ДАВАЙ, ОБЕЗЬЯНА, ДО СВИДАНИЯ!
Привет, долгопят!
Предлагаю отвлечься от политики и поразмышлять на тему разумного, доброго, вечного.
Прочел книгу «Прощай обезьяна: правда о возникновении человека» Виктора Тена и нет чувства, что потерял время, хотя, конечно, надеялся найти больше. Я, ведь, и сам писал, и продолжаю думать над вопросом происхождения жизни, само собой, и происхождения человека, хотя его происхождение для меня вопрос, все же, второстепенный.
Собственно, В.В. Тен доказывает, что человек произошел не от обезьяны, а от морского животного. В том, что обезьяна тут не при чем, Тен меня убедил, тем более, что меня и убеждать в этом не надо было, - в своей книге я привел понравившуюся мне версию А.Е. Гуляева о том, что человек произошел от лягушки, а Тен остановился на дельфине. Повторю, для меня этот вопрос не сильно значим, поскольку понять, как из неорганических молекул зародился первый микроорганизм и, в конце концов, произошли мы, – это действительно интересно, а кто там был нашими предками в промежутке – это просто любопытно. Тем не менее, любопытно!
Поскольку, как учил нас Штирлиц, запоминается последнее, то я начну с критики.
Тен (какая удобная фамилия у человека – всего три буквы!) написал книгу хотя и уважительно к академическим авторитетам, но очень критично и резковато, и пару раз употребил выражение «сидеть на двух стульях», имея в виду, что нельзя и сомневаться в том, что человек произошел от обезьяны, и утверждать это. Но он сам сидит на двух стульях потому, что пишет книгу как бы для нормальных людей, а понравиться хочет этим академическим авторитетам. Отсюда перегрузка книги совершенно ненужными атрибутами диссертации, скажем, литературным обзором.
И уж совершенно неприлично использование в книге наукообразного жаргона там, где без него элементарно обойтись, где достаточно русских слов. Вот, к примеру, Тен прекрасно начинает по-русски: «Следующая гипотеза представляется наиболее внятной: будто обезьяны встали на две ноги ради ориентировки в саванне. Она основывается на наблюдениях за привычками мангуст, сурков, цуррикат, сусликов и прочих животных, которые, обитая на открытых пространствах, принимают вертикальную стойку с целью ориентировки». Все понятно, однако, далее: «Однако данная гипотеза может объяснить только лишь происхождение остойчивой ортоградности, но не двуногой локомоции». Это что такое за ортоградности и локомоции? Тен объясняет далее: «Никто из животных, принимающих с целью ориентировки позу столбика, никогда не бегает на двух лапах». Но если ты знаешь русский язык, на кой черт нужны эти локомоции?!
Нет, на самом деле Тен старается, чтобы его поняли и нормальные люди, Тен старается переводить на человеческий язык, о чем он пишет, к примеру: «Кисть оказалась потенциально очень богата в качестве «нуклеуса эволюции», ее универсальной заготовки», - и тут же внизу страницы в примечании поясняет: «Нуклеус – ядро». А сразу написать «ядро» нельзя было?! Он даже словарик в конце книги дал, к примеру: «Хиатус (лат) – дословно «зияние», перерыв, провал, пустота». Но если сразу четыре русских слова (я бы добавил сюда и пятое - «дыра») выражают то, что тебе надо, кому, к черту, нужен этот хиатус? Или: «Суггестия – внушение», «Трансфер – перенос». Так почему сразу по-русски не написать «внушение» или «перенос»? Ведь для людей пишешь, а не для академических придурков, которые безудержной латынью пытаются внушить окружающим, что они умные.
Должен, однако, прервать критику, чтобы понятно было, откуда и что у Виктора Викторовича берется.
Тен в клочья разносит теорию о том, что человек произошел от обезьяны, и выдвигает свою гипотезу: мы произошли от дельфинов, а нашим очень дальним предком был лемур-долгопят! Хотя, надо сказать, что этот примат является и предком всех приматов, включая и хвостатых обезьян, поэтому Тен, собственно, от обезьян нас далеко не увел. Еще добавлю, что, не смотря на то, что я буду В. Тена критиковать, в подавляющем большинстве случаев он абсолютно логичен, в том числе и в случае с долгопятом. В результате, поразмыслив над информацией Тена, я прихожу к выводу, что, действительно, лучшего кандидата на предка человека, чем долгопят, и не найти.
Раньше мне на этой роли нравилась лягушка, особенно потому, что у нее в стадии головастика есть жабры, и у эмбриона человека они появляются, а потом рассасываются. Однако я недоучел, что эмбрион человека по ходу своего развития проходит все исторические стадии, начиная от одноклеточных. А поскольку все живое вышло из воды, то жабры у эмбриона человека, скорее всего, остались не от лягушки, а от какой-то рыбы, которой в доисторическом океане было то существо, которое вылезло на берег и стало праотцом целого ряда существ, давших Земле, в конце концов, и человека. Кроме того, лягушка размножается икрой, и ей нужно пройти очень длинный путь до млекопитающих. А долгопят это млекопитающее. Поэтому после чтения В. Тена шансы лягушки стать моим родственником, в моих глазах упали до нуля.
Останки доисторических долгопятов имеют возраст до 70 миллионов лет. Сравните, человеку разумному не более 500 тысяч лет, человек научился использовать металлы не более 6 тысяч лет назад, а тут 70 миллионов лет! Долгопяты входят в отряд приматов – в тот, куда входят обезьяны и человек, представители долгопятов дожили и до наших дней. Сегодня это маленькие зверьки (от 80 до 160 грамм) с длинным – чуть ли не в два раза длиннее тела - хвостом. У них большая масса мозга по отношению к телу, длинные и сильные задние лапы, ладони как у человека и, что примечательно, пальцы не с когтями, а с ногтями. Большие, вперед смотрящие круглые глаза и, что интересно, долгопяты единственные из отряда приматов питаются только животной пищей.
Тен историю праотцев человека видит так. Где-то 40 миллионов лет назад Земля в темноте космоса стукнулась о какой-то предмет американским боком, пыль обволокла Землю, стало холодно, начался ледниковый период, почти все живое на суше вымерло, а долгопяты спустились к берегам оставшегося теплым океана и начали кормиться с мелководья – моллюсками. Далее они превратились в зубатых китов, к которым принадлежат и дельфины, далее Тен повел процесс обратно, придумав метаморфозы, и написал столько невразумительного, чтобы добраться обратно от дельфинов к человеку, что я этого и повторять не буду.
Должен только отметить два, на мой взгляд, существенных довода родства человека с дельфинами, приводимые Теном, – сходство мозгов в своей функциональности – и у дельфина, и у человека универсальные мозги, а у остальных животных они специализированы. Второе сходство трогательное – действительно это факт или легенда, не могу ручаться, но дельфины никогда не делают зла человеку – не нападают на него. Даже тогда, когда человек их убивает, они не защищаются, хотя являются сильными, ловкими и коварными хищниками, способными без труда перекусить человека. Тен сообщает, что имеется всего один случай, когда кит-касатка по ошибке заглотил серфингиста, но поняв, что это человек, тут же его выплюнул, и человек остался жив.
Я могу дать объяснение этим удивительным фактам, но не хочу с самого начала перегружать статью своей гипотезой. Поэтому опишу то, как я, а не Тен, вижу эту историю.
Итак, долгопяты поселились на кромке мелеющих морей и океанов. Там, где глубина у берега позволяла собирать моллюсков, оставались одни лемуры, возможно, самые сильные, а остальным надо было плавать к отдаленным мелям и островам. В результате, по истечении тысячелетий или миллионов лет, у этих плавающих лемуров хвост развился в рыбий хвост, задние конечности атрофировались и отпали, а передние лапы стали плавниками – эти толстопяты стали дельфинами. А те, кто отвоевал себе право далеко не плавать (далее по Тену), вынуждены были перейти на прямохождение.
