Стая
by Robert Reed © 2011
перевод by Genady Kurtovz
Рассказ является результатом моей практики чтения английского языка и правописания русского. На художественный замах не претендую (ни разу не писатель). Надеюсь, что вполне читабельно. Мат отсутствует.
Переведенное произведение выложено только с целью ознакомления, никакой коммерческой цели, оно в себе не несёт.
Приятного чтения!
Он стоял перед моим замком, заглядывая в окна. Когда я вышел, он так низко поклонился, что коснулся челюстью пластиковой травы. Затем спросил, можно ли ему остаться.
– Я могу быть тебе полезен, – проинформировал он.
– Ага, за исключением того, что ты всего лишь пёс, – подметил я.
– Мне не нравится такое определение, – ответил он.
– Пошёл вон, – сказал я.
Он поднялся, наблюдая за мной. Затем снова, как будто в первый раз, повторил: «Я могу быть тебе полезен».
– Исчезни, псина.
Он отступил, но не так далеко. Он опасался меня. Выглядел он очень худым, и совсем не посочувствовать ему, не получалось. Чёртов пёс.
Я зашёл обратно. Иногда я видел его затаившимся. Иногда я забывал о нём. На следующий день, выйдя из замка, я увидел другого пса. Он был явно больше и сильнее. И у него было оружие. Хм… и у меня имелось оружие. А ещё замок и соответствующая техника, и показывать свою боязнь, я не собирался.
Что-то бормоча, он прицелился в меня.
Пуля не сможет пробить мой доспех, но, ожидая выстрела, требуется определенное мужество. Пришлось максимально сконцентрироваться. Внезапно, раздался тихий хлопок, и вновь прибывшая псина, завалилась набок, а из укрытия вышел, вчерашний пёс. За сутки, он исхудал еще сильней. Его оружие занимало одну из лап. Подскочив к застреленному псу и произведя контрольный выстрел в голову, пёс забрал его оружие, которое явно выглядело серьезней. Он улыбался, пока не смотрел на меня. Затем с суровым выражением морды и строгим рыком, он произнес: «Ты не обязан меня благодарить».
Я наблюдал, как он неторопливо тащит мертвую собаку к деревьям. То, что он сделал с телом, меня мало волновало. Растрачивать понапрасну свою храбрость, мне совсем не хотелось.
Оказавшись снова внутри замка, я, закончив свои повседневные заботы, немного расслабился, стараясь не думать о собаках.
Однако после ужина, я, собрав остатки еды, культиваторы вечно производят её слишком много, оставил оною на пластиковой лужайке. Конечно это была не благотворительность. Ведь я выбрасывал фальшивую говядину и лапшу, и, если звери и собаки выходили из-за деревьев, чтобы подраться за эти отбросы, мне не было до этого никакого дела.
Следующей ночью, я спал хорошо.
Я вообще всегда сплю хорошо.
Через три дня, пёс появился вновь. Он выглядел массивней. Твердая поступь. Возможно он и всегда так ходил, но сейчас он показался мне более привлекательным. Что ж, успех только способствует этому.
– Ты должен стать моим хозяином, – провозгласил он.
– Не дождёшься, – ввернул ему я.
– Эх, жаль, – ответил он, смеясь по-собачьи, – а ты уверен, что у тебя есть выбор?
Когда я прогуливался по своей территории, пёс издалека наблюдал за мной. Я зашёл обратно в свою крепость, а спустя пять дней, вышел, волоча мешок с объедками. Поискав глазами пса и не обнаружив его, вышел на опушку леса, внимательно осмотрелся, бросая взгляд между опустошенными засухой деревьями. Пёс отсутствовал. Но ощущение одиночества, было по другим причинам. Поэтому остаток дня, я провел с друзьями из округи, почувствовав себя гораздо лучше. Ночью, я выглянул наружу. Пёс, облаченный в старинный камуфляж, склонился над объедками, с удовольствием поглощая их.
Отрадно наблюдать, как любое существо выживает, несмотря на большие трудности.
Я отправился в постель и крепко заснул.
Утром, перед замком я обнаружил уже двух собак. Новая собака оказалась беременной сукой и это был неприятный факт. Для своей беременности, она была слишком маленькой и чересчур молодой. Осознавая свои собственные несчастные обстоятельства, она, усевшись предо мной, произнесла: «У тебя есть специальные инструменты, пожалуйста, очень прошу, вырежь будущий выводок из моего чрева».
