КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Всё тайное однажды становится явным (СИ) [Кохэйри-неко] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Адриан/Маринетт ==========


Маринетт, скинув после боя трансформацию, тяжело выдохнула.

Тикки удовлетворенно похлопала её по щеке и улетела искать себе печеньки: Маринетт пришлось превращаться в Ледибаг, будучи в купальнике, поэтому сумочка была не при ней сейчас.

Стянув с головы шапочку для купания, Маринетт потёрла на лбу след от резинки и медленно побрела за Тикки в сторону раздевалок.

Это сражение было до невыносимого изматывающим, несмотря на то, что с месье Рамье они с Котом сражались уже не первый, и давно уже даже не тридцатый раз (семьдесят два, Бражник, серьёзно?!). Новые появившиеся силы и Нуар, восхищающийся её изменившимся костюмом, тоже не прибавляли спокойствия. Единственный плюс: месье Рамье теперь получил защиту от акуманизации, и, если он её не потеряет, то эти голубиные дела, наконец, закончатся. Да, постоянные битвы с месье Голубем приучили Кота пить антигистаминные чуть ли не каждый день, однако на них далеко не уедешь: когда-нибудь и таблетки перестанут действовать, когда организм адаптируется и к ним. И тогда опять пиши-пропало.

Но самая большая загвоздка была вовсе не в этом.

О, нет, вовсе нет.

Всё дело было в Адриане.

Вроде бы Маринетт и до этого видела людей в купальниках и плавках, и не должна реагировать так, словно это что-то невообразимое и неописуемое. Но это же — сам Адриан! Она видела любовь всей её жизни, облачённую в одни лишь стильные чёрные плавки с белым узором — разумеется, она тогда напоминала расплывшуюся по полу лужицу кавая. Разве можно себя вести адекватно, когда видишь нечто, столь бесподобное?

Конечно же, нет.

Поэтому бой ей дался нелегко в основном из-за воспоминаний о прекрасном утончённом теле Адриана. Видимо, отец не разрешает ему чересчур усердно заниматься физкультурой, раз его пресс, как видела издали Маринетт, не блистал рельефом столь выраженно — даже у неё кубики выделялись лучше. Однако это было не важно. Адриан и без этого был столь гармонично сложен, что один его вид теперь будет её заставлять трепетать.

Кагами, похоже, не оценила — её лицо говорило само за себя.

Впрочем, Маринетт это было только на руку: одной соперницей меньше.


Мурлыкая себе под нос какую-то песенку, она, не глядя, открыла дверь женской, казалось бы, раздевалки — выходы находились рядом, и если идти, погрузившись в думы, то можно спокойно перепутать их. Что, собственно, и сделала Маринетт.

Тикки, которая уже благополучно добралась до сумочки, удивлялась, почему это Маринетт где-то пропадала, и тихонько грызла печенюшку.

А Маринетт, шагнувшая не в ту раздевалку, внезапно замерла, услышав мужской голос в паре метров от себя: их разделяла небольшая картонная перегородка, которую необходимо было обогнуть, чтобы пройти к шкафчикам. Вот за ней-то и затаилась Маринетт, не понимая, кто бы это мог быть.

— Я же говорил, это плохая идея! — говоривший был недовольным, его интонации звучали приглушённо, как будто через громкую связь.

Голос был низким и ворчливым, а ещё — до боли знакомым, но у Маринетт из головы ускользала мысль, кому он мог принадлежать.

— Отвали, — буркнул второй человек, усиленно пыхтя.

А вот его-то Маринетт узнала мгновенно.

О, разве могла она не узнать его голос?!

Зажав рот ладонями, чтобы не пискнуть лишнего, Маринетт вжалась спиной в стену, лихорадочно соображая, что Адриан мог забыть в женской раздевалке. Из-за перегородки доносилось шуршание, пыхтение и странный звук, напоминающий тот, словно что-то от чего-то отклеивали…

…что он там, чёрт возьми, делает?

Собрав волю в кулак, Маринетт рискнула сделать пару шагов к краю, чтобы посмотреть, что же происходило. Ей и в голову не пришло, что не следовало бы подглядывать за парнем в мужской раздевалке: вдруг он занимался чем-то не очень приличным? Но Маринетт, свято уверенную в том, что это Адриан что-то попутал, а не она, было не переубедить. Голос разума она заткнула почти сразу. Адриан Агрест ведь послушный парень, что вы, что вы. Адриан — и что-то неприличное? Ха-ха, и ещё раз ха.

…впрочем, она, к сожалению, жестоко ошибалась.

И в этом убедилась почти сразу же.

Она выглянула из-за перегородки одновременно с тем, как Адриан довольно выдохнул «Фу, блин, наконец-то, а то упарился» и отодрал целый пласт кожи с собственной спины. И под ним вдруг ярко вспыхнул чёрным цветом извилистый узор огромной татуировки, которая занимала всю спину от плеч и до края плавок, и, кажется, немного уходила под них — самый низ узора.

Первая реакция — вскрикнуть от ужаса — была провалена. Маринетт всё ещё прижимала ладонь к губам, поэтому вопль оказался громким только в её голове.

А вот вторая реакция — визго-писк недоумения и восхищения в одном флаконе — всё же сорвался с её губ. И то только потому, что она, не устояв, покачнулась и с грохотом вцепилась побелевшими пальцами в перегородку.

Адриан, вздрогнув, мгновенно повернулся (ну и рефлексы!), встав в боевую позу (так, так, а это что ещё за выкрутасы), но мигом растерялся, увидев вместо акумы Маринетт. Она хватала ртом воздух, во все глаза глядя на него, даже не мигая.

О, с этой его стороны тоже было на что посмотреть.

Оказывается, странный материал, который Адриан снял со спины, скорее всего, был приклеен ещё и на живот. Потому что…. Потому что чёрт возьми! Это было преступлением — прятать все эти невообразимые рельефы под слоем силикона-или-из-чего-сделана-та-штука!

Маринетт считала, что её пресс выразительнее пресса Адриана?

Забудьте, это всё была жуткая ложь.

Потому что… потому что… О боги!

— М-Маринетт? — выдавил, наконец, Адриан, отойдя от шока.

Маринетт, пискнув, поскользнулась и всё же рухнула на пол, пребольно ударившись о кафель пятой точкой. Адриан тут же бросился помогать ей, и… Чёрт возьми, лучше бы он этого не делал. Простите, как ей теперь жить, когда этот красавец с телом греческого бога подхватывает её тело своими сильными руками и осторожно усаживает на ближайшую скамью? Да ещё и сам садится рядом?

— Ты в порядке, Маринетт? — обеспокоенно спросил Адриан, внимательно вглядываясь в её покрасневшее лицо. — Не сильно ушиблась?

— Нрмлн, — булькнула она, всё ещё продолжая ошарашенно таращиться на него.

— Ты опять перепутала раздевалки? — заботливо поинтересовался он. — Клянусь, нужно запретить законом строить их рядом, иначе рано или поздно можно кому-нибудь нарваться на беду, — улыбнулся Адриан.

Маринетт понимала, что он пытался ободрить её. Но она всё никак не могла прийти в себя: из головы не лезли эти шикарные кубики пресса, к которым так и хотели прикоснуться её подрагивающие от нетерпения руки. (А не от нервов, как подумал Адриан). К тому же мысли постоянно возвращались к…

— …откуда у тебя татуировка? — наконец, выдохнула она, с трудом оторвав взгляд от его плеч, на которых с этого ракурса виднелись лишь несколько завитков от всего узора.

Адриан слегка дёрнулся и немного поник, упираясь ладонями о колени. Поджав губы, он думал, рассказать ли обо всём Маринетт. Она ведь была одной из самых близких ему друзей, хотя он не планировал показывать татуировку ей или Алье раньше, чем она окончательно заживёт.

Повернув голову к Маринетт, Адриан несколько долгих секунд внимательно вглядывался в её лицо, усиленно стараясь не опускать взгляд ниже (игнорировать такую ладно сложенную фигурку подруги — это было бы оскорбительно). А потом, усмехнувшись, откинулся спиной назад, облокачиваясь о стену.

— Только обещай никому не рассказывать, идёт? — наконец, сдался он.

— И-идёт, — икнув, кивнула Маринетт, обхватывая себя крепко руками, чтобы случайно не дёрнуть пальцами в сторону Адриана.

О боги, кто бы только знал, как ей отчаянно хотелось прикоснуться. Провести ладонью по этим напряжённым кубикам пресса, скользнуть к плечам, обводя тугие мышцы; может быть, даже зарыться пальцами в светлые пряди, а потом — пойти дальше, следуя узорам татуировки на его спине и слушать, как…

Маринетт застонала в уме, мысленно давая себе оплеуху.