Поясню тем, кто никогда не ловил моллюсков в реках. Если вода не мутная (а она, чаще всего, мутная), то раковину можно увидеть на глубине не более полметра, глубже ее надо нашаривать. На четвереньках это можно сделать до глубины максимум в метр, да и то, из-за выталкивающей силы воды почти нет опоры для рук и ног, и сносит течением. Самое оптимальное – нашаривать раковины ногами. Осторожно водишь (чтобы не порезаться о раковину) ногой перед собою, зацепился за выступающий конец раковины, выковырял ее пальцами ног из песка или ила, оценил ногой размеры – стоит ли нырять? Если стоит, то прижал раковину ногой, чтобы не потерять, и вертикально погрузился, подхватив раковину рукой. Только так, не делая ни одного лишнего движения, можно собирать раковины до глубин, когда вода доходит до подбородка.
Таким образом, этот способ поиска пищи вынудил береговых долгопятов встать на ноги и сделать способ передвижения на двух ногах основным. Хвост стал бесполезным, как и шерсть, поэтому в ходе эволюции они исчезли. Занятая пищевая ниша заставляла шевелить мозгами – мало было найти добычу, ее надо было еще и исхитриться выковырять из раковины, одновременно найти способы защиты от оставшихся хищников как на берегу, так и в воде. Шли миллионы лет, суша стала приветливее, и эти береговые лемуры на двух ногах начали возвращаться в глубины континентов. Те, кто попадал в тяжелые условия, требующие ума для выживания, постепенно становились людьми, те, кто попал в благоприятные условия, одичали и стали бесхвостыми обезьянами, как их называют, «человекообразными». Так, что у нас один предок – лемур-долгопят, но мы, люди, происходим не только не от обезьян, как таковых, но даже не от лемура-долгопята.
Путь к человеку
Виктор Тен, имея несколько путаные представления, что является причиной, а что следствием труда, тем не менее, абсолютно правильно пишет о том, что не труд, а творчество создало человека. К примеру:
«Достаточно продолжительный по времени эксперимент одомашнивания (доместикации) животных доказывает, что ни труд, ни развивающие домашних животных упражнения, специально направленные на развитие зачатков разума, практикуемые на отдельных видах в течение тысячелетий, ни в коей мере не дают результатов, которые можно было бы трактовать, как зарождение разума «мало-помалу». При этом мы знаем, что в процессе доместикации и искусственного отбора морфологические изменения происходят очень быстро, благодаря чему Дарвин, собственно, сумел доказать естественный отбор, представив его в качестве подтверждения эксперимента, поставленного человечеством в ходе доместикации. В случае с возникновением разума «эксперимент не работает», точнее, выдает отрицательный результат.
У начала «трудовой деятельности» отсутствует «пусковой механизм». До сих пор никто не смог убедительно объяснить, зачем обезьяноподобным предкам человека понадобился труд в качестве основной поведенческой характеристики. Это проблема не менее трудная, чем отнесенный к числу «проклятых проблем» переход к прямохождению.
Труд как причинный фактор эволюции Homo sapiens мог проявить себя, но только в форме творчества…».
Еще в апреле 2005 года, дискутируя в «Дуэли» с А. Гуляевым, предлагавшим вернуться к истокам человека – в воду и к йоге, - я писал:
«Но выводы т. Гуляева совершенно негодны, поскольку и сам автор не понял, почему лягушка в плохих условиях стала человеком. Не потому, что условия были плохие, а потому, что у нее зародился интеллект - мысль сработала творчески, и лягушка поняла, что надо одеть на себя чужую шкуру. Не понимая, что человечество повел вперед ум, а не холод и голод (звери и мерзнут, и голодают сильнее нас, но людьми не становятся), т. Гуляев совершенно необдуманно посылает нас в воду. Рожать в воде - да! Плавать - обязательно! Но усовершенствовать себя с помощью жизни в воде? Глупо! Так можно усовершенствовать себя только до уровня лягушек. Путь йоги - это путь к обезьяне семейства ленивцев.
Развитие своего ума - вот путь человека! Ума, а не памяти. Запоминать знания даже в большом объеме бессмысленно, ведь животные тоже запоминают дорогу на водопой, вот и мы, даже запомнив очень многих таких дорог к водопоям, людьми не станем. Только тогда, когда мы заметим, что родники бьют из-под земли, и на этом основании догадаемся до творческой, совершенно оригинальной, не имеющей в природе аналогов мысли - выкопать колодец, - вот тогда мы люди, и только это путь в люди.
Поэтому пусть женщины рожают в воде, и если это легче и полезней, то это прекрасно. Но с малых лет ребенка надо учить работать руками - пилить, строгать, точить - что угодно, лишь бы мозг сопровождал работу рук. Дело в том, что работать руками без ума невозможно, только работа руками развивает творческие способности и учит творить. А так называемые интеллектуальные занятия - обучение, компьютерные игры, кроссворды - развивают только память, поскольку требуют запоминания фактов или алгоритмов действий, - это и есть путь к обезьяне.
В любом случае, начинаем ли мы это с детства или в старости, надо стремиться творить, думать самому, самому приходить к новым для себя решениям, а не просто запоминать чьи-то решения, поскольку, повторю, путь к человеку - это не путь в воду, это путь к творчеству».
И мы, люди, происходим от развития собственных мозгов, а обезьяны - от лени их развивать.
О философии
Рассматривать доказательства того, почему обезьяны не имеют отношения к происхождению человека, представленные Виктором Теном, не видел бы смысла, если бы не привычное уже обстоятельство. На последней странице обложки редакция анонсирует: «Виктор Тен – археолог и философ – сделал невозможное. Его удивительную теорию антропогенеза, которая радикально расходится с той, что прописана в учебниках, признали весьма серьезные ученые. Разумеется, сделать это можно было только ввиду неопровержимых на настоящий момент аргументов».
Понятно, что это реклама издательства и нужно быть к ней снисходительным. Однако, все же, немного по ее сути. Насчет археолога ничего сказать не могу, а что касается того, что Тен философ, то могу подтвердить – исходя из того, какие у нас философы, то и Тен философ. Поясню свою мысль.
Философия – наука о принципиальных, общих законах мироздания. Это значит, что частные законы должны соответствовать общим, философским. Но как ты, философ, узнаешь, что заученному тобою или открытому закон философии подчинены частные законы, если ты их не знаешь? То есть, если философ не понимает частных законов, то он не ученый – это паразит общества по смыслу своей деятельности, снимающий с общества деньги за ненужную обществу болтовню. Ожидать от него, что он действительно откроет или хотя бы понимает действительно философские законы мироздания, просто глупо.
В. Ацюковский в своей книжечке «Приключения инженера» раньше имел заключительную главку «Пофилософствуй! Ум вскружится…», но в интернет-версии, почему-то ее убрал. Владимир Акимович описывает свои хождения по нашим выдающимся философам с целью обратить их внимание на глупости Теории относительности:
«По-хорошему, философы должны учить всех нас мудрости. На основании обобщения многочисленных житейских и не житейских случаев, историй и событий, на основе анализа развития природы, общества и отдельных личностей философы должны бы производить ретроспективный анализ прошедших событий и перспективный синтез, вытекающий из этого анализа, и давать рекомендации по дальнейшей деятельности, чтобы люди могли в будущем избежать ошибок, наделанных ранее другими. Философия выводит из всего этого общие законы, определяет категории, учит материалистическому подходу, при котором изучаются объективные закономерности природы и общества, и из этого делаются выводы. Но так лишь должно быть, а на самом деле многое бывает совсем наоборот, когда под выдуманные постулаты и принципы подгоняются реальные события.
… Третий философ, один из ведущих философов секции физики Философского института Юрий Владимирович так изложил свое представление о необходимости понимания физики, философией которой он много лет профессионально занимался:
- Физику мы знать не можем, мы занимаемся лишь ее философией. Неужели вы хотите, чтобы мы разбирались в теории суперструн?!
- А как же вы можете, уважаемый философ, заниматься философией физики, если вы не знаете физики?- спросил я.