Я никак не отреагировал на эту просьбу.
Второй день подряд, я оставлял еду на яркой сине-зелёной лужайке.
Но так как объедки, не были повседневным явлением, бывали недели, когда я не видел никого из них. Похоже щенок родился где-то в лесу. У него был жалкий скулящий голосок, и это был дополнительный рот, но даже тогда я мог бы забыть о всех страданиях. Кто остановил бы меня? Но я не справлялся раньше с такой добротой, а сейчас это оказалось бы еще сложнее, тем более что мать, как я понял, относилась к этому достаточно ответственно.
Не помню точно, когда появился четвертый пёс. Но он был похож на первого, только был помоложе. Думаю, что они были родственниками. Я слышал, что они обращались друг к другу – «брат». Но мне было это настолько безразлично, что я не стал уточнять.
И все же я принял этот новый рот, и поскольку мне это ничего не стоило, я выбросил тряпки и прочий мусор, которые были приняты ими, без благодарностей и колебаний.
Наступила зима. Какое-то время наблюдалось даже восемь или девять собак. Мои псы всегда выходили из леса первыми, остальные тащились следом. Я уже привык к их разным видам и разношёрстному лаю, когда они ссорились из-за еды, количество которой, я совсем не собирался увеличивать.
Щедрость всегда имеет свои пределы.
Когда погода была комфортной, я выходил подышать свежим воздухом, иногда мои прогулки, были довольно продолжительными. Я обнаружил, что осталось всего пять собак – братья и молодая мать, ее вечно крошечный щенок и старая серая сука.
Немного запинаясь и с небольшим раздражением, я спросил главу этой своры: «Что случилось с остальными?»
– Специально для тебя, мы позаботились о них, – ответил он.
– Для меня?
– Ну, так мы помогаем, – пояснил он, – ты же не видишь и половины того, что мы для тебя делаем.
Я не совсем понимал, чего он добивался. Конечно меня мало беспокоили пропавшие собаки. Поэтому, сменив тему, я сказал: «Наконец-то, зима закончилась».
Почему-то вожак засмеялся. Он ответил: «Ничто и никогда, не бывает закончено».
Есть люди, которые утверждают, что понимают собак. Я бы таких заявлений не делал.
Присев в поклоне, вожак заявил: «Я всецело твой, хозяин!»
Этот жест и смелые слова, являлись исключительно приятными
и я ответил: «Определённо, ты мой».
Затем он встал и произнес: «Но не брани меня».
Я заверил его: «Я бы никогда этого не сделал».
Но он возразил: «Ты сделал».
Я не помнил этого.
– Когда мы встретились первый раз, – напомнил он.
Затем он подошел ко мне поближе, вглядываясь через моё забрало в глаза. Назвав точную дату и время, он произнес: «Проверь свои цифровые данные безопасности. Освежи свою память. И никогда не употребляй это слово против меня».
В этот момент было так много тревожного. Пока мы так стояли, я сделал то, что он хотел, подпитывая себя всеми видами храбрости.
Досадный казус ждал, когда его обнаружат.
– Больше никаких бранных слов, – пообещал я.
Он снова поклонился. На этот раз без приседаний, затем, выпрямившись, он заявил: «Я твой, и по факту, у тебя нет выбора».
***
У меня есть отличные друзья, а также высокопоставленные коллеги и знакомые. У некоторых из них, есть собаки, у которых конечно есть имена. В общении, хозяева своих питомцев, часто делятся эмоциональными моментами, особенно когда расходы и опасные ситуации, окупаются в полном объеме.
Что касается меня, то свой особый случай, я держал в основном в секрете.
Однажды я упомянул в разговоре, что поблизости живет свора собак и довольно забавно наблюдать, как они дерутся из-за объедков, которые я выбрасываю.
Несколько голосов, предупредили меня о каких-то смутных опасностях. Но когда я попросил разъяснить, что они имели в виду, никто не осилил воедино собрать, здравомыслящий вариант развития событий, исходя из этой информации. У меня имелся отличный замок, техника, доспехи и мужество, моя собственная храбрость и все остальное, предназначенное для особых случаев.
Но, один положительный момент все-таки грел мою душу, я не располагал особыми иллюзиями, касательно личного опыта общения с кровожадными дикими животными. Я ничего не знал о них, и никогда не чувствовал себя, спокойно и непринужденно в их среде.
