Самый лучший брат [Миято Кицунэ] (fb2) читать онлайн

Учиха Саске из клана Редисок. Том 5: Самый лучший брат

Глава 1. Неспокойная

Со всей этой кутерьмой с начала года: попыткой нападения «Акацуки» на Суну, ранением Итачи, возвращением Саске и разрушением части деревни, пока мы были в Аме, экзамены на чуунина, которые хотели проводить в Конохе, были отменены на неопределённый срок. Подготовка сорвалась из-за напряжённой политической ситуации и внешнего врага в лице «Акацуки», да и плохая идея — открывать деревню для разного рода иностранцев в такое неспокойное время.

Пока мы были на миссии «по связям с Орочимару», в деревне успел отгреметь финальный «спортивный фестиваль». Из Академии шиноби выпустился тот самый класс, в который я когда-то попал. Все эти мысли в который раз возвращали меня к Шикару. У неё день рождения второго сентября, это позволило ей схитрить: поступить позже, в апрельский набор, а выпуститься на полгода раньше: осенью. Потому что генинов давали только с двенадцати лет. Нормативы она легко сдала, да и у неё вся родня на аппарат Хокаге работает и с Цунаде-сама ручкается. Так что «принцессу клана Нара», чтобы Шикару не страдала бездельем за школьной скамьёй, отпустили на относительно вольные хлеба сразу после нужного возраста. Сакура упоминала, что моя «невеста без места» почти сразу после моего выпуска, год назад, начала ходить на дополнительные курсы ирьёнинов и неплохо прогрессировала. Осенью имела D-ранг, а не так давно сдавала на С. Да и Нара, вообще-то, считается одним из лучших кланов местной фармакологии, уступая только Акимичи с их супер-боевыми пилюлями. Но, вообще-то, Акимичи делают эти пилюли только под себя и свои дзюцу, а аптекарская лавка Нара отпускает разнообразнейшие медицинские препараты всем. Даже горожанам, которые подхватили простуду. Были бы деньги.

И всё же это приглашение на «смотрины» прозвучало как гром среди ясного неба. Я, конечно, полагал, что что-то будет, но не рассчитывал, что так скоро. Считал, что времени навалом. «Когда-нибудь, уже после войны или того, что её заменит». Замуж девчонкам тут разрешено выходить с шестнадцати лет, а парням жениться — только с восемнадцати. А Шикару даже тринадцати ещё не было.

Со своими братьями-троллями я был ни в чём не уверен, тем более, что Итачи начал говорить про подарки и про одежду, но оказалось, что сам «путается в показаниях». Всё же его клановое обучение было несколько обрывочным, в детстве — война, потом короткий промежуток восстановления деревни, помощи с Саске вечно занятым родителям, тренировки, чтобы «оправдать и возвысить клан», обучение более полезному полицейскому делу, а в одиннадцать Итачи уже прикомандировали к АНБУ. Когда там чаи гонять и церемонии разучивать? Тем более это ж тебе не просто «шаринганом скопировать», надо понимать, что к чему, почему, для чего и какой в этом смысл. Конечно, теоретически где-то что-то могло быть в библиотеке клана, не только же они техники тырили, может, и про этикет и невест что-нибудь конкретное написали, но я решил, что знаю, кто тут главный в Конохе по этикету. А обоих Учиха отправил «на раскопки» в библиотеку или куда хотят, чтобы потом сравнить полученную информацию и не ударить в грязь лицом. Ладно с меня, деревенского парня из другой страны, взятки гладки, а потомкам Великого клана невежество или малейшую ошибку точно не простят.

Прогуливаясь по деревне в сторону квартала Хьюга, я наслаждался открывающимся видом. Коноха на самом деле очень красивая. Яркая. Уютная. Чистая. И то ли меня накрыло запоздалым «отходняком» от встречи с Обито, то ли так разыгралось воображение из-за заката, окрасившего всё в золотисто-багряный колер, но на какой-то миг представилось, что всё тут в руинах. И ветер доносит не запахи цветущей цуцудзи*, а горький дым. По мгновенно похолодевшей спине протопал взвод мурашек, а потом странное видение пропало. Мне стало так жутко, что захотелось присесть. И что вообще это было? Не проявление же «пророческой техники»? Или это вроде напоминания самому себе, что ещё ничего не закончилось, а ещё только начинается? Или, не дай Рикудо, с ума потихоньку схожу?..

— Сайто? — окликнул меня знакомый голос. — Эй, с тобой всё в порядке?

Я поднял голову на Неджи. К нему-то я и шёл, выяснив с помощью вороньего клона, что он дома. С удивлением оглядевшись, я понял, что уже темно. Солнце, конечно, здесь садится, как на югах, то есть село и стемнело без всяких сумерек, но я момент перехода как-то пропустил.

— Да… Кажется, — пробормотал я, пытаясь синхронизироваться с миром, из которого я внезапно «выпал». — Который час?

— Шесть двадцать шесть. Солнце минут пять как зашло.

— Ты ничего странного не заметил? — уточнил я. Паранойя шиноби, она такая. А то вдруг я не сам по себе «подвис», а тут Обито появлялся, тюкнул меня по башке и снова в «Камуи» ушёл?

— Нет, не заметил, — Неджи всё же активировал бьякуган и «побелел глазами». — Всё чисто. Я твою чакру только почувствовал недалеко от нашего квартала. С моими способностями найти тебя труда не составило. Ты хотел меня видеть или просто гуляешь?

— Да, я тебя повидать шёл, — усилием воли я заставил себя сбросить оцепенение. — Хотел с тобой посоветоваться…

— У тебя опять головные боли?

— Не совсем, хотя это тоже можно считать «головной болью», — хмыкнул я. — Клан Нара пригласил на церемонию о-миай.

— О, — глубокомысленно протянул Неджи. — Поздравляю с повышением.

— В смысле?

— Тебе должны были дать как минимум специального дзёнина, чтобы какой-либо клан шиноби пригласил на о-миай, — сделал вывод Неджи.

— Да, сегодня с утра обрадовали. Токубецу С-ранга, — кивнул я.

— Нара об этом знали заранее, — хмыкнул Неджи, задумчиво трогая подбородок, и всё же соблаговолил пояснить: — Ты официально считаешься бесклановым. Но кланам нужна новая кровь, и они присматриваются к консортам и невестам среди сильных, талантливых шиноби из бесклановых или потомственных. Звание токубецу — нижний предел запросов родителей в главных семьях. Клан Нара почти сразу заявил о покровительстве тебе, но одновременно твоё новое звание может эм… Как же объяснить эти тонкости? Вроде как сделать свободным от обязательств, которые ты на себя не брал, но на которые рассчитывали, помогая тебе. Или тебе сейчас могут сделать подобные предложения и другие кланы. Хотя это вряд ли.

— Потому что Нара стра-ашные? — спросил я.

— Ссориться с ними никому не выгодно, — кивнул Неджи и передразнил меня: — И да. Нара стра-ашные. Шикамару меня, кстати, побеждает. Я практически ничего не могу сделать с его тенью. Если бы они не были такими ленивыми, то давно бы завоевали весь мир.

— Н-да… Я уже почувствовал на себе предприимчивость «активной Нара», — хмыкнул я. — Мир бы содрогнулся.

Неджи понимающе улыбнулся.

— Нара зарабатывали себе бонусы. Но ты всё же можешь и отказаться от их невесты, просто выплатив гири, это что-то вроде денежного штрафа за их хлопоты, благодарность за заботу о тебе, пока ты не мог сам о себе позаботиться, как-то так. Компенсация.

— И большой этот штраф-компенсация? — спросил я.

Неджи чуть удивлённо на меня посмотрел, но ответил:

— Это не какая-то установленная сумма, но вся помощь оценивается и размер денежного подарка должен быть таким, чтобы клан не посчитал себя обиженным… Это в любом случае много, особенно для бескланового, у кого нет богатой родни. Редко, но твой долг перед каким-либо кланом может перекупить другой клан, но тогда ты будешь обязан уже им, но там уже варианты вроде постепенных выплат из миссий или войти в тот клан через брак или вассалитет. Кажется, из всех, о ком я что-то знаю, самостоятельно подобную «компенсацию» выплатила только Митараши Анко. Эта куноичи была под покровительством клана Сарутоби, которые планировали, что она выйдет замуж за Асуму-сенсея. Впрочем, насколько я могу судить, это всё же оскорбило клан. Ну и в деревне были всякие неприятные слухи про неё и её наставника, которым был саннин Орочимару, он и помог ей с выплатой. Кажется, это была на самом деле очень большая сумма.

— Э? — вытаращился я на Неджи.

Этак совсем другими красками заиграла вся история «предательства» Орочимару и причины, отчего же его учитель — Сарутоби Хирузен — внезапно обнаружил посреди Конохи «подпольную запретную лабораторию». Да и вся история «клеймённой» проклятой печатью Анко, которая потом ничего не помнила, что же случилось, тоже выглядит любопытно.

— Только это… м… секрет, — замялся Неджи. — Я сам просто однажды подслушал, как взрослые говорили об этом. Третий Хокаге запретил обсуждать в деревне ту ситуацию.

Ну да, ладно Какаши, который морально травмирован, не женился, а вот клановый Асума до тридцатника в «девках» сидел? Похоже, что этот отказ Анко проехался по его репутации, как трактор. А может, он и позже был, когда Орочимару уже свинтил из Конохи? Отправил бабла бывшей ученице, чтобы морально раздавила Сарутоби. Тут все подобные вещи очень болезненно воспринимают. Даже не то, что тебе отказали, а что об этом все заинтересованные узнали. Хокаге, получается, даже трепаться по деревне запретил. Только потом с Юхи Куренай что-то у Асумы срослось.

Но, в принципе, всем известна истина про бесплатный сыр, который бывает только в мышеловке. Впрочем, по местным меркам это нормально. Бывшего деревенского парня приглашают в один из кланов Конохи, предлагают «отличный женщина замуж взять», которая «активистка, спортсменка, комсомолка и просто красавица», а если он от хорошего отношения нос воротит, то пусть платит компенсацию за то, что на него время тратили и других кандидатов не рассматривали, как-то так. Если, конечно, разбираться досконально, то всё для блага Конохи было и это лишь «прикрытие», но от такого широко известного прикрытия, благодаря которому у нас гирляндами не висели АНБУ и вообще жизнь была спокойной и размеренной, уже не так просто отвертеться при всём желании.

— Ладно, про штраф это я просто так спросил. Меня больше интересовало, в чём пойти, что там делать, что говорить, какие подарки дарить и всё в таком духе.

— Да, про это я тебе точно могу рассказать, — хмыкнул Неджи и отвёл взгляд.

— Что-то случилось?

— Недавно у меня была помолвка, — пожал плечами мой друг, но что-то во всей его позе и голосе мне совсем не понравилось.

— И с кем? Ты что, жениться не хочешь, а тебя старейшина клана заставляет, да?

Неджи посмотрел мне в глаза и тяжко вздохнул.

— Хочу. Она мне нравится. Очень. Но… я не нравлюсь ей. Она любит другого.

Примечание:

*Цуцудзи — местное название азалий, которые весьма разнообразно и пышно цветут с середины апреля по середину мая.

Глава 2. Грузанутая

Неджи нагрузил меня по самые редиски. И не только знаниями и нюансами местного свадебного этикета, тут-то как раз было всё ясно. Конечно, были и «красивости», и что-то перекликалось с гражданскими традициями, но в целом «по всем-всем правилам» обычно играли лишь свадьбы наследников кланов или глав кланов. Тем более, что с младшими детьми всё было чуть проще и менее помпезно. Шиноби — ребята суровые, многие их законы и предпочтения заточены под выживание, улучшение показателей их хидзюцу и просто общих ТТХ. Ещё есть клановая генетика и совместимость, впрочем, при уровне местной медицины, в принципе, неудивительно, что они на коленке ДНК высчитывают.

Например, узнал, что брак Учиха с Хьюга совсем не желателен. Связано это с тем, что слишком велика вероятность рождения ребёнка с гетерохромией додзюцу из-за некого общего хитрого гена этих кланов, который в данном случае не качнётся туда или сюда, а «поделит поровну»: один глаз — шаринган, второй — бьякуган, и хоть что с этим делай. На самый край парень-Хьюга может попытать счастья с Учиха, у которой так и не раскрылся шаринган или достиг лишь первой ступени, тогда возможно появление бьякугана у потомства. От Неджи я также узнал, что у бьякугана тоже есть свои «ступени» развития, только непосвящённым они не видны и непонятны. Но там связано и с дальностью, и скоростью реакции, и с некоторыми техниками тоже. И вот у того гипотетического Хьюга, решившего связаться с гипотетической Учиха, должна быть четвёртая степень бьякугана, чтобы их гипотетический ребёнок получил нормальное парное додзюцу, и то оно скорее будет ниже по развитию, чем у отца.

Раскрыл мне Неджи и имя своей невесты, я сначала очень удивился, так как ей оказалась Хината. Просто в «пророческой технике» я такого не помнил, там, впрочем, про Хьюга вообще показывали немного. И вот, когда я про всё это подумал, до меня дошло. Всё же проживание в этом сложном мире со своим менталитетом, неписаными правилами и законами дали свои плоды, чтобы я понял некоторые вещи ясно, до чего бы ни за что не додумался там.

Здесь часто женились на представителях своего клана. Шикару говорила, что родители хотели, чтобы она вышла замуж за сына Нара Митоку, который был главой шифровального подразделения Конохи. А Ёшино-сан, то есть мама Шикамару и Шикару, одновременно и двоюродная сестра их отца — Шикаку, и родная сестра этого самого Нара Митоку. Так что и Шикару могла стать женой своего двоюродного брата, чтобы улучшить клановые способности к манипуляции тенями будущего потомка. Поэтому я так удивился, что мать Саске и Итачи была из клана Нара, а не из клановых же Учиха. Но, там, видимо, вмешалась любовь.

Насколько я помнил историю мира техники пророчеств, там считали, что близкородственные связи — это плохо, впрочем, здесь тоже так считают, и никто даже ради силы не женится на родных сёстрах и не заводит детей с родной матерью или дочкой. А вот двоюродные сёстры и братья были самыми предпочтительными партнёрами для клановых браков, так как имели много генов, отвечающих за хидзюцу, благодаря которым будущие дети смогут поддерживать клан на прежнем уровне, и плюсом у таких партнёров были и «чистые» гены, которые вносили улучшение в потомство. Да и не стоило забывать о реалиях мира шиноби и «профессиональной паранойе», из-за неё многие бесклановые, если с ними вовремя не подсуетились, не могли найти себе пару, допустить кого-то в своё личное пространство, предстать беспомощным и расслабиться до конца. А с человеком, который тебе знаком с детства, всё понятно и возможно доверие. Да и получается, что всё остаётся в клане: доходы от миссий, которые клановые, вообще-то, сдавали в общую копилку, оставляя себе лишь десять-двадцать процентов на индивидуальные нужды, будущие дети, наработанные техники. Да и, как я понял, чакра, которой не существовало в технике пророчеств, всё же как-то нивелировала теоретические генетические сбои.

Так вот, Неджи сейчас — один из сильнейших молодых людей в своём клане, он сильнее, чем Хината, которая как бы будущая глава клана. Естественно, её отцу — Хиаши-сану — хочется оставить после себя во главе клана сильного толкового лидера и чтобы у его дочери было такое же сильное потомство. Поэтому он начал индивидуально обучать Неджи ещё с тех экзаменов на чуунина, когда Неджи продемонстрировал технику, которая была под силу только представителю главной ветви как имеющую более продвинутую ступень бьякугана. Но Неджи был на самом деле гением, насколько я понял, он делал технику чуть по-другому, подстроив под себя. В общем, скорее всего, именно тогда главе клана пришла в голову блестящая идея, что Неджи и Хината — отличная пара, и Хиаши-сан начал готовить из Неджи своего преемника.

Неджи обещали снять его печать после свадебной церемонии. Он должен будет стать полноправным представителем главной ветви и лидером клана наравне с Хинатой. И буквально на днях состоялась их помолвка. Такое не особо афишируют, так как тут вообще не принято светить роднёй, жёнами, близкими, и ещё здесь всё, так скажем, замешано на чести и стыде. Если что-то сорвётся, то это будет знать не вся деревня, а только свой клан.

И вот что получается. Когда Пейн напал на Коноху, Хината ломанулась спасать Наруто и практически при всей деревне, которая сидела по укрытиям, призналась Узумаки в любви, считая, что умирает. В принципе, эта её атака была на самом деле самоубийственна. Если бы не чудо-воскрешение, то Хината бы определённо умерла. При этом, грубо говоря, отвергнув свою помолвку и решение главы клана, она решила поступить так, вообще-то, по местным меркам покрывая несмываемым позором Неджи. Потому что он оказался недостойным её, что и было продемонстрировано на глазах у шокированной публики и всех представителей клана Хьюга. Как бы Хината ничего не сказала, не отказала сразу, когда была помолвка, а при случае пошла убиваться, не считаясь с чувствами моего друга. Это очень нехорошо.

После такого Неджи оставалось только устроить себе сеппуку. Впрочем, вроде бы его на тот момент не было в деревне и ему вряд ли об этом сказали. Но такое точно не утаишь. К тому же о том, что Хината сохнет по Наруто, он догадывался уже сейчас. Не то чтобы многие об этом знали, потому что, вообще-то, то, что делала Хината… В пророческой технике на этом акцентировали внимание, и «всем было ясно», что она влюблена в Узумаки. Но, по местным меркам, её поведение не укладывалось ни в какие рамки, и поэтому догадаться, что она что-то испытывает к Наруто, на самом деле было сложно. Подозреваю, что самому Узумаки — в первую очередь. Так как здесь основная инициатива в отношениях исходит именно от девушек. Тебе разрешают начать ухаживание или обозначают, что не против выйти за тебя замуж или встречаться. А дело мужчины — согласиться или отказаться.

В большей части фанфиков, которые я когда-то читал, Неджи «спасают», просто защитив от той самоубийственной жертвы, которую он отчебучил на войне. Но у меня тяжёлым холодным камнем в животе появилась жуткая уверенность, что ни хрена это не поможет. Потому что Хьюга подставился нарочно. Он сделал свой выбор. Он решил «освободить Хинату» от навязанного ей брака. А если суммировать, что к Узумаки он тоже очень хорошо относится, Хинату любит и уважает, а тот «позор» из-за того, что она продемонстрировала своё отношение к Наруто, всё равно висел дамокловым мечом, Неджи просто не оставалось особого выбора. Он всегда так хотел избавиться от своей печати, был близок к тому, чтобы стать одним из представителей главной ветви, потому что был этого на самом деле достоин. А в итоге единственным «правильным выбором» осталась смерть, как и у его отца, потому что он её любил и посчитал, что если уйдёт с дороги, то она будет счастливей.

Это была такая жуткая мысль, которую я практически вживую чётко и ясно увидел, это было так страшно осознать, что меня физически скрутило и чуть не стошнило. Неджи подумал, что всё это из-за того, что я разволновался по поводу своего ритуала о-миай и спросил, пригласили ли Нара Итачи или Саске.

Когда я подтвердил, что приглашение было на нас троих, Хьюга выдал мне ещё порцию информации. Оказалось, что с моим «приобретением» для клана Нара тоже не так всё просто. И я настоящий геморрой на их ленивые задницы. Не в том смысле, что не такое уж я и сокровище, но есть куча нюансов и подводных камней.

Неджи и раньше упоминал, что если я женюсь на Шикару, то нам совсем необязательно жить в главном доме клана Нара, как было бы, если я был девчонкой и выходил замуж за Шикамару. Или если бы, скажем, женился на Яманака Ино и входил в клан консортом. С Шикару мы можем быть предоставлены сами себе, особенно если я не соглашусь на смену фамилии. А то и вообще организовать что-то вроде отдельной вассальной семьи потомственных шиноби. В общем, получалось, что на о-миай как раз должны обговариваться все эти условия женитьбы и будущее жениха и невесты. А моих братьев зазвали как раз для функций брачных посредников, и, скорее всего, Нара хотят узнать, какие у них планы на меня и на, собственно, клан Учиха, которого считай, что нет.

Как оказалось, «клан» — это тебе не кот чихнул. И мы с братьями вовсе не «клан Учиха» и даже на «семью Учиха» не тянем. В мире шиноби всё было весьма конкретно. Даже «малый военный клан» должен был обладать определёнными качествами и количествами, чтобы вообще претендовать на такое название, которое давало послабления в налогообложении, влияние на совет деревни, отведение собственных земель и другие плюшки. Я в такие вещи вообще и не вникал и с шоком и трепетом узнал очень много нового о Конохе, хотя думал, что уже почти всё знаю.

Во-первых, начитавшись фанфиков, я свято верил, что земля клана Учиха принадлежала Саске или там Итачи, типа дома можно арендовать, продавать и так далее. Всё в собственности. Ага. Как бы не так. В Конохе всё принадлежало Конохе. То есть всё жильё, вся земля — всё было «государственным». Примерно как в военных городках техники пророчеств. Здесь людям распределяли жильё или отводили место под свой квартал, позволяя селиться вместе.

Таким образом, например, объяснялось всегда смущающее меня «великое переселение Учиха на окраину». Раньше их квартал был в самом центре, где сейчас госпиталь, рынки и торговые ряды. А потом власти деревни после очередного разрушения Конохи решили немного всё перестроить и сказали клану Учиха собирать манатки и разместиться в стороне, и все собрали свои вещи, разобрали дома, которые можно было разобрать, и переселились. С недовольством и обидами, но выполнили этот приказ.

Дома, кстати, тоже строились за счёт государства или в каком-то пае кланов и бюджета деревни. Для этого привлекались сторонние строители или шиноби, которые владели определёнными техниками. Как, например, после разрушения Конохи Пейном часть домов построил капитан Ямато и вообще «всем миром» восстанавливали деревню. Та же Сакура жила с родителями в чём-то типа многоквартирного семейного общежития. А в бывшем квартале Учиха никто не селится, так как место посчитали проклятым. Шиноби вообще весьма суеверные люди. Тем более, что в Конохе и помимо «квартала призраков» было где жить, деревню строили с перспективой на приличное расширение. При желании здесь спокойно можно разместить более двухсот тысяч жителей, при этом оставив имеющуюся архитектуру и этажность зданий.

Тут на самом деле была куча места: относительно плотная застройка имелась лишь на центральной улице, и то только до начала аллеи Яманака. А вообще многие дома окружали парки и мини-полигоны для тренировок.

Точно знаю, что в клановых кварталах Акимичи, Хьюга, Яманака и Нара к каждому дому прилагались приличные земельные наделы. У Нара в начале квартала был вообще целый лес, в котором они выращивали всякие травки первой необходимости, чтобы слишком далеко не бегать. Ну, а новых кланов, которым бы была нужна сразу большая территория, не образовывалось с самого основания деревни.

Клан умных Нара изначально выбрал себе местечко чуть в стороне, и их никто не трогал со всякими перестройками, так как ясно-понятно, что когда-нибудь центр развивающейся деревни будет нужен под какую-то инфраструктуру и не перекроешь же центральные улицы, чтобы у тебя по кварталу никто не шастал.

Так что в Конохе нельзя было купить, продать или арендовать жильё. Всё распределяли специальные службы. Если бы я на свой страх и риск притащил Итачи в Коноху под видом своей маман и сам собирал документы для получения квартиры в семейном общежитии, то нас бы мгновенно раскрыли. «Корень» бы мигом онии-сана повязал. А так за нас «впряглись» Нара, предоставили один из домов на своей территории и как бы поручились пред деревней, что с моей матерью всё нормально, они сами всё проверили, не дёргая чиновничий аппарат. И, в общем-то, если бы мы с онии-саном внезапно устроили какой-нибудь теракт, то отвечать за нас стали бы Нара.

Кстати, статус большого военного клана позволял закрепить за собой определённые территории, но с таким статусом в Конохе остались только Хьюга, Акимичи и Нара. У них было более пятисот человек в клане, и на «защиту родины» эти кланы выставляли от двухсот шиноби. В общем, оказалось, что и до резни Учиха имели статус просто «военного клана», а как только их численность резко сократилась, этот статус был потерян. Так что мои братья могли претендовать на звание «последние из клана Учиха», но никак не на то, чтобы их здесь кто-то считал кланом.

А пресловутое «восстановление клана» — это дело долгое, муторное, требующее огромных денег, сил и полной отдачи нескольких поколений. Мало просто наделать детей, их же надо выучить, обеспечить, поднять, правильно женить или выдать замуж. При этом сохранить додзюцу. Короче, много всего, во что, как я подозреваю, мои братаны не слишком вникали, потому что один собирался помереть молодым, а второй — отомстить, даже если придётся сдохнуть. Так что, со слов Неджи, скорее всего, Нара хотели знать, что по этому поводу думают братья Учиха. Хотят ли влиться в чьи-то семьи и кланы или желают всё же заняться «реставрацией Учиха». В этом смысле сохранение моего генофонда было очень перспективно, так как наши с Шикару дети вполне могли бы стать спутниками жизни для детей моих братьев и начать эту самую «реставрацию».

Глава 3. Зубоскальная

— Значит, мы должны будем обговорить условия, при которых отдадим тебя замуж… то есть женим на мелкой Нара? — после моего рассказа уточнил Саске, старательно скрывая улыбку и многозначительно переглянувшись с Итачи. Ещё бы бровями поиграл.

М-дя… Впрочем, я сам запустил эту цепную реакцию. Что я, не знаю, что друзьям и родичам только стоит дать повод позубоскалить над тобой? Хитрая Редиска и тут отличился. Сам и повод создал, чтобы на этой почве братья как-то сдружились и спелись: ту нарутовскую «жуткорыбу» попробовать пришлось, чтоб пострадать за правое дело. И ведь не обманешь шаринганы-то, так что по-настоящему страдать пришлось. Но, однако же, сработало. Вот только братьям моим это дело ужас, как понравилось, я погляжу.

— Саске, Саске, — укоризненно покачал головой я, — схожу и я на твой о-миай в семью Харуно.

Итачи с любопытством навострил уши. А что, я тоже люблю прикалываться, не только же этим троллям надо мной стебаться. Младшенький брательник фыркнул и чуть покраснел. А я, играя голосом, продолжил «замануху»:

— А что, девушка сильная, даже очень, талантливая. Ученица самой Хокаге. Ирьёнин супер-ранга, знаешь, как она клёво умеет чакроканалы восстанавливать? Это она онии-сана подлатала. А такая умница, м-м-м! И девчонка хорошая, настоящий друг и товарищ. Надёжная, верная. Симпатичная опять-таки. И влюблена в тебя по уши, так что будет твой характер и выкрутасы спокойно сносить, типа «Саске такой Саске».

— Ага, а вдруг наши дети будут розоволосыми! — буркнул Саске, смущённо скрещивая руки на груди. Почему-то сразу стал лет на тринадцать выглядеть.

— Серьёзно? Ты только поэтому не хотел с ней мутить? — я откашлялся, пытаясь скрыть злорадный смех. — Могу тебя заверить, что розовый цвет волос относится к рецессивным генам и перебивается чёрными волосами. Вот если бы она с Наруто, то тут пятьдесят на пятьдесят. Но твои потомки будут выглядеть точно такими же… красавчиками, как ты. Тем более ты же вроде как клановый? Гены Учиха, они же типа сильные, разве нет?

— Сакура, хм-м… — протянул Итачи, задумчиво потрогав подбородок, и украдкой послал мне вопросительный взгляд, явно спрашивая о будущем. Я утвердительно моргнул, подтверждая, что в той реальности, которая мне известна, эти двое всё же сошлись. Не, серьёзно, я думал, там что-то принципиальное, а он «розовые волосы»… Впрочем, сам я тоже не слишком люблю всякие странные оттенки шевелюр у девушек, видимо, это семейное.

— Итачи, не делай так! — то ли взмолился, то ли пригрозил Саске. — И вообще, мы же должны сейчас подумать о Сайто. Мы в клановой библиотеке вычитали, что следует гороскоп составить, чтобы выяснить, подходите ли вы друг другу, и полное цурисё собрать, чтобы подать тебя в самом выгодном свете и иметь точки влияния на условия.

— Цури… чего? — переспросил я, столкнувшись с новым словом.

— Цурисё — это твоё «досье жениха», которое скажет о тебе лучше, чем ты сам, — пояснил Итачи. — Я уже взял выписку у Хокаге из твоего досье о назначении. А вот из госпиталя следует взять бумаги о твоём медицинском преобразовании, о росте показателей и так далее. Пожалуй, я знаю, кто в этом поможет, да, Саске?

— А что я-то? — снова смутился Саске. Вот будешь знать, каково это, когда онии-сан настроился женить братика!

— Я буду составлять гороскоп, — важно сказал Итачи.

— Ого, а ты умеешь? — удивился такой способности старшего брата я. Итачи, конечно, неимоверно крут, но чтоб и гороскоп!

— Просмотрел свитки и книги, как это делается. Думаю, справлюсь, — хмыкнул он и сделал нам с Саске жест, чтобы мы ему не мешали.

— Ладно, аники, пойдём сходим до дома Сакуры, ещё не очень поздно для небольшой просьбы. Зато утром уже можно будет забрать, что она приготовит. И нам ещё в Отакуку за новым гардеробом завтра надо успеть и за подарками, — предложил я.

Саске хмыкнул, но поднялся с дивана.

— Когда у Сакуры день рождения? — спросил нас в спину Итачи, который что-то сосредоточенно расчерчивал, что примечательно, без линейки.

— Двадцать восьмого марта был, — снова закашлялся, чтобы скрыть смех, я. Саске только закатил глаза.

* * *

— Мы ему тоже можем найти невесту, — предложил я младшему брату после того, как мы прогулялись до центра деревни к дому, в котором жила семья Харуно. Сакура хихикать не стала, просто пообещала помочь и сказала зайти в госпиталь утром или попозже к ней, если не успеем.

— Хн… — чуть не запнулся Саске, словно такая простая мысль ему никогда в голову не приходила. — А кого?

— Ну мало ли девчонок… — потёр шею я. — Ему уже двадцать один скоро, значит, его вообще можно уже сейчас женить… Наверное. Мне Неджи сказал, что… что, в общем, Учиха уже не клан по законам… Я не знал просто. Он сказал, что восстановление клана — это сложный процесс и длительный, но что над этим надо работать. Или влиться в чей-то клан… Или просто организовать семью шиноби, только разницы я не уловил.

— Когда-то… когда у нас был выпуск из Академии и мы знакомились с наставником, — остановился и задрал голову в небо Саске, посмотрев на ущербную луну, — Какаши-сенсей сказал представиться, рассказать, что любишь, что не любишь, и назвать свою мечту. Я сказал… что хочу отомстить одному человеку и что хочу возродить свой клан. Тогда я не представлял… Что всё сложнее, чем мне думалось в двенадцать.

— Ну, мы же все взрослеем, — отчего-то мне стало немного неловко.

— С Итачи всё оказалось не так, как я думал, как я чувствовал, как я хотел, — продолжил Саске путь, хотя и завернул в противоположную сторону от квартала Нара, явно решив сделать лишний кружок по селению. — А с кланом… Я не знаю. Нас… так мало. Клан — это огромная ответственность за жизни многих людей. Это не только додзюцу. Раньше Учиха были Великим кланом. Нас были тысячи. В эпоху клановых войн Учиха владели землями к востоку от Конохи. Всей провинцией Кеншинка и частью провинции Тообу. От Рю до Моти. Мы с братом нашли несколько исторических свитков, я прочитал…

— Прилично, — прикинул я площади и расстояния. — Получается, что по другую сторону от Наканогавы, на запад, простирались земли Сенджу?

— Верно, но я не об этом, — отмахнулся Саске. — Учиха были тысячи, но не все владели додзюцу. Просто клан — это множество людей, которые идут за одним лидером. Военным нужны… э… как это?

— Типа повара, крестьяне, кузнецы, разные рабочие? — предположил я. — Наложницы?

— Да, — кивнул Саске. — Клан Учиха тогда давно ещё не был обладателем додзюцу в знакомом его качестве. Учиха организовал Индра Ооцуцуки. У него одного когда-то был шаринган. Он возглавил тех шиноби, которые приняли его лидером, и вошёл в клан Учиха. Постепенно его наследие появлялось в детях клана. Его кровь была сильна, как ты и говорил. Когда Сенджу предложили военный союз, то не все Учиха согласились принять предложение и поселиться всем вместе в большом гарнизоне, объединив из провинций целую страну.

— Хочешь сказать, что где-то ещё есть другие Учиха? — уловил суть я.

— В Коноху в основном перебрались самые сильные шиноби. Те, у кого было развито додзюцу, — махнул рукой Саске. — Но в провинции Тообу и в Рю остались потомки тех Учиха, которые решили, что останутся там, где могилы их родных. Спящая кровь. Редко, но в ком-то из тех семей пробуждался шаринган, — голос брата дрогнул. — Тётя Кэйко была из Рю. Она была женой дяди Кагами, который погиб, когда я ещё был совсем маленьким. Она была матерью Шисуи-онии-сана и Юми-чан…

— Получается, что для того, чтобы был клан Учиха, необязательно, чтобы у всех было додзюцу? — уточнил я. — А со временем оно как бы само?.. При условии браков внутри клана?

— Что-то вроде. А как ты думал, появляются и сохраняются уникальные способности? — хмыкнул Саске. — Даже не у всех Хьюга есть бьякуган. Ты этого не знал? Хотя, конечно, сейчас вассалитет у кланов почти не просят, потому что есть скрытые деревни, в которых и без клана неплохо живётся. Раньше принадлежность к клану была залогом выживания.

— Ага, или смерти, если встретишь кого-то, кто враг твоего клана, — всё же не удержался от шпильки я.

— Или так, — согласился Саске.

— Получается, чтобы организовать семью или там малый военный клан, вам надо набрать толпу народа и всем раздать фамилию «Учиха»?

— Хн… Что-то вроде, — Саске покосился на меня. — Ты когда-то говорил, что с нашей фамилией никакой практической пользы, но слишком много проблем.

— Что, тоже хочешь стать обладателем гордой фамилии «Дайкон»? — подколол я, но Саске на шутку не повёлся. Он остановился и сверкнул красными глазами.

— Я хотел предложить тебе стать нам настоящим братом, в смысле, по фамилии — тоже.

— А можно через дефис? — попытался снизить градус напряжения я.

— Что?

— Учиха-Дайкон? Ладно-ладно, я просто шучу, не злись, аники, я вижу, что для тебя это важно, — поднял я руки вверх.

— Так ты согласен? — спросил Саске. Казалось, что весь мир вокруг как натянутая струна.

— Я, конечно, со своей фамилией свыкся, пообтёрся, но если ты так настаиваешь, — меня почему-то пробивало на «хи-хи», но скорее от напряжения, чем от желания задеть или обидеть Саске. — Всё-всё, я просто нервничаю. Не каждый день мне клан восстановить предлагают. Учиха так Учиха, что поделать, всё равно фамилия, так сказать, «налицо».

Саске фыркнул, но я увидел, что он доволен.

— Эй, а мне можно будет звать тебя «отото»?

— Нет.

— Ну ладно, согласен, это уже перебор. Учиха Сайто… А что? Неплохо звучит.

— Так что там про жену для Итачи? — сменил тему Саске. — Кстати, я тут вспомнил одну кандидатуру… Хм…

— Н-да, чую, у онии-сана будет самое прикольное цу… цурисё, вот. Ты, надеюсь, сохранил его фото? Помнишь, из того досье?

Саске внезапно коварно хихикнул и выудил ту фотку с одиннадцатилетним Итачи прямо из телесной печати, чтобы мне продемонстрировать.

Чё-ёрт! Я породил монстра!

* * *

На следующий день мы были как свадебные кони: все из себя красивые, а задницы в мыле. Собирали бумажки, даже срочное фото сделали в этом самом «в красивом». Думал, что попрощаюсь со своими редисочками. Не сказать, что у меня так уж и много одежды, но уже начал прикидывать, что листики придётся отпарывать, потому что жалко, не выкидывать же удобное и функциональное шмотьё. И я в шоке был, потому что отпарывать ничего не пришлось, так как Итачи и Саске приняли мой мон! Мой! Они приняли мой мон! Мою редисочку! Оказалось, они хотели начать путь нового клана Учиха с чистого листа и с символа нового возрождения. А тут я, весь из себя замечательный. Да и листика на редиске было как раз три, а нижняя часть повторяла старый огимон. Так что, короче, всё совпало. Ну и редиска, как мне Итачи в геральдике местной пояснял, это символ плодородия, силы и вообще крутой знак. А у нас и тарелки тоже с редисками. Короче, за редиски я вообще был готов хоть как называться. Ходил весь день, как дурак, лыбился.

Цунаде-сама, словно и не сомневалась, подмахнула мне рапорт о смене фамилии и здоровущую печать поставила без всякой бюрократической проволочки, а также согласовала смену мона семьи Учиха.

К семи часам мы организованной толпой: онии-сан впереди, мы с Саске по бокам от него, вышли к дому главных Нара. И меня просто плющило от редиски на спине Итачи. Мы теперь вообще получаемся «тройной редис»… Этакие Учиха из клана Редисок.

Хе-хе-хе. И почему мне это так нравится?

Глава 4. Ироничная

На о-миай мы встретились не только с «папой-Нара» и «мамой-Нара» — Шикаку и Ёшино, но и с патриархом семьи — Шикатару Нара, дедушкой Шикамару, Шикару и, собственно, и Итачи с Саске. Вообще-то, лично я дедушку-Нара никогда не видел: ни в технике пророчеств, ни просто в Конохе, а может, не обращал на него внимания.

В квартале Нара народ очень похожий друг на друга, в том смысле, что они все чернявые, довольно загорелые, темноглазые и носят хвостики на макушке. Почти все мужчины, по крайней мере. Некоторые, конечно, проявляют чуть больше фантазии: я видел несколько парней с вариациями хвостика: типа раздвоенный или пучок, но в общем и целом хвостик остаётся хвостиком и, думается мне, просто требует меньше всего заморочек с волосами. А ещё мозги придерживает, чтоб не пухли, ага. И, в отличие от того, сколько человек показали в том аниме, клан Нара весьма многочисленный. Скорее всего, потому, что очень много «умников» работает на канцелярию, аппарат Хокаге и шифровальный отдел. Вечерами, когда они толпой со смен возвращаются примерно в одно время, чувствуешь себя, как Нео из «Матрицы» в окружении «мистеров Смитов». Но, в общем-то, отсюда и многочисленность Нара, которые пусть и умные, но не особо сильные относительно других клановых шиноби: когда работаешь на саму Коноху, внутри деревни, сильно уменьшается риск умереть где-нибудь на миссии. Это в основном главная ветвь по-серьёзному раскачивается и превозмогает, так как, чтобы быть в совете дзёнинов, надо быть а) дзёнином; б) дзёнином А-ранга, а такое звание не дают без боевого опыта.