- Вот так и занимаемся, - отрезал философ.- У философов в физике свои задачи, а ваши изыскания нас не заинтересовали. Вас много, а нас, философов-профессионалов, мало, и мы не можем с каждым разбираться. Наше дело рассматривать общие закономерности той области науки, которой мы занимаемся, например, физики. А знать эту область должны не мы, а сами физики. И вообще мы твердо стоим на позициях современной материалистической теории - теории относительности Эйнштейна, а вы его объявляете идеалистом за его постулаты. Нехорошо! Вы что же, умнее всех?!».
То есть, на фоне таких философов юриев владимировичей, занимающихся философией физики, не зная физики, так сказать, не приходя в сознание, Виктор Тен безусловный философ.
Он автор собственной теории антропогенеза, это бесспорно, его доводы того, почему человек произошел не от обезьяны, тоже не оспоришь. Однако объяснения из разных отраслей знания, которые он предлагает к части этих доводов, вызывают вопросы. И тут уж дело не в том, философ Тен или нет, просто и ему нужно было бы понимать законы мироздания хотя бы на уровне средней школы, поскольку «неопровержимость его аргументов», как гласит реклама к этой его разбираемой книге, в ряде случаев убедительна только до 6 класса.
Порою не понимаешь, что автор хотел сказать, к примеру: «Известно, что хищные птицы обладают способностью к прицельному падению на жертву и стремительность их атаки близка к ускорению свободного падения». Уже в 7 классе ученик должен понимать, что стремительность это скорость, а скорость зависит не только от ускорения, но и от времени действия ускорения. При ускорении свободного падения (9,8 м/сек2), действующим 1 секунду, будет достигнута скорость 9,8 метров в секунду, а при ускорении всего в 1 м/сек2, но действующим 10 секунд, тоже будет достигнута скорость в 10 метров в секунду. Надо бы и философу Тену это понимать.
Или: «У нас две ноздри, разделенные хрящевой перегородкой, представляют собой два грота, расширяющиеся книзу. Форма каждого из них близка к форме колокола, и это не случайно. Не случайно для водолазных работ используется именно колокол, расширенный низ которого позволяет создать достаточное давление в верхней части, чтобы не допустить полного заполнения внутреннего пространства водой. Форма носа человека представляет собой подобное «гидроприспособление», имеющее целью сделать комфортным и безопасным процесс ныряния. Благодаря колоколообразному расширению на входе, при погружении человека в воду с головой в узком внутреннем проходе создается повышенное давление воздуха, которое является пробкой, не дающей воде проникнуть вглубь».
Никакого повышенного давления там не создается – надо бы было в школе повнимательней отнестись к теме «гидравлика». Кстати, благодаря Интернету сейчас доступна чуть ли ни любая информация, можно было бы посмотреть, как устроен водолазный колокол и для чего он нужен. На самом деле такая форма ноздрей, это «сопло Лаваля», в общем случае уменьшающее сопротивление прохождению газа сквозь узкое отверстие, в данном случае, помогающее нам уменьшить затраты времени на вдох.
И уж совсем удивил меня В. Тен, когда начал рассуждать о потоотделении и о том, что этим достигается. Ему-то, профессионально занимающемуся строением человека, это бы надо знать, а он, к примеру, пишет: «В том, что работа потовых желез не является природно-необходимым феноменом, убеждает сравнение с гориллами и шимпанзе. По генотипу мы близки этим обезьянам. Приматы, как все нормальные животные, обходятся в тропиках без интенсивной эксплуатации потовых желез. Антропоиды могли избавиться от этого, когда отделились от эволюционной линии человека, в пользу шерсти. Что и сделали.
Как вообще возникло это невозможное приспособление? Невозможное, если исходить из факта, что для природного существа отрицательные последствия такого способа терморегуляции явно превышают положительные. Почему мы потеем даже в комфортных температурных условиях, когда о терморегуляции говорить не приходится?
…Академическая эволюционная антропология не способна дать на это, как на многое другое, никакого ответа. Однобоко занимаясь мозгами и конечностями наших предков, эволюционная антропология игнорирует эту проблему, как и многие другие проблемы эксклюзивной физиологии и анатомии человека. Между тем, именно наши анатомо-физиологические эксклюзивы - прямейший путь к познанию тайны происхождения человека. Ни одного специального исследования на тему формирования потовых желез в разрезе антропогенеза мне лично обнаружить не удалось.
В этой книге данная проблема, как и некоторые другие, поставлена впервые». Да ну?!
Студентом я всегда тянул до последнего подготовку к экзамену, тянул тем, что читал художественную литературу. Однажды, как мне почему-то помнилось, читал Ефремова «Лезвие бритвы», и в этой книге прочел о том, почему студент потеет на экзамене. Это мне, студенту-металлургу, запомнилось на всю жизнь, и я очень часто при случае объяснял эту физиологическую тонкость приятелям, сея за рюмкой чая разумное, доброе, вечное и разбавляя этими посевами извечную тему о хороших бабах и плохих начальниках. А сейчас решил восстановить первоисточник и к удивлению обнаружил, что это был не Ефремов, а В. Савченко, книга называется «Открытие себя», а текст не фантастика, а реальная лекция профессора В.А. Андросиашвили по курсу «Физиология человека». Она, конечно, несколько занудно смотрится, но, однако, попробуйте ее понять (можно без физиологических деталей), не пожалеете. Даю ее отдельной главой без курсива.
Студентом я всегда тянул до последнего подготовку к экзамену, тянул тем, что читал художественную литературу. Однажды, как мне почему-то помнилось, читал Ефремова «Лезвие бритвы», и в этой книге прочел о том, почему студент потеет на экзамене. Это мне, студенту-металлургу, запомнилось на всю жизнь, и я очень часто при случае объяснял эту физиологическую тонкость приятелям, сея за рюмкой чая разумное, доброе, вечное и разбавляя этими посевами извечную тему о хороших бабах и плохих начальниках. А сейчас решил восстановить первоисточник и к удивлению обнаружил, что это был не Ефремов, а В. Савченко, книга называется «Открытие себя», а текст не фантастика, а реальная лекция профессора В.А. Андросиашвили по курсу «Физиология человека». Она, конечно, несколько занудно смотрится, но, однако, попробуйте ее понять (можно без физиологических деталей), не пожалеете. Даю ее отдельной главой без курсива.
Почему студент потеет на экзамене
«— Темой сегодняшней лекции будет: почему студент потеет на экзамене? Тихо, товарищи! Рекомендую конспектировать — материал по программе… Итак, рассмотрим физиологические аспекты ситуации, которую всем присутствующим приходилось переживать. Идет экзамен. Студент посредством разнообразных сокращений легких, гортани, языка и губ производит колебания воздуха — отвечает по билету. Зрительные анализаторы его контролируют правильность ответа по записям на листке и по кивкам экзаменатора. Наметим рефлекторную цепь: исполнительный аппарат Второй Сигнальной Системы произносит фразу — зрительные органы воспринимают подкрепляющий раздражитель, кивок — сигнал передается в мозг и поддерживает возбуждение нервных клеток в нужном участке коры. Новая фраза — кивок… и так далее. Этому нередко сопутствует вторичная рефлекторная реакция: студент жестикулирует, что делает его ответ особенно убедительным.
Одновременно сами собой безотказно и ненапряженно действуют безусловнорефлекторные цепи. Трапециевидная и широкие мышцы спины поддерживают корпус студента в положении прямосидения — столь же свойственном нам, как нашим предкам положение прямохождения. Грудные и межреберные мышцы обеспечивают ритмичное дыхание. Прочие мышцы напряжены ровно настолько, чтобы противодействовать всемирному тяготению. Мерно сокращается сердце, вегетативные нервы притормозили пищеварительные процессы, чтобы не отвлекать студента… все в порядке.