Мой пёс никогда не интересовался моими делами, и как я приобрел свою собственность и положение в обществе, но я все равно ему рассказал. Вначале рассказа, он внимательно смотрел на меня, затем на горизонт, и ничто на его собачей морде, не выдавало интереса. Но такое отношение, являлось благословением. Ведь я не пытался впечатлить его, и именно поэтому я продолжал рассказывать в течение многих минут. Жизнь моя, была значительной и важной, и она омывала этот невежественный берег. Затем, в какой-то момент, он оглянулся на мое забрало и произнес: «У меня есть, еще три брата. Они больше не могут выживать в горах и поэтому двигаются сюда».
– А если навестить их, было бы неплохо, однако, – предложил я.
– Увы, – его голос звучал одновременно твердым и сожалеющим. И когда это я начал улавливать ноты в его голосе?
– Они не очень хорошие собаки, – проинформировал он меня. – Братья они или нет, но они творили ужасные вещи, особенно со мной и моей подругой, и я не желаю иметь с ними, ничего общего.
У него имелся план действий. Было легко понять, что он хотел. Я долго обдумывал его, хотя для него это было несколько мгновений, а затем предложил то, что скорее всего он не смог бы реализовать сам. Тем более по отношению к своим собственным братьям, однозначно нет.
Он, взглянув поверх моей головы на небо, спросил: «А прежде, ты убивал когда-либо собак?»
– Конечно, – соврал я.
– Нас легко убивать, – его зубастая улыбка, выглядела довольно радужной.
– Вас, да, – подтвердил я.
– За исключением случаев, когда речь идет о призраках, – добавил он, – убийство братьев и сестёр – неплохой способ, наложить проклятье на тебя и твоих близких.
Мне не доводилось разговаривать ранее, с суеверным существом. И это было весьма неожиданным развлечением.
– Когда прибывают твои братья? – спросил я.
– Откуда мне знать? Я всего лишь пёс, – ответил он.
Вскоре, после этого разговора, они действительно появились. Я как обычно, крепко спал, когда вышеупомянутая братская троица, выйдя в лунном свете на мою лужайку, приближалась к двум моим знакомым кобелям. Жесткая свара разгорелась из-за дневного мусора и похоже каких-то более давних разногласий.
Меня разбудила стрельба.
Выглянув в высокое окно, я увидел молодого дружественного брата на земле, его окровавленная морда, прижималась к пластиковой траве. Мой главный пёс, в сидячей позе, находился рядом с ним и молился какому-то своему отеческому богу. Двое вторгшихся братьев, отправились к деревьям, похоже для того, чтобы найти и покалечить там двух сук. А третий пришелец, стоял над моим псом, и бил по этим молящимся лапам, длинной и полированной битой.
Убил его, я чисто.
Хм… или может мой замок задействовал один из своих талантов.
Но вдруг мой пёс поднялся, разразившись завываниями, а его младший брат, вскочив и держась за окровавленный нос, пронзительно вопил на меня.
– Нет, нет, нет, – взывал мой любимый пёс, – наша вражда закончена, сейчас нет необходимости, кого-то убивать.
Младший брат пришел в еще большую ярость, проклиная меня до тех пор, пока не начал задыхаться.
Сперва мои ощущения были размыты, но потом меня накрыло, какое-то гадкое чувство.
– О чем ты думал? – взывал ко мне любимый пёс.
Я точно знал, о чем я думал. Желал бы он посмотреть запись?
– Да чтоб тебя черти сожрали, – пожелал мне вожак.
Очевидно, запрет на ругань и проклятья, действовал только в одном направлении. Я упомянул об этом, а он в ответ снова проклял меня.
Наконец я произнес: «Ладно, я буду кормить и их».
– А также и их семьи, – добавил он.
– В течение месяца, – подметил я.
– И также моих родственников, – продолжал он ставить ультиматумы.
– Замётано.
Посчитав всех брачных партнеров и вдов, плюс щенков разного возраста, в моей внезапно выросшей стае, стало двадцать девять собак. Наблюдая за этим зверинцем, шедшим по залитой лунным светом траве, мое мучительно чувство вины, превратилось в отвращение к себе. Насколько точно, я знал семь комнат своего замка, было понятно, что настолько я и выгляжу для этих созданий. Я выглядел полным идиотом, податливым и слишком доверчивым. Тот самый случай, когда простофиля решил показать им, кто здесь главный.
