КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Точки соприкосновения (СИ) [Риша Янтарь] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1 ==========

Пэнси.

Пэнси взяла в руки чашку, полную превосходного свежезаваренного эрл грея, ее единственного любимого сорта чая, и осторожно пригубила обжигающий напиток, попутно бросив взгляд на стопку бумаг с личными делами работников ее отдела.

На лежащей сверху странице было написано: “Невилл Фрэнк Лонгботтом”, фотография, должность, краткая информация, дата вступления в штат организации: 15 января. Сегодня.

Сегодня, всего лишь два часа назад, он тихо сидел на стуле у стены и отвечал на цепкие внимательные вопросы госпожи Паркинсон о том, почему он хочет работать в довольно крупной и известной благотворительной организации и как вообще представляет себе эту работу.

Ни капли ненависти или неприязни в глазах. Пэнси намерено смотрела на Невилла прямо, пытаясь уловить в его движениях отголоски школьного прошлого, но так ничего и не заметила. Он не вздрагивал, не морщился, не прятал взгляд, отвечал довольно четко, спокойно и по делу. Ему действительно теперь нечего было бояться. Он стал одним из общепризнанных героев, после Того Случая. Конечно не таким известным как Поттер с друзьями, но тем не менее, а Пэнси же и другие ее одноклассники наоборот превратились чуть ли не во врагов общественности, и им потребовалось вложить довольно много труда, чтобы хоть как-то восстановить свою репутацию. Благотворительная организация Малфоя, сейчас имеющая свои филиалы во многих крупных городах мира, была одним из таких вкладов. Вкладов в спокойное будущее, где у тебя за спиной не перешептываются, не бросают вслед мрачных осуждающих взглядов. Попытка загладить хоть какие-то ошибки прошлого. Прежде всего перед собой.

Пэнси вздохнула, чуть сморщив свой красивый носик. Вспоминать То время ей не нравилось, вернее… ей не нравилось вспоминать Ту себя, которая до сих пор призраком преследовала уже довольно взрослую девушку, отражаясь в лицах нежданно встреченных бывших школьных “врагов”.

Лонгботтом был одним из таких, и воспоминания Того времени, связанные с ним, нежданно встали перед глазами Пэнси очень ярко. В школе она весьма жестко высмеивала неловкого тогда и неуклюжего парня, который не мог ответить ей и слова до какого-то возраста, а после просто игнорировал ее подначки или же открыто противостоял, после того, как случилось То самое событие, когда директор, мистер Реддл вдруг обезумел, захватил всю школу и держал в заложниках детей три дня, испытывая на неугодных никому неизвестные лекарства, утверждая, что сделает их бессмертными. В тот момент, одноклассники Пэнси, состоящие в основном из золотой молодежи, поддержали психа, который был довольно богатым аристократом с древней родословной, а Поттер же с его компанией наоборот выстроили движение сопротивления, у них даже получилось обезвредить безумного директора. Это событие широко осветили в новостях со всеми подробностями, объявив школьников, справившихся с Реддлом, героями.

Честно говоря, Пэнси до сих пор снились кошмары о Том времени. Не так часто и не так ярко, как раньше, благодаря годовому курсу психотерапии у Джинни Уизли, которая единственная знала о секретах и страхах своей начальницы.

Уизли была действительно хорошим психотерапевтом, к тому же имела довольно волевой крепкий характер и острый язык, чем завоевала симпатию и доверие Паркинсон, да и в школе, несмотря на разные стороны баррикад, они довольно редко вступали в конфликты, и скорее зубоскалили друг с другом, нежели действительно серьезно ругались. К тому же, Джинни действительно понимала, почему тогда в прошлом Пэнси поступила так, как поступила. Иногда Паркинсон казалось, что Уизли понимала это лучше ее самой и простила ее там, где девушка сама себя до сих пор не могла простить, и неосознанно ожидала осуждения со стороны людей из своего прошлого, в том числе со стороны Лонгботтома тоже, перед которым, в отличие от Джинни, душу свою раскрывать не собиралась, оправдываться тоже. Просто … наверное где-то внутри Пэнси недоумевала, почему мужчина так вежлив с ней. На самом деле ей бы было спокойней, если бы Лонгботтом смотрел на нее с неприязнью. Это было более привычным и ожидаемым.

Пэнси выдохнула, поняв, что ей требуется закурить, и вышла прямо на улицу, где было около пяти градусов тепла, избегая специально оборудованной курилки, в которой чаще сидели мужчины, и если Паркинсон приходила туда, то их разговоры сразу прекращались, а в воздухе повисало неловкое молчание. Сотрудники благотворительной организации, особенно младшие, боялись Пэнси и ее стервозного хлесткого характера, за глаза называя Коброй. Паркинсон же в свою очередь не стеснялась воплощать их страхи в реальность и оправдывать свое змеиное прозвище, но где-то внутри уже давно устала от подобного отношения, поэтому старалась избегать общественных мест, где собирались на отдых сотрудники, и даже обедала в своем кабинете или у Джинни, когда они вместе заказывали доставку еды из ресторана.

Распахнутый черный плащ элегантного фасона почти не грел, как и тонкая шелковая блуза под ним и кожаная юбка с довольно пикантным разрезом, но Пэнси уже привыкла к холоду, не замечала его, и прислонившись спиной к чуть прогретой солнцем стене здания, закурила тонкую длинную сигарету довольно дорогой марки, бездумно оглядывая сад, уснувший на зиму.

Разбить сад вокруг основного здания благотворительной организации было идеей Малфоя, но как подозревала Пэнси, вполне не без оснований, на ее бывшего одноклассника повлияли в первую очередь две миссис Малфой - мать и супруга. Первая, просто потому что любила эстетику и дизайн, вторая - потому что заботилась о сотрудниках и всегда на совещаниях защищала их права, открыто возражая мужу и указывая на его ошибки, если они были. Грейнджер, простите, уже три года как Малфой, ни капли не изменилась со школы, где она устраивала одиночные пикеты и протесты в поддержку уборщиков и поваров.

Сад, по мнению Гермионы, должен был стать местом отдыха сотрудников и стимулом для того, чтобы они чаще проводили время на свежем воздухе. В теплое время года даже разрешалось работать в саду, в специально оборудованных беседках.

И все было прекрасно, но как оказалось, многие посаженные растения требовали определенного ухода, почвы, освещения, удобрений, поэтому спустя два месяца, в штат Пэнси прислали нового сотрудника - садовника, Невилла Лонгботтома.

Паркинсон помнила со школы, что он довольно глубоко увлекался ботаникой и постоянно пропадал в пришкольных теплицах. Однажды Пэнси с Малфоем даже заперли его там. Тогда это выглядело смешным.

Девушка поняла, что слишком задумалась, и стряхнула лишний пепел сигареты в урну. Краем глаза справа у кустов самшита и группы довольно высоких туй она заметила движение.

Новый садовник уже приступил к своей работе. Сейчас он сосредоточенно осматривал ветви растений, бережно проводя по ним пальцами.

“Он, наверное, к женщинам так не прикасается, как к своим цветам” - вдруг промелькнуло у Пэнси в голове, и она отвернулась.

Но не могла для себя не отметить, еще с утра, в их первую встречу, что Лонгботтом внешне сильно очень изменился и теперь совсем не напоминал себя-увальня со школьных времен. Если бы не было у них общего прошлого, если бы Пэнси не была с ним знакома раньше и встретила бы Лонгботтома в баре, то не постеснялась бы к нему подкатить.

Девушка даже насмешливо фыркнула этим своим мыслям. Слишком уж иррациональными они были.

Пора возвращаться, но перед этим стоило заскочить к Джинни.

Уже подходя к кабинету подруги, Пэнси увидела, как оттуда выходит ее старинный друг Блейз, хмыкая одновременно с восхищением и раздражением.

Забини был влюблен в младшую Уизли еще со школы, но в те времена она сильно увлекалась Поттером, так что, несмотря на свою красоту и богатство, Блейз быстро потерпел крах в попытках привлечь внимание рыжей бестии. Но как подозревала сама Пэнси, виной скорее стал его характер и довольно развязанное расслабленное поведение, что привлекало многих девушек, в отличии от Джинни, которая громко и матерно послала Блейза в задницу, оттоптала тому ноги, и хлопнув дверью, ушла из библиотеки, где он тогда ее подкараулил.

Забини это задело, но Пэнси не думала, что его старая влюбленность вспыхнет через столько лет вновь, когда тот увидит Джинни на одной из вечеринок для сотрудников и спонсоров около трех месяцев назад.

Сам Блейз, если приезжал по делам в главное здание, то обязательно наведывался в кабинет психотерапевта Уизли, чтобы посмотреть на нее и что-нибудь ей сказать. Временами даже искал причину для этого, пусть даже и не хотел пока признавать серьезность своих чувств, наоборот в пику им, ведя себя как распоследний казанова.

“Придурок головного мозга” - подумала тогда Пэнси, заметив, как Забини на обеде искоса наблюдает за Джин, беседующей с кем-то из финансового отдела.

- Пэнс, как здоровье, Кобра? - Блейз подмигнул, заметив Паркинсон.

- Отлично. А ты, я смотрю, Забини, к психотерапевту зачастил. Проблемы? - привычно подначила мужчину Пэнси.

- У нас с Уизлеттой спор, который мы не можем закончить уже месяц.

Из кабинета послышался спокойный голос Джинни:

- Никакого спора нет. Он просто вертится тут и действует мне на нервы. Пэнси, запрети ему появляться в нашем отделе, или я не выдержу и прикопаю шоколадного где-нибудь в саду, удобрив им ближайшие кусты роз.

- Слышал? - кивнула со смешком довольному Блейзу Пэнси. - Будешь и дальше приставать к нашему лучшему психотерапевту, лично вырою для тебя яму под розами и слезинки не пророню. - а потом шепнула так, чтобы только друг ее слышал. - Научись уже нормально за женщинами ухаживать и прекрати играть в ловеласа. Выглядишь как придурок.

И, не глядя, зашла в кабинет, зная, что лицо Блейза потеряло свою привычную развязанную ухмылку сердцееда.

- Семнадцать ноль-ноль, двадцатое января, зала Роз, безнадежно запоздалый праздничный корпоратив для сотрудников, перенесенный из-за дедлайна на новый год. - кратко сообщила Пэнси, облокачиваясь боком о дверной косяк. - Идешь?

- Наконец-то. - Джинни, одетая в персиковый вельветовый комбинезон, взмахнула руками, покрутившись по часовой стрелке на стуле с колесиками. - Мое маленькое черное платье ждало этого с начала декабря.

- Как будто на свидания ты не ходила? - с ухмылкой спросила Пэнс.

- Ни разу. Не цепляет никто. - Джинни прищурилась, вертя в пальцах ручку. С Поттером они разошлись год назад, и с тех пор девушка была одна, как-то привыкнув к этому и чувствуя себя комфортно. Жизнь в большой и шумной семье дала о себе знать, душе и телу требовалась тишина. Честно говоря, рыжая бестия кайфовала от своего одиночества и особо не парилась отсутствию свиданий, мягко отшивая потенциальных кавалеров.

- А Забини как же? - Пэнси подняла бровь. Она знала, что Блейз до сих пор незаметно стоит у распахнутой двери, слушая их разговор.

- Забини - это Забини. Он легкомысленный. - Уизли хмыкнула. - Хотела бы я легкого флирта и несколько горячих ночей, давно бы с ним переспала. Он действительно хорош. Но… я устала, Пэнси, устала. Вот там. - она вдруг грустно постучала себя ладонью по области сердца. - Знаешь… Ты знаешь, что я в Гарри в школе была влюблена. Сначала бегала за ним шесть лет в постоянной надежде и напряжении. Это уже тогда меня подкосило. А после встречалась и… как-то перегорела. Все эти отношения… все оказалось по-другому. Не так, как ожидала. И я просто больше… не хочу в это вляпаться. И хочу одновременно.

- Мне нужно время, чтобы решить данный конфликт. Жаль, что нет психотерапевтов для психотерапевтов. Я как сапожник без сапог. - Джинни иронично и одновременно грустно поморщилась, но потом лицо ее разгладилось, его озарила ясная улыбка. - Поэтому вечеринка - то, что надо. Просто, чтобы оторваться. Мне этого не хватает, знаешь. Драйва, как раньше, когда я играла в сборной по женскому футболу. - рыжая мечтательно зажмурилась. - Бежишь-бежишь, ветер в лицо, падаешь лицом в грязь, чтобы мяч выбить из-под ног противника, кровь из носа льет, а ты встаешь, несёшь дальше и ржешь в голос от удовольствия, и сил так много, кажется, что это не закончится никогда.

Пэнси кивнула, она прекрасно помнила, как Уизли менялась, когда играла в футбол в школе, превращаясь в настоящую бестию, веселую, безумную, безбашенную, но холодно просчитывающую каждое свое движение.

- Будешь моей плюс один. - подмигнула она. - Тоже иду без мужика.

Блейз Забини.

Блейз Забини прислонился к холодной стене, закуривая самокрутку, набитую крепким дорогим табаком. Откровение Уизлетты, подслушанное им десять минут назад, оказалось словно внезапная пощечина и ушат ледяной воды одновременно.

“Он легкомысленный”.

Это была правда. Со своим дурацким развязным поведением и завышенной самооценкой он раз за разом влезал в жизнь Джинни Уизли, просто потому что не мог не напоминать о себе том, каким он был в школе, когда впервые подошел к ней.

Он играл, отчаянно шутил, зубоскалил, смеялся, раздражался и восхищался одновременно, когда спорил с Уизли в ее кабинете. Только так он мог почувствовать себя чуть ближе к ней, видя на ее лице живые эмоции в ответ на его слова. Это освежало его, бодрило, приводило в чувства, возвращало к жизни.

Уизлетта наверное и не подозревала, сколько много для него значат разговоры с ней и как долго временами Блейз ищет причины, чтобы отправиться по делам в главный офис организации Малфоя, одним из спонсоров которой являлся с самого начала ее существования.

“Он легкомысленный”.

“И придурок” - добавил внутренний голос, звучащий сейчас с нотками Пэнс. Джинни Уизли сильно отличалась от других девушек, а потом и женщин, которых знал Забини, а он полез к ней со своим стандартным “рабочим” подходом и провалился. Поделом.

Никто его так не интересовал, как она. Ни от кого так не горело внутри. Со школы и до сих пор.

Нужно было как-то менять свое поведение и прыгать в неизвестность. В серьезную неизвестность, голую правду, полную возможной боли и реальных чувств, как сделал это в свое время Малфой и ни о чем не пожалел, пусть и пришлось тому не сладко с самого начала.

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

в процессе редактирования

Невилл.

Невилл закончил обрезать ветки японского клена, растущие внутрь кроны, и немного устало, но довольно оглядел сад. Почти целая неделя труда дала свои плоды, и окружающие его растения теперь выглядели ухожено настолько, насколько это возможно в условиях зимы. Большая часть результатов работы будет заметна весной, когда все начнет зеленеть, расцветать и распускаться.

По-хорошему, сюда стоило прийти еще в ноябре, когда растения только-только перешли на зимний режим, в этом случае у них было бы больше времени на адаптацию и восстановление, но тогда Невилл проходил практику в главном ботаническом саду столицы и физически не успевал приехать.

В целом, новая работа мужчине нравилась. Когда Гермиона написала ему с просьбой помочь и пригласила работать в благотворительной организации Малфоя, Невилл согласился, не задумываясь, но все равно немного переживал из-за того, как отнесутся к нему те, с кем связывало его общее прошлое. Меньше всего хотелось поднимать старые конфликты и вновь проживать былую неприязнь.

Ничего подобного не произошло. Ненавистная в школьные времена Пэнси Паркинсон, сейчас, в настоящем, принимая Невилла на работу, спокойно сидела за столом, вежливо обращаясь к мужчине “мистер Лонгботтом”, и задавала вопросы только по делу. Она выглядела немного усталой, а ее лицо без школьной маски презрения уже не вызывало той неприязни из прошлого, хотя Невилл был готов к подобным чувствам внутри себя.

Да, эта девушка когда-то стала инициатором многих досадных неприятностей и жестких шуток, прямо напоминавших ему о собственной неловкости и слабости, все произошедшее в школьные годы Невилл не забыл, но и прошлым он не жил, в отличии от Рона, который до сих пор не смог изменить своего мнения о Драко Малфое, потому и уехал в Канаду.

Лонгботтом решил для себя дальше просто наблюдать и заниматься своим делом, не торопясь делать скорые выводы.

Каждое утро Пэнси Паркинсон появлялась на своем рабочем месте гораздо раньше остальных сотрудников. Она внимательно следила за опозданиями и всегда требовала внятно объяснить причину задержек, если они были, но в то же время не придиралась. Тех, кто отлынивал от работы, одергивала довольно спокойно, но строго.

Почему-то не обедала с остальными в столовой и часто курила в одиночестве у дальней стены в укромном закутке сада. Невилл иногда мельком замечал ее невысокую фигурку в распахнутом черном плаще.

К конкретно его работе она не прикасалась, вернее даже как будто не замечала, пусть и была его непосредственной начальницей. Поэтому с утра Невилл сам пришел к ней в кабинет и позвал смотреть первые результаты его трудов.

Пэнси Паркинсон удивленно на него взглянула, словно не ожидала, что он даже говорить с ней будет, а потом спокойно кивнула, накинула свой плащ на довольно легкое бордовое платье, и отправилась вслед за мужчиной.

- Я закурю, вы не против? - спросила начальница, когда они шли по аккуратным садовым дорожкам, выложенным плоскими камушками.

