КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Эпоха Возрождения [Миято Кицунэ] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Жизнь, которую я изменю-3

Часть 1

Пролог

В последний день четвёртого месяца возле Оды только-только начал таять снег. Хаку оглядывал места, в которых ему когда-то не посчастливилось родиться. Воспоминания проникали сквозь корку льда на сердце. А он думал, что уже всё забыл и отпустил.

— Мама! Смотри, что я умею! — детский крик и испуганное, перекошенное лицо женщины с большими глазами… Какого же они были цвета? Такие же светло-карие, как у него? Или, может быть, серые, словно мокрый лёд?

Этой зимой Хаку уже исполнилось двадцать лет, а он никак не мог ни вспомнить, ни окончательно забыть лицо своей матери, которую убил его же отец. По правде говоря, Хаку даже точно не помнил, где именно был их дом, а память подкидывала разрозненные картинки того, что было потом, после того, как он заморозил отца и нескольких крестьян в глыбу льда: как шёл по колено в снегу, как искал еду, как его отовсюду выгоняли. Хорошо запомнилась серая сука, которая хотела накормить своих щенков и бросилась на него в попытке отобрать чёрствый и замёрзший хлеб. А потом… просто снег. Много снега. И сковывающий холод, пробирающий до самого сердца.

— Господин дзёнин, — окликнул его человек со специальными нашивками на одежде для отличий старост поселений, и Хаку сбросил наваждение, которое вызывала Ода.

Единственным светлым воспоминанием об этом месте было то, что именно на этом мосту его когда-то подобрал Забуза-сан, и они ушли далеко-далеко, прочь от холода, прочь от войны между местными кланами. Эти годы Хаку был по-настоящему счастлив.

Они вернулись в Страну Воды пять лет назад. Их простили. Забуза-сан стал одним из приближённых Пятой Мидзукаге — Тэруми Мэй, а впоследствии и её супругом. Хаку оказался лишним. Он это понимал и старался не мешать своему хозяину. Просто как всегда выполнял распоряжения, задания, миссии. Один или в компании — это не имело значения. Ледяной Клинок просто хотел быть полезным оружием в руках — он заморозил свои чувства во имя единственного человека, которого уважал и любил — Забузы-сана.

Вот только проклятая Ода снова заставляла ощущать глухую тоску и разочарование в своём прошлом.

— Я прибыл по распоряжению Пятой Мидзукаге, — кивнул ожидающему старосте Хаку, протягивая небольшой свиток. — Я должен увидеть одного мальчика.

— Семья Сэйрю чтит законы, — сказал староста, когда прочитал свиток.

В тёмных глазах крестьянина Хаку видел страх. Такой же страх, как у его отца, который собственноручно убил свою жену, скрывшую информацию о том, что она была из клана шиноби. Клана Юки. Хаку медленно вдохнул морозный влажный воздух, стараясь не думать и не вспоминать. Он был последним представителем этой некогда могучей семьи, которую никогда не знал, по крайней мере, так он думал до некоторого времени.

Приказ даймё об уничтожении кланов с уникальными наследиями крови отменили более десяти лет назад, впрочем, это уже не помогло стране, в которой разразилась жестокая и кровопролитная гражданская война. Только необыкновенной силой и личным обаянием Тэруми Мэй, ставшая впоследствии Пятой Мидзукаге и супругой Забузы-сана, смогла привести Страну Воды к порядку. Были объявлены амнистии для отступников, выживших просили не прятаться, политика скрытой деревни была полностью пересмотрена.

Хаку несомненно уважал Годайме.

Староста сморгнул, отвёл взгляд и пояснил:

— Шимизу-сан будет недоволен таким вниманием к своему сыну. Он бывший чуунин и довольно состоятельный человек. Его семью многие знают.

Хаку понял, что страх старосты был связан скорее с тем, что о ребёнке с уникальными способностями доложили Мидзукаге без ведома родителей.

— Я сообщу господину Сэйрю, что о его сыне рассказал один из наших рекрутёров, которые две недели назад набирали будущих кадетов в Оде. Тот шиноби заметил необычного мальчика и выяснил, как его зовут. Меня отправили, чтобы узнать… Действительно ли ребёнок так способен, как показалось нашему чуунину, — пообещал он.

— Но разве детей не забирают в шесть лет? — спросил его староста. — Сэйрю Кано не так давно исполнилось три года. Он ещё мал для Академии Тумана.

— Вы близко знаете эту семью? — поинтересовался Хаку.

— Как я уже сказал, Сэйрю довольно влиятельны и состоятельны. К тому же моя жена приходится двоюродной сестрой Шимизу-сана, — ответил староста. — Насколько я знаю, он сам обучает Кано, чтобы тот достойно представлял семью Сэйрю в Академии.

* * *
— Ты шиноби? — Хаку отмер от этого вопроса и только кивнул ребёнку.

Трёхлетний мальчик, которого звали Сэйрю Кано, был очень необычным. А ещё имел весьма схожие черты с самим Хаку. Светлая кожа, тёмные волосы средней длины, миловидное личико с чётко очерченными губами, крупным разрезом глаз и длинными ресницами, разве что цвет радужки был не светло-карий, а ярко-серый. Насыщенный и блестящий, словно вода в полынье на зимнем солнце. Взгляд был внимательным и цепким и говорил о немалом уме мальчика, который мгновенно распознал в нём шиноби.

Не далее как час назад Хаку встретился с отцом Кано — Сэйрю Шимизу, который, открыв рот, смотрел на него, а потом признался, что усыновил ребёнка в раннем детстве, и мать Кано умерла на пороге их дома, сунув в его руки замерзающего младенца нескольких дней отроду.

Вероятней всего, Шимизу решил, что Хаку является родственником или даже родным отцом Кано. Это решало некоторые проблемы, которые могли возникнуть, но вызывало много вопросов. Впрочем, кто-то из клана Юки мог выжить и успешно прятаться… Мёртвая женщина, которая ценой своей жизни спасла своего ребёнка, вызывала определённое волнение и новые воспоминания. Как она выглядела? Что с ней случилось? Какого цвета были её глаза?

— Как тебя зовут? — спросил Кано, прерывая мысли и шквал странных чувств.

— Хаку. Юки Хаку, — ответил Хаку, приседая возле мальчика, который сосредоточенно играл деревянной лодочкой в большом тазу для стирки.

— Ты мне не нравишься, Юки Хаку, — категорично заявил Кано, отвернувшись. — Уходи.

— Почему?

— Я слышал то, что отец сказал тебе, — ответил Кано. — Ты точно не мой отец. Мой отец — Шимизу-отоо-сан. Я чувствую холод в тебе. Ты всё врёшь, я чувствую. Ты себе врёшь и врёшь мне. Я не хочу быть таким, как ты!

Хаку тоже почувствовал. Он ощутил знакомое похолодание и кристаллизацию льда. Сырой весенний воздух как никакой подходил для оледенения: хватит и простого выплеска чакры стихии льда. В своё время именно так он убил тех крестьян и отца, оставив от хутора глыбу замёрзшей воды.

— Кано-чан! — раздался негромкий, но строгий женский голос, и всё кончилось. Чакра в воздухе словно испарилась, атаки не последовало.

Хаку обернулся и увидел, как мальчика обнимает довольно красивая женщина с тёмными волосами и…

— У неё были глаза оливкового цвета, чуть зеленее, чем мои… — прошептал Хаку, оглушённый внезапно представшим перед ним лицом матери. Эта поза и ситуация с ребёнком заставили его вспомнить.

— Ну что ты, малыш? — между тем ласково спросила женщина, по всей видимости, приёмная мать Кано, который уткнулся ей в шею и затих. — Что ты так расстроился? Мы же говорили с тобой, что нельзя так делать.

— Он хочет забрать меня от тебя, каа-сан, — глухо, словно сдерживая рыдания, ответил ей мальчик.

— Госпожа, — подошёл Хаку к женщине, которая смотрела на него взглядом голодной тигрицы. — Я пришёл удостовериться, что этот ребёнок на самом деле носитель генома клана Юки. Моего клана. Ему необходимо обучение. Я знаю, насколько это трудно — всё постигать самому.

— Мой супруг тоже шиноби, господин дзёнин, — сдержанно ответила ему женщина. — Он может обучать Кано, пока тот не пойдёт в Академию. Но сейчас ему только три! Кто позаботится о нём?!

— И уже сейчас Кано весьма силён, — подтвердил Хаку. — Клановая подготовка предполагает начало обучения с трёх лет. Шимизу-сан владеет стихией воды. Но у Кано уникальный кеккей генкай стихии льда. Я ощутил эту чакру. Я знаю, каково это. Он должен научиться это контролировать.

— Он сказал, что ты мне не родная, — ещё крепче обнял женщину мальчик.

Та вздрогнула и отвела взгляд.

— Мой настоящий сын умер, не прожив и недели, — прижалась женщина к щеке приёмного сына. — Его звали Кано… Мы назвали тебя так же, надеясь, что дух твоего братика всегда будет охранять тебя от невзгод. Ты мой ребёнок, Кано-чан. Я люблю тебя. Мне так жаль, что тебя от меня забирают. Это так несправедливо.

Хаку задохнулся от этих слов, а также взгляда мальчика, полного горя и ненависти к нему.

Внутри что-то лопнуло, раскрошившись осколками льда.

— Госпожа, я, наверное, неверно выразился, — сказал Хаку, моментально принимая решение. — Я не заберу Кано. По крайней мере, не сейчас. Вы же сами сказали, он ещё мал. Ему всего три. Я буду обучать его клановым техникам, но он никуда не уйдёт из Оды. Это я поживу здесь несколько лет, до того, как Кано поступит в Академию.

— Правда? — удивился мальчик, подозрительно посмотрев на него.

— Ты не хочешь, чтобы я был твоим отцом, и не надо, я точно не твой отец, — сказал Хаку, приседая, чтобы быть взглядом на одном уровне с серыми недоверчивыми глазами, — но мы из одного клана. Так что можешь считать меня своим старшим братом.

— И я могу звать тебя «нии-сан»? — спросил Кано.

— Можешь, — кивнул Хаку, улыбаясь впервые за последние несколько лет: свободно и искренне. — Но взамен я буду звать тебя «отото».

Глава 1. Прошлое, настоящее, будущее

— Извините, Фукасаку-сенсей, я должен прервать нашу тренировку, — отмер от медитации Наруто, получив сообщение от Курамы.

— Что за срочность? — недовольно квакнул Фукасаку, приподняв одну из мохнатых кустистых бровей, которая весьма забавно смотрелась на его зелёном лягушачьем тельце.

Впрочем, за свою жизнь Наруто видел достаточно разнообразных призывных животных-ниндзя, поэтому, даже впервые узрев своего жабьего учителя, смог промолчать и сохранить серьёзную мину на лице.

Немногим раньше, чем Наруто, его лучший друг Саске начал обучение в Рьючидо — царстве призывных змей. Саске хвастал, что Хакуджа-сэннин, который стал его сенсеем, просто преогромный и величественный белый змей. Даже больше, чем Аода, которого Саске в четырнадцать лет смог призвать из Рьючидо. И, кстати говоря, как выяснилось, Аода по размерам был ничуть не меньше, чем великий босс Гамабунта, которого смог перетащить из страны жаб Наруто, затратив целую прорву заимствованной у своего биджуу чакры.

Три года назад, после того эпичного призыва гигантского красного «жаба», одна курительная трубка которого достигала тридцати метров, дед Джирайя признал, что Наруто тоже готов к обучению на отшельника, и вызвал жабу-учителя из Мёбокузана. Да, Наруто смог сохранить лицо спокойным, всё же он слишком долго жил в клане Учиха и научился сдерживать свою импульсивность, но крошечный, не более тридцати сантиметров в высоту, зелёный «жабостарик» с белыми бровями, бородкой-клинышком и небольшим вихром на лысоватой голове поначалу сильно его разочаровал. Где Хакуджа-сэннин и где этот кроха в сером плащике — Фукасаку?

Впрочем, жабий сенсей доказал ему впоследствии, что внешность может быть крайне обманчива, и шиноби никогда, то есть вообще никогда, не стоит недооценивать противников или вот таких вот зелёных коротышек, которым уважительно кланялись здоровяки вроде того же Гамабунты. И это был довольно жестокий первый урок.

В связи с тем, что призывные миры отличались по течению времени от Конохи, а различные миссии, дела клана и обязанности старших братьев им с Саске никто не отменял, то занимались они по определённому графику, отправляясь каждый в свой мир-сателлит строго на час в сутки, в основном ранним утром.

В мире жаб за эти шестьдесят минут проходило чуть меньше четверти суток. Примерно половину этого времени Наруто занимался физически, а в остальное — отдыхал, слушал наставления и объяснения, медитировал, чтобы вернуться домой с восстановленным резервом, который обычно на Мёбокузане у него весьма быстро заканчивался.

Впрочем, такой «часовой» режим был у них с Саске до того, как весной прошлого года, в шестнадцать лет, они получили звания дзёнинов и по команде выпускников Академии в придачу.

С обучением приходилось выкручиваться, порой жертвовать редким выходным, чтобы несколько дней потренироваться в мире жаб. Джирайя говорил, что тоже проходил своё обучение так. Появляясь и исчезая на время из Конохи, начиная с тринадцати и заканчивая восемнадцатью годами, и, по признанию Фукасаку-сенсея, Джирайя был пока единственным из его учеников-людей, кто смог хотя бы приблизиться к форме сэннина — то есть того, кто использует природную сэн-чакру. Впрочем, не только людям тяжело стать сэннинами. В долине обучения стояло очень много каменных статуй, которые когда-то были живыми жабами из местных кланов. Природная чакра была крайне опасной и весьма мощной штукой.

Вобрав в себя сэн-чакру, Фукасаку-сенсей легко поднимал одну из этих гигантских статуй, невероятно быстро двигался, сила любого его удара возрастала в сотни раз.

Наруто как раз подходил к сакральной части своего обучения — способности самостоятельно напитывать своё тело сэн-чакрой. Он уже выдержал долгие и изнуряющие побои учителя возле водопада жабьего масла, которое помогало проникновению природной чакры в тело. Он научился замирать, сливаться с природой, долгие месяцы медитируя на вершинах пиковых скал.

Фукасаку-сенсей говорил, что Наруто может превзойти своего деда, и он очень старался. К тому же у Саске тоже дела шли весьма неплохо. На последней тренировке около месяца назад Саске снова продемонстрировал новую технику, а Наруто ещё десять лет назад, когда их дружба только зарождалась, пообещал себе, что не будет обузой для Саске или отстающим.

— Мне нужно вернуться, простите, — ответил Наруто сенсею.

— Возвращайся, — по-прежнему не шевелясь и балансируя на каменной табличке в центре горного пика, ответил Фукасаку.

— Тогда до встречи, и извинитесь перед Шимой-сан, что я не приду к вам на обед, — улыбнулся Наруто, кроме всего прочего, радуясь поводу избежать стряпни супруги Фукасаку.

После тренировок наступал просто зверский голод, приходилось есть, что дают. А давали в стране жаб то, что ели жабы, то есть всяких жареных личинок, гусениц толщиной с руку, суп из яиц насекомых и прочие «разносолы». Если закрыть глаза и есть наощупь, в принципе, это было вполне съедобно и питательно. Но вид… От одного вида подступала тошнота, и в такие моменты Наруто думал, что же едят змеи и чем угощают Саске. Жареными мышами? Или лягушачьими лапками? В общем-то, тему еды в призывных мирах они с лучшим другом обоюдно обходили стороной.

Наруто сложил ручные печати и прервал технику обратного призыва.

Клановый квартал Учиха встретил его обычной суматохой и детскими криками. Они и сами когда-то вернулись в деревню после «скитаний» толпой, состоящей преимущественно из детей. Почти все из первого поколения, входивших в их маленькую семью, выросли. Нынче весной даже у Нацуми — когда-то самой младшей из Учиха — был выпуск в Академии. А в командах Наруто и Саске были однокурсники Юи и Юкимару. Конечно, в своё время с самыми мелкими немного «схитрили», они какое-то время жили в Рьючидо вместе с Карин, чтобы не быть такими «мелкими» — подросли примерно на полтора года каждый. Но это не так важно.

— Ой! — в Наруто чуть не врезался Такеши — старший сын Итачи и родной племянник Саске.

— Ты куда летишь, не глядя? — пожурил Такеши Наруто.

— Прости, онии-сан! В Академию опаздываю! — пискнул мальчишка и усвистал.

Наруто хмыкнул, вспомнив, что расписания у классов и курсов отличаются. Пятеро детей «второго поколения» разделились на целых три призыва. Близнецы Шо и Кенджи поступили в Академию весной и нынче перешли уже в третий класс. Девочки — Има и Ёши — поступили в осенний призыв из-за того, что родились в конце восьмого месяца, и им уже исполнилось по шесть лет к осеннему призыву. Такеши был младше сестричек на три месяца, он родился под конец года, поэтому в Академию его взяли только весной, как раз месяц назад перешёл во второй класс. В начале зимы Такеши исполнилось семь лет.

Все остальные дети, которые родились в период «детского бума в клане Учиха», ещё не доросли до Академии, самым старшим было по три с половиной года, а младшим — по два с небольшим. Их Наруто называл «третьим поколением», к тому же, почти все они, на удивление, рождались, как на подбор, по трое. Только у Какаши и Комацу была двойня. Впрочем, в их маленьком клане насчитывалось целых семь ирьёнинов, считая Итачи, который тоже пару лет назад заинтересовался ирьёдзюцу, не так давно получил официальный В-ранг и при этом был одним из младших ирьёнинов по рангу в их семье. Такие же ранги были у Мины и у Мамору, а Юмико не так давно получила «В+». Так что ничего удивительного, что «детский бум» был масштабным. Их молодому маленькому возрождающемуся клану были необходимы люди.

Поэтому все, кто мог, ходили на миссии и зарабатывали деньги, чтобы прокормить, обуть, одеть, обучить всех этих детей, которых «третье поколение» насчитывало целых четырнадцать человек. Самые младшие из них: Кури, Микото и Фугаку, были особенно дороги Наруто, потому что это были дети Карин — практически родные племянники.

В центральном доме и в квартале отчего-то никого, кроме бегающих с воплями детей, не было.

Наконец Наруто увидел, что от пруда идёт Мина, нагруженная здоровенной корзиной с бельём, укреплённой белым костяным каркасом, явно дело рук Кимимаро. Похоже, женщины снова затеяли грандиозную стирку. Народу много, хотя Наруто и остальные старались помогать, но вещей: постельного белья, домашней и походной одежды всего их маленького клана получалось очень много.

После обустройства кланового онсэна, то есть бани и купален с душевыми почти в самом начале после возвращения в Коноху, вторым важнейшим сооружением в разрастающемся клане стала прачечная, которую они отстроили три года назад вместе с расширением своей квартальной застройки. Наруто сам разрабатывал блоки фуиндзюцу для подачи в специальный бассейн воды разной температуры, устройства цикла разделения канализации. Шисуи рассказал про интересный механизм, который стирает благодаря ультразвуку и постоянным перемещениям белья в ёмкости. С ультразвуками очень помогли Таюя и Мамору, чьи хидзюцу были с этим тесно связаны. А помешивания производили притягивающая и отталкивающая переработанные барьерные печати.

Стирать в прачечной стало одно удовольствие. Поставили это сооружение на берегу пруда, чтобы можно было полоскать бельё с мостков. Сколько ни убеждал Наруто, что полоскать можно и в бассейне с водой определённой температуры, женщины упёрлись и считали, что вещи вкуснее пахнут и свежее от «настоящей воды».

А на пригорке были воздвигнуты хитрые сушилки, которые поднимались вверх и занимали не очень много места, именно к ним шла Мина.

— Эй, помочь? — быстро подошёл к ней Наруто, забирая корзину. — Ты уверена, что в твоём положении можно таскать такие тяжести? — недовольно оценил он вес ноши.

На днях Кимимаро — его второй лучший друг, чьей супругой четыре года назад стала Мина, сказал им с Саске, что его жена беременна. Тройней. Скоро дойдёт до того, что в Конохе будет присказка о том, что все Учиха по трое родятся.

