели ему не холодно?

– Мне не холодно. – тут же отвечает Дэн, оборачиваясь и смотря на меня. А я растерянно смотрю в его глаза, и не вижу в них ничего. Огонь не достаточно освещает, чтобы я могла прочесть хоть что-то в омутах тёмно-зелёных глазах. Сейчас, лицо Дэна было напряжённым. Никаких эмоций. Ничего. Он просто смотрит. А мне кажется, будто он гвозди в моё тело загоняет. Расплавленным металлом поливает, бьёт, режёт. Так страшно и жутко. Но что… Что я сделала не так?

– Я… Я…Прости… Простите, ядумала… Думала, что те… Вам холодно, – бубня я, отойдя назад и опуская взгляд на руки. Он зол. Раздражён. Это видно. Но разве в этом виновата я?

– Сядь, – командует он, и я покорно слушаюсь. Занимаю соседний пенёк рядом с Дэном, подле костра, и накидываю на плечи плед. Не спешу поднимать глаза. Зачем? Нет смысла. Я уже и так опозорилась. Показала, что мной можно помыкать и командовать. Жалкая. Ничтожество. Я ощущаю на себе взгляды трёх пар глаз, и сосредотачивая своё внимание на языках пламени костра. Прячу руки под пледом, стараясь не выдать их дрожь. Ненависть к себе окутывает меня. Как я посмела подумать, что могу проявить жалость к Дэну? Дура! Ему же это не нужно. Я же никто для него. Лишь его подстилка. Я верчу на пальце обручальное кольцо, и усмехаюсь. Жалкая кукла.

– Давайте сыграем? – внезапно говорит Амара. Я еле заметно вздрагиваю, и поднимаю глаза на Амару.

– Например? – отвечает Дэн. Сталь в его голосе режет слух. Кажется, сегодня мне вновь сделают больно. Вот только… Что я сделала не так? Неужели забота карается болью?

– В ассоциации, – говорит Амара.

– Как в неё играть? – спрашиваю я.

– Весьма просто. Тебе говорят слово, а ты говоришь первое, что у тебя ассоциируется с этим словом. К примеру с чем у тебя ассоциируется солнце? – спрашивает Райли, внимательно смотря на меня.

– Со светом, – отвечаю я, понимая, что правила просты.

– Вот видишь, не так уж всё и сложно, Сара, – усмехается Райли, а я лишь улыбаясь ему уголками губ.

– Тогда Дэн, ты спрашиваешь меня и Райли, я спрашиваю Сару, а тебя будет спрашивать Райли. Всего будет по семь вопросов.

– Хорошо. Но после этого, нам предстоит провести здесь ещё где-то час, а потом нужно будет выдвигаться обратно. Иначе можем опоздать на самолёт, – говорит Дэн.

– Брось, на самолёт нельзя опоздать, когда он твой, – смеётся Амара, а Райли закатывает глаза, мол, чувство юмора Амары понимают лишь избранные.

– Давайте начнём уже, – говорит Райли.

– Ты первый, – усмехается Дэн.

– Валяй, – отвечает Райли.

– Северный клан.

– Дом.

– Оружие.

– Сила.

– Закон.

– Хрень.

– Рикардо.

– Ублюдок.

– Семья.

– Отец.

– Счастье.

– Секс.

– Амара.

– Любовь.

– Милый, я почти потекла, – улыбается Амара, целуя Райли в щёку. А я слегка краснею, наблюдая за процессом. Ассоциации Райли показались мне весьма… Ожидаемыми? Да. У него все просто. Интересно, что же ответит Амара.

– Давай, братец, я жду, – хихикает девушка.

– Не сомневаюсь. Северный клан.

– Дом.

– Семья.

– Ты и Райли.

– Закон.

– Порядок.

– Алиша.

– Сука.

– Руби.

– Друг.

– Счастье.

– Секс.

– Райли.

– Секс. Шучу. Жизнь.

Усмехнувшись, Райли что-то шепчет что-то на ухо Амаре, а та удивлённо поднимает брови, мол спрашивая «Правда?». Уж не знаю, что он ей там сказал, но после его слов, Амара светилась от счастья. Ассоциации Амары тоже не стали для меня чем-то новым. Я словно ожидала подобных слов. И кажется, сейчас моя очередь?

– Сара? – спрашивает Амара. – Ты готова?

– Да, – отвечаю я.

– Только говори первое, что приходит тебе в голову.

– Да поняла я, не глупая.

– Сомневаюсь, – тихо говорит Дэн, а я лишь фыркаю и смотрю на огонь. Однако чувствую, как взгляд тёмно-зелёных глаз прожигает во мне дыру.

– Северный клан.

– Ад.

– Закон.

– Сила.

– Дариан.

– Ублюдок.

– Атто.

– Друг.

– Боль.

– Тьма.

– Любовь.

– Не существует.

– Дэн.

– Дьявол.

Я замолкаю, и чувствую некое облегчение. Но не полностью. Нет. Я лишь сказала, что думаю. И мне плевать, если им не нравится.

– Дэн? – Говорит Райли.

– Да? – отвечает он.

– Готов?

– Давно.

– Северный клан.

– Дом.

– Власть.

– Подчинение.

– Команда.

– Братья.

– Амара.

– Семья.

– Дариан.

– Мразь.

– Любовь.

– Хрень.

– Сара.

– Шлюха.

– Всё, хватит игр, – говорит Амара, хлопая в ладоши.

А я совершенно не обращаю никакого внимания на неё и её слова. Я горько улыбаюсь, чувствуя несвойственным организму холод и дрожь. Кажется, плед совершенно не спасает. Я лишь вновь и вновь слышу голос Дэна в голове и его уверенное «Шлюха». И мне не больно. И не грустно. Нет. Я знала это. Давно. Я виню себя только за то, что посмела подумать, будто он поменял своё отношение ко мне. Дура. Идиотка. Я для него – половая тряпка. Как посмела думать я, что он способен измениться? Наивное создание. Видимо жизнь, недостаточно причинила мне боли, недостаточно поиздевалась надо мной, раз я не смогла усвоить один простой урок – никому нельзя верить. И я расплачусь за это. Я уверена в этом. Жизнь не прощает ошибок. Особенно мне. Я лишь могу гадать о том, какой боли вновь подвергнусь. Через что мне предстоит пройти. Всё это пугает. До смерти. Но бежать нет смысла. От себя не убежишь. Жизнь догонит и прибьёт. Безжалостно. Беспощадно. Оставит умирать с переломанными костями, в луже собственной крови. И не стремлюсь сопротивляться или прятаться. Нет. Я сама виновата.

Потрескивания дров в огне нагоняют усталость на мой, и без того уставший, организм. Я ставлю руки на колени, подпираю ими голову и смотрю на звёздное небо. Я не слышу то, о чём говорят Райли, Дэн, и Амара. Признаться честно, мне плевать. Сейчас, я сама по себе. Я смотрю на холодные и яркие звёзды, и мечтаю, что после смерти, окажусь одной из них. Чтобы стать чьей-то надеждой. Освещать путь тому, кто заблудился. Давать надежду тому, кто отчаялся. Хочу быть нужной. Прикрываю глаза, полностью изолируясь от внешнего мира, и вновь слышу в голове отдалённую мелодию фортепьяно и женский голос. Он красив, но так далёк. Сознание начинает тяжелеть, а тело отпускают силы. Я вижу перед глазами красочные пейзажи озера, высокие хребты гор, чистое небо и понимаю, что начинаю засыпать. Что смогла запомнить то, что хотела. Что воспоминания об этом дне навсегда останутся со мной. И когда тьма вновь будет пожирать меня, я смогу закрыть глаза и вспомнить это место, отвлекая себя от боли, и мысленно вернуться сюда.

Голова наливается свинцом, как и всё тело. Мне по-прежнему холодно, но сейчас, когда сознание находится на грани между тьмой и красочными снами, это уже не важно. Я слышу окружающий меня мир словно через толщу воду, и расслабляюсь, поддаваясь телом вперёд. Подхожу к черте сновидений, где нет ночных кошмаров. Но прежде чем упасть в пропасть, чувствую, как меня бережно прижимают к чему-то твёрдому. Живому. И я поддаюсь на это тепло, удобно устраиваясь на слегка мягкой поверхности, и чувствую, что-то горячее на своём лице. Что-то крепко держит меня, не давая упасть. А тёплый поток больше смахивающий на дыхание, щекочет кожу. Тепло разливается по венам, и вместе с ним, я подаю в пропасть. Впервые за долгое время, засыпая спокойным крепким сном.

21.

Румыния встречает нас не самым приветливым образом. Небом, затянутым мрачными чёрно-серыми тучами, и чредой проливных дождей. Яркими вспышками молний и невыносимо сильными раскатами грозы и грома. Порой грохот был настолько сильным, что стёкла нашей машины начинали то ли трястись, то ли вибрировать, как бы отражая громыхания природы. И угнетая обстановку вокруг, делая её ещё более мрачной и жуткой. Буквально всё кричало о том, что нам здесь не рады. Что кошмар только начинается. Что здесь господствует тьма, а света нет. Что спасения не будет, и не будет надежды. Свобода и относительно спокойная жизнь остались позади. Сейчас начинается жестокая игра, победителем в которой будет только один. Закон и власть Дариана не оставят проигравшим и шанса. Их просто убьют, показывая, что слабакам, не место в этом мире.

С каждой минутой, с каждым часом, что мы ехали в сторону Королевского Дворца, внутри меня нарастала паника и что-то непонятное. Что-то тяжёлое и мрачное сдавливало мои лёгкие, мешая дышать. Мешая ясно думать. Страх прочерчивал своими когтями вдоль моей спины, заставляя кожу покрываться сотней тысяч мурашек. А зубы беспощадно терзали губы. Это страна пугала меня своей мрачностью. Однако я старалась не показывать свои истинные эмоции, старалась спрятать их за маской уверенности. Ведь сейчас, мне вновь предстояло играть роль. Вот только теперь, я официально жена Дэна, и мне предстоит стать его тенью. Стать той, кто пожертвует собой ради него. Кто будет так же, как и он, холоден, мрачен и безжалостен. И пока, я прекрасно играла свою роль.

Вот только… Мы так и не смогли поговорить. Когда я проснулась, то уже находилась на борту самолёта. А моя комната была заперта. Я оказалась в ловушке. И это пугало больше всего. Я хотела… Хотела поговорить. Расставить все точки над «I». На душе было как-то гадко и больно стоило только вспомнить нашу игру. Я сказала то, что думала, и Дэн ответил тем же. Но это не расстраивало меня. Нет. Скорее вызывало некую иронию и жалость. Я отчётливо понимала, что зависима от Дэна. Завишу полностью. Что я готова убить за него, готова сделать всё. Я понимаю это. Осознаю и больше не отрицаю. Но я не понимаю, тех чувств, что порой, яркими вспышками пронзают тьму внутри меня. А потом вновь гаснут. И всё это происходит рядом с Дэном. И я… Я не понимаю. Не понимаю себя. Нет, я знаю, уже точно, что схожу с ума. Привыкаю к аду, в которым обречена жить. Я уже потеряла себя. Утратила чувства, и позволила тьме поселиться внутри. Она всё также сильна. И голодна. Она питается эмоциями и чувствами окружающих меня людей, а я не спешу мешать ей. Нет сил. Я приношу тьме в груди жертвы, кладу их на алтарь и собственноручно вспарываю грудную клетку. Позволяя тьме и пустоте утолить жажду. Насытиться. Нет ничего, что могло бы победить их. Я жалкая и это факт. Слабая мышь, которая пытается создать иллюзию жизни. Хочется смеяться, вот только сил нет. Я становлюсь такой же, как люди Дэна. И не сопротивляюсь этому. Нет смысла. Во мне не осталось ничего от той Сары, которую привезли в клан несколько месяцев назад. Нет.

Но… Эта неопределённость между мной и Дэном. Она раздражает. Я так хочу всё выяснить, узнать и понять. Я не верю, что он мог измениться за столь короткий период. Не верю. Да, на людях он прекрасно играет свою роль любящего мужа, но когда нет посторонних глаз. Когда двери и окна закрыты на замок, а маски клоунов обнажают наши истинные лица, он ведёт себя странно. Иногда. Не всегда. И это пугает меня. Все эти его объятия, поцелуи, слова, прикосновения… Я могла бы списать всё на новый острый приступ, связанный с его психикой, но нет. Это не та причина. Потому что нет стимула для нового приступа. Нет. Тут что-то другое. Что-то, что я не в силах понять. Поэтому мне и нужен этот разговор, и я сделаю всё, чтобы он состоялся.

Несколько часов назад мы покинули аэропорт Румынии, где нас встретили колонна из машин и приближённые люди Дариана. Среди них были и послы Исстара, что сильно удивило. Помнится мне, что послы Исстара никогда не покидают пределы дворца, ради встречи в аэропорту. Видимо, нас решили взять под тотальный контроль. Неужели настолько не доверяют? Или хотят проверить? Дариан выделил нам весьма большую охрану. Её было так много, что от количества чёрных людей вчёрных костюмах в моих глазах начинало рябить. Казалось, будто нас загнали в капкан и собираются сожрать. Я ощущала на себя многочисленные взгляды, и понимала, что не могу дышать. Что задыхаюсь. Я чувствовала, будто с меня заживо сдирают кожу, обнажая то уродство, что твориться внутри. Мне стало страшно. И я не осознанно вцепилась в руку Дэна так, что костяшки моих пальцев начали белеть. Дэн, казалось, тоже был не рад такой привилегии, однако старался сохранить лицо невозмутимым. Слишком много внимания привлекает наша длинная колонна из машин. Слишком много. Проходящие мимо сотрудники весьма испуганно смотрели на нас, но видимо прекрасно понимали, кто решил посетить их страну. Они судорожно отводили глаза и спешили скрыться с поля зрения, как можно быстрее. Они боялись. И это было видно не вооружённым глазом. У нас достаточно охраны, но видимо Дариан считает иначе. Или же он решил напомнить мирным, что они находятся под властью чудовища. Что он решает, кто будет жить, а кто умрёт.

И невинные мирные люди будто знали и понимали это. Как только мы расселись по машинам, и колонна направилась на выезд из аэропорта, я заметила, что большинство людей за окном, при виде колонны, стараются опустить взгляд вниз или скрыться в здании. Кто-то подхватывал маленьких детей и в ужасе убегал в здание, стараясь спрятаться. Кто-то кланялся или просто проходил мимо, но при этом сжимая руки в кулаки и начиная что-то говорить. Хоть тонировка машин не позволяла им разглядеть нас, но нам… Мне всё было прекрасно видно. Нас боялись. И это факт. Я прекрасно помнила слова Дэна о том, что мирные отчасти в курсе того, что происходит. Но я не думала, что масштаб этого всеобщей осведомлённости будет таким большим. Но как? Как они могут спокойно жить, зная, какой ужас твориться у них под боком? Зная, какие монстры живут рядом с ними? Они привыкли? Или им всё равно? Я никогда не смогу понять это. Никогда.

Сейчас, когда чёрное небо вновь разрезает яркая вспышка молнии, а дождь барабанит по стёклам, я вздрагиваю и перевожу взгляд на Дэна, что сосредоточенно вёл машину. Впереди нас ехало ещё две машины с охранной и послами, а остальные машины двигались позади. В салоне было жутко холодно, поэтому я старалась закутаться в своё пальто так, чтобы можно было согреться. Сжимаю руки в кулаки и тру их друг о друга. Тишина давит со всех сторон. Убивает. Режет. Проникает под кожу, проникает в кровь и отравляет её. Заставляя немой ужас растекаться по венам. Я задыхалась. Умирала. Тьма была повсюду. В каждой капле дождя. В каждом дуновении ветра. Везде. И я чувствовала, что начинаю медленно умирать под её напором. Она слишком сильна, а я жалка. Жизнь не любит меня, и не пощадит в этот раз. Я знаю это. Чувствую. Мы едем прямиком в ад, и я знаю, что живой оттуда не уеду. Что встречу свой конец там, где господствует боль. Как забавно. Я так старалась выбраться со дна реки, очиститься от вязкого ила, а сейчас я вновь тону. Медленно погружаюсь в пучину волн, которые оглушают. Опускаюсь на вязкое и холодное дно, обратно в ту грязь, из которой и вышла. Я вернулась домой. Туда, где и есть боль.

Дорога предстоит долгая. А я уже измотана. Но сейчас, я не хочу спать. Ничего не хочу. Лишь хочу почувствовать стимул для жизни. Понять, что удерживает меня здесь. Что я должна сделать. Что от меня хотят. Понять кто же я… Какая роль уготована мне после всего. Я устала. И хочу, чтобы всё это кончилось. Мои руки холодные, как и сердце. Я чувствую, как тьма сгущается надо мной, обнимая так по родному, так по матерински. Словно говоря: «Добро пожаловать домой, моё заплутавшее дитя».

Неожиданно, я чувствую лёгкое прикосновение тёплой руки Дэна к своим рукам, и вздрагиваю. Контраст льда и пламени сводит с ума. Его прикосновения не греют. Нет. Они приятны мне, но не больше. Я не чувствую тепла внутри, мне холодно. Внутри воет метель и вьюга. Я словно живой мертвец. Поднимаю взгляд и вижу, что Дэн по-прежнему сосредоточен на дороге. Однако он не спешит убирать свою руку с моей. Словно он хочет чтобы мне стало тепло.

– Ты замёрзла, так почему же молчишь? – спрашивает Дэн, поглаживая большим пальцем тыльную сторону моих ладоней.

– Я не хотела отвлекать тебя, – шепчу я, внимательно рассматривая профиль мужчины. Всё повторяется. Сейчас он скажет мне, что я идиотка, включит печку и на этом наш разговор закончится. Я знаю это. Это вечный замкнутый круг.

– С чего ты взяла, что отвлекаешь меня? Я не занят ни чем важным. И если ты хочешь о чём-то спросить или поговорить, то я готов выслушать тебя, – отвечает мужчина, убирая свою руку с моих, и включая печку. Всё, как я и говорила. Вот только сейчас он… Признаюсь честно, он удивил меня. Я удивлённо уставилась на Дэна, будто спрашивая «ты сейчас серьёзно?». Неужели это правда? Неужели он готов пойти на диалог? Но почему именно сейчас? Для чего?

– Вау, какая честь, – усмехаюсь я, стараясь вложить в свои слова как можно больше сарказма и холода.

– Не ёрничай, Крошка. Тебе не идёт. Я и сам не в восторге от всего этого, но другого выхода у нас нет. Мы обязаны быть там.

– Мне плевать на это место, и на то, что будет происходить во дворце. Ты знаешь это. Хотя нет, ни черта ты не знаешь.

– Хочешь сказать что-то определённое? Так говори, не мели своим языком напрасно, иначе я найду твоему рту другое применение.

– Ты не напугаешь меня этим, Дэн. Скажи правду. Что происходит между нами? Нет, я знаю, что я твоя шлюха, а ты мой хозяин, но меня тревожит… Тревожит и пугает то, что я испытываю, когда ты рядом. Когда ты касаешься меня, целуешь или… Да, блять, порой меня только от одного твоего взгляда в дрожь бросать начинает. Нет, я всё так же ненавижу тебя. Ненавижу всей душой. И для меня ты личный дьявол, порой желание придушить тебя, перекрывает остатки человеческого , но я постоянно одергиваю себя. И ты… Почему ты так ведёшь себя? Почему перестал быть тем, кем был в первый день нашего знакомства? Ты пугаешь меня. Твоё поведение пугает. Ты, то ненавидишь меня, то хочешь убить меня, то целуешь и обнимаешь. Я не понимаю. Не понимаю, чего ты хочешь добиться этим, Дэн?

На несколько минут в машине образовывается мёртвая тишина. Я смотрела на Дэна и сжимала руки в кулаки, ожидая ответа. Я ожидала что угодно. Ожидала, что он проигнорирует меня или пошлёт, но никак не ожидала, что он начнёт смеяться. Громко. Истерично. С долей насмешки. И мне становится… Неприятно? Возможно. Я не знаю, не знаю, как можно назвать или охарактеризовать то жжение в груди, которое пожирает меня изнутри прямо сейчас. Почему злость долбит мою черепную коробку, грозясь уничтожить остатки разума. Я лишь.. Я хочу узнать правду, понять, что происходить. И сделать для себя определённые выводы.

Шумно выдохнув, я сглатываю подступивший к горлу ком и терпеливо жду объяснений со стороны Дэна.

– Согласен, – отсмеявшись, говорит Дэн. -Возможно, я и позволил себе более мягкое и корректное поведение по отношению, но это было лишь для того, чтобы ты окончательно не слетела с катушек. Понимаешь ли, после нашей первой сессии ты была, как бы сказать, не в себе. Твоё заторможенное состояние могло привести к попыткам суицида или к тому, что ты стала бы психически больной. Твоё состояние ставило под угрозу весь мой план, и чтобы хоть как-то растормошить тебя, мне пришлось смягчить своё отношение к тебе. Велес, Док и парочка моих знакомых профессиональных психологов и психиатров изучили твоё дело, и пришли к выводу, что забота и более-менее нормальное отношение смогут помочь тебе. Поэтому Амара всегда была рядом. Поэтому я подарил тебе фамильяра. И это сработало. Ты быстро возвращалась к нужному мне состоянию. Конечно, твоя психика уже была нарушена, но при нужной и правильной манипуляции, можно изменить её так, чтобы человек стал идеальной куклой. Конечно, тут не обходиться без медикаментов. Но плюсом стало то, что ты постоянно пьёшь успокоительное. Но вернёмся к сути. Я говорил о том, что можно создать идеальную куклу. И ты, Крошка, яркий тому пример. Посмотри, ты почти готова выполнять любой мой приказ. Любую мою прихоть. Я знаю, прикажи я убить– ты убьёшь. Ты зависима мной, Крошка. Я для тебя теперь центр этой грёбанной вселенной. И твои чувства по отношению ко мне… Это всего лишь обман. Это искривлённое восприятие реальности твоей психикой. Не принимай моё смягчение за то, чего не может быть. Чего никогда не было и не будет. Я не способен любить, Крошка. Я не создан для этого дерьма. Я рождён и воспитан на крови и уставах. На насилии и диктатуре. Я никогда не изменюсь. Никогда не смогу дать тебе то, в чём ты нуждаешься. Я всегда буду брать то, что мне нужно и никогда не отдавать ничего взамен. И сейчас, мне крайне сложно сохранять спокойствие. Будь добра выкинуть из головы все свои смазливые мысли о чувствах, и прочей хуйни. Меня тянет блевать от всего этого. Ты моя шлюха, ничего не изменилось. Кольцо на твоём пальце и то, что ты носишь мою фамилию – ничего не значит. Ты прекрасно знаешь, что это фикция. Моя ошибка. Я позволил тебе утонуть в своём внутреннем дерьме, о которое мне не хочется морать свои руки, но видимо придётся. Я выбью из тебя это, Сара. Любыми известными мне методами, но выбью. И мне будет плевать на тебя. Как было всегда. Ты нужна мне лишь для удовлетворения моих сексуальных потребностей, и для достижения цели. И я знаю, что ты поможешь мне. А как только я получу то, что хочу, ты отправишься в Королевский бордель. Всё? Ты узнала, что хотела? Если да, то будь добра, возьми себя в руки. Меня не трогают твои слёзы, но мне бы не хотелось привлекать лишнее внимание. Сейчас его и так много. Ты помнишь, что по задумке мы любим друг друга. Так что вытри слёзы, и поспи. Если хочешь. До первой остановки ещё долго.

Кинув на меня беглый взгляд, Дэн сосредотачивает своё внимание на дороге, а я… Я выдыхаю и чувствую, как слёзы скатываются вниз по щекам. Но почему я плачу? Почему в груди так сильно тянет и жжёт? Что не так? Я хотела узнать и понять правду. И я получила её. Вот только я ждала, что она добьёт меня. Я не могу дышать. Я умираю, чувствуя, как каждое слово сказанное Дэном режут меня, словно острые ножи. Они оставляют невидимые глубокие кровоточащие раны на груди, которые никогда не затянутся. Они проникают под кожу, и пускают свои ядовитые шипы, стремительно убивая ту крохотную надежду, что томилась в сердце последние месяцы. Что-то трещит и ломается внутри меня, опадая осколками во тьму, что вновь голодна. Вновь требует еды. Но сейчас я позволяю ей сожрать меня. Сожрать ту светлую часть, что позволяла мне быть человеком. Я не сопротивляюсь. Нет смысла. Я уже не я. Больше ничего нет. Я кукла. Послушная кукла. Он спланировал всё это. Они все…Они всё знали. И всё это время вокруг меня был сплошной парад лицемерия, а я наивная дура, и правда верила, что они стали добры ко мне… Переживала за Амару и Райли. Хочется смеяться. Громко. Истерично. Вот только сил нет.

Идиотка.

Желчь подступает к горлу, а новая порция слёз стекает вниз по щекам. Мне хочется блевать. Я хочу избиваться от боли и пустоты, что окутывают меня в свои объятия. Я хочу сдохнуть, чтобы прекратить всё это. Я устала.. Устала от того, что никому не нужна. Устала от того, что жизнь постоянно издевается надо мной. В этом мире я одинока и несчастная. Я была готова любить и жить, но эта жизнь ебала мои чувства. Ей плевать. Не нужно ей это. Она неустанно имеет меня, каждый раз подкидывая новую порцию дерьма. А я… Я так хочу, чтобы всё это прекратилось. Хотя после всего, у меня нет уверенности в том, что в следующей свой жизни, я буду счастлива.

Дура. Какая же я дура. Ненавижу себя. Ненавижу.

Стерев тыльной стороной рук слёзы, я отворачиваюсь от Дэна и, прислонившись к окну, прикрываю глаза. Стараясь игнорировать воющее чувство в груди, вслушиваюсь в раскаты грома за окном и шум дождя, что барабанит в стекло. Мерзость за окном хорошо сочетается с мерзким чувством на душе. Я обречена. Я знаю это. И лучше я добью себя сама, чем это сделают другие. Говорят, что одинокие волки не выживают без стаи. Что ж, я готова умереть от одиночества. Готова стать изгоем, чем терпеть всё это. У меня больше нет сил на борьбу. Я сдаюсь.

***

Прошедшие два дня, что мы добирались до дворца, казались мне самыми долгими. Время тянулось медленно. Как и говорил ранее Дэн, для ночёвки мы останавливались в небольших населённых пунктах. И каждый раз, нас встречали приближённые люди Дариана. «Мирные» же, старались не попадаться нам на глаза. Все эти дни, дождь, не прекращаясь, лил за окном. Угнетая и без того напряжённую обстановку. Мне стало тяжело играть свою роль, тяжёло держать Дэна за руку и улыбаться ему, чувствуя внутри ненависть. Сложно было смотреть на своё окружение, зная то, насколько они лживы и алчны.

Я стала игнорировать Амару и остальных, сосредотачивая своё внимание на Дэне. Ведь послы Исстара внимательно следили за каждым моим действием. Пока Дэн говорил с кем-то, я держала его за руку так, как маленький ребёнок держит своих родителей, когда делает первые шаги. Играла, как могла. А внутри меня было пугающе пусто. И тихо. Душа заткнулась и перестала выть, оставляя меня наедине с убитым сознанием. Лишь когда я мельком видела Грейс и Атто в клетке, уголки моихгуб дёргались в улыбке. Но больше не было тепла в груди. Нет. Дэн всячески ограничивал меня в передвижениях по гостевому домику, в которых нас размещали на ночлег. И я не была против. Чем изрядно удивляла его. Я отказывалась от еды, притворялась спящей, когда кто-то из команды приходил в нашу комнату, и лишь просилавыйти на улицу, перед тем как лечь спать. Я должна была подышать. Чтобы принять всё, как есть. Утонуть в своих мыслях, и идти делить постель с Дэном. И он позволял мне эту прогулку, но одну не отпускал. Нет. Только с охраной.

И так происходило все дни, что мы были в дороге. По ночам, лёжа с ним в одной кровати и чувствуя его руки на своей талии, я смотрела в пустоту и слушала, как раскаты грома и яркие вспышки молнии рассекали ночную тьму. Я не могла спать. Мне было противно. Я хотела закончить всё это, как можно скорее. И пару раз во мне просыпался порыв закрыться в ванной и вскрыть себе вены, но что-то тормозило меня. Каждый раз. Слабость или страх. Не знаю. Но от этого я чувствовала себя ещё хуже. Пустота внутри пугала и убивала. И я не стремилась мешать процессу саморазрушения. Нет. Я больше не искала жертву для подношения тьме. Я позволила ей сжирать себя, переставая видеть всякий смысл в своей жалкой и никчёмной жизни.

***

Я просыпаюсь от того, что чувствую лёгкое покачивание. Словно кто-то трясёт меня за руку. Голова раскалывалась на части, во всём теле была жуткая слабость, а глаза отказывались открываться. Я хотела спать. Силы покинули меня настолько, что мне с трудом дышится. Такое ощущение, что на меня вылили раскалённое железо, что растекается по всему телу. Во рту пересохло. А ещё мне холодно. Жутко холодно. Я мычу что-то, ощущая, что тряска не прекращается.

– Вставай. Через десять минут мы выезжаем. Вставай, Сара, – доносится до меня голос Дэна. Но я слышу его плохо, словно из-под толщи воды.

– Се… Сейчас, – шепчу я, с трудом открывая глаза. Я слегка морщусь, чувствуя, как свет от настольной лампы режет глаза. А за окном ещё темно, и вновь идёт дождь.

– Ещё темно, – вновь шепчу я, поворачивая голову и видя, что Дэн сидит рядом со мной. Полностью собранный. Одетый в чёрную водолазку с высоким воротом и идентичные по цвету классические штаны, он выглядел невероятно бодрым и привлекательным. Его волосы были взъерошены, а от лёгкой щетины не осталось и следа. Только сейчас я заметила, что всё это время рука Дэна лежала на моём бедре, поверх одеяла.

– Четыре утра, Крошка. В это время здесь всегда темно. Вставай, у тебя не так много времени на сборы. Мы решили выехать раньше, чтобы успеть доехать во дворец раньше других, – отвечает Дэн.

– Понятно, – бубню я. – Убери свою руку и дай мне встать.

Однако Дэн не спешил выполнять мою просьбу. Вместо этого, он сидел и нахмурившись, продолжал смотреть на меня.

– Что? В чём дело? Почему ты так смотришь?!

– Это я должен спрашивать. Какого хуя с тобой опять происходит?

– Со мной всё в порядке, – отвечаю я, и, рыкнув, сбрасываю руку Дэна со своего бедра. Собрав остатки сил, я сажусь и, откинув одеяло в сторону, спускаю ноги на пол. Резко встаю, но внезапно перед глазами становится темно, и я шатаюсь, пытаюсь удержать равновесие. А перед глазами тьма. В ушах звон.

– Твою мать! – раздаётся позади меня голос Дэна, а в следующее мгновение он подхватывает меня под руки и сажает обратно на кровать. Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, затем открываю их и вижу, что тьма рассеиваться. Я вижу что Дэн сидит передо мной на коленях и трясёт за плечи.

– Блять… Только этого мне сейчас не хватало. Крошка, ты как? Слышишь меня? Что у тебя болит? – спрашивает он.

– Я не знаю, – отвечаю я. – Я… Надо в душ.

– Нет. Одевайся. Живо. А я схожу за Велесом. Не смей никуда выходить, – говорит Дэн, и встав на ноги берёт с кресла стопку моей одежды, и кладёт её рядом со мной. Затем он кидает краткое «У тебя три минуты» и выходит из комнаты.

Я вздрагиваю, слыша дверной хлопок, и делаю глубокий вдох. Мне хреново, не стану врать. Но может оно и к лучшему. Помня о времени, я осторожно встала на ноги и начала переодеваться. Наспех натянув джинсы и свитер, я заправила постель и вновь села, чтобы надеть носки и обуться. В ушах по-прежнему стоял шум, а тело шатало. Может быть это мой последний день? Если да, то я хочу, чтобы он быстрее закончился.

Неожиданно входная дверь вновь открылась, а затем раздались голоса Велеса и Дэна.

– И давно?

– Только сегодня.

– Ясно. Сейчас посмотрим. Сара, – сказал Велес подойдя ко мне. Он присаживается на корточки и заглядывает в мои глаза.

– М?– мычу я, устало смотря на мужчину.

– Что тебя беспокоит? – спрашивает он, открывая свой чемодан, который я не сразу заметила.

– Ничего. Просто… Просто слабость. Ну, может голова болит. Но совсем немного, – отвечаю я.

– Ты пила успокоительное? Снотворное?

– Нет.

– Другие препараты?

– Вроде тех, которые вы давали мне, чтобы разрушить психику и подчинить себе? Нет. Я ничего не принимала.

– Вот как значит… Хорошо. Ляг и позволь мне осмотреть тебя, – говорит мужчина, а я устала выдыхаю и откидываюсь на постель. Пусть делают, что хотят.

Несколько минут Велес тщательно осматривал меня, меря температуру и давление. Проверял глаза и горло. Дэн же, стоял рядом и внимательно наблюдал за манипуляциями своего врача.

– Понятно. На фоне стресса или резкой смены климата, у тебя понизилось давление. Такое бывает. Тебя не тошнит? – вновь спрашивает Велес.

– Нет, – отвечаю я.

– Она ничего не ела последние два дня, и постоянно ходила в своих мыслях. Бьюсь об заклад, что она что-то надумала. Поверь мне, Велес. Я знаю, о чём говорю. Её психика влияет на её самочувствие, и судя по тому, что я сейчас вижу, мысли в её голове отнюдь не самые прекрасные, – вмешивается в наш разговор Дэн, что слегка удивило меня. Хотя, чему я должна удивляться? Он переживает не откину ли я коньки раньше времени лишь потому, что я нужна ему для получения трона. Естественно, что его кукла должнабыть здоровой, именно поэтому он замечал всё это. Я усмехаюсь своим мыслям и смотрю в глаза Дэна, как бы говоря, что знаю какую игру он ведёт.

– Ясно, мы вернулись к тому, с чего начинали. Эх, Сара, Сара, я же предупреждал тебя. Сейчас тебя меньше всего должны волновать твои мысли. Тебе нужны силы для испытаний. Сегодня состоится аудиенция и должна выглядеть здоровой, чтобы Дариан был доволен. Поэтому сейчас, я вкалываю тебе препараты, которые приведут твоё состояние в норму, и ты поешь. Ясно? Не хватало мне еще того, чтобы ты обессиленно свалилась, – отвечает Велес, а я смеюсь.

– Ясно. Вот только не пойму, зачем так старательно возиться со мной? Я не нуждаюсь в Вас. Я здесь сама по себе, и никто мне нужен. Можетепрекращать своё лицемерие, я всё знаю. Так что прошу, не делай вид, что переживаешь за меня, – сквозь смех говорю я.

– Заткнись, – рычит Дэн.

– А если не заткнусь, то что? Что ты сделаешь? Ударишь меня? Не страшно. Изнасилуешь? Не страшно. Мне уже ничего не страшно. Я готова сдохнуть. И плевать мне на тебя и всю твою семью, и на всех вас. Я вас ненавижу. И не нужна мне ваша помощь. Отвалите, – рычу я, и оттолкнув от себя руку Велеса со шприцом, я вскакиваю на ноги, но меня тут же перехватывает Дэн. Я смотрю на него с вызовом, чувствуя, что истерика затмевает остатки разума. В его глазах пылает ярость и злоба, но мне плевать. Мне надоело. Секунда, и мою правую щёку обжигает сильная пощёчина. Голова дёргается в сторону, кожа на лице пылает и колется, а я смеюсь, потому что знала, что так будет. Слишком очевидно.

Прислонив ладонь к лицу, я смотрю в глаза Дэна и плачу, но не знаю почему. Не это ли зовётся сумасшествием.

– Я смотрю, ты вновь надумала себе всякого дерьма, но ничего, Крошка. Я исправлю это, – рычит Дэн, наматывая мои волосы на свой кулак и оттягивая их.

– Открой ей рот, Дэн, – доносится позади меня голос Велес. В ту же минуту, свободная рука Дэна хватает меня за лицо и надавливает на скулы, заставляя открыть рот. Я пытаюсь вырваться, но лишь причиняю себе боль. Его руки слишком сильно держат меня. Я хватаю его руки своими, пытаясь освободиться, но всё бесполезно. Я словно марионетка в его руках. Неожиданно к нам подходит Велес, и буквально запихивает мне в рот несколько таблеток, заливая их водой. Они подают не в то горло, и я кашляю, но Дэн насильно закрывает мне рот и рычит злобное «Глотай». И я послушно глотаю таблетки, однако продолжаю кашлять. Брызги воды вырываются изо рта, попадают в нос, мешая дышать, но им плевать. Дэн держит меня, держит крепко, чтобы не упала. А Велес помогает ему, придерживая меня за локти.

– Ненавижу, – хриплю я, когда приступ кашля отпустил.

– Не новость, – фыркает он. – Скажи мне, должен ли я ударить тебя ещё раз, чтобы выбить из твоей головы всё это дерьмо, м? Или может провести сессию прямо сейчас?

– Мне… Плевать, – хриплю я. – Делай, что хочешь.

– Хм, раз так… Велес, скажи, что выезжаем через пять минут и оставь нас, – командует Дэн.

– Как скажешь, Молот. Только ты полегче с ней, – напоследок говорит Велес и выходит из комнаты.

Я вздрагиваю, слыша дверной хлопок. Замираю, ожидая следующий шаг Дэна. Сейчас, смотря в его тёмно-зелёные глаза, я видела в них только ярость и злость. И я дрожу, понимая, что самостоятельно разбудила монстра внутри Дэна. Сейчас он смотрит на меня. Скалится. Рычит. Требует повиновения. И крови. Я знаю. Чувствую это. Он хочет причинить мне боль и насытиться ей. Хочет распороть своими острыми когтями мою грудную клетку, и утолить свою жажду. Насладиться моей агонией и искупаться в моей крови. Я дрожу от страха, и в упор смотрю на самого дьявола. Ощущение, что сама смерть стоит позади меня усиливается с каждой минутой, моего жалкого существования. Неизвестность пугает. Но я так устала бороться. Я устала. И если он хочет покончить со всем этим, то пусть не медлит. Пусть освободит меня. Подарит покой, забвение во тьме. Хотя я уверена в том, что он никогда не оставит меня. Всегда будет преследовать, мучить, пытать, убивать и воскрешать меня. Замкнутый круг. Контракт с монстром, который скреплён кровью никогда не сможет потерять свою силу. Я обречена.

Одинокая слеза скатывается вниз по щеке, и я прикрываю глаза, не в силах выносить это моральное насилие. Он подавляет меня. Уничтожает. Истязает душу, ломая все барьеры. Я чувствую, как невидимые когти смыкаются вокруг моего горла, перекрывая кислород. Яд от его когтей проникает в меня, окрашивая кровь в чёрный цвет, заставляя разносить отраву по всему организму. Пустота внутри беснует, воёт, бьётся об рёбра, прося выйти на свободу. Она чувствует что-то родное, и хочет наружу. И пусть лучше она переломает мне рёбра, и я захлебнусь собственной кровью, чем буду терпеть всё это.

– Ты… Ты… Ты просто жалкая мразь. Как же я ошибся в своём выборе. Лучше бы я оставил тебя подыхать на дороге, чем всё это. Лучше бы я забил тебя, чем видел твои слёзы. Сука. Как же ты меня достала! Достала!! Я ненавижу тебя, тварь. Ненавижу всем своим существом. Ты просто никчёмная шваль, раздвигающая передо мной ноги из-за того, что пытаешься сохранить свою никчёмную жизнь. Открою тебе секрет: даже если ты сдохнешь – всем будет плевать. Потому что ты никто. Никчёмный отброс общества. Сука, которая достаёт меня из-за дня в день. Заставляет волноваться и думать о себе, когда мне должно быть плевать. Блять. Как же ты меня достала. Надеюсь, ты сдохнешь во время испытаний, а я завершу всё сам. А если нет, то после всего, я лично пристрелю тебя. Я не дам тебе жить. Не дам дышать. Не подарю новую жизнь, нет. Я избавлюсь от тебя, чтобы всё встало на свои места. Чтобы ты перестала терзать моё сознание изо дня в день. Я искореню тебя в себе. Сделаю всё, чтобы ты сгнила. Ясно?Я так хочу ударить тебя. Хочу этого, блять. Но нельзя. Пока, – рычит Дэн мне на ухо. -Заткни свой рот и приведи себя в порядок. Я буду на улице. У тебя три минуты. Ясно?!

Я согласно киваю головой, не в силах ответить, что либо из-за слёз, и рыданий, что душат меня. Мерзко. Противно. Ненавижу. Ненавижу. И надеюсь, что умру раньше, чем начнутся испытания. Дэн отпускает меня, и я открываю глаза, моментально делая несколько шагов назад. Прижав руки к груди, я опускаю голову, беру в руки верхнюю одежду и стремительно направляюсь в ванной, по-прежнему ощущая на себе этот ненавистный взгляд.

***

Остаток пути до дворца прошёл в ещё большем напряжении, чем было до этого. Мне было отвратительно сидеть в одной машине рядом с Дэном, слышать его голос, который давал последние указания. Дышать воздухом, в котором летал табачный запах его сигарет. Меня тянуло блевать. Хотелось кричать, но я не могла. Я продолжала играть свою роль, и, кажется, пока что успешно справлялась с этим. По крайней мере, мне так кажется. Ибо послы Исстара ничего такого не заметили, как только я вышла из нашего гостевого домика. Для убедительности мне пришлось поцеловать Дэна, и думаю, что это смогло поставить точку. А что думают остальные – плевать. Несколько раз во мне просыпалась ярое желание открыть дверь, и выброситься из машины. Чтобы прекратить всё это. Но я слишком труслива. Я скорее столкну другого, чем сделаю это сама. Жалкое создание. Нет. Я не человек. Больше нет. Я нечто… Что-то среднее между живым трупом и куклой марионеткой. Без чувств. Без души и сердца. Мир для меня – палитра чёрного и серого цвета. Жизнь для меня – короткий отрывок написанного сценария. Порой я думаю, зачем жизнь позволила мне всплыть со дна? Вылезти из ила и грязи? Лучше бы я оставалась там, на дне тёмной реки и никогда бы не всплывала. Я была готова любить и ценить жизнь, этот мир. Но никому этого не надо. Вместо любви, жизнь решила поиздеваться надо мной. И всё, что происходило ранее и происходит сейчас – разминка. Шоу для разогрева перед основным представлением. Я знаю это.

Вокруг царила слишком напряжённая атмосфера, а раскаты грома за окном лишь усугубляли её. Я знала, что мы едем прямиком в адское пламя. Чувствовала, как дрожь пробивала тело, но ничего не могла сделать. Зачем? В этом просто нет смысла.

Мы проезжали мимо густых зарослей леса, порой вдали виднелись высокие горные массивы и хребты. Кое-где одиноко стояли старые разрушенные кирпичные дома, и деревянные постройки. Но почти везде нас окружал лес. На дороге было пусто, сыро и страшно. Казалось, что из чащи леса на нас смотрят невидимые твари, готовые сожрать нас при любом удобном случае. Это место пугало. Наводило панику. Чем ближе мы подъезжали, тем чаще на обочинах показывались дома и постройки. Я смотрела в окно, стараясь изолироваться от внешнего мира. Уйти в мысли и утонуть в них. Сделать что угодно, лишь бы забыть о том, что рядом со мной сидит Дэн.

Спустя несколько часов, когда за окном стали мелькать люди и машины, вдали показались массивные железные ворота. А это означало лишь одно – мы прибыли на место.

Ещё до того, как машина подъехала к воротам, я успела заметить очертания Королевского Дворца. И если дом Дэн казался мне большим, то этот Дворец был просто огромен. В четыре этажа. И немыслимых размеров в ширину. С высокими колоннами и башнями, которых имели конусовидную иливытянутую форму. Фасад крыши и дома украшали фигуры странных существ. То ли демонов. То ли животных. Я не знала, как правильно назвать этих существ. Некоторые панорамные окна были слишком тёмными, что показалось мне странным. Охраны здесь было намного больше, чем в доме Дэна. Оно и понятно. Я чувствовала, как участилось моё сердцебиение. Красота этого места пугала и притягивала одновременно. Пока мы ждали пропуска охраны, я старалась более детально разглядеть окружающую меня обстановкусквозь железные прутья забора.

Я заметила огромную лестницу, которая вела к входу во дворец. Огромный фонтан в центре, который образовывал круговую подъездную дорогу к дому. Фасад фонтана украшали фигуры волоков и людей, в центре же стояла фигура оленя. Подъездная дорога к дому была выложена из камня или плитки, не знаю точно. По бокам росли декоративные кусты и цветы. Так же, с каждой стороны стояли по два столба, на концах которых были прикреплены различные флаги и гербы. И люди. Всюду были люди. Большего я не смогла разглядеть. Что огорчало меня. Но и в какой-то степени радовало. Ибо не смотря на свою красоту, это место настоящий ад.

Спустя несколько минут, охрана наконец-то пропускает нашу колонну и машины трогаются с места, заезжая на территорию. Я нервно сглотнула, когда увидела, что всё внимание окружающих было обращено к нам. Охрана, её так много, выстраивалась в несколько рядов перед парадной лестницей. Из Дворца начали выходить и другие. Садовники на лужайке прекращали работу над растениями, и как-то испуганно смотрели на нас. Но что больше всего испугало меня, так это то, что огромные белые, черныё и серые волки свободно бегали по территории. Однако люди, кажется, и вовсе не боялись их. Нет. Территория дома так же была украшена каменными дорожками, лавками, фонарями, статуями, цветами и деревьями. В целом, у меня сложилось некое странное впечатление.

– Ты смотри-ка, какие шустрые, – внезапно говорит Дэн, привлекая моё внимание к себе.

– А? – спрашиваю я, растерянно смотря на мужчину. Теперь мне нельзя показывать своё отвращение. Нельзя. Теперь за мной будут постоянно следить. Пора надевать лживую маску. Усмехнувшись, Дэн кивком головы показывает на группу людей, одетых в строгие костюмы. Все как на подбор. Мужчины. Пожилые. И все брюнеты.

– Кто это?

– Члены Исстара. Не думал я, что они лично притащатся встречать нас. Старые уебки. Видимо хотят убедиться во всём лично. Мало им фото и донесений. Ничего, придёт время, и я пущу пулю в лоб каждому из них. Пристрелю каждого ублюдка. А сейчас, слушай меня, Сара. Мы выйдем из машины вместе, поздороваемся с ними, и направимся во дворец для подготовки. И всё это время, ты будешь смотреть на меня так, словно я смысл твоей жизни. Хотя… В какой-то степени так оно и есть, – отвечает Дэн глуша мотор машины. Я нервно сглатываю и сжимаю ремень безопасности сильнее положенного. Страшно. Жутко страшно. Из сопровождающих нас машин начали выходить люди, к которым тут же подходила прислуга.

– А наши вещи? И остальные? – спрашиваю я.

– Все знают, что нужно делать. Жди здесь, – говорит Дэн и выходит из машины. Облизав пересохшие от волнения губы, я смотрю, как Дэн обходит нашу машину и направляется к моей двери. Спокойно. Дышать. Главное дышать, и не показывать виду. Я смогу, смогу. Я однажды обманула всех. На свадьбе. И сейчас. Я тоже смогу. Смогу.

Я вздрагиваю, когда Дэн открывает дверь с моей стороны и осторожно отстёгивает ремень безопасности. Наши взгляды встречаются, и я вижу чёткий посыл его глаз. «Игра началась» говорят они, и я понимаю, что балансирую на краю обрыва. Одно неверное слово или движение – нам конец.

Невидимое лезвие ножа приставлено к моему горлу.

Неточное движение и я покойник.

***

Музыкальное сопровождение:

2WEI – Paradise (Началоглавы)

Peter Gundry – Goetia (Момент в комнате)

Birdy – Strange Birds (конец главы)

Дэн протягивает мне руку, а я делаю глубокий вдох, и вкладываю в неё свою, моментально ощущая, насколько холодна его рука. Уголки губ Дэн слегка приподнимаются, и он сжимает мою руку, утягивая меня из машины. И я покорно следую за ним, покидаю безопасную зону и выхожу прямиком к демонам.

Как только нога вступает на твёрдую землю, я выпрямляю спину, и прижимаюсь к Дэну. Холодный ветер ударяет в моё лицо, заставляя вздрогнуть от резкого приступа паники. В воздухе пахнет сыростью и гнилью. Кажется, будто вокруг нас сгущается мрак, а чёрные тени зажимают нас в плотное кольцо, образовывая своеобразный капкан. Ловушку из которой невозможно выбраться. До меня доносятся чьи-то отдалённые голоса и крики. Я осматриваюсь по сторонам. В глаза бросается тот факт, что вокруг слишком много охраны. От большего количества в моих глазах начинает рябить. Я вижу, как из других машин выходят остальные, как суетится вокруг них королевская прислуга, стараясь, как можно скорее забрать багаж. Я пытаюсь разглядеть в толпе знакомые лица, но всё бесполезно. В таком большом потоке людей это просто нереально. С каждой минутой народу вокруг нас становится всё больше. Кажется, будто все обитатели дворца сбежались, чтобы посмотреть на нас. Словно мы – диковинные звери или вроде того. И это дико раздражает. Я ощущаю на себе сотни заинтересованных взглядов, и стараюсь держать спину прямо, и смотреть на окружающих свысока, помня все слова Дэна о том, что я должна вести себя под стать ему. Стать его тенью. Опорой.

Я надеваю на лицо очередную маску, вновь вживаюсь в уготовленную мне роль. И это даже хорошо. Ведь если капнуть глубже, сломать меня и распороть грудную клетку, то всё выйдет наружу. Всё дерьмо, что таится в моей душе, вся жалость и боль. И я уверена, что увидевший однажды остатки меня, с при великим удовольствием добьёт меня. Ибо настолько жалкий человек как, я просто не заслуживает жизни. Такие как я, портят картину идеального мира, не вписываются в планы судьбы, ломают стереотипы людей о жизни. Отравляют воздух своим дыханием и существованием. И я надеюсь, что здесь, в этом Аду, я найду своё пристанище. Свой тихий уголок, в котором обрету покой во тьме. В конце концов, всё шло именно к этому. Жизнь сама поставила меня на колени, лишив права выбора.

– Господин, позвольте Ваши ключи, – сказал внезапно подошедший к нам мужчина. Дэн достаёт ключи от машины из кармана своей куртки, отдаёт их мужчине и тот, поклонившись, скрывается.

– Слишком много внимания, – шепчу я, сжимая руку Дэна сильнее положенного, но он будто и не чувствует этого. Я облизываю пересохшие губы, прохожу по толпе людей беглым взглядом и смотрю на Дэна. Он же, как-то странно усмехнулся, и, склонившись ко мне так, чтобы со стороны это выглядело, как ласковый жест, прошептал:

– Когда приезжает Северный Клан, буквально все стоят на ушах. Северный клан буквально легенда, поэтому вокруг нас такой ажиотаж. Посмотри на них. Они пускают на нас слюни, словно мы для них лакомый кусочек мяса, а они голодные хищники. Именно поэтому, тебе не стоит расслабляться, Крошка. Каждый из них предан Клану и Дариану, именно поэтому нож в твою спину может воткнуть кто угодно. Даже ребёнок. Как правило, люди которые носят маски или примеряют на себя образы ангелов, по истине самые настоящие демоны. Плюс ко всему, никто, кроме Дариана и Исстара не видел тебя до этого момента. Будь умницей, не выходи из образа. Не позволяй страху сломать тебя, а если почувствуешь, что подходишь к краю – возьми меня за руку. Хорошо?

– Да, – отвечаю я, ощущая, как пересохло в горле. Не смотря на всё дерьмо, что он обрушил на меня несколькими часами ранее, не смотря на всю ненависть и пустоту внутри, его поддержка нужна мне. Особенно сейчас, когда тысячи стервятников окружили нас и готовы порвать на куски. Мне жутко страшно, и я уверена, что волны страха исходящие от меня прекрасно улавливаются в воздухе. Но я должна держаться. Нельзя. Нельзя давать слабину.

Дэн целует меня в висок, и, отстранившись, смотрит в сторону остальных. Я следую его примеру, и вижу, что вся команда во главе которой был Райли, стояла в нескольких шагах от нас. Прибывшая с нами охрана и прислуга наоборот, стояли дальше всех, выстроенные в две линии.

Молча кивнув, Дэн утягивает меня в сторону лестницы, подле которой стояли послы Исстара. И их так много, слишком много, чтобы точно назвать точную цифру. Люди вокруг с неким ужасом и восхищением смотрели на нас, и спешили убраться с дороги, словно знали, что Дэн не собирается церемониться с теми, кто являлся помехой на нашем пути. Райли и остальные следует за нами, под «тихое» перешёптывание толпы. Дэн уверенно шёл вперёд, а я следом за ним, крепко сжимая его руку, боясь сделать ошибку. Боясь оступиться.

«Это же Молот!»

« Чёрт, ты только посмотри на них. Неужели все мужчины в Северном Клане такие? Если да, то я готова стать нижней и отправится в Дуйстрэн».

«Это она? Она? Это его наречённая? Красивая!»

«Посмотри на Сэта, блять, он стал ещё секусальнее!»

«Блять, у Кары охуенная задница, не будет она наречённой Рикардо, я бы засадил ей. »

«Я слышала, что в этом году Северный Клан намерен развязать войну с Западным Кланом!»

Шёпотом доносился со всех сторон, и больше смахивал на шёпот Ада, или демонов, что осматривают свои новые жертвы.

Через несколько минут мы подходим к парадной лестнице, останавливаемся перед членами Исстара, и делаем низкий поклон, высказывая уважение.

– Suntem încântați să salutăm membrii clanului de Nord și liderul său. Bine ai venit*, – провозглашает уже знакомый мне глошатый, и все члены Исстара делают ответный поклон.

– În numele clanului de Nord, vreau să-ți mulțumesc pentru ospitalitate, – говорит Дэн, слегка склоняя голову в бок.

– Надеюсь, что вы добрались без происшествий. И все твои люди в порядке. Сейчас вокруг царит не самая спокойная обстановка, мы усилили охрану по периметру и у границ. Грядёт буря, это очевидно. Вот только когда именно она обрушиться на всех нас – неизвестно. Поэтому прошу Вас, всех Вас, быть крайне внимательными. Здесь, вам ничего не угрожает. Но расслабляться не стоит, – отвечает мужчина, кидая на меня быстрый взгляд. А Дэн намерено раздражённо выдыхает, и цокнув языков, говорит:

– Если Ваши задницы так боятся Западного Клана, то мне глубоко поебать на этих ублюдков. Хотят войны? Пусть нападают. Я с радостью приму бой, брошусь в самое пекло, чтобы лично перерезать глотку Адаму, чтобы показать его шавкам, где их истинное место, и что они – ничтожество. Я не собираюсь прятаться за вашими спинами. Мне похер на приказы, я не подчинюсь Вам. И ты знаешь это. Передай Тауэириану, что мне не нужна его защита. Мои люди в состоянии защитить себя сами. Да и я, знаешь ли, не беспомощный инвалид. Я смогу защитить себя и свою наречённую. Разговор закрыт. И я не стану извиняться за свои слова. Ты ведь знаешь, что я прав. Знаешь, но всё равно, блять, продолжаешь нести ту чушь, которую приказывает тебе мой отчим. И знаешь, меня тянет блевать, потому что все вы, – Дэн обводит рукой всех членов Исстара. – самые настоящие шлюхи. Только вместо задницы, подставляете нечто иное. Так что будь добр, замолчи, хотя бы из уважения ко мне и к моим людям. Помои, что льются из твоей пасти, омрачают мне, и без того хуёвый, день. Мы сильно устали с дороги, и нам нужен отдых перед аудиенций.

Пока окружающая нас толпа удивлённо вздыхала, я старалась держать свою лживую маску, старалась не дать челюсти упасть вниз. Ибо… Какого, мать его, хрена?! Дэн буквально рычит, вкладывая в каждое слово столько злости и яда, словно слова мужчины искренне разозлили его. Привели в бешенство, разбудили зверя, что мирно прозевал во тьме. Он сжимает мою руку так сильно, что она начинает неметь. Я слышу его голос, больше смахивающий на звериный рык, и стараюсь унять дрожь во всём теле, стараясь делать вид, будто ничего такого не происходит. Что так и должно быть. Хотя на деле никто не имеет право разговаривать так с членами Исстара в таком тоне, и переходить на неформальное обращение. Особенно на публике. Это запрещено. Это карается, и очень жестоко. Однако, Дэну видимо, плевать, раз он так спокойно говорит об этом. Я кидаю быстрый взгляд в сторону, и замечаю по левую руку от меня Райли и остальных. Они так же, как и Дэн, прожигали членов Исстара ненавистными взглядами. Словно свора диких зверей.

Вокруг повисла гробовая тишина. В воздухе буквально летает шлейф из смеси напряжения и страха. Обстановка слишком напряжённая. Одно резкое движение и эта бомба рванёт. Глошатый шумно выдыхает, и скалиться, словно сдерживает себя из последних сил. Он сжимает правой рукой трость, опирается на неё и обведя взглядом толпу, останавливает свой взгляд на мне. Я же едва заметно вздрагиваю, и тут же мысленно ругаю себя. Нельзя. Нельзя бояться. Только не сейчас. Я сглатываю подступивший к горлу ком, и вздёргиваю подбородок, стараясь смотреть на мужчину так, словно он – дерьмо. Представляю сотню отвратительных картин с его участием, и понимаю, что улыбаюсь в ответ. Но это не просто улыбка, нет. Это оскал психопата, который увидел свою будущую жертву. Я чувствую, как неприязнь растёт в груди, как напрягается моё тело.

– Однажды, ты получишь по заслугам, Молот. Тарианна, я рад приветствовать тебя. Рад, что ты наконец-то заняла своё законное место. Прошу, чувствуй себя, как дома, – говорит Глошатый, слегка склоняя голову в сторону. Я вижу в его взгляде насмешку и долю иронии. И понимаю, что он смотрит не на меня, нет. Он смотрит в мою душу. Блять. Он знает. Знает, что я представляю, из себя, знает, что я играю. Он видел мои слабости, мои слёзы и панику. Он – угроза. Однако, будь он личной шлюхой Дариана, которая докладывает ему обо всём, то меня бы сейчас здесь не было бы. Он знает, но держит это в тайне. Но почему… Почему не спешит делиться этим с остальными? Почему молчит? В чём его выгода?

– Благодарю, – отвечаю я. – Но мой дом не здесь. И я никогда не буду чувствовать себя здесь уютно и безопасно.

– В таком случае, где же твой дом, Тарианна? – спрашивает мужчина, ухмыляясь. Я чувствую, как рука Дэна сжимает мою сильнее положенного, тем самым приказывая молчать. Больно. Но нет. Не сегодня. Я знаю, что от меня требуется и уверена, что мой ответ удовлетворит окружающих.

– Мой дом там, где рядом Молот. Молот – и есть мой дом. И только рядом с ним, я обретаю покой. Я благодарна Вам за гостеприимство, но мой дом не здесь. И никогда это место не станет мне домом. Всё здесь пропитано страхом и алчностью. В воздухе пахнет гнилью и кровью. Это место красиво, безусловно, самое красивое, что мне довелось увидеть. Но здесь никогда не будет уюта. А теперь, уважаемые члены Исстара, мы бы хотели отправиться в свои комнаты. Мы все устали и нам требуется отдых перед аудиенцией, а ваши пустые и показные уважительные речи и жесты – задерживают нас. Если вы хотите что-то обсудить с нами, сделайте это, пожалуйста, после аудиенции, – отвечаю я, не смея отводить взгляда от глаз мужчины напротив. Не сейчас.

Я смотрю на него, и понимаю, что не боюсь его. Нет. Мне не страшно. Адреналин скачет в крови, прибавляя уверенности и смелости. Вокруг вновь поднялся гомон толпы. Сбоку от меня послышался чей-то удивлённые свист, а некто даже похлопал меня рукой по спине, как бы говоря: «Так держать». Кажется, остальные члены команды тоже весьма приятно удивлены. Неужели они думали, что я буду молчать? Если да, то они ошибались. Сейчас мне плевать. Моя злость, раздражённость и отвращение не поддельные. Я разбита и сломлена, и чертовски опустошена. Мне нужно… Необходимо выпустить свою гниль наружу, пускай и с помощью слов, чтобы она не уничтожила остатки разума.

– Вас проводят, – говорит Глошатый и делает щелчок пальцами. Словно по команде, к нему подходит несколько мужчин и женщин, в строгих костюмах и жестом руки, приглашают нас проследовать за ними. Я слышу, как усмехается Дэн, хватка его руки ослабляется, и я шумно выдыхаю, чувствую, как немеет конечность. Настолько сильно Дэн сжимал её. Члены Исстара расходятся в разные стороны, освобождая дорогу, а мы следуем за прислугой, оставляя позади себя толпу, что едва успевала обсуждать произошедшее. И меня настораживает тот факт, что все эти люди восхищаются нами так, словно мы их кумиры. На практически любое наше слово или телодвижение, они реагируют весьма бурно, что если честно, пугает до усрачки. Кажется, здесь все ненормальные.

– Ты большая молодец, Крошка, – шепчет Дэн мне на ухо, и обнимает за талию. Я не отвечаю ему, лишь робко улыбаюсь, продолжая подниматься по лестнице.

– Отличная работа, Сара, – доносится позади меня шепот Райли, и я улыбаюсь. Потому что получить похвалу от Райли – большая «честь» для меня.

Когда перед нами открываются парадные двери и мы входим внутрь, я не могу сдержатьвосторга. Шумный вздох восхищения слетает с моих губ, дрожь проходит через каждую клеточку, а глаза расширяются от того, что я вижу. Это место… Оно кажется мне нереальным. Обстановка вокруг буквально пестрит изысканностью. Высокие расписные потолки с огромными люстрами, золотые колонны под потолок, пол выложен мрамором и начищен до блеска, большие окна, различные предметы декора: кофейные столики, цветы, статуи людей из белого камня, на стенах висят картины в резных рамах цвета золота. Длинный коридор уходил вглубь дворца, и заканчивался поворотом. Возможно, что там есть лестница или ещё один коридор. Не знаю. Но это место просто огромно. И мне остаётся только гадать, сколько же здесь комнат. А элементов декора так много, что я теряюсь. У меня скудные познания в архитектуре, так что понять более тщательно окружающую меня обстановку я не могу, но стоит признать, что это место самое прекрасное, что я когда-либо видела, ибо все элементы смотрятся невероятно роскошно и умело сочетается друг с другом. Чистое искусство мастера, и думается мне, что не одного.

Я замечаю, что по углам находятся камеры слежения. Видимо здесь ведётся тотальный контроль. Блять. Я не думала о том, что мне придётся лицемерить круглые сутки. Хотя, с другой стороны, я уже привыкла к параду фальши. Лишь надеюсь, что в комнате, где нас разместят, не будет камер.

– Прошу, госпожа Тарианна и господин Молот, следуйте за мной, – говорит невысокий мужчина в возрасте, вышедший первым из толпы прислуги. – Остальные распределяются согласно уставу.

– Блять, как же меня достали эти ебучие формальности, – говорит Дэн, привлекая к себе всеобщее внимание.

– Не тебя одного, – поддакивает позади Райли, и вся команда отзывается согласными воплями. Я никак не могу понять, почему они раздражены? Что такого? Я чего-то не знаю? Почему тот факт, что у каждого будет своя прислуга, насколько я поняла, так плох?

– Прошу прощения, господин. Но приказ исходил непосредственно от Тауэириана, и я не могу проигнорировать его, – вежливо отвечает мужчина, заводя руки за спину.

– Дорогой, почему ты так напряжён? – спрашиваю я, протягивая к Дэну руку и кладя её на плечо мужчины. Он напрягается, но лишь на мгновенье, а меня саму тянет блевать от этого ласкового «дорогой». Дэн кидает на прислугу беглый взгляд, затем наклоняет голову и шепчет мне на ухо:

– Потому что нас распихают по разным крыльям дворца, и в случае нападения, ждать подмогу придётся долго. А для проведения совета с командой, придётся спускаться в общий зал. Меня крайне бесит тот факт, что моих людей швыряют по норам, как крыс, чтобы ослабить моё положение.

Дэн не просто зол. Нет. В его интонации чистая ярость, которая буквально летает в воздухе, оседая осадком в лёгких. Горячее дыхание Дэна обжигает мою чувствительную кожу, отдаваясь покалыванием на каждом её участке. У меня бегут мурашки от его зловещего тона, но я уверенно держу маску на лице, в то время как внутри рушится самообладание. Я смотрю в лица прислуг и вижу в них нотки интереса и удивления. Неужели такое поведение Дэна совсем ново для них? Ведь со стороны кажется, что он просто решил проявить ласку ко мне. Но на деле… Всё иначе.

– Неужели с этим ничего нельзя сделать? – спрашиваю я, поднимая на Дэна взгляд.

– Увы, но нет. Псы отчима подчиняются только его приказам, – усмехается он, заправляя прядь моих волос мне за ухо. Идеальная игра.

– Весьма жаль, – отвечаю я, прикрывая глаза, позволяя себе минутную слабость, и насладиться фальшивой лаской.

– Toată lumea să se odihnească. Cu o oră înainte de audiență, ne întâlnim în aripa de Vest în sala comună. Trebuie să rezolvăm ceva. Amara… Vino la noi după întâlnire și o vei ajuta pe Sarah*, – внезапно приказывает Дэн, и жёсткий тон его голоса, заставляет меня взять себя в руки. Я открываю глаза, но не отстраняюсь от него, лишь вижу, что он смотрит на команду.

– Да, Молот, – раздается синхронный тон голосов позади меня.

Вокруг нас вновь началась суета. Прислуга, мужчины и женщины, начали судорожно подходить к каждому члену команды, как бы распределяясь.

– Прошу, следуйте за мной, – вновь подаёт свой голос пожилой мужчина, который судя по всему, будет нашей прислугой. Или правильнее всего называть его « дворецкий»?

Сжав мою руку в своей, Дэн направляется следом за мужчиной, утягивая меня за собой. Мы проходим вдоль длинного коридора, и когда поворачиваем за угол, попадаем в ещё один длинный коридор. Я кидаю беглый взгляд назад, и вижу, что остальные уходят в противоположном направлении. Значит, они и правда разделят нас.

– Дэн… А как же Атто и Грейс? – шепчу я, поравнявшись с ним и прижимаясь как можно ближе, ибо окружающая обстановка пугала меня. Я чувствовала себя загнанной в клетку, только более роскошной, чем была прежде.

– Так сильно переживаешь за своего питомца? – усмехается он, сжимая мою руку своей сильнее положенного.

– Да, но… Да, я переживаю.

– Не беспокойся, Крошка. Они поселятся в отдельном крыле, вместе со всей прислугой. Завтра днём, ты сможешь увидеть их.

Остаток пути до нашей комнаты мы проводим в молчании. Мы проходим несколько поворотов и два длинных коридора, прежде чем поднимаемся на третий этаж и попадаем в нужное крыло. По сравнению с общей обстановкой, это крыло выглядело значительно проще и отдалёно напоминало один из коридоров в доме Дэна.

– Ваша комната, – говорит мужчина, останавливаясь возле больших двойных дверей, которые, кажется, украшены золотом. – Если Вам что-нибудь понадобится, то кнопка вызова прислуги находится на панели рядом с кроватью и рабочим столом.

– Свободен, – говорит Дэн, а мужчина быстро делает поклон, и уходит, оставляя нас наедине.

– Кажется, ты напугал бедного старика, – говорю я, смотря вслед мужчине.

– Не неси чушь, Крошка. Этот, как ты выразилась «старик» готов в любую минут перерезать тебе глотку, если Дариан прикажет. Будь осторожна, не всегда те, кто выглядит невинно – невинны. Пошли, – отвечает Дэн, открывает одну из дверей, а после утягивает меня внутрь комнаты. Стоит только мне поднять глаза, как я поражённо замираю на пороге комнаты, осматривая роскошь, что предстала перед моими глазами.

И если до этого, моя комната и комната Дэна в его доме казались мне большими, то это комната просто огромна. Даже тот факт, что в комнате есть всего одно большое панорамное окно, не мешает ей быть наполненной светом. Высокие, красиво обделанные белоснежные потолки, под которыми висят массивные люстры вроде тех, которые я видела в коридоре дворца. Мраморный пол, с весьма необычным рисунком, иногда скрывали пушистые ковры светло-серого цвета. Стены цвета слоновой кости идеально украшены многочисленными арками, кое-где подле углублений, стояли большие вазы с цветами. Большая двуспальная кровать стояла строго по прямому направлению, вблизи окна, которые скрывали лёгкие белые шторы. Рядом с кроватью, стоят две прикроватные тумбы и небольшой пуфик. Напротив кровати, на стене, висит большой плазменный телевизор, и располагается небольшой комод. Несколько кресел стоят строго рядом с окном, вокруг стеклянного столика, на котором стоит ваза с букетом белых роз.

Я делаю робкий шаг вперёд и вижу, что в комнате есть ещё несколько дверей. Скорее всего, одна из этих дверей ведёт в ванную комнату, но две другие… Интересно, что они скрывают за собой?

– Ждёшь особого приглашения? – говорит Дэн, чья рука внезапно появляется перед моим лицом. Я вздрагиваю, понимая, что задумалась. – Вау, Крошка, ты, видимо, слишком сильно впечатлена? Нравится? Лучше того, где ты жила раньше?

– Я…Я…Тут очень красиво и светло, но не так, как было в доме в Новой Зеландии. Там мне понравилось больше всего, я всегда хотела иметь свой небольшой дом на берегу озера или реки. Поэтому, это место, хоть и сверкает своей роскошью, не вызывает во мне чувства уюта. Если ты об этом, и мне как-то не по себе… Страшно. И такое ощущение, что даже сейчас за мной кто-то смотрит, – отвечаю я, внимательно смотря по сторонам. Смотрю куда угодно, но только не на Дэна. Ведь сейчас можно не играть. Сейчас, можно выпустить своё внутреннее уродство наружу. Его слова, сказанные несколько часов назад, всё ещё отдаются вспышками чего-то отвратительного внутри.

– У этих стен всегда есть и были уши, Сара. Так что будь внимательна, когда хочешь раскрыть свой рот.

– Да, я помню. Я хочу принять душ, когда нам принесут наши вещи? И где здесь находится ванная комната? И зачем ты сказал Амаре, чтобы она пришла помочь мне? Я сама справлюсь.

– Буквально через час, все наши вещи будут здесь. Ванная находится за той дверью, за той, что рядом с телевизором, находится гардеробная комната. А там – мой кабинет. Хм, я не помню, что бы разрешал говорить с собой в подобном тоне, Крошка. Ты нарываешься на то, чтобы я ударил тебя? Мало того, что я сдержался в доме и не стал бить тебя, потому что, сука, нельзя, хотя кулаки так и чесались стереть с твоего лица всё это дерьмо, так ты явно нарываешься сейчас? Пользуешься положением, зная, что я не смогу ударить тебя именно сейчас? Что ты возомнила о себе? Давно ли твоя трусливая натура осмелела?! – рычит Дэн, хватая меня за руку и заставляя посмотреть на него. В его глазах плещутся океаны злости, но они больше не пугают меня. Нет. Мне не страшно. Внутри пусто, там выжженная болью мёртвая душа, которая никогда не возродится из пепла. Палитра мира для меня давно потускнела, лишь изредка яркие краски прорываются сквозь чёрно-белую завесу, но это случается так редко, что я практически забыла, какого это – быть живой. Нет. Кукла не может быть живой.

Я усмехаюсь, смотря в глаза своего личного дьявола, и отвечаю:

– Хочешь ударить? Бей. Мне. Наплевать. Слышишь? Наплевать. Я устала от всего этого, устала быть рядом с тобой и дышать с тобой одним воздухом. Я устала от всего, хочу просто лечь, заснуть и никогда не проснутся. Я хочу перестать чувствовать это отвратительное чувство к тебе, хочу перестать умирать, но кто я? Всего лишь твоя подстилка, которой ты и твои люди весьма успешно вертите. Делай, что хочешь. Мне наплевать. Ты меня достал, достал, блять! Ты называешь меня психом и дурой, но сам не лучше! В одно мгновенье ты беспощадный убийца и насильник, а в другое ты словно другой человек. Ты открыт, ласков… Блять! Амара сказала мне попытаться понять тебя, и я пыталась, правда. Хотя не понимаю, зачем делала это! Возможно, потому что пыталась увидеть в тебе, Дэн, хоть что-то человеческое. И даже после всего, что я узнала, я пыталась… Но не смогла. Ты – монстр. Ты такой же больной, как и я. Помнится, ты был рад, когда я давала тебе отпор, так что изменилось сейчас? Я ненавижу тебя, а тебе не нравится это? Да? Не нравится, что схожу с ума? Ты сделал меня такой, а теперь, пожинай плоды своих стараний. Мразь.

Я вырываю свою руку из цепкого захвата Дэна, и стираю слёзы, что стекают вниз по щекам. Тело трясёт так словно меня ударило таком в сотни тысяч вольт. Я задыхаюсь, не имея сил дышать. Злость бьётся под рёбрами, прося выйти наружу. Ибо пустота беснует в душу, чувствуя родное тепло исходящее от монстра. Она требует присвоить его себе. Уши закладывает, а с уст срываются первые всхлипы. Тишина давит на виски. Я смотрю в глаза Дэна и вижу в них равнодушную пустоту, словно мои слова никак не отозвались внутри него. Но я жестоко ошибаюсь, потому что в следующее мгновение, он вновь хватает меня за руку и тащит в сторону кровати. Я вырываюсь, чувствуя прилив страха и отчаяния, которые посылает та светлая часть разума. Она кричит мне, что надо бежать, потому что знает, что сейчас будет, но я не могу. Что-то щёлкает внутри меня, спуская процесс разрушения с мёртвой точки. В одно мгновенье всё меркнет, погружаясь во тьму. Пусто. Слишком пусто и тихо внутри. Я рыдаю сквозь боль и туман в голове, чувствуя как в спине проворачивается невидимый кинжал, пронзая последнюю хрупкую защиту. Жуткий треск проносится в моей голове, и я снова кричу. Я вижу, как чёрные тени тянутся ко мне со всех сторон, вспарывая мою кожу своими острыми когтями и шепча:

«Добро пожаловать, мы долго ждали!»

«Сама виновата!»

« Время пришло»

«Пора домой, на дно забвения»

Когда мы подходим к комоду, Дэн швыряет меня на него так, что моя спина проезжает по гладкой поверхности, сметая все предметы на пол. Я чувствую острую боль в спине и пояснице, но продолжаю истерично смеяться. Как же… Как блять, это всё предсказуемо. Я знала. Знала, что так будет.