Сосредоточься, чёрт возьми!

Однако узел возбуждения, зародившийся внизу живота несколько часов назад, продолжал упрямо напоминать, что было бы неплохо реализовать хотя бы одну из своих фантазий.

Маринетт скрипнула зубами.

Сосредоточься, Маринетт!

Адриан, тем временем, начал свой сбивчивый рассказ относительно того, как он вообще умудрился докатиться до жизни такой:

— Вообще-то эта идея меня тревожила несколько лет: ещё была жива моя мама, когда я вдруг захотел сделать себе татуировку, — он тепло, но всё же немножечко грустно улыбнулся, вспоминая мадам Агрест. — Она и повлияла в большей мере на это решение, когда однажды, после моего заявления, что в будущем я сделаю её, принесла мне эскизы, и мы долго выбирали, какой лучше всего будет смотреться. Отец, разумеется, не был в курсе. Ну, я так думаю. Он в любом случае не одобрил бы это.

Поджав губы, Адриан недовольно мотнул головой.

— Окончательно я принял решение только после того, как Нино пару месяцев назад обмолвился, что у него есть один знакомый, который набивает крутые тату. В общем, в итоге… Вышло то, что есть.

Адриан прикрыл глаза, вспоминая, и Маринетт затаила дыхание, глядя на него.

— Выходит, о ней знает ещё и Нино? — вдруг переспросила она.

— Ага. Больше ни одной живой души, — он кивнул, а затем, нахмурившись, повернулся к Маринетт. — Ну, теперь ещё и ты, — улыбка тут же осветила его лицо, вынудив Маринетт тяжело сглотнуть. — Ты ведь никому не расскажешь?

Обеспокоенный тон его голоса заставил её напрячься: он не доверяет ей? Почему? Это лишь потому, что общается с Альей, а ей только сенсацию и подавай… Прикусив губу, Маринетт вдруг вспомнила, что подруга всё же никуда и нигде не проболталась о настоящей личности Ледибаг, поэтому могла бы поспорить с Адрианом, но потом вдруг передумала.

— Я…

— Это очень важно для меня, Мари, — он посмотрел на неё таким умоляющим взглядом, что у неё ноги подкосились и превратились в две тонкие макаронины, и если бы Маринетт уже не сидела — непременно упала бы. — Я не хочу, чтобы отец узнал об этом.

— Почему? — ляпнула она, усиленно стараясь смотреть на лицо Адриана, а не ниже.

— Ну, он зациклен на имидже, и всё такое, — пожал он плечами. — Если я буду вести себя не так, как он ожидает, то рискую нарваться на крупные неприятности. Поэтому приходится соответствовать… этому образу, — Адриан скривился, словно проглотил лимон целиком.

И Маринетт неожиданно ясно поняла: Адриан Агрест был не так прост, как все думали. Он слишком дорожил крупицами внимания отца, и поэтому старался соответствовать созданному образу «пай-мальчика», хотя на самом деле в глубине души… не был таким. Чего стоит та огромная татуировка во всю спину.

Глядя на её лицо, Адриан довольно кивнул:

— Рад, что ты понимаешь.

Маринетт, тяжело сглотнув, выдавила из себя ухмылку:

— Я никому не расскажу, если ты сейчас повернёшься ко мне спиной, чтобы я её внимательнее рассмотрела.

Адриан тепло рассмеялся — от этого у Маринетт внутри тут же запорхали миллионы бабочек — и тут же выполнил её просьбу, пересев так, чтобы она видела рисунок целиком.

Теперь Маринетт могла спокойно рассмотреть татуировку. Это была огромная морда льва, грива которого была составлена из сотни различных перьев (забавная ирония, не так ли?), а взгляд, казалось, пронзал насквозь. Кто бы ни был тот знакомый Нино, своё дело он знал на «отлично».

— А к-как это ты скрывал её всё это время? — нахмурилась она, скользя взглядом по татуировке.

Лаская взором широкую спину и мощные плечи, Маринетт пыталась дышать чаще и спокойнее. Однако мысли о том, как ей хотелось прижаться к Адриану, с силой провести ладонями по мышцам, а потом — ощутить весь этот вес на себе, над собой — только сильнее заводили её.

— Это… что-то типа силиконовых накладок, как в фильмах используют, — неловко почесав шею, смущённо отозвался Адриан. — Как я уже сказал: никто не должен знать. Вот и…

Маринетт кивнула, угукнув. На большее её не хватило.

Адриан надеялся, что она примет такое объяснение. Он, конечно, заплатил довольно высокую цену за этот материал, но по крайней мере с ним мог спокойно оголяться на непродолжительное время, и чтобы никто ничего не заподозрил. Адриану не нужно было, чтобы отец или кто-то ещё сопоставил его атлетическое телосложение с Котом Нуаром — а тему пресса хвостатого супергероя облизали в Ледиблоге вдоль и поперёк. Конечно, долго ходить в них было проблематично: жарко, к тому же кожа начинала чесаться, но на короткий срок — почему бы и нет? Тем более совсем скоро ему должно стукнуть восемнадцать лет, совершеннолетие и все дела, когда можно будет уже не прятаться от СМИ и послать отца с его придирками куда подальше. Осталось подождать всего полгода. Ох, поскорее бы.

Задумчиво посмотрев на лежащий перед ним на скамье материал, Адриан порадовался, что вообще затеял всю эту возню с конспирацией. Падать животом на воду всегда было больно, и накладка сегодня несколько смягчила падение. К тому же…

Дальше он додумать не успел.

Маринетт, всё-таки не удержавшись, вдруг коснулась кончиками пальцев узора, заставив Адриана замереть и со свистом выдохнуть сквозь стиснутые зубы. Его реакции она, к сожалению, не увидела: была поглощена рассматриванием рисунка, параллельно с этим обводя указательным пальчиком контур львиной морды. Тяжело сглотнув, Адриан напрягся, чувствуя, как внутри вспыхнуло неуместное сейчас возбуждение.

Это было нехорошо.

Это было очень нехорошо.

— Но что ты делаешь в женской раздевалке? — вдруг спросила она.

Адриан вздрогнул и обернулся к ней, непонимающе глядя на подругу.

— Но… — прохрипел он, а потом, откашлявшись, продолжил: — Это же мужская раздевалка, Мари… — и Адриан указал на незакрытую дверь, про которую Маринетт напрочь забыла, заходя внутрь: наверху красноречиво висел знак маленького чёрного человечка без юбки.

Вихрь эмоций отобразился на лице Маринетт: от шока до осознания собственной глупости и дикого смущения. Она тут же одёрнула руку от спины Адриана, вскочила с места и, сбивчиво протараторив «Увидимся позже, Адриан», опрометью вылетела в коридор, оставив ничего не понимающего Адриана наедине с хохочущим в сумке Плаггом.

— «Возбудим и не дадим», да? — не унимался чёрный квами.

— Боже, просто отвали, — фыркнул покрасневший Адриан и, спрятав накладки в сумку, поспешил уйти в душ, чтобы успокоиться.

Он никак не ожидал, что его недавно зажившая спина вдруг окажется столь чувствительной к таким невинным, казалось бы, прикосновениям. Или дело было в том, что его касалась Маринетт — девушка, которая ему тоже всегда нравилась, несмотря на то, что он всё ещё продолжал любить Ледибаг? Интересно, как он отреагирует, если вдруг его спины коснётся Леди? В костюмах-то, конечно же, ничего не чувствуется, а если без них…

Нет, подобные мысли были опасны.

Досадливо крякнув, Адриан по-максимуму вывернул вентиль холодной воды.

***

Вечерний патруль Маринетт, как бы ни хотела, но не могла пропустить: и так слишком много раз до этого оставляла Кота одного. Поэтому, дав себе мысленного пинка и постаравшись отбросить мысли об Адриане, она трансформировалась и выскочила на крышу через балкон.

Ничего сверхъестественного в Париже в это время не происходило. Завершив патрулировать по своему маршруту, она вернулась к точке сбора: на верхушку Эйфелевой башни. Нуар появился на пару минут позже; Ледибаг уже успела устроиться на краю площадки, свесив ноги вниз, и смотрела на ночной город.

— Всё спокойно, Моя Леди? — промурлыкал он, подходя к Ледибаг и присаживаясь рядом.

— Мде, — непонятно протянула она. — В городе спокойно.

— А где-то в другом мур-месте нет? — хихикнув, предположил Нуар.