Дед Нара не отличался ни шрамами, как «папа-Нара», ни особо хитрой причёской, разве что волосы у него были с проседью и больше морщин, а так типичный «Нара-клон», даже имя на «олень» начинается: Шика-тару.

— Рад видеть вас в добром здравии, одзидзи-сама, — поздоровался со старейшиной Нара Итачи, сразу расставив все точки над «ё», кем Нара Шикатару им с Саске приходится.

«Дзидзи», то есть «дедом», не назовёшь не родного человека. Есть, конечно, вариант перевода этого слова как «старик», но так могут сказать дети до пятнадцати и точно без уважительных приставок и суффиксов. Если бы этот старик был Итачи чужим, он бы употребил что-нибудь типа «Нара-сама» или «уважаемый старейшина».

Я слегка растерялся, так как наивно полагал, что дед Шикамару и Шикару уже умер, раз главой клана является их отец. Но, как оказалось, Нара — жуки не только ленивые, но и хитрые. Чтобы передать главенство клана своему отпрыску, не обязательно умирать, достаточно просто официально «отойти от дел» либо занимать должность в аппарате Хокаге, которая будет мешать выполнению обязанностей главы клана. То-то Шикамару так решительно набивается в главные советники Хокаге и в каком-то будущем явно займёт место Данзо типа «глава разведки». Шимура же не вечен. Так старается Шикамару явно не просто так, а, скорее всего, потому, что совершенно не желает, чтобы его отец, по примеру деда, спихнул на него главенство в клане.

Это только кажется «прикольно» — быть местным «царьком» любого ранга и величины, пока не начнёшь разбираться, какая же это жопа, морока и головная боль в придачу. По сути: никаких особых привилегий, одни обязанности, кругом всем должен, всегда нарасхват, помни всё про всех, и ни минуты покоя. И чем больше в клане народа, тем больше у этого народа проблем. В итоге получается куча рутины, постоянных разборок, обучений молодняка, распределения клановых заданий с редкими возможностями вырваться на миссию самому. И то, где-нибудь недалеко или если на Коноху нападут. Папа-Нара иногда линяет с друганами — такими же главами соседних кланов — по стаканчику пропустить и каждый раз потом за это оправдывается перед мамой-Нара, которая его песочит на всю Оленью улицу. То-то мне Шикаку таким странно довольным казался, когда четвёртая война шла. Типа «наконец-то война!».

Неудивительно, что, собственно, вообще образовалась Коноха и никто из «таких прям сильных-пресильных шиноби» не стремится захватить власть у даймё. Даймё все любят и уважают, он же со своими чиновниками большую часть неинтересной и скучной «рутины» за своих генералов делает. С крестьянами там общается, экономику развивает, строит чего-то, налоги собирает, чтобы миссии заказывать и содержать военные гарнизоны. Красота же! Раньше, в эпоху клановых войн, это всё самим надо было делать, а сейчас разделение структур к благополучию и военной, и светской знати.

Кстати, как сказал мне позже Итачи, по клановым законам, Хокаге не может быть одновременно и главой своего клана, так как обязанности правителя всей военной структуры Конохи, а это считай, что всей Страны Огня, слишком многочисленны и требуют полной отдачи. Поэтому на клан времени обычно не остаётся. Так что если внезапно кого-то из нынешних старейшин кланов изберут Хокаге и они на это согласятся, то они должны будут передать свои полномочия глав кланов преемникам. Как бы правильно, я считаю. Это в какой-то степени и «отделение» Хокаге от клана, вроде того, что они показывают, что теперь все стали его подчинёнными, братьями и сёстрами. Ну и одновременно ясно, с чего такие жиденькие выборы на должность Хокаге были, когда Цунаде была в коме после нападения на Коноху. Никто из глав кланов к власти не рвался, они-то с детства знали, какой это геморрой. Ну и то, что надо кого-то вместо себя ставить своим кланом руководить. Это надо сначала, чтобы преемник повзрослел и опыта набрался.

В общем, я чего-то так разволновался, когда мы в дом к главным Нара пришли, что вся церемония отложилась в памяти урывками. Помню, что Шикару была в нежно-зелёном кимоно с красивым рисунком, но что там было изображено, без понятия: то ли рыбки, то ли цапли, а может, и олени: Нара же. Нас угостили какой-то едой, кажется, это были блюда с рыбой и креветками. Я отметил только, что еда нетипичная и редкая для Конохи, так как тут в основном свинину употребляют. Всё было очень красивое, яркое, Ёшино-сан упомянула, что Шикару сама готовила угощение для гостей, типа плюс в карму невесте: хорошая хозяйка.

Саске внезапно вспомнил деда-Нара как того самого мужчину, который его забрал из больницы после резни в клане Учиха и отвёл в новую квартиру, в которой уже всё было обставлено. У нас съехалатема, впрочем, ненамного. Шикатару-сан сказал, что из-за того, что его дочь Микото вышла замуж за Учиха, то правительством Третьего было выказано недоверие и к клану Нара. Шикатару занимал должность главного Стратега деревни, и Сарутоби Хирузен снова вернул эту должность своей давней подруге — Утатане Кохару. Той самой седой старушке-советнице. Она изначально была Стратегом, когда Хирузен пришёл к власти. Но, как оказалось, Утатане Кохару была тем, кто отправил Наваки Сенджу с командой на миссию, с которой, возможно, будущий глава клана Сенджу не вернулся. Влияния остатков клана Сенджу тогда хватило, чтобы отстранить Кохару от этой должности и рекомендовать Нара Шикатару. Как я понял, Сенджу вообще очень ценили Нара и были инициаторами, чтобы в своё время этот клан шиноби присоединился к конгломерации Конохи. Сманили, наверное, тем, что всю экономику можно будет спихнуть на даймё, не иначе. Но потом Сенджу не стало, а после нападения Кьюби появился и формальный повод для отстранения Нара, который усугубился резнёй клана восемь лет назад.

Тут-то Шикатару и ввернул насчёт того, что тут бы, по уму, Нара вроде надо держаться от Учиха подальше, но вот появляется Дайкон Сайто, хитро изменивший фамилию, и дочь главы клана Нара, племянница Микото, решила выйти за него замуж во что бы то ни стало. Ирония, однако.

Итачи тогда сказал, что «Дайкон» — это моя бывшая фамилия: я теперь полноправный Учиха, вот и бумажка прилагается, и они начали меня расхваливать. Я не знал, куда себя девать от накатившего смущения, что я такой весь растакой хороший, ещё и Шикару тихонько хихикала, сверкая своими глазищами.

Потом они дошли до гороскопа, в котором оказалось, что у нас с Шикару чуть ли не идеальная совместимость по годам и времени рождения, а мелкая выдала, что, как оказалось, она тоже гороскоп составила, причём чуть ли не в четвёртом классе, в общем, тогда, когда я поступил в Академию.

Холодный расчёт ещё до всяких гормонов: подобрала себе подходящего парня, чтобы бесклановым был, целеустремлённым и прогрессировал неплохо, и «застолбила». Только с «не связывайтесь с Учиха» промашечка вышла.

Там много чего говорили, и я вообще конкретно загрузился, особенно потом, вспоминая свою жизнь. Получалось, что на мою, как я думал, «попаданскую карьеру» очень и очень сильно влияли Нара. И вообще всё получилось плотно связано. Не понравился бы я Шикару — она не познакомила бы меня со своим старшим братом — Шикамару. Ну и получилось, что заодно и с Гаарой, Темари и Канкуро. Я привлёк внимание Шикамару, и сам или с подачи сестры он решил меня проверить и всё обо мне узнать. Теперь я думаю, что «идея» сделать меня третьим в команде Ино и Чёджи для того, чтобы пройти экзамены на чуунина, была подкинута друзьям именно Шикамару. Они, вообще-то, могли спокойно проверенную Сакуру взять, нафига им сдался какой-то малоизвестный Дайкон Сайто? А получилось, что Шикамару со мной таким образом общался, узнавал, что я за человек, какие у меня цели в жизни и всё такое прочее. Это послужило толчком моего развития. Да где бы я столько тренеров нашёл и тех, кто захотел бы со мной возиться и объяснять простейшие для клановых шиноби вещи?

Плюс ко всему, тренировки с ребятами позволили мне досрочно сдать Академию. Иначе я бы только-только выпустился, скорее всего, или на полгодика раньше, вместе с Шикару. И думаю, что и с предложением Ино и Сакуры насчёт медицинского улучшения тела тоже всё было не так просто. Мало ли желающих нахаляву раскачать тело, пусть даже немного? Если на меня не было особых планов или я нужен был, лишь чтобы быть третьим в команде… это делать было совсем необязательно.

А если минусовать из моей жизни экзамен на чуунина, с которого всё и завертелось, тогда бы не получилось так, как вышло с Гаарой, с Шикамару, с Неджи. Не вышло бы спасти Фуу, не вышло бы ничего с Итачи, потому что это всё звенья одной цепи. Как следствие, не получилось бы помочь Саске, привлечь на свою сторону Орочимару и его миньонов…

Канон событий проходил бы мимо, а я бы стоял на обочине, не имея друзей своего возраста, не имея братьев, дома, в который хочется возвращаться. Да и очень похоже, что Нара прикрыли меня и от интереса Данзо, заявив, что сами интересуются мной как кандидатом в мужья химе клана.

Всё это я понял по некоторым оговоркам папы-Нара и переговорам Саске с Шикамару, и потом до меня всё дошло. Что, как оказывается, мои старания и целеустремлённость были оценены по достоинству, но кто бы меня вообще заметил, если бы не Шикару? Для этого нужно, чтобы тобой заинтересовались… И вся моя жизнь пошла совсем по иному сценарию, чем могла бы. Какая ирония. Я, конечно, понимал, что удача была явно на моей стороне и «боги меня любят», но, что эти «боги» были вполне конкретными, совсем не подозревал. Все достижения, конечно, только мои, но это так странно и сложно. Понять, оценить, предположить, а что было бы, если… В данном случае моё «что было бы» меня вполне устраивает.

Итачи и Саске вроде договорились с Нара, что мы с Шикару будем Учиха, и заявили о своём намерении о будущем возрождении клана. Так дед-Нара как обухом по голове ударил, что существует старый закон «о вымирающих кланах», принятый ещё в эпоху первых Хокаге, а может, и ещё раньше, о том, что каждый «последний представитель клана» может взять в жёны до трёх женщин, чтобы быстрее увеличить численность будущего клана. Ну, это, конечно, при условии, что сможет этих жён содержать, с этим строго. В общем, Нара настаивали, чтобы Шикару в любом случае была первой женой с какими-то там дополнительными полномочиями и чтобы выбор всех последующих моих супружниц был согласован с ней же. И вот тогда я окончательно прифигел от мысли, что, как «истый попаданец», совершенно этого не желая, всё равно попал в какой-то «гаремник».

Глава 5. Разминочная

— Ты был слегка рассеянным на тренировке, — укорил меня Итачи.

— Да, прости, — согласился я, потирая слегка обожжённое плечо, которое жутко чесалось. Я успел защитить себя чакрой и металлическим песком, но огненная атака была слишком мощной. Не ожидал я такого от «вчерашнего больного», но, видимо, Учиха не знают полумер. Прямо как в песне пелось: «Лечить — так лечить! Любить — так любить! Гулять — так гулять! Стрелять — так стрелять!».

Итачи явно «застоялся» и с радостью на меня набросился со всей «силой юности», блин.

— Тебе всё же не следует так тратить чакру. Ты ещё не восстановился полностью, — хмыкнул я, присаживаясь в тенёк. Я потратил почти весь резерв, так что ноги не держали.

— Я же не использовал шаринган, — своим обычным «беззаботным тоном» ответил Итачи, подсаживаясь ко мне. Он достал из подсумка походную аптечку и, порывшись в ней, выудил небольшую жестяную банку и бинт.

Как будто бы без шарингана он такой беспомощный! Сначала чуть не порубил меня в капусту, потом почти утопил в водяной тюрьме, а когда я всё же выбрался, хотел прожарить до хрустящей корочки, как «шиноби-гёза». Ага, заодно и подсушил, теперь на ощупь волосы стали как взбесившийся ёж, они засыхают прядями и топорщатся. Никаких средств для укладки не надо, просто намочил и само высохло. А когда вот так быстро, то ещё и фиг вернёшь, как было. Я же сначала думал, что это «Кишимото так нарисовал», но насчёт Саске и вообще очень многих брюнетов здесь всё правда. Никто специально причёсок не наводит, многие вообще кунаями волосню срезают, которая мешает. Просто волосы шиноби пропускают чакру, из-за этого они чуть ли не в четыре раза толще, чем в мире пророческой техники у среднестатистического человека: как тонкая проволока или как леска. У меня волосы сначала вроде нормальные были, жестковатые, но ещё более-менее лежали, а после того, как я «раскачался», они стали точь-в-точь как у Наруто или Саске.

У Итачи волосы более послушные, ну и то, что он длинные носил. Плюс пока болел ему чакру отрубили. А только начал интенсивно тренироваться, тоже стал братец-ёж: с нынешней короткой причёской более «игольчатый», чем раньше. Особенно когда сам слегка подмок и высушился. Ещё и от пара ничего не видно было, и меня чуть не задело прилетевшими от брата сюрикенами, благо у меня слух хороший, а шаринган не только зрительные образы может восстанавливать в памяти.

Мы с ним сегодня ушли на дальний полигон. Старший брат захотел посмотреть, чему я научился, и «немного размяться», но, думаю, дело было в том, что Итачи даже в тренировочном бою не хотел сражаться с Саске и всячески избегал подобных столкновений. К тому же онии-сан всё ещё был не в форме и, может, не хотел выглядеть слабаком, кто его знает, а тренироваться-то надо, на это даже Цунаде-сама дала добро. Время идёт, а Итачи был очень таким неплохим приобретением для деревни. При условии, что полностью восстановится, конечно.

Саске, кстати, решил позвать на тренировку Наруто. Типа Узумаки ему выхвастал о том, что у него почти готова просто «охренительная техника», и Саске разобрало любопытство. А может, тоже хотел чем-нибудь похвастать другу. Так-то во время той испытательной тренировки с колокольчиками он почти не использовал чакру молнии и всякие свои «убер-фишки».

— Нельзя так отвлекаться на свои мысли, — проворчал онии-сан, сноровисто смазывая мой «недоожог» и делая перевязку.

Мазь я узнал по запаху: это была та самая, которой я на Итачи целое ведро вымазал после его ранения огнём Аматэрасу.

— Ага, спасибо, — я приподнял плечо, проверяя, могу ли им двигать после перевязки, и вернулся к теме, которую завёл старший брат: — Столько всего навалилось… И с Нара, и с нами… Я даже не спросил тебя, ты… ты вообще не против, что я тоже стал Учиха? А то как будто мы с Саске всё сами решили.

— Я никогда не был против, но… не хотелось, чтобы Саске воспринимал тебя враждебно. Отото должен был сам прийти к этой мысли и сделать тебе предложение стать частью семьи официально. Он всегда с трудом сходился с людьми. Помню, когда он был ещё совсем мелким, я постоянно таскал его на руках, потому что, стоило передать его кому-то другому, он ревел так громко, что было слышно на весь квартал, — Итачи грустно улыбнулся. — Саске редко впускал кого-то в ближний круг, но если это происходило, то он будет верен такому человеку до самого конца. Пожалуй, в этом основное отличие всех Учиха… Любовь и ненормально сильные привязанности считают нашим проклятьем.

— В наших руках сделать это нашей силой, — ответил я. — Это вроде как «один за всех и все за одного». Девиз такой.

Итачи хмыкнул, задумавшись, а потом кивнул.

— Звучит неплохо…

— А ещё я всё думаю о том, что сказал дедушка Шикару про условия… — пробормотал я, ярко вспоминая кусок «Белого солнца пустыни» с «господин назвал меня любимой женой».

— О, вот почему ты такой задумчивый, — снова хмыкнул Итачи. — Не переживай особо. Во-первых, Нара в своей манере таким образом дали нам подсказку и лазейку в законах. Во-вторых, они больше защищали Шикару на тот случай, если бы мы сами про такой закон узнали и захотели им воспользоваться. В браке с несколькими женщинами, если ты вообще захочешь с подобным связываться, Шикару будет самой главной супругой. К тому же ты не сможешь привести в дом ещё жену без того, чтобы она участвовала в твоём следующем предположительном о-миай. В-третьих, по этому закону, как сказал Шикатару-дзидзи-сан, шиноби может иметь столько жён, сколько может содержать. Но в это «содержание» входят и дети от каждой из супруг. В общем, возможно, что это некий выход, но… Насколько я знаю, чаще всего в семье, подобной нашей, только у главы могло быть несколько жён, чтобы вся семья могла их прокормить, а также, как это сказать… генетически передать как можно более сильные клановые способности. Например, клан Хьюга, как ты знаешь, является родственным клану Учиха. В архивах указано, что «белые глаза» появились у детей нескольких наложниц Индры из клана Такитори. Бьякуган был особым додзюцу, которым владел дядя Индры, младший брат Рикудо-сэннина. Согласно легенде, он вознёсся на небо вместе с луной, которую создал Рикудо-сэннин. Возможно, что среди Такитори были потомки того брата, не знаю. Но в дальнейшем Хьюга смогли сохранить своё додзюцу и выделились в отдельный клан, кажется, их фамилия появилась то ли от имени предводителя, то ли от места, в котором они проживали. В эпоху клановых войн они были союзниками Учиха, им принадлежала часть провинции Тообу. Огромная равнина возле озера Канмури, она тоже зовётся «Хьюга», что означает «солнечное место».

— Ты столько всего знаешь, онии-сан… — пробормотал я, чувствуя, что напряжение уходит. Уже немного восстановился, это раз. И Итачи меня успокоил насчёт «гаремника», это два. В принципе, я же правда не в фанфик попал, чтобы на меня теперь просто так все девчонки вешались, особенно в окружении таких крутых братьев, которым тоже невесты нужны. Это Итачи может смело трёх невест запрашивать, ещё очередь будет из желающих, наверное.

В нашей тройке Учиха я вроде как средний брат, но по силам типа «младший-дурачок» пока, даже толком в шоги играть не умею.

Итачи с Саске вчера расслабились после того, как всё хорошо прошло у Нара. Мы же из-за этого моего «о-миай», как кони по деревне носились, а тут Итачи вдруг вспомнил про свой шогибан, который ещё я ему когда-то на Новый год подарил. Я ещё думал, может, он его с собой к Орочимару уволок, потому что в нашем небольшом доме его шогибан мне не встречался, а оказалось, что старший братец его припрятал. Сделал нычку небольшую в «подполье», сложил там некоторые свои вещи, деньги, оружие, ну и в свиток запечатал всё для игры в шоги. К Орочимару Итачи отправился налегке, так сказать, в одном халате.

«Подполье» у нас, конечно, очень условное, так как дом стоит на сваях, есть промежуток между полом и землёй, снаружи, в принципе, всё прикрыто, так что из дома можно сделать что-то вроде «запасного выхода» или места, где возможно что-нибудь спрятать.

В общем, оказалось, что Саске играть очень любит с детства, и вчера они азартно резались в шоги. Я уже спать ушёл, а они всё играли. Саске, короче, ещё и умным оказался, так сказать, «с развитым стратегическим мышлением»: у них с Итачи почти равное количество побед и поражений было, по крайней мере, после четырёх партий, которые я видел.

— Слушай, а вы с Саске теоретически и тенями можете управлять? — пришла мне в голову мысль.

— Нет, с чего ты взял? — удивился Итачи.

— Микото-сан была из клана Нара…

— Насколько мне известно, хидзюцу Нара передаётся только по мужской линии, — ответил онии-сан. — Впрочем, я никогда не пробовал и не обучался, да и Микото-окаа-сан не владела этой техникой. В каждом клане свои секреты, — он хмыкнул и продолжил: — Думаю, у них была любовь. На это и Шикатару-дзидзи-сан намекал. Может быть, если бы она так не любила отца, то не поддерживала его в его стремлениях к тем переменам. Она просила позаботиться о Саске, когда…

— Я помню, ты говорил, — отчего-то даже дышать стало тяжело. Прошлое будет преследовать брата всегда. Но я был рад, что мои братья решили как можно реже оглядываться назад и смотреть вперёд, жить настоящим.

— Давай сходим посмотрим на их сражение, — пихнул меня Итачи, сбивая с мыслей. — Саске и Наруто встретились минут десять назад и подошли к западному полигону.

— Ты что, за ним следил? С помощью вороньего клона?

— Конечно.

* * *

Мы с Итачи сыграли в шиноби, то есть совершили «скрытое проникновение» на места дислокации младшего брата и другана-джинчуурики. Надо сказать, времени они не теряли при том, что мы с Итачи довольно оперативно собрались и подошли к ним. По трём толстым прикопанным столбам я понял, что это та самая площадка, которую закрепили за седьмой командой. Всё было порядком изрыто, на траве — проплешины от огня, пара поваленных деревьев, ага, и Сакура тоже обнаружилась. Харуно была уже вся на измене: эти два обалдуя явно решили «вспомнить молодость».

Узумаки вовсю кастовал рассен-сюрикен, а Саске превратился в жуткого монстра с крыльями, который творил что-то невообразимое с чакрой молнии.

— На пять минут нельзя одних оставить! — пробормотал я, остановив Сакуру, которая уже ломанулась к двоим «мерильщикам», у кого крепче яйца.

Впрочем, и сам я был слегка шокирован. Во-первых, ярко вспомнились те случаи, когда дрались Наруто и Саске, на крыше больницы и в Долине Завершения. Для Сакуры это тоже, наверное, не самые приятные моменты, которые она переживала на самом деле, в реальности. А во-вторых, я никогда не видел эту трансформацию, и Саске был нисколько не прикольным. Чакра от него ощущалась как-то совсем иначе. Чужой какой-то, да и видок у него только в мультике был необычным, но интересным. А вообще-то, так сказать, вблизи мне его синюшно-бурая кожа и чёрные белки глаз напомнили о технике воскрешения — «Эдо Тенсей». Этакий «наш Саске — зомби». Синие волосы и отталкивающего вида перепончатые крылья с наростами, когтями и как будто вросшим туда множеством пальцев тоже не делали образ приятным.

Итачи слегка взбледнул, увидев нашего младшего братца, а потом я смог воочию увидеть крутотенскую технику «Сусаноо» в исполнении онии-сана. Точнее её часть с рукой, которая поставила типа барьера вокруг Саске.

Это успокоило двух друганов, а то там уже и у Наруто как будто красные глазки мелькнули, или мне почудилось?

— Саске! — подбежала к нему Сакура. Глаза у неё были просто огромные, и она буравила взглядом открывшуюся проклятую печать, в которую «всосало» наше чудовище.

— И что тут происходит? — спросил Итачи у этих двоих, чуть вздёрнув бровь, с нечитаемым выражением наблюдая за обратной трансформацией брата.

— Ничего! — буркнул Наруто и, резко развернувшись, куда-то почесал.

Секунду поразмыслив и решив, что с Саске все остальные как-нибудь сами разберутся, я отправился за Наруто. Что-то в его поведении было странным.

— Эй, Наруто! Подожди! — крикнул я, но куда там: Узумаки врубил «пятую шинобскую скорость» и молниеносно удалялся. Как бы до Долины Завершения не пришлось за ним бежать…

Глава 6. Внезапная

— Узумаки! Да стой же, биджуу тебя за ногу! Стой, кому сказа… — и я на всех парах врезался в широкую чёрно-оранжевую спину резко затормозившего Наруто. Чуть нос не расквасил, а я и так сегодня Итачи подраненный, ещё хорошо, что успел немного восстановиться, а то за ужаленным в попу резвым джинчуурики ни за что бы не угнался.

Через мгновение стало ясно и то, с чего вдруг Узумаки такой внезапный: то бегу, то не бегу. Ему кто-то преградил путь. Походу Наруто ломанулся, не глядя на дорогу, а я — за ним, так что мы оказались на окраине Конохи, в небольшом лесопарке между прудом и скалой Хокаге, так что…

— Мы на территории клана Абураме, — высказал я свою мысль вслух.

Не то чтобы клан жуководов гонял всех из своего «квартала», но к ним никто не ходил, справедливо считая, что не стоит попусту тревожить улей. Мало ли каких-нибудь жуков раздавишь, суровых Абураме обидишь или просто напорешься на насекомых, которые могут питаться чакрой. В общем, меня о том, что сюда лучше не приближаться на полёт куная, предупредил ещё Генна в самом начале заселения в Конохе. Друг мой рассказывал слухи о том, что местный клан жуководов живёт «ближе к природе», так что как таковых улиц у них не было, а дома чуть ли не на деревьях. А ещё что они, точнее их насекомые, не любят чужаков и защищают свои территории, так что лучше не соваться и не проявлять дружелюбие: кикайчу не оценят.

По краю длинного квартала Абураме, который тянулся вдоль всей юго-западной части стены, имелась дорога, но она была практически заброшена. На неё можно попасть, если обойти бани и спуститься в местный «лес»: удобно идти к главным воротам, а не петлять по извилистым и кое-где перекрытым улочкам Конохи. По крайней мере, если судить по мощению местных тротуаров и дорог, так явно задумывали при планировке деревни. Но людские страхи и страсть «срезать путь» похерила задумку Основателей. Так что как-то сама собой проложилась широкая «народная тропа» от бань до ворот, по самой кромке пруда, по которой можно было избежать участка старой мощёной дороги вдоль квартала жуководов. Так что для большинства жителей Коноха заканчивалась именно той «тропкоулицей» и даже у детей, которые смело бегали вечерами в «квартале призраков» Учиха, не было мыслей поиграть или показать свою удаль в «жучином леске».

Я выглянул из-за широких плеч Узумаки и обомлел, увидев, кто там стоит. Сине-зелёные волосы, оранжевые глаза, бронзовая кожа не оставили сомнения в личности, которая нам встретилась, тем более, что меня тоже узнали.

— Сайто-кун? Это ты?..

— Привет, Фуу… Давно не виделись, — я разглядывал джинчуурики семихвостого, которая уже месяцев десять жила в Конохе. С того самого момента, как мы подменили её на Хоичи в дороге от Сакусэна до деревни Скрытого Водопада после суновских экзаменов на чуунина. Впрочем, с той поры встретил я её впервые, пусть Шикамару и как-то говорил о том, что Фуу обитает в клане Абураме.

Она как будто повзрослела, а может, в таком впечатлении была виновата совсем другая, более скромная и закрытая одежда, чем-то похожая на хламиду Гаары, только чуть короче, светло-серого цвета и с бледно-красной подкладкой на рукавах и с высоким воротом, в котором Фуу скрывала подбородок. Ещё волосы немного отросли и лежали на плечах.

— Сайто! — внезапно словно засветилась улыбкой до ушей девушка и бросилась мне на шею. У Наруто, который, открыв рот, пырил на Фуу, глаза стали почти идеально круглыми.

— Э… Я тоже рад тебя видеть, — не зная, куда деть руки, пробормотал я. Отчего-то вдруг вспомнилось, что я почти женат. — Хочу познакомить тебя со своим другом. Это — Узумаки Наруто.

— Узумаки Наруто? — склонила голову Фуу, с нескрываемым интересом рассматривая нашего блондинчика. К тому же она подошла ну совсем близко к нему и чуть не ткнулась носом, почти обнюхивая. Наруто зарумянился не хуже Хинаты и сильно смутился. — Это же про тебя говорили… — Фуу резко отпрыгнула на шаг и вытянула руку. — Я решила с тобой дружить! Ты такой же, как я! А ещё ты лучший друг Гаары.

— Ты знаешь Гаару? — удивился Наруто, гипнотизируя протянутую руку, а потом осторожно схватил и пожал её.

И тут я сообразил, к чему всё шло, но не успел ничего сделать, потому что Фуу продолжила:

— Конечно, знаю, она моя подруга. А ещё ты ей нравишься, Наруто! Вы же с ней пара? — со всей своей непосредственностью выдала джинчуурики семихвостого. Впрочем, не берусь утверждать, что Фуу это не нарочно сделала: я уже разок купился на её наивность.

— Ч-чего?.. — вытаращился на неё Узумаки. А эта засранка ещё и мизинчик показала — жест, которым местные обозначают «любовь-морковь».

— Кажется, Гаара говорила, что это её секрет и не стоит об этом всем говорить, — потёр переносицу я, поймав себя на мысли, что повторяю жест Итачи, когда ему, скорее всего, хочется нас с Саске поубивать, но он терпит и не убивает. И даже по шее не даёт для профилактики. Хороший старший брат.

— Но Наруто — её лучший друг, я думала, он знает, — разыграла удивление Фуу. Теперь я видел, что девчонка всё-таки лукавит.

— Сайто, даттебаё! — не выдержал Узумаки. — В чём дело? Три хвоста тебе в печень! Это что… Вы хотите сказать, что Гаара… ну, что он… что он не парень? Что Гаара…

— Тс-с!.. — зажала ему рот Фуу, шикнув и сделав страшные глаза. — Это секрет!

Узумаки окончательно прибалдел и заалел, отчего эти его полоски на щеках стали совсем ярко выделяться.

— Шино! Привет, — я почувствовал, что в нашей компании прибавилось народа. — А мы тут Наруто с Фуу знакомим…

Абураме Шино сверкнул очками и что-то буркнул в ворот. Фуу тут же отцепилась от Узумаки и взяла под руку Шино, взглянув на него как-то по-особенному.

— Ого! — с удивлением узнал я этот взгляд, да и движения были весьма характерны. — Так вас можно поздравить? — спросил я Шино, который приобнял Фуу в ответ.

— А?! — вытаращился на них Узумаки. — Только не говори мне!.. Шино, вы что, с ней встречаетесь?

— День рождения мой двадцать третьего января, — ответил Шино. — Женой моей Фуу-чан быть согласилась в день, когда мне восемнадцать исполниться должно, а пока невестой моей будет она.

— А ты парень не промах, Шино, — показал я Абураме большой палец и подмигнул. Даже с очками и высоким воротом было заметно, что тот смутился, но всё же рад.

— Клан Абураме принимает Фуу-чан, и понимание с ней и её кикайчу находит. Невеста моя внутри себя хранит королеву жуков — Счастливую семёрку Чоумей.

— Э… — Наруто задумчиво почесал щёку. — Семёрку?.. Ты… сказала, что мы похожи… Семёрку?.. Только не говори, что ты…

— Фуу — джинчуурики, как и ты, — не выдержал я и раскрыл «интригу». — Только это, как ты понимаешь, секрет, как и то, что Фуу выжила и находится в деревне.

— Прошу тебя, Наруто, никому о Фуу-чан и местонахождении её в клане нашем не рассказывать, — серьёзно сказал Шино. Его голос очень эпично был подчёркнут жужжанием насекомых, которых вроде и не видно было до этого. Пробирает.

— Да ладно тебе, Шино, я ни за что не выдам Фуу, она тоже мой друг, — светло улыбнулся Наруто. — Вообще-то, мы с Сайто просто гуляли и случайно к вам забрели… — он нарочито небрежно сложил руки в карманы, оглядываясь.

— Шино, а можно?.. — чуть опустила взгляд Фуу, и я прямо восхитился этой женской способностью к манипуляциям.

— Наруто, — кашлянул Шино, — и ты, Сайто, вы, как друзья Фуу-чан… и мои, когда хотите и время свободное будет, приходить можете. Кикайчу оповестят Фуу-чан о визите вашем.

— Хорошо, — кивнул я, оценив широкий жест Абураме. — Мы зайдём как-нибудь.

С этим мы с Наруто распрощались с парочкой и медленно двинули по старой дороге. Узумаки пинал перед собой маленький камешек.

— Ну так что вы опять с Саске не поделили? — спросил я.

— А?.. — вышел из глубокой задумчивости Наруто. — А… Это. Ничего такого. Просто…

— Н-да? А выглядело как-то сложно…

— Я не ожидал, что Саске, — закусил губу Наруто, — не ожидал, что они с Сакурой на самом деле… В общем, я на мгновение потерял над собой контроль и ударил его со всей дури. А потом он снова трансформировался, как тогда, в Долине… Ну, когда он покинул Коноху, и я пытался его остановить. Догнал только там, и мы сражались…

— Погоди, — я остановился, перебирая в уме все события и то, что происходило в пророческой технике. — Ты что, использовал силу биджуу, когда у вас был спарринг с Саске?

— Кажется, — отвёл взгляд Наруто. — Он просто мне во время боя сказал о том, что решил жениться на Сакуре, а потом немного… ну… поддразнил, напомнив старое, и у меня что-то щёлкнуло и… перемкнуло. А потом он уже с этой жуткой рожей…

Я чуть не споткнулся. Точно! Так как они не встречались с Орочимару и Наруто не сражался со змеиным саннином на мосту Тэнти, то и не ранил Сакуру. А значит, капитан Ямато не сказал Наруто, что он себя не контролирует, и Узумаки не принял решение стараться не использовать силу биджуу, а обходиться только своими техниками и навыками.

— Пока ты тренировался с Джирайей, сколько хвостов ты научился выпускать? — решил для начала уточнить я.

— Три… — ответил Наруто.

— Да, вас же вызвали в деревню раньше… — сообразил я, что случая, когда Наруто в беспамятстве чуть не угрохал своего наставника, в этой реальности так и не произошло.

— А что? Ты что-то хочешь мне сказать?.. — заволновался Узумаки и, понизив голос, прошептал: — Что-то про будущее?

— Э… Я… Получается, что из-за того, что некоторые события изменились, не произошло кое-что, так что тебе придётся мне просто на слово поверить, — почесал я затылок. — Помнишь, мы ещё к Орочимару одного Сая хотели отправить? Ну, ещё когда после сражения с «Акацуки» в Пустыне Демонов вернулись?

— Да, ты говорил Шикамару, что я могу что-то там испортить… — хмыкнул Наруто.

— В общем, в моих воспоминаниях ты ввязался в бой с Орочимару… выпустив четыре хвоста.

— Ого!

— Да, но Орочимару всё равно выжил, а миссию вы провалили… И ещё ты серьёзно ранил Сакуру, — я покосился на недоверчивую мину Наруто. — Потому что, выпуская эти самые хвосты, ты не разбирал, кто друг, а кто враг. Для тебя все были едины. Джинчуурики не зря боятся, Наруто, когда ты пользуешься чакрой биджуу, то в виде маленького злого лиса тебе всё равно, кого убивать. А ещё на тренировках с Джирайей, когда тебе удалось выпустить четыре хвоста, ты и его чуть не убил, но он решил ничего не говорить тебе, чтобы ты мог пользоваться этой силой, как бы без… э… мук совести, или не знаю… Может, верил, что когда-то ты сможешь это контролировать. Сейчас этого не произошло, так что…

— Знаешь, — через минуту обдумывания моих слов сказал Наруто, — я на самом деле это чувствую… Что стал чаще злиться. Что меня стало легче вывести из себя, не то, что показное, а именно, что внутри. Так ты думаешь, что девятихвостый пытается захватить мой разум?

— Думаю, стоит спросить у Саске, что произошло на полигоне, — хмыкнул я. — Может, он своё чудище выпустил, чтобы от взбешённого джинчуурики улететь? Хорошо, что мой младший братишка — такой крепкий парень… А по поводу девятихвостого я тебе ничего не скажу. Но в том времени и пространстве, которое помню я, ты решил стать сильным сам по себе, не обращаясь к силе биджуу, чтобы суметь противостоять ему. Я этот момент как-то упустил, ничего ни тебе, ни Шикамару не сказал, просто думал, что ты и сам придёшь к этому выводу. Так что смысл диктовать, что тебе и в какой последовательности делать? Это совсем другая история, и всё может пойти совсем иначе… По крайней мере, я на это надеюсь.

Наруто согласно хекнул.

— Так Гаара что, правда девчонка? — нарочито безразлично спросил он.

— Думаю, её половой принадлежностью никто всерьёз не интересовался, а все, кто знал точно, давно умерли, — пожал я плечами. — Сильным парнем быть проще, чем сильной и очень злой девочкой. Тем более, что на девчонок никогда не будут работать уловки, предназначенные парням, и наоборот. Это помогает хорошим ниндзя. Не зря же АНБУ маскируют свою половую принадлежность, что не разберёшь, кто шиноби, кто куноичи…

— Наверное, — согласился со мной Узумаки. — Тогда, кажется, у меня появилась новая женщина моей мечты, — вполне серьёзно заявил он.

— О… Даже не знаю, поздравить тебя или посочувствовать. Но одно я могу сказать точно, — хмыкнул я.

— Что?

— Ты явно не из тех, кто ищет лёгкие дороги…

— Таков мой Путь шиноби, — заржал Наруто.

Глава 7. Случайная

Вот так всегда: так хотел в Коноху, а пожил пару дней, уже хочу, чтобы дали миссию и услали подальше…

То о-миай, то Саске устраивает разборки с Наруто, то, значит, Фуу вдруг встречается и сдаёт Гаару… которую теперь решил «возлюбить» наш неугомонный джинчуурики. Не знаю, правда, как он это хочет провернуть, но отчего-то зреет во мне стойкое убеждение, что этот «Конан-варвар» расшибётся, но будет с Гаарой. Тем более, что, как мне лично кажется, сама Гаара была бы не против. По крайней мере, точно нет никого конкретного, по кому бы она сохла, а если и есть, то это стопудово Узумаки. Слишком многое их связывает и такая самоотверженная дружба на расстоянии, когда ни тебе переписки, ни скайпа, ни встреч особо… Мы с Шикару хотя бы общаемся и дружим с Академии…

Я покосился на свою невесту, которая сосредоточенно исцеляла мой ожог. Мы с Наруто встретили мелкую Нара, когда шли к нам домой выяснить, что ж там случилось на поле боя и когда «загрохотали танки». Поболтали с Шикару немного, она заметила перевязку Итачи и предложила свою медицинскую помощь. А я что, отказываться, что ли, буду?