— Я пока могу использовать чакру, — улыбнулась Мина, смутившись. — Но ты вовремя, Наруто. Очень нужны твои клоны. Мы решили перед летом всё перестирать…

— Кстати, не видела Шисуи? — спохватился Наруто, одновременно отправляя нескольких клонов на помощь женщинам: Комацу-сан, Ута-сан и две их помощницы не были шиноби и не обладали развитой кейракукей, так что таскать по такой корзине, как хрупкая на вид Мина, не могли.

— Кажется, онии-сан сегодня в полицейском участке, — ответила, подумав, Мина.

— Тогда ладно, я к нему побегу, есть важная новость, — Наруто сделал ещё одного клона, чтобы тот помог его подруге развесить бельё, и побежал в полицейский участок Конохи.

Мина, поглаживая свой живот, провожала его серьёзным и обеспокоенным взглядом.

Глава 2. Проблемы клана

— Так что этот союз кланов был бы выгоден и нам, и вам, — закончил Курама Ункай — старейшина клана Курама, который не далее чем пять минут назад предложил брачный союз между бывшей ученицей Шисуи — Курама Якумо — и младшим братом Итачи — Саске.

— Но как же чувства Якумо-чан? — хмыкнул Шисуи, который одним взглядом остановил попытавшегося возмутиться Итачи.

Тема младшего брата всегда была болезненной и острой. Итачи слишком любил Саске, чтобы принуждать его. Особенно в таком важном деле, как женитьба.

Итачи был вполне счастлив в браке с Карин, которую любил всем сердцем. Даже к Изуми, которая была по-своему ему дорога, он не испытывал таких сильных чувств. Впрочем, вспоминать о ней, как и о родителях, всё равно было больно, но он не осмелился попросить Карин ещё и о том, чтобы назвать их вторую дочь «Изуми» — в честь девушки, которая когда-то давно, кажется, в прошлой жизни, могла стать его женой. И которую он, как и всех остальных Учиха, приговорил к смерти. И даже убил — лично. Самой первой в ту страшную ночь. Чтобы потом прервать жизни отца и матери.

Так что искупления придётся ждать ещё какое-то время.

— Саске-сан — младший брат Итачи-сама, главы клана Учиха, но он считается побочной ветвью, — прервал мысли Итачи старейшина Ункай. — Якумо-чан — дочь главы клана Муракумо. Через полтора месяца ей уже исполнится семнадцать лет. Самое время выйти замуж. Хьюга-химе в прошлом году…

— Да мы знаем про Хинату-чан и Неджи-куна, — перебил Шисуи, намекая на близкое знакомство с данной парой, — но они из одного клана и около двух лет были женихом и невестой, привыкая к этой мысли. Один из наших братьев дружит с Неджи-куном, а другие были в одной команде с Хьюга-химе, поэтому мы точно можем сказать, что их брак не только клановый союз. Мечтой моей ученицы, — подчеркнул Шисуи статус Якумо, — было возрождение клана Курама. И её мечта осуществляется. В полиции Конохи работает двенадцать представителей вашего клана. И сама Якумо с её невероятными способностями весьма помогает.

— Поэтому наш союз стоит закрепить, — обрадовано улыбнулся Ункай, вызвав у Итачи всплеск раздражения.

Шисуи положил руку ему на плечо, словно боялся, что он не сдержится.

— Мы не торгуемся, Ункай-доно, мы не продаём наших братьев и сестёр. В нашем клане мы не приемлем принуждения, особенно в таком важном вопросе, как выбор невесты, — очень тихо сказал Итачи, сбросив руку брата с плеча.

— Но так принято! — слегка вытянулось лицо старейшины Курама. — Я знал Саваду-сама и Фугаку-сама, вы должны помнить, что вы не просто кучка детей. На ваших плечах большая ответственность за ваш клан, Итачи-сама. Сейчас Учиха должны обзаводиться хорошими связями и укреплять свои позиции в деревне, в том числе и через брачные союзы. Ваш брат — сильный дзёнин, но, — Ункай развёл руками, — все мы смертны и обязаны оставить после себя потомство как можно раньше. Ваш собственный пример говорит об этом. Сколько лет вашему старшему сыну Такеши? Шесть?

— Семь, — недовольно поправил Итачи, хмыкнув.

Не объяснять же всем, что Такеши, как и четверо его братьев и сестёр, рождённых в Стране Рисовых Полей, — это искусственно созданные генетические плоды союза Учиха и Орочимару, и к женитьбе или девушкам эти дети не имеют никакого отношения.

— А сколько вам, Итачи-сама? — хитро улыбнулся Ункай.

— Через несколько месяцев будет двадцать три, — нахмурился Итачи, уже понимая, на что намекает старейшина Курама.

— А сколько лет вашему младшему брату?

— Летом Саске будет восемнадцать. Но у нас были причины…

— Конечно, — покивал Ункай. — Но при всём уважении, Итачи-сама, вы излишне опекаете своего младшего брата. Насколько мне известно, они в очень хороших отношениях с Якумо-чан.

— Моя ученица в хороших отношениях с очень многими из нашего клана, — вклинился в их разговор Шисуи. — Например, с моей сестрой они лучшие подруги, но нам неизвестно, есть ли между Саске и Якумо какие-то чувства друг к другу, кроме дружеских.

— Но они давно знают друг друга и вполне ладят, — возразил Ункай. — Для хорошего брачного союза этого достаточно. Не говорите категоричное «нет», Итачи-сама, Шисуи-доно, поговорите со своим младшим братом. Возможно, Саске-кун ещё обрадуется такому предложению.

— Мы поговорим, — сухо ответил Шисуи, не давая Итачи высказать всё, что он думает о договорных браках и радости Саске уйти в другой клан, чтобы стать там консортом.

В конце концов, даже если мыслить отстранёно, не касаясь чувств Саске, они восстанавливают клан и не могут себе позволить, чтобы их парни уходили в другие кланы. Если бы Якумо была не дочерью главы… Или хотя бы не единственным ребёнком. Всё же Хана теперь принадлежала их клану, пусть и была из главной ветви клана Инузука. Но у Ханы, которая стала женой Кабуто, есть младший брат, который станет главой клана после своей матери.

Ункай, покряхтев, ушёл.

— Вот же!.. — хмыкнул Итачи, проводив взглядом старейшину. — Ты в курсе, что он уже подходил и обсуждал это с Орочимару? Правда, тот послал его… к нам.

— Старик радеет за свой клан, — вздохнул Шисуи, о чём-то размышляя. — Курама сейчас насчитывает всего лишь сорок два человека. Это меньше, чем у нас. В следующем поколении они могут потерять статус военного клана. Их шиноби слишком слабы. Среди сорока двух человек только одиннадцать чуунинов моложе тридцати, и все они работают на полицию. Якумо получила патент дзёнина полгода назад. Единственная из Курама за последние двадцать лет, она даже превзошла отца по званию: Муракумо-сан всего лишь специальный дзёнин. Ункай видит возрождение нашего клана и желает, чтобы и его клан возродился. Об этом мечтает и Якумо.

— Один Саске их в любом случае не спасёт, — проворчал Итачи.

— Оябун! — прервал их ворвавшийся в комнату переговоров Наруто.

— Что-то случилось? Ты же должен быть… — напрягся Шисуи, разглядывая несколько потрёпанного Узумаки. Итачи тоже вспомнил, что Наруто хотел весь день своего выходного посвятить миру призыва.

Шисуи говорил, что у Наруто может получиться стать настоящим сэннином и использовать природную чакру без посредника. Сам Итачи за время своего обучения в Рьючидо около пяти лет назад многого добился и многому научился, но посредник, который бы передавал сэн-чакру, ему был нужен.

— У меня есть новости из Амегакуре. Кажется, Ханзо Саламандра убит, и власть там захвачена. Ты сказал, что если там что-то случится, то сразу бежать к тебе…

— Расскажи подробней. Всё, что знаешь, — отрывисто попросил Шисуи, переглянувшись с Итачи.

Кажется, мирное время, которое они смогли выгадать для своего клана, подходило к концу. Амегакуре была родиной Лидера организации «Акацуки», в которой когда-то шпионил Итачи, и смена власти в Скрытом Дожде могла означать, что организация, которую они несколько лет назад сильно проредили, снова собралась с силами.

— Как ты помнишь, я изготовил для тебя кристалл чакры Курамы-сама, — покивал Наруто, — и ты оставил его в Амегакуре перед теми экзаменами на чуунина… сколько?.. Получается, больше пяти лет назад? Ты сказал, что если в той деревне что-то случится, то без промедления сообщить тебе.

— Я помню, что ты говорил о девочке, которая подобрала ту подвеску, — кивнул Шисуи.

— Её зовут Аджисай, — улыбнулся Наруто, который с какой-то странной интонацией произнёс имя их невольной шпионки. — У них появилась «Леди-ангел», которая объявила о том, что власти Ханзо пришёл конец, и у них теперь будет новый Бог, который сделает Дождь самой влиятельной страной на континенте.

— Аджисай?.. Значит, ты узнал её имя? Хм… — напрягая лоб, потёр висок Шисуи. — Что-то знакомое. Она сильная куноичи?

— Да! — закивал Наруто, ещё шире улыбаясь. — Помнишь мои последние фуин-печати? Это она придумала! Я немного у неё подглядел, как она это делает. Кстати, мне кажется, что она тоже Узумаки, она не знает своей фамилии, но…

— Стой, — прервал Наруто Итачи, — ты что, как-то с ней общаешься?

— Ну… — отвёл взгляд Узумаки. — Я тогда немного экспериментировал с печатями кристалла. Хотел иметь возможность тоже как-то отвечать или подавать сигналы тем, кто носит кристаллы. Но… ничего не вышло. А потом, когда я стал обучаться в мире жаб и проходить тренировку с природной чакрой… Я случайно почувствовал один кристалл. Я даже не помню, что там за блок использовал, и почему именно его, но это был тот самый кристалл Аджисай. Мне было любопытно… А ещё ей было грустно… И я… В общем… Она думает, что я ей просто снюсь. Что я ненастоящий…

— Точно! Аджисай! — воскликнул Шисуи. — Это девушка, которая использует техники запечатывания! Именно она стала Чикушодо, то есть «Путём животных» Пейна. Он использовал её тело…

Шисуи осёкся, и Итачи взглянул на побледневшего Наруто.

— Хочешь сказать, что она умрёт? — очень тихо спросил Узумаки, но от голоса джинчуурики Итачи захотелось активировать шаринган.

Глава 3. Клинки клана

— Орочимару-сама сказал, что мне тоже подойдёт кэндзюцу, Саске-онии-сан, — стеснительно улыбнулся Юкимару. — Ты станешь моим наставником? Какаши-отоо-сан сказал, что ты лучший в нашем клане и даже ему не сравниться с тобой.

Саске хмыкнул, скрывая смущение от похвалы Какаши-сенсея, который был сведущим в искусстве меча, хотя сам всё же пошёл по другому пути развития своих способностей. Саске знал об особом мече клана Хатаке, который выделял необычную белую чакру. Артефактный клинок Хатаке «Хакко чакра то» был чуть длиннее стандартного танто, рукоять его была немного скруглена, и по своим свойствам он напоминал стиль сражений самураев, которые разрезали даже толстые доспехи, физически не соприкасаясь клинком с поверхностью. Вполне возможно, что основателем клана Хатаке когда-то стал выходец из Страны Железа, так как Какаши говорил о том, что семейный клинок передавался от отца к сыну многие поколения.

Во время третьей мировой войны этот клинок был сломан, но впоследствии Какаши смог восстановить его в Такуми — деревне оружейников, которая сейчас, к сожалению, была вымершей.

Инцидент в Такуми напомнил Саске и о давнем похищении сестры Агары и сражении с сошедшими с ума оружейниками бок о бок с Темари. Меч ветра «Сошокен» был единственным доставшимся им после той совместной атаки трофеем. Клинок изначально был парным, но главный оружейник Такуми для сражения с ними соединил эти мечи в один, вставив их в специальные пазы, которые впоследствии сплавились друг с другом. После долгой, почти годовой работы в клановой мастерской Наруто всё же смог «перенастроить» меч ветра под себя. Правда, теперь этот клинок больше походил на нинзято, чем на длинный меч — цуруги, и стал почти в полтора раза короче.

В новом клане Учиха было три полноценных мечника: сам Саске, Кимимаро и Орочимару-сан. Правда, особое хидзюцу Кимимаро, который родился в клане Кагуя — шикотсумьяку, предполагало совершенно иной стиль кэндзюцу. А Орочимару-сан, который в своё время обучал Саске, был слишком занят в лабораториях, а также в совете кланов. К тому же из них троих только Саске продвинулся настолько, что мог совмещать стихийную составляющую с кэндзюцу. Его легендарные парные мечи «Киба» — «клыки молнии» — когда-то принадлежали одному из Семи Мечников Тумана. Подробности той миссии, на которой ему удалось заполучить артефакты, Саске вспоминать не любил, но свои мечи просто обожал.

К шестнадцати годам на его запястья нанесли специальные фуин-татуировки, чтобы мечи были послушны, так как изначально те реагировали только на определённый состав чакры. Мечами «Киба», как и другими клинками Мечников Тумана, могли пользоваться лишь шиноби, которые несли в себе улучшенные геномы Страны Воды. Поэтому для всех остальных легендарное оружие было совершенно бесполезным. Но Наруто смог обхитрить заложенную в артефактах «программу», и до шестнадцати Саске носил специальные напульсники с фуин-преобразователями чакры, а после — их же, но в виде татуировок. К тому же его мечи были спрятаны в специальных пространственных печатях на теле, так что теперь он не расставался со своим оружием никогда.

Саске активировал шаринган и внимательно изучил Юкимару.

Год назад приёмный сын Какаши закончил Академию шиноби. Летом ему должно было исполниться четырнадцать. Изначально Юкимару был младше, но нужда клана заставила «подогнать» возраст парня, который был слишком маленьким. Им всем пришлось рано повзрослеть, а Юкимару, Юи и Нацуми сделали это в мире змей, в котором время идёт куда быстрее.

В своём классе, несмотря на некоторую стеснительность, особенно в сравнении со своим бойким лучшим другом Юи, Юкимару был лучшим по показателям, а резерв чакры у парня к двенадцати годам достигал почти двадцати шести чуу. Это было очень много, у Саске не было и половины в эти же годы. Впрочем, Юкимару весьма долго мучился с контролем такого объёма и, начиная с десяти лет, носил специальные фуин-ограничители, чтобы улучшить навыки манипулирования чакрой. Зато предрасположенность к стихии воды позволяла при таком резерве преобразовывать воду, необходимую для техник, из собственной чакры.

Если сравнивать, то у того же Какаши, когда тот пять лет назад стал сенсеем Саске, резерв составлял тридцать чуу. Естественно, не самый большой в деревне, но весьма умело используемый, а контроль у бывшего Хатаке всегда был филигранным. И в те годы Какаши считался лучшим дзёнином своего поколения, а после введения в клан Учиха и получения парного шарингана стал пятым по силе во всей деревне. Сразу после тройки саннинов, одна из которых была Хокаге, и Итачи. Впрочем, по измышлениям Саске, Какаши был примерно равен с Шисуи и стоял в условном рейтинге чуть выше только за счёт большего опыта.

В любом случае неспроста Орочимару-сан забрал когда-то трёхлетнего Юкимару из Страны Снега, взял вместе с Комацу-сан — матерью пацанёнка, которая в какой-то степени стала общей мамой их большой семьи, состоящей из одних детей. Саске знал, что Орочимару даже в малышах ощущает потенциал и лучшие направления для развития способностей. Так Саске стал оттачивать искусство меча, совмещая его с ниндзюцу и гендзюцу, а его лучший друг — Наруто — был гениальным мастером фуиндзюцу. Впрочем, у Наруто было очень много талантов и способностей.

— Раз Орочимару-сан сказал, что ты подходишь для кэндзюцу, то я ему верю, — кивнул Саске, спохватившись, что Юкимару вежливо ждёт, пока он всё обдумает. — Имеет смысл устроить небольшой спарринг, чтобы я присмотрелся к твоему стилю боя и прикинул для тебя тренировки. Возьмём боккэны. Постарайся задеть меня. Не жалей. Представь, что я твой враг.

— Хорошо, Саске-сенсей, — коротко поклонился Юкимару, сразу обратившись к нему, как к наставнику.

* * *
Первое, что сделал Юкимару, это создал очень плотный туман. Саске совершенно ничего не видел в густой как рисовый отвар пелене, насыщенной чакрой. Каждый в их клане не понаслышке знал о шарингане и его свойствах, к тому же постоянным партнёром Юкимаро был Юи. Впрочем, у Юи к окончанию Академии только пробудилось второе томоэ.

Саске закрыл глаза, замер и сосредоточился. Настоящий шиноби не надеется только на зрение или додзюцу. Очень давно он проходил урок Итачи, который заставил его почти две недели ходить в непроницаемой повязке. Не просто ходить, но и быть постоянной мишенью, сражаться и даже брать миссии. Оценить их зрение и одновременно прочувствовать, как может быть без него, уметь обходиться без шарингана. «Шиноби должен оставаться шиноби, даже если его лишили главного оружия».

После того урока Саске очень долго любовался закатом, а потом ночным небом, Конохой и лицами родных. Он на самом деле увидел то, что хотел показать ему старший брат.

Туман, каким бы плотным и насыщенным чакрой он ни был, не может полностью поглотить колебания почвы, а также направленные намерения. Саске пока полноценно не владел стихией земли, но пытался развить и её так же, как и стихию воды. Чтобы как Какаши-сенсей уметь использовать техники четырёх стихий. В идеале, конечно, было развитие пяти стихий к тридцати годам, всё же Рикудо, хотя и был легендарным шиноби, жил реально и даже был прародителем их клана, а Орочимару сказал Саске, что он на самом деле в силах освоить все пять стихий. Но с ветром было больше всего проблем, техники фуутона не получались от слова «совсем», и тратить невероятное количество времени и усилий было жалко, поэтому Саске достиг компромисса с самим собой: четыре стихии, молния и огонь — S-ранг, а земля с водой не ниже В-ранга каждая. Пока со стихией воды получалось намного лучше, чем с землёй. Всё же у Итачи преобладала эта стихия, и, значит, генетически и у Саске была к ней большая предрасположенность, чем к ветру и земле. По крайней мере, призвать воду, чтобы напиться, проблемой не было, да и такой же туман, какой продемонстрировал Юкимару, Саске мог сделать и сам, главное — вбухнуть побольше чакры, а сама по себе техника была достаточно простой.

Юкимару подобрался совсем близко. И даже вполне успешно скрывал свою чакру и немалый резерв, растворяясь в тумане. Почти неслышно свистнул боккэн, но Саске остановил удар и заставил скользнуть деревянный меч, пытаясь выбить хитрым приёмом его из рук Юкимару. Но тот держал крепко и интуитивно понял, как уйти от его контратаки, а затем отпрыгнул в туман, чтобы повторить попытку.

* * *
Юкимару пытался напасть ещё несколько раз, использовал приёмы звукового гендзюцу, создающие слуховые галлюцинации, и водяных клонов. Это почти сработало, и Саске был впечатлён.

— Теперь будем сражаться на моих условиях, — хмыкнул он и использовал «великое осушение огня», попросту испарив всю воду из и так начавшего редеть тумана.

Юкимару растерял уже две трети резерва, но покрепче перехватил свой бамбуковый меч. Его движения были несколько неловкими, но Саске уже видел, что парень действительно мечник от Рикудо. С таким объёмом чакры Юкимару бы даже подошёл один из легендарных мечей Тумана. И у Саске был один, тот, с которым он начинал, и который вполне подошёл бы для стиля боя Юкимару — «швейная игла» — Нуибари. Чуть длинноват, но Юкимару уже был рослым для своих почти четырнадцати и обещал вырасти ещё.

* * *
— Значит, легендарный меч? — переспросил Юкимару.

Саске разглядывал парня, который даже в их пёстром клане выглядел необычно: малиновый цвет радужки и оливково-зеленоватые волосы, которые Юкимару завязывал в хвост, как Итачи. После того, как Саске получил звание чуунина, а затем дзёнина, оставалось очень мало времени, так что иногда он удивлялся, насколько быстро растут дети, которых он хорошо помнил в пяти-шестилетнем возрасте. Юкимару был уже совсем взрослым, сильно вытянулся, раздался в плечах, с лица пропала детская припухлость.