Однако он тут же осёкся, заметив странное выражение на лице Ледибаг. Она казалась, с одной стороны, озадаченной и задумчивой, но в то же время глаза её лихорадочно блестели, и Леди как будто не могла спокойно усидеть на месте, постоянно ёрзала и нервно заламывала пальцы.

Кот удивлённо наклонил голову, ожидая ответа.

— Сегодня, — прокашлявшись, начала Ледибаг. — Сегодня такая странная ситуация произошла…

— Не смурнее того боя с месье Голубем, а? — попытался было развеять напряжение Нуар, но напарница только хмуро посмотрела на него.

Впрочем, за каламбуры не отчитала. О, он уже муркрасно знал, что ей они нравились, однако Леди продолжала ворчать на него по привычке, и это было даже мило. Она растерянно посмотрела на него, а потом обхватила себя руками.

Ободрительно улыбнувшись, Нуар положил ладонь ей на плечо, мягко сжимая, показывая, что он рядом и всегда поддержит.

— Леди, ты же знаешь, что этот Кот будет всегда держать язык за зубами, — серьёзно сказал он.

Ледибаг подняла на него голову, встретившись с его изумрудным взглядом своими лазурными глазами, от которого внутренности Кота всегда завязывались в узел, стоило ей только посмотреть на него. Он рассеянно кашлянул, смущённо продолжив:

— Ты можешь рассказать мне всё… Ну, что можешь рассказать, конечно.

Она некоторое время колебалась. Потом вздохнула.

— Я обещала, что никому…

Леди задумчиво посмотрела на него.

Она всегда доверяла Коту Нуару — порой, даже лучше, чем самой себе. И если она немножечко приоткроет завесу тайны, может, ей самой станет чуточку легче? Это же Кот, её верный дурашливый напарник. Кому она может раскрыться, как не ему? Он один из её лучших друзей, всегда был рядом.

Наконец, она решилась.

— Мне и вправду нужно с кем-то поговорить об этом, — она опустила руки на колени, сжимая кулачки под пристальным взглядом пронзительных изумрудов. — Я расскажу, без имен, разумеется. Впрочем, ты всё равно не поймешь, о ком я… Потому что это и для меня оказалось очень неожиданным и внезапным. И… — Леди тяжело вдохнула, как будто собиралась прыгать глубоко под воду. — Видишь ли, просто неожиданно я оказалась посвящена в некоторые нюансы жизни одного человека… И о них знает лишь его лучший друг. Ну, и я теперь.

На какое-то время она замолчала, переводя дыхание и подбирая слова. Кот тем временем слегка напрягся. Это звучало немного знакомо, однако кое-что заставило нахмуриться его сильнее, и выкинуть из головы чувство дежа вю на какое-то время.

— «Его»?

Ах да.

Точно.

Ей же нравился какой-то парень, она ведь несколько раз ему уже говорила об этом.

Чувство подавленности заставило его плечи слегка опуститься, однако Кот продолжал держать себя в руках. В любом случае, если вдруг этот придурок человек посмеет ей сделать больно или как-то обидеть, он его из-под земли достанет, но всыпет по пятое число за Леди.

— Короче, — Ледибаг решительно тряхнула головой. — Сегодня я увидела, как парень, который мне нравится, снимает с себя какие-то непонятные штуки, какие в фильмах используют актёры порой, и потом в итоге оказалось, что у него совсем другое тело, чем я думала.

А вот это звучало ещё более знакомо и подозрительнее.

Кот изумлённо распахнул глаза.

Стоп.

Стоп, стоп, стоп!

Разве это…

Но этого же просто не могло быть! Похожая ситуация в одном и том же городе? Или с акуманизированным семьдесят два раза месье Рамье уже ничему можно было не удивляться?

Он повернулся к Ледибаг, ожидая от неё продолжение истории, но она молчала.

— Э-э-э, и какое же? — наконец, выдавил из себя Адриан.

Он ожидал от неё любой реакции. От отказа говорить до чего-то смешного в ответ, но никак не то, что она, подперев подбородок ладонями, мечтательно-восхищённо выдохнет:

— Охуенное.

Щёки Леди тут же порозовели, когда она поняла, что сказала.

— Ой, прости!

Хлопнув себя по лбу, Маринетт смущённо прижала ладони к губам: она ведь знала, что нравилась Коту, а всё равно продолжала воспевать в его присутствии похвалу другому парню. Он ведь сам попросил поделиться, не так ли? Нужно было держать себя в руках, однако воспоминания были одно краше другого.

— Ну… Когда до этого момента я увидела его без… — кажется, её всё-таки понесло. — Ну, просто в плавках, то он не выглядел накаченным… — Маринетт смущённо потупилась, прокручивая в голове моменты сегодняшнего дня. — Но потом… Ляяя… А ещё эта татуировка…

Она сдавленно застонала, снова уткнувшись лицом в ладони, и не видела прибалдевшего лица Кота Нуара. Адриан был не в силах поверить собственному… Счастью? Везению? Чёртовой удаче, которая до этого постоянно подводила его?

Помотав головой, он кашлянул и неуверенно спросил, раздираемый противоречивыми чувствами:

— И-и-и… Где-е?

Нахмурившись, Леди посмотрела на него сквозь разведённые пальцы. Потом выпрямилась и недоуменно посмотрела на Кота, который выглядел сейчас немного пришибленным и чуть более взъерошенным, чем обычно.

— Что «где»?

— Тату где?

Адриан тут же захлопнул рот, потому что писк, вылетевший из его рта, не походил на нормальный голос. Но Ледибаг (Маринетт?) этого, казалось, не заметила. Её лицо вновь приобрело одухотворённо мечтательное выражение.

— О-о-о, на его охуенной спине, — томно выдохнула она, и от этого волна приятной дрожи и тепла пробежалась у Нуара по позвоночнику.

Даже его хвост свернулся в виде сердечка, так и порываясь оплести Маринетт за талию и привлечь ближе к хозяину. Но Адриан изо всех сил сдерживался, чувствуя в пальцах покалывание.

Чёрт побери, это же была она! Всё это время — и это было прекрасно. Однако… тот факт, что девушка, в которую он без памяти влюблён, и девушка, которая тоже ему всегда нравилась, хоть он и усиленно отрицал чувства к ней, оказались одним человеком, приятной волной накрыл сознание Адриана.

А ещё…

Это была она.

Сегодня.

В раздевалке.

Когда трогала его спину.

Он сжал зубы, чтобы не застонать, когда почувствовал, как в мать-их-камамберских-штанах стало невыносимо тесно. Нуар надеялся, что в темноте Маринетт не увидит всего конфуза сложившейся ситуации, поэтому сидел тише воды, ниже травы.

Леди же оценила его молчание по-другому.

— Прости, но мне надо выговориться, — судорожно выдохнула Маринетт; уставившись на свои пальцы, она видела, как они дрожали: но не из-за нервов, а перевозбуждения, как будто она снова оказалась наедине с Адрианом и его шикарной спиной. — Но я готова была его сделать своим прямо в той чертовой раздевалке.

Она не видела в темноте, как густой румянец окрасил щёки Кота, уходя под чёрную маску. Он с трудом переводил дух, а в голове колокольчики набатом стучали «Маринетт, Маринетт, Маринетт». Чёрт возьми, нет, он просто везунчик!

Прокашлявшись, Кот пролепетал:

— Э-э-э, сделать своим — это в смысле-? — он замолчал, не зная, оправдались ли его самые смелые предположения.

— Боже мой, Кот! — рассвирипела Ледибаг, взглянув на него бушующими сапфирами. — Ты как ребенок маленький! Я готова была трахнуть его прямо там, в этой чертовой раздевалке! — и она спрятала лицо в ладонях, негромко поскуливая.

Похоже, она была на пределе своих сил и терпения.

Впрочем, и он тоже.

Как и член в штанах, требующий, чтобы ему уделили должное внимание.

Если бы Адриан мог внятно говорить, он бы обязательно ляпнул что-то типа:

— Можешь сделать это прямо сейчас, я не против.

Однако из его горла вырвалось лишь какое-то приглушённое бульканье. Как она там сказала?.. Он тоже был готов сделать её своей прямо здесь и сейчас, на этой гребаной башне, если бы только не дикое смущение, охватившее всё его существо.

— Угх, мне лучше уйти домой, пока я не сказала что-то не то, — протарахтела вдруг Ледибаг и, не дав опомниться ошалелому Нуару, вскочила на ноги. — Увидимся позже, Кот.

Раскрутив йо-йо, она яркой алой вспышкой умчалась прочь, снова оставляя напарника наедине с охватившим его возбуждением и ржущим во всю глотку Плаггом на краю сознания.