– Дрянь! – рычит Дэн, переворачивая меня на живот, ударяет по голове, стискивает волосы и вновь прикладывает головой о деревянную поверхность, срывая с губ тихий вскрик. Тупая боль бьёт по черепной коробке, от чего зрение начинает мутнеть. Я чувствую металлический привкус во рту и смеюсь, ощущая, как струйка крови стекает из уголка губ. Я закрываю глаза, чувствуя, как он стаскивает мои бёдра вниз, расстегивает джинсы и снимает их вместе с трусиками, до колен. Даже когда я слышу звук бляшки ремня, я смеюсь, понимая, что сошла с ума. Что пересекла черту и теперь лечу в пропасть. В бездну, туда, где мне самое место. Цепляюсь свободной рукой за край комода и прикусываю губы так, чтобы не закричать. Нет. Я не буду. Не буду. Глаза уставлены в одну точку, а по щекам текут слёзы. Да. Куклы тоже могут плакать.

– Хотела этого, сука? Этого? Хорошо. Ты получишь это, и даже больше. Дрянь. И только посмей вновь закрыться, только посмей сделать с собой что-нибудь. Я достану тебя, и в этой, и в следующей жизни, в любом мире. Я найду тебя и утащу с собой в пекло. Моя. Шлюха, – рычит Дэн, а в следующее мгновенье, его член пронзает моё неподготовленное нутро, и я вижу сотни ярких вспышек перед глазами. Низ живота сводит режущая боль, между ног всё горит и зудит, боль просто адская. Но Дэну плевать, он громко стонет и делает новые толчки, стараясь войти глубже. А я… Я смотрю в пустоту и сотрясаюсь от ударов, ощущая, как сильные пальцы впиваются в мои бёдра. Сама виновата.

Я плачу, кусая губы, и стараюсь не издавать звуком, но те самопроизвольно слетают с губ. Звуки шлёпков бёдер и шумное дыхание Дэна разрезают тишину вокруг, пока мой мир рушится, превращаясь в прах. Боль окутывает меня, шепча колыбельную на ушко. И я так привыкла к ней, что уже не обращаю внимания. Мне наплевать на неприятные ощущения, плевать на синяки. Я лишь мечтаю о конце. Прикрываю глаза, вспоминая гладкую поверхность озера, высокие равнины гор вдали, вспоминая запах ели и люпина. Я хочу покоя, хочу, чтобы всё это кончилось. Тихо напеваю себе под нос одну из песен, что услышала в тот вечер, понимая, что мир вокруг приглушается. Собственный голос отдаётся эхом в голове, образуя вакуум. Тело становится непосильно тяжёлым, а пальцы ослабляют свой захват. Лишь тело продолжает содрогаться от мощных толчков Дэна.

Сквозь собственный голос я слышу отдалённый голос Дэна, но не понимаю ни единого слова. Время словно остановилось, навсегда оставляя меня в этом промежутке.

Лишь когда острая боль пронзает мою шею, вырывая из спасительного вакуума, я кричу. Кричу так громко, как могу. Кричу чувствуя, как зубы Дэна пронзает тонкую кожу, принося жгучую боль. Укусил… Он укусил меня. Поставил своё клеймо, чтобы найти. Чтобы привязать меня к себе навсегда. Боль пронзает моё тело, под тяжестью тела Дэна оно кажется свинцовым, словно все мои конечности сломаны, накрывая каждый раз с новой силой, и я понимаю, что всё закончилось.

– Вот так, Крошка. Вот так. Вернись ко мне, сладкая. Приходи в себя, – шепчет Дэн, слизывая выступающие капли крови, и поглаживая меня по волосам. Место укуса пульсирует и жжёт, но эта боль кажется мне мелочной. Совсем крохотной в этой бездне пустоты и мрака, из которой я никогда не смогу вырваться. У меня не осталось сил. Я даже не знаю, смогу ли я дожить до конца этого дня. Желание вспороть себе глотку все сильнее и сильнее захватывает меня. Но тьма внутри шепчет, буквально кричит о том, что умереть мне не дадут.

– Ты… Ты… – хриплю я, смаргивая новую порцию слёз.

– Шш, я всё знаю, – отвечает Дэн смахивая волосы с моего лица. – Ты напрашивалась на наказание с самого нашего приезда, и сейчас, ты получила своё. Надеюсь, теперь, ты успокоишься и придёшь в норму. Сама. Без моей помощи. А если нет, придётся обращаться к Велесу.

Он целует меня в щёку и отстраняется, давая мне возможность сделать глубокий вдох. И я делаю его обжигая лёгкие порцией отравленного воздуха, с ароматом смерти. Сердце отбивает бешенный ритм, отголоски которого отдаются эхом в моей голове. Слегка сжимая пальцы, проверяя жива ли я. Я чувствую, как вдоль спины проходит холод, словно невидимая чёрная тень нависла надо мной, окутывая меня в свои объятия, как мать обнимает своё дитя. И если это мой конец, то я готова встретить его сейчас.

– Тебе надо принять ванную и начать подготовку. Аудиенция начнётся через несколько часов. Ты всё помнишь? – доносится до меня отдалённый голос Дэна, который, судя по всему, успел отойти. А я… Я всё ещё лежу на чёртовом комоде, лишённая сил. И плевать на свой внешний вид. На губах всё ещё привкус собственной крови, и от этого тошнит.

– Да, – хриплю я. – П… Помоги мне, пожалуйста.

– Что?

– Я. Я н-н-ног не чувствую.

– Блять, почему же с тобой столько хлопот?!

– Прости, – шепчу я, прося прощения не у того, кто превратил мою жизнь в ад. Нет. Я прошу прощения перед призраком себя, который стоит перед глазами. Та «Я»… Она живая и сильная. И она смотрит на меня с открытой злобой и отвращением, ненавидит за то, что сдалась. Та «я» призрак того, какой мне никогда не суждено быть. И я прошу прощения у призрака, который медленно исчезает и полностью растворяется, когда Дэн проходит сквозь невидимую глаза фигуру. Остаётся лишь дымка, оседающая прозрачным пеплом на мраморном полу.

Неожиданно я чувствую, как сильные руки стаскивают меня с комода, и подхватывают, лишая опоры под ногами. Голова укладывается на плечо Дэна, а руки безвольно свисают вниз. На мгновенье я теряюсь в пространстве, не понимая, что происходит. Лишь когда вспышка света бьёт в глаза, и я вздрагиваю, то понимаю, что нахожусь в ванной комнате. Дэн сажает меня на невысокий пуфик и присаживается на корточки. Осторожно вытянув мои ноги вперёд, я позволяю ему стянуть с меня штаны и остатки одежды, больше не стесняясь своего обнажённого тела. Вокруг слегка прохладно, и это только на руку. Ибо холод притупляет боль.

– Сиди здесь, – приказывает Дэн, а затем встаёт на ноги и выходит из комнаты. А мне смешно, потому что идти-то мне некуда. Я никуда не смогу уйти. У меня ничего нет. Да и моя жизнь не принадлежит мне. Я смотрю на свои ноги, на которых есть несколько незаметных шрамов и думаю, что за эти месяцы они стали ещё тоньше и отвратительней, как и всё тело в целом. Оно выглядит тощим и уродливым, лишь лицо пока сохраняет иллюзию красоты. Но кажется мне, что это не надолго.

Входная дверь в ванную вновь открывается, я не вздрагиваю, нет. Ведь боятся больше нечего. И сейчас, я так сильно истощена внутри, убита морально, что мне становится безразлично всё, что происходит вокруг. Положив на тумбу рядом с раковиной какой-то белый чемодан, скорее всего это аптечка, Дэн закатывает рукава своей рубашки и проходит в сторону ванной.

Когда звук льющейся воды разрезает тишину, а приятный запах хвои ударяет в нос, я шумно выдыхаю, вспоминая озеро. И это немного отвлекает от самоуничтожения.

– Сейчас будет немного больно, но я думаю, что для тебя это будет как укус комара, – говорит Дэн, подходя к тумбе и открывая чемодан. Как я и предполагала, это аптечка. Несколько минут, он стоит спиной ко мне, проделывая какие-то махинации, а затем поворачивается, и я вижу в его руках стерильные салфетки, пластырь, шприц и какую-то склянку. И мне совершенно наплевать на содержимое склянки, я лишь надеюсь, что это яд, который убьёт меня.

– Расскажи мне, что в твоей голове, – приказывает Дэн, присаживаясь напротив меня.

– Ничего, – отвечаю я, смотря в одну точку за его спиной. Только не на него. Не могу. Сейчас это слишком невыносимо.

– Ну конечно же, – фыркает он. – Конечно же, в твоей голове нет ничего, что могло удовлетворить меня. Там лишь мрак и пустота, выжженная и бесплодная пустыня.

Набрав в шприц содержимое склянки, Дэн берёт мою левую руку, протирает кожу влажной салфеткой, а затем подносит к ней шприц. Я закрываю глаза, чувствуя как острая игла пронзает мою кожу.

– Ты… Ты ничего не знаешь, ты не понимаешь. Ты сломал меня и сейчас вновь ломаешь, потому что так хочет твой внутренний монстр. Ты легко справляешься со всем этим дерьмом, но я не ты… Я. Я намного хуже. Намного. Я – псих и чудовище. Хочешь знать, что творится внутри меня? Ответ прост. Загляни в мои глаза и искупайся в океане тьмы и бездны, что плещутся в них. И тогда, когда они затянут тебя на дно и ты завязнешь в иле, ты поймёшь. Когда нет света, перед глазами лишь непроглядная тьма, а внутри так тихо и пусто, что холод кажется чем-то привычным. Я не ты, Дэн. Я не могу… Больше не могу выносить всё это. Я не сильная, я слабачка, которая хочет казаться сильной, но на деле это не так. Я никому не нужна, никто не ждёт меня. Никто не знает меня. И я. Я лишь просто тень в твоей жизни, и так устала бороться со всем этим. У меня больше нет сил. Я хочу уйти. А… Я. я знаю, что как только ты получишь трон – ты убьёшь меня. Я ведь не нужна тебе после всего. И я лишь прошу тебя об одном.

– О чём же? – спрашивает Дэн тихим голосом, словно он… переживает? Нет. Мне просто кажется. Это всё игра моего больного воображения.

– Сделай так, чтобы я не мучилась. Я не хочу, чтобы мне было больно. Позволь. Позволь уйти мне тихо и быстро, чтобы всё это закончилось. И позаботься об Атто. И сделай так, чтобы Амара была счастлива с Райли, – шепчу я, ощущая, как по щеке скатывается одинокая слеза.

– Звучит так, словно ты прощаешься со мной, Сара, – говорит Дэн, и я чувствую, как игла покидает мою кожу. В следующее мгновенье, Дэн берёт моё лицо в свои руки и поворачивает к себе, заставляя посмотреть. Он внимательно всматривается в мои глаза, а затем говорит:

– Не смей, блять. Не смей говорить мне это немое прощай, пока сидишь здесь, предо мной и смотришь в мои глаза. Пока ты дышишь. Я не отпущу тебя, Крошка. Даже когда всё закончится, ты останешься со мной. До конца моей, блять, грёбаной жизни, ты будешь рядом. Я не позволю тебе уйти. Ты принадлежишь мне, твоя жизнь в мои руках. И ты… Ты просто… Причина по которой я всё ещё дышу.

*Мы рады приветствовать членов Северного клана и его лидера. Добро пожаловать.

*От лица северного клана, я хочу поблагодарить вас за гостеприимство.

*Всем отдыхать. За час до аудитории встретимся в западном крыле в общем зале. Нам нужно кое что обсудить. Амара... Придёшь к нам после встречи и поможешь Саре.

***

Его голоспроникает внутрь меня сквозь невидимые гнилые раны на коже и отдаётся эхом в голове. Я смотрю в его глаза и не вижу в них ничего, кроме чёрной бездны, которая затягивает меня в свой омут. Я открываю рот, делая глубокий вдох, но воздух словно застревает посреди глотки, так и не доходя до лёгких. Я задыхаюсь. Слишком долго до меня доходит смысл слов сказанных им. Словно рыба выброшенная на сушу, я открываю и закрываю рот, пытаясь сказать хоть слово. Хоть что-нибудь. Но слова отказываются срываться с языка. В груди неприятно жжёт, словно нечто горячее растекается по лёгким.

Но нет страха. Печали. Нет ничего. В груди так пусто и так тихо, что я слышу собственное ровное сердцебиение.

Я давно мертва внутри. А покойники чувствовать не могут. Им положено лежать и гнить в сырой земле. Вот только я намного глубже. Я тону в чёрной бездне, моё тело гниёт изнутри, превращая меня в живой труп. Разница лишь в том, что я дышу. Даже погружённая под толстый слой чёрного океана, я дышу, медленно опускаясь на дно. В вязкий ил, который некогда породил меня. Отпустил. А теперь тянет обратно на дно. Обратно домой.

Я не могу двигаться, скованная пленом тёмно-зелёных глаз Дэна. А в голове крутится лишь два слова.

«Не отпущу»

Хочу истерично смеяться, но не получается. Хочу кричать, но не могу. Безвольная жалкая кукла. Псина, которая только и может, что выполнять приказы своего хозяина. Служить ему верно, сидя на короткой металлической цепи. Преданно. До конца своих жалких дней. И если раньше меня пугало своё внутреннее состояние, то сейчас мне всё равно. Я готова играть свою роль, готова делать всё. Потому что больше не жива. Потому что окончательно сломана. Во мне больше не осталось ничего человеческого. Нет. Внутри лишь тьма, что вечно голодна. Она управляет мной словно машиной. Она –паразит, который нельзя победить. Она заставляет меня выводить Дэна на эмоции, потому что хочет насытиться. Дэн причиняет мне боль и она сыта. И я сама, сходя с ума в этом безумии вокруг, начинаю зависеть от боли. Каждый раз мне становится мало, и я хочу чуть больше, чем положено. Я больна и это неизлечимо.

– Что… Что ты говоришь, – шепчу я спустя несколько минут молчания.

– Всего лишь малую толику правды, Крошка. Ты заставляешь меня дышать. Из-за тебя я до сих пор держусь, из-за тебя меня не мучают ужасы прошлого, что виснут надо мной мрачной тенью. А ты… Ты словно луч света, что рассеивает собой тьму вокруг, защищаешь меня. Ты мой балласт, и я не отпущу тебя. Нет, – шепчет в ответ Дэн, поглаживая мои щёки большими пальцами.

– Это не так. Ты не можешь говорить такое, не сейчас. Нет. Не после всего, что говорил до этого. Просто закончи это, Дэн. Закончи со мной.

– Могу. Могу и буду говорить, Крошка. Я твой грёбанный центр, как и ты мой центр. У тебя есть крылья. Но они далеко не белоснежные, нет. У тебя есть крылья, Сара, но они черны и мрачны, как самая тёмная ночь в году. На них есть кровь, которая никогда не смоется. Ты не видишь их, но их вижу я. И я знаю, что ты моя погибель. Пока ты сидишь здесь, пока ты дышишь и я смотрю в твои глаза, ты оберегаешь меня. Я не люблю тебя. И никогда не буду испытывать это мерзкое чувство к тебе, но я зависим от тебя, словно от наркотика. И это так злит. Хм. Так иронично звучит. Чудовище нашло свою розу, которая в конечном итоге погубит его. Поэтому я не отпущу тебя, Крошка. Никогда.

– Ты… Я ненавижу, – тихо шепчу я, облизывая пересохшие губы.

– Да. Я тоже, -усмехается Дэн, прислоняясь своим лбом к моему. Глаза в глаза. И этот контакт не разорвать.

Несколько минут мы проводим в тишине, слыша лишь сбитое дыхание друг друга. Я не чувствую покоя, но чувство того, что сейчас всё идёт так, как должно быть не покидает меня. Словно у меня и правда есть чёрные крылья, которые огораживают нас от внешнего мира. Защищая и укрывая от посторонних глаз. И если у меня и, правда бы были крылья, то они опалены и тяжёлы настолько, что никогда более не смогут расправиться.

– Нужно привести тебя в порядок, у нас осталось не так много времени, – говорит Дэн, затем отстраняется и встаёт на ноги. Сняв с себярубашку, он подходит к ванне и включает кран.

А я так и остаюсь сидеть, не имея сил встать. Пар от горячей воды буквально заполняет ванную комнату: стёкла запотевают, а на коже проступает испарина. Я смотрю на свои ногии слышу, как в стороне, судя по шороху, освобождается от остатков одежды Дэн.

Неожиданно он берёт меня на руки, от чего я слегка шиплю, ибо острая боль пронзает всё тело. Подойдя к ванной, он опускает меня в горячую воду, ультрамаринового цвета с большим слоем пены, а сам садится мне за спину. Сильные руки обнимают меня за плечи и тянут назад. Я не сопротивляюсь, и покорно опираюсь спиной на грудь Дэна, ощущая его дыхание на своей шее. Прикрываю глаза, позволяя себе забыться. Горячая вода обволакивает моё тело, пуская по венам тепло и расслабляя. Приятный цветочный запах смешивается с запахом морского бриза, погружая сознание в лёгкую эйфорию.

Пульсирующая боль в теле начинает постепенно утихать. Я чувствую лёгкое поглаживание рук Дэна и шумно выдыхаю, не спеша открывать глаза. Я не понимаю, зачем он делает это. Но сейчас я не хочу терзать себя вопросами и догадками. Я слишком сильно устала.

– Что ты чувствуешь прямо сейчас? – спрашивает Дэн, проводя ладонями по моим плечам, медленно, словно лаская.

– Ничего. Мне просто хорошо, – отвечаю я, делая глубокий вдох.

– Пускай будет так. Сейчас лучше немного расслабиться, потому что потом уже будет не до этого.

– Я знаю. Мне говорили об этом.

– Потому что так надо.

– Ты когда-нибудь хотел умереть? Покончить со всем этим одним разом, чтобы больше не было больно?

– Нет. Умереть – самый простой выход из ситуации. Это удел слабых, удел тех, кто слаб и не может выстоять перед мизерными испытаниями, что подкидывает нам жизнь. Я никогда не хотел оказаться в забвении тьмы, чтобы тысячи демонов рвали меня на части. Я ужасный человек, Крошка. Я даже не человек, а монстр. И после всего, что я сделал, мне не светит дорога в рай. Нет. Мои палачи уже давно ждут меня, уготавливая место на самой большой и раскаленной адской сковороде. Я монстр, Крошка. А монстры никогда не видят свет, никогда не чувствуют сострадания, они просто убивают, не заботясь не о чём. Жажда крови порой бывает настолько безумной, что на мгновенье забываешь, кто ты. Так что в конце меня ждёт тьма. Таковы правила, Крошка.

Открыв глаза, я прикусываю губу и переворачиваюсь, на сколько это позволяет ванная, лицом к Дэну. Ложусь своей грудью на его и кладу одну руку на его щёку. Осторожно провожу кончиками пальцев по огрубевшей коже, и смотрю в его глаза, видя в них удовлетворение от происходящего. Он не спешит отталкивать меня, не кричит, не делает ничего. Просто сидит и смотрит, тяжело при этом дыша.

– Даже монстры порой тоже бывают людьми. Я знаю это. Я видела… Видела тебя другим, и я знаю, что где-то глубоко внутри тебя, ещё живёт тот Дэн, которого не смог искоренить Дариан. Я знаю это, я чувствую. И… Я знаю, что твоя душа невинна. Она сломлена, изранена. Она во власти тьмы. Ты не был рождён монстром, Дэн. Тебя сделали таким, и ты не виноват. Ты был лишь мальчиком, у которого забрали детство и семью. Ты стал жертвой дьявола. И я знаю, знаю, что в конце ты попадёшь в лучший мир, потому что не заслуживаешь тьмы. Ты прозябаешь в забвении всю жизнь, изредка видя свет во тьме. Но внутри, внутри тебя бьётся сердце, и есть светлая частичка, которая делает тебя человеком. Я не верю, что тебя ждёт тьма. Ты будешь счастлив в конце, ты будешь там, где нет всего этого дерьма. Тынамного, слышишь меня, намноголучше Дариана. И если кто и заслуживает адского пекла, то только он, -говорю я, прислоняясь своим лбом к его.

Дэн обнимает меня, прижимая к себе вплотную, и шумно дышит, прикрывая глаза. Словно борётся с чем-то внутри себя. В мои словах нет лести, нет лжи. Я говорю, что знаю, что чувствую. И пускай я ненавижу его, пускай он сделал меня сумасшедшей. Пускай после того, что было несколько минут назад, там в комнате, после насилия, я сижу и обнимаю его, греясь теплом его тела, я знаю, что говорю. Он не виноват. Он не заслужил.

Проходит несколько минут, которые мы проводим в полной тишине. Слыша лишь громкое дыхание друг друга, и обнимая так крепко, словно спасательный круг, без которого можно утонуть в бездне океана.

– Спасибо, – внезапно шепчет Дэн, и открыв глаза, он поддаётся вперёд и целует. Осторожно и медленно, словно боясь напугать. Я вздрагиваю, пропуская через всё тело сотни тысяч вольт, и сдаюсь, отвечая на поцелуй. Робко двигаю губами в ответ, прижимаясь к горячему телу ещё ближе, хотя кажется, что ещё ближе, и мы раздавим друг друга. Дэн целует нежно, трепетно сминает мои губы своими, проводит по ним языком, углубляя поцелуй. И я позволяю ему это, не оказывая никакого сопротивления. Потому что это нужно мне. Ему.

Сейчас нам просто нужно расслабиться и отпустить всё, что тянет на дно.

***

Чувство дежавю у меня возникает вновь, когда я оказываюсь напротив зеркала. Как и тогда, во время свадьбы и первой встречи с Дэном, я смотрела на себя и в отражении видела лишь куклу. Красивую куклу. Но не себя. А сейчас я чувствую тоже самое, за исключением того, что у куклы в отражении появились уродливые чёрные трещины на фарфоровой коже. Трещины, из которых течёт чёрная, густая гниль. Уродливая душа и тьма, просачивающиеся наружу. И никто не видит этого. Только я. Позади меня стояла Амара, помогая застёгивать портупеи на спине. Когда я вышла из ванной и увидела то, в чём мне предстояло появится на аудиенции перед всеми кланами, то буквально чуть ли не упала. Если бы не Дэн, который вовремя подхватил меня. На мой вопрос о том, является ли это одеждой, он усмехнулся и ответил, что в первую аудиенцию все кланы надевают одежду, которая традиционно носили первые представители каждыхкланов. Причём у каждого клана разные стили и свои цвета. Помнится, он говорил об этом в тот день, когда мы ездили в клинику. Я помнила, что Северному клану принадлежит чёрный цвет, а остальные кланы оставались для меня загадкой. Думаю, сегодня, я смогу увидеть всё своими глазами.

И хоть происходящее напоминало мне средневековье или фильм ужасов, я была удивлена тем, как эти люди чтят традиции. А спустя несколько минут к нам зашла Амара в сопровождении нескольких человек. Часть которых скрылись следом за Дэном, а другая часть направилась вместе с Амарой ко мне. Она усмехнулась, смотря на меня, завёрнутую в белоснежное полотенце ис мокрыми волосами. Не трудно было догадаться, о чём она подумала, как только вошла в комнату. Лишь дурак не поймёт, что мы с Дэном принимали совместную ванную. Но мне не стыдно. Нет. Больше нет. Мне даже как-то плевать. Мне лишь не понравился взгляд Амары, когда она увидела на моей шее пластырь. Однако я, одним своим взглядом дала понять, что не хочу говорить об этом. И она отступила.

Сейчас же, я стояла напротив зеркала и поправляла завитые локоны прядей, чтобы те не попадали мне в глаза. На лице мрачный макияж в чёрно-серых тонах, губы накрашены тёмно-красной помадой, а лицо настолько бледное, что казалось, будто я и, правда, кукла. В волосах красуется чёрная тиара с бриллиантами, а на руках многочисленные украшения в виде браслетов и колец. Платье, что подобрали мне для встречи, было слишком странным. Сверху онобыло сделано под корсет с кружевом и портупеями, однако спина платья была закрытой. Подол платья был облегающим и вновь с портупеями, и был выше колен. Но длинный чёрный шлейф надёжно закрывал мои ноги, лишь передняя часть была открытой. Даже туфли были с кружевом и на шнуровке. Многочисленные портупеи на шеи скрывали пластырь, и давили на рану, но я не чувствовала боли. В целом, мне нравилось, вот только складывалось впечатление живой куклы.

У Амары же было слегка другое платье. Более откровенное. Похожий верх, однако, низ был другим. Подол её платья имёл большой разрез от середины бедра ишёл по всей длин юбки. Также у неё было больше портупеи, а открытую ногу украшала чёрная кружевная подвязка. Её туфли были сделаны из кожи, также имели шнуровку и больше напоминали сапоги с открытым носом. Макияж Амары был более тёмным, а волосы были завиты и убраны в причёску. Однако у неё тоже имелась своеобразная тиара, однако не такая, как у меня. А в целом она выглядела просто невероятно. И я в сотый раз поразилась красотой этой девушки. По сравнению с ней я была просто гадким утёнком.

– Отлично вышло, детка, – говорит Амара, протягивая мне флакончик духов.

– Очень. Смотрю и налюбоваться не могу, – отвечаю я, брызгая духами за ушами.

– Твой сарказм не уместен, дорогая. Ты правда выглядишь прекрасно, как настоящая представительница Северного Клана.

– Ты говоришь мне это лишь потому, что тебя попросил Дэн? Или для того, чтобы создать иллюзию дружбы? Или это твоя личная инициатива и ты жалеешь меня?

– Ох, только не говори мне, что это вновь началось? Серьёзно? После всего, что я сделала для тебя, ты всё ещё думаешь, что я жалею тебя, Сара?!

– Кто знает, кто знает, Амара. Я-то всегда искренне относилась к тебе, а вот ты… Скажи, я настолько тебе противна, что ты лишь изображаешь мою подругу? Хотя, нет, стой. Молчи. Я не хочу знать правду, пусть лучше всё будет так, как было. Я не хочу грузить себя этим. Сейчас важно совершенно другое. Спасибо, что помогла собраться, – отвечаю я, и положив духи на стол, иду в сторону дверей, где скрылся Дэн.

– Ты явно сошла с ума, – говорит мне в след Амара. В её голосе я слышу удивление и толику веселья.

– Уже давно, Амара. Уже давно, – отвечаю я и захожу внутрь комнаты, оставляя девушку одну.

Как оказалось, эта дверь вела в большой кабинет, соединенный с гардеробной комнатой. Передо мной открывается картина того, что Дэн, почти собранный, стоит возле зеркала, застёгивая рукава рубашки, а вокруг него суетится прислуга.

– Госпожа, Вам не следовало заходить сюда, – говорит какая-то девушка, учтиво кланяясь мне.

– Простите? – спрашиваю я, выгибая бровь дугой и моментально вживаясь в свою роль. Сейчас играть намного проще, чем тогда. И я не знаю почему.

– Мы ещё не закончили сборы господина Молота, – отвечает одна из девушек, чтопомогала Дэну завязывать галстук.

– Хм, простите, но я не припомню того, чтобы в кодексе говорилось о том, что прислуга может указывать вышестоящему лицу. Так какого, мать его, хуя, ты указываешь мне что делать? Какого хрена ты трогаешь моего мужа?! – говорю я, сжимая руки в кулаки. Я вижу, как усмехается Дэн, переходя к запонкам на другом рукаве. Я не знаю почему, но меня и правда злит тот факт, что другая девушка трогает МОЕГО хозяина. Я рычу, словно верная псина, готовая защищать своего любимого хозяина.

– П-простие, госпожа, вы всё не так поняли, – лепечет кто-то.

– Не прощаю. Пошли все вон! Живо! – кричу я, указывая рукой на дверь. Прислуга замерла, удивлённо смотря на меня. – Я сказала, пошли все вон! Быстро!

Словно по щелчку, люди засуетились и через несколько минут в комнате остались лишь я и Дэн.

– Не думал я, что ты такая собственница, Крошка. Что с тобой? – усмехается Дэн, подходя к столу. Он берёт в руки пиджак, но затем вновь откладывает.

– Я не люблю всей этой суеты, – вздохнув, говорю я, и подхожу к нему. Он вновь усмехается и посмотрев на меня, облизывает пересохшие губы. А затем притягивает меня к себе, и склонившись, проводит кончиком носа вдоль моей шеи.

– Выглядишь прекрасно, Крошка, – тихо шепчет, сжимая руками мою талию.

– Ну, спасибо? – растерянно отвечаю я, понимая, что тьма внутри беснует. Орёт. Ей нравится, и она хочет больше. Вот только я не чувствую ничего. Такой знакомый вкус яда, который уже давно течёт по венам, лишая меня способности дышать. Пусто. Так пусто внутри, что кажется, будто сквозь дыру в груди просачивается ветер.

– Сегодня, я обещаю тебе, я отдеру тебя так, что ты не сможешь нормально ходить. Так прекрасна, и только моя, – рычит Дэн, пронизывая своё колени между моих ног. Я вскрикиваю, когда он подхватывает меня и усаживает на твёрдую поверхность стола. Широко раздвинув ноги, я позволяю Дэну, удобно устроится между ними и говорю:

– Не надо.

– Я не спрашиваю, Крошка. Я беру то, что принадлежит мне. И если я сказал, что трахну тебя сегодня, трахну так, что ты не сможешь сомкнуть свои блядские ножки, потому что их будет сводить судорогами, а твоя глотка охрипнет от криков, значит так и будет. Ты, блять, моя, – отвечает он, всматриваясь в мои глаза.

– Я…– я не успеваю договорить, поскольку открывается входная дверь и в комнату заходит Амара.

– Я не хочу прерывать вас, но нам пора. Все ждут. Потрахаться можете и позже, – говорит она, скрещивая руки на груди и с усмешкой, смотря на меня.

– Почему ты всегда приходишь тогда, когда это не требуется, – усмехается Дэн, оставляя на моём лбу поцелуй и отходя в сторону.

– Потому что такова моя натура, братец, – отвечает Амара. – Серьёзно, с ней что-то не так. Будь добр, сегодня, после аудиенции, поработай своим членом так хорошо, чтобы она вновь стала прежней. Мне не нравится её дерзкий ротик. Хотя, с другой стороны, такой она и должна быть. Но я привыкла к другой Саре.

– Проваливай, Амара. Мы сейчас придём. И не беспокойся, по поводу моего члена. Сару всё устраивает, оргазм она получает и сосёт его, словно самый сладкий леденец в её жизни, – отвечает Дэн, а я чувствую, как краснеют мои щёки.

– Ой, фу, блять. Не желаю слушать, извращенцы. Мы ждём Вас. Пошевеливайтесь, – бросает Амара и выходит за дверь.

Я выдыхаю, как только входная дверь закрывается, и слезаю со стола. Посмотрев в зеркало, я убеждаюсь, что образ остался целым и говорю:

– Мне страшно.

– Всё в порядке. Рассматривай это, как поход в цирк, – отвечает Дэн, подходя ко мне и беря за руку. Я кидаю в его сторону быстрый взгляд, чтобы убедиться, что он полностью собран и шумно сглатываю, ибо Дэн выглядит нереально. Словно сам дьявол сошёл из глубин ада.

– Пошли, – говорит он, утягивая меня на выход.

Сжав своей рукой его, я иду следом и считаю до десяти, приказывая себе надеть маску и начать играть.

Когда мы выходим из комнаты в коридор, то действительно обнаруживаем, что вся команда в сборе. И все как-то смотрят на нас, словно у нас на лицах что-то написано.

– Собрание клана переносится на завтра, ближе к трём часам. Планы изменились. Это раз. Два, сейчас мы должны показать этим выскочкам, кто правит балом. Вы все знаете правила, знаете кодекс. Поэтому особое внимание стоит обратить на Ричарда и на Западный клан. Прислушиваемся к каждому слуху, я не верю, что он Западные хотят перемирия. Слишком уж просто, в особенности после всего, что эти уёбки сделали. Каждый из вас знает свою роль. Каждый знает зачем мы делаем это. И я верю в Вас, так же как и вы в меня. Поэтому, господа, ублюдки, пора надрать задницу всем, кто сомневается в нас, – говорит Дэн, а остальные взрываются громкими овациями и свистом.

– Мы-то готовы, а вот готова ли она? Это хороший вопрос, – внезапно подаёт свой голос Алиша, указывая пальцем на меня.

– Тебя, блять, не спрашивали, мразь, – отвечает Амара, резко оборачиваясь и смотря на девушку.

– А то что? Врежешь мне? Прямо здесь? И прямо сейчас? – усмехается Алиша, скрещивая рукина груди.

– Заткнись, Алиша, – рычит Райли, испепеляя брюнетку гневным взглядом.

– Остынь, Райли, – говорят близнецы, подходя к мужчине и кладя руки ему на плечи.

– Не затыкай мне рот, шестерёнка. Я имею право говорить всё, что хочу. Эта шваль, – указывает вновь на меня Алиша, – приведёт нас к поражению.

– Я сейчас въебу тебе и насрать на остальных, – говорит Амара, вырываясь из хватки Велеса, который успел незаметно подойти к девушке. Видимо знал, к чему это может привести.

– Блять, только этого не хватало, – рычит Дэн, а я отпускаю его руку и подхожу к Амаре. Положив руку на её плечо, я шепчу ей на ухо:

– Позволь мне разобраться с этим.

Отстранившись, я разворачиваюсь лицом к команде и говорю громкое:

– В сторону.

Удивлённо переглянувшись, они расходятся, открывая для меня пусть к Алише. А та стоит и усмехается, словно и ждала этого. Подойдя к девушке, я останавливаюсь и осматриваю её презрительным взглядом. Она выглядит так, словно только что вышла из борделя.

– И что же ты сделаешь? – спрашивает она, а я сжимаю руку в кулак и замахнувшись, даю ей смачную пощёчину, эхо от которой разносится под коридору.

– А теперь послушай меня, сука. Я не виновата в том, что Дэн выбрал меня, а ты осталась ни с чем. Если ты не можешь смириться с этим фактом, и не можешь находиться в команде, то может, стоит вернуть тебя обратно в дерьмо, из которого тебя вытащили Дэн и Амара? Если кто и приведёт нас к поражению, то это будешь ты. Я сомневаюсь, что в нужный момент ты сможешь прикрыть спину Дэна, нет, ты скорее сама воткнёшь в него нож. Ты, Алиша, алчная сука, и мне жаль тебя. А теперь, будь добра, заткнись. Иначе я прикажу пустить тебя по кругу, хотя тебе не привыкать. Может быть ты и верховная, но не забывай, что я – наречённая Дэна. Его законная наречённая, и ты обязана подчиняться мне. В кодексе прописано, что я могу делать с тобой, всё, что захочу. Даже убить могу, и плевать мне будет на всё. Незаменимых людей нет. Усвой это, шлюшка, – отвечаю я, убирая прядь её чёрных волос ей за ухо. Меня трясёт от злости, но я держусь. Улыбнувшись шокированной и явно злой Алише, я разворачиваясь и иду в сторону Дэна, игнорируя удивлённые лица остальных.

– Неплохо, Крошка, – отвечает Дэн, когда я подхожу к нему и беру за руку. Вместо ответа я киваю.

– Пошли, – вновь говорит Дэн, и мы направляемся вдоль по коридору, а следом за нами и остальные.

Мы проходим несколько длинных коридоров, спускаемся вниз, и вновь проходит несколько пролётов и коридор, прежде чем подходим к большим двойным дверям. По пути до дверей я успеваю заметить, что за окном уже темно.

Подле дверей стоят двое жнецов, одеты точно так же, как и на нашей свадьбе. Длинные чёрные, расшитые золотом, балахоны и маски с длинными носами. Я сглатываю, чувствуя панику. Из-за дверей доносится гул голосов и музыки. Звуки больше напоминающие голоса ада. Ясжимаю руку Дэна своей сильнее положенного. Сейчас, самое главное держать лицо. И не выходить из роли.

– Все готовы? – спрашивает Дэн, оборачиваясь и смотря на команду. Я смотрю следом и вижу, что они встали в особом порядке.

– Да, – отвечают все.

– Ты готова, Крошка? – вновь спрашивает Дэн, смотря на меня.

– Да, – отвечаю я.

– Отлично. Возьми меня под руку и не отпускай, – отвечает он, а за дверьми образовывается тишина, а затем я слышу голос, который говорит:

– Doamnelor și domnilor, permiteți-mi să vi-l prezint pe lider printre altele, Royal North Clan.

А затем следует щелчок, и жнецы распахивают перед нами двери.

*Дамы и господа, позвольте представить Вам лидирующий среди других, Королевский Севереный Клан.

***

Музыкальное сопровождение:

1. 2WEI – Paradise.

2. Ramin Djawadi – Not Today(когда они вошли в зал).

3. grandson – Blood // Water

Шумный вздох срывается с моих губ, и я уверенно делаю первые шаги, следуя за Дэном. Помня о том, что сейчас любая оплошность может привести нас к поражению. Мы проходим в огромный зал, с высокими потолками и окнами, останавливаемся перед большой лестницей ведущей вниз, и моментально попадаем под пристальное внимание сотни, а может и тысячи, глаз людей находившихся здесь. Их много. Слишком много. Нет. Это не люди. Это бесы, напоминающие мне о том, что в любой момент они готовы напасть на меня, разорвать, распотрошить и сожрать, как закуску перед основным блюдом. Легко и просто. Малейшая осечка – фатальная ошибка. Я смотрю вниз и вижу адское пламя, из которого ко мне тянутся уродливые чёрные когтистые лапы. Я слышу жуткий шёпот, доступный только мне, это их голоса. Голоса демонов. Они снова рядом. Снова обвиваются вокруг меня, словно ядовитые змеи, желающие впрыснуть яд в жертву. Шепот сливается в одну сферу, обволакивая и погружая меня во мрак. Я чувствую, как учащается ритм моего сердцебиения, как потеют ладони. Как в груди начинает пульсировать… Страх?

Нет. Только не это. Нельзя. Нельзя.

Рядом со мной и позади меня стоят те, кто рассчитывает на меня. Те, кто убьют меня, если я облажаюсь.

Я должна. Должна взять себя в руки, пока не стало слишком поздно.

Вокруг витает тишина. Она давит на меня со всех сторон, мешая противиться нарастающей панике. Я не думала, что это будет трудно.

Стараясь отвлечься, я скольжу взглядом по помещению. Этот зал намного больше, чем зал в доме Дэна. Он действительно огромен. Высокие белоснежные колонны под потолок украшают длинные стены, которые образуют идеальную прямоугольную фигуру, большие панорамные окна делятся на несколько ярусов. Высокие расписные потолки украшают несколько больших люстр. На полу подле каждой колонны стоят невысокие статуи. Пол, кажется, выложен из чёрного мрамора. Вдоль стен, по два с каждой стороны, висят странные флаги. Разной расцветки и с разными символами. Среди них я вижу чёрный флаг, на котором изображён щит меч и голова волка. Этот флаг принадлежит Северному клану. Перила лестницы, что ведёт вниз, украшены красными вьющимися розами, а на ступенях лежит красная дорожка, что стелется вплоть до невысокого подиума в конце зала, на котором стоит высокий трон. А на троне… На троне сидит он – Дариан. Расстояние слишком велико, чтобы я смогла разглядеть его лицо, однако я чётко вижу его позу, вижу, как он сжимает что-то длинное в левой руке. Вижу позади него свиту из охраны и Исстара. А подле трона, в ногах дьявола, лежит что-то большое и чёрное. И живое…

Я чувствую, как взгляд того, кто управляет этим балом, впивается в меня. Накидывает на меня металлическую проволоку с шипами, обвивая её вокруг тела. В любой момент он сможет потянуть за её концы, и острые шипы вспорят мою кожу, позволяя гнилью и лжи, что томятся внутри, выйти, наружу. Внезапно откуда до-то сверху доносится не особо приятная слуху мелодия, словно играет живой оркестр, а затем я слышу голоса. Тонкие голоса. Будто бы дети поют. И этот звук такой светлый и чистый, что на мгновение я позволяю себе забыться. Воображение рисует картинку маленьких детей, одетых в белоснежные одежды, мысленно сравнивая их с ангелочками, и тут с дребезгом разбивается, когда Дэн, едва слышно, прочищает горло. Пелена спадает с моих глаз. Нет. Это не правда. Это место не рай. Это– ад. И здесь нет ангелов. Кольцо на пальце начинает сдавливать, как бы давая понять, что я одна из них. Что во мне тоже есть монстр, готовый подчиняться и убивать. Он ещё не сполна познал вкус крови. Нет. Он только начал убивать и оживать внутри, скребясь своим когтями об мои лёгкие. Внутри меня есть монстр, чудовище, владеет которым тьма. Она его хозяйка и она решает, когда монстру выйти наружу. Дэн ошибся. У меня нет крыльев. У меня есть лишь шрамы и уродливое отражение. Я не в порядке. Я – псих. В этом месте нет ангелов, нет спасения. Это лишь маска. Прикрытие, которым они, демоны, пользуются, чтобы заманить жертв в свои сети. И сейчас, я должна сделать всё, чтобы не попасть в эти сети.

Спустя несколько минут, Дэн, согласно кодексу, начинает спускаться вниз, я, как и команда, покорно следуем за своим лидером. Едва заметно, я сжимаю свободную руку в кулак и стараюсь высокомерно смотреть на людей, столпившихся внизу. Они смотрят на нас с неким восторгом и постоянно перешёптываются, периодически указывая на меня пальцами и головой. Плевать. Я для них – свежее мясо. Они не отпустят меня, не оставят в покое, пока не обглодают до костей.

Спустившись вниз, мы идём по красной дорожке, которая, как мне кажется, больше напоминает бурлящую реку крови, прямиков в сторону Дариана. Под тихий аккомпанемент мы приближаемся к трону на котором восседает тот, кому я желаю мучительной смерти. Тот, кто посмел убить невинных людей и истязать души Амары и Райли. Я ошибалась, думая что Дэн – дьявол. Нет. Сейчас, смотря в эти чуть сощуренные тёмно-синие глаза, я понимаю, что всё это время рядом со мной был фальшивый дьявол, которого я придумала сама. И окрестила им Дэна. Но на деле, настоящий Люцифер сейчас сидит передо мной на троне, держа в руках длинный отлитый, толи из золота, толи из метала, тирс, увитый двумя чёрными змеями, увенчанный головой волка, в пасти которого покоится человеческий череп. А подле его ног, грациозно располагается огромный чёрный волк. Трон, на котором восседает Дариан, сделан из железа, он увит плющом из металла и драгоценными камнями, а его вершину украшает корона. Сам же Дариан одет так, как и полагается князю. В чёрных, расшитых золотом, одеждах: штаны, заправленные в высокие шнурованные ботинки, рубаху с, кажется, бриллиантовыми запонками. Жилет, поверх которого накинута чёрная длинная мантия. Его руки увиты кольцами и перстнями, в правом ухе красуется небольшая серьга.

Весь его вид в целом, не пугал меня, но я знала, что это мужчина ещё тот ублюдок и мразь. Именно поэтому, я делаю глубокий вдох, приказывая себе не дрожать под пристальным взглядом Дариана. И вспоминаю, что эта мразь сделала с Дэном. Лишь от одних воспоминаний истории Дэна, беспокойство внутри меня сменяется на ярость, и идти становиться намного проще. Намного проще дышать, чувствуя, как покрывается толстым панцирем с шипами. О, да, я умею ненавидеть. И сейчас, это мне только на руку.

Когда мы останавливаемся подле ступеней подиума, музыка стихает и вокруг повисает тишина. Мы делаем низкий поклон, соблюдая правила и кодекс, приветствуем Дариана и его людей. Я уверенно держусь за Дэна, стараясь следовать советам Амары.

– Bun venit acasă, fiul meu cel Mare, – внезапно говорит Дариан, вставая на ноги и спускаясь к нам. Он улыбается, бегло осматривая нас. Я слышу, как кто-то из команды позади меня фыркает, и чувствую, как отвращение к Дариану подступает комом к горлу. Мразь. Ненавижу его. Ненавижу и хочу, чтобы он сдох.

– Отец, – сквозь зубы говорит Дэн, и я сильнее прижимаюсь к нему, давая так нужную ему сейчас немую поддержку. – Давно ли эта конура стала моим домом?

– Годы идут, а ты всё так же не меняешься, щенок. Как был диким и озлобленным зверем, таким и остался. Но мне это нравится, сын, – усмехается Дариан, подходя к нам и кладя руку на плечо Дэна, которую тот моментально сбрасывает. На его лице проскальзывает отвращение смешанное с яростью, и я молюсь о том, чтобы он не потерял контроль. Ведь Дариан намеренно провоцирует его. Вокруг нас поднимается шумиха, гости явно шокированы поведением Дэна, как и я. Но я понимаю его, и будь у меня возможность, я расцарапала бы Дариану его лицо.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда я получу то, что по праву принадлежит мне, и когда твоя голова будет насажена на твой ебённый тирс, Дариан, – усмехается Дэн.

– При гостях мог бы и проявить уважение, ублюдок, – рычит Дариан.

– Ты же знаешь, что мне похуй, но, раз ты так хочешь, – Дэн склоняет голову. – e rog să mă ierți pentru discursul meu vulgar și lipsit de respect, Тауэириан.

– Щенок, – качает головой Дариан, а затем резко переводит своё внимание на меня. Он подходит ко мне, останавливается в нескольких сантиметрах, и осмотрев сверху вниз несколько раз, говорит:

– На фотографиях со свадьбы, что я получил, ты выглядела слегка иначе, Тарианна.

– Îmi pare rău că așteptarea ta nu corespunde realității, Тауэириан, – отвечаю я, склоняя голову в уважении.

– О, дитя, я не разочарован. Ни сколько. Ты прекрасно выглядишь, и полностью подходишь Молоту. Вот только какая ты на самом деле, я не знаю. Может быть за этой красотой скрывается слабачка, которую заставили выйти замуж за ублюдка из Северного клана. Или сильная девушка, которая хочет нажиться на моём старшем сыне и получить то, что не принадлежит ей. Я не знаю, сколько личностей живёт внутри тебя, Тарианна. Но узнаю, совсем скоро. Однако, я сомневаюсь, что ты по собственной воле решила выйти замуж за Дэна, особенно учитывая то, насколько он омерзителен и уродлив. Ваша свадьба была прекрасна, но я сомневаюсь. Скажи мне правду, прекрасное дитя. Скажи, и я помогу тебе сбежать и освобожу от этого тяжкого груза. А те, кто принудил тебя сделать это, будут убиты. Просто расскажи мне, и я помогу тебе.

Дариан гладит меня по волосам и улыбается так, что у меня возникает лишь одно желание – выбить ему зубы. Ярость и злость накрывают меня, словно лавина, сошедшая высоких гор. Его прикосновения мне омерзительны. Я так хочу, так хочу свернуть его шею, чтобы больше не видеть эти жуткие глаза и не слышать этот голос, что похож на шипение змеи. Он играет со мной, проверяет меня, и я готова к этому. Нет. Я не сломаюсь. Не подведу себя. Не подведу Дэна.

Я сбрасываю его руку со своих волос.

– Дэн, прекрасен не только внешностью, но и душой. Если в этом зале и есть ублюдок, то он только один, и это вы. Мне плевать, верите ли вы мне или нет. Плевать на ваши слова, которые пропитаны ядом, как и воздух здесь. Я не обязана ничего вам доказывать и говорить, кроме слов приветствия. Хотя, признаться честно, мне бы даже плюнуть в вашу сторону было бы жалко. Вы правы, внутри меня есть кто-то ещё. И если Дэн монстр и урод, то я точно такая же, как и он. Внутри меня дремлет монстр, который принадлежит и зависим от Дэна, и если будет надо, то я выпущу его и вспорю глотку любому, кто будет у меня на пути. Вы правы, внутри меня есть псих, который контролирует меня сейчас. Моя голова сейчас разрывается, потому что вся моя сущность люто ненавидит вас. Может быть моё лицо искривлено сейчас гневном, но это лишь маска. Под которой скрывается пустое выражение. Ваши слова не задели меня, не произвели того эффекта, что вам бы хотелось. И я люблю, Дэна. Люблю так сильно, что готова умереть за него, и я умру, если понадобиться, – отвечаю я, смело смотря в полыхающие глаза дьявола. Вместо ответа, Дариан ухмыляется, и поворачивает в руках тирс несколько раз, не отрывая своих глаз от меня. Гул вокруг учащается. А мне кажется, будто проволока, которую он затянул ранее и концы которой находятся в его руках, резко дёргается и шипы прорезают мою кожу. Становится неуютно и страшно, но борюсь со страхом, желая выйти победителем из этого немного сражения.

– Прекрасно, – оскаливается Дариан, спустя несколько минут молчания. А затем переводит взгляд мне за спину и говорит: – Амара, радость моя, не выйдешь поприветствовать меня?

– Не горю желанием, отец, – доносится позади меня голос Амары.

– Выйди, я сказал.

– Она никуда не пойдёт, – вмешивается Дэн, делая шаг навстречу к Дариану. – Ты хотел узнать дела клана – я расскажу тебе. Клан процветает, мы расширили свои границы к северу от Западных границ, усилили патрули, полностью искоренили «слепые» зоны по периметру. На границах стоит надёжная охрана, а колючая, пропитанная ядом проволока подле стены, не оставит шансов перебежчику. Так же, подле стен теперь есть рвы, в которые мы сбрасываем трупы шпионов, точнее то, что от них остаётся. В этом году мы приняли на службу полторы тысячи рекрутов, половина из которых – мирные. Они прошли подготовку, стали салагами и успешно прошли через все испытания. Таким образом, в моём подчинении оказывается шесть тысяч человек, и это только официальная часть. Но об остальном, вы, никогда не узнаете. А если ты хочешь поговорить об Амаре и её, якобы, свадьбе с Рикардо, то ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что я позволю тебе сделать это. Я перегрызу тебе глотку, за Амару, если тронешь её пальцем. Ублюдок Рикардо, из Элариума, города гнилых и прогнивших, никогда не получит её. Я сделаю для этого всё.

– Конечно, конечно, Молот. Я знаю это, знаю насколько ты одержим своей жаждой защитить свою сестру от меня, ведь спасти свою мать и старшую сестру ты не мог, потому что тогда, ты был жалким, ничтожным выродком, которого я хотел прихлопнуть самым первым. И лишь в тот момент, когда я прострелил череп Тейт, и увидел в твоих глазах ярость, то понял, что ты мне пригодишься, как сын. Пускай и приёмный, – усмехается Дариан. А я с трудом держу себя в руках, ведь желания прибить эту гниду с каждым разом увеличивается внутри меня. Разрастается, словно раковая опухоль, которая не подлежит лечению. Дэн отпускает мою руку, я замечаю как выпрямляется его спина, а глаза загораются чистым безумием, как тогда, в зале….

Блять, блять, только не это!

Эта мразь намеренно провоцирует Дэна, и у него отлично получается.

– Что же ты молчишь, щенок? Сказать нечего, когда правда припечатывает к земле и втаптывается в собственное дерьмо? Где ты остался жалким, слабым выродком.

Спохватившись, я подхожу к Дэну, беру за руку и шепчу на ухо:

– Не сейчас, Дэн. Не смей поддаваться на провокации этой твари. Посмотри на него, он жаждет твоей реакции. Не давай ему то, чего он хочет. Не устраивай для него шоу, для его услады. Вспомни кто ты. Кто я. И зачем мы здесь. Мы отомстим ему за смерть твоей матери и смерть Тейт, я обещаю. Но сейчас, тебе нужно взять себя в руки. Не покидай меня, не сейчас. Сопротивляйся монстру внутри, не позволяем брать узды правления. Твоя команда и я, мы верим в тебя, Дэн. Ты сможешь.

На несколько минут Дэн прикрывает глаза, сжимает мою руку своей, усмехается и отвечает:

– Очень скоро, этот слабый ублюдок, снесёт тебе голову, Дариан. Мы благодарим, Тауэириана, за приём, – Дэн делает поклон, и я повторяю за ним.

– Настало время представиться другим.

Оставив последнее слово за собой, Дэн просит показать где находится наше место. И как только помощник Дариана, который кажется, просто застыл на месте с мерзкой улыбкой на губах, мы проходим в отведённое нам место, под громкое щебетание толпы. Которые не могли перестать говорить о том, что Северный клан потерял уважение в их глазах. Но судя по лицам команды и лицу Дэна – им плевать. Отлично, значит так оно и есть. Страх до сих пор не покидает меня, заставляя сердце бешено колотиться, а ладони потеть. Я справилась, так почему же так страшно? Почему я нервничаю? Не знаю. Однако расслабляться ещё рано.

Как только мы занимаем положенное нам место, к нам подходят официанты с подносами, предлагая различные напитки. Я вежливо отказываютсь от алкоголя, хотя в горле слишком сухо. Но сейчас любая жидкость в бокалах кажется мне смертельным ядом.

– Отлично, Крошка, – шепчет Дэн, обнимая меня за талию. И хотя он не может напрямую сказать мне «спасибо» я знаю, что он благодарен мне за то, что я не позволила его монстру выйти наружу. Я знаю это. Кто-то хлопает меня по плечу, и я улыбаясь, чувствуя поддержку. Даже несмотря на то, что это люди превратили мою жизнь в ад и окутали меня паутиной лжи, сейчас, я благодарна им. Я не справилась бы сама.

– Что дальше? – спрашиваю я, поднимая глаза на Дэна.

– Сейчас, придёт мой сводный братец, Каммила и его люди. А затем, придут и представятся лидеры остальных кланов.

– А что будет потом?

– Слишком много вопросов, Крошка. Смотри и всё увидишь, и не забывай играть.

– Я помню.

Усмехнувшись, Дэн делает глоток шампанского из своего бокала, и устремляет свой взгляд к трону, на котором вновь восседал Дариан. Сбоку от меня кто-то встаёт, краем глаза я вижу светлые волосы, и понимаю, что это Амара. Хорошо. Стоять между двумя сильными людьми, такой слабачке как я, то чтонужно. Они словно щит, закрывающие меня от взглядов демонов. Внезапно, вновь играет музыка, входные двери открываются, и спустя несколько минут на лестнице появляются два силуэта, а затем и другие люди. Я моментально напрягаюсь, понимая, кто этот человек и его спутница. Я прекрасно помню свою первую встречу с Ричардом на свадьбе, и до сих пор неприятный осадок в груди гложет меня. Я помню его и свои слова, не отказываюсь от них. Нет. Его угрозы по прежнему кричат эхом в глубинах моего сознания, я никогда не забывала. И я всё помню. Ни за что. И никогда, не откажусь от своих слов. Я убью его, если понадобится. Сегодня он встретит достойного соперника, и не сможет сломать или напугать меня. Нет. Я не позволю.

Спустя несколько минут Ричард и Каммила останавливаются на том самом месте, где несколько минут назад стояли мы, и проделывают всё тоже самое, что и мы. Толпа встречает его такими же громкими обсуждениями. На свадьбе я не могла более чётко разглядеть Ричарда и Каммилу, но сейчас, я могу с лёгкостью сделать это.

И первое, что бросилось мне в глаза это то, что Каммила была чуть выше Ричарда. Их одежда была схожа с нашей лишь цветом, в остальном, мы разные. У Ричарда угольно чёрные волосы, слегка пухлые губы, нос с горбинкой, и острые скулы. На левой щеке красуется шрам, небольшой, но заметный. А Каммила же… Я не видела её толком, потому что Ричард закрывал её собой. Хорошо, быть может я смогу разглядеть её чуть позже.

Ричарад низко кланяется, буквально чуть ли не падая в ноги Дариану, из-за со стороны Дэна доносится лёгкое фырканье и весьма громкое « ебанный жополиз» из-за чего несколько людей, в том числе и я, смеются. Дариан же, встаёт с трона и подойдя к Ричарду, тепло обнимая сначала его, а затем и Каммилу. И теперь уже настала моя очередь фыркать. Противное зрелище.

– Что? Почему они так быстро уходят? – спрашиваю я, видя что Ричард, вместе со своими людьми, идёт в противоположную нам сторону.

– Ричард не владеет территорией, он живёт при дворце. Поэтому и рассказывать ему особо нечего, его команда весь год была на виду у Дариана, так что он всё знает, – отвечает Дэн.

Я не успеваю ответить, поскольку вновь доносится музыка и вновь входные двери распахиваются. Когда на лестнице оказывается одинокий человек со своей командой, я чувствую, как горячее дыхание Дэна ударяет в мою шею и вздрагиваю.

– Это – Марк Фольсфсган, он лидер Южного клана. Он один, потому что его наречённая беременная, и не может приехать. У него также есть наследница, но её здесь нет, потому что та слишком мала. И он тщательно оберегает её. Марк отличный лидер, хороший стратег и владелец весьма приличного запаса наркотиков. У меня с ним хорошие отношения, мы часто помогаем друг другу. Это тот человек, с которым ты можешь смело общаться, – шепчет Дэн, пока я разглядывала невысокого мужчину, что остановился подле трона. У Марка, как выяснилось ранее, были светло-русые волосы и небольшая щетина. Одет он в строгий костюм тёмно-зелёного цвета, как и его люди. Значит, цвет Южного клана – тёмно-зелёные. Видимо тёмно зелёный флаг на котором изображены пантера и копьё, принадлежит ему. Дэн говорил мне, что призвание Южного клана – врачевание. Спустя несколько минут, Марк и его люди занимает место рядом с нами, и я успеваю заметить безмолвное приветствие между ним и Дэном.

Следующими были лидер Восточного клана – Кристофер Рейдан, его наречённая и команда. Как позже объяснил мне Дэн, у Кристофера тоже есть наследник, который тоже слишком мал. К слову, сам лидер и его наречённая были невероятно красивы и утонченны, словно истинные аристократы. Стоит заметить, что люди Восточного клана были одеты в одежды красного цвета. А их флаг с орлом и кинжалом, был самым ярким, среди других. Из слов Дэна я знала, что Восточный держит нейтралитет со всеми кланами. Его нельзя считать ни врагом, ни другом. Так что стоит быть с ними осторожной. Когда Восточный клан занял место рядом с Ричардом, что к слову, постоянно смотрел на нас, парадные двери вновь распахнулись, и на лестнице появился прямой враг Северного клана.

Западный клан – который возглавляет Адам Лейданн. Он, точно так же как и Марк, явился без наречённой, в сопровождении своих людей. Как выяснилось позже, его наречённая родила буквально несколько дней назад и не может присутствовать на вечере. К слову, люди Западного клана были одеты в одежды тёмно-синего цвета, а на их флаге были изображены олень и щит. И именно шпионов этого клана ловят люди Дэна на границах или когда те нападают на послов клана. Я совру, если скажу, что мне не страшно. Нет. Лидер Западного клана действительно выглядит устрашающе.

Как только лидер Западного клана закончил свой доклад и отошёл в сторону, Дариан встал со своего места и обведя толпу людей взглядом, сказал:

– Господа и наёмники, старейшины игости, добро пожаловать в Королевский Дворец, – толпа моментально загудела. А Дариан продолжил: – Послезавтра начинаются состязанияза трон между моими сыновьями и их наречёнными, собственно, только ради этого мы и собрались все здесь. При выборе следующего Тауэириана, вы не должны допустить ошибку. Победить должен лишь один, и только достойный сможет взять власть в свои руки. От каждого из вас, я жду честности и повиновения. Но это будет послезавтра. А сегодняшняя ночь ещё только началась, так почему бы нам не устроить пир? Развлекайтесь, господа, ублюдки. Нажритесь пива или вина, вытрахайте столько сук, сколько сможете, королевский бордель к вашим услугам. Сегодняшняя ночь только для Вас. Если же кто-то из лидеров и его людей утомлен, то я разрешаю покинуть зал и отдохнуть. Нам нужны сильные люди и холодный рассудок. Развлекаемся, ублюдки!

Толпа моментально загудела, громкие раскаты музыки заставили меня вздрогнуть и прижаться к Дэну вплотную.

– Испугалась? – шепчет он, проводя кончиком носа по моей шее, а я прижимаюсь к нему ближе, ибо суматоха, что начала царить в зале чертовски пугала меня. Люди словно обезумели.

– Развлекайтесь, парни и девочки. Вы все знаете, что от вас требуется. Только прошу, не переборщите с алкоголем, у нас только день на отдых. И мне бы не хотелось, чтобы вы провели его выблёвывая содержимое своего желудка, а не на тренировке, – говорит Дэн команде, и те одобрительно гудят. А через мгновенье, остаёмся только я и Дэн. Я вижу, как Амара и Руби подходят к другим наёмницам и обнимаются, словно друзья. Хотя, может так и есть. В конце концов, мне никогда не понять этого, ведь у меня здесь нет друзей.

– Хочешь уйти? – Спрашивает Дэн, обнимая меня. Уткнувшись носом в его шею, я прикрываю глаза и едва заметно киваю, стараюсь унять приятную дрожь, что окутывает моё тело. Сейчас эти объятия кажутся мне чем-то правильным, словно так и должно быть. Но я знаю, что это лишь игра на публику.

– Я не помешаю? – внезапно спрашивает кто-то. Открыв глаза и повернувшись, я увидела, что возле нас стоит Марк.

– Нет, – отвечает Дэн, протягивая мужчине руку для приветствия. Они обмениваются рукопожатиями, а когда их руки рассоединяются, Марк смотрит на меня.

– Рад познакомиться с тобой, Тарианна, – говорит он.

– Мне тоже очень приятно, господин Фольсфсган, – отвечаю я, слегка кланяюсь и слышу хриплый смех Дэна.

– О, она просто очаровательна, Молот. Завидую тебе, ты откопал бриллиант. О, и Тарианна, пожалуйста, зови меня просто Марк. Я знаю, что по кодексу это не положено, но нам же плевать на кодекс, ведь так?

Я согласно киваю, и Марк вновь смеётся.

– Она действительно слишком мила, Молот.

– Хочешь забрать её себе?

– Нет, ты же знаешь, что Амира для меня единственная, ради кого я дышу. Просто твоя наречённая… Как бы сказать, не совсем вписывается во всё это.

– Поверь мне, я прекрасно знаю это. Да и к тому же, даже если бы ты и захотел, я бы не отдал её тебе. Свернул бы шею, но не отдал. Она моя.

– Чёртов собственник.

– О, я знаю. Лучше расскажи мне, что твои люди выяснили.

Марк моментально выпрямляется, и странно посмотрев на толпу, сказал:

– Не здесь и не сейчас. Приходи сегодня в пять утра, в заброшенный бассейн. Там я всё расскажу. И возьми парочку своих людей.

– Отлично. Я обеспечу прикрытие, – отвечает Дэн. – У меня тоже есть информация для тебя.

– Прекрасно. Увидимся. Был рад познакомиться, Тарианна, – Марк вновь кланяется, и исчезает в толпе.

– О чём это вы говорили? – спрашиваю я, отстраняясь от Дэна и смотря в его глаза.

– Тебе это не надо знать, Крошка. Это дела клана, – отвечает Дэн.

– Но я ведь тоже часть клана. Или это не так?

– Так. Ты моя жена.

– Тогда расскажи мне.

– Нет, Крошка. Я пока не уверен, и ещё слишком рано. К тому же, я хочу свалить отсюда. У меня раскалывается голова от этого гомона, и ублюдков, что смотрят на тебя голодными глазами. К тому же, я обещал тебе, что оттрахаю тебя так, что твои ножки не смогут сомкнуться. Не думай, что я забыл об этом, – шепчет Дэн, подходя ко мне и целуя так, что у меня подкашиваются ноги. Но к счастью, Дэн вовремя подхватывает меня. Кто-то одобрительно свистит, но мне плевать. Я чувствую волнение от слов Дэна в груди, чувствую, как что-то тёплое растекается по венам, как нечто тяжёлое и приятная образовывается внизу живота. И я не понимаю, с каких пор прикосновения Дэна стали мне так приятны, особенно учитывая факт недавнего изнасилования… Кажется, я окончательно сошла с ума, раз сама поддаюсь, зарываюсь пальцами в его волосы, и отвечаю ему. Зависима и больна им. Полностью. Окончательно.

Когда воздух в лёгких заканчивается, Дэн отстраняется и взяв меня за руку, направляется к выходу из зала, под сопровождение ехидных взглядов. Но даже мне становится плевать. Сейчас я просто знаю, что мне нужна разрядка. Поднявшись по лестнице, мы выходим в коридор и направляемся к своей комнате. В зале царила суматоха, прислуга бегала с подносами еды и напитками буквально везде, и это жутко раздражало.

Достаточно быстро мы преодолеваем несколько этажей, и когда поднимаемся на нужный этаж, я прошу Дэна остановится. На его вопросительный взгляд и растерянный вид, я отвечаю, что у меня болят ноги, и снимаю туфли. Дэн же лишь фыркает и терпеливо ждёт меня.

Когда с туфлями было покончено, мы пошли дальше. На этом этаже было тихо, по сравнению с другими этажами Дворца. Однако, как только мы повернули в нужный нам коридор, я услышала громкий голос Амары. Которая, кажется просто в ярости. Переглянувшись друг с другом, мы направились к источнику шума. Как только мы вышли из-за поворота, я увидела, что возле дверей в нашу комнату стоят четверо: Амара, Райли, Каммила и Ричард. Причём Райли удерживал Амару, чтобы она не набросилась на Ричарда. А тот лишь улыбался и что-то говорил, чем явно бесил девушку.

– Заткнись, мразь! – кричит Амара.

– Какого хуя?! Что здесь происходит? Райли! – вмешивается Дэн, когда мы подходим к дверям.

– О, а вот и вы пожаловали, мы только что вспоминали про вас, – отвечает Ричард, переводя своё внимание на нас. Я вздрагиваю, рассматривая его лицо вблизи, и чувствую, как рвотные позывы подходят к глотке. До чего же уродливая мразь.

– Ну, здравствуй, – внезапно говорит Каммила, смотря на меня. Осмотрев блондинку с ног до головы, я замечаю, что у неё практически идеальные черты лица и тёмно-русые волосы.

– Здравствуй, Каммила, – отвечаю я, а затем перевожу взгляд на Ричарда. – С тобой, мразь, не собираюсь здороваться.

– Что ты здесь делаешь, уёбок? – рычит Дэн, закрывая меня собой.

– Всего– лишь пришёл проведать свою семью, мы так давно не виделись, – отвечает Ричард.

– Что же ты, Молот, прячешь свою шлюху за спиной? Боишься, что я увижу синяки, которые ты поставил ей сегодня? Открою тебе секрет, если хочешь избить свою нижнюю, закрывая хотя бы двери. Мои люди сделали прекрасное видео, где она кричит, аты бьешь её и трахаешь, словно дешёвую шлюху с улицы. Любовь ли это? Пха, смешно. Блевать, блять тянет. И возможно, что именно сегодня, я показал отцу эту запись. Посмотрим, как теперь ты будешь оправдываться перед ним.

– Ты же знаешь, что мне плевать, на тебя и на твои попытки выставить меня ублюдком в глазах отчима? Сколько бы ты, тварь, не открывал свою пасть и не выливал свою помойку наружу, я всегда буду умнее тебя. Всегда буду на шаг впереди. И возможно именно поэтому, мои люди перерезали твоим глотки, а тела порубили на фарш? Возможно именно поэтому, сейчас, твой ебаный папаша смотрит не то, как я наказываю свою шлюху, а дешёвую порнуху, а? Ты думаешь, что ты самый умный и сможешь одолеть меня. Но я обломаю твою крылышки, братец, ты всегда будешь на дне. Всегда будешь вторым, после меня и Амары, – отвечает Дэн. – Что ты сказал Амаре?

– Всего лишь правду о том, что я знаю её тайну. И то, что Рикардо ждёт не дождётся, когда она раздвинет перед ним ноги. Вот только товар то пользованный, блять твоя сестра, такая же была и, как же её там, ох, кажется, Тейт? Да, именно. Она была такой же блядью, как твоя сестра и твоя наречённая, вот только трахал её мой папаша, как и твою мать. И знаешь что, им нравилось!

– Закрой, сука, свой, ебаный рот! Ты – мразь, я вырву твой язык и запихну твою задницу, а затем, позову жнецов и те выебут тебя, сука, во все щели. Ты станешь нижним, и тогда, я втопчу тебя в дерьмо! – рычит Амара, вырываясь из рук Райли. Но тот крепко держит. А я… У меня просто нет слов. Слишком неприятно в груди, слишком больно слышать всё это. Больно дышать. Какая же он мразь. Неожиданно, Дэн подходит к Амаре и что-то шепчет ей на ухо, и та моментально успокаивается. Под торжествующий взгляд Ричарда, Дэн целует Амару в лоб, и приказывает Райли увести её к Велесу и проследить за её сном. А затем, резко разворачивается к Ричарду, и бьёт его в живот, из-за чего тот скручивается и падает на колени. Каммила же, совершенно спокойно отпускает его, и фыркнув, уходит, оставляя совершенно одного. Что окончательно сбивается меня с толку. Какого блять хрена?

– Проваливай нахуй, братец. Беги к своему папе, подставь ему свой зад, в который он ебёт тебя, как шлюху, и пожалуйся на меня. Вот только правда на моей стороне. И ещё раз, ты назовёшь Сару шлюхой, ты прилюдно будешь вылизывать дерьмо с моих ботинок, пока тебя будут драть. Только я, слышишь меня, только я могу называть её так. Только для меня она шлюха. МОЯ. Ясно?! – говорит Дэн, пиная Ричарда в рёбра, и тот шипит от боли и смеётся.

– Пойдём, – вновь говорит Дэн, подходя ко мне. – Не волнуйся, записей нет. Нас никогда не поймают. Я позаботился об этом, а этой мрази веры нет.

– Но как же… Ты же… – шепчу я, судорожно вздыхая. Мне больше не обидно. Я знаю, что я его шлюха.

– Всё в порядке. Пойдём.

– А Амара?

– Райли позаботиться о ней. А об этой твари забудь, – Дэн протягивает мне руку, и я вкладываю в неё свою. Мы проходим мимо Ричарда, что встаёт на ноги, подходим к дверям, Дэн открывает их и заходит в комнату, утягивая меня следом. И прежде чем закрываются двери, и Дэн начинает страстно меня целовать, я слышу тихое"Я всегда получаю то, что хочу. Твоя шлюха умрёт, и ты вместе с ней!".

22.

Как правило, ночь пролетает слишком незаметно и быстро, особенно когда половинуотведённого на сон времени тебя жёстко втрахивают в кровать, заставляя надрывать глотку от многочисленных волн наслаждения и удовольствия, которые пронзают тело каждые несколько минут, возвышая тебя до небес. И с громким треском, раскалывать эти небеса, опуская, вдавливая в землю, возвращая в реальность. А затем этот круговорот возобновляется, сбивая с толку и отключая сознание от Ада, в котором я нахожусь. Дэн сдержал своё слово, и ближе к утру, моё тело было настолько сильно истощено, что и я правда, потеряла счёт времени и не могла свести ноги вместе. Часы, казались, тянулись мучительно медленно, словно кто-то поставил мою жизнь на замедленное произведение. На теле появлялись новые метки Дэна, доказывая ещё большую принадлежность ему. Я же его верная псина, и каждый должен знать, кому я принадлежу. Я с ним связана навечно, он у меня под кожей, в сознании, везде, и эти стальные оковы с цепями не разорвать, не разрушить, ведь шипы настолько прочно вошли в мою плоть, и вросли в неё, словно корни могучего древа, что их уже не удалить. И мне не больно вовсе, нет, мне смешно в какой-то степени. Ведь даже сейчас, когда я больше не сопротивляюсь системе этого мира, когда я смирилась и зашла так далеко, смогла выжить, я чувствую, что даже здесь мне нет места.

Даже живя в приюте я ощущала что это не моё место, и строя побег, я смогу найти то место, которое станет моим спасением. Которое станет моим домом. Но даже сейчас, когда жизнь так сказать, подарила мне такой «прекрасный» подарок, и я вроде как привыкла, я не чувствую себя дома. Нет. Даже будучи окружённая сотнями демонами, и находясь в аду, мне не спокойно. Дэн лишь создаёт иллюзию дома, но не является им. Нет. Я лишняя даже здесь, во тьме, из которой казалось я, вышла, которая породила, нет для меня места. Хм, смешно. Даже собственная создательница отторгает меня. Так где же мой дом? Где же то место, которое подарит мне покой?Даже если оно и есть, мне никогда не найти его. Ведь все выходы из этого Ада закрыты, и выйти не получиться, ведь псы стерегут ворота. Есть один лишь выход – смерть. Но боюсь, что я слишком труслива для этого. К тому же, я должна сдержать обещание данное Амаре и Дэну. Они должны отомстить Дариану, пускай их орудием мести буду я, мне плевать. Я лишь хочу, чтобы всё это поскорее закончилось. Хочу чтобы Дьявол пал, а что будет дальше… Мне плевать. Внутри меня давно возвысился мраморный храм поклонения тьме, которая каждый день, на жертвенном алтаре дожирает остатки моих осколков души. Я больше не ищу жертву, когда слышу её рёв в голове, когда холод пронзает грудную клетку и голова раскалывается на части. Нет. Я самолично принесла остатки светлого тьме, лишь бы почувствовать покой и перестать приносить вред всему, до чего я дотрагиваюсь. И пускай голод исходящий изнутри усиливается день ото дня, я не сдамся до тех пор, пока не сделаю то, из-за чего попала в этот Ад. К тому же Дэн даёт мне небольшую подпитку, ведь рядом с ним тьма затыкается, словно чувствует монстра внутри Дэна, и тянется к нему, словно это нечто родное, своё. И только когда он рядом, я могу отдохнуть и набраться сил. Пускай эмоционально я почти сгорела, пускай моё сознание продолжают терзать страшные мысли о крови, ночные кошмары и призраки прошлого и настоящего, я не сдамся. Я смогу продержаться до конца всего.

Я смогу.

Я смогу.

Ночь проходит слишком быстро.

Я не успеваю опомниться, как новый день уже вступил в свои права. Ожидаемо, что соседняя часть кровати, когда я проснулась, была смятой, но пустой. И я не жду, что однажды я проснусь и обнаружу Дэна рядом, нет. Я не мечтаю разглядывать его спящего или что-то вроде этого, нет, конечно. Просто… Даже мне порой нужно тепло под боком, особенно когда не знаешь, чего стоит ожидать от этого нового дня. Особенно когда находишься в эпицентре, в самом центре Ада. Сев в кровати, я поправляя одеяло, прикрывая обнажённую кожу, и чувствую, как всё тело буквально пронзают болезненные судороги. И вместе с этим, я чувствую некую лёгкость, но чувства спокойствия и удовлетворения нет. И не будет. Ведь монстра, что так любит моя тьма, нет рядом. И сейчас она беснует, орёт, требуя еды.

Сделав глубокий вдох, я вспоминаю, что у Дэна была запланирована встреча с Марком и хмурюсь, понимая, что должна узнать подробности их разговора. Мне нужно знатькаждую деталь, чтобы быть готовой ко всему. Не хочу играть с судьбой в русскую рулетку, ибо знаю, что проиграю. Но если просчитатьходы противника заранее, у меня есть шансы не выпустить себе пулю в лоб.

Благополучно завершив утренние водные процедуры, и самостоятельно проделав все необходимые медицинские манипуляции для своеобразной меткой, что оставил мне Дэн, япереодеваюсь, выхожу из спальни и буквально врезаюсьв Грейс, которая видимо, решила проведать меня. Охнув, женщина отскакивает от меня, сразу делая низкий поклон и начиная извиняться.

– Не стоит, вы не виноваты, извините меня тоже, – отмахиваюсь я и осматриваю комнату. – Дэн ещё не возвращался?