Но вот через барабанные перепонки и основные мембраны ушей студент воспринимает новый звуковой раздражитель: экзаменатор задал вопрос. Мне никогда не надоедает любоваться всем дальнейшим — и, уверяю вас, в этом любовании нет никакого садизма. Просто приятно видеть, как быстро, четко, учитывая весь миллионнолетний опыт жизни предков, откликается нервная система на малейший сигнал опасности. Смотрите: новые колебания воздуха вызывают перво-наперво торможение прежней условнорефлекторной деятельности — студент замолкает, часто на полуслове. Тем временем сигналы от слуховых клеток проникают в продолговатый мозг, возбуждают нервные клетки задних буеров четверохолмия, которые командуют безусловным рефлексом настороживания: студент поворачивает голову к зазвучавшему экзаменатору! Одновременно сигналы звукового раздражителя ответвляются в промежуточный мозг, а оттуда — в височные доли коры больших полушарий, где начинается поспешный смысловой анализ данных сотрясений воздуха.
Хочу обратить ваше внимание на высокую целесообразность такого расположения участков анализа звуков в коре мозга — рядом с ушами. Эволюция естественным образом учла, что звук в воздухе распространяется очень медленно: какие-то триста метров в секунду, почти соизмеримо с движением сигналов по нервным волокнам. А ведь звук может быть шорохом подкрадывающегося тигра, шипением змеи или — в наше время — шумом выскочившей из-за угла машины. Нельзя терять даже доли секунды на передачу сигналов в мозгу!
Но в данном случае студент осознал не шорох тигра, а заданный спокойным вежливым голосом вопрос. Цхэ, некоторые, возможно, предпочли бы тигра! Полагаю, вам не надо объяснять, что вопрос на экзамене воспринимается как сигнал опасности. Ведь опасность в широком смысле слова — это препятствие на пути к поставленной цели. В наше благоустроенное время сравнительно редки опасности, которые препятствуют основным целям живого: сохранению жизни и здоровья, продолжению рода, утолению голода и жажды. Поэтому на первое место выступают опасности второго порядка: сохранение достоинства, уважения к себе, стипендии, возможности учиться и впоследствии заняться интересной работой и прочее… Итак, безусловнорефлекторная реакция на опасность студенту удалась блестяще. Посмотрим, как он отразит ее.
На лекциях по биохимии вас знакомили с замечательным свойством рибонуклеиновой кислоты, которая содержится во всех клетках мозга — перестраивать под воздействием электрических нервных сигналов последовательное расположение своих радикалов: тимина, урацила, цитозина и гуанина. Эти радикалы — буквы нашей памяти: их сочетаниями мы записываем в коре мозга любую информацию… Стало быть, картина такая: осмысленный в височных участках коры вопрос вызывает возбуждение нервных клеток, которые ведают в мозгу студента отвлеченными знаниями. В коре возникают слабые ответные импульсы в окрестных участках: «Ага, что-то об этом читал!» Вот возбуждение концентрируется в самом обнадеживающем участке коры, захватывает его, и — о ужас! — там с помощью тимина, урацила, цитозина и гуанина в длинных молекулах рибонуклеиновой кислоты записано бог знает что: «Леша, бросай конспекты, нам четвертого не хватает!» Тихо, товарищи, не отвлекайтесь.
И тогда в мозгу начинается тихая паника — или, выражаясь менее образно, тотальная иррадиация возбуждения. Нервные импульсы будоражат участки логического анализа (может быть, удастся сообразить!), клетки зрительной памяти (может быть, видел такое?). Обостряются зрение, слух, обоняние. Студент с необычайной четкостью видит чернильное пятно на краю стола, кипу зачеток, слышит шелест листьев за окном, чьи-то шаги в коридоре и даже приглушенный шепот: «Братцы, Алешка горит…» Но все это не то. И возбуждение охватывает все новые и новые участки коры — опасность, опасность! — разливается на двигательные центры в передней извилине, проникает в средний мозг, в продолговатый мозг, наконец, в спинной мозг… И здесь я хочу отвлечься от драматической ситуации, чтобы воспеть этот мягкий серо-белый вырост длиной в полметра, пронизывающий наши позвонки до самой поясницы, — спинной мозг.
Спинной мозг… О, мы глубоко заблуждаемся, когда считаем, что он является лишь промежуточной инстанцией между головным мозгом и нервами тела, что он находится в подчинении головного мозга и сам способен управлять лишь несложными рефлексами естественных отправлений! Это еще как сказать: кто кому подчиняется, кто кем управляет! Спинной мозг является более почтенным, древним образованием, чем головной. Он выручал человека еще в те времена, когда у него не было достаточно развитой головы, когда он, собственно, не был еще человеком. Наш спинной мозг хранит память о палеозое, когда наши отдаленные предки — ящеры — бродили, ползали и летали среди гигантских папоротников; о кайнозое, времени возникновения первых обезьян. В нем отобраны и сохранены проверенные миллионами лет борьбы за существование нервные связи и рефлексы. Спинной мозг, если хотите, наш внутренний очаг разумного консерватизма.
Что говорить, в наше время этот старик, который умеет реагировать на сложные раздражения современной действительности лишь с двух позиций: сохранения жизни и продолжения рода, — не может выручать нас повсеместно, как в мезозойскую эру. Но он еще влияет — на многое влияет! Берусь, например, показать, что часто именно он определяет наши литературные и кинематографические вкусы. Что? Нет, спинной мозг не знает письменности и не располагает специальными рефлексами для просмотра фильмов. Но скажите мне: почему мы часто отдаем предпочтение детективным картинам и романам, как бы скверно они ни были поставлены или написаны? Почему весьма многие уважают любовные истории: от анекдотов и сплетен до «Декамерона», читаемого выборочно? Интересно? А почему интересно? Да потому что накрепко записанные в спинном мозгу инстинкты самосохранения и продолжения рода заставляют нас накапливать знания — отчего помереть можно? — чтобы при случае спастись. Как и почему получается счастливая, завершающаяся в наследниках любовь? Как и отчего она разрушается? — чтобы самому не оплошать. И неважно, что такого опасного случая в вашей благоустроенной жизни никогда не будет; и неважно, что любовь состоялась и наследников хоть отбавляй! — спинной мозг знай гнет свою линию… Я не пытаюсь, подобно литературным критикам, зашельмоватъ такие устремления читателей и зрителей, как низменные. Нет, почему же? Это здоровые устремления, естественные устремления, полнокровные устремления. Если коровы когда-нибудь в процессе своей естественной эволюции научатся читать, они тоже начнут именно с детективов и любовных историй.
Но вернемся к студенту, головной мозг которого спасовал перед вопросом экзаменатора. «Эх, молодо-зелено», - как бы говорит спинной мозг своему коллеге, восприняв панический сигнал возбуждения, и начинает действовать. Прежде всего, он направляет сигналы по мотоневронам всего тела: мышцы напрягаются в состоянии готовности. Первичные источники мышечной энергии: аденозинтрифосфорная кислота и креатинфосфат разлагаются в волокнах соответственно на аденозиндифосфорную кислоту и креатин с отщеплением фосфорной кислоты и выделением первых порций тепла… И снова хочу обратить ваше внимание на биологическую целесообразность повышения мышечного тонуса. Ведь опасность в древнем смысле требовала быстрых, энергичных движений: отпрыгнуть, ударить, пригнуться, влезть на дерево. А поскольку пока неясно, в какую сторону надо отпрыгнуть или нанести удар, то в готовность приводятся все мышцы.
Одновременно с мышцами возбуждается вегетативная нервная система, начинает командовать всей кухней обмена веществ в организме. Ее сигналы достигают надпочечника, он выбрасывает в кровь адреналин, который возбуждает все и вся. Печень и селезенка, подобно губкам, выжимают в сосуды несколько литров запасной крови. Расширяются сосуды мышц, легких, мозга. Чаще стучит сердце, перекачивая во все органы тела кровь и вместе с ней — кислород и глюкозу… Спинной мозг и вегетативные нервы готовят организм студента к тяжелой, свирепой, длительной борьбе не на жизнь, а на смерть!