— Всё, — выдохнула Шикару, оторвав слегка светящуюся руку от моего плеча.

— Как новенький, — я поднял локоть, никакого неудобства или боли не было. — Здорово, спасибо!

— Ага, обращайся, — подмигнула мне мелкая. — А ещё лучше не подставляйся.

— Постараюсь, — хмыкнул я, подавив желание погладить её по блестящим и слегка растрёпанным волосам, в которых застрял листик. Впрочем, листик я вынул. — Ты тоже с тренировки?

— Ну почти, — загадочно хихикнула она, стрельнув взглядом в Наруто.

Думал, что после о-миай и наших «свадебных торгов» мне будет неудобно с мелкой Нара общаться, но нет. Даже наоборот: раньше, когда наши отношения и вся ситуация были неясной, я порой не знал, что сказать, что сделать, чтобы это не посчитали чем-то другим, что я не имел в виду. А теперь, когда всё понято, нам проще. Соответственно, и все вокруг нас воспринимают по-другому. Видимо, разница примерно в том же, когда дети только переглядываются, их дразнят «тили-тили-тесто — жених и невеста», это смущает и когда реально жених и невеста, то и дразнить никому и в голову не придёт.

— Ты братьев моих видела?

— Они домой к вам пошли вместе с Харуно-сенпай, — ответила Шикару.

— Саске сильно ранен? — вздрогнул Наруто.

— Не знаю… — пожала плечами Шикару, и я только махнул рукой, попрощавшись, так как Узумаки потащил меня к нам.

Мне тоже было любопытно, что там произошло, за Саске я особо не волновался: во-первых, братец крепкий, во-вторых, Сакура — боевой ирьёнин А-ранга, если голову совсем не оторвало, то поставит на ноги. Я больше склонялся к тому, что Итачи позвал будущую невесту брата на разговор или типа такого. Тем более, что Сакура не клановая, там чуть попроще со свадебными заморочками вроде как. К тому же, в отличие от моей малолетки, Харуно — уже девушка взрослая, ей шестнадцать месяц назад стукнуло, им с Саске уже можно «познакомиться поближе».

Тут, вообще-то, нет как таковых понятий о «возрасте согласия», то есть этот возраст никакой конкретной цифрой не определён законодательно или я о таком не слышал. Знаю, что многие шиноби начинают жить половой жизнью с четырнадцати лет, по крайней мере, такой возрастной пропуск для парней в публичных домах Отакуку. Не то чтобы я пользовался, но было интересно, вот и узнал, когда мимо проходил. А у девчонок, как я понял, всё зависит от полового созревания, а ещё от порядков, установленных в каждом из кланов или общин. То есть кто-то считает «есть грудь — это уже женщина», кто-то ждёт «первой крови», кто-то ограничивает своих девчонок званиями или возрастом, какие-то кланы даже специализируются на сексуальных практиках, и чуть ли не с тринадцати у них можно. Короче, если с парнями более-менее понятно, то у девчонок всё индивидуально. Но, в общем и «в среднем по Конохе» в шестнадцать девушка уже может сразу выйти замуж, а значит, уже точно достигла возраста согласия на секс. С этим и я был согласен: видимо, у меня где-то с прошлой жизни вбито, что «до шестнадцати ни-ни».

К тому же здесь точно не было заморочек насчёт девственности. В том смысле, что жених и невеста могли не ждать свадьбы, чтобы заняться сексом, особенно если они одного возраста, как Сакура и Саске. А если девушка не была ни с кем помолвлена, то она могла заняться сексом с тем, кто ей нравился, вполне свободно, и это, в принципе, не осуждалось. Тут были такие понятия, как «секс по дружбе», «секс на миссии», — видимо, чтобы сбросить напряжение. Порядки были достаточно свободные, пока у тебя нет конкретных обязательств перед кем-то.

Любопытно было и то, что, по крайней мере, в Конохе, практически не было детей, рождённых вне брака или совсем юными девушками. Но я объяснял это продвинутыми техниками ирьёдзюцу и лучшим контролем над своим организмом в целом. Серьёзно, если человек здесь может манипулировать чакрой, влиять на организм и полностью им управлять, то «осечки» вряд ли случаются. Да и ещё в пророческой технике я как-то слышал байки о том, что японские куртизанки типа были настолько круты, так владели тазовыми мышцами, что вроде как «выплёвывали» семя из себя, чтобы не забеременеть. К тому же, думаю, куноичи что-нибудь принимают типа чудо-чая или просто к беременности им надо подготовиться: всё же чрезмерные физические нагрузки, как я слышал, тоже на деторождение влияют. Так что тут, особенно если судить по самому последнему выпуску манги, рождение следующих поколений как по графику. Договорились и строганули детишек, чтобы и они «потом дружили, как мы».

Получалось, что, в принципе, можно заниматься сексом, ничего друг другу не обещать и не предлагать: подобные отношения не предполагали верность партнёров, причём обоих. Они были нормой здесь. В подобных отношениях предложение «стать кем-то большим друг для друга» обычно делалось только один раз и было очень важным шагом. А если кто-то отказывался, то к этому вопросу нельзя было возвращаться: плохой тон, ну и про позор забывать не стоило. Впрочем, после отказа, думаю, такие отношения сходили на нет. Но, если вы как бы официально пара или, тем более, жених и невеста, то предполагалась верность партнёру с небольшими вариациями или без них. Типа как у меня: «ты можешь когда-нибудь завести ещё двух жён». Ещё тут временами практиковалось получение от супруги разрешения на официальную любовницу. Впрочем, это скорее было не у шиноби, а у пар, которые не могли завести детей, или у тех, кто уже очень долго жил вместе.

В процессе подготовки к о-миай братья нашли множество всяких местных традиций, даже такую, как «жених, застуканный родственниками». То есть типа понравившиеся друг другу парень с девушкой могут «тайно встречаться», а потом быть нарочито «подкарауленными» родителями или братом после «бурной ночи» или утром после неё, тогда они просят разрешения пожениться. Иногда даже «кандидат в женихи» специально торчал у своей девушки, чтобы их связь была обнаружена. Это упрощало все заморочки со свадьбой. Кажется, даже в пророческой технике была какая-то подобная традиция «женихаться».

* * *

— Саске! — заскочил к нам Наруто.

На него оглянулись мои братья и Сакура. Харуно, похоже, проверяла с помощью ирьёдзюцу метку проклятой печати Орочимару. Саске сосредоточенно пялился в её лицо, словно что-то для себя решая. Итачи, походу, умилялся от младшего братика и мысленно подбадривал его на предложение. Это то, что я успел заметить до того, как Наруто выдал:

— Сразу договоримся: я ваш союз благословляю, претензий ни к кому не имею. Вы мои друзья, и я за вас счастлив. Особенно за Сакуру, она же так долго тебя ждала и всегда любила, Саске. Надеюсь, что вы меня тоже пригласите на свадьбу.

Лицо Сакуры вытянулось от удивления. Н-да… Саске скорчил жуткую гримасу, приправленную Ки, и дважды дёрнул бровью, пытаясь собрать всё это обратно в нормальную кирпичную физиономию.

— Что?.. — осёкся Наруто, покосившись на меня своими «синими озёрами».

И если секунду назад я подозревал, что Узумаки просто затроллил Саске, то теперь был уверен, что он совершенно случайно. Кто ж виноват, что о том, что Сакура у нас теперь почти что невеста и девушка Саске, Узумаки раньше самой Сакуры узнал? Кажется, была бы воля нашего младшенького, так Харуно бы до самой их свадьбы ничего не прочухала. Саске справился с собой и пробубнил что-то похожее на «придурок».

Итачи сосредоточенно собрал лицо в кучку, явно пытаясь сохранить на нём серьёзное выражение. А вот я не выдержал и хихикнул. Всё у Учиха не как у людей.

— А?.. — очнулась Сакура, круглыми глазами посмотрев на Саске, а потом на Наруто.

Во взгляде читался гнев. Она покраснела, закусила губу и, кажется, решила, что над ней жестоко пошутили. Реакцию Саске, который больше внимания обратил на Узумаки, можно истолковать очень по-разному. Вот только Харуно не знала, что делать: гордо удалиться, врезать болтливому джинчуурики или спросить, что тут происходит. Ещё и я добавил смешков в эту непонятную для неё ситуацию. Вот мне смешно, а у Сакуры, можно сказать, жизнь кардинально меняется.

Она медленно поднялась, опустила голову, скрывая в тени лицо, прошла мимо нас с Наруто, сжав кулаки, и вышла, тихонько прикрыв за собой двери. Да, взрослеет девчонка…

— На твоём месте, отото, я бы последовал за Сакурой-сан, — после секундной паузы выдал Итачи. — Тебе следовало бы с ней объясниться.

— Согласен, — вздохнул я.

Саске хмыкнул, встал с независимым видом, но всё же вышел из дома. Рука чесалась придать этому гордому ёжику ускорение, но от Саске ещё можно было самому звездюлей выхватить, так что я воздержался от братских напутствий.

Наруто ломанулся к окну, занимая стратегическое место обзора, но разочарованно выдохнул и недовольно засопел.

— Ага, так он тебе и дал подглядеть, — позлорадствовал я, занимая тёплое насиженное место Саске на диване.

— Н-да, — потёр переносицу Итачи и потянулся за водой. Видать, в горле пересохло от переживаний за нашего младшенького.

— Не переживай, онии-сан, и до тебя очередь дойдёт, — доброжелательно предупредил я, дождавшись, пока он хлебнёт из кружки.

Но брат был крут, он даже почти не поперхнулся, только сглотнул громко, уставившись на меня.

— О, точно! — поддержал Наруто. — Бабулька Цунаде говорила, что вы все теперь Учиха и хотите клан снова восстанавливать. А ещё что тебе надо жениться. Она даже кого-то там присмотрела для тебя…

— Что, и она тоже? — радостно ухмыльнулся я, наблюдая, как бровь дёрнулась уже у старшего брата. — И мы с Саске подсуетились и кое-кого наметили для нашего онии-сана.

— Лучше расскажите, что произошло на полигоне, — сменил тему Итачи. — Саске сказал, что из Наруто полезла красная чакра и ему пришлось усмирять Кьюби.

Узумаки как-то сразу притих и погрустнел.

Глава 8. Признательная

Последние дни были наполнены обычной жизнью и семейными делами. Пока почти никого на миссии не отправляли и было объявлено о нижнем уровне тревоги: то есть держаться настороже, чуть что — гражданским бежать в убежище, бойцам быть готовыми к отражению атаки. Возможно, это было из-за «триумфального возвращения» Итачи и Орочимару в деревню, возможно, из-за преследования их «Акацуки», а может, Змеиный саннин принёс какую-то информацию, из-за которой Коноха затаилась и приготовилась к защите.

Впрочем, ничего особенного вроде бы не происходило. Вчера онии-сан смог выудить у Саске и Наруто всё, что случилось на полигоне, и прочистить Узумаки мозги по части заигрываний с чакрой биджуу без должной подготовки и защиты. Кстати, у Саске мы так и не смогли вытянуть, как всё прошло с Сакурой: младшенький отмалчивался и строил из себя загадочного мачо.

Если не считать насыщенного утра с драками, погонями и неожиданными встречами, то остаток вчерашнего дня выдался совершенно спокойным. Мы втроём с Итачи и Саске сходили в бани, объелись всякой всячиной в кафешках и почти не разговаривали, но было удивительно классное ощущение семьи и какого-то братского единства. Никто к нам не приставал, не дёргал, полагаю, потому, что народ готовился к сегодняшнему «мацури цуцудзи», то есть празднику цветения.Не знаю, есть ли в пророческой технике аналог этого растения, но цуцудзи представляла собой кусты, словно ковром покрытые довольно крупными цветами, которые были похожи на что-то среднее между пионами, лилиями и розами. Оттенки цуцудзи были самые разнообразные: белые, розовые, красные, бордовые, персиковые, жёлтые и сиреневые кусты украшали многие дворики и парки, да и цвели больше месяца, насколько я помню.

Обычно фестиваль цуцудзи был на последнюю половину луны, то есть двадцать четвёртого апреля, и начинался ближе к вечеру. В программе были гуляния, ярмарочные развлечения, фейерверки. Народ надевал красивую одежду, общался, а после фестиваля всегда был выходной день. Насчёт выходных я, кстати, очень долго не мог понять закономерность, так как они были какими-то «плавающими», прослеживалась лишь периодичность выходных каждые шесть дней. Вроде в месяце всегда тридцать один день, есть две недели, то есть четырнадцать дней до полнолуния и две недели после, само полнолуние — три дня, ещё есть половины луны — первая и последняя на восьмое и двадцать четвёртое. Но выходные вообще не зависели от луны или каких-то чисел. Сначала я об этом вообще не знал, потом только в Академии понял, что выходной не в условную «субботу» или «воскресенье», а как попало, но спрашивать было стрёмно из-за того, что это вроде все знать должны.

В итоге жил так, как жил, а выверт насчёт выходных узнал совершенно случайно у Итачи, когда они готовились к моему о-миай и заговорили о благоприятных датах.

Оказалось, что, кроме известного мне лунного, есть деление всех трёхсот семидесяти двух местных дней на шестидневные недели. Получалось, что в году их было шестьдесят две, и самое прикольное, что каждое число любого года выпадало всегда на один и тот же день. Сакральное число «шесть», было связано с путями Мудреца, которых, как известно, то же количество. То есть, первое января всегда начиналось с первого дня этой шестидневной недели — «сэнсё» — и так далее до тридцать первого декабря, которое выпадало на шестой день — «сяккоо».

Все эти дни имели свои названия и даже значение и символику, на которую люди обращали внимание. Первый день «сэнсё», например, буквально означал «удачный день утром», поэтому когда я слышал это, то даже не догадывался, что это местный «понедельник». Второй день, «томобики», буквально означающий «заберёт за другом», считался хорошим для всякого рода торговых сделок, но плохим для общения с друзьями и родственниками. Если товарищ погиб в томобики, это считалось очень плохой приметой: была велика вероятность, что следом за ним погибнет вся группа или лучший друг покойного. В этот день также не устраивали похорон. Наруто родился десятого октября, это был вечер сэнсё, но прорыв биджуу наступил уже в томобики и Коноха потеряла очень много шиноби и гражданских. Так что, то, что я для себя мысленно переводил как «Девятихвостый демон забрал у каждого друга», когда люди говорили о том случае, на самом деле было что-то вроде местной поговорки, которую следовало перевести скорее как «Девятихвостый не зря в томобики явился». День рождения Итачи, кстати, выпадал на томобики.

Третий день называли «сэмбу», и его перевод «до плохо» указывал на суть: до полудня — всё плохо, после полудня — лучше, чем до.

А вот четвёртый день «буцумэцу» и был тем самым выходным. Дословно название переводилось как «смерть просветлённого», и этот день считался днём смерти Рикудо Сэннина. Многие закрывали лавки, не работали и не учились, и день в целом считался несчастливым.

Пятый день назывался «тайан», и это был самый счастливый и хороший день из всей недели, благоприятный для свадеб и любых начинаний. В тайан родился Саске. Самыми благоприятными тайанами считались те, с которыми совпадали дни полнолуния. Поэтому и свадьбы было принято играть в январе, феврале и марте, а потом следующий цикл благоприятных тайанов выпадал на июль, август и сентябрь. Впрочем, было ещё несколько хороших дней в году для свадеб, кажется, в середине октября и середине апреля.

Последний день — «сяккоо» — переводился как «красный рот», это был день демона Акаситы, который, по местным мифам, имел огромный красный рот, способный истончить грань между нашим миром и миром Ёми. В общем, плохой день, в который велика вероятность встретить какого-нибудь призрака, духа или любую другую чертовщину. Итачи сказал, что сякко считался хорошим днём для операций АНБУ, так как они тоже вроде как «духи мщения» селения. Ну и в Новый год, тридцать первого, тут «гоняли чертей», и последний день в году считался самым опасным, и грань мира духов становилась очень тонкой.

— Вечером фестиваль, — сказал Итачи после завтрака.

— И что? — спросил Саске.

— Вам следует пригласить своих невест на гуляния, — безапелляционно заявил старший брат и хотел сказать что-то ещё, но его прервал стук в дверь.

К нам «в гости» заглянула Цунаде-сама. Хокаге еле сдерживала улыбку, и казалось, что она вот-вот начнёт хихикать, так что я сразу заподозрил, что пришла она не просто так, а с «рацпредложениями»: Узумаки же проговорился, что наша «Конохоправительница» тоже хотела обженить онии-сана. Саске я эту информацию слил, так что мы с братцем многозначительно переглянулись.

— Входите, Цунаде-сама, — вежливо пригласил Итачи главу деревни, при этом на лице у него был такой фирменный учиховский «кирпич», что ни за что не подумаешь, что он о чём-то догадывается.

— Я принесла то, что ты просил, Итачи-кун, — маслянисто улыбнулась Хокаге, и я порадовался, что у меня уже есть невеста.

— Спасибо, Хокаге-сама, — старший брат принял из её рук десяток папок с документами.

Я даже подумал сначала, что это какие-то «цурисё», то есть досье на невест, но потом увидел знакомые грифы обычных досье шиноби.

Пока Итачи эпично просматривал бумаги с помощью активированного шарингана, Цунаде прошла в гостиную и присела на кушетку, бросая на Саске заинтересованные взгляды.

— Что? — не выдержал младший братишка.

— Ничего, ничего, — коварно улыбнулась наша Хокаге, — я просто рада за свою ученицу.

Саске смутился и слегка покраснел. Я практически впервые такое чудо увидел.

— Цунаде-сама, вы очень любезны, но похоже, что вы нечаянно прихватили не те документы, — две папки, которые лежали второй и третьей в кипе, перекочевали обратно к Хокаге.

— Просто хотела, чтобы ты взглянул… — с досадой хмыкнула Цунаде-сама.

Всё же, видимо, сунула цурисё. Мы с Саске снова обменялись понимающими взглядами.

— Так я и думал, — хмыкнул Итачи, нарушая паузу. Он вытащил из папки фотографию и протянул мне.

— Узнаёшь, Сайто?

— Да… — я кивнул, пялясь на фотку молодой, но, определённо, моей матери. — Это…

— Акихиро Томи, — закончил за меня Итачи, не раскрывая секрет Дайкон-сан, — родилась в третьем цикле года змеи, через год началась первая мировая война.

— В тот год погиб Шодай, — откликнулась Цунаде. — Я помню Томи-чан, бесклановая куноичи, но довольно способная и, кажется, сирота. Она была одногодкой моего младшего брата, её определили в одну с ним команду. Из-за войны и потери Наваки я не слишком следила за её судьбой, но, кажется, она вышла замуж за кого-то из клана Учиха. Значит, она та, которую ты искал?

— Да, — кивнул Итачи. — Я начал расследование. Мне было интересно, откуда на границе со Страной Травы появилась сумасшедшая куноичи и её ребёнок, который носит додзюцу клана Учиха, причём довольно сильный. Цунаде-сама, в истории деревни и кланов Учиха и Сенджу несколько раз были прецеденты клановых союзов, верно?

— Да, это было необходимо для укрепления связей между кланами в конгломерации Конохи. Мне точно известно о тёте Име, которая вышла замуж за представителя главной ветви Учиха.

— Да, Има-сама была супругой Учиха Савады, который приходился нам прадедушкой, — подтвердил Итачи, лучше всех знающий историю клана.

— Савада-дзидзи-сан? — удивлённо спросил Саске. — Я всегда думал, что он наш дедушка.

— Нет, Саске, — ответил Итачи. — Нашим дедом был Учиха Кагами, он сын Учиха Савады.

— Но Шисуи-онии-сан…

— Он был сыном Кагами от второго брака, мать нашего отца умерла лет за пять до моего рождения. А Кагами-сан погиб в год твоего рождения, поэтому ты его совсем не помнишь.

— Цунаде-сама, вы знали, что у представителя клана Сенджу несколько иной рисунок кейракукей, видимый шаринганом?

— Нет…

— Я могу совершенно точно сказать, что Акихиро Томи является полукровкой Сенджу. Скорее всего, именно поэтому «бесклановую куноичи» выдали замуж за старшего сына Кагами — Учиха Тэнджи. Чтобы получить более сильный шаринган.

— Учиха Тэнджи? — в один голос с Саске воскликнули мы. Если имя матери Обито я не запомнил, а теперь у меня появились смутные догадки, то имя биологического отца хорошо знал.

— Постой, а разве не наш отец?.. — спросил Саске.

— Нет, наш отец, Учиха Фугаку, был вторым ребёнком. Они с Тэнджи родились с разницей в два года.

— Братья? — вырвалось у меня.

— Да. Тэнджи и Фугаку были братьями. Тэнджи женился на бастарде Сенджу, о которой, похоже, не знал сам клан Сенджу, в надежде, что его дети обретут ещё большую силу и могущество. Но его надежды не оправдались. Сын, который родился, — Обито — был слаб. Он стал позором клана. Представитель главной ветви, сильнейшая в клане кровь, был неудачником и слабаком. Это было видно сразу. Также у Обито не пробудился шаринган ни в шесть, ни в десять лет. Дед женился второй раз на тёте Кэйко, наш отец позже тоже взял в жёны Нара Микото, нашу мать. Сначала появился Шисуи, потом я. Мы были гениями клана, у которых рано пробудилось додзюцу, ещё больше оттеняя слабосильность Обито. В конце концов, дед Савада назначил нашего отца своим преемником и главой Учиха. Обито и его семья стали пятном позора в истории клана.

— Вот это поворот, — чуть не схватился за сердце я.

— Согласен, — хмыкнул Итачи. — Учиха Тэнджи и его жена исчезли во время третьей мировой войны где-то в районе западного фронта.

— То есть в Стране Травы? — посмотрел на меня Саске.

— Верно. Я видел мать Сайто. До своего сумасшествия она была куноичи, полагаю, что нашей деревни. Так что я попросил Цунаде-сама досье на всех погибших или пропавших куноичи, подходящих по возрасту. И почти не удивился, узнав Акихиро Томи — мать Учиха Обито, которая является и матерью нашего брата Сайто.

— То есть Сайто — наш двоюродный брат, если брать точное родство? — спросил Саске.

— Да. Более того, примерно через несколько месяцев, как родился Сайто, на том же западном фронте, недалеко от моста Каннаби, трагически погиб Учиха Обито, который, как известно, завещал своё додзюцу Хатаке Какаши.

— То есть… — хмыкнула Цунаде-сама. — Ты полагаешь, что всё это — звенья некой цепи?

— Свидетелей могли просто ввести в гендзюцу, чтобы убедить в том, чего не было, — медленно сказал Итачи. — Все события проходили совсем недалеко от места, в котором родился и жил Сайто. А ещё… получив то задание, восемь лет назад, я воспользовался помощью одного человека, который прекрасно знал, что где расположено в клане и как всё устроено. Который всей душой ненавидел клан Учиха и желал стереть его с лица земли. А потом пригласил меня в организацию «Акацуки», которую возглавлял из тени. Я более чем уверен, что за этим стоит не кто иной, как некий Учиха.

Похоже, что Итачи смог в какой-то мере решить проблему Обито, не закладывая меня. А то получалось, что я скрыл родство со своим единокровным, а теперь, похоже, совершенно точно родным индийским братцем и ни слова о его участии в дальнейшей судьбе всего мира не сообщил, куда следует. Но, чёрт побери, я отчего-то загрузился по самые редиски со всего этого! Мы с Саске в натуре как сиамские близнецы: у него старший брат клан порешил, и у меня нечто похожее… Я-то знаю, что старший брат, а Итачи изо всех сил на отца намекнул и все стрелки на Тэнджи перевёл.

Глава 9. Параноидальная

После слегка внезапных для меня выкладок и откровений Итачи мне захотелось немного прогуляться, всё обдумать, утрясти мысли, понять, что вообще дальше делать и как жить с новой для меня информацией.

Знал ли всё это Итачи, когда я рассказал ему про Обито? Вряд ли. Он сказал Саске, что тот был совсем маленьким, но сам-то Итачи тоже не был слишком-то большим, ему года три-четыре было, когда Обито официально погиб, а Учиха Тэнджи вместе с моей матерью «затерялись» на фронте. Сомневаюсь, что таким маленьким детям взрослые рассказывали о своих проблемах или он вообще в такое вникал. Итачи только раз упоминал, что их дед был главой клана довольно долго и передал бразды правления их отцу перед рождением Саске. Как раз в то время, когда всё так вышло с моей настоящей роднёй.

Пожалуй, всей этой мутной историей можно было объяснить и маниакальное стремление Учиха Фугаку воспитать достойного старшего сына, и то давление, которое было оказано на Итачи, да и, получается, на его брата-дядю — Учиха Шисуи. Может, если бы не было всего этого, кто знает, как бы всё повернулось?

Скорее всего, Итачи всё это «нарыл», пока мы были в деревне: не зря же он столько времени торчал в клановых архивах. Кто-кто, а Итачи умеет анализировать информацию…

С его слов получалось, что мой отец вообще мог быть жив. Мать-то в итоге оказалась вполне дееспособная, пусть и тронулась умом, но в этом виновата техника пророчеств. Если Тэнджи был из главной ветви и вообще мог стать главой клана, то неудивительно, что он знал про эту технику, Итачи вот тоже знал… После объединения с Учиха Сенджу могли поделиться клановыми секретами, или, что логичней, наши красноглазики сами эти секреты раздобыли. Тут же шпион на шпионе и шпионом погоняет.

Тэнджи и Томи числились погибшими, так как пропали без вести в районе боевых действий. Хм… Наконец имя матери узнал. Странно так.

В любом случае Итачи прав: там вообще всё нечисто, а гендзюцу может многое. Что я знал о тех событиях с Обито? По сути, это крохи обрывочной и разрозненной информации. Если допустить, что моя мать была под техникой, то что видел я? Уже исправленный вариант будущего или как? Так и запутаться недолго. Но в любом случае очень странно, что всё это произошло именно с Обито… В смысле, так всё чётко совпало: их куда-то привёл и оставил будущий Четвёртый Хокаге, дал какое-то задание, они напоролись на чужих шиноби вроде бы из Камня, которые отчего-то захватили только Рин. Девочка была слабостью Обито и его страстью. Как много людей об этом знали? Знал ли Тэнджи?

Если разобраться, то получается, что на момент «смерти» Обито я уже месяца три как родился, а значит, технику на моей матери применили до этого, пока я был в её утробе. Думаю, что на совсем ранних сроках у неё бы случился выкидыш, а на более поздних я бы родился раньше и вряд ли выжил, тем более, что деревенские говорили о том, что нашли её или она сама пришла в деревню и была беременной. Что-то крутится…

В Академии на уроках начального ирьёдзюцу нам говорили, что после первого триместра куноичи временно теряют способность к управлению чакрой. Там вроде как раз кейракукей у ребёнка начинает образовываться и они как-то конфликтуют, так что мать должны были комиссовать с фронта примерно за полгода до моего рождения, то есть где-то в январе, я же родился в конце июня. Наверное, пропала она как раз в дороге, так как до Конохи явно не дошла, а осталась в Стране Травы. Надо бы всё же почитать то дело, которое принесла Итачи Цунаде-сама.

В любом случае из-за своей беременности мать бы не смогла сопротивляться, если бы кто-то насильно применил к ней технику пророчеств. Может, тот, кто использовал Акихиро Томи, понял, как можно использовать Обито и из-за техники всё и завертелось для моего старшего индийского братца? Кажется, у меня началась паранойя, но, чёрт, как взрослых шиноби на войне смогли выследить генины? Что за беспечность? Они там воевать или погулять вышли? Ну ладно, Какаши был уже дзёнином, но ему тринадцать всего было! Тем более он вроде позже присоединился к Обито, я уже точно не помню.

В итоге заварушка со спасением этой Рин, и раненый Обито провалился ровнёхонько в убежище Мадары, там была эта статуя, а Обито был на какую-то часть Сенджу, и с ним получилось то преобразование на половину тела, которое сразу дало ему кучу чакры и способностей. Самому Мадаре вроде как что-то пришлось вживлять в себя, чтобы иметь плюшки и взрастить риннеган.

Ну, а потом Обито начали объяснять «политику партии» и промывать мозги. Конечно, он был подростком, в такой «переломный момент» становления личности вообще всё сложно, но, насколько я понимаю, когда-то Обито был хорошим и добрым парнем типа Наруто, и он не злился на клан, в котором считался «позором». Или «позором» его считал лишь его… наш отец? Если Тэнджи был похож на своего младшего брата — Фугаку… М-дэ… Каким был Тэнджи? И спросить не у кого…

Но вроде как Обито даже таким раненым с восстановленным телом стремился к своим друзьям и той девочке. Но потом произошло то несчастье, которое исковеркало жизни как Обито, так и Какаши-сенсея. И я то ли помню, то ли просто уверен, что это всё было подстроено. Вопрос только — кем? Самим Мадарой или его сообщником? Мог ли это быть Тэнджи?

В любом случае всё это весьма дурно пахнет. С другой стороны, можно предположить, что я видел в технике уже версию «два точка ноль»: всё же мой пророческий сон длился там три с лишним десятка и пятнадцать лет по местному времени.

Ноги сами собой увели меня прочь из деревни.

Не все тела бойцов привозят домой, стараются, конечно, но далеко не всех. Война слишком жестока, люди пытаются выжить сами.

На территории Конохи, то есть внутри стены, был лишь мемориал с выбитыми именами погибших на задании, к которому ходили помолиться, возложить цветы или вспомнить былое. Само кладбище было вне деревни, в долине южнее Конохи, между нашим селением и Отакуку. Впрочем, в любом случае оно было укреплено почище некоторых городов. Сюда я и пришёл.

Перед входом в виде высокой тории располагалось несколько казарм, большой гарнизон, дом смотрителя кладбища, были даже дома резчиков, которые выбивали имена на плитах. Ещё с одной из сторон кладбище практически примыкало к Лесу Смерти, правда, из-за стены и посадок Леса не было видно.

За прошедшие годы я ни разу не был тут на похоронах, но всё же бывал на кладбище ещё с Академией: перед днями поминовений нас гоняли туда прибираться, чтобы почтить память предков. Надо было подравнять траву, помыть плиты надгробий и обновить этот огромный монумент Огня. В технике пророчеств он не выглядел настолько внушительным и огромным, каким был в жизни. Забираться на него, чтобы почистить от помёта птиц и потом заново покрасить, дозволялось только старшеклассникам, которые уже управляли чакрой. Так как я был пятнадцатилетним лбом и высоким, то тоже удостаивался этой чести.

Я постоял перед торией и повернул направо.

Когда-то я хотел найти могилу Тэнджи и Обито, но Шикару сказала, что захоронения клана Учиха в другом месте, и указала на старый храм Ниншуу с огромными статуями. Храм был частично вырублен прямо в скале. Коноха располагалась в горной лесной долине, и, кроме Леса Смерти с севера, с юга её защищал естественный рельеф. Наканогава, довольно лениво протекающая по самой Конохе, недалеко от этого храма образовывала почти пятидесятиметровый водопад. Полагаю, именно отсюда сиганул Учиха Шисуи, так как больше в этом районе водопадов не было.

Шикару говорила, что Учиха поддерживали религию своего предка — Рикудо-сэннина. В том числе огимон клана Учиха в виде веера для розжига показывал не только склонность их шиноби к стихии огня, они на самом деле были настоящими «огнепоклонниками», то есть предавали тела погибших огню, а не хоронили трупы, как все остальные. Как я понял, в храме Ниншуу как раз было что-то вроде крематория, который «раскочегаривали» преобразованием чакры и в котором сжигали тела.

Сенджу считали, что раз шиноби произошли из цветка Шинджу, то должны быть возвращены в землю, чтобы в мире была чакра, что-то типа такого. При объединении кланов в конгломерацию Конохи были сделаны уступки, чтобы не ссориться и каждый оставался при своём, выбирая удобную для них религию, так что рядом с кладбищем возвели этот храм. Кажется, в Рю я видел подобный.

В общем, со слов Шикару, Учиха сжигали других Учиха, ссыпали пепел в урны и ставили эти урны в специальные отсеки, которые были подписаны: имена и годы жизни.

После гибели клана в храм редко кто заходил, так как веру Ниншуу почти никто не разделял, разве что пара мелких кланов и семей шиноби. Молодежь предпочитала более пропагандируемую и понятную «волю Огня» и память предков. Ну и на кладбище, за которым постоянно ухаживали и всё было как по линеечке, наверное, как-то более «почётно» лежать, чем пылиться в урне в небольшом отсеке, не знаю. Тут много значений придают смерти и реально встречаются духи и призраки. По крайней мере, были свидетели, вполне серьёзные ребята, которые видели всякую чертовщину или получали советы от погибших товарищей. Да и сам факт возможности воскрешения и поедания душ богами Смерти…

— Сайто, — окликнул меня знакомый голос, и, обернувшись, я увидел Саске.

Почему-то был уверен, что если меня кто-то и побежит догонять, то это будет онии-сан. Так что уж от кого не ожидал душевной теплоты и поддержки, так это от Саске. Нет, он, конечно, парень хороший, его головных тараканов немного распугать, так вообще замечательный, да и брат, а братьев не выбирают, пусть я и сам на него согласился. Саске подошёл ко мне и сел рядом на ступеньку храма, прижимаясь плечом.

— Ты хотел… Ты хотел побывать внутри, аники? — тихо спросил Саске.

— Не знаю… — ответил я.

— Итачи сказал… Он сказал, что после гибели клана кто-то позаботился о том, чтобы всё было как положено, — кашлянул Саске. — Чтобы их похоронили, как принято у нас… В смысле, сожгли.

— Да, я знаю про такую традицию клана, — кивнул я. — Мне Шикару говорила.

Подозреваю, что насчёт похорон позаботился Обито, а может, это был Тэнджи… Он, должно быть, был силён. Всё же в пророческой технике у него точно была другая маска. Как сложно-то! Но исключать и такой вероятности нельзя, пока не доказано обратное.

Тот, кто помог Итачи с расправой, ещё должен был выковырять шаринганы у всех, кого можно. И он передал часть глаз Данзо. Возможно, что его «ценой» за это было соблюдение клановых традиций и того, чтобы Учиха похоронили, как должно, по их вере и традициям. Скорее всего, поэтому Кабуто не смог воскресить ни одного Учиха, кроме Мадары и Итачи. Иначе ход войны трудно было бы предсказать.

Вряд ли, если бы Данзо не получил подобную «взятку», он бы возился с «кланом предателей». Не знаю…

— Я думал, что ты мой дальний родственник, — сказал Саске. — А получается, что мы кузены…

— Ага…

— Когда ты ушёл, Хокаге-сама отдала распоряжение провести расследование по этому делу. Я просто хотел тебе это сказать, — снова подал голос он.

— Да? Ясно…

— Ну… Ты чего такой?.. — замялся Саске. — Ничего же не изменилось. Это же не будет стоять между нами? Мы же братья, помнишь, как ты сказал: «один за всех и все за одного»?

— Да… Было такое, — сквозь навалившуюся на меня апатию начало пробиваться удивление.

Итачи, конечно, говорил, что если Саске кого-то принимает, то он «ого-го»: горы свернёт, но всё равно такое небезразличие здорово подкупало.

— Сайто, а я знаю, чьи цурисё Цунаде-сама Итачи подсунуть хотела, — пихнул меня в плечо Саске, заговорщицки понизив голос. — Давай его уговорим тоже пригласить «невесту», чтобы пообщаться и познакомиться поближе? Всё равно ещё команду будут собирать, и в крайнем случае нас на миссию отправят только завтра. А сегодня фестиваль.

— Да… Я и забыл почти, — хмыкнул я, посмотрев в блестящие чёрные глаза Саске.

На самом деле как в зеркало смотришься. Найти бы фотку Обито, чтобы посмотреть, каким он был… Какаши благоволил ко мне, но вроде бы говорил, что со старшим братцем мы не слишком похожи.

— Не одним же нам страдать, — ухмыльнулся Саске, возвращая меня к реальности.

— Тоже мне страдалец, — повторил его ухмылку я. — Тебе, может, после фестиваля что-нибудь обломится.

Саске отвёл взгляд и шумно выдохнул.

— Не знаю… Сакура сейчас, конечно, вроде бы изменилась, но когда я смотрю на неё, то вижу ту надоедливую девчонку, которая бегала за мной в Академии. И эти волосы… Я поговорил с ней. Честно сказал, что… Э… Ну что для того, чтобы начать восстановление клана Учиха, мне нужно жениться после восемнадцати и мои братья выбрали её. И что я Наруто сказал раньше, чтобы этот придурок тоже себе нашёл кого-то, а не сох по ней ещё два года, ну и готов был, что мы с ней всё равно поженимся.

Н-да, вот такая она — забота от Саске.

— А она что?! — чуть не схватился за сердце я второй раз за утро.

— Она?.. Она сказала, что постарается заслужить мою любовь, — уныло пробормотал Саске. — Даже обрадовалась, что у неё есть шанс.

— М-дя… Можно я тоже буду называть тебя «мой глупый младший брат»?

Глава 10. Доверчивая

Похоже, что Саске сам чувствовал некоторую неуверенность в отношении Сакуры в том плане, что поступал с ней не слишком правильно. Всё же, если она его невеста и он сам так решил или согласился с мнением своей семьи, что, в принципе, одно и то же, то это обязывает. Так что за «обзывательства» мне не влетело, хотя младший недовольно посопел для порядка. Амаэ — наше всё. Потребность и зависимость от любви, прощение и принятие. До сих пор врубаюсь в это понятие…

Впрочем, это самое амаэ заставляло и меня поднапрячься и переживать за брата. Конечно, здесь, да и в Японии техники пророчеств, нередки браки по договору и есть своя вариация поговорки «стерпится — слюбится». Но, как по мне, такой вариант всё равно не слишком хороший. Саске столько пережил в своей короткой жизни, а ему ещё только шестнадцать будет через пару месяцев… Он заслуживал нормальной семьи. Не только таких замечательных братьев, как мы с Итачи, но и любви, взаимности с девушкой.

Просто вся ситуация заставила меня вспомнить несколько случаев из того времени, когда я по работе бывал в Японии и общался там с деловыми партнёрами. Другая страна, другие порядки, конечно, но некоторые вещи мне показались совсем уж дикими.