Саске знал, что не так давно Юкимару стали готовить к пересадке шарингана. Кабуто вычислил, что это лучше всего делать после тринадцати-четырнадцати лет, а подготовку, вливание и закрепление крови проводили почти полгода. С шаринганами приёмный сын Какаши должен стать ещё более серьёзным противником.

— Хочешь посмотреть на Нуибари? — спросил Саске, улыбнувшись в ответ на смущённую и счастливую улыбку парня.

— Очень хочу, Саске-онии-сан! — закивал Юкимару, сверкая своими малиновыми глазами ярче, чем аметисты Гурэн, отчего снова стал похожим на себя в детстве.

Саске кивнул и приподнял футболку, коснувшись пространственной печати на животе. Нуибари тоже был с ним. А мечи Киба были запечатаны на боках.

— Ух ты! Как круто! — округлились глаза Юкимару. — А?..

— После шестнадцати, когда тело вырастет и более-менее сформируется, — сразу пресёк вопрос Саске.

— Ага. Понятно! А можно подержать? — благоговейно спросил его ученик, и Саске вложил швейную иглу в протянутые руки.

— Что за?.. — удивлённо воскликнул он, когда увидел, что чакра Юкимару взаимодействует с мечом, хотя никаких наручей или напульсников, не говоря уже о татуировках с фуин-преобразователями, у парня не было.

Глава 4. Собрание клана

Орочимару неспешно возвращался в клановый квартал по улицам Конохи. Багровый закат и слишком крупное пурпурное солнце, словно вырванное сердце, всегда считались предвестниками чего-то плохого, смертей и войн. А красные облака, нависшие над горизонтом, вызывали определённые ассоциации.

Вот уже почти четыре года Орочимару смотрел на мир через шаринган. Иногда ему казалось, что его додзюцу достраивает иллюзии, позволяя подсознательно читать страницы книги их мира. Почему это солнце, почти такое же, как обычно, кажется ему предвестником беды? Откуда это чувство опасности, разливающееся по позвоночному столбу? Не угрозы здесь и сейчас, а в скором времени. Поэтому Учиха мнили себя такими всезнающими? Они больше чувствовали этот мир? Ощущали, что он живой и каждый шаг в нём словно круги на воде: волны могут достичь даже другого берега. Как жаль, что такой могущественный клан увяз в гордыне и в итоге погиб. Но на корнях сваленного дуба появились новые ростки… и вырастет лес.

Орочимару хмыкнул, вспомнив знаменитое хайку Третьего.


«В пламени сгорают листья

Тень огня осветит деревья,

И появятся новые листья».


Тень огня — Хокаге — жертвует листьями-шиноби на благо Страны Огня, чтобы стояло дерево-Коноха, на котором вырастет следующее поколение шиноби, чтобы и дальше поддерживать дерево. Так ли это правильно? Сбрасывая листья, дерево не даст плодов. Будут нужны силы хотя бы на то, чтобы вырастить новые листья. Какие плоды может дать дерево Конохи? Не о них ли мечтал Первый Хокаге, но сумел извратить идею Сарутоби Хирузен?

Орочимару остановился напротив входа в квартал и посмотрел на ворота, которые недавно были обновлены и выкрашены свежей краской. Женщины крупно вышили огимоны клана Учиха по центрам трёх полотнищ, а по краям ажурно вписались белые цепочки смежных колец — ватигай-мона — символа объединения нескольких малых кланов.

— Дзидзи-сан! — поприветствовали его с дерева, растущего за забором. Любимое место малышни, которая в том числе зорко следила за улицей со своих «насестов», которых понаделал для удобства и безопасности Тензо — покаединственный в Конохе обладатель древесных техник мокутона.

Густая листва скрывала «дозорного», но Орочимару подумал на неугомонного Саваду — старшего сына Шисуи и Гурэн. Савада со своими братом и сестрой — Мадарой и Соно — был самым старшим также из всей нарождённой ребятни Учиха. Родились они в середине осени три с половиной года назад. На три месяца раньше, чем собственные дети Орочимару. К тому же Мицуки и его сёстры — Киоко и Юкио — называли его «отцом», а не «дедушкой». Все остальные были ещё малы для «дозора», а Мадара никогда не позволял себе «глупых детских выкриков». Впрочем…

— Эй, не называй так дзидзи-сана! — раздался другой возмущённый детский голос. — Он не твой дедушка!

— Нет, мой! Как хочу, так и называю! Савада-дурак!

Орочимару наконец вошёл через ворота, чтобы увидеть картину, которую когда-то он так и представлял. Чета Сенджу опять сбагрила им часть детей. А самой шебутной и вылитой Цунаде в детстве среди них была Тока. Тогда как остальные где-то играли, рыжая девчонка — старшая среди сестёр Сенджу — сидела на «насесте» и пихалась с Савадой. В связи с полуторалетним преимуществом — Токе летом должно было уже исполниться пять лет — побеждала она.

— Дзидзи-сан, скажи ей! — возмущённо пыхтел отпрыск Шисуи, не сдаваясь.

— Тока, без чакры, — только и сказал Орочимару и, хмыкнув, направился в дом.

Но дойти ему не дали уже более взрослые Учиха.

— Орочимару-сан! — Саске выглядел взволнованным. Рядом с ним был Юкимару, который держал в руках меч Тумана — Нуибари.

— Орочимару-сан! — Итачи и Шисуи шли в сопровождении Наруто, который вроде бы должен быть сегодня в мире призыва.

— Я так понимаю, что у нас внеочередное клановое собрание? — спросил Орочимару.

— Какаши, Гурэн и Кимимаро сейчас на миссиях со своими командами, — переглянулись Итачи и Шисуи. — А Кабуто ещё в госпитале…

— Значит, пока предварительно обсудим, — прищурился на закат Орочимару. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Юкимару, попроси Комацу-сан накрыть нам в комнате, нам нужно кое-что обсудить, — попросил Итачи. — Саске, забери свой меч… — официальный глава клана Учиха осёкся, рассматривая руки Юкимару, и Орочимару тоже обратил внимание на важную деталь.

— Интересно… — пробормотал он.

— Эй, меч реагирует на твою чакру, Юки-чан! Как ты это делаешь без фуин-преобразователя? — тоже обратил внимание на Юкимару Наруто.

— Я… Я не знаю, — стушевался паренёк. — Это плохо?..

— Эм… — Наруто понял, что именно это и хотел обсудить Саске, и широко улыбнулся, смущённо потирая шею. — Всё в порядке! Просто это было немного необычно! Кимимаро тоже так может, не переживай.

Саске закатил глаза и забрал меч Нуибари, запечатывая клинок в пространственную фуин на животе.

— Всё в порядке, Юкимару. Как и сказал Наруто, ничего страшного. Иди, спроси мать об ужине, мы все немного проголодались.

* * *
— Значит, «Акацуки» вновь активизировались? — задумчиво протянул Орочимару. — Что ж, захват Аме мы предполагали. Ханзо Саламандра выгадал нам время. Он был весьма силён. Жаль, что погиб такой шиноби.

— Аджисай!.. — поёрзал Наруто, но всё же взял себя в руки. — Эта девушка в опасности! Её техники запечатывания на самом деле уникальны. И мне хотелось бы, чтобы она… стала частью нашего клана.

— Насколько хорошо ты её знаешь? — заинтересовался Орочимару, наблюдая все признаки влюблённости, начиная от покрасневших щёк и блеска в глазах, заканчивая прерывистым поверхностным дыханием.

— Мы общаемся примерно два года, — сильнее покраснел Наруто. — Это началось, когда я тренировал свои сенсорные способности. Я уже говорил о том, что пытался установить на камнях биджуу блоки для обратной связи, но ничего не вышло. Помните, я ещё с вами советовался?

— Возможно, что дело вовсе не в блоках, — задумчиво потёр подбородок Орочимару. — Может быть, её чакра в чём-то уникальна, и поэтому вышла обратная связь. Это интересная теория, надо бы проверить… Говоришь, она может быть из клана Узумаки?

— Я так думаю, — сдержанно кивнул Наруто. — У неё довольно большой резерв, тёмно-малиновые волосы, ей легко даётся фуин-запечатывание. На интуитивном уровне, хотя её почти этому не обучали. В Аме есть что-то вроде Академии шиноби, но там проходят только общие дисциплины. С фуиндзюцу она разбиралась сама… и немного с моей помощью.

— А как она относится к тебе? — поинтересовался младший Учиха. По всей видимости, о тайной возлюбленной Наруто не знал даже Саске, из-за чего казался слегка обиженным, по-детски дуясь на друга. — Она захочет присоединиться к нашему клану? Захочет предать деревню? Уйти за тобой? Сам сказал, что эта Аджисай считает тебя чем-то вроде духа и не верит в твоё существование. Она знает, что ты из Конохи? Что ты реально существуешь?

— Я… Я просто боялся всё испортить, — тихо ответил Наруто, потупив взгляд. — Я не знаю, как выгляжу в астральной проекции, но она никогда не спрашивала, откуда я или про протектор. Просто принимала, как друга… Я не знаю, как это объяснить. Но… в том месте, в котором мы общаемся, там невозможно лгать и чувствуешь другого. Мы избегали многих тем, но… она очень хорошая, правда.

— Знать бы ещё, для чего Пейну понадобилась замена тела, — постучал пальцами по столу Орочимару, вопросительно взглянув на Шисуи.

— Его тело, которое отвечало за призывы, серьёзно пострадало благодаря Джирайе-сану, — ответил тот. — Но в моих видениях Аджисай была мертва до этого события. А после уже стала телом Пейна.

— То есть либо он сохранил её тело, как подходящее на возможную замену, после смерти в какой-нибудь миссии, — хмыкнул Орочимару. — Либо умертвил, чтобы совершить что-то вроде плановой замены. Насколько я помню Лидера, то над телом необходимо провести определённые преобразования?

— Да, — кивнул Шисуи. — Возможно, что у него целая коллекция мёртвых запасных тел, но с учётом того, что у Пейна среди шести путей есть то, которое позволяет регенерировать тела… А тот, кого мы знаем, как Лидера, — его очень давний друг…

— Значит, тело Аджисай было более подходящим, — кивнул Орочимару, принимая выводы Шисуи. — Примем за исходную, что Джирайя влез как раз на стадии его подготовки. В любом случае, если переворот случился совсем недавно, им какое-то время придётся с этим разбираться. Последователи Ханзо… Потом нужно протестировать шиноби деревни на индивидуальные способности. Это займёт никак не меньше месяца. Так что время пока есть, — Орочимару посмотрел на Наруто, который ловил каждое его слово. — В любом случае нам невыгодно усиление Пейна. Так что до того, как он распознает в Аджисай подходящее ему тело, требуется вывести её из-под удара.

— Спасибо, Орочимару-сан! — выдохнул Наруто, но Орочимару поднял руку, показывая, что не договорил.

Он вспомнил о матери Карин, чья дочь теперь носила то же имя, — Кури.

— В своё время я пытался уговорить Узумаки Кури уйти со мной в Коноху. Но все Узумаки крайне упрямы, тебе ли не знать этого, Наруто. Кури отказала, ссылаясь на верность Стране Травы, которая когда-то приняла беженку из Узушио. Впоследствии она жалела, но ничего уже было не изменить. Надеюсь, твоя Аджисай будет не настолько упряма, как Кури. Думаю, что тебе надо будет начать убеждать её ещё до личной встречи. А также быть готовым к тому, что придётся захватывать эту девчонку силой. Мы постараемся взять её живой, в ином случае хотя бы уничтожить её тело. Как я уже сказал, мы не можем позволить Пейну набрать мощь. А ты должен понимать весь расклад. Иногда шиноби приходится принимать тяжёлые решения. Представь, как тяжело тебе будет биться с Пейном, если одним из его тел будет Аджисай.

— Я понимаю, — хрипло ответил Наруто, сжимая кулаки. — Я сделаю всё возможное и невозможное! Я спасу её!

— Мы верим в тебя, отото, — сказал Шисуи, улыбнувшись, — если кто-то и сможет переубедить Узумаки, так это другой Узумаки, верно?

— Да, — чуть расслабился Наруто, украдкой взглянув на Саске.

— Я не буду против, если твоя девчонка присоединится к клану, — изображая безразличие, фыркнул младший Учиха.

— Мы с Шисуи тоже не против, — сказал Итачи. — В ближайшее время отслеживай все её передвижения, возможно, ей дадут миссию за пределами Аме. У нас есть там поблизости несколько реперов для перемещения с помощью Камуи Какаши-сана. Мы разработаем план.

— Но получается, что нам всё равно нужен шпион в Аме, — присоединился к обсуждению Саске. — И мне кажется, что, чтобы избежать утечки информации по поводу смены власти, Пейн не будет выпускать никого из города. По крайней мере, до проверки и уничтожения всех подчинённых Ханзо. У лидера Дождя были сторонники, его уважали в Камне и Ветре, да и у нас. Пока ситуация не стабилизируется и все шиноби Дождя ему не присягнут, глупо пускать всё на самотёк и брать миссии. Он устроит проверки и присяги, а после них может быть поздно для подружки Наруто. Я считаю, что надо действовать более решительно и не терять времени.

— У меня есть несколько готовых кристаллов биджуу, — оживился Наруто, которому предложение Саске явно понравилось. — Перебросить их в Аме с помощью жаб. С помощью ястребиных клонов сбросить призванную жабу, а они могут вызвать меня. Какаши ушёл на миссию всего несколько дней назад, он может задержаться, и Саске прав: дорога каждая минута. Я мог бы забрать Аджисай и оставить кристаллы биджу, чтобы у нас были шпионы.

— Техники Пейна не смогут засечь кристаллы биджуу? — спросил Орочимару у Шисуи.

— Я не знаю. Но мангекё шаринган не чувствует чего-то необычного. Словно кристалл слегка напитан чакрой, как некоторые деревья или металл. И нужно быть очень близко, чтобы это почувствовать. Кстати… Я тут подумал… При нападении на Коноху Пейн использовал путь призыва, чтобы вызвать в центр селения другие тела. Барьерная команда почувствовала проникновение, но только одного шиноби. Пейн использует свой дождь для сенсорики, определяя чакру чужаков. Карта Аме, причём довольно подробная, у нас есть уже давно благодаря Наруто. Важно лишь доподлинно узнать, где окопался Пейн…

— Похоже на то, что предложил Наруто, — заметил Итачи. — Призыв можем использовать мы с Саске и Орочимару. Змей, как и жаб, тоже можно перебросить в Аме.

— Допустим, у Джирайи тоже призыв жаб, — хмыкнул Орочимару. — Кабуто может воспользоваться призывом змей. А это значит, что мы сможем перебросить в течение суток пятерых бойцов плюс ирьёнина.

— Неплохо, — кивнул Шисуи. — Но даже если Пейн пока не знает чакру всех шиноби своего города, он, скорее всего, знает чакру Итачи, Орочимару-сана и Джирайи-сана. А значит, скрытого проникновения у вас не выйдет, и, если мы не справимся, то только разозлим его и выдадим себя, свои техники и возможности.

— И натравим на Коноху, — заключил Орочимару, глубоко задумавшись. Риски были велики.

Глава 5. Благодать или проклятье?

Аджисай сидела в своём любимом с детства укрытии в каменной нише над трубами и раздумывала, рассматривая небольшой тонкий листок, на котором были написаны дата и время. Десятый день пятого месяца, полдень. Завтра будет решаться её судьба.

«Вы все дадите присягу вашему новому Богу, — сказала им леди-Ангел, которая появилась в Аме чуть больше недели назад. — Вы должны будете прийти в назначенное вам время, чтобы почтить своего Бога и доказать верность служения ему. Всех, кто откажется и не придёт, будет ждать Божественная кара».

Из огромных белых крыльев леди-Ангела к каждому полетели свои записки. Несколько человек из клана Саншуо попытались напасть на «проповедницу». Но потерпели сокрушительное поражение: Леди-Ангел разделалась с ними за долю секунды. Это было и страшно, и… как-то вдохновляюще одновременно. Посланница Бога обладала неимоверной силой… возможно, и правда — божественной.

Аджисай слишком хорошо знала одного из нападавших — Саншуо Камасу — младшего из многочисленных племянников лидера Аме — Ханзо. Клан Саншуо был самым могущественным в Аме. Все их боялись. С Камасу они учились вместе в Академии, и уже там этот выродок показывал себя во всей красе, а уж после того, как получил протектор…

Когда им было по четырнадцать, её подруги и напарницы — Суирен и Фуйо — первыми попали в поле зрения Камасу. Впрочем, Аджисай подозревала, что он выбрал их потому, что они были значительно слабее её и обладали куда меньшим резервом чакры.

Кроме того, что Камасу был трусом и похотливым ублюдком, он был садистом, которому захотелось «метить» жертв своих развлечений. Именно поэтому Суирен приходилось носить маску до носа: на её подбородке была линия иероглифа «первая», а Фуйо зачёсывала волосы так, чтобы прикрывать левую половину лица, на которой этот урод Камасу вырезал две полосы иероглифа «вторая». До третьей жертвы он не дошёл потому, что Аджисай сразилась с ним. Терять, кроме подруг, ей было нечего.

Камасу после той продуманной ловушки обзавёлся надписью «извращенец» на лбу и с тех пор ходил только в глухой бандане до глаз. Убить племянника Лидера деревни у Аджисай не хватило сил, да и её схватили люди Саншуо. В ту ночь в тюрьме ей впервые приснился дух клана Узумаки — молодой светловолосый парень чуть постарше неё, которого звали «Наруто».

После оказалось, что подруги, узнав, что она сделала, рискуя жизнью, дошли до самого Ханзо. Аджисай отпустили и признали невиновной, в том числе и потому, что её техники были уникальными и могли пригодиться Аме. Камасу пожурили, что его смогла победить девчонка, и он отозвал свою жалобу. Вот только не простил. Так Аджисай почти в один день обзавелась и смертельным врагом, и лучшим другом в лице духа, который стал ей сниться по ночам. Наруто разговаривал с ней обо всём, утешал, говорил всякие глупости, смешил и учил.

В середине весны, когда Аджисай исполнилось шестнадцать, Камасу встретил её и пообещал, что она обязательно станет его женой. Клан Саншуо забирает себе самое лучшее, и она будет рожать ему сильных детишек, пока не сдохнет. Эта угроза была, наверное, самой страшной из того, что слышала Аджисай за всю жизнь. Никто в Аме не мог противостоять сильнейшему клану и его лидеру — Ханзо, которого уважали все Каге пяти Великих Стран. Аджисай была сиротой, вступаться за неё было некому, даже нашлись несколько завистниц, которые считали, что ей повезло. Так что её желание или нежелание выходить замуж никому не было интересно.

И вот, словно благословение Рикудо, приходит леди-Ангел и объявляет, что они свободны от гнёта и вседозволенности клана Саншуо, Ханзо больше нет, и на глазах Аджисай разрезает на две части её несостоявшегося «жениха».

Её подруга Суирэн, как более рассудительная из них троих, волновалась, что новый Бог, который, по слухам, убил всех, кто был как-то близок или поддерживал клан Саншуо, может ликвидировать и Аджисай. Неизвестно, насколько этот Бог был информирован. Официально Аджисай ещё не была «невестой» одного из племянников Ханзо, но…

— Аджисай?.. — с глухим эхом раздался тихий знакомый голос, который прервал её раздумья.

Она с удивлением прислушалась. Этот голос она никогда не слышала наяву, только во снах. И этого голоса просто по определению не могло быть здесь.

— Наруто?.. — шёпотом спросила Аджисай, не в силах поверить своим ушам.

Раздалось какое-то странное бормотание, словно Наруто с кем-то переговаривался, и в её скрытую нишу проникло два парня. Светлые вихрастые волосы, синие глаза и широкая улыбка на загорелом лице заставили сердце замереть и забиться с новой силой. Аджисай спохватилась, что пялится на отчего-то вполне материального Наруто, открыв рот, поэтому от охватившего её смущения перевела взгляд на второго парня. Спутник Наруто был симпатичным парнем с правильными чертами лица, а ещё жгучим брюнетом, такие у них в Аме были редкостью, скорее, оттенки волос варьировались от зелёно-голубых до серо-коричневых.

— Это она? — прервал затянувшееся молчание брюнет, пихнув замершего и всего раскрасневшегося Наруто.

— Ага… Прости, Аджисай. Я решил, что лучше всё объяснить при личной встрече.

Она почувствовала себя очень глупо. Потому что получалось…

— Кто ты? — с угрозой спросила она.