- Конечно. - Невилл кивнул и указал на кусты самшита, фигурно подстриженные в форме спирали. - Самшит в целом в порядке, здоровые растения, но для профилактики на следующей неделе планирую обрызгать их противогрибковым, пока не начались дожди…

И далее. Он водил Пэнси между деревьев и клумб, кратко и по существу рассказывая про каждое растение, обрисовывая свою дальнейшую работу и возможные проблемы. Начальница слушала его довольно внимательно и временами задавала вопросы. По крайней мере на ее лице не отражалось раздражения или скуки. От школьной Паркинсон как будто бы не осталось и следа.

В конце экскурсии, занявшей около часа, она даже скупо похвалила Невилла за работу, а потом ушла обратно в здание.

Больше они не разговаривали, но мужчина иногда ловил на себе внимательные и задумчивые взгляды Пэнси Паркинсон, если они были в одном помещении. Словно бы она обдумывала что-то, что касалось непосредственно его самого.

Тоже Невилл.

В фойе ресторана, где проходил первый в жизни Невилла Лонгботтома корпоратив, мужчина столкнулся с Джинни и их непосредственной начальницей - Пэнси Паркинсон, которая сдавала свое пальто в гардероб.

Джинни тут же обрадованно с ним поздоровалась, дружески хлопнув по плечу, а госпожа Паркинсон вежливо кивнула, аккуратно складывая шелковый шарф, от которого донесся тонкий аромат люксового парфюма. Разницу между дорогими и дешевыми духами мистер Лонгботтом прекрасно знал, как и их примерные составы, ибо ещё в институте прошёл отдельный углубленный курс по природным ароматам, эфирным маслам и благовониям. При желании он даже мог сам сделать несколько интересных составов.

От Пэнси Паркинсон пахло розой. Не розовым маслом шиповника, а именно еле ощутимым сладковатым и сумрачным ароматом винно-алой розы, только что срезанной с куста.

Этот аромат струился как будто бы из всей девушки. Из каждого её жеста, из темных, почти черных бархатистых глаз, из глубоко-бордового бархата длинного платья с весьма большим вырезом на спине. Даже голос её, спокойный и прохладный, чуть низковатый, будто бы нёс в себе тонкий волнующий запах.

Невилл почему-то не переставал думать об этом даже тогда, когда поднимался вверх по лестнице, а Джинни и Пэнси шли за ним, о чем-то беседуя.

- Оцениваешь задний фасад? - вдруг послышался сзади насмешливый вопрос Джин, заданный тоном, говорящим о двусмысленности ее слов, которую Невилл не понял, но все равно обернулся к девушкам.

Джинни тихо смеялась, озорно глядя на почему-то очень возмущенную госпожу Паркинсон, которая отвернулась от подруги в сторону и фыркнула, а потом, заметив внимание Невилла, вдруг с вызовом в прищуренных темных глазах посмотрела на мужчину. Тот ничего не ответил и спокойно пошёл, решив не встревать в непонятный разговор. За спиной послышался ещё один фырк, уже более тихий, а потом хихиканье Джинни.

Они зашли в зал, расселись за длинными, прекрасно сервированными белоснежными столами, по центру которых тянулась вереница букетов из свежих пионов в прозрачных вазах. Недалеко у барной стойки, Невилл заметил своих школьных друзей и ушёл здороваться с ними.

Пэнси.

Корпоратив шёл… как обычно. Как и все остальные корпоративы. В начале с речью выступил мистер Малфой, подводя краткий положительный итог прошлого года, а потом его место заняла миссис Малфой, вдохновенно вещая о планах на год будущий, весьма адекватных и вполне реализуемых, этому надо отдать должное. Гермиона никогда не бросала слов на ветер и всегда выполняла данные обещания, впрочем разумно оценивая свои силы. Подобный подход Пэнси уважала.

После зазвучала ненавязчивая приятная музыка, и в зал вереницей устремились официанты с закусками и вином.

В общем, все как обычно. После закусок гости разойдутся по кучкам, главы отдел поздороваются друг с другом, похвастаются своими успехами, будут улыбаться в лицо, а за глаза перешептываться и обсуждать.

На самом деле Пэнси не любила корпоративы, но присутствовала на них всегда, просто чтобы показать, что она роскошно выглядит и у неё все хорошо, а её отдел в главном офисе - самый лучший. И завистники пусть давятся своей слюной. Пэнси со скрытой усмешкой будет наблюдать за их попытками сместить ее, подлизаться к Малфоям, упрочить свои позиции. Подобное маленькое развлечение она вполне может себе позволить.

Пэнси отправила в рот креветку на шпажке с кусочком ананаса и внимательно оглядела пришедших. Были почти все, даже сторонние приглашённые, вроде Поттера, который сидел за столом с начальством.

Пэнси взглянула на Джинни, но та выглядела спокойно, активно расправляясь с куском пирога с почками. Взгляд госпожи Паркинсон перетек на стол спонсоров и встретился с коньячно-золотистыми глазами Забини, которые только что явно были устремлены на младшую Уизли.

Пэнси вздернула бровь и чуть кивнула в сторону подруги, одними губами проговорив старому другу слово “придурок”, которое Блейз конечно же понял и закатил глаза, явно ответив “сама дура, Пэнс”.

Пэнси хмыкнула, приобняла Джинни и чмокнула ту в щеку. Забини фыркнул, отвернулся, а Уизли захихикала.

- Ты уже пьяна, раз целоваться лезешь. - она шутливо толкнула подругу локтем. - Ко мне же после твоих подкатов ни один мужик не подойдёт, шансов нет.

- Я просто каждый раз наслаждаюсь их лицами. - засмеялась Пэнси. - Не лишай меня этого маленького удовольствия почувствовать собственное превосходство, легко получая то, что недоступно другим, хотя они его отчаянно жаждут. А сплетни, которые ходят по всем филиалам после таких праздников - моя отдельная любимая тема. Ты знаешь, что наша Браун считает, что у меня роман с тобой, Забини и дворником Стивом одновременно.

Джинни звонко захохотала, так и не заметив, что Блейз вновь на неё смотрит.

- Я понимаю, со мной и Забини, тут ещё как-то можно приплести, но дворнику Стиву почти семьдесят, или я что-то не знаю о тебе, подруга, и ты предпочитаешь мужиков постарше?

- Не настолько. - усмехнулась Пэнси.

- Значит ты пока ещё не сильно пьяна. - Джин махнула рукой, подзывая официанта. - Нам с подругой текилу и лайм. Порции три для начала.

- Я уже и забыла, как ты зверствуешь в этом деле. - ответила Паркинсон, наблюдая за тем, как официант идёт к бару, полностью купленному Малфоем, потому и бесплатному для всех гостей.

- Мой девиз: редко, но на полную катушку. И как ты помнишь, именно текила на вечеринке больше года назад нас сдружила. Пора воздать должное этому напитку.

- Абсолютно. - Пэнси осторожно взяла с подносика принесенную рюмку, звенькнув ей о стекло Джинни, одним махом опрокинула жгучий сладковатый напиток в рот, даже не поморщившись, а после сразу раскусила лаймовую дольку.

- Хорошо. - с чувством выдохнула она, вытерев выступившую слезу. Она вдруг заметила удивленный взгляд Лонгботтома и неожиданно для себя подмигнула тому, тут же отвернувшись. Чему он удивился? Пэнси Паркинсон далеко не трезвенница, хоть и знает свою меру.

После они с Джинни вытащили смущенную Гермиону танцевать, потом снова выпили, потом опять танцевали до самого ужина и после.

Где-то в часов девять Пэнси, порядком устав от шума, музыки и голосов вышла на открытый балкон покурить.

- Брр… - девушка поежилась, пожалев, что не взяла плащ, и тут заметила, что на балконе стоит Лонгботтом. Он не курил, просто смотрел на город, но увидев Пэнси, повернулся к ней и кивнул.

- Не помешаю? - привычно спросила она, поднося серебряную зажигалку к кончику сигареты.

- Нет. - он отрицательно качнул головой и неожиданно добавил, взглянув на открытые плечи девушки. - Ветер сильный, простудиться легко. - а потом вдруг скинул с себя темный пиджак и немного несмело протянул его удивленной Пэнси.

- Спасибо. - та приняла одежду и легко накинула пиджак на плечи. - Не замерзну. Все прекрасно знают, что госпожа Паркинсон уже давно заледенела внутри. - девушка выпустила струйки дыма из ноздрей, уперлась локтями о перила и вновь спросила. - Как вам работается, мистер Лонгботтом? Все нравится? Есть ли какие-то пожелания?

Мужчина немного нахмурился, обдумывая её вопросы, пока Пэнси в свою очередь удивлялась тому, что их задала. Видимо текила работает ещё и как устранитель разного рода психологических барьеров. “Начало дружбы с Джинни видимо меня ничему не научило. Давай, Паркинсон, зависни ещё и с Лонгботтом, а потом Лавгуд пригласи выпить. Для полного комплекта”.

- Мне все нравится. - наконец ответил Невилл, с боку взглянув на задумчиво курящую Пэнси. - А… вам нравится то, как я работаю?

- Боже мой, Лонгботтом, обращайся ко мне на “ты”, как раньше. - хмыкнула она. - Вне рабочего времени. Касательно того, что ты делаешь…, все отлично, даже перед Малфоем тебя похвалила.

- Вот как. - Невилл удивленно вздернул бровь и повернулся лицом к городу. - А мне показалось, тебе … как будто бы и не интересно. - он все же краем глаза взглянул на тонкий немного кошачий профиль Пэнси.

- Дело не в интересе, а в том, что я не разбираюсь в садоводстве. - та покачала головой, сделав долгую затяжку. - Мой последний кактус усох ещё во времена начальной школы, и больше к растениям я не притрагивалась. Могу лишь со стороны сказать, что внешне сад стал выглядеть гораздо более ухоженными, чем раньше, а значит ты действительно что-то умеешь. - девушка скинула пиджак и вручила его Лонгботтому в руки. - Спасибо за компанию, я - обратно греться.

Пэнси развернулась и потянула было на себя стеклянную дверь, но вдруг остановилась, услышав на соседнем балкончики голоса за пустыми цветочными вазонами.

- Опять эта Паркинсон вырядилась как последняя с*чка. - послышался возмущенный голос Браун. - Перед Малфоем что ли стелется снова? Ты заметила, Кэт, что ей больше остальных финансирование идёт?

Пэнси развернулась и открыто усмехнулась, покачав головой. Она прижала к губам палец, как бы говоря Невиллу, чтобы вёл себя тихо, и сняв туфли, по-кошачьи подкралась к стенке, а потом вдруг легко перемахнула через невысокие, разделяющие балконы перильца.

- Мисс Браун, мисс Смит, я обязательно передам ваши подозрения мистеру и миссис Малфой. - произнесла она спокойным голосом, глядя на шокированных её внезапным появлением девушек. - Поверьте, они со всем вниманием подробно изучат все ваши замечания и примут необходимые меры по борьбе со злостной подлизой Паркинсон.

Девушки испуганно взвизгнули, и мямля что-то в свое оправдание, поспешили исчезнуть с поля зрения Пэнси.

- Хоть бы раз в лицо рискнули высказать, куры. - не зло хмыкнула она, разворачиваясь обратно, чтобы дойти до оставленной обуви.

У перегородки стоял Лонгботтом с её туфлями из тонких ремешков на высоком каблуке.

- Удивлен? Меня до сих пор ненавидят, и мне с этим жить видимо до самого конца.- она взглянула в его лицо, но так и не смогла прочитать там эмоций.

- Спасибо. - Пэнси спокойно взяла обувь и неспешно стала её застегивать. То, что о ней подумал Невилл, её не касалось.

- Дома выпей теплое молоко с медом и прими горячую ванну. - неожиданно произнес мужчина, который все ещё стоял рядом с ней.

Паркинсон выпрямилась. За сегодняшний вечер она удивлялась наверное больше, чем за всю неделю. Было странно слышать от Лонгботтома подобные слова.

- Спасибо. - вновь произнесла она, направившись к выходу, а потом кинула через плечо. - Я предпочитаю лечиться спиртом.

Невилл

Невилл молча смотрел вслед удаляющейся с балкона Пэнси Паркинсон.

В своём довольно открытом платье, с чёрным каре и гордой прямой спиной, она почему-то выглядела хрупкой и одновременно упрямо-несгибаемой, не похожей и похожей на себя в прошлом.

Почувствовав себя как-то не так, совершенно непонятно, он отвернулся и вновь уставился в небо. Пусть на корпоративе ему было неуютно, но сейчас Невилл вдруг ощутил, что почему-то пришёл сюда не зря.

На праздник он вернулся спустя полчаса и понял, что пора уезжать. Он чуть ли не единственный, кто приехал на своей машине, потому что совсем не пил.

Невилл оглядел присутствующих и нашёл взглядом Пэнси Паркинсон. Ему хотелось удостовериться, что с ней все в порядке.

Девушка сидела у барной стойки, лениво отмахиваясь от приглашений потанцевать, и активно выполняла свой план по лечению, судя по пустой бутылке текилы рядом и довольно замедленному темпу движений.

Невилл подошел к Джинни, разговаривающей с Малфоем и Гермионой, и указал на состояние их подруги.

- Пэнсиии. - Джинни выдохнула. - И когда только успела надраться как поросенок? Обычно к концу вечеринки она тащит меня домой, а не я ее.

- Она чем-то была расстроена? - спросила Гермиона, взглянув в сторону одиноко сидящей брюнетки.

Невилл подумал, что вероятно дело в словах Лаванды Браун и её подруги, о чем весьма прямо и донес до Малфоев.

- Я тебе говорил, что сплетницу Браун пора увольнять. - Драко поморщился, посмотрев на жену - Твои воспитательные беседы не вправили ей мозги.

- Ладно, ты прав. - признала Гермиона, устало вздохнув. - Просто я думала, что Пэнси не из тех, кого задевает подобное.

- Она действительно не из тех. - вмешалась Джинни. - Но когда такое про себя слышишь годами, оно накапливается, оседает, не находя выхода, и давит изнутри. Даже самого сильного и непоколебимого человека это может надломить. - рыжая поставила рюмку на стол. - Что-то очень захотелось Браун найти и пару раз её головой в унитаз окунуть. Для профилактики.

- Стой. - Невилл с Малфоем под руки ухватили не на шутку разбушевавшуюся Уизли. Они оба знали её реальный характер, как и то, что свои намерения она всегда выполняет.

- Джин, Лаванда получит все то, что она заслужила… - начала было Гермиона, но рыжая бестия ловко выскользнула из захватов и быстрым совершенно трезвым шагом направилась куда-то вперёд, зловеще хохоча.

Внезапно наперерез довольно потирающей руки Джинни выскочил Забини в щегольском чёрном костюме, перехватив девушку за талию.

Малфой, Гермиона и Невилл облегченно выдохнули.

- Попалась, демоница! - теперь довольно хохотал он, утаскивая за собой шипящую и матерящуюся Джинни. - Не ворчи, красотка. Будем придумывать более изящную месть.

- Да чтоб тебя, шоколадный, йети еб*ли во все дупла. Пусти, кому сказала!

- Я пожалуй возьму у тебя несколько частных уроков по ругательствам, чертовка. - послышалась последняя реплика Блейза, и парочка исчезла с поля зрения троих оставшихся.

Первой очнулась Гермиона.

- Сейчас вызову нашего водителя и отвезу Пэнси домой.

- Я трезв и собирался уезжать, так что могу это сделать, если помощь нужна. - вдруг произнес Невилл.

- Так будет даже лучше. - Малфой кивнул. - У меня намечается новая сделка, а Гермионе сейчас лучше не нервничать и не напрягаться. Забини занят рыжей. Тебе, Лонг… Невилл, я знаю, можно доверять.

- Конечно можно. - заверила его супруга.

Вдвоём с Малфоем они подхватили слабо упирающуюся Пэнси подмышки и дотащили ту до машины Невилла. Госпожа Паркинсон возмущалась и требовала у идущей рядом с мужчинами Гермионы продолжения банкета или хотя бы прислать ей рулетиков с икрой домой и бутылку текилы. Миссис Малфой, смеясь, пообещала, что сделает это, и вскоре вернулась со свертком закусок, сунув их на заднее сидение рядом с Пэнси. Та расчувствовалась, смачно чмокнула Гермиону в щеку и сказала, что если бы сама была мужиком, давно бы увела её у Малфоя. Блондин лишь хмыкнул и со словом “обломишься” захлопнул дверцу машины.

Вечер становился все более сюрреалистичным, как подумалось Невиллу. Он двинул бровью, мол, чего не бывает, завёл свой джип и направился по адресу, присланному Гермионой в смс.

Джинни.

Джинни хмуро сидела за столом, отвернувшись от Забини, неусыпно следящего за каждым её движением. Гнев на Браун, и правда, как-то поутих, но желание ответить за подругу не исчезло, превратившись в холодное намерение.

- Успокоилась. - мулат довольно кивнул. - Итак, Уизлетта, алкоголя с тебя хватит. Предлагаю чай, кофе или потанцевать. Степ на барной стойке, не смотри на меня так. Знаю, что в школе ты хорошо умела это делать.

- Окей. - Джинни прищурилась. - Но если ты залезешь туда и спляшешь первым, шоколадный.

- По рукам. - Забини протянул свою ладонь через стол, и девушка, не задумываясь, тут же её пожала.

Мужчина подмигнул ей, встал и легко вскочил на барную стойку, кто-то женским голосом крикнул из толпы, что ждет от него как минимум стриптиза.