– Нет, госпожа, он просил принести Вам завтрак в комнату, и настоял, чтобы вы дождались его. Ещё он просил передать для Вас это, – Грейс достаёт из кармана своего пиджака белый конверт, и передаёт его мне.

Удивлённо выгнув бровь, я беру в руки конверт, раскрываю его и достаю небольшую записку:

« Не выходи из комнаты до тех пор, пока я не вернусь. Ты просила рассказать тебе всё, что происходит. Я выполню твою просьбу. Грейс принесёт тебе Атто, чтобы тебе не было скучно. Если кто-то посторонний придёт к тебе – ты знаешь что делать. Подле двери стоит охрана. Если что-то случится– зови их. »

Вздохнув, я комкаю лист бумагии выкидываю его за спину, чувствуя некое раздражение в груди. Я совсем ничего не понимаю. Что происходит? Дэн решил прятать меня? Но зачем? В чём смысл?Как же меня раздражает его манера говорить намёками и загадками. Неужели нельзя просто взять и рассказать всё, как есть? К чему все эти намёки! Это только путает.

– Дэн сказал, что вы можете принести мне Атто? – спрашиваю я, возвращая своё внимание к Грейс.

– Да. Хотите чтобы я принесла его сейчас? – уточняет женщина.

– Вы завтракали?

– Что?

– Я спрашиваю, вы завтракали сегодня? Да или нет?

– Эм, я уже позавтракала, Госпожа, – женщина опускает взгляд вниз, словно чего-то стыдится или стесняется.

– Мне кажется, я просила Вас не называть меня так. Мне это не нравится, – я хмурюсь и иду большому мягкому дивану, что стоит посреди комнаты.

– Я помню, но сейчас необходимо отбросить в сторону Ваши принципы. Я не могу нарушать устав, вы хотите чтобы меня наказали? -Грейс следует за мной, и останавливается подле дивана.

– Нет, не хочу, но здесь нет камер и прослушивающих устройств, поэтому здесь, в этой комнате, мы можем отбросить в сторону формальности, – говорю я, оглядывая поднос с едой. Я жутко голодна, но надеюсь, что эта еда не отравлена или что-то вроде этого. Дэн просил меня быть осторожной, но в итоге, я просто становлюсь параноиком, которому везде мерещиться опасность.

– И всё-таки я буду придерживаться установленных правил, я привыкла к этому, Госпожа, – говорит женщина. Вздохнув, я беру в руки чашку ароматного чая и говорю:

– Вас невозможно переубедить, не так ли? Что ж, хорошо. Будь по Вашему. Принесите мне, пожалуйста, Атто и можете быть свободны.

Грейс молча делает поклон и тут же скрывается за входной дверью, позволяя мне в одиночестве, спокойно позавтракать. Никаких мыслей не было и я не старалась забивать свою голову лишними сейчас сомнениями и догадками, я просто буду плыть по течению и делать то, что от меня нужно. Так проще нарастить новую, ещё более прочную броню. Проще не поддаваться панике и страху. Так проще жить. Я помню, что Велес говорил мне, что нужно просто перестать сопротивляться и тогда станет намного легче. Что же, я опускаю руки и поднимаю белый флаг, с кровавыми пятнами, как знак поражения и принятия.

***

Прежде чем Грейс приносит мне Атто, я успеваю позавтракать и тщательно осмотреть каждый уголок комнаты. Прислуга же спокойно прибиралась, при этом постоянно кидая на меня взгляды. Как и было сказано, женщина отдала мне животное и удалилась в свою комнату, сказав, что вскоре вновь зайдёт.

Проходили часы, а Дэн всё не приходил. Я же, тешила себя тем, что он, скорее всего, задерживается по каким-то важным делам, и ничего страшного не случилось. Я боялась, что в этом месте, где собрались самые кровожадные звери, может случиться всё, что угодно. Я переживала не за Дэна, нет, я переживала за хрупкое подобия мира, что окружает меня. Если сейчас грянет буря, то я просто не буду готова к ней. Нет.

Атто помогал мне отвлечься. За дни разлуки с ним я успела соскучиться и не могла перестать обнимать животное, которое доверчиво льнуло к моим рукам. С каждым днём он становится больше и совсем скоро превратится в прекрасного и грациозного хищника, который не смотря ни на что останется моим самым настоящим и близким другом.

Сейчас сидя на пушистом ковре подле дивана, я играла с Атто с помощью лазерной указки. Животное резво бегало за красным огоньком, при этом скользя лапами по мрамору и падая, заставляя меня хохотать. Стеклянный столик был отодвинут прислугой в сторону, чтобы не мешать Атто бегать. Внезапно за дверью стали доноситься многочисленныеголоса и шаги, я не успела толком сообразить, что происходит, как дверь в комнату открылась, а на пороге появился Дэн и вся команда. Я вздрагиваю, когда его взгляд устремляется на меня и прекращаю играть с Атто.

– Давно встала, крошка? – спрашивает Дэн, проходя в комнату и усаживаясь на одно из кресел. Команда проходит следом за ним, кто-то хихикает на обращение Дэна ко мне, а я лишь фыркаю и подзываю к себе Атто. Я вижу Амару, Алишу, Велеса, Райли, близнецов, Руби, Пола, Феникса и ещё двоих, неизвестных мне людей. Они обходят меня и садятся на диван и свободные кресла.

– Крошка, иди ко мне, – говорит Дэн, заставляя меня посмотреть на него. Он усмехается, когда наши взгляды встречаются, и хлопает себя по бедру. Опустив Атто на пол, я поднимаюсь на ноги и покорно иду к нему. Удобно усевшись набёдра Дэна, я чувствую, как он обнимает меня за талию и прижимает к себе, не заботясь о том, что на нас смотрят. Я вижу, как усмехается Амара и как подмигивают мне близнецы, которые скорее всего заметили россыпь красных пятен на моей шее. Предательский румянец окрашивает мои щёки. Райли же, казалось, словно и не здесь был. Сидел и смотрел в одну точку, как и Велес. И это насторожило меня. Что-то не так.

– Уберите кто-нибудь эту шавку, – говорит Алиша, отталкивая носом своих ботинок Атто, что пытается поиграть с длинными шнурками её ботинок. Животное зло рычит всякий раз, когда ботинок отталкивает его от цели.

– Шавка здесь только одна, правда, выгонять её нельзя, – говорю я, сжимая руки в кулаки и кидая ненавистный взгляд на брюнетку.

– Верно, и эта шавка только что-то подала свой голос, – скалится та, и когда ловит мой взгляд, намеренно отталкивает Атто так, что тот отлетает на несколько метровкувырком.

– Сука, – рычу я, подрываясь с места. Подойдя к Атто, я беру его на руки и несу к Дэну. Тот явно удивлён, но без всяких возражений принимает нежданного гостя в свои руки. Я же, сжав пальцы вкулаки, оборачиваюсь, смотрю на Алишу и говорю:

– Если ты, ещё хоть раз тронешь моего фамильяра, я возьму первое, что попадётся мне под руку, и воткну этот предмет в твой глаз. Я бы вышвырнула тебя из комнаты, но ты часть команды и должна быть тут. Но будь добра, заткнись, пока я добрая. И если ты думаешь, что твои слова смогли задеть меня, то ты ошибаешься. На такую крысу как ты, у меня давно выработался иммунитет.

Алиша фыркает и показывает мне средний палец, за что тут же получает по голове от Велеса. Я же усмехаюсь, и вполне довольная собой оборачиваюсь к Дэну. Его явно забавляла вся эта ситуация, ибо ухмылка на его губах яро говорит о том, что ему нравится это показательное шоу. Атто же, спокойно сидел на коленях мужчины и подставлялся под ласки его рук, что не спеша перебирают густую шерсть. Вот же предатель!!

Хмыкнув, я подхожу к креслу и аккуратно сажусь на подоконник. Я чётко понимаю, что Дэн, как обещал, посвятит меня в положение дел. Наконец-то расскажет всё, что скрывал. И какой план дальнейших действий. Он позволил мне остаться, а это значит, что он доверяет мне. И я… Я доверяю ему… Но не до конца.

– Не тяни, Молот. Что Марк рассказал тебе, – говорит Амара нахмурившись и скрестив руки на груди.

– Ничего хорошего, Амара. Западный клан перешёл к активным действиям. На границах Морха слишком часто стали ловить перебежчиков, Марк рассказал, что Адам усиляет свою армию за счёт наёмников из Китая и Мексики. Они усилил охрану своих территорий, просматривают все грузовые наземные, морские и воздушные колоны. У каждого, кто приехал в клан недавно просят предъявить документы, а если человек кажется имподозрительным, то они забирают его в штаб. На всей территории Западного клана введено военное положение. Чуть меньше месяца назад, на территории Марка, в западной части Эда, в барделе случилась стычка между неизвестными наёмниками, по известной мне информации, это были наёмники Восточного клана. Но те отрицают свои причастность. Очевидно, что мой братец пытается развязать войну между всеми кланами. У меня нет сомнений в том, что этот уебан помогает Западному Клану. Плюс ко всему, совсем недавно до меня дошла информация, что патруль в очередной раз нашёл на наших границах трупы шпионов, – говорит Дэн, внимательно смотря на свою команду, а я чувствую, как дрожь проходит вдоль моей спины. Дэн спускает Атто на пол, и тот сразу убегает.

– Но это ещё не всё, – вторит Райли тяжёло вздыхая. – Вчера мои люди сообщили, что в Дуйэстрене, у мирных, произошло убийство. Мои люди не вмешались бы без надобности, но был найдет труп, расчлененный труп мирной девушки, с запиской.

– Что в ней было? – спрашивает Сэт.

– Там было послание, – Райли резко поднимает голову и смотрит на меня. А потом добавляет:-Для Сары.

– Что? – испуганно выдыхаю я. И вздрагиваю, когда вся команда впивается в меня дикими от злости взглядами. Я чувствую, как сотни ножей врезаются в мою кожу, но не понимаю, в чём виновата и что происходит.

– Там было написано лишь «Prins pe minciuni» и твои инициалы Сара, – осторожно говорит Велес и встаёт с места, и я инстинктивно делаю тоже самое и сжимаю руки в кулаки.

– Что это значит? – я перевожу испуганный взгляд на Дэна, но тот молчит, уставившись в одну точку.

– Это значит, что ты где-то проебалась, мразь, -рычит Алиша и встаёт с места.

– Затниксь, Алиша, – рычит Амара так же поднимаясь на ноги.

– Что, мать твою, это значит?! – вновь спрашиваю я, чувствуя, как мне пробивает дрожь. Не может быть…

– Это значит, что кто-то знает, что Ваш брак с Дэном фикция. Знает всё о тебе и о том, что случилось, – говорит Райли. – Кому ты посмела рассказать об этом, дрянь?

– Я никому ничего не говорила! – говорю я, переводя взгляд на всю команду.

– Сара, ты должна сейчас вспомнить всё. Может быть ты с кем-то контактировала или кто-то мог подслушать тебе за важным разговором. Пойми, что это серьёзно. Пострадали невинные мирные жители, пролилась чужая кровь, а это значит, что нам в открытую объявили войну. И ты становишься её центром, – говорит Велес медленно наступая на меня, а отступаю назад, видя в его глазах холодный пугающий блеск.

– Я не виновата! Я ничего никому не говорила! Я общалась только с Амарой, тобой и Грейс. И всё! Я клянусь! Я ничего не делала. Я… Я не виновата! Прошу Вас, это правда. Я… Я могу встать на колени, если хотите. Я ничего не делала. Мне жаль что погибла та девушка, но я не виновата в её смерти. Какой-то больной ублюдок проник на территорию клана и решил поиграть с Вами. Может быть это люди Ричарда или Дариана… Причём тут я? – шепчу я, медленно отступая от разъярённого Велеса, что продолжает подходить ко мне. Никто не спешит мне на помощь, видимо не веря в мои слова. Но я честна и не виновата! Меня подставляют. Это абсурд. Я не предавала Дэна.

Обернувшись, я вижу, что до ближайшей стены остались считанные сантиметры. Сглотнув, я понимаю что он загоняет меня в ловушку, и что сейчас не время поддаваться своим страхам. Злостьбурлит внутри, а перед глазами вновь кровавая завеса. Резко сменив траекторию, я бегув сторону комода, беру в руки вазу и разбиваю её об стену. Выставив руку с острым осколком вперёди себя, я говорю:

– Не смейте подходить ко мне. Слышите? Стойте на месте! Я… Я не контролирую это, я не хочу убивать вас или делать больно, – рычу я, смотря на окружающих меня людей безумными глазами. Тьма внутри меня истошно воет, требуя крови. Но пытаюсь сопротивляться ей, потому что знаю, что могу совершить непоправимые вещи. Велес останавливается, поднимает руки и делает глубокий вдох, видимо пытаясь успокоится.

– Я не виновата! Кто-то подставляет меня! – кричу я, осторожно передвигаясь в сторону Дэна.

– Сара, спокойно, успокойся, – говорит Амара, начиная медленно идти в мою сторону. – Никто тебя не обвиняет, просто вспомни, с кем ты говорила.

– С тобой и Велесом, – отвечаю я. – Стой на месте! Не подходи ко мне.

– Я стою, стою, успокойся, только. Опусти осколок на землю.

– Нет!

– Да пристрелите вы её, блять, она явно связной! – Кричит Алиша и выхватывает из кармана джинс складной нож.

– Заткнись! – рычу я, подходя всё ближе к Дэну.

– Да что ты говоришь, – ухмыляется брюнетка, и заносит руку с ножом, но её тут же перехватывает Змей и ударяет Алишу кулаком в челюсть. Она кричит и нападает на парня, но тот, ловко увернувшись, перехватывает брюнетку со спины, а подскачивший с места Сэт, ударяет её под дых, а затем Змей валит тело девушки на диван. Но та вырывается так яро, что братья едва сдерживают её. Завязывается балаган.

Неужели... Близнецы заступились за меня?

Я старательно игнорирую шум. Подхожу к Дэну и опускаюсь на колени подле его ног. Его пронзительный взгляд моментально впивается в меня, режет и рубит. Вздохнув, я сжимаю в руке осколок и вкладываю в его руки. Мне страшно, но у меня нет выхода. Если они считают меня виноватой, то лучше пусть они прикончат меня сейчас. И лучше, чтобы это сделал Дэн. Быстро и не больно. Я задыхаюсь от злости и гнева, меня трясёт от страха, но я не позволяю себе плакать. Я мысленно приказываю тьме заткнуться, и перекидываю волосы на один бок. Дрожащими руками расстегиваю несколько первых пуговиц своей рубашки, и оголяю шею.

– Сделай это, если не веришь мне. Мне нечего терять, – шепчу я, внимательно смотрю в глаза Дэна и подставляю свою шею. – Перережь мне глотку, если не веришь в то, что я не виновата. Сделай это.

Вокруг резко образовывается тишина, но мне плевать. Я безотрывно смотрю в глаза своего палача, и жду, когда же он освободит меня от всего этого. Я так устала.

– Райли, свяжись с Мин, прикажи ему мобилизовать людей. Пускай закроют город для посещения, проверяют каждого, кто успел приехать за последние сутки. Прикажи им досматривать каждый груз, весь товар. Усильте охрану у границ, у мирных должен быть введён камендантский час. Обо всём он должен докладывать лично мне. Она не виновата, ты прекрасно это знаешь. Крыса пробралась на нашу территорию намного раньше, и мы не смогли заметить этого. Это кто-то из наших. Возьмите Велеса, и допросите Грейс так, чтобы это не привлекло лишнего внимания. Остальные должны быть готовы к семи вечера. Встречаемся возле парадного выхода. А теперь пошли все вон, -говорит Дэн, продолжая смотреть на меня.

Я слышу голоса команды позади и спешные шаги, а когда входная дверь громко захлопывается, я вздрагиваю, понимая, что наконец-то все ушли. Влага собирается в уголках моих глаз, но я сжимаю губы, не позволяю эмоциям взять вверх над собой.

– Я не виновата, – шепчу я, безотрывно смотрю на Дэна и дрожащими руками обхватываю его правую руку.

– Я знаю, крошка, – усмехается он и отбрасывает в сторону осколок.

– Тогда какого чёрта ты устроил?!Почему позволил им обвинять меня? – рычу я, и желания ударить Дэна стремительно захватывает меня. За что?Почему он продолжает делать всё это со мной? Разве я не заслужила его доверие?

– Я должен был проверить, как ты поведёшь себя в конкретной ситуации, и, крошка, я огорчен тем фактом, что ты была готова встать на колени. Запомни, что никто, блять, кроме меня, никогда не смеет заставлять тебя вставать на колени! Ты должна идти по головам, вырывать языки всем, кто пускает слухи, но никогда, блять, не смей падать на колени, чтобы доказать свою невиновность. Слабость и недоверие никогда не приносили человеку ничего хорошего. Ты должна была наорать на них, послать, а ты проявила слабость. Ты боялась их. Но что же будет завтра, когда начнутся испытания? Как ты сможешь пройти их, если не доверяешь своей команде, Сара?

– Это они не доверяют мне, а не я им. И подожди… Испытания должны были начаться послезавтра, почему завтра? Что случилось?

– Дариан решил ускорить процесс, видимо, его дела совсем плохи, – усмехается Дэн, а затем встаёт и говорит:– Поднимайся.

Я послушно поднимаюсь с колен и хмурюсь не понимая, что именно имел ввиду Дэн говоря о том, что дела Дарина совсем плохи. Дэн притягивает меня к себе, обхватывает одной рукой за талию, а второй ласково проводит по пластырю на моей шее.

– Пойдём немного полежим, – говорит он, а затем подхватывает меня на руки и идёт в сторону кровати.

– Это убийство… Оно и, правда, было? Ты не соврал? – шепчу я, удобнее устраиваясь на мягкой кроватии смотря на то, как рядом со мной укладывается Дэн. Он выглядит уставшим, и я думаю, что ему и правда нужно отдохнуть. Как только он находит нужную для расслабления позу, я тут же подползаю к нему, обнимаю и укладываю голову на сильную мужскую грудь.

– Да, мои люди сейчас расследуют это дело, – отвечает Дэн, и обнимает меня. – Что за нежности, Крошка? Пропало отвращение?

– Замолчи, ты выглядишь весьма дерьмово, и я просто хочу, чтобы ты отдохнул, -говорю я.

– Какое щедрое проявление заботы с твоей стороны. Мне нравится.

– Если ты сейчас не заткнёшься, я уйду играть с Атто дальше, а ты будешь лежать тут один.

– Хм, но тогда ты не сможешь узнать, почему испытания перенесли на ближайшие даты.

– Так нечестно!

– Ты первая начала шантажировать меня, Сара. Мы квиты.

– Ладно, – вздыхаю я. – Я останусь. Только расскажи мне… Почему всё идёт так быстро?

– Это даже хорошо. Раньше начнём – раньше закончим. Сегодня в семь вечера, я и мужская часть команды уезжаем в леса для охоты. Это будет первой частью испытания. С тобой на протяжении этих трёх дней останутся Амара, Руби, Алиша и Кэтрин. Они будут твоими кураторами и наставниками, доверяй им, Сара. Но не полагайся только на них, ты должна быть уверена в своих силах. Только от тебя зависит, проснёшься ты или нет. Испытания будут идти один за другим, у тебя не будет время на отдых. Я прибуду на третий день вечером, когда закончиться последнее испытание. Постарайся продержаться, Крошка, – отвечает Дэн, прижимая меня к себе крепче.

– Почему сроки сдвинулись? – спрашиваю я, внимательно смотря за тем, как играет Атто.

– Эта информация засекречена, но у меня везде есть лазейки и свои люди. Я давно замечал за Дарианом странные изменения. Он резко постарел, стал плохо владеть оружием, часто срывает заседания и постоянно что-то пьёт. Этот уёбок болен какой-то неизлечимой болезнью, Сара. Врачи клана не могут помочь ему, потому что против этой болезни нет лекарств. Они лишь могут отсрочить время его смерти, позволяют ему играть с ней и думать, что у него есть время. Но его нет. Именно поэтому он торопит сроки. Ему необходимо передать трон одному из нас до того, как он сдохнет. Хм, мне даже жаль.

– Его?

– Да.

– Почему?

– Смерть от болезни – слишком легко для него. Я мечтал о том, как отрубаю его голову, как потрошу его тело, а ошмётки скармливаю зверям, но тут выясняется, что смерть решила всё за меня. Она выбрала лёгкий, но мучительный способ. Сегодня утром, я видел как Дариан захлёбывается крови в приступах кашля, и блять, ничего красивее мои глаза не видели. Я стоял и наслаждался тем, как подыхает эта сука. И будь моя воля, я бы приковалего цепями, как псину, ктрону. А сам бы поставил стул и сидел бы и наслаждался муками Дариана. Я бы отдал всё, чтобы увидеть, как он сдохнет.

– Он будет наказан, Дэн. Смерть наказывает его мучительной смертью в виде болезни, что пожирает его изнутри. А после того, как смерть утащит его во тьму, я уверена в том, что его душу будут вечно рвать на куски демоны. Он будет орать, но никто не будет слышать. Я хочу, чтобы всё, что он сделал, все люди, которых он убил, стали его палачами и преследовали его вечно.

– Давай немного поспим, крошка, – вздыхает Дэн. – Впереди трудные дни. И нам нужен отдых.

– Мои желания тебя явно не волнуют? Я не хочу спать, – бубню я.

– Ты же знаешь, что мне плевать, – смеётся он, и я вздыхаю, послушно закрывая глаза. Он никогда не будет учитывать моё мнение.

***

Видимо мне всё-таки удалось заснуть, ибо я проснулась от того, что кто-то настойчиво стучал в нашу дверь. Комната прогружена во мрак. Дэн спит рядом, и, судя по всему, спит он слишком крепко, раз стуки в дверь не могут разбудить его. Атто не слышно, а значит, что он вероятнее всего тоже спит. За окном уже темно, и я нервно сглатываю. Сколько же мы проспали? Голова слишком туманна для того, чтобы трезво мыслить.

Стук в дверь лишь усиливается, и я вздыхаю. Встав с кровати, я быстро подхожу к входной двери и открываю её. На пороге комнаты стоит Грейс. Ужасно бледная женщина, словно что-то напугало её, делает поклон и говорит:

– Госпожа, меня прислал господин Велес. Он велел передать Вам и господину Молоту, что пора собираться. Скоро будет семь.

– Ох, я совсем потеряла счёт времени, – я провожу руками по волосам. – Спасибо, я сейчас разбужу Дэна.

– Я приду к вам позже, – Грейс вновь делает поклон, и собирается уйти, но я хватаю её за руку и говорю:

– Подождите, Грейс. С вами всё хорошо?

– Пожалуйста, не трогайте меня, Госпожа. Со мной всё хорошо, – фальшиво улыбается женщина, нервным жестом сбрасывает мои руки и быстро уходит, оставляя меня совершенно сбитую с толку. Что происходит? Грейс боится меня? И тут я вспоминаю о том, что Дэн приказал Райли и Велесу допросить её. Блять. Неужели они сделали ей больно? Чёрт возьми, что они наделали! Блять, я готова убить их!

Рыкнув, я сжимаю руки в кулаки и разворачиваюсь, но вскрикиваю, когда натыкаюсь носом на твёрдую грудь Дэна.

– Как ты подошёл настолько тихо? – шепчу я.

– Годы практики, – смеётся Дэн, он все ещё сонный и со стороны он напоминает обычного человека, нежели жестокого лидера клана. – Пойдём, нам пора собираться.

– Ты всё слышал?

– Да. Пойдём. Подождёшь меня здесь, а я быстро соберусь. А затем я отведу тебя в одну место и познакомлю кое с кем, – отвечает Дэн и заходит обратно в комнату, в которой уже горит свет. Вздохнув, я следую за ним и закрываю входные двери.

Как только Дэн скрывается в своём кабинете, я направляюсь к ближайшему шкафу, чтобы найти какую-нибудь верхнюю одежду. Вечерами на улице не самая лучшая погода, а в Румынии особенно холодные ночи. Мне удаётся найти высокие сапоги на плоской подошве и пальто. Я надеваю вещи, и стараюсь не думать о том, что именно сделали или сказали Райли и Велес моей служанке. Я навсегда запомню страх в её глазах, что моментально появился в её глазах, стоило только мне взять её за руку. Позади меня раздаётся тихий рык, и, обернувшись, я улыбаюсь, видя, что Атто удобно устроился на смятой постели.

– Почему ты всё время спишь? – бубню я, осторожно поглаживая спящее животное.

– Потому что он слишком одомашнен, – раздаётся позади меня голос Дэна, отчего я вздрагиваю. Чёрт возьми, он когда-нибудь доведёт меня!Я оборачиваюсь и вижу, что Дэн полностью собран: на нём чёрные камуфляжные штаны, чёрная водолазка с воротом, поверх неё индентичная по цвету куртка, а на ногах высокие берцы. На запястье левой руке серебряные часы. Подле его ног лежит большая сумка, в которой, как я полагаю, лежит оружие и вещи.

– О чём ты? – спрашиваю я, хмурясь.

– О том, что ты не тренируешь своего фамильяра. В природе хищники каждый день охотятся, оттачивают свои навыки убийства, а ты не тренируешь его. Поэтому он стал обыкновенным домашним питомцем, – отвечает Дэн и поднимает с пола сумку.

– Я не хочу, чтобы Атто убивал, -рычу я. – Пускай уж лучше он будет мне домашним котом, чем убийцей.

– Это только твоё дело, крошка. Пойдём, у нас не так много времени. Я должен познакомить тебя кое с кем и рассказать про первое испытание.

– Хорошо.

Усмехнувшись, Дэн кивком головы указывает на дверь, и идёт к выходу. Я следую за ним, и как только мы выходим из комнаты, яберу его за свободную руку и прижимаюсь, прекрасно помня о том, что сейчас мне нужно вжиться в роль его жены.

Мы проходим длинные коридоры и спускаемся по нескольким лестницам, прежде чем попадаем в уже знакомый мне парадный коридор. Я кидаю беглый взгляд в окно, и вижу, что сотни фонарей освещают территорию дворца, не позволяя тьме накрыть огромное здание. Но она всегда здесь рядом. Она невидимым куполом нависает над нами, выжидая подходящего момента для атаки. Тьма здесь. Внутри меня.

Охрана открывает парадные двери, и мы выходим на улицу. Я моментально вздрагиваю, стоит только холодному ветру ударить в моё лицо, а где-то вдали раздаётся мощный раскат грома, и жмусь ближе к Дэну, стараясь укрыться от буйства стихии. Пока мы спускаемся по лестнице, я замечаю длинную вереницу чёрных внедорожников и суматоху вокруг них. Подле нескольких машин, я успеваю заметить близнецов и Велеса, которые грузят тяжёлые на вид сумки в машины. Чуть подальше я вижу оставшуюся мужскую часть нашей команды и чувства облегчения окутывает меня с головой, потому что я знаю, что рядом с Дэном будут лучшие из лучших. И я не то чтобы переживаю…. Я просто… Волнуюсь.

А видимо у дальних машин стоит часть команды Ричарда. Я не спешу рассматривать его людей, ибо не вижу в этом смысла. К тому же, возможно, наёмники Ричарда весьма хороши, но им не сравниваться с головорезами Дэна. Я думаю.

– У вас есть ни больше двадцати минут, – говорит Райли, как только мы подходим к машинам.

– Отлично, – отвечает Дэн и кидает на землю свою сумку. – Грузимся быстро, а затем выезжаем.

– Что ты сделал с Грейс, ублюдок?! – рычу я, сжимая руки в кулаки и вклиниваясь в разговор мужчин. Райли замирает, удивлённо выгибает бровь и усмехнувшись, отвечает:

– Мне стоит выбить тебе зубы за подобное обращение, Сара.

– Я ещё раз повторюсь, что, ты, блять, сказал Грейс?! Она шарахается от меня, словно я сам дьявол.

– Я лишь допросил её, применяя некоторые орудия, что помогают развязать язык. А так, возможно, я сказал ей держаться от тебя подальше, чтобы у неё не было шанса разболтать кому-нибудь твои секреты.

Райли усмехается, а я рычу и делаю шаг вперёд.

– Ах ты, сука, – шепчу я.

– Довольно. У вас будет шанс вырвать друг другу волосы чуть позже, а, пока, Крошка, нам надо торопиться. Пойдём, – говорит Дэн, и взяв меня за руку, уводит прочь. Но я всё же оборачиваюсь, и поймав на себе торжествующий взгляд Райли, показываю ему средний палец и провожу большим пальцем по своему горлу, как бы давая ему обещание, что просто так не оставлю этого! Он лишил меня близкого человека, который всё ещё мог видеть внутри меня хрупкую душу! Урод. Ненавижу его!

– Куда мы идём? – спрашиваю я, как только мы скрываемся за поворотом здания.

– В королевскую псарню, – отвечает Дэн. – Я смотрю у тебя и, правда, прорезался язык.

– Я не прощу Райли и Велесу то, что они сделали с Грейс. Дэн, она не может быть крысой. Я не верю в этом. Она не такая.

– Откуда тебе это знать?

– Ну, я… Она добрая?

Дэн начинает хохотать.

– Внешний вид всегда обманчив, Крошка. Ты можешь увидеть милую маленькую девочку, в очаровательном платье, и весь её облик будет кричать о том, что она невинный ангел. Ты будешь смотреть на неё с лаской и заботой, а она может думать о том, как распотрошить тебя или как лучше перерезать тебе глотку. Не верь глазам. Райли поступил мудро. Я приказал ему сделать это. Я приказал ему оттолкнуть от тебя Грейс, чтобы у тебя стало меньше друзей.

– Зачем? – спрашиваю я, чувствуя, как что-то внутри меня вновь даёт трещину, и ломается, как карточный домик. Доверие? Его нет. Друзья? Их нет. Право на жизнь? Нет. Ничего нет.

– Это значительно уменьшает шансы на то, что кто-то может убить тебя. Или рассказать что-то, что известно лишь тебе. Пришли, – говорит Дэн, останавливаясь подле высокого одноэтажного здания.

– Готова?

– К чему?– спрашиваю я.

– Сейчас увидишь, – усмехается Дэн, и открывает одну из железных дверей. Он утягивают меня внутрь здания, и я следую за ним. Мы попадаем в огромное помещение, что освещает огромное количество ламп. По периметру расположены большие клетки, в которых сидят волки. И не по одному. В некоторых клетках сидит целое семейство, а в некоторых два или три взрослых волка.

– Сколько же их тут? – спрашиваю я, прижимаясь к Дэну и удивлённо смотря на животных.

– Это волки королевской гвардии. Они значительно больше тех волков, что мы держим для охраны. Эти волки и волчицы из первой лиги– они более кровожадные. И легче поддаются дрессировке. Этот подвид отличается своими размерами.

– А те волки, что были на моей жатве?

– Это были волки первой лиги. Пойдём, я покажу тебе.

Мы идём вглубь здания, и что самое удивительное, волки полностью игнорируют наше присутствие. Кто-то мирно спал, кто-то играл с волчатами или спокойно ел из миски. Видимо они и правда настолько сильно выдресерованны, что не могут и шагу ступить без приказа. В основном окрас шерсти волков базировалсяот угольно-чёрного до каштанового.

Стоит отметить, что за животными действительно хорошо ухаживают. Нет никакого резкого запаха, клетки чистые, в мисках еда.

Когда Дэн останавливается подле самой дальней клетки, я удивлённо смотрю на то, как он вытаскивает из кармана штанов ключ, открывает дверь, входит внутрь и утягивает меня следом. Как только я оказываюсь в клетке, что весьма высока, и тут впору держать человека, то слышу грозный рык и прячусь за Дэна. А затем выглядываю из-за его плеча, и вижудвух огромных волков: один, шерсть которого иссиня-чёрная, сидел в нескольких метрах от нас и утробно рычал, обнажая клыки. Второй волк был белоснежным, словно снег. Он лежал на мягкой подстилке, а подле него лежали несколько маленьких волчат. Я удивлённо выдыхаю, понимая, что это волчица.

– Молчать, Демон, – внезапно говорит Дэн, и чёрный волк моментально замолкает. Внимательный звериный взор изучающее скользит по мне, и мне кажется, что этот волк мне смутно знаком. Словно я уже где-то его видела.

– Он такой огромный, – шепчу я, крепко вцепившись в руку Дэна.

– Боишься? – усмехается он.

– Да, – без тени смущения отвечаю я. Этот волк действительно огромный. Он в три раза больше обычного волка или тех, которых я видела в доме Дэна.

– Ты не должна боятся его, Сара. Демон – мой фамильяр. Он причислен к королевскому рангу, поэтому должен содержатьсяздесь. Но я могу забирать несколько раз в год к себе. Ты наверное сбита с толку тем, что это волк кажется тебе знакомым?? В чём-то ты права. Но на твоей жатве был не Демон, – Дэн указывает рукой в сторону волчицы с волчатами. -На твоей жатве была Ари. Она волчица Демон и тоже причислена к королевскому рангу, не смотря на то, что является не породистым волком.

– Разве у волков есть породы?

– Определённо. Но не будем вникать в это. Время практически не осталось. Как я уже сказал, что знаю, в чём будет заключаться первое испытание. Завтра тебя ожидает прогулку по Саркасу.

– Блять, – испуганно говорю я, и сглатываю ком, что резко подступил к глотке. Дэн оборачивается, несколько минут как-то странно смотрит на меня, а затем берёт за руку и говорит:

– Я бы хотел сказать тебе, что ты не должна бояться, но, блять, бойся, Крошка. Королевский Саркас в несколько раз больше того, в котором была твоя жатва. Ты помнишь слова Глошатого о том, что стены лабиринта увиты ядовитым плющом, и что любое прикосновение к нему – верная смерть?Здесь такая же система, вот только в плющах ещё растут цветы. Увидишь – не вздумай нюхать их или трогать. Ибо смерть наступит сразу, стоит только тебе коснуться или вдохнуть его ядовитые пары. Не натыкайся на колючий вьюн, он тоже пропитан ядом.

– Но… Н-н-но как же мне быть? Ты не учил меня тому, как выбраться из лабиринта. Блять, да я уже знаю, что провалю это задание, -мой голос дрожит, я с трудом сдерживаю себя от того, что не начать кричать. Ибо я действительно необучена тому, как искать выход из лабиринтов. На той жатве….. Я даже не помню того, смогла ли я найти выход. Приблизилась ли я к верному пути или нет! Чёрт возьми… Почему мне сейчас дико страшно?

– Успокойся, – рычит Дэн. – Ты провалишь задание в том случае, если сейчас не перестанешь паниковать, и не будешь слушать меня. Завтра, тебе на помощь вышлют моего фамильяра. Но Ари не может оставить волчат, поэтому тебе вышлют Демона. Он знаком с твоим запахом. Когда я приезжал сюда, чтобы попросит у Исстара отсрочку для тебя, то начал приучать его к твоему запаху. Именно поэтому он не напал на тебя, потому что считает своим человеком, как и меня. Перед тем как отправится в лабиринт, внимательно изучи следы на траве. Помни, что чем чётче след, тем выше факт того, что это не верный путь. Запомни, что верный путь всегда находит лишь один человек. Обращай внимание на то, как свежи или стары следы. Перед тем, как вы войдёте в лабиринт, его проходят наёмники. Чтобы убедиться, что известные им выходы свободны. Но будь осторожна с тем, что в лабиринте на тебямогут поджидать люди Дариана. Они могут напасть на тебя, чтобы отключить или убить, не дав дойти до финиша. И вот тут, ты не должна мешкаться. Если увидишь наёмника – убивай не задумавшись. У тебя с собой будет оружие. И запомни, что стены Саркаса сделаны из трав. Там где тупик, нет ветра и затхлый воздух. Но если почувствуешь дуновение ветра – обрати внимания на то, в какую сторону колыхаются листва или трава. Запомни, что они всегда склоняются в противоположную от источника сторону. Иначе, если ветер дует с севера, а листва склоняется к югу, то источник находится в северной стороне. А значит, что выход находится там. Ты поняла меня?

– Да, я поняла. А ты… Каким будет твоё испытание? – спрашиваю я, не смея отвести взгляда от тёмно-зелёных глаз напротив.

– Не знаю, – усмехается Дэн, а затем достаёт из кармана куртки небольшое тонкое серебряное кольцо, и вкладывает его в мою руку.

– Что это?– спрашиваю я, удивлённо смотря на серебряный круг в своей ладони.

– Это кольцо поможет Демону отыскать тебя. Оно пропитано специальном веществом, который волк сможет учуять. Спрячь его, и надень завтра, как только выйдёшь на улицу. К тому же, перед тем как ты войдёшь в лабиринт, Амара кое-что отдаст тебе.

– О чём ты?

– Не важно, ты всё увидишь завтра, Крошка…. Хочешь погладить его? – внезапно Дэн указывает на Демона, что продолжал заинтересовано смотреть в нашу сторону.

– Да, – отвечаю я. – Ты позволишь?

Дэн молча кивает, и отпускает мою руку. Сглотнув, я убираю кольцо в карман пальто, и осторожными шагами иду в сторону чёрного волка. Я слышу тихий рык, но приказываю своей трусливой сущности заткнуться, и не смею прерывать зрительный контакт со зверем. Я подхожу чуть ближе и останавливаюсь, нервно сглатываю и протягиваю к Демону дрожащую руку.

– Смелее, Крошка. Он чует твой страх, – подталкивает меня к действиям Дэн.

– Хорошо. Ты же не укусишь меня, да? А если укусишь, это будет мне уроком, – шепчу я, продолжая тянуться дрожащей рукой к морде волка. Как только кончики моих пальцев касаются влажного носа, я замираю и позволяю животному обнюхатьладонь. А спустя несколько секунд, я шокировано замираю, ибо Демон встаёт и поддаётся вперёд, обтираясь своей головой об мою ладонь. Мои плечи опускаются, словно с них спал тяжёлый груз. Я улыбаюсь, подмечая, что шерсть животного гладкая и мягкая на ощупь.

– Он просто прекрасен, – шепчу я, поглаживая зверя по холке.

– Так оно и есть, – говорит Дэн, а спустя несколько секунд оказывается рядом. – Хочешь погладить волчат?

– Нет, я не хочу тревожить их. Пускай спят, – говорю я, переводя взгляд на маленьких

волчат, что тесно прижавшись к матери, мирно и сладко сопели.

– Дело твоё. Пошли, нам пора, -Дэн вновь протягивает мне руку. Я с большим сожалением отпускают Демона, вновь беру Дэна за руку и мы выходим из клетки.

Обратный путь до парадного входа прошёл в молчании. Я думала лишь о том, что будет завтра. Мысленно приказывала телу не дрожать, чтобы не выдавать свой страх. Наверное, самый важный плюс в том, что внутри меня пусто и нет ничего кроме тьмы, заключается в том, что я не позволяю рефлекторным эмоциям управлять собой. Сопротивляться системе нет смысла, Велес давно сказал мне мудрую вещь, и только сейчас я понимаю, насколько сильно он прав. Чувствам и эмоциям здесь не место. Всё, что окружает меня – театр. А я в нём кукла. И маска, что сейчас скрывает мою истинную сущность, защищает меня уродливых демонов, что пристально следят за каждым моим шагом. Я помню, что сейчас должна играть роль любящей жены. И пускай то, что будет завтра, не на шутку пугает меня, сейчас я не должна ударить в грязь лицом.

Как только мы выходим из-за угла, я вижу, что подле машин собралась вся команда, на крыльце ступеней стоит Дариан и несколько членов Исстара. Я сразу же прижимаюсь к боку Дэна, и стараюсь выглядеть так, словно происходящее не слишком сильно заботит меня.

– Где вы были? – спрашивает Дарин, как только мы подходим к машинам. Он стоит на верхушке лестницы, и опирается руками на перила, смиряя всех собравшихся внизу строгим взглядом.

– Тебя не должно это ебать, – отвечает Дэн, показательно усмехаясь и смотря наДариана так, словно он – дерьмо, что прилипло к его ботинку.

– У меня нет времени разбираться с тобой, щенок. Вы все, – вскрикивает мужчина. – Отправляется к северным границам. А те, кому нужно остаться, остаются здесь. По машинам. У меня нет времени на пламенный речи. Запомните, суки, одно. Попытайтесь смухливать или перерезать друг друга раньше, чем мои люди смогут доложить мне результаты охоты – я устрою вашим жёнам тотальный ад на Земле. Это я обещаю. А теперь, уёбывайте отсюда.

Дариан делает взмах рукой, и мужская часть команды отправляется к машинам. Яслышу, как тихо матерятся близнецы и Велес, что проходят мимо меня. И признаться честно, я сама бы с удовольствием врезала бы Дариану за то, что тот считает всех нас чем-то вроде домашнего скота. Ненависть к этому человеку всё больше и больше растёт внутри меня, словно дикий цветок. Я оборачиваюсь, видя позади себя Амару, Руби и Кэтрин. Они слегка улыбаются мне и делают поклон. Ох, чёрт, а я совсем забыла о том, что Дариан смотрит на нас.

Неожиданно, горячее дыхание ударяет в мою шею и я вздрагиваю, чувствуя лёгкий поцелуй Дэна в области пульсирующей вены.

– Помни о том, что у тебя нет права на ошибку, – шепчет Дэн, вновь целую меня в щёку, мастерски играя на публику.

– Я помню, – шепчу я в ответ, и обнимаю его. – Пожалуйста, будь осторожен.

В моих словах нет игры. Я действительно хочу, чтобы он вернулся в целости.

– Обязательно, Крошка, – отстранившись шепчет Дэн. – Увидимся через три дня, Сара. Помни, что пока меня нет. Твоей опорой будет Амара.

Я молча киваю, и отпускаю руку Дэна. Он кидает беглый взгляд мне за спину, а затем разворачивается, и идёт в сторону машины. А я смотрю в сторону, и с удивлением замечаю, что люди Ричарда уже сидят по машинам, а Каммила спокойно поднимается по лестнице. Их равнодушие убивает. Я не могу так. Почему-тов груди становится неприятно лишь от одной мысли, чтоДэн может пострадать. Наверное, тьма, что привыкла питаться от него, не может допустить потерю своего источника жизни, и сейчас беснует внутри. Я закусываю губу, и вздрагиваю, когда Дэн сев в машину, захлопывает дверь. Не понимая, что за порыв движет мною, я подбегаю к машине, и стучу в стекло. Дэн удивлённо смотрит на меня, но быстро опускает стекло и спрашивает:

– В чём дело?

Я не отвечаю ему, лишь встаю на носки, беру его лицо в свои руки и целую. С задних сидений доносятся свисты и хлопки, но мне плевать. Я целую Дэна осторожно, но пылко, вкладываю в этот поцелуй всё то, что не могу сказать. И я думаю, что он понимает меня. Ибо его губы движутся в такт с моими, и это приносит мне дикое удовольствие.

– Кхм, Дэн, нам правда пора, – вмешивается Райли, заставляя нас отстранится друг от друга.

– Будь осторожен, – шепчу я, смотря в глаза Дэна и поглаживая пальцами его лицо.

– Обязательно, Крошка.

23.

Резкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Шумно выдохнув, я прижимаю руку к груди и встаю с кресла подле окна, в котором просидела несколько часов. После отъезда Дэна, я перестала чувствовать себя защищённой. Мне казалось, что каждый проходящий мимо меня человек хотел ударить меня или воткнуть нож в спину. Поэтому я поспешила скрыться в своей комнате сразу же, как только мы вернулись обратно во дворец, и отказала Амаре в её просьбе прогуляться по саду. Конечно, я понимала, что возможно она хотела дать мне некоторые советы или подсказки, но на деле… На деле я не хотела идти куда-либо и разговаривать с кем-то. Слова Дэна о приближающихся испытаниях заметно напугали меня. Я не имела даже малейших знаний о том, как нужно находить выход из лабиринта. Дэн не обучал меня этому. Никто не говорил мне об этом. И сейчас… Я боюсь, что могу не справиться. И хоть Дэн дал мне подсказки, я чётко знала, что мои шансы на победу ничтожно малы. В конце концов, что я могу противопоставить Каммиле? Ничего. Она умна. Образована иподготовлена лучше меня.

Однако, сдаваться прямо сейчас не выход. Я знаю, что должна хотя бы попробовать сделать всё, что от меня зависит. Ведь от результатаиспытаний зависит и моя жизнь… Ха, даже смешно. Раньше я хотела, чтобы смерть нашла меня и забрала, как можно быстрее. А сейчас… Сейчас я цепляюсь за свою жалкую жизнь, не зная того, что ждёт меня дальше. Я живу не ощущая радости от этого факта, словно бездушный камень, обречённый стоять на месте вечность и смотреть за тем, как меняется мир вокруг него. Тону в бездонном океане тьмы, и не спешу сопротивляться системе этого мира. Больше нет.

Сглотнув, я перевожу взгляд на дверь, ибо стук повторяется. Комната погружена во мрак, я не рискнула включать свет, боясь того, что кто-то может подсматривать за мной с помощью окон. Тьма всегда нравилась мне больше света. И я остаюсь в ней сейчас. И останусь навечно. Она, любящая мать, всегда рядом. Всегда обнимает, когда это необходимо. Она невидимой тенью следует за мной везде.

Стук усиливается, и я наконец-то беру себя в руки и иду в сторону двери. Какого же моё удивление, когда на пороге комнаты я вижу Амару.

– Долго открываешь, – фыркает девушка, и оттолкнув меня проходит в комнату. – Почему тут так темно?

Амара хлопаети яркий свет тут же ударяет в мои глаза. Я жмурюсь от резкой смены

освещения, и закрываю дверь.

– Ты что, всё это время просидела в темноте?

Я открываю глаза и скрестив руки на груди, отвечаю:

– Это моё право, Амара. Прошло всего – лишь несколько часов.

– Ты на время давно смотрела? – Амара выгибаетправую бровь и как-то странно смотрит на меня.

– Нет.

– Сара, уже пять утра.

– Что?! – я удивлёно смотрю на настенные часы и не могу сдержать шумного вздоха, что слетает с моих губ. Кажется, я совсем потерялась, раз не заметилатого, как пролетели сутки.

– Вот блять… – шепчу я. – Я совсем не могла уснуть. Чувствовала себя одинокой и беззащитной. Я не знаю с чем это связанно, и мне не нравится быть настолько беспомощной.

– Спокойно, Сара. Меньшее что тебе сейчас нужно, это нервничать. До испытания осталось несколько часов. Я пришла, чтобы подготовить тебя, – Амара улыбается, но я не спешу дарить ей ответную улыбку. – Знаешь, это нормально, что тебе страшно. Мне тоже бывает страшно порой.

– Разве ты чего-то боишься?

– Я боюсь потерять свою семью, боюсь будущего, которое нас ждёт, если Дэн не станет князем. И я боюсь за Дэна, Сара. Не суди книгу по обложке. Я выгляжу как образцовый наёмник, но я всё ещё человек. И может я стараюсь контролировать себя, но мне так же, как и тебе, не чужды сострадания и переживания. Так что это совершенно нормально, когда боишься трудностей, что тебе предстоят.

– Я просто… Словно опустошена.

– Ментальное состояние всегда влияет на твою физическую выносливость. Тебе сейчас неуютно, потому что рядом нет Дэна. И не пытайся отрицать это. Раньше ты знала, что он рядом, что он где-то здесь и всегда вернётся к тебе, а сейчас, его здесь нет. И тебе плохо морально, потому что ты всё ещё не подготовлена. У наёмников уходят годы на то, чтобы научится контролировать своё ментальное состояние. А ты прошла лишь краткий курс обучения. Это словно учиться плавать, но быть в воде в спасательном жилете. Дэн запретил делать тебе больно физически, чтобы могла научиться контролировать свои эмоции. Поэтому то, что ты чувствуешь сейчас – нормально.

– Дэн, блять, просто ангел воплоти! – фыркаю я.

– Хм, не знаю, рассказывал он тебе об этом или нет, но ты помнишь Марка? Лидера Южного Клана.

– Да.

– Его брат, Флойд, после того, как его наречённую убили, сошёл с ума. Гнев и жажда мести завладели им настолько, что он начал тиранизировать свою родную дочь. Когда наёмник обучается контролю на ментальным сознанием, он словно воздвигает в своём сознании прочную бетонную стену, за которую прячет чуждые эмоции и мысли. В момент, когда Флойду сообщили о смерти Нэлли, его стена рухнула. И чувства затопили его, словно цунами. Он жил одной лишь болью. Топился в ней сам и тянул за собой свою дочь. Я не хочу рассказывать длинную историю, скажу лишь, что когда его дочь влюбилась в мирного, то Флойд подставил её и насильно вернул в клан. Но парнишка был настолько влюблён, что последовал за ними. Он проник в клан, но Флойд узнал об этом и схватил парня. Так вот, Сара. Флойд всегда вбивал в голову дочери, что чувства и эмоции –побочные симптомы нашего организма. Он был убеждён, что Нэлли погибла из-за того, что в опасный момент проявила сострадание к убийцам, и старался сделать так, чтобы их дочь лишилась чувств. Когда он понял, что всё это бесполезно, он сделал то, что никогда не сможет искупить…

– Что… Что он сделал? Скажи мне, я хочу знать, – шепчу я, облизывая пересохшие губы.

– Он приковалцепями свою дочь и того парня в главном зале дома, посадив их друг напротив друга. Собрал всех, кто был в доме, и приказал своим людям сначала выпороть парня, а свою дочь заставил смотреть. А когда та начала кричать о том, что ненавидит его и по его вине умерла мать, он выхватил кнут из рук своего человека и начал сам истязать тело девушки…. Он бил её так, словно она была диким скотом, а не его плотью и кровью, Сара. Я была там… В тот день… Мы приехали в Южный клан с дружеским визитом… Марк и его жена встречали нас в тот день, и он не мог знать о том, какую хуйню творит его брат с родной дочерью. Когда мы приехали, к нам навстречу выбежал парень, кажется его звали Кай, и рассказал о том, что происходит, то мы немедленно направились в парадный зал. Когда мы ворвались внутрь… Я никогда не смогу забыть эту картину, Сара. Море крови, кнуты, что разрезали воздухом свистом, чьи-то стоны боли и перешёптывания. А его дочь и тот парень сидели на коленях в центре зала, закованные в цепи, буквально навалившись друг на друга. Их одежда была лишь кусками тряпок, и кровь… Она была повсюду. Марк попытался остановить брата, но тот успел нанести последний удар. Он пришёлся на голову девушки, он стал фатальным. Он рассёк её голову и слегка раздробил череп. А парень… Он уже был без сознания и едва дышал. Велес и лучшие врачи Южного и Северных кланов с большим трудом смогли помочь им. Они двое суток боролись за их жизни, Сара. Так что когда я говорю, что Дэн был не слишком строг с тобой и не использовал полный курс, то я говорю правду, – Амара как-то странно усмехается, и смотрит словно сквозь меня. Глаза девушки пусты и безразличны ко всему, словно она и вовсе не жива. Словно не дышит.

Я с трудом могу устоять на ногах. Нечто пугающее окутывает меня, просачивается внутрь сквозь гнилые раны на теле. Я чувствую, как ком отвращения подступает к горлу. Это место и все его обитатели становится для меня ещё более ненавистней. Хочется ударить себя за то, что всё ещё наивно верила в то, что среди окружающих меня людей есть кто-то, кто будет совершенно не таким. Не будет монстром. Но я ошиблась. И корю себя за это. Амара только что окунула меня в болото реальности, испачкала в вязком и гнилом иле, напоминая, что в этой реальности нельзя допускать промашек. Я сглатываю, словно фильтр, пропускаю через себя полученную информацию, позволяю тьме внутри попировать моими скудными эмоциями, и понимаю, что как бы я не пыталась, но не смогу назвать действия Дэна по отношению ко мне щадящими. Мне безумно жаль ту девушку, жаль Амару, ибо я не знаю, через что именно пришлось им пройти. Но я была не виновата.. Я была обычной, а Дэн… Он дьявол. Он измывался надо мной, убивал душу и тело, и наслаждался моей агонией. Он лишил меня всего. Он привязал меня к себе, сделал зависимой, и это только его вина. И я ненавижу его за это. И никогда не смогу простить. У нас нет и никогда не будет нормальных отношений. Нет. Они всегда будут больными и неправильными.

– Кхм, мне жаль, – спустя несколько минут молчания отвечаю я.

– Конечно, – фыркает Амара, и нервно проводит рукой по волосам. – В любом случае, сейчас принесут завтрак и одежду. Ты поешь, я подготовлю тебя, и мы отправимся к месту проведения первого испытания.

– Почему они начинают так рано? – спрашиваю я, стараясь взять себя в руки.

– Потому что Саркас огромен. У тебя будет около восьми часов на его прохождение. Дэн объяснил тебе вчера, что у тебя с собой будет оружие?

– Да. Он… Он дал мне это, – я достаю из задних карманов джинс серебряное кольцо и протягиваю его девушке. – Он сказал, что это поможет Демону найти меня.

– Хм, он всё-таки выбрал кольцо, – усмехается Амара беря в руки кольцо и с интересом рассматривая его. – Оу.

– Что такое?

– Да ничего, красивое. Он сказал тебе, что оно пропитано особыми феромонами?

– Нет. Но как такое возможно? Разве возможно пропитать метал запахом?

– Это древняя и сложная технология нашего клана, Сара. Не думаешь ли ты, что я прямо сейчас возьму и расскажу тебе её?

– Нет. В любом случае, мне нужно в душ.

– Верно. Поторопись. Времени на завтрак не так уж и много. А мне ещё нужно объяснить тебе кое что, и отдать, так что, – Амара подходит ко мне, и положив свои руки на мои плечи, разворачивает в сторону ванной комнаты. – Вперёд.

***

Было странно вновь стоять перед зеркалом и позволять Амаре помогать мне собираться. Одежда для жатвы была слегка странной. Чёрные джинсы с кожаными вставками на бёдрах, идентичная по цвету водолазка с глубоким вырезом, и кожаный корсет на молнии с портупеей в области шеи. И высокие шнурованные ботинки. Я категорически отказалась от макияжа и распущенных вопрос, хотя Амара весьма настойчиво настаивала на них. Но мне было плевать на традиции и прочий фарс, главное, чтобы мне было удобно, аостальное меня не заботит. Я забрала волосы в высокий хвост и лишь позволила увлажнить своё лицо кремом.

– К чему весь этот фарс? – спрашиваю я, поправляя волосы, затягивая их туже.

– Это всё вековые традиции. Должно быть не только зрелищно и трудно, но ещё и красиво, – смеётся Амара.

– Глупости. Должно быть удобно, и это самое главное, – фыркаю я. – А где остальные? Алиша? Руби и Кэтрин? Разве они не должны быть здесь?

– Руби сейчас приготавливает оружие, Кэтри ушла вместе с людьми Дариана проверять подготовку, а Алиша… Хуй её знает. Я не видела её со вчерашнего дня.

– Тебе не кажется, что это как-то подозрительно?

– Нет, – Амара пожимает плечами. – Для этой мрази это вполне нормально, уйти куда-то, когда команда в ней нуждается.

– Скажи… А ты уже видела своего жениха? – осторожно спрашиваю я, и отхожу от зеркала.

– Я не хочу говорить об этом, – резко отвечает Амара, в её голосе непробиваемая сталь и холод. Я понимаю, что задела слишком болезненную тему.

– Извини, -отвечаю я.

– Просто не спрашивай меня про этого уёбка. Сейчас тебе нужно думать не об этом.

– Да, ты права.

Амара усмехается, смотрит на свои часы на левой руке, хмурится и раздражённо цокает. Не успеваю я и рта раскрыть, как входная дверь открывается и в комнату заходит Руби.

– Неплохо выглядишь, – заявляет блондинка, кидая на меня оценивающий взгляд. Стоит сказать, что она, как и Амара, была одета в чёрный комбез, что больше напоминал военную форму. Волосы обеих девушек были распущены, на лицах броский макияж, а на ногах идентичные моим, ботинки. Помимо этого, девушки надели несколько аксессуаров, от которых я ранее отказалась. И глядя на них, мне лишь остаётся завидовать тому, насколько прекрасно они выглядят. А я… Жалкое зрелище. Мелкая уродливая кукла, которую просто выставили на витрину магазина, как раритет.

– Спасибо, ты тоже неплохо выглядишь, – отвечаю я, спустя несколько минут тишины.

– Твоего кошака забрала твоя прислуга, – говорит Руби. -Я видела их несколько минут назад. Кажется они гуляли в саду. Так что не переживай.

– Спасибо, но я была бы рада лично увидеть Грейс. Она, кажется, избегает меня.

– Пора, – вмешивается Амара и подталкивает меня к двери.

Блять!

– Но… Но… Погоди! Дэн сказал, что ты должна мне что-то отдать! – упираюсь я. Дикий страх начинает пульсировать в груди, а тьма внутри шепчет, что я провалю задание, ибо слишком слаба. Но я приказываю ей заткнуться, и она слушается, лишь ехидно смеётся. И смех её звоном под моей кожей отдаётся. Яне могу пульсирующий страх в груди унять, потому что как бы я не храбрилась, мне чертовски страшно. Слишком многое стоит на кону. Слишком большая ответственность легла на мои плечи. Цена ошибки – моя жизнь. Смерть рядом, я чувствую это. Она в любой момент может нанести удар, протянуть свои худощавые руки и утянуть меня в бездну.

– Чёрт, я совсем забыла, – останавливается Амара, а Рубисмеётся. Амара смачно бьёт себя по лбу, и срывается в обратную сторону.

– Пока Амара вспоминает, куда она дела кинжал, я кратко расскажу тебе суть, – говорит Руби и кладёт руку на моё плечо. – Ты знаешь, что тебе предстоит пройти Саркас и найти выход. Так вот, Сара, у тебя будет десять часов на прохождение. Ровно в семь утра ты войдёшь в лабиринт, а ровно в пять вечера ты должна выйти оттуда. Если ты не сможешь выйти, то ты проиграла. Перед тем, как начнётся испытание, тебе дадут небольшой рог. Ты должна будешь дунуть в него, если почувствуешь, что не можешь справиться с заданием. Но, Сара, если ты подуешь в рог то это будет знак того, что ты провалила задание. Однако, есть одно исключение, если ты выйдешь в дикой местности, например в лесу или около старого озера, то тогда, ты можешь дунуть в рог и подать сигнал о своём положении. И мы найдём тебя. Только в этом случае испытание будет считаться пройденным.

– Дерьмо, – шепчу я, нервно сглатывая. Блондинка слегка сжимает моё плечо, показывая свою поддержку и я правда благодарна ей. Но от этого не становится легче, ибо шансы на победу ничтожно малы. По крайней мере у меня.

– Вот, – Амара появляется так внезапно, что я испуганно вскрикиваю. – Успокойся.

– Ты напугала меня!

– Переживёшь, – отмахивается девушка. – Официально проносить с собой оружие в Саркас запрещено. Если на тебя нападёт наёмник, то ты должна будешь одолеть его голыми руками, однако, нам плевать на правила. Каммила пойдёт без оружия лишь потому, что подготовлена лучше тебя в физическом плане. Однако, твоё преимущество перед ней в том, что Дэн дал тебе более точные подсказки. К тому же, Демон знает твой запах. Вот, – Амара протягивает мне небольшой кинжал. – Это твоё оружие для защиты. Спрячь его в корсет, и достань только в крайнем случае. И запомни, что у наёмников, что будут ждать тебя в лабиринте стоит чёткая задача.

– Убить меня, – на выдохе говорю я.

– Да. Поэтому не смей мешкаться и убивай всех, кого встретишь. Я и остальные рассредоточимся, и будем ждать тебя у каждого выхода. Перед тем как выйти, ты должна избавиться от кинжала. Если на выходе не будет никого из нас, не пугайся, просто потребуй того, чтобы тебя отвели к своей команде. Старейшины совета отведут тебя. Запомнила?

– Да, – отвечаю я, и убираю кинжал в корсет.

– Молодец, и помни, что от того, как ты пройдёшь это испытание, зависит твоя жизнь. И наша судьба, – напоминает Амара.

– Я помню, – говорю я, сжимая руки в кулаки.

– Успокойся. Времени нет. Нам нужно выходить, – внезапно говорит Руби.

– Пошли, – отвечаю я.

Кивнув, Амара выходит из комнаты первая, а за ней мы с Руби. Пока девушки идут впереди и о чём-то переговариваются, я буквально волочу себя за ними и стараюсь представить, что Дэн рядом со мной. Что он невидимой тенью идёт следом за мной, сжимает в одной своей руке пистолет, что упирается в мою спину, и шепчет о том, что у меня нет права на ошибку. Мне страшно, но сейчас не самое удачное время. Я хочу забиться в угол и закрыться от всего мира, но у меня нет на это право. Чтобы выжить – нужно играть по правилам. Я не могу подвести Дэна и остальных. Надо взять себя в руки. Закрыть в себе призрачный след остаточных эмоций, монстра, что дремлет внутри и которым управляет тьма, выпустить наружу пора. Слишком долго он спал в тени. И наверняка оголодал. Пора дать ему свободу. Пора утолить его жажду.

Мы спускаемся вниз довольно быстро. Вокруг кромешная тишина, словно все обитатели дворца вымерли или исчезли. Стук ботинок отдаётся эхом от высоких стен, и пробирается под мою кожу. Вселяя внутрь странное чувство. Пронзающий холод в груди начинает расти, а это верный признак того, что монстр просыпается. Я слышу в своей голове довольный смех тьмы, и понимаю, что она вот-вот завладеет моим сознанием. Я слышу тихие, слышные только мне, шаги позади себя, и нервно сглатываю, зная, что смерть следует за мной. Готовая. Ждёт.

Выйдя на улицу, я моментально вздрагиваю от слишком холодного воздуха. Белоснежный пар вырывается из моего рта, стоит только мне выдохнуть. Сырость вокруг, пронзающий ветер и мрачное небо, которое и не спешит светать, угнетают обстановку ещё больше. Мы спускаемся с лестницы, и идём по каменной тропинке в сторону сада.

Проходим несколько километров, не встречая приэтом ни одной живой души, и выходим на большую поляну.

Я нервно сглатываю, и сжимаю руки в кулаки, ибо этот лабиринт значительно больше того, что был в доме Дэна. Схожесть лишь в том, что он сделан их ядовитого плюща. Однако этот лабиринт имел всего три входа, но несколько выходов. На поляне, подле высоких травяных стен, стоит большое количество людей. Я вижу нескольких жнецов, старейшин Исстара, людей Дариана и его самого. А так же Каммилу и её команду. Чуть подальше стоит группа незнакомых мне людей облачённых в чёрные одежды, я рядом с ними двое парней, что удерживают на месте двух волков. Я вижу Демона и перевожу беглый взгляд на свою правую руку. Не считая кольца на безымянном пальце, серебряное кольцо, что ранее дал мне Дэн, единственное украшение на мне.

Вздохнув, я стремительно ускоряю шаг и надеваю одну из своих многочисленных масок.

– Тарианна, мой бриллиант, доброе утро, – скалится Дариан, как только я встаю рядом с Каммилой напротив него. Амара и Руби занимают отведённые им места.

– Ваше Величество, – я делаю низкий поклон.

– Как спалось? – вновь спрашивает он, а я фыркаю.

– Не привычно, – отвечаю я. – Я не привыкла спать без своего мужа.

– Вы явно не хотели расставаться вчера, ваш поцелуй произвёл на меня впечатление, – усмехается мужчина.

– Я рада, что мы заставили Вас возбудиться и испытать хоть какое-то наслаждение в вашей жалкой жизни, но я не собираюсь обсуждать с Вами наши отношения, – говорю я. Я смело отвечаю дьяволу на против, понимаю, что это лучшийспособ защиты. Нападение. Бесстрашие. Как и говорил мне Дэн. Каммила шумно фыркает, явно не довольная тем, что мои ответы тормозят нас. Но мне плевать. Я не собираюсь молчать.

– Мы поговорим чуть позже, дитя, – отвечает Дариан. – Я желаю каждой из Вас удачи. На прохождения испытания Вам дано десять часов. Никакого оружия, лишь Ваша подготовка. С собой у вас будут лишь часы и рог. Вы получите их перед тем, как войти в Саркас. Ровно через несколько часов вам на помощь пустят волков, но только Вам предстоит найти выход. Волки не знают где он находится. Ваши люди будут ждать Вас, как и члены Исстара. По завершению испытания, я хочу переговорить с каждой из Вас. Удачи. Прошу Вас пройти к входам.

Как только Дариан заканчивает свою речь, я иду в указанную мне сторону и встаю напротив входа в Саркас.

– Госпожа, это для вас, – говорит незнакомая мне женщина и протягивает наручные часы и небольшой рог. Я киваю, и женщина помогает мне надеть часы на руку.

– Спасибо, – шепчу я, закрепляя цепь рога на ремне, и кидаю беглый взгляд на Каммилу. Она заинтересованно смотрит на меня, и едва заметно кивает, шепча губами: «Удачи!». Я киваю ей в ответ и слышу позади себя громкий сигнал, свидетельствующий о начале испытания. Я смотрю на время – ровно семь утра. Но на небе мрачные тучи, что не пропускают солнце. Видимость не очень хорошая, но выбора нет.

Я ставлю таймер и сделав глубокий вдох, вхожу в лабиринт.

Воздух внутри лабиринта, не смотря на то, что крыши нет, затхлый с яркими нотами сырости. Многочисленные камни, ветки и грязь под ногами слегка затрудняют ходьбу. Я не смею дотрагиваться до стен, помня о том, из чего они состоят.

Я заворачиваю за угол, и вижу длинный коридор из стен и несколько поворотов. Отлично. И что делать? Сглатываю нервный ком, что подступилк горлу. Нет ветра. Нет птиц. Нет ничего. Вокруг сплошная тишина. Максимально стараюсь закрыться, чтобы монстр внутри меня вёл меня. Я отдаю поводи в руки тьмы, и делаю шаги, понимая, что сознание затуманивается. В голове всплывают, словно быстрое кино, отрывки прошлого. Боль. Крики. Слёзы. Лицо Дэна, его смех. Уродливые жнецы в масках. Кровь. Это вызывает внутри меня дикую реакцию, стремительно взрастает внутри меня древо злобы и ненависти. Мною движет лишь ненависть ко всему что, окружает меня. Я часто дышу, и сворачиваю в третий проход, вновь попадая в длинный коридор. Я достаю из корсета нож и сжимаю его в руке, максимально чётко прислушиваяськ каждому звуку. Даже к собственному дыханию. Я не вижу на земле тех следов, про которые говорил мне Дэн и обречённо стону.

Это будет совсем не просто.

Но я понимаю, что если не смогу найти выход, то живой не выйду.

***

Стены Саркаса сдавливают, запутывают и пугают. Я не замечаю того, как пролетают десять часов с того момента, как я вошла в лабиринт. Я не могу сдержать стона усталости, и падаю на колени прямо в грязь. Я измотана, ужасно голодна, и напугана. Моя голова ужасно болит и кружится из-за запаха гнилья, что витает в воздухе. Руки и ноги болят от того, что несколько раз я умудрилась упасть. Мрак на небе сгущается всё больше, в дали слышны раскаты грома, видимость становится почти нулевая. Монстр внутри меня притих, ибо тьме стало скучно без крови, и она заперла в клетке. И я осталась одна. Через несколько часов после начала испытания я устала разыскивать нужные следы, окончательно запуталась в стенах лабиринта и так и не дождалась прибытия Демона. А что если Дэн обманул меня? Дал ложную надежду на помощь, но на самом деле её не будет. Они лгали мне. С самого начала. Я не сильная. Я ничтожество. Они ошиблись в выборе, я не смогу сделать это. Я обманывала себя так долго, но сейчас, когда испытания уже уйдут, я понимаю, что ничего не смогу сделать. Все подсказки которые дал мне Дэн – не работают. Следов много. Сумерки не позволяют разглядеть их чётче.

Ровно в четыре часа дня прозвучал сигнал о том, что Каммила успешно нашла выход. Но я всё ещё здесь. Я слабое звено, которое навряд ли сможет выйти из этой западни. Я тихо скулю, стираю с щеки слезу и прикусываю губу. Пару раз я боролась с ярым желанием протрубить в рог и сдаться, чтобы показать всем, какое я ничтожество. Я ничего не умею. Словно всё, чему меня обучали исчезло, стёрлось из памяти. Слабачка. Я чувствую, как смерть нависает надо мной, поджидая удобного момента, чтобы обнять и убаюкать своей колыбельной, погрузить в вечной сон, где царит мрак.

Внезапно где-то позади меня раздаётся треск, что отдаётся оглушительным эхом, в этой мрачной тишине. Затем ещё и ещё. Я моментально подскакиваю на ноги, и сжимаю в руках нож. Этоявно не демон.

– Где эта сука?– доносится до меня озлобленный мужской голос. Я шумно выдыхаю, и чувствую, как холод пробивает меня со спины. Блять! Это то, чего я так сильно боялась и пыталась избежать. Наёмник. Который ищет меня, чтобы убить меня. А если я не убью его, то он убьёт меня. Страх пробивает брешь внутри, попадает в кровь и разливается по всему телу. Дикий ужас заставляет меня дрожать, и тихой поступью отступать назад. Я едва дышу, в этой смертельной тишине любой звук может стать фатальным. Ошибки допускают лишь покойники.

Я отхожу назад слыша звук приближающихся шагов, сильнее сжимаю нож в руке, чувствуя, какбешено стучит сердце, как циркулирует кровь внутри.

– Сара, Сара, бенг-бенг-бенг! – Кричит мужчина.

– Ублюдок, – беззвучно говорю я, и оглядываюсь назад, что становится первой ошибкой. Моя нога спотыкается об камень, и я лечу на пол. Голову пробивает острая боль, и я не могу сдержать стона. Твою мать! Я замираю, понимая, что вновь повисла тишина, а спустя мгновенье, до меня доносится громкое:

– Мышка пищала, по лабиринту бежала. Кот за ней бежал, ножик он в руке держал. Должен мышку он убить, её писки прекратить. Бенг-бенг-бенг на раз-два-три, и на месте ты замри. Будет больно обещаю, ведь задание выполняю. Жалкой мышке срок пришёл, ибо кот её нашёл!

Всхлипнув, я оборачиваюсь и вижу в начале коридора мужчину. Судорожно вздохнув, я поднимаюсь на ноги, хватаю ножик и бегу вперёд, как можно быстрее.

– Тебе всё равно не скрыться от меня, мышка! – кричит он мне в след. Но я игнорирую его, продолжая бежать дальше, лишь сильнее плутая в стенах лабиринта. Перед глазами всё плывёт, боль долбит по вискам, оглушает и мешает ориентироваться в пространстве. Я оборачиваюсь назад, и вижу, что мужчина не отстаёт от меня и словно пёс идёт следом. Твою мать! Выбежав из-за поворота, я резко торможу, ибо упираюсь в стену.

Тупик.

Я в ловушке.

Я плачу, судорожно осматриваясь по сторонам, но выхода нет. Этот коридор станет либо моей смертью, либо местом, где я впервые убью человека. Хотя нет, тот кто идёт по моим следам, не человек.

– Попалась! – доносится за моей спиной, и я оборачиваюсь. Наёмник стоит в нескольких метрах от меня, с оскалом безумно голодного хищника на губах. Я плохо вижу его из-за сгущающей тьмы вокруг, а боль в голове лишь мешала сосредоточится.

– Прежде чем я убью тебя, у меня есть для тебя послание от Ричарда, – скалится мужчина.

– Я не собираюсь слушать это, ублюдок! Ты его человек, и он поступил как конченная мразь, посылая своих людей для моего устранения. Неужели эта мразь настолько сильно боится Дэна, что посылает своих шестёрок на грязную работу? – усмехаюсь я, чувствуя дикий прилив адреналина в крови. Он заглушает боль, позволяет монстру вновь вырваться из клетки. Тьма внутри беснует, требуя, как можно скорее прикончить ублюдка и пустить его кровь. Истошный вой монстра в голове оглушает меня, и я рычу. Наёмник смеётся и срывается с места, налетая на меня, словно острая коса на свежую траву. Я ловко уворачиваюсь, и делаю выпад, ударяя мужчину локтём в хребет. Но это не приносит ему должной боли, наоборот, лишь злит сильнее. Он вновь наносит несколько ударов руками, от которых я уворачиваюсь в этом тесном пространстве, старательно избегая столкновений со стенами. Плющ смертельно ядовит. Я рычу, ударяя мужчину с ноги в живот, и ударяю кулаком в лицо, но он намного крупнее меня, и для атаки ножом ещё нет нужного мне положения, а у меня практически не осталось сил. Монстр внутри ревёт, управляя мною словно марионеткой, заставляя меня беспощадно, один за другим, наносить сильные удары, оттесняя наёмника дальше.

– Сука! – кричит мужчина, когда я рассекаю ножом его ладонь и перехватывает меня за руку. Он резко выкручивает её, из-за этого адская жгучая боль пронзает мою скрученную конечность, срывая с моих губ истошный крик. Он выбивает из моих рук нож, наносит удары в голову, лицо: разбивает губы и нос. А затем швыряет меня на жёсткий пол. Я, едва успевая прикрыть лицо руками, прежде чем оно бы соприкоснулась с камнями и грязью. Я скулю от боли во всём теле, чувствую, как кровоточат и болят нос и губы, а кровь заливается в глотку. Картинка перед глазами плывёт, на мгновенье я лишаюсь слуха. Я сплёвываю сгустки крови, и чувствую резкий рывок, что переворачивает меня на спину.

Наёмник нависает сверху, его руки хватают меня за глотку, сдавливают её, перекрывая кислород. Я рычу, дёргая ногами, пытаюсь спихнуть его с себя, но он слишком тяжёл для моего ослабленного тела. Воздух стремительно кончается в лёгких, они сжимаются, заставляя меня жадно открывать рот, в попытках сделать вдох.

– Ты слишком хороша для Молота, – облизывается ублюдок, продолжая душить меня. – Чем ты зацепила его? Хорошо трахаешься?

Я сдавленно рычу, продолжая дёргаться, и чувствуя, как лёгкие сжимаются сильнее и сильнее. Перед глазами появляется рой черноты, что стремительно разрастается, лишая зрение. Сердце бешено стучит, монстр воет, но у меня нет сил. Ублюдок продолжает что-то говорить, но я не слышу его, лишь чувствую, как он проводит своим языком по моему лицу, и хриплю, пытаясь спастись. Но шансов нет. Я вижу слабые очертания смерти, что нависает над спиной наемника и раскрывает свои объятия для меня. И я почти сдаюсь ей, как вдруг нечто огромноеи сильное буквально сбивает мужчину с меня.

Я начинаю откашливаться, жадно глотать ртом воздух, пока слёзы скатываются вниз по щекам, а зрение и слух начинают восстанавливаться. Смерть раздражённо вздыхает, словно кто-то вновь нарушил её планы, и резко уходит в сторону, тут же становясь невидимой вновь. Позади меня раздаётся истошный вопль наёмника, и устрашающее рычание.

Не может быть…

Неужели….

Как только воздух вновь начал поступать равномерно в мои лёгкие, я игнорирую долбящую в голове боль, и оборачиваюсь, едва различая силуэт огромного волка, что остервенело вгрызается в глотку мужчины. Нужно помочь ему…. Помочь. Он не сможет сдерживать его вечно.

