========== 1. Насколько сильно можно промыть мозги человеку? ==========
Афера школы «Дворецкий в Белом» началась ещё много лет назад.
Рассказывая друзьям, как добрая кузина усыновила мальчика из детского дома, директор самой известной государственной школы выпил ещё один стакан пива и вспомнил молодость, школу дворецких, где он, по случаю, учился. Этот персонаж стал отправной точкой.
Второй мужчина, известный бизнесмен хлещущий водку, широко улыбнулся. Эта идея пришла именно ему — устраивать в их школу мальчиков из детского дома, к концу обучения приглашать их бесплатно обучаться на дворецких, промывать им мозги, а затем продавать за кучу денег, как рабов без заработной платы. Закончив эту мысль, богач повернулся к ещё одному приятелю.
Их третий друг пил старый джин и был дипломированным психиатром с кучей лет практики. Он видел всё, слышал всё и имел отвратительный характер — именно он стал главным исполнителем. Потом к ним присоединились ещё несколько человек, и, рядом с государственной школой, они построили другую.
Школу «Дворецкий в белом»… филиал Ада.
Классический чёрный костюм заменяли полностью белым с длинным и свободным пиджаком по колени, а мозги детей потихоньку промывались с самых ранних лет ещё в обычной школе, под прикрытием программы по защите сирот. Никакой информации бросили ли детей родители или они давно мертвы, никакой информации о том, что им нравится или не нравится, зато тысяча способов накрыть на стол, идеально отточенные навыки чтения и письма, а так же максимальная услужливость.
К таким дворецким разрешалось относиться, как к низшей прислуге. Они делали всё по дому — нянчили детей, готовили, убирали. И они терпели самое дерьмовое отношение к себе, их можно было унижать — они куклы без воли.
«Добрые» дяди оставляли им лишь одно — их имя.
Родители Такао разбились в авиакатастрофе. Он был доверчивым мальчиком, с ним не было проблем. Сейчас в одном из пентхаусов его избивает толстая женщина–бизнесмен. Но он ничего не скажет — мозги промыты. Он даже не думает, просто не способен на это.
Мать Юто отказалась от ребёнка. Она даже не знала, кто его отец — вела слишком беспорядочную половую жизнь. Он знал об этом с детства и был согласен на всё. Его мозги промыли очень бережно — он был продан заграницу популярному кинорежиссеру, которого не волновало ничего, кроме порядка и повиновения.
Ацуси попал в детский дом, после того, как от него отказался отец. Он не хотел растить сына одного, потому подписал отказную. В школу его повезли силками, и больше никто не знает, что с ним — быть может, он уже мёртв, ведь та семья вскоре оформила заказ на второго слугу.
Таких историй куча. Эти дворецкие, как игрушка, которую покупают и либо рвут, либо пользуются, а иногда — совмещают оба варианта. Все они — роботы, запрограммированные на повиновение.
И так со всеми, кто когда–либо посещал школу «Дворецкий в белом»…
***
А напротив школы — полицейский штаб, где инспектор Накамори перечитывает очередную статью об известной школе дворецких. И пусть его отдел занимается обычным мошенничеством, он видел их.
Он общался с двумя семьями, которые заказали себе таких дворецких: их взгляды пустые, они существуют, пока работают, а собственные мысли у них просто не формируются. Они не способны чувствовать, принимать решения — даже запоминают, только что прикажут, и что-то базовое, вроде дороги до дома и расположения комнат.
Они просто слушаются. Слушаются хозяев и всё.
Воистину… куклы. Просто безвольные куклы. Живые игрушки.
Накамори собирал информацию несколько лет: он плохо спал, ел, развёлся с женой, пропустил кучу важных дней из жизни собственной дочери, но даже в тридцать восемь ему не хватало доказательств. Он разузнал все схемы, планы, методы, но доказательства ускользали от него. Выбора не было.
Единственное, что мог сделать инспектор — подыграть организации и купить у них дворецкого. Благо, деньги имелись.
Первое, что нужно было продумать — как убедить школу, что не собирается устраивать им «облаву». На этот план ушло много времени, плюс, для большего эффекта, инспектору пришлось привлечь к плану свою дочь. Та немедленно согласилась, несмотря на то, как мало отец проводил с ней времени.
Аоко с самого детства мечтала поступить в полицейскую академию и продолжить дело отца.
Они договорились: она — фанатка дворецких, он — любящий отец. Дополнительно отыграли пару сценок до отточенного эффекта, а потом вместе открыли журнал со списком вариантов. Накамори полностью положился на выбор дочери.
— Этот, — инспектор до сих пор помнит эти четыре буквы: то, как они звучали, тембр её голоса, лицо. И, конечно, ту фотографию в «каталоге».
Дворецкий по имени Кайто — лучший, среди последних выпускников школы.
***
— Добрый день, Аоко–сама. Меня зовут Кайто, — он был молодым шатеном с растрёпанной причёской и неплохой фигурой. Не толст, не худ, а лицо — одно из самых привлекательных, которые Аоко когда–либо видела. Но он был бы в тысячу раз красивее, если бы его синие глаза не были бы абсолютно пусты. А ещё его прекрасный голос имел отвратительный тон, будто у робота. Как андроид из научной–фантастики — похожая на человека машина, призванная служить.
Но ведь это был человек, это был ребёнок, который мог стать кем–то, кем–то важным, да хотя бы!..
Аоко закинула эти мысли в долгий ящик — она должна была играть роль.
— Ваа! Он прекрасен! — Кайто механически поклонился, а дочь схватилась за пиджак отца, как ребёнок, который хочет что–то попросить в магазине, — Папа, он мне нравится!
— Это наш лучший дворецкий! — инспектор тоже отлично справился со своей ролью — к нему приехал сам директор школы. Он наивно надеялся, что, продав товар полицейскому, получит важные связи и сможет, если что, скрыться от закона, — Если хотите, я сделаю скидку!
— Доченька, ты согласна?
— Конечно, отец! Может мне показать ему дом, пока ты оформляешь документы? — Аоко взяла Кайто за руку, и тот послушно поплёлся за ней к выходу из гостиной.
— Обязательно! Какая милая у Вас дочь! У меня есть сын её возраста, может?..
— О, я заинтересован! — Накамори соглашался со всем, что ему предлагали. Он должен арестовать этих преступников, ради разбитых судеб самых разных юных мальчиков. Это был долг чести. Долг полицейского.
Долг человека.
***
— Вот тут наша кухня, тут ванная, тут комната отца… Её пока пропустим, — Аоко открыла свою дверь, — А тут моя!
Её комната в голубых тонах была весьма сдержанной, но на полках у стены неизменно стояли её любимые игрушки, на которые она смотрела перед сном — набор плюшевых полицейских–зверьков и плюшевый лисёнок–вор, за которым они гонялись. Воспитанный до предельного перфекционизма Кайто тут же заметил:
— Около лисёнка два пустых места.
— Я собирала этот набор всё своё детство, но куколки двух других преступников мне не достались. В итоге у меня есть только он, — дворецкий сел на кровать рядом с Аоко.
Он был поистине красивым парнем, но ничего не говорил, потому что ни о чём не думал. Просто сидел и ждал, когда девушка напротив ему что–то прикажет. Ждал, когда он будет ей нужен.
— Ты хочешь в туалет? — такой вопрос сделал Кайто ещё более молчаливым, будто бы это возможно. «Нет, ну серьёзно. Промывка мозгов же не должна влиять на потребности! И, кстати, надо будет приготовить ему комнату…»
— Нет, — услышав такой равнозначный ответ, Аоко успокоилась. «Значит, всё нормально».
— Кушать?
— Нет.
— Завтра пойду по магазинам, ты со мной?
— Да.
Аоко надула губы. Взгляд пустой, безучастный — ему ничего не интересно, он просто слушается приказов хозяйки. Хотелось дать ему по голове, но девушка читала папку с исследованиями отца — она плакала над ней, над историей каждого мальчика и до сих пор видит кошмары, потому…
…она не могла тронуть Кайто и даже не собиралась.
— Ладно. Тогда что будем делать сейчас? — дворецкий вновь стал молчаливее, чем раньше. Казалось, в такие моменты он перестаёт дышать, а его сердце останавливается, но он человек, а не робот.
— Что Аоко–сама прикажет, — Аоко посмотрела в потолок и беспомощно откинулась на кровати. В её голову прокралась максимально банальная идея, которая был просто отвратительной в такой ситуации, но…
— На кухне есть грязная посуда — пожалуйста, помой её и возвращайся сюда, — парень встал. Даже «пожалуйста» пролетело мимо его ушей — он молча отправился выполнять свою миссию. В это время девушка приняла положение сидя.
Аоко слишком добрая — она не могла купить человека, чтобы его эксплуатировать, даже если, фактически, в этом и есть смысл прислуги. Настоящей прислуге платят, с настоящей прислугой дружат, настоящую прислугу уважают. Роботов–слуг ещё не изобрели.
Дворецкий тоже человек.
***
— Посуда помыта, Гиндзо–сама уехал, — когда дворецкий вошёл в комнату, Аоко уже включила ноутбук и запустила игру, которую ей подарила подруга Кейко — гонки на несколько человек.
— Сыграй со мной, — Кайто молчаливо присел на предложенный ему стул. Он взял джойстик неправильной стороной, но, бросив взгляд на Аоко, перевернул его как нужно, — Играл?
— Нет, но сыграю, — девушка прыснула.
— Для начала прочти управление, а то у тебя вряд ли получится, — Кайто внимательно посмотрел на кнопки и уже через полминуты кивнул, будто успел всё запомнить.
— Готов.
— Быстро… Ладно, постарайся, — две машины встали на старте рядом с несколькими машинами ботов, а голос из ниоткуда закричал «Три! Два! Один!».
Машина Аоко сразу же рванула с места, а машина Кайто ехала ровно за ней на той же скорости, пока не влетела в текстуры на первом же повороте. Парень попытался выехать и, вроде даже смог, но ударился опять, а на третий раз его машина врезалась в одну из машин ботов, беспомощно пытаясь вернуться на трассу.
Тут студентка оторвалась от игры и повернулась — лицо дворецкого всё ещё оставалось бесстрастным. Не было никакого азарта, желания выиграть, он всего лишь выполнял приказ. В такой игре не было интереса, с таким человеком не было интересно, но…
— Ладно, отдай мне джойстик. Я покажу тебе, как играть, — Кайто послушался, — Запоминай.
Девушка оторвалась от сломанной машины за полминуты и тут же ускорилась. Она сбавляла скорость, настигая другие машины, держала ровную дистанцию, преодолевала повороты по самой серединке и под торжественные звуки финишировала второй, проиграв одному из ботов.
— Аоко–сама, молодец, — с таким «похер–фейсом», как у дворецкого, это могло звучать, как издёвка, но Аоко не обижалась.
Что–то в этом парне привлекало её, и точно не готовность беспрекословно слушаться всех её приказов.
Аоко правда захотелось помочь ему.
Только как?
***
На следующее утро девушка поднялась с кровати и сразу же переоделась из пижамы в лёгкое платье. Сегодня день похода по магазинам и его главная цель — кровать. Во–первых, Аоко ненавидела, когда кто–то спал на диване в гостиной (он был очень жёстким). Во–вторых, всё–таки у них есть лишняя комната с неплохим ремонтом, осталось только купить кровать! А то прошлая ушла вместе с матерью студентки.
С этими мыслями девушка схватила небольшую сумку с кошельком и выпорхнула из своей комнаты. Лестница давно знакома ей, она спустилась практически с закрытыми глазами. Всё казалось таким привычным, кроме приятного запаха от свежей еды из кухни. Обычно готовила именно Аоко.
— Аоко–сама, доброе утро. Разрешите предложить Вам завтрак.
— Спасибо, — дворецкий проигнорировал благодарность и уложил яичницу хозяйке в тарелку. Она выглядела идеальной — форма облачка, сверкающий желток, как в рекламе, и этот вкус, будто готовил шеф мирового масштаба. Девушка не могла оторваться, а парень выжидающе стоял рядом, забросив одну руку за спину, а другую — выставив вперёд. Известная поза, — Спасибо, Кайто!
Аоко готовилась привычным движением подняться со стула, но Кайто резко отодвинул его, отчего она почти упала. Его глаза оставались пугающе пустыми, он не реагировал даже на собственное имя. «Почему?» — вопрос застрял в горле. Пришлось срочно придумать новый:
— У тебя есть другая одежда, кроме формы? — дворецкий перестал стоять, как статуя, и замотал головой, — Тогда начнём с магазина одежды. Нельзя постоянно ходить в одной и той же одежде! — девушка схватила парня за руку, подбирая сумку со стула, и повела его в прихожую, где, будто на скорость, быстренько надела балетки, — Кстати, сними часть костюма. Я тебя в примерочной переодену.
— Как пожелаете.
— И возьми какую–нибудь сумку для запасной одежды…
Дворецкий кивнул. Он исчез за входом в гостиную, а вернулся в рубашке с брюками и небольшим рюкзаком, с которым девушка ходила в среднюю школу, но потеряла его в летние каникулы.
— Ух ты, ты нашёл мой рюкзак! Спасибо, а где он был? — когда Аоко спросила это, Кайто уже надел его, но тут же снял, чтобы осмотреть. Потом сказал:
— В тумбочке на кухне, — студентка замерла, а потом затараторила:
— Ах, точно, папа всегда был в своих мыслях, потому наверняка не заметил, что засунул его в тумбочку к инструментам, там много места… Хотя как можно? — не закончив свою реплику, Аоко снова повернулась.
Она ощущала себя маленькой девочкой, которая разговаривает с новой игрушкой. Знаете — берёшь куклу, придумываешь ей имя и начинаешь рассказывать, какой твой папа молодец, только как–то рюкзак в тумбочку засунул.
Этот дворецкий был именно таким.
— Ладно, пойдём, — согласный кивок, и входная дверь открывается.
«Интересно…», — Аоко открыла калитку дома и ещё раз оглядела спутника: «Что бы он сейчас сказал, если бы мог?»
***
— Аоко–тян, добро пожаловать! Вновь к нам… Ооо, кто это, твой парень?! А что так официально одет? Свадебный магазин на другой улице! — женщина по имени Сэтсуки, которая владела известным в районе магазином одежды, как всегда болтала без умолку и задавала кучу вопросов, радуясь чему угодно.
— Нет, дворецкий. Вчера… наняли, — Аоко не собиралась говорить «купили» и быстро исчезла у мужского отдела, — Я не люблю официальные наряды, плюс ему нужна запасная одежда…
— Ооооо! Аоко–тян — добрая душа! Прямо героиня типичной мелодрамы! Какой же из тебя полицейский с таким характером? — несмотря на позитивный настрой продавщицы, иногда её вопросы были весьма бестактными.
— Я никогда не буду добра с преступником. Нет ни одной важной причины, чтобы убивать, — продавщица подошла к покупательнице и поманила к ним парня, что до сих пор ждал в дверях. Но тот игнорировал незнакомую женщину.
— Ох, опять Кудо Шиничи, да? И у меня был кумир в своё время, один известный актёр… — Аоко звонко засмеялась.
— Я, по вашим рассказам, выучила всю его фильмографию!
— А я, по твоим россказням, все его «цитатки»! Между прочим, у него есть ещё один мало известный фильм…
Диалог казался бесконечным, но в один момент джинсы, которые Аоко всё это время искала, попали ей в руки. Она повернулась к дворецкому.
— Твои размеры? — Кайто коротко отвесил:
— Не знаю.
— Тогда я измерю! — измерительная лента возникла в руках Сэтсуки, будто кролик в шляпе фокусника. Она одним махом обернула талию парня, его бёдра, длину брюк и выхватила нужные джинсы, — Эти!
— Уверена? — продавщица гордо кивнула и отдала товар дворецкому. Тот дождался кивка Аоко и зашёл за ширму. Пока он был там, женщина искала другие штаны того же размера, а девушка схватилась за футболки.
— Кстати, где там обувной магазин вашей троюродной кузины, надо ещё и обувь купить…
— А, влево, прямо, прямо и направо, — студентка прекрасно понимала эти инструкции — в этом магазине ещё её отец закупался, она с детства знает эту женщину.
Внезапно обеих отвлёк звук оттянутой шторки.
За ней стоял Кайто в… очень узких джинсах. Даже не понятно, как он их вообще натянул. Студентка вскипела.
— Вы как измеряли!
— Ну, я не знала, что у него такая хорошая, — в одну секунду измерительная лента оказалась у Аоко в руках.
— Так, Кайто, дай сюда свою жопу, — верно измерив обхват бёдер своего дворецкого, Аоко достала джинсы правильного размера, — Меняй.
Парень кивнул, схватился за те штаны, что были на нём, и, неожиданно, спокойно принялся снимать их прямо при дамах, сверкая чистыми белыми трусами.
— Оо, ля, стриптиз. Хорошо с утра никого нет, — в этот миг Аоко не удержалась и хорошенько шлёпнула продавщицу по руке. Та закричала, но, признав свою ошибку, замолчала и отвернулась.
— Теперь футболка. Мерки сниму сама, — вновь пустив в ход мерную ленту, Аоко убедилась, что выбрала правильный размер и вручила Кайто белую футболку, а уже потом вернула продавщице её предмет, — Сейчас будешь похож на обычного парня! И да, брюки и рубашку отдашь мне, я уберу их в твою сумку.
Потом Аоко и Сэтсуки нашли десять пар разного фасона штанов, шорт, трусов, футболок, рубашек и ещё кучу всего, которую предстояло оценить и примерить, что дворецкий послушно выполнял. Обе женщины наблюдали за этим с непониманием.
— Эй… тебе не кажется, что он перегибает палку с услужливостью? Полное ощущение, что это не человек, а кукла из набора для юных модельеров, — девушка не знала как ответить: правду долго объяснять, а соврать не получится. В итоге студентка выбрала уклончивый вариант:
— Да… тоже удивляюсь…
***
— СВЕЖИЕ НОВОСТИ! Инспектор Накамори Гиндзо из третьего отдела арестовал директоров школы «Дворецкий в Белом»! Это оказалась ужасная преступная организация, которая…
Телевизор, как всегда, громко кричал прямо посреди улицы, но Аоко не оборачивалась, пока не дошла до тротуара. Потом она посмотрела на экран. От вида арестованного директора и серьёзного отца рядом с репортёром на душе стало заметно легче: «Арестовали…», — гордость и радость наполнили сердце девушки. Она так хотела поделиться этим, что повернулась к своему дворецкому.
Тот смотрел на экран с пустым взглядом, не отрываясь от него. Кажется, он хотел что–то сказать, выразить некую эмоцию, впустить в свою голову хотя бы какую–то мысль, но не мог. Нет, наверняка, даже не мог хотеть.
— Кайто, я поздравляю тебя, — фраза вырвалась сама собой. За неё немедленно стало стыдно, но Кайто в уже который раз проигнорировал её слова.
Он слуга, он тень, он исполнитель. Никаких своих мыслей — это запрещено.
***
— Так, вроде твой размер… Отлично, берём все вот эти, — через несколько минут, руки Аоко были переполнены всевозможными пакетами. Половину из них пришлось отдать Кайто, но продуктовый магазин всё ещё казался невыполнимой задачей. Но зайти в ближайший мебельный девушка сумела: там она поставила сумки на пол, быстренько выбрала самую мягкую белую односпальную кровать на свой вкус, ведь её спутник всё ещё молчал, и оформила заказ. Потом, прежде чем студентка подняла пакеты, она написала отцу, чтобы тот сам купил продукты, и решила пойти самым коротким путём — через дворы.
Аоко ходила тут с самого детства, почти со всеми друзьями, которые у неё когда–либо были. Тут не ходила, точнее, не ездила лишь её хорошая подруга Нагиса, которая была инвалидом с рождения, потому что тут слишком много мусора, к тому же неудобная и поломанная дорога. А ведь они живут в самом Токио!
— О, вот тут будет темно, — девушка прошла к самой интересной части пути — широкому, тёмному тоннелю. Много раз она слышала о нападениях местной шпаны, как и её друзья, но они всё равно лезли сюда и возвращались домой без приключений, будто на них стоит какая–то защита.
Только вот сегодня она дала сбой.
Кайто медленно плёлся сзади, как вдруг застыл, заметив впереди двоих спортивного вида мужчин, которые тут же схватили девушку за руку, а потом прижали к стене.
— О, Накамори–тян, рады знакомству, — их голоса были высокими и полными самодовольствия, что становилось тошно, а руки были крепкими, вырваться тоже сложно. Но Аоко смотрела на них без страха, как настоящий будущий полицейский. Подумаешь, хулиганы?
— Чё, может есть чё? Кстати, ну и пацан у тебя, стоит как дебил…
Дворецкий действительно стоял… ещё пару секунд, прежде чем уронил всё на пол и быстрым шагом подошёл к месту действия. Он не замахивался на «гопников», не пытался что–то сказать, считай, сменил место — встал перед хозяйкой, нелепо скинув их тяжёлые руки.
— Ебать у него пальчики, как девчонка! А драка-то будет? — парень игнорировал их, что для таких бугаев, как они, звучало, как вызов, — Ладно, я начну!
И крепкий кулак попал прямо в щёку Кайто с размаху, пошатнув его стойку на ногах. Но даже сейчас он ничего не сделал и просто взялся за щёку, отталкивая Аоко подальше от себя другой рукой. Возможно, это звучит удивительно, но драться в той школе не учили, лишь беречь владельцев, потому парню прилетел второй удар.
— Он чё, даун? Это твоя тёлка или кто?!
Но дворецкий молчал, и один из гопников рассвирепел, громко выкрикивая, что «женщин надо защищать». Он высоко поднял руку и одним ударом сбил Кайто с ног. И тот свалился, но даже не прикрыл живот, в который прилетела нога.
— Ты не мужик?! — ещё один удар должен был заставить парня что-то, да сделать, но тот даже не пытался. Он продолжал лежать, игнорируя удар за ударом, почти не ощущая боль. Он запомнил дорогу домой, так что осталось дождаться…
Вдруг второй бугай, который был более молчаливым, издал непонятный хрип, будто что–то застряло у него в горле. Его «кореш» даже не успел повернуться, как огромный мужчина лежал у противоположной стенки, будучи перекинутым через спину и хорошо ударившись о бетон, а низенькая студентка Аоко высоко замахнулась своим кулаком, пока гопник не успел принять защитную стойку.
Её стратегия была достаточно классической: пара тяжёлых отвлекающих ударов в лицо, а в это же время с размаху ударить коленом незнакомого мужчину в самое дорогое. Соблюдая её, девушка замахнулась и ударила бугая по щеке, потом по второй, в затылок, вновь сбоку и резко взметнула ногу прямо к его штанам.
— ААААЙ! — визг, который издал почти двухметровый мужик, повидавший многое на этом свете, звучал предельно женственно. И, наверное, именно поэтому он тут же убежал, оставив такого же тяжёлого партнёра, ведь так просто он её не утащит. Кажется, осадок на душе остался у всех троих.
— Фух… Тебя что, не учили самообороне? — сейчас у Аоко было, что сказать, как оказалось, такому слабенькому дворецкому, но её мысли почти сразу же оборвались.
Кайто смотрел на неё, не отрывая взгляда.
В его синих глазах что–то блеснуло, пусть и всего на долю секунды, а в голове — щёлкнуло.
Комментарий к 1. Насколько сильно можно промыть мозги человеку?
Мне кажется, завязка вышла очень странной…
Но мне сложно определить степень странности без взгляда со стороны, так что как вам?
Интересно или нет?)
========== 2. Насколько ужасной была та школа? ==========
Внимательный взгляд Кайто пугал всё сильнее с каждой новой секундой. Он был проницательным, изучающим, будто в его голове не просто что–то промелькнуло, но и осталось. Некая мысль? Эмоция? Может быть, он что–то вспомнил? «Что–то из детства? Нет, это не манга», — Аоко усмехнулась и забрала упавшие пакеты, а потом подошла к парню, закидывая руки под его торс и ноги.
— По–хорошему, тебя нужно уложить на твёрдую поверхность, но этот парень может очнуться в любой момент, — девушке казалось, что она не справится, тем более с грузом, но получилось: хрупкая студентка подняла взрослого парня на руки. «Фух, не зря занималась. Да и он чего–то лёгкий», — вместе с пакетами и очень лёгким дворецким на руках, будущая сотрудница полиции вышла из переулка в сторону освещённых дворов и подошла к первой скамейке, — Вот здесь, она плотная и металлическая. Сейчас вызову скорую, не двигайся.
И Кайто не двигался, а в его глазах вновь промелькнул какой-то странный огонёк.
***
— То есть, он не защищался? — напоследок спросил полицейский, записывая что–то в блокноте. Рядом допрос контролировали двое рядовых и пара медсестёр, пока в палате напротив врачи оказывали необходимую помощь избитому.
— Да, видите ли…
— Аоко! — автоматическая дверь коридора больницы открылась, и в неё влетел взъерошенный инспектор Накамори. Он пересёк огромное расстояние между ним и дочерью, взял её за плечи и внимательно оглядел, — Ты в порядке? А Кайто–кун, как он?
— Его избили, но, повезло, органы сильно не пострадали. Парни не особо сильные оказались, просто шпана. Где–то два–три дня на восстановление, — мужчина посмотрел на дверь. В его глазах были эмоции, целая куча: печаль, жалость, сожаление, беспокойство, совесть и ещё куча всего, что не скрыть и не спрятать. И Аоко чувствовала то же самое, только…
Их бы не поняли, потому что банально не могли понять.
Но кое–что понял один из врачей и позвал известного местного психиатра, которому, зачастую, доставались самые отбитые случаи. Он знал гебефреников, видел людей с синдромом «Алисы в стране чудес» и всё то, что люди любят добавлять в топы «Необычных Психических Расстройств», однако ничто не сравнится с тем, что видел и слышал он сам.
Абэ Даичи, запомните это имя.
Он мог бы рассказать Вам про пару женатых айдолов, которые, оказалось, оба страдали эротоманией, и считали, что их супруг влюблён в них, что сказывалось на их сыне, который изначально и обратился за помощью. Он мог бы рассказать Вам про известного писателя с криптоамнезией, неспособного закончить вторую часть книги, ведь он даже не осознавал, что первая часть была написана им. Он мог бы рассказать Вам про то, как присутствовал на похоронах двух пациентов с синдромом Вуду, которых они не нашли вовремя.
И многое другое, только он бы ничего Вам не рассказал. Даичи всегда оставлял работу внутри больницы, вне её стен — он примерный многодетный отец–одиночка.
А сейчас ему, как психиатру, предстоял очередной особый случай.
— Гиндзо, зайдём вместе. Мне нужны подробности и, как я понимаю, Кайто–кун сам по себе много не скажет, верно? — он был высоким, но не тучным. Половину лица украшала короткая, но колючая рыжая борода, а волосы на голове были сбриты месяц назад. Костюм аккуратный, постиран его личной горничной. Накамори улыбнулся ему. Они пересекались во время студенческой практики и крепко сдружились.
— Сам хотел предложить. Аоко, ты домой? — девушка замотала головой.
— Нет, я подожду своей очереди, хочу посидеть с ним.
Мужчины переглянулись и, пожав плечами, скрылись в палате вместе с дежурной медсестрой.
***
Кайто был в более–менее стабильном состоянии, когда двое мужчин заняли стулья по бокам от него. Врачи тактично попрощались, сообщив о тех самых двух–трёх днях, которые пострадавшему придётся провести в больнице, и ушли писать отчёт. Медсестру же, в свою очередь, попросили принести кофе, а уже потом друзья повернулись к пациенту.
— Добрый день, Кайто–кун. Ты можешь что–то сказать? — но парень смотрел в потолок, полностью игнорируя врача. Психиатр повернулся к полицейскому.
— Кайто–кун, это врач, с которым ты будешь работать ещё несколько дней. Скажи что–нибудь, — в этот раз Кайто обратил внимание на нового знакомого, но, без конкретной темы, не мог ничего сказать. Тогда Даичи натянуто улыбнулся и предельно вежливо спросил:
— Цвет моей бороды?
— CC5500, Жжённый Апельсин, — в этот миг врач потерял самообладание, как в первый раз. Пошатав рукой у лица, он посмотрел на Накамори.
— Так, я видел всё, но чтобы человек помнил номера и названия цветов из RGB…
— Я о чём! Его учили куче разных вещей, как всемогущей машине, — инспектор запустил руку в растрёпанные волосы дворецкого и освободил его лоб. Он внимательно смотрел в глаза парня, выискивая намёки на самосознание, — Но он не умеет защищаться, не умеет думать, принимать решения, лишён эмоций. Робот человечней, чем кто–то из выпускников этой адской шараги…
— Хорошо, — психиатр внимательно смотрел на безучастного парня, — Это первый такой случай в моей практике, но… Явно нельзя действовать резко, всё должно происходить постепенно и малыми дозами.
— Тоже так подумал. Значит?..
— Пока его единственный смысл — это быть дворецким, пусть он этим и занимается, но не нужно перегружать его. Пусть раз в день пробует что–то весёлое, — достав из тумбы блокнот, врач стал что–то записывать, — Потом можно увеличить дозу до двух развлечений, а я в это время попробую найти способ достучаться до его сознания. Возможно, его придётся учить думать заново, как малыша. Своё настоящее детство он вряд ли вспомнит, как мне подсказывает интуиция.
— Да, твоя интуиция редко ошибается, — интуиция была фишкой Даичи, а «как мне подсказывает интуиция» — коронной фразой. Может, он был настолько опытным, что видел пациентов по глазам, но всегда скидывал всё на интуицию?
— Инспектор, я нашёл! — вдруг в палату вбежал один из рядовых, а за ним, матерясь, вальяжной походкой прошла медсестра с двумя кружками. Она демонстративно поставила поднос на тумбу и удалилась, несильно толкнув влезшего перед ней полицейского. Тот проводил её раздражённым взглядом, потом передал инспектору документы и, видимо, убежал искать драчливую женщину.
— Эй, я хотел сказать «спасибо»! Идиотина, — мужчина наклонил файл над кроватью. Его собеседник внимательно посмотрел на текст.
— Это о нём?
— Да, его файл. Вот фотография, сделана ещё в детском доме.
Милый растрепанный мальчик в синей футболке и чёрных штанах счастливо смотрел прямо в кадр. Его улыбка немного глупая и натянутая, но он обычный ребёнок: тот, кто играет в прятки, дёргает девочек за косички, громко смеётся…
Но кто сейчас лежал на койке, игнорируя такой важный разговор? Как такой мальчик превратился в это подобие человека?
— Начинай.
— Да. «Кайто, фамилия от рождения — Куроба», — пациент слегка дёрнулся, — «Попал в детский дом в пять лет, когда его родители утонули в море. Имена родителей — Куроба Тоичи и Куроба Чикаге».
Мужчины посмотрели на пациента. В глазах промелькнул слабый блеск, но он исчез почти сразу. Казалось, его синие очи опустели ещё сильнее, чем раньше.
— «Был хулиганистым и неконтролируемым ребёнком. Главным интересом и талантом были фокусы, потому он весьма ловкий. Спортом не интересовался. Панически боялся»… рыбы? — Накамори с нелепым выражением лица посмотрел на психиатра, потом на пациента.
— Ихтиофобия — редкая, но фобия. Вполне может быть, что это ассоциация со смертью родителей, если они утонули в море.
— Может быть… «Поступил в школу как и все, в шесть лет. Получал отличные оценки, тест на IQ показал самый высокий результат в классе, при этом Кайто оставался неконтролируемым хулиганом», — инспектор вновь повернулся к Кайто. Тот всё ещё игнорировал разговор, — «В один день классу надоело терпеть этого наглого мальчика и его избили».
В этот момент парень вновь дёрнулся, что моментально заметил психиатр. Он внимательно изучал нового пациента, но тот реагировал так слабо и почти незаметно, что мужчина ощущал себя юным студентом на первой практике. Это именно то время, когда ты даже теорию–то полностью не выучил, а сейчас должен наблюдать реальный случай психического расстройства или травмы.
— «Кайто не стал более смирным, даже если побои становились почти регулярными. Используя последний факт, мы потихоньку нашли к нему подход. Этот мальчик отнимал кучу нервов и времени, ведь был самодовольным, самостоятельным, изобретательным, умным… Так даже интереснее. Мы решили сделать из него идеального дворецкого — того, кто может всё», — инспектор перевернул лист. На нём стояла другая дата, близкая к выпуску из школы дворецких, — «Нам пришлось использовать крайние методы, но всё удалось. Он превратился в послушного овоща, который успешен почти во всём, что может пригодится. Кажется, это наш идеальный проект. А своё прошлое он вряд ли вспомнит».
Мужчины вновь повернулись к парню. Его глаза оставались пусты, и документы перешли к психиатру. Он убрал их в стол.
— Изучу их подробнее. А сейчас проведём небольшой тест, — Даичи повернулся к парню и снял ручку с внешнего кармана пиджака, — Кайто–кун, цвет этой ручки.
— 1E2460, Сигнальный Синий.
— О чём ты думаешь?
Кайто промолчал.
— Первый закон термодинамики?
— Энергия ниоткуда не возникает и не пропадает, она переходит из одного состояния в другое, из одного тела в другое. В любом процессе общая энергия вселенной или системы остаётся неизменной, — инспектор смотрел на дворецкого, не моргая. Фраза звучала, как зазубренная цитата из учебника, — Для термодинамического цикла чистая энергия, подаваемая в систему, равна чистой работе, проделанной системой.
— Хорошо, Кайто–кун… Где ты находишься?
— В больнице.
— Тебе устраивает твоя койка?
Кайто промолчал.
— Из какого материала она сделана?
— Стальной каркас, тиковая наволочка, подушка из натурального хлопка.
Психиатр вздохнул. Сейчас он действительно ощущал себя глупеньким студентом, который слушает не пациента, а преподавателя. Но ведь ему уже сорок один год и это — тяжёлый случай, который требует особого подхода, потому мужчина настойчиво спросил:
— Кайто–кун, что тебе нравится?
Внезапно, глаза пациента вновь блеснули странным огоньком. Неизвестно, был врач слишком настойчив. Неизвестно, перепутал ли Кайто вопросы «кто» и «что». Неизвестно, было ли это единственным ответом, который он мог дать. Но он сказал:
— Аоко–сама.
На секунду в комнате повисла тишина, а потом начался полный абсурд. Первыми внутрь влетели полицейские, за ними медсёстры. Затем в приёмную набежала куча скандирующих пациентов под безоговорочным командованием какой–то шепелявой старушки, голоса которых сильно раздражали. А потом входная дверь широко распахнулась, и из белой длинной ширмы, что скрывала собой койку пациента, показалась голова Аоко.
— Эй, мне уже можно?
— Наверно? — инспектор звучал очень неуверенно. Такой ответ от Кайто, вроде бы, не должен был ошарашить его — дворецких обучали прислуживать хозяевам и, наверно, это выливалось не только в беспрекословное послушание, но и в что–то вроде привязанности, но, быть может, просто проснулось его ревнивое отцовское сердце? Для него дворецкий был обычным молодым парнем.
— Садитесь на моё место, — пока Накамори всё глубже и глубже погружался в мысли, психиатр поднялся со стула, отряхивая руки по старой привычке, — Долго тут не сидите, или Вы планируете остаться на ночь?
— Думаю, да! Можно, папа? — ошарашенный отец бросил удивлённый взгляд на дочь.
— Может лучше…
— Нет, спасибо. Где я могу переночевать? — Даичи внимательно оглядел палату — просторная, места много, парень не в состоянии приставать, — Хм, ну, здесь хватит места. Правда матрас жёсткий…
— Ничего, мне без разницы! — почти в один прыжок, Аоко заняла стул, где ранее сидел психиатр, и широко улыбнулась дворецкому, — Кайто, сегодня я останусь с тобой. Я волнуюсь.
Инспектор Накамори на секунду задержался в дверях. Он вновь скользнул взглядом по лицу Кайто. Что это за блеск? Быть может, это обычное удивление? Бесполезная попытка проявить благодарность? «Наверное, так и есть…» — да, полицейских был уверен в этом и вышел в коридор, где его поймала та самая старушка. Узнала знакомое лицо и, громко матерясь, начала рассказывать, как её «обманули» врачи местной больницы…
***
Где–то в середине ночи, когда окно было похоже на абсолютно чёрный квадрат с белыми ставнями, больничная койка пошатнулась. Кайто не встал, не приподнялся, а лишь слегка повернул голову налево.
Девушка спала спокойно, несмотря на то, что матрас выдался не из лучших, а тонкое одеяло совсем не спасало от осеннего холода. Но Аоко не была прихотливой: она привыкла к одиночеству, к несправедливости жизни, к суровым условиям, хотя до сих пор спала с невинным детским лицом и крепко сжатыми кулачками. И дворецкий внимательно наблюдал за этим.
Да, он не мог думать. Да, он не мог принимать решения. Да, он был безэмоциональной машиной, созданной для работы.
Но, не отрывая взгляда от хозяйки, парень задвигался. Сначала он повернулся набок, игнорируя резкую боль в теле. Потом его голова наклонилась к груди, а руки поднялись к уровню шеи. Раскрытые ладони сжались в кулаки.
Кайто умел запоминать.
***
Женские руки уже заканчивали вытирать посуду, когда мужские пальцы громко застучали по клавиатуре. В Гугле быстро появилось словосочетание:
«Абсолютная безэмоциональность»
Но молодой парень не успел прочесть заголовок первого результата.
— Ай!
— Что случилось?!
— П–порезалась об тарелку… Сейчас достану пластырь. А чем ты занят? — парень усмехнулся.
— Заинтересовало последнее дело инспектора Накамори. Как–то не верю я в такое…
Девушка закончила с последними тарелками и прошла в комнату, присаживаясь рядом. Она внимательно посмотрела на своего парня.
— Нельзя же знать абсолютно всё. Может, это первый случай?
— Тогда всё становится ещё интереснее, — студентка злобно прищурилась.
— Интересно тебе?! Там же дети пострадали!
— Знаю, это ужасно. Хорошо, что инспектор Накамори взялся за это, — парень вновь склонился над компьютером, выискивая хотя бы что–то, что подходило под его запрос, — Но можно ли вылечить таких дворецких? Интересный вопрос, не так ли?
— Думаешь, это возможно? — студент откинулся на дивана, широко раскинув руки. Несмотря на немного грустный взгляд, его голос смеялся:
— Понятия не имею! Я же детектив, а не психиатр!
Комментарий к 2. Насколько ужасной была та школа?
Не думаю, что части будут выходить так регулярно. Но надеюсь, что часто)
Так же не отвечаю за размер глав… к сожалению(
========== 3. Можно ли это вылечить? ==========
Аоко осознала, что находится не дома в тот миг, когда её вытянутая ладонь коснулась тумбочки. Тогда она опёрлась на матрас, поднялась и по–привычке принялась разминать локти. Пожалуй, только через минуту её взгляд привлекла койка Кайто.
— Что?! Он же ровно спал! Что это за поза?! — парень до сих пор спал в её позе: на боку со сжатыми кулачками. У него даже получилось умиротворённое лицо, правда, как сухая копия, — Сколько вообще времени?
Глаза сами повернулись к часам на противоположной стене. Лицо вытянулось.
— Восемь?! Эй, Кайто, вставай, — ещё секунду назад Аоко хотела сообщить, что сейчас завтрак, но так и не смогла. По её лицу пробежал холодный пот, а руки задрожали.
Стоило ей сказать «вставай», глаза Кайто распахнулись. Да, совсем не открылись, а распахнулись, как ставни. Потом он положил руку на одеяло и приподнялся, будто он полностью в порядке.
Дворецкий был напротив неё, в сидячем положении и смотрел ей прямо в глаза — выше на половину головы, с пустым взглядом. Словно ты смотришь на древний памятник с такого ракурса, что его взгляд направлен именно на тебя.
— Кайто, доброе утро, — парень всё ещё был молчалив и бесстрастен, как и обычно. Но его взгляд не на секунду не отвлекался от неё, — Эм, Кайто, когда утром видишь кого–то, надо сказать «Доброе утро».
— Доброе утро.
— Эй, не так сухо! Улыбнись!
Парень смотрел на неё несколько секунд, а потом уголки его губ поднялись. Это не была искренняя улыбка, скорее попытка актёра–новичка мило улыбнуться. Странная, фальшивая, глупая, но попытка.
— Доброе утро.
— Ну вот, отлично! Окей, тогда я пойду к медсёстрам, сейчас будет завтрак…
Девушка потянулась ещё раз и обошла койку, а потом вдруг поняла, что край её одежды что–то держит. Когда она обернулась, то увидела тот странный взгляд, который пытается выразить эмоцию, но не знает как. Не знает, что это, как это.
— Что такое? — Кайто продолжал держать её, — Эй, я на пару минут! Ты что, хочешь пойти со мной?
Дворецкий не понимал слова «хочешь», но не двигался. Аоко не понимала: расстраивало ли её это или нет.
— Ложись. Скоро тебе принесут поесть, обязательно покушай. Я вернусь через некоторое время, ладно? — в секунду её одежду отпустили, а парень вновь прилёг на бок, — Нет–нет–нет, на спину, на спину! На боку есть неудобно!
Кайтоперекувырнулся.
— Вот–вот. Я приду, не бойся! Да, и обязательно подружись с Даичи–саном, он хочет тебе помочь, хорошо?
С этими словами Аоко поправила платье и покинула комнату, а ей в спину глядел отсутствующий взгляд.
Парень не знал ни одной эмоции, не мог их выразить, понять, не чувствовал. Но что–то в его глазах блестело.
Что это? Признак позитивных изменений?
***
— Кайто–кун, доброе утро, — держа в своей необъятной памяти недавние слова Аоко, Кайто натянул улыбку.
— Доброе утро, — психиатр улыбнулся и уложил поднос на тумбочку у кровати. Потом он взялся за специальную металлическую «полку», смеясь:
— Неплохо, но немного фальшиво. Вот, держи завтрак, — он закрепил её над животом пациента и так получился своеобразный стол, — Приятного аппетита.
А потом Даичи снова захлопал глазами, как новичок, ведь такого он ещё не видел.
Кайто ел очень быстро. Не в торопях, сам способ поглощения пищи был самым обычным, но скорость превышала максимально возможные пределы. «Может, их обучали быстро есть, чтобы скорее возвращаться к службе? Вероятно так», — не найдя другого варианта, психиатр согласился с этим утверждением и стал ждать, пока пациент доест.
Вскоре это случилось.
— Отлично, Кайто–кун. А теперь расслабься, ладно? — фраза звучала неуместно, но была произнесена по врачебной привычке, — Ложись. Аки–сан, заберите поднос.
Забежавшая внутрь вчерашняя медсестра быстро забрала лишнее, а Даичи убрал переносную «полку» для обеда. Потом вновь повернулся к пациенту. Он говорил медленно и расслаблено.
— Закрой глаза. Медленно. Хорошо, вот так. Расслабься. Ничего не говори. Следи за своим дыханием.
Мужчина внимательно наблюдал за пациентом. Тот выглядел, будто слушался его, но за дыханием явно не следил. «Тяжёлый случай… Вот как использовать гипноз, который должен лишить мыслей, на человеке, у которого этих мыслей и нет?» — вопрос возник в голове всего на пару секунд и, вдруг, сразу же нашёл ответ: «Погодите, если у него нет мыслей, может быть его состояние — уже гипноз? Только как использовать его?».
— Кайто–кун, я задам тебе ещё несколько вопросов. Постарайся не напрягаться, ты не должен отвечать, если не можешь. Хм… высота Токийской телебашни?
— Триста тридцать три метра.
— Представь, что ты на Токийской Телебашне. Тебе комфортно? — парень смолчал, — Попробуй представить, что ты находишься там. Что ты видишь из окна?
— Вид на Токио.
— Дневной? Вечерний? — молчание означало «не знаю», — Хорошо. А если рядом с тобой кто–то стоит, то кто?
Кайто незаметно двинулся.
— Аоко–сама.
— Хорошо, — «Всё–таки, хорошо натренировали… Твари», — Где она стоит?
— Слева.
— Как она выглядит, во что одета?
— У неё распущенны волосы, на ней длинное бальное платье цвета 7FC7FF, небесного и туфли того же оттенка.
— Она что–то делает? Что–то говорит? — дворецкий замолчал почти на полминуты, прежде чем широко открыл рот.
— Она смеется.
— Смеётся? Почему? — сейчас психиатру показалось, что Кайто повернул глазные яблоки в его сторону, но он выглядел расслабленным и погруженным в свой мир.
— Не знаю. Она уже перестала. Сейчас она улыбается, — Даичи улыбнулся и сам.
— Хорошо. Кроме Аоко–сан, ты ещё кого–нибудь видишь?
— Нет.
— Хм, тогда опиши ещё раз вид из окна…
— Какого окна? — психиатр замер. Он посмотрел на парня, который до сих пор оставался в полусонном состоянии.
— Окна Токийской Телебашни. Ты сейчас там?
— Нет.
— А где?
— Нигде.
Психиатр невольно захлопнул блокнот. Он смотрел на пациента.
— Нигде? Совсем нигде?
— Да.
— Аоко–сан с тобой?
— Да.
— А есть место, в которое ты хочешь пойти?
Кайто промолчал.
Даичи посмотрел в пол. И вот что говорить? Как вывести пациента из транса? Какая реакция последует? Выбора нет.
— Хорошо, Кайто–кун, теперь медленно открой глаза, — дворецкий послушался, — Ты снова в больнице. Всё хорошо?
Каменный взгляд синих глаз уставился на психиатра. Ответа не последовало.
— Да, результаты не однозначные, — врач прочертил небольшую линию в блокноте и спросил, — Но кое–что я понял. Мне позвать Аоко–сан?
— Да.
***
Кайто бесцельно разглядывал потолок, когда до его ушей донеслось мяуканье. Сейчас его глаза не просто блеснули, он замер в почти незаметном удивлении.
— Кайто, снова привет! — на руках Аоко лежал небольшой котёнок двухмесячного возраста и полностью белый. Дворецкий следил за ним, не отрываясь, пока девушка садилась рядом, — Прости, что забыла сказать! Мы хотели завести котёнка, ты не против? Сейчас папа заберёт его домой.
Вдруг парень вытянул руки, молчаливо попросив питомца. Получив его, он усадил его на живот и медленно погладил его.
— Кид? — студентка замерла. Она переводила взгляд с застывшего лица дворецкого, на мяукающего котёнка и снова назад.
— «Кид»? У него нет имени… Ах, то есть у тебя был котёнок? — Кайто посмотрел на неё. Аоко и не ждала ответа, парень многое не помнил, но вдруг…
— Урок по уходу за животными, у меня был белый котёнок, — такой ответ заставил девушку знатно удивиться, хотя, вроде бы, повода для этого нет.
— Ах, ну тогда так его и назовём, да? У меня всё равно нет имени на уме!
— Эй, вы там уже всё? — в палату медленной походкой вошёл инспектор, — Кайто–кун, ты не против?
— Пап, представляешь, у него на уроке по уходу за животными тоже белый котёнок был! Его звали Кид, давай так же назовём!
— «Кид»? Интересное имя, — Накамори подошёл к дворецкому, — Тебе не грустно…
Мужчина осёкся. Вряд ли Кайто сейчас грустно. И что он пытается спросить?
— Кайто–кун, — нет, инспектор всё–таки решился, подобрать свою смелость, — Ты справился с тем котёнком?
— Да… пару месяцев.
— А потом ушёл в какую–то семью?
Лицо Кайто на секунду дрогнуло, но снова стало каменным. Его безэмоциональная маска пошатнулась, будто шансы есть, а домашние животные — отличные врачи, но, в следующую секунду, парень отдал котёнка Аоко так, будто отказался от него. Послышалось несколько бесчувственных и отвратительных слов:
— Сагуру спустил на него своего ястреба.
— Сагуру? Подожди, ястреб… котёнка? — новый питомец был забыт на руках девушки. Дворецкий продолжал:
— Разорвал когтями в мясо.
В комнате повисла тишина. Кажется, парню было уже без разницы на историю, как если бы он понял, что мимолётный Кид — это не он. Но понял ли он? Был ли проблеск сознания?
Да и о каком сознании нужно говорить?
— Ээм, может, тогда переименуем его, Аоко? — котёнок замурлыкал громче и очень грустно, но вновь внимание дворецкого так и не получил.
— Мне кажется… Кид подойдёт, — и котёнок перешёл инспектору. Пока его передавали, он продолжал мяукать, пытаясь обратить на себя внимание… всё неудачно.
Вдруг инспектор резко сменил настроение.
— Кайто–кун, кто такой Сагуру? Он учился с тобой?
— Да.
— Почему у него было такое необычное животное, как ястреб?
— На него сделали заказ заранее, из Англии, он хорошо говорил по–английски. А тот мужчина разводил ястребов.
— Его продали ему? — Кайто замотал головой.
— Коидзуми Акако, — Аоко достала блокнот, чтобы записать всё для отца, пока тот держал котёнка, — Она живёт где–то в Японии. Богатенькая.
— Ты знаешь что–то ещё об этом «Сагуру»?
Кайто вновь замотал головой. Аоко заметила, что на его лице что–то промелькнуло, желание ответить, но его унесло незнание «что и как сказать».
— Спасибо, Кайто. Эм, — Аоко улыбнулась, — Давай сегодня за тобой последит Даичи, а я приеду уже завтра, хорошо?
Кайто согласно кивнул, а Накамори удивился.
— Ты же хотела остаться.
— Просто… Сначала выйдем, — в секунду мяукающий котёнок оказался вне палаты, как и отец с дочерью. И, несмотря на абсолютно пустой коридор, дочь шептала отцу на ухо, — Ты что, не помнишь? Акако–тян училась со мной в школе!
***
«Акако–тян! Давно не списывались, как дела?»
Ответ поступил не сразу. Сначала Акако вышла из онлайна, затем вернулась, а потом печатала ответ целую вечность.
«Ох, Накамори–сан, добрый день! Я, всё–таки, модель, у меня фотосет за фотосетом! А дела нормально, как сама?»
«Да хорошо, котёнка уже купила! Сейчас на коленках мурлыкает! Я хотела спросить»
«Что?»
А вот сейчас долгий ответ писала сама Аоко. Её пальцы еле–еле набрали, казалось, простую фразу.
«Ты покупала дворецкого у школы из новостей?»
С того конца надолго замолчали. Следующее сообщение булькнуло лишь через две минуты, когда студентка отпустила Кида побегать по дому.
«Знаешь, они все говорили, что это безэмоциональные машины, которые готовы беспрекословно служить… Конечно, я хотела такого!»
Следующее сообщение Акако напечатала очень быстро, и именно оно вывело отца и дочь из равновесия на долгие пять минут.
«Я так понимаю, вы по поводу этой школы хотите узнать? Что ж, вы обратились к правильному человеку. Не знаю, как он это сделал, может он дофига гений, но…
Сагуру избежал терапии.
Приезжайте, он всё помнит.
Он в сознании»
Комментарий к 3. Можно ли это вылечить?
Тут нужно быть гением в психологии…
Поправьте меня, если я где-то ошибаюсь)
========== 4. Какой была школа изнутри? ==========
— Добрый день, Аоко–сама, Гиндзо–сама, — Сагуру ростом с Кайто, и у него светлые волосы. Этот парень вообще имел, скорее, западную внешность, чем азиатскую, будто банальный иностранец из аниме. А ещё на нём был обычный костюм, какой можно увидеть у бизнесмена на официальной встрече — весь такой с иголочки, хозяин своей жизни и совсем не похож на какого–то там дворецкого. Но главное — карие глаза, в которых улыбалась жизнь, — Я Сагуру, вроде как дворецкий… но нет!
Он смеялся. Выражал эмоции. Очень вежливо помог снять верхнюю одежду. Показательно поклонился. Громко позвал Акако, будто это его сестра или девушка, с которой он живёт столько лет, что привык к ней. И прошёл в столовую, не дожидаясь других. Внутри он, впрочем, разлил по чашкам чай, но совсем не как прислуга, а как хозяин дома, приглашающий на дружескую беседу.
— Ой, опять ты тут хозяйничаешь! — Акако влетела в кухню вовсе не в прекрасном обличье. Нет, она всегда была красива, высока, привлекательна, но сейчас её тёмно–алые волосы растрепались, а очень короткий халат, который мог бы выглядеть сексуально, был очень плохо поглажен. Антуража добавляло лицо самой модели, превращавшее её в полную ярости горгулью.
— Акако–сама, сегодня синий! А что насчёт красного, который прозрачный?
— Ты вообще какого хуя не постирал моё платье?! Я твоего Ватсона в камин отправлю вместо дров! — Сагуру закатил глаза, а потом показательно вежливо контратаковал:
— В таком случае в качестве отплаты буду вынужден отправить туда весь ваш гардероб, Акако–сама.
— Вот видите, а? И где мой послушный раб, а? — Аоко, которая раньше стояла с лицом, вроде «я вам вообще нужна?», заняла один стул. Рядом — её отец, который секундой назад был готов уйти, но держался — тут присутствует очень важный свидетель. Пожалуй, даже единственный.
— Что ж, вы насчёт школы, верно?
В одну секунду нежный и тёплый «Эрл Грей» превратился в непонятное пойло. Никто не решался задать первый вопрос, потому пострадавший начал давать показания сам, по своей воле:
— Я не совсем сирота — моя бабушка проживает в Великобритании. Мне просто не повезло, — лицо дворецкого окрасила искренняя грусть, — Родители спешили в аэропорт на самолёт из Японии, и тут авария. Они умерли моментально, а дрожащего меня вытащила какая–то женщина. Мне было семь лет, я был сознательным ребёнком.
Все в комнате присмирели, и даже Акако показала добрую часть своего ледяного сердца, внимательно вслушиваясь в речь парня. Но тот, вдруг, рассмеялся и быстро бросил, будто это может разрядить обстановку:
— Ну, я уже связался с бабушкой, спасибо Акако–саме. Скоро я восстановлю свои документы, хе–хе.
— Я рад за тебя, Сагуру–кун, но я хочу узнать подробности. Ведь ещё суд будет, — Сагуру дрогнул, но кивнул. В его глазах кипела смелость.
— Да. Я главный свидетель, и я хочу присутствовать там.
— Не боишься? — парень замотал головой.
— После той школы? Чего бояться после этой школы? Да ничего!
Парень допил свой чай и отошёл к тумбочке. Взяв новый пакетик, он кинул его в чашку и залил кипятком. Потом бросил два кубика сахара и сел вновь, размешивая напиток.
— Мне не повезло с самого начала. Я встретил заместителя директрисы того самого детского дома. Она не поверила, что у меня есть живая бабушка, — девушки переглянулись, и лишь Накамори согласно кивнул.
— Да, общался с ней. Такая глухая женщина… ещё и самодовольная, и права всегда…
— Да, не больше, не меньше, — Сагуру отпил ещё немного, — В школу я пошёл сразу же. Вообще, эта школа, как школа, если вы не один из «избранных».
— А как вас выбирали?
— Нам предлагали тест. Это было что–то среднее между тестом на IQ и на общую эрудицию. Ну и ещё за нами наблюдали, сколько я заметил.
— Да, это мы знаем… С чего начиналась сама терапия? — парень на секунду замолчал и оглядел всех. Когда он убедился, что все смотрят на него, ждут и слушают, он начал говорить:
— Сначала это была совершенно нормальная программа по поддержке сирот. Нас таскали по каким–то развлечениям, отправляли на интересные конкурсы, что–то дарили по праздникам, — лицо Сагуру преобразилось за долю секунды. Внимательней всех за ним наблюдала Аоко, за его эмоциями, — Как выкармливают скот на убой.
Вдруг чашка дворецкого снова оказалась пустой, но Акако заменила пакетик и долила кипятка. Потом встала и убежала, под печальный взгляд студентки полицейской академии. «Стоит Акако–тян растрогаться, она бежит скрывать эмоции. Надо сказать ей, что и у меня чай закончился, чтобы разрядить обстановку».
— Аоко, допей мой, — вдруг к девушке подвинулся недопитый чай её отца. Он уже остывал.
— Спасибо. Сагуру–кун, — они были одного возраста, но почему–то Аоко ощущала такую пропасть между ними, будто они из разных веков, — Прости, что заставляем тебя вспоминать.
— Нет, я должен. Плюс, я хорошо разыгрывал дурачка, мне досталось меньше всех, — он глубоко вздохнул, когда Акако вернулась и поставила чайник, — Правда, была особенность: конкурсы и призы никогда не были коллективными. Не было конкурсов на сплочение или чего–то того. Нас разобщали, мы потихоньку лишались возможности говорить и доверять друг другу. Сначала к тем, кого мы и так не жаловали, потом потихоньку ко всем остальным.
— Да, это серьёзно. Дальше?
— С нами работали дипломированные психиатры. Благодаря слежке, они находили подход к каждому. Одной женщине я даже верил… сначала. Потом я понял, какую цель она преследовала, и стал наблюдать за другими мальчиками и поведением сотрудников, чтобы переиграть их.
— Хорошая тактика, должна признать, — Сагуру мягко улыбнулся Акако. Вот что разрядило обстановку на то время, когда быстро закипевший кипяток вновь заваривал ещё несколько пакетиков, так это такой милый комплимент.
Потом в воздухе вновь замерло напряжение.
— Были все стандартные методы: иллюзия выбора, повторение, контроль информации. В некоторых случаях использовалось хирургическое вмешательство.
Дворецкий осёкся. Он говорил всё показательно сухо, но, кажется, с каждым новым воспоминанием, его лицо дрожало всё больше.
— Побои тоже… были методом.
Остальные замерли на своих стульях. Никто не решался прервать дрожащий голос свидетеля тех событий.
— Знаете, я даже… по детской дурости завидовал другим. Им так мозги отшибло, что они почти не чувствуют боли. Я ведь всё ощущал.
Холодильник запищал, но тут же прекратил, а Сагуру снова нелепо захохотал:
— Ну, я… Блин, простите, что я постоянно смеюсь. Просто снова быть на свободе после… этого.
— Мы понимаем, Сагуру–кун, — инспектор Накамори перекинул руку через весь стол и поддерживающее похлопал парня по спине. Тот улыбнулся, — Но я хочу знать ещё кое–что. Ты знаешь, какими становятся дворецкие после промывки мозгов?
— Ах, да. У них в сознании куча вещей. Конкретное количество зависит от уровня памяти конкретного индивидуума, — парень собрался долить себе чая, будто кому–то всё ещё есть до него дело, но чайник уже остыл. Пришлось ставить снова, — Они не думают и не чувствуют ничего, по большей части, кроме некоторых базовых вещей.
— Можешь под диктовку?
— Да. Они запоминают дорогу до дома, его номер, расположение комнат, расписание дня. Им можно доверить заботу о финансах, охрану драгоценностей. Ещё они легко могут запомнить пароли от социальных сетей, даже если там череда беспорядочных символов и цифр, — девушки переглянулись.
— Сагуру–кун, это тоже для разрядки обстановки? — парень посмотрел на дам с лукавой усмешкой.
— Нет, это правда. Но заходить туда они не будут, по крайней мере, без приказа.
— Знала бы, не покупала, — вдруг рука дворецкого приобняла его хозяйку за плечо, и послышался самый искренний хохот за вечер:
— А в какой социальной сети можно оценить Вашу фотосессию в стиле ню, Акако–сама?
В секунду напряжённое настроение почти испарилось. Сагуру и Акако походили на будущую парочку из типичной романтической комедии. Аоко выключила чайник, который кипел уже некоторое время, и заварила ещё несколько пакетиков. А Накамори сидел над блокнотом, но не читал ничего из написанного.
На долгие минуты комнату окутало спокойствие, умиротворённость, передышка, которой все ждали. Никто не решался что–то говорить, как–то прерывать это перерыв. Никто, кроме того, кто занимал здесь главную роль.
— Аоко–сама, я периодически смотрел на Вас. Знаете, не похоже, что Вы просто пытаетесь закончить дело, — Аоко бросила взгляд на парня. Её выражение лица было потерянным, непонятным, неопределённым, но в нём точно не было того «позитива» от смеха над давней подругой и её незадачливым дворецким.
— Как бы сказать… папа?
— Я не мог просто так арестовать их, поэтому мне пришлось купить у них одного дворецкого… Это он нас на тебя вывел, — в секунду на лице Сагуру появилась наивно–детская надежда, а его лицо заметалось между отцом и дочерью.
— А? Кто–то тоже в сознании?! — но инспектор замотал головой.
— Нет. Но волей случая мы задали ему пару вопросов, и он упомянул тебя, — парень внимательно посмотрел на новых знакомых. Он мог назвать много имён и точно ждал любое, кроме…
— Кайто.
В секунду Сагуру преобразился. Его брови сместились к переносице, губы искривились, глаза зажглись, но ничего из этого не означало что–то позитивное. Наоборот, его лицо стало разозлённым и сильно разочарованным.
— Кайто… Затычка в каждой бочке. Он был одним из самых долгих проектов, — сейчас дворецкий практически не моргал, а его взгляд упёрся в неизвестную точку на дне чашки с остывающим чаем, — Многие ненавидели его за элементарное.
— Элементарное?
— Поскольку он нас раздражал, психиатры использовали вторую тактику — втирались в доверие. С ним очень хорошо обращались, а он, после нас, потихоньку начинал в это верить, — парень допил последнюю кружку чая, — Но всё равно он был такой… «сам по себе»?.. Вы не представляете, что я чувствовал, когда увидел его в том состоянии. Я ненавидел его, как и многие, но с другой стороны, чтобы они справились с ним… Ай.
Сагуру отложил свою кружку, махнув рукой. Больше в него не лезло, и он поднялся над столом.
— Не думаю, что он хочет меня видеть, да и это взаимно, но я был рад помочь всем остальным, — и опять хохоча, будто рассказывает анекдот, ещё раз уточнил, — Кроме него!
На этом главный свидетель по делу удалился.
Для инспектора это была полезная встреча. Осталось только разговорить его на подробности, некоторые имена, маленькие факты, что будет просто, ведь он выглядит не глупым. Да, Накамори жалел его, искренне, но каждый ценный свидетель для полицейского — это уже не соломинка, а целый плот, который может не просто вытащить из воды, а доплыть куда нужно.
Акако же, не отрываясь, смотрела в спину своего дворецкого. Ей Сагуру объяснил тему мельком, а потом оставил наедине с телевизором и разоблачающим репортажем о школе. Сейчас же девушка услышала больше и всё её настроение, вся её злость, вся её обида испарились в момент. Нет, наверняка через минут пять она снова прикажет ему гладить её одежду, но уже как–то мягче… Хотя она за него деньги заплатила, потому никакой мягкости! Эта модель такого характера, что поделать?
А вот Аоко не сдвинулась с места ни на миллиметр. Её взгляд прожигал спину дворецкого, но она жалела не его, а своего, Кайто. Она смотрела на Сагуру и хотела задать вопрос «почему?», «за что?», «что он вам сделал?», но держалась… Нет, не выдержала.
Студентка встала и выбежала из столовой.
***
— Сагуру–кун… почему? Почему вы так ненавидели Кайто? — Аоко ждала объяснений, но Сагуру посмотрел на неё с усмешкой. В его взгляде она увидела необоснованный хохот.
— Разве для этого нужна причина? Это всегда так работает.
Слова повисли в воздухе, а потом растворились, повышая в напряжение в несколько тысяч раз. Парень смеялся, смотря на девушку, а девушка смотрела на парня с раздражением, растущей ненавистью и презрением.
Аоко хотела, требовала, но не получила ответов.
Сагуру просто не смог их дать.
— Папа! — вдруг Аоко закричала в сторону кухни, — Я собираюсь и еду в больницу. Вернись домой и позаботься о Киде!
— Что? Сейчас?! — Накамори быстро выбежал в гостиную, но девушка уже скрылась в прихожей. Далее она кричала оттуда:
— Да, сейчас! Теперь я ещё сильнее переживаю за Кайто. Он даже в такой ситуации успевал улыбаться, а из него сделали… ох, мне нужно поговорить с Даичи–саном! Надеюсь, когда–нибудь он пойдёт на поправку… Нет, он пойдёт на поправку!
И Аоко открыла дверь гостиной. В синей куртке, с улыбкой на лице, не отпуская дверной ручки, она подмигнула всем и весело прокричала, на миг вернувшись к детской привычке говорить о себе в третьем лице:
— Аоко гарантирует!
А потом девушка скрылась за дверью, убегая вдаль.
***
Аоко прибыла к больнице к половине второго. Она уже плохо помнит, как открылись входные двери, как за поворотом исчезла регистратура, как она забежала на второй этаж и нашла нужную палату. Важно девушка открыла белую дверь и увидела его.
Кайто не смеялся. Не выражал эмоций. Ничего не говорил. Он смотрел в окно безразлично, без интереса, будто та фотография весёлого мальчика из файла не его. «Кайто…», — всего за несколько мгновений Аоко оказалась на стуле напротив пациента.
— Снова здравствуй, Кайто, — дворецкий смотрел на неё внимательно, изучая. В его глазах что–то мелькнуло, но вновь не смогло полностью овладеть им, его воля до сих пор подавлена. Он не знал, что сейчас может поднять руку. Он не знал, что мог бы что–то сказать. Он не знал, что он человек, а не…
Вдруг уголки его губ поднялись. Под удивление хозяйки, лицо дворецкого окрасила нелепая улыбка. Он медленно сказал:
— Доброе утро.
Всего через секунду девушка залилась смехом.
— Доброе… что?! Сейчас половина второго, идиот! Это «добрый день»! — в её словах не было издёвки, лишь бесконечный хохот. Студентка не могла остановиться и еле–еле сдерживала себя ладонью у рта, но это не работало. Руки склонялись к животу, чтобы схватить его.
Вскоре, её смех полностью заполнил палату, а Кайто снова улыбнулся. На этот вышло чуть удачней, но всё ещё не искренне, для галочки:
— Добрый день, — собрав все силы в кулак, Аоко прекратила хохотать и улыбнулась дворецкому в ответ.
— Добрый день, Кайто!
Впервые, всё замерло на по–настоящему хорошем моменте.
Комментарий к 4. Какой была школа изнутри?
Что ж, пока идея действительно интересная.
Спасибо всем читателям :)
========== 5. Какой распорядок дня у дворецкого? ==========
Уже в пять часов и пятьдесят минут Кайто встал с привезённой вчера кровати и переоделся в свою белую форму. Он вышел из своей комнаты и скрылся в ванной в пятьдесят пять, оттуда вышел ровно в шесть. Через три минуты он стоял у холодильника, изучая продукты, которые приобрёл инспектор. Его взгляд приметил бекон, яйца, сыр, оливковое масло, чеснок. Взгляд сам стал искать спагетти, но вместо этого переметнулся к маленькой записке на холодильнике.
Дворецкий подобрал её. На ней почерком было небрежно написано: «Шоколадное Парфе». Казалось, рука сама схватилась за дверь холодильника, перепроверяя, точно ли Кайто заметил там плитку шоколада. Осталось только найти сливки, а там двадцать пять минут — и Кайто всё взбил, да разлил по формам. Время засёк, в холодильнике на пару часов до необходимой консистенции. Теперь же комнату наполнил запах бекона и чеснока.
Обычная рутина по готовке еды.
***
Семь часов и сорок минут. Кайто закончил жарить пасту и обернулся к столу. За несколько минут на нём оказалась новая скатерть, куча салфеток, идеально вымытые приборы и тарелки, в которых тут же появились спагетти с беконом.
Потом дворецкий наложил одну порцию себе и быстро поел, чтобы скорее приступить к новой задаче — разбудить инспектора, который сегодня отправится на работу после трёх отгулов.
Парень ступил на лестницу, медленно и беззвучно поднимаясь к комнате, в которой он ещё не был, но знал в какую дверь зайти. Она открылась без проблем, и ловкий натренированный взгляд запомнил комнату до мелочей, до расположения каждых разбросанных файлов, журналов и книг. Потом дворецкий подошёл к инспектору и удивительно громко для него сказал:
— Просыпайтесь, Гиндзо–сама!
Мужчина встал не сразу: повертелся, покрутился, сонливо потёр один глаз и поднялся.
— Ох, Кайто–кун, спасибо. Доброе утро, — парень заучено улыбнулся.
— Доброе утро!
— Неплохо улыбаешься! — инспектор быстренько поднялся с постели, — Аоко уже проснулась?
— У неё ведь нет занятий?
— А, да, но сегодня она хотела встать пораньше, — уже через несколько минут Накамори натягивал пиджак на полностью застёгнутую рубашку, — Плюс, если ты приготовил завтрак, её порция остынет.
— Я ещё сделаю, — в секунду инспектор замер, застёгивая последнюю пуговицу.
— Эй, не перетруждай себя. Тем более, она всегда вставала примерно в это время. Поспеши и разбуди её, — Кайто кивнул.
— Как прикажете.
Дворецкий вышел из комнаты.
***
Он медленно открыл дверь, неспешной проходкой прошёл до кровати и замер рядом со спящей. В его глазах боролись приказ инспектора и информация о том, что Аоко никуда не нужно. Это была нагрузка для его несамостоятельного мозга, и ведь ослушаться приказа хозяина в принципе — нельзя, так что…
— Аоко–сама… вставайте, — девушка перевернулась на другой бок. Парень поднял руку, положил её на одеяло в районе плеча спящей и потряс, — Аоко–сама, вставайте!
На часах уже было около восьми, но Аоко всё ещё ворочалась. А ведь пасту ждала–дожидалась незавидная холодная судьба, пока девушка всё ещё перекатывалась с бока на бок. На такую ситуацию мозг Кайто был не рассчитан, но когда–то один учитель дал ему небольшой совет — открыть шторы.
Поднявшись с колен, дворецкий подошёл к белым шторам и широко распахнул их, а потом оттянул ту часть, что находилась прямо над кроватью, и солнечный свет упал на подушки и лицо, которое моментально искривилось в самых страшных гримасах. Оно оставалось таким неприятным ещё несколько секунд, прежде чем глаза медленно открылись, торс неспешно приподнялся, а девушка заметила дворецкого у окна.
— Кайто, доброе утро… А сколько? — она беспомощно протирала глаза, потом медленно выкинула ноги из одеяла, встала во весь рост и привычно бросила взгляд на часы, игнорируя слова дворецкого, — Чего?! Восемь?! Что не разбудил–то сразу!
Секунда, другая, и Аоко столь же привычно побежала к огромному шкафу и скрылась за его дверью, переодеваясь. Кайто некоторое время смотрел в её сторону, а потом вернулся к двери, чтобы спуститься на кухню и проверить, в каком состоянии еда. И в этот момент снизу прокричали:
— Я ушёл! — казалось, что могло быть громче этого крика инспектора, достигающего аж второго этажа? Ну, только крик его дочери:
— Удачи, папа! — на момент прижав к груди футболку, Аоко начала натягивать её на себя, а потом поправила штаны. Далее она обернулась к Кайто, — Ты уже готовил, да? Остыло?
— Сейчас проверю, — парень вышел из комнаты.
В его бездонной памяти засела новая информация: шкаф Аоко, её одежда и телосложение.
***
Продолжая запоминать это походу спуска в кухню, Кайто зашёл внутрь. Паста была еле тёплой, но рядом удачно стояла микроволновка.
— Аоко–сама, мне использовать микроволновку? Нам говорили, что так не вкусно выходит…
— Можно, я привыкла к… Нифига себе ты стол накрыл, у нас гости? Так красиво! — прибор заработал, а взгляд Аоко стал метаться по обычной алой скатерти с белым узором.
— Обычная скатерть, повседневная.
— Ха–ха, тогда, наверно, я просто редко использую такие скатерти, — тут, после небольшой паузы микроволновка пикнула, и тёплые спагетти оказались на столе.
— Приятного аппетита!
Аоко, не торопясь, принялась есть. Вскоре, она радостно закричала:
— Ой, вкусно! Ты хорошо готовишь, вообще объедение! — парень вернулся к своему обычному выражению лица и проигнорировал очередной комплимент. Он бегло бросил взгляд на холодильник, а потом на наручные часы. Оставалось ещё несколько минут до десерта, когда в комнате раздалось мяуканье.
— О, Кид, доброе утро! Кайто, папа купил корм для котят, он на дверце снизу. А миска там, — дворецкий приметил это ещё с утра, потому надолго корм в пакете не задержался, и котёнок уже поглощал бесформенный говяжий паштет. Кажется, он доволен, — Ох, спасибо, Кайто! Было вкусно! В следующий раз встану раньше и поем ещё горячее.
Взгляд вновь метнулся на часы, а потом на холодильник. Примерное время подошло к концу, и парень без промедлений открыл дверцу.
— Я увидел на холодильнике записку, — и руки Кайто схватились за поднос, вытаскивая из холодильника несколько стеклянных креманок, — Шоколадное парфе, верно?
Аоко на минуту застыла в неверии. Нет, она поняла, что дворецкого учили куще вещей, но это мешало ей удивляться всё снова и снова. Тем более что идеально выполненное парфе с закрученными в качестве украшения сливками сошло, как с меню ресторана, только в более приличной порции.
— А ты завидный жених, а, — к сожалению, парень не воспринимал комплименты, тем более такие. И далее всё шло в молчании, — Я съем две, а ты будешь?
— Я уже поел.
— Да ну, кушай, это же десерт. Между прочим, очень вкусно, ты просто гений! — разобрав лишь одно слово «кушай», Кайто взял в руки одну креманку и маленькую ложку. Он захватил очень мало шоколада, но, разжевав, взял чуть больше.
— Вкусно.
— Я же говорила?
— Ага, — а потом, закончив с кормом, к трапезе присоединился Кид. Он подбежал под стол, приноровился и ловко запрыгнул прямо на коленки к дворецкому. Там он помялся лапками, развернулся и уселся в позе Сфинкса, потихоньку начиная урчать.
— О, как мило, он у тебя на коленках! — парень оглядел котёнка и аккуратно опустил руку. Его ладонь медленно прошлась по шерсти, вызывая у питомца ещё более громкое мурчание, — Ну вот видишь, он тебя любит. Погладь его.
Может быть, слабый блеск в глазах Кайто означал личный интерес, желание, симпатию, но он гладил котёнка механически, так же, как печатная машинка печатает бумагу. Заучено, на повторе, без самодеятельности.
И это расстраивало Аоко, но она не могла подобрать нужных слов. А ведь нужно что–то менять.
***
— Так, я наелась! Теперь можно и позаниматься, — в миг Аоко привычно потянулась локтями, как делала в больнице, а потом исчезла где–то в конце первого этажа. Кайто пошёл за ней.
Его встретила среднего размера спортивная комната. В таких парень никогда не был, хотя изучал теорию — тут был велотренажёр, стенка со специальной конструкцией для отжиманий, две гири на восемь и шестнадцать килограмм, два спортивных матраса, а над ними зависла приличного размера боксёрская груша. И, пока дворецкий всё запоминал, девушка уже заняла тренажёр.
— Если хочешь, можешь со мной позаниматься, только аккуратней. Пусть ты и восстановился, но… А у вас физкультура вообще была?
— На уровне банальных упражнений, — и Кайто стал повторять всё то, что бывает на самой банальной утренней зарядке. Аоко присвистнула.
— Неплохо! Тогда можешь просто отжиматься, или пресс подержать? — дворецкий замотал головой и продолжил всё то, что знал, заодно изучая, что делает Аоко, — Ну, я не настаиваю, но хочется проверить, как у тебя с этим.
Парень бросил на неё пустой взгляд, согласный на все испытания, а потом обернулся к матрасам. В его голове промелькнуло изображение отжимания, но в ту секунду, когда он попытался его скопировать, Кайто упал и долго лежал лицом в матрасе, пока девушка не прекратила разминку и не подбежала к нему.
— Не очень вышло, да? Можешь перевернуться? — дворецкий перекатился на спину, а Аоко крепко сжала его ноги, — Руки за голову, ноги не двигать, головой касаться колен. Если устанешь, скажи мне, мы остановимся.
— Не обязательно.
— Обязательно, а то будет не очень приятно. Давай, попробуй.
Кайто напрягся. Он делал это упражнение всего один раз с одним из учителей и не смог отжаться более трёх раз. Но сейчас Аоко смотрела на него и подбадривала, на губах остался слабый привкус шоколада, и первые три попытки получились идеальными, как две последующее. Потом уменьшалась скорость, затем сила и, в один миг, Кайто снова лежал на матрасе.
— Двадцать два… а ты выносливый, — Аоко поднялась, — Но мне кажется, последние два ты всё–таки выжал. Вставай.
Дворецкий исполнил приказ, а потом повернулся назад. Его взгляд надолго замер на серой боксёрской груше, уже прилично обшарпанной, словно в физкультурном зале, и даже немного пыльной. И парень подошёл ближе, протянув к самым пыльным зонам. И, закономерно, раздался громкий чих.
— Будь здоров. Грязная, да?
— Я вытру, — Кайто вышел из комнаты, а Аоко медленно подошла к боксёрскому инструменту. Она никогда не пользовалась ей, она принадлежала её отцу, старый подарок, но иногда девушка подходила и ударяла по ней рукой, разок, скорее для смеха. Однажды и ногой, правда в не самый удачный момент, её ступня ещё некоторое время ныла. Потому студентка ничего не стала делать и покинула комнату, едва услышав слабое мяуканье котёнка.
А спустя одну минуту в комнату вернулся дворецкий с влажной тряпкой. Он бесшумно подошёл к груше и принялся аккуратно и умело вытирать её. Его взгляд ловко подмечал самые пыльные места, а натренированные руки очищали грязь круче любой профессиональной уборщицы. И, уже скоро, груша сияла.
После этого Кайто выглянул за дверь, убедился, что Аоко играет с котёнком, и вернулся. Он посмотрел на спортивный инвентарь несколько придирчиво, прежде чем его бездонная память вновь заявила о себе. Его окутали не лучшие воспоминания о недавних парнях в переулке, но после всё сменилось смазанным, но различимым силуэтом девушки. Её действия, решительные и выработанные, повторялись снова и снова, как плеер, на который скопировали всего одну песню. Парень даже не сразу понял, что вновь стоял прямо напротив груши с поднятой рукой.
Тот удар Аоко был твёрдым, как у любого человека, который посещал клуб боевых искусств, а вот удар Кайто походил на слабый толчок девушки из романтической комедии, что лёгким движением руки отталкивает сильного мужского героя. Так же поступила и груша, откинувшись назад, но нет, это был не удар. Слабый кулак сжался, парень вложил в него все свои силы и попал в самый центр груши.
Даже звука толком не было, не то, чтобы груша вообще сдвинулась хоть на миллиметр.
И в пустых глазах промелькнул еле заметный блеск разочарования.
***
Пол–одиннадцатого. Самый разгар дня, только вот Кайто… было нечего делать. Кид спал, Аоко переписывалась с Акако по телефону, а он сидел в гостиной в одной и той же позе с одним и тем же выражением лица. Никакой работы, никакой.
Суть дворецкого в том, что ему есть, чем заняться. Нет, есть перерывы на обед, на сон, просто перерыв, но к полному отсутствию работы парня не готовили. Его пустой взгляд быстро заметался по давно знакомой гостиной, а потом задержался на спине студентки:
— Аоко–сама, может, есть ещё что–то пыльное?
— Нет. Просто отдыхай, — Кайто повернулся к столу без единой идеи. Аоко это почувствовала, — Книжку возьми.
— Книжку…
Дворецкий огляделся. Не прошло и десяти секунд, прежде чем в его руках оказалась книга, которая всё это время лежала на столе. У неё была обложка с рисунком, как у ранобэ, но это была всего лишь тёмная фигура, а текст был на английском, снаружи и внутри — книга точно иностранная.
— Это откуда?
— Акако–тян подарила. У меня ещё есть некоторые пробелы с английским, и она сказала, что эта книга может мне помочь. Тем более, это детектив.
— Детектив…
Кайто открыл первую страницу. Книги были тем самым развлечением, которое позволялось тем дворецким, потому это был один из немногих источников слабых, но приятных эмоций. Ведь все из директоров свято верили, что чтение улучшает память, и уроков чтения было много. Потому очередная книга, которою парень увидел, значила для него вполне неплохое времяпровождение. И он сосредоточился на тексте.
Детективы он читал редко, на пальцах пересчитать, так что особо не «зажёгся». Хотя и немного удивился, когда книга началась с «мяса».
Мия спешила по дороге. Её ноги беспомощно переплетались, к тому же топор весил столько, что девушка постоянно останавливалась на передышку. Переулок был тёмным, люди наслаждались Рождеством, но один человек ждал девушку. Он был приглашён ей день назад.
А вот и переулок. Богато одетый мужчина смотрит на девушку с удивлением, не замечая тёмного оружия во тьме. Но, даже различив его, смеется и вовсе не пугается.
— Ха–ха–ха, смотрите, наша маленькая служаночка пытается удержать топор своего дорого папочки! — надменный голос всё громче и громче отдавал в ушах служанки, — Хм, и что? Хочешь меня убить?
— Да, — бесполезным и слабым движением девушка замахивается. Она еле держит топор, хотя тренировалась днями напролёт.
— За что?
На секунду Мия нерешительно замирает, как вдруг ярость придаёт ей сил. Одним взмахом она поднимает топор до лба мужчины и тот разрубает его голову снизу вверх. Кровь хлещет прямо в лицо, попадает на топор, пара капель — на стену позади.
Служанка не планирует убирать всё, лишь доказательства её причастности. Сейчас она просто улыбается.
Из–за этого мужчины… всё и началось.
— Кайто! Кайто! — парень резко захлопнул книгу. Аоко была в нескольких сантиметрах от его лица, как в банальном романе, — Ты шить умеешь?
— На машинке.
— А так?
— Э… я пропустил почти все занятия, был в больнице. Но научусь! — девушка лишь неловко посмеялась.
— Машинки у нас нет, к сожалению. Лучше просто куплю платье, — парень убрал книгу под жакет.
— Платье? — в следующую же секунду Аоко сидела напротив и увлечённо рассказывала о своих планах, пока Кайто лишь запоминал время, место и прикидывал примерный сценарий на тот случай, если она возьмёт его с собой.
— У выпускников нашей школы послезавтра вечеринка! Правда, Акако–тян не придёт, она уезжает в Киото по работе. Но все остальные придут, а моё любимое платье испорчено…
— Совсем? Может, я могу что–то сделать?
Аоко посмотрела на него с интересом и встала с дивана. Она молчала, но её рука и медленная походка предполагали, что дворецкий должен пройти за ней. Вместе они поднялись наверх, апотом в её комнату.
На её кровати лежали… тряпки из плотной ткани белого цвета. Нет, это была одна большая тряпка небольшой длинны с дырой слева. Это не был вырез на одну сторону в районе живота, который смотрелся бы эротично, а именно неровная, бесформенная дыра. Платье было испорченно окончательно.
— Видишь? Лучше завтра в магазин схожу.
— А откуда такая дыра? — девушка неприятно улыбнулась.
— А, обычная школьная история, — Аоко схватила бывшее платье за короткие рукава, — У многих в классе была упёртая модница, готовая на всё ради своей исключительности. Им дико нравиться чьё–то платье, но не нравится та, кто его носит.
И, не желая бередить прошлое, да и, кажется, забыв или вовсе не имея обид, девушка закинула дорогую ткань в шкаф к бесполезным тряпкам. Кайто смотрел на это с очередным блеском в глазах, природу которого никто не мог объяснить.
Вдруг студентка подошла к ноутбуку и села на стул напротив. Уже через минуту, она гуглила интернет–магазины одежды.
— Может, в интернете заказать… Надо посмотреть, сколько дней займёт доставка.
— Если курьером, то, наверно, побыстрее будет?
— Кстати, да. Только есть ли что–то интересное? И не явится ли это одноклассница? — Аоко улыбнулась, открывая сайт. Все предложенные платья казались ей такими разными, а Кайто — абсолютно никакими, потому совещаний и не было, — Не хочешь книгу дочитать?
— В любой момент начну снова.
— Как хочешь. О, может вот это? Цена приемлемая? — длинное, почти достающее до пола, с вычурными прозрачными рукавами по локоть, но при этом — обтягивающее. Достаточно креативное синее платье без вырезов. Дворецкий же смотрел лишь на фасон, ткань, цену и размер.
— Вот это не твой размер, твой вот этот, — голова девушки обернулась назад почти моментально. Её выражение лицо было красноречивым.
— Погоди, откуда?
— Когда ты переодевалась.
Эмоции Аоко было не описать. Было и смущение, и страх, и непонимание — всё это превращалось в одну новую эмоцию, для которой нет названия. С полными этой незнакомой эмоции глазами девушка посмотрела прямо на дворецкого, сама не понимая, задаёт ли она вопрос или просто выражает эмоции:
— Кайто, ты меня пугаешь…
И самое пугающее в этом то, что Кайто не воспринимал такую фразу, потому снова ничего не ответил.
Комментарий к 5. Какой распорядок дня у дворецкого?
Думаю, большинство из вас заинтересовались рейтингом и метками в шапке, но всё так быстро не бывает. Некоторое время мы будем медленно лечить Кайто, а там уже потихоньку придём к обещанному в шапке.
Постараюсь сделать это интересным)
Если у вас есть какие-то дополнительные вопросы, будет интересно узнать.
========== 6. Мнение Аоко? ==========
Спустя полчаса придирчивого выбора подходящего интернет–магазина, где доставка не занимает больше нескольких часов, Аоко переоделась в футболку на одно плечо и свободные джинсы. В таком наряде она совсем не выделялась, как и любая обычная девушка. Ну, не то чтобы студентка полицейской академии — это абсолютно обычная девушка, но и не обычный «абсолютный счастливчик», выбранный судьбоносной лотереей.
И, конечно, ещё ничто так не выбивало её из колеи, как история школы «Дворецкий в белом».
Ещё когда Аоко была маленькой девочкой, она быстро поняла — профессия полицейского ей очень близка. У неё ещё не было ощущения «серости», мир казался чёрно–белым: тот парень — злодей, он накричал на ребёнка в парке, а та девушка — добрая, она подарила ей бесплатный чупа–чупс. Но откуда малышке знать, что дома мужчина извинился, честно признался, что волновался из–за новой горки, и приготовил ребёнку вкусный ужин? Откуда девочке было знать, что та женщина в тот же день избила своего мужа, когда узнала, что он снова принёс домой меньше денег, чем она ожидала?
Будучи обычной наивной девчонкой, Аоко не могла понять подобное — её мир долгое время был шахматной доской, до самой начальной школы. Она с трудом может вспомнить, какой это класс, но одна одноклассница, обожавшая «взрослые» книги (не в том смысле, романы с приключениями, перестрелками и прочее в этом роде), протянула ей книгу «Арсен Люпен: Благородный Грабитель». Тогда девушка отшатнулась, крепко стоя на своём, но та девчонка была первой подругой, и книгу пришлось взять.
Книга Аоко не понравилась. Она показалась ей абсурдной, смехотворной, а пародия на Шерлока Холмса — самой глупой идеей автора. Но хуже всего она восприняла само восхваление вора как профессии. Долгое время она вспоминала книгу с раздражением и лишь спустя годы перечитала со смехом. И нет, она не узнала какую–то слезливую историю про преступление ради добра. И нет, не было никакого ограбления банка, на котором «благородный грабитель» спас бабушку, у которой случился сердечный приступ. Ничего подобного, лишь опыт школьного хулиганья, курсы психологии перед академией, да и просто — выросла. Ну и у неё появился кумир… Хм, нет, это другая история.
А сейчас Аоко вновь не могла ничего и никого понять. Кто те мужчины, что создали школу «Дворецкий в Белом»? Ведь тут было никаких белых мотивов с самого начала, лишь эгоизм и мечты о лёгких деньгах. Больно даже слышать о школе, а смотреть на Кайто — в десять раз больнее. Да, он хорошо готовил, убирался, только что помыл посуду, и, наверняка, умел ещё много всего, но…
Кто он такой?
Кукла? Но ходит. Робот? Но что тогда блестит в глазах? Сломанный человек, потерявший свою личность? Да, именно так.
Но как? Даже Даити пожимал плечами. Несколько минут назад он прислал Аоко результаты экспертизы — все органы Кайто работали абсолютно нормально, мозг тоже не повреждён. Проблема только в психике.
А психология — та ещё штука… тем более, такая сломанная и необычная.
Потом они с психиатром переписывались ещё несколько минут, высказывая предположения. Например, Даичи предположил, что психика покладистого дворецкого для хозяина, как пластилин, чтобы подмять и сформировать под себя. Но как превратить пластилин в функционирующий мозг с собственным сознанием? Тоже та ещё задача.
Аоко могла философствовать до самого вечера, если бы не звонок в дверь. Курьер и правда прибыл всего за несколько часов, а с кухни до прихожей всего пара метров. Защёлка открылась через пару минут.
— Добрый день, ваш заказ! Оо, — молодой парень девятнадцати лет, по–видимому студент на подработке, протянул Аоко коробку. Курьер был тем самый смазливым мастером флирта, который со всеми кокетничает ни с того, ни с сего и незачем, — Здравствуйте, девушка. Наверняка, Вы заказали отличное платье!
— Спасибо, мне тоже оно очень нравится, — стоило девушке взяться за коробку, парень подмигнул.
— Мне кажется, это платье должно заказывать Вас, — такой глупый подкат вызвал лишь приступ смеха, — О, а это Ваш дворецкий? Богато живёте, как Вам подобает!
— Спасибо–спасибо! Кайто, пожалуйста, отнеси коробку в мою комнату…
Вдруг Аоко замерла в наиглупейшей позе с коробкой в руках. Нет, Кайто принял доставку через пару секунд, но не сдвинулся с места даже на миллиметр. Он смотрел на курьера в упор, прожигая его пустым взглядом с очередным странным блеском внутри. Его почти невозможно трактовать, или девушка просто не могла этого сделать.
— Кайто, пожалуйста…
— А он у Вас непослушный… Кстати, я Цуёси, а вы?
— Аоко, — парень хочет протянуть новой знакомой руку, но в тот же миг дворецкий оказывается перед хозяйкой, словно в тот день и в том переулке. Аоко вновь бросает на него странный взгляд, как вдруг, посмотрев на курьера, осознаёт, в чём причина, — Цуёси–кун, а Ваша фамилия?
— Хагивара.
— О, понятно. Простите за Кайто, пожалуйста. Спасибо за доставку! — тут дверь резко закрывается, перекрывая вопросы курьера, а девушка поворачивает Кайто к себе. Его взгляд остаётся тем самым пристальным, со слабым блеском, — Вспомнил одного из тех парней, да?
— Не он?
— Это его брат–близнец, я слышала об этом от соседей. Обычный парень, в отличие от брата, — кажется, на секунду дворецкий не поверил, но потом склонил голову на бок.
— Как их отличать?
— Ну… он ведь по–другому разговаривает?
— Как скажете.
С каждой новой секундой Аоко становилось плохо. Как можно сделать из человека пластилин? Как это вообще работает? Что не скажешь, так сделает. Нечего делать — никаких своих идей. Только запоминает кучу вещей, но что делать с этими воспоминаниями?
Способен ли он построить причинно–следственные связи? Способен ли он решить что–то в экстренной ситуации, кроме того, чтобы встать перед ней? Способен ли он что–то сказать от себя? Принять хотя бы маломальское собственное решение?
Аоко понимала, что нужно быть решительнее, но начинать нужно с чего–то привычного для парня. И кое–что она заметила.
— Кайто, а как тебе та книга? — во время чтения Кайто был сосредоточен почти так же, как во время работы. Наверное, чтение может помочь.
— Английская? Я читал не так много детективов, пока неплохо. Правда, я ещё первую главу не дочитал…
— Так дочитай! Расскажешь потом как тебе?
— Как прикажете.
На этом парень с девушкой вместе поднялись наверх и разошлись по комнатам. Лишь сев за ноутбук, Аоко открыла социальную сеть и быстро написала двум контактам:
«Акако–тян, Сагуру–кун с тобой? Хочу задать ему пару вопросов»
«Даичи–сан, как исследование? Вы что–то обнаружили?»
***
Когда Мия оказалась дома, она бесполезно откинулась на кресле. Этот мужчина лишил её документов, собственной жизни и превратил в бесплатную служанку для богатенькой семьи. Если не он заслуживал смерти, то кто другой? Ах, есть несколько человек…
Но сначала она должна поговорить с Ричардом, молодым господином дома, объектом её восхищения.
Внезапно Кайто захлопнул книгу и обернулся. На его кровати громко мяукал маленький комок шерсти, внимательно поглядывая на дворецкого.
— И всё–таки ты похож на него, Кид, — нежные мужские руки крепко взяли котёнка за животик. Тот спокойно устроился на коленках парня. Вдруг пустой взгляд Кайто на секунду оживился, но всего на миг, — Эй, знаешь, наверное, мне нужно кое–куда сходить… верно ведь?
Кид мяукнул.
Комментарий к 6. Мнение Аоко?
Очень много философствований, но глава со стороны героини тоже нужна. В следующий раз перейдём к действиям :)
Вероятней всего, продолжение может задержаться на неизвестный срок, есть некоторые дела…
Если остались или появились какие-то вопросы, буду рада послушать.
========== 7. Каких гостей стоит ожидать, если попадаешь в новости? ==========
Иногда пугает то, как бесполезно может пройти целый день.
Почти всё утро Аоко разбирала шкаф, а после обеда ушла к отцу в полицейский штаб и исчезла. Кайто «забеспокоился» через три часа, когда прикинул, что девушка вряд ли просто задержалась в магазине. Но он не мог пойти за ней, ведь чёткой карты района не знал, потому взялся за первое, что попало ему в руки — ноутбук хозяйки. Для её же блага, рыться где ни попадя почему-то не показалось проблемой. Ошибка системы или первый проблеск разума?
Добравшись до браузера и социальной сети, дворецкий подсмотрел и запомнил наивный пароль с первых секунд — чья–то замудрённая цитата с парой случайных цифр. Не запомнить такой пароль более сложная задача, чем забыть. Только вот что он хотел найти?
Да что угодно. Вот, например иконка сообщений, за которой скрывался некий групповой чат. Новые сообщения печатались с бешеной скоростью, но парень не колебался и нажал на переписку. Глаза пробежались по разного рода тупым разговорчикам, которые никогда не претендуют на серьёзность и глубокий смысл. Это обычная переписка тех, кто знает друг друга несколько лет, где темы меняются со скоростью пули. Тут Кайто точно ничего не найдёт. И, вроде бы, любой нормальный человек давно спросил бы себя «зачем я вообще туда зашёл?», но парень искал любую зацепку, даже если её не могло быть. До курсов поисков никто в той школе не догадался, и дворецкий совершенно не понимал, что и как.
И, через полчаса максимально бесполезных поисков, которые закончились у дивана в гостиной, входная дверь громко хлопнула. Первым с лежанки сорвался Кид, а Кайто последовал за ним, чтобы увидеть в прихожей… незнакомое лицо. Это была какая–то женщина двадцати–тридцати (на вид) в дорогом пальто и с кучей украшений, где только можно. У неё даже имелся модный пирсинг на носу, хотя и достаточно маленький.
— Так, ты этот… дворецкий? — парень кивнул и тут же схватился за верхнюю одежду, которую ему протянули, — Заебись. Повесь.
— Кто вы такая? — женщина сняла шапку. В глаза тут же бросились короткие, но те же каштановые волосы, каку Аоко. Но форма лица на студентку не походила, потому и обычный человек наверняка бы не догадался до очевидного.
— Мать Аоко. А теперь за мной, покажешь мне кое–что…
Дворецкий, запрограммированный на контроль дома, не мог не пройти за гостьей, которая так в наглую ввалилась в дом. И это мнение прекрасно разделял Кид, тихо, но очень злобно шипя.
***
— Так, слыш. Где… это, — женщина забывчиво покрутила высоко поднятой рукой, — Ожерелье с янтарём?
— Не знаю. Гиндзо–сама ничего не сообщал, — гостья горько вздохнула. Руки на бока, разочарованный взгляд бегает по подушкам, да телевизору, а Кид бесполезно пытается укусить её сквозь тапки своей малюсенькой пастью.
— Не ну вот! Когда мы развелись, так ожерелье и не нашёл! Да какого я с ним на выпускном танцевала?! Можешь найти его, и мне сообщить?
— Как Вам сообщить? — женщина открыла сумку и вытащила оттуда максимально старенький и потрёпанный пейджер. Удивительно, что рабочий.
— Напишешь сюда, номер запишу, — парень достал блокнот из кармана.
Он послушно записывал нужный номер под диктовку, пока его бракованные мозги кипели. С одной стороны, мать хозяйки — семья, значит тоже хозяйка. С другой стороны, с ними не живёт, её имя ему неизвестно, значит — никто. И, записав необходимые цифры, он решил воспользоваться тактикой для разговора с незнакомцами — задавать нужные вопросы.
— Ваше имя? — женщина удивлённо и выпучила на него глаза. Её кривое лицо и тон, наполненный яростью, вывели бы из колеи любого:
— Чё?! Ты не в курсах?! Ах, ну более пяти дней уже, — она говорила резко, грубо, максимально низким тоном для женщины, — Игараси Чиэса.
— Почему Вы не живёте здесь?
— Мы с Гиндзо развелись двести лет назад! Я живу с другим, — гостья вальяжно разлеглась на диване в максимально развязной позе, словно она и вправду дома. Даже сменила громкость голоса на более приятную слуху, — Это допрос?
— Простите, ни Гиндзо–сама, ни Аоко–сама насчёт Вас ничего не сказали, — это вновь неприятно удивило женщину. И, кажется настолько, что она чуть не бросила оставленную на столе книгу, но кое–как удержала предмет в руках и встала. Теперь она нервно прогуливаясь вперёд и назад около дивана, погрузившись в самые расстроенные эмоции.
— Ясно… Со мной и Аоко не общается. Но, хотя бы, про Кенджи не забывает.
— Муж?
— Сын.
— Сколько ему лет?
— Семь, — Кайто чуть подзабыл следующий вопрос, потому отвлёкся на котёнка, что всё ещё бегал под диваном, и отправил его на кухню. Но Кид непослушно выбежал оттуда, продолжая шипеть на гостью.
— Почему Вы ищете то ожерелье?
— Оно моё. Этот забывчивый мне его так и не вернул.
— Как часто Вы здесь бываете? — Чиэса бросила на дворецкого настолько унизительный взгляд, что в его глазах мелькнуло беспокойство. А заставить его беспокоится — задача сложная.
— Почти никогда. В новостях увидела, вспомнила. Он из–за этого расследования вообще про меня забыл, то–то и послала его нахуй…
Её поза, эмоции и разочарование в голосе были не похожи ни на инспектора, ни на Аоко. Это была разочарованная в жизни грубиянка, которая обладает нездоровой тягой то ли к бывшему, то ли желанием что–то у него отжать для мести. То, как она резко вошла в дом, до сих пор сохранила ключ… Да, удивительно.
Но вдруг она снова чуть сменила лицо в приятную сторону, оставив свой хулиганский тон:
— Чё, Аоко на встречу с однокашниками идёт? — парень кивнул, — Слушай, сходи с ней, а? Я не хочу, чтобы она с кем–то там потанцевала и закончила, как я. А то так… выпускной, не выпускной… Одна хрень!
Такое задание вновь всколыхнуло процессоры в голове Кайто. С одной стороны, мать Аоко связанна с Аоко, значит это важно. С другой, она здесь не живёт, значит чужой человек. И вдруг мелькнула третья сторона — если знакомства на выпускном — это неправильно, значит он должен всё проконтролировать. Так чаша весов перевесила, и дворецкий в очередной раз поднял всё ещё незаметного котёнка.
— Так и сделаю.
— Вот! А ты отличный поц! — женщина потянулась, оттянув голову назад без рук, а потом ударила Кайто по спине с такой слой, будто собралась драться. Хотя он даже не пискнул, было адски больно. И это она ещё его за плечи обняла! — Чё, сколько те? Как ей?
— Восемнадцать.
— Во–во! Класс вообще! — и, ещё раз крепко приложившись дворецкому по спине, женщина подобрала упавшую сумку и отправилась в направлении прихожей, уже особо не парясь насчёт «поднеси мне пальто» и успешно проигнорировав не прекращавшееся шипение Кида. Котёнок определённо был не в восторге от гостьи.
— Прекрати, — котёнок кинул злобный взгляд на дворецкого и продолжил шипеть, стоило входной двери закрыться, — Прекрати!
У Кайто не было диктаторского тона, вроде «прекрати, я сказал!», потому Кид выбрался достаточно примитивным способом — расцарапал маленькими, но острыми когтями щёку парня, перепрыгнул на диван и стал вылизывать лапу. Парень на это не отреагировал, просто протёр кровь и присел на то самое место, где ещё давно сидела гостья.
Проблема всё ещё осталась — где Аоко?
***
И, только тогда, когда ночь окутала город, в замочной скважине входной двери вновь повернулся ключ. Инспектор, по обычной для него практике, остался на работе, ведь нужно было готовится к суду, потому до дома добралась только Аоко. Она быстренько закрыла вход и только–только включила свет, чтобы снять ботинки, но её отвлек хлопок двери в гостиную.
Кид громко, демонстративно и, главное, радостно мяукнул, а потом бросился к хозяйке. Он вилял хвостом словно собака, но более прерывисто и медленно. И девушка тоже бросилась к питомцу.
— Кид! Ой, я руки после улицы не помыла, куда ты… И ботинки не сняла, — но котёнок бросился на рефлекторно протянутые ручки и, как дотянулся до лица, лизнул щёку, — Ой, ну не лижи, не!
За подобным сюсюканьем студентка почти проморгала, что её в дверном проёме стоял ещё кто–то. А ещё бы — этот парень не издавал ни одного звука, и лишь потом забрал куртку, как только Аоко сняла обувь.
— Кайто, ой…
— Аоко–сама, почему так долго?
В его глазах не было очевидного беспокойства, оно скрывалось в слабом блеске синих глаз. Но даже такая частичка переживаний повышала уровень стыда до предела, а собственное беспокойство выходило из границ.
Кайто волновался.
— Ой, Кайто, я правда не хотела… Я заглянула в торговый центр, чтобы глянуть на платья в обычных магазинах. Ну, на случай… А там случилась кража! И там был мой будущий преподаватель из академии, он предложил мне тренировку. Простиии!
Со стороны сжатые в районе лба кулачки и сгорбленная спина выглядели показательно, но девушка извинялась искренне, хотя и глупо. И это быстро сменило парню «настроение».
— Нет, Аоко–сама, не извиняйтесь… Нельзя, — «перед дворецким не извиняются, хозяева всегда правы» — одно из правил «Дворецких в Белом», на которое Аоко плевать хотела. Ещё сверху болт положить, сжечь до тла и пепел развеять.
— Но ты же волновался, я должна извиниться. Это по–человечески! — глаза дворецкого блеснули в очередной раз. Изменения по самым мизерным крупицам пробирались в его сознание.
— Как пожелаете…
— Ну ты и выбрал фразу! Кстати, ужин остыл, да?
— Я сделал салат.
— О, отлично!
Аоко вышла из прихожей первой, за ней прошмыгнул Кид, а Кайто медленно прикрыл дверь. В кухне они оказались почти сразу, расстояние маленькое. Осталось только достать из холодильника приличную порцию греческого салата и приступить к ночной поедаловке.
— Спасибо за угощение!
— Аоко–сама, — девушка почти обронила ложку. Взгляд упал на дворецкого. «Ё–мое, так обратился! Доброго дня пожелает? А, может рассказать про кражу? Или что–то случилось?», — Завтра Вы идёте на вечеринку?
— Да?
— Могу ли я пойти с Вами? — тут студентка всё же уронила ложку в тарелку, отчего она полностью испачкалась в соусе. Причём настолько, что не хотелось её поднимать, но пойти за новой Аоко не могла. Забыла, как это — двигаться.
— Хорошо, а с чего ты решил пойти?
— Заходила Ваша мама и…
Аоко, которая всё же встала за новой ложкой, уронила её на стол и выпучила глаза. Потом в спешке села, склонила голову на бок и приложила кулак к щеке. В такой позе древнегреческого мыслителя она, не спеша, вытаскивала из тарелки с салатом другую ложку.
— Мама, значит? Догадываюсь, что она сказала, не нужно ей на слово верить, — наконец испачканная ложка оказалась на краю тарелки, — Да и не хочу Кида одного оставлять, — но, поразмыслив ещё несколько секунд и съев пару ложек, Аоко улыбнулась, — Хотя, если хочешь, пойдём вместе! Пойдёшь?
Мозговые процессоры дворецкого снова оказались в бедственном положении: с одной стороны Чиэса сказала, что такие встречи опасны, с другой Аоко сказала, что её матери нельзя верить. Мать–ребёнок важная связь, ребёнок не может так сказать про родного человека, но Аоко — хозяйка, значит закон. А если Аоко не догадывается, что это опасно?
Любой нормальный человек давно бы разобрался, а для Кайто это мозговынос.
— Так ты пойдёшь или нет? — одна последняя фраза, один последний взгляд.
— Иду.
Комментарий к 7. Каких гостей стоит ожидать, если попадаешь в новости?
Упс, простите… задержалась. Ну, со мной такое бывает, я предупреждала.
Спасибо всем, кто ждал продолжения))
========== 8. Ходят ли дворецкие на вечеринки? ==========
Пара несложных и привычных для Аоко движений — и на шее Кайто появляется идеальный классический галстук. Причина была не столько в отце, сколько в личной любви к этим классически мужским аксессуарам. Возможно, дело в куче телевизионных шоу, которые маленькая девочка смотрела, скучая дома без отца: какого ведущего не возьми — везде галстуки. Обычно чёрные, потому именно такой девушка завязала для дворецкого — старый галстук её отца времени студенчества. Он идеально подошёл молодому парню, в отличие от остального костюма.
Это был следующий комплект: рабочая рубашка, старый галстук инспектора, купленные в первый день классические чёрные брюки и рабочие ботинки. В целом — выглядело презентабельно, но заметно, что «отовсюду по немного».
— Теперь более–менее. А теперь ещё раз: как здороваться? — на лице парня появляется пустая улыбка.
— «Привет».
— Если спрашивают имя?
— «Меня зовут Кайто».
— Если нужно в туалет?
— «Мне нужно в туалет», — Аоко одобрительно кивнула.
— Самое главное, не стесняйся, если что–то интересует, — на этом моменте поправила своё длинное синее платье, — Сейчас помаду возьму, и пойдём собираться.
— Позвольте помочь.
— Нет, спасибо, я не люблю краситься, просто чуть–чуть, — девушка открыла один из ящиков стола, вытащила самый простой розовый блеск и аккуратно нанесла на губы. С завитыми волосами, часть из которых была собрана в пучок (спасибо Кайто) и её личиком смотрелось идеально, — Отлично! Пока сходи в туалет, если хочется. Надо написать подруге.
— Как пожелаете, — и, почти армейским шагом, парень покинул комнату, а Аоко взялась за телефон. Первое сообщение она отправила лучшей подруге Нагисе, которой могла рассказать всё, что угодно. Плюс ещё со вчерашнего дня у них разгорелся спор по недавней краже.
— «Эта актриса — явно больная»… Согласна! — закончив свою тираду о главном лице в преступлении, студентка перешла в другой диалог, с самой близкой к ней одноклассницей — Рен. Если кратко, это была тихоня, которая вместо изгоя являлась объектом всеобщего уважения. Правда был и недостаток, но это уже дело её и учителей — она много прогуливала, — На встречу с одноклассниками Рен всегда придёт. Ещё может…
— Аоко–сама, Вы запланировали выход через две минуты, — голова Кайто, которая показалась за дверным проёмом, моментально сорвала новые планы.
— Ах, да–да! — быстрым шагом Аоко вылетела из комнаты и добралась до гостиной, где застыла у кухни. Она повернулась к двери и сильно прищурилась, — Киду еды оставили?
— Да, — девушка выдохнула. Её руки сами поправили маленькую белую сумочку.
— Кошелёк, телефон — больше не нужно. Идём? — дворецкий показательно поклонился.
— Да, — секунду назад радостная студентка вновь прищурилась.
— Не будь таким сухим, улыбайся чаще, — после длительного пустого взгляда, уголки губ Кайто вновь поднялись. Аоко уже не помнит, какой по счёту раз он пробует улыбаться, но эта улыбка больше других походила на спокойную и красивую. Правда, в этом лице всё нет эмоций, да и…
— Как пожелаете.
— Завязывай уже, бесит эта фразочка! Покороче!
— Например? — Аоко задумчиво постучала ногой и только потом предложила:
— «Хорошо»!
— Хорошо, — и улыбнулся.
Сердце Аоко никогда не было холодным, но и в нём нашёлся кусочек льда, который только что растаял.
— Шикарная улыбка, ты делаешь успехи! — было бы потрясающе, если парень мог вновь улыбнуться на это, но фраза пролетела мимо. «Кстати, завтра папа обещал отвезти его к Даичи на первый приём. Надеюсь, со временем он выздоровеет… А ждать придётся долго», — на секунду Аоко усмехнулась, а потом хохотнула в легко сжатый кулак: «Но у него получится. Я уверена!»
И, накинув куртку, девушка выбежала на улицу.
***
— А сегодня жарко, хотя и осень, — Аоко сама наспех повесила свою куртку, хотя Кайто уже протянул руки, — И кафе больше, чем я ожидала! Нет, я знала, что семья Джун не потянет ресторан, но всё равно! Или это магия дизайна?
Большое кафе было оформлено в самом истинно европейском стиле: столы с пастельного оттенка салфетками и скатертями, деревянные стулья ручной резки с металлическими кончиками на спинке, но сейчас девять отдельных столов превратились в три широких, за которыми уже стояла небольшая компания из тридцати–тридцати пяти человек. Большая часть из них — класс 3–B, тот самый класс Аоко, а все другие — плюс один гость для каждого желающего.
— О? Ооо, Аоко! — потребовался всего один миг, чтобы две спортивные девушки заметили подругу. Одна из них крашеная блондинка с меткими серыми глазами, а вторая — типичная темноволосая японка с конским хвостиком, карие глаза которой не отрывались от дворецкого.
— Ух ты! — её женственный, но грубый голос восхищённо закричал, — Красивый! Этот самый дворецкий?!
— Ага, — парень заученно улыбнулся.
— Меня зовут Кайто.
— И правда красавчик! Давно?
— Восьмой день, вроде как, — Кайто кивнул, а девушки отступили его, изучая глазами, — Эй, Джун, ты только недавно начала встречаться с Такео! А ты, Рен…
— Но посмотреть можно? — внимательный взгляд Джун перебегал от штанов к волосам пару секунд, прежде чем отступил и вернулся к подруге, — Ладно — симпатичный и пусть. Ты в отличном платье сегодня!
— И волосы шикарно уложены! В какой парикмахерской была? — Аоко неловко рассмеялась и указала большим пальцем в сторону дворецкого. Девушки удивлённо повернулись в указанную сторону, — Да ладно? Получается, он правда всё умеет?!
— Я по вашему вру?
— О, а можно мы в следующий раз к тебе зайдём? — студентка засмеялась, пока Джун внимательно касалась её волос с истинно профессиональным интересом, — Настоящая профессиональная работа на уровне нашей преподавательницы!
— Не бойся, ты тоже станешь шикарным парикмахером. Твоя прошлая завивка была шикарной! — Джун засмеялась, поглаживая уже свои волосы, а Рен, тоже поддерживая подругу, хвасталась конским хвостом, который будущая парикмахерша уложила ей час назад.
Всё это время за ними наблюдал Кайто, переводя пустые глаза с одной девушки на другую. Память моментально запоминала любые детали, даже самые мизерные, если они казались полезными, но этот процесс застыл на секунду, когда перед глазами появился парень самой стандартной японской внешности, левая рука которого была зафиксирована гипсом. Он улыбался широко и дружелюбно, что ничего не значило для дворецкого, зато Аоко обрадовалась, едва заметив его.
— Аки, рада тебя видеть! Как рука? — парень расхохотался, глупо мотая правой рукой.
— Ну, раньше левая была ведущей, но, походу, скоро стану амбидекстром! — движения здоровой ладони становились всё глупее и глупее, правда уже нарочно, — Я так редко пользовался правой, что даже сомневался, есть ли она у меня!
— Ха–ха, полный левша! — и Джун по–дружески ударила ладонью об раскрытую ладонь парня. То же действие повторила и Аоко, — Пришёл увидеть дворецкого Аоко?
— Конечно! Такие легенды рассказывала, что всё умеет, не верю! — вдруг парень встал в странную позу, сжав колени и подвинув шею в сторону, — Кстати, классная причёска, Аоко! Джун сделала? — студентка полицейской академии громко засмеялась и нелепым взмахом указала на дворецкого. Вместе с ней захохотала Рен:
— Как раз он! А я могу подтвердить алиби Джун! — парень быстро выпрямился, но тоже присоединился к общему веселью.
— Парикмахер ещё не значит всё остальное! Кстати, Рен, забыла, куда ты поступил? — послышался еле слышный удар руки об (легко догадаться чью) голову.
— Журфак, дырявая ты башка!
Хохот длился ещё несколько минут, и Кайто слегка запутался. Такая маленькая для обычного человека компания была ему не только в новинку, но и являлась неплохим испытанием, которое он мог провалить в любой момент. И провалил, когда послышались ещё одни шаги.
— Ты лучше расскажи, как руку сломал, а? К соседке полез, да? — наглый парниша ростом ровно в метр пятьдесят сантиметров не очень уверенно попытался обсмеять парня ростом в метр восемьдесят. Самая тупая комедийная сцена, смешная лишь благодаря росту главного участника и позитиву самого Аки, — Точно ведь?!
— Хотелось бы, что к соседке, но я уже объяснял, — Аоко печально кивнула, а Рен закинула буйного одноклассника на плечо и, по–отечески держа его за спину, унесла к центральному столу, — Меня попытались ограбить, я отбивался, но мне успели сломать руку.
— Но твой уличный стиль сложно победить, хотя бы окончательно! — такой комплимент заставил парня покрыться почти алым румянцем.
— Ой, ну не надо, Аоко… Наоборот, твой профессиональный стиль никто и никогда не побьёт! — в тот миг Кайто захотел в туалет, о чём почти сообщил, но вдруг помедлил, — Просто нужно уметь постоять за себя и за своих близких!
— Ха–ха, вот и верно, — Аоко, улыбаясь, отдала Аки вторую «пятюню», — Кстати, а ты же собирался работать сразу после школы. Официантом, да? Где?
— А, в цветочном кафе у вашей академии, «Икебана»! — студентка полицейской академии улыбнулась ещё шире, но последующий диалог прервало сухое и медленное:
— Мне нужно в туалет.
— А, да, аккуратней! — дворецкий пусто улыбнулся.
— Хорошо.
***
Отворив дверь мужского туалета, Кайто сразу же справил нужду у ближайшего писсуара, а потом хорошенько вымыл и продезинфицировал руки по всем возможным стандартам. Затем взгляд упёрся в зеркало напротив.
Дворецкий ничего не чувствовал, когда смотрел в зеркало. Это просто полезный в хозяйстве предмет и способ посмотреть на себя. Потому вряд ли парень обратил внимание на зеркало из–за своего отражения. Просто напросто на стекле пернаментным маркером и максимально изящным почерком было выведено матное слово. Но долго оно не продержалось, уборщик как раз оставил тут моющее средство и губки.
Казалось, не та территория, но перфекционизм — штука странная. Эта готовность потратить лишнее время на красоту левого туалета, лишила Кайто слуха на добрые три минуты, за которые официанты успели принести абсолютно все закуски, зажгли диско–шар и включили музыку. Дворецкий обратил внимание лишь на последний пункт и мигом вернул всё на место, напугав своим быстрым шагом сорокалетнего и очень удивлённого уборщика.
***
В зале заиграла самая спокойная из всех молодёжных песен, которые мать Джун умудрилась скачать. Далее в программе была такая куча откровенных «клубняков», под которые не согласился бы танцевать даже самый отбитый пьяница. Потому один из одноклассников решил взять на себя роль диджея и принести в жертву собственный телефон, чтобы подобрать более–менее подходящую музыку для вечера.
И, примерно в этот момент начали образовываться пары, так что в миг, когда Кайто вышел из туалета, Аоко и Аки приступили к танцу. Нет, это не был вальс, мензурка или танго. Минимум касаний — поворот по часовой стрелке, скрещение рук на пару секунд, случайное столкновение локтей, что с загипсованной рукой выглядело очень даже нелепо. Всё просто, как для танца, так и для бездонной памяти дворецкого.
— Отлично танцуешь, только в горле пересохло, — парень зевнул, не прикрывая рот. Потом увидел Кайто, — О, Кайто, вернулся? Потанцуйте пока без меня, я отойду попить!
И удалился, покачивая головой в такт мелодии. Аоко улыбнулась дворецкому, протягивая руку.
— Сейчас будет песня помедленней, иди сюда. В танцах разбираешься? — последовал достаточно удивительный ответ для нашего времени.
— Только в бальных, — девушка закатила глаза.
— Ну вот, научили! Тоже мне! — внезапно прокашлявшись в кулак, студентка спросила, — А наши движения запомнил?
— Да.
— Так поехали!
И Кайто закружился ровно так же, как это делала Аоко несколько секунд назад. Движения были идеальными, но имели пару женственных «па» и не шли к безразличному лицу. Пришлось помогать.
Пальцы рук переплелись. Девушка уверенно показывала парню любые движения, которые знала, а он доверчиво повторял за ней. Вниз, вбок, поворот — бац! руки раздельно.
— Двигайся как хочешь, главное двигаться, — Аоко абсолютно случайно замахала руками и, согнув колени, отскочила влево. Дворецкий повторил за ней со стопроцентной точностью, — А теперь давай посмотрим на остальных.
Один парень просто кружился на месте. Второй пытался в брейк–данс, но не мог удержаться на руках. Девушка у центрального стола плевала на музыку и спокойно поедала канапе, пока её подруга крутила своей хорошенькой попкой перед кучей возбуждённых одноклассников. Один из даже подошёл ближе и пригласил её на максимально глупое танго, ведь оба не знали почти ни одного движения.
Кайто решил повторить именно за ним, схватив Аоко за руки. Та зарделась, но смущение тут же сменилось испугом, когда девушка была очень быстро раскручена на месте. Мир слегка поплыл, и спина сама повернулась, да откинулась в сторону дворецкого. Тот поймал хозяйку в свои приятные руки, и его обычно холодный голос превратился в тихий и успокаивающий:
— Мне очень жаль.
— Нет, ничего… Подержи ещё немного, голова чуть–чуть кружится. А я ведь ещё не выпила, — девушка удобно расположилась, удерживая мужские ладони на своей талии, — Фух… Не… Танцы на потом… Что будешь пить? Пунш?
— Хорошо.
Пустая улыбка и искренний смех — весьма яркий контраст, не правда ли?
***
— То есть работник магазина телефонов украл телефон из–за задержки зарплаты? — Аки засмеялся, на что Аоко ударила его по плечу.
— Да, а потом его убили, — в секунду все, кто ранее смеялся, напряглись и прекратили свои жалкие танцы.
— Погоди, а про убийство ты ещё не говорила.
— А, да, я с Нагисой обсуждала. Правда, про убийство знаю только с рассказов декана. Если бы я не села на автобус, пришлось бы где–то ночевать или идти пешком идти. А до дома было далеко.
— Логично, — Джун перевела взгляд на Рен, будто спрашивала её. На деле же, она проверяла хвост подруги, — И кто же?
— Такеши Ямада, безработный. Ссорился с убитым из–за скидок. Тот скидочный чек не убрал, — Аки переглянулся с Рен, как и та — с Аоко, — Ага, это вам не детективы с гениальными мотивами.
— Действительно. Хм, а я так и не понял, — будущий официант на секунду помедлил, услышав любимую песню, но решил говорить одновременно с танцем, — В каком отделе ты хочешь работать? Твой отец работает в отделе по борьбе с мошенничеством, а ты…
Аоко широко улыбнулась. Её позитив был удивителен для человека, который собирась работать в полиции, но зато упорства и амбиций, сразу видно, не занимать. Она гордо выкрикнула:
— Со всем! Главным инспектором! — компания, танцевавшая слева от студентки полицейской академии прыснула, а справа раздались аплодисменты. Джун тут же наехала на засмеявшихся:
— Аплодируем нашему новому сотруднику японской полиции, аплодируем! А вообще правильно, инспектор Мегурэ уже старенький!
— Да ему только сорок с чем–то, не?
— Всё равно, замену надо иметь! — вся компания захохотала, да забыла про тему, стоило заиграть всеми любимому опенингу из модного ныне аниме.
Лишь Кайто переводил взгляд с новых знакомых на хозяйку. За этот вечер он получил не так много информации, да и ничего опасного не увидел. Кажется, та женщина была не права. Да, не стоит ей верить. Может и…
— Кайто, — Аоко на секунду прервала танец, — Скоро вечеринка закончится. Я ещё раз напомню в автобусе, но завтра у тебя приём у Даичи–сана, верно?
— Да, я помню. Даичи–сан хочет мне помочь?
— Именно. Постарайся, Кайто!
— Обязательно. И вы, Аоко–сама, постарайтесь. Главный инспектор — серьёзная цель.
Смущение или неловкость, но лицо Аоко приобрело красный оттенок. Она накрутила одну прядь на палец и скромно шепнула в сторонку.
— Я знаю… Спасибо!
Аки, Джун и Рен почувствовали приступ умиления. Действительно, контраст достойный популярной сёдзе манги!
— Кажется, я нашла главных героев для моего шедевра! — Аоко тут же схватилась за пробегавшую мимо будущую мангаку — одну из неназванных ранее её одноклассниц, но Рен успела услышать её предложение.
— С меня сценарий!
— Девочки, алло!
Где–то засвистели парни, застучали стаканы, заиграл единственный клубняк в плейлисте… Типичная вечеринка — ничего серьёзного!
Комментарий к 8. Ходят ли дворецкие на вечеринки?
Вот такая расслабленная глава)
Кстати, суд ещё не завтра…
О чём бы рассказать?
========== 9. «Кайто–кун, как ты себя чувствуешь?» ==========
— Да сколько можно! Кажется, мы тут надолго, — инспектор убедился, что небольшая пробка, которая образовалась на очень узкой дороге, не двигается и вытащил телефон, — Нужно позвонить Даичи. Кайто–кун, маршрут понятен?
— Да.
Кайто крепко схватился за руль. Уж что–что, а водить учили сурово, зато у парней появлялся собственный документ — водительское удостоверение. Нет, паспорта тоже были, но содержались у организаторов и не выдавались на руки.
— Кстати, твой паспорт. Я вставил туда медицинский полис, — очередь спереди начала смещаться и, через минуту, дворецкий надавил на газ и продвинулся вперёд. Позади встали ещё две машины, — У тебя есть карман?
— Внутренний, — парень протянул руку, одним глазом наблюдая за дорогой.
Пробка начала расходиться, и Кайто выхватил документ, не проверяя. Он верил инспектору на слово по очевидным причинам, да и документ действительно был настоящим, как и права. Ещё бы! Организация должна была скрываться по максимуму, не лишая клиентов важных бонусов.
Первая машина свернула налево на первом же повороте, другая поехала прямо, дворецкий — за ней. Там дорога расширилась, и водители шли вровень, в одну сторону, но скорости различались на два десятка. Можно было ехать расслабленно и не напрягаясь.
Даже для специально натренированного человека, Кайто отлично водил машину.
***
— Кайто–кун, прошла всего пара дней, так что это можно назвать тренировочной проверкой, потому не напрягайся, — Даичи потянулся на кресле, а потом схватил за корешоктоненькую книгу в толстой обложке, — Присаживайся. Гиндзо, у меня нет секретарши, ты же знаешь?
— Конечно! Зачем она, когда есть я? — показательно расхохотавшись на первом слове и прошипев все остальные, Накамори развернулся к выходу и поковылял в сторону столовой за напитками.
В тот миг Кайто исследовал кабинет: в этой среднего размера комнате вся мебель даже на взгляд очень удобная, а сам дизайн спокойный и минималистичный. К тому же целая куча цветов, запах которых идеально сочетался и создавал нежный, успокаивающий эффект. На дворецком, правда, это не работало, и он просто занял стул.
Психиатр поднял книгу к уровню глаз пациента и постучал по корешку другой рукой.
— Читал эту книгу? — мимолётный взгляд на незнакомое название и краткий ответ.
— Нет.
— Это сборник японских притч. Правда ни одну не слышал? — Кайто безразлично бросил:
— Нет. Всё, что мы делали на литературе, читали и пересказывали стихотворения, — Даичи внимательно посмотрел в сторону парня, будто проверяя, но, через секунду, забыл об этом и сосредоточился на работе. Нужно было проверить ход мыслей пациента.
— Хорошо. Значит, читаешь…
— Да.
— Хорошо. Тогда я прочту несколько притч, а ты попробуешь сказать что–то насчёт них. Задача понятна?
— Да.
— Что ж, — психиатр пролистал пару страниц и остановился на одной. Его спокойный и успокаивающий голос заполнил собой тихий кабинет.
«Один крестьянин оседлал лошадь и поехал в город за соей. В городе он купил двенадцать кадушечек сои.
— Больше восьми кадушечек твоя лошадь не поднимет, — сказал ему купец, — оставь четыре здесь. Приедешь за ними завтра.
— У меня лошадь старая, — ответил крестьянин. — Ей и восьми кадушечек много. Я навьючу на неё только шесть, а остальные потащу сам.
Так он и сделал: шесть кадушечек навьючил на лошадь, а остальные шесть взвалил себе на спину. Потом взобрался на лошадь верхом и поехал.
Лошадь сделала шаг-другой и стала. Ноги у неё так и подгибались. Видно было, что до деревни ей не доплестись.
— Вот неблагодарное животное! — закричал крестьянин. — Другие навьючивают на своих лошадей по восьми кадушечек, а я жалею тебя — шесть кадушечек на себе везу. Что же ты ещё упираешься?»
Кайто слушал молча, но при этом запоминал каждое слово, потому без труда мог бы хоть сейчас пересказать всё сказанное слово в слово. Однако задача была не в этом.
Нужно «сказать что–нибудь про историю».
— Ну?
— Он сел на лошадь, значит она несла все двенадцать кадушек, плюс его, — Даичи одобрительно кивнул.
— Это плохо? — Кайто спокойно открыл рот для ответа. Его безразличный голос легко разрушил все предположения врача:
— Плохо или хорошо… Но лошадь нужна для того, чтобы работать.
Даичи тут же выронил документы, которые изучал всё утро. Нет, многое понял из документов школы и был готов к любому ответу… Но нет — если в его практике появляется новый и очень необычный случай, психиатр становится очень впечатлительным и забывал все литературные слова.
— Кхм… Ладно, продолжим.
«Хозяин достал где-то ивовый росток и посадил у себя в саду. Это была ива редкой породы. Хозяин берёг росток, сам поливал его каждый день. Но вот хозяину пришлось на неделю уехать. Он позвал слугу и сказал ему:
— Смотри хорошенько за ростком: поливай его каждый день, а главное — смотри, чтобы соседские дети не выдернули его и не затоптали.
— Хорошо, — ответил слуга, — пусть хозяин не беспокоится.
Хозяин уехал. Через неделю он вернулся и пошёл посмотреть сад. Росток был на месте, только совсем вялый.
— Ты, верно, не поливал его? — сердито спросил хозяин.
— Нет, я поливал его, как вы сказали. Я смотрел за ним, глаз с него не спускал, — ответил слуга. — С утра я выходил на балкон и до самого вечера смотрел на росток. А когда становилось темно, я выдёргивал его, уносил в дом и запирал в ящик»
— А, — внезапно глаза Кайто блеснули, — Это звучит полезно.
— Полезно?
— Нужно уметь слушать, — Даичи вновь выпал.
— Ээ, почему? Суть была в том, что он делал это, чтобы защитить росток от соседских мальчишек, но всё равно поступал неправильно, — и дворецкий обычным безразличным тоном ответил:
— Хозяин сказал «смотреть, чтобы не тронули цветок», а он его вырывал и прятал, — психиатр раскрыл рот, — То есть слуга не послушался. «Смотреть» и «прятать» — разные вещи.
— Хм, неплохо. Необычный ответ, — мужчина перелистнул две страницы и поднял глаза на пациента. Его спокойный взгляд таил в себе много необычного и нового. Что же можно ожидать от него дальше? Как пройдёт терапия? Как на него повлияет? Как…?
— Фух… Вы не представляете эту очередь! — а ведь Даичи давно забыл про инспектора. Но быстро вспомнил о кофе, когда университетский друг бросил жестяную банку прямо от двери, — Давай, вспомни своё баскетбольное прошлое!
— Гиндзо, сволота! Ненавижу! — тем не менее, друзья оставались друзьями, а кофе попал в руки к бывшему баскетболисту так же легко, как осенний лист ложится на вытянутую ладонь, — О, а это?
— Минералка, — медленными, но широкими шагами Накамори подошёл к дворецкому и протянул минеральную воду, — Не знаю, что тебе нравится, но минералка полезна.
И, оставив банку в руках Кайто, мужчина остановился в дверях с телефоном. Он нажал пару кнопок, дождался окончания гудков и разговорился со своим помощником, без лишних слов показывая, что уезжает в участок.
— Кстати, Кайто, я забыл, — парень только–только открыл банку, — Гиндзо задержится из–за подготовки к суду, так что я отвезу тебя на своей машине, хорошо?
Снова блеск в глазах, затем секундное непонимание, а потом уверенное:
— Хорошо.
— О, отличное слово. Теперь не звучишь как робот, — взгляд Кайто стал чуть внимательней, как и слух, — С нами ещё мой сын поедет, но он спокойный. Да и тебя первым отвезу, мой дом далеко.
— Хорошо.
— Ну и отлично, — теперь психиатр почувствовал себя смелее, — Давай посмотрим ещё что–нибудь.
Он захлопнул японский сборник и забросил в ящик стола, а потом вытащил из кармана самый обычный телефон. Не смартфон, но не маленький — классическая раскладушка чёрного цвета. Потом психиатр что–то набрал на нём и убрал предмет в карман.
— Нужно провести пару физиологических тестов, потому ещё одна история и хватит.
— Хорошо.
— Так, давай представим нечто современное…
Собака яростно лаяла, припадая на передние лапы.
Прямо перед ней, прижавшись к забору, сидел маленький взъерошенный котёнок. Он широко раскрывал рот и жалобно мяукал.
Неподалёку стояли два мальчика и ждали, что будет.
В окно выглянула женщина и поспешно выбежала на крыльцо. Она отогнала собаку и сердито крикнула мальчикам:
— Как вам не стыдно!
— А что стыдно? Мы ничего не делали! — удивились мальчики.
— Вот это и плохо! — гневно ответила женщина
— Что думаешь?
Уже кучу раз глаза Кайто блестели слабыми намёками на эмоции, но сейчас на его лице пробежала настоящая искра. На секунду, всего на какую–то секунду сломанная кукла превратилась в обычного человека. Даичи даже не успел понять ту необычную эмоцию, да и вряд ли её можно было описать словами.
— Ничего не делать, — безразличие вернулось, но тон голоса слегка изменился, — Ничего не делать, — дворецкий повторял эту фразу с безразличием ученика, желающего сдать тест с помощью обычной зубрёжки без вникания, и это сводило с толку.
Серьёзно, все необычные случаи, которые Даичи видел во время своей работы, меркли на фоне искреннего непонимания при виде Кайто. Такой случай был нов и страшен, но Абэ Даичи — врач. Он должен вылечить своего пациента — это его работа, суть его профессии.
Да и честно, ведь действительно интересный случай? Кого же он не заинтересует! Это в суде–то переполох, а полицейский участок? Вовсе в базар превратился — третий отдел кричит, за ним второй, первый подслушивает за дверью, частные детективы носятся по кабинетам, насколько связи позволяют, а на входе каша из журналистов и репортёров! Кажется, суд будут смотреть на космической станции.
Да и сейчас не об этом! Куда это его мысли улетели?
— Кайто–кун, а почему…
Даичи осёкся. Нет, прямые вопросы казались ему плохой идей. Лучше непринуждённо узнать обстановку внутри дома Накамори, условия его труда. Как раз под конец дня, в машине.
И психиатр резко встал, прерывая дворецкого от очередного повторения.
— Так сказать, это был бета–тест. На следующих сеансах мы задержимся тут надолго, тестами позанимаемся, — наклонив над своим ртом уже пустую банку с кофе, мужчина обошёл стол и протянул парню руку, — Несложная физиотерапия. Ближе к вечеру довезу тебя домой.
Кайто принял ладонь врача и улыбнулся.
— Хорошо.
***
— Ну, вот и всё! Результаты узнаем к следующему сеансу!
На улице всё ещё цвёл и сверкал весенний день, но солнце уже не сияло так же ярко, как в полдень. Конец марта потихоньку поднимал температуру, но обещанный горячий апрель не был готов принять эстафету — так и создавался приятный, тёплый воздух, вызывающий улыбку на лице выпускника начальных классов.
— Папа! — средний сын Даичи только–только окончил шестой класс начальной школы. Его растрёпанные шоколадные волосы, доставшиеся ему от матери, в очередной раз оказались не причёсаны, ведь мальчик как обычно опоздал, даже сейчас. Но и врач с пациентом задержались в очереди у гардероба, сегодня это сойдёт ребёнку с рук.
— Ватару! — находясь на границе работы и семьи, психиатр сходил с ума. Он привык различать их настолько, что не смог задать сыну нужные вопросы. Вместо этого он поманил за собой Кайто и пропустил пассажиров на сидения позади.
— Привет, — дворецкий едва успел пристегнутся, но фальшивая улыбка расцвела на лице сразу же после буквы «т».
— Привет, — мальчик двенадцати лет смотрел на него спокойно. Его вид не вызывал страха, но и не повышал настроения — обычный ребёнок, которого можно легко встретить на улице. Явно не любопытный, определённо не внимающий каждому слову, но уже порядком сознательный.
— Это дворецкий Гиндзо, я отвезу его домой. А потом уже к нам поедем, — Ватару кивнул, и машина тронулась.
На пару минут в разновозрастной компании воцарилось чисто взрослое молчание.
— Кайто–кун, как у тебя дома? Гиндзо?
— Он занят судом, толком не знаю.
— Это да… Аоко–тян?
— Отлично… Вчера ходили на вечеринку.
— О, а подробнее? — поворот, после которого на длинные два километра — ровная дорога, и Кайто начинает сухой пересказ всех событий вечеринки, который, несмотря на плохие ораторские способности, вызывает отклик у остальных.
Благодаря паре наводящих вопросов, требующих развёрнутых ответов, мужчина узнаёт всё, что его интересовало. «Аоко–тян тоже старается… Такая молодец, тоже хочу дочь», — пустив слезу несчастного многодетного отца четырёх сыновей, Даичи задал последний вопрос и наконец выяснил всю ситуацию на данный момент.
Вместо «как прикажете» — «хорошо», может приветливо здороваться, вполне хорошо улыбается — для первой стадии очень даже неплохо, но один вопрос остался не утонченным.
Заметно, что он привязался к Аоко, но из–за воспитания или?..
«Вероятно, нужно подождать ещё немного. А потом видно будет. Или можно провести эксперимент», — Даичи повернул руль: «Нет, даже для эксперимента рано. Привязанность может начаться из–за воспитания и вылиться во что–то иное. А ещё послезавтра суд».
И машина, повернув на ещё одном перекрёстке, вышла на абсолютно ровный путь до резиденции Накамори.
Комментарий к 9. «Кайто–кун, как ты себя чувствуешь?»
Хотела заняться делами, но заболела. Сейчас стало легче (внезапно О_О), так что, возможно, вернусь к делам.
Самое главное, спасибо вам всем! Очень приятно видеть, что у этой работы столько заинтересованных читателей и вдохновляющих отзывов :)
========== 10. Когда дворецкий один дома, работа превыше всего? ==========
Кайто вернулся в свою комнату сразу после завтрака.
Сегодня Аоко, наспех поев и забрав два бенто, (которые дворецкий приготовил по её просьбе тем же утром) убежала в гости к подруге с ночёвкой. Оттуда же, завтра, она отправится на суд в качестве зрителя, а следующий день — официальная церемония начала занятий в полицейской академии.
Что насчёт Накамори? Ну, с ним всё ясно — суд, суд, суд, дело, дело, дело. Жизнь полицейского отнюдь не сладка и не свободна, времени нет, да и не предвидится.
Вот так ты и остаёшься наедине с котом почти на два долгих дня, и не знаешь, что делать. А в случае Кайто всё ещё хуже — он же даже не представлял, чем ему можно заняться. Весь день за Кидом носится? Он давно уснул на диване.
Таким образом, дворецкий поднял книгу и тут же положил назад. Ещё позавчера в его голове мелькнула идея, и сейчас идеальный момент для её воплощения. Так парень делает шаг из комнаты и видит… грязный пол второго этажа. Нет, всё ещё не тот момент.
Наступил день генеральной уборки.
***
Кид закричал после первого «вжж» пылесоса. Кайто не заметил, как потерял котёнка из виду, но искать не стал. Во–первых, он не слышал крика, лишь видел, как питомец убегает и не обратил на это внимания. Во–вторых, уборка увлекала с головой.
Нет, здесь не свинарник и не музей пыли, скорее типичная обстановка после недели без уборки. Но дворецкий почувствовал себя настолько виноватым, что его руки начинали шататься. Да каждая маленькая пылинка вызывала у парня желание биться головой об пол.
Их всегда так воспитывали: чтобы хозяева были сыты, довольны, а дом был кристально чист. Любая грязь была врагом номер один, и темп уборки всё ускорялся и ускорялся, не теряя профессионализма и тщательности.
А скуку разбавляло мяуканье Кида, чудом забравшегося на холодильник. Ну, или нет — Кайто слушал его вполуха.
***
Когда с гостиной было покончено, Кайто перекрестил руки и внимательно оглядел комнату. Теперь она была чистой и сияющей, как в любом объявлении о продаже дорогого дома. Хоть сейчас выставляй — купят. Но нет, впереди кухня, спортзал, второй этаж… И Кид не скоро слезет с холодильника, если сумеет.
Но дворецкий был полон профессионализма и тщательности, жил работой, потому убирался так, словно к ним приедет сам император. Наверное, именно этот перфекционизм прибавил котёнку смелости спрыгнуть с холодильника и навестить парня, пока тот ритмично драил пол обычной шваброй.
Кид мяукнул, но не был услышан. Питомец мяукнул ещё раз, но был проигнорирован вновь. Именно это заставило котёнка приблизится на максимально близкое расстояние к дворецкому, чтобы его не задела швабра, и начать кричать без остановки, раз за разом всё писклявее и писклявее. А ещё жалобно, что, опять же, к сожалению, не работало.
— Кид, мне нужно убраться. На тебя нет времени, — Кид стал кричать громче, — Чего ты хочешь?
Ответа на такой вопрос котёнок не знал, да и вряд ли понимал человеческий язык, но продолжал стоять на своём. Сам не зная, на что он мяукает, он развернулся в сторону ноги дворецкого и успешно налетел на ведро с водой. Так у котёнка появилась причина кричать, а у Кайто — причина прервать уборку.
— А ты глупенький, — вымазанный в мыльной воде Кид был с этим не согласен, но ни кусаться, ни царапаться не хотелось, сил не было. Они появились только тогда, когда за ними закрылась дверь ванной, — Посиди в тазике, я наберу воды.
Ясное дело, котёнок закричал с новой силой. Его маленькие лапки не могли достичь края, а прыжок казался невозможным. Но шерсть была настолько раздражена грязной мыльной жидкостью, что дороги назад нет — придётся насладиться ванной. Питомец вновь жалобно мяукнул.
— Подожди ещё немного, — ещё «мяу». Вода, наконец, набирается в достаточном количестве, и Кайто поднимает Кида, — Тебе много не надо, верно? Только не бойся.
Дворецкий аккуратно, терпя цепкие когти на рукавах, сажает котёнка в ванную. Ещё пару секунд малыш дёргается, но потом понимает, что от воды ему легче и, вроде, не такая она и страшная. Он даже мотает лапкой, пытаясь поиграть с водой, пока парень ищет шампунь.
Это оказалось лёгкой задачей — шампунь для котов трудно перепутать с человеческим. И, стоило потянуться за ним, казус случился моментально. В один миг белый контейнер с мылом навернулся с полки прямо в раковину и раскрылся в полёте, однако реакция Кайто была молниеносной. За пару секунд он поймал мыло в руки и отметил странную форму предмета гигиены. Нет, Аоко сказала ему, что заменила мыло этим утром, но…
В этот миг прямой взгляд упал на новое мыло.
Сначала синие глаза блеснули, а потом потеряли безразличие на долгие секунды, что моментально привлекло внимание играющего в ванной котёнка. Правда, он не мог ничего увидеть за спиной дворецкого и лишь мяукал, волнуясь, пока парень не закричал и не уронил мыло в раковину.
Что могло вызвать эмоции у безэмоционального человека? Хороший вопрос для дискуссии. И, наверно, многие скажут — страх или фобия. Что ж, в случае Кайто это сработало.
Новое мыло было выполнено в форме рыбки–клоуна. Бегающие глаза бедного дворецкого стоило видеть.
В школе учителя помогали ему бороться со страхом. Ну, как помогали: сказали не бояться и посадили рыбачить. Конечно, мальчик расплакался, особенно когда клюнула первая рыбка. Он даже леску тянул с такой силой, чтобы добыча поскорее сорвалась, но ему помогли.
Так его заставили поймать ещё шесть таких рыб, и фобия лишь усилилась. Парень был готов на всё, лишь бы не контактировать с рыбками вновь. Он и однокласснику на том самом уроке по уходу за животными аквариум разбил, за что получил по лицу.
Но вот — мыло в форме рыбы. Кид забыт напрочь, пусть играет с водой, не потонет, мало набрано, а Кайто пытается подавить порыв истерики и убрать мыло в контейнер. Но как? Как?! Это невозможно, это никак не!
И всю сцену прерывает новая неожиданность — звонок телефона. В кармане Кайто лежит телефон Аоко — она оставила ему свой, чтобы быть на связи, пока она не купит ему его собственный. А пока обещала звонить с телефона подруги и проверять обстановку.
Кайто еле–еле добрался до телефона левой рукой и принял звонок от контакта «Норико». На том конце закричал голос студентки полицейской академии:
— Кайто! Всё нормально? Как ты?
— Д–да…
На том конце повисла неловкая пауза, разбавленная звуками телевизора и звонким женственным смехом.
— Что случилось? Ты запинаешься?
— Нет, н–ничего.
— Ты же запинаешься, что такое?
— Ни–ничего, — удивительно, как быстро добрый голос может стать резким. В момент тон голоса Аоко повысился настолько, что Мегурэ бы сам подвинулся и уступил ей своё звание.
— Кайто, что случилось?! — удивительно, такой тон коснулся даже дворецкого.
— Мыло с рыбой…
— А? Мыло с ры… Ой… Да, мне же папа говорил, — и вновь голос понизился, превращаясь в виноватый шёпот, — Прости, пожалуйста! Ты уже убрал его в контейнер?
— Ещё нет. Я его уронил, всё лежит в раковине отдельно.
— Возьми нижнюю часть и закрой глаза, — Кайто послушно выполнил сказанное, положив телефон на плечо и прижимая ухом, — Теперь аккуратно найди мыло и положи туда, — не просто, но нужно, — А теперь сверху верхнюю часть.
В то же время из трубки послышалась глупая песня из какого–то комедийного шоу, что звучало успокаивающе, хотя незнакомый женский голос активно интересовался происходящим в резиденции Накамори. А дворецкий открыл глаза.
Мыло было в контейнере.
— Положил?
— Да, — голос Кайто вновь выровнялся и вернулся к обычному тону, хотя по щекам пробежала пара капель пота, а щёки, неожиданно, слегка зарумянились, — Спасибо…
— Да за что меня благодарить, это я виновата! Как я могла забыть?! — даже по телефону чувствовалось, что Аоко готова кланяться в извинениях ещё пару часов, — Там в тумбочке лежит ещё один контейнер с мылом в форме цветка, поменяй их. Кстати, а что ты в ванной делаешь, моешься?
И только в этот момент на лице дворецкого проскочило замешательство, а за ним осознание — Кид до сих пор играл с водой, перебирая лапками. К счастью, ему это пока не наскучило.
— Кид запачкался, надо его помыть.
— Ооо, приехали. Шампунь для котов нашёл?
— Да. Нужно поскорее, пока не остыла вода.
— Да–да, я позвоню ближе к вечеру! Береги себя!
— Хорошо.
И, проигнорировав доброе пожелание по причине непонимания, дворецкий проверил ещё теплую воду и спокойно приступил к вымыванию кота. Хотя, казалось, он уже и сам себя вымыл, пока барахтался в ванной.
А ведь ещё уборку заканчивать… Но работа и есть смысл существования Кайто, даже когда он один дома, по крайней мере, пока. Завтра, может быть, найдётся время для книги и того, что он изначально планировал.
Суд над организаторами школы «Дворецкий в Белом» будет долгим.
Комментарий к 10. Когда дворецкий один дома, работа превыше всего?
Интересно, чем это Кайто планирует заняться? Ой, я же уже знаю)
Что ж, завтра будет суд. Это длинная глава, так что не знаю, когда она выйдет…
Но я буду максимально активно работать над ней, так что ждите :)
========== 11. Насколько сильно люди способны ненавидеть? ==========
«Театр начинается с вешалки», — знакомая с театрального кружка цитата насмешила переодевавшегося судью. Пожалуй, лишь циничный юмор мог удержать от безумия, когда ты постоянно сталкиваешься со всё новыми и новыми зверскими преступлениями. Маньяк, ответственный за десятки жертв? Сошедшая с ума мать, прикончившая своего пятимесячного младенца? Школа, промывающая парням–сиротам мозги?
На повестке дня — последнее. Мужчина, которому на днях исполнялось пятьдесят лет, за несколько дней выслушал столько людей, что начинал сомневаться, что от кого слышал, но одно знал точно — виновны. Все из арестованных — виновны и другого вердикта совещание не вынесет. На деле, самыми пугающими казались сами факты: то, что происходило в школе, методы, отдельные случаи (а такие были). Но все знали, что этих мужчин не упустят и объявят каждому максимально возможный срок. И пусть японские реалии не позволят этим тварям условно–досрочное через мизерные десять–пятнадцать лет заключения.