— Только дай всё мне объяснить! — торопливо попросил Наруто. — Я твой друг, правда!

— Что-то я в этом уже сомневаюсь, — оценила снаряжение парней Аджисай. — Ты шиноби! Я доверяла тебе! Ты точно не из нашей деревни!

— Прости, друг, но времени у нас нет, — неожиданно сказал брюнет, и его глаза покраснели.

— Я всё тебе объясню!.. — пообещал Наруто сквозь поплывший перед глазами туман. Аджисай поняла, что попалась в гендзюцу, и отключилась, досадуя на свою глупость.

* * *
Проснулась Аджисай от настойчивой птичьей трели. Луч солнца, которое так редко бывало в Аме, пробивался из щели странной комнаты, в которой она очутилась. Всё было не железным и каменным, а из дерева. Длинные доски на полу, пустое помещение без окон, но со странными светлыми квадратами на стенах, сквозь которые как будто просвечивало солнце.

«Бумага! — поняла Аджисай. — Это же бумажные сёдзи!»

В Стране Дождя бумажные стены бесполезны и не смогут спасти от вечной сырости. Значит, Наруто и брюнет похитили её и доставили в другую страну. От понимания этого всё внутри заледенело. Она где-то в Стране Птицы, Стране Леса или Стране Огня. Впрочем, у первых двух стран нет больших гарнизонов, а если Наруто и его друг — шиноби, да ещё и с такими необычными техниками, что смогли проникнуть в Аме и захватить её, значит, скорее всего, из Конохи. Аджисай задумалась, зачем же она им понадобилась? Никаких тайн и особых техник не знает, да и вроде во время «сеансов связи» во снах Наруто больше сам учил её или рассказывал о мире, не особо интересуясь секретами её деревни. Она всего лишь бесклановый чуунин, сирота, за которую никто не даст выкупа, не обменяет её на какого-то пленника. А теперь, если она не придёт в назначенное время, то путь в Аме будет для неё закрыт. Её убьют как предателя. Так что даже завербовать её в шпионы не получится. Она бесполезна.

В пустом доме с бумажными стенами был только матрас, на котором она и очнулась. Причём оказалась в хлопковой синей юкате на голое тело. От мысли, что её раздевали и касались, и, возможно, это делал Наруто, Аджисай почувствовала ярость пополам со жгучим стыдом. К тому же её печатей или хотя бы специальной чакропроводящей бумаги тоже не было. А Наруто о них знал и даже сам посоветовал некоторые секретки в одежде.

— Я почувствовала, что ты очнулась, — раздался женский голос, и, отодвинув сёдзи, к Аджисай вошла молодая красноволосая женщина, даже скорее девушка лет двадцати. — Привет, меня зовут Карин. У тебя приятная чакра.

— Ты сенсор? — Аджисай напряжённо оглядывала Карин, которая была в почти такой же юкате, как у неё, только бледно-зелёного цвета.

— Можно и так сказать, — кивнула та. — Но чакра у тебя на самом деле необычная, возможно, отец был прав, и именно из-за этого ты смогла разговаривать с моим братом на таком расстоянии.

— Ты… говоришь о Наруто? — из сказанного Аджисай вычленила только то, что Наруто — брат Карин, а их разговоры и дружба не более чем случайность.

— Да, — снова кивнула Карин. — Братик сильно переживает, что не успевал всё тебе объяснить. Но и предупреждать тебя во снах ему запретили. Сама понимаешь, мы тебя не знаем, и доверять так же, как доверял он, не можем, — Карин чуть прищурилась и внезапно улыбнулась почти так же ослепительно, как Наруто, — но мне ты уже нравишься.

Аджисай решительно ничего не понимала.

— Я в Конохе? — рискнула спросить она.

— Да, быстро догадалась, — похвалила её Карин, весьма странно оглядывая так, что Аджисай стало неловко.

— Что?

— Я могу надеяться, что мой брат уйдёт живым после того, как всё тебе расскажет? — усмехнулась в рукав Карин, её карие глаза лучились весельем. — Впрочем, я ирьёнин, если что, можешь его немного поколотить. Но только постарайся не разрушить дом, мы только недавно его построили. Если что, то у нас полигон есть.

Высказав столь странное предложение, Карин вышла и окликнула Наруто на улице.

Аджисай с бьющимся сердцем ожидала своей участи, впрочем, идея поколотить друга, который два года притворялся духом, показалась ей интересной.

Глава 6. Планы внедрения

Наруто медитировал в саду, пытаясь немного абстрагироваться и не прислушиваться к происходящему в новом тренировочном додзё. Карин сжалилась над ним и сказала, что разведает обстановку и позовёт, а ему стоит продумать каждое слово, которое он скажет девушке, которую им с Саске пришлось выкрасть из Страны Дождя.

На расширенном клановом совете было решено выждать и не провоцировать агрессию нового Лидера Аме. Развязывание войны, основанное на теоретически возможном нападении на Коноху, вряд ли бы понравилось Цунаде-баа-чан и остальным Великим Странам, с которыми поддерживался хрупкий мир. С одной стороны, ликвидация управляющей верхушки Страны Дождя, которая базировалась в их же скрытой деревне, противоречила Кодексу Шиноби. С другой, это можно было расценить как внутреннюю мини-революцию, которая не должна касаться всех остальных Великих деревень, и в том числе Конохи. Насколько было известно, эта леди-Ангел и сам Лидер «Акацуки» были родом из Дождя, а по рассказам Курамы и скупым оговоркам Аджисай, жилось там несладко. Лидирующий клан шиноби делал очень многое, чтобы люди их ненавидели. Яркий пример развращённой вседозволенности и опьянения властью. Так что, если уничтожение клана Саншуо произошло без вмешательства шиноби из других стран, то всё было в пределах Кодекса.

К тому же от Шисуи Наруто узнал, что леди-Ангел и её напарник, ставший «Богом», были когда-то учениками деда Джирайи. Когда-то после Второй мировой войны Джирайя остался в Дожде на несколько лет, чтобы заботиться о трёх сиротах. Орочимару-сан помнил это и сказал, что там было два пацана лет одиннадцати и девочка с голубыми волосами, которая владела интересным дзюцу: могла подчинять себе бумагу, даже не используя печатей. Орочимару-сан подозревал, что «леди-Ангелом» была именно эта выросшая девочка. С удивлением Наруто узнал, что именно одному из тех пацанов, которых взял на обучение его дед, была посвящена книга «Истории про Бесстрашного шиноби», любимой всеми детьми в клане. Когда-то Наруто спрашивал об этом, и Джирайя сказал, что повесть была начата давно, но он закончил её, уже когда Намикадзе Минато выбрали Четвёртым Хокаге, а тот ученик, вдохновивший его, и которому дед посвятил книгу, погиб совсем молодым на Третьей мировой.

Шисуи же в ответ сказал, что та информация была неверна и ученики Джирайи не погибли. Они пытались изменить мир, хотели спасти свою страну, которая была плацдармом для ведения войн между Великими Странами, но их лидер и товарищ погиб от рук Ханзо и его клана, которые обманули тем, что хотят объединения и переговоров. После смерти своего лучшего и единственного друга всё изменилось для Нагато и Конан — так звали «Бога» и «леди-Ангел» по-настоящему.

Не так давно Фукасаку-сенсей водил Наруто к Старейшине Гамамару, который был огама-сэннином Мёбокузана, и тот повторил своё Пророчество, которое когда-то сказал Джирайе, о том, что один из его учеников сможет изменить мир и либо приведёт его к свету, либо поспособствует полному уничтожению. Джирайя обучал Наруто, так что тоже считался его учителем и в клане Гама посчитали, что нужно сказать ему о Пророчестве, чтобы он всегда думал о своих поступках, которые могут изменить устоявшийся порядок вещей.

Какое-то время Наруто считал, что из учеников деда остался он один, так как его отец погиб, но, как выяснилось, живы ещё двое. И было неизвестно, что с этим делать. На собрании клана он рассказал о Пророчестве Гамамару-сэннина, и оказалось, что о нём знали и Орочимару-сан, и Шисуи. Но насколько это Пророчество реально — не знал даже Шисуи.

Единственное, что они точно решили, это что требовалось знать больше информации. Так что сделанные заранее кристаллы биджуу пригодились.

Уже давненько некоторые из кристаллов чакры прошли ювелира и ждали своего часа. Кроме ещё одной простой подвески с единственным камнем и парой бусин из чакропроводящего металла, появились несколько перстней и женских украшений в виде заколок канзаши с цветами из лент и камнем в центре. Кимимаро помог в изготовлении изящных костяных гребней с тонким рисунком и инкрустацией камнем, а также с палочками для закалывания волос, которые заканчивались продолговатыми камнями, ажурно вставленными в кость.

Красивые вещи обязательно должны кому-то приглянуться. По крайней мере, девчонки из клана ещё полгода назад с горящими глазами оценили украшения и тоже захотели «что-то подобное». Юмико и Мина сами переделали свои подвески в канзаши, только у Мины был красный цветок, а у Юмико — белый. Гурэн пожелала гребень, и Кимимаро не смог отказать своей названой сестре. Карин остановилась на палочках для волос, а мелкие Има и Ёши захотели что-то вроде ободков с пришитыми стеклянными камешками, в блеске которых прятался и кристалл биджуу.

План внедрения украшений в скрытую деревню Страны Дождя разрабатывался давно. Был определён местный торговец, которого допускали в Аме, по крайней мере, так делали, пока правил Ханзо. Вот только, если бы они осуществили «внедрение» раньше, то с очень большой долей вероятности все украшения, скорее всего, достались бы только одной-двум женщинам клана Саншуо и не принесли какой-то ощутимой пользы из-за отсутствия «разброса» по территории. А при определённых расстояниях между кусочками чакры и их достаточном количестве Курама-сама мог охватывать и отслеживать целые районы. Например, квартал Учиха, так же, как и часть Конохи, был под пристальным наблюдением биджуу, даже если кто-то из детей забывал надевать подвеску, просто потому, что в квартале находилось более двадцати кристаллов единовременно, включая «статичные».

Это походило на технику Якумо, которая могла через свои холсты наблюдать за происходящим в деревне и на подступах к ней. Единственное, что всё замкнуто на джинчуурики и биджуу и практически невозможно показать наблюдения третьим лицам, как это делала Якумо, но Наруто всё равно подумывал о том, чтобы заняться изготовлением кристаллов в достаточном количестве, чтобы окружить ими Коноху. Всё же Якумо необходимо было вливать чакру и находиться в полицейском участке, чтобы её техника работала. А если с ней что-то случится? Или нападение произойдёт не в тот момент, когда Якумо использует технику? Тем более, что она чаще всего работала, задействовав все доступные ресурсы, только в случаях каких-то праздников, учений, собраний, фестивалей, возможной угрозы, донесений АНБУ или тревоги от команды сенсоров, которые круглосуточно поддерживали сигнальный барьер вокруг Конохи.

Благодаря Якумо дважды были остановлены крупномасштабные вторжения в деревню, но всё равно Наруто хотелось сделать что-то вроде собственного «сигнального барьера», чтобы никто не смог проникнуть в Коноху незамеченным Курамой-сама. К сожалению, изготовление каждого кристалла занимало много времени и сил, поэтому это пока оставалось лишь в далеко идущих планах. Наруто даже удалось вычислить, что радиус сигнала от одинокого камня биджуу составляет порядка пятидесяти метров, но если кристаллов в пределах досягаемости «сигнала» хотя бы два, то радиус увеличивается до двухсот метров, и чем больше кристаллов, тем шире этот радиус обзора, хотя, конечно, чем ближе к центру, тем больше подробностей. Наруто пару раз наблюдал, как видит Коноху его биджуу, это было что-то вроде объёмной модели деревни, чуть размытой по краям и с отсутствием дальних районов и полигонов, наиболее чёткой и детальной в квартале клана Учиха, в котором было сосредоточено наибольшее количество кристаллизованной чакры биджуу.

Некоторые стратегические здания вроде Резиденции Хокаге были странно-тёмными, со слов девятихвостого лиса, они экранировались печатями против сенсоров. Правда, печати не спасали, если кто-то из Учиха входил в Резиденцию. Были видны люди и их перемещение по улицам и в домах клана, но, например, Наруто их разговоры не слышал, так как Курама всё ощущал по-своему — через чакру — и уже сам интерпретировал и рассказывал какие-то сведения, которые считал нужным рассказать.

К тому же Наруто подозревал, что Курама-сама всё же как-то общается с Инки и Кори, на ошейниках которых тоже были кристаллы чакры, и их чёрный и белый коты, свободно гуляющие по деревне, создают своим присутствием в некоторых местах нужный для биджуу обзор.

Нечто подобное требовалось осуществить в Аме, чтобы можно было через «покрытие» деревни как-то отслеживать действия «Акацуки» и их Лидера. Наруто переживал, что Курама-сама не сможет всё это объять: уделять внимание его друзьям и родным, Конохе, да и ещё и Стране Дождя, но Лис на его волнения только фыркнул и сказал, что может всё, а наблюдать за жизнями людей весьма любопытно. Потом биджуу подумал, вздохнул и успокоил Наруто, что его любимый клан Учиха у него всегда на первом месте, а сознание он может делить до нескольких тысяч потоков одновременно, так что не стоит ему тревожиться по пустякам.

Пять дней назад Наруто вместе с Саске выследили нужного им торговца недалеко от Сакусэна и под видом купцов из Страны Медведя продали украшения с «камнями, добытыми неподалёку от деревни Скрытой Звезды». Немного гендзюцу и внушения, что эти изделия можно продавать только в Аме, и дело сделано…

— Наруто! — позвала его Карин, и он подорвался с места.

— Так, братец, — оглядела его сестра, поправив ему одежду и пригладив непослушные волосы, — на свою девочку сильно не дави, она и так вся испереживалась. Объясни всё нормально, она уже чуть успокоилась, по чакре чувствую. Скажи, что она в безопасности, потому что волнуется и нервничает, хотя оно и понятно… — Карин хмыкнула. — Можете даже спарринг устроить, чтобы она себя чуть уверенней ощутила. Хотя она вроде относительно нормальная, может, и не потребуется «сбросить напряжение». Если что, то верни её оружие, но только на полигоне, и барьер не забудь, а то тут мелкие уже все кусты оккупировали, хотят на твою «Аджи-чан» посмотреть. Так что поосторожней и не забывай о безопасности. И покажи потом ей, где она будет жить, там Комацу-сан как раз мою с Гурэн бывшую комнату освобождает. И не забудь, что обед через два часа. Так… вроде всё, — задумалась Карин. — А, нет… По поводу её анализов станет ясно через несколько часов, но уже могу сказать, что ощущаю в ней необычную чакру. Процентов восемьдесят, что она Узумаки, как ты и думал. Всё, теперь иди, не заставляй девушку ждать, — от души хлопнула его по плечу сестра, и Наруто наклонился, обнял и быстро чмокнул Карин в щёку.

— Спасибо, анэ-чан, ты очень хорошая сестра.

— Ой, да ладно тебе, — смутилась Карин, — иди уже.

Наруто глубоко вдохнул-выдохнул и направился к додзё, чтобы решить пусть не судьбу мира, но свою собственную.

Глава 7. Память о прошлом

— Тоо-сан, тоо-сан! — писклявый голосок заставил Шисуи открыть глаза и искоса посмотреть на младшую дочь.

Три с половиной года назад, когда у них появилась тройня с двумя парнями и девочкой, Шисуи досталась честь дать имена мальчикам. Старшего он назвал в честь деда — Савадой, младшего в честь легендарного Учиха — Мадарой. Девочку же называла Гурэн и дала ей имя своей погибшей ученицы — Миура Соно. Именно после того случая с бандой Куросуки Гурэн и забеременела, так что Шисуи посчитал, что это небольшая плата за его спокойствие.

Пользуясь его лежачим положением, дочь тут же забралась на него верхом и запыхтела в ухо.

— Что-то случилось, Соно? — спросил Шисуи, проглотив вопрос о Мадаре и Саваде.

Его младшая тройня, как и старшие из детей: Шо, Кенджи, Има и Ёши, обычно везде бегали вместе. Впрочем, компании детям хватало. В клан постоянно приходили дети четы Сенджу в количестве до двенадцати человек, впрочем, Орочимару-сан предложил своей подруге и другу слишком не наглеть и сделать хотя бы какой-то график посещений, чтобы клановый квартал Учиха не разнесли их молодые и буйные отпрыски. Ещё Орочимару-сан настоял, чтобы мелкие Сенджу приходили только после изматывающих тренировок, чтобы сил у детишек хватало только на спокойные игры, общение и сон. Впрочем, где-то полгода назад они сами начали отправлять свою толпу в гости к Сенджу.

Следом за Савадой, Мадарой и Соно почти подряд родились сразу восемь молодых Учиха у Шизуне с Орочимару, у Комацу с Какаши и у Кабуто с Ханой. В дни обмена в клановом квартале становилось очень тихо и даже как-то неуютно.

Шисуи подумал, что, наверное, сегодня братья Соно ушли в гости к Сенджу, а дочь решила остаться, чтобы получить немного родительского внимания. Всё же он был очень занят: миссии, ученики, проблемы клана, строительство и расширение квартала, разработка операции по проникновению в Аме с похищением той девочки Наруто, совет старейшин и много чего ещё. А Гурэн уже второй день была с новой командой на миссии за пределами деревни.

— Смотри, папа! — протянула ему ладошку Соно. — Это я сама! У меня получилось!

Шисуи улыбнулся, рассматривая совсем маленький кристалл на руке дочери.

— Он голубой? Очень красиво, Соно, ты молодец! — похвалил Шисуи, поднимаясь и подхватывая на руки дочь. — Дай-ка посмотреть на свет. Да, очень красиво!

— Тоо-сан, а ты сделаешь мне цветочек в волосы, как у Юмико-оба-чан? Я тоже хочу беленький! — сделала большие глаза Соно, не иначе, как перенимала привычки старших сестёр — Имы и Ёши.

— Я?.. — растерялся Шисуи. — Э… Давай лучше сходим в гости к тёте Юмико и попросим её нам помочь, — а потом пришла догадка: — Ты хочешь цветок со своим кристаллом? Будешь всем хвастать, Соно-чан?

Дочка чуть покраснела, но кивнула, а потом протянула руки, чтобы он усадил её себе на плечо.

— Интересно, почему кристалл голубой? У твоего братика Савады и у мамы выходят розовые, — размышлял вслух Шисуи, направляясь со своей ношей в центральный дом в комнату младшей сестры. У Юмико как раз должен быть выходной.

— Я так захотела, — безапелляционно заявила Соно, — это мой любимый цвет. Я старалась, старалась, и он получился голубым. Вот!

— Ты у меня такая старательная девочка, — улыбнулся Шисуи.

В комнате, кроме самой Юмико, обнаружилась и Карин. Девушки прервали какой-то разговор и выглядели очень загадочными.

— Привет, — поздоровался Шисуи, отпуская Соно. — А нам тут понадобилась ваша помощь.

Он вручил сестре голубой кристалл, сделанный дочкой.

— Что это? — прищурилась Юмико. — А-а!.. Неужели, у моей маленькой племянницы наконец получилось создавать кристаллы?!

— Да! — важно кивнула Соно. — Я хочу такой же цветочек, как у тебя, тётя Юмико!

— Сейчас всё сделаем, нет проблем, — достала шкатулку со всякими женскими штучками Юмико. — Мина как раз недавно рисовый клей делала и отдала остатки. Смотри, я научу тебя, как делать такой цветочек…

Пока младшая сестра мастерила с дочкой украшение для волос, к Шисуи подсела Карин.

— Аджисай… та девочка из Аме уже очнулась, — сказала Карин Шисуи. — Они сейчас с Наруто, наверное, разговаривают. Ничего такого не слышал?

— Нет, вроде всё тихо, — хмыкнул Шисуи. — То-то я думаю, чего половина детей прячется возле додзё, не видно, не слышно… И Има с Ёши с ними. Не пошли в Академию сегодня?

— Ага, ни в какую, — кивнула Карин. — Сказали, что это важнее. Зато братьев своих выпроводили на учёбу, а то они тоже хотели остаться и посмотреть на «подружку Наруто». Я почти всех мальчишек отправила к Сенджу, остались только Соно, Хотару, Ноно, Киоко и Юкио, ну и мои, они пока мелкие слишком по гостям ходить. Впрочем, по кустам уже хорошо прячутся. Фугаку в отсутствие братьев себя самым главным посчитал и сразу начал девчонками распоряжаться, — хихикнула Карин.