Из колонок у барной стойки играла знакомая всем ABBA, кажется “Gimme, Gimme…” , не самая подходящая для данного танца, но Забини и здесь выкрутился, дождавшись припева, а потом довольно задорно сделал несколько простых движений, прищелкивая то ботинками, то пальцами.

Джинни засмеялась, скинула туфли и протянула Блейзу руки, чтобы тот помог забраться ей на стойку, а потом тут же влилась в ритм, вспоминая еще со школы заброшенный танец. Жаль, что на ней не было специальной обуви с тяжелыми колодками. Получилось бы эффектней и четче.

Она танцевала, самозабвенно смеясь, словно бы сбрасывала скопившееся за несколько лет напряжение. Все ожидания ее семьи, ожидания Гарри, ожидания учителей и тренера по футболу, ожидания преподавателей в институте и начальников с бывших работ.

“Никому ничего не должна” - выщелкивали ее маленькие ступни красивый ровный ритм.

Джинни Уизли все же была хорошим психотерапевтом, даже для самой себя.

Под конец песни Забини ловко спрыгнул со стойки и подхватил смеющуюся Джинни, помогая ей слезть, и пока она надевала туфли, спросил:

- Ну что, Уизли, понравилось?

- Я думаю, это надо будет повторить, Забини. - она совершенно открыто улыбнулась ему, развернулась и гордо отправилась к ближайшему кувшину с минеральной водой, так и не заметив, что совсем обезоружила ранее самоуверенного Блейза, который сейчас пораженно смотрел ей вслед, и во взгляде его открыто читалось живое настоящее чувство, которое много лет он прятал ото всех, в том числе и от себя самого.

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

В процессе редактирования.

Невилл

Квартира Пэнси Паркинсон находилась в довольно престижном районе. Когда мужчина открыл протянутым Пэнси ключом дверь, помещение встретило его прохладой, пустотой и эхом, будто бы там никто не жил.

- Свет не включай. - тихо попросила девушка, всю дорогу в машине она молчала. - Глаза болеть будут от яркого. Просто оставь меня в гостиной на диване и уезжай…

В слабом свете луны, попадающем в окно, Невилл наощупь довел Пэнси до дивана и осторожно помог ей лечь, а потом тихо развернулся, чтобы уйти, но холодные пальцы вдруг схватили его за руку.

- Не уезжай сейчас, Лонгботтом. Боюсь, я одна не смогу пока.

- Чем я могу тебе помочь? - осторожно спросил он ее. - Может кофе приготовить или… таз принести?

- Нет. - Пэнси покачала головой, чуть присев, и похлопала ладонью по дивану рядом с собой. - Просто сядь и посиди. Мне отчаянно нужен кто-то живой и настоящий рядом, чтобы те кошмары, которые я могу увидеть во сне, так и остались ненастоящими.

Голос ее звучал довольно слабо. Невилл взял с кресла какой-то плед, накрыл им девушку и уселся рядом. Звучало в ее словах нечто такое… эхо какого-то отдаленного страха, что заставило его остаться, перевесив некоторый дискомфорт от нахождения в чужой квартире.

Да и Пэнси казалась какой-то слишком… уязвимой, очень отличающейся от той, которую он видел с утра на работе.

“Но когда такое про себя слышишь годами, оно накапливается, оседает, не находя выхода, и давит изнутри. Даже самого сильного и непоколебимого человека это может надломить” - вспомнились вдруг недавние слова Джинни.

Невилл знал не понаслышке, что значит жить вот так. Но у него была бабушка, которая поддерживала его, у него были школьные друзья, дружба с которыми сохранилась до сих пор.

Был ли у Пэнси Паркинсон подобный крепкий тыл или единственное, на чем она держалось - это упрямство и сила воли?

- Знаешь, - вдруг произнесла она. - Мне до сих пор снятся кошмары о Том времени. О нашем последнем году в школе. Тебе снятся?

- Нет. - удивленный Невилл покачал головой. - Но это не значит, что мне они не снятся совсем.

- Дело даже не в тех событиях. - Пэнси вновь присела, опершись на руку и почти касаясь плеча мужчины лбом. - Дело во мне самой. Я из прошлого снюсь себе настоящей и раз за разом совершаю те ошибки, которые хотела бы забыть. Джинни сказала, что эти сны означают, что мне надо признать свое прошлое таким, какое оно есть, и пока я пытаюсь его отринуть, оно так и будет являться мне во снах… Но я не могу. - девушка зажмурилась и еле из себя выдавила сквозь зубы. - Не могу себя простить.

Вновь пахло розой, но на этот раз аромат имел ощутимую горчинку увядания.

- Ты наверное прекрасно помнишь, каким я был в школе. - тихо произнес мужчина, пробуя подобрать нужные слова и не ранить Пэнси еще больше, чем она была ранена сейчас. - Одно время тогда мне было стыдно за самого себя. Не только из-за того, что надо мной смеялись, но и просто… потому что я не мог на это ответить, не мог открыто посмотреть в глаза своим обидчикам, высказать, дать кулаком по носу, если это понадобится. Мне было стыдно за свою слабость, но в то же время я знал, что уже не могу изменить прошлое, которое осталось позади. И в один из моментов, наверное… как раз на пороге событий последнего года, я вдруг ярко осознал, что просто хочу двигаться дальше. Каким бы я не был в прошлом, сейчас я совершенно другой и это прошлое уже не может мне диктовать то, как чувствовать и воспринимать себя сегодня. И в конце концов… именно оно в какой-то мере сделало меня таким, какой я есть на данный момент.

Что я знаю о Пэнси Паркинсон из школьных времен? Она была довольно грубой, жесткой и язвительной. Но я не знаю, почему она такой была, в какой семье она росла и что пыталась доказать себе и кому-то еще своим поведением. Я не знаю, что болело у той Пэнси из прошлого настолько, что она не находила иного выхода, чем отыгрываться на других. Это правда.

- Что я знаю о Пэнси Паркинсон из настоящего? - продолжил Невилл, чувствуя, что девушка, совсем близко сидящая к нему, внимательно его слушает и почему-то немного дрожит.

- Я знаю, что Пэнси Паркинсон сейчас - удивительный и интересный человек, который давно уже перестал трусить перед судьбой. Я знаю, что Пэнси Паркинсон - прямая и справедливая. Я знаю, что она не побоялась поменять свои взгляды на многое и вновь влиться в жизнь. Я знаю, что эту Пэнси сейчас любят и уважают некоторые из моих близких друзей. Я знаю, что я сам уважаю эту Пэнси и в чем-то… понимаю Пэнси из прошлого. Ты слышишь мои слова?

Девушка вдруг закрыла руками лицо и громко всхлипнула, одновременно засмеявшись. Слезы, сдерживаемые много лет, текли из глаз нескончаемым потоком.

Невилл сделал наверное то, что должен был сделать: осторожно обнял когда-то несносную Пэнси Паркинсон и погладил ее по голове. Та вдруг прижалась к нему всем телом, обхватила за крепкий торс и продолжила плакать, уткнувшись в плечо и еле внятно проговорив что-то вроде: “пиджак и рубашку потом возмещу”.

Она успокоилась где-то через полчаса, и совсем утомившись от слез, уснула прямо на руках Лонгботтома, словно маленький ребенок после истерики.

Мужчина склонился над ней, внимательно вглядываясь в красивое лицо, опухшее от слез, и понял, что не находит там больше ни капли эха былой неприязни. Он некоторое время, наверное час, а то и больше, всматривался в черты Пэнси, а потом вдруг наклонился, и зная, что девушка не проснется сейчас, осторожно прикоснулся губами к мягкой щеке.

Просто потому что Невилл Лонгботтом очень этого хотел.

Пэнси.

Пэнси стояла на кухне в домашней рубашке и свободных вельветовых штанах, готовя кофе.

Лонгботтом все еще спал, сидя прямо на диване. Когда она проснулась, он чуть ли не навалился на нее своим торсом, и Пэнси понадобилось довольно много сноровки, чтобы вылезти из объятий мужчины, при этом его не разбудив.

Ей было очень стыдно за свое вчерашнее поведение и слабость, но одновременно очень легко и спокойно. Возможно потому что именно это ее поведение стало отправной точкой для того, чтобы наконец перестать оглядываться на прошлое и просто пойти дальше.

Поэтому она не собиралась устраивать скандала, угрожать или же рассыпаться в благодарностях (последнее почему-то очень сильно смущало). Пэнси хотела попросить Невилла не говорить никому о том, что он наблюдал вчера в стенах этой квартиры. Она знала внутри, что Лонгботтом благороден по сути своей и не станет распространяться об услышанном.

Она взяла две чашки, наполненные крепким черным кофе без сахара, и отправилась в гостиную.

Лонгботтом уже не спал. Он с каким-то неясным выражением лица оглядывал комнату, в которой находился, словно бы видел ее впервые. Хотя логично, вчера же они пришли сюда в темноте.

- Доброе. утро. - Пэнси, набравшись смелости, твердым шагом вошла в гостиную и уселась рядом с мужчиной на диван, протянув тому чашку кофе.

- Доброе. - ответил он, через некоторое время все же приняв и чуть пригубив напиток, а после внимательно посмотрел ей в глаза. - Спасибо. Ты как?

- Во много раз лучше чем вчера. - Пэнси зачем-то опустила взгляд. Сейчас, после ночи откровений и тех слов, которые ей сказал Невилл, девушке было невыносимо смотреть в его светлые глаза.

Собрав себя в более вменяемую кучу, Паркинсон все же вновь подняла взгляд и прямо попросила Лонгботтома держать в тайне все то, что случилось между ними вчера.

Честно говоря, если бы Пэнси переспала с ним, она бы и в половину не чувствовала себя так неловко, как сейчас, после простого разговора и слез.

Невилл кратко ответил согласием, и поставив недопитый кофе, стал собираться.

Девушка ничего не делала, просто смотрела, как он уходит, но потом все же бросила на пороге:

- На почту пришли мне счет за рубашку и пиджак.

Лонгботтом вдруг остановился, оглянулся прямо на нее и довольно твердо произнес:

- Мои рубашка и пиджак меня полностью устраивают, их история тоже. Другого мне не надо.

А потом ушел, прикрыв за собой входную дверь.

Следующая рабочая неделя прошла спокойно, без эксцессов. Лаванду Браун и ее подругу уволили, причем Паркинсон узнала об этом почти самой последней, а Джинни, смеясь, шепнула ей на ушко, что в вечер корпоратива Браун ушла домой полностью облитая липким пуншем, но преступника, совершившего данное возмездие, никто не заметил. Судя по хитрому взгляду рыжей бестии, этим злоумышленником была она сама.

С Лонгботтомом же они часто пересекались на работе, вежливо здоровались, иногда перекидывались несколькими словами, но Пэнси все равно чувствовала некоторое напряжение.

- Ты посвежела и повеселела. - заметила Джинни, когда они вдвоем обедали в ее кабинете, расположившись прямо на мягких креслах-мешках.

- Значит твоя терапия успешна. - ответила Пэнси, про себя добавив: “И лонгботтомотерапия видимо тоже”.

- Что-то ты скрываешь, подруга. - рыжая подозрительно прищурилась. - Уж не любовника ли?

- Поверь мне, о любовнике я бы оповестила тебя в первую очередь. - хмыкнула Пэнси, накручивая на вилку спагетти с морепродуктами. - Никогда не стесняюсь делиться своим обширным постельным опытом и давать возможность окружающим получить теорию необходимого сексуального образования.

- Язва. - Уизли покачала головой, телефон рядом с ней вдруг завибрировал.

Джинни подхватила его, нажав на экран, прочитала какое-то всплывшее сообщение, и лицо ее вдруг исказила забавная гримаса недоумения пополам со смешком и некоторой заинтересованностью. Уизли была потрясающе эмоциональна и не стеснялась этого, чем по своему восхищала Пэнси.

- Что у тебя там? - с интересом спросила брюнетка, макая в оливково-лимонный соус брускетту.

- Забини. - ответила Джинни, вздернув бровь. - Зовет на матч “Холихедских гарпий”, обещает не приставать.

- Ну и сходи. - спокойно ответила Пэнси, мысленно одобрив действия Блейза, который наконец сообразил, как надо ухаживать за Джиневрой Уизли, и начал действовать.

- Чего ему все-таки от меня надо? - рыжая бестия вновь с прищуром уставилась на подругу. - Хоть ты ответь мне. Ты же с ним с детства знакома.

- Я могу ответить тебе, какой Блейз Забини для меня, но о его намерениях относительно тебя судить не берусь. - туманно произнесла Паркинсон, избегая касаться темы чувств старого друга. Об этом Уизли он должен сказать сам.

- Но он большой поклонник женского футбола еще со школы. - добавила девушка. - Ни одного матча не пропускал.

- Знаю я, почему не пропускал. - недоверчиво хмыкнула Джинни, вспоминая развязные повадки Забини. Но в голове тут же всплыл и вечер корпоратива, где они вдвоем танцевали степ на барной стойке. Блейз тогда пусть и острил, но не переходил положенных границ и в целом показал себя с совершенно новой и довольно искренней стороны.

- Ладно. - сдалась рыжая бестия. - Учитывая, что за билеты и закуску платит он, так и быть, схожу.

И быстро набрала пальцами смску, в конце добавив: “И ничего о себе не думай”. Через минуту пикнул ответ: “Буду думать то, что захочу”.

- Дурак.

Пэнси лишь усмехнулась. Чары Забини уже начали потихоньку действовать на Уизли. Но они оба друг друга стоили и имели гораздо больше точек соприкосновения в характерах, чем знали и догадывались.

Девушка вдруг задумалась, а есть ли на свете тот, с кем у нее много общих точек соприкосновения? В голове почему-то тут же всплыл Лонгботтом, но брюнетка удивленно покачала головой, подумав: “Вот с ним-то мы точно разные”.

Событие, заставившее Пэнси частично пересмотреть свои мысли, случилось в следующий понедельник.

Выкурив сигарету на своем привычном месте, девушка возвращалась в кабинет, дописывать сетку нового годового плана работы ее отдела, над которым трудилась еще с начала января. Вообще-то сроки сдачи были в марте, но Пэнси предпочитала делать все заранее, чтобы потом с легкой усмешкой наблюдать за тем, как стонут от тяжелой руки дедлайна ее нерадивые коллеги.

В коридорах было пусто, из кабинетов слышался ровных гул голосов. Свет яркого солнца падал на только что вымытые полы квадратами, обозначенными окнами.

Сегодня Паркинсон была обута в мягкие кроссовки, и видимо поэтому смогла остаться незамеченной, когда услышала голоса за поворотом коридора.

Один из них принадлежал бухгалтеру, то ли Эрни, то ли Мэни:

- Эй, Лонгботтом! - именно эта фамилия заставила Пэнси затормозить и остановиться. Обычно она не стеснялась открыто проходить даже мимо целующихся в тихих местах парочек, специально смущая их своим начальственным видом.

- Говори быстрей, у меня дела. - откликнулся голос Невилла, и загремели какие-то инструменты.

- Я заметил, ты на короткой ноге с Коброй. Постоянно переглядываетесь и здороваетесь. - с усмешкой продолжил Эрни-Мэни. - Она тебе уже дала? Посоветуй, как найти к ней подход. Может быть мне тоже удастся побывать под шипастым каблуком нашей Стальной Госпожи.

Лонгботтом молчал, только странно зазвучали садовые инструменты, будто бы ящик с ними бросили на пол. А потом раздался удар. Пэнси прекрасно знала этот звук. Так били кулаком по лицу.

Девушка еле сдерживалась, чтобы не вмешаться и самой не расцарапать болтливому бухгалтеру лицо.

- И так будет каждый раз, когда я услышу нечто отвратительное из твоего рта. - раздался спокойный голос Невилла, пока Эрни-Мэни постанывал от боли.

Шаги Лонгботтома стихли, хлопнула дверь черного входа.

Пэнси вышла из-за угла с очень зловещей ухмылкой. Бухгалтер лежал на полу, а как заметил ее, попятился задом прямо к выходу.

- Ну, что, славный мой мальчик. - сладко проговорила Паркинсон, наступая ногой прямо на спину обидчика. - Как видишь, я исполняю твою мечту. Только шипованных каблуков с собой не прихватила, а жаль, их бы ты почувствовал сильнее. - голос девушки стал жестким. - Через полчаса заявление об увольнении по собственному на стол. Не придешь сам, я найду к чему прикопаться, и тогда тебя даже в мак уборщиком не возьмут.

И ушла к себе, услышав за спиной тихое шипение: “Кобра”.

Весь оставшийся рабочий день Пэнси провела в раздумьях. На самом деле ее очень интересовало, почему Невилл так поступил. Он пожалел ее? Подобная мысль бесила.

Или же это благородство, свойственное почти всем, кто дружит с Поттером? Более логично.

Думать о том, что Паркинсон могла каким-то образом понравиться Лонгботтому, она даже не хотела.

Но чувствовала себя как-то… приятно. За нее впервые вот так просто и спокойно, без задней мысли, вступился мужчина. Ей впервые не пришлось шипеть самой и рвать когти о лица собственных обидчиков. Пэнси ощутила какое-то странное расслабление в груди и руках. Джинни говорила, что когда подобное происходит, значит, один из каких-то личных психологических зажимов растворился.

Девушка закончила работу с планом только через полчаса после завершения рабочего дня. По коридорам и кабинетам уже ходили технички с ведрами, большинство сотрудников давно покинуло свои рабочие места. Даже Джинни не было в кабинете. Точно. У нее же свидание с Забини, о котором тот думает, как о свидании, а рыжая называет это просто совместным походом на матч. Пэнси хмыкнула, выходя на улицу, и остановилась застегнуть плащ.