Но экзаменатора нельзя оглушить дубиной или хоть мраморной чернильницей. Убежать от него тоже нельзя. Не удовлетворит экзаменатора, даже если преисполненный мышечной энергией студент вместо ответа выжмет на краю стола стойку на кистях… Поэтому вся скрытая бурная деятельность организма студента завершается бесполезным сгоранием глюкозы в мышцах и выделением тепла. Терморецепторы различных участков тела посылают в спинной и головной мозг тревожные сигналы о перегреве — и мозг отвечает на них единственно возможной командой: расширить сосуды кожи! Теплоноситель — кровь устремляется к кожным покровам (побочно это вызывает у студента рефлекс покраснения ланит), начинает прогревать воздух между телом и одеждой. Открываются потовые железы, чтобы хоть испарением влаги помочь студенту. Рефлекторная цепь, возбужденная вопросом экзаменатора, наконец, замкнулась!
Я полагаю, что выводы из рассказанного как относительно роли знаний в правильной регуляции человеческого организма в нашей сложной современной среде, так и о роли их в регуляции студенческого организма на предстоящей сессии вы сделаете сами…».
Польза от новой теории
Кое в чем я мог бы дать Тену подсказку. Скажем, он так объясняет наличие у человека волос под мышками и в паху: «В самом деле: при хождении по земле подмышки защищены плечами и не нуждаются в обволосении, во всяком случае, нуждаются гораздо менее, чем спина или живот. Именно этот фенотип воплощен у земных зверей, например, собак. Почему же у людей «обратная анатомия»? А вот почему. Когда мы ныряем, наши подмышки, привычные к постоянной температуре, - температуре тела, - подвергаются температурной «атаке». Кожа там чрезвычайно нежная, потому что мало контактирует с внешней средой, и холод тотчас проникает в плевральную область. Единственной природной зашитой являются волосы, которые «прихватывают» на себе под воду пузырьки воздуха, имеющего температуру тела, то есть 36,6 градусов. Эта воздушная подушка обеспечивает «мягкий» переход в иную температурную среду. По такому же типу паук-серебрянка, живущий под водой, запасает воздух в своем подводном жилище. Он доставляет его туда на волосках своего тела. Подобную роль играют и волосы паха, функция которых - температурная зашита гениталий от резкого перепада температуры при мгновенной смене среды».
Я бы не стал относить этот аргумент к числу «неопровержимых». Наиболее подвержены предполагаемым Теном температурным ударам дети, которым по тем временам, скрываясь, тоже приходилось быстро нырять. Ну, так ведь именно у детей нет этих волос, и появляются они тогда, когда особь должна уже быть достаточно закалена. Я бы посоветовал Тену обратить внимание на отвергнутых мною лягушек, которые под водой дышат кожей, а к половозрелому возрасту у некоторых видов появляются волосы, помогающие этому процессу. Не были ли в те времена эти волосы тем, что помогало долгопяту дышать под водой?
А вот, что касается вопроса, почему у человека непрерывно растут волосы на голове, и у меня нет ни одной светлой мысли, хотя и принять объяснения Тена, я тоже не могу.
Ни в меньшей мере не хочу сказать, что у В. Тена все доводы сомнительные, нет, повторю, по большей части он логичен, но, все же, заведомо ошибочные объяснения, да еще и с гордостью первооткрывателя, писать не стоило бы, во всяком случае, книга от этого хуже не стала бы. Это я намекаю на следующие издания.
Но это не все. Тен занялся вопросом истоков сознания, происхождением сознания. Поскольку он не дошел до моего понимания вопроса, да и толком не объяснил, что именно он понимает под сознанием, мне это было не интересно – ну, нет сознания там, где он его ищет, - нет сознания в мозгах, вне зависимости от того, что именно он понимает под сознанием.
Однако, Тен сделал выводы далеко не бесполезные для специалистов, что не удивительно – открытия чаще всего делаются на стыке наук. Как бы то ни было, но такой, скажем, довольно известный нейрофизиолог, академик РАН и научный руководитель института мозга, ныне покойная Н.П. Бехтерева написала: «Прочла книгу В. Тена. У меня возникло ощущение, что мне не хватало этой книги, что я ее ждала и дождалась… блестящей книги. Доказательства правоты Тена в большинстве своем очень сильны, с ними не хочется спорить… А чего стоит одна шизофрения? Это маленькая, но великая находка для психиатрии… Все долгие десятилетия научной жизни, вся моя интуиция, которая вела по ней, все – за эту глыбу, за представленную Теном теорию антропогенеза». И это не единственный титулованный медик, давший такую высокую оценку работе Тена. Да, медики и биологи такую оценку работе Тена дают!
Но не археологи! К коим официально причислен и В.В. Тен.
Борьба за кормовую территорию
Тен такую обструкцию коллег воспринимает больно, хотя приводит и массу примеров, как и до него из археологии изгонялись «идущие не в ногу», как даже академики скрывали археологические находки, не соответствующие «генеральной линии», проводимой АН. Тен пишет:
«Подобным образом дело обстоит не только с Мойром. Параллельно с археологией палеолита, признаваемой научным сообществом, существует другая, непризнанная. Время от времени случались находки, этакие казусы, которые никак не вписывались в устоявшуюся систему мнений о времени и месте происхождения человека. Сообщения о подобных находках мелькали в популярных изданиях, а академический мир только разводил руками и продолжал стоять на своем: человек произошел от обезьяны, в Африке, благодаря труду; первым орудием труда было ручное рубило; в Европе первые настоящие люди появились только в верхнем палеолите не ранее 40 тысяч лет назад; в Америке - не ранее 25 тысяч лет назад через Берингов перешеек... Почти целый век находки, противоречившие этой доктрине, либо осмеивались, либо замалчивались. Осмеивались, если авторами их были непрофессионалы; замалчивались, если авторами являлись профессионалы.
В отдельных случаях можно говорить даже о преследовании упрямцев, стоявших на другой позиции; о своеобразной «научной инквизиции», которая запускала, в свою очередь, механизм самоцензуры исследователей. Чем, как не самоцензурой, является молчание ученых в чинах академиков и докторов наук из Новосибирска насчет «невероятно древней» даты Улалинки Окладникова? Искусственно завышенные датировки мальчика из Староселья и сходненской черепной крышки? Я не знаю, может быть, там все правильно атрибутировано, но, в таком случае, объясните, на каком основании «опрокидывается» стратиграфия? Могут быть основания, но вы их приведите: почему находки, лежащие ниже неандертальских слоев, следует датировать концом неандертальской эпохи? По принципу «иначе не может быть, потому что не может быть никогда»? Уверен, что здесь фигурирует только малая часть всех подтасовок, сделанных учеными из-за жесткой самоцензуры, из-за боязни быть осмеянными. С концептуальной точки зрения необходимо пересматривать всю археологию палеолита. Заново поднимать материалы раскопок».
Да разве же дело в самоцензуре? Самоцензура это же только видимая часть айсберга!
Что надо понимать. Как только общество начало деньги собираемых налогов и благотворительных фондов платить ученым, то на пожирании этих денег образовались стада «профессионалов», занимающие свои кормовые территории согласно отраслям науки. Но поскольку те люди в правительствах и во главе благотворительных фондов, кто кормил эти стада общественными деньгами, ленились и ленятся сами понять смысл того, чем эти ученые занимаются и какие цели преследуют, то для этих стад ученых главным стало внушить обществу, что ученые владеют некой истиной, а эта истина очень умная-умная, такая, которую простому человеку не понять. Отсюда, кстати, и та совершенно ненужная заумь латыни и иностранных языков, которую используют эти стада. Используют при том, что в русском языке достаточно слов для описания любых явлений.
В сегодня в науке истина нужна только маргиналам, типа Тена, Ацюковского или Дубровского. Остальным нужны деньги! Ученый сегодня это специалист по добыванию денег из бюджета государства или фонда мецената на основании того, что ученый, дескать, владеет некой истиной, очень нужной обществу. Серьезный ученый это тот, кто добывает серьезные деньги. Все! Для ученых истина это моча, которой они метят свою кормовую территорию. И всякий, несущий иную истину, пусть и верную на 150%, для стада ученых всего лишь наглый самец, намеривающийся пометить их кормовую территорию своей мочой! Ведь если выяснится, что эти ученые не владеют истиной, то летят к черту их диссертации и ученые звания, они лишаются права на получение денег – на свою кормовую территорию.