— Ладно, вы тут пока занимайтесь, я напомню Комацу-сан насчёт размещения Аджисай и обеда и схожу до додзё, прослежу, чтобы дети не мешали, — сказал Шисуи, вспомнив, что уже в возрасте трёх лет его весьма умные и активные старшие дочери умудрились уговорить Шизуне выйти замуж за Орочимару-сана. Это стало чем-то вроде внутриклановой шутки, но…

Додумать Шисуи не успел. Комната, которую определили для Аджисай, находилась напротив комнаты Юмико, так что идти далеко не пришлось, а Комацу-сан он обнаружил в коридоре.

— О, я вас и искал, Комацу-сан, — кивнул Шисуи. — Готовите комнату для Аджисай?

— Шисуи-сама! — неожиданно странно обратилась к нему их бессменная «домоправительница», а потом вообще сделала нижайший поклон, почти распластавшись на полу.

Когда женщина подняла голову, в её глазах стояли слёзы. Шисуи вспомнил, что Комацу-сан несколько раз хотела ему что-то сказать, но они все были настолько заняты подготовкой и разработкой операции в Аме, что было совершенно некогда, и он несколько раз отмахивался от неё.

— Что случилось? — Шисуи поднял Комацу-сан и завёл её в пока пустующую комнату Аджисай. — Что с вами? Успокойтесь.

— Юкимару… — тихонько всхлипнула Комацу-сан. — Вы оставите Юкимару?

— О чём вы? — уточнил Шисуи, тут же вспомнив, что Саске упоминал о том, что Юкимару может управлять одним из мечей Великой Семёрки.

— Юкимару — сын того человека из Кровавого Тумана, — побелевшими губами прошептала Комацу, мелко вздрагивая, и Шисуи понял, что женщина волнениями и переживаниями чуть не довела себя.

— Мы знаем, что генетически Юкимару принадлежит к кому-то из великого клана Страны Воды, но в этом нет ничего страшного, — спокойным тоном сказал он. — Может, позвать Какаши-сана?

— Нет… — опустилась на пол Комацу, обхватывая колени в детском жесте защиты. — Я не хотела бы, чтобы мой супруг знал… такое.

— Вы хотели всё рассказать мне? — присел рядом Шисуи. — Вы можете не рассказывать, никто вас не судит, Какаши знал, что у вас есть ребёнок, и он неплохо относится к Юкимару, да и Юки-чану ничего не угрожает здесь.

— Это может угрожать клану, — тихо прошептала Комацу-сан. — Клан нанял Гурэн-чан убить всех в деревне. Вы не знали, что надо убить… убить Юкимару и меня. Никто не знал, как мы выглядим. Я… я всё вспомнила, но… боялась рассказывать. Юкимару… он сказал мне, что смог управлять Великим мечом и что вы были этим обеспокоены… И я подумала…

— Что может угрожать клану? — прервал её бессвязную речь Шисуи. — В любом случае Юкимару не о чем волноваться. Просто это было немного необычно, потому что вы прибыли из Страны Снега. Попробуйте рассказать всё по порядку.

— Когда мне было десять лет, отец продал меня. Семья была большой, мать умерла, я была старшей. Так было надо, чтобы прокормить остальных… Меня взяли в служанки, и я работала у одного чиновника в Казахане. Когда мне было почти шестнадцать, в тот дом прибыли люди из Страны Воды. Шиноби. Они о чём-то договаривались с хозяином. Среди них был мальчик лет двенадцати. Я тогда так думала. У него был шрам на лице. Может быть, я ему понравилась, а может, он просто… — Комацу прервалась и перевела дух. — Он сказал хозяину, что хочет меня забрать себе. И хозяин сказал собрать вещи и идти с ним. А потом… Он стал моим первым мужчиной. Его звали Ягура. Они пробыли в Стране Снега несколько недель, плыли на корабле вдоль берегов, заходили в города. А затем выбросили меня в воду недалеко от берега, и я всё забыла… Меня нашли крестьяне, которые собирали листья камелии для масла. Они привели меня в свою деревню и выходили… Через какое-то время я поняла, что беременна. Когда Юкимару было около трёх, в деревнях вдоль берегов стали происходить зачистки. Убивали всех, и женщин, и детей… Мужчины из нашей деревни были готовы к нападению, они хотели защищаться. Все они погибли. А потом я нашла Гурэн-чан, — Комацу сглотнула. — Она была такая маленькая, вся в крови. Я поняла, что это она… но было так её жалко. Она пыталась мне сказать и хотела, чтобы я убежала. У неё был приказ… А из всей деревни остались только мы с Юкимару. Потом появился Орочимару-сама. Он хотел, чтобы я всё вспомнила, но я не могла. И только неделю назад, когда Юкимару рассказал мне о своей странной чакре, я всё вспомнила. Вот только сразу захотелось опять всё забыть.

— Так хотите сказать, что Юкимару — сын Четвёртого Мидзукаге Ягуры? — спросил Шисуи, впрочем, тут же вспомнив, как изображался Ягура в его снах…

Если подумать, то у них с Юкимару было почти одно лицо, те же малиновые глаза, зеленоватые волосы. А Орочимару как-то обмолвился, что при запечатывании трёххвостого в Мидзукаге медики что-то нарушили, и в свои сорок тот выглядел как ребёнок. Не рос совсем, оставшись в возрасте запечатывания. Для сравнения генетики у них ничего не было, но приметы и имя явно совпадали.

Комацу всхлипнула и согласно покивала.

— Если те воспоминания вас тяготят, — помолчав, обдумывая ситуацию, предложил Шисуи, — я мог бы заблокировать их. Чтобы было, как раньше. Вы будете знать, что случилось, но не помнить… подробностей.

— Спасибо, Шисуи-сама! — снова чуть не расплакалась женщина.

— Ну, ну, не надо так переживать, сейчас станет легче… Посмотрите на меня, это не страшно… — Шисуи активировал мангекё шаринган.

Глава 8. Непростая ситуация

Аджисай смотрела на очень виноватое лицо с небесно-голубыми глазами, которые в жизни оказались ещё более яркими, чем во снах, и напряжённо размышляла, оценивая ситуацию, в которую влипла.

Сидящий перед ней парень выглядел, словно нашкодивший щенок, которого отругали хозяева, и теперь он изо всех сил старается заслужить прощения. Такого бить рука не поднимается. Ну, то есть, размышляя здраво, Наруто был в полтора раза крупнее её, пусть и дурачился, но на вид всё равно был очень сильным, под простой домашней одеждой: футболкой и шортами, бугрились мышцы. Такого ударишь и больше свой кулак повредишь, чем нанесёшь урон. Да и её основное оружие вовсе не кулаки, и без своих печатей она мало что может сделать. К тому же очень сильно напрягало то, что от обманщика-«духа» не чувствовалось чакры. Совсем.

Аджисай в принципе не владела канчидзюцу на уровне Фуйо, но минимальными навыками оценки противника обладала. И теперь ей казалось, что Наруто либо совсем слабенький генин, чего просто не могло быть, учитывая его внешний вид, навыки и то, чему он её учил, либо дзёнин как минимум А-класса. А при том, что ещё «духом» он несколько раз упоминал при ней клан Узумаки, который славится очень большими резервами чакры, можно было предположить, что проблем с чакрой небыло и Наруто просто очень хорошо её скрывает. Это приходится доводить до автоматизма, когда твой резерв превышает сотню чуу.

Сестра Наруто явно хотела спровоцировать её на нападение, но Аджисай была не такая дура, чтобы прыгать с голой жо… безоружной на дзёнина, который попросту свернёт ей шею, особо не напрягаясь. Возможно, что эта Карин желала, чтобы она напала на Наруто, чтобы так от неё избавиться. Информации пока было мало, может быть, даже сам Наруто и не убил бы её. Всё же они общались два года, и Аджисай не понимала, зачем её так долго обрабатывали, да и Наруто за два года так ничего и не предложил вроде шпионажа или предательства Аме. Между ними была некоторая сентиментальная связь. Значит, всё же те, кто её похитил, сомневались в Наруто, точнее в том, что он сможет быстро убить её в случае нападения. Но Аджисай чувствовала, что додзё окружено другими шиноби, от которых ощущалась какая-то нетерпеливость. А значит, вздумай она напасть на Наруто, другие нашпигуют её железом в мгновение ока. Как хитро придумано! Возможно, она для чего-то нужна Наруто, но другим это не нравится, и они желают её смерти?

Обдумав всё это и делая вывод, что в драке на чужой территории с заведомо сильным противником и неизвестным количеством «подстраховки» она может слишком сильно пострадать, вплоть до летального исхода, Аджисай решила пока не дёргаться и ждать своего часа. Подходящий момент ещё может наступить, но явно не здесь и не сейчас.

Аджисай опустила голову и села напротив Наруто, показывая, что смирилась со своим положением.

Её подруга Суирен после того, как её «пометил» Саншуо Камасу, говорила, что у парней размягчается мозг после секса, и что куноичи, как более слабым, иногда приходится пользоваться своим телом, чтобы получить определённую выгоду или информацию. Аджисай никогда не считала себя слабой и не пользовалась техниками дансёку, но благодаря подруге теоретически знала многое. Если исключать шпионаж или выкуп, вариантов на самом деле оставалось не так и много, и все они были не слишком приятными. А если учитывать то, что её здесь пытаются убить и она кому-то мешает, то её единственным защитником оставался Наруто. И лучше всего было иметь его на своей стороне.

Аджисай стиснула зубы и попыталась взять себя в руки, уговаривая не дрожать от собственной задумки, как простая девчонка. Не давая себе времени на колебания, она медленно, но неотвратимо сократила между ними расстояние и ткнулась в губы Наруто, ожидая, что всё остальное краснеющий парень сделает сам. Наруто выглядел куда интересней Камасу, а значит, проблем с девчонками у него быть не должно. Тем более на ней не было ничего, кроме юкаты.

Скорее всего, от неожиданности её поступка Наруто завалился на спину, увлекая её за собой и в то же время крепко прижимая к себе. Так, что она почувствовала, что внизу живота у него всё закаменело и теперь упиралось в её внутреннюю сторону бедра, вызывая одновременно ужас и волнение неясной природы.

Тёплое дыхание коснулось её губ, но ничего не происходило, так что Аджисай приоткрыла глаз, понимая, что от страха ещё и зажмурилась. Наруто был очень близко и смотрел на неё в упор. Щёки у него были красными, и на них белели странные полоски, которых Аджисай раньше не замечала.

— Ты чего? — почему-то шёпотом спросил Наруто.

Аджисай ощутила лёгкую досаду от непонятливости некоторых и собственной неспособности моментально завести парня, чтобы тот довёл задуманное ею до конца. Впрочем, возбуждённый член, на котором она сидела, говорил об обратном. И это вызвало ещё больше вопросов. Так что пришлось действовать более конкретно и уже прицельно накрыть своими губами губы Наруто, который вздрогнул, сжал её ещё сильней, и…

Поцелуй почему-то получился очень нежным. Губы Наруто были мягкими и совсем не слюнявыми, как когда-то рассказывала о поцелуях Фуйо. Это было даже приятно. В смысле, лучше, чем полагала Аджисай.

Наруто оторвался от неё первым, голубые глаза были подёрнуты поволокой желания, но потом она почувствовала циркуляцию его чакры, и всё исчезло.

— Не надо так делать, если ты этого не хочешь, — сказал Наруто, осторожно отстраняя от себя и поправляя её юкату, которая немного сбилась и упала с плеча. — Я слишком долго знаю тебя, чтобы понять, что ты делаешь это… совсем не по тем причинам, в которые бы мне хотелось верить. Ты мне нравишься, Аджисай, но ты вольна в своём выборе. И ты в безопасности здесь.

— В Конохе? — спросила она. — Разве я могу быть в безопасности в Конохе? Или это показное милосердие от великой нации маленькой стране в моём лице?

— О чём ты? — удивился Наруто.

— Такая маленькая деревня, как скрытый Дождь, вынуждена постоянно быть осторожной, так как Великие Страны, окружающие нас, хотят захватить нашу страну. Мы всё ещё страдаем от последствий последней войны. И просто пытаемся выжить. Я хочу сразу тебя огорчить, я не смогу вернуться в Аме и шпионить для вас. После того, как я не появилась на предписанной мне проверке, если я появлюсь там, меня сразу казнят. Так что я совершенно бесполезна. Ну так что? Нужна ли я всё ещё, или на этом милосердие закончится?

— Что ты говоришь? — снова повторился Наруто. — Ты совсем нам не нужна в качестве шпиона… Я просто хотел спасти тебя от… от этого вашего нового Бога.

Аджисай чуть не приоткрыла рот, удивившись этим словам, когда увидела выпавший из ворота футболки Наруто кулон, почти такой же, как у неё. Только у него на шнурке было два красноватых кристалла.

В голове вспыхнула внезапная догадка. Она коснулась своего украшения, которое словно обожгло холодом.

— Вам не нужен шпион, потому что я и так им была, верно? Твоя сестра сказала, что ты смог связываться со мной, но это было случайностью из-за моей чакры. У тебя такой же кристалл… Ты всё слышишь через него? Это твоё уникальное дзюцу? Если об этом узнают… Все подумают, что я сама сбежала. А мои подруги?.. Их же убьют!

Из глаз потекли злые слёзы, хотелось придушить этого придурка, который так её подставил. Впрочем, сама она была виновата в этом не меньше: подобрала красивый камешек на ремешке. Шпиона из неё сделала случайность.

— Мы оставили в той трубе твоё поддельное тело и другой кристалл, — сказал Наруто, — никто не догадается, что тебя похитили или что ты сбежала. Так что твои друзья вне подозрений и опасности. Подумают, что тебя убили остатки клана Саншуо, чтобы ты не предала их. Помнишь, ты волновалась по этому поводу?

— Поддельное тело? — посмотрела на него Аджисай. — Откуда у тебя был чужой труп? — и тут же вспомнила о сестре-медике.

— Мы сделали взрыв, так что черты лица будет сложно опознать, но рост, пол и цвет волос довольно точны. А труп?.. Э… Ну… Нам Кабуто дал, он вообще повёрнутый на трупах… В хорошем смысле этого слова, — торопливо добавил Наруто. — Он их собирает по цвету кожи, возрасту, полу… Чтобы делать обманки или всякие ирьёнинские штучки. Тренироваться операции делать, например. У него есть ученики. Я не особо разбирался, где он берёт трупы. Наверное, на миссиях. Люди же умирают. А он даже сильно повреждённые тела восстанавливает…

— Я поняла, хватит, — остановила парня Аджисай. Стало немного легче от того, что Фуйо и Суирен вне опасности.

— У тебя уникальная чакра, — продолжил Наруто, — тот человек, который убил Ханзо и стал сейчас главой Аме, владеет особым дзюцу, которое управляет э… несколькими трупами, делая их словно живыми. Ты подходишь ему, и существовала весьма большая вероятность, что после твоей проверки с тобой бы случилась какая-нибудь неудачная миссия, после которой ты не вернулась бы живой, и он забрал бы твоё тело. Мы следили за Аме только потому, что знали о его планах захвата твоей деревни. А насчёт тебя узнали совсем недавно.

— То есть ты меня вроде как спас? — спросила Аджисай, понимая, что была права насчёт сентиментальных связей. Наруто многое недоговаривал, но и не врал ей.

— Получается, что так, — смутился Наруто, потирая шею. — Прости, но вернуться домой, пока там правит тот человек, ты не можешь. Будь гостьей нашего клана. Кстати, скоро обед. Я мог бы пока показать тебе твою комнату и познакомить со всеми. Хочешь?

Аджисай почувствовала, как её живот моментально скрутило от голода. В последний раз принимать пищу ей довелось утром в день похищения. Она кивнула.

— Если тебе неудобно в юкате, я могу отдать тебе твою одежду. Мина её вчера постирала, — достал свиток Наруто. — Вот. Можешь переодеться и выходить. Я подожду тебя за дверью.

Аджисай быстро развернула маленький свиток и тихо ахнула. Вместе с её одеждой, действительно постиранной и пахнущей какими-то вкусными травами, в свитке было и всё её оружие: печати и подсумки с кунаями и сюрикенами. Это заставило как обрадоваться, так и снова напрячься. Было неясно: её провоцируют на атаку или просто слишком сильно доверяют? А может, так уверены в собственной силе и способности противостоять ей?

Поглядывая на двери, за которой скрылся Наруто, Аджисай очень быстро переоделась в свои шаровары и короткое хаори, нацепила пояс и подсумки и с облегчением выдохнула. Оружие и припасы, которые она столько времени готовила, собирала и покупала сама, отказывая иногда в еде и каких-то удобствах, вызывали ощущения спокойствия и уверенности. Поколебавшись, она всё же снова надела на шею свой кулон с камнем. В своё время она придумала, что это её защита и удача, и теперь было сложно от него отказаться. К тому же, если она раскрыла секрет дзюцу связи Наруто, игнорирование украшения могли расценить как нежелание сотрудничать. Получалось, что она была куноичи без деревни и не могла вернуться на родину. Оставался более-менее приемлемый путь отступничества. Она сделает всё, чтобы не вызывать подозрений, соберёт как можно больше информации и будет думать, что делать дальше.

— Я готова, — осторожно отодвинула дверцы сёдзи Аджисай, чтобы чуть не ослепнуть от непривычно яркого солнца, заливающего округу.

— Отлично, тогда идём, — Наруто широко улыбнулся, закрывая головой светило, и над его блондинистой шевелюрой получился яркий нимб.

Глава 9. Девичьи секретики

— Якумо, ну чего ты такая грустная? — заглянула в её лицо лучшая подруга — Учиха Юмико. — Я считаю, ты правильно сделала. Они же тебя подбивали на такое! Если бы ты попыталась соблазнить Саске и женить его на себе, я бы с тобой разговаривать перестала! Как вообще родные могут приказать такое?! Неужели они тебя не любят и не желают тебе счастья?

— Дедушка… То есть старейшина Ункай очень расстроился, что я не согласилась. Отец и мама ничего не сказали, но… Мне кажется, что они тоже считают, что я подвожу клан, — вздохнула Якумо. — Всё же я из главной ветви, и на мне очень большая ответственность. Я всегда мечтала о том, что клан Курама благодаря мне возродится, но не такой ценой. Предать тех, кого я люблю как братьев и сестёр, которых у меня никогда не было?.. Нет, я не могу. Да и Саске… Мне кажется, что ему кто-то нравится… и этот «кто-то» совсем не я.

— Ну не знаю, — протянула Юмико. — Саске постоянно тренируется, мне кажется, что он вообще на девчонок не заглядывается, у него столько обязанностей, и он очень сильный… Ты мне подруга, Якумо, но нет, вообще не вариант отдавать такого бойца из клана, тем более, что мы… Сама знаешь, сколько у нас молодняка. Дети ещё в Академию не пошли. Их же всех надо кормить, обувать, одевать, обучать. Это знаешь, сколько постоянных расходов? А Саске с Наруто, как элитные дзёнины, зарабатывают много на нужды клана. Я нашу бухгалтерию веду, мне два года назад это нии-сан поручил, чтобы я понимала всю ответственность и вклад каждого.

— Так вы всё отдаёте в общую копилку? — заинтересовалась Якумо. Подруга раньше не говорила о том, что считает клановые доходы.

— Не совсем, — улыбнулась Юмико. — Сама знаешь, что деревня забирает шестьдесят процентов от стоимости миссии, остальное делится на команду в соответствии с рангом и званием каждого. Если в команде четыре человека, то в среднем зарплата за миссию составляет на каждого примерно по десять процентов от стоимости её для Заказчика. То есть для миссии D-ранга выходит от пятисот до полутора тысяч рьё на человека; за C-ранг можно заработать от трёх до десяти тысяч; на миссиях B-ранга — от восьми до двадцати тысяч; за А-ранг получить от пятнадцати до ста тысяч и более ста тысяч за участие в миссиях, которым присвоен S-ранг.