Она вдруг заметила Лонгботтома, с тачкой земли движущегося в сторону оранжереи.

- Пфф… - возмущенно качнула головой и направилась вслед за мужчиной.

В оранжерее было сумрачно, но тепло. Пахло землей и влагой. На чистых столах аккуратно расставлены глиняные горшки, которые Невилл сейчас наполнял доверху землей.

- Рабочий день уже закончился. Почему домой не идешь? - прямо спросила Пэнси, когда мужчина оглянулся на нее, стоящую в дверях.

- Машина с рассадой цветов из Садового Центра опоздала. - ответил тот, продолжая насыпать землю в горшки, и указал головой в сторону больших контейнеров, полных кудрявых зеленых ростков. - Нужно пересаживать сейчас. К завтрашнему дню они скорее всего завянут.

Пэнси вздохнула, потерев переносицу. Знала же, что так будет. Девушка скинула плащ, уложив его поверх чистых мешков и взяла в руки свободные перчатки.

- Говори, что делать, Лонгботтом, и не спрашивай меня, почему я тебе помогаю. Настроение такое - в земле копаться. Хочу, знаешь ли, мысли в порядок привести.

Мужчина все же пораженно смотрел на нее некоторое время, а потом кивнул и начал спокойно объяснять, в каких пропорциях выкладывать в горшок дренаж и разные виды почвы, предварительно смешивая их с удобрением.

Спустя час Пэнси неплохо наловчилась фасовать землю и намешивать грунт для нескольких сортов цветов.

“Что ж, - иронично подумала девушка. - Добавим это в свое резюме”.

Помимо прочего, ей удалось каким-то образом найти общий язык с Лонгботтомом. По крайней мере, за весь их час беседы не возникло неловкой паузы, а про тот вечер в ее квартире никто так и не вспомнил.

Невилл рассказал где учился, про свои ботанические экспедиции по лесам Новой Зеландии и практику в Королевском ботаническом саду.

“Да у этого парня жизнь гораздо насыщенней моей” - заметила про себя Паркинсон, которая в последний раз за границу ездила несколько лет назад, да и то по работе.

Время пролетело незаметно. Пэнси было как-то уютно в сизом сумраке оранжереи своими руками делать довольно однообразную и простую работу. От интеллектуального труда девушка устала, и ей явно требовалась перезагрузка.

Работа с землей оказалась довольно занимательным и успокаивающим занятием. Джинни была права, когда советовала Пэнси в качестве одного из видов терапии просто покопаться в огороде. Но тогда своего огорода у Паркинсон не было, вообще ни разу в жизни, а попробовав ковыряться в земле сейчас, она вдруг поняла, что ей это нравится. Может быть не как постоянное занятие, а скорее дело, напоминающее нечто вроде хобби.

Да и с Лонгботтом рядом было почему-то странно комфортно и расслабленно. Наверное, вся суть в том, что он не пялился на нее вожделенно и не шутил вымученно, пытаясь привлечь внимание девушки, как делало это большинство мужчин из ее окружения.

Лонгботтом был самим собой, и это успокаивало. Пэнси опять со усмешкой вспомнила свое недавнее словечко “лонгботтомотерапия”.

- Ты ведь и дальше на неделе будешь сажать, да? - спросила она мужчину, когда они оба вымыли руки, и Невилл запирал оранжерею на ночь.

Тот кивнул.

- Не возражаешь, если я временами буду присоединяться к тебе? - вдруг продолжила Пэнси, сама себе удивляясь. - Оказывается, занятия подобного рода меня очень успокаивают. Естественно в свободное от работы время, если будешь задерживаться так, как сегодня, по обстоятельствам.

- Приходи. - не задумываясь, ответил Лонгботтом, как по-новому взглянув на Пэнси, от чего-то в ее груди что-то неясное заволновалось.

- И спасибо тебе за помощь, мисс Паркинсон. - вдруг добавил он, немного смущенно назвав девушку по фамилии. - Один я бы провозился до девяти.

- Без проблем. До завтра. - та махнула рукой, направляясь к машине быстрым шагом. Она не хотела, чтобы Лонгботтом сейчас видел ее лицо даже в темноте.

Лишь прогрев машину, Пэнси немного расслабилась и похлопала себя по щекам, глянув в зеркало, откуда на нее смотрела совершенно не знакомая, чуть взъерошенная и совершенно живая девушка с блестящими темными глазами.

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

В процессе редактирования.

Джинни/Блейз

Джинни Уизли относилась к тем людям, которые, если чего-то не понимают, делают все, чтобы обрести это недостающее понимание. Законность попыток обнаружить требуемое знание зависела от личной морали каждого.

Мораль у Джинни была, но из-за особенностей профессии, весьма специфичная и очень гибкая, не считая базовых постулатов вроде: “не навреди” и “строгая секретность личной информации”.

- Уизли, ты снова пытаешься залезть мне в мозги. - в очередной раз за день произнес Забини, когда они сидели в полупустом кафе, потягивая кофе после долгой прогулки по еще не открывшемуся луна-парку, куда по личному знакомству пустили Блейза опробовать любые карусели. Тот в свою очередь не преминул позвать Джинни, которая согласилась, потому что любила острые ощущения.

- Просто хочу тебя понять. - ответила рыжая, заметив, что ее тактику вновь раскусили.

Она уже четвертый раз соглашалась встречаться с Забини, потому что он всегда придумывал что-то новенькое, чем можно было сманить рыжую бестию на очередную прогулку.

Сначала матч, потом прыжки с моста со страховкой, после скалолазание, правда в специально оборудованном зале, а сейчас луна-парк и три незабываемых полета на американских горках, от последнего из которых зеленые Забини и Уизли разбежались по туалетам, освобождаться от завтраков.

Джинни призналась себе в том, что благодаря более близкому знакомству с Блейзом, ее жизнь заиграла новыми яркими красками, а некоторая фоновая пустота, присутствующая весь год после расставания с Гарри, вдруг исчезла.

Но девушка все еще никак не могла разгадать истинные цели и намерения Забини. Она чувствовала, что мужчина определенно зовет ее на встречи не просто так, но в то же время ведет себя тактично настолько, насколько это возможно для человека по имени Блейз Забини. Даже больше.

Он ни разу не нарушил личных границ Джинни, ни разу похабно не пошутил, хотя его юмор всегда балансировал на грани дозволенного, не распускал рук, не пытался поцеловать, если провожал до дома.

Это все еще был тот самый Блейз, которого она помнила со школы, но в то же время он раз за разом представал перед ней совершенно другим человеком.

Это цепляло Джинни Уизли, которая любила загадки, а также находить к ним ответы нестандартными методами. Отчасти поэтому она и пошла в психотерапию. Другие люди, каждый из которых нес в себе уникальное мировосприятие и истории, раз за разом обеспечивали ее довольно сложными задачами в “игре” с определенными правилами, границами и законами, к которым девушка постепенно находила свои отмычки.

Конечно, она никогда не играла чувствами и судьбами, бралась за те случаи, в которых действительно могла помочь, но… этот ее интерес к внутреннему миру и его устройству, почти хакерский, временами балансировал на грани безумия.

Отчасти именно поэтому она все соглашалась и соглашалась на встречи с Забини, который оказался довольно интересным и глубоким человеком, стоило только заглянуть дальше маски развязного казановы, которая итак уже трещала по швам.

По крайней мере при Джинни Блейз никогда не подкатывал к другим девушкам, обращая внимание лишь на нее.

-Так сколько, говоришь, женщин у тебя было? - вновь спросила она.

Это была ее личная любимая игра: ждать, пока Забини расслабится и потеряет бдительность, а потом быстро задать ему какой-нибудь довольно бестактный вопрос. Только так девушка могла застать его врасплох и увидеть на лице действительно искренние эмоции вместо расслабленной улыбочки. Блейз чувствовал ее намерения, именно поэтому и притворно возмущался тому, что Уизли пытается залезть ему в голову. На самом деле ее игра ему нравилась

- Больше, чем у тебя, Уизлетта. - усмехнувшись, ответил мужчина и лениво потянулся.

- Это я знаю. - девушка опустила подбородок на ладонь, упершись локтем о столешницу, и внимательно без улыбки взглянула прямо в коньячно-медовые глаза Забини. - Просто интересно, ты хорошо себя чувствуешь с большим количеством партнеров за спиной? И что ты ищешь таким образом?

- У тебя заранее неверно сформированное представление обо мне. - Блейз полностью отзеркалил движения девушки, оперевшись о свою руку. - Если я выгляжу вот так и веду себя вот так, это не означает, что я бесконечно меняю девушек как перчатки. Мое поведение ммм… в каком-то роде защита от возможных разочарований, вернее от того, что мои разочарования смогут увидеть другие и воспользоваться ими в своих целях.

- Это я понимаю. Но хотела услышать именно от тебя. - Джинни еле заметно улыбнулась.

В этот раз ее рискованная тактика сработала. Или же… как подозревала девушка, Забини сам хотел почему-то, чтобы она услышала его слова.

- А ты от каких разочарований защищаешься, Уизли? - вдруг без тени улыбки проницательно спросил мужчина, не отводя от нее взгляда.

- От разочарований соответствия чужим ожиданиям. - чуть прищурившись, но удерживая контакт глазами, ответила девушка, а потом, не выдержав, зло добавила, вспоминая прошлое. - Ненавижу это. Ненавижу, когда тебе самой пытаются внушить соответствие тому, что на самом деле для тебя не нормально и не является твоим, пусть всеми вокруг и приветствуется. Пусть и хорошее.

Джинни сжала кулак и стукнула им по столу, невидящим взглядом упершись в окно.

Легкое прикосновение к плечу.

- Прости, Уизли, я не должен был задавать этот вопрос.

- Все в порядке. - девушка вновь развернулась к Блейзу, на лице которого сейчас не было привычной неясной хитроватой полуулыбки.

Она некоторое время смотрела на него, а потом вдруг произнесла:

- Я надеюсь, что ты со мной искренний.

Блейз открыл было рот, но колокольчик на входе в кафе вдруг звякнул, и на пороге появилось несколько знакомых лиц, среди которых мулат узнал Поттера. Джинни, сидевшая рядом, как-то странно дернулась, словно бы отодвигаясь, и отвернулась от входа.

Забини это очень не понравилось. Он знал, что рыжая бестия остыла сердцем ко всеми обожаемому герою. Пэнси как-то говорила об этом, да и на корпоративе Уизли вела себя спокойно, несмотря на то, что сидела с Поттером за одним столом. Но ее поведение сейчас было подозрительным.

Внутри мужчины заворочалась ревность пополам с болью.

- Идем? - спросил он у замолчавшей Джинни. Та кивнула, и, схватив куртку, не глядя, первой устремилась на улицу.

Блейз кинул сотню на стол и вышел вслед за девушкой, размышляя над тем, как выведать у нее правду о чувствах к Поттеру и при этом не оттолкнуть. Их связь только-только начала крепнуть и находилась на той стадии, когда любое лишнее слово могло надолго отбросить отношения назад.

Джинни шагала немного впереди мужчины, довольно громко топая, словно бы ее что-то раздражало и беспокоило, а потом вдруг резко остановилась, и посмотрев на Блейза, спросила:

- Скажи, я - предательница?

Сильный ветер с реки взметнул огненные волосы девушки, почти закрыв ими ее лицо, а потом вновь отпустил, мягко играя. В глазах цвета темного меда танцевала боль.

“Как можно быть настолько красивой?”

Блейз вздохнул, не совсем понимая, о чем она, но сказал:

- Уизли, даже если ты - самая последняя предательница, я на твоей стороне. С условием, что ты все же не меня предаешь.

Джинни вдруг успокоилась и как-то обмякла.

- Когда я рассталась с Гарри, - тихо заговорила она, рассматривая свои шнурованные берцы. - Мой брат, Рон,… он назвал меня именно так. Предательница. Даже мама смотрела хоть и с пониманием, но осуждающе, а отец просто молчал. Гарри ведь их любимый, он - герой и такой хороший, лучший из всех, кого я, по словам Рона, смогла бы встретить.

Внутри Блейза медленно закипала ярость на рыжего поттеровского дружка.

- Я понимаю, что Рон переживал за друга, который оказался ему ближе, чем сестра. - продолжила Джинни, повернув голову в сторону реки. - Я за это не злюсь, но… почему-то все равно чувствую себя виноватой перед Гарри Поттером. Как будто бы я дала ему большую надежду, все шесть лет своей школьной безответной любви давала эту надежду, а после взяла и растоптала ее, оказавшись самой последней с*кой. Просто обнаружив, что моя любовь - скорее глубокое восхищение его образом, его качествами как героя и человека, выросшее из детства, когда я была очень впечатлительной девочкой. Словно бы я получила то, что хотела, и только потом заметила, что это далеко не то, что мне на самом деле нужно. И теперь, когда я вижу Гарри, чувствую вину, и как будто бы не могу позволить себе быть счастливой, пока не удостоверюсь в том, что счастлив он, сам по себе, без меня. Как будто бы своим несчастьем искупаю то, что наделала.

- А ты не думала о том, что стало бы еще хуже, если бы ты продолжила обманывать себя и его, притворяясь, что все хорошо? - наконец произнес Блейз, донельзя шокированный внезапным откровением Джинни. Он теперь понял, почему она временами так нервничала, если Поттер появлялся на горизонте.

- Думала. - ответила рыжая, грустно усмехнувшись. - Я бы спилась, наверно.

- Послушай, Уизли. - Блейз подошел ближе и взял ее за плечи, внимательно глядя в светлое хмурое лицо девушки. - В жизни не бывает все идеально. Некоторые люди годами живут в личном “неидеально”, лишь бы не сделать еще хуже. Скажи спасибо себе за храбрость покинуть свое “неидеально”, не испугавшись неизвестности и осуждения. Ты дала самой себе шанс изменить жизнь, разве это может быть плохо? И я бы не сказал, что Поттер до сих пор страдает, но вот твоему брату с удовольствием бы дал в морду за то, что он внушил тебе чувство вины за твой выбор.

В конечном итоге в первую очередь важно собственное счастье, просто потому что это твое личное дело. Отвечать за чужое счастье и выбор мы не можем.. Хотя вот конкретно сейчас я бы не отказался щелкнуть пальцами, и, чтобы все твои печали, Джинни Уизли, окончательно исчезли, уступив место свободе жить так, как тебе хочется.

Забини отпустил плечи девушки и отошел в сторону, доставая сигарету. Он был поражен собственной откровенностью и теми словами, что сказал.

Это ведь оно, то самое чувство, когда перестаешь бояться, юлить и прыгаешь в серьезную неизвестность.

Джинни некоторое время стояла и смотрела на спину курящего Блейза. Ветер развевал полы его пальто цвета топленого молока.

Мужчина оказался куда умнее и чутче, чем думала о нем девушка. Давний образ, живший в голове еще со школы, разрушался на глазах.

“Спасибо, что вытащил меня из этого…”

Она шагнула к нему и дотронулась до предплечья.

- Идем домой.

- К тебе или ко мне? - на лице Забини, когда он повернулся к Уизли, вновь расцвела знакомая развязная улыбка. Долго серьезным быть он не мог. Но вот коньячного цвета глаза блестели уже совсем по-другому, как-то… легко, тепло и открыто.

- Дурак. - Джинни шлепнула его по руке. - Ну ладно, не домой. Мне нужно на работу забрать несколько документов.

- В выходной на работу? Это кто еще из нас дурак. - хмыкнул Забини, и они вдвоем, привычно перекидываясь шутливыми колкостями, отправились в сторону его машины.

Джинни.

Джинни стояла у окна своего кабинета, вертя серебристую флешку в руках. Закатное солнце персиковыми отсветами ложилось на стол, стены и пол, создавая ощущение ирреальности происходящего.

Удивление собственному откровению с Забини, которому она внезапно доверила одну из главных своих болей, настигло девушку запоздало. Так случалось и раньше, сначала делала, а потом размышляла, зачем и почему сделала.

“В чем-то похоже на эффект попутчика. - подумала Джинни. - Только Забини мне предстоит видеть довольно часто и дальше”.

Почему-то о том, что она внезапно стала доверять мулату, ей думать не хотелось, но по-хорошему стоило бы.

Блейз до сих пор вызывал в ней двоякие чувства, до сих пор еле заметной тенью падало на них обоих их общее прошлое.

Но… как ни крути, мужчина уже занял какое-то довольно заметное место в жизни Джинни Уизли, и если это место опустеет, она почувствует.

Почувствует гораздо сильнее, чем хотелось бы думать.

Девушка развернулась и вышла из кабинета, закрыв ключом дверь. С этим нужно было что-то делать.

У входа Забини не оказалось, он почему-то спрятался за группой туй, махнув Джинни рукой, чтобы та вела себя тихо. Лицо мулата выражало загадочность пополам с попытками не заржать.

Рыжая фыркнула и осторожно подошла ближе, присев рядом.

- Смотри. - еле слышно шепнул Блейз, кивнув куда-то вперед в просвет между деревьями.

Девушка с интересом устремила взгляд туда и чуть было не шлепнулась на пятую точку от увиденного, благо мужчина успел вовремя схватить ее за локоть.

У клумбы, окруженной фигурными кустиками самшита, сидела Пэнси Паркинсон в бежевом спортивном костюме, сосредоточенно ковыряясь маленькой лопаточкой в глиняном цветочном горшке. Рядом с ней стояло несколько контейнеров с рассадой.