Тут ведь все просто: в нынешней науке нет борьбы за истину, в ней исключительно борьба за деньги. Возьмем, на пример, эту работу археолога В. Тена.
Вдумайтесь, что мы обсуждаем? Какие такие обезьяны или дельфины, кому они нужны?? Нет, конечно, это в миллион раз интереснее, чем прыгающая и визжащая обезьяна на сцене, даже если эта обезьяна и занимает верхнюю строчку хит-парада. Но в мире тысячи вопросов и более значимых, и более интересных, чем вопрос о том, от когопроизошел человек в своей промежуточной стадии развития. Разве можно из-за такого малозначительного вопроса копья ломать? Неужели так трудно просто объяснять деткам в школе, что, по одной версии, человек, произошел от обезьяны, а по другой, от дельфина, но серьезные ученые вторую версию пока не разделяют? С чего сыр-бор по поводу работы Тена?
А ведь этот сыр-бор поднялся в среде археологов, и какой! В бюллетене №7 «В защиту науки», органе АН по борьбе с лженаукой, некое светило российской археологии, по фамилии Вишняцкий, уже объявило гипотезу В. Тена лженаукой, причем, статью об этом Вишняцкий написал в наглой, лживой и ернической форме, и вывод ее аж кричит: не посягать на кормовую территорию археологического прайда! И это так реагирует всего-то нищая археология со своим жалким кусочком пустыни, данным им в кормление. Ведь драка археологов это просто жалкий визг сусликов по сравнению с тем, как защищают свою богатую кормовую территорию, скажем, физики.
Я уже писал, с какой жестокостью и алчностью гиен, защищали свои угодья академики Ландау и пособник его академик Лифшиц, но вот комментаторы навели меня на воспоминания в книге «Вглубь вселенной. Звезды, галактики и мироздание» известного астронома Ю.Н. Ефремова. Ефремов посвятил книгу своему учителю, известнейшему советскому астроному И.С. Шкловскому, посему в ней есть и такой эпизод:
«В 1947 г. стало известно, что по расчетам молодого голландского астронома X. ван де Хюлста межзвездный водород излучает на длине волны 21 см, т. е. в радиодиапазоне, а в следующем году И. С Шкловский показал, что эту радиолинию можно наблюдать уже при существовавшем тогда уровне развитая радиотехники. «Эти расчеты, — вспоминает он, — были опубликованы в 1949 г., после чего я приложил максимум усилий, чтобы линия 21 см была открыта экспериментально в нашей стране. Я не жалел слов, чтобы зажечь экспериментаторов энтузиазмом и направить их усилия в этом направлении».
Как рассказывает И. С. Шкловский, сначала все шло хорошо, талантливый радиоастроном В. В. Виткевич начал конструирование оригинального приемника монохроматического излучения водорода Галактики. И вдруг в начале 1950 г. все работы были остановлены. Лишь через два десятилетия В. В. Виткевич раскрыл Шкловскому причину этого. Бывая в доме Л.Д. Ландау, однажды он рассказал авторитетному физику о проекте «21 см». Академик отреагировал с присущей ему категоричностью: «Но откуда Шкловский взял плотность водорода в межзвездной среде? Это же чистая патология». Этой «рецензий» было достаточно...
Заметим в порядке отступления, что этот рассказ И. С Шкловского о пагубности слепого следования научным авторитетам дорого ему обошелся. Будучи редактором стенной газеты ГАИШ, я выбрал для публикации именно этот отрывок из рукописных тогда мемуаров И. С., — единственное условие было не делать купюр внутри любого выбранного фрагмента. Через некоторое время директор ГАИШ Е. П. Аксенов получил возмущенное письмо от акад. И. М. Лифшица, который усмотрел в публикаций «Владилены» (так называлась наша стенгазета — по имени одного из астероидов) оскорбление памяти Ландау. По-видимому, инициатива публикации была приписана Шкловскому. И осенью 1983 г., встретив меня при входе в ГАИШ, И. С. сказал — «Вот, Юра, из-за Вашей газетки не видать мне академства, Лифшиц совершенно сбесился». И он оказался прав, поскольку отношения с академиками-астрономами у него и так были неважные. Горько думать, что связанные с этим волнения отравляли последние месяцы жизни великого астрофизика.
В 1951 г. линия 21 см в радиоспектре галактического излучения была обнаружена в США и Австралии, а в 1954 г. Оорт, ван де Хюлст и Мюллер впервые построили распределение нейтрального водорода в Галактике».
Как видите, Шкловский только покусился на эйнштейновский бред – кормовую территорию Ландау и Лифшица, и Ландау с Лифшицем тут же воспрепятствовали советским астрономам стать первооткрывателями реальной истины. Мало того, в своей злобности не дали выдающемуся советскому астрофизику стать академиком.
А как защищают свою кормовую территорию генетические гиены!
Виктор Тен в обоснование своей гипотезы дает цитату из статьи «Современная наука за новую теорию эволюции живого» в № 4 (том 77) за 2007 год «Вестника Российской Академии Наук». Статья обзорная, суммирующая все последние достижения биологии, написал ее главный научный сотрудник Института истории естествознания и техники им. Вавилова, доктор биологических наук В. Назаров. Я из этой его статьи дам несколько больше цитат, чем В. Тен.
Начну с того, что отцы-основатели генетики Вейсман и Морган построили свою «науку» на постулате, что никакие внешние воздействия на организм не могут его изменить, поскольку не зависящие от организма гены не дают это сделать, а изменение организма происходит только вследствие изменений (мутаций) самих генов.
В следующей за помянутой статьей Вишняцкого статье С.Г. Мамонтова «Дилетантизм вместо науки» в том же бюллетене №7 за 2010 год «В защиту науки», органе АН по борьбе с лженаукой очередным борцом со лженаукой утверждается: «Величайшая заслуга Моргана перед биологией (а теперь, как мы понимаем, и перед медициной) заключается в формулировании и обосновании хромосомной теории наследственности. Согласно этой теории, гены, определяющие развитие тех или иных признаков у растений и животных, локализованы в определённых структурах ядра клетки – хромосомах – в линейном порядке».
С этим бредом на знаменах, кстати, генетики победили таки Т.Д. Лысенко.
Но это победили они Лысенко в 50-х, а сегодня генетика пришла к выводу, как пишет Назаров в «Вестнике Российской Академии Наук», что: «Первоначальный импульс к эволюционному изменению возникает в наивысшей системе «Земля-Солнце», улавливается биосферой, как нижележащей системой, и далее её компонентами - конкретными биоценозами, а те, в свою очередь, побуждают к изменению входящие в них виды». Как видите, гены уже курят в сторонке, это, оказывается, не пресловутые гены, а внешняя среда меняет не просто отдельные организмы, а целые биоценозы, то есть, совокупности живого мира.
Разумеется, доктор биологических наук Назаров не смог обойтись без отцов-основателей отечественной генетики, и Назаров похвалил Вавилова за его гомологические ряды, которые высмеял еще в те годы другой, не менее именитый генетик Тимофеев-Ресовский. Похвалил Назаров и классического генетика И. Шмальгаузена: «Радикально изменилось понимание наследственности. Биологи в массе своей привыкли связывать функцию наследования со специализированными молекулами ДНК и РНК. Между тем И.И. Шмальгаузен еще в 1938 г. показал, что наследственность не есть свойство генов, собранных в геноме, а представляет собой выражение взаимозависимостей частей в корреляционных системах развивающегося организма». Обратите внимание, как ясно мыслило светило отечественной генетики - если все используемые им слова перевести на русский язык, то получится: «наследственность… представляет собой выражение взаимозависимостей частей во взаимозависимых системах». Наследственность – это выражение. Не свойство, а всего лишь какое-то выражение. Правда, не просто выражение, а выражение масляного масла. Поняли, что такое наследственность?
В технике люди, так выражающие свои мысли (типа «исправность механизма является выражением взаимозависимых деталей взаимозависимых узлов»), работают уборщиками производственных помещений, сами понимаете, к швейной машинке их уже не допустишь - опасно.