Я встаю на колени и шаря руками в поисках ножа. Схватив оружие в руки, я встаю на ноги и подхожу к демону, которого продолжает отпихивать от себя мужчина. Я вижу его вспоротое горло и кровь, и думаю над тем, чтобы оставить его здесь, чтобы ему смерть была мучительной. Но Дэн всегда говорил о том, что необходимо добивать врага. Иначе он может добить тебя.

Жалостик этому наёмнику у меня нет, и не будет. Я сжимаю в руках нож, и отпихнув Демона в сторону, падаю на колени и вонзаю острую сталь прямо в сердце мужчину. Он издаёт несколько хрипов, и затихает навечно. Я слышу истошный вой тьмы в своей голове, что упивается кровью, её запахом и видом. И едва отвернувшись от мёртвого тела, начинаю блевать своим завтраком, с примесью крови.

Меня тошнит несколько минут, и наконец, когда желудку больше нечего извергать, приступ прекращается. Стон боли и усталости срывается с моих губ, я прикрываю глаза, как вдруг чувствую слабый толчок в плечо. Открыв глаза, я вижу рядом с собой Демона и тяну дрожащую руку к нему. Зарываюсь ей в мягкую шерсть и поглаживаю.

– Спасибо, – шепчу я. А затем поднимаюсь и чувствую адскую боль во всём теле. Я смотрю на мёртвое тело, но не спешу вынимать нож из его плоти. Нет. Пускай останется здесь. Сейчас. Нужно попытаться найти выход. Нужно… Я должна сделать это.

– Пойдём дружок, – хриплю я, и на дрожащих ногах иду вперёд, выбираясь из злощастного коридора. Но как только я выхожу в новый коридор с двумя выходами, то обессилено сажусь на землю и скулю. Демон садится подле меня. Я опустошенна внутри. Сломана окончательно. Я теперь монстр…

– Я не могу сделать это…. У меня нет сил, – хриплю я, стирая слёзы с щёк. – Дэн зря понадеялся на меня, Демон. Я подвела их. Я подвела их всех. Я подвела себя… Может… Может это моя судьба? Сдохнуть в этом лабиринте. Как думаешь, – я глажу Демона. – Стоит мне дуть в рог?

Волк странно смотрит на меня, и фыркает, ложиться рядом и начинает скулить. Словно чувствуя моё состояние. Я усмехаюсь, и смотрю на время. Осталось сорок минут до конца испытания. Почти семь вечера. А на небе уже виден океан звёзди яркая луна. Я не смогу найти выход за такой короткий срок… Кажется мой конец близок. Вздохнув, я тяну руку к поясу, но не найдя на нём рог, обречённо стону. Я потеряла его… Потеряла рог. И я не смогу даже дать сигнал о том, что сдаюсь. И это так смешно. Что я умру здесь. В стенах лабиринта, а не в тёпле и уюте.

Я продолжаю поглаживать Демона, напевая какаю-то мелодию, пока слёзы скатываются вниз по щекам. Всё кончено. Дэн проиграет из-за меня, и Ричард получит трон. Амару и Райли разлучат, и все они будут несчастны. Из-за меня. Что же я за ничтожество… У меня нет своей жизни, и я лишаю её других. Ненавижу себя.

Неожиданно листья рядом со мной начинают шелестеть, а ещё через несколько минут, выбившиеся пряди моих волос начинают колыхаться. Я резко поднимаю голову.

– Ты чувствуешь это? Это…Ветер… Ветер… – шепчу я, улыбаясь сквозь слёзы.

«И запомни, что стены Саркаса сделаны из трав. Там где тупик, нет ветра и затхлый воздух. Но если почувствуешь дуновение ветра – обрати внимания на то, в какую сторону колыхаются листва или трава. Запомни, что они всегда склоняются в противоположную от источника сторону. Иначе, если ветер дует с севера, а листва склоняется к югу, то источник находится в северной стороне. А значит, что выход находится там. Ты поняла меня?» – проносится в моей голове голос Дэна.

Неужели…

– Пойдём. Скорее, Демон, – судорожно хриплю я, и встаю на ноги. Мне необходимо проверить свою догадку. Слабый огонёк надежды разгорается внутри меня. Свет луны позволяет мне увидетьнаправление колыханий листьев. Шатаясь, я бегу в противоположном направлении, постепенно ощущая как усиливается ветер. Он начинает обдувать моё лицо, и я не могу сдержать слёзы радости. Демон бежит рядом со мной. Мы держим дистанцию, чтобы избежать порезов о плющ. Я заворачиваю за угол, и облегчённый стон срывается с моих губ.

Выход. Прямо здесь. В нескольких метрах. Я была так близко…

Я бегу что есть сил, и, выбежав из лабиринта, падаю на землю, в мягкую траву. Прикрываю глаза и судорожно глотаю ртом воздух, пытаясь надышаться чистым кислородом. Я слышу поступи лап Демона и понимаю, что тот вновь рядом. Но когда волк тыкать лапой по моим часам, как бы напоминая о времени, я резко сажусь и стону от мощной вспышки боли в голове.

Мне необходимо подать сигнал…

Сигнал…

Но как это сделать?

Я осматриваюсь по сторонам, и понимаю, что вокруг никого нет. Что этот выход не охраняется. Вокруг меня вечерняя тьма, и дикий лес. У меня нет телефона, нет рога… Мой голос слишком охрип для того, чтобы кричать. Остаётся лишь только….

– Демон, послушай меня, ты должен сделать сейчас то, что я тебе скажу, – я беру морду волка в руки и смотрю в глаза зверя. – Демон, Voce!

Волк резко поднимает голову и оглушает округу протяжным, громким воем! И так несколько раз, пока издали до нас не доносятся голоса и протяжный вой в ответ. Я слышу протяжную сирену, что означает, что я прошла испытание, и выдыхаю.

– Ты молодец, – я улыбаюсь, поглаживая волка по холке, а тот радостно скулит и проводит языком по моей щеке. – Хороший мальчик. Пойдём.

Я стираю с губ и носа кровь рукавом водолазки, встаю на ноги и чувствую жуткий холод. В Саркасе было тепло лишь за счёт стен, что не пропускали холодный ветер, но здесь, в лесу он царствует свободно. Слегка пошатываюсь, я иду следом за Демоном, что идёт навстречу многочисленным голосам и лаю.

Буквально через двадцать минут, в мои глаза бьёт яркий свет, и я останавливаюсь, закрываю лицо руками и, скуля от мощной боли в голове и всём теле. Усталость настолько сильна, что я готова упасть на землю и проспать несколько часов. Чтобы отдохнуть. Чтобы больше ничего не болело.

– Сара! – доносится до меня знакомый женский голос.

– Амара? – хриплю я. А спустя мгновенье, меня обхватывает тепло от крепких объятий. Я открываю глаза, и вижу Руби и Кэтрин, а так же больше количество людей с фонарями и поводками в руках. Кажется где-то среди них мелькает злое лицо Алиши, но я не могу быть точно уверенна.

– Х-холодно, – хриплю я.

– Прости, дайте куртку, быстрее, – выкрикивает Амара, отстраняясь.

– Поздравляю, Тарианна, вы успешно прошли первое испытание, – внезапно говорит какой-то мужчина. Судя по его одежде, он является старейшиной Исстара. Я слегка киваю головой и улыбаюсь, но тут же морщусь, от новой порции боли в разбитой губе.

– Ты молодец, – шепчет Амара, растирая мои руки.

– На Вас напали? – вновь спрашивает кто-то из толпы.

– Наёмник, что должен был убить меня… Его тело так и останется там? – спрашиваю я.

– Не волнуйтесь, госпожа, завтра его уже не будет, – отвечает старейшина. – Тауэириан просил передать Вам, что ваша встреча переносится на завтра. После прохождения второго испытания он будет ждать Вас для личной встречи. А сегодня, он просил передать Вам свои поздравления, и велел отдохнуть Вам перед завтрашним днём, – мужчина резко оборачивается к людям. – Группа альфа со мной в лабиринт, вызовите чистильщиков, а остальные сопроводите Госпожу Тарианну во дворец, и вашу мать, дайте уже куртку!

– Вот, держи, – Амара накидывает на мои плечи тёплую куртку, в которую я охотно кутаюсь и мы направляемся в сторону замка в сопровождении охраны. Демон всё так же идёт рядом со мной, словно охраняя.

– Почему Дариан перенёс встречу? – шепчу я, держа Амару под руку. Позади меня идёт Руби и ворчит о том, что мне нужна медицинская помощь. Кэтрин отправилась в Саркас вместе со старейшиной и другими. А Алиша…. Её вновь нет. Но сейчас это не шибко заботит меня.

– Дариан успел переговорить с Каммилой, но потом, он куда-то сорвался и покинул территорию дворца. Ему сообщили о тебе несколько минут назад по телефону, – отвечает Амара. – Ты здорово напугала меня, Сара.

– Прости, – отвечаю я.

– Не извиняйся, ты большая молодец. И хоть Каммила вышла раньше тебя, ей досталось больше тебя. На неё напали сразу трое. Вы обе справились.

– Спасибо, я почти… Почти сдалась, но Демон вовремя подоспел. И Амара… Тот мужчина… Его послал Ричард, – шепчу я.

– Ты уверенна? – осторожно шепчет в ответ Амара,при этом смотря по сторонам, чтобы наш разговор никто не услышал. Я киваю и плотнее кутаюсь в куртку.

– Сука, – шипит Амара, и сильнее сжимает мою руку.

***

Как только мы пришли во дворец, меня тут же осмотрел врач и обработал полученные травмы. Затем Амара и Руби отправили меня в душ, где я провела чуть больше часа, смывая с себя грязь и кровь. Было странно ощущать абсолютную пустоту, словно с убийством того мужчины из меня вышли последнии эмоции. Словно я лично выблевала их. Может быть так и есть…Я не знаю. Я жутко устала и у меня нет сил думать, о чём либо.

Сейчас, после сытного ужина, я лежу на кровати и поглаживаю Атто, что лежит рядом и играется с моей рукой.

– Ну, вроде бы всё. Завтра испытания начнутся не так рано, так что можно будет тебе поспать, – говорит Амара, присаживаясь на край кровати.

– Спасибо тебе и Руби за то, что вы рядом. Я ценю это, – отвечаю я, и слегка улыбаюсь. Заживляющие мази весьма ощущались на губах и носу.

– Это наша обязанность Сара, это приказ Дэна, -внезапно девушка хитро улыбается и достаёт из кармана телефон. – Хочешь позвонить ему?

– Что? – удивляюсь я. – Разве у него есть с собой телефон?

– Конечно. Но это вообще-то запрещено, но, – девушка подмигивает мне. – Нам же наплевать на правила. Ну так что, звоним?

– Д-да, но п-подожди. У меня есть к тебе просьба.

– Какая?

– Мне неудобно просить тебя о таком, но… Ты не могла поспать со мной сегодня? Мне правда тяжело спать одной, а сегодня… Я не хочу чтобы меня мучили кошмары…

– Эм, ну ладно? Хорошо. Я только схожу за своим одеялом. Открою тебе секрет, я тоже плохо сплю без Райли.

– Ну, конечно, – я закатываю глаза.

– Молчи уже, влюблённая овечка, – фыркает Амара и набирает номер Дэна. Я не успеваю возмутиться, как Амара начинает говорить: – Дэн, привет. Да, я знаю. Да знаю я, не кричи! Блять, ты заебал! Либо ты молчишь, либо я сбрасываю и ничего не говорю тебе…. Да. Да. Всё прошло успешно, правда она немного пострадала. Нет. Ничего страшного. Разбита губа и нос, и мелкие синяки. Да, он отправился обратно. Она хочет поговорить с тобой. Держи.

Амара протягивает мне телефон, и когда я беру его, то покидает комнату, крикнув при этом « Я скоро вернусь!».

– Да? – говорю я в трубку.

– Крошка, – отвечает Дэн, и я прикрываю глаза, чувствуя, как разливается тепло в груди.

– Привет, – отвечаю я.

– У нас мало времени.

– Я знаю.

– Я прошла испытание.

– Ты молодец, Сара. Но не расслабляйся, впереди ещё два дня.

– Я помню… Дэн, будь осторожнее. Наёмник, что пытался убить меня сегодня… Его прислал Ричард.

– Сука, – рычит Дэн. – Ты убила его?

– Да.

– Молодец.

– Вряд ли это можно назвать достижением.

– Мне пора отключаться.

– Подожди. Я хочу попросить тебя.

– О чём?

– Просто пожелай мне спокойной ночи.

– Спи сладко, Крошка, – говорит Дэн и сбрасывает вызов. Я усмехаюсь, и откладываю телефон на тумбу, а затем залезаю под одеяло, обнимаю дремлющего Атто и моментально проваливаюсь в спокойный, крепкий сон. Вот то, чего мне так не хватало….

24.

Музыкальное сопровождение:

Awaken – League of Legends, Valerie Broussard, Ray Chen

Порой мне кажется, что я попала во временную петлю и застряла в ней навеки. Нет. Серьёзно. Каждое утро начинается одинаково. Я открываю глаза и вижу один и тот же пейзаж за окном, всю ту же комнату и мебель. Рядом может лежать Атто, а соседняя часть кровати будет привычно и неизменно пустой и холодной. И я уже привыкла к этому, привыкла к тому, что эту временную петлю не победить и не вырваться.

Однако сегодня я проснулась от ощущения того, что на меня кто-то смотрит. Пристально и внимательно. Открыв глаза, я нервно сглотнула и когда позади меня промялась кровать, я подскочила и обернувшись, увидела Грейс. Женщина сидела на краю кровати и осторожно гладила Атто, что лениво развалился вдоль одеяла и вытягивал лапы, видимо пытаясь выйти из состояния дремоты. Соседняя часть кровати пуста, хотя я точно помню, что Амара вчера, как я просила, осталась на ночь со мной.

– Кхм, Грейс, давно вы здесь? – спрашиваю я, и провожу рукой по волосам. Я смотрю в окно и вижу весьма пасмурную погоду. Небо затянуто серыми тучами, дует сильный ветер, судя по тому, как колышется листва на деревьях. Солнца вновь нет, и порой мне кажется, что его здесь и вовсе не бывает. Что в этом аду всегда господствует тьма.

– Не больше часа, Госпожа. Я убиралась, но вы крепко спали и должно быть не слышали меня. Госпожа Амара попросила Вас разбудить ближе к одиннадцати утра, – отвечает женщина и вздохнув, встаёт с кровати. – Ещё слишком рано, вы можете поспать ещё.

– Я думаю, что выспалась, – отвечаю я. – Почему вы отказывайтесь смотреть на меня?

– Потому что я прислуга, – вторит женщина и делает шаг назад. Это злит меня. Она боится меня, будто я какой-то монстр.

– Стойте! Это всё из-за Райли, да? Что он Вам сказал?

– Ничего, Госпожа. Я пойду принесу вам завтрак, раз уж вы не спите.

– Стоять, я сказала! – я встаю с кровати и быстро подхожук женщине, но быстро замираю на месте, видя, как она пятится назад. – Я не трону вас, Грейс. Успокойтесь. Расскажите мне только, что Райли сказал Вам.

– Я не имею права говорить это, Госпожа.

– Почему? Он угрожал вам? Сукин сын!

– Успокойтесь, Госпожа! Я не обязана отчитываться перед Вами, мне дан чёткий приказ и его выполняю. В доме я позволяла себе непозволительное поведение, что жестоко карается, и это больше не повторится. Вы хотите чтобы я страдала из-за вас? – спрашивает женщина сжимая кулаки, и нахмурившись.

– Меньше всего на этом свете… В этой жизни… Я не хочу того, чтобы кто-то страдал из-за меня. Раньше вы видели во мне человека, но что поменялось сейчас? Я стала для вас таким же монстром, как те, на кого вы работайте? – усмехаюсь я, но усмешка эта пропитана горем и тоской. Как всё оказывается просто. Стоит только сделать человеку больно и пригрозить ему, как он сразу сможет изменить своё мнение и представление. Райли умный ублюдок, который знал за какие нитки нужно дёргать. И теперь, Грейс отвернулась от меня. И это… Сбивает с толку. Выбивает почву из под ног. Я хватаюсь за спинку кровати, чтобы не упасть. Как же я устала разочаровываться в людях. С самого начала нужно было понять, что Грейс такая же, как и все. Она лишь приказ выполняет и не видит во мне человека. Я для неё такая же, как и они. Монстр. Не имеет разницы то, что я делала для неё и что сделаю. Она равняет меня с ними. И я не должна была быть удивлённой и разбитой, но… Мне грустно и неприятно.

– С вами всё хорошо, Госпожа? – интересуется Грейс, моментально оказываясь рядом.

– Я в порядке, – говорю я. – Будьте добры, накормите Атто и ждите меня здесь. Я хочу позавтракать на кухне. И раз уж на то пошло, не смейте больше входить в мою комнату без стука.

***

Покончив с утренними процедурами и переодевшись, я вышла из комнаты следом за Грейс и направилась в сторону кухни. По пути нам встречались разные люди, начиная от прислуги, что услужливо кланялись мне, вплоть до членов Исстара, которым уже мне приходилось кланяться. Но в целом, я держалась достойно, и буквально чувствовала, как укрепляется моя броня. Сегодня меня ожидало ещё одно испытание, сути которого я не знала. Но я была готова к нему. Даже вчера, после того, как я убила того наёмника… Я не чувствовала ничего. Хотя и понимала, что стала убийцей. Но внутри не дрогнуло ничего. А ведь я должна плакать, истерить и кричать, но ничего нет. Эмоциональный предел выгорел дотла. Лишь пустота разрослась в груди и тьма насытилась на ближайшее время. Я не видела во сне кошмаров, но запах крови всё ещё стоял в носу. И сейчас, я понимаю, что Амара была права в том, что лишние эмоции мешают наёмникам. Она права. Ведь сейчас, я была бы не готова. Я была бы уже мертва. Но я здесь лишь потому что, перегорела эмоционально, потому что я – марионетка, парафиновая кукла, что ничего не чувствует. Система этого мира начала искоренять мои чувства и эмоции сразу же, как только я попала сюда. И Дэн этому тоже поспособствовал… Все они сделали это. И сейчас мне кажется это чем-то правильным…. Нет переживаний. Нет ничего лишнего. Жаль только, что мир вокруг кажется серым и пустым. А может он всегда был таким… Может всё дело с самого начала было лишь во мне?

Задумавшись, я не замечаю того, как мы спускаемся вниз и заворачиваем за угол. Неожиданно Грейс вскрикивает, и я моментально выныриваю из омута своих мыслей. Я вижу Каммилу, которая удерживает Грейс подле себя левой рукой, а правой приставляет нож к её горлу. В глазах женщины немой ужас, но она не вырывается, словно знает, что нужно делать в таких ситуациях. Позади Каммилы стоят двое девушек, которые, я уверена, смогут убить меня, стоит только Каммиле отдать девушке приказ.

Блять.

– Здравствуй, Сара, – усмехается она, и прижимает к себе Грейс ещё плотнее. Яначинаю паниковать, но быстро беру себя в руки. Нельзя допустить оплошности. Грейс не должна пострадать!

– Отпусти её, – говорю я, стараясь сохранить самообладание. Умом я понимаю, что она не станет убивать меня и моих людей средь белого дня. А это значит лишь то, что ей что-то нужно от меня. Вот только что? Что можно ожидать от жены выродка, который послал своих людей для того, чтобы убить меня? Нужно быть крайне осторожней и мудрее, чтобы выйти целой и невредимой. Чтобы не выдать то, что я слышала.

– А если не отпущу, то что ты сделаешь? – усмехается девушка.

– Ничего. Я не хочу драться, у нас впереди ещё два испытания, и мы должны беречь силы, Каммила. Отпусти мою служанку, она ничего тебе не сделала. Если я нужна тебе, то вот она я, – я развожу руки в стороны. – Делай, что хочешь. Только отпусти эту женщину.

– Это весьма странно… Ты переживаешь за её жизнь, больше чем за свою.

– Ты, наверное, удивишься, когда услышишь это. Но… Мне плевать на свою жизнь.

– Даже так, – Каммила странно улыбается и отпускает Грейс. – Без глупостей.

Женщина судорожно выдыхает, резко кланяться и я хватаю её за руку. Я закрываю её собой и спрашиваю:

– Что тебе нужно?

– Поговорить, – девушка осматривается по сторонам. – Но не здесь.

– Хорошо. Где? И Когда?

– Прямо сейчас, Сара. Пошли за мной. И, да, скажи своей прислуге, чтобы держала рот на замке. Никто не должен знать о нашей встречи.

– Хорошо, – отвечаю я. Но тут же чувствую, как Грейс дёргает меня за рукава блузки. Я смотрю на ней краем глаза, и вижу, что она смертельно напугана.

– Что? – шепчу я.

– Госпожа, не делайте этого! Это опасно, это может быть ловушкой, пожалуйста, мы должны немедленно доложить об этом кому-то из вышних! Прошу вас, госпожа, пойдёмте, – шепчет Грейс, постоянно дёргая меня за руку.

– Убегать и прятаться как трус, я не собираюсь. Я не буду просить помощи. Я должна справиться с этим сама.

– Нет, Госпожа, нет!

– Я прошу вас, Грейс, замолчать! Я решаю, что мне делать, а что нет. Идите к себе в комнату и не смейте никому рассказыватьо том, что здесь только что произошло. Никто не должен знать, с кем у меня встреча. Ясно?

– Но Госпожа…

– Я не понятно сказала? Пожалуйста, Грейс, сделайте так, как я сказала.

– Хорошо.

– Ступайте.

Женщина вновь делает поклон, и торопливо скрывается за поворотом. И у меня нет сомнений в том, что она спешит к Амаре и остальным. Как только женщина скрывается из виду, я делаю вдох и вновь смотрю на Каммилу.

– Что дальше? – спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

– Ты не против, если мои девочки пойдут с нами? – спрашивает шатенка вертя в руках ножик.

– Убить меня хочешь?

– Поверь мне, Сара, если бы я захотела тебя убить, ты уже была бы мертва.

Я фыркаю, но согласно киваю головой. Каммила совсем не похожа на Ричарда. Я поняла это в тот момент, когда увидела еёпрезренное и равнодушное отношение к нему в тот вечер, когда Дэн избивал этого ублюдка подле нашей комнаты. Возможно, она хочет рассказать мне что-то или воткнуть нож в спину.

– Пойдём, – Каммила идёт в противоположный коридор, а я иду следом. – Ты ещё не завтракала?

– Не успела, ты как раз перекрыла мне путь до кухни, – отвечаю я, а Каммила смеётся.

– Это хорошо, значит, продукты не пропадут.

– Всё-таки ты убить меня хочешь.

– Я же сказала, если бы я и правда хотела этого, то мы бы сейчас не разговаривали.

– Но что тогда тебе нужно?

– Поговорить.

Мы проходимчерез длинный коридор и выходим на открытую площадку, что была больше похожа на открытую веранду. Помещенье выглядело большим за счёт высоких колон икрыши. Повсюду были цветы и растения. В центре помещения стоял небольшой сервированный стол, покрытый белой скатертью. А подле столика стояло несколько людей, судя по их одежде, они были то ли официантами то ли прислугой.

– Присаживайся, – Каммила садится на один из стульев и вежливо указывает мне на соседний стул. Я сглатываю, оборачиваюсь и вижу, что те две девушки всё ещё позади меня. Видимо, выхода у меня нет. Я сажусь за стол и скрещиваю руки на груди.

– Что дальше?

– Я надеюсь, что мы с тобой позавтракаем и поговорим, – отвечает Каммила и делает взмах рукой. Прислуга за её спиной начинает суетиться. – Прости, я не знала, что ты любишь есть, поэтому попросила приготовить то, что обычно ем на завтрак. Ты не против, надеюсь?

– Нет, если только оно не отравлено, – отвечаю я, и в моих словах нет ни намёка на юмор. Я опасаюсь за свою жизнь, потому что Каммила –соратница Ричарда. Нож в мою спину может воткнуться в любой момент.

– Ты забавная, Сара, – усмехается Каммила и подпирает подбородок руками.

– Я не клоун, чтобы забавлять тебя, Каммила, говори, что тебе нужно, – отвечаю я, но тут же замолкаю, ибо один из официантов ставит передо мной тарелку. Я замолкаю, подозрительно смотря на подобие салата с курицей на своей тарелке. Выглядит аппетитно, однако, мне нужно убедиться в том, что это блюдо действительно не отравлено.

– Кажется, тебе не нравится, – замечает Каммила. А я поднимаю на неё свой взгляд и усмехаюсь.

– Выглядит аппетитно, но, – я беру в руки вилку и накалываю кусочек курицы. – Я хочу чтобы один из твоих людей съел это.

– Ты и правда думаешь, что я хочу убить тебя? – выгибает бровь Каммила.

– Осторожность никогда не помешает, – я пожимаю плечами. – Итак, ты сделаешь это, или я ухожу.

– Хорошо, – девушка щёлкает пальцами и ко мне подходит парень, что до этого приносил блюдо. Он берёт из моих рук вилку, и съедает кусок курицы. Спустя несколько минут парень остаётся стоять на месте, а не падает замертво. Я свободно выдыхаю, понимая, что мои опасения не подтвердились. Но… Что тогда от меня хочет Каммила? О чём хочет поговорить?

– Убедилась?

– Да.

– Приятного аппетита, Сара.

– Спасибо, – я киваю Каммиле и беру в руки новую вилку, что несколько минут назад принёс парень.

Когда весьма вкусный и сытный салат был съеден, а в мои руках находилась кружка ароматного чая, Каммила внезапно начала говорить.

– Я понимаю, что это может прозвучать весьма странно и неожиданно, но, Сара, я хочу чтобы ты выиграла.

– Это шутка такая, да? Ричард видимо не смог удовлетвориться той шуткой про Атто на свадьбе, теперь, он послал тебя?

– Нет, он ничего не знает. Он даже не знает о том, что мы сейчас с тобой разговариваем.

– Не боишься того, что он из твоих людей может сдать тебя?

– Нет, все кто есть здесь сейчас – проверенные мною люди. Они преданны мне, а не Ричарду.

– С чего бы тебе помогать мне? Разве ты не должна ненавидеть меня, и желать того, чтобы я сдохла, чтобы Ричард смог выиграть и получить трон? Ты – мой прямой враг, и твоим словам нет веры.

– Выслушай меня, Сара. Я оказалась в таком же положении, как и ты. Я знаю, что тебя и Дэна связывает сделка, что ваш брак – фикция. Что он нашёл тебя на улице. Что ты нужна ему только для того, чтобы получить трон. Меня и Ричарда тоже связывает контракт, только в отличие от тебя, я пошла на это добровольно. Но не спеши осуждать меня, поверь, у меня на то были свои причины. Условия нашего с Ричардом контракта гласят, что я помогаю ему, а затем освобождаюсь от своих обязанностей наречённой.

– Не смей сравнивать меня и себя! – рычу я, и ставлю кружку на стол так резко, что её содержимое выплёскивается через края. – У нас разные истории. Мы из разных миров. Меня никто не спрашивал, меня принудили сделать это, у меня отняли мою жизнь. А ты пошла в руки монстра сама, добровольно! Не смей говорить о том, что знаешь меня, ты ни хуя обо мне не знаешь! Не знаешь, что твориться у меня внутри и что я пережила!

– Мы похожи лишь в том, что обе вынуждены делать то, что нам говорят!

– Что ты хочешь от меня? Думаешь рассказала мне свою историю, и я пожалею тебя? Нет! Мне не жаль тебя, ты сама виновата.

– Ох, если бы за каждый раз, когда я слышу подобное, мне давали доллар, то я была бы миллионершей. Хотя, постой, я и так миллионерша, – смеётся Каммила.

– Я рада за тебя, это всё, что ты хотела от меня?

– Нет. Просто слушай… Я буду с тобой откровенна, Сара. У Ричарда практически нет шанса против Дэна, я прохожу испытания, чтобы выполнить условия контракта, а не для того, чтобы он выиграл. Поэтому мне нельзя проигрывать, но перевес больше идёт в вашу сторону. Я хочу, чтобы выиграл Дэн, потому что ненавижу Ричарда. Он шантажирует меня тем, что тот, кто мне дорог, может умереть, а этого я не могу допустить. Как и того, чтобы он занял трон. Я не буду выставлять себя жертвой и говорить, что не хотела этого. Я хотела. Я заключила с ним сделку ради своего бизнеса, но цена… Она велика для меня. Я спала с Ричардом, и мне это нравилось… Но ничего более, Сара. У меня есть определённые обязательства перед Дэном, и я не могу нарушать их. Да и ты вроде не плохой человек, Сара. Поверь мне, я не желаю тебе зла. Я просто хочу сказать, что не могу поддаваться тебе, как бы я не желала делать тебе больно, мне приходиться делать это. Я тоже здесь кукла, Сара.

– Что с тобой будет, если Ричард проиграет?

– Я получу свободу.

– Так значит, тебе выгодно, чтобы он проиграл?

– Да, но он не знает об этом. Я делаю всё так, как он говорит. Поэтому, Сара, ты должна постараться изо всех сил, чтобы пройти оставшиеся испытания. Мы с тобой сегодня больше не увидимся, но я хочу предупредить тебя. Ты же ещё не разговаривала с Дарианом?

– Нет.

– Будь осторожна. Он оттачивал своё искусство владением методов физигономики* и кинексики* годами, и сейчас он мастер в этом деле. А это значит, что он сможет моментально понять, лжёшь ты или говоришь правду. Он будет следить за каждым твоим движением, за твоим дыханием, даже за тем как открывается твой рот и как бегают глаза. Он раскусит тебя как орешек, если ты не сможешь контролировать себя. Он докопается до самой сокровенной тайны твой души, вывернет тебя наизнанку… – Каммила устремляет свой опустошённый взгляд куда-то в сторону, и хмурится, словно вспоминает что-то или думает о чём-то плохом.

– Так ведь было и с тобой? – спрашиваю я.

– Что?

– То, что ты сказала про Дариана, он сделал это с тобой?

– Нет, он пытался, но у него не получилось. Но это чувствовалось… Словно нечто противное, склизкое и мерзкое рыщет в моём сознании. Это было просто отвратительно, поэтому я прошу тебя, будь осторожнее с ним. Этот человек – порождение тьмы. Онвсегда найдёт за что зацепиться и куда нужно нанести удар, чтобы сломать тебя, – отвечает Каммила и хмурится.

– Хорошо, я приму это к сведению. Однако, у меня всё еще нет причин доверять тебе. И странно всё это, ты сейчас говоришь мне о том, что хочешь победы Дэна, но будешь биться до конца за Ричарда.

– Я бьюсь не за него, а за свою свободу. Если понадобится, я пойду по головам, утону в реках крови, но выгрызу свою свободу зубами. И если для моей свободы потребуется убить тебя, то прости, но я сделаю это.

– Отлично. Счастливого дня, и удачи тебе, – отвечаю я и встаю из-за стола.

– Сара, я, правда хочу чтобы ты поняла, что я тебе не враг. Сейчас, мне приходиться играть свою роль, как и тебе, но я не желаю тебе зла, – отвечает Каммила, вставая следом за мной.

– Я тебя поняла, но не жди от меня доверия до тех пор, пока ты не докажешь правдивость своих слов действиями, – отвечаю я и усмехнувшись, делаю поклон. А затем разворачиваюсь, но прежде чем уйти, спрашиваю: – Ты знала о том, что Ричард пошлёт своих наёмников в лабиринт, чтобы убить меня?

– Да, – отвечает Каммила, а смеюсь. Не сказав больше ни слова, я качаю головой и ухожу.

Ничего другого я и не ждала. Всё это лишь очередная уловка Ричарда. Но глубоко ошибается, думая, что я поверю Каммиле. Нет. Она его союзница, и она с ним заодно. Я не собиралась и не собираюсь верить этой девушке. Сейчас мне необходимо думать о другом. Впереди меня ждёт ещё одно испытание, которое я должна успешно пройти. Да и Дэн не зря говорил мне, что ножик в мою спину может воткнуть кто угодно, поэтому единственный человек, которому я могут доверять прямо сейчас – я сама.

Не успела я выйти из коридора, что ведёт в сторону кухни, как на меня тут набрасывается Амара. Она хватает меня за горло и припечатывает к стене, из-за чего я больно ударяюсь затылком и рычу.

– Какого хуя ты делаешь? – рычит она, сжимая моё горло чуть сильнее положенного.

– Отпусти меня! – рычу я, схватившись за её руки.

– Нет, блять, для начала ты скажешь, какого хуя ты согласись позавтракатьс Каммилой?! Ты блять в край ебанулась, Сара?! Что она спрашивала? Что ты ей сказала?! Ты решила предать нас, да? Решила переметнуться на сторону того ублюдка? Если это так, то я сверну тебе шею прямо сейчас! Крысе не место в нашем клане!

В глазах Амары полыхает пламя ярости и гнева, и я тому причина. Но я не собираюсь прятаться и трусливо поджимать хвост, нет! Мне надоело это. Пора показать им то, что я тоже чего-то стою.

– Блять, отпусти меня! – кричу я. Но Амара не реагирует, продолжая прижимать меня к стене. Мои лёгкие начинают сжиматься от недостатка кислорода. Я жадно глотая ртом воздух, сжимаю руку в кулак и со всей силы бью Амару в лицо. Она вскрикивает, и ослабляет хватку. Я цепляюсь за эту возможность, сбрасываю её руки с себя и отбегаю в сторону.

– Какого хуя, Сара?! – рычит Амара, держась рукой за пострадавшую часть лица.

– Это я должна у тебя спрашивать, Амара! Какого хуяты, блять, делаешь? Решила убить меня до того, как закончатся испытания?

– Чем ты думала, когда соглашалась пойти с Каммилой?

– Ничем. Я просто сделала то, что она попросила.

– Может ты ипредашь нас, если она попросит?

– Заткнись, Амара. Я знаю, что делаю! Не тебе решать, что мне делать и с кем говорить. Я не наивная идиотка, чтобы верить каждому, я знаю ваш прогнивший мир, и знаю, что вы готовы пойти на всё, чтобы получить своё. Я лишь убедилась в своих предположениях, но не сказала ни слова о тебе или Дэне! Хватит считать меня глупой! Хватит думать, что я буду делать всё, что вы мне говорите. Я думала, что смогла завоевать твоё доверие, но видимо, я глубоко ошибалась. Если бы я захотела предать Вас, поверь мне, я бы сделала это уже тогда, на свадьбе. А теперь, мне глубоко плевать, что ты подумаешь обо мне, я сделала то, что должна была сделать. Не смей обвинять меня в том, что единственный раз в своей жизни, я решила сделать так, как нужно. Я защитила Грейс от Каммилы, и не собираюсь извиняться за это. Хочешь, можешь позвонить Дэну и рассказать. Мне. Наплевать.

Усмехнувшись с растерянного лица Амара, я делаю глубокий вдох и вновь говорю:

– Я иду в свою комнату. Не приходи ко мне до тех пор, пока не нужно будет идти на испытания.

Когда я прохожу мимо девушки, она хватает меня за руку и говорит:

– Ты зазналась, Сара. Не забывай, что на самом деле ты всё ещё шлюха Дэна.

Я смеюсь и вырываю свою руку из захвата. В грудиразрастается мерзкое чувство, которое попахивает гнильём. У меня никогда не будет здесь друзей. Для них всех – я игрушка. Ничтожество, которое они привыкли втаптывать в грязь. Амара такая же, как и все. Я ошибалась думая, что она другая. Нет. Это была лишь иллюзия. Моя иллюзия. Всё это время я жила в саду зла, и питалась ядовитыми плодами, что отравляли моё сознание.

– О, поверь мне, я никогда не забывала это. Я шлюха Дэна, и ничто не изменит это. Но сейчас, я его жена, поэтому будь добра закрыть свой рот, и не приказывать мне. Дэн оставил тебя здесь, чтобы ты помогала мне, но сейчас, всё, чтоты делаешь – ставишь под угрозу наше общее дело. Нравится тебе или нет, но я буду делать то, что посчитаю нужным. И да, я думала, что мы с тобой друзья, но ты такая же змея, как и все, кто окружают меня. И мне неприятно сейчас, потому что я не хотела ссориться с тобой, я не ожидала этого острого ножа в свою спину от тебя.

Я оставляю последние слова за собой, и ухожу, на ходу стирая одинокую слезу, что скатилась по щеке.

***

Ровно втри часадня в мою дверь раздался стук.

– Войдите, -крикнула я, откладывая книгу, что до этого читала, в сторону. Атто который увлечённо грыз ковер, внезапно вскочил и уставился на дверь. Она открылась и в комнату вошли Кэтрин, Руби и Амара. Алиши вновь не было.

– Пора собираться, – говорит Кэтрин и кладёт на диван рядом со мной стопку одежды, что доэтого держала в руках.

– Что, опять придётся выряжаться ради того, чтобы красивое шоу? – усмехаюсь я, и потираю руками виски. Голова ужасно болела.

– Так нужно, Сара, – говорит Руби и усмехается. – В этот раз наряд будет, что надо.

– Ну, конечно, по другому никак.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – внезапно спрашивает Кэтрин.

– Я в порядке, – отвечаю я. – Подождите меня здесь. Я переоденусь и вернусь. Кстати, вы уже знаете о том, какое испытание меня ждёт? И где, блять, Алиша?

– Я всё тебе расскажу, когда ты выйдёшь. Иди переодевайся, – говорит Амара.

Я фыркаю, беру в руки одежду и скрываюсь в ванной комнате.

Когда я переодеваюсь в вещи, что принесла Кэтрин, то просто напросто издаю страдальческий тон. Потому что, мать вашу, они издеваются?!На мне было лишь подобие бюстгалтера с множеством партупеи чёрного цвета, а низом служили шорты, чтоб были сделаны под юбку, длинна которой едва доходила мне до середины бёдер.

– О, нет, что это блять такое? – рычу я, хватаю непонятные цепи и металлические штуки, и выхожу из ванной!

– Вы издеваетесь надо мной?! – кричу я, подходя к девушкам, что спокойно сидели на диване. Я швыряю им в ноги вещи, что остались.

– Совсем неплохо, Сара, – усмехается Руби и внимательно осматривает меня.

– Ты серьёзно? Как это, – я указываю на юбку. – Можно назвать одеждой? Я не пойду в этом!

– У тебя нет выбора, Сара. Ты уже однажды прошлась перед сотней гостей в нижнем белье, так что тебе мешает сделать это сейчас? Правда сейчас одежды больше. И Сам Дариан утвердил эти образы, – отвечает Амара и встаёт на ноги.

– Ублюдок, – рычу я, сжимая кулаки.

– Садись, я заплету тебя и подкрашу, – усмехается Кэтрин. – А Руби и Амара помогут тебя надеть то, что ты швырнула мне под ноги. А заодно, мы расскажем тебе о сути испытания.

Я сажусь на стул, и делаю глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. При этом я полностью сосредоточилась на информации, которую мне должны были раскрыть. Хотя признаться честно, меня весьма злил тот факт, что Амара ведёт себя как обычно, словно сегодня утром не она называла меня крысой и шлюхой.

– Сегодня тебе предстоит показать Исстару и Дариану то, чему тебя учили кураторы. У тебя пройдёт бой с Алишей. Поскольку именно она обучала тебя владению кинжалами. Всё просто. Сначала ты проведёшь с ней бой, а затем постреляешь из пистолета, правда, если сможешь победить Алишу, и на этом твоё второе испытание закончится, – отвечает Руби, закрепляя на моих плечах нечто, что напоминает доспехи на плечах, в виде головы волка. К ним крепиться длинный плащ, что закрывает спину.

– В чём подвох? – вновь спрашиваю я. Не бывает всё так просто. К тому же новость о том, что мне придётся драться с Алишей – испортило моё настроение ещё больше.

– В том, что вы будете драться до тех пор, пока кто-то из вас не сдаться. Если ты сдашься – проиграешь. Вот только драться вы будите не на ножах, а на вот этом вот, – усмехается Амара и показывает мне нечто, что напоминает металлическую кисть человека. Только в место пальцев длинные острые лезвия.

– Что это за хрень… – выдыхаю я, испуганно смотря в глаза Амары.

– Это твоё оружие. И ещё, нечто подобное идёт для ног. Давай сюда руки и ноги, я помогу тебе надеть это.

Прибывая в состоянии шока, я смотрю на то, как мои руки и ноги вытягиваются вперёд. Амара и Руби надевают на мои руки те самые металлические кисти и закрепляют их, следом проделывая тоже самое с ногами. Вот только конструкция этого «оружия» была слегка иной. Два металлических браслета крепились на лодыжке, затем крепление шло к пяткеи заканчивалось неким каблуком, в то время как пальцы ног были закрыты массивными железными когтями. Я открываю рот, понимая, что это больше всего напоминает мне о когтях Атто. Чёрт возьми….

– Это бред…. – Шепчу я.

– Почему? – спрашивает Руби. – Очень красиво вышло.

– Я не зверь.

– Нет, но символом нашего клана является Волк. А главное оружие волков – сила, и острые когти. Поэтому Дариан выбрал нечто подобное, – отвечает Амара.

– Как я должна буду драться вот этим?– я поднимаю руки в верх, которые кажутся невероятно тяжёлыми из-за металла.

– Просто. Это такие же кинжалы, как те, на которых ты тренировалась. Только эти, как бы вырастают из твоих рук, понимаешь? Представь что ты хищник и у тебя есть когти.

Что за бред?

– Вот и всё, – вмешивается Кэтрин. – Ты готова.

– Мне нужно зеркало, – говорю я и встаю на ноги. И тут же начинаю шататься от неустойчивости «каблука». Амара придерживает меня и ведёт к зеркалу, а когда я вижу своё отражение, то просто напросто открываю от удивления рот. Я была похожа на героиню какой-то фантастической книги, и не узнавала себя. Нет. Это не я. Не я. В отражении на меня смотриткто-то другое, который пытается сделать вид, что ему всё равно. Но мне страшно. Потому что всё это пугает меня, потому что Алиша не пощадит меня и будет драться и доводить меня до тех пор, пока я не завою от боли и не сдамся. Я знаю, что она ненавидит меня. И знаю, что шансов против нее у меня нет.

***

На этот раз местом для проведения испытаний было выбрано помещение больше похожее на спортивный зал, в центре которого стоял большой ринг. Или как её называют здесь «клетка». На трибунах вокруг клетки сидели члены Исстара, Дариан и его люди. Алиша уже была внутри клетки и подготавливалась к бою. Чуть ранее Кэтрин рассказала мне о том, что я сегодня буду первой, а следом за мной пойдёт Каммила. И сегодня, она, Амара и Руби будут сидеть на трибунах рядом с другими и смотреть.

– Удачи, – шепчет Амара, когда мы подходим к клетке. Она снимает с меня плащ, и подталкивает к клетке. Я нервно сглатываю, смотрю по сторонам и заметив на себе пристальный взгляд Дариана, сжимаю кулаки. А он усмехается, словно что-то знает, словно ужепредвкушал нашу борьбу, и от его пристального взгляда дрожь пробивала меня так, что мне хотелось забиться в угол. Но сейчас нельзя позволять себе такую слабость. Нет. Я чувствую на себе многочисленные взгляды, которые пожирают моё, едва ли прикрытое тело, и мне становится не по себе. Однако, не время зажиматься. Я должна отыграть свою роль. Ауже потом… Если я выживу сегодня, я буду долго смывать с себя в душе все эти похотливые и пронзительные взгляды.

Зайдя в клетку, я останавливаюсь и смотрю на Алишу.

– Где ты была? – спрашиваю я. – Почему тебя не было вместе с другими?

– Я не уверена в том, что должна отвечать на твои вопросы, – усмехается Алиша, а я замечаю на её руках и ногах индентичное моему оружие. Вот чёрт. Оно выглядит острым, но сейчас, меня пугает не это. Нет. Алиша… Она намеренно провоцирует меня, чтобы я сорвалась и проиграла. Но не сегодня. Не сейчас. Если мы и проиграем, то в этом будет её вина. Сейчас она может подставить всех нас.

– Я не уверена в том, что ты можешь разговаривать со мной подобным тоном, или ты забыла, кто я? – спрашиваю я, сжимая пальцы в кулаки и слыша перешёптывания со всех сторон.

Алиша бросает демонам сырое мясо, коим являюсь я, а те слетаются на него обливаясь ядовитой слюной. Она хочет устроить шоу, хочет выставить меня дерьмом в глазах Исстара и Дариана, она ведёт меня к поражению, но я не сдамся просто так. Я не позволю ей задеть меня. Да и к тому же… Сегодня утром за неё это сделала Амара.

– Едва ли, – фыркает брюнетка и кидает на кроткий взгляд.

– Соблюдай субординацию, – отвечаю я, подходя к ней.

– Я не подчиняюсь шлюхе, – словно змея, шепчет Алиша и смотрит на меня глазами полными ненависти.

Я усмехаюсь и, подняв руку, указываю металлическим когтём в её сторону.

– От шлюхи слышу.

– Довольно! – вмешивается Дариан. Я смотрю в его сторону и делаю поклон, а затем отхожу от Алиши в сторону. Сегодня Дариан был одет в простую чёрную рубашку и классические чёрные штаны, его волосы были идеально уложены, в ухе бриллиантовая серьга, а в руках всё тот же тирс. – Испытание ещё не началось, а вы уже готовы разодрать друг другу глотки, как бешенные твари, которых натравили друг на друга! Но тем лучше. Борьба будет насыщенней, и за ней будет интереснее наблюдать. На сегодня, Тарианна, твоя задача весьма проста. Ты должна будет победить Рей* в вашем поединке. Однако, вы будете драться до тех пор, пока кто-то из вас не сдаться или я не посчитаю нужным остановить испытание! В этом поединке нет правил, нет временного ограничения, правильно лишь одно – выиграть и нанести противнику, как можно больше ранений. Арена должна быть залита вашей кровью! Но, я весьма великодушен, и поэтому, на столах перед вами лежит различное холодное оружие. Если вы хотите обменять его на своё, я даю Вам такое право.

– Я не стану ничего менять, Тауэириан, – моментально отвечает Алиша.

– Что на счёт тебя, Тарианна? – Дариан усмехается и выгибает брови.

– Я могу посмотреть оружие?

– Конечно.

Подойдя к столу, я быстро осматриваю оружие и замечаю свои кинжалы. Отлично.

– Я хочу обменять обувь на эти парные кинжалы, – спустя несколько минут отвечаю я.

– Будь по твоему, можешь взять их себе, – отвечает Дариан. И тут же в клетку заходит несколько человек. Двое парней подходят ко мне и, склонившись, помогают снять «обувь» с ног.

– Спасибо, – тихо шепчу я, когда мои босы ступни соприкасаются с твёрдым полом клетки. Я чувствую холод и гладкую поверхность, а это значит, что устойчивость будет хорошая. Парни не отвечают, лишь кивают. Однако я замечаю на себе их похотливые взгляды, но стараюсь игнорировать это. Сбросив с ног когти, я подхожу к столу и беру свои кинжалы. А затем парни выносят столы и захлопывают клетку.

– Отлично. Теперь, когда вы определились, я хочу сказать, что жду от каждой из Вас прекрасной и зрелищной борьбы. Постарайтесь не изуродовать ваши прекрасные лица, будет обидно лишиться такой красоты. Займите свои места.

Явстаю в свой угол, и продеваю средние пальцы рук в кольца кинжалов, надёжно фиксируя их в руках. Я смотрю на Алишу, что уже заняла боевую стойку, и злобно улыбается, смотря на меня. Пора вспоминать все уроки, что она давала мне, чему учили меня близнецы и Райли. Сейчас самое главное, вовремя уворачиваться и следить за её руками и ногами, чтобы можно было вовремя сделать блокировку.

Я кидаю беглый взгляд в сторону Амары и Рубы, и вижу, что они напряжённо смотрят на меня. Я смогу. Я справлюсь. Сейчас нужно вновь выпустить монстра наружу. Вот только согласиться ли тьма внутри выпустить его? Она сейчас сыта и мирно дремлет, в ожидании своего часа.

– Один.

– Два.

– Три.

Звучит протяжный сигнал, означающий только одно – борьба началась.

– Готова сдохнуть? – шипит Алиша, а я отвечаю:

– Только после тебя, сука.

Брюнетка рычит, и срывается с места, двигаясь в мою сторону. Я ловко уклоняюсь, и блокирую острые металлические когти кинжалами, из-за чего раздаётся звонкий лязг соприкосновения металла. Алиша давит, но я сбрасываю её руки с кинжалом и отталкиваю её, а сама перемещаюсь в сторону. Но она вновь нападает, и я вновь вынуждена защищаться.

Мышцы напряжены, адреналин выпрыскивается в кровь бешенными дозами, из-за чего я буквально абстрагируюсь от окружающей меня обстановки, сосредотачивая всё своё внимание на Алише. Сердце колотиться, а изо рта вырываются рычания каждый раз, когда я отражаю новую атаку.

Алиша двигается быстро и резко, старясь вымотать меня раньше времени. Её движения точные и полны гнева и ярости, она намеренно целиться в моё лицо, но я уклоняюсь, как могу. Попутно пытаюсь достать до неё, однако не так просто. Очередной выпад сногизаставляет меня выгнуться назад, чтобы острые когти не смогла вспороть мой живот, и резко дёрнуть головой, чтобы избежать острого метала, чторассёк воздух в считанных сантиметрах от моей шеи.

Блять.

– Слабовато ты дерёшься, видимо кроме того, как сосать член Дэна, ты больше ничего не умеешь, – рычит Алиша и вновь наносит серию ударов.

– Сука, – выплёвываю я, и отбив её руки, делаю резкий выпад, и ударяю запястьем в челюсть девушки, а острое лезвие кинжала прочерчивает по её щеке.

– Мразь, – скалиться Алиша, и я слышу многочисленные свисты толпы и её перешёптывания.

– Не такая, как ты. Может чуточку лучше, -отвечаю я.

– Готовься сдохнуть.

– Прекрати чесать языком, и сделай уже это.

Алиша срывается с места, издавая при этом нечеловеческий рёв, подпрыгивает и делает взмах руками, я успеваю вовремя нагнуться, и отползти. Однако резкое, неприятное ощущение вправой руке слегка притормаживает. Я вижу длинный глубокий порез от плеча и до локтя, и рычу, понимая, что если не поторопиться, что я могу потерять много крови. А Алиша, словно сошла сума. Она начала ступать на меня, размахивая руками и ногами, заставляя меня отклонять её многочисленные выпады.

Силы постепенно начинают покидать меня из-за пореза, что продолжает кровоточить. Кровь стекает по всей моей руке, и при очередной взмахе, попадает на лицо и тело. Я выбиваюсь из сил, и чувствую жуткую слабость, словно ударом под дых меня выбило из калии. Правая рука начинает неметь, управлять ей всё сложнее. Дыхание сбивается, а достучаться до монстра внутри не получается. Я кричу ему. Зову. Умоляю тьму, стоя на коленях, но они глухик моим мольбам. Прошло мало времени, а у меня уже нет сил. Никто не торопиться останавливать нас. Демонам вокруг мало. Мало зрелища. Мало крови.

Когда Алиша делает резкий поворот и сбивается меня с ног, я падаю и больно ударяюсь спиной о твёрдый пол. Кинжал выпадает из моей правой руки, и я не успеваю среагировать, как Алиша моментально залезает на меня, сковывает мои бёдра своими, блокирует левую руку в которой остался последний кинжал, и склоняется к моему лицу.

– Что дрожишь? Страшно? – рычит она, растягивая губы в безумной улыбке. Её правая рука направлена на мою шею, острые когти приставлены к коже. Одно движение и я покойник. Сквозь шум в ушах я слышу взволнованный гул толпы, кидаю беглый взгляд в сторону и вижу Амару, что напряжённо смотрит на меня, сжимая кулаки. Руби сидит рядом и усмехается, как и Кэтрин, но я вижу, что они обе напряженны.

– Они не помогут тебе, шлюшка, – шепчет Алиша. – Смотри на меня.

– Пошла ты, – рычу я, переводя свой взгляд на её.

– Пойдёшь ты, и пойдёшь на совсем, как я и говорила, ты – ничтожество. Не смогла победить меня, и сдохнешь сейчас. Ты должна была сдохнуть вчера, но увы, ты выжила. Тебе просто повезло. Но сейчас, я сделаю то, что должна была сделать в тот день, когда Дэн привёз тебя в дом. Ты отобрала моё место, и я верну себе то, что принадлежит мне. Как и Дэн. Он мой, – усмехается Алиша. – Бестолковая, тупая, шлюха, что только и умела ныть да ноги раздвигать. Ты ничему не научилась, а я ведь говорила Дэну, что ты ничтожество и не поможешь ему.

«Убей её!»

«Убей!» – Доносятся многочисленные голоса толпы. Все поддерживают Алишу, но не меня.

Я чувствую боль во всём теле, но злость настолько сильна сейчас, что она даёт мне новые силы. Ярость затмевает разум, образовывая перед глазами красную пелену. Она сказала, что Дэн её. Хах, как смешно. Ведь он уже давно мой. МОЙ. И только мой монстр. Мой дьявол. И я не отдам его.

– Нет, кое-чему я научилась, – рычу я.

– И чему же? – смеётся Алиша.

– Этому, – отвечаю я, резко поднимаю корпус, заставляя Алишу пошатнуться и ослабить хватку на своих бёдрах, а затем делаю рывок, и перекидываю свои ноги на шею брюнетки. Трачу остатки сил на кувырок, и перекидываю её через себя. А затем резко встаю на ноги, и пока брюнетка приходит в себя после резкого кувырка, яподбегаю к ней, беру за руки и волку к проволоке, из которой сделаны стены клетки. Сковав ногами туловище Алиша, я просовываю металлические когти в отверстия проволоки, понимая, что если просуну их чуть больше чем на половину, они застрянут. Алиша рычит, и кусает меня за ноги, однако я игнорирую боль, бью коленом в её лицо и просовывая лезвия до середины, а руки Алиши оказываются в ловушке.

– Что ты там говорила, – скалюсь я, словно хищник, и отпрыгиваю в сторону, когда Алиша поднимает ноги и пытается ударить меня. Она дёргает руками, но это бесполезно, ибо лезвия прочно застряли. Я смотрю в лицо брюнетки, вижу разбитые губы и нос, а так же припухшую щёку и смеюсь. Она хотела забрать то, что принадлежит мне, а я не позволю никому сделать это. И сейчас она поплатиться за это. За всю боль, что причинила мне и всем вокруг. Единственное, что мне сейчас хочется – убить её. И я иду на поводу ярости, полностью игнорируя крики разума.

Я беру в руки кинжал, и вновь подхожу к девушке. Осматриваю её и бью ручкой кинжала в лицо, а затем проводу острием вдоль груди, оставляя уродливый порез. Она кричит, но мне плевать.

– Он мой, – рычу я, схватив Алишу за волосы и оттягивая их. – Мой.

Я наношу серия ударов по её лицу, без остановки, не заботясь ни о чём. Мною движет лишь ярость и злоба. Алиша уже не сопротивляется, лишь стонет от боли. Но я не могу остановиться. В голове лишь одно «бей» крутится.

Лишь когда звучит оглушающий рёв сирены, я замираю с занесённым для удара кулаком и делаю глубокий вдох. Я несколько раз моргаю, и вижу перед собой подобие лица Алиша, что кажется отключилась от боли. Оно всё в крови и распухло от мощных ударов. Я поднимаю голову и вижу Амару, что стоит на ногах и шокировано смотрит на меня. В оглушительной тишине резко слышаться тихие хлопки, затем ещё, ещё, и ещё, а затем все резко взрываются аплодисментами. Я отхожу в сторону, оставляя бессознательное тело Алиша позади и смотрю на трибуны, где сидит Дариан. Он довольно улыбается, хлопая вместе с другими и смотря на меня так, словно ожидал от меня нечто подобное.

– Тарианна, – внезапно рядом с Дарианом встаёт уже знакомый мне Глошатый. – Ты успешно прошла второе испытание. Мы отменяем второй этап этого испытания, ты успешно прошла первый и доказала нам то, что достойна. Теперь, Тауэириан хочет переговорить с тобой. Оставь свою соперницу здесь, о ней позаботятся. Твои люди могут быть свободны.

Мужчина делает взмах рукой, дверь клетки тут же открывается, и внутрь заходят парни и девушки, а люди с трибун начинают расходиться. Я замираю на месте и смотрю на свои руки, что испачканы в крови. Чувствую, как пелена ярости отпускает меня, как уходит злость, и на её место возвращается боль. Я смотрю на свою правую руку и вижу, что кровь всё ещё идёт ичувствую неприятное покалывание. Чёрт. Меня трясет словно я под высоким напряжением тока, но на деле так отходит организм от адреналина.

– Госпожа? Госпожа, пожалуйста, пройдёмте со мной, – говорит какой-то мужчина, подойдя ко мне. Я смотрю на него и не понимаю, чего он хочет.

– Что? – спрашиваю я.

– Госпожа, испытания закончились, пойдёмте, Тауэириан ожидает Вас в своём кабинете. Там вам окажут помощь, – терпеливо разъяснеет он.

– Да, – киваю я и слышу мат со стороны. Повернув голову, я вижу, как несколько парней пытаются освободить Алишу, а две девушки пытаются привести её в чувства. Кажется одна из этих девушек Руби.

– Пойдёмте.

Я киваю, и иду следом за мужчиной. Однако, стоит мне только выйти из клетки, то на меня тут же налетает Амара.

– Ты как? Блять, твоя рука, -ругается она.

– Всё нормально, дай мне плащ, я замёрзла, – отвечаю я, но слышу свой голос словно из– под воды.

– Держи, – она протягивает мнеплащ, который я накидываю на плечи. – Я подожду тебя за дверьми кабинета.

– Не стоит.

– Заткнись, Сара. Сейчас не время. Тебе помощь нужна.

– Как хочешь, – я пожимаю плечами, и иду следом за мужчиной дальше.

Мы выходим из огромного помещения, проходим несколько коридоров и попадаем в другой крыло. Амара покорно идёт следом за нами. Пройдя несколько метров, мужчина останавливается подле массивной деревянной двери и открывает её, жестом руки показывая мне заходить внутрь.

– Ещё раз здравствуй, Сара, – говорит Дариан, как только я захожу внутрь. Мужчина сидит в удобном кресле за большим рабочем столом, и пьёт какую-то жидкость из хрустального бокала. Я думаю, что это алкоголь. – Присаживайся. Мой врач поможет тебе, а мы с тобой пока поговорим.

Я сажусь на указанное мне место, и ко мне подходит пожилой мужчина с чемоданчиком, как у Велеса, в руке.

– Госпожа, Вам придётся снять плащ, – говорит он. Я фыркаю, но делаю то, что он говорит, и позволяю ему осмотреть свою руку.

– Швы нужны? – спрашивает Дариан спустя несколько минут тишины.

– Нет, порез не такой глубокий. Тугой повязки и мазей будет достаточно, – отвечает мужчина.

– Тогда приступай, а ты, Сара, – привлекает моё внимание Дариан, – наверное ужасно хочешь пить? Могу предложить виски.

– Нет, спасибо, – отвечаю я, стараясь придти в себя, как можно скорее. Ибо сейчас нельзя допустить оплошность. Нельзя. Дьявол сидит напротив меня и ждёт момента, когда можно нанести удар. Вблизи мужчина становится ещё страшнее, и дикое отвращение и злость на него вновь вспыхивают внутри меня. Нельзя забывать о том, что он сделал с Дэном. Амарой и их семьей.

– Хорошо, твой бой был впечатляющим. Сразу видно, что тебя обучали лучшие.

– Это так.

– Скажи-ка мне, Сара, что ты чувствуешь к Дэну?

– Я люблю его.

– Ложь.

– Я не обязана доказывать Вам свои чувства, я знаю, что я чувствую. Я люблю Дэна.

– Ну конечно, ты любишь… Любишь его деньги. Его власть. Но не его. Нельзя любить этого ублюдка. Он моя псина, чудовище, чтоя взрастил, чтобы он заменил меня, когда придёт время. Он убивал людей, драгоценное дитя, невинных детей. Оставлял детей без кормильцев, совершил много чего, за что в мирные приговаривают к смертной казни. Он не умеет любить, не умеет чувствовать. Он чудовище, и он не может ничего дать взамен. Он привык купаться в крови и жить приказами, он не способен отдавать взамен. Нельзя его любить, он выродок, дитя. Я на сто процентов уверен в том, что вся ваша история – фальшь, как и ты.

– Заткнитесь. Вы не смеете говорить подобное о нём, понятно? Это вы сделали его таким, вы превратили его в чудовище. Вы убили его семью, когда он был ещё ребёнком и отправили в ад, я знаю всё. Он всё мне рассказал, и то, каким он стал – ваша вина. Он не псина, не ублюдок и не выродок, он – человек с убитой душой и чувствами. Вы сделали это с ним. Но для меня… Я смогла возродить чувства в нём, вы не смогли искоренить их. Не смогли, и мне удалось спасти эту часть. Я люблю его таким, какой он есть. Вы ошибаетесь говоря о том, что его нельзя любить. Вы не видели его таким, каким видела его. Вы ни хуя не знаете о нём, поэтому, замолчите! Мне плевать на деньги. Я никогдаи ничего не просила у него, всё, что он дарил мне – его инициатива. Мне плевать на власть, я не люблю всё это. Выродка в этой семье лишь два. Первый вы, а второй ваш родной сын. Фальшь или нет, решать вам. Но мои чувства не фальшь, я убью за Дэна. И сегодня, когда Алиша попыталась присвоить его себе, я показала ей, что с ней будет.

– Но ты не убила её.

– Потому что даже такая сука, как она, нужна клану.

– Интересно. В твоём досье сказано, что ты из приюты и ты мирная. Плохо, что у тебя нет семьи. Это не особо приветствуется.

– Это большая проблема для Вас? Да, я из приюта и что дальше? А вы? Чем вы лучше? Вы отняли семью у Дэна.

– Мне не нравится то, как ты говоришь со мной, дитя. Сбавь свои обороты, видимо Дэн не научил тебя манерам. Когда-нибудь ты поймёшь, почему я убил людей, которых убил.

– Он научил меня быть собой, и разговаривать с людьми так, как они того заслуживают. Я не стану извиняться перед Вами. И никогда не пойму Вас и ваши действия. Нет им ни прощения ни оправдания. Вы – чудовище.

– Почему-то я не удивлён, дитя. Ты весьма драгоценна. Ты слишком чиста и тотально отличаешься от всех нас. Это нравится мне. Словно ангел, что попал в адское пекло, но при этом не теряет своего сияния и благодарения. Ты идеально подойдёшь для того, что тебе уготовано.

– Что?

– Ничего. Ступай, на сегодня всё. Я узнал, что хотел. Нам предстоит ещё один разговор. Отдыхай, завтра тебя ждёт последнее испытание. Иди.

Я фыркаю, и понимаю, что мужчина, который обрабатывал мою руку уже давно ушёл. Рука забинтована и больше не болит, видимо специальные мази дали свой эффект. Встав на ноги, я беру в руки плащ и закутываюсь в него. Стараясь не трястись от злости, я выхожу за дверь кабинета и тут же натыкаюсь на Амару. Она, как и обещала, ждала меня здесь.

– Что он сказал? – спрашивает она. – Ты в порядке? Тебя трясёт.

– Я ненавижу его. Ненавижу, – шепчу я.

– Не ты одна, успокойся, – говорит она.

– Я хочу в свою комнату, отведи меня туда. Я устала, пожалуйста, давай уйдём отсюда, – молю я, чувствуя, как слезятся мои глаза.

– Что он сказал тебе?

– Ничего. Я не хочу говорить об этом.

– Ты же понимаешь, что тебе придётся рассказать мне или Дэну об этом разговоре. Нам важно знать, что ты ему сказала, и что он говорил тебе.

– И ты поверишь мне? Шлюхе Дэна?

– Прости за это… Я была зла.

– Не прощу. Никогда. Не тыкай в меня моим положением, которое, как клеймо, я буду носить всю жизнь. Я хочу общаться с тобой как прежде, но пока не могу. Прошу, отведи меня в комнату.

– Хорошо, пошли, – кивает Амара.

– Спасибо.

Мы идём в сторону парадной лестницы в полной тишине, поднимаемся навторой этаж и попадаем в вереницу коридоров. Я иду босиком, ощущая, какхолоден мрамор под ногами.

– Если хочешь, я могу принести твоего фамильяра, – внезапно говорит Амара.

– Было бы не плохо, – отвечаю я.

– Я… – Амара не успевает договорить, ибо тишину вокруг нарушает громкий женский крик. А затем раздаётся ещё одни, и ещё. Остановившись, мы смотрим друг на друга, а затем срываемся на бег, направляясь к его источнику. Как только мы забегаем за угол и попадаем в огромный коридор, за поворотом которого располагается моя комната, то видим большое скопление народу. Которые столпись над чем-то что лежит на полу.

– Что происходит? – спрашивает Амара, как только мы побегаем к толпе.

– Госпожа, я просто шла проведать своего Хозяина, как вдруг увидела… – сбивчиво говорит какая-то женщина, но я не слушаю её, нет. Я иду сквозь шепчущуюся толпу к центру, куда обращены все взоры.

«Кто это сделал?»

«Что происходит?»

«Как думаешь, скоро найдут того, кто это сделал?»

«Бедная» – доносится отовсюду.

Я хмурюсь, слыша что кто-то плачет. Что происходит?

Как только я отодвигаю в сторону последнего человека и выбираюсь центр, то замираю на месте, шокировано выдыхаю. Испуганный крик застревает к глотке, рот открывается от шока, а глаза увлажняются. Рвотные позывы подступают к горлу, а жестокая реальность долбит по черепной коробке. Я вижу море крови, в центре которого лежит обезглавленное тело Алиши.

25.

Музыкальное сопровождение:

1. Ruelle – Game of Survival (начало)

2. League of Legends, 2WEI, Edda Hayes – Warriors (Испытание)

3. J2 – I Believe I Can Fly ( Руби и Феникс и до конца главы)

Всего на несколько минут я позволяю себе прикрыть глаза, и сделать глубокий вдох, чтобы сдержать внезапные рвотные позывы. Запах крови бьёт в нос, заставляя меня морщиться. Я слышу многочисленные голоса, что доносятся со всех сторон и открываю глаза, понимая, что сейчас нельзя давать слабину. Только не здесь. Не в этом месте. От уродливого кровавого зрелища перед глазами, мне хочется кричать. Потому что страшно. Слишком много крови. Мне кажется, что я уже по колено испачкана в ней, что совсем скоро этот кровавый океан затянет меня на дно.

Почему всё это происходит сейчас? Почему все события закручиваются вокруг меня? Ведь час назад, Алиша была жива и сражалась со мной, а сейчас, она, облачённая всё в те же одежды, здесь мёртвая лежит. Но кто? Кто убил её? Зачем? И где он сейчас?Может быть это были люди Ричарда? Если да, то в чём смысл? Зачем ему убивать одного из команды Дэна? Слишком много вопросов, на которых у меня нет ответов. Но с каждым днём обстановка становится всё более опасной, и мне стоит лишь молиться на то, что я смогу пережить сегодняшнюю ночь. Да, подле моих дверей стоит охрана ночью, но ктознает, возможно, их подкупили и они слёгкостью пропустят в мою комнату убийцу.

Я кутаюсь в плащ сильнее, медленно сглатываю и взгляд от мёртвого тела могу отвести. Слышу как со всех сторон шепчутся столпившиеся люди, ощущаю, как их полные страха и ненависти взгляды впиваются в мою спину. Вокруг слишком напряжённая обстановка. Возможно, все эти люди думают о том, что это послала убить Алишу за то, как она вела себя на испытании. Ведь слухи о том, как прошёл бой уже давно распространились по Дворцу, и я не сомневаюсь в том, что уже все знают его итоги. Поэтому я совершенно не удивлена тому, как эти люди смотрят на меня. Ведь в их глазах, я такая же, как и Дэн. Я – чудовище и монстр. Но разговор с Дарианом так сильно опустошил меня, что сейчас у меня нет, ни сил, ни желания оправдывать себя. В этот раз, я просто соглашусь.

Я хмурюсь, видя, что кровь подле плеч тела выглядит слишком странной, словно ей что-то написали… Сделав несколько шагов вперёд, я понимаю, что оказалась права. Рядом с телом действительно есть кровавая надпись «Кэрона». Это слово кажется мне смутно знакомым, но я не могу вспомнить, что оно означает. Когда мои глаза, против воли, останавливаются на отсечённой голове, то я вновь начинаю чувствовать рвотные позывы. Судя по тому, как приоткрыт рот Алиши, она пыталась кричать или… Или она кричала не о помощи, а от боли? Не знаю. Нет ответов. Есть лишь догадки, и нарастающая паника в груди. Обстановка стала слишком опасной, и нож в мою спину может воткнуть кто угодно. Тьма внутри меня воет от удовольствия, ведь вокруг слишком много крови, в которой она может искупаться. Я слышу её смех в своей голове, и приказываю ей заткнуться, но она не подчиняется мне. Нет. Она управляет мной. Несколько месяцев назад, завидев такую картину, я бы впала в истерику, но сейчас… Сейчас, когда внутри пусто и мало что напоминает мне о том, что я живой человек, сдерживать себя проще. Да, мне жаль Алишу, но ненависть к ней намного сильнее, и она затмевает собой жалость.

С трудом сдерживая себя от того, чтобы не начать выблёвывать содержимое желудка, я отвожу взгляд не в силах посмотреть в мёртвые глаза Алиши. Нет. Я не могу сделать это. Наёмники – опытные войны, и убивают они быстро. Но судя по тому, что я увидела, смерть Алиши была не быстрой. Нет. Она была мучительной. Я знаю это. И сейчас, когда мне хочется кричать и звать Дэна, чтобы понять, что здесь происходит, я сохраняю свою маску на лице.

– Сара? – спрашивает внезапно пришедшая Амара.

– Ты что-нибудь узнала? – отвечаю я, кидая на неё быстрый взгляд. И хоть Амара сохраняет спокойствие, я уверена в том, что она точно так же, как и я, сбита с толку. Потому что это не просто убийство. Нет. Это показательное убийство, кто-то хочет убрать Дэна и его людей, и не надо быть глупцом, чтобы понять, кто это. Но неужели Ричард настолько боится Дэна, что избавляется от его людей? Ублюдок.

– Ничего конкретного, только то, что тело нашли около двадцати минут назад, – хмурится девушка и прикусывает губу.

– Что нам теперь делать? – шепчу я.

– Сохранять спокойствие, это самое главное. Сейчас сюда придут Чистильщики, это что-то вроде полицейских и сыщиков в одном лице, они считаются наёмниками первого ранга и расследуют преступления связанные с королевскими кланами и семьями. Убийством Алиши займутся они, и надо будет ответить на пару их вопросов.

– Чёрт, только этого мне не хватало…. Мы можем сейчас уйти?

– Нет, только после их прихода. Они должна засвидетельствовать нас.

– Хорошо, но после того, как всё закончится, я хочу чтобы ты собрала Кэтрин и Руби, и вы пришли в мою комнату. Нам нужно поговорить обо всём, что происходит, потому что я уже ничего не понимаю. И, Амара, я хочу чтобы ты принесла мне пистолет.

Амара хмурится и неодобрительно смотрит на меня.

– Зачем?

– Не спрашивай, просто сделай это. Пожалуйста, – отвечаю я.

Несколько минут Амара молчит, но затем кивает и отводит взгляд. Я вижу, как она хмурится, когда вновь осматривает тела, но почему то не подходит к нему близко. Будто что-то останавливает её.

Внезапно, толпа вокруг нас вновь начинает шептаться и отходить назад, а через несколько минут в центр круга выходят несколько людей облаченные в чёрные одежды. Несколько мужчин с чемоданами в руках, тут же направляются к телу, а оставшиеся люди с оружием принимаются разгонять толпу. Но нас не трогают. Я подхожу ближе к Амаре и смотрю, как незнакомцы достают из чемоданов какие-то инструменты и таблички. Они тщательно осматривают тело и место убийства, чем-то напоминая обычных полицейских.

– Ты тоже заметила это? – спустя несколько шепчет Амара.

– О чём ты? – шепчу я в ответ. Заметила ли она кровавую надпись?

– Края её шеи, они рванные и не аккуратны.

– Да, но это может означать, что ей буквально отрезали голову. Не отрубили, чтобы смерть была быстрой, а именно отрезали, чтобы причинять максимум боли и показать то, насколько те, кто сделал это, беспощадны.

– Верно. Это что-то вроде показанного убийства. *Ты знаешь, что в Бразилии, в одном городке, местные наркокартели, которые воюют друг с другом, привыкли устраивать показные убийства, чтобы устрашить местных, кто вздумает рассказать полиции хоть что-то, или показать соперникам то, что они сделают с ними. Есть три способа. Первый, человека вешают, а после выбрасывают труп, при этом не снимая верёвки с шеи, в публичных местах. Второй способ, убийство через посредника. То-есть через киллера. А третий способ, человеку просто напросто отстреливают голову, иными словами стреляют в шею до тех пор, пока голова не отваливаться. А затем тело вновь выбрасывают в публичные места, или отправляют соперникам*. И всё это пошло отсюда. От нас. Наёмники, которые отреклись от службы, не смогли совладать с собой и внедрились в мафиозную жизнь мирных, и уже там прописали новые законы, корни которых находятся здесь.

– Это тоже… Тоже показательное убийство, – я нервно сглатываю. – Кто-то хочет показать, что стоит намного выше нас, хочет, чтобы мы убрались или сдались. Это предупреждение… Для меня.

– У меня нет сомнений в этом, как и в том, что это дело рук Ричарда. Но это слишком громкие слова, у нас нет доказательств для обвинений, – отвечает Амара и массирует переносицу пальцами.

– Дерьмо, – отвечаю я. Внезапно к нам подходят двое мужчин.

– Госпожа Тарианна, мне нужно задать Вам пару вопросов, -говорит один из них. Я кидаю беглый взгляд в сторону Амары, и вижу, что второй уже начал допрашивать её. Хорошо. Я смогу сделать это. Я скажу всё, как было на самом деле.

– Я слушаю, – отвечаю я.

– Как вы оказались здесь?

– Я и Амара возвращались в мою комнату, сразу же после беседы с Тауэририаном. Мы шли по коридору, когда услышали чей-то крик. А когда прибежали сюда, то вокругбыло полно народу, а тело уже лежало на этом месте, больше я ничего не знаю.

Мужчина кивает, а затем говорит:

– Где остальные члены вашей команды? Не хватает ещё двоих.

– Понятия не имею, после того, как закончилось моё испытание, у них настало свободное время.

– Как вы относились к покойной?

– Что вы имеете ввиду?

– Были ли у вас конфликты.

Я истерично смеюсь, понимая, что этот мужчина думает о том, что это моих рук дело. Это становится последней каплей в чашу моего терпения, я чувствую, как нечтотёмное и мощное взрывается внутри меня, как усталость и страх смешиваются в одной целое и заключают всвой мрачный вакуум.