«Второй раз за день — такая непруха, да?» — давился от хохота Плагг.

— Просто заткнись, — прошипел рассвирипевший Адриан и тоже поспешил отправиться домой.

Ему снова нужно было в душ.

Срочно.

***

На следующий день и Адриан, и Маринетт, направляясь в лицей, не сговариваясь одновременно думали, что после вчерашнего они успокоились, переварили и приняли произошедшее, и теперь могут вновь нормально вести себя.

Однако они не учли одного «но».

Стоило им только пересечься в классе, столкнувшись практически нос к носу, как воспоминания пережитого окатили их с головы до ног.

При этом Маринетт, которую опять начало слегка потряхивать при мыслях об этих «о-боже-каких-кубиках», поздоровалась с Адрианом довольно бодро и — неожиданно для всех — широко улыбнулась ему, и даже похлопала по плечу, прежде чем сесть за парту к Алье.

А вот Адриан не слабо так удивил одноклассников тем, что неожиданно вспыхнул как помидор, и что-то промямлил в ответ. Под изумлённые взгляды ребят и один очень удивлённый взор сапфировых глаз он прошмыгнул к собственному столу. Впрочем, легче не стало. Знание того, что любимая девушка сидела позади него, заставляло по позвоночнику пробегать мурашки восхищения и какой-то дикой радости, но в то же время — вынуждало краснеть, как сопливого двенадцатилетку.

— Бро, ты в порядке? — Нино сочувственно похлопал друга по плечу.

— Нрмлн, — протарахтел Адриан. — Просто не отошёл от вчерашнего, — и это было чёртовой правдой! — Ну, голуби, аллергия, да ещё и неудачно нырнул, — ловко вывернулся он.

Да и внимательный взгляд, сверлящий его затылок, тоже спокойствия не прибавлял, знаете ли.

— О, понимаю, чувак, — протянул Нино. — Однажды я так летом со скалы навернулся. И всё из-за Криса! Представляешь, он…

Адриан был благодарен другу, что тот на какое-то время перед началом занятий отвлёк его, и мысли хоть и опасно блуждали на пороге «Маринетт Дюпен-Чен», однако черту не переступали. Пока что.

Сама Маринетт все уроки недоумевала, что происходит с Адрианом: он краснел и слегка заикался, когда она обращалась к нему. Он до ужаса напоминал ей саму себя — то, как она вела рядом с ним все эти годы. Но вчера ведь ничего предосудительного не произошло, не так ли? Или Мари всё же умудрилась сделать что-то не то? Мог ли Адриан смущаться из-за того, что она в курсе про его маленькую тайну? Ещё вчера утром она с уверенностью могла сказать «нет», но теперь уже не была ни в чём уверена.

Слава богу, что вечером не было запланированного патруля, иначе Маринетт было бы стыдно посмотреть Коту в глаза после той своей отповеди. Она же знала, прекрасно знала, что нравилась ему, но в итоге всё же вывалила на него все свои эмоции.

Адриан тоже этому радовался, потому что если бы он увидел её в обтягивающем красном костюме, то непременно умер на месте.

Утром следующего дня Маринетт неловко переминалась с ноги на ногу перед дверью кабинета, когда Тикки вдруг высунулась из сумочки и хитро прошептала:

— Просто будь собой, Маринетт, и он не устоит.

Маринетт глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Что ж, попробуем.

Собрав в кулак всю решительность, Дюпен-Чен бодрым шагом вошла в кабинет. Адриан уже был там, и одноклассники в который раз удивились, когда Маринетт без запинки поздоровалась с ним и даже проворковала что-то милое, спрашивая как дела. А вот когда Адриан, усмехаясь, ответил ей в том же ключе — Мари офигевала вместе с остальными.

Однако…

Азарт, который зажёгся в ней после того случая в бассейне, только подначивал Маринетт действовать дальше, поэтому класс получил неожиданное маленькое представление в виде флирта между Адрианом и Маринетт. Причём на целую неделю — до тех самых пор, пока Алье это не надоело окончательно.

Она не понимала, что творилось с её друзьями: их поведение резко поменялось в один какой-то момент семь дней назад. Конечно, у неё имелись подозрения, что Маринетт просто решила, наконец, включить в себе режим Ледибаг. А Адриан?

Разумеется, Алья Сезер была бы не Альей Сезер, если бы не имела на руках некоторые варианты возможного развития событий: особенно после того, как Адриан пару раз вёл себя как самый натуральный кот, называя Маринетт Муррцессой. Давнишнюю теорию на днях подтвердил загнанный в угол Нино. Он-то и раскрыл секрет своего бро, со вздохом подтвердив все варианты Альи.

Адриан в самом деле был Котом Нуаром и…

— Только не говорите, что они раскрыли личности и теперь напропалую флиртуют друг с другом, — пробурчала она, сверля взглядом стоящих около окна друзей. — И мне ничего не сказала! — глаза Альи сверкнули яростным огнём.

Однако спрашивать в лоб она не осмеливалась: вдруг Маринетт ещё растеряет эту свою решимость, и снова начнёт заикаться? Этого ещё только не хватало.

Впрочем, её сомнения неожиданно развеяла Тикки, которая как некстати оказалась забыта Маринетт на парте вместе с сумочкой. Квами и пояснила Алье конспираторским шёпотом, что произошло неделей ранее. В общих чертах, разумеется, не вдаваясь в подробности, но Сезер хватило и этого.

Маринетт, вернувшись за свой стол со звонком, так и не смогла выпытать у подруги, почему она со столь хитрым видом потирала руки. Но вид Альи заставил её насторожиться.

И не зря.

Об этом Маринетт вспомнила, оказавшись запертой в кладовке с любовью всей её жизни. Аргументом Альи служило «о-господи-боже-мой-там-акума-буйствует-посидите-ка-пока-тут-я-сбегаю-за-Ледибаг-и-Котом-Нуаром». Если бы Алья не была в курсе личности Маринетт, то Дюпен-Чен даже не заподозрила, что к чему. Однако, Сезер прекрасно знала о двойной жизни подруги, поэтому сразу поняла, что тут было замешано что-то другое. И почему-то ей казалось, что Тикки тоже была вовлечена во всё это. Потому что сумочки при Маринетт в итоге не оказалось, как бы лихорадочно она не ощупывала свой бок.

— Мда, котята таки попали в мешок, — протянул Адриан, оглядывая крохотную каморку.

Даже будучи обычным человеком, он видел в темноте лучше, чем другие, поэтому суетливые движения Маринетт он не только чувствовал, но и видел.

— Ты в порядке? — спросил он, заинтересованно глядя на растрепавшиеся хвостики.

Хотелось прикоснуться к ним, расплести их и пропускать через пальцы, но Адриан всё ещё пытался сохранить остатки благоразумия. Это было трудновато сделать, особенно когда Маринетт без устали двигалась, пытаясь что-то найти. Кладовка была маленькой, узкой, и каждый раз она задевала Адриана, когда поворачивалась туда-сюда.

— Я… Я думала позвонить кому-нибудь, чтобы они вытащили нас отсюда, но я потеряла где-то телефон, — она испустила обречённый стон.

От этого звука Адриана скрутило волной острого возбуждения, и он, не выдержал, прорычал сквозь стиснутые зубы:

— Маринетт, хватит ёрзать.

— Я пыталась найти сумочку, — начала оправдываться она.

И только когда Адриан шумно выдохнул, Маринетт поняла, что они стояли почти вплотную, и она чуть ли не задохнулась от осознания собственной тупости. Правда, дёрнуться в сторону ей не дали: Адриан протиснул колено между её бёдер, вынуждая буквально сесть ему на ногу, а сам прижал её к стене, скользнув руками на талию.

Маринетт ошарашенно выдохнула, рефлекторно положив ладони ему на грудь. Лицо и шея её покраснели, а из горла вырвался приглушённый стон.

Ох, чёрт…

Да она должно быть спит!

— Ты доёрзалась, — прошипел Адриан в шею Маринетт, касаясь её кончиком носа и опаляя ключицы жаром сбившегося дыхания.

Тихое, но такое отчётливое мурлыканье раздалось из его груди, когда Адриан довольно уткнулся в пахнущую корицей и сладкой клубникой кожу. Наконец-то он смог обнять её, прижаться к такому манящему телу своей Леди, насладиться ответными робкими прикосновениями. Целую неделю этот маленький вредный жучок проверяла на стойкость его нервную систему, и вот теперь-то…

О, он её теперь никуда никогда не отпустит.