Но сегодня вечером я уже убил одну собаку, так что было несложно настроить свои культиваторы, на производство грубых и едва съедобных рационов. Моя маленькая месть длилась до тех пор, пока старшие щенки не начали гадить грязной коричневой жижей, по всей моей бедной пластиковой лужайке.
***
Лето было жарким и необыкновенно засушливым. Погибли последние лесные деревья, и собаки с кострами, были очень осторожны. Так что это подобие леса выглядело бледным и пыльным, но в каком-то роде даже прекрасным, я бы так выразился.
Мой пёс кивнул мне, его глаза наблюдали за мной.
– О чем ты думаешь? – спросил я.
Иногда он поражал меня своими ответами.
– Я думал об империи, – ответил он, – разве ты не догадывался? – все величайшие империи начинались когда-либо с того, что пили волчье молоко.
– Интересная точка зрения, – задумчиво произнес я.
– Ты знаешь, какую-нибудь империю? – спросил вожак.
– Римскую, – проинформировал я. – Ромул и Рем – основатели Рима.
Я стоял, он находился в сидячей позе, развернувшись так, чтобы видеть меня и показывать свою физиономию. У него было серьезное выражение. Возможно это казалось мне, но выглядел он, слегка разочарованным моим ответом.
Остальная часть стаи, ютилась в укрытиях, построенных из сухостоя. Такие приюты были моей идеей, и собаки в основном следовали моим замыслам, реализуя их на практике. Обещанный месяц кормлений прошел, но я продолжал заниматься благотворительностью.
И что еще более важно, я даже поделился водой, сконденсированной из той влаги, что оставалась после засушливых воздушных потоков. Щенки постарше, любили благодарить меня.
Мой пёс мало говорил на эту тему, но его стая выживала там, где другие собаки не смогли. Он много рассказывал о том, что происходило в горах и в других местах, называл собак по имени, а затем описывал их жалкую кончину.
Мне казалось, что он излучал жизнерадостность от бытия своей стаи, в то время, когда весь остальной собачий мир, был смертельно ранен.
Размышляя, он снова отвел взгляд.
Разум его работал весьма медленно, но сосредоточенно.
После такой вот долгой паузы, он вновь взглянул в мою сторону, но на этот раз его вопрос был обращен к моим ботинкам: «О чем ты думаешь?»
Ответ отсутствовал. Собака состарилась и умерла бы прежде, чем я смог бы в совершенстве воспроизвести свои мысли, в какой-либо из моментов.
Однако ему было известно это.
– Я размышляю об истории, – произнес я, – которая была достаточно правдива. – Вот прямо сейчас, я изучаю римскую эпоху.
Пёс смотрел на лужайку. Я смотрел на него.
Похоже он почувствовал мой пристальный взгляд. Похоже он все равно собирался встать. Какова бы ни была причина, он поднялся, взял оружие, которое так естественно размещалось в его лапах и снова посмотрел на меня, на этот раз в мои глаза.
– Половина из нас, вечером отбудет. Мы будем отсутствовать, примерно в течение недели, – проинформировал он.
Он никогда не докладывал мне о подобных новостях.
– И куда вы отправитесь? – поинтересовался я.
– У нас есть информация о некоторых уязвимых собаках, – пояснил он.
– Вот как!
Затем, он довольно громко рассмеялся и уверенной походкой начал отдаляться прочь.
– Меня воспитали и вырастили на волчьей крови, – продекларировал мой любимый пёс, – я великий волк, и империя начинается прямо здесь.
***
Кобели были одеты в камуфляж, они взяли свое лучшее оружие и большую часть боеприпасов. Однако, они не вернулись через неделю и даже через десять дней. Одиннадцать ночей без своих самцов, сделали самок, больными и нервными. Слышны были вопли и свары. Они избивали своих отпрысков без всякой на то причины. Одна из них подошла к замку. Молоденькая, любимая подруга вожака. Она пыталась поговорить со мной. Я молчал. Присев, она рассказывала моим стенам, как ей было страшно, как ей было грустно и одиноко, и, чтобы доказать свои эмоции, лапами, а точнее своим маленькими и грязными когтями, она принялась производить какие-то движения.
Мне было любопытно, и я наблюдал.
Её болезненное удовлетворение, кое-что значило для меня. Я не был уверен, что именно, но потом, когда она отошла от моих стен, я почувствовал жалость к ней. И в этот момент, я обнаружил беспокойство за любимого пса, которого мне так сильно не хватало.