А ведь часть общественности требовала осуществить публичную смертную казнь, но вряд ли это преступление подходит под одну из необходимых одиннадцати статей, да и критерии не все, да и публично…
Да под какую вообще статью подходит это преступление, под какие статьи, чего ожидать?
Верхняя пуговица пиджака застегнулась, и это означало, что Араи Иуоо готов к выходу. Его глупая привычка застёгивать пуговицы снизу вверх была давно известна его коллегам, так что другой судья, Хирога Сатио, расплылся в ухмылке, а их общая коллега, Кавамура Ёнэ, мило рассмеялась, как девушка, которая попивает чай на высоком приёме, а не известная суровая судья.
Именно эти трое займутся этим делом в качестве судий. Лучшие из высоких судов Токио, профессионалы своего дела, как и все, кто собрался на этом заседании.
Прокурор, Кондо Тайко, поправила хвостик и тоненькие очки. Она плохо знала инспектора Накамори, но, лишь услышав о деле, первой вызвалась участвовать в суде. Конечно, нашлось море соперников, что вылилось в настоящую баталию, которую пришлось решать третьим лицам. И женщина была полностью довольна, когда доказала им свою значимость. Осталось не оплошать, а посадят… Да точно посадят, нет вариантов. Главное — добиться пожизненного. И в этом ей поможет подзащитный, который тоже поправил костюм и свои светлые волосы. Сагуру готов к работе, как и прокурор.
Главной проблемой был адвокат. Кто в своём уме согласился бы защищать тех, кого ненавидел весь суд и полиция? Но ответ прост — мир многогранен. И у этих циничных мужчин нашёлся адвокат на высоких каблуках в женственном официальном костюме — Ойси Таю. В студенческие времена была любовницей директора (об никто не знал, что удивительно), а сейчас — начинающий адвокат. И её приняли сразу, чтобы кто–то был. Никто другой не соглашался на такое безумство.
Такой была обстановка в суде, когда инспектор Накамори прошёл в зал и занял своё место. Подсудимых уже вывели, их лица легко разглядеть: старые, сутулые, но максимально ухоженные, с лицами добрых и невинных детских волшебников, лишь бы им верили юные, зомбированные дети.
По этим противным лицам быстро пробежали глаза Аоко, прежде чем она спряталась в центре правого ряда. Рядом присел мужчина в теле, весом за сто двадцать килограмм вместе с беременной женой, загораживая для девушки левый ряд. Туда направилась женщина около сорока с высоким пучком, которой некоторые гости почему–то поклонились. Она улыбнулась им и пропустила двух других гостей: девушку и парня под двадцать. Последний занял своё место в спешке, хотя его лицо не выглядело заинтересованным. Спутницы лишь смирились с этим и сели рядом. Молодую пару увлёк разговор, женщина посмотрела на судью.
— Кто–то ещё опаздывает? — потихоньку зал наполнился зрителями, а подсудимые закончили шушукаться. Они тихо обратились к адвокату, перешёптываясь уже с ним и что–то гордо ему объясняя. Абсолютный слух Сатио заметил это, и подсказал Иуоо начинать, — Подсудимые, без самодеятельности. Всем встать, суд идёт.
На секунду все поднимаются с мест, кроме толстого мужчины, но и он заставляет себя встать. Первой садится женщина с пучком, за ней потихоньку все остальные, а обвиняемые переводят взгляд с судьи на Сагуру.
С начала суда тот изображает безразличие, свойственное выпускникам школы «Дворецкий в Белом», но, стоит ему пересечься глазами с директором, парень делает глубокий вдох и открывает на секунду закрытые глаза.
Ярость, злость, раздражение — максимум эмоций. Мужчины замирают в непонимании, а Сагуру встаёт. У него есть стул, удобный, любимого цвета, но парень встаёт, возносясь выше над теми, кто так и не смог его сломать, показывая собственное превосходство. Заметно, что садиться дворецкий не собирается, но раздаётся крик на чистом английском:
— Сядь! — седая старушка злостно пробегает глазами по внуку и тот усмехается, разводя руки в стороны и присаживаясь снова.
— Сегодня проводится судебное заседание по делу о преступлении школы «Дворецкий в Белом», совершённом её организаторами, — мужчины напрягаются. Каждый из них опускает голову, услышав своё имя, — Директор Миура Хисё, заместитель директора и спонсор школы Сакай Уйтиро и главный по воспитательной работе Фурукава Ион.
Мужчины окончательно опустили головы, но адвокат тихо постучала по дереву, успокаивая их. Прокурор повторила её действие в точности, дразня соперницу. Судья прервал их.
— Я судья сегодняшнего дела Араи Иуоо. Мои коллеги — Хирога Сатио и Кавамура Ёне. Прокурор — Кондо Тайко. Адвокат — Ойси Таю. В качестве пострадавшего — Хакуба Сагуру. Присутствует несколько свидетелей и экспертов. Каждый из подсудимых имеет право оспорить решение суда на законных основаниях. А теперь позвольте озвучить обстоятельства.
Все напряглись. В зале присутствовали семьи, купившие дворецких, Накамори с помощниками, Даичи с коллегами, двое офицеров из первого отдела в штатском, обычные гости и необычные, вроде той самой троицы с левого ряда. Такая атмосфера давила, но Аоко думала лишь об одном — когда вынесут обвинение. В ожидании её кулаки сжимались, а глаза не отрывались от судьи. Процесс поглотил её мысли полностью.
— Двадцать два года назад государственная школа Кейдо открыла под своим крылом школу для дворецких «Дворецкий в Белом». В эту школу можно было поступить за плату и получить необходимое образование, однако некоторых парней–сирот приглашали на абсолютно бесплатной основе. Каждый заполнял официальное заявление на поступление, потому избранность была оправдана.
Судья тяжко вздохнул и перевернул страницу папки среднего размера.
— Но школа не была простой: избранные дети были зомбированы ещё в школе, после доучивались на дворецких и продавались за миллионы здесь и заграницей. Каждый из них становился абсолютно недееспособным лицом, не способным принимать собственные решения и испытывать эмоции. Верно, Даичи–сан?
— Да, Ваша честь, — Даичи встал на секунду и снова сел.
— Так было с каждым из пострадавших, кроме подзащитного — Хакубы Сагуру. Сагуру–сан, слово предоставляется Вам, — парень вновь встал. Кажется, ему так удобнее.
— Ваша честь, хочу заметить, что я не сирота. Тут присутствует моя бабушка, — старушка кивнула, — Я успешно восстановил мою фамилию, однако, сколько бы я не искал, я один такой. Я даже нашёл форум хозяев подобных дворецких, там нет подобных мне.
— Абсолютная правда, — Ёнэ берёт в руки маленький пульт, похожий на брелок от ключей и включает огромный проектор позади себя. На стене повисает чат на английском языке, где на неком форуме обсуждают купленных дворецких.
— И ещё позвольте мне слово, Ваша честь, — внимание всех сосредотачивается на прокуроре, — Я перерыла этот форум и нашла двух пользователей, которым достались здравомыслящие дворецкие. Их убили, — в один момент Сагуру перешёл на крик.
— А?! А их имена?! — женщина покачала плечами.
— Лишь тонна ненависти и возмущений.
— Ясно, — Сагуру упал на стул. В его голове мелькали возможные кандидаты, но суд не останавливался ни на секунду.
— Сагуру, расскажите нам о процессе так называемого «зомбирования», — парень вновь встал. Он говорил медленно, но постепенно его голос начинал дрожать.
— Сначала ты просто поступаешь в обычную школу. Потом, когда за тобой понаблюдают и проверят необходимыми тестами, тебя приглашают в «программу по защите сирот». Там всё весело, поездки, конкурсы, но вместе с тем коллектив разобщается и настраивается друг против друга, вместе с проверенными тактиками зомбирования, как в сектах. Примерно тут постепенно начинаются уроки воспитания, послушания и телесные наказания в случае неповиновения.
— Насколько жестокие телесные наказания? — внезапно усмехнулась адвокат. Сагуру смело повторил её лицо.
— Лёгкие — могли дать пощёчину, кулак в щёку или ударить по спине. Средние — избиение одним или тремя лицами. Тяжёлые — длительное избиение одноклассниками по приказу организаторов.
Зал, который минуту назад начал шушукаться, повис в гробовом молчании. Прокурор повернулась к пострадавшему, пока адвокат перечитывала бумаги в своих руках.
— Каким наказаниям Вы подвергались? — дворецкий вдохнул, подняв голову, и выдохнул в пол. Его голос задрожал ещё сильнее.
— Чаще всего лёгким, не более пяти раз средним и дважды тяжёлому.
Зал переглянулся и зашептался между собой, что прервал судья. Бабушка уставилась на внука в упор, пытаясь сдержать слёзы.
— Сагуру–сан, простите, что заставляем Вас вспоминать, — парень кивнул судье и слегка прокашлялся, — Случались ли смерти во время избиений?
— Да. Два случая смерти от средних побоев и пять — от тяжёлого наказания, — Сагуру бросил взгляд на левый ряд, пробежался по последнему ряду и бросил следующую фразу туда, — Так же директор и воспитатель лично избили двух мальчиков до смерти.
— Что?! Кого?! — удивительно, но голос подал заместитель директора, — Умом тронулся!
— А ты чего рот открыл? — так первые споры начались в течение первых пяти минут. Аудитория зашепталась сильнее, но не могла заглушить криков, — Может, ты в этом участвовал?
— Я?! Я ничего, — судья занес молоток, но не успел — Сагуру обратился к нему.
— Ваша честь, я хочу уточнить один момент. Прокурор обладает нужными доказательствами, — Тайко кивнула, передавая судье небольшую серую папку, открытую на конкретной странице, — На этих фотографиях два моих шестнадцатилетних одноклассника. Сами видите, какому насилию они подвергались. И как раз это…
— ЧЕГО?! Я ЖЕНАТ! — директор сжал кулаки и открыл рот, чтобы остановить завуча, но тот впал в истерику, — Ты сам в курсе кто из ВАС это сделал!
— И кто же? Цунеки? Макия? Ничего, что у одного из них была сломана нога? Он на костылях еле–еле ходил!
— Так это сделал второй!
— Второй всё время проводил с ним! — Уйтиро замялся, но нашёл силы усмехнуться и парировать:
— А если ваш больной стоял рядом и наблюдал за всем, прикрывая «брата»? Ты над ними свечку держал? — адвокат в точности повторила эти слова. Дворецкий не успел ей ответить:
— ТИШИНА!
Один резкий крик судьи, и зал замолкает. Ни переговоров зрителей, ни продолжения спора, ни пары слов от адвоката. Хотя Сагуру и не хотел замолкать — он давно испытывал ненависть к завучу и не мог упустить момент вылить её ему на голову. Как бы ни низко, как бы ни жестоко, но в парня сердце накопилось много черноты. Он не мог остановиться.
— Сагуру, спокойней. Отвечай на вопросы судьи, — голос Тайко успокоил. Её тон мелодичен, как трель соловья, а ещё она была настоящим профессионалом. Суд — место нервов. Каждый его участник должен уметь успокаиваться и успокаивать, — Иуоо–доно, пройдёмся по основным вопросам.
— Хорошо, — судья бросил последний взгляд на фотографии и отдал их коллегам, — Это единственные случаи сексуального насилия?
— По крайней мере, это те, о которых я знаю.
— Откуда у Вас эта папка?
— Я украл её специально. Меня планировали продать в Великобританию, потому я собирал доказательства преступлений, чтобы поговорить об этом с бабушкой. Осознаю, что это преступление, но выбора не было. Тут упомянуты факты о подделке документов, оговоры, взяточничество, описание нанесения телесных повреждений и другое. Часть из сказанного уже известна вам от инспектора Накамори.
— Действительно… Суд примет это во внимание, но это всё равно кража. Что ж, — как бы Иуоо этого не хотелось, он должен был выдавить следующую фразу даже через силу, — Подсудимые, вам есть, что сказать?
Директор окончательно понурил голову, а воспитатель глухо захныкал. Адвокат вновь подала им знак, но мужчин поглотило неизвестное чувство. Это не был стыд или вина, скорее обречение, осознание неизбежности. И лишь завуч смеялся, имея под собой прибыльный бизнес и зная все изъяны японской судебной системы.
— Ваша честь, нам нечего рассказывать, — минутная дерзкая ирония, а потом мужчина превращается в «невинного» ребёнка», — Мы ведь не нарушили ни один закон. Вы можете доказать, что мы кого–то изнасиловали? А может ограбили? Убили? Мы обычные работники обычной школы–академии. Не мошенники, не банда, не якудза. Что не так?
Зал повис в молчании, а потом взорвался. В криках невозможно было разобрать просьбы судьи прекратить балаган, возмущения Сагуру и переговоры женщины с пучком и парня, с которым пришла её дочь.
— Тишина! ТИШИНА! — пришлось сорваться на крик, и только потом молот сработал, но не прервал дискуссию на левом ряду. Она была тихой, плюс Иуоо, судя по всему, знал гостью и, видимо, в этом причина его безразличия к ней, — Статья о насилии?
— Доказательства? — усмехаясь, судья поднял папки высоко вверх.
— На руках. Адвокат, Вы?
— Абсолютно согласна с моим клиентом. А папка может быть фальсификацией.
— Сомневаюсь, что Сагуру–сан станет нам врать. А теперь, раз вам «нечего сказать», начнём опрос свидетелей. Приглашается свидетель со стороны подсудимого — Коидзуми Акако–сан.
Пожалуй, это единственный день в жизни Акако, когда на её дизайнерское платье никто не обратил внимания. Всех волновали её слова в качестве свидетельницы, а не вырез, заметный всем гостям.
Всё началось с технических вопросов о покупке, а после был задан более серьёзный вопрос:
— Сагуру–сан остался в сознании, но, может, вы что–то за ним замечали? — девушка замешкалась, потом посмотрела на дворецкого. Тот смотрел на неё так, будто говоря и «нет», и «да». В итоге, он взял себя в руки и кивнул.
— Из–за увиденного у него случились две панические атаки, но что до воспитания, — Сагуру вновь поднялся со стула. Они внимательно посмотрел на «хозяйку».
— Скажи, ладно уж, — модель прокашлялась и медленно произнесла:
— Если кто–то выглядит так, будто собирается его ударить, он плачет и не двигается.
Зал продолжал молчать. Акако ответила ещё на пару технических вопросов, дважды оскорбила адвоката, за что получила моральную оплеуху от судьи, и уступила место Даичи, который вышел вместе с двумя мужчинами. Это были главы двух семей, дворецких которых знал инспектор Накамори. Их задача — объяснить поведение парней.
Каждый из них был идентичен Кайто.
А потом, когда на глазах Аоко почти навернулись слёзы, вышел инспектор Накамори. Он не сказал ничего, кроме уже известного. Всё по сути, и никто с ним не спорил, пока доставучий завуч не подсказал адвокату, чем можно принизить полицейского.
— Легко говорить. А ведь вы купили у них дворецкого.
Толпа переглянулась и взорвалась ещё сильнее, чем раньше. Покупка Кайто в новостях упоминалась вскользь, да и не во всех, потому это считали слухом. Сейчас же весь гнев зрителей свалился на плечи блюстителя закона. Опозоренный инспектор сжал кулаки, чтобы сдержаться от комментариев, и постарался спокойно ответить, хотя сказанное его никак не оправдывало:
— Да, признаю. У меня не хватало доказательств, и я принял самое рискованное решение.
Толпа вновь замолкла, как и судья.
— Спорно, — Иуоо нашёлся первым, — Мы ещё не решили, будут ли наказаны владельцы дворецких.
— Конечно их нужно наказать! — завуч достал абсолютно всех, — Мы не отвечаем за дворецких вне школы!
— Статья об оставлении на произвол судьбы. Но на половину вы правы. А вы, Инспектор?
— Я понимаю, что могу быть наказан, и готов ответить перед законом.
— Вы достойны похвалы.
Далее вышли несколько сотрудников школы, но их рассказы на деле повествовали о платных учениках, нежели о сиротах–бюджетниках, что подсудимый легко заметил. Следующие попытки как–либо приукрасить жизнь учеников школы были достаточно жалкими, чтобы звучать максимально неубедительно. Их уже никто не слушал.
Всех интересовала папка.
— Спасибо за ваши показания, Кеске–сан. Если на этом всё, предлагаю изучить эту папку, — казалось, серая папка покрылась блёстками, — И зафиксировать или опровергнуть те случаи, за которые мы можем осудить подсудимых, если этому есть необходимые доказательства.
На этой ноте судья начал чтение, и, постепенно, замолчали все. Тут и в правду были описаны подробности жестоких избиений, отвратительных телесных наказаний и других вопиющих случаев, иногда выходящих за рамки известном людям жестокости.
Одному дворецкому выжгли слово «слуга» на спине за плохую сервировку стола. Он подал не тот чай.
Трёх других отправили в больницу в качестве доноров почек ради денег. Очевидно, почему они не могли отказать. Такая процедура была не редкой.
Мужская проституция? На полставки в качестве меры воспитания.
Представьте что–то жестокое, что не лишает жизни и здоровья конечностей, но оказывает некоторый физический вред, ломает психику и, в некоторых случаях, приносит левым людям деньги. Представили? Это здесь есть. Всё это здесь есть.
Главное, чтобы эти парни работали, а само «воспитание» могло быть любым.
Уши не то, что вяли, а полностью обваливались, стремясь убежать из комнаты. Директор, внезапно, уснул (или сделал вид, что спит), а воспитатель только–только вышел из истерики и замолк. Адвокат постоянно что–то говорила, но на неё нападала разъярённая толпа. Судья, даже если это против правил, не хотел это останавливать, но должен был спросить о дополнительной информации.
Толпа молчала, завуч смирился (всё ещё надеясь на условно–досрочное), а адвокат вновь попыталась осудить факты, описанные в папке, но всё, что она сказала, разрушалось одним словом Сагуру, коротким убедительным доводом от Тайко или перечитыванием упомянутого отрывка от Иуоо. Женщина тоже не сдавалась, поглядывая на каждого из подсудимых, но субъективные зрители перешли на личные оскорбления.
В этом театре абсурда не хватало только гнилых помидоров.
— Все, сказанное здесь принято во внимание. Суд удаляется для принятия решения.
Зрители зашептались между собой, а адвокат беспомощно вздохнула. Ей и так не много заплатили, а теперь она точно не получит обещанные «призовые» от бизнесмена или новую работу.
Хлопок двери, и судьи покидают комнату для совещаний. Иуоо подходит к своему месту и громко произносит текст, которого ждали абсолютно все, кроме подсудимых.
— Решение суда постановляет признать Миуру Хисё, Сакая Уйтиро и Фурукава Иона виновными по статьям № 106, 155, 162, 165, 172, 176, 177, 178, 181, 197, 204, 205, 206, 208–1, 208–2, 217, 218, 219, 220, 222, 223, 224, 226 уголовного кодекса Японии и приговорить всех троих к пожизненному заключению. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Подсудимые, последнего слово?
После объявления приговора, никто из арестованных так и не нашёлся что сказать.
Дальше лишь формальности, ускоренные гневными криками толпы. Наверное, единственными спокойными всё ещё оставались лишь женщина с пучком и парень двадцати лет рядом с ней. Сама Аоко разговорилась со старушкой справа от себя в разъярённом возмущении, а толстый мужчина с другой стороны настолько разорался, что пару раз ударил студентку полицейской академии по спине.
Под этот гомон и крики подсудимых увели, а толпа потихоньку разошлась. Женщину с пучком задержали в дверях, и она осталась, а молодая пара помахала ей, прощаясь, и спешно удалилась. Аоко же встала минутами позже, дожидаясь отца, который дожидался Даичи, что ждал Сагуру, а за последним, по очевидным причинам, последовала Акако.
Вся эта компания ни на секунду не затыкалась о суде, пока все не разошлись по домам.
«Нет, это был не театр. Цирк–шапито — не меньше», — усмехнулся Иуоо, расстёгивая верхнюю пуговицу пиджака и укладывая серую папку в архив.
***
— Успокойся, успокойся. Это только твое третье дело, всё в порядке, — женщина с пучком вытерла слёзы адвоката–новичка.
— Но я так мало…
— Говорила? Да, но ты старалась. Тем более то, что ты взялась за дело, от которого все отказались — признак деловой хватки, — Таю понимала, что не может сказать «семпаю» о личных мотивах, а нажаловаться на малую сумму — стыдно для новичка. Девушка просто бросилась на женщину.
— Эри–сенпай! — Эри погладила девушку по волосам. Какими мразями не были преступники, девушку стоило пожалеть.
— Мидори–сан, чаю.
— Сейчас, — когда секретарь ушла, Таю подняла глаза. Её дрожащий голос тихо спросил:
— Проводите меня до дома? — но женщина неудобно замялась.
— У меня встреча с мужем, мм… Может, у тебя есть друг или подруга?
Во взгляде девушки чёрным по белому читалось её одиночество, но она не хотела показывать ни страха, ни боли перед сенпаем. Тем более она уже была слишком эмоциональной для адвоката, потому через силу выдавила:
— Да, есть… двоюродный брат.
Эри поверила ей.
Комментарий к 11. Насколько сильно люди способны ненавидеть?
Мда, что за суд… А если бы организаторам попался хороший адвокат? Брр…
В следующей главе нас ждёт церемония поступления в Полицейскую Академию. Надеюсь, Аоко ждут исключительно приятные деньки студенчества :)
Спасибо, что читаете)
========== 12. Долгожданное исполнение детской мечты? ==========
После учебного курса основная учебная программа вызывает кучу эмоций. Во–первых, проверка пройдена. Во–вторых, ты наконец–то реализуешь детскую мечту. А в–третьих, поступить куда–то — уже радостное событие. Аоко проснулась именно с такими мыслями, но они сразу же сменились на другие.
Вчерашний суд был таким бредом, что его хотелось забыть. Нет, те мужчины были не более, чем отвратительными, но никому, кроме завуча, толком не дали слова, а адвоката и вовсе принизили ни за что. Сейчас хотелось узнать её номер и извинится, но нет — девушка должна спешить.
Сегодня состоится официальная церемония поступления в полицейскую академию.
Так хорошие мысли вернулись, и Аоко распахнула шкаф. Форму ей подарили после окончания учебного курса — это был стандартный белый пиджак, юбка карандаш ниже колен, удобная обувь, как нечто среднее между кроссовками и ботинками, и скромная фуражка с классической нашивкой. Надеть её несложно, но это занимает много времени, и Кайто поднялся поторопить её.
— Аоко–сама, — он на секунду замолчал, увидев, как Аоко застёгивала пиджак. Потом механически добавил, — Завтрак.
— Иду–иду!
***
Как только Аоко увидела количество соуса на тарелке, Кайто подошёл к ней со страной вещицей, похожей на большой слюнявчик. Прежде чем девушка успела возразить, странный аксессуар был на ней.
— Не стоит пачкать новую форму, — студентка не сразу вспомнила, что этот «нагрудник» — её же покупка для отца, ведь на нём ещё давным–давно осталось два жёлтых пятна от горчицы. Страшно спрашивать, как дворецкий умудрился вывести эти многолетние пятна.
— Спасибо… Очень мило с твоей стороны, — Кайто мог бы сказать «это моя работа», но об этом можно только мечтать. Хотя, — Кайто, некоторые люди любят, когда после спасибо им говорят что–то вроде «не за что» или «пожалуйста».
— Хорошо, — дворецкий привычно натянул улыбку, — Пожалуйста.
— Молодец! А, и, если хвалят, тоже неплохо сказать «спасибо».
— Спасибо.
«Как ребёнка… Но это ни капли не мило», — отрезав часть стейка, девушка принялась за еду. «Слюнявчик» пригодился, хотя девушка старалась быть аккуратной. Видимо, соуса слишком много, но…
Как Кайто мог столько пролить? Аоко боялась спросить.
Потом решилась.
— Кайто, а не многовато соуса? Нет, он вкусный, но…
Дворецкий посмотрел на тарелку, на хозяйку, а потом так резко и низко поклонился, что его голова упала в её колени. Затем он встал и принялся убирать ещё целую верхушку соуса в свою тарелку своей же ложкой.
— Эй, ладно–ладно! Оставь, ничего особенного, — Кайто посмотрел на неё так, как если бы хотел показать неуверенность, и сел на свой стул, — Что же ты так перебрал? — но через секунду парня вновь стоял и низко кланялся, а потом странно замотал головой, будто пытаясь поверить в свой же ответ:
— Прошу прощения, я… задумался? — Аоко удивлённо посмотрела на парня, но не решилась что–то уточнять, ведь напротив неё висели часы.
— Понятно. Что ж, ничего, бывает. Так во сколько выходить?
— В семь часов сорок пять минут. Автобус отходит в восемь. У академии надо быть в восемь и пятьдесят минут. Церемония в девять часов.
— Спасибо.
— Не за что.
«Нагрудник» выполнил свою миссию — соус не испортил формы. Так Аоко доела и ушла за вещами, ещё раз бросив Кайто «спасибо». Первым делом она услышала ответ, потом лязг тарелок, после него шум проточной воды, а затем, уже находясь в прихожей, услышала шаги, которые передвигались по первому этажу и закончились после хлопка одной из дверей.
«Первый этаж? Ванная?» — девушке на секунду стало интересно, но она отбросила лишние мысли: «Нет, я спешу!»
И девушка покинула дом.
***
Больше и фигуристое здание полицейской академии почему–то напоминало Аоко модную больницу или так казалось только из окна автобуса. Хотя форма и в правду казалось необычной.
— Станция Полицейской Академии, Станция Полицейской Академии, — двери открываются, и за девушкой выходит ещё трое пассажиров её возраста. Вся компания подходит к зданию в плотную.
Аоко оглядывается на спутников — она знает преподавателей, точнее «инструкторов», но с одноклассниками толком не знакома. Нет, девушка видела парочку на нескольких общих занятиях учебного курса, но не эту троицу. Интересно, они в её классе?
С такими мыслями дорога до списка распределения поступающих закончилась сама собой. Все замерли, выискивая свои имена. Первой закричала миловидная черноволосая девушка слева от Аоко:
— Ааа, я у Утиямы–сенсея! — дочь инспектора Накамори повеселела — это её однокурсница! — О, а ты дочь инспектора Накамори? Видела тебя в новостях про тот торговый центр, ты молодец! Давай дружить? Я Хара Минами!
— Я Накамори Аоко. Приятно познакомиться, Минами–тян!
— И мне, Аоко–тян! — девушки крепко взялись за руки и посмеялись. Потом они обратили внимание на застрявших у доски парней, — Мальчики, а вы? Что так долго?
— Я бы рад, но тут сколько человек с фамилией «Такаши», — первый парень имел редкие для Японии русые волосы. Он погладил их и вновь пригляделся к списку, пока его приятель смеялся, следуя за его взглядом.
— С фамилией «Танака» — почти столько же, — девушки невольно улыбнулись: непроста жизнь людей с распространённой фамилией. Студентки решили помочь и, вскоре, выяснили, что парни тоже в их классе.
Так собралась первая четвёрка студентов под началом инструктора Утиямы Масахиро, который был достоин звания «сенсея». Остальные тридцать два человека потягивались каждую минуту по несколько десятков, вместе с другими классами, половина из которых уже находились внутри.
— Аоко–тян, ты знаешь Гаку–куна? Я видела его на учебном курсе по боевой подготовке, наш.
— О, нет, я жду Саю–тян и Но–куна. Они единственные, кого я знаю из своего курса, — девушки похихикали, а парни посмотрели на них, наклонившись над их плечами.
— Тогда мы подождём внутри и выясним, где зал церемоний. Если мы в одном курсе, то надо объединяться!
— Да, спасибо!
На этом Такаши Ута и Танака Рюдзи вошли в здание, а девочки наконец заметили в толпе знакомые лица и разбежались, чтобы поздороваться. Чуть позже все были у доски, подтверждая, что они в одном классе.
— Да, «Такэути Саю — класс Утиямы Масахиро»!
— А я Харада Гаку!
— Приятно познакомиться, Араки Но! — девушки представились в ответ кому нужно и быстро затолкали новичков внутрь, где их встретили ушедшие парни.
Так собралась компания из семи человек. Тех, кто ещё толком никого не знал, но настраивался на крепкие дружеские отношения с однокурсниками и старался максимально дружелюбно поздороваться с каждым из класса. В такой компании всё начинается с банальных «почему поступил», «как учебный курс», «уже умеешь стрелять из пистолета», однако дальше не развивается. А остальные тридцать два человека медленно, но тоже понемногу группировались.
И в этот момент к классу подошёл инструктор Утияма собственной персоной.
Он не такой и старик: ему от сорока одного до сорока девяти, а выглядит так вовсе — на поздние тридцать. Растрёпанная причёска не достаёт даже кончиков ушей, а сверху походит на перекати–поле. Брови удивительно тонкимие, а рот наоборот толстый, что делало его лицо немного непропорциональным. Но, сразу хочется уточнить, у него много поклонниц, как за лицо, так и за характер.
— Приветствую, салаги! Я ваш инструктор Утияма Масахиро! — а ещё у него был чёткий дежурный голос, будто у генерала, однако не простого, а с юмором. Вот и он внезапно вытащил из кармана карамельные леденцы. Их было десять, и мужчина раздал их случайно, отчего Минами осталась без сладости. Это расстроило её больше всех.
— Любишь карамель? — девушка кивнула, и Аоко протянула ей свой, — А я ненавижу, ешь.
— Ооо, Аоко–Аоко. Как я тебя знаю, такая ты и осталась.
— Вы бы не давали мне карамель, если знаете.
— А я специально тебя проверял, — студентка закатила глаза. Юмор не значит гениальность шуток, зато инструктор постоянно улыбается. И, поверьте, на уме это не сказывается, — Что ж, все в сборе? Тогда пройдём в главный зал. Это обычная церемония, как и в школе!
— Дааа!
Длинный коридор, скромный и в спокойных оттенках пастельных тонов, вызывал предвкушение, однако зал в конце коридора был выполнен точно так же. Его отличали лишь кубки в стеклянных стендах по бокам зала, огромные полицейские значки по стенам и гигантский зал напротив входа, где переговаривались трое.
Двоих из них Аоко знала, плюс легко догадаться по возрасту — это двое инструкторов, а вот третьего человека разглядела лишь когда её поставили вперёд колонны.
Это был парень ранних двадцати лет. По нему нельзя было определить точно, но девушка догадывалась, что он, скорее всего, обучается на последнем курсе. Ведь кому ещё произносить приветственную речь, нежели как директору или выпускнику. И видимо именно этот жгучий брюнет (а ведь и правда, у него была очень миловидная внешность) с серьёзным лицом скажет им пару напутственных слов.
И тут, подтверждая все ожидания, как из шляпы фокусника обязательно вылезает кролик, инструкторы уходят, а вместо них из–за кулис медленно выходит директор без музыки или каких–либо объявлений.
Это второе несерьёзное лицо в этой академии, если сравнивать с остальными «преподавателями». Аоко в какой–то степени восхищалась им: в семьдесят с лишним лет сохранить юмор и собранность, а так же провести через себя кучу непослушных поколений — мастерство, достойное немногих. При этом он сохранил прекрасное лицо, осанку и пышные усы, которые превращали его в авторитета. Да и просто, этот старик был отличным человеком.
— Добрый день, студенты!
— Добрый день!
— Молодцы! Я Игараси Рё, директор этой академии! — все приветственно похлопали, — И сегодня я хочу поздравить кого–то с поступлением, а кого–то с началом долгожданной учёбы!
— Да! — лицо мужчины преобразилось и стало чуть серьёзнее, но не теряло позитива.
— Вы пройдете нелёгкий путь, но это необходимое условие для того, чтобы бороться с преступностью. Помните, что супергероев не существует. Единственные настоящие супергерои — это врачи, пожарники, спасатели, военные и полиция. И я надеюсь, что каждый положит все свои силы, чтобы защищать справедливость. Потому что это того стоит!
— ДААА!!!
Крик был громким и откровенным. В полицейскую академию не так просто поступить, потому почти все знали, на что идут, и были готовы к этому. Их искренний гомон растопил серьёзность директора и даже вызвал улыбку у выпускника рядом. Он приложил руку лбу, будто у кружится голова, а, одновременно с этим, на его плечо легла рука Рё.
— Мамору–кун, доверяю тебе речь, — парень кивнул, подходя к микрофону. Директор представил парня, — В этом году он выпускается из академии — Иида Мамору, наш самый успешный выпускник.
Все замерли в предвкушении. Парень скромно встал, взял микрофон своей бледной рукой и произнёс первое предложение. У него был хороший голос, певчий, но…
Его речь была адски скучной.
Он даже говорил долго и нудно. Нет, его текст не выглядел зазубренным, но ораторские навыки у него, очевидно, отсутствовали. Плюс, он оперировал очень тяжёлыми терминами, которые для первокурсников звучали, как латынь. И в таком скучном ключе прошла вся речь, потому если бы директор не занял микрофон, все бы давно заснули.
— Спасибо за напутствие, Мамору–кун, — стараясь скрыть стыд, пролепетал директор. Потом заговорил смелее, — Я ещё раз приветствую здесь новичков и бывалых, а так же желаю удачи и карьерных успехов выпускникам. Как и всем остальным, конечно же!
Его «конечно же» прозвучало молодёжно, совсем не так, как бы сказал семидесятилетний старик, что вызвало одобрение и добрый смех в зале. Такие директора — самые приятные люди, с которыми можно учиться.
А с умным, но весёлым инструктором — всё ещё круче!
***
— Я дома! — в прихожей Аоко встретила тишина. Лишь тогда, когда она вышла в гостиную, Кайто вышел из коридора первого этажа и поприветствовал её, почему-то странно дыша:
— С… возвращением! Я пойду… приготовлю обед, — девушка хотела остановить его и спросить, что не так, но нужно было хотя бы умыть руки с улицы, переодеться и записать расписание в ноутбук, чтобы точно не забыть… да, всё остальное потом.
С этим мыслями студентка побежала наверх и спустилась спустя долгие минуты, чтобы встретить у лестницы мяукающего Кида.
— Голоден? — «мяу» звучал отрицательно, — Играть?
А сейчас положительно. Девушка вновь вернулась в свою комнату и достала писклявую игрушку–птичку. Закрыв свою дверь, она бросила игрушку в другой конец коридора. Кид сорвался за ней, и довольная хозяйка спускалась вниз.
***
На кухне Кайто закончил шинковать капусту, после чего посолил её и зачем–то стал отжимать жидкость.
— Что готовишь?
Тугое тесто и мясной фарш нужны во многих рецептах, сразу не догадаешься.
— Цзяоцзы.
«А, китайские мясные булочки! Давно их не ела!» — девушка повеселела в один момент.
— С детства их не ела, класс! А можно помочь?
Уже выжатая капуста резко упала в миску.
Дворецкий повернулся к хозяйке не сразу, но та обомлела, когда увидела его лицо. Оно не то, что желало выражать эмоцию, а почти её выражало. Не совсем, в очередном блеске глаз, но… он удивился.
Да что удивился, он охренел!
— Ч–что?
— В смысле… В смысле «помочь»?
Сначала Аоко посмотрела на него, как на идиота, но потом мысленно избила себя, когда вспомнила с кем говорит.
— Будем готовить вместе. Нет, я понимаю, что это твоя работа, но я долго готовила в этом доме, плюс, раз мы… ну, — сожители? Соседи? Друзья? Не понять, — Просто хочу помочь, хорошо? Давай, как друзья. Там, фарш замесить?
Кайто посмотрел на неё с ещё большим ахером (меньше не скажешь), чем ранее, почти выражая эту эмоцию. Пришлось долго торопить его междометиями вроде «ну», прежде чем он выдавил из себя следующее, странным тоном:
— Добавь туда… соевый соус… и… если без соуса для макания делать, можно… много соли и перца…
— Ой, соус долго делать. Давай без соуса? Люблю перец! — студентка вылила соевый соус в миску с фаршем, насыпала соли и чуть больше перца, чем в рецепте, — И вообще — лепить вместе веселее!
Следующие несколько минут Кайто наблюдал за каждым движением пальцев Аоко. Его память вновь шокировала — его первые булочки выходили идеальными, а потом становились ровно такими же неровными, как у девушки напротив. Та посмеялась над этим, не особо замечая, насколько точно дворецкий копирует её булки, а то иначе испуг бы накатил с головой. Так, вдвоём, цзяоцзы приготовились гораздо быстрее.
Осталось достать сковородку и приступить к жарке, которую возглавляла тоже Аоко, потому что парень не мог оторвать от неё взгляда, что, только сейчас, начинало пугать. Девушка успокаивала себя, что это последствия её просьбы или он следит, за её готовкой, но…
— Дальше что?
— Сейчас варим на пару.
— Ага!
Через минут пятнадцать на большой тарелке появились готовые мясные булочки, которые потихоньку пропадали в желудках хозяйки и дворецкого. И, неожиданно, в тот момент, когда на тарелке оставалась ещё одна маленькая кривая булочка, Кайто улыбнулся. Аоко не успела испугаться, как этому нашлось оправдание:
— Спасибо, — «фух… кажется, всё нормально», — студентка выдохнула.
— Не за что! Мне тоже было весело, спасибо!
— Не за что, — вдруг телефон Аоко зазвонил.
— Ой… Утияма–сенсей! Я в своей комнате, отдыхай!
Парень проводил её странным взглядом, а потом посмотрел на последнюю булочку. Он взял её столовой ложкой и поднёс к губам. Сначала он её понюхал и, с немного одурманенным взглядом, откусил самый кончик. Дворецкий попытался максимально медленно разжёвать его, но тот очень быстро закончился. Тогда Кайто откусил ещё кусочек, побольше, и продолжил, так же не спеша, стараясь распробовать, однако булочка всё равно быстро закончилась.
Тогда парень положил в рот ложку, которой только что ел, и, будто бы пососав её, улыбнулся.
— Спасибо… Очень вкусно.
И пошёл мыть посуду.
Комментарий к 12. Долгожданное исполнение детской мечты?
Не знаю точно, но, кажется, я реально заболела. Надеюсь, всё будет хорошо и на мою продуктивность это не повлияет :)
Но сколько лайков уже, я в шоке. Это казалось такой глупой идеей, а тут… Спасибо вам ;3
========== 13. Нужен ли, при хорошей памяти, список покупок? ==========
«Спит в такой же позе, как я…», — с такими мыслями Аоко встретила новую внезапность: сегодня Кайто проспал обычные «около шести». Он отчего–то провалился в усталый и крепкий сон, что позволило девушке вновь взять главенство над хозяйством дома. Но ненадолго — ей нужно было спешить на первое занятие, потому было приготовлено самое банальное блюдо — котлета с яйцом и рисом, а также налит самый простой кофе. После этого девушка достала из кармана блокнот, выдернула три страницы и взяла ручку: на одной появилась карта, а на второй — следующий список продуктов и некоторых необходимых вещей:
«Сахар — 3 кг
Апельсиновый сок — 2 л/2 пачки по 1 л
Кофе — 1 банку на 500 г
Туалетная бумага — три пачки по три штуки
Мятные леденцы ~ 200–300 г. Можно примерно на вес или взять два упакованных пакета по 150 г
Шоколадное мороженное — 500 г/одно большое ведёрко или два по 250 г
Моющее средство — 900 г/2 бутылки по 450 г
Фарш — 1–2 кг. Какой выберешь, мне без разницы
Две плитки горького шоколада
В пределе 3000 иен можешь купить себе что–нибудь, если захочешь»
Третья записка была заполнена наспех и очень небрежно:
«Доброе утро, Кайто. Не извиняйся — надеюсь, что ты выспался!
Я приготовила завтрак. Он не такой вкусный, как твой, но я старалась.
Рядом оставлю кошелёк и карту с дорогой до магазина, так же список продуктов. Под тумбой оставлю сумку.
А ещё переоденься во что–нибудь. Снаружи в форме лучше не ходить.
Если что–то не так, позвони отцу, у него сегодня нет серьёзных дел. А я буду занята на учёбе, прости.
Удачи!
Аоко»
Закончив, девушка взяла поднос из тумбочки и уложила кофе с блюдом на неё, положив остальное в карманы. С этим она поднялась на второй этаж и распахнула дверь ногой. Кайто всё ещё спал, и можно спокойно положить записки и кошелёк на прикроватный столик, еду — на толстую тумбочку, к которой девушка приставила стул, а потом сбегать за сумкой.
— Немного не гигиенично, но пусть поест сразу же. Ложку положила, ладно! — на этом Аоко удалилась из комнаты, а потом покинула дом.
И, иронично, в тот самый момент когда ключ покинул дверной замок, глаза Кайто открылись, уставившись прямо на часы. На безразличном лице появилось подобие испуга, после чего парень вскочил, хаотично оглядываясь по сторонам. Первым он учуял запах еды и увидел поднос, а потом вернулся к запискам на столике.
Быстро изучив их, его взгляд вернулся к тарелке.
Он сел на подготовленный стул и почти неуверенно взял ложку. Первым он захватил рис и съел часть, медленно разжёвывая, словно вчерашнюю булочку. В отличие от неё, это блюдо так быстро бы не закончилось, потому дворецкий стал есть ещё медленнее, хотя обычно быстро насыщал желудок и шёл работать. В один момент он остановился с половиной котлеты и ложкой во рту:
— Это… ещё вкуснее, чем вчера, — но парень тут же прекратил мысли, вынимая холодный столовый прибор, и полностью съел оставшееся, — Нет, готовлю я. Аоко–сама сказала, что «вкусно»… Спасибо… Спасибо…
Так он благодарил и за слова, и за завтрак, а потом встал и направился в ванную, повторяя в голове карту и список продуктов.
Слова хозяина закон.
***
До супермаркета Кайто добрался легко, на своих двоих и по светлой улице. К тому же, к нужному зданию шагала ещё целая куча людей, так что сложно перепутать с обычными зданиями вычурное, похожее на современный музей, у которого единственным признаком магазина оставались раздвижные двери.
Парень, не спеша, прошёл внутрь. В старом, но чистом пальто инспектора и тёплых штанах он выглядел, как молодой студент, сразивший своей красотой женскую половину кафедры, да пару юных преподавательниц. Кстати, его лицо уже оказало эффект на студенток–продавщиц, подрабатывающих тут для оплаты учёбы, но не суждено: дворецкий уже укатил от входа с тележкой.
Её даже не нужно было сильно толкать, хватало вытянутой руки. Оставалось только поднять список или… Кайто мог просто положиться на свою память.
Первую цель он прекрасно помнил — сахар, но его ещё нужно было найти. Все супермаркеты, как правило, строятся лабиринтами для больших покупок, что путает, особенно в таком огромном здании. А ещё добавляет лишних проблем не восприимчивым к таким вещам людям, вроде дворецкого. К тому же ни один из пакетов с сахаром не был белым, только синим и красным. Парень заметил их только тогда, когда мимо проходила немолодая семейная пара и остановилась у нужного места, громко обсуждая, сколько килограмм взять. У Кайто же было точное количество, и огромный пакет лёг в тележку первым.
Дальше следовал апельсиновый сок — его не перепутать, но отдел с соками был на другом конце магазина, к тому же пришлось бы пройти мимо рыбного отдела. Увидев его, дворецкий резко развернулся в другую сторону, отчего задел младшеклассника, выбирающего огурцы в отделе с овощами и фруктами. Бедный мальчик даже не успел возмутиться, лишь кричал в спину, пока парень ходил по магазину зигзагами, выискивая сок.
У него была карта дороги «до магазина», но карты самого магазина не было. В таких условиях работать оказалось неожиданно сложно.
Но вот показались нужные стеллажи, и Кайто столкнулся с очередной трудностью: все пачки сока, рассчитанные на один литр, уже куплены. Была одна на два, но прошедшая мимо старушка схватила её и удивительно быстрой походкой ушла в молочный отдел. Остался один вариант — трёхлитровая банка, но…
Дворецкий поднял список. Взгляд зацепился за «три тысячи йен», которые Аоко оставила ему «на его выбор». И, мысленно вычитая из них лишний литр, парень положил сок в тележку.
Далее — кофе. Он был недалеко, около того самого молочного отдела, куда укатила быстрая старушка. И с ним проблем не нашлось. Банка была ровно на пятьсот грамм, бабушка выбирала молоко. Казалось бы всё хорошо, но «соседка» оказалась весьма разговорчивой.
— Кофе выбираешь? Кофе вредный, — Кайто замер. Нет, у них было что–то вроде «химии продуктов и напитков», где они изучали степень влияния на организм как полезных овощей и фруктов, так и лапши быстрого приготовления и газировки. В том числе на них обсуждался вред кофеина, но удивлял сам факт начала неожиданного диалога.
— Да, есть некоторый вред в кофеине, — тем не менее, парень согласился, при этом хватая в руки банку под непонимающий взгляд старушки.
— Тогда зачем ты его покупаешь?
— Попросили купить, — казалось, очевидно, но в любой стране есть приставучие советчики.
— А ты не покупай, чего людей травить? — дворецкий завис окончательно вместе с несчастным кофе в руках, а потом просто разжал руку, позволяя покупке вывалиться в тележку. Почему? Да просто не всегда нужно слушать незнакомцев, даже если есть с чем согласиться.
Следующей оказалась туалетная бумага. Найти её было просто, ведь несъедобное стояло в другом конце магазина у стены и хорошо просматривалось сквозь боковые стеллажи в центре. Проблема оказалась в выборе — тут было столько одинаковых по содержанию пачек, отличавшихся лишь персонажами на упаковке и редкими рисунками на самой бумаге. Например: рулон с улыбкой и ножками, цветы, аниме персонажи, американские доллары. И ладно бы разные варианты покраски, но цены тоже различались, потому Кайто пришлось бы выбрать что–то простое или вычесть часть суммы из остатков трёх тысяч йен. И дворецкий выбрал второе, взяв бумагу со зверями–полицейскими на упаковке, фигурки которых стояли у Аоко в комнате. К слову, на самой бумаге были нарисованы преступники со странными рожицами.
Затем парень на всякий случай достал список покупок, хотя прекрасно помнил, что следующая цель — мятные леденцы. Он прошёлся между стеллажами по прямой и заметил конфеты, которые тоже различались достатком упаковок, но взгляд быстро приметил простенькую пачку на триста грамм, руки подняли их.
Кайто начала надоедать эта давящая атмосфера битком забитого магазина.
Пусть он этого не помнил, но ещё мальчиком сам по себе завоевал не самую лучшую репутацию у сверстников, потому часто ходил один. В школе всё ухудшилось, особенно когда его выбрали как будущего дворецкого. Единственным окружением оказались преподаватели, которые «поддерживали» его… известно как. К остальным же мальчик относился осторожно и сейчас, вне «места работы», он ощущал себя забредшим в зону хищников травоядным. Ну, по крайней мере, если мог бы. Или…
Нет, на его лице постепенно начало формироваться что–то вроде нервного напряжения, а глаза забегали вокруг. Пока он тянулся за ведёрком шоколадного мороженного, чуть беспокойный взгляд не отрывался от двух старшеклассников, обсуждающих, какое им взять — мятное или апельсиновое. Наблюдая за ними несколько секунд, парень пугался всё больше, видя в них давних «одноклассников», как вдруг в его голове нечто пронеслось. После он выпрямился и закрыл глаза, привлекая внимание этих двух друзей.
Дворецкий вдохнул, выдохнул, вдохнул, выдохнул и открыл глаза. Сейчас его взгляд нельзя назвать ни безразличным, ни спокойным — это нечто среднее. Но он ему заметно стало лучше, потому покинул стеллаж ровной походкой, вытащив из кармана список продуктов. Ему не нужно было напоминание, что купить следующим.
Захотелось снова увидеть Аоко… но у него был только написанный ей текст. И Кайто не выпускал его рук, пока не добрался до следующей цели.
Моющее средство. Достаточно простая покупка, которую легко выбрать, тем более с уточненными «двумя бутылками по четыреста пятьдесят», но дворецких учили экономике. Да и тут даже не нужна экономика — кто не знает слова «скидка»? Разве что новорожденный. И парень делает выбор в сторону средства на девятьсот грамм, которое стоило гораздо меньше, чем два более маленьких.
Такое простое решение расслабило перед сложной дилеммой, где Кайто предстояло самому выбрать фарш. Кажется, вариантов не так много: куриный, говяжий, свиной, телячий и бараний… но какой выбрать? В отчаянии, Кайто прислушался к молодой паре, проходящей мимо:
— Юми–сан, ну это как–то… О, может мяса? — мужчина со странной причёской остановился недалеко от дворецкого и окликнул девушку, — Юми–сан, давайте возьмём говядины!
— Что? — женщина резко обернулась. У неё было симпатичное лицо, покрытое неизвестной обидой, — Ты хочешь, чтобы я совсем потолстела? Возьми курицу или телятину! Ой.
Внезапно покупательница остановилась, заметив парня, стоявшего ровно над телятиной, и перевела взгляд с холодильника на его тележку. Она неуверенно, но мило поинтересовалась:
— А вы за телятиной? Она тут последняя? — Кайто обернулся. Да, осталась только одна большая пачка на килограмм.
— Да, последняя.
— Берёте? — один взгляд, и дворецкий вытягивает телятину, укладывая себе в тележку, а женщина изучает список фаршей, пока её парень пускает слюни на говяжий, — Ах, фарш из баранины? Ничего себе! Вы пробовали?
— Нет.
— Надо попробовать! — и, пока её спутник умоляет передумать, а она кричит на него, Кайто вновь открывает холодильник и вытаскивает баранину, а потом укатывает в соседний отдел.
Две плитки горького шоколада — нет ничего проще, тем более, что тут тоже нашлось место скидкам, и две шоколадки завершили список покупок.
Казалось, всё. Кайто уверенно шёл к кассе, когда понял, что забыл о последней строчке. Он уже вычел несколько йен из своего бюджета, но часть ещё осталась. Только что купить?
Парень не знал.
Не решаясь далее кружить по магазину, он встал в очередь на кассу, вновь оглядывая магазин, как вдруг зацепился за девушку, а точнее за то, что она держала в руках — букет алых роз. Он был очень ярким, вычурным, красивым, но дворецкого волновал только цветок. У них были уроки флористики, потому Кайто знал, как можно вырастить подобные цветы дома.
И в этот же день, по дороге домой, он заглянул в цветочный магазин и купил несколько пачек семян роз. Почему–то синих.
Синие звучали наиболее красиво.
***
Когда Кайто распахнул дверь, обеденное время давным–давно прошло, а дома всё ещё никого не было. Ну, разве что под ногами мяукал Кид, корм для которого был куплен ещё вчера. Сам же дворецкий почему–то не чувствовал себя голодным, а лишь уставшим, потому поднялся наверх в свою комнату.
Он подошёл к кровати и сел — абсолютно спокойно и сдержано, в отличие от любого уставшего работника, готового упасть прямо на пол. Правда, чуть позже парень лёг, но ненадолго.
Нужно было решить: заняться розами или… Ах, нет, Кайто уже устал.
Сегодня лучше просто посадить розы.
Комментарий к 13. Нужен ли, при хорошей памяти, список покупок?
Конечно, у меня нет чёткого представления о японских супермаркетах… Да-с.
Но, что ж, обычная повседневная жизнь… Во что же это выльется? Загадка.
Большое спасибо, что ждёте и читаете :)
========== 14. Первая и последняя трагедия? ==========
Обычным вечером Аоко возвращалась с занятий через район дешёвых многоэтажек мимо воркующих пар, спешащих на вечеринки друзей, семей на прогулке, но с каждым шагом голоса удалялись всё дальше и дальше, потому старческий крик, чем–то напоминавший предсмертный хрип, раздавшийся со стороны одного из домов, прозвучал достаточно отчётливо, что заставил повернуться.
Дверь одной из квартир дома напротив была распахнута настежь, а перед ней на пол присел старик в чёрной форме, голова которого повернута к раскрытому дверному проёму — необычная сцена, которой невозможно не заинтересоваться. По крайней мере, для студентки полицейской академии, уже добравшейся до нужной квартиры.
— Что случилось? — всего один взгляд внутрь, и в горле застывает крик.
На другой стороне перед дверью ванной стояла небольшая табуретка, а над ней в петле повисла молодая девушка в пределе двадцати лет с небольшой раной на голове, где давно засохла кровь. К тому же, судя по резкому запаху и началу трупного окоченения, она висела тут не менее двух часов. А, что хуже всего, Аоко узнала её.
Адвокат Ойси Таю.
— Что… она повесилась? — девушка обернулась к мужчине. Он не выглядел подозрительным просто потому, что форма на нём оказалась формой почтальона, а его голос еле–еле хрипел. Более важной показалась бандероль справа от него.
— Почтальон–сан, вызовите полицию, — старик не сразу услышал это, ведь не мог оторваться от тела, но достал свой телефон. Аоко, тем временем, посмотрела на бандероль, — А ещё — это бандероль для Таю–сан?
— Алло? — услышав вопрос девушки, почтальон прижал аппарат к шее, — Ах, да, но… может, доверить это полиции? — он хотел вновь поднять его, но снова опустил, — Постойте, ваша форма из полицейской академии? У меня там племянник учится!
— Да. Мы всё сообщим полиции, когда она приедет, можно? Пожалуйста, — но почтальон сомневался, а полиция по телефону требовала подробностей.
И тут у лестницы послышался ещё один голос:
— Всё–таки опоздала, — к входу в квартиру бежала смутно знакомая Аоко женщина с высоким пучком (кажется, она мелькала где–то в телевизоре) и остановилась, увидев гостей, — Кто вы такие? Что–то случилось?
Гостья заглянула внутрь и замерла, заметив тело. Нет, она не собиралась кричать: слишком много видела, да и не была такого характера. Но они ещё вчера обедали в кафе, отмечая её новую работу после проваленного суда. Неужели сейчас…
— Так… она повесилась? — повторный неуверенный вопрос от старика, уже сообщившего всё что необходимо полиции, прервал девушек. Обе подошли к телу, разглядывая застывшую рану на голове и необычный для самоповешения узел петли. Ответ напрашивался сам:
— Нет, это убийство.
Женщина и девушка повернулись к друг другу. Эри знала, что такой вывод абсолютно очевиден и не ждала от случайной студентки полицейской академии гениальности парня своей дочери, потому обошла труп и со строгостью и чёткостью в голосе отрезала:
— Ты должна знать, что то, что ты обучаешься в полицейской академии, пока не даёт тебе особых привилегий и не помогает делать гениальные выводы. Тем более, на первом курсе.
— Знаю, но постараюсь не мешать, — а вот такой ответ вызвал у адвоката заинтересованную улыбку. Подобную фразу она слышит впервые.
— Увидим.
Стоило бы познакомиться, но сейчас не до этого.
***
— Ойси Таю, двадцать шесть лет, — Такаги внезапно замолчал на долгую минуту, разглядывая труп, а потом уточнил у Эри, — Эри–сан, вы уверены, насчёт убийства?
— Она назначила мне встречу в семь часов. Если она повесилась, зачем это ей? К тому же, кто тогда ударил её по голове и зачем? — Мегурэ кивнул, а рассуждения подтвердили несколько экспертов–криминалистов:
— После удара она потеряла сознание, а затем задохнулась в петле, — они аккуратно отрезали веревку так, чтобы сохранить петлю, под удивлённый взгляд нашедших тело и удивляясь сами, — Но почему–то всё выглядит так, будто петлю меняли, ведь эту завернули уже на трупе. Остаётся только проверить следы на табуретке.
— Как это понимать? — вопрос разбился об воздух, пока тело увозили на более тщательную экспертизу, а пара криминалистов попросила офицера Чибу принести обувь жертвы. А первым мыслям ещё одна будущая полисвумен, которая закончила исследовать «кухню»:
— Инспектор! — Мегурэ и Такаги моментально обернулись к Сато, — На кухне есть готовая еда на троих человек!
Мегурэ повернулся и подошёл ближе к столу, где нашёл кучу грязных тарелок, разложенных в две стопки, вместе с открытой кастрюлей на столе, а потом заметил старый телевизор с толстым отверстием для крупных кассет, который давно не работал, но под ним на отдельной полке сохранялись раритетные и не очень кассеты с фильмами и музыкой. Куча сотрудников полиции столпилась, кто где, следуя за инспектором и выискивая следы убийцы, пока Аоко оглядывалась сквозь чужие спины:
— И зачем это ему? — пока студентка тихо рассуждала, полицейские открыли все шкафы и включили телевизор, закричавший на громкости под сорок, — Да и двоим… А было ли ограбление? — Такаги что–то спросил у рядовых, которые остались у двери, и, после ответа, уверенно сказал:
— Ценные вещи остались на местах, но, — он вновь осёкся, но быстро нашёлся, — Постойте, вряд ли кто–то мог убить её с порога, тем более обычный вор. Нужно было подготовить всё необходимое, даже если их двое. Возможно, он или они пришли к ней в гости заранее и отвлекли её на готовку, а потом на телевизор?
Все согласились с офицером, а предположения посыпались, как из ведра.
— Эри–сан, она назначала кому–либо встречу?
— Ох, не знаю, но есть двое…
— Инспектор, срочно сюда! — все обернулись, кроме увлечённых исследованием тарелок криминалистов. Мегурэ просунулся вперёд, а Такаги, Сато и студентки за ним. Стоявший у входа Чиба подозвал инспектора к табуретке, — Следы на табуретке меньше следов жертвы. А ещё, — он указал на другого эксперта, открывшего бандероль.
В ней находилось следующее: большая бумага на дне и два конверта. В первом были фотографии, а в другом — письма к бывшему любовнику адвоката Миуре Хисё, директору той самой школы. Он же был и на фото, которые смело можно было назвать «близкими» и «интимными».
— Не может быть, — Эри села на пол, почти не удивлённая снаружи, — И такая молодая… ещё студенткой? Тут, — перебирая романтические снимки, снятые неизвестным оператором, девушки внезапно остановились на одном, очень близко снятым фото, где «пара» сидела за общим столиком у вычурного кафе с зеркальным фасадом, а так же огромной фигурной вывеской с неонами. Это фото вызвало у Аоко слабую усмешку, потому, когда женщина отвлеклась, девушка на некоторое время забросила снимок в карман, а потом отвлеклась на бумагу снизу:
— А эта бумага… заявление о браке? К тому же копия, — адвокат тоже посмотрела на заявление. Таю была записана в нём, как свидетельница, а вот жених и невеста…
— Это они, они могли к ней прийти — её самые близкие друзья, — все склонились над бумагой.
«Миура Санаи»
«Кикути Бэника»
***
— Что, Таю–сан погибла?! — Санаи упал наземь: это был спортивного вида парень двадцати восьми лет, который был однокурсником погибшей в университете. Он выглядел невинно в мешковатой одежде, которая была больше его на два размера, а ещё его лицо — он напоминал ребёнка, который чего–то очень сильно боится, но, наперекор эмоциям, поднимается и идёт навстречу страху.
— Как… она повесилась? — тридцати двухлетняя Бэника наоборот была воплощением аккуратности: идеальная причёска, нежный макияж розовых тонов, ровная осанка, аккуратный маникюр и алое вечернее платье с расстегнутым чёрным пальто сверху. Кажется, она только–только ушла с делового приёма или официальной вечеринки.
— Ойси Таю была убита три часа назад, — гости задрожали собувью в руках. Кое–как положив её на пол, они подошли к инспектору, нервно посматривая на табуретку. Казалось, что девушка вот–вот готова заплакать, но умело сдерживалась, а на лице парня застыло непонимание вместе с неизвестной эмоцией, которую было трудно различить. Полицейские продолжали работать, — Можете рассказать нам, навещали ли её в это время?
— Вы подозреваете нас?! — ошарашенные вопросом, подозреваемые закричали одновременно, — Мы её друзья! И живём вместе, вместе и зашли! — все лишь посмотрели на них исподлобья.
— А как вышли? — Бэника, по щеке которой медленно скатилась одинокая слеза, не могла не вскипеть, как любой на её месте:
— Да тоже вместе! И разошлись — я же спешила к подругам! — а вот тут не нашлось времени для шуток.
— Подождите, труп висел у входа. Если вы выходили, то вы должны были его заметить! — подозреваемые посмотрели на место, где недавно было тело, и нелепо помотали головами, что не шло к не прекращающейся нервной дрожи.
— Да не было его! Убийца перенёс тело, чтобы нас подставить! И, вообще, когда она…?
— Два часа назад, — Санаи внезапно возмутился:
— Погодите, два часа назад она была жива! Я слышал её голос из уборной!
— И что она сказала?
— Эм… Что у неё диарея, и она выйдет, потому нам лучше уйти, — внезапно, подозреваемый опустил голову в раздумьях, — Ой, стоп. Если так подумать, это очень странно звучит…
— Ранее не догадались?
— Да мы её сто лет знаем! И вполне могли поверить в такое прощание, да?
Бэника подтверждала слова Санаи кивками, а Аоко в упор смотрела на гостей. Она понимала, что столкнётся со странными случаями, но пока они случались лишь в детективных сериалах и загадках. Её взгляд вновь повернулся к гостиной: стена, табуретка, кухня без перегородки… а что с другой стороны? Девушка подходит к двери и входит в спальню.
Большая двуспальная кровать, книжная полка, прикроватный столик. Если развернуться — высокий шкаф до потолка с достаточной шириной для тела. Первые подозрения интуитивно попадают на него, и студентка раскрывает дверцы. Одежда висит настолько аккуратно, что вся остальная комната более подозрительна, чем эти вещи, но Аоко не умеет сдаваться. Она тянет вперёд руку, делает тяжелый шаг и с криком хватается за стенку.
Под её ноги попала сломанная вешалка, где один конец был закручен, а второй — заострён. Неизвестно, как можно так сломать этот предмет, но уже что–то. В поисках причин студентка забралась в шкаф, добравшись до левой стенки. Включив фонарик телефона в потемневшем узком месте, студентка заметила кое–что необычное — неспешно нацарапанный на стенке иероглиф.
— «Бумага»?
— Аоко–кун, ты что–то нашла? Ой, Аоко–кун? — девушка, не спеша, вылезает из шкафа, — Да уж, а за этой кучей вещей ничего не видно… Широкий такой, да и штанга толстая, крепкая… А может тут её повесили в первый раз? Но…
— Подождите, для начала, — не зная, как сделать по иному, Аоко принялась перемешать вещи под крики инспектора. Чуть позже в шкафу стало светлее, и мужчина наконец увидел кандзи.
— «Бумага»? А чем? — девушка протянула вешалку, — Ой, Такаги, надо проверить кое–что! ТАКАГИ!
Пока Мегурэ кричал, дочь инспектора Накамори проверила тумбочки и полку, но ничего, чего нет и у неё дома, не нашла и ушла в направлении ванной, ударившись около двери спальни об Санаи.
Правда ли, что из туалета раздавался голос жертвы? Но в нём лишь унитаз, душ и чистый кафель. «Бля, ничего не ясно… Может, голос был записан на телефон, который убийца оставил здесь на таймере, а потом вернулся и забрал… Иначе никак», — с этими мыслями девушка выходит из комнаты, проталкиваясь сквозь небольшую толпу людей, которая в этом доме казалась огромной: «Остаётся ждать, но чего? Озарения, как в детективах? Это ведь точно был кто–то из них…», — студентка всё внимательней изучала гостей.
Санаи носил футболку на два размера больше. Из–под спустившегося воротника выглядывала новая майка, а штаны, из–за размера, из брюк превращались в шаровары, но сдерживались поясом, что смотрелось очень нелепо. А ботинки оказались не завязаны. Глаза не отрывались от девушки рядом, но если они живут вместе, это нормально? Но что за шок и ужас на его лице?
Бэника, в свою очередь, полная противоположность человека напротив. Аккуратна до ужаса, но означает ли это тот факт, что именно она могла использовать шкаф, а потом идеально его убрать? К тому же она внезапно стала ужасно спокойной, хотя полицейские продолжали ходить мимо, подробно упоминая результаты вскрытия. Её покер–фейс выглядел таким же странным, как и шок парня напротив.
«А ещё то послание на стенке шкафа… Если жертву вырубили, а потом повесили в петлю, то…» — в сомнениях, Аоко обратилась к Эри:
— Инспектор не сказал Вам? В шкафу нашли возможное предсмертное послание.
— Неаккуратно нацарапанное на стенке кандзи «бумага»? Возможно, она намекала на что–то из бандероли… Там куча бумаги.
— Но тогда она должна была знать, что внутри бандероли заранее. Её же только сегодня доставили, — студентка вновь бросила взгляд на подозреваемых, — И что насчёт них? Где они были до и после убийства, кем работают?
— Всё–таки решила залезть в это дерьмо по лобик? — девушка лишь посмеялась, — Ладно, дам тебе шанс, будет тебе практика. Санаи–сан, хоть и учился с убитой, почему–то работает курьером. Ещё он достаточно сильный, хотя утверждает, что спортом не занимается. Говорит, из–за генетики. Таю–сан толком об этом не говорила, но Бэника–сан часто похвасталась при ней, что они вместе с университета, — студентка вновь окинула коротким взглядом мужчину: тот странным образом оглядывался, будто нервничал по тысяче причин одновременно, но ни одну из них не представлялось возможным опознать. Потом ушёл в направлении телевизора, — Не знаю, куда откуда он пришёл и куда собирался, но чаще всего он либо работает, либо сидит дома.
— А Бэника–сан?
— Парикмахер. Была у неё пару раз, она профессионал своего дела. Знала Таю–сан со старшей школы. Она не работает по средам, потому пришла из дома, и, судя по наряду, после собралась к друзьям, — Эри внезапно прижала руку ко рту, но потом стало ясно почему — она чихнула, — Извините. Кстати, когда я давала консультацию в университете Таю–сан, я видела странную сцену.
— Странную? — адвокат наклонилась прямо над ухом студентки, когда подозреваемая прошла мимо них в направлении ванной.
— Она передала ей некие документы и попросила сохранить. И ещё назвала имя Санаи–сана, попросив «не говорить ему ни о чём», — у входа показался очередной криминалист, а Санаи отошёл к телевизору под строгим наблюдением Сато, — Кстати, после того разговора Бэника–сан выглядела достаточно раздражённой…
— Хм…
Аоко вернулась к кухонной зоне: Санаи спокойно прошёлся мимо телевизора, отошёл к шкафчикам, а потом развернулся, чтобы снова обойти старую технику, не отрывая взгляда от полки с кассетами. Он даже встал около ближайшей тумбы, стараясь избежать внимательного взгляда полицейских.
Студентка приблизилась к странной сцене.
— Офицер Сато, а вы бы не могли ещё раз исследовать бандероль? Эри–сан сказала, что пара фотографий вызывают интерес, — офицер оглянулась.
— А кухня?
— Не бойтесь, я здесь! — женщина окинула подозреваемого и громко бросила, отходя:
— Ладно! Аоко–тян, я быстро! — Аоко кивнула, поворачиваясь к мужчине. Тот вновь смотрел на кассеты и только потом поднял глаза к девушке, — Он не выглядит рабочим. Там что–то спрятано?
— Что ж, — Санаи слегка смутился, но совсем не так, как «взятый на горяченьком». Он присел, вытащил одну кассету и резко оторвал крышку, вытаскивая оттуда кусок официальной бумаги. «Выглядит, как обрывок какого–то официального документа. Стоп, «бумага» же!» — мысли прервались, когда сложенный в несколько слоёв лист раскрылся.
— «Имя: Муку. Фамилия от рождения: Ойси»? — ещё несколько секунд, Аоко смотрела на кусок файла, вспоминая, почему ей так знакома подобная формулировка, прежде чем в голове мелькнул файл Кайто. Это было, как удар током: «Мальчик с её фамилией… брат? Сын?!», — Санаи–сан, это?
Но Санаи уже стоял в полный рост. В его лице читался животный ужас, который постепенно перетекал в ярость. На секунду он собрался побежать к выходу, но эксперты с офицерами вновь заходили по кухне, и мужчина сдержался и спрятал документ к себе. Потом наклонился к Аоко.
— Ты ведь дочь Накамори, который разобрался со всем этим? — на секунду Аоко вздрогнула. Её редко узнавали, да и она редко мелькала где–либо, потому ответ звучал глупо:
— А, да.?
— У него есть что–то вроде списка жертв?
— Да, ещё по копии у Иуоо–сана, как у судьи, и у Даичи–сана, психиатра. Он занимается изучением психологии дворецких, — его лицо окрасила безразличная улыбка, а потом он уложил ладонь на плечо девушки и чуть наклонился, шепнув:
— Ты уже поняла, кто убийца? — и тут он резко развернулся, — Имей в виду, я даже не хочу об этом слышать!
Ещё несколько секунд Аоко рассматривала складки на его мешковатой одежде и слушала сдержанное хныканье, а потом вытащила из кармана спрятанное фото. На лице студентки расцвела слабая усмешка.
В зеркале кафе, заметного на фото отражался фотограф — Кикути Бэника.
***
— Бэника–сан, — Бэника моментально обернулась на голос Аоко.
Они были в спальне, вместе с Такаги, Чибой и одним из криминалистов, которые разбирали шкаф. Подозреваемая сидела на кровати, Аоко подсела к ней.
— Скажите мне чисто технически: если бы Вы оказались в петле, а у Вас в руках была бы сломанная заострённая вешалка, Вы ведь попытались бы разрезать верёвку, а не тратить время на кандзи на стенке?
Женщина повернулась к девушке. Она не издала ни звука.
— Офицер Такаги подтвердил результаты экспертизы — на вешалке нет отпечатков жертвы. А Ваших нет из–за использования перчаток, верно?
Звучало, как додумки, и Аоко сама это понимала. Но это было то, что она видела, то, что она предполагала.
— Ваш адрес был на бандероли в качестве обратного. К тому же, ваше лицо есть на этом фото, — студентка вложила снимок прямо в руки подозреваемой, — Ещё вы сразу же сболтнули «она повесилась» лишь сняв обувь. Ну, а послание в шкафу Вы «написали» для Санаи–сана, верно?
Бэника резко обернулась и открыла рот, но снова не издала никаких звуков, а Аоко говорила, как закадровый диктор, который рекламирует какой–то шпионский триллер или рассказывает о деле, произошедшем несколько лет назад.
— А в одной из кассет хранится кусок дела об одном из дворецких — «Муку». Что интересно, у него та же фамилия, что и у Таю–сан, — девушка достала из кармана клочок бумаги, который нашёл Санаи, но в этот раз прочла и второе предложение, — «Отец неизвестен, мать подписала отказную». Брат или сын?
Короткий вздох.
— Сын… от Санаи, — голос Бэники опустел, — Знать, что эта шлюха спала с моим женихом, отвратительно, но то, что куда она сдала несчастного ребёнка, своими же руками, а потом ещё и встречалась с… И взялась защищать его… Я ненавидела её, потому решилась…
— Бэника–сан.
Взгляд Аоко не выражал ничего. Она не пыталась оставаться спокойной, чтобы завоевать доверие. Она не собиралась скрывать отвращения, но эмоции оставались внутри, не касаясь лица.
— Хотя, — внезапно у студентки вырвался нервный смешок, — Бесполезно читать морали, когда всё сделано. Думаю, Эри–сан возьмётся за ваше дело, если вы согласитесь сознаться, — женщина тоже почувствовала на своём лице усмешку.
— А разве я уже не созналась перед двумя офицерами и… ребятами за дверью? — и дверь комично скрипнула, пропуская всех, кто остался за ней.
— К Вашему сведению, я их не просила.
— Не верю, — едва закончив эти слова, парикмахер крепко сжала плечо Аоко, что невольно заставило вздрогнуть, а полицейские остановились. На веках убийцы медленно сформировались маленькие, почти незаметные слёзы, — Могу я попросить об одолжении? Я знаю, что уже не увижу его, но Вы можете найти Муку ради Санаи?
Аоко могла, да и хотела кивнуть, а потом ушла, позволив Сато подойти к Бэнике вплотную.
— Кикути Бэника–сан, вы сознаётесь в содеянном? — во взгляде женщины осталась лишь печаль.
— Да, — издалека послышался слабый мужской плач.
— Вы арестованы.
Комментарий к 14. Первая и последняя трагедия?
Такова история одного из дворецких. Большинство из них кошмарные изначально или стали такими в школе. Интересно, как поживает этот мальчик?
Надеюсь, вы ещё не заскучали? :)
========== 15. Как растить розы? ==========
Даичи подошёл к горшку слева, а потом обошёл его дугой, чтобы посмотреть на предмет с правой стороны. Кайто спокойно ждал его реакции.
— Значит, главное поливать тёплой водой и опрыскивать?
— Да.
— Неплохо! Растить цветы — долго, но приятно. Кстати, ты говорил о бутербродах, с чем они?
— С ветчиной, яйцами и салатом. Ещё маслины и томаты, — психиатр лишь кивнул, а дворецкий вышел из своей скромной, но милой комнаты и повёл врача вниз. Тот достал из кармана блокнот со списком дел, прижал его к себе, пока спускался по лестнице, а потом прочёл и убрал в карман прежде, чем вошёл в столовую.
Даичи редко выезжал к пациенту на дом, только если этого требовал случай, как сейчас, ведь для дворецкого это и место проживания, и место работы. А, если честно, давно он тут не был, ещё с тех времён, когда Аоко «ходила под стол». А ведь сколько всего изменилось!
Обои стали тёмно–бардовыми, вместо «покрась мне голубые, я беременна, ты чего?!». Пол был отремонтирован, после той комичной истории, когда Накамори купил одну из гирь и свалил на пол в центре комнаты. А диван давным–давно забыл, как два друга вместе блевали на него наутро после мальчишника. А ещё новая лампочка заставляла вспомнить тот случай, когда пропустившие дедлайн мужчины всю ночь писали важные отчёты, пока не пропало электричество. Мат стоял на три квартала.
— Ха–ха, какая ностальгия! — Кайто проверил, не перелил ли он кофе, отнёс остатки к кофеварке и отошёл к холодильнику. Парень вытащил обычную отфильтрованную воду, которую инспектор купил на днях, и налил себе, — Эм, ты не пьёшь кофе?
— Пью, но не сейчас, — быстрыми и жадными глотками Кайто осушил свою кружку. Точнее, старую кружку инспектора — дома хранилось куча старых, но полезных вещей.
— Может у тебя что–то с горлом? — дворецкий помотал головой, — Не рвёт?
Снова отказ. «Нет, он же не курит…», — Даичи посмеялся куда–то в сторону: «Ладно, нужно работать!».
Мужчина схватил бутерброд и откусил кусочек.
— О, потрясающе! Ничего себе! — Кайто слабо улыбнулся.
— Спасибо, — врач тут же издал кряхтящий звук, роняя кусочки пищи. Почти подавился.
— Это… Аоко–тян с тобой занимается? — парень снова кивнул, — Эх, отличная девчонка… согласен?
Кайто встал. Он вновь подошёл к холодильнику, а мужчина уложил руку на спинку стула, чтобы переспросить, но лицо парня и так оказалось красноречивым.
Его брови не двигались, глаза концентрировались на бутылке воды, уголки губ формировали абсолютно ровную линию, но казалось, что он улыбался. Непонятно чем, неизвестно как, но при взгляде на него в тот миг, казалось, что он правда улыбался. И это чувство сохранялось до того момента, пока он не налил себе ещё одну кружку воды и не начал пить.
— Так согласен? — кивок.
— Да.
— Вот–вот, — мужчина доел третий бутерброд и только потом допил кофе, а Кайто, закончивший с водой, тут же отправился её мыть. Потом полез уже за третьей кружкой для себя, — Например, эти бутерброды.
На секунду дворецкий оторвался от холодильника и посмотрел на врача, а затем быстро сделал то, что хотел, и сел за стол. В его глазах мелькнул интерес, но внешне парень его не особо проявлял.
— Один раз я помогал Гиндзо с делом об одном клептомане, оказался рядом в нужный момент, — мужчина улыбнулся, — Аоко–тян ещё только начальную школу заканчивала, отцу бутерброды приготовила. Вот у тебя тут томаты и зелень? Она ещё намазала сливочного масла, поскольку ещё не очень разбиралась в сочетаниях. На вкус странно, но чувствовались старания и внимание.
— Хлеб со сливочным маслом, томатами и зеленью? — а это лицо действительно стало странным: с одной стороны он удивлялся сочетанию после кучи кулинарных курсов, с другой — казалось, что у него потекли слюнки.
— Да–да! Не знаю, как сейчас Аоко готовит, но те бутерброды крепко врезались в память, — и, поддерживая налаженную беседу, спросил, — А ты знаешь? Она готовила?
— Один раз помогала мне с цзяодзами, — в его глазах снова появился небольшой блеск и, внезапно, задержался, — А неделю назад она приготовила котлеты с яйцом и рисом. Они были очень вкусными.
— Ох, — синие глаза Кайто блеснули ещё раз, поверх задержавшегося блеска. Его тон стал странным, быстрым, почти эмоциональным.
— Я приготовил то же самое в тот же день, но они не получились такими же, — вдруг парень отшатнулся, и его «очи» на секунду погасли, но потом вновь слабо загорелись, — Наверно, я сделал что–то не так?
Даичи улыбнулся. Он сразу понял, о каком вкусе парень говорит. По крайней мере, ему казалось, что он понял.
— Кайто, там, — мужчина не стал упоминать школу, — Ты сам себе готовил или вас кормили? — дворецкий понурил голову.
— Столовая была только в основной школе, потом мы готовили сами.
— Значит, ради тебя ещё никто не готовил?
Кайто поднял глаза.
Один взгляд, всего один взгляд, но… живой, полностью живой. Бегающий, странный, даже смущённый, но тот, который должен быть. Дворецкий даже почти упал в сторону, но вовремя схватился за стол. Послышался немного неуверенный голос:
— Да, никто. Особенно те котлеты, — взгляд был очень осознанным, каким должен быть, но парень смотрел в стол. А потом…
Сказка закончилась: карета превратилась в тыкву, а эмоции растворились в воздухе. Но не потому, что Кайто не мог испытывать их без усилий, а просто — он почему–то почувствовал стыд или печаль.
— Кайто–кун, понимаешь…
Внезапно Даичи протянул дворецкому кружку, и тот сорвался, чтобы налить ему горячего напитка. Отхлебнув его, врач заговорил не самым уверенным, но внимательным тоном.
— Те люди хотели создать бесплатную рабочую силу, восстановить времена рабовладения, — лицо парня окончательно опустело. Он смотрел в стол, но слушал внимательно, — Но ты человек, Кайто–кун. Любой обычный дворецкий — человек, который сам согласился на работу и получает за это зарплату.
Карман дворецкого тихо зашуршал. Оттуда на стол легли несколько купюр.
— Вчера… сказали, что я тут уже две недели…
— Видишь? Они не воспринимают тебя, как обязанного на них работать. Ни Гиндзо, — парень медленно поднял глаза, — Ни Аоко–тян.
Взгляд Кайто заблестел, выражая вопросительное «да».
— Вы попали в отвратительное место, и моя работа… Да и сам мечтаю вытащить вас из этого состояния, — психиатр широко улыбнулся, — И Аоко–тян думает о том же.
Взгляд дворецкого вновь упал в стол. Ещё две минуты кухня оставалось тихой, а потом парень открыл рот. Сначала его тон был механическим, а определение, которое он упоминал, было зазубренным:
— Если вы занимаетесь такими, как я, и получается мной, — Даичи посмотрел на Кайто с немым вопросом, отхлёбывая ещё один глоток кофе. Парень сменил тон на неуверенный, — Я могу с вами поговорить?
Мужчина опустил кружку и оттолкнул от себя, хотя в ней оставалась половина кофе. Последний бутерброд тоже был забыт и убран подальше. Не до еды.
— Да, я слушаю, — Кайто рефлекторно улыбнулся.
— Спасибо, — поколебался и сказал следующее, — Знаете, я должен сказать, что первым был не тот момент, когда она защитила меня, а когда я просто её увидел. Это было слабо, но у неё было удивительное выражение лица, которого я ранее не видел.
— Доброе? — дворецкий перекрестил руки.
— Не уверен. Я заметил много людей на улице в тот же день, но у неё совсем другое лицо. Это нельзя объяснить.
Даичи лишь кивнул. Такому поведению можно было найти несколько оправданий, но парень ещё не закончил.
— А потом тот случай в переулке. После него я всё ещё не могу ничего не объяснить, но я понял, что Аоко–сама особенная.
— Ох, — Кайто слабо кивнул, — Привязанность — часть вашей программы, но если ты заметил в ней что–то особенное сам, то это хорошо. А какие мысли это у тебя вызывет?
— Я хочу остаться здесь и продолжать работать с ней.
Мужчина улыбнулся. Недавно он говорил или, в случае некоторых, пытался говорить с дворецкими из той школы. Некоторые из них не говорили, а другие вспоминали школу: с печалью, грустью, ненавистью, но не замолкали о ней. А Кайто, казалось, после случая с Сагуру ничего не вспоминал. И психиатр не хотел лишний раз напоминать. Парень и так, казалось, шёл на поправку в этой мирной семье. Его можно только похвалить
— Молодец, это твой выбор. Хотя я так же говорил в клубе по борьбе, а потом ушёл, ха–ха.
— По борьбе? — врач повернулся. Кайто смотрел на него с сияющими глазами.
— А, да, по молодости хотел стать реслером… Там только драки и драки. Молодость!
— Даичи–сан.
Взгляд Кайто внезапно снова оживился. В его глазах теплилось что–то похожее на желание и небольшая решимость.
— Вы можете научить меня драться?
— Ааа, так вот почему ты много пил. Что ж, пойдём! Давно не видел спортивную комнату Гиндзо…
Комментарий к 15. Как растить розы?
Да, тут небольшой таймскип на неделю. У Аоко плотный график занятий в академии)
Глава короткая, но, что ж…. С этой недели буду сильно занята, так что точно не знаю, когда выйдет новая(
Но случится ещё много всего, хе-хе :)
Что бы Вы бы хотели увидеть?)
========== 16. Другая семья - другие нравы? ==========
Ещё три дня подряд Кайто занимался со «старым бойцом» Даичи, пока Накамори сходил с ума от нового дела, Аоко — от напряжённого урока боевой подготовки, а Кид изредка мешал тренировкам своим слабым мяуканьем. На четвёртый же день, в обеденный перерыв, парень обессилено слёг на стол. Врач лишь посмеялся и добровольно взялся за готовку. Правда, не смог приготовить ничего лучше обычного омурайса, зато вкус вышел сносным (ещё бы одинокий отец четырёх сыновей не научился готовить).
— Вот, — от перенапряжения дворецкому было без разницы, что есть. Но он отметил: вкус был самым простым: не ресторан, и, тем более, не стряпня Аоко. Зато насыщало организм.
— Спасибо.
Одна ложка, другая… и внезапный звонок во входную дверь. Повинуясь рефлексам, парень готовится встать, но врач прерывает его. Он сам выходит из кухни, чтобы встретить гостя. Тут простой замок, который висит и у него дома, потому же через несколько секунд мужчина смотрел в глаза женщины.
— Ч… ТЫ?!
— Здравствуйте…
Появление бывшей жены Накамори всегда вызвало у Даичи лёгкий испуг.
История знакомства Чиэсы и Гиндзо была настолько тупой, что почти все одноклассники отговаривали их от отношений, кроме двух девочек–идеалистов, которые считали глупое знакомство судьбой. А ведь сначала всё действительно походило на сёдзе: симпатичная девушка переводится в другой класс, какой–то парень отмечает её милое личико, а потом они узнают имена друг друга, но всё ещё не решаются что–то делать. А что потом?
Школьная столовая в стиле классических американских школьных комедий. Старшеклассник хотел сесть к друзьям и шёл с подносом ужасно жидкого супа, в котором плавал минимум гущи. Естественно, его одолевали печальные чувства, потому он едва заметил одноклассницу, которая шла к подругам. Интересно, что у неё был тот же суп, правда с иными пропорциями — в тарелке гущи еле–еле различалась жижа.
Эти двое шли прямо друг на друга подносами вперёд и, логично, столкнулись. Подносы накренились: первым полетела тарелка жижи от Гиндзо (горячей) на ноги девушки, а уже потом гуща порции Чиэсы (тоже достаточно горячая) упала на ноги парню. Будущая пара одновременно закричала.
С этого момента они рассорились и, скорее, недолюбливали друг друга, чем что–либо иное, но, перед выпускным классом, вернулись с каникул помирившимся. До сих пор не известно что там произошло, но потихоньку отношения между парой потеплели и выросли до романтических на выпускном вечере.
Хотя в последнем помог алкоголь, так что тут спорный вопрос.
Возвращаясь к Даичи, он познакомился с Гиндзо в тот момент, когда они с Чиэсой договорились подать заявление о браке. Потом случилась свадьба (бедный диван), а, через несколько месяцев, женщина забеременела. И всё это время отношения между врачом и женой его друга лишь портились, придя к ненависти с её стороны и страха — с его.
— Блядь, ну чё ты тут забыл? Вот чё ты тут забыл?! — врач не сразу сориентировался — у него ушла почти минута на то, чтобы вспомнить, что он психиатр.
— Я к Кайто–куну. А Вы? — причина общаться к женщине на «Вы» не бесила гостью. Она очень прохладно относилась к его страху. Возможно, ей это приносило некоторое удовольствие.
— А я тоже к нему. Занят сейчас? Работы много? — мужчина застыл, обрабатывая информацию, а Чиэса сняла с себя верхнюю одежду и первой отправилась на кухню. Оставался всего один вариант — последовать за ней.
***
— Дорова! — первым делом Чиэса буркнула нечто такое, что вряд ли могло считаться приветствием. Если бы у Кайто не было проблем с эмоциями, он бы испугался, но сейчас лишь подавился последней ложкой омурайса. Даичи похлопал его по спине, — Так что, занят, нет?
— Нет, — дворецкий всё ещё слабо представлял, что думать об этой женщине. Не смотря на то, что она мать Аоко, она казалась кем–то настолько неважным и неинтересным, что Кайто еле вспомнил её имя. Ни «сан», ни «сама» добавлять не хотелось.
— Мы с ним занимаемся спортом. Ему полезно, плюс, — женщина тут же прервала мужчину со «всезнающим лицом».
— Точно, точно! У меня как раз есть отличный спорт! Называется «помоги мне по хозяйству»! — врач застыл на месте. Он слышал эту фразу два раза и не к чему, кроме растянутых мышц это не приводило. А ведь они не проходили почти два дня, особенно на руках.
— Помочь где? — Кайто тоже особо не догонял, что происходит. Он же работает здесь, в этом доме. Нет, чья мать, но…
— Аоко попросила, пожалуйста? — взгляд дворецкого моментально изменился. Он встал из–за стола.
— Раз Аоко–сама попросила, — так легко и согласился.
Только врач прекрасно знал, что Чиэса врёт, однако Кайто уже попрощался с ним и собрался на улицу.
***
Дом Чиэсы слабо отличался от дома Накамори, но казался меньше снаружи. Хотя, по секрету, внутри обратная ситуация — в конце концов, второй муж женщины был дизайнером интерьера. Однако кое–что всё–таки вызвало непроизвольное подёргивание бровей — засраный (иначе не скажешь) балкон.
— Извините, — даже Кайто не выдержал, — Почему на балконе такая куча вещей?
— Это мне мама прислала. Только муж в больнице, разобрать некому, — в первую очередь дворецкий прикинул сколько на это уйдёт времени и уже потом уточнил:
— Заболел? — женщина открыла дверь с мрачным лицом.
— Авария, впал в кому. Но он проснётся где–то через двадцать дней, — она повернулась к гостю, — Не хочется оставлять дом совсем засраным.
В этот раз её лицо более–менее походило на что–то приятное.
Уже только потом Кайто понял, почему хозяйка назвала «засраным» не только балкон, но и дом: пыль и грязь была везде, а кое–где валялись жестяные банки от газировки и фантики от мятных конфет. Парню показалось, что он ощутил их запах, но это был освежитель воздуха.
Засрано — лучше не скажешь.
— Ну, — ладонь на плече заставила повернуться, но не с самыми добрыми чувствами, — Чем не разминка? Ну, по–братски.
Кайто уже не верил, что Аоко могла попросить его это убрать, но, повинуясь своему больному перфекционизму, кивнул.
***
Даже для профессионального дворецкого самого высоко класса, который был назван лучшим среди выпуска, эта уборка оказалась испытанием, хотя бы из–за времени. Ведь Кайто прибыл сюда около половины четвёртого, а закончил только в два часа ночи, когда унёс последнюю деревяшку с балкона на склад. Каждый метр этого дома, запыленный и замусоренный банками и фантиками, свёл бы с ума любого чистюлю. А тараканы? Да даже пылевые клещи! И балкон? Добрая половина дерева сгнила до противного запаха, что совсем не сочеталось с мятным ароматом освежителя воздуха.
Такое, после Аоко, добровольно помогающей с уборкой, казалось практическим занятием по курсу «уборка после вечеринки» с дополнительным условием «никто не убирал этот дом две недели, если не месяц». Такое занятие, к слову, у Кайто уже было, и он буквально «отравился пылью». И Чиэсу не позвать — ушла к подруге, как только парень начал.
Как же хотелось домой…
Но, на счастье, дворецкому помогал Кенджи: сначала дал свои пирожные, а потом помогал таскать самые не тяжёлые вещи и вытирать помытое. И дворецкий быстро ему доверился.
Он был ужасно похож на Аоко, хотя бы внешне. У него даже волосы были достаточно длинные, почти до конца шеи, а оттенок и глаза не нуждались в комментариях (хотя совсем идентичны они не были, всё–таки Кенджи мальчик). Но такое сходство заставляло сомневаться, от какого мужа этот сын, ведь единственным и достаточно ненадёжным доказательством отцовства дизайнера Игараши был характер мальчика.
— Кайто–ниитян, а чем дворецкие обычно занимаются? — он улыбался любопытной мальчишечьей улыбкой и интересовался всем, что видел. А ещё болтал не затыкаясь, хвастаясь всем, что когда либо слышал, правдой или не правдой, — Я слышал, что они и уборщицы, и няньки, и охранники! Может даже телохранители?! А?! Если вы живёте в семье полицейских, то явно телохранители, да?!
— Эээ, — так Кайто впервые употребил этот звук. Ответ долго не приходил в его травмированную голову, ведь она еле поспевала за вопросами, — Нет, я не телохранитель. Обычно мы убираем, готовим и следим за финансами.
— Экономист?! — Кенджи улыбнулся ещё шире, — Круто! Это ведь надо считать деньги?! Я хочу в банке работать! Или министром стать! А может бизнес открою, только не знаю какой… и сколько денег нужно… Кайто–ниитян, сколько нужно денег на бизнес?
— Ну, это серьёзный вопрос, плюс зависит от бизнеса, — смотреть в чистые и наивные глаза мальчика почему–то становилось сложно, — Какой ты хочешь?
— Ещё не решил! Мне всё нравится, я всё пробовал! Готовить, писать, рисовать, мастерить, даже программу для программирования скачал! А ещё на случай заграничных поставок учу английский, — доказывая это, мальчик почти без акцента представился на английском языке, — Меня зовут Игараши Кенджи, мне семь лет, я будущий бизнесмен.
— О, приятно познакомиться! — ответив ему на том же английском, Кайто вновь перешёл на японский, — Кажется, я всё убрал. Так поздно домой не пойти.
— Приходи ко мне, у меня мягкий матрас есть! Заодно расскажешь, как там Аоко–нээтян, я так давно не её не видел! — Кайто слегка удивился.
— А вы часто встречаетесь? — Кенджи замотал головой.
— В этом году я её ни разу не видел! Она была занята подготовкой к полицейской академии… Но сейчас поступила, верно?! Как она?! Кстати, у меня кое–что для неё есть, но у мамы нет времени отнести. Пошли, покажу!
Маленький Кенджи обожал говорить о любимой сестрёнке.
Кайто всё жадно запоминал.
Комментарий к 16. Другая семья - другие нравы?
Выдалась свободная минутка, ха-ха-ха… Извините, что мало(
Постараюсь писать более длинные главы :)
Спасибо, что читаете!
========== 17. Чем лучше узнаешь человека, тем..? ==========
Комментарий к 17. Чем лучше узнаешь человека, тем..?
И снова добрый день, вот и новая часть.
Не сильно длинная вышла, но… что ж)
Приятного прочтения!
Кайто проснулся в шесть часов. Учитывая то, что он лёг в три, поскольку целый час внимательно слушал Кенджи, его покер фейс сильно скосился, но удержаться на ногах было несложно. У них в школе были и такие занятия, потому он выпил кофе, которое Чиэса приготовила ему на скорую руку, помыв лишнюю кружку, и поспешил за женщиной к машине её мужа.
— Кстати, — вставляя ключ в зажигание, упомянула Чиэса, — Не знаю, откуда он взял мой номер, но Даичи уехал сразу после тебя. По телефону сказал, что нужно встретится с каким–то другим дворецким. Чё у вас там?
До этого вопроса парень хотел задать технический вопрос насчёт машины, но замолчал. Потом внезапно поинтересовался:
— Не знаете, кто это? Имя?
— Ааа, как там… Блядь… А, Муку. Муку.
— Муку? — парень помнил его.
Если делить однокурсников Кайто, по отношению к нему, на три лагеря, то получится следующее: «задиры», «поддакивалки задир» и «если первые два лагеря будут меня трогать, то я буду тебя трогать со всеми, но вообще мне на тебя насрать». Муку был из третьей касты — его могли заставить сказать однокласснику что–то обидное, но обычно они игнорировали друг друга полностью. И парень всё равно помнил его, хотя бы потому, что Муку был не самым любимым учеником в школе. Он был внимательным, легко учился, однако директор открыто его ненавидел и настраивал против него учителей, да некоторых учеников. Почему, парню было неизвестно.
Но правда интересно, как он там?
***
Когда Кайто приехал домой, он первым делом поднялся на второй этаж и зашёл в комнату Аоко. За всё время работы он был тут приличное количество раз, но чаще звал хозяйку комнаты вниз или сидел за компьютером по некоторым нуждам, иногда с её предложения. Он даже специально научился играть в ту гоночную игру, но до сих пор не нашлось повода сыграть снова, как в первый день.
Ещё он разбирал шкаф, если было нужно что–то найти или постирать, и проверял косметику, который было ничтожно мало. Считай, две розовые помады и чёрный карандаш, который даже не вскрывали. По большей части в её столе лежали фото, письма, открытки, блокноты и альбомы, которые парень иногда открывал и разглядывал многочисленные художества.
Детский сюрреализм сменялся взрослым и аккуратным реализмом. Сначала вниз склонялись колокольчики и зацветали розы, потом безмолвно залаяли собаки, одна из которых была подписана, как «Тина», замяукали кошки, а затем на листах появились люди. То случайные прохожие без имён, то несколько рисунков отца, то подруг, то куча изображений незнакомого молодого парня, под одним из которых было написано «Шиничи–сан». А последним рисунком был белый кот, который поучился лучше всего остального.
Это был её первый альбом, давно закончившийся. Теперь новые рисунки можно найти в двух других или блокнотах: снова подруги, одно изображение отца, неизвестный «Шиничи–сан» в компании ещё более неизвестной «Ран–сан», а потом Кайто открыл третий альбом.
Тут были рисунки с ним.
Всего немного, но красивые, ровные и аккуратные: в форме со спокойным взглядом, во время сна, лежа боком, готовка, игры с Кидом — и всё такое милое, как рисунок отца или подруги. А на последнем заполненном листе красовался мечтательный (для хозяйки альбома) рисунок, где парень искренне улыбался.
Смотря на него и аккуратно поднятые уголки губ, изображённые там, дворецкий сжал альбом крепче и подошёл к зеркалу. Он посмотрел на лист и на себя, а потом натянул улыбку. Затем сравнил и понял, что не вышло. Тогда попробовал ещё, но тоже не очень.
Прошло полчаса или час, прежде чем улыбка вышла похожей на что–то правда искреннее, пока живот бурлил в ожидании завтрака. Но Кайто не спустился, пока не повторил рисунок.
***
Когда Кайто поел, вышел из кухни и сел на диван, Кид закричал и запрыгнул к нему на колени. Котёнок тёрся о форму всем тельцем, то устраиваясь поудобнее, то довольно выгибаясь.
Это успокоило бы многих, но не дворецкого. Вместо этого он потянулся за книгой, которую оставил на столе ещё до визита Даичи.
Он всё ещё не прочёл её, но понемногу читал, хотя и не мог точно определить, увлекала ли его история служанки Мии.
«Мия давно заметила, что любимое место Ричарда — цветочный сад особняка. Она всегда знала, где его найти, и всегда находила.
Она знала о нём многое.
Например, его любимый кофе с корицей. В нём обязательно есть две ложки сахара и палочка корицы. А в летние дни он мог украсить напиток листами мяты. И самое важное — он всегда вдыхал запах кофе, который был был приготовлен кем–то другим, даже ей. Не потому, что не доверял.
Это была привычка.»
Кайто снова захлопнул книгу и встал так резко, что Кид визгнул перед падением. Но потом котёнок сориентировался и громко замяукал, понимая, что парень пошёл наверх переодеваться для занятий «спортом».
Эту очередную порцию игнора подросший малыш не выдержал. Он спрыгнул со своего места и медленной грациозной походкой вышел в прихожую. Поскольку ему повезло с рецепторами, он быстро нашёл купленную для Кайто обувь.
Как раз хотелось в туалет.
… как вы понимаете, вместо занятий, Кайто стирал обувь.
Ему стоило бы порадоваться, что Кид достаточно глупый, чтобы не заметить, что у парня три пары обуви. Но несколько минут на душ, обед и новое переодевание остались, повезло, потому парень забрал кошелёк с часами и вернулся в прихожую, чтобы обуться.
После вчерашнего и кучи предшествующих этому изнуряющих занятий, у него потихоньку, словно пазл, сформировалась идея.
Адрес он нашёл в ноутбуке, номер автобуса узнал там же.
***
— Что?! Но–кун, как ты… потрясающе! — Минами ухмыльнулась, поглядывая на восхищённую Аоко, — А скажи что–нибудь на португальском!
— «Obterei tudo o que quero», — Ута и Рюдзи закатили глаза, не веря, португальский ли это или набор латинских букв, пока Но смело хвастался перед однокурсницей, — По части португальского я самоучка, но этот язык меня восхищает.
— Неплохо! Я тоже хотела бы что–то выучить, но ещё с английским проблемы, — Саю и Гаку тоже широко улыбнулись. Уже предугадывали что скажет парень, продолжая дружелюбно–кокетливую беседу и всё равно не смогли сдержать хохота.
— Могу подтянуть, — гогот усилился достаточно, чтобы его можно было услышать у ворот.
Там, уже как пять минут, стоял Кайто. Он заметил Аоко ещё когда она выходила, но услышать разговор было нереально. До входа доносились лишь обрывки фраз, прежде чем хозяйка повернулась к дворецкому спиной и громко обратилась к однокурснику.
— Я не против, если ты поможешь мне с английским, но не знаю, когда выделить время. Да и…
— Я свободен в воскресенье в… О.
Кайто посмотрел на всю компанию, переводя взгляд с одного человека на другого. На Но его взгляд задержался дольше всего — пустой и оценивающий. Но студент не успел ничего сказать, как дворецкий взял Аоко за плечо.
— Аоко–сама, Вы можете позаниматься со мной, у меня C2 по — английскому, — девушка спиной упала на парня и только потом подняла голову. На неё он смотрел так же внимательно, как на остальных, но с до сих пор неизведанным блеском в глазах.
— Кайто! А, верно, да… Но–кун, извини, я с Кайто позанимаюсь, — студент подошёл к парню с интересом. Его взгляд был крайне дружелюбным, он сразу же протянул руку, открытый для разговора…
— Аоко о тебе рассказывала! Я Араки Но.
— Меня зовут Кайто, — заучено ответил дворецкий, но руку не подал, а хозяйка посмотрела на это без упрёка. Может, ему не хочется рукопожатий?
— Кайто, — её волновал другой вопрос, — Ты пришёл меня встретить?
— Да, — девушка радостно улыбнулась парню, а затем — остальной компании, — Но–кун, спасибо за предложение, хотя и вынуждена отказать. А мы пойдём!
И Аоко взяла руку Кайто в свою, и он ощутил тепло её ладони, но он всё ещё не сознал, что все эти несколько дней скучал по этому теплу.
***
— Аоко–сама, Вы не устаёте? — вопрос вырвался сам собой. Кайто даже не осознавал, почему его задал, хотя студентка и в правду была сильно поглощена учёбой.
— Немного, но я была готова к этому, хотя, — Аоко поправила сумку и повернулась к спутнику, — Ты беспокоишься?
Парень посмотрел на неё. Он всё ещё едва воспринимал этот вопрос, но блеск в глазах выдавал утвердительный ответ. И девушка всматривалась в них с ответным волнением, пока не заметила магазин, мимо которого они проходили.
— Кайто, ты взял кошелёк?
— Да.
— Отлично, тогда пойдём! Давно пора купитьтебе телефон! — дворецкий лишь поднял опустевший взгляд на магазин электроники.
Он не был очень маленьким, что добавляло ему уюта. Правда, стены пастельного цвета больше подходили к мебельному магазину, но и здесь обстановка менялась. Рушил её лишь консультант, который буквально выжидал новых посетителей.
— Здравствуйте. Вам что–то конкретное? — Аоко бросила короткий взгляд на тридцатилетнего мужчину, а потом повернулась к телефонам. Она примерно представляла, что подошло бы парню, потому быстро выбрала чёрный смартфон среднего размера.
— Этот.
— Отличный выбор. Вся сумма или в кредит?
— Кайто, бумажник.
Кайто посмотрел на стенд. Он пробежался глазами по более дешёвым раскладушкам и старым кнопочным телефонам, а потом по двум смартфонам, которые были заметно дешевле выбранного.
Девушка быстро поняла, что парень сомневается.
— Кайто, пожалуйста, дай бумажник, — в глазах вновь блеснуло секундное сомнение, но рука механически потянулась к сумке и вытащила кошелёк.
— Спасибо.
— Не за что…
Кайто смотрел в спину Аоко. Недавний разговор с Даичи кричал внутри, повторяясь раз за разом. Он всё сильнее появлялось осознавал то, что Аоко не относится к нему, как к слуге, обязанному по факту, но это всё равно бесполезно.
Такая доброта и нежность вызывала желание служить сильнее, чем навязанная цель жизни, не будучи жестокой.
***
— Запомнил свой номер? — Кайто, без запинки, повторил:
— (813)4591412, — Аоко одобрительно кивнула.
— Мой?
— (813)6728309.
Пара, которая проходила мимо, оглянулась, но поспешила по делам. Старая женщина, которая спешила в магазин мебели, окинула двоих с безразличием и ускорила шаг. Маленький мальчик с глупой причёской пробежал мимо.
Жизнь вокруг кипела ключом, а Кайто и Аоко шли по людной улочке в сторону парка, сквозь который шла дорога до круглосуточного супермаркета (не того, в котором был Кайто, но из той же сети). И дорога на этом пути лишь сгущалась с каждым шагом.
В какой–то момент девушке пришлось взять парня за руку. Тот моментально почувствовал её нежную ладонь и желание сжать её в ответ, но она удивительно крепко держала его за тыльную сторону, потому его рука просто почти незаметно болталась.
— Кстати, Кайто, ты знал Муку? — внезапный вопрос в миг разрушил тепло и наслаждение. Глаза снова превратились в две стекляшки.
— Да.
— Даичи–сан хочет провести эксперимент. Думаю, это решать тебе, — Кайто остановился, хотя руки не вырвал. Толпа ходила мимо них, едва задевая их плечи.
— Какого рода эксперимент?
— Даичи–сан прочёл о вашей разобщенности в школе и хочет проверить, правда ли это, так что, — Аоко странно улыбнулась, — Вам нужно просто поговорить. Но вас будут страховать, если что.
— Просто поговорить?
— Просто поговорить.
Взгляд Кайто ничего не выражал. Он не основывался на личном желании встретится с однокурсником, да и оно было очень слабым. Он руководствовался доверием, которое Аоко попросила испытывать к Даичи, и ощущением, что это похоже на рабочее задание.
Дворецкий принимал «решения» исходя из странных вещей.
— Хорошо.
— Согласен?
— Согласен.
Аоко улыбнулась и встала напротив парня, а не слева. На секунду девушка отпустила его руку, чтобы вновь взять её, но в этот раз сжать ладонь.
Сейчас Кайто мог сжать её в ответ, но не делал этого, ведь с Аоко и так тепло.
Улыбка с того рисунка расцвела на лице сама собой.
Действительно… скучал немного.
Комментарий к 17. Чем лучше узнаешь человека, тем..?
Как всегда, спасибо за прочтение, лайки и отзывы :)
========== 18. Что значит «человек»? ==========
Комментарий к 18. Что значит «человек»?
И снова добро пожаловать.
Приятного чтения!
Даичи нетерпеливо постучал по рулю, хотя Кайто уже спускался. Сегодня он чувствовал себя особо сильным, потому что утром Аоко встала первой и приготовила всем завтрак. То самое чувство, когда он ел её еду, вернулось, заставляя ежесекундно облизывать губы, где ещё остался вкус обычных фрикаделек с макаронами.
Врач быстро всё понял:
— Значит, всё–таки сейчас вкусно готовит? — дворецкий кивнул, пока садился на заднее сидение. Мужчина проверил зеркало заднего вида, — Надо и мне поесть у вас.
— Но обычно готовлю я.
— Если у неё будет свободный день с вероятностью около сорока процентов она захочет тебе помочь… Насколько говорит моя интуиция!
И, хоть для Кайто шутка прошла мимо ушей, Даичи хорошо посмеялся. Потом завёл машину.
— В общем, извини, что поднял утром, но ехать далеко. Телефон взял?
— Да.
— Отлично. Тогда поехали!
Машина отъехала назад и, набирая скорость, тронулась вперёд. Парни уехали, так и не услышав, что через десять минут в дверь дома Накамори позвонили. Хозяйка подошла к входу.
— Кто там? — отец ушёл раньше Кайто, Даичи всё взял, дворецкий тоже. Так Аоко посмотрела в глазок и, заметив знакомое лицо, резко раскрыла дверь.
— Аоко–сама, здоровки! Это я!
— Сагуру–кун?! — парень помахал рукой, а потом внезапно смутился.
— Аоко–сама, у меня есть очень странная просьба. Можно?
***
Почти всю дорогу Кайто молчал, если исключить технические вопросы по адресу, марке машины, типу вождения и всё в этом духе. А вот Даичи начал задавать свои только тогда, когда они приблизились к месту.
— Хорошо помнишь Муку–куна?
— Не сказал бы, но помню, что его ненавидел директор.
— Да… Кстати, знаешь, почему я тебя вызвал? — дворецкий посмотрел на него с безразличием, хотя тут бы подошло удивление, — У него правда хорошая семья, все к нему хорошо относятся, но…
Парень продолжал смотреть на мужчину.
— У него… очень тяжёлый случай. Потому я надеюсь на тебя, — Даичи повернулся к Кайто. Тот всё понял.
— Хорошо.
И они остановились у европейского вида двухэтажного дома с круглым окном на втором этаже, что выделяло дом из всех.
— А ещё вы похожи, как близнецы.
Ах, да… раньше Кайто над этим смеялся, а сейчас даже смешка не удавалось выдавить.
***
Когда Кайто вошёл внутрь, первым он увидел парня с непослушными чёрными волосами возраста Аоко. Он сидел за телевизором и наслаждался той самой гоночной игрой на большом экране. Дворецкий рефлекторно подошёл к нему и увидел, что тот явно играет лучше него, при условии, что он тренировался около двух дней.
— О, — незнакомец заметил его, — Ты тот Кайто? — кивок, — Отлично! Муку уже давно меня пугает. Хотя у тебя тоже глаза стеклянные, есть взгляд по–приятнее?
Моргнув пару раз (не из–за удивления, а из–за физиологии), парень постарался улыбнуться.
— Так? — ему ухмыльнулись в ответ.
— Отлично! Тогда на тебя можно понадеяться. Надеюсь…
И он спокойно продолжил играть, пока Даичи указывал дворецкому, куда идти. Ни представления, ничего.
— А его родители или?
— Уехали по делам. Ему восемнадцать, можно одного оставить. Так ты готов? — ещё одна попытка улыбнуться.
— Да.
***
Муку ждал гостя в столовой, выполненной в максимально вычурном стиле, при этом будучи маленькой комнатой на четверых. Парень сидел за столом головой вниз, но его однокурсник уже понял, насколько всё плохо.
Первым он услышал слабо различимое урчание живота, а уже потом обратил внимание на потрёпанность парня, который действительно был удивительно похож на него. Только вот его каштановые волосы были абсолютно отвратительном и запущенном состоянии, будто он не знает, что такое расчёска. И форма забыла слово «утюг» напрочь, а потом парень поднял глаза.
Кайто на секунду вспомнил, что такое испуг.
Голубые стекляшки были пусты настолько, что, казалось, за столом сидит восковая фигура: застывшая в одном положении, не способная думать и чувствовать по факту.
Мёртвая.
— Муку? — имя вырвалось само собой, однако парень не реагировал на него. Кажется, он даже не помнил однокурсника, — Меня зовут Кайто… помнишь?
Муку замотал головой. Даичи отошёл к двери и достал блокнот.
— Муку, ты…
Кайто не знал, что сказать. Возможно, если бы его помнили, он бы смог завязать хоть какой–то разговор, но сейчас–то что? Напомнить ему о худших временах его жизни, из–за которых он стал таким?
Пришлось вмешаться Даичи.
— Муку–кун, это твой бывший однокурсник Кайто–кун. Это нормально, если ты его не помнишь. Поздоровайся.
Пустой взгляд поднялся к гостю, а потом раздался тон нейросети, которая пытается говорить, как человек, но голос пуст:
— Добрый день, я Муку.
Гость слабо представлял, что ответить. Он ничего не видел в глазах парня, абсолютно ничего. Такой похожий на него человек сидел на одном месте и ждал, что всё решат за него. То, что ему делать, решать за него, ведь он раб без воли. Даже Кайто был выше его.
Хотелось заплакать.
— Муку, — парень решился, — У кого ты работаешь?
— Тоору Кендзо–сама, Тоору Мисаки–сама, Тоору Сейджи–сама.
— Даичи–сан, это?
— Отец, мать, сын, — Кайто кивнул непонятно кому, куда–то в воздух.
— Муку, — парень боялся, что без имени дворецкий не отреагирует, — Ты давно тут?
— Три месяца, — врач снова вмешался.
— Он выпустился раньше?
— Да. Муку.
На секунду гость снова замолк. Он искал в глазах собеседника что–то, хотя бы что–то, но ничего не изменилось. Передним всё ещё статуя.
— Муку, ты можешь спеть «дореми»? — Даичи удивлённо посмотрел на парней. Первым делом он подумал о вопросе для разрядки обстановки, но потом было не до этого.
— До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до.
У Муку не было слуха, совершенно.
— Эээ, мило. Кайто, а ты? — гость тоже открыл рот.
— До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до.
Его голос был мелодичным, лёгким, но прошёл мимо дворецкого этого дома. Он продолжал ждать приказов хоть от кого–то.
Директор унизил его до самого низкого ранга, который будет слушать всех, не разбираясь.
— Муку, расскажи о членах твоей семьи.
— Кендзо–сама программист–фрилансер, в прошлом был атлетом. Он чаще всего дома.
— Мать?
— Учитель в средней школе, часто задерживается на работе, любит машины. Копит на свою.
— Сын?
— Работает в Макдональсе, в свободное время геймер. Хочет начать зарабатывать на играх, а ещё ведёт свой блог.
— Муку, что ты о них думаешь?
— Это мои хозяева.
Это тот самый заученный ответ, который должны использовать все дворецкие. Каким бы ни был хозяин, это хозяин, которого надо слушать. Это их программа.
Кайто сам помнил о ней, но…
— Муку–кун, — Даичи подошёл к парню, — Парк цветущей сакуры.
На секунду замерли оба. Гость вспомнил первым, дворецкий, много позже, за ним:
— Урок рисования?
Кайто вспомнил: это был один из тех уроков, где выпускников не контролировал директор. Они все рисовали деревья, и Муку почему–то не нарисовал ветку, потому его рисункок выделялся среди кучи похожих.
— Кайто? — внезапно Муку назвал имя собеседника. Кажется, он что–то припомнил, — Ты сидел справа от меня.
— Да? А вроде слева?
— Нет, у тебя же один цветок был синим, потому что краска закончилась? — Даичи посмотрел на парней.
— Синий? Я посмотрел все картины, но синего цветка не видел.
— Постойте, а…
Ещё несколько парни поглядывали друг на друга, но потом всё прояснилось. Кайто медленно сказал:
— Это у Ясухиро краски закончились.
Муку, который до этого хотел дёрнуть рукой, остановился. Он не открывал взгляда от окна на стене.
— Ясухиро? — гость встал, подошёл к Даичи и тихо–тихо шепнул ему на ухо:
— Он скончался от туберкулёза до выпуска.
Врач посмотрел на Кайто. Слов было не подобрать.
— Вас ещё и не лечили?
— Плохо и почти всегда без рецепта.
— И сколько.?
— Учитывая Ясухиро, пятеро. Но я вспомнил только его.
— Кайто.
Упомянутый повернулся. Муку смотрел ему прямо в глаза, но не знал, что сказать. Хотел, но не знал что. И Кайто мог предположить кучу вещей, которые могли занимать его мысли, но это бесполезно.
Вместо этого он просто подошёл к парню и положил руку ему на плечо.
— Муку, спасибо. Рад тебя видеть.
Правда, Кайто не знал, действительно ли он рад его видеть.
— Даичи–сан, наверное, я ничего не могу тут сделать, — врач посмотрел на дворецких без упрёка.
— Да… Извини и спасибо, Кайто, — тут врач повернулся к Муку, — Муку–кун, тебе купили телефон, верно?
— Да, — под спокойный взгляд Кайто, парень вытащил небольшую раскладушку. Гость сразу понял, на что намекает психиатр.
— Муку, у меня тоже есть телефон. Обменяемся номерами?
— Да.
Это заняло всего пару минут, даже меньше. И Даичи вновь наклонился над Муку, положив руку ему на плечо. Если недавно он был сторонним наблюдателем, то теперь это был настоящий врач с нежным тоном голоса и глазами, которым так легко доверять.
— Муку–кун, всё в порядке. Разве ты не рад видеть однокурсника?
Муку посмотрел на Кайто. Он не мог улыбнуться, но, кажется, хотел.
— Да.
А вот гость мог и улыбался.
— Я тоже рад тебя видеть.
Наверное. Парень всё ещё не уверен.
***
Даичи довёз Кайто домой только к часу ночи из-за ремонтных работ на одной дороге и пробок на другой. Но логичный непроизвольный зевок был подавлен, когда парень понял, что входная дверь закрыта на ключ.
— Аоко–сама? — наспех сняв обувь и вновь проигнорировав мяуканье Кида, Кайто выбежал в гостиную.
Гостиная, кухня, спортивная комната, ванная, её комната, его комната, даже комната его отца — дворецкого везде встречала тишина. И звать девушку было бесполезно.
— Аоко–сама?
Комментарий к 18. Что значит «человек»?
Бедный Муку…
И о чём Сагуру договорился с Аоко?
Увидимся в новой главе!
========== 19. Где? ==========
Комментарий к 19. Где?
Добрый день!
Хотелось сделать главу полегче, после тяжёлой предыдущей, так что…
Приятного прочтения)
Этот супермаркет был почти идентичен тому, в который Кайто недавно ходил, но был буквально запутан, ведь полки были оформлены в виде лабиринта. И люди терялись тут почти сразу, теряя дорогу до кассы и сметая всё, что попадётся под руку.Сюда лучше заходить, если нет лишней кучи денег на руках.
Повинуясь этим умозаключениям, Аоко скромно спросила.
— Сагуру–кун, я в курсе, что Акако–тян хорошо зарабатывает, но по–моему тут ничего нет.
— Я точно заходил в какой–то дорогой супермаркет, — дверь камеры хранения громко хлопнула, — То ли просто дорогущий, то ли импортный.
— А не проще ли купить новый букет? — ещё один металлический хлопок. Сагуру приложил ладонь к глазам, тяжко вздыхая.
— Ну, я подумал, может я его найду.
— А может его забрали? Ключи–то у камер одинаковые, а цветы всем нужны. Особенно алая роза, которую ты описал, — название не шло на ум, — Как же…
— Роза гран при. Дорогущая для обычных людей, действительно, — Аоко непроизвольно закатила глаза.
— Поверить не могу! Мы ищем дорогущий букет в камерах хранения супермаркетов. Как ты вообще мог его там оставить?
Сагуру неловко засмеялся. Его объяснение не повергло в шок, но и чуть смягчило настроение.
— Извините. Всякий раз, когда нам давали букеты в руки, мы их оставляли в вазах и больше не вспоминали о них. Только как я мог перепутать камеру хранения с вазой?
Аоко улыбнулась и легонько хлопнула парня по спине. Он почти не почувствовал этого.
— Могло быть и хуже. Если что, я скидываюсь, и мы покупаем новый.
— Я хотел сам, хотя… Ты знаешь, сколько они стоят? — девушка помотала головой. Парень наклонился над её ухом, — Тринадцать тысяч йен.
— ТРИНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЗА ЦВЕТЫ?!
— Да, — настроение в миг сменилось. Хлопнула дверца последней камеры.
— Какой магазин следующий?
***
Спустя ещё несколько часов Аоко и Сагуру шли по людной улице. Парень всё же нашёл свой букет: охранник импортного супермаркета легко запомнил блондина, оставившего в камере дорогие цветы. Алые бутоны роз почти сверкали на солнце и восхищали проходящих мимо девушек. Парочка из них даже хотели познакомиться с загадочным блондином, но тот смело всех отшивал и нёс находку дальше с такой гордостью, что не сразу заметил, как Аоко схватилась за голову.
— Аоко–сама, что с Вами? — девушка хотела мотнуть головой, но лишь опустила её. Её дыхание потяжелело. Заныл живот, — Аоко–сама?
— Сагуру–кун, кажется… живот. Где тут туалет?
— Ах, наш дом недалеко, мы же почти дошли! — девушка улыбнулась.
— А, верно. Пойдём, — Аоко ускорила шаг и вполне бодро прошла три метра вперёд, а потом снова замерла, наклоняя голову. Сагуру подбежал к ней, укладывая букет в одну руку.
— Могу на руках донести, — но студентка отмахнулась.
— Спасибо, но у меня такое состояние каждый месяц, дойду.
— А? — парня быстро пронзило понимание, — А!
***
— Акако–сама, это вам! — девушка застыла в дверях, уставившись на букет, а парень почти радостно улыбался. Если говорить по правде, сначала Сагуру хотел впустить Аоко, но та уговорила его начать с подарка.
Акако была сражена наповал красотой алых цветов с их свежим ароматом и нежностью белой ленты, которой она коснулась, принимая подарок.
— Спасибо… Мои любимые…
На лице Сагуру появилась действительно счастливая улыбка, но тут же стало не до
этого, когда дворецкий почувствовал руки гостьи на спине.
— Акако–сама, не хочу прерывать момент, но тут такое дело… Аоко–сама…
— Аоко–тян?
Акако наклонилась в бок, но разглядеть Аоко не успела, ведь та больше не могла держаться. Извинившись, она легонько толкнула подругу в сторону парня и забежала внутрь.
— Она, — Сагуру не успел договорить, а Акако уже усмехнулась.
— Кажется, догадываюсь. У неё всегда болезненные были… сам понимаешь что.
***
Ровно через пятнадцать минут Аоко лежала в гостевой комнате и не могла подняться с кровати. Акако смотрела на неё из дверей, а Сагуру поднялся спустя ещё одну минуту вместе с имбирным чаем.
— Аоко–сама, вот. Что–то ещё?
— У нас был рыбный стейк в холодильнике, приготовь пожалуйста.
— Рыбный? Ой, блядь, — парень хлопнул себя по лбу под удивлённый взгляд модели, — Этот дебил же рыбы боится.
— Дебил… это ты про их дворецкого? Кажется… Кайто?
— Да–да, — парень встал и потрепал Аоко волосы, — Ладно, Аоко–сама. Ты у нас девушка симпатичная, можешь за рыбой приходить к нам. Акако её часто ест, ей надо беречь здоровье, да? — момент назад спокойная девушка резко сменила тон, превращаясь во что–то невообразимое и кричащее:
— Это ты так решил! Ты даже торт у меня отобрал!
— Так–так–так, модели нужно следить за весом!
— Нужно?! Это сраные стереотипы!
— Так, — остановившись у дверей, Сагуру резко опустил ладонь на голову Акако и немного потеребил её волосы. На его лице играла весёлая улыбка, — Я твой дворецкий или кто? Конечно же я о тебе забочусь! А теперь девчонки, я отклоняюсь!
И ушёл, оставив хозяйку с глупым взглядом, который ещё долго не отрывался от двери. Сквозь неприятную боль, Аоко усмехнулась.
— А ты жаловалась. Такой милый парень!
— Замолкни.
***
Потребовалось чуть меньше получаса, прежде чем в комнате появился поднос с абсолютно идеальным рыбным блюдом. Запах, подача, внешний вид — всё настолько шикарно, что любой повар мирового уровня преклонил бы колено.
— Спасибо, — Акако тоже помогла — принесла переносной столик из своей комнаты и поставила у кровати. Её слабая улыбка радовала, но есть было трудно. Каждые несколько секунд Аоко замирала, хваталась за живот, а потом продолжала есть.
Она привыкла есть рыбу в такие моменты, но дома не решалась.
— Блин, Сагуру–кун, ты гений! Неужели вы все так круто готовите? — Сагуру неловко рассмеялся. После кучи наказаний разной жестокости не научится было нереально, — Не верю!
— Хоть какая–то польза от него.
— Так, цветы верни, — девушка усмехнулась, перекрещивая руки. Она медленно протянула, задерживаясь на каждом слоге:
— Поезд ушёл, — парень не растерялся, возвращаясь к двери.
— Сам найду. Раз это твои любимые, то они сто процентов у тебя в комнате!
— Что?! А ну стой! — и хозяйка побежала за дворецким.
Аоко рассмеялась им вслед. Вскоре, головная боль прошла, но не живот, и девушка поудобнее устроилась на кровати. Пару раз она уже спала у подруги в такие моменты, потому зевнула и попыталась уснуть, пару мысленно извинившись.
Вскоре, она увидела первый сон.
***
Сагуру зашёл в её комнату за подносом чуть позже, а потом спустился к Акако рассказал о гостье. Хозяйка лишь улыбнулась и поднялась наверх, чтобы по–дружески поправить одеяло и подвинуть сумку девушки.
Её оставили спать и, кажется, сон у неё крепкий.
Даже после часа ночи, когда Акако заснула сама, Сагуру увидел, что гостья ещё храпит, и что она сменила позу. И парень вернулся к двери, ведь заглянул в комнату лишь на секунду, но услышал звонок: весёлая песня какой–то группы айдолов заиграла так звонко, что дворецкий даже забеспокоился, а точно спит ли студентка.
Чтобы наверняка не разбудить её, Сагуру подошёл к телефону.
Он нажал на кнопку, и экран загорелся. Знакомое имя бросилось в глаза сразу же, и парень замолчал на несколько мгновений, но потом понял, что звонок может скинуться и нажал на «принять».
Он не дождался даже первого звука на том конце. Его тон был резок, но не раздражён и не имел ни капли ненависти, однако одного его голоса хватило, чтобы на том конце повисла пугающая тишина.
— Кайто, давай не будем ссорится после выпуска. Аоко–сама стало плохо. Сейчас она дома у Акако–сама, в данный момент спит. С утра ей станет лучше, и она вернётся домой. Убедись, что ты хорошо убрал дом, и, на будущее, иногда Аоко нужно поесть рыбы, так что решай что–то со своей фобией. Пока, друг.
Сагуру повесил трубку.
На том конце что–то упало.
Комментарий к 19. Где?
Надеюсь, Кайто ничего лишнего не подумал…
Спасибо за прочтение)
========== 20. Окончательное решение? ==========
Комментарий к 20. Окончательное решение?
Кхм-кхм, Леди и Джентльмены!
Новая глава здесь))
Позавтракав у друзей, Аоко перекинула свою сумочку через плечо и вышла. Сегодня ей стало лучше, хотя ноющее чувство ещё не проходило. Из–за этого девушка решила выбрать автобус, несмотря на отличную погоду для прогулки, и так проехала несколько станций, но в последний момент поменяла решение и вышла за несколько метров от дома.
Тот дорогой супермаркет вызвал у неё желание закупиться чем–то вкусненьким, потому студентка не могла пройти мимо одного очень хорошего магазина. И Аоко даже не заметила, как задержалась там, и домой пришлось спешить, как никогда раньше.
Наверняка, Кайто опять волнуется.
***
С того момента, как Аоко позвонила в дверь, прошла всего пара мгновений, прежде чем замолк щёлкнул. Кайто ждал её с удивительно безразличным лицом, напоминавшем о первом дне их встречи. Оно не двигалось.
— Я дома, — ответом неловкому голосу стала мёртвая тишина.
И тогда почувствовала этот запах. Едва уловив его, девушка сделала глубокий вдох, а потом, выдохнув, ещё один. Затем снова.
Надеясь на ошибку, студентка побежала на кухню… но она не ошиблась: на столе лежали стейки.
Рыбные.
— Ты… ты совсем суицидник что ли?! — Кайто стоял в дверях, отвернувшись от стола, а Аоко не могла сдержать крика, — Какого?!
— Я уже готовил её в школе.
— Но ты же…
— Улучшает сердце и сосуды, работу мозга, в ней много белка.
— Так, не надо мне тут с поварского учебника читать! — в несколько мгновений девушка преодолела расстояние между ними, — Говори честно!
Она смотрела на него с упрёком, он — с безразличием. В воздухе не было напряжения, но, при взгляде на них, его можно было почувствовать. Вероятно, причина в том, что Аоко боролась с данными ею обещаниями.
И она не сдержалась: раздался громкий звук шлепка.
Было больно, и Кайто взялся за щёку. Хозяйка впервые ударила его, а это значит, что он сделал что–то не так.
— Не смей контактировать с рыбой. Если надо, я могу в ресторане или кафе поесть. На крайняк сама приготовлю! — девушка села за стол, — Выйди, я съем её. Спасибо.
Безразличие не упало с лица парня, но, прежде чем дворецкий ушёл, он заученно бросил тихое:
— Не за что.
***
Кайто поднялся в свою комнату и сел на кровать. Рука сама взялась за щёку.
Комната казалась пустой, несуществующей, как и кровать, на которой он сидел. Точка, в которую упёрся взгляд, медленно расплывалась перед глазами. Что–то давило на голову.
Почему он вообще послушал Сагуру?
Да, его вина.
Парень упал на кровать. Его лицо не менялось.
***
— Кайто, — парень моментально сел. Девушка неловко кусала нижнюю губу, а потом подошла к парню. Несмотря на её бегающий взгляд, у дворецкого были самые плохие предположения, но Аоко внезапно села на колени, как слуга императора, молящий о чём–то, — Прости, пожалуйста. Ты так старался, а я… Прости.
Теперь Кайто не знал, что делать. Он смотрел на неё с чётким, легко различимым удивлением, и глаза нелепо забегали по комнате. Рот открылся, но из него не вылетало ни слова, ни звука. Сориентироваться было невозможно.
Аоко подняла голову. Честно, у парня было очень забавное лицо, но никому не до смеха, и девушка решила встать. Её руки встретились за спиной парня, после чего правая поднялась к его голове и легла на неё.
— Прости, пожалуйста.
Кайто посмотрел в пол. У него было лишь несколько заготовленных ответов, и он не мог выбрать что–то, кроме неподходящих шаблонов.
— Хорошо.
— Ха–ха–ха, ну ты даёшь, — девушка оторвалась, заставляя парня выглядеть ещё более глупо с нелепо–удивлённым взглядом, — Кайто, я очень уважаю то, сколько ты для нас делаешь. Я уважаю тебя, потому я не хочу, чтобы ты делал что–то, что тебе не нравится, понимаешь? — она крепко сжала его ладонь в своей, — Ты тоже человек, верно?
И Аоко ожидала любой реакции, даже её отсутствия, но не слезы, которая медленно сформировалась у левого глаза и скатилась вниз. В этом не было логики, это случилось само собой, и пришлось подставить рукав.
— Ну–ну, не реви. Сегодня ты отдыхаешь, — Кайто хотел кивнуть, но его живот заурчал. Тогда девушка, смеялась, подбежала к шкафу и вытащила пиджак с однотонными брюками и вычурной рубашкой, — Сейчас ходят слухи про адски вкусное мороженное в ресторане главного небоскрёба Бейки, правда туда далеко ехать. Но в воскресенье мы никуда не торопимся, согласен?
— Да.
— Тогда собирайся. А, и, причёску сама сделаю, займись собой! — Аоко выбежала из комнаты дворецкого. Тот кинул в пустоту, улыбаясь:
— Хорошо.
***
Официантка радостно ухмыльнулась: на первый взгляд Кайто и Аоко выглядели, как пара на свидании. Он в элегантном пиджаке, она в лёгком вечернем платье с самым простым фасоном — чем не голубки?
— Добрый день. Хотите заказать столик? Молодой человек? — по привычке, работница ресторана обратилась к парню, но девушка подняла на уровень её глаз маленькую сумку–клатч и скромно проговорила:
— Да. Можно вон тот, у окна?
— Да, — переводя взгляд с хозяйки на дворецкого, юная дама щурилась. Она остановилась на Аоко и неуверенно уточнила, — Сегодня вы платите?
— Извините, я, — извиняться было не за что, но неловкий голос оказывал поразительный эффект. Впрочем, ситуация сразу же замялась, стоило подойти другой официантке, которая работала тут ни один год. А молодая Юки, кажется, ещё никогда не платила за парней.
После этого неловкого момента, столик был получен, и Аоко позвала Кайто за собой. Девушка шла легко, а парень ровно, но его походка всё равно смотрелась несколько нелепо, как если бы он пытался сохранять спокойствие. И на это были причины: во–первых тут много людей, а во–вторых — дворецкий первые видел такое своими глазами, а не на фотографиях из электронных презентаций. Это казалось слишком… неожиданным? Странным? Не для него?
— Аоко–сама, мне как–то неловко, — Аоко лишь улыбнулась и отодвинула стул Кайто, когда поняла, что тот не решается сесть. Потом подошла к своему.
— Да будет тебе, я тоже тут только в третий раз.
— В третий?
— В детстве отцу подарили купон, а в с средней школе мы отправились на школьную поездку в Киото. Это был классический японский ресторан. Парни даже шептались, что там есть гейши, но это были лишь слухи.
— А здесь?
— Европейский стиль, как в моём детстве. Кстати, там есть раздел с морепродуктами, осторожней.
Кайто неуверенно открыл меню. Каким–то образом в нём проснулась череда повторяющихся эмоций — различалась лишь степень их выразительности. Она менялась от блюда к блюду, а потом сменилась смущением.
— Может, я сразу мороженное?
— Но ты же голоден. Давай фрикадельки, например. Хочешь? Куриные.
— На шпашках или с пюре? — Аоко настолько долго думала, что подняла руку и начала переводить палец с одного фото на другое, бубня под нос считалочку. В итоге сказала, — Мне нравится на шпажках, а ты можешь пюре попробовать. Соус одинаковый, вроде.
— Постойте, где с пюре — там из говядины.
— А, да. Хочешь поменяться?
— Нет, меня всё устраивает.
— Тогда решено. Официант! Кстати, а пить?
— Флэт Вайт.
— Тогда мне Мокко.
Пока Аоко делала заказ, Кайто невольно изучал людей вокруг: обычную семью на дальнем столике позади них, чуть ближе двух парней, которые громко хохотали обсуждали колледж, двух смущённых старшеклассников на первом свидании, а потом, сощурившись, разглядел вдалеке одинокий столик. Он стоял на платформе у окна, как дорогое место, и за ним сидела знакомая ему пара, да только Аоко обратилась к нему раньше, чем мозг напомнил их имена.
— Оглядываешься? — в первый раз Аоко оглянулась бегло, ничего толком не разглядывая, — Да, все так красиво одеты. Богато тут.
— Да.
— О, а вон та семья разве не Доко? — Кайто вновь обернулся.
— Двое взрослых с двумя детьми?
— Да, это семья Доко. Как–то отец купился на уловку мошенников, папа занимался этим делом. Милые люди, правда с закидонами, — дворецкий внимательно посмотрел на семейную чету. Он видел только супругу, но её приятное лицо, с которым она вытирала лицо сына, было очень приятной картиной, чтобы поглядеть на неё, — Ой, а вон тот мужчина с другого столика. У него набито английское слово, что там?
— «Разрушение», — быстро прочитал Кайто.
— Какая странная тату. Обычно с рисунком делают, а просто слово…
— Аоко–сама, у Вас есть тату?
— Ах, да нет, я ходила вместе с Джун, когда она набивала себе бабочку на спину. Кажется, махаона, — прикинув спину Джун с чёрно–жёлтой бабочкой, Кайто вновь посмотрел вперёд, но их прервал официант с приличным подносом, — На тату готовы не все… О.
— Ваш заказ, дорогие гости, — офицант уложил поднос на стол и стал расставлять блюда, — Приятного аппетита и вечера.
Улыбнувшись, Аоко начала есть, а Кайто, на лице которого смешались обычная безэмоциональность и внезапная неловкость, просто повторил за хозяйкой. На долгие минуты остальные посетители исчезли, а разговор превратился в перечисление свойств блюд.
В один момент девушка, вежливо попросив, запустила свою вилку в фрикадельку парня и закинула её в рот. Для студентки единственной разницей в их мясных котлетах было сырье — «курица» или «говядина», и спутник разделял это мнение, хотя до этого на секунду впал в то загадочное состояние, которое дарила готовка Аоко. Лишь моментами позже, он понял, что готовил шеф этого ресторана и смиренно дожевал вкусное и нежное мясное изделие.
Когда со вторым было покончено, гости перешли к тому, за чем пришли — мороженному. Девушка долго спорила почти сама с собой какое выбрать, но остановилась на фисташковом. Кайто же даже и не собирался выбирать не то, что предпочла спутница, однако в итоге случайно указал на обычное шоколадное. Как бонус, посетители заказали тёплый сок.
Теперь, когда их вновь настигло молчание, дворецкий наконец–то мог разглядеть самый дальний столик. Эта пара была точно ему знакома, и парень вспомнил откуда.
— Аоко–сама, Вы же тоже их знаете, вон там? — Аоко обернулась. Она долго и пристально разглядывала столик возле них, а уже потом перешла на самый дальний. Сначала студентка очень долго щурилась и лишь позже разглядела знакомые лица. Реакция была достаточно бурной.
Сначала девушка визгнула, как ребёнок получивший новую куклу. Потом глупо схватилась руками за щёки и густо покраснела, при этом улыбаясь, словно пациент психиатрической лечебницы. А следующим жестом стала ладонь на сердце, после чего всё повторилось с самого начала, как только она посмотрела на пару вновь. Лишь потом Аоко отдышалась, не прекращая улыбаться.
— Я знала, что они живут в Бейке, но… Иии!
Кайто вновь посмотрел на дальний столик. У него было отличное зрение, но на тарелках различалось лишь что–то с салатом и мясом, а эмоции на лицах даже сложно предположить. Одно ясно — пара вела громкую дискуссию, исходя из жестикуляции.
— «Шиничи–сан» и «Ран–сан»? — неловко шепнул парень. Спутница кивнула ему.
— Да–да, — причём кивнула очень быстро, как пациент упомянутой клиники (правда, реакция очень бурная). Бешеная радость поглотила её, — Господи, мы едим в том же ресторане! Иии!
Это визгливое «иии» легко могло свести с ума. К тому же Кайто абсолютно не понимал, что такого радостного в том, что два каких–то человека едят рядом с тобой, разговаривают и целуются. Но нет.
— Ах, целуются–целуются! — бесполезно пряча лицо руками, Аоко медленно повышала голос, хотя ранее он был всего лишь восхищённым шёпотом. Но позже студентке стало стыдно за внезапный фанатский выпад, и она заговорила очень тихо, — Видишь парня, да?
— Да.
— Это известный детектив Кудо Шиничи. Он гений в расследованиях. Помогал полиции со старшей школы и продолжает сейчас, пока заочно получает необходимое образование для получения лицензии частного детектива.
— Понятно, — Кайто почти мельком пробежался по парню и тут же повернулся к Аоко, вновь забубнившей под нос с улыбкой:
— Я восхищаюсь им. Раскрыть столько дел в таком молодом возрасте и стремиться к справедливости, к своей цели. А ещё его спокойствие и эрудиция восхищают не меньше, — парень странно наклонил голову.
— Вроде идола?
— Где–то на уровне кумира. Или просто человек, которым восхищаешься. Когда он есть, это мотивирует на новые свершения и придаёт сил. Ну, если не доводить любовь до абсолюта, — Аоко неловко рассмеялась, — Тогда случаются не самые приятные вещи. К слову об этом, Кайто, а ты правда раньше фокусами увлекался?
— Да.
— Ваш заказ, — официант прервал их почти на минуту. Лишь потом Кайто продолжил, вставив ложку в мороженное.
— Да, в детстве. Но в итоге многому не научился, хотя что умею, то…
— Знаешь, Роберта Гира? — парень неловко помотал головой, — Это всемирно известный фокусник, который сегодня вечером прибудет в Японию на недельные гастроли, так что завтра вечером мы можем сходить на его первое выступление. Что скажешь?
То безразличие, которое ещё проскальзывало под неловкостью, исчезло. Сквозь удивление проскользнул блеск смущения, а после лицо окрасила нелепая улыбка.
— Да.
— Тогда решено — едем смотреть фокусы!
Комментарий к 20. Окончательное решение?
Интересно, что Шиничи и Ран ели? Хотелось бы узнать.
Спасибо за прочтение :)
========== 21. Магия или ловкость рук? ==========
Комментарий к 21. Магия или ловкость рук?
Добрый день~
Моё свободное время уменьшается, потому главы короткие. Надеюсь, что они будут интересными :)
Приятного прочтения!
К выступлению фокусника Кайто приоделся более основательно, хотя Аоко приобрела билеты на балкон в противоположной стороне от сцены. Кто будет там смотреть на парня — неясно, но неизвестно откуда появившееся волнение вызвало желание выглядеть красивее.
Аоко особо это не разделяла: она надела ещё более простое платье, чем вчера, и заплела волосы в небольшую косу на левое плечо. Выглядело очень молодо, совсем не на восемнадцать, потому теперь Кайто и Аоко смотрелись, как старший брат с младшей сестрой. И это действительно казалось милым, если бы не молчаливость первого и почти серьёзный взгляд второй, которые всё равно не позволяли сильно выделяться из толпы.
На них обернулись лишь несколько человек — например, две молодые старушки, которые сопровождали двух маленьких девочек. Последние зашептались, как и компания старшеклассниц, внимательно провожавших Кайто взглядом. Те попытались последовать за парнем, но тот оступился у лестницы, и Аоко пришлось взять его за руку. Юные дамы сразу же развернулись, надуваясь от обиды и выискивая свободные цели.
А внимание третьего человека должно было насторожить. Он был одет достаточно просто, как говорят «в штатском» — это был юный полицейский. Едва заметив дочь инспектора Накамори, он упёрся взглядом в её спину и не двигался, пока другие посетители не закрыли вход в здание. Позже, он подошёл к кассе, бросил деньги, схватил чужой билет, пока кассирша подготавливала его пропуск, и поспешил внутрь, чтобы не потерять студентку и дворецкого.
Лишь найдя их, он достал телефон и позвонил инспектору Накамори.
— Они на шоу фокусов, как и Вы говорили.
— Спасибо. Позвони Кендо и Маюми. Не отходите от них, — юнец кивнул. Потом быстро уточнил, пока инспектор не кинул трубку.
— Как обстановка?
— Расставили несколько патрулей. Пока тихо. Мегурэ начинает нервничать, — от прерывистого тона мужчины, шпион сам почувствовал напряжение, — Подожди, Мегурэ хочет кое–что уточнить.
На минуту полицейский оторвался от тех, за кем должен следить, но его «разбудили» напарники, одетые ещё более неприметно. Все трое сели за наблюдаемыми на балконе и легко игнорировали сначала шум толпы, а потом и громкие разговоры объектов наблюдения.
— Не была на выступлениях фокусников с шести лет! А ты, Кайто?
— А я никогда не был, даже по телевизору не смотрел.
— Правда? Тогда смотри внимательно и наслаждайся! — Кайто улыбнулся, как вдруг закричали фанфары, прерывая телефонные звонки шпионов.
— Леди и Джентльмены! — громкое объявление с англоязычным говором привлекло всеобщее внимание в один миг. На сцене стояла шикарно одетая девушка и громко кричала в микрофон, — Встречайте — Роберт Гир!
Но, несмотря на крик, сцена молчала, а потом вниз опустились пиньяты, до отказа заполненные хлопушками и искусственными лепестками роз. Прожектора, включенные в одну секунду, развернулись от толпы к сцене, и сверху без единой верёвки спустился человек. Сначала он не двигался, а потом достиг пола и опёрся на колени и ладони, широко расставив руки. Когда толпа замерла в раздумьях (аплодировать или рано), фокусник резко встал, одним движением взорвав ещё закрытые пиньяты.
И зрители залились аплодисментами, а полицейские продолжили строчить бесконечные сообщения в штаб.
***
Аоко оставалось только улыбаться, поглядывая на счастье в глазах Кайто. Его глаза почти светились и никак не могли оторваться от сцены. Даже классические фокусы, секреты которых все прекрасно знают, вызывали у парнядетский восторг. Разговаривать совсем некогда. Хотя…
— Потрясающе, — внезапно брошенное под нос слово позволило вновь вступить в беседу.
— Да. Нравится?
— Да, я, — на секунду на лице парня блеснуло безразличие, — У меня максимум были карты. А тут голуби из пера.
— Это известный фокус, — Кайто бросил секундный взгляд на Аоко, — Он отвлекает внимание на вспышку, а пока вытаскивает голубя. Дело в скорости.
— О, — фокусник кланялся под гул толпы.
Затем на сцене появилась кирпичная стена и две красивых ширмы. Роберт пропал за одной из них, а потом за несколько мгновений телепортировался к другой и поднял её под крик восхищённых зрителей.
— А здесь?
— Переместился через пол, — Кайто вновь повернулся.
А сейчас готовился опасный номер с разрезанием человека, и девушка то ли с грустью, то ли со смехом поняла, что дворецкий не знает и этого секрета. Восхищение в его глазах было очень искренним.
— Как он это сделал?
— Он прячет свои ноги внутри левой коробки, а внутри правой находится другой человек в таких же штанах, — глаза парня метались от сцены к девушке. Вдруг последняя смутилась, — Я не порчу тебе впечатление?
— Нет. Мне нравится, но, — на лице Кайто проскочил румянец, — Мне интересно узнать секрет трюка, а Вы такая умная, Аоко–сама.
— Я? — Аоко знатно зарделась, — Не–не–не, это просто известные трюки.
— Но Вы это знаете.
— Да я просто…
Небольшой «дзынь», и юный полицейский вновь отвлекается от задания и поднимает трубку. Напарники внимательно прислушиваются к голосу главного инспектора:
— Это Мегурэ. Как обстановка?
— Тихо, весело, шумно, — с иронией шепчет Миюки, — Как у Вас? Нам провожать их до дома?
— Пока тихо. Провожать обязательно. Ночью позвоните Аоко–кун и сообщите, что отец задерживается.
— Принято, — юнец положил трубку. Его взгляд не отрывался от Кайто и Аоко.
***
— Сагуру–кун, ты закончил? — стоило инспектору Накамори захлопнуть дверь, Сагуру оторвал ручку от бумаги.
— Да, но я не уверен. Эти кажутся наиболее подозрительными.
— Можешь написать всех, кого помнишь?
— Я сделал два листка: один со всеми, другой с подозреваемыми.
— Молодец, спасибо, — но Накамори не успел оценить лист, как в комнату вошёл Мегурэ и отобрал его, — Эй, я.!
— Я знаю. Помощь Даичи–сана тоже будет неоценима, позови его.
— Ну, я–то да, но… Стоп, а это кто? — молодой парень подошёл поближе. Лицо знакомое всем, как и у любого героя газет, но инспектор не интересовался делами молодого детектива.
— Кудо Шиничи, меня позвал инспектор, — Накамори с недоверием фыркнул.
— Отлично, у нас тут серийник, а он зовёт сюда зелёных студентов, — Мегурэ даже не отреагировал на это, он подвёл Шиничи к Сагуру.
— Это единственный ученик, который остался в сознании, Сагуру–кун.
— Я уже восстановил документы, попрошу ХАКУБА Сагуру, — сделав акцент на своей фамилии, дворецкий пожал руку студенту.
— Приятно познакомиться. А это список подозреваемых? — парень кивнул, — А дела?
— Вот.
Шиничи разложил стул и сел за стол. Его почти никто не ждал: Мегурэ и Накамори вышли за кофе, обычные сотрудники звонили патрульным, и лишь Сагуру смотрел на гостя.
Тот бубнил под нос:
— Первое убийство произошло на следующий день, после смерти Ойси Таю, была убита преподавательница из школы дворецких. Второе убийство через день, убит преподаватель, третье… убит ученик?
— Да.
Детектив пробежался глазами по результатам экспертизы, заключениям судмедэкспертов и информации о жертвах. Появились первые вопросы, но ответы на них казались далёкими, кроме одного:
— Судя по фактам, это сделал кто–то из выпускников, — Шиничи внимательно посмотрел в глаза Сагуру, — И я не думаю, что запрограммированный на послушание человек внезапно начнёт убивать людей. Вероятно, ты не один в сознании.
Комментарий к 21. Магия или ловкость рук?
Среди выпускников появляется серийный убийца, объявивший охоту на учителей… и учеников?
Кто это? И где его найти? Оставим это дело профессионалам, а Кайто нальёт нам чай с печеньками)
Увидимся в следующей главе!
========== 22. Есть вопросы? ==========
Комментарий к 22. Есть вопросы?
Доброго времени суток! Что ж, свободна половину дня, так что есть задержка, плюс я постаралась написать главу подлиннее)
Приятного прочтения!