— Да, — кивнула Якумо. — С тех пор, как я получила звание дзёнина, то мой процент в общих миссиях увеличился, если команда неоднородная по званиям, но как раз был в этих пределах. А вообще за дежурства в полицейском участке в простые дни я получала, как за миссии D-ранга, а в праздники и фестивали, как за C-ранг. Там, правда, ещё вычитают социальные, так как это для деревни, но если учитывать, что мне оплачивали это одной, то всё равно получалось очень неплохо. За D-ранг выходило тысяча двести, а за С-ранг — около пяти тысяч рьё.

— Ну да, зарплата Шисуи и Итачи, как и тех, кто работает в полицейском участке Конохи, тоже считается немного по другому тарифу, — согласилась Юмико. — Но за счёт того, что это как бы миссия на одного и таких миссий-смен в месяце около двадцати, то выходит нормально, больше, чем участие в единственной за два месяца миссии А-ранга с командой. Заказов у деревни много, но все они в основном колеблются от С до В рангов. Самые частые миссии по охране и сопровождению караванов. А за пределы деревни по инструкции положено выходить командой не менее трёх человек. Одиночные миссии поручают лишь элитным дзёнинам, и то стараются не отпускать без прикрытия и поддержки.

— Но Саске всё-таки ходит на такие? — улыбнулась Якумо. — Поэтому это приносит большой вклад? К тому же у него есть команда детей, и он зарабатывает на наставничестве, верно?

— Ага, всё так, — согласилась с ней Юмико. — На нужды клана мы тоже забираем шестьдесят процентов от заработка, чтобы оставалось на личные расходы, когда что-то хочешь себе особенное купить или поесть где-нибудь в кафешке, угостить кого-то, сделать подарок для своего знакомого или купить красивую, но слишком дорогую для клана одежду. Саске отдаёт на нужды клана восемьдесят процентов своего дохода. Он очень любит всех своих племянников и не хочет, чтобы дети в чём-то нуждались. Наруто, кстати, тоже столько же до этого месяца отдавал, пока у него не появилась девушка, и Шисуи-нии-сан сказал, что теперь он должен будет думать и о своей будущей семье.

— У Наруто появилась девушка? — приоткрыла рот Якумо. — Когда? Кто она? Почему ты мне раньше не сказала?!

— Ой, это же такая история! — сложила ладони к щекам Юмико, закатывая глаза. — А тебе я не рассказывала только потому, что Аджисай появилась у нас только позавчера, а я про неё лишь вчера узнала сама, мне Карин рассказала. Наруто и Саске похитили её из Аме в Стране Дождя.

— Похитили? — удивилась Якумо. — Из Аме? Так она куноичи? Аджисай… Красивое имя… Но похищение куноичи?

— Да, она куноичи, — кивнула Юмико. — Причём не слабая, насколько я поняла. Она примерно нашего возраста, может, даже чуть помладше. Её поселили в комнату напротив, там раньше Карин с Гурэн жили.

Якумо с удивлением посмотрела на подругу.

— И она… Ну… не попыталась сбежать?

— Она же не пленница, — пожала плечами Юмико, — да и пойти ей вроде бы некуда. Сама знаешь, какие странные обычаи в Стране Дождя. Но она тоже очень подозрительная, хотя старается не показывать, но мы-то видим, хотя вид делаем, что всё в порядке. А вообще-то она хотя и дикая, но красивая, и Наруто такой смешной рядом с ней, сразу видно, что по уши влюблён, — хихикнула подруга. — Вчера они вроде бы договорились, что она у нас будет жить. На обед они ходили, так она так на нашу семью смотрела и от каждого детского крика подскакивала. И это только мелкие девчонки дома были. А если в гости придут эти неугомонные Сенджу Тока и сестрица её Такара?.. Впрочем, у нас пока из-за Аджисай что-то вроде карантина, мы к себе не зовём мелочь и свою Джирайе-одзи-сану «сбагриваем», как Казуки сказал.

— А вы не боитесь, что она всё равно может что-то сделать? — с сомнением протянула Якумо. — Всё же она чужачка. Из другой страны. Вдруг что-то сделает, что мелкие пострадают?.. Вы же всё равно не всех отправляете. Сама сказала, что она сильная. Захватит кого-нибудь в заложники…

— Ну ты как будто бы не знаешь нии-сана, ты же его лучшая ученица, — усмехнулась Юмико и чуть помрачнела. — Для моего брата безопасность семьи всегда на первом месте… Особенно после того случая с кланом. Саске ей тоже пока не доверяет. И за ней всегда наблюдают, особенно когда она рядом с детьми… Впрочем, некоторым нашим деткам хоть кунай на голове точи, они всё равно лезут к опасной тёте, — делано возмутилась подруга, и Якумо засмеялась.

— Буду надеяться, что Аджисай освоится в вашем клане, потому что это самый лучший клан на свете! — искренне сказала она. — Я очень люблю клан Курама, но есть вещи, которым я научилась только здесь. Да, клан важен, но он не должен заставлять предавать себя или своих друзей… Вот ты, Юми-чан, такая завидная невеста, но братья точно не будут отдавать тебя замуж только потому, что ты вошла в нужный возраст, или за того, кто выгоден в клановом союзе…

Юмико покраснела, кивнула и призналась:

— Я недавно поняла, что мне нравится Сай. Он не пустомеля, всегда собранный и серьёзный, похож на моих родных. Как будто бы тоже Учиха. Ещё он сильный, уже получил ранг дзёнина. И Шисуи-нии-сан его хвалит: Сай вместе с братом работает в полицейском участке. Ну, с Шином, с которым ещё Таюя в прошлом году начала встречаться*. А Сай ещё в одной команде с Кимимаро и Миной был. А ещё он так же классно рисует, как ты, — заложила прядь волос на ухо Юмико. — Вот, смотри… Это он меня нарисовал, правда, красиво?..

Подруга развернула свиток, на котором был рисунок в стиле манга. Юмико на нём стояла вполоборота и улыбалась.

— Я его немного знаю, — кивнула Якумо, рассматривая скупые, но очень точные линии выхваченного мгновения, — но мы с Саем в разных подразделениях полицейского управления. Он на самом деле всегда такой спокойный и серьёзный. Ни разу не видела, чтобы он вышел из себя или всерьёз разозлился. Меня интересовало его дзюцу оживших рисунков. И он мне спокойно объяснил, как он это делает. Немного похоже на мою технику демонических иллюзий, но у Сая совсем другой принцип работы, да и скорость иная, и площади охвата… Но подожди, ты же раньше говорила, что ты лю… что тебе нравится Агара?

— Да… — отвернулась подруга, — Он мне и сейчас… нравится, но у него слишком много ответственности и… Ты же сама знаешь, что мы из разных деревень. Он не сможет снова присоединиться к нам, я не смогу уйти из клана к нему. Да… ещё бы меня кто-то позвал или похитил, как Наруто Аджисай, — усмехнулась Юмико. — Не думаю, что он… Решится… Да и вообще вряд ли Агара догадывается о моих чувствах. Мы не виделись почти полтора года. У меня не было миссий в Стране Ветра, а сам он очень редко покидает Суну. Только на клановые праздники, но у нас давно все переженились, так что… Может быть, я просто люблю его, как брата, или всё это себе придумала? Очень легко любить придуманный образ: он всегда будет идеален. Мы, как мастера иллюзий, должны это понимать.

— Может, ты всё же напишешь Агаре письмо? — посоветовала Якумо, которую не очень-то убедили слова подруги.

— Подобный разговор, если он вообще состоится, должен происходить с глазу на глаз, — помотала головой Юмико. — Сай тоже очень хороший. Он стал бы замечательным мужем. Он сирота и вошёл бы в наш клан без проблем. А его брат — Шин — тоже вскоре может войти в наш клан… Сай нравится Шисуи и Итачи, он достаточно силён, и у него необычные техники.

— А ещё ты тоже ему нравишься, — проницательно добавила Якумо. — Этот рисунок… Он очень личный и говорит об отношении художника к своей модели. Этот поворот головы и нежная улыбка… Кажется, что он рисовал тебя тысячу раз, чтобы в несколько линий передать всю твою суть.

— И это — тоже… — согласилась Юмико. — Я ему нравлюсь.

— В жизни никогда не бывает легко, да? — вздохнула Якумо, уткнувшись в колени. — Я бы хотела войти в ваш клан, но мои хотят, чтобы я забрала Саске в свой клан. Ты любишь Агару, но согласна выйти замуж за человека, который тебе просто нравится, чтобы было лучше твоему клану и чтобы не покидать его.

— Мне, в общем-то, не к спеху, — пожала плечами Юмико, — но Карин подкалывает, что всех хороших женихов разберут, пока я буду ждать дождя у Великой Пустыни. Что потом можно, как Куренай или Анко, остаться без мужа. Хотя я слышала, что к Куренай-сан начал подкатывать Сарутоби Асума. У него Нацуми в команде, а она тот ещё доморощенный шпион.

— А я недавно видела, что Анко куда-то шла с Умино Ирукой, который в Академии учителем работает, — задумчиво протянула Якумо… — Но вроде бы он лет на пять младше, чем Анко-сан?..

— Если в море всё выловили, может, и дельфин — рыба! — захихикала Юмико, намекая своим каламбуром на то, что имя «Ирука» означает «дельфин».

— Я хочу хотя бы одним глазком посмотреть на девушку Наруто, как её… Аджисай, да? — попросила Якумо, которую изводило любопытство.

— Они с Наруто вроде бы тренируются на полигоне или ушли куда-то… Но оставайся на обед, сможешь тогда с ней познакомиться, — разрешила подруга.

Глава 10. Желания и приказы

Семья Сэйрю на самом деле были довольно влиятельными людьми, и через неделю в Оде все знали, что Хаку не только личный наставник их маленького сына — Кано — но и нашедшийся много лет спустя младший брат госпожи Хамагури, который потерялся во время гражданской войны против кланов. Их невероятное сходство с трёхлетним ребёнком породило бы слишком много сплетен, поэтому господин Шимизу скрепя сердце согласился признать «родственника» жены, в породу которого и пошёл его сын. Так было лучше для всех, а самое главное — лучше для Кано.

Два месяца пролетели совершенно незаметно.

Хаку поселили в особняке семьи Сэйрю. На правах «старшей сестры» госпожа Хамагури не позволила ему снять дом, впрочем, тут была забота и о малыше Кано. В таком возрасте тренироваться лучше всего понемногу, но часто, чередуя игры и развитие. По крайней мере, именно такое слышал Хаку. Полноценных кланов в Стране Воды почти не осталось. Все кланы шиноби Тумана так или иначе были носителями кеккей генкай и подвергались гонениям и уничтожению. Мало кому из его сверстников повезло вырасти в семье. Из таких Хаку мог припомнить только Хошигаки Чоуджуро — тот рассказывал, что с матерью и дедом жил на одном из островков Страны Воды под охраной особых хищных рыб, которые разводил его клан. Поэтому к ним никто не совался «вершить месть и правосудие» даже после того, как дядя Чоуджуро — Хошигаки Кисаме — убил даймё и стал нукенином-отступником. Впрочем, от клана Хошигаки тоже остались лишь старики и несколько женщин. Из взрослых мужчин только Кисаме-сан и Чоуджуро…

— Так куда мы идём, нии-сан? Далеко ещё? — спросил Кано. — Каа-сан дала мне в дорогу онигири с креветками… Я уже есть хочу.

Хаку с удивлением посмотрел на чуть взопревшего мальчишку, который нёс за плечами рюкзачок с их обедом. Начало седьмого месяца выдалось жарким и душным. В собственных раздумьях Хаку прошёл большую часть пути, желая поскорее полностью отрезать себя от прошлого, и почти не обращал внимания на пыхтящего рядом с ним «младшего братишку».

— Кажется, там дальше должно быть озеро. Можно искупаться там, а потом перекусить, — предложил Хаку. — Идти… Где-то ещё километра четыре, но если ты хочешь, я тебя понесу.

— Нет уж, — гордо отказался Кано. — Я уже большой, чтобы таскать меня на закорках, словно младенца. И ты так и не сказал, куда же мы идём.

— Туда, где я вырос, — ответил Хаку. — За тем холмом жила моя семья. Я это вспомнил и захотел посмотреть на это место.

— А меня взял, чтобы не было страшно? — прозорливо поинтересовался Кано.

— Можно и так сказать, — улыбнулся Хаку. — Но раньше ты не был готов для подобного путешествия, а сейчас и дороги высохли, и ты окреп с нашими постоянными тренировками.

— Значит, я стал сильнее? — чуть выпятил грудь Кано.

— Конечно. О… я уже вижу озеро. Оно оказалось даже ближе, чем я помнил.

* * *
Купание и перекус пошли Кано на пользу, мальчишка снова был готов топать куда угодно. Хаку расчесал и оставил распущенными свои длинные волосы, которые намокли после купания. По извилистой тропке они обошли холм и вышли в деревню, которая располагалась недалеко от очередной, довольно крупной старицы Одагавы. Поймы реки местные крестьяне использовали для возделывания рисовых полей, затапливая участки, так что целая сеть дорог была одновременно и дамбами, но создавала сильную путаницу для неместных. Хаку остановился возле перекрёстка, выбирая направление.

— Здравствуйте, шиноби-сан, я могу вам чем-то помочь? — из высоких зарослей риса к ним вышла полная женщина, которая подслеповато прищурилась от солнца, приложив руку к голове, укрытой крестьянским платком.

— Здравствуйте, — кивнул Хаку, — мы хотели бы пройти на холм, там, кажется, есть небольшое озерцо.

— Что вы, что вы, куноичи-сан! — замахала на него руками крестьянка, явно принимая за женщину. — Это же проклятое место! Не ходите туда, да ещё и с ребёнком!

— Проклятое место?! — переспросил Кано, и крестьянка внимательно посмотрела на него. Её рот чуть приоткрылся от удивления, и, не спуская глаз с мальчика, женщина пояснила:

— На том холме у озера был дом, который построила одна молодая семья. А однажды зимой лет пятнадцать назад в том доме насмерть замёрзли семь человек: хозяева и ещё пятеро мужчин из нашей деревни, в том числе и мой муж. Их нашли вмурованными в глыбы льда и говорили, что за ними приходила Юки-онна — снежный дух, который обитает на вершине холма. Она убила родителей и их друзей и забрала себе ребёнка. Иногда зимой можно услышать, как тихо плачет маленький Хаку, чьё сердце заморозила Юки-онна.

— Хаку?! — снова переспросил Кано, оглядываясь на него.

— Да… — подтвердила крестьянка. — Но… Если хотите попасть на холм, то надо пройти прямо, свернуть через три отворота налево, пройти четыре поля, повернуть направо и затем пройти еще два поля, и тогда выйдете на тропу до того дома. После того, как их нашли, не могли достать тела до лета. А когда достали, посчитали осквернёнными, так как дух может вернуться за ними в деревню. Поэтому и похоронили всех их прямо там. Я иногда хожу на могилу мужа и приношу ему еду и масло для светильников, чтобы он мог согреться в холодных чертогах снежной девы.

Хаку почувствовал, как горячая рука Кано крепко сжала его ладонь.

— Пойдём, — потянул его в указанном направлении названый брат. — Я запомнил дорогу и проведу тебя.

* * *
Слова крестьянки всё не выходили из головы, и до родительского дома Хаку шёл как во сне. О таких вещах он никогда не думал.

— Это ты всех убил, верно? — спросил Кано, когда они остановились возле череды могил с камнями у изголовий.

— Да… Они… — Хаку облизнул пересохшие губы, — Они убили мою мать и хотели убить меня. Я только хотел… защитить себя и отомстить за маму. Моя сила… Чакра вышла из-под контроля. Я тогда и понятия не имел о чакре, мне просто нравилось играть с водой, а мама очень напугалась и сказала никогда так не делать. Но… Отец узнал. Они ссорились, а потом он привёл друзей, чтобы убить нас. Зря я сюда пришёл…

Хаку посмотрел на дом, в гнилой крыше которого зияли огромные дыры. Входить туда не хотелось, идея окончательно закрыть страницу прошлого совсем не казалась теперь такой привлекательной.

— Но ты сможешь помолиться своей маме, — кивнув на более широкую сдвоенную «семейную могилу», возразил ему Кано. — А значит, не зря.

— Верно, — согласился Хаку.

* * *
— Каа-сан говорила, что с такими способностями, как у меня, раньше убивали, — нарушил тишину Кано, когда они уже прошли мимо озера, в котором купались днём. — А сейчас всё изменилось. Знаешь, нии-сан, я решил, что вырасту, стану самым сильным шиноби и сделаю всё, чтобы никогда больше не случилось такого, как с тобой и твоей мамой.

— Правда? — повернул голову Хаку, скосив глаз на названного младшего брата.

От такого путешествия трёхлетний малец устал, и обратную дорогу Хаку всё же нёс его за плечами.

— Конечно, правда! — убеждённо сказал Кано на ухо. — Я только что это решил.

— Похоже, что ты уже отдохнул и в состоянии идти сам. Слезай, — скептически хмыкнул Хаку, но на сердце потеплело.

* * *

В Оду они пришли через час после заката.

— Кано-чан! Хаку-сан, наконец вы вернулись! — встретила их госпожа Хамагури. — Там пришёл шиноби из Киригакуре, хотел вас увидеть, Хаку-сан.

Этой встречи он подспудно ждал. Всё же о своём решении остаться в Оде Хаку только отправил короткое письмо Забузе-сану, воспользовавшись соколом местного гарнизона.

— Хорошо, — кивнул он, ожидая увидеть своего учителя и наставника. Хаку твёрдо решил остаться в Оде и готовил целую речь для Забузы-сана, но «шиноби из Киригакуре» оказался вовсе не тем, кого он ожидал увидеть.

— Привет, Хаку! — скромно улыбнулся ему парень, о котором он думал совсем недавно, — Хошигаки Чоуджуро.

— П-привет, Чоуджуро, — несколько растерялся Хаку. — А ты?..

— У меня недалеко была миссия, и дядя попросил посмотреть, как ты тут обосновался, — объяснил Чоуджуро. — А ещё у меня для тебя приказ от Пятой. И письмо от Момочи Забузы.

— Приказ?.. — переспросил Хаку.

— Ага, — отчего-то смутился его хороший знакомый, можно сказать, почти друг.

— Что за приказ?..

— Мы как раз его обсуждали, — вклинился в их разговор хозяин — Сэйрю Шимизу.

— В общем… Тебе приказано срочно ж-жениться на… на нескольких девушках, — покраснел Чоуджуро и торопливо добавил: — Это чтобы основать свой клан. Мидзукаге приказывает тебе основать в Оде клан Юки. А также тебя назначают командующим местного гарнизона.

— Чего? — вытаращился Хаку.

— Это приказ Пятой, — прикрываясь пиалой с рисом, пробормотал Чоуджуро.

— Между прочим, — вмешалась госпожа Хамагури, — ко мне уже несколько раз подходили накодо, чтобы сосватать тебе хороших девушек, дорогой брат.

— Можно мне письмо от Забузы-сана? — попросил Хаку.

— Да-да, конечно, — снова смутился Чоуджуро и протянул ему небольшой свиток.

Хаку развернул и быстро прочитал сухое короткое послание с напутствием наставника и пожеланием удачной женитьбы. Клан Юки был важной вехой в плане Мидзукаге по возрождению Страны Воды и Скрытого Тумана, и Забуза-сан надеялся, что он не подведёт. Ещё Забуза-сан советовал ему взять в жёны как минимум трёх девушек. Но предварительно убедиться с ирьёнином гарнизона, что у невест хорошая генетика и развитая чакросистема.

Хаку быстро сморгнул: отчего-то глаза защипало от странной горечи и лёгкого разочарования. Он выдавил из себя улыбку и кивнул Чоуджуро:

— Спасибо, что доставил для меня послание и приказ Мидзукаге. Я всё сделаю для возрождения клана Юки.

Глава 11. Обещания

Наруто наконец почувствовал это потрясающее единение с миром и чакру. Природную чакру, которая вибрирует вокруг, резонируя с окружением, циркулирует в очаге, позволяет чувствовать всё живое вокруг. У него получилось самостоятельно войти в режим отшельника, причём в обычном мире, без особого жабьего масла, без слишком долгих медитаций: замереть на несколько мгновений, ощутить и впитать в себя энергии земли, воздуха и воды, разлитые в округе кланового полигона Сенджу.

— Ого! Ты крут, внук! — сказал Джирайя, который наблюдал за его тренировкой. — И твой вид отшельника — это просто нечто! Красавец!