Маринетт мелко дрожала, понимая, что всё происходящее — вовсе не сон. Волна удовольствия накрыла её с головой, когда мягкое мурлыканье вибрацией отразилось в её теле, заставляя хватать ртом воздух.

— Адриан…

Улыбаясь, он прикоснулся губами к её шее, вырвав протяжный стон из груди Маринетт, который отозвался приятным томлением во всём теле. Тонкие пальцы с силой сжались на его плечах, вонзаясь сквозь ткань одежды в кожу, и — видит бог — Адриан просто жаждал почувствовать её ноготки, вонзающиеся в его спину.

Он посмотрел на неё, и Маринетт увидела, как горели в темноте помещения его яркие изумрудные глаза. Прямо как… как…

Миллионные намёки за эту неделю, чёртовы кошачьи каламбуры, давнишний разговор с Альей, и это мурлыканье, рокотом разливающееся из его груди — всё это окончательно подводило Маринетт к одному-единственно возможному варианту. Однако она до последнего опасалась поверить, прогоняя эту мысль прочь. Ей просто не могло так повезти даже в этом!..

Но Адриан развеял её сомнения окончательно, когда приблизил своё лицо и, опаляя дыханием, прошептал прямо в губы:

— Ну, на этот раз я его точно запомню как следует.

А потом поцеловал так, что все посторонние думы просто выветрились у неё из головы. Тепло мужских ладоней на талии обжигало похлеще огня, а его губы… О, что с ней делали одни его губы, томные движения которых на её губах доводили её практически до исступления.

Маринетт застонала, скользнув ладонями к растрёпанным прядям светлых волос, крепко сжала их у корней на затылке, заставляя Адриана недовольно рыкнуть и поцеловать её глубже, языком раскрывая её губы, чтобы заставить её сгореть во всепоглощающей ласке. Усмехнувшись, она прижалась к нему ближе, наклонив голову, чтобы в полной мере прочувствовать их (который уже там по счёту?) поцелуй.

О да, этот они оба запомнят очень хорошо.

Воздуха катастрофически не хватало, но они отказывались разрывать контакт. Хотелось остаться так навечно, заблудиться в вечной петле, где будут существовать только они двое, их тесные объятья и бесконечные поцелуи.

Снаружи что-то гулко грохнуло, и только это смогло заставить двоих влюблённых оторваться друг от друга.

Тяжело дыша, они продолжали цепляться за любимых, отказываясь отходить в стороны. Да и некуда было.

Раскрасневшаяся, с томным взглядом и лихорадочным блеском на дне нежных голубых сапфиров — это было лучшее зрелище, которое Адриан видел в своей жизни. Жадно глотая ртом воздух, он во все глаза наблюдал за своей Принцессой. В темноте Маринетт видела плохо, но очертания лица Адриана видела довольно отчётливо. И глаза. Глаза, сияющие изумрудным тёплым светом.

— Кот? — негромко выдохнула она, наконец, озвучивая свои подозрения и предположения.

Адриан снова приблизился к ней и выдохнул прямо в припухшие от поцелуев губы:

— Миледи…

Мурашки пробежались по спине Маринетт от тона его голоса; заскулив, она подалась вперёд, жадно целуя своего Котёнка. Адриан если и растерялся, то виду не подал, подстраиваясь под лихорадочные движения её губ. Жар, томление и вожделение с головой захватывали их, когда они целовались в этой чёртовой маленькой каморке, запертые снаружи.

Подавшись ещё ближе к Адриану, скользнув ближе к его возбуждению, Маринетт краем сознания отметила, как мокро и противно было между бёдер; хотелось поскорее снять эту чёртову одежду, и…

Щёки её вспыхнули, а дыхание перехватило.

Сказать-то было всегда проще, чем реально воплотить в жизнь что-либо. Впрочем, спустя долгие годы, казалось бы, безответной любви весь страх перекрывался отчётливым знанием, что её, напротив, любили, и очень сильно.

Когда они снова оторвались друг от друга, Адриан позабавлено наблюдал её горящие то ли от возбуждения, то ли от смущения щёки. Маринетт бегала взглядом туда-сюда, отчаянно пытаясь привести в порядок мысли.

— Что меня выдало, Кот? — наконец, выдохнула она.

Губы Адриана скривились в добродушной усмешке — Маринетт это скорее почувствовала, чем увидела.

— О, да знаешь ли, — нахально промурлыкал он. — Одна маленькая миленькая Принцесса поклялась мне молчать, после того, как застукала с татуировкой, а потом взяла и напропалую проболталась тем же вечером. Слава богу, что тоже мне, а не какому-то левому парню.

— О, знаешь, если это был бы не ты, ты даже не понял, о чём шла речь, — в тон ему язвительно ответила Маринетт.

Она отвернулась от него, скрипя зубами, хоть и продолжала обнимать за шею. Адриан рассмеялся ей куда-то в волосы, поцеловал в макушку.

Маринетт фыркнула и подняла на него взгляд; кончиками пальцев она очертила его скулы, дотронулась до губ, чтобы «увидеть» улыбку. Это показалось Адриану очень трогательным, и он сильнее сжал её в объятьях.

— Именно поэтому хорошо, что это в итоге оказался я, потому что ни с кем другим я тебя делить не намерен, — заявил он, оставляя дорожку влажных поцелуев от виска, по шее, по ярёмной выемки, заставляя Маринетт дрожать от предвкушения.

Внезапно до её распалённого ласками сознания дошло, после слов «ни с кем другим», что снаружи где-то бушевала акума, и что неплохо было бы её нейтрализовать, а потом уже со спокойной совестью предаваться сладостным утехам.

Маринетт с трудом отстранила от себя недовольно промычавшего Адриана, который выцеловывал её ключицы, и пробормотала:

— Ох-х, погоди, там же акума. Её… — она тяжело сглотнула. — Её нужно обезвредить…

— Ты сейчас серьёзно? — голос Адриана звучал донельзя удивлённым, а потом он недовольно проворчал: — Ты в самом деле хочешь в третий раз оставить меня ни с чем, миледи? Знала бы ты, как трудно мне было успокоиться после всех этих твоих развратных слов и действий!

Стараясь показать, как он был зол, Адриан прильнул к её шее и больно укусил, затем жадно поцеловал. Маринетт ахнула, задохнувшись от накативших на неё острых ощущений. Право слово, если бы она сейчас не была зажата между Адрианом и стеной, она просто рухнула бы на пол как подкошенная.

— Ха, — нервно выдохнула она, вновь запуская пальцы в его волосы. — Я-то знаю, Котик, поверь мне. Но сейчас мы нужны го… Чего? В каком это смысле, развратных? — негодующе воскликнула она, чувствуя, как щёки заалели ещё сильнее.

Адриан усмехнулся и, слегка сместив руки, поудобнее перехватил Маринетт, чтобы она не соскальзывала ниже на подрагивающих ногах. Он старался игнорировать болезненные ощущения от того, что ему было слишком тесно в этих чёрт-побери-дурного-папашу дизайнерских джинсах, однако неимоверное желание оказаться сейчас внутри своей Леди перекрывало почти все мало-мальски логичные мысли.

— Когда коснулась моей спины, может быть? Я чувствовал, какие ты узоры там выводила. Или когда на Эйфелевой башне призналась, что еле удержалась от того, чтобы трахнуть меня? Я целые сутки в себя прийти не мог.

— Ну, простите, что вы такие чувствительные, месье Котик, — фыркнула Маринетт, хотя была явно довольна его реакцией на её вполне даже невинные прикосновения. — А я-то тут при чём?

— При том, моя дорогая Маринетт, что я тебя не выпущу отсюда, пока ты не забудешь собственное имя, когда будешь кричать моё, — с придыханием прорычал он ей на ухо, от чего внизу живота что-то сладостно потянуло.

Одну ладонь Адриан переместил со спины сначала на грудь, нежно сжав её, а потом — на плоский подрагивающий от судорожного дыхания живот Маринетт. Он задрал футболку, мягко поглаживая нежную кожу, под которой чувствовались кубики её пресса, заставляя Маринетт закатывать от приятных ощущений глаза.

Кто бы мог подумать, что однажды она всё же будет так таять в его объятьях?..

Снаружи снова что-то протяжно ухнуло. Впрочем, если Тикки была с Альей, то она поможет после боя Рене Руж и Карапасу, который не так давно получил камень чудес Черепахи, очистить акуму. А уж потом Маринетт трансформируется и исправит ущерб. А сейчас же…

У Ледибаг и Кота Нуара были дела поважнее.

Мысли об акуме отошли на второй план.

— З-заткнись, бо-оже, — со стоном выдохнула Маринетт, прижимаясь губами к его губам.