Японский мужчина «женат на работе» и видится с супругой и детьми лишь поздно вечером. По сути, они вроде соседей с общими отпрысками. Испытывают друг к другу симпатию и уважение, особенно, видимо, если женились не сами, а по договору. После свадьбы практически ни одна из японок не работает, они занимаются хозяйством и детьми: учат вместе уроки, даже ходят на занятия вместо ребёнка, если тот заболел. А ещё в ходу всякие вышивания-вязания и творчество, вроде даже какая-то ассоциация есть японских рукодельниц, которые за очень дорого свои поделки по миру продают.

В общем, у каждого супруга вроде как своя жизнь с редкими пересечениями. Помню, я был несколько удивлён, когда слышал всякие хохмы в офисе партнёров о женских трусиках, которые сорокалетний женатый мужик видел в метро у молоденькой девчонки. Я спросил об этом напрямую у японца, которого ко мне приставили, но тогда он мне не ответил. Точнее выдал что-то велеречивое, во что я вообще не врубился. Знание языка было не то, да и они, как никто, умеют так сказануть, что нифига непонятно. Впрочем, ответ я всё же получил через некоторое время, когда этот же японец приехал в наш Челябинск и я провёл его по всем «злачным местам», памятуя об их национальной озабоченности и какой-то неудовлетворённости. В итоге после трёх дней «обмена опытом» и энной выпитой рюмки он всё же разродился ответом на мои недопонимания. Пожаловался, что жена не даёт. В смысле, что браки у них заключаются типа для того, чтобы сделать детей, и в этом смысле после беременности и рождения нового винтика японской машины большинство японок считают, что свой супружеский долг отработали сполна.

Так что женатые мужики часто ходят там с квадратными яйцами, а так как по борделям ходить особо некогда, вот и приходят в экстаз оттого, что видят чьи-то там трусы или могут потереться об какую-нибудь тётку в метро. Кроме работы, там ещё за «сплочение», и после трудового дня сотрудники нередко тусят по барам и караоке, в общем, всё печально. Секс-заведений в Японии много, но ещё надо выкроить на это время и деньги из бюджета семьи. Сплошная засада.

Я не знаю, как там у Саске с Сакурой получилось в том витке реальности, который описал Кишимото, но мне совершенно не хотелось, чтобы они были просто соседями с общим ребёнком и виделись когда Саске выкраивал минутку после миссии. Или просто уходил в свою комнату, спал, ел, а после покидал дом. У брата и так всё огнём Аматэрасу было выжжено после гибели клана, и «привязываться» — это вроде как не слишком хорошо, но любовь, хотя бы влюблённость, банальное влечение испытывать — это правильно. Да, Сакура вроде как любит моего брата, но на сколько хватит такой «любви» без взаимности? Как мой отец говорил, женщина — двигатель семьи, она должна быть счастлива, чтобы в семье всё было хорошо. У них с матерью, кстати, всё нормально было: они любили друг друга.

Имея перед глазами подобный пример, я всё искал отношения, чтобы было похоже, как у родителей, но всё было не то… В этом смысле здесь с этим повезло больше. По крайней мере, я на это надеюсь.

— Тебе надо с Сакурой сразиться, — выдал решение я.

— Я, вообще-то, с ней сражался, — покосился на меня Саске. — Когда в деревню вернулся. Помнишь? Ещё колокольчик они должны были отобрать у меня и Какаши…

— Ну так это когда было-то? И там она в команде была и тебя щадила, — поддразнил я. — Да вы вроде особо на полигоне не пересекались. Она за Какаши больше гонялась. Между прочим, она очень крутой медик. Личная Ученица Цунаде-сама. И Хокаге с ней призывом поделилась.

— Это я знаю…

— Она спасла Темари-чан, когда мы были на миссии в Песке. И Итачи спасла…

— Да, ты говорил… — вздохнул Саске.

— Ну так что, забьёшь ей спарринг? — пихнул я его в плечо. — Я договорюсь. Надо бы с ней поговорить насчёт тебя…

— И что ты собираешься ей сказать? — подозрительно поинтересовался Саске. Впрочем, в его голосе не было особого отторжения этой идеи.

— Ещё не знаю, но… Короче, я хочу, чтобы у вас всё нормально было. Чтобы у тебя всё было хорошо. Я не говорю сейчас о неземной любви, но…

— Не считай меня совсем бесчувственным. Она была в моей первой команде, мы делили вместе первые миссии. Это был один из самых хороших периодов в моём детстве, так что я всё равно… — Саске умолк, словно подбирал слова или застеснялся своих откровений, но потом всё же закончил: — Я доверяю ей.

— Это уже неплохо.

— Да… Если разбираться, то из всех моих сверстниц Сакура на самом деле лучшая кандидатура в супруги. Её геном не будет конфликтовать с нашим, она не из клана, то есть тут нет проблем. Она медик, это большой плюс. Это значит, будущие дети будут хороши в манипулировании чакрой и гендзюцу. И, как я уже сказал, ей я доверяю. Я полностью согласен, что она идеальный вариант и чуть ли не единственный на самом деле.

— Сплошной расчёт, и никаких чувств, — хмыкнул я. — Но… Я надеюсь, что сюда всё же добавится немного романтики.

— Орочимару и так говорил, что у меня слишком мягкое и доброе сердце, — непонятно к чему вспомнил Саске.

— Эм-м… Вот Наруто — он злой? У него жёсткое и жестокое сердце?

— Нет.

— И это мешает ему быть сильным?

— Когда-то… — закинул голову вверх Саске. — Когда-то был случай. Гаара… Который стал пятым Кадзекаге, не всегда был… адекватным. Мы сражались. Он спрашивал Наруто, почему он сражается за нас, пытается спасти нас с Сакурой, мы были здорово потрёпаны и не могли двигаться, а Гаара нападал и хотел нас убить. Наруто сказал, что сила в связях и в друзьях, которые в него верят или типа того, я плохо помню, я почти отключился.

— И Наруто победил?

— Да, потому что защищал то, что ему было дорого, — посмотрел вдаль Саске. — Он стал сильным ради нас.

— Знаешь… Итачи… Хм… Он был обеспокоен, что я слишком слаб. Он раскрыл мне секрет шарингана с той фишкой про убийства лучших друзей и родственников, чтобы эволюционировать, я сказал…

— Ты сказал, что семья и друзья важнее какой-то там силы, что лучше быть средненьким чуунином, чем супер-пупер дзёнином, у которого никого нет и от которого все шарахаются, — процитировал меня Саске. — Я запомнил.

— А, точно, тот разговор… — я вспомнил, что мы про это уже говорили. — В общем, быть самым крутым — это, конечно, здорово, но подчас подобная крутость сопровождается одиночеством.

Мне показалось, что Саске даже вздрогнул.

— Ты долгое время был один, не думаю, что это было хорошее время. Так что я желаю, чтобы и в личной жизни у тебя и у Итачи всё сложилось.

— Сайто, ты и мёртвого уговоришь, — делано закатил глаза Саске. — Так что ты предлагаешь?

— Для начала быть хорошим младшим братом и послушать онии-сана: пригласить Сакуру на фестиваль. Но мне надо с ней поговорить сначала. Не знаю, как тут положено приглашать. Лично или на словах, а может, записку передать? Давай, напиши что-нибудь!

— Что, например?

— Ладно, сейчас придумаем…

* * *

Когда я добрался до госпиталя и спросил про Харуно, то вспомнил, что так и не узнал, что там за невест подобрали Итачи: тут более актуальное закрутилось. Впрочем, времени было ещё навалом: до фестиваля, который начинался с темнотой, оставалось часа четыре. А основные гуляния ещё позже.

— Сас… Сайто-кун, привет… — поздоровалась со мной Сакура, видимо, на пару мгновений перепутав меня с Саске. И подтвердила мою догадку: — После того как вы сменили мон, стало сложнее вас различать, особенно в гражданской одежде.

— И как ты различаешь?

— По чакре, — ответила Сакура, — а ещё… Ты улыбнулся мне.

— О, понятно…

— Ты что-то хотел?

— Да, поговорить с тобой о своём брате. А ещё пригласить тебя от его имени на фестиваль. Вот, я сегодня посыльный, держи записку!

Сакура недоверчиво взяла и развернула кусок бумаги, который мы аккуратно отрезали от свитка, и прочитала, что там написано. Особо рассусоливать Саске не стал, просто написал, что будет ждать её в конце аллеи Яманака в начале часа Собаки, то есть в семь вечера. Саске меня ещё и просветил, что в подобных записках лучше пользоваться иносказательными цикличными названиями, чем обычным обозначением времени. К тому же «час Собаки» намекал на дружбу и взаимопонимание. Тогда как, если назначить встречу на «конец часа Петуха», это бы означало, что это формальность, так как Сакура пока не Семья.

Я даже решил потом как-нибудь более подробно всё разузнать об этих часах. Я раньше мельком об этом слышал, но все говорили нормальное время, так что почти забыл. Каждый такой «час» шёл, вообще-то, два и делил сутки на двенадцать «животных часов». Только начинался цикл не с двенадцати, а делил время по нечётным часам, так что и полночь, и полдень находились в середине часа Крысы и Лошади соответственно, а закат и восход всегда были в час Петуха и час Кота. Кстати, лучшим временем для шиноби считался «час Тигра», то есть промежуток между тремя и пятью утра — на это время часто назначали ночные операции, ну и ночные дежурства обычно тоже были по такому «часу»*.

Аллея Яманака, на которой были высажены вишни, сливы и множество азалий, была одним из самых красивых мест в Конохе. И все праздники проводили на территории между аллеей Яманака, Центральной улицей и кварталом Яманака, там был и парк, и большая почти идеально треугольная площадь, ставили всякие развлечения, фестивальные и конкурсные палатки. Украшали аллею и центр бумажными фонариками.

Место, где Сакуре предложил встретиться Саске, было недалеко от дома семьи Харуно и всего в квартале от госпиталя. Наш дом располагался куда дальше, ладно ещё из кланового квартала Нара на аллею Яманака было три выхода.

Сакура слегка зарумянилась, глаза у неё радостно заблестели.

— Слушай, мы же друзья, верно? Я могу быть с тобой откровенным? — я поспешил слегка спустить её с небес на землю.

Сакура моргнула, наверное, очнувшись от девичьих грёз, и, посерьёзнев, кивнула.

— Конечно, Сайто. У меня перерыв, можем выйти в парк перед госпиталем.

* * *

Для начала я рассказал Сакуре свою идею насчёт того, чтобы сразиться с Саске. Без поддавков. Показать, что она сильная. Потом я мялся, не зная, как сообщить девушке, что она не сильно привлекает внешне моего брата, и наконец выдал:

— Эм… Сакура, а ты никогда не думала… сменить имидж?

— Что? — удивилась Сакура, но всё же машинально потянулась к причёске.

— Видишь ли… Моего брата сильно смущают твои волосы. Их цвет… Они слишком розовые, и Саске не может воспринимать тебя серьёзно. Как-то так. Прости за такую прямоту.

— Да ничего, — чуть отвернулась Сакура. — Мои волосы… всегда были… проблемой.

— Знаешь, я тут вспомнил, как Шизуне-сан одному моему знакомому придала цвет волос другого человека, у него совсем их не было, а она приживила кусочек и вырастила новые волосы вообще другого цвета… Ты что-то об этом знаешь?

— Конечно, это сложно, но возможно, — кивнула Сакура. — Много чакры на это потребуется. Ей, наверное, кто-то помогал?

— Да, точно! Там были ещё медики, — согласился я, вспомнив тот случай с Хоичи. — Не знаю… Может, если бы ты хотя бы возле лица сделала себе другие пряди… потемнее, ты была бы вроде и собой, а вроде и другой, — выдал я неуклюжий совет. — Саске мог бы увидеть тебя другой. Пока твои волосы мешают ему это сделать. Все Учиха тёмненькие, его мать была брюнеткой, а мы, парни, знаешь, любим то, что нам привычно с малых лет.

— Спасибо, что сказал об этом, Сайто, — улыбнулась Сакура более уверенно и даже радостно, словно что-то решила. — Я в детстве слышала, что Саске нравятся девочки с длинными волосами…

— Так Микото-сан была с длинными волосами, — кивнул я. — Наверное, поэтому.

— Слушай… А у тебя есть её фотография? — спросила Сакура. — Времени мало, чтобы в архивах рыться, а я бы хотела… ну, сегодня уже…

— Нет, фотографии нет.

— А может, в квартале призраков… то есть в бывшем квартале Учиха есть? — с надеждой спросила Сакура.

— Мы там были и забрали фото их семьи, — ответил я, слегка прифигев. — Вообще-то… если судить по тому снимку, они с Нара Шикару очень похожи, так как Микото-сан была её родной тётей. Все Нара… ну… похожи. Так что…

— Прости, я, не подумав, спросила, — виновато улыбнулась мне Сакура. — Ладно, у меня перерыв уже закончился, я пойду.

Я проводил взглядом Сакуру, и меня посетила гениальная идея: мне надо было найти дом Тэнджи и Томи хотя бы фотки посмотреть, правда что. И, может, обнаружу что-нибудь, что поможет пролить свет на эту историю. Так появятся какие-то аргументы, если я вдруг снова встречусь с Обито.

Примечание:

* кому интересно схема циклических часов располагается в дополнительных материалах.

Глава 11. Расследовательная

М-да… Мои идеи в последнее время действительно гениальные. Смена фамилии пошла на пользу, видимо. Похоже, я случайно разгадал главную загадку клана Учиха и всей техники пророчеств…

Вчера был фестиваль цуцудзи, мы гуляли с друзьями и своими невестами. Сакура, кстати, правда сменила имидж и что-то сделала с волосами: они у неё стали светло-баклажанового оттенка с несколькими розовыми прядями. Я, конечно, не стилист, но думаю, что резкий переход в чёрный цвет ей бы не пошёл, а так — нормально. Вроде и на себя похожа, и совсем другая. Мой наблюдательный младший брат сразу заметил, что цвет волос у неё изменился. Оживился и всё посматривал на Харуно с явным интересом. Тут я в яблочко попал со своими советами — можно взять пирожок с полки, облизать пыль и положить пирожок на место.

К тому же вчера мы воплотили свой коварный план по поводу онии-сана, и он на фестивале тоже отдувался вместе с нами. Одной из девушек, которую предложила Цунаде-сама, была не кто иная, как кристальная куноичи и преданный миньон Орочимару — Гурэн.

Подозреваю, тут был замешан и интерес Змеиного санина или он хотел как-то официально «закрепить» девушку в Конохе, но мы с Саске уговорили Итачи прощупать почву и раскрутить куноичи на какие-нибудь секреты. Может, она правда влюбилась, а Орочимару с пониманием отнёсся, кто знает? Да и геном у неё крутой, в хозяйстве, то есть в семье, пригодится. В общем, Итачи поворчал-поворчал, повздыхал-повздыхал, но таки послал к Гурэн теневого ворона с приглашением прогуляться по деревне во время фестиваля.

Мы с Шикару потом за обоими моими братьями следили и ржали, не, ну, а что ещё с моей мелкой невестой делать? Ещё и Кабуто, который тоже за Итачи с Гурэн следил, засекли. Кабуто нас с Шикару тоже заметил, но приложил палец к губам и не сделал особых попыток скрыться или сделать вид, что он просто так в кустах сидит, по нужде. Может, это он просто бдил, чтобы мой онии-сан сразу руки не начал распускать? Или вообще чисто из человеческого любопытства интересовался? Тут же все такие любопытные, но свой менталитет накладывает определённые ограничения. Спросить невежливо, а вот самому узнать — пожалуйста, главное, чтобы тебя не обнаружили и по шеям не надавали. В общем, мы понаблюдали до той поры, пока не поняли, что это были иллюзорные клоны онии-сана и его подружки. Старший брат та ещё редиска.

На том же фестивале я встретил Какаши-сенсея, мы немного поболтали, оказалось, что тема Обито и моих родителей уже была поднята наверху и через пару дней нас отправят на миссию-расследование. Всё же только Какаши знал, где именно «погиб» мой официальный старший брат. Его я спросил о семье Обито. Оказалось, что Хатаке знал о своём сокоманднике крайне мало: только где жил и что «вроде бы сирота». Про родителей Обито почти ничего не говорил, и Какаши никогда их не видел, никто из взрослых никогда не сопровождал Обито в Академию, не встречался с ним на фестивалях или вроде того. Лишь однажды Обито упоминал о бабушке, которая его вырастила и умерла, когда ему было лет пять. Какаши никогда не был у своего «друга» в гостях, лишь заглядывал в окно, чтобы позвать на тренировку или проследить, чтобы тот не опоздал.

Как оказалось, Какаши был удивлён, что у Обито были родители, которые официально пропали на фронте примерно в то время, когда они заканчивали Академию. Впрочем, он тут же сказал, что если родители Обито были сильными шиноби, то, скорее всего, постоянно были на миссиях, плюс шесть лет шла Третья мировая война, которую смог завершить лишь их сенсей — Намикадзе Минато, когда им было по тринадцать. Я покивал, про себяподумав, что у самого Какаши на этот же период приходилось самоубийство отца, так что ему было не до чужих родственников и проблем. Да и таким личным не особо принято делиться. А в среде шиноби быть «сиротой при живых родителях» считалось вполне нормальным. Детей заводили рано и воспитывали самостоятельными с малых лет, так как шансы стать не номинальным, а вполне реальным сиротой, особенно в период войн, у детей этого мира были весьма велики.

Сегодня с утра я направился в «квартал призраков».

Дом по описанию и расположению я нашёл. Как бы только «главная семья» жила в традиционном особняке с садом, полагаю, лишь потому, что все перегородки в таком доме подвижные и съёмные и для приёма гостей или собрания клана можно объединить все комнаты в одну. То есть типа своего рода «резиденция», которая обязывает. Мало ли, какое-то событие: свадьба, похороны, смотрины. Там и так, насколько я рассмотрел, когда был там вместе с Саске, была очень большая пустая зала на первом этаже, а жилые комнаты в основном располагались наверху.

Со слов Саске, летом на втором этаже было жарко и в последний год, когда они жили в особняке, мать выгородила ему комнату на первом этаже. Самое интересное: эта комната имела довольно неудобный выход: только в сад, надо было половину особняка обойти, чтобы в неё попасть. Из самого особняка к Саске было не зайти. Я тогда высказал вслух мысль, что Микото-сан очень боялась за него, типа если бы началась заварушка со сменой власти, то с таким лабиринтом Саске могли бы не сразу найти и у него был шанс выжить и спрятаться. Младший тогда чуть рот не открыл от моего высказывания и словно по-другому посмотрел на планировку.

Все остальные Учиха в клановом квартале жили в каменных и деревянных домах на три-четыре семьи. Кстати, комната Обито, в которую, чтобы наверняка, я вошёл через окно, была частью большой квартиры, которая занимала весь третий этаж одного из домов на центральной улице квартала. В квартире было слегка пыльно, но слой совсем небольшой из-за того, что двери и окна были плотно закрыты. Я обнаружил все удобства: большой санузел, кухню, кладовую с оружием и насчитал четыре спальни. Было на самом деле слегка жутковато от того, как аккуратно лежали вещи, словно хозяева буквально на пару дней отправились на миссию.

Самой «разворошенной» была комната Обито: видимо, он всё-таки возвращался туда, чтобы что-нибудь забрать. Какую-нибудь фотографию Рин или личные записи. В его комнате, с которой после беглого осмотра я решил начать своё «расследование», был большой книжный шкаф, забитый различной литературой: от выпусков местной манги про принцессу несуществующей страны и всякого «худла» о подвигах шиноби до книг по теории ниндзюцу и ирьёдзюцу. По всей видимости, читать Обито любил. Книги, журналы и манга были в ящиках массивного письменного стола, на длинной тумбе-комоде с детской одеждой и лежали стопками у расстеленного на полу футона, рядом с которым стояла дополнительная настольная лампа. Никаких фотографий я не обнаружил, что подтверждало моё предположение, что из своей комнаты Обито их забрал.

Следующие две комнаты, скорее всего, принадлежали моей матери и биологическому отцу. В шкафах была одежда: мужская и женская. Но больше там не было ни личных вещей, ни книг, ни фотографий, ни даже постеров с мудрыми изречениями, как у Обито. Словно в комнаты свои Томи и Тэнджи заглядывали, только чтобы переодеться и поспать. Единственное: в мужской комнате я под барахлом в шкафу нашёл старую маску, похожую на те, которые носят АНБУ, правда, так и не смог определить, кого же она изображает. Но похоже, что мой официальный батя работал либо на Хокаге, либо на Корень.

В последней комнате мне повезло больше. Это явно была комната той бабушки Обито, так как там рядом с нормальной кроватью и тумбочкой стояла фотография седой женщины со стрижкой под каре и мелкого Саске. Конечно, это был не Саске, а Обито, но на фото они очень уж похожи. Потом Обито начал таскать свои оранжевые очки и вообще раздавил половину лица и стал носить маску, если б не всё это, то ещё неизвестно, кого по итогу бы выбрала эта Рин…

Я покопался в письменном столе бабки и обнаружил там скрытую нычку. Сделана она была так, на дурака, чтобы сразу не увидеть, и внутри небольшого отсека я обнаружил толстую чёрную тетрадь, похожую на книгу Бинго, которую имеет каждый дзёнин. Сначала даже расстроился, что просто нашёл старьё с именами беглых шиноби-предателей, но когда открыл форзац, то первое, что увидел, это что-то вроде семейного фото. Та же старушка, средних лет мужчина, «типичный Учиха», и двое парней около двадцати-двадцати пяти лет. В одном я без труда узнал отца Саске и Итачи — Фугаку, его фото я видел, он с молодости не сильно изменился. А вот во втором… Конечно, реальность и аниме даёт некоторое искажение, но… я бы сказал, что вторым был Учиха Мадара собственной персоной! И у него была подозрительно густо зачёсана чёлка на правый глаз. Не слишком много вариантов, что это всё же не Мадара, а мой отец — Учиха Тэнджи, косящий под одного из Основателей Конохи. Если вдруг выяснится, что у Тэнджи не было этого самого правого глаза… Это будет просто… Я поверить не могу… Неужели?!

Вот только кто даст такую информацию? Даже в личном деле используют только ранние фотографии до звания на чуунин…

Всё это выбило меня из колеи надолго, я сел на старушкину кровать и тупо пялился на это семейное фото, соображая, как вообще такое может быть, почему всё так вышло и что за монстр мой типа биологический отец. Где-то с полчаса я просто тупил, пытаясь свести обе известные мне реальности во что-то удобоваримое и понятное, но понял только то, что я ничего не понимаю.

Из состояния транса меня вывело тихое вежливое покашливание, и я увидел, что дверной косяк комнаты подпирает Итачи.

— Её звали Ёши, Учиха Ёши, она была первой женой нашего деда — Учиха Кагами. Это он на том фото. Я знал, что ты сюда придёшь.

— Э?.. Жена? Я думал, она типа бабушка, то есть мать… — я ещё раз взглянул на бросающуюся в глаза разницу в возрасте.

— Я не знал её, — пожал плечами Итачи, — родился уже после её смерти, но как-то слышал, что она использовала на второй войне одну запретную технику и расплатилась за это годами жизни. Она была героиней клана.

— Использовала технику и постарела? — переспросил я.

— Система циркуляции чакры серьёзно завязана на жизненные силы, — отвёл взгляд Итачи. — Всё возможно, но за всё надо платить.

— Ага, как с твоим восстановлением, — не удержался я.

— Да, — просто согласился старший брат.

— Значит, эта бабушка Ёши?..

— Она умерла за год до того, как родился брат Шисуи. Дед женился второй раз на его матери…

— И получается, что она воспитывала Обито?

— Видимо, так, — огляделся Итачи и кивнул на тетрадь в моих руках. — Уже смотрел шаринганом?

— Шаринганом?

— Она была из старой гвардии, если там есть что-то стоящее, то зашифровано и скрыто для своих, увидеть можно только с помощью шарингана, — пояснил он.

Я не стал говорить о том, что даже не смотрел, что там вообще есть: так залип на фотку, и просто последовал совету старшего брата, активировав шаринган. Вот только что-то, как мне кажется, пошло не так, потому что «чудесным образом» меня, кажется, утянуло в книгу, а передо мной в белом свете материализовалась та самая старушка с фотографии.

— Ну, здравствуй, внук. Вижу, ты сильно вырос, Обито… — поприветствовала меня она.

— Э?.. — что за чудеса на виражах происходят? — Бабуля Ёши?..

Глава 12. Чистосердечная

Я, конечно, понимал, что вижу перед собой результат какого-то хитрого дзюцу, всё же встречал нечто подобное в технике пророчеств, но, как это работает и что из себя представляет, было очень интересно. Бабка была как живая, я её лично не знал, но эффект полного присутствия наличествовал: она дышала, говорила и даже пахла особым запахом выпечки, молока и травяного мыла. Впрочем, сдаётся мне, что это качественная иллюзия в моей голове и всё дело в шарингане. А техниками запечатывания частички сознания владели как Узумаки Кушина, так и совсем не Узумаки Минато. И даже Итачи использовал какие-то подобные фишки, запечатав самосрабатывающий огонь Аматерасу в глазах Саске, если тот встретится взглядом с другим вполне конкретным шаринганом. А ещё мы спокойно друг другу могли «мультики» показывать с воспоминаниями. Сдается мне, что даже у техники Орочимару по поглощению чужого сознания тоже ноги растут где-то отсюда.

Если учитывать, что на тот момент, когда бабуля Ёши почила, Обито было лет пять и шарингана у него не было ни в одном глазу… Может, она какой-то расчёт генетический сделала или типа того? А может, просто из-за чакры? По сути, с Обито у нас чакра должна быть похожей, мы же родные братья. Да и сродство со стихиями одно: огонь и земля. Ну, у него ещё из-за усиления генов Сенджу вода прорезалась с мокутоном, но основы-то такие же.

Интересно, она на самом деле типа частицы души или это вроде запрограммированного послания, которое должно выдать определённую информацию определённому человеку? После секундного размышления я решил не говорить о том, что я не Обито. Раз посчитала, что я — это он, так тому и быть. Может, незнакомому внуку она ничего не расскажет? Плюс, если тут всё дело в шарингане и чакре, то в это послание Обито вряд ли сможет попасть. У него теперь всяких Сенджу намешано, да и глаза одного нет, а если и есть запасной, то точно не свой, который сейчас у Какаши. В общем, совесть, что бабку обманываю, даже не шелохнулась. Скажет что-то дельное, так я и передать могу, а может, тут чакрозаряда только на один разговор?

— Прости, что покинула тебя так рано, внук, но, увы, у меня оставалось слишком мало времени, а ты был слишком мал, чтобы понять всё, что я хотела тебе сказать. За что я бы хотела попросить у тебя прощения.

— Прощения?.. — переспросил я. Очень интересно…

— Да… — опустила взгляд бабулька. — Я хотела попросить прощения за своего сына, за твоего отца. Это я виновата, что он стал таким, что он сделал с тобой и с собой…

— Что ты хочешь мне сказать?

— Та девочка, Нохара Рин?.. Она же умерла, верно? — спросила Ёши.

— Откуда ты знаешь?! — вот тут я нехило удивился.

— Несмотря на то, что меня не стало, некоторые события несложно предугадать и можно понять, к чему что идёт… Но я хотела бы рассказать тебе всё по порядку.

— Конечно, я слушаю.

— Мой старший сын, Тэнджи, всегда бредил силой, впрочем, этим отличается множество мужчин, — начала свой рассказ бабка. — Кумиром Тэнджи был один из самых известных Учиха своего времени — Учиха Мадара, который погиб ещё до моего рождения, в год Лошади во втором цикле эпохи скрытых деревень. Мадара наравне с Сенджу Хаширамой был Основателем Конохи… Но, когда Мадару не выбрали Хокаге, он ушёл из Конохи, покинув из-за разногласий и клан Учиха. В своё время Тэнджи здорово распространял эту идею превосходства Учиха, надеюсь, что Савада-сама прислушался к моим опасениям и сделал главой клана моего младшего сына.

— Э… Да, — кивнул я, когда Ёши сделала паузу, ожидая от меня ответа. Вот только похоже, что влияние этих «идей» никуда не делось даже с исчезновением Тэнджи. Просто Фугаку был более тихушным.

— В конце концов Тэнджи решил достичь величия Мадары и даже превзойти своего предка… — продолжила чуть успокоившаяся бабка. — Его целью стало обретение риннегана: легендарного додзюцу нашего прародителя Рикудо-сэннина. Тэнджи смог развить свой шаринган до уровня мангекё и прочесть каменную плиту, в которой был раскрыт секрет риннегана. Начать эксперименты он решил с тебя… Твоя мать была полукровкой Сенджу, я подозревала, что её отцом был муж Сенджу Токи, Итама-ни, все Сенджу были теми ещё ходоками, в них не было преданности и любви, как у Учиха.

— Э… — я почесал затылок. — Но… это… После твоей смерти дедушка Кагами…

— Я сама нашла и выбрала ему новую жену, — строго сказала бабулька Ёши. — Он очень меня любил, но я не могла и дальше удерживать его рядом с собой. Не с такой, какой я стала.

— Да, я узнал, что ты совсем не старая…

— Я умерла в тридцать девять лет, если ты об этом, — отвела взгляд она и продолжила: — Твой отец женился на твоей матери, желая зачать необычайно сильного ребёнка. Наверное, он просто ожидал чего-то… большего. Не понимал, что его плоть и кровь может быть и просто человеком или не самым сильным шиноби в мире с годовалого возраста.

— Гены — это ещё не всё, — хмыкнул я.

— Да, важно то, что в твоём сердце и твоих мыслях, — тепло улыбнулась мне старушка. — Но мой сын этого, к сожалению, не понимал. Он поступил очень плохо с тобой, считал своим… инструментом. Который можно исправить в подходящее время. Тогда он связался с Орочимару, его интересовали его разработки. Усиление способностей, внедрение чужих ДНК. Разные мерзости, противоречащие природе шиноби.

Я покивал, прекрасно представляя, во что это вылилось.

— Примерно лет за шесть до твоего рождения в Конохе встал вопрос о перезапечатывании биджуу. Девятихвостый демон-лис был запечатан в теле Узумаки Мито — супруге первого Хокаге Хаширамы, но она становилась всё старее, и близок был тот час, когда Лис мог вырваться из её тела. К тому же Сенджу после первой мировой войны значительно сократили свою численность, и в год Тигра на пост главы селения встал ученик Нидайме — Сарутоби Хирузен. В тот же год он женился на шестнадцатилетней Нохара Бивако. Бывший малый военный клан Нохара, от которого после войны осталась пара человек, отличался особой чакрой, их можно было использовать как джинчуурики, то есть людей, в которых запечатывают биджуу.

— Нохара? — переспросил я.

— Да, Рин приходилась близкой родственницей Бивако, кажется, родной племянницей, дочерью её младшего брата, — кивнула Ёши. — Хирузен рассчитывал, что в его жену запечатают биджуу, но он недооценил хитрость Узумаки, с которой, как говорили, у них были большие разногласия. Мито вызвала из Узушио одну из своих внучатых племянниц или родственницу, кажется… Узумаки Кушину. Ещё одного аловолосого дьявола. В эту девчонку Мито и запечатала девятихвостого, который, по мнению моего старшего сына, принадлежал клану Учиха. Запечатывание биджуу лучше всего проводить до определённого возраста джинчуурики, так что если бы ситуация изменилась, то новым джинчуурики деревни стала бы Нохара Рин, которая родилась с тобой в один год.

— Вот как, — кивнул я.

— Да… Возможно, ты никогда не отдавал себе отчёта, отчего ты так сильно и самозабвенно любил эту девочку? Дело в том, что Тэнджи внушил тебе эту любовь и привязанность к ней, при этом самой Рин он поставил ментальный блок…

— Но зачем? — удивился я.

— Зачем? — переспросила Ёши. — Мужчина, которому не отвечают взаимностью, обозляется. Стремится стать сильней, что-то доказать. Рин была чем-то вроде твоей мотивации усердней заниматься, развиваться и так далее. К тому же если в неё запечатали бы биджуу, то можно было просто снять тот блок и заполучить в невесты джинчуурики, и никто ничего бы не заподозрил: ты никогда и ни от кого не скрывал своих чувств к ней. А если нет, то Рин могла стать причиной сильного скачка развития…

— В случае своей смерти, — закончил я.

— Да. Полагаю, что, так или иначе, мой сын заполучил бы биджуу, так как в год твоего рождения стал наставником одного амбициозного юноши, Намикадзе Минато, который был в том же выпуске, что и новая джинчуурики — Узумаки Кушина. Я точно знаю, что они начали встречаться за год или полтора до моей смерти. И считаю, что это была идея Тэнджи.

Вот это номер! Так наставником Минато был мой биологический батя? Впрочем, да, вроде Минато стал учеником Джирайи уже взрослым, после пятнадцати-шестнадцати…

Сейчас мне уже кажется, что не мог Обито убить своего учителя и его жену, тем более ему сколько было-то? Типа четырнадцать? Да и за что, по сути? За то, что одни к нему относились по-человечески? Или всё же Минато замешан и был в сговоре с Тэнджи? Или просто наставнику доверял? Я же ещё раньше думал, что как-то подозрительно всё совпало с точным приземлением в убежище Мадары прямо на операционный стол… Ага… Тут тебе как раз и подвязки с Орочимару, и примерно в это же время у Данзо правая чудо-рука появилась с мордой Сенджу. Точно такой же ручкой, только левой, светил тот Мадара, а потом ещё и Обито перекроили, что чакры у него стало немерено и мокутон прорезался изо всех щелей. Прямо удивительные совпадения, которые благодаря информации от участника и свидетеля тех событий выстраиваются в стройные ряды ужасающей правды.

Там в технике пророчеств, конечно, была ночь, и плохо разобрать, но, кажется, дядька был взрослым… Опять же техника Камуи?.. Но кто знает, что там за шаринган был у типа Мадары? Чёрт! Чем дальше в шкаф, тем упитанней скелеты. Может, если бы очередная Узумаки не провернула фишку с запечатыванием не в того, то Рин бы осталась жива, а Обито вернулся в деревню?

— Скажи, Ёши-обаа-чан, а что с глазом… отца? — решил спросить я.

— Тэнджи лишился глаза в двадцать три, — ответила Ёши. — На войне. Впрочем, я не уверена, что так оно и было: слишком чистые и правильные раны… И он был слишком силён, чтобы у живого Учиха могли отнять глаз. Но на то время наши с ним отношения совсем испортились и мне оставалось лишь догадываться, что и как. Он потом ходил, прикрывая глаз чёлкой, о том, что глаза у Тэнджи нет, знали единицы.

— В двадцать три? — я посчитал, какой это был год. Получалось, что пятьдесят третий. Как раз конец второй мировой войны. Но как же?.. Если он пересадил свой глаз Нагато, то… времени слишком мало. Если только… Если только…

— А Тэнджи вернулся с войны тогда со всеми или гораздо позже?

— Позже, — уверено ответила Ёши. — Он был очень зол, сообщил, что его ранили и он очень долго выбирался, а также лишился глаза.

Н-да… Об этом надо очень хорошо подумать. Возможно, как раз тут я нащупал ту разницу в произошедшей реальности и технике пророчеств? Если «Мадара» сам смог отрастить себе риннеган, то зачем вообще отдавать такой убер-глаз кому-то? Тут что-то не сходится, надо с Итачи об этом помозговать, он во всех местных примочках и возможностях больше сечёт, плюс он говорил, что тоже читал ту чудо-плиту Рикудо…

— Позволь обнять тебя напоследок, внук, — протянула ко мне руки бабка.

— Напоследок?..

— Перед смертью я запечатала в свой дневник частицу своей души, которая, когда мой дорогой внук его найдёт, облегчит мою совесть и вину перед тобой. Чакра, которую я влила в печать, на исходе, так что я говорю «прощай». Мне очень жаль, Обито.

— Погоди, а что за технику ты использовала, из-за чего постарела?

— Я не буду делиться этим с тобой: это слишком опасно… — покачала головой Ёши.

— А мой отец о ней знает?

— Да, я рассказала ему… — Бабулька порывисто обняла меня и растаяла прямо в руках. — Будь счастлив, Обито… Надеюсь, ты переживёшь потерю той девочки…

В следующую секунду меня выкинуло обратно в комнату.

— Сколько прошло времени? — спросил я Итачи.

— С какого именно момента? — уточнил брат.

— Как я посмотрел в эту тетрадь.

— Пара секунд…

— Ты не поверишь, что я за эту пару секунд видел и что узнал!

Глава 13. Предполагательная

— И что ты обо всём этом думаешь?.. — не выдержал я и нарушил раздумья Итачи.

Всё, что узнал от бабки Ёши, я онии-сану рассказал. Самому тут точно не разобраться, он-то всяко более подкован и лучше знает свой клан и их способности. Заодно вывалил в иллюзии всё по поводу того, что знаю про «Мадару», который, похоже, и не Мадара, а Тэнджи, и про Обито, историю ранения Обито и то, как Какаши получил шаринган, и даже историю Пейна и его друзей. Которые были тесно связаны с риннеганом и всей этой ситуацией.

— Если суммировать всё, что мы знаем, — протянул Итачи и покосился на меня, — учитывая информацию с плиты Рикудо… то получается…

— Что? — не выдержал я, так как старший брат снова надолго замолк.

— Очень похоже, что это Тэнджи использовал технику пророчеств, чтобы узнать будущее. Думаю, что с учётом этих знаний он что-то изменил, — сказал Итачи. — Что именно, мы узнать не сможем, так как не знаем наверняка, что изменилось. Но единственное, что выпадает из системы, это смерть Минато. Тэнджи много вложил в Минато, был его наставником, думаю, по поводу Обито у них был договор…

— Я тоже сейчас думаю, что это не Обито убил Минато и Кушину, — согласно закивал я. — Всё же он… не знаю, как сказать, я не вижу причин для этого поступка у него. Он был его наставником, а Кушина… Они, кажется, были в хороших отношениях. Обито бы не смог убить женщину, как мне кажется…

— Тэнжи мог либо заметать следы, либо узнал в технике пророчеств нечто, что привело его к тому, что следует ликвидировать Минато и его супругу, — кивнул Итачи. — Я сомневаюсь, что настоящий Учиха Мадара выжил после боя с Шодаем. Хаширама Сенджу был великолепным медиком, лучшим в своём деле, даже лучше, чем Цунаде-сама. Он смог бы точно определить, мёртв Мадара или нет… К тому же…

— Что?