Наруто открыл глаза.

— Только цвет глаз изменился — стал золотистым, и появились красно-оранжевые тени на веках, — продолжил Джирайя. — Теперь я вижу, что Гамамару-сэннин был прав. Ты тот самый мальчик, который сможет изменить мир.

— Не знаю, — ответил Наруто. — Ты хотел также обучать и своих сыновей, возможно, что они тоже будут особенными. И я давно хотел с тобой поговорить, Джи-дзи-сан…

— Давненько ты меня так не называл, — потёр нос Джирайя и хитро улыбнулся. — Но для начала я хотел проверить тебя. Давай, нападай! Проверь старика на прочность.

— Ага, «старика», — хмыкнул Наруто, — не прибедняйся, — и, не теряя времени, ринулся в бой. Всё же чакра природы в активном состоянии может держаться в теле не более пяти минут.

Джирайя бешено хохотал, носился по полигону, запускал в него свои волосяные шипы, поливал огнём, в общем, развлекался на полную катушку, не волнуясь навредить. Когда чакра природы кончилась, дед немного сбавил обороты, но сошёлся в ближнем бою, которого до этого избегал. И Наруто познал «стариковский опыт» ведения тактической «рукопашки». Джирайя был очень силён, имел просто нереальное количество чакры, и не зря его прозвали «Великим саннином». А после всех этих медицинских примочек Орочимару-сана ещё и выглядел под стать Цунаде — лет на тридцать.

— Ура, отец победил! — раздались радостные писки с краёв полигона, когда Наруто был завален своим дедом, который явно соскучился по хорошей драке.

— Всё-всё, сдаюсь! — хохотал Наруто, потому что детки Сенджу пришли своему отцу на помощь и, навалившись скопом, начали щекотать.

— Тока, Такара, Наваки, Хаширама, Асура, Минато, Дан, Тобирама, Итама, Морико, Касуми, Цубаки, — провёл полную перекличку детворы Джирайя, снимая их с Наруто по очереди. — Хватит баловаться.

— Но, отец, ты так крут! — восхищённо выкрикнул Асура. — Я вырасту и буду таким же сильным.

— Мама тоже очень сильная, — сразу ввязалась в спор Тока.

— Но братик Наруто тоже хорошо сражался, — сказал Минато. — Ты станешь моим учителем, братик Наруто? Пожалуйста!

Все двенадцать мелких Сенджу загомонили разом, перекрикивая друг друга, и Наруто поднял руки, сдаваясь.

— Ой, погодите, перестаньте все одновременно говорить… И как с вами учителя справляются? — воскликнул он.

— А нам в Академию ещё только через год, — заявила Такара.

— Нет, тебе через полтора года, это я и Наваки с Минато и Хаширамой пойдём через год, в осенний призыв, — перебила сестру Тока. — А ты мелкая, ты только в весенний призыв почти через два года попадёшь в Академию! Бе-е!

— Па-а-па, скажи ей, чего Тока дразнится! — возмутилась Такара. — И вообще, я ещё обгоню тебя, вредина!

— Всё, хватит ругаться! — строго призвал к порядку Джирайя. — Марш домой. У нас с Наруто важный мужской разговор не для детских ушей.

— Па-ап, — тихонько спросила Касуми, самая тихая и скромная из всех своих братьев и сестёр, — а когда мы пойдём в гости к Учиха? Я соскучилась по Соно и Киоко с Юкио. Мы у них в гостях уже два месяца не были.

— Мы обсудим это позже вместе с мамой и дядей Орочимару, — ответил Касуми Джирайя. — Сейчас в клане Учиха и без вас куча проблем.

— А это правда, что у братика Наруто появилась девчонка? — вклинилась Тока. — Или Учиха Савада мне всё наврал опять?

— Никаких вопросов, — ещё более строгим тоном ответил Джирайя. — О! Вот, уже идут ваш наставник и няня. Шагайте.

Дети ушли, Джирайя выдохнул.

— Их так много… С Академией мы и на самом деле не знаем, что делать. Если они будут учиться в одном классе, то поставят всех на уши. Я начинаю сомневаться, хороший ли я отец и получится ли дать всё то, что я хотел дать своим детям, но не смог в полной мере с твоим отцом. Иногда имя… Минато так напоминает твоего отца…

— Да, он хороший парень. Все они хорошие. А ты хороший отец, Джи-дзи-сан, — улыбнулся Наруто.

— Так как там у тебя с твоей девочкой? — поинтересовался дед.

— Ну, она пока обживается, — отвёл взгляд Наруто и сменил тему. — Но я хотел проговорить о другом. Орочимару-сан рассказал тебе про Лидера Аме? Он… тоже был твоим учеником.

— Да, — помрачнел Джирайя, посмотрев на чистое ясное небо. — Он рассказал.

— Когда… Когда ты захочешь пойти туда, я буду с тобой, Джи-дзи-сан, — сказал Наруто. — Я чувствую, что мне надо… поговорить с ним. С твоим учеником.

— Я буду иметь тебя в виду, — усмехнулся Джирайя и сменил тему. — Так, ты говорил, что у тебя не получается объединение с Фукасаку-сенсеем из-за твоего биджуу? Если так, то режим отшельника не так полезен… Если идти в Дождь, то я мог бы использовать Шиму-сан, а ты — Фукасаку, но, если так…

— Я смогу решить эту проблему, — перебил деда Наруто. — Если понадобится, я научусь собирать природную энергию во время движения!

— Хо!.. — воскликнул Джирайя. — Ну ты даёшь… Хотя… ты единственный человек, который в полной мере овладел искусством жабьего отшельника и практически не изменился внешне… Может, это тебе удастся. Я планировал навестить Нагато в конце седьмого месяца, после пятилетия старших детей. Это хороший праздник…

— Ясно, — ответил Наруто. — Я не подведу тебя, Джи-дзи-сан.

— О, в этом я не сомневаюсь, — растрепал его волосы Джирайя и широко улыбнулся.

* * *
Наруто замер перед дверью в комнате Аджисай, вздохнул и тихо постучал.

— Можно войти? Это я… — попросил он и, так и не дождавшись ответа, отодвинул створку двери.

Аджисай лежала на футоне, смотрела в потолок и даже не повернула головы в его сторону. Вот уже неделю девушка отказывалась от воды и пищи, намереваясь умереть, но не становиться его женой. Лето — прекрасная пора для свадьбы, и Наруто сделал ей предложение, чтобы успеть подготовиться, выслать приглашения для Агары и его сестры, позвать друзей и приятелей. Ему казалось, что всё хорошо. Что Аджисай понравилось в клане, что её приняли все, что Шисуи перестал волноваться за детей. Что он нравится девушке…

Но Наруто поторопился с выводами. И вообще — поторопился. Не замечал в своей радости, как напряжена его «невеста».

Наруто винил в том, что произошло, себя и некого Саншуо Камасу, который, как слишком поздно рассказал Курама, хотел примерно так же использовать Аджисай. Вольно или невольно, но Наруто напомнил девушке, что подобная «участь» её ждала в Аме: быть женой одного из членов «крутого клана» деревни, рожать детей, покориться и смириться, так как больше некуда пойти и нет никакого выбора или просвета.

Саске наложил гендзюцу, при котором Аджисай не могла навредить себе сама, то есть совершить ритуальное самоубийство. Поэтому девушка выбрала умереть мучительной смертью от голода, обезвоживания и истощения. Организм шиноби «заточен» на выживание, чакра сопротивляется смерти изо всех сил, даже жажду шиноби может выдержать гораздо дольше, чем простой человек. А при том, что у Аджисай была стихия воды, то её чакра самостоятельно преобразовывалась в необходимую ей жидкость, поддерживая водный баланс. Но тем дольше будут мучения. Карин сказала, что ещё дней пять подобного отказа от воды и пищи Аджисай сможет выдержать, но после её организм достигнет точки невозврата.

Насильно вливать чакру, поить или кормить девушку никто не стал и не позволил Наруто. Мир шиноби принимает чужие желания. Конечно, девочки пытались разговаривать с Аджисай, уговаривали поесть или одуматься, но та была словно глуха и слепа и находилась в каком-то внутреннем мире.

— Аджисай, — сел на колени перед футоном Наруто. — Аджисай… тебе не обязательно умирать. Живи. Меньше, чем через месяц, я иду в Аме. Говорить с местным Лидером. Если я не вернусь, ты можешь жить в клане. Тебя примут, как родную дочь. Я уже поговорил с Шисуи-саном и Орочимару-саном. Ты можешь жить здесь. Я не вернусь, если ты этого хочешь. И мне незачем будет возвращаться, если умрёшь ты.

Наруто улыбнулся безразличной девушке и тихо покинул её комнату.

Глава 12. Бешеные девчонки

Таюя не просто злилась, она была в бешенстве. Стоило на неделю отлучиться из клана, как произошла куча неприятных вещей. И вся эта куча касалась её названого брата — Наруто! Человека, которого она смогла принять и полюбить так же, как Мамору, хотя, если бы кто-то сказал о таком Таюе ещё пять лет назад, она бы только посмеялась! Клан, который когда-то принял их c двоюродным братом бесправными слугами, стал родным, любимым, за который хотелось умереть не просто по приказу, а от всего сердца. И теперь пришлая шестнадцатилетняя малявка рвёт всем жилы?! Отвергает чувства Наруто?!

Уникальный геном Цучи, которым владела Таюя, дарил не только абсолютный слух, чтобы играть мелодии, но и очень тонкое восприятие звуков. Так что, почти не прислушиваясь, она различала сразу несколько диапазонов и частот, поэтому могла спокойно болтать с девчонками в гостиной, когда весь клан собирался к ужину, и понять, что там шепчут за углом дома, в очередной раз что-то затевая, неугомонные близнецы Кабуто и Ханы — Бутай и Кемоно.

Голос Наруто, который говорил, что не собирается возвращаться с опасной миссии из-за этой Аджисай, показался Таюе гарнизонным колоколом! А когда Юмико и частая гостья в их клане — Якумо — рассказали подробности… Ух, как Таюя взбесилась и, не обращая внимания на отговаривающих вмешиваться подруг, вошла в комнату Аджисай, закрыв перед девчонками сёдзи и выполнив свою собственную технику звукового запечатывания, чтобы никто не мог подслушать, и сказать малявке-Узумаки из Дождя всё, что у неё вертелось на языке.

— Значит, хочешь умереть? — Таюя с силой дёрнула Аджисай за плечи, заставив сесть на футоне и посмотреть ей в глаза. — Могу помочь. Мне очень хочется прибить тебя на месте! Из-за чего ты ему отказала? Потому что он джинчуурики? Посчитала его чудовищем? Слишком хороша для него? Отвечай!

Аджисай закусила губу, но упрямо смолчала.

— Дура! — Таюя не сдержавшись, влепила малявке пощёчину, отчего голова Аджисай дёрнулась, а скула моментально покраснела. В оливковых глазах куноичи из Дождя блеснул огонёк досады.

— Что? Хочешь подраться? — оскалилась Таюя, толкнув Аджисай обратно на футон. — Я просто горю желанием испортить твоё хорошенькое личико, чтобы Наруто увидел, какая ты дура и ни на что не годная слабачка. И на что ты ему сдалась?

Аджисай попыталась с пола сделать подсечку, но Таюя не зря столько лет практиковалась в тай. В клане обучали всерьёз. Да и её парень — Шин — был хорош в ближнем бою, и они постоянно тренировались вместе. Единственное, Таюя не позволила себе воспользоваться пересаженным шаринганом. У неё пока открывалось всего два томое, Кабуто сказал, что для не истинной Учиха это очень хороший результат. Раскрытие додзюцу до третьего уровня и выше из тех, кому пересадили глаза, получилось только у Орочимару-сама, Какаши-сана и Карин. Даже у Гурэн, Кабуто иКимимаро открывалось ещё только по два томое. А у Мины, к слову, истинной Учиха, третье томое появилось лишь перед самой беременностью, это ей уже было восемнадцать, тогда как у Саске, по разговорам в клане, три томое открылись чуть ли не в одиннадцать. Всё ещё зависело от объёмов чакры, так что Кабуто говорил, что если Таюя будет стараться и развиваться, то сможет встать в один ряд с сильнейшими Учиха клана.

И всё же малявка сопротивлялась и уходила от ударов окончательно распалившейся Таюи, несколько раз поставила блоки и один раз нехило пнула в плечо, отталкивая от себя. Несмотря на всякие голодовки, чакры у Аджисай было много, всё же, как сказала Карин, девчонка была как минимум наполовину Узумаки. Впрочем, удачный удар лишь сильней разозлил Таюю, и она удвоила натиск, всё же стараясь избегать драться у стен. Пусть они были из толстого дерева и камня, а Наруто и Орочимару-сама укрепили всё своими печатями, но это был её дом, и разрушать или вредить ему Таюе не хотелось.

Комната Аджисай была достаточно просторная, раньше тут жили вдвоём, так что какое-то время они молча дрались. Но сделав серию коротких быстрых ударов, комбинацию которых как-то показал ей Саске, Таюя заставила Аджисай закричать от боли и рухнуть на пол.

— Я знаю, Наруто сделал тебе предложение, — Таюя усилием воли заставила себя успокоиться. — Я смотрю на тебя и вижу знакомый взгляд. Когда-то и у меня был такой. Когда мне было двенадцать, я решила, что вырасту, стану сильной и лишу самого дорогого любого мужика, который на меня только посмотрит не так. Вырву с корнем и заставлю сожрать. Когда пять лет назад меня приняли в клан Учиха, я боялась, что меня заставят спать с кем-то. Я думала, что никогда и ни с кем не смогу после всего, что я пережила… — Таюя еле сдержалась, чтобы не передёрнуться, она достала свою флейту и показала её Аджисай, которая старалась отдышаться после удара в солнечное сплетение. — Это — моё основное оружие. Может, ты и не знала, но в клане Учиха не принято неволить женщин или девушек. У нас у всех стоит своя защита. И никто не может приказать мне с кем-то быть, если я не захочу. Даже Орочимару-сама, Итачи-сан или Шисуи-сан. А я в клане Учиха на правах оружия клана, то есть официально — совсем без прав. Впрочем, когда я доказала свою преданность… Но речь не обо мне, — осеклась Таюя, разглядывая внимательно слушающую её Аджисай. — Если ты не хотела замуж за Наруто, если не любишь его, или он тебе противен, или ты его боишься, или ещё что, Рикудо знает, что там в твоей голове творится, тебе достаточно было сказать «нет», а не корчить из себя невесть что. Саске с самого начала, ещё когда они похитили тебя, наложил гендзюцу, чтобы ты от дурости не попыталась себя убить, когда очнёшься в незнакомом месте. Девчонки сказали, что ты неделю назад пыталась и была очень удивлена, когда оно сработало. Так вот. Я избавлю тебя от него. Моя звуковая иллюзия сильней и разрушительней. Этой флейтой, своим оружием, я избавлю тебя от этого гендзюцу. Делай что хочешь, раз ты такая дура тупая, гордая и принципиальная. Ты не стоишь моего названого брата. Найдёт себе кого-то получше тебя.

Не спуская глаз с Аджисай, Таюя заиграла мелодию, вкладывая почти всю свою чакру. Что бы там она ни говорила, а снять гендзюцу Саске было очень трудно. Ювелирно и последовательно разрушая ниточки связей. Ещё и надо было постараться сделать это так, чтобы мелкая Узумаки совсем не поехала крышей и осталась вменяемой.

Последние аккорды на высокой ноте разрезали нити связывающего намерения гендзюцу, и взмокшая от напряжения Таюя с трудом опустила показавшуюся невероятно тяжёлой флейту.

— Всё, — выдохнула она и, еле перебирая ногами, направилась к выходу из комнаты.

— Таюя-сан, — подала голос Аджисай, когда до двери осталось несколько шагов, — вы сказали, что Наруто… Что он джинчуурики… Кто это?

— Это человек, в котором запечатан хвостатый демон, — не поворачивая головы, ответила Таюя. — Слабаки обычно боятся джинчуурики до усра… до дрожи в коленках и стараются избегать.

Сама она эту новость восприняла нормально, она всегда уважала силу, а то, что Наруто, как и весь клан Учиха, очень сильный, и так было ясно. Таюя узнала о Наруто от Кохару Даичи — своего первого сокомандника. Таюя тогда сильно поколотила Даичи, когда тот посмел негативно высказываться о членах её новой семьи. Клана, который принял бедных сирот из Страны Рисовых Полей, которым некуда было идти. В той команде больше никогда не поднимали эту тему, а Инузука Киба потом сказал, что Даичи злился из-за того, что проиграл Наруто на экзаменах. Точнее, проиграл, потому что боялся его, как джинчуурики. Это в своё время заставило Таюю выделять Наруто из всех в клане, а потом и больше подружиться с искренним и улыбчивым мальчиком, который считал её «ещё одной сестрёнкой» только потому, что у них были общие родственники по крови в далёком прошлом клана Узумаки.

Однажды Наруто отвёл её в особое место в Конохе. Заброшенный квартал, в который могли входить только те, в чьих жилах течёт кровь Узумаки. Наруто сказал, что подновил барьер, который закрывает этот небольшой участок от деревни. Он сказал, что мечтает о том, что когда-нибудь, когда Учиха встанут на ноги, и он тоже сможет восстановить клан Узумаки. Наруто не знал, как, но это было его мечтой. Скорее всего, с Аджисай Наруто почувствовал близость своей мечты и решил, что мелкая девчонка, у которой никогда не было семьи, и которая никогда ни о ком не заботилась, кроме себя, захочет разделить его мечты и цели. Как глупо и наивно, но в этом весь Наруто.

— Таюя-сан, — снова подала голос Аджисай, — значит, ты считаешь, что я могла отказаться? Но я не хотела говорить «нет», потому что мне хотелось сказать ему «да», но… Я не готова к замужеству. К детям. К тому, что… Ко всему этому. Я всегда хотела стать сильной. Хотела стать великой куноичи. Моя мечта… Я не могу предать свою мечту. Я и так предала свою деревню и своих подруг. У меня осталось только это.

— Твоя гордость воина? — обернулась Таюя, посмотрев на Аджисай.

— Да… — задрожали уголки губ девчонки. — Я не хочу, чтобы Наруто погиб из-за меня… Вообще не хочу, чтобы он погиб, он… мне нравится, правда…

— Но не до такой степени, чтобы становиться его женой? — уточнила Таюя, в чём-то понимая Аджисай.

— Я… Я хорошо знаю его, как наставника, я думала, что он не настоящий… Он… Я медленно привыкаю к людям, — начала оправдываться Аджисай, — а когда я только подумала, то… случилось это. То гендзюцу… Оно на самом деле очень жуткое. И я поняла, что я всего лишь пленница и выбора мне не предоставляют. Я подумала, что меня предали… и человека, которому я казалась небезразличной… Что всё не так, как я думала. Я не знаю, как это сказать…

— Говорить надо не мне, а Наруто, — вздохнула Таюя, чужих проблем она не любила и становиться подругой Аджисай не намеревалась, но, похоже, выбора не было.

— Но после того, что случилось… — Аджисай закусила губу и закрыла лицо чёлкой. — Как мне… Он расстроился… И вообще.

— Да, нормальные парни второго раза обычно не предлагают, — хмыкнула Таюя. — С другой стороны, ты вроде как и не отказала… Ох, ну и дура ты, мелкая… У меня снова кулаки чешутся надрать тебе зад… наподдавать тебе.

— Я знаю, — вздохнула Аджисай, отвернувшись, — когда ты всё мне сказала, я осознала, что я… Всё неправильно поняла. Но в моей стране и там, где я жила… Я не знаю, как с вами со всеми общаться. Вы такие… Другие. Прости.

— Наруто отходчивый. Он вообще словно не способен обижаться, — подумав, сказала Таюя. — Вам надо нормально и откровенно поговорить с ним. И вообще-то, чьи все эти дети, которые тут бегают, как ты думаешь? Их матери, не все, но кто хочет, ходят на миссии и сражаются, обучают генинов. И ещё попробуй кого-то из них обскачи. Мина замужем за Кимимаро уже года три, а родить должна только этой осенью. Если ты надеялась, что тебя запрут в клане и заставят безвылазно рожать, то это вряд ли. У нас и так пока переизбыток детей и слишком мало взрослых, чтобы их обеспечивать. Я, например, пока рожать не собираюсь, у меня и печать стоит, чтобы не получилось случайно. Чёрт, я уже говорю с тобой, как с подружкой, — чуть не стукнула себя по лбу Таюя. — Угораздило же вляпаться!..