– Вы, блять, серьёзно?! – кричу я, отталкивая от себя мужчину. – Какого, блять, хуя, вы себе позволяйте?! Я не убивала эту мразь, как бы сильно я её ненавидела бы, я никогда бы её не тронула. Она была членом команды, она была моим куратором, и я дралась с ней на ринге около часа назад!! Я даже переодеться не успела! Не смотря на то, какая сильная между нами была вражда, я не стала бы убивать её, потому что она нужна всей команде. И я же сказала Вам, что только недавно ушла от Тауэририана, и вы, блять, подозревайте меня в её убийстве?! Я, может и мразь, но не настолько, чтобы убивать того, кто мне не нравится, понятно?! Если это всё, то я пошла в свою комнату, потому что устала и хочу отдохнуть, а если вы не верите мне – ваши проблемы. Ваша задача состоит в том, чтобы найти убийцу, вот и ищите, а меня оставьте в покое. Проверяйте мои слова, делайте, что хотите, но ко мне лезьте, потому что я не виновата!

– Вы в курсе, что рядом с телом есть надпись «Кэрона», – мужчина выгибает бровь.

– И что дальше? Это может быть подставой.

– Или это может значить, что вы слишком плохо знали свою команду.

Вокруг нас образовывается мёртвая тишина. Все, кто здесь есть, заинтересованно наблюдают за этой сценой.

– Я, кажется, сказала Вам, заткнуться. Почему вы продолжайте тявкать?

– Возможно потому что, я не подчиняюсь Вам.

– Хорошо, тогда единственное, что уберёт Вас с пусти будет это, – рычу я, и замахнувшись, бью кулаком в челюсть мужчины. Он отшатывается в сторону, и я, пользуясь случаем, иду к своей комнате, полностью игнорирую внезапно поднявшийся гомон позади.

Меня трясёт, и я иду сжимая зубы и кулаки. Как же меня всё достало!! Тупые уроды! Да, я знаю, что Амара не погладит меня по голове за этот срыв, потому что моё поведение похоже на то, как убийца пытается оправдаться, но мне плевать. Абсолютно плевать. Внутри меня бурлит ярость, что туманит рассудок и превращает меня в монстра, а страх лишь прибавляет мощности к этому дикому водовороту, которая просит выйти наружу. И если я сейчас не возьму себя в руки, то может случиться нечто плохое.

Едва зайдя в комнату, я захлопываю дверь и останавливаюсь, делаю глубокие вдохи, пытаясь успокоиться. Но это не работает сейчас, потому что внутри бушует ураган и не утихает, пока не сможет разрушить что-либо. Я сжимаю и разжимаю пальцы рук, но спокойствие не приходит, словно мощный барьер удерживает и не даёт вырваться наружу. Мне необходимо выпустить эту ненависть и злобу наружу, пока они не уничтожили меня.

Рыкнув, я сбрасываю с себя плащ и подбегаю к кровати. Сжимаю руки в кулаки и начинаю беспощадно бить мягкие подушки и одеяла, в попытке привести себя в чувства и избавиться от тяжкого груза, ибо за сегодня произошло слишком много событий, который сводят меня с ума. Рычу, но не останавливаю поток мощных ударов, лишь чувствую, как начинают болеть костяшки пальцев, как по щекам стекают слёзы. Я плачу, вспоминая обидные слова Амары, слова Каммилы и поединок с Алишей. В голове всплывают образы кровавого месива, и я не могу удержаться. Громкий крик вырывается из моей глотки, а колени подкашиваются. Я падаю на пол, и вцепляюсь руками в волосы, оттягивая их, причиняя себе максимум боли. Лишь бы не захлебнуться в этом водовороте, лишь бы не пойти на дно. Мне страшно. Потому что я устала от одиночества, страшно, что кто-то может убить меня, и моя душа навсегда застрянет в этом проклятом месте. Потому что я не убивала Алишу, но все думают, что это моих рук дело. Но я не виновата! Давление слишком высоко, и я не могу выдержать этого. Мне нужен Дэн. Нужна его поддержка, потому что он знает, что нужно делать в таких ситуациях. Но его здесь нет. А у меня здесь нет никого, кто бы смог понять меня. И помочь. Лишь Атто… Но что он может? Ничего. Он лишь подарит мне утешение, но не более.

Раскачиваясь из стороны в сторону, я начинаю глубоко дышать, постепенно ощущая, как истерика начинает отпускать меня. Как исчезает дрожь в теле, как высыхают слёзы на щеках. Я должна справиться с этим сейчас. Сама. Без всякой помощи. Остался всего-лишь один день. Одно испытание и Дэн вернётся. А дальше… Дальше меня ждёт не известность. Если Дэн выиграет, то я буду рада, но умру. Я уверена на сто процентов, что после всего этого, Дэн избавиться от меня. И это не смотря на то, что он привязал меня к себе, отнял всё и к себе стальной цепью приковал. А если Дэн проиграет, то результат останется неизменным. Как ни крути, я всё равно умру. И я знаю это.

***

Когда за окном начало темнеть, а истерика наконец-то оставила меня, оставляя после себя бесплодную выжженную пустыню из залы и пепла, я смогла успокоиться. Приняв душ и без всякой жалости выбросив одежду с испытаний, я переоделась в чистую одежду и обработала синякии раны, которые в бою мне нанесла Алиша. Кровавое месиво никак не желало оставлять меня, и в один миг мне показалось, что из крана в ванной течёт не вода, а кровь. Однако я, стиснув зубы, молила тьму внутри себя поставить блок в сознании, чтобы выдержать и не сойти с ума. И она послушалась меня, ведь совсем скоро вернётся тот, кого она так обожает и боготворит. Её создатель и хозяин.

Когда все дела были закончены, я вышла из ванной и обомлела, видя, что в комнате собралось около десяти человек. Какого хрена? Среди них я вижу Амару, Руби, Кэтрин и Грейс. Остальные мне незнакомы. Я вздрагиваю, когда нечто пушистое касается моих ног, но быстро успокаиваюсь, видя, что это Атто вьётся подле моих ноги. Слегка улыбнувшись, я беру животное на руки и поглаживаю, вызывая у того тихое урчание.

– Что вы все тут делаете? – спрашиваю я, направляясь в сторону кровати. Я кидаю беглый взгляд на настенные часы, и вижу, что их стрелки показывают начало восьмого.

– Ты же сама просила собраться, – отвечает Амара. Я отпускаю Атто на кровать, и разворачиваюсь к присутствующим лицом.

– Кажется, я просила тебя привести Руби и Кэтрин, и не припомню того, чтобы просила приводить посторонних, – говорю я, скрещивая руки на груди и неодобрительно обводя взглядом окружающих.

– То, что произошло с Алишей… Теперь это касается всех нас, – встревает Руби.

– Я понимаю, что Алиша была твоей подругой, но не жди от меня речей о том, что мне жаль. Несомненно, что её смерть была страшной, но мне не жаль её, – отвечаю я. – И если кто-то в этой комнате верит в то, что я могла убить её, то прошу Вас уйти. Я не горю желанием видеть вашиненавистные взгляды и выслушать гнилые речи, понятно? Я и так слишком сильно устала.

– Никто из нас не думает о том, что это была ты, Сара, – говорит Кэтрин.

– В таком случае, кто все эти люди?

– Охрана. Мы решили удвоить её, чтобы шансы на твоё убийство уменьшились. Так же, я думаю, что для безопасности, мы все сегодня останемся на ночь здесь, – усмехается Амара.

Я фыркаю.

– Пол в вашем распоряжении. И, да, Грейс, а вы что тут делайте?

– Госпожа, я принесла Вам вашего фамильяраи пришла спросить голодны ли вы? – отвечает женщина, опустив взгляд в пол.

– Вы серьёзно думайте, что после того, что я увидела, я смогу есть? Нет. Спасибо Вам за Атто, но больше мне ничего не нужно. Иди к себе. Увидимся завтра. И да, один человек из охраны проводит Вас до вашей комнаты, – говорю я, и видя то, как хмурится Руби и Амара, добавляю: – Это не обсуждается!

Грейс делает низкий поклон, и уходит из комнаты, а следом за ней уходит один охранник. Отлично. По крайней мере, сейчас, у меня есть право голоса. Когда дверь в комнату захлопнулась, я свободно выдыхаю и сажусь на кровать.

– И что дальше?

– Мы думаем о том, что здесь работает наёмник. Кто-то чужой, кого мы смогли упустить из виду, – говорит Кэтрин.

– Это могут быть люди Ричарда! – встревает Руби.

– Возможно, но это слишком рискованно для него. И он это знает. Что-то тут не так, – вмешивается Амара. Между девушками завязывается громкий спор, и я не спешу встревать в него. Ибо не вижу смысла, потому им известно то, чего не знаю я. Однако в словах Амары есть доля правды. Ричард прибегнул к помощи своих людей, чтобы убить меня в лабиринте, и у него не вышло. Он не настолько глуп, чтобы подставлять себя. Ведь если выясниться что это его рук дело, то не видать ему короны. А это определённо не то, чего он хочет. Возможно, на территории Дворца работает кто-то другой. Иной наёмник, которого послали враги Дэна. Возможно, что этот наёмник прямо сейчас наблюдает за нами или прячется, выжидая своего часа. В любом случае, в смерти Алиши много странностей. Почему именно здесь, а не в другом месте? Почему отрубили голову? И почему… Я хмурюсь, вспоминая о той странной надписи. И слова того мужчины. Он говорил о том, что я плохо знаю своих людей, словно подозревал о чём-то. Это слово… Оно мне так знакомо. Но я не могу вспомнить, что оно означает. Может быть, если я смогу узнать его значение, то смогу сложить, хотя бы какое-то подобие картинки произошедшего в голове. Хотя, признаться честно, я не особо хочу рыться во всём этом. Но Кэтрин была права, теперь, это общее дело нас всех.

– Амара! – кричу я, встревая в непрекращающийся спор между наёмницами. – Амара! Да заткнитесь вы!

Девушки вмиг затихают и удивлённо смотрят на меня.

– Что означает слово «Кэрона»? – спрашиваю я.

– А зачем тебе? – удивляется Амара.

– Просто скажи.

– Оно означает предатель, – отвечает Кэтрин, а Руби согласно кивает.

– Выходит… Выходит, что Алиша была предательницей.

– С чего ты это взяла?

– Я не знаю, заметила ли ты это, но рядом с телом Алиши была это надпись, странно, что ты не смогла её увидеть.

– Послушай, Сара, ты не в себе, и не делай никаких выводов, это может быть подставой, – отвечает Руби.

– Я в себе, Руби. А может вы просто плохо знали её, а? Я стала замечать за ней странное поведение уже тогда, когда мы только приехали сюда. Её не было ни на одном выступлении, хотя согласно правилам, она должна была быть рядом! Но нет, пока я отдувалась, чтобы помочь вам, она где-то шлялась! Кто знает, что она делала всё это время. Возможно, трахалась с кем-то из людей Ричарда, ей не впервой ноги раздвигать, или обговаривала план действий с теми, кто решил перебить всех вас. Может быть та надпись была оправданной, это эта крыса действовали за вашими спинами. Потому что это – логично. Она хотела забрать это место себе, но я помешала ей. Кто знает, какие планы были в её голове.

– Если ты сейчас не заткнёшься, то я ударю тебя, и плевать потом на то, что сделает Дэн, – рычит блондинка и сжимает кулаки.

– Успокойся, – отдёргивает её Амара.

– Правда всегда глаза колит, Руби. Подойдёшь ко мне хоть на шаг ближе, и я дам приказо том, чтобы тебя убили, а Дэну скажу, что ты пыталась убить меня, и охрана ликвидировала тебя.

– Тормози, Сара, – встревает Кэтрин.

– Это вы тормозите. Алиша никогда не была святой, и невинной. Она была сукой, которая ради достижения своих целей шантажировала Амару, ираздвигала ноги, чтобы заработать место в команде. И мне не жаль её. Если ваше мнение хоть что-то да значит, тоя его озвучивала. А теперь, убирайтесь все отсюда. Я хочу отдохнуть. Придёте тогда, когданадумайте спать, – рычу я, и указываю на дверь. Но девушки не двигаются со своих мест.

– Уходите, или я прикажу охране вывести Вас.

– Пошли, – внезапно говорит Амара, и подталкивает подруг к дверям. – Ей надо побыть одной. Надо дать ей время. Идите, я догоню вас.

Когда девушки и охрана выходит за дверь, а Амара остаётся, я обречённо вздыхаю. Ну что непонятного? Я попросила что-то сверхъестественное? Нет. Я просто сказала, чтобы все убрались.

– Я, кажется, сказала тебе уйти, – говорю я, когда Амара подходит ко мне.

– Ты же знаешь, что мне плевать, – отвечает она.

– Что тебе нужно?

– Ты же сама просила принеститебе это, – девушка достаёт из-за спины пистолет, и протягивает его мне.

– Я не думала, что ты принесёшь его, – я беру в руки пистолет и откладываю его.

– Хренового, ты, видимо обо мне мнения.

– Ты сама виновата в этом.

– Верно, но даже не думай застрелиться.

– Не дождёшься.

– Отлично. Отдыхай. Мы придём позже.

Амара направляется к двери, но я останавливаю её, сказав:

– Погоди.

– Чего тебе?

– Ты… Ты можешь дать мне поговорить с Дэном?

– Уже соскучилась? – усмехается Амара. – Могу.

– Тогда сделай это, и оставь меня.

– Не слишком ли ты раскомандовалась?

– Заткнись уже.

Амара фыркает, и подходит ко мне. Она достает из кармана штанов свой телефон и набирает номер Дэна. Но прежде чем отдать мне телефон, говорит:

– В галерею не лазить, ничего не смотреть, понятно?

– Тебе есть что скрывать? – выгибаю бровь я.

– Если только ты не хочешь увидеть нашис Райли домашние видео, и наши обнаженные фотографии, – усмехается она, а я кривлюсь и показываю, что меня сейчас стошнит. Амара хохочет, отдаёт мне телефон и выходит из комнаты.

Как только дверь за ней закрывается, я ложусь на кровать, и, взяв в руки мячик, кидаю его Атто, который от скуки начал царапать оконные шторы. Собравшись с духом, я нажимаю на зелёную кнопку под контактом Дэна и прислоняю телефон к уху.

Трубку подняли буквально сразу.

– Амара, я же сказал не звонить больше, – прозвучалраздражённый голос Дэна из динамика.

– Это я… Это Сара, Дэн, – отвечаю я и прикусываю нижнюю губу.

– Крошка? Почему ты звонишь мне?

– Я не знаю… Я просто… Просто хотела поговорить с тобой.

– Погоди, – говорит он, а затем я слышу, как он что-то кричит, и звук шагов. А спустя несколько минут он вновь отвечает: – В чём дело?

– Ты же знаешь, что произошло? Амара рассказала тебе?

– Да.

– Мне страшно, Дэн. Я знаю, что не должна бояться. Но сейчас… Алишу убили, а ведь она была самым сильным звеном команды, и если убили её, то где гарантия того, что сегодня ночью не прикончат меня? Мне страшно, я хочу, чтобы всё это прекратилось, – всхлипываю я, не в силах контролировать сейчас себя.

– Послушай меня, Сара, никто не тронет тебя, понятно? Я велел удвоить охрану у нашей комнаты, эти люди проверенны мной, они не допустят того, чтобы с тобой что-то случилось. Алишу убил кто-то другой, я пока не знаю кто, но это был не Ричард. Я завтра возвращаюсь во дворец, моё последнее испытание начнётся рано, и закончится ближе к обеду. И я вернусь во дворец уже вечером, и тогда, ты сможешь перестать бояться, хорошо?Не позволяй страху взять над тобой верх, он может помешать тебе. Ты можешь проиграть, а нам это не нужно, Крошка. По приезду я осмотрю тело Алиши и тогда станет ясно чьих это рук дело. А пока, отдыхай. И не переживай, Амара рядом с тобой, он защитит тебя, – отвечает Дэн.

– Да, но я всё равно боюсь.

– Успокойся, слышишь? Ты же знаешь, что я терпеть не могу твои слёзы. Они бесят меня. Поэтому успокойся, иначе я повешу трубку.

– Не надо, я успокоюсь, только не вешай трубку.

– Я не смогу говорить с тобой долго, Крошка.

– Да… Но ты хоть в порядке?

– Переживаешь? – смеётся он.

– Немного.

– Со мной всё хорошо, Крошка.

– Дэн… Рядом с телом Алиши было написано, что она предатель.

– Амара не говорила об этом.

– Она не увидела надпись. Как ты думаешь, есть ли шансы того, что это правда?

– Я не знаю, Крошка. Всё запутанно, мне нужно вернуться, чтобы разобраться в этом дерьме. Мне скоро нужно будет идти, а тебе пора отдыхать. Завтра финальное испытание и ты не должна проиграть.

– Я буду стараться, Дэн. Но, если тебе не трудно, расскажи мне что-нибудь.

– Зачем?

– Я так быстрее смогу заснуть.

– Я не нанимался в няньки тебе.

– Пожалуйста, – шепчу я.

– Хорошо, – отвечает Дэн, а яубираю принесённый Амарой пистолет под подушки, удобно устраиваюсь на кровати и укрываюсь одеялом. Положив телефон на ухо так, чтобы слышать голос Дэна, я прикрываю глаза и чувствую, как усталость и покой окутывают меня в свой кокон.

Я засыпаю под тихие речи Дэна о том, как проходили его испытания.

***

Я почти соглашаюсь со своей теорией временной петли, когда на следующий день вновь оказываюсь перед зеркалом и позволяю Кэтрин собирать свои волосы.

На часах час дня.

Сегодня последний день адских испытаний.

Сегодня всё решиться.

И я не должна проиграть.

И сегодня меня ждёт ещё один бой.

Вот только сегодня я буду драться с Каммилой в присутствии полного собрания судей, Исстара, своих людей и Дариана. И это тоже вызывает чувство дежавю, однако что-то подсказывает мне, что этот бой не пройдёт гладко. Нет. Каммила ясно дала мне понять, что не будет пощады. Что она не намерена поддаваться мне. Нет. Сегодняшний бой решит всё, и сегодня, мне предстоит драться не на жизнь, а на смерть. Как и в прошедшие дни, Кэтрин и Амара рассказали мне суть испытания, и помогли собраться. Однако среди них не было Руби, и если честно, мне глубоко плевать где она может быть. Сейчас важно думать о другом. Важно сосредоточиться на победе. И на том, что если уж и проигрывать, то посмертно. Сегодня не было слишком много разговоров, нет, сборы проходили в относительной тишине. Наверняка Амара и Кэтрин, как и Руби, переживают из-за потери Алиши, и мне даже как-то совестно становится из-за того, что её смерть не тронули ни единый уголок внутри меня. Нет. Наоборот. Я почувствовала некое облегчение. Ведь Алиша ненавидела меня, постоянно унижала в глазах других, и я просто-напросто не могу горевать по человеку, которого ненавижу. Да, мне не грустно. Но мне страшно. Ведь убийца может быть всё ещё здесь, и кто знает, что у него на уме.

В этот раз, одежда для испытаний была весьма простой и удобной, что весьма обрадовало меня. Нет никого макияжа, украшений и прочего, что могло бы помешать мне. Однако уверенности в своей победе у меня нет. Я ещё не до конца отошла от вчерашнего испытания, а сегодня мне вновь придётся драться. И в этот раз, соперник куда серьёзнее. Каммила подготовлена лучше меня, она опытнее. Что может беззащитное животное при виде опасного хищника? Ничего. Она может только сбежать, попытать свою судьбу и спасти свою жизнь, если ей повезёт. Но мне некуда бежать. Вокруг ад. И выхода из него нет. Это ловушка. Западня. Моя западня, из которой нет путей для свободы.

Я тяжело вздыхаю, ощущая, как крутит желудок. Есть мне не хотелось с самого утра, поэтому я не посмела притронуться к завтраку, что принесла Грейс. Всё утро я думала лишь над тем, как бы успешнее пройти испытания и дождаться Дэна. Я чётко запомнила его вчерашние слова о том, что уже вечером он будет здесь. Надо лишь его дождаться и рассказать всё, чтовидела. Свои подозрения. О беседе с Дарианом и разговоре с Каммилой.

– Сара? –Кэтрин кладёт свою руку на моё плечо, заставляя меня вздрогнуть, и вынырнуть из потока своих мыслей. Что бурлят, словно горная река.

– А? – отвечаю я, подняв голову и прикусывая нижнюю губу.

– Надо идти, – вмешивается Амара. Она встаёт рядом и протягивает мне руку.

– Что будет, если я не смогу выиграть сегодня? – спрашиваю я, вкладывая свою руку в руку Амары. Она сжимает её и дёргает на себя, заставляя менярезко встать на ноги.

– Ты не проиграешь.

– Я могу проиграть, потому что Каммила мне не по зубам, – вздыхаю я, и смотрю на девушек. – Просто признайте то, что бой с Алишей был выигран чисто случайно. Я не думаю, что сейчас у меня есть шансы на победу.

– Твой настрой может привести тебя к поражению быстрее, чем ты сможешь сделать вдох, Сара, – хмурится Кэтрин.

– Но всё же, если я проиграю… Это будет означать, что Дэн тоже проиграет?

– Нет, в независимости от того, как пройдёт это испытание, Исстар и Дариан будут принимать решения суммируя все испытания, и всю информацию и доказательства, что у них есть. И только после этого будет объявлен результат. Так что, Сара, не подводи нас. Потому что сейчас, на тебя будут смотреть все.

– Вчера было всё то же самое. Ничего нового не произойдёт и сейчас, – фыркаю я. -Отличия лишь в том, что сегодня мы дерёмся голыми руками.

– Будь осторожна, помни про атаки снизу и с боку, и не забывай про блоки. Помни, что бить запрещается лишь в голову и пах.

– Я помню. И где, блять, Руби?

– Оставь её, Сара. Алиша была её лучшей подругой, она должна побыть одна, – вмешивается Кэтрин.

– Ну, конечно же, только мне плевать, потому что она должна быть здесь, хотя, мать вашу, из-за ебучих правил! Мне казалось, что наёмники контролируют свои эмоции, но на деле это лишь слова. Поплакаться она может и в другом месте, в другое время. Или она решила пойти по стопам подруги? Смотрите, как бы мы не обнаружили сегодня ещё один труп без головы. Я ничего не желаю слышать, Дариан должен увидеть полный состав команды. Найдите её и приведите в зал, – говорю я.

– Да что с тобой происходит? – возмущается Амара.

– Ничего. Делай то, что я тебе говорю. Дариан и другие не должны увидетьто, что команда сломлена потерей. Кэтрин, проводи меня, – говорю я, а Амара раскрывает от шока рот. Видимо со мной и, правда, что-то не так. Но я ничего не замечаю.

– Пойдём, – отвечает она и жестом руки приказывает идти за ней. Мы выходим из комнаты, оставляя позади растерянную Амару, и направляемся к месту, где вчера произошёл последний бой между Алишей и мной.

Когда мы проходили мимо места, где нашли тело брюнетки, я заметила, что ни единого следа крови не осталось на белоснежном мраморе. А все, кто встречался нам на пути, буквально вздрагивали и опускали головы, спеша быстрее скрыться за ближайшим поворотом. И это слегка веселило меня, ведь, как забавно получается. Я превратилась в убийцу в глазах других, лишь из-за того, что провела бой с Алишей. Что между нами была ненависть. Этим людям не нужны доказательства, нет, они верят сплетням и слухам. Грязные. Мерзкие. Противные. Ненавижу. Ненавижу их все.

Через несколько минут мы были на месте.

В этот раз, небольшая арена вокруг клетки была забита людьми полностью. Среди них был и Дариан со своей свитой, и Исстар, в полном составе и много других женщин и мужчин, чьи лица я видела впервые.

– Сколько будет длиться бой? – шепчу я, когда Кэтрин останавливается подле клетки.

– До тех пор, пока кто-то из вас не сдаться, – отвечает она. – Удачи. Помни о том, что самое главное – найти уязвимое место противника.

– А если противник – неуязвимая машина?

– Даже у самой неуязвимой машины, Сара, всегда есть слабое место. Надо просто найти его. Всё. Иди. Амара подойдёт сразу же, как найдёт Руби. И помни, – начинает было девушка, но я перебиваю её:

– Я не должна проиграть.

– Верно.

Кэтрин хлопает меня по плечу и уходит на трибуны к своему месту. А я делаю глубокий

вдох, и открыв дверь клетки, вхожу внутрь. И тут же вздрагиваю, ибо со всех сторон раздаются свисты и хлопки. Я хмурюсь, пытаясь понять, чем вызвана такая реакция. Они не могут хлопать так для меня. Не могут. Однако шум вокруг не утихает, нет, он становиться ещё больше, когда в клетку заходит Каммила. Она улыбается и машет, в то время как я, стою истуканом и смотрю в лица тех, от кого зависит моя жизнь. Члены Исстара были одеты в чёрные одежды, и не излучали никаких эмоций, нет, они прост сидели и смотрели. А вот Дариан… Он сегодня в парадном, белом цвете, широко улыбается, переговариваясь с кем-то и указывая в сторону клетки.

– Здравствуй, – говорит Каммила, как только подходит ко мне.

– Здравствуй, – отвечаю я.

– Слышала, что произошло с Алишей. Мне жаль, – вновь говорит она. А я смеюсь.

– Не ври, тебе не жаль, как и мне. Это дело рук твоего муженька, я знаю это. Поэтому не играй в святошу.

– Вижу, что у тебя нет настроения.

– Просто заткнись, – фыркаю я, а Каммила прыскает в кулак. Однако сказать что-либо в ответ не успевает, ибо с места встаёт Дариан и, подняв руку вверх, заставляет толпу замолчать.

– Приветствую вас на финальном испытании. Не смотря на то, вчера в стенах Дворца произошло нечто ужасное, мы обязаны продолжить то, что начали! Об убитых скорбить нет времени!Сегодняшнее испытание последнее для Вас, – обращается к нам Дариан. – Позадидва сложных испытания, которые вы успешно прошли, но сегодняшняя битва решит всё. Деритесь так, чтобы у меня не осталось сомнений в том, кто именно должен занять моё место. Вы дерётесь не за себя, аза своих мужей. Докажите мне кто лучший своей страстью, преданностью и кровью. В этом поединке нет правил. Главное выиграть, удары вголову и пах запрещены. И так до тех пор, пока кто-то из вас не сдаться. Или не потеряет сознание. От каждой из Вас я жду честной борьбы, и яркого зрелища. Я наблюдал за вами все эти дни, и не хочу разочароваться. Вы показывали прекрасные результаты, так покажите их и сейчас. Вспоминайте всё, чему вас обучали и покажите сопернику, где его место. На счёт три, бой начнётся. Обратный отсчёт.

Дариан вновь поднимает руку, и Глашатый начинает считать.

– Три, два, один. Бой! – кричит он.

Я резко отскакиваю назад, сжимаю руки в кулаки и прижимаю их к груди. Всё моё внимание сосредотачивается на Каммиле, что приняла боевую стойку. Надо найти её слабое место. Но как это сделать?

Каммила атакует первой, она делает несколько выпадов, от которых я уклоняюсь, и бью её ногой в живот. Однако она не реагирует на мой удар, нет, она, словно вообще не почувствовала его.

– Слабовато, – усмехается она, и вновь атакует.

Я, едва успеваю уклоняться от серий её мощных ударов, и наносить свои. С каждым ударом и выпадом, силы стремительно покидают меня. Ослабленный организм не может бороться так отчаянно и сильно, как я того хочу. Страх проигрыша пульсирует внутри, ледяной рекой растекается по венам и замораживается в них, принося с собой холод и озноб. Я чувствую, как смерть вновь начинает дышать в мой затылок, ибо тьма внутри меня остаётся немой к моим мольбам о помощи. Монстр не просыпается, а без него у меня мало шансов.

Очередной резкий удар приходится в мой живот, грудь ина мою челюсть, из-за чего меня слегка отбрасывает в сторону. Я рычу от колющей боли внизу лица, и сплёвываю кровь. Кажется, мои губы вновь пострадали. Каждый уголок моего тела безумно болит из-за новых повреждений, но я стараюсь терпеть, но не могу контролировать сигналы тревоги, что исходят изнутри. Тело кричит о том, что не сможет продержаться долго, однако, я упорно изматываю его. Через. Пот. Кровь. И боль.

Рыкнув, я отбиваю атаку Каммилы и, сделав захват, перебрасываю её тело через плечо и наношу серию резких ударов ногами. Однако, девушка резко сбивает меня с ног, и падаю, ударяясь спиной и затылком о твёрдую поверхность,из-за чего на несколько минут теряясь в пространстве. В ушах образуется вакуум, из-за чего шум вокруг доносится до меня словно из-под толщи воды. Свет ламп плывёт, а затылок нещадно пульсирует.

Каммила не щадит меня, и бьёт в спину, живот, и я едва успеваю перекрыть голову, когда перекатываюсь на бок. Мощный удар по рёбрам отдаётся адским пламенем внутри, из-за чего с губ срывается вскрик. Больно. Чертовски больно.

Нет.

Вставай.

Нельзя.

Нельзя сдаваться!

Я сжимаю руки в кулаки, и вновь делаю несколько перекатов. Вскочив на ноги, я слегка шатаюсь, но все же сжимаю руки в кулаки и жду очередной удар. Зрение туманно. Сил практически нет. Но прошло ещё слишком мало времени. Я не могу проиграть так быстро, однако всё идёт именно к этому. К проигрышу. Страх долбится об мою черепную коробку, кожа словно льдом покрылась, агония боли начинает достигать своего пика.

А Каммила всё бьёт и бьёт, и я не могу ответь ей тем же. Нет. Я едва успеваю голову свою прикрыть. Очередной удар вновь сбивает меня с ног, и я падаю, чувствуя, что больше не смогу подняться. В спину словно раскалённый штырь вошёл, нижняя часть моего тела начинает неметь, и я могу поклясться, что слышала хруст. Я кричу, сплёвываю кровьи делаю слабые попытки подняться. Непонятный и назойливый писк в моей голове усиливается, сдавливая барабанные перепонки. Я полностью теряюсь в пространстве.

Внезапно, меня резко разворачивают на спину, и сквозь пелену на глаз, я вижу, что надо мной возвышается Каммила. Её бёдра сдавливают мои, и серия новых ударов обрушивается на моё лицо и голову.

Нет сил кричать.

Нет сил ни на что.

Я слышу голос смерти в своей голове. Она говорит мне, что нет смысла бороться. Она придёт за мной совсем скоро, ведь мать всегда находит своё дитя.

Боль пульсирует во мне, словно оголённый провод, агония достигает придела. Я не чувствую своего лица, лишь глотаю собственную кровь и слабо взмахиваю ногами. Каждый вздох приносит боль. А писк в головелишь усиливается.

И в один миг он становится слишком невыносимым, переходит на ультразвук, что начинает сводить с ума. Из глотки вырывается дикий крик, груз с меня исчезает, я закрываю глаза и уши, и кричу, переворачиваясь на бок. Этот звук сводит с ума, уничтожает всё живое внутри, мой мозг словно плавится, неконтролируемые страх и паника накрывают с головой, словно цунами. Я кричу, прося остановить эти муки. По рукам что-то течёт, а уши обжигает нечто горячее. Я задыхаюсь, не в силах сделать вдох, сжимаюсь всем телом ещё сильнее, и полностью выпадаю из реальности.

Сердце бешено стучит, грозясь сломать рёбра, а кровь бурлит в венах. Я расслабляюсь, чувствуя, как тело становится лёгким, словно пёрышко. Мне кажется, будто я лечу. Уходит боль, уходит дрожь, и лишь холод окутывает менясвоим ледяным одеялом. Перед глазами тьма, внутри пустота, а в сознании чёрная дыра.

Писк усиливается.

А я не могу дышать.

Агония утаскивает меня на дно, и в иле вязком топит. Припечатывает ко дну.

Я хриплю и чувствую чьи-то ледяные руки, что гладят меня по голове. И длинные когти, что перебирают пряди волос.

Конец близок.

Чёрные тени пожирают меня, и яне сопротивляюсь им, позволяя завладеть собой.

Жизнь замирает внутри, и я проваливаюсь в вечное забвение, на отдаленных глубинах

сознания слыша ужасающую колыбельную, что поёт смерть.

***

– Сара! Сара! Твою мать! Колите ещё! Сара! –доносится до меня чей-то голос из недр тьмы. Нет. Это ловушка. Я умерла. Это все обман.

– Сара, ты слышишь меня?! Сара!Дайте ещё разряд, почти получилось!

Нечто мощное и больное бьёт меня в грудь, проникает под кожу и в сердце бьёт, заставляя меня вынырнуть из тьмы. Яркий белый свет вспыхивает в сознании, а боль возвращается в тело. Я открываю глаза и вскрикиваю, пытаясь сделать вдох!

Что происходит?

Я жива?

Я морщусь от яркого света перед глазами, и стону, ощущая невыносимые болив голове. Словно некий поразит пожирает мой мозг. Тело кажется невероятно тяжёлым, оно пульсирует, словно тысячи электрических частиц, и это чертовски больно.

Стон срывается моих губ, и я пытаюсь открыть глаза.

– Сара? Сара, ты слышишь меня? – кричит кто-то.

– Моя голова, – хриплю я.

– Носилки сюда, срочно!

Я открываю глаза, и вижу яркий свет многочисленных ламп под потолком. Я слышу многочисленные голоса, что доносятся со всех сторон. Я всё ещё здесь. В клетке. А спустя несколько минут надо мной появляется обеспокоенные лица Амары и Кэтрин.

– Что… Что происходит? – шепчу я, и морщусь от боли.

– Ты чуть не умерла, – отвечает Амара. – Лежи. Не пытайся встать. Сейчас принесут носилки, и тебя отправят в больничное крыло. Врачи уже собраны для осмотра.

Мой язык заплетается, но я всё равно спрашиваю:

– Что… Это было?

– Ультразвуковое оружие. Дариан применил его, чтобы сбить Вас.

– Зачем?

– Мы не знаем. Каммила тоже пострадала, – отвечает Кэтрин. Я поворачиваю голову в сторону, и вижу Каммилу, которая лежит чуть дальше меня без сознания. Из её ушей, глаз, нос и рта, стекает кровь, а сама девушка выглядит слишком бледной. Словно жизнь постепенно покидает её.

– А… Исп… Испытания? – спрашиваю я, возвращая свой взгляд обратно к Амаре.

– Ты проиграла, Сара. Исстарзасчитал победу за Каммилой, потому что ты пролежала на полу больше трёх минут. По правилам боёв, если противник лежит больше трёх минут, то ему засчитывают автоматическое поражение…. Мне жаль, -говорит Амара.

Я вздыхаю, и чувствую, как слёзы скатывают вниз по моим щекам.

Лучше бы я умерла.

***

Когда я просыпаюсь вновь, то уже нахожусь в своей комнате. В тёплой и уютной кровати. За окном темно, а в комнате горит слабый свет, что излучает настольная лампа. Я хмурюсь, потому что совершенно не помню того, как оказалось здесь и что происходило после того, как я потеряла сознание. Я чувствую некий дискомфорт в левой руке, и опустив взгляд , вижу, что в левой руке торчит катетер, а штатив с капельницей стоит рядом. Вот чёрт.

Всё тело болит и ноет от слабости, однако давящей боли в голове больше нет.

Я слышу шум воды, что доносится из ванной комнаты и хмурюсь. Что происходит? Кто там? Может Амара? Но сил на переживания и раздумья нет. Ведь я отчётливо помню, что Амара сказала мне, что я проиграла. А это значит, что Дэн прикончит меня. Что моя жалкая жизнь скоро завершится. Так к чему тогда было спасать меня? Лучше бы дали мне умереть, ведь я не смогла победить. Я подвела их. И подвела себя. Но мне не страшно. Апатия внутри меня разрослась настолько, что искоренила собой страх смерти. Словно она уже забрала с собой часть меня, а в теле остались ничтожные проценты, которые позволяют ему функционировать, но не более. У каждого есть свой порог терпения, свой придел. И когда он достигает своего пика, то человек просто напросто перегорает.

Мне всё равно. Я словно больше не живу. Я – сплошная пустая чёрная бездна.

Неожиданно, дверь ванной открывается, и на пороге появляется Дэн. Одетый в простые пижамные штаны серого цвета и, идентичную по цвету, большую серую футболку, онвытирал полотенцем мокрые после душа волосы. Я нервно сглатываю, но не чувствую дикого страха, который должна испытывать. Ведь вот. Дэн. Прямо передо мной. И он уже наверняка знает, что я проиграла. А это означает лишь то, что моя жизнь можетзакончиться прямо сейчас. Пустота внутри приносит холод, который инеем на моей коже оседает, и застывает, в ледяной панцырь превращаясь. Сердце циркулирует и работает, как обычно, но я всё равно не ощущая себя живой.

Я хмурюсь, когда замечаю на правой руке Дэна бинтовую повязку. Неужели он пострадал? Надеюсь, что хотя бы он не опозорил Северный клан и прошёл все испытания, хотя… О чём это я. Дэн никогда не проигрывает. Проигрыш – удел неудачников, таких, как я.

– Очнулась уже? Хорошо. Ты теряла сознание несколько раз, – внезапно говорит Дэн, вешая полотенце себе на шею. Он взъерошивает волосы руками, и направляется в сторону кровати. Уменя не возникает желания убежать, нет. Зачем, если это бесполезно. Я слишком слаба. И я заслужила.

Я не отвечаю, лишь слабо киваю головой.

– Прости, – спустя несколько минут тишины, шепчу я.

– А есть за что?– усмехается Дэн. Он отбрасывает полотенце на кресло, и ложится на соседнюю часть кровати.

– Я… Я не смогла. Я проиграла.

Я не замечаю того, как слёзы начинают скатываться вниз по вискам. Дэн устало вздыхает, и протянув ко мне руку стирает слёзы с моего лица.

– Я знаю, – отвечает он. Его лицо остаётся невозмутимым, и я не могу сказать наверняка, злится он или в ярости.

– И что теперь? Я подвела тебя… Всех Вас подвела. Ты убьёшь меня?

– Нет.

– Почему?

– Ты так сильно торопишься на тот свет, Крошка? – усмехается он. – Я не собираюсь убивать тебя, ты мне ещё нужна. И помнишь, что я сказал тебе? Ты моё всё, и если я убью тебя, то сойду с ума. Ты удерживаешь меня от безумия, в котором я погряз одной ногой. Я не буду скрывать того факта, что я безумно зол, разочарован и едва сдерживаю себя, чтобы не начать кричать на тебя или ударить. Я сдерживаю эту ярость внутри себя, потому что, ты сегодня чуть не ушла от меня, Крошка. Этот уёбок чуть не убил тебя, и Каммилу. Ты, молодец, Сара. Ты достойно прошла два испытания, а третье… Хуй с ним. Не вини себя, ты проиграла лишь потому что Дариан вмешался. А сейчас, тебе надо отдохнуть. Велес осмотрел тебя, и вколол некоторые лекарства. Он беспокоиться о том, что твой слух и сознание могли сильно пострадать под воздействием ультразвука, поэтому завтра он снова осмотрит тебя, и я думаю, что нам придётся съездить в город. В клинику Клана. Для более детального осмотра. Ближайшие две недели у нас будет отдых. Тебе надо восстановиться, а мне много узнать. Слишком много всего произошло, пока меня не было.

– Что с твоей рукой?

– Пустяки. Пришлось отдать немного своей крови для тебя.

– Что?

– Тебе делали переливание, а подходящая группа крови только у меня.

– И ты отдал её мне? Просто так?

– Крошка, я не позволю тебе уйти от меня. Я за тобой на тот свет уйду, там найду и себе верну. Разве ты ещё не поняла, что мы с тобой истинная пара? Это даже весьма забавно, что судьба, та ещё сука, послала тебя мне.

– О чём ты говоришь? – хмурюсь я.

– Знаешь, не бери в голову, Крошка. Просто отдыхай, -отвечает Дэн, и берёт меня за руку.

– Спи.

Я прикрываю глаза, и делаю вдох, ощущая некое облегчение внутри. Однако не придаю

этому значение, и проваливаюсь в безмятежный сон, утомлённая сегодняшним днём. И теперь.

***

Даже через неделю после последнего инцидента, что произошёл на испытаниях, все обитатели Дворца не могли перестать обсуждать его. Какие только слухи не ходили, начиная от того, что я сумасшедшая и заканчивая тем, что кто-то пытался убить нас с Каммилой. Люди не знали о том, что нашим палачом был Дариан, нет. Их не посвящали в эту часть. Им просто было не положено знать это. А если кто-то пытался донести до них правду, то его молниеносно устраняли. Я изредка выходила из комнаты, предпочитала проводить свои дни рядом с Атто или за книгой. А Дэн возвращался только под вечер, ибо пытался сопоставить детали убийства Алиши и найти виноватых. Для этого он прибегнул к помощи Марка. И я даже была рада тому, что нахожусь одна. Конечно, ко мне приходила Амара, Грейс и даже Кэтрин, но рядом с ними я чувствовала себя неуютно. Мне было тревожно. И лишь когда в комнату возвращался Дэн, я могла спокойно выдохнуть.

Первые несколько дней было сложно вставать с кровати, есть и ходить. Были проблемы со слухом, и частыми головными болями. Однако, после того, как мы посетили клинику Клана, и врачи провели подробные и обширные обследования, выяснилось, что я мой слух и мозг практически не пострадали. Да, повреждения были, но они были не значительными. Как сказал мне Велес, с Каммилой тоже всё хорошо, и она идёт на поправку. И даже спрашивала обо мне, что весьма удивило меня. После прописанных лекарств, капельниц и мазей, все синяки, повреждения и ушибы стали проходить. Постепенно боль в голове утихла, слух стал прежним, однако апатия в душе никуда не ушла. Нет. Она стала лишь больше. Она росла стремительно, словно паразит, пожирала меня изнутри. Но тьма была лишь рада новой подруге. Да и Дэн, тот, кого она так обожает, вернулся. Поэтому изредка, но всё же, на какое-то мгновенье во мне загорались хоть какие-то эмоции.

Исстар и Дариан все ещё тянули со своим решением, ходили даже слухи, что Дариан на время покинул Дворец. И это ожидание сводило с ума всех нас. Пару раз, Дэн выводил меня на прогулку, но ничего не говорил. И я не старалась завести диалог, ибо видела, что его что-то беспокоит. Однако, мне всё же было интересно узнать у него, что он имел ввиду, когда говорил, что мы истинная пара?Но спросить его об этом я не решалась, ибо на тот момент, его волновали другие вещи. А Дэн.. Он словно видел, что во мне что-то не так, будто пианино, которые было расстроено лишь слегка, окончательно испортилось. Но он тоже не спешил предпринимать хоть что-то, нет, он просто стал чаще обнимать меня и держать за руку.

Сейчас, я возвращалась обратно в комнату. После долгой прогулки с Атто, я чувствовала себя бодрой и немного весёлой, ведь Атто не дал мне скучать и заставлял смеяться от души, когда пугал бедных садовников, заставляя их визжать от страха. Сразу же после прогулки, я передала его Грейс и приказала вымыть и накормить, но запретила приносить его до вечера. Ибо на сегодня было назначено собрание команды, на которое, как сказал Дэн, придёт Марк и его команда. Кажется, им удалось узнать новые подробности в деле об убийстве Алиши. Ещё тогда, только-только осмотрев её тело, Дэн рассказал мне о том, что работал профессионал, а не новичок. И кажется, если я правильно помню, он сказал, что ему знаком этот подчерк.

Сжав в руках перчатки, я убираю их в карман и остановившись возле дверей комнаты, смотрю назад, убеждаясь в том, что охрана стоит на месте. За прошедшую неделю, я привыкла к тому, что рядом со мной ходит двое охранников.

– Ты, блять, не понимаешь, что наделала! – раздаётся чей-то крик из-за дверей комнаты. Я хмурюсь, и приказав охране стоять на месте, открываю дверь и вхожу внутрь.

– Что вы тут делайте? – спрашиваю я, смотря на Руби и Феникса, что стоят по среди комнаты и яростно спорят друг с другом. Жестом руки показываю охране, что всё в порядке и, закрыв дверь, направляюсь в сторону гардеробной.

– Собрание только вечером, какого хрена вы здесь делайте? – говорю я, когда вновь выхожу к ним. Оба выглядят весьма странно. Они словно обеспокоенны чем-то, или, скорее всего, даженапуганы. По крайней мере Руби точно. То как она кусает губы, как нервно сжимает пальцы и тяжело дышит, всё это говорит об этом. А Феникс… От него исходит чистая ярость и злость. Но что здесь происходит? Как они вообще зашли сюда, и почему решили устроить свои разборки здесь??

– Я сделала то, что должна была сделать! – кричит Руби, яростно размахивая руками.

– Сука, ты, хоть понимаешь, что сделала? Ты подставила нас! Всех нас! – орёт Феникс и замахнувшись, ударяет блондинку по лицу. Она покорно принимает удар, и вновь смотрит на парня. А я… Я просто смотрю, не понимая, что происходит. Но чётко понимая то, что вмешиваться бесполезно. Они полностью поглощены друг другом. Это чистая ненависть летает в воздухе. Скапливается и грозиться взорваться.

– Я никогда не верила в то, что она принесёт ему победу! Никогда! Она другая, она слабая и жалкая, Алиша всегда говорила правду, но никто из вас не слушал её! – Руби начинает плакать, но продолжает кричать. А я удивлённо выгибаю брови, понимая, что она говорит обо мне… Вот так новость. Так значит, она всё это время лишь терпела меня рядом, врала в лицо, а сама всаживала в мою спину ножи с Алишей на пару? Вот же сука!

Я сжимаю руки в кулаки, и достаю из-под подушки пистолет, что принесла мне Амара и снимаю с предохранителя. Если это не прекратиться через несколько минут, я буду вынуждена выстрелить. Чтобы прервать поток новой информации, чтобы они пришли в себя.

– И именно поэтому, ты и она побежали к нему, да?! Поэтому ты решила предать меня, своих друзей, клан и Дэна?! Поэтому ты побежала к Ричарду и заключила с ним договор, блять, об убийстве Сары!! Какая же ты, дрянь, Руби! Дэн сделал для тебя всё, он дал тебе кров, семью, обучил тебя всему, а ты втыкаешь нож в его спину! И всё из-за чего? Из-за слов бывшей шлюхи, которая любила его, но никогда не была ему нужна? Ты поэтому предала нас? – Феникс кричит, яростно тряся Руби за плечи.

– Ты не понимаешь! Это единственное верное решение, я знала, что она проиграет! А Алиша идеальный вариант, она должна была стать наречённой Дэна, она, а не это оборванка с улицы!

– Заткнись, мать твою, пока я лично не раскроил тебе голову, сука! Я любил тебя, мразь, любил! А ты предала всё, за что мы боремся! Ты – крыса, которая не достойна быть здесь.

– Я тоже люблю тебя, – плачет Руби, но мне не жаль её. Нет. Сейчас, узнав новую информацию, я хочу убить её за то, что он предала меня. Предала Амару и клан. И откуда Феникс знает всё это? Пора ли мне вмешаться?

– Не говори мне, сука, о любви, когда несколько минут назад, я поймал тебя на шпионаже! Ты… Я не могу допустить того, чтобы ты сбежала. Чтобы ты дышала, и продолжала крысятничать за моей спиной. Ты не разрушишь то, к чему так долго мы шли! Ты потеряла меня в тот момент, когда побежала к Ричарду! Я не дам тебе уйти! Нет! Слышишь, я не позволю! Я. Убью. Тебя. Сука.

С этими словами, Феникс рычит и вновь бьёт Руби в лицо, а затем валит на пол. Блондинка скулит от резкого удара, и пытается встать, однако парень быстро блокирует её попытки, садясь сверху. Его бёдра крепко стискивают её ноги, а руки смыкаются на шеи девушки и начинают давить. Она хрипит, сопротивляется, но хватка парня железная. Из неё не вырваться. Руби отчаянно борется за свою жизнь, но проигрывает в этой битве. За предательство всегда есть расплата. Феникс рычит, кажется полностью окутанный своим безумием.

А я…

Я не могу пошевелиться, полностью сбитая с толку, шокированная и напуганная. Я понимаю, что он душит её, но не могу даже закричать. Не могу пошевелиться. Я словно парализована. Я лишь чувствую сильную, неприятную тяжесть в груди и ощущаю, как слёзы стекают вниз по щекам, разбиваясь о твёрдую поверхность мрамора. Я не могу дышать, не могу сдвинуться с места, словно ноги вросли в пол, как корни векового древа врастают в землю. Язадыхаюсь, словно в глотку попал ком, который я не могу выплюнуть. Рука, сжимающая пистолет сильнее положенного, дрожит.

Боль и страх врываются в меня, снежной лавиной накрывают с головой, вновь приготавливая заветное местечко в своём сумасшедшем доме. То, что происходит – полное безумие, которое нужно прекратить пока не стало слишком поздно. Но я не могу пошевелиться, окончательно уничтоженная под железными прутьями жизни, которые она безжалостно втыкает в мою плоть. Заставляя кровоточить и без того гнилые раны, позволяя мерзости, что сидит внутри меня выйти наружу.

Я не могу оторвать взгляда. Он душит её, сжимая руки на хрупкой шее так сильно, что кожа на его руках становится белоснежной. Я вижу, как горькие слёзы стекают по его щекам, как плотно сжаты его губы, чтобы крик отчаяния и боли не вырвался наружу. А она не сопротивляется, больше нет, лишь слегка улыбается, испуская последние вздохи. Её глаза закатываются, но даже перед тем как свет меркнет в голубых омутах, я замечаю в них искры сожаления.

Резкий и звонкий хруст пронзает мрак вокруг, эхом от стен отдаётся в этой удушливой тишине. Руби замирает навеки: её голованеестественно выгнута, а глаза остаются распахнутыми. Я замечаю последние слёзы, что стекают вниз по её щекам.

Аспустя несколько секунд, яростный громкий крик отчаяния и боли разрезает тишину, заставляя меня вздрогнуть и отвести взгляд от трупа блондинки.

– За... Зачем? – рыдаю я, наставляя на парня дрожащую руку, в которой зажат пистолет. Феникс вытирает свои слёзы, целует блондинку в лоб и встаёт на ноги.

– Ты не понимаешь, – словно в агонии говорит он. – Я люблю её. И я... Я убил её, чтобы она не чувствовала боли. Ты... Ты не знаешь, не знаешь, через что бы ей пришлось пройти, узнай об этом Дэн или Дариан. Я не мог... Не мог допустить этого. Смерть – избавление от боли. Я спас её, чтобы не видеть, как она страдает. Она предала Клан, Сара. Предала тебя, меня, Дэна, Амару, всех нас! Она заключила договор с Ричардом, и всё это время пыталась убить тебя, как и Алиша. Они обе стали крысами!За день до того, как убили Алишу, люди Марка связались с нами, и сказали, что видела Алишу и одного из людей Ричарда вместе! А когда Руби поняла, что они, кажется раскрылись, то убрала Алишу и сделала имитацию под убийство, даже подозрения от себя пыталась отвести! Но я сразу понял, что это она, как только осмотрел труп… Сука… Как странно. Даже сейчас, когда я свернул ей шею, я чувствую что люблю её, и это, сука, убивает меня! Поэтому, Сара, ты сделаешь то, чтодолжна сделать. Ты убьёшь меня, потому что моя жизнь не будет иметь смысла без неё. Потому что я не хочу говорить об этом Дэну. Ему скажешь ты. Знаешь, я убивал много и никогда не жалел. Но сейчас... Я жалею о многом, и я не хочу проходить через всё это. Поэтому, убей меня. Всё равно меня ничего хорошего уже не ждёт.

Феникс безумно улыбается, и делает шаг ко мне, расправляя руки в стороны.

– Не подходи! – говорю я, сжимая пистолет.

– Стреляй, – рычит он.

– Нет! – отвечаю я.

– Стреляй или я буду вынуждать тебя до тех пор, пока ты не выстрелишь.

– Нет!

– Стреляй, мать твою! Докажи, что ты можешь сделать это! Стань той, какой я всегда тебя видел!

– Не заставляй меня… Убивать тебя. Я не убийца!

– Убийца, ты убийца, Сара! Такая же, как я. Как все мы.

– Ты ошибаешься, я не такая! Я не как вы!

– Прости, но у меня больше нет времени! – рычит Феникс, и срывается на меня. Я кричу и по инерции нажимаю несколько раз на курок. Четыре оглушительных выстрела разрезают тишину, и я замираю, видя, как остановился парень. Как алые пятна крови разрастаются на его груди.

Что я наделала….

– Нет, – шепчу я, опуская руку вниз и чувствуя, насколько она тяжела.

– Спасибо, – шепчет Феникс, и падаетзамертво на пол.

Словно в тумане, я вижу, как распахивается дверь и в комнату врывается охрана. А я не могу перестать смотреть на труп парня подле своих ног, где начинает образовываться кровавая лужа. Я смотрюна него, и ощущаю, как что-то трескается внутри. Как буря воет в моей голове, а тело покрывается слоями льда.

"Убила…"– долбится под черепной коробкой.

Я его убила.

Убила.

Монстр.

Я монстр и чудовище.

Пистолет выпадает из моей руки, а я оседаю на пол, и, обхватив голову рукам, рыдаю, заходясь в истерике. Это моя вина. Я его убила.

– Что, блять, произошло?! – доносится до меня яростный крик Дэна.

А через несколько минут, кто-то начинает яростно трясти меня за руки. Я отнимаю руки от лица, иподняв взгляд, вижу Дэна рядом с собой, оставшуюся часть команды позади, а так жеМарка и его людей.

– В чём дело? Что произошло? – рычит Дэн.

– Я… Я… – рыдаю я, не в силах обуздать истерику, что становится сильнее и сильнее.

– Они пытались убить тебя? Отвечай мне, блять, Сара! – кричит он.

– Я убила его, Дэн. Я убила… Убила… Феникса. Он просил, и я не могла… А потом, он набросился на меня… И я…Я выстрелила в него, – я начинаю задыхаться, а перед глазами всё резко начинает кружиться. В области сердца что-то резко сжимается и колит, из-за чего я заваливаюсь на бок, но Дэн не даёт мне упасть.

– Блять, Сара! – кричит кто-то.

– Нет, блять, не вздумай! Слышишь, меня, Сара, не смей! – Дэн хлопает меня по щекам.

– Больно, – хриплю я.

– Отойди! – Велес отталкивает Дэна в сторону, и говорит: – Дыши. Слышишь меня? Дыши. Дыши ртом, глубокий вдох и выдох. Быстрее, два кубика Обзидана и Трамадола, внутримышечно! Не отключайся, Сара! Держись.

**В данном отрывке идёт отсылка на реальные события. Речь идёт о Бразильском городе Манаус, который входит в 10 самых опасных городов Бразилии. Еще с 1800-х годов народ здесь борется за свои права, против бедности и несправедливости. Тяжелая жизнь привела к сильному росту преступности, которая проявляется в убийствах, насилии, грабежах, наркоторговле. За год в Манаусе погибают до 1 000 человек.

26.

Музыкальное сопровождение:

SYML – The War ( Начало главы)

Raign – Raise the Dead (После перехода)

Lana Del Rey – Ultraviolence ( До встречи с Дарианом)

Lana Del Rey – Gods & Monsters (Встреча с Дарианом и до конца главы)

– А теперь объясни что произошло, ещё раз и подробно, Сара. Мне нужно знать всё от начала до конца, все подробности, каждую деталь, – Дэн тенью нависает надо мной, пока я сижу в кресле с прижатыми к груди коленями. Его голос доноситьсядо меня словно из-под толстого слоя воды. Я иду ко дну медленно и мучительно. Оставленная всеми, проигравшая в этой жестокой войне, один на один с удушающим чувством, что обволакивает меня в свой кокон. Слёзы продолжат стекать по моим щекам, а в груди стремительно тёмное тяжелое чувство разрастается. Кажется, что если я на руки свои посмотрю, то увижу на них кровь Феникса. И кожа моя толстым слоем инея покрывается, не пропуская так необходимо сейчас тепло. Я стою на краю пропасти, которую создала сама и балансирую на одной ноге, но равновесие так хрупко. Даже тьма в груди запряталась в самый дальний угол своего храма, и тихонько скулит, боясь того мощного тёмного чувства, что бурей внутрь врывается.

Я достаточно долго боролась с жизнью, пытаясь выжить, и сейчас, я проиграла. Это война окончена поражением для меня. Я не сходила с ума, когда убила того наёмника, нет… Но сейчас. Сейчас всё по другому. И мне нет ни прощения, ни оправдания. У меня зима отныне вечная в груди. И острое чувство того, что не имею я право на свободную жизнь. Я убила. Убила… И отныне моё место здесь. В аду. Среди этих демонов.

Я больна. Зависима, от этих неправильных, мрачных и больных чувств внутри. Они тяжёлой лавиной в груди оседают, и давят, мешая дышать. Что у меня есть? Ничего. Что меня ждёт? Ничего. Так есть ли смысл бороться дальше, если в жизни остались только боль и отчаяние? Тепло и радость отныне чужды мне. Я не заслуживаю этих светлых чувств. Не заслуживаю ничего. Монстрыникогда не бывают людьми, я ошибалась.

Больше нет смысла доказывать себе что-то, надо просто принятькак должное тот факт, что моя жизнь никогда не принадлежала мне. Нет. Ею всегда владел Дэн. И я прикована к нему титановыми цепями, которые невозможно сломать. Эта невидимая удавка всегда была на моей шеи, просто была ослаблена. Но сейчасДэн вновь затягивает её, перекрывая мне кислород. У меня нет ничего, так пусть Дэн станет тем, кто будет удерживать меня рядом. Подобие жизни? Я согласна. Хоть так. Фальшиво и не по настоящему, но я буду дышать до тех пор, пока Дэн не столкнёт меня в пропасть. И смерть наконец-то получит своё дитя обратно.

– Я уже всё тебе рассказала, – шепчу я, облизывая пересохшие губы и поднимая на Дэна взгляд, в котором бездна пустоты и забвения океанами плещется. Тела Феникса и Руби забрали несколько минут назад те же люди, что занимались телом Алиши. Однако допросить меня им не позволил Дэн. Нет. Он сам ответил на вопросы чистильщиков и выпроводил их за дверь.

– Я хочу услышать это ещё раз, – говорит он, внимательно всматриваясь в моё лицо.

– Тебе следует быть осторожным, приступ спал лишь несколько минут назад. Если ты будешь давить на неё, он может повториться, – вмешивается Велес. Он подходит к нам и кладёт руку на плечо Дэна. Однако он быстро сбрасывает её, выпрямляется и развернувшись к Велесу, говорит:

– Может быть, мне стоит просто закрыть глаза на то, что она убила двух моих людей?!

– Нет, но будь мягче.

– Я лучше знаю, что делать.

– Конечно, и поэтому ты стоял и смотрел на то, как она задыхается?!

– Довольно! – вскрикивает Амара, и встаёт на ноги. Она втискивается между мужчинами, что казалось, готовы глотки друг другу перегрызть, иотталкивает их на безопасное расстояние. Дэн врезается в кресло на котором я сижу, и это заставляет меня вздрогнуть. Я обвожу комнату взглядом, вижу что люди Маркаи он сам по прежнему здесь, и все они… Все они смотрят на меня так, будто я сумасшедшая. Жалость, злость и непонимание вот что отражается в их глазах. Но мнедо ужаса всё равно. Все эти чувства оправданы. Я убийца для всех них. И это правда. Больше на моей стороне нет никого. Только я. Всегда была и есть только я, один на один со своим больным сознанием.

– Дэн, – хриплю я, стараясь вмешаться в яростный спор между ним и Велесом с Амарой. Однако он не слышит меня. И я делаю новую попытку позвать его: – Дэн!

– Что? – отвечает он.

– Я рассказала всё, что видела. Это не я убила Руби. Её убил Феникс, а затем я убила его, потому что он просил. Он попытался убить меня, попытался напасть, и мне пришлось застрелить его… А Руби. Она была предателем, нравится тебе слышать это или нет, но я скажу, что услышала. Руби и Алиша были в сговоре с самого начала, с самого первого дня, как только ты привёз меня вдом, они договорились, что убьют меня. Но у них не вышло, и тогда они заключили договор с Ричардом. А дальше… Феникс говорил о том, что твои люди заметили Алишу с одним из людей Ричарда, а Феникс поймал Руби на шпионаже. И… Алишу убила Руби, чтобы скрыть следы, аФеникс убил Руби и попросил меня… Попросил убить его, чтобы ему не было тяжело проходить через всё это. Он… Он любил её, ты знаешь?Он убил её, чтобы она избежала твоего гнева, убил за тебя и ради тебя. И вынудил меня сделать это, – говорю я.

Смахнув со щеки слёзы, я встаю на ноги и слегка пошатываюсь.

– Ты серьёзно думаешь, что я поверю в то, что Руби была крысой? – спрашивает Амара сжимая пальцы в кулаки.

– Это твоё право, Амара. Верить или нет. Я рассказала то, что слышала. Хотя какая разница? – усмехаюсь я. – Я для тебя ничтожество, просто девка с улицы, что нужна твоему братцу, чтобы заполучить трон. Я для тебя сумасшедшая шлюха, которая убила твою лучшую подругу. Но ты была слепа, чтобы разглядеть то гнильё, что от неё исходит. Вы все были слепы, одержимые своим первенством, что не заметили того, как прогнивает ваша система и люди. И мне всё равно, что будет дальше. Я устала от всего этого. Устала. Хочешь ударить меня? О, да, я вижу это по твоим глазам. Так, давай, вперёд, бей меня! Но боли я не почувствую. Потому что мой предел уже давно пройден.

– Вечная жертва, как банально! – фыркает Амара, и отталкивает меня от себя.

– Хватит! – вмешивается Дэн, обращая на себя внимание. –Не хватало мне ещё того, чтобы вы перегрызли друг другу глотки! Мы понесли три значимых потери, и это должно говорить Вам о многом!

– Проверь своих людей, Дэн, – говорю я. – Кто знает, может среди них есть ещё кто-то, кто не доволен мной.

– Заткнись, блять! – рычит он, а я смеюсь. Как банально.

– Видимо остаточный эффект приступа, – говорит Велес и хмурится. – Сегодня уже бессмысленно проводить собрание.

– Верно, – говорит Дэн и обращается к лидеру Южного клана, что до этого был немым свидетелем произошедшего. –Марк, придётся отложить собрание на ближайшие пару дней.

– Я понимаю, – мужчина кивает головой и встаёт с места. – Сообщи, когда будешь готов. И, Дэн, не убивай Сару. Она не виновата. Я говорю это не потому что, мне жаль её. А лишь потому, что человек, который совершил намеренное убийство, никогда не будет чувствовать раскаяния. Посмотри на эту девочку, она сломлена. И её механизм уже не починить, поэтому не дави на неё. Не совершай ошибок, которые совершил мой брат. Уходим, парни.

Когда за Марком и его людьми закрылась входная дверь, японяла лишь то, что лидер Южного клана всегда знал правду, наверное, именно поэтому, он не был удивлён моими речами о том, что я шлюха Дэна. Он знал это. С самого начала. Просто хорошо играл свою роль. Очередная ложь и иллюзия.

Я вспоминаю ту историю, которую мне рассказывала Амара про племянницу Марка и её отца. Но причём тут Дэн и я? У нас разные истории. Разные жизни и судьбы. Моя история неправильная и болезненная, без счастливого конца.

– Вы тоже проваливайте, – устало потирает лоб Дэн. – Не хочу никого видеть.

– Ведёшь себя, как истеричная сука, – внезапно подаёт свой голос Райли, решаясь наконец-то вмешаться, а не просто стоять и смотреть.

– Пошёл на хер, – огрызается Дэн.

– Легче, Дэн, – подает голос Сив. – Нам всем сейчас не просто, мы, блять, в меньшинстве, если ты успел заметить. Поэтому не срывайся на нас, а дай возможность проверить слова Сары. Возможно она не врёт нам, и Руби действительно былакрысой, как и Алиша. Они давно уже спелись. Поэтому сейчас, я и Змей обыщем комнату Феникса, а Амара и Кэтрин будут искать доказательства в комнате Руби.

– Он прав, – соглашается с братом Змей. – Нам нужны доказательства того, что они были связаны с Ричардом. Мы не можем выдвинуть против него обвинения лишь на почве слов Сары. Нужны улики.

– Для начала, – рычит Дэн. – Вы все заткнётесь, нахуй, ясно?! Моё слово для Вас уже ничего не значит? Если я сказал проваливать, значит проваливайте. Никакой, сука, самодеятельности. Если я узнаю, что кто-то из Вас рылся в чьей-либо комнате, то я лично переломаю Вам руки. Вокруг нас поднялось слишком много шума, нам не нужно более пристальное внимание! Мы начнём действовать через три дня, после того, как пройдут похороны. Я не сомневаюсь в том, что мой уёбок-братец замешан здесь. Но чтобы удар по нему был уничтожающим, нам нужно время. Нужно выждать. Этот еблан сейчас только и ждёт того, что мы начнём действовать против него. Он этого и добивался, но мы не будет вестись на его провокации. Мы выждем, и ударим его в спину тогда, когда он будет меньше всего этого ждать. А если Вам так хочется крови и мести, то я разрешаю Вам исправить эту не справедливость, и сократить число наших команд до равных. Но никто из Вас не должен попасться.

– Такой расклад событий мне нравится больше, – усмехается Райли. – Пошли, парни, поохотимся на крыс. Ты с нами, Амара?

– Нет. Я хочу побыть одна, – девушка скрещивает руки на груди и стремительно покидает комнату, оставляя за собой шлейф тишины и до дрожи противное спокойствие.

– Пойду за ней, – вздыхает Велес, и взяв в руки свой медицинский кейс, выходит следом за Амарой.

– Сообщи, когда будешь готов для разговора, и разберись уже с ней, – фыркает Райли и указывает рукой на меня. – Вторая Зои нам не нужна. Если у неё поехала крыша, то легче устранить её сейчас, чем вновь понести потери.

– Заткнись, – рычу я, сжимая руки в кулаки. – Ты тоже бесишь меня, Райли. И если я стала такой, как Зои, то первым в моём списке будешь ты. Будь осторожнее по ночам.

– Обязательно, – Райли закатывает глаза и толкает Змея и Сива к выходу. – Пойдём. Пора крысоловам взяться за дело.

Братья усмехаются, и через минуту вся компания покидает комнату, оставляя меня наедине с Дэном. Я сглатываю ком, что подступил к горлу и повернувшись к Дэну, говорю:

– Нам могут выделить другую комнату? Я не хочу быть в этой.

– Иди к чёрту, Сара. Будешь жить в этой, чтобы каждый раз, открывая глаза, помнить о том, что сделала, – в глазах Дэна океаны злобы плещутся, но мне не страшно. Нет. Поломанный механизм внутри никак не реагирует на угрозы личного демона. Нет. Ему плевать.

– Ты не веришь мне, не желаешь признавать того, что тебя могли предать. Но это реальность, Дэн. И она коварная сука. В твоей идеальной система произошёл сбой, и тебя предали. Ты зол. Но не срывайся на мне.

– Ты могла закричать, чтобы охрана ворвалась и остановила их. Но ты, блять, приказала им не вмешиваться. Почему?

– Потому что хотела выяснить правду, разговор между Руби и Фениксом был важным. И мне нужна была эта информация, чтобы помочь тебе. Чтобы ты смог подставить Ричарда.

– Заткнись, блядь. Ты не предана мне, ты сделала всё это ради себя, ради того, чтобы потешить своих блядских демонов, Сара. Ты убила не ради меня, а ради себя, ради своей жалкой жизни. Ты портишь всё, что выстраивалось годами, блять. Вокруг тебя слишком много шума, это, блять, создаёт проблемы!

– Ты меня достал! – ору я, и подойдя к Дэну, даю ему смачную пощёчину. – Мне надоело слушать всё это, понятно?! Если я такая хреновая, то зачем ты взял меня к себе? Зачем держал рядом, лишил всего и привязал к себе? Зачем?! Скажи мне! Я не должна была быть здесь, ты затащил меня в этот ад, сломал, заставил убивать, а теперь ты не доволен мной, потому что я убила тех, кто пошел против тебя?! Иди на хуй, слышишь?! Мне плевать, что ты сделаешь со мной сейчас. Хочешь – избей или убей, мне плевать. Я ничего не чувствую. Я лишь знаю, что погрязла в тебе навечно. И я стала второй Зои, только моё безумие намного сильнее, чем было унеё. Так скажи мне, Дэн, почему ты зол на меня за то, чего я не хотела делать?!

– Сука, – рычит Дэн, и, схватив меня за шею, притягивает к себе вплотную. – Ещё раз ударишь меня, и я сломаю тебе пальцы.

– Ничего нового, – усмехаюсь я, и слегка скуля, чувствуя, как пальцы Дэна сжимают мою шею сильнее положенного.

– Ты убила моих людей, Сара. А я такое не прощаю. Обычно, за такое в сточной канаве гниют.

– Один из них был крысой, Дэн. Я защитила себя и тебя, и ты не можешь осуждать меня за это. Ты учил меня не мешкаться, и стрелять на поражение. Тебя не было здесь три дня, и ты не знаешь через что мне пришлось пройти. Так что не суди меня за то, что я убила. Я сама себя грызу, и до конца жизни буду грызть. Привкус крови вместо пищи чувствовать буду, умываться ей буду и тонуть в ней медленно. Отпусти меня.

Дэн фыркает, и отталкивает меня от себя так, что я оступаюсь и падаю на пол. Простонав от сильного удара затылка об кафель, я чувствую несколько сильных ударов в живот и задерживаю дыхание, стараясь перетерпеть боль.

– Твоя игра в жертву затянулась, Сара. Напомнить тебе, что такое боль? – Дэн вновь бьёт меня ногой в живот, и я зажмуриваюсь, стараясь сдержать болезненный стон, что вот-вот сорвётся с губ.

Я отрицательно трясу головой, и сжимаюсь всем телом, пытаясь найти удобную позу, чтобы боль утихла.

– Уверена?А я думаю стоит, жаль только, что сейчас не время. Поспи сегодня на полу без одеял и подушек, на этом месте, гдеты убила человека, где была его кровь и подумай о том, что тебя ждёт, если будешь позволять себе такое поведение дальше. Перестань бороться и прими всё это дерьмо, что сидит внутри тебя. Ты ответишь за то, что сделала. Но позже. Ведь ты ещё не сделала то, что от тебя требуется. Мои люди больше не смогут доверять тебе, но я… Я тут, Крошка. И я не уйду. Ты привязана ко мне. Ты во мне мерзкой дрянью внутри засела, и уже никогда не выйдешь. Поэтому, продолжай делать для меня то, что должна.

Я открываю глаза, и шумно выдыхаю, прикладываю руку к животу где боль пульсирует, и вижу, как Дэн отходим к мини-бару и наливает себе какой-то напиток. Я смотрю сквозь в него, обращаю свой взор в пустотуи мрак, где холод веет из-за чего меня трясти начинает.

– Дэн.

– Да?

– Убей меня.

– Нет.

***

Прошла ещё одна неделя. Шумиха вокруг произошедших событий не утихала, однако ажиотаж потихоньку спадал. Алишу, Руби и Феникса похоронили на кладбище при Королевском Дворце, отдав им должную дань и уважение. Я смутно помню похороны, помню лишь сотни взглядов, что без ножа меня резали и рубили на части. Я знала, что окружающие были в курсе того, кто именно был убийцей. И если спросить у них, кто это, они все указали бы на меня. Но мне плевать на их осуждение и сплетни, никто из них не знает правды. Я усмехалась над тем, как все говорили о том, какими верными и преданными были убитые. Ох, если бы только все знали о том, что двое из троих предатели. Хоронили бы тогда они их с таким размахом и уважением? Не думаю. Никто не пролил ни единой слезинки во время церемонии, нет. Все стояли, и смотрели, держа в руках по несколько гвоздик в руках. Фальшивые лицемеры. На похороны осмелился придти даже Ричард, вместе с Каммилой. И тогда я впервые увидела девушку после того злосчастного испытания. Она выглядела весьма отдохнувшей и здоровой, но я всё равно заметила, что при ходьбе она слегка пошатывалась. А когда священник читал молитву, я смогла встретиться взглядом с Ричардом. Этот ублюдок улыбался, скалился, как демон, явно наслаждаясь таким раскладом событий. Конечно, ведь его план прекрасно работал. И этот уёбок наслаждался своим триумфом.

Возвышало его самомнение и тот факт, что Каммила выиграла третье испытание, а не я. Чтобы не сорваться в тот момент, я старалась держаться рядом с Дэном и смотреть лишь на чёрное лакированное покрытие гроба. Дариан так же выразил своё соболезнование и сказал, что лично возьмёт это дело на контроль. Вот только расследовать здесь было нечего. Руби убила Алишу, а Феникс убил Руби, ну а я… Я убила Феникса. Этот бесконечный круг замкнулся на мне, но никто не знал правды. Для всех существовала другая версия, однако убийцей одного из членов команды была признана я. Но это была лишь самооборона ни больше, ни меньше. Никто не знал правду, и это играло с сознанием окружающих злую шутку. Сплетни стремительно появлялись и расползались по дворцу почти что каждый день.

Райли и близнецы, как и было, сказано Дэном, сократили количество людей Ричарда буквально через несколько дней после похорон. Я не вдавалась в подробности убийств, лишь узнала от Грейс то, что в лесах нашли несколько изуродованных тел, которые невозможно опознать. Так же, Дэн и Марк провели общее собрание своих команд, на которое я не была допущена, да и если честно, я не особо рвалась.

Безразличие ко всему внутри меня прогрессировало и росло с бешенной скоростью, кошмары вновь вернулись, заставляя меня кричать по ночам и просыпаться в слезах. Тепло больше не ощущалось приятным покалыванием на коже, а окружающая реальность превратилась в серую кляксу, без красок. Вместо воды мне чудилась кровь, которой я умывалась и пачкала себя ещё больше. Даже Атто стал сторониться меня, видимо чувствуя, что со мной что-то не так. И хоть в его присутствии я позволяла себе подобие улыбки, он всё же чувствовал, что что-то не так. И я уже не та Сара, что была раньше. Я не общалась с командой, старалась, как можно больше времени проводить с Дэном. Он сдержал своё слово касательно наказания, и не сдерживал себя, когда проходила сессия. Мы не занимались сексом в тот день, нет. Он избил меня до такой степени, что пришлось вновь колоть обезболивающие лекарства и покрывать тело заживляющими мазями. Я плохо помню, что было после сильного удара в голову, потому что после него меня вырубило. А очнулась я уже в кровати, и уже в совершенно другой комнате.

Несколько раз ко мне приходила Амара и пыталась наладить общение, но не извиниться за свои слова. Но даже если бы она извинилась, мне было бы всё равно. Я эту жизнь проживала, неся на себе тяжёлую ношу, и её извинения не изменили бы ничего. Однако, я быстро послала её со словами, что не желаю разговаривать с ней и что мы никогда не были друзьями. И ничего внутри меня не отозвалось, когда я смотрела, как обиженная и расстроенная девушка покидала комнату. Нет. Ничего не было, кроме арктического холода в груди. Моя кожа покрылась толстым слоем льда, из которого острые шипы выросли. Создавая своеобразную защиту от всех.