— В нашем храме Ниншуу есть тайная комната, в которой спрятан прах Учиха Мадары. Возможно, конечно, одинаковые имена или какая-то ошибка, но Шодай слишком уважал Мадару, чтобы оставить его без погребения по традициям его клана. Так мне кажется, — задумчиво сказал Итачи. — Что касается тех сирот из Дождя… Я могу дать ответ. Среди прочего плита давала указания к пробуждению риннегана, это правда. Как я тебе уже говорил однажды, очередная ступень шарингана требует очень много чакры. Я читал выкладки Кабуто, когда был у Орочимару, он предполагает зависимость развития по геометрической прогрессии со знаменателем около трёх… Для того, чтобы пробудилось одно томое, достаточно резерва в два чуу. Для двух томое — шесть чуу.

— Три томоэ — это уже восемнадцать чуу, — тут же подсчитал я. — У меня третье томое появилось, а потом намеряли резерв около двадцати как раз. Значит, чтобы пробудился мангекё, это около шестидесяти чуу требуется? Саске где-то восемьдесят имел, когда у него появился этот его «цветочек» в глазах.

— «Цветочек»? — усмехнулся Итачи.

Я пожал плечами.

— Тогда для вечного мангекё надо сто восемьдесят резерв?..

— Вот тут не совсем верно… — поправил меня Итачи. — Вечный мангекё можно пересадить и до того, как твой резерв достигнет такого уровня, но пользоваться техниками великого додзюцу будет проблематично без хорошего запаса чакры. И мы подходим к самому интересному. Последней ступени: риннегану.

— Это выходит… — я сделал вычисления в уме. — Порядка пятисот сорока чуу чакры? Это что за монстр должен быть?.. Биджуу?

— Вроде того, — усмехнулся онии-сан. — Были шиноби, чей резерв с малых лет был большим.

— Сенджу и Узумаки, — хмыкнул я.

— Верно. Но ни у Узумаки, ни у Сенджу не развивается шаринган, — менторским тоном сказал Итачи. — Тут особый генетический сбой, как в истории с кланом Хьюга… Несмотря на то, что ты наполовину Сенджу, у тебя никогда не будет резерва, как у того же Хаширамы или даже Наруто. Твоё максимальное прогнозируемое развитие — сто шестьдесят-сто восемьдесят чуу, это твой предел при огромных нагрузках и тренировках годам к двадцати пяти в самом расцвете. Всё же ты слишком поздно начал карьеру шиноби, хотя в тебе много упорства, Сайто.

— То есть, как ни пыжься, риннегана мне не видать? — ухмыльнулся я. — Максимум получится развить мангекё и обменяться с Саске глазами, верно?

— Да, правильно, — улыбнулся Итачи. — В клане пытались решить эту задачу. Увеличить естественный резерв, роднились с Сенджу, но ни у одного из потомков не получалось развитие риннегана из-за потолка резерва. Похоже, что Тэнджи нашёл иное решение: пересадить человеку с большим резервом мангекё шаринган, чтобы пробудить из своего додзюцу риннеган.

— А чтобы его никак не обманули, он нашёл ребёнка Узумаки…

— И похоже, что обманул его, — закончил мою мысль Итачи. — В клане Учиха были определённые методики гендзюцу, стимулирующие развитие шарингана. Одна из них — смерть родителей. То, что показал мне ты, просто один в один копирует такую технику, только вместо шиноби Конохи родителей убивают основные противники либо неясные тени, если не хотят закрепить ненависть на каком-то определённом скрытом селении. Шисуи… Его первую ступень шарингана инициировали этой техникой. И сейчас мне даже кажется, что тем, кто инициировал брата, был Тэнджи.

— Значит… — обалдел я. — Хочешь сказать, что у Нагато вообще не было родителей?

— Я слышал, что на границе страны Дождя и Страны Птицы был один клан, который сотрудничал с Учиха… — сказал Итачи. — Камихито. Их куноичи умели управлять бумагой. И люди из клана Камихито отличались синеватым и сиреневым цветом волос.

— Значит, Конан могла быть из этого клана? — уловил суть я, подавшись вперёд. — Типа она охраняла риннеган, пересаженный Нагато, или вроде того?

— Вообще вся история очень странная, — цыкнул Итачи. — Нагато очень силён, потому что предположительно Узумаки. Возможно, даже чистокровный. Слишком красные у него волосы и слишком много чакры. История Нагато не сходится… Ему в воспоминаниях лет восемь, этот возраст, кстати, берётся из-за особой впечатлительности, а на тот момент, когда он встретил своих друзей и Джирайю, лет тринадцать. Вот только Водоворот был уничтожен за четыре года до окончания второй мировой войны, а значит, нечего в Дожде было делать беженцам Узумаки: они и на своём острове неплохо жили… Нагато, думаю, непростой ребёнок. Очень может быть, что Тэнджи получил какую-нибудь миссию по спасению Нагато. Всё же Коноха с Водоворотом сотрудничала… У него нет воспоминаний о войне или побеге из Узушио… Слишком идеальная картинка проживания с семьёй при условии, что была война. Да и самые бесполезные Узумаки выставили бы вокруг дома такие барьеры, что никакие дзёнины бы не проникли. Это же военное время, территория, на которой проходят бои, и тут такая странная и подозрительная беспечность и беспомощность.

Я аж подскочил от выкладок брата. Сам бы никогда не подумал такое! Так как принимаю на веру «картинку», но Итачи верно подметил, что это могла быть иллюзия! Нагато показывал Наруто свои воспоминания, то, что помнил о своём детстве. А если ему эти воспоминания подменили? Если вся его жизнь была выстроена и проманипулирована?! Прямо как у Обито! Писец какой-то белый-белый!

— То есть ты полагаешь, что его воспоминания подменены?

— Вполне может быть, — кивнул Итачи. — Допустим, он какой-нибудь сын главной семьи Узушио, которой удалось какое-то время скрываться. Это не проверить, так как сравнивать не с чем, но я делаю такой вывод из-за большого объёма чакры в таком малом возрасте. Он пробудил риннеган, а значит, его резерв достигал порядка…

— Пятисот чуу, — прошептал я, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке.

— Мальчик — буквально «Живое оружие»… — продолжил Итачи. — Но, опять же, предположим, в процессе выполнения миссии Тэнджи пришла гениальная идея, как пробудить риннеган.

— Типа приживить свой глаз Нагато и спровоцировать поток чакры через додзюцу? — поддакнул я.

— Да… Но Тэнджи нужен был медик, нужна была помощь кого-то, кто верен только клану Учиха.

— И тогда он обратился к Камихито? — уловил, к чему подводит онии-сан, я.

— Глаз может приживить любой медик, даже не слишком сильный, — задумчиво протянул Итачи. — Насколько я помню, в клановых хрониках указано, что Камихито были уничтожены за год до второй мировой войны. Так что допустим, что риннеган Нагато получил примерно в это время. А потом ненужных свидетелей убрали.

— Но одному ребёнку не выжить, — тоже начал рассуждать я. — Значит, в клане были дети примерно возраста Нагато или чуть постарше. И им тоже промыли мозги.

— Да, скорее всего, — пожал плечами Итачи. — Закрепление на верность и преданность. Чтобы присматривали за ним и риннеганом.

— А потом они встретили Джирайю…

— Нет, — улыбнулся Итачи. — В определённый момент они решили, что должны найти себе учителя, который бы обучил их искусству шиноби. Полагаю, что Джирайя оказался на их пути совершенно случайно.

— Они должны были встретить Тэнджи! — воскликнул я, когда до меня дошло.

— Думаю, да. Вообще этим детям повезло. О чём они вообще думали? Кто внезапно стал бы их чему-то обучать? — закинул голову Итачи. — Да ещё и после войны, когда все настроены не особо дружелюбно. Это слишком невероятно… И похоже на тщательно продуманный план.

— Вряд ли Тэнджи смог бы справиться с Джирайей… Или просто его устроила его кандидатура? — спросил я брата.

— Не знаю даже, но, похоже, после удачного внедрения и эволюции мангекё у Тэнджи появились мысли, как увеличить собственный резерв посредством генной мутации и присоединения к себе клеток Первого Хокаге. Впрочем, очень даже может быть, что ни к чему хорошему это не привело, если судить по состоянию «Мадары»… Или… Или то, что видел Обито, тоже было иллюзией. И риннегана у «Мадары» так и не вышло. Поэтому у него был «резервный» план: забрать свой глаз у Нагато, и он сделал все возможное, чтобы настроить на этот план Обито. Впрочем, до официального расследования всё это могут быть наши домыслы и фантазии.

— Но у нас точно есть свидетель, который сейчас находится в Конохе, — улыбнулся я.

— Да… Орочимару, — кивнул брат.

Глава 14. Связывательная

— Ну что, у кого какие новости? — спросил Итачи после того, как утолил первый голод.

Мы с Саске расстарались с полупраздничным обедом в честь возвращения онии-сана. Со всякими закусками-салатиками местными нам Шикару помогла, но основное блюдо — шиноби-гёза, то есть чебуреки, это мы с братом сами. Удобно, когда у тебя почти что в родственниках половина чиновничьего аппарата Конохи, да и Сакура, считай, личная помощница Годайме, так что о том, что команда Итачи возвращается, мы узнали раньше, чем они сами получили приказ о возвращении. Птице ещё долететь до Страны Травы надо, а мы-то тут как тут.

Итачи почти десять дней пропадал на миссии-расследовании по поводу смерти Обито. «Расследование», конечно, для нас в какой-то степени было формальным: всё для того, чтобы вообще поставить под сомнение эту самую смерть, но если судить по довольному виду, то и Итачи кое-что нарыл.

Вообще, мы с Саске тоже участвовали в этом расследовании, только каждый, так сказать, в своей «зоне ответственности». Подробностей о технике пророчества Саске не знал, и пока было под вопросом, стоило ему знать или лучше чтобы шло по официальной версии.

Дело было не в том, что мы давали подписку о неразглашении или просто «секретничали» и не хотели рассказать всё Саске, а в том, что так у нас оставался непредвзятый взгляд на историю нашей семьи. Без «предзнаний», которые, как показала практика, были неточны и основаны на чужих словах и домыслах. Уверенность в «предзнаниях» тоже могла сыграть злую шутку или завести совсем не туда. То есть в аниме Тэнджи сказал Обито: «Я Мадара», и это приняли за отправную точку. Обито тоже говорил всем: «Я Мадара», и в это верили, пока не раскрылось, что он всё же не совсем Мадара, точнее совсем не Мадара. Получается, что если бы технику пророчества прервали где-то на середине, то я был бы абсолютно точно уверен, что это сам Учиха Мадара скачет в оранжевой маске.

Всё запуталось, и хотелось во всём разобраться. И в какой-то степени человек, который не знает будущего, может здраво посмотреть на прошлое и настоящее. Или, если не здраво, то хотя бы непредвзято. Думаю, поэтому изначально Итачи не слишком интересовался подробностями, которые я увидел в технике пророчеств, чтобы иметь точку зрения адекватно обстановке и ситуации здесь и сейчас, не зависеть и не задумываться о вероятных линиях будущего. Так что теперь у нас был Саске в качестве некого ориентира.

Пока Итачи был на миссии, наш младший братец донимал Орочимару как своего Учителя, чтобы тот показал записи экспериментов. Особенно всё, что касалось генов Первого Хокаге и всяких прочих Сенджу. Пока Саске узнал лишь то, что эксперименты проводились, что, в общем-то, было очевидно, если посмотреть на нашего капитана Ямато, тем более Орочимару из этого особого секрета не делал. А ещё Змеиный саннин хотел обследовать Ямато на предмет приживления ДНК, и тут всё упёрлось как в этический вопрос, так и в нежелание самого Ямато быть подопытным кроликом. Мы с Саске надеялись, что когда вернётся Итачи, в команде которого был и Какаши, то Какаши надавит на Ямато, Ямато пойдёт к Орочимару и мы что-то узнаем. Всё в точности как в сказке про петушка и бобовое зёрнышко, читал племянникам, помню.

Что касается меня, то я в очередной раз оценил, что вообще шаринган — это сила, даже если ты не демонстрируешь Сусаноо на каждом шагу. Как же мне повезло заполучить это додзюцу! А я ещё когда-то нос воротил и не знал, хорошо шаринган или плохо. Ух, глазоньки мои любимые! Попробуй без шарингана выучи шесть вариантов шифровки, причём старой, да перелопать несколько десятков сотен папок со всеми отчётами миссий в период с уничтожения Водоворота на второй мировой войне по конец третьей, считай, за пятнадцать лет почти. А потом ещё надо уложить всё в голове в стройную систему и понять, что и к чему. А так головоломно и сложно, но можно. Главное — допуск получить с самого верха и знать, что искать. Да ещё когда есть время и оно оплачиваемое — это же вообще красота!

Сакура как-то говорила, что даже Хокаге не просто избавиться от «бумажного следа», я вовремя это вспомнил, и, пока Итачи во главе небольшого отряда отбыл в Страну Травы, Сайто-сыщик занялся раскопками архива АНБУ. Бюрократия — наше всё. От неё никто ещё не ушёл. И накопал я такое, что плохо делается от масштабов задумки и всей этой каши, которую заварил мой биологический батя. Думаю, в чём-то ему повезло, где-то использовал силу шарингана. Не «Кото Амацуками», конечно, но всякими иллюзиями и разговорчиками тоже можно надолго мозги набекрень поставить. Даже если судить по отрывку, показанному в технике пророчеств, Тэнджи, когда хотел, мог быть харизматичен. Подход к людям умел находить. Тонкий психолог с игрой на чувствах и эмоциях. Это почти как я, только антагонист. То есть у меня как-то само собой выходит, я почти всегда не специально, а у него почти всегда специально и с заделом на будущее.

Рыл я в поисках крох информации целую неделю, а остальное время эту информацию переваривал, пытался систематизировать и вычленить что-нибудь полезное, кроме того, что уже узнал. Мозги пухли так, что думал, пора хвостик «а-ля Шикамару» натягивать, чтобы череп удержать. Я в последнее время постоянно в лёгком перманентном шоке от знаний, как все связаны и повязаны, так что было о чём рассказать онии-сану.

— С Орочимару пока всё глухо, — первым откликнулся Саске, отрываясь от чебурека. — Мне кажется, что замешаны советники, кто-то из совета дзёнинов или глав кланов. Может, он кому-то что-нибудь тоже пересадил или внедрил для усиления? На первый взгляд, капитан Ямато — единственный обладатель мокутона в Конохе, но я тут подсчитал, что Ямато родился уже после того, как у Сенджу сгинули последние носители древесного элемента. А ведь кто-то же должен был научить Ямато всем техникам. Он очень много знает. Такому нельзя самостоятельно обучиться. Даже в библиотеке клана нет ничего по этому поводу, так как такую способность никак не скопировать. Описания мокутона все поверхностные: внешнее описание техник, опасность от них, как можно противодействовать и всё в таком духе. Всё же кланы когда-то враждовали. Так вот, если судить по описаниям, то Ямато знает всё о мокутоне и успешно применяет все замеченные нашими предками техники.

— Имеешь в виду, что если бы он сам пытался развить свои способности, то сейчас он бы умел максимум пять дзюцу в запасе? А никак не добрых два десятка, — спросил я.

— Шесть десятков не хочешь? — хмыкнул Саске. — Вариации, конечно, но всё-таки.

— Положим, я догадываюсь, кто обучил Ямато, — кивнул Итачи. — Шимура Данзо — глава корня АНБУ. На вид калека, который держит руку на перевязи. При этом еле шаркает, но всё ещё занимает эту должность, как один из сильнейших шиноби Конохи.

— Орочимару хочет провести несколько анализов у нашего неуловимого официально единственного владельца мокутона, — Саске вернулся к своему чебуреку.

— То есть тут бартер за информацию, — пояснил на всякий случай я. — У меня тоже интересная находка, не знаю, насколько она нам пригодится… — немного набил я себе цену и осёкся под насмешливым взглядом онии-сана. — Ладно, я выяснил, что Узумаки Кушина прибыла в Коноху в возрасте примерно восьми лет, о ней я раскопал, что она была одной из правнучек лидера Узушио. Мать Кушины — Узумаки Фусо, соответственно, внучка Узукаге, а вот с отцом интересней. Отец Кушины — Сенджу Исэ — младший сын Хаширамы Сенджу и Узумаки Мито. То есть, если разбираться в родственных связях, Исэ — дядя нашей Хокаге. Так вот, у Фусо и Исэ, кроме Кушины, были ещё дети, а именно сын, младше Кушины лет на пять. Когда она покинула Узушио, то Нагато — я выделил имя — было где-то три года.

— Интересно… — кивнул Итачи, делая мне знак продолжать.

— Когда Кушине было десять лет, был уничтожен Водоворот, — я подходил к самому интересному, так как история по факту вновь не совпадала с тем, что я видел в технике пророчеств, — она попыталась сбежать из Конохи, хотела помочь своей семье и спасти младшего брата, этого самого Нагато. Возможно, что получила какую-то весточку с родины или от родных. Но Кушина была остановлена, внимание, учеником Тэнджи — Намикадзе Минато, который за ней наблюдал. Минато вызвал подмогу в виде своего наставника, и в отчёте написано, что Тэнджи пришлось усмирять взбесившуюся джинчуурики. Поэтому он внушил ей иллюзией, что она не сбежать пыталась, а её хотели похитить, а вот Минато её спас. Кроме всего прочего, Тэнджи зачистил все её воспоминания о семье, в том числе воспоминания о брате.

— И оставил только яркий образ своего ученика, — хмыкнул Итачи. — После этого Намикадзе Минато получил доступ ко многим наработкам клана Узумаки, потому что благодарная Кушина обучала его, а потом вышла замуж.

— Минато мог тоже попасть в эту иллюзию, — предположил я. — В итоге лояльный Учиха Хокаге через какое-то время был обеспечен. А потом, к примеру, бамц, как с той печатью у Юуры, которую Сасори поставил…

— Да, при наличии поддержки нашего клана плюс жена-джинчуурики, плюс герой войны, а также будущий отец… Титул был практически обеспечен, особенно если убрать или очернить конкурентов. Вроде того же Орочимару, — протянул Итачи.

— Стойте… Это вы про мать Наруто говорили? — дошло до Саске.

— Да. И похоже, что информация о местонахождении семьи Кушины была известна Тэнджи, — потёр висок Итачи. — Возможно, что он смог подобраться к ним благодаря какому-нибудь знаку от неё…

— Я чего-то не знаю? — спросил Саске, поглядывая то на меня, то на онии-сана.

— Как это ни иронично, но с большой долей вероятности брат Узумаки Кушины и дядя Наруто сейчас формально возглавляет организацию «Акацуки», которая охотится на джинчуурики, — сказал Итачи. — Мы тоже кое-что обнаружили… Точнее не обнаружили. Мы не нашли останки Учиха Обито, зато обнаружили старое убежище и лабораторию под тем местом, в котором был ранен и погребён заживо Обито.

— Как Какаши? — спросил я и пояснил для Саске. — Обито был его другом, они в одной команде были. Это к нему он ходит к мемориалу.

— Не слишком хорошо, — ответил Итачи. — Расследование, естественно, не закончилось…

Онии-сан что-то ещё хотел сказать, как в наш дом практически ворвался Шикамару.

— Жуки Шино! Был знак! Они активировали статую!

Глава 15. Отлавливательная

Шино внедрил своих кикайчу в статую запечатывания джинчуурики ещё после экзаменов на чуунина в Суне. Это было в июле прошлого года, а сейчас уже середина мая. Мы отбили Гаару от Дейдары и Сасори в полнолуние января. От нескольких месяцев до полугода «Акацуки» тратят на выслеживание очередного джинчуурики, поэтому что-то подобное ожидалось давно. Должны же они кого-то наконец выследить и захватить?

На Скрытый песок «Акацуки» уже нападали, проводника в деревне у них нет, Сасори погиб. Да и разворошили улей песчаников так, что вряд ли сунутся туда скоро. Впрочем, и такой расклад не исключался.

Фуу, то есть семихвостый жук, официально захвачен. Девятихвостый, как и трёххвостый, в Конохе — одной из сильнейших скрытых деревень, сюда порядком поредевшая организация, скорее всего, сунется в одну из последних очередей. Так что вариантов на самом деле не так и много. Остаётся поиск джинчуурики двухвостой из Облака, которую в технике пророчеств поймали уже почившие в этой реальности Хидан и Какузу. Фамилию той джинчуурики я не запомнил, но имя было «говорящим» — «Ни», «Нио», «Нии»* или как-то так. Ещё, как вариант «раскулачивания» Страны Молнии, раздобыть более защищённого, чем Ниби, и неимоверно сильного брата Райкаге — носителя Хачиби. Вот только среди «Акацуки» точно нет никого из Скрытого Облака. А это значит, им понадобится более тщательная разведка и подготовка, так как Кумогакуре очень ревностно оберегает свои секреты.

Как мне кажется, относительно лёгкую поимку Ниби вообще смогли организовать благодаря Хидану. До своего официального расформирования Югакуре сотрудничала с Облаком и была вроде «придатка» более сильного «Великого» соседа.

Страна Земли тоже имела двоих джинчуурики, но, по слухам, собранным разведкой, оба носителя биджуу обитали за пределами Ивагакуре. В каких-то гарнизонах или типа того.

Помню рыжего старика, которого добыли Кисаме и Итачи. Это вроде был пятихвостый или четырёххвостый биджуу, и он имел вид обезьяны. Как выглядел второй джинчуурики из Камня и кем был его биджуу, не помню, но методом исключения получается что либо четырёххвостым, либо пятихвостым, потому что в парня из Тумана, который выдувал кислотные и всякие разные пузыри через трубочку, был запечатан шестихвостый слизень.

Кроме примерных направлений, большим подспорьем было и наше знание о том, что запечатывание биджуу лучше всего проводить в дни полнолуния, с пятнадцатого по семнадцатое число, это позволяло экономить силы и не тратить людские ресурсы постоянно. Насколько я понял из объяснений Итачи, за несколько дней каждого полнолуния месяца, то есть числа с двенадцатого-тринадцатого, клан Абураме, а также проверенные люди АНБУ Хокаге отправлялись на границы и рассеивались по стране Огня. У всех них были особые жучиные самки Шино, которые должны былипривлечь к себе разведчиков из заложенного в статую Гедо Мазо роя. Насколько я понял, запах таких самок рассеивается на километры и кикайчу определяют, куда им лететь. Всё для того, чтобы оперативно обнаружить активность и местоположение «Акацуки» и, опять же, в сжатые сроки сообщить об этом в Коноху, уже через птиц. Всё же жуки даже на чакре летят раза в четыре медленней тех же голубей.

Особое внимание уделялось местам, в которых были ранее замечены представители «Акацуки», типа ущелий Страны Водопада, предгорий Страны Реки, границы с Камнем.

Конечно, благодаря технике перемещения этих «чакроголограмм», которой владел Нагато, «Акацуки» были практически неуловимы, но для запечатывания требуется физический вызов статуи. А жуки, они всё же очень маленькие и незаметные, особенно если ты занят концентрацией на том, чтобы извлечь биджуу из человека. Плюс барьеры сокрытия обычно работают на вход, а не на выход, тем более, что кикайчу — это не шиноби и как-то ощущать жуков, у которых нет мыслей и желаний, на самом деле очень сложно: они воспринимаются природным фоном.

В итоге от такой стратегии разведки всё же появился результат. Скорее всего, Итачи и Какаши, которые проводили «расследование» смерти Обито, сорвали раньше с их миссии как раз по причине возможной активности «Акацуки» в это полнолуние. Итачи как раз успел пообедать, потом были инструкции, быстрые сборы, и пятнадцатого мая в час Собаки мы в количестве трёх отрядов из пятнадцати человек покинули стены родной деревни, направляясь ровно на запад в крошечную страну, зажатую между горами Страны Дождя и Страны Реки. Условно автономную местность, которая имела своего правителя, называли «Канокуни», название можно было перевести как «Страна Того» или «Страна Его».

Стратегия отлавливания и прореживания «Акацуки» в момент, когда они довольно уязвимы, пока сбоев не давала. Так что и в этот раз решили воспользоваться этим методом. К тому же Итачи уже был более-менее в форме, мог использовать шаринган с редкими включениями мангекё. Но и без Сусаноо и Аматерасу онии-сан был чудовищно сильным, а главное, крайне опытным и умным противником.

Онии-сана поставили командиром третьего отряда, который включал в себя Шино, Неджи и миньонов Орочимару — Гурэн и Кабуто.

К нашей «команде Ямато», кроме нашего капитана, Саске, Шина и меня, добавился Сай. А в «команде Какаши» кроме самого Хатаке Какаши не осталось никого. Наруто после того случая с Саске, который случился полторы недели назад, отправили в мир жаб на перевоспи… на обучение у жабы-учителя Джирайи. Давно было пора, как я думаю. Не смерти же Джирайи ждать, в самом деле. Сакуру Цунаде-сама оставила в Конохе, Сая временно перевели к нам в пару к брату. Зато в команде Какаши была вся «команда Асумы» в полном составе: сам Сарутоби Асума, Шикамару, Чёджи и Ино.

Получалось, что в каждой пятёрке были сенсор, медик, владелец шарингана и координатор. У нас координатором был Сай: его техники позволяли обмениваться информацией. У Итачи координатором был Шино: жуки могли передавать послания, а с помощью особого состава можно было и им что-то передать. Ну, а Ино с помощью своих ментальных способностей могла координировать наши группы, исходя из полученной информации и анализа Шикамару и Какаши.

Кроме того, тем голубем послали не только записку о месте обнаружения биджуу-жука, но и баночку с самим жуком, так что Шино мог сказать, что его подсаженный в статую рой неплохо развился и ожидает команды. Кстати, жука я видел, он реально был больше, чем обычный, чёрный, упитанный такой и лоснящийся.

До Страны Того было относительно близко. Меньше суток пути на первой шинобской скорости. Если бы логово «Акацуки» располагалось дальше, чем в двух сутках, пришлось бы привлекать Орочимару и его змей. Или Джирайю. Было разработано несколько вариантов с перемещениями, но, к счастью, они не понадобились и мы вполне должны были успеть до конца полнолуния. Тем более, что, возможно, из-за сокращения численности организации им придётся потратить больше сил или времени на запечатывание биджуу в статую.

* * *

До базы «Акацуки» мы добрались без особых приключений. Даже Гурэн к Кабуто не цеплялась и была хорошей девочкой. Оказалось, что технически база располагалась всё же в Стране Реки. Это убежище в горной гряде было оборудовано по тому же типу, как в Стране Водопада. Камень, барьер, все дела. Кстати, место, в которое должны были притащить Гаару после поимки, наши отряды в прошлый раз так и не обнаружили, и я думаю, что это как раз оно, так как Страна Того граничила со Страной Реки своеобразным ущельем, которое было искусственно создано хитрой техникой мокутона с помощью стволов деревьев. Было очень похоже на то место, по которому ещё Наруто и Какаши преследовали Дейдару в пророческой технике. Мы подошли к базе как раз со стороны этого ущелья.

Если бы не жук-проводник, фиг что-то найдёшь в этих дебрях, вообще-то. Даже пещерищу, которую прикрывает гигантский камень. Пока не выйдешь практически на прямую видимость, то есть метров за триста, незаметно! Тут ещё и тории стояли. Про них я вообще как-то забыл.

— Любопытно… — пробормотал Шикамару, с которым я ходил в разведку, и подобрался поближе, чтобы посмотреть.

— Что любопытного?

— Видишь тории и тоннель за ними?

— Да, его ещё камень большой закрывает. Они точно там, я вспомнил это место, — кивнул я.

— Когда-то этот тоннель соединял Страну Дождя и Страну Реки. Сквозной торговый путь, чтобы не обходить всю горную гряду, — пояснил Шикамару. — Прежде об этом месте многие знали. Я видел старые карты в клане Акимичи. Они когда-то занимались охраной караванов. На самом деле у них довольно подробные карты местностей, самые подробные из всех, что я встречал, я изучал их, чтобы приблизительно прикинуть, где могут быть подобные убежища. Скрытых и малолюдных мест довольно много, но люди проявляют любопытство… Войны сделали своё чёрное дело по разобщению наций, тоннель перекрыли около пятидесяти лет назад и, по слухам, заминировали, чтобы никто не лез. Местным это известно, сюда никто не ходит, да и, после того как этот путь оказался перекрыт, ближайшие деревни вымерли. На сто километров в округе почти никого.

— А для неместных предупреждающие наклейки в виде нерабочих взрывных печатей? — пригляделся я. — Ясное дело, что никто и не подумал бы вскрывать барьер, который поставили шиноби. Получается, эта пещера имеет второй выход?

— Возможно, — ответил Шикамару. — А возможно, и нет. Нам понадобится пять человек, чтобы снять один барьер. Клонами печати не снимаются. Внутри как минимум двое шиноби из организации и захваченный ими джинчуурики. Неджи не видит подробностей из-за огромного количества чакры внутри.

Я кивнул, размышляя, кого же они захватили. Получается, что могли взять кого-то из Скрытого Камня. Тем убежищем возле Водопада не воспользовались из-за того, что оно было раскрыто. Притащили сюда. Или они поймали джинчуурики, который пузыри делал. Он мог быть где-то в той же Реке или стране Того. Или даже в Стране Огня. Вроде бы его Наруто недалеко от какого-то нашего городка-гарнизона обнаружил.

* * *

Наша команда должна была стать снимающей барьер. Саске брал на себя центральный камень, а мы с капитаном Ямато, Шином и Саем распределились на местности.

Мне досталась скала, Неджи дал направление, и по команде я сорвал лист барьерной печати.

— Ну что, погнали?.. — спросил я свою молчаливую копию, которая материализовалась из куска камня. Прямо расту над собой: в прошлый раз только и успел, как забежать и выбежать с Хоичи, сегодня вот уже барьеры снимаю…

Да я красавчик! И всё же мы с Саске очень внешне похожи…

Я улыбнулся своему отражению и, прихватив своё снаряжение, которое отложил в сторонку, чтобы оно не «скопировалось», резво увеличил дистанцию, чтобы успеть одеться. Без железного песка, думаю, смогу сам себя одолеть.

Сайто-два ринулся наперерез, не давая мне слишком далеко отбежать, но я уже успел облачиться в амуницию.

* * *

— Что за чёрт! — я злился.

Наши там, наверное, вовсю сражаются, а я никак не могу сам с собой разобраться. Этот хитрый чёрт знал все мои уловки! К тому же моя выходка с песком и другим оружием не особо помогла. Чакра у него была точно такая же, как у меня, поэтому любой выпад с песком он перехватывал. Этот Редиска оттяпал у меня чуть не половину моего песка, и я прекратил попытки нападения с помощью этой техники, используя остатки только как защиту.

Почему-то я думал, что будет проще, но двойник оказался далеко не промах и не слабак даже без части оружия. Сам бы собой восхищался, если бы время было. Я даже попытал счастье с иллюзией и гендзюцу, но ничего не вышло. У него тоже был шаринган.

— Хм. Который из них ты? — раздался вопрос Саске, который должен был прийти всем нам на помощь после того, как вскроет барьер.

— Ты не очень спешил, отото, — огрызнулся я, впрочем, радуясь подмоге. Не фонтан, если растратить всю чакру. Потом никому ни помочь, ни в битве поучаствовать.

— Думал, вдруг сам справишься, — ухмыльнулся Саске, эпично обнажая катану. — Тем более ты дальше всех.

— Поруби того меня в капусту, — напутствовал я нашего младшенького. — Я переведу дух.

К моему удивлению, Сайто-два вполне грамотно сопротивлялся. Не было похоже, что Саске жалел или поддавался, да и чакры у него ещё целая куча была, но он только благодаря шарингану смог увернуться от двух очень подлых атак железным песком. А ведь у двойника было меньше половины моих стратегических запасов. В общем, к моей внутренней гордости это не было «две секунды — и готов Сайто», Саске пришлось таки попотеть, чтобы мочкануть моё отражение. И он использовал чакру молнии.

— Твои приёмы интересные… — даже сообразил похвалу Саске, отчего лыба у меня натянулась от уха до уха.

— Спасибо, надо поспешить к остальным… Не знаешь, кто там? — спросил я.

— Нет… — ответил Саске, повернувшись ко мне, и я увидел, что брата накрывает странная тень.

— Чёрт!

В следующую секунду нас смыло огромной волной. Кажется, я догадываюсь, на кого мы напоролись…

Примечание:

*Японское числительное «два» 二 произносится «ни» в обычном и онном чтении. Имя «Нии» 二位 переводится как «второе место», возможно, намекая на то, что в ней запечатан двухвостый биджуу, или на то, что она вторая джинчуурики Скрытого Облака. Может быть, имя Нии дано при рождении, потому что она была вторым ребёнком.

Глава 16. Вылавливательная

Мне сразу вспомнилась та миссия по отлову черепашки-мутанта. Правда, тогда мы были, в принципе, в озере. А утонуть в предгорьях Страны Реки, на высоте почти сто метров над уровнем остального леса, было пипец неожиданно. Ещё повезло, что я успел свой железный песок вернуть под одежду, наращивая броню, иначе такой волной моё оружие смыло бы нафиг. Запасы песка не превышали пять килограммов, так что особо тяжелее я не становился, вся моя амуниция, если считать и песок, и футболку из чакропроводящей проволоки, и подсумок с оружием, и лёгкую «бронежилетку», была не тяжелее, чем у Саске. Наш младший таскал довольно приличной толщины металлические щитки на предплечьях и голенях, катану и облегчённый «косой броник». Что-то подобное носили в Облаке, у них вообще многие владели мечами, но Саске надевал свой вариант брони на бинты и под одежду, чтобы ещё меньше стесняло движения, а Итачи не ворчал, что «кто-то выпендривается».

Кто мог вызвать гигантскую «каплю воды», которая распространилась на такие нереальные размеры вокруг убежища «Акацуки», в котором происходило распечатывание биджуу, не оставляло сомнений. Очень похоже, что Хошигаки Кисаме был здесь, так сказать, «во плоти» и обрушил всю свою силу на наших, решив накрыть всех одним мощным водяным ударом. Хорошо ещё, что Итачи на миссии ходит в маске АНБУ, чтобы у старых приятелей было меньше шансов его опознать.

Если учитывать, что я срывал печать на расстоянии около восьмисот метров от той пещеры, а мы с моим подражанием в процессе боя отдалились ещё на полкилометра от закладки печати, то техника Кисаме по самым скромным прикидкам покрыла территорию в два километра, и это даже не квадратных километра, а сферических… В смысле, трудно было с такого близкого расстояния оценить, круг это или овал, точнее, эллипс…

— Сайто, ты как? — прервал мои математические метания голос Саске, которого я краем глаза увидел на вершине соседней сосны.

Та жуткая волна нас отбросила, смыла со скал вниз, так что мы с ним застряли в деревьях, но в саму «каплю» не попали. Стена воды, удерживаемая чакрой, замерла буквально в паре метров от меня.

— Пока не знаю, — с трудом оторвал я взгляд от водяной стены, которая терялась в голубом небе.

— Если «Акацуки» передвигаются парами, как должен спастись напарник того, кто это сделал? — спросил брат, возвращая меня в продуктивное русло, а то я малость растерялся от неожиданности нападения и нашего краткого «сёрфинга» по камням и деревьям.

— Помнишь того чувака в рыжей маске, который пытался нас задержать возле Минамото? У него необычная техника подчинения пространства, он вполне может быть этим самым напарником. Всё же для водного биджуу тот, кто настолько крут в обращении со стихией воды, самое то. А сейчас тот чувак без каких-то потерь спокойно может наблюдать за тем, как резвится его напарник.

— Резонно, — хмыкнул Саске.

— Полагаю, что автор водной техники — Хошигаки Кисаме, бывший напарник Итачи, шиноби Кровавого Тумана и владелец чудо-меча, который зовут Самехада, — продолжил я, потихоньку возвращая нормальную циркуляцию чакры, которую почти автоматически использовал, перенаправив на места ударов. Рёбра и крупные кости, кажется, сломаны не были. — Итачи про него рассказывал. Его ещё называют «бесхвостым биджуу».

— Да, чакры у него точно на трёх Наруто, — выдал Саске после недолгой паузы, наверное, осматривал эту «каплю» шаринганом. — Таких техник запечатывания не бывает, он превратил часть своей чакры в воду. Для чего-то подобного…. м… потребуется примерно сотни две чуу чакры. Может, даже больше. Хошигаки Кисаме?.. Я вспомнил его. Видел однажды сам, да и Орочимару собирал информацию.

— Ещё Итачи говорил, что Кисаме владеет призывом акул и сам может превращаться во что-то акулоподобное, плюс его водные техники, которые в такой среде куда эффективней, — я начал шевелить руками, проверяя, слушаются ли меня пальцы. — Если из этой штуки не выбраться, то времени у ребят… около пяти минут, — рискнул я повернуть голову в сторону брата, заодно определяя, как там шея. А то, когда я пропахал собой скалу, явственно слышал подозрительный хруст. Слава Рикудо, похоже, что это было не у меня, а у окружающей природы.

— Положим, Гурэн может воспользоваться своей стихией кристалла, как она это делала, когда мы путешествовали в змее, и времени у них немного больше, — сказал Саске, который перепрыгнул ко мне, подал руку, помогая мне подняться, заодно и просканировал меня шаринганом. — Неплохо. Ты почти восстановил свой резерв.

Сам Саске выглядел вполне целым, только на скуле была царапина.

Мы спустились вниз. Толща воды в этой гигантской капле даже шаринганом просматривалась не слишком хорошо, но несколько фигур, которые были примерно в полукилометре от нас, мы заметили. Впрочем, кто это — враги или друзья, — сказать было сложно.