С утра Кайто выгнулся, потягиваясь, и привычным шагом отправился в ванную. Почистив зубы, умыв руки и наспех приняв душ, он вытерся полотенцем и поспешил вниз, чтобы поскорее приготовить для Аоко что–нибудь этакое в благодарность за вчерашнее.
Вчера парню было так весело, что он чувствовал, что будет должен платить за один день всю жизнь, пока его тело не похолодеет для деревянного ящика, который небрежно забьют гвоздём. Да, ровно так.
Такие простые вещи казались для него такими масштабными, что сердце начинало громко стучать в груди от одной фразы или жеста. Дворецкий почти забыл добавить сахар в чай, но тут же исправил это и поставил кружку на стол рядом с шикарным цыплёнком табака, ровно нарезанным овощным гарниром и специями, вкусный запах которых сложно описать. Но это внезапно показалось недостаточным, и Кайто вновь полез в холодильник. Он снова увидел там шоколад, почти как в тот день, и не медлил.
Когда Аоко спустилась, парфе было готово, а повар спокойно улыбался:
— Доброе утро! — хозяйка ответила тем же:
— Доброе! — она подошла к парню и потянулась к его чёлке, касаясь её кончиком пальца. Дворецкий замер, пока она медленно гладила его лоб, — Теперь ты почти совсем не выглядишь, как машина. Это мило!
Ответа на такой вопрос не было, но улыбка натянулась на лицо сама собой. Девушка, к сожалению, это не увидела, как и тёплый взгляд синих глаз, ведь Кайто машинально оттянул её стул, скрывая эмоции позади.
— Спасибо за угощение! — студентка разрезала главное блюдо, положила на тарелку с салатом парня половину тушки и откусила кусочек своей, — Вкуснятина! Ты тоже кушай.
— Хорошо, спасибо!
Кайто почувствовал слабую смелость в своих репликах, пусть и не мог говорить много или вычурно. Зато научился менять громкость.
Сейчас хотелось проводить с Аоко больше времени, но просить о чём–то дворецкий не был научен. Даичи хотел с ним поговорить, но в данный момент он занят. Да и…
— Кайто, сегодня я иду в магазин. Что–нибудь хочешь? Лейка старовата у нас, ты же цветы купил?
— Да, новая нужна.
— А лично ты? Шоколадку?
— Шоколадку…
Девушка помотала головой. Она перекрестила руки в виде креста, а потом развела их в стороны, будто разрывая что–то. Она обратилась к парню медленным голосом:
— Кайто, что ты хочешь? Всё в пределах закона. Я слушаю.
Молчание разбрелось по комнате, заглядывая в каждый угол. Шумели лишь холодильник и часы, но их никто не слышал. Кайто еле–еле мог думать, но что–то казалось ему близким, кто–то. И он выдал, не думая:
— Я хочу ещё немного повеселиться с Вами, Аоко–сама, — девушка удивлённо вскинула брови, а парень резко закрыл себе рот. Как он мог сказать ТАКОЕ?! Как мог думать, что может такое решать?! Парень униженно ожидал удара, но девушка вновь засияла приятной улыбкой.
— Завтра у меня нет важных пар. Мне можно прогулять?
А вот тут Кайто впал в окончательный ступор. Одна из обязанностей дворецкого — контролировать обучение членов семьи, которые где–то учатся. С другой стороны, парень не мог отказать, когда Аоко что–то предлагала.
— А Вы уверены? Это не очень хорошо, прогуливать.
— Ай, все когда–то совершают что–то «не очень хорошее». Главное в этом — не навредить никому другому. Так что, Кайто–сама, разрешите прогулять?
Оттенок румянца, полностью заливший лицо парня, напоминал раскалённый перед ковкой металл. Он не сразу вспомнил буквы, а потом и слова. Лишь сложив из них единственно возможный ответ, Кайто открыл рот:
— Хорошо.
— Спасибо! И да, мм, всё–таки, — взгляд девушки стал неодобрительным, что быстро сменило настроение дворецкого на напряжённое, — Большая часть людей разговаривает по разному или иногда меняет ответы.
— А, да, — парень слегка опустил голову. Если Аоко этого хочет, нужно что–то решать.
— Даичи вернётся нескоро, он помогает полиции с серьёзным делом, — Аоко серьёзно задумалась, — Может, тебе нужно с кем–то поговорить? А, как у вас с Муку было?
— Не очень. Он почти ничего, кроме приказов, не воспринимает. Но меня вспомнил.
— Блин.
Молчание вновь расползалось по комнате, но в этот раз его прерывал шум воды, лязг посуды и шуршание сумки Аоко.
— Мне пора, но вечером я что–нибудь придумаю, хорошо? Удачи! — на этом девушка удалилась, а Кайто поднял ладонь к губам и провёл по ним.
Кажется, улыбаться он уже умеет.
***
— Мяу! Мяу! — Кид подрос и, хотя уже привык развлекать себя сам, всё ещё пытался завоевать внимание Кайто. Хотя уже не понять — чтобы подружиться или наорать за всё «хорошее». Тон котёнка постоянно менялся, от «мяяяяу» до «МЯУ».
— Согласись, дома мне только с тобой разговаривать? — произнеся это, парень попытался погладить малыша. И тут стало понятно, что мальчик затаил на дворецкого жирную обиду: сначала он зашипел, а потом укусил отдёрнутую руку, — И с тобой нельзя.
— Шшш!
— Ладно.
Кайто посмотрел в сторону лестницы: он знал одну штуку, которая могла помочь, но как обычно сомневался. Однако ноги уже шли в необходимом направлении, а руки катились по металлическим перилам, так что уже скоро парень держал в руках провод от зарядки ноутбука.
В интернете всегда куча пользователей, верно? Подключать его Кайто умел, осталось только понять, как работают форумы и чаты. Лишь спустя время он, повинуясь вчерашним воспоминаниям, нашёл один — форум фанатов фокусов.
Кто–то писал про Гудини, другой восхвалял Коперфильда, один сказал про Церстона, ещё мелькали Такияма, Данте, Нин — такая куча, что и не разберёшь! Но сколько интересной информации для парня! Он почти забыл, что собирался разговаривать, но потом сменил форум, осознав, что его познания в фокусах слишком скудны. Однако он многое запомнил, и на том спасибо.
Нужно было что–то, чем дворецкий часто занимается, и Кайто попал на форум по готовке. Тут он влетел в диалог почти сразу, когда какой–то юнец под ником «Поварёшка» жаловался на сырость мяса, которое он кинул на сковородку прямо из холодильника. Замороженное! Где это видано!
Впрочем, комментарий выглядел, как вежливое замечание, но быстро завоевал авторитет остальных пользователей, присылающих знак «плюс». Но вот горе–повар решил противостоять обоснованным доводам, что превратило форум в типичный «срач» в котором дискуссия с главным лицом «как об стенку горох». Думаю, многие знают, как это бывает, но Кайто участвовал в таком впервые: в школе ему даже договорить не давали, сразу били по больному в буквальном смысле, а тут текст, который совершенно безопасен.
И это приятно.
***
Вскоре все поняли, что продолжать спор бесполезно и отключились. Кайто тоже почувствовал, что у кого–то нет мозгов и решил выбрать что–то, где он может подчеркнуть нечто новое, не являясь отпетым «нубярой». Тем более, если это нужно.
Парень обнаружил форум по борьбе. Просто борьба, карате, айкидо, дзюдо, кунг фу, смешанные боевые искусства — варианты на любой вкус. Был даже общий чат, где добавились реслинг, бокс и приёмы из обычных уличных драк. И публика казалась более образованной, ведь разбиралась как и в теме, так и в медицине (тут нуждались некоторые познания). Правда, часто в общении использовался малопонятный современный сленг, хотя это не помешало принять новичка в компанию и хорошо проконсультировать. Дворецкому оставалось только записывать всё подряд.
В итоге следующие несколько часов, после продолжительной дискуссии, он провёл в занятиях «спортом» по предложенным советам. И часть из них отлично помогали, а остальные требовали терпения и упорства. Но Кайто понял, что это явно успех, а ещё посмотрел на часы — Аоко должна была уже покинуть полицейскую академию.
Парень вернулся к ноутбуку и вновь включил его. Хотелось снова один глазком глянуть на фокусы или найти ещё один чат, но внимание привлекли оповещения в правом нижнем углу экрана. Точнее, целых три. Первые два были сообщениями: сначала от Нагисы с текстом: «Аоко, это ужас! Ты слышала н…» (остальной текст не влезал), второе от Акако с текстом: «АОКО–ТЯН, ОТВЕТЬ!», а далее — оповещение из криминального новостного блока.
Аоко включила оповещения на нём, так как это и есть сфера полицейского, в которой нужно разбираться. Плюс, там же работал её отец, потому тут только выгода, если исключить редкие ночные кошмары от фотографий расчеленёнки. Однако Кайто, скажу вам по секрету, уже видел подобные тела три раза и ничего не боялся, кроме рыбы.
Чтобы не потерять новость, он кликнул на неё и открыл новостной сайт. В глаза бросился зазывающий заголовок: «Убийца — дворецкий?!», за ним подзаголовок: «Новый необычный серийный убийца и шокирующие подробности!», а далее скучный текст из нескольких абзацев с двумя кусками интервью.
Кайто начал читать.
«Некоторое время назад на всю страну прогремело дело школы «Дворецкий в Белом». Сейчас оно распространяется за границей, все требуют публичной казни для организаторов, но безуспешно. А теперь появилась новая проблема — объявился серийный убийца, который убил двух учителей, преподававших в школе, и одного ученика.(Ныне будут приведены подробности убийств. МАТЕРИАЛ НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ!)Первую жертву, Акуо Литу, учителя химии, нашёл мужчина с собакой в десять часов и пятнадцать минут вечера, в ничем не освящённом тёмном переулке. Смерть наступила в девять часов. Жертва была изрезана, в частности в районе полового органа. Следы изнасилования отсутствовали. Половину лица изуродовал раствор фтороводорода, баночка лежит рядом. Убийца был в перчатках, ни волос, ни других следов.Второй жертвой стал преподаватель Суо Такао, учитель физкультуры. Его в подвале бара «Харвуд» в девять вечера обнаружил один из барменов. Смерть наступила пятнадцать минут назад. У жертвы была отрублена голова с помощью садовой лопаты с инициалами «Я. Х.». Сама голова лежала на торсе. Её неоднократно ударяли металлической частью лопаты, отчего она пару раз падала на пол, но её возвращали назад. Следов не обнаружено.Третьей жертвой оказался выпускник школы, Кейго. Его обнаружила в час ночи группа тусовщиков, которые возвращались из ближайшего клуба. Смерть наступила в одиннадцать часов. Подозреваемый висел на фонаре, обмотанный проводом от электрического чайника. Ему было нанесено глубокое ранение в живот с помощью кухонного ножа. Так же, с его же помощью, на его лбу было выведено французское ругательство «Con» («дурак»). Никаких других следов насилия на теле не обнаружено. Следов убийцы тоже.Серийность убийств определялась кусочками пазла, которые обнаруживались в карманах жертв. Пазл крупный, около двадцати пяти деталей. Найденные детали — полностью чёрные части рамки, потому не исключены будущие преступления.Прошу прощения за такие подробности.Так же мы провели интервью с выпускником школы Хакубой Сагуру, и он дал следующие показания.— Долгое время я думал, что только я один сохранил рассудок, но, вероятно, это не так, — заявил он, — Мы ещё не знаем, кто его новая цель. Если выпускник, было бы логично выбрать только преподавателей, но убийство ученика сбивает с толку. Я постараюсь сотрудничать со следствием по максимуму.Так же показания дал Кудо Шиничи, известный детектив, которого пригласил сам инспектор Мегурэ.— Судя по некоторым следам, которые удалось найти на втором месте преступления, это сделал один из выпускников ростом метр семьдесят один. Так же тот факт, что пазл рассчитан на двадцать пять частей предполагает продолжение убийств, но признаков, по которым можно определить новых жертв, нет. Сейчас полиция наблюдает за преподавателями, а Даичи–сан проводит беседы с учениками. Прошу всех быть бдительнее.Мы просим вас о том же. Если вы имеете какую–то информацию о преступнике, срочно сообщите в полицию.Мы будем продолжать следить за ситуацией.»
Кайто пролистал вкладку назад, вверх, а потом пробежался по её тексту снова. Шёпотом он выделял слова «кислота», «лопата», «con», а потом, услышав звонок в дверь, спешно закрыл вкладку и сорвался вниз.
Кид уже мяукал в прихожей, а парень только–только отпёр засов входной и впустил девушку с увесистыми пакетами внутрь.
— Я дома!
— С возвращением! — он встречал её с улыбкой, она тоже. Дворецкий даже почти отвлёкся, но…
— Кайто, мне рассказали в академии — на вас охотятся, — девушка уложила продукты на пол и схватила Кайто за плечи. Она заглянула к нему в глаза с чётко различимым волнением и ещё более заметной заботой, — Оповещай меня, если хочешь выйти из дома, ладно?
— Хорошо.
— Вот гадство, — она резко повернулась в сторону, — Нет, любой мог кукухой поехать в тех условиях, но забрать три жизни…
Кайто улыбнулся. Он так и знал.
— Аоко–сама, я позвоню инспектору. Спрошу, когда он вернётся. Пока переоденьтесь, потом я займусь ужином.
— А, хорошо. Я сейчас! — краем уха услышав, как Аоко развязывает шнурки и сюсюкается с Кидом, парень покинул прихожую и вновь поднялся на второй этаж. Телефон он достал у своей комнаты, на звонок нажал уже внутри.
Гудки.
— Алло?
— Кайто–кун? Ох, я приду ночью, сегодня задерживаюсь…
— Инспектор, у меня есть немного информации, правда она не самая полезная, — на том конце всё резко затихло. Потом раздалось неуверенное:
— Информация?
— Хакуба в том году лежал в больнице с тяжёлой болезнью, он не помнит ничего.
— В том году? — Кайто не умел усмехаться, но легко бы сделал это, если бы мог.
— Я помню одного ученика, который пострадал от кислоты на уроке химии, получил сотрясение от удара лопатой на уроке физкультуры, и он же учил французский язык.
— Помнишь?!
— Да, его настоящее имя — Шингу. Хотя я понятия не имею, где он, — на том конце зашуршали бумаги. Потом инспектор почти взревел:
— В списке Хакубы его нет!
— Я уже говорил — он попал в школу в тот год и успел попасть в такой переполох, что ему сменили имя, выгнали из программы по защите сирот и отправили к обычным школьникам, чтобы всё замять. Где он, кто он и что с ним сейчас я не знаю, но частично помню события, происходившие тогда… по некоторым причинам. Но полная картина мне тоже не известна.
Внезапная пауза смутила Накамори. Он долго не мог подобрать слова, но потом стукнул по столу рукой и тихим тоном спросил:
— Возраст?
— Как мне.
— Рост?
— Без понятия. В детстве был, как я.
— А особые приметы есть?
— Особо не выделялся, но одна есть, — услышав крик Аоко из комнаты напротив, Кайто улыбнулся. Последние два слова он прошептал спешно и быстро бросил трубку, оставив полицейского обдумывать информацию, — Кансайский диалект.
Комментарий к 22. Есть вопросы?
А я правильно рейтинг выбрала, как думаете? :D
Увидимся в следующей главе!)
========== 23. Белый или чёрный? ==========
Комментарий к 23. Белый или чёрный?
Добрый день ;3
С этой главы у нас появилась бета. Прошу любить и жаловать :)
Приятного прочтения!
Кайто открыл глаза.
Аоко нависла над ним. Сначала полусонный взгляд слабо различал её синие глаза, но потом парень вздрогнул и сел на кровать, отчего спина едва слышно хрустнула.
— С добрым утром! — улыбнулась она, протягивая ему лёгкую футболку и шорты чуть ниже колен.
Её щёки слабо заалели, — дома молодой парень в одних боксерах, а у тебя никогда не было серьёзных отношений, чтобы привыкнуть к такому. И это не в плане поцелуев, — они у Аоко были, и не раз, — а вот едва голые парни оставались на страницах модных журналов и эротических рекламных баннеров в интернете.
— С добрым утром, — и ещё трусы такие, знаете, короткие. Всего несколько сантиметров вниз от начала бёдер. К тому же утро. Никто же не отменяет мужскую физиологию? Смущённо поглядывая на «нечто выпирающее», Аоко почти прошептала:
— Сейчас спокойно и день… Может, сходим в новый парк? На прошлой неделе открыли, там лебеди есть, — Кайто, не замечая неловкости хозяйки, принял из её рук одежду. Он оттолкнул одеяло и спешно натянул на себя футболку, а потом свесил ноги и надел штаны. И сообщил:
— Готово, — девушка тут же выдохнула, а настроение парня внезапно сменилось. — Постойте, завтрак…
— Рядом с парком есть известное мейд–кафе! Сходим? — окинув Аоко странным взглядом, Кайто внезапно осел.
— Кафе, — его глаза за секунду стали и безразличными, и опечаленными, и испуганными, а взгляд исчез в стене напротив. После такой реакции настроение Аоко стало понурым.
— Что–то не так?
— У нас была практика в кафе для дворецких на две недели. Я ходил одну неделю.
— Одну? — студентка тут же сжала его ладони. Кто знает, что могло случиться? От той школы можно ждать чего угодно.
Но в этот раз дело было не в школе.
— Одна девушка открыто меня домогалась, поэтому хозяева кафе попросили меня заменить, чтобы их репутацию не портить, — глаза Аоко непроизвольно расширились. На секунду она отпустила его руки, но потом сжала сильнее. Она понятия не имела, что сказать.
— Кайто, прости, что напомнила… Я могу сама приготовить завтрак, — но парень поднял опущенный взгляд с натянутой улыбкой.
— Всё нормально, Аоко–сама. Мейд–кафе — это не то же самое, что и кафе дворецких, верно?
— Да, но, — ладони переместились. Они легли выше, на плечи, как с маленьким ребёнком, — Если тебе станет неприятно, сообщи мне, и мы уйдём, ладно?
И парень кивнул, записывая в словарь ответов новое слово:
— Ладно.
***
Парк цвёл и пахнул, словно апрель не подходил к концу, а только начинался. Деревья в самом разгаре цветения, и наглые лепестки разного размера летят прямо в глаза. Кайто приходится от них отбиваться, чтобы нагнать Аоко.
Та решила пробежать весь парк без карты, по интуиции, и с самых ворот рванула вглубь. Для такого места это лучший вариант, — что может быть приятнее, чем гулять среди приятного запаха и ровных дорожек, поглядывая на счастливые парочки, болтливые семьи и младшеклашек на каникулах, играющих за кустами? А птицы, что почувствовали родную среду? А приятный весенний ветерок, который колышет косу девушку рядом с фургончиком с выпечкой? Она поедает мороженое, совсем не догадываясь, что в её волосах застрял лепесток сакуры, но об этом уже позаботился её парень. Но Кайто не особо интересовался прохожими, потому вновь повернулся к Аоко.
В её волосы упал малюсенький лепесток персика и почти сразу утонул в запутавшихся прядях. Чтобы его достать, пальцам пришлось нырнуть почти на сантиметр, что не могло не привлечь внимание девушки. Однако приятная текстура каштановых локонов отдавала дрожью в пальцах, и те немели, отказываясь двигаться. Кайто забыл о своей задаче.
— Кайто? — только сейчас, заметив взволнованный взгляд, парень опомнился и схватился за лепесточек. Он вынул его не торопясь, а потом показал на раскрытой ладони.
— Вот. У Вас в волосах застряло.
— О, спасибо… Эм, выпечка? — Кайто проследил за её взглядом.
— А мейд–кафе?
— Одну штучку, наверное, можно. Да и впервые вижу этот фургон. Вдруг вкусно? — не дожидаясь ответа, Аоко побежала к машине, а Кайто, как всегда, — за ней. Сначала шагом, затем догнал у «очереди» из трёх человек. — В последний раз когда я что–то брала в таком месте, в сладком пироге была соль вместо сахара, представляешь?
— Соль вместо сахара? — лицо Кайто походило на удивлённое.
— Да, очередь была из троих человек, мы долго кричали. В итоге нам вернули деньги… Ой, — семейная пара, что стояла перед парнем и девушкой, внезапно удалилась из очереди, толкнув студентку одним боком, а парень, который покупал пончики, уже забрал свой.
Последней была маленькая девочка, что пришла за сладкой ватой.
— Кайто, что хочешь? — парень прошёлся по списку. Исключая запечённое изделие в виде рыбы, которое вызывало у него дрожь во всём теле, он бы съел всё. Однако выбор — удел людей, и Аоко считает его таковым. Она надеется, что он сделает выбор сам. И он должен выбрать без подсказок и взглядов на других людей или чего–то ещё.
Сложное задание, почти невыполнимое.
— Что для вас? — девочка ускакала со своей покупкой, а студентка достала кошелёк. Она заранее выбрала большую купюру, но Кайто не спешил с выбором: внимательно исследовал доску. — Мне пирожок с вишней. А тебе, Кайто?
Выбор был невозможной задачей: столько разных вкусов, начинок, форм, способа подачи, цен, — что в этом во всём очень просто потеряться. Куда? Что? Где? Вопросы нарастают, как в лабиринте, но тут нет левой стенки. Нужно размышлять, думать, решать.
Лишь тогда, когда за ними встала нетерпеливая женщина средних лет и начала с Аоко перепалку, Кайто указал на блинчик с шоколадной начинкой.
— А, блинчик? Хорошо! — женщина злостно зашипела, но отвернулась и скрестила руки в ожидании. Продавщица долго не возилась и протянула клиентам заказы, как закончила считать сдачу. Теперь ничего не мешало офисной работнице купить и съесть свой пончик, а Кайто с Аоко ушли в направлении ровной каменной дорожки, устланной по бокам деревьями.
Лепестки их цветов падали вниз ещё чаще, чем раньше, потому в них были волосы, одежда да сумки. Один упал на шоколад, но его было несложно убрать. Зато какой запах и вид!
Вдруг студентка слышит слабый шелест воды вдалеке. Походка ускоряется и звук становится громче, а деревья потихоньку расступаются.
Перед взором девушки и подбежавшего к ней парня предстаёт большой пруд с лебедями.
Тут куча людей, из–за чего природная атмосфера немного теряется, но не красота птиц. По большей части в пруду плавали белые лебеди — чистые и благородные, разбившиеся по парам, кроме двоих. Одним был самец лебедь–крикун, голос которого заглушал смех детей слева, а на другой стороне пруда долго и стеснительно на волнах качалась чёрная самка, не решаясь присоединиться к остальным. Моментами позже к ней подплыл тот самый одинокий белый лебедь.
— Какие милые, — улыбнулась Аоко, поглядывая на красивую пару. Кайто следил за ней. — Кстати, не хочешь их покормить?
— А можно?
— Да, тут все так делают, вон, — дети с другой стороны пруда бросали семена лебедям. — О, плывут.
Кайто посмотрел на пруд — пара с того конца пруда плыла прямо к ним. Лебедь вёл лебёдку, ежесекундно оглядываясь, будто показывая дорогу, и самка слепо следовала за самцом.
Под ухом раздался смех.
— Они не к каждому подплывают, девушка, — мужчина средних лет в зелёной футболке с нашивкой в виде дерева смотрел на гостей с уважением. Кажется, это работник парка. — Вот, у меня есть ячмень.
— Спасибо! Кайто, возьми половину, — после этих слов Аоко схватила свою и бросила часть подплывшей к ним чёрной лебёдке. Но она будто не заметила этого, пока самец не прокричал ей что–то.
— Кинь чуть–чуть ещё раз, — Аоко послушалась, и лебёдка приняла угощение. — Что с ней?
— Она слепая. Обычно такие не находят партнёра, но этот лебедь–крикун с первого дня помогал ей.
Аоко не могла подобрать слов, как и мужчина, который рассказывал эту историю не в первый раз. Кайто тоже молчал, уставившись прямо на белого лебедя. Он вновь что–то говорил то ли возлюбленной, то ли себе, а может, и остальным, совершенно не замечая никого.
— Эй! — студентка и работник парка повернулись. Странная улыбка, что расцвела на лице Кайто, едва поддавалась описанию. — Эй, — сначала повернулась чёрная лебёдка, за ней — её самец, — ты молодец.
И Кайто бросил часть зерна белому крикуну. Тот, издав странный звук, принял угощение.
— Хм, понятно, — странно протянул мужчина, слегка толкнув Аоко локтем. Та смутилась.
Кайто только шире улыбнулся.
***
Покормив лебедей, гости парка повернули в сторону деревьев, завернули к зоне с аттракционами и присели на свободные качели, чтобы решить: настала пора завтрака или можно посмотреть что–то ещё.
— Кстати, Кайто, покачаешь меня? — вдруг улыбнулась Аоко, и парень встал с места.
— Ладно, — он положил руки на металлические цепи, а потом резко сжал их и сел на корточки, никак не двигаясь, словно желая спрятаться. Аоко сразу повернулась к нему.
— Что ты делаешь? — спросила Аоко, но он будто не слышал её: парень смотрел на женщину, которая шла мимо них. Ей было около двадцати пяти; ухоженные волосы, дизайнерское платье и трендовая сумочка. И она совсем не выглядела пугающей, если только чудовищно худой, почти на грани анорексии.
— Это она.
— Она, — первая догадка появилась почти моментально. — Стоп. Не та, которая в кафе?..
— Да.
— Бля, — Аоко замерла, широко расставив руки, хотя Кайто и так было плохо видно за платьем с пышным подолом, — действие было абсолютно лишено рационального смысла. Даже дети, что шли мимо, громко посмеялись: как над парнем, так и над девушкой; но, самое главное, — та женщина ушла.
— Она идёт на колесо обозрения, — уточнила студентка, наблюдая за фигурой вдалеке. Кайто медленно встаёт, продолжая опираться на качели. — Пойдём в кафе, чтобы не нарваться? И так проблем по горло.
— Да.
Кафе было совсем недалеко — буквально за углом.
***
— Добро пожаловать, хозяева! — с самого входа Кайто покраснел. Его, обычного дворецкого, только что назвали «хозяином»! Это… неописуемо! Он даже не знал, что чувствует.
А Аоко лишь улыбнулась. Недаром она выбрала именно такое место, правда, точно не знала, какой реакции ожидать. Наверное, не такой забавной.
— Кайто, пойдём за тот столик, — голос хозяйки смог моментально привести парня в чувство. После небольшой улыбки и совершенно неуместного взмаха ладонью, дворецкий последовал за хозяйкой к столику у окна. Горничная подошла к ним.
— Что желаете? — её внешность в прямом смысле напоминала персонажа махо–сёдзе: короткие ярко–розовые волосы, голубые линзы, костюм, как из типичного аниме для девочек, и улыбка на пол–лица, будто у гебефреника. Словно с экрана сошла.
— Мне карри с курицей и шоколадное мороженное в вазочке, — не добавляя ничего более, студентка посмотрела на парня. Тот неловко улыбнулся и зарылся лицом в меню.
— Мне тоже карри, — начал Кайто беспокойным голосом, всё ещё прикрывая своё лицо списком блюд, — и шоколадный торт с вишенкой.
— Принято! — девушка удалилась.
Кайто вновь опустил меню на стол, и у Аоко вырвался непроизвольный смешок. Да и парень должен был заметить, что вел себя странно, потому и он почувствовал на лице что–то вроде нелепой улыбки.
Разговор зашёл ни о чём.
***
Он шёл мимо. В руках он нёс сумки, до отказа набитые продуктами из супермаркета на соседней улице, а в его голове вместо роя мыслей была всего одна — о его новой жертве.
Но он забыл о ней, как только взгляд остановился у одного из кафе с большими и чистыми окнами.
Кайто. Он даже помнил его фамилию — «Куроба». Да, он рыл на него справки, как только получил доступ к кабинету директора. Было бы странно не заметить, что рядом с ним всегда болтался мальчик, пусть это было не по его воле. Дворецкий часто оставался аутсайдером, который находил себя в самых странных местах, что делало его главным свидетелем детства будущего серийного убийцы. И тот прекрасно помнил его.
Только вот Кайто не был его целью, скорее забавным воспоминанием. Стоило бы предположить, что он знает, куда он пропал и что он делал в тот год, — но даже это не могло заставить маньяка принять меры по «затыканию рта». «Теперь у тебя есть кто–то, кто о тебе заботится, да?» — парень улыбнулся, глянув на Аоко, и вернулся к своей дороге. Он сделал несколько уверенных и размашистых шагов вперёд.
Нет, Кайто и Аоко — не его цели. Ему нужны учителя, школьные психологи, худшие ученики и, конечно же, эти двое.
Хакуба Сагуру и Хаттори Хейджи.
Комментарий к 23. Белый или чёрный?
Божечки, куда Хейджи-то полез?
Спасибо, что продолжаете читать)
Увидимся в следующей главе!
========== 24. Вина? ==========
Комментарий к 24. Вина?
Добрый день :)
Так и не смогла решить, рассказать про маньяка или следовать изначальному плану, так что глава получилась длинной… Налейте себе чаю, кофе или что вам нравится, и приятного чтения :)
«Для иммунитета и хорошего настроения пейте наш йогурт!» — это был третий билборд с этой рекламой, который Кайто увидел за сегодня. Его взгляд медленно кочевал от одного слогана к другому, но в глазах не было малейшего интереса — лишь безразличие. Хотя стойте: тот шоколад он использовал для парфе в прошлый раз. И упаковка от той туалетной бумаги с пандой вчера лежала в мусорке. А тут реклама парка, который они с Аоко вчера посетили.
Если постараться, даже на вывесках можно найти что–то интересное, но кому хочется это делать? Таких людей немного.
Однако вон та реклама пиццерии на растяжке лучше любой машины времени возвращала вчерашний день, — вечером Аоко захотелось пиццы, однако ингредиентов не нашлось, потому девушка заказала её. На взгляд Кайто, вкус изделия был весьма посредственным, а аниме про невозможно доброго волка и крольчиху, характера которой парень так и не понял, — странным и неинтересным, но смех и вопросы Аоко не давали двинуться с места, даже когда пришло время сна. Пара слов и улыбка — и вот на часах час ночи, до последней серии осталось ещё три, и его язык почему–то неловко заплетается…
Да, реклама одной единственной пиццерии, которых в соседних районах пруд пруди, вызвала у него столько воспоминаний, что Кайто буквально стоял на тротуаре, в подробностях вспоминая вчерашнее и пугая широкой улыбкой проходящих мимо девчонок. И они испугались гораздо больше, когда уголки губ парня резко опустились; после чего он механической походкой подошёл к пешеходному переходу и стал дожидаться зелёного света, поправляя рукава рубашки и немного тесные джинсы.
Девушки пожали плечами и спешно ретировались, а другие прохожие продолжали оборачиваться. Этот район совсем не многолюдный, и такой странный субъект ловил на себе по три новых косых взгляда вместе с каждым новым шагом. Вот он ставит ногу на асфальт, увидев зелёного человека на светофоре, затем вторую, ещё — и парень спокойно идёт по той стороне. А старушка, что шла ему на встречу, между прочим, знатно перепугалась, когда на неё налетел молчаливый пешеход. Хорошо, что с ней была внучка.
Но — о нет! — на лице Кайто вновь сияет улыбка: на вывеске свадебного магазина красуются два лебедя. Белый и чёрный, — иронично. И уже нет разницы, что это за салон, а прохожие уже не гадают, хороший у парня день или «наверно, у него такой характер», — все единогласно шепчут спутникам и спутницам: «Сумасшедший!». Сегодня улыбка у парня именно такая. А если знать, куда он идёт, кроме как «сумасшедшим» его не назвать. Хотя, вроде, обычный двухэтажный коттедж самого стандартного европейского вида, но на заборе гордо красуется фамилия «Абэ».
Это дом Абэ Даичи.
***
— Кайто–кун! Залезай! Ой, то есть заходи! — ответственного и серьёзного Даичи было не узнать: не глаженный годами тёмно–зелёный халат, белые тапочки с засохшим навеки пятном от кетчупа, непричёсанная череда хаотичных прядей вместо волос и улыбка, которая встречает друга для посиделок, а не клиента. — Извини, я немного не в форме. Никогда не принимал клиентов дома, — мужчина подвинулся, чтобы Кайто вошёл и спокойно переоделся. — Но с этим серийником…
— Я мешаю?
— Нет, у меня два выходных дня; успею передохнуть, — врач засмеялся так громко, что парню показалось, что он услышал эхо. — Голоден?
— Нет, поел.
— Тогда просто бутерброды с чаем, — психиатр открыл дверь гостиной.
Высокие потолки болотного цвета совсем не подходили комнате в нежных бежевых тонах с мягким диваном и огромным плазменным телевизором. Под ним даже стояла дорогущая игровая приставка, а на ней вновь та самая игра с машинами, в которую играл парень студенческого возраста.
— Блин, бли-и-ин, блин! — его машина отставала от другой, сильно напоминающей машину Тоору Сейджи. Нет, слишком напоминавшей. — Сейджи!
Парень кричал в гарнитуру, установленную на наушниках, но бесполезно — минивэн Сейджи вырвался вперёд, а «феррари» сына Даичи улетел в кусты. И тот пошёл на отчаянную ложь:
— Я в текстурах застрял!
— Кайто–кун? — хозяин дома приоткрыл дверь кухни изнутри, — что такое?
— Отвлёкся. Простите, — дворецкий ушёл. Студент позади продолжил кричать: «Блин!», старательно избегая мата.
***
— Тут много томатов, я их сильно люблю, — Кайто взял один из бутербродов и осмотрелся по сторонам.
Кухня Даичи походила на фото из каталога «дизайн кухни на любой вкус». Тут отсутствовали грязь и пыль, а кристально чистая посуда мирно покоилась в навесном шкафу. В какой-то степени кухонная белизна даже вызывала страх.
— Тут так чисто…
— А, это заслуга моего старшего сына. Он шеф–повар.
— Уже или учится?
— Уже, ему двадцать пять, — ответил Даичи, и Кайто внимательно посмотрел на мужчину. Простые арифметические задачки дворецкий решал за секунду.
— Вам сорок один год, — врач утвердительно кивнул. — Вы стали отцом в шестнадцать?
— Хах, мда, ошибки молодости, — мужчина давно вспоминал это со смехом, но безразличный взгляд Кайто выглядел осуждающим. Даичи спокойно откашлялся, предлагая гостю ещё бутерброд. — По дурости, да.
— Остальные дети от неё же?
— Только второй. Потом мы развелись. Другие двое от второй гражданской жены, но и с ней не сложилось, — пожал плечами Даичи, а дворецкий медленно дожевал бутерброд. Несмотря на то что он задавал вопросы, его взгляд оставался пугающе пустым и незаинтересованным. — Осуждаешь?
— Нет.
— Надеюсь, — Врач доел свою порцию. На тарелке осталось всего четыре изделия. — Что ж, у меня к тебе тоже есть пара вопросов по поводу того, что мне передал инспектор от тебя.
— Про Шингу? Я знаю не так много.
— Не хочу портить неформальную встречу, но это необходимо, — собеседники синхронно кивнули друг другу. Прозвучал первый вопрос: — Ты сказал, что у него кансайский диалект. Он из Осаки?
— Он родился в Киото, позже переехал в Осаку, а потом в Токио, как нам рассказывали в классе, — со стола исчез один из последний бутербродов, за ним ещё один. Собеседники будто бы жевали наперегонки.
— И после одного года обучения его отправили к обычным ученикам, выгнав из программы по защите сирот?
— Да.
— Сколько раз ты видел Шингу до этого?
— Вне занятий семь раз, на занятиях — постоянно, оба бутерброда закончились наполовину.
— На занятиях случалось что–то странное?
— На самих занятиях — нет, кроме тех, про которые я рассказал инспектору. Но одну вещь помню прекрасно — завуч часто посещал занятия Шингу, а тот передавал ему разные сумки.
Доев свою закуску, Даичи выпил пару глотков чая и перекрестил руки на столе.
— Что за сумки?
— Каждый раз разные: то рюкзаки, то походные, то школьные. Но все были заполнены деньгами.
Кайто доел свой бутерброд и взял следующий. Он медленно открыл рот, положил край на угол губ и откусил крошечную часть. Потом ещё одну, не говоря ни слова, — так и доел.
— Ты знаешь, откуда взялись эти деньги?
— В прошлом выпуске было очень много «бракованных» дворецких, как их называли.
— Сохранивших сознание?
— Ну, наверное, что–то такое, — Кайто было сложно рассуждать на тему сознания, да и он точно не догадывался, что произошло. — Шингу говорил, что был у «дедушки».
— Дедушки?
— «Дедушка принял Люка», «дедушка принял Юто», и так о всех пропавших, — Даичи тут же отдёрнул руки от бутерброда. Интерес к закуске пропал.
— Ты догадываешься, что с ними произошло?
— Не уверен, но, судя по тому, что я видел и слышал, их продали на органы.
За окном начался ливень.
Как психиатр, Даичи понимал, что Кайто сохраняетспокойствие по самой очевидной причине, но у мужчины задрожали колени. Врач сталкивался с многим, однако как можно молчать? Как можно спокойно открывать рот и класть туда последний бутерброд? Как он откусил его? Подавляя испуг, мужчина вздохнул и спросил:
— Те семь раз, которые ты видел его. Где?
Кайто вновь замолчал, доедая закуску, а потом продолжал самым спокойным тоном говорить самые неприятные вещи.
— Один раз меня сильно избили, потому я толком ничего не помню. Я очнулся в какой–то грузовой машине за коробками. Мне было не видно, что происходило снаружи, но я слышал три голоса: завуча, Шингу и молодого старика.
— О чём они говорили?
— Старик спросил, сколько дефектных. Завуч рассказывал о парнях, как об «отличном источнике дохода». Старик согласился на покупку. Шингу дали роль доставщика денег. Потом они удалились в другую комнату для подробностей, а я медленно вылез и ушёл.
Даичи дослушал всё, не разрывая рук, но потом потянулся в карман и записал всё в рабочий блокнот. А потом немного изменился в лице и очень быстро проговорил:
— Стой, а почему Шингу оказался рядом с ними? — Кайто лишь пожал плечами. Кое–что он правда не знал. — Ладно, так… Во второй раз?
— У меня было отдельное занятие по физкультуре после нескольких дней в больнице. Тогда меня столкнули с лестницы, — Кайто повернулся в сторону плиты, долго смотрел на неё, а потом вновь вернулся к разговору. — Когда я закончил упражнения, я увидел, как Шингу идёт в сторону будки с садовыми инструментами вместе с лопатой.
— Ты говорил, что он получил сотрясение лопатой на уроке, да?
— Да, но тогда его сотрясение уже прошло. Но дело в том, что лопата в его руках не была садовой лопатой, а совсем другой.
— Другой?
— Да. А из будки он вытащил настоящую садовую лопату, испачканную в крови, и закопал её.
— Закопал лопату? Постой, это была его кровь? Хотя… ты сказал, что сотрясение уже прошло?
— Прошла уже пара дней, потому я понятия не имею, чья кровь. Возможно, он убил кого–то или покрывал другого. Мусоросжигатель тогда не работал.
Даичи сглотнул. Захотелось успокаивающего чая, а то и красного вина, которое его сын купил сугубо для готовки. Горло пересохло, будто в пустыне.
— В третий раз?
Кайто громко прокашлялся и рассказал:
— Меня снова избили, но в этот раз…
— Папа! — собеседники не слышали даже топота: Ватару влетел в комнату максимально внезапно, громко хлопнув дверью. Один вид мальчика разряжал обстановку: розовая футболка, мешковатые шаровары, едва высохшие после стирки носки и большой игрушечный кролик в руках, совершенно не подходящий для двенадцатилетнего ученика средней школы. Однако вскоре всё стало ясно, когда ребёнок показал отвалившуюся лапу.
— Иори заигрался.
— Господи, да что ж за ребёнок! Как будто я умею шить! — в тот момент, когда Даичи хотел принять из рук сына игрушку, Кайто предложил:
— Я могу. Тут не так и сложно, много пуха не вышло. Нитки есть?
Ватару искренне ему улыбается и кивает, оставляя игрушку дворецкому и выбегая из комнаты. Врач выдыхает.
— Сама судьба говорит передохнуть. Точно не сложно?
— Нет, всё в порядке, — и вновь дверь неожиданно хлопает.
— Кайто–сан, я принёс!
На долгие минуты в кухне воцаряется спокойствие и смех: Кайто ловко пришивает лапу к тельцу, Ватару восхищается его навыками, а Даичи наливает всем чая.
Но к серьёзном и тяжёлому разговору ещё придётся вернуться, как только ребёнок покинет комнату.
***
Чай допит, смех закончен, Ватару уходит с игрушкой брата, — спасительная минута подошла к концу. Далее лишь мёртвые факты о жестокой жизни, которую вряд ли можно так просто забыть.
— Где ты оказался? — продолжил расспрашивать Даичи.
— Я убирал склад, когда дверь плотно закрыли снаружи. Я решил, что одноклассники ещё не закончили надо мной издеваться, потому не выглянул сразу. А потом услышал голос Шингу.
— И ты выглянул?
— Да. Он стоял ко мне спиной и говорил по кнопочному телефону. Таких ни у кого не было.
— И что он говорил?
— Снова про дедушку и называл цены. Сорок три миллиона, сорок два, сорок четыре. На спине был рюкзак, как мне кажется, с деньгами, — Даичи начинал молиться, чтобы Йори снова сломал игрушку, но это было его рабочим заданием.
Помолчав, он продолжил «допрос»:
— Четвёртый?
Кайто немного понурил голову, мешая ложкой в чашке. Потом сказал:
— В этот раз я ничего не слышал, потому что сидел на втором этаже и смотрел в окно. У нас был урок рисования, — врач кивнул. — Единственное, что я видел, — это то, то Шингу разговаривал с мальчиком его возраста.
— Ваш одноклассник?
— Нет, — на лице мужчины проскочило удивление.
— Ты его знаешь?
— Нет.
— Можешь описать?
— Каштановые волосы, мешковатая одежда и смуглая кожа, — такое описание вызывало лишь вопросы.
— Точно не ваш одноклассник?
— У нас была фиксированная школьная форма, а на нём её не было.
— И как они разговаривали?
Кайто вновь застрял на долгую минуту, и Даичи решился налить им ещё немного чая. Ответ он услышал, когда чашки наполнились:
— Как обычные мальчишки. Тот мальчик много жестикулировал и болтал, — врач отпил своего напитка и дал дворецкому его чашечку.
— Были ли какие–нибудь странности?
— Не то чтобы странность, но, если я хорошо разглядел, Шингу держал в руках маленький детский дневник. Удаляясь, он споткнулся и разомкнул руку, обронив его, а мальчик поднял его и закричал. Но Шингу за дневником не вернулся, и ребёнок сунул его себе под кофту.
— Возможно, если они были приятелями, он вернул его позже?
— Этого не знаю.
— Хорошо, надо принять к сведению, — Даичи сделал несколько торопливых глотков. — Пятый раз?
— Обсуждал с завучем продажи, когда я проходил мимо его кабинета. Цены, имена, «дедушку».
— Ага… Шестой?
— В шестой я лежал в больнице в палате на двоих; за ширмой был Шингу. Они пришли к нему вечером, когда я должен был спать, но у меня была бессонница. И…
В этот раз Кайто не просто замер, а встал и прошёлся по кухне: коснулся навесных шкафов, окна; стоя допил чай и вновь обошёл комнату, чтобы позже налить себе ещё немного успокаивающего напитка. Такая внезапность была совсем лишена смысла, пока Кайто не рассказал самую кошмарную историю за вечер.
— Вы слышали об убийстве самого опасного барона чёрного рынка? — Даичи выпучил глаза. — К тому времени, когда я угодил в больницу, из прошлого выпуска осталось двое учеников. Чтобы продать их, дедушка пригласил к себе самого крупного барона на «рынке», который уже покупал ребят и был доволен этим. Но в этот раз парни не понравились ему, и он закричал на дедушку, угрожая ему ножом, поэтому тот убежал за помощью, — тут Кайто снова замолк почти на минуту. — Когда он вернулся, в комнате лежал труп барона.
— Это не тот с многочисленными выстрелами в грудь и голову?
— Да. И пистолет был в руках Шингу. Как я понял, его учили обороняться для защиты во время покупок, но этот барон был слишком важной фигурой, потому это назвали «чудовищной ошибкой, которую нужно скрыть». Так Шингу выгнали из программы по защите сирот и смешали с остальными учениками, замяв дело.
— Ох… Стой, это шестой раз? Так когда же седьмой?
— В седьмой я видел его последний раз, перед «каникулами». У нас вместо них были обязательные поездки и первые курсы дворецких.
— И что ты видел?
— Я собирался выходить из школы, когда увидел Шингу с тем смуглым мальчиком. Они яростно ссорились и почти подрались, но у мальчика зазвонил телефон, и он убежал. Тогда я крикнул Шингу и спросил, кто это, а он раздражённо сказал мне: «Хейджи», — и скрылся в школьных коридорах.
— Хейджи?
В памяти Даичи хранилась такая куча пациентов, что всех медийных личностей он вспоминал с трудом, да с таким, что на это уходило минуты две. Зато забить нужное имя в поисковик было несложно.
— У него тоже был кансайский диалект?
— Да.
Врач поднял телефон и показал Кайто.
— Он? — в новостной ленте красовалась фотография счастливого Хаттори Хейджи. Он улыбался прямо в камеру, а шеф–повар на заднем фоне старался над его заказом. Это была статья о новом Осакском кафе.
— Да, он, — кивнул Кайто, и мужчина повернул телефон к себе.
В горле снова появилась сухость.
***
— Ах, — Даичи тяжко вздохнул, включая зажигание. Скоро на ровной дороге возникнут крутые повороты, и он сконцентрируется, что позволит хотя бы на некоторое время забыть увиденное и услышанное. Но ладно услышанное, а вчера? — вчера нашли ещё одно тело, ты знал?
— Ещё одно?
— Как думаешь, чьё? — пока дорога оставалась линейной, Даичи умудрялся оборачиваться. Времени на обсуждение пока хватало.
— Неужели «дедушки»?
— К сожалению, нет. Это был труп учительницы французского, — это знатно удивило Кайто.
— Постойте, Шингу был влюблён в неё… Как она была убита?
— Убийца отрезал ей левую руку сначала по кисть, потом по локоть, потом, — Даичи неловко замолчал. Колени дрожали, — отрубил руку по плечи, долго душил и в конце концов всадил ей в сердце отвёртку.
Дворецкий опустил голову вниз, а врач больше не поворачивался, — началась дорога, полная крутых поворотов. Но пару фраз психиатр сказал:
— Влюблён, говоришь?
— Да.
— На теле нашли следы многократного изнасилования.
Собеседники снова замолчали. И так много рассказали за один день, что хотелось поговорить о чём–то глупом, вроде тех же вывесок и билбордов, но машину трясло так, что волновала лишь собственная безопасность.
Так и доехали — молча.
***
— О, у тебя тоже вино дома лежит? — стол находился напротив холодильника, и Даичи всё прекрасно видел. Кайто достал алкоголь.
— Да, это для готовки. И инспектор вчера выпил бокал. Вы тоже хотите?
— После того, что ты рассказал, мне нужны три бутылки коньяка, так что уж от бокала не откажусь.
Дворецкий поставил напиток на стол, а сам полез в тумбу за бокалами. В глаза бросилась упаковка с двумя бокалами, но отделить один от другого никак не выходило из–за упаковки, потому Кайто поставил на стол оба и спокойно разделил.
— Полный?
— Ага, — один бокал был заполнен до краёв и подвинут к врачу, а другой парень собирался убрать, когда мужчина спросил: — А ты пил?
— У нас были курсы сомелье, но там пил буквально по несколько глотков. А так — нет, — вопрос казался немного неожиданным даже для Кайто. Настолько, что он решился на собственный. — А почему Вы спрашиваете?
— Поскольку алкоголь влияет на поведение, мне стало интересно, как будет выглядеть твоё, — дворецкий удивлённо уставился на мужчину. Бокал в его руках долго висел в воздухе, а потом парень поставил его на стол. Одним движением он наполнил его почти до краёв. — Эй, мне просто было интересно! Тем более, не много ли?! Ты же несовершеннолетний!
— Я немного, — и, слегка вдохнув запах напитка, Кайто осушил половину бокала в несколько глотков.
Даичи уже хотелось себя ударить, но единственное, что он пока услышал это… рыгание?
— Ой, — отрыгнув, парень прикрыл лицо, — а не крепковато?
— Шестнадцать процентов.
— Ой… мы пили те, что по девять, — но сказанного не воротишь, а сделанного — тем более. Даичи, которого шестнадцать больше не брали, встал как самый трезвый и открыл холодильник.
— Может, есть чего от опьянения?
— Нет, нету… Ох…
Голова кружилась, а ноги медленно подкашивались. Состояние не из приятных, — будто вот–вот сломаешь стул и свалишься на пол, а то и температура достигнет тридцати девяти или больше. А перед глазами внезапно поплыли те картины, которые Кайто с радостью бы напрочь забыл.
— Да, шестнадцать для тебя — многовато, — выбора было мало, да и он вообще не стоял. Вряд ли Кайто сам дойдёт до комнаты, и Даичи уже собирался взять его на руки, но в этот момент раздался протяжный звонок в дверь. Врач посмотрел на пациента, поразмыслил и ушёл открывать, стоило девушке позвонить во второй раз.
— Я… Даичи–сан! — это была Аоко, и слава богу. — Вы довезли Кайто? Сейчас сниму обувь…
— Аоко–тян, Кайто–кун… Он…
Аоко замерла, снимая левый кроссовок. Самые худшие мысли шли вперёд неприятных, но Даичи высказал всё раньше, чем она успела бурно среагировать:
— Он выпил вино, которое лежало в холодильнике, и ему стало плохо, — уличная обувь моментально сменилась на тапочки. На наряд не было времени.
— Срочно на кухню!
***
Кайто совсем забыл Альберта. Это был главный хулиган из тех, кто травил его. Возможно, его память заблокировала это, но сейчас он вновь увидел парня со шрамом от ожога на лице. Тот парень был очень трусливым и тешился унижением других, как некоторые из хулиганов. Кайто попадал из–за него и его банды в больницу несколько раз.
А Тогами? Тогами всё это и начал. Этот мальчик был уверенным, спортивным, и девчонки (основная школа была общей) влюблялись в него за один лишь взгляд — его авторитет нельзя было подавить. И уж тем более нельзя было игнорировать, как это делал Кайто, один раз подшутив над ним с помощью обычных водяных бомб в шариках. И расплачивался за это всё остальное время.
Потом в голове всплыл учитель биологии — его нелюбимый учитель. Этот мужчина любил показывать всё настолько наглядно, что каждое животное, которое они находили, нужно было препарировать, будь это щенок или воробей. А во время занятий по анатомии они вовсе посещали самый настоящий морг и трогали настоящие трупы. Один из них был расчленён, потому Кайто совсем не боялся смерти.
Но он боялся осуждения, боли, быть брошеным, как тогда, и главное — боялся быть одиноким: лежать вот так с температурой и пытаться вспомнить, как сбить её, понимая, что в больнице тебя никто не встретит. От такого хотелось поскорее загнуться, но один голос вывел его из отчаяния одной лишь ноткой.
— Кайто! Ты совсем из ума выжил?! — даже в таких словах парень не слышал осуждения, ведь в синих глазах застыло лишь беспокойство. А на её руках вообще одолевала приятная и расслабленная ностальгия по их первому совместному дню. Даже если половина спортивных девушек может поднять парня на руки, то не каждая будет нести так аккуратно, как эта девушка, и при этом легко. Не каждая сможет так на него смотреть и легко поднимать настроение. Действительно не каждая.
Его комната, кровать и размеренная работа — заслуга двоих человек, инспектора и Аоко, и понятно, чья по большей части. И Кайто совсем не путал тепло алкоголя в горле с теплом в сердце и руке, которая всё ещё держала её за ладонь, даже лёжа.
— Аоко–сама, — когда девушка убедилась, что Кайто находится в одном положении, она заглянула ему в глаза, — спасибо. Спасибо за всё.
— Ты что, умирать собрался? — а ведь и правда — время для благодарности не ахти: щёки почти красные, лоб горит, положение лёжа на кровати… но когда ещё?
— Нет, просто спасибо. Вы так много для меня сделали, что я не знаю, как могу вам отплатить.
Аоко посмотрела на него. Сквозь губы пробивался смешок, но девушка подавила его. Её глаза были спокойны, а слова — искренни, как никогда.
— Кайто, — она взяла его за руку, — я тоже благодарна за то, что ты для нас делаешь. Спасибо тебе.
— Но я просто работаю.
— Работаешь и помогаешь нам. Ты уже член семьи, которого я хочу защищать, понимаешь?
Синие глаза дворецкого заблестели, как никогда ранее, и, будто бы это сказка, в которой одно действие или слово может всё исцелить, безвольный дворецкий превратился в живого парня, который может крепко взять девушку за обе руки и ответить ей.
— Тогда, раз я член семьи, то я тоже буду защищать тебя, — это вызывало приятную улыбку.
— Только не переусердствуй, — парень кивнул. Сейчас он улыбнулся так искренне, что никто бы не поверил в историю о школе «Дворецкий в белом» , — это был обычный человек, который готов честно выразить свои искренние чувства.
— Аоко–сама, ты мне нравишься{?}[Я представляю, что он говорит “suki”, которое часто используют как “я тебя люблю”, но по факту это “ты мне нравишься”.].
А потом глаза поплыли и, по законам всех сёдзе, парень провалился в сон. Осталось лишь отпустить его ладони и немного накрыть одеялом.
Аоко совсем не знала, в каком смысле Кайто мог это сказать. Для «нравишься, как член семьи» у него была слишком яркая улыбка, для «как девушка» — разве не рано? Тут было то ли что–то третье, то ли всё по частям и вперемешку; не разобрать. И студентка просто потрепала его волосы.
Она сама точно не знала, что к нему испытывает.
Комментарий к 24. Вина?
Но Кайто сегодня совсем расчувствовался. Бедный мальчик, может дать ему отдохнуть? ;3
Встретимся в следующей главе!
========== 25. Что скрывается в дневнике? ==========
Комментарий к 25. Что скрывается в дневнике?
Добрый день!
Хах, сегодня 7 страниц. И как я это делаю..?
Приятного прочтения!
— А–ха–ха, Аоко, блядь, ну ты и даёшь!
— Даю, забирай сколько хочешь! — дверь, издав тихое скрипение, открылась: Кайто вернулся на кухню с нужной кофтой. — О, вот она! Мне она уже не нужна, но на тебя подойдёт! — хозяйка махнула дворецкому. — Спасибо!
— Не за что, — парень посмотрел на Нагису.
Лучшая подруга Аоко была миниатюрной девушкой, даже очень: не составляет труда спутать её с ученицей первого класса средней школы (это примерно двенадцать–тринадцать лет) в её–то полные девятнадцать. И ветвистые каштановые волосы казались кукольными, как из нейлона, а полуприкрытые зелёные глаза напоминали вычурные линзы. К тому же на ней была забавная летняя футболка со смешным рисунком арбуза, что дополняло наивный образ.
Действительно, Нагиса была ниже подруги на голову (инвалидное кресло не мешало точным расчётам) и выглядела как миленькая младшая сестрёнка. Но стоит заметить: она совсем не стеснялась бранных слов, как и матов, а ещё обучалась достаточно интересной профессии.
— Это была твоя любимая кофта, — не слушая причитания подруги, Аоко без колебаний приняла из рук Кайто одежду.
— Но она на меня больше не на–ле–за–ет. Давай одену тебя.
Нагиса, хохоча, развела руки, продолжая поглядывать на парня в дверях. Любопытный огонёк вспыхнул в её зелёных глазах, и девушка зашептала:
— Аоко, а он на тебя пялит, когда ты переодеваешься? — Кайто тут же застыл, будто услышал их, но на деле он лишь заметил Кида на подоконнике у стены и позвал его. Удивительно, но котёнок смирно пошёл к дворецкому, пока Аоко спокойно отвечала на совершенно неприличный вопрос:
— Пару раз, но единственное, что он замечает, — это мою фигуру, и потом подсказывает мне размер одежды, — подруга лишь усмехнулась, сощурилась и временно замолчала, пока полностью не застегнула кофту. После она медленно подняла руку, взяла Аоко за подбородок двумя пальцами, как в романтических фильмах, и притянула её лицо к своему.
У уха раздался тихий шёпот:
— А честно — у него стоит или нет?
— НАГИСА! — от лёгкого испуга Кайто почти уронил Кида, но тот запрыгнул на тумбочку. В глазах парня заблестело волнение. — Кайто, всё нормально! Сейчас закончим, — с этими словами Аоко вернулась к соседке. — Слушай, мне нужна лучшая подруга, а не сексолог, извращенка!
— Да ладно, у меня для тебя всегда абсолютно бесплатные консультации.
— Нагиса…
— Я девятнадцать лет Нагиса! — на этих словах Нагиса перебрала пальцами несколько прядей в своих волосах и вежливо обратилась к парню. — Ну, как?
На вопрос гостьи было сложно ответить самому, потому Кайто смотрел сугубо с точки зрения модельного стиля, курсы по которому проходили на втором семестре обучения.
— Сочетается с макияжем. Аксессуаров бы добавить, а так неплохо.
Нагиса благодарно подмигнула парню и вновь повернулась к подруге:
— О, шарит! Ну, макияж я заранее подобрала.
— Ах, сука, знала, что налезет? — Аоко, рассмеявшись, сжала плечо гостьи.
— Ха–ха, знала, что ты на меня её натянешь! — и девушки громко расхохотались, как настоящие лучшие подруги, которые знают друг друга почти всю жизнь. Это чувствовалось в воздухе так же сильно, как запах духов или запах горячего кофе, и моментально превращалось в общий позитивный настрой. И, пожалуй, к нему прекрасно подходили домашние бургеры, недавно приготовленные Кайто.
— О, еда! — Нагиса накинулась на них почти сразу, подкатив к столу с другой стороны. Она откусила кусочек от самого крайнего. — Охренеть, вкуснятина!
— Да не говори!
— Эм, — все моментально повернулись к Кайто. Это «эм» звучало подозрительнее любой по-настоящему подозрительной фразы из боевика. Хотя, с другой стороны, приятно, что Кайто изучил междометия, — Аоко–сама, можно вопрос?
— Да? — скорее она сказала: «Фя», дожёвывая еду.
— А как давно вы друг друга знаете?
— А, — Нагиса улыбнулась, поворачиваясь к подруге. Та — в ответ, — я переехала в этот город, когда мне было три года.
— Ранее она жила с отцом–корейцем в Сеуле, а потом её родители развелись, и Нагиса с матерью вернулась в Японию, — рассказала Аоко, и будущий сексолог, склонив голову, посмотрела на студентку с озорством в глазах.
— Сначала мы жили в квартире. Тогда я встретила Аоко в детском саду.
— А потом Нагиса переехала в мой район, — девушки смотрели друг на друга, будто рассказывали историю подруга подруге, а не парню между ними, который не знал, на кого смотреть. На секунду дворецкому показалась, что он тут не нужен, но гостья повернулась к нему, откусив ещё немного вкусного бургера:
— А можно мне несколько вопросов? Как ты тут поживаешь, Кайто–кун?
— Ну…
***
Инспектор сделал пять глотков подряд и поставил жёлтую кружку на стол. Горький кофе казался ему сладким.
Сегодня Накамори был очень спокоен — Мегурэ взял выходной ради больной жены и прекращения кошмаров, и полицейский штаб на некоторое время утих. Птички чирикали за окном, в соседней комнате слышались многочисленные визги принтеров, но отдохнуть так и не удалось.
Сегодня в штаб пригласили ценного свидетеля, и, как Шиничи и говорил, он был очень громким. И настолько, что кансайский диалект дошёл до ушей полицейского, едва парень поднялся на второй этаж. Так, раздражая слух Накамори, приметный осакский говор приближался и приближался, перемешиваясь со спокойным тоном детектива Востока, пока дверь не распахнулась.
За ней стоял знаменитый детектив Запада в его любимой кепке и очередном джинсовом комплекте, будто другой одежды у него не было. И это легко создавало контраст с Шиничи, который предпочитал официальный стиль и кучу разных рубашек. Забавно, как иногда обычная одежда помогает увидеть различия в характере.
— Добрый день, инспектор–хан, я Хаттори Хейджи! — его весёлая улыбка совсем не шла под тот факт, что Шиничи рассказал ему о теме визита. Его коронное раздражённое выражение лица с полуприкрытыми глазами не пропадало почти минуту, а потом он смиренно сложил руки на груди и шепнул другу прямо в лицо:
— Хаттори, ты взял дневник? — однако это совсем не изменило кансайца; он остался непоколебим. С таким человеком ничего не поделать. Может, это и к лучшему: нет вспыльчивого Мегурэ, который давно бы устроил всем разбор полётов за «улыбочки».
— Вот.
На стол Накамори лег синий дневник.
Он был потрёпан, но, скорее всего, из–за того, что Хейджи хранил его около десяти лет, не зная, куда девать. Из основного в глаза бросался принт — Человек–Паук, выставивший руку вперёд, а на другом корешке были лишь две алые линии по бокам. Также отсутствовали закладки из ткани, замки и прочие штуки, повышающие стоимость «книжечки».
— Обычный детский дневник, — придирчиво, но спокойно заключил инспектор. Он максимально аккуратно открыл первую страницу дневника под внимательные взгляды юных детективов.
Первая страница не была чем–то особенным — на ней лишь имя владельца без фамилии или ещё каких–то данных. «Такое нужно сразу пропускать», — с такими мыслями инспектор перевернул страницу и побелел.
Перед детективами было два рисунка.
Начнём с первого: на нём изображён Сакай Уйтиро, завуч и спонсор школы. Дерзкий, болтливый и наглый, он стоял перед окном спиной к «зрителю» и опирался ладонью на стекло. Пусть за ним не было видно улицы, идеальная анатомия и магия естественных красок превращали красивый портрет в настоящую фотографию, как умеют искусно изображать лишь самые гениальные художники. Шингу явно имел талант к рисованию, но обстоятельства сложились не лучшим образом. И всё же второй рисунок беспокоил куда больше прекрасного первого.
Нет, не «беспокоил». Пугал.
Сюжет таков: на полу сидел мальчик с русыми волосами, поджав маленькие ноги под себя, а дрожащие руки сжав на грязных коленях, и плакал, обливаясь самыми горькими слезами. И они походили на настоящие столь же сильно, как и человеческие органы с огромными купюрами денег, испачканные в свежей крови, — эти предметы падали на обливающегося слезами мальчика, словно самый обычный дождь.
Казалось, инспектор слышал стонущий плач с этой картины.
— Продажа органов, — несдержанно пробурчал Шиничи. Страх пробрал даже его, но уверенный голос не колебался. — Значит, это завуч?
— Видимо.
Инспектор перелистнул страницу. Слева его встретил юный старик около пятидесяти лет, в позе мыслителя, а справа — графично выполненная гора трупов со вспоротыми животами. Их поразительное соответствие реальности, показанное в верных цветах и ровных формах, вызывало настолько сильный приступ тошноты, что Накамори махнул рукой, скидывая со стола ещё полную кружку прямо в сторону кансайца. К счастью, осколки не поранили парня, но пятно от кофе оказалось прямо на бедре.
Обычно Хейджи бы вспылил, так как Казуха только вчера постирала одежду после другого дела, но и его голова поплыла.
— Давайте следующую, пожалуйста, — страница перевернулась: слева — важный директор в вычурном кабинете, справа — рисунок целой кучи маленьких детей с полуопущенными лицами. Они стояли вровень, словно рота солдат, а их лица? Измученные зомби, которым не нужна сползающая кожа или пустые глазницы, — пустые детские глаза страшнее любой компьютерной графики или креативного костюма.
— Вероятно, этот пацан обличал грехи других людей.
— Да, похоже на то, — Шиничи взял дневник в свои руки с разрешения инспектора. На первых страницах были лишь преподаватели: кто любил грабить деньги, кто — обнажённых женщин, а кто — беспощадно пытать юных учеников.
Следом появились и небезгрешные ученики: вот некий пацан–брюнет, на листе которого лежал мёртвый мальчик с торчащим во лбу гвоздём. Вот какой–то шатен, который играл в покер в подпольном казино. А вот совсем низкий русоволосый мальчуган, который разбрасывался шприцами непонятного содержания.
В одном рисунке инспектор не сразу узнал Сагуру, — у него была другая причёска, странная фигура, и Ватсон имел совсем другой окрас.
— Похож на Хакубу, но другой.
— Кайто–кун сказал, что Сагуру–кун был в больнице весь год, пока там учился Шингу. Возможно, он нарисовал его по рассказу.
— Вероятно, — согласился Хейджи, хотя волновало его совсем не это, — но кого он избивает?
Мужчина пригляделся. Вдруг его пробрала дрожь.
— Муку–кун? Это разве не Муку–кун?
— Тот, у которого один из самых тяжёлых случаев? — встрепенулся Шиничи, странно махнув правой рукой. Пара лёгких папок слетели со стола даже от такого, но парень быстро их подобрал.
— Да. А где он, я его пропустил? — инспектор не листал тщательно: листов было прилично, и сначала искали на последних страницах. Так портрет похожего на Кайто парня нашёлся почти в самом конце.
Его второй рисунок был крайне необычным — на листе был изображён плачущий ангел.
— Это что должно означать? — горячая голова Хейджи долго размышляла над этим, — Муку был добрячком?
— Возможно. А может, в этом нужно искать некоторый смысл… Но дневник явно ценен! Ты молодец, что сохранил его, Хаттори.
— Я честно хотел его вернуть, просто… забывал, ха–ха… Да и я не знал, что там происходит…
Мужчина внимательно наблюдал за диалогом. Самые простые вопросы были важными, как никогда, потому, поднимаясь для сбора осколков, от которых свидетель отошёл, Накамори приступил к допросу:
— Где вы встретились?
— А, на улице. Я нашёл его в толпе. Он был очень испуган и потерян, потому я спросил, нужна ли ему помощь. Тогда он назвал адрес детского дома, и я отвёл его туда. По дороге и познакомились.
— Каким он был? Как говорил?
— Он выглядел нормальным. Даже кое–какие знакомые мне аниме смотрел. Если только, — Хейджи прижал руку к губам в задумчивом жесте, — смеялся странно. Фальшиво.
— Ясно, — убрав осколки с помощью совка, который он вчера забыл вместе с веником и обещанием убраться здесь, мужчина отошёл к мусорке в глубоких раздумьях. Последний и главный вопрос задал Шиничи:
— Хаттори, из–за чего вы поссорились?
Лицо кансайца обрело самые неожиданные краски. Может, удивление и вправду было совсем не в тему, но вместо печали лицо перекрыл стыд. Тот самый, который приходит, когда ссоришься из–за лопатки, не поделённой в песочнице, в обидных, но не оскорбительных прозвищах; или из-за общей знакомой девочки, хотя до серьёзной любви ещё расти и расти. Но всё действительно оказалось весьма прозаично, когда Хейджи вытащил из кармана бумагу и разложил, показывая рисунок.
В чертах маленькой девочки слабо различалась девушка, которую Шиничи знал, но неизменный конский хвост с бантиком оставался визитной карточкой Тоямы Казухи. Но каким был рисунок! такой влюблённый и чистый, словно у девочки вот–вот вырастут нимб и крылья, а потом она улетит далеко в небо, как ангел. Лучше всего были изображены сверкающие зелёные глаза.
— То есть, — у инспектора, который только вернулся, задёргалась бровь, — вы поссорились из–за девочки? Серьёзно? В таком серьёзном деле вы поссорились ИЗ–ЗА ДЕВОЧКИ?!
— Но он совсем не был странным, и я…!
— Успокойтесь, — мягкий голос Шиничи чуть успокоил Накамори. Он сел на стул напротив письменного стола. — У Хаттори очень горячий нрав. И как вы умудрились поссорится из–за Казухи–тян? Хотя стоп.
Не дав другу договорить, детектив замер. Он внимательно смотрел в направлении стены, но при этом не в неё, а в какую–то отсутствующую точку. Потом перевёл взгляд к кансайцу, и его глаза сузились. Этот осуждающий взгляд был лучше любых оскорбительных слов.
— То есть они с Казухой–тян виделись, и ты даже не привёл её с собой?
— Д–да, виделись! Я пригласил его к себе, когда увидел его в Осаке. Я его другом считал! — Хейджи замер. Он лишь рыл себе могилу поглубже.
— То есть он приходил к тебе домой и твои родители его видели?
— Мама, и всего раз! Она ничего не знает! А у Казухи сегодня чемпионат по айкидо, к которому она готовилась целый год! Я не мог её остановить!
Шиничи вздохнул. Нет, он не был разочарован решением Хаттори — у самого было дело, когда совпали дача свидетельских показаний и чемпионат по каратэ у Ран, но такие факты добавляли лишь ощущения незавершённости.
— Чёрт с тобой. Но это не что–то серьёзное, а то вдруг, — детектив улыбнулся, похлопав друга по плечу. Он повернулся к инспектору; тот держал в руках телефон. — Инспектор?
— Алло, Кайто–кун? — после слов инспектора, парни внезапно напряглись, — мы разговариваем со свидетелем Хаттори Хейджи. Даичи тебе говорил?.. Да… Да, смуглый кансаец… Он говорит, что Шингу был в Осаке. Ты что–то об этом знаешь?.. Нет?.. Жаль… Спасибо…
На несколько секунд диалог прервался, пока Накамори что–то слушал в трубке. Он не спешил обращаться к говорившему, но и важности в диалоге на том конце не видел. Лишь минутой позже он «поинтересовался»:
— Аоко в магазин собралась?.. А зачем тебе дневник, тем более такой странный? Не помню, чтобы у нас такие продавали… Хм, ясно… Будь аккуратней. В моей комнате ваза запылилась… Спасибо, благодарен, — на этом мужчина положил трубку.
— Этот «Кайто» попросил дневник? — тут же поинтересовался Хейджи. Почему–то его лицо немного сморщилось, но потом всё стало ясно: он чихнул. — Извините.
— Да, с синими страницами, — инспектор обречённо уронил голову набок. — Почему синими? Вы видели где–нибудь дневник с синими страницами?
— У Ран был дневник с красными, — вдруг Шиничи взял дневник Шингу в руки. — Этот Кайто похож на Муку, да? Он тут есть?
— Ой, не уверен, что я хочу знать, но давай лучше я найду.
Лист за листом, туда и сюда, вперёд и назад, — и портрет Кайто нашёлся в самой середине. Он улыбался, смотря вперёд — обычный озорной мальчишка в простой футболке и шортах, который готов убежать с картинки играть в футбол или прыгать по гаражам, но вряд ли у него была такая возможность. Да и на этот портрет никто не смотрел — все с непониманием уставились на правую страницу.
Шиничи и Накамори не нашли слов, а Хейджи еле выдавил:
— Это что… огромный знак вопроса?
***
— Я дома! — Кайто, как обычно, встречал Аоко с порога вместе с мяукающим и юрким Кидом. Стоять вдвоём в тесной гостиной с котом, трущимся о ноги, было чем–то истинно домашним, что с лёгкостью вызывало улыбку на и так счастливых лицах.
— С возвращением! — после естественной фразы дворецкий почти сделал реверанс, хотя на деле лишь наклонился, чтобы подобрать выпавший из открытой сумки дневник с изображением неизвестной картины в жанре абстракционизма. Ну, или просто кружков и треугольников.
— Весь район оббежала; только здесь синие!
— Спасибо, — в этот раз Кайто действительно поклонился, чудом избежав тумбочки с обувью. На его лице играла искренняя вежливость. — Ужин на кухне. А фломастеры?
— Сейчас достану. Пачку с белым фломастером несложно найти, — девушка раскрыла сумку и вытащила из неё небольшую пачку фломастеров. В ней были все те, о который Кайто говорил: белый, зелёный, жёлтый, красный и чёрный. — Не пойми меня неправильно, но у каждого есть секреты, и это всё звучит слишком загадочно. Может, хоть намекнёшь?
— В этом совсем нет ничего загадочного, — дворецкий приоткрыл перед хозяйкой дверь убранной гостиной, а затем и идеально вымытой кухни.
По чистой комнате быстро распространился пряный запах мясного стейка, покрытого острым соусом, а затем ядовитый аромат фломастеров, который при этом побуждал принюхиваться к нему снова и снова. В этой странной обстановке Кайто невысоко занёс руку над бумагой, опустил вплотную к листу и беспорядочно начертил нечёткую белую линию наверху страницы, будто пытался нарисовать что–то вроде размытого заката. Нет, это даже не линия, а череда толстых кривых загагулин.
— Может, лучше карандашами?
— Да, Вы правы. Хотя верх лучше смотрится с фломастерами, подождите. — Кайто вернулся к «художествам».
Аоко внимательно присмотрелась к тому, как дворецкий сосредоточенно чертил кляксы из других цветов на других листах: первым появился зелёный лист, за ним жёлтый, после — красный и чёрный. Так парень потратил пять листов, непонятно, на что.
— Нет, это очень загадочно.
— Ничего такого. Так один мой одноклассник делал, — Кайто честно не хотелось брать пример с Альберта, но его идея подходила его мыслям как нельзя кстати. — Лучше карандашами?
— У меня где–то гелиевые ручки были, ими ещё круче! — так и не доев, девушка выхватила новенькие фломастеры и бегло исчезла за выходом.
Первые секунды Кайто смиренно смотрел в сторону двери, затем опустился к дневнику. Он уже распределил имена по стопкам, осталось лишь зафиксировать их. Правда, некоторых фамилий он ещё не знал. «Нужно будет спросить», — улыбнувшись, парень повернулся на скрип.
— Нашла! Как–то выиграла эти гелиевые ручки на каком–то школьном конкурсе.
Приняв их, дворецкий просиял ещё сильнее. Аоко тоже улыбнулась, села на прежнее место, подняла вверх на вилке большой кусок мяса и выронила его, услышав внезапный вопрос:
— Фамилия Нагисы?
— А? Шимару.
Медленными, выверенными движениями Кайто вывел: «Шимару Нагиса» на «белом листе». За ней последовали: «Накамори Гиндзо», «Абэ Даичи», «Коидзуми Акако» и, более чем внезапно, «Кудо Шиничи» и «Мори Ран».
— Ты хочешь записать все имена, чтобы не забыть?
— Вроде того, — хоть Кайто и был спокоен, кандзи «Ран» немного путался под пальцами и поддался не сразу.
— Мило, но почему Шиничи–сан и Ран–сан? Ты их видел?
— Только в ресторане, как и Вы. Просто чтобы не забыть, кто Вам нравится, — эти слова, вперемешку с удивительной ясностью и радостью на его лице, вызывали счастье и у хозяйки.
— Спасибо.
Аоко с чистой душой и сердцем вернулась к еде, будто её работа закончена, но это было ненадолго. Написав в зелёном списке всего одно имя, «Муку», Кайто посмотрел на жёлтый.
— Аоко–сама, фамилия Вашего одноклассника Аки?
— Меко, — нелепо ответила девушка, пока под жёлтым фломастером выводилось: «Меко Аки». — Ты всех решил записать? И что за списки такие?
— Сложно сказать… А с кем Вы учитесь в полицейской академии?
— Это похоже на допрос…
— Простите. Хочется знать, кто это.
— Ну, наша компания — это Хара Минами, Такаши Ута, Танака Рюдзи… А почему они в жёлтом списке? Что за секрет такой?
Кайто издал лишь короткий неловкий хохот. Аоко по–детски надулась.
— Кто ещё?
— Такэути Саю, Харада Гаку, Араки Но. Ещё кто–то?
— Нет, это всё.
— Ладно. Но особо не секретничай, — Аоко встала из–за стола, доев. На Кайто она уже не смотрела, потому едва заметила, как он переворачивает лист. Хозяйка ушла.
Рука дворецкого оторвалась от листа, и парень подобрал тарелку, направившись к мойке. Пусть он работал тщательно, взгляд не отрывался от дневника. Он же и привлёк внимание котёнка, который давно приноровился запрыгивать на стол.
Кид понюхал бумагу, словно оценивая фломастеры и гелиевые ручки, но ничего не ощутил. Зато Кайто заговорил с ним вслух, подбирая алую ручку.
— Такой список действительно полезен, согласись? — в алом списке медленно появилось имя «Шингу». — Как там его фамилия? Хотя…
Записав туда же имя «Сагуру», Кайто убрал гелиевую ручку в пачку. Он будто бы усмехнулся, правда, сухо и, как всегда, безэмоционально. Глаза медленно прошлись по готовым спискам.
— В чёрном листе пока никого нет.
Комментарий к 25. Что скрывается в дневнике?
Мы знаем достаточно много о маньяке, остаётся только найти его новую личность, да и Кайто, вроде, улыбается, только странный какой-то - кажется, жизнь налаживается :)
Как всегда, огромная благодарность тем, кто читает, ставит лайки и оставляет отзывы. Вы очень мотивируете меня ;3
А пока всё - удивимся в следующей главе!
========== 26. Я другой… или такой же? ==========
Комментарий к 26. Я другой… или такой же?
Добрый день!
Фух… глава, конечно… И опять 8 страниц. Что ж, выходные ведь))
Приятного чтения!
Кисть тонкой мужской руки полностью опустилась в чашу унитаза, наполненную водой и мочой. Застряв, конечность онемела, а тело, которому она раньше принадлежала, заснуло вечным сном под небольшим зеркалом в туалетном коридоре. Помимо отрубленной по плечо руки, из тощей груди был вырезан круг кожи и мышц в районе живота, выставляя здоровую печень на всеобщее обозрение. Та полностью покрылась тёмно-красной кровью от задетых сосудов и через некоторое время превратилась в нечто чёрное, сияя во вспоротом брюхе. Этот жестокий способ умерщвления был совершён поварским ножом для резки мяса, который проткнул правое бедро жертвы. Оружие украли с местной кухни.
Тело дворецкого Альберта пролежало в туалете кафе «Икебана» всю ночь.
***
В автобус сели трое: Кайто, Аоко и Даичи. Все разместились на местах в конце, рассчитанных на пять человек, и сначала неуверенно, а потом громко разговорились. Врач, по–детски почёсывая нос, с усмешкой прислушивался к весёлому голосу Аоко и смущённому, но спокойному тонуКайто. Полилог создавался только тогда, когда сама студентка спрашивала о предстоящей встрече в соседнем с академией кафе «Икебана». Девушка помнила, что там учился её одноклассник, и ей хотелось тоже зайти туда, но сегодня катастрофически важная контрольная работа.
Долгое время голос женщины–диктора механически объявлял станции, и пассажиры терпеливо ждали своей. Дорогой и популярный ночной клуб, который они только что проехали, днём превращался в караоке–бар; а вот и филиал известного токийского банка, — до полицейской академии ещё три остановки, но некоторые вещи происходят слишком внезапно и без предупреждения.
Первым делом Даичи почувствовал обычное головокружение, какое бывает при низком давлении или сильной усталости. Рефлексы заставили его взяться за голову, что смутило контролёра. Он посмотрел на пассажира внимательно, как делает мать, поглядывая из окна на игры ребёнка во дворе. Некоторых укачивает в любом транспорте настолько, что они не могут выдержать и автобуса, однако никто из них точно так надрывно не кашляет.
Это был сухой и беспомощный кашель, который превращал голос врача в тяжёлый баритон. Психиатр будто хотел что–то выплюнуть, но это что–то навечно застряло в его горле. Такое не мог отставать ни Кайто, ни контролёр, и уж точно не могла оставить без внимания Аоко. Именно она сказала:
— Даичи–сан…
«Станция Больница Дзинко! Станция Больница Дзинко!»
Девушка с надеждой посмотрела в окно.
— Это ведь та, где Вы раньше работали?
— А, и правда, — Даичи тоже улыбнулся приближающемуся зданию. — Не волнуйся. Скорее всего это бронхит, я часто им болел. Кажется, сегодня без приёма, Кайто. Выйдешь со мной или назад поедешь?
Кайто посмотрел на Даичи с обыденным отсутствием эмоций, но на деле в его голове медленно формировалось что–то похожее на мыслительный процесс. Изнутри это больше походило на голоса в голове (всего два), и каждый соглашался с каждым вариантом. Но кое–что было сильнее дворецкого, хотя бы для него самого.
«Станция Больница Дзинко! Станция больница Дзинко!»
— Я выйду с Аоко–сама, — Даичи кивнул с усмешкой на лице. Это начинало походить на романтическую комедию. Даже не хотелось покидать автобус, но нужно.
Врач вновь закашлял перед воротами больницы.
— Он уже болел бронхитом…
— Да? — Кайто посмотрел на удаляющийся силуэт врача сквозь окошко автобуса.
Автобус тронулся.
— Да, при мне так раз. Надеюсь, с ним всё хорошо, — её улыбка была фальшивой, как никогда. — Может, всё же сразу домой поедешь? Следующий автобус будет поздно.
— Ничего, я провожу Вас до ворот, а потом прогуляюсь.
— Ладно, но я предлагала.
— Да.
***
Аоко ступила на каменный тротуар первой, Кайто — за ней. Вычурность здания полицейской академии очень контрастировала с квадратным и двухэтажным кафе, у которого даже не было террасы. Все места находились внутри, потому ни Кайто, ни Аоко не обратили внимание на толпу, которая столпилась у входа.
— Я пойду. Кошелёк оставляю тебе, — Аоко помахала дворецкому рукой, убегая в сторону академии, — не забудь про автобус!
— Хорошо! — парень ответил ей тем же.
Не описать, какая внезапная печаль окатила дворецкого, когда хозяйка скрылась в дверях здания, но Кайто знал, что она вернётся. Вечером, но вернётся. Он верил в это и развернулся.
Взгляд снова вернулся к кафе, — толпа смешалась у входа, как в забитом до отказа вагоне метро, но, что важно, из неё показался микрофон на штативе. Он висел в воздухе пару секунд, а потом исчез, но уже успел «заинтересовать» дворецкого.
Он сам решил прогуляться, потому зацепился за странную сцену и подошёл вплотную к толпе, однако тут же был сбит. После непродолжительного «би–би» машины позади в парня врезалась ведущая вечерних новостей вместе со своим помощником с камерой. Они влетели в толпу так быстро и с таким рвением пробивались сквозь человеческую давку, что вытолкали ещё несколько людей, — одного даже внутрь. Кайто оставался снаружи.
— Стой, это не тот самый Кайто–кун? — парень не сразу обернулся на незнакомый голос. Он видел этих двух полицейских в новостях, но всего раз: Мегурэ мелькал на экране гораздо чаще, чем эта пара.
— Да, похож.
Бесстрастно оглядев незнакомцев, Кайто спросил:
— Вы кто?
— Я Такаги Ватару, отдел расследований. Инспектора Мегурэ сегодня нет, но произошло очередное убийство.
— Кого?.. — не было заметно, что дворецкому это интересно.
— Насколько я знаю, одного из дворецких, — медленно проговорил Такаги, что–то изучая в блокноте. Сато, которая лишь контролировала разговор, внезапно встрепенулась.
— Точно! Кайто–кун, может, поможешь нам? Возможно, ты его знаешь. Правда, труп лежал всю ночь, там уже больше двенадцати часов, — слова полисвумен тоже не возымели эффекта. Если это не рыба, Кайто не напугать.
— Я видел вещи похуже. Значит, труп ещё не определили? Постараюсь посмотреть, — и дворецкий повёл за собой полицейских, проталкиваясь сквозь людской муравейник.
Всё ещё не похоже, что ему есть дело это этого всего. Тем более наверняка это снова проделки Шингу.
И когда его поймают?
***
За более чем двенадцать часов тело не успело превратиться в труху, но смотреть на него было не самым приятным удовольствием… для всех, кроме Кайто. В общем и целом, ему было безразлично всё, кроме личности жертвы. Она его немного удивила.
— Это Альберт, — легко констатировал он, — он из тех, кого «боятся, но уважают». Но я не знаю, что с ним. Меня продали раньше.
— «Продали»… Ну ты и скажешь, — Такаги записал в блокнот имя жертв. — Преступление жестокое. Вероятно, работа Шингу.
— Офицер Такаги, мы проверили нож, — один из криминалистов, которые со всех сторон обступили место преступления, окликнул «заменителя Мегурэ», — на нём есть отпечатки двух поваров и ещё одного человека.
— Ещё одного? Их нет в базе?
— Да, но Накамори с Даичи, кажется, решили создать отдельную базу для выпускников школы. Я свяжусь с ними, — этот привлёк внимание Кайто вторым, после убитого Альберта.
— База для дворецких? Но мои отпечатки не снимали, — вставил Кайто.
— А? Серьёзно? — удивлённый тон Сато звучал очень искренне, — Может, инспектор тебе доверяет?
— А почему нужно связывается именно с базой по дворецким? — но на этот вопрос дворецкого ответил уже Такаги. Он похлопал парня по спине, едва услышав скрип двери.
— Вот почему.
Кайто обернулся: перед ним предстал один из ненавистных ему одноклассников, Широ. Он был не в формальной одежде, потому был похож на типичного «вчерашнего» школьника со смешными длинными волосами, собранными в откинутый на левое плечо хвостик, но глаза выдавали его, — пустые, как и у многих.
Как у всех.
— Широ? — еле слышно буркнул Кайто. Необычный посетитель тоже поднял глаза к дворецкому семьи Накамори. В отличие от Муку, этот дворецкий маломальски да что–то понимал.
— Кайто! Ох, не ожи–ида–а–ал, здравствуй, — встречу с этим парнем невозможно назвать приятной. Он первым пытался утопить котёнка, которого Кайто дали на занятиях по уходу за животными, задолго до Сагуру и его ястреба. И этот же школьник вместе с двумя друзьями силком заставил нашего героя вымыть туалет, когда наступила его очередь (запер его внутри и бил, если открывал, а внутри не чисто). И он никогда не отставал от него и Альберта, с которым он обращался точно так же.
Мог ли он убить жертву вместо Широ? Его ли отпечатки на рукоятке ножа?
— Инспектор, — гость подал голос; он был очень высоким, словно манерный, какой получается у кривляющихся комиков, стоит им сделать пародию на кого–то. Это постоянно вызывало смех у остальных, но вам бы не поздоровилось даже за «неправильный» взгляд, — на ноже есть мои отпечатки, но всё потому, что я дворецкий шеф–повара, и сегодня помогал ему на кухне, когда заболел один из поваров, — он повернул голову влево, — да?
Оттуда раздался протяжный мужской баритон.
— Совершено так.
В дверях туалета появились другие подозреваемые, шеф–пофар и его верный су–шеф.
Первый, по меньшей мере, владел шестым разрядом, а по большей — участвовал в битве шефов и выиграл её. Не пересчитать, сколько к нему приходило предложений о работе, но мужчина никогда бы не предал кафе глубоко уважаемого им дяди. В его честь он даже закрутил усы, как у Эркюля Пуаро, только у него они были гуще, к тому же имели насыщенный рыжий цвет. А вот волос у шефа не было: когда–то ему делали операцию на мозге, и мужчина решил, что без растительности на голове ему комфортнее.
Этого повара звали Исида Момия. Тридцать три года, из них три — в разводе, есть маленький сын двух лет. По характеру приятный, но большой жмот и скряга, и все это знают.
Су–шеф был более скромным. Он совсем недавно получил пятый разряд и повышение до су–шефа, а ранее был обычным поваром. Это был тот парень, у кого есть искра и талант, но очень мало силы воли. А ещё аккуратности, ведь помимо лысины (да, су–шеф тоже не имел волос на голове) — смятая форма и плохо выстиранное пятно на фартуке. Хорошо, что он никогда не покидал кухню.
Этого горе-работника звали Насимура Дзё. Ему двадцать девять лет. Помолвлен с девушкой, с которой встречается пять лет. Неуклюжий, но вежливый. Правда, вряд ли на него можно положиться.
Кайто не знал часть этой информации, а другую — неуверенно предположил. Зато Широ, который только что показательно столкнул парня с дороги, чтобы занять одну из кабинок, игнорируя ситуацию, был ему неплохо знаком.
Несмотря на имя, он был очень тёмным брюнетом, и это прекрасно иллюстрировало его характер. На первый взгляд он может показаться наимилейшим парнем на свете, но на самом деле всё иначе: белый оборачивается чёрным, как оборотень превращается в волка в полночь. Если ты думаешь, что он сделал для тебя что–то хорошее, — то ему это выгодно; он надеется получить от тебя что–либо, или это вскоре приведёт к чему–то плохому.
Говорят, был шанс, что оборотень станет человеком, но он работал только на девушках особо типажа или при неизвестных для Кайто условиях. Да и дело ли до них? Он просто недолюбливал его.
И это взаимно.
— Звиняйте, я отлил, — дверь кабинки громко хлопнула, а потом аккуратно закрылась. Дерзкий взгляд уставился на Кайто. — Как ты у нас, Джокер?
Старая кличка больно ударила в уши. Ощущение времени исказилось — дворецкий ощутил себя там, в четырёх стенах школы. Один против многих, пусть и не всех, и обязанный выживать.
Губы недовольно сжались.
— И почему это ты такой дерзкий?
— Потому что ты всё ещё такой недалёкий, — он говорил нагло, но голос немного мялся, словно он отвлекался от своих слов. Договорив, он вовсе отвернулся к стене, исследуя трёхцветную плитку. Уверенность дрогнула. — Джокер, ты должен быть счастлив, что тебя купили.
— Хм, — Кайто ощутил ещё один внезапный прилив уверенности. Да, обстановка в той школе была не менее отвратительной, но, просиди полгода в тюрьме — и ты к ней привыкаешь, — а куда это пропал твой джентльменский тон?
— Туда же, куда и твои дерьмовые фокусы.
Не желая больше этого слушать, Сато, отряхнув от мелкой пыли юбку, встала и выпрямилась. Она искренне надеясь на важную информацию, но диалог был совершенно бесполезным. И она прервала их:
— Мальчики, это достаточно интересно, — женщина вклинилась между ними, как лезвие, выпадающее из ловушки в фильмах о поиске сокровищ. У Широ слабо застучало сердце, Кайто отпрянул на метр, — но тут человека убили. И, Широ–кун, ты подозреваемый. А ты, Кайто–кун, проконсультируй нас по одному вопросу.
Такой вариант развития событий был выгодным и единственным шансом избежать слишком непростого разговора, ведь он пугал своей неизвестностью. Пугал собеседником. Пугал по факту. Кто знает, что он мог узнать?
Куда лучше поиграть в детектива, верно?
— Вот, смотри, — Такаги раскрыл клатч, который обнаружил в соседней кабинке. Он был на удивление чист и мал, как развёрнутый квадратный кошелёк. И в этой пародии на сумку лежали две бумаги и пластиковая карточка. Последняя ложилась в руку легче, чем всё остальное, благодаря размеру с водительское удостоверение. В ней была фотография убитого, под ней — имя, возраст и самая худшая надпись на свете:
«Дефектный»
Это означало, что тебя не купили в срок или ты не готов слушать основателей. Это был единственный документ, который выдавали на руки. Это означало, что ты кусок дерьма, которое никто не приобрёл, и теперь организация школы может делать с тобой что ей угодно. Как посмертное клеймо урода, которого уже готовы продать на органы.
Им говорили об этом перед началом торгов. И каждый хотел быть купленным, лишь бы избежать этого.
К слову…
— Это означает, что у него не было хозяина. Документы тоже можно посмотреть?
Такаги кивнул, а потом сразу же вышел. И снова вернулся, не задержавшись в зале хотя бы на две минуты. Он привёл свидетеля и бывшего одноклассника Аоко — Аки.
Его левая рука зажила, а форма официанта сидела на нём ровнее, чем форма дворецкого на Кайто. Казалось, что он родился и вырос официантом. У него была для этого и внешность, и… Где же эта весёлая улыбка с выпуска? Почему ему страшно… рядом с Такаги?
— Эй, ты же Кайто, да?
Такая казуальность смутила не меньше резкого выпада вперёд, будто старый друг встречал приятеля из аэропорта после долгой разлуки. Но никак не сейчас.
— Слава богу, ты здесь! — нет, его радость была правда странной, — Знаешь, я искренне поддерживаю Аоко, но всё–таки я немного… боюсь полицейских.
— А, да, — Кайто посмотрел на Сато и Такаги. Они кивнули парню отходя подальше, — Хорошо. Расскажи, что видел или слышал.
— Неудобно в такой обстановке, — было заметно, как официанта пугала армия криминалистов и мелкие помощники пары полицейских. — В зале их поменьше. Идём.
***
— Вчера я, как в дешёвом детективе, задержался дольше всех, — Аки сел за один из столиков, вытянув вперёд левую руку. Под прозрачным столом различалась чистая обувь и аккуратно повязанный фартук. — Мне захотелось в туалет, потому я подошёл к уборной, но не успел взяться за ручку, как услышал стук.
— Стук?
— Да. Постукивание внутри, будто кто–то стучал в одну из кабинок. Я спросил: «Кто это?». И тогда… этот кто–то постучал в дверь.
— Постучал? Не открыл?
— Просто постучал, — Аки склонил голову. — Я сразу же выбежал наружу… Хотел сбежать или найти помощь. Так встал за углом и оглядывался, как вдруг увидел, как кто–то пронёсся мимо меня.
— Мимо тебя? — один из криминалистов рванул к туалету, за ним второй, ещё трое проверяли кухню. В зале их всего двое — оба исследуют столы, и официант чувствует себя слегка увереннее. На его лице нет улыбки, но ему заметно легче.
Парень тихо произносит:
— Это была длинноволосая женщина в свободном плаще.
Кайто смотрит на собеседника. Его взгляд находит какую–то странную точку на носу Аки и долго упирается туда, пока руки перекрещиваются на груди. Мозг пропускает через себя кучу изображений, на каждом из которых один день из школы, одно воспоминание оттуда. И вот нужные найдены, а уголки губ поднимаются вверх.
— Точно. Хорошо.
— А, ты знаешь, кто это?
— Есть одна мысль, — на лице Кайто появилась то ли усмешка, то ли ухмылка. Он встал. — Как говорят, «косвенная».
И парень скрылся за дверью туалета, отставляя свидетеля с роем мыслей.
***
— Кайто–кун, наконец–то! Мы пробили по базе, и отпечатки на ноже принадлежат Широ–куну, но, — Такаги внимательно посмотрел на парня. Тот говорил с шефом под внимательным надзором Сато, — если он помогал шеф–повару…
— Может, осмотреть кухню?
— Ничего не нашли.
Кайто опёрся на стенку. Такаги спрашивал что–то, но дворецкий не упускал из вида кабинки. Внезапно он подошёл к той, где лежала рука, и постучал в неё ровно три раза. Тишина.
— Кайто–кун?
Не отзываясь, парень подошёл к другой. Три стука. Ничего. За второй третья. Далее четвёртая. Пятая — всё без толку.
— Джокер, ты что, Ханако пытаешься призвать? — Широ неловко засмеялся. Кайто это только сильнее насмешило.
— Тебе всегда нравилась эта легенда. Ты даже играл роль Ханако на фестивале, да?
— О, может быть, — парень подошёл к однокласснику вплотную. — Ты знал, что на этом меньше раньше была школа, мм? Тут работают и Ханако, и богиня туалета, и…
— И на каждой перемене ты читал «Уроки Крика» и ржал, как конь, — меткие слова Кайто заставили Широ покачнуться. Он поддался вперёд, сделал невольный шаг и ударился об столб между двумя дверцами и почти упал на Сато.
Ему помог подоспевший вовремя шеф.
— Эй, может, снимешь форму? Как-то неудобно, ещё запачкаешься. Не хочу тратиться на химчистку, — он обратился к офицеру. — Можно?
— Пожалуй. Заодно проверим вас.
Проследив за испуганными взглядами подозреваемых, Кайто подошёл к трупу. Долгое время он вглядывался в лицо ненавистного ему Альберта, а потом сел на корточки. Даже если ему отрубили руку, он бы справился — он был амбидекстром. Есть ли смысл обыскивать труп?
Аоко как–то сказала:
— Преступление часто кроется в деталях. Всегда смешно, когда в романе полицейские обсуждают пуговицу, а это и правда оказывается самой важной уликой.
«В том романе Мия оставила в кармане убитого мужчины записку, а здесь», — Кайто опустился к левому карману (убитый был лишён именно левой руки). В ней лежал чек — самый простой из самых простых: чай, салат, пирожное.
Вот только меню было заказано на двоих. «Он пришёл с кем–то», — подозрения были лишь на одного человека. — «Но это не доказательство».
Рука скользнула в правый карман, и Кайто дотронулся до чего–то катастрофически мелкого, но гладкого. Взяв это большим и указательным пальцем, парень ощутил странное чувство опасности. Да так, что он тут же вытащил маленькое стёклышко, которые легко потерять и не заметить, но засохшая кровь на нём может быть… Может быть…
— Такаги–сан…
Такаги отозвался почти моментально. Он стоял совсем рядом.
— Да, что–то важное?
— Стекло в крови.
Даже такой добродушный полицейский уставился на стёклышко с недоверием. Нет, кровь — это серьёзно, но на таком мелком кусочке? Не случайно ли? И зачем держать его в кармане? Увидев сомнение, Кайто внимательнее пригляделся к мужчине. Он шепнул ему в лицо, прикрыв губы рукой:
— Я думаю, что Широ убийца.
— Что? Не маньяк?
— Нет, я узнал кое–что от Аки, послушайте…
Но разговор прервался — в туалет вернулся Широ, полностью переодетый. Шорты вместо брюк, кеды вместо профессиональной обуви и то, что привлекло внимание, сильнее, чем нечто иное — футболка. Парень слегла вздёрнул её, поправляя, а потом расправил, чтобы опустить её под штаны.
Кажется, Такаги ничего не разглядел, зато Кайто — ещё как.
Его шаги были громкими, но такими медленными, что Широ отпрянул назад, снова попытавшись столкнуть Сато с места. Но та опять увернулась, а вот парень не успел взяться за ручку двери.
— А ты не умеешь убивать, Маргарет.
Испуг расцвел на лице парня, как распускается бутон розы — медленно и последовательно, проходя все стадии. Лист за листом.
— Кайто.?
— «Кайто»? Не надо подлизываться. Ты же тоже прекрасно знаешь Альберта, верно? Или… «Зорро»? — продолжая наступать, Кайто вытащил футболку одноклассника из его штанов. — Он всегда таскает с собой осколки, потому что…
Под ровной грудью различался шрам от характерного пореза в виде кривого зигзага. Он неприятен и по-своему жесток, но знаком. Не понаслышке знаком.
— Любит порезать кого–нибудь вот так.
Подозреваемый молчал. Озадаченные шефы замерли у кабинок. Сато неловко замерла с вытянутой рукой. Такаги замер с телефоном у уха, в ожидании звонка из лаборатории.
— Уверен, там по меньшей мере твоя кровь. А у тебя ведь четвёртая отрицательная, не так ли? Достаточно редкая. Мне проехаться по всему делу, или ты не будешь включать дурочку, Мар–га–рет?
— Ты…
Кличка «Маргарет» закрепилась за Широ после того, как его нашли в женской одежде ещё в начальных классах. Он попал в детский дом относительно поздно (позднее Шингу), потому вряд ли это мог сделать серийный маньяк. Но одно известно точно — мальчик хотел стать девочкой, однако попал под промывание мозгов и оказался на перепутье. Он мог иногда переодеваться в девочку, ради постановок или на перерыве, потому над ним смеялась, по большей мере, половина учеников.
Его опустевший взгляд понятен, но он не вызывает сочувствия.
— Ключевой вопрос — отрезанная рука. Ты пытал его? Что ты хотел от него узнать? Ну? — эти слова Кайто оказались рычагом, который не стоило нажимать.
В один момент Широ толкнул одноклассника с дороги и со скоростью олимпийского чемпиона по бегу вылетел в коридор. Кайто, ни капли не изменившись в лице, последовал за ним с той же скоростью. За его спиной различался топот полицейских, но он удалялся. Дворецкий оставался впереди.
***
— Ах, — Широ замер у стены небольшого переулка. В нём было четыре выхода на улицу, которые являлись прекрасными источниками света, но совсем не гарантировали то, что вас здесь кто–то заметит, — не получилось нормального детектива с нормальными подозреваемыми и разными мотивами?
— У тебя не получилось нормально всё сделать, — Кайто чувствовал себя паршиво, но… уверенно. Уверенно, как никогда. — Говори, что тебе было нужно от Альберта?
— А, теперь ты его защищаешь? А он столько раз избивал тебя, — Широ отлип от стенки. Его медленные шаги направились в сторону одноклассника.
— Ты ничем не лучше его дрянной рожи, — Кайто продолжал стоять на месте, но в колене щёлкнуло. Парень напротив не раз избивал его. — Отвечай на вопросы.
Широ лишь шире усмехнулся, с презрением и жалостью. Его кулак взмылся вперёд, и Кайто еле перехватил его. Колени дрогнули, в синих глазах мелькнул страх, но тут манерный голос произнёс:
— Тогда ответь на мой: как зовут девочку, с которой ты был этим утром? Ты же знаешь, я…
На долгие минуты Кайто потерял остатки самосознания.
Послышался громкий удар, за ним ещё один. Пострадавший ещё держался на ногах, но атакующий бил в самые болезненные места. Глухие взмахи кулаков терялись на фоне криков парня, на звуки которых шла полиция.
Жертва упала на пол. Нападающий озверел.
— Не скажешь? — еле послышался голос Широ.
— Полно тебе чести, — вторил ему голос Кайто.
— А ты не меняешься… почти…
Удары продолжились. Несколько зевак в проходах насторожились, но, увидев откровенное избиение, испугались до чёртиков и убежали, сверкая пятками. Одна взрослая женщина, громко матерясь, подозвала подоспевшую полицию.
Офицер Такаги вбежал в переулок быстрее всех. Остановился.
— Кайто–кун?
В секунду всё стихло, кроме Широ, который ещё постанывал, держась за живот. Он беспомощно сжал глаза, прежде чем стихнуть, провалившись в долгий обморок.
— Кайто–кун, ты?
Кайто не отвечал. Его взгляд не открывался от собственных окровавленных рук. Дворецкий впервые избил кого–то. И нет, у него не было роя мыслей в голове, вины или стыда за неверный поступок.
Он ощутил что–то, похожее на облегчение.
— Извините. Он напал на меня, а я защищался.
Комментарий к 26. Я другой… или такой же?
Кайто, какого хрена?! Господи, что ты натворил… Не зря ли Даичи научил его драться?
Как бы то ни было — увидимся в следующей главе ;)
P.S. Я решила, что мне сложно работать с бетой. Так что если в тексте будут ошибки, сообщайте мне - ПБ всегда открыта.
========== 27. Зелёный - это..? ==========
Комментарий к 27. Зелёный - это..?
Добрый день!
В этот раз четыре странички. Иногда куча страниц просто не сочетается с сюжетом :D
Я постараюсь сделать следующую длиннее, а пока - приятного чтения!
— Кайто, я хочу с тобой поговорить.
Кайто положил ложку на стол и посмотрел на Аоко. Её взгляд был суров: щепотка разочарования, капля волнения и основной ингредиент — непонимание. Для дворецкого такой взгляд подобен рыбе — страх проникает во все клеточки тела, и говорить становиться невозможно.
— Да?
— Кайто, — Аоко повторила его имя, громкими и ровными шагами обошла стол и приблизилась к парню, как делает начальник в ожидании отчёта.
В какой–то степени это верное сравнение.
— Отвечай на вопросы, хорошо? — её рука на его голове вызывала приятное покалывание и медленно успокаивала, — Давай всё просто обсудим. Он нападал, да?
— Да.
Ложь. Широ просто пытался поговорить, кроме маленького выпада вперёд. Его нельзя считать нападением.
— О чём вы говорили?
— Об Альберте.
Правда. Почти. Кайто не дал ему сменить тему.
— Кто научил тебя драться?
— Даичи–сан. Ещё немного сам.
Чистейшая правда.
— Смешанные? — Аоко улыбнулась, но без радости — то ли вынуждено, то ли с печалью.
— Да.
— Хорошо.
Глубокий вдох и медленный выдох. Девушка не собиралась бить, кричать или делать что–то, что сделали бы многие на её месте. Не до морализаторства — это был настоящий преступник, жестокий убийца и самозащита, о которой Аоко сообщил офицер Такаги, была совершенно естественной.
Но Кайто правда различает, когда можно бить, а когда нет?
— Кайто, посмотри на меня, — она взяла его руки в свои. Взгляд её синих глаз гипнотизировал, и парень с радостью поддавался, всё сильнее открывая свое только–только зарождающееся сознание, — В этой ситуации ты поступил правильно. В этой. Только в этой.
— Поскольку я защищался? — предположил Кайто. Смелость, которую Аоко привила ему, помогла стать живее.
— Да, но физическую силу можно применять только в ответ на другую физическую силу. Ты это понимаешь?
— Да, — Кайто улыбнулся. Неубедительно, но парень ещё учится хоть как–то проявлять эмоции, не то, что чувствовать их. От него нельзя ожидать многого.
— Рада, что ты понял. Запомни это, хорошо?
— Да. Всё, что Вы скажете, Аоко–сама.
На первый взгляд, такая фраза казалась нормальной.
***
Кайто пулей прошмыгнул мимо Аоко, но так же быстро обернулся. Он ещё утром заметил наушники у девушки в ушах, а вот слабый голос певицы расслышал только сейчас, вблизи.
— Кайто, сегодня сходишь в магазин или лучше я? — спросила Аоко, закончив завязывать шнурки. Кайто сглотнул.
— Наверное… Аоко–сама, Вам пришло СМС.
— Мм?
В наушниках девушка не заметила слабый, совсем не приметный звук электронного сообщения. К счастью, телефон лежал в кармане штанов и достать его можно было за пару секунд. Но вот от кого?
— Даичи–сан.
— Что пишет?
Аоко открыла сообщение. Глаза пробежались по длинному тексту, переполненному канцеляритом и несвязностью тем, но сложно винить за это известного врача–психиатра. Важен смысл.
— Даичи–сан заболел, потому будет на больничном недельку или две. Но он попросил папу привезти к нам Муку, чтобы вы поговорили ещё раз, — Аоко посмотрела на Кайто, чтобы проверить, слушает ли он, — Он попытался провести терапию, но неудачно.
— Потом Гиндзо–сама заберёт его?
— Да.
— Во сколько их ждать?
Ответа Аоко не знала, а Даичи в последний раз был «онлайн» вечером вчерашнего дня. Писать ему бесполезно.
— Честно, не знаю. Но сегодня приедут. Жди, хорошо? — Аоко поправила скосившуюся фуражку и со всей поддержкой сжала в ладони плечо дворецкого. Но под тканевыми перчатками совсем не чувствовалась нежная женская кожа — от этого становилось холодно, — Кайто, ты уже много пережил, ты справишься.
На лице парня расцвела улыбка, а в глазах детское восхищение мешалось с кроткой радостью. Спустя миг Кайто аккуратно перехватил руку студентки за запястье, отодвинув от себя. Своими длинными пальцами дворецкий аккуратно снял белую перчатку и медленно прижал её ладонь к своей щеке.
— Если со мной Аоко–сама, то я всё смогу, — и парень крепче прижался к тёплой женской ладони, почти теряясь об неё. Смущённая Аоко хотела её вырвать, но не решилась и погладила разнеженного парня, как ласкового кота или довольного пса.
— Я тебя всегда поддерживаю, Кайто, — когда её тёплые слова достигли его, девушка забрала свою перчатку и скрылась за дверью. Её тихие шаги удалялись всё дальше и дальше, а дворецкий рутинно поклонился, но только двери. Рука сама потянулась к дереву, но никакая древесина не возвращала ощущения тёплой ладони. Кид что–то кричал в ногах, но сейчас не до него.
Хотя это «мяу» весьма характерное.
— Лоток, да? Сейчас.
***
Кайто не успел сложить бутерброды — в дверь позвонили, как только парень закончил нарезать продукты. И ведь оставалось только соединить их, но сами гости важнее любых угощений для них. Тем более, он успеет всё сделать во время беседы.
Дверь в гостиную слабо проскрипела, ей вторила дверь в прихожую, но железный засов ревел гораздо громче и совсем не поддавался. «Надо смазать», — подумал Кайто, когда с третьей попытки дверь всё же поддалась, и дворецкий увидел двоих гостей.
Инспектор стоял впереди с приветливо поднятой грязной ладонью, будто он окунул её в лужу. Да и серый костюм не раз падал в нечто жидкое и тёмно–коричневое. Отстирать такое не так и сложно, но чувствовать между пальцами…
Хотя Кайто ещё слабо понимал слово «чувствовать».
Куда важнее парень, который скромно стоял справа от полицейского и почти прижимался к нему, словно мальчик рядом с папой. Правда, он совсем не был похож на мужчину напротив, зато прекрасно подходил Кайто как зеркало — их причёски едва различались. Словно потерянный близнец, как в дешёвых драмах, которых можно поменять и никто ничего не заметит. Смешно верно?
И тут слева, из–за спины Накамори, показалась смуглая голова в приметной кепке.
— Так это Кайто? — приметный кансайский диалект медленно протянул эту фразу, когда вдруг лицо парня изменилось. Он выбежал вперёд, внимательно изучая дворецкого, — Стой, я… я тебя помню!
— Меня?
— Ты стоял рядом, когда мы с Шингу поссорились! — гениальная память не подводила детектива запада. Оставалось лишь согласиться:
— Да.
— Я думал, что ты странный, но вроде бы ты нормальный! — хихикнув, Хейджи приветливо хлопнул парня по плечу. Тот долго не мог понять — раздражает это или без разницы, но уследить за действиями кансайца может не каждый, — Может, я тоже зайду?
— Но мы хотели взять с Казухой–кун показания.
— Ай, да… Бывай, парень! — ещё один точный хлопок — и Кайто остаётся наедине с молчанием Муку, изучая удаляющиеся спины борцов за справедливость. Им нужно сделать ещё кучу вещей, а у дворецкого сейчас другое задание.
— Ладно, Муку, заходи. Пойдём на кухню.
***
Ручка приблизилась к листу, замерла и ничего не написала, ведь Кайто продолжал просто держать её над тетрадкой. Муку долго следил за ним, потом переместил взгляд на бутерброды и снова на тетрадь.
Его молчание было слишком покорным.
— Ты ехал с этим парнем, да? — внезапно спросил Кайто. Информации о Хейджи недоставало.
— Ехал.
— Какой он?
— Болтливый, гиперактивный, один раз громко пукнул. Говорил, недавно ел бобы, — Муку рассказывал об этом, как дежурный отчитывается за свою смену, а Кайто ещё слабо понимал, что люди могут считать смешным, потому забавный момент утонул в серьёзном молчании.
— Как думаешь, он опасен?
— Кендо занимается, но больше добрый.
— Окей.
Неуверенными движениями дворецкий вывел имя Хейджи под белым списком. Муку дрогнул.
— Как у Альберта… Ты…?
— Просто мне нравится его стиль. Ты же знаешь расцветку? — Кайто захлопнул тетрадь. Она исчезла в одной из тумбочек.
— Да, но…
— Муку, успокойся. Ты в белом списке, — притворная улыбка расцветала на лице дворецкого. Собеседник слабо выдохнул.
— Всё же…
— Муку, с тобой всё хорошо?
Минутная слабость от встречи с давним «приятелем» исчезла. Гость вновь преобразился в нечто, похожее на робота, как при той встрече у него дома. Когда Кайто наводил наводящие вопросы, парень ещё мог вспомнить школу, но так он становился податливым пластилином, который можно мять, как хочется.
— Да.
— Семья?
— Живы и здоровы.
— Финансы.
— Доход превышает расход. Правда, Сейджи–сама недоволен своей зарплатой. Он метит в администраторы.
Кайто задавал самые обычные вопросы, Муку давал самые точные ответы. Этот круг мог длиться бесконечно, днями и ночами, но так вряд ли можно что–то выяснить о состоянии гостя. Разве что одно было понятно — этот парень совсем не способен отказать. Совершенно. «Возможны ли пределы?» — в который раз промелькнула фраза в голове дворецкого Накамори, а потом его осенило.
— Муку, скажи «гав», — тупо, но…
— «Гаф»!
— Встань и потанцуй.
Парень отодвинул стул назад и медленно поднялся. Он подошёл ближе к холодильнику, где больше места и поднял руки влево, а потом, потрясывая сжатыми коленями, медленно переводил ладони вправо. Когда одна из них задела разделочную доску с неготовыми бутербродами, Кайто пугающе улыбнулся.
— Там ингредиенты — приготовь бутерброды.
Это выглядело очень странно: один дворецкий спокойно сидел на стуле, а второй покорно готовил еду. Служанка слушает служанку — где такое встретишь, как не в комедиях? А ведь вот, невероятный случай. И ведь бутерброды аккуратней аккуратного, ровные, а как подал на вычурном подносе, так это уровень мишленовского ресторана.
— Вот.
— Спасибо, — Кайто внимательно оценил готовку — всё ровно. Салат к булочке, булочка к томатам, томаты к котлетке — как нельзя прекрасно и быстро, словно он тут хозяин с дворецким на службе.
И Муку совсем не воспринимал благодарностей. Всё делал.
«Да, я был прав», — улыбка не посвящалась вкусу или подаче: «Муку в зелёном списке. Хотя может и жаль его». А ведь уголки губ поднимались выше и выше — сдерживать ироничный смех становилось трудно:
— Вкусно. Молодец.
***
— Кайто–кун, есть какие-то результаты?
— Кажется, Муку слушается абсолютно всех. О школе говорит только после наводящих вопросов. Думаю, надо спросить его о Шингу, но лучше это сделает Даичи–сан.
— Да, мы обговаривали с ним встречу онлайн. Тогда, я забираю его? Потом вернусь домой.
— Хорошо, — Кайто крикнул в гостиную, — Муку!
Гость вышел из ванной — ему пришлось несладко, стоило обнаружить его аллергию на кофеин. Дворецкий семьи Накамори ни разу не слышал о ней, но уже представлял, что творилось в семье коллеги. А ведь его красные щёки всё ещё не проходили.
— Вы закончили?
И тут мир замер — этот голос аннулировал всё происходящее. Её мелодичный тон был куда важнее, чем небольшой блокнот, который Муку отдал Кайто ещё до одного предательского глотка кофе, недавних предложений по расспросу сложного пациента или трёх недоеденных бутербродов.
Дворецкий обернулся.
— Аоко–сама!
Комментарий к 27. Зелёный - это..?
Какой Кайто милый :)
И всё же что за зелёный список? Буду рада услышать ваши предположения)
Ну, а с загадочным блокнотом мы увидимся в следующей главе!
========== 28. О каких цветах ты забыл? ==========
Комментарий к 28. О каких цветах ты забыл?
Добрый день :)
Надеюсь, все помнят про 9 мая? Выделите минуту молчания, а после наслаждайтесь новой главой ;3
Альберт ничего не смыслил в психологических пытках, но один раз ему удалось вызвать у Муку непередаваемый ужас — он отдал однокласснику свой блокнот, который был второй копией его любимой тетрадки. Да, той самой, правила которой Кайто перенял.
Сейчас, глубокой ночью, цвета не различимы, пока ты не включишь свет. В освещённой гостиной, свет из которой не пробивается на второй этаж, читается куда лучше, тем более на мягком диване и с подушкой под боком. Первым делом парень отводит корешок и смотрит на первый лист. Потом на новый, ещё один и далее.
Дворецкий никогда не держал в руках тетрадку или эту копию, но что–то подсказывало ему смысл всех цветов, которые он упустил. Кайто знал белый, зелёный, жёлтый, красный и чёрный, но тут были ещё три цвета.
Фиолетовый — под ним имена тех, кто состоял в банде Альберта. Это цвет «дружбы» или «партнёрства». Кайто пока не чувствовал никого своим другом, если только Даичи, как когда–то сказала Аоко, и с натяжкой Муку, несмотря на его молчаливость.
Коричневый — под ним имена учителей и организаторов. Как говорил недавно убитый: «Цвет говна!» — им он и считал тех, кто «учил их». Кайто не чувствует, что кто–то его бесит. Возможно Сагуру но, после того случая со звонком, версия с красным списком пересилила. Хотя можно ли записать одного человека в два списка? У кого спросить?
Последним цветом был розовый — тут были имена девчонок, которые нравились пацану в школе. Такое дворецкому совсем не нужно, хотя он никогда не понимал, почему это именно розовый. Возможно, Альберт понимал, что никогда никого не любил, потому выбирал цвет «симпатии». Ну, или просто алый занят другим значением?
Это были те самые цвета, о который дворецкий почти не слышал. Да и не нуждался в них — остальные представляли больший интерес, особенно чёрный: в нём было под десять имён, девять из которых перечёркнуты чёрным маркером, а десятым был тот, кому этот блокнот достался — «Муку».
— Не перечёркнут. Жив. Оно и видно, — Кайто вернулся к предыдущему листу. Его неровно и неправильно написанное имя красовалось в красном листе, — «Вор»{?}[“快斗” (Kaito) - имя, “怪盗” (Kaitou) - фантомный вор. Альберт выбрал второй вариант.]? Серьёзно?
— Мяу!
— А ты что не спишь?
Кид не спешил отвечать — он остановился у дивана, вытянулся для прыжка и метко запрыгнул парню на колени. Там помялся, развернулся, впуская когти в штаны, а потом свернулся клубочком, лапой выбивая блокнот. Тот свалился на столик и пролистал пару сотен листов, достигнув последних страниц, где Кайто увидел ещё один список с совсем новым цветом — серым и четырьмя именами.
Серый — до парня не сразу дошло, но он точно не мог забыть, как одноклассник кричал, увидев маленькую серую мышку. Альберт буквально страдал мышиной фобией, потому одна маленькая мышка — и отъявленный хулиган превращается в пугливую девчонку, которая бежит звать кого–то на помощь.
— Серый — значит «боюсь», да?
— Мяу.
— Да, возможно это люди, которых он боялся. Но я ни одного из них не знаю, — Кайто пригляделся к именам.
«Хирага Макото»
«Чиба Сайто»
«Виктор Сальери»
«Такаши Миуда»
Если первые трое казались вероятными кандидатами для внесения в список, то иностранное имя оставалось чем–то необычным. Записанное исконно по–европейски с именем вперёд фамилии и на чистой латинице вместо катаканы, оно было подобно белой вороне.
Кид замяукал.
— Я не могу будить Аоко–сама из–за ноутбука, — без эмоций отчеканил Кайто. Он достал собственный телефон, — У нас была информатика — надо Вай–Фай проверить.
Казалось, какой шанс, но удача встретила гостя с усмешкой — он нашёл запароленную сеть у соседей слева (справа жила Нагиса). К счастью, тут имелся вопрос–подсказка, который создатели соединения, видимо, считали сложным — «Сколько градусов у прямого угла?». Оставалось быстро ввести очевиднейший ответ и вот, можно наслаждаться всеми прелестями всемирной паутины - с лагами, с вылетами, но бесплатно.
Так, кое–как, Кайто ввёл необходимое имя в гугл, и ему выпала сотня статей об успешном молодом предпринимателе, которому смело пророчили триллионы евро, загородный дом на Гавайях и место в первой десятке молодых богачей по мнению Forbes — о Викторе Сальери. И, вроде, это кажется совпадением, но, увидев фото, дворецкий вспомнил этого человека.
Он был блондином, как Сагуру и обладал неподвластным другомучеловеку обаянием. Если он выскажет своё мнение по какому–то вопросу, то ты поверишь ему с первых слов, даже если у вас разные мнения, и даже те, кто не любит соглашаться с другими, примет его точку зрения.
А ещё его карие глаза, которые могут произвести впечатление на любую девушку? Они как раз того цвета молочного шоколада, будто съедобные. Сколько старшеклассниц визжало, когда он навещал школу? Куча. Он приходил раз в два месяца три года подряд и получил дюжину любовных писем. Никому столько не приходило, как ему. Некоторые (всего две, если быть точным) даже пытались сделать ему предложение, но Виктор загадочно отшутился о «возлюбленной», которую он «ждёт». Между парнями пошёл вольный слух, что его девушка ушла в армию, но кто знает ответ? А, хотя нет — вот новость о его свадьбе с полковником армии Кристин Адел. А ребята угадали!
Но почему Кайто так к нему прицепился? Вроде милый парень - лучше проверить остальных. Хотя…
Внезапно парень замер, а потом быстро и резко нажал на крестик. Затем ещё и ещё. Нет, угораздило же нажать на порно–баннер! И вообще, откуда тут порно–баннер? Куда он успел забрести?
Но стоп — это оказался не баннер, а очередная новость с вызывающей картинкой. И в ней было указано, что известный бизнесмен снимается в порно. Да, вот такие новости.
— У всех свои причуды, да? — Кайто медленно погладил Кида. Тот громко замурчал, — Это всё равно ничего не значит. Это обычный двадцатилетний пацан. Лучше поискать других ребят.
Кайто вновь забрался в поисковик.
Хирага Макото оказался модным художником. Недостатков у него не было, разве что два развода. Ему двадцать два года, сколько верить его страничке в социальной сети. Со школой не контактировал, сколько дворецкий помнит.
Чиба Сайто был никем иным, как веб–дизайнером - в тринадцать лет он помогал директору с сайтом для школы. Как молодой (восемнадцать лет!) и перспективный специалист, он подавал огромные надежды. Из грешков — курение, алкоголь и долгое лечение в наркодиспанцере из–за употребления некоторых веществ в детстве (неясно — намеренного, принуждённого или случайного).
А вот Такаши Миуда оказался достаточно простым человеком — Кайто нашёл только его страницу в социальной сети. Он — самый обычный японец: восемнадцать лет, девушка, университет, съёмная квартира и работа барменом в баре–ресторане. Самый стандартный член общества, который любит есть сосиски, пить чай и писать дженовые фанфики с высоким уровнем насилия и элементами фемслеша. Как он идеально описывает мышление женских героинь — главная загадка его шедевров.
Дочитав ленту, Кайто вновь вернулся к списку. Хирага Макото казался кем–то, кто знаком только Альберту по его собственным причинам, пусть и загадочным, Виктор Сальери — кем–то банально неприятным, раздражающим, и лишь другие двое вызывали подавляющий интерес.
Молодые, как и дворецкий, и почему–то известные погибшему, напоминали ему о ком–то, особенно их глаза. Чем–то знакомые… чем–то…
И вдруг дворецкий услышал звук сообщения от телефона Аоко. Та оставила его в столе этим вечером и, как оказалось, не выключила, хотя собиралась. Но кто шлёт сообщения ночью? Либо человек, который работает в это время суток, либо не спит. Но по какой причине не спит?
Это сообщение в социальной сети от того самого Аки, который ещё недавно жался в угол от одного вида полиции. Сейчас же он вернулся к тому веселью, с которым он встретил Кайто на встрече выпускников — его сообщение было украшено смайликами и пахло позитивом сквозь экран.
«Аокооо, когда там у тебя выходной? Пойдём гулять!
Мне подарили два билета в цирк. Только ты и я.
Го?»
Дворецкий перечитал сообщение. Потом ещё раз. И снова. Незнакомые ранее эмоции накладывались одна на другую, мешаясь в вязкую кашу. Воспитанной в школе логикой парень понимал, что даже если это свидание, в этом нет ничего ненормального. Дворецкие остаётся с семьёй до своей смерти, так что всё вполне нормально, что они могут помогать готовится к свиданиям, организовывать свадьбу, да и воспитывать детей, если заглядывать совсем далеко, но…
Кайто уже долго живёт здесь и всё сильнее осознаёт, что в его сердце поселилось какое–то новое чувство. Он прекрасно осознаёт, что Аоко красива, мила, весела, сильна духом… Да, перечислять — не перечислишь. Но это ведь её реальные достоинства? Это так.
Но тогда — где недостатки? В школе был целый курс по недостаткам начиная от ковыряния в носу до пристрастия к тяжёлым наркотикам, но Кайто не видит в хозяйке недостатков. Их нет — они не существуют, как единороги. «Аоко» и «недостатки» не сочетаются от слова «совсем».
И, главное, ему правда неприятно, когда Аоко на кого–то отвлекается. Он понимал искреннее желание Даичи помочь ему, за одну встречу ощутил чистые дружеские чувства между хозяйкой и Нагисой, и по своему скудному, но опыту понял восхищение, которое студентка испытывала к незнакомому ему «Кудо Шиничи». Но он не знал, с кем точно она учится. Он не знал, на что способен Шингу ради своих целей. Он не знал, что происходит в доме Сагуру.
Встретиться с одноклассниками можно в любой день, особенно в тот, когда Аоко задерживается с ними в кафе. Шингу не может найти куча полицейских, куда ему туда? Насчёт Сагуру — адрес он знает, но надо подготовиться.
А вот Аки… легче лёгкого.
***
Цирк был настолько широк, а толпа настолько велика, что сердце сжалось. Кайто вцепился в руку Аоко, как маленький пугливый ребёнок, а девушка спокойно улыбалась, прекрасно понимая причину страха у парня, и вела его вниз, выискивая шестой ряд. Аки ждал их там, совсем не разочарованный лишней компанией. «Только ты и я» было не более, чем дружеским флиртом и невинной шуткой.
— Кайто, спасибо за помощь в том деле! Без тебя я бы обосрался! — а это вторая причина взять Кайто с собой — благодарность, — Хорошо он его отделал, да?
— Не поощеряй, — Аоко легконько ударила друга по лбу, — Садись рядом, Кайто!
Парень сел.
Выступление началось через несколько минут, и все зрители радостно кричали ловким укротителям животных, весёлым клоунам и гибким акробатам, но Кайто смотрел на спутницу.
Слон и змея ей понравились, лев — нет, тигр заставил вздрогнуть, фокусник вызвал улыбку, клоун рассмешил, а акробат восхитил — дворецкий фиксировал всё с точностью до вздоха и заканчивая выдохом. И в этом совсем не было смысла, но парень просто не мог концентрироваться на чём–то ином, как ранее на информации из интернета.
И его странный взгляд был прекрасно различим.
— Эй? Эй, Кайто? — Аки пришлось дёрнуть парня за плечо. Аоко посмотрела на них с вопросом, — Ничего, Аоко. Просто хотел кое–что у него спросить, ладно?
— Что?
— Чуть позже.
Забавно, но это «позже» наступило уже через пять минут — девушке понадобилось выйти в туалет, и парни посмотрели друг на друга. Аки сидел спокойно, в позе «нога на ногу», а Кайто с обыденным безразличием уложил свою широкую ладонь на стул хозяйки, прикрывая его.
— Что ты хотел спросить?
Аки заинтересованно улыбался. Его голос был расслаблен:
— Ты влюбился?
Вопрос моментально ввёл дворецкого в ступор. Нет, у них не было занятий по любви (исключая два занятия по сексуальному образованию), но в общей программе школы значилась литература, а на ней любовные романы — куча любовных романов.
И что в них? Бабочки в животе? Замутнённое сознание? Идеализация объекта обожания? Ревность? Желание всегда быть вместе? «А, стоп», — Кайто неловко замолчал, а потом дрожащим голосом спросил:
— Так похоже?
— Да сто процентов! — улыбка Аки была доброй, цирковая музыка весёлой, шаги Аоко сзади — завораживающими, но Кайто выпал из этого праздника жизни, одним ухом улавливая любимый голос.
Неужели..?
Комментарий к 28. О каких цветах ты забыл?
Неужели Кайто влюбился? Интересно-интересно)
Буду рада отзывам, а продолжение будет ждать вас в следующей главе!
========== 29. Ваш мотив? (Часть 1) ==========
Комментарий к 29. Ваш мотив? (Часть 1)
Добрый день! В этот раз нас ждёт история на три части!
Разгадаете ли вы её загадку? Узнаем))
Это первая часть - пока только начало. Приятного вам чтения!
Утияма Масахиро был отличным инструктором, правда отличным инструктором. И, как любой справедливый человек, который сражался, сражается и будет продолжать сражаться за закон и порядок, он нажил себе врагов. Тех самых, которые не остановятся ни перед чем, чтобы совершить бесполезный акт бессмысленной мести — забрать что–то, что дорого холостому мужчине, который женился на своей работе. А самыми близкими он считал только своих учеников.
Так одна из студенток стала мишенью для двух бандитов — это была Хара Минами.
***
Это случилось внезапно, хотя всё было спланировано до мелочей — преступники нашли заброшенный магазин косметики, который находится на полностью заброшенной улице; подготовили препарат, вызывающий сильную слабость; подгадали момент, когда девушка покинет дом. Но для всех остальных, не посвящённых в план, преступление всегда внезапность. В частности для слабой Минами, которая была не лучшим бойцом. Стоило шприцу коснуться её руки после нескольких минут сопротивления, она упала без сознания.
Похитители просто хотели беспощадной и бесполезной мести, которая поглотила их с головой с того момента, как их третий друг оказался в местах лишения свободы. Стоит заметить, что тот сам виноват, что убил, но друзья не верили в это и желали «справедливости», которая и так уже торжествовала.
Для начала второго акта бандиты оставили письмо для инструктора и передали его ничего не подозревающей студентке Саю, представившись друзьями мужчины. И действительно — они были в обычных футболках, шортах и солнечных очках, чтобы солнце не палило прямо в глаза — ещё подозревай их в чём–то в плюс тридцать градусов по Цельсию.
Вот и Саю просто кивнула им и понесла конверт к инструктору. Пожалуй, в её характере слишком много простодушия.
***
Шумная группа студентов расходилась после начала обеденного перерыва: кто–то оставался на дальних рядах с домашним бенто, кто–то убегал вниз, в столовую, а двое человек остались рядом с Утиямой — Аоко и Но. И любые шаги в направлении аудитории казались странными, а бег тем более. Либо учитель пришёл за документами, либо ученик за оценкой или же…
— Утияма–сенсей! — Саю влетела в класс, когда учитель обсуждал с учениками вчерашний новый детективный сериал. Имя убийцы почти слетело с губ студентов, но от спойлера их спас конверт. И ведь лучше бы было узнать, кто преступник на экране…
— Что это? — логично спросил Утияма, поглядывая на принесённый предмет. Он был очень лёгким — кажется, в нём всего один лист формата школьной тетрадки. Мужчина достал ножницы и вскрыл его.
— Двое парней на входе сказали, что они ваши друзья.
— Парней? Что за парни?
Саю принялась описывать их, но инструктор уже не слушал. С каждым прочитанным словом его лицо приобретало всё более белый оттенок. Он, тот, кто учил учеников спокойствию, превращался в пугливого человека, на которого накатила истеричная паника. Казалось, что он вот–вот закричит.
— Что случилось? — спросил чей–то женский голос, но его слова невозможно было распознать.
— Роки… Нака, — бурчание вышло само собой. Все помнили эту историю.
— Бандиты, которых Вы ловили?
— Они вышли на свободу месяц назад, — глаза инструктора ничего не выражали, — Хотят мести, как и многие.
— Позвольте, — сейчас можно было различить голос Аоко. Она протянула руку, дождалась ответного жеста и только после взяла бумагу.
Она прочитала весь текст. Так же, как и Утияма, перечитала. И ровно так же, как и он, поняла, что всё серьёзно.
— Минами–тян похитили.
— Что? Но…
— Они назвали место и сообщили мне об этом, чтобы обо всём узнали ученики и привлекли бы полицию, — не меняя лица, Утияма хлопнул по столу, — В толпе легче спрятаться.
— Но то здание большое и заброшенное — куча полиции привлечёт лишнее внимание, — уточнил Но. Тут инструктор вспомнил.
— Ты живёшь неподалёку?
— Да.
На столе учителя давно остывает какао. Он берёт его в руки, делает глоток невообразимо холодной жидкости и откашливается, почти выплёвывая напиток. Однако мужчина быстро приходит в себя и вытирает губы.
— Мы можем разместить пару патрулей у твоего дома, а на операцию пойти маленькой группой, — за тяжким вздохом формируется натянутая улыбка, — Я ненавижу, когда страдают мои ученики, но, судя по вашим глазам, вы со мной?
— Ха–ха, Вы что–то забыли, Утияма–сенсей, — весёлый голос Аоко не шёл к ситуации, но её слова точны, как никогда, — Мы сами выбрали такую профессию.
— Ах вы!
Печаль откинута, но не серьёзность ситуации.
— Ладно, Аоко и Но со мной. Операция завтра.
— Стоп, а я?!
— Саю, честно, тебе лучше стать криминалистом и не отсвечивать. Тем более, с твоим доверием.
— Вы, наверное, шутите, Утияма–сенсей!!!
— Ха–ха–ха! — но его смех был недолгим. Он встал со стула очень резко, почти сбив с равновесия Но, который стоял рядом, — Нужно сообщить в штаб.
— Мы с вами!
— Прогульщики…
— Ха–ха–ха!
***
— Мяу! Мяу! Мяу! Мяяяяяяяяяяяу!
— Кид–сама, я поиграю с Вами, но сначала позвольте дослушать новости.
Но Кид был упорен и визжал до того момента, пока рассказ о смерти учителя музыки из школы «Дворецкий в Белом» не сменился на прогноз погоды. Разочарованный Кайто тут же поднял повзрослевшего котёнка и торжественно посадил на пол, хватая старый дождевик инспектора.
Это было нечто бесформенное, жёлтое и грязное, отчего пачкались руки. Плюс был только один — практичность, хотя сам Накамори сказал, что такое лучше выкинуть. Один–два раза сойдёт, но не более.
— Завтра днём ожидается дождь. Завтра днём ожидается дождь, — дважды повторила ведущая телепрограммы. Кайто вымученно усмехнулся, вновь исследуя старую одежду.
— На всякий случай постираю… и ту старую сумку тоже.
Старая сумка Аоко лежала рядом. Она была целее, чем дождевик — ей бы чуть–чуть внимания, и она бы прослужила бы ещё месяц или два.
Да, всё это нужно стирать.
— А мы переходим к срочному репортажу о пожаре на складе в Сибуе! — бодро сообщила ведущая, когда Кайто собирался выключил телевизор, — Склад был воспалён из–за халатности охранника…
Огонь. Всюду был огонь, как в тот день, когда в школе случился пожар. Кайто помнит пустые коридоры, которые все покинули, наступающим дым позади и ощущение разгорающегося тепла, которое, вместо приятной жары, приносит отчаяние. Тогда пожар удалось ликвидировать, и полностью здание не сгорело, но сейчас, вглядываясь в горящий склад, парень видел, что бы тогда случилось.
У него не было страха перед огнём, но пожар завораживал внимание сам по себе.
— Быстрее, быстрее!
Камера сменилась — один из пожарников достал пожарный топор. Он небольшой и вполне лёгкий, хотя прекрасно ломает деревянные двери, тем более в умелых руках.
— Хах, а он правда лёгкий? — встав, Кайто нажал на кнопку питания на пульте, — Всегда боялся, что он тяжёлый.
Дворецкий ушёл с вещами в ванную, оставляя Кида скулить, как собака. Но котёнка это моментально утомило, и он запрыгнул на пульт, специально или нет, задев лапой кнопку включения.
— Пожар — это опасно. В нём сгорает всё и вся, — громко объяснял один из пожарных, что долетало до ванной, — Будьте осторожны.
Кайто решил, что телевизор не так и мешает.
— А наш следующий репортаж о популярном бренде косметики…
Комментарий к 29. Ваш мотив? (Часть 1)
К слову, вчера был день горничных, верно? Ко мне пришла идея истории “наоборот” с горничной Аоко и хозяином Кайто. Интересно было бы увидеть такое? :)
В любом случае, спасибо за лайки и отзывы! Увидимся в следующей главе!
========== 30. Ваш мотив? (Часть 2) ==========
Комментарий к 30. Ваш мотив? (Часть 2)
Добрый день))
Вторая часть? Вторая часть!
Приятного прочтения!
Аоко встала рано. Ей никак не хотелось подниматься с постели, но мысли о похищении Минами стали лучшей мотивацией встать.
Вчера её отец чуть с ума не сошёл. Накамори впервые кричал на дочь, поражённый её… а чем поражённый? Его дочь сама решилась стать полицейским, восхищаясь и им, и другими. Она чувствовала, что это ей интересно — это её путь и мечта, и девушка согласна на опасности и готова к ним. Это то, что нужно уважать и принимать.
В итоге инспектор согласился отпустить дочь, но попросил её соблюдать несколько правил: на телефоне виброзвонок, не высовываться, не бегать, идти тихо и доверять инструктору. База, но беспокойный отец повторял это снова и снова, пока его щёки краснели, знаменуя подступь слёз.
Его дочь выросла. Печаль и гордость мешались в странный коктейль, который не хотелось пить, но мужчина уже проглотил его.
***
Аоко прошла на кухню. Она думала об отце, о Минами, о Утияме, о Но и… о Кайто. Интересно, о чём он будет думать, если узнает? Разозлится? По его лицу точно не скажешь. Будет волноваться? Сто процентов. Возможно, он даже впервые вспылит, но…
— Он проснётся с минуты на минуту, — бросив это в пустоту, Аоко достала из холодильника пару овощей и принялась есть. Это не завтрак, а насыщение организма по максимуму всем, что не нужно готовить. Сейчас ей достаточно этого, а уже потом Кайто подаст ей обед или, вероятно, ужин.
— Интересно, они вооружены? Ах, что за глупые мысли… Мне только восемнадцать.
Аоко слышала легенду о студентке по имени Мисаки, которая погибла, помогая задержать маньяка. Она была наживкой, которая сражалась до последнего и смогла вызвать подкрепление, прежде чем испустила свой последний вздох. Её портрет всё ещё висит на доске почёта за ранние заслуги — там она счастливо улыбается, а в углу нет чёрной ленточки, и каждый студент просит у неё удачи перед серьёзными операциями или практикой. Говорят, это всем помогает.
— Слухи.
Еда закончилась. Наверно, Кайто мало что сможет приготовить из остатков, но отец сегодня дома — сходит в магазин, если что. А ей пора к дому Но, где вся команда договорилась встретиться…
Пора.
***
Кайто проснулся поздно и не сразу разглядел усы напротив. Потом взгляд поднялся к сморщенному носу, серым глазам и причёске, похожей на газон. Так до парня долго доходило, что Накамори сидел в его комнате.
— Кайто–кун, ты поздно.
— Ах, — парень внезапно ахнул, оглядываясь на будильник, — Простите!
— Ничего. Я закинул рис в рисоварку, можешь больше ничего не готовить, — мужчина развернулся к выходу. Кайто смотрел на него с непониманием.
— Где Аоко–сама?
Вопрос, на который не хотелось отвечать. Вчера Аоко солгала насчёт прогулки, но и было заметно, что парень ощутил эту слабую ложь. Она пахла совсем не так, как обычно пахнет хозяйка — словно собака, дворецкий чуял это. А каменное лицо инспектора легче лёгкого выдавало его волнение.
— Вы ведь знаете? — Кайто встал и сделал шаг вперёд, наступая.
— Эх, — повернувшись, инспектор увидел выжидающий безразличный взгляд. Кажется, и от дворецкого он не отвертится, — Хотя бы поешь.
***
Первая работа по слежке всегда была похожа на детские детективы, где полицейские стоят за самой заметной колонной и искреннее верят, что их не видно. Хотя сегодня дело обстояло ещё глупее, чем могло быть, ведь преступники находились внутри.
Заброшенное здание делилось на два этажа: на первом — запутанный магазин косметики, прилавки которого были ниже пупка взрослого человека среднего роста, как в ювелирном магазине; а на втором — две квартиры, в которых совсем не было мебели, кроме состарившихся унитаза и плиты (что смешно — это в обеих квартирах). А ещё был чердак, упомянутый в письме как место, где можно было найти Минами. Там ли похитители?
Первая мысль была именно такой — оба наверху, она принадлежала Но. Но Утияма настаивал на более логичной — один наверху, второй внизу. Аоко согласилась с ним, и парень оказался в пролёте. Как тот, у кого телефон не был в ремонте или забыт от волнения, студент отправил сообщение со своего телефона на телефон Такаги и вышел, как только получил вибросигнал нового сообщения. Тихой поступью все трое подошли к дыре в стене, которую ранее закрывало стекло, и постарались бесшумно пробраться на самый первый этаж к одному из бывших прилавков.
Как не иронично, через несколько минут за окном на улицу обрушился дождь.
***
— Так, сейчас идём максимально тихо, — шептал Утияма, надеясь, что его слышат, — Я не знаю, вооружены ли они, но на всякий случай, если я услышу их шаги, я иду туда первым.
— Хорошо.
Группа обошла один прилавок, второй, увидела стенд с разбитыми и пустыми бутылками духов и прошла до кассы. Она была в самом конце, так что из окна не увидишь, но тут ничего и не было. Тут толком ничего и не найти, разве что у лестницы полицейские заметили целый и не вскрытый пожарный топор.
Он лежал под стеклом и совсем не был маленьким, а наоборот напоминал самый обычный топор, хотя с пластиковой ручкой вместо деревянной. Зато клинок казался устрашающим и острым, но, вроде, бандиты прошли мимо. А ведь такое оружие…
— Надеюсь, они не такие умные? — тихо спросил Но, входя в одну из квартир.
— Поверь, ещё те придурки…
Внезапно замолкли все. Сверху послышался глухой стук. Казалось, маленький кулак стучит в ожидании, что его услышат.
— Минами? — голос Аоко дрогнул, — Эм, мы влезем группой?
— Ты предлагаешь разделиться в небольшом заброшенном здании, где ходят двое бандитов? — вопрос Но был резонным, — Ну, давай!
— Нет, просто сказала…
— Идёмте уже, — следуя за инструктором, студенты покинули квартиру.
Квартиры делил узкий коридорчик, напоминавший турникет, только расширенный к концу. Там и находилась лестница рядом со входом в другую квартиру. Прямо около её прогнившей двери можно было заметить металлический люк.
Первым к нему подошёл Утияма, открывая крышку, и Аоко расслышала какой–то странный звук… или ей это показалось? Скрип крышки звон лестницы заковал внимание надолго. Первым наверх полез инструктор, затем к девушке повернулся Но:
— Я останусь на стрёме, так что иди, Аоко, — Аоко лишь кивнула и схватилась за лесенки, продолжая прислушиваться. И звук повторился, но Аоко уже была на чердаке.
Это был самый простой чердак — низкий, треугольный, заброшенный. В этих условиях Минами было бы сложно сидеть, потому она лежала и тихо тёрла верёвку об разбитый хрустальный шар, который непонятно как тут оказался. Зато верёвки почти поддались, а теперь подошёл Утияма и наконец развязал руки и отлепил от губ скотч.
— Ах, ах, — Минами пыталась отдышаться. Она говорила, как и положено, — Спасибо.
— Не за что.
— АААААААААААА!
Услышав крик Но, Аоко поняла, что тот странный звук был не спроста. Это был скрип половиц, который превратился в звук глухих ударов — драку одного против двоих.
Все переглянулись. С чердака только один выход, их всего трое, и им нужно вывести обессиленную девушку, хотя та утверждала, что она в порядке.
— Хорошо, я опять первый, Минами за мной, Аоко последняя, — очень тихо сказал Утияма. Он буквально полз до люка, а девушки за ним. Глухой звук ударов снизу становился тише, — Сейчас.
И мужчина выпрыгнул. За ним жертва. После её подруга.
Но лежал на земле, а двое немолодых, но спортивного вида парней гордо поглядывали на гостей — один из них вертел в руке складной нож.
— Ах, Вы там были?
— Да, — инструктор посмотрел на своих студенток. Его план читался в глазах, и Минами прижалась к нему, как к отцу, и тот поднимает студентку на руки, — Ещё бы я не пришёл за своей студенткой.
— Как мило.
Шаг вперёд, ещё и рывок. Утияма выбегает вперёд, прорываясь сквозь парней, а Минами сжимает его ладонь и бежит вместе с ними. Когда парни отвлекаются на них, Аоко хватает Но и уносится по той же дороге. Но ей везёт меньше — раскрытый нож ранит ладонь, однако времени на боль нет, и они забегают в одну из квартир.
В одной из них есть люк очень пыльного старого склада и по нему можно, спуститься пока бандиты не открыли дверь. А такую тухлую, как здесь, открыть очень легко. Первой спустилась Минами, она же помогла спустить Но, а потом дверь распахнулась и в пустой гостиной стало тесно. Двое на двоих — вроде равносильно, но Аоко даже не успела ничего понять, когда отпрянула от лестницы и обернулась.
Каким–то образом Утияма оказался на полу. Уважаемый инструктор, который так стоял за них горой и вывел жертву лежал на полу без сознания, а на Аоко две пары гадких глаз.
Выбор из двоих пунктов, как в старых РПГ (бежать или сражаться), быстро исчез, когда противники перестали медлить. Первый удар нанёс более высокий парень, и девушка не успела увернуться. Щека за щекой, и тут уже она наносит удар по груди противника, но получает ответный. Нет никакого «женщин бить нельзя» или «двое против одного — нечестно» — есть только удары и боль, боль и удары. Везде и не прерываясь.
А драка уходила дальше и дальше от люка, пока из него не показалась знакомая голова. Но был сильным парнем и быстро оклемался, вновь вступая в бой. Окончательно победить им не удалось, но они отогнали противника к коридору, где те забрали «спящего» инструктора.
«Так просто спасти его не получится», — сказал Но и взял за руки сильно пострадавшую Аоко. Та ещё сохраняла остатки сознания и смогла слезть вниз. Студент спустился за ней.
***
Они всё–таки нашли дверь, вход через которую был более широким. Это прекрасное время, чтобы вызвать подмогу, но телефон Но оказался повреждён — кажется, бандиты сломали его, когда парень упал без сил. А ведь обе девушки ослаблены и только превозмогают себя. Сверху инструктор.
Быть полицейским совсем не весело.
— Нам придётся покинуть здание, — Но знал, что это единственный вариант.
— Но…
Аоко не успела возразить — дверь, замок которой они только сломали, распахнулась снаружи. За ней оказался человек в жёлтом плаще с болотным оттенком, оставил дверь нараспашку и поднял мокрый капюшон.
Аоко слабо пролепетала:
— Кай… то?
***
Кайто перестал дышать. Это было то, что он никогда не хотел видеть. То, о чём он даже не думал и не хотел думать. Только бы не это.
Сейчас Аоко выглядела почти как он тогда, ещё тогда. На лице подобие улыбки и спокойствия, но под глазом фингал, по телу синяки, на руках неглубокие ножевые раны, покрытые красными каплями крови, и дрожащие ноги, которые еле держат тело. Боль отражалась в её глазах, и дворецкий сам не следил за собой. Игнорируя Минами, которую девушка прижала к себе, Кайто обнял хозяйку, крепко сжимая в руках.