В конечном итоге, я получила то, что заслужила, мы переехали в другую комнату,правда моих слов подтвердилась, из-за чего между Дэном и Ричардом произошла потасовка, которая тут же стала предметом всеобщего обсуждения. Я точно знала, что драку устроил Дэн и что разнимал их лично Дариан. Я не знаю точно, что произошло после, однако в комнату Дэн вернулся в такой ярости, что буквально разнёс всю мебель в пух и прах. Мне не удалось вытащить из него ни слова о произошедшем, что весьма сильно расстроило меня. Ведь видеть его мучения и не иметь сил помочь – моё главное слабое место. Но Дэн помогал мне тем, что постоянно успокаивал меня, когда очередной ночной кошмар терзал моё сознание. Он обнимал меня, и говорил, что защитит от всех. И я знала, что это правда, ведьнаходясь в объятиях самого главного демона, никакие другие твари не были мне страшны. Уменя есть свой личный демон, который защитит меня от пустоты и мрака, который в пекло меня давно затащил и оберегает теперь от адского пламени. У меня есть демон, который убивал меня сотни раз, и всегда обратно к себе возвращал. Который приручил меня и превратил в яд, чтоон регулярно принимает.

А через несколько дней за окном выпал снег, укрывая землю, траву, цветы и деревья белоснежным пуховымодеялом. Солнце больше не выглядывало из-за мрака серо-чёрных туч, что заволокли небо. Ночной мрак рассеивался лишь ближе к обеду, и на улице резко похолодало. Совет по-прежнему тянул с решением, и все буквально сходили с ума от нервотрёпки. Дариан отменил вторую аудиенцию в связи с последними событиями, и распорядился отправить половину прибывших гостей по домам. Обстановка вокруг была напряжена настолько, что дышать становилось невыносимо. Каждый думал о чём-то своём, каждый хотел узнать лишь то, ради чего был проделан этот путь. Стычек между Ричардом и Дэном больше не было, но каждый раз, когда он встречался на нашем пути, Дэн сжимал мою руку с такой силы, словно пытался сдержать внутри себя дикую ярость и желание разорвать Ричарда на куски. Ничего изменилось, за исключением того, что я решилась и упросила Дэна разрешить мне сделать татуировку. Он весьма удивился в тот день, но не стал возражать. А задал лишь один единственный вопрос.

«Зачем?»

Зачем мне нужна была эта татуировка. Я не стала скрывать от него свои мысли, ведь в этом не было смысла. Мой персональный демон видит меня насквозь. Я ответила, что хочу вечно помнить о том, что сделала. Что это моё клеймо, которое будет со мной до конца жизни. Клеймо убийцы, которые будет изо дня в день напоминать мне, из какой грязи я вылезла и что руки мои в чужой крови испачканы. И теперь на рёбрах моих навеки выбит чёрный лебедь пытающийся отбиться от когтистых лап, что на части его порвать хотят. А на руке правойнадпись «Oceanul negru cu lumini stinse mi-a tras în jos*. »

Ненависть к себе растёт, словно раковая опухоль, от которой невозможно избавиться. Остаётся только медленно гнить внутри и жить до тех пор, пока эта ненависть не убьёт меня.

Вздохнув, я делаю глубокий вдох, пропуская ледяной воздух в лёгкие, и выдыхаю густой пар, который тут же в морозном воздухе растворяется. В первые за прошедшие недели, мрак серых туч рассеялся и на небе показалось солнце. Снег скрипит под ногами и переливается миллионами драгоценных камней на свету. Королевский сад оказался под толщей снега: цветы отправились на заслуженный отдых, чтобы умереть и возродиться вновь с наступлением лета. Где-то вдали можно услышать отборный мат дворников, что расчищали садовые тропы от снега. Усмехнувшись, я переступаю с ноги на ноги и вновь смотрю на Атто, что неимоверно счастливо бегал сугробам.

– Я вижу, тебе понравилось, – тихо смеюсь, вспоминая, как несколько минут назад Атто с опаской посматривал на снег, а теперь бегает по нему и проваливается, но сейчас он абсолютно счастлив. Краем глаза я замечаю движение с боку, но не предаю значение, ибо уже привыкла к тому, что охрана, которую ко мне приставил Дэн, сменяется тихо и быстро.

– Малыш, пойдём. Я замёрзла, – я подхожу к сугробу и маню к себе Атто, что удивлённо замер и наконец-то обратил на меня внимание. Подбежав ко мне, Атто встаёт на задние лапы и обтирается об мою руку, желая получить заслуженную ласку и похвалу. Я усмехаюсь, и присаживаюсь на корточки, чтобы было удобнее гладить, как вдруг Атто хватает в зубы мой шерстяной шарф и начинает тянуть на себя.

– Хэй, маленький негодник, отпусти меня! Что ты делаешь? О, нет! Нет, нет! Я не полезу в снег, Атто, – фыркаю я, пытаясь вытащить из пасти животного вещь. Атто злобно рычит и не желает сдаваться, с новой силой начинает тянуть шарф на себя. Поняв, что это бесполезно, я снимаю шарф с шеи и встаю на ноги. Атто, кажется полностью довольный, отбегает и начинает играться с моим шарфом. А я вздрагиваю, чувствуя, как морозный воздух обволакивает оголённое горло, и запахиваю воротник своего пальто. Идти обратно во дворец, нет никакого желания, потому что перед уходом, я вновь поссорилась с командой, что упорно пытается напомнить мне, кто я есть. Но мне не нужны их напоминания, я прекрасно знаю, кто я есть. И кому принадлежу. Ив этой ситуации, я была даже рада тому, что сломанный механизм внутри никогда более не сможет отзыватьсяи эмоции выдавать. Кукла сломалась окончательно, осталось только, чтобы фарфор, что кожу её имитирует, треснул и развалился на мелкие части.

Я слышу приближающиеся шаги в свою сторону, но остаюсь спокойно стоять, полностью не заинтересованная в том, кто приближается. Если охрана не реагирует – человек не опасен, или кто-то из своих.

– Почему-то я не удивлён. Так и знал, что ты будешь здесь, -доносится до меня голос Дэна.

Он подходит ко мне, закрывая собой от внезапно поднявшего ветра.

– Где же я ещё могу быть, – фыркаю я, сосредотачивая свой взгляд на Атто. – Зачем ты пришёл?

– Тебе пора возвращаться обратно. Грейс и Амара помогут подготовиться тебе для встречи.

– Какой ещё встречи?

– Дариан хочет поговорить с тобой.

– Вот же блять, – шепчу я, и слышу, как смеётся Дэн. Я кидаю на него беглый взгляд, и замечаю, что в этот раз он оделся по погоде.

– Страшно? – усмехается он, и обнимает меня за талию, притягивает к себе. Я хмурюсь, и кончиком носа в ворот его пальто утыкаюсь, вдыхаю терпкий запах парфюма.

– Нет, – отвечаю я.

– Тогда почему ты дрожишь? – спрашивает Дэн, и я только сейчас замечаю, что всё это время, моё тело сотрясалось от дрожи, что резким уколом поразила тело. Мне не страшно, нет. Я просто… Просто замёрзла. И близость Дэна не делает лучше, скорее лишь усугубляет положение.

– Я не знаю. Послушай, а обязательно, чтобы Амара и Грейс помогали мне? Я могу собраться и без них. В конце концов, я не беспомощная калека, и могу собраться сама, да и это не официальный приём, – я поднимаю голову и прикусываю губу, смотря в тёмно-зелёные глаза своего демона.

– Нет, Крошка. Ты должна выглядеть до безобразия идеально.

– Дэн, я не хочу, чтобы они помогали мне. Разве не понятно, что я избегаю их не просто так?

– Крошка, ты же знаешь, что мне плевать на ваши проблемы. Нравится тебе или нет, но они помогут тебе собраться.

– Если я для тебя хоть что-то значу, больше чем просто шлюха, то прошу тебя, убери их от меня, – я хмурюсь и отстраняюсь от Дэна. – Я не хочу их видеть, слышать, разговаривать с ними. Мы с Амарой больше не друзья, и никогда не были друзьями. Может быть, ты не заметил, но она ненавидит меня, так же как и Райли. А Грейс… Я не знаю с чего я взяла, что она может быть моим другом. Я просто… Просто надеялась на лучшее, но это реальность слишком жестока. И теперь я понимаю, что здесь у меня не будет никогда друзей. Я навеки обречена на одиночество, один на один с тобой.

Усмехнувшись, я вздыхаю, и иду в сторону дворца, на ходу прося охрану забрать Атто и отнести его в комнату Грейс.

***

Поправив ворот чёрнойрубашки, я одеваю обручальное кольцо на палец, и, кинув последний взгляд в зеркало, выхожу из ванной. Настенные часы показывали ровно четыре часа вечера. За окном уже смеркалось, а наша комната была заполнена людьми. Люди Южного и Северного клана располагались по периметру всей комнаты, и яростно о чём-то спорили. На сегодня было запланировано очередное собрание команд, однако, новость о том, что Дариан хочет видеть меня, взбудоражило каждого, потому что с Каммилой Дариан говорить не желал. Это уже было странно. И почему-то все думали о том, что именно сегодня решиться всё. И Дариан, после долго ожидания, наконец-то скажет, кто же становится следующим князем. Не знаю, с чего все это взяли, возможно, они обладали какой-то информацией и просто не спешили делиться ею со мной.

Я вздыхаю, чувствуя тяжесть в области затылка из-за слишком громких голосов. Не смотря на то, что с момента Дэн и Марк находились в эпицентре спора своих людей, и спокойно беседовали, держа в руках бокалы с виски.

– Я готова, – говорю я, подойдя к Дэну и прерывая их с Марком беседу. Яскрещиваю руки на груди.

Дэн внимательно изучает мой образ с головы до ног около нескольких минут, полностью игнорируя шум вокруг. Я сильно удивилась, когда в итоге, он прислушался ко мне и оставил за мной право собраться для встречи с Дарианом. И я не стала выбирать что-то броское и роскошное. Нет. Я предпочла одеться так, чтобы скрыть синяки и гематомы, что оставил на мне Дэн. Чёрная рубашка с длинными руками надёжно скрывала синяки на руках, идентичные по цвету джинсы с прорезями на коленках, кожаные сапоги без каблуков, и совсем немного украшенийсоздавали весьма неплохой образ. Я оставила волосы распущенными, лишь накрасила ресницы и губы увлажнила, не видя смысла выряжаться для Дариана. Он не заслуживает этого. И если честно, идти к нему мне совсем не хочется. Но разве у меня есть выбор? Конечно, нет. И я… Я злюсь на то, что не могу избежать этой беседы. Я не хочу… Не хочу вновь смотреть в глаза Дьявола и ощущать, как он роется в моей голове. В мою душу ему путь закрыт непросветной тьмой, да и не осталось ничего в груди, но мой разум ясен. И это может сыграть ему на руку.

– Не плохо, – выносит он свой вердикт спустя несколько минут. Я фыркаю, стараясь не обращать внимания на прожигающие взгляды на своей спине. Я знаю, что далеко не все присутствующие здесь наёмники рады видеть меня. Нет. Ведь, как ни крути, я убила Феникса, и ненависть их, ко мне обращённая, режет мою спину, словно острые ножи. Но я стойко держусь, зная, что эти острые ножи не пробьют толщу льда, которым моя кожа обросла. Да и по большому счёту, мне плевать на чужое мнение. Я в океане ненависти тонуть вечность буду, не имея возможности на поверхность всплыть. Каждый вздох медленно приближает меня к концу, и я знаю, что когда-нибудь уйду на дно. Живой ходячий мертвец, без чувств, что уничтожены, во тьме вечной, я обречена сражаться со своими кошмарами один на один. И даже Дэн не сможет помочь, потому что во тьму ему путь закрыт. Он жертва обстоятельств, и не виноват в том, что с ним случилось. Таких как он, небеса с тёплыми объятиями встречают, в лучах тепла греют. Таких как я, демоны во тьме на сотни частей разрывают целую вечность.

– Прекрасно выглядишь, Сара, – улыбается Марк, и делает глоток из своего бокала.

– Спасибо, – сухо отвечаю я. Я замечаю в дальнем углу комнаты Амару и Кэтрин, что беседует с другими наёмницами. Каждый в этой комнате чем-то занят, но тогда откуда взялась эта ненависть обращённая в мою спину? У меня не паранойя, нет. Я знаю, что большая часть этих людей ненавидит меня за то, что сделала. Но не им судить меня. Каждый в этой комнате убивал не по одному разу. Но почему-то сегодня… Сегодня все именно на меня своим пальцем указывают, и камнями невидимыми закидывают.

– Не хочешь? – спрашивает Дэн, протягивая мне свой стакан.

– Нет, спасибо.

– Тогда пойдём, – он протягивает мне руку, и я вкладываю в неё свою, с удовольствием подмечая, что её размер идеально подходит под его руку. И почему-то раньше меня это не особо заботило. Кажется сейчас, я окончательно заболела им.

– Удачи, Сара! – улыбается Марк, а я вновь фыркаю и иду следом за Дэном. После нас в комнате остаётся витать до дрожи противная тишина, словно все по щелчку резко заткнулись. Возможно, так и есть. Но почему именно сейчас?

– Хоть на секунду, ты можешь перестать вести себя, как сука? – рычит Дэн, как только мы выходим за дверь и оказываемся в огромном коридоре.

– Тебя что-то не устраивает? – отвечаю я, ровняясь с ним. Дэн не отвечает, лишь сильнее сжимает мою руку.

– Я не знаю, что он хочет, Крошка. Но чтобы там не было, не смей поддаваться ему. Понятно? Он умело выворачивает людей наизнанку, вываливает на свет всё самое мерзкое и отвратительное, и потом уничтожает этим свою жертву.

– Ты переживаешь за меня? – усмехаюсь я.

– Я переживаю лишь за то, чтобы он не смог залезть в твою голову, Сара.

– Возможно, ты забыл, но я уже разговаривала с Дарианом, Дэн. И я смогу сделать это снова.

– Да, но не в таком состоянии. Сейчас ты для него, как открытая книга, которую он пролистает и сожжет. Я клянусь тебе, Сара, если он поймёт, что что-то не так, то я лично придушу тебя, как Феникс придушил Руби.

Я останавливаюсь и резко вырываю свою руку из его.

– Не сравнивай нас, не смей делать этого, Дэн, – рычу я, сжимая пальцы в кулаки. – Я никогда не предам тебя, ты это знаешь! Как ты смеешь говорить мне подобное, когда сам лишил меня всего и привязал к себе? Как ты смеешь? Я знаю, что самое главное для тебя – получить трон и убить Дариана. Но, блять, всего-лишь на секунду, на ебаную, секунды, прошу тебя, перестань грозить мне смертью! Я не боюсь её, слышишь? Не боюсь! Я балансирую на этом краю всю свою грёбаную жизнь, и если я умру, то умрёшь и ты. Ты знаешь это, ты обещал мне, что придёшь за мной и на тот свет, что обыщешь каждые закоулок ада, но найдёшь меня, а демонов, что рвут меня на части, убьёшь и обратно меня себе заберёшь. Ты обещал, что не оставишь меня. Ты сказал, что я – твоя жизнь, твой балласт, твой ангел с чёрными крыльями, испачканными в крови. Держи своё обещание, Дэн, и не отказывайся от меня ни сейчас, и никогда. То, что я чувствовала к тебе неправильно, аморально, ненормально, странно и страшно, но сейчас, когда… Когда нет у меня больше ничего в груди, не оставляй меня, – на последних словах мой голос срывается на шёпотом, и только спустя несколько секунд, я понимаю, что по моей щеке скатывается одинокая слеза.

Подняв руку, я стираю влажность со щеки, и с ужасом смотрю на свои влажные пальцы, на которых чёрные разводы туши отпечатались.

Я плачу… Но в груди так пусто, не отзывается в ней ничего. Ни боль. Ни горечь, ни тоска. Ничего. Но я плачу… И не понимаю почему.

– Крошка, – Дэн подходит ко мне и берёт моё лицо в свои руки. – Ты должна понимать, что будешь виновата, если Дариан выберет Ричарда. И если так случится, то я буду вынужден убить тебя.

– Но почему?– хнычу я.

– Потому что, придя к власти, Ричард первым делом уберёт меня и моих людей. Он убивать будет каждого, кто когда-либо имел со мной дело. Медленно и мучительно, ибо это доставляет ему удовольствие. И лучше я убью тебя сам, нежели допущу того, чтобы этот ублюдок тронул тебя, – шепчет Дэн, нежно поглаживая моё лицо кончиками пальцев.

– Но… Но если ты убьёшь меня. То, как же… Как же ты меня найдёшь?

– Я найду, Крошка, не сомневайся в этом. Главное жди.

– Я буду.

– Вот и хорошо, – улыбается Дэн, и склонившись, целует меня в лоб. – А теперь, соберись. Мы и так опаздываем.

Остаток пути мы проводим в молчании.

Подойдя к двойным дверям, за которым находится комната Дариана, я останавливаюсь и смотрю на Дэна. Эмоции на его лице не читаемы для меня, ибо он вновь надел очередную маску, чтобы скрыть свою злость. Я знаю, что он злится всякий раз, стоит только упомянуть имя Дариана. И я не осуждаю его за это. Нет. Я поддерживаю его. Ведь Дьявол, что сейчас скрывается за этой дверью, сломал ему жизнь и через все круги ада протащил. И он жаждет мести так сильно, что она буквально въелась в его сознание и сердце. Все эти годы Дэн жили дышал, одержимый мыслью об убийстве Дариана. И сейчас… Сейчас я просто не могу подвести его. Не могу допустить, что бы Ричард стал Князем и забрал у меня Дэна. Забрал моего демона, который спасает меня от тварей, от реальности жестокой и в мрачной иллюзии жить позволяет.

– Я пошла, -шепчу я. – Что с моим лицом?

– Немного опухло, но всё в порядке, глаза только красные, – говорит Дэн, разъединяя наши руки.

– Хорошо. Ты будешь меня ждать?

– Да, и удачи, Крошка, – усмехается Дэн, и в его глазах я вижу, как яркое пламя злости разгорается и плещется ураган диким.

– Спасибо, – улыбаюсь я, и, подойдя к двери, стучу несколько раз.

Через несколько минут она открывается, и на пороге комнаты появляется тот самый Глошатый.

– Госпожа, Тарианна, проходите, -вежливо улыбается мужчина, и освобождает мне путь.

– Спасибо, – говорю я, и, поклонившись, захожу внутрь комнаты.

Мужчина тут же закрывает дверь, и я сглатываю, осматривая огромное пространство вокруг. Эту комнату можно назвать гостиной или кабинетом, но не спальней, нет. В таком случае, Дариан, должно быть, находится в других комнатах? Если они, конечно, здесь есть.

– Прошу, следуй за мной, – говорит мужчина, и делает взмах рукой.

Я покорно следую за ним, отмечая, что в комнате царит мрачная тишина, как будто её никогда и не использовали вовсе. И вновь слышу, слышимые только мне, шаги позади. И обернувшись, едва уловимый силуэт смерти позади себя вижу. Она сегодня облачена в парадное чёрное платье, с короной из мёртвых душ на голове, а лицо её чёрной длинной вуалью скрыто. Она в руках свою косу острую держит, и подталкивает меня вперёд, костлявой рукой дотрагиваясь, и прося двигаться вперёд.

– Госпожа? – окликает меня Глошатый, и я моргаю, понимаю, что и правда остановилась и смотрела на видимый только мне силуэт.

– Простите, – говорю я, и поспешно подхожу к мужчине, что стоял подле двойных дверей.

– С Вами всё в порядке?

– Да.

– Тогда прошу, – улыбается мужчина, и открывает мне двери.

Я захожу внутрь комнаты, и вижу Дариана. Он сидит в кресле, что больше трон напоминает, за массивным деревянным столом, и распивает какой-то напиток. На столележат какие-то бумаги, и… С боку, почти на самом краю, на двух небольших красных подушках, лежат две короны. Одна из них для короля, что из золота и драгоценных камней сделана, а другая для королевы. Сделанная из серебра, белых и хрустальных драгоценных кристаллов, что переливаются на свету. Подле рук Дариана лежит его тирс, а в комнате, кроме нас, и Глошатого, нет больше никого. Вокруг мрак царит, и всё запахом смертии крови пропитано. Дариан одет в простую белую рубашку. Без короны наголове, но с множеством колец на руке и неизменной серьгой в левом ухе. Я замечаю седину на его волосах, даи в целом весь его внешний вид, буквально кричит о том, что он… Устал? Возможно.

– Ох, драгоценное дитя, проходи, присаживайся, – улыбается Дариан, и указывает на стул подле стола. Только улыбка его ядом пропитана, от которого я должна себя защитить.

Я сажусь на указанное место, и переплетаю пальцыв замок, внимательно смотрю на мужчину, которого ненавижу всей своей сущностью.

– Что вы хотели? – спрашиваю я.

– Всего лишь поговорить, и попросить тебя об одолжении, но это будет в конце нашего разговора, – Дариан залпом опустошает свой бокал, и вновь наполняет его. Глошатый стоит позади него и внимательно наблюдает за его действиями.

– Я слушаю.

– Я хочу сказать, что я всё знаю, дитя. Дэн придумал идеальный план, но он ошибся, думая, что устранил все доказательства правды, и он ошибся, думая, что сможет обмануть меня. Я всегда вижу ложь и правду, Сара. Но я должен признать, что ты молодец, хорошо держишься. Даже не смотря на то, что он изнасиловал тебя, лишил свободы и запер в клетке. Мой сын – больной ублюдок, который убивает людей и использует их для достижений своих целей, и это то самое, что мне нравится в нём. Его безжалостность и кровожадность, его злоба и ненависть. Я взрастил в нём всё это, и горжусь тем, каким монстром он стал. Он достойный наследник. Он достоит стать Князем, – усмехается Дариан. -Ваши отношения весьма интересны. Ты так яро защищаешь его, дитя.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – хмурюсь я, понимая, что врать нет смысла. Дариан уже давно знал правду, и мы были слепы, наивно предполагая, что сможем обмануть Дьявола. Но Дьявол всегда на два шага впереди. И сейчас… Сейчас всё зависит от меня. Что я скажу. И что сделаю.

– Он никогда не говорил тебе, что означает твой позывной?

– Нет.

– Он означает, бесценная, добрая. Знаешь, почему Дэн дал тебе именно этот позывной?Вижу, что не знаешь. Мой сын ублюдок, но ты сделала его зависимым. Ещё более безумным. Опасным и свирепым монстром. Он зависим тобой. Ты его поменяла, Сара. Пускай ты не видишь этих изменений, но их вижу я. Он стал более похож на человека. Он улыбается рядом с тобой, и смотрит… Порой с нежностью. И это не нравится мне, Сара. Будущий Князь не должен позволять себе такую мерзость, как чувства. Ему придётся по костям человеческим ходить, в крови их купаться, и то, что он чувствует к тебе, будет тормозить его.

– Хотите убить меня?

– В самом начале, когда этот щенок приехал ко мне и просил отсрочку из-за тебя, у меня было ярое желание свернуть тебе шею. Ты всего лишь шлюха, дитя, что раздвигает ноги перед моим сыном, чтобы сохранить свою жалкую жизнь. Ты жалка, и ты сломана, как старые часы, которые уже не починить. Ты грязная, ты убийца, ты словно послушная псина, что выполняет приказы хозяина. Дэн подчинил тебя себе, и ты рада этому, потому что без него, ты бы сдохла на улицах. Меня бесят люди, как ты. Жалкие паскуды, которые ни черта не могут в этой жизни, и радуются, когда им выпадает выгодный шанс. Ты тоже Сара. Тоже паскуда трусливая. Но, даже не смотря на это, ты другая и ты драгоценна для меня.

– Пошёл на хер, уёбок старый, – шиплю я, словно змея, чувствуя, как что-то пульсирует в моей голове. Как ярое желание прикончить Дариана зарождается во тьме, и по венам стремительно бежит. – Ты ни черта обо мне не знаешь, мразь. Не смей, блять, говорить мне о том, что я паскуда. Ты, уёбок, больной на голову. Ты убиваешь ради себя, ради своей выгоды, ты ломаешь жизни людей и в их крови купаешься. Я никогда не позволю Дэну стать таким, как ты. Слышишь? Я не позволю. Может наши отношения больные и мерзкие, для тебя, но мы есть друг у друга. И пока он рядом, я не позволю тебе навредить ему. Если понадобиться, то я убью тебя. Я тебя не боюсь, слышишь?! Не боюсь. Ты прав. Я – шлюха. Но я шлюха Дэна, а не твоя. Мне плевать, что тебе не нравится видеть, как в Дэне оживает та часть души, которую ты не смог сломать.

– Примерно такой реакции, я и ждал. Скажи мне, дитя, ты хоть понимаешь, что любишь психопата?

– Я отлично понимаю, что я испытываю к Дэну. И не вы не заберёте это у меня. Я не позволю. Я никогда не устану бороться ради него.

– А если он откажется от тебя? Если он вышвырнет тебя за дверь, как только получит то, что хочет.

– Он… Он не сделает этого. Он останется со мной. Он обещал мне… Обещал, – шепчу я, чувствуя, как увлажняются мои глаза. Но почему? Почему я вновь плачу? Потому что страх остаться одной пугает хуже смерти.

– Тогда почему же ты плачешь, если уверена? – усмехается Дариан.

– Он. Меня. Не. Бросит.

– Я никогда не видел, чтобы ангелы плакали. Это слёзы священны меня, и я рад, что смог увидеть это прекрасное зрелище. В нашу первую встречу, ты говорила, что никогда не поймёшь, за что я убил мать и сестру Дэна. И я обещал рассказать тебе. Я любил Лорэн и Тейт. Сложно в это поверить, но это так. Но мой статус Князя не позволял мне такую роскошь, как любовь. Когда ты становишься Князем, то моментально попадаешь под сотни тысяч прицелов своих врагов. В тот день, я узнал о том, что на Лорэн и детей готовиться покушение. И тогда, – Дариан запинается, и я перебиваю его.

– И тогда, ты просто убил их. Убил. На глазах у Дэна. Не говори мне ничего о любви. Это не любовь, это насилие. Ты не любил их. Никогда их не любил. Ты использовал их, и убил лишь для того, чтобы сломать психику Дэна. Ты заманил их в свои сети, использовал и убил. Ты лишил их жизни, потому что сделал то, что хотел, и они стали мешать тебе. Ты убийца, Дьявол. Я никогда не смогу понять этого, и не смогу простить. Не смей заикаться о любви, в тебе нет ни капли её. В тебе лишь мерзость и тьма живёт, – рычу я, ощущая, как слёзы злости стекают по щекам, как раскалывается голова, а в груди нечто-то мрачное просыпается и грозит обрушиться на меня убийственной волной.

– Я убил их, чтобы спасти от расправы, – сквозь зубы шипит Дариан, и ударяет кулаком по столу.

– Ты убил их, чтобы сломать Дэна. И получить то, что зачем изначально пришёл. Ты не спас их, а похоронил своими руками.

Внезапно вокруг кромешная тишина наступает. Словно меня ко дну морскому припечатало, где не единого звука не слышно. Словно в мёртвое пространство выкинуло, где нет ничего, лишь тьма и холод вокруг. Я оказываюсь изолированной от внешнего мира, оглушённая и потерянная. Я вижу, как шевелятся губы Дариана, но не слышу, ни единого звука. Резкая смены температуры заставляет меня вздрогнуть, и замереть, видя, что рядом с Дарином смерть стоит и руку свою костлявую на его плечо кладёт. Чёрные длинные ногти цепляются за белоснежную ткань рубашки мужчины, и сжимают её. Я слышу до жути знакомую колыбельную, что она обычно поёт, прежде чем дитя с собой забрать. Но не за мной она сегодня пришла. Нет. Она сегодня заберёт душу Дариана и утащит на самое дно, где демоны будут рвать его на куски. И на костях его танцевать. Сегодня я останусь живой. Но если я вижу её, то она ещё вернётся. Обязательно придёт за мной, вопрос лишь времени остаётся неизвестным. Она приходит всегда, когда пробивает отведённый час, оставляя после себя пустоту и горе.

Я не замечаю своих слёз, лишь смотрю на чёрный силуэт и не могу пошевелиться.

Когда оглушающая тишина пропадает, и всё на круги своя возвращается, я смаргиваю слёзы, и на пустое место рядом с Дарианом смотрю. Я не вижу её, но знаю что она всё ещё здесь. Всё ещё ждёт. Её колыбельная внутри меня отзывается, и тьму из своего дворца выманивает. Она мурлычет от удовольствия, словно встретила давнюю подругу. Я кусаю свои губы, чувствуя, тяжесть в груди и делаю глубокий вдох, ощущая, как он колкими ощущениями в рёбрах отдаётся.

– Так что ты скажешь? – говорит Дариан, заставляя меня перевести на него взгляд.

– Что? – шепчу я.

– Ты в себе?

– Нет.

– Не важно. Наша беседа подошла к концу, как и моё время. Я надеюсь, что ты сделаешь для меня то, что я попрошу.

– Зачем?

– Потому что я хочу, чтобы это сделала именно ты.

– Что именно?

– Подмешала мне лекарство, которое поможет мне заснуть навечно. Иными словами, в этом пузырьке, – мужчина достает из под стола маленький стеклянный пузырёк. – Смертельная доза яда, который убьёт меня в течение пяти минут.

– Ты… Ты хочешь чтобы я убила тебя?

– Да. Моё время пришло. Уже всё решено. Глошатый засвидетельствует смерть, а ты не

будешь причастна, всё будет выглядеть естественно.

– Почему… Почему я?

– Ты ведь хочешь чтобы я сдох?

– Я хочу этого больше всего на свете.

– Я даю тебе такую возможность.

– Это будет просто для тебя. Я хочу, чтобы ты подыхал в муках.

– Тогда, я с лёгкостью могу изменить своё решение. Выбирать тебе Сара. Хочешь, чтобы я сдох быстро, и моё решение осталось неизменным. Или чтобы я подыхал медленно, и чтобы Дэн изнывал от неизвестности и итогов всего?

Нет. Я не хочу, чтобы Дэн мучился. Не хочу. Я могу прекратить это… Могу. Мои руки уже запачканы кровью, а убив Дьявола, я себеперсональное место в аду приготовлю.

Встав на ноги, я стираю со щёк слёзы и подойдя к столу, выхватываю из рук Дариана пузырёк. Мужчина усмехается, и протягивает мне пустой бокал.

– Даже перед смертью, ты остаёшься мразью, – рычу я. Открыв пузырёк, я выливаю его содержимое в стакан Дариана, и тот выпивает его залпом. Я смаргиваю злые слёзы, и швырнув на стол пузырёк, отхожу на несколько шагов.

– Я рад, что меня убил ангел, который не потерял свои крылья, оказавшись в аду. Спасибо, дитя, – улыбается мужчина и откинувшись на спинку кресла, прикрывает глаза.

– Ты можешь идти, Сара. Всё будет хорошо, – улыбается Глошатый, и переводит взгляд на свои наручные часы. Я вижу, как Дариана начинает трясти, а из его носа кровь ручьём литься начинает. Я отворачиваюсь, и выхожу из кабинета, слыша отдалённый смех хозяйки мрака.

Я закрываю уши, чтобы не слышать это удушающую тишину, но тьма воет внутри, праздную победу над Дьяволом, и я не могу заткнуть её. Мне не жаль его. Мне не жаль, что я убила его. Но внутри так пусто, и мне холодно. Я дрожу, и в объятиях своего демона хочуоказаться, как можно быстрее. Чтобы тяжесть изгруди ушла, а мир вращаться перестал перед глазами. Остановившись подле дверей, я делаю глубокий вдох, и решаю, что лучше мне сейчас побыть одной. Без всех. Я хочу этого. Хочу покоя.

Открыв дверь, я выхожу из комнаты и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Дэна, который тут же на враждебный сменяется, когда он видит мои слёзы.

– В чём дело, Крошка? – спрашивает он, подходя ко мне и беря моё лицо в свои руки.

– Тебя всю трясёт. Что он сказал? Что сделал?

Я не успеваю договорить, как тишину вокруг разрезает громкий протяжный вой сирены, больше смахивающий на звон колоколов. Дэн резко поднимает голову, хмурится, а я сбрасываю его руки и отхожу в сторону.

– Его больше нет, – шепчу я. Дэн вновь смотрит на меня и замирает. Я улыбаюсь сквозь слёзы, только улыбка эта кривая, уродливая и поломанная.

– Я убила Дариана, Дэн. Он сдох, – я делаю низкий поклон, и иду обратно в комнату, на ходу стирая слёзы, оставляя позади Дэна, и непрекращающийся рёв сирен, означающих лишь одно. Князь мёртв.

**Татуировка Сары «Oceanul negru cu lumini stinse mi-a tras în jos*. »– Чёрный океан с погасшими огнями затянул меня на дно.

27.

Музыкальное сопровождение:

ZAYDE WOLF x NEONI – OBLIVION (Начало)

Billie Eilish, Khalid – lovely (До перехода)

BTS – Your eyes tell (Момент с Велесом. С самого начала и до перехода)

Brighton – Forest Fire (После перехода и до конца).

Слёзы постепенно высыхают на моём лице, а время близится к пяти утра. Но за окном всёещё тьма властвует, а холод сковывает моё тело стальными цепями, и даже тёплый плед не может спасти меня от властной, безжалостной стихии. Витражные окна с изображением поющих птиц и сада, скованы морозом, одинокий светильник разрезает тьму вокруг меня. Кружка горячего ароматного чая с пустырником обжигает мои пальцы, но я не чувствую дискомфорта. Нет. Привычная слуху мёртвая тишина витает в воздухе, а цветы мёртвым сном спят. Это место понравилось мне ещё тогда, когда Каммила привела меня сюда на завтрак. И сейчас, это место было моим укрытием.

Я делаю глоток чая, и прикрываю глаза, чувствуя, как горячая жидкость отдаёт своё тепло моему телу. В голове всё ещё вой сирены стоит, а колыбельная смерти на отдаленных глубинах сознания всплывает. Внутри так пусто, и нет должного облегчения. Я лишь голодный вой тьмы, что ото сна пробудилась, слышу и облик смерти вижу. Всё закончилось. Должно стать легче, но не становится, но нет. Легче уже никогда не будет. Я убила Дьявола, и его прислужники-демоны обязательно захотят отомстить мне. Но мне не страшно. Нет. Я уже давно шагнула в забвение, и стою на краю обрыва. Я смотрю в его недра и не вижу ничего. Баланс слишком плохой. Стоит ли мне прекратить усердствовать над тем, чтобы удержаться на краю, и просто взять прыгнуть во тьму. Наконец-то отдать ей то, что она так давно жаждет заполучить. Смерть получит своё дитя, я навеки буду заперта в стальной клетке. Эта история заканчивается, и я не знаю, что ждёт меня сегодня, завтра или через неделю. Какая жизнь ждёт меня после? Избавиться ли… Избавиться ли от меня Дэн, как и говорил ранее. Ведь я… Моя задача выполнена. Я точно знаю, чтопрактически все знают о том, кто же стал новым Князем. Но эта информация скрыта для меня. Я убежала от неё, спряталась в этом холоде, чтобы побыть одной. Но невозможно убежать от самой себя, от своего подсознания и страхов. И лишь от одной мысли, что Дэн не будет нуждаться во мне более, приносит неприятные ощущения в области груди. Приносит боль и слёзы вызывает. Будущее страшит меня своей неизвестностью. Я знаю, что в моей истории счастливого конца не будет, но мне страшно… Страшно идти дальше, не зная, что меня ждёт там… В мрачном будущем. Ради чего мне стоит жить, дышать и глаза по утрам открывать.

Сейчас уже поздно что-либо делать, решение принято, и важно лишь узнать, кто именно сталКнязем. Кто займёт трон и станет новым Дьяволом, что будет управлять адом. Не время прятаться, но мне страшно… Страшно идти в неизвестность, когда рядом никого нет. Моя судьба уже расписана кем-то другим, и я не могу изменить этого, не могу убежать и спрятаться. Мне нужно принять всё это. Нужно встретиться лицом к лицу с пустотой. Я не боюсь смерти, нет, я уже видела её и знаю её успокаивающую колыбельную. Сглотнув подступивший к горлу ком, я допиваю чай и ставлю кружку на столик. Вздохнув, я скидываю с плеч плед и встав на ноги, возвращаюсь обратно в комнату.

По пути к комнате, я успеваю заметить, что во дворце стало как-то слишком тихо и пусто, словно все его обитатели разом исчезли, оставили меня в стенах адской клетки совершенно одну. Система отопления дворца работает прекрасно, но мне всё ещё холодно. И холод этот изнутри меня исходит, кровь леденит и сердце биться медленнее заставляет. В голове нет никаких мыслей, нет ничего, я лишь… Просто хочу узнать судьбоносное решение и принять своё серое будущее, каким бы оно не было. Мне больше нечего боятся. Моя душа – прах из пепла, что в непросветной тьме летает. Моё тело – уродливый потрескавшийся фарфор, а глаза – океан боли и одиночества. Мне больше нечего бояться, даже самой себя. Я прошла через все круги ада, я убила, окрасив руки свои в крови других, замарала, клеймо на себе тяжкое поставила. Внутри меня паразит живёт, от которого мне никогда не избавиться. Дэн был прав, у меня есть крылья. Тёмные, как ночной мрак неба, окрашенные в крови других с шипами по бокам, и крылья эти тяжелы и не подъёмны. Возможно, я была рождена для того, чтобы стать хранителем Дэна, возможно, это лишь плод моего больного сознания. Ведь я уже давно на дне чёрного океана в иле вязну, и выхода оттуда нет и никогда не будет.

Когда я подхожу к входной двери, то замечаю, что охраны нет на месте. И это весьма странно. Я делаю глубокий вдох, чувствуянепонятное, тревожное чувство, что исходит изнутри. Тьма начинает бесновать, скребясь когтями и мою грудную клетку изнутри. Что-то не так. Открыв дверь, я захожу внутрь и хлопаю, чтобы развеять мрак вокруг. Когда свет резко загорается, я вздрагиваю, встречаясь с пристальным взглядом тёмно-зелёных омутов Дэна, что сидел на диване и, судя по всему, пил какой-то алкоголь.

– Где ты была? – спрашивает он, делая глоток из бокала и прищуриваясь.

– Мне нужно было побыть одной, – отвечаю я, заправляя волосы за уши, и чувствуя, как начинает пульсировать моя голова. Мне нужен отдых. Отдых длинною в вечность.

– Всё обдумала? – усмехается Дэн, и ставит на стеклянный столик пустой бокал.

– Можно и так сказать, – я пожимаю плечами. – Скажи… Ты уже знаешь, знаешь, что решил Дариан?

– Знаю, – вновь усмехается Дэн, и хлопает рукой по своему бедру. – Иди сюда, Крошка.

Я покорно усаживаюсь на его бёдра, и обнимаю.

– Ты скажешь мне?

– Нет.

Я хмурюсь.

– Почему? Всё плохо? Ричард стал Князем?

– Я не скажу тебе итог, лишь потому, что сейчас это больше не имеет значения. Ты сделала для меня самый большой подарок, который только могла сделать. Признаться честно, Крошка, я немного взбешён тем фактом, что Дариана убила ты, а не я, но это всё равно чертовски приятная новость, Сара. Спасибо.

– Почему ты благодаришь меня? Я сделала то, что должна была сделать. И я… Ябы не сделала этого, но он заставил меня и у меня… Просто не было выбора. Я не могла допустить того, чтобы он поменял своё решение.

– Ты молодец, Сара.

– Нет, – я всхлипываю. – Пускай Дариан был мразью и заслуживал смерти, но не я должна была убить его, Дэн. Я себя замарала в чужой крови уже по локти, я тону в ней. Я больше не знаю, как мне жить. Не знаю, что делать. Что будет ждать меня дальше. У таких, как я, никогда не бывает счастливого конца, Дэн. Я убийца, и бессмысленно отрицать это. Но мне так… Так тяжело внутри, и я не понимаю, почему плачу, почему мне так хреново. Блять. Я даже в зеркало не могу на себя смотреть. Я так устала. Я хочу покоя, – я облизываю губы, и слёзы со щёк стираю. – Я больше так не могу.

– Крошка, – Дэн вздыхает, и прижимает меня к себе. – Ты устала, это видно. Но сейчас, сейчас ты можешь выдохнуть. Всё закончилось, тебе больше не нужно будет играть. Не воспринимай смерть Дариана, как трагедию. Ты убила ужасного человека, ты освободила всех нас от его правления и давления.

Я всхлипываю, и, подняв голову, смотрю в глаза Дэна.

– Ты… Ты же не оставишь меня?

– Разве я посмею?

– Тогда скажи мне, Дэн. Что будет дальше? Что меня ждёт? Если ты хочешь убить меня, то прошу, сделай это сейчас и сделай это быстро.

– Крошка, я никогда не смогу убить тебя, помнишь? Однако, и удерживать тебя рядом с собой больше не вижу смысла. Ты сделала то, что должна была сделать, и я думаю, что твоё времянахождение рядом со мной дальше – бессмысленно. Да и сейчас обстановка вокруг будет не самой приятной для меня, а для тебя тем более.

– О чём ты говоришь? – я хмурюсь, чувствуя, как что-то внутри меня раскалывается на части и с глухим звуком разбивается о дно пропасти. Чёрный мраморный замок тьмы рушится по частям, а сама она истошно выть начинает, чувствуя, как когти обожаемого зверя исчезают из её рук. Как она теряет его. Я судорожно выдыхаю, сжимаю пальцы в кулак и дышать ровно стараюсь, чтобы унять колющее чувство в области сердца. Грудную клетку сковывает адское пламя, едкий дым которого лёгкие мои наполняет, и дышать не позволяет. Противное колющее чувство внутри зарождается, кровь травит и сознание мутит. Боль разрастается, в агонии бьётся, танцуя на моих органах, но я словно в оцепенении. Я не могу пошевелиться, лишь рот открывать и закрывать могу, понимая, к чему ведёт весь этот разговор.

Но как же….

Он же обещал мне….

Дэн больше ничего не говорит, лишь продолжает обнимать меня и смотреть в пустоту. Я смотрю на него, и не вижу ни одну эмоцию на его лице. Пустой взгляд, устремлённый в бездну. Словно он раздумывает о чём-то или что-то тревожит его. Но слова застревают в моей глотке, потому что слишком тяжело сейчас. Слишком жестоко и беспощадно. Реальность никогда не жалела меня, и сейчас, она меня лицом в сырую землю тыкает, напоминая где моё место.

Проходит несколько минут, но тишина всё ещё обитает в комнате. Я задыхаюсь, но покорно жду от Дэн тех слов, которые смысла жить меня лишат. У меня больше ничего не осталось. Он всё это время лгал мне. Он ошибся, сказав, что я его роза. Нет. Всё это время, чудовищем была я, а Дэн был розой, которая сейчас меня убьёт. Лишь когда одинокая слеза срывается с моей щеки и падает на руку Дэна, он наконец-то приходит в себе и обращает ко мне свой взгляд.

– Пойдём, Крошка, – внезапно говорит он.

– Что? – спрашиваю я.

– Пойдём, нам нужно торопиться, если не хотим опоздать, – отвечает Дэн, и подталкивает меня, намекая на то, что мне нужно встать на ноги. Я и покорно слушаю его.

– Я не понимаю. Объясни мне, что происходит. Куда мы идём?

– Оденься теплее, на улице сегодня жуткий мороз, – Дэн оставляет мои вопросы без ответов, и направляясь в сторону гардеробной. Я рычу, чувствуя жуткую злость на то, что не могу понять, чего он добивается. Почему бы не закончить всё это здесь и сейчас? К чему всё это? Боль пульсирует внутри, смешиваясь с воем тьмы, и звук этот на глубоких волнах по всему телу расползается. Руки дрожат, моя броня даёт трещину. Может быть всё не так и уж и плохо? Возможно, я просто себе надумала… Но знакомый привкус предательства вновь на губах чувствуется, и это пугает меня.

– Пошевеливайся, Сара, – говорит Дэн, выходя из гардеробной одетый в тёплую верхнюю одежду. В его руках я вижу свои сапоги и пальто.

– Сначала скажи мне, что ты хочешь сделать, – говорю я, принимая из рук мужчины вещи.

– Я не скажу тебе ни слова, потому что ты сама всё увидишь, если поторопишься, – усмехается Дэн, надевая на руки кожаные перчатки. Рыкнув, я топаю ногой, и быстро надеваю верхнюю одежду. А Дэн лишь смеётся, добивая меня своим странным поведением.

Когда сборы завершаются, Дэн протягиваетмне свою руку и говорит:

– Пойдём.

– Скажи мне, что происходит, – шепчу я, беря его за руку и прикусывая нижнюю губу.

– Терпение, Крошка, – отвечает Дэн, и утягивает меня на выход из комнаты.

В полной тишине мы пробираемся по пустым коридорам дворца, и эта тишина лишь усугубляет обстановку вокруг. Мёртвая тишина. Словно пустота обрела мощь и убрала всех посторонних. Я сильнее сжимаю руку Дэна, когда мы выходим на улицу, и я вижу две припаркованные машины подле ступеней. Рядом с одной из них, стоят Амара и Райли, что-то тихо обсуждают. Я не понимаю, что происходит. Не понимаю, что будет дальше. Но крепко держусь за руку Дэна, боясь отпускать, и я всё ещё веря в то, что он сдержит своё слово. Он не оставит меня. Нет. Однако вера эта наивна, и глупа. Жизнь никогда не была ко мне добра, и сейчас, она готовится нанести по мне самый мощный удар. Я чувствую, как острый конец её кинжала упирается в мою спину, готовый в нужный момент пронзить насквозь.

Спустившись вниз, я вздрагиваю, ощущая, как мороз начинает щипать мою кожу, а ледяной ветер обдувать лицо.

– Всё готово? – спрашивает Дэн, когда мы подходим к Амаре и Райли.

– Да, – отвечает Амара, окидывая меня каким-то странным взглядом.

– Он уже на месте?

– Приехал только недавно, – отвечает Райли. – Понадобилось время, чтобы собрать все вещи и документы.

– Хорошо, – Дэн протягивает к Амаре свободную руку, и она отдаёт ему ключи от машины. – Поедите за нами.

– Куда мы денемся, – Амара закатывает глаза, и хлопает Дэна по плечу.

– Мы куда-то едем? – наконец-то спрашиваю я, привлекая всеобщее внимание.

– Можно и так сказать, Крошка, – усмехается Дэн, и, не дав другим, возможность для ответа, подталкивает меня в сторону первой машины.

Я вздыхаю, понимая, что окончательно запуталась, и жду, пока Дэн снимет с машины блокировку. Как только звучит нужный сигнал, я занимаю переднее пассажирское место и пристёгиваюсь. Дэн занимает место водителя, заводит мотор, включает печку и выворачивает руль, отъезжая от ступеней лестницы дворца в сторону парадных ворот. Я смотрю в зеркало заднего вида, и замечаю, что Амара и Райли и, правда, едут следом за нами. Возможно, Дэну нужно сделать какие-то дела и он взял меня, что бы было не скучно? Нет. Это бред. Здесь что-то другое. Но как… Как мне правду узнать, если Дэн молчит и не желает делиться со мной информацией. Всё, что мне остаётся – ждать. Ждать что произойдёт дальше.

Когда машина выезжает за пределы дворца, моя голова начинает болеть в несколько раз сильнее, а утомлённый стрессом организм, постепенно терял остатки своих сил. В салоне машины пахнет какой-то горькой ягодой и мятой, но мне нравитсяэто сочетание. За окном ещё темно, и не видно ничего, кроме дороги впереди, которую освещают фары. Я откидываюсь на спинку сиденья, обнимаю себя за плечи и на Дэна смотрю. Он сосредоточенно и внимательно ведёт машину, полностью игнорируя моё присутствие. Сотни вопросов вертятся на кончике моего языка, но я не решаюсь озвучивать их. Почему? Потому что устала. Потому что не хочу знать. Пускай сейчас, всё будет как и должно быть. И если Дэн решил избавиться… Что же… Так тому и быть.

Разморённая теплом в салоне, я не замечаю того, как проваливаюсь в глубокий сон, на отдалённых глубинах сознания, чувствуя осторожные прикосновения к своим волосам.

***

Я просыпаюсь от того, что кто-то начинает меня трясти.

– Крошка, просыпайся. Мы приехали, – доносится до меня голос Дэна. Моя голова раскалывается на части из-за сильного стресса и бессонницы, кажется, что прошло несколько минут и этого времени явно не хватает на полноценный отдых. Я мычу что-то непонятное, но открываю глаза, видя, что мы и, правда, приехали. Но куда?Неизвестно.

– Сколько сейчас время? – спрашиваю я, потирая глаза руками.

– Почти семь утра, – отвечает Дэн. Мотор машины глохнет, и вновь наступает удушливая тишина. Когда я окончательно просыпаюсь, то замечаю, что машина стоит посреди странной, незнакомой дороги, по кроям которой лишь густые заросли леса возвышаются непроходимой стеной. Нервно сглотнув, я сжимаю пальцы в кулаки, стараясь не поддаваться страху. Я хмурюсь, когда вижу, что свет фар освещает ещё одну машину, что припаркована впереди.

– Что происходит? – шепчу я, смотря на Дэна. Он усмехается, но ничего не говорит. Лишь берёт с задних сидений какой-то большой белый конверт, и говорит:

– Пойдём, Крошка.

Дэн выходит из машины. Отстегнув ремень, я выхожу из машины и вздрагиваю, чувствуя, как порывы ветра бьют в моё лицо. Запахнув ворот пальто, я делаю глубокий вдох и осматриваюсь по сторонам. Кругом лес. И больше никого. Нет никаких строений. Ничего. А это значит, что мы даже не въехали в черту города. Но зачем мы здесь? Я оборачиваюсь, видя, что машина Амары и Райли стоит позади нашей, но они остаются внутри салона, не спеша выходить. Может быть… Это не то, чем кажется. Может быть, у Дэна здесь какое-то важное дело? И я нужна ему, как дополнительное звено? Но в это верится с трудом. Дышать становится всё тяжелее и тяжелее. Угольки призрачной надежды догорают внутри, и гаснут, забирая последнее, что удерживало меня от шага в бездну. Колени дрожать начинают, а сердце первые подаёт признаки своего существования, отзываясь болью в каждом его уголке.

От Дэна холодом и неприязнью за километр разит, и это убивает меня, потому что я чувствую, что виновата… Что заслужила это.

Подойдя к Дэну, я беру его за руку и прижимаюсь как можно ближе, совершенно сбитая с толку и, не зная, чего ожидать. Я благодарна ему, что он руку мою не отталкивает, но и не сжимает её, причинная мне новую порцию боли. Но, по крайней мере, он служит мне надёжной опорой, потому что мои ноги дрожат так сильно, что я готова рухнуть на холодную землю в любой момент. Мы стоим в полной тишине. Ничего не происходит. Как вдруг, из салона незнакомой машины кто-то выходит, и направляется к нам. Мои глаза резко увлажняются, и я не понимаю почему. Я жду беспощадного удара от жизни, держусь лишь за хрупкую металлическую проволоку надежды, но слишком тяжёло висеть, когда за ноги тебя вниз тьма утягивает.

Когда незнакомый силуэт подходит ближе, и свет фар освещает его лицо, я не могу сдержаться, и шумно выдыхаю, смотря в глаза Велеса.

– Вы немного задержались, – усмехается он, и указывает на свои наручные часы на правой руке.

– Пришлось задержаться, что бы прикрыть твою задницу, – отвечает Дэн.

– Всё в порядке? – интересуется Велес.

– В полном. Все следы уничтожены, а документы переданы нужным людям. Ты официально больше не принадлежишь Северному Клану и системе. Ты свободен, Велес, – говорит Дэн.

– Рад наконец-таки услышать это, Дэн, – улыбается мужчина и выдыхает. Его плечи опускаются, словно он, и, правда, сбросил с себя непосильную ношу и освободился от стальной цепи.

– Не жалеешь?

– Нет. Время, которое я провёл в клане – незабываемо и неповторимо. Я сослужил тебе и Северному клану хорошую службу, нашёл друзей, которые стали моей семьёй, и набрался огромного опыта. Но в жизни есть вещи, которые всегда являются смыслом существования, иставят перед выбором. Прости, что не выбираю Клан и тебя, Дэн, для меня сейчас важно другое. Да и, если честно, устал я от всего этого. Картины прошлого всю жизнь будут преследовать меня, но я создам новые картины, более радужные. У меня впереди целая жизнь. Жизнь в покое и мире, который хоть и прогнил, но в сто раз лучше того, как мы живём. Поэтому, нет, я не жалею о своём уходе, передай остальным, что мне жаль, что нам не удалось попрощаться. И ты прекрасно знаешь, что ты, Амара и Райли – всегда желанные гости в моём доме.

– Меня почти растрогали твои речи, Велес, – усмехается Дэн. – Куда ты подашься?

– Для начала, поживу у отца, а там… Я присмотрел неплохой домик в одном тихом городке в Норвегии. В конце – концов, там мои корни, поэтому туда я и подамся. Открою там частную клинику, ресурсы позволяют, и начну лечить людей.

– Хороший план. Я желаю тебе удачи, но, прости, обнимать не буду.

– Ты уходишь?– подаю голос я, удивлённо смотря на мужчину. Он переводит на меня свой взгляд, и, улыбнувшись, согласно кивает.

– Сара, аты готова? – внезапно спрашивает он, а я перевожу удивлённый взгляд на Дэна, а затем обратно на него.

– Готова к чему? – спрашиваю я, не понимаю, к чему клонит Велес. Да, новость о его уходе весьма сильно разочаровала меня, и мне будет его не хватать, но причём тут я? Неужели…

Острое, ядовитое осознание пронзает меня, словно острая стрела, и яд его в кровь мою попадает и отравляет организм. Я открываю рот, но не могу вымолвить, ни слова, слишком тяжело говорить. Дышать. Слишком жестока реальность, в которой меня готовятся убить.

– К тому, чтобы уйти и начать новую жизнь, – раздаётся голос Дэна.

Я шумно выдыхаю, и перевожу на него свой взгляд. Омуты тёмно-зелёных глаз внимательно смотрят на меня, и в их глубинах я вижу огонь решимости и непоколебимости. Он смотрел на меня лишь так, когда злился. Когда не верил. И собирался начатое до конца доводить. А это значит, что любое моё слово не будет иметь для него никакого значения.

– Нет… Нет… Нет, ты не можешь, не можешь, – шепчу я, отпуская руку Дэна и делая шаг назад. Горячая влага собирается в уголках мои глаз, а тьма истошно воет, оглушая меня, царапает ногтями мою грудную клетку, пополам рёбра ломает, мешая дышать. Требуя того, чтобы я осталась рядом со своим демоном.

– Могу, – отвечает Дэн.

– Нет… Ты обещал мне, Дэн. Ты сказал, что не отпустишь, – словно в агонии шепчу я, чувствуя, как по щекам стекают слёзы. Дэн бьёт беспощадно и на поражение, не оставляет шансов для спасения. Его ложь окутывает меня, и в плен свой утягивает. А в каждой клеточке тела острая боль вспыхивает. Мне кажется, что я её сплошной эпицентр.

– Отпустить тебя, большее, что я могу сделать. Ты свою роль сыграла, сделала, что была должна, и большене нужна мне. Оставлять тебя рядом со мной, я не вижу смысла. Я не хочу, чтобы ты стала второй Зои, поэтому, я даю тебе то, что ты так отчаянно желала. Свободу. Велес покидает Клан, и я даю тебе возможность уехать вместе с ним. Начнёшь новую жизнь, изабудешь всё, как ты и хотела.

– Ты издеваешься?! – рыдаю я, чувствуя адскую боль внутри. –Забыть? Начать заново? Новую жизнь?Ты издеваешься надо мной? Мои руки по локоть в крови. Я убивала людей, ради тебя. Я видела смерть, видела боль. Твой образ и образ всего этого навеки на сетчатках моих глаз запечатлён, напоминание о том, что я убийца, на рёбрах выбито. Ты лишил меня всего, ты привязал меня к себе, а теперь отпускаешь?! Ты не можешь, блять, не можешь так ломать мою жизнь!!

– Когда-нибудь, ты поймёшь, почему я сделал это.

– Нет, не пойму. Забери их назад, Дэн. Забери только что сказанные слова назад!! Слышишь меня?! Забери их… Я не хочу уходить.

– У тебя нет выбора, Сара. Либо ты уходишь добровольно, либо я придушу тебя прямо здесь, и оставлю твоё тело в лесу гнить волкам на съедение. Хочешь этого?

– Не хочу. Я не хочу… Так не может быть, не может. Ты не можешь это сделать, ты обещал мне, Дэн. Ты обещал, – как молитву, шепчу я, и глазами полными боли и предательства на Дэна смотрю. А он вновь бьёт по мне своим словами, острые ножи глубже в плоть загоняет и наслаждается кровавым зрелищем. Так нельзя. Нельзя.

– Обещанием свойственно нарушаться. У каждого обещания срок годности есть, одни держат их на протяжении всей жизни, а другие просто напросто нарушают данное ими слово, чтобы покончить с тяжким грузом раз и навсегда.

– Ты хочешь этого? Чтобы я ушла? Я тебе больше не нужна, ведь так?

На несколько минут воцаряется тишина, что лишь моими рыданиями нарушается, а Дэн словно в прострации стоит, словно во тьму смотрит. И взгляд глаз его чернеет, пропасть образует, его поглощая и меня отталкивая.

– Да, я этого хочу, – спустя несколько минут, отвечает Дэн, делая контрольный выстрел в моё сердце. Оно разрывается от боли, сгорает в адском пламени и пеплом в лёгких оседает. Неправильно. Жестоко. Не должно так быть. Не должно. Я слишком зависима от него, но не он от меня. Нет. Я не нужна ему. Он получил, что хотел. Я знаю… Поняла теперь, кто же стал новым Князем, что адом править будет. И возможно, что трон этот проклят. Хотя… Какая разница теперь, я больше смысла жить не вижу. Зависимость моя от Дэна слишком сильна, и она убивает меня. Режет. Словно меня многотонная фура сбила, и тело моё по асфальту размазала.

– Но я… Я… – шепчу я, глотая соленую влагу. – Не надо так, Дэн. Пожалуйста.

– Убирайся, Сара. Но прежде, чем ты уйдёшь, возьми это, – Дэн протягивает мне тот самый белый конверт. – Это документы, которые позволят тебе начать новую жизнь. Первое время тебе Велес помогать будет, а потом, когда ты на ноги встанешь, он уйдёт. Я долго думал над своим решением, но твои сегодняшние слова поставили точку в моих догадках и мыслях. Всё было организованно заранее. Твои вещи в машине Велеса, и твой фамильяр тоже ожидает тебя.

Дрожащими руками я забираю конверт из его рук, и прижимаю к груди. Тело содрогается от рыданий, а под ногами словно бездна разрастается, которая меня в себя засасывает. Дэн выстраивает между нами стену, отдаляется и последние нити обрывает, вычёркивая меня со страниц своей жизни. Я не готова к такой реальности. К тому нельзя быть готовой. Нельзя долгое время давать человеку наркотики, а потом забирать их. Потому что ломка начинается. Потому что смертельно это и не лечиться.

– Это твоё окончательное решение? – шепчу я, поднимая свои глаза и смотря в бездну тёмно-зелёных омутов Дэна.

– Да, – не колебаясь отвечает он.

– Ты… Это слишком жестоко. И я… Я ненавижу тебя за это, за то, что слово своё нарушил, за то, что убил меня, – отвечаю я. – Но прошу тебя, сделай хотя бы для меня последнее, что я попрошу.

– И что же ты хочешь? – спрашивает Дэн, устало вздыхая.

– Поцелуй меня, в последний раз, – шепчу я, и пересохшие губы облизываю.

Усмехнувшись, Дэн подходит ко мне, и, сняв с рук перчатки, осторожно стирает с моего лица слёзы.

– Поверь мне, я делаю то, что должен, – отвечает он, и склонившись, прикасается своими губами к моим. Всхлипнув, я закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, чувствуя, как чёрная пропасть под ногами засасывает меня всё больше. Губы Дэна сухие, движутся медленно и нежно, и я отвечаю ему, двигая своими губами в так с его, а мир вокруг в беспросветную тьму погружается, в ещё больше серые тона окрашивается. Это начало конца… Моего конца. Это завтра не наступит для меня. Нет. Время замирает здесь и сейчас. А прошлое всегда будет гнаться за мной, находить меня и добивать, до тех пор, пока я не сдохну. Потому что спасать меня больше некому.

– Уходи, – шепчет Дэн, отстраняясь от меня. Я открываю глаза, и смотрю в его глаза. Они так прекрасны, как и тьма, внутри них, что морем беспокойным плещется. В моих глазах лишь тоска и боль, что навсегда внутри засели. И глаза мои говорят больше, чем я могу озвучить вслух.

– Уходи, – повторяет Дэн, и я чувствую, как в мой живот упирается нечто твёрдое. Я опускаю взгляд, и вижу, что в мой живот упирается ствол пистолета. Шумно выдохнув, я вновь смотрю на Дэна, и позволяю слезам стекать по щекам.

– Нам пора, Сара, – внезапно говорит Велес. Я вздрагиваю, и делаю шаг назад. Смотрю на Велеса, и вижу, что он слабо улыбается, сочувствующе смотрит на меня, вот только его жалость мне не нужна. Боль добивает меня, раскалывая на части и остатки тела по земле размазывая. Наверное, каждый, хоть раз, ощущал это прекрасное, мрачное чувство адской боли внутри, когда что-то ломается внутри, рвётся, как лист бумаги, мешая дышать. Хочется кричать, но ты не можешь, потому что лёгкие сжимаются от стальных оков боли, а слова застревают посреди глотки, отчего выблевать их хочется. Каждый, хоть раз, чувствовать себя сломлен, уничтоженным, разорванным на куски. Кости и кожа, вот всё что от меня осталось.

Прикусив нижнюю губу, я всхлипываю и разворачиваюсь, но не успеваю сделать и шага, ибо Дэн останавливает меня, положив свою руку на моё плечо.

– Постой, – шепчет он, и я вздрагиваю. Внутри крошечная искра надежды разгорается.

– Да? – спрашиваю я, поднимая на него свой взгляд.

– Вот, – Дэн берёт меня за свободную руку, и раскрыв её ладонь, что-то вкладывает. – Возьми.

– Кольцо? – удивляюсь я, смотря на простое серебряное кольцо, то самое кольцо, которое дала мне Амара во время испытания в Саркасе.

– Возьми его себе.

– Зачем?

– На память.

– А, – я опускаю взгляд на своё обручальное кольцо. – Наверное, оно мне больше не нужно?

– Оставь и его себе, Сара.

– Разве в этом есть смысл? Я тебя больше не увижу. И мы… Мы больше никто друг другу.

– Оставь его хотя бы сейчас, для меня. А потом, можешь делать с ним всё, что захочешь. А теперь, иди.

Дэн подталкивает меня, и я вновь не могу сдержать слёзы, потому что крошечная искра надежды внутри взрывается, освещая собой мрак, и быстро гаснет. Тьма воет от острого чувства одиночества, и вой её, меня с ума сводит.

– Пойдём, – говорит Велес, когда я поднимаю на него свои глаза и сжимаю в руке кольцо.

Мужчина протягивает мне руку, и вновь слабо улыбается, давая немое обещание поддержки. Но для меня надежды больше нет. Дэн искалечил меня не только снаружи, но и внутри. И шрамы эти никогда не заживут, а будут лишь гноиться и боль приносить. Дэн подарил мне чёрные крылья, и он же вырвал их с корнями.

Когда я подхожу к Велесу, то не беру его за руку, нет, нет на это сил. Он обнимает меня за плечи и притягивает к себе, позволяя истошный вой в его груди скрыть.

– Пойдём, главное, не оборачивайся, хорошо? Так легче будет, – шепчет мужчина, по-отцовски поглаживая меня по голове. Я киваю ему, захлёбываюсь слезами, но покорно следую за ним к машине, чувствуя дрожь во всём теле. Удивительно то, как я всё ещё могу ходить.

Велес открывает для меня заднюю дверь автомобиля, и забирает из моих рук конверт.

– Отдохни, нам предстоит ехать около двух часов, пускай это побудет у меня, – говорит он.

– Да, – словно в прострации говорю я, и сажусь в салон машины. Внутри тепло, но меня знобит. Пахнет хвоей, и мне не нравится этот запах. Рядом с собой я вижу переноску, в которой мирно спит Атто, надеваю на палец кольцо, и прикрываю рот рукой, чтобы не дать очередному крику боли сорваться с губ. Спустя несколько минут Велес занимает водительское место, заводит мотори говорит:

– Мне жаль, Сара.

– Да, мне тоже, – отвечаю я, и машина трогается с места, обрывая последние нити связывающие меня с этим местом. С Дэном. Я не могу удержать себя от последнего шанса увидеть своего демона, и оборачиваюсь. Он всё ещё стоит на том же месте, и прожигает своим взглядом нашу постепенно удаляющуюся машину. Я не замечаю того, как перестаю дышать, как жадно его образ на рогавицах глаз пытаюсь отпечатать, впитать его в себя.

Машина уезжает всё дальше.

Всё меньше и меньше становится его силуэт.

Перед тем, как машина скрывается, я вижу, что к нему подошёл силуэт меньше и кажется, будто обнял, и тогда я понимаю, что Амара даже не вышла проводить меня. Когда дорога скрывает силуэты вдали, а мрак вновь обволакивает машину, я шумно выдыхаю и прикладываю ладонь к груди, ощущая сильную болевую пульсацию. Я жмурюсь, из-за чего слёзы срываются с моих ресниц и падают вниз.

– Если хочешь поплакать, Сара – плачь. Не скрывай от меня свою боль, я знаю… Что это трудно, – говорит Велес.

– Зачем… Зачем он так? – рыдаю я, откидываясь на спинку сидений и пряча лицо в руках.

– У него были на то причины, Сара. Он подарил тебе то, чего ты жаждала больше всего. Свободу. Шанс начать новую жизнь. Конечно, будет трудно, но ты справишься.

– Не справлюсь. Это свобода… Она для меня теперь клетка. А я… Почему это так больно?

Велес тяжело вздыхает.

– Вот, возьми.

Я открываю глаза, и вижу, что он протягивает мне платок.

– Спасибо, – говорю я. Взяв в руки платок, я прижимаю его к носу и делаю вдох, моментально ощущая как едкий запах чего-то медицинского ударяет по моему сознанию, из-за чего мои веки моментально тяжелеют, и я проваливаюсь в темноту.

***

Когда моё сознание проясняется, и я открываю глаза, то моя голова начинает болеть ещё сильнее. Нос заложен, а глаза жутко режет. Из-за лёгкой тряски, я понимаю, что всё ещё нахожусь в машине, однако за окном ужесветло и нет зарослей леса. Нет. Я вижу небольшие частные дома, улицы и магазины. Но людей нет. Возможно ещё слишком рано.

– Моя голова, – хриплю я.

– Очнулась уже? Хорошо, – вдруг говорит Велес, и его голос отдаётся эхом в моей голове.

– Что ты сделал? Что это было?

– Пришлось усыпить тебя, чтобы у тебя не было повторного приступа. Прости за это. Мы почти приехали. Тебе лучше?

– Нет, мне не лучше, я словно сдохла внутри, но тело всё ещё живёт. А внутри ничего нет.

– Терять того, кого любишь, всегда сложно, – говорит Велес. – В твоём случае, это ещё больнее. Но рано или поздно, боль уйдёт. Я не говорю о том, что со временем легче станет, нет. Время не лечит. Оно лишь постепенно определённые моменты из жизни убирает. Ты будешь загибаться, кричать, но будешь жить дальше помня обо всём, что было. Однако со временем, воспоминания будут стираться, и будут другими заменяться.

– Я никогда не смогу его забыть, Велес. Он в ночных кошмарах будет мне сниться, – шепчу я, и обнимаю себя за плечи. Одиночество приветливо заключает меня в объятия свои и раскачивает, говоря, как скучало по мне.

– Это пройдёт. Не сразу, но пройдёт.

– Как люди могут вести себя так, словно ничего и не было? Как могут они из жизни своей моменты вырывать, в сундук их закрывать и в море сбрасывать? Как они дышать могут, думая, что впереди у них счастливая долгая жизнь? Что они успеют купить дом, разобрать свалку на чердаках, прочитать заранее выбранную книгу… Почему они так делают, если не знают, что может ждать их завтра. Конец для всех может наступить внезапно, будто цунами или извержение вулкана. Никогда не знаешь, когда смерть придёт за тобой. Но я видела её, Велес. И знаю, что она за мной придёт. Мой конец наступит весьма скоро. И я даже рада этому, просто не хочется быть одной. Раньше, я была рада одиночеству, но сейчас, я бегу от него.

– Мир ужасен, но ты можешь бороться с ним Сара. Как и твои эмоции. Борись с ними. Мы на месте, – говорит Велес, останавливая машину подле больших ворот.

Спустя несколько минут ворота открываются, и машина заезжает на небольшую, но просторную, территорию частного дома. Проезжает по гравированной подъездной дороге, и останавливается на площадке для парковки. На которой припаркована ещё одна машина.

– Добро пожаловать, – улыбаетсямне Велес, и отстёгиваетсвой ремень безопасности.

– Что это за место? – спрашиваю я.

– Твой новый дом, на первое время, конечно. Пойдём, я хочу тебя кое с кем познакомить. Не беспокойся, Атто пока поспит здесь. Я заберу его сразу же, как только ты кое с кем познакомишься. И, да, Сара, не называй меня больше Велес. Моё настоящее имя Клаус.

– Но мне… Привычнее тебя Велесом называть.

– Хорошо, пусть будет так. Пойдём.

Велес выходит из машины, и я делаю глубокий вдох, а затем открываю дверь и выхожу на улицу. Вздрагиваю от жуткого мороза, и закрываю дверь, чтобы ветер не проник в салон и Атто не замёрз. Территория дома не выглядит большой, и большая её часть скрыта снегом. А сам дом двухэтажный, с большими окнами иподсветкой. Выглядит очень уютно.

– Иди за мной, – подаёт голос Велес, и делает взмах рукой. Я покорно следую за ним по узкой трапе, что ведёт к парадным дверям дома. Мы поднимаемся на крыльцо, и едва успеваем сделать несколько шагов, как вдруг, входная дверь открывается и навстречу нам выбегает маленькая девочка, лет трёх или четырёх на вид, одетая в костюм зайчика.

– Папа!! – визжит ребёнок, и бросается в приветливо распахнутые руки Велеса. Я замираю, и открываю рот от шока, не в силах поверить в то, что у Велеса есть ребёнок. Есть семья. Разве так бывает?Велес подхватывает малышку на руки, и кружит в воздухе, из-за чего та заливается громким смехом. А я… А я просто не могу ничего сказать. Велес выглядит совершенно иначе сейчас, я чётко понимаю, что такого Велеса я не знаю.

– Зайчонок, почему ты выбежала? На улице жутко холодно! – ругает малышку Велес, но та лишь ярко улыбается, показывая несколько зубиков, и обнимает крошечными ладошками отца за шею. У неё тёмно-русые волосы, ещё детское пухлое личико, и кристально-голубые глаза цвета неба. Кого-то она мне напоминает. Но вот только кого…. Возможно, что это просто очередной мой бред.

– Я отень кучала, папа, – шепелявит малышка.

– А где дедушка?

– Дома, а кто эта тётя? – малышка указывает на меня пальчиком и смотрит с детским любопытством.

– Это мой друг, малышка, пойдём в дом, ия вас познакомлю, – говорит Велес и перехватывает малышку одной рукой. А затем смотрит на меня. – Пойдём, Сара.

– Да, – отвечаю я, неуверенно шагая следом за мужчиной и всматриваясь в глаза малышки, что продолжала внимательно изучать меня. Когда я захожу в дом, то сразу же ощущая, как сменилась обстановка вокруг. Я привыкла к мраку, к теням, но здесь… Здесь светлои уютно. Я закрываю входную дверь, и переступаю с ноги на ногу.

– Так, Джози, будь умницей, и проводи Сару в гостиную. И познакомься с ней, но только не пугай, хорошо? – говорит Велес, опуская малышку на пол и поправляя её одежду.

– Хоосо, – улыбается девочка.

– Справишься, Сара? Мне нужно найти отца, – Велес кидает на меня внимательный взгляд. – Не бойся, моя дочь не кусается, разве что затискать тебя может. Хочешь познакомиться с ней?

– А я могу? Я не слишком грязна для неё? Она так чиста, я боюсь запачкать её, – говорю я, чувствуя, тоску в груди и ощущение того, что не место мне здесь. В этом доме тепло и уют царит, а я… Я холодная и мёртвая. Не для меня это место. Мне на дне реки гнить лишь дано.

– Не говори глупостей, и прошу, не пугай её, -отвечает Велес, и направляется к лестнице, что ведёт на второй этаж. Оставляя меня один на один с самым ценным, что есть в его жизни. С его ребёнком. Но разве он не боится доверить её мне? Как он может знать, что тьма внутри меня на эту малышку не перекинется?

Я вздрагиваю, когда чувствую, как маленькие тёплые пальчики дотрагиваются до моей холодной руки. Опустив взгляд, я вижу, что малышка стоит рядом со мной и смотрит так внимательно, что становится неудобно. И прикосновения её внутри меня лёгкой вибрацией отдаётся, а тьма заинтересованно всматривается в светлый силуэт ребёнка, понимая, что может найти новую жертву. Я приказываю тьме заткнуться, и обзор ей высокой стенной закрываю, и заставляю себя улыбнуться. Слабо. Но улыбнуться. А внутри так пусто и тихо, что дыхание собственное слышу.

– Привет, – говорю я.

– Пойдём, – отвечает малышка, взяв меня за руку, утягивает в одну из дверей. Я не успеваю даже обувь сбросить.

Ребёнок приводит меня в просторную гостиную, и усаживает на большой мягкий белоснежный диван. Я нервно сглатываю и уложив руки на колени, скрещиваю пальцы друг с другом. Посреди гостиной стоит большой камин, в котором языки пламени танцуют, а тепло распространяется по всей территории комнаты. Сама малышка забирает на диван с ногами и, улыбнувшись, говорит:

– Как тебя зовут? Я Дофефина.

– А меня зовут Сара. А ты… Джозефина, верно? – осторожно спрашиваю я, помня то, как несколько минут к малышке обращался Велес. Не смотря на то, что она шепелявит, я могу понять её речь, и это выглядит весьма забавно.

– Да. А скооко тебе ет? – вновь спрашивает малышка, и я понимаю, что она напоминает мне маленького утёнка.

– Мне 19 лет, а тебе сколько?

– Тли с поовиной.

– Ух, ты уже такая большая девочка.

– Будем дужить? – малышка протягивает мне свою крошечную ладошку, иярко улыбается, даже не подозревая, что внутри меня дикий страх запачкать её пульсирует.

– Д-да, будем, – отвечаю я, и, вздохнув, пожимаю ладошку Джозефины. Я выдёргиваю свою сразу же, боясь чёрный след на белоснежной коже ребёнка оставить, и нервно улыбаюсь.

– А ты с моим папой тоже дужишь?

– Да, мы с твоим папой дружим. А где твоя мама?