— Эта вода насыщена его чакрой, а значит, будет действовать, как туман, в котором использующие эту технику шиноби ориентируются не хуже канчининов, — подытожил я. — Если мы туда полезем, то он сразу поймёт, что границы его техники кто-то нарушил. Если ты используешь технику молнии, то велика вероятность ранить кого-то из наших. К тому же мы не знаем, где они находятся… Ещё и напарник может либо крутиться где-то поблизости, либо отслеживать местность и нас обнаружить. Ино на связь не выходит, что происходит там внутри, мы не знаем… — ко мне начала подкатывать паника.

Итачи крут и тоже может использовать воду, но все его техники будут бесполезны против Кисаме в его собственной чакроводе. Огнём такую громадину не высушишь. Иллюзии бесполезны в силу того, что в воде Кисаме всё ощущает по-другому… Капитан Ямато тоже использует водяные техники, возможно, его мокутон сможет стать неожиданным сюрпризом для синекожего мечника Тумана, но тоже не факт.

— Используй свою технику, которая делает печать земли, — чуть встряхнул меня Саске. — Вода тоже будет создавать вибрации. А если они в кристалле…

— Он тяжелей воды, — выдохнул я, собираясь и складывая печати.

— По крайней мере, мы узнаем расположение кого-нибудь, — нахмурился Саске, выглядевший встревоженно. — Есть пара идей.

— Есть! — у меня чуть отлегло от сердца, когда я сосредоточился на своих ощущениях от «печати Соломона». — Ты был прав насчёт кристалла. Я чувствую какой-то барьер, и в нём Ино… Шино… Неджи… Чуть дальше, вот тут, Шикамару, Сай и Шин в таком же барьере. Нашёл капитана Ямато! Но что-то странное… Похоже, что он дистанционно использует древесную технику, очень слабое давление, но возле них кто-то есть. Много чакры… Не знаю, кто это, друг или враг, но в барьере, может быть, они кого-то захватили. Я не могу найти Какаши, Кабуто, Гурен и Итачи… Чёджи тоже не ощущаю.

— Ладно, я понял, — Саске быстро посмотрел на мою схематичную «карту», — оставайся здесь, помоги тем, кто выберется, — он прикусил руку и сложил печати, почти касаясь воды. — Змеи могут весьма надолго задерживать дыхание. Посмотрим, как справится этот «бесхвостый биджуу» с Аодой.

В следующее мгновение его призыв, огромная чёрная змеища, уже протаранила пузырь с водой. Похоже, что Саске умел, как Орочимару, «сливаться» со своим призывом, так как младший братец пропал не только из видимого диапазона, но и с моей печати Соломона.

Технику я прервал, чтобы не тратить чакру, с нетерпением ожидая результатов атаки Саске. Через пару минут громкий плеск и шум сломанных деревьев примерно в четырёхстах метрах от меня послужил сигналом того, что что-то произошло и кого-то явно выкинуло из воды. Я только надеялся, что это не Саске и его змеюку. Она была очень большая, но и вода могла быть весьма разрушительной. Перепрыгивая через поваленные расширением мега-капли деревья, я побежал на громкий «пух», который бывает при прерывании призыва. Под ложечкой засосало. Вдруг ничего не получилось?! Даже если ребята были в кристаллах, то онии-сан и миньоны Орочимару с Какаши-сенсеем могли не дышать под водой долго… для нормального человека, но если ты под водой что-то делаешь, типа сражаешься, то вместо пятнадцати-десяти минут это всё равно будет не больше четырёх-пяти. Четыре минуты уже прошли.

Когда мы отправлялись на эту миссию, каждый понимал, что может погибнуть, но…

Я отбросил панические мысли, сосредоточившись на преодолении короткой дистанции с препятствиями. В таком буреломе видимость плохая даже с учётом моего шарингана. Могло выкинуть и кого-то из врагов. Сам сказал Саске про Обито. Я и его имею все шансы встретить.

Впрочем, на свежеобразованной поляне я увидел сияющие, как драгоценные камни, большие кристаллы Гурэн и беспамятного Чёджи, который стремительно уменьшался. Похоже, что он использовал свою технику увеличения, чтобы достать ребят. В полупрозрачных розовых кристаллах в сознании был только Неджи. Когда я подбежал, он как раз бил в стенку, чтобы выбраться. Кстати, снаружи розовое стекло было серьёзно покоцано, что навевало мысли о том, что Кисаме времени не терял и явно пытался выковырять парней и Ино оттуда, отвлекая на это внимание дзёнинов.

Может, это Гурэн ослабила напряжения в кристаллах, может, это я так удачно попал в самое уязвимое место, но, окружив кулак железным песком и использовав слегка корявый «медицинский удар», я с первого раза разбил барьер, в котором были Шикамару, Сай и Шин. Воздуха всё равно было маловато на троих, да плюс падение с высоты. Впрочем, парни моментом пришли в себя. Когда я хотел помочь Неджи, он уже разбил кристалл, в котором находился вместе с Ино и Шино.

— Как ты выбрался? — спросил Неджи, когда я склонился к Ино, чтобы похлопать её по щекам и выяснить, как там у неё с чакрой. Трогать Шино я бы не решился, его жуки зашевелились, так что я не сомневался, что он скоро очнётся. Мало ли атакуют, пока хозяин без сознания.

— Мы с Саске были слишком далеко, техника не достала каких-то пару метров, — пояснил я Неджи. — Брат призвал змею и пошёл на помощь остальным.

— Шин, ты медик, посмотри, как там Чёджи, — скомандовал Шикамару, потирая лоб, на котором налилась приличная шишка, видимо, от удара о стекло кристалла.

Я оценил состояние спасённых: уровень чакры почти у всех был ниже трети. Разве что Сай сохранил почти половину резерва. Неджи похоже, держался только на одном упрямстве. Явно ещё до техники Кисаме они успели хорошо потратиться, когда завязался бой с «Акацуки». Чёджи так вообще был пуст. А ещё заметно похудел. Наверное, использовал все свои стратегические запасы чакры, которые их клан хранит в телесном жире.

— Всё в порядке, — откликнулся Шин, который закончил сканировать медчакрой Чёджи. — Жить будет. Скоро придёт в себя.

— Слава Рикудо, — выдохнула Ино, которая тоже уже очнулась и занялась шишкой Шикамару.

— Надо связаться с Какаши, Итачи и Капитаном Ямато, — предложил я, теряя терпение. На самом деле, конечно, ребята были снова в строю буквально через пару минут, но в данной ситуации у нас не было этой пары минут. — Узнать, как у них дела и чем мы можем им помочь.

— Верно, — поддержал меня Шикамару. — Ничего ещё не закончено, — он мрачно оглядел мега-каплю за нашими спинами. — Ино!

— Есть! — откликнулась Яманака, сосредотачиваясь.

— В убежище был тот шиноби в маске. Ино сказала, что вы встречали его возле Минамото. И здоровяк-нукенин Страны Воды, это его техника, — пока мы ждали, что даст сеанс связи, негромко пояснил мне Неджи, который стоял возле меня. — Другие, что были с ними, испарились. Статуя, которую я уже видел в Стране Водопада, тоже исчезла. Пока урон, нанесённый ей жуками Шино, неизвестен. Думаю, они не успели выполнить запечатывание биджуу до конца. Гурэн поместила того джинчуурики, который был ещё жив, в свой кристалл, а Кабуто использовал какое-то барьерное фуиндзюцу.

Похоже, та первая встреча, когда Обито смог преодолеть кристалл Гурэн, заставила миньонов Орочимару работать вместе.

— Тип в маске хотел забрать джинчуурики, но у него ничего не вышло, — продолжил Неджи, — мы пытались его атаковать. И того, второго. Тогда они решили просто убить всех нас, чтобы прервать технику, мешающую заполучить джинчуурики. И тогда появилась эта вода…

— Я получила приказ от Какаши-сенсея, — тихо разбила образовавшуюся тишину Ино. — Он просит нас отойти как можно дальше и закрепиться. Готовность тридцать секунд.

— Нам не хватит чакры на это, кроме того, Чёджи и Шино ещё не пришли в себя, — мгновенно отреагировал Шикамару. — Сай! Как твои техники? Сможешь поднять нас в воздух?!

— Да, — кивнул Сай, открывая свиток и тубус с чернилами. — Я смогу.

— А что делать с ним? — спросил Шин, и все посмотрели на Абураме. — Союзники или враги, его жуки нападут на любого.

— Мы же не можем его бросить… — пробормотала Ино, которая встала возле Акимичи, чтобы взять его.

— Они точно так же выпьют чакру из моих чернил, — покачал головой Сай после короткого вопросительного взгляда Шикамару на него. Сай быстро рисовал птиц.

— Чёрт! — чувствуя себя Маугли, который бежал через рой диких пчёл, я приблизился к Шино. — Эй, приятель, просыпайся, там Фуу тебя ждёт! Слышишь?! Если сейчас же не очнёшься, она выйдет замуж за другого, отвечаю, на неё знаешь, как другой парень смотрел?..

Дальше ничего придумывать не пришлось, так как Шино всё-таки подал признаки жизни и пошевелился.

— Пять секунд!

— Сайто, прыгай!

— Шино, за мной!

Мы взлетели на четырёх гигантских то ли голубях, то ли ястребах, звери Сая были весьма специфичны. На одной птице со мной был Шино. Все остальные тоже разбились на пары: Ино придерживала Чёджи, чтобы тот не свалился, кажется, Акимичи тоже уже очухался. Неджи был с Шикамару, Шин с Саем.

— Что же за парень другой у невесты моей объявился? — внезапно спросил меня Шино.

Я не успел ему ничего ответить, потому что внизу раздалось что-то вроде взрыва и мега-капля потеряла форму, разлившись бешеной цунами по всему лесу. Если бы мы остались внизу да при таком низком уровне чакры у некоторых…

Внезапно меня прошило жуткое ощущение опасности, и совсем рядом я услышал:

— Так значит, мои друзья из Конохи, всё же вы спаслись?.. — и в метре от меня материализовалась оранжевая маска, ну и всё остальное.

— Помоги моим братьям, Шино, — спихнул я Абураме с птицы: жуки в любом случае его затормозят и помогут нормально приземлиться. — Здесь я разберусь сам.

Глава 17. Сопротивлительная

В висках бешеными тамтамами стучало сердце, чем не ритмы для «индийских танцев»?!

«Вот мы и встретились, мой злой старший брат!» — и замысловатые телодвижения, которые стали бы ещё сложней из-за балансировки на птице, созданной чужой техникой. Особо «прилепляться» чакрой я не мог, рискуя попросту разрушить чернильное дзюцу Сая, так что приходилось обходиться собственным вестибулярным аппаратом.

Как же хорошо, что Обито не Сасори, он никуда не торопился, в том числе кого-то сразу убивать, и всегда готов потрындеть. Он мягко приземлился на хвост моей «птичке» и склонил голову в оранжевой маске набок.

— Как интересно… Маленький Учиха. Полагаю, ты Саске? Младший братик Учиха Итачи? Как жаль, что он погиб и ты не успел совершить свою месть, — тонким фальшивым голоском сказал он. И я чуть рот не открыл от неожиданности. Он что, не в курсе?!

Нет, конечно, с возвращения Саске в деревню прошло всего месяца четыре. По местным меркам не так и много. До этого «Акацуки» зализывали раны после потери Какузу и Хидана, а затем и Итачи. В приоритете поиск джинчуурики. Да не так их много в организации, чтобы отвлекаться на «мелкого Учиха». В январе они лишились Сасори и Дейдары. Какое-то время, думаю, расследовали, что случилось. А может, и нет, чтобы снова не засветиться, вроде ничего из Песка не приходило подозрительного. Орочимару тот ещё шифровальщик, его убежище «Акацуки» так и не нашли, а Змеиного саннина так и не поймали. Так что о том, что Саске в Конохе, могли узнать совсем недавно. Вплоть до того, что Обито мог перепутать его со мной при нашей первой встрече около полутора месяцев назад, в начале апреля. Подумал, что это клон, или Саске, в отличие от меня, шаринганами не светил и затерялся в толпе. Потом там Юкимару туман организовал.

После того, как мы привели в деревню Орочимару, краем уха я слышал, что он внёс какое-то предложение по барьерной защите Конохи. Типа мы столько времени были в полуосадном положении в том числе и из-за его «рацпредложений». Кабуто описывал ему наше столкновение с Обито перед Минамото. Видимо, Орочимару не понравились подобные способности. То-то Неджи упоминал, что Кабуто действует вместе с Гурен, дополняя её кристалл ещё и особым барьером против техник перемещения. Такие барьеры, насколько я знаю, создают определённое искажение в пространстве, так что внутрь никак не попасть даже с заготовленным маячком. Чем-то подобным ещё со времён Узумаки Мито защищены стратегически важные объекты деревни типа той же Резиденции и Академии, которые даже после нападений и разрушений деревни отстраивались в тех же местах. Вполне может быть, что и в Коноху Обито теперь не может попасть при всём желании. Тем более, что, в отличие от Тэнджи, он в АНБУ не работал, чтобы знать тайные входы, а Итачи, который бы мог провести, у них теперь нет. А значит, и информация приходит с очень большим запозданием.

Все эти мысли промелькнули в голове за долю секунды, внезапно совершенно меня успокоив.

— И почему меня вечно со всеми путают? — делано вздохнул я. — Ёши-обаа-сан спутала с моим старшим братом — Обито. Мать путает с Тэнджи. А сколько раз меня принимали за Саске, так вообще не счесть!

Жаль, что у него маска. Очень, очень жаль. Потому что мой индийский братец замер на целую секунду, что при наличии шарингана такого уровня было эквивалентно часу прострации.

— И как же зовут тебя? — ровно спросил он.

— Я Сайто! — гордо объявил я, а затем воздух завибрировал и в глазах потемнело.

* * *

Очнулся я в странном месте на ровной каменной плите. Вокруг громоздилась подобная геометрия. Ощущения были довольно специфическими. Здесь не было ни жарко, ни холодно, даже «пол» подо мной не отличался температурой от окружающего воздуха. Источника света я не увидел, но светлые плиты рассеивали тьму и оказались вполне различимы и без шарингана. Честно говоря, даже в Цукиёми Итачи интересней, чем в этом измерении Обито, который меня захватил. Да и местный квадратно-кубометрический пейзаж быстро наскучил. К тому же в нём совершенно терялся счёт времени.

В какой-то степени я ожидал, что так тоже может произойти, только надеялся, что смогу отвлечь и заинтересовать Обито настолько, чтобы он не участвовал в битве и дал Итачи, Саске и остальным шанс победить Хошигаки Кисаме. А теперь получается, что «индийский брат» взял меня в плен, исключив из драки. С другой стороны, у него свой резон: можно меня и после всех дел допросить, чтобы я под ногами не путался и не отвлекал.

Вот только я знаю его секрет и «изнутри» тоже могу «поучаствовать», не давая ему возможности применять свои частичные телепортации сюда, чтобы избежать атак. Как там Кабуто шутковал над Наруто? «Даже если вас съели, у вас как минимум два выхода».

Я направил чакру в плиту, убеждаясь, что вполне взаимодействую с местной «землёй». И всё же моя сенсорная техника, в своё время подсмотренная у Шишио, и здесь могла пригодиться. Совсем не факт, что Обито телепортировал меня там, где он совершает свои обмены, мог и в паре километров выкинуть. Так что я решил активировать свой «сканер», чтобы немного сориентироваться. Использование «печати Соломона» давало мне не только визуальную карту «объектов», но на территории охвата техники я с каждым разом всё лучше чувствовал эти самые объекты, легко распознавал людей по чакре и даже уже мог примерно прикинуть объёмы их резервов. Может, потому, что благодаря использованию железного песка я стал тоньше ощущать стихию, а может, из-за шарингана, который улавливает, запоминает и распознаёт малейшие изменения не только в мимике, звуках, но и в движении чакры. Получалось, что за время использования я просто «накопил» достаточно опыта для создания своеобразной аналитической базы данных техники. Вот и «под водой» удалось использовать, а теперь и в другом измерении до кучи.

Здесь было до жути безжизненно в смысле, что ничего подобного раньше я не встречал даже в Восточной Пустоши. В сравнении с местными реалиями, даже там земля была живой. Какие-то организмы присутствовали, даже если они и не были шиноби. А здесь я прямо попал в «идеальные условия», как в космосе. Полный вакуум. Зато и чакра расходилась довольно легко, не сталкиваясь ни с чем. В смысле, что техника в какой-то степени походила на радар или сканер, я испускал своеобразную земляную «чакроволну», непосредственно или по заранее оставленным маячкам, и чувствовал «помехи» от чужой чакры тем сильнее, чем больше было этой чужеродной чакры. У шиноби и призывных животных была наибольшая концентрация, так что они и отображались в визуализации «печати». А здесь моя чакра ни с чем не сталкивалась, то есть и не тратилась на «распознавание» и «столкновение» с объектами и расходилась в бесконечность. Даже неприятно стало.

Никакого ответа не было довольно долго, но потом я всё же ощутил знакомую чакру: успел «запеленговать» Обито, хотя… кто ещё тут может быть-то?

Я поскакал по плитам в сторону источника. Тут даже как будто другая гравитация была, скакалось хорошо, высоко и далеко. Через несколько минут я нашёл место телепортации и принялся ждать. Делать это пришлось недолго, появилась, кажется, нога, точнее её кусочек. Всё тело появлялось только кусками, и я решил использовать железные пули. Сильного вреда, возможно, и не принесёт, но точно заставит прервать бой. Чакры у Обито много, так что она нивелирует вред, но зато такие ранения существенно снизят его подвижность и мы сможем… не знаю… поговорить. Хех.

Звучит бредово, но такова реальность мира шиноби. Сила решает очень много, в том числе прислушиваются к «убеждениям» и «доводам» в основном сильных противников, которые доказали, что могут раскатать тебя в лепёшку. До Наруто я пока чакрой не вышел, но, как говорят, «Мал клоп, да вонюч».

К тому же, если это поможет выжить моим братьям и друзьям, а в перспективе «спасти мир», это того стоит.

Первая моя пуля пробила, кажется, плечо. Прошла навылет. Вторая впилась в бок или живот. Больше изображать партизана Обито мне не позволил, появившись в своём измерении целиком и уклонившись от третьей пули.

— А ты настырный, — уже совсем не фальцетом сказал мне он.

А потом я попал в его гендзюцу. Почему-то думал, что на гендзюцу он неспособен, но я ошибался.

Отчего-то он не использовал никакие техники, кроме приёмов тайдзюцу. Впрочем, двигался Обито очень быстро, особенно для тридцатилетнего шиноби. Я успевал реагировать только за счёт шарингана и реакции молодого тела. В какой-то момент даже уловил определённый ритм, контратаковал, и появился короткий просвет, в который я смог вырваться из иллюзии. Всё же в гендзюцу Обито, как я понимаю, проигрывал Итачи, так что наш короткий виртуальный бой, в котором старший индийский брат решил мне наподдать далеко не братских люлей, я выдержал с честью. Не то чтобы выиграл, но смог прервать без существенной потери чакры.

Оставалось ещё порядка половины резерва. Десять-двенадцать чуу против… по ощущениям от земли, которая всё ещё была под моей техникой сканирования, в Обито были те самые пятьсот чуу, которые были необходимы для того, чтобы ворочать риннеганом. Видимо, то приживление или что там с ним сделал наш биологический папаша, принесло свои плоды. Даже без риннегана, с одним шаринганом, в смысле, даже с одним глазом, Обито был практически неуязвим и всесилен. Не факт, что его вообще мог победить Нагато. Риннеган ему был нужен, только чтобы мёртвых оживлять, ну и просто «для коллекции» и «для Мадары».

Это даже не Давид против Голиафа, а муравей против слона. Но и со своими десятью чуу я отчаянно сопротивлялся. Успел сформировать дождь железных пуль и поджарить его огненным шаром, мы даже обменялись парочкой ударов в полном контакте, по правде, он почти не пользовался чакрой, не в том объёме, котором мог. Ну и плюс лёгкие ранения моими пулями, наверное, сказывались. Надо будет подумать и посоветоваться с Ино или Сакурой насчёт яда, чтобы и лёгкие ранения могли притормозить моих противников, если, конечно, я вообще выживу…

Удар под дых ногой, который я не успел принять на блок, выбил из меня весь воздух. Но я тоже не остался в долгу и успел засандалить ему своего песка в виде четырёх кунаев в печень или куда-то рядом. Глаза застилал пот, но я видел, что у него идёт кровь. Потом кислорода перестало хватать, чакра на этой атаке тоже окончательно закончилась. И на этот раз у меня точно сломаны рёбра.

— Упорный мальчишка, — услышал я перед тем, как снова отрубился.

А что, хорошо «поговорили»…

Глава 18. Ухаживательная

Сначала вокруг были только звуки. Я не мог понять, что такое слышу, и только через несколько секунд сообразил, что очнулся от собственного надсадного сипения. Это я так дышал. И либо не смог открыть глаза, либо открыл, но ничего не видел. За страхом после того, как подумалось, что меня ослепили, выковыряв шаринганы, подключились ощущения, и меня накрыла такая боль, что я не удержался от стона, который разошёлся внутри черепа пульсирующей мигренью.

Грудь была сдавлена, глубоко не вздохнуть, всё тело мучительно ныло, для разнообразия ещё и периодически простреливая где-то в подреберье особо остро, словно меня пытали разрядами чидори. В полной мере можно прочувствовать состояние «раскатан в лепёшку». Кроме полной слепоты и впечатления, что на меня сел слон и даже не думает вставать, чакра вообще не ощущалась, и это было пипец как неприятно. За прошедшие годы я слишком привык к своей чакре. Это даже не «сила и могущество», а просто часть меня, как рука или нога. А сейчас будто отлежал эту самую руку или ногу и конечность никак не реагирует на сигналы мозга, лишь противно сосущая пустота вместо неё.

Скорее всего, я превысил лимит и слишком сильно опустошил резерв. В этом случае сам собой очаг чакры запустить не выйдет или это может занять годы. Потребуется вмешательство ирьёнина и принудительный запуск. Неджи… Неджи как-то рассказывал о том случае, той миссии, когда они пытались вернуть Саске. Хьюга остался драться с одним из похитителей… Когда я смотрел аниме, то не думал, что там всё так серьёзно. Неджи выжил, и это было самое главное. Просто в аниме не показали, чего ему и группе ирьёнинов это стоило. Что потом, после того, как его за шиворот вытащили с того света, было несколько недель весьма болезненного восстановления функций кейракукей. Он говорил, что жизненно необходимо оставлять хотя бы немного чакры в резерве. Тут аналогия по типу «не доводи машину до обсыхания двигателя, иначе словишь кучу проблем».

Ещё может быть, что вся моя чакра уходит на поддержание жизни, и из-за этого я её совсем не чувствую. Это значит, что мои повреждения куда серьёзней и листьями подорожника, прилепленными на слюну, тут не обойтись. Сначала удар волной Кисаме, потом драка с Обито. Шиноби — ребята крепкие, но и они ломают руки-ноги и сворачивают шеи. Я, по крайней мере, всё-таки больше жив, чем мёртв.

Либо… Либо я вообще, например, очнулся от комы в мире пророческой техники и окажется, что про моих братьев, клан Учиха и Коноху мне снился затяжной сон… Приснилась же мне моя тридцатичетырёхлетняя жизнь как бы в «полном погружении» и с реалистичной графикой.

М-дя… Вот даже и не знаю, какой из предполагаемых сценариев предпочтительней.

Боль мешала сосредоточиться и думать, а ещё я выяснил, что либо связан, либо в таком состоянии, что не могу шевелиться. Что за…

* * *

Новое пробуждение выдернуло меня из темноты, глаза заслезились от света, который я всё же смутно увидел сквозь ресницы. Значит, не ослеп! А то, слышал, такое бывает от ударов по темечку. Боль выровнялась и стала вполне терпимой. По крайней мере, когда Итачи щедро подсунул мне свой шаринган, голова у меня гудела куда сильней. А когда Ино и Сакура измывались над моей тушкой в пользу её «усиления», то все кости и мышцы от этого ныли и выворачивались гораздо серьёзней. То ли меня чем-нибудь накачали, то ли подлечили, то ли само начало заживать.

Лба коснулось что-то холодное, по лицу щекотно прокатилась капля воды. Превозмогая невероятную тяжесть век, я смог открыть глаза и увидел силуэт. Кажется, женский. Резкость медленно настроилась, и я убедился, что не ошибся. Даже со странно расфокусированным взглядом было ясно, что за мной ухаживала женщина, причём вполне узнаваемая. Не всякая местная красавица похожа на выросшую готик-Мальвину с пирсингом на лице, короткими синими волосами и бумажным цветком в волосах. Впрочем, очень похожую на Конан девушку я видел в Суне… Не помню уже, как там её звали, но она из того же клана кукольников, что и Сасори. Та куноичи с длинными синими волосами помогала Ино на миссии, когда мы спасали Гаару от шпиона в деревне.

Если взять во внимание историю с кланом-союзником Учиха, которую мы раскопали с Итачи, вполне могло быть, что кто-то из того клана Камихито каким-то образом сбежал в Суну и породнился с кланом Акасуна. При всём разнообразии оттенков волос в мире шиноби всё же синими, зелёными, розовыми и красными шевелюрами могут похвастать единицы, и в основном все они друг другу какая-то родня. А географически Камихито жили на границе Птицы и Дождя, то есть граничили ещё и со Страной Ветра. Так что в подобные совпадения я не верю. Как же звали ту девчонку?.. Суна?.. Соня?.. Она ещё напомнила мне о… Точно! Сая!

— Вы мама Саи? — заплетающимся языком спросил я Конан. Собственный голос показался чужим и неприятно хрипящим. К тому же внутри у меня всё пересохло, как в Великой Пустыне. — Дайте воды…

Конан приподняла мою голову за затылок и сунула к губам что-то вроде миски, из которой я с жадностью вылакал всё, что было. Она держала эту поилку и внимательно смотрела в моё лицо. А что… Даже уделанный в фарш, я тот ещё красавчик.

— Саи?.. — всё же спросила Конан, не удержав любопытства. К тому же привычка — вторая натура, а шиноби весьма падки на любую информацию.

В принципе, ей, по моим прикидкам, должно быть лет тридцать пять минимум, а Сая — моя ровесница или чуть младше. Когда Обито было столько же, сколько и мне сейчас, нашей матери было тридцать четыре.

— Это девушка, которая очень похожа на вас. У неё такие же глаза, как у вас. И такие же волосы, только длинные… И она тоже очень красивая… Сая из Суны. Я в Суне?

— Нет, — после небольшой паузы ответила мне Конан, которая, кстати, была в совершенно обычной одежде, а не в засвеченном балахоне с красными облаками.

— Тогда вы какая-то родственница, слишком похожи. Во время войн люди теряются… — бросил я ещё одну кость для размышлений. — Спасибо за заботу обо мне. Стало легче.

— Я сирота, — помолчав, всё же ответила Конан, наверное, прикидывала, что стоит мне рассказывать, а что нет.

— Вы стали сиротой в раннем детстве?

— Да…

После водички на самом деле стало легче, плюс в ней явно было что-то лекарственное. Может быть, даже что-то, что развязывает язык, так как я ощущал состояние, похожее на опьянение. Вот и поговорим.

— Я могу ошибаться насчёт вашего возраста, но, когда вы были маленькой, шла мировая война, вторая, да? Вы помните свою семью?

— Нет, я почти ничего не помню, — Конан поджала губы, под которыми был шарик пирсинга.

— Так бывает из-за стрессовых ситуаций. Память блокируется, когда воспоминания слишком болезненные и травмирующие, — выравнивая дыхание и сосредотачиваясь на голосе, сказал я. — Вполне могло быть, что ваши родственники вас потеряли во время военных действий или они были вынуждены оставить вас из-за угрозы жизни. Может, я и не так много повидал, но людей с таким оттенком волос и таким цветом глаз вижу второй раз в жизни… К тому же… вы явно куноичи, а чакра просто так и с закреплением определённых внешних данных… Это очень много совпадений. Так что, скорее всего, вы ещё иклановая. Сая из клана. Её мать вполне могла быть вашей родной сестрой, которая смогла спастись… Думаю, младшей…

— Почему ты так считаешь? — что-то неуловимое проскользнуло в её голосе.

— Потому что я был на экзаменах в Суне и видел их шиноби. Почти все они… ну… обычные. С каштановыми, русыми, серыми, чёрными волосами. Сая слишком выделялась. Словно не местная. Или вы о том, почему я думаю, что её матерью могла быть ваша младшая сестра? Потому что подходит возраст, а маленькую симпатичную девочку с потенциалом развития чакры с удовольствием возьмут даже в скрытую деревню. Клановых куноичи мало. Это вливание новой крови, новых способностей…

Я всё же смог остановиться и промолчать о догадке, что если Конан и Яхико подходили для Нагато, а всех старших из клана Камихито убил наш с Обито отец, то маленькую девочку Тэнджи мог пощадить и использовать для обмена или «взятки». Здесь детьми со способностями не гнушались и приторговывать.

Разговор выбил меня из сил, так что я, кажется, снова отключился.

* * *

— Да, я помню его, Ангел-сама, — услышал я женский голос на границе забытья. С трудом приоткрыв веки, я увидел, что в помещении, кроме меня и Конан, у которой на спине отрасли крылья, какая-то смутно знакомая худая и мелкая девчонка с протектором Дождя. Ага. Ошибки быть не может. Похоже, старший индийский братец сунул меня прямо в сердце своей организации, то есть в неприступный город Аме. Был вариант, что он куда-нибудь вызвал саму Конан, но наличие других шиноби всё меняло.

— Этот парень из Конохи… Он сказал, что хочет подружиться с той джинчуурики, за которой мы следили, — продолжила девчонка.

Наверное, я видел её на экзаменах, народу там было на самом деле многовато, я и с ребятами из Конохи только-только тогда познакомился. Из чужаков запомнил лишь тех, кто выделялся или с кем потом встречались, вроде того же Шишио, у которого я так удачно скоммуниздил земляную сенсорную технику, его подружки Амено, которая ирьёнин, и кукольницы Саи. Да, точно… Сая приходилась какой-то родственницей Сасори и поэтому смогла вскрыть его ментальную технику марионетки. Ещё из знакомых песчаников у меня монах Хоичи, но он в тех экзаменах не участвовал.

— Он сказал, что на экзамене была девушка из Суны. С такими же синими волосами, как у меня. Это так? — спросила Конан у мелкой куноичи Дождя.

— Верно, Ангел-сама, — подумав, обстоятельно ответила та. — Её я тоже хорошо запомнила из-за того, что она была так похожа на вас. Мы не встречались с ней в бою, так что не могу сказать, какими техниками она владела. Но её одежда была… вызывающая и совсем не боевая. Но она с командой точно дошла до конца этапа, значит… она сильна.

— Вот как… — хмыкнула Конан, её лица видно не было, но похоже, что мои полубредовые предположения всё же её задели. — Спасибо, Аджисай, можешь идти…

Девчонка, которую назвали Аджисай, ещё раз посмотрела на меня, но, так ничего и не спросив, куда-то вышла. На этот раз я смог разглядеть, что довольно тёмное помещение, освещаемое парой тусклых лампочек, было большим, совсем без окон, но находимся мы внутри явно каменного здания, построенного людьми, а не в пещере или чём-то подобном.

Что-то сердце не на месте. Даже если предположить, что моё восстановление идёт ударными темпами, то всё равно получается, что я здесь уже минимум сутки. Это выходит, что Обито уделал меня одной левой и выкинул в Аме, чтобы чуть подлатали, а сам вернулся к нашим ребятам и моим братьям, чтобы разобраться с ними?

Он ещё пожалеет о своей поспешности и о том, что оставил младшего братишку без присмотра!

На этой воинственной и коварной мысли я опять выпал из реальности.

* * *

В своё следующее пробуждение я ощутил чакру. Совсем на донышке резерва, но даже несколько ген были сродни чуду. Значит, я относительно здоров и смогу и дальше быть шиноби. Немного шатало, но я поднялся со странного каменного ложа, похожего на алтарь, и, цепляясь за стены, пошагал в направлении выхода, который я заприметил с прошлого раза.

На первый взгляд, стена была сплошной. Но я сам, без шарингана или использования стихии земли, нашёл скрытую панель. Сезам бесшумно открылся, но путь к свободе мне преградили.

Видеть, как прямо из стены растёт зубастая пасть, за ней появляется половинчатое чёрно-белое лицо с зелёными волосами, а затем и весь Зецу в приметном плащике, было очень странно. Рядом закрутилось пространство и материализовался Обито в маске и такой же униформе. Видимо, они хотели зайти через дверь, чтобы не раскрывать свои способы перемещения. Ага.

— Какой шустрый парень, — хихикнула тонким мелодичным голоском белая сторона двуликого растения.

Самое необычное: рот при этом открывался только на одной половине, создавая диссонанс восприятия. В чёрной половине Зецу человеческие черты лишь угадывались, а ещё у него был идеально круглый и абсолютно ничего не выражающий жёлтый глаз. Просто смотрелка. Из-за этого очень чётко ощущалось, что Зецу даже близко не человек.

— Ошибки быть не может, — низкий рычащий голос с чёрной стороны, которая и вовсе не утруждалась с мимикой и разеванием рта, заставил меня серьёзно напрячься. — Это на самом деле родной брат Тоби. Чакра похожа, как и вкус крови…

— Но этот парень выглядит недостаточно взрослым. Разве родители Тоби не погибли ещё до нашего знакомства? — с нотками удивления протянула белая половина Зецу. — Я думал, что размножение людей — процесс долгий и заметный. Ты что, не заметил рождение младшего брата?..

— Я надеюсь получить на этот вопрос ответ у Сайто, — Обито медленно поднёс руку к лицу и стянул с себя оранжевую маску. — А теперь оставьте нас.

Глава 19. Объединительная

В комплект к оранжевой маске моего индийского старшего брата входил довольно популярный в Конохе дзукин — это что-то вроде плотно прилегающего капюшона с прорезанной «тонзурой» для волос. Либо, если посмотреть на дзукин с другой стороны, это тряпичная «труба» с прорезью для физиономии — от бровей до губ. Данная часть экипировки закрывала уши, шею, лоб и подбородок, оставляя открытой макушку и часть лица.

Дзукин нежно любили почти все представители клана Абураме, а наш капитан Ямато использовал облегчённый дзукин — с прорезью, открывающей ещё уши и затылок — в качестве подкладки к своему лицевому щитку хаппури.

В общем, свой дзукин Обито стянул вместе с маской. Левый глаз у него был закрыт. Даже интересно стало, неужели ничего хотя бы на время не поставил себе и так и мучился одноглазым?.. Впрочем, может, всё дело в его объёмах чакры?.. Получается, что риннеган у него сам собой всё же не смог образоваться, раз они с Тэнджи так вокруг Нагато хороводы водили…

Впрочем, Обито сбил меня с этих мыслей тем, что всё же открыл свой второй глаз и там оказался точно такой же шаринган. Так что я сфокусировался на всём его лице, чтобы оценить общий вид. Не Ален Делон, конечно, но видал я и пострашней шиноби.

Есть в Конохе специальный дзёнин, хороший приятель Аобы, которого зовут Намиаши Райдо. Мы пару раз пересекались, да и он входит в официальную охрану Хокаге, так что часто вижу его в Резиденции. Так вот, у этого Райдо имеется ожог, который веером проходит от переносицы и покрывает почти всю щёку. Там кожа серьёзно зарубцевалась и взбугрилась тёмно-розовым спрутом с белыми прожилками. Я был очень рад, что когда Итачи попал под свою технику чёрного огня, то видимые участки тела почти не пострадали. Хотя его нога и бок, если честно, до сих пор выглядели ужасно. Так вот, подсознательно я ожидал, что у Обито на правой стороне лица будет что-то типа такого же, как у Райдо.

Не знаю, почему Кишимото нарисовал странные концентрические круги и изобразил Обито каким-то полушарпеем. Я, конечно, не ирьёнин, но, кажется, у моего биологического братца от той травмы при обвале был разрыв кожи, который повредил лицевые нервы. Шрам от разрыва был уже еле виден, но пострадавшая часть лица оказалась парализована, а ещё плохо снабжалась кровью, так как слегка отличалась по цвету от здоровой половины. Уголок губы опущен, как и нижнее веко немного оттянуто, на щеке как бы отсутствовал тонус кожи, то есть она тоже чуть провисла, но всё равно я в упор не видел никаких концентрических кругов.

— Почему ты так смотришь? — оторвал меня от пристального разглядывания дрогнувший голос Обито. Дрогнувший?! Серьёзно?

— Не так всё и плохо, — хмыкнул я, осознав, что уже минуту пристально пялюсь на повреждения его правой стороны. У братца явные комплексы по поводу внешности. — Зря ты таскаешь эту дурацкую маску, можно просто волосы немного отрастить и слегка прикрывать, если стесняешься. К тому же знаю я хорошего ирьёнина… даже нескольких, которым под силу восстановить подвижность мышц. Это у тебя лицевой нерв повредился, такое бывает. Я слышал, что ирьёнины могут даже типа нитки протащить через кожу, чтобы создать вроде искусственного канала чакры… — от волнения меня, как всегда, несло.

— Почему ты не удивился? — перебил Обито, прищурив шаринганы.

— Э… Чему именно?

— Что я твой родной брат, что я жив, что жив ты.

— А, ты об этом… — я послал ему самую искреннюю улыбку. — Ну как бы было-то всего два варианта. Так что я даже надеялся, что найду своего старшего брата.

— И какой был второй вариант? — слегка отвёл взгляд Обито, явно смутившись моих честных откровений, которые он анализировал своим шаринганом.

— Что это будешь не ты, а наш отец Тэнджи… — пожал я плечами и нахмурился, делая намеренную «оговорку»: — Не думаю, что он был бы счастлив узнать, что я и мать всё же выжили.

— Так ты с самого начала… — всё же из-за постоянного ношения маски мимику Обито с трудом контролировал. — Значит, тогда, когда ты упомянул Тэнджи, Обито и баа-чан, ты проверял мою реакцию, чтобы узнать, кто я… — хмыкнул он и слегка потёр плечо, в которое я запустил одну из своих пуль. Интересно, а та последняя атака как прошла? Живот-то он не трогал. — Ты думал, что я — это он?

— Не знаю, — снова пожал я плечами, — я просто сражался за своих друзей.

— Сколько тебе лет? — Обито сменил тон на допросный.