Но это было далеко не все. С другой стороны от Пэнси присел Невилл, который тихим спокойным голосом рассказывал девушке об анютиных глазках, попутно чертя что-то пальцем на почве.

Паркинсон осторожно взяла в руки один из маленьких зеленых кустиков и аккуратно посадила его в готовую ямку, присыпав землей по бокам.

- Отлично, Лонгботтом. - послышался ее чуть низковатый с хрипотцой голос. - Теперь никто кроме тебя не будет знать о том, что именно я посадила эту фиалку.

Блейз и Джинни переглянулись. Рыжая скорчила смешную гримаску и шепотом сказала: “упс!”. Оторваться от зрелища “Пэнси Паркинсон - святая огородница” было просто невозможно.

Некоторое время Невилл и Пэнси с упоением сажали цветы, мирно переговариваясь. Вдруг брюнетка двинула головой, прядь ее волос выскользнула из прически и упала на лицо, мешая нормально смотреть. Девушка упрямо пыталась ее сдуть, но непослушные волосы все лезли и лезли в глаза.

Сидящий рядом Невилл снял одну из своих перчаток и просто заправил мешающую прядь за ухо Пэнси. Та удивленно вскинула голову, явно не ожидая подобного прикосновения.

Джинни думала, что подруга собирается с силами, чтобы обрушить на бедного Нева всевозможные ругательства за нарушение личных границ, но… нет… Паркинсон просто смотрела на Лонгботтома, не отводя взгляда, и молчала, а он смотрел на нее.

- Идем. - Блейз внезапно оттащил увлекшуюся рыжую бестию в сторону. - Это их дело. Если Пэнс узнает, что мы видели, то прикопает нас где-нибудь в этом саду. Я конечно планирую жить долго и счастливо с тобой до конца своих дней, но не хочу, чтобы они кончились настолько рано.

Джинни разочарованно выдохнула, она была настолько под впечатлением от увиденного зрелища, что не заметила оговорки Забини.

- Этого не может быть! - полушепотом восклицала девушка, когда они садились в машину Блейза. - Пэнси и Невилл. Невилл и Пэнси. Пэнвилл. А я думала, чего она такая довольная ходит в последнюю неделю. - рыжая хитро прищурилась. - И на корпоративе лонгботтомские филеи рассматривала. Как ты думаешь, они поцеловались?

- Зная Пэнс… Нет. - Блейз хмыкнул, отъезжая с парковки. - Но он определенно ей нравится. Лонгботтом. Надо же. Никогда бы не подумал. Интересно, как скоро она сообразит.

- Дай-ка подумать. - Уизли стала загибать пальцы. - Сначала отрицание. Потом гнев. Потом торг. Потом депрессия. Потом принятие.

- То есть, если бы тебе понравился кто-то, о ком ты раньше думала, что он никогда тебе не понравится, ты бы тоже проходила через эти стадии? - спросил Блейз, подняв бровь.

- Ну и вопросики у тебя, Забини. - фыркнула девушка.

- Мне напомнить те вопросы, которые ты мне сегодня задавала, Уизли? - с насмешкой добавил Блейз. - По сравнению с ними, мой абсолютно адекватный и тактичный.

- Может быть и да, если бы влюбилась в кого-то, кого раньше сильно ненавидела. Но таких людей сейчас в моем окружении нет. - все же ответила Джинни.

- И меня ты не ненавидишь?

Рыжая внимательно посмотрела на Блейза, который сейчас сосредоточился на дороге. Его вопрос был задан каким-то совершенно непривычным, не свойственным мужчине тоном. Он был серьезным.

- Если бы я тебя ненавидела, то не сидела бы с тобой в одной машине. - ответила девушка. - И уж точно бы не пошла на карусели и матч. Вообще бы никуда не пошла. Если человек мне не нравится, то он мне не нравится, и ничего больше.

- Я знаю. Просто хотел услышать это непосредственно от тебя самой, Уизли. - Забини улыбнулся, глядя вперед.

Джинни собиралась было ответить, но тут в кармане её спортивной куртки зазвонил телефон.

- Да, мам?

- Спасибо, и тебе.

- С работы еду.

- Что? Снова?

- Она рядом?

- Ну-ка дай Флегме трубку.

- Да не буду я материться, просто выскажу в доступной форме.

- Мааам, трубку ей дай.

- Спасибо

- Привет, Флёр. Нет, я не стану сидеть с твоими детьми, пока ты в очередном отпуске гуляешь по Парижу. У меня работа и своя жизнь, в вечные няньки я не нанималась. Мама между прочим тоже. Для разнообразия в этот раз возьми детей с собой и отвези их в Диснейлэнд вместо бесконечного загула по парижским бутикам, они у тебя уже взрослые для поездок, будут рады. Мари-Виктуар говорила мне, что хочет посмотреть на парк динозавров, это её заветная мечта целых два года.

И Джинни быстро сбросила вызов, пока трубка не разразилась возмущенным курлыканьем и плачем француженки.

- Я разбудила древнее зло. - Уизли выдохнула и откинулась на спинку сиденья. - Минимум месяца два в Нору на ужин ездить опасно для жизни. Но кто-то должен был высказать это Флегме, и раз уж мы с первого дня знакомства с ней на ножах, то роль злодейки, доставшаяся мне, не особо испортит наши отношения.

- Моя мать говорила, что прежде всего нельзя давать садиться к себе на шею именно родственникам. - Блейз усмехнулся, останавливаясь машину. - Особенно, когда у тебя есть то, что нужно им, и меры своей они не знают.

- Жёстко, но правда. - Джинни поморщилась, складывая телефон в сумку, и открыла дверь.

Это был их с Забини ритуал. Он оставлял машину в паре кварталов от квартиры Уизли, и они вместе неторопливо шли по узким улочкам к дому, где жила девушка.

- Флер, откровенно говоря, довела меня ещё тогда, когда мы встречались с Гарри. - продолжила Джинни, ступая на песочную брусчатку, вызолоченную уже почти весенним закатом. На улице было пусто, лишь раздавались эхо шагов, и слышался шум машин с дороги неподалеку.

- Она постоянно говорила о моем замужестве, даже во время учёбы в университете, притаскивала свадебные журналы и намеками предлагала себя в качестве организатора. Я думаю, Гарри сделал мне предложение именно из-за напора Флёр, а не потому что хотел сам.

- Поттер сделал тебе предложение? - Блейз остановился, голос его звучал немного жёстко.

Джинни, заметившая эту перемену в мужчине, чуть отступила назад.

- Я никому об этом не собиралась рассказывать. - опомнившись, тихо произнесла она. - Но раз начала, то закончу, чтобы не вводить в заблуждение.

Блейз кивнул, челюсти его непроизвольно сжались.

- Гарри сделал мне предложение чуть больше года назад, и я ему отказала. - произнесла Джинни, ступая вдоль старинного дома. - Наши представления о семейной жизни сильно расходились. Его идеалом была большая семья, как у моих родителей. Моим идеалом была семья из двух человек - меня и моего мужа. Без детей, с возможностью уезжать и путешествовать, когда захочу и куда захочу, вне зависимости от обстоятельств. Я сама удивилась, когда проговорила это вслух в первый раз. Жизнь в большой семье оставила на мне странный отпечаток в виде довольно ясной антипатии к постоянному столпотворению дома. Я люблю своих родителей и братьев, люблю племянников, но это не значит, что я хочу жить как они. А что на счёт детей… Я их не ненавижу или что-то в этом роде, просто… я хотела бы выйти замуж и прожить жизнь с супругом, потому что я хочу быть рядом с ним, а не ради возможности получить потомство. Думаю, что это довольно интересный квест и вызов. - Джинни хитро усмехнулась. - Я слишком хорошо себя знаю, чтобы соглашаться на нечто привычное. Мне быстро станет неинтересно. - она посмотрела на молча идущего рядом Блейза и заметила скользнувшую по его губам загадочную улыбку. - Плохо ты на меня влияешь, Забини. С утра рассказала тебе все то, о чем обещала самой себе год назад ни с кем не делиться.

- По-моему, наоборот, отлично влияю. - хмыкнул тот. - Ты заметно расслабилась и успокоилась, отпустив довольно большой кусок своего прошлого. Скажи лучше спасибо за бесплатную психотерапию, рыжая.

Они остановились у дома, где Джинни снимала квартиру.

- По большому счету, здесь ты очень прав, Забини. Спасибо тебе. - она развернулась к нему и серьезно посмотрела на мужчину, смуглая кожа которого в свете заходящего солнца сияла золотом. Этот же свет пронизывал радужку его коньячных глаз и зажигал тёмные короткие волосы. Увиденное зрелище почему-то очень сильно отпечаталось в сознании Уизли, будто бы она вдруг встретила странного ангела, пришедшего явно не с небес, но завораживающего гораздо сильнее, чем небожитель. Потому что конкретно этот ангел, стоящий перед ней, знал настоящий вкус жизни и цену реальным чувствам, пусть временами играл и притворялся, чтобы защитить остатки живого и настоящего внутри себя.

Они некоторое время стояли друг напротив друга, не отрывая взглядов, а потом Блейз проговорил:

- К тому, что ты сказала днем. Я с тобой всегда искренний и настоящий, Уизли. Даже больше, чем ты думаешь, и больше, чем думаю я, просто потому что не могу это контролировать рядом с тобой. До встречи. Позвоню, когда придумаю нечто более интересное, чем было сегодня.

С этими словам Забини развернулся и пошёл обратно.

Джинни удивленно и обезоружено смотрела ему вслед. В груди поселилось нечто ясное, обжигающе-свежее и огненное одновременно. Напополам с теплом и какой-то неосознаваемой пока надеждой.

Подобное происходило с ней впервые.

========== Часть 5 ==========

Пэнси

Пэнси Паркинсон стояла у окна своего кабинета, рассматривая сверкающий после дождя в солнечных лучах сад. Взгляд ее то и дело возвращался к цветку, горшок с которым появился на подоконнике с утра.

Что там Лонгботтом вчера говорил? Анютины глазки или фиалка трехцветная - травянистое однолетнее или двухлетнее, продолжительное цветение, неприхотливый характер, бесконечное множество сортов.

Анютины глазки - вот что означало имя “Пэнси”. В детстве она злилась на маму из-за того, что та не назвала ее Розой или Лилией, дав имя какого-то маленького вездесущего, к тому же еще и съедобного цветка.

А когда выросла, пришла к выводу что Пэнси в сочетании Паркинсон гораздо элегантнее, чем Роза или Лилия, которые рядом с ее фамилией выглядели как-то совсем уж аляписто и бульварно.

Взгляд вновь упал на небольшой цветок, стоящий на подоконнике. Соцветия его были большими, даже роскошными в сравнении с представителями других сортов, а оттенок лепестков - глубокий бархатно черный. Как ее глаза.

Пэнси впервые видела настолько необычные фиалки.

“Черный король” - немного неровным и крупным почерком было написано во вложенной в горшок бумажке. Видимо название сорта. Дальше, довольно подробно и четко - особенности ухода за растением.

А совсем внизу: “Анютины глазки - глаза Пэнси Паркинсон”.

Девушка вновь странно хмыкнула. Почерк Лонгботтома она узнала сразу же, ибо на подобные вещи имела довольно крепкую память.

Она взяла со стола маленький пульвелизатор, который купила в обед, и сбрызнула им сразу же посвежевшие цветы. Мелкие капли словно звезды заискрились на черном бархате лепестков.

Букеты, которые ей дарили, Пэнси обычно выбрасывала в первый же день или они стояли в какой-нибудь углу до тех пор, пока не засыхали, сразу же забытые нерадушной хозяйкой. Цветы не несли для Паркинсон того трепетного значения, которое придавали им большинство девушек.

Наоборот, роскошь букета она соизмеряла с равнодушием дарителя. Чем больше и дороже был букет, тем сильнее Пэнси Паркинсон хотели купить, пытаясь пышностью подарка скрыть пренебрежение и очевидные намерения. Количество цветков в букете никогда не приравнивалось девушкой к размеру любви. Да и к слову “любовь” она относилась весьма странно, словно бы оно было размытым и пустым для нее.

Но этот бархатистый черный цветок рука у Пэнси выбросить не поднялась.

Во-первых, он был ее тезкой и он был живым, а не срезанным.

Во-вторых, после недели, проведенной бок о бок с садовником за высадкой рассады, девушка прекрасно знала цену тому, сколько сил нужно одному растению, чтобы дорасти до подобных размеров и не погибнуть. Паркинсон просто не могла взять и одним жестом перечеркнуть столько трудов, вложенных в рост этого цветка.

В-третьих, фиалку ей подарил Лонгботтом.

Сквозь каждое действие, которое совершал Невилл, звучало: “Я сделал это от всего сердца”. Без патетики или надрыва, просто потому что он так жил и дышал. Это было для него нормальным и настоящим, в отличии от Пэнси, которая довольно часто просчитывала каждый свой шаг, даже если ездила в супермаркет за продуктами. Для неё многие, если не все её действия должны были нести какой-то смысл, выгоду или же становиться ступенью на пути к реализации большого результата. В каком-то смысле Пэнси Паркинсон была трудоголиком самой жизни, пытаясь все сделать как можно эффективней, даже если это кофе, сваренный на плите в час ночи. Данная сосредоточенность дарила ей ощущение стабильности и контроля, без которого она чувствовала себя слабой. А быть слабой Пэнси Паркинсон не любила.

Но она ценила искренние проявления жизни, ценила живое и настоящее в каждом встреченном ею человеке, потому что знала - чтобы сберечь это живое и настоящее, временами требуются недюжинная сила и храбрость, такие, о которых не поют в песнях и не показывают в фильмах, простые повседневные, но жизненно необходимые каждому.

Именно поэтому Пэнси Паркинсон нравилась совершенно живая и подвижная Джинни Уизли, ей нравилась немного смущенная, но серьёзно настроенная Гермиона, готовая сражаться до самого конца за свою правду, и даже Лавгуд из центра йоги для сотрудников организации так или иначе, но вызывала симпатию у Пэнси, просто потому что не боялась быть собой.

Конечно в лицо им госпожа Паркинсон этого никогда не скажет, ей незачем тратить свое время на сентиментальные вещи, но где-то в глубине чувствовать симпатию к подобному она себе не запрещала. Не запрещала то, что когда-то считала слабостью, которая на самом деле оказалась открытостью к жизни.

Именно поэтому Пэнси Паркинсон оставила фиалку Лонгботтома житьв своём кабинете. Именно поэтому и еще потому что внезапно вдруг испытала очень интересное и необычное чувство, эхо которого уже давно не звучало у нее внутри. Полузнакомое, невыговариваемое, неоформленное, но свежее, новое, непривычное, чем-то напоминающее хрупкие кудрявые ростки анютиных глазок, которые Невилл и Пэнси пересаживали вчера.

- Скажи мне, как профессионал своего дела. - начала брюнетка, когда они с Джинни вновь обедали в ее кабинете, на сей раз азиатской кухней.

Рыжая с интересом уставилась на подругу. Та не часто начинала свою речь подобным образом.

- Если существую на свете вот такая вот я, Пэнси Паркинсон, со своим характером, привычками, особенностями, вкусами, то почему мне может нравиться кто-то, кто вообще не соотносится с моим характером, образом и вкусами, и фактически их полная противоположность? - докончила свою мысль Пэнси, которая перед этим потратила минут десять на то, чтобы как можно четче, но вместе с тем в общем, без подробностей, сформулировать данный вопрос.

Джинни вдруг как-то странно икнула, будто бы подавилась и хихикнула одновременно, а её медовые глаза стали совсем шальные. Пэнси подозрительно подняла бровь, не совсем понимая реакцию подруги.

- Прости. - Уизли махнула руками. - Просто вспомнилась кое-какая история. А касательно твоего вопроса, - рыжая тут же взяла себя в руки, пытаясь унять веселых бесенят, пляшущих в её глазах. - Вообще-то это нормально. Большинство людей тревожится, когда им нравится что-то или кто-то, кого они считают противоположным и обладающим качествами, не свойственными им самим. Вспомни Гермиону четыре года назад, когда у нее и Малфоя все завертелось. По-моему, даже Драко в тот момент быстрее принял свои чувства. - Джинни улыбнулась. - И это нормально, что столкнувшись с подобным у себя, ты задалась вопросом “а почему?” На самом деле на него сможешь ответить только ты сама именно в контексте свой жизни и истории, но если считать в общем… то иногда как будто бы совершенно противоположные люди и симпатия к ним приходят в нашу жизнь, чтобы напомнить нам о тех качествах, чувствах и состояниях, которые мы отрицаем и не признаем внутри себя. И то, что тебя интересует другой человек, а рядом с ним волнующе, комфортно, а внутри возникает нечто новое, может говорить о внутреннем стремлении вернуть себе целостность, обнаружив в себе нечто общее, точки соприкосновения с противоположным характером, образом, вкусами и привычками. Потому что на самом деле разделения на “такое я могу чувствовать, а такое нет, таким могу быть, а таким нет” у людей в голове. По сути, каждому из нас доступно любое качество и состояние, дело скорее в том, а хотим ли мы их прожить, хотим ли рискнуть. - Уизли остановилась, заметив очень странное выражение на лице брюнетки и засмеялась. - Так, судя по твоему лицу, тебе предварительно нужно было налить грамм сто водки, чтобы ты меня поняла.

- Сечешь. - Пэнси хмыкнула. - Но в целом мысль я уловила. Довольно необычный, непривычный взгляд, а с другой стороны… очень логичный. - она задумалась на мгновение, а потом спросила. - У тебя случалось подобное?