Ладно, дальше Назаров сообщает: «Её (наследственности) главную функциональную основу составляет фенотип, который устойчивее своего генотипа и может осуществляться при большом разнообразии генотипов». В переводе на русский – самому организму, оказывается, плевать на то, как там меняются в нем гены.
Далее: «Теперь твёрдо установлено, что связующим звеном между поколениями и основой преемственности в филогенезе выступают цитоплазма, архитектоника яйцеклетки и материнский геном - и только в их совокупности [7]. Как это ни парадоксально, генетические изменения являются не столько фундаментом эволюции, как считалось до недавнего времени, сколько её продуктом».То есть, не изменение генов меняет организм и является причиной эволюции организмов, а эволюция организмов под воздействием окружающей среды меняет гены.
«Следовательно, утрачивают смысл всякие попытки описывать эволюцию с помощью генов, их точковых мутаций и частот, как это предлагается в механистической модели СТЭ (синтетической теории эволюции)».
Что же мы прочли у Назарова? Итак, сначала, согласно воззрениям генетиков (Морган и Вейсман) до начала 50-х годов, наследственность передавалась маленькими шариками, находящимися в яичниках женских особей и в семенниках мужских. В момент слияния половых яйцеклеток эти шарики, названные генами, перескакивали на хромосомы ядра половой клетки и передавали организму наследственность. Потом генетики модернизировали свой бред и объявили генами уже не шарики, а участки хромосом. Закончилось это, как видите у Назарова, полным отказом от того, что и эти участки хромосом отвечают за изменения организма.
Ну и вывод по статье Назарова: «Предпринятый здесь обзор новейших достижений науки и их сопоставление с постулатами синтетической теории эволюции должен, как нам кажется, убедить компетентного читателя, что данная теория полностью утратила эмпирическую базу. Её необходимо привести в соответствие с реалиями сегодняшней науки, и чем раньше это произойдет, тем лучше как для учащейся молодежи, так и для специалистов-биологов».
То есть, современные генетики точь в точь пришли к следующему выводу:
«Приведенные основные положения, из которых исходит менделизм-морганизм (хромосомная теория наследственности), в корне неверны. Они не соответствуют действительности. Поэтому эти основы хотя полностью и разделялись менделистами-морганистами Советского Союза, но, как правило, ими замалчивались. В статьях и лекциях по менделизму-морганизму основу этой «науки» они не излагали из боязни быть высмеянными читателями и слушателями, которые твердо знают, что зачатки организмов или половые клетки являются одним из результатов жизнедеятельности родительских организмов. Только при замалчивании основных положений менделизма-морганизма для людей, детально не знакомых с жизнью и развитием растений и животных, может казаться хромосомная теория наследственности стройной и хотя бы в какой-то степени верной системой. Но стоит только допустить абсолютно верное и общеизвестное положение, а именно, что половые клетки или зачатки новых организмов рождаются организмом, его телом, а не той половой клеткой, из которой произошел данный уже зрелый организм, как вся «стройная» хромосомная теория наследственности сразу же нацело расстраивается. Этим самым роль и значимость хромосом в развитии клеток и организма нисколько, конечно, не умаляется. Хромосомы мичуринская Г. признает, не отрицает их наличия. Но она не признает хромосомной теории наследственности, не признает менделизма-морганизма.
Менделизм-морганизм, претендуя на раскрытие законов развития живых тел (законов наследственности), нацело отрицает самое развитие. Согласно этой «науке» каждая курица получается (развивается) из яйца. Но ни одно яйцо не развивается из курицы. Яйца непосредственно происходят только из яиц. Тело курицы образуется путем развития, но это развитие никакого влияния на потомство не может оказать, т.к. никакого потомства организм якобы вообще не может дать. Потомство возникает непосредственно из того же яйца, из которого возник и данныйорганизм. Другими словами, то, что развивается, не входит в потомство, выдуманная же неизменяющаяся и «непрерывная зародышевая плазма» дает потомство. На этой схоластической основе и построена хромосомная теория наследственности. Вместо непрерывной жизни, которая осуществляется через развитие живого (яйцо — организм — яйцо), менделисты-морганисты представляют непрерывность «зародышевой плазмы» (яйцо — яйцо). Поэтому-то у них из поля зрения и выпадает развитие живого тела»
Это написал Т.Д. Лысенко в 1952 году в статье для «Большой советской энциклопедии», но вот о Лысенко у Назарова нет ни слова! Семьдесят лет назад выдающийся советский биолог Т.Д. Лысенко пытался вбить в деревянные головы «ученых» то, к чему они пришли только сегодня. А генетический прайд, побив рекорд Моисея, 70 лет водил общество по бесплодной пустыне генетики (сам регулярно питаясь манной бюджетной), пока не пришел к выводам Лысенко 70-летней давности.
Я это к тому пишу, что В. Тен обиделся на Вишняцкого за подлое содержание статьи. Не надо, все в порядке, Виктор Викторович, не пройдет и 70 лет, как эти академические археологи признают вашу гипотезу и даже выдадут ее за свою. О вас, разумеется, будут молчать.
Если, разумеется, к этому времени общество не догадается изменить способ оплаты научных подвигов этих умелых грабителей казны и крупных специалистов по защите своей кормовой территории.
О своей гипотезе
Перед рассказом о том, что я нашел интересного в книге В. Тена, вкратце напомню свою гипотезу.
Согласно моей гипотезе (которую всем полезно считать истинной теорией), человек это не его тело, и даже не его мозг. Человек, то есть, то, что мы осознаем в себе - наша память, наш интеллект, наши эмоции, - это программы некоего, условно скажем, «компьютера», созданного телом и при жизни тела связанного ним. Я условно называю этот «компьютер» Душой человека. Какое поле этот компьютер использует для создания и хранения своих программ (явно не магнитное), как может выглядеть Душа и где она находится при жизни тела и после его смерти – это надо специально изучать. А мозг человека – это всего лишь порты ввода и вывода информации из Души, а сам мозг, его нейроны и молекулы ничего не хранят, и думать не способны. Если опереться на лекцию профессора В.А. Андросиашвили, то Душа это и есть сам студент, сам человек.
Но при жизни нашего тела есть еще один «компьютер», я называю его Дух, а в лекции профессора В.А. Андросиашвили он представлен спинным мозгом. Этот «компьютер» своими программами организует строительство тела из оплодотворенной яйцеклетки и поступающих к ней питательных веществ, а далее организует биологическую жизнь тела.
Подробно я это описал и обосновал к тому времени найденными фактами в книге, которая в первом издании называлась «Не надейся – не умрешь!», в дополненном – «Тайна бессмертия», и поэтому не буду повторяться. Хочу только сказать об ошибке медиков и биологов.
Сегодня есть прекрасная модель человека – компьютер. Правда, компьютер не имеет эмоций и не думает в нашем понимании, но он способен на множество операций, которые производит и человек, - компьютер умеет делать расчеты, хранить и воспроизводить информацию, причем, делает это уже гораздо быстрее человека. Чем он это делает, чем представлено «сознание» компьютера, в виде чего его «интеллект»? «Ум» компьютера – это не атомы и молекулы жесткого диска или микросхем памяти, - это структурированное магнитное поле. Да, в связи с тем, что это всего лишь магнитное поле, это поле структурируется и находится на носителях компьютера – «на железе», - но, тем не менее, это магнитное поле. И создание компьютерных программ – это создание структурированных магнитных полей, запись информации в компьютер – это создание новых структурированных магнитных полей, а считывание информации – это расшифровка структур магнитных полей.
Реальный компьютер может умереть – разрушиться, и если не принять меры, то с ним умрет и его разум. Но меры можно принять – можно переписать его программы на новый компьютер и «разум» и «сознание» старого компьютера будут жить отдельно от его погибшего «железа». Будет нечто, вроде передачи наследственных признаков.