— Через полтора месяца стукнет семнадцать, — ответил я и тоже сменил тон на одновременно заискивающий и капризный. — Слушай, нии-сан, есть охота, может, угостишь чем-нибудь съедобным в честь объединения семьи?

Ага, я ещё и наглый не в меру и простой, как десять рьё, согласно покивал я мыслям, написанным огромными иероглифами на лбу Обито. Поразил братца в самое сердце. Ещё бы как-то выведать у него про друзей и братьев…

— Э… Ладно, — замялся он и как-то по-особому прикрыл левый глаз, всматриваясь на меня родным шаринганом.

— Стой!

— Что? — чуть вытянулось его лицо от удивления. Нечасто, наверное, младшие братья им помыкали.

— Если ты хочешь куда-нибудь нас перенести, то стоит снять этот плащ: слишком приметный, — выдал я ценный совет.

— Я, вообще-то, неплох в гендзюцу, и даже в этом плаще меня никто бы не заметил, — в ответ выдал Обито.

— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Тем более нафига тебе эта маска?! Можно на ту половину лица иллюзию накладывать, и никто не просечёт!

Кажется, использование своего непомерного объёма чакры в косметических целях никогда не приходило Обито в голову. Его выражение лица было бесценно.

* * *

Мы переместились в неизвестную мне местность. Оказались недалеко от тропинки к чайному домику. Заказали кучу еды и разместились на тёплых камнях возле небольшого озерца за этой кафешкой.

Это были удивительные мгновения идиллии.

Я с нескрываемым наслаждением ел рисовые колобки с жареным мясом, данго и печенье и наблюдал за Обито, который тоже с аппетитом принимал пищу. Он всё же сделал иллюзию, и рядом со мной сидел симпатичный взрослый мужчина возраста Какаши. Похожий на повзрослевшего Саске и немного на Итачи. Похожий на нас. Человек с огромной пустотой в сердце. Сын, над которым поставил долгоиграющий эксперимент собственный отец. Наш отец.

Клан Учиха называли «проклятым», Учиха — это мощь, сила, величие, но всех нас объединяет излишняя чувствительность. Как сказал Итачи, никто, кроме Учиха, не способен так открыто и чисто любить. Будь то родителей, девушку или своих братьев. Любовь, которая сводит с ума, выжигает сердце, может сделать безумным. Любовь руководила Итачи, когда он планировал вырастить из Саске мстителя, когда он убивал своих родных… Любовь к Саске руководила им, когда он отказался от своего первоначального плана и вернулся в Коноху — в неизвестность, которая ждала его там, лишь бы иметь призрачный шанс помочь брату. Любовь помогла Саске понять Итачи и примириться с ним. От обоих моих братьев и мне перепало любви и привязанности, и я отвечал им тем же. Сейчас, поставь передо мной выбор, кого из них спасти, я бы не смог его сделать, предпочитая погибнуть самому, чтобы помочь обоим.

Когда-то Итачи установил во мне печать уничтожения. Я могу активировать её даже при минимуме чакры, уничтожив всё живое в радиусе десятка метров от себя. Обито совсем рядом. Для полной активации «Камуи», чтобы перекинуть всё тело, требуется порядка трёх секунд. Он не успеет применить телепортацию, если я это сделаю. Разве что частичную.

К сожалению, у Обито есть второй шаринган и он сможет использовать технику Идзанаги. Несмотря на то, что я был теоретически подготовлен Итачи к Идзанами и готов пожертвовать глазом, я не в той весовой категории и физическом состоянии, чтобы хотя бы минуту сражаться с Обито с применением шарингана, успеть поставить специальные репера для техники и создать нужные телесные ощущения. С этим мог бы справиться онии-сан, но не я.

К тому же совершенно точно смертью одного Обито мир не спасёшь. На свободе Зецу, который воплощает в себя часть той Богини, и тот второй искусственный чувак, который, кажется, воскресил нашего «Мадару».

Любовь руководила Обито, когда он положил жизнь на то, чтобы создать новый идеальный мир, в котором была бы жива его любимая девушка. И неважно, что эту любовь ему внушили, уже ничего не отменишь. Обито — мой старший брат. Родной брат.

Наверное, только Учиха может понять другого Учиха в его безумии. В отчаянной и упрямой решимости идти до конца, не считаясь с жертвами. В зацикленности на какой-то идее.

Возможно ли исцелить его сердце? Заполнить огромную зияющую пустоту? Не потому ли он взял себе странный псевдоним «Тоби» и кривляется, притворяясь кем-то другим, потому что от него самого ничего не осталось? Он полностью разочаровался в жизни и собственных идеалах, не смог спасти единственного человека, которым дорожил. И потом на эту выжженную потерей Любви душу Тэнджи бросил зерно надежды. Веру в то, что всё поправимо. Что этот мир лишь черновик, неправильная история, которая случилась с кем-то другим, что можно всё исправить, всё изменить, стать счастливым вместе с ней… Спрятаться от неправильного мира в зеркалах иллюзий, создать новую историю, в которой всё будет по-другому.

Почему же моё сердце разрывается от невыносимой боли? От понимания, что ничему этому не суждено сбыться, даже если так хочется, даже если пожертвовать всем, даже если другого выхода как будто и нет. А мой брат, невероятно сильный шиноби, который смог как разрушить мир, так и спасти, попросту сгинет отыгравшей своё пешкой. Управляемой марионеткой, чьей судьбой играли с самого детства.

Я так много думал о нём. Представлял нашу встречу. Шутил сам с собой. Проигрывал различные сценарии, в которых я самый хитрый и умный. Обито был для меня человеком в маске, кучкой цветных осколков, которые совершенно не складывались во что-то целое. В человека, личность… брата, которого можно понять, принять и тоже любить, как Итачи и как Саске.

После того, как я узнал некоторую правду о нашем отце, раскрыл глаза на то, что всё в мире взаимосвязано, а мои знания и предзнания совершенно неточны, я потерялся. Прошлые схемы, предположения и наигранная последовательность действий кажутся смешными и нелепыми. Исходить стоило только из того, что это мой брат и что я могу сделать… нет, не с ним, а для него.

— Я могу всё тебе показать, нии-сан, — принял решение я, активируя шаринган. После еды чакра прибыла ещё на пару чуу.

Обито хмыкнул и посмотрел мне в глаза, молчаливо соглашаясь с моим предложением.

* * *

Была разница между показом иллюзии, которая не отличалась от обычного гендзюцу, и глубинной «передачей данных» посредством додзюцу, которую мы как-то практиковали с Саске. Кажется, уже после своей смерти воскрешённый Итачи таким же образом поделился с младшим братом воспоминаниями об их родителях. Это именно что воспоминание «от первого лица», а не смоделированная техникой ситуация. При этом ты в какой-то мере делишься и своими чувствами и ощущениями. В таком «слиянии сознаний» невозможно солгать или исказить правду, в лучшем случае только что-то недоговорить.

Это потом, когда я поделился с онии-саном «секретами», как же всё прошло с нашим «глупым младшим братом» и что я сделал для того, чтобы Саске понял ситуацию, Итачи более подробно рассказал об этой технике. Такой удобной на первый взгляд штукой Учиха пользовались крайне редко, заменяя зрительную передачу информации относительно безопасными иллюзиями. Когда Саске говорил о доверии, он вкладывал в это совсем другой смысл, чем изначально я. Как выяснилось, есть определённая зависимость. Если воспоминания передаёт Учиха с меньшим резервом, то Учиха с большим резервом всегда может прервать этот контакт. Если всё происходит наоборот, то при передаче воспоминаний более сильным Учиха он может наставить слабому кучу закладок и разных сюрпризов вплоть до изменения воспоминаний своего оппонента или даже сделать овощем, пускающим слюни. Таким способом Итачи поставил мне «печать самоуничтожения», а в той реальности поделился с Саске самосрабатывающим при взгляде в другие шаринганы Аматерасу.

Я начал с деревни в Траве и нашей матери, разговоров о том, что я хочу найти отца и путешествии в Коноху…

На самом деле чужую пустоту можно заполнить. Своими мыслями, надеждами, радостями и тревогами. Своей любовью. Жаждой приключений. Новыми знакомствами. Новыми знаниями. Чувствами к Шикару. Восхищением Гаарой. Преодолением себя и желанием во что бы то ни стало стать шиноби. Острые углы обходить не получалось, я сделал свою ставку, обрушившись на Обито со шквалом воспоминаний. Первая серьёзная миссия. Первая встреча с Итачи… История с техникой пророчества.

Чакра закончилась тогда, когда я обрисовывал момент с возвращением Саске.

Но если постараться, выкачать из резерва всё, что можно, то можно наскрести ещё несколько чуу…

Первая встреча с Обито. Спасение Итачи. История бабушки Ёши. Разоблачение Тэнджи. Смутное будущее с уничтожением мира в чёрно-белых картинках, которые застыли чернильной кляксой перед глазами.

Кажется, всё…

Глава 20. Растительная

Мой Дом — космос. Чёрная пустота, светящиеся квазары, галактики, звёзды, планеты. Здесь было так спокойно. Я летел в пустоте, то приближаясь, то отдаляясь от небесных тел. Это длилось счастливую бесконечность, а потом я упал, столкнувшись с какой-то дурацкой планетой.

Надо мной кружили облака. Звёзды мерцали, падали и гасли, напоминая о моём Доме. Дразнили несбыточными надеждами. Сменялись день и ночь. Тысячи дней и тысячи ночей. Я ощущал весь континент, на который свалился. Всех живых существ. Они только и делали, что умирали и рождались. Я смотрел на небо и вспоминал, как хорошо было там, за его пределами. Быть свободным. Бороздить Вселенную и просто лететь, куда хочется.

Не знаю точно как, но думаю, что спровоцировал появление разумной жизни. На моей планете-тюрьме снова сменялись бессчётные дни и манящие ночи. Небо поливало меня дождями. Строились и разрушались города. Появлялись и уничтожались цивилизации. Землю обагряли кровью этих самых «разумных». Я грезил о космосе. О свободе. Чтобы вернуться, мне нужна была энергия. Я перерабатывал её из всего, что было доступно. Я долго трудился. А потом наконец трансформировался: если космос не идёт ко мне, значит, я доберусь до космоса.

Я пророс из земли и устремился в небо. Оно стало моей целью: я решил, что прорасту высоко-высоко и снова вернусь Домой.

Я рос долго: планета успела сделать девятьсот шестьдесят четыре оборота вокруг центра своей системы. Разумные поклонялись мне, как богу. Я охранял свой росток и собирал силы, чтобы вырастить новое тело, которое может отделиться и пересечь границы притяжения моей тюрьмы. Зная, что разумные, вопреки своему названию, далеко не так умны, как хотелось бы, я старался уничтожать каждого, кто приближался ко мне. Почему-то они подсознательно вызывали подозрение, что у них хватит ума испортить всё, к чему я стремился почти четыре тысячи планетных оборотов.

Моя капсула была готова. Остаётся лишь перекинуть себя в неё. Выращенный с таким трудом росток было жаль, поэтому я решил, что он должен расти, снова собрать энергию и создать ещё одно семя-капсулу: моего потомка. Наверное, и я появился подобным образом, однажды просто осознав себя летящим в бесконечность.

Оставалось совсем немного до старта. Я был сконцентрирован на возвращении и пропустил появление странной разумной совсем рядом с капсулой. Ощущал подобных ей раньше, но не придавал значения, решив, что местная эволюция снова сделала рывок. Мне было всё равно. Как оказалось, эта разумная сумела подгадать время, когда я соберу всю энергию в капсуле и буду почти беззащитен. Она сумела поглотить всё, что я с таким трудом собрал!

Ненавижу! Как же я ненавижу! Верни моё!

Поток ненависти был словно ледяной душ, и я с криком проснулся.

Отпусти меня, чудо-трава! Что это вообще было?! Впрочем, чудо-трава меня явно не отпустила, так как находился я в знакомом, но от этого не менее удивительном месте.

С небольшого пригорка простиралось «конопляное» поле, которое росло у моей родной деревни в Стране Травы. Ветерок колыхал зелёное море в лучах солнца, но я этого ветра совсем не чувствовал, словно смотрел сквозь стекло, которого не видел.

Что, собственно, происходит? Какие-то выверты подсознания?

Внимательно оглядевшись, я заметил ещё одну странность. Поле и ровная местность вокруг были определённо ограничены. Зелёное пятно навскидку около километра в диаметре, а дальше, словно кто-то стёр реальность, просто белый свет. Выглядело это довольно жутко, поэтому я осторожно пошёл на разведку, пытаясь вспомнить, что такого делал накануне, чтобы попасть в такой странный переплёт.

Впрочем, тот сон или непонятно что о том, как я какой-то космический странник, который хочет вернуться домой, совершенно сбивал с мыслей и воспоминаний. Я помнил о том, что меня зовут Дайкон Сайто, мне где-то пятнадцать физических лет и я из деревни в Стране Травы. Ещё то, что у меня есть мать, только у неё что-то не в порядке с головой. А ещё недалеко, как раз на границе того белого света, должна быть наша деревня. Какими-то урывками были воспоминания о том, что Сайто меня звали не всегда и у меня была другая жизнь, которая закончилась, и я появился Дома. Может быть, и та жизнь была сном, который приснился мне накануне. И это был очень долгий сон…

Ещё пришла мысль, что всё вокруг могло быть что-то вроде гендзюцу, но подсознательно было понимание, что это совсем не так.

Может, это и был Чистый Мир и мне просто надо выйти в тот белый свет, чтобы всё закончилось? Впрочем, я помнил, как именно получал энергию, будучи тем пришельцем. В Чистый мир совсем не хотелось.

* * *

Не знаю, как долго я находился в поле, смен дней и ночей не происходило, тут всегда было одинаково солнечно, а время тянулось медленно, но я исследовал все границы по нескольку раз, побродил в высокой траве, пытаясь найти что-нибудь. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, впрочем, за прошедшие тысячелетия прошлого сна я, кажется, выспался на всю оставшуюся жизнь. Я даже не мог выдавить из себя ни капли, когда ради интереса решил попробовать справить естественные потребности.

Потом я заметил, что белая граница постепенно начала отдаляться. Моё поле увеличивалось, появилась деревня, потом река Хироигава, мост Каннаби, по которому я когда-то направился в Коноху.

Кажется, я понял. То, что я вижу, эти расширяющиеся границы, это вроде моих воспоминаний. Возможно, я потерял память или моё сознание заперто? В конце концов это должно к чему-то меня привести…

* * *

М-да… Столько трудов по восстановлению памяти, и я выяснил, что всё-таки умер. Передал все свои воспоминания Обито, чтобы заполнить пустоту его души, чтобы он увидел мир моими глазами, снова полюбил его и начал ценить жизнь. Своего рода я завещал ему свои мечты и напомнил о его собственных мечтах и желаниях. В мире шиноби порой, только погибнув, можно доказать серьёзность своих намерений и то, что ты можешь пойти до конца.

Я потратил всю чакру и выжег весь очаг, и я ярко вспомнил тот момент, когда совершенно точно откинулся.

Жаль, что я больше никого не увижу и не смогу попрощаться. Тут только можно надеяться на нечестивое воскрешение, хех. Но даже не знаю, будут ли мои братья настолько бесчеловечны к покойному Сайто. Впрочем, я даже не знаю, получилось ли у них выжить в том бою. Я надеюсь, что да. В конце концов, Итачи знает и Идзанами, и Идзанаги и сможет остановить бывшего напарника. А с Обито, я надеюсь, тоже будет всё хорошо, возможно, они даже смогут стать одной семьёй. Конечно, приглядеть за ними было бы куда спокойней, но должен же я верить в родную кровь. Не маленькие уже.

Правда, совершенно не представляю, что теперь делать мне. Сидеть на камушке и ждать своей очереди на перерождение или типа того? С неба должен появиться луч света и вознести меня? Мир вокруг был совершенно безжизненным и пустым. К тому же раздражала моя полная бесчувственность, словно я был каким-то материальным призраком. Я был уже не против поспать и чтобы мне снова приснилась та космическая фигня. Теперь, когда я вспомнил больше, стало понятно, что с какого-то перепугу мне снилось, что я то самое Дерево-бог, которое создало чакру в мире шиноби и плод которого «вкусила» Ооцуцуки Кагуя. Впрочем, «вкусила» — это, мягко говоря, сильное приуменьшение злодеяния этой жадной рогатой бабы. Да она нагло сожрала всё до крошки, лишив меня, то есть дерево, долгожданной свободы!

От досады я пнул камень, лежащий на берегу того злосчастного озерца, возле которого пал смертью храбрых. Галька бултыхнулась в воду, а я взвыл: пнул неудачно, прямо по пальцу попало.

— Больно, чёрт!

— Извини, извини, больше не буду, — как будто одновременно утешая и радуясь, сказал мне кто-то в ответ, и я резко открыл глаза, которые зажмурил от внезапно испытанных физических ощущений. Впрочем, увидеть ничего не удалось, так как на лице что-то было. Тряпка или какая-то маска.

— Вот видишь, очухался твой Сайто и стал лучше прежнего, — продолжил тот же голос, но сказал это уже явно не мне.

В тот же миг навалилась куча разных ощущений, как то, что я лежу на чём-то твёрдом и холодном совершенно голым, вокруг что-то мерно попискивает, типа как медицинские приборы. А когда кто-то сдёрнул с моих глаз то, что мешало обзору, то первое, что я увидел, это то, что надо мной возвышалась та жуткая многоглазая статуя Гедо Мазо.

Час от часу не легче! Но я определённо жив.

Крепкая мозолистая рука тронула моё плечо, и я, с трудом оторвав взгляд от «тела десятихвостого», сфокусировался на коснувшемся меня человеке.

— Привет, аники, — улыбнулся незнакомый парень с довольно длинными волосами и чёрными глазами. Смотрел он… странно. Как будто очень рад видеть.

— П… привет, — растерялся я от этого обращения. Так называл меня только Саске, но… не мог же он… или мог?..

Если это был Саске, то ему было никак не «почти шестнадцать», каким я его помнил. Пропали все юношеские признаки, черты лица стали чётче и резче.

Неужели?..

— Саске?.. Это ты?.. Почему?..

— Саске, давай-ка мы его окончательно отсоединим, ты сможешь забрать своего драгоценного брата на все четыре стороны и вдоволь с ним наговориться, — ворчливо сказал человек, который «поприветствовал» меня при пробуждении, и к нам подошёл Кабуто. Вот его я сразу узнал, потому что он совершенно не изменился.

— Отсоединим? — переспросил я, осознав произнесённые слова.

— Ага, — поправил очки Кабуто. Он сформировал скальпель чакры, приподнял какую-то жуткую белёсую кишку толщиной с руку и отсёк её от моего живота. Больно не было совершенно, но меня слегка замутило. Это что, было что-то типа пуповины? Я проследил взглядом, куда же тянется эта кишка, и понял, что это отросток статуи. В ней я также заметил две ниши, расположенные примерно на плечах или ушах, это как посмотреть. Похоже, что я был присоединён к правой стороне.

Что-то меня терзают смутные сомнения…

— А теперь небольшой тест, — снова привлёк моё внимание Кабуто. — Сколько пальцев на руках?

— Пальцев на руках или тех, которые ты показываешь? — уточнил я.

— С возвращением, Сайто, — улыбнулся Кабуто, похлопав меня по плечу и помогая сесть. — Ты определённо в норме.

Да, наша медицина — самая лучшая в мире…

Украдкой я осмотрел своё тело, вроде всё на месте, кроме пупа. Его как раз не было.

— Сейчас оденешься. Помочь? — рядом появился Саске со стопкой совершенно новой одежды. Сверху лежало сложенное хаори с нашим редисочным моном, и я выдохнул. А то мелькнуло предположение, что до кучи попал в какую-то параллельную реальность. Я надел на себя всё, что принёс Саске.

— Хочется поскорей покинуть это место, — сказал мой младший брат, потащив к выходу. — Понимаю, у тебя, наверное, куча вопросов, но давай дойдём до дома… Хочется всех обрадовать.

По вполне «орочимаровским» катакомбам мы немного проплутали и всё же вышли на улицу, точнее на смотровую площадку, оказавшись, как ни странно, на горе Хокаге.

Дыхание перехватило от вида залитой мягким вечерним солнцем Конохи. Ярким розовато-белым пятном выделялась аллея Яманака. Определённо ранняя весна, раз цветёт сакура.

— Но на один-то ты вопрос ответить можешь? — тихо спросил я, отмечая несколько новых зданий и другие цвета некоторых фасадов.

— Идёт третий месяц года Собаки, — ответил Саске, понимая мой вопрос. — С нашей последней встречи прошло почти четыре года.

Глава 21. Семейная

От горы Хокаге шёл я в глубокой прострации. Четыре года! Я отсутствовал в этом мире четыре года! Да за это время… столько всего могло произойти и, как мне думается, произошло, что страшно делается. И что же сделали со мной? Допустим, если в Конохе сейчас эта статуя, то какой вывод можно сделать? Либо мой брат Обито переметнулся на сторону наших и предоставил мою бессознательную тушку вместе со статуей и её запасами чакры, либо…

Так… Минуточку!..

При уровне медицины, доступной местным ирьёнинам, с какого перепугу меня восстанавливали так долго? Ну месяц-два, год — ещё куда ни шло, но четыре года? Нет, я, конечно, помню, что сделал своей бренной тушке совсем плохо, когда использовал ту свою последнюю технику. Время играло против нас, надо было спешить, убедить Обито изменить что-то, не позволять моей семье, друзьям и всему миру гибнуть. «Ценой жизни» — как бы пафосно это ни звучало, но практически всё так и есть. Даже если бы я выжил, то… мог бы больше никогда не быть шиноби или даже состариться, как бабуля Ёши. Моя истощённая система циркулирования практически была использована для продления техники, тело пожирало само себя. Итачи упоминал, что расплатился и сроком своей жизни за то восстановление после глобального ожога. Да и у Цунаде-сама техника божественного исцеления построена на подобном принципе, только для этого она загодя копит чакру, чтобы не помереть, как некоторые не слишком продуманные Редиски.

И всё же… Четыре года. Какие же были повреждения и что же со мной сделали? Я сосредоточился и попробовал погонять чакру. Всё было совершенно в порядке. Резерв был почти пустым, ощущал я где-то два-три чуу. Полагаю, из-за того, что был подключён к статуе, собственный очаг филонил. Сейчас я чувствовал, что нахожусь в режиме восстановления и чакра потихоньку прибывает. Но то, что было, хорошо слушалось. Никаких проблем, неудобств или болей. Я активировал шаринган… Слава Рикудо, додзюцу было при мне! Что ещё желать? Живой, здоровый, с шаринганами, живыми и здоровыми братьями, по крайней мере, с одним из них — точно, да я самая счастливая Редиска на свете! Со всем остальным следует разобраться позже. Сначала стоило встретиться с родными, чтобы услышать всё, что произошло со мной и без меня.

— А нам разве не надо было повернуть два квартала назад? — спохватился я, покрутив головой. Следовал за Саске, погрузившись в собственные мысли, и как-то не смотрел, куда мы идём. Квартал Нара остался за спиной.

— Мы сейчас обитаем в другом месте, — пояснил Саске.

В принципе, я успел так и подумать. Мы жили втроём в небольшом доме, Итачи спал на диване в гостиной, у нас с Саске была общая спальня, в которой только и помещалось, что две кровати. По идее, дом вообще давали мне, а я был недееспособный, если вообще не помер: всё же терзают меня смутные подозрения на этот счёт как раз из-за уровня местной медицины и запретных техник. Да и у Обито был условный доступ к риннегану… Так, всё, отставить гадать, скоро всё узнаю. Только до зуда хочется в зеркало поглядеться, что там со мной накрутили.

В общем-то, даже если клан Нара не попросил Итачи и Саске освободить помещение, то за прошедшие годы они могли жениться. А это уже требовало куда большую жилплощадь. Да, в самом деле, Саске уже должно быть почти двадцать лет, это он уже два года как мог осчастливить Харуно. У них, по идее, даже уже и дети могли быть. Голова кругом!

— Вот мы и пришли, — сказал Саске, и я недоверчиво посмотрел на брата.

Если способность к ориентации в пространстве меня не подводила, то, по сути, мы стояли возле «квартала призраков», то есть там, где жили Учиха до резни. Только с другой стороны. Главный вход в квартал, вообще-то, был ближе к стене и на берегу пруда, а мы зашли как бы из центра, получается, что с торца квартала. Тут рядом небольшой парк, который упирался в сплошную каменную стену, за ней и был квартал Учиха. Мы с Саске прошли этот парк, вышли на явно новую мощёную гладкими плитами тропинку и оказались перед распашными воротами, врезанными в каменной стене. На полотне ворот были намалёваны редиски. Трудно сказать, что это однозначно те же яйца, только в профиль, но было удивительно.

Сердце защемило. Значит, мои братья начали восстанавливать клан…

* * *

Я, конечно, ожидал, что за четыре года может случиться всё что угодно. Особенно при тех тенденциях, которые были, когда я покинул этот бренный мир. При условии, что сам я как бы очнулся от пророческой техники в пятнадцать, а умер без месяца семнадцать и за два года успел наворотить дел и как наломать, так и «заготовить» дров, то вроде бы и удивляться не стоило, но… я всё же был поражён.

Статуя Гедо Мазо, конечно, жирно так намекала на то, что случилось, но я был не в той кондиции, чтобы соображать так же быстро, как любой представитель нашего пока что не совсем клана Учиха-Редисок.

Первым на территории нашего семейного предприятия имени катаны и гендзюцу я встретил своего старшего брата. И это был не Итачи. Похож, конечно, мы все, как матрёшки, на одно лицо, но не он. Так что я, слегка отвесив челюсть, смог лицезреть своего родного старшего брата Обито. Его я узнал сразу, с первого взгляда, несмотря на крутую маскировку: обычные футболку и бриджи, погашенные шаринганы, ровное лицо и чуть отпущенные волосы. А ещё он нёс пакет с мусором. Ну да, типичная картина «антагонисты всех времён и народов тоже делают уборку». Как увидел, у меня в голове заиграли индийские мотивчики. Сюда бы фоном танцующих слонов для полной абстракции, и было бы самое то.

— Нии-сан… — пробормотал я, с некоторым трудом заставив бурное воображение отключиться.

Обито тоже меня заметил. Даже как-то очень театрально заметил. Пакет с мусором выпал из его рук. Он сделал несколько шагов ко мне и замер, буквально пожирая глазами.

Нет, мне точно очень хочется посмотреться в зеркало! Что там мне такого отрастили в этой статуе? Может, теперь я блондин или рыжий? Мало ли как меня «воскресили», может, Нагато по старой привычке выкрасил мне волосы заодно?

— Сайто! — эпичную сцену прервал Итачи. Он не постеснялся налететь на меня, как ураган, и крепко обнять. — Живой, засранец! — ласково потрепал меня онии-сан.

— Ага, живой, — подтвердил я и сразу нажаловался: — Аники не захотел мне ничего рассказывать. Еле вызнал, что четыре года прошло. Дайте хоть на вас всех посмотреть.

Итачи немного отстранился. Та его болезненная худоба пропала, и взгляд был открытым и счастливым, у него снова были длинные волосы. Только те седые пряди, которые появились после ранения и исцеления, стали заметней. Ему скоро должно быть двадцать пять, а выглядел он ровесником Обито, то есть на десять лет старше.

— Привет, нии-сан, — поздоровался я со старшим братом, который всё же подошёл к нам и мялся, как бедный родственник.

— Ты опять не удивлён, — чуть кривовато улыбнулся он, осторожно касаясь и сжимая моё плечо.

— Ты просто не знаешь, как Боги меня любят, — широко ухмыльнулся я.

— Боги любят нашу семью, — зажал голову и потёр мои волосы Саске. Чуть с лысиной не оставил, злодей, видимо, от избытка чувств.

* * *

Когда страсти по поводу моего возвращения-исцеления-воскрешения — я пока так и не выяснил, что это было, — немного улеглись, появилась возможность осмотреть место жительства. А то начинало темнеть. От квартала они всё-таки отделились, ничего не напоминало о том, что на этом месте были другие здания или типа того. В приличных размеров участок навскидку вместилось бы десять наших прежних домов с прилегающей территорией. В центре была мощёная площадка типа широкой улицы, которая начиналась от ворот и упиралась в длинное одноэтажное здание, похожее на додзё. Как я понял, что-то вроде хозяйственных построек, арсенала, склада и места для тренировок. На остальной площади размещались четыре двухэтажных довольно симпатичных и весьма добротных на вид деревянных дома, которые стояли попарно фасадами друг к другу по краям. Возле каждого дома было ещё место под сад, кое-где были посажены кусты и деревья, но видно, что строительство, точнее благоустройство, ещё в самом разгаре.

— Эту территорию нам выделили около года назад, — пояснил Итачи. — Так сказать, из-за суммарной семейной мощности пошли на некоторые уступки. Пришлось кое-что расчистить, отгородить. Обито очень в этом помог: его древесные и земляные техники — это нечто. Очень помогло в строительстве.

— А дома тоже сделаны посредством древесного элемента? — спросил я у Обито, памятуя о технике капитана Ямато.

— Древесная техника хороша для самопитающихся систем, — ответил старший брат. — То есть, если вырастить дерево, оно будет расти, так как живое и может само поглощать чакру для своей поддержки. Правда, в итоге из таких деревьев, если их слишком много, может получиться Лес Смерти. Вплоть до мутации растений и животных в округе.

Я вспомнил, что свои «домики» наш капитан обычно втягивал в себя обратно.

— Мы жили временно в таком доме, — вклинился Саске. — Но такие дома в любом случае временные и не простоят столько, сколько просто построенный дом. Так что нанимали строителей.

— Когда пару лет назад было нападение на Коноху, враги разрушили восточную окраину, мы с капитаном Ямато поставили десяток временных домов, чтобы жители, пока идёт восстановление, не ютились в палатках, — вспомнил Обито.

— Ребята, ужинать! — выкрикнул женский голос из правого ближнего к воротам дома.

— Кто это? — полюбопытствовал я, врубая шаринганы, но силуэт в дверях уже пропал. — Итачи, а Итачи, ты, надеюсь, женился? А ты, аники? Вы тут для кого-то конкретного такое строительство замутили?

— Сейчас всё увидишь сам, Сайто, — пообещали мне.

* * *

Братья меня порадовали наличием у них личной жизни. Причём все трое, ага.

Выяснилось, что Итачи таки женился, правда, всё же на одной девушке, той самой Гурэн, которая управляла кристаллами. Его супруга была на миссии со своими генинами, но, как выяснилось, к работе шиноби Гурэн вернулась совсем недавно. К началу ужина пришла Сакура в сопровождении трёхлетнего пацанёнка совершенно учиховской породы. У меня оказался двоюродный племянник по имени Шисуи. Сакура имела чуть округлившийся животик, Саске по секрету сказал, что они примерно через полгода ждут девочку.

Но если онии-сан и аники меня порадовали, но не удивили, то Обито…

Я уплетал еду в полнейшем шоке, наблюдая за девушкой лет восемнадцати, которую представили как невесту моего родного брата. Симпатичная, улыбчивая, с тёплыми карими глазами и тёмно-русыми волосами.

Её звали Рин. И ладно бы, если бы просто звали точно так же, как ту погибшую в тринадцать девочку, в которую Обито был влюблён. Я совершенно точно был уверен, что это она и есть! Нохара Рин… живая, несмотря ни на что.

Персональное Муген Цукиёми?

Или… та вторая ниша в статуе Гедо Мазо…

— Рин, как давно вы знакомы с моим нии-саном? — покосился я на Обито, который с улыбкой любовался своей невестой.

— Давно, — ответила Рин, ласково взглянув на старшего брата, который бросил на меня многозначительный взгляд, чуть нахмурился и покачал головой. Итачи вообще показал кулак.

— Идём, Сайто, мы покажем тебе дом, который построили для тебя, — позвал Саске, и Итачи с Обито тоже поднялись.

Похоже, что мне хотят рассказать историю нашего с Рин чудесного воскрешения и того, что случилось в мире.

Глава 22. Пояснительная

Разговор с братьями затянулся почти до самого утра, и это ещё при том, что все они беззастенчиво пользовались своими додзюцу, чтобы показать иллюзии, для сокращения времени. После меня оставили одного… со всеми этими новостями. Так сказать, переваривать случившееся. Дела, конечно…

Я всё же нашёл зеркало. Ярко вспомнилось, как впервые очнулся в этом мире после техники пророчеств. Да… Я всё ещё бисёнэн. Парни сказали, что моему новому телу восемнадцать лет, какая-то заморочка с «клонированием», но я особо не нашёл отличий между собой прошлым и этой тушкой. Сайто и Сайто. Теперь, получается, самый младший из всех Учиха.

В общем-то, я на самом деле скопытился. На первый взгляд бесповоротно и окончательно, на руках старшего брата. Но… я та ещё, оказывается, Редиска. Получилось так, что при передаче воспоминаний явроде как использовал что-то, что очень походило на технику Орочимару по смене тела. То есть передал не только все свои воспоминания, а, грубо говоря, перескочил в сознание Обито всей душой. Случайно. Просто жить, видать, слишком хотелось: ну как всё оставить и не проконтролировать!

Как показывала так и не произошедшая в этой реальности практика, подобные финты с Учиха не проходят и эта моя личность-душа оказалась заперта в неком субизмерении подсознания моего нии-сана. Насколько понял, я был слишком слаб для какого-то реального «захвата» или даже вялого трепыхания, как-то закуклился и спрятался так, что Обито сначала и не заметил наличие такого наглого меня где-то у себя внутри или посчитал частью памяти.

Впрочем, моя «жертва» всё же не была напрасной… Обито, который видел мои воспоминания, расследования, а ещё немного будущего, проняло.

Не сказать, что всё было гладко и что старший брат сразу побежал в Коноху предлагать мир, дружбу и жвачку. Совсем нет. Как оказалось, Обито считал, что Итачи реально в одного убил весь клан Учиха. А Обито, несмотря на всякие недопонимания, любил свой клан и считал своей семьёй. Может, даже когда-нибудь хотел вернуться, кто знает. Вот такие пироги, как оказалось. В свою очередь Итачи подозревал, что это Обито ему «помог», то есть уничтожил всех, а Обито и знать об этом не знал. Ну… пока они позже всё не выяснили.

Как мне подумалось, возможно, этот «молчаливый конфликт» в другой реальности и потянул за собой странное поведение Обито с Саске, когда, по сути, нии-сан натравил его на Коноху. Полагаю, что оставить просто так уничтожение своего клана Обито не мог. Сюда вмешивается и наша любовь, и привязанность к семье, так что как-то расследовал всё это дело, выяснив, на чём подловили Итачи. Вся ситуация с кланом Учиха, мягко говоря, далеко не однозначная. После стольких лет попробуй разберись, как там было дело и кто виноват. В жизни обычно и не бывает, чтобы виноват был кто-то один. В любой ситуации и конфликте участвуют минимум двое. Так что, думаю, что когда Обито узнал некоторые подробности, то и выдал собственную точку зрения Саске, чтобы отправить нашего младшенького завершить месть, так как сам был занят более важными вещами по захвату мира.

Всего этого здесь, к счастью, не случилось.

Несколько месяцев после моей кончины Обито вёл партизанскую войну, выясняя правду насчёт нашего с ним отца. В это же время я считался пропавшим без вести. Братья и друзья меня искали. Кстати, как я понял, Кисаме они тогда победили, но отступник Кровавого Тумана сбежал, подменив себя клоном Зецу. Это не смогло надолго обмануть шаринган Итачи, но подоспел Обито, чтобы вытащить своего напарника из заварушки.

Того джинчуурики, который принадлежал Стране Земли, мои друзья спасли, и это стало поводом для создания Альянса Трёх, то есть Песка, Камня и Листа. Позже наши страны подписали новый мирный договор, к которому присоединилась и Страна Воды в лице потрёпанного гражданской войной Кровавого Тумана.

Тем временем Обито, который выяснил много чего интересного, решил для начала уничтожить всех созданий нашего отца. Вообще, как он признался, на тот момент от идеи использовать Муген Цукиёми он не отказался, Рин была у него всё ж таки на первом месте, но он решил перестраховаться. Появление Богини Кагуи, как и воскрешение «Мадары-Тэнджи», заражённого «плитой Рикудо», в планы Обито не входило. Но техника всеобщего счастливого гипномира в целом продолжала нравиться.

По приказу Обито «Акацуки» на время приостановили активную деятельность, Альянс ретиво взялся за расследования и рыскал повсюду. Не надо говорить, что главными инициаторами этого были Наруто, Саске и Итачи, которые хотели найти меня. Впрочем, онии-сана всё же в перерывах между миссиями заставили жениться на Гурэн. Хотя это так Саске сказал, а Итачи смутился, так что думаю, что с женой у него всё по любви и согласию. Да и Гурэн, как мне кажется, не из тех, кто пойдёт замуж без взаимности. Они хорошо сработались на нашей последней миссии. Через год после моего «похищения» у Итачи родился сын.

Кроме слипшегося Зецу в двух личностях, был ещё некий «Гуругуру», то есть «спиральный», который был непонятно где и делал непонятно что. Но, в общем-то, у Обито всё получилось, он таки нашёл и захватил всех троих искусственных шиноби в своё измерение. Впрочем, это было лишь временное решение проблемы, их надо было запечатать, чтобы не таскать эту бомбу замедленного действия с собой. Да и секрет техники Обито они знали и могли здорово подпортить жизнь.

В итоге он решил, что запечатает этих троих обратно в статую, сделав пленниками тела десятихвостого, а после уже сможет спокойно заняться сбором биджуу и восстановлением «Акацуки», которые почти на два года, прошедших с моей смерти, затаились. Впрочем, там их осталось-то с гулькин нос.

Проблема оказалась в том, что про жуков Абураме, которые продолжали партизанскую деятельность в статуе Гедо Мазо, Обито то ли забыл, то ли и не понял в тот раз. Зато про своих кикайчу помнили наши друзья из клана жуководов. Фуу и Шино к тому времени тоже уже поженились.

По счастливой случайности Шино, Саске и ещё пара наших ребят оказались относительно недалеко от убежища Учиха, в котором Обито решил устроить небольшой сеанс принудительного соединения всех Зецу с матерью-природой.