– Она на лаботе. Она обещала пиехать когда Санта пиедет. Я с дедой иву, деда хооший, он мне конфетки даёт, – смеётся малышка, ия не замечаю того, как мои губы автоматически растягиваются в улыбке.

– Так, я смотрю, ты уже нашей гостье все секреты раскрыла? – доносится за моей спиной чей-то незнакомый голос. Вздрогнув, я встаю на ноги и, обернувшись, вижу позади себя Велеса и ещё одного незнакомого мне мужчину. Однако могу смело предполагать, что этот мужчина отец Велеса, ибо он сын весьма сильно похож на него.

– Здравствуйте, – шепчу я, пока Джозефина срывается с места и бежит к отцу. Мужчина внимательно смотрит на меня, словно что-то понять пытается, из-за чего мне неуютно становится. Внутри меня тьма, и он не сможет ничего найти там. Со стороны эта маленькая семья выглядит так уютно и так счастливо, что я себя изгоем чувствую. Потому что мне такого не дано. Потому что нет у меня семьи. И здесь я чужая. Потерянная тёмная душа, что бродит по тёмным коридором, пытаясь найти тихий уголок для того, что уйти. Дэн был моим домом, но он отнял его у меня. И теперь у меня ничего нет. Есть лишь боль. И солнце холодное.

***

Музыкальное сопровождение:

Aquilo – Sorry

Когда неловкое молчание затягивается на слишком большой период времени, то мне становится жутко неудобно от того, что отец Велеса буквально прожигал меня своим взглядом. Мужчина явно напряжён, и, судя по всему, не слишком сильно рад моему прибытию сюда. И я прекрасно понимаю его, ведь таким как я, не место здесь. Здесь тепло и уютно, здесь семья живёт, а кто я? Никто. Жалкое подобие человека без души, без будущего и надежды. Я не человек. Нет. Я лишь тень, что отбрасывает солнце на землю. Внутри меня лишь боль и тьма есть, которые мои жизненные функции поддерживают. Внутри меня лишь паразиты есть, что убивают всё живое вокруги тьма это от меня в разные стороны тенями расползается. Я не хочу пачкать этих людей своим дерьмом, не хочу чтобы тьма их в свои жертвы выбрала, но не могу уйти. Потому что нет у меня дома. Мне некуда идти. Меня больше никто не ждёт. И как мне жить дальше я не знаю, потому что мой Демон через ад меня протащил, сломал и к себе привязал, а потом выбросил обратно в этот мир, оставив меня давиться болью. Нарушил своё обещание, и на растерзание жизни отдал.

– Милая, беги в свою комнату. Наведи там порядок, а нам с твоим дедушкой и Сарой надо поговорить, – нарушает тишину Велес, присаживаясь на корточки напротив Джозефины и поглаживая ту по волосам.

– Нопапа, я тоже хотю погоолить с Сарой, – дует губы малышка, обиженно смотря на отца.

– У тебя ещё будет время, хорошо? Сейчас нам нужно обсудить кое-какие важные взрослые дела, а потом, я тебе обещаю, мы сможем посмотреть любой мультик, какой ты захочешь? – улыбается Велес, и внутри меня вновь что-то надрывается, разрушая привычный образ вечно сосредоточенного и серьёзного мужчины из клана.

Я отвожу глаза от этой картины, понимая, что даже права не имею наблюдать за ними. Потому что другая. Потому что грязная. Тьма внутри меня вновь воет, требуя чтобы, я обратно на ребёнка посмотрела, но я упорно игнорирую её вой. Она уже себе жертву выбрала, ноя не позволю ей дотронуться до светлой души этого ребёнка. Нет. Пусть лучше она меня дожирает, навеки внутри меня останется, и умрёт вместе со мной, но ребёнка не получит.

Нервно сглотнув, я слышу удаляющийся топот ножек и смотрю по сторонам, совершенно не понимая, что мне следует делать. Потому что я не знаю, что мне говорить. Я разучилась общаться с обычными людьми, разучилась чувствовать покой и за жизнь свою не бояться.

– Теперь, мне кто-нибудь объяснит, что здесь делает наречённая лидера Северного Клана? – внезапно спрашивает мужчина, из-за чего я вздрагиваю, и взгляд свой поднимаю. Мои опасения верны. Мужчина не хочет видеть меня в своём доме, и я не удивлена.

Только сейчас, я имею возможность разглядеть отца Велеса. Ему явно за пятьдесят лет. Волосы цвета вороньего крыла убраны в высокий пучок, густая борода идентичного цвета. Тёмно-карие глаза обрамлены пушистыми ресницами, высокий лоб, прямой нос, тонкие лини губ, которые сейчас поджаты, то ли от недовольства, толи от злости. На мужчине тёмный вязанный свитер, и обычные спортивные штаны. Я замечаю на кистях его рук татуировки, которые уходят под рукава свитера, и это весьма сильно настораживает меня.

Возможно, что отец Велеса тоже причастен к клану. Или… Или мне просто кажется.

– Не кричи, отец, мы не должны напугать Джо, – говорит Велес и стягивает с себя пальто.

– Когда ты говорил мне, что в нашем доме будет проживать твой друг, то я и предположить не мог, что это будет жена Молота, – рычит мужчина. Велес тяжело вздыхает, отбрасывает пальто в сторону дивана и говорит:

– Разве это имеет значение сейчас?Это всего лишь на время, поверь мне, я бы не стал рисковать вашей безопасностью и привозить сюда чужого человека, если бы не уверен в этом человеке. Сара больше не нужна Дэну, она больше не принадлежит ему и клану. Она свободна.

– Ты не понимаешь, блять, сын. У Дэна много врагов, слухи о том, что его наречённая свободна расползутся быстро. Её начнут искать, и рано или поздно, её найдут. Ты хочешь этого? Хочешь поставить свою дочь под удар? Ей не место здесь, Клаус, и ты прекрасно знаешь это, -срывается на крик мужчина, заставляя меня вновь вздрогнуть.

Его слова – чистая правда, но мне не легче от этого нет. Наоборот лишь тяжелее и противнее внутри становиться. Ещё и суток не прошло, как Дэн отпустил меня, а мне уже сдохнуть хочется. Моё появление здесь подставляет эту семью под удар, а я не хочу, чтобы они пострадали. Они не заслуживают этого. Только не из-за меня. И сейчас, видя то, как родные друг другу люди ссорятся из-за меня, внутри меня ярое желание закричать пульсирует. Потому что я не готова к новой порции боли. Не готова к давлению и к реальности жестокой не готова. Я по земле лишь ползать могу, соскребать свои ошмётки, а встать на ноги никогда не смогу. Потому чтомертвецам ни к чему это. Я и дышать не хочу, но всё ещё дышу.

– Пожалуйста, не ссорьтесь из-за меня, прошу, – говорю я, не замечая, как слёзы вновь брызгают из моих глаз. Я руки дрожащие сжимаю, на ногах пытаюсь устоять. Уже второй раз меня прогоняют, и я не знаю, что мне сказать. Что мне сделать. Я никому в этом мире не нужна. Я вечность могу лишь молить о том, чтобы вернуться обратно, но разве она услышит меня? Нет. Я одна в этой пустоте. В этом сером мире. И кричу, но голос мой лишь глухим эхом в вечной тишине вселенной отдаётся. Я так устала. Боль вновь пульсирует в груди, и я начинаю задыхаться от того, как сжимаются лёгкие.

– Сара, всё в порядке, успокойся, – говорит Велес, подходя ко мне и положив свои руки на мои плечи. Он усаживает меня на диван и уходит в неизвестном направлении, говоря, что скоро вернётся.

Я вытираю слёзы дрожащей рукой, и в пустоту смотрю, как вдруг, перед моим глаза появляется рука с белоснежным платком. Я поднимаю взгляд, и вижу отца Велеса, что склонился надо мной.

– Возьми, – говорит мужчина, кивком головы указывая на платок в своих руках.

– Спасибо, – отвечаю я, беря в руки платок и утирая им слёзы с лица.

– Не жди от меня тёплого приёма, я всё ещё не рад тому факту, что ты здесь, – отвечает мужчина, усаживаясь в кресло напротив дивана. – Но должен признать, что ты весьма сильно отличаешься от предыдущих девушек Дэна. Меня, кстати, зовут Доминик.

– А я, – я не успеваю договорить, поскольку мужчина перебивает меня, сказав:

– Я знаю кто ты. Клаус рассказывал мне о тебе, но я никогда не видел тебя. Что же, очень приятно познакомиться, Сара. Скажи мне, почему ты здесь?

– Разве, Велесне говорил Вам?

– Он позвонил мне буквально вчера, толком ничего не объяснил, лишь попросил

приготовить гостевую комнату. Признаться честно, когда он говорил о том, что у нас на какое-то время остановится его друг, я представить себе не мог, что он говорит о тебе. Твоё появление здесь не принесёт мне ничего хорошего, Сара. За тобой, уже наверняка, началась охота.

– Почему… Почему вы думаете, что на меня будут охотиться? Я не нужна…Не нужна больше Дэну. Он отпустил меня, и я уверена, что ему совершенно плевать на меня.

– Потому что через тебя враги Молота, могут подобраться к нему. Потому что ты – его слабое место. Тебе не место здесь, ещё раз скажу. Из-за тебя у нас могут быть проблемы. Я вообще не понимаю того, почему Велес привёз тебя сюда.

– Потому что, это был приказ Молота, – вмешивается в разговор Велес. Он заходит в комнату с подносом в руках, на котором стоят три дымящиеся чашки. Он ставит поднос на стол, протягивает мне одну кружку, берёт свою и присаживается рядом.

– Что это?– шепчу я, поднося кружку к лицу и пытаясь вдохнуть аромат её содержимого, но это бесполезно, ибо мой нос заложен.

– Чай. Пей, тебе надо успокоиться, – отвечает Велес.

– Пожалуйста, не прогоняйте меня, прошу Вас. Мне… Мне некуда идти. У меня никого нет. Я не знаю… Не знаю, как в мире этом выжить без Дэна, -говорю я, поднимая глаза на Доминика, что внимательно смотрел на меня.

– Кажется, ты любишь его, – усмехается он, и тянется за своей кружкой на подносе.

– Н-н-нет, это… Я не могу его любить, это… Это просто болезнь. Психическое расстройство, но не любовь, это не может быть она. Я никогда… Никогда никого не любила, и меня тоже никто никогда не любил. Я никогда не была нужна своей матери, и я ничего о ней не знаю. Дэн меня с улицы забрал, дал дом, протащил через ад, а потом… Привязал к себе и сейчас, он просто разорвал эти нити. Вот только жаль, что он не научил меня, как жить без него. Как перестать задыхаться, и начать заново дышать. Как на ноги подняться, и по земле перестать ползать. Поэтому прошу, не прогоняйте меня, хотя бы сейчас. Я не… Не смогу пережить ещё один удар.

– Сара, никто тебя не гонит, помнишь, что сказал тебе Дэн? Я буду рядом до тех пор, пока ты на ноги не поднимешься, – отвечает Велес.

– Я не хочу ставить твою семью под удар, – отвечаю я, делая глоток горячего чая, продолжая смотреть в пустоту.

– Про моего отца знают лишь единицы, он уже давно отошёл от дел Клана, и больше не числиться там. К тому же, Дэн тщательно зачистил архивы и всю информацию обо мне, так что можно считать, что меня никогда и не было в клане. Этот городок находится близко к границам, и строго засекречен. Его месторасположение знают лишь избранные люди. В этом месте, те, кто отслужил Клану, свой покой находят, и остатки дней проживают. Это лишь временное наше размещение. Чуть позже, мы отправимся в Норвегию на постоянное место жительство. А там… Ты уже будешь делать то, что захочешь. Можешь отучиться и найти работу. И переехать, куда тебе хочется.

– Не говори глупости, Клаус. Это девочка сломана, и её уже не починить. Самым лучшим исходом для неё, будет возвращение в Клан, потому жить среди мирных она не сможет. Дэн поступил очень глупо, отпустив её в вольное плавание. Она ещё не готова, и не будет к этому никогда готова, потому что у неё проблемы. Ментальные проблемы. Мне хватает лишь одного взгляда на неё, чтобы понять, что у неё внутри происходит. Хочешь узнать, что я вижу? Я вижу молодую девочку, с дырой в груди, с печальными глазами в которых боль и чернота разрастаются, от неё буквально холодом веет. Такие как она, увы, не могут жить среди мирных и шансов на то, что она сможет вернуться к нормальной жизни, почти нет. Она не может признать свои чувства, а Дэн поступил глупо. Он буквально обрёк её на медленную и мучительную смерть, и это, самая изощрённая пытка. Мне жаль, но лучше будет, если она в Клан вернётся, – говорит Доминик, а до меня его голос словно из-под толщи воды доносится.

– Это исключено, отец. Даже не заикайся об этом. Ей не место там, Дэн не позволит ей вернуться, – отвечает Велес.

– Но и здесь ей не рады, ты не лучше меня знаешь, что с такими как она бывает. Как они заканчивают свою жизнь.

– Я знаю, но попробовать всё же, стоит.

– Тебя не переубедить… Чёрт с вами, пусть живёт, но помни, чем быстрее она уйдёт, тем будет лучше. Вы разобрали свои вещи?

– Нет, они в машине.

– Хорошо, пойду достану их. Её вещи тоже там?

– Да, отнести их к ней в комнату, и отец, в машине есть переноска с пантерой. Это тоже её.

– Хорошо, только не говори об этом Джо, иначе она не отстанет до тех пор, пока не затискает бедное животное.

Велес тихо смеётся, а Доминик уходит, оставляя после себя давящую тишину.

Я вновь делаю глоток чая, и слёзы со щёк стираю, понимая, что всё это время не могла нормально дышать. Доминик не рад мне, и наступил на свои принципы, позволив здесь жить. И мне… Мне паршиво от всего это. Мне просто хочется лечь и сном вечным заснуть. Потому что я не готова…. Не готова так жить. Пустота внутри меня расти будет, голод тьмы расти, и когда-нибудь они сорвутся и будут уничтожить всё, что меня окружает. А я.. Я больше не хочу убийцей бить. Не хочу в крови свои руки марать, и кошмары видеть. Но… Я буду видеть их, потому что Дэна больше нет рядом, и отгонять тварей больше некому. Моих чёрных крыльев тоже больше нет. Я отныне на мир из– под толщи воды, прибитая ко дну илом, смотреть буду. И гнить.

– Почему ты не говорил, что у тебя есть ребёнок? – внезапно спрашиваю я, чувствуя неприятную пульсацию в груди. Боль не утихает, нет, они лишь крепнет и растёт, как раковая опухоль.

– Потому что тебе и никому либо, кроме Дэна, не положено было об этом знать, – отвечает Велес.

– Что в этом такого? В Клане запрещено иметь детей?

– Нет, дело вовсе не в этом, а в том, кто является матерью Джозефины. Из-за неё мне пришлось скрывать эту информацию, что она не попала под удар.

– И кто же она?

– Ты сейчас будешь удивлена, но матерью Джозефины является Каммила, – говорила Велес, а замираю и резко голову поворачиваю, удивлённо смотрю на мужчину. Что? Я несколько раз моргаю, пытаясь понять показалось мне или нет, но имя «Каммила» до сих пор в ушах эхом отдаётся. Что за хрень? Как такое вообще возможно?

– Что? Это… Это шутка, да? – хмурюсь я. – Это… Это не может быть правдой. Каммила… Она же, с Ричардом.

– В это трудно поверить, но это так. Мы познакомились когда ей было восемнадцать, а мне двадцать три. Уже в таком раннем возрасте на Каммилу возложили большие надежды, и передали в её руки часть управления семейным бизнесом. Родители Каммилы мирные, они нефтяные магнаты и к делам Клана не имеют отношения. Я встретил её в торговом центре, когда подыскивал подходящий подарок отцу на день рождения. Это прозвучит глупо, но она пролила на меня кофе иразревелась от шока. Ну а дальше… Я просто не могу устоять перед ней. Она чертовски красивая, и дело даже не в красоте, я просто почувствовал тогда, что эта девушка моя. Должна быть моей. У меня появилось ярое желание себе её присвоить и никогда не отпускать, чтобы каждый день её рядом с собой видеть. Это любовь просто меня с ума сводила. Я привёл её к Дэну, я посвятил её в дела Клана, но так, чтобы это нигде не афишировалось. Она отказалась переезжать ко мне в Северный клан, предложила встречаться на нейтральной территории, ибо не могла бизнес свой оставить. Знаешь, не смотря на возраст, она стала акулой в своём деле. А когда ей двадцать один исполнилось, она сказала, что беременна. Я в тот миг, думал, что сдохну от счастья. О нас знали лишь Дэн, Райли и Амара. Кстати, с последней, Каммила хорошо общалась какое-то время. После появления Джозефины, Каммила резко охладела ко мне, стала чаще пропадать на работе, а ребёнка на меня спихнула. Мне приходилось брать отпуска, чтобы ухаживать за младенцем. Ты не думай ничего плохого, она любила и любит Джо, просто в тот момент, она думала лишь о своём деле. Мы стали чаще ссориться и в итоге, разъехались. Я забрал Джо и увёз к отцу, с условием того, что Каммила будет навещать еёи дарить подарки, когда захочет. Конечно, это похоже на то, что я оправдываю её, может это и так, но я любил её. А когда ты любишь человека, то в какой-то степени готов простить ему всё. Было тяжко первое время, но потом легче стало. Если ты спросишь меня, люблю ли я Каммилу сейчас, я отвечу, что не знаю. Мы не были связанны узами брака, нет, и расстались мы на не понятной ноте, и ничего не обещали друг другу. Она спала с другими парнями, я спал с другими девушками. И всё что происходит между нами… Мне сложно понять это, но я всё ещё тоскую по ней и жду. Даже не смотря на то, что она воткнула мне нож в спину, когда согласилась с Ричардом на сделку. Когда я узнал об этом, то разнёс свой кабинет, позвонил ей и сказал, чтобы она забыла про дочь. Что отныне, нас больше ничего не связывает.

– Когда… Когда она встречалась со мной, то говорила о человеке, которого любит и которого ей нужно защитить. Говорила, что Ричард шантажирует её эти человеком. Получается, она… Она говорила про Вашу дочь? – спрашиваю я, смотря на Велеса. Он хмурится и внимательно смотрит на меня.

– Ричард не мог знать о Джо, информация тщательно засекречена. Если только… Каммила была не очень осторожной, и он, каким-то образом смог заметить их. Тогда… Тогда это всё объясняет. То, почему он выбрал именно Каммилу. Этот уёбок всегда был падок на сильных девушек, ему нравится ломать их, поэтому он и выбрал её. К тому же, она уже знала про Кланы и была подготовлена физически. Но… Она могла позвонить мне и о помощи попросить, но не сделала этого. А знаешь почему? Блядский бизнес важнее для неё, чем я. Чем мои чувства, – горько хохочет Велес. – Ричард предложил ей сделку, от которой она не могла отказаться, потому что её условия были выгодны для её компании. Сука, и это так злит меня. Деньги приходят и уходят, бизнес может прогореть, а доверие, оно тоже исчерпано. Поэтому Каммила и относилась к тебе так, словно ты не её соперница, а знакомая. Она знала про тебя. Про то, что я буду там. И пыталась поговорить со мной. Но я не давал ей такой возможности. Последний раз мы говорили год назад, когда она предала меня.

– И ты… Чтоты чувствовал, когда Ричард обнимал Каммилу?

– Злость. Хотелось свернуть шею этого уёбка за то, что трогает моё.

– Ты сказал, что не любишь её.

– Всё слишком сложно, Сара, – усмехается Велес. – Лучше ты… Лучше бы тебе осознать свои чувства, пока это не убило тебя.

– Я знаю… Знаю, что привязана к Дэну.

– Это не так, это не то чувство, что тебе сейчас больно делает. ТО чувство намного глубже и сильнее, нежели привязанность. Некоторые одержимостью это называют.

– Ты… Простишь когда-нибудь её?

– Давай, не будем говорить об этом? Я сам разберусь с этим, особенно сейчас.

– Ричард же проиграл, да?

– Да. Дэн стал Князем, а Каммила официально свободна. Но знаешь, не думаю я, что она сюда помчится.

– Откуда?

– Я просто знаю это, – пожимает плечами Велес.

– Знаешь, наверное, это мне больше не надо, – говорю я, поставив кружку на столик и снимая с пальца обручальное кольцо.

– Оно мешает тебе?

– Нет, я… Это не так. Просто, мне больше нет смысла носить его. Дэн отказался от меня, а это свадьба… Она никогда не была настоящей. Это был лишь театр, – горько улыбаясь я, чувствуя, как ядовитые шипы боли кожу прорывают и колючей проволокой меня обвивают.

– Но, не деля тебя, верно? – спрашивает Велес.

– Да, – всхлипываю я. – Я знаю, что это не нормально, но кроме него у меня больше никого нет и уже не будет, Велес. Дэн был моим всем, а в итоге… Он выбросил меня, хотя просила его… Просила убить меня, когда всё закончится. Но он решил поиздеваться надо мной, добить решил и выкинул меня, как щенка не любимого. Он говорил, что я его от безумия спасаю, что я его роза, что у меня крылья есть. Что не отпустит говорил, что не сможет без меня…Что мы истинная пара. Он врал, все эти слова ложью были. Он пользовался мной, а я… Я просто больше не смогу без него.

– Он рассказывал тебе, что для нас значит понятие «истинная пара»?

– Нет, – я утираю одинокую слезу, и кольцо в руках вертеть не прекращаю.

– В одной древней легенде говорится, что в жилах представителей Северного Клана течёт волчья кровь. Что мы произошли от них, как ликаны. Именно поэтому на нашем гербе волк изображен. Иерархия в волчьей стари проста. У самца может быть лишь одна самка. Они защищают друг друга и свою стаю до последнего. Поэтому принципу и появился термин «истинная пара». Истинной парой называют только ту пару, в которой существует тесная связь, когда люди понимают, что это тот самый человек. Это сложно объяснить, но истинные пары – они словно тени друг друга, они знают своего партнёра и преданны лишь ему. Если Дэн сказал, что вы истинная пара… Значит так оно и есть. Мужчине почувствовать это легче, чем девушке.

– Но если это так, то почему же… Почему же он отпустил меня? – спрашиваю я, глотая солённые слёзы, которые градом катятся по моим щекам и сжимаю в руках кольцо.

– Возможно, чтобы защитить или подарить то, о чём ты так долго жаждала, – отвечает Велес, горько усмехаясь.

– Вот только свобода эта мне и не нужна мне больше, – отвечаю я.

– Поверь, Сара, когда-нибудь ты поймёшь его решение.

– Ты что-то знаешь?

– Нет. Поэтому, если тебе легче становится, когда носишь кольцо, то носи его. Сохрани его, как воспоминание о Дэне. И живи этими воспоминаниями. Я думаю, что ему сейчас тоже не просто, но поверь, так будет лучше. Сохрани это кольцо, чтобы хоть как-то ощущать его присутствие рядом. Ладно, отдыхай. Слишком много информации за короткий промежуток. Поэтому отдохни. У тебя впереди ещё целый день. Надо разобрать вещи. Да и Джо от тебя явно не отстанет до самого вечера.

Велес взъерошивает мои волосы, и, улыбнувшись, выходит из комнаты, оставляя меня совершенно одну.

– Мне тоже жаль, что он отпустил меня, – шепчу я в пустоту, надеваю обручальное кольцо на палец, и позволяю боли добить меня.

28.

Музыкальное сопровождение:

Lana Del Rey – The Blackest Day

С того момента, как Дэн вышвырнул меня из своей жизни и отправил жить за пределы клетки, прошло две недели. Первое время мне было очень трудно совладать с собой, было трудно привыкать к тишине, спокойствию, к одиночеству и сводящему с ума ожиданию. Время тянулось для меня мучительно медленно, словно вселенная решила специально поиздеваться надо мной, превращая каждый день в фильм замедленной съёмке. Пустота в груди росла и крепла с каждым моим вдохом, боль утихала лишь на время, но она всегда возвращалась обратно ночью. Когда мрак господствовал в комнате, боль всегда возвращалась и топила меня, впечатывала лицо в вязкое дно чёрного океана своего, убивая медленно и изощрённо. Ночью возвращались икошмары. Моего личного демона больше не было рядом, и отгонять тварей с когтистыми лапами больше некому было. Они тянулись ко мне своим длинными лапами, отдавая тени на стены, царапали волосы длинными когтями, хватали за одежду, утащить меня за собой в ад пытались. И я кричала во сне, пытаясь отбиться от них. Но не было рядом никого, кто мог бы помочь. Я просыпалась в поту, и не смыкала глаз до самого утра. Боясь возвращаться во тьму. Порой мне казалось, что кто-то сидит рядом и внимательно смотрит за мной, во время того, когда моё тело в агонии кошмаров бьётся, и по голове ласково гладит. И я знаю, что это возможно, сама смерть за мной наблюдает, выжидая удобного момента, чтобы забрать меня с собой. Тьма внутри меня вновь выть истошно начала от голода, и вой её креп и рос, голод становился безумным, ведь пищи рядом больше нет, и это с ума меня сводило. Я чувствовала, как её длинные когти царапали меня внутри, но упорно терпела боль, и игнорировала её приказы найти новую жертву, которую на алтарь жертвенный положить можно.

Я перестала спать ночью, засыпала лишь, когда солнце показывалось из-за горизонта, и первые его лучи просачивались сквозь окна в мою комнату. Шторы я тоже перестала занавешивать. С каждым днём, мой внешний вид ужасал меня всё больше и больше, и я действительно стала похожа на живого мертвеца. Погружаясь всё глубже и глубже во тьму, утопая в вязком иле океана. Тепло не ощущалось на ладони ничем приятным, вкус еды казалсяпротивным и сырым, а мир вокруг приобрёл ещё более мрачно-серые тона. Даже Атто не мог спасти меня от этого забвения. Невидимые шрамы на спине от вырванных крыльев гнили и кровоточили, а кольца на пальцах позволяли забыться лишь на короткий промежуток времени. Слёзы постепенно высыхали, и в конце концов, иссякли. Дыра в груди росла, дышать становилось тяжело, ибо одиночество давило на меня, прессовало. Я не ненавидела Дэна, нет, я тосковала по нему. Не желая учиться жить без него. Свобода эта мне клеткой отныне будет, из которой я никогда не смогу выбраться. Дэн лично меня в эту клетку засадил, на замок её запер и ключ выкинул. И теперь я навечно заперта в ней. О будущем думать не могу, ни о чём думать не могу, потому что больше ничего не хочется.

Хочется лишь покоя…

Хочется обратно домой.

Обратно в руки своего демона попасть. И одержимость эту прекратить.

Дэн выиграл и получил то, что хотел. Он без меня жить сможет дальше, а я без него – никогда не смогу больше. Татуировки на рёбрах напоминают об убийствах, о крови на моих руках, и клеймо грязи ставят. Я постепенно сдаюсь вечности и мраку, не имея сил для борьбы. Обещание было нарушено, а спасать меня, больше некому. Я сама по себе отныне. Лишь тьма внутри, и одиночество мои спутники жизни.

Комната, которую мне выделил Доминик, была небольшой, но уютной. Атто быстро в ней освоился, как и я. Забота и уход за Атто свалился полностью на меня, но в каком-то смысле, это было даже хорошо, потому чтоэто помогало мне отвлечься. Помня слова Доминика о том, что мне здесь не место, я старалась как можно реже выходить их комнаты, и спускалась поесть, лишь когда меня Велес звал. Сам же он, постоянно заходил ко мне, спрашивал о самочувствии, и говорил о том, что слышит мои крики ночью. Он таблетки мне оставляет, но я не пью их, ибо нет в этом смысла. Это не поможет, не спасёт меня от теней и одиночества. Любые мои разговоры о Дэне, Велес пресекал сразу же. С Домиником я пересекалась редко, но если мы и встречались, то я каждый раз ловила на себе его ненавистные взгляды. И я даже не вправе винить его или обижаться на подобное отношение ко мне. Нет. Я всё прекрасно понимаю.

Малышка Джо казалось просто не желала отлипать от меня, постоянно бегая ко мне в комнату, она показывала мне своих плющевых друзей, пару раз она даже проводила мне экскурсию по дому. Однако больше всего, она радовалась, когда я разрешала ей играть с Атто. Он, первое время, с осторожностью относился к ребёнку, но после более тщательного знакомства с малышкой, смог принять. Я объяснила Джо, что Атто нельзя обижать: дёргать за шерсть, усы, хвост, потому что он хищник и может больно укусить. Так же, я показала ей, как правильно играть с ним, чтобы она не получила никаких повреждений. И только рядом с чистой, невинной душой этой малышки, я чувствовала себя более-менее спокойно. От девочки буквально исходил яркий золотистый свет, чистый свет её души, когда же вокруг меня тьма и мрак летали. Иной раз мне было страшно прикасаться к Джо, потому что я боялась замарать её душу. Боялась испачкать и в жертву её превратить. Мне не хотелось пугать малышку, к тому же, я понимала, что не имею права портить её своими мыслями, словами, поступками, я помнила слова Велеса, и поэтому, старалась вести себя сдержанно. А иной раз, мне даже удавалось улыбаться. Я всё ещё не могла принять тот факт, что матерью Джозефины была Каммила, и каждый раз, когда девочка прибегала ко мне, я внимательно изучала её, подсознательно сравнивая с Каммилой. Пожалуй, из общего у них были некоторые схожести черт лица ицвет волос. В остальном, Джозефина была точной копией Велеса.

Я так и не смогла звать его настоящим именем. Сил на то, чтобы терзать себя мыслями о поступке Каммилы, об отце Велеса у меня не было. Но точно знала, что я бы, ни за что бы, не простила Каммилу за её предательство, и точно была уверена в том, что ранее отец Велеса служил Клану. Потому что заметила на его шею татуировку в виде волка – метки принадлежности к Северному клану. Но говорить об этом с кем-либо мне не хотелось.

Сейчас на улице солнечная погода, мороз не слишком сильный, а ветра нет. Белоснежные кристаллы снега переливаются на солнце, создавая имитацию большого бриллиантового океана. Пока Атто радостно носится по снегу, периодически проваливаясь в сугробы, я и Джозефина пытались слепить снеговика. Утром малышка прибежала ко мне и буквально упросила пойти вместе с ней слепить снеговика, потому что Доминик и Велес будут вынуждены отлучиться по делам. Признаться честно, привилегия остаться один на один с Джозефиной меня не сильно обрадовала, ибо я просто не знаю, как заботиться о ребёнке. В приюте обо мне никто не заботился, и не показывал, как надо вести себя с другими детьми. Нет. Приют навсегда останется в моей памяти отголосками криков, насилия, обречённости и одиночества, и боли.

– Он сишком тяёлый, помоги! – кричит Джо, пытаясь перекатить небольшой снежный шар – основу для снеговика. Я тут же бросаюсь на помощь ребёнку, и голыми руками удерживаю снежный шар. Где-то позади раздаётся рык Атто, а я внимательно смотрю на краснощёкого ребёнка, что мило дует губы.

– Тяёлый, – вновь говорит Джои ударяет варежкой по снегу.

– Этого хватит для основы? – спрашиваю я, перекатывая шар к себе.

– Нет, надо босе, – отвечает Джо. – А ты зяла моковку?

– Зачем?

– Нос, моковкаэто носик сеговика!

– Прости, Джо, но я совсем забыла про морковку. Может быть, мы могли бы сделать снеговику носик из чего-то другого?

– Нет, надо моковку, сходи за ней!

– Давай сделаем вот что, мы сначала слепим снеговика, а потом уже сходим за морковкой. Хорошо?

– Да.

Вздохнув, я начинаю катать снежный шар, чтобы сделать его больше.

Спустя тридцать минут, все три снежных шарабыли выложены в нужном порядке, а морковь прочие элементы декора ожидали своего часа.

С моей помощью Джо, прикрепила на лицо снеговика две пуговицы, которые служили своеобразными глазами, морковный носик и улыбку, в виде нитки. Руками снеговику служили палки. Малышка даже принесла один из своих шарфов, чтобы повязать его на шею снеговика.

– Касиво, это Олов, – засмеялась малышка, хлопая в ладошки.

– Олов? Это его имя? – спрашиваю я, выгибая бровь.

– Да, его зовут Олов, он юбит якией оятия*, – смеётся ребёнок, и обнимает меня за ноги, чем вводит меня в ступор.

– Ох, это… Хорошо, – отвечаю я, подмечая, что у малышки весьма богатая фантазия. Я аккуратно хлопаю ребёнка по плечу, и чувствую, как тьма внутри урчать начинает, замечая свою будущую жертву. Но я пытаюсь сдержать её и блок поставить в сознании, чтобы защитить ребёнка.

– Хоодно, – внезапно говорит ребёнок.

– Пойдём, скорее, домой, – отвечаю я. – Атто, ко мне!

Услышав команду, Атто со всех ног бежит ко мне, а когда прибегает, то я беру его на руки и подталкиваю Джозефину ко входу домой. Ребёнок радостно бежит впереди, покая иду следом, чувствуя некое беспокойство. Наверное, нужно сделать для неё чай или какао.

Зайдя в дом, я опускаю Атто на пол исняв с себя верхнюю одежду, помогаю раздеться ребёнку. Повесив одежду на вешалку, я присаживаюсь на карточки перед Джо и говорю:

– Как на счёт горячего какао?

– Да! – радостно визжит ребёнок, и прыгает на меня, обвивая маленькие ручки вокруг моей шеи. – На лучки.

На несколько минут я застываю, боясь дотрагиваться до ребёнка, но потом, всё же решаюсь сделать хоть что-то, чтобы перестать пугать ребёнка.

– Л-ладно, – отвечаю я, и, обняв малышку, встаю, а Джо обвивает мою талию ногами. Тьма внутри начинает мурчать, но я приказываю ей заткнуться. Нет. Она не получит этого ребёнка себе. Я не позволю. Она будет страдать из-за меня.

– Время горячего какао?

– Да.

***

Когда стрелки часов переливали за четыре, Джозефина мирно спала на моих коленях, а очередной мультик по телевизору подходил к концу, я вымоталась настолько, что буквально валились с ног от усталости. Сидеть с маленьким ребёнком совсем не просто, и если честно, я удивлена тому, как Велес и Доминик решили оставить Джо со мной. Я абсолютно точно знаю, что Доминик считает меня сумасшедшей, и, возможно так и есть, раз я одержима Дэном. И почему же тогда он решился оставить ребёнка со мной? Возможно, лишь потому, что Велес знал о том, что я никогда не смогу навредить ребёнку, и сказал об этом своему отцу. Возможно лишь поэтому, Доминик решился на это.

Вздохнув, я кидаю беглый взгляд на окно, где уже смеркалось, и откладываю пульт в сторону. Велес и его отец задерживались уже весьма прилично, и я очень надеюсь, что с ними ничего не случилось. Потому что я не знаю, что делать в подобных ситуациях. Кому звонить и куда идти. Я совершенно не готова. Где-то в прихожей раздался скрежет когтей, наверняка, Атто опять поскользнулся на полу. Я осторожно поглаживаю Джо по волосам, чувствуя их мягкость. Наверное, стоит отнести её в кровать.

Осторожно взяв малышку на руки, я поднимаюсь на второй этаж и направлюсьна второй этаж, в её комнату. Кое-как открыв дверь, я укладываю Джозефину на кровать, и накрываю пледом. Включив ночник, чтобы малышка не испугалась, я поправляю плед и, собираюсь уходить, как вдруг замечаю на прикроватной тумбе, рядом с ночником и игрушкой слона, рамку с фотографией. Подойдя ближе, я беру в руки рамку и удивлённо смотрю на совместную фотографию Велеса и Каммилы. Я никогда раньше не задумывалась о том, как они смотрятся вместе, а теперь вижу, понимаю, что они – прекрасная пара. Думаю, что это фото сделано ещё до появления Джозефины, потому что Каммила здесь совсем юная, а Велес… Не такой хмурый, как сейчас. И они правда хорошо смотрятся вместе. Как пара. Как единое целое. Я кидаю беглый взгляд на умиротворённое лицо Джо, и понимаю, что, даже не смотря на предательство, Каммила любит своего ребёнка. Я хорошо помню наш разговор с ней, помню её слова. Она готова на всё, чтобы защитить свою дочь. Однако, это не оправдывает её связи с Ричардом. Нет.

Я немного завидую Джозефине, потому что у неё есть то, чего никогда не было и не будет у меня. У неё есть семья, а у меня есть только я. И больше никогои ничего нет. Я даже не знаю, для чего просыпаюсь, каждое утро и ради чего дышу. Я просто делаю это механически, как привычку. Вздохнув, я ставлю рамку с фотографией обратно, как вновь замечаю, что стенарядом с кроватью буквально усыпана фотографиями Каммилы и Велеса. Было там и совместное фото вместе с Джозефиной. Что-то неприятное колит в груди, заставляя меня резко выдохнуть, и схватится за грудь. Острая колющая боль простреливает меня насквозь, словно острая стрела или пуля пистолета, от чего мне хочется кричать. Я сгибаюсь по полам, а перед глазами тьма начинает расползаться. Страх и паника начинают биться в сознании, я делаю глубокие вдохи и выдохи, но боль не утихает. В ушах вакуум образуется, а холод тело стремительно окутывает. И вновь уже знакомая колыбельная смерти на отдалённых глубинах сознания начинает всплывать, из-за чего слёзы брызгают из глаз. Я открываю рот, но голос застревает посреди глотки. Дышать невозможно, я задыхаюсь. А её голос, голос смерти, всё ближе и ближе звучит. Я поднимаю голову, и сквозь пелену и черноту её силуэт перед собой вижу. Она совсем рядом стоит, руки ко мне свои тянет, и я молюсь лишь о том, чтобы она поскорее закончила эти муки. Чтобы забрала меня к себе, и я покой обрела. Боль перестала чувствовать. Жаль лишь, что Дэна ещё хоть раз перед забвением не смогу увидеть.

Когда руки смерти почти до меня дотягиваются, она внезапно отступает и исчезает, а я громко всхлипываю, и на пол заваливаюсь, чувствуя, что с меня будто груз тяжёлый сняли. Пелена перед глазами рассеивается, шум в ушах пропадает, лишь боль в груди не утихает, и слёзы по щекам опять текут. Я судорожно выдыхаю, и чувствую чьё-то прикосновение.

– Ты в порядке? – раздаётся незнакомый женский голос. Сморгнув слёзы, я поднимаю голову и вижу перед собой незнакомую девушку. Она сидит на коленях подле меня, и с беспокойством осматривает, словно пытается найти источник боли. Затем, девушка бегло смотрит на Джозефину, а затем вновь на меня.

– Идти сможешь?

– Д-да, – шепчу я. Кое-как встав, я слегка пошатываюсь от головокружения, и вытягиваю руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Незнакомка придерживает меня за талию, помогая устоять на ногах, и выводит из комнаты. Удивительно, как Джозефина не проснулась.

Как только мы выходим, я вновь чувствую слабость, как ноги резко подкашиваются, и падаю на колени. Вновь начинаю задыхаться, от сильных вспышек боли в груди.

– Чёрт, подожди, – говорит девушка, присаживаясь рядом, и кладя свою руку на моё плечо, а затем кричит: – Клаус! Клаус иди сюда, быстрее, мать твою! Саре плохо!

– Откуда… Т-ты… Меня з-знаешь, – шепчу я, поднимая глаза и смотря на девушку.

– Я знаю о тебе всё, – подмигивает она.

– Кто… Ты?– вновь шепчу я

– Всё потом, – отмахиваетсядевушка. – Клаус, блять, где тебя черти носят!

Незнакомка начинает успокаивающе поглаживать моё плечо, шептать что-то, но из-за сильных болей я не могу ничего понять. Я рычу, сжимая ткань водолазки в области груди, хочу, чтобы это поскорее закончилось. Если смерть остановилась, значит, моё время ещё не пришло, тогда почему же мне всё ещё больно?

– Наконец-то! – внезапно выкрикивает незнакомка, и я слышу топот ног позади.

– Сара, -доносится до меня голос Велеса, а в следующее мгновение его руки поднимают моё лицо, заставляя меня смотреть на него.

– Дыши, медленно и глубоко. На раз глубокий вдох, на два, выдох, дыши вместе со мной, поняла?– спрашивает Велес, внимательно смотря на меня.

Я киваю в знак согласия, и подмедленный счёт мужчины, начинаю дышать вместе с ним. Первые несколько минут дышать так, как нужно не получается, потому что с каждым вдохом, внутри словно бомба взрывалась, но затем становилось всё легче и легче. Стальные цепи потихоньку ослабевали, а в лёгкие всё больше и больше кислорода поступало. Режущая боль в груди начала утихать, гаснуть, как пламя спички. Я не смею отвести своего взгляда от глаза Велеса, видя в них огонёк света и тепла. И я тянусь к ним, хотя знаю, что не положены они мне. Не достойна я. Слишком грязная.

– Айви, ты знаешь, где моя комната находится?– спустя несколько минут тишины спрашивает Велес, внимательно смотря в мои глаза, но обращаясь к незнакомой девушке.

– Да, – отвечает, как выяснилось, Айви.

– Беги туда, быстро. Найди на полке ампулу Обзидана, возьми шприц на 5 миллилитров, набери в него лекарство из ампулы и бегом обратно.

– Хорошо.

Как только девушка убегает, я шумно выдыхаю и прикрываю глаза.

– Легче? – спрашивает Велес, наконец-то отпуская моё лицо.

– Почти, – хриплю я, и усмехаюсь. – У твоей дочери весьма крепкий сон. Хорошо, что она не проснулась и не увидела всё это.

«Хорошо, что она смерти облик не видела» -мысленно вторю я.

– Дети спят крепко, и зачастую их очень сложно разбудить. Что произошло?

– Я… Я, – я облизываю пересохшие губы и поднимаю на Велеса взгляд. -Я не знаю, это само… Началось, я ничего не могла сделать. Прости.

– Здесь нет твоей вины, приступ мог возникнуть из-за сильных эмоциональных нагрузок.

– Я доставляю тебе одни неприятности, наверное, было бы проще, если бы Дэн убил меня.

– Заткнись, Сара! – рычит Велес, сжимая руки вкулаки. В его глазах искры злости и гнева плещутся, взгляд тяжёлый, что у меня не хватает духу смотреть в них.

– Прости, – вновь шепчу я, понимая, что, не смотря на все слова Велеса, я всё-таки доставляю ему много проблем. И мне бы хотелось освободить его от этого груза, но что я могу сделать? Уйти? Мне некуда идти. Сократить общение не получится, ведь мы в одном доме проживаем. И я не знаю… Не знаю, что мне делать надо, что перестать всем жизнь портить. Я хочунайти свой уголок. Пристанище. Свой дом. Я хочу… Хочу вернутся к Дэну. Потому что больше не могу так выживать. Не могу дни считать, ожидать мучительного медленного конца. Я так устала… Тьма внутри вновь голодна, она воет, требуя пищи, требуя крови. Но мне нечего предложить ей. Только себя, но нет ничего во мне кроме болезненной одержимости своим личным Демоном. И вой её с ума меня сводит.

– Вот, держи, было не просто, – внезапно говорит вернувшаяся девушка, протягивая Велеса шприц. Я вздыхаю, и закатываю рукав водолазки, облегчая Велесу работу. Лишь отворачиваюсь, когда мужчина подносит иглу к моей коже. Я чувствую, как сталь пронзает её, погружаясь в плоть, и какнекое лекарство стремительно проникает в мою кровь, и по венам начинает растекаться.

Пока Велес делал мне укол, я смогла внимательнее изучить незнакомку, которая откуда-то знала меня. По крайней мере, я знала, что её зовут Айви. Она относительно не высокого роста. С длинными тёмно-русыми волосами, пушистыми ресницами и поразительными красотой глазами нефритового оттенка. У неё пухлые губы, аккуратной нос, чётко выделенные скулы, и невысокий лоб. Одета она в чёрное платье с длинным рукавом, и идентичные по цвету длинные сапоги. На левой руке девушке я замечаю обручальное кольцо. По своей красоте она уступала лишь Амаре, и на её фоне я выглядела просто жалко. Да и не может ходячий мертвец красиво выглядеть.

– Готово, – говорит Велес.

– Спасибо, – отвечаю я, отводя от девушки взгляд, и опуская рукав водолазки.

– Мы так и не познакомились толком, – говорит она, когда я понимаюсь на ноги, а Велес уходит проверить Джозефину.

– Да, – отвечаю я.

– Меня зовут Айви, -девушка протягивает мне свою руку, и я пожимаю её.

– Моё имя ты знаешь, – отвечаю я.

– Верно.

– Но откуда?

– Мои мужья принадлежат Северному Клану, поэтому неудивительно, что я знаю о тебе. Только ты в жизни выглядишь иначе, чем на фотографиях.

Мне хочется смеяться, потому что те фотографии фальшивки, как и вся моя жизнь. А в жизни, я уродливый мертвец без души будущего.

– М-мужья? У тебя несколько мужей? – удивлённо спрашиваю я. – Кто они?Разве так можно?

– Да, мужья. И они скоро должны приехать, кстати, мне нужно посмотреть, как там дети. Сомневаюсь, что Доминик смог их разбудить, – смеётся Айви, а я вновь удивлённо открываю рот. Дети? Я совершенно сбита с толку.

– Так, я вижу, что мои слова немного повергли тебя в шок, ничего, это бывает практически с каждым, когда я рассказываю им про свою семью. Вот что, иди на кухню и приготовь нам по чашке чая, а я помогу Доминику с вещами, уложу детей и тогда мы с тобой поговорим, хорошо?

***

Липовый чай оказывается невероятно вкусным, и успокаивающим. Сидя в одиночестве на кухне, я внимательно всматривалась во мрак за окном, непонятно чего ожидая. Внутри была как-то не спокойно, как-то холодно и слишком пусто. Словно чего-то не хватает. Словно тьма чувствует, что-то должно произойти.

Я слышу приближающиеся шаги, и поворачиваюсь к входной двери, ожидая.

– Я немного задержалась, извини, -говорит Айви, заходя на кухню и направляясь к барной стойке. Взяв в руки оставленную мной вторую чашку с чаем, она садится на стул, отпивает напиток и говорит: – Миша потеряла своего Снуффи, и не могла заснуть без него.

– Твоя дочь? -спрашиваю я, ставя пустую чашку на блюдце и скрещивая пальцы в замок.

– Да. Она моя младшая, ей два года исполнилось месяц назад. Джозефина старше неё на полтора года. У меня есть два сына, им по четыре, их зовут Гейдж и Люк, они близнецы. Я замужем за Алексом и Акселем, ты, наверное, не понимаешь, о ком я говорю, – усмехается Айви. – Хорошо, трактовки Сив и Змей тебе знакомы более хорошо, так вот, они мои мужья. Мы женаты уже несколько лет. Я не буду вдаваться в подробности нашей истории, скажу лишь что она началась с обмана, и в ней было много чего плохого и хорошего, но всё это в конечном итоге привело к тому, что мы вместеи счастливы. У нас крепкая семья и прекрасные дети. И, да, забегая вперёд, я скажу, что для меня это совершенно нормально, любить сразу двоих и отдаваться им. Это называется полиамория. В нашем обществе это аморально и мерзко, но мне плевать на мнение других. Я люблю, кого люблю, и это мои чувства. Они моии точка. И плевать мне на все правила и нормы этики. То, что моё, принадлежит только мне, и я никогда не буду стыдиться этого. Я счастлива.

– Они никогда не говорили о тебе, – говорю я, внимательно смотря на девушку и слегка улыбаясь. Конечно, я немного шокирована новой информацией, но это вряд ли видно по моему лицу. Однако привычный образ наёмников вновь рушиться на мои глазах, потому что всё не так, как я видела раньше. Я видела монстром, чудовищ, но на деле всё не так. Быть может… Может быть дело всегда было лишь во мне? Моё искривленное восприятие мира портит и чернит всё вокруг. Лишает красок и во тьму погружает.

– Если не говорили, значит, не хотели, чтобы ты это знала. Это не является тайной, но всё-таки они предпочитают на разговаривать об этом. Я хоть и принадлежу Клану, но не вникаю в его дела, потому что мне это не нравится. Я мирная, и занимаюсь своими делами, а в дела мужей не лезу. Пожалуй, единственный, раз был, когда они рассказали мне, что Дэн нашёл себе новую невесту, чтобы получить трон. Я тогда не удержалась и узнала у них всё. И судя по тому, что ты сейчас здесь, Дэн получил трон, и отпустил тебя?

– Вернее сказать, вышвырнул, – горько усмехаюсь я. До сих пор привкус предательства и боли на губах ощущая.

– Ох, ты любишь его? – внезапно спрашивает Айви, сочувствующе улыбаясь мне.

– Я… Не знаю. Это просто… Болезнь. Одержимость им, но не… Не любовь.

– Ты всёносишь обручальное кольцо?

– Да. Оно мне хоть какие-то воспоминания о нём даёт, позволяет иллюзию создать.

– Что он сказал тебе, перед тем, как отпустил?

– Сказал, что свобода – большее, что он может мне дать. Сказал, что я не нужна ему больше, чтобы я уходила и жить заново начала. Я попросила его о последнем поцелуе, и он поцеловал меня, а ещё, он мне кольцо подарил. Вот только как жить без него не научил, и свобода эта… Не нужна она мне больше. Я здесь задыхаюсь, а там я жила. Хоть была убийцей, но жила. А он… Он обещания свои нарушил, и выбросил меня, – шепчу, солёную влагу со щёк стирая. И я не понимаю, почему плачу. Почему больно опять. Я должна ненавидеть его, но не могу. Наверное, я окончательно с ума сошла.

– Позволишь мне посмотреть на то кольцо, что он дал тебе? – улыбается Айви, протягиваяруку. – Ты знаешь, что красива, когда плачешь?

– Дэн говорил мне подобное, – отвечаю я, и, сняв с руки серебряное кольцо, отдаю его девушке. – Это кольцо мне дала Амара, когда я проходила испытание в лабиринте. Она сказала, что оно пропитано каким-то запахом, по которому Демон, волк Дэна, нашёл бы меня. И он нашёл. Но вот зачем оно мне сейчас нужно… Я не понимаю.

Айви берёт в руки кольцо и внимательно изучает, а затем хмурится и замирает.

– Ох, теперь мне всё понятно.

– О чём ты? Это же просто кольцо.

– Нет, Сара, это не просто кольцо, – улыбается Айви. – Это признание Дэна, его признание тебе. Ты видела гравировку?

– Что? Какую гравировку?

– Смотри, – девушка протягивает мне кольцо под наклоном, и присмотревшись, я действительно вижу некие письменно на внутренней стороне.

– Что… Это?

– Там написано "În timp ce respir, ești în mine pentru totdeauna".

– Пока я дышу, ты навсегда во мне, – шепчу я, чувствуя горький привкус во рту. В глазах вновь влага скапливается, а руки дрожать начинают.

Если любит, то зачем отпустил… Зачем крылья вырвал…

– Он отпустил тебя, потому что любит. Потому что защитить хотел, и сделал это. Знаешь, порой, из-за обстоятельств определённых, нам необходимо отпускать тех, кого мы любим, что подарить им шанс на спокойную жизнь. Я плохо знаю Дэна, мы пересекались с ним лишь пару раз на моём посвящении, и на дне рождении Джозефины, но я уже тогда поняла, что ему трудно выражать свои чувства. Трудно показывать свою слабость, потому что его вырастили на диктатуре и насилии. Возможно, что он просто не умеет выражать свою любовь, либо он делает это через заботу или защиту. И это кольцо, мне кажется, что это всё на свои места ставит. Он никогда не говорил тебе, что любит?– спрашивает Айви, подходя ко мне и приобнимая. От девушки пахнет приятными нотами жасмина и трав, и запах этот успокаивает меня.

– Н-нет, – шепчу я, в пустоту свой взгляд устремляя. А кольцо так и остаётся на столе в одиночестве лежать.

– Возможно, ты просто не замечала этого, возможно, он говорил это иначе. Не прямыми словами.

– Он говорил, что он чудовище, а я его роза. Говорил, что без меня во тьму упадёт, говорил, что в любой из жизней меня найдёт и себе вернёт. Но это были лишь слова…

– Сара, Велес покинул Клан, потому что хочет, чтобы у Джозефины была спокойная жизнь, хотя он слово и клятву Дэну давал. Но всё равно ушёл, потому что любит свою дочь. Алекс и Аксель тоже покидают клан, из-за нашей семьи. Нам нужен мир и покой. Порой, нам приходится чем-то жертвовать ради тех, кого мы любим. Бывает, что именно чувства и жертвует, а того, кого любят, отпускают. Яне думаю, что Дэн отпустил тебя из-за твоего желания свободы, или из-за того, что ты не нужна ему больше. Нет. Это ложь. Есть причина, и весьма весомая. Потому что такие слова на ветер не бросают, и на дают обещания в каждой следующей жизни найти. И то, что ты одержимостью называешь, то, что тебе боль причиняет и то, что плакать тебя сейчас заставляет, любовью зовут, – тихо говорит

– Я…Я л-люблю его? – вздрагиваю я от своих слов, и ощущая, как пустота внутри разрастается, а боль вновь ярким пламенем вспыхивает. Я смотрю на Айви, и губы от солёной влаги облизываю.

– Да, – печально улыбается она, и слёзы с моих щёк стирает.

– Мне очень жаль, что всё так. Ты вряд ли полюбишь кого-то ещё, потому что любовь ваша с Дэном больная, и ты до конца жизни будешь задыхаться от неё, как и он. Я уверена, что ему сейчас тоже хреново, даже намного хуже, чем тебе.

– Я… Хочу побыть одна, – отвечаю я и отстранившись от Айви, встаю на ноги. Взяв рук и кольцо, а надеваю его обратно на средний палец.

– Да, конечно. Тебе стоит отдохнуть. О, чуть не забыла, пантера, что бегает по дому, она твоя?

– Да, это Атто. Не бойся его.

– Хорошо, потому что к семейству кошачьих, у меня особенная любовь, – смеётся Айви, и выходит из кухни.

Я вздыхаю, и, обняв себя, подходу к окну. Тяжесть в груди нарастает, как и боль. Мне трудно понять действия Дэна, трудно принять факт того, что всё этом моя одержимость, больной любовью была. Итрудно… Трудно крик одиночества сдерживать, что из глотки наружу рвётся. Будь проклят тот день, когда я Дэна встретила. Потому что теперь, без него, я жить больше не хочу. Задыхаюсь. Он меня ко дну океана чёрного припечатал, и ушёл, оставив меня навеки в иле вязком гнить. И чувствами давится. Ненавижу. Ненавижу себя за это. Ненавижу его за то, что отпустить посмел.

Лебедь, что на рёбрах моих выбит, зудеть начинает. А виски пульсировать. Неожиданно, где-то вдали ночной мрак неба огненно– красное зарево разрывает. Я хмурюсь, внимательно всматриваясь в жуткое природное явление, не понимая, что это такое. Как вдруг тишину вокруг громкий рёв сирены за окном разрезает, и гул этой сирены во мне тревогой отдаётся, потому что точно такая же сирена звучала, когда я Дариана убила. Что происходит? Почему мне страшно и тревожно становится? Почему тьма внутри вновь воет, как будто теряет что-то…

Я выбегаю из кухни, под непрекращающийся рёв сирены и слышу громкий испуганный детский плач со второго этажа. Из гостиной ко мне на встречу выбегает Доминик.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Нет времени, надо собираться, и как можно быстрее, – отвечает Доминик, на лице которого тревога застыла, и быстро поднимается наверх, кинув мне громкое «Пошевеливайся».

Но я совершенно не понимаю, что происходит и что всё это означает.

– Сара! – окликает меня Велес. Я оборачиваюсь на зов, и вижу Велеса, что со стороны кухни выходит. Мужчина выглядит невероятно грозно и сосредоточенно, и от тьмы, что в его глаз плещется, мне не по себе становится. Таким я видела его лишь раз. Когда он думал, что я предала Клан.

– Что происходит? Что это за зарево вдали? – спрашиваю я, как только мужчина подходит ко мне.

– Нам нужно уезжать, срочно, собери вещи и не забудь Атто. Ты, Джо, и Айви с детьми поедите вместе с отцом в безопасное место, ая останусь здесь, – отвечает он.

– Что? Нет! Я не уйду, пока ты не скажешь, что происходит! – рычу я, кулаки сжимая. Велес открывает рот, но не успевает и слова сказать, как кто-то начинает стучать во входную дверь. Велес хмурится, и достав из-за спины пистолет, подходит к двери, и жестом показывает, чтобы я встала позади него. Я встаю позади, и напрягаюсь, когда Велес кладёт свободную руку на дверную ручку.

– Давай, – шепчу я.

Велес резко открывает дверь, и выставляет руку с оружием вперёд, но тут же опускает её, ибо за дверью оказываются близнецы. С оружием в руках, в полном боевом обмундировании. На лицах их чистая злость и ярость, а в глазах чернота разрастается.

– Ричард напал на Дворец, – говорит Сив.

– Я знаю, – отвечает Велес.

– Мы собрали наших, Марк и его люди на подходе сюда, – вмешивается Змей.

– Что?! – спрашиваю я, выходя из-за спины Велеса и ошарашенно смотря на братьев.

*Отсылка к мультику “Холодное сердце”.

29.

Музыкальное сопровождение:

Ruelle -Live Like Legends (Начало)

Within Temptation – Our Solemn Hour (Прибытие во дворец)

– Как такое вообще возможно? – ошарашено говорю я, сжимая кулаки и смотря на близнецов. На их лицах отражается злость и агрессия, но они не отвечают на мой вопрос, а сирена за окном не утихает. Нет. Она продолжает выть, сводя с ума. Напуская страх, что на дно утаскивает. Братья стоят перед нами в полной готовности: в броневых жилетах, с оружием в руках. На их поясах закреплены кобуры с пистолетами, через плечо перекинут ремень автомата. Я замечаю пару ножей, гранат и сменных магазинов, у каждого из братьев. Тьма внутри меня начинает выть так громко, что это оглушает меня, а чувство тревоги в груди отвратительным месивом к глотке подступает. Вот что это была за вспышка в дали. Это был взрыв. И всё это время. Я думала, что была так далеко, но всё это ложь. Иллюзия. Лес умело сыграл жуткую шутку с моим сознанием. Заставил поверить, что Ад остался позади, когда Ад был всегда рядом. Я никогда из него не сбегала. Нет. Это была лишь иллюзия свободы. Демоны вновь нашли меня, чтобы утащить обратно в адскую бездну, и на этот раз, я сопротивляться не буду. Нет. Я сама в эту огненную расщелину прыгну, потому что не умею по другому жить.

– Пойдём на кухню, надо кое что обсудить, – внезапно говорит Велес, нарушая молчание, что повисло между нами. – Сара, иди собирайся. У тебя мало времени.

– Чёрта с два, я куда-то поеду, Велес! – отвечаю я, сжимая кулаки и взгляд озлобленный на мужчину перевожу.

– Пожалуйста, не надо всего этого сейчас, просто сделай, что я сказал, – вздыхает он, устало потирая переносицу рукой.

– Велес, прав, Сара, тебе надо торопиться. Тут оставаться не безопасно, – вмешивается Сив.

– Я сказала, что не поеду!

– Сара, ты явно не понимаешь, что там сейчас происходит. Каждое промедление сейчас, может стоит кому-то жизни. Поверь мне, сейчас там, самое опасное место в мире. Если ты отправишься с нами, то шансы того, чтоты не вернёшься обратно, настолько высоки, что лучше бы тебехорошо подумать, прежде чем совершать эту глупость, – отвечает Змей, сжимая кулаки.

Я рычу, сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как злость внутри ядовитым цветком распускается. Корни этого цветка в мои лёгкие врастают и кровь отравляют. Почему они не понимают, что там мой дом отныне? Что нет у меня другого пути, кроме как в адском пламени сгореть? Почему останавливают? Я дала клятву, и плевать, что все считали её фальшивой, для меня она реальной была. Исвязана с Дэном, со всем этим. Это нити глубоко в мою плоть вросли, и вырвать их оттуда невозможно. Разве они не понимают, что я задыхаюсь здесь, умираю мучительной смерть, а там… Там я дышу. Там моё всё. Мой смысл. Мои страхи, счастье, страдание, кровь моя, душа, там моя жизнь. Там моё сердце. А здесь у меня клетка стальная, тоска, боль, и, больше ничего.

Нет здесь спасения.

Для меня здесь камера пыточная.

Я по другому больше не смогу жить.

Я не отступлюсь от своего, нет! Никто не отправит меня в безопасное место. Я не уйду. Потому что смысл моей жизни сейчас там находится, и я должна помочь ему. И сказать… Сказать, что тоже погрязала в этой аморальной насильственной вечности вместе с Дэном. Что он во мне навечно. Я не смогу остаться здесь, потому что тьма в груди истошно воет, требуя помочьсвоему обожаемому Демону. Если я уйду – она убьёт меня. Сожрёт, не оставив после даже костей.

– Скажи мне, почему ты делаешь это? Почему ты поедешь туда? – рычу, впиваясь гневным взглядом в лицо Змея.

– Потому что связан с Кланом, потому что дал обещание Дэну, – отвечает он. – Все мы связанны кровью с ним, и не можем бросить его сейчас. Не можем бросить свою семью.

– Так почему вы все думаете, что мне там не место? Я, -я поднимаю руку и показываю обручальное кольцо. – Всё ещё его жена, и плевать мне, что для вас всё это ложью было, для меня все по-настоящему было и есть. И, блять, вам придётся убить меня, чтобы отправить в другое место, потому что я, мать твою, не откажусь от Дэна! Не подожму хвост, и не буду скулить, как сука! Я свою жизнь за него отдам, если понадобится, и вы не вправе указывать мне, что делать! Я всё ещё часть клана, я тоже дала клятву, и обязана быть там вместе со всеми! Если вы не возьмёте меня с собой, я попрошу Марка помочь мне добраться до дворца, и никто, слышите меня, никто не сможет помешать мне. Он оттолкнул меня, думал, что свободу и лучшую жизнь подарил, но он лишь пыткам меня здесь подверг. И я не повторю свою ошибку, дважды, слышите? Я не брошу его сейчас.

Велес удивлённо смотрит на меня, кажется, его задели мои слова, о жизни, в его семье. Мне жаль, но это правда. Он должен был понимать это. Но никто из них не думал о обо мне, они думали, что делают то, что правильно, а на деле, сделали ещё хуже. Мне жаль, я попрошу у него прощения позже, потому что малышка Джо не виновата в том, что внутри меня поломанный механизм, которые починить невозможно. Что я мертвец ходячий без души.

– Хорошо, ты меня убедила, поедешь с нами, приятно видеть тебя вновь в наших рядах, – вздыхает Змей, и проводит рукой по волосам. Сив качает головой и облизывает губы, явно недовольный решением брата, но ничего не говорит. Лишь смотрит на меня с сожалением и разочарованием. Возможно, он думает что я окончательно с ума сошла. В самоубийцы своим решением записалась. Так и есть. Я не останусь здесь. Не брошу Дэна. Ни сейчас, когда тревога внутри трубит, а тьма об рёбра когти точить начинает. Ни сейчас и никогда после я не уйду.

– Мне нужно время, минут десять, не больше. Пройдите на кухню, мы скоро подойдём. Обсудим план по дороге. Свяжитесь с Марком, скажите, чтобы ждал нас подле дороги. Выезжаем через двадцать минут. Сара, – обращается ко мне Велес. – Если ты поедешь с нами, тебе нужно будет отправить Атто вместе с остальными. Оружие и всё остальное, получишь после, понятно?

– Да, – киваю я, слегка улыбаясь, но улыбка быстро гаснет, потому что в глазах Велеса океаны тьмы с океанами ярости смешиваются, образовывая бездонную пустоту. Велес на себя более не похож, нет, сейчас передо мной наёмник, убийца стоит.

– Пошевеливайся, – говорит он, и я срываюсь на бег в сторону лестницы, что на второй этаж дома ведёт.

Забежав в свою комнату, я включаю свет и подбегаю к шкафу. Достав из его недр переноску и сумку, я быстро собираю в неё необходимые вещи для Атто. А затем, осматриваюсь, пытаясь понять, где находиться животное. К счастью, Атто оказался в комнате, должно быть кто-то принёс его сюда. Он, вальяжно вытянувшись, мирно спал на моей кровати, казалось, что его не пугали ни рёв сирены за окном, ни шум, что поднялся в коридоре. Я слышала голоса и плач детей, которые, кажется, чертовски, напуганы творящимся вокруг безумием.

Подойдя к кровати, я улыбаюсь и поглаживаю животное, чувствуя, как влага собирается в уголках моих глаз. Я понимаю, что могу не вернуться обратно, и никогда больше не смогу взять Атто на руки, поиграть, погладить, прижать к груди и урчание его послушать. Я могу оставить его навсегда, но никогда не смогу забыть первого и самого драгоценного друга в своей жизни. Слёзы скатываются вниз по моим щекам, но я улыбаюсь, продолжая поглаживать Атто по густой шерсти. Я знаю, что о нём хорошо позаботятся, и надеюсь, что если меня не станет, он сможет быстро стереть мой образ из памяти и почувствует любовь и заботу, которой ему так не хватало в последнее время. Из меня вышла весьма хреновая хозяйка, но я счастлива, что Атто появился в моей жизни, и надеюсь, что отдала ему всё самое хорошее, что у меня было. И это моё прощание. Без обещания вернутся.

Всхлипнув, я беру Атто на руки и целую меж пушистых ушей, но сонное животное мало что понимает, и лишь обтирается головой об моё лицо. Я смеюсь, и иду в сторону переноски.

– Вот так, дружок, тебе предстоит небольшое путешествие, но на этот раз, я не смогу поехать с тобой. Но, – я вновь всхлипываю, утирая тыльной стороной ладони слёзы. – Ты должен будешь пообещать мне, что будешьхорошим мальчиком, и слушаться Джозефину, хорошо? Вы неплохо подружились с ней, и если я не вернусь, я уверена, что она станетотличной хозяйкой для тебя, когда подрастёт. Ты только не грызи мебель в доме, иначе Доминик отдаст тебя в приют, хотя…. Нет, он этого не сделал, потому что я видела, что играл с тобой буквально вчера.

Улыбнувшись, я вновь глажу Атто и закрываю переноску на замок. Животное как-то грустно смотрит на меня, словно понимает каждое моё слово, словно тоже плачет. Его глаза грустно опущены, а поза зажата. Вздохнув, я встаю и, взяв в руки переноску и сумку, выхожу из комнаты. Снизу доносятся многочисленные голоса, а сирена за окном начинает потихоньку утихать. Подойдя к лестнице, я вижу обеспокоенную Айви с малышкой на руках, подле неё стоят её маленькие сыновья, рядом с нимилишь две сумки и рюкзаки. Чуть подальше от Айви и детей, стоит Доминик, который застёгивает куртку на Джозефине, что утирает кулачком крупные капли слёз, что скатываются по её пухлым щёчкам. Дети напуганы. Это видно.

Я спускаюсь вниз.

– Сара, наконец-то, я думала, что ты испугалась, – слегка улыбается Айви, поправляя шапочку дочери. Малышка невероятна красива, как и мальчики, что робко смотрят на меня, крепко держась за края пальто Айви. Они невероятно сильно похожи на своих отцов.

– Почему ты не одета? Я же сказала тебе собраться ещё пятнадцать минут назад, – хмурится Доминик, встав на ноги и застёгивая своё пальто.

– Я не поеду, – отвечаю я. – Но у меня есть Атто. Он поедет с Вами.

Доминик удивлённо округляет глаза и замирает, смотря на меня так, словно у меня три головы выросло. Я слышу судорожный вздох со стороны Айви, и усмехаюсь, понимая, что они, наверняка, думают, что с ума сошла, раз в пекло готова броситься. Так и есть. Я давно спятила.

– Сара, не надо. Поехали с нами, – говорит Айви. Я оборачиваюсь, и, усмехнувшись, спрашиваю:

– Если бы твоим мужьям грозила смерть, то чтобы ты сделала?

– Я бы сделала всё, чтобы их защитить и смерть отпугнуть, – отвечает она, и горько улыбается, понимая, к чему я клоню.

– Я сделаю тоже самое ради Дэна. Поэтому, не останавливай, меня, Айви.

Она кивает, и возвращает своё внимание детям. Я вздыхаю, и вновь на Доминика смотрю, что с нечитаемым выражением лица стоит, и на меня смотрит. Во взгляде его блеск странный мелькает, и я нервно сглатываю.

– Пожалуйста, береги его, и не давайте слишком много еды, иначе он облениться, – говорю я, подходя к мужчине и ставя подле него переноску с Атто и сумку. -Станьте для него лучшими хозяевами, чем я.

– Сара, – хнычет Джозефина где-то сбоку, я смотрю на малышку, и что-то внутри меня умирает, когда я вижу хрустальныё слёзы этого невинного ангела.

Подойдя к ребёнку, я присаживаюсь на корточки и стираю влагу с пухлых щёчек.

– Всё хорошо, Джози, всё хорошо, не бойся. Твой дедушка будет рядом, вы сейчас поедете в путешествие. И я разрешу тебе взять Атто с собой, но если только ты пообещаешь, что будешь заботиться о нём, хорошо?

– А ты с амии поедешь? – Всхлипывает ребёнок.

– Я не могу, Джози, мы с твоим папой должны остатьсяи кое что сделать, а уже после, я, если меня не отправят в другое место для важного дела, я вновь приеду к тебе.

– Я буду кучать, – хнычет малышка, и я улыбаюсь ей сквозь слёзы.

– Я тоже, – я обнимаю Джозефину и по головке ласково поглаживаю, чувствуя, что маленькие ручки обнимают меня в ответ. И даже если там смерть наконец-то получит меня и в своё царство заберёт, я навсегда запомню этот момент. Потому что сейчас, в груди моей не пустота беснуется, а свет яркий и тёплый льётся. Даже тьма, которую свет слепит, жалобно скулит по этому ребёнку.

– Нам пора, – внезапно говорит Доминик.

– Ну, что, Джози, будешь самыми лучшими друзьями с Атто? – улыбаясь я, отстраняясь от малышки.

– Да! – Радостно визжит она, хлопая в ладоши. – Деда, киса с нами поедет!

Я встаю на ноги, и усмехаюсь, видя, что Доминик закатывает глаза, но всё же берут в руки переноску с Атто и его сумку. Со стороны кухни выходят близнецы, но без оружия, и мальчики радостно визжат и срываются в их сторону. Однако, они подбегают только к Сиву, который обнимает их целует в лоб, ярко улыбаясь. А Змей подходит к Айви, быстро целует её в губы, и берёт на руки малышку. Я отвожу взгляд в сторону, потому что знаю, что они сейчас не просто проводить свою семью вышли, они вышли попрощаться с ними. И если мне тяжело прощаться с Атто и Джозефиной, тоя не могу представить какого им сейчас. Я лишь… Лишь надеюсь, что смерть не заберёт сегодня никого из них. Что они вернутся обратнок Айви и детям своим. Я слышу их приглушённые голоса, и сжимаю руки в кулаки.

В груди вновь тьма воет, света там больше нет, и все мои рецепторы тревогу бъют. Мы теряем время. Промедление может стоит Дэну жизни. И не только ему. Там осталось много людей. Амара и Райли… Они ведь тоже там. Я всё сбита с толку. Много вопросов в голове.

Почему Дэн не убил Ричарда? Почему позволил ему напасть?Но самое главное другое. Что сейчас там происходит? Без сомнений, сегодня смерть будет править своим балом. Потому что мы едем на кровавую бойню. Сегодня смерть будет забирать много и беспощадно. Я чувствую холодное покалывание на кончиках пальцев, и как дрожь вдоль спины проходит. И вновь её силуэт перед глазами мелькает, но в этот раз она в парадный белый цвет облачена. Ибо сегодня её бал. Сегодня смерть искупается в крови, белый цвет красным окропит, и своих детей домой вернёт. Заберёт тех, чей срок пришёл.

Я нервно сглатываю, и руки в кулаки сжимаю, говоря ей о том, что она не заберёт меня сейчас. Не посмеет. Сначала я увижу Дэна, скажу ему, и только после… Если такова моя судьба, смерть получит то, чего так долго ждёт. Меня.

Я вздрагиваю, когда на моё плечо ложится чья-то рука. Обернувшись, я вижу позади себя Велеса. Он протягивает мне стопку одежды.

– Переодевайся, и выходи. Мы будем ждать тебя на улице, – говорит он, и идёт в сторону отца. Взяв на руки дочь, Велес поворачивается к Доминику: – Ты знаешь, что нужно делать.

– Береги себя, сын, и возвращайся обратно, – отвечает Доминик, и крепко обнимает сына.

– До свидания, Сара, – говорит Айви, подходя к двери.

– Прощай, – отвечаю я улыбаясь. – Проконтролируй, чтобы Атто много не кормили.

Айви улыбается сквозь слёзы, кивает и взяв руки рюкзак и сумки, открывает дверь и выходит на улицу, следом за ней выходят близнецы с детьми на руках.

– Пойдём, зайчонок. Скажи Саре «пока», – улыбается Велес дочери, когда Доминик отпускает его. Малышка ярко улыбается мне и машет ладошкой, я отвечаю ей тем же. Велес выходи на улицу, а Доминик берёт в свободную руку ещё одну сумку, и говорит:

– Ты хороший человек, Сара.

– Спасибо.

– Удачи.

Я киваю, и вновь бегу наверх, прижимая к груди стопку с одеждой. Медлить больше нельзя.

***

Зашнуровав ботинки, которые я обнаружила рядом с кроватью, как только вошла в комнату, я встаю и поправляю водолазку. Велес выдал мне штаны, водолазку и ботинки, однако вещи были мне велики, но мне было совершенно плевать. Надеваю бронежилет, а поверх него куртку. Собрав волосы в хвост, я кидаю последний взгляд в зеркало и выхожу из комнаты. Сирена больше не ревёт. А вдоме стоит удушливая тишина. Мёртвое спокойствие. Словно те, кто уехал, забрали с собой всё самое лучшее, что могло быть, и оставили после себя пустоту.

Спустившись с лестницы, я подхожу к входной двери и выхожу на улицу. Моментально вздрагиваю от сильного порыва ветра, что в моё лицо ударяет, и вижу лишь братьев и Велеса. Ни Айви с детьми, ни Доминика с Джози и Атто, нигде нет. Они уже уехали. Они отправились в безопасное место. И это хорошо.

– Я готова, – говорю я, спускаясь вниз и подходя к мужчинам. Я замечаю, яркое зарево в дали, что становится только ярче, и нервно сглатываю. Меня не пугает холод. Меня пугает лишь время. Мы… Мы можем не успеть. Но тьма ещё живёт внутри меня, она связана с Дэном, и если его не станет, я почувствую это. Пойму. Но сейчас, она внутри. Когтями острыми мои внутренности в кашу превращает, причиняя лёгкую боль. Требует на помощь идти.

– Хорошо, поехали. Марк уже ждёт нас, – говорит Велес, и кивком головы указывает на припаркованный возле дома внедорожник.

– А где все остальные? – спрашиваю я .

– За забором ждут, при всём желании, пятьсот рекрутов сюда не влезут, – усмехается Змей, а я округляю глаза, понимая, что за забором стоит огромная колонна машин.

– Пошевеливайся, Сара, – рычит Велес.