— Ты разве не хотела это услышать? — промурлыкал он, наощупь отыскивая застёжку на джинсах, от чего у Маринетт перехватило дыхание.

Когда Адриан, наконец, справился с кнопкой и расстегнул молнию, оносторожно скользнул рукой дальше, чувствуя жар между её ног. Когда же Адриан просунул ладонь под ткань нижнего белья и ощутил липкую влагу кончиками пальцев, он застонал, понимая, как же сильно он влиял на неё.

И это было до одури приятно.

— Боже, какая ты мокрая, — выдохнул Адриан ей в губы, жадно целуя свою Леди, прикусывая нежную покрасневшую кожу.

— Это всё ты виноват, — проворчала она после поцелуя.

— М-м-м, я польщён, Мурцесса, — мягко смеясь, промурлыкал он.

Собственные руки худо слушались Маринетт; она скользнула ладонями вниз, поддевая футболку Адриана, и осторожно коснулась напряжённого живота. Вот только когда Адриан в это же время надавил на клитор, заставляя Маринетт напружиниться и вздрогнуть от охвативших её ощущений, она неосознанно схватила его за руку, моля остановиться.

— П-погоди… — растерянно выдохнула она, ошалело моргая.

Адриан другой рукой приподнял её голову за подбородок, глядя прямо ей в глаза своими ярко пылающими изумрудами.

— Расслабься, Принцесса, — прошептал он, невесомо касаясь поцелуями-бабочками её лица. — Просто позволь мне сделать тебе приятное.

Маринетт просто кивнула, не в силах сказать что-либо, и отпустила его руку.

— Обними меня, — попросил Адриан.

Хотелось вернуть тот самый контакт, когда она прижималась к нему грудью, мягко тёрлась о него. И хотя от этого действия внутри всё словно взрывалось в каком-то безумии, Адриану явно не хватало этих ощущений.

Нежные ладони снова скользнули под его футболку, заставляя нервно выдохнуть, а потом, помешкав, Маринетт обняла его, прижимаясь так сильно, как могла. Пальцы прочертили невидимые узоры на спине, словно она пыталась наощупь вспомнить рисунок, и — ух! — это было невообразимо приятно.

Они снова поцеловались, и когда Маринетт расслабилась, Адриан проскользнул ладонью, зажатой между её ног, дальше. Она была такой мокрой, что пальцы без труда проскользнули между половых губ, проникая глубже.

— Адриан, — негромко проскулила Маринетт и уткнулась лбом в его плечо, тяжело дыша.

Его зубы сомкнулись на её шее, и эта восхитительная болезненность только добавила яркости ощущениям. Адриан медленно начал двигать пальцами и довольно улыбнулся, когда Маринетт стала подаваться ему навстречу, пошире расставив бёдра, чтобы принять глубже.

— Ты разве не хочешь быть моей? — хрипло прошептал он, выцеловывая нежную шею и оставляя на ней красные пятна.

Она подняла голову, и Адриан внезапно задохнулся, когда маленькая ладошка опустилась на ноющий от сдерживаемого желания член. Маринетт буквально прорычала ему в губы:

— Просто возьми меня уже, наконец, хватит мучить!

На его лице появилась довольная усмешка.

— Это уже другой разговор, милая моя.

Её джинсы, как самые мешающиеся и ненужные, они стянули первыми, следом полетели и промокшие трусики. Маринетт жарко вспыхнула, когда услышала звук расстёгиваемой ширинки на его штанах. Правда, снимать их Адриан не стал, не хотелось тратить на эту ерунду время.

— Иди сюда, — он подхватил её не сопротивляющееся тело, снова прижав к чёртовой стене.

Маринетт с довольным стоном обхватила его талию ногами, выгибаясь навстречу алчущим поцелуям. Руки Адриана крепко держали её за задницу, не давая соскользнуть вниз; его большой и горячий член упирался ей в бедро, и она сжала зубы, в нетерпении укусила Адриана за подбородок.

— Расслабься, — рассмеялся он, ласково поглаживая её. — Я хочу, чтобы тебе было комфортно. Это может быть немного больно.

— Просто сделай это уже, чёрт возьми, — в бессилии прорычала она.

Однако разгневанное выражение на лице Маринетт исчезло, когда он начал медленно входить в неё. Большой и напористый, он проникал всё глубже, заставляя её громко стонать и ногтями впиваться в спину Адриана. Внизу живота что-то неприятно заныло, когда он одним мощным толчком взял её девственность.

Маринетт громко ахнула, выгнувшись в его руках.

Он без устали целовал её, когда она пыталась отдышаться и привыкнуть к нему.

— Прости, что без романтики, — прошептал Адриан, лаская дыханием её шею.

В ней было так тепло, Маринетт так сильно сжимала его внутри, что у него кружилась голова. Но Адриану казалось, что быть с ней, быть в ней, любить её здесь и сейчас, всегда – единственное, чего он жаждал больше всего на свете.

— Так даже лучше… — выдохнула она, шумно сглотнув. — Просто… Просто продолжай.

Не смея противоречить своей Леди, Адриан начал медленно двигаться. Он почти вышел из неё и резким движением вернулся, выбивая из груди протяжный стон. Маринетт начала подстраиваться под его амплитуду, медленно, но от этого столь сладко, что у него чуть ли голова не взрывалась.

Это было не особо хорошо: Адриан не мог в их первый раз опростоволоситься и кончить раньше своей Леди. Поэтому он с силой сжал её задницу, задавая темп, который был нужен именно ему.

Маринетт, сцепив зубы, могла только подчиниться его силе и напору. Когда он задевал внутри неё особо чувствительную точку, она с наслаждением закатывала глаза, дрожа всем телом.

— Да-а-а, не останавливайся!

Все посторонние мысли выветрились из головы, оставался только Адриан внутри неё и его резкие, до одури приятные движения. Маринетт готова была поклясться, что расцарапала ему всю спину, но он сам виноват в том, что был настолько охрененным, что она не могла сдерживаться.

— Адриан!

Она была уже близка к грани, но всё никак не могла переступить заветную черту. Двигая бёдрами ему навстречу, Маринетт пребольно укусила его за плечо, но это лишь раззадорило их обоих.

Она дрожала в его руках, мотая головой, готовая сорваться с обрыва в бездонную пропасть.

И Адриан, чувствуя это, выдохнул ей на ухо:

— Я люблю тебя.

Маринетт громко вскрикнула, чувствуя, как зародившийся с того момента, как они оказались в этой каморке, шар удовольствия яркой вспышкой лопнул, омывая её тело волной оргазма.

Она была ещё чувствительной и сильно обхватывала его внутри, когда Адриан ускорился, в поисках высвобождения, и её бёдра дрожали.

— Я люблю тебя, — прошептала она, запечатывая его поцелуем, и это стало конечной точкой.

Адриан успел выскользнуть из неё прежде, чем оргазм накрыл его с головой, и он кончил, слепо утыкаясь лбом в плечо Маринетт, исступлённо вздыхая. Оба дрожали, прикрыв глаза, цепляясь друг за друга. Наслаждение медленно уходило, оставляя после себя приятную усталость и удовлетворение.

Когда они восстановили дыхание, Маринетт прижалась к его губам ласковым поцелуем.

— Как вам, мур-Леди? — промурлыкал Адриан, крепко обнимая её.

— Ошеломительно.

Они оба рассмеялись, наслаждаясь приятным теплом друг друга. Вот только долго нежничать им не дал Плагг, влетевший внутрь сквозь дверь — и когда только умудрился ускользнуть из кармана рубашки?!..

— Закончили тут, надеюсь? — небрежно поинтересовался он.

Маринетт вскрикнула от неожиданности и уткнулась Адриану носом в плечо, пряча пылающие щёки. Агрест недовольно покосился на своего квами:

— Ну, чего тебе?

— Смею заметить, что там вашим дружкам нужна помощь, — ехидно ответил Плагг. — Так что если закончили свои похабные делишки, милости прошу к нашему столу.

И, не дав хранителям камней опомниться, вылетел в коридор.

— Ладно, он прав, — пробурчала Маринетт. — Париж не должен страдать от того, что мы не смогли справиться с чувствами и решили потрахаться.

— Но-но-но, — оборвал её Адриан, громко цокнув. — Я попрошу вас! Занимались любовью!

Маринетт закатила глаза, даже не думая прятать улыбку. Всё равно он и без этого знал, что она думала.

— Ладно, ладно, хорошо.

И они рассмеялись, весело и открыто.