— Аоко–сама, — тихий шёпот вызывал у девушки вину.
— Прости.
Но подошел к милой сцене и тихо достал пострадавшую, забирая её на руки. Кажется, он тут не нужен. К тому же нужно позвать на помощь и отнести девушку в безопасное место…
— Я за остальными.
— Да, пожалуйста! — кинула ему Аоко, но парня окликнули:
— Постой — Аоко–сама тоже лучше уходить.
Кайто не выглядел злым, разозлённым, раздражённым, даже разочарованным, наоборот его взгляд был очень мягким. Мягким настолько, что он почти пугал.
— Аоко–сама, — его тон голоса внезапно изменился и стал приказным, словно это она маленькая горничная, которая забыла помыть пол, — Я запрещаю Вам выглядеть, как я тогда, и вообще получать какие–либо повреждения.
Аоко даже усмехнуться и пошутить про свою профессию, но тепло на лбу её остановило. Она ощутила прикосновение чего–то мягкого, похожего на… губы? Он поцеловал её в лоб?
Раскрыв глаза, девушка в этом убедилась.
— Уходите сейчас же, Аоко–сама.
— Там остались бандиты и Утияма–сенсей…
— Я понимаю.
Аоко громко визгнула, увидев пол с высоты. Кайто ещё её не поднимал; его руки очень твёрдые, но чувствительные, как бы странно не звучало. Он подошёл к двери и вытащил из сумки новенький серый дождевик. Дворецкий надел его на хозяйку и вытолкнул её из дома, отчего она упала на тротуар без сил прямо перед Но.
Сзади раздался тихий звук хлопка.
— Кайто? — Аоко повернулась.
Кайто захлопнул за собой дверь.
Комментарий к 30. Ваш мотив? (Часть 2)
Эээ, Кайто, ты куда?! Эээээ, вылезай!!!
Он закрылся. И что с ним делать?
Надеюсь, узнаем в следующей главе :)
========== 31. Ваш мотив? (Часть 3) ==========
Комментарий к 31. Ваш мотив? (Часть 3)
Добрый день)
Что ж, финальная часть… И, ого, у фанфика уже 202 страницы?
Well, приятного прочтения))
Аоко, со всей присущей ей безрассудностью, несколько раз порывалась вновь забраться в здание, но Но остановил её, уверив, что они сейчас же сходят за подмогой. Девушке оставалось лишь надеяться, что Кайто не совсем безумец, а уроки единоборств от Даичи хорошо усвоились.
Действительно — оставалось лишь надеяться и молиться.
Так девушка оказалась в доме Но вместе с Минами, и их подолгу успокаивала мать парня. Она налила им зелёного чая с бергамотом, травила анекдоты, жонглировала апельсинами, но Аоко уже не реагировала на подобное.
Только бы он был в порядке, только бы был. Но как раз пошёл за ним, захватив из дома бардовый дождевик, но тут дождь внезапно прекратился, и его пришлось снимать прямо на пороге. Тогда девушка отвернулась от милого окна к электронным часам.
Половина четвёртого. Кайто исчез в здании в три часа — получалось, уже полчаса.
— Ещё чаю? — вновь предложила милая хозяйка дома, — Не волнуйтесь, Ваш рыцарь вернётся!
— Рыцарь? — Аоко не хотелось смеяться — это было бы оскорблением, но смешок против воли сорвался с губ, — «Рыцарь»… Скажете тоже. Скорее наоборот.
— А кто его знает, может и подрос. Ты–то девушка хорошая, — мать Но чем–то напоминала Сэтсуки, к которой студентка уже давно не заглядывала. Они будто сёстры, — Наверняка за тебя им рожи раздерёт.
— Ха–ха, ну Вы и разговариваете…
Нет. Всё–таки не очень похожа. Зато Аоко немножко отвлеклась.
***
Через пятнадцать минут Но добрался до заброшенного здания вместе с парой полицейских на хвосте и заметил вновь распахнутую дверь. И слабенький (на вид) Кайто помогал выйти проснувшемуся, но еле живому Утияме. Он был избит, искалечен, но улыбался спасителю, а потом и ученику.
— Утияма–сенсей!
— Ах, Но. Где девочки?
— У меня с мамой, а Вы…
— Нет, я был избит, но быстро вырубился и ничего не помню до того, как Кайто–кун меня нашёл, — инструктор благодарно посмотрел на дворецкого, — Спасибо.
Но посмотрел на Кайто: тот выглядел как обычно. Те же пустые глаза, неопрятная шевелюра, идеально поглаженная футболка, брюки в разгар жары… Стойте.
— Ты снял дождевик?
— Да, — дворецкий слегка улыбнулся, — Заглянул в оконный проём и увидел, что дождь прошёл, — он похлопал по своей сумке, — Он здесь, не бойтесь.
— Хах, а где бандиты?
— Сбежали, — разочарованно протянул Утияма, — Во всём здании была такая тишина, как в Аокигахара.
Но непроизвольно кивнул, хотя фраза «тишина» показалась ему странной. Бандиты избивают Утияму и… серьёзно убегают? Какой в этом смысл?
— Кайто, а ты…
— Да?
Студент хотел спросить, видел ли он их, но Кайто так бескомпромиссно прервал его, что вопрос так и не был озвучен. А дворецкий уже вставил своё слово:
— Минами–сан спасена, и это хорошо. Передайте Аоко–сама, что я вернусь домой, — а вот это было внезапно, — До свидания.
— Стой! Ты серьёзно домой? Зачем?
Когда парень повернулся, студент вновь ощутил странный холодок по телу. На него смотрели так, будто он голышом вошёл в женский монастырь, то есть с выражением «не твоё дело». Но парень ответил:
— В магазин. Мне ещё готовить. Гиндзо–сама сегодня дома.
И он удалился, будто ничего не случилось, как если бы он никуда не заходил, а Аоко сто процентов в порядке. И ведь вышел без единой царапинки.
— Утияма–сенсей, а что он…
— Я был без сознания. Помню только, как он растормошил меня.
— И долго Вы были без сознания?
— Долго… Я не помню, — задумчивый взгляд Даичи тоже смотрел в никуда, выискивая неизвестно что.
— А Вы тоже подозрительны.
— Эй, я обижусь!
***
— Эм, Аоко? — Но даже почувствовал себя неудобно под её беспокойным взглядом. Она даже апельсин не могла нормально доесть — кусала, как яблоко, выискивая в его глазах ответ и поглядывая на едва заметную из окна крышу того здания, — Утияма ушёл к полицейским, а Кайто пошёл домой.
— Домой? — Аоко выронила цитрус — тот покатился по столу, — В смысле «домой»?
— Сказал, что инспектор Накамори дома, и ему нужно готовить.
— Эм, — кажется, волнение чуть спало, но он сменился кучей вопросов, — Мда, зря я его учила врать.
— Ха–ха, да.
Аоко подобрала апельсин и доела. Ещё несколько минут она болтала с матерью Но о том и о сём, а сам парень пытался реанимировать свой телефон (безуспешно). Но долго гостить не пришлось — Минами полностью очнулась, однако появилась головная боль и потеря пространственной ориентации, из–за чего она почти постоянно падала.
— Минами–тян! Эх, придётся мне везти её домой, — Аоко улыбнулась семье Но, — Спасибо за апельсины, но мне пора. Но, можешь с маминого позвонить!
— Ох, а у меня и нет телефона, — охнула мать, — И ноутбук–то в ремонте.
— Ну, тогда завтра!
— До завтра! — вторила Минами.
Тащить Минами до дома не представлялось возможным, потому Аоко остановилась на первой же остановке — героизмом казалось добраться уже до неё, ведь подруга так и норовила лечь на асфальт пятой точкой к верху, словно пьяная. Так и получался анекдот про возвращение из клуба.
— Сколько ты ешь, подруга?
— А? Да так…
Есть люди, которые много едят и не толстеют. У Минами всё с точностью до наоборот — она мало ест, но жир становится всё больше. Временами кажется, что это какая–то опухоль, либо вся её еда продаётся в МакДоналдс и КФС.
Кайто и вовсе спичка по сравнению с ней.
— Сколько ещё…?
— До твоего дома? Два километра. Сейчас на автобус сядем.
— Чтооо?!
Да–с, скучно в пути точно не будет. Но хорошо, что Минами жива.
***
— Кайто–кун, это ты? — крикнул инспектор из гостиной, едва услышав звук хлопка. Кайто отозвался моментально:
— Да, я.
— Аоко?
— В порядке.
— Слава богу… С возвращением.
Казалось, что Накамори говорит это Аоко, хотя она ещё не переступила порог дома. Но, говорить честно, Кайто тоже спешил домой, чтобы хорошо её встретить — с полными пакетами и пустой смятой сумкой.
— А? А почему в сумке ничего? — парень бросил пустой взгляд на сумку. Он расстегнул молнию и посмотрел внутрь, будто что–то проверяя. Потом заявил:
— Я пролил брусничный йогурт, когда раскладывал оплаченные товары и решил ничего туда не класть. Разберите пакеты, пожалуйста, — и, оставив покупки на столе в гостиной, Кайто удалился в ванную вместе с грязной сумкой.
Инспектор так и не смог разглядеть, что в ней, а потом стало не до этого. Накамори уже давно выбрал самый успокаивающий рингтон для Мегурэ, потому что иначе никак.
— Алло, Мегурэ?
— Выезжай срочно — новый труп!
— Серийника?
— Нет, блядь, единочника! Тут, — Мегурэ не свойственным ему шёпотом назвал адрес, добавив, — расчеленёнка…
— А. Но кого?
— Одного из бывших учеников. Имя выясняем. Нам нужен дневник Шингу.
— Точно! Бегу.
Да, тот дневник остался у Накамори. И, по крайней мере, помогал узнать если не об убийце, то о жертвах. А это могло помочь с именами, если ворошить их дела. Вот такая странная помощь от самого серийного убийцы.
***
Кайто вышел из ванной не скоро. Сумку он оставил у себя в комнате, предварительно закрыв её, и убрав под кровать, потому как на ней окончательно заела молния. Он с трудом закрыл её, пора чинить это безумие или даже перешивать.
— Мяу, — внезапно послышалось за дверью. Кид головой толкал дверь, пытаясь пробраться внутрь, — Мяу!
— Нет, я занят сейчас.
— Мяяяяууу….
— Кид.
— Мяяяяяяяяяяяяяяяяяяяу…
— Нет.
— Мяу, — последний печальный «мяу», и котёнок отходит от комнаты. Он медленно перебирает лапками по полу второго этажа, а потом аккуратно спускается по лестнице, стараясь не упасть.
Он тут уже давно освоился, особенно с таким внезапно занятым дворецким. Даже Аоко с ним больше играет, хотя учится почти половину дня. А ещё качество игр — максимум, на что способен Кайто — дать клубок и помотать перед собой лазерной указкой. На это даже смотреть–то скучно, и котёнок стал слишком самостоятельным.
Он мог открыть холодильник лапой и стащить котлетку. Мог запрыгивать на стол и подолгу спать, свешивая ноги. Таскал тряпки для мытья пола туда, да сюда; одну даже забросил на тумбу, но потом сбросил оттуда. А ещё он научился включать телевизор, если шнур питания был включён, а пульт лежал в зоне досягаемости.
Накамори как раз оставил его на диване, не выключив телевизор из розетки, и белая лапа легла на красную кнопку. Запустился новостной канал.
— Срочные новости о новом серийном убийце — труп очередного выпускника был найден на берегу реки, — Кид непроизвольно зевнул и свернулся калачиком. Он уже нагадил дворецкому, включив телевизор, так что можно и спать лечь, — Труп был идеально расчленён на несколько частей — голова, шея, грудь, две руки, две кисти, две ноги, две стопы и половой орган отделённый от яичек. Более никаких повреждений на теле не имеется, но вскрытие показало высокое содержание алкоголя в крови. Полиция сообщает, что у них есть двое подозреваемых, но их имена не разглашаются за неимением доказательств.
Кид окончательно уснул на диване, растянувшись полумесяцем. Кайто, который спустился вниз, уже мечтал его разбудить, но не стал и повернулся к экрану.
— Ещё одни срочные новости. Недавно двумя неизвестными бандитами была похищена студентка полицейской академии Хара Минами. Её храбро спасли учитель Утияма Масахиро и двое одноклассников Араки Но и Накамори Аоко. Всё дело происходило в заброшенном задании ранее известного магазина косметики, — диктор на секунду замолчала, а потом безразлично сообщила, — Примерно через час после возвращения Утиямы двое полицейских, охранявших здание, сообщили, что на них напал некто в красном дождевике и вырубил. После этого они очнулись в парке, напротив заброшенного района и увидели, что здание горит.
Кайто подошёл к дивану. Кажется, не время будить Кида. И Аоко будет тут с минуты на минуту — лучше начать готовить.
— Фрикадельки со спагетти, — шепнув название блюда под нос, чтобы не забыть, Кайто взял пульт в руки. На экране горело то самое здание.
Один из пожарников покинул его и снял каску. Он сухо сообщил:
— В здании найдены два трупа. После тушения мы позовём Но–куна или Утияму–сана для опознания, но, вероятно, это те самые бандиты. Они были убиты с помощью пожарного топора, оставленного на стенке у лестницы. И, если были бы улики или доказательства, они сгорели в огне. И время смерти тоже… очень не точно.
Прямая трансляция продолжалась. Кид слабо мяукнул, ворочаясь во сне. Кайто улыбнулся, удалил из розетки провод питания телевизора и вернулся к нетронутым пакетам.
Во время готовки его будет отвлекать даже кулинарная программа.
Комментарий к 31. Ваш мотив? (Часть 3)
Неужели на месте преступления появился кто-то ещё? Что случилось-то?
Что вы думаете?
А мы увидимся в следующей главе :)
========== 32. «Отлично» или «Хорошо»? ==========
Комментарий к 32. «Отлично» или «Хорошо»?
Добрый день :)
Что ж, долго, но, кхм, дела :D
Приятного прочтения!
В отличие от остальных дней, голова у Аоко заболела с самого утра и так, как если бы сочетатьметеозависимость с низким давлением. По большей части казалось, что это последствие недавних травм (после спасения Минами она провела дома три дня по освобождению под надзором отца и Кайто), но сегодня студентку ждала такая куча контрольных и зачётов, что это могло довести до тошноты, рвоты и суицидальных мыслей.
«Брр, нет, такое не по мне» — решила для себя Аоко: «Ладно, надо собраться и поесть. Сначала оденусь».
Девушка начала с рубашки — самой обычной, какая есть у подруг, отца и Кайто. Серьёзно, она выглядела очень мужской и не только из–за отсутствия рюшечек и витиеватости — она совсем не принадлежала к какому–то полу, а была рубашкой полицейского и только. В ней уверенность в своих силах возрастала в несколько раз.
Низом были тёмно–синие штаны — нечто среднее между брюками и спортивными штанами. В них очень удобно двигаться, хотя на физкультуре они всё равно переодеваются в спортивную форму. К слову, её нужно взять с собой — сегодня первой парой как раз физическая культура. Форма уже лежала в сумке, которую осталось забрать с собой.
— И не забыть, — пропела Аоко под нос, застёгивая пиджак и хватая фуражку.
Годом ранее в академии их не было, но в этом году решили попробовать ввести их в форму. Они напоминали фуражки настоящих полицейских, но без цветка на значке. Тот был пустым.
— Прекрасно помогает в жару. Козырёк длинный, — улыбнулась Аоко, подбирая сумку с формой и остальными необходимыми вещами, — Так, оставлю в коридоре, а на завтрак у нас, кажется, сырный суп?
Мягкий запах сырного супа уже достиг второго этажа. Он назывался Тануки, и Аоко ни разу не пробовала его. Слышала, но никогда не видела и впервые ощущала нежный аромат.
— Аоко–сама, доброе утро! — приятная улыбка Кайто, которая давно была похожа на искреннюю, бросилась в глаза первой, а за ней и суп светло–жёлтого цвета с обжаренными кусочками хлеба и веточкой мяты, аромат которой тонул в запахе сыра, — Вы точно восстановились?
— Ой, да не так много травм. Уже три дня прошло.
— У меня на восстановление уходила неделя или чуть больше…
— Это просто разница в организме, мне хватает и трёх дней. А может и двух, — но Аоко стоило признать, что её нога ещё немного хромает, хотя это почти не ощутимо. Однако об этом легко забыть, когда ладонь Кайто касается её подбородка и огибает его пальцами, чтобы поднять её лицо.
Он внимательно исследует её глаза, пробираясь в самые закоулки и выискивая намёки на боль, обиду и другие негативные эмоции вместе с их причинами. Чтобы знать, помочь, защитить.
— Кайто, я правда в порядке…
— Аоко–сама, — его взгляд больше не пуст, но в нём те эмоции, у которых нет названий. Они даже давят, однако… это ведь Кайто, да? — Я хочу защитить Вас. Пожалуйста, не рискуйте так сильно.
— Эм, — на лице Аоко заиграла самая неудобная улыбка — ещё бы полицейский, мечущий в главные инспекторы, остался бы в безопасности. Будто это возможно, — Спасибо, но я правда хорошо себя чувствую.
— Тем не менее, первым занятием физическая культура, — он поставил на стол кружку с травяным чаем. Девушка приняла её, отпив немного.
— Да, но потом несколько зачётов по дополнительным парам. Утияма–сенсей выписывается только завтра.
— К английскому подготовились?
— Да, ты отличный учитель, — даже смущение перестало быть чуждым для Кайто — красные щёки превращали дворецкого во влюблённого подростка. Он убрал глаза в пол, а потом переместил их на холодильник, почёсывая указательным пальцем кожу около глаза.
— Вы хорошо учитесь, — даже тон был немного глухим, как шёпот, и парень становился очень милым, хотя секунду назад был похож на неразговорчивого главного героя сёдзе манги.
— А ты хорошо объясняешь, — Аоко продолжила есть, — Сегодня на поезде поеду. Гаку–кун сказал, что там дешевле и быстрее.
— Поезд? Я с Вами, — ложка свалилась на стол.
— Зачем?
— Я изначально собирался на поезд — у нас аптека наполовину пуста. По вашей дороге есть аптека с оптимальными ценами.
Аоко призадумалась. Кайто говорил логичные вещи, ведь она сама иногда ехала в другой район за скидками на адски дорогие вещи, так что почти сразу ответила:
— Да. Домой доберёшься?
— Да, будьте уверены.
— Хорошо! Тогда доедаем и пойдём.
На лице дворецкого расцвела глупая улыбка. В его глазах продолжали плясать неизвестные эмоции.
***
Аоко быстро заметила, как Кайто шокирован, но ещё бы — именно в поезде ты чувствуешь, как много на свете японцев. Они жмутся один к другому, как приклеенные, и толкаются, двигаясь внутрь поезда. Дворецкий едва поспевал за этим бешеным темпом жизни.
— Заходи, заходи, — шепнула Аоко, не отпуская его руку. Следуя за кучкой офисных клерков, девушка поспешила встать у двери, не найдя сидячего места, — Так много их.
— Очень, — вторил ей Кайто, пока все определялись с местами, — Тут есть личное пространство или нет?
— Ага, щас. Лишь бы на извращенца не попасть, — внезапно Аоко икнула, увидев руку на поручне, за который она держалась, но заметила, что это рука её спутника, который встал перед ней, прикрывая её.
Было видно, как он высок, хотя и худ. Его глаза изучали её, посетителей справа, слева, а потом исчезали в стене, разрешая мозгу сосредоточится на списке лекарств. Студентка тоже задумалась о задании по бухгалтерии, но тут боковое зрение заметило руку справа от Кайто. Но там было много людей, так что мало ли кто.
— А что такое эти извращенцы?
— Ну, встают позади девушек и лапают. Контролёры ходят, конечно, но всех не достанешь.
— Это…
Кайто осёкся, замер и тяжело выдохнул. Его взгляд чуть скосился назад, а потом он ближе придвинулся к Аоко, что почти прижался. Его голос пытался быть шёпотом, но прозвучал вполне громко:
— Аоко–сама, а парней тоже лапают? — Аоко уже с непониманием высунула голову, как вдруг загадочный пассажир выдал себя сам:
— ТЫ ЧЁ, ПАРЕНЬ?!
— АХ ТЫ!
Неизвестно, как Аоко вывернулась, но через несколько секунд руки мужчины оказались за его спиной, а громкий голос девушки привлёк контролёра. Неразборчивого любителя трогать задницы в поездах выпроводили на следующей же станции, хотя тот ехал до конечной. Кажется, кому–то придётся очень много идти или снова ждать поезд.
— Аоко–сама, это было красиво.
— Ха–ха, да… скажешь тоже… ничего подобного! — девушка рассмеялась, вновь занимая место за спиной спутника.
***
Они попрощались у входа, как в прошлый раз. Хватило одного взгляда на кафе «Икебана», чтобы Аоко замешкалась, но Кайто удалился совсем в другую сторону, а догнать его не дала Миюки, которая вновь верещала, как невозможно кто.
Миюки обучалась на повара и проходила производственную практику в столовой академии. Аоко она встретила по случаю — студентка помогла ей отнести мешки картошки, чтобы она не таскала по одному. И с самого первого знакомства будущая полисвумен не ошиблась с первым впечатлением.
Миюки была во–первых болтливой, а во–вторых — у неё была безумная фантазия. Просто представьте как это сочетается в девушке ростом в метр семьдесят два с крашенными рыжими волосами.
— Аоко, ну ты и подруга! — по одной её фразе было ясно, что ей снова что–то приснилось. Именно во снах её фантазия разгуливалась по полной.
— Да–да, что тебе снова снилось?
— Там такой сюжет был! Короче, ты была…
— Русалкой? Принцессой? Это мы уже проходили!
— Не, там совсем другой сюжет! Ты была КОЛДУНЬЕЙ, прикинь?! А ещё там был заколдованный камень с таким ещё… красным отливом. И там всё очень запутано…
— Ой–ё…
Ещё несколько минут, пока Аоко добиралась до раздевалки, девушка рассказывала ей сюжет непонятного приключенческого «чтива», который вызывал лишь зевки. А потом, когда повариха почти зашла в раздевалку, она опомнилась, спешно попрощалась и убежала работать. Девушка осталась наедине с Минами и их молчаливой одноклассницей, которую волновала только музыка в её наушниках.
— Сейчас нормативы сдаём, помнишь? — Минами натянула на себя чёрные спортивные штаны, которые либо давно сели, либо уже малы.
— Тебе бы новые штаны купить…
— Да знаю, но деньги от родителей только завтра придут.
— А работать когда начнёшь?
— Я ж учусь! Хотя скоро мой парень приедет, — внезапно девушка залилась краской, — Как твою подругу зовут?
— Кого? — Аоко замерла со спортивной формой в руках. До неё дошло, — Ты про Нагису? А, хочешь хорошо провести вечер?
— Да… это мой первый раз… Я волнуюсь.
— Ой, если ты ей позвонишь, он никогда не поверит, что это твой первый раз!
Потихоньку раздевалка наполнилась девушками, а потом все они вышли на стадион в похожей и красивой форме. Их ждало огромное физкультурное поле с дорожкой и спортивные тренажёры в отдельной части. Первая частью нормативов был бег, второй тренажёры, а третья — дополнительное боевое состязание. Его Аоко пропускает — и так настрадалась, к тому же оценки уже были отличные. Как говорят, «автомат».
— Уверена, что первые два сдашь? У тебя всё ещё нога хромает, — послышался голос Но. Он стоял напротив и тоже не выглядел абсолютно здоровым, потому Утияма–сенсей отмазал от состязания по бою и его, да и Минами за компанию.
— Ты тоже не отмазался от них, я с тобой.
— Я тебя обожаю, Аоко, — хихикнул Но, — Не хочешь сходить куда–нибудь за мой счёт?
— О, спасибо за предложение, не буду против. А теперь догони меня!
— Как пить дать!
Под звонкий звук свистка преподавателя, ученики стартовали со своих мест. Удивительно, но Минами лидировала — её травмы восстановились быстрее всего, да и их было не так много по сравнению с другими. Аоко и Но плелись в конце колонны, пока не разогрелись и не рванули на силе воли, чтобы перегнать друг друга. Правда всё равно шли вровень, да и финишировали за Минами, которую обогнали ещё двое. Все пятеро прекрасно уложились в норматив.
— Стоп! Перерыв.
Аоко остановилась на месте, потягивая мышцы. В спине кольнуло, но никакой боли не ощущалось. Перерыв небольшой, можно посидеть и обсудить что–то с тем же Но.
— И куда идём? — логично спросила студентка, вспоминая недавнее предложение.
— В парк развлечений?
— Только не говори мне, что в Тропикал Лэнд! Про него такие слухи ходят…
— И ты в них веришь?
— Ха–ха, конечно нет! Хотя я бы лучше сходила в ДиснейЛэнд!
— Токийский или французский? Я бы лучше бы в Хогвартс съездил! — он поднял телефон. Одной из первых закладок парня всегда оставался Поттермор.
— Нее, «Гарри Поттера» не люблю…
— Да как так?! Между прочим, спорим, что ты гриффиндорка!
— О, нет, только не тест на факультеты!
— Дааааа!
Перерыв был более долгим, чем обычно — голодный учитель навещал столовую. Во время перерыва Минами успела провести первую консультацию с Нагисой посредством сообщений; две пары среди студентов страстно поцеловались, прячась за тренажёрами; а тест успел распределить Аоко на предсказанный Но Гриффиндор. Тот уже и другие тесты открывал, но, слава богу, учитель вернулся. Хотя может это и не так хорошо.
— Тест по тренажёрам! Готовы?
— Да!
Зря Аоко согласилась его сдавать. Стоило ей взяться руками за металлические ручки и попытаться переместить их, поднимая груз, она поняла, как у неё ноют локти. Но девушка уже села и процесс контролировал учитель, потому студентка скрепила зубы и продолжила заниматься, хотя это казалось пыткой.
— Накамори сдала! Кто ещё?
— Фух, — и всё же повезло — в норматив уложилась, «отлично». А вот Но, видимо, пострадал ещё хуже — он сдал на «хорошо», хотя девушка заметила, что учитель, с молчаливым уважением к ним за недавнее происшествие, всё равно рисует в журнале «отлично». У Но есть привычка забывать о своих оценках за недавнее занятие и переспрашивать, что ему поставили. Минами повезло так же сильно, хотя физическая подготовка для полицейских очень важна, и оценки «отлично» почти обязанность.
— Ещё небольшой перерыв и будет боевая тренировка. Разбивайтесь по парам! Накамори, Араки и Хара могут остаться наблюдать или вы освобождены.
— Может в столовую? — тут же улыбнулась Минами, ведь как всегда не позавтракала.
— Опять забыла слово «завтрак», — быстро заметила Аоко, — Я бы посмотрела бой, я не голодная.
— Ну конечно — у тебя дворецкий с навыками шеф–повара! — съязвил Но, — Мы–то, несчастные бедняки, не можем себе такое позволить!
— Ой, да замолчите! — Аоко потянулась и спустилась вниз, к заднему входу в кампус, — Ладно, пойдём в столовую. Там хоть нормальный кофе готовят, а Кайто мне сегодня только травяной чай налил.
— Так он же за тебя переживает, — улыбнулась Минами, забежав внутрь следом. Но тенью шёл за ними.
— Да–да, как сказала моя мама…
— Нет, — дочь инспектора Накамори на автомате обернулась, — Но–кун, ты не посмеешь…
— Ры, — парень посмотрел на Минами, та поддержала его:
— Ца…
— Дворецкий я сказала! — компания дошла до раздевалок и разошлась. Минами хотела продолжить беседу, но Аоко внезапно изменилась в лице — стала какой–то мрачной. Не грустной, а реально мрачной, будто думала о чём–то, о чём не переживает, но озадачена этим.
— Аоко–тян?
Названная молчала, пока не вышла из раздевалки в нормальной форме и вновь не пересеклась с Но в коридоре первого этажа.
— Вы слышали о пожаре?
— В том здании? Да, я помню, — Но был ближе всех. Он даже побывал на месте преступления, но ничего не нашёл, к тому же мешал полиции и детективам, — Там нашли два обугленных тела этих самых бандитов. Опознать было сложно, а Кудо–сан и Хаттори–сан сразу сказали, что время убийства максимально не точно, но вероятно произошло в тот же день.
— Двое охранников сказали, что на них напал человек в красном дождевике, — вмешалась Минами, — Они даже назвали его «алым».
— И мужчин закололи пожарным топором, да? — задумалась Аоко.
— Да, но мы не нашли орудие убийства. Вероятно, оно сгорело в пожаре.
— Логично.
На этом всё и застряло как у полиции, так и у студентов и даже молодых успешных детективов. Те долго бродили по зданию, нервничая, пока Накамори не вспомнил недавно записанный им номер Казухи, а Мегурэ — номер Ран. Девушки уже научены горьким опытом и сравнительно быстро успокоили разочарованных парней, но те, кажется, надолго запомнят этого неизвестного «гениального» преступника.
А студенты продолжали спорить, уже не замечая, как сокращается путь до столовой, и её дверь приветливо открывается. Из неё выскакивает молодая повариха (не та, что тогда, а работница столовой) и спешно убегает куда–то, а компания забывает о диалоге. Запах еды привлекает всех.
— Котлетки.
— И мне котлетки.
— А мне просто кофе, — вторая повариха улыбнулась. Её все знали, но по имени не звали — просто «Шеф».
— Что твой дворецкий в этот раз приготовил?
— Сырный суп.
— Тануки? Ля, мне бы Тануки — люблю его!
— Вкусный, соглашусь.
— Ладно, рассказывай про свои выходные.
Лязг ложек, хохот голосов и резкий запах чёрного кофе — всё это на протяжении нескольких минут, прежде чем прозвенел звонок, предзнаменующий очередной долгий зачёт.
— О, ну и вот. Следующая пара, — Но поднял свой поднос.
— А ведь в Америке есть перемены, — Минами согласилась с ним. Да и Аоко не отставала:
— Много где есть перемены. Пойдём уже.
Через несколько минут студенты ввались в аудиторию. Английский не так сильно важен для них, но пригодится, если к ним обратится иностранец, потому зачёт был серьёзным. Аоко подготовилась с Кайто, пока болела, Но был гением после кучи фильмов и сериалов, а уровень Минами заканчивался одним предложением.
— Ландон из э кепитал оф Греат Британ, — без остановки повторяла она, хотя смысла в этом ноль и не более, — Ландон из э кепитал оф Греат Британ.
— Минами–тян, харэ, — Аоко запрыгнула на своё место. Минами и Но сидели по бокам от неё, — Списать не дам.
— Да блин! Но–кун, а ты?
— Не.
— Тля.
Но знаете есть такие люди, которым везёт с правильными ответами на тест, и Минами одна из них. Она получила «хорошо», Аоко и Но — «отлично». К тому же их преподаватель по английскому был добрейшей души человеком и мог подтянуть часть студентов — отличный учитель.
А вот преподаватель по бухгалтерии его полная противоположность. Она была сугубо «для общего развития», но гоняли, как бухгалтеров. Сдать её можно было только на «хорошо» и это без шуток. Никто даже не разговаривал, все получили «удовлетворительно» или «хорошо» за самые мелкие ошибки.
— Брр, капец, — Аоко громко захлопнула дверь, покидая аудиторию последней, — «Хорошо».
— «Удовлетворительно», — закатила глаза Минами.
— «Удовлетворительно», — вторил ей Но, и дочь инспектора Накамори хохотнула. В этот раз она всех обошла.
Вряд ли так выйдет с языком знаков — Аоко нередко путалась в нём. Каждый жест казался похожим на другой, зато преподаватель всё понимал и мог поддержать студентов. Все выходили от него с «отлично» и «хорошо», как наши трое.
Информатика тоже сдана на максимум — преподавательница была гением и объясняла всё максимально понятно, что доходило даже полных нулей в компьютерах (такие были, поверьте). А потом, наконец, ребята выдохнули.
Настал единственный и длинный обеденный перерыв. К тому же, это были все зачёты на день — остались только промежуточные контрольные работы.
***
Доев, Аоко ощутила вибрацию в кармане — ей кто–то звонил. Вытащив смартфон из кармана, девушка включила и удивлённо уставилась на имя подруги. Кого–кого, а новостей от Акако она не ожидала:
— Да, Акако–тян?
— Аоко, это пиздец, — её тихий, серьёзный и быстрый тон удивил, как никогда, — На Сагуру пытались напасть.
— Что? Кто?
— Говорит, что парень его возраста. Он напал со спины, и он его не узнал. Он был в коричневой футболке.
— Подожди, — Аоко положила телефон на плечо и прижала головой, а потом забрала поднос, убирая на стол. Она выхватила смартфон и вышла из столовой, направляясь к выходу, — Что он сделал?
— Ударил по голове и порезал ему лодыжку. Сагуру не может двигаться, мне нужно доставить его домой, но мне далеко идти до остановки, а почти все скорые сейчас на вызовах и… — её голос дрожал всё сильнее, — Извини, что порчу тебе контрольные, но…
— Нет, я всё понимаю. Где вы?
— Как раз неподалёку в соседнем блоке у ларька с морепродуктами.
— Знаю. Скоро буду.
***
Уже за спиной Акако заметно пятно крови на асфальте. Сама модель разбиралась с раной дворецкого с помощью самодельного жгута, пожертвовав дорогим европейским платьем. Кровь потихоньку останавливалась, но поднять парня слабенькая девушка не могла.
— О, Аоко–сама, — улыбнулся Сагуру. Кажется, он проснулся. Студентка подошла ближе.
— Жив?
— Только недавно очнулся. А точно поднимешь? Хья! — издав истинно женский визг, парень повис на девушке, как коала на эвкалипте, — Нихера! Да ты мужик!
— Стараюсь.
Акако усмехнулась, вынимая салфетки. Он протёрла свежую кровь, потратив не меньше, чем всю пачку и поднялась, отряхивая руки.
— Донесёшь?
— Донесу, без проблем. Ты придумай, что бедным прохожим сказать.
— Без проблем, пошли.
— Идём!
А бедные прохожие действительно ежесекундно оглядывались на компанию, но Акако уверенно отвечала, совсем ничего не выдумывая: «Просто моя подруга сильная девушка. А ты завидуешь?» — так и говорила, пока Сагуру не был доставлен домой.
***
— Так, вот сюда.
— Спасибо, — Сагуру забросил руки за спину. Он оставался позитивным, но взгляд упёрся в потолок. Акако спустилась вниз, не веря, что готова приготовить что–то. Скорая прибудет сюда лишь через некоторое время.
— Сагуру–кун, извини, конечно, но…
— Я видел только коричневую футболку. Он убежал, когда Акако позвала меня, но я могу сказать кое–что.
Он хотел приподняться, но не решился, а лишь повернул голову.
— «Чиба Сайто» и «Такаши Миуда» — вчера они гостили у нас. Они меня знают и у них совсем неприятная аура. Либо они просто связаны со школой, либо даже… являются этим самым маньяком.
— Хочешь сказать, кто–то из них Шингу?
— Шингу?
Аоко слегка осеклась, а потом чуть дрожа сказала:
— Да, Кайто сказал, что ты лежал в больнице, когда…
— Ах, тот год… Стой, нет… Ах! — он замешкался, а потом поинтересовался, — А Джокер его описывал… эм…
— Джокер?
— Кличка… ну, «Кайто», — язвительно шепнул парень, — Это был такой маленький брюнет, да?
— Ну, кажется что–то такое… да?
— Он попадал в больницу? Шингу?
— Кайто не говорил…
— Если это брюнет, и он был в больнице, то мы общались две недели, — взялся за голову Сагуру, — Правда не познакомились и лишь подрались из–за какой–то глупости. Неужели он на меня напал?
Комментарий к 32. «Отлично» или «Хорошо»?
Господи, вроде мирный учебный день, а тут бац! Бедная Аоко…
Уже 30 лайков! Обожаю вас :)
Увидимся в следующей главе!
========== 33. «Веселье» в парке развлечений? ==========
Комментарий к 33. «Веселье» в парке развлечений?
Доброго дня!
Что ж, новая глава заняла некоторое время. Но я рада, что Вы снова здесь!
Приятного прочтения!
Атмосфера Дисней Лэнда захватывала с самого входа: благородные бело–голубые краски с золотой отделкой и серым кирпичом, огромные сказочные декорации, аниматоры в знакомых костюмах и динамики с весёлыми мелодиями. Сюда заходили и взрослые и дети, но первые быстро вспоминали былые годы, когда на страницах книжки с картинками их встречал светлый замок, поражающий воображение и приглашающий в свои тёплые объятия. Он был наполнен всем, чего так не хватает в серой реальности — это сказка наяву, в которую хочется погрузиться с головой.
Аоко и Но появились здесь в полдень. Она в лёгком синем платье, чем–то напоминающим платье Золушки, но короче и темнее. Он в каком–то слабом подобии костюма Юджина Фицирберга из «Рапунцель», только более усовременненом и красном. На входе их встречает аниматор в образе Микки Мауса, чтобы закрепить негласную вечеринку имени Диснея двумя бесплатными шариками. Но ни парень, ни девушка не подбирали наряд специально. Зато какая ирония?
Но уже решил, куда он хочет пойти с начала — на аттракцион с Пиратами Карибского Моря, но Аоко быстро возразила, что она хотела испробовать «Ковбойский Тир» (или «западный». Чиэса называла его «ковбойским»). После небольшого спора спутники разделили большое шоколадное мороженое в вазочке и выбрали пиратов с помощью детской считалочки. Они планировали оставаться тут надолго, так что успели бы всё. К тому же деревянная лодка казалась интересной, лишь бы успеть сесть. А пока она выглядывала спокойное и сидячее место, Но покупал билеты.
Где–то смеялись дети, какой–то парень громко заявил, что он пират, размахивая игрушечной саблей, а в кармане Аоко заиграла песня.
— Давай протянем руки и продолжим бежать в «мир, которого ты ждала»!{?}[«Lagoon — Kimi no Matsu Sekai», первый опенинг «Волшебника Кайто 1412».] — песня звучала громко и настойчиво. Её мелодия обратила внимание почти всех гостей.
— Простите, — тихо извинилась Аоко, ответив на звонок. Она подняла трубку. Знакомый голос заговорил без запинок:
— Аоко–сама, где Вы?
— А? В Дисней Лэнде, как и говорила, а что? — на том конце заиграла детская музыка и засмеялся знакомый детский голос. «Кен–тян?» — неуверенно подумала Аоко.
— Как далеко это от Тропикал Лэнда?
— Серьёзно? Мы в префектуре Тиба!
— Да, это далеко. Я шёл мимо Тропикал Лэнда и встретил Чиэсу–сан с Кенджи–куном, и они затащили меня внутрь. Кенджи–кун спрашивал, где ты, и сказал, что тоже хочет в Дисней Лэнд.
— Ох, передай ему трубку.
Немного шороха на том, и Кайто отходит куда–то, оставляя свой телефон в руках весёлого и болтливого ребёнка.
— Аоко–нээтян! Я так рад! Где ты, где ты?! Правда в Дисней Лэнде? И там Микки Маус?! А Дональд Дак есть?!
— Есть, тут все есть, — Аоко чувствовала его улыбку даже на том конце, — Я возьму тебя в следующий раз.
— А правда, что Но–сан пригласил тебя на свидание? Я думал, тебе нравится Кайто–сан.
— А, ну, — началось. У Кенджи столько энергии, что он не только бизнесмен и вундеркинд, но и сваха в придачу, — Но сам меня пригласил.
— А Кайто–сан?
— С Кайто, ну… Не знаю.
Мальчик захныкал.
«Отлично, теперь он начал плакать. Методы сватовства у него довольно специфичны» — Аоко тихо вздохнула. Но уже махал ей билетами, потому нужно было закругляться.
— Мы идём на аттракцион. Не забывай о страшных слухах и не ходи за всякими людьми в чёрном!
— Скажи Кайто–сану, чтобы он не задавал странных вопросов, вроде «Можно ли доехать до кинотеатра, если держаться за Драконьи Горки?».
— Ха–ха, я надеюсь, что ты шутишь. Удачи, Кен–тян!
— Удачи, Аоко–нээтян!
Через несколько минут, Аоко и Но сидели рядом на лодке и плыли по течению. На первое время их встречали только механические скелеты, а потом Дэвис Джонс, напугав почти всех девушек, появился прямо у водопада. А парни уже смотрели в другую сторону — на заброшенный корабль, а потом все забылись в атмосфере уютной улочки с кучей актёров.
— Фух… Нормально ведь? — Но явно что–то не понравилось. Он сам не понял что. А вот Аоко его мнения не разделяла:
— Отлично! Спасибо, Но! Тир, кстати, недалеко, да?
— Вот памятка.
Развернув небольшую бумагу, спутники быстро заметили как рядом тир. Изнутри он выглядел, как настоящий ковбойский бар — сотрудники в ковбойской одежде, барная стойка и длинный стенд с кучей ружей — смысл игры в том, чтобы попасть в бочку. Чем лучше ты стреляешь, тем больше у тебя очков. При наличии большого количества, ты можешь получить эксклюзивную карточку с Гуфи. Правда, ни Аоко, ни Но она не интересовала, если только как приз за хороший навык стрельбы.
— Тоже будешь стрелять?
— Да. Возьму ружьё рядом.
— Давай протянем руки и продолжим бежать в «мир, которого ты ждала»!
Звонок прозвучал ещё неожиданней, чем раньше. Аоко, с увесистым ружьём на руках вздохнула и прицелилась заново. Проигрыш продолжил играть, когда девушка попала почти в центр, но результат однорукого бандита она уже не увидела.
— Алло? — Аоко хотела задать какой–то незначительный вопрос, но потом прислушалась. На том конце был Кайто и… тихий голос Чиэсы, которая слегка испуганно шептала несвязные «йопта», «что», «двое». Да и парень не в лучшем состоянии — отчего у него внезапно возникла такая одышка? Куда он бежал?
— Аоко–сама, где Гиндзо–сама?
— Вроде, в баре? «Виски»… или «Вишня»? Не знаю.
— Хорошо, я передам им.
— Кому?
Мелодия полицейской серены на том конце быстро всё обозначила.
— Что случилось?
— Я шёл за мороженным для Кенджи–куна и обнаружил два тела в закоулке парка. Вероятно, это Шингу, судя по уровню жестокости и тому, что это двое наших. Но не волнуйтесь, полиция уже здесь. Осталось только сообщить инспектору, а его телефон дома.
— Боже мой… Что с ними? — голос Аоко дрожал. Кайто говорил, как преподаватель криминалистики читает описание тело из учебника — сухо и по делу:
— Имеются многочисленные порезы на руках, не задевающие вен, выколотые глазные яблоки, а причиной смерти был цианид, который содержался в красном вине, которым убийца напоил жертв после пытки. Ой, мне нужно отойти, уступить место криминалистам.
После недолгого звука шагов, Аоко вновь услышала голос своего дворецкого:
— Аоко–сама, я не хочу Вас отвлекать от весёлой поездки в парк развлечений, но не сообщить я не мог. Я обещаю остаться на месте и сообщить Вам подробности чуть позже.
— Папа?
— Шиничи–сан связался с ним. Он в пути.
— Будь осторожен, Кайто.
Если бы Аоко видела эту улыбку…
— Спасибо за беспокойство, Аоко–сама. Веселитесь, вы этого заслуживаете, — он скинул трубку.
Аоко повернулась к бару: Но набрал целую кучу очков, а отвлечённый работник общался с другими посетителями. Она надолго выпала из этой атмосферы всеобщего веселья и радости.
И, кажется, она не скоро вернётся к ней.
***
— Может, попробуем сплав?
— Да, наверное…
— А, вон «Чаепитие Алисы»!
Аоко сжала запястье правой руки в левой ладони. Глаза исследовали разноцветный пол. Весёлая музыка продолжала играть, дети бегали под ногами, сбивая с ног, а родители ударялись друг об друга плечами и извинялись. Один парень налетел на Аоко, но ему помог Но и извинился, а потом подбежал к спутнице.
— Что случилось? Тебя тошнит?
— Нет, я, — Аоко замолчала на долгую минуту. Кисть её левой руки качалась из стороны в сторону, а правая, подтверждая первое подозрение Но, перекрывала рот.
Студент обошёл девушку, чтобы встать напротив её левой руки, остановить её и взять в свою правую. Она даже толком не почувствовала этого, пока кисть парня не сжалась.
— Аоко, ты можешь мне доверять. Кто тебе звонил?
— Кайто.
— Что сказал?
— Два трупа в Тропикал Лэнде.
— Шингу?
— Да.
— Всё понятно, — Но почему–то улыбнулся, — Мда, свиданка сорвана. Хочешь уйти?
— Но мы не всё посмотрели…
— Тогда весь остаток дня на твой выбор, — подмигнул он, отпуская её руку и отбегая к ларьку с мороженным, — И за мои деньги!
— Но…
Аоко тут же улыбнулась. Этот парень явно идиот, хотя и симпатичный. Впрочем, это может быть и к лучшему.
***
Избрав нечто спокойное, вроде «Зала Золушки» или «Театра Микки Мауса», Аоко наконец успокоилась и согласилась на первую. На первую горку. Потом на вторую. Потом сама пригласила на третью. А их тут оказалось прилично, и все рано или поздно были опробованы.
На повороте у одной из них Аоко вспомнила о звонке. Пытаясь забыть описание трупа, она переключилась на Кайто — представила, как он стоит в «Тропической Стране», оглядывается, рядом стоят Чиэса и Кенджи, улыбаясь, но вся прекрасная картина прерывалась полицейской сереной на заднем фоне.
Тут горка рванула вниз, а потом вверх, и Аоко закрыла глаза. Это достаточно банальная метафора, но эта история была похожа на горки. Кайто потерял родителей и упал, но его взяли в детский дом, и он поднялся. Детский дом оказался кошмаром, и он снова упал, но его, сломанного, взяла к себе Аоко — снова поднялся. Потом появление Шингу — маленькое падение, но за ним частичное излечение — взлёт.
Аоко закрыла глаза крепче. Вагонетка ехала медленно и по ровной дороге, очень спокойно. И тут дорога пошла вниз и резкое, долгое падение заставило всех кричать. А это падение всё шло… шло… И тут вагонетка взмыла наверх, на маленький «островок», показывая всем прекрасный вид на парк перед финалом, и вновь резко упала вниз, будто пытаясь расшибить гостей в лепёшку. Словно надежды нет, и финал предрешён, но Аоко смогла открыть глаза.
Это были Американские горки. Просто Американские горки.
***
— Этот спуск в конце был неожиданным, согласись? — Но говорил громко, но шагал медленно. Ворота Дисней Лэнда были прямо перед глазами, и спутники остановились, — Всего четыре часа… Может, останемся до пяти?
— Хах, я бы с радостью, но, — Аоко подняла телефон и посмотрела на экран. Ладонь Но легла на её спину.
— Позвони ему, и тебе станет легче.
— Хорошо.
Аоко нашла номер Кайто и нажала на необходимые кнопки. Она даже не решилась поднести телефон к уху, а ожидала ответа просто так, по смене интерфейса, но он поступил не скоро. Звонок уже почти закончился, когда поступил ответ:
— Да, Аоко–сама? — голос Кайто убойно спокоен, а снаружи его окружала… тишина? Кроме его голоса, совсем не было других звуков, как вдруг раздалось… мычание. Слабое мычание, как если бы зажать человеку рот.
— Что там.?
— А? А, тут один мужчина подозрительно наблюдал за Кенджи, — спокойно ответил дворецкий, — Не очень удобно говорить с телефоном на плече. Но сейчас Кенджи позовёт полицейских.
В трубке раздался голос Кенджи, за ним закричал Мегурэ, ещё кто–то, и тишина сменилась роем голосов, что говорили наперебой. Кайто замолчал, меняя положение телефона и сказал.
— Всё, забрали.
— Где папа?
— Уехал с Шиничи–саном и экспертами.
— Куда?
— К Дайске. Это долгая история, она Вам не понравится.
Аоко сглотнула.
— Хорошо, тогда дома.
— Я уже возвращаюсь, а когда придёте Вы?
— Но предложил побыть здесь ещё час, потом приеду на автобусе, — студент, стоявший сзади, приветливо махал рукой, заставляя улыбаться от этой глупости, но улыбка вскоре сменилась на смущение, когда в трубке раздалось тихое и протяжное:
— Я буду ждать.
«Кайто… Чёртов соблазнитель. Что у тебя за голос!» — с алыми щеками, Аоко заставила себя нажать на «завершение вызова» и прижала телефон к губам.
Иногда его голос это что–то с чем–то, особенно когда он такой живой.
***
Перед прощанием тяжёлый мужской голос Микки Мауса бросил им вслед «Приходите ещё!», и гости помахали ему, не оборачиваясь. Впереди их ждала ровная дорога до остановки, по которой они могли обсудить последние посещённые аттракционы и дать себе волю рассказать о трупах, к тому же вспомнить о «тех двух парнях».
— «Чиба Сайто» и «Такаши Миуда», да? Я помню их, — Но подошёл к первому автомату, который они заметили на дороге, — Можно даже сказать, частично я их знаю.
— Сайто–сан ведь известный веб–дизайнер? Откуда ты его знаешь? — спросила Аоко, встав рядом. Она указала на чёрный чай с лимоном, парень выбрал лимонад.
— Да, я скорее знаю их подруг. Сайто–сан с Луизой–сан вроде даже помолвлены, — одним залпом Но осушил добрую половину банки, не отходя от мусорки, — А подруга Миуда–сана — это Мику–сан. Ты ведь её сама знаешь, да?
— Мику–сан… Ах, известная молодая журналистка!
— То–то же.
Пустая банка лимонада упала из рук в мусорную корзину. Сверху свалилась и банка чая, вызвав тихий металлический стук.
— Так о какой неделе в больнице тебе говорил Сагуру?
— Пока только упомянул, — Аоко поправила платье и развернулась в сторону ближайшей остановки, — Папа собирался завтра же его расспросить, когда Кайто уедет к Даичи.
— Тот уже выздоровел?
— Да, ему лучше, но пока официально на работу не выходит.
Но слабо хмыкнул. Он подошёл поближе к Аоко и быстрым шагом, обошёл её, встав впереди.
— А ты что будешь делать?
— Я? — девушка усмехнулась, — А что мне делать, кроме учёбы?
— Это точно. Скоро Утияма–сенсей вернётся!
— Да, всё возвращается на круги своя.
Спутники продолжили шагать к остановке. Действительно ли свидание не удалось? Нет, было очень весело. Свидание прошло прекрасно!
Но сам день — не очень.
Комментарий к 33. «Веселье» в парке развлечений?
Следующая глава может занять чуть больше времени, потому что мне нужно сделать отчёт по учёбе. Но он совсем не сложный, и я уверена, что быстро справлюсь с ним, потому прода к этому фанфику выйдет обязательно и, может даже, к другому тоже, хе-хе :)
Так что до встречи в следующей главе!
========== 34. Кто лежал в соседней палате? ==========
Комментарий к 34. Кто лежал в соседней палате?
Добрый день!
Ух, осталась неделя до экзамена… Возможно некоторое время не будет глав. Надеюсь, вы не заскучаете :)
Ну, а пока приятного прочтения!
Кайто положил ложку на стол. Рядом с его тарелкой лежал уже небезызвестный детективный роман, а с другой стороны — выключенный телефон. Парень собирался включить его только после того, как Аоко поест и убежит на учёбу, ведь инспектор должен быть с ним на связи, если вдруг нужно будет что–то уточнить, пока они будут допрашивать Сагуру.
Сам Кайто собирается к Даичи — даже непонятно, кто в этой ситуации кого навещает: врач проверяет «исцеляющегося» пациента или пациент хочет поддержать недавно выздоровевшего врача — парня это особо не волнует. Сейчас нужно помыть за собой, убрать книгу, спрятать телефон в карман и ждать, пока Аоко закончит принимать душ и оденется. Часто это не занимает много времени, если только вчера перед свиданием, но дворецкий с грехом пополам перетерпел это, сосредоточившись на комнатных розах.
Вот ведь у Аоко было лицо, когда Кайто встретил её с цветком в руках! Он был маленьким, аккуратным, с заранее удалёнными шипами — дворецкий даже толком не мог понять, забыл ли он убрать его или сразу же решил подарить. Но прекрасная память ловко напоминает, что он вложил подарок ей в руку без лишних слов, поклонился и ушёл на кухню, заканчивать украшать еду. Всё его лицо покрылось нездоровым румянцем от лба до подбородка, как если бы у него поднялась температура. Хотя кто сказал, что она не поднималась?
— Я всё! Что сегодня?
— Стейк, — уверенно произнёс Кайто. Память о вчерашнем дне очевидно беспокоила его больше, чем её, судя по весёлой и озорной улыбке. Хотя на её щеках можно было заметить розовые пятна, но те скоро пропали, когда девушка взялась за вкусное мясо.
— Мм, как всегда потрясающе! Работал бы ты шефом, Гордон Рамзи бы уже подвинулся!
— Эм, спасибо, — такие комплименты казались не сколько смущающими и неловкими, а больше непонятными. Иногда Кайто правда мало разбирался в знаменитостях, шутках и новостях, потому подолгу сидел в ноутбуке, закачивая информацию в свою голову, словно флешка. А потом, благодаря идеальной памяти и высокому интеллекту, дворецкий оказывался осведомлённей настолько, что его можно было счесть за очевидца событий или друга детства каждого «селебрити». Не сказать, что эти знания ему бы пригодились, но у него уже есть куча навыков, которые ему не нужны. Вот вязать умеет — спицы купить, свитер для Аоко связать?
«Идея», — внезапно прозрел Кайто: «Но сколько клубков надо на свитер? Кенджи–кун говорил, что на детский…».
— Кайто? Кайто?
Парень остолбенел, мгновенно выпадая из мыслей.
— Ты так замер, я как–то заволновалась…
— А, нет, я думал, — Кайто поправил край и так ровной скатерти и встал, — Сок будете или чай, кофе?
— Сок.
Парень достал из холодильника свежевыжатый апельсиновый сок. Оранжевый цвет на секунду вновь вывел Кайто из реальности, но потом дворецкий оклемался и отдал стакан Аоко. Его руки всё ещё странно дёргались, а в голове одна пугающая мысль перекликалась с той, от которой сжимались кулаки.
— С тобой точно всё в порядке?
— А, да…
— Врёшь.
Кайто поправил рубашку. После глубокого вздоха, он повернулся к девушке, садясь напротив и заглядывая хозяйке прямо в глаза. Несмотря на внутренние эмоции, в его взгляде не было страха, ужаса или удивления — одно сплошное беспокойство.
— Я видел подозреваемых в том парке. Оба похожи, — эту мысль рано или поздно пришлось бы рассказать, но в первую очередь парень хотел, чтобы хозяйка поела в тишине. Однако она огорошила его ответкой:
— Да, Но–кун рассказывал мне про них. Сегодня они придут к Акако–тян домой.
— Стойте, на Шерлока ведь недавно напали? — Кайто осёкся, — Простите, у него такая кличка была из–за того, что он всё разнюхивал, — дворецкий снова подёргал край скатерти, — Он готов на новую встречу?
— Да. Его смелость граничит с безумием, — Аоко не выглядела довольной, но ела еду без лишних эмоций, не давясь и не прерываясь, разве что на пару слов, — Шингу уже знает, где он.
— А что насчёт кармана? На него просто напали или в кармане нашли пазл?
— А, нет. Просто напали, — Девушка осушила стакан с соком, — Сколько сейчас жертв?
— Шестеро, плюс Сагуру без пазла.
— А пазл рассчитан на…
— Двадцать пять деталей.
Аокооставила ложку в тарелке. Последний кусочек стейка уже не выглядел таким вкусным и привлекательным, как раньше, но Кайто протянул руку к вилке с последним кусочком и поднял её перед лицом девушки, приглашая открыть рот. Студентка сначала немного поколебалась, но потом без смущения доела мясное блюдо.
— Шиничи–сан что–то сказал? — спросила Аоко, когда дворецкий потянулся к посуде.
— Много что говорил, но, из важного, я запомнил, что стоит вновь проверить дневник, — Залязгали тарелки, из крана хлынула вода, — Он сказал, что «в нём слишком много людей, среди которых никак нельзя просто так выбрать двадцать пять случайных жертв».
— Это да… Будут поднимать справки?
— Скорее всего.
Аоко взялась за козырёк фуражки и сжала его между пальцами, будто поправляя, хотя он и так был ровным. Кайто, не оглядываясь, смотрел в раковину ещё минуту, а потом повернулся к хозяйке.
Он хотел задать вопрос, один единственный вопрос, но не решался, а ведь она уже встала из–за стола, чтобы уйти.
— Аоко–сама, — эта фраза остановила её в дверях.
— Что?
Кайто поколебался, погладил свой затылок и очень тихо сказал, пытаясь зажевать слова, сделать их максимально неразличимыми:
— Вчера Вам было весело?
Аоко посмотрела на него немного удивлённо, будто правда не расслышала. Она некоторое время смотрела на него в упор, но потом на её губах расцвела слабая улыбка:
— Да. А тебе?
— Мне…
Вчера Кайто был спокоен, как камень, что верно для него всегда, но любой другой обычный человек упал бы в яму подавленности, если бы такое бы произошло. Среди огромного парка развлечений, полного музыки, криков детей, одного из которых ты сопровождаешь, ты ощущаешь странный запах. Хотя нет, дворецкий прекрасно знал этот запах — «трупный».
Тела оказались в тёмном переулке: Кайто обнаружил их не один, а с Чиэсой — им повезло, что Кенджи встретил в парке одноклассницу, которая ему нравится, и щебетал с ней половину часа, не затыкаясь ни секунды. Он прервался только тогда, когда появилась полицейская машина, но лишь чтобы отойти дальше — брат Аоко был гемофобом и очень боялся, что на возможном трупе есть открытые раны.
А крови было много — например, многочисленные порезы на руках. Забавно, что каждый из них не задел ни одной артерии, словно Шингу делал это с максимальной концентрацией или превосходно разбирался в анатомии. На это указывало и то, как убийца вырезал глазные яблоки из глазниц — всё указывало на качественное медицинское образование и скальпель под рукой. Но что больше поражало всех, так это цианид в вине. Хотя это лишь до того момента, как не вскрылась вся правда о «банде».
Они были теми, кого можно назвать жертвами «стокгольмского синдрома». Их бесконтрольное обожание к школе, учителям и организатором выливалось в самые худшие последствия — «вершители справедливости» предлагали наказанным одноклассникам «вино» (на самом деле это была вода с несколькими процентами виноградного сока). Если дворецкий слабо провинился, в напиток добавляли соль, много соли — для «профилактики». Если кто–то сильно провинился, это было слабительное или яд, вызывающий сильную и продолжительную рвоту.
А если одного дворецкого все ненавидели, обзывали дефектным и хотели продать на органы, банда добавляла в напиток цианид. Даже Кайто мог стать одной из жертв, но организация попросила парней игнорировать его и Шингу. Хотя слухи о вине быстро разлетелись, и никто не хотел его пить, потому приходилось прибегать к насилию. А любимым словом банды была «дисциплина», которой безоговорочно подчинялись они и заставляли подчиняться других.
Были убиты многие, а пострадали почти все. Даже ученикам в той школе было нельзя доверять, тем более «крысам».
Как кто–то вообще смог там выжить? А как эти люди выживают вне стен школы?
***
Инспектор Накамори задавался тем же вопросом. Сколько бы Сагуру не щебетал перед ним самым весёлым и счастливым тоном, мужчина вспоминал только о том, где он учился и какой уровень удачи подкинул его к Акако вместо того любителя ястребов, который недавно сел за убийство. От предыдущей специализации остался лишь Ватсон, который спокойно чистил крылья прямо на плече хозяина.
У этого обычного ястреба было самое скромное оперение, но зато хватало того, что он очень экзотический питомец. «Интересно, чем его кормить? — сосредоточившись на таком вопросе, Накамори задал свой:
— О банде я понял. Теперь о больнице, — мужчина прокашлялся, — Ты уверен, что тем пациентом был Шингу?
— Нет, не уверен, — Сагуру погладил своего питомца, — Вспомнил из–за фоторобота.
— Он знал, кто ты?
— Нет, мы назвали друг друга по номерам палат. Типо «мальчик из шестой» и «мальчик из пятой». Я был в шестой.
— Ага. Как долго вы лечились?
— Я выписался через две недели, но он ещё остался, — когда Сагуру договорил, ястреб слетел с него и упорхнул ко второму этажу. Комната парня была всегда открыта для пернатого друга, — К слову, мы даже не знали, что мы в одной школе. Он рассказывал немного другие вещи, пытаясь врать. Я подхватывал.
— Как много он рассказал?
— Совсем чуть–чуть, потом мы повздорили, подрались и возненавидели друг друга. Но кое–что может стать весомым фактом.
— Например?
— Одна почка, — инспектор побледнел. Акако, которая вернулась с кухни с ароматным кофе, чуть не уронила поднос. Ей помогла профессиональная непоколебимость, — Это была поистине безумная история.
Акако положила поднос на стол. Парни посмотрели на неё, кивнули и взяли по кружке. Девушка тоже взялась за одну, но чуть не уронила, слегка испуганная. Она села рядом и слушала своего дворецкого.
— Я не уверен, но судя по тому, что я видел до и после травмы, один из наших ребят родился с одной почкой.
— Известно кто?
— Муку.
— МУКУ?! — синхронно выдали Накамори и Акако. Последняя, показывая ноль интереса в делах школы, всё равно ночью встала, выпивала воды и часами исследовала интернет, чтобы быть в курсе всего. Ради Сагуру? Кто её знает.
— Да. И до он был… очень болезненным. А мы его вдобавок ненавидели и… били. Как он дожил до семи лет, я понятия не имею.
— Но… что было «после»?
Сагуру усмехнулся, выпивая добрую половину напитка в два глотка. Нет, он не рассказывал это с восхищением, наоборот нервничал, вспоминая каждый удар, который он опрометчиво наносил кричащему бледному мальчику. Это сводило его с ума.
— «После» больницы… была проведена нелегальная операция по донорству второй почки от мальчика из пятой палаты к Муку. У последнего появилась вторая почка.
— То есть Шингу стал донором почки?
— Возможно.
— Для него самого тоже была найдена донорская почка?
— Судя по тому, что он говорил… нет. У него осталась всего одна, — теперь Сагуру позволил себе натянутую улыбку и ещё два глотка из кружки, — Люди с одной почкой всё-таки немного другие, вы ведь знаете?
— Хочешь сказать, что хватит провести флюорографию для Сайто–сана и Миуда–сана? — вмешалась Акако. Её кофе всё ещё стыл на столе.
— Нет, я ведь не могу быть уверен, что это правда был Шингу. Плюс всё равно это слишком странно для доказательства. Но мы можем узнать главного подозреваемого.
Трель звонка прервала последние слова парня. Все повернулись в сторону открытой двери в прихожую.
— Они? — вновь заговорила модель, — Рано ведь.
— Не знаю, но я открою, — поднялся инспектор, — Будь осторожен, Сагуру–кун — сейчас очень важный момент.
— Да, — согласился парень.
Трель звонка повторилась.
***
Даичи уже не кашлял, но всё равно не вылезал из кровати, да и из комнаты почти не выходил. А она была странной — что–то на границе минимализма с каморкой, будто это не комната в частном доме, а маленькая комната в общежитии с одной кроватью. Вроде такой красивый дом, но тут всего одно окно, да такое маленькое, что длина и ширина едва достигают двадцати сантиметров. Интересно, комнаты детей оформлены лучше? Хотя Кайто не за этим пришёл.
— Вам лучше? — для приличия спросил парень. Мужчина лишь весело покачал головой.
— Как говорит моя интуиция, я выздоровел три дня назад. Хотя ещё чуть–чуть кашлял! — то, что он смеялся и всё понимал, а не сидел с запутанной головой, было прекрасным качеством выздоровления, — Кайто–кун, ты–то как? Я слышал, что ты нашёл последние тела… той банды, да?
— Да, нашёл, — его спокойствие пугало всех, — Вы уже слышали?
— Гиндзо рассказал. Ты в порядке?
— Да…
— Ты опускаешь глаза.
Кайто поднял голову. Нет, он переживал из–за трупов, он видел морг и расчленённые тела и хуже, нет, точно нет. Он толком не переживал за Даичи, хотя тот поддерживал его на непростой дороге человечности. Дворецкого волновала всего одна вещь.
— Аоко–сама выбрала слишком опасную профессию. Вы слышали о поджоге?
— Оу, да… Говорят, Утияму–сана пытались обвинить в убийстве, но не нашли доказательств. Кто–то всё ещё уверен, что это он, — Кайто согласно кивнул, — Кто–то наоборот ставит на загадочного убийцу. А один даже обвинил Но–куна. Если бы не его мама, он бы…
— Обвинил Но–куна? Но он ушёл с Аоко–сама и Минами–сан.
— Именно. Тот полицейский был больным. Он, кажется, приехал из другой префектуры и мимо шёл, — врач задумался, — Гумма что ли?
— Гумма? — переспросил Кайто, но отряхнул себя. Нет, его волновала не только профессия Аоко, — Эм, Даичи–сан.
— Да?
— На днях Аоко–сама ходила в Дисней Лэнд с Но–куном, и я… Я…
Кайто отчаянно пытался что–то выдавить, но у него не получалось. Он пытался придумать какое–то название своим эмоциям. Это было что–то вроде ярости, но сильнее. Что–то на грани с гневом, но такое могущественное, что давило на плечи. И, Господи, сколько он не читал, это было не похоже на ревность — сильнее. Что–то сильнее этого всего… Что?
— Ревнуешь? — на первой спросил Даичи, но на деле он медленно прочёл весь предыдущий абзац в глазах Кайто и положил руку ему на плечо, — У тебя в глазах каша из разных эмоций. Тебе правда нужно успокоиться. Вдохни.
Парень сделал вдох.
— Выдохни.
Последовал медленный выдох. Тут Даичи спросил:
— Что вы делали утром?
— «Вы»?
— С Аоко–тян.
— Ели… разговаривали… да, — на его щеках разыгрался лёгкий румянец, — Да, примерно это.
— Ну вот. Ещё злишься?
Кайто посмотрел в пол. Нет, он не понял, что это было за чувство, но заметил, что оно не ушло — просто временно притупилось. Однако от мысли, что ещё этим утром с Аоко был он, разговаривал с ней, находился рядом… стало спокойно. Взгляд стал расслабленным, и в нём больше ничего нельзя было прочесть, потому Даичи перевёл тему.
— Ладно. Я многое пропустил, да? Кафе, например?
— Точно, — Кайто слабо кивнул, чуть улыбаясь, — Когда я к нему подошёл…
***
Чиба Сайто похож на самого среднестатистического японца, несмотря на славу известного веб–дизайнера. Он был настолько обычным, что узнать его в толпе было бы невозможно без его странного стиля. Короткие чёрные волосы были беспорядочны без любых попыток сделать что–то приятное и поправить беспорядок. Глаза были карими, тёмно–шоколадного оттенка, и в них кипела жизнь — весёлая, яркая и радостная. И главное странный костюм из ярких оттенков красного, жёлтого и зелёного кричал о весёлом и чудаковатом характере дизайнера. Такой костюм выделялся в толпе, смущая его невесту, родственников и всех остальных.
Такаши Миуда наоборот был ярким, но скромным парнем, хотя бы внешне. Длина его чёрных волос опускалась на несколько сантиметров ниже плеч, потому приходилось заплетать хвостик. Такие же карие глаза, как у соседа напротив, отличались спокойствием и умом, в них не было маньячного огонька. Костюм тоже не отличался яркостью, но выделялся популярным брендом одежды, к которому принадлежал. Такого можно найти в толпе при желании, хотя и более сложно, чем первого гостя.
Так и не поймёшь, кто из них маньяк. Кажется, ни тот и ни тот, однако слишком много совпадений, чтобы исключать их из списка.
— Здравствуйте, инспектор–сан, — Сайто поздоровался первым. Его тон был немного похож на женский, а ещё, несмотря на выраженный кансайский диалект, Накамори слышал чёткое «сан», хотя у кансайцев вежливое обращение звучит как «хан». Но сам диалект — это уже первый звоночек.
— Здравствуйте, Сайто–сан, Миуда–сан, — повернувшись ко второму гостю, инспектор одним взгляд убеждал его поздороваться, но тот уже собирался сказать нужные слова и перебил мужчину коротким:
— Здрасте, — немного невежливо, тем более с его грубым басом. К тому же почти неразличимый кансайский диалект можно было разобрать только после второй фразы, — А Акако–хан сейчас здесь?
— Да, здесь. Она в курсе, не помешает, — Накамори взялся за ручку двери, — Разувайтесь — мы вас ждём.
***
Сагуру вглядывался в лица гостей ещё внимательней, чем раньше. Паранойя заставляла видеть Шингу в каждом из них, а воспоминания об их драке перед операцией мальчика из пятой палаты вызывали у него ступор, от которого он всё ещё не излечился. Тогда Акако, что находилась рядом, потеребила его волосы, и парень с непониманием посмотрел на неё, что вскоре превратилось в улыбку.
И тут, как только гости заняли диван, а Накамори сел рядом с хозяевами дома, дворецкий снова бросил взгляд на подозреваемых.
Мальчик из пятой палаты, которого он помнил, был коротко стриженным, скромно одетым (не в больничный халат), но при этом выделялся из толпы немного забавным поведением. Например, как он вставал — просыпался в случайное время дня, пять минут тратил на маломальские «утренние» процедуры, одевался и подходил к двери маленькими шашками. Далее он стоял за ней примерно минуту и тридцать секунд, а потом, взявшись за ручку, надавливал на дверь, открывал её и оглядывал коридор. Если никого не было или в коридоре был только сам Сагуру, Шингу выходил из палаты и бежал куда–то по коридору. А если он видел врача или медсестру, он приглядывался к ним и снова закрывал комнату. Там оставался надолго и (один раз любопытный Сагуру заглянул в его палату) рисовал того самого медработника, который ему попался. Рисовал чётко, в деталях и очень профессионально, будто это был его врождённый талант. Но зачем он зарисовал их? Неужели по принципу блокнота? Чтобы отомстить?
Но Сагуру слышал от него самого, что он хочет помочь другу со своей почкой…
«Они не смогли принести донора вовремя, он мог погибнуть раньше! Муку просто повезло!» — короткая вспышка пробежала по закоулкам сознания.
— Точно, он… ненавидел их за…
— Кого?
Сагуру наконец поднял глаза. Оба гостя выпучили глаза на него, но в этом не было притворства, а если и было, то невероятно потрясающее. Однако нет, не до этого — у полиции накопилось много вопросов.
— Неважно. Инспектор Накамори? — когда дворецкий кивнул, инспектор внимательно оглядел обоих парней. Для него парни как парни, но кто их знает?
— Накопилась пара вопросов. У кого–то из вас есть медицинское образование? — они покачали плечами. Сайто сказал:
— Я медбрат… некуда было поступать, — он посмотрел на Миуду, тот тоже спокойно заявил:
— Я учусь на хирурга–гинеколога по настоянию отца. Он был гинекологом, а матери не было, и он настаивал, чтобы я следовал по его стопам.
— Именно, — подхватил другой гость.
Накамори и Сагуру оставалось только вздохнуть.
— Хорошо, — хорошо было бы подвести дело к флюорографии. Не хотелось делать всё боком через их работу, хотя как иначе? — Вы курите?
— Курим? Вы где–то нашли сигареты?
— Нет, но чтобы знать.
— Я никогда, — спокойно заявил Миуда.
— Я курю и пью уже давно, — так же расслаблено заявил Сайто.
— А рисовать умеете? — несогласованно с планом вмешалась Акако. Изучая информацию ночью или подслушивая, что говорит её дворецкий, она убедила себя, что талант к рисованию может раскрыть убийцу, и это звучало не так плохо, если бы не синхронное:
— В школе я ходил в художественный клуб.
— Оу, хорошо, — инспектор переглянулся с Сагуру. Тот вдохнул и кивнул, покидая гостиную и входя в кухню. Там он долго звенел посудой, пока инспектор формулировал вопрос:
— Как вы связаны с той школой?
Гости снова переглянулись. Кажется, для обоих вопрос был неприятен, потому Сагуру, который вернулся с кухни с салатом из зелени, фруктами и огромной копченой рыбой, стал для них радостным перерывом.
— Вот. Будете?
— О, мне фрукты, — Миуда ловко схватил зелёное яблоко, — Люблю зелёные.
— Тогда я съем салат, — решил Сайто, что вызвало вопросы у инспектора. Тот покосился на обоих:
— Рыба тоже полезна.
— Не, — веб–дизайнер слабо помотал головой, — Я один раз отравился ей, теперь боюсь.
— А я её ненавижу, — вторил ему другой гость. В итоге рыбу доедали Акако и Сагуру, пока инспектор недоверчиво косился на гостей.
— Так вы знаете о той школе?
— Я ходил в неё два класса, а потом перевёлся. Сайто, помнишь?
— Да, но ещё с сайтом позже помогал, лет в тринадцать. Но мы вместе ушли.
— Понятно. А о «Дворецком в Белом» вам что–то известно?
Но нет — парни не знали почти ничего стоящего, а разговор лишь затягивался. Нужно было сохранить ещё немного времени до вечера, чтобы посетить саму больницу «Красного Креста», к тому же могут ли врачи узнать кого–то из подозреваемых? Там было несколько старожилов с тех времён.
Так, поняв как мало знают гости (или кто–то хорошо притворялся, что не знает), разговор был свёрнут, и парни согласно отправились вместе с остальными на выход. Обоим хотелось, чтобы от них отстали по совершенно разным причинам.
***
Трёхэтажная больница «Красного Креста» была высокой и чистой, а красный крест, висящий на вершине здания, имел современные неоновые лампы, по–видимому, красного цвета. Тут были и раздвижные двери, юные деревья, двое симпатичных медсёстр возвращались с обеда в соседнем кафе, но сама больница молчала, как если бы все её звуки отключились… и тут послышались слабые и едва различимые крики.
Какие–то врачи и пациенты стремглав неслись к входным дверям, будто сверху что–то загорелось или вот–вот взорвётся. Одна женщина даже помогала вывести инвалида–колясочника.
— Что за? — на вопрос инспектора можно было только пожать плечами. Сагуру побежал к людям на входе, Накамори с подозреваемыми за ним, а Акако набрала быстро номер Аоко, чтобы сообщить ей, как всё прошло и где её отец, — Простите!
— Накамори! Инспектор Накамори! — только что слетевший с небольшой лестницы главный врач, с которым полиция ещё утром обсуждала обстановку, подбежал поближе к ним, — Вызовите подкрепление и сапёров! В больнице заложена бомба!
Комментарий к 34. Кто лежал в соседней палате?
Ой… вот это поворот. Наверное будет сложно найти маленькую бомбу в огромной трёхэтажной больнице? Это может занять время… и бомба ли это или паршивая ложь?
Узнаем… позже ;)
Спасибо за прочтение!
========== 35. Операция «Больница»? Часть 1 ==========
Комментарий к 35. Операция «Больница»? Часть 1
Добрый день!
Подготовка к экзамену идёт полным ходом - осталась неделя подготовки, а на следующей уже пора сдавать. Плюс сейчас пытаюсь закончить небольшой ориджинал, но там всего пара проблем, так что…
В общем, о чём я? Это новая глава! И она немного короткая, но… Приятного прочтения :)
— Накамори! Инспектор Накамори! — только что слетевший с небольшой лестницы толстенький главный врач чуть не навернулся на ступеньках, но схватился за перила и немного отдышался. Успокоившись, он подбежал к «детективам», — Вызовите подкрепление и сапёров! В больнице заложена бомба!
— Так–так, стоп–стоп–стоп–стоп! Бомба? Эй, Вы видели сколько на таймере? — инспектор бесполезно замахал руками будто это что–то значило. Сайто слабо пискнул, Миуда остолбенел, а Сагуру не сводил с них глаз, — Сапёры в момент не приедут!
— Эм, я подошла! — скромно пискнула хилая медсестра, переминаясь с ноги на ногу, — Бомба была в мужском туалете на третьем этаже… На таймере был час.
— Постой, третий этаж, туалет? — дворецкий Акако повернулся инспектору, — Мы там подрались один раз. А что насчёт палат? Пятая и шестая на втором этаже.
— Эм, если там что–то важное, нужно взглянуть. Мы сразу побежали, узнав о бомбе в туалете…
Первыми в здание вернулись несколько сотрудников. За ними, включив телефон и набрав номер Мегурэ, вбежал Накамори. Сагуру сначала поговорил с подозреваемыми — он не доверял никому из них, потому попросил их не разделяться и следовать за ним. Но потом, когда они оказались перед стойкой регистрации, крик пациентов создал такой гул, что Сагуру на секунду забыл обо всём и решил довериться парням: он крикнул Сайто исследовать первый этаж, а Миуде — третий, а сам выбрал второй. Инспектор тем временем закончил звонок и побежал к туалету на третьем этаже, а главный врач — в свой кабинет на первом.
Но вернёмся к Сагуру — для него время застыло. В кристально чистом коридоре, таком же, как и тогда, ещё несколько минут назад гуляла куча пациентов, а теперь последнее лишь сверкали спинами, а те, кто не мог бежать по состоянию здоровья, получали помощь от врачей. Недо–детективу же была необходима пятая и шестая палата. Обе находились на другом конце коридора из–за обратной нумерации, и память услужила парню так, что он вбежал в шестой номер, едва успев осознать, куда вошёл.
Он пережил много пациентов с его больничного в глубоком детстве, но его детский рисунок с кривым домиком всё ещё висел на стене. Это был достаточно странный рисунок: от кривоватого коттеджа зелёного цвета (у мальчика было только три карандаша) протягивались две косые зелёные линии до синего моря, где плавала русалка с прямыми алыми волосами. При условии, что Сагуру тогда и не умел рисовать других причёсок, смотрелось иронично.
— Я тогда «Русалочку» смотрел что ли? Такое не запоминал… Вроде нравилось, — он слабо улыбнулся, а потом оглядел комнату, ничего не касаясь: просто заглянул в полки, открыл комоды, посмотрел на выключенный ноутбук, осмотрел кровать сверху и бегло прошёлся глазами по ещё одной тумбочке. В её ящиках лежала целая куча разных лекарств, но сверху стояла одна единственная банка с таблетками для лечения сердечно–сосудистых заболеваний. Самая обычная, пластиковая.
— Тут был сердечник? — Сагуру взял банку в руки. Она была подозрительно лёгкой, и парень потряс ей, — Пустая.
И правда — открыв крышку, дворецкий не заметил ни одной пилюли. «Наверное, пациент уже закончил курс лечения. Банку не успели убрать?» — Сагуру был не против выкинуть её, но поколебался и оставил на тумбочке: «Ладно, не будем ничего трогать. Лучше проверить его палату».
Ещё раз бегло оглядев комнату, парень взялся за ручку двери, чтобы открыть её, но та оказалась… заперта. «Что?» — секунд хватило только на эту мысль, прежде чем странный механизм запустился позади него. Ноутбук, который он проигнорировал, включился и тут же проиграл странную запись.
Сагуру моментально узнал этот детский голос, который не был похож ни на голос одного из подозреваемых, у которых детский тон давно сломался. Зато то, что сказал этот ребёнок, заставило многое вспомнить.
— Мальчик из шестой палаты… Ты упустил клад!
В ту же секунду дверь открылась, но дворецкий отошёл подальше.
В комнате есть ещё что–то.
***
Накамори использовал пожарную лестницу, чтобы подняться наверх. С этой стороны до туалета тоже целый коридор, но зато полицейский пересёкся с Миудой, который обходил палаты. Точнее открывал дверь, заглядывал внутрь и шёл дальше.
— Был в туалете?
— Я бы не рискнул. Сапёры скоро приедут?
— Через десять минут. Надо узнать, сколько у нас времени.
Миуда приоткрыл дверь одной из палат и засунул туда голову, пока инспектор проходил мимо. Казалось, на этом их диалог и закончится, но подозреваемый окликнул его:
— Инспектор, мне… нужно в туалет. Можно спуститься на первый этаж?
— Ээ, спроси кого–нибудь из врачей!
— Вы мне всё ещё не доверяете?
Как можно доверять подозреваемому, особенно если он подозревается в серийных убийствах? Достаточно лишь задуматься — «а он ли это?». Когда ты подкидываешь монетку уверенный, что выпадет орёл, всё равно есть шанс, что ты увидишь решку. Выбор между двумя пунктами кажется самым лёгким, но это не всегда так. «Он или не он?» — так просто, но сколько жизней зависит от этого.
— На всякий случай.
— Хм.
Когда инспектор увидел перед собой два туалета — мужской и женский, оборачиваться было бесполезно — подозреваемый уже ушёл. От него остались лишь тихие шаги на лестнице, которые становились всё тише. А мужчина спокойно прошёл в мужской туалет — вряд ли Шингу даже ради путаницы использовал бы женский.
И да, некий пакет с чем–то тяжёлым стоял прямо посреди коридора с умывальниками. К нему Накамори подошёл медленно, тихо и заглянул внутрь. Бомба была прямоугольной формы с электронным циферблатом, который услужливо показывал сорок пять минут. «Постойте», — задумался инспектор: «Медсестра сказала, что там был час. С того времени прошло уже пятнадцать минут?». И тут мужчина понял, что всё серьёзно — время шло в ускоренном темпе — почти по две минуты вместо одной.
«Чёрт, что делать?» — инспектор встал: «Ну, точно не ждать, когда я взорвусь».
***
В тихом коридоре глухой удар тел друг об друга казался громким. Парни потёрли головы и посмотрели друг на друга так, будто обвиняли другого и в столкновении, и в серийных убийствах.
— Сайто–кун, ну ты бы…
— Извини–извини.
Оба встали и отряхнули штаны, а потом посмотрели на палаты. Открыв шестую, Сайто увидел Сагуру у кровати с небольшим клочком бумаги в руках, а Миуда в пятой увидел пакет. Он приблизился к нему, заглянул внутрь и быстрым шагом вернулся в коридор.
— Тридцать пять минут…
— Их две?
— Получается, что да.
И тут дверь хорошенько ударила Сайто по спине. Тот закономерно обернулся и увидел Сагуру с тем же клочком бумаги. Тот читал его раз за разом, будто заучивая стих, и спросил, не поднимая глаз.
— Где инспектор Накамори?
— Я видел его наверху…
— Спускайтесь вниз, я всё расскажу на улице. И спешите.
— Эм, ладно?
Парни пожали плечами. Сагуру выглядел уверенным, но то, что он не открывался от бумаги… впрочем, всё стало понятно, когда он повернулся. Мужчины увидели одну единственную фразу, которая была напечатана на листке:
«Здесь нет ни одной настоящей бомбы»
***
— Инспектор, — Когда Сагуру вошёл, Накамори всё ещё в туалете. Казалось, он действительно собрался взорваться, но потом дворецкий заметил время — полчаса и минута… полчаса… и тут время вновь ускорилось до трёх минут вместо одной, — Инспектор, вставайте — срочно!
— Ты ещё меня учить будешь, щенок, — последнее он произнёс не для грубости. Всё было слишком серьёзным, и хотелось произнести пару странных шуток.
— Да, буду. Спускаемся.
Сагуру выбежал первым, Накамори — за ним. Они оба развили максимальную для себя скорость, но всё равно успели добежать только до второго этажа, когда услышали… тихий звук переключателя и ничего. Как заворожённый, отец Аоко застыл на месте, но нет, ничего. А вот дворецкий уже не был удивлён этим.
— Бомбы поддельные, — сказал он, не выпуская бумагу из рук, — Когда мы играли в «Клад», Шингу никогда не врал, если что–то писал на бумаге.
— Поддельные? То есть его месть это… поддельные бомбы? — ошарашенный Накамори посмотрел на «напарника», — То есть, эм, это всё?
— И мне не верится… Хотя стоп. Мы ведь все разделились, да?
— Хочешь сказать?
Сагуру побелел.
— Возможно он хотел выиграть время. Но для чего?
Инспектор кивнул. Он не задавал вопросов, пока не спустился на первый этаж вместе с дворецким и уже потом сам осмотрел бумагу. Но в ней ничего подозрительного — записка как записка, а причин не верить в сказанное уже не было. Осталось только понять «зачем?» и где подозреваемые. Последние нашлись моментально: они уже бежали навстречу вместе с медсёстрами и сапёрами.
— Сколько осталось? — спросил один из последних.
— Уже должны были взорваться, так что возможно это были подделки. Одна в пятой палате на втором этаже, другая в мужском туалете на третьем. Проверьте на всякий случай.
— Хорошо, — мужчины убежали наверх, а Сайто и Миуда, странно переглядываясь с врачами, спросили почти одновременно:
— Эм, инспектор, Сагуру–кун… а вы не видели глав. врача?
— А? Нет… Он не с Вами?
— Я видел его на первом этаже, — тихо сказал веб–дизайнер, — Сначала он бежал в кабинет, а потом, чуть позже, из кабинета к регистратуре. Затем я поднялся к Миуде, и мы спустились вместе — он снова бежал в свой кабинет в той стороне. Сказал, что потом выйдет к нам на улицу, но… его нет.
Хватило одного мига, чтобы Накамори и Сагуру сорвались с места и рванули в другую сторону коридора. По бокам комнаты первой помощи, сдачи анализов, а потом перед глазами появилась стена и дверь в ней с надписью «Только для персонала». За ней и находился нужный кабинет — прямо впереди.
Можно похвалить кожаный диван и кресло, а так же удивиться тому, что полки с папками стояли в три ряда. Видимо документов тут было прилично и возможно, история Шингу и Муку содержится в одной из них. Но сейчас всех волновала отнюдь не пепельница со старыми потушенными сигаретами, ручки, которых было под двадцать штук в одной кружке или папка на середине стола, раскрытая на одной из “страниц”.
На ковре посередине комнаты едва был различим след от лимонада, а рядом замерла упавшая жестяная банка со странным маскотом на этикете. Главный врач тоже лежал рядом, повернув голову в другую сторону от входа и неестественно расставив руки и ноги в разные стороны.
Осознав, как это похоже на сцену убийства из книжных детективов, инспектор приложил два пальца к шее врача. Холод от пальцев сковал всё тело.
— Он… мёртв.
Комментарий к 35. Операция «Больница»? Часть 1
А вот и цель Шингу. Единственная ли? Кто знает. Главное - “Что будем делать?”.
Узнаем в следующей главе!
И, как всегда, спасибо за прочтение)
========== 36. Операция «Больница»? Часть 2 ==========
Комментарий к 36. Операция «Больница»? Часть 2
Добрый день!
Что ж, спасибо за пожелания насчёт экзамена. Надеюсь сдать :)
Но сначала… новая глава! Приятного прочтения)
— Жертва — Комори Юта, сорок пять лет, — громко прочёл Такаги из своего блокнота, — Работал врачом в больнице «Красного Креста» более двадцати лет. Начал как хирург, позже был назначен главным врачом.
Полицейский остановился и оглядел комнату. Накамори и Сагуру стояли прямо над трупом и переговаривались с экспертом–криминалистом, который продолжал исследовать лимонад. Потом ещё пара мужчин подошли к телу и подобрали его на носилки, чтобы унести для экспертизы, хотя причина смерти уже была известна:
— Причина смерти, — продолжил мужчина, — внезапная остановка сердца вызванная огромной дозой препаратов для лечения сердечно–сосудистых заболеваний, которая была добавлена в этот лимонад.
Он указал на почти впитавшееся в ковёр пятно. Сато тоже посмотрела на него и переступила, стараясь не упасть с высоких каблуков. Мегурэ, что стоял рядом, глубоко задумался.
— Значит, Шингу устроил панику, — в том, что это Шингу, уже никто не сомневался, — чтобы в это время убить главного врача? Итак, Сайто–сан, Миуда–сан, кто из вас ходил на первом этаже?
— Я, но… — тихо простонал Сайто, — Миуда тоже спускался «в туалет», хотя туалет на первом этаже только для персонала.
— Эй, я просто перепутал! — моментально оправдался Миуда, — Сайто сказали быть на первом этаже, он более вероятный подозреваемый.
— Ага, а может тогда, когда ты поднялся на второй этаж, ты хотел убить Сагуру–куна?
— Ха, ты тоже тогда поднялся!
— СТОП! — резко рявкнул Мегурэ, — Такие разборки нам не нужны. Расскажите Такаги, что произошло, а я пойду, посмотрю на бомбы. Сато со мной.
— Есть!
Когда несколько полицейских удалились, Такаги с большим смущением, неловкостью и непреодолимым желанием сесть, обошёл стол главного врача и присел на стул. Все остальные встали напротив, готовые отвечать, как у доски. Это даже вызвало у полицейского странный неловкий румянец.
— Эм, начнём с… инспектора Накамори. Ваша версия?
— Что ж, — Накамори несколько раз прокашлялся, пытаясь устранить внезапный комок в горле, — Когда я прибыл в больницу, ко мне подбежал главный врач. Он был в полном порядке и сообщил мне о бомбах в здании. Тогда я позвонил полиции и сапёрам у лестницы, а потом пошёл на третий этаж.
— В это время Вы заметили что–то странное?
— Нет. Сагуру пошёл вместе с Сайто к лестнице, врач за ними, но, как говорит Сайто, в кабинет, а я шёл в другую сторону к пожарной лестнице, чтобы пресечь подозрительных личностей.
— И?
— Никого не было.
— А где был Миуда–сан, когда вы расходились?
Инспектор замялся. Миуду он не заметил, но он вполне мог первым побежать к лестнице и скрыться до того, как инспектор обернулся. Однако это звучало подозрительно.
— Возможно, он первым побежал к лестнице и успел дойти, — инспектор мог думать только о таком варианте, — Когда я поднялся, он уже был на третьем этаже.
— Понятно. Что он делал?
— Обходил палаты… То есть, открывал двери палат, заглядывал в них и шёл к следующей.
— Он что–то говорил?
— Да, он отпросился у меня в туалет, и я сказал, чтобы он попросил одного из врачей. Мы перекинулись ещё парой фраз, и он спустился вниз по пожарной лестнице. Потом я нашёл бомбу, просидел около неё некоторое время, пока меня не нашёл Сагуру–кун, и мы не ушли.
— Понятно.
Такаги положил раскрытый блокнот на стол, а рядом ручку. Он подпёр подбородок рукой и такой грустью посмотрел в окно, будто этот врач был его отцом или братом, а не очередной жертвой, дело который нужно раскрыть. Такаги всегда был мягкосердечным.
— Сагуру–кун, теперь твоя очередь, — однако полицейский быстро восстановился, почти в момент. Опыт помог.
— Хорошо. Я зашёл внутрь после инспектора вместе с Сайто–саном и Миудой–саном. Когда мы подошли к регистратуре, я предложил разделиться по этажам — Сайто–сан пошёл на первый, я — на второй, Миуда–сан — на третий. Тогда я пошёл наверх по обычной лестнице и видел, как Сайто–сан шёл в её направлении, а потом свернул в кабинет первой помощи и закрыл за собой дверь. Но я успел заметить, что там ещё находился врач и перебирал документы… Правда, я не понял, женщина это была или мужчина, у этого человека были очень длинные волосы.
— Длинные волосы?
— Да, врач с длинными волосами. Лица я не видел, но волосы почти до пояса, — Сагуру–кун всплеснул руками, хотя для экспрессивности времени не было, — Потом я поднялся на второй этаж и сразу направился к своей палате. Сначала мне помешала убегающая толпа пациентов, но потом коридор стал чистым и пустынным, и я быстро прошёл внутрь.
— Хорошо, — Такаги внезапно зевнул и неловко протёр один глаз. Вчера в соседнем районе случилось убийство, после которого он и глаза не сомкнул. Может, это тоже было причиной его печали? — Что ты нашёл там? Почему ты сказал инспектору, что бомбы не настоящие?
— К слову, — Сагуру даже чуть позабыл об этом, — Первым делом я нашёл пустую банку от таблеток для сердца. Их сейчас проверяют, да? — получив утвердительный кивок, парень выдохнул, — Потом я подошёл к двери, но ручка не повернулась. И тогда включился компьютер, где проигралась аудиозапись.
— Как некий механизм?
— Да. В первые дни мы с Шингу прятали друг от друга «клады» и заставляли искать их по больнице. Это же мне и сказал голос из записи. «Ты упустил клад!» — так.
— И ты начал поиски снова?
— Да. Я обнаружил бумагу под кроватью, а на ней информацию, что все бомбы здесь — поддельные. Сначала я не поверил, но… Шингу тогда не врал и…
Сагуру печально опустил голову. Нет, верить убийце очень сложно, почти невозможно. Может он смог бы простить солдата, понять самозащиту, но даже убийство таких людей… Как Шингу вообще выбирает жертв? У этого есть некий принцип? Может, они связаны чем–то? Но чем?
Казалось, что один один раз видел странный документ с именами жертв, но на следующий день он был уничтожен, и парень уже не был уверен, что это не сон.
А ведь если жертвы не связаны, так ещё хуже. Такие убийства заслуживают наказания, а он… продолжал помнить того странного мальчика и верил ему. «Идиот, нет?» — на лице почти расползалась печальная улыбка, но Такаги ждал продолжения.
— Я вышел в коридор и столкнулся с парнями. Я спросил: «Где инспектор?», а потом сказал им спускаться и побежал к третьему этажу. Дальше всё сходится с рассказом инспектора Накамори.
— Ясно.
Такаги вновь зевнул. Сначала он приложил кулак к одному глазу, усилено потёр (даже слишком), а потом нажал костяшками сразу на два глаза, как будто хотел вдавить яблоки в глазницы. Кажется, Такаги правда утомился. Но он ещё чуточку соображал, чтобы вновь взять блокнот.
— Давайте начнём с Миуды–сана, раз он был на третьем этаже… Что произошло с того момента, как ты разделился с Сагуру–куном и Сайто–саном?
— Ну, — смутился бармен, — Я побежал на третий этаж по обычной лестнице. Сагуру–кун и Сайто шли за мной, пока Сайто не свернул в кабинет первой помощи. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, я видел, как Сагуру–кун заходит на второй этаж.
— Почему вы просто заглядывали в кабинеты, а не заходили?
— Ну, очевидно, — неловко улыбнулся Миуда, — Я боялся, … что есть ещё бомбы. Или сам маньяк где–то спрятался. Ах, к слову!
— Да?
— На третьем этаже я видел… возможно это не связанно, — мужчина замотал руками, отказываясь от своих слов, но все лишь внимательней посмотрели на него, — Как бы сказать… Сейчас не утро, значит пациенты давно встали, да?
— Ээ, да? — внезапно заинтересованно кивнул Такаги. Такие внезапные странные вопросы обычно мог задавать только Шиничи или его друг из Осаки, — Медсестра?
— Да? — юная медсестра, под глазами которой высохли слёзы, хлипко пробормотала, — Да, мы делали обход.
— Вы заправляете постель?
— Пациенты сами заправляют, всегда. Мы проверяем, а если что поправляем сами, — так же беспокойно ответила она, не понимая, о чём речь. Миуда улыбнулся ей, как если бы хотел успокоить. Потом снова посмотрел на застывшего Такаги.
— Мне показалось странным, что… в одной палате, кажется, четырнадцатой, была смята и не заправлена постель.
— Э?! — синхронно пропели абсолютно все, кроме медсестры, которая тихо пикнула и пробормотала:
— Подождите, моя подруга делала обход после, показывая всё сапёрам, и та кровать была в порядке.
Всё напоминало нелепую немую сцену из комедии. Сагуру почему–то опирался на полку с папками и документами и с широко раскрытым ртом наблюдал за всей компанией. Справа от дворецкого стоял инспектор Накамори, который просто нелепо уставился на подозреваемых, пока его руки и ноги почти буквально были «по швам» и не двигались, как если бы оледенели. Такаги тоже, кажется, немного призабыл о недавнем недосыпе и долго обдумывал два очевидных ответа на эту загадку, чем занимались и Сайто с медсестрой. А вроде такая мелочь?
— Хочешь сказать, — Накамори ещё раз прокашлялся, — Шингу — не один из вас или… у него есть сообщник?
— Да, и мне кажется, — хищная улыбка пробежала по лицу Миуды, — наиболее подозрительной личностью я считаю того длинноволосого парня, с которым Сайто пересекался.
— Эй, я впервые его видел! — никто не мог поддержать или опровергнуть эти слова, — Я поздоровался и попросил его уходить. Он сказал, что возьмет важные документы и уйдёт. Потом он взял четыре папки с полки и вышел из кабинета. Я выглянул за ним и увидел, как он шёл в сторону выхода.
— Так, — вновь пискнула медсестра своим детским голосочком, — Может он где–то сдал документы, а потом зашёл с чёрного хода, заранее украв ключ?
— Нет, стоп, — на фоне слабойдевушки, голос Сагуру звучал, как из рупора, — А зачем ему было лежать на кровати?
— Может, он был одним из пациентов, а потом как–то замаскировался под врача и украл документы? — неуверенно предположил Сайто, — Шингу? Его сообщник?
— Не знаю, — пожал плечами Накамори, — Но одно ясно точно — улик мало. Стоит всё снова перерыть, если мы хоть что–то найдём. Или лучше спросить настоящего врача первой помощи, если он тут есть, кто это мог быть. Но сначала…
Мужчина оттолкнулся от полки, на которую опирался, и максимально близко подобрался к не очень спокойному Сайто. Тот уже прекрасно знал, что теперь настало его время и начал рассказывать:
— Как уже сказал Сагуру–кун, я остался на первом этаже. Когда я шёл в направлении лестницы, я видел, как главный врач бежал в направлении своего кабинета, а Сагуру и Миуда собирались наверх. Тогда я зашёл в кабинет первой помощи, который подвернулся мне первым. Там я и увидел этого странного человека.
— Можешь его описать?
— Форма была медицинская, фигура, если это девушка, очень пацанская, а щёки полностью закрывала очень густая чёлка. Сами волосы больше походили на очень нелепый парик из соломы, — Сайто показал руками нечто длинное и вертикальное, а потом встал по шеренге, — Я окликнул его или её, но он лишь пробурчал невнятное: «Сейчас» — и продолжил рыскать по такой же полке, как здесь.
Все молча проследили за указательным пальцем мужчины, которым он провёл по одному из стеллажей. На его пальце остался тонкий слой пыли, от чего он даже не ахнул.
— Он достал четыре небольших папки. Две были цвета яиц странствующего дрозда, а ещё две… Ну, такие, — Сайто уверенно вспоминал точный цвет, — Формы морских офицеров.
— Э? — издал звук Миуда, — Формы морских… яиц?
— Две бирюзовые, две синие!
— Синяя? — медсестра оживилась. Все повернулись к ней, — Папки, которые у нас хранятся различаются по цвету.
Она соединила подушки своих указательных пальцев и секунду–другую постояла так, сжав ноги, как какой–то «кавайный» персонаж из аниме. Смысла в этом не было, просто ей было сложно так долго стоять без движения.
— Папки бирюзового цвета — это истории физических болезней пациентов и сопряжённых с этим исследований. А папки синего цвета — это истории психических болезней и соответствующих исследований.
— Психических, ха, — Такаги внимательно оглядел всех присутствующих, — А мог ли он найти там свою старую папку? Разве такие старые дела не убирают в архив?
— Мы взяли одного бывшего студента на стажировку, потому иногда предоставляли ему старые дела. А с теми дворецкими оно было громкое. Кота–сан, врач первой помощи, говорил, что он дал ему несколько документов.
— Тогда что это были за документы? — Накамори придвинулся ближе к столу. Непреодолимое желание пить притянуло его к куллеру. Казалось, он больше концентрировался на пластиковом стаканчике, но он слушал медсестру так же внимательно, как и полицейский.
— Сколько помню, бирюзовыми папками были дела Шингу и Муку. Мы вскрыли аферу с почками ещё задолго до закрытия школы и всегда напоминаем, что такое незаконно, но была проведена сложная операция, потому это стоящая информация.
— А синие? — уточнил Сагуру.
— В одной мы обследовали странное поведение Шингу. Он слишком часто рисовал, иногда странно реагировал на врачей и очень много бегал по больнице, прячась. А вот вторая папка…
— Да?
— Её несла строгая медсестра, которая не приемлила подглядываний, потому не показала мне. Всё, что она мне сказала: «Да, того мальчика, которого все не любили и избивали. Который ещё лыбился и фокусы показывал».
Инспектор Накамори почти допил воду из стаканчика, но её остатки тут же полетели на офицера Такаги. Пока тот вытирался, отец Аоко с надеждой кинул взгляд на Сагуру.
— А у Вас есть… ещё один такой?
— К сожалению, только один… Вы поняли, да?
— Но зачем ему? — оба сказали это почти синхронно, повернувшись к медсестре. Но что она могла им ответить? Даже подозреваемые выглядели так, будто не понимали о чём речь.
К слову, где Мегурэ и Сато? Они тоже допрашивали врачей и выяснили ровно столько же информации. Ни отпечатков, ни ДНКа, ни толковых алиби. Даже никакого мужчины или женщины с длинными волосами не нашли, а проверять всех пациентов означало потратить не один день.
Ничего.
***
Аоко привыкла, что она может завалиться на диван под скучный фильм. Одним из них стала скучнейшая историческая драма, про которую рассказывал Утияма, и девушка просто не могла не поддаться привычке и не наклонить голову к другой части дивана, подогнув ноги.
Всё бы хорошо, если бы не клише: вместо мягкого дивана, голова ощутила ткань мужских брюк. Да, Кайто подсел к ней именно перед тем, как она легла. Нет, так тоже достаточно… приятно, но слишком неловко, и на лице дворецкого мелькнуло предельное смущение. Но он не особо хотел вставать и просто свесил руки, не задевая девушку.
На это точно ушло больше минуты, когда Кайто свыкся с ролью подушки, а Аоко на время победила смущение. Хотя со стороны это всё ещё было неловко.
— Но сеппуку — это так странно. Зачем заходить так далеко? — рассуждала она, изучая скулы его лица.
— Потому что они были преданы господину и ни за что бы не согласились предать его память и честь, — он говорил это холодно, словно произносил что–то очевидное, вроде «огонь может обжечь» или «лёд — это твёрдое состояние воды».
— Настолько? — а вот слова девушки скорее звучат несколько возмущённо, но парень лишь поправляет её чёлку, да улыбается:
— Настолько.
— Почему?
Кайто слабо хихикает и аккуратно берёт девушку за щёки, помогая ей нормально сесть. Он не отвечает на вопрос, как если бы он был риторическим или это было что–то настолько, важное, что тут стоит подумать — тут уже не разобрать. И тут оба и Кид слышат дверной звонок.
Парни первыми спешат в прихожую, чтобы встретить уставшего инспектора, а того еле держат ноги от разочарования и возмущения. Или он едва держит ноги, иногда прерываясь на громкое топтание.
— Папа, как прошло? — чуть позже вбегает Аоко и быстро замечает состояние отца, — Очень плохо?
— Хуже худшего — мы ничего не раскрыли. Там оказался ещё какой–то мужик с париком — не то Шингу, не то его сообщник. Вообще хер проссышь! Ещё несколько дней будем разыскивать всех пациентов…
Аоко расстроено кивает, за чем Кайто наблюдает с поразительной внимательностью. Он помогает инспектору раздеться, не открывая взгляда от того, как хозяйка поправляет волосы, и провожает её взглядом, когда она уходит на кухню, чтобы подать приготовленные ими обоими блинчики.
— Кайто–кун, — инспектор всё ещё мучается со шнурками обуви, но не может не сказать, — С тобой проводили психологические беседы и что–то такое в той больнице?
— «Красный крест»? — Кайто даже не делал задумчивого вида — его мыслительные процессы работали всегда без лишних телодвижений и ритуалов. Он просто замирал на пару секунд, — Да, в детстве… и в юности один провели. Я тогда среднюю школу заканчивал.
— Шингу украл папку с твоими психологическими исследованиями.
Наконец Накамори победил шнурки и вытянулся. Дворецкий отреагировал на его слова настолько спокойно, что в любой другой ситуации он бы стал подозреваемым, но мужчина привык к этому и доверял своему «работнику».
— Как думаешь, зачем ему это?
— Понятия не имею.
Накамори улыбнулся. Его чем–то радовал такой ответ, но в то же время Кайто мог оказаться одной из целей. Или даже что–то ещё, возможно более худшее — ожидать можно было чего угодно. Но пока инспектор потёр руки и пошёл на кухню, а парень за ним.
Их ждали недавно приготовленные и ещё тёплые блинчики с ягодным соусом и долгий разговор о произошедшем в больнице. Аоко слушала всё внимательно и подкидывала возможные идеи о том, что случилось. Инспектор сетовал на маньяка. Кайто…
Нет, Кайто вёл себя немного странно. Он слушал, но снаружи казалось, что ему до этого нет дела. Он снова медленно ел блинчик, растягивая удовольствие непонятно зачем, поглядывал в мусорную корзину, которая наполовину наполнилась упаковками от продуктов. Потом спокойно помыл посуду.
Казалось, так и должна делать обычная прислуга. Но не прямой участник событий.
Вот два вопроса, которые инспектор ему задал:
— Кайто–кун, а ты помнишь, о чём вы говорили на тех исследованиях?
— Нет.
— А есть идеи, как могут быть связаны жертвы?
— Нет.
На «нет» и суда нет — Накамори отступился. Звук проточной воды продолжал ласкать уши, пока посуда не закончилась. Тогда отец с дочерью ушли с кухни, а Кид наконец–то закончил доедать свое небольшое блюдо с курицей. Он мяукнул в сторону дворецкого, который замер у раковины и долго смотрел на слив.
Он не двигался и тщательно что–то обдумывал, а потом его лицо окрасила забавная улыбка. Дворецкий медленно вытер руки новым полотенцем.
Приближалась ночь — пора ложиться спать.
***
Все легли к десяти, а заснули к половине одиннадцатого. Аоко к тому же долго ворочалась, но потом зависла в любимое позе на боку и долго наблюдала во сне, как Кенджи бегает по Диснейленду, Кид облизывает кошку Нагисы — Сапфиру, а Кайто, смеясь, показывает ей фокус с картами. Этот идеальный мир ничто не могло прерывать, пока Кид не оторвался от «подружки» и не начал мяукать. Аоко долго смотрела на него и потихоньку понимала, что звук мяуканья исходит не от кота во сне, который смотрит на неё, а просто снизу.
Тогда девушка проснулась. Мяукал реальный Кид и, что более важно, в прихожей.
Девушка бросила взгляд на часы:
— Почти час ночи?!
Расстроенная, она отбросила одеяло и встала с кровати. Путь вниз долго у неё занял, и свет она не включала, чтобы не разбудить мужчин. Только вот один представитель мужского пола продолжал яростно орать на дверь и шипеть, как если бы увидел собаку.
— Кид, что такое?
Котёнок расслабил лицо и жалобно посмотрел на неё. Будто что–то показывая, он подбежал к ней, мяукнул и забегал по комнате кругами, остановившись у двери. Тогда питомец снова закричал.
— Дверь? — девушка подошла ближе. На первый взгляд ничего такого, закрыта. Вот только… снаружи.
— МЯЯЯЯУ!!! — тогда Кид снова закричал и на максимальной скорости рванул ко второму этажу. Аоко еле поспевала за ним, но уже в коридоре заметила к чьей комнате он подошёл. Она даже не притронулась к ручке.
С её губ слетело всего одно слово — имя:
— Кайто?
Комментарий к 36. Операция «Больница»? Часть 2
Ой-ой, Кайто? Ты куда опять?! И какого хрена происходит?!?!?!
Возможно, в следующей главе нас ждёт переломный момент этой истории))
Хотя кто знает… увидимся! И спасибо за прочтение <3
========== 37. Операция «Больница»? Часть 3 ==========
Комментарий к 37. Операция «Больница»? Часть 3
Добрый день :)
Что ж, я приветствую Вас в 37 главе! Мы зашли так далеко… благодаря вам, я полагаю?
Приятного прочтения всем постоянным и новым читателям, я очень ценю вас! :3
Ночью было сложно найти ту самую больницу — по какой–то причине именно около неё сломались фонари. Кайто спасли только круглосуточные магазины рядом и фонарик телефона, а люди обычно проходили мимо. Кому нужна больница ночью? Охраннику?
В больнице их было двое — два сильных амбала, которые патрулировали этаж за этажом при задёрнутых шторах. Сквозь них парень совсем ничего не видел, но верил, что может найти лазейку где–то ещё. Он прекрасно помнил «подвальный заборчик», который очень легко вскрыть.
Он был прямоугольным, высоким до метра пятидесяти и «охранял» люк с замком. Никто никогда не задумывался, как паршиво держится и то, и другое — хватало маленькой заколки, чтобы открыть их.
Люк вёл не в канализацию, а в секретный подвал, где ранее хранились те самые документы о трансплантациях детских почек и всё другое. Каждый раз кто–то всегда закрывал люк от нахождения, как снаружи, так и внутри, потому он всё ещё работал. Благодаря ему, Кайто проник в подвал.
Документов в нём уже не было, лишь пустые пыльные стеллажи с огромной паутиной. Затхлый запах неизвестно чего будто сам забирался в нос, не позволяя задерживать дыхание. Перфекционизм требовал чистоты, но мозгу уже было ничего не важно.
Интуиция кричала, что он здесь.
И да, когда Кайто подобрался к пожарной лестнице, он услышал шаги сверху. Медленные, тяжёлые, словно человек что–то нёс. Тихим быстрым бегом, дворецкий забрался выше по лестнице и понял, что этот человек хлопнул дверью пятой палаты на втором этаже.
«Он», — отныне никаких сомнений, и парень медленно пробирается к палате. Его правая ладонь полностью охватила ручку двери и повернула.
Закрыто.
— Ты правда думаешь, что я настолько туп, чтобы оставить дверь открытой? — кансайский диалект не скрыть, но тон немного иной, чем у Сайто и Миуды. Похожий, но иной, будто специально.
— Что ты делаешь?
Но из палаты не исходило никаких звуков. Кайто прижался к двери и прислушался. Шингу с чем–то возился, но чем… хотя нет, «Джокер» догадывался.
— У тебя всё–таки есть настоящая бомба? — дворецкий говорил без колебаний. Маньяк тоже:
— С какой стати ты это решил? — улыбнулся он.
— Не верю, что ты бы не взорвал больницу, зная твоё отношение к Муку.
— А ты у нас умный? — даже сквозь дверь он подло усмехался.
— Кстати, я знаю, — внезапно несколько самодовольно сказал Кайто, — Я знаю, как ты выбирал жертв и как определить следующих.
— Надо же. И как?
— Театральная постановка. Наша школа ставила театральную постановку. В ней было ровно двадцать пять актёров, некоторых из которых ты убил. И пьеса называлась «Пазл».
На долгие минуты Шингу замолчал, а потом засмеялся так, словно Кайто был комиком на каком–то мероприятии.
— Ещё что хочешь знать? — спросил он с издёвкой.
— Я слышал от Муку, что она была твоим соавтором.
— Она?
— Юка, — Кайто тяжело вздохнул, — Та самая девушка, да? Она умерла тогда?
Резкий стук кулака об дверь, от которого дворецкий еле отскочил. Шингу ударил дважды.
— Да лучше бы все сдохли, чем Юка! — внезапно он остановился и тихо сказал, — Она лишилась ног.
— То есть ты мстишь?
— Хах, извини, что я такой банальный.
Мёртвую тишину коридора прервал тихий отчёт таймера. Шингу зашуршал чем–то, похожим на плащ, и вышел в чёрном одеянии, скрывавшем его лицо. Он был худ, слегка высок, но не более. Бомба продолжала тикать.
— Час. Успеем?
— Да.
Как ни в чём не бывало, парни повернулись в сторону подвала. Шаг за шагом они преодолевали расстояние до секретного выхода, но Шингу совсем не смотрел на Кайто. Зато Кайто смотрел на маньяка слишком пристально.
— Тебе ещё что–то нужно?
— Много что.
— Влюбился в студентку полицейской академии, да?
— И что с того?
Именно сейчас Шингу бросил один долгий взгляд на Кайто. Его глаза были заметны сквозь темноту коридора, а потом первым спустился в подвал.
— Ну, тебе бы тоже плащ, чтобы не палиться.
— У меня есть дождевик.
— Ах, помню.
— О чём ты?
— Мне–то врать не стоит, — прямо перед люком Шингу похохотал и потрепал волосы Кайто, словно отец или учитель, — Я такой же, как и ты. Я бы с радостью нарисовал портрет Аоко–сан напротив твоего, если бы ко мне вернулся дневник.
Он первым полез вверх и сделал это так быстро, что в это было сложно поверить. Кайто всё ещё полз чуть медленнее, что ему пришлось подать руку.
— Кайто, ты любишь её? — сказал он и ступил на асфальтированную дорогу, ориентируясь на свет соседнего магазина без телефона, словно кот.
— Какое тебе дело?
— Я же уже говорил.
Он посмотрел на дорогу. Мимо проехала пара машин и вновь наступила тишина. Тогда Шингу взял Кайто за запястье и потащил, как пустую коляску из супермаркета сзади. Парень вырвался только у входа.
— Отойдём подальше, вдруг магазин заденет.
— Знаю.
По дороге промчалась ещё одна машина. Парк, который нужно было пройти, казался огромным, будто Кайто не успеет, но уже скоро он вновь оказался среди высоких зданий и заметил ещё пару машин.
— А ничего, что я могу узнать, где ты живёшь? — спокойно спросил Кайто.
— Ну, попробуй. Я не настолько тупой. Кстати, я знаю, где вы живёте.
— Ох, какая печаль.
— Убьёшь меня?
— Предлагаешь?
Шингу засмеялся так, будто это был какой–то особо забавный вид юмора. Кайто лишь сильнее сосредоточил взгляд на его капюшоне.
— А если я подниму его?
— А если я достану твой дождевик?
Кайто вполне спокойно распахнул сумку, достав идеально «чистый» дождевик инспектора Накамори — тот самый старый и болотно–жёлтый. Шингу аж оторопел, но тут же вновь захохотал:
— Ааа… Я понял! — он странно захихикал, — Гениально…
— Это Утияма–сан сделал.
— Да–да, я поняяял, — маньяк снова странно прыснул, — А этого… идиота… Широ или как… ты его избил?
— Он обнаглел чутка.
— О, иш как разговариваешь!
Кайто остановился на ближайшем перекрёстке. Тут более часто ездили машины, но обстановка всё ещё была тихой.
— И вообще, если я такой опасный дворецкий полицейского, почему ты со мной разговариваешь? — он даже немного усмехался, но Шингу становился лишь уверенней.
— В третий раз повторяю — ты такой же, как я! А мы своих не сдаём, просто потому, что это не выгодно.
— Аоко–сама бы была рада, если бы сел.
Шингу поначалу ничего не сказал, но вышел вперёд, спиной к дворецкому. Он потянулся так по–утреннему, будто только из постели, и только потом сказал, не оборачиваясь.
— Обидно. Ты у меня в зелёном списке.
— Ты тоже ведёшь список?
— Так удобно. Хочешь обсудить это?
Кайто совсем не хотел разговаривать со спиной. Будто соревнуясь, он обошёл маньяка и сам встал к нему спиной. Он постоял в абсолютно недвижимой позе, а потом обернулся.
— Нет, не хочу.
— Сам по себе?
— Сам по себе. Проблемы?
— Окей, без вопросов. Кстати, — Шингу отвёл взгляд вправо, потом поднял вверх, не двигаясь, — Ты вообще в курсе, что она там с каким–то красавчиком одноклассником гуляет?
— Ты про Но?
— Она ему нравится, нет? И в академии поклонников много, — он улыбался слишком… цинично? — Нагиса помогала Юке с реабилитацией. Они тоже подруги.
Кайто внезапно положил широкую ладонь на голову Шингу и раскрутил её так, что у маньяка закружилась голова и заплелись ноги. Фары машины осветили их именно в этот момент.
— Занимайся своей Юкой, иначе я задумаюсь над перенесением твоего имени в другой список.
— Боюсь–боюсь!
Кайто обернулся. Наверно, ему пора идти, но голос Шингу вновь остановил его от шага вперёд.
— Но делать–то ты что–то собираешься? Или решил остаться дворецким? Кто ты для неё?
В самом начале Кайто походил на робота — безэмоциональную машину способную только на работу и службу. Сейчас он тоже не боялся внезапного моросившего дождя или темноты улиц, но в его синих глазах кипела слабая жизнь. Маленькая слабая жизнь, которая крутится вокруг одного человека.
Аоко. Та кто его спасла. Его мир.
И она сказала кое–что.
— «Я тоже человек», — у Кайто удивительно легко получилось повторить её голос. Откуда у него такие способности пародиста? — Так что я…
Он кротко улыбнулся, не вкладывая ничего в эту улыбку. Потом пожал плечами, разводя их в стороны. И, наконец, развернувшись, Кайто зашагал по улице.
И в голове у него почему–то заиграла недавно найденная песенка.
Кайто признал, что влюблён, и что он человек. Он не похож на Шингу, ведь так? Или в чём–то маньяк был прав?
История достигла середины, но не пика. Будущее маячит вдалеке. Счастливое ли? Печальное ли? Но это будущее.
И всё идёт к нему.
Комментарий к 37. Операция «Больница»? Часть 3
Я разграничиваю две “части” фанфика начиная с этой главы, потому хочу сказать пару слов.
Я правда была не уверена в реализации этой идеи, но когда я увидела столько отзывов, сколько я почти никогда не получала, я была очень рада. Вы все такие классные!
Что ж, надеюсь, первая часть понравилась Вам. Были интересные сюжетные линии? Персонажи? Или что ещё понравилось? Надеюсь, что вы приятно проводите время)
Но мы не прощаемся! Нас ждёт вторая “часть”, которая ещё займет кучу глав. И первой остановкой будет спортивный фестиваль в Полицейской Академии! Надеюсь, всё пройдёт гладко?
Продолжение следует, ещё увидимся!)
========== 38. «Станешь моим напарником?» ==========
Комментарий к 38. «Станешь моим напарником?»
Добрый день!
Мы добрались до второй части работы! Неужели?! Сама удивлена :3
У меня просто куча безумных идей, но эта история такая “самостоятельная”, что фиг знает чем всё закончится. Каковы ваши ставки? :3
Но сейчас не об этом. Как насчёт расслабленного спортивного фестиваля? Приятного прочтения)
Аоко пригласила Кайто на спортивный фестиваль ещё вчера.
Студентка была очень удивлена, что Полицейская Академия тоже решила провести фестиваль. Обычно организация отказывалась от такой самодеятельности, но в этот год они решили сделать исключение. Куча детишек и старшеклассников с радостью согласились посмотреть на будущих полицейских и понаблюдать за двумя состязаниями. Первое проходило между командами по шесть человек (три мальчика, три девочки) и представляло собой бег с препятствиями и передачей специальной палки. Аоко оказалась в одной команде с Минами, Саей, Рюдзи, Но и одним очень проблемным парнем, которого на них просто сбросили — Мейваку Чином. У него даже фамилия говорящая.
С самого поступления Аоко не ничего не знала о нём, кроме слухов, ведь учился у другого инструктора, и их ничего не связывало. Да, иногда они пересекались на общих занятиях или экскурсиях по музеям, но этого недостаточно, чтобы он влюбился в неё и отправил ей настоящее любовное письмо. Первое, из всего одной строчки, она получила в детском садике и потом долго гуляла под ручки с мальчиком, имя которого уже давно забылось. Другие два — школьные, в средней и старшей. Там отношения так же долго не продлились, зато знала тех парней. Но Чин? Увольте.
Аоко никогда не верила слухам, зато доверяла Но ещё с подготовительных курсов. А он подтверждал всё, кроме того, что Чин — внебрачный сын якудза (такое сложно доказать). Однако количество драк в его старшей школе, разбитое окно в одной из аудиторий и подделанные оценки говорили сами за себя. Кто–то слышал, что когда–то он даже заснял избиение на камеру и выложил в интернет. Тут за него внезапно вступилась Минами, сообщив, что избитым тогда был взрослый мужчина, что преследовал младшую сестру парня. Если это правда, можно было бы понять, но странный характер Чина и письмо оставались неясными.
Бумага содержала в себе следующий текст:
«Дорогая Аоко–сан.
Меня зовут Мейваку Чин. Фамилия досталась мне от матери, я не такой раздражающий. Но Ваша фамилия мне нравится куда больше.
Я влюбился в Вас с того дня, когда я Вас увидел.
Можем ли мы стать напарниками во втором испытании?
Чин»
Второе испытание тоже представляло собой такой же бег, но уже с заданиями на бумажках, которые кто–то считал смешными. Лучше бы кафе сделали, а теперь ещё и напарника выбирать. Но заставили бежать с Чином, Минами уже пообещала Саю, все остальные заняты…
— Аоко–сама, Вы спите? — шёпот Кайто прозвучал прямо под ухом. Шампиньон упал с вилки в кучу соуса на большой тарелке, — Доедайте поскорее, мы опоздаем.
— А, прости. Задумалась.
— Над чем?
— У нас будет два беговых состязания, одно по командам, а другое по парам. Все, кого я хотела пригласить, заняты, — Аоко чуть хохотнула в кулачок, но потом внезапно, резко сменив настроение, спросила, — О, точно. Может, ты со мной пробежишь? Это открытый фестиваль, так сказать, для возможных абитуриентов. Во втором конкурсе можно бегать с желающими гостями.
— Правда? — Кайто широко улыбнулся, как если бы всегда умел, — Буду рад попробовать. А кто–то берёт знакомых?
— Ну, Но заставили бегать с Чином, а он хотел позвать кузину–старшеклассницу, — доев, Аоко погладила урчащего Кида, а потом плотно прижала его к себе, — Отнесёшь его к Нагисе, пока я буду переодеваться?
— Хорошо, — кивнул парень. Он быстрее, чем вчера, вымыл посуду и довольно оглядел чистую кухню. Потом удивительно заинтересованно спросил, — Кто такой Чин? Вы с Нагисой вчера говорили про него?
— Мда, услышал? — вчера студентка громко обсуждала это по телефону в своей комнате, — Ну, такое. Прислал коротенькое любовное письмо, не шибко оригинальное. Да и я его не знаю.
Когда Аоко произносила последние слова, она извлекла из сумки то самое письмо, повертела в руках и оставила конверт на столе. Обычно переодевание не занимало у неё много времени, однако сегодня ей нужно очень основательно подготовиться.
Дворецкий первым делом взял конверт, пока Кид бегал под столом и кричал. Утихомирить котёнка иногда даже Аоко не под силу, и парень давно смирился с визгами. Что до письма, он нашёл в нём пару грамматических ошибок, ни на что не влияющих. Обычная записочка, бесчувственная и безэмоциональная. Кайто засунул её в карман штанов, подобрал Кида и вышел.
Инспектора не будет дня три, а постоянно оставлять Кида одного не вариант, так почему бы не оставить его у Нагисы? Она уже прекрасно живёт с умной кошкой Сапфирой, так что проблем не должно быть. А насчёт письма…
Покинув дом с питомцем на поводке, Кайто перебежал дорогу и подошёл к большой мусорной корзине для бумажных отходов. Парень поднял письмо над мусоркой и резко порвал посередине. Кусок за кусочком, без аккуратности, дворецкий разбросал маленькие клочки бумаги и конверта, накрывшие пачку старых журналов. Только потом он скинул кольцо поводка с руки и вновь поднял непонимающего питомца, чтобы снова перейти улицу.
Он подошёл к двери и нажал на дверной звонок, и спустя мгновение из дома послышался характерный звук движущегося инвалидного кресла. Он казался таким быстрым, будто Нагиса спешила, как на гонках. Дверь открылась так же резко, с хлопком.
— Кайто–кун, здорова! — а вот и Нагиса — как всегда красивые кудрявые волосы и живые глаза. У неё ног уселась маленькая кошечка чуть старше Кида: белая, пушистая и с красивыми сапфировыми глазами. Отсюда и имя, — О, привет, Кид!
— Мяу! — белый котёнок радостно мяукнул. Он спокойно лёг в руки Нагисы и с максимальным любопытством уставился на Сапфиру, а та — на него. Оба котёнка спрыгнули на пол, чтобы понюхать друг друга.
— Аоко заберёт его вечером.
— Окей. Пусть подружатся, — девушка с тёплой улыбкой посмотрела на котят, — А он у вас кастрированный?
— Вроде нет. Котят будет куда деть?
— У меня куча знакомых, — Нагиса снова улыбнулась. Она редко переставала улыбаться, — Удачи на соревновании!
— Спасибо! — странно поклонившись, Кайто вернулся к дому. Аоко давно ждала его там со всем необходимым и своей спортивной формой.
Пора ехать на фестиваль!
***
У Полицейской Академии есть большая спортивная площадка, прекрасное место для состязаний, но всё равно понадобилось много приготовлений: место для жюри, точки смены бегуна, жезлы и задания для второго конкурса. И открылась кухня, куда можно было зайти за чаем, соком, булочками или закусками. Конечно, это было не кафе, а самый настоящий пекарский цех, но столовая, к сожалению, была на другой стороне корпуса.
— Вон–вон! — Аоко указала прямо на дверь кухни, — Чай там так себе, кроме зелёного, кофе только растворимый, а сок отличный делают! Я фиг знает как, но вишнёвый просто космос!
— Хорошо, спасибо! — Кайто слегка повысил голос и поднял, чтобы махнуть хозяйке. Та показала свою ладонь в ответ и исчезла в двери напротив цеха. Дворецкий взялся за тяжёлую ручку. Наверно, без усиленных тренировок он бы её не открыл — она слишком тяжёлая.
Внутри немного душно или даже слишком. Огромная откидная сковорода шипит, заглушая абсолютно все звуки. Прикрывая уши, Кайто проходит внутрь, и прямо напротив него включается тестомесильная машина. Она кричит ещё хлеще, как если бы на все этажи здания. С каждой новой секундой кажется, что ты теряешь слух.
— О. О–о, я тебя знаю! — молодая девушка в поварской форме отрывается от чистки картошки и подпрыгивает к гостю. Это была Миюки, — Аоко рассказывала о тебе. Ты Кайто–кун, да?
— Да.
— О? Тот самый легендарный Кайто–кун? — на него посмотрела одна из поварих. Многие после этого слова представляют тучную женщину в возрасте за сорок — местной было едва тридцать, а по тоненькой фигуре где–то шестнадцать. Второй повар цеха, молодой парень и недавний студент, сейчас разговаривает с директором в столовой.
— Здравствуйте, — спокойно поздоровался дворецкий и пошёл к подносу с соками, — Сколько стоит сок?
— Пятьсот йен.
— Хорошо, — Кайто протянул ей монетку и взял один стакан с вишнёвым соком, но стакан не успел коснуться губ.
Тяжёлая дверь снова сдвинулась с места, а за ней стоял кипящий от злости Но. Мышцы на его руках напряглись, как если бы он поднимал штангу. На щеке красовался квадратный пластырь. Напряжение, исходившие от студента, наполнило воздух в цехе за один миг, когда гость пошёл прямо на работниц.
Парень остановился у стола с напитками и зашипел, будто угрожая Миюки, а не неизвестному парню:
— Я этого ублюдка закопаю на заднем дворе! Да как… Да пошёл он!
Он бросил на стол перед поварихой монету в двести йен, взял чашку с чаем и несколькими резкими шагами подошёл к чайнику. Прозрачный дым будто исходил не от чашки или горлышка чайника, а от его тела.
— Но–сан? — Кайто обратился к нему очень формально. Ответа не последовало. Дворецкий ещё несколько секунд бессовестно пялился на парня, но ни взгляд, ни повтор его имени ничем не помогли. Пришлось вернуться к разглядыванию столовых приборов и ножей в ожидании ответа, пока студент продолжал бурчать под нос:
— Этот… Этот Чин… Я его просто… Он просто…
Но потребовалось ещё несколько глотков невозможно горячего чая. Уже скоро он выпил всё, чуть откашлялся, прикрыл рот и устало свесил голову вперёд. Только после этого парень обернулся.
— Кайто, привет! — Улыбка, которую студент натянул на своё лицо, была отвратной, — Аоко пригласила, да? Будешь участвовать во втором состязании?
— Да.
— Ну, я и знал! — Он недовольно прошёлся рукой по своей щеке, — Слава богу, что не с Чином. Меня с ним в пару поставили, он просто мудак! Чуть не подрались, если бы не инструктора.
— В чём странность?
— Да он провокатор! Ведёт себя, будто всех знает, командует, будто у него есть на это право, — Парень кипел сильнее чайника, — Он как–то убедил себя, что он нравится Аоко, а все остальные придурки, особенно я. И он так в своём убеждён, что его могила не исправит. Он просто призраком станет и снова будет до всех докапываться!
— Хм.
Внезапно глаза Но сфокусировались на щели в приоткрытой двери. Он долго что–то высматривал, выглядывал, отчего только сильнее кипел. В какой–то момент его твёрдая ладонь резко ударила Кайто по спине, и тот сделал два невольных шага к выходу. На лице дворецкого сияло удивление. Но ничего не говорил.
— Они разговаривают, — намекнул студент. Кайто немного приоткрыл дверь.
Аоко разговаривала с неизвестным парнем. Точнее, пыталась слиться с разговора, но настойчивый парниша не отставал от неё, придумывая всё новые и новые вопросы. Он был одет не очень аккуратно — едва погладил чёрную спортивную форму, совершенно не заметил несколько кривых чёрных волосков, которые торчали из его короткой высокой причёски, зализанной ко лбу, и полностью игнорировал синяк на плече и две царапины на левой щеке. Максимально не аккуратный, а это только половина беды.
— Аоко, ну что ты! Давай вместе! Я договорюсь с Матио–сенсеем, и мы дадим Но кого–нибудь другого! — его уверенный тон немного был слегка пискляв, — Давай, ты же подумала над моим письмом, верно?
— Я сказала «нет»! И партнёр у меня уже есть! — Аоко повернулась к двери цеха и на радость увидела выглядывающего оттуда Кайто, — Кайто, где ты был!
Парень с улыбкой вышел к хозяйке. Оба улыбались друг другу, а Чин тем временем прожигал в дворецком дыры: сначала в голове, потом в шее, две в груди и одну в правой коленке. Этот парень сохранял подозрительно наглое спокойствие:
— Это что за дохлый котёнок? — после этой фразы на парня посмотрели две бабушки и заместитель директора, переносящий какие–то бумаги, — Он же тощий, как вот эта ромашка!
И, на глазах бывшей флористки, ныне заместителя директора, студент без колебаний вырвал из клумбы одну из ромашек, чтобы тыкнуть цветком Кайто в лицо. Директор в секунду взревела. Но, который тоже не смог долго оставаться в цехе, тихо шикнул и подошёл к однокурснице.
Чина увели для пятиминутной беседы.
— Прости, Кайто, — грустно сказала Аоко, — То ли он садист–социопат, то ли он просто мудак. Его письмо и то приятней звучало. Мама надиктовала наверное.
— Меня больше волнует, почему его никто не выгоняет? — Но чуть поправил штаны и оглядел поле. Приготовления были почти закончены, все ожидали сбора команд.
— Вот поэтому и говорят, что его отец — якудза. Иначе зачем его здесь держать? Хотя, кстати, я гуглила и, оказалось, ситуация с его сестрой совершенная правда!
— Пиздец, серьёзно?!
Кайто посмотрел на двух друзей, оглядел поле, инструкторов, палки дя конкурса и большую толпу зрителей. На его лице заиграла небольшая улыбка.
— Аоко–сама, — Кайто чуть потрепал Аоко за плечо, — Можно я ещё булочку съем?
— Да, конечно! Сейчас ещё команды объявлять будут, долго!
— Хорошо, спасибо.
Аоко и Но помохали дворецкому и побежали искать в толпе Утияму. Кайто снова помучился с тяжёлой дверью и вернулся в цех.
***
До состязания осталось менее пяти минут, а гости всё ещё не могут успокоиться. Полупьяный мужчина в первом ряду несдержанно кричит, болея за сына, радостные дети бегают в другой стороне поля и болеют за понравившихся студентов, а ещё один гость, молодой брюнет, ходит мимо других и бьёт всех пластиковым стаканчиком. Он не сделал ни одного глотка из тонкой трубки, и просто продолжал ходить, словно футбольный фанат, который ищет номер своего места на стадионе. Но волновали его не места среди толпы, а конкретная команда Утиямы и двое её участников. Он присел на первое свободное место, когда нашёл их, и сделал один глоток.
— Мм, это кола? — попыталась завязать беседу милая соседка, восхищённая аккуратным лицом брюнета. Тот даже не смотрел на неё.
— Нет, чай. Я не пью газировку, — парень сказал это чётко, и было понятно, что это утверждение, а не способ отшить.
— Почему?
— Мм, долгая история. А как зовут того парня, не знаете? — он указал на чёрноволосого хохочущего парня, который снова спорил с Но.
— Вроде… Мейваку Чин? Говорят, он…
— Знаю, спасибо, — больше парень не сказал ни слова и продолжил попивать свой чай. Его взгляд был прикован к ведущему. Девушка долго обидчиво разглядывала соседа, но отложила знакомство на потом.
Высокий мужчина поднял свисток к губам.
— На старт…
Команды окончили разминку: одна ученица перестала приседать, вторая опустила руки, а Аоко в последний раз размяла плечи. Первыми бежали девушки, потом их сменяли парни и так по порядку.
— Внимание…
Аоко огляделась. Девушка рядом с ней была отличницей по физкультуре, которая пять раз побеждала в состязании по бегу. Другая студентка с другой стороны чемпионка по бейсболу, так что пара навыков у неё тоже есть. Аоко не слаба, но более сильна в самообороне, чем в беге, однако иногда и бегать не зазорно.
— Марш!
Все одновременно совершают рывок вперёд — начинается бег с препятствиями. Барьер за барьером каждый участник рвётся к победе. Каков приз? Медаль — просто красивая блестяшка, которую ты можешь нацепить на форму. Ну, ещё команде победителю достанется торт. Но это уже обещание от каждого инструктора, чтобы ребята бежали быстрее.
Утияма тоже согласился купить своим ученикам вкусный бонус, потому все бежали, как могли. Аоко никогда не чувствовала в себе столько выносливости, чем сейчас, перепрыгивая забор и передавая эстафету Рюдзи. Тот тоже долго и нетерпеливо голосовал на стопе, заметив, что две команды их уже обогнали. Сейчас он бежал так же быстро, обходя всё без колебаний. Палка попала к Саю — она замешкалась на паре препятствий, устроила много брызг на прыжке в яму с водой, но прошла её лучше других и быстро оказалась спереди. Чудом открыв второе дыхание, она бежала к Чину.
Тот, казалось, вообще не не понимал, где находится: заглядывал в окна, пинал какой–то камушек и даже не смотрел на дорогу. Хотелось крикнуть ему что–нибудь с матом, если бы не камеры и репортёр. После стольких лет первый фестиваль в Полицейской Академии был событием, которое решили заснять на камеру. И Саю промолчала, всунув парню палку в его ладонь.
Чин побежал. Не сказать, что быстро, но и немедленно. Примерно так к остановке бежит человек, когда не хочет опоздать на автобус, который ещё не пришёл. При этом бегун сзади почему–то всё равно едва догоняет его.
Камера чётко снимает, как Чин передаёт жезл Минами — так же почти всучивает, как Саю, и останавливается, снова выискивая камень. Сейчас он стоит у двери склада, куда привозят продукты для цеха и где иногда пахнет чем–то свежим. Чин направляется прямо туда, и человек с камерой постанавливает его. Уйти с поста означает дисквалификацию.
Минами, тем временем, бежала достаточно медленно, что почти позволила её нагнать, но следующий участник уже поджидал её. Но выхватил жезл почти сам и побежал так, как не бегал ни один олимпийский чемпион. Репортёр даже начал кричать на него, но Аоко уже махала руками с другой стороны поля.
Таких раундов было три. Вроде, это скучно, но тот брюнет внимательно следил за происходящим, а Кайто стоял ровно у Утиямы, который яростно болел за своих. С трибуны жюри раздавались крики комментаторов.
Да нет, было весело!
***
Перед вторым состязанием все начали разбиваться на пары. Часть студентов оставили без пар для гостей, другая хватала своих знакомых и одноклассников. Была даже бесплатная форма, правда она подходила не всем. Размер Кайто еле нашёлся на дне коробки.
— Переоденетесь с Но в раздевалке, ладно? — подмигнула Аоко, убегая за школу, — в женскую другой вход.
— Окей! — согласился Но и дождался, пока Аоко убежит. Он близился к Кайто вплотную и шепнул, — Давай в туалете переоденемся, я не могу рядом с Чином находиться. Он уже туда пошёл… а?
Но немного замешкался — прямо за Чином в здание зашёл молодой парень, на котором не было никакой спортивной формы. В руках он нёс обычный пластиковый стакан для колы. Его чёрные волосы казались знакомыми, но Но никогда не умел угадывать людей со спины. Почему–то у него это не всегда выходило.
— Кто это?
— Один из зрителей пошёл в туалет, — уверенно ответил Кайто, — У него даже стакан с колой.
— Но тут не продают колу… И почему он купил её в другом месте, а не в цехе?
— Любит колу, наверное. Пошли, посмотрим за ним. Наверное, он в туалете.
— Да, — Но ещё раз посмотрел на задний вход. Парни уже исчезли где–то там в длинном коридоре с кучей дверей, — Пойдём…
***
Хоть обыщи все кабинки, в мужском туалете таинственного гостя не было. Но попытался рассмотреть все возможные места, кроме кабинки, которую занял Кайто, даже вентиляцию, но ничто не намекало на недавнее присутствие загадочного мужчины.
Парень натянул футболку и крикнул в соседнюю кабинку:
— Кайто, а ты точно уверен, что тут никого не было?
В соседней кабинке долго молчали. Послышался один стук двери, плеск проточной воды, а потом ещё один стук кабинки. Но решил повторить вопрос.
— Кайто, а тут точно никого не было?
— А? — дворецкий как будтотолько что услышал парня, — Да, тут чисто. Ты переоделся?
— А ты что, уже готов? Блин, мне бы так быстро переодеваться!
Но ещё не мог толком выдохнуть, пока натягивал штаны. Не хватало бы приключений на обычном спортивном фестивале. Ему и Чина хватает, с которым ему сейчас бегать. Интересно, какие подлые задания им попадутся? Хотелось бы «скиньте оппонента с обрыва и бегите сами».
— Но, слушай, Аоко–сама сказала, чтобы подошёл к Утияме для регистрации, — послышался голос из другой кабинки, — Можно я пойду вперёд?
— А, да. Конечно, иди! — Но хмыкнул. Гостям надо представится перед инструкторами бегунов и получить красную ленточку. А он ещё кроссовки не завязал.
«Но всё-таки, какой Кайто аккуратный», — улыбнулся студент, когда услышал, что кран умывальника снова открыли. Поправив свою форму, парень вышел и тоже помыл руки в тишине обычного мужского туалета.
Скоро ему будет не просто.
***
Когда Но вернулся на поле, Аоко держала Кайто за руку. Она вела его по полю ровно до стартовой точки, показывая ему дорогу и сзади, и спереди.
— Бежим, как в первом испытании, но около «чек поинтов» стоят стулья с инструкторами на них. А у инструкторов банки с бумажками, — объяснила она, и Кайто кивнул:
— С заданиями.
— Да, правильно. Стартуем и финишируем, — она указала на под собой, — здесь.
— А вы за ручки будете держаться, когда побежите? Вроде это одно из заданий, — засмеялся Но.
Аоко нравилась ему, но при этом он совсем не мог ревновать её к Кайто. Временами… хотя, можно сказать, ему часто казалось, что у них отношения крепче, чем их с однокурсницей. И в этом некого винить, для этого есть целая куча причин, но вместе с тем он не мог бороться с Кайто. Если дворецкий сказал ему, что хочет быть с Аоко, Но бы развёл руками, будто «зачем ты спрашиваешь меня, я ничего не решаю». Он стал бы сопротивляться и пытаться соперничать. И Но бы соврал, если бы сказал, что такая «лояльность» казалась ему естественной. Может всё наоборот? Студент просто не верил в Кайто? Считал, что он просто «братик», к которому можно ощущать только родительский инстинкт? Но постоянно путался и путался в своих показаниях, однако всё–таки не мог улыбнуться, когда видел смущённую Аоко, которая крепче сжимает руку Кайто в своей.
— Сейчас, я закончу примерное объяснение, — тихо хихикнула она, рассказывая о семи чек поинтах и спрашивая, хорошо ли на парне сидит форма. Тот продолжал улыбаться и кивать.
— Голубки, — вырвалось у Но. Он ещё раз оглядел «парочку» и развернулся к своей точке старта, где его уже поджидал напарник.
Чин часто был несдержан, да и не пытался как–то обуздать свой характер, если бы не мать. В детстве, не готовая больше слышать жалобы от других детей, с которыми их сын постоянно дрался, она научила его странному способу снятия стресса. Парень брал в руки палку и, словно жонглёр, перебрасывал её из ладони в ладонь. Но вся кипящая в нём злость продолжала раскрашивать его лицо в бордовый цвет.
— Эй, принцесса помидоров, это её дворецкий. Ты вообще понимаешь, что он пережил? — язвительно шипнул Но, а потом еле увернулся от кулака в глаз.
— Дай угадаю — дождь, мокрую коробку и голод, да? — рыкнул Чин. Откуда у него такие ассоциации с тощими голодным котятами с улицы Но даже не хотел знать, — Ты хоть задания выполнять собираешься, или опять уснёшь, как на тренировке?
— А ты не начни втыкать около чек поинта, — Но заранее увернулся от напарника. Чина бил прежде, чем думал, если и вовсе когда–то думал.
— Это и моя гонка тоже, шраманутый.
— Ох, — вздохнув, Но снова повернулся, но уже в другую сторону.
Аоко и Кайто были готовы. Может, они уже не держались за руки, но вместе они и в правду выглядели, как отличные напарники: она поглядывала на него с негласным одобрением, а он искал это одобрение в её глазах и движениях. Их взгляды будто разговаривали и каждое словно в них можно прочитать. Будто они всё ещё держались за руки, то за эфимерные и очень крепко.
— На старт…
Сейчас Но вновь закипел, уже от зависти. И почему он бежит с Чином?
— Внимание…
Спортсмены приготовились.
— Марш!
Первым заданием Аоко и Кайто было добежать до следующего пункта спиной вперёд, что сильно их задержало, но Но с Чином далеко не обогнали их, когда узнали, что они должны взяться за руки. В итоге один схватил другого за запястье и рванул со всей дури. Молодые и шутливые жури, сквозь смех, засчитали это.
Аоко и Кайто тоже заставили взяться за руки и поднять другие руки вверх, как в детском садике — одно из самых простых заданий. Где–то сзади них Но со вздохом поднимал Чина на руки, а пара уже оббегала их вперёд. Кайто с улыбкой наблюдал за напарницей, та иногда шептала ему что–то на ухо.
Задания колебались от прыжков до «покатай напарника на спине». На одном чек поинте Аоко встретилось задание пробежать с дворецким в наручниках — она долго смеялась, когда Кайто сам застегнул их на себе и с коронным похер фейсом позволял тащить себя вперёд. С ним же он мог нести её на руках и даже перебрасывать мяч. И это заставляло её смеяться сильнее всего, пока ветер дул в лицо, а гул толпы заглушал уши. Казалось, они бежали быстрее всех, но…
— Победители — второгодка Конске Чуя и его сестра Конске Мику! — объявил ведущий, когда Аоко и Кайто достигли финиша, — Второе место первогодка Накамори Аоко и её партнёр, мм… Накамори Кайто!
Кайто пересёк черту и тут же затормозил прямо за ней. Аоко пришлось вырвать его за руку вне поля, чтобы его не сбил ещё один второкурсник. Но Кайто едва походил на нечто живое, что способно на движение, скорее на склонившую голову задумчивую статую. Студентка тоже остановилась рядом.
— Кайто, извини. Мм, Иуоо занимался делом с вашими фамилиями, тебе стоит съездить к нему, — Аоко положила руку на его спину. Чуть опустившись, девушка заметила прозрачные капельки на щеках парня. Две упали наземь, ещё две он смахнул рукой.
— Простите, Аоко–сама, — он посмотрел на неё. Его синие глаза сверкали ярче звёзд тёмной безоблачной ночью и сильнее любых камней, — Это прозвучало так… круто.
— Круто?
— Пятое место заняли первогодки Хара Минами и Такэути Саю! Шестое…
***
Финишировала предпоследняя пара. Сначала все подумали, что всё нормально — объявили на камеру победителей, раздали призы, гости начали расходиться, участники вернулись в раздевалки. И только память Кайто никогда не подводила — он помнил, что двое точно не финишировали.
Это были Но и Чин.
Их нигде не было видно — ни на финише, ни на старте, ни на поле. Куда бы Кайто не заглядывал, парни будто ушли с поля ещё во время гонки. Любой инструктор, осознав, что потерял две иголки в нескольких стогах сена из толпы, попросил бы помощи у парня с камерой, но Кайто уже отклонился от поля за школу, ближе к основному входу, где сейчас никого не было.
Угол здания у академии самый обычный — каменная дорожка, забор, у стены стоит мусорная корзина. «Кстати, Аоко–сама говорила, что они хотели поставить сюда мусоросжигатель, но он не влез, и его установили в подвале школы», — подумал Кайто, присев у мусорки. В ней лежали пустые бумаги и много пищевых отходов, начиная от шкурок картофеля или ужасно воняющих бананов. Закрыв нос, дворецкий поспешил вперёд.
— Где они? — несдержанно шепнул он и завернул за угол. Там парни и нашлись в процессе бесконтрольной драки.
Удар Чина пришёлся Но по голове. Пострадавший немного пошатнулся, коснулся спиной входной двери, но не отступил. Он с разбегу рванул на оппонента и с глухим ударом стукнул Чина в нос. Тот не издал даже крика, но моментами позже из ноздрей потекла алая струйка.
Кайто шёл прямо к ним. Он не слышал разговоров, фраз, словосочетаний и едва различал хотя бы стоны. Лишь глухие и тихие удары кулаков и незаметные взмахи — просто драка без правил. И его, невольного зрителя, совсем не замечали.