И вот представьте, что персональные компьютеры каким-то образом попали в XVIII век, когда о поле – о распространенной в пространстве силе, - и о том, что эту силу можно структурировать, даже не догадывались. И люди той эпохи мучаются, а чем этот прибор думает? Чем он отвечает на вопросы? Чем считает? Они разбирают компьютер на атомы, пытаясь найти его разум, и наконец, закрыв глаза на очевидное, объявляют, что компьютер думает жестким диском и микросхемами. Но как бы они не дробили «железо» и не рассматривали осколки в лупу, они ни на шаг не приблизятся к пониманию того, на чем действительно базируется мыслительный процесс компьютера, и чем на самом деле является сам компьютер, пока не задействуют в своих размышлениях магнитное поле.
Вот так и в настоящее время обстоит дело с исследованием человека. Исследуется тело человека, но не он сам. Да, пока тело живет, в нем или возле него живет и сам человек, но тело это не человек! К исследованию человека - к исследованию его Души (что это такое, как она существует) – человечество еще и не приступало. Даже Дух не исследуется, хотя это даст очевидные преимущества в лечении болезней тела и в соответственном продлении жизни тела. По уму, у медиков должна появиться специальность «системный администратор Духа», а, может, даже «программист Духа». Не тупым клонирование овечки Долли надо заниматься, а заниматься тем, кто организует жизнедеятельность организма!
Что полезного
Из понимания функций Души и Духа следует, что человек в ходе своей жизни обязан подчинить свой Дух себе – своей Душе, то есть, тренировкой воли добиться, чтобы без больших усилий Дух подчинялся воле Души. Иначе человек не выполнит того своего предназначения, для которого законы природы его и создали. Таким образом, Душа и Дух это что-то вроде человека и его строптивой собаки, в некотором роде антагонисты. Между прочим, в лекции профессора В.А. Андросиашвили как раз и описан такой конфликт Души и Духа. Правда, конфликт представлен физиологом в виде конфликта головного мозга и спинного – головной мозг не дает спинному мозгу дать команду мускулам убежать с экзамена или ударить профессора чернильницей по голове.
Меня как-то не интересовал смысл работы академика Павлова и других физиологов, мне казалось, что они просто изучают инстинкты живого, его рефлексы. Оказалось это не совсем так – физиологи пытались создать животным разум. В. Тен это раскопал и я у него узнал:
«Академик знал, что говорил. В его лаборатории дошли до рефлексов 17-й степени сложности и прекратили опыты, поняв, что отсюда пути к сознанию нет. Загружать психику животного условными рефлексами и ждать, что от этого у него появится полет мысли, не более благодарное занятие, чем набивать его желудок едой и думать, будто от этого зверь начнет летать. На самом деле «натасканное животное» зачастую теряет даже природную сообразительность. В 20-х годах XX в. И. Павлов и В. Бехтерев независимо друг от друга пришли к выводу, что сознание имеет иммунитет от изучения методами рефлексологии, что от физиологии человека к его психике прямого перехода нет. И. Павлов сформулировал понятие о первой и второй сигнальной системах, согласно которому сигнальная система, основанная на осознании ситуации и выражаемая в слове, является не продолжением сигнальной системы, основанной на рефлексах, а ее противоположностью. Они соотносятся друг с другом, как два конуса, направленные друг к другу остриями: условием развития второй является подавление первой».
Иными словами, чтобы быть тем, кем вас пробовала создать природа, - человеком, - нужно уметь подавлять свои животные инстинкты. Не всегда, разумеется, а только тогда, когда сознание (Душа) их проявление считает недопустимым. В любом случае, физиологи подтвердили, что Дух и Душа это противоположности.
Еще момент. Свою Душу человек строит сам, его интеллект, воля, способности к творчеству - это собственная заслуга каждого индивидуума. А вот Дух копируется, передаваясь от родителей из поколения к поколению, начиная от амебы. Дух помнит абсолютно все, в нем записаны программы создания в организме абсолютно всего. Предположим, будет всемирный потоп, а часть представителей человечества сумеют как-то и в воде выжить. Так вот, Дух в кратчайшие сроки отрастит им жабры, либо организует дыхание через кожу.
И у Духа бывает сбой программ, и Дух не всегда может быстро найти нужную программу, и у него программы «подвисают, но у Духа есть все, чтобы построить организм и организовать его нормальную жизнедеятельность в любых условиях.
Вот В. Тен дает примеры.
«Во время междуусобной войны в Уганде мальчик Джон Себунья попал в обезьянью стаю в возрасте, когда уже умел ходить и говорить. Спустя 4 года люди заметили среди обезьян странное серое существо и отловили его. Самое удивительное заключалось в следующем: все тело Джона было покрыто густым серым подшерстком, который сошел спустя несколько лет жизни среди людей.
…Как известно, у людей желтой и черной рас волосы растут не столь интенсивно, как у белых. По матери я русский, по отцу - кореец. Когда я поступил в университет, в душевой ребята, в основном, русские, обращали внимание на то, что у меня нет так называемой «тещиной дорожки» - ленты из коротких волос, спускающейся от пупка вниз. И я, семнадцатилетний пацан, страстно возжелал, чтобы она выросла. И она выросла буквально за считанные месяцы. Я абсолютно уверен, спящие волосяные луковицы запустила в рост психика, потому что у двоих моих братьев ничего подобного нет».
Какое удобное это слово – «психика»! Если чего-то не понимаешь, то сказал «психика», и все сразу стало сразу понятно. А что это такое – психика? Из чего она состоит, где находится? Как в ней записана конструкция волос, их расположение, состав материала из которого они сделаны, технология их изготовления?
Нет, это не психика, это Дух, увидев, что организм нуждается в волосах, разыскал старые программы и запустил их в работу, заставив клетки делиться с образованием клеток волосяных мешочков, клетки этих мешочков заставил выращивать клетки волос и т. д.
Но, что в последнем примере интересно. Если юноша заставил свой Дух сделать даже не то, что его организму было необходимо, а то, что юноше просто хотелось из чисто эстетических соображений, то, значит, воздействовать на Дух возможно, значит, принципиально возможно, к примеру, заставить Дух рассосать раковую опухоль! В таких случае я, обычно, привожу в пример знахарок, но и пример Тена вряд ли выдуман и довольно показателен.
И еще один момент. Тен показывает, во-первых, что у человека и дельфина в мозгу очень много, так сказать, универсальных нейронов – не загруженных конкретными обязанностями за что-то отвечать. И Тен убедительно показывает, что мозг остальных животных узко специализирован для жизни в определенных условиях, и в этих условиях животное выигрывает у человека, как специалист у любителя. Но если этих условий вдруг не станет, популяция животных вымрет, а вот человек, за счет универсальности своего мозга, выживет. Конечно, дело не в мозге, а в Душе, тем не менее, вопрос специализации поднят Виктором Теном абсолютно правильно.
Ведь мы всё это видим в нашем обществе. Люди специализируются в своей трудовой деятельности и одновременно мы видим катастрофическую деградацию их умственных способностей. Разумеется, в этой деградации участвуют много факторов, но и фактор специализации налицо. Ведь если раньше только гуманитарии были полными балбесами в понимании материального мира, то сейчас и технари в этом же понимании деградируют со страшной скоростью.
С одной стороны специализация – это прогресс техники и технологии, но с другой, как видите, это путь к обезьяне, прошу прощения, к доледниковому лемуру.
Думаю, что это надо сознавать, и принимать меры, чтобы не дать человеку специализироваться в умственном отношении, нужно искусственно заинтересовывать его интересоваться всем, что в жизни есть. Пусть в своей работе специализируется, но ведь и кроме работы полно времени для реализации любых интересов. И в них нужно быть универсалом.
***
Просмотрев, что написал, прихожу к выводу, что уж как-то много раскритиковал В. Тена. Говорят, что не ошибается тот, кто не работает, но дело в том, что не работать - это и есть самая главная ошибка. А В. Тен работает, причем, головой, и результаты его работы поглощают его недоработки. Во всяком случае, моя критика не отменяет тех выводов, ради которых он писал книгу.
Ну, и вывод по собственным размышлениям: пока мы не скажем академическим обезьянам – давай, до свидания! – мы застоя в науке не преодолеем.