Когда Адриан и Маринетт, наконец, привели себя в порядок и с помощью открывшего дверь Плагга вышли в коридор, а затем и на улицу, зрелище им предстало не очень приятное: везде летали ошмётки побелки и краски, а на полуразрушенных стенах красовались узорные картины.

— М-да, кажется, мы немного увлеклись, — задумчиво протянул Адриан, оглядывая разрушения.

— Немного? — фыркнула Маринетт.

Она хотела сказать ещё что-то, но не успела.

Голос Хлои Буржуа раздался позади них слишком резко и неожиданно:

— О, не мы одни тут, слава богу.

Плагг вовремя успел юркнуть в карман рубашки Адриана, когда они с Маринетт повернулись к Хлое и — внезапно — стоящему рядом с ней перевязанному бинтами Натаниэлю.

— Долго будете стоять на месте? — насмешливо поинтересовалась Хлоя, оглядывая их. — Акуму кто обезвреживать будет? Я, может быть, и смогла бы, да только доверие утеряно, не так ли, ЛБ?

Но прежде, чем Маринетт, икнув, успела спросить, откуда Хлоя узнала их личности, Адриан вдруг задумчиво спросил, странно покосившись на подругу детства:

— Почему у тебя волосы белые?

Хлоя с Натаниэлем переглянулись, а потом девушка забавно прыснула, когда щёки Куртцберга залил яркий румянец:

— А это уже другая история. Так вы надумали идти ловить назойливую букашку, или как?

Комментарий к Адриан/Маринетт

Это мой самый давний хэд, вечный как сама вселенная: Адриан, который сделал себе татуировку. В будущем планируется фанфик, в котором эта тема будет затронута чуть подробнее ;)

Идея накладок, с помощью которых Адриан разыгрывал перед отцом «пай-мальчика» целиком и полностью принадлежит Dziina.


========== Бонус: Хлоя/Натаниэль ==========


Комментарий к Бонус: Хлоя/Натаниэль

Обещанный мною рейтинговый бонус с этой парочкой 。◕‿◕。

***

Грохот, раздавшийся не так далеко от лицея, слегка покачнул стены учебного заведения. Хлоя, чуть не подвернув ногу на каблуках, чертыхнулась и внимательно огляделась. Акумы пока что нигде не наблюдалось, однако она может появиться с минуты на минуту. И лучше бы ей, Хлое, убраться отсюда до этого момента.

— Пошли вы к чёрту, — буркнула она и стянула неудобные сейчас туфли.

Всё равно в здании практически не было никого, кто мог бы увидеть её сейчас.

Эвакуация шла полным ходом уже в течение пятнадцати минут. Почти все учащиеся и преподаватели покинули лицей, оставались лишь несколько «потеряшек». В том числе и Хлоя, которая задержалась в уборной, поправляя так не вовремя размазанную стрелку. Но не могла же она эвакуироваться с чёрным пятном вокруг глаза! К тому же после этого Хлоя усиленно искала одного человека, который должен был находиться в кабинете искусств, но которого там, к сожалению, не оказалось.

Неприятная мысль, что с ним могло случиться что-то нехорошее, мгновенно устроилась в её мыслях и покидать не торопилась.


Взрыв раздался неожиданно.

Вроде бы Хлоя добралась почти до лестницы, как этажом ниже что-то громко хлопнуло. Пол вздрогнул, вскинувшись как ездовая лошадь. Хлоя, вскрикнув от неожиданности, выронила туфли и упала на колени, от чего те неприятно защипали.

— Вот же повезло, так повезло, — процедила она, закрыв голову руками.

Но потолок пока что был цел, крики акумы раздавались приглушённо — видимо, она всё ещё была на улице, а сюда просто попал один из снарядов.

Сосчитав до десяти, Хлоя схватила туфли и, с трудом поднявшись на ноги, заковыляла к медпункту. Лестница была разрушена, выбраться наружу у неё уже нет шансов, так хотя бы сможет переждать нападение в укромном месте.

По пути она видела, как мелькнули в окне рыжий и зелёный силуэты — Рена Руж и Карапас прибыли на место «происшествия». Где находились и чем занимались Адриан и Маринетт — Хлоя не имела ни малейшего понятия об этом. Всю неделю они вели себя максимально странно на уроках: похоже, что либо раскрыли свои личности{?}[Хлоя спалила их личности чуть ранее, об этом лишь упоминалось в предыдущей части, упоминается и сейчас. Более подробно об этом я или напишу, если вдруг захочется, или нет :‘D], либо…

Насчёт второго варианта Хлоя додумать не успела.

Снова раздался взрыв, который в этот раз уже значительно покачнул коридор, в котором находилась Хлоя. Где-то с потолка посыпалась побелка. Краска на стенах потрескалась, и часть её отвалилась.

Краем глаза Хлоя заметила какое-то движение и, чтобы не рисковать (вдруг акума?), заскочила в первый попавшийся кабинет. Разумеется, он тоже был разрушен: часть наружной стены отсутствовала, а разбитые взрывами стёкла усыпали пол мелкими осколками. Здесь можно было укрыться, но ненадолго.

В коридоре послышались шаги. Хлоя замерла, затаив дыхание: кто-то направлялся именно сюда, где она пряталась.

Вжавшись в стену, она выставила туфли перед собой: за неимением лучшего оружия — сойдут. Впрочем, скорее всего, Хлоя не воспользуется ими. Потому что уж слишком спокойным был этот человек для буйной акумы, который разгромил половину лицея. И слишком болезненно постанывал, когда налёг на дверь, ведущую в эту аудиторию.

***

Натаниэль ввалился в кабинет, заставив Хлою коротко взвизгнуть от неожиданности и замахнуться туфлей.

— Чтоб тебя черти съели, — проворчала она, увидев, кто был перед ней.

— И тебе привет, Хлоя, — простонал Нат.

Он пошатнулся, опираясь о ближайшую разрушенную балку, прижал одну руку к виску. Перед глазами всё плыло, а конечности ни в какую не желали слушаться. Только сейчас Хлоя увидела, что на рубашке Натаниэля расползались некрасивые пятна крови.

Поставив туфли на парту, она подошла ближе.

Натаниэль скосил на неё глаза.

— Разве ты не успела эвакуироваться?

— Искала твою рыжую задницу, — беззлобно бросила она.

Хлоя слегка оттянула ворот его рубашки, чтобы посмотреть порезы. Натаниэль тут же зашипел и дёрнулся в сторону — чисто рефлекторно. Видимо, осколки изрешетили всю его спину.

— Садистка, — фыркнул Нат. — А я тебя искал. А то ушла с концами куда-то, а тут акума.

Закатив глаза, Хлоя осторожно закинула его руку себе на плечо, а второй предельно аккуратно обняла за талию. Натаниэль, который до этого напоминал больше взведенную пружину, с трудом удержался от того, чтобы расслабиться окончательно. Всё же Хлоя не сможет удержать весь его вес — с годами он стал выше и шире в плечах, а вот Буржуа хоть и вытянулась, но всё равно оставалась тонкой и изящной.

Хлоя бросила тоскливый взгляд на купленные вчера новенькие туфли, а потом резко помотала головой.

Сейчас было не до этого.

— Идём, нам нужно добраться до медпункта.

***

С трудом парочка добрела до медпункта, где тут же забаррикадировала дверь. Вернее, этим занималась Хлоя, а Натаниэль прохромал к шкафчикам и принялся искать бинты. Рубашка частично спасла его, когда окно, рядом с которым он сидел во время нападения акумы, разбилось вдребезги. Однако крошка битого стекла изрядно насыпала за шиворот, и одно только это причиняло дикую боль. Плюс ко всему осколок, попавший в ногу. Нат, разумеется, сразу же вытащил его, перебинтовал ногу шарфом, но это лишь на одну сотую уменьшило страдания. Когда уже там Ледибаг применит своё исцеление?..

— Снимай рубашку.

Голос Хлои, раздавшийся за спиной, заставил Ната вздрогнуть. Он обернулся, недовольный, опираясь о стол. Хлоя стояла рядом и держала в руках бинты и антисептик — то самое, что он сейчас так старательно искал.

— Не пугай так, — буркнул он и, слегка краснея, принялся расстёгивать пуговицы.

Она уже видела его обнажённым, так какого чёрта он сейчас вдруг почувствовал так некстати охватившее его смущение?

Пока Натаниэль осторожно снимал рубашку, Хлоя отложила всё на стол, взяла в руки вату и перекись.

— Облокотись на стол, а то не дотянусь до шеи, — чётко выпалила она, стараясь не отвлекаться на его спину и плечи.