Тем временем подлая подсечка повалила Но на землю. Ступнёй по животу раз, ступнёй по животу два, и Чин начал терять контроль. К горлу Кайто поступал рвотный комок.
Совсем, как тогда. Совсем те же движения, но уже один на один, а не двое на одного. О чём думал Но тогда? Почему он тоже сейчас не кричит? Он старается выдержать? Он силён?
Силён? Силён насколько?
Кайто делает ещё один шаг вперёд. Его не существует для этой драки, он невидимка, которому ничего не стоит, как помочь, так и ухудшить ситуацию. И он помнит, как Аоко сделала это тогда — схватить за талию и одним резким выпадом через себя.
Бам!
Голова Чина ударяется об забор. Парень немного стонет и падает без чувств, теряя сознание. Но тоже едва поднимается на ноги, но хорошо различает лицо «спасителя». Кайто смотрит прямо на него, сгорбившись и придерживая руками колени. Его взгляд безразличен, словно ему нет дела до драки.
— Спасибо, — тихо шепчет Но и поднимает дрожащую руку. Кайто наконец улыбается и опускается, чтобы подхватить парня на спину, — Мы оставим его тут?
— Не будь таким добрым, аукнется, — спокойно ответил Кайто, — Скажем его инструктору пару ласковых, пусть разбираются. Из–за чего вы так подрались?
— Эм…
Кайто чуть подкинул парня, чтобы его ноги было легче держать. Они прошли мимо бака, заглянули в пустую аудиторию в окне и вышли к стадиону. Толпа стала меньше, но закрывала победителей и всех инструкторов от парней, кроме двоих.
— Утияма, я справа, а ты слева! — крикнула тучная женщина лет сорока в форме инструктора. Она без перерывов оглядывалась по сторонам, то и дело останавливаясь, чтобы походить на месте. Утияма пытался успокоить её.
— Мы их найдём, — тихо шепнул он и коснулся плеча коллеги. Только потом он заметил подошедших двоих, — Ох, Но! И Кайто–кун!
— Он! — женщина попыталась побежать к ним, но её вес, явно превышающий сто килограммов, мешал ей спокойно передвигать ноги. Если это был бег, то это бег улитки. Она говорила куда быстрее, — Где Чин?
— У входа в школу, — спокойно сообщил Кайто, — Он напал на Но и избил его, потому я его вырубил. Он около забора.
— Э? Опять? А у него крепкая голова, — Утияма почему–то посмеялся, пока женщина вздыхала и продолжала еле–еле идти, — Сколько раз его вырубали!
— Мальчик мой!
Инструкторша дошла до парней и прошла мимо них. Она кричала и звала своего миленького и драгоценного ученика, какими считала всех своих воспитанников без разбора. И ничто не могло её остановить от привязанности к Чину, даже синяки на другом ученике. Добрая, как ангел.
— Тогда, Утияма–сан, я отведу Но домой? Скажете Аоко–сама, что я ушёл?
— Ну, если ему не нужно в больницу, — на вопросительный взгляд Утиямы, парень почти незаметно помотал головой, — Хорошо. Его адрес.
— Я сам назову, — Но сильнее вытянул руки вперёд. На его губах почему–то созрела улыбка, — Думаю, я смогу даже завтра прийти. Скажете, завтра, кто победил.
— Да, конечно. Но можешь не приходить, я прикрою.
— Спасибо. Кайто–кун, полагаюсь на тебя, — Утияма подарил Кайто несколько шлепков по плечу, и дворецкий принял их с кивком.
— Хорошо.
Парень развернулся и быстрым шагом добрался до забора, сворачивая в нужную сторону. Утияма улыбнулся им вслед и достал телефон. Разблокировав его, он увидел оповещение от новостного сайта.
— Этой ночью была найдена ещё одна жертва Шингу…
***
Хоть Но и попросил Утияму рассказать всё завтра, к концу пути студент знал имена первой десятки победителей и половину заданий. Кайто в ответ узнал, что они ушли выяснять отношения после второго задания и сбежали через коридор школы. О чём они говорили и говорили ли вообще, Но не сказал. Он дождался, когда впереди появится его дом и опустился на свои ноги. Но парень не сразу коснулся калитки.
— Кайто, — сначала он повернулся к дворецкому, — Я… люблю Аоко.
В синих глазах парня напротив Но не нашёл даже удивления. Нет, зачем он это сказал? Сказанного не воротишь. Что он скажет? Наверно…
— Зачем ты мне это говоришь? — Кайто не терял своего безразличия. Казалось, ему и правда нет до этого дела, но разве это так?
— Я… не знаю. Просто.
— Хм.
— Тогда до встречи, — Но приоткрыл скрипящую калитку и побежал к дверям. Сил на то, чтобы помахать рукой, почему–то не оказалось, зато Но смог выкрикнуть, — До завтра! — и исчез за деревянной дверью своего дома.
Завтра он не увидится с Кайто, да с Чином тоже. Он проживёт обычный день обычного студента Полицейской Академии — поучится, поест и снова поучится. Завтра не произойдёт похищения, ограбления или убийства. На небе не будет облаков, солнце будет раздражать своей яркостью его глаза, а воробей в окне будет петь странную песенку во время пары по киберпреступности. Именно таким будет завтрашний день Но.
И этот же день станет последним спокойным днём в его жизни.
Комментарий к 38. «Станешь моим напарником?»
Мне очень нравится идея следующей главы. Надеюсь, вам она тоже понравится, хи-хи ;)
Спасибо за прочтение :3
Удивимся в новой главе!
========== 39. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 1 ==========
Комментарий к 39. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 1
Добрый день :3
Ой, знаете, недавно вспоминала первую версию главы… Она была гораздо жёстче :)
Хотя и тут как-то не особо стрёмно получилось… Ну что ж хд
Приятного чтения)
Но недовольно щурится, когда сон заканчивается. Яркая поляна, полная фантастических цветов, растворяется в один миг, когда его веки медленно поднимаются вверх. Глаза ещё ничего не различают: сначала парень замечает тёмные очертания каких–то прямоугольных предметов, которые принимает за шкафчики с книгами, и небольшое окно, в которое не влезет даже маленькая луна на небе — так выглядит его комната, если смотреть со стороны кровати. Хотя окно немного смещено в бок, а не такое ровное. Но сил, чтобы приподняться, пока нет.
Парень пытается приглядеться к помещению. Сначала он видит книги на прямоугольниках, но потом понимает, что это не полки, а старые металлические шкафчики с тремя полосками. Обои блеклые, бежевые, выцветшие, как в их мужской раздевалке в академии. И окно такое же — квадратное и пластиковое, с малюсеньким крепким подоконником, откуда недавно убрали горшок с фиалками. «Я что, в нашей раздевалке? Не врите мне, я спокойно спал дома… Или нет, подождите, я вечером вышел за молоком и… Меня похитили?» — смеётся своим мыслям Но. Он пытается двинуть руками, чтобы вытереть глаза или хотя бы посмотреть на ладони, дабы подчинить себе сон, но замирает. Сознание возвращается к нему в один миг.
Он в чёртовой мужской раздевалке Полицейской Академии посреди ночи. Его правой руке немного тяжело от чего–то деревянного и конусообразного. Левая ладонь лежит на чём–то ужасно холодном, слабо отдающим в нос гнилью.
Но поворачивает голову влево.
Чёрные волосы немного спадают на лицо. Кожа неестественно белая, как фарфор. Одет бегло, глупо — в домашнюю футболку и штаны, будто выбежал из дома забрать почту и хотел вернуться обратно. И проблема совсем не в том, что это Чин, и что он лежит прямо рядом с Но.
На открытом плече этого «бандита» уже формируется трупное пятно, а на его вспоротом животе лежит рука Но, перепачканная в засохшей крови. Неосознанно, от желания вскрикнуть, правая ладонь сжимается в кулак.
Но понимает, что в его правой руке обычный кухонный нож.
Студент приподнимается и садится. Они оба на полу, его домашняя одежда залита кровью, но не так, как если бы он убил кого–то. Скорее так, если бы кто–то стремился подставить его: зарезал парня напротив, размазал кровь по нему словно кисточкой, вложил нож в голую руку, чтобы обеспечить отпечатки, и положил жертву на тело, уничтожив пути отступления.
Но подставили в убийстве. Зачем? Почему именно его? Ночная тишина не отвечала на эти важные вопросы.
«Так успокойся — для начала надо умыться», — Но привстал и положил нож на пол: «Кому нужно убивать Чина? Хотя у него куча врагов. Но кто из них знает меня?»
Умывальник стоит с другой стороны от шкафчиков. С водой проблемы, потому её не могут выключить на ночь. Или просто никому не хочется ничего чинить.
«Может, это был тот парень с колой?», — Но едва не положил ладони на фарфоровую поверхность: «Чёрт, кто он?!»
Парень включил кран. Успокаивающая проточная вода и свежее мыло помогли ему кое–как смыть с себя алую жидкость и немного расслабится. Студент продолжал прислушиваться к тишине, но еле различал стук часов на батарейке и громкий бег своего сердца. «Наверное, мне лучше уничтожить доказательства. Кто поверит мне в такой ситуации? Тем более, когда ты кого–то подставляешь, ты не забудешь о перчатках», — с такими мыслями студент закрутил кран.
Он взял из своего шкафчика своё небольшое полотенце и завернул в него нож со своей одеждой. Конечно, бегать в трусах он не хотел и быстро вспомнил о запасной форме в кабинете профессоров. Только что потом делать с грузом?
«Мусоросжигатель… Точно, мусоросжигатель! Только ушёл ли убийца? Наверное, да. Зачем ему оставаться? Хотя тело только начало разлагаться», — студент бросил взгляд на убитого. Сквозь призму ненависти, он видел кошмарную смерть. Ударов в живот было три или четыре. Большая лужа растеклась по полу, пачкая само тело, тело Но и, наверняка, она же превратила убийцу в алое нечто. От этого ощущения тошнит.
Медленными шашками Но прошёл по старому полу мимо тела и коснулся ручки. Он обхватил её дрожащей рукой и еле–еле толкнул. Парень недолго постоял в дверях, приглядываясь к тихой темноте спокойного коридора. Все двери плотно закрыты, свет не горит — нет никаких признаков чьего–то присутствия.
— Фух…
Мусоросжигатель находился в подвальном помещении, вход в которое можно было найти в центре первого этажа, но ночной холод доводил до болезненной белизны. Конечно, Но мог бы сходить наверх за формой, но дверь подвала первостепенна. Она находится прямо в основном коридоре, у медпункта. Немного старая, но рабочая и с тяжёлым замком, который вешают, чтобы никто не увлекался сжиганием лишнего. Ключ выдают только дежурным.
«Чёрт, замок? Стоило ожидать», — мысленно согласился с неизвестным слушателем Но: «Ключ находится в учительской на втором этаже, слева по коридору. Справа кабинет, где лежала запасная форма… Господи, как холодно–то!». Так, не в силах более оставаться в боксерах, Но рвётся к второму этажу. Совсем не стараясь соблюдать осторожность, он бежит, как на недавнем фестивале, словно вновь хочет оваций толпы, а не прикрыть свой отсутствующий пресс и небольшую, еле различимую круглую жировую складку ниже талии. Сколько бы он не бегал, это наследственное от отца, хотя это его совсем не смущает, сейчас совсем не до этого.
Форма лежит в обычном домашнем гардеробе, который стоит напротив небольшого стола с кучей бумаг, как на нём, так и на полке рядом. Сам шкаф с одеждой раздвижной, достаточно только отодвинуть деревянную пластину и услышать слабый глухой звук. Но вытаскивает два комплекта — одна форма мала ему, сколько бы не натягивай тоненькую рубашку, а другая велика в два раза, чем нужно, и висит на нём, как балахон на средневековом священнике. Даже фуражка такая большая, что полностью закрывает парню глаза и нос, если падает козырьком вперёд, и превращает в слепого без трости. Но так теплее.
«Лучше спрятать полотенце под пиджак, чтобы не носить, только завернуть плотнее», — Но знал много всяких способов что–то завернуть, не перечисляя кучи узлов. Его покойный дедушка учил его этому в своём доме на окраине, к которому легко доехать на одном из автобусов, только придётся пройти через небольшой, но очень плотный лес. Но дёргается, когда вспоминает о узкой тропе сквозь деревья, но воспоминания о большом камине и тёплом какао перебивают лишние трудности. Хотя сейчас и не до этого тоже.
Переодевшись, студент выходит из кабинета. В окнах — ночная мгла, а коридор тих и спокоен. Один шаг, два — Но не различал свои шаги, он прислушивался к стуку бушующего сердца. Сама эта ситуация… Может ли он как–то договорится, чтобы его не подозревали? Нет, японская полиция не такая «доверчивая», чтобы поверить человеку, а не очевидным отпечаткам на главных уликах. Одна экспертиза, и он за решёткой, не проучившись в академии и полгода. За решёткой вместо кого–то. Одна эта мысль могла заставить его остановится на пару секунд. И вот он вдохнул больше воздуха, приподнял ногу и…
Хлоп! Резкий звук открытой двери на третьем этаже прорезает тишину Полицейской Академии. Сначала дверь просто скрипит и открывается, более ничего. Но даже проверяет уши и прислушивается, чтобы убедится, что ему ничего не показалось. В такой тьме и тишине ты легко вспоминаешь все страшные байки, которые когда–либо слышал. Однако, кажется, показалось.
Но делает один шаг вперёд, максимально тихий, буквально встаёт на носочек, и смотрит вверх. Третий этаж молчит, как раньше, тихий и пустой. Студент сглотнул: «Господи, помоги», — мысленно просит он и делает последние три шага перед кабинетом, где хранится ключ от подвала. Дверь этого кабинета не скрипит, но издаёт еле слышный звук, пока закрывается. Но прикрывает её за своей спиной, а потом поворачивается и запирает защёлку. Третий этаж молчит, будто там и правда никого нет или… кто–то стоит и прислушивается к второму.
Но не успел запустить руки в тумбочку, когда услышал тяжёлый шаг. Один, другой — стук ботинок никогда не был таким отчётливым, таким ровным, пугающим. Рука задрожала и «обожглась» об ключ, испугавшись внезапного металлического холода.
Но тут не один — чьи–то шаги, не прерываясь, идут по третьему этажу. «Бежать или нет?» — права на ошибку может и не быть. Но понятия не имеет, что делать.
Его рука нащупывает брелок ключа с подписью «Подвал». Но уже два раза был дежурным и помнит эту неровную форму, об которую легко порезать палец. Только вот как ему выйти, если таинственный убийца или кто бы он ни был идёт к лестнице. Или уже дошёл до неё, ведь шаги становятся всё громче.
Один далёкий, второй громче, третий, четвёртый… пятый раздаётся в шаге от двери в комнату, шестой — и кто–то встаёт за дверью. Свет фонарика едва заметен сквозь щёлку двери, но стены словно не существует. Человек за дверью будто бы не человек, а монстр, прожигающий жертву взглядом сквозь любые преграды. Но сжимается в комок рядом со столом.
Полицейская Академия снова молчит, как обычной ночью, пока внезапно звук разблокированного телефона не заглушает громкий стук сердца парня. Кто бы ни был за дверью, он нажал на набор номера. Но едва разбирает ноты, тем более такие, но мать учила его основам с детства. «Один… Ноль… Два… Номер полиции?» — едва различает парень: «Стоп, он хочет вызвать полицию, чтобы… Ах!»
Сердце сжимается, так сильно, что может лопнуть. Что Но сделал? Как он здесь оказался? Почему именно он? Вопросы, вопросы и снова вопросы… И один единственный, главный — кто настоящий убийца? Кто за дверью? Или случайный зритель вызывает полицию? Но почему бы тогда не заблокировать дверь с той стороны?
Присутствие незнакомца тяжёлое, эмоции мешаются в кашу. Нос чует запах безумия, незнакомого психа, какого–то сумасшедшего желания, идеи… это отдаётся в рот тошнотой. За дверью раздаётся голос — вычурный, поддельный, как у актёра театра кукол, который говорит за своего игрушечного персонажа:
— Здравствуйте, это полиция? — никакого диалекта, казуальный японский, очень вежливый. Не шепелявит, не картавит — зацепиться не за что, — Я нашёл тело в мужской раздевалке в Полицейской Академии. Приезжайте поскорее.
На этом он оборвал звонок, не представившись, снова постоял и поднял руку. Он постучал в дверь, как стучит глупая школьница, пытаясь вызвать туалетную Ханако–сан в женском туалете своей школы, но у него не было цели вытравить парня из кабинета, ведь, постучав, он зашагал к лестнице вниз. Но с непониманием выпрямился.
Неизвестный продолжил путь по лестнице, спускаясь, как если бы он сделал своё дело и может уходить. С каждым его шагом, студент всё ближе приближался к двери. Он прислушивался: убийца спустился с лестницы, прошёл по первому этажу и удалился в направлении запасного выхода. «Так я не увижу его через окно», — заметил Но: «Но он вызвал полицию… Если она приедет быстро, в мусоросжигателе могут остаться следы», — парень посмотрел под пиджак сквозь дыру для шеи, и всё его тело напряглось.
— Мне придётся выбираться прямо сейчас со всеми доказательствами, — едва слышно шепнул он, — И нужно вытереть ключ, если я уже оставил на нём отпечатки.
Использовав для этого своё полотенце, которое пришлось достать, Но дрожащей рукой убрал защёлку. Сначала он совсем немного приоткрыл дверь, разглядывая тёмный коридор сквозь щель, а потом медленно вышел. Он прижал руку к груди, чтобы придержать доказательства и снова побежал, но уже вниз, к секретному выходу через склад. Войти туда можно было через столовую — длинный, прямой и немного узкий коридор с дверями в цех и склад. Из последнего легче выйти, и его дверь менее тяжёлая, чем у цеха. Её Но и выбрал.
Глаза щурились от заметного света слева, а по спине прошёл холодок, когда на голову и тело обрушился сильный дождь. Кафе «Икебана» буквально вчера начало работать ночью, как обычный бар, и луч света от её окон и новой вывески светит на ограждение, немного освещая вид на то, что студенту придётся перелезть. «Либо калитка, либо здесь — только два варианта», — прекрасно понимает парень и подбегает ближе. Просто так верха не достичь, но камень неподалёку помогает подняться и хоть немного задеть верх. Далее два прыжка, и рука там, на плоской поверхности верха. Как секретный агент из американского фильма, Но забирается наверх — козырёк его фуражки падает на лицо, закрывая его, форма продолжает мешковато висеть на нём, и пара, которая гуляла под забором, кричит от испуга.
Но спрыгивает рядом с ними. Он пытался подготовиться к прыжку, но что–то в ноге всё равно будто треснуло, заставляя издать жалостный стон. Но едва поднялся на ноги, когда незнакомец уже подбежал к нему, а с ним и дворник кафе, прибежавший на шум.
— Извините, мне не нужна помощь, — постаравшись сделать свой голос глубоким и более взрослым, студент отходит от незнакомцев и убегает за академию. Недалеко от станции самой академии, есть станция театра. Он может сесть на первый автобус и унестись куда–нибудь и там выкинуть те вещи или даже…
Лишь подойдя к остановке, парень видит спасительный автобус номер шестьдесят — он ведёт к дому его погибшего дедушки. Ключи от этого дома у него всегда с собой. Не медля, парень заходит в открытую дверь и сразу занимает место у окна. Кондукторша протягивает ему руку, и парень протягивает крупную купюру, на которую он хотел купить молоко. А пока женщина считает сдачу, парень смотрит на остальных — в салоне всего два пассажира, кроме него. Хочется врезать себе за то, что он начинает думать, как преступник, разглядывая потенциальных свидетелей, но выбора у него толком нет. Он забирает сдачу, кладёт в карман формы и сжимает в руках билет. Сейчас его лицо удачно прикрывает большая фуражка.
У дедушки дома есть камин и дрова. Вне академии времени навалом и сжечь улики вполне реально. Но кто вынудил его идти на такое? Кто он? Студент их академии? Парень с колой? Какой–то новый преступник? Думать можно бесконечно. Сейчас в Но бурел только один инстинкт — спасения собственной шкуры, никакого альтруизма. Спастись самому — главная цель. Выяснить кто — второстепенная.
Но всё-таки… кто?
— Кто бы ты ни был, я найду тебя, — мрачно произносит парень, наблюдая за капелькой дождя, которая скатывается вниз по стеклу.
***
— Но, где ты был?! — Обычно его мать жалобно дует губы и добавляет в конце «мальчик мой», когда он долго пропадает, но сейчас её голова и руки немного подрагивают. Зато в такие моменты она всегда так резко открывает дверь, что может ударить кого–то и вырубить на пару часов, — Что тогда произошло?!
— О чём ты? — смущённо бурчит Но, поправляя футболку. Новую одежду он нашёл в старых вещах на даче. Она немного давит, но натянуть её было легче, чем застегнуть ту рубашку. А улики горели долго — пришлось проспать за городом две ночи без телефона, какой–либо связи и молока, с которого всё и началось.
— Позвонили из полиции, сказали, что одного из ваших студентов убили ночью два дня назад! — мать всплеснула руками. На её глазах сформировались маленькие капли слёз, — Приходили полицейские, ты должен был явиться в участок ещё вчера!
Как же ужасно хотелось плакать.
Комментарий к 39. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 1
Бедный Но! Какая падла могла его так подставить?!
Узнаем… в новой главе? Ну или в следующей))
Спасибо за прочтение!
========== 40. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 2 ==========
Комментарий к 40. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 2
Добрый день)
40 частей! Ура!!
Приятного чтения :)
Вперёд по коридору, влево через небольшую группу новичков, вправо до упора, а потом через деревянную дверь — в полицейском участке прекрасное освещение, но любой коридор до сих пор напрягает Но, заставляя едва ли не шарахаться от каждого полицейского на пути. Парень старательно прячет свою параною за глупыми шутками о том, как он вчера подвернул ногу и остался дома с матерью на пару дней, что та и передала инспектору Ширатори, который работал над этим делом. Мужчина согласился, очень доверчиво принял это за алиби (если, конечно, он вообще подозревал Но в убийстве), и повёл парня на обычный разговор со свидетелем в светлую и красивую комнату со столиком и диванами. Бледные бирюзовые обои не производили никакого успокаивающего эффекта, дневной свет немного напрягал, хотя казалось, что должно быть наоборот после тёмной ночи. Но какая ещё может быть реакция на полицейский участок, когда вас подставили в убийстве? Взгляд гостя упёрся в термос с чаем и две чашки на столике; кудрявый полицейский первым делом пошёл к нему, наполнил чашки и неаккуратно вывалил на стол маленькие пакетики с сахаром.
— Всего пара вопросов. Расслабься, Араки–кун, — вежливо, по фамилии обратился к нему инспектор. Он предложил парню диван напротив стены, а сам сидел на другой диван, закинув одну ногу на другую, — Вы ранее пересекались с Чином? Были другие конфликты?
— Нет, только две маленькие стычки ни о чём. Я его особо не знаю, только по слухам.
— Ну, — он высыпал в свою чашку всего один пакетик чая, — хотя бы вчерашний конфликт вы можете описать?
— Да.
В процессе чаепития они обсудили всё: и парня с колой, и причину драки, и помощь Кайто. Ширатори больше интересовался первым субъектом, и Но разделял его любопытство, но всё, что он мог вспомнить, это то, как тот парень заходил в здание, но не в туалет. Потом он сообщил о том, что они с Кайто проверили ванную, но ничего не нашли.
Не успев добавить сахар в чай, Но замер с поднятой рукой. Он уставился на свою ладонь, пока в его голове потихоньку проявлялось изображение кабинки, из которой он слышал голос дворецкого и шум проточной воды. Казалось, что он слышит каждую капельку отдельно, но в то же время в один момент, что создаёт громкую и неприятную какофонию из ранее приятного звука. Хочется закрыть уши, пока память теряет образ.
— Араки–кун, что случилось?
— А, я… вспомнил что–то странное, — почти прошептал студент, — Но это не связанно с делом.
— А может связано? Все детали важны…
— Нет, вряд ли…
«Кайто сказал, что ему надо зарегистрироваться у Утиямы, но ведь зарегистрировался у него утром, когда пришёл на фестиваль, разве нет? Может он забыл? Нет, у него ведь идеальная память… Он что–то хотел сделать заранее, поэтому соврал мне? Но что?», — на несколько секунд Но дал себе волю подумать, но потом покачал головой и вернулся к делу. Вряд это имеет какое–то отношение к беседе, если только Кайто сам не увидел парня с колой. «Он ведь сказал бы мне или кому–то ещё, да? Нужно было спросить, а я затупил!» — он недовольно посмеялся над собой, прикрывая рот.
— Это не относится к делу. Так что вот всё, что я знаю.
Но закончил рассказ на драке, и Ширатори положил свой блокнот на стол. Мужчина осушил ещё одну чашку горячего чая, посмотрел на записанную информацию и взмахнул рукой, словно пьяный, ударив себя собственным запястьем между глаз. Он не спешил убирать руку, скрывал глаза, но продолжал держать чашку в другой руке, как если бы это был спасательный круг, а у него внезапно онемела нога вдали от берега.
— Это не дело, а безумие.
— Мм, так сложно? — немного сконфузился Но, — Подозреваемые… есть?
Вместо ответа инспектор вытащил маленькую худую папку, в которой было от силы пятнадцать файлов. Данные о жертве уместились в одну страницу: имя, пол, дата рождения, возраст, статус студента, а с другой стороны фото тела и результаты судмедэкспертизы.
«Жертве было нанесено три колотые раны в живот кухонным ножом или даже двумя похожими ножами. Предположительно одно оружие было украдено из цеха, основываясь на отсутствии одного ножа, но ни это, ни другое орудие не было найдено. По результатам экспертизы было доказано, что на жертве первоначально был применён хлороформ, а затем парализующий препарат. Вероятно, парализованная жертва была в сознании на момент убийства»
Это вся информация о теле.
— К тому же есть целая куча очень странных фактов, — Ширатори был удивительно разговорчив и раздражён, — Например, кровь справа от тела была смазана, будто после убийства рядом положили ещё кого–то, но никакого второго тела не нашли.
Но почувствовал дрожь во всём теле.
— Ещё были украдены две запасные формы большого размера.
— Две?!
— Да. Несколько свидетелей видели в ней некого человека, но даже насчёт пола не уверены. Кто–то считает, что она слишком мешковатая для парня, кто–то уверен, что это был парень… Вероятно, в одной убил, в другой сбежал, — звучало просто, но это и удивляло Ширатори больше всего. Он что–то подозревал, но никак мог найти конец несуществующей «схемы преступника» и понять, где начинаются реальные странности.
— Ах, — замешкавшись, Но кивнул, — Да, странно.
Ширатори допил чай и снова взял термос в руки. Его лицо немного бледное, а глаза пытаются сосредоточиться на деревянном столике, но у мужчины не выходит. Он слишком сильно поглощён роем бесполезных мыслей. Но сложно смотреть на него — сердце дрожит и сжимается, а на ступни напал неизвестный холод.
— У убитого есть бывший друг, который был на фестивале, но ничего не знает, — снова заговорил полицейский после нового глотка, — Троюродный брат, которого не было на фестивале, но он уверен, что убийца — Оя–сан. Оя–сан — это бывшая девушка убитого, там своя долгая история…
Ширатори выдержал долгую паузу. Он снова выпил целую чашку, потом налил ещё и, совершенно молча, прикончил её за пару глотков. И Но напрягся так, как не напрягался вчера, что начал ёрзать на диване в нетерпении.
— Что ещё?
— Аканэ–кун.
— Аканэ–кун? — Но неуверенно уточнил, — Цуёши Аканэ из группы Ооками–сенсея?
— Да, он… очень активный.
Если слухи про Чина занимали в школе первое место, то Аканэ считался вторым по «популярности». Он был сыном важной шишки, но никто не знал какой — то ли важного полицейского, то ли кого–то из некого «секретного подразделения», а может даже и наследником политика. Все слухи разнились, но из каждой драки Аканэ всегда выходил сухим из воды. Возможно, ему просто везло или прощалось, ведь он редко применял кулаки — скорее любил договариваться, а ещё говорить и разговаривать.
— Он просто не затыкаясь утверждает, что убийца Оя–сан, так её и стали подозревать, — печально протянул Ширатори, — А это мог быть и парень, но! Но…
— Девушка… — Но подпёр кулаком подбородок. Мозг отчаянно пытался вернуться в тот момент, когда убийца поднял телефон и вызывал полицию, но память становилась все меньше и меньше, стараясь стереть непоправимую травму из памяти. И тут парня осенило: «Может, тот звонок записывался! Но как я скажу?» — хватило секунды раздумий.
— А как было обнаружено тело? — Но старался сделать свой голос максимально спокойным. И, кажется, это было не нужно. Ширатори смотрел на него с улыбкой, как на коллегу, а не на потенциального будущего заключённого. Только воспоминания пугали и его самого:
— Кто–то позвонил среди ночи. Мы записали звонок, но голос достаточно стандартный — обычный казуальный японский, — Он вытащил из кармана телефон и долго копался в файлах, пока не показал студенту «Аудиозапись номер двести сорок пять», — Даже тон «средний», не поймёшь какой пол, будто специально. Вот.
Мужчина включил запись.
— Здравствуйте, это полиция? Я нашёл тело в мужской раздевалке в Полицейской Академии. Приезжайте поскорее.
«Он, этот же голос! И он правда странный… Кажется, больше мужской, но я знал женщин с более низким голосом. И такой обычный, словно я его уже где–то слышал», — одна мысль прилипала к другой, к ней третья, будто ребёнок собирал лишние пластилиновые лепестки, чтобы снова слепить из них одно целое. Только лепестки были разноцветные и не сочетались с друг другом, всё больше погружая в дебри непонимания и путаницы. Этот преступник точно не обычный убийца.
— Я не верю, что это Оя–сан, но… Понимаешь, почему это дело полный ужас? — Ширатори посмотрел вперёд — не на Но, на стену позади него. Никто не ожидал от полицейского мгновенного ответа и дедукции, но в его глазах читалось, что он сам ждал этого от себя. Сам мечтал понять, почему всё так странно, почему всё так… просто? — Послушай.
Он провел увлекательным пальцем по телефону, и воспроизвелась «Аудиозапись номер двести сорок восемь». После трёх секунд молчания, записанный голос Ширатори сказал: «Говори», и Но услышал другой голос… или нет?
— Меня зовут Якио Оя, мне девятнадцать лет. Я обучаюсь в медицинском университете на фармацевта. Встречалась с Чином с первого года старшей школы, пока он не бросил меня перед выпускным. В тот день я спала в своей съемной квартире, это никто не может подтвердить.
Был применён хлороформ и парализующий препарат — Оя фармацевт.
Чин бросил её перед выпускным — мотив.
В ту ночь спала дома одна — нет алиби.
«И, чёрт возьми, это тот же голос. Совершенно идентичный», — голова Но упала вниз: «Что, если это она? Может я напридумывал всякого? Нет, а если это не она… Кто будет разбираться? Других улик… нет».
Но едва сдержал вздох. Ширатори смотрел на термос, ожидая, что чай появится там сам по себе, но ёмкость оставалась пустой, сколько не тряси её.
— Наверно, это всё, Араки–кун. Многие уже убеждены, что это Оя–сан, но…
— Понимаю. Это странно.
— Да. Сможем ли мы что–то сделать?
Но поднял глаза. К счастью, синяки под глазами обошли его стороной, но в его лице осталась усталость. Он два дня провёл в пустом доме и ни разу не потушил камин, пока не ушёл. Сидел у него, спал, листал любимый детектив дедушки, но не вчитывался. «Детективный роман» — так иронично.
— Не знаю. Я… ничего не знаю.
***
Когда Но вернулся домой, Утияма позвонил ему и предложил остаться дома на недельку. Парень не спорил. Он раздражённо толкнул дверь ногой и прыгнул на кровать, как хищник нападает на добычу. Хотелось обернуться одеялом и притвориться маленькой подушкой, которая не умеет разговаривать, не имеет проблем и дарит всем тепло и радость. Безопасной миленькой подушкой из перьев.
Мама заботливо принесла ужин в комнату сына, и Но измученно улыбнулся ей. Он еле–еле выдавил из себя «спасибо», чтобы женщина ушла довольной, и долго бездумно глотал помидоры и разжёвывал мясо. Закончив, он не смог заставить себя выйти из комнаты дальше коридора и бросил поднос на тумбочке. Студент печально оглядел пустую чашку, вспомнил вкус чая из термоса и побелел, как новая штукатурка.
Он никак не мог успокоиться. Сон не шёл, пароль от компьютера вылетел из головы, а любимый «Гарри Поттер» отказывался казаться чем–то осмысленным, страницы расплывались перед глазами. Парень листал первую книгу до утра, уже едва замечая время. И когда наступило это утро? «Разве всё ещё не часа ночи?» — так он посмотрел на свою мать, когда она пришла с завтраком.
— Инспектор Ширатори звонил. Ты не слышал?
Звук телефона прозвучал отдалёно, но в мобильнике Но чётко отображался пропущенный вызов. Парень наспех натянул мало мальски приличные штаны, просунул голову в первую попавшуюся футболку, по старой привычке занёс новый номер в список контактов и уже оттуда перезвонил.
— Вчера Ою арестовали до выяснения обстоятельств. У нас есть ордер на обыск. Приезжай в десять к участку, — никаких приветствий, одно предложение. Ширатори точно был занят. Время ещё есть, завтрак почтиокончен, и Но долго не медлит.
Автобус быстро довозит его до нужного места, а там его ждёт полицейская машина. Инспектор серьёзен, Но немного страшно, но найти правду никогда не бывает просто. А дорога не короткая: в машине включено радио, студент вспоминает свой пароль от компьютера, понимая, что вводил совсем не то, и вертит в руках одноразовые перчатки. Скоро мысли вернутся к делу.
Двухкомнатная квартира среднего размера: чистая и просторная гостиная, квадратная спальня, небольшая ванная и тесная прихожая. Тумбочки пусты, ванная чиста, а компьютер куплен совсем недавно. Но ходит по комнате, теряясь в каждой комнате, поддаваясь неожиданной паранойе и сходя и ума. Он внимательно осматривает спальню, видит шкаф и спиной падает на кровать напротив.
Шкаф… Аоко рассказывала ему о убийстве Ойси Таю, где тело спрятали в шкафу. «Что если?» — парень сильнее натягивает перчатки и раздвигает дверцы. Исключая одежду, тут лежит коробка от увесистого системного блока. Его дедушка так же хранил коробки, но эта лежала на других, более маленьких коробках. Разве так рационально?
Но наклонился и коснулся её. Никакого скотча, её можно было открыть без проблем — в ней лежала форма студента полицейской академии и нож, покрытые кровью. «Стоп, что?» — Но отчаянно потянулся к вещам, но замер: «Ширатори сказал, что две формы… В этой был убит Чин? А нож? Тот самый второй нож? Он идентичен тому ножу…».
Вопросы, вопросы и только вопросы, а ответы убегали врассыпную, играя в прятки. Кровавая форма, окровавленный нож и тонкая бумажка, торчащая из нагрудного кармана. Студент сглотнул. Что может уместиться на ней, когда она так похожа на палочку для пробы духов? Нет, уместилось — на ней было напечатано:
«roof9»
«Крыша 9? Ещё и без пробела? И с маленькой буквы» — прочёл Но: «Что это значит?».
— Араки–кун, ты что–то нашёл? — в самый важный миг в комнату вошёл Ширатори, и рефлексы помогли Но запихать бумагу в карман. А вот улики уже не спрячешь. Но что это за надпись? Шифр? Не похоже — слишком наивный.
***
На орудии нашли отпечатки Ои, а форму проверили очень бегло — для такой девушки, как она, такая форма точно великовата. Всё складывалось, как пазл, но откуда взялась эта форма? Преступник с самого начала продумал то, что арестуют эту девушку? Или он узнал, что они подозревают её, и подготовил для этого доказательства?
Но если вообще этот «преступник»? Не она ли сама является убийцей?
В любом случае, она единственный подозреваемый, с которым всё складывается, тем более уже два человека уверены в её причастности. Арест, суд и тюрьма — вопрос времени.
— И правда, безумие. Не я, так она, — Но снова бросился к кровати, но долго на ней не пролежал: перекувырнулся, сел, встал и подошёл к компьютеру, — Надо узнать, что другие думают об этом деле. И теперь я не перепутаю пароль.
Несколько стуков по клавиатуре, уверенность в своих действиях, бумажка–напоминание под носом, но компьютер ворчливо пищит.
«Неверный пароль»
— Что? Но я только месяц назад его поставил! — хочется схватить клавиатуру и бросить в монитор, но глаза перебегают к карману штанов, — Кстати, это похоже на пароль.
Одной рукой парень вытаскивает бумагу. Это точно никак не может быть связанно с ним, но пальцы быстренько набирают короткий пароль.
«roof9»
Одно нажатие на ввод, и компьютер дружески приветствует пользователя:
«Добро пожаловать!»
Рабочий стол никак не изменился: ничто не удалено, никаких новых файлов не скачено, картинкой всё ещё является огромный арт с Гермионой Грейнджер. Или всё хорошо только на первый взгляд?
— Не нравится мне, куда ввязываюсь… Но ладно! Надо было думать, когда в Полицейскую Академию поступал… мать твою.
Комментарий к 40. Убийца — студент Полицейской Академии? Часть 2
Оя–сан… Она ли? Или просто подозреваемая в самом бедственном положении? А кто, гад, пароль сменил?
Спасибо за прочтение. Увидимся… в следующей главе ;)
========== 41. (Не) свидание? ==========
Комментарий к 41. (Не) свидание?
Добрый день)
Давно не виделись с Кайто и Аоко, а именно целых… две главы? Ну, может вы скучали?)
Приятного прочтения!
— Аоко–сама, эм… А насколько сложно искать человека, который в раннем возрасте сменил пол?
— Мм, не знаю. Его новое имя известно? Или старое?
— Новое, потому я не уверен, что это тот человек…
Довольно странный диалог для завтрака, но Кайто это не смущало. Он продолжал насыщать организм, как если бы машина сама умела набирать себе бензин для дальнейшей работы. А вот Аоко ковырялась в тарелке, как ворчливый и придирчивый ребёнок, который не любит бобы или изюм, но вынужден есть блюда с ними под строгим надзором родителей. В конце концов, девушка перешла к активным действиям, когда еда немного остыла и потеряла свой вкус. Стало ещё хуже.
Аоко была расстроена. Вряд ли можно быть в ярости, узнав о смерти Чина, но это не помогает справиться с паршивым состоянием после чьей–то смерти. В его убийстве и правда были странности, но Оя казалась ей преступницей. И девушка сочувствовала скорее ей, чем убитому. Быть брошенной перед выпускным — это низко. Может, были и другие случаи?
Кайто же задал свой вопрос по следующей причине — Муку. Он навещал его на следующий день после фестиваля и вчера, а потом вернулся именно с этим загадочным вопросом. Впрочем, он всё объяснил: Муку кое–как вспомнил своего друга, который сбежал из школы и скоро, по слухам, стал девочкой. Он и пострадавший дворецкий были хорошими друзьями, только новое имя для него неизвестно. Кайто же сказал, что узнал это имя, но откуда?
— Аоко–сама, не стоило ждать, пока еда остынет, — забыв про дело, запричитал дворецкий, — Давайте я ещё сделаю или согрею.
— Нет, спасибо, я доела, — последняя ложка, и едва тёплое мясо на пути к животу. Даже холодное оно такое же вкусное и нежное, как вся еда Кайто, но от холода немного мутит. Аоко приподнимается со стола и выхватывает тарелки так быстро, как дворецкий никогда не смог бы, — Давай я сегодня помою, если ты будешь помогать Муку искать его.
— А, я, — смущённые глаза парня немного забегали по комнате. То ли стыд, то ли что–то другое раскрасили его щёки в розовый цвет. Аоко и правда кое–что забыла, — Сегодня же суббота.
— Ах, и правда. Лучше в будний день, да? — девушка тоже очень неловко улыбнулась, но не выпустила посуду из рук, даже когда Кайто встал, — Я всё равно сама помою. Ты постоянно её моешь, так что…
Твёрдая мужская рука коснулась запястья её правой руки. Его пальцы побежали по руке, добрались до ладошки, а потом схватили губку. Сзади в её спину упёрлась более крепкая спина, чем у парня раньше, и теперь это начинало пугать. Когда он так делал, её щёки пылали как никогда, а он продолжал уверенно намывать посуду, окончательно вырвав и тарелку и губку. На её руки падала лишь мыльная вода.
— Кайто, мне… тесно.
— Ах!
А отскакивал он быстро, как заяц. Аоко ещё некоторое время смотрела в кухонную стену, успокаивая себя, а Кайто всё ещё краснел, как будто бы только что это делал не он. Под взглядом Аоко его лицо раскалялось всё сильнее, и большая ладонь ни капли не прикрывала широко открытый рот.
— Простите!
— Ничего… Просто посиди, мне не сложно помыть всё самой.
— Тогда желаете мороженного?
Аоко очень глупо на него посмотрела, потом окинула взглядом морозильную камеру и снова как–то укоризненно пробежалась глазами по лицу дворецкого.
— Я вчера доела, пока тебя не было.
Парень стал чуть серьёзнее. Когда он медленно отводит взгляд в сторону и задумчиво смотрит в никуда, ему не хватает черного пиджака, дорогого офиса, важных документов и маленькой автоматической ручки, чтобы из него получился важный и уверенный в себе начальник. Хотя кто знает, кем он станет? Может, он и не всегда будет дворецким.
— Да, точно, я сегодня не проверял.
Но кое–что известно точно — теперь он чаще счастлив и улыбается, а значит с ним улыбаются и остальные. Аоко, например.
— Давай прогуляемся по городу! Давно просто так не выходили. Заодно вместе мороженного поедим!
— Хорошо!
***
Чистое небо покрывало несколько белых перистых облаков, но это лишь делало его прекраснее, как модный аксессуар. В шумном Токио мало птичек, особенно в людном центре, а гомон толпы не капли не мелодичен, но двум людям не до этого. Сначала они просто купили мороженое в ближайшем ларьке у дома, а потом ноги сами занесли на одну людную улицу, другую, а там пара автобусов — вот и центр.
Огромный пешеходный переход пересекался три этапа. Первый ребята прошли спокойно. На втором Аоко запнулась, но Кайто придержал её, сжав её ладошки в своих и встав позади. Девушка посмеялась и убрала руки с кивком, но уже скоро её ладонь обняла пальцы парня, помогая ему пересечь третий переход. Какая–то старушка шепнула что–то милое им вслед, и ребята смущённо посмеялись. Светофор за ними засиял красным. Машины рванулись по своим делам.
— Куда мы?
— Я хотела бы сходить к Сэтсуки, но, знаешь, я давно не была на катке. А у нас тут недавно построили один с искусственным льдом.
— Ка–ка–каток? — неожиданно несколько раз запнулся Кайто. Он прикрыл нос двумя пальцами так, будто чесал его, — У нас с ним не очень хорошие отношения.
— Катался?
— В детстве… наверно, в первом или третьем классе. Я постоянно падал.
— Хм, может, тогда куда–то ещё?
— Нет, если Вы хотите, то пойдёмте, — его ладонь нежно коснулась её руки, обняла пальцы и очень слабо дёрнула их хозяйку в сторону искусственного круглосуточного конька. Аоко сначала и не поняла, куда её пытаются проводить, но потом покорно зашевелила ногами. Кайто всё ещё ставил её желания выше своих, но, может, она сможет научить его кататься? Он звучал разочарованно, когда говорил о своей неспособности кататься.
Стоит попробовать.
***
Надежда Аоко была твёрдой, но реальность разбила её так же легко, как можно разбить стеклянный шар гадалки–мошенницы — на коньках дворецкий был абсолютно безнадёжен. Будто в коньки нарядили кота, который не понимает, что он делает на льду и пытается сбежать, но падает, падает, падает и катится по дороге. Прошло всего три минуты, прежде чем взгляды всей толпы смотрели на парня, какие–то девушки предлагали Аоко помощь, а гордая мать с двумя детьми запричитала перед ближайшим работником о том, каких тупиц пускают на этот «третьесортный каток».
— Давай, возьми меня за руку, — Аоко игнорировала всех, всегда поднимая парня и отводила к стенке.
— Я безнадёжен…
— Ну–ну, всё нормально! Я вот никак не могу справиться с лыжами, ещё с детства, — посмеялась девушка, — Не обязательно быть во всём не идеальным.
— Я… хорошо катаюсь на лыжах, — Кайто мог бы слабо улыбнуться, но не вышло. Он продолжал смотреть на девушку так, будто убил перед ней человека или есть что–то похуже этого, — Но Вы давно не ходили сюда, а я всё испортил.
— Кайто, ну хватит! Ты ничего не испортил! Было весело!
Она крепко сжала его руку. Теплота её ладони казалась ему неповторимой и особенной, единственной во всём мире, хотя он обнимал не так много рук. Но как же билось сердце! С какой силой кровь подступала к лицу! Как легко останавливалось дыхание и снова возобновлялось, становилось частым и прерывистым! Сильное и растущее с каждой минутой чувство разгоралось, словно летний пожар в лесу. Парень попытался встать, ноги покатились в стороны, но забор сзади и её рука еле удержали его.
— Завтра можем сходить в другое место, хочешь? — снова мило спросила Аоко, но Кайто мрачно замотал головой. Было видно, что он хочет согласиться, но не может оказаться от намеченных планов.
— Я схожу к Муку, мы договорились обсудить этого парня ещё раз.
— Который сменил пол?
— Да. Есть две «кандидатки», — дворецкий чуть крепче прижался к забору, — Может, мы что–то поймём.
— Ну, если понадобиться помощь…
— Спасибо, я знаю.
С улыбкой на лице он смотрелся гордо и уверенно, но уже через секунду снова поправлял ноги. Аоко приобняла его за плечи, а потом медленно подняла, чуть не упав сама. Каким–то образом ей удалось сохранить баланс, но нести парня по катку было не просто. На счастье, тут было несколько выходов с разных сторон.
— Вот, коньки! — девушка сняла и сдала взятое напрокат оборудование сотруднику, а Кайто беспомощно уставился ей в спину. А ведь он бы ещё раз посмотрел, как плавно и легко она катается по льду. И куда теперь? — Кайто!
— Да?
— Давай… пойдём в кинотеатр!
— Кинотеатр?
— Да, недавно новый фильм вышел…
— А, хорошо.
Аоко громко засмеялась. Она быстро побежала вперёд, в коридор, ведущий к выходу, а Кайто ещё несколько секунд стоял рядом с сотрудником, пытаясь найти себя. Он был в кинотеатре два раза, в самом глубоком детстве, и помнил лишь кучу парочек на каждом ряду, оттого это место казалось ему особо романтичным. Одновременно хотелось обругать себя за такие «наглые мысли», но ничто уже не остановит бешено стучащее сердце.
Если любовь — это безумие, то Кайто — псих.
***
Если толпа в коридоре торгового центра уже становилась чем–то привычным, то кинозал был похож на застрявший лифт. Одна дверь, как единственный выход, свет, который скоро выключат, и всего немного времени, чтобы найти своё место. Но не только это смущало Кайто, пока он неудобно ковылял за Аоко
Парочки. И снова на сеансе одни парочки: позади них, спереди, на верхних рядах целых три, будто бы в эту субботу День Святого Валентина. И ведь две из них смотрели на них, на новых посетителей. Пара позади зашепталась, стоило им сесть.
— О, ещё парочка пришла, — усмехнулся мужчина с бородой, которому не меньше тридцати, но не более сорока лет, — А ты говоришь, что парочки на ужастики не ходят.
— Ого, эти двое такие молодые! — женщина была намного моложе мужчины, но была похожа на королеву рядом с ним. Как будто набор из двух фигурок, который выглядит потрясающе только вместе, — Нет, может в их возрасте стоит ходить на что–то миленькое?
— «В их возрасте, в их возрасте», задрала! Люди ходят куда хотят, — его рука резко потянулась к её плечу. Свет в кинозале отрубился за одно мгновенье, как если бы он нажал кнопку на ней, — Ну вот, сейчас куча рекламы, и начнём есть попкорн.
— Тогда я люблю есть попкорн во время рекламы! — внезапно усмехнулась женщина, накидываясь на закуску.
Кайто отвернулся от них. Совсем темно не было, и Аоко было прекрасно видно: легкое клетчатое платье, спокойный взгляд, банка с колой в руке. Она предлагала ему тот же напиток, но Кайто отшутился, сказав, что пробовал её перед фестивалем и лучше попьёт домашнего чая, и девушка не стала настаивать. Хотя сейчас кола казалась наиболее привлекательной, когда она у неё в руках.
— Ой, — Кайто едва поймал себя на этих странных мыслях. «Но такие ли они странные?» — второй голос возник в голове из ниоткуда, посадил росток сомнений и сбежал, оставив наедине с перерабатываемой информацией. Секунду Кайто пялился в экран, а потом в голове снова раздался «щёлк», — Я понял.
— Что понял?
— Как выиграть в шахматы, — с улыбкой парень указал на трейлер к фильму о шахматах, и Аоко неловко посмеялась. Недавно он обыграл её, как детсадовца. И он–то не может выиграть в шахматы? «Ладно, не хочет говорить, так и пусть», — девушка потянулась, а потом прилипла к экрану.
Начался фильм.
***
Кайто часто поглядывал на Аоко, несколько долгих минут смотрел на экран, но совсем не оборачивался назад. Парень слышал шёпот последних рядов, шорох пары сзади, не придавая этому значения, пока не услышал слабые женские стоны. Сначала очень тихие, потом немного громкие.
Пара на последнем ряду разделила страстный поцелуй, приковав к себе внимание всех рядов. Кто–то из каждой сидящей здесь парочки обернулся к ним, будто это кино гораздо интереснее поиска призрака в заброшенном доме. А те двое даже и не думали останавливаться.
Кайто снова посмотрел на Аоко. Ей больше нравился фильм, и парень не мог не поддержать её, но голосам позади уже не было интересно узнать, кто вызвал призрака. Все щебетали о романтике поцелуев в кино, как заведённые.
— Аоко–сама, я… хочу в туалет.
— Да, конечно… Голоса мешают?
— Да.
Аоко впервые обернулась назад, но так, будто всё прекрасно слышала. А не услышать всего этого было невозможно — все зациклились на смелой паре, как кинокритик на игре актёров.
— Тут это нормальная ситуация, понимаю, что не привычно, — она, как всегда, улыбалась, — Иди.
— Спасибо! — Кайто вскочил с места и побежал к выходу.
У него не было желания воспользоваться ванной по назначению, ему нужна была тихая комната, и уборная являлась именно такой, а зеркало помогло взглянуть на себя со стороны.
Его волосы взъерошились ещё больше. Брови сузились к переносице. В глазах смешалось столько всего, что парень усомнился в их цвете. Щёки ни капли не покраснели, но дыхание было тяжёлым.
— Я каждый день так волнуюсь. Вдруг я сделаю что–то не так, снова? — внутренний голос вырвался наружу заменяя основной, — Как другие парни могут быть такими спокойными, будто это для них ничего не стоит? Почему Но так спокоен, когда говорит с ней? Почему Чин умудрялся так наглеть? Как, чёрт возьми, это должно работать?!
Тяжёлое дыхание становилось всё медленнее и сильнее, несмотря на попытки нормализовать его. В уборной не было ни одного окна, но проблема была не в них, а уходить с сеанса Кайто не собирался. Мысли окончательно спутались.
Дворецкий простоял у умывальника ещё несколько минут.
***
— Точно всё в порядке? — Аоко не спешила есть, снова позволяя еде остывать. В этот раз Кайто торопил её молчаливыми жестами, но она, ко всему прочему, очень утомилась за двухчасовой фильм и то и дело норовила уснуть, — Долго ты в уборной сидел.
— Всё хорошо, я просто думал, — Кайто тоже ел медленно, но скорее из–за волнения, — Ешьте.
— Да, но…
На этом скромный диалог за ужином на кухне резко оборвался. Аоко медленно проглатывала спагетти в соусе, Кайто лишь изредка съедал кусочки бекона, когда видел что Аоко, нормально ест, а потом просто поглядывал на часы. Они пришли рано, но сели играть в видеоигры, и теперь студентка походила на зомби. Доев, она случайно уложила ложку на скатерть, тоже посмотрела на часы и опустила голову почти в бессознательном состоянии. Дворецкий еле успел забрать тарелку, когда она умудрилась упасть головой на стол.
— Вот же… Теперь я буду есть холодное, — случайно проронил он, быстро доедая чуть похолодевшие остатки пасты, — Это ничего. Вымыть посуду тоже ничего не стоит. А вот говорить что–то и что–то делать всегда страшно.
Закончив с посудой, он подошёл к девушке. Вряд ли кто–то согласился бы проспать всю ночь на стуле на кухне, а уж тем более проснуться там.
— Извините, — едва отодвинув стул, Кайто поднял девушку на руки. Сейчас он волновался? Сильнее всего. Нести такого дорого человека на руках… нет, самого дорого человека на руках для него — неописуемая ответственность, даже если путь до её комнаты не так далёк. Кид снова подбежал к ним, что–то мяукая, как если бы хотел играть, но дворецкий совсем не смотрел на него, только шёл вперёд.
Её комната никак не изменилась: всё те же милые игрушки, любимый ноутбук и мягкая кровать с заправленным одеялом. Осталось только чуть оттянуть его, положить девушку на кровать и накрыть одеялком, как спящее дитя — так Кайто и поступил. Его правая рука чуть похлопала одеяло над животом, левая поправила подушку, когда Кид врезался в его ногу, будто специально тараня её своим маленьким носиком. Совсем ничего, если бы баланс не пошатнулся. Левая ладонь вовремя схватила край тумбочки, удерживая от падения, а правая упала на лицо девушки, задев своим указательным пальцем её губы.
— Ах! — Кайто отбросил руку максимально быстро и тут же посмотрел на ладонь, а потом на палец, — Я случайно…
Палец просто коснулся её губ. Его палец. Просто его палец. В нём даже ничего не изменилось, палец как палец. Это всё одна большая случайность, но рефлексы сами притянули правую ладонь к его лицу.
— Мяу? — смущённо мяукнул Кид где–то снизу. Он любил всё обнюхивать, но «хозяин», нюхающий свой собственный палец, казался ему больше идиотом, нежели огромным котом. Котёнок уже было хотел выдать ещё пару пояснительных «мяу», но тут же зашипел и снова попробовал напасть на правую ногу парня.
Кайто облизнул свой палец. Дважды. Трижды? Кид уже не шипел, он царапался, но дворецкий и так не замечал его.
— Знаешь, малыш, — Кайто наконец убрал руку от лица, но ещё не сдвинулся с места. Он до сих пор не отрывал взгляда от спящей девушки, — На самом деле я не знаю, как выиграть в шахматы.
— Мяу?
— Но я знаю, почему так хочется играть.
Комментарий к 41. (Не) свидание?
Нет слов, только вот этот смайлик: “О_О”.
А в новой главе мы вернёмся к делам. Надеюсь, вы готовы?
Спасибо за прочтение. Буду ждать вас в следующей главе!
========== 42. Мужчина, женщина… мужчина – кого мы ищем и кто ищет нас? ==========
Комментарий к 42. Мужчина, женщина… мужчина – кого мы ищем и кто ищет нас?
Добрый день!
Эм, да я знаю, что прошло больше недели, но я болела… Периодически даже поднималась температура. Первую сцену главы собирала по предложениям несколько дней подряд хд
Сейчас стало лучше (агрессивно стучу по дереву), так что вот глава и… приятного чтения!)
Кайто устало потянул руку, сжал в ладони дверную ручку и вышел из дома, по привычке попрощавшись. У инспектора Накамори отгул, Аоко ушла в Полицейскую Академию ещё час назад, а парню предстоял длинный день. Сначала он собирался попросить Аоко о помощи, но ещё во время завтрака девушка проболталась о тяжёлой простуде, которая поразила группу одного из инструкторов. А ведь именно одна из его студенток могла при рождении быть маленьким мальчиком. Другая же…
— А потом ещё один парень, — Кайто загадочно посмотрел на наручные часы и поправил невзрачный джинсовый пиджак. Новые штаны оказались немного тесными, но хорошо сберегали от прохладного ветра, — Много работы. Пора выдвигаться.
Дом Утида Саны находился в соседнем районе, с ближайшей автостанции автобусы туда не ходили — приходилось идти дальше, постоянно поправляя шнурки. Прохожие тоже куда–то спешили и пробегали мимо, но Кайто не торопился. Он провожал одного пешехода глазами, оборачивался назад, возвращался к дороге и снова наблюдал за милой старушкой — никуда не спешил, оглядывался, думал.
О чём? Он не мог остановиться на одной мысли — в его голове за лидерство сражались целых три.
Автобус не подошёл к станции сразу, его приходилось ждать. На его пути встречалось как минимум два места с небольшими пробками, и транспорт часто застревал. Кайто прекрасно представлял, сколько времени он может потратить на один путь до дома студентки. Как бы к ней напроситься? И она ли бывший «он»? Муку точно не напутал?
Завидев вдалеке автобус, парень подошёл к дороге и дождался, когда транспорт остановится перед его лицом. Дверцы широко распахнулись, пассажиров оказалось немного — места были и у первой двери, и у второй. Кайто решил далеко не ходить и сел рядом с выходом, стараясь временно очистить голову от лишних рассуждений. Глаза удивительно плотно закрылись.
Полудрёма свалилась на него, и сообщение от Даичи оказалось пропущено.
***
Только у дома подозреваемой Кайто понял, что психиатр что–то отправил ему, но не успел даже вытащить телефон, когда сама Сана вышла наружу с небольшой сумочкой. Завидев её, дворецкий ещё ниже опустил гаджет в карман и прикрыл ладонью, не вынимая руки.
Девушка смотрела на него с удивлением, а потом её лицо сжалось от испуга. Её волнистые русые волосы до плеч совсем не походили на парик, овальная форма лица хорошо сочеталась с образом девушки. Он и в детстве был немного похож на представительницу женского пола, а сейчас, в длинном женском халате, он походит на аномально высокую японку. Скорее всего только рост и немного размашистая походка выдают в нём всё того же мальчика Рёту.
Когда он уверенно подошёл к воротам, Кайто сразу ощутил противный запах сигарет, отчего немного прокашлялся. Но он забыл об этом, когда сломанный нежный голос, в котором ничего не осталось от бывшего «одноклассника», спросил:
— Ты кадык ищешь?
— Ха–ха, не, не вижу, — еле посмеялся дворецкий, — По росту видно, что ты очень странная «женщина». Где ты видел японок ростом в метр девяносто три?
— Метр девяносто пять, малой, — когда Рёта пару раз ударил гостя по голове ладонью, Кайто почувствовал себя в более привычной обстановке. Как бы бывший парень с самого детства не был похож на девушку, он рос быстрее всех и никогда не упускал шанса хвастаться своим ростом. И он до сих пор выше всех. Разве не иронично? — Ладно, пойдём. Какие вопросы ко мне?
— Муку хочет тебя видеть, но сначала другой вопрос.
— Да?
— Пьеса.
— Ох, — одно слово «пьеса» в мир перекосило его лицо. Без лишних слов и взмахов руками, Сана развернулась и приоткрыла калитку, чтобы забрать счета из почтового ящика и впустить гостя на территорию дома, — Из–за этой истории с Шингу, да?
— Да.
— Ладно… заходи.
***
Дом Саны был очень похож на дом Накамори, только планировка была отзеркалена — Кухня находилась справа, туалет слева, а спортивной комнаты не было в помине. Её заменяла отдельная душевая с джакузи, но её Кайто осмотреть не успел, когда хозяйка дома вынула из холодильника две банки заграничных чипсов, маленькую баночку с острым соусом, разложила это на столе перед телевизором и отправилась назад на кухню, чтобы вернуться с совершенно обычной водой.
— Ты из тех, кто думает, что если запивать бургеры водой, то не потолстеешь?
— Нет, я просто люблю воду. А ты я смотрю реально дворецкий полицейского, раз сразу обыск по дому устроил, — Сана похлопала по дивану, приглашая сесть, — Ордер покажи хотя бы.
— Ох, жалко, что у меня его нет, — без малейших колебаний Кайто сел. Диван был один, напротив телевизора, так что сидели они рядом, в нескольких сантиметрах друг от друга и не могли скрыть никаких эмоций: ни он, ни она.
Первую чипсинку взяла Сана, Кайто просто повторил за ней. Так ещё раз, и ещё раз — они просто начали есть, не зная с чего начать, пока рука Кайто не запачкалась в жире. Он встряхнул ей, вытащил салфетку из кармана и спросил, вытирая руку:
— Хорошо. Как тебя попросили играть в пьесе? Что ты вообще о ней знаешь?
— Хм, не скажу, что много… Я увидел сценарий, когда столкнулся с Юкой в коридоре. Она писала его вместе с Шингу, да?
Кайто кивнул.
— Вот–вот, — Сана немного выгнулась, но не по–женски, — Тогда она пошутила, что вряд ли найдёт двухметровую женщину на роль злодейки среди низеньких японок, если только я не вырасту и не сменю пол.
— О, вот откуда у тебя появилась идея сменить пол.
— Ха–ха, нет, это никак не связанно.
— Но ты ведь сделал это не из–за желания стать женщиной, верно? Ты хотел скрыться, чтобы тебя не спалили.
— Ну, к сожалению, ты прав, — девушка внезапно оттолкнула чипсы подальше, хотя парень мог легко до них достать, — Ладно, ты ещё не передумал? Точно хочешь услышать историю?
— Рассказывай.
— Что ж…
Сана чуть отпрянула, прижавшись к краю дивана и подняла ноги, сев на него и обняв колени. Снизу было видно, что трусы у «девушки» не женские, но Кайто это толком не интересовало. Он вглядывался в покрытые печалью глаза бывшего одноклассника.
— После той встречи я больше не слышал о пьесе, пока меня не позвали сыграть одного из героев, — она налила себе один стакан воды и продолжила, — Тогда я впервые прочитал сценарий. Это была криминальная драма. В одном городе нашли два тела, рядом с которыми лежали обломки пазла, тоже на двадцать пять деталей. А сам пазл был фотографией двадцати четырёх старшеклассников, а в центре стоял двадцать пятый человек — их классная руководительница.
— Детектив? Хм, и что пошло не так? — немного непонимающе покачал головой Кайто, легко дотягиваясь до вредной закуски. Сана начала смотреть на него с большим осуждением.
— Информатичку помнишь?
— Ой, её не забудешь… Стой, она у вас играла? У неё же шизофрения.
— Именно! — девушка без сил упала на стол, — Три вида сразу, если не пять. Она нас резала без колебаний. Одного и правда почти убила, если бы скорая не приехала. А перед финалом она подожгла сцену и пока все убегали, заложила бомбу!.. Потому что вошла в роль.
Лицо Кайто внезапно стало таким удивленным, что он обронил несколько чипсинок на чистый стол. И, каким бы чистым он не был, настроение есть сразу пропало. Он, щурясь, будто спрашивает самого Шингу, сказал:
— Но тогда разве проблема не в одном участнике пьесы? Почему нужно вырезать всех остальных?
— Ну… Шингу же сам сумасшедший? Откуда мне знать, — из кармана халата показалась пачка сигарет, из другого зажигалка, — В пьесе я был одним из первых трупов, я нихера не знаю.
— Ох, а ты бесполезный, парень…
— Ну тебя. Я девушка.
Кайто тщательно отобрал чистую чипсинку и съел, немного хихикнув. Но одного человека он нашёл.
— Ладно, перекинуть Муку твои контакты?
— Я немного не доверяю другу Шингу, но Муку вроде нормальный. А ты у нас у Аоко работаешь?
— Ага.
— Крутая девушка, её все знают. Ладно, записывай…
Скурив одну сигарету, Сана спокойно прервалась на передачу контактов. Она то закидывала правую ногу на левую, то левую на правую, то закидывала их на диван и прижимала к себе. На вид и вправду совсем не похожа на парня, но им она и являлась. И вряд ли такой парень, как Рёта легко привык бы к женской жизни.
Но Кайто толком и не интересовался, какого это — менять пол.
***
У него была вторая задача и даже третья, но сначала вторая — найти женщину. На этот раз обычную женщину, которая ей и родилась, ей и осталась. Только он мало понимал, как и где её искать, если она была одной из тысячи обычных учениц школы. Муку говорил, что она шатенка, у неё шрам на левом плече, и она раньше была очень неловкой — более ничего, потому дворецкий открыл телефон и увидел, что знакомый дворецкий уже звонил ему, а Даичи ждёт Кайто на долгожданный приём завтра в полдень. Закрепив это в голове, парень перезвонил Муку:
— Муку?
— Да, Кайто? — слабый и поразительно спокойный голос звучал, как запись.
— Ты нашёл эту девушку?
— Вероятней всего, это Тая Ойхара… или её подруга Китамура Маиха, они похожи как две капли воды и учились в одной школе, — из трубки доносился отчётливый стук клавиатуры, а рядом с ним разговаривал другой голос кого–то из семьи Тоору, — Живут по адресу… в соседних квартирах.
— Ага, спасибо, как раз еду туда. Кстати, можешь рассказать мне о недавнем убийстве, которое совершил Шингу? Я пропустил новости.
— Человек был зарезан со спины охотничьим ножом, нашли за цветочной лавкой после часа ночи в луже крови. Пазл есть, кто — точно не помню, один из учеников. Мне его имя ничего не говорит, я со всеми не дружил, ты же знаешь…
— Да, знаю. Спасибо.
— Ах, Кайто, ты тогда…
Не дослушав, Кайто оборвал звонок. На этот вопрос он уже отвечал, но Муку ещё не понял, что он сказал… или не хотел понимать. Но одно знал точно — с парнем что–то происходит.
***
Многоэтажки кажутся очень тесными. За всю свою короткую жизнь Кайто был в многоэтажке всего раз — у неё было двадцать пять этажей, пятьдесят квартир и очень узкие коридоры между ними, где едва хватало места на сам лифт. А здесь этажей всего двадцать, но зато по три квартиры, потому ещё уже, чем раньше. Если Кайто запинается, то он немного поддаётся вперёд, едва падая, а схватиться можно только за стенку у лифта. Хорошо, что ему помогла немолодая бабушка, вышедшая следом.
— Мальчик, вот семнадцатый этаж! Я по центру живу, а подружки эти по краям ютятся, хотя часто к друг дружке бегают. Студенточки молодые ещё, еду вредную едят и музыку слушают, — немолодая женщина довольно хохотала, — Ну, я люблю музыку, не жалуюсь!
— Спасибо! — с улыбкой ответил Кайто, слабо слушая остаток монолога старушки. Энергии на диалог у неё было хоть отбавляй, а время уже перевалило за обед. Кайто предупредил Накамори об этом и даже заморозил порцию супа в холодильнике, но из–за привычки готовить три раза в день странное щемящее чувство вызвало лёгкую головную боль, — В какой квартире они чаще всего собираются?
— Вот, в правой, там пинг–понг есть! Маиха на свой день рождения купила, любит такое.
Кайто поклонился немолодой женщине и смело позвонил в звонок. После длительного молчания, он услышал один топот маленьких ног, а потом и второй, более тяжёлый и медленный.
Первой дверь открыла хозяйка квартиры, Маиха — шатенка с длинными волосами, но без шрама на левом плече, зато под носом у неё красуется очень маленькая и милая родинка. То, что она хозяйка, можно было предположить по слишком неформальной одежде, даже для двух подруг на одной лестничной клетке. Она с улыбкой влетела в дверной косяк, отпрянула от него, держась за голову и снова повернулась к гостю, уже с удивлением:
— Здравствуйте… Э? Где–то я Вас видела? — тихо сказала она, когда сзади неё не появилась подруга. Если Кайто и Муку при некотором макияже и гриме сойдут за однояйцевых близнецов, то этим двоим достаточно повторить макияж друг друга, если только они уже не потерянные сёстры. Ойхара даже была одета похоже, но сдержанней, в летний наряд, и более улыбчива. Её живот был немного округлен, что не сразу замечалось в анфас. Но главное — небольшой шрам на левом плече.
— Кайто–кун… это ты? Ничего себе! Живой! — радостно закричала она. Они не были долго знакомы, но в детстве Кайто смог кое–кого впечатлить своими трюками, как правило таких девочек, как они.
— Кайто, и правда! — прозрела Маиха, замахав рукой, — Господи, давно не виделись, быстро залезай! Пинг–понг есть, пунш, о жизни расскажешь!
— Ам, да я просто о пьесе поговорить и о Муку, — Кайто предполагал, что девушки нахмурятся, но они лишь пожали плечами и затолкали дворецкого в квартиру под громкий хохот. Кажется, сейчас они его заболтают.
А квартирка, к слову, что надо. Удивительно, как везёт тем, кто сбежал или просто учился в школе! Вроде маленькая, а умещается столько всего, что в это сложно поверить. Две небольшие комнаты (ванная и кабинет) были плотно закрыты, а всё остальное, учитывая кухню, столовую, гостиную и душ, находилось прямо здесь: тумбочки с холодильником напротив столика для еды, за ним стоял диван напротив полки с небольшим телевизором, а кровать находилась в правой стороне квартиры, у окна.
— На диван… А хотя у нас есть виноград, садись за стол.
— Может, я тогда руки помою?
— Да! А, может, черешню будешь? — светло улыбнулась Ойхара, недвусмысленно придерживая живот руками, — У меня дома есть, могу сбегать.
— Куда ж вы там вдвоём побежите с пузожителем твоим? — засмеялась Маиха, — Могу я сходить.
— Да нет, виноград меня устраивает. Не люблю черешню, не стоит.
— Ладно, давай побыстрее!
С улыбкой, Кайто скрылся в ванной. Сейчас настроение совсем не то, чтобы изучать что–то, но ванна такая же маленькая и аккуратная, как сама квартира. Мраморная ванная, белоснежный новый унитаз, чистая раковина — европейский пятизвёздочный отель, а не квартира средней стоимости. «Тут жить и жить», — улыбнулся парень, отряхивая руки: «Значит, та девушка…?».
Кайто вышел, и его взгляд скользнул по Ойхаре. Она с детской радостью поглощала кусочки плитки шоколада, запивая это клубничным молоком. Подруга лишь смеялась над ней и называла сладкоежкой. Парень подошёл к ним максимально тихо и почти напугал:
— Ойхара–сан, Вы беременны?
— Да, девятнадцать недель, — гордо улыбнулась будущая мать и тут же недовольно сжала губы, — Только жених капитан дальнего плаванья… Неизвестно когда поженимся.
— Надо же…
— А ты как по жизни? Сложилось? Вижу, что всё так же улыбаешься! — вступила в разговор позитивная Маиха, — Наверно, сбежал?
— Нет, что вы, я просто… уже несколько месяцев работаю.
— А у кого? У кого?
Кайто рассказывал свою историю почти целый час. Нет, не то, чтобы он хотел рассказать всё максимально в деталях, детали у него вымаливали сами девушки. Каждая мелочь волновала их, как фотографа беспокоит ракурс или художника — цвета. А вот сам дворецкий толком не знал о чём спросить: узнал имя капитана, спросил о карьерах и посмеялся, упомянув огромный мусоросжигатель в переулке справа от многоэтажки. Рядом с ним очень узкий коридор, но за ним несколько метров места, что показалось ему странным. Девушки грустно упомянули, что за ней часто происходят пьяные разборки, так что обычно это место обходят стороной. Кайто согласился и продолжил говорить о себе, пока не утомился. Даже он слегка утомился.
— В общем, Рёта… ну, или Сана рассказала мне основную проблему истории. Как такую учительницу вообще взяли на работу?
— По блату, как ещё её могли взять? — злобно сплюнула Маиха, — Маменькина дочка без работы осталась, сама искать не хочет, всё за неё мамочка должна делать! Хотя, возможно, ей нужно сначала пройти лечение, но нет, её так отправили.
— Звучит логично, — Кайто съел одну виноградину. Она казалась куда слаще арбуза, который он купил чуть ранее. Ну, арбуз был не спелый, — Но разве вас не попытались бы защитить?
— Зрители думали, что всё по сценарию, а организаторы точили на многих зуб и закрывали глаза. Они разозлились только узнав о бомбе.
— Для них не удивительно, — мрачно дополнила Ойхара, всё сильнее прикрывая живот, — Ну, что я могу дополнить… За кулисами все демонстрировали недовольство сценарием Юке. Кто–то просил роль побольше, кто–то просто ни за что «обсирал» постановку. Я тоже быстро стала «телом», но у меня было много реплик во флешбеках.
— Понятненько, — Кайто недавно откуда–то подхватил это слово на своё собственное удивление, — Что–то ещё?
— Ой, ну, что ей ноги оторвало тогда… А, там сам Шингу пострадал. Он вроде так в больницу и попал тогда… Или нет? Не помню, — Маиха во многом сомневалась, но хотя бы виноград ела уверено. Так она казалась нервной, — Мне не по себе от этой темы.
— Что–то скрываешь?
— Нет…
— К слову, Ойхара, откуда у тебя такой шрам?
Девушка чуть подняла плечо и посмотрела на него с невесёлой улыбкой.
— Это было до школы, в садике… Тоже противная история.
Кайто просидел у них почти до ночи, словно третья подружка.
***
— Отлично, собирался ещё найти парня, но теперь что? Ехать или нет? — дворецкий бежал до остановки так быстро, как мог, но грубый дождь, бьющий по спине, словно град, и злой гром вдалеке заставляли всё сильнее думать о доме и тепле. До десяти часов всего ничего, а сколько ехать? — Нужно снова позвонить Муку… О, он прислал сообщение! Ага, адрес…
Тут Кайто не повезло — ему не нужно было в первый попавшийся автобус и даже не на первую автобусную станцию. Сначала пришлось перейти дорогу, но перед этим пропустить сотню машин, а потом долго считать их, пока часы не показали ровно семь часов. Тогда транспорт с нужным номером вынырнул из поворота и поехал прямо к станции.
Дед, ожидающий автобуса, зашёл первым, Кайто за ним, а в самом транспорте оказалось удивительно мало людей. Но, если подумать, маршрут не шёл через школы, был далеко от рабочих мест и вёл не к самым многолюдным домам. А может всё так совпало? Кайто уже не хотел об этом думать.
В той школе учились обычные ученики. Вроде бы конечно, она ведь государственная, но невольно начинаешь и завидовать. Весёлые, свободные — для большинства это была обычная школа. И это большинство спокойно относилось к ним, к нему, ведь они не были в курсе «программы о защите сирот», а просто одноклассниками, милыми и добрыми.
— Парень, не можешь приоткрыть окно? — тихим голосом прошептал дед, — Мне трудно дышать.
— Да, хорошо, — Кайто приоткрыл ближайшее окно. Блаженный вечерний воздух повысил ему настроение не меньше, чем загадочному дедушке. Парень снова чуть задремал, склонив голову.
Ему казалось, что за несколько минут он выспался так, что сегодня ему совсем не нужен сон.
— Станция Парк Тоя, Станция Парк Тоя.
— Мне здесь, — Кайто еле разомкнул глаза и напоследок улыбнулся контролёрше. Та подмигнулаему, явно флиртуя, но встретилась лишь со спиной и полным безразличием. Не клюнул.
А Кайто даже на месте не остановился, сразу пошёл к дому напротив парка — до домофона два метра. Наверное, этот парень тоже многого не расскажет. Может, на этом и всё?
— Квартира номер тридцать два…
Стоило набрать номер, заиграла весёлая музыка — что–то вроде опенинга детского аниме или английской обучающей песенки. Уж в детскости сомневаться не стоило. «Тут много детей? Возможно», — Кайто встал напротив двери и стал ждать. Потом сделал шаг назад. Снова назад. И два вперёд, чтобы снова набрать тридцать вторую квартиру. Шаг назад. Назад. Назад. И снова три вперёд.
Хозяин квартиры не отвечал уже в пятый раз.
— Его уже…? — безразлично пропел Кайто, — Да, наверно.
Ничего не поделать, ведь никого нет дома. Пора идти домой.
Он и так уже давно опоздал.
***
Один удар по голове… Нет, его волосы — это не парик. А ведь ему казалось, что это так. Шингу попытался поднять голову бывшего Рёты, но она ему не давалась из–за не самого тяжёлого, но упитанного тела. Выбора особо не было, и парень оттащил тело чуть дальше от мусоросжигателя — туда где больше места. Легче положить его горизонтально перед собой, прицелиться и, … хорошо наточенный топор топор легко отрубает взрослую голову. Кровь брызжет во все стороны, но Шингу в запасной одежде, а ночью место безлюдное, никаких разборок до вечера.
Теперь можно разглядеть его волосы. А они гуще, чем у парня, которому он звонил в домофон этим утром… Можно даже сверить, тела рядом.
— Что? — внезапный еле слышный шёпот. Парень едва различил его среди сверчков и тишины, а потом улыбнулся. Оказывается, Ойхара ходила за молоком в круглосуточный. Вон пакет в руке, даже кошелёк просвечивает. Надо же, совпало.
— О, привет, — парень улыбается, а кровь на его лице сверкает от телефонного фонарика. Девушка едва прикрывает рот. Рвотные позывы очень сильны, под животом колет, — Знаешь, я думал насчёт тебя…
Девушка оторопела, не отпуская руки.
— Но мне тут птичка нашептала, что ты беременна, так что… живи.
Ни одного движения не в сторону.
— Я же сирота, всё понимаю. Не буду отбирать мать у ребёнка. Тем более и ребёнок –то ещё маленький. Девятнадцать недель? Хотя, если честно, тебя и в нашей программе не было, я бы и так вряд ли тебя убил, — он улыбался совсем ярко, красный от крови, будто сам был трупом, зомби без видимого уродства — весь в красной каше, — А тебе лучше поспешить домой… или мне скорую вызвать?
— Я… я…
— Ладно, что с тебя, — парень скинул с себя осенний плащ, спрятал его в сумке рядом с топором и перекинул свою ношу через плечо, — Пока.
Спокойное «пока» было всем, что он сказал, прежде чем пробежал мимо неё, быстро и будто бы налегке. Теперь трупы ничто не заслоняло, и рвота началась через две минуты, но Ойхара думала не о ней, пока разворачивалась и бежала к дому.
Кровь испачкала его так, что она совсем не разглядела его лица.
А Шингу вдалеке хохотал:
— Вместо неё придётся найти кого–то ещё… Я почти собрал рамку!
Комментарий к 42. Мужчина, женщина… мужчина – кого мы ищем и кто ищет нас?
Мы узнали кое-что о пьесе “Пазл”! Хм, узнаем ли что-то ещё?
Увидимся, возможно, не скоро, но обязательно, так что спасибо за прочтение :)
P.S. Почти триста страниц! А фанфик выходит увесистым… Ну-с, стараемся ;3
========== 43. Изменения – позитивный знак? ==========
Комментарий к 43. Изменения – позитивный знак?
Добрый день!
Что ж, у меня всё больше дел. Возможно, скоро начну писать реже, но не расстраиваться! Впереди ещё много интересных глав))
Приятного чтения, дорогой читатель^^
Аоко заметила эту девушку ещё в дверях, когда не прошло и пятнадцати минут после её приезда. К счастью или к сожалению, студентка не знала о роли подруги Нагисы в этой истории, но гостья удивила её с первого взгляда и далеко не крашенными голубыми волосами. Её поза была слишком ровной, неестественно модельной, будто бы невидимый художник приказал кроткой натурщице не двигаться. Она совсем не была похожа на живую девушку, которая ждёт, да не дождётся горячего чая и увлекательного просмотра фильмов с подругами.
— Это Мегуми Юка, — сообщила Нагиса, как всегда радостная до невозможности — именно она предложила провести день за «девчачими посиделками», а Аоко быстро подхватила настрой подруги и согласилась прийти на знакомство с Юкой. Она искренне вежливо поклонилась перед гостьей и глупо присела на одно колено, чтобы сохранять зрительный контакт.
— Добрый день. Я Накамори Аоко.
— Добрый день! — Юка чуть оживилась, улыбнулась, но так, как если бы фраза «Добрый день» была кодовым словом, на которое нужно бурно и радостно реагировать. Вся живость девушки была очень неестественной, к которой очень сложно подобрать ответ.
— Приятно познакомиться!
— Да! Пойдём в гостиную? — гостья, кивая, повернула коляску и отвернулась, а Аоко покорно поспешила в названную комнату. Она знала дом Нагисы, как пять пальцев.
В гостиной очень просторно за счёт планировки, высокого потолка и минимума вещей. Большой телевизор закреплён на стене, простой и даже дешёвый диван салатового цвета прижался к противоположной стенке и крепко стоял на широком турецком ковре, который, если бы не телевизор, выглядел самой дорогой вещью в комнате. Но Юка скорее поглядывала на небольшую настенную полку с книгами, которые как раз располагались на уровне инвалида–колясочника.
— Юка, я отойду, чтобы провести консультацию по Скайпу, как договаривались, — улыбнулась Нагиса, едва подъехав к дивану и своим подругам, — Возможно, она затянется, заодно познакомитесь. Главное не бойся Аоко, она дружелюбная.
— Ага, я та ещё дружелюбная жопа, ха–ха, — наивно пошутила Аоко, падая на диван с широко расставленными руками. Юка с улыбкой посмотрела не то Аоко в глаза, не то на её лоб, а может даже на волосы.
— Ха–ха, — тихо и неуверенно сказала гостья, пока Нагиса объезжала их, — Это хорошо.
— Спасибо, Юка–тян! О чём хочешь поговорить?
— Ох…
На секунду Юка замялась, посмотрев на собеседницу немного искоса, и неуверенно отвернулась. Кажется, новая гостья плохо подбирала темы для разговора, но милая улыбка оставалась на её лице и не позволяла дружелюбной обстановке ухудшиться.
— Например…
— А где ты живёшь? — улыбнулась студентка, сболтнув первое, что пришло в голову. Гостья довольно кивнула головой и не громко ответила:
— В квартире, — на секунду она взяла паузу, разглядывая свои переплетённые пальцы, будто раздумывая, сказать ли что–то ещё, а потом поправила волосы и добавила, — Обычно я дома одна, но меня навещает парень.
— Твой парень?
— Нет, у него есть девушка. Мы просто друзья детства.
— Как его зовут?
— Ах, мм, секрет, — несколько влюблено пролепетала она и перестала играть руками, просто уложив их на кресло, — Мы познакомились, когда он был ребёнком. Он поступил в мою школу очень поздно, у него не было родителей.
— Сирота?
— Да… Он трудно адаптировался к коллективу и не продержался в школе более года.
— Ох… А ты? — невинно поинтересовалась Аоко, решив, что разговор про другого парня никак не относится к личному знакомству с Юкой. И девушка с охотой отвечала, не бросая прошлой темы:
— Дальше всё стало гораздо лучше. Я перешла на домашнее обучение из–за того, что лишилась ног, а он поступил в другую школу и спокойно вырос, — её губы открывались всё шире и шире, — Сейчас всё в порядке!
— Поздравляю! — снова неловко хихикнула Аоко, — А сколько тебе лет?
— Э, — необычные зелёные глаза Юки лишь на мгновение заглянули в голубые глаза Аоко, а потом «побежали» по стенам и обоям, — Мне девятнадцать.
— Мне восемнадцать. Где–то учишься?
— Нет, но дистанционно обучаюсь на переводчика, — засмеялась девушка, — Сегодня выходной.
— Круто!
Аоко улыбнулась. Что же, видимо Нагиса немного ошиблась, сказав, что Юка слегка пугливая. Улыбка этой девушки настолько милая, что студентка полицейской академии с лёгкостью бы доверилась ей.
Но всё–таки… Есть в её поведении что–то неискреннее. Взгляд, например.
— Эй, Аоко–сан? — вежливо сказала она, разомкнув переплетённые руки, — Извини, за вопрос, но у тебя ведь живёт дворецкий по имени Кайто?
— Что? — сердце йокнуло, — Ты знаешь Кайто?
— Знаю, — с поразительным спокойствием добавила Юка, будто ей особо приятна любая тема. Но откуда этот вопрос? — Он был в новостях, когда арестовали убийцу Альберта, да?
— А, то дело…
— Девочки!
Нагиса спустилась вниз так внезапно, как первый снег прошлым летом. Её светлая улыбка и яркий наряд нарисовали самые нелепые выражения лиц на девушках и одновременно заставили думать только о них, а потом и смеяться.
Только вот оторвать взгляд от удивительно спокойной Юки было так же сложно. Она знает Кайто? Но откуда?
— Живы? — Нагиса почти влезла между ними, разве что с другой стороны, хохоча и довольно качая плечами.
— Не мертвы, это хорошо, — пошутила Аоко, хотя не смогла улыбнуться, — Юка–тян?
— Да, прекрасно, — совсем не смутилась та, — Нагиса–сан, скоро начнётся сериал?
— Да, через десять минут. А мы будем чаёвничать весь день! Ща чай привезу, деффки! — громко заявила сексолог, даже не толкнув коляску с места, будто вдруг вспомнила о чём–то, — Аоко, а где Кайто–кун?
— Он отправился к Даичи–сану на приём. Сказал, что давно там не был и пора уже сходить, — Аоко самой захотелось скрестить пальцы, когда Юка достала свой телефон и зависла в нём, — Он обещал позвонить, когда вернётся.
— Это хорошо. Тогда мы воруем тебя до этого времени! — и с весёлым криком, Нагиса резво сорвалась с места, — Похищение невесты!
— Какой невесты?! Стой! — за долю секунды студентка оказалась на ногах и бежала за коляской. Вторая гостья снова осталась одна.
Он настрочил Юке одно огромное и кучу маленьких сообщений, но она знала, что читать всё не обязательно, ведь половина из них почти одинаковые. Он просто хочет ответа. И она ответит:
«Да, я в порядке, Шингу–кун»
Всё–таки без него она бы не выжила. Она доверилась ему сразу после пьесы и благодарна за спасение с искренностью сказочной принцессы из башни.
Только полюбить героя ей не удалось, как бы сильно он этого не требовал…
***
Кайто так давно не был в этой больнице, что даже слегка испугался, увидев новые диваны, большие телевизоры и очень молодых медбратов и медсестёр, бродящих то туда, то сюда. Ни одно лицо не казалось ему знакомым, но это уже не вызывало у него потерю пространственной ориентации, как когда–то в обычных супермаркетах. Кайто стоял среди шныряющих людей с уверенностью полицейского в штатском, который выглядывает маньяка по фотороботу — с сухим, но умным взглядом. Но, конечно, инспектор Накамори не нанимал дворецкого на работу, пациент просто выглядывал практикантку, которая выглядела его первой:
— Ах, вот и Вы! — улыбнулась она, широко размахивая руками. Документы чуть не выскользнули из её рук, — Вам на третий этаж, в пятнадцатый кабинет, но лифт занят.
— Ничего. Где лестница?
— Дальше по коридору, — она с удовольствием указала направление и зашагала туда с чрезвычайно женственной походкой. Эта черноволосая японка проходила здесь практику для обучения на психиатра, и Даичи был её наставником, потому сегодня она будет участвовать в сеансе Кайто. Не так удивительно, что она начала задавать вопросы, — Вы давно не были на сеансе, так?
— Да. Я немного замотался.
— Чем Вы занимались?
— Хм, — дворецкий чуть задумался, — Я мог зайти к врачу до фестиваля, но он до этого болел, так что потом навещал только экстренных пациентов. А после фестиваля Муку попросил меня о помощи, и мы с ним мало того, что бегали целый день, так ещё и не спали почти целую ночь. Я не помню, когда я домой вернулся, но уже на следующий день. А ещё чуть позже нужно было отнести посылку на другой конец города, тоже Муку попросил, а потом я снова по городу бегал.
— Хм, а вы подружились…
— Можно и так сказать.
— Но что вы делали целый день?
— Мы догадались, как Шингу выбирает жертв и пытались составить их список, а потом и поискать некоторых, — совершенно уверенно сказал Кайто, что медсестра обернулась и пискнула.
— Серьёзно?! Ты уже рассказывал полиции?!
— Сегодня поговорю с Даичи после сеанса, и мы вместе это расскажем, — договорив, Кайто остановил девушку перед лестницей на третий этаж и так вежливо задал новый вопрос, что медсестра снова запищала, толком не понимая на какой подозрительный вопрос она должна ответить, — В этой больнице есть камеры?
— Да… Одна позади нас, обычно они в коридорах…
— Да? Логично.
— А почему…?
— Вспомнил то дело со взрывом больницы, и подумал, как было бы интересно, если бы остались камеры, — и, неожиданно хихикнув, Кайто сменил позиции и поспешил вперёд перед практиканткой. Та ни капли не была довольна ответом, а лишь побелела от испуга.
— Но ведь там всё взлетело на воздух! Ох, страшно–то как…
— Зато ночью, когда никого не было.
— Это да…
Шум третьего этажа прервал дальнейший возможный диалог. На телевизоре шла какая–то передача о здоровье, дети двух врачей–супругов носились по коридору и повышали настроение пациентам своим смехом, а Даичи уже давно скучал, опираясь на дверь и ожидая, когда ассистентка доставит документы от уснувшего в обеденный перерыв психолога.
— Даичи–доно, вот и мы! — улыбнулась девушка, размахивая здоровенной стопкой бумажных листов, пока Кайто неслышно шагал за ней.
— Макото–тян, Господи, сколько тебя ждать! Хорошо, что Кайто–куна привела, — если секунду назад в его глазах витало желание совершить убийство, то сейчас он давно мысленно посчитал до десяти, почесал кончик носа и с радостью встречал давно знакомого пациента, — Ну что, не потерялся?
— Обижаете. Я бы быстро нашёлся.
— Знаю, знаю. Пошли в кабинет, пока тебя не сбила толпа сдающих кровь, а то вон, приём закончился, — Даичи указал куда–то Кайто за спину и тот, обернувшись, увидел расстроенную толпу тех, кто так и не дождался очереди.
— А может шприцы закончились? — тихо шепнула Макото. Психиатр пожал плечами.
— Может шприцы закончились. В этом кабинете крови всегда какая–то хрень, да происходит. Ну мы–то с вами в кабинет психиатра идём, да? — улыбка доброго дедушки окрасила его сорокалетнее лицо, — В этом кабинете лечат, когда вся хрень уже произошла!
Почему–то у Кайто это вызвало внезапный смешок, но это вряд ли было доказательством потрясающего юмора Даичи, а скорее каким–то секундным порывом, основанным на недавних попытках дворецкого обучить Муку воспринимать анекдоты. Смущённая и неоконченная фраза Макото подходила сюда куда больше:
— Даичи–доно, Ваши шутки…
— Знаю. Идём уже!
И дверь кабинета Даичи громко хлопнула.
***
— Кайто–кун, садись поскорее, Макото–тян, положи… Макото–тян, кому ты звонишь?
Кайто быстренько разместился на мягком и большом кресле, которое заменяло длинные кушетки из сериалов, и со странным любопытством уставился на то, как девушка глуповато набирала номер, вытаскивая каждую цифру из своей памяти и проговаривая их под нос.
— Четырёхюродному брату, — тихо сказала она, продолжая набирать цифры, стирая и продолжая снова, — Вроде вы его знаете, да? Араки Но.
— О, Но–кун!
— Ты его четырёхюродная сестра? — Кайто чуть наклонил голову, будто показывая знак вопроса шеей, что очень рассмешило Макото.
— Да, он мне о тебе рассказывал! Правда, в последнее время он какой–то мрачный… С ним что–то случилось, а он ничего не рассказывает.
— Аоко–сама говорила, что мама решила отвезти его на недельный отдых, — Кайто вытянул правую ногу и слегка вздёрнул колено, с интересом разглядывая коричневый потолок с узором ромбов, — Говорят, он поехал в Гумму в отель, э… «Цветочные Ветви»? Где–то я слышал это название, не могу вспомнить где.
— А, не тот, где когда–то летом отдыхали наши полицейские? Инспектор Накамори тоже с ними был, если помню, — улыбнулась Макото, будто сама в этом участвовала, — Там ещё куча персика! Они в каком–то интервью говорили.
— О, Гиндзо рассказывал об этом! — согласился Даичи, когда закончил молча распределять документы, — Там ещё была забавная история с какой–то песней, но я забыл какой… Значит, Но–кун поехал туда?
— Я и хочу узнать наверняка! — не сказала, а скорее визгнула практикантка, — Сейчас…
Набрав ещё три цифры, девушка громко сглотнула, высоко подняла голову и с закрытыми глазами идеально попала на нужную кнопку. Она не спешила прикладывать телефон к уху и ориентировалась на значки, которые так не и появились, стоило женскому голосу сообщить о занятом абоненте. Но Макото не отчаялась и набрала номер снова, не заметив, как Кайто и Даичи спрятались за её спиной, разглядывая её удивительно дорогой телефон.
В один момент на звонок ответили, и девушка приложила трубку к уху:
— Алло?
— Да… кто это?
— Но! Это я, Макото! — радостно представилась девушка, услышав на другой стороне трубки лишь длительное молчание.
— Макото…? Ах, сестрёнка, ты?
— Ты что, забыл меня? Мы ж защищали одну песочницу весь детский садик!
— Да, точно… Помню… Примерно в… Кха.
Громкий и тяжёлый кашель раздался в телефоне громче, чем голос Но, и будто бы эхом прошёлся по комнате, сухой и простуженный.
— Но?
— Прости, Мако, я… заболел вчера… Температура не спадает, возможно лихорадка, — он взял длительную паузу и снова сокрушил всех громким кашлем, — Тридцать восемь и… семь… Мама вызвала доктора, но…
— Но?
— В гостинице произошло нечто чудовищ… Ой, прости, не могу, не соображаю совсем… Позвони маме, хорошо? Пока, — долгие пять секунд телефон передавал тихое шуршание, а потом короткие гудки закончили разговор.
Макото шепнула в тишину:
— Да, не напрягайся, — измученная улыбка окрасила её лицо, когда она повернулась к парням позади неё, — В гостинице что–то случилось, а Но упал с температурой.
— Бедный, — с сочувствием кивнул Даичи, — Ведь он собирался отдыхать…
— Да, — очень тихо согласился Кайто. Он почти бесшумно отошёл от психиатров и вернулся в кресле, уже выискивая в интернете первый подходящий новостной сайт. Там писали:
«Убийца–дворецкий посетил Гумму!
Двое подозреваемых оказались в том же отеле, а единственный свидетель, заставший момент убийства, слёг с температурой и лихорадкой. Он слышал голос убийцы, но не помнит, чей конкретно!»
«То есть он слышал Шингу?» — один уголок губ Кайто немного вытянулся и тут же вернулся в нормальное положение: «Не спорю, что у него есть одна разговорная привычка, которая может стать косвенной уликой против него, но… не стоит так перенапрягаться с температурой, Но–кун. Какой же ты отчаянный…». На секунду Кайто опустил страницу за подробностями, но в тот же момент Даичи снова сел за стол, а значило начала сеанса.
Новости подождут, пока не обрастут новыми слухами.
— Что ж, Кайто–кун, чуть позже мы проведём физиотерапию, как в первый раз, чтобы проверить изменения, — врач громко и гордо рассмеялся, — А то ты после тренировок–то возмужал!
— Скажете тоже, — Кайто едва улыбнулся, но Макото подмигнула ему, показывая мускулатуру согнутой рукой и придурковато целуя её, — Ха–ха, да нет, я ж не такой накаченный.
— Лучше, чем было, дорогой! — по–доброму смеялся мужчина, как в дружеской компании, вместе собравшейся в горячей сауне или за большим столом, — Сначала пара вопросов, чтобы засечь весь твой прогресс, хорошо?
— Да.
— Начнём.
Даичи поднял со стола книгу, достал из кучи документов странный пустой лист и положил на твёрдую обложку перед собой. С блеклой улыбкой на лице он кивнул помощнице и задал пациенту первый вопрос с серьёзностью психиатра в глазах и хохотом хорошего друга в голосе:
— Кайто–кун, что ты сам можешь сказать о своём прогрессе?
— Мм, — слабое «мм» перекрыл скрип деревянного стула, который Макото притащила для себя с другой стороны кабинета и уместила рядом со столом психиатра, — Как бы сказать…
В последнее время взгляд Кайто был таким живым, что никто бы ни отличил его от обычного человека в толпе, но на несколько долгих секунд его прогресс аннулировался. Он смотрел в стену с тем же безразличием, с каким его вывели из школы, когда на него поступил заказ от Накамори, словно некая игра внезапно выдала ошибку, и главный герой оказался с пустым инвентарём на старте. Но стоило Даичи поднять ладонь над столом, как Кайто прикрыл глаза и хихикнул и вновь вернулся к новому себе с сияющим лицом.
— Я правда что–то почувствовал за эти месяцы, — Кайто провёл ладонью по своей шее, — Немного сердце колет, но приятно.
— Хах, это хорошо, — Даичи снова опустил руку на стол, просто чтобы схватить рядом лежащую ручку. Он покрутил её в раскрытой руке, — Много всякого?
— Ну, много…
— А сильнее всего?
— Сильнее всего, конечно, — Кайто мог даже и не договаривать, влюблённая улыбка и красные щёки говорили за него, — Ну…
— Молодость, молодость!
Когда ручка в руках Даичи снова замерла, тот немного сжал губы, кивнул Макото и что–то бегло написал на листе в нехарактерном для Японии горизонтальном варианте.
— Я надеюсь, не было никаких негативных чувств?
— Ах, — сначала Кайто будто бы не понял вопроса, потом замер и попытался опустить лицо, но в последний момент передумал. Его веки упали на глаза, закрыв их наполовину, и с этим глупым прищуренным взглядом парень уставился под книжный шкаф сбоку, решаясь, отвечать или не стоит, — На самом деле я иногда… очень злюсь.
— Злишься?
— На кого? — добавила Макото.
— Понимаете, — глаза Кайто чуть расширились, а руки сжались на коленях, будто бы он был таким «странно–удивлённым», а не разозлённым, но говорил он совсем по–другому, — Есть один человек… Он не сделал ничего плохо, наоборот, он замечательный, но я… злюсь на него.
— Ох, так бывает, — спокойно сказал Даичи, — Но причины и возможные решения разнятся от ситуации. Ты можешь быть честен со мной, Кайто–кун?
— Да, Кайто–кун, не бойся! — Макото активно закивала головой, уверенно воодушевившись, — Это будет наша врачебная тайна.
Кайто лишь молча посмотрел на них, а потом его голова рухнула… не упала, а рухнула вниз, не достигнув пола из–за целой шеи, которая едва слышно хрустнула. От такого психиатры испуганно отдёрнули руки, но не успели и слова сказать, когда услышали голос, который не сразу узнали.
— Он замечательный… Он такой замечательный, что я злюсь! Я проблемный, зашуганный, побитый, а он, — на секунду Кайто дёрнулся всем телом и застыл, подобно камню, статуе. И его голос снова исказился так, что даже Аоко не узнала бы его, — Почему он не может подвинуться?!
— Кайто–кун… А ты думал о том, чтобы попросить его?
Парень не сдвинулся с места и лишь тихое, но тяжёлое дыхание напоминало о том, что он жив. Его голос хрипел сильнее, чем обычно, горло высохло:
— Мне кажется, что защищать будут его, а не меня, — едва выдавил он, прожёвывая каждое слово, — Почему я просто не могу быть таким же…? Кха…
— Эм, — в миг Макото упорхнула к куллеру и включила кран с холодной водой. Её глаза бегали, правая рука немного дрожала, но она старалась не робеть и улыбаться, подбегая к пациенту, — Вот, вода! И не расстраивайся, всё ты можешь!
Тут девушка замерла.
На неё смотрели синие глаза — внимательные, пустые и даже немного безумные. Полуоткрытый рот выглядел угрожающе, будто вот–вот распахнётся шире пасти крокодила. Злоба исходила от парня, как пар исходит из горячего чайника, а отросшая чёлка неплохо скрывала сверкающие глаза от психиатра, который с волнением беспокоился о своём трудном пациенте.
Макото, всё ещё дрожа, позволила парню взять стакан. Тот осушил его почти залпом, закинув голову, а потом, будто бы испив целительной воды, он стал столь же спокойным и собранным, как в коридоре. Секундный порыв прошёл, Даичи с улыбкой стал задавать спокойные и разряжающие обстановку вопросы, временно увиливая от такой резкой темы, а Кайто отвечал на них, как на забавный тест в интернете.
Девушка не сразу вспомнила, что приготовила для себя стул, ведь так и осталась стоять позади пациента. Она бы никогда не спутала бы это чувство с чем–то ещё. Это совсем не зависть.
Это ненависть.
Комментарий к 43. Изменения – позитивный знак?
Боже, Кайто… Может быть, только познав эмоции, он воспринимает всё слишком остро? Или нет…?
Тем временем комок вокруг Шингу сплетается всё теснее и теснее! Быть может, Но раскроет его личность, если лихорадка хоть на немного спадёт? Он ведь студент полицейской академии! Но поверит ли кто-то ему?
Узнаем… в следующей главе!
========== 44. О чём кричали похороненные под персиками? ==========
Комментарий к 44. О чём кричали похороненные под персиками?
Добрый день!
Но наконец поехал на отдых, но снова встрял в историю… Не везёт ему. Но разве это ли не шанс приблизиться к Шингу? Хотела разделить на две части, но подготовила одну.
Приятного чтения!
Поездка была обречена с самого начала, когда у Но закружилась голова, да так, что он чуть не свалился на стойку регистрации. Однако парень стойко держался до самого вечера, пока чудовищная слабость не уронила его в тарелку в разгар ужина. Кто–то закричал, уронив вилку, одна из сотрудниц отеля побежала за помощью, но студент очнулся, медленно поднял голову и с невероятно глупой улыбкой произнёс самую несусветную чушь, которую только мог сказать восемнадцатилетний японец:
— Звиняйте, перепил.
Сначала Но хотел придумать что–то более логичное и, казалось, какая–то подходящая идея промелькнула в его голове, но, когда парень болел, его мозг становился похож на кашу. Если бы ему задали элементарный вопрос: «Столица Англии?», в своей голове он бы сорок раз повторил «Лондон», но ответом был бы «Нью–Йорк». Один раз он чуть не завалил промежуточный тест, от чего его спас лишь длительный обморок, который был крайностью. Организм Но редко доходил до таких «экстренных методов».
Выйти из столовой оказалось совсем не просто. Сначала Но просто влетел головой в дверь, не поняв куда врезался, а потом дрожащей ладонью нащупал форму предмета перед собой и чудом уронил руку на ручку. Ещё несколько мгновений потребовалось, чтобы вспомнить, куда нужно дёргать — «на себя» или «от себя», и только после этого парень оказался в яркой гостиной, стараясь не ослепнуть от света новой люстры.
Это была совсем не ночная Полицейская Академия: свет исходил отовсюду, а люди бегали по небольшой квадратной комнате, словно это торговый центр. Кто–то в срочном порядке бронировал номер в регистратуре, другие возвращались с друзьями или вторыми половинками, которые приехали на недолгое свидание, а две сотрудницы снова спорили, с кем снова переспал новый владелец отеля. На секунду взгляд поплыл, превращая людей в бесформенную жижу, хотя Но не был таким слабаком и всё ещё прекрасно различал голоса.
— Эта новенькая такая шлюха! — Те самые две сотрудницы, но где они?
— Да и директор тот ещё мудак, но охранник! — А, около той стены. Они далеко.
Поднявшись по лестнице до второго этажа, Но опёрся на крепкие деревянные перила и посмотрел в глубину коридора. Свет приветливо горел на его этаже, как и на любом другом. Автоматическое освещение обеспечивалось датчиками, так что сколько бы людей не поднималось вместе с ним, пока он стоял тут, свет не выключался. И с другой лестницы приличное количество людей тоже спешило на верхние этажи, один даже прошёл мимо парня. «Когда они все разбегутся по номерам, свет наверху будет выключен», — с этой мыслью Но отпустил перила и медленно побрёл к своему номеру, придерживая голову.
Пока он шёл, постояльцы третьего, четвёртого и пятого этажа почти полностью разбежались. Те, кто не любил ложиться рано, ещё на некоторое время остались в фойе, но свет этажа повыше потух уже тогда, когда Но приоткрыл свою дверь и вошёл внутрь. Так потух и второй.
Добрался. Недолгая тишина успокоила больного, но ненадолго. Его настигла вторая беда, которая беспокоила его с самого приезда — дырка в левом углу потолка. Её, непонятно как, проделал владелец номера сверху, и теперь звукоизоляция полностью бесполезна. Громкие шаги сверху очень раздражают, пока их не сменяют глухие удары. Диалог был раздражённым и громким:
— Эй, чувак, ты что, искал меня? Я ведь… Это всё она виновата! — плакал дрожащий мужской голос. Но плотно прикрыл дверь, чтобы ничего не мешало. Свет на его этаже снова сверкнул и потух, когда кто–то пробежал по этажу наверх.
— А кто смеялся? — вопрошал другой, более спокойный и размеренный, с различимым кансайским диалектом, который совсем не звучал забавно, лишь угрожающе. Его фраза прозвучала чётко. Шингу? Нет, наверно это уже паранойя.
— Я не–
— Тебя. Помню. Лично… Тайсё–хан? — сурово ответил другой голос с лёгкой издёвкой, и Но услышал взмахи острого клинка или чего поменьше. «Н–нож? Может, мне кажется?» — Но прислушался. Кто бы ни был сверху, он выбежал из номера, аккуратно закрыв за собой дверь. Он не спешит. Пойдёт вниз?
Но посмотрел в глазок и никого не увидел. Свет на его этаже ни разу не включился после диалога и даже не собирался включаться. «Стоп, тогда куда он? Побежал на четвёртый этаж? На пятый? Скрылся в другом номере третьего?» — головная боль снова дала о себе знать, но парень лишь вытащил из аптеки что–то жаропонижающее и проглотил без воды.
Но мечтал стать полицейским с первого класса, когда узнал, что его классный руководитель долгое время был стражем порядка. Сначала он работал в дорожной безопасности, потом попал во второй, а за ним и в первый отдел. Конечно, преподаватель не собирался рассказывать маленьким детям истории о поимке маньяков, взрывах и беспощадной резне, которую скрыли новости, однако Но скоро показал такой интерес, что уговорил мужчина рассказать ему пару историй. Риск для жизни, травмы, потеря чего–либо — через это проходили все сотрудники. Кто–то даже терял жизнь.
Некоторые скажут «бесполезная самоотверженность». Другие скажут «работа настоящих полицейских». Но бы сказал: «Я готов», — и открыл бы дверь.
— Если он не спустился, а свет на третьем этаже не горит, то он мог спрятаться в другом номере или подняться выше, — рука парня крепко сжала ручку, — В любом случае, в двести восьмом номере лежит тело.
И Но её открыл.
***
Двести восьмой номер не был закрыт на ключ, будто убийца был уверен в себе и сокрытии улик. Тут и правда, на первый взгляд, ничего не было, кроме тела восемнадцатилетнего парня, связного на стуле в центре комнаты. Лужа крови растекалась по полу из его вспоротого живота, положение полусогнутое к входу и (Но присел на корточки рядом с телом) у жертвы есть синяк на правом глазу от удара кулаком. Преступник либо уверен в своей неуловимости, либо не может справиться с яростью.
— Хорошо, телефон я взял… Тело холодное, сколько не проверяй, — парень коснулся сонной артерии. Пульс отсутствовал, — Надо вызвать полицию, но сначала…
Аккуратно избежав крови, Но вернулся в коридор и подошёл к лестнице. Сначала свет на четвёртом этаже не горел, потом вспыхнул, и погас снова, когда высокая, длинноволосая и откровенно одетая женщина продефилировала вниз мимо парня, показывая все свои прелести.
«Силикон, брр», — осуждающе подумал парень и вернулся в номер с неизвестным телом, достав телефон. Он набрал номер полиции, сообщил им обо всём и стал дожидаться приезда, снова почувствовав лёгкое головокружение.
Внутренний шёпот сказал: «Сфотографируй место преступления», парень послушал его и заснял каждый метр комнаты на телефон, даже закрытую дверь изнутри. Потом Но дал себе вольность открыть комод с документами и нашёл водительское удостоверение убитого — тот самый документ, который дворецким выдавали на руки.
«Тайсё. 18 лет»
Вся информация об убитом. Остальное остаётся найти в интернете, но таблетка, казалось, не действовала. Но случайно перепутал жаропонижающее с обезболивающим или витаминами? Парень мог так облажаться.
— Один я не справлюсь с телом, — студент сделал ещё одно фото тела сверху вниз, чтобы был виден синяк, и рационально добавил, — Тем более администрация испугается, увидев полицейские машины. Так что лучше…
На секунду, парень задержался, крепко держась за ручку двери, но потом громко прокашлялся. А вот и его нелюбимый сухой кашель. Скоро он совсем расклеится, и станет бесполезным ослабленным больным в экстренной ситуации.
Но разве кто–то другой слышал голос убийцы? Нужно сделать всё, что требуется пока он… Нет, даже если он болеет.
***
— Извините, — выкрикнул Но, подбежав к регистрации и с искренней добротой надеясь на понимание нового постояльца, — Не хочу отвлекать, но это срочно!
Тучная иностранка, весом более девяносто килограмм, лишь посмотрела на парня, как на муравья, и, несмотря на то, что администратор определённо был готов выслушать гостя, посетительница громко, на всю гостиницу во всеуслышание выкрикнула на чистом американском английском:
— МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! — в её голосе смешались осуждение с обидой, какие совсем не подходили женщине за сорок. Скорее парень видел обиженную девочку пяти лет отроду, — Кто вас учил манерам?! Вы знаете, что старших нужно уважать?!
— Эм, что? — сначала испуганный парень машинально ответил на японском, но потом понял, что его не поймут и, сквозь головную боль, начал вспоминать уроки английского. В голову почему–то лез только любимый португальский, — Извините, но я должен сообщить нечто срочное.
— Я С РЕБЁНКОМ! — она резко перебила его, — НАМ НУЖЕН НОМЕР НЕМЕДЛЕННО! Что может быть важнее?!
— Там в двести восьмом номере…
— МНЕ ПОХУЙ, ЧТО В ТВОЁМ НОМЕРЕ! Прёшь, как лось, куда не просят! — она ударила по стойке регистрации кулаком, — Дай сюда мой номер!
— Эээ, а может и правда что–то, — попыталась влезть сотрудница, но и она была послана:
— Заткнись и…!
— Мама!
Все, и даже другие испуганные гости, обернулись, когда к стойке подошёл «ребёнок» — взрослый парень, которому на вид чуть больше двадцати. Он шёл очень медленно, спокойно и размерено, но был раздражён так, что его модельное лицо сморщилось. А ведь с самого утра все японки в этом отеле не затыкались о молодом рыжем красавчике–иностранце с удивительно светлыми голубыми глазами, которые кому–то всё ещё кажутся линзами. И это у него такая мать?
— Мама, если ты ещё раз на кого–то накричишь, то я больше никогда тебя никуда не возьму! Хватит меня позорить!
Оторопевшая женщина на удивление быстро кивнула, молча протянула руку, и перепуганная регистраторша подала ей ключ. Мать прерывистым шагом пошагала к лестнице, а парень с улыбкой встал недалеко от регистрации и жестом попросил Но подойти ближе.
— Извини за мою мать, она всегда такая, — его улыбка была удивительно знакомой, что Но почти забыл о кашле, но успел прикрыться рукавом кофты.
— Где–то я тебя видел…
— Я Дэвид Спенсон, работаю моделью. Недавно в Японии снимался.
— И точно! А я Но!
— Приятно познакомиться, — иностранец пожал японцу руку, — Так что ты хотел сказать? Что–то серьёзное?
— Эээ, да. Я уже вызвал полицию, если Вы не против, — громко сказал Но регистраторше и снова прокашлялся, — В двести восьмом номере убили человека.
— Убили?!
— Да, вот.
Когда парень показал женщине фото, так побелела от ужаса, не способная что–то выдавить. Дэвид же не выглядел испуганным, но сочувственно кивнул, добавляя, что это: «правда серьёзно» и обязался поручится за Но, если что–то случится.
На улице послышался вой сирены — полиция прибыла на место. Ехали они не очень долго, но и не быстро. Осталось лишь показать им настоящую комнату.
Кто знал, что всё успеет так быстро измениться.
***
Сопроводив странного вида инспектора в номер и убедив его в существовании тела, Но осознал свою главную ошибку — ему стоило заблокировать вход. В номере уже не было ни тела, ни крови, ни стула — ничего. Инспектор, первым делом, снова попросил фото, и Но сбросил ему их на телефон, а потом снова оглядел центр комнаты. От него разило моющим средством, но как убийца мог в одиночку забрать тело и вымыть кровь за почти что полчаса? Или не в одиночку?
— У него был сообщник? — забубнил под нос Но, приоткрывая комод — документов в нём не было. Один из полицейских попросил Но отойти, приоткрыл другой ящик, но и там ничего не нашёл.
— Инспектор!
Когда ещё один полицейский врезался в спину самому Ямамуре, тот наконец перестал пялиться на центр и повернулся. Залетевший в комнату мужчина быстро и очень непонятно тараторил:
— Мы узнали — в этой гостинице остановились трое, и все они дворецкие из той школы! Два других постояльца пропали прошлой ночью!
— Что?! Но тут ничего нет! — возразил инспектор, поглядывая то на студента, то на других полицейских, — Хотите сказать, что этот маньячина спрятал тела?
— Наверняка! — Но громко чихнул, — Извините. Может, они в одном месте? Где можно спрятать их?
— А точно не вы убили человека и возникаете тут? — внезапно переключился Ямамура, на что Но лишь побелел и возмутился одним своим взглядом, — Хорошо, давайте поищем! А убийца наверняка ещё здесь!
— Тогда разделимся и найдём его?
— Именно так!
Несколько полицейских отправились на допрос к администрации и очень скоро вернулись с распрекрасными новостями — на четвёртом этаже остановились главные подозреваемые во всём деле Сайто и Миуда, но, к сожалению, они куда–то смылись посреди ночи. Успокаивал лишь тот факт, что они оставили свои вещи, а, значит, вернутся. В их вещах тоже не оказалось ничего такого, что могло бы помочь следствию. Рядовые присоединились к поиску тел.
Наверное, ещё ни одна проверка так тщательно не исследовала этот отель. Ямамура, который вроде бы отдыхал здесь год назад, помнил только о демоне Битлз (не идиот ли, откуда он это взял?) и более ничего не сказал за вечер, потому приходилось обыскивать каждый возможный уголок здания всю ночь напролёт. Проверили и туалеты, и подвал, и склад, и чуть ли не стены били — всё без толку. Под конец инспектор решил, что Сайто и Миуда в сговоре и утащили тела с собой, но как они могли унести три тела, если их только двое? Выдумали третьего «сообщника», начали искать его — не нашли.
А Но так что долго шатался по коридорам, опираясь на стены, что окончательно упал без сил. Он едва не лишился сознания, пришлось отвести его обратно в номер, чтобы он поспал. И, на радость, сны ему в этот раз не снились.
В такой день обычно снятся одни кошмары.
***
Когда веки Но снова приподнялись, за окном всходило солнце, а в номер настойчиво звонили. Пробуждение оказалось несколько трудным, но сон дал немного сил, чтобы подойти и открыть дверь. За ней Но, на удивление, ждал Дэвид в максимально неброской домашней пижаме.
— Эй, они нашли три тела. Раскопали в саду, — спокойно сказал он, не здороваясь. Но не винил его за это, — Сайто и Миуда скоро приедут. Правда, меня не пускают близко, но я тебе сообщил.
— Спасибо. Должен.
— Не за что, будь. Отдохни ещё чуть–чуть, герой! — парень хлопнул студента по плечу, вынул из левого кармана пачку сигарет и медленно побрёл в соседний номер, по дороге закидывая одну из них в рот.
Больной решил последовать совету нового знакомого, пока подозреваемые не вернулись. Парень успел подойти к кровати, схватится за телефон, как тот немедля зазвонил. Сначала Но дал себе минуту, чтобы уместиться на кровати, и упустил звонок, а потом снова отвлёкся на крик из номера сверху, транслируемый через дыру размером с теннисный мяч:
— Эй, вы были здесь да?! — голос инспектора Ямамуры бился в истерике, другие звучали спокойно.
— Да что мне тут делать, инспектор–хан? С какого перепугу вы вообще нас подозреваете в таких преступлениях? — Миуда, как всегда, обладал ярким кансайским диалектом. Менее казуальным, чем вчерашний убийца, но настоящим, как у любого коренного кансайца. К сожалению, кашель снова заявил осебе в этот неподходящий момент, и Но еле расслышал голос Сайто.
— Да. К тому же, я уехал очень рано, как и он. Вы можете как–то доказать мою причастность?
Сначала Но ничего не понял, тем более, что телефон снова затрезвонил, требуя ответа на звонок. И именно поглядывая на фотографию четырёхюродной сестрёнки, забыв, кто это, студент понял, что показалось ему странным.
В голосе Сайто не было кансайского диалекта. Ни капли. Это был голос Сайто, но говор обычно токийца.
— Алло? — сказал знакомый, но временно позабытый женский голос в трубке. Голова снова не вовремя затрещала по швам.
— Да… кто это?
— Но, это я, Макото!
— Макото…? Ах, сестрёнка, ты? — осколки воспоминаний нашептали её имя, но мысли были заняты делом. Но судорожно искал хорошие отговорки.
— Ты что, забыл меня? Мы ж защищали одну песочницу весь детский садик!
— Да, точно… Помню… Примерно в… Кха.
— Но?
— Прости, Мако, я… заболел вчера… Температура не спадает, возможно, лихорадка, — студент подготовился и взял длительную паузу, но настоящий кашель оказался лучше фальшивого, — Тридцать восемь и… семь… Мама вызвала доктора, но…
— Но? — снова повторила она. Её наивный тон немного расстроил парня, но инспектор сверху снова начал рыться в шкафах и тупить, почти отпустив подозреваемых — медлить было невозможно.
— В гостинице произошло нечто чудовищ… Ой, прости, не могу, не соображаю совсем… Позвони маме, хорошо? Пока, — долгие пять секунд Но копошился в собственных вещах, а потом отключился. Он делал так всего раз в средней школе, чтобы пропустить контрольную по нелюбимому предмету, и сейчас, кажется, это тоже сработало.
Чёрта с два он даст убийце сбежать просто так.
***
— Мы можем идти? — снова странным токийским тоном протянул Сайто, прежде чем в дверях возник Но с лёгкой одышкой и покрасневшими щеками. Его температура могла взлететь в любой момент от повышенного волнения, но парень ещё держался.
— Стойте… Я хочу поговорить с вами.
— Эй, ты! Ты почему не отдыхаешь? — внезапно возмущённо сказал Ямамура, но Миуда перебил его неожиданно нежным тоном:
— Ты разве не болен? Эй, лучше отдохни…
— Нет, болезнь не оправдание упускать преступников, — улыбнулся студент, — К тому же у меня есть небольшая просьба к моему давнему приятелю Сайто, жениху моей подруги Луизы…
— Да? — неловко спросил тот.
— Могу я осмотреть твой номер?
— ЧТО?! — одновременно выкрикнули все полицейские.
***
Номер Сайто не отличался от любых других. Большая кровать с мягкой подушкой, телевизор на противоположной стене, столик на четверых, книжный шкаф, да отдельная личная ванная. Ямамура совсем не обращал внимания на это убранство в номере, где лежало тело, но тут ностальгически присвистнул, пока Но целенаправленно шёл к комоду рядом с кроватью. Он открыл его самый нижний ящик, сев на корточки, придирчиво посмотрел ворох одежды, обнаружил под ней небольшой блокнот со знаком вопроса и незаметно просунул его в широкий карман штанов.
— Хм, странно, — протянул студент, прерывая переговоры Миуды и Сайто за спиной отвлечённого инспектора. Теперь мне все смотрели только на парня, — Обычно они всегда здесь…
Но открыл средний комод, будто бы специально выбрав «снизу вверх», а не «сверху вниз». В среднем оказалась одежда, под которой не нашлось ничего, кроме домашних ключей. Такой обыск уже начал настораживать достаточно, чтобы Ямамура с недоверием подлетел к парню и пригляделся к его действиям.
— Что ты делаешь? — мужчина перехватил ручку первого ящика, и студент с усилием дёрнул её, игнорируя другую руку. От этого Ямамура взревел и упал на кровать, — Эй, ты кем себя возомнил!
— Стоит сказать спасибо Дэвиду, без него я бы и не вспомнил, — отвлечённо сказал Но и тут же повернулся к Сайто с хищной улыбкой догадливого юного детектива, — Сайто, а где твои сигареты?
— А? — на секунду парень оторопел, затем бросил очень короткий и испуганный взгляд на удивленного Миуду и только потом ударил ладонью по карману, — Луиза приучила меня не курить в помещениях, так что я забрал их и скурил, пока мы шли до приятеля. Там немного оставалось, а в магазине моих любимых не было. Ты же знаешь, что я люблю только один бренд?
— А, точно, — Но немного поник. Сайто действительно не любил курить в помещениях и выбирал только одну марку сигарет, но другую привычку теперь не доказать, — А они лежали в нижней полке, как тебя просила Луиза?
— К–конечно!
— Ох, ладно, а то я думал, что тебя подменили, — хохоча, сказал он, — Ну, тогда до встречи через три дня! Помнишь же?
— А, конечно! Очередная годовщина того, как мы с Луизой вместе, — облегчённый Сайто отошёл от входа, чтобы студент прошёл мимо. Миуда бросил на них странный, но более спокойный взгляд.
— Да, именно так! — сказал Но, захлопывая за собой дверь и оседая на неё, — Годовщина… того, как Сайто сделал Луизе предложение, к тому же первая, идиот. Явно не мастер маскировки и вряд ли Шингу, но точно человек связанный с ним. А вот Миуда…
Сделав один шаг в сторону, парень сразу перешёл на бег. Щёки уже обильно покраснели.
— Макото наверно уже позвонила маме, так что лучше лечь в номер. Прочту все подробности дела в интернете, — одна рука коснулась кармана, — И блокнот. Может ли он принадлежать убийце? Поддельному Сайто? Вообще приезжал ли сюда настоящий? Столько вопросов, столько вариантов…
Дверь номера Но широко распахнулась и тут же была закрыта изнутри. Парень завалился на кровать, набирая телефон Луизы гораздо быстрее, чем Макото могла вспомнить его номер:
— Эй, Лизи, — Но обратился к девушке очень резко, но не зря — та была из тех, кто отвечала максимально быстро и на СМС, и на звонки.
— Ах, Но–тян, я не могу говорить! — немного слёзно сказал высокий женский голос с небольшой свойственной девушке писклявостью, — Сайто упал со стремянки, когда менял лампочку, и я повезла его к травматологу.
— Когда это случилось?
— Два часа назад.
— Ох, сочувствую. Ладно, поговорим позже.
— Спасибо, удачи тебе!
— Тебе тоже, — Но закрыл телефон с улыбкой. Всё гораздо очевиднее, чем может показаться. По крайней мере они могут задержать поддельного Сайто за использование чужого имени. Но что это даст? Может, ответ найдётся в блокноте?
Парень открыл первую страницу. В нём было выведено несколько имён, многие из которых были знакомыми, но не ему одному, и парень перевернул блокнот снова. Об этом имени он что–то слышал, а другие… были слишком знакомы.
— Нет, да откуда тут они? — на следующем листе чтение пришлось прервать, в горле внезапно появился ком, — Постойте, это ведь м–моё имя?
Его имя было идеально выведено красным маркером на белой странице под двумя зачёркнутыми именами. Переворачивать страницу стало лишь страшнее, но уже скоро стало не до этого. В номер сверху влетели несколько людей, и один из них сразу прорезал тишину криком:
— Луиза сообщила, что Сайто с ней в травмпункте! Мы вынуждены задержать вас! — это был детектив Такаги, Но узнал его. Только что тут делает токийский отдел? Наверно всё серьёзно и лучше убрать блокнот.
Внезапная головная боль нанесла новый удар. Парень сжался и спрятал находку в левый карман. Голос сверху еле доходил до него. Если это карма за ложь Макото, то сейчас начнётся лихорадка.
— Инспектор Ямамура, а где пазлы? — знакомый голос. Точно! Это известный парень. Его имя, кажется, есть в блокноте…
— Пазлы?! Тебя сейчас беспокоят пазлы?!
— Ямамура, это улика!
— Ладно, Мегурэ, я…!
Но вытянул руку до окна и щёлкнул ручкой окна, впуская ветер в свой скромный номер, но это уже не помогло. Парень упал на кровать благодаря силе притяжения. Его сознание снова не вовремя отключилось.
Голоса сверху уже расходились.
— Вот, три штуки, — скромно шепнул один рядовой из Гуммы, протягивая студенту пакетик с тремя пазлами. Те, как обычно, прятались в карманах тел.
— Итого — одиннадцать. Рамка полностью готова, — улыбнулся парень, — В романе это было бы началом кульминации, но я не думаю, что это конец. Полагаюсь на вашу тщательную работу, инспектор!
— А я рассчитываю на твою прекрасную дедукцию, Кудо–кун!
Комментарий к 44. О чём кричали похороненные под персиками?
Шиничи снова в деле — настала его очередь вернуться к этому расследованию! Встретится ли он с Но? Поймают ли Шингу? Кто его сообщник? Откуда в блокноте имя Но? Кому принадлежит блокнот? Миллиард вопросов!
Узнаем всё… в следующих главах! Нас ждёт особо интересная история~
Гигантское спасибо за то, что читаете ♥♥
========== 45. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 1 ==========
Комментарий к 45. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 1
Добрый день!
Настало время моей любимой “арки”! Главные герои этой истории - Шиничи, Но и… Шингу? Надо же, какой список! К чему это приведёт?
Хм, узнаем. Приятного чтения)
Запах горячего мисо–супа почти перебивал аромат остывшего рыбного стейка, но Шиничи не спешил хватать ещё одну тарелку, чтобы не запачкать единственный и любимый ноутбук. И как бы Ран не просила его начать с супа, он продолжал медленно поглощать недоеденный гарнир. Взгляд был слишком сосредоточен, голова была далеко от дома и лишь рука трясла вилкой.
Просторный дом Кудо был бы отличной берлогой для двух супругов с оравой деток, но (возможно, пока что) пара, живущая здесь, никуда не спешила. Когоро недовольно утверждал, что это Шиничи тормоз, Эри говорила, что, сейчас не до этого, Юкико наоборот подгоняла, Юсаку писал новый роман и в ус не дул — их родители поделились на несколько отдельных лагерей, и просить совета у них бесполезно, но Ран и не спешит. Они встречаются с последнего курса школы, при этом очень редко ссорятся и хорошо друг другу помогают в учёбе. Что бы ещё не устраивало пару студентов? Всё устраивает!
— Шиничи, давай всё–таки суп, ты уже почти доел!
— Да сейчас, схему надо составить, — он водил мышкой по столу и безустанно что–то таскал по экрану, а потом кликал, — Потом ещё пазлы собирать…
— А ты их ещё не собрал?
— Нет, я каждый раз надеялся, что это последняя деталь…
Ран разделяла этот печальный настрой. Если после истории со школой «Дворецкий в Белом» Шиничи проводил не один вечер за вопросами, как такое вообще могло произойти, и не раз задавал их разным психологам и психиатрам, то сейчас она едва уговорила его взять перерыв от этого внезапного дела. А ведь с каким рвением он сорвался в Гумму, с какой уверенностью настоял на своём присутствии при допросе, где именно он раскрыл личность под маской Сайто — Муку. Тот самый Муку.
Но что это дало? Единственный свидетель долго лежал без сознания, а потом его сразу же положили на носилки, не дав ни слова сказать. Муку пусть и крепко связан с Шингу, но его вину доказать нечем, да и вину в чём? Что они могли сделать? А если показаний Но не хватило бы?
Проблема та ещё.
— Закончил, — последний клик мышки, и Шиничи встал, — Лучше поем, я уже не выдерживаю.
— Давай я проверю схему и посмотрю пазлы, отдохни пока, — улыбнулась его девушка, похлопывая студента–детектива по спине. Тот с благодарной улыбкой подмигнул ей.
— Аккуратно, шок–контент.
— Я на адвоката учусь, а ещё сколько мы вместе, — с этими словами Ран заняла его стул.
В середине была старая фотография Миуды, с улыбкой смотрящего в камеру в его выпускной день, судя по костюму и фону. И от этого же фото отходило несколько ответвлений с именами, фотографиями жертв, а так же с прочей дополнительной информацией.
— Ты думаешь, это Миуда–сан?
— Без сомнений, — Шиничи ел медленно, но жадно, — Он не курит, не пьёт, потому что у него одна почка, был почти на всех представлениях, и у него кансайский диалект. Мне даже Хаттори сказал, что у него глаза знакомые.
— Да? — Ран подвигала курсором и отпустила мышку, — А что насчёт той информации, которую Кайто–кун сообщил Даичи–сану… ну ты знаешь.
— Дворецкий Накамори? Знаю, — парень улыбнулся, — Все жертвы связанны с пьесой «Пазл», но мы нашли лишь один архив, где упомянута эта постановка. Зато мы узнали, кто такая Юка, а потом два рядовых увидели, как Миуда–сан навещает её. Ну, так, незаконный способ, конечно…
— А Но–кун? Он в порядке?
— Герой с температурой? Его сейчас лечат. Ну, у него, как говорится, первые три дня любой простуды — ощущение, что сейчас сгоришь. Но меня в нём смущает нечто другое, то дело Ширатори…
— Ах, студент полицейской академии убитый его бывшей девушкой? Ты сказал, что это не могла быть она, её идеально подставили…
— Да, и меня смущает роль Но в этом. Слишком много деталей, будто он что–то не договаривает, — когда Шиничи договорил, он посмотрел в тарелку. Ему казалось, что он всё съел, но, на деле, не больше половины, — Например, тот парень с колой. Я посмотрел по камерам и нашёл женщину, с которой тот парень сидел на трибуне. Она сказала, что в его стаканчике был чай.
— Чай?!
— Чай. Значит, возможно он не хочет пить колу…
— Потому что он… Шингу?
— Да, но что ему там делать? Чин никак не связан со школой, я проверил всю его биографию. Конфликта с тем же Кайто–куном у него тоже не было, тот просто спас Но во время их драки, — детектив повертел ложкой в воздухе, потом сказал следующее с тихим истеричным смешком, — А ещё само убийство… Например, смазанная кровь. Будто было ещё одно тело, но… оно само встало?
— Само встало? Эй, Шиничи, ты меня пугаешь…
— А ещё тот сбежавший в полицейской форме человек, который, по словам свидетелей, сильно паниковал, что расходилось с голосом того, кто звонил. Будто помимо убийцы в школе был сообщник или кто–то ещё…
— О, Боже…
Теперь Ран уже не могла смотреть на электронную схему, но попыталась остыть и коснуться пакетика с пазлами. То, что они были в карманах тел, пугало её сильнее всего, хотя карманы — это не так страшно. А ведь она любила собирать пазлы в детстве.
— По подсчётам это рамка…
— Да.
Первая деталь, левый верхний угол, шорох. Вторая деталь начинает левую стенку. Потом Ран хватается за другую, и та оказывается деталью для верхней линии. Следом скрепляются остальные большие детали, что являет рамку. По белым чёрточкам на краях заметно, что пазл скрывает некий иероглиф, но сказать что–то наверняка нельзя.
Пока их лучше убрать обратно.
— Тогда, Шиничи, что ты собираешься делать дальше?
— Дальше? — Шиничи простодушно улыбнулся, — Я хочу поговорить с Но–куном. Ему быстро стало лучше, так что я бы позвонил ему и спросил, не хочет ли он встретиться.
— О, возможно стоит. Но разве его уже не забрали в участок?
— Пока его не хотят нервировать, так что и я смущаюсь, — детектив вытащил телефон из кармана. Ложка осталась в пустой тарелке, — Спасибо за суп.
— Не за что. Сейчас позвонишь?
— Угу, — парень действительно набрал номер, записанный в его блокноте, — Пошли гудки…
Стойко выслушав их, парень услышал тихий, но уверенный голос:
— Алло?
— Араки Но–кун? Я Кудо Шиничи.
— А, да… в курсе. Вы хотели встретиться?
— Что–то вроде этого, — неловко ответил парень. Как–то быстро Но его понял…
— Мику–сан уже пригласила меня на встречу, это девушка Миуды, — внезапно сказал Но. На фоне его слов по дороге ездили машины. Он уже куда–то шёл, — Мы пойдём в фастфуд ресторанчик в фудкорте торгового центра на окраине Экоды, где со строительства не убрали выход на крышу.
— Эй, это ведь…
— Я знаю Мику–сан гораздо лучше, чем Миуду–сана, так что я готов рискнуть, — абонент на том конце улыбнулся и вошёл в автобус, судя по голосу кондуктора, спорящего с другим пассажиром, — Не думаю, что сегодня случится что–то плохое. По мне, всё самое худшее уже прошло.
— О чём ты?
— Не берите в голову, Кудо–сан. Позвоните попозже, хорошо? До встречи.
Разговор был оборван. Шиничи едва не сбил со стола тарелку, но взял себя в руки и ушёл в другую комнату, пока Ран с недоумением провожала его взглядом.
— Шиничи, куда ты?
— Но–кун пошёл на встречу с девушкой Миуды, — когда парень захлопнул за собой дверь, он моментально снял с себя домашнюю кофту. Ран в другой комнате побелела.
— Эй, Шингу ведь опасен! Я с тобой!
— Мне кажется, тут замешан не только он.
— Не только он…?
— Но не просто мимо проходящий свидетель, хотя и не убийца… Есть кто–то ещё…
— Кто–то ещё?
На долгие минуты Шиничи резко замолк и лишь лязг бляшки ремня напоминал о том, что он переодевался. Казалось, что он так и уйдёт, не попрощавщись, и хлопнет дверью, но он снова вернулся на кухню, когда надел серый, полосатый пиджак и брюки.
— Только я совершенно не понимаю его мотивов.
***
Огромный и современный торговый центр, окружённый красивым и высоким забором, был немного наклонён вперёд, и его крыша нависала над ним очень неровно, создавая толстый навес над входом, хотя сама являлась идеальным прямоугольником. Семь этажей были наполнены кучей фудкортов, магазинов одежды и развлечений на любой вкус и под любые параметры — сюда можно и с детьми, и в спортзал, и даже потанцевать в клубе в подвале. Такое это было место.
— Фастфуд корт есть на четвёртом этаже, видно через эту кучу окон, — Шиничи поднял телефон, чтобы воспользоваться зумом, — Да, наверняка это тот.
— Мы ведь долго ехали, не опоздали хоть? — немного смущённо пролепетала Ран, которая уже бежала к автоматическим дверям. Шиничи не отставал от неё, — Лучше позвонить ещё раз?
— Согласен, — войдя внутрь, парень огляделся.
На первом этаже было негде запутаться — в центре круглый фонтан, а вокруг него разноцветные бутики, лавки с едой и прочие магазинчики, откуда видно и эскалатор с левой стороны, и лифт с правой.
— Пойдём к лифту, я пока наберу номер.
— Ага!
Лифт ещё не пришёл, но в такой час тут не так оживлённо, потому Ран понадеялась, что застанет его. И удача снова светло улыбнулась ей — кабинка остановилась перед ними, из неё вышла мать с маленьким ребёнком. Пара пропустила их и нажала на четвёртый этаж. Двери закрылись.
— Алло? Алло? — Шиничи всё время повторял «алло», хотя и слышал гудки, пока не услышал хлопок. Долгое время в трубке шелестела сумка, а потом произошёл небольшой диалог:
— Но–тян, тебе звонят? Что–то случилось? — нежный, женский голос поинтересовался у парня насчёт звонка, а потом добавил, — Это тот парень, которому ты назначил встречу?
— А? Нет, это…
«Он сам назначил кому–то встречу?» — подметил Шиничи, когда выходил из лифта. Ран огляделась — среди кучи пластиковых стульев и белых столов, свойственных фастфуд заведениям, она заметила на дальнем столике парня с телефоном у уха. Шиничи кивнул ей. Но спросил:
— Кудо–сан, это вы?
— Да, это я. Оставайся на месте, пожалуйста.
— Зачем? — только и успел сказать студент, когда обернулся и увидел две фигуры, почти рядом с ним. Не медля, пара села рядом, столик для четверых позволял это, — Кудо–сан, но…
— Извини–извини, — парень немного помолчал, сохраняя зрительный контакт с испуганным парнем, и вежливо спросил, — Можно вопрос?
— Ладно.
— Я случайно услышал, что ты назначил кому–то встречу, после разговора с Мику–сан…
— А? Нееет, это просто мой приятель, ничего серьёзного! — смело отмахнулся Но и взялся за свой кофе в стаканчике. Отпив немного, он посерьёзнел, — Мику–сан скоро в репортаже сниматься, так что…
— Да, мне пора, — так же улыбнулась Мику, поправила свои волосы и красивой походкой удалилась из корта. Ран и Шиничи повернулись к студенту.
— И когда приедет твой приятель? — спросила каратистка, поглядывая на цены за еду. Мороженое заинтересовало её больше всего.
— Через, — парень поднял телефон, который не выпускал из руки, и сказал, — полчаса. Это мой друг, я ему очень доверяю, просто у меня есть один вопрос к нему…
Шиничи посмотрел на парня с непониманием. В глазах студента витало спокойствие, даже веселье, радость, но всё остальное, начиная от его позы и заканчивая движениями его рук, будто кричало о том, что чем–то напуган. А потом взгляд детектива упал на продолговатый предмет в кармане джинс парня, похожий на блокнот.
— Хорошо, — Шиничи снова решил помолчать, повернулся к Ран и с улыбкой сказал ей, вытаскивая кошелёк из сумки, — Вот на мороженое, и возьми мне капучино.
— Я бы сама купила…
— Нет, ты в прошлый раз платила, когда я кошелёк забыл, теперь я! — посмеялся детектив, что хорошо разрядило атмосферу. Ран с радостью убежала, парень снова заговорил с Но, — У меня всего несколько вопросов, думаю, что и десяти минут хватит.
— Хорошо, — Но с радостью улыбнулся, — С чего начать?
— Мм… Извини за уточнение, но в чём состоял ваш конфликт с Чином?
— Да на самом деле ничего такого, чего не бывает в средней школе, — Но даже умудрился посмеяться. Почему–то сегодня он с самого утра был навеселе, будто в его организме открылся завод по производству серотонина, — У меня есть подруга Аоко–сан…
— Дочь инспектора Накамори?
— Да. Чин очень бурно к ней, эээ… «подкатывал», скажем так, поэтому я ему не нравился.
— Вы повздорили, ушли подраться и…
— И Кайто нас разнял, — добавил Но.
— Кайто, который дворецкий и тот, что бежал с ней в тот день, да?
— Ага.
— Окей, — Шиничи сделал несколько пометок в блокноте, — Считаешь ли ты, что именно Оя–сан убила Чина?
— Нет, слишком странные улики, — Но сказал это с неожиданной неохотой, — Я бы сказал, что…
— Извините, что прерываю, но я вернулась!
Ран подошла к ним с другой стороны стола, чтобы не встать между ними, но её возвращение было чем–то скорее позитивным, чем раздражающим. Её аппетитное мороженое быстро вызвало слюнки у студента, но тот оставался достаточно бодр и сосредоточен, чтобы продолжить диалог с детективом.
— Спасибо, Ран, — отпив немного кофе из стаканчика, Шиничи спросил, — Так что ты бы сказал?
— Ну, тот голос, который вызвал полицию… Мне кажется он мог быть и мужским…
— Я тоже так подумал. Он был очень нейтральным.
— А я сразу подумала, что это мужчина, — Ран тоже присоединилась к обсуждению, — Я будто слышала гордую усмешку… мужскую.
— Может и так, — снова кивнул Шиничи, — Но, ещё вопрос, насчёт вчерашнего… Перескажешь, как всё случилось?
Но в подробностях рассказал им о дыре в его номере, о голосах сверху, о моменте убийства и о том, как он раскрыл Муку в маскировке Сайто. Не сказал он только одного, о чём Шиничи и не знал — не упомянул блокнот.
За этим прошло ровно пятнадцать минут — от мороженого осталась пустая креманка, от кофе стаканчик, а Но услышал, как запел его телефон.
— Ой, — он поднял его в руки и довольно улыбнулся, — О, это мой друг. Алло?
— Уже? — шепнул Шиничи Ран. Та пожала плечами:
— Я тоже не люблю опаздывать…
— Что? Книжный на шестом этаже? Знаю… Книжку купить! Ты уже дочитал тот детективный роман? — парень слушал другого абонента где–то полминуты, — Понял, сейчас поднимусь, я в фудкорте на четвёртом. До встречи.
— Он позвал тебя на шестой этаж?
— Да, говорит, что хочет купить подарок знакомому, его любимую книгу, так что я пойду?
Что–то кольнуло Шиничи не то в голову, не то в сердце, и небольшое волнение пробежало по его плечам, не задержавшись. Парень быстро отпустил его.
— Ну, бывай, удачи тебе! Ты хорошо поработал для студента полицейской академии!
— Спасибо, — Но вскочил с места и остановился рядом с детективом, наклонившись над его ухом, — Поймайте Миуду–сана — я уверен, что это он.
— Я тоже, — тем же шёпотом ответил Шиничи. Ран с улыбкой посмотрела на обоих.
— А вы похожи…
— Нет, что ты!
Пара проводила парня взглядом. Его спина была ровной, движения лёгкими, а на губах, заметных на повороте, играла улыбка. Он зашёл в лифт и уехал на шестой этаж.
***
После его ухода Шиничи жутко захотелось чего–то сладкого или вредного, но от фастфуда его мутило после предыдущего дела на некачественной заправке, потому он протянул Ран руку и отвёл её в соседний ресторан, где была куча столиков с кожаными диванами, широкие окна на всю стену и прекрасный вид на город. Симпатичная официантка встретила пару на входе, помогла выбрать столик и вежливо подождала, пока гости выберут заказ, не говоря не слова.
— Мама говорила, что тут очень вкусный чизкейк с вишней, — подмигнув детектив своей девушке.
— Тогда мне чизкейк и обычного зелёного чая.
— Мне тоже самое.
— Заказ принят, — улыбнулась девушка, и оставила пару наедине.
Зашёл самый спокойный разговор, а ещё оба собеседника периодически поглядывали на вид из окна. Высокие небоскрёбы за ним сверкали на солнце, а маленькие дома под ними казались совсем–совсем невысокими, как домики для кукол. Остальные посетители ресторана шумели, разговаривали, дети бегали в соседних кортах, и никаких свойственных для Шиничи приключений, что Ран даже посмеялась над этим.
Правда или нет, но за умным студентом закрепилась репутация Шинигами, ведь куда он ни пойдёт, скорее всего, там скоро появится тело. Конечно, это не было абсолютным правилом, но добрая часть дел начиналась со звонка от этого юного детектива, что не могло не стать локальной шуткой. Даже Ран, частично недовольная этим, иногда позволяла себе быть одной из шутниц.
— Вот, — выдуманный анекдот прервал голос официантки, — ваш заказ.
Нежный чизкейк растаял во рту, даруя спокойствие, которого сейчас так не хватало. Дела о серийных убийцах нередко затягиваются, но это дело казалось детективу иным, будто оно не про маньяка, который избавляется от своих одноклассников, и не про невинного студента, которого туда затянули. Их двоих связывал кто–то третий и либо случайно, либо…
Будто в поисках ответов, Шиничи снова повернулся к окну и оторопел. Время для детектива будто замедлилось, а другие даже не успели заметить, как с крыши упало тело. Пролетело, как вспышка, мимо и мешком свалилось куда–то вниз.
— ЧТО?! — в миг Шиничи вскочил на ноги. Ран испуганно визгнула, и парень тут же понизил голос, — Ран, мне нужно выйти на улицу, оставайся здесь.
— Там же никто с крыши не упал…? — даже если девушка ничего не заметила, она не была так глупа. И парень уже особо не старался над оправданиями.
— Хотелось бы думать, что это дакимакура, — неловко усмехнулся он, когда выбежал из ресторана, оставив свои вещи и крикнув официантке, что отойдёт.
Он едва не упустил лифт, но успел попросить старушку пустить его. На удачу, ей надо было на первый этаж, и они вместе отправились вниз. В течение нескольких минут парень раздумывал: «Я увидел его из того окна, значит это за зданием. Там забор и мало людей. Умно…», — но, о чём бы детектив не думал, в глубине души он молился, что ему это показалось и снова переходил на бег, чтобы успеть спасти жертву, если вдруг предоставится возможность.
Так он подлетел к дверям, выбежал на каменную плитку, пробежал по тонкому «коридору» с газоном между забором и зданием и вылетел за угол. В груди всё сжалось.
Сначала тело не получалось разглядеть, но, стоило подойти к нему, Шиничи чётко разглядел того, кого видел только сегодня — Араки Но. Позвоночник деформирован падением, пульс потерян, глаза закрыты, но он не спит.
Он мёртв.
И первая мизерная деталь, которая показалась Шиничи важной, это то, что в кармане убитого уже не было блокнота.
Комментарий к 45. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 1
О, Господи, Но… Кто это сделал?! Простимся с бедным мальчиком Т_Т
Шиничи, я на тебя рассчитываю!
Встретимся в следующей главе)
========== 46. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 2 ==========
Комментарий к 46. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 2
Добрый день!
Эта арка оказалась такой эмоциональной… Пипец, что дальше-то будет! Но это мы узнаем только в будущем!
Приятного чтения, мои дорогие читатели <3
Когда Мегурэ и инспектор Ширатори с несколькими рядовыми забежали за угол, последний выкрикнул нечто–то нечленораздельное. Он первый ринулся к телу, будто увидел убитым давнего друга, а не напарника на один раз.
— Инспектор Мегурэ, вы попросили посетителей книжного магазина не расходиться? — спросил Шиничи чуть поодаль.
— Да, другая группа уже там, опрашивает свидетелей, — кивнул Мегурэ, не скрывая собственного сочувствия, — Какой молодой парниша… мог стать коллегой…
— Да.
Прибыли эксперты и криминалисты, но рядом с телом почти ничего не было, как и крыша оставалась пустой. С шестого этажа можно просто убежать, не возвращаясь в книжный, однако Шиничи сразу подумал о камерах.
— Столкнули с крыши, — сухо сказал криминалист, пока медики бегали за носилками, — Больше ничего сказать не могу.