Появление Саске, с которым мы очень похожи, всколыхнуло у моего старшего братца воспоминания обо мне и моей жертве и, собственно говоря, пробудило мою спящую в его подсознании личность. Типа «А вот и я!». Впрочем, сам я ничего из того периода «персональной шизофрении нии-сана» не помню. Но по Обито чувствовалось и по себе знаю, что я, скорее всего, отжигал. Редиска я или погулять вышел?

Саске решил сразиться с Обито, чтобы узнать, что со мной случилось. Братья ещё надеялись, что я жив. В первую очередь потому, что я был родным братом Обито, ну или сыном Тэнджи, а кто скрывается за маской, Итачи с Саске поделился. В общем, тот бой в итоге не состоялся, так как подбежали все наши, но Обито через гендзюцу назначил Саске и Итачи встречу, чтобы сообщить обо мне.

Ну а я, по всей видимости, устраивал в голове старшего брата некоторую уборку и уничтожение тараканов, чтобы все мои братья не поубивали друг друга от большой любви.

Не знаю, насколько там поучаствовал я в их «тайной встрече», но очень похоже, что изначально объединила их общая идея. Обито сохранил и запечатал моё тело. Как и тело своей Рин. Саске и Итачи сотрудничали с Орочимару, который любил всякие эксперименты и знал технику воскрешения. Так как я как бы умер только телесно, переместившись сознанием-душой в Обито, они решили вырастить мне новое тело и поместить в него моё сознание. Как-то так.

Да, с этого мира офигеть можно: «ДНК на коленке», «клонирование тел», «воскрешение». В общем-то, для всего этого требовался Орочимару, с которым были подвязки из-за супруги Итачи и ученичества Саске, разрешение и участие Цунаде-сама и дохрена чакры и энергии. Кроме всего прочего, полагаю, что именно моё состояние и последующие возможности «воскрешения» решили проблему Обито с Рин.

По идее, ему всего-то было нужно жить в реальности, в которой она бы тоже жила и любила его. То есть даже в Муген Цукиёми Рин была бы… ну, грубо говоря, его фантазией, что ли. Настоящая Рин была влюблена в Какаши, да и не всё так просто оказалось с её смертью. Там была знатная подстава, и Какаши пришлось её убить по её же просьбе. Ну и насчёт клана и кто кого не убивал они тоже выяснили.

В итоге братья мои разошлись утрясать все вопросы с начальством, а Обито приступил к лепке личности Рин. По сути, нии-сан создал её душу-личность-сознание из своих воспоминаний и немного фантазий, вложил черты, характер, память. Тонкостей я не понял, но в целом мне объяснили так. Она настоящий человек и настоящая личность, просто слегка искусственная.

Если разбираться, то любой человек — это что-то вроде набора базовых принципов и жизненных позиций, вложенных при воспитании ребёнка, а потом на это всё накладывается жизненный опыт: события, обучение, потрясения и испытания формируют характер и, собственно, личность. Продвинутое гендзюцу может копировать, создавать и воссоздавать многое… Целые миры, что уж говорить об одной девочке. Тем более, что если вложить понимание контроля чакры и базовых техник, то чему-то совсем специфическому можно научиться заново.

В общем-то, условием Обито к сотрудничеству с моими братьями и Конохой было создание Рин, тогда он был согласен отдать меня. Я был этакий ментальный заложник, можно сказать. Но думаю, что зря я времени всё же не терял, капая кое-кому на мозги.

Потом произошло то нападение на Коноху, о котором они упоминали ещё до ужина, когда мы обсуждали строительство. Обито вышел из тени. Он вместе с нашими шиноби защитил родную деревню от каких-то левых вторженцев. Братья за него впряглись. Короче образовался небольшой балаган, скандалы и интриги, но моего старшего брата оправдали и вручили протектор. Кстати, всем моим друзьям объявили что-то вроде того, что я нашёлся, но был слишком сильно ранен, практически умер, из-за чего Обито применил ко мне особую технику вроде криозаморозки, но надежда на моё восстановление и исцеление есть, шансы высоки, только потерпеть.

Клонированное тело из моего ДНК выращивалось около девяти месяцев. Как я понял, Рин была старше меня где-то на полгода, про неё, кстати, тоже прогнали утку насчёт той техники «заморозки», но типа она потихоньку всё равно росла и за прошедшие двадцать лет постарела на пять, а я как бы добавил годик за прошедшие четыре.

Из-за кровной заинтересованности и условий старшего брата Рин сделали раньше, а в меня Обито влил сознание примерно с месяц назад, чтобы я адаптировался под своё тело и полностью с ним слился. Плюс куча времени была потрачена на всякого рода эксперименты, подключения этой статуи, создание лаборатории, в общем, не всё так быстро и просто.

Но, как говорил один небезызвестный кот, «совместная работа, для моей пользы, объединяет». Обито понравилась идея с реставрацией клана Учиха, тем более, что, получив желаемое, то есть свою девушку, он резко подобрел и был доволен, как индийский слон. Так что ему уже нафиг не сдалось «осчастливливание всех». Да и ко мне в виде шизофрении, похоже, он привык и проникся настоящей братской любовью. При этом стеснялся и не знал, как себя вести, так как по факту мы были почти с ним незнакомы, но я сказал ему не париться по этому поводу и расслабиться.

Получилось, что, когда Обито понял, что Рин реально может воскреснуть и все мечты осуществятся, как и любой серьёзный мужчина, он решил посадить дерево и построить дом. Так к моим объединившимся братьям и пришла идея насчёт общего семейного «почти квартала», а когда Учиха чего-то хотят, то их фиг остановишь. Вот и мне общими усилиями вернули жизнь… Если разбираться, то это уже третья, получается.

Как я понял, даже Хатаке Какаши вполне поверил в скормленную сказку о чудесном спасении их с Обито боевой подруги. Впрочем, кто там будет разбираться, если по всем ДНК, крови и способностям мы с ней вполне себе те самые люди, а наших тел так и не нашли.

Думаю, что над личностью Рин Обито основательно потрудился, всё же шаринган в таком случае — незаменимая вещь, подмечает разные мелочи, даже может спрогнозировать поведение хорошо знакомого человека в разных ситуациях. Не зря же шиноби так долго тренируются и срабатываются в парах и тройках, чтобы понимать друг друга и знать, как будет действовать товарищ. А Рин к тому же стала чуунином в свои тринадцать, то есть очень много работала и занималась в своей тройке.

Впрочем, чудеса в этом мире случаются, и во что-то хорошее поверить куда легче, чем во что-то плохое. Меня тоже не прописывали в усопших, так что, по идее, все договорённости с кланом Нара оставались в силе.

Вот так нежданно-негаданно я сошёл с борта машины времени, перемахнув за миг нашу с Шикару разницу в возрасте. Это ей должно быть уже шестнадцать с хвостиком. День рождения в самом начале сентября, а на дворе март… Мне сейчас как бы восемнадцать. Или почти восемнадцать, если день рождения праздновать в начале июня. А может, официально признают возраст двадцать один год, чтобы не путать отчётность, как знать.

Но при всём при этом для неё и всех остальных прошло четыре года. Для шиноби это целая жизнь, насыщенная событиями, миссиями, встречами и сражениями.

Когда Саске и Итачи посредством гендзюцу показывали мне то, как они организовывали мои поиски, и разные ситуации, сердце обливалось кровью. Кажется, братья держались вообще только из-за веры, что я жив. Не позволяли себе отчаиваться. Их лица… они были… словно неживыми. И дело вовсе не в гендзюцу. Я даже не подозревал, насколько им дорог. Сейчас они были такими счастливыми. Улыбались, смеялись, хлопали меня по плечам и стремились прикоснуться, как будто чтобы точно убедиться в том, что я существую.

Шикару тоже пережила моё исчезновение, когда надежда на то, что я жив, таяла с каждым днём. Не знаю, какой информацией с ней делились и насколько я был ей близок, но такие потери ломают, особенно в юном возрасте. Прошло минимум два или даже три года, прежде чем обо мне и моём статусе появилась какая-то информация для всех, кто не Учиха.

Она могла присмотреть кого-то, встречаться с другим парнем, даже уже выйти замуж… И от подобных мыслей на душе скребли кошки. Хотелось увидеть её немедленно, чтобы сразу всё узнать и понять.

Я отсутствовал слишком долго, пора навёрстывать упущенное!

Глава 23. Последняя

Наблюдательный пункт я занял почти напротив госпиталя, в начале аллеи Яманака. При всём желании мимо, направляясь в квартал Нара, не пройти, даже если возвращаться не через центральные ворота. Единственный вход в деревню с юго-восточной стороны, оставшийся без внимания, от которого можно было дойти до Нара в обход моей позиции, шёл через деревенское кладбище. Впрочем, поразмыслив, я всё же отправил туда своего вороньего клона на всякий случай.

Шикару с командой была на миссии. Они должны были вернуться сегодня.

* * *

С момента моего воскрешения прошло уже целых три дня. Я потихоньку обживался, узнавал новости и подробности того, что узнал в общих чертах. Встречался с друзьями, кто в данный момент находился в деревне. Общался с братьями, тренировался, чтобы снова прийти в форму.

Приятным бонусом к заново выращенному телу оказался приличный резерв, в несколько раз превышающий то, что у меня когда-то было. Под семьдесят с небольшим чуу. По крайней мере, столько насчитала Сакура, когда я официально проходил медкомиссию. Саске же по секрету добавил, что упросил Орочимару создать мне парочку внутренних печатей-чакронакопителей, раз уж «заодно». Что-то вроде неприкосновенного запаса на самый чёрный день. Братья переживали за меня, такого «слабосилка», который всё норовит где-нибудь да угробиться. По сравнению с ними я, конечно, был самым хилым в семье. До этих монстров ещё расти и расти, но я как-то не переживал по этому поводу. Подумаешь, всего лишь в начале второго десятка шиноби Конохи по самому большому объёму чакры.

Саске, кстати, за четыре года невероятно раскачался, его резерв был выше, чем у Итачи, а онии-сан тоже на месте не стоял, так что все три моих… чего уж там, старших брата кучковались в «первой десятке» местных крутышей сразу после троих наших джинчуурики: Орочимару, Фуу и Наруто.

Кстати, из всех друзей и знакомых Узумаки мне встретился первым. Он, в принципе, жил совсем недалеко от квартала Учиха, на верхнем этаже местной бойлерной станции, и, когда они были в деревне, по утрам заходил за Саске, чтобы позвать на тренировку. Команды снова переформировали, и мой младший старший брат чаще всего работал на миссиях с Наруто и кем-то из поддержки.

Мы с Узумаки столкнулись нос к носу в воротах, когда я с утра пораньше хотел пойти на разведку в клан Нара. Вот уж кто мне обрадовался со всей силой юности, так это он. Сначала секунду тупил, изучая лицо, а потом от его радостных криков всполошился весь наш маленький «семейный подряд».

Я тоже был очень рад видеть Наруто, да и знал, как он переживал, помогал меня искать и поддерживал моих братьев, вселяя в них надежду и не позволяя «пессимиздить». Кто-кто, а Учиха в этом деле самые «пессимиздатые» и загоняться умеют не по-детски. Сам такой местами.

Как раз Наруто и сказал мне, что Шикару сейчас на миссии, ну и потом информацию подтвердила Сакура, которая, пусть и была в положении, всё ещё исполняла обязанности личной помощницы Цунаде-сама.

Как оказалось, у Наруто хватало сил поддерживать не только друзей и моих братьев в вере, что со мной всё в порядке, но и мою невесту. Он вообще легко дружил, даже с ребятами младше себя, а Шикару, кажется, воспринимал кем-то вроде младшей сестрёнки, по крайней мере, я пару раз слышал от него подобное обращение к ней. Узнал, что она уже токубецу дзёнин С-ранга и ирьёнин В-ранга. А ещё что в тринадцать она подала прошение о зачислении её в группу полевых медиков, которых направляла Коноха на миссии Альянса. Пыталась в меру сил помочь найти меня или какую-то информацию о моём местонахождении. И что потом, когда меня «нашли», Шикару попросилась в ученицы Якуши Кабуто, чтобы иметь возможность помогать в моём исцелении. В ученицы её Кабуто взял, но к моему «лечению» не допустил, сообщив Шикару, что для допуска требуется уровень ирьёнина ранга А…

Сакура сказала, что Шикару очень старается, чтобы получить этот уровень. И это не только определённый запас чакры, невероятная куча знаний, навыков и умений, но и огромная практика и более сотни сложнейших операций. В общем, она не сломалась, не отчаялась, а много работала и многого добилась. От таких известий в горле першило, а в груди разливалась гордость пополам с нежностью.

Кстати, благодаря Альянсу, к созданию которого косвенно причастен и я, у моих друзей вполне неплохо сложилась личная жизнь. По крайней мере, и в этой реальности Шикамару сошёлся с Темари и буквально пятнадцатого марта, то есть ровно через шесть дней, в счастливый тайан, у них будет свадьба. Как я понял, сам Шикамару из-за всех этих предсвадебных хлопот нагло сбежал в Суну, якобы чтобы помочь Темари и сопроводить её до Конохи. А Сакура с Наруто предположили, что Шикару, пусть и была рада за брата, из-за суматохи, которую развела в клане её мать, попросилась на миссию, чтобы тоже слинять из дома. В общем-то, женитьба Наследника клана — это не шуточки, а мама-Нара может устроить знатный переполох, чтобы растолкать и заставить поработать на благо оленьего клана папу-Нара.

Узумаки, кстати, потом наедине со мной поделился, что на этот самый «счастливый тайан» имеет много планов, и попросил помочь в составлении речи признания и предложения руки и сердца. На свадьбу сестры в Коноху должна прибыть Гаара. За то время, пока я отсутствовал, у этих двоих, несмотря на редкие встречи, как я понял, произошло много чего интересного. По крайней мере, Наруто совершенно точно выяснил, что Гаара — девушка. Уж не знаю, как именно, но «совершенно точно».

Гаара много сделала для Альянса и, со слов Наруто, тоже сильно переживала из-за моего похищения и пыталась помочь. Даже приятно стало, что она меня как-то выделяла, помнила и испытывала дружеские чувства.

А когда Обито присоединился к Листу и угроза «Акацуки» перестала быть острой, Узумаки начал планомерно изводить свою «бабулю», то есть Цунаде-сама, на тему своей любви и политики. Типа надо уравновешивать Альянс, поддержать Скрытый Песок. Мол, у Конохи и так три джинчуурики, а Суна переживает не самые лёгкие времена, Гаара очень выгодна Конохе как Кадзекаге, политические браки — наше всё. Темари — одна из сильнейших дзёнинов Песка — уходит в Коноху, давайте по справедливости… и всё в таком духе. Более того, этот жучара предложил что-то вроде плана дальнейшего слияния Страны Огня и Страны Ветра, а впоследствии и Страны Земли, то есть он ещё и вроде «засланного казачка» будет, чтобы контролировать Альянс и на той стороне.

А когда я спросил Наруто насчёт его мечты стать Хокаге и всём таком прочем, Узумаки сказал мне, что это важнее и лучше для мира, о котором он мечтает, и выдал, что следующим Хокаге в Конохе должен стать, кто бы подумал? Мой старший братец!

Оказалось, что Узумаки подружился и с Обито. Мой нии-сан хорошо знал родителей Наруто, много и охотно рассказывал и про Кушину, и про Минато. Своего сенсея, на которого Наруто стал очень похож, Обито уважал и любил. К тому же в какой-то мере и у них обоих судьбы складывались похоже. Практически сироты, их не слишком уважали, смеялись и дразнили, им с кровью и потом приходилось доказывать состоятельность в мире шиноби, но они оставались верными себе, своим друзьям и любимым… А ещё они, будучи «слабыми» в детстве, впоследствии обуздали огромные силы.

Выходило, что друг с другом они делились всякими мыслями и про любовь, и про мир, и про всякие мечты.

Задумка с дальнейшим объединением стран, в принципе, была интересной. Как бы территориально мы достаточно близко, это как соседние области в России. У каждой есть свои управленцы, которые подчиняются кому-то выше… Между нашими странами, вообще-то, ещё была Страна Реки, но Наруто на мой вопрос-замечание отмахнулся. В Стране Реки не было скрытой деревни, но был нейтралитет из-за расположения там деревни оружейников, которые обслуживали две наших державы. Несколько лет назад деревню оружейников уничтожили свои же, чтобы кого-то там возродить. Нейтралитет Реки никто не нарушал, чтобы не провоцировать войну, да и Песок и Лист ещё после того неудачного нападения в союзе со Звуком подписали мирный договор и строго соблюдали границы. Но, если страны объединятся, это будет одна территория и Река будет принадлежать этому союзу. В общем, Узумаки явно готовился, всё у него получалось гладко да складно.

— Сайто?! — знакомый голос вырвал меня из размышлений и прикидок о судьбе двух джинчуурики, которые пока принадлежали разным селениям. — Я не поверил, когда ощутил твою чакру в Конохе…

— Неджи! Друг! — я спрыгнул со своего наблюдательного пункта, остановившись в метре от застывшего Хьюга, который, как Шикару и многие друзья, приятели и знакомые, тоже отсутствовал в деревне. — Ты так вырос и возмужал!

— А ты… почти не изменился, — Неджи внимательно изучал моё лицо. — Значит, ты… поправился?..

— Да, очнулся пару дней назад, — улыбнулся я, отмечая, что его лоб открыт и чист. Даже стала понятна некоторая его скованность: он теперь явно принадлежал к главной ветви, а с этикетом у Хьюга всегда была куча заморочек. Впрочем, наверное, желание прикоснуться пересилило, и Неджи протянул мне руку для пожатия. Пульс просто зашкаливал! Впрочем, я тоже был очень рад его видеть.

— Это хорошо… — вымученно улыбнулся Неджи, словно у него свело все мышцы. А может, мой друг давно не улыбался. Он несколько раз быстро моргнул, словно ему что-то попало в глаз, и отвёл взгляд, повторившись: — Очень хорошо…

— Ты с дороги, наверное, устал? Мне очень хочется с тобой поговорить, друг, столько всего произошло, пока меня не было, — я встряхнул и разжал руку. — Давай, может, в бани завтра? Посидим там? Или потренируемся?.. Должен же я знать, к чему стремиться и сколько придётся догонять. Просто сейчас я жду, пока придёт с миссии Шикару, моя невеста… Неудобно на улице…

— Да?.. — лицо Неджи как-то просветлело, и он улыбнулся нормально. — Конечно, давай. Нара Шикару?.. Точно… Она шла сзади, я был её капитаном на миссии, — сказал он.

Как раз в этот момент раздалось ещё одно тихое «Сайто?», и, повернувшись на звук своего имени, я увидел, что в десятке метров от нас замерла девушка. В её глазах стояли слёзы.

Шикару, а это была именно она, выглядела совсем взрослой. Длинные тёмные волосы захвачены в высокий боковой хвост, полумужская походная одежда напоминала костюмы Сая и Шина, красивая фигура, разве что подросла всего сантиметров на двенадцать, но девочки и женщины тут, в принципе, все невысокие. А потом мысли кончились, потому что она подбежала ко мне и мы крепко обнялись.

Неджи тактично удалился.

— Ну что ты, малышка, забыла, что шиноби не плачут? — накрыв нас пологом иллюзии, утешал я её, поглаживая по подрагивающей спине, потому что она самозабвенно рыдала, уткнувшись в мою грудь, словно выплакивала все свои страхи, сомнения и боль, которую пережила.

Я подхватил Шикару на руки и шуншином переместился в парк сакуры, который был разбит у госпиталя. Не стоять же в центре Конохи, пусть и с некоторой маскировкой.

Моя когда-то маленькая невеста… Стала сильной, не сдалась, не опустила руки, выдержала эти годы разлуки и отчаяния… Сердце сжималось от переполнявших чувств.

— Ну… ты дашь мне посмотреть, как ты выросла? — спросил я, погладив её по немного спутанным волосам, когда рыдания стихли и Шикару тихо засопела в моих объятиях, устроившись практически на коленях.

Было приятно, тепло и уютно обнимать её, она вкусно пахла чем-то цветочным, смешанным с запахом костра и ночи. Гибкое девичье тело, доверчиво прижавшееся ко мне различными выпуклостями, рождало определённого рода мысли и будоражило физиологию, к тому же внезапно проснувшийся «внутренний Учиха» требовал, так сказать, подтверждения прав «на собственность» и «жениховство». Так что во избежание конфузов, непонятных или неловких ситуаций я ссадил её с себя рядом на скамейку и чуть отодвинулся, разгоняя чакру, заметив, что она смущённо покраснела. Впрочем, может, это из-за слёз.

Шикару и изменилась, и вроде бы не изменилась… Это было так странно. Мимика, какие-то жесты были знакомы, а сама она совсем другая. Её фигура стала ещё более женственной, хотя неплохие задатки я отмечал ещё в двенадцать, у неё было в кого. Что-то вроде запашной блузки с рукавами до локтей и стандартными креплениями на плечах для нинзято и всяких медицинских примочек подчёркивало плавную линию груди. И без активации шарингана я видел, что её грудь как раз займёт всю мою ладонь. Вместо всяких юбочек-шортиков, которые были в моде у куноичи, Шикару носила укороченные штаны. Живот был открыт, но не слишком сильно, всего небольшая полоска кожи, чтобы не стесняло движения, те же Сай или Ино когда-то одевались более открыто.

Скажем так: одежда для миссий была удобная и практичная, не выпячивающая сексуальность, которая должна отвлекать противников мужского пола. А ещё всё, кроме красной заколки в волосах и стандартного крепления, было чёрным или тёмно-серым. Заколку я, кстати, узнал, кажется, именно я как-то подарил её на какой-то праздник вроде Нового года. От всех этих мелочей, складывающихся, как пазл, сердце сладко щемило: она ждала, она помнила и думала обо мне, она…

«Внутренний Учиха» не дал слишком долго думать, анализировать и рассусоливать, так что я просто её поцеловал…

Эпилог

Это было немного удивительно, но на днях у нас в Конохе прошёл «саммит Большой Пятёрки», почти как предсказали в конце истории, которая в какой-то степени помогла моему миру устоять. Правда, я не уверен, что это знаменательное событие проходило в то же время, как в той манге. Мне кажется, здесь это было немного позже, но я не уверен. Отправных точек, чтобы сказать точно, не было, или я уже подзабыл за всеми теми событиями, которые произошли после моего воскрешения. Да и немало лет минуло.

У нас шёл шестой месяц года лошади восьмого цикла. То есть по документам мне через пару дней должен стукнуть тридцатник: как я и предполагал, никто не стал заморачиваться с переоформлениями бумажек из-за моего временного отсутствия среди живых. Мой самый старший из племянников в сентябре должен закончить Академию. Если бы не возрастные ограничения на присвоение ранга, то Шисуи мог бы спокойно стать чуунином уже в десять-одиннадцать, как и его отец. Кстати, Итачи из-за этого саммита бывал дома только набегами. Онии-сана пару лет назад ещё Цунаде-сама поставила главой внешней разведки, когда Орочимару-сан, видимо, совсем достал нашу Годайме тем, что он старый и хочет на пенсию, чтобы заняться исследованиями.

Как я узнал, когда Саске как-то упомянул о том, где сейчас его Учитель, Орочимару занял пост старика Данзо чуть ли не сразу по возвращению в деревню. Впрочем, может, этому как-то я поспособствовал. Кажется, Хокаге не слишком понравилась та так и не произошедшая история с предательством и передачей анкет АНБУ на сторону, чтобы подмазать Орочимару. Лично мне Данзо ничего не сделал, я его так и не видел ни разу, а первый раз официально про «Корень» услышал вообще, только когда к нам в команду Шина поставили. Не скажу, что я ждал чего-то особенного в свою сторону, не таким я и крутым шиноби был, чтобы целый глава внешней разведки на меня время тратил, тем более что присматривали за мной с самого начала. Ну а потом, когда я оказался в непосредственной близости от джинчуурики, Хокаге и всяких наследников кланов, было уже поздно до меня домогаться: за меня впрягся клан Нара. А «Нара стра-а-а-шные». Даже для «Корня». Не, я бы тоже застремался лезть к огромному клану, большая часть которого работает в администрации, ворочая всей бюрократической машиной Конохи. Это так пошёл, куда следует, талоны на питание для своих бойцов получать, а тебя послали куда подальше или «случайно» не ту печать поставили, не выдали денег, не туда отправили, неправильно перевели шифровку, устроили сбои поставок оружия или какой другой бюрократический ад. И всё из-за Сайто? Да ну его нахрен…

Короче, пока я отсутствовал в телесной форме, присутствуя только виртуально в голове моего нии-сана, тройка вновь объединившихся саннинов вытеснила бывших советников Сандайме со всех постов, заняла их сама или поставила проверенных людей типа деда-Нара. Ну а потом постепенно произошло «омоложение кадров».

«Саммит» был посвящён добровольно-принудительному вступлению в Альянс последней страны с крупной скрытой деревней — Страны Молнии. Скрытое Облако долго сопротивлялось и отказывалось принимать те изменения, которые происходили в местной геополитике в последнее десятилетие. Очень уж у них упрямый Райкаге. А ещё вспыльчивый, сам видел. У нас с Облаком была небольшая локальная война три года назад. До Четвёртой мировой не дотянула, масштаб не тот: больше по кустам и гарнизонам посидели. Была парочка битв и столкновений, но «гордые горцы» их проиграли. Я почти восемь месяцев командировался в Стране Мороза, на границе со Страной Молнии, со своим отрядом отлавливал всяких шпионов, ну и поучаствовал в «переломном моменте», который впоследствии привёл облачников сюда, в Коноху, на саммит.

На этой «недовойне» у меня даже погоняло появилось — «Тамашитоки», — которое очень вольно можно было перевести как «Очищающий душу». Не знаю, насколько оно крутое, но мне нравилось. В принципе, это было не лишено смысла и определённого местного юмора.

В этом прозвище, благодаря которому я могу смело звать себя «легендарным шиноби», был свой каламбур. Иероглифы в зависимости от значений, окончаний и даже местоположения в составе слова могли читаться по-разному. Ну и фонетически можно было подобрать подходящие иероглифы, чтобы они читались как имя «Сайто». Я как-то не задумывался, что означает это имя, до того, как мы с Шикару не начали составлять приглашения на свадьбу, которая состоялась осенью того года, когда я начал новую жизнь. И если в документах можно было спокойно писать «Сайто» просто тремя знаками слоговой азбуки, то свадебные и всякие праздничные штуки традиционно подписывались таким вот «значением», которое, по идее, подбирали родители при рождении, но с родителями у меня был затык. Впрочем, мать мы с Обито регулярно проведывали, с перемещением в Камуи это быстро. «Дайкон-сан» была жива и всё жила в той деревне у границы.

Тогда перед свадьбой с лёгким стыдом узнал, что в имени «Шикару» нет никаких «оленей», а первый иероглиф в её имени «Ши» — смерть, потом иероглиф, означающий меч и окончание, вместе получалось довольно ирьёнинское «отклоняющая смерть». Так звали одну из её бабушек, в честь которой и назвали. К тому же в языке был глагол «шикару», означающий «ругаться», «браниться», и на этом папа-Нара строил очень много хохм и каламбуров, воспитывая дочь не такой ворчливой, как мама-Нара, за что я был ему искренне благодарен.

Со своим именем мне пришлось немного поднапрячься. Когда к этой «игре» подключились и три моих брата, оказалось, что имя «Сайто» при разном написании могло означать «помощь», «идеальная гармония», «нить судьбы» и даже «гений». Последнее значение мне особо нравилось и позволяло прикалываться над женой, мол, повелась на «гения». Но в итоге наша братская коллегия остановилась на двух иероглифах, которые по отдельности переводились как «катарсис — религиозное очищение» и тоже, как у Шикару, «меч», но читался слогом «то», как в словах «ниндзято» или «дайто», тогда как у неё читался, как в слове «катана». То есть, если вместе переводить, по смыслу «Сайто» будет что-то вроде «божественное сопротивление злу», в принципе, близко к «помощи» и есть немного от «гения», но с большей претензией. Всё, как любят Учиха. Иногда я подписывал «пафосным именем» личные документы, кто-то из моих подчинённых заметил, и появилось это прозвище «Тамашитоки». Если первый иероглиф в написании имени «Сайто» стоял вторым в слове, то читался как «токи». Ну а что касается значения и смысла, то, наверное, всё из-за того, что с повышением и прокачкой своего уровня как шиноби и Вечным Мангекё в глазах я достиг восьмидесятого левела по «мозговыносу». Впрочем… не всё так просто. Всё дело в разгоне времени внутри гендзюцу и, как говорил Итачи, «тонком восприятии чужих душ». Я так и не смог перебороть в себе неприятие убийства. Самому удивительно, что за всю карьеру шиноби так никого и не прикончил, зато «перевоспитал» десятками, это точно. «Прогремел» на весь Альянс своим весьма специфическим подходом.

Впрочем, Саске тоже ни разу никого не убил. Или я об этом ничего не знаю. Но, вообще-то, он парень добрый. И достаточно сильный и благородный, чтобы сохранить жизнь. В конце концов, ну обидно же: ты лет десять-пятнадцать усердно тренируешься, во всём себе отказываешь, у тебя есть цель — стать шиноби, а потом вышел на миссию — и бац, умер. Когда я стал уровня Забузы, наконец понял, почему тот не стал убивать генинов, которыми были Саске, Сакура и Наруто. Даже если и мог это сделать. Просто как-то жаль затраченных усилий, пусть даже чужих. Ну, это дети… Они и жизни-то не видели.

Дети… Да, появились новые листья Конохи, и я даже начал чувствовать себя старым. Прибавления были не только в нашей большой и дружной семье, но и у почти всех моих друзей и знакомых. Шин, с которым мы остались хорошими приятелями, женился на Тентен из команды Неджи. Хьюга свой союз заключили ещё после шестнадцатилетия Хинаты, у них было двое: парень и девочка. Ино, как в пророческой технике, сошлась с Сумииро-Саем. Темари — с Шикамару.

Даже Какаши Рин познакомила с довольно молодой женщиной, простой горожанкой, где-то лет семь назад, так что со вторым из сыновей Обито в один класс Академии ходит белобрысенькая копия нашего друга и учителя.

Кстати, Гаара на прошедший саммит прибыла вместе с Наруто в качестве охранника. У нас очень давно сменилась амуниция, и на протекторе шиноби Альянса просто знак «шиноби» и в уголке принадлежность, почти как в той истории. У Наруто были знаки Песка и Листа. Они с Гаарой точно были вместе, но она всё ещё держала в тайне свой пол. Так что и их союз тоже был внешне как просто дружба. И не знаю, что там думали про своего лидера шиноби Песка, но даже Саске офигел, когда я ему рассказал про Гаару, и согласился, что наш Узумаки лёгких путей точно не ищет.

Я тоже был на саммите в качестве охранника нии-сана, так что с Наруто удалось перекинуться новостями, так вышло, что я его не видел с той войны с Облаком. Меня чуть не порвало, когда я узнал, что у них с Гаарой даже дети были, тоже тайные. И, как я понял, Гаара сама не рожала, всё сделала Амено. Та девчонка, которая когда-то помогала спасти от ожогов онии-сана, стала крутым ирьёнином и смогла перенести оплодотворённых детишек Наруто и Гаары в суррогатных матерей, а потом она их типа усыновила и удочерила.

Обито четыре года назад всё же стал Хокаге. Его жена Рин так и не вернулась в действующую армию и рожала мне племянников каждые два года. У них уже пятый на подходе. Или даже пятый-шестой, так как с таким плотным «беби-бумом» в нашей семье я уже поднаторел и считал, что для такого срока живот слишком большой, у Шикару было что-то подобное во вторые роды. Я был гордым отцом трёх девочек, младшие были близнецами.

В общем, мы с братьями с душой и энтузиазмом подошли к идее восстановления клана Учиха. И работали над этим изо всех сил. Причём, кажется, у нас оказался какой-то «близнецовый» ген, так как из всех наших женщин только Рин пока рожала по одному. Гурэн во второй раз родила парня и девочку, а Сакура за первой девочкой, которую после долгих споров назвали Мидори, родила двух пацанов-близнецов. Целая толпа разновозрастных Учиха, впрочем, наши девчонки вроде справлялись. К тому же тут был детский садик с двух лет, в Академию зачисляли с шести, а в детях поощряли самостоятельность. Да и родители шиноби — это не совсем те родители, которые каждый день дома. Впрочем, Рин у нас вела хозяйство, забирала детей из садика, или это делал кто-то из старших. Сакура работала в госпитале, а Шикару нашла себя на поприще преподавания, она обучала ирьёдзюцу способных. Гурэн ходила даже на боевые миссии, но чаще всего работала наставницей генинов. Кстати, у меня тоже была пара выпусков, как у Саске и Итачи до его назначения главой внешней разведки.

— Ты снова проспал, аники, я забираю твою ладью, — заявил Саске, делая ход. — Твой король в западне.

— И как я это пропустил?! — чуть не хлопнул себя по лицу я. Который год играю в эти чёртовы шоги, а младшего старшего брата обыгрывал раз пять за всё время. — Признаю поражение, — выдавил я ритуальную фразу.

Саске улыбнулся.

— Хокаге-сама назначил меня главой полиции и внутренней разведки.

— Ого! Значит, Обито хочет восстановить полицию? И ещё перекинул на тебя АНБУ?

— Ты не дослушал, чего именно, — упрекнул Саске.

— И чего? — внезапно дошло до меня.

— Объединённых территорий стран Огня, Дождя, Реки и Ветра.

— И Дождя? — офигел я. Не, конечно, планы что у Наруто, что у Обито были весьма смелыми, но я не думал, что на самом деле получится.

— Да, Наруто может быть весьма убедительным, — усмехнулся Саске. — Особенно когда желает наладить родственные связи. В этом он очень сильно напоминает мне одного человека. Точнее, моего младшего брата.

По «младшему брату» Саске отчего-то конкретно пёрся, и его весьма прикалывало, что теперь физически самый младший брат именно я, а не он, и плевать, что там в официальных бумажках написано.

Я хмыкнул, вспомнив первую реакцию нашего друга, когда Наруто узнал о своей матери и её похищенном младшем брате. Похоже, что Цунаде-сама не просто так оставила пост, чтобы «попутешествовать и отдохнуть» вместе с Джирайей. Нагато вроде бы приходился Цунаде вообще сыном дяди, значит двоюродным братом. Ну а Джирайе — учеником. На такой огромной территории работы всем хватит.

— Кстати, переломным моментом в этой истории было то, что в этом союзе была заинтересована постоянная напарница Нагато, некая Конан. Она весьма интересовалась одним кланом в Суне, во главу которого не так давно встала женщина. Конан настаивала, чтобы послами мира в заключение нашего союза были именно…

— Акасуна Сая, я слышал о ней, — перебил я брата, подивившись на превратности судьбы. Несколько слов в полубреду — и вот работа почти десяти лет над объединением завершена… Это ж надо.

— Да, она, а ещё ты… точнее «Тамашитоки», слухи о тебе дошли и до закрытого Аме, — улыбнулся Саске.

— Да я звезда, — хмыкнул я.

— Боги любят тебя, — эта фраза стала почти присказкой в нашей семье.

— Боги любят нашу семью, — поправил я.

— Вот поэтому Итачи предложил сделать главой нашего будущего клана именно тебя, — ухмыльнулся Саске, поиграв бровями.

— Меня? С фига ли?! — запаниковал я и осёкся, увидев серьёзный взгляд брата, который настойчиво просил заткнуться и внимать.

— Потому что ты с этим точно справишься и проследишь, чтобы мы ничего не испортили, — пожал плечами Саске. — К тому же по правилам…

— Да… Вы все занимаете должности, несовместимые с главенством в клане, — вздохнул я. — Но… До этого же ещё долго? Нас по людям не хватает, и вообще…

— Конечно, — легко согласился Саске. — Просто имей в виду, что мы уже за тебя проголосовали. Как сказал нии-сан, «Сайто нужно свыкнуться с этой мыслью».

— А… Ну ладно тогда… — выдохнул я. — Если «когда-нибудь», то конечно.

— Отлично! — коварно ухмыльнулся брат. — Тут выяснилось, что к нам желает присоединиться бывший клан Курама, который недавно потерял свой статус… Так что всех вместе нас должно хватить для нового статуса. Они уже спешно вышивают себе редиски и подали запрос на смену фамилий Хокаге-сама. Церемонию проведём перед отправлением на миссию в Дождь. Рад, что ты согласился, аники!

— И когда ты успел стать таким жуком продуманным? — мрачно поинтересовался я, мысленно начиная прикидывать хозяйственную часть вопроса. Курама жили на другой стороне Конохи.

— Ну… Всё началось с того момента, когда я вернулся в Коноху и встретил своего старшего-младшего брата, который был как две капли воды похож на меня самого, — ловко уворачиваясь от тычков, начал с серьёзной миной рассказывать Саске. — Он и научил меня всему плохому…

* * *

Через несколько дней мы с братом и группой шиноби выдвинулись на запад в сторону Страны Дождя. Невольно вспоминалась наша первая миссия с Саске в этой стране осадков. Кажется, у моих друзей и родственников были планы даже относительно изменения климатических особенностей этого региона. Лишённая дождя Великая пустыня была за горами, а с помощью риннегана, нескольких джинчуурики и мокутона можно много чего сделать… но это всё в будущем. А теперь я почти физически чувствовал, как прошлое уходило.

Этот мир ждёт новая история, или историю ждёт новый мир, но в любом случае и я с моим кланом собираюсь стать их частью. Потому что вместе мы — сила!

— КОНЕЦ ИСТОРИИ —

Оглавление

Глава 1. Неспокойная

Глава 2. Грузанутая

Глава 3. Зубоскальная

Глава 4. Ироничная

Глава 5. Разминочная

Глава 6. Внезапная

Глава 7. Случайная

Глава 8. Признательная

Глава 9. Параноидальная

Глава 10. Доверчивая

Глава 11. Расследовательная

Глава 12. Чистосердечная

Глава 13. Предполагательная

Глава 14. Связывательная

Глава 15. Отлавливательная

Глава 16. Вылавливательная

Глава 17. Сопротивлительная

Глава 18. Ухаживательная

Глава 19. Объединительная

Глава 20. Растительная

Глава 21. Семейная

Глава 22. Пояснительная

Глава 23. Последняя

Эпилог