Они не были близки вот уже около трёх недель из-за их какой-то глупой ссоры. Хлоя уже не помнила, из-за чего они поругались, однако гордость не позволяла первой признаться в своей оплошности. И зря! Возбуждение, накатившее на неё, было не очень уместно.

— Командирша нашлась, — процедил сквозь зубы Натаниэль, но просьбу выполнил.

Он тихо шипел, когда смоченная прохладной перекисью вата касалась мелких ран и царапин. А острые ноготки Хлои, которые случайно задевали чувствительную кожу, только подливали огня в котёл. Это оказалось ещё более невыносимо.

Обработав его спину, Хлоя потянулась за бинтами. Однако прежде, чем она занялась делом, её взгляд упал ниже спины Натаниэля. И слов, скатившихся с языка, уже было не удержать.

— Милая задница, Куртцберг, — как бы между прочим сказала она, но оба явно слышали, как подрагивал её голос.

— Отвали и перебинтуй мне уже спину, пожалуйста, — фыркнул Нат, смахивая с глаз чёлку.

Хлоя сделала шаг вперёд, однако не торопилась выполнить его просьбу. Натаниэль слышал лишь, что она приблизилась к нему, и замер в предвкушении от неизвестности. Эта сумасбродная девица с самого начала заставляла его теряться в омуте новых ощущений. Чёртова Буржуа!

Он вздрогнул, когда её пальчики коснулись поясницы. Хлоя дразняще провела по коже рядом с джинсами ноготками, слегка дёрнула за ремень. Ткань довольно заманчиво обтягивала его пятую точку, особенно сейчас, когда он стоял, опираясь на стол и чуть наклонившись вперёд.

— Будь я парнем, обязательно бы сейчас засадила тебе.

Натаниэль покраснел мгновенно. И от слов, и от её пальцев, которые скользнули ниже по правой ягодице.

— Я не гей, — огрызнулся он. — Поэтому засадить могу только я тебе.

От её мягкого грудного смеха у Натаниэля подкосились коленки. А когда ладонь Хлои скользнула между его ног, из его груди вырвалось возмущённое шипение:

— Ш-ш-ш-ш-то ты-ы твориш-ш-шь?

Хлоя усмехнулась. Он всегда был таким податливым в её руках, когда она брала контроль над их развратными действиями. По-хорошему им бы лучше свалить отсюда, пока акума не разнесла здание целиком и полностью… Однако пока что было тихо и спокойно. А ещё Хлоя целых три недели умирала без секса, и ей до умопомрачения хотелось, наконец, трахнуть свою сладкую помидорку.

Отложив бинты в сторону, она прижалась грудью к его спине, свободной ладонью провела вверх по напряжённой руке, потом перешла на грудь. Другой, зажатой между его ног, Хлоя двинулась дальше и сжала его член сквозь джинсы. Из горла Натаниэля вырвался судорожный вздох.

— Ты будешь стонать для меня, милый? — сладко прошептала она, едва-едва касаясь губами израненной спины.

Натаниэль резко перехватил её руку, которая почти добралась до соска, и, поднеся ладонь к губам, прикусил пальчик. Хлоя взвизгнула и попыталась вырваться. Однако Нат держал её крепко, не давая отстраниться, а потом укусил за второй.

— Получила?

— Сейчас ты получишь у меня, — заворчала она.

Девичья ладошка тут же отпустила его уже стоящий член, заставив Ната то ли облегчённо, то ли возмущённо выдохнуть. Но не успел он и слова сказать, как Хлоя звонко шлёпнула его по заднице.

Румянец алыми пятнами окрасил щёки и шею Ната. Он зашипел и мгновенно развернулся к Хлое лицом. Она даже пискнуть не успела, как Нат грубо подхватил её за бёдра и осторожно уронил на пол. Благо, стёкол тут не было, а лёгкая боль от удара ушла тут же в сторону под напором охвативших Хлою волн предвкушения, захлёстывающих её с головой.

Хлоя протяжно застонала, когда Натаниэль нарочно потёрся о неё, показывая, как был сейчас возбуждён.

— У тебя спина кровоточит, ты чего творишь? — выпалила она, хватаясь за его плечи.

Нат грубо поцеловал её в шею, оставляя алый засос на бледной коже.

— Сама виновата, — пробормотал он. — Нечего было дразнить.

— Я бы тебе подрочила, и на этом всё, — со смешком бросила она, хоть и понимала, что простой дрочкой дело бы явно не закончилось.

Оторвавшись от её шеи, Натаниэль недовольно посмотрел на неё.

— Ты опоздала, у меня уже другие планы, — усмехнулся он и наклонился за поцелуем.

Хлоя довольно застонала, когда его губы яростно смяли её; она запустила пальцы в его волосы, царапая ноготками кожу голову, притягивая его ближе. Как же она успела соскучиться по всему этому. Жадные, почти до крови, поцелуи; пальцы, сминающие одежду и проникающие к самому сокровенному; его язык, доводящий её до точки кипения. Ей хотелось ещё и больше. Больше Натаниэля, больше его прикосновений.

Она скользнула рукой вниз, расстегнула пуговицу на джинсах и запустила руку за резинку трусов. Нат тут же зашипел, когда прохладная ладошка обхватила его ноющий от возбуждения член, и в ответ сжал мягкую грудь, заставив Хлою хрипло застонать. Она дёрнулась ему навстречу, прижалась ближе подрагивающими бёдрами.

— Трахни меня уже, боже, — судорожно выдохнула Хлоя, закатив глаза.

— Посмотрим на твоё поведение.

Стараясь не отвлекаться на движение её ладони на его члене (что было не так просто), Нат задрал её блузку вместе с лифом выше груди. Мягкие полушария задорно подпрыгнули, и Натаниэль со стоном прикоснулся к одному из них поцелуем. Хлоя рвано выдохнула и сильнее сжала его член.

Больше.

Ей надо было больше.

— Нат, пожа-алуйста, — жалобно всхлипнула она.

— Чёрт с тобой, — выдохнул он, понимая, что ещё чуть-чуть, и Хлоя ему в самом деле всё оторвёт сейчас.

Он навис над ней, смотря прямо в затуманенные страстью глаза. Она была такой миленькой в эти моменты, когда покорялась его напору, и это так чертовски заводило. Нат осторожно убрал шаловливую ручку, положил её на болезненно ноющую спину. Хлоя потянулась к нему за поцелуем, когда Нат судорожно стягивал с неё белые брючки вместе с нижним бельём. Она же помогла спустить ему джинсы и трусы, найти в кармане презерватив.

Хлоя громко застонала, когда его пальцы впились в её задницу, и призывно развела ноги в сторону. С гортанным рычанием Нат вошёл в неё, их стоны смешались. Она была уже слишком мокрой, и его поспешность не причинила ей никакой боли. Он чувствовал, как она начала ёрзать под ним, и это взрывало ему голову.

— Хло-о, — выдохнул он ей в шею, начиная двигаться в том рваном темпе, который задала она.

— Да, вот так, — глухо застонала Хлоя, вонзаясь ногтями в плечи Натаниэля.

Она обхватила его ногами за талию, чтобы принять глубже. Он целовал её шею, яростно кусая и вылизывая, а Хлоя выгибалась в его руках и закатывала глаза от удовольствия.

— Чёрт побери, — прорычал он, когда она вдруг резко подалась вперёд и укусила его за шею.

— Сильнее, — выдохнула она, подставляясь под его поцелуи.

Творящееся безобразие на улице отошло на задний план. Сейчас были только они, их страстные поцелуи, бешеный ритм сердец и тел, когда они так судорожно цеплялись друг за друга в поисках высвобождения накопившейся страсти.

Оргазм накрыл их одновременно, мощным фейерверком взорвавшись в голове. Хлоя зажмурилась, принимая омывшие её ощущения, с трудом удерживая руки в волосах Натаниэля. Нат же исступлённо дышал ей в грудь, пока сперма наполняла презерватив.

— Это было… — Хлоя выдохнула, облизнув пересохшие губы. — Это было внезапно. Но мне понравилось.

— Сама виновата, — фыркнул Нат, устраивая голову поудобнее на её груди.

Спина ещё так некстати напомнила о себе. И о том, что медпункт в полуразрушенном лицее — такое себе место для того, чтобы предаваться похоти.

Мысли Хлои развивались примерно в том же направлении.

— Пожалуй, я не против ещё разок, — усмехнулась Хлоя и, приподняв голову, чмокнула Натаниэля в макушку. — Но сначала нужно выбраться и принять душ, а то у меня побелка в волосах.

Она критично оглядела его раненую спину.

— И да, кстати, где там были бинты?