— Да…
— Инспектор Мегурэ, я узнаю всё внизу, а вы идите, — подал голос Ширатори. На лице мужчины была измученная улыбка, которая вынуждала остальных согласиться с ним.
— Свяжемся.
— Спасибо, инспектор Ширатори.
Тело Но положили на носилки и понесли навстречу машине скорой помощи, которая уже никогда не откачает этого весёлого и доброго парня.
***
Камеры видеонаблюдения расположились в подвале, который делился на клуб с танцполом и баром, женский и мужской туалет, а так же служебное помещение, где были средства для уборки, комната отдыха для сотрудников и квадратная комната с несколькими мониторами. Изображения были чёткие, яркие и идеально передавали цвета, а сам пульт управления был похож на огромный компьютер, с которым мог совладать только бывалый сотрудник. Один из таких уже сидел за стулом рядом с помощником.
— Я Бан, это мой помощник Бодо, — быстро представился он и перешёл к делу, — Начнём?
— Да, время примерно…
Вспомнив примерное время, Шиничи сообщил о нём, и Бан занялся камерами. Начал он с фудкорта, который Но покинул после разговора с детективом. Парень свернул к эскалатору, поднялся на пятый этаж, с сомнением посмотрел на лифт и снова выбрал движущуюся лестницу.
На шестом этаже оказалось очень просторно, но в его коридоре всего три камеры, из–за неисправности одной из них. Вот Но встаёт на пол, видит кого–то и машет ему рукой, а потом оба скрываются в книжном магазине. Там имеются две камеры — у кассы и в углу зала, а ещё датчики, которые покажут вора по ценнику. Студент зашёл туда с другим другом.
Преступник (так считал Шиничи) предусмотрительно надел мешковатый худи с капюшоном, свободные штаны и длинные ботинки, потому его фигура была лишь примерной. Зато рост вскрылся сам, когда парень потянулся за книгой на одном из стеллажей.
— Рост… примерно твой, — бросил Мегурэ в сторону Шиничи.
— Вижу.
Тут парень повернулся к камере, под его капюшоном скакала улыбка, а в руках замерла книга с брюнетом–войном на обложке. Указывая на него, парень показывал на себя, Но хохотал и, чуть позже, скинул с друга капюшон.
Смотревшие широко распахнули рты. Под капюшоном скрывался тот, кого сейчас задержали в этом самом магазине — брюнет, студент и одноклассник Но.
— Танака Рюдзи?! — выкрикнул Мегурэ. Он только недавно был на открытом уроке в академии и прекрасно запомнил умный класс Утиямы, — Его однокурсник!
— Да… Хотите сказать, это он? — у Шиничи снова что–то защемило в груди, — А есть камеры на крыше?
— Да, одна, но она указывает в сторону главного входа. Но думаю, что–то разглядеть мы сможем.
Когда все повернулись к камере, Рюдзи и Но уже выходили из магазина и скрылись в поле зрения сломанной камеры, которая охраняла выход на крышу. Он был похож на длинную коробку вроде лифта с лестницей сквозь седьмой этаж и сразу выходил на крышу, на которой парни и появились.
Сначала они встали спиной к камере, но затем Рюдзи повернулся к Но полубоком, и тот ответил ему тем же. Они начали о чём–то говорить, Бан прибавил динамик, но вдали от камеры их было совсем не слышно. В какой–то момент разговора, Но сплюнул и положил руку на плечо парня, вытаскивая из кармана блокнот с вопросом на нём и протягивая парню. Пока лицо Рюдзи вытягивалось от удивления, довольный студент пошёл в сторону камеры, приближаясь к зоне хорошей записи звука. Оторопевший собеседник с всё тем же удивлением пошёл за ним.
— …не знаю, зачем тебе это, но я тебе, — не успел сказать Но, как они оба исчезли в слепой зоне. Не было даже вскрика или мата, только звук падения. Потом звукозапись уловила перепуганный вдох, и преступник снова появился перед камерой.
Это было самое абсурдное лицо, которое Шиничи только видел у убийцы. Его лицо исказилось от испуга, но глаза нет, они остались пусты и скупы на эмоции.
— П–прости, я не хотел, — извинился убийца в пустоту, как если бы Но его слышал, — Ты был классным парнем, но…
Шиничи бы с натяжкой принял бы как факт вынужденную улыбку на лице убийцы. Может, нервную. Неудобную усмешку. Истерику. Но не… улыбку. Обычную улыбку, которая за миг исправила перепуганное лицо, как будто ничего не было.
И прозвучала фраза, которая чуть не сбила детектива с ног:
— Я думаю, что так будет лучше, — улыбнувшись так, парень убежал, — И без него тоже…
«Без него тоже?» — поймал это странное «обещание» парень.
Преступника снова начали искать по камерам, но он скрылся в первой слепой зоне, а потом снова появился в книжном магазине, где его остановили рядовые следователи. Доказательств был вагон и маленькая тележка, однако Мегурэ прекрасно знал это выражение лица на лице Шиничи.
— У нас есть основания его задержать, но я вижу, что ты…
— Да, мне кажется, что тут всё не так просто, — улыбнулся парень, — Пока задержите его, а то я с Ран пришёл, она ждёт меня в ресторане.
С одной стороны Шиничи хотел перевести дух, с другой его накрыла лёгкая паника. Он сталкивался с многим, но иногда некоторые дела становятся слишком эмоциональными, чтобы их выдержать. И, наверное, никто так хорошо это не понимал, как другие гениальные детективы и его лучшая на свете девушка Мори Ран.
***
Ран по одной походке могла определить, насколько Шиничи потрясло очередное дело, и совсем не жалела, что съела оба чизкейка. Всё же она заплатила за них.
— Кто?
— Но–кун.
— Но–кун?!
— Да…
Девушка надолго замерла на месте, но потом пересилила себя и едва спросила, теряя голос:
— С крыши сбросили?
— Да…
— Подозреваемые?
— На камерах видели его одноклассника, сейчас допросим его, — Шиничи протянул девушке руку, — Идём?
— Да.
Ран сжала его ладонь неприлично сильно, но не так, как каратистка во время сражения, а просто потому, что так нужно. Парень и сам едва шёл. Надо же, так подло устранили ценного свидетеля среди бела дня! Мог ли на это пойти Шингу? Теоритически — да, но на практике разговор с той беременной девушкой поставил для детектива все точки над «i». Шиничи был уверен, что какой бы абсурдной не была мотивация Шингу, он не пойдёт на устранение свидетелей, максимум только на запугивание.
Только вот блокнот, этот маленький злосчастный блокнот… Почему он так зацепил детектива? Интуиция верещала, словно серена, что всё образумится, стоит увидеть его. И парень верил в это, пока лифт вёз его до шестого этажа, а потом студент сразу же поторопился к книжному магазину.
Вживую книжный магазин был намного больше, чем на камерах, что естественно. Там это коробка с книгами повсюду, а тут большая комната с полками, которая немного напоминала Шиничи библиотеку его отца, разве что последняя была круглой. Тут же гораздо легче ориентироваться, особенно учитывая, что известен жанр произведения и то, что подозреваемый уже стоит рядом с нужным отделом.
Рюдзи выглядел несказанно удивлённым. Одет он был совершенно так же, как и на камерах — капюшон худи уже не скрывал лица, свободные штаны прикрывали его длинные ноги, а ботинки совершенно не отличались от тех, которые видел Шиничи. Абсолютно идентичный человек. Разве что–то не так?
— Танака–кун, — Шиничи немного подвинул одного из полицейских. Рюдзи тут же удивлённо открыл рот.
— Кудо–сан, я Вас знаю! Эй, а Вы же не подозреваете меня? — невинно сказал он, почти хлопая глазками. Тон был нервным, глаза испуганными, и Мегурэ подтвердил, что это Рюдзи и никто другой.
— Пока я не буду делать поспешных выводов, — улыбнулся детектив и деликатно попросил, — Можно осмотреть вашу сумку?
Шиничи протянул руки к толстому прямоугольному портфелю. Парень совсем ничего не ожидал, разглядывая его, но стоило его открыть, как дыхание сбилось. В сумке рядом с двумя хот–догами аккуратно уместилась искомая книга, а рядом с ней тот самый блокнот. Детектив даже забыл их вытащить, Мегурэ сделал это за него.
— Э–эй! — увидев такие вещи, Рюдзи испуганно выкрикнул, — У меня не было ничего такого! У меня там вообще ничего не лежало, кроме купленных хот–догов и телефона!
— Точно? — с издёвкой спросил Ширатори, возвращаясь от продавца, — Сказали, что ты всё оплатил, есть записи камер.
— Но я ничего не делал! — парень подпрыгнул на месте, где стоял, а потом посмотрел на Ран и Шиничи, — Я понимаю, что это звучит, как оправдание, но…
— Танака–кун, — Шиничи подошёл к парню, фактически закрывая его собой от наполненного подозрениями инспектора Ширатори, — Расскажи, когда ты пришёл, и оставлял ли ты где–то свою сумку?
Рюдзи неуверенно пробежался взглядом по всем рядовым, которые шныряли по магазину, по двум продавцам, что наблюдали за всем со скромным интересом, и начал свой рассказ:
— Но–кун позвал меня сюда полчаса назад, чтобы встретиться в фудкорте на четвёртом этаже. Я пришёл туда, никого не увидел и сел ждать, подумав, что он задержался. Сумку положил на другой стул напротив меня, я её видел. Прождал почти всё время встречи, устал, решил подняться до книжного магазина. Когда встал, подошёл к стулу с сумкой, положил туда хот–доги, чтобы поделиться одним с Но–куном, и врезался в странного человека с неестественно длинным париком до пояса. Сложение у него было тощее, это, скорее всего, всего мужчина.
— Человек с необычно длинными волосами? — внезапно прервал его Шиничи. Что–то знакомое, о чём–то таком рассказывал Накамори…
— Да. Он отвёл меня в сторону буквально на метр и извинился, а после спросил, сколько стоит кола, — Рюдзи с задумчивым выражением лица поднял глаза к потолку, что–то мысленно прикинул и сказал, — Он и не так долго спрашивал, максимум… одну минуту или полторы?
— Хм, быстро, — детектив кивнул Мегурэ.
— Да, потом я забрал сумку и побежал наверх, где меня и арестовали… Хотите сказать, он так быстро просунул мне улики туда?
— Некоторые и не на такое способны, особенно бывшие карманники и иллюзионисты…
Несмотря на возраст, Шиничи был удивительно опытным. Сначала тонна детективных романов с самыми разными непредсказуемыми поворотами, потом мелкие и не очень расследования с отцом, а за ними первые серьёзные дела ближе к старшей школе. И начиная от самого первого дела на самолёте, заканчивая поимкой другого серийного убийцы, парень не терял хватки. Нужно было искать возможное, не отрицая других вариантов, кроме совсем абсурдных историй с рептилоидами и заговорами масонов.
Есть две версии — Рюдзи убийца и Рюдзи подставили в убийстве, представившись им. Доказательств первого варианта много, среди доказательств второго…
— Позвольте посмотреть.
Пока Мегурэ не отдал всё криминалистам, Шиничи в перчатках, подаренных Ширатори, взял улики в руки. И, конечно, парень вряд ли что–то бы нашёл в книге, только обычные аккуратные страницы с интересной историей приключений. Но этого нельзя сказать о другой улике, о блокноте. Открыв его, Шиничи внимательно вчитался в написанное и на секунду посмотрел на Рюдзи таким взглядом, словно вероятным вариантом стал «Рюдзи — убийца».
Но можно ли было сказать о написанном «не знаю, зачем это тебе, но…»? Вряд ли. Это больше походило на дневник, полный прятавшихся в закромах обид.
Начался он рано, ещё с того момента, когда Рюдзи мог писать только хираганой. Тогда Но жилнапротив него и был самым обеспеченным ребёнком в районе. Когда Рюдзи слышал о их высоких доходах, он разочарованно вздыхал и смотрел на упорного старшего брата и маму, которая зарабатывала не более прожиточного минимума. Они и в Токио тогда не жили, только на окраине, пока брат не вырвался в «люди» и не стал обеспечивать семью.
Но тут было не сколько об этом, сколько о том, что Но все завидовали, хотя он отмахивался от возмущений с искренностью наивного ребёнка. Это не помогало, многие дети знали и не такие трюки, благодаря разводу родителей или чему похуже, потому не верили ребёнку. Рюдзи оказался среди них.
Он съехал и писал о том, что может забыть это, пока не увидел Но во время поступления. Они пришли в один день и одно время, а сотрудники были настолько ленивы, что приняли их одновременно. Что бы Но не говорил, Рюдзи слышал сквозь слова «я превосхожу тебя», «я лучше тебя». Сначала парень извинялся за это, потом перестал и на этапе учебного курса превратился в огромный недовольный комок, тщательно скрываемый под улыбкой.
Идеальный мотив, к которому невозможно докопаться, что в это даже не верится. Может он — убийца? Может ни кто под него не копал? Может голова Шиничи полна ложных ожиданий?
Замешательство — именно это чувство подходило к этой ситуации больше всего.
— Танака–кун, есть ещё какие–то подробности?
— Нет…
— Чек от хот–догов?
— Ах! — за одну секунду мрачный Рюдзи встрепенулся. Экономный брат всегда учил его забирать любые чеки, — Вот.
Замешательство накрыло Шиничи ещё сильнее. Время и дата в чеке соответствовали тем минутам, когда другой Рюдзи показывал Но обложку новой книжки. С одной стороны был шанс, что длинноволосый парень или кто–то ещё — сообщник парня, но с другой его всё ещё могли хорошенько подставить.
Сходится, но не сходится. Расходится, но не конца. Замешательство.
— Как бы то ни было, Танака–кун, улик слишком много, — Мегурэ прокашлялся, — Ты понимаешь, да?
— Ага. Вот.
Парень без слов поднял руки. Наручники были удивительно велики для его рук, что он мог их просто высунуть, будто сама судьба шептала что–то Шиничи на уши.
***
Когда Шиничи вышел из полицейского отдела, до сих пор выискивая способ доказать вину или невиновность Рюдзи, запыхавшаяся Ран встретила его у входа в участок и сразу же огорошила:
— Я узнала кое–что у бывшей клиентки мамы, — она не выглядела радостной, но улыбалась. Та самая клиента стояла неподалёку, а потом подошла к ним, заметив детектива, — Помнишь, убийство Чин–куна?
— Да? — парень посмотрел на старую женщину сорока лет. Та с уважением поклонилась.
— Я живу на окраине в частном доме напротив дачи покойного дедушки Но–тяна, — медленно проговорила она, не специально разжёвывая слова, — В ту ночь мне до утра не спалось, я смотрела в окно… Тогда уже светало. И я увидела мужскую фигуру в полицейской форме. Я сразу подумала, что это Но–тян, но потом засомневалась из–за мешковатости, а потом увидела через окно, как он снимает кепку… И тут я прочитала новости об деле Ои–сан…
— «Украдено две формы разного размера»? — моментально вспомнил Шиничи, — Зачем Но–куну форма…? Стоп, он ведь не мог быть…
— Убийцей? — испуганно визгнула Ран.
— Н–нет, но… Невозможное… всё, что останется, — любимая цитата застряла в горле. Замешательство стало петлей, которая всё сильнее сжимает его шею, — Вы можете отвести нас туда?
— Да! У меня даже есть запасной ключ, — женщина слегка смущённо пропела, — Мы с ним когда–то… были вместе.
— Ха–ха.
Смешок был не из приятных, позитив плохо давался парню. Он так любил запутанные дела и одновременно ненавидел, что не мог и думать ни о чём другом, следуя за знакомой Эри.
По дороге пискнул телефон. Накамори написал:
«Кудо–кун, не поверишь! Шингу объявил о своём появлении!
Он сказал, что жертва будет убита к восьми часам, но место нам тоже известно, нужно его срочно оцепить!
Если сможешь, приезжай»
Дата, время и место прилагались, но детектив не сменил планов, сообщил о занятости и умчался вдаль на небольшом автобусе.
***
Огромный дом не удивил парня, ведь был сильно похож на его собственный, да и детективу было не до этого. Ран тоже лишь мельком прошлась по округлому окну с правой стороны, яркой крыше, облезшим фасадным обоям и поломанным остаткам от балкона на втором этаже. Он не был абсолютно цел, но пережить в нём зиму было бы легко.
Женщина подала им ключ. Шиничи благодарно поклонился и подошёл к главному входу, чтобы войти в дом.
Внутри и правда уютно. Большой камин у стены, диваны и кресла рядом, над входом нет потолка от второго этажа, только по боковым сторонам, что позволяет взглянуть на большую люстру сверху.
Самое главное, что тут менее пыльно, чем могло быть.
— Значит, он оставался здесь после убийства Чин–куна на день? — спросил Шиничи, замечая кучку дров для камина из запасов, по всей видимости, сарая.
— Точнее, на два. Я хотела с ним поговорить, но он сказал мне, что не в настроении, — женщина сама заходила по комнате, потом подошла к лесенке, неуверенно поглядывая на неё. Вон там!
Ран тоже подбежала к лестнице и уверенно полезла вверх. Раньше она не так хорошо подмечала детали, но сейчас медленно приноровилась. Взгляд прошёл по плохо заправленной кровати, переворошённому книжному архиву и одному старому детективу, который лежал прямо на простынях.
— А, и ещё он был в сельском магазине, купил пару запасов. Наш старик Рюхито его помнит! А, и ушёл он без формы, в старых дедушкиных вещах, — говорила соседка с первого этажа.
— О, да, форма здесь, — Шиничи обнаружил старый шкаф в кладовой, — Большая, мешковатая, но ничего жуткого и странного в ней нет. Будто у него не было одежды, потому он убежал в ней. Или у него была одежда, но он не мог оставить её, например, второе тело рядом с трупом…
Пока Шиничи строил весьма смелые предположения и спрашивал у женщины, попадал ли Но в больницу с какими–то травмами после этого, Ран продолжала листать старую книгу. Она пропускала очень много листов и всё равно быстро обнаружила то, что могло помочь гораздо лучше любых расследований — записку, написанную на вырванной из полицейского блокнота странице.
Записку самого Но.
— Шиничи! — Ран настолько быстро подошла к лестнице, что почти упала, но легко удержалась и быстренько спустилась вместе с искомой бумажкой, — Я нашла записку в детективе, который он читал. Кажется, он вырвал страницу из блокнота, который положили всем в форму, чтобы они его не забывали…
— О–о–о, молодец, Ран! — искренне поблагодарил Шиничи, нелепо поклонившись своей девушке. Та, немного посмеявшись, протянула ему записку, — В начале он здоровается…
«Здравствуйте, я Араки Но. Наверно, это никто не прочитает, а может и кто–то как–то догадается, что я здесь был. Я бы очень хотел пожать этому человеку руку, ха–ха. Хороший из него следователь.
Да, я был на месте преступления, я был перепачкан в крови Чина, я держал в руках орудие преступления, но я правда не убийца. Меня неплохо подставили, положив рядом с телом. Как я полагаю, меня вырубили, когда я вышел в круглосуточный магазин.
Потом я немного поразмыслил над этим и вспомнил, что с того момента прошло достаточно времени, чтобы добраться до академии и убить кого–то, но недостаточно, чтобы принести в академию двух людей. Чин живёт достаточно далеко от академии. Я думаю, что один человек помог донести Чина, но более в этом не участвовал.
Ничего не могу сказать, ни о голосе убийцы, ни о походке, ни о мотиве. Я с ним даже не виделся. И никого не подозреваю.
Если вам поможет то, что произошло со мной, я описал это. Что ещё сказать, не знаю.
Спасибо.
Но»
Скромная финальная подпись заставила Ран пустить слезу. Шиничи слабо сжал бумагу в руках. «Смелый был парень», — подумал он, будто прощаясь с сослуживцем. Потом снова оглядел дом. Более тут ничего не было. Тайна блокнота продолжает звучать странно. Ответственный за убийство Чина тоже неизвестен.
Как можно бежать ещё дальше в лес, когда ты уже так далеко? Мелодия звонка была с этим не согласна.
— Алло? Инспектор Накамори, это снова Вы? — Шиничи отошёл чуть подальше от девушек. Те, наоборот, подошли к нему поближе.
— Кудо–кун, подошло время убийства, а на месте никого нет! Вообще никого!
— Ха, Вы правда думаете, что Шингу пролезет сквозь ваше оцепление?
— Я думал, — мужчина помолчал несколько секунд, — Недалеко есть гостиница, но мы не будем видеть то место и тут негде толком скрыться… Разве стоит пустить всё на самотёк?
«Кого мне только сейчас не хватало?» — парень с грустью вздохнул.
— Хорошо. Сделайте вид, что уходите, но спрячьте несколько рядовых в соседних зданиях с оружием. Само место оставьте. Но, как мне кажется, он сменит его.
— А может уже сменил… А? — когда инспектор выкрикнул эту букву, Шиничи услышал, что один из рядовых позвал его, — Кудо–кун, пришла другая записка, печатная!
— Печатная?
— Шифр. Твой любимый.
— Не время для шуток, инспектор, — и всё равно Шиничи немножко посмеялся, — Оставайтесь там, я уже еду.
Комментарий к 46. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 2
Шингу только не хватало! Как думаете, чем всё закончится?
А правду поведает следующая глава!
Спасибо, что читаете^^
========== 47. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 3 ==========
Комментарий к 47. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 3
Добрый день!
Что ж, заключительная часть “POV” Шиничи, но не заключительная часть его активного участия в истории. Дождитесь следующей главы и узнаете :)
А пока приятного чтения!
Если бы Шиничи был бы на месте Шингу, он бы тоже не пришёл. Вы бы видели это оцепление! Оно начиналось с самого близкого перекрёстка с запада и заканчивалось самым близким перекрёстком востока, соединённое стеной из рядовых. Когда Ран поздоровалась с первым из них, немного ей знакомым, ей помахала куча других со всех доступных тротуаров, будто это была не улица, а ковровая дорожка для звёзд Голливуда, окружённая толпой зрителей. Пара идёт по улице, освещённая не блеском софитов, а светом фонарей, которые скоро выключат, ведь уже утро, и не толпой фанатов с фотокамерами, а гурьбой полицейских, и идут парень с девушкой не на награждение на Оскар, а к инспектору Накамори, ожидающему новостей и дальнейших инструкций.
— Наконец–то! — возмущённо кричит он, — Только к утру приехали! Где вы были?!
— Дома у деда Но–куна, — невинно ответила каратистка, поглядывая на молчаливого детектива.
— Дома у деда Но–куна? — повторил мужчина и, неуверенно помахав руками, сменил настроение, — Вы что–то нашли по тому делу?
— Около того, — сухо сообщил Шиничи. Он говорил максимально по фактам, — Но–кун был тем вторым телом рядом с Чином. Именно он уничтожил один из ножей, потому как его подставили. У него не было выбора, кроме как замести следы убийцы, ведь ему вряд ли поверят, если на нём будет окровавленная форма, а на ноже — его отпечатки. Одна из форм тоже была украдена им, чтобы сбежать, и именно он сел в тот автобус.
— Ха, то есть… убийца не Оя–сан или как? — дошло до инспектора, — Кто–то так идеально убил Чин–куна и хорошо всё подстроил?
— Именно. И этот кто–то имеет сообщника, ведь Но–кун оставил записку, где рассчитал время, за которое их доставили в Академию и время, которое бы понадобилось одному человеку, чтобы это сделать, — Шиничи подошёл ближе к Накамори, заранее протягивая руку, чтобы получить от него бумагу с шифром. Мужчина сразу подал её юному детективу, — Чин–куна отнёс кто–то другой… Стоп, это шифр?
Шиничи даже начал смеяться. Обычно ему нравились такие «детские на вид» шифры, но сейчас, увидев три кандзи и две стрелочки, он немного удивился. «С востока стрелочка на запад, с запада — на север» — вот о чём говорила записка.
— И откуда идти?
— Тут написано, — инспектор указал на английские буквы в углу экрана — слово «газета».
— Газета, — Шиничи перечитал это слово ещё раз. И ещё раз, — Стоп, стороны света и газета… А такого раньше не было?
— Тебе это знакомо? — встрепенулся Накамори.
— Есть какое–то чувство, что где–то я такой шифр уже видел… Может, газета — это означает редакцию газеты?
Все трое посмотрели на другую сторону улицы. Небольшое здание рядом с ними являлось редакцией одной из непопулярных спортивных газет. Имелось ли в виду оно?
— Наверное, нужен компас? — тихо спросила Ран.
— Хм, дай подумать…
Парень посмотрел на то, как выключаются фонари, а потом завернул за угол, чтобы увидеть, как встаёт солнце. «Солнце всегда встаёт на востоке, значит», — подумал он: «Значит нужно идти в другую сторону, на запад».
— Ага, сюда!
С бумагой в руках и двумя сопровождающими, он побежал вперёд под крики Накамори: «Расходимся, всё чисто!». Несколько полицейских разошлись, другие последовали за ними. Но после какой точки нужно сворачивать на север? Рядом с другой редакцией газеты?
«Путь от редакции к редакции… Работник редакции… Где я это слышал? Будто какое–то старое дело, архив, запись, текст… Детективный роман?» — странное предположение появилось всего на секунду, когда Шиничи вспомнил, что редакция известного журнала находится через улицу. Он повёл следующих за ним прямо на ту улицу.
Несмотря на то, что большое здание редактуры было отдельным зданием поодаль от жилых домов, первый этаж был занят лавкой с цветами, рядом с которой ходил молодой парень со знакомым частично пустым взглядом.
— Рэо–кун! — громко воскликнул Накамори. Рэо был одним из дворецких и актёром того спектакля.
Возможно, он был вчерашней целью Шингу? Но почему он ещё жив?
— Накамори–сан! Вы здесь! — увидев инспектора, парень внезапно обрадовался или, скорее, просто закричал, — Я собирался позвонить Вам сам, но…!
— Что–то стряслось?
— Да, вчерашней ночью ко мне домой вломился человек! — он почти уронил икебану и еле удержал её, — Я был один дома, я испугался! Пойдёмте внутрь, я расскажу всё подробнее.
Шиничи кивнул, но сначала позвонил Мегурэ и сообщил рядовым следующее:
— Ждите инспектора здесь, потом идите на север до следующей редактуры газеты. Пусть Мегурэ позвонит мне, если что–то найдёт!
Мужчины согласно кивнули, и довольный детектив придержал дверь для Ран и Накамори, а потом сам исчез внутри цветочной лавки.
***
Магазинчик был поразительно скромным, но на складе нашлось несколько запасных табуреток для гостей, так что можно закрыть магазин и спрятаться подальше от окон, чтобы спокойно поговорить. Пыли нет, маленькое квадратное окно у потолка открыто настежь, и туда уходит большая часть запаха различных цветов.
— Наверно, я расскажу о себе несколько подробнее, — парень улыбнулся, как актёр на сцене, — Меня зовут Рэо, я работаю дворецким у дочери хозяина этой лавки. Сегодня Итикава–сама заболел, я его заменяю. Я не один работаю у неё, так что для нас это не проблема.
— Известно ли вам что–то о нападении Шингу? — перешёл к теме Накамори, парень озадаченно помотал головой.
— Не знаю точно, Шингу ли это был, но этот человек точно из Кансайского региона, — Рэо отвёл глаза в сторону, посмотрел на стену и снова повернулся к гостям, — Я не видел лица, я прятался.
— Рэо–сан, расскажите, что случилось, — попросил Шиничи, и жертва начала свой рассказ.
— Было около… двух ночи, я толком не успел глянуть на часы, но до двух оставалось где–то сорок или двадцать минут. Проснулся я, потому что хотел в туалет, всё было тихо, я был дома один, а звукоизоляция в доме Итикавы–сама пока паршивая. Я зашёл в ванную, включил свет, а он у нас включается изнутри, и закрылся там. Потом я закончил, встал, открыл дверь и выключил свет, как вдруг услышал, как ломается стекло.
— Ты видел окно оттуда, где ты был?
— Нет, но это ведь могло быть только окно, да? — он снова немного фальшиво улыбнулся, — Я снова захлопнул за собой дверь, забыл про свет и забрался на унитаз, как я однажды прятался в школе, чтобы не было видно ног. Тогда я услышал его голос… Он говорил по телефону.
— По телефону?
— Шаги были одни, но он с кем–то разговаривал, делая паузы. Скорее всего, это был телефон. Когда он спрыгнул, он сказал: «Надо же, какой ты самоуверенный! Знаешь, я занимаюсь этим дольше тебя, я капитан, ты салага». Потом он несколько секунд порылся в комнате и добавил: «Что? Хах, теория. Теория — это не практика. Да, я делаю это по той же причине, что и ты. Но не тем же способом. Что ты сказал?». И тут он резко перестал двигаться.
— Может, абонент что–то долго рассказывал? — предположил Накамори. Все кивнули ему.
— Да. Когда шорох продолжился, он сказал: «Все когда–то ошибаются. И ты ошибёшься, попомни моё слово». Потом он снова помолчал и добавил: «Я не такой, как ты? Знаешь, чем дольше я с тобой разговариваю, тем крепче я в этом уверен. Мы оба думаем почти об одном, но мы такие разные. Разве это не иронично? Может, я тебя переоценил. Недооценил? Посмотрим». Потом он снова начал рыться в комнате и пошёл искать меня.
— У вас большой дом? — спросил Шиничи.
— Два этажа, я прятался на втором. Туалет он проверил, лениво посмотрев вниз на отсутствие ног, потом спустился, проверил первый этаж и вернулся.
— Он вернулся на второй этаж? — удивилась Ран.
— Да, он использовал коробки, чтобы забраться наверх, дом не высокий, старый. Когда он вернулся наверх, он сказал: «Видимо, он дома у хозяйки, они выглядят, как милая семья, надо уходить». Снова помолчал. «На север? ТАК ТЫ НАКОНЕЦ ПРИПЁРСЯ СЮДА, ДА?! Не понимаю, ты тащил что–то тяжёлое? Не особо тяжёлое? Хм, вот сюрприз! Ладно, пойду, посмотрю, что ты принёс». Затем он спрыгнул в окно и ушёл. Я просидел в туалете ещё несколько минут, неуверенно включил свет, посидел ещё и на цыпочках вышел. В доме уже никого не было, окно было разбито наполовину, коробки исчезли. На часах было уже два часа ночи.
— Ага…
Шиничи задумался. Смутные образы, будто сцены из забытого фильма, всплывали в его голове, но терялись на фоне настоящего расследования, чётких и подробных показаний свидетеля. Если предположить, что Шингу, который для Шиничи был никем иным, как Миудой, забрался в дом Рэо, то он был следующей жертвой, однако избежал смерти. Значит, Миуда работал вместе с неизвестным сообщником со схожими целями, который долго не прибывал на место убийства. А, когда Шингу не нашёл жертвы, он даже не стал её искать, а пошёл поговорить с сообщником. Они действовали по какому–то плану? У них было две разные задачи? Миуда… доверял сообщнику? Судя по его словам, не похоже, что это так или всё же…?
Вопросы снова прервались, как будто бы сам Бог проверял стойкость Шиничи, его ум и верность своему делу, подкидывая всё новые испытания, которые превращают прямую линию в кривую, пуленепробиваемое стекло в осколки или разрезают целую ленту на две, лишая связи два важных происшествия.
— Алло, инспектор Мегурэ?
— Кудо–кун, я там, куда ты сказал прийти… Тебе лучше увидеть это самому, мы подождём тебя.
— Чего? Что случилось, инспектор?
— Просто приходи, ладно?
— Хорошо…
Детектив встал и бегло объяснил всё остальным. Накамори вскочил почти сразу и спешно убрал свою табуретку на место. Ран сделала тоже самое, но аккуратно и медленно, а потом подошла ближе к двери. Рэо неожиданно скинул с себя фартук и сказал, что пойдёт с ними, потому что не может отойти от вчерашнего и хочет знать, что произошло. Шиничи кивнул ему и попросил, чтобы тот дал показания, если это понадобится, и снова повёл компанию за собой.
Уже на север, к следующему издательству и переулку рядом с ним.
***
Полицейское оцепление ещё не расступилось, но Шиничи уже почуял знакомую вонь — запах разлагающегося тела. Ему точно не менее нескольких часов, но тело? Здесь? Так далеко от места убийства? Чьё?
Расступился ещё один патруль, подвинулись Такаги и Сато, Мегурэ указал на тело у стены.
Штаны максимально тёмные, кофта такая же, шнурок на одном из кроссовок нечаянно развязался. Левая рука прижата к торсу, копируя его сгорбленный вид, правая упала в сторону. Волосы растрепались, глаза закрылись, голова упала вниз.
Лоб Такаши Миуды рассёк увесистый топор.
На записке в его раскрытой правой ладони убийца цинично напечатал:
«Спасибо за помощь, но рамки с тебя хватит»
Комментарий к 47. Кудо Шиничи в замешательстве? Часть 3
Поворот на повороте и поворотом погоняет! Новый убийца преследует непонятные цели и появляется из ниоткуда, подобно ассасину. Каковы его мотивы? Достигли ли мы кульминации? История ещё не закончена! Ждите продолжения)
P. S. И, в честь такой знаменательной главы, я хочу исполнить обещание, которого, может, никто и не ждал, но я говорила о реверс версии этого фанфика с горничной Аоко и хозяином Кайто? Если вы бы прочитали такое, то вот ссылка - https://ficbook.net/readfic/10833742. Это короткий hurt/comfort, где рейтинг NC-17 сохраняется по “немного другим причинам”. Наслаждайтесь по желанию ;)
========== 48. Светская беседа за ужином? ==========
Комментарий к 48. Светская беседа за ужином?
Добрый день!
Что ж, думаю, в какой-то степени текущие события можно назвать кульминацией, ибо мы идём к развязке. Осталось не так много глав, но “сколько точно” пока загадывать не будем :)
Есть новости поважнее - кто скучал по ГГ?
Приятного чтения!
Кайто спал без задних ног, крепко прижав к себе одеяло, словно большую подушку для объятий. Он никогда не чувствовал себя таким уставшим. Как бы забавно это не звучало, но, когда у него всегда была работа, не было времени на усталость, а сейчас он так утомлён, что не может и двинуться. Кажется, что у него онемели руки и отяжелело всё тело.
Но пора вставать, ведь Инспектор Накамори уже давно и активно шебуршал всем подряд в своей комнате.
— Мх, — издав странный звук, Кайто протёр глаза и встал, чтобы переодеться. Только вот он не успел надеть ничего, кроме штанов, ведь нечто, отдалённо напоминавшее Лешего, а не Гиндзо, открыло дверь его комнаты.
— Кайто–кун, я не смогу сегодня пойти на ужин, сходи ты, — поправляя свой галстук, попросил мужчина.
— Ужин? — удивился парень, заметив два купона, которые мужчина держал в руках. Парень положил рабочую рубашку и надел другую, запасную.
— Мне подарили два купона на заказной ужин в дорогой китайский ресторан для меня и Аоко, но на меня повесили срочное дело, так что сходишь с ней вместо меня?
— Где он? — переспросил Кайто, идеально натягивая галстук.
— В соседнем районе, — без улыбки, но с долей позитива ответил Накамори, — Встреча с Кудо–куном и Мори–сан.
— Кудо… Шиничи? — задал новый вопрос Кайто. В глазах парня мелькнул интерес и тут же преобразился в скорость, с которой он поправил рубашку и подошёл к инспектору, — Сегодня?
— Да, сегодня к десяти часам. Так что завтракать не обязательно. Аоко позовёт тебя, когда соберётся.
— Хорошо.
Мужчины вышли из комнаты. Парень сразу зафиксировал взгляд на соседней двери, уловив шорох оттуда, но потом последовал за инспектором, чтобы проводить его, чего он обычно не делал. Шагая за ним, Кайто изучал содержимое сумки мужчины: бутылку с водой, документы и блокнот с вопросом на нём.
— На какое срочное дело вас вызвали? — спросил дворецкий, когда сумка закрылась, а они оба подошли к двери в прихожую. Уже там инспектор ответил:
— Да, какой–то мелкий воришка украл бриллиант с выставки камней… Разве мне сейчас есть дело до воров? — он рассмеялся, — Только в другой вселенной!
— М–м, — протянул Кайто, — Почему это срочное дело?
— Да, Сузуки Дзирокити, гад богатый, заплатил начальству за срочное расследование, — Накамори задержался, пока недовольно разжёвывал эти слова, а потом ещё более разочарованно и медленно просовывал ноги в ботинки, — Эти богачи меня просто когда–нибудь доканают… Ладно, сходишь вместо меня?
— Конечно! — ярко улыбнулся парень, — Хорошего пути!
— Я ушёл! — напоследок улыбнувшись, Гиндзо покинул дом.
Улыбка быстро спала с лица Кайто. Он смотрел на дверь с некоторым отчуждением, а потом повернулся, чтобы выйти из узкой комнаты. В гостиной его встретил вечно мяукающий Кид, но он уже не тёрся об его ноги, а просто яростно мяукал, чем–то сильно недовольный.
— Ты хочешь есть? — спросил парень, наклонившись над питомцем. Громкое мяуканье превратилось в яростное шипение, — Ага, лоток, — уточнил парень, но услышал ещё большее недовольство, — Чем ты недоволен?
Дворецкий попытался поднять кота на руки, но не успел даже коснутся его, когда маленькие клычки вцепились в кисть его руки, стремясь прокусить кожу. Наученный старым опытом по заботе о котёнке, парень положил руку на голову кота, чтобы сдержать его, и медленно убрал покусанную руку без резких движений, а за ней и другую. Но Кид до сих пор шипел и бегал за ним, норовя напасть на его ляжки.
— Уже кошку требуешь что ли? — натянул улыбку парень, пока пытался отойти от кота. Он собирался зайти на кухню, выпить кофе и подумать о грядущем дне, однако шаги на лестнице заставили его пересмотреть свои планы.
— Ах, Кайто, ты уже переоделся? — уже в её голосе была улыбка. Кайто не мог сдержать радости и обернулся.
Волосы были заплетены с помощью синего бантика с резинкой в маленькую косичку, упавшую на плечо. Легкий макияж, почти незаметный, кроме нежно–розовой помады на губах, освещал её лицо, как светильник. Откровенные декольте девушка не любила, и её светло–голубое платье и держалось на плечах без лямках высоко от груди. Розовые плечи надолго приковали внимание парня, пока он не заметил, что платье в этот раз выше колен (всего на десять сантиметров).
— Аоко–сама, может вам стоит надеть колготки? — с улыбкой предложил Кайто, снова проверяя её наряд, но задерживаясь на ногах.
— Думаешь? Вроде жарко сегодня, — весело посмеялась Аоко и покрутилась на месте, — Не очень люблю колготки на самом деле, но одни прозрачные у меня были.
— Тогда я принесу их сюда? — предложил дворецкий. Аоко, которая всё это время радостно кружилась, остановилась и посмотрела на него.
— Кайто, ты не любишь открытые ноги?
— Нет, просто, — Кайто был готов дать честный ответ на её вопрос, но быстро осознал, как мерзко это прозвучит и прикрыл свой рот, а потом вложил ещё немного сил в новую улыбку, — На самом деле я смотрел прогноз сегодня, и мне кажется, что пока не настолько жарко.
Никакого прогноза Кайто не смотрел, куда легче поверить погоде из окна, но Аоко, кажется, доверилась ему и достала телефон, чтобы проверить сказанное. Она долго смотрела на экран, о чём–то раздумывала, а потом сказала:
— Хм, наверное, ты прав. Тогда я подожду на диване.
Парень громко выдохнул со звуком «фух» и побежал к лестнице, а потом и по ней в сторону комнаты Аоко. Дверь в неё почему–то была не закрыта, словно девушка очень сильно спешила и поскорее хотела оказаться в ресторане, что вызвало у Кайто некоторое недоумение, а то и что–то совсем иное. И лишь войдя в комнату, дворецкий всё понял.
Пачка салфеток, которая обычно пылилась в ящике её комода, лежала на столе пустая, всё её содержимое лежало в мусорной корзине, испорченное слезами. Ноутбук тоже не был включен, а «спал», моргая красным индикатором. Парень решил не тратить энергию и отключить мини компьютер, потому увидел последние вкладки, которые девушка открывала в браузере.
«Убийство студента полицейской академии!»
«Двое студентов полицейской академии — убитый и убийца?!»
«Скандальное дело студентов полицейской академии!»
И все статьи в этом духе. Фотографий тела Но почти нигде не было, кроме трёх статей. Кайто не заметил, как сел, и как его глаза пробежали по деформированной спине парня. Даже если смерть была мгновенной, падение было для него шоком.
— Значит, Аоко–сама переживала за него, — сказал Кайто, когда закрыл браузер, — Но она старается не падать духом.
Компьютер пискнул и начал завершение работы. Дворецкий терпеливо ждал, пока экран потухнет, и медленно закрыл его. Образ Но на секунду возник в его голове, как фотография одноклассника из начальной школы, про которого ты давно забыл, но резко его вспомнил.
— Но, — без эмоций сказал в пустоту парень и, взяв колготки из шкафа у стенки, покинул комнату и спустился вниз, считая собственные шаги, — Аоко–сама, я принёс!
Аоко горько всхлипнула. Ещё одна салфетка вытирала её слёзы, но она принадлежала уже другой пачке, лежащей на столе. Вытерев слёзы, девушка попыталась сдержать новый порыв и сглотнула, чем только ускорила прибывание новых слёз. Кайто, прижав к груди колготки, подошёл к хозяйке и присел рядом.
— Понимаю, что это трудно. Я сам… переживаю. Знаешь, наших тоже много полегло на одной продаже органов, — Кайто сказал это легко, но увидев, как Аоко вытаращила глаза на него, осознал свою ошибку, — Извини. Мне… сложно понять. Я и своих родителей–то не помню.
— Понимаю, — она снова вытерла слёзы, — Но–кун был моим другом, потому это очень больно. Будто ты лишаешься чего–то важного. Кто–то больше никогда не скажет «доброе утро», не будет шутить, гулять с тобой, а потом прощаться, чтобы снова встретиться…
Кайто долго смотрел, как солёные капли падают на стол и медленно решался приобнять девушку напротив, чтобы попытаться успокоить, но та замерла чуть поодаль от его груди, продолжая вытирать слёзы.
— Мы идём на ужин, я же испорчу твою рубашку! — слабо захохотала она. Парень усмехнулся:
— Высохнет, испарится. Или я переоденусь.
— Нет, не надо, нам ведь пора идти! — с тихим мрачным смехом, Аоко отстранилась от него и, максимально убедительно улыбнувшись, встала, чтобы забросить салфетки в сумку, — Шиничи–сан передал, что сегодня мы должны забыть о проблемах и просто пообедать. Ну, ему так Ран–сан предложила.
— Неплохая идея, — кивнул Кайто, — Хорошо, на один денёк можно про всё забыть, энергия всегда нужна.
— Абсолютно верно!
Пока медленная походка Аоко всё ещё выдавала её мрачное настроение, Кайто шагал в своём обычном темпе.
Проблемы не уходят, а откладываются на завтра.
Сегодня наш дворецкий уходит в отпуск.
***
Билеты на автобус куплены, двигатель громко ревёт, и машина направляется к следующей станции. До того китайского ресторанчика их ещё три, поэтому Шиничи, громко зевнув, роняет голову на плечо Ран и почти начинает храпеть.
— Что…? Всё–таки не выспался? — девушка едва смеётся, — А встал тако–о–ой важный, что все индюки бы позавидовали!
— Ну, Ран, ты же знаешь, как долго я мучился, проверяя этого, — он снова зевнул, отчего забыл, что хотел сказать, и долго вспоминал конец фразы, — Рюдзи–куна — c ним всё слишком идеально сходилось.
— Например, кто–то очень хорошо знает его отношения с Но–куном, — предположила каратистка, — Общий друг детства?
— Или у Рюдзи–куна действительно был дневник, где он всё это записал, и убийца просто переписал всё, чтобы использовать это в своих целях, — сквозь полудрёму произнёс детектив.
— Почему ты так думаешь?
— Язык, которым был написан текст, соответствует тому, как общается сам Рюдзи–кун, однако почерк более аккуратный. Вряд ли кто–то бы писал в своём дневнике настолько аккуратным почерком, если бы только его не проверяли, автор дневника не работал бы над своим почерком или… кто–то просто привык писать очень аккуратно. И уж тем более Рюдзи–кун не стал бы всё аккуратно переписывать, даже само переписывание не имеет никакого смысла, а блокнот в качестве дневника — это слишком странно для того, чтобы быть правдой. И ещё эта фраза Но–куна «не знаю, зачем тебе это, но»… разве она сочетается с историей о банальной зависти?
— Ты прав, — Ран не могла не согласиться, — Может… Может Шингу убрал Но–куна, как свидетеля?
— Нет, я не уверен в этом, — замотал головой Шиничи, — Но–кун и правда застал Шингу врасплох, но с момента той истории о беременной девушке я почему–то уверен, что у Шингу были некоторые «благородные» принципы, ха–ха.
— Тогда кто это мог быть? — когда Ран сказала это, автобус наехал на какую–то кочку, и тряска заставила голову парня отпрянуть от плеча девушки. Пара ещё недолго смотрела друг на друга, и каратистка приготовилась спокойно дожидаться нужной остановки, однако детектив снова устало наклонил голову к ней, — Эй, Шиничи…!
— В своей записке Но–кун сообщил, что доставить их обоих в академию к тому времени, когда они там оказались, могли только двое, но при этом все остальные улики говорят о том, что убийца один. Сначала я подумал о Муку–куне, которого мы застали замаскированным под Сайто–сана в гостинице «Цветочные Ветви», но потом я позвонил семье, в которой он работает, и узнал, что в тот день они праздновали день рождения отца семейства, и Муку помогал им на торжестве.
— Может эти случаи не связанны? — предположила Ран, когда услышала объявление об последней остановке перед той, к которой они едут.
— Такое может быть, но не стоит отметать этого третьего человека. К слову, Миуды–сана в ту ночь дома не было, — уточнил Шиничи, пытаясь доказать самому себе, что его интуиция верна, — К тому же, их связывает странный длинноволосый мужчина…
— А, да, ты говорил — в деле о взрыве больницы был виновен Шингу–кун и там тоже говорилось о мужчине, который рыскал в документах! — Ран сама начала увлекаться этими ребусами, неожиданно для себя, но потом посмотрела в окно и заметила нужную улочку, — И такого же описал Рюдзи–кун?
— Если сделать безумное предположение, что это, например, ещё одна маскировка Муку–куна, то мы имеем трёх человек в сговоре, — продолжал рассуждать Шиничи, пока автобус сбавлял скорость, — Один убит и, скорее всего, основываясь на отношениях Шингу–куна и Муку–куна, убит тем самым третьим участником.
— Может, этот третий планирует убить и Муку–куна?!
— Хм, а вот тут сложный вопрос…
— Станция Накано, Станция Накано.
Без лишних слов пара поняла, что пора выходить. Шиничи лениво поднялся с плеча, встал и пошёл к выходу, чтобы автобус случайно не увёз его подальше, а Ран быстро подбежала к нему и последней вышла в открытые двери. Машина снова взревела и унеслась.
Пара развернулась назад, шагая по шумной улице к яркому зданию с китайскими фонарями и не переведёнными на японский иероглифами в названии. Столбы светились даже днём, а два столика по–европейски расположились снаружи, но на купонах, к сожалению, был указан один из внутренних. Ран немного пожалела об этом и продолжила недавний разговор:
— Почему ты думаешь, что это сложно?
— Понимаешь, исходя из того сколько и что я слышал, — медленно протянул Шиничи, задумчиво потёр пальцами подбородок и посмотрел на свою девушку, — психика Муку–куна пострадала настолько сильно, что он стал невероятно покладистым. Говорят, его можно уговорить почти на что угодно. Будь я на месте того третьего, я бы не стал убивать такого сообщника. Таким всегда можно воспользоваться.
— Ужас, — с дрожью в голосе сказала Ран, — Почему он… это делает?
— А вот это главная задача. Какой тут к чёрту может быть мотив?
Шиничи встал прямо под рестораном, долго мотал головой, то как неваляшка, то как юла, а потом с тяжёлым вздохом уставшего шахтёра опустил голову вниз и тяжко протянул:
— Короче говоря, я выдохся. Просто дайте мне поесть.
— Ха–ха, сейчас получишь полное своё полное меню! Пошли внутрь, — девушка протянула парню руку, которую он с радостью принял, — Кстати, ты меня совсем запутал своими разговорами, что я забыла сказать самое главное!
— О, прости–и–и! Что я пропустил?
— Звонил инспектор Накамори и сказал, что дядя Соноко опять договорился где–то по своим каналам, чтобы полиция поскорее поймала вора, укравшего тот бриллиант, так что предложил отдать свой купон Кайто–куну.
— Кайто–куну? О, тому самому!
— Да. Я подумала, что раз вы обещали не говорить о расследовании, то он может прийти вместо инспектора.
Шиничи задумчиво хмыкнул. Он подумывал о визите к семье Накамори, чтобы узнать, кто у них работает, так что такой расклад и правда его устраивал.
— Да, звучит неплохо. Всё равно отдыхаем, да?
— Отдыхаем, почему нет!
Засмеявшись как дети, друзья детства исчезли за дверью ресторана, а ещё через полчаса в дверь вошли хозяйка и её дворецкий.
И, хотя никто ни с кем лично не договаривался, все настроились на спокойный ужин в дружеской обстановке. Был ли он таким?
Сейчас мы это и узнаем.
***
Ресторан не был огромен, но и не походил на обычное кафе, однако кое–что видимо увеличивало его размер без подсчёта метров — убранство интерьера. Всё буквально сверкало в ярком фиолетовом свете от нескольких ламп, которые прятались на шахматном потолке, два вертикальных фонтана, созданных в стиле водопада, под которым сидят каменные драконы, создавали успокаивающий эффект за счёт журчащей, голубой воды, и где–то между ними, развлекая маленьких детей, качался большой розовый веер.
Администратор носила фиолетовое платье в стиле королевской династии Ханьфу, официантки — классические розовые ципао. Одна из таких молодых девушек с улыбкой встретила и проводила до высокого чёрного стола у одного из фонтанов Шиничи и Ран, подала им список специального меню, выбранного заранее, и ушла по своим делам на долгие полчаса. Пара пока изучила его, убедилась, что их всё устраивает и, под разговоры о друзьях и родителях, стала ожидать двух других гостей.
Те пришли вовремя по своим часам, та самая официантка тоже успела вернуться и встретить их, чтобы проводить до того же столика. Аоко издалека заметила спины знакомых ей знаменитостей, а Кайто даже не сбавил шага и подошёл к месту напротив Ран, придерживая для хозяйки кресло. Аоко аж замерла, когда поняла, что другие гости и официантка, едва заметив этот жест, удивлённо повернулись к ней, чем вызвали густое покраснение её щёк.
— Кайто, по–пожалуйста, я сама сяду! — несколько умоляюще взревела она, и парень, ни разу не дрогнув, оставил кресло на месте и сел напротив.
— Как… мило, — попыталась похвалить парня работница ресторана, но для Аоко это уже было провалом. Она совсем забыла, что иногда Кайто нужно что–то дополнительно объяснять. Сев, она укоризненно сказала ему:
— Кайто, не делай так. Так сейчас даже парочки не делают!
— Прошу прощения, — медленно на лице парня проступило искреннее раскаяние, и он поклонился, не вставая. Шиничи надолго замер, наблюдая за этим общением. «И это вот… легендарный Кайто–кун?» — смутился детектив: «Похож на Муку–куна. Если добавить немного грима, их не отличить. А может быть тогда в гостинице… Нет, инспектор звонил мне, у него было алиби. Но сходство поразительное!».
— Добрый день, — Ран представилась за них обоих, пока Шиничи думал, — Я Мори Ран, а это мой парень Кудо Шиничи.
— Добрый! Я Накамори Аоко, а это мой дворецкий Кайто… Мм, как ещё раз твоя фамилия? — неуверенно спросила она, от чего на лице студента появилась лёгкая улыбочка. «Ха, понимаю, я тоже терялся в фамилиях, когда изучал документы».
— Аоко–сама, давайте не будем о моей фамилии, — попытался улыбнуться Кайто и совершенно спокойно, будто читая параграф перед экзаменом, произнёс, — Я всё равно никак не связан со своей семьёй. Я бы предпочёл вашу фамилию.
Официантка даже не успела отойти, чтобы поговорить с коллегой, и замерла, повернув голову назад. Ран выпучила глаза и прикрыла рукой рот. К щекам Аоко снова прилила кровь. Шиничи не смог сдержать громкого смешка, прыснув:
— Ха, ну и Дон Жуан у Вас работает, Аоко–сан! — детектив и вправду начал смеяться, — Уже определился, чья фамилия останется после свадьбы?
— Шиничи–сан, пожалуйста, не надо, — Аоко покраснела ещё гуще, хотя шутка детектива почему–то заставила её выдать пару смешков. Чтобы спрятать своё странное лицо, студентка полицейской академии опустила голову к столу и несколько раз слабо ударила кулаком по нему, привлекая внимание других гостей, — Мисс, можно меню?
— Да, — официантка, смотря на непонимание в глазах Кайто, испанский стыд в глазах Ран, то, как Шиничи прикрывает ладонью своё лицо, недовольный собственными словами, а Аоко пытается снова поднять голову, официантка отвернулась, тихо хохотнула в кулачок и подала им меню, убежав к коллеге, — Я приду через пять минут. Изучите, устраивает ли вас программа и нет ли у вас на что–либоаллергии, в случае чего мы это заменим.
— Да, — Аоко слегка успокоилась и открыла меню, — Что–то, мм, рыбное есть?
— Ах, рыбы сейчас нет. Есть суп с морепродуктами — кальмаром, креветками и мидиями.
— Ага, — девушка кивнула, повернувшись к своему спутнику, — Кайто, морепродукты тоже не любишь?
— Нет, морепродукты меня устраивают, — будто отшутился дворецкий, что смутило его хозяйку.
— То–о–чно?
— Точно, точно, не беспокойтесь, Аоко–сама!
— Мм? У него аллергия на рыбу? — смутилась Ран. Аоко замотала головой.
— Нет, эм…
— Фобия, — честно признался Кайто. Пара напротив них кивнула.
— Хорошо, — Шиничи улыбнулся, снова просматривая список блюд, — Мы уже успели всё обсудить, нас всё устраивает. А вас?
— Меня — да, — кивнула Аоко и отдала меню Кайто, — Давай без «меня устраивает, всё что Вас устраивает», ладно? Прочитай сам.
— О, Вы его, — Шиничи хотел сказать что–то милое, пока внезапно не передумал.
Дворецкий взял меню. Сначала Шиничи даже не понял, что смутило его в этом, но кратковременная память подсказала ему: когда Аоко читала меню, она широко расставляла руки, оставляя под столом только локоть, и слегка наклоняла голову влево, что почти незаметно. Кайто, взяв меню, точно так же расставил руки, опустил локти под стол и наклонил голову влево. Чётко и идеально.
Поразительно идеально и… так бессмысленно.
«Без шуток, он копирует её! Но зачем? Если он считает её авторитетом для него, судя по её недавним словам, это не значит, что он должен копировать её, как ребёнок родителя. Даичи–сан говорил, что он очень умён, и у него нет детского сознания, но в чём тогда смысл?» — Шиничи сам не заметил, как начал следить за каждым движением странного парня, пока тот не посмотрел на него.
— Да? — спокойно спросил он. Шиничи улыбнулся.
— Ничего. Всё нормально?
— Да, меня честно всё устраивает, — он подал меню Аоко, та выдохнула и положила его на стол.
— Ну вот, теперь всё, — на секунду закрыв глаза, студентка тут же открыла их. Они сверкали, как светлячки, — Что ж, можно… вопрос?
— Да? — снова улыбнулась Ран, и настроение Шиничи возросло вместе с ней.
— А вы планируете… ну? — с интересом шепнула студентка полицейской академии. Официантка проходящая мимо прислушалась, вместе с ней и официантка, стоящая за фонтаном. Пара покраснела.
— Ну, я–то… Я–то что? — густо покраснела Ран, — Я–то его жду, чё… Тормозит он…
— В смысле я торможу?! — на вдохе выдал Шиничи, — Я… Я не тороплю события…
— Ага, знаешь, сколько я ждала, пока ты мне признаешься? Как в той детективной манге, знаешь? — со смехом вспоминала она.
— Эй, знаешь…!
— Хе–хе, ладно вам, мне просто было интересно, — прервала их Аоко, — А кто подарил эти билеты?
— А, жена инспектора Мегурэ выиграла их в лотерее. Сам он не смог прийти по работе, а она хотела пригласить его и подругу с мужем, но вот, отдала ему, да сказала подарить кому–нибудь…
— Я здесь, вы готовы?
Голос официантки прозвучал очень внезапно и вызвал удивление у всей компании, кроме Кайто, который заметил работницу ресторана ещё тогда, когда та выходила из–за угла, и проследил за тем, как она неспешно шагала к их столу.
— Да, готовы, — ответила Ран.
— Готовы! — радостно выкрикнула Аоко. Парни лишь кивнули.
— Тогда… ребята! — их официантка позвала ещё двух, те выехали к столу с тележкой, на которой лежали четыре тарелки с грибными салатом. Шиничи удивлённо вытянул шею, чтобы поскорее взглянуть на блюдо.
— Это грибы Эноки, да? — улыбнулся он, — Я ел такие на Гавайях. Они очень вкусные!
— На Гавайях есть китайский ресторан? — хохотнула Аоко, Ран повторила за ней. Шиничи развёл плечами.
— Тогда был.
— Нарезано… очень ровно, — добавил Кайто, будто придирчивый повар, и взял в руку толстые деревянные палочки. Прежде чем Аоко успела придумать шутку на его фразу, дворецкий подхватил часть салата и быстро разжевал, — Да, вкусно.
— Ха, он будто проверяет Вашу еду на предмет яда, Аоко–сан! — очень глупо пошутил Шиничи, за что Ран отвесила ему здоровый подзатыльник, но сам Кайто ни на сантиметр не сдвинулся.
— Да, проверяю, — сказал он, будто это было обычной практикой.
— Кайто, зачем кому–то травить меня в ресторане? — попыталась улыбнутся Аоко, уже не особо чувствуя голод, но Кайто продолжал говорить так, будто экранный диктор:
— Мы не можем знать ничего наверняка.
— Кажется вы очень близки, раз ты так за неё переживаешь, — предположил Шиничи, не решаясь шутить. Кайто кивнул.
— Да. Если Аоко–сама не станет, я тоже собираюсь умереть.
То, как поразительно легко он это сказал, прошлось мёртвым холодом по плечам всех присутствующих. Их официантка, которая подошла к столу с подносом и традиционными напитками на нём, приросла к полу и едва опустила руку, оставив поднос на столе. Ран не могла оторвать взгляда от странного дворецкого. Шиничи прикрыл рот кулаком, забыв все слова, которые знал. У Аоко перехватило дыхание.
Казалось, что звуки, доносящиеся с других столов, отключились, и осталось только журчание вертикальных фонтанов, лёгкая китайская музыка и стук палочек о тарелку Кайто, который продолжал есть свой салат, как ни в чём не бывало.
Он просто продолжал есть.
— Кайто, — и только голос Аоко смог отвлечь его от салата, — Не шути так.
— Я не шучу.
Немного остывший салат все доели в тишине. И только Шиничи отметил для себя: «Да, у него есть… особенности».
***
Спустя долгие минуты молчания, официантки доставили к их столу суп из морепродуктов, и у компании снова появилась тема для разговора.
— Ва–а, какие большие креветки! — Ран подхватила одну палочкой. Кайто повторил за ней этот жест, но подхватил уже кальмара. Откусив один кусок, он вернул мясо в миску и взял её руками, чтобы попробовать бульон. К счастью для всех, в этот раз он промолчал.
— Кальмар побольше будет, — согласилась Аоко, тоже вытаскивая кальмара. Она откусила по меньшей мере половину филе, — Вкусный!
— И то верно, — Шиничи уже давно попробовал и то, и то, — Кайто–кун, как по вкусу?
Дворецкий перепробовал всё, что плавало в супе, и после этого экспертно заявил:
— Соли мало.
— Ах, соль! — визгнула официантка, — У нас новый повар, он иногда ошибается в элементарном. Я передам ему.
— Не стоит, — попыталась сказать Аоко, но девушка уже убежала от них, — Кайто…
— Я просто дал совет.
— Ничего, раз Кайто–кун разбирается в готовке, то это позволительно, — успокоил девушку Шиничи, — Продолжим ужинать?
— Давайте! — немедля согласилась Ран.
Может, кто–то бы и сказал, что поедание еды и общение во время этого — скучный процесс, но именно в таких повседневных моментах малейшие детали помогают узнать человека намного лучше.
Следующей посетителям подали говядину, обжаренную с перцем. Ран немного недовольно сморщилась, шепнув: «Остро», но стакан воды помог ей насладится нежным мясом. Шиничи, слегка посмеиваясь, постукивал свою девушку по плечу и расслабленно ел, рассказывая Аоко о погоде с утра. Та подхватывала самую элементарную светскую беседу, а потом затягивала в неё почти всех, изредка восхищаясь новыми посетителями, которые прибывали в этот ресторан. И только Кайто почти всегда молчал, откликаясь только, когда его о чём–то спрашивали. Доели быстро, на по утку по–пекински сил уже едва хватало, но и её прикончили за более откровенным разговором.
— Правда? И ты нашла ту собаку? — улыбнулась Ран, хихикая над тем, как Аоко стыдливо краснеет.
— Ну, технически её нашёл мой одноклассник, я просто… нашла парк, где она могла быть.
— И так же «технически» ты её поймала, молодец! — похвалил девушку Шиничи. Кайто тоже кивнул:
— Я буду считать, что именно ты её нашла.
— Кайто…
— Ваши цзяоцзы! — мило улыбнулась их официантка.
— О, мы делали их дома! Помнишь, Кайто? — засверкала Аоко. Парень тут же неожиданно покраснел и ещё более внезапно отвернулся от спутницы к фонтану, прикрыв лицо локтем.
— Д–да…
«М–м, а сейчас он смутился», — подметил детектив: «Ха, возможно он просто…». Шиничи поправил свой галстук и поинтересовался.
— Давно это было?
— О, очень! Кайто тогда ещё недавно у нас работал и отказывался от помощи, да? — Аоко похлопала Кайто по плечу. Никакой реакции. Девушка решила потрясти его, — Эй, Кайто? Кайто?
Поколебавшись, студентка полицейской академии потянула одну руку к запястью своего дворецкого, а вторую к плечу. Медленно повернув его к себе, она увидела жирно покрасневшие щёки и смущённые до ужаса глаза, в которых скрывается мольба не смотреть на него. Девушка аж замерла, не отпуская спутника.
— О–о–о, — присвистнул Шиничи, заставив Кайто закрыть лицо ладонями, — Ясно…
— Можете ничего не говорить…
— Он просто стесняется говорить о прошлом, да, Кайто? — когда девушка сказала это, парень кивнул, но, скорее, просто, чтобы согласиться с хозяйкой. Но куда девать покрасневшие от вида знакомого блюда щёки было непонятно, — Кайто, дай мне руку.
— А–ага, — убрав одну ладонь, Кайто обнажил розовую щёку и опустил ладошку к руке девушки. Когда их пальцы под столом переплелись, парень расслабился, убрал другую руку и повернулся к остальным, — Извините.
— Ничего! Пониманием, сами были молодые, — в этот раз лёгкий шлепок пришёлся по голове Ран.
— Ран, не усугубляй!
«Точно ничего наигранного, чудовищное смущение, влюблён, как мальчишка. Только вот… слишком легко он сказал ту фразу. Это не безнадёжно романтичная мечта в стиле «Ромео и Джульетты». Это звучало слишком по–настоящему. Пока он похож на невольного свидетеля, но есть причины быть к нему внимательным», — раздумывал Шиничи, пока его вдруг не посетила ещё одна мысль: «Но может ли быть, что… Да нет… Да нет же! Стоп. То дело…! Мне нужно посетить полицейский архив. Муку–кун подождёт».
— Ран, — Шиничи сделал пару жестов рукой, чтобы Ран прислушалась к нему. Прикрыв рот ладонью, детектив шепнул ей, — Мне нужно поговорить с тобой дома, ты знаешь по какой теме.
— Хорошо, — тихо согласилась Ран и снова улыбнулась, — Что ж, сейчас десерт?
— Совершенно точно! — голос официантки и лязг тележки отвлёк внимание пары на себя, но Кайто и Аоко больше интересовал этот странный шёпот, пока перед ними не возник классический китайский десерт — лунный пирог, а за ним маленькие чаши с рисовыми шариками, — Так же зелёный чай, и будем ждать вас здесь снова!
— Ран, ты как хочешь, а я ещё приду! — радостно воскликнул Шиничи, начав с «пирога», которым называли небольшие круглые печенья.
— Ага, щас, один он сюда придёт! Я те приду «один»! Вместе придём! — уверенный голос насмешил и официанток, и Аоко, и даже лицо Кайто немного вытянулось.
— И с нашими детьми придём! — не думая, сказал детектив и только потом понял, куда зашёл разговор, и почти подавился пирогом, но Ран сильным ударом по спине вернула его в чувство, — Эй, не надо меня так избивать, у меня энергии делать детей не хватит! АЙ, РАН, ПРЕКРАТИ, Я ЖЕ ШУЧУ!
— Хи–хи, вы такие милые! — похихикала Аоко, но со стороны сцена выглядела, как избиение ладонью вместо розг. По крайней мере, Кайто неуверенно спросил у хозяйки:
— Бить по спине — это мило?
— Нет, конечно! Ран–сан, не надо, больно ведь…
— Знаю. Извини, Шиничи, но ты меня знаешь!
— Знаю–знаю, с детства дружим!
— Зави–и–дую…
Шиничи, Ран и Аоко вмиг начали оборачиваться по разным сторонам и только потом поняли, что это протянул вечно молчаливый дворецкий и посмеялись. И есть один забавный факт.
В этот раз Кайто засмеялся вместе с ними.
***
— Ну, что думаешь? — улыбнулась Ран, когда они сели на первый автобус и помахали новым знакомым, ожидающим другой рейс, из окна.
— Ну, с одной стороны парень милый, но ты сама помнишь…
— Это да… Тогда что насчёт «поговорим дома»? — спросила Ран, снова по привычке переходя на шёпот. Если Шиничи будет говорить нормально, значит можно больше не шептать.
— Уверена? Ты ведь хотела прогулку без расследований? — парень говорил обычным тоном. Получив кивок от девушки, он добавил, — Я вспомнил об одном деле, мне нужно завтра попросить архивы у полицейских.
— О каком?
— Тебя тогда не было, рассказывать долго, потому лучше продолжу дома, а сейчас, — и, снова громко зевнув, парень уронил голову на любимое плечо, — Дорога долгая, давай спать.
— В автобусе?! Шиничи, боже, ПЕРЕСТАНЬ ЧИТАТЬ ДЕТЕКТИВЫ ДО НОЧИ!
Казалось, этот крик долетел до Кайто и Аоко, раз последняя внезапно засмеялась, но это было невозможно, тем более что их автобус уже прибыл.
— Кайто, сюда, — Аоко снова посадила Кайто у окна, — Круто было, да?! И вкусно, и с Шиничи–саном наконец–то пообщалась! И–и–и, так круто!
— Да? — спокойно протянул Кайто, — По мне он обычный парень…
— Именно! — внезапно выкрикнула Аоко, мило посмеиваясь, — Всё ещё обычный парень, но такой крутой детектив! Разве не круто?!
— А…
Кайто отвернулся к окну, но смотрел не на него, а на пластиковую «раму». Снова повернув глаза к Аоко, он неуверенно поднял указательный палец в свою сторону и потряс девушку за руку, чтобы та снова взглянула на него:
— Эй, Аоко–сама, а я… а я похож на обычного парня? — такой скромный вопрос и такой тихий голос. Студентка не могла сдержать светлой улыбки.
Он появился на пороге её дома симпатичным, но пустым внутри, а теперь, когда он наполнен новыми эмоциями, он стал совсем другим и к тому же очень близким ей человеком — это невозможно отрицать, потому она крепко сжала его розовые щёки в своих ладонях и честно призналась:
— Ты похож на лучшего на свете парня!
— А? А?!
И снова глаза Кайто широко распахнулись, а кровь литрами поспешила к щекам, будто бы сердце специально стремилось окрасить его щёки в бордовый красный.
За окном начинали сгущаться сумерки, близился вечер. Снова прикрывая рукой своё смущение, Кайто подумал: «Аоко–сама, не разбрасывайтесь словами, я… ещё мало сделал для Вас. Но я понял, что надо начинать».
И на новой остановке, Кайто вытер лицо, будто от липкого соуса, и оперся на окошко, с улыбкой наблюдая за тем, как Аоко радуется совместной фотографии их странной компании, сделанной той дружелюбной официанткой.
***
Юка включила кресло и направилась к шкафу с книгами, Мику неспешно потопала за ней. Обе молчали с того момента, как девушка покойного Миуды постучала в дверь к инвалидке. Первой заговорила хозяйка дома.
— Ты знала?
— Догадывалась, — спокойно ответила та, — Он действительно хорошо уничтожал улики, но, видимо, иногда забывал, что живёт со мной. Рубашки в крови, орудия в подвале…
— Хм, он и ко мне ходил, — добавила Юка, но Мику не походила на ревнивую жену, готовую разорвать «любовницу» мужа в клочья.
— «Яндэрэ» — так это в манге называется?
— А, ты настолько в курсе? — улыбнулась Юка, подъезжая к книжной полке. Она достала из одной книги тонкую школьную тетрадку.
— Сложно не заметить.
— Было такое, правда он очень эгоистичная яндэрэ, — раскрыв тетрадку, инвалидка пролистала несколько листов. Мику успела заметить, что это личный дневник.
— Его?
— Его.
— С какого места начинается самое интересное? — наклонилась над текстом Мику.
— С появления «Вопросика», — Юка указала на указала на первую запись, связанную с этим загадочным «кем–то».
«Видел ? сегодня. У него всё хорошо. Посмотрим, надолго ли»
— Думаешь, он с этим связан?
— Думаю, он.
— Кто он?
— Узнаем.
— Узнаем.
Будто в самых банальных фильмах, за окном сверкнула молния. Два ценных свидетеля нашли поддержку друг в друге и кучу подсказок в дневнике покойного Такаши Миуды, с рождения известного, как Моримото Шингу.
Но есть у нового убийцы «благородные» принципы? Если да, то как он поступит с двумя мстительными дамами? Ну, а если вдруг ответ «нет»…
Мёртвые тела скажут всё за себя.
Комментарий к 48. Светская беседа за ужином?
Кажется, никакой дружеской симпатии между парнями особо не возникло. Здесь их пути разойдутся: Шиничи захотел изучить полицейский архив, а Кайто просто вернётся к повседневной работе. Чья сторона интереснее?
Наверное, вам уже поднадоел этот фанфик, да? Ха–ха, не бойтесь, мы близки к концу)
Надеюсь, концовка будет для вас интересной ;)
Увидимся в следующих главах!
========== 49. Для вас правдивей текст или голос? ==========
Комментарий к 49. Для вас правдивей текст или голос?
Добрый день!
Хах, надеюсь, мои дорогие читатели обращают внимание на примечания или с кем я разговариваю?)
Эй, милашка! Хорошего дня и приятного чтения!
Будильник разбудил Кайто раньше, чем обычно, а именно ровно в пять. Парень выключил его, потянулся и лениво поднялся, разминая руки. В школе он мог не спать ночами, пока не вырубался, когда находил спокойное местечко, а тут он хорошо и много отдыхал, что помогало не чувствовать сильной усталости. В последние дни его выносливость повысилась, и это его радовало.
«Стоит вставать рано просто, чтобы адаптировать организм к нагрузкам», — приняв это за правило, Кайто подошёл к шкафу, чтобы переодеться в случайно подобранный, но обязательно невзрачный наряд. Его задачи на день очень просты — пообщаться с Муку по просьбе Даичи и купить что–нибудь для Аоко, потому что ей всё ещё больно после смерти Но. И если первое казалось дворецкому такой же мелочью, как «помыть пол» или «приготовить завтрак», то второе он сравнивал с «выиграть миллион в лотерею» или «возродить мёртвого». Но попытаться поддержать её было тем, чего он правда хотел. А вот сдаваться наоборот не хотелось.
Умыв руки, почистив зубы и убедившись, что короткого душа достаточно, парень снова надел свои вещи и спустился вниз. Когда он рассказал о просьбе Даичи, безуспешно пытавшегося добиться ответов от Муку, Аоко сказала, что она уже достаточно соскучилась по готовке, потому дворецкий может идти. Но шёл Кайто очень медленно, разочарованный тем, что в этот раз он не порадует хозяйку даже бутербродом. А может задержаться?
Нет, она сказала: «Нет». Пора идти.
Парень сунул ноги в обувь и бросил в тихую темноту:
— Я ушёл…
***
Кайто поехал к Муку так рано, потому что, кроме простых психологических вопросов, основной задачей были показания по расследованию и его сотрудничеству с Шингу, а такое из Муку просто так оказалось не вытянуть. «Добровольным или вынужденным сообщником ты был? В чём заключались твои задачи? Кто третий сообщник?» — на все вопросы Муку молчал, будто робот, не понимающий команды. Даичи с Накамори могли обратиться только к Кайто, который уже научился разговаривать со своим одноклассником, и дворецкий согласился на это, возвращаясь к дому семьи Тоору, который единожды уже посещал.
Тут совсем ничего не изменилось — начиная от фасада и заканчивая интерьером. Разве что сын семейства уже не играл в гоночные игры, а уехал на работу. Его матери тоже не было, а отец строчил огромный код, который отнимал все силы, в своей комнате. «Здесь остаться или… Нет, пройдёмся», — уже решив вывести парня на прогулку в более приятную обстановку города, парень позвал:
— Муку!
— Кайто–сан! — ответили ему из кухни. Парень, одетый почти как его гость, держал в руке нож для резки масла, — Я бутерброды делаю. Сегодня у нас останешься?
— Нет, я хочу вместе пройтись по улице. Пойдёшь со мной?
— Хорошо, — парень кивнул, — Бутерброды?
— Ага, сейчас подойду!
***
В кухне произошла небольшая перестановка, что сделало комнату более тесной, но оборудования для готовки тут стало заведомо больше. Кайто подметил для себя многое, пока Муку нарезал ароматно пахнущие салями и аккуратно раскладывал их по квадратным бутербродам со свежими тостами. В какой–то степени он готовил даже лучше своего гостя, однако судить об этом могли лишь повара высшего разряда.
— Вот, — дворецкий семьи Тоору подал своему другу его закуску на очень маленькой тарелке, — Слушаю.
— Ты не дал никаких показаний по делу, — спокойно отчеканил Кайто. Муку сначала помолчал, потом кивнул.
— Да.
— Знаешь же, что молчание не выход? — дворецкий семьи Накамори подпёр рукой голову, поднимая бутерброд. Уверенный взгляд в глаза оппонента был половиной дела.
— Я…
— Кто это был? — сначала вопрос, потом мягкий тон, — Просто расскажи то, что ты знаешь про Шингу.
— Про Шингу? — внезапно сконфузился собеседник.
— Да, про него. Пока по нему больше вопросов, верно?
— Ладно…
Муку присел напротив гостя, сложив руки замком на столе и вытянув локти. Кайто сменил позу, дожевал бутерброд и вытянул руку, чтобы потянуться. Проследив за его движениями, дворецкий семьи Тоору снова посмотрел в стол.
— Когда я начал ему помогать… Мы связались после моего окончания школы. И, — парень долго изучал выражение лица гостя, словно сценарий для выступления, и потом сказал, — Я не соглашался… Я боялся тел, но он меня успокаивал…
— С какого убийства это началось? — перебил его Кайто, вынимая блокнот из кармана. Муку снова сконфузился.
— Я делаю слишком много отступлений?
— Нет, просто нужно знать убивал ли он до встречи с тобой.
Резкая мелодия звонка зазвучала во втором кармане дворецкого семьи Накамори, сотрясая всю кухню. Вспомнив, что Даичи пообещал быть на связи, Кайто положил блокнот и вынул телефон. Взгляд упал на незнакомый номер: «Хм, кто бы это мог быть в такое время?».
— Алло?
— Это Кайто–кун? — знакомый со вчерашнего дня голос удивил, как в первый раз.
— А, да… Шиничи–сан, верно?
— Да, это я. Вы уже у Муку–куна?
— У него.
— У меня есть небольшая просьба, — Шиничи на том конце трубки слегка улыбался, хотя по его голосу было сложно судить об этом, — Можете ли вы, вместо допроса на блокноте, записать всё на диктофон?
— На диктофон? По какой причине?
— Я больше доверяю словам.
— Почему вы не приехали сами?
— Я пропустил много фактов из дела, пока я изучу архивы пройдёт куча времени… Для тебя это не будет проблемой, да?
— Конечно нет. Сейчас мы всё запишем.
— Тогда договорились. Извини за беспокойство.
— Ничего. Спасибо.
Кайто завершил звонок. Муку внимательно проследил за тем, как он открывает необходимое приложение на телефоне и подолгу смотрит на экран.
— Что ж, не бойся, — улыбнулся гость и похлопал собеседника по плечу, — Говори честно.
— Хорошо…
Ещё один клик, и диктофон запустился. После долгого вдоха Кайто достал шпаргалку и начал с первого вопроса, позволив себе подзабыть о второй миссии на недолгое время и съев второй бутерброд.
— Когда ты начал помогать Шингу?
— Когда, — Муку на секунду снова замялся, потом стал более уверенным, — он связался со мной после школы.
— До или после первого убийства?
— До.
— Ты участвовал в нём?
— В первом… нет, — Муку снова перешёл на неуверенный шёпот, — Я сомневался в том, что должен ему помогать, когда произошли первые три убийства, а потом…
— Муку, говори правду.
— То убийство учительницы французского… Его совершил не Шингу, а вооружённая группа бандитов. Шингу искал её, чтобы просто поговорить с ней, но обнаружил только изуродованное тело. Когда он сообщил об этом, я впервые пришёл на место преступления. Я пытался убедить его как–то скрыть улики, ведь все повесят это на него, но он проигнорировал это, поклонился перед телом и сказал, что будет надеяться, что найдётся детектив или следователь, который сообразит в чём дело.
— Но тело в итоге повесили на Шингу?
— С некоторыми вопросами, но да… на него.
— Это стало причиной, по которой ты передумал?
— Пожалуй… да. Я не уверен.
Кайто посмотрел на Муку с некоторым смущением, что диктофон бы никогда не передал, но этот взгляд быстро сменился на мягкую улыбку. Приостановив запись, парень прокашлялся, поднялся со стула и подошёл к электронному чайнику, который Муку поставил заранее.
— Какой чай ты любишь?
— А?
— Чай или кофе?
— Зелёный чай с лимоном…
— Ясно, — Кайто взял две кружки, забросил туда пакетики с зелёным чаем и залил кипятком. Потом, опустив чайник, он подошёл к холодильнику и вынул лимон, чтобы отрезать от него две ровные дольки. Своими медленными движениями он будто тянул время, но на самом деле лишь глубоко задумался, — Вот.
— Спасибо, — приняв кружку из его рук, Муку проследил за тем, как его гость сделал глубокий глоток из другой кружки с тем же чаем. Он надолго замер с закрытыми глазами, пытаясь прочувствовать аромат и вкус.
— Хм, без лимона было бы безвкусно.
— Думаешь?
— Да, — Кайто сделал ещё один глоток, — Ты чувствуешь вкус зелёного чая?
— Не знаю, — Муку отпил ещё немного, — Наверное… я уже ничего не чувствую, даже лимона. А хотелось бы почувствовать…
— Хм… Допьешь и продолжим?
— Угу.
Все звуки в кухне стихли. Слабый вкус чая растекался по горлу, горячие капли попадали на губы. Кайто вроде бы сам ничего чувствовал, но интерес и любопытство потихоньку нарастали в его сознании.
— Почему Шингу был… таким?
— Ты уже включил диктофон?
— Нет, просто, — гость размешал остатки чая, — Думаешь, им стоит знать?
— «О мёртвых или хорошо, или никак».
— Значит, не стоит.
— Не знаю, просто цитата, о которой я слышал, — парень пусто улыбнулся, — Решай сам. Кому мне ещё доверять–то…
— Ха, и мне не стоит.
— Знаю, но… я не вижу выбора. Мне будет приятно знать, что ты его видишь.
Улыбка, промелькнувшая на лице Кайто, стала ярче. Он снова будто с дружеским напутствием похлопал по плечу Муку и вежливо предупредил, продолжая наслаждаться чаем.
— Лучше запишем. Я включаю?
— Ага.
Клик!
— Почему Шингу убивал?
— Из–за мести. На сто процентов не могу быть уверен, но мотив с местью понятен сразу.
— Тебе что–то известно об оставшихся пазлах?
Этот вопрос внезапно напряг Муку. Он резко встал, что чётко записалось на диктофон, как движение стула, и оглядел всю комнату. Отсчитывая два метра, парень прошёлся до окна, развернулся, посмотрел на тумбочку в углу комнаты и просто молча указал на неё. Потом он вернулся к столу и сказал:
— Ничего. Он брал их с собой, когда возвращался от Юки–сан, наверно они у неё. Но я не уверен, знает она про них или нет.
— Хорошо, — Кайто кивнул, сдержав секундный хохот, — Известно ли, что написано на них?
— Имя той учительницы–преступницы, которая вела информатику. Он хотел прикончить её последней, а потом избавиться ещё от двоих парней без пазлов.
— От кого?
— Сагуру–сана и… Мм, Хаттори–сана.
— Почему их?
— Вот этого я и не понял… Вроде свидетели его никогда не волновали, но эти двое были для него проблемой, — Муку немного помолчал, потом повторил, убеждая Кайто и слушателей, — Он говорил, что с ними особые счёты.
— Что если, — на секунду убрав палец от телефона, предположил Кайто, — Сагуру, который игрался в детектива, и Хейджи–сан, у которого отец работает в полиции, теоретически могли помочь Шингу спастись и избежать хотя бы пьесы или работы на организаторов, но не оправдали его ожиданий?
— О… О, может быть и так, — немного просветлел голос дворецкого семьи Тоору, — Может и так.
— Я не могу быть полностью уверен, — вызвав небольшой шорох на записи, гость снова улыбнулся и продолжил, — Так же было сложно не заметить, что убийства становились всё… проще и менее изощрённей. С чем это связанно?
— У Шингу была травма после… продажи органов. Сначала он очень сильно тянулся к ним, будто для него это привычное состояние, а потом он начал говорить об этом, общаться с отцом Мику–сан, который уже много лет работает психологом, и его потихоньку отпускало.
— Но не от мести?
— Да, месть так и осталась в нём…
После короткого вздоха Кайто снова сделал паузу. Встав со стула, он подошёл к чайнику, налил себе крепкого кофе и высыпал туда не меньше четырёх пакетиков с сахаром. Он аккуратно размешал напиток маленькой ложкой и вернулся за стол.
— Мне вот такое кофе нравится.
— Как–то много сахара…
— А по мне идеально, — зачерпнув всё той же ложкой немного кофе, гость подул на него и аккуратно вытянул руку, — Хочешь?
— А, ладно, — Муку медленно подхватил ложку и отпил оттуда. Послевкусие на языке сморщило его лицо, — Кофе такой горький, столько сахара его совсем не глушит.
— Думаешь?
— Этот сахар тут не к месту… Будто бы перебивать сладость шоколадного торта солью. Даже если какого–то количества хватит, шоколадный торт остаётся шоколадным тортом, и рано или поздно кто–то почувствует шоколад. А тут горечь под горой сахара…
— Хм, — Кайто посмотрел на свой кофе с немым вопросом, — И как его исправить?
— Горький кофе почти никто не любит, не знаю…
Гость посмотрел на собеседника. В его взгляде расцветало удивление, и сменялось то раздражением, а то и вовсе преображалось в немое нечто, совершенно новую эмоцию. Дворецкий семьи Накамори, покрутив в руках почти полную кружку, подошёл к раковине и без колебаний вылил всё содержимое в слив.
Всё тело Муку сжалось от испуга. Звук показался для него гораздо более резким, чем он был в реальности. Когда Кайто снова повернулся, дворецкий семьи Тоору едва ли не упал со стула. Гость без удивления подошёл к нему.
Стоило телу Муку хоть немного наклониться, а ножке, за которую он потянул, почти уронить стул, дворецкий семьи Накамори схватил его за спинку и удержал на месте.
— Аккуратней, — без эмоций сказал он, смотря на собеседника сверху вниз. Тот сглотнул и кивнул, его голос ещё слегка подрагивал.
— Из–извини…
— Ничего, — тон гостя будто высох, — Я продолжу?
— Да…
Диктофон снова включился. Вопросы продолжились.
— Шингу был Такаши Миудой, да?
— Да.
— Как он вёл себя, как Такаши Миуда?
— Как… вёл? — этот вопрос оказался для Муку очень расплывчатым. Следователи бы задали его спокойно, но парень иногда не доходил до очевидного, — Обычно…
— Что–то необычное выделялось?
— Необычное… Да нет. Ходил к Юке–сан, но как к бывшей подруге. Хотя, говорят, Мику–сан всё–таки что–то подозревала, но ничего на этот счёт не говорила.
— Значит, начиная с побега из школы и до убийств всё было хорошо?
— Да…
Долгое молчание повисло на ещё не законченной записи. Кайто смотрел на следующий вопрос, долго перечитывал, а потом глухо произнёс его:
— Помогал ли вам кто–либо ещё?
Повисшее молчание побило рекорд предыдущего. В будущем запись придётся перематывать, а сейчас Муку, поправляя футболку, смотрел на стол. Он будто выдавил из себя:
— Да.
— Один, двое, сколько?
— Один.
— Кто?
Муку посмотрел на Кайто, который уже долгое время не обращал никакого внимания на собеседника и смотрел в окно. Когда же взгляд дворецкого семьи Тоору опустился на его лицо, гость улыбнулся.
— Муку, продолжай.
— Я… Я не знаю, Шингу не представил его.
— Как он выглядел?
— Около моего возраста и роста, волосы тёмные, глаза голубые, голос… обычный, не громкий. Ничем бы не выделялся в толпе, особых признаков нет. Вёл себя спокойно, часто не появлялся…
— Сам Шингу помогал ему?
— Да.
— Ты?
— …Нет.
— Ты просто знал о нём, да?
— Да.
— Когда ты в последний раз видел его?
Снова помявшись, Муку встал и прошёлся до чайника. Звук воды охотно оповестит слушателей о том, что он наливал себе ещё одну чашку успокаивающего чая. Его бледные руки немного дрожали, но невозможно было понять, что было главной причиной его страха. Один большой ком собирался из маленьких, не позволяя отвлечься от вопросов.
Кайто уже хотел выключить запись, но, взяв кружку в руку, допрашиваемый продолжил:
— Мы были в квартире Юки–сан, где Шингу–сан прятал свою тетрадь. Насколько я знаю, Юка–сан не знала о ней. Мы вышли оттуда втроём. Я пошёл домой, а они собирались идти к месту последнего убийства. Пока я шёл, я решил обернуться и увидел, как на следующем перекрёстке они разошлись, помахав друг другу.
— Более ты с ним не связывался?
— Нет.
— Другая информация, которая, по твоему мнению, может быть полезной?
— Нет.
— Спасибо, Муку–кун, — Кайто улыбнулся и выключил запись. Допрос был закончен, можно сохранять аудиофайл, — Вот и всё, не бойся.
— Ага…
— Ещё чаю налить? — Кайто снова встал, подбирая свою сумку и поправляя одежду.
— Нет… Ты ведь куда–то хотел?
— А, в магазин. Проводишь меня?
— Хорошо.
***
Тот самый супермаркет, который так напугал Кайто в первый раз, теперь казался ему самым обычным магазином в их районе: хаотичные стеллажи, чтобы увеличить шанс случайных покупок, дружелюбные кассиры, тяжёлые тележки… Последнюю парень почти не использовал, но в этот раз решил покатать её, толкая её двумя ладошками.
— А что ты хочешь купить?
— Аоко–сама плохо себя чувствует после смерти однокурсника, нужно что–то придумать, — он остановился у отдела со сладостями, — Торт?
— Торты на праздник покупают, а не на похороны, — Муку подобрал самое тёмное пирожное с малиновой начинкой и предложил парню, как вариант, — Сладкое сладким, но не такое явное.
— Да? — Кайто посмотрел на пирожное и положил его в тележку с мысленной заметкой «на потом», — Что тогда ты предлагаешь?
— Мм, без понятия… Мороженое?
— Мороженое… Может и мороженое.
Парни идут сквозь редкие группы людей. На удивление, в этот день никто не приходил в магазин один — родители вели за руку детей, пары приобнимали друг друга за плечи, а друзья спорили о вкусах чипсов и никак не могли подобрать компромиссный вариант для небольшой вечеринки. Для Муку такое было шумом, для Кайто наполовину бесполезными идеями.
— Кайто–сан, столько всего не нужно… Ну хотя бы на что–то материальное оставь…
— Думаешь?
— Думаю…? Это весьма сложно, между прочим!
— Помочь?
— Помочь… Э…
Одно простое слово сбило мнимую уверенность Муку, как когда–то произошло с Кайто. И, хотя Шингу уже предлагал дворецкому семьи Тоору помощь и не раз, да и сама семья относилась к своему работнику с теплотой, дворецкий семьи Накамори в его глазах выглядел… обособленным. Будто помогать ему сравнимо с редактурой будущей книги, после которой редактор получает кучу благодарностей и деньги, но остаётся редактором. Муку так себя и чувствовал.
— Нет, наверное, нет, — неловко выдавил он, — Кайто–сан, тебе нужна будет помощь?
— Помощь? Хм, — Кайто покрутил в руках банку с газировкой и улыбнулся, подвинувшись к собеседнику так, чтобы не прижиматься к нему, но говорить прямо в его ухо, — А если я попрошу тебя…
Этот шёпот медленно добрался до сознания. Сначала Муку даже не сообразил, о чём идёт речь, подумал, что это неуместная шутка, а потом холодок прошёлся по его плечам. Такая просьба была… безумием.
— Ты же… пошутил, да? — похоже было на выдох, а не слова, но Кайто отвернулся, совершенно не удивлённый такой реакцией.
— Может и так.
— Это же… просто…
— Не волнуйся, не волнуйся! — заметив, как мать хвалит свою дочку за то, что она правильно посчитала апельсины в пакете, Кайто так же потрепал волосы на голове Муку, — Считай, что это шутка, хорошо? Пошли на кассу.
Но дворецкий семьи Тоору ещё долго стоял рядом со стеллажом с напитками. «Он сказал, что я «белый»… Но, возможно, он считает меня «зелёным», да…?», — остальные мысли Муку предпочёл не развивать.
***
По дороге домой, половину которой Кайто прошёл в гордом одиночестве пешком, он отправил аудиофайл на номер Кудо Шиничи. В ответ пришло короткое сообщение: «Спасибо». Ни точки, ни «за сотрудничество», будто они друзья и говорят о чём–то невероятно простом и низменном. Парень долго не выпускал телефон из рук, петляя по району, как вдруг дорога под ним оказалась слишком знакомой — дворы, дорожка и знакомый проход.
— О, тут меня, — Кайто осёкся и огляделся. Он было решил развернуться, но потом заметил, что на стенку прохода кто–то опёрся, — Это же… он.
Один из тех парней, которые когда–то отправили слабого дворецкого в больницу, опустил голову вниз. Рот был немного закрыт, но из него на землю попало достаточно пены, а часть ещё осталась на губах. Кожа бледная, зрачки на свет не реагировали, на руке были характерные следы от уколов, но летальный исход ещё не наступил.
— Передозировка наркотиками, да? — Кайто поднялся во весь рост и окинул придирчивым взглядом то, что осталось от дерзкого хулигана. Он выключил фонарик на телефоне и посмотрел на экран, — Если вызвать скорую, то может его и откачают…
Но вот ещё один взгляд на бессознательное тело, и ещё несколько секунд чтобы всё вспомнить, выключить экран, спрятать телефон в сумку, а потом пройти мимо тела, будто оно было обычным камнем.
— Ключевое слово — «если»…
***
— Аоко–сама, я вернулся!
Сквозь стены прихожей было слышно, как шумел чайник, кипела кастрюля и топали шаги. Любой гость подумал бы, что Аоко что–то готовит на кухне, но Кайто и встречающий его Кид по характеру хаотичных шагов прекрасно понимали, что на кухне был инспектор Накамори. Почему он вернулся и уж тем более встал за плиту? Первый вопрос был вопросом с большой буквы, на второй можно было ответить так — мужчина действительно умел готовить не хуже дочери.
Оставалась только одна характерная для него привычка — ходить мимо плиты, вырисовывая на полу кривой овал.
— Гиндзо–сама, добрый вечер. А где Аоко–сама?
— А, Аоко у себя в комнате, — он печально вздохнул, — Сегодня она долго плакала, сейчас уже успокоилась. О, а ты что–то принёс?
— Да, немного, — парень снял ранец со спины, — Сейчас кое–что сложу в холодильник.
Вместе с пирожными, там оказалась половина всего содержимого, которая была куплена с расчётом «на потом», с которым Кайто привык думать исходя из своего обучения. Все оставшееся он снова погрузил на спину, как первоклассник свой рюкзак с учебниками, и прощался с немногословным инспектором.
Поднимаясь на второй этаж, парень особо ни о чём не думал, но чем ближе он был к женской комнате, тем сложнее ему было слышать тишину за дверью. Понадеявшись что она спит, дворецкий сделал кое–что, что было очень глупо в такой ситуации — постучался. «Ой, я же разбужу её!» — подумал он, когда услышал:
— Входите.
Нет, не спит — слишком моментальный ответ.
Когда Кайто вошёл, комната была в идеальном состоянии — убрана и прибрана, наверное, три раза. Никого следа от салфеток, никаких вкладок с тем преступлением в открытом браузере, но неизменно грустный взгляд, который девушка пыталась превратить в весёлый.
— О, Кайто, привет! — она пусто улыбнулась, поворачиваясь к парню полубоком. На компьютере застыл кадр из популярного аниме, — Что–то случилось?
— Нет, я просто подумал, что… Э… Ну, — внезапно говорить с ней стало нелегко, — Вы были немного подавлены, и я решил, вот…
Молча, он сбросил ранец со спины и поставил его на компьютерный стол. Он опустил голову к нему, да только настолько, что мог засунуть её туда, как страус засовывает голову в песок на детских картинках. Вряд ли бы нашёлся бы хоть один человек, который бы не пустил смешок, увидев это.
— Ха, ну ты даёшь! Что у тебя там?
— А, — долго не вынимая головы, выпалил парень. К щекам слегка прилила кровь, — Во–вот.
— ОЙ, ПРОСТИТЕ! — такой громкий голос Кайто напугал девушку и не до шуток, но та быстро вернулась к спокойному лицу, заметив, как в глазах дворецкого снова проступает вина.
— Ничего. Потом поем немного, а пока уберу в тумбочку, — девушка и правда спрятала пакет, потом встала, — Ты вовремя, я как раз аниме смотрю.
Она собиралась подойти к углу, чтобы взять стул, стоящий там, но Кайто остановил её за запястье, потом взял за плечи и кивнул, предлагая сесть. Когда девушка неловко покраснела и присела, он сам сходил до стула, поставил его рядом с ноутбуком, убрал на пол пустой ранец и уселся поудобнее, аккуратно расставив «вкусняшки» по столу.
— И сколько серий?
— Двенадцать… Я первую не успела досмотреть. Вернёмся к началу?
— Хорошо.
Из комнаты Аоко долго доносился смех, хруст и тихие разговоры. Весь вечер и первый час нового дня двое обсуждали сериал, немного лучше узнавая друг друга, поедали вредную еду и обустраивали свой перевальный пункт на дороге проблем.
Казалось, какие ещё могут быть проблемы? Маньяк, терроризировавший город, мёртв. Все жертвы спасены. Муку в порядке. Семья Накамори может выдохнуть.
Но маньяк не просто умер, он убит. Делом интересуются его девушки, за ними подключится Сагуру, случайно объединившись с Хейджи, а Шиничи уже проводит не один час за тем, что составляет теории по полицейским архивам.
Муку раскладывает карты Таро, которые всегда ему нравились, и чувствует, что его роль ещё не закончена и скоро он снова влезет в это дело по уши.
А один парень, живущий в неуютной квартире на тридцатом этаже небоскрёба, снова вспоминает тот паршивый день, когда лучшая подруга его бывшей девушки разоблачила все его секреты, и с ненавистью поглядывает в окно. Сколько бы он не мял в руках мяч для антистресса, он хочет отомстить этой наглой студентке. И связей, чтобы пробраться в саму Полицейскую Академию, у него предостаточно. Идеальным вариантом будет провернуть всё там.
К тому же есть Кайто, который ещё не сдался в своём желании поддерживать Аоко во всём.
Как же всем хочется спокойного, солнечного дня, но судьба лишь хохочет, снова подбрасывая под надувные колёса их машин острые гвозди.
Комментарий к 49. Для вас правдивей текст или голос?
Интересно, почему Шиничи настоял на диктофоне?
Ну и клубок у нас… Долго же нам его распутывать! Какие вопросы остались у вас?
Что ж, в следующей главе вспомним про наших очень старых знакомых. У них многое изменилось ;)
Буду рада лайкам и отзывам, увидимся в следующей главе!
========== 50. Хозяйка и Дворецкий — самая скандальная пара? ==========
Комментарий к 50. Хозяйка и Дворецкий — самая скандальная пара?
Добрый день!
В последнее время произошло слишком много всего, думаю ещё одна более-менее спокойная глава нам не помешает. Тем более, она пятидесятая! Уии, вот это я понимаю юбилей!)
Что ж, приятного чтения!
Когда Аоко закончила с завтраком, она протёрла рот и вежливо сообщила:
— Кайто, я сегодня хочу сходить в гости к Акако–тян, ты не против побыть тут один?
— О, понятно! — Кайто убрал помытую тарелку на место и взял новую, — Она уже вернулась со съёмок?
— Да! Хочу поздравить её с окончанием съёмок в кино!
— Это хорошо!
Молодая модель была за границей почти несколько месяцев подряд. За это время кое–что успело сильно измениться и разогреть не шуточный скандал в СМИ — Акако и Сагуру оказались любовниками.
Они пришли к этому не сразу, и, когда до этого дошло, ничего афишировать не стали и не собирались. До поездки никто даже не подозревал о тайной любви, в том числе их самые близкие друзья. Только по пути в Париж их успел застать менеджер, который повидал столько невообразимых парочек, что махнул на это рукой.
Кто испортил всё прямо перед возвращением в Японию? Одно слово — «папарации»! Два фотографа застали пару прямо в отеле за углом и почти моментально удалились, чтобы поскорее записать фото на кучу флешек и разнести по новостным сайтам.
«Хозяйка и дворецкий» — такой банальный сюжет для любого фильма в реальности превращался в повсеместно обсуждаемый скандал.
***
— Аоко–сама, здорова! — как всегда по–особенному поздоровался Сагуру, удерживая на своём запястье белую скатерть, — Заходи!
— В этот раз вас никто не преследует, а? — девушка шутливо посмотрела по сторонам. Парень поддержал её настрой и тоже высунул голову из дверного проёма.
— Мы специально искали самых сильных амбалов! — посмеялся он, — Заходи!
Их дом заметно изменился, кроме неизменной планировки. В гостиную был привезён вытянутый дубовый стол, с одного конца которого стоял мягкий диван с тремя подушками, а с другого маленький столик под увесистым плазменным телевизором. На последнем Аоко надолго задержала своё внимание, пока не увидела, как Сагуру сбрасывает скатерть на стол, а Акако выходит из кухни с небольшим подносом вредных закусок.
— О, привет, Аоко–сан, — она дождалась, пока дворецкий закончит с подготовкой стола и поставила туда закуски, чтобы быстро прыгнуть на любимый правый край дивана. Сагуру тоже решил не медлить, чтобы занять место рядом со своей девушкой, — Давай сюда, будем фильмы смотреть!
— Бегу! — Аоко достался левый угол, но она не привыкла ни на что жаловаться. Если наклониться, можно заметить переплетённые пальцы, его руку на её плече или просто забавные толчки локтями молодой парочки. Её это устраивало.
— Так, что у вас там, как дела? Слышал, что… тоже всё не очень? — на секунду помрачнел Сагуру, пока выбирал фильм. Гостья печально кивнула.
— Да, отвратительно… Сначала Но–кун, потом… Шингу, — она опустила голову, — И выходит есть кто–то ещё, кто сначала сотрудничал с Шингу, а потом прикончил его по какой–то причине. И Шиничи–сан подозревает, что и Но–кун тоже был убит им, хотя расследование не может этого доказать.
— Шиничи–сан чувак, конечно, умный! — громко признал дворецкий, — Я слышал, что он почти два дня сидел в полицейских архивах. Упёртость у него есть.
— Я сегодня читала новости, — присоединилась к обсуждению Акако, вытаскивая из кармана новенький смартфон, — В СМИ просочился слух, что на собрании всех полицейских, вовлечённых в это дело, Шиничи–сан обмолвился, что есть трое человек, по его мнению, не до конца честных с полицией, не назвав имён.
— Один из них это наверняка Муку–кун! — предположила Аоко, — Кайто рассказывал мне о допросе, который он проводил с ним. Сказал, что он и правда видел кого–то третьего, шатена с голубыми глазами, но не знал его имени.
— Это может быть сам Муку, ведь он как раз шатен с голубыми глазами, — с сомнением сказал Сагуру, — Но ведь и Кайто тоже шатен с голубыми глазами?
— Что?
Аоко будто и забыла об этом. И правда, по росту и внешности Кайто идеально подходил под описание неизвестного третьего вплоть до «обычного голоса» и «отсутствия особых примет». Но ведь Муку знает его имя или… он просто соврал, что ему не представили нового помощника?
«Нет, ха–ха, чтобы Кайто был маньяком? Это же невозможно! В чём тогда мотив?» — девушка отшатнулась от невесёлых мыслей и снова спокойно улыбнулась друзьям.
— Ну да, ну да, в жизнь не поверю, что Кайто мог кого–убить, тем более зачем ему это? — быстро отшутилась она, — К слову, а кто третий? Есть ещё один шатен с голубыми глазами?
— В том то и дело, что есть! И рост, и голос, и без примет, — Акако снова пролистала новости, — идеально без алиби, а что ещё хуже — сбежавший из школы! Только тоже мотива нет.
— Оп–па, а вот тут у Кайто появляется конкурент! — дерзко добавил Сагуру, — Кто же у нас сбегал из школы, чтобы шатен и с голубыми глазами…? Да у нас то шатены, то брюнеты, а все глаза вспомнить невозможно!
— Ты блондин!
— Так у меня английские корни, дорогая!
— Ой, ты посмотри, англичанин, блядь! — Акако пролистала ещё один абзац текста, — Если есть какие–то обобщённые приметы, новые подозреваемые всегда найдутся. Его имя пока не разглашалось, однако ходят слухи, что скоро его пригласят в участок.
— О, — протянула Аоко, — с таким настроением полиция скорее всего сама к нему домой поедет!
— Да, и скорее всего в обычной машине и в штатском! — закончил нерадостное обсуждение Сагуру, понимая, что фильм он так и не включил.
Когда на экране появилась заставка кинокомпании, напряжение всё ещё не ушло из комнаты, а только нарастало. Каждый пытался исправить положение, как мог: Сагуру приобнимал Акако, Акако разбирала чипсы и раздавала их, а Аоко рассказывала о том, как впервые увидела включённый фильм. Сагуру прислушался к ней, ведь он успел посмотреть не так много фильмов за своё «не радужное» детство, и начал задавать вопросы, на которые девушки отвечали уже вместе. Так, медленно и верно, обстановка стала спокойной.
Как оказалось, ненадолго.
Стук в дверь раздался именно в тот момент, когда звучала весёлая песня, а главные герои веселились и танцевали. Сначала смотрящие даже не поверили, что стук исходит из прихожей, а не от телевизора, но потом стук стал очень частым. Аоко встала, Сагуру извинился и убежал в прихожую, а девушки остались у телевизора.
День только начинался.
***
Когда затвор громко щёлкнул, Сагуру толкнул дверь, ручку которой снаружи придержала милая женщина тридцати лет рядом с высоким парнем с камерой. «Репортёры», — моментально осознал парень.
— О, Хакуба–кун! — вежливо сказала девушка. Дворецкий светился в новостях не раз, чтобы все наконец выучили его фамилию, — Можно пару вопросов?!
— Ох… По какому поводу?
— Как давно вы встречаетесь с Коидзуми–сан?!
Парень закатил глаза, прошёлся глазами по объективу камеры и с вежливой улыбкой попросил подождать его снаружи. Закрыв дверь на защёлку, он побежал в гостиную, где маленькие комментарии девушек перекрикивала самая громкая сцена фильма. Остановившись у стенки рядом с дверным проёмом, парень подпёр рукой голову и спросил:
— Акако, оно продолжается.
— О, — за несколько секунд улыбка пропала с лица Акако, — опять?
— М–м? Снова репортёры? — шепнула Аоко.
— Ага, уже два дня сюда ходили…
— Они спрашивают, когда мы сошлись, — передал вопрос репортёра Сагуру, — Есть варианты?
— Чем больше ты отвечаешь, тем больше ответов они будут требовать, — модель устало размяла пальцы, — Пусть постоят и свалят.
— Как скажете, Акако–сама!
Парень вернулся на диван к девушкам. Стуки в дверь снова возобновились, но игнорировались до конца первого фильма. Под звуки негромких обсуждений сюжета ритмичные стуки сменились хаотичными, а потом в дверь стучали, по меньшей мере, трое человек. К такому шуму никто не был готов.
— А сейчас–то что? — не особо поняла эту упёртость Аоко.
— Ну так идиот Сагуру своё лицо засветил, спалил, что мы дома! — закатила глаза Акако, тыча своего парня локтем.
— Ну и ну, снова я виноват! — игриво пропел Сагуру и вскочил со своего места, — Спорим, я их сейчас прогоню?
— Как? — вытянула голову гостья. Хозяйка дома недовольно фыркнула:
— А ты не наделаешь лишних слухов?
— Нет, я делал так в школе и отлично развил актёрский талант! — дерзко похвастался парень, — Щас!
Сагуру снова подошёл к двери прихожей и приоткрыл её, прошмыгнув в получившуюся «щель». Он немного размял плечи, сбросил мелкие крошки закусок со своей одежды и открыл одну из тумбочек в прихожей, прислушиваясь к голосам репортёров и папарации. Когда парень понял, что телекамер ещё нет, он улыбнулся, достал толстую медицинскую маску, надел её, взъерошил свои волосы и, кашляя, стал медленно открывать дверь.
— Хакуба–кун, мы… Что? — удивилась первая репортёрша, и вся остальная толпа вместе с ней. Сагуру же, идеально состроив из себя больного, упал на дверной косяк и без сил сказал:
— Акако–сама сегодня… болеет гриппом… И я, кажется, заразился… Можете подойти после… месяца или… побольше?
— Ох, понятно! Понятно! — все голоса смешались в кучу. После пары фото больного дворецкого все окончательно разбежались.
Сагуру, продолжая показательно шататься, захлопнул за собой дверь, закрылся и вернулся в гостиную, где разразился сумасшедшим смехом.
— А маску не снял, пятиклассник, — принизила его Акако, — Никакого креатива.
— Эй!
— Ха–ха! — посмеялась над парой Аоко.
У них всё так хорошо… Ей бы немного их удачи.
— Кстати, на днях я видела тебя в парке, — внезапно поинтересовалась Акако, — Ты была там с Нагисой–сан? О чём вы говорили?
— А, да… Да так, — Аоко отмахнулась, но, увидев лицо подруги, глубоко вздохнула и начала рассказ:
***
— Ну, что ж, Аоко, — Нагиса остановилась напротив одной из лавочек, — рассказывай!
Аоко улыбнулась: «Кто ещё мог позвать меня в парк?». Улыбчивая и вечно весёлая Нагиса неслась сюда так, что могла сама сбить машину. Это был её любимый парк: цветочный запах окутывал каждую лавочку, круглый фонтан каждые полчаса порывался ввысь, брызгая прозрачными капельками на весёлых детей, которые водили вокруг него хоровод, а другие инвалиды могли провести здесь спокойный выходной на свежей улице.
— Что ж рассказывать–то, — расстроено сообщила студентка, — Всё не очень!
Девушка, лениво рисуя что–то в воздухе руками, рассказала всё то, что уже знала общественность и Акако с Сагуру. Нагиса внимательно слушала её, сложив руки на подлокотник и не отрывая взгляда от подруги. Она ни разу не прервала рассказ, только слушала, пока Аоко не закончила. После недолго молчания она сказала:
— Без шуток, я потрясена. Видеть это в новостях — одно дело, но когда ты об этом рассказываешь, — тихо сказала она, — Даже не знаю, что сказать. Слов одновременно много и одновременно их совсем нет.
— Спасибо, Нагиса! — едва хихикнула Аоко.
Нагиса уже хотела что–то сказать, обернулась и вдруг сильно напряглась. Обычно она никогда не отвлекалась, но сегодня что и правда беспокоило её не хуже, чем Аоко — недавние расследования.
— Нагиса, что случилось? — студентка полицейской академии аккуратно положила руки на плечи инвалидки, — Почему ты так напугана? Ты обычна не пуглива…
— Я, напугана? Что ты! — привычно сказала она, но тут же сменила тон, ведь не хотела врать лучшей подруге, — Если только… немножко.
— Что случилось? — Аоко чуть отстранилась, чтобы посмотреть в ту сторону, куда недавно бросила взгляд студентка сексологии. В том месте было посажено высокое дерево с толстым и ярким стволом, но кусочку синих волос не удалось скрыться за ним от девушки, — Синие… Твой парень Тоя?
— Бывший… Он совсем озверел в последнее время, я его бросила, а он вот, — Нагиса отодвинулась от подруги, стараясь не смотреть на то дерево, — следит…
— Боже, отвратительно… Может, подать заявление в полицию?
— Может, но… я не уверена…
— Давай я что–нибудь придумаю?
Нагиса снова посмотрела на Аоко. Сначала она хотела прочитать ей нотацию, что ей не стоит пользоваться связями в Академии или отцом–полицейским, но с другой стороны мечта о холодной мести уже несколько дней витала в её голове. Взвесив все «за» и «против», инвалидка уверенно и немного укоризненно сказала:
— Ой, ладно, пусть летит хоть на Луну, но если он потом попытается насолить тебе, ты мне сообщишь, окей?
— Есть, мэм!
Аоко набрала номер отца, и парень с синими волосами отошёл от дерева. Он пошёл к лавочке неподалёку от них, будто ничего и не было, и спокойно развалился на ней. Одет он был тоже просто: мешковатая майка, обтягивающие джинсы, грязные кеды. Выделялась лишь большая сумка на плечо, которые он не особо любил. Почему он сел рядом было предельно понятно — хотел подслушать телефонный разговор подруги своей бывшей.
— Алло, папа? Слушай, ты можешь заказать пиццу? — немного по детски сказала девушка. Нагиса с Тоей оба почти навернулись вниз, — Знаешь, так давно не ела пиццы… Нет, только не с ананасами! С сыром. Да, и с колбасой было бы тоже неплохо… Нет, зелень не обязательно. Купишь? Хорошо, увидимся! — она повернулась к подруге, — Невозможно пиццы захотелось!
— О, и мне! Поделишься?!
Нагиса вспомнила — это шифр, который они подглядели в одном из фильмов {?}[П. А. На самом деле, я не знаю такого фильма, просто слышала подобную историю на Реддите] — человек звонит в полицию или службу спасения, но пытается заказать там пиццу. Одноклассники Аоко додумали её: ананасы означают «убийство», сыр — «преследование», колбаса — «непонятно, чего ждать от преступника», зелень — «физическая угроза, удары». «Всегда считала этот шифр обычной детской игрой. Папа знает его, надеюсь, он поймёт», — улыбнулась девушка и продолжила самый простой разговор, поглядывая за смягчившимся Тоей.
Уже скоро в парк зашёл мужчина в обычной ветровке, непонятного вида штанах и совсем не летних ботинках. Он шёл как обычный посетитель мимо них, дожёвывал булку, смотрел на цветы и уже скоро поравнялся с Тоей. Тот быстро оглядел его, опустил глаза, снова направил взгляд на подруг и даже не услышал вопроса мужчины:
— Парень, прости, ты учишься на юридическом в группе Юты–сана? Я видел тебя на фото.
— Да? — немного неловко кивнул парень, — А вы… ой, да Вы отец Мидори! У Вас сегодня выходной?
— Да, дел нет. Слушай, не мог бы ты проводить меня до местной цветочной лавки? Я не взял телефон, а планы для меня — проблема!
— О, ну, — Тоя быстро повернул голову к девушкам, пока те болтали, и вернулся к мужчине, — хорошо!
Встав, парень решил, что лучше не привлекать внимания рядом с полицейским и пошёл по дорожке в направлении цветочного магазинчика. Девушки дождались, когда он повернёт на другую дорожку за фонтаном, и улыбнулись.
— И что теперь? — уже немного заинтересованно спросила Нагиса.
— А теперь он его заболтает, найдёт способ проверить его сумку и вытащит оттуда что–нибудь. Такую толстенную сумку просто так в парк не носят!
— Действительно!
— Преследование — это действительно проблема, — кивнул Сагуру. Аоко могла лишь согласиться.
— Да… Но, блин, ребят, почему мы постоянно говорим об чём–то мрачном? Давайте смотреть уже, да? — предложила гостья, и паре оставалось лишь согласиться.
До вечера Аоко веселилась у них, а потом, ещё до сумерек, поехала домой.
***
— Я дома!
— Мяу!
— С возвращением!
— О, а Кид сегодня быстрее тебя, Кайто!
Кид уже походил на взрослого кота, у него даже распушился хвост. Он не был породистым, а просто обычным котёнком нескольких поколений одомашненных дворовых кошек и, видимо, получил такой толстый и пушистый хвостик от своих родственников. «Когда он прибавит в весе, может и на мейн–куна будет похож!» — мысленно пошутила Аоко, сама не веря в свои мысли. Её кот вряд ли станет таким огромным.
— Ладно, Кайто, сейчас помою руки… Ты уже закончил с ужином или тебе помочь?
— Не–нет, я уже всё! — неуверенно сообщил парень из кухни. Аоко ожидала такой ответ, поэтому решила всё–таки помыть руки именно там.
Когда она зашла, Кайто и правда закончил с её порцией пасты, но почему–то неправильно рассчитал порции, ведь его порции на столе не было. «В последнее время он удивительно забывчивый! Ну, видимо, теперь в голове не только необходимые знания, а держать их все сложно», — рассудив так, Аоко подошла к нему сзади и мягко положила ладонь на руку, в которой парень держал нож, которым он нарезал для себя салат. Кайто замер и не сразу понял, к чему это, пока девушка не сказала:
— Пожалуйста, дай мне нож.
— Э? Нет, я сам нарежу…
— Кайто, скоро ты из меня белоручку сделаешь, давай–давай, — она коснулась его сжатого кулака, и тот немного разжался, позволяя схватить рукоять, — Я конечно не идеально режу, но не медленно. Подожди меня, ладно?
— Хорошо, — парень присел на свободный стул. Он снова тщательно наблюдал за её движениями: за каждым взмахом руки, за улыбкой и порядком, по которому она выбирала овощи.
Его учили многому, почти всему подряд, объясняя, как надо делать и как не стоит. Несколько лет ему вдалбливали, что «делать так — единственно верный вариант», но почему? Почему ему кажется, что единственный человек в мире, который делает всё идеально — это Аоко? Начиная с её походки и до кончиков волос. Если бы не было странно одеваться, как она, он бы и одевался как она. В его глазах она была чистым совершенством в реалиях грязного мира, а он сам по сравнению с ней лишь один из миллионов.
Он снова запоминал всё, что с ней связано, ведь именно то, что она делает, казалось ему правильным и совершенным, а вне того, что она делает, всё должно быть сделано с удобством для неё. Такие странные мысли будто образовывали в голове дворецкого новую программу, код которой он написал себе сам.
Он бы признался в этом любому, но почему–то об этом странно говорить.
— Аоко–сама.
— М–м? — Аоко почти закончила нарезку помидоров, но сделала небольшую паузу, чтобы повернуться, — Да, Кайто?
— Спасибо.
— Не за что!
Кайто положил руку на стол и оттолкнулся, чтобы подняться на ноги. Ему хватило двух шагов, чтобы подойти к девушке. Одну ладонь он положил на её плечо, другую снова на скатерть, рядом с разделочной доской, пока не решаясь на объятия. Его немного холодные губы коснулись её розовой щеки, прижавшись к ней всего на три секунды. Аоко не успела покраснеть ещё больше, когда парень отстранился и снова присел за тот же стул:
— Правда спасибо.
— А–ага…
Последняя долька помидора стоила девушке некоторых усилий, но улыбка уже не сходила с её лица. «Такой странный… Я ему нравлюсь что ли?» — мысленно посмеялась она, повернувшись к своему дворецкому, тоже с улыбкой сидящему перед ней: «Наверно,… немножко!».
Комментарий к 50. Хозяйка и Дворецкий — самая скандальная пара?
Божечки! Конечно, ещё не побила новый рекорд по главам (в моём прошлом макси было 56 глав), но тут я прям чувствую, что получила какое-то крутое достижение!
Хочу выразить огромную благодарность всем читателям, которые читают этот фанфик, и в особенности постоянным читателям, которые тут с самых первых глав. Вы потрясающие, ребята, спасибо, что помогаете мне писать!
Ну, а оставшиеся пафосные слова оставлю на финал, до которого не так много осталось. Ещё одно большущее спасибо, что читаете этот фанфик, и увидимся в продолжении!
========== 51. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 1 ==========
Комментарий к 51. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 1
Добрый день!
Что–то Аоко вообще не участвует в истории, не порядок. Даёшь три главы про нашу девочку!
Тут обнаружился один наглый мститель… Нужно окончательно поймать его за хвост!
Приятного чтения!
Не погасшие огни ночного Токио за окном освещали не такие людные улицы, как днём. Те немногие люди, которые гуляли по городу в такое время суток, из широкого окна на десятом этаже современного небоскрёба казались букашками, что недостойны и одного взгляда хозяина квартиры. Была ли эта квартира скромной? Совсем нет, по ней можно судить о чрезвычайном богатстве владельца — одна аппаратура для персонального компьютера в целом подходила к сумме в два миллиона долларов, а что уж говорить о вычурной мебели, других электронных приборах и одежде самого парня.
Поправляя футболку из модного журнала, он другой рукой отряхивал рваные джинсы и, под грохотание металл группы в наушниках, листал заметки в телефоне.
— Так, где… Ага, вот она. «Накамори Аоко».
Улыбка пробежала по сморщенному лицу и опустилась до слабой ухмылки. Парень долго набирал текст на компьютере, ведь уже привык к маленькому экрану смартфона. Лишь через некоторое время имя девушки оказалось в поиске.
— И хотя я её знал, я никогда не заходил на её страницу, — протянул он, нажимая на знакомую аватарку.
Девушка не меняла этой фотографии с февраля: на ней была запечатлена групповая фотография Аоко и её школьных одноклассниц, откуда она и взяла своё лицо. Аки же стоял чуть поодаль и допивал сок, показывая в камеру знак мира. Парень за компьютером немного посмеялся над этим фото и вернулся к ленте.
Девушка не была частым пользователем сети, а все публикации скорее предназначались для «своих», чем для какой–то лишней сетевой популярности. Например, её фото с Нагисой, где они готовятся к просмотру увлекательного фильма.
— Ага, вот и Нагиса! — парень внимательно читает подпись, — «Вышел новый сиквел старого фильма. Наверняка это будет что–то скучное, но с лучшей подругой всегда веселее!». Надо же.
Откинувшись на стуле, парень повернулся вправо. От вида стакана виски, заполненного наполовину, с не тающим льдом в горле пересохло. Парень отпил немного алкоголя и снова взял в руки мышку, изучая страницу подруги его бывшей девушки.
— О, а это… фото с известным Кудо Шиничи в китайском ресторане, — на этот раз Тоя подобрал очки. Напротив Аоко, делающей селфи, улыбалась известная пара из Шиничи и Ран, а рядом с самой девушкой сидел ещё один гость, никак не реагирующий на камеру, — «Мы с Кайто встретились с Шиничи–саном и Ран–сан! Потрясающе!». Хм, а у этого поста много комментариев… Даже сам Шиничи отметился, ничего себе! — парень прокрутил страницу вверх, — Больше… оба теперь у неё в друзьях. Забавно. Но так ли сложно этому Кайто было заметить камеру? Фотографироваться не любит?
Ещё один глоток алкоголя сильнее развязал хозяину квартиры язык. Он придирчиво цеплялся к каждому фото, будто его кто–то слушал и кивал. Однокурсники Аоко казались ему странными, Кайто — каким–то странным идиотом, который настолько глуп, что умудряется не осознавать очевидных вещей, а все остальные фотографии и посты были для него обычным посмещищем.
— М–да, ничего такого, обычная страница, как у всех, — голос Тои начинал плыть от опьянения, — Хм, ну ничего, я могу порваться в академию и устроить… веселье!
Пьяная улыбка растворилась после одного глотка, а на телефоне появилась ещё одна заметка с противным планом мести.
***
— Доброе утро, Аоко!
— Доброе!
Минами подбежала ближе к подруге, пока не подтянулась остальная компания, оставшаяся после смерти Но и ареста Рюдзи. Все переживали произошедшее очень остро: Минами ещё несколько дней выпадала из любых разговоров, стоило теме хоть как–то напомнить ей о произошедшем, Ута не мог перестать настаивать на том, что убийство совершил кто–то третий, которого он постоянно крыл семиэтажным матом, Сая дрожала, как осиновый лист, оплакивая хорошего друга и человека, которого успела полюбить, а Гаку, с недавних пор парень Минами, не отпускал руки своей девушки, если ему приходилось говорить о тех, кого они потеряли. Их маленькая компания стала ещё крепче, превращаясь в настоящую команду, готовую сражаться бок о бок с друг другом.
И, видимо, чтобы это проверить, жизнь подкинула им небольшое испытание.
Вернёмся к началу дня, которое выдалось просто прекрасным: Гаку и Минами хвастались кольцами, которые купили в небольшой лавке и теперь называли друг друга супругами, Ута показывал полезную программу с рецептами блюд на своём телефоне, Гаку хвастался умными часами, а Сая обещала показать Аоко крутой трюк на физкультуре, как только начнётся урок по ней. Но физкультура была лишь во второй половине дня, а на первой прошло несколько важных контрольных. Никто уже ничего не списывал, профильные дисциплины учили все, и хорошо подготовились, потому половина группы зашла в кафетерию с «отлично» и «хорошо» в зачётках и хорошим настроением в головах.
Пока Утияма подсаживался к другим инструкторам, его ученики заняли большой стол и приступили к поеданию свежих бутербродов с небольшими овощными салатиками.
— М–м, а та студентка–повариха сегодня не работает! — быстро понял Ута по одной ложке салата, — Надо же!
— Конечно, у неё же сессия! — бросил Гаку, доедая бутерброд, — После сессии встретимся с ней, вроде у них снова будет практика через два месяца.
— О, да, понял!
— А я вот не поняла, как ты понял это по салату? — немного посмеялась Аоко, и её друг нескромно похихикал:
— Как…? Я ж полицейский!
— Чувак, секрет открою, — наклонилась над его ухом Минами, будто собиралась шептать, но наоборот достаточно громко выкрикнула, — Мы все полицейские!
— Ха–ха–ха!
Засмеялась вся компания. Проходящий мимо инструктор хотел сделать замечание, но ребята долго смеяться не стали и уже скоро успокоились, переходя на спокойный тон. Преподаватель с улыбкой удалился и иногда поглядывал на них, чтобы те снова не устраивали шума.
Еда медленно исчезала с тарелок, напитки из кружек, тем временем, как к двери столовой приближались шаги, громкие и прерывистые. Распахнув дверь толчком руки, внутрь влетела одна из самых богатых учениц академии и наполовину француженка Ватару Виолетта. Её очень смешила фамилия отца–японца, потому она не меняла её, однако внешность была под стать европейцам: русые волосы, большие глаза, высокий рост и заметный французский акцент, а ещё походка, заставляющая половину парней пускать слюни. Этим и занялась часть уже сытых студентов, пока девушка шагала к Утияме. Она спросила у него что–то, он повернулся, указал на своих учеников, что–то буркнул и продолжить пить свою вторую кружку кофе. Девушка благодарно поклонилась ему и так же медленно пошла к Аоко и её друзьям.
— Извините, — все уже привыкли к её акценту и даже не шутили над этим, — Я оставляла свою сумку в вашем классе, вы помните?
— А! — Аоко быстро вспомнила последний урок. Виолетта хорошо знала Утияму через отца, потому иногда оставляла у него вещи. В этот раз она зашла в аудиторию со своей сумкой, — Да, я помню! Что случилось?
— Видите ли я хотела сходить в душ, — немного тихо и смущённо сказала девушка, когда огляделась по сторонам, — потому оставила в сумке своё помолвочное кольцо, чтобы оно не мешалось… с аметистом, фиолетовый камень. И вот я пришла, никого нет, сумка там, а… кольца нет.
Последнее она немного манерно произнесла на британском английском, а потом, разводя руками, выругалась на родном французском. Группа Утиямы быстро напряглась, но подозрения к друг другу так же скоро забылись — никто не хотел подозревать своего друга, все верили, что тут что–то не чисто.
— Так, — первой встала Минами, — Мы положили твою сумку в стол, как и обещали.
— Помню, — кивнула Виолетта, — Она лежала там же.
— Когда прозвенел звонок, — вставил своё слово Ута, — мы вышли из класса и закрыли его. Свидетели — Утияма, завуч и вон тот учитель.
— Да, мы ведь закрыли кабинет! — уже громче заявил Гаку, — А ключи у…
— У меня, — Аоко засунула руку в карман и ощутила холодный металл. С тихим лязгом она вытащила небольшой железный ключ с брелком, где был написан номер кабинета, — Значит, кто бы это не совершил, у него есть доступ к ключам.
— Утияма сразу пошёл в комнату для преподавателей, — кивнула сама себе Саю, — Ключи есть у старост, дежурных и у администрации.
— Или у кого–то есть доступ к кому–то из этих людей посредством связей или взятки, — закончил общие рассуждения Ута. Виолетта аж охнула:
— Надо же! Я тоже об этом подумала, но то, как вы прям друг за другом дополняете эту версию… Да вы прям можете целую команду следователей создать! — и она похлопала ребятам, на что те покрылись бледным румянцем.
— Ладно, будет тебе! — отшутилась Аоко, — В общем, доесть мы доели, да? — она бегло прошлась по пустым тарелкам, — Кто останется в столовой, пока мы проверим класс?
— Давайте мы с Гаку! — Минами подмигнула своему парню, тот согласно приобнял её и поцеловал в щёку.
— Да, мы уберёмся и заодно спросим всё у преподавателей.
— Тогда давайте я сбегаю к дежурным! — бросил Ута, — Сейчас моя старшая сестра дежурит, вы её знаете!
— Хорошо, — кивнула Саю, — Значит мы с Аоко в класс. Гаку и Минами, как закончите здесь, разделитесь — пусть один найдёт Уту, другой нас.
— Есть, мэм!
Так, раздав друг другу обязанности и задачи, компания разошлась.
Но это был всего лишь первый день действительно противной недели.
***
— Сумка была вот здесь!
— Да, я помню!
Саю бегала быстро, но и Аоко не медлила — уже скоро головы трёх девушек мешали друг другу разглядывать учительский стол. Большое отверстие в нём вполне подходило для небольшой сумки, которую можно немного смять. Виолетта всегда разворачивала свою сумку карманами к парте и поправляла так, чтобы серую вещь было сложно заметить или можно было принять за что–то, что оставил Утияма.
— К слову, не все знают, что это твоя сумка, — вспомнила Саю, сурово покачав головой. Виолетта щёлкнула пальцами в знак согласия и снова заглянула в отверстие. В нём не осталось никаких следов, — Что, снимаем отпечатки с сумки и попробуем попросить лабораторию проверить её «по приколу»?
— А есть ли вообще в базе эти отпечатки? — спросила Аоко, подходя к своей парте, — И камер, жалко, нет…
Её обычная сумка висела у парты и, казалась никак не связанной со внезапной кражей, но проверить наличие в ней вещей стоило. Даже понимая, что ничего ценного там не было, студентка раскрыла сумку. Глаза прошлись по тетрадям, недорогому телефону, а потом зацепились за внутренний карман, в котором лежало нечто чужеродное, выступая под слоем ткани.
— Это… кольцо? — выдохнула Аоко, и все взгляды сомкнулись на ней, — Эй, Виолетта, это твоё кольцо?
— Ах! — Виолетта подбежала ближе и посмотрела на украшение с простой огранкой и ярким камнем, — Моё! Но… оно было в твоей сумке?
Девушка посмотрела на Аоко, та на неё, а взгляд Саю перебегал с одной на другую. Ни у кого не пробежало и мысли, что честная Аоко могла украсть кольцо, тем более, если сумку в парту убрала Минами, а дочь инспектора Накамори даже не проходила мимо парты и сразу удалилась. Саю же знала, что из столовой Аоко не уходила и этому есть куча свидетелей.
Глупая «подстава» для незнающих.
— Значит, кто–то хочет подставить Аоко, да? — сузила глаза Виолетта, — Способ несколько… детский.
— Вижу, — кивнула Саю, — Вокруг Аоко сейчас много чего происходит, не удивлена, но так тупо? Аоко, как думаешь?
— Я? — удивлённая, как никогда, Аоко выпучила глаза до предела, — Да я слов подобрать не могу… Хотя кто у нас может вот так странно действовать и зачем?
— Девочки!
Сбивая друг друга с ног и не умещаясь в широком дверном проёме, в класс почти вбежала оставшаяся группа. Уте пришлось подвинуться, чтобы за ним зашла молодая парочка.
— Мы выяснили всё! — громко сообщил Гаку, — Всё до зубов очевидно! Спасибо сестре Уты и её синдрому Вахтёра…
— Очевидно? — удивлённо моргнула Виолетта. Ута улыбнулся ей:
— Есть у нашей Аоко лучшая подруга Нагиса, а у неё — парень… был. Тоже богач, но весьма своеобразный…
— Тоя?! — удивилась Аоко, потом задумалась, — А хотя да, типичные приколы Тои, зная, где и как он рос.
— Тоя Кобито?! — Виолетта не могла его не знать, учитывая в каких кругах она крутилась, — Да, его родители — директора двух юридических компаний, а он студент–юрист и избалованный наследник. Он готов кому угодно положить на стул кнопку, если что–то пойдёт не по плану, а родители покроют его. Жаловаться на него без доказательств невозможно, к тому же многие не знают, что жаловаться родителям бесполезно, нужно звонить тёте.
— Тёте? — синхронно выдала группа Утиямы.
— Да, его тётя, она же его няня, ещё одна важная шишка, влияние которой на племянника и сестру с её мужем очень сильно, — девушка с французским акцентом сделала ещё несколько вальяжных шагов между партами, — Но и ей нужны доказательства, которые она сама никак не может выбить. А если мы их достанем, то она всё разрулит.
— Но мы ещё не знаем, единичный ли это случай, — попыталась верить в лучшее Саю, на что Виолетта покачала головой и с самым сильным акцентом сказала:
— К сожалению, Тоя не останавливается, пока его «приколы» не приведут к серьёзным проблемам, так что репутация Аоко в опасности.
— Репутация? Пфф, — Аоко лишь посмеялась, — Ну эту репутацию! Мы что, в школе? Ничего, более–менее я представляю, что это за человек. Но какая глупость мстить за то, что я тогда просто заставила его уйти…
— А говоришь, что «более менее представляешь какой он человек»! — с ухмылкой сказала Виолетта, — Значит так: завтра мы следим за всем с особой тщательностью, если не сможем что–то сделать сами, свяжешься с Нагисой–сан, а в особо экстренных случаях у кого есть знакомый охранник?
— Охранник? Лол, просто её дворецкого позовите! — улыбнулась Минами, хлопая Аоко по плечу, — На спортивном фестивале такие финты выделывал!
— Нет, звать Кайто будет слишком! Мы что, одни не управимся? Мы ж команда, нет? — и, сказав это, Аоко вытянула руку. Все улыбнулись и хлопнули по ней.
Об этом случае никто не узнал, кроме сестры Уты и любопытного Утиямы, но можно ли хранить всё в секрете, когда глуповатый злодей не способен остановиться? И, что всего хуже, у него много связей.
А Полицейская Академия, как оказалась, не сильно отличается от обычной, полной сплетен школы.
***
Следующим утром все были немного напряжены, но в глубине души каждый надеялся на лучшее. «Не может же Тоя быть настолько странным и настырным? И что это за странные методы, как уничтожение репутации, не слишком ли муторно?» — мысленно смеялась Аоко, шагая за друзьями по коридору к своей аудитории, пока кое–что, о чём не принято говорить, не заставило её остановиться и развернуться, кинув остальным:
— В туалет надо!
— Может с тобой сходить? — предложила Минами, но Аоко только посмеялась:
— Спасибо, но нет. Даже если за мной следят, это не маньяк, к тому же я отобьюсь, ты меня знаешь! — игриво показав кулаки, девушка развернулась.
Сначала ей действительно хотелось пойти с кем–то, а не одной, но та сторона, которая не хотела верить в то, что Тоя способен на такую детскую месть, побеждала. «К слову, я и правда не знаю много о его истории… Единственное, что я помню, что он не родной ребёнок. Его нашли ночью под ступеньками здания одной из компаний. Когда его привели в сознание в больнице, ничего не помнил, его одежда была порвана, он был сильно избит… Да, это всё, что я знаю», — медленно вспоминала студентка, пока не увидела нужный коридор.
Из мужского туалета вышел учитель Утияма, который никогда сильно не торопился на пары, но всегда успевал к ним вовремя, и завуч, который ничего ни у кого не вёл. Они не были близкими друзьями, но иногда могли обсудить свою повседневную жизнь, а особенно одинокий инструктор обожал слушать истории про семейную жизнь своего коллеги.
— О, Аоко! Как жизнь? Нормально всё? — поздоровался преподаватель, вытягивая руку и расправляя ладонь, чтобы студентка отдала ему пять.
— Нормально! Думаю, может это и не Тоя был, хотя у сестры Уты память хорошая. Вдруг и она способна что–то перепутать! — студентка улыбнулась, заворачивая в туалет. Мужчины кивнули ей и зашагали дальше, поворачивая к классу. Незакрытая дверь, через которую входили и выходили в Академию во время фестиваля, была слегка приоткрыта.
Вдруг она открылась полностью. Синеволосый парень опёрся на неё широкой ладошкой и огляделся. Коридоры ближе к уроку уже опустели, так что осталось только спрятаться и дождаться, когда девушка выйдет, потому Тоя снова шмыгнул за дверь и внимательно прислушался.
Несмотря на амнезию, навыки выживания, которые он тогда успел освоить, никогда его не подводили. Во–первых — никогда нельзя высовываться, ты будто сразу кричишь, кого бить, потому лучше действовать исподтишка. Во–вторых — всегда делать вид, что ничего не знаешь. В–третьих — прятаться за спинами сильнейших авторитетов. Один раз такое не спасло его от избиения, но под крылом богатых бизнесменов он мог откупиться от любого тюремного срока, если у тёти не будет доказательств его вины.
— Эта противная тётя. Вот бы и её прикончить, — сквозь зубы процедил он, когда дверь женского туалета скрипнула.
— Фух, — тихо шепнула Аоко и быстрым взглядом окинула дверь. Некоторые парни и девушки, а иногда и преподаватели пользовались ей, чтобы покурить на улице, потому студентка прошла мимои пошла к своей аудитории.
Время ещё было, так что гуляющие по коридору в обратном направлении Утияма и завуч совсем не смутили её. Шаг за шагом, шаг за шагом, и тут странный хлопок, будто что–то вылетело. «Что за шум? Похоже на… воду?» — постояв ещё немного, девушка развернулась и бросилась за угол. Мужчины уже вбежали в женский туалет, она — за ними.
На одном из кранов был разбит смеситель, потому вода хлестала во все стороны, уже заливая пол. Ещё несколько минут, и начался бы потоп.
— Чёрт! Если это и правда Тоя, то он думает задницей! — ругнулся Утияма, — Что это за детский сад?! Выключите электричество, я остановлю воду!
— Я сейчас схожу! — бросил завуч, выбегая из туалета. Далее послышалась фраза, — Эй, охрана! Догоните парня с синими волосами на входе!
— Есть!
Охранник вылетел за дверь. Аоко рванула к кабинкам, но парня там не было. «Что происходит? Он же ничего этим не добьётся, зачем он это делает? И он ли это делает?» — Аоко уже сомневалась в этом, но сейчас было не до этого. Стоило свету маленькой лампы погаснуть, Утияма присел под раковину.
— Пакет есть?
— К сожалению нет, попробую не намочить телефон, — Аоко быстро включила фонарик.
С водой они быстро управились, но тут слухов не избежать, ведь отключилось электричество, а один кран временно перестанет работать.
— Да я к нему домой поеду, что такое–то?! — Утияма был удивительно разозлён.
— Но у нас нет доказательств, что это он!
— Показания сестры Уты?
— Чтобы в это поверить, надо хорошо её знать…
Тут в ещё тёмный туалет влетел уставший завуч. Должен был включиться звонок, но он не сработал.
— Я выключил электричество и побежал на улицу, там увидел охранника, лежащего на земле! — завуч тоже был несдержан в выражениях в экстренной ситуации, — Его по голове хуйнули, он в ауте!
— По голове?! — синхронно взревели инструктор и студентка, — Чем?!
— Чем–то слегка округлым, вес не меньше больше полкило, — завуч развёл руками в воздухе, пытаясь прикинуть, что это могло быть. Его взгляд скользнул по разводному ключу, который сегодня удачно взял с собой Утияма, — Во, наверно таким же, только побольше.
— Да ну! — инструктор подбросил ключ в воздух. Этот не весил больше семьсот пятидесяти грамм, — Может, газовый?
— А хуй их разберёшь! Главное, что охранник…
— Грх, я здесь, — подал голос мужчина средних лет.
Он не вошёл в туалет, остался в дверях, но выглядел мрачно со струёй крови, которая стекала по его голове. Он вырубился, но почти сразу очнулся и даже неплохо стоял на ногах. Другие мужчины подошли к нему и повели в коридор, Аоко за ними.
— Да, у него были синие волосы… Но я его упустил.
Тое, после его мрачного детства, всегда и везде везло.
***
Обеденный перерыв того же дня только–только наступил, а слухи уже успели разойтись по коридорам, словно тот кран всё равно спровоцировал потоп. Новичок передавал историю второкурснику, тот спорил с третьекурсником, а потом все вываливали слухи на выпускников.
— Слышал? Накамори вышла, а смеситель лопнул! Может, это она с дуру?
— Ага, с чего бы?
— А кто её знает! Во странная!
Академия раскололась надвое, потом натрое, а к вечеру от неё остались осколки. Кто–то верил, что это не в стиле хорошистки Аоко, кто–то, обычно новички, настаивали на её виновности, а все остальные что–то, да подслушали у Утиямы и Виолетт, о участии загадочного третьего лица. Только имени не было, лишь слухи.
— Её преследуют?
— Может тот маньяк жив! Вероятно это как–то связанно с дворецкими!
— Погодите! — прокричал один из парней, пока Аоко шагала к шкафчикам. Он был сыном одного из рядовых в полиции и часто узнавал многие слухи об расследовании, так что ученики Утиямы остановились и прислушались, — Кобито Тоя… Я и правда недавно слышал это имя от отца, но точно не понял, кто он. Однако полиция явно копает под него и ищет любые упоминания его имени.
— Кто? Кто? — повторяли наивные ученики.
Студенты Утиямы переглянулись, приближаясь ближе к входу.
— Хм, значит, с чем бы он не был связан, под него копают, — сузил глаза Ута, подходя к своему шкафчику. Было странно видеть их не в школе, а в полноценной Академии, но все уже привыкли менять обувь в помещении, так что они были полезны.
— Хочется верить, что не с той школой, а то она меня уже заебала, — Аоко взялась за дверцу своего шкафчика, — Тем более тогда я бы пропустила важное лицо, нить к которому начиналась бы в соседнем… А?
Девушка не успела договорить и зажала нос, а с ним и зажмурила глаза. В шкафчике не было её обуви, только небольшой пакет, где запах гнилой шкуры банана мешался с жёлтой бумагой и квадратными пластиковыми крышками. Вонь стояла поразительная, и даже распахнутая дверь входа не очень помогала справится с запахом.
— Фу, отврат! — несдержанно буркнула Саю и тут же потянулась к сумке, откуда вытащила большой продуктовый пакет. «Надев» его на руки, она сжала эту кучу мусора и развернула так, чтобы он оказался внутри, — Надо же быть таким имбецилом! Это точно делает какой–то придурок!
— Вообще что хочет творит! — возмутилась Минами, тоже шарахаясь в сумке. Она вытащила небольшие летние туфли на каблуках, — Аоко, вот, размер у нас вроде одинаковый!
— Спасибо, потом верну! — девушка приняла их, используя свой же пакет для запасной обуви, — Можем сейчас до моего дома дойти, отдам.
— Давай!
— А я тогда быстро расскажу всё Утияме! — добавил Гаку, возвращаясь в коридоры. Саю тоже быстро нашла себе роль:
— Когда приду домой, поговорю с мамой, и мы попробуем разузнать немного информации о Тое, а потом снова поговорю с Виолеттой.
— Хорошо, — Аоко улыбнулась ярче многих знаменитостей, — Спасибо, ребята!
— Что ты, — хлопнула её по плечу Минами, — мы же друзья!
Слухи мало кого волнуют, когда рядом есть те, кому на них плевать.
***
— Хм… Хм… Хм, — Шиничи пытался бурчать, но долго не выдержал и зевнул. Непросто заниматься расследованием в три часа ночи, но и оторваться от него сложно, — Муку точно не действующее лицо, он бы тупо не смог.
Парень сделал несколько кликов, удаляя недоделанную схему с фото Муку. Та исчезла, оставив две других схемы–снежинки с единственными подозреваемыми, которых детектив считал самыми вероятными.
— Первый — Кайто. Маскировка — идеальная. Мотив — удивляет, но с его психикой он вполне логичен. Доказательства отсутствуют. С Муку связан плотно. По приметам — идеально.
Шиничи сохранил схему Кайто и быстро закрыл. Он и так долго думал над его делом, так что одно его фото уже усыпляет. Другое дело — второй подозреваемый, информация о котором пряталась в самых недрах бумажных файлов и глубинах интернет–сети.
— Второй — Кобито Тоя. Маскировка — безупречна. Мотив — пока неизвестен, но его изменения в психике ещё хуже, чем у Кайто. Доказательства — отсутствуют, но к смерти Но, скорее всего, он и правда не имеет отношения, если только он не был слишком плотно связан с Шингу. Муку знает, есть три общих фото. На них же видно, что его волосы недавно были каштановыми, так что по приметам подходит. Из школы сбежал.
Сохранив и закрыв и его схему, парень откинулся на кресле. Есть ещё одно незаконченное дело — финальный отчёт по Шингу. Им нужен его дневник, который должен проверить Даичи, это же нужно занести в другую программу в электронное дело, чтобы оно было законченно. Смотря на пустое поле рядом с фотографией Миуды, парень понимал, что осталось лишь несколько финальных шагов, но его крыша уже шуршала своим шифером:
— Это один из них, но оба ведут себя истинно безупречно, — взгляд детектива снова упал на фото маньяка, которого они так и не поймали, — «И ты ошибёшься», да? Неужели… придётся ждать ошибки?
Мужские пальцы снова застучали по клавиатуре. Шиничи уже не помнил что вводил: кажется, какое–то другое дело, но мысли всё ещё застряли в первом. Голова резко закружилась.
— Блин… Вот вроде конец, а вроде снова отдыхать хочется! — детектив засмеялся, — Ладно. Истина всегда одна в конце концов…
Комментарий к 51. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 1
Внезапно наш наглец имеет прямое отношение к убийствам! А если он и есть убийца?! А если нет?
Спасибо за прочтение, всегда рада лайкам и отзывам <3
Увидимся в следующей главе!
========== 52. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 2 ==========
Комментарий к 52. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 2
Добрый день.
Хи–хи, продолжаем арку Тои? Поехали!
Приятного чтения!
— Мяу!
— Мяу!
Дружески поприветствовав друга друга, Кид и Сапфира начали махать своими маленькими лапками, что быстро надоело молодому коту. Пискнув, он повернулся к кошке спиной и вальяжной походкой пошёл вперёд, устраивая весёлой гостье экскурсию по дому.
Кайто бросил короткий взгляд на них, вытер помытую тарелку и, прикрыв рот, несдержанно и громко чихнул.
— Апчхи!
— Ай! — Аоко широко выпучила глаза и даже испугалась. Нагиса осталась спокойной, но повернула в сторону парня голову, — Кайто, всё нормально? Ты простудился?
— А? Да нет, просто пыль… Может убраться?
— Ты вчера убирался, а ну в комнату!
— Но…
— В комнату, это приказ.
— Как скажете, Аоко–сама, — закончив с последней тарелкой, расстроенный дворецкий зашагал к двери под хихиканье Нагисы.
Тиканье настенных часов почему–то стало громче.
— Нагиса, всё успокоилось?
— Что успокоилось?
— Тоя.
— Ох…
Нагиса потянулась к чашке, чтобы сделать большой глоток. Её чай заметно похолодел, но девушка любила пить его именно так, чувствуя гораздо больше вкуса чая, чем горячей воды. Пока она наслаждалась этим, время тянулось, убегая в никуда.
— Что ж, я думаю, стоит рассказать в чём дело и как всё вообще произошло, — наконец сказала девушка, — У меня есть приятель–инвалид, богатый сынок двух известных хирургов, который никогда не был избалован, потому я быстро начала ему доверять. Вот только он сам был доверчивым и чистым, как родниковая вода. Помнишь, пили? Такая мягкая–мягкая…
— Понятно, так что?