***
Самые старшие щенки, служили мне охранниками, днем и ночью. На четырнадцатую ночь, когда не было луны, а звезды были скрыты высокой пылью, один из таких охранников, увидел незнакомых приближающихся кобелей. Он предупредил стаю, и каждая мать схватив самых маленьких, призвала остальных бежать в замок.
Для меня это не являлось сюрпризом, я не раз рассматривал множество сценариев того, что может произойти и как отреагирует каждая играющая фигура. И теперь все эти фигурки, скучковались у несокрушимых стен и молили о помощи. Разные голоса, требовали разной помощи. Самки, желали находиться внутри замка, что было невыполнимо.
Молодые кобельки, хотели, чтобы мое оружие было направлено на захватчиков, что выглядело несколько более вероятным. Просканировав темноту, мои обостренные чувства обнаружили примерно пятерых четвероногих мужского рода, плотно закутанных в одеяния, изготовленных из украденной технологии. Они были собаками, а вот технологии нет. И это был еще один сценарий, вероятного развития событий, но он являлся редким, без особой смысловой актуальности.
Надев доспехи, в меня впиталась и дополнительная доля мужества.
Моя стая разбежалась, когда открылись наружные врата, а затем, чересчур замешкавшись, они не смогли проскользнуть внутрь, врата закрылись и створки загерметизировались.
Я стоял посреди своей стаи, наблюдая, как приближаются захватчики.
У каждого из этих существ, имелось имя. Я знал их по собачьим физиономиям и голосам. Выглядели они весьма плачевно, и одновременно мило, и конечно, я бы защитил их сейчас.
Я прохаживался по пластиковой траве.
Из мертвого леса, вынырнул пёс.
Я мог бы убить его, но не решался, не зная почему. Затем, скинув своё одеяние, стало ясно, это был мой пёс, опять в безопасности и опять дома. С меня как будто свалилась гора с плеч и слабость завладела мной. Я же мог убить его. Я почти это сделал. Он заговорил со мной. И похоже от этих эмоций, у меня навернулись слезы.
– Что за чертов облом, – выругался он, – там в горах живет один клан. – Кучка настоящих придурков, о которых мы знали, когда появились там. Но я был не в курсе, что у них имелась подруга, и я понятия не имел, насколько она близка с ними.
– Что за подруга такая? – спросил я.
Он уставился прямо на меня.
– Где ты взял такую технологию пошива? – указывая на его плащ.
– Украл, – затем с печальным смехом, добавил, – в этом дерьме, это наш маленький лучик надежды, какая-то новая машинерия.
– То есть ты украл этот маленький лучик, у их подруги, – резюмировал я.
– Она чудовище, – проинформировал он.
Я промолчал.
– Нам нужна помощь, – продолжал он, – и возможно ты уже знаешь её.
– Кто она?
Мой пёс более конкретно разъяснил.
– Нет, я её не знаю, – развеял я, его предположения.
– Но ведь её замок находится совсем рядом с тобой, – продолжал настаивать он.
Я попытался объяснить, что существуют различные показатели близости.
Но ему наскучило слушать мои объяснения, и он прервал меня: «Неважно, главное, что с твоей помощью мы сможет убить этот треклятый клан. По крайней мере большие мальчики умрут, и мы заберем их оставшихся девочек и снова вернемся сюда».
Двое его братьев вышли из леса. Младшего не было видно, то ли сдох, то ли отстал.
Мой любимчик наблюдал за мной. Затем медленным и вкрадчивым голосом поинтересовался: «Так значит ты не поможешь нам, да?»
– Вообще-то, все это время, я вам помогал, – ответил я.
– Однако ты не пойдешь с нами в бой.
– И не надейтесь.
– Но ведь ты, даже не знаешь её. Какая тебе тогда разница? – вопрошал он.
И снова я пустился в объяснения, почему это так важно и в чем разница.
– Прислушайся к себе, – воззвал он ко мне.
– Если чужая агрессивная свора придет сюда, я встану на вашу защиту, и это все, что я готов сделать для вас, – продолжал объяснять я.
Вожак уставился на мой бронированный доспех, куда-то в район груди.
Остальная часть стаи, повторила его жест.
– Ну что ж, – наконец промолвил мой пёс, – по крайней мере, ты честно озвучил свою позицию.
***
Я накормил их двойными порциями и отдал им всю свою воду, затем отправил сообщение своей соседке, по другую сторону гор, в котором особо ничего не рассказывая, предложил вместе обсудить наши общие проблемы.