- Мм… - промычала Джинни, дожевывая рис с курицей. - Если брать прошлое, ту же школу, то меня в целом бесил весь твой класс, но тайного влечения я вроде как ни к кому не чувствовала. В университете тоже подобного не было, а сейчас… Хмм… Кто-то, кто раньше раздражал… Кто-то, про кого я бы подумала “да вот с ним ни за что “, а на самом деле он мне понравился… хммм…

Пэнси снова хмыкнула, поражаясь довольно витиеватым мыслительным процессам подруги. Уизли то ли притворялась, то ли действительно не понимала и ходила вокруг да около.

- Вспомни кого-то из твоего окружения сейчас. - коварным тоном подсказала Паркинсон. - Кого-то, кого временами хотелось придушить или… например, закопать. Такого знаешь… часто заглядывающего к тебе в кабинет без повода и действующего на нервы. - последнее девушка почти промурлыкала, с наслаждением наблюдая за тем, как лицо Джиневры становится под цвет её волос, а глаза начинают подозрительно бегать.

- Я даже могу подсказать. Первая буква его фамили “З”, вторая …

- А я видела вас вчера с Невиллом, мило щебечущих у клумбы! - почти криком перебила её донельзя смущенная Джинни, переводя стрелки.

Пэнси от неожиданности выплюнула зелёный чай, который не успела проглотить, прямо-таки прыснула им, словно сама была пульвелизатором.

- Я приезжала по делам. - ответила брюнетка, пытаясь держать лицо.

- А вот и нет! Ты специально там сидела! - Джинни вскочила с мешка и достала из коробки две куклы-варежки, которые раньше использовала для проигрывания разных ситуаций с клиентами.

- Смотри, это ты. - не давая вставить и слова, Уизли показала Пэнси варежку в виде пингвиненка с блестящими глазками-пуговками. - А это Невилл! - она пошевелила смешной зеленой лягушкой. - И вы сидели вдвоём рядом около клумбы. Невилл такой: “О, Пэнси, смотри, это фиалка!” , а ты такая: “О, Лонгботтом, теперь никто кроме тебя не знает, что я посадила эту фиалку”. А потом вы замерли, глядя друг другу в глаза: “О, Лонгботтом!” “О, Пэнси!” И муууууааа! - Джинни изобразил страстный кукольный поцелуй пингвиненка и лягушки, а потом взглянула на подругу. - Кажется, мне пора бежать.

- Умница, Джин, быстро догадалась. - Пэнси, которую разрывала злость пополам со смущением, схватила подушку, лежащую на ковре, и метко запустила её в довольно лицо Уизли.

Та захихикала, отплевываясь от волос.

- Ладно, прости, Пэнс, я не должна была говорить об этом. Это твоё личное дело, просто надо было отыграться. И вообще, Невилл хороший!

Ещё одна подушка полетела рыжей в лицо.

- Я серьезно! Он очень надежный, ему можно доверять! Ай, Пэнс, прекрати! Я говорю тебе это, потому что со школы его знаю! Пэнсиии! Ну, все, ты напросилась!

___

“А если серьезно? - думала Пэнси Паркинсон, запирая кабинет, а потом прислонилась спиной к стене. - Ладно. Допустим, предположим, что меня привлекает Лонгботтом… Боже… Я из прошлого, узнав об этом, наверно об стенку бы убилась, а сейчас ничего, держусь… Но если отодвинуть это прошлое и посмотреть на Лонгботтома вне его контекста, вне тени тех наших отношений, а просто сейчас. Давай, Паркинсон, скажи это громко”.

- Он привлекательный.

Пэнси, и правда, неосознанно раньше уже замечала это. Сначала на корпоративе, когда задумчиво рассматривала его задницу, обтянутую качественной тканью брюк. Не специально, просто размышляла о чем-то и остановила свой взгляд на эстетически приятном.

Потом, когда курила на своем привычном месте и видела лонгботтомовскую фигуру где-то среди деревьев, думая о том, что он довольно высокий и крепкий.

А после уже в теплице, когда они оба пересаживали рассаду, неосознанно сравнивала их руки. Его - большие, ее - маленькие. Не примерялась, просто сравнивала.

У Пэнси был наметанный взгляд на мужскую красоту, и даже некоторые свои фетиши. К примеру, обязательно широкая спина, в которую можно было уткнуться носом, вдохнуть естественный запах и провести кончиком языка по позвоночнику.

Из-за этой дурацкой широкой спины Пэнси иногда встречалась с полнейшими придурками. Не долго. Тупиц она могла терпеть лишь небольшое количество времени.

Лонгботтом же тупицей не был, и это сильно осложняло дело.

Он был умным, спокойным, терпеливым, благородным и в некоторой степени немного наивным. Одним из тех, с кем Паркинсон избегала встречаться и даже просто спать, наверное где-то внутри ощущая себя … недостойной, не такой, неподходящей. Они были слишком хорошие, а она - слишком плохая, потому и связь с ними казалась неестественной.

Как будто бы несоединяемое с несоединяемым.

Разговор с Джинни… не то, чтобы сильно изменил взгляды Пэнси, но… все же видимо что-то сдвинул внутри, раз она задумалась о Лонгботтоме с подобного ракурса.

Госпожа Паркинсон вздохнула, неясно качнув головой, и отправилась к выходу. Пора было возвращаться домой. В теплицы она сегодня не пойдет, просто потому что если останется там, постоянно будет смотреть на Невилла и думать о своем отношении к нему, что впоследствии может вызвать некоторое напряжение в общении.

Пэнси как раз проходила около закутка с садовыми инструментами и почему-то остановилась, взглянув в полутьму, где рядком стояли немного испачканные лопаты, тяпки, мотыги, грабли и грабельки, ящики, совочки, баллоны с органическим противогрибковым и пакеты с удобрениями.

Девушка хмыкнула и подошла ближе. Она провела пальцами по дугам леек, вспоминая, как недавно носила их в теплицу. Только самые маленькие, большие Лонгботтом не дал взять, сказал - тяжело.

- Пэнси. - брюнетка вздрогнула и обернулась. Легок на помине.

Невилл стоял на границе света и тени, одетый в свою рабочую спецовку - теплая льняная рубашка и брюки, а на ногах резиновые сапоги. Лицо чуть испачкано землей, темные волосы взъерошены.

- Привет. - девушка чуть склонила голову на бок, рассматривая его. - Я сегодня не приду.

- Понятно. - он шагнул в темноту и стал перебирать маленькие контейнеры для рассады, складывая их в ящик, чтобы отнести в теплицу.

Пэнси молча наблюдала за ним, почему-то не торопясь уходить. В полутьме было видно только высокую крепкую фигуру.

- Сможешь передать ножницы? - спросил он, повернувшись к девушке. Ножницы висели прямо у нее над головой, рядом с остальными мелкими садовыми принадлежностями.

- Не смогу. - Пэнси качнула волосами, не отрывая от мужчины взгляда. - Возьми сам.

Невилл сначала замер, будто бы не понял, о чем она говорит, и почему не дотянется до ножниц, они же прямо над головой.

А потом Лонгботтом сделал шаг, еще один, ближе и ближе, почти вплотную к стоявшей у стены Паркинсон.

От него пахло сырой землей и травой. От нее все той же винно-алой розой, кажется более сладкой, чем раньше.

Пэнси одновременно понимала и не понимала, что происходит. Она почему-то видела перед глазами только его открытую шею и ключицы, а еще жилку артерии, которая билась довольно часто.

Она сделала то, что давно хотела, наверное с той ночи в квартире - вновь прижалась к Лонгботтому, обхватив его талию руками, уткнулась носом в ямку между ключиц и лизнула ее, осторожно прикусив зубами прохладную кожу.

- Что же ты со мной делаешь? - шепотом произнес мужчина прямо над ухом, прижимая ее к себе в ответ, зарываясь пальцами в короткие мягкие волосы, а лбом прикасаясь к плечу, словно побежденный лев.

Пэнси не ответила. Она гладила Невилла сначала по спине, потом по плечам, а после по затылку, словно бы исследовала и привыкала. Она прислушивалась к своим ощущениям от его близости. Это было нечто новое - чувствовать тепло целого тела, слышать дыхание и сердцебиение.

Раньше Пэнси Паркинсон не медлила, и если ей хотелось попробовать, то сразу переходила к сексу, минуя все стадии вроде дурацкого ужина и прогулки. Смысл тормозить, если все закончится одним и тем же?

Сейчас ей не хотелось поступать по привычному сценарию, не хотелось рушить тонкость момента и новые ощущения, окутавшие ее целиком.

- Спасибо, Лонгботтом. - прошептала она в ответ, сама не зная, за что благодарит. То ли за то, что выслушал и признал, то ли за случай с уволенным бухгалтером, то ли за фиалки и компанию, то ли за его живые чувства. А может быть просто за все вместе и немного больше.

Они простояли, пока за окном совсем не стемнело, так и не сказав друг другу ни слова, а потом Пэнси ушла.

Невилл

Невилл стоял в темноте и прислушивался к уходящим шагам своей начальницы. Пэнси Паркинсон вот уже две недели не выходила у него из головы.

Открытая белая шея, оттененная пушистыми черными кончиками коротко стриженных волос, мягкая линия плеч, затянутых дорогим шелком блузы платинового оттенка. Чуть хриплый из-за сигарет, низковатый обволакивающий голос, черные бархатные глаза, бездонные как колодцы, почти всегда неулыбчивые красивые губы.

Твердый шаг, отточенные четкие движения, словно бы девушка всегда знала, чего она хочет. И чуть небрежная естественная элегантность одежды. Паркинсон одевалась со вкусом, и Невилл каждый раз удивлялся тому, как она в своих дорогих юбках и колготках спокойно возится с растениями и землей, словно бы одета в самый простой немаркий костюм. При этом, она ни разу на его памяти не испачкалась, хотя делала все то же самое, что и он, уже через десять минут, стряхивавший с рабочей рубашки землю, которая размазывалась по ткани полосками.

Конечно Невилл удивился, когда Пэнси впервые появилась на пороге теплицы и, чуть хмурясь, заявила, что хочет повозиться с землей.

Он удивился, когда она пришла во второй и в третий раз, а после привык, заранее придумывая новые и легкие задания для нее.

А сегодня, почувствовав, что Пэнси опаздывает, увидел, как гаснет свет в окне ее кабинета, и пошел на встречу, но в коридоре девушки не было. Невилл так бы и не нашел ее, если б не заглянул в закуток, где хранились все его садовые принадлежности. Требовались ножницы для обрезки недавно привезенных кипарисов, оказавшихся немного подпорченными из-за неправильных условий хранения, но живыми.

Когда Пэнси сказала, что не придет сегодня, Лонгботтом почувствовал давно забытую пустоту, но смирился, понимая, что его начальница не нанималась работать вторым садовником.

Ее двусмысленную фразу про ножницы он понял не сразу, скорее интуитивно шагнул ближе.

Обнимать Пэнси Паркинсон напоминало то, как если бы он обнимал птицу, которая внешне выглядит основательной и весомой, но при прикосновении понимаешь, что большая часть ее визуального “объема” - это перья, а под ними лишь оболочка необходимых мышц и тонкий легкий скелет.

Пэнси казалась высокой, но на самом деле была маленькой. Невиллу даже пришлось наклониться. А когда он сомкнул руки на ее спине, то ощутил будто бы обнимает кого-то легкого, почти без веса, словно чуть нажми, и растворится в воздухе, не оставив и следа.

В тот вечер они не целовались, Лонгботтом даже не думал об этом, словно бы уже получил гораздо больше, чем ожидал, вдыхая сладкий тонкий аромат темной розы.

Поцелуй случился на следующий день, в теплице. Пэнси стояла рядом, сосредоточенно размешивая минеральное удобрение в лейке, а Невилл смотрел на ее лицо. Она вдруг подняла голову и замерла, не отводя взгляда, совершенно спокойная внешне.

И тогда он наклонился, прикасаясь к мягким губам в золотисто-коричневой помаде.

Пэнси сначала не отвечала, будто бы удивленная, и Невилл замер, не зная, что делать дальше, но потом ее язык довольно смело скользнул по его губам, раздвигая их, и мужчина продолжил поцелуй.

Они целовались наверное очень долго, а потом прекратив, продолжили оставленные дела.

Когда Пэнси уходила, то молча протянула Невиллу влажную салфетку - стереть помаду с лица и шеи.

В следующий раз они целовались у места, где обычно перед обедом курила Пэнси, а потом вновь в теплице, а дальше рядом с инструментами, прижавшись к стене.

Прошла целая неделя, а Лонгботтом помнил только эти поцелуи и постоянное молчание в паузах между ними. За все время они оба почти не разговаривали, не решаясь нарушить тонкую атмосферу происходящего и сделать следующий шаг.

В пятницу вечером Невилл, понимая, что не увидит Пэнси целых два дня - субботу и воскресенье, маялся от неясной тоски, глядя на ее спину в тонком свитере, ворот которого открывал преступно белую хрупкую шею. Девушка сосредоточенно обрезала первый в своей жизни кипарис.

Наверное, Лонгботтом просто не выдержал молчания. Он подошел к ней сзади, обхватил руками, прижав к груди и уткнулся лицом в плечо. Будь, что будет. Если даст пощечину, и ладно, зато ее отношение станет более понятным, даже без слов, которые оба боялись произнести.

Но Пэнси не стала вырываться и царапать мужчине лицо.

- Лонгботтом, придешь сегодня ко мне ужинать? - сказала она и продолжила обрезать торчащие среди зелени сухие веточки пушистого хвойника.

- Ага. - ответил Невилл ей в плечо и, кажется, впервые за долгое время счастливо улыбнулся.

Ужинать они не стали, сразу пошли в спальню. Невилл попросил сам раздеть Пэнси, и делал это неторопливо, бережно под ее удивленным и внимательным взглядом.

Это был не его личный фетиш, а скорее часть прелюдии.

К подобным вещам Невилл Лонгботтом подходил со всем вниманием, стараясь не упустить ни единой детали.

Обнаженная Пэнси выглядела совсем хрупкой, как тонкое изящное растение, и мужчина старался прикасаться к ней еще бережнее, словно боялся навредить.

Вместо “заняться сексом” ему нравилась фраза “любить тело телом”, и он любил в эту ночь Пэнси настолько, насколько мог, без остатка, открыто, давая ей кусать губы, оставлять засосы и царапать спину в особо сильные моменты. Невилл почти не чувствовал боли.

А как закончил, навис над девушкой и прижал ее к себе, целуя в шею.

- Лонгботтом, скажи, ты всегда так с женщинами? - спросила Пэнси, спустя какое-то время, когда они оба отдышались, а ритм сердца немного успокоился.

- Медленно? - ответил вопросом на вопрос мужчина, наблюдая за тем, как белые пальцы девушки скользят по его груди, цепляя завитки волос. - Мне говорили, что я медленный.

- Пфф… - Пэнси прыснула ему в плечо. - Я имею в виду, с полной отдачей, как в последний раз. Не знаю, что за дура сказала тебе, что ты медленный, но она действительно мало что понимает в сексе. Было время, когда я сама себя лучше удовлетворяла, чем мужчины, с которыми спала. А ты сегодня показал высокий уровень. - девушка вдруг улыбнулась и мурлыкнула. - Сто баллов Львам.

Невилл ответил на ее улыбку. Они оба помнили странную систему наград в их бывшей школе.

Он зарылся носом в волосы Пэнси и дышал ее тонким ароматом, мягко оглаживая рукой округлое белое плечо.

- Ты любил когда-нибудь? Чтобы до слез прямо? - сонно спросила девушка.

- Я думаю, что я любил, но ни разу не плакал из-за любви.

- А я не любила и не знаю, что это такое. - произнесла Пэнси, прижимаясь к телу мужчины крепче. - Я просто напоминаю тебе, с кем ты связался. Но знаешь, ты мне нравишься, Лонгботтом. Наверное даже больше, чем кто-либо. И мне ни капли не жаль отдать тебе остатки своего сердца или чего там еще у людей ассоциируется с чувствами. У тебя это будет в сохранности, даже если завтра с утра мы разойдемся и больше не встретимся.

Пэнси хрипло рассмеялась и добавила:

- Я бы многое отдала, чтобы показать эти слова себе в школьные годы и посмотреть на выражение своего лица тогда.

Невилл вновь навис над ней, серьезно всматриваясь в ее смеющееся, чуть печальное лицо. Он бережно погладил пальцами бархатную кожу ее щек.

- Ты имеешь надо мной власти больше, чем догадываешься, Пэнси Паркинсон. Не отрицай этого, не прячься от этого, просто знай. Я не сплю с девушками, если мне хочется только их тела. Когда мне кто-то сильно нравится, я приглашаю на свидание, но с тобой все иначе. Мне казалось, что если я скажу подобное, позову тебя, то сморожу самую величайшую в мире глупость. Ты - редкий цветок, Пэнси, который лучше понимает язык тела. Ты сказала, что я вел себя в постели с тобой так, будто это последний раз… Но для меня оно так и было. Я думал, что после ты не захочешь иметь со мной дела.

- Лонгботтом, ты дурак, но я тебя понимаю. - Пэнси обвила шею мужчины руками, и притянула его к себе, низким вибрирующим голосом произнося прямо на ухо. - Послушай внимательно, говорю один раз. Ты мне нравишься, весь, целиком и полностью, со всеми своими странными увлечениями, растениями, жабами, лопатками, землей на щеках и на рубашке, мне нравится, что ты спокойный, и, мать его, благородный, но в то же время простой, чувственный и доступный только мне. Если кто-то тебя обидит, я его уничтожу. Будь только моим и ничьим больше, понял? Ничего и никого другого взамен мне не надо.