— Ну я и заразилась от него этим абсолютным доверием, согласившись встретиться с Тоей. И знаешь, если ты не лежишь на его рельсах, то он кажется нормальным, да и ко всей нашей компании относился неплохо, — Нагиса сделала несколько глотков и продолжила, — Казалось, всё нормально, он мне даже нравился, но, оказалось, он очень ранимый и вспыльчивый…
— Тот, кого выводят из себя даже мелочи?
— Не только это. Он ненавидит убираться, говорит, что это для слуг, ненавидит готовить, ведь это для слуг, ненавидит приказы, потому как это для слуг… Он нездорово одержим своей властью, будто бедняк, которого посадили на трон, и он начал тратить казну, как душа захочет.
— О, красивое сравнение! — усмехнулась Аоко, внезапно прерывая подругу. Та взрывается от смеха.
— Ха, реально?! Спасибки, э… Ну так чё… А, да, — она прокашливается, — Помню, я много раз просила его помочь мне, на что он злился и вспоминал свою бывшую, которая «бу–бу–бу была не такой, была настоящей женщиной, бла–бла–бла»! Так я ему и говорю, вот и вали к ней! А он и вскипел, как чайник…
— Бывшая? Кто?
— Этого, кстати, не знаю, но вроде они ещё общаются, а она в вашу академию ходит.
— О, значит кто–то из наших? — присвистнула студентка.
— Мяу!
— Мяу!
В кухню снова влетели два котика. В этот раз они выбрали догоняли, однако, видимо, это быстро надоело Сапфире, ведь она вернулась к хозяйке, приготовилась к прыжку и упала на коленки Нагисы, свернувшись на них калачиком. Кид недовольно покричал снизу, рассмешив девушек, но потом сам пошёл к Аоко и крепко прижался к её футболке, жалуясь на свою гостью.
Диалог продолжился вместе с мурчанием.
— В общем он обвинил меня в том, что я не понимаю отношений, не хочу ничего делать, я ленивая и всё в том духе, — инвалидка тяжко вздохнула, — Блядь, вот был бы жив мой бывший…
— От Тои бы лепёшка осталась, да! — тихо хихикнула студентка — Сейчас он всё ещё следит за тобой?
— Нет, кажется он на что–то переключился. А он очень упёртый в том, что хочет сделать, — Нагиса с ненавистью в голосе добавила, — Он даже знает, как идеально испортить репутацию человека и говорил, что он так ещё в детстве делал, сколько он помнит. Был один мальчик, он, вроде, всем нравился, а Тоя ему подгадил, и того пацана все возненавидели.
— Все возненавидели одного мальчика?
— Эм, Аоко–сама…
Девушки снова повернулись. Кайто выглядывал из–за двери, опираясь на её косяк и неуверенно поглядывая в комнату. Он промямлил:
— Там в туалете… бумага закончилась.
— А, уже? — удивилась Аоко. Кид спрыгнул с её колен и вальяжно куда–то ушёл.
— Да… Я схожу? Апчхи!
— О, ну точно заболел! — хохотнула Нагиса, подъезжая к шкафу, — Травяной чай у вас где?
— В тумбе, можешь взять вон ту кружку, — раздав инструкции, Аоко выбежала через дверь в гостиную и, надавив Кайто на спину, затолкала его в кухню, — Садись, Нагиса тебе травяной чай даст, а я быстро в магазин неподалёку сбегаю, всё равно мне надо друзьям позвонить.
— А, ну тогда, — Кайто на долгие секунды задумался, — ладно? Возвращайтесь побыстрее!
— Если друзья будут недалеко, то могу задержаться, — Аоко, вернувшись в гостиную, быстро оделась, — Нагиса, я думаю, что ты справишься!
— Ага!
Через несколько минут входная дверь хлопнула, а перед Кайто стояла ароматная чашка с травами. Он видел их не раз, но во время обучения заваривал только более дорогие варианты травяных чаёв и не решался пробовать эти. Вдохнув их запах, он даже пожалел об этом.
— М–м, вкусно.
— Вот именно! — Нагиса улыбнулась и тут же отвлеклась на Кида, что появился в дверях, пиная что–то синее в их сторону своими лапками. Разглядывая, что это, гостья совсем не слышала слов Кайто:
— Кстати, я слышал, что вы говорили о «Тое», да? Имя такое знакомое, будто… Что там? — наконец и Кайто заметил белого кота, который «допинал» до гостьи–кошки… откушенный им бутон синей розы.
— Мяу, — дерзко сказав это, он оставил его под коляской Нагисы, и Сапфира спрыгнула, чтобы понюхать его. Звук одобрения не заставил себя долго ждать:
— Мяу.
— Нихуя у вас кот кавалер, а? — тут же залилась смехом гостья. Кайто отложил свою чашку.
— Там же три цветка выросло, — печально пропел он, опуская голову, — Надеюсь, он не все покусал?
— Ну, вроде он у вас умный! Допьёшь чай — проверишь!
— Ага, — Кайто медленно поднял голову и сделал новый глоток травяного напитка, — Проверю…
«И всё–таки Тоя… Муку говорил о нём», — подумал он, поглядывая на котиков, играющих с бедным цветком розы в их странный футбол.
***
— Аоко?
— Мисаки–сан?
Мисаки была старше Уты на два года, но внешне их можно было принять за двойняшек: одинаковый рост, уровень физической подготовки, цвет глаз и волос, а единственным реальным отличием оставался нос. У Уты он комично большой, у Мисаки — удивительно маленький.
Тем временем Аоко не успела и слова сказать, прежде чем её снова поразило удивление, ведь за спиной суровой дежурной оказалась Виолетта с коробкой пирожных в руках. Она понаблюдала за удивлённой студенткой и выпрыгнула из–за спины свой спутницы навстречу девушке.
— Аоко, мы как раз хотели с тобой поговорить! — улыбнулась она, — Видишь ли, сейчас мы решаем с администрацией и школьным советом возможность установить в академии камеры наблюдения, как ты к этому отнесёшься?
— О, — Аоко немного задумалась, — Звучит надёжно, но и камеры можно обойти — слепые зоны, маскировка…
— Однако всяко лучше ненадёжных свидетелей! — строго заявила Мисаки своим твёрдым голосом, — Ну так ты не против?
— Думаю, да. Вы всех опрашиваете?
— Мы отправили сообщение в группу, несколько минут назад, видимо ты не видела, — сообщила Виолетта. Аоко кивнула, — Зато знаешь, но тебе лучше отметиться в беседе, инструктора собирают инфу.
— Хорошо, отмечусь. К понедельнику установят?
— Ага. Посмотрим, как этот пидарас будет действовать! — дерзко выкрикнула богачка, щёлкнув пальцами. После она засмеялась, — Кстати, у меня есть имбирный чай, хочешь?
— Ох, с радостью бы, но у меня подруга в гостях… Кстати, а почему ты снова решила в обычный магазин сходить?
— А, ну не знаю, тут пирожные вкуснее!
Виолетта громко посмеялась, Аоко повторила за ней, и лишь Мисаки осталась спокойным камнем, который поглядывал то на одноклассниц, то на подозрительного парня у соседнего стеллажа, рыщущего по карманам. Как он достал мелочь, дежурная успокоилась и продолжила выбирать продукты, иногда вставляя в разговоры девушек свои строгие комментарии.
Она была той ещё занудой.
***
Даже в Полицейской Академии, где, казалось, нет места невнимательности, камеры заметили не все. Половина учеников исследовала все углы в здании, но в методички заглядывали единицы. А стоило, ведь камеры были маленькие и совершенно незаметные, потому споры Гаку, Минами и Уты не затихали.
— Эй, ребят, потише! Давайте для начала обсудим Тою, да? — грубо возмутилась Виолетта, — Значит, что я узнала от Мисаки–сан — есть у неё очень подкупаемый дежурный, Тоя заплатил ему около десяти тысяч за всю информацию.
— Десять тысяч?! — Аоко вскинула брови, — Ну и несдержанный!
— Пфф, ты ещё сомневалась в этом? — усмехнулась богачка, — Посмотрим, что он придумает с камерами. Он наверняка уже купил план их расположения.
— Ничего, мы его побьём! — уверенно крикнула Саю. Спорившие позади них немедля согласились с ней, на что Виолетта закатила глаза.
Их весёлые голоса могли говорить о радостном настроении, однако на паре каждый чувствовал напряжение. Такой враг, как Тоя, кажется глупым, но именно эта его черта делает его опасным: он не приемлет несогласия, не может понять чужих чувств и стремится к власти, которой не может управлять — от него можно было ожидать самых безумных ходов, и все ожидали его шага, будто присутствие этого парня в Академии можно было ощутить, как резкий аромат.
Звонок прервал все мысли на недолгое время: Аоко успела выбрать себе напиток, который хотела купить в торговом автомате столовой, Гаку и Минами договорились о походе в соседнее кафе и тут же сбежали, а Ута и Саю шли, оглядываясь по сторонам и всё ещё споря о правильности камер наблюдения. Все шаги, что слышала оставшаяся компания, бежали мимо них, не касаясь их, пока на второй этаж не поднялась компания из трёх девушек.
Их было легко заметить в толпе других студенток, благодаря дорогим украшениям, которые их семьи едва могли позволить, и яркому макияжу, а о их вызывающем поведении знали не все. Главой этой компании была девушка по имени Ориха, двух других можно было назвать по прозвищам Ищейка (за навыки во взломе сайтов и не только) и Правая (за верность главе компании). Эти трое почти не имели влияния в школе, но их гордость была сравнима с самовлюблённостью Нарцисса. Когда Аоко не обратила на них внимания, Ориха схватила студентку за волосы.
— ЭЙ, ТЫ! — крикнула она, дёргая Аоко на себя, отчего та потеряла равновесие, но быстро резко присела, заставляя отпустить себя. Когда студентка повернулась, её друзья заслонили её, — Сука долбанная, ты мне ответишь!
— За что? — с лёгким удивлением в голосе поинтересовалась Аоко. Глава «банды» попыталась прорваться к ней, но Ута толкнул её, и она упала.
— Ах ты крыса! Вы все заодно, да? — она очень быстро вскочила на ноги, — Почему вы закрыли меня в кладовой?! Вы знали, что я боюсь замкнутых пространств?!
— А, закрыли? — удивилась Саю.
— Я?! — вторила ей Аоко.
— А кто?! — возмутилась Правая, — Я видела, это была ты! И Ищейка видела!
— Да ну! Зачем Аоко это нужно? — Ута мельком посмотрел на Аоко, потом его взгляд побежал по стене и зацепился за блестящую чёрную точку, — О, точно, у нас же установили камеры! Пойдёмте глянем на вашу «кладовую» — что скажете?
— О, я за! — неожиданно дерзко бросила Ориха, — Заодно увидите какая Накамори сука!
— Ага, интересно глянуть, что ты там себе навыдумывала! — бросила Аоко, разворачиваясь в другую сторону от столовой к инструкторам.
Камеры могут всё разрешить… а могут и снова запутать.
***
— Ну, — печально протянул заместитель директора, — все вряд ли поместятся в этой каморке… Аоко и Ориха, заходите вместе со мной, остальные останьтесь в коридоре!
Большая часть помещения ушла на кучу мониторов для нескольких камер по всем этажам, а небольшое помещение рядом со спортивной площадкой всё ещё не было расширено. В идеале работы должны начаться на следующих выходных, а пока одному человеку места хватало. Усадив девушек на маленькие табуретки, мужчина запустил на основном мониторе запись с камеры у кладовой напротив комнаты с мусоропроводом.
— К слову, как ты вообще там оказалась? — заместитель директора обратился к Орихе. Та беспокойно бросила, вспоминая ужас, пережитый в закрытой кладовке.
— Учитель по физкультуре оставил там новый мяч, я пошла за ним, — она внезапно резко переменилась в лице и начала тыкать в Аоко пальцем, — А эта тварь встретилась мне по пути и пошла за мной!
— Да не шла я за…! — студентка почти договорила, как вдруг её взгляд лёг на камеры. То, что она увидела, было истинно поразительным.
На хорошую маскировку способны не многие, если только они не работают с театром, кино, фокусами или чем–то подобным, но Тоя, тот самый Тоя? Нет, он нанял кого–то, у него достаточно для этого денег. Студента, который даже не удосужился…
— Постойте, — Аоко попросила заместителя директора остановить запись, пока Ориха крыла её матом, — Можете остановить чуть пораньше?
Мужчина перемотал запись с момента запирания дверей на тот миг, когда «Аоко» только закрывала их. Настоящая Аоко указала на рукав своего двойника — белая рубашка задралась, обнажая двухслойный белый бинт. Студентка, обвинённая в преступлении, показала свою руку с рубашкой, и Ориха даже схватила её и задрала одежду, но бинта у Аоко не было. У подделки же он был замечен очень чётко.
— Ага, что ж, очередная подстава, — заключил заместитель директора, — Ориха–сан, я надеюсь, что вы будете благоразумны не кричать на Аоко, пока не докажете, что бинт был фейковым.
— Что?! Но он наверняка фейковый…!
— Я НАДЕЯЛСЯ! — почти рявкнул мужчина, — Для начала, мы проверим всех учеников с бинтами на руках. Кажется, тут действовала девушка… или парень с женственным телосложением, — он подозвал Аоко к себе и шепнул ей на ухо, — Возможно, Тоя кого–то нанял.
— Нагиса говорила, что его бывшая ходит в нашу Академию, и они до сих пор общаются.
— Ах, вот кто информатор… Хорошо, — он встал и пошёл к входу, — Хорошо, я обзвоню всех. К концу обеда соберитесь в комнате для преподавателей, мы всё обсудим.
— Есть! — крикнула Аоко, отдав честь. Ориха фыркнула и для вида чиркнула ладошкой над головой, сразу побежав жаловаться подругам.
Обед в тот день тоже выдался напряжённым.
***
Когда Гаку и Минами узнали обо всей ситуации, компания уже стояла у преподавательской. Аоко постучалась, её впустил Утияма и сразу указал сначала на компанию Орихи, а потом и на троих студентов, сидящих на другом конце стола. Все смотрели именно на них.
Слева ожидала вердикта вторая известная на всю Академию зануда Харука. Она была одной из жертв жестокого синдрома отличника — её дисциплина должна быть идеальной, оценки — лучшими, а репутация у инструкторов безупречной, словно огранка драгоценного камня. Она нещадно шлифовала себя ради погибших родителей и поверить в её причастность было бы сложно, если бы не её острая нехватка денег из–за оплаты своей учёбы. Тоя мог легко подкупить её.
В центре сидела скромница Шизука. Она была из тех, кого называли «добрейшей души человек» — уговаривать её что–то сделать или кому–то помочь не нужно было от слова совсем, но и это было не единственным её качеством. Некоторые считали её Ямато Надесико этой Академии {?}[«Ямато Надесико» — термин, означающий «идеал японской женщины»]. Такая могла быть бывшей Тои или просто той, кто поддалась бы на его внешнее очарование.
А справа, уронив голову на бок, спал парень с женственным телосложением по имени Умино — местная Спящая Красавица. А иначе и не скажешь, ведь где он только не засыпал: на парах, в столовой, на лавочке стадиона, в раздевалке. Везде он говорил: «Я чуть–чуть», — а просыпался через десять минут и не меньше. Больше? Легко! Как он вёл вне этого, никто не знал, ведь друзей в стенах Академии у него не было.
Этот странный набор раненых совсем не вызывал у остальных доверия, но бинты под задранными рукавами говорили сами за себя.
— Итак, — улыбнулся заместитель директора, поправляя свои усы, — Я уже показал им запись, а Аоко–сан может показать им свою руку. Аоко–сан?
— Вот, — Аоко задрала рукав нужной руки, потом другой — ни на одной ни следа от бинта, — Я более, чем уверена, что я не могла даже снять бинт, ведь его не нашли ни в моих вещах, ни по дороге к моему классу.
— Эй, подождите! — сразу же начала возмущения Харука, — У нас так–то немало людей с бинтами, почему я?!
— Вас не учили изучать примерную комплекцию? Ваша как раз похожа на фейковую Аоко с видео, — быстро бросил Утияма, — Были ещё люди, но у них алиби — они были на уроках. А вы нет.
— А? — удивлённо сказала, будто пискнула Шизука, — И Умино–кун тоже прогуливал?
— Он отпросился в туалет. Дальше кто–то из вас мог воспользоваться слепыми зонами и попасть к кладовке. Так что каждому из вас необходимо ответить на два вопроса: где вы получили свою рану и что вы делали перед последней парой, — Утияма готовился, что говорит начнёт Харука, но тихое мняканье перебило её попытки что–либо сказать.
— Хорошо, я правда вышел в туалет, — Умино медленно поднял голову вверх, — Я туда и пошёл, камеры наверняка видели меня. Вы можете обыскать мои вещи, у меня ничего нет. А насчёт бинта, — он взялся за ткань на руке и легко развязал узелок, показывая всем тёмно–малиновый ожог, — У моего брата случился пожар, и я пытался помочь пожарным, как мог.
— О, — заместитель кивнул со скрытым одобрением, — Хорошо. Харука–сан?
— Пфф, однокурсница, которая сидела за мной, не уследила за своей бутылкой воды, и я отпросилась отойти в гардеробную.
— Но почему на тебе всё ещё твой пиджак? — усмехнулся Ута, на что подозреваемая отреагировала очень просто.
— На уроке я сидела в рубашке, — она расстегнула пиджак, демонстрируя синюю футболку, — Рубашки на мне точно не было. А под раной, — она слегка опустила свой бинт. Там оказался большой синяк, — Пострадала на работе, мои коллеги подтвердят.
— Ага, — Аоко кивнула, — Тогда Шизука–тян?
— А? — Шизука огляделась по сторонам, — Ох, простите, задумалась…
— О чём думать?! Разве это могла быть не она?! — Ориха продолжала настаивать на виновности Аоко, на что Гаку осадил буйную студентку лёгким шлепком по голове, — Ай!
— Не «ай» мне тут! — цокнул парень, — Шизука–сан, что вы можете сказать?
— Эм, — Шизука ещё на секунду отвела глаза в сторону, но потом спокойно улыбнулась, настроившись на диалог, — Я тоже отошла в туалет, там встретила подругу, она видела, как я заходила, но как выходила — уже нет, я ещё была в кабинке. Потом и я вышла, это ведь на камерах видно? И мои вещи можете осмотреть, там ничего нет. А рана у меня от ножа, меня пытались ограбить. Порез очень широкий, могу показать лично вам.
— Хорошо, — заместитель директора откинулся на стуле, — Мы посмотрим и твои вещи, Харука, не против?
— Эх, валяйте!
Парика не было ни в чьих в вещах, как и в туалетах или женской раздевалке. Тою камера так же не видела, а потом обнаружилось что сегодня он уехал на ужин с семьёй, что подтвердила его мать. «Кто–то из этих троих провернул всё это по его просьбе, это очевидно», — усмехнулась Аоко: «И почему–то мне кажется, что одна из девушек может оказаться его бывшей… Стоит это проверить!».
Девушка рассказала об этом друзьям, и те согласились начать поиск информации.
***
— «Он встречался с Шимару Нагисой, подругой Накамори Аоко»? — Хейджи перечитал это предложение ещё раз, — Кудо, а зачем тебе эта информация?
Шиничи, после долгого вздоха, промолчал и продолжил перепечатывать найденную на Тою информацию по отдельным категориям. Раскидывая её, он скорее бубнил под нос, чем сохранял диалог с другом.
— Может, он с Кайто общался… Хотя я бы на его месте не стал…
— На месте Кайто или на месте Тои? — детектив Запада, вынужденный подкладывать документы, медленно вскипал, — Кудо, ты меня слушаешь вообще?!
— Любимая стратегия Тои — уничтожение репутации, — продолжил шептать детектив Востока, — Когда–то в детстве он уничтожил репутацию одного мальчика, которого все в итоге возненавидели.
— Зачем мне это?! Подожди, мальчик, которого все ненавидели…? Неужели…?
Хейджи с большим интересом стал копаться в документах. На столе Шиничи лежало многое: документы из школы, где нашёлся мальчик по имени Тоя, копия свидетельства о его усыновлении, его штрафы за административные правонарушения, которые богатые родители легко заминали, и доказательства двух давно совершённых убийств, которые указывали на него, но были лишь косвенными.
— Ну, есть шанс, что он убивал раньше…
— Скоро суд Рюдзи…
— Э? Тебя сейчас это волнует?!
— А как иначе я могу доказать непричастность Рюдзи к убийству Но, не раскрыв это дело?! — Шиничи резко повернулся к Хейджи, — Да пусть даже Рюдзи защищает Эри–сан, много ли это даст, как думаешь?!
— Ты прав…
Детектив Запада присел рядом с другом. Его взгляд пробежался по экрану компьютера, их кружкам и последней папке, которую парень не тронул.
— А это что?
— Дело о похищении Хары Минами.
— А? Не слышал о нём. Что тут?
— Мои подозрения относительно Кайто, — Шиничи устало потянулся к чашке, — Прочитай. Всё предельно очевидно.
Хейджи взял папку в руки и медленно пролистал страницы. На его лице сначала пробежало замешательство, а потом он без радости улыбнулся.
— Действительно — пре–дель–но о–че–вид–но…
Комментарий к 52. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 2
В третьей части мы узнаем, кто подставил Аоко в этот раз, но выйдем ли мы на Тою, будут ли у нас доказательства против него?
Узнаем в следующих главах!
Продолжение следует))
========== 53. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 3 ==========
Комментарий к 53. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 3
Добрый день! Всего 7 страниц, надо же…
Итак, сегодня дело о подставе Аоко будет завершено - умнейшая группа Утиямы нарыла доказательства вины на одного из подозреваемых! Разве они не прекрасные будущие полицейские?))
Приятного чтения :3
Утияма разомнул руки, поправил плечи и, после пары приседаний, обратился к своим ученикам, которые повторяли всё за ним.
— Ну что, выяснили что–то?
По лицам группы побежали спокойные, сугубо профессиональные улыбки. История одного заканчивалась словами другого, складываясь в чёткую картину пазла, собираемого несколькими детьми.
— Для начала: у Тои диагностирован ряд психических заболеваний и мания величия, которые тщательно замалчиваются, — начала Минами, приседая, — Ну, это так, косвенное…
— Что более важно мы обнаружили несколько фотографий Тои вместе с Шизукой–сан, — добавил Гаку, — Судя по подписям, она была его бывшей девушкой, которую он бросил из–за Нагисы–тян.
— А, как говорила Нагиса, — Аоко разминала шею, — они ещё общаются, но это тоже ещё ничего не доказывает.
— Зато доказывает кое–что другое… Целых две вещи, — улыбнулся Ута, — Когда мы встретимся с Виолетт после этого урока, Вы всё увидите, Утияма–сенсей.
— Хм, я заинтригован, — улыбнулся инструктор, — До конца занятий не так много, скоро закончим… К слову, Аоко, пока всё нормально?
— Да, — лёгкая грусть на секунду покрыла лицо девушки, — Только… Кайто заболел.
— Заболел?! — забыли о физкультуре студенты, — Сильно?!
— Нет, простуда, но из–за температуры он… не в лучшем состоянии.
— Аоко–тян, — Утияма издал странный звук, похожий на сухой глоток, — Сегодня нет тестов, может пойдёшь домой после собрания по поводу Тои?
— Ну, если можно…
— Иди, иди, прикроем! — улыбнулся Ута, — Но сначала разберёмся с Тоей!
Утияма довольно кивнул. Даже в таком деле его ученики моментально объединись. «Но вот бы… вот бы Рюдзи и Но…», — осёкся инструктор в своих мыслях, «Отставить! Может быть хотя бы Рюдзи… не поломает свою жизнь».
До суда надежда ещё теплилась в душе учителя.
***
— Что ж, хочу обрадовать вас хорошей новостью! — улыбнулся заместитель директора, натягивая перчатки, — Дело раскрыто благодаря слаженной работе учеников Утиямы–сана!
Ориха выпучила глаза: вся группа уверенно сидела напротив неё на маленьких стульях, особенно Аоко, что заранее переоделась. Она же натянула свою белую пару перчаток и достала из ящика стола небольшую коробку, которую передала инструктору. Тот прошёлся взглядом по подозреваемым и, не увидев реакции, поднял крышку.
В коробке лежал парик, повторяющий причёску Аоко.
— Что ж, Тоя допустил досадную оплошность — доверил всё человеку, для которого «избавиться» равно «выкинуть», — Виолетта говорила совершенно расслабленно, пока Ориха морщилась от отвращения, — Я сразу увидела его и, хотя пришлось покопаться в мусоре, это было не зря. Тоя был аккуратен с перчатками, а один человек не очень… Да, эксперт?
В комнату вошёл юный студент в длинном белом пиджаке–жуке, какой носят учёные из фильмов. Для практикантов лаборатории такие были необязательны, но добрая половина учеников договорилась держаться «в образе».
— Да, мы проверили ваши следы и нашли совпадение, — парень победно улыбнулся, поглядывая на «выигравшую» группу, — Кто хочет сказать пафосную фразу в стиле старых детективных аниме?
— Давайте та, с кого всё началось, — Саю чуть хлопнула Аоко по спине, на что та рассмеялась и встала со стула.
— Что ж, всегда хотела это сказать, — она широко вытянула руку и выставила указательный, — Преступник — ты!
— А?
Аоко указывала на Шизуку. Лицо той вытянулось и побелело.
— Всё было проще, чем может показаться, — Гаку что–то открыл в своём телефоне, — Такое происшествие может оказаться замятым, но сам факт переписки на лицо.
Перед присутствующими оказались скрины взломанной переписки, где Тоя выливал на Шизуку все свои переживания начиная от Нагисы и заканчивая планом, придуманным им же. Его слова не всегда были чёткими, в предложениях иногда пропадали важные слова, но требовал он исполнения всего и полностью, запугивая девушку. Та быстро согласилась на план.
Всё было чётко зафиксировано, Шизука и Ориха не могли ничего отрицать, но всё, что получил Тоя после этого дела, это выговор.
Наверное, никогда не найдётся дела, из которого Тоя не сможет выйти сухим из воды.
***
Аоко устало замедлилась, вдохнула побольше воздуха и снова полетела вперёд, когда увидела длинный тротуар. Вывески кучи магазинов, баров, парикмахерских, библиотек и прочего оставались незамеченными, пока девушка спешила домой на своих двоих, ведь автобус в это время не ходил. «Давно я так не бегала», — девушка дала себе передышку у очередного супермаркета: «Всё, немного отдохну… и дальше».
Отвлёкшись на телефон, она почти не заметила парня, что шёл мимо. На долю секунды ей показалось, что это Кайто, и она, широко раскрыв глаза, развернулась к нему. Взгляд пошёл по розовой рубашке, которой у её дворецкого не было, серым джинсам и старым кроссовкам — это мог быть один человек.
— Муку–кун? — тихо спросила девушка. Парень на секунду замер, не сделав и шага к магазину, потом повернулся.
— Ах, Аоко–сама! — бросил он, подбегая к ней. Ладонь его руки легла на его затылок в неудобной позе, — Добрый день… Э, а Вы уже домой?
— Да, Кайто болеет, а я… Муку–кун, что это, синяки?
— А?
Муку бросил взгляд на свою руку. Выше запястий красовались большие синяки, будто его толкнули к чему–то увесистому или кто–то специально бил его чем–то по рукам. Взгляд Аоко побежал по его телу — из–под «щели» между штанами и обувью тоже выглядывали маленькие фиолетовые пятна, а потом Аоко заметила что–то, похожее на шишку среди волос парня.
— Ты… дрался с кем–то?
— Что? Нет… Я упал на комод, а сверху на меня упала деревянная коробочка с украшениями, — парень посмотрел на свои синяки, — Они не болят особо…
— Упал на комод? — удивилась студентка, — Может, тебя всё–таки толкнули?
— Ну, — сомнение на секунду пробежало в глазах Муку, но ненадолго, — повздорили… с ними.
— С ними?
— Да, эм, — парень внезапно отшутился, — Правда не болит! Я пойду? Вы не задерживаетесь?
— Да, Кайто же…! Хорошо, спасибо, Муку–кун, я побегу домой!
— Ага, конечно! — Муку помахал ей своей рукой. Синяк всё ещё бросался в глаза, но парень вёл себя так, будто ничего не было.
«Кто это, эти «они»? Их, двое, трое?» — вопросы, которые так надоели Аоко, снова появились в её голове. Девушка попыталась отбросить их: «На столько вопросов мозгов не хватит! Займусь этим завтра».
Ноги снова понесли девушку вперёд. До дома ещё далеко, но энергии предостаточно.
Есть вещи важнее любых расследований.
***
Аоко подбежала к своему любимому дому, который не менялся уже много лет. Пальцы дотянулись до маленького дверного звонка, и громкий звук оповестил тех, кто был дома, о возвращении юной студентки. Шаги прошлись по гостиной, вошли в прихожую и добрались до двери.
— Аоко! — девушку встретил отец — немного растрёпанный, слегка уставший, но спокойный, — Отпустили, да? Заходи побыстрее, нужно в магазин сбегать.
— Хорошо, — Аоко забежала в дом, Накамори закрыл его, — Я тогда с Кайто посижу.
— Беги сразу туда, мне ещё нужно убрать лоток Киду… Хотя, смотря на него, дело не в лотке.
— М–м? — девушка заглянула в туалет.
Кид не отходил от лотка, шабаркая по белому полу. Делал он это лениво, немного жалобно мяукая, и, в конце концов, свернулся на ковре неподалёку, печально поглядывая на пол. Когда хозяйка раскрыла дверь шире, он встал и подошёл к ней, поднимая свои голубые глаза. Девушка потянулась вниз, но отец обогнал её и поднял кота быстрее. На его руках кот чуть расслабился.
— Я позабочусь о нём, иди.
— Мяу!
— Хорошо, — кивнув, Аоко побежала к лестнице.
Ступеньки пролетели перед глазами. Шаг за шагом девушка приближалась к комнате дворецкого, пока до её ушей доносились жалобные стоны. Чем громче они остановились, тем быстрее ноги несли студентку к двери.
Кайто не переносил температуру. Когда она только поднялась, он лежал в обмороке по меньшей мере два часа и вышел оттуда, чтобы сказать всего несколько слов и снова взяться за голову от боли. Он не хотел признавать, что у него болит, Аоко успела выбить только: «Немного голова… И двигаться… немного сложно… Ай, ладно… голова сильно трещит». Такое продолжалась до трёх часов утра, пока дворецкий не уснул.
Сейчас он давно проснулся, но состояние не изменилось. Хватаясь за грудь, он падает на один бок и плотно сжимает глаза, стараясь сдержать крик и превратить его в тихие стоны. Стиснув зубы, он бурчит невнятные слова и жмётся в комок, который медленно и лениво бросается на другой бок, пока руки накрывают спину одеялом.
Аоко молча хватает табурет, что стоит в конце комнаты и доносит до парня. Тот будто слышит её, но пока не реагирует. Его шёпот становится громче для девушки, можно разобрать слова:
— Альберт… Альберт сказал… Больно, — стиснув зубы, Кайто шепчет, — Я ведь ничего не сделал… Я… ничего не делал…
— Кайто? — еле шепчет Аоко, заставляя парня замереть. Его голова постепенно оборачивается, но взгляд не может сфокусироваться на знакомомлице, перед глазами всё расплывается. Девушка, едва поняв это, тянет руку к парню и касается его горячей ладони. Быстро осознав кто это, Кайто закрывает глаза, окончательно перекатываясь назад и сжимая женские пальцы в своих:
— Ах, Аоко–сама, это Вы… Я думал, вы надолго… Уже вечер?
— Нет, я отпросилась…
— Не стоило… Ах… Меня немного мучают кошмары, но… А! — его свободная рука придерживает голову, — Я правда же… ничего не делал…
— Кайто, что тебе снится?
— Школа… Когда… Когда все начали кричать на меня… Я ведь ничего не делал… Почему они начали? — он сжал обе руки. Та, где была рука Аоко, чуть позже сжалась сильнее, — Вы можете… подержать мою ладонь… немного?
— Конечно, если тебе станет лучше!
— Да, рядом с Вами… станет.
Тишина, что повисла в комнате, на секунду прервалась хлопком входной двери и мяуканьем кота, но потом снова обрушилась на двоих жителей дома. Ещё несколько минут Кайто погружался в воспоминания: то называл незнакомые имена, то выдавал слова, по которым едва понятна произошедшая ситуация, а потом кричал не то от старой боли, не то от температуры. Однако, чем крепче Аоко держала его руку, тем ближе он становился к самосознанию. Уже скоро он искренне улыбнулся:
— Аоко–сама, спасибо… Вы правда… мой единственный друг.
— Что? Кайто, боже, — Аоко немного посмеялась, — а Муку? А…
— Муку? — не дослушав, Кайто уставил голову в потолок, — Пожалуй… Но я никому не верю так, как Вам…
— М–м, я не знаю, что сказать. Ты хорошо поспал?
— Проснулся, как обычно… Простите, что не работаю…
— Тебе нужно отдыхать… Всё–таки ты перетрудился, раз так сильно…
— Нет, мне не трудно, — энергия вернулась к дворецкому. С его лица не сходила болезненная краска, но он нашёл в себе силы опереться на подушку и ровно сесть, — Как может быть трудно работать у Вас?
— Прекрати меня смущать…
— Простите, но я говорю правду, — его вторая рука опустилась на его первую, что всё ещё обнимала руку Аоко, — Я хочу всегда заботиться о Вас. Всегда–всегда. А если я… исчезну, я обещаю вернуться снова.
— Обещаешь? — кротко улыбнулась девушка, добавив к его рукам свою. Кайто ярко улыбнулся ей.
— Обещаю.
***
— Что ж, Хаттори, свободен в субботу?
— Хм, дай подумать…
Шиничи за несколько глотков прикончил свой стакан лимонада. Удивительно, но сегодня этот напиток казался ему лучшим на свете, особенно с кубиками льда на дне. Прохладный вкус оказался куда лучше резкого чёрного кофе, куча кружек которого была выпита им на днях во время расследования.
— Свободен. Что планируется?
— Визит к Тое.
— Что?! Спустя четыре дня?! — детектив Запада долго подбирал простые слова, — Почему так поздно?
— Я тоже занят, знаешь ли… А потом ещё и суд Рюдзи.
— О, в понедельник, да? Хм.
Хейджи отпил немного лимонада. Для него это был обычный напиток — свежий воздух террасы успокаивал его куда больше, чем прохлада напитка со льдом.
— Не думаешь, — сказал он, — что что–то может пойти не так за четыре дня?
— Слышал, Кайто болеет, а с Тоей, как оказалось, он не знаком… То есть, не встречался с ним после выпуска.
— Значит, кульминацией дела станет их встреча, — согласился Хейджи, — Она же решит направление расследования.
— Да. Желательно бы проконтролировать их контакты, — Шиничи снова открыл меню, — Кто знает, какие отношения сложатся между ними.
— Я слышал, он пытался испортить репутацию дочери Накамори.
— Да, Кайто может отомстить.
— Но есть ли причины у Тои мстить Кайто?
— Вопрос интересный, стоит покопаться в архивах, но давай потом, — наконец, детектив Востока определился с выбором, — Всё–таки буду лимонный пирог.
— Ты и так лимонад пьёшь!
— Нельзя?
— Ладно, мне с орехами…
— Хорошо, — Шиничи махнул рукой официантке, та побежала к их столику, — И помни о ещё одной задаче.
— «Дневник Шингу»… Помню. Муку сказал, что знает, где она, но достать её он пока не смог.
— Ничего, мы её достанем. Нужно закрыть все белые пятна в делах этой треклятой школы.
— Согласен.
Комментарий к 53. Как узнать, сколько у тебя друзей по–настоящему? Часть 3
Давно мы не упоминали хорошо известную нам по этой работе школу… Как вы относитесь к небольшим флешбекам из времён обучения там? Например, о конфликте Тои и Кайто, м-м?
Всегда рада лайкам и отзывам, спасибо за прочтение!
Увидимся в новых главах~
========== 54. Какого цвета месть? ==========
Комментарий к 54. Какого цвета месть?
Добрый день.
Начала я, значит, эту главу, потом вышла из проги, она мне предложила чё-то сохранить, я сохранила. Захожу, а в файле стёрлось всё, кроме названия первой главы. Истерика, привет, йопт.
Вы бы знали, что случилось с моим настроением в тот день… Жизнь совсем не готовила меня к таким приключениям… Ну ладно, я пишу этот фф с февраля этого года, мало ли что могло случиться))
Приятного чтения!
Кайто ненавидел вспоминать. Эти воспоминания выворачивали остатки его души, бесследно потерянной здесь, в этих коридорах, где бегали весёлые дети, записанные в обычную государственную школу, где учатся и они, сироты.
Обычные дети жили, мальчики выживали — разве это справедливо?
Кайто помнил их систему: есть столбы, есть камни. Столбы — дети с репутацией. Камни для них посмешище, шуты, жалкое подобие человека, которое можно бить сколько вздумается, рабы без мнения. Камни — жертвы своих однокурсников. Организаторы не обращают на них внимания, столбы бьют за мелочи и просто так, для возвышения своего я. Человечности здесь не место, лишь предательству и коварству.
Ненавидели предателей, готовых подружиться, а потом бросить. Ненавидели шныряющих везде «крыс» вроде Сагуру. Но стукачей не переносили особенно, они моментально становились камнями, вот только… иногда дети допускали непростительные ошибки.
Да, температура подсобила дворецкому, и он увидел себя, что только поступил в эту школу и был столбом. Он был столбом — хвастался фокусами, дружил с хулиганами, боялся организаторов, но никого не сдавал и не предавал. Он выживал здесь вместе со всеми и никто даже не помышлял задумать что–то против него.
Но ему это только казалось — был Тоя. Был маленький камушек Тоя, у которого никогда не было никаких благородных принципов, несмотря на миловидный вид.
Когда Тогами доверил Кайто свои любимые карты, а другие оставили ему что–то по мелочи, он хранил их в своей комнате и закрыл её на ключ, когда уходил в туалет. Он был уверен, что ничего не может случиться, до того, как он вернётся — окно в его комнате было на недосягаемом третьем этаже, а ребёнок вряд ли бы смог украсть ключи у охраны. Однажды Альберт пытался сделать это, но его избили несколько раз, и он забыл об этом.
Помня это, мальчик шёл в комнату без опаски, но его сердце пропустило удар, когда он снова открыл её — порезанные карты лежали на полу, стекло расколото надвое, ткань порвана, а что–то обгорело на пламени зажжённой кем–то свечи. Кайто понял всё по ней — Тоя обожал свечи, в особенности кристально белые и те, что были чернее вороньих перьев.
Одна из таких выдала Тою, но на следующий день угробила Кайто. От «столба» до «камня» был один шаг.
Кайто презирали. Кайто били. Кайто ненавидели. А виноват был Тоя, который сам был и оставался камнем, пока не сбежал.
Никто не знал, как он сбежал, он просто исчез. Организаторы отправили пару подчинённых за ним, но Тою не нашли. А может и нашли, но родители выкупили его, судя по их доходам. Кайто думал, что больше не услышит о нём, но жизнь — штука ироничная.
Тоя стал богатым избалованным сынком. Тоя нарушал закон. И Тоя, без сомнения, уже дважды убивал. Он почувствовал власть и не мог забыть этого ощущения, он был окрылён своими деньгами, и это бесило дворецкого семьи Накамори.
«Бесспорно, я ненавижу его… Но хочу ли я ему мстить?» — проснувшись в своей комнате с этим вопросом, Кайто улыбнулся.
После трёх с дней с температурой, его голова ещё побаливала, но ему стало заметно легче. Он чётко видел свою кровать, небольшую тумбу и скромную дверь, которые уже не расплывались перед глазами. Запахи, что ранее притупились, ударили в нос снова. Уши тоже чётко расслышали женские голоса на первом этаже и серьёзный тон Накамори, стоящего за дверью.
Кайто встал, чтобы переодеться, прислушиваясь.
— Да, я знаю. Тоя один из подозреваемых, — голос инспектора чуть понизился, — Но это происшествие слишком странное, если бы он был маньяком…
«Происшествие»? — Кайто прислушался: «Хм, не слышал о…».
— Аоко? Аоко в порядке, они смогли доказать, кто запер ту девушку в кладовке. Но, блин, он серьёзно пытался подставить мою дочь, потому что она помешала ему следить за Нагисой? — мужчина сделал паузу, — Вот имбецил…
— Что? — тихое «что» прошлось по комнате, словно эхом. Кайто застыл. Мозг снова превратился в кашу. Когда один глаз дёрнулся, губы неосознанно повторили, — Что?
Рубашка, что была в руках дворецкого, могла бы закричать, если бы имела голос, когда на неё боках сжались кулаки. Тон Кайто больше не походил на тон Кайто, от него остался лишь короткий первый звук, а за ним заговорил чужой, пустой и басистый голос:
— Что?
***
Девушки долго смеялись над новой историей, держась за животы, пока в их смехе тонул звук шагов. Кайто, опираясь на перила, спускался вниз, рассматривая лица девушек. Аоко смеялась, Минами улыбалась, и никто не вспоминал о произошедшем, да и сам Накамори позабыл об этом, возвращаясь из коридора.
— Кайто–кун, а я тебя и не заметил! — улыбнулся он, — Тебе уже лучше?
Кайто не среагировал, продолжая идти. Инспектор сначала не понял этого, но потом остановил парня за плечо.
— Эй, Ка…
Мужчина замер.
Лицо Кайто перекосилось так, что инспектор больше не узнавал его. Перед ним был не взгляд больного, который так устал от боли, что выглядит чернее тучи, скорее в глубине его безразличного лица парень был… разозлён. Этого не было в сжатых губах, расслабленных бровях, но читалось во взгляде — чётком и изучающем.
И вдруг бац! перемены случились за секунду — веки закрыли глаза, будто долго моргая, рот растянулся в улыбке, а брови прыгнули вверх, да повыше.
— Гиндзо–сама, простите, — он улыбнулся так внезапно, что инспектор почувствовал себя маленьким беззащитным кроликом, а голос Шиничи в его телефоне стал кричать, пытаясь вернуть абонента к звонку, — Я вспомнил, что обещал зайти к Кенджи–куну.
— А, Кенджи? — мужчина чуть задумался, — О! Точно они звали тебя на днях… А ты уверен, что ты здоров?
— Да, всё нормально! — Кайто чуть кивнул, — Я собирался выйти, как спадёт температура. Если буду кашлять, то я взял таблетки.
— О… Окей? Тогда иди…
— Да, спасибо! — парень кивнул инспектору и развернулся к выходу.
Девушки перекинулись парой фраз, Минами забралась на спинку дивана и заметила парня, что шёл мимо.
— Ой, здрасте…
Кайто бегло посмотрел на неё.
— Привет.
— Кайто! — обернулась Аоко, — Тебе уже лучше?
— Да, Аоко–сама, не волнуйтесь, — он кивнул ей, — Я схожу к Кенджи, хорошо?
— А может не стоит? Ты только болел…
— Не бойтесь, я взял таблетки.
— Будь осторожен!
Услышав это в дверях, Кайто развернулся в комнату, посмотрев сгустившую брови от волнения Аоко. Прикрыв рот, парень издал маленький смешок, который потом превратился в улыбку:
— Хорошо!
Парень закрыл за собой входную дверь. Его лицо ещё пару секунд украшала яркая улыбка, но не прошло и минуты, как она сменилась тем лицом, что недавно испугало Накамори. Прислушиваясь к тому, как тот возвращается к звонку, Кайто спешно собрался и позвал мужчину закрыться за ним.
Отойдя за первый поворот, дворецкий сам начал набирать чей–то номер.
— Инспектор? — единовременно с этим Шиничи снова позвал инспектора Накамори, — Вы меня слышите?
— Да, прости, Кайто–кун попросил закрыться.
— Куда он ушёл?
— К Кенджи, он вроде обещал ему… Странно, только встал и пошёл. А ещё таким разозлённым выглядел…
— Разозлённым?
Детектив на долгое время замолк. Теперь уже Накамори что–то бурчал в трубку, пока не услышал тихое хмыканье парня с того конца «трубки».
— Кажется, я знаю, в чём дело…
— Что? В чём?
— Я подумаю.
— Что?! Эй, не бросай трубку! — ответом на его крик были гудки, — И что это было?
Покачав головой, инспектор вернулся домой с тем же выражением лица, с каким он недавно застал своего дворецкого.
***
— Алло, Муку? — сказал Кайто, ещё больше отойдя от дома, — Нужно поговорить…
Туда, куда Кайто собирался дойти, путь был совсем не близкий, потому вариант «идти пешком» напросто отсутствовал. Договорив со своим приятелем, парень остановился у ближайшей остановки рядом с полуслепой бабушкой, ожидающей своего рейса. Когда та задала ему два вопроса, он бегло ответил на них, третий же проигнорировал. Но уже скоро стало не до этого — к станции подошёл нужный автобус.
Кайто зашёл в него из задней двери и сразу заметил смуглую голову с известной кепкой и девушку с конским хвостиком рядом с ним, которую парень видел на одной из фотографий этого детектива. Свободных мест в салоне было полно, потому дворецкий решил сесть на третье место позади них.
Их диалог чётко доносился до него.
— Ну, Казуха, ты же не слушаешь! Повторяю, — возмутился Хейджи, — Тоя — абсолютно долбанутый на голову, но при этом ты видишь, какой он аккуратный? Да за ним два убийства, а они его прижать не могут! Полюбасу он!
— Да почему он, у него алиби! — ответила ему девушка, и кончики ушей парня побелели.
— Вот именно! У него настолько идеальное алиби, что я сам не могу в это поверить! Осталось выяснить мотив, это точно он!
Кайто, ещё немного послушав их спор, отвернулся к окну. «Шумно», — цокнул он в стекло, потом поднял телефон: «Сообщение от Муку… Ага». Прочитав его, парень снова опёрся на окно.
— Здравствуйте, — поздоровался кондуктор, протягивая ему руку. Дворецкий протянул ему несколько монет.
— Вот.
Автобус тронулся с места.
***
Ещё одно место, где Кайто никогда не был — пивной бар. Ему совершенно не хотелось заходить туда, первой мыслью было подождать за зданием, но потом парень заметил в окне лицо Тои, что посмеивался над шутками двух друзей и одной откровенно одетой девушки. Проследив за ним, дворецкий поправил парик на голове, пальто, которое купил за углом, и посмотрелся в стекло европейского бутика напротив — он не помнил, кем была его мать, но надеялся, что она бы его не узнала.
Довольный, он взялся за ручку и повернул её, толкая дверь.
— Добро пожаловать! — поприветствовал его дружелюбный бармен.
Это не был тот бар, какой можно увидеть в фильмах, где всё из классического дерева, а все места заняты алкоголиками, которые смотрят футбол на настенном телевизоре и кричат на спортсменов что есть мочи. Наоборот, уютная площадь могла похвастаться неплохими металлическими столиками и стульями, за которыми сидели люди студенческого возраста или те, кому едва можно было дать двадцать пять. Голоса тонули один в другом, и Кайто поскорее сел за один из центральных столиков, откуда было слышно столик Тои.
— Так что? — улыбнулась девушка, — Сколько ты заработал?
— Столько, что на хороший вечер хватит и четверти! — усмехнулся богатенький сынок.
Он выглядел напыщенным, особо напыщенным, если сравнить с Тоей, которого Кайто знал раньше. Простая куча бумаг, именуемых «деньгами» закрыла хитрого проныру, способного прятаться, но не способного перестать плакать, непробиваемой стеной, что не могла подпустить никого к нему. Никто ничего не узнает, его всегда покроют — он в безопасности.
Считал ли Кайто, что его безопасность идеальна? О, нет, совсем нет. Кайто видел, Кайто наблюдал, Кайто знал, что Тоя умел ошибаться.
В голове возник наивный план, губы улыбнулись, осталось немного подождать.
— Чего желаете? — улыбнулся второй бармен, покидая стойку и подходя к новому посетителю. Кайто бросил на него короткий взгляд и максимально изменил свой голос:
— Пиво. И поменьше алкоголя, мне нужно быть на ногах.
— Хорошо.
Бармен не стал уточнять ничего лишнего и пошёл к коллеге. Там они подобрали пивной напиток, не превышающий четырёх процентов спирта, и наполнили средний стакан чуть ниже краёв. Они подали его парню.
— Вот.
— Спасибо, — Кайто сразу потянул им деньги, и мужчины отошли. Дворецкий же продолжил наблюдение. Первой ушла девушка, что работала в стриптиз баре в подвале этого здания, за ней на улицу вышли два парня, когда одного позвала домой девушка, а другого вызвали на ночную смену по какой–то неясной работе.
Тоя остался один, попивая свой крепкий алкоголь. «Коньяк… Нет, ром», — определил Кайто по слабому запашку: «О, собирается встать… На улице темно. Что надо».
Тоя прошёл мимо, Кайто же дождался того мига, когда его бывший одноклассник исчез в дверях и только потом встал сам. Бармен попрощался с ними обоими.
Оба оказались вне бара.
Тоя сделал несколько шагов и обернулся — заметив парня в взрослом пальто и с неопрятными чёрными волосами, он принял его за взрослого алкоголика, тем более тот валился с ног, два раза падая на стену. Один путь тоже не смущал — дорога была светлой, кроме двух узких дворов напротив.
Когда Кайто заметил поворот одного из них, а бдительность богатого сынка окончательно уснула, он сделал сделал короткий рывок и схватил парня за голову. Зажав ему шею и глаза, дворецкий успел затащить его в переулок, пока дорога была чистой. Там Тоя освободился, сбросив парня с себя вместе с его париком.
— Ты! — воскликнул он, позеленев от злости, — Какого хуя?!
— Вау, — вспомнил модное слово Кайто, — Какие слова выучил. С деньгами смелый стал, да?
— А что ты тут…
Хлоп! Щёка Тои загорается, с губ сходит хрип. Пощёчина была совсем не сильной, хотя замах был неплохим. Подняв глаза, богатый сынок видит спокойное лицо дворецкого.
— Это за мою боль в школе, — холодно произнёс он.
— Пощёчина…?
— Я буду честен. Боль мне… скорее надоела, чем я её боюсь, — Кайто поднял свою ладонь вверх, разглядывая её, — Тем более сейчас, когда я знаю, ради чего это всё… ради кого, — добавив это, он сжал кулак. Взгляд опустился на непонимающее лицо Тои, — Так что на школу пока наплевать.
Первый удар пришёлся в правый глаз, затем локоть в живот. Ещё держащаяся на ногах жертва, попыталась схватить руку нападавшего, но удары повторились, и Тоя оказался на земле.
В хаотичном танце ударов в избалованном студенте проснулся тот маленький мальчик, слёзы которого потекли по каменной клади, но Кайто лишь хохотнул, останавливаясь и поднимая перекошенную голову парня со сломанным носом.
— Думаю, ты сам всё понимаешь, не так ли? — по буквам отчеканил он, — Исчезни.
Один удар в челюсть. Голова падает на кирпичную стену в конце этого маленького уличного тупика и ударяется об стену. Тоя приоткрывает глаза, наблюдая, как Кайто сбрасывает пальто, из которого достаёт красный парик. Едва улыбнувшись, избитый бросает:
— А что ты придумал на случай, если я, — он оборванно выдыхает, — пойду в полицию?
— О чём ты? — пусто улыбается дворецкий, — Я ничего не делал. У меня алиби.
***
— Кайто! — выкрикнула Аоко, вбежав в прихожую, когда Кайто снимал обувь. Кид на её руках громко и протяжно мяукнул, — Ты поздно…
— Да, задержался у Кенджи, — улыбнулся он.
— Знаю, он написал мне СМСку! — улыбнулась девушка и махнула рукой в сторону кухни, — Пойдём, я приготовила для тебя пасту.
— Ах, не стоило…
— Ничего, голодным я тебя не оставлю!
— Аоко–сама, — казалось, глаза Кайто засверкали. Он сунул руку в штаны и вынул твёрдую плитку, — Вам.
— Шоколадка? Спасибо! Я положу на стол, пошли вместе съедим её!
— Хорошо, но могу я сначала зайти в свою комнату? — вежливо поклонился дворецкий, — Мне нужно кое–что записать.
— О, хорошо!
Кайто улыбнулся убегающей Аоко, проводил взглядом обнюхивающего его Кида и быстрым шагом ушёл, когда кот зашипел на него. Взбегая вверх по лестнице, парень не оглядывался на пушистое зло, что активно преследовало его, пока он не закрылся в своей комнате. Но это не надолго, ведь Кид был слишком смышлёным котом, чтобы не открыть дверь.
— Что за гений? — мрачно глянул на дверь Кайто и вытащил из-под нижнего ящика стола свой блокнот с синими страницами, открывая его на одной из синих страниц.
Рука металась: красный или чёрный, красный или чёрный… И вдруг, словно кто–то включил лампочку, голову посетила неплохая мысль.
— Да, красный. Однозначно красный… может и с примесью зелёного.
***
Тоя хорошо знал дворы — все ходы, времена, когда они пусты, и как легко дойти до дома из любимых мест, так что мог скрыться, даже хромая на одну ногу и не открывая одного глаза. Петляя так, он думал об одном — об одной мысли из одного слова.
Вот его небоскрёб. Вот вход, где ночью нет контролёра. Посередине лифт, который работает, но пустует сильнее, чем днём. Обычно Тоя бы обрадовался очередной одинокой поездке, но сейчас его взгляд застилала пустота и злоба. Забравшись в кабинку, он поехал на свой этаж.
Ключи от квартиры пришлось достать непривычной рукой, ведь амбидекстром, как его бывшие одноклассники, он не стал. Кое–как повернув ключ в скважине, он ввалился в комнату и еле закрыл за собой. Сделав это, он упал на пол, пачкая его в грязи и крови.
Одинокая слеза скатилась по его лицу, падая на пол, другую он смахнул привычной, но уже сломанной рукой. Почувствовав резкую боль, он глянул на локоть, потом на пол, окончательно им запачканный. Оттолкнувшись и поднявшись, он встал, хватаясь целой рукой за вещи из комнаты.
— Слёзы — типичная защитная реакция, — сказал он, будто читая лекцию, — Я тоже могу сказать, что привык. Ты нарвался сам не знаешь на что, Кайто.
Тоя не пытался одеваться, он пытался раздеться — сбросить с себя всё до трусов, от футболки до шорт, и это как–то ему удалось. Оставив всё у входа, он улыбнулся, вытаскивая из кармана штанов потрескавшийся телефон — тот ещё отлично работал.
— Не нужны мне эти копы, — цокнул он, еле ковыляя до своего стола. Он постарался открыть комод непривычной рукой, чтобы с помощью достать свой маленький блокнот с ночным небом на обложке и яркими фиолетовыми страницами внутри. Пролистав страницы, он усмехнулся.
— Ты нарвался, Кайто, — усмешка на его лице смотрелась глупо, — Однозначно и единогласно — ты в чёрном списке.
Левая рука пишет криво, но давит достаточно, чтобы разобрать этот тест при желании. А теперь дело за малым — спрятать дневник на место и снова поднять телефон.
— Мне стоит продумать тщательный план… Думаю, он займёт время, — бурчал он, набирая цифры — один, один, девять. {?}[Номер Скорой Помощи в Японии.]
В телефоне загудели гудки.
Хлоп!
— Слушаю.
— Меня зовут Кобито Тоя, — в голосе парня осталась усмешка, — Меня избили по дороге домой, лица не видел. Нет, не хочу вызывать полицию. Лица не видел. Где? Дома, кое–как добрался. Адрес… Хорошо, жду.
Звонок оборвался, а Тоя бросил телефон на свою кровать, что была неподалёку.
Негласная война началась.
Комментарий к 54. Какого цвета месть?
Божечки, в этом фф уже 400 страниц! Что ж, по такому поводу я открываю официальный отсчёт - осталось ровно 15 глав. Может и до 500 страниц дойдём! ;)
Ещё не устали от этого фика? х)
Увидимся в продолжении!
========== 55. Ни за что? ==========
Комментарий к 55. Ни за что?
Добрый день!
Итак, это 15 глава до финала, конец арки Но и Рюдзи. Какой же вердикт вынесет суд?
Приятного прочтения!
Земля на кладбище немного странная, рыхлая, будто тут заканчивается любая каменная дорога. Достаточно странно, что ровный путь есть у старых могил, но до новых приходится бежать под дождём. Саю не думает о грязных каплях, что падают на её платье и маленькую сумку, девушка крепко сжимает в руках два цветка, связанные вместе бумагой для букета.
Один жёлтый, яркий и похож на орхидею — альстромерия. Раньше такие считали цветками дружбы, преподносили на праздники или извинялись. Жёлтый цвет, без суеверий, означал раскаяние.
Другой фиолетовый, тёмный — ирис. Когда–то в Японии его считали цветком самураев, но в наше время значение меняется от оттенка. Фиолетовый, который попросил купить Рюдзи, был цветком мудрости, духовности и уважения. Арестованный так же смотрел и на белые цветы невинности, но ничего не сказал об этом.
Его дневник был правдой. Он не хотел играть в невинную овечку.
А Саю старалась не думать об этом всём. Ей страшна одна мысль, что что–то подобное могло случиться между двумя её близкими друзьями. «Это не мог быть Рюдзи, это был не он», — её твёрдое убеждение ничего бы не изменило: «А вот и могила».
Серая плита — твёрдая и холодная, как мёртвое тело. Её ровная квадратная форма не выразит всей доброты того молодого парня, которого они знали. Маленькая фотография, на которой застыла вечная улыбка, никогда не будет такой же яркой, как та, что то и дело проскакивала на лице у студента полицейской академии, когда он был рад или весел. И имя, которое никогда не появится в полицейском удостоверении, а останется в памяти близких людей и холодной надписью на могиле:
«Араки Но»
— Но–кун, — едва смогла выдавить Саю. Слова застревали в горле, не желая вырываться наружу, — Завтра… завтра будут судить Рюдзи.
Могила молчала, но ветер вокруг неё закружился. Был ли это призрак? Бред.
— Ты наверное даже и не думал о том, что… даже о том, что Рюдзи тебе завидует. Ты ведь не тот, кто будет так думать, да?
Ветер снова начертил маленький круг вокруг Саю, будто приобнимая её. Тогда девушке хотелось верить в мистику, как никогда ранее.
— Он… он ведь невиновен? Но он может сесть… Доказательств слишком много.
Ветер стал протяжным, будто длинная фраза, томный монолог. Слов было не разобрать, их и не было, но было ощущение, чувство, пела интуиция.
— Я уверена, что… кто–то узнает. Я узнаю, Рюдзи узнает, Аоко–тян или я… и Шиничи–сан обязательно… Мы узнаем, мы все узнаем. Будь уверен он сядет! Он точно сядет!
Ветер, внезапно, замер. Маленькое дуновение коснулось цветов на могиле и исчезло. Саю даже поводила рукой, но ничего не почувствовала.
— Но–кун? — спросила она, будто говорила с призраком напрямую, — Что с тобой?
Её ладонь немного обдало холодом, но это ощущение быстро пропало. «Что случилось?» — хотела спросить она, однако осеклась.
Ветер наверняка был просто ветром. Куда важнее другое — чем закончится суд?
***
Вопрос «виновен или невиновен» замер не только в голове Шиничи и Хейджи, перед началом суда им озадачились ещё трое человек.
Тучный судья вошёл в комнату для совещаний и спешно собрал необходимые документы. Для него дело было настоящей проблемой, делом «пятьдесят на пятьдесят»: были доказательства, что убийца Рюдзи, были, что убийца кто–то другой. К какому решению придёт суд? Какой вердикт придётся вынести? Всё свалилось на плечи тридцатилетнего мужчины, который так редко часами раздумывал над новым делом.
Упёртый мужчина–прокурор был более прост и резок в своих высказываниях. Его наняла мать Но, которую накрыло слишком большое отчаяние — оно и спровоцировало кучу ложных выводов. Женщина почти никого не слушала, мужчина совсем не верил Рюдзи, а доказательства участия в деле третьего лица казались фикцией и воображением. Парень с длинными волосами? Последние слова потерпевшего и убийцы? Чек от хот–догов? Всё это не смущало «видавшего виды» прокурора, как самоуверенно думал о себе этот мужчина.
И третий человек, известнейший в кругах японского закона адвокат, который на этот раз не взял большого жалования за свою работу и согласился помочь семье Рюдзи — Кисаки Эри. Именно она без малейшего сомнения согласилась защищать честь студента Полицейской Академии, когда только услышала о просьбе его семьи. То, что рассказал этой женщине парень её дочери, знатно удивило женщину — её убеждение в невиновности подсудимого никогда не было таким твёрдым. Она хотела защитить его всеми силами и готовилась к этому почти три ночи. Осталось лишь сделать это.
Об этом думали три главные фигуры суда. Адвокат или прокурор — чьё последнее слово судья возьмёт за истину? Всё выяснится в зале суда, который откроется… прямо сейчас.
Зал был куда меньше, чем в деле о школе «Дворецкий в Белом», что не удивительно, ведь это дело не было проблемой страны, а обычным убийством, насколько можно применять такую терминологию в подобных случаях. Аккуратный стул одного судьи, стол для истца, место для подсудимого, резная скамейка для свидетелей и несколько деревянных стульев для гостей — самый обычный зал, который потихоньку заполнялся.
Вот вошли прокурор и плачущая мать Но, за ними в зал ввели Рюдзи в сопровождении Эри. Гости тоже пришли рано: Шиничи и Ран присели прямо за свидетелями, инспектор Накамори сел на другую сторону на последнее место рядом с Утиямой, из группы которого никто не пришёл.
Никто не смог заставить себя прийти.
— Готов? — спросил секретарь, заглянув в комнату совещаний. Судья ещё раз бросил взгляд на документы и кивнул:
— Скоро начинаем, да? Выхожу, — он встал и сделал глубокий вдох.
Осталась минута до начала.
— Такие дела порой сложнее серийных убийств, — сурово заметил мужчина. Помощник моментально согласился:
— Есть такое чувство… Итак, время.
Дверь открывается. За секретарём выходит судья. Никто его не приветствует, но взглядом проводят все и встают. Мужчина занимает своё место и крепко сжимает деревянный молоток.
— Судебное заседание объявлено открытым. Присаживайтесь.
Все садятся, судья за ними. Атмосфера уже предельно накалена, а дело только началось.
— Неделю назад был убит Араки Но, молодой студент Полицейской Академии, — сурово начал судья, — Его столкнули с крыши торгового центра, что доказано камерами видео наблюдения. Обвинителем является его мать, Араки Ори. Подсудимым является Танака Рюдзи, однокурсник убитого. Дело рассматривается по статье 199{?}[П. А: Не люблю числа в тексте, кроме записок, но статью УК проще так записать, не обессудьте] Уголовного Кодекса Японии «Убийство».
Судья поднял глаза к другому концу зала и прошёлся взглядом по всем свидетелям, почти не замечая зрителей. Пустовало лишь одно место — место Уты, которого пригласили на сторону Рюдзи. Это расстроило мужчину с молотком, но он не подал виду.
— Что ж, начинаем, — он сделал небольшой вдох, — Истец.
— Да! — со своего места поднялась мать Но. Она ненадолго замерла, пока её глаза смотрели на опущенную голову подсудимого. Секундное сомнение, минутное замешательство, — Я здесь.
— Назовите своё имя, дату рождения…
За скучным официальным процессом нет смысла наблюдать, но зрители, казалось, с замиранием сердца смотрели на любое движение главных фигур этого дела.
Напряжение никак не проходило, оно становилось только сильнее.
Когда дело дошло до заявления, не двигался почти никто, все просто дышали и ждали, дышали и ждали.
— Вы предъявляете обвинения подсудимому? — спросил судья.
— Да, — ответила женщина.
— Есть какие–то дополнения?
— Нет, уважаемый судья.
— Подсудимый, — взгляд мужчины замер на Рюдзи, тот всё ещё смотрел в пол. Даже голос судьи не приводил его в чувства, — Вы признаёте свою вину?
— Нет, — короткий и быстрый ответ.
— Слово для дачи показаний предоставляется истцу.
— Я, — Ори вскочила, почти не веря себе. Слова на секунду замерли в её горле, но потом боль от потери ребёнка снова накрыла её разум. Глаза начали краснеть, — Я… должна знать, кто убил моего сына. И на камерах был он!
Рюдзи молчал.
— Мой сын не заслужил этого, — плакала женщина, — Он умер без причины…
— Мисс, — печально слушал мужчина, — Это всё?
— Это всё… Поймите, кто уже это был, определитесь…
— По мне всё весьма ясно, — прервал диалог прокурор, — Но пригласил Рюдзи туда, они пошли на крышу и там произошло всё остальное, что ясно видно на записи с камер.
Подсудимый даже не пытался возражать. Он просто смотрел вниз, в маленькую щель в полу, будто пытался найти там лазейку, которая спасла бы его от этого безумия. На него давило всё: судья, прокурор, мать друга, свидетели, зрители и странное чувство, будто кто–то из толпы сверлит его особенным, пугающим взглядом. «Мне может только кажется», — усмехнулся парень: «Но, возможно, убийца среди зрителей. Хочет, чтобы я сел вместо него?».
— Подсудимый, слово предоставляется вам.
Полная фраза вывела Рюдзи из транса. Голова парня медленно поднялась, а зрители охнули — его глаза опухли, мешки под ними напоминали своим размером теннисный мяч. Было омерзительно видеть настолько перекошенного молодого парня.
— Даже не знаю, что я должен сказать, — почти пропел он, — Убийца весьма искусен в подставах. Наверное, он не в первый раз это делает.
Зрители переглянулись. Кто–то ахнул. Парень продолжил:
— Да, я понимаю, что записи с камер выглядят весьма логично, — подсудимый посмотрел на секретаря, который пытался победить зависающий компьютер и включить запись. Когда она запустилась, Рюдзи не отрывался от неё с книжного магазина до крыши, — Однако это не я. И это легко доказать.
— Что вы предлагаете? — поднял одну бровь судья.
— Иногда из головы вылетает очевидное, — широко улыбнулась Эри и постучала по столу стопкой бумаг, — Вы добавили запись камер с фудкорта, как я просила?
— Э–э, — смутился секретарь, вернувшись в папку, — Да, но…
— Просто включите их на то время, когда Рюдзи и Но были наверху.
Секретарь слушался, останавливая первое видео на крыше и запуская другое в отдельном окне. Перед всеми предстал фудкорт: всюду шныряли люди, кассиры улыбались, а табло показывали разную рекламу. Ничего не обычного в записи не было, пока со стороны входа не появился Рюдзи. Он подошёл к корту, задержался у стола, раздумывая сесть, но решил пойти дальше и подошёл к кассе, чтобы приобрести хот–доги.
— Подождите! — возмутился прокурор, — Это мог быть сообщник! Например, длинноволосый!
— Терпение, — отрезала Эри, снова указывая на экран.
На этот раз дыхание перехватило почти у всех.
Мужчина с длинным париком вошёл в корт с другого входа. Он посмотрел на парня за столом, немного постоял у дальнего стола и вышел. Долгое время он не появлялся на камерах.
— Это был… третий? — пытался парировать прокурор.
— Куда уж столько, — улыбнулась Эри.
Рюдзи на записи съел один хот–дог из трёх и посмотрел на остальные. Он долго озирался, ждал и быстро утомился. Когда он только подошёл к сумке, из угла снова выплыл мужчина с длинными волосами лёгкого сложения. Казалось, что он идёт на приличном расстоянии от студента, но столкновение произошло, и незнакомец отвёл парня на метр от рюкзака. Мужчина извинялся, спросил про колу, а позади, мимо сумки, быстрым шагом проплыла… седая старушка с широкой шляпкой.
Седая, сутулая и усталая, однако быстрая, как бывшая бегунья — пролетела, совсем не задержалась у сумки и ушла. Мужчина с длинными волосами закончил свою речь, студент, не глядя, закрыл сумку, и все разошлись, оставив будущего подсудимого одного. Тот посмотрел на уходящих людей, окинул взглядом потолок и направился к эскалатору.
Но, к тому времени, уже был убит.
— Что?! ЧТО?! — синхронно закричали зрители.
Два Рюдзи после киношных детективов не были бы каким–то удивлением для зевак, но длинноволосый парень с седой старушкой? Это было так броско и эпатажно, что судья очень долго кашлял, прежде чем постучать молотком.
— Кхм–кхм, тишина! — потребовал он, — Это… весьма веско. Мы приобщим это к делу.
— Не забудьте про чек, — почти усмехнулась Эри, — И к тому же показания продавца…
— Да, я приму это во внимание, — кивнул судья, — Подсудимый, есть ещё какие–то дополнения?
Рюдзи некоторое время сохранял молчание, будто снова хотел опустить глаза, но в последний момент он твёрдо сказал:
— Блокнот. Всё, что в нём было, записано в моём дневнике, но такого блокнота у меня никогда не было, тем более мой почерк немного другой. А на блокноте даже нет моих отпечатков, — он сузил глаза, — А ещё обратите внимание на слова убийцы. Разве они подходят к этой ситуации? Ах, и к слову… не стоит ли озаботиться тем, кого убийца собирался убить следующим?
Зал замолк окончательно. Никто не двигался, и, казалось, не дышал. Голос единовременно отнялся у всего: у птиц на дереве за окном, у судьи, что посмотрел на документы, у прокурора, который выпучил глаза в никуда и задержал дыхание, и у матери Но. Последняя будто очнулась — слова Рюдзи были так похожи на то, что иногда говорил её сын, объясняя ей что–то элементарное для него, и такое сложное для неё, будто бы призрак погибшего студента вселился в его друга, стремясь оправдать его.
Ори верила в такие глупые вещи.
— Что ж, — судья занес молоток, но не постучал им. Тишина в молчаливом зале не требовалась, — Вы говорите о последних словах, убийцы, верно?
— Не только, — сухо отчеканил Рюдзи, — Можете прочитать мой блокнот, последние слова Но тоже к нему не применимы.
Секретарь посмотрел на судью, тот кивает. Запись, что остановилась на крыше, запустилась снова.
Убийца и жертва мирно разговаривали, пока жертва не переменилась в лице. Но недолго смотрел на продолжающего говорить человека перед собой, потом вздохнул в сторону и показательно сплюнул. Его собеседник тут же остановился, наблюдая, как рука студента касается его плеча.
Показывается блокнот, текст которого видел только убитый, ведь предмет вернулся к преступнику. Но говорит что–то, рассказывает, доверчиво шагая навстречу смерти, к краю крыши, а преступник идёт за ним.
Его лицо странное, будто он злится и, при этом, предельно спокоен. Странная смесь ярости и безразличия, что казалась невозможной по логике, застыла на его лице.
— Не знаю, зачем тебе это, но я тебе, — последние слова, оборванные на последнем слове — финальный аккорд в жизни одного человека, конец его драмы.
Несколько звуков, и жертва летит вниз, а преступник отходит.
Шиничи, что сидел в зрительном зале, сморщился — ему всё ещё мерзко от этих кадров. Ненастоящий испуг, но пустые глаза, громкие извинения, но с улыбкой на лице — у убийцы точно проблемы с головой. Рюдзи бы кричал. Рюдзи бы молил. Рюдзи бы побежал вниз, пытаясь пусть и бесполезно, но помочь.
Нет, Рюдзи бы даже не толкнул или вовремя удержал бы за руку и поднял. Не зная парня, что был подсудимым, Шиничи был уверен в этом.
Казалось, что у убийцы нет цели, нет причины, но она была. «Как же тошно», — Шиничи прижал руку к губам, сдерживая подступающую рвоту: «Если я не поймаю тебя, я…».
— Суд… примет во внимание ваши показания, — кивнул судья, — Слово предоставляется свидетелям.
Свидетельские показания шли одни за другими то запутывая, то распутывая красный клубок этого дела.
Первым выступил работник того фудкорта, чья смена выпала на день убийства. Когда он назвал своё имя, судья спросил:
— Начините с того, когда на корте появился Но–кун, если вы помните этот момент.
— М–м, — сотрудник на секунду задумался, — Он пришёл с Мику–сан незадолго до того, как появился Кудо–сан. Мику–сан все знают, потому я запомнил её, плюс она говорила о своём спутнике, пока заказывала еду.
— Было ли что–то странное?
— Хм, — парень задумался ещё сильнее. При первом опросе он не сказал ничего дельного, но вчера, переволновавшись из–за произошедшего, он увидел сон о своём рабочем дне и вспомнил, — На самом деле я забыл об этом на допросе свидетелей, но чуть позже я вспомнил кое–что.
Все напряглись, уставившись на него.
— Когда Мику–сан ушла с подносом,Но–кун смотрел в телефон. Она подошла к нему и в точности не скажу, но сказала что–то вроде: «Тебе пришла СМС?», — парень взмахнул руками, — А парень ей ответил: «Да, от Рюдзи. Он сказал, что придёт раньше. Хотя он вроде…». Но дальше он не продолжил и сильно задумался.
— Это мало что даёт, — закатил глаза прокурор.
— Ну, это всё, что может показаться подозрительным.
— Хорошо, — улыбнулся судья, — Продолжайте.
— Позже пришли Кудо–сан и Мори–сан. Тогда не было ничего необычного, и Но–кун ушёл из корта, — сотрудник посмотрел сначала на адвоката, потом на прокурора, — Чуть позже пришёл и Рюдзи–кун.
— Серьёзно просто пришёл? — сузил глаза защитник истца.
— Да, как клиент. Он купил три хот–дога, все попросил завернуть в пакет, потом съел один за столом. По нему было видно, что он ждал кого–то.
— Видели ли Вы сцену с длинноволосым парнем и седой старушкой?
— А, да, — парень кивнул, — У меня мама в том же возрасте, старушку я запомнил — она была немного толстая, шла с сумочкой на другом плече и прошла прям мимо раскрытой сумки Рюдзи–куна. А длинноволосый просто странно выглядел. Он обсуждал что–то с Рюдзи–куном около минуты, а потом ушёл. И подсудимый потом тоже ушёл. Больше ничего.
— Длинноволосый не возвращался в корт? — спросил судья. Свидетель помотал головой, — Хорошо, можете вернуться на своё место. Для дачи показаний приглашаю продавца книжного магазина. Встаньте, подойдите к месту и назовите ваше имя.
Продавец вернулся на своё место, а с лавочки встала женщина средних лет. Она была немного толстой, но это почти не бросалось в глаза из–за хорошо подобранного платья. Когда она подошла к нужному месту и рассказала о себе, допрос начал прокурор:
— Начните с того, как в магазине появились Но и Рюдзи.
— Что ж, — немного смутилась свидетельница, — Я почти не обратила внимания на них, потом вспомнила — они вошли вместе, выбирали книги, остановились на том фентези, хохотали…
— Кто купил книгу? — вмешался судья.
— Рюдзи. Я помню у него была мятая купюра… Достаточно крупная. Я долго искала мелочь на размен, отошла к коллеге и услышала, что Рюдзи спросил у по–погибшего: «Не хочешь зайти на крышу? Никогда там не был». Но–кун тогда обернулся и посмотрел на него немного… удивлённо. Не было там… прям сильного удивления, но глаза немного…
— Что произошло дальше? — спросила Эри.
— Но–кун улыбнулся и сказал: «Да, конечно!». Потом отошёл от кассы, огляделся и достал телефон. Он долго смотрел на заблокированный экран, потом обернулся на Рюдзи и…
— Откуда такие подробности? — недовольно цокнул прокурор. Женщина съёжилась, но ответила:
— Мне показалось это подозрительным, я запомнила… В общем он посмотрел на него, немного улыбнулся и убрал телефон в карман.
— Убрал?
— Да, улыбнулся и убрал.
Зрители переглянулись. Судья посмотрел на прокурора, потом на адвоката. Эри ответила ему спокойным взглядом и сказала:
— Можете подтвердить, что второй Рюдзи не подходил к кассе?
— Да, и моя коллега тоже.
— Что ж, тогда всё понятно, — улыбнулась адвокат, — Что–то ещё, прокурор?
— Э, — тот сжался. Его взгляд упал на мать Но, которая оглядывалась по сторонам, будто имя убийцы было нарисовано по буквам на лицах присутствующих, — Нет вопросов.
— Хорошо, садитесь, — судья кивнул, и женщина ушла, — Для допроса приглашается Утияма… Назовите своё имя.
Утияма уверенно вышел и так же уверенно произнёс всё, что требовалось. Он был будто актёр, заучивший свой текст.
— Я хочу сказать только одно — как бы Рюдзи не завидовал Но, он бы не пошёл на убийство, я уверен в этом без доказательств.
Судья никогда не верил таким словам, но в этот раз не удержался от кивка. Адвокат согласилась, прокурор зашипел.
— Вау! — несдержанно вырвалось у Ран, — Все доказательства за невиновность Рюдзи…
— Ран, — Шиничи не смотрел на зал, он упирался взглядом в окно.
— Что такое, Шиничи?
— Окно… открыто?
— Э, нет… вроде?
— Значит, кажется.
— Что кажется?
— Ветер дует…
— А?
Тем временем судебное дело продолжалось: вскрывались секреты Рюдзи, обсуждались тайны Но, но ветер дул не останавливаясь. Прокурор пыталась настаивать, а адвокат будто накрыла подсудимого огромным белым щитом. Уже скоро по залу пошёл шёпот:
— А если невиновен?
— Внатуре невиновен!
— Да он не виновен!
Мать Но смотрела на это уже без раздражения. Один тот миг, когда Рюдзи показал доказательства своей невиновности, поразил её. Она внимательно слушала всех и всё больше понимала, что позволила ярости одержать вверх.
Она не была милой, иногда злилась и не всегда знала меру. Сейчас ей хотелось извинится.
— Да вы не понимаете, подсудимый…! — когда прокурор перешёл на крик, его клиентка схватила его за рубашку.
— Не кричи, пожалуйста.
— Но…
— Молчать! — судья остановил всех. Его следующая фраза заставила замолкнуть всё во второй раз, — Суд удаляется для принятия решения.
Долгие минуты тянулись, как часы. Казалось, что громкая стрелочка больших часов отсчитывает их, ход отдавался от неё в голове каждого — томительное ожидание результата.
Дверь комнаты совещаний открылась, судья вернулся.
— Что ж, — сев, он высоко поднял молоток, — Суд постановил: Танаку Рюдзи, по предъявленному ему обвинению в убийстве по статье 199 УК Японии «Убийство», оправдать в связи с непричастностью к совершению преступления…
***
— Мама, ты потрясающая! — несдержанно воскликнула Ран, — Ты так легко это сделала!
— Нет, что ты, Ран, — рассмеялась женщина, поправляя свой пучок, — Большую часть сделал сам Рюдзи. Из него выйдет отличный полицейский!
Шиничи с улыбкой смотрел на шагающих рядом мать и дочь. Они были уже далеко от суда — сумерки ещё не сгущались, но время было позднее. Нужно было спешить к квартире Эри, где они собирались переночевать.
— Есть один фильм весёлый, отдохнём немного от суда? — улыбнулась Эри своему «зятю», тот с улыбкой кивнул.
— Да, как раз… М–м?
— Сообщение?
Шиничи поднял телефон и увидел заблокированном экране сообщение от контакта «Хаттори». Детектив быстро ввёл пароль и открыл переписку.
«Кудо, помнишь мы собирались к Тое?»
«Ты не сможешь?»
«Я–то смогу… Тоя не сможет»
«Только не говори, что его убили…»
«Не, избили. Он в больнице»
«Говорил, кто?»
«Сказал, что не видел… Но мне кажется, что он знает»
«Думаешь, Кайто?»
«Как раз о нём…
У него алиби»
«Алиби?»
Комментарий к 55. Ни за что?
Сук, хочу отдельный фанфик про Но… Вот же проблема!
В следующей главе мы нанесём ещё один визит в больницу. К слову, прошлый доставил много проблем. Надеюсь, на этот раз всё будет нормально… Будет же?
Увидимся в продолжении!
========== 56. Никто, свидетель или убийца? ==========
Комментарий к 56. Никто, свидетель или убийца?
Добрый день!
Последняя новая глава в 2021 году, уи–и!
Приятного чтения)
Эта больница была отремонтирована не так давно, потому её основной корпус всё ещё не был до конца покрашен — маляры проводили у основного корпуса часы каждый будний день. Наблюдая за их усиленной работой, зеваки поворачивали взгляд на стационар, где старики содержались на втором этаже, взрослые — на третьем и четвёртом, а на пятом — дети. В этом корпусе уже было полное удобство: дверь–карусель, парковка по бокам и несколько красиво посаженных деревьев вокруг самого здания. Отсюда кажется, что эту больницу построили недавно, но это совсем не так.
Шиничи давно знал об этой больнице и о её ремонте из новостей. «Насколько я слышал, третий этаж полностью остался без ремонта», — сказал он, разглядывая фигуры в окнах и цветы на подоконниках: «Что ж, разрешение у главного врача мы получили, нас обещали отметить на регистратуре».
— Хаттори, завязал ботинки? — детектив Востока посмотрел на друга. Тот всё ещё напряжённо завязывал узелки на кожаных ботинках, пока не сделал ровный бантик.
— Всё, — он облегчённо вздохнул и выпрямился, — Инспектор–хан, вы готовы?
— Да, вполне, — Накамори немного размял шею, — Уже знаете в какой палате Тоя?
— На регистратуре скажут, как ваши документы покажем, — ответил Шиничи, — Взяли?
— Удостоверение взял.
— Хорошо.
Хейджи первым дождался, когда дверь–карусель повернётся к ним открытой стороной и сразу зашёл, детектив Востока и инспектор — за ним. Стеклянный шестиугольник сделал один оборот и повернулся к современному фойе, куда посетители и вышли.
Спокойный тон стен, глянец лавочек и запах медикаментов — всё это напоминало Шиничи то дело годовой давности, когда его привезли в основной корпус с пулевым ранением. «Даже не знаю, как бы я выжил без того, что у нас с Ран одна группа крови», — покачал головой он и подошёл к регистратуре: «Что ж…».
— Добрый день, — первым поздоровался инспектор. Он сразу показал своё полицейское удостоверение, — Я инспектор Накамори. Главный врач сообщал о нас?
— Ах! — регистраторша так всколыхнулась, что забыла поздороваться, — Он просил записать, сейчас посмотрю в компьютере!
Она сразу перевела глаза на экран и стала что–то искать в базе. Наконец, взгляд зацепился за какую–то строку, и женщина кивнула.
— Да, есть запись, — она схватила телефон, который стоял рядом с её компьютером, — Я позову медсестру, она вас проводит.
— Хорошо.
Посетители больницы посмотрели друг на друга. У каждого на уме был свой ряд вопросов, которые они хотели задать парню, но все старались оставаться спокойными: Хейджи разглядывал шнурки, Шиничи поправлял галстук, а Накамори нетерпеливо постукивал ногой. Он переживал даже сильнее детектива востока, и его можно понять — от Тои, предположительно, пострадала его дочь. Вопросы об этом мучили его даже больше, чем дело неуловимого маньяка.
— Извините! — вдруг закричал скромный женский голос, — Вот и я!
Перед посетителями появилась совсем молодая медсестра, ещё практикантка. Она подбежала к ним с пустыми руками в длинном белом халате ниже колен и успела поправить туфли, прежде, чем подошла вплотную.
— Добрый день! — улыбнулась она, — Вы можете называть меня Миюки! Ах, а вы Кудо–сан и Хаттори–сан?!
— Да, конечно! — довольная улыбка сразу украсила лицо Хейджи. Шиничи легонько хлопнул друга по затылку, — Что?
— Мы сюда по делам пришли, — строго сказал детектив Востока, — Тем более у кого–то встреча с Казухой завтра, да?
— Ой, да! — тут же вспомнил парень и повернулся к медсестре, — Что ж, куда нам идти?
— Сначала к лифту, — вежливо улыбнулась девушка, — Следуйте за мной.
Она повела посетителей в угол коридора, где был лифт. Чёрные двери выгодно выделялись на светло–серых обоях, а рядом с ними висело объявление, набранное заглавными буквами и толстым шрифтом:
«ПАССАЖИРСКИЙ МАЛОГРУЗОВОЙ ЛИФТ.
МАКС. ВЕС: 500 кг.
МАКСИМАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПАССАЖИРОВ: 6
ИЛИ 1 БОЛЬНОЙ НА ТЕЛЕЖКЕ ВМЕСТЕ С МЕД. ПЕРСОНАЛОМ»
Мужчины краем глаза прошлись по этому тексту, что–то запомнив, и вошли в небольшую, слегка тесную кабину того серебряного оттенка. Медсестра взялась за поручень у кнопок, инспектор встал у стенки, а детективы у другой, друг напротив друга.
— К слову, реанимация в корпусе без ремонта, да? — спросил Хейджи, вспоминая объявление. Миюки хотела ответить, но Шиничи опередил её:
— Да, — детектив Востока несколько дней восстанавливался от ранений в этой больнице, — Сюда иногда привозят пациентов на колясках, когда им сложно ходить после операции. Это так?
— Да, — улыбнулась девушка, — Мне рассказывали, что Вы лежали здесь.
— Чуть больше недели валялся, сложно забыть, — Шиничи закатила глаза под короткий хохот друга, — Надеюсь, что больше не попаду ни в какую больницу.
— Мне тоже хочется верить в это, но, если всё же попадёте, мы вас обязательно подлатаем! — пообещала медсестра. Лифт тем временем остановился, — О, вот и третий этаж!
Девушка вышла первой, посетители следом за ней.
Коридоры больницы были прямыми и яркими, а двери твёрдыми и высокими. Номера палат тоже было легко запомнить: первым от лифта был «триста одиннадцатый», далее «триста двенадцатый» и так до «триста девятнадцатого», куда посетители шли. Рядом с ним была пожарная лестница с толстыми перилами, по которой никто не мог ходить из–за таблички «покрашено». Если попробовать туда сунуться, твои бахилы и не только измараются в серебристой краске.
— Вот, триста девятнадцатый, — Миюки указала на дверь в палату, — Он избит довольно серьёзно. Я удивлена, что он быстро пришёл в сознание, когда очнулся.
— Он вырубился, когда вызвал врачей на дом? — уточнил инспектор.
— Да. Наш врач человек… своеобразный. Он может вскрыть дверь, если чует, что человеку действительно стоит помочь, — смутилась медсестра, потом постучалась, — Тоя–сан?
Некоторое время пациент молчал, потом посетители услышали спокойное:
— Да?
— К вам инспектор Накамори, Шиничи–сан и…
— Заходите, — резко отрезал голос из палаты. Миюки кивнула посетителям, те бегло переглянулись, и Шиничи открыл дверь.
Во взрослом корпусе было два вида палат: одиночные и рассчитанные на двоих. Их выбор зависел от болезни, боязни общения, а иногда и от размера кошелька пациента, как в случае с Тоей. Парню не пришлось доплачивать, одно его имя стало причиной для заселения в просторную одиночную палату. Тут была мягкая кровать с ортопедическим матрасом, толстая тумбочка с четырьмя ящиками, две настенные лампочки и маленький диван с квадратным столиком неподалёку от окна, занимавшего всю стену — именно в таком месте Тоя провёл уже целый день. Он двигал непривычной рукой, потому, как правило, развлекался так — включал что–то на телефоне, клал его на колени и надевал наушники, пока его правая рука была зафиксирована и медленно восстанавливалась.
— Добрый день, — Тоя улыбнулся вошедшим посетителям. Он аккуратно наклонил голову в сторону дивана. Детективы подошли к нему и сели, инспектор остался стоять, — Вы по поводу серийных убийств или моего избиения?
— По обоим, — спокойно ответил Шиничи, — Как твоё самочувствие?
— Скажешь тоже, — пациент странно закатил глаза, — Агрессивно он меня бил… Видимо, он, — парень на секунду замолчал и добавил с придыханием, — ненавидит меня.
«Странная заминка», — отметил детектив Востока. Он немного прокашлялся.
— Есть предположения, кто это мог быть?
— Никаких, — усмехается Тоя, — Просто за деньги, может быть?
— Но он ведь тебя не ограбил?
— Хм, и то верно.
— Так, не ври, — внезапно вмешался Хэйджи, — Повреждения, которые ты получил, означают, что убийца бил тебя не только сзади.
— Он был в маске, — Тоя выдернул наушники из ушей. В них ничего не играло, — Вы не можете заставить меня написать заявление, если я этого не хочу, верно?
— Но ты похож на того, кто по любому пуку возмутится, — с недоверием пропел детектив Запада, за что был прерван своим другом.
— Хаттори, помолчи, — Шиничи снова обратился к Тое, — Проведём небольшой допрос о недавних убийствах. Ты будешь не против, если инспектор Накамори будет всё записывать?
— Ладно, об убийствах так и быть.
Тоя удивительно быстро согласился. Он попытался сесть поудобнее, но лишь простонал, погладив левой рукой свою спину. Шиничи встал, огляделся и заметил за шторкой у другой стены ножку деревянного стула. Детектив быстро сходил за ним и поставил у пациента, пока Накамори доставал свой блокнот.
Первый вопрос оказался неожиданным.
— Кобито–кун, тебе о чём–то говорят имена Роки и Нака?
— «Роки», «Нака»? — Тоя напряжённо что–то вспоминал, — А, те погибшие преступники… Они сгорели в огне?
Шиничи не ответил, только хмыкнул, а Хейджи, прижав кулачок к губам протянул букву «м». Накамори же с удивлением посмотрел на лист блокнота. Он не понимал к чему этот вопрос и не знал, что ему записывать, потому быстро занёс на бумагу весь диалог разом.
— Ты был одним из заложников, когда они напали на центральный банк, да? — продолжил тему старых бандитов Шиничи.
— Да, был, — согласился Тоя, — Мне прострелили ногу. Вы думаете, что я устроил пожар?
— Проверяю такую возможность, — Шиничи сам занёс что–то в телефон, — Ещё что–то о них знаешь?
— Их поймал тот инструктор…? Ну, больше ничего.
— Хорошо.
Шиничи посмотрел в окно. У входа в больницу было очень людно, но внутрь заходили не все: кто–то просто разглядывал новый вход, некоторые уже уходили из больницы, а кому–то вовсе не было дела до пациентов и врачей. Здоровью последних стоило позавидовать.
— Поговорим о Шингу. Что тебе известно о нём?
— Шингу, — Тоя не показывал недовольства или неприязни. Тема Шингу была для него такой же обычной, как новость о краже или похищении, — Да, он был немного сумасшедшим, хотя не тупым… А его напарником был Муку, которого не за что прижать, да?
— Слышал о третьем участнике?
— Слышал, но я бы не назвал его «участником». Скорее это была какая–то сделка, если хорошо подумать, — парень на секунду забыл о сломанной руке и тут же сжал зубы, — Шингу помог убить Чина, так что третий помогал и ему с чем–то… С чем — не знаю.
— А что ты думаешь об убийстве Но–куна?
— Муку или третий.
Накамори озадаченно поднял глаза, Хейджи выпучил их. В глазах Шиничи тоже расцвело удивление.
— Почему Муку кажется тебе подозреваемым?
— Просто предположил, — со смешком ответил Тоя, — Какой вопрос будет последним? Убил ли я Шингу?
— Да, — кивнул Шиничи, — Я слышал, что ты общался с Миудой долгое время. Говорят, ты однажды одолжил его машину и разбил, попав в аварию. Твои деньги замяли ущерб, но драки вы не избежали, да?
— От кого информация?
— Мику–сан.
— Хм, надо же, — Тоя убрал телефон с колен на тумбу, — Что ж, не буду отрицать, что мы были знакомы с Миудой. Но разве по записке не заметно, что его убили за преступления Шингу, а не за то, что я мог убить?
Шиничи знал, что они никогда не узнают, знали ли два парня, что оба учились в одной школе — у мёртвого Шингу это не спросишь, а Тое либо нечего рассказывать, либо он не собирается этого делать по понятным причинам. Если он действительно так идеально играет невиновного, какие о нём ходят слухи, то он гений.
— Хорошо, Кобито–кун. Тогда последний вопрос.
— Что? — впервые за весь разговор Тоя реально удивился, — Теперь мне даже интересно…
— Ты знаком с Кайто?
Рука инспектора разжалась и выронила блокнот, но он не спешил его поднимать, с замиранием поглядывая на пациента. Хейджи тоже всколыхнулся, но ненадолго, ведь знал об этом вопросе, и поднял блокнот Накамори, чтобы отдать его хозяину. Тот задержал взгляд на обложке и принял вещь обратно.
Шиничи, тем временем, напряжённо выискивал ответ в слабом удивлении Тои. Его лицо долго оставалось изображением непонимания, пока не проявилась слабая улыбка.
Ответ был коротким и чётким, а голос уверенным, которому поверил бы любой обычный человек:
— Нет. Вроде он работает у подруги моей бывшей?
— Да, у неё, — коротко кивнул Шиничи.
Были и другие вопросы, но более простые и дежурные, а иногда сложные и технические. Хейджи понимал к чему весь допрос, Накамори медленно осознавал происходящее, но недавний случай с Аоко затмевал его разум. Даже детектив Востока понимал это и аккуратно спросил парня о произошедшем в академии, на Тоя просто… покачал головой, хрустнув пострадавшей в драке шеей. Прижать его было нечем.
Но он был подозреваемым и не переставал им быть.
— Хорошо, — через несколько часов Шиничи встал и, кивнув, унёс стул на место, — Я думаю, мы закончили. На случай если что–то понадобится, я дам тебе свой номер.
— Хорошо, но, надеюсь, всё обойдётся! — махнул рукой Тоя.
На этом допрос закончился, и посетители покинули палату. На обратной дороге к лифту их уже никто не сопровождал, но Шиничи и не искал медсестёр для помощи. Когда лифт приехал на их этаж, он зашёл туда первым и спросил, стоило двери закрыться:
— Думаете, это он?
— Да! — резко ответил Хейджи, — Он точно не грешит грязными методами!
— Я тоже за, но немного сомневаюсь, — задумался Накамори, — Есть что–то странное в этом всём…
— Думаю, тут я соглашусь с Вами, инспектор, — кивнул Шиничи, заставив Хейджи замереть от удивления, — Мне кажется, единственный способ понять наверняка, кто из двух подозреваемый убийца — это вариант, где наш господин «Третий» возненавидит второго подозреваемого и убьёт.
— Кудо! — Хейджи сразу же схватил друга за руку, — Что ты несёшь?! Не ты ли говорил…!
— Я знаю! — резко вспылил Шиничи, одновременно с писком лифта. Посетители ещё не решались выходить, и детектив Востока первым покинул кабинку. Уже в коридоре он добавил, — Я сделаю всё, чтобы не допустить этого.
Накамори уставился на парня с непонятными даже ему эмоциями.
— А если… если это случится? — неуверенно сказал он. После всех ужасов, этого отрицать было нельзя.
Ответ Кудо Шиничи был резким и коротким.
— Тогда я немедленно поймаю его.
***
Усталость просила сна, но Кайто закончил с ужином очень рано, благодаря помощи Аоко, и совсем не собирался ложиться не по расписанию. Вместо этого он присел на кровати, включил настольную лампу и долго раскладывал пасьянс в приложении для телефона. С каждым раундом он начинал делать это так быстро, что уже не замечал, как проходило время.
— Сколько? — лениво спросил он, закрывая игру, — Ещё полчаса…
Кайто повернулся к тумбе. В первом ящике терпеливо дожидалась своего часа недочитанная история Мии. Кайто остановился на последней главе, когда понял, сколько вопросов появилось в его голове после предпоследней.
«Правильно ли обманывать? Нужно ли вообще обманывать? Если да, то когда?» — такие вопросы стали его тупиком в огромном лабиринте под названием «жизнь». А своим рычагом к секретному проходу парень решил избрать роман о Мие и погрузился в чтение.
Мия сжала руки за спиной. Она чувствовала его присутствие позади себя так же ясно, будто смотрела на него в упор.
— Мия, зачем? — искренне вопрошал Ричард, — Зачем ты это сделала? Зачем ты сделала это всё?!
— Зачем? — улыбнулась девушка, — Я люблю тебя, Ричард.
— Разве… так любят?
— Любят, — по лицу Мии проскочила глупая ухмылка, — С одержимостью и эгоизмом, желанием не потерять то место, куда ты попал волей случая, даже если придётся идти на то, что и я. Это невозможно понять, если ты сам не такой, но я не прошу понимания. Говори, что хочешь, Ричард, но в моих глазах ты всегда будешь ангелом, сошедшим с небес.
Кайто проходился глазами по последним строкам длинного детективного романа о горничной. Рассуждения в его голове не пришли к окончательным выводам, но вопросы получили своё продолжение, а потом дворецкий просто понял.
Он считал по–другому, совершенно по–другому. И его причина казалась ему верной.
— Нет, это очень глупый роман, — он убрал книгу в стол и сжал губы, — Самое важное — это…
Последнее слово он даже не прошептал — его губы медленно двигались, а звук из них никак не вылетал. Это слово казалось ему главным, тем, что важно.
И всё же было кое–что, о чём он правда жалел, но… время не вернуть вспять.
— Я лучше снова… в телефоне поиграю, — решил он и снова вытащил смартфон.
***
— Вот, мы здесь! — водитель скорой аккуратно затормозил на вечерней улице у речки, — Две раненные девушки…
— Одна инвалид! — добавил дежурный врач, собираясь.
Все врачи пулей вылетели из машины, а неравнодушный прохожий замахал им своей большой ладонью. В его машине оказалась аптечка, он успел обработать раненое бедро одной девушки и глубокий порез до самого сухожилия на руке другой. Девушки скалились от боли, но терпели, упорно настаивая на том, что не видели нападавшего. Врачи согласились пригласить полицию только после госпитализации, ведь девушки теряли много крови.
— Мику–сан! — один из врачей узнал известную телеведущую. Вторая же была ему незнакома, в отличие от другого врача:
— Юка–сан! Вам не стоит выходить из дома без сопровождения.
— Так, — теряя сознание, засмеялась Юка, — Я была с ней… ха–ха…
— Да, — Мику ещё сохраняла его. Её ранения были легче, но тоже требовали госпитализации.
Пока их грузили в машину, водитель успел выкурить одну сигарету. Сначала на каталку положили Юку, за ней два фельдшера занесли в машину Мику. Дополнительная проверка и обработка ран началась с того момента, как водитель вновь повернул ключ в зажигании.
Даже врачи хотели задать несколько вопросов.
— Вы хоть видели, кто напал на вас? — спросил главный дежурный.
— Я думаю, он сам сбежал из больницы, — с придыханием заявила девушка, — Он украл чьё–то пальто, но на нём был халат пациента… А на его левой руке была какая–то очень липкая краска серебристого цвета.
— Серебристого?
Врачи переглянулись. Они знали одно место, откуда могла взяться эта краска.
— Вы можете описать его?
— У него был капюшон и чёрные волосы… или парик. И он точно парень.
— Его внешность Вам знакома?
— Мой бывший парень…? Ещё бывший коллега такой был… Может кто и другой, раз я медийная личность?
Водитель цокнул языком и попросил у врача рядом зажечь ему сигарету. Ремонт больницы был почти завершён, не хватало только лишних проблем.
Вот только на этом абсурд не закончился, ведь в ту же ночь в больницу с пораненной ногой прибыл ещё один пациент, который недавно наивно надеялся, что во второй раз сюда не попадёт…
Комментарий к 56. Никто, свидетель или убийца?
56 глава из 70 готова! 13 осталось)
Будет неплохо закончить фанфик 5 февраля, когда вышла первая глава. Что думаете?
С Наступающим Новым Годом и до встречи в следующем 2022 году!
========== 57. Нужна ли вам месть? Часть 1 ==========
Комментарий к 57. Нужна ли вам месть? Часть 1
С Новым 2022 годом вас всех! Желаю счастья, здоровья, денег, любви и продолжения всех-всех любимых фанфиков!
Надеюсь завершить эту работу к началу февраля. Поднажмём?)
Приятного чтения!
Уставший после утренней проверки, Шиничи лениво ковырял ложкой в завтраке. «Ну и кому я говорил, что «надеюсь, больше не попаду в больницу», а?» — вопрошал у самого себя он, вспоминая, с каким смехом говорил это вчера. Его глаза замирали на ноге в гипсе. Его драгоценная конечность, к счастью, не была сломана, но ходить было сложно и неприятно, так что приходилось привыкать к временному лежачему режиму.
— Они сказали, что заживёт через три или четыре дня, — буркнул детектив под нос, — И вот как я умудрился…? Хорошо хоть попал на четвёртый этаж, а не на третий.
На четвёртом этаже было не так шумно, как сейчас внизу. Из–за дела о нападении на двух девушек, третий этаж переполнился полицией, которые обыскивали каждый уголок, опрашивали всех медсестёр и каждого пациента с этажа. Как бы детектив не хотел встать, он не мог и узнавал ситуацию через сообщения, которые Мегурэ диктовал Такаги.
Ситуация была следующей: когда вечер только начинался, Мику помогла внезапно захотевшей прогуляться Юке и отвезла её в магазин, что подтвердили камеры супермаркета. Когда девушки покинули его, прошло приличное количество времени, на улице успело стемнеть. В то время около речки произошло само нападение.
Нападавший подбежал сзади, прячась под большим пальто с капюшоном, из которого выглядывал бледный халат сбежавшего пациента. На свои руки он натянул маленькие тонкие перчатки, а в левой руке сжимал маленький, но острый нож. Этот неизвестный повалил Мику на землю и глубоко порезал её бедро. Юка, что была рядом, начала колотить парня, на что тот встал, схватил одну её руку и стал резать, словно рыбное филе. Юка взревела, кровь брызнула в разные стороны, попадая на пальто и обувь убийцы, а тот, испуганный криком, убежал с места преступления вместе с ножом.
Эту запись Такаги так же отослал Шиничи, хотя полиция не видела в ней ничего полезного для расследования, кроме факта прикосновения голыми руками к покрашенной лестнице. Тут тоже обнаружилась проблема — один подозреваемый случайно опёрся на неё, когда вышел из своей палаты, а двое других во тьме совсем забыли о покраске лестницы — один всё равно спустился по лестнице, выкинув бахилы внизу, а другой развернулся, вернулся назад и воспользовался лифтом.
Полиция сообщила Шиничи всё о подозреваемых, что смогла найти сама, и парню хватило этого для часа рассуждений.
Первым подозреваемым, сбежавшим по лестнице и выкинувшим бахилы внизу, был Маэда Наоя из палаты триста пятнадцать. Он лежал в больнице с тяжёлой простудой и никогда не снимал с лица тряпичную маску, когда покидал свою палату. Мужчина с чёрными волосами, известный, как бывший ведущий на телевидении, который был арестован за избиение и отсидел за это три года с принудительными работами. Он вышел менее, чем три месяца назад и здорово ослаб, а его голос сел. Расслышать, что он говорил, было очень сложно, потому он писал всё в блокноте. По его словам, он собирался сходить до соседнего с больницей магазина и вернуться назад. Продавец подтвердил, что он заходил к нему, но ненадолго, ведь он скоро побежал ещё куда–то вниз по улице.
Вторым, тем, что упал и схватился за перила, был Сугияма Хаяси из палаты триста восемнадцать, он был поклонником Мику. Его волосы были чернее смоли, а правая рука совсем не двигалась, что не мешало ему, как левше. Он утверждал, что совсем не выходил из больницы и спустился поговорить со своей знакомой, которая работала тут врачом. Та подтвердила это, но упомянула, что позже мужчина, как обычно, вышел покурить на улицу.
Третьим, кто вспомнил про лифт, оказался Като Бон из палаты триста двенадцать. Бывший парень журналистки уже давно лежал в этой больнице с травмой позвоночника после серьёзной операции. Выписка была через неделю, а тут он, оказывается, черноволосый и наиболее похож на фигуру с видео по телосложению. Он был левшой, как и предыдущий подозреваемый. Сам он назвал причиной того, что вспомнил про лифт, своё долгое пребывание в больнице, а уход объяснил консультацией с врачом по поводу лёгкой боли в спине. Поговорив с ним, парень ушёл пройтись по коридорам и вернулся уже после нападения первым из трёх подозреваемых, а за ним Хаяси и Наоя.
Опросив весь третий этаж и проверив отсутствие покраски на других этажах, полиция сузила свой круг подозрений до этих троих. Вот вся информация, над которой Шиничи так долго думал, не замечая ничего.
Тук–тук.
— А? — детектив поднял глаза, когда стук в дверь повторился. Парень заблокировал экран телефона, поправил одеяло и улыбнулся, — Кто там?
— Кудо–сан, ваша девушка пришла навестить вас! — захихикал голос медсестры. Смущение Ран можно было почувствовать сквозь дверь.
— Хорошо, заходите!
Дверь открылась, и в палату вошла Ран с небольшим пакетом фруктов. Она кивнула парню, дошла до тумбы и поставила на неё свои гостинцы, прежде чем сбегать за стулом. Уже по её выражению лица было понятно одно — она была на третьем этаже.
— Ран, ты что… была там? — спросил Шиничи, когда она уселась на стул, — У тебя лицо такое, будто…
— Врачи посоветовались и согласились использовать четыре длинных ковра, чтобы по лестницам можно было подняться и спустится, — покачала головой Ран, — Перила лучше не трогать, краска чуть застыла, но не до конца.
— Интересно, почему они хотят свободно ходить по лестницам? — глубоко задумался парень, — Разве это не закрывает следы?
— Ну, видно решили так, — девушка с интересом приблизилась к парню, — Так ты что–то понял, Шиничи?
Когда Шиничи увидел яркую улыбку на лице своей девушки, его сердце в очередной раз влюблённо забилось, словно при их первой встрече, когда она стала его первой и единственной любовью. Он ни разу не забывал о этой улыбке, ярких глазах, о ней в целом — о его Ран. Такие мысли немного освежили, словно расслабляющая ванна или запах морского бриза, говорить стало легче.
— Ну, есть некоторые мысли, — улыбнулся детектив, вновь поднимая телефон с колен, — Для начала о видеозаписи. На ней чётко видно, что убийца держит нож левой рукой, да?
— Да, — Ран немного неуверенно посмотрела в маленький экран. Ей было страшно наблюдать за нападением, — Достаточно уверено. А Хаяси–сан и Бон–сан — левши.
— А что насчёт Наои?
— Он сказал, что развил обе руки, потому как ходил на уроки по гитаре в молодости, но ведущая рука у него всё ещё правая, — девушка задумчиво вскинула голову, — Говорил, что если бы и взял нож, то в правую руку.
— Если только он не пытался запутать следствие, — покачал головой Шиничи. Он перемотал запись немного назад и запустил, указывая рукой на фигуру в плаще, — Так же я заметил, что убийца, появляясь в кадре, начинает кашлять.
— И правда! — каратистка пригляделась к тому, как нападавший тихо покашливал в свой кулак, — Наоя–сан болеет гриппом! Но он никогда не снимает маски…
— Маска могла сыграть ему на руку, но может быть и другой вариант, — детектив стал играться с плеером, мотая запись туда и сюда, подбирая интересные кадры, — Помнишь, когда меня выписали после пулевого ранения? У меня долго сохранялась простуда.
— Ах, и правда! Тогда это может быть Бон–сан, у него выписка через неделю! — Ран помотала головой, пытаясь помочь своему парню в рассуждениях, — Хм, а что насчёт Хаяси–сана?
— О, вот в нём я совсем не уверен, несмотря на явные доказательства вины всех остальных подозреваемых, — Шиничи выглядел особо недовольным этим фактом, — У него ведь сломана правая рука, так?
— Да.
— И как он мог пойти курить с одной рукой, пусть и ведущей?
— Да, кстати… А, может он попросил кого–то у входа поджечь его сигарету?
— Есть такая вероятность, — Шиничи несколько раз кивнул сам себе, потом внимательно посмотрел на Ран, — Нужно уточнить, курит ли кто–то из них и узнать мотивы… Нужно написать Такаги.
Быстрые пальцы детектива стали набирать текст на маленьком экране, а Ран сидела рядом, одним своим присутствием успокаивая и поддерживая молодого сыщика.
***
Уставший дворецкий ещё раз сверился с картой города из маленького интернет–кафе. После недавнего похода в магазин, парень чувствовал себя поразительно подавленным, будто он проработал не один день на стройке. А ведь нужно было закончить ещё одно дело для его старого друга, для чего нужно было найти здание той больницы.
Насколько говорила карта, на пути была известная парикмахерская, маленькая кондитерская, огромный бассейн и парк с кучей разнообразных деревьев, наполненный зеленью до безобразия. Парень запоминал эти места, перерисовывая карту в маленький блокнот, какой можно было купить в любом канцелярском магазине. Он отмечал эти места по разному: сначала схематично, потом добавил немного штрихов и деталей, а за ними последовали письменные подписи, чтобы дворецкий точно не запутался. Только вряд ли бы он смог что–то забыть, ведь их учили не упускать ни детали.
Этот парень не любил разочаровывать тех, кто на него надеялся, потому он был не против перестраховаться хоть сотню раз.
Когда от кофе остался лишь горький остаток, а от яичницы — мелкие крошки, дворецкий поднялся на ноги. Он подозвал официанта, подал ему одну купюру, забрал сдачу и медленно побрёл вперёд, оглядываясь по сторонам с отсутствующим интересом. Казалось, его совсем ничего не беспокоило — даже если бы у него на голове сидел бы пингвин, он бы игнорировал его и продолжал идти в место, куда ему нужно было попасть.
Но вот он остановился совсем недалеко от парикмахерской, увидев зеркало модного бутика. Два шага отделяли его от стекла, которое отражало его неприметную, своеобразную внешность: чуть взъерошенные каштановые волосы, глубокие голубые глаза, аккуратный серый пиджак на белой рубашке с полосатым галстуком, прямые брюки, низ которых был спрятан под чёрные ботинки. Не считая причёски, дворецкий выглядел аккуратно, только вот собственное отражение пугало его. Волей какой горькой иронии он получил это лицо? Специально ли он…
— О, ты? — эта фраза совсем была не похожа на приветствие, но дворецкий обернулся. Он сжался, увидев, кто подошёл к нему.
— Добрый день, — безразлично кивнул шагающий к больнице.
— Я могу проводить тебя до больницы, — предложил внезапный спутник, — Заодно хочу проверить кое–что.
— Что же?
— Хм, — подошедший оглядел дворецкого с ног до головы и улыбнулся, — А ты как думаешь?
Ответ на этот вопрос был ужасно очевиден, но о нём совсем не хотелось думать. Судьба правда смеялась над несчастным парнем.
Но, может, так всё и задумывалось?
***
— Так, — Мегурэ пожал плечами и оглядел трёх недовольных подозреваемых, — Значит, Хаяси–сан, вы утверждаете, что вам дал прикурить убийца?
— Да! — уверенно кивнул мужчина. Рядом с ним стоял криминалист и аккуратно упаковывал пальто в пакет для проведения экспертизы. Её результаты заняли бы время, — Я точно уверен, что я видел человека в этом пальто! Когда я вышел на улицу, я заметил, как человек в этом пальто стоял у входа. Я очень обрадовался, когда у него оказалась зажигалка!
— Есть предположения, кто это мог быть?
— М–м, этот парень молчал, но у него были сигареты, — неуверенно сказал Хаяси. Бон искривился:
— Сигареты и зажигалка есть у меня и у него самого! Он просто себя выгораживает!
Наоя быстро начеркал на бумажке неровной хираганой: «Я курю, но сигарет и зажигалки у меня с собой нет».
— Ты ведь болеешь гриппом, — кивнул Такаги, — Курение во время гриппа весьма опасно. К тому же, мы обыскали твою палату и не нашли ни сигарет, ни зажигалки…
— Вы правы, детектив Такаги, Наоя–сану и правда запретили курить, потому зажигалки у него нет, — улыбнулся женский голос со стороны лестницы. Девушка уверенной поступью спускалась вниз, — Но это не значит, что её нет у Бон–сана.
— Ран–кун!
Шиничи редко просил Ран помочь ему передать его рассуждения, ведь всегда знал, как эмоционально его девушка могла на них реагировать. Вспомнить только тот раз, когда они встретили в горах их учительницу из начальной школы и чем это закончилось — именно с того дня парень зарёкся об этом. Но когда в палату зашёл врач для повторной поверки ноги на отсутствие перелома, Ран сама согласилась передать слова детектива. Получив от него всю информацию, девушка спустилась вниз и встала рядом с полицейскими.
— Я пришла передать рассуждения Шиничи, — улыбнулась она, — Наоя–сана уволили, когда упали его рейтинги, по сравнению с Мику–сан. Хаяси–сан известен, как один из самых больших отаку{?}[На случай, если кто–то ещё не знает, в России термин «отаку» закрепился за ярыми фанатами аниме и манги, но в Японии он используется, когда человек просто увлечён чем–то до фанатизма.] Мику–сан. Бон–сана Мику–сан бросила, когда встретила Миуду–сана.
Наоя коротко кивнул. Бон недовольно сщурился. Хаяси с удивлением посмотрел на девушку.
— А это нормально, что какая–то девчонка передаёт нам рассуждения того известного детектива? — удивлённо сказал он, указывая на девушку. Сато невольно засмеялась, Такаги слегка смутился:
— Это его девушка, — сказал он.
— И это значит, что ей можно доверять?
— Советую не возникать, — резко отчеканила Сато, — У неё чёрный пояс по каратэ.
— Офицер Сато! — смущённо улыбнулась Ран. Когда она снова повернулась к парням, те удивительно быстро присмирели, — В общем, пока Шиничи проверяет врач, я хочу передать его слова.
Полиция довольно переглянулась, а подозреваемые с непониманием на лицах наблюдали за тем, с каким уважением блюстители закона слушают, казалось бы, обычную девушку, которой, по факту, верить не стоит.
— Шиничи считает, что убийца, — на секунду Ран подумала о том, чтобы театрально указать на убийцу пальцем, как её парень, но так же быстроотказалась этой идеи, и просто посмотрела на Наою, — Вы, Наоя–сан!
— Что?!
Удивление прошлось по лицам присутствующих от заинтересованной полиции до шокированных медсестёр. «Больной Наоя, только недавно отсидевший свой срок?» — об этом думала добрая половина присутствующих, другая же просто слушала.
— История с курением проста — чтобы нельзя было определить голос, достаточно молчать, а подозрения с Наои можно убрать зажигалкой и сигаретами, — улыбнулась каратистка.
— Постой, ты хочешь, — Мегурэ вскинул брови, — То есть, Кудо–кун хочет сказать…
— Наоя–сан и Бон–сан в сговоре.
Ран говорила это уверенно и спокойно, подозреваемые удивлённо переглядывались. Хаясе вовсе потерял дар речи, посматривая то на полицию, то на медсестёр.
— Всё весьма просто, — продолжила девушка, — Один сбежал по лестнице, другой вспомнил о лифте — оба спешили на встречу с друг другом. Бон–сан, до консультации, украл два одинаковых пальто из одной из комнат, а Наоя–сан, тем временем, обеспечивал своё алиби в магазине. А вы, Хаясе–сан, выходили на улицу не в первый раз, так?
— Да, он часто курит, — пикнула медсестра, — То есть…
— Эти двое знали, что он ищет у кого можно прикурить. Бон–сан надел пальто и пришёл покурить с Хаясе–саном.
— Что? Это глупо! — этих слов почти никто не расслышал, но на кашель мужчины обернулись все. Говорил именно он, — Какие доказательства вы можете предоставить?
— Ваша обувь, — спокойно сказала Ран.
Наоя замер. Он выставил руку вперёд в немом вопросе, но девушка замолчала, словно выжидая чего–то. Её рука замерла в недвижимом положении, а потом потянулась за телефоном, но не успела.
По ковру, покрывшему лестницу вверх, быстрым шагом поднимались два криминалиста. Они вбежали в коридор: один встал рядом с Такаги, другой подошёл ближе ко всем и сообщил результаты экспертизы:
— Реакция на люминол сработала, на обуви Наои есть следы первой отрицательной группы крови, — кивнул он, — Это совпадает с группой крови Юки.
— Вы могли избавится от пальто, но не подумали, где достать обувь, да? — улыбнулась Ран, — А, когда надумали, было поздно, и вы просто вытерли всё, да?
— Я… Я просто…
— Шиничи сказал, — тон девушки девушки становился всё тише, — Что вы вынашивали месть в тюрьме… Но зачем? — её вопрос был искренним, — Зачем вы хотели…?
— Да потому что это несправедливо, это неправильно! — успел прокричать Наоя, прежде, чем его голос сорвался. Громкий кашель прошёлся эхом по белому коридору, — Я… — местоимение превратилось в хрип. Мужчина хотел сказать всё, но не мог.
Его заковали в наручники и увели, а Ран смотрела ему вслед с непониманием. Сколько дел она не видела, девушка никогда не понимала смысла мести.
***
— Ран, ты всё? — улыбнулся Шиничи, откладывая телефон. Девушка кивнула ему и быстро сбегала за стулом.
— Да, — немного недовольно сказала она, — Но я всё ещё не понимаю, как можно настолько хотеть мести, что убить?
— Думаешь, я понимаю? — пожал плечами детектив, — Я сам не имею понятия.
В палате повисла тишина. Шиничи смотрел на Ран с благодарностью и обожанием, она же гладила его руку, будто успокаивая. Уже скоро дело будто забылось, а новые сообщения от Такаги показались мелочью.
— Как нога? Нет перелома?
— Обошлось. Всего несколько дней, и я вернусь домой.
— Я буду ждать тебя! — её лицо будто засияло миллионом огней, — Хочешь, сделаю лимонный пирог в день выписки?
— Ран, — Шиничи произнёс её имя на выдохе. Он чувствовал себя таким счастливым, что его следующий вопрос прозвучал помимо сухой воли, прямиком из сердца, — Почему мы ещё не женаты?
Минутное замешательство состроило на лице Ран странную гримасу, пока сам Шиничи не понял, что он спросил. Смущение накрыло его лицо, прилив крови к щекам, но парень медленно переборол его и взял девушку за руку. Он не хотел делать предложение так глупо, а планировал ресторан, кольцо и одно колено, однако раз так:
— Извини, что так неромантично! — он засмеялся, пока на лице каратистки выступали слёзы.
— Ты… ты идиот! — она бросилась в его руки и прижала его к себе. Он мягко обнял её.
— Знаю…
— Придурок…
— Да, — он отстранился, чтобы их глаза снова встретились, — Я люблю тебя.
Их губы встретились, чтобы двое насладились своим интимным моментом, не зная, что под большим окном стояли двое зрителей. Ни один из не интересовался их любовной историей, причина их присутствия здесь была иной.
Один, что стоял чуть поодаль, вне поля зрения окна, отвел безразличный взгляд от пары в сторону и бросил маленький камушек другому, что был под окном. Тот схватил камень в руки, сжал в кулаке, посмотрел на стекло и с неуверенностью во взгляде бросил его в окно третьего этажа. Камень летел неровно и ударился в палату больного старика на втором этаже, который читал книгу. Тот на секунду посмотрел на парня, сщурился и махнул рукой, вернувшись к чтению.
Странному дебоширу подбросили ещё один камень, но на этот раз парень отошёл подальше. Он хорошо замахнулся и попал в нужное окно. Пара не обратила внимания на первый камень, второй же показался ей странным.
К окну подошла Ран и уставилась вниз, а Шиничи только обернулся и сразу полез за очками, когда–то подаренными ему профессором Агасой.
— Эй, — вскинула бровь девушка. С улицы на неё смотрел… Кайто? — Это… Кайто–кун?
— Кайто? — переспросил Шиничи, когда надел очки. Быстро нащупав кнопку, он поигрался с масштабом: и правда, под больницей стоял взъерошенный шатен, — Действительно он… А почему он кинул камень в окно?
— Может, он хочет о чём–то поговорить? — Девушка коснулась и форточки и немного приоткрыла её. Она прокричала в щель, — Кайто–кун, это ты?!
Сначала показалось, что парень никак не отреагировал, но потом слова девушки донеслись до него. Он удивлённо вскинул брови, будто не понимая, к нему ли девушка обращается, как вдруг осознание пробежалось по его плечам. Лицо расслабилось, руки опустились, а парень развернулся, побежав в сторону от окна.
— Э? — удивилась Ран.
— Он ушёл? — вторил ей Шиничи. Он попытался подняться, но боль в ноге не позволила, — Ой…
— Шиничи!
Девушка бросилась к парню и стала расспрашивать о больной ноге, тем временем, как дворецкий уже стоял рядом со своим спутником. Последний заинтересованно улыбался:
— Интересно…
Но парень ничего не ответил на это. Он пришёл сюда по другому делу и уходить ему рано, потому он повернулся обратно к дороге. Его спутник последовал за ним.
— Это не займёт много времени у тебя, верно?
— Тебе снова нужна моя помощь?
— Да нет, просто интересуюсь, — его спокойная улыбка не внушала доверия, — Удачи тебе.
— Да, тебе тоже, — сухо сказал дворецкий уходящей фигуре, — Удачи…
Комментарий к 57. Нужна ли вам месть? Часть 1
Вот такой подарок для вас под ёлочку ;)
К слову, о новых идеях для следующих работ. У меня есть идея для длинной повседневной комедии о ШинРан и КайАо без стекла. Вы за или больше предпочитаете дарк?
Ну, а мы увидимся в следующей главе, до встречи и всего наилучшего!
========== 58. Нужна ли вам месть? Часть 2 ==========
Комментарий к 58. Нужна ли вам месть? Часть 2
Добрый денёчек!
Эта глава завершает линию Шингу, Юки и Мику. Только вот был ли Шингу яндере или нет…?
Приятного прочтения!
Шингу ещё с детства понимал, что нельзя просто так получить то, что тебе нужно, будь это новая игрушка, внимание придирчивой толпы или симпатия красивой девочки. С самого юного возраста он был тем, кто видел несовершенства мира с многих сторон и медленно осознавал, что нельзя просто так получить желаемое. Для этого нужно стараться, бороться за своё место, а, достигнув его, ставить пароль и возводить стены — парень привык к этому. Он достигал то, что считал нужным, любыми способами, для него не было «благородства» или «грязи», лишь цель и средства её достижения.
Шингу был воспитан так… а, может, он и родился таким.
Он умел быть милым, рисовать яркие цветы и белоснежный снегопад, он чувствовал к вечно доброму Муку самую искреннюю дружбу, на которую был способен, и никогда бы не подверг его опасности, но это была лишь одна сторона медали, аккуратный орёл. На шершавой решке прятался его тайный эгоизм и желание получать желаемое во что бы то ни стало, будто страшный секрет, как тела в каморке Синей Бороды. Шингу не был хорош или плох, идеален или отвратителен, ему не шло ни белое, ни чёрное — его цветом был насыщенный серый.
Когда он только попал в школу, одноклассники совсем не заметили его, до него и так было много проблем. Однако организаторы быстро приметили его. Они видели в его взгляде то, что было нужно им — мальчика, который не будет задавать вопросы, того, кто не будет колебаться, если ему нужно будет убить, чтобы выжить, похожего на самих организаторов, но ещё маленького и податливого. Он был идеальным кандидатом для помощи в их мерзких, подпольных делах.
Около месяца важные фигуры школы втирались к нему в доверие, используя разные методы, чтобы потом просто завести его в квартиру «дедушки» и познакомить с ним. Шингу сразу высоко поднял глаза на странного человека перед ним.
«Молодой старик» — только такое определение подходило к описанию загадочного мужчины. Его лицо было морщинистым, поза и походка сгорбленными, но он не был седым, да и не отличался мудрым взглядом, как и тучностью, наоборот тело незнакомца имело удивительно атлетичное сложение. Этот «старик» мог показаться милым, но то, что он вёл себя так, совсем не отменяло его преступных увлечений. Он выгодно перепродавал дефектных дворецких важным клиентам, получая за это серьёзные проценты, как посредник между школой и чёрным рынком. Через него всё было в сотню раз выгодней.
Так Шингу, со временем, привык к расчленённым телам и только на бумаге позволял себе вспоминать, что считается неверным в обществе. На тот рисунок с мальчиком и окровавленными деньгами он потратил не один час свободного времени и не был удовлетворён результатом, но успешно вылил свои чувства на пустой, сухой лист, который не будет спрашивать, можно ли говорить о таком или нет, не будет ругать или возникать.
Однако с каждым рисунком в мальчике пробуждался эгоист, ведь недостатки других людей казались ему гадкими, противными и мерзкими, пока он сам был обычным помощником. Убил одного свидетеля, заподозрившего неладное, с помощью садовой лопаты? Это был его способ выжить, вынужденная мера, а других детей он не понимал. «Разве они не знают, кто на самом деле виноват? Разве их не больше, чем организации школы? Разве они не могут попытаться сделать что–то, чтобы спастись?» — он опрометчиво задавал такие вопросы, совсем не замечая, что был одним из них, таким же мелким, наивным, с промытыми мозгами и желающим, чтобы его не трогали и не доставали.
Примерно тогда, когда этот сорняк эгоизма пророс в его сердце, он встретил Юку. Она была яркой девочкой, которая всегда помогала сиротам и не знала бед. Шингу часто сравнивал её с желе — упругое, мягкое, с ароматным запахом, которое так и манит к себе. Мальчик медленно влюблялся, чувствуя желание быть с ней всегда и никогда не слышать её имя из уст других. Тогда он понял дух соперничества с другими учениками, но лишь когда дело касалось Юки. Он был беспощаден в такие моменты, до «Пазла» и после него.
«Пазл» стал его точкой срыва. Вид Юки под завалами сцены стал кнопкой, которая включила режим ярости. Шингу уже не разбирался кто есть кто — были он, Юка и твари, которые ничего не заслуживают. Он не знал хороших людей, он мог убить любого из пистолета за своей пазухой и никогда бы не задумался, зачем ему это было нужно. «Ради Юки», «он не заслуживает жить» — такие мотивы заставили бы зрителя детектива закатить глаза, но иногда люди проще, чем кажутся.
Шингу всегда легко находил недостатки людей, пока не узнал, кто такой Кайто.
Это знакомство было поздним, но ярким, ведь на общем фоне сын погибших супруг Куроба очень выделялся. Его ненавидели почти все, но он наивно улыбался и веселился, будто выискивая себе друзей и поддержку. Он мог отключиться со слезами на глазах от боли и встать с широкой «лыбой» на половину лица. Он был стойким, хотя и его можно было сломать при сильном желании и хорошей тактике.
И этот взгляд, выискивающий за что зацепиться. «Если бы этот парень влюбился, он бы пошёл по головам», — усмехался Шингу, когда рисовал его, читая его файл в кабинете директора: «Хм, интересно, что бы это была бы за девушка?». С таким вопросом на уме, парень нарисовал ровный вопросительный знак напротив портрета Кайто, пока фантазия подсказывала ему разные образы.
А потом Шингу совершил свою ошибку, убив самого крупного барона чёрного рынка на тот момент. А как ещё он мог поступить, когда тот угрожал ему ножом? Выход из программы сирот наоборот был счастьем для мальчика — теперь он сменить имя и расти с Юкой вне всего безумия.
Так родился Такаши Миуда, который стал совсем другим человеком — более весёлым, общительным, успешным. У него появились знакомые, друзья, приятели, приёмный отец, сложная учёба в медицинском университете, а в одну из его смен в баре к нему подсела Мику. Тогда она была ещё новичком в журналистике, да и у Шингу не было ни малейшего желания строить отношения с ней.
В тот же день они переспали. Как? Разговоры, беседы, симпатия. Шингу сам не знал, почему пошёл за пьяной девушкой, но Мику привлекла его. Его чувства к ней не стали такими же сильными, как с Юкой, но они были настоящими, без притворства. Возможно, его первая любовь к Юке давно прошла, оставив лишь нездоровую одержимость, а Мику была той, кого он должен был встретить годами позже? Парень не утверждал ничего наверняка.
Ему казалось, что он легко понимал женщин, умел мыслить от их лица, и его фанфики, написанные от скуки, расходились на «ура». От них даже был пассивный заработок{?}[В Японии додзинси и новеллы по манге, аниме и играм продают прямо в магазинах. Сколько я слышала, это незаконно, но на это закрывают глаза. Так же я встречала платные додзинси и новеллы на одном из японских сайтов.], иногда не маленький, если его новелла выстреливала. А подработка барменом была самой оплачиваемой и неприметной, пусть Миуде не рекомендовалось употреблять алкоголь, как человеку с одной почкой. К донорству Шингу прибегать не хотел — это навевало ненужные воспоминания.
Такаши Миуда мог жить спокойной, размеренной жизнью, но дворецкие, которых он ненавидел, выпустились, а некоторые организаторы сбежали от кары закона. Ещё один срыв был неизбежен, после чего тринадцать человек лишились жизни, вместе с повешенной на плечи Шингу учительницей французского.
«Тринадцать жертв. Я убил тринадцать жертв», — думал он, смешивая коктейли: «И всё равно ни Юка, ни Мику… ничего не говорили мне». Шингу не считал такое самим разумеющимся, но и не волновался о психическом здоровье своих девушек.
Его глушило обычное человеческое любопытство.
***
Юка в глубине души считала себя дурой, но не могла перестать смотреть на Шингу, потому даже не старалась. Он протягивал к ней свои руки в острых шипах, а она тянулась в ответ, укалываясь и улыбаясь. Если это были те самые нездоровые отношения, от которых нужно было бежать, Юка бы указала на обрубки своих ног.
Он не был для неё возлюбленным, скорее… старшим братом в костюме рыцаря.
Даже их первая встреча походила на ситуацию «дама в беде»: к Юке пристал ещё агрессивный Широ, когда подумал, что девушка украла его деньги, а Шингу оттолкнул его и бросил ему в лицо его кошелёк. Типичный сюжет для школьной драмы, где началась бы драка, закончился в тот же момент — Широ подобрал кошелёк и спешно удалился. Он легко забыл про этот конфликт, сосредоточившись на найденных деньгах, и Юка смогла выдохнуть.
Всё, чем она могла поблагодарить своего спасителя, это домашним печеньем своей мамы, за которым он медленно и нехотя разговорился, выдумывая одну и ту же легенду, которая от зубов отлетала у всех сирот с программой «помощи». То, что у них всё хорошо, бывают личные конфликты, но их мирят, как им было весело на последней поездке, кто его лучшие друзья (Шингу всегда называл Муку и случайное имя, другие всегда использовали случайные имена), что он ел на завтрак — такие мелочи отводили глаз от кошмара, в котором они жили, а Юка была маленькой девочкой, которая бы никогда о таком не подумала. Она просто хотела подружиться со смелым мальчиком.
Вот только их дружба не привела ни к чему хорошему. Уже скоро организаторы обратили внимание на Юку — её талант в написании коротких рассказов для одноклассников показался им неплохим и, раздумывая над общей обязательной пьесой для сирот и необязательной для нескольких девочек на добровольной основе, они обратились к ней. Серьёзный сюжет пьесы был в новинку для девочки и раззадорил её фантазию, явив в итоге то, что получилось. Результат понравился юной сценаристке, она согласилась участвовать в пьесе без колебаний.
А в итоге её увезли на скорой и посадили в инвалидное кресло.
Даже если она хотела встать, она не могла. Девушка сильно завидовала людям с врождённой инвалидностью, вроде Нагисы — они не умели ходить с рождения, Юка же помнила, как её маленькие ступни наступали на пол школы, как она бегала на физкультуре и мотала ногами во время скучных уроков. Мама сочувствовала ей, тётя кивала, бабушка охала и ахала, а Шингу, уже как Миуда, не отходил от неё.
Он рассказал ей о своей новой личности, как только организаторы подготовили все необходимые документы для её создания, а завуч оформил опеку над новым сиротой. В детстве Юке показалось это забавным, она ещё не понимала, что происходило вокруг её. Взрослые проблемы казались не серьёзней детских, пока девушке не исполнилось тринадцать лет.
В этом возрасте умерла её бабушка. Похороны были долгими, красивыми, все плакали в три ручья, кроме одного человека. Сквозь затуманенный слезами взгляд Юка навсегда запомнила образ Шингу, стоящего перед гробом с безразличным лицом. Это не была ни маска, ни сдержанность, парень просто ничего не чувствовал и даже не пытался притворяться. Таким же он остался на похоронах её тёти, а потом и родителей.
У Юки больше не было родственников, да и друзей тоже — без него она осталась бы одна.
Он мог дарить ей подарки, звать на прогулки, смотреть с ней фильмы, а иногда нежно целовал её в щёку, на что она улыбалась. Юка не пыталась отталкивать его или кричать, она просто… терпела? Считала это нормальным? Мысли в её голове давно перемешались.
Она знала, что это не любовь, но никак не пыталась донести это до Шингу. Ей нравилось, что он рядом, даже если он иногда переходит черту и без согласия целует её. Сначала она хотела что–то сказать, но потом забывала.
— Шингу, почему ты, — всё, что она могла сказать, прежде чем он обрывал её:
— Потому что я люблю тебя.
Юка доверяла Шингу, но не верила.
Она знала об убийствах, мотивах, крови, в которой иногда пачкалась его одежда, но не пыталась ничего сказать.
Он заботился о ней, но врал — это были все их отношения, только и всего.
***
Мику не знала о школе «Дворецкий в Белом» ничего сверх того, чего не было в новостях. После первой встречи с Миудой, она не могла допустить и мысли, что та школа и он как–то связанны. Она просто зашла в бар, напилась, а проснулась в кровати бармена. Его трезвый вид удивил её, хотя она не предполагала, что он вообще не пил в тот вечер, а просто согласился на её предложение.
После того дня они могли сгладить углы и разойтись, но этого не случилось. Сначала они сталкивались в одном и том же кафе, когда он возвращался с работы, а она приходила писать курсовую, потом их познакомил Сайто, когда гулял с Луизой и старым знакомым юным приятелем Но. Все пятеро нашли общий язык, а Мику без задней мысли стала флиртовать с Миудой, раз на то пошло, на что тот спокойно отвечал. Его спокойствие иногда поражало, но девушка и вправду чувствовала симпатию к новому приятелю, потому была инициатором их отношений.
Миуда согласился и быстро изменился.
Когда она переехала к нему в его небольшой частный дом, он стал более весёлым и лёгким, даже милым. Мику скинула это на характер, что ей даже понравилось, но потом начала замечать странности. Пусть он и учился в медицинском университете, да ещё и подрабатывал, парень иногда прогуливал и пропадал надолго, занимаясь непонятно чем. К тому же у него был друг, про которого она совсем ничего не знала, кроме имени Муку.
Может, Мику и не любила детективы, но она была хорошим журналистом.
Иногда она замечала в подвале ножи или пилы, а то и какие–то флаконы. Первые с кухни не пропадали, другие не были похожи на духи и, к тому же, кто бы стал прятать духи в подвале? Так же, стоило ей иногда зайти в его комнату, она замечала старую коробку и позволяла себе заглянуть туда. Обычно там ничего не было, лишь старый картон, который уже не такой яркий, как раньше, но иногда там лежала какая–нибудь сложенная рубашка, перепачканная в красной, засохшей жидкости.
Забавно, но в первый раз Мику даже не коснулась её и закрыла рубашку крышкой. В тот день Шингу готовил для неё завтрак и не раз пачкал одежду в томатном соусе, который был очень похож на эту жидкость. Сославшись на это, девушка не стала разбираться в происхождении странной жидкости, однако потом, месяц спустя, снова увидела ту же рубашку, уже с другой формой пятен. «Может её стирать надо, а не в коробке прятать?» — с такими мыслями, она подняла эту одежду и тут же почуяла чуть засохший, металлический запах крови.
Всё было так очевидно, что не было никаких вопросов, однако Мику даже не попыталась что–то сделать. Она сложила рубашку обратно и забыла о том, что только что видела. Потом вскрыла архивы, проверила всё по знакомым и догадалась до правды, но всё равно молчала.
Миуда быстро очаровал её. Он казался ей интересным, заботливым, нежным, совсем не как её дед в детстве. Отца у девушки не было, а единственный мужчина был строгим и наглым. Когда–то его не взяли в армию, хотя он мечтал о ней с детства, и это сорвало ему крышу. Дома всегда были требования, режим, задания, а Миуда был полной противоположностью: умел баловать, позволял ленится и вежливо разговаривал. Мику не могла думать о ком–то другом и попалась.
И она, и Юка покрывали Шингу своим молчанием, а теперь хотели мести… Но ради чего?
***
— Юка, напомни, как мы так умудрились? — недовольно протянула Мику, взмахнув рукой. Юка цокнула языком.
Они лежали в одной палате для двух человек на третьем этаже. Инвалидка поглядывала на своё кресло и накрывала обрубки ног тонким одеялом, медленно ворочаясь, а журналистка листала ленту новостей в телефоне. О преступлении, совершённом в отношении них, было известно всем.
— Хм, интересно, чья это вина…? — спокойным тоном спросила Юка. Её соседка замотала головой, как от стыда.
— Ну, знаешь, я не знала, что мой бывший коллега на такое пойдёт! — возмутилась она, — И, кстати, я говорила, что такой, как ты, лучше не участвовать в поисках.
— Что? Раз ног нет, я сразу пошла к чёрту, да? — Юка редко вскипала, — Знаешь, мне вообще не стоило связываться с тобой.
— И к кому бы ты обратилась?
— К Муку. Или к Нагисе.
— Муку? Да он ничего не скажет, он же его лучший друг! — сказав это, Мику бросила телефон на тумбочку и откинулась назад, — Но кое–что мне наверняка понятно — подозреваемых двое.
— Кайто и Тоя, да?
— Кайто и Тоя.
В палате не было стойкого больничного запаха, но белизны стен и твёрдости кровати хватало с лихвой. А в темноте ночи атмосфера становилась ещё мрачнее, особенно с полной луной, выглядывающей из окна. Юка свистнула, посмотрев в окно, и повернулась к тумбочке Мику.
— Эй, достань дневник.
— Сейчас.
Мику потянулась к тумбочке, где лежала сумка, с которой они гуляли по улице. Половину еды они съели, другую — оставили, а под ней спрятали маленькую тетрадку, в которой Шингу записывал все свои мысли. Девушки искали среди строк всё подозрительное или то, что казалось подозрительным, и проверяли по сотне раз. А найти нужную информацию, тем более понять, кто подозрительнее, было сложно, ведь Шингу сделал нечто весьма озадачивающее.
— Ты тоже не понимаешь, зачем он сделал? — мрачно выдохнула Мику и перекинула тетрадь Юке. Та посмотрела на текст и кивнула:
— Да, я понятия не имею, по какой причине он мог быть таким опрометчивым, — она, не улыбаясь, листала страницы, — Вечно аккуратный и эгоистичный Шингу внезапно решил помочь своему будущему убийце — никогда в это не поверю!
— И я тоже, — буркнула Мику, откидываясь на свою койку.
Луна всё ещё сияла в окне их палаты, как вдруг… стук!
— А, что это? — инвалидка чуть приподнялась, — Будто в окно камень кинули…
Стук, стук!
— Смотри… Мне показалось, или реально камень? — Мику переводила взгляд с соседки на окно. Стук становился всё более частым, — А как я встану–то, а?!
Журналистка попыталась сделать над собой усилие и хотя бы вернутся в положение сидя, но раненная нога заныла, и девушка громко простонала. Стук снизу внезапно прекратился, сменившись на какое–то шкрябанье. Долгое время оно было тихим, однако медленно и верно поднималось к их окну. Когда Юка хотела указать на это, в окне уже появился человек.
Немного растрёпанные каштановые волосы прибавляли ему неаккуратности, хотя серый костюм наоборот, был похож на творение дизайнера–перфекциониста. Сам держался за какую–то верёвку и смело поднимался по стене, не страшась ночи и темноты. Когда он добрался до приоткрытого окна, он толкнул его и ввалился в комнату. Там он отряхнулся и прикрыл окно, чтобы не чувствовать прохладного ветра.
Девушки смотрели на него с непониманием. Каждый раз его лицо, которое только приближалось, казалось разным, пока Юка не догадалась включить настольную лампу. Стоило ночному гостю приблизится, инвалидка догадалась, кто это.
— Муку? — тихо спросила она. Парень немного выпучил глаза, но кивнул и подошёл к узнавшей его пациентке поближе. Его взгляд опустился к тетради.
— Дайте мне её, — сказал он, протянув руку. Юка посмотрела на тетрадь, и на парня, прижав к груди первую.
— Я хочу выяснить, кто это был…!
— Вы сами поняли, почему не можете это выяснить, — сухо отчеканил Муку, — И Вы тоже, Мику–сан.
— То есть, ты читал его?! — проронила журналистка, — Но зачем он тебе?
— Надо для закрытия дела. Полиция считает его потерянным, — парень говорил совершенно без эмоций, — Вы отдадите его мне?
— Но как мы найдём убийцу?!
Ночной гость посмотрел на инвалидку, лицо которой перекрасилось от ярости, на журналистку, которая метала в него воображаемые молнии, и опустил голову. Его безэмоциональный тон внезапно стал мягким, а заданный вопрос — острым:
— Вы серьёзно его любили?
Если бы Муку сам отвечал на это вопрос, он бы назвал Шингу другом, но не сказал бы, что лучшим. Скорее, он был бы худшим, но надёжным, который всегда выручит и поможет. К тому же Муку не умел думать о таких вещах, потому мысли в его голове редко доходили до логического конца, и чаще обрывались, только появившись.
Зато девушки всколыхнулись, замерев в неестественных позах: Юка держала тетрадь на уровне с головой, будто замахивалась ей, а Мику выставила вперёд ладонь пальцами вниз. Обе погрузились в мысли.
Юка видела в Шингу надёжность — человека, который держал обещания, данные ей, в ответ на что она… молчала об убийствах, которые он совершал. «Я делала это просто за его заботу, хотя он был эгоистом, который иногда сразу делал и ничего не спрашивал. В такие моменты он был мерзким, но я привязалась к нему из–за того, что… мы пережили? Почему я вообще любила его?» — мысли перемешались: «А я его любила…?». Девушка не могла отсортировать эмоций — она думала о причинах и не могла прийти к выводу, потому медленно опустила дневник на колени. Муку тут же подошёл к ней и взял тетрадь, но инвалидка уже не сопротивлялась. Она уставилась в пол.
Мику тоже задумалась, увидев перед глазами покойного дедушку. Он отвратительно обращался с ней и её мамой, но стоило на горизонте появиться бабушке, как он становился шёлковым и нежным. «Неужели я просто была моей бабушкой и не замечала, что все остальные встали на моё место?» — задумалась она: «Я наслаждалась тем, как он мил со мной, не задумываясь, что некоторые милые парни могут быть… такими». Журналистка сжала часть одеяла в пальцах. Вздох сорвался с её губ, разрушив тишину комнаты.
Она обратилась к Муку, который уже развернулся к окну.
— Эй, Муку, — тихо шепнула она, — Он с тобой… тоже был мягок? Ты по доброй воле ему помогал?
Муку на секунду уставился на них с удивлением в глазах, а потом отмахнулся и сделал несколько шагов к окну. Он успел раскрыть его, прежде чем бросил последнюю фразу:
— Я всё ещё не понимаю, почему я пытаюсь помочь каким–то людям, — он говорил это честно, и это было правдой.
Мику и Юке оставалось лишь смотреть и слушать, как он спускается вниз и уносит тетрадку с собой. Девушки посмотрели друг на друга — обе без слов поняли, что о том, за что им мстить или нет, ещё нужно подумать.
Свет полной Луны дружелюбно подмигнул им, а потом ночное светило поднялось выше, исчезая из их поля зрения.
***
— О, ужас, о, горе мне! — пропел Даичи уже на середине чтения полицейских архивов и других документов, связанных с Шингу, — Мне бы ещё за это платили, я бы озолотился!
Даичи часто проклинал свои связи в полиции, особенно когда ему не хватало денег, а его умоляли помочь за две шоколадки и шарик для младшего сына. Иногда, если работа интересная, врач соглашался, если нет, его приходилось уговаривать на маленькие суммы, хотя некоторые дела были настолько сложны, что за них можно было срубить миллион, как с Шингу. Вся его тонкая психология была кладезю для размышлений и рассуждений, как у других убийц или просто необычных личностей.
Вот только улик для помощи следствию в поимке его бывшего «подельника» не было никаких: убийца был аккуратен, скрытен и хорошо страховался. Свидетели не видели ничего подозрительного или их вообще не было, а иногда дело просто вставало в тупик.
— Так, значит Чин задолжал Тое денег, — Даичи быстро занёс это в свой блокнот и тут же отвлёкся на стук в дверь, — Да, кто там?
— Муку, — послышался голос за дверью. Врач ухмыльнулся:
— Заходи!
Дверь открылась, и оттуда вышел парень. Он аккуратно причесал волосы, надел футболку и шорты до колен и почти за полминуты добежал до кресла. Когда он уселся, он опустил руку в сумку на своём плече и вытащил маленькую тетрадку.
— Вот, я принёс дневник Шингу. Я нашёл его у Юки дома, — безразлично улыбнулся парень, — У нас, как обычно, долгий сеанс, можете прочесть его прямо сейчас.
— Оу, ну если тебе не будет неудобно, — неловко начал Даичи, и был оборван коротким:
— Ничуть.
Психиатр посмотрел на тетрадь. Её простой вид совсем отличался от старого дневника Шингу, потому мужчина сомневался в подлинности дневника, пока не открыл его. Почерк тот же, манера речи та же, а мышление почти не изменилось. Можно сказать, стало даже резче, но это только вначале.
«Записи об убийствах, сочинения о ненависти… О, а вот тут необычная запись!» — мужчина остановил внимание на коротком абзаце. Имени указанно не было, лишь странное и короткое обозначение загадочной персоны:
«Сегодня ! заглянул в бар, в котором я работаю. Он потратил столько денег, совсем разбаловали его в приёмной семье. Но я вижу, что он ни капли не изменился, всё такой же гнилой внутри. Даже обидно, что у нас ему понравилось, не хочу возиться с ним.
Надеюсь, что он меня не узнал»
«Деньги, гнилой… Тоя?», — покачал головой Даичи: «Понятно, отсюда начинаются записи о нём…». Врач внимательно читал страницы, аккуратно перелистывая одну за другой, а Муку спокойно ожидал его. Психиатр иногда поглядывал на пациента, но его взгляд то и дело цеплялся за записи, где подтверждалась вся информация, которая могла нагнать подозрений на Тою.