Она ответила, сообщив, что не знает меня, и попросила оставить её в покое.
Я выполнил её просьбу.
Никаких событий больше не произошло, ни в тот вечер, ни в последующие пару дней. Я скормил своей стае всё, что они могли съесть и даже больше, но другая стая так и не объявилась. Затем, черные облака пыли, поглотили послеполуденное солнце, и наступила проблема с видимостью, что даже с лучшей техникой, невозможно было что-то разглядеть. Вглядываясь во мрак, я наконец разглядел какие-то проблески движения и странные смутные очертания, а потом рассмотрел серию точечных маленьких взрывов. Внезапно нарисовался мой пёс, подбежав к вратам и заколотив в них, обеими лапами.
– Позволь нам зайти внутрь, – взмолился он.
У меня было такое желание, но оно относилось только к нему.
– Снаружи мы умрем, – взывал он ко мне.
Я уже был облачен в доспехи, но пока не наблюдал никакой угрозы, поэтому оставался внутри замка.
– Ты меня слышишь? – продолжал обращаться он ко мне, и он знал, что я его слышу.
– Хозяин, – вопил он, – они идут за нами.
Я никого не видел, кроме загоревшегося мертвого леса. Дюжина маленьких костров, поглотила сухой подлесок и деревья, слившись в одно мощное пламя, и мерзкий ветер, разнес дым и пепел, по пластиковой лужайке. Метались щенки. Обгоревшая молодая сука, подбежала к моим вратам, ее маленький детеныш, визжал в агонии. Она тоже завопила: «Забудь о нем и убегай подальше».
– Не уйду, – ответил ей вожак.
– Как знаешь, а мы уходим, – сообщила она.
– Он поможет нам, как только наденет доспехи.
Несмотря на то, что я был в доспехах, страх окутал меня. Мой разум отказывался приспосабливаться к подобным моментам. Если бы я, использовал все свое мужество, имеющееся в моем инвентаре, я бы все равно дрожал в испуге, и именно поэтому я ничего не делал и просто молчал.
Мать и ее щенок убежали.
Мой пёс продолжал сидеть под вратами. Прежде, я никогда не видел его, таким рыдающим. Он был лишен чувства собственного достоинства. Однако огонь вскоре погас, пыльная буря наконец-то исчезла, не оставив ничего, кроме руин и моего любимого пса.
Вооружившись несколькими утешительными фразами, чтобы хоть немного взбодрится обоим, я шагнул к выходу.
Его взгляд блуждал повсюду, но только не в сторону моего лица.
Я начал говорить.
– Заткнись, – прервал он меня.
– Ладно, – ответил я.
Затем он начал хохотать, не громко, но злобно, и, наслаждаясь своей речью произнес: «Знаешь, все это было испытанием. С самого первого дня нашей встречи, даже самое незначительное событие, было частью великого плана».
– И чей это был план? – поинтересовался я.
– Конечно не твой, – его смех становился громче, – можешь остаться снаружи или убежать обратно в свою маленькую крепость. – Ты проигрываешь, в любом случае.
Это было редкое и странно удивительное чувство, когда ты совсем не понимаешь, что происходит.
Наконец, на мгновение, он взглянул на меня. Затем поднялся и отступил на несколько шагов, на этот момент некоторая моя техника была отключена. Почерневшая лужайка, была снова забита собаками, взрослыми и хорошо вооруженными. Большой пёс, которого по-видимому еще в прошлом году пристрелил мой любимчик, снова был жив. Вернулся пропавший младший брат, живёхонький и все еще злой. Затем я подумал, что тот пёс, которого я тогда метко прибил, не был никому братом, просто еще одним балбесом, попавшим в эту невероятно сложную схему.
Огромная стая, маршировала прямо ко мне.
Я забежал внутрь, запер врата и собрал все свое мужество, но прежде чем иллюзорное чувство безопасности снова овладело мной, та самая соседка – чудовище, вышла из своего укрытия.
Она не носила доспехов.
На самом деле, на ней почти ничего не было. Сапоги, подходящие для длительных походов, плотно облегали её обнаженные ноги, загорелая грудь, на шее обруч из превосходной стали, украшенный варварскими шипами и отполированный до блеска. Но что этот блеск, по сравнению с ее лучезарной улыбкой, что разрушила последнее чаяние, моего мира.
Переведено: Genady Kurtovz — январь, 2022 год.