- Где подписать? - произнес он ей в плечо.

- Просто давай повторим то, что было полчаса назад, только я теперь сверху. - Пэнси выдохнула от наслаждения, чувствуя живое настоящее счастье внутри себя, в том месте, где раньше было холодно и пусто.

========== Часть 6 ==========

Комментарий к Часть 6

чаю налейте, будет сладко и тепло

Джинни

Джинни молча разглядывала экран телефона, где высветилось сообщение от Забини:

“Не увижу тебя до пятницы, Уизлетта, но уговор в силе, жди нечто великолепное. Я ещё не придумал, но ты запомнишь это - как одно из самых восхитительных событий в своей жизни” . И дурацкий смайлик с поцелуйчиком.

Самооценка Блейза как всегда поражала своими высотами. Рыжая усмехнулась, закусила ноготь, загадочно улыбаясь, а потом набрала ответ:

“Ты в своём стиле, Забини. И не мечтай. В этот раз я беру инициативу в плане организации на себя, поэтому расслабься и наслаждайся спокойной жизнью до пятницы”.

Через полминуты пикнул ответ:

“А ты умеешь создавать интригу, Уизли. Считай, что я попался на крючок”.

- Дурак.

Губы девушки самопроизвольно растянулись в улыбке.

После недавнего разговора с Пэнси, когда они затронули тему симпатии из антипатии, и подруга почти подловила реакцию Джинни на Блейза, неожиданно яркую, рыжая наконец задумалась о своём отношении к Забини, и вообще об их отношениях в целом.

По всем признакам, если смотреть на ситуацию со стороны, Блейз довольно активно ухаживал за Джинни, а та также активно игнорировала его ухаживания просто потому что на самом деле не знала, что с этим делать дальше. То есть вот, она осознает, что нравится Забини, и что потом?

Потом возникала необходимость признать и принять свои чувства такими, какие они есть, и действовать.

Принятие чувств, которые несли за собой неизвестность в будущем, было для Джинни всегда особым квестом, особенно после пяти лет безответной любви, которая в подростковом возрасте виделась чуть ли не концом света и оставила свой отпечаток.

Джиневра Уизли, откровенно говоря, боялась оступиться вновь, поэтому раз за разом разворачивала даже тех поклонников, которые ей нравились, таким образом неосознанно защищаясь от возможного разочарования.

Девушка вдруг усмехнулась этим мыслям. И здесь они с Забини очень похожи, просто используют разные методы.

Любое разочарование связано с нереализованными ожиданиями.

Джинни подумала о том, какие у неё есть ожидания от отношений в целом.

Раньше это было некое размытое представление о свадьбе и семейной жизни, все как у всех, потому что родители так жили и братья. Когда, во время расставания с Гарри, Уизли поняла, что подобные ожидания не состыкуются с ее счастьем, она ощутила освобождение и некоторую пустоту, поэтому решила дать себе передышку и не думать пока, куда она хочет двигаться в данной теме дальше. А потом просто забыла.

Пустота и неопределённость ощущались внутри до сих пор. Жизнь Джинни в какой-то степени стала чистым листом, и девушка вдруг ярко осознала, что может заполнить этот лист тем, чем хочет, так, как хочет. И скорее всего совершенно по-другому, чем раньше, чтобы ничего не связывало ее с прошлым сценарием поведения. Его возвращения девушка абсолютно не хотела.

Она понимала, что даже по самой простой логике ей нужно выбрать и найти нечто противоположное или непривычное в сравнении с тем, что было раньше. Опять вспомнила разговор с Пэнси, и ее весьма прямые намёки.

“Если посмотреть на Блейза Забини сейчас, без теней прошлого, таким, какой он есть на данный момент, то… что за ощущения он у меня вызывает?” - подумала Джинни, медленно вращаясь на стуле вокруг своей оси и рассматривая новые остроносые туфли, которые подарила Пэнси на Рождество.

Получается, что Блейз ей… нравился и даже завораживал. С ним было интересно, он всегда понимал безумные весёлые идеи рыжей, с удовольствием участвуя в их реализации, и добавлял весомую толику своего вклада, что делало сам процесс ещё более захватывающим, чем предвкушала до этого Джинни.

Прошлое не имело значение. Будущее ещё не сформировалось, все его ростки занимались прямо здесь, в настоящем. Важным было то, что происходило сейчас.

“Если мне нравится Блейз Забини, - подумала Джинни, странно чувствуя себя от признания этой мысли. - А я нравлюсь ему, то почему бы не попробовать? В чем вообще проблемы, Уизли? В ограничениях и привычках твоей головы? Так вот, милая, с сегодняшнего дня мы шлем их на хрен. Адекватно, разумно шлем куда подальше, и делаем то, что хотим, без этой постоянной дурной оглядки на прошлое”.

Так решила Джиневра Уизли, стукнув кулаком по столу, и пошла реализовывать свои планы.

Блейз

Блейз стоял у дома Джинни, когда та, распахнув подъездную дверь, вышла с большим бумажным пакетом и плетеной сумкой.

- Забини, я же тебе ясно сказала: надевать самый стремный спортивный костюм, который не жалко потом выбросить, потому что будет грязно. И не так, как ты думаешь, даже не ухмыляйся. - произнесла она, не давая мужчине забрать сумки. - Руки прочь от реквизита.

- Я так и поступил, Уизли. - произнес Блейз, одергивая ворот нового дорогого спортивного костюма оттенка теплого какао. Свое желание щегольски одеваться он пересилить не мог.

- Ты как будто на вечеринку зефирок собрался. - усмехнулась рыжая, сама одетая в камуфляжные штаны, футболку, короткую курточку с пушком и берцы из разряда “можно даже по болотам”. - Учти, после сегодняшнего трипа, я твою одежду стирать не буду. Сам виноват.

- Ну хоть намекни, что ты задумала. - мужчина поднял бровь, искоса разглядывая девушку, идущую рядом с очень загадочным и одновременно шкодливым выражением лица.

- Скоро все узнаешь сам. Я даже карту нарисовала. - Джинни таинственно улыбнулась. - Не бойся, я не собираюсь уводить тебя в незнакомый лес и оставлять на съедение волкам.

Блейз усмехнулся. На самом деле ему очень нравилась эта игра, а еще отдельно то, что Уизли проявила инициативу. Она не просто пришла, потому что он позвал, а самостоятельно назначила время и организовала встречу, видимо вложив в процесс много сил.

Впервые за долгое время, у Блейза появилось нечто большее, чем просто неясная надежда. Оно было неоформленным, но похожим на дуновение теплого весеннего ветра, источником которого являлась Джинни Уизли.

Они сели в машину, и рыжая бестия, зашуршав пакетом, достала оттуда свернутый в виде свитка листок с самой настоящей печатью.

- Этот волшебный свиток передал мне сегодня подозрительный белобородый старик, вертевшийся у автомойки. - с максимально серьезным лицом произнесла Джинни, жуя из ниоткуда взявшуюся травинку. Лишь в чайных глазах ее танцевали веселые бесенята.

Блейз прыснул.

- Не смейся, Забини, я между прочим готовила этот квест два дня. Так что будь добр, подыграй.

- Ладно. Тот старик случаем не Гэндальф? - мужчина притворно посерьезнел, забирая свиток и аккуратно развязывая ленту с печатью. Значит, Уизли придумала целый квест. Это действительно было нечто необычное. Блейз никогда раньше не участвовал в подобном, считая больше забавой для подростков. Рыжая превзошла все его ожидания, и судя по ее бурной и непредсказуемой фантазии, вечер обещал быть очень веселым.

- Может быть. - Джинни загадочно кивнула, надевая ковбойскую шляпу. - По словам того старика, в этом свитке показан маршрут, но к чему он приведет, никто не знает.

- Бар “Улисс” - первый пункт ? - Блейз хмыкнул. - А старик знает толк в хороших заведениях. Пристегивайся, Уизли, поедем очень быстро. - мужчина немного нахмурился, присматриваясь к мелким буквам рядом с названием бара. - Что это за задание? “В конце пожарной лестницы”.

- Ну… - Джинни подняла брови. - Выполнив это задание, ты найдешь подсказку к следующему месту. Как ты заметил, карта хоть и нарисована, но пункты с подсказками на ней не прописаны, кроме самого первого. Так интересней.

В тот момент Блейз Забини не осознавал, во что он вляпался, и не представлял, на что способна фантазия Джиневры Уизли.

Сначала они побывали в баре, где мулату пришлось забираться по весьма ненадежной пожарной лестнице прямо на крышу и искать записку со следующими указаниями. Записка лежала в банке с зофобасом - червячками, которые покупали террариумисты и владельцы хищных птиц в качестве лакомства своим питомцам.

Червяков Джинни одолжил Невилл Лонгботтом, у которого жило целое семейство водоносов, поэтому рыжая, когда Блейз достал записку из комка извивающихся личинок, попросила забрать злополучную банку с собой, чтобы потом вернуть ее другу.

- Записки сохраняй, там сзади секретный код, который потом нужно будет сложить вместе и разгадать последний секрет.

Блейз, немного пыльный после скалолазания по стенам бара, лишь восхищенно покачал головой, вручая Джинни банку с червями.

Следующим пунктом их необычного путешествия стало озеро на окраине города. Там Забини пришлось прыгать по пришвартованным к пирсу деревянным лодкам, отыскивая в одной из них, как назло оказавшейся самой последней и далекой от берега, нужную подсказку.

- Уизлетта, неужели ты сама прятала все эти записки? - спросил Блейз, который перед этим чуть не свалился в воду, когда перешагивал с лодки на пирс.

- Ага. - Джинни довольно усмехнулась и подняла бровь. - Так что не думай, что ты не сможешь сделать того, что сделала я.

- Даже в голову и не приходило. - гордость Забини была задета. Он упрямо решил, что если ради вот конкретно этой единственной и неповторимой в своем роде женщины ему придется прыгать по лодкам, лазить по деревьям и копаться в червяках, то он сделает это и глазом не моргнет. Быть слабее ловкой Уизли абсолютно не хотелось. Также мужчине пришла в голову забавная мысль о том, что рыжая таким образом его проверяет. Уж больно внимательно она наблюдала за каждым действием мулата.

Дальше они поехали снова в центр, в парк, где Блейз, скрипя зубами, залез на старый особо охраняемый дуб, стараясь при этом не попасться на глаза сторожам, патрулирующим парковые дорожки. Джинни хихикала внизу и свистела, если видела кого-то на горизонте.

- Уизли, скажи, ты насмотрелась по телевизору тех передач, где люди ходили без страховки над тиграми по канату, пытались выбраться из залитого водой подземелья и доставали ключи из коробок со змеями и пауками, и решила повторить? - спросил мужчина, стряхивая с уже порядком потрепанного костюма древесную кору и каких-то мелких насекомых.

- Нет. - девушка невинно пожала плечами. - Я просто выросла в одной семье с Фредом и Джорджем. Мы все детство так играли, и иногда собираемся до сих пор, делая более крупные ставки.

- Веселая у вас семейка.

Потом была крыша городской библиотеки, заброшенный склад и даже особняк Малфоев, из которого парочку не отпустили, не напоив чаем.

- Удачи, Забини. - хмыкнул вслед Блейзу Драко, когда тот заводил машину. Малфой первым догадался о чувствах друга к младшей Уизли еще в школе.

Следующим пунктом стала ночная дорога за городом. Она была довольно неухоженной, с выбоинами в старом асфальте, пустой и подзаброшенной. Забини пнул ботинком камушек, ожидая, пока Джинни вытащит очередной сюрприз из своей сумки. Он несколько раз кидал взгляды на зловеще чернеющий лес по обочинам дороги и прислушивался к редким звукам, доносящимся оттуда, и похожим на чьи-то вопли.

- Уизли, ты случаем не фанат фильма “Поворот не туда”? - в очередной раз спрашивал Блейз, удивляясь фантазии девушки.

- А если и да, то уже поздно звать на помощь, Забини, здесь тебя услышат только совы и призраки. - зловеще забормотала Уизли, а потом кинула в мужчину свертком. - Лови, надеюсь размер подойдет.

Вроде бы дальше удивляться было некуда, но Блейз все же нашел внутри себя место для этого.

В свертке, брошенном рыжей бестией, лежали совершенно новые лакированные мужские туфли с тяжелыми железными колодками на подошве.

- Я же говорила, что наш танец на корпоративе надо повторить. - Джинни коварно двинула бровями, задорно прищелкнув каблуками своих туфель, в которые уже успела переобуться.

- Как пожелает моя леди. - Забини добавил в свою улыбку столько обаяния, сколько смог, и заметил, что Уизли смущенно дернулась и кажется покраснела. В темноте это не особо было видно, но не ускользнуло от взгляда довольного реакцией мужчины.

Следующие двадцать минут они упражнялись в танце, звучно щелкая обувью по старому выщербленному асфальту. Джинни, конечно, помнила со времен школы гораздо больше, так как проходила на занятия три года в отличии от Блейза, который записался туда на последнем курсе (да, да, из-за Уизли), когда случилось разом очень много событий, и времени на танцы почти не было.

Тихо звучала музыка из колонок автомобиля, и в целом, не смотря на довольно зловещую атмосферу и неровный свет убывающей луны, было довольно весело и как-то уютно. Рыжая бестия даже научила мужчину нескольким новым шагам.

- Ну, а теперь последний пункт квеста. - произнесла Джинни, переобувшись обратно. - Дорогу знаю только я, поэтому, если не возражаешь, сяду за руль. Учти, права мне не дали. Я - первый в жизни психолог, не прошедший психоневрологический диспансер на водительской медкомиссии.

Блейз захохотал.

- Что-то подобное я от тебя и ожидал, Уизлетта. Объясни, почему?

- Ну… - Джинни замялась и скорчила довольно смешную рожицу. - Это было на первом курсе. Моя вторая и последняя попытка сдать на права. В тот день я играла за женскую сборную университета, и наша команда продула тотально, не пройдя дальше первого этапа. Я была очень злой, когда пошла на медкомиссию. В общем, слово за слово, несколько перевернутых скамеек, разбросанные бумаги и апогеем картина со стены, надетая на голову несчастному неврологу, который просто оказался не в том месте и не в то время.

Права мне так и не дали. Но Фред в тайне от отца научил водить еще во времена школы.

- Садись, Уизли. Считай свою неудачу с медкомиссией платой за возможность вести один из самых роскошных автомобилей в мире. - Блейз, улыбаясь, гостеприимно распахнул водительскую дверь. - От подобного риска я не откажусь.

- Обещаю, буду осторожна! - Джинни с довольным визгом нырнула внутрь идеально чистого бежевого салона.

- Мне уже страшно.

Рыжая бестия неплохо освоилась с управлением, довольно быстро привыкнув к машине под чутким руководством Забини. Она даже не отказала себе в удовольствии разогнаться на пустынной трассе, и радостно визжала, чуя скорость.

Блейз конечно следил за техникой девушки и временами направлял ее руку, дотрагиваясь пальцами до разгоряченной кожи. В этот момент между ними как будто бы проходил разряд. Уизли вздрагивала от неожиданности и замолкала, а потом увлекалась вновь.

Когда они приехали на нужное место, было где-то около полуночи. Всего дорога заняла примерно полтора часа.

Это был кусочек леса, растущий на горном выступе. Джинни шла по довольно извилистой звериной тропе, показывая дорогу, пока они не оказались в самой высокой точке - на свободном пятачке утеса, окруженном высокими соснами.

Блейз присвистнул, заметив, что участок довольно хорошо расчищен, подготовлено место для костра, рядом с которым лежала кучка сухих веток и дров. Уизли очень хорошо подготовилась.

Сколько же ей понадобилось времени, чтобы придумать все это и воплотить? Как она добиралась до сюда? И почему она так старалась?

Вопреки всем доводам, о том, что Блейз Забини уже давно взрослый мужчина, а не подросток, сердце его все равно забилось довольно быстро и сильно.

- Подсказка к шифру на записках, кстати, в том дупле. - Джинни, доставшая с заднего сиденья большой бумажный пакет, от которого пахло едой, указала подбородком влево, где среди стройных сосен виднелся сломавшийся когда-то давно от старости ствол, сверху которого находилось углубление, чем-то напоминавшее дупло.

Блейз, уже привыкший к сюрпризам этого вечера, отправился к древесным останкам и смиренно сунул в небольшую дырку руку, приготовившись ощутить на ней прикосновение тараканов, гусениц или майонеза.

Внутри действительно оказалось что-то упругое и извивающееся. Мужчина даже вытащил это наружу, и, рассмотрев, вновь захохотал.

- Мармеладные черви, Уизли, ты серьезно?

- Я хотела купить мадагаскарских тараканов, но поняла, что за то время, пока мы едем, они разбегутся, поэтому пришлось выкручиваться подручными средствами. - рыжая бестия весело пожала плечами, расстилая недалеко от кострища плед.

Блейз восхищенно хмыкнул, уселся на поваленный ствол под одной из сосенок и стал разбираться в шифре, который оказался неожиданно простым, число на записке означало определенный слог или букву.

Ожидая какой-нибудь внезапной заковырки, Забини карандашом написал слоги в правильной последовательности и только потом осознал, какую фразу они составляют.

Он несколько раз перечитал ее и сглотнул. Еще раз перечитал. Сердце забилось настолько сильно, что Уизли вот-вот придется звонить в неотложку.