– Прости, – отвечаю я, и подхожу к машине.

Я сажусь в салон и пристёгиваюсь, Велес садится следом, заводит мотор, выворачивает руль и выезжает на подъездную дорожку к воротам.

– Надеюсь, ты не растеряла навыки стрельбы, -говорит он, когда мы подъезжаем к воротам и ждём, пока они откроются. Велес берёт с заднего сиденья автомат и протягивает мне.

– Я никогда не стреляла из автомата, – отвечаю я, беря в руки оружие.

– Всё то же самое, что и с пистолетом, есть небольшие отличия по перезарядке. И всё. У тебя будет время, пока мы едем. Когда приедем, я дам тебе два пистолета и запасные магазины.

– Хорошо. Долго нам ехать?

– Мы поедем по старой тропе, что напрямик к Дворцу ведёт, это сократит наше время. Путь замёт тридцать минут, не более. Изначально, мы ехали долго лишь потому, что ехали по объездной, но сейчас мы напрямик поедем. Марк и его люди будут ждать нас подле конца тропы. Ехать одновременно мы не можем, ибо колонны с людьми оружием велики и проехать, одновременно не получиться, мы потеряем время. Хоть у Марка не так много людей, всё равно нужно больше пространства.

Когда ворота открываются, Велес выезжает за пределы дома, следом за нами едут близнецы на похожем внедорожнике. Как только мы выезжаем, я открываю рот, видя вдоль дорогиогромные машины на больших колёсах, в которых сидят люди. И колонна эта тянется до самого спуска дороги.

– Сколько же здесь машин?

– Немного. Дорога на тропе хорошая, люди Марка проехали её за пятнадцать минут. Они уже ждут, – отвечает Велес.

Неожиданно, раздаётся странный шум и сигнал, и я вздрагиваю, видя, что на приборной панели закреплена рация.

– Велес, дела во дворце хреново! – доносится из динамиков голос Змея. Велес берёт в руки рацию, и отвечает:

– Насколько хреново?

– Весьма хреново. Люди Марка доложили, что Ричард и его люди убивают всех, кто им попадается. У него много людей, но наши несут небольшие потери, однако, хуёво то, что всё это время мы были слепы.

– О чём ты? – хмурится Велес, не отрывая взгляда от дороги.

– Мы думали, что наш враг Западный клан, но на деле… Нашим врагом всегда был Восточный клан. Они сейчас объединились с Ричардом, чтобы сместить Дэна и забрать власть себе. Мы были слепы, как младенцы, блять. Враг всё это время был у нас под носом, ноих ошибочно принимали за врагов тех, кто нейтрален к нам.

– Блять. Свяжитесь с Адомом, нам не помешает его помощь. Предложите ему деньги, он согласится.

– Уже сделано, Марк сказал, что его люди будут на месте где-то через сорок минут.

– Хорошо.

– Мы успеем, Велес.

– Я знаю.

Велес прерывает связь, и откладывает рацию в сторону.

– Что это значит? То, что сказал Змей, это правда? – спрашиваю я, сжимая автоматруками сильнее положенного.

– Это значит, что враг не всегда может быть тем, кем кажется. Надо помнить и внимательно смотреть. Мы были на ножах с Западным кланом, думали, что они сотрудничают с Ричардом, а на деле всё оказалось иначе. Восточный клан – вот кто наш враг. Тогда, это объясняет убийство той мирной в Дуйстрэне и то, как шавки проникали к нам. Вместе с поставками оружия и наркотиков, суки. Они умело провели нас, мы проебались, Сара, – рычит, Велес, ударяя рукой по рулю.

– Почему же Дэн не убил Ричарда?В тот день, когда я убила Дариана, Дэн сказал мне, что если придёт к власти, то первым делом он перебьёт всех из команды Дэна. Так почему же Дэн не ответил ему тем же? – хмурюсь, всматриваясь в дорогу. Паника внутри менянарастает. А за окном словно мёртвая тишина образуется, в предвестии более страшной бури, всё живое вокруг затихает и умирает. Я знаю, что смерть в своём парадном белом платье за нами следует, спеша на грандиозный бал в её честь.

– Я не знаю, Сара. У него свои мотивы на это. Может быть, Дэну было не до него под одной лишь причине. С самого начала нашей общей целью было не укрепление власти, а её изменения.

– Что? Я… Я не понимаю.

– Северный клан уже несколько лет выступает за реформы законов и правил. Мы хотели революцию, но для этого, именно Дэн должен был придти к власти. Только он имел достаточное влияние на общественность. Наш мир не меняется на протяжении сотни лет, некоторые законы и правила считаются слишком старыми, они не гуманны и слишком жестоки. Людям ломают здесь жизни и судьбы, Сара. Слишком много боли. Мы хотим упразднить систему, убрать своды правил и законов, ввести нечто новое. Плюс ко всему, именно реформы освободят Амару от принудительного замужества и дадут женщинам больше возможностей. Реформы нужны, чтобыКланы смогли вести свою политику современно и без тотальной тирании, как было раньше. Ряд изменений позволял бы наёмник уходить из кланов без жертв, и давало бы больше свободы, чем раньше. Именно поэтому, мы все хотели, чтобы Дэн князем стал. Он сам выступал за изменения. Мы все испытали на себе то, как кодекс и правила меняют и ломают психику. Видели, как умирают люди. Поэтому решили положить этому конец. Марк и его класс объединились с нами, поддерживая наши взгляды. А сейчас, Ричард и уебки из Восточного Клана, могут помешать всему, если только Дэн не успел ввести свои приказы в силу. Я точно знаю, что Исстараи большей части кодекса уже не существует, мы обговаривали это ранее, но остальное для меня тайна. Ричарду нравился устойчивый порядок в систему, он поддерживал политику Дариана, и хотел ужесточить её. Ричарду нравится насилие, тотальное, поглощающие, он любит на кровь смотреть и боль людям причинять, и именно поэтому, когда мыприедем туда, будь готова к множеству трупов и крови.

– Я надеюсь убить этого ублюдка, – говорю я, вновь слыша вой тьмы в голове. Кончики пальцев начинает холод пробивать, а груди что-то болезненное пульсирует, словно что-то плохое происходит прямо сейчас. Я не могу унять это отвратительное поглощающее чувство в груди.

– Похвально, но боюсь после того, как мы увидим то, что там происходит, тебе придётся становиться в очередь, – смеется Велес и сворачивает с асфальта, на лесную дорогу. Колона из машин следует за нами. Тьма леса поглощает нас со всех сторон, но мы уверенно пробираемся сквозь неё. Дорога весьма широка, и без кочек и ухабов, как и говорил Велес. Я смотрю в боковое стекло, но не вижу ничего, кроме промелькнувшего силуэта смерти, что за нами следует. И хоть лицо её скрыто, я знаю, что она улыбается в предвкушении. И тьма внутри меня выть громче начинает, чувствуя нечто родное рядом.

– Как ты думаешь, -я облизываю пересохшие губы и смотрю на мужчину, Амара и Райли…Они там? С ними всё хорошо?

– Я не знаю, Сара, – отвечает Велес нахмурившись. – Они профессиональные наёмники, они владеют нужными знаниями, чтобы выжить в бою. Но от Ричарда можно ожидать всё, что угодно. Сейчас, его люди убивают невиновных людей, потрошат их словно свиней, а он, наслаждается этим. Я надеюсь, что сегодня Дэн убьёт его, и никак не наоборот.

– А Каммила?Она всё ещё там?

– Судя по тому, что мне сообщили несколько дней назад, она покинула дворец сразу же послетого, как было оглашено решение Дариана.

– Мне страшно, Велес, – шепчу я.

– Это нормально, – улыбается он, нажимает на кнопку и боковое стекло с его стороны опускается вниз. В салон автомобиля буквально сразу же просачивается острый запах гари. – Мы близко. Даже очень.

Внезапно, рация на приборной панели вновь начинает пищать, а спустя несколько секунд из динамиков звучит голос Марка:

– Велес, вы где?

Велес берёт рацию, нажимает на кнопку и отвечает:

– Почти на месте. Выезжайте сейчас, иначе мы не успеем.

– Сколько машин у вас? –спрашивает Марк.

– Около сорока. С нами пятьсот рекрутови наёмников.

– У меня на пять процентов меньше, но у нас с собой приличной запас оружия. Адам связался со мной, с нимтриста человек. Но насколько мне известно, у Ричарда людей больше. Восточный клан тоже хорошо приготовился.

– Мы приготовили им сюрприз, – вмешивается в разговор Сив.

– О чём ты? – удивляется Марк.

– Мы послали несколько самолётов с бомбами на территорию Восточного Клана. Ублюдки должны поплатиться за своё предательство. Плюс ко всему, мы вызвали штурмовой отряд. Вертолёт прибудет через час.

– Отличные новости, – смеётся Марк.

– Я вижу вас, – внезапно говорит Велес, и я резко поворачиваю голову, всматриваюсь в даль и вижу красные фары машин впереди. Я нервно сглатываю, ощущая, как волна тревоги и страха проходит вдоль спины. Сердце неистово колотиться, аруки дрожат.

– Прибавляй газу, Марки, – смеётся Сив, и обрывает связь.

– Пиздюк, – рычит Марк, и отключается.

– Пока есть время, проведу краткий курс, -говорит Велес, указывая рукой на автомат в моих руках. – Всё просто. Магазин снимается нажатием кнопки, вставляет так же, как и обойма на пистолете. Вот и всё в принципе. Все остальные действия похожи. Жилет на тебе?

– Да, – отвечаю я. – Я поняла.

– Держись рядом.

– Велес, я еду туда не для того, чтобы убивать людей Ричарда и освобождать дворец, нет, я еду искать Дэна и помогать ему. Это самое важное для меня, и ты должен помочь мне найти его.

– Это эгоистичное желание, Сара. Сейчас невинные люди гибнут там.

– Мне плевать, Велес, плевать, слышишь? Люди каждый день умирают, а я… Я сегодня тоже могу умереть, и если у меня всего лишь один шанс найти Дэну и сказать ему о том, я люблю его, то я воспользуюсь этим шансом. Прошу, ты должен помочь мне. Ты должен понять… Он оттолкнул меня тогда, но сейчас, яне сдамся, как тогда, – рычу я.

– Хорошо. Мы возьмём небольшой отряд и отправимся на его поиски, а остальные займутся зачисткой, и… Сара, я рад, что ты наконец-то поняла то, что ты испытываешь. Я не скажу тебе, что это нормальная любовь. Нет. Она болезная. Уродливая и неправильная. Но всё же любовь. Мои догадки о том, что вы истинная пара – верны. Я сказал об этом Дэну во время того, когда мы в лесах испытания проходили, но не поверил. Однако, я всё же прав был.

– Мне лишь бы… Лишь бы успеть.

– Успеем.

В машине образуется мёртвая давящая тишина. А спустя несколько минут мы выезжаем на знакомую дорогу, и едем строго за последней в колоне Марка, машиной. Я вижу яркое зарево пламени, через открытое окно слышу рёв двигателей машин, ощущаю запах гари. И вновь силуэт смерти вижу. Она машет мне рукой и косу свою в руки берёт, моментально растворяясь. Тьма внутри меня резко затихает, а острая боль пробивает грудную клетку. Я делаю глубокий вдох, чувствуя резкие спазмы, словно нечто острое рвёт меня изнутри. В голове отдаётся эхом слабый рык, который сильнее и сильнее становится с каждой минутой, по мере того, как мы приближаемся к месту.

Неужели….

В миг, дикий, оглушающий рёв зверя моего, что внутри замка тьмы заточён был всё это время, сводит меня с ума. Я чувствую чудовищный голод внутри, желание порвать врагов на куски пленяет сознание, а во рту слюна скапливается. Тьма призвала монстра, чтобы насытиться самой и утолить его жажду. Она призвала монстра, что бы он смог найти обожаемого ею Демона.

Колона Марка резко увеличивает скорость, как Велес, когда раздаётся оглушительный хлопок, который сотрясает всё вокруг. Я вскрикиваю, зажимая уши, и чувствуя пульсацию в висках.

– Что… Что это? – шепчу я, смаргивая слёзы страха.

– Взрыв. Они подорвали южное крыло замка, – рычит Велес. – Мы на месте.

С диким рёвом моторов, колонны машин врываются на территорию Дворца, что охвачена огнём. Я вижу, как языки адского пламени пожирают этажи здания, как бегают люди, как чёрный дым поднимается в небо, закрывая звёзды, слышу выстрелы, и запах гари вдыхаю. Монстр внутри меня утробно рычит, зубы скалит и когти точит. Кровью врагов насытиться хочет.

– Выходим! – говорит Велес, когда машина резко останавливается. Вздохнув, я беру в руки автомат и выхожу на улицу. И буквально давлюсь воздухом, когда вдыхаю запах пороха и смерти. Она здесь повсюду летает. Из машин начинаются выходить люди Марка, а я остаюсь ждать Велеса. Где-то рядом раздаются выстрелы и крики, и это подстёгивает моего монстра ещё больше.

Неожиданно, нечто странное вдали привлекает моё внимание. Сглотнув, я беру в руки автомат так, чтобы отразить атаку, и направляюсь к объекту моего внимания. Снег хрустит под ногами, он не белоснежный нет, он окрашен в красный, кровь буквально повсюду. Её металлический запах в воздухе летает, как боль и отчаяние. Это место Ад. И правит её смерть. Кто-то окликает меня, но я игнорирую оклик, продолжая подходить ближе, чувствуя, что должна увидеть это. Должна… Чтобы ярость стала неуправляемой. Чтобы монстр надо мной власть взял. Осознание под черепной коробкой долбиться, голова кругом идёт, а руки дрожать начинают.

Я подхожу ближе и замираю. Крик ужаса застревает посреди глотки. Потому что… Я вижу изуродованные тела женщины и ребёнка, что вероятнее всего, пытались спастись, убежать из этого адского пекла. Но сегодня смерть правит балом и она беспощадна ко всем. Она заберёт с собой столько душ, сколько посчитает нужным. Ярость достигает своего пика. Она взрывается внутри, отравляя кровь и сознание. Монстр внутри меня рычит, скребётся когтями о грудную клетку, требуя крови. Требуя отомстить за эти жизни. Жажда мести безумна. Она обволакивает меня, заключает в свои объятия. И я не стремлюсь освободиться. Я рычу в унисон со своим монстром, ощущаю вязкий привкус крови во рту. Я бразды правления своему монстру отдаю добровольно. Одинокая слеза скатывается вниз по щеке, пока глаза всё ещё неотрывно смотрят на погибшего ребёнка. Я убью Ричарда. Убью сына Дьявола.

– Сара! – кто-то вновь окликает меня, но я не отзываюсь. Не реагирую. Я сжимаю в руках оружие, пытаюсь унять дрожь. Но она слишком сильна.. На мгновенье, я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, и моментально глохну от истошного, кровожадного воя в своей голове.

– Сара! – кричит Велес где-то позади. Я открываю глаза и, обернувшись, смотрю на него. Рядом с ним близнецы стоят, а позади них люди клана. Велес опускает взгляд на землю, видит тела, и его лицо искажается от гнева.

– Я хочу голову этого уёбка, ты слышишь меня, Велес? Я хочу её! – рычу я, смотря на мужчину.

– Ты получишь её, – отвечает он.

– Нет! Если найдёте его раньше меня – не смейте убивать. Притащите эту мразь ко мне. Я хочу сделать это сама!

Я делаю глубокий вдох, и к Велесу подхожу. Меня трясёт от увиденного, и я уверена, что если жива буду, то картинка это навсегда на сетчатках моих глаз будет запечатлена. Сив и Змей в немой поддержки похлопывает меня по плечам, а Велес протягивает мне дополнительное оружие и магазины с патронами. Быстро убрав всё по карманам, я смотрю по сторонам и вижу, что люди Марка стоят рядом и ждут своего лидера. Вокруг меня много девушек и юношей, который могут погибнуть сегодня, и я лишь молюсь, чтобы смерть была благосклонна к ним. Не ко мне… Если мне суждено умереть здесь, то я лишь хочу увидеть его. И сказать. И больше ничего мне не надо. Лишь сказать о том, что я люблю его болезненной любовью и Ричарда убить.

– Какие люди, приятно видеть тебя снова, Сара, – улыбается подошедший только что Марк.

– Сейчас не до этого, Марк, но я тоже рада, – отвечаю я, стирая влагу со щёк.

– Сив и Змей возьмут наших и займутся зачисткой западного и восточного крыла, Марк, ты возьмёшь северное крыло, а мы с Сарой и парочкой ребят будем искать Дэна, и остальных. Когда прибудет Адам, то пусть добивает тех, кто останется. А после, надо проверить леса. Хоть сейчас зачисткой леса волки занимаются, нам нужно проверить всё. И если кто-то из вас найдёт Ричарда первым – не убивать. Это приказ. Найдёте – прострелите ноги, и волочите ко мне. Никакой пощады его наёмникам и крысам их Восточного клана. По возможности, попытайтесь вывести раненных, но только тех, кому ещё можно помочь, тяжело раненных не брать. Проще добить их, чтобы не мучились. Держимся на связи. Всё понятно? – спрашивает Велес.

Раздаётся синхронное «Да».

– Да поможет нам всем Сумрак, – говорит Марк и подмигнув мне, даёт команду своим людям, и они срываются на бег в сторону северного крала Дворца.

– Увидимся, Сара, – синхронно говорят близнецы, и уходят в сторону восточного крыла. Немое прощание остаётся на моих губах.

– Пошли, – говорит Велес, когда мы и около двадцати человек остаёмся одни. Я киваю, и бегу следом за Велесом. Наёмники окружают меня, образовывая живой щит. И я знаю, что это дело рук Велеса, хотя мне и не нужна защита. Я слышу треск пламени, слышу, как звуки стрельбы вспыхивают с новой силой. Ярое желание мести ослепляет. А в голове лишь одно: «Я должна найти Дэна» крутится.

Мы забегаем с парадного входа внутрь дворца, и буквально перепрыгиваем через мёртвые тела наёмников на полу. Реки крови бросаются в глаза, как и запах пороха. Велес уверенно ведёт нас вперёд, и как только мы заворачиваем за угол, где лестница на второй этаж идёт, то попадаем под обстрел. Велес резко прижимает меня рукой к стене, а наёмники вперёд выходят, начиная отстреливаться. Я держу заряженный автомат наготове, но к счастью, наёмники быстро убирают врагов.

– Нам надо разделиться, – говорю я, выходя из-за угла.

– Не лучшая идея, – отвечает Велес.

– Велес, территорию огромна, мы потеряем время, если будет вместе. Отправь со мной своих лучших людей, а сам проверь второй этаж с оставшимися наёмниками. Так будет быстрее, – говорю я, нахмурившись.

– Блять, ладно, вы пятеро, с ней пойдёте, защищайте любой ценой. Рации есть?

– Да, – отвечает один из парней.

– Хорошо, если что-то пойдёт не так, свяжитесь со мной. Удачи, Сара.

– И тебе, Велес, – говорю я, и сжав автомат, бегу в сторону длинного коридора. Наёмники бегут за мной.

– Есть какой-то план? – спрашивает кто-то из парней.

– Надо проверить залы и комнаты, – отвечаю я.

– Неплохо.

Я фыркаю, продолжая бежать.

Первые минуты поисков не приносят успехов. Мы попадаем под обстрел несколько раз, и удачно отбиваемся без потерь, комнаты оказываются пусты. Ни Ричарда, ни Дэна, нет. Это вызывает панику внутри меня. Острое осознание того, что я не успеваю, обрушивается словно лавина, заставляя задыхаться. Монстр внутри, как тьма, радостно воют, купаясь в крови врагов.

Спустя десять минут, когда проходим половину пути до центрального зала, где был первый королевский приём, мы вновь попадаем под обстрел. Но на этот раз врагов больше. Звуки выстрелов больше не глушат меня, а пальцы и тело привыкают к отдаче.

Я рычу, видя, что потеряла уже несколько человек, и, выглянув из-за угла, начинаю стрелять по врагам. Мне удаётся снять нескольких, прежде чем рядом со мной падает очередной труп.

– Он там, Ричард там, слишком яростно они крыло защищают, – кричит парень, перезаряжая автомат. Я откидываю свой в сторону, каки куртку. Достаю пистолет и говорю:

– Тогда нам надо сделать всё, что от нас зависит, чтобы попасть в это крыло.

– Есть одна идея, закрой уши, – усмехается другой наёмник, доставая из кармана гранату. – Вот и пригодилась.

– Почему ты не использовал её сразу?! – рычит другой.

– Не было необходимости.

– Кидай! – рычу я, и закрываю уши глаза.

Спустя несколько секунд раздаётся мощный взрыв, который сотрясает стены. Я вновь вскрикиваю, и чувствую писк в ушах. Открыв глаза, я трясу головой, пытаясь в норму придти и встаю, видя что одного из парней застрелили. Остался лишь один.

– В порядке? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я.

– Всё чисто, идём, – выглядывая из-за угла.

– Сообщи Велесу о потерях.

Парень кивает, и достаёт из кармана рацию, а я иду вперёд. Сжимая в руках пистолет и прислушиваясь к каждому шороху. Мы переходим через трупы убитых, и я понимаю, что охраны действительно много. Я сглатываю, видя оторванные части рук и ног, но продолжаю идти дальше, слыша позади себя бубнёж наёмника в рацию. Завернув за угол, я резко останавливаюсь, видя наёмника Восточного клана, и резко стреляю, попадая точно в цель. Наёмник замертво падает на пол.

– Беги, – внезапно говорит парень позади меня.

– Что? – я оборачиваюсь и удивлённо смотрю на него.

– Кто-то идёт сюда. Из коридора, из которого мы только что пришли. Беги. Я прикрою.

Я прислушиваюсь, и понимаю, что парень прав. Я слышу голоса и топот ног.

– Беги, у меня хватит оружия!

– Удачи! – шепчу я, и срываюсь на бег.

Я бегу так быстро, как только могу. Заворачиваю за угол и бегу дальше, слыша позади себя звуки перестрелки.

Неожиданно, нечто сильное сбивает меня с ноги и падаю, выпуская пистолет из рук. Подняв голову, я вижу перед собой наёмницу, кажется из команды Ричарда, и рычу, видя, в её руке нож. Кинув быстрый взгляд на пистолет, я понимаю, что не смогу добраться до него и встаю на ноги. Девушка тут же бросается на меня, и я вновь вспоминаю уроки близнецов. Успешно блокирую её удары, и наношу свои. Она не сдаётся, и разбивает мне губы, но я не обращаю внимания на боль. Лишь уклоняюсь от блестящего на свету ножа, и парирую её удары.

Сделав выпад, я блокирую очередной удар, выбиваю ножик из рук наёмницы и валю её на пол. Быстро зажимаю ногами тело, и смыкаю руки на глотке. Я рычу, глотая собственную кровь из разбитой губы, и ударяю девушку головой об пол. Ещё раз. Ещё и ещё. И лишь когда слышу противных хруст костей, а тело подо мной обмякает, я останавливаюсь. Сплюнув кровь, я встаю на ноги, и, взяв в руки пистолет, бегу в коридор, который охраняла наёмница. Пробежав ещё несколько поворотов, я убиваю ещё нескольких наёмников и останавливаюсь подле огромных парадных дверей, что в зал огромный ведут.

Отбросив в сторону пистолет и пустой магазин, я сгибаюсь и пытаюсь отдышаться. Что-то страшное, тяжёлое, уничтожающее в груди колит. Зверь выть жалобно начинает, а тьма в рыданиях заходиться, царапая когтями мои внутренности. Я резко выдыхаю и выпрямляюсь, когда понимаю, что в миг оглушающая тишина наступает. Мёртвая тишина. Вокруг тихо. Я вижу пламя огня за окном, вижу силуэты наёмников, вижу как на них нападают огромные волки и в глотку вгрызаются. Но я ничего не слышу. Острое чувство потери в лёгких зарождается, и в тисках их сжимает, мешая дышать. В ушах вновь знакомая колыбельная умиротворения звучит. Я вновь её вижу. Вот она. Стоит передо мной. Облачённая в белое платье парадное испачканное в крови. Лицо её вуаль скрывает. Но я знаю… Знаю, что она за мной пришла. И сглатываю. Не могу от страха ни слова сказать.

Смерть руку свою поднимает и на двери двойные указывает, показывая мне путь. И я знаю, что за дверьми этими я покой найду, зайду и больше никогда не выйду. Я знаю, что она не пропустит меня дальше, нет. Это. Этот зал – мой путь. И я знаю, что чувство потери и боль резкая не спроста в моей голове. Я знаю. Знаю, что он там. И я… Я кажется опоздала.

Я смаргиваю соленую влагу, и развернувшись, подхожу к дверям.

– Не забирай больше никого. Ни Райли, ни Амару, ни Велеса, ни близнецов, ни Марка, слышишь. Не надо. Остановись. Ты меня получишь. Но перед этим, позволь мне. Позволь мне Ричарда убить, если он там, – шепчу я, смотря на расплывчатый силуэт смерти. Он не отвечает. Лишь вновь руку требовательно вытягивает и на двери указывает.

Вздохнув, я стираю с разбитой губы кровь, и открываю дверь.

Я вбегаю внутрь и останавливаюсь на краю лестницы, чувствуя, как нечто мощное выбивает весь воздух из лёгких. Острая боль пронзает меня, сердце буквально разрывается на части. Глаза вновь горячей влагой брызжут, а отчаянный крик боли вырывается из моей глотки.

Я вижу Ричарда с пистолетом в руке, подле которого лежит Дэн.

– Нет! – кричу я, и срываюсь вниз по лестнице.

– Так, так, кто это у нас тут? Неужто шлюшка моего братца прибежала своего ненаглядного спасать?– хохочет ублюдок, пиная тело Дэна.

– Не трогай его! – кричу я отталкивая Ричарада.

Я падаю на колени и беру лицо Дэна в свои руки. Он дышит. Слабо. Рвано. Но дышит. Его веки всё ещё открыты, но глаза словно в пустоту смотрят. Нет в них искры жизни. Нет ничего. Лишь бездонная чернота.

– Дэн это я, это Сара, – хриплю я, приподнимая и прижимая безвольное тело к себе. Его голова на моей руке оказывается, и я ласково стираю дорожку крови с уголков его губ.

Я осматриваюсь его тело, пытаясь найти рану, чтобы остановить кровь, выиграть время, но не вижу ничего, кроме ранения в бедре.

Но от этого не умирают...

Руки не слушаются. Трясутся. Боль пульсирует внутри. Уничтожая всё. Все внутренности кромсаются в месиво отвратительное, кости ломаются друг за другом, а мир вокруг гаснет, словно свеча. Замирает в пространстве, зацикливаясь на этом моменте. Жизнь втыкает острые крюки в мою плоть и тянет за них, вырывает кусками мясо, заставляя меня скулить от чудовищной боли.

– Что ты, сука, с ним сделал?! – рычу я, поднимая глаза на Ричарда, что скрестив ногу на ногу, сидит на троне с пистолем в руках, явно наслаждается зрелищем.

30.

Музыкальное сопровождение:

Tommee Profitt feat. Fleurie – In The End Mellen Gi Remix (Начало)

Ashley Serena – Lullaby of Woe (после битвы с Ричардом и до конца главы).

Ричард усмехается, направляет на меня пистолет и поддаётся корпусом вперёд. Я рычу, прижимаю тело Дэна ближе, стараясь закрыть его. Защитить. Я чувствую, как тело в моих руках дрожит, исходящий от него холод ощущаю на своей коже, но не смею руки разжать. Нет. Сознание подаёт отчаянные сигналы о потере, заставляет лёгкие сжиматься от боли, а сердце обливаться кровью. Я чувствую себя так, словно ошмётки своего тела в единое целое пытаюсь собрать. Руки дрожат, а тело холодный пот пробивает. Невидимые шрамы от моих крыльев на спине вновь гноиться начинают, и мне заорать от удушающего чувства внутри хочется. Мерзкое. Склизкое. Уничтожающие. Оно тайфуном внутри меня проходит, сметя всё, уничтожая, оставляя после себя лишь тьму бездонную.

– Ты не сможешь ему помочь, – смеётся Ричард. – Он сдохнет через несколько минут.

– Нет, он выживет, слышишь меня, он будет жить! – рычу я, с безумной яростью смотря в сторону сына Дьявола. И он всегда один был. И тот он, который на руках моих сейчас лежит, нет. Рогатый всегда был вне поля моего зрения.

– Ты явно недооцениваешь меня, шлюха.

Я не успеваю ответить. Ибослышу слабые хрипы и опускаю взгляд, встречаясь стуманным взглядом тёмно-зелёных глаз Дэна. Я улыбаюсь сквозь слёзы, осторожно поглаживаю свободной рукой его по волосам. Он смотрит словно сквозь меня, и кажется, будто не узнаёт совсем. Он ужасно бледен, его грудная клетка рвано поднимается и опускается, словно лёгкие пытаются выплюнуть нечто из себя. С уголков губ и носа продолжает тёмно-красная кровь.

– Всё будет хорошо, – отчаянно шепчу я, не веря в силу сказанных слов. Дэн слегка приоткрывает губы пытаясь что-то сказать, но, ни единого слова, ни слетает с его губ. Нет. Вместо этого, его тело новая волна дрожи пробивает, и я рыдаю, не понимая как помочь ему. Как боль его себе забрать, как сделать так, чтобы ему лучше стало. Я давлюсь ярым желанием сказать ему, что стоит немного подождать, и Велес сможет помочь ему, давлюсь и проглатывают лишь потому, что разум наседает, блокирует чувства, чудовищную правду обрушивая, словно поток воды холодной воды.

Я прижимаю тело Дэна к себе так, что становится больно, раскачиваюсь из стороны в сторону, пытаясь его боль внутреннюю унять, сама погибаю от острых ножей, что режут меня заживо. Я в руках не просто тело держу, нет. Я целый мир теряю, смысл своего существования упускаю, не в силах помешать запущенному процессу уничтожения. И меня ломает от этой адский боли. Я думала, что хуже того, когда Дэн отпустил меня, больше не будет, но я ошиблась. Сейчас, боль в сто раз сильнее. И я не готова к ней. Не готова к этой реальности. Не готова отпускать. Не могу перестать плакать, потому что не смогла… Потому что опоздала.

– Ещё минута, – отдаётся эхом голос Ричарда в моей голове. И вновь тишина оглушающая наступает, а резкая волна холода обжигающего в мою спину врезается, покрывая её ледяной корочкой. Я туманный взглядподнимаюсь, и вижу смерть. Она стоит подле Дэна, и руку к нему протягивает. И я не могу рыданий сдержать, потому что не могу отдать ей его. Не могу. Я готова ей себя отдать, лишь бы она его забирала сейчас с собой. Я смотрю на неё с немой просьбой в глазах, но смерть непреклонна. Терновая корона на её голове блестит кроваво-красными отблесками, в ней души тех, кого она забрать успела сегодня, заключены.

Я чувствую её пристальный взгляд на себе, и слышу пугающие голоса, что со всех сторон шепчут:

«Время пришло»

«Отпусти его»

«Отдай его»

«Отдай»

«Отдай!»

«Отдай!»

А я не могу рук своих разжать, не могу его душу смерти отдать. Разве он не достаточно боролся? Разве он заслужил такой конец? Он был сломлен и уничтожен, его Дьявол на дно утащил, а я спасти пыталась. Разве его конец таким должен быть? Почему Ричард должен жить, а Дэн умереть? Он не заслужил! Он лишь жертва жестокой воли судьбы. И плевать мне на то, что он много боли мне причинил и в убийцу превратил, плевать на прошлое. Всё началось с Дариана, и смерть его получила, но ей этого мало. И она пришла за тем, что смысл для меня имеет. И смерть непреклонна. Она не отступит. Она за Дэном пришла, и не уйдёт без него.

– Я… Я люблю тебя, – шепчу я сквозь слёзы, опуская взгляд на лицо Дэна и горько улыбаюсь. Потому что моей любви, чтобы жизнь его спасти, не хватит. Её недостаточно.

– И… Я, – едва слышно шепчет Дэн, его губы едва-едва шевелятся, а глаза на меня смотрят, затем, он делает хриплый вдох и замирает навеки. Как и я.

Его тело обмякает в моих руках, а силуэт смерти растворяется. Она уходит, забрав то, зачем пришла. Услышав до боли родной хриплый шёпот, что острым ножом по сердцу режет, новую порцию слёз глотаю и ору от чудовищной правды, от боли, что ломает кости заживо. От яда чувств, что по венам течёт. Я ору до хрипов в глотке, прижимаю тело Дэна к себе и от мира абстрагируюсь. Зал пустым мне кажется, серым и тёмным. Холодным. И тихо вокруг. Я лишь вижу, как чернота на меня со всех сторон надвигается, но мне наплевать. У меня нет ни сил, ни желания сражаться с ней. У меня больше смысла жить нет. Я зашла такдалеко, и я не смогла спасти его. Не смогла ничего сделать. Лишь безнадёжно смотрела на то, как смерть его у меня забирает. Я упала на дно. Я потеряла всё. Всё прахом пошло вокруг. Мир рушиться. Я больше жизни не хочу видеть. Потому что сейчас, ничто больше не имеет значения.

Я глохну от оглушающего воя тьмы в голове, она корчится, кричит, о кости ребёр бьётся. От потери загибается. Её ломает. Она скручивается, а тело её прахом осыпается. Каменный замок с диким грохотом рушиться, и булыжниками в моих лёгких оседает.

– Перестань скулить, это раздражает меня, – доноситься до меня голос Ричарда, словно из-под толщи воды. Где ил наконец-то моё тело пожирать начал. Я опускаю тело Дэна на пол, нежно по лицу рукой провожу и глаза закрываю, рыдая, словно маленькое дитя.

– Как же это трагично. И до блевоты банально. Красавица полюбила чудовище, которое и её в монстра превратило, а сейчас, она не может воскресить его, потому что никакой розы рядом нет, – насмехается Ричард.

Больное сознание начинает меня в реальность возвращать, я слышу шум за окном, запах гари в нос бьёт, а свет от ламп словно слепить меня начинает. А внутри меня лишь ярое желание мести есть. Оно вместе с горем смешивается, образовывая адскую смесь. Я хочу вырвать глаза Ричарда, хочу глотку его перерезать и в крови его искупаться. Он убил Дэна. Он отнял менявсё, чем я жила. И он получит своё. Сегодня из этого зала выйдет либо один из нас, либо никто. Смерть решила поиздеваться надо мной. Она забрала Дэна, но меня здесь, в этом уродливом мире оставила, заставляя мучиться дальше. И если она не хочет забрать меня, то я буду вынуждать её сделать это. Я убью столько, сколько потребуется, чтобы она предстала передо мной и забрала в своё царство. Потому что здесь оставаться мне нет смысла. Нет смысла жить.

– Я убью тебя, сука, – рычу я, стирая со щёк горячую влагу и сжимая кулаки.

– А я уж думал, что всё будет куда проще, – со скучающим видом говорит Ричард, вертя в руках пистолет. – Думал, что никакого развлечения мне не будет. Но ты не подвела, молодец. Хочешь узнать, как сдох мой братец?

– Заткнись!

– О, да, ябуду говорить об этом до тех пор, пока не сдохну! Великий Молот сдох от отравленной пули, и знаешь, что самое смешное, он даже не сопротивлялся мне. Тупой уёбок даже драться за трон не стал, он позволил мне убить его. Я всегда говорил отцу, что этот выродок не сможет стать Князем, и я прав. Он не принял бой, сдался, проявил слабину не убив меня, и я воткнул нож в его спину. К власти приходит не тот, кто сильнее, а тот, кто хитрее.

– Выродок здесь только один, и это ты. И если Дэн не смог убить тебя, то это я сделаю, – я встаю на дрожащие ноги, перешагиваю через тело Дэна и останавливаюсь в нескольких метрах от ублюдка, что на троне Дьявола сидит. Ричард хохочет и вновь оружие на меня направляет.

– Трусливая мразь, без своего пистолета ничего можешь! Вставай и дерись, сука, дерись, как и положено Князю. Или ты только языком чесать умеешь? – я скалюсь словно хищник, намеренно провоцируя Ричарда. И это срабатывает. На его лице злость и гнев появляются, стирая довольную усмешку, а свободная рука в кулак сжимается. Он встаёт, откладывает пистолет в сторону и разминает свою шею.

– Это будет весьма забавно, шлюха. Возможно, что в процессе нашего боя, я расскажу тебе кое что интересное, – усмехается он, и срывается в мою сторону.

Я едва успеваю в сторону отскочить, как Ричард вновь атакует. Увернувшись от нескольких ударов, я блокирую его боковой удар, и наношу несколько ударов в живот и грудь. Но ему, кажется, словно вообще плевать. Ему словно и не больно. Он рычит, кулаком мне в лицо бьёт, попадая в челюсть. Меня отбрасывает в сторону, но я успеваю сбалансировать тело, и удержать равновесия. Я едва кровь сплюнуть успеваю, как сильный удар сбивает меня с ног и падаю, больно ударяясь головой об мраморный пол. Рыкнув, я делаю перекат, ударяя Ричарда по ногам, сбивая его с ног, и делаю захват ногами, зажимая его шею. Руки вцепляются в его волосы и сильно тянут, чтобы зафиксировать голову для лёгкого перелома шеи. Ричард издаёт горловой вой, и руками пытается мои ноги скинуть, но я лишь крепче сжимаю их, не позволяя ему вырваться. Мои пальцы вырывают клок волос с его головы, заставляя его орать, но я не ослабеваю хватку. Игнорирую боль во всём теле, кровь что из разбитых губ и носа течёт. Пульсацию в затылке игнорирую, продолжая удерживать захват, пытаюсь найти подходящий момент для того, чтобы шею этого ублюдка сломать. За своюлюбовь отомстить.

Как вдруг, я замечаюрезкое движение его рук, блеск стали на свету, и адская боль прорезает моё правое бёдро. Я кричу, ослабляя захват. Ричард загоняет нож по самую рукоять в мою плоть, и сбрасывает мои ноги с себя. Он встаёт на ноги, и наносит сериюсильных ударов в живот илицо, и я лишь могузакрываться от них. Нож в бедре жжётся, боль и дискомфорт причиняет, ноя не могу достать его.

Сильный удар приходится на мои руки, и я вновь кричу, глотая собственную кровь, когда в правой руке слышится хруст, и адская боль сломанных костей пробивает во мне новую платину боли. Она сотрясает моё тело, в кокон окутывая. Колит. Режет. В океан агонию утаскивает. Тело горит, пульсирует. Я перекатываюсь, и вновь кричу, когда рукоятка ножа в пол упирается, и нож ещё глубже в плоть входит.

Я скулю, кровь сплёвываю, сломанную кистьк себе прижимаю, и чувствую, как меня за плечо дёргают, переворачивая с бока на спину.

– Тупая шлюха, – скалиться Ричард, сгибаясь и вновь ударяя кулаком в моё лицо. Я не чувствую свой нос и скулы, правый глаз заплыл и смутно видит, от тупой боли в костях хочется закричать, я захлёбываюсь кровью, чтоиз разбитого носа в рот течёт. Я сплёвываю её в лицо Ричарда и усмехаюсь.

– Сука, – шипит он, и рукой до рукоятки ножа дотрагивается. Я успеваю лишь судорожно выдохнуть, прежде чем чувствую, как лезвие ножа начинает двигаться, разрезая плоть и адскуюболь причиняя. Кровь пуская. Я кричу так громко, как только могу, потому что не готова к этой агонии. Не готова терпеть такую боль адскую. Я кричу, не в силах ничего сделать. Слёзы по щекам стекают, а одежда быстро мокнуть от крови начинает.

– Достаточно, думаю, – скалиться Ричард, вынимая нож из моего бедра и облизывая его. Яплачу от жара, что тело окутывает. От острых очагов боли, что в раздробленных костях и поврежденных тканях пульсируют.

– Ублюдок, – шепчу я, прижимая здоровую руку к кровоточащему бедру. Ричард смеётся, и встаёт на ноги. Он возвышается надо мной и вертит в руках нож.

– А ты сладкая шлюшка, однако, помнишь, я говорил тебе, что расскажу кое что перед тем, как ты умрёшь? Когда я пришёл во дворец, чтобы прикончить своего братца и сестрицу, то столкнулся с одной небольшой проблемкой, и проблемка эта в тебе заключается, сука. Мой братец оказался умным ублюдком, он сумел изменить систему, издать новые законы и в силу их привести. Он даже почти что всех членов Исстара перебил. И по новым законам, я могу получить власть лишь после того, как умрёт Королева. Ты, – он пинает меня в живот. – Являешься официальной шлюхой моего брата, и по документам, ты являешься Королевой. И чтобы получить то, что мне по праву рождения принадлежит, я должен кое что у тебя забрать, а потом убить. И ты должна передатьмне этодобровольно.

– У меня ничего нет, – рычу я, сплёвывая кровь ему под ботинки.

– Сомневаюсь, видишь ли, Дэн весьма умён. Он знал, что я нападу на него, за день до нападения, он дал приказ вывозить отсюда женщин и детей. Он убрал охрану, чтобы я смогу свободно к нему подобраться. Он знал, что этим всё закончится, и отправил с тобой кое-что очень важное. Я не знал, куда именно он тебя отправил, собирался искать тебя, но ты сама пришла ко мне. Ещё только когда яд попал в его организм, он сказал мне, что я никогда не смогу найти тебя, потому что он защитил тебя. Но ты оказалась весьма глупа, и прибежала сюда, в руки своей смерти. Держу пари, ты даже и не знала, что Дэн отправил вместе с тобой то, что подарит мне полноценную власть.

– Пошёл ты, сука, у меня ничего нет!

– Да что ты говоришь, – ехидно усмехается Ричард, а затем резко наклоняется, и хватает меня за сломанную руку. Он давит причиняя, из-за чего по повреждённой руке волнановой острой боли проноситься. Я кричу, и руку вырвать пытаюсь. Слёзы брызгают из глаз, а из глотки хрипы вырываются, потому что голосовые связки больше не могут кричать. Голос пропал. Я могу лишь хрипеть. Тело пробивает дрожь. А адский жар по венам течёт.

– Вот то, что мне надо, – Ричард скалиться, и указывает на серебряное кольцо, что на моём среднем пальце надето. – Это кольцо – символ власти Северного Клана, именно оно даёт полноценное право на трон.

– Ты его не получишь. Оно моё, – хриплю я, пытаясь пальцы сжать, но сломанная кисть не позволяет этого сделать, я лишь калечу себя ещё больше. А Ричард смеётся. Он отбрасывает мою руку в сторону, встаёт и идёт в сторону трона.

– Ты знаешь, что Дэн был болен? Знаешь, по глазам твоим вижу. Эта болезнь пожирала его медленно и мучительно, с ума его сводила, даже убиввы меняи останься вы вместе, вы бы всё равно не смогли бы быть вместе долго. Шлюха и тиран, звучит убого и отвратительно. Рано или поздно, болезнь бы взяла своё, и Дэн бы сдох. Знаешь, я думаю, что он хотел умереть. Он наверняка мучался от болей, просто умело скрывал это. Я думаю, что именно по этой причине, он так просто подпустил меня сюда. Тупой ублюдок хотел сдохнуть. А тут, я, считай, подарил ему подарок в виде облегчения. Он сильно изменился за последний год, стал более... Человечным что ли, улыбаться стал. Звучит ещё отвратительной, стоит мне только подумать об этом. Дерьмо. Аж блевать тянет. Сентиментальная хуйня. Ты стала той причиной, по которой он изменился. Он, может и любил тебя, но любил больной любовью. Как жаль, что я убил его. Ой, нет, постой, мне не жаль! Я счастлив. Осталось только тебя устранить. Хотя, нет, его сестрица и его дружок где-то здесь. Но с ними я позже разберусь. Сейчас, мне ты нужна.

Я рычу, пытаясь подняться, но не могу сделать этого из-за чудовищной боли в сломанной руке и раненном бедре, от боли во всём теле. Голова кругом идёт. А тело слабеет. Я смаргиваю слёзы, и шумно выдыхаю, морщась от неприятной рези в глотке, вижу, как Ричард берёт в руки пистолет и направляется ко мне.

– Так, так, посмотрим, куда же мне стоит попасть? Может быть сюда? – дуло пистолета направляется на моё левое бёдро. – Нет. А может, сюда? – левая рука. -Тоже нет. А больше места нет, давай-ка снимем с тебя это.

Он склоняется и начинает расстегивать мой бронежилет, я рычу, пытаясь оттолкнуть его второй рукой, но даже не успеваю до него дотронуться, как его рука блокирует мои. Ричард расстегивает жилет, и тянет его вверх, вынимая из– под спины, убирая защиту с моего торса. В конце концов, когда я вновь больно ударяюсь затылком об пол, жилет отбрасывается в сторону, а Ричард вновь на ногах оказывается.

– Отлично, – усмехается он, поднимая руку с пистолетом.

Я успеваю резко выдохнуть, прежде чем раздаётся резкий хлопок, разрезающий тишину и запах пороха в нос ударяет. У меня нет сил на крик, когда пуля входит в мой живот. Когдаметал разрывает мягкие ткани и в глубь входит. Я лишь мелко дрожу, слёзы свои глотаю, и чувствую жар в области живота. Чувствуя, как кровь из ранения вытекать начинает.

– Я берёг эту пулю для тебя. Первая была для Дэна. Их изготовили специально по моему заказу. Дэн умер не от пули в бедре, это глупо, он умер от яда, которым сталь пули пропитана. Яд Тайпана убиваетэффективно, но медленно, от четырёх до двенадцати часов, а мне был нужен быстрый результат. Поэтому, учённые Восточного Клана усовершенствовали яд добавив в него кое-какие элементы, и теперь, смерть от этой пули наступает в течение десяти минут. Этого мне хватит на то, что привести сюда свидетеля, одного из членов Исстара, которогоне убил Дэн, и ты передашь мне кольцо. Или я сам его заберу. Не столь важно. От тебя мне лишь два слова понадобятся.

Смеётся Ричард, он отходит от меня ипинает тело Дэна, а я хриплю, чувствуя, как немеют ноги, как холод окутывает их, и вверх ползёт, как всё тело становится тяжёлым и каменным. Я хочу закричать, чтобы эта мразь ни смела его тело трогать, но ничего не могу. Я руками не могу шевелить. Я чувствую дикую пульсацию в висках, а кровь в венах словно кипеть начинает. Лёгкие сжимаются, мышцы режет, дышать всё тяжелее и тяжелее становится. Зрение затуманивается, а боль сменяет пугающий, сковывающий, леденящий холод. Моё тело, словно коркой льда покрывается. В ушах гул стоит. Я слышу, как циркулирует кровь внутри меня.

Неожиданно, Ричарда буквально сбивает с ног какая-тодевушка. Сквозь шум в ушах, я слышу звуки борьбы и вижу, что уже двое девушек с Ричардом дерутся. Кто-то трясёт меня, но всё моё внимание приковано лишь к битве. Сфокусировав свой взгляд, я узнаю в этих девушках Каммилу и Амару. Они вдвоем, словно разъярённые фурии набрасываются на Ричарда, не позволяя ему защищаться, они бьются яростно. Они бьются насмерть.

– Са… Ра, – сквозь шум в ушах слышу я знакомый голос. С трудом повернув голову, я вижу, что надо мной склонился Райли. Он кидает беглый взгляд в сторону тела Дэна, и выдыхает сквозь зубы. Понимает, что его больше нет.

– Надо унести тебя. Велес поможет. Он уже на пути сюда, – говорит он, и наклоняется ко мне, намереваясь на руки взять. Но я отрицательно качаю головой, Райли хмурится, а я содрогаюсь от нового приступа в лёгких. Их словно пробивает нечто изнутри. Мышцы сокращаются слишком плохо, их словно парализует. Я уже не чувствую нижнюю часть своего тела, не чувствую боли, лишь холод и одиночество. Мрак вокруг меня сгущается. Металлический привкус собственной крови пропадает. Теряет свой вкус.

Я вновь на битву между девушками и Ричардом смотрю, кажется, он что-то говорит им, но я не слышу что, потому что звуков нет. Я одна в этой пугающей тишине. Зал вновь в серые оттенки окрашивается, а в голове, на отдаленных глубинах сознания, знакомая колыбельная смерти звучит.

Всё ближе и ближе ко мне.

Я знаю, что она идёт за мной. И я жду её не как врага, а как мать родную, которой у меня никогда не было.

Я вижу, как Каммила сбивает Ричарда с ног, усаживает на колени, руки его блокирует. А Амара достаёт пистолет и взмах рукой делает. Каммила тут же отбегает, а Амара делает несколько выстрелов. Все пули летят точно в цель – в шею Ричарда. Я вижу, как он давится, захлёбывается кровью своей и радуюсь внутри, потому что на улыбку сил нет. Она стреляет до тех пор, пока егоголова не начинает отрываться от туловища. Прежде чем тело Ричарда падает, Каммила с разворота ударяет ногой в его голову, та отрывается от туловища и отлетает на несколько метров. Обезглавленное тело валиться мешком на пол, и всё прекращается.

Я вижу, как Амара отбрасывает пистолет, как её взгляд к телу Дэну обращается, она что-то спрашивает, и когда ответ слышит, губы поджимает. А затем на бег в мою сторону срывается. Как и Каммила.

Амара падает на колени подле меня, трясёт за плечи, и что-то говорит. И на доли секунд, ко мне слух возвращается, словно кто-то хочет, чтобы я услышала её. Но я знаю… Знаю, что мне нужно сделать лишь одну вещь. Чтобы всё это закончилось. Чтобы больше не было проблем и жертв. Колыбельная смерти звучит всё ближе и ближе, я жду её появления, готовая отдаться в её холодные объятия и обрести покой во тьме. Таких как я в раю не ждут.

– Сара? – говорит Амара.

– Коль…цо, – едва шевелю губами я.

– Что? – спрашивает она.

– Кольцо… Прав… Правая… Рука… Возь-ми. Коль-цо, – из последних сил шепчу я.

Амара замирает, явно ничего не понимая, как вдруг, Каммила берёт меня за сломанную руку, снимает с пальца серебряное кольцо, и передаёт его Амаре. Та хмурится, но принимает его и вновь на меня смотрит.

– Ты… Тепе-рь…Ко… Королева, – шепчу я, и вздрагиваю, ощущая режущую боль в сердце, словно нечто острое в них воткнулось.

– Нет, Сара, заткнись, я не королева! Мы тебя спасём, дождись только Велеса, слышишь! Ты меня слышишь?! – кричит Амара, и голос её эхом в моей голове отдаётся. Слёзы скатываются вниз по её щекам и на моё лицо опадают.

– Амара. Нет. Оставь её, – говорит Райли, отстраняя девушку от меня.

– Что? Нет! Мы не можем… – звуки вновь пропадают, Амара шевелит губами, но я ничего не слышу.

Колыбельная смерти в голове звучит так, словно она позади меня стоит и ждёт.

Тьма подкралась слишком близко, поглощая всё живое вокруг.

Затуманенным взглядом, я смотрю в сторону где Дэн лежит, оказаться рядом с ним хочу, чтобы смерть подле него встретить, но у меня не хватит сил на это. Я лишь задыхаться могу, да в его сторону смотреть. Сознание обволакивается белоснежным туманом. В теле лёгкость образовывается, словно оно каменный балласт сбросило и пером, парящим в воздухе, стало. Одинокая слеза скатывается вниз по моей щеке, а из груди хрипы предсмертные вырываются.

Внезапно, нечто поднимает меня, подносит к телу Дэну и укладывает рядом, так, чтобы моя голова на его груди покоилась. Я вижу расплывчатый силуэт Райли рядом, и немое «благодарю» ему говорю. Мне не страшно умирать на груди того, кто мне чувство больной любви подарил. Не страшно умирать , не слыша сердцебиение того, кто для меня смыслом жизни стал. Мне больше не страшно. Я только рядом с ним покой обрету. И знаю, что он своё слово сдержит.

Он меня найдёт…

Я чувствую ласковые поглаживания по волосам, чувствую, как холод обволакивает меня в свой кокон. Я засыпаю под сладкую колыбельную смерти, и в руки ей отдаюсь без страха.

Я готова уйти.

Я прожила свою жизнь.

Я завершила свой путь.

Я сделала то, что мне было предназначено.

Полюбила и потеряла, и мнене о чем сожалеть.

Я знаю, что в этой истории не будет счастливого конца.

Но сейчас, всё это не имеет больше значения.

Когда лёгкие сжимаются и больше вдох сделать не могут, а сердце пробивает последний удар, я вижу яркую вспышку света впереди и силуэт смерти, чторуки ко мне тянет, что встречает меня, как родная мать. Она так долго меня ждала. И сейчас, её любимая дочь наконец-таки домой вернулась.

Обратно во тьму.

Первый эпилог.

Музыкальное сопровождение:

Hans Zimmer -Aurora (Всю главу)

Северный клан встречает яркое морозное утро спущенными флагами, и гробовой тишиной. Наполовину разрушенный, некогда могучий, королевский Дворец стоит в полном одиночестве, нет вокруг ни единой живой души. В воздухе всё ещё запахи пороха, гари и крови витают, смешиваясь друг с другом. Кажется, что после того, как здесь сама смерть побывала и сотни душ с собой забрала, окропив землю невинной кровью, никогда более здесь жизни и мира не будет. Слишком тихо вокруг. Эта мёртвая тишина с ума сводит, проникая в сознание и пленяя его. Траур и горечь потерь, нависли над этим местом, плотный, непробиваемый купол образовывая. От стен которого чужой, полный боли и печали плачь эхом отдаётся. Вселенная и время словно замерли в этом месте, остановились, замораживая происходящее, опуская на плечи каждого тяжёлую ношу.

Смерть тоже здесь. Она никуда не уходила. Она всегда рядом была. Она здесь, среди сугробов окропленных кровью, прогуливается. Она спешит туда, где оплакивают её детей, которых она забрала с собой, спешит убедиться, что их в последний путь со всеми почестями отправляют.

В Северном клане чёрный цвет – не цвет траура и скорби, нет. В Северном клане в последний путь в белоснежных одеяниях провожают.

Огромное помещение церкви, с высокими колоннамии арками, отделанными белоснежным мрамором и драгоценными камнями, погружено в траур. Окна плотно занавешены и не пропускают солнечные лучи внутрь. Под высоким потолком висит огромная люстра со свечами, освещающая большое пространство. Тишину вокруг нарушает лишь приглушённое пение хора и тихий голос служителя церкви, что молитву читает, прося Создателя упокоить души тех, кого смерть в своё царство забрала.

Здание церкви забито людьми. Все они в белые одежды одеты. Все они головы опустили и молитву за священником повторяют, нашёптывают, словно змеи. Они шепчут молитву сквозь слёзы и подходящую к горлу истерику, потому что сегодня, кто-то хоронит своего мужа, друга, а кто-то детей или родителей своих оплакивает. Этот всеобщий траур в душе каждого шрам кровоточащий оставил, который никогда зажить не сможет. Каждый в руке сжимает зажженную свечу и красную розу, чтобы проводить, вместе со всеми, Королеву и Короля в последний путь. И смерть расхаживает среди этих людей, внимательно всматриваясь в лица каждого, кто ей на пути встречается. И многие. Многие знают, что она сейчас здесь. Знают, но не видят.

Подле возвышенности, на которой алтарь траурный располагается, стоят лидеры Западного и Южного клана, а рядом с ними их люди. Флаг Восточного клана, который сняли перед началом церемонии и сожгли люди Северного Клана, дотлевает где-то на улице, ибо флаг клана, что нож в спину вонзил, никогда более не будет висеть в этом зале. Никогда более люди Восточного клана не смогут пересечь границу этих земель. Восточный клан – отныне всеобщий враг.

Остатки команды Короля Северного клана, тоже здесь. Многие из них ранены, но, даже не смотря на ранения и травмы, которые они во время кровавой бойни получили, они всё равно здесь. Своего Короля и Королеву оплакивают. Траурную молитву вместе со всеми шепчут, и от двух гробов, что перед алтарём стоят, глаз не отводят.

В гробах тех, облачённые в белоснежные, расшитые золотыми и серебряными нитями одежды, умиротворённым, вечным сном спят Король и Королева. Истинная пара при жизни, вместе и после смерти будет. Подушками для них служат бутоны красных роз, белоснежное одеяло укрывает их по пояс. На головах обоих серебряные диадемы – символы власти увековечены. В руках Короля зажат меч, а в руках Королевы кинжал. На их безымянных пальцах обручальные кольца надеты. Лицо Королевы скрывает полупрозрачная вуаль, сквозь которую почти невозможно разглядеть повреждения на лице. Но для всех она навсегда останется прекрасным ангелом, что погиб, защищая свой клан. Погиб в битве с тем, кто её мужа убил.

Они никогда не были теми людьми, которыми им было уготовано стать. Они прошли через все круги ада вместе. Они сломали друг друга, изнасиловали, покалечили свои души и жизни. Они нашли друг друга и стали теми, чьи отношения больными и уродливыми называли. В этом мире они навсегда жертвами жестокости останутся. В этом мире, они останутся легендами. Им не поставят памятники, не воздвигнут монументы, нет. Про них легенды сложат, которые будут из уст в уста передавать. Они навсегда останутся теми, кто систему этого мира сломал и новое начало дал, ценой собственной жизни. Они легендами, что на алтарь смерти свои жизни положили добровольно, станут.

В этом мире они не могли быть счастливы друг с другом, но в сердцах тех, кто предан им был, они навсегда след свой оставили. И каждый, кто знал их, будет говорить про ангела, что демона смог полюбить. И пусть их любовь больной и отвратительной называть будут, все знают, что она настоящей и сильной была. Она была их болезнью. Их одержимостью. Они отдали свои жизни, борясь с теми, кто не желал привычный устой менять, они отдали жизни защищая свой дом. Защищая друг друга. И в памяти всех, кто выжил той ночью, Король и Королева навсегда живыми останутся. Их смерть в душу каждого урон нанесла, покалечила и изранила.

Это всеобщий траур, который каждый друг с другом разделяет сегодня.

Сейчас границы между кланами стёрты.

Потому что у всех теперь один общий враг.

Сегодня свои слёзы мало кто скрывает.

Райли тяжело вздыхает, и морщиться от острой боли, что его грудную клетку пробивает. Он сжимает зубы, чтобы с губ не сорвался тяжёлый вздох. После первого взрыва его знатно потрепало. А после стычки с людьми Ричарда, он едва мог ногами переставлять. Он никогда не забудет, картину, что увидел, как только он, Амара и Каммила ворвались внутрь Парадного Зала. Тело мёртвого Дэна, и умирающая Сара навсегда на сетчатках его глаз отпечатались и до конца жизни преследовать будут. Во снах снится будут и никогда не уйдут и не исчезнут. Он помнит последний, словно умоляющий взгляд девчонки, что всегда его бесила, в сторону Дэна. Он и сам тогда смутно понял, как ему удалось понять, чего она хочет. И не смотря на вражду, что между ними была, Райли не мог не признать, что рядом с ней Дэн вновь жить начал. Он видел, как эти двое зависимы друг от друга, словно наркоманы. Поэтому он и исполнил ту немую, последнюю просьбу Сары, и положил её рядом с Дэном. Потому что она этого хотела. Потому что так правильно было. Они вместе должны были быть всегда. И сегодня, после церемонии прощания, их похоронят в одной могиле. Потому что даже смерть не смогла разлучить их. Он умер за неё, а она за него. Они – истинная пара, и останутся ею после смерти, даже после того, как померкнет вселенная.

Райли сейчас слаб, и уязвим, но слёзы свои он сдерживает, и слабость свою не показывает. Хотя внутри он разбит. Но он держится ради себя. Ради той, которую он сейчас так крепко за талию обнимает, и упасть не даёт. Амара сломлена, ей крылья вырвали и в землю впечатали, и это видно. Она слёзы свои не скрывает, губы безжалостно кусает, тихо оплакивает потерю единственного родного человека. Её боль в воздухе витает, она настолько мощная, что рядом с девушкой стоять невыносимо. Слишком тяжело и больно. Некогда сильная и уверенная в себе наёмница, сейчас на потерявшегося ребёнка похожа. И стоит она только благодаря поддержке Райли. Рядом с ней Велес стоит, которого под руку Каммила держит, и внимательно наблюдает за состоянием девушки. Ему пришлось дважды вкалывать ей успокоительное, чтобы истерика и боль от потери брата не свела её с ума. Прямо за Амарой стоят близнецы, Кэтрин, Пол и Марк.

Останки Ричарда разрубили и закопали в разных частях лесной глуши. У убийцы никогда не будет могилы. Не будет ему отдана честь и слава. Нет. Ему лишь горсть сырой земли и безымянная могила уготовлена. Людей из его команды перебили в ту же ночь, как наёмников, что за него сражались.

Амара не снимает кольцо, что в ту ночь ей отдала Сара. Амара теперь Королева. Но сейчас, никто не смеет тревожить её, потому что Королева сейчас сломлена и в объятия траура погружена. Рядом с ней постоянно Райли ходит, опасаясь за ментальное здоровье девушки. Он не смог защитить своего друга, но уберечь свою любимую он сможет.

Все знают, что со сменой власти грядут ещё более масштабные изменения. Никогда раньше девушек не допускали к власти, а сейчас… Сейчас к власти пришла та, которую уважать и бояться будут.

Все знают, что система, кодексы и правила – изменены и наполовину уничтожены.

Все знают, что грядёт война.

Королева не собирается прощать Восточному Клану предательство, убийство брата и его наречённой. Нет.

Королева отомстит.

Именно поэтому, смерть никуда не уходит. Она знает, что грядут более тёмные и кровопролитные времена.

Второй эпилог.

Музыкальное сопровождение:

League of Legends, Against The Current – Legends Never Die (Всю главу)

Сара глаза открывает и вдох делает, начинает захлёбываться мощными потоками воздуха, что в её легкиё проникает. Девушка круги чёрные перед глазами видит и на бок переворачивается, пытаясь в сознание придти. Она боли больше не чувствует, но в сознании её всё картинки последних минут её жизни проносятся. Но не больно ей, нет, ничего внутри неё не содрогается от мощных потоков, что вспышками перед глазами возникают, и боли не приносит. В груди её пустота и лёгкость необычайная. Словно не было никогда в её душе тьмы, что бок, о бок, с внутренним монстром жили в шикарном каменном дворце, и пожирали её изнутри. Нет. И сердце её равномерно бьётся. Не кровоточит более. Тяжёлые шрамы на нём затянулись, и рубцов не оставили после себя. Сара сжимает пальцы рук и понимает, что те не сломаны, что не болит её тело и ран на нём, что Ричард оставил, нет. Она чувствует под руками холодную сырую землю, и что-то колючее. Сара глаза открывает и не верит в то, что видит. Ведь перед глазами у неё земля и иглы хвойные, мелкие ветки деревьев и трава гнилая. Она голову поднимает, и видит верхушки деревьев, что к небу, затянутому серыми тучами, тянутся.

Сев на колени, она по сторонам осматривается. Сплошной лес вокруг. Нет ни единой души. И тихо. Не слышно шелеста листвы и дуновенье ветра. Не слышно птиц. Это мёртвая тишина вокруг страх наводит, пуская мурашки по коже, холодом в спину ударяя. Сара хмурится, потому что не понимает, как оказалась здесь. И что происходит. Она отчётливо помнила, как сердце её остановилось, как лёгкие последний вдох позволили сделать, и как смерть её приветливо обнимала, шепча о том, что её самое долгожданное дитя обратно домой вернулось. И если это ад, то Сара не понимает где демоны, что душу её рвать на части должны. Где адское, сжигающая, всё на своём пути, пламя. Где крики и стоны грешников, что на муки вечные обречены. Нет. Ничего вокруг нет. Лишь лес и тишина.

– Я ждала тебя слишком долго, – раздаётся тихий шёпот позади Сары. Она вздрагивает, ощущая, как незнакомый, пугающий голос, похожий на шипение змей, под кожу её проникает и в кровь попадает. Она голову поворачивает и видит смерть перед собою. Она здесь. Стоит подле неё, облачённая в роскошное чёрное платье с подолом, лицо её вуаль чёрная скрывает, а на голове корона из чёрного золота. Руки её до локтей черны, как ночь. Длинные ногти на когти похожи. Она стоит перед Сарой во плоти, во всём своём величии. И Сара вздохнуть не решается, потому что обстановка вокруг слишком тяжёлой становится. Воздух словно раскалённым становится, и вдыхать его опасно.

– Что… Что происходит? – охрипшим голосом шепчет девушка, не в силах от смерти глаза отвести.

– Ты вернулась домой. Проживя отведённый тебе срок и выполнив то, что тебе предначертано было, ты вернулась обратно ко мне. В том мире ты жертвой стала, как и Дэн. Вы оба были теми, кого сломали, и души ваши извратили, превратив Вас в монстров. Отец Дэна сделал это с ним, а он сделал это с тобой. Вы убивали и в крови купались, вы друг от друга зависимы стали и вы умерли друг за друга. Но, не смотря на клеймо жертв, что на ваших душах стоят, вы не достойны спасения и покоя. Ты убила нескольких человек, Сара, а убийство – грех. И пусть, порой, ты делала это для того, чтобы жизнь свою спасти или по моему личному приказу, это ничего не меняет. Законы этой вселенной работают, как слаженный механизм. На каждое твоё анти действие, всегда было противодействие. Ты не заслужила покой, дитя. Как и Дэн. Вы оба. Вы убийцы и монстры. Вы должны искупить свои грехи здесь, чтобы в следующей своей жизни, вы были счастливы. Чтобы Ваши души к правильной реинкарнации пришли. Узы истинной пары никогда не разорвутся между вами, они крепче, чем воля Судьбы. Ничто не сможет разлучить Вас. Вы истиной парой тогда были, останетёсь ею сейчас, и в будущем. Но, здесь, в чистилище, вы разделены будете до тех пор, пока долг свой мне не отплатите кровью. Вы убивали в той жизни, в этой вы тоже в реках крови утоните. Вы моей правой рукой станете, чтобы зачистить это место. Это займёт не одну сотню лет, но вы должны пройти этот путь и очистить себя. Ты думаешь, что всё это несправедливо? Ведь ты мучилась при жизни, а при смерти покой хотела обрести, думала, что Дэна спасёшь. Но запомни лишь одну истину. В чистилище лишь те, кому второй шанс дан, попадают, они очищаются здесь и перерождаются. А те, кто в ад попадает, будут вечно на костре гореть и от боли кричать. В рай дорога лишь тем, кто жизни толком не знал, уготовлена. Так что не спеши проклинать меня или судьбу, потому что здесь – твоё спасение. В той жизни ты уже легендой стала, ты героиней в глазах других до скончания времён будешь. Здесь ты тоже легендой стать можешь. Собери волю в кулак. Прояви свою силу. Обрати свой гнев и печаль против тех, кто убить тебя хочет. Пропитай эти гнилые земли кровью, чтобы цветы взросли ядовитые. Борись даже если вокруг пламя адское будет, иди напролом сквозь дым. Шрамы твои заживут постепенно, а память стираться будет по мере того, как ты всё ближе и ближе к цели будешь. И когда придёт время, ты потеряешь всё из прошлой жизни, но обретёшь новую и счастливую.

Смерть руку поднимает, и до волос девушки дотрагивается, ласково проводя костлявыми пальцами по волосам, что оттенок белоснежного снега приобрели.

– Но как же, Дэн? – вновь спрашивает Сара, ощущая в груди острое чувство тоски, которая на кипящую лаву в жерле вулкана похожа, она обжигает лёгкие и жжением в каждой клеточке тела отдаётся.

– Его ждёт длинный путь. В конце он забудет тебя, а ты забудешь его. Когда наступит последний миг, вы встретитесь и окончательно умрёте, чтобы встретиться вновь. Клятва, которую вы друг другу дали обязательно исполниться. Он найдёт тебя. Просто иди туда, куда тебе инстинкты подсказывают, и делай то, что нужно. Рано или поздно, это случиться и вы вновь вместе будете. Пройдут столетия, но время здесь течёт иначе. Один день здесь – пять лет в том мире. Я дам тебе возможность поговорить с ним. Но прежде, я скажу лишь то, что охота твоя начнётся через мгновенье. В чистилище попадают и те, кому нет места ни в аду, ни в раю. Они посередине застревают, и с ума сходят, от пустоты вокруг, а когда они дичают и в тварей кровожадных превращаются, их сюда отправляют. И таких душ здесь много. Слишком много. Пора зачистить эти земли. И ты займёшься этим, дитя моё. Я дам тебе оружие, дам всё, что нужно, чтобы ты зачистила мои владения, и долг свой чёрной кровью отплатила. Но запомни, что в чистилище каждый сам за себя. Не доверяй тем, кто с виду такой же, как ты. А теперь. Вставай.

Сара, словно под гипнозом, встаёт на ноги и глаз своих от силуэта смерти не отводит. Ей не страшно, нет, просто тело её не слушается, а сознание угрозы не видит. Смерть всегда была ей как мать родная, и от неё вовсе не холод для Сары исходит, нет, от неё теплом веет и уютом.

– Как… Как я могу Дэна увидеть? Он меня помнит?

– Всё просто. Я не могу позволить тебе увидеть его, но ты всегда можешь позвать его, и он ответит тебе. Он всегда отвечать тебе будет. Просто позови его, дитя.

Сара сглатывает подступивший к горлу ком, пальцы рук сжимает и шепчет тихое и неуверенное:

– Дэн?

– Сара? – моментально отзывается в её голове голос того, кому её душа и сердце принадлежит. Она слышит его ясно и чётко, вот только глаза всё ещё смерть видят, хотя на её месте должен сейчас Дэн стоять и говорить с ней. Но нет. Он лишь в её голове. Он где-то далеко сейчас. И чтобы вновь встретиться, они сложный путь должны пройти, очиститься и вновь потерять друг друга, чтобы встретиться потом.

Сара мысленный диалог начинает вести, не желая, чтобы смерть услышала её.

– Где ты?

– Я не знаю. А ты?

– Не знаю, вокруг лишь лес. Смерть сказала, что я могу увидеть тебя, но она солгала, я лишь услышать тебя могу.

– Я знаю, но в этом и состоит наше испытание. Она уже всё рассказала мне. У нас мало времени, охота вот-вот начнётся.

– Я не хочу вновь тебя потерять.

– Ты не потеряешь меня, Сара. Я всегда рядом с тобой буду. Мы пройдём этот путь вместе и встретимся. Я обещал, что найду тебя, где бы ты, не была, обещал, что обратно себе заберу и не отпущу больше. Так и будет, крошка. Я тебя найду, ты только иди мне навстречу, и я найду тебя. И даже после того, как мы умрём вновь, и свои жизни с воспоминаниями потеряем, я тебя всё равно найду. Ты только жди, и я приду. Я тебя всегда выбирать буду и за тобой куда угодно пойду, главное верь.

– Я тебя люблю.

– И я. Встретимся возле выхода из этой дыры, Крошка.

Сара глаза прикрывает, вдох делает, мысленно вновь к Дэну взывает, но тот больше не отвечает. Нет. Связь оборвалась. Ей мало того, что было. Она большего хочет. Но знает, что больше в сознании её любимый хриплый голос больше не отзовётся. Нет.

Теперь, они должны путь друг к другу проложить. И она сможет это сделать. Сможет, потому что больная любовь будет двигать её, будет в неё в жизнь вдыхать, каждый раз, когда она к краю подходить будет, и сил придавать. Она направит свою злость и одиночество в свою силу, превратить это чувство в груди в то, что никто не победить и сломать не сможет. Она слабой при жизни была, но здесь, в чистилище, она силу обретёт. Она боль проглотит, чтобы к своей цели придти. В кулак свою волю возьмёт, и пройдёт через все испытания, чтобы вновь с Дэном увидеться. Она вписала себя в легенды того мира, в этом мире она тоже легендой станет. Окропит землю кровью тех, кто прощения не достоин, и смоет с себя клеймо убийцы.

– Протяни ко мне свои руки, дитя, – шепчет смерть, заставляя Сару глаза открыть. Девушка руки к смерти тянет, и та взмах рукой делает. И словно из пустоты, в руках Сары меч оказывается, а подле ног арбалет и ножи лежат.

– Я дала тебе оружие. Но возможно, ты захочешь увидеть другие изменения.

Смерть вновь рукой взмах делает, и перед Сарой некая субстанция возникает, в отражении которой девушка себя видит. Она смотрит и не верит, что своё отражение видит.

Она выпускает меч из рук, и он под ноги ей падает, и трогает свои длинные белоснежные волосы. Глаза её свётло-жёлтым свечением отдают, кожа бледна, словно фарфор, брови в сероватый оттенок окрашены, а губы кроваво красные. На щеке её татуировка неизвестного наречия. На шее татуировка змея и роз изображена, и рисунок этот уходит вниз под одежду, что больше на доспехи похожа. Чёрная броня буквально скрывает тело девушки, а на ногах высокие ботинки без каблуков. Сара на руки свои смотрит, и не видит колец, что при жизни носила. Но замечает в отражении блеск, и из-под кофты вытягивает серебряную цепочку, на котором кольцо её обручальное висит.

Она не просто в чистилище попала. Нет. Она в ряды воинов смерти вступила, и теперь, приказам её должна слушаться. Смерть не подарила ей покой, но дала шанс всё исправить. Смерть здесь королева, и теперь Сара, как и Дэн, служить ей будут до тех пор, пока долг погашен не будет.

– Когда я досчитаю до нуля, охота начнётся, – шепчет смерть. – Твои люди будут ждать тебя, дитя. Не подводи свою команду.

– Я не понимаю… – отвечает Сара, но смерть не отвечает ей, и лишь отсчёт свой начинает:

– Пять.

– Четыре.

– Три.

– Два.

– Один.

– Ноль.

Резкий поток ветра ударяет в лицо Сара, и она закрывает лицо руками, а когда открывает, то уже в лестной глуши стоит, а на окраине леса. Впереди лишь поле с гнилой травой и горизонт серого неба. Она слышит позади себя шаги, и, обернувшись, видит нескольких мужчин и женщин в похожих одеждах, с жёлтыми глазами и с оружием в руках. Она лица их не узнает, но не пугается. Они к ней подходят и рядом встают, устремляя свой взгляд вдаль. Сара оружие своё с пола поднимает, и убирает ножи в карманы, арбалет за ремни на спину вешает, а меч в руки берёт и тоже смотрит вдаль, где движущиеся в их сторону силуэты видны. И их много.

Сара смотрит на горизонт и знает, что где-то там её Дэн ждёт. Где-то там, он тоже сражается, чтобы увидеть её.

Твари, что бегут к ней и её людям, выглядят отвратительно и мерзко. Они на людей мало похожи. Из их рта чёрная слизь стекает, глаза впалые, руки слишком длинные, тело костлявое и уродливое. Сара вдох делает, и меч поднимает.

Она пройдёт этот путь.

Она прощения заслужит и Дэна вновь встретит.

Сара в той жизни жертвой была, она умерла, полюбив Демона, и легендой стала.

Здесь она только жить начнёт и путь свой прокладывать.

Она оставит свой след в истории.

Потому что легенды никогда не умирают.

Оглавление

Терминология и детализация по миру Дуйстрэна

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

Первый эпилог.

Второй эпилог.