«! ходит в мой бар уже неделю. В последнее время он часто задерживает на мне свой взгляд. Не думаю, что он мог запомнить меня, однако от такого, как он, можно ожидать чего–угодно. Страшно даже представить, что ему может взбрести в голову»
«! сказал Миуде, что слышал о нём. Уверен, что он в курсе моей личности, но почему–то не собирается говорить об этом. Может, всё–таки ему это не нужно? Хотя он может сесть мне на шею с минуты на минуту. Лучше быть осторожным, а ещё вежливым. ! ненавидит, когда ему перечат. Не могу не согласится с такой позицией»
«Может, для Шингу такая упёртость была хорошим качеством?» — покачал головой Даичи. Его взгляд снова забегал по страницам, цепляясь за разные записи и резко остановился на одной из них. Обозначение, указанное в ней, было знакомо мужчине.
«Видел ? сегодня. У него всё хорошо. Посмотрим, надолго ли.
Но, кажется, он работает в отличной семье»
«Вопрос… Так Шингу обозначил Кайто в своём дневнике», — кивнул мужчина сам себе, поглядывая на то, как Муку начинает ёрзать на стуле. Психиатр перелистывает ещё несколько страниц, где узнаёт лишь подробности убийств и скучной жизни Такаши Миуды, цепляется за все записи и наконец находит что–то, что отличается от всего другого.
Глаза Даичи слегка расширяются, он даже поднимает тетрадку ближе к глазам, но не различает известных обозначений.
— Он… серьёзно? — обычные слова становятся похожи на ругательства, — Что за?
«Сегодня ночью меня вычислили. Что ж, должен признать он неплохо сработал. Он ничего не сказал мне, но я думаю, что теперь мы точно спокойно не разойдёмся.
Думаю, что мы можем договориться»
«А он был самоуверен», — покачал головой мужчина: «Но он не использовал обозначений… Это не могут быть не они. Что за поблажки? Неужели, и по дневнику не понять, кто преступник?».
Даичи тяжко вздохнул, на что Муку уставился на него с непониманием. Пациент попытался вытянуть руку, но психиатр сделал это быстрее, махнув ладонью. Парень вновь сел в выжидающую позу, а врач, быстро прочитав все подозрительные записи, остановился на последней, на первый взгляд ни капельки не подозрительной:
«Сегодня после смены иду к Юке, а потом ночью стоит навестить того парня. Это давно было у меня в планах, он как раз остался один сегодня.
Выхожу вечером»
После этой записи Шингу не смог убить одного из дворецких, а потом оказался предан и убит. Никто не знает и никогда не узнает, о чём думал, когда умирал. Полиция перерыла все возможные места, но безразличность Шингу к другим сыграла на опережение. Все надеялись на дневник, который поставит точку, а он лишь добавил новую запятую.
«То есть нам… ждать, пока убийца совершит ошибку, да?» — когда Даичи посетила такая неприятная мысль, он болезненно сморщился: «Но появится ли убийца снова? Его преступления очень хаотичны…».
— Даичи–сан?
— А?
Психиатр совсем забылся в психологии убийц и только–только вспомнил, сколько времени он отнимает у того, кому его сеансы действительно нужны.
Муку всё ещё очень мягкий парень, не различающий, кому надо и не надо помогать, и почти не способный принять собственное решение, похожий на мягкое желе, которым Шингу видел Юку.
— Прости, задумался, — Даичи собрал документы и оттолкнул их от себя на край стола, — Ты не против, если я задам любопытный вопрос? Сейджи–кун кое–что сказал мне.
— Да? — Муку неудобно поёрзал на стуле. Сначала он беспокоился о вопросах, связанных с убийствами, но, услышав имя одного из членов семьи, где он работал, в непонимании уставился на психиатра.
— Он сказал, что вчера утром, пока ты ходил в магазин, одна милая девушка хотела с тобой познакомиться и даже дала тебе свой номер, — протяжно пропел врач, широко ухмыляясь.
Пациент выпучил глаза, заалел и стыдливо отвёл взгляд. Его голос был тихим и поломанным:
— А э–это… правда важно?
Даичи усмехнулся.
— Важнее некуда!
Комментарий к 58. Нужна ли вам месть? Часть 2
Дорогие читатели, минутку внимания! Я решила немного поправить план, так что теперь до концовки остаётся, барабанная дробь, ШЕСТЬ глав! Круто, да? Думаю, так успею закончить до 5 февраля, хых… Может финал и пораньше выйдет)
И да, следующая глава станет приквелом к финальной арке, так что не пропустите!
Спасибо за прочтение, увидимся в следующей главе! <3
========== 59. Ещё одна любовная история? ==========
Комментарий к 59. Ещё одна любовная история?
Добрый день!
Ещё на этапе плана эта глава казалась очень длинной, хах… Записывайте мой рекорд в 20 страниц хд
Приятного чтения вам)
Муку быстро полюбил этот маленький круглосуточный супермаркет: невысокие цены, спокойные посетители и вежливые кассиры, а ещё сравнительная близость от дома и расположение у автобусной остановки. Сюда было одно удовольствие ходить, а ещё напротив был магазин с книгами, где можно было купить что–то, чтобы скоротать нерабочее время. Пусть дворецкий не часто заходил туда, продавец хорошо запомнил его по необычному характеру.
Сегодня Муку тоже не собирался за книгами, а спешил в продуктовый отдел, перебирая ногами, как мог. Усталость после дела Шингу совсем подкосила его режим, отчего он совсем забыл о закупке продуктов, потому выбежал на перекрёсток на полчаса позже и побежал по длинному каменному тротуару в сторону двух магазинов. Парень не замечал других людей, шагающих рядом, кое–как уворачиваясь от столкновений, пока не подлетел к самой автобусной остановке и не снёс кого–то с ног.
— Ау! — раздался громкий женский визг, прежде чем незнакомка разбросала книги и упала на тротуар, а дворецкий свалился на неё головой около шеи, будто в эротическом кино. Оба ещё долго соображали, что произошло, пока Муку не открыл глаза и не поднял голову.
— Вы, — еле выдавил он, как внезапно смутился и отпрянул от девушки, прикрыв свой рот и поглядывая на лениво вертящую головой незнакомку. Её ровное лицо и светлая кожа делали её внешность почти модельной, но Муку не давал себе и шанса думать о чём–то, кроме извинений, — Извините, пожалуйста, я совсем не…
Парень в миг вскочил на ноги и вытянул руку, когда девушка открыла глаза. Та ещё немного посмотрела на странного парня, будто оценивала его внешний вид, и, не отрывая от него глаз, подала ему свою ладонь. Стоило ей выпрямиться, Муку сел на корточки и быстро собрал разбросанные вокруг неё учебники для первоклассников.
— Вот, — он подал их незнакомке и низко опустил голову, — Ещё раз, простите!
— А, ничего, я тоже не смотрела на дорогу, — улыбнулась девушка, — Подними лицо, дай ещё раз посмотрю.
— А? — от странной фразы Муку поднял глаза. Девушка довольно захихикала, — У меня что–то на лице?
— Нет, просто ты такой милый, — яркая улыбка прекрасно шла к её глазам. Внезапно она заалела, увидев, что лицо дворецкого совсем не дрогнуло, — Я что–то странное сказала, да?
— Ах, нет! — Муку замахал руками. На его лице проскочило непонимание и неловкость, — Вы… куда несёте эти учебники?
— А, это для младшего брата… Он потерял свои, — улыбнулась девушка, — А как тебя зовут?
— А, — на секунду парень забыл своё имя, — Муку… Просто Муку, фамилии не помню.
— Ох, — незнакомка улыбнулась, — А я Шизука! Тогда тоже, просто Шизука.
— Да. Но не лучше ли убрать эти книги в пакет?
— Ох, я хотела купить пакет прямо в книжном, но владелец сегодня забыл принести их, пришлось тащить так, — она посмотрела на учебники в своих руках, потом на супермаркет, — Если только купить шоколадку в супермаркете и пакет попросить.
— А, я как раз иду туда, — кивнул Муку, — Я могу взять пакет для Вас.
— Ой, если тебе не будет неудобно! — она ярко улыбнулась, — Я могу вернуть мелочь за него.
— Ничего, не стоит.
— Спасибо, Муку–кун!
Девушки редко разговаривали с Муку. Нет, конечно, иногда к нему подходили на улице, но, стоило ему посмотреть на них (а его взгляд почти всегда был пуст и невозможно спокоен), девушки пугались и отходили подальше, а то и убегали. Если же считать мать семейства, где он работал, то она была вежлива и учтива с ним, как с работником. Ещё иногда он пересекался с Аоко, которая считала его другом Кайто и всегда поддерживала, а Юку и Мику он не считал даже за знакомых. Это был весь его скудный опыт.
И тут его внезапно назвали милым и по–дружески прибавили к его имени суффикс «кун». Муку насколько оторопел от этого и шагал до магазина ленивой, медленной походкой и подолгу разглядывал продукты, иногдазадерживаясь у совсем ненужных полок. Его спутница дружелюбно смеялась над этим и подсказывала, какие продукты лучше взять, привлекая к себе всё больше внимания.
Она была симпатичной девушкой — длинные чёрные волосы, две яркие заколки в волосах, свободное платье чуть ниже колен. Она дала ему хорошие, дельные советы, а, стоило ему начать сухо разбирать состав стирального порошка, улыбнулась и сказала:
— Надо же, ты столько всего знаешь! Наверно и много умеешь по хозяйству… Это очень круто! — она говорила это честно и немного тихо, как вдруг её щеки налились кровью, — Ой, я просто… Извини, я всякую чушь несу!
— А, нет, ничего. Спасибо, — щёки Муку потихоньку обретали розовый оттенок, а глаза хотелось спрятать, закрыв лицо стиральным порошком.
Эта девушка умела быть очень милой, а он был слишком податливым — сочетание, обречённое на провал. А ведь Муку уже потихоньку шёл на поправку после долгого восстановления от школьных ужасов и внимательно слушал свою новую знакомую, пока заканчивал с покупками.
Из–за своих разговоров посетители супермаркета добрались до кассы позднее, чем обычно.
— Пакет? — спросил дружелюбный кассир, когда подошла очередь Муку.
— Да, но не складывайте туда продукты, я понесу всё в сумке, — Муку снял сумку с плеча, а пробитый пакет подал Шизуке. Та собрала туда книги и отошла дожидаться своего нового знакомого. Тот быстро закончил со сбором продуктов и оплатой, успел поправить сумку на плече и снова подбежал к девушке напротив, — Хороший пакет?
Вопрос был очень глупым, но лучше парень не придумал. Шизука взорвалась от смеха.
— Ну ты даёшь! — улыбнулась она, — Ты часто ходишь в этот магазин? Я определённо хочу ещё раз сюда сходить.
— Да, часто.
— Ну, вот и хорошо! — девушка улыбнулась, — Я обычно выхожу на остановке рядом, когда приезжаю домой после полицейской академии, так что вечером обычно захожу сюда. О, может тогда контактами обменяемся? Или… я надоедаю?
— Нет, конечно, — Муку махнул рукой, — Если Вы будете не против, Шизука–сан, я могу дать Вам свой номер.
— Тогда я свой.
Муку достал свой телефон. После случая с Тоей, Аоко уже рассказывала ему о Шизуке, но тогда Муку представлял кроткую скромницу, которая смотрит в пол и вечно молчит, а перед ним была разговорчивая и добрая особа, способная подружиться с кем угодно.
Муку нравились такие люди. В конце концов он сам когда–то хотел быть таким.
***
Когда Муку рассказывал об этом Даичи, он говорил несколько смущёно, а мужчина загадочно улыбался и кивал. Парень даже дважды начинал историю с начала, когда ему казалось, что психиатр его не слушал, но прерывался и кашлял. Даичи вежливо дождался, пока история придёт к концу, и спокойно разъяснил парню следующее:
— Мне кажется, что ты просто понравился ей. Так бывает.
«Я редко общаюсь с девушками, так что о таком я совсем не думал», — раздумывал Муку, пока шёл до остановки. Он периодически оборачивался, пытаясь не упустить автобус, который уже скоро появился на горизонте. Парень добежал до остановки и дождался, пока машина остановится, и её двери откроются.
Маршрут этого автобуса шёл от Полицейской Академии, потому не удивительно, что в глаза сразу бросилось знакомое лицо.
— Ох, — Муку неосознанно подошёл к Аоко, которая сидела на одном из мест и листала ленту в телефоне. Она подняла глаза и улыбнулась:
— Муку–кун, садись, садись! — она похлопала по свободному месту рядом с собой. Парень сел, — К Даичи ходил?
— Угу.
Автобус тронулся с места. Он немного затарахтел, будто поломался, а потом спокойно поехал вперёд, пока водитель покрывал свою машину благим матом. Муку посмотрел на соседку, не особо соображая, что сказать, но та заговорила сама:
— Ты в последнее время тоже лучше выглядишь, — улыбнулась она, — Много времени прошло с того, как… ну, ты знаешь.
— Да, — парень кивнул, — А…
— Что?
— Кайто, — Муку произнёс это имя, не подумав и быстро оборвав себя. С неловкостью в голосе он задал самый невинный вопрос из возможных, — Как он?
— В порядке! — Аоко выключила телефон и затолкала его в сумку, — Правда вся эта катавасия с убийцами в последнее время…
— Да.
Первая остановка. Двое парней выбегают из задних дверей, девушка с костылём медленно выходит из передних, а Муку уставляется в окошко, раздумывая над встречей с той девушкой.
Она уже писала ему СМС и даже звонила, на что он отвечал и серьёзно обсуждал с ней любую глупость, которую она вспоминала — от состава лапши быстрого приготовления до глупых ошибок её младшего брата в своей работе. Это были простые темы и бесполезные разговоры, которые не приносили ничего важного, но раззадоривали обычных людей на весёлое обсуждение. У Муку ещё не было такого опыта, он поглощал новые знания с усердием отличника, который готовился к экзамену, получая взамен милый, женский смех, заставляющий улыбаться снова и снова.
«Шизука была весёлой, даже очень. С ней хотелось говорить часами», — Муку бубнил это себе под нос несколько минут, пока пытался заснуть.
Автобус резко затормозил у светофора. В широком окне видна толпа прохожих, пересекающих дорогу по зебре, а Муку только что осознал, что Аоко повторяет его имя уже в пятый раз.
— Муку–кун? Муку–кун?!
— А, что?
— Задумался? — сузила глаза она. Муку отмахивается.
— Нет, что ты…
— А где ты выходишь?
Муку задумчиво отвёл взгляд к жёсткому коврику под ногами. Он медленно переставил левую ногу, пока не прекращал раздумывать, но всё–таки не смог перестать вспоминать тот магазинчик, в котором он пересёкся с милой девушкой.
— У супермаркета выйду. Возьму что–то ещё по пути, — улыбнулся он студентке. Та кивнула:
— Да, удачи!
— Спасибо.
Автобус ещё раз затарахтел, заставляя водителя выдать ещё несколько бранных слов, но спокойно доехал до остановки Муку. Аоко осталась, чтобы добраться до своего дома, а дворецкий вышел за двумя школьницами, спешащими к родителям. Стоило парню покинуть салон и сделать несколько шагов, он стукнулся об кого–то локтем. Первая мысль была о том, что это одна из выбежавших перед ним девушек, но тут до ушей донёсся знакомый стук книг о тротуар.
Парень обернулся и увидел, как Шизука глупо смотрит на разбросанные фэнтези–романы, а потом переводит взгляд на дворецкого. Её брови недовольно сужаются, но в голосе нет упрёка:
— Опять?
— Э, — Муку поднимает одну руку вверх в бессмысленном жесте ученика, готового ответить на вопрос учителя, — Опять.
— Ты заплатишь мне пакетом.
— Их снова не завезли?
— Ага…
Муку определёно почувствовал всю глупую прелесть этой ситуации.
Сначала они казались такими непохожими, но медленно нашли общий язык, всегда пересекаясь в месте их знакомства. Шизука была столь же доброй, какой Муку хотел быть. Если к ним подходила бабушка и просила назвать цену товара, они повторяли её одновременно, будто пели в два голоса. Потом глупо уставлялись друг на друга, пока удивлённая бабушка не начинала хохотать. Кто–то принимал их за брата и сестру, а некоторые называли отличной парой, на что Шизука, обильно покраснев, опускала голову вниз, а Муку неудобно поглаживал ладонью свою правую щёку.
Раньше он не понимал слова «неловкость», но теперь медленно осознавал, каким бывает мир.
Когда они общались вот так, каждый день, Муку казалось, что прошла всего одна неделя, и только потом Сейджи с улыбкой показал ему календарь — прошло больше месяца и семь дней сверху. Тогда дворецкий впервые заалел, как мак, и долго соображал, как он мог так забыть о времени.
Сухие выводы не шли на ум, да и Муку не знал, как классифицировать общение с Шизукой до его бедного понимания реальности. У него были хозяева, с которыми он работал и заботился о их благополучии — о Шизуке тоже хотелось заботится и помогать ей во всём, только как–то по иному, по–особенному. У него был Кайто, который иногда звонил ему и интересовался его делами — то, как он спокойно это делал, совсем не походило на Шизуку, которая на всё реагировала весело или удивлённо, а то и отпускала шутки, пусть и смущалась после них. Ещё Муку часто делился своими переживаниями с Даичи, получая вежливую поддержку, но с Шизукой это тоже было совсем иным опытом: она кивала, сочувствовала, а на её лице скакали совсем разные эмоции, словно солнечные зайчики в разгар жаркого лета.
Даже если Муку просто смотрел на неё, он чувствовал приятное покалывание в груди. Всё, что касалось её, хотелось выбыть на стенах библиотеки именуемой «памятью».
У неё был удивительный отец, способный очаровать любую женщину после нескольких фраз. С ним была была добрая и кроткая мать, которая всегда следила за детьми и была идеальной хозяйкой. Ещё к ним приезжала старшая сестра, которая переняла от отца его очарование, так что умела заигрывать с мужчинами, что Шизука иногда пародировала, отчего тоже стала популярной в академии. И младший брат, радость родителей, единственный мальчик в семье, который хорошо учился и обязательно дарил своим близким людям свои детские рисунки.
Однажды, когда Шизука уговорила Муку сфотографироваться с ней, а тот смог улыбнуться, девушка принесла ему рисунок. Её младший брат плохо рисовал с фотографий, но парень узнал себя и улыбнулся. Взгляд зацепился за край рисунка, где было написано: «Сестрёнка нашла себе парня!».
Муку не рассматривал себя, как потенциального парня, однако медленно понимал, почему Кайто порой не затыкался, когда говорил про Аоко.
Вот и, ещё спустя одну неделю сверху, Муку вышел из автобуса, а за ним Макото, помощница Даичи, которая шла в автосервис неподалёку. Автобус там не останавливался, а объезжал то место крюком, потому девушка выходила на этой станции.
— Значит, твой отец чинит машины? — уточнил Муку, когда они вышли на тротуар. Макото, не спеша, шла наравне с ним.
— Да, сегодня к нему всего два клиента, вроде бы один уже уехал, сейчас второй должен был прибыть, — улыбнулась девушка. Её взгляд зацепился за девушку в лёгком платье у дверей супермаркета, — О, не та твоя подруга в платье стоит?
— Ах, да. — по лицу парня проскочила слабая улыбка. Его взгляд за последнее время заметно изменился.
— Ха–ха, вижу, что вы отлично ладите! — Макото подмигивает парню. Тот отводит взгляд.
— Не то, чтобы это что–то романтическое…
— И врать научился!
— Ничего такого! Я просто чувствую, что она хорошая и… хочу помогать ей, — дворецкий поднял свою ладонь и сжал в кулак, с разочарованием понимая, как он отличается от кулака Кайто.
Из него плохой защитник, куда ему. Даже если он и вправду влюбился, это бесполезно. Такой, как он, не создан для того, чтобы разбираться с чужими проблемами, Муку не чувствовал в себе такой силы, лишь бесконечную слабость. «Я могу только умереть в честь благого дела, а что я могу ещё сделать?» — такие мысли иногда посещали его голову с его жизни в детском доме до этого дня. С теми же мыслями он смотрел на свою руку и провожал взглядом хрупкую Макото, которая, несмотря на свой женственный вид, могла постоять за себя и своих близких, пока дворецкий чувствовал себя никчёмным мелким человеком.
Помощница Даичи же, пока друзья здоровались, пробежала мимо книжного магазина, завернула за угол, широкий и людный в отличие от других переулков, и перешла на другую сторону улицы прямо к автосервису. Большое здание, похожее на гигантский гараж, совсем не привлекало внимание на фоне вычурных торговых центров рядом, если только вы не давний водитель, который знает, что здешние мастера — бывалые профессионалы, и отец Макото в том числе. Ведь, в конце концов, именно ему его бывший начальник передал своё место перед смертью.
Макото вошла внутрь и быстро шмыгнула к рабочему помещению. Запах машинных средств сразу больно ударил по обонянию, но девушка зажала нос и подошла ближе. Отец, судя по торчащим ногам, ещё ковырялся в машине, а рядом с ним стоял их постоянный клиент — Кобито Тоя.
Он получил права, как только ему исполнилось восемнадцать{?}[В Японии совершеннолетие наступает в 20 лет, но водительские права можно получить уже с восемнадцати лет.], и немедленно отправился выбирать себе машину. Он рассматривал много вариантов, поглядывая то на сравнительно дешёвые, то на баснословно дорогие варианты, пока не увидел свою редкую, ярко–красную BMW M5. Наслышанный об этой машине, он не мог обойти её, тем более, когда она была окрашена в его любимый цвет, потому он без сомнений приобрёл её.
С ней у него были самые верные отношения в его жизни, ведь она его совершенно устраивала. А отец Макото был достаточно хорошим мастером, чтобы доверить ему такое сокровище.
— Папа, привет! — улыбнулась Макото, когда подошла к своему отцу. Тот вылез из-под машины и усмехнулся.
— Уже всё?
— Да, — кивнула девушка, — А, и, здравствуйте, Тоя–сан.
— Йо, — махнул двумя пальцами у виска Тоя.
— Ну и как там с тем парнем? — тут же спросил механик, вновь возвращаясь под машину. Девушка с улыбкой замотала головой.
— Кажется, одна девушка очень хочет с ним встречаться! — улыбается Макото, — Вроде, её Шизука зовут. Фамилию не помню.
— Шизука? — Тоя уставился на дочь механика. В глазах проскочило удивление, но парень сохранил спокойствие, — У меня бывшую так звали.
— О, понятно, — девушка неловко кивнула, — Не знаю, та ли это. Вроде она в Полицейской Академии учится.
Клиент посмотрел на Макото, сузив глаза, а потом отвёл взгляд в пол. Он задумчиво уставился в никуда, что–то вспоминая или размышляя, как древний философ, пока любопытный механик продолжал задавать вопросы.
— И как они там? Месяц уже гуляют где–то, да?
— И две недели сверху! Мне кажется, они хорошо смотрятся вместе! — Макото засмеялась, — Оба такие добрые скромники, разве не идеально?
— Хм, — Тоя снова повернулся к девушке, будто ни в чём не бывало, — А как этого парня зовут?
— Муку.
— Муку, — повторил парень.
Он вздохнул, словно устал стоять и подошёл ближе к машине. Одной ладонью он погладил капот, другой поправил кепку и снял её с своей головы. Парень наклонился влево, в сторону головы механика.
— Эй, долго ещё ждать?
— За полчаса управлюсь! — крикнул оттуда мужчина, — Не скучно слушать про любовные истории чужих людей? Может в фойе посидеть и…
— Нет, — Тоя расслабленно улыбнулся, — Мне даже интересно стало.
***
Лёд в стакане снова стукнулся о стенку, когда Тоя наполнил его бурбоном. Несчастный стакан повидал и бледный джин, и прозрачную водку, а за ней несколько порций дорогого рома. Тое было рано пить, но остановить его никто не мог, если только тётя, которая слишком далеко от племянника, чтобы вновь вправить ему мозги.
Парень без остановки пьёт уже два часа, переключает каналы и листает контакты в своём телефоне, останавливаясь на женских именах. Уйко? Скучная, чрезвычайно скучная особа, а в постели попросту бревно. Ваю? Год замужем за парнем, старше её на пять лет, который не особо пылает к ней любовью, но сурово контролирует её. Маори? Просто надоела. Список был крупным, но не все девушки были теми, кому хотелось звонить по несколько раз. Таких — единицы.
И Шизука в их числе. Неосознанно копируя сестру–соблазнительницу, скромница стала той, кто надолго может занять твои мысли и не отпустить в итоге. Тоя помнил их отношения, самые долгие в его жизни, пока девушка не уехала от него вместе со своим отцом. Она не собиралась бросать его (как казалось парню), отец всё решил сам, потому богатенький сынок всё ещё надеялся поднять вопрос их отношений снова.
В пьяной голове внезапно всплыл тот разговор в автосервисе. «Нет, мало ли сколько ещё скромных девушек по имени Шизука в этой академии, лол!» — рассмеялся Тоя, осушая последний стакан бурбона. В холодильнике лежала одна бутылка шерри, но парень уже не соображал в своём разносе. Он был способен на любые поступки в таком состоянии, а ведь ещё не вечер.
Имя бывшей девушки нашлось легко, будто само просилось под пальцы, гудки ещё долго стучали у уха, ведь где–то вдалеке, в уютном парке, Шизука сжимала руку Муку и кричала от ветра бьющего в лицо и скорости Американских Горок.
Они уже час слонялись по парку развлечений. Шизука рассказывала о своих любимых аттракционах и предлагала Муку выбирать те, что ему по нраву, но парень отмахивался, добавляя, что он давно не был в таких местах. Удивительно, но они уже успели обойти половину парка, горки были последними.
— Муку–кун, — вздохнула Шизука, когда они поднялись со своих мест, — Тебе было весело? У тебя было такое спокойное лицо…
— А, нет, — Муку махнул рукой, — Неплохо, очень даже. Кстати, мне не показалось, что твой телефон вибрировал?
— Да? Ах!
Девушка запустила руку в карман и коснулась крышки чехла, как вдруг гаджет начал прыгать в руке, отдаваясь на пальцах лёгкой вибрацией. Ей настойчиво звонили уже в пятый раз, и имя контакта не вызывало приятных эмоций. Студентка сглотнула, раздумывая, стоит ли вообще отвечать на звонок, но всё–таки провела дрожащей рукой по экрану.
Стоило ей приложить экран к уху, она услышала пьяный вздох, который слышно и без приторного запаха алкоголя.
— Где ты? — Тоя не здоровался, лишние слова были ему не нужны.
— В Парке Развлечений.
— С братом?
— С парнем.
Тоя замолчал, что не значило ничего хорошего. Либо он осознавал её слова сквозь пьяный мозг, либо подбирал оскорбления и медленно вскипал, пока его лицо морщинилось от злости. Это можно было понять по стуку зубов, которые сжимались всё сильнее.
— Приезжай ко мне, — жёстко отсёк парень. Шизука посмотрела на Муку. Тот терпеливо дожидался её у входа, иногда поглядывая на неё. Может, его взгляд не был переполнен эмоциями, но он по–своему завораживал.
— Я… не могу, — неожиданно для себя нерешительно шепнула девушка.
— Что это значит? — голос Тои будто чеканил монеты — жёстко и резко, — Что это значит?
— Я не могу, — немного увереннее выдавила девушка. Отец давно говорил ей забыть об этом парне, — Ты пьян, проспись.
— Ты…
Девушка отдёрнула телефон от уха и резко сбросила звонок. Губы сжались, а хватка руки, что держала телефон, неожиданно ослабла, и небольшой смартфон полетел на землю. Муку сразу же попытался подбежать к девушке, которая будто не обратил внимания на это, но парень не успел.
Гаджет разбился и перестал работать. На глаза Шизуки наворачивались слёзы.
— Шизука–сан! — Муку совсем недолго задержал взгляд на телефоне, потом перевёл на девушку, готовую заплакать. Его ладони немного сжали её запястья, — Шизука–сан, Вы…
— Он снова… снова мне названивает, — едва шептала она. Люди проходили мимо них с недоумением, почему они ещё загораживают проход, потому Муку слегка приобнял девушку и повёл на выход. Они встали чуть поодаль от входа на горки под зелёным деревом. Слёзы девушки начали медленно стекать по её щекам, — На самом деле мне так это надоело, но… я слишком слаба…
— Шизука–сан! — Муку не осознанно заговорил громче, хотя совершенно не знал, что сказать, — Это…
— Муку–кун, скажи, — она попыталась вытереть слёзы рукой, но почему–то промахнулась, — ты когда–нибудь… общался с кем–то, кто явно тебя использует, но не мог прекратить это?
— Что… ты имеешь в виду? — едва выдохнул парень. Девушка замотала головой, будто слёзы упадут быстрее, если она так сделает.
— Мы… давно знали друг друга, я долго не соглашалась на отношения, но он меня уломал, — едва выдавила она, — Это были мои первые отношения, мне казалось, что всё хорошо, но… но…
— Успокойся.
Попытки Муку к сочувствию были жалкими. Он открыл руки, позволяя ей скрыть своё лицо в его груди, но у него не хватало сил даже на проглаживания по голове. Она дрожала, как раненый зверёк, а он смотрел на неё и видел себя в детстве, одного из воспитанников детского дома. Он дрожал совершенно так же, когда недруги выискивали его в коридорах, пока он прятался в металлическом шкафчике. Дрожь, страх, предчувствие боли — раньше они накрывали парня волной каждый новый раз, но он впервые видел, как Шизука испытывает похожие чувства.
Муку хотел бы быть сильным, чтобы хотя бы связать два слова поддержки вместе, но мог лишь перенимать её дрожь и выискивать в огромном парке что–то, чтобы её унять.
— Пожалуйста… поплачь, должно быть легче, — еле прошептал он, — А потом хочешь… сахарной ваты?
— Сахарной… ваты?
— Сахарной ваты.
— Хорошо, тогда… хочу сахарной ваты.
Она прижалась к нему ещё крепче, слёзы текли из её глаз ещё чаще, а Муку смотрел на неё и не мог перестать думать о тех её словах.
— Ты когда–нибудь… общался с кем–то, кто явно тебя использует, но не мог это прекратить?
«Общался, Шизука–сан», — Муку уронил свою голову на край макушки девушки: «И ещё общаюсь… Сам не знаю, почему».
***
— Извини, что расчувствовалась! — улыбнулась Шизука, закрывая зонтик. Муку замотал головой.
Дождь закончился в тот же миг, когда они добрались до её дома, на голубом небе даже проступила яркая радуга. Девушка указала на неё, парень развернулся и кивнул, мысленно считая цвета. Студентка ближе подобралась к нему и коснулась его руки.
— А? — спросил парень, когда её рука сжала его ладонь. На её лице скакала благодарность вперемешку со смущением.
— Муку–кун, спасибо. Ты правда замечательный, — её улыбка в этот день была особенной, — Я бы хотела такого парня, как ты.
И, прежде чем Муку успел покраснеть, девушка приподнялась на носочки и поцеловала его в щёку, совсем в нескольких сантиметрах от его губ. Короткий поцелуй, почти неуловимый, как касание шёлка, с намёком и надеждой, который девушка оставляет, прежде чем отпустить его руку, бросить «пока» и убежать. Хочется коснуться места поцелуя, но рука не поднимается, будто она окаменела.
Парень продолжает смотреть в яркую радугу. Раньше все его дни были ужасно серыми, а этот день хочется объявить лучшим днём в его жизни.
***
Шизука тихо вздыхала, пробираясь сквозь толпу в сторону любимого супермаркета. Она не надеялась, что встретит там Муку в десять часов вечера, но давно привыкла ходить именно туда, несмотря на близость к ночи и слабое освещение уличных фонарей. Вокруг её дома нормальное освещение ещё было, а, в промежутке между её улицей и супермаркетом, полных жилых домов, свет распространялся кружками под каждым фонарём.
Вот Шизука идёт по свету, затем скрывается в потемневшем промежутке и привыкает к ночи, пока мимо пролетают редкие машины. Снова фонарь, за ним ночная темнота, фонарь, тьма, звук двигателя.
Шизука смотрит на соседний дом: одни окошки горят, другие давно потухли, но есть одна квартира, где свет то горит, то погасает, будто ребёнок балуется с выключателем. Девушка удивлённо проводит взглядом по нему, пока не замечает, как окно надолго скрывается во тьме. «Успокоились?» — думает девушка и идёт дальше.
Она подходит к ещё одному фонарю и оглядывается на пешеходный переход неподалёку, пока сзади ревёт двигатель ещё одной машины. Девушка не обращает внимание на него, почему–то подумав, что автомобиль свернёт, доходит до зебры и делает первый шаг на пешеходную дорогу. Это единственный пешеходный переход, который ей нужно пересечь, потому она медленно начинает двигаться быстрее. Рёв машины внезапно становится слишком громким, будто водитель специально выворачивает автомобиль в сторону ночного пешехода и увеличивает скорость.
Шизука не успевает пробежать и половину зебры, когда фары оказываются прямо перед её лицом.
Удар.
Камеры в этом районе, к сожалению, до сих пор не работают.
***
— На этом занятие окончено, — Утияма хлопает папкой по столу после долгожданного звонка, — Все свободны.
Ребята на первых партах только потянулись к портфелям, те, что сидели позади них, сразу вскочили со своих мест, а задние ряды давно собрались и начали потихоньку кучковаться, чтобы вместе покинуть аудиторию и побежать в кафе или куда–то погулять. Стоило Аоко и её друзьям объединится и подойти к учительскому столу, в кабинет вбежала Виолетта и с расстроенным видом подошла к Утияме. Ученики приблизились к ним и услышали:
— Утияма–сенсей, — тихо произнесла девушка, — Вы не видели Шизуку–тян? Уже занятия закончились, а её так и нет.
— А, Юкизуму? — переспросил инструктор. «Юкизума Шизука» — это её полное имя, — Не слежу за чужими учениками… Это та, что была замешана в подставе Аоко, да?
— Что–то стряслось? — первой к ним подбежала Минами, затем подтянулись остальные из её компании. Аоко подошла почти вплотную к Виолетте, и та сообщила ей:
— Вчера ближе к десяти вечера Шизука–тян ушла из дома за стиральным порошком. Днём она забыла купить новую пачку, а к вечеру обнаружила, что не может постирать одежду, — Виолетта задумчиво подпёрла голову кулачком, — Есть такие люди, которые могут даже ночью выбраться за необходимыми продуктами или бытовыми средствами, если они понадобятся.
— Значит, Шизука–сан была одной из них? — уточнил Ута, на что получил кивок, — И что стряслось?
— Эм, в общем… Она ушла и не вернулась.
В почти опустевшей аудитории, где остался только инструктор, его ученики и богатая студентка, повисла недолгая тишина. Несколько мгновений ученики переглядывались, будто переговариваясь мыслями, а потом прикидывали возможные варианты того, куда могла пропасть девушка.
Но Виолетта ещё не закончила:
— Её инструктор позвонил её родителям, потому что у них сегодня конкурс, в котором Шизука должна была поучаствовать, но узнал, что её папа с мамой уже были в полиции и пытались добиться открытия дела.
— Хм, — хмыкнул Утияма, — А в какой супермаркет собиралась их дочь?
— В круглосуточный в третьем блоке, я могу показать на карте, — Виолетта достала телефон, — Там ещё остановка напротив.
— Я знаю, туда Муку–кун ходит, — кивнула Аоко, — Один мой знакомый.
— Да, и, если Шизука–тян и правда пошла именно туда, то есть проблема, — богачка показала студентам и инструктору нужный адрес, а потом развернула телефон, залезла в галерею и нажала на последнее фото, — Пока её родители ждали своей очереди, к окну подачи заявления несколько раз подряд побегала одна и та же старушка, задерживая всю очередь. Она показывала размытый снимок бледно–алой машины, которая ехала по переходу, и утверждала, что эта машина специально сбила некую девушку.
С этими словами Виолетта показала студентам фото. Серая ночная тьма не давала разглядеть всё, кроме бледного света фонаря, слабо освещающего пешеходный переход. Смазанную алую машину было сложно разглядеть, номеров на ней не было, как если бы кто–то заранее их снял, планируя нападение. Только вот никаких следов преступления или хотя бы присутствия девушки на фото нет, лишь смазанный снимок машины.
— В полиции говорили, что эта бабушка, как в той истории про мальчика и волков, — добавила богачка, когда убрала телефон, — Параноик в общем. Никто не стал заводить дело, состава преступления нет.
— А что насчёт пропажи Шизуки–сан? — уточнила Саю. Виолетта развела руками.
— Они собирались проверить путь до того супермаркета, а та женщина услышала это и увязалась за ними. Дальше я историю не слышала. Вроде ничего не нашли… Странно всё это.
— Ну, может старушка реально параноик? — кивнул сам себе Утияма, — Но куда Шизука могла пойти, если не в магазин?
— Может, она всё–таки бывшая Тои? — когда Гаку закончил это предложение, Минами ударила его по руке, — Эй!
— Не надо об этом гаде! Хотя, — девушка тут же оборвала себя, — и это стоит проверить.
— И то верно, — согласилась Виолетта.
Аоко тоже в раздумьях опустила голову. Всё происшествие звучало очень странно. «Сначала Шизука в десять часов вечера отправляется в магазин… Хотя есть такие люди, спорить не о чем», — девушка двинулась в сторону выхода, пока друзья медленно подтягивались за ней: «Шизука пропадает, в то же время по тому же маршруту соседка говорит о том, что кого–то сбила машина… Слишком идеальное совпадение. Только вот по такому фото дела не откроешь».
— Аоко–тян?
— А, да, Минами? — кивнула подруге Аоко, забывая про суффиксы.
— Что ты думаешь?
— М–м, ну, для составления дела нужен, как минимум, свидетель, а не только какая–то фотография, — девушка развела руками, — Так что ещё остаётся шанс того, что девушка просто ушла куда–то.
— Хм, да, согласен, — кивнул Ута. Компания уже приближалась к выходу, — Давайте я поищу что–то в интернете, и, если что, скину в беседу. У нас наша парочка на свиданку собиралась, да?
Гаку и Минами довольно улыбнулись, сразу взявшись за руки. Саю хохотнула и добавила:
— Я тогда схожу к Рюдзи. Пусть его и оправдали, он не спешит возвращаться к учёбе.
— И правильно, что оправдали! — кивнула Аоко. Она, как и все, переодела обувь, и только потом уткнулась в свой телефон, — Я хотела написать Сэтсуки, давно хотела зайти в её магазинчик, потому можете идти вперёд!
— Хорошо, будь осторожна! — кинула Минами напоследок.
— Конечно!
Первыми за ворота убежали Гаку и Минами, за ними Ута, повернувший в другую сторону, потом Саю и только потом Аоко встала за забором у входа. Её пальцы быстро набирали следующее сообщение:
«Сэтсуки–сан, добрый день! Я слышала, что у вашего магазинчика хотели расписание изменить, обед правда перенесли?»
Аоко снова посмотрела на время. Сегодня она освободилась раньше обычного и было бы обидно, если она появится у магазина к обеду, потому она решила написать продавщице напрямую. Та прочла сообщение через пару секунд и стала медленно печатать ответ, словно всё ещё привыкала к маленькой клавиатуре телефона:
«Аоко–тян, дорогая, ничего они не перенесли! Только я взяла отгул на пару дней… Меня Юкиджи сменила»
«Вам плохо?»
«Нет, что ты, просто хотела посидеть дома пару дней в тишине и спокойствии, погулять вечерком по улицам до круглосуточных магазинов…»
Когда глаза Аоко зацепились за её последние слова, она немного задумалась, пока не заметила, как Сэтсуки снова что–то печатает, периодически прерываясь: либо она снова хочет рассказать что–то слишком интересное (по её мнению), либо случилось нечто реально серьёзное, о чём она не любит говорить.
Звякнуло сообщение:
«Я не видела дела в новостях, но вчера в третьем блоке красная машина сбила девушку на пешеходном переходе… Помню, что водитель вышел из машины после убийства — какой–то молодой парень в большом капюшоне.
Хочется пойти в полицию, но ты же знаешь, что я не люблю эти расследования и полицейских… Сходишь со мной?»
Губы Аоко застыли в пустой улыбке. Её ответ был краток:
«Конечно»
***
— Ох, — Тоя схватился за пульт и выключил телевизор. Сегодня он не сделал ничего важного и торжественно прогулял университет, но чувствовал себя особенно усталым, что его голова сама упёрлась в спинку дивана, — Ну и ночка… Голова всё ещё раскалывается, а уже день прошёл!
Тоя поднялся с дивана, просовывая ноги в тапочки. Он шёл к электронному чайнику, всё ещё подключенному к розетке, чтобы быстро налить себе ещё немного чая, но успел лишь коснуться ладонью края стола.
Его дверной звонок затрезвонил на всю квартиру.
— Э? — Тоя закатил глаза в сторону входа, — Это кого нелёгкая принесла?
Тоя выключил чайник, оставив его остывать, и подошёл к двери. Парень не посмотрел в глазок, решил, что это друг вернулся с занятыми деньгами, потому быстро щёлкнул толстой защёлкой и толкнул дверь.
За ней стояли двое мужчин — парень в официальном костюме, поправляющий галстук, и неприметный мужчина в синей форме полицейского. «Что?» — едва подумал Тоя.
— Кобито Тоя? — мужчина, что стоял спереди, вытащил своё полицейское удостоверение, — Такаги Ватару, первый отдел. Мы расследуем дело о пропаже и возможном убийстве Юкизуме Шизуки. Если Вы не заняты, мы бы хотели допросить Вас.
— А? — Тоя протёр правый глаз, — Вы меня подозреваете?
— Нет, просто есть пара вопросов. Пройдёмте в отдел?
— Э, ну, — парень обернулся назад, оглядев свою квартиру, — Ну я не занят…
— Тогда проедем в участок, хорошо?
— Хорошо, — Тоя быстро достал ключи из тумбы в коридоре, натянул футболку из гардероба и вышел из квартиры, так как уже был в подходящих для прогулки штанах.
Он с улыбкой кивнул офицеру, который пришёл за ним и последовал к лифту. Такаги ещё уточнял, точно ли он не отвлекает парня, но тот снова мотнул головой. Он следовал до машины в полном спокойствии.
— К слову, Ваша машина ведь красная BMW M5? — внезапно спросил Такаги, когда они подошли к пассажирской двери. Тоя покачал плечами.
— Да. Это известно по моим социальным сетям.
— Есть подозрения, что её на такой и сбили, — медленно протянул полицейский, — Она довольно редкая, такая есть не у всех.
— У меня есть двое друзей, которые тоже приобрели себе такую, — ответил парень, пока застёгивал ремень, — Я могу рассказать о них.
— Тогда я рассчитываю на Вашу помощь.
— Обязательно, — кивнул Тоя.
Неизвестный полицейский завёл машину, и та с рёвом понеслась по улице к главному полицейскому штабу Токио.
***
Допрос Тои шёл слишком спокойно: его голос был совершенно отрешённым, он не избегал глаз полицейских и отвечал на все вопросы так, как бы на них ответил любой непричастный свидетель.
— Где Вы были той ночью?
— Ехал к родителям. Я отвёз им свою машину вместо сломанной машины отца.
— Они могут это подтвердить?
— Да.
— Хорошо, — Мегурэ вздохнул, — Когда Вы поехали к ним и когда прибыли?
— Выехал в до девяти вечера, к двум часам ночи заехал к друзьям на два часа, они тоже могут это подтвердить, — Тоя закинул руки за голову, — Потом уже поехал к родителям и прибыл к ним около восьми утра.
— Хм, по какому маршруту вы ехали?
— Вдалеке от той дороги, она слишком тёмная. Не люблю по таким дорогам проезжать, — Тоя положил руки на стол и скрестил пальцы, — Это уже никто не подтвердит, так что я понимаю ваши подозрения, но не могу сказать ничего больше.
— Хорошо, тогда знаете ли Вы кого–то с той же маркой автомобиля, что и у Вас?
— Да, есть двое приятелей, я расскажу о них.
Весь допрос проходил в таком ключе: вина Тои не отрицалась и не подтверждалась, словно ловко балансировала даже на краю обрыва. Нельзя было сказать ничего точно, оставалась лишь куча вопросов и подозрений, а фото ничего бы не дало без номеров. Полиция хваталась за каждую ниточку, но та обрывалась.
Следствие шло к тупику.
— Хорошо, — Мегурэ встал со своего места, — Мы свяжемся с хозяевами этих машин, Вы можете быть свободны.
— Хорошо, — Тоя чуть кивнул головой и пошёл к двери, которую любезно открыл рядовой.
По длинному коридору шныряли обычные люди и сотрудники в форме. Тоя заметил, как двое парней идут ко второй допросной комнате и развернулся в другую сторону от них к лестнице вниз, у которой переговаривались двое рядовых. Они старались говорить тихо, но их голоса были очень чёткими и твёрдыми.
— Тебе не кажется это странным? — шепнул один, когда Тоя уже подходил к ним, — Сначала эта бабка к нам долбилась, а потом эта женщина вдруг с показаниями пришла…
— Меня ещё беспокоит, что она вся дрожала! — ответил второй, — Её там не запугали?
— Ну, дочь Накамори сказала, что она очень боится расследований и убийств, потому она пришла с ней.
Тоя остановился на середине лестницы и обернулся, прислушиваясь.
— Такая низенькая, а соображает…
— Интересно будет с ней работать. Она же вроде в Полицейскую Академию ходит?
— Ага!
Тоя прошёлся взглядом по бородке одного мужчины, потом по фуражке второго, и продолжил маленькими шагами спускаться вниз. Его взгляд ни капли не изменился.
Но это было лишь внешне.
***
Аоко сжала в руке ремешок сумки и поправила наушники в ушах. Вчера Сэтсуки очень расщедрилась, хотя девушка не сделала ничего особенного по своим меркам, но получила в подарок кучу конфет и пирожных. Как бы Аоко не хотелось съесть их все, есть одни сладости весьма вредно, потому студентка решила сама сходить за продуктами, пока бегала к подруге.
На улице ещё не стемнело, на тротуаре было много людей. Мимо прошли двое парней, разговаривая о байках, пробежала девушка в коротком платье, рядом домой спешили школьники, а дочь инспектора Накамори раздумывала, не сократить ли ей путь. Неподалеку был поворот в широкий, неровный переулок с мусорной корзиной посередине, через который девушка иногда сокращала свой маршрут. В сомнениях студентка обернулась назад, посмотрела на парня в капюшоне с наушниками, который спокойно шагал за ней, и всё же свернула к короткому проходу.
Парень снял наушники и пошёл за ней.
Когда он свернул туда, девушка шла впереди. Одной рукой парень вынул короткую, крепкую верёвку и сжал во второй ладони её другой конец. Оставалось только нагнать шагающую жертву, что не было проблемой — Аоко не услышала бы ничего из–за громкой музыки.
Уже через мгновение нападавший сжал верёвку на её шее. Девушка тут же инстинктивно потянулась к тому, что душило и её и попыталась сжать это так, чтобы легко оторвать. Парень в ответ попытался сжать верёвку крепче, но она девушка сумела резко потянуть на себя орудие внезапного нападения. Нападавший резко потерял равновесие, и Аоко скинула с него капюшон.
— Тоя, — процедила она сквозь зубы. Тот снова засунул руку в карман и широко усмехнулся.
— Да, Тоя, — по–лисьи хитро пропел он.
В кармане он нашёл складной нож. Аоко странно усмехнулась.
— На девушку без оружия с ножом? М–м, какой нечестный…
— Честь тут не к чёрту, я не рыцарь, — ухмыляется в ответ Тоя, — Давай же, убивать тебя не буду, просто преподам урок.
— Ещё глянем, кто кого…
Тоя сделал выпад и сжал запястье Аоко. Та попыталась вывернуть руку, но нападавший уже успел приложить к её руке нож. Он медленно провёл им ровную линию вниз по руке, пока девушка не дёрнулась. Она уже не медлила, схватила парня за обе руки и выбила нож. Парень хотел вырваться, но забыл, что кое–что у жертвы осталось свободным — ноги.
Удар её колена пришёлся ровно между ног парня. Тоя сразу пошатнулся, но Аоко ещё не была довольна. Она крепко сжала его плечо одной рукой, а сильный удар другой рукой направила в солнечное сплетение. Девушка хорошо его запомнила, и он ей помог.
Когда тело Тои упало на каменную дорожку, он потерял сознание. Боль в руке тут же дала о себе знать.
— Ай, — тихо пискнула Аоко. Она посмотрела на широкий порез. «Хорошо, что кровь фонтаном не хлынула, не хватало мне…», — пока такие мысли посещали её голову, девушка накрыла свою ладонь рукавом, взяла нож, подошла к мусорной корзине и выбросила оружие.
Дальше оставалось только придерживаться главного правила уличной самообороны — «беги».
***
Получить широкий порез на руке было неприятно, но Аоко совсем забыла, что есть кое–что пострашнее — пережить реакцию Кайто на это. Стоило двери открыться, Кайто уже выглядел так, будто его сердце упало вниз до его желудка, а потом резко прыгнуло обратно. Аоко успела только зайти в прихожую, как парень закрыл за ней дверь и крепко сжал её в своих руках.
Девушка чувствовала дрожь, но не понимала, от кого она исходит.
— Где… Где Вы были…? — было слышно, что его голос еле–еле пытался набрать хоть какую–то громкость, но оставался не громче шелеста травы.
— Ох, ничего…
— Ничего?! Вы говорите ничего?! — Кайто сжал плечи девушки, отталкивая её от себя. Он смотрел ей прямо в глаза, будто следователь, пытающийся выбить необходимое признание. Аоко вздохнула.
— Тоя определённо не контролирует свою ярость. Расскажу, когда обработаю рану.
— Я сам обработаю, — внезапно дворецкий подхватил её на руки, — Я говорил Вам не ходить в магазин?
— Ну и чё мне теперь, в клетке сидеть…?
— Аоко–сама, — в взгляде Кайто одновременно перемешались беспокойство и злость, — Вы точно не имеете понятия о безопасности.
— Ну, знаешь…
Кид приоткрыл дверь в гостиную, Кайто придержал её и толкнул. Он спешил, словно бежал куда–то, потому очень быстро поднялся до комнаты девушки. Аокодержала маленькую аптечку у себя в комнате, её бы хватило.
Парень посадил девушку на кровать и побежал за маленькой коробочкой на дне тумбочки. Аоко не сводила с него взгляда, пытаясь понять, что за эмоции купаются в его синих глазах. Он очень хорошо сдерживал их, но они там были, на секунду прорываясь наружу.
— Рассказывайте, — буркнул он, когда вернулся с металлической коробкой. Он вынул всё необходимое и надолго замолк, занимаясь раной на руке хозяйки.
Аоко начала с самого начала: как она узнала о деле, какие показания дала старушка–параноик, что видела Сэтсуки, и как Аоко могла объяснить причастность Тои. Она ещё не знала, какие показания парень дал в участке, но собиралась узнать позже, однако парень недовольно сжал губы, стоило ей сказать об этом. Он аккуратно забинтовал её рану, чтобы закрыть широкий порез и поднял глаза к хозяйке, аккуратно касаясь тыльной стороной её правой щеки.
— Аоко–сама, я так переживаю, что схожу с ума.
— Про… прости, — неловко улыбнулась Аоко, — Слава богу ничего не задел.
— Даже не говорите об этом! — чуть громче сказал дворецкий. Телефон в его кармане внезапно запел, но парень проигнорировал это, — Вы понимаете, как…
— Кайто, у тебя телефон звонит…
— Пусть звонит, — парень взял девушку за обе щеки и чуть надавил на них, — Только попробуйте ещё раз получить хотя бы один порез.
— Кайто, что за глупость я не смогу это проконтролировать! — Аоко попыталась посмеяться, но взгляд Кайто был почти каменным. Телефон в его кармане замолк всего на несколько секунд, затем снова пронзительно завыл.
— Тогда я проконтролирую, — его руки опустились вниз и сжали кисть её раненной руки, — Я Ваш дворецкий вплоть до своей смерти.
— Кайто, это ты так не говори…
Телефон, который портил всю атмосферу тихой комнаты, никак не мог замолкнуть. Он то пел, сообщая о звонке, то пикал, требуя проверить новые сообщения. Аоко такие звуки рассмешили и успокоили, а Кайто совсем не обращал на это внимания.
— Кайто, ну правда, проверь, — улыбнулась девушка. Она показала свою руку, — Ты уже всё сделал, давай.
— Вы остаётесь дома, завтра тоже, — строго отчеканил парень и встал. Он бегло прочитал имя контакта и тут же спросил, — Шизука — это та, с которой Муку общался?
— А, я знала, что знаешь! — Аоко опустила голову, — А ведь они хорошо общались…
— Да, — дворецкий кивнул, шагая на выход. У дверей он обернулся, — Я принесу чай, когда договорю. Если будет нужна еда, тоже принесу.
— У меня рука ранена, а не нога!
— Главное слово — «ранена».
Парень захлопнул дверь и тут же подпёр её своим телом. Звонки уже не поступали, сообщения тоже закончились, а потом Муку удалил их, оставив одно, наиболее краткое и конкретное:
«Помнишь то, что ты мне тогда предложил?
Я согласен, но только если ты сделаешь кое–что для меня»
Кайто улыбнулся.
Комментарий к 59. Ещё одна любовная история?
Что ж, хе-хе, это был приквел, а мы переходим к финальной арке! Читатели, которые дожили до неё, вы готовы?
Хотела сделать ещё 5 глав, но, после этой главы, в моей голове родился другой план… Ждите ❤️
Увидимся в продолжении ;)
========== 60. Признание убийцы? ==========
Комментарий к 60. Признание убийцы?
Добрый день! ААААААААААААААААА, 50 ЛАЙКОВ, ВЫ ЛУЧШИЕ!
Кхм, то есть, готовы узнать имя убийцы? Хотя камон, одна метка спойлерит весь фанфик))
Приятного чтения!
В этом районе Токио время от времени бывает пусто, но особенно пусто лишь в одно время суток — начиная с половины пятого до половины шестого. Этот короткий утренний час, когда рабочих ещё не разбудил будильник, а любители ночных вечеринок не спешат разбредаться по домам, был наполнен приятной тишиной. Редкие прохожие либо спешат на очень загруженную работу, либо просто любят ходить в такое время, однако улица неизбежно становится тихой и спокойной.
В это время не все решается выйти на улицу, но двое всё же покинули свои дома. Один рано, ещё до этого времени, чтобы сообщить второму о встрече, а другой ушёл ровно в четыре. Первый подготовился, второй тоже захватил с собой то, что считал необходимым. Оба поглядывали на часы, перепроверяли маршрут по памяти, ведь понимали, что брать телефоны и любую отслеживаемую электронику в такой момент, означает вырыть себе могилу.
Каждый подготовился, каждый понимал, что сейчас произойдёт, и каждый шёл, ни разу не думая о повороте назад. Если бы это не случилось сегодня, рано или поздно этот момент бы наступил. Не к чему играть в прятки, игнорировать проблему или пытаться помириться.
Один из них был разъярён, пусть и притворно спокоен, другой чувствовал нечто похожее, а вместе с тем и азарт от их столкновения.
Расстояние между ними всё сокращалось и сокращалось.
Местом встречи было заброшенное здание. Стены первого этажа ещё не сломались, на втором была огромная трещина. Тут пахло окурками, экскрементами, мусором, но было тихо. Временами здесь играли смелые дети, отсыпались бездомные, а сегодня тут было пусто. Первый пришёл туда через окно позади дома и запрыгнул внутрь. Он подошёл к центру, закрывая нос, и стал ждать, внимательно поглядывая на другую сторону.
Второй вошёл через окно в боковой комнате, из которой вышел в главный коридор к человеку, который пригласил его сюда. Тот искривился в усмешке, приглашённый повторил её, будто зеркало. Никто не спешил, каждый доставал своё оружие.
Одному хватало обычного ножа для резки мяса, другой предпочитал маленький, складной нож.
— Ну и что ты сделаешь мне этой мелочью? — спросил один, — Ты хоть кого–то таким убил?
— Просто нужно знать, куда бить, — усмехнулся второй.
Оба подняли оружие в готовности сражаться, но никто не решался на первый выпад. Второй лишь сделал несколько шагов к первому, приближаясь к нему вплотную.
— В чём твой мотив?
— Не думаю, что скоро ты будешь задаваться этим вопросом, — кратко ответил парень. Его нож оказался у горла другого, — Догадайся сам, пока твоё время не истекло.
— Хм, — второй приставил нож к левой руке оппонента. Он сделал длинный порез, почти не заметный, и показал свой нож, окроплённый в крови, — Ещё посмотрим чьему времени пришёл конец.
Время близилось к пяти часам, но для двух парней оно перемешалось. Лязг ножей, словно клинков, резал уши, а острые кончики впивались в плоть. Один получил лишь рану на руке, небольшой порез в боку у живота, а потом ударился об мусор на полу, заработав синяк под коленом. Второй был ранен в ногу, плечо, а ещё по чистой случайности небольшая струйка крови текла из неглубокой ранки на шее. Каждый раз кто–то один начинал побеждать, но потом другой выхватывал лидерство.
Проходили минуты, пока никто не мог убить своего оппонента. Драка могла идти часами, если бы не толчок.
Жертва откинулась назад, нога врезалась в камень, по телу прошлась резкая боль. Падение было неизбежно, оно же стало фатальным. Убийца не стал медлить, он накинулся сверху и всаживал нож прямо в грудь жертвы, не останавливаясь даже на мгновение. Он мог делать это так долго, пока в груди убитого не осталось бы целых кусков мышц, убийца мог вскрыть его живот и вырезать органы, но он поднял нож и остановился, когда понял, насколько он испачкан.
Он заранее продумал, как очистится от крови, но перемазался сильнее, чем планировалось. Однако это не было проблемой, парень только забрал свой нож в пакете и удалился.
Жертва осталась лежать на холодном полу. Глаза парня, который ей стал, уже никогда не откроются. Вся его подготовка к убийству останется без дела.
Он мёртв.
***
Небольшая боль в руке заставила Аоко сморщиться, пока она поднималась в положение сидя. Ей всю ночь снился какой–то странный сон, сюжет которого она никак не могла вспомнить, лишь лязг чего–то металлического, толчки и удары — ничего приятного. Девушка даже не пыталась напрячь свой мозг, мало кто захотел бы вспоминать нечто подобное.
— Эх, — вздохнула она, когда встала во весь рост и лениво потянулась. Взгляд упал на время, — Папа вроде уже ушёл?
Девушка подбежала к шкафу и стала подбирать себе наряд. Её беседа с Кайто поздним вечером длилась около двух часов, пока он не отправил её спать. Он сидел совсем рядом, на полу у кровати (потом Аоко кое–как уговорила его сесть на край постели) и выдумывал для неё совершенно глупые правила «безопасности», которых ей стоило придерживаться. Аоко только хохотала, на дворецкий дул губы и бурчал на неё, но всё равно не отходил.
Аоко вспомнила, как сказала ему:
— Ну, если я с тобой буду, то погулять–то можно?
Кайто посмотрел на неё с секундным сомнением, но кивнул:
— Хорошо. Завтра после завтрака можем прогуляться.
— Тогда идёт!
— Хорошо оденьтесь, ладно?
— Кайто, не будь бабкой…
Аоко снова засмеялась, вспомнив об этом. Сначала она высматривала только футболки и шорты, затем посмотрела на платья — у неё было одно свободное, повседневное платье, которое отлично подходило к цвету её глаз. Конечно, туфель в таком же оттенке не было, но обычные бежевые тоже подошли бы под такой наряд. Студентка быстро достала одежду и переоделась.
Голову посещали самые разные, но обычные для её возраста мысли: что на завтрак, пропустит ли она сегодня что–то важное в академии, как прошло свидание Гаку и Минами — было много мелких вопросов, похожие на эти, но дело с Тоей разрезало их напополам, наполнив голову мрачными воспоминаниями. Студентка лениво потянулась к телефону и набрала в поисковике запрос о деле.
Полиция допросила Тою и его друзей, в ходе чего вину первого доказать не удалось, а вот у одного из его друзей почему–то пропала его машина. Он объяснял, что помял её в лесу и жаловался на долгий ремонт, но полиции хватило этого, чтобы насесть на парня, будто он единственный подозреваемый.
Разбираться в этом сегодня совершенно не хотелось.
— Что ж, — Аоко поправила платье и открыла дверь, — Надеюсь, Кайто не поджидает меня у двери… О, нет, он на кухне!
Это было понятно по очаровательному запаху соуса и совсем блеклому аромату шоколада. От этих приятных запахов девушка ещё сильнее почувствовала голод и желание поскорее увидеть, как сегодня её дворецкий проявил свои кулинарные таланты. Она кралась вниз на цыпочках, выглядывая в коридор первого этажа, и даже оперлась на стенку, словно в боевике.
Когда Аоко повернула ручку и приоткрыла дверь, она ещё несколько секунд не могла ничего сказать.
Ароматные запахи исходили от нескольких блюд, стоящих на столе: среди них были цзяоцзы, которые они когда–то готовили вместе, тарелочка с рисом, паста карбонара, а рядом стоял сам «повар» и украшал вторую вазочку с шоколадным парфе. Если бы не их скромная кухня, Аоко бы подумала, что зашла на кухню пятизвёздочного ресторана.
Как аккуратно и внимательно Кайто разливал шоколадный сироп, будто рисовал им, как художник кистью! Хоть парень и сильно наклонился, он всё равно казался высоким и по–своему привлекательным, начиная с его короткого выдоха после декорации и того, как медленно он протёр чуть запотевший лоб своим запястьем.
Аоко совсем не заметила, что до сих пор опирается одной рукой на дверной косяк, словно скромная фанатка, зато заметили её.
— О, — Кайто посмотрел на неё с неожиданно яркой улыбкой, — Аоко–сама, доброе утро!
— Э? — девушка проследовала до стола к своему стулу, — Доброе утро.
Она хотела спросить, не злиться ли он, но не стала, увидев, с какой улыбкой парень приветствует её. Он расставляет тарелки по столу, подносит креманку с десертом поближе к девушке, но всё равно подальше от основных блюд и чуть едва ощутимо касается её волос, когда замечает её криво заплетённый синий бант. Аоко почти не чувствует его пальцев в своей причёске, пока он не наклоняется к ней, уставляясь прямо ей в глаза. По лицу видно, что он не удовлетворён, потому он уходит, но снова возвращается с цветком синей розы в руках.
Если знать, как закрепить её, цветок становится красивой заколкой — ярким украшением с настоящим запахом розы. Аоко краснеет от одной мысли, как она сейчас выглядит, и тянется к телефону. «Боже», — девушка всё сильнее заливается нездоровой краской: «На принцессу похожа…».
— Нравится? — улыбается Кайто, медленно разжёвывая один китайский пельмень, — Они сейчас хорошо пахнут.
— Цветы? — девушка касается шёлкового лепестка розы, — Да, и на ощупь…
— Только не вырвите ничего, — парень аккуратно ест, — Я надеюсь, что вы выспались?
— М–м, да, — студентка с напряжением припоминает и рассчитывает, сколько часов она могла спать, — Только какой–то сон неприятный снился, не могу вспомнить, о чём…
— Хм, наверно и к лучшему, — спокойно бурчит дворецкий. Он ест пасту за цзяоцзами, будто не ел последних, и Аоко несдержанно хихикает, — Что?
— Хи–хи, ничего! — девушка улыбается, — А куда пойдём? Давай ты выбираешь!
— Э, — парень почёсывает щёку, — К лебедям?
— Лебедям… А, в тот парк с лебедями? О, можно ещё раз их покормить! Как думаешь, те два лебедя ещё там?
— Наверняка, в неволе лебеди живут до тридцати лет…
Сколько же прошло времени с того момента, как Кайто перешагнул порог дома Накамори? Мир, который он знал, перевернулся для него, благодаря всего одному человеку. Она была его хозяйкой — доброй, эмпатичной и ни капли не строгой. Она была его подругой — весёлой, любительницей пошутить, той, кто может поднять настроение одной своей улыбкой. Она была его возлюбленной — красивой, нежной, той, кого хотелось защищать всегда, вне зависимости от обстоятельств, и спасать от всех проблем.
Кайто не мог допустить и мысли, что один человек может стоить так дорого, что его никогда нельзя будет сравнить ни с деньгами, ни с брильянтами, и ни с чем другим, что только существует в этом мире. Будто бы есть настоящая бесценная девушка, которая считает себя одной из многих, но это для него совсем не так. Каждое слово, которое она произносит, каждый смех, который он слышит из её уст, то, как она справляется со своими проблемами — всё это завораживает до кончиков ушей.
Вот он ковыряется ложкой в своём парфе, а она спрашивает, почему он такой красный, а парень не может ответить и продолжает поглощать приятный шоколад, тающий во рту.
Аоко тоже смотрит на него, но её эмоции совсем другие. Временами она вспоминает, каким безэмоциональным Кайто казался впервые дни, а потом внезапно пугался мыла в форме рыбы или удивлялся, когда она предлагала ему помочь с готовкой. Его удивлённое выражение лица всегда казалось живым и ярким, как первая улыбка младенца. А потом, словно цветок, Кайто становился всё живее и ярче, иногда пугая своим спокойствием, но не оставляя попыток. Уже сегодня он умеет поддержать короткий разговор с кем угодно и каждый совместный завтрак, ужин и даже обед по выходным, проходят так, будто они знают друг друга сотню лет.
Аоко по меньшей мере считала его другом, но не могла соврать, что он был симпатичен ей и так, как парень. Она не была опрометчива в вопросах любви, однако могла представить рядом с собой такого парня — может и странного, временами глупого, но заботливого. «Может, такое можно считать судьбой?» — иногда хихикала она, наедине с собой, когда Кайто внезапно дарил ей подарки: «Кто знает, что случится в будущем?».
Каждый верил в своё светлое будущее за светской беседой и хорошей едой, но…
— Ой, — Кайто бросил взгляд на карманные часы, которые недавно купил, чтобы лишний раз не тратить время на телефон, — Пора выходить. Аоко–сама, вы всё?
— Да, но… ты в рабочей форме пойдёшь? — сузила глаза Аоко, когда прошлась по костюму парня. Тот резко покраснел и вскочил с места, убегая с криком:
— Я сейчас!
— Боже…
Аоко посмотрела на кучу тарелок перед ней. Сегодня не хотелось ничего мыть, и девушка переложила их в раковину, чтобы они не портили стол. Она поправила скатерть и опёрлась на неё руками, посмотрев на улицу через окошко.
Птички счастливо чирикали на ветках, солнце поднималось всё выше над горизонтом, а по улице туда, да сюда бродили ярко одетые прохожие, словно кричали, как сегодня жарко — день казался светлым и приятным.
— Мяу.
Тихий «мяу» их кота Кида привлёк внимание девушки. Он стоял прямо под ней и махал лапкой, а бездонный взгляд его голубых глаз был направлен прямо на неё. Когда девушка села на корточки, кот опёрся лапами на её руки и лизнул её прямо в нос. Затем он снова сел, положив лапки под собой, и протяжно мяукнул.
— Что? — удивилась Аоко.
Кид снова добавил:
— Мяу.
— Что–то не так?
— Мяу! — вновь закричал кот. В этот момент дверь приоткрылась, и Кайто заглянул в комнату — на нём была белая рубашка и синие брюки:
— Аоко–сама, я всё.
— А, да, Кид тут…
Аоко повернулась к коту, но тут уже шагал к лежанке. Он посмотрел на хозяйку немного странным взглядом и свернулся на своём месте, будто ничего и не было. Девушка ещё недолго смотрела на него, а потом встала и вышла.
Кайто уже обувался.
— Что там с ним? — бросил он, пока завязывал шнурки.
— Не знаю, наверно просто разговаривал…
— Хм.
Аоко нашла свои туфли в тумбе для обуви и обулась. Когда они вышли из дома, погода и правда оказалась настолько приятной, что ехать на автобусе совершенно не хотелось, лишь гулять до самого утра. Когда Аоко предложила это Кайто, тот кивнул и первым пошёл по дороге в сторону парка, которая была не близкой, хотя и не далёкой.
Всю дорогу они говорили о любой чуши, которая приходила им в голову. Аоко продолжала темы с завтрака, Кайто замечал странные вывески по пути, но в целом разговор не затихал до самого парка. Аоко не хотела говорить о Тое, да и вспоминать о нём, но иногда такие мысли проскальзывали у неё в голове. «Наверно, не сегодня… Или за ужином», — думала она, что едва услышала:
— Аоко–сама, мы на месте!
Ворота парка выросли перед девушкой словно из ниоткуда. На днях их поменяли на цветочную арку с ветвистой зеленью и поддельными цветами, вплетёнными в неё. Можно было долго разглядывать каждый сантиметр этого украшения, но Кайто уже прошёл через арку, а Аоко последовала за ним.
Пусть снаружи кое–что изменилось, сам парк остался таким же, как и раньше: нос ласкал приятный запах цветов, лепестки падали с деревьев почти каждую секунду и специально зарывались в волосы, а аккуратные дорожки вели к самым ярким местам парка.
— Смотри, Кайто, там тот же фургончик! — улыбнулась Аоко, указывая на небольшой фургон в одном углу парка. Парень кивнул.
— Да, помню его. Хотите что–то?
— Да, давай купим по блинчику!
Очереди почти не было, единственные дети только убежали с мороженным, так что Кайто подошёл к продавцу за двумя блинчиками, пока Аоко оглядывалась по сторонам. Деревья у дороги, ведущей к лебедям казались ещё гуще, чем раньше. Девушка, словно завороженная, смотрела как лепестки осыпаются на каменную дорогу, украшая её.
— Вот, — внезапно перед ней возник блинчик с фисташковым мороженным, — Держите.
— Спасибо, Кайто! — Аоко с радостью приняла в руки свой перекус, — Пойдём навестим лебедей? Пока идём, как раз съедим!
— Да, — дворецкий посмотрел вдаль тропы с деревьями, — успеем.
И снова они шли бок о бок по одной дороге, но сейчас решили помолчать. Пение птиц становилось всё громче и громче, пока до носа не донёсся лёгкий озёрный запах, а за ним и шум воды. Деревья медленно расступились, вдалеке блистала синяя рябь — вот и пруд этого парка.
Взрослых лебедей стало меньше, зато появились маленькие подростки, следующие за родителями. Такие были у двух белых лебедей с другого берега, а другие плавали за черной лебёдкой и её белым самцом.
Эта пара всё ещё была здесь и плыла к гостям, словно узнавала их.
— Ва–а! — улыбнулась Аоко, опираясь на бортик, — А белый лебедь узнал нас!
— Ну, у птиц отличная память, — покачал головой Кайто. Он неосознанно повернулся в сторону, откуда в прошлый раз к ним подошёл работник парка. Мужчины там не было, зато парень увидел женщину с той же нашивкой, — Ох, извините!
— Да? — переспросила работница и быстро подбежала к ним.
— Эм, можно лебедей покормить?
— Могу дать вам ячмень, но только чуть–чуть, только что здесь было много детей, лебеди наелись! — улыбнулась женщина. Аоко кивнула.
— Мы чуть–чуть!
Кайто первым бросил горстку корма, Аоко после, и лебеди благодарно приняли угощение. Они ещё немного поплавали под бортиком, наворачивая круги, помахали крыльями, а потом тихо уплыли, крикнув что–то на своём языке на прощание.
Дворецкий и хозяйка благодарно помахали руками работнице парка, та кивнула им и подмигнула. Она продолжила улыбаться им в спину, пока те удалялись обратно к центру парка, откуда можно было добраться до зоны с аттракционами.
К ним они так и не подошли, но добрались до качелей. Кайто, увидев их, на секунду вспомнил о неприятной женщине и так же быстро забыл, когда Аоко снова присела на качели. Он сразу подошёл сзади и слегка толкнул её, и девушка расхохоталась.
— Может лучше я тебя покачаю?
— Э? А не укачает…?
— Думаешь, укачает?
— Ну, нет…
Парень остановил качелю и сел на место рядом, а Аоко с хитрой улыбкой поднялась со своего места. Когда она подошла сзади, Кайто показалось, что он чувствует её дыхание на своей шее, пока она не толкнула качелю. Парень на секунду совсем забыл, где он, и крепко сжал холодные цепи.
Вперёд, назад, вперёд, назад — трясло совсем не сильно, а потом чувство тряски сменилось лёгким окрылением. Парень кивнул девушке, и та начала разгонять его, толкая вперёд.
Кайто не смеялся, как радостный ребёнок, которому нравится чувство полёта, но он улыбался, наслаждаясь атмосферой парка и присутствием Аоко. Девушка так же разделяла его чувства.
— Не укачало? — спросила студентка, остановив качели.
— Нет, — улыбнулся дворецкий и встал, — Вполне весело. Правда, не очень представляю, как делать солнышко…
— Ничего, это не так и сложно! Пойдём к аттракционам?
Кайто посмотрел на аттракционы: по каменной кладке шныряли дети, носились подростки, а в динамиках кричала громкая музыка. Шум оттуда доносился даже до качелей.
— Аоко–сама, — Кайто спокойно улыбнулся, — Если Вы хотите, мы пойдём туда сейчас, но можно немного посидеть на скамейке неподалёку?
— Там слишком шумно?
— Да, я бы хотел ещё немного… поговорить в тишине.
Аоко улыбнулась и поднялась с качелей, первой подбегая к скамейке в другом конце дорожки под широким деревом. Кайто тоже подошёл к ней, но уже ровным шагом и приземлился рядом. Несколько лепестков упали на них, и девушка радостно убрала их, пока парень лениво поправлял волосы.
— Тут так спокойно, — улыбнулась девушка, — Кажется, что всё хорошо и будет только лучше…
— Будет, — спокойно улыбается Кайто, — Ещё как будет…
— С нашего знакомства прошло уже несколько месяцев… Так время летит, — Аоко внезапно направила на своего спутника очень хитрый взгляд. В её вопросе не было ни одной задней мысли, — Кайто, надеюсь, что всё ещё не думаешь обо мне, как о хозяйке, да?
Кайто перевёл взгляд с Парка Развлечений на Аоко, заглядывая ей прямо в глаза. Он некоторое время молчал, думал, но потом светлая улыбка проскользнула на его лице. Парень поднялся со скамейки и присел на одно колено, придерживая его ладонью. Аоко неосознанно напряглась и было попросила его встать, но тут он выхватил её руку и сжал в своей все её пальцы.
— Считаю, — улыбнулся он, — Но не из–за покупки.
— А? — девушка с удивлением смотрела, как он легонько надавливает на её костяшки и изучает её руку, будто в первый раз.
— Вы для меня похожи на… ангела, я думаю, — продолжил он, — Знаете, спускается с неба на крылышках, когда всё плохо, и всё переворачивает…
— Эй, Кайто…
— Это совершенно так, — Кайто прижал свою левую руку к своему сердцу, — Вы всегда освещаете мой день, когда учите меня улыбаться снова и снова. Мне хватает того, что Вы рядом, чтобы чувствовать себя живым. И Вы имеете право мне не верить, но, — его правая рука крепче сжала её ладонь. Парень чуть потянул её на себя, прижимая к своей груди, к своему сердцу. Аоко сразу ощутила его бешеный темп, — но вот доказательство.
Оторвав её ладонь, Кайто отвёл её перед собой и тут же коснулся губами тыльной стороны, замирая так на несколько мгновений. Девушка могла лишь завороженно наблюдать за тем, как парень вновь поднимает голову.
Его глаза сияют, как тогда вначале, но ещё сильнее, ярче, словно сравнивать блеск загорающегося фитиля и яркий свет фейерверка. Слова, которые сорвались с его уст в тот момент, Аоко запомнит навсегда.
— Я люблю Вас всем своим сердцем, Аоко–сама, — произнёс он с живой улыбкой на лице.
Девушка улыбнулась. Она не знала, что сказать, но Кайто ничего не требовал, а просто поднялся на ноги и протянул ей руку.
Возможно сегодня их прогулка действительно стала первым свиданием, а может стоило посчитать и все остальные. Кайто выглядел расслабленным, Аоко краснела от смущения, но они крепко сцепили свои руки, пока шли к аттракционам.
Красивое свидание, смущающее признание знаменовали яркий и добрый день, и только кот по имени Кид ещё с утра чувствовал, что сюрпризы в этот день ещё не закончились.
И последний из них вряд ли окажется хорошим.
***
— А ты совсем не испугался горок! — улыбнулась Аоко, — Разве на них не укачивало больше, чем на качелях?
— Я уже катался с Кенджи–куном, так что ничего! — улыбнулся Кайто. С того момента, как они появились на этой улице, он часто смотрел вдаль, — Раньше мы никогда не ходили по этой улице…
— Да, он известен своей плохой славой, плюс есть несколько заброшенных домов. Один остался от кафешки, там иногда дети играют.
Эта улица и вправду отличалась от других: некоторые дома долго висели на продаже из–за плохой славы здешних мест, а два жилых дома вместе сгорели в большом пожаре ещё в феврале. Само заброшенное кафе тоже находилось неподалёку, и спутники приближались всё ближе к нему.
Первой показалась крыша или то, что от неё осталось — куча балок и мелкие куски кровли. Затем неровная и большая дыра во втором этаже, словно её выбили специально какой–нибудь строительной техникой, а после неё разбитые окна первого этажа — единственные «двери», впускавшие внутрь. Серое здание, где нельзя было встретить никого, кроме бомжей или детей, обычно всегда стояло, пугало прохожих и дожидалось своего часа сноса, но он каждый раз переносился.
Сегодня рядом с бывшим кафе остановились три полицейских машины — две чуть поодаль, а одна прямо у обветшалого металлического забора в виде кольев, где инспектор Ширатори выслушивал старого мужчину в возрасте. Тот агрессивно на что–то жаловался и иногда переходил на личные оскорбления в адрес японской полиции. Аоко напряглась и сразу побежала к ним, Кайто, пройдясь взглядом по машинам, последовал за ней.
— Инспектор Ширатори!
— Вы… О, Аоко–сан! — спокойно и неулыбчиво протянул он, — Гуляете?
— Да, с Кайто… А что случилось?
— Говорю же! — вдруг вскипел мужчина, — Его ограбили бомжи, так же, как и меня! Когда же вы привлечёте их к ответственности?! Вы, полиция, ни на что не способны!
— Успокойтесь, успокойтесь! — инспектор едва сдерживал себя, — Разве бомжи пытались Вас убить? А преступник явно припас с собой нож! И в его сумке не было ничего, кроме пакетов и одежды!
— Убили? — встрепенулась Аоко, — Кого?
— А, тело в здании… Мы недавно приехали, его ещё не убрали, мужчина обнаружил его и жаловался на запах, — быстро ответил Ширатори.
Кайто посмотрел на здание, его хозяйка тоже, как вдруг она целенаправленно побежала туда, спеша так, словно на человека только напали, и его ещё можно спасти. Она добежала до окна, запрыгнула на подоконник и подбежала к центру помещения, наполненного запахом окурков, мочи и трупного сока. Ядовитый аромат будто выгонял её отсюда, но Аоко шла вперёд, пока Кайто медленно забирался внутрь за ней.
Девушка остановилась у собравшихся рядом с трупом экспертов и застыла, разглядывая тело.
Оно пролежало здесь не один час, а может три или четыре, коченея и покрываясь трупными пятнами. И пусть их было ещё совсем немного, любой неподготовленный человек бы отвернулся и сбежал подальше от мерзкого зрелища. Но ужас на этом не заканчивался, ведь способ смерти был поистине жесток — стоило жертве упасть, убийца навалился сверху и нанёс столько ударов, что торс жертвы полностью залился кровью из груди и живота, потемневшей после застывания. Это кошмарное зрелище почти не давало разглядеть другие травмы тела: рану на ноге, кровь, истекающую из–под правого плеча, и маленькую точку на шее с текущей из неё кровью.
— Значит, дело, скорее всего, обстояло так, — забурчал под свои усы Мегурэ, когда поднялся на ноги, — У них с убийцей была продолжительная драка, в ходе чего были получены мелкие травмы шеи, плеча и ноги. А ещё при схватке жертва сама была вооружена, к тому же была готова пойти на убийство, судя по одежде, оставшейся в кустах.
— Э, вот этим? — Такаги глупо уставился на начальника, поднимая в перчатках складной нож, — Он в крови, но кого можно им…?
— Согласна, но может он знал, куда бить, чтобы наверняка, — возразила Сато, — А его, значит, убили кухонным ножом…
— Да, видимо, но без орудия нельзя быть точным, — едва выдавил Мегурэ, когда обернулся на шаги позади, — Результаты уже… Аоко–кун?
— И–инспектор Мегурэ, — девушка приблизилась к тучному мужчине поближе, разглядывая тело вблизи. Она знала это лицо, но её мозг отказывался воспринимать очевидную мысль, — Это… тот, о ком я думаю?
— О, да, — Мегурэ опустил голову, — Это Кобито Тоя, и он мёртв.
Синие волосы казались особенно блеклыми, дизайнерский наряд уже никогда бы не удивил ни одну девушку, а глаза посмертно закрылись. Двое мужчин принесли носилки, чтобы перетащить тело на вскрытие — Аоко внимательно наблюдала за этим, пока Кайто тенью стоял за ней. Такаги изредка поглядывал на него, пока заполнял свой блокнот, и снова отводил взгляд.
— Так, что… произошло? — с небольшой паузой спросила Аоко. Ей было сложно восстановить уверенность.
— Что ж, он был убит кухонным ножом, — призадумалась Сато, — Ещё при нём не было никаких ценностей, потому сосед утверждает, что его ограбили, однако мы нашли сумку с чистой одеждой в кустах у здания. Возможно, это его сумка или она от убийцы… Но тому нет резона забирать чужое.
— Сумка? Постойте, для начала как давно он умер и как его обнаружили?
— Что ж, — Мегурэ заметно сомневался, говорить ли студентке, но сказал, — Умер он примерно в пять часов от кучи хаотичных ножевых ранений в грудь. Одно из ранений глубоко задело сердце, дальше убийца «резал» уже труп. Сложно понять, когда он остановился.
— Может, — Такаги с нежеланием разглядывал грудную клетку убитого, — он понял, что перемазался и будет сложно отмыться? Или просто надело?
— Если первое, то убийца должен быть очень сознательным, но столько ножевых так просто не нанесёшь, — вздохнула Сато, — Аоко–тян, слушай, не знаешь, какие враги были у Тои?
— Я? А, э, да я с ним не пересекалась почти… Может, Нагиса знает? — призадумалась девушка, — Да и он был известным богачом, наверно у него много врагов?
— Инспектор!
В одно из окон медленно и постепенно вместил в себя Чиба, ещё один тучный полицейский. Он подлетел к Мегурэ быстрее, чем забрался в дом, и сразу сообщил.
— Тоя недавно был вовлечён в деле о пропаже Юкизумы Шизуки, — он читал информацию с блокнота, — Ещё он был вовлечён в кучу других дел, тут даже не целый список…
— О, как я сразу не вспомнил! — помрачнел Мегурэ, — Ладно, Аоко–кун и вы все, немедленно убирайтесь отсюда, а то тут можно с ума сойти.
— Есть! — крикнули офицеры и рядовые.
Когда Аоко развернулась, Кайто уже вышел, потому студентка подбежала к окну за ним и выпрыгнула, потом медленно подтянулись остальные, пока ещё несколько криминалистов оббегали дом со всех сторон. Один подлетел к начальнику, пока тот тяжко вздыхал и поправлял шляпу на свежем воздухе.
— Инспектор! — сказал мужчина, — Я нашёл кровь, которая вела к заднему окну.
— И она куда–то ведёт? — заинтересовался Мегурэ, поправляя шляпу. Аоко встала к нему чуть ближе, Кайто снова стоял за её спиной.
— Нет, просто до подоконника. На улице уже ничего нет.
— Значит, переоделся. Хм, в каких же ещё делах был вовлечён этот парень? Надо проверить архивы, — мужчина почесал голову и направился к машине, лишь раз обернувшись на случайных прохожих, — А вы почему мимо идёте?
— А, с парка шли! — махнула Аоко, — Я спрошу у Нагисы, вдруг я что–то узнаю.
— Да, и по новому делу бы улик…
— Я могу у Муку спросить, — внезапно добавил Кайто. Аоко выпучила на него глаза, но он шепнул ей на ухо, — Вам ещё стоит оставаться дома, так что отведу вас туда, а потом схожу к Муку, ладно? Он ведь знал убитую.
— Ну, если ты так думаешь…
— Хорошо, — кивнул инспектор, — Пока.
— Пока…
Аоко посмотрела на Кайто — тот неподвижно стоял и проводил машину взглядом, пока она не коснулась его руки. Почувствовав её ладонь на своей, парень улыбнулся и кивнул ей, предлагая идти дальше.
Странно идти дальше после увиденного, хочется остаться и всё выяснить, но явных улик тут не видно. «Я точно спрошу обо всём у Нагисы!» — заверила себя Аоко: «Я могу помочь следствию, в конце концов я студентка полицейской академии!».
А Кайто лишь скромно улыбнулся, поглядывая на профессиональный огонёк в глазах своей хозяйки.
***
— Что ж, давайте начнём сначала, — приказал сам себе Шиничи, — Тоя скончался около пяти часов утра, а труп был обнаружен в восемь…
Детектив нередко общался сам с собой, когда Ран навещала родителей, а не проговаривать обстоятельства дела он не мог. Тем более сейчас парень как никогда чувствовал, как он близок к разгадке, которой он так долго ждал. Он не просто ухватился за хвост, он сел на него и вот–вот заберётся на спину поближе к морде летящего дракона. Странная метафора насмешила детектива, и он с большей лёгкостью продолжил:
— Так, к трём часам сосед и его супруга гуляли мимо заброшенного дома, когда сосед, как бывший парфюмер, очень чётко различил трупный запах… Хм, надо же, вот это нюх! — покивал головой парень, — Его супруга немедленно вызвала полицию.
Детектив закинул ногу на ногу. «Жаль, что я не смог приехать, приходится читать новости в ноутбуке», — мысленно протянул он: «Но, что ж, хоть что–то, да есть».
— Когда полиция прибыла, труп уже начал коченеть, но экспертиза смогла выяснить следующее: при жизни убитый получил травму ноги, плеча, случайный порез на шее, а потом скончался, когда убийца задел сердце во время своих хаотичных ударов ножом в грудную клетку. Их было около… двадцати? Убийца явно не сдерживался, но в какой момент он остановился?
Шиничи стучал кончиком ручки по столу, что–то прикидывая, а потом взял ручку двумя руками, пытаясь представить момент совершения убийства. В один миг парень остановил ручку и попытался представить причину остановки. «Так же следы до окна… Они не походят на окровавленные ботинки, это скорее всего кровь убийцы. Он сам был ранен, возможно не раз. А у того окна он мог оставить свежую одежду», — по мелким крупицам собирались короткие выводы, которые приближали парня всё ближе к разгадке: «Орудия нет, но им мог быть нож для резки мяса… Соседи не слышали никаких звуков… У нас мало прямых улик».
Шиничи повернулся к компьютеру, снова поглядывая на сообщение от Такаги с результатами экспертизы.
«Кровь жертвы четвёртая отрицательная.
Кровь, которая вела к окну, четвёртая положительная.
А и я проверил то, о чём ты меня попросил, Кудо–кун, у него тоже четвёртая положительная»
— Что ж, загадочный «третий», — по лицу детектива пробежала горделивая усмешка, — Тебе стоило не пропускать мимо ушей слова своего сэмпая…
***
Настенные часы в гостиной дома Накамори неустанно тикали. Аоко мельком поглядывает на них, а потом снова смотрит на свою раненую руку. Ей не было жаль Тою (было бы странно, если было бы), но любое убийство она считала мерзким и неправильным. Это крайняя мера для сложных обстоятельств, где нельзя позвать на помощь, поговорить или можно самому потерять жизнь, борясь за морали — тогда преступление становится предметом для спора, но не сейчас.
Как можно совершить такое ранним утром, когда рядом в домах спят или уже просыпаются люди? Когда все живут, разговаривают, зовут на помощь, если есть проблемы? Что могло так угрожать жизни убийцы, за что он боролся, что было у него в голове? Все эти вопросы собирались в один большой камень, который давил на голову, заставляя морщиться от осознания.
«К слову Тоя ведь подозревался в тех убийствах?» — вспоминает Аоко: «А ещё они подозревали Кайто… Но он ведь был дома, да?». В поисках ответа на свой вопрос, девушка достаёт телефон и набрирает сообщение отцу. Тот долго не замечает СМС дочери, но потом читает и отвечает:
«Когда я пришёл домой около двух часов, он всё ещё не спал, и готовил еду. Потом я заснул, а он ещё только пошёл в свою комнату.
Когда же я проснулся в шесть, его дома не было. Даже записок никаких не оставил»
— Не было? — бурчит под нос девушка, — Странно, почему его не было? Может, он всё–таки что–то оставил в своей комнате?
Девушка поднимается с дивана, чтобы проверить свои мысли. Она делает два шага вперёд, пока резкий звук не заставляет её замереть.
Это был дверной звонок.
— О, наверно, это Кайто? — мыслит вслух Аоко и бежит в гостиную, пока Кид лениво ворочается на диване. Он приоткрывает один глаз в сторону открытой двери, издаёт тихое, почти мышиное «ми» и вновь сворачивается клубком, погружаясь в сон.
Аоко успевает снять защёлку и открыть дверь, но не сразу признаёт, кто стоит перед ней, ведь эти парни иронично похожи.
— Добрый день, — улыбается гость и отряхивает футболку, — Не думаю, что Вы забыли, но я Кудо Шиничи, помните меня?
— А, да, конечно! — кивает девушка, — А по какому вопросу вы ко мне?
— М–м, можно зайти для начала? — тут же резко смутился Шиничи. Девушка сразу впустила его и закрыла дверь, — Кайто дома?
— Нет, ушёл спросить у Муку про новое дело…
— О, это прекрасно.
— А?
Шиничи заходит в гостиную, оглядывается, проходится взглядом по всем дверям и замечает лестницу. Он поворачивается к Аоко с немой просьбой в глазах:
— Я понимаю, что я не полицейский, чтобы иметь ордер, но можно ли мне посодействовать Вам в расследовании? Мне нужно кое–что посмотреть.
— Что, например? — вскидывает бровь Аоко.
— Комнату вашего дворецкого.
Студентка смотрит на детектива удивительно недоверчиво, хотя она всегда слушала о его делах, восхищалась его дедукцией и другими способностями. В этот раз его предложение кажется ей чрезвычайно странным, но девушка медленно понимает, что странно ведёт себя только она. Она трясёт головой, выкидывая все мысли, и старается думать по–иному: «Если Кайто нечего скрывать, то Шиничи–сан докажет это, верно? И с Кайто снимут подозрения».
Возможность причастности своего дворецкого девушка совсем не рассматривала.
— Хорошо, давайте вместе посмотрим.
— Спасибо. Понимаю, что навязываюсь, — Шиничи опускает голову, — Всё–таки…
— Нет, что Вы!
Аоко указывает на лестницу и первая взбирается на второй этаж, а Шиничи медленно следует за ней до самой комнаты. Когда они вместе входят в неё, оба удивляются чистоте и аккуратности помещения, будто тут совсем нечего искать. Только вот Шиничи сразу подмечает комод у стола и начинает с первого ящика.
— А что ты ищешь?
— Пока не знаю, но, — детектив копается в вещах — блокноты, пара платков, ручки и карандаши, — Тут так пусто…
— Кайто не хранит много вещей, ха–ха, — смеётся Аоко и сама подходит к комоду, пока парень подходит к шкафу, — Может лучше я посмотрю… Как–то рыться в чужой комнате…
— Знаю, но не бойтесь… А в шкафу больше вещей! — детектив осматривает одежду и цепляется взглядом за коробку внизу, — Тут полотенца… О?
— Что там?
— Дневник.
Аоко удивлённо моргает, а потом закрывает ящик и подбегает к шкафу. «У Кайто был дневник, онзаполнял его при мне, но… какой–то странный тайник», — думает она, пока Шиничи листает страницы.
Первая, «белый список» — имя инспектора Накамори, Шиничи и Ран, Акако, Даичи, Нагиса и приписанные сюда позже Минами, Гаку, Ута, Рюдзи, Утияма, даже Аки, которого они давно не видели.
— «Белый список»? — удивляется Шиничи, — Тут даже я и Ран…
— Кайто говорил, что так делал его одноклассник, но я не особо понимаю смысл…
— Одноклассник…? — заинтересованный детектив переворачивает страницу.
Вторая страница, «зелёный список» — одинокое имя Муку.
— Только Муку?
— Да, тоже удивило…
— А тут жёлтый?
Третья страница, «жёлтый список», — имена однокурсников Аоко ровно зачёркнуты, снизу приписано имя Сагуру, а под ним неразборчиво переписано имя Но и снова зачёркнуто.
— Раньше тут были все имена моих однокурсников и имя Аки, — удивляется Аоко, — Но зачем он снова написал Но и опять зачеркнул?
— Не мог определиться? — буркнул Шиничи и снова перелистнул страницу.
Четвёртая страница, «красный список» — имена Сагуру и Шингу зачёркнуты, снизу криво выведено имя Но.
Аоко хочет что–то сказать, но замечает, куда упал взгляд Шиничи. Она заглядывает через его плечо на последний, чёрный список и просто смотрит на него, ничего не соображая. В голове мелькают имена, записанные в нём, но мозг не может определить их значение.
Шиничи поворачивается первым. Его слова распарывают нитки, которыми Кайто зашил свою ложь.
— Аоко–сан, сами подумайте — подозреваемых двое, один погиб, а тут…
Сглотнув, Аоко бурчит что–то несвязное, пока глаза не отрываются от списка:
«Чёрный список.
Роки.
Нака.
Мейваку Чин.
Шингу.
Кобито Тоя»
Сознание девушки отказывается что–то понимать и уплывает — студентка падает на пол без сознания.
***
Странное чувство дрожью пробирается по телу Аоко. Она будто висит в воздухе, но как? «Сон?» — внезапно понимает она: «Ах, я упала в обморок, да? Но где я?».
Девушка оглядывается: она видит заброшенное здание, но оно совсем не похоже на то, где нашли Тою. Пользуясь сном, девушка летает по странному месту и замечает полки для духов, а рядом лестницу, над которой висит старый пожарный топор под нетвёрдым стеклом. Его легко сломать, даже рукой, но тут достаточно камней для того, чтобы не сломать руки. «Это… место, где похитили Минами…!» — понимает Аоко.
Стук шагов отвлекает её.
Со стороны двери к лестнице шагает Кайто, натянув на себя свой дождевик. Он идёт спокойно, выглядывая лестницу, а на ней топор. Как только тот попадает под его взгляд, парень поднимает один из камней на полу и сжимает в руке. Дворецкий подбегает к стеклу.
— Кайто, что ты…
Треск! Стекло летит вниз, а сверху кричит один из бандитов:
— Кто там?! А ну стойте!
Он бежит к лестнице, пока Кайто вынимает топор и сжимает рукоятку. Он не дожидается бандита, подкидывает топор в руке и поднимается вверх, убедившись, что тот не тяжёлый для него.
Аоко надолго замирает, не решаясь, а потом слышит:
— А?! Ты ещё кто?! — отчаянно кричит бандит, — Я тебе сейчас… топор?!
Голос сменяется криками. Аоко пытается думать о сне, но не выходит. А крики становятся всё громче… и громче…
И вдруг тишину прорезает тихий голос Кайто:
— О… А я сильно испачкался.
«Испачкался…?» — проносится в голове короткая мысль. Картинка перед глазами плывёт и размывается, меняясь на ходу. Вот исчезают полки, а вместо них возникает крыша.
На краю стоит Но, довольно оглядывая родной Токио с высоты.
— Не зачем тебе это, но, — он говорит ту обрывистую фразу и тут же сознание девушки наполовину наивно додумывает, — я доверяю тебе.
«Рюдзи» подходит к нему ближе.
— Кайто, — говорит он, — Что это за списки?
Вместо ответа, суматоха и два толчка, пока студент не падает вниз. «Рюдзи» делает это спокойно, с пустыми глазами, пока осознание не пробирает его.
Он будто искренне жалеет, но улыбается. И от этого взгляда можно сойти с ума.
— Почему, — голос Аоко отдаётся эхом по всему пространству, которое меняется с каждой минутой, — почему мне это снится?!
Картина высокой крыши, сменяется земным переулком. Миуда терпеливо дожидается человека, которому он назначил встречу. Он не оборачивается, считая под нос шаги Кайто, а тот прячет большой топор под спиной.
— Медленно идёшь, ты что–то тащишь? — успевает улыбнутся Шингу после поворота, прежде чем топор падает на его голову, разрубая лоб, как дерево при первом ударе. Кровь фонтаном хлыщет на убийцу.
Аоко падает вниз, не чувствуя под собой ничего.
— Хватит…
Перед глазами вновь появляется огромное помещение заброшенное кафе, но девушка не может поднять голову. Она слышит, как Тоя сражается за свою жизнь, но по подлости запинается и падает.
Удары идут один за другим…
— Хва… хватит…
Глаза чуть приподнимаются: Кайто перемазан в крови, но всё ещё не останавливается, пока не замечает свою окровавленную одежду.
— Ох… перепачкался.
Его спокойный голос выводит Аоко на громкий крик:
— ХВАТИ–И–Т!
Девушка вскакивает и оглядывается — перед ней всё та же аккуратная комната Кайто с синей кроватью и небольшим столиком. Студентка в неверии водит головой, пока не замечает испуганного Шиничи рядом с собой.
— Ты кричала, — говорит он без вопроса, и Аоко кивает, — Что–то привиделось?
— Я, — едва говорит она, — действительно не понимала, как всё сходится… Кайто ведь был моим… моим…
— Дворецким? Или больше?
— Я… так верила ему всё это время, я помогала, я доверяла, но… не замечала…
— Он тоже доверял и верил вам, — задумчиво протягивает Шиничи, заставляя девушку съёжиться, — и защищал… по–своему. В его мире законы были такими, а из волка лес не выкинешь…
— Значит, — задрожала девушка, — я ошибалась?
— Ты — нет. И он по–своему нет. Но я не могу его оправдать и простить, ты знаешь почему.
Аоко посмотрела на парня рядом, потом перевела взгляд на руки. Одной из них, дрожащей и испуганной, она вытащила телефон и нажала на экран. Она едва нашла в куче значков контакты, а найти там знакомое имя было нереально. Палец то листал список, то останавливался, пока одна слеза не упала на экран, прямо туда, где возникло его имя.
Перед ней появилось его фото — он улыбался ей, немного глупо и наивно. Её Кайто… безжалостный убийца.
Она не отвечает Шиничи, а просто звонит по номеру и ожидает окончания гудков. Они ещё долго отбивают свой странный ритм, пока все не стихает.
Никто не здоровается и никакое «алло» сейчас ни к чему.
— Кайто, зачем ты это сделал? Зачем ты это всё сделал?!
Кайто молчит. Из трубки доносится лишь тяжёлое дыхание, но… вздыхает не он.
— Неудобно, — бурчит странный голос. «Муку», — догадывается Аоко: «Что значит… неудобно?».
— Кайто, ответь мне, — вновь спрашивает девушка. Она не знает, чего боится больше — что он не ответит или всё скажет что–то.
Но он отвечает:
— Вы имеете право ненавидеть меня, но я уже говорил Вам, — его голос абсолютно спокоен, — Я люблю Вас.
— Чушь… При чём тут это? Это глупость, — Аоко едва следит за своими словами. Её голос срывается на крик, — У тебя есть хоть какое–то оправдание?!
— Я люблю Вас. Это всё.
Мир замирает. Пауза, длинной в бесконечные мгновения, накрывает всё. Шиничи терпеливо ждёт, а Муку снова тяжко вздыхает, копошась где–то. Кайто улыбается, Аоко сдерживает слёзы и подступающее раздражение.
— Я найду тебя, — она строго чеканит эти слова, хотя её глаза полны слёз, — Я найду тебя, и полиция тебя арестует.
Аоко чувствует, как Кайто улыбается.
— Я убегу, но буду ждать Вас.
Одна кнопка, и звонок резко прерывается. Запястья хватает, чтобы смахнуть слёзы, но унять боль, которой наполнено сердце, не сможет ничего.
— Помочь? — Шиничи неосознанно тянет руку вперёд, но Аоко отталкивает её.
— Я найду его первой в любом случае, не мешайся.
Детектив качает плечами с расслабленной ухмылкой на лице. Он не любит уступать, но всегда понимает, когда это нужно сделать.
— Как скажешь.
Комментарий к 60. Признание убийцы?
А Кайто слишком доволен для того, кого только что раскрыли… Не ужели он что–то задумал?
Чем же закончится эта история? Узнаем в финале, который… уже вышел!
Листайте дальше ;)
========== 61. Это конец? ==========
Комментарий к 61. Это конец?
Добрый день!
У меня аж руки чешутся, хи-хи! Что ж, поприветствуйте долгожданный финал! Жаль, что не набрала 500 страниц, однако, всё же, всего 2 странички не хватает :D
Кстати, читайте внимательно, в этой главе будет простенькая загадочка… А может и секретное послание, хотя я бы его сама не заметила ;)
Поехали!)
— Вы слышали новости?! Вы слышали новости?! — за несколько минут эта фраза разбрелась по всему полицейскому штабу, а потом и по целому району, медленно пробираясь в голову к каждому его жителю.
Шокирующая новость поглощала абсолютно всех — для кого–то она была такой же, как и миллион других криминальных новостей, а кто–то реагировал на неё удивительно остро.
Но не каждый человек в Токио и даже в конкретном районе знает Кайто в лицо. Те же, кто знают, ещё переваривают услышанное.
Первым узнал Накамори — это случилось в тот же миг, когда слухи разбежались по полицейскому штабу. Шиничи позвонил Мегурэ и связал того с Аоко, после чего инспектор поднял на уши весь отдел, и рядовые забегали по корпусу, словно начался пожар. Двое задержались у Накамори, призывая все силы на поиски:
— Инспектор Накамори! — закричал один, влетая в комнату инспектора, — Полиция нашла подозреваемого в убийствах, но он сбежал, нам нужно разыскать его!
— Что?! — инспектор выронил кружку на стол. Тёплый кофе разлился по пустому бумажному листу, а край твёрдой кружки сильно треснул, — Кто?!
— Ваш… дворецкий.
Накамори посмотрел на рядового. Понять эмоции, которые застыли в его глазах, было бы сложно даже для гениального психолога. Сначала эта новость просто прошла мимо его ушей, а потом вернулась, и все слова вновь повторились в голове, словно заведённая шарманка. Инспектор пытался понять, как это возможно, одновременно отрицая это всеми своими силами и сражаясь сам с собой.
— А это точно? — с недоверием уточнил он, — Доказательства есть?
— Слишком много совпадений, а ещё Шиничи обнаружил дневник вашего дворецкого, там есть очень странные записи. А ещё Аоко–тян звонила ему и… он не отрицал ничего…
— Не отрицал…? — переспросил отец Аоко.
— Да, я расскажу по дороге, если Вы идёте.
Инспектор задержал короткий взгляд на своей кружке, поставил её на стол и тут же вскочил.
— Иду. Конечно иду! Всем собраться!
— Есть!
Весь второй отдел тоже всполошился.
***
— В убийствах подозревается дворецкий, который работает в семье инспектора Накамори, — эта фраза появилась в новостях всего через полчаса после звонка Шиничи. И, пока полиция уже разъезжалась по местам, где мог быть Кайто, обычные жители могли лишь качать головами под телевизор или читая статьи в интернете.
Сэтсуки узнала об новости по своему старому радио, пока сидела в своём магазине. Услышав эту фразу, она не сразу осознала, о ком речь, пока в её голове не всплыла фамилия Аоко. Женщина ясно вспомнила, как молчаливый парень мерил вещи в её скромном магазине, иногда надевая не те размеры под смех своей хозяйки. Он казался продавщице странным парнем с необычным характером, но теперь женщина никак не могла перестать качать головой и вспоминать прошлое. Она едва верила в его причастность.
Даичи взял отгул на работе и сидел дома с сыном, когда внезапно остановил телевизор на новостях. Ребёнок уже ушёл из комнаты, и психиатр не смог оторваться от экрана. К тому времени полиция уже разделилась на тех, кто поехал к Накамори, кто поехал к Муку и кто отправился на место последнего убийства — ни одна группа пока не прибыла к пункту назначения. Все ведущие повторяли одно и то же, даже Мику появилась на одном из каналов и с профессиональной уверенностью доносила ход расследования до масс. Даичи читал в её глазах неверие и был уверен, что чувствовал тоже самое. Он замечал у Кайто некоторые признаки, которые пытался подавить, но многое людям не подвластно. «Кайто думал в своих рамках и в его рамках мир был другим», — врач осознавал это лучше других, но всё равно одного понять не мог: «Чёрт возьми… зачем?».
Вопрос «зачем» будто эхом отдавался по каждой улице, забегал в каждую дверь, где есть те, кому знакомо имя «Кайто», и пробирался в головы людей. Бывший одноклассник Аоко, ныне официант Аки в тот день работал в полную смену, обслуживая столик старых одноклассниц, когда телевизор снова заговорил о преследовании неожиданного подозреваемого. Первой визгнула Рен, а за ней Джун обронила своё пирожное на чистую салфетку.
— Что? — визгнула одна из них, — Да ну, Аки ты слышал?
— Что, новости? — Аки еле оторвался от экрана и быстро раздал напитки клиенткам, — Сам удивлён… Он выглядел странным, но…
— Ужас, — шепнула под нос Джун, — Как же Аоко–тян…?
— Нагиса написала, что Аоко пошла на поиски, — ответила Рен, — Я надеюсь, всё будет нормально…?
— Раз это Аоко, — внезапно усмехнулся Аки, — я не сомневаюсь ни в чём.
Одноклассники Аоко старались улыбаться, но это не получалось ни у них, ни у Гаку и Минами на их домашнем свидании. Девушка крепко сжимала свою мягкую диванную подушку, парень пытался её успокоить, но сам не мог поверить в одну мысль, что Кайто может подозреваться в этих убийствах. Студент, который обычно не стеснялся слов, в этот раз нервно молчал, когда в новостях появились новые факты, вместе с переговорами полицейских:
— Мы дома у Накамори, сопровождаем Кудо–куна, Аоко–сан бежит вперёд.
— Следуйте за ней, мы у Муку, тут его нет.
— Мы на месте последнего убийства, тут тоже… А, ОН ЗА ЗДАНИЕМ, УХОДИТ КУДА–ТО!
— ЧТО?! ЗА НИМ!
Когда информация о начале полноценной погони появилась в новостях, Саю уже хотела их выключить. Она смотрела в экран, замирая и иногда поглядывая на Рюдзи, который ничего не говорил. Хотелось узнать, что он думает, но он молчал, и девушка его не прерывала.
— Как…? — внезапно произнёс он. Студентка уставилась на него, а потом просто кивнула.
— «Как…?» Да, согласна…
Ута читал новости в интернете с тысячей комментариев под каждой. Все жаловались, что Накамори слепой, раз ничего не понял, кто–то наоборот хвалил «Санта–Барбару», другие просто предполагали, где может оказаться потенциальный убийца. Но Ута не смог долго читать это всё и выключил телефон. От таких новостей заныла голова не у его одного.
Ран гостила у родителей, которые на день забыли разногласия, но Эри совсем не представляла, в какой цвет окрасится её лицо, когда она увидит новости, едва зайдя в интернет. Она сначала даже не хотела говорить об этом, пока не услышала:
— Эри? — поинтересовался Когоро, — Ты очень бледная, что там?
— Ах, полиция начала погоню за подозреваемым в убийстве Тои и других связанных с ним…
— Кто же? — вскинула брови Ран. Эри покачала головой:
— Дворецкий Накамори…
— Быть… не может…!
— Тот дворецкий?! — Когоро чуть не вскочил, — Да как!
— Да, как…
Вот так, пока вопрос «зачем» отдавался эхом от стен, вопрос «как» поджидал своих жертв под его спиной. На эту же ловушку попались Хейджи и Казуха — один ещё не отошёл от смерти Тои, ведь был уверен в его причастности, а вторая почти ничего не знала о деле и только сейчас осознавала произошедшее.
И ещё одной, но не последней жертвой шока стал Миура Санаи, отец Муку. Он только оправился от ареста Беники и надеялся, что школа больше никогда не появиться в новостях. Вначале он даже не признал фото парня, но потом вспомнил о словах супруг Тоору про друга его сына. Мужчина тут же набрал номер отца семейства.
— Алло, Тоору Кендзо–сан?
— Ох, Санаи–сан, добрый день, — голос мужчины был немного прерывист, — Вы тоже видели новости, да?
— Да, это вроде друг Муку… Как мой сын сейчас?
— Эм…
Санаи резко напрягся. «Что за странное «эм»?» — тут же подумал он.
— С ним что–то случилось?!
— Д–да, он был дома час назад, а сейчас… пропал.
— Пропал?!
***
И всё это время, пока полиция преследовала подозреваемого по местам его возможных преступлений, а горожане разбирались в ситуации с высоты своих диванов и строили свои невероятные теории, Аоко следовала собственному маршруту от парка до каждой улицы, магазина и любого места, где они с Кайто когда–то были. Ей казалось, что он будет здесь, на этом пути, который они прошли вместе.
Может всё же в закоулках того парка, между переходами той шумной улочки? Или недалеко от китайского ресторана, ближе к катку? И как насчёт академии? Вдруг он в соседнем ресторане или том концертном зале, где когда–то выступал известный фокусник? Аоко даже пробежала мимо своей школы и старой больницы, остановившись за углом улицы, по которой они возвращались домой в первый раз.
Она ни разу не смотрела в телефон, а ведь прошло несколько долгих часов — наступил вечер. Девушка была готова ударить себя, пока не заметила взгляд. Внимательный и знакомый взгляд, который наблюдает за ней, приковывая к себе всё внимание.
За поворотом невысокого многоквартирного дома с серым фундаментом под слабым светом бледно–жёлтого фонаря блестела белая форма дворецкого, пока каштановые волосы бледнели на фоне серых туч. Вниз упали первые капельки дождя, но Аоко уже увидела его, а Кайто понял это, развернулся и побежал.
Всё это время он бежал впереди, от конца к началу, вспоминая всё до мелочей — каждое слово, каждую дорогу, каждое место, ведь ничего не могло укрыться от его памяти.
Но главным местом он считал только три: дом Накамори, где он работал, парк, где впервые был честен с Аоко, и место, где он впервые увидел, насколько его хозяйка необычная. Это могло быть лишь одно место, как бы больно ему там не было.
Замусоренные дворы, сквозь которые Аоко бегала с друзьями детства, совсем не волнуясь о шпане, которая патрулировала широкий туннель. В детстве девушке везло не попадать в неприятности, но именно тут небольшая неприятность привела к длинной истории, полной милых поворотов, повседневных моментов и жестоких преступлений. От первых убийств Шингу до смерти Тои — всё это случилось с ними: с ней, кто подбежал к туннелю, мокрый насквозь от яростного дождя, и с ним, кто уже стоял под крышей, удивительно сухой и спокойный.
Он не смотрел на неё, стоял к ней спиной и скрещивал руки позади себя. Аоко не кричала на него, она стояла под ливнем и тихо спрашивала:
— Кайто, это правда сделал ты?
Часть полицейской группы следовала за ней, так что скоро она доберётся сюда, а признается Кайто или нет, его арестуют и будут судить. «К чему придёт суд?» — внезапно задумалась Аоко: «Шесть убийств… а если… смертная казнь{?}[В Японии по сей день легальна смертная казнь через повешение, при вынесении которой учитываются девять пунктов: количество жертв, жестокость убийств, мотив и т.д.]…?». Такие мысли заставили девушку сглотнуть, но она не должна волноваться. Не сейчас.
— Кайто, — чуть громче попросила она, — ответь, это правда ты?
Кайто немного наклонил голову вбок, будто выглядывал за угол, и замер в такой позиции. Он словно был не живым, к нему хотелось подойти и потрясти, пока он не ответит.
— Я, — внезапно тихо сказал он слегка хриплым тоном. «Хрип?» — Аоко удивлённо оглядела его: «Он вроде и не промок».
— Зачем? — вновь заговорила девушка, — Скажи мне, почему… почему ты сделал такое с ними?
— Может Вы и не поверите, но об одном убийстве я правда жалею, — его хриплый тон на секунду прервался, — Но другие… были опасностью.
— Есть столько других способов…
— У Вас есть право ненавидеть меня, я должен был об этом подумать, но теперь я бесспорно виноват. Полиция следует за Вами, да?
— Кайто, ты, — Аоко вновь нехотя сглотнула. Горло казалось сухим, настоящий вопрос застрял в нём, выталкивая другой, — почему твой голос так хрипит…?
— Какая разница? — внезапно весь хрип исчезает, а Кайто снова поворачивает свою голову в обычное положение, как если бы не было того странного наклона, — Я всё признаю, всё будет в порядке.
— А что, если тебя… повесят?
Кайто опустил руки по швам и ровно встал в переходе. Дождь перешёл с ливня на маленькие капли, а потом исчез, когда парень обернулся. Его голубые глаза странно сверкали, вызывая у Аоко загадочное ощущение, неописуемое словами.
Те слова, которые он сказал тогда, ярко отпечатались в её голове:
— Убийца в любом случае будет наказан.
Первым послышался рёв сирен, за ним топот ног кучки рядовых. Кто–то из них уже взял фонарик, ведь начинало темнеть, пока другие бежали к Кайто с наручниками. Вместе с ними был инспектор Ширатори, вызвавшийся сопровождать Аоко с самого начала. Именно он вместе с ней подошёл к парню, стоящему в проходе.
Его холодная рука в перчатке коснулась запястья дворецкого, удивляясь тому, что он совсем не промок под дождём.
— Кайто–кун, ты арестован.
Инспектор сжал его руки за спиной, а парень, не сопротивляясь, позволил себя вести. На Аоко он поглядывал мельком, а девушка всё время смотрела только на него. «Мне показалось… или в его словах было что–то странное?» — на секунду подумала она, но забыла об этом, когда один поворот сменился другим.
Полицейские машины удалились, а туннель опустел. Молчание на долгие мгновенья поглотило всё в переулке, но потом оторванная и брошенная неизвестным мальчиком ветка хрустнула под ногой молодого парня. Он стоял за краем тоннеля промокший насквозь и только сейчас, когда все звуки утихли, смог посмотреть на опустевшие дворы.
Капли скатывались с его волос вместе с маленькими слезами, что катились из его глаз. Он шептал что–то бессвязное, непонятное, но всё сходилось всего к двум словам:
— Прости… меня…
***
— Кудо–кун! — рядовой подбежал вплотную к детективу, который что–то доказывал Сато у комнаты для допросов. В руках сотрудника полиции не было никаких документов, несмотря на то, что студент просил принести их, — Я исследовал всю базу, но отпечатков Кайто там нет. И данных на него тоже…
— Совсем? — удивилась Сато.
— Совсем…
Шиничи расстроенно покрутил головой и посмотрел вперёд. Он непрерывно слушал допрос, стараясь не отходить даже по нужде, ведь Кайто говорил чётко, признавал всё и безошибочно сообщал каждую деталь, связанную с убийствами. Всё было идеально и со всем сходилось — именно это и пугало.
— Офицер Сато? — спросил Шиничи и подошёл к двери комнаты допросов. Он сразу сжал в своей руке металлическую ручку, — Вам ничего не кажется странным?
— Ты про то, что инспектор не занёс его данные в базу? Ну, доверял видно, сейчас мы занесём их… А так он признался и говорит всё чётко.
— Да, но, что–то я смотрю на него и чувствую что–то странное, — задумчиво протянул парень, — Могу я зайти в комнату допроса и задать ещё немного вопросов?
— А, да, сейчас напишу Такаги–куну…
Сато быстро напечатала короткое сообщение, ловко управляясь с маленькой клавиатурой, а вот Такаги она давалась с трудом, так что всё то время, когда он разъяснял Мегурэ и Кайто ситуацию, он пытался написать что–то короткое и грамотное. Шиничи, тем временем, отряхнулся и открыл дверь.
— Кудо–кун! — резко удивился Мегурэ, — Ты бы постучал!
— Простите, — улыбнулся Шиничи и для шутки по тарабанил кулачком по открытой двери. Потом он сразу посерьёзнел и взглянул на Кайто, — Привет, Кайто–кун.
— Здравствуйте, — спокойно ответил тот.
— Я слышал всю историю, но можешь совсем кратко рассказать? А я задам пару вопросов.
— Хорошо… С начала начать?
— Да, с дела Минами.
Кайто по видимому немного замялся, и уже это казалось Шиничи странным. «Может, я и не близко его знал, но мялся он только рядом с Аоко», — раздумывал детектив: «Хотя его раньше не ловили…».
— Я не планировал его, — несмотря на странное волнение, Кайто быстро восстановился, а потом спокойно пересказал краткую историю каждого из дел, поглядывая на Шиничи.
Детектив уставился на подозреваемого в упор. Под его внимательным взглядом, который оглядывал каждый миллиметр его формы, подозреваемый съёжился, но со временем сориентировался и спокойно уселся на месте.
— После осмотра мы узнали, что у тебя есть порез на руке, животе и несколько синяков на ногах? — переспросил Шиничи.
— Да, я получил их, когда дрался с Тоей…
— Хм, а не странно ли что у тебя столько синяков, будто тебя толкали или ты постоянно падал? — внезапно уточнил Шиничи, обошёл парня и приподнял его штанину. Только одно из трёх пятен было ниже колена, два других были в нижней части голени, — Ощущение, будто тебя специально толкали, вот только ты не умер…
— Это… это… мне повезло, — едва выдавил парень, и детектив отпустил его штанину, пожав плечами, — Это выглядит так странно?
— Нет, там было много камней, — кратко ответил Шиничи, — Только вот даже сами раны у тебя странные…
— Странные? — голос подозреваемого немного прохрипел. Мегурэ и Такаги уставились на Шиничи в упор.
— Убийство произошло в пять часов утра, да? Сомневаюсь, что твои раны на тех фото выглядят настолько старыми, они будто гораздо свежее…
— А? — Кайто оттянул рукав своей руки и посмотрел на свежий бинт, будто видел сквозь него. Он поднял глаза на детектива через пару секунд, — Может, Вам кажется?
— Может и кажется, но это странно… В любом случае, встретимся на суде.
— Да, — подозреваемый низко кивнул, — Встретимся на суде.
Детектив спешно выскочил наружу, быстро захлопнув за собой дверь. Протяжный, тяжкий вздох вырвался у него сам собой, словно он утомился на напряжённой физической работе. Он хотел замереть, опираясь на толстую дверь, но тут банка с холодным апельсиновым соком резко коснулась его щеки. Детектив посмотрел на свою дорогую невесту Ран.
— Устал?
— Да, хотя основной допрос я выслушал, а сам ничего нового не узнал, — Шиничи опустил голову вниз, оставляя руки висеть по бокам, — Что–то… кажется мне очень странным.
— Что именно? — переспросила Ран, когда оперлась на стену и достала свою банку сока.
— Не могу сказать конкретно, но хотя бы те раны… Что–то явно не так. Будто чуйка какая–то…
— Не ты один так думаешь, — неожиданный мужской голос возник рядом с детективом, словно из ниоткуда. Тот, вместе с Ран, резко обернулся и увидел Даичи, который лениво потягивал чёрный чай с лимоном из пластиковой бутылки.
— Даичи–сан, — улыбнулся Шиничи, — Вас обычно интуиция никогда не подводит.
— Да, тут тоже… Группа крови совпадает, но не думаете, что он иногда странно реагирует на всё? И эти раны — они ведь правда свежие, не походят на те, что были получены до пяти утра.
— Верно, это и смущает, — Шиничи опрокинул банку, сделав несколько больших глотков, — Точно ли это Кайто?
— Кайто или нет, у нас мало оснований, чтобы что–то решать… Тем более по другим уликам всё сходится. Может, мы параноики?
— Может, и параноики… Кто его знает?
***
Если суд над организаторами школы «Дворецкий в Белом» был цирком, суд Рюдзи — продолжительным расследованием, то суд Кайто стал морем слёз и океаном боли. Адвоката будто и не было, а прокурор, судья, свидетели и родители жертв бросали камни в подозреваемого, обвиняя его во всём.
Судья говорил спокойно лишь на первый взгляд. Но даже он, тот, кто должен всегда оставаться в нейтральной позиции, едва скрывал своё отвращение к подсудимому. Для него все слишком сходилось, особенно когда полиция обнародовала новость о подозрении Тои и Кайто в убийствах, а дальше, после смерти первого подозреваемого, выводы казались лёгкими и очень простыми. И под приторным спокойствием судьи пряталось раздражение, готовое вырваться наружу во время вынесения приговора.
— Подсудимый Куроба Кайто, восемнадцать лет…
— Ваша честь! — Даичи внезапно поднял руку и встал, — Можно?
— Не нагло прерывать меня в самом начале? Эх, ладно, говорите…
— Я недавно смотрел архивы… Ему уже исполнилось девятнадцать двадцать первого июня. Насколько я знаю, о своих Днях Рождения знали сами дворецкие и обычно никому не говорили. Да?
Подсудимый смотрел на Даичи с неожиданным удивлением, словно он не знал об этом, но потом быстро отвернул голову.
— Это всё?
— Да, Ваша честь.
— Что ж, тогда дальше, — как можно вежливее сказал он. Но эта вежливость была притворной.
Прокурор непрерывно кидал камни в Кайто. На скамье пострадавших сидели лишь приёмные родители Тои, плачущая мать и разъярённый отец, но вдумчивый мужчина говорил за всех, кто сидел на первых рядах: за родственников Чина, за мать Но — за всех родственников и друзей убитых в целом, вынуждая подозреваемого всё ниже опускать голову и терпеть всё большие нападки.
— Всё очевидно! — утверждал он, вновь и вновь показывая самые очевидные доказательства, — Убийца — он! Давайте выслушаем жертв и закончим!
Адвоката предоставил суд. Это был тучный мужчина в возрасте, который объяснял всё так старомодно и муторно, что все, кроме судьи, обрывали его, а доказательства невиновности звучали из его уст потрясающе неубедительно. Подсудимый даже не смотрел на него, будто игнорировал, как и всех остальных. Этот суд словно бы говорил не о нём, а ком–то другом.
Полицейские говорили сухо, по делу, как в новостных сводках. Профессиональная этика и опыт не давали им даже думать о давлении на арестованного, и тот поглядывал на них, когда не опускал голову. Только с ними Кайто переглянулся парой взглядов, но потом вышли жертвы, и подсудимый снова отвёл взгляд.
Все слова жертв, все их слёзы отдавались в сердце каждого человека в этом зале — именно они, а не раздражение судьи, странное поведение адвоката или жёсткость прокурора проталкивали подсудимого всё ближе к тюремной камере.
За бандитов никто не заступался, но о них все помнили.
За Чина вступились родители, рассказывая, как они работали над поведением избалованного сына с кучей психологов.
За Но вступилась мать, которая на этот раз сорвалась окончательно, едва ли пытаясь успокоиться.
За Шингу сыграли Юка и Мику — пусть они не были злы, они вспоминали то хорошее, что осталось в Миуде.
А родители Тои доказывали всем, что их мальчик самый замечательный на свете ребёнок, который совсем не заслужил смерти.
У всех была своя позиция, у всех была куча вопросов к убийце, но тот молчал, словно его здесь нет, не поднимая головы.
— Подсудимый! — иногда покрикивал судья, и Кайто лениво поднимал голову, — Вам есть, что сказать?
— Нет, Ваша честь… Я всё признаю.
Так проходил суд — прокурор давил, подзащитные выливали свою боль, а свидетели пытались понять, насколько же жесток убийца. В причастности Кайто не сомневался никто, но кое–кто сомневался в том, что сегодня происходит: Даичи, который не отрывал взгляда от странно ведущего себя подсудимого, и Шиничи, который внимательно выслушивал каждого свидетеля в поисках хоть каких–то несоответствий.
— Я Утияма, — представился инструктор Аоко, — Я и правда был на месте преступления, но я вырубился, не слышал даже треска стекла… А потом Кайто нашёл меня…
— Я живу рядом с дачей дедушки Но, — представилась немолодая женщина, — Он тогда написал послание, Шиничи–сан и Ран–сан знают…
— Я тот парень, который работал в фудкорте того торгового центра, — представился парень, — Я помню того парня в парике…
— Я избежал нападения Шингу, — повторил дворецкий, помогающий в цветочной лавке, — Тогда его убили…
— Я сосед Тои, он ушёл из комнаты в четыре утра, спешно собрав сумку…
— Я Тоору Кенджо, человек, у которого работает дворецкий Муку–кун, — сказал мужчина в возрасте, — Сегодня утром Муку исчез на несколько часов, но потом вернулся. Он помогал Шингу, но с Кайто лично не пересекался…
«А?» — вдруг замер Шиничи: «Исчез на несколько часов и вернулся? Забавная деталь…». Детектив вдруг наклонился над креслом впереди него, где сидел Мегурэ и шёпотом начал.
— Эй, инспектор…
— Что? — сначала громко закатил глаза мужчина, но потом огляделся по сторонам и шепнул.
— А где вы видели Кайто?
— Мы видели его фигуру у места убийства Тои и преследовали его по местам убийств до останков заброшенного парфюмерного магазина.
— Разве Аоко–сан не пробегала мимо академии?
— А, да, мы видели её, но она бежала по другой дороге… Мы решили посмотреть вторую, оставив на девушку Ширатори, — Мегурэ снова оглянулся, — Так к чему ты?
— Когда пошёл дождь?
— М–м, моросить начало через двадцать минут, когда мы поехали к сгоревшему зданию… Тогда Аоко сказала, что увидела его в переулке, как он смотрел на неё, а потом убежал во дворы.
— Да, но вам не кажется это странным? — протяжно протянул детектив, — Когда начало моросить, он смотрел на неё из здания, потом бежал до дворов, а значит промок, но когда она нашла Кайто в трубе, тот был полностью сухим… Ширатори ведь так же сказал?
— Э, ну наверно ты прав, — кивнул мужчина, — Но какое–то доказательство…
— Да, слабое, но…
— Так, тишина в зале! — резко оборвал всех судья и встал, — Суду надо удалиться для принятия решения.
Мужчина поднялся вместе с секретарём и удалился в комнату позади себя. Шёпот возобновился, прокурор успокаивал подзащитных, подсудимый снова посмотрел на зал, потом на спокойного адвоката. Долгие минуты проходили, как часы, пока дверь судьи снова не хлопнула.
Мужчина вернулся назад и встал, а вместе с ним и все. Потом он сел и дважды хлопнул молотком.
— Суд старался учитывать несовершеннолетие подсудимого, но в итоге принял жёсткое решение, — мужчина строго отчеканил, — При учёте мотива, порочности, способов убийств, числа жертв, чувства семей жертв и степени раскаяния я признаю Кайто виновным по обвиняемым статьям и постановляю назначить ему… смертную казнь, — ещё два стука молотком заглушили весь зал, — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Аоко сидела на последних рядах — ей жутко хотелось плакать, но её глаза неожиданно обсохли. Она заплакала по дороге на груди отца, а Шиничи и Ран будут следовали за ними, сочувствуя девушке не меньше других.
Приговор был приведён в исполнение через пять дней. Кайто не исповедовался, он просто зашёл в камеру смертников, на него повесили петлю, а в другой комнате трое палачей нажали на три кнопки, и кто–то из них открыл люк. Смерть была резкой, шейные позвонки просто не выдержали веса тела, и труп будет болтался в петле, словно неваляшка.
Инспектор Накамори забрал тело и похоронил его, а Аоко оставила на могиле парня цветы и кучу слёз.
Она всегда будет ненавидеть его за совершённые им убийства и всегда будет помнить его за его голубые глаза, необычный характер и его долгую работу в её доме.
— Спи спокойно, Кайто, — расплакалась она, в очередной раз положив на его могилу ещё несколько цветов, и пожелала перед уходом, — Сладких снов тебе!
И она ушла, так и не заметив, что нежный взгляд голубых глаз поглядывает на неё за одним из деревьев.
***
Со смерти Кайто прошло уже три года и совсем неудивительно, что многое изменилось. Всех тех, кого ранее объединяло это дело, жизнь вновь разделила, и только сами люди решали, поддерживать с кем–то связь или нет. Все выросли и изменились от Аоко до Кенджи, который почти нигде не участвовал.
Раньше он был маленьким семилетним школьником, а сейчас, к десяти годам (почти одиннадцати), сильно вымахал и стал самым высоким в классе мальчиком. Одноклассники допытывались у него, сколько он каждый день пьёт молока, но брат Аоко отшучивался и говорил, что лучше есть побольше мяса. Мальчики тут же бежали в столовую за котлетами, а в то время Кенджи мог увести самую популярную девочку класса Ёми и проболтать с ней весь урок, обед и проводить её домой. Дружить с ней сначала казалось сложно, но потом, уже к последнему дню марта, они вместе гуляли по улочкам города, обсуждая всё, что придёт им в голову перед следующим классом школы.
— Кенджи–кун, а вообще, расскажи о своих друзьях? — спросила девочка, поправляя рюкзачок на спине, и мальчик хохотнул.
— О всех? Я всех считаю друзьями!
— Давай о всех!
— Что ж, ну например отец моей сестрёнки инспектор Накамори уже давно заслуженный сотрудник полиции… Он ещё часто ссорится с неким Мори, — мальчик призадумался, — Там в первом отделе давно работал некий Мори, потом решил вернуться, и его отправили во второй отдел, так что теперь они постоянно ссорятся.
— О, это плохо…
— Да, но зато теперь Аоко–нээтян и её друзей взяли в первый отдел на работу! Думаю, они будут крутыми работниками!
— Ага, ты много про них рассказывал!
— А то!
За три года изменится могло многое, пусть и не все.
Накамори и правда взял в отдел Когоро, но драки у них не прекращались. Последний совсем не разбирался в теме, которую ему назначили и вечно оказывался на ковре у начальства. «Да они меня валят!» — жаловался он Эри, которая с годами стала лишь успешнее: «А если уволят?». Женщина могла лишь успокаивать мужа, и ждать, когда он привыкнет к своей работе.
Аоко и её друзья стали работать в полиции. Конечно, на место офицера взяли только дочь Накамори, другим дали позиции пониже, но все верили, что до повышения недалеко. Образование у них было, маленький опыт за ещё три года обучения тоже появился, и в особенности у той, кого сразу признали офицером.
Первое своё новое дело она раскрыла через три месяца после смерти Кайто, пока покупала духи на одной из улиц. Когда она вышла, то увидела, как некий преступник напал на девушку за рулём автомобиля и вставил нож ей в грудь несколько раз, прежде, чем начать убегать. Аоко спрятала свою покупку в сумку и быстро догнала его, а потом и вызвала полицию, когда вырубила преступника. Мегурэ выражал ей большую благодарность, и девушка смущённо кивала ему.
Затем прошло ещё два месяца, когда семье Накамори пришли приглашения на свадьбу Шиничи и Ран. Разгул у этого торжества был не маленький — от церкви до торжества в огромном ресторане на кучу гостей. Накамори с радостью сорвались в путь, тем более что Кид как раз просился к Сапфире, чтобы посидеть с их маленькими котятами, но они сильно опоздали, задержавшись на заправке. Накамори долго дожидался работников заправки, пока не зашёл в служебную дверь и не увидел тело.
В тот раз расследование затянулось, так что Аоко позвонила Шиничи и извинилась, что на свадьбу они не попадут. Но детектив всё понял и ни капли не расстроился, пожелав удачи в деле. А убийцей оказался работник детского центра неподалёку, когда узнал, что заправщик — отец детей его жены вместо него. Убийство было совершенно ночью с помощью большого молотка, раздробившего череп сильным ударом. Это дело стало известно, как «заправочный молоток» и придало Аоко известности.
А в декабре район девушки сотрясло появление нового «Рождественского» маньяка, который с первого по двадцать первое число расправлялся с парами и оставлял рядом с ними маленькую ветку омелы. Первой его ловила полиция, потом позвала Шиничи на помощь, не подозревая, что следующие два трупа обнаружит Аоко. Сначала они с Шиничи будут параллельно друг другу разбирались в деталях убийств, но потом объединили силы и в ночь с двадцать первого по двадцать второе больная шизофренией женщина была признана невменяемой и отправлена на принудительное лечение в психиатрическую больницу.
Приключения одного года на том закончились, но за два других Аоко раскроет ещё немало дел, чтобы полиция и Шиничи были в ней уверены.
Стоит рассказать и о ранее известном детективе–старшекласснике — он открыл своё детективное агентство три месяца назад, но уже получает кучу заказов, благодаря своей репутации, чем ишутит над женой, которая ранее жаловалась на то, что им нечем кормить двойняшек. Сейчас же она сидит в декрете с двумя детьми и ждёт часа, чтобы открыть своё додзё для обучения каратэ, иногда всё ещё неизбежно посмеиваясь над удачей своего мужа на всякие преступления.
Время проходит незаметно, забирая года и предлагая взамен новые достижения. А дети, которые всё ещё бегут по улице три года спустя, совсем этого не замечают.
— Значит, твоя сестрёнка теперь офицер? Это круто! А ещё твой отец богач, да? — спросила Ёми. Кенджи улыбнулся ей.
— Да, мы не бедствуем, но жаль, что мама так и не научилась разговаривать с отцом Аоко–нээтян… Зато я знаю крутого психиатра, у него теперь репутация выше крыши! Слышала о Абэ Даичи?
— О, да, он так популярен сейчас!
Абэ Даичи тоже нашёл свою золотую жилу и получил немного популярности. Полиция и раньше обращалась к нему, но теперь с завидной регулярностью задавала ему вопросы и хоть немного доплачивала за это. Так же это принесло известность и Макото, которая иногда помогала ему с исследованиями — теперь она стала отличным начинающим психиатром, способным обучать других новичков.
— А ещё Аоко–нээтян как–то познакомила меня с Акако–нээтян! — вдруг улыбнулся Кенджи. Ёми немедленно засияла, ведь любая модель была её героем.
— Я обожаю её, она лучшая! — визгнула она, — Она ещё в декрете?
— Да, ну как… восстанавливает фигуру! — засмеялся мальчик, — Сначала она вообще детей не хотела, а потом привезла их с Сагуру–ниитяном сына Рэя! У него такие забавные красные волосы!
— Да, видела фото, она очень часто выкладывает снимки с ним в инстаграмме, — так же захихикала девочка, — А говорила детей не любит, вот год назад родила!
— Да, он с детьми Шиничи–ниитяном и Ран–нээтян одногодками будет, — улыбнулся мальчик, — Классно, если бы братик мог с ними поиграть…
— Братик?
— А, нет, ничего.
Кенджи иногда вспоминал Кайто, пусть и слышал о новостях из телевизора. Он всё равно вспоминал, как тот иногда заходил к нему, провожал его в парк или играл с ним в последний раз. Иногда мальчику снился тот день, когда они играли в прятки, их дом и печальное лицо дворецкого, совсем не такое спокойное, как обычно, словно перед ним был другой человек.
Ребёнок бы не разгадал такой загадки, но Кенджи был не глуп и понимал многое.
— Ещё я знал Муку–ниитяна, — неожиданно вспомнил Кенджи, — Три года назад, спустя месяц после дела о тех убийствах, он… умер.
— Умер? — встрепенулась Ёми, — Как?
— Он поехал на отдых с семьёй Тоору к морю и упал со скалы. Тело не нашли, сказали, что утонул.
— А разве это не странно? — вдруг прищурилась девочка, — Может, нашли что–то кроме тела?
— Нет, совсем ничего, что странно. Но его стали считать мёртвым…
— Кошмар…
Ёми сжала в руках лямки ранца и посмотрела на лепестки сакуры, которые хаотично разбросались по дороге. Большие деревья цвели за магазинчиками, в небольших клумбах тротуаров, а потом на одном поворотов дети увидели дорожку, полную больших розовых деревьев. Радостные, они побежали по ней, разглядывая кучу ярких лепестков. Ёми уже скоро обгоняла Кенджи, тот не отставал, пока не замедлился.
— Что такое? — улыбнулась девочка.
— Ничего, посмотрел на сакуру и вспомнил, — улыбнулся мальчик, — Завтра Аоко–нээтян пригласили, чтобы она прочитала речь перед новобранцами Полицейской Академии!
— Ух, ты, круто!
Пара сотен лепестков чуть взмыла ввысь и упала наземь. На всех улочках расцветала весна, и Полицейская Академия тоже не была исключением.
Её высокое здание, как и раньше, возвышалось на фоне других и каждое первое апреля приветствовала новых новобранцев. Вот бывшая инструкторша Чина зазывала свою новую группу, вот в двор вбегает опоздавший новый инструктор и получает нагоняй от заместителя директора, а в другой стороне стоит куча новобранцев и выискивает свои имена в группах. Их в целом четверо, но последний стоит поодаль от других и молчаливо пялится на списки.
— О, — говорит Цутау — неформал с пирсингом в ушах и носе, фиолетовыми волосами и чокером на шее, — Надо же, мы в группе Утиямы! Там училась та самая Аоко, которая сразу стала офицером!
— Ой, — закатила глаза Икуми — скромная брюнетка, которая, несмотря на внешность скромной серой мышки и книжного червя, не подошла бы ни к одной книге и на метр, — Да у неё просто отец во втором отделе, вот и по блату взяли!
— Да всё у тебя по блату, Икуми! — сорвался самый разумный человек в компании Наоки, хотя он же был самым азартным и главным любителем риска, — Она ведь за своё обучение сколько дел раскрыла!
— Каких это? — не поверил Цутау, как вдруг слабый толчок в плечо заставил его сморщится. Открыв глаза, неформал увидел того самого парня, который стоял позади них и молчал всё это время — шатена чуть выше и старше него с немного заурядной внешностью, — Эй, куда ты прёшь…!
— Ты ещё подольше постой тут, — резким, но спокойным голосом ответил незнакомец, — Людям как списки смотреть по–твоему?
— А, да, мы ж загораживаем! — внезапно осознал Наоки и быстро поклонился в извинениях, толкая друзей от стенда, — Извини, как тебя… Стой, куда ты?!
Но парень уже уходил, будто стенд его и не интересовал. Его имя осталось для группы загадкой, пока те не вспомнили, что им тоже пора в здание и не побежали за незнакомцем. Когда они влетели в двери, тот стоял рядом с Утиямой и переговаривался с ним, пока инструктор улыбался ему.
— Он в нашей группе?
— Походу… Ща узнаем его имя!
Пошептавшись, группа побежала к парню и тот наконец представился, на что все трое в голос рассмеялись над его именем. Парень лишь закатил глаза и зло посмотрел на своих однокурсников, а потом вместе с ними стал дожидаться церемонии поступления.
— А где ты живёшь? — спросила Икуми.
— В квартире, один. Подрабатываю, чтобы оплачивать её.
— У–у, круто! А родители кто?
— Я сирота.
— Сочувствую…
— Ничего, всё нормально.
Этот парень говорил спокойно, кратко, даже расслаблено и часто оглядывался на коридоры так, будто когда–то был здесь. Когда сбор учеников затянулся, незнакомец даже стал стучать ботинком по полу, отмеряя ритм неразборчивой песни.
И вот к Утияме подошёл заместитель директора:
— Можем начинать, — кивнул он, а инструктор ему в ответ. Заместитель директора отправился предупреждать других, пока их «учитель» осмотрел оставшихся студентов своей группы, подтянувшихся позже, и кивнул:
— Следуйте за мной в главный зал.
Главный зал оказался единственным местом в Академии, которое хоть как–то изменилось. Кубки на стендах у стен остались, но пастельный жёлтый сменился пастельным голубым оттенком, а окна закрыли позолоченные шторы. Сцену тоже давно перестроили, сделав более крепкой и глянцевой. Но, как и раньше, три главных лица уже переговаривались на сцене — Игараси Рё, директор Академии, один из инструкторов, наиболее близкий к нему, и известная выпускница, а так главная гостья — Накамори Аоко.
Она оделась весьма взросло и официально — поверх белой рубашки синий пиджак, юбка–карандаш и прозрачные колготки под туфли без каблука. Может, такой стиль был давно банальным, мальчики завороженно смотрели на девушку, пока искали себе места.
— Вай! — вскинул брови Наоки, — А она симпатичная. Наверно, крутой из неё полицейский…
— Так, не меряй по внешности! — надула губы Икуми. Она сразу повернулась к своему бывшему возлюбленному, который смотрел на сцену, как и друг, — И ты туда же?
— А чё? — хохотнул Цутау. Словно получив эстафету, он повернулся к парню, который сел рядом с ними, и тут же указал на него друзьям, — Этот вообще от неё не отрывается!
— Ах, какая львица тут пришла, фу, — только и буркнула расстроенная первокурсница.
Пока друзья и все другие ученики шепчутся, инструктор и Аоко уходят за кулисы, а директор подбирается поближе к микрофону, отряхивая свой костюм. Он всё ещё чувствует себя молодым и активным, а его речи заряжают на все четыре года обучения здесь.
— Здорова, молодёжь! — кричит он, хватая микрофон в руки, словно исполнитель на концерте. Все на секунду замирают и тут же кричат от восхищения, — Я ваш директор Игараси Рё, запомните меня!
— Да–а! — радостно соглашаются студенты. Мужчина кивает.
— Хочу поздравить первокурсников с успешным поступлением, а других с новым учебным годом! — весело добавляет директор, — Вы все — будущие войны и защитники закона, которые не дадут обществу погрязнуть в убийствах, насилии и беззаконии! Вы должны гордиться собой и тем, с чем вы готовы связать свою жизнь! Гип–гип ура всем будущим полицейским!
— Ура! — кричит половина зала, пока первокурсники осознают, насколько весёлый у Академии директор. Троица смотрит на своего нового знакомого, но тот молчит.
— А в этом году я с радостью передаю напутственную речь одной из наших лучших выпускниц и девушке, у которой уже есть удостоверение офицера полиции, — мужчина отскакивает с микрофоном в сторону, указывая прямо в кулисы, и громко выкрикивает, — Накамори Аоко!
Первые несколько секунд никто не выходит, но потом Аоко медленно покидает кулисы и подходит к микрофону. Она репетировала свою речь дома, но всё равно неизбежно волнуется над своими словами, ведь придумала их сама.
Собравшись с силами, она громко говорит:
— Для начала, ребята, привет! — немного просто говорит она и машет рукой. Студенты переглядываются и машут в ответ, особенно те, кто пересекался с Аоко во время её учёбы, — Меня зовут Накамори Аоко, я совсем недавно стала офицером полиции, чтобы работать на благо закона, как и мой отец. Это была моя мечта с детства. У вас тоже есть похожая мечта, так?
Студенты закивали головами, от первого до последнего курса, и даже зашептались, обсуждая свои мечты, с чем и почему они хотят бороться. Девушка не прерывает их и просто кивает, слушая все разговоры.
— Да, каждый из нас пришёл сюда по своей причине или мечте, так же, как я. Каждый прошёл подготовку, каждый готов изучать криминалистику и методы расследований, чтобы получить удостоверение, ловить воров или убийц, а может помогать исследованиям в лаборатории, — девушка ненадолго замолчала, потом выше подняла голову и заговорила так уверено, что все замерли, — Поверьте, я не особо верила в себя, когда поступила сюда. Я просто хотела быть полицейским, как отец, а ещё крутым детективом, как Кудо Шиничи, но вот я здесь, стою как офицер полиции, часто общаюсь со своим кумиром, читаю вам речь и волнуюсь — мечты сбываются, если вы прикладываете для этого усилия. Нет, конечно не стоит забывать о отдыхе, но если вы рассчитываете свои силы и стараетесь, то вы сможете встать на моё место и давать напутствия новым ученикам, так что верьте в себя и трудитесь.
Студенты воодушевлённо вскинули плечи. Даже такая банальная речь казалась яркой и проникновенной. Все ловили каждый вздох и взгляд девушки, которая закончила так:
— И помните, когда я стану главным инспектором, я возьму на работу только лучших сотрудников!
Это сильное заявление быстро прошлось по толпе и раззадорило её. Все радостно кричали девушке комплименты, восхищались ей и задавали разные вопросы, хотя директор уже хотел увести девушку со сцены. Но та помотала головой и согласилась остаться на небольшое «интервью».
— Аоко–сан, а в какой группе вы учились? — визгнула одна из первокурсниц.
— В группе Утиямы, — кивнула девушка.
— И вы правда раскрыли кучу дел? — поднял руку Цутау.
— Да, помню, раскрывала во время учёбы… А вы слышали? — усмехнулась девушка.
Громкий одобрительный гул прошёлся по всему главному залу.
— Ну–ка, помните ли моё первое дело? — хитро спросила Аоко, на что толпа тут же стихла, провалившись в раздумья.
— Дело с духами? — вспомнил Наоки. Девушка помотала головой, — Но…
— Дело с работником магазина телефонов, который украл телефон, а потом там произошло убийство из–за скидок, — внезапно спокойно произнёс протяжный голос, на который все обернулись.
Это был тот самый молчаливый шатен из группы Утиямы, который приятно улыбался девушке на сцене. Та удивлённо уставилась на него.
Его приятные голубые глаза что–то напоминали ей, но девушка подавляла в себе эти воспоминания.
— Надо же, а Вы настолько в курсе? — улыбнулась Аоко и кивнула, — Правильный ответ! Вы интересуетесь разными делами?
— Да, — кивнул загадочный парень, — Особенно Вашими.
— И знаете абсолютно всё?
— Да, — шатен ослепительно улыбнулся, — Как Вы разгадали загадку повешенной Ойси Таю, спасли свою подругу Минами, поймали убийцу рядом с магазином духов, догадались про заправочный молоток, когда вы с отцом ехали на свадьбу друзей, а дело про Рождественского маньяка было особо интересным!
— Надо же, не думала, что Вам так понравятся мои дела! — Аоко улыбнулась ещё шире, чем раньше, пока другие студенты с удивлением наблюдали за странным разговором, — Вы в группе Утиямы, да? Как Вас зовут?
В синих глазах первокурсника блеснул небольшой огонёк. Он чуть наклонил голову, растрепал свои аккуратные, немного прилизанные каштановые волосы и довольно улыбнулся, всё это время не открывая взгляда от девушки перед собой. Его голос был спокойным, нежным и немного знакомым.
— Камокари Найто.