Мужчине было жарко и одновременно холодно, а внутри словно бы звенел огромный колокол сердцебиения. Та тоска, которую он неосознанно тащил внутри себя с момента, когда увидел младшую Уизли в шелковом зеленом платье на рождественском балу в школе, резко исчезла, уступив место наверное всепоглощающему счастью, которое на контрасте воспринималось очень болезненно.

“Ты мне очень нравишься” - гласила надпись на чуть измятом листке.

Блейз поднялся на ноги. Джинни стояла у края утеса, повернувшись к мужчине спиной, словно бы собиралась… нет, не прыгнуть, взлететь. Такие, как она, могут взлететь.

- Джиневра Уизли, посмотри на меня. - произнес мужчина, встав за ее спиной, очень близко.

Девушка замерла, а потом медленно повернулась. Наверное она была порозовевшая до корней волос, наверно опустила взгляд и закусила губу, Забини уже не помнил этого. Он притянул ее к себе и крепко напористо поцеловал, вкладывая в каждый свой жест всю удерживаемую внутри эти годы любовь.

Джинни почти сразу же ответила, обхватив шею мужчины, наклоняя его голову к себе, приникая к нему всем телом.

Они целовались долго, может быть час, а может минут десять, Блейз не считал, полностью поглощенный действием.

Потом Джинни вдруг отстранилась и удивленно провела пальцами по его щеке.

- Ты… плачешь, Блейз?

- Не смотри на меня сейчас, Уизли. - мужчина прижал ее голову к своему плечу. - Иначе это станет самым большим моим позором.

-Глупости. - рыжая мотнула головой, сбрасывая его руку.

Джинни вновь провела пальцами по мокрой щеке Блейза. Он не всхлипывал, не рыдал, да и голос его не дрожал, слезы просто текли без остановки. В темноте ночи этого не было видно, только ощутимо кожей рук.

- Почему? - вновь спросила она его.

- Дай мне немного собраться с мыслями, и потом я расскажу тебе дурацкую историю о своей первой любви. - тихо ответил он.

- Я разожгу костер. - Джинни мягко отпустила Блейза, оставив его наедине с собой.

Забини сел рядом с ней, когда пламя весело танцевало на крепких сосновых ветках, а на пледе были разложены закуски - часть, заказанная из французского ресторана, а некоторые приготовлены самой Джинни. Она не любила готовку, но прекрасно умела это делать. Жизнь бок о бок с Молли Уизли первые семнадцать лет не прошла даром.

- Мне кажется, я смогу рассказать это один единственный раз в жизни, потому что никогда раньше, даже сам с собой, не обсуждал подробно произошедшее. Один раз. Не проси меня больше. - произнес мужчина, обхватив руками девушку со спины и положив подбородок ей на плечо.

Кожа к коже.

Он тихо начал свою историю.

Джинни в ту ночь узнала все. И про Рождественский бал, и про то, почему Блейз приходил на каждый ее матч, и про дурацкий подкат в библиотеке, и даже про момент, когда Забини пришлось подставиться перед Реддлом, чтобы отвлечь того от места, где пряталась Уизли во время вечернего патрулирования школы.

Она узнала и то, как Блейз пытался ее забыть, когда та стала жить с Поттером. И про вечеринку три месяца назад, где они встретились несколько лет спустя. И про то, почему Забини искал причины, чтобы видеть Джинни Уизли снова и снова.

- И в завершении данной исповеди, хочу показать тебе мою самую большую глупость на свете, чтобы ты уже точно назвала меня самым последним тупицей, Уизли. - с этими словами Блейз залез во внутренний карман верхней кофты и вытащил оттуда небольшую коробочку, обитую синим бархатом. - Сделано на заказ три месяца назад, после нашей первой встречи. Не спрашивай, как тогда мне удалось узнать размер обхвата твоего безымянного пальца. - мужчина раскрыл створки футляра, где в специальном углублении покоилось изящное золотое кольцо в россыпи топазов, цитринов и кофейных агатов. - Я носил его с собой каждый раз, когда знал, что встречу тебя. И если ты сейчас возьмешь этукоробку и выбросишь ее с утеса, то будешь права, так дела не делаются. Просто знай, что после этого я закажу еще одно, более прекрасное, чем прежнее, и так будет каждый раз. И… касательно твоего отношения к браку в целом. Меня интересуешь только ты, Уизли, и будешь интересовать всю оставшуюся жизнь такой, какая ты есть, со своим неугомонным характером, неусидчивой задницей, внутренней свободой от обыденности и позицией чайлдфри. Веселись, наслаждайся жизнью так, как нравится, и просто будь счастлива.

Джинни погладила кончиком пальца искрящийся в свете костра ободок кольца.

- Это ты Гэндальфа в начале квеста не зря вспомнил. - она улыбнулась, осторожно вытаскивая украшение. Забини хмыкнул, внимательно и немного тревожно наблюдая за действиями девушки.

- На этой неделе я пообещала себе, что теперь буду жить от обратного. - продолжила она. - То есть делать те вещи, которые хотела, но раньше останавливала себя каждый раз, опасаясь возможного разочарования в будущем, или же думала, что подобное мне не свойственно, воспитание не позволяет. Может быть своим поиском острых ощущений и риска я пыталась вернуть это чувство возможности недоступного, пыталась сдвинуть собственные границы.

И раз уж дело сделано, а обещания свои по большей части я всегда выполняю, то вот. - Джинни легко надела кольцо на безымянный палец правой руки*. - Но это потому что я так захотела прямо сейчас, а не только из-за обещания. Да, может быть это такая же глупость, как и то, что ты носил с собой все время это кольцо. Может быть это блажь и сиюминутное желание, но… Ничего более неожиданного, внезапного и вроде бы не свойственного мне я еще не делала. Съел, Забини, я выиграла!

Блейз засмеялся, прижимая рыжую бестию к себе, схватил ее руку и поцеловал. Он был счастлив до звона внутри.

- Знаешь, Уизли, мне в голову пришла такая мысль. Будет забавно, если окажется, что ты со своим великим стратегическим разумом это все спланировала, вплоть до того, чтобы я показал тебе кольцо, которое обещал не вытаскивать как минимум полгода, боясь тебя оттолкнуть.

- То же самое я могу сказать и про тебя, Забини. Ты хитер как лис. Не удивлюсь, если обнаружится, что каким-то образом именно ты подтолкнул меня к тому, чтобы сделать весь этот квест с шифром собственного признания.

- Мы оба друг друга стоим, Уизли. - Блейз обнял ее крепче и поцеловал уже около уха.

Они просидели до рассвета, привычно перекидываясь остротами и подъедая привезенные закуски, только теперь Блейз мог себе позволить открыто прикасаться к Джинни в любой момент и целовать ее уже и так исцелованные губы. А Джинни могла себе позволить с наслаждением проводить ладонями по его жестким волосам и смуглой коже, щекотать и прижиматься, как неосознанно уже давно в тайне от самой себя мечтала сделать.

В последствии, каждый из них запомнил произошедшее в эту ночь как одно из самых восхитительных событий в своей жизни.

Комментарий к Часть 6

я тут погуглила про помолвочные и обручальные кольца, и как их носить, и оказалось, что помолвочное носят сначала на правой руке, а потом после замужества при желании могут переодеть на левую.

У Джинни на данный момент именно помолвочное.

========== А что было после? ==========

Комментарий к А что было после?

Такое тепло прожила, пока писала эту часть)

Джинни

Джинни проснулась где-то около полудня. После вчерашнего квеста и довольно эмоционального его завершения мышцы слегка побаливали.

Рядом спал Блейз, уткнувшись лицом в живот девушки и обхватив ее руками вокруг бедер.

Вчера они вернулись под утро, около пяти, очень усталые, и Джинни, заметив несвежий видок Забини, который пытался бодриться и шутить, потащила мужчину к себе домой, где они, не раздеваясь, рухнули на разобранный диван и сразу же уснули.

Рыжая улыбнулась и невесомо провела пальцами по темным, чуть курчавым волосам Блейза. На безымянном пальце блеснуло теплыми топазами кольцо.

В жизни есть поступки, результаты которых невозможно предугадать и просчитать заранее. И когда ты совершаешь их - это всегда прыжок веры. Веры, может быть для которой не было особых разумных причин, скорее некоторое ощущение по наитию, что вот так сейчас правильно, не могу объяснить, но, мать его, правильно.

Так было и с Гарри, когда Джинни вопреки всему, следуя лишь этому неясному ощущению, решила не выходить за него замуж и только уже потом, задним числом, поняла, что это ее спасло, да и Гарри, который по сути своей заслуживал искренности и счастья, по-своему тоже выручило.

И вчера, когда девушка неожиданно, словно бы даже наблюдая за собой со стороны, взяла кольцо, которое показал ей Блейз, и надела его, она тоже была движима не совсем осознаваемым “так правильно”.

А будущее, которое, как известно, во многом закладывается в настоящем, покажет, насколько Джинни была права.

В конце концов, она - рыжая, а как известно, леди Удача любит рыжих*,

Любит живых, искристых, настоящих, храбрых и рискующих именно там, где это следует делать.

Джинни ясно улыбнулась, наблюдая за тем, как отсветы полуденного солнца пляшут зайчиками на теплых персиковых обоях. Пальцы ее мягко гладили курчавые темные волосы Блейза.

- Проснулась, моя огненная женщина? - послышался довольный голос Забини, который завозился, крепче прижимая к себе осуществившуюся мечту, и поцеловал ту в живот.

Невилл

Невилл открыл глаза и на некоторое время замер, рассматривая светлый потолок. Пэнси спала под боком, на его руке, свернувшись в клубок, словно кошка. Она невесомо дышала, в целом являя всей собой прямо сейчас средоточие уюта и спокойствия. Невилл осторожно повернул голову и посмотрел на лицо девушки, мирное, гладкое, без вечной хмуринки и какого-то внутреннего фонового напряжения. Оно было совсем юным, по-девичьи красивым. Такую Пэнси Паркинсон Невилл видел впервые, и она ему нравилась. Ему нравилась всякая Пэнси с тех самых пор, как он устроился работать садовником в главное здание благотворительной организации Малфоев.

Мужчина улыбнулся, легконько сдул с лица девушки черную прядь, а потом осторожно вытащил руку, поднимаясь с кровати. Пэнси беспокойно завозилась и буркнула что-то про кофе, когда он закутывал ее в одеяло, прежде чем уйти в душ.

На кухне девушки Невилл освоился еще вчера, то есть уже сегодня, около двух ночи, когда они оба почувствовали сильный голод, и одевшись, пошли в круглосуточный на соседней улице, потому что ни одна доставка уже не работала.

Пэнси Паркинсон не готовила от слова “совсем”, и единственное, что обнаружилось в ее холодильнике в тот момент - колбасная нарезка с истекшим сроком годности, а также стройный ряд бутылок с водой.

Невилл хотел сходить за продуктами сам, но брюнетка настояла на том, что они пойдут вместе, потому что ночью в круглосуточном она ни разу не была. Упрямая и смешная причина для того, чтобы прогуляться за руку с Лонгботтомом.

Как результат, хозяюшка Невилл приготовил пасту с шампиньонами и креветками, луковый крем-суп на скорую руку, а к нему - маленькие пряные гренки, жареные в оливковом масле. Поэтому несостоявшийся ужин все же состоялся, только намного позже. А потом они легли спать.

- В этой квартире пахнет едой наверное впервые с тех пор, как я сюда переехала. - произнесла Пэнси, которая стояла у двери, облокотившись о косяк, и смотрела как Невилл жарит яичницу с гренками. Девушка проснулась минут десять назад.

Мужчина улыбнулся ей, может быть немного несмело, словно бы без спроса хозяйничал на чужой территории.

Пэнси подошла к нему, обняла со спины, прислонившись всем телом, и уткнулась носом между лопаток.

- На выходные останешься, Лонгботтом?

- Да.

Комментарий к А что было после?

*Отсылка к одной из моих самых любимых книг

========== Эпилог. ==========

Три года спустя, вилла Забини в Италии.

- … и тогда маленький Скорпи бежит ко мне со всех ножек с криками: “Тевтя Дзинь! Тевтя Дзинь!”, а Блейз ему и говорит: “Ты прав, мелкий, эта тетя действительно полный дзинь”. - Джинни фыркнула. - А я всего лишь показала своему мужу, как правильно нужно париться в норвежских банях. Он теперь мне это года два припоминать будет.

- Ты высыпала на него таз снега, а потом уронила в сугроб. - добавила Пэнси, наблюдая за тем, как Невилл и Блейз о чем-то разговаривают у мангала, где жарилось мясо с овощами.

- Так баня - это контраст! - рыжая улыбнулась, сверкнув глазами. - И вообще, я его тогда еще пощадила и не отправила нырять в прорубь.

Джинни и Блейз были женаты уже два с половиной года, вопреки мнению общественности, в частности завистников, которые говорили, что они разбегутся: а) как только у Забини кончатся деньги; б) как только Забини надоест секс с одной и той же девушкой.

Но почему-то никто из сплетников не принимал во внимание того, что Джинни, несмотря на свой новый статус, до сих пор работала в благотворительной организации Малфоев, просто потому что ей нравилась эта работа.

Мало кто замечал, что вместо Мальдив и Бали, Джинни и Блейз предпочитали активный отдых, лыжи и кемпинг, доступные в финансовом плане многим людям.

Никого из завистников не интересовало, что Блейз ежегодно оплачивает отдых Молли и Артура по высшему разряду, а весомую часть своего дохода тратит на благотворительность и спонсорство.

Джинни было наплевать на чужое мнение, но вот ее муж не отказывал себе в удовольствии и “прижигал” особо болтливые языки. Про него они могли говорить разное, он вполне осознавал свою репутацию, но когда дело касалось жены, Блейз не сдерживал ярость и хитрый холодный ум, элегантно и в рамках закона уничтожая всех сплетников.

Этим с Пэнси Паркинсон-Лонгботтом они были очень похожи. Та тоже любила яростно “рубить” языки надоедливых сплетников, особенно, когда дело касалось репутации ее супруга.

Пэнси неожиданно для всех вышла замуж за Невилла Лонгботтома около трех месяцев назад. Она решила взять сдвоенную фамилию, чтобы с тайным наслаждением наблюдать за тем, как заикаются окружающие в попытках обратиться к ней “миссис Паркинсон-Лонгботтом” и не сбиться на втором слоге. Невилл тогда еще сказал, что их сдвоенная фамилия звучит как название теоремы.

Эти отношения общественность тоже считала провальными еще в самом их начале. Правда, сплетники потратили довольно много времени, ломая головы над тем, почему всем известная Кобра встречается с тихим молчаливым Лонгботтомом, помешанным на растениях и жабах. После долгих мучений общественность пришла к мнению о том, что Пэнси Паркинсон, ранее отдающая предпочтение в своей постели неутомимым жеребцам, решила попробовать нечто новое, экзотичное, чтобы, так сказать, освежить вкус.

Все ждали, когда она напробуется и бросит Невилла, но этого не происходило.

Наоборот, сначала пара съехалась и жила на квартире Пэнси, потом они купили загородный дом, где Невилл полностью реализовал свою страсть к садоводству, начал заниматься селекцией анютиных глазок и вывел новый сорт, который назвал девичьей фамилией своей тогда еще будущей жены.

И в их случае тоже мало кто из окружающих замечал, что Пэнси почти каждые выходные ездит в больницу Святого Мунго с Невиллом навещать его родителей, просто потому что знает - для него это важно. Она даже завела отдельный альбом, куда складывала фантики и обертки, которые дарила ей по-детски наивно улыбающаяся Алиса Лонгботтом.

Пэнси делала это наверное для того, чтобы показать своему мужу, что принимает его целиком, со всей его историей, потому что не могла выговорить это вслух, считая сентиментальностью.

Невилл чувствовал ее намерения и как будто бы отогревался изнутри в тех моментах, которые считал закрытыми для остальных, думая, что навсегда останется один на один со своими печалями.

- Дамы, мясо готово. - к девушкам с ослепительной улыбкой подошел Блейз, на ходу открывая бутылку дорогущего шампанского. Пробка хлопнула и выстрелила в небо.

- Нет, Забини, ты со школы так до сих пор и не научился нормально открывать бутылки. - Пэнси вздрогнула от неожиданного звука. - Джин с ее зверским способом вытаскивания пробки зубами хотя бы не несет опасности окружающим, в отличии от тебя.

- Не ворчи, Пэнс. - хмыкнул Забини, разливая шипящий напиток в бокалы. Джинни, легко спрыгнувшая с шезлонга, подбежала ему помогать, успевая при этом щекотать мужа.

Невилл ухватил два бокала и сел рядом со женой, протянув ей первый. Пэнси прижалась щекой к его плечу и молча наблюдала за тем, как поднимаются искрящиеся в свете луны и фонарей пузырьки в напитке.

- Итак! - воскликнула Джинни, привлекая внимание. - Давайте выпьем за то, что в этот самый момент мы счастливы, а еще выпьем за прошлых нас, благодаря которым мы оказались здесь и сейчас такими, какие мы есть.

- Заумно, но по сути очень правильно. - Пэнси усмехнулась и подняла бокал, чокаясь им о бокал Невилла, а потом потянулась с напитком к подруге и старому школьному другу.

В этот момент, после слов Джинни, каждый из присутствующих действительно ощутил благодарность к себе прошлому за храбрость, честность, искренность и желание двигаться вперед к собственному счастью и свободе быть собой, благодаря которым они все сейчас очень счастливы и будут счастливы в дальнейшем будущем.

Конец.