— Прости, — снова извинилась Аджисай, но стеснительно улыбнулась, сделав шаг вперёд. — Я была бы рада, если бы ты… Если бы мы подружились.

— Если ты добавишь, что это потому, что мы сёстры по крови, то я тебе точно врежу… — закатила глаза Таюя.

Аджисай ничего не сказала, только хихикнула и ойкнула, схватившись за скулу и живот, по которым пришлись основные удары.

— Ладно, я не ирьёнин S-класса, как Карин, но кое-что умею, — вздохнула Таюя, ощущая, что резерв, пока они болтали, немного восстановился, — иди сюда, дурочка, подлечу.

Глава 13. Учитель и ученик

— Агара-одзи-сенсей-сан, смотри, что я могу! — разбудил Агару детский возглас.

— Йокомару, — вздохнул Агара, открывая глаза и лениво покосившись в окно, за которым только-только забрезжил рассвет. — Либо я твой дядя, либо учитель. Вместе не произносится. Я же тебе уже говорил. И почему ты так рано встал?

— Ой, извини, Агара-сенсей, — широко улыбнулся ребёнок, который успел забраться к нему в постель и заглянуть в лицо. — Я просто… Я хотел поскорей показать, что у меня получилось, а отец не разрешил уходить из комнаты и будить тебя, пока не встанет солнце.

— Но оно ещё не встало, — заметил Агара.

— Но уже светло! — возразил Йокомару. — Оно точно встало! Тем более ты потом уходишь. Так ты будешь смотреть?

Непоседливый сын Кадзекаге родился в последний месяц года Дракона, и ему уже было три с половиной года. Около шести месяцев назад Рэймэй поручил Агаре заботу и обучение своего отпрыска. Так он стал «сенсеем» для мелкого Йокомару, который сильно напоминал ему названного брата. Правда, цвет шевелюры у ребёнка красноволосого Рэймэя и синеволосой Саи получился каким-то сливовым, зато огромные глаза на загорелом личике были ярко-синие, лучистые, а белозубая улыбка, широкая и открытая — точь-в-точь, как у Наруто.

— Показывай, — согласился Агара, понимая, что поспать дольше всё равно не получится. Впрочем, уже через час следовало приступить к работе, так что Йокомару вошёл к нему всего за пятнадцать минут до обычного подъёма.

— Смотри, Агара-сенсей! Это отец для меня сделал вчера! — Йокомару с гордостью достал из кармана и продемонстрировал игрушку.

Агара с удивлением рассматривал тряпичного песчаного тушканчика на небольших деревянных колёсиках. Задранный хвостик был длинным и заканчивался каучуковой метёлочкой. Похоже, что на неё пошли старые ниндзя-ботинки. Да и внутри тушканчик был упругим, словно набитым мелко нарезанной резиной. Чёрные глазки-бусинки и носик со щёточкой усов делали тряпичного тушканчика очень похожим и узнаваемым.

— Что-то новое… — осторожно сказал Агара, гадая о назначении игрушки.

До этого у Йокомару был стандартный деревянный человечек, которым мальчик учился управлять уже около трёх месяцев. Для такого маленького ребёнка, у которого только-только начал формироваться очаг, это было сложное упражнение. Обычно Йокомару проговаривал вслух команды, взопрев от напряжения, но резерва на управление игрушкой ему хватало ненадолго, в конце концов нить чакры обрывалась.

— Ой, как раз Тайо вернулся! — Йокомару обернулся к окну, в которое запрыгнул здоровенный рыжий кот.

— Теперь смотри внимательно, Агара-сенсей!

— Смотрю.

Йокомару отбежал в центр комнаты, поставил тушканчика на пол, коснулся его хвоста и отодвинулся от своей игрушки, растягивая нить чакры, даже язык от усердия высунул.

Тушканчик зашевелился и прокатился вперёд, чуть подёргал хвостом, чем весьма заинтересовал сидящего на подоконнике Тайо. Йокомару, управляя игрушкой, тоже поглядывал на кота.

— Тайо, лови его! — усмехнулся Агара, оценив задумку Кадзекаге. Всё же Рэймэй на самом деле был гением.

Тайо не заставил себя долго ждать и спикировал на тушканчика, выпуская когти, но в последнюю секунду Йокомару успел прокатить игрушку и избежать поимки. Гонки за тушканчиком продолжились ещё пару минут, причём Агара заметил, что умница Тайо чуть-чуть поддаётся увлечённому «битвой» ребёнку, у которого глаза горели ярче, чем у кота.

Таким образом, в игровой форме и имея соперника, Йокомару мог быстрей научиться управлять нитями чакры и своей марионеткой-игрушкой.

Наконец ребёнок выдохся и тушканчик замер. Тайо цапнул его в зубы и, гордо задрав хвост, просеменил к Агаре, отдавая пойманного тушканчика ему.

— Отличная работа, Тайо, — он почесал рыжее ухо довольно мурлыкающего кота. — Ты прекрасный учитель. Йокомару надо звать тебя «Тайо-сенсей» или хотя бы «Тайо-сенпай».

Кот фыркнул и согласно мявкнул, отчего Йокомару приоткрыл рот.

— Он сказал, чтобы я звал его «сенпаем»?!

— Конечно, он же помогал тебе, — усмехнулся Агара, поглаживая разлёгшегося на его коленях любимца. — Отличная получилась тренировка. Так ты научишься скорости реакции. Скажу по секрету, Тайо очень умён, он понимал, что это не настоящий тушканчик, и играл с тобой. Когда-нибудь ты увидишь его настоящую скорость. Думаю, твой отец хотел, чтобы ты научился сражаться с соперником твоего уровня. Потом покажешь свою новую игрушку дяде Канкуро, думаю, он оценит.

— Агара-сенсей, а почему у тебя ещё нет жены и ребёнка? — спросил Йокомару. — Тогда бы я мог тренироваться с ним. Мама сказала, что тёте Темари тоже давно пора замуж, а ты ей не разрешаешь. Из-за этого я единственный ребёнок в нашей резиденции. А мне бы хотелось играть с кем-нибудь ещё. Тайо-сенпай — мой лучший друг, но мне бы хотелось познакомиться с кем-нибудь ещё. Почему мне этого не разрешают? Я видел детей на улице. Я хотел бы поиграть с ними. А ещё мама сказала, что ты уходишь по делам в Коноху и мы не увидимся несколько недель, это правда?

— Э… ты столько сразу вопросов задал… — растерялся Агара. — Думаю, тётя Темари сама разберётся, когда ей выходить замуж, я ничего ей не запрещаю. Может быть, ей просто никто не нравится. С детьми и женой… Ну… я тоже пока думаю. И мне некогда этим заниматься, тем более, что… — Агара осёкся, задумавшись, как сказать ребёнку о некоторых своих проблемах в общении с местными людьми. Многие его уважали, отношения улучшились, но страх перед джинчуурики всё равно был силён, особенно среди старшего поколения. Из девушек только с Маки они были довольно близки, а также Сая после его шестнадцатилетия стала «сватать» ему свою сестру — Сану, ровесницу Темари. Сана вначале побаивалась, но затем это прошло и девушка даже стала кокетничать с ним и строить глазки. Сана была очень красивой, а ещё нравилась Канкуро, так что Агара был в некоторой растерянности.

— Тем более что? — нетерпеливо переспросил Йокомару, отвлекая от роящихся в голове мыслей.

— Ничего. Я ещё не почувствовал любовь, — ответил Агара, касаясь грудной клетки Йокомару. — Вот здесь. В сердце.

— А как ты узнаешь и что надо почувствовать? — потрогал его руку тот.

— Ну… Эм… Думаю, что сердце будет биться быстро-быстро, словно долго бежал и наконец достиг цели, станет тепло и приятно. А ещё будет радостно… В общем, когда почувствуешь, тогда и поймёшь.

— Понятно… так ты правда уходишь в Коноху? — переключился на другой вопрос Йокомару. — Можешь взять меня с собой? Это было бы здорово! Ну, пожалуйста, Агара-одзи-сан!

— Не думаю, что твои родители это одобрят… Хотя, конечно, в Конохе очень много детей. В клане, куда я пойду, есть твои ровесники и ребята помладше. Их… м… кажется, их целых четырнадцать, да пять которых старше… Много, в общем.

Йокомару выглядел очень несчастным, и казалось, что мальчик вот-вот разревётся.

— Это всё потому, что я сын Кадзекаге, да? — убитым голосом спросил Йокомару. — А если бы я был простым ребёнком. Просто твоим учеником… Ты бы меня взял?

— Не знаю, наверное, — протянул Агара. — Прости. Я понимаю твои чувства. Я тоже очень долгое время был в изоляции, и со мной никто не играл. И у меня даже Тайо не было.

* * *
Агара всерьёз волновался за Наруто и его невесту, которая, по словам Шукаку, не хотела за Узумаки замуж. Дипломатическая командировка в Коноху была запланирована давно, и Агара даже ускорил решение по ней, желая поскорей самому разобраться в сердечных хитросплетениях лучшего друга. Темари отправлялась вместе с ним. Сестра всегда с радостью гостила в клане Учиха, который словно стал родным для них обоих.

Сборы были короткими. Тайо решил составить им компанию и в этот раз. К тому же Агара давно придумал, как быстрее добираться до Конохи. Они начинали путешествие после заката, при этом через пустыню летели на его песке. Чакры на это тратилось много, но зато экономило больше суток через раскалённые барханы. Так невозможно было путешествовать командой, разве что выпускать сопровождение раньше на полтора дня и присоединяться к ним на рассвете после Великой Пустыни. Итого вместо трёх суток путь до Конохи занимал тридцать шесть часов вместе с отдыхом после ночного полёта и колоссальными чакрозатратами на это.

— Агара-сенсей! Агара-сенсей! — к нему кинулся сияющий Йокомару, у которого за плечами был небольшой рюкзачок.

Агара с удивлением посмотрел на Рэймэя, который привёл сына.

— Я разрешил Йоко-чану отправиться с вами, — сказал Кадзекаге. — Как твоему ученику, Агара. Никто не должен знать, чей сын этот ребёнок. Ему надо повзрослеть, и неплохо было бы посмотреть, как живут в другой стране. Надеюсь, мы обо всём договорились, сын?

— Конечно, отец, я не подведу тебя и Агару-сенсея. И буду слушаться Темари-оба-чан.

— Вот здорово, правда, Агара-сенсей?! — сияющие синие глаза заставили Агару проглотить все возражения и соображения и вздохнуть. В принципе, в клане Учиха ребёнку ничего не угрожало, да и они с Темари не дадут в обиду двоюродного племянника.

— Крепко держись за меня, — посоветовал Агара, создавая из своего песка что-то вроде короткого скелета ездового быка с широкими рогами и толстым хребтом.

Первые их путешествия были на ровном «блине», на котором надо было закрепиться ногами с помощью чакры. Но Темари приходилось вдобавок крепко держаться за него, да и сопротивление воздуха давало о себе знать, а восемь часов подряд так лететь довольно утомительно.

Когда он рассказал о своей выдумке в клане, то Шисуи нарисовал такой «скелет»: за рога было удобно держаться и словно проще управлять. Монолитный острый «череп» впереди, который Агара после нескольких полётов ещё немного видоизменил, прекрасно рассекал воздух и позволял двигаться быстрей с теми же чакрозатратами. К тому же сейчас они сидели и Тайо спокойно размещался в специальной корзине, которую как рюкзак надевала Темари. Часть корзины опиралась на приподнятый «скелет» и почти не мешала сестре.

— Ты сядешь между нами, держись за сенсея, — посоветовала Темари, посадив за спиной Агары Йокомару.

— Ух, как здорово! — запищал Йокомару, когда Темари тоже села и они полетели. — Это так круто! Так быстро! Мы летим, как птицы!

— Учись тоже управлять песком, как Агара, и сможешь так же летать, — услышал Агара совет сестры своему ученику.

Конечно, пока говорить о чёткой предрасположенности рано, но не зря же Рэймэй выбрал в учителя именно его, а не того же Канкуро. Возможно, Кадзекаге хотел, чтобы Йокомару не был ограничен одной техникой и имел выбор, что развивать. Впрочем, политические мотивы тоже могли быть. Но даже если Кадзекаге хотел, чтобы к его отпрыску привязался Агара, как джинчуурики деревни, то в силах Агары было воспитать мальчика, чтобы тот тоже был привязан к нему. Имел собственные убеждения и жизненный опыт. И в глубине души Агара был очень рад, что родители отпустили Йокомару в Коноху.

Глава 14. Свобода выбора

— Ты сможешь сдать необходимые нормативы в ближайшее время и станешь шиноби Конохи, — сказал Аджисай старейшина клана Учиха — Орочимару-сама. — Пока твой статус: соискатель. Станешь генином, а далее всё в твоих руках. На границе квартала у нас есть небольшое общежитие для тех, чей статус для клана… пока не установлен. Какое-то время поживёшь там.

Наруто, который стоял рядом, посмотрел на сурового старейшину, как будто что-то хотел сказать, но снова склонил голову. Видимо, тоже понял, что и это для совершенно чужой девчонки из чужой страны, которая никто клану Учиха, довольно много. Особенно после того, как она… вот так отплатила за гостеприимство. Аджисай только тихо выдохнула. Ей невероятно сложно было поверить во всё это. В то, что люди вокруг — искренние. Что ей на самом деле просто хотели помочь. Что она нравилась Наруто до такой степени, что он позвал её замуж. Как выяснилось в процессе её извинений за своё поведение, Наруто не хотел, чтобы ей было некомфортно и она находилась в «подвешенном состоянии», мол, непонятно, кто и что она в Конохе вообще и для клана Учиха в частности. В котором, как выходило, у самого Наруто тоже был… неясный статус. Если бы Аджисай стала «невестой», свадьбу не обязательно было бы играть летом, но, по крайней мере, ей самой было бы спокойней. Так показалось Наруто, и так посоветовали ему его сёстры. Но кто ж знал? Сама Аджисай ничего уточнять не стала, сначала поддавшись порыву, а затем смертельно расстроилась и обиделась из-за срабатывания техники гендзюцу.

Таюя была права: её названый брат был отходчив. На извинения и объяснения Аджисай Наруто лишь улыбнулся и сказал, что всё понял и всё в порядке. Но Аджисай казалось, что теперь его синие глаза накрыла какая-то поволока, словно тонкое, еле заметное стекло поверх взгляда, и парень перестал смотреть на неё, как раньше. Впрочем, что она хотела? Он тоже шиноби, дзёнин, один из сильнейших в своём клане и деревне, и у него есть гордость, как воинская, так и мужская. Вряд ли человек с такой открытой широкой душой станет мстить или устраивать подлянки, Аджисай чувствовала, что если она никак не проявит своего интереса, не ответит на его чувства, то через какое-то время его любящая семья сделает всё, чтобы его рана, оставленная ею, зажила. Подберут хорошую девушку. Будет у него своя семья внутри большой, клановой, в которой жили столь разные люди, но всем находилось своё место.

Насколько Аджисай поняла, про разговор Наруто о том, что из-за неё тот не хочет возвращаться с миссии, узнали в клане. Дом большой, стены и перегородки в некоторых местах тонкие. Да и дождя, который бы заглушал звуки, нет.

С Наруто долго разговаривал Шисуи-сама. Аджисай совершенно случайно подслушала несколько обрывков фраз: речь шла о долге перед деревней, о том, что нельзя бросать свою мечту, что рубить сгоряча не стоит, так как у Наруто много тех, кто любит его. И что, возможно, Аджисай не тот человек, с которым надо делить мечты. Это было… неприятно услышать. До того неприятно, что щипало в глазах и першило в горле. Аджисай было шестнадцать, и она никогда не сталкивалась ни с чем подобным. У неё никогда не было семьи, были только подруги, но даже отношения с ними — это совсем не то, с чем можно сравнить её состояние.

Шисуи-сама — молодой старейшина клана — тоже поговорил с ней вчера. И даже раскрыл один из секретов. Сказал, что благодаря своим техникам иногда спонтанно видит будущее. В том числе поэтому их небольшой клан Учиха смог частично выжить в резне, которую устроили их враги. Этим легко объяснялось, отчего весь клан был так молод. Кроме Орочимару-сама и Ракурэй-сана, даже самые старшие вроде Шисуи-сама, Итачи-сама и Гурэн-сан едва достигли двадцати пяти в лучшем случае. Почти половину клана составляли дети и подростки, тогда как обычно их процент не превышает десяти, если брать в качестве примера клан Саншуо в Амегакуре.

— Насильно мил не будешь, — сказал Шисуи-сама. — Я понимаю, что тебе тяжело, Аджисай, но ты должна понять, что в ином случае ты была бы уже мертва в своей деревне. Это было предопределено будущим. Наруто ты небезразлична, поэтому мы пошли навстречу своему названому брату. Ты жива и можешь жить так, как хочешь. С нашим кланом или без него. Хотя, должен признать, на нашем клане лежит ответственность за тебя и твои поступки перед нашей деревней. Будем надеяться, что ты не будешь поступать опрометчиво и не подведёшь.

А сегодня их с Наруто пригласили на полное собрание главы клана и его старейшин.

— Так как в крови Аджисай обнаружен генетический код одного из Великих кланов, то с разрешения Хокаге ей присваивается фамилия Узумаки, — продолжил Орочимару-сама. — Документы уже отданы в госпиталь и в администрацию деревни.

— Значит, я просто смогу остаться в Конохе? — тихо спросила Аджисай. В груди полыхало странное чувство. Выходило, что она перестала быть гостьей, но могла получить вид на жительство в Великой деревне. А всего несколько дней прошло после того, как с ней поговорила Таюя.

— Да, сможешь, — повернулся к ней Наруто, широко улыбнувшись.

— У меня для тебя хорошая новость, Наруто, — сказал Итачи-сама. — Из Суны прибыла делегация. Агара и Темари через некоторое время будут у нас.

— Правда?! Вот здорово! — неожиданно так искренне обрадовался Наруто, что у Аджисай перехватило дыхание.

* * *
Загадочными посланцами, которые так взбудоражили не только Наруто, но и весь клан Учиха, оказались красноволосый и зеленоглазый симпатичный парень, девушка-блондинка с очень большим веером и маленький голубоглазый мальчик с цветом волос, как у самой Аджисай.

— Йокомару — мой ученик, — сообщил красноволосый парень, напоминающий Карин-сан.

Многочисленная детвора начала знакомство со смущённым мальчуганом, в компании которого был настолько здоровенный рыжий кот, что таких животных Аджисай ещё никогда не видела. На территории клана ходили белый и чёрный коты, но рыжий оказался чуть ли не в полтора раза крупнее местных. Животные важно обнюхали друг друга и разошлись. У всех были ошейники со знакомыми красными камнями.

С Агарой, а именно так звали парня, все обнимались, даже Таюя его потискала. Неожиданно цепкий взгляд зелёных глаз достиг самой Аджисай, и ей стало неуютно.

— Это Узумаки Аджисай, — представила её Карин-сан, которая так и не отошла от Агары.

— Узумаки? — чуть склонил голову Агара, но тут же словно потерял к ней интерес, полностью переключившись на Наруто.

* * *
— Привет, — к Аджисай вошла Мина, — твоя комната в общежитии пока не готова. И тебе придётся немного потесниться. Темари-сан мы положим здесь. Агара всегда ночует в доме Наруто и Саске. Думаю, для мальчика найдётся место в детских спальнях.

— Конечно, — Аджисай кивнула. — Я понимаю. И… Я хотела и перед тобой извиниться, Мина-сан.

— А передо мной-то за что? — чуть рассеянно спросила Мина, оглядывая помещение.

— Ты приходила ко мне, Мина-сан, и просила поесть и не делать глупостей, а я… — повинилась Аджисай. — Теперь мне очень стыдно. Я не оправдала ваших надежд.

— Женщин клана не неволят в их выборе сердца, — внимательно посмотрела на неё Мина, погладив свой выступающий живот. — Ради додзюцу клана мне тоже надо было выйти замуж за человека, у которого нет кеккей генкай. А ещё лучше, за кого-то из носителей своей крови. Однако я замужем за тем, кем хочу и кто нравился мне уже очень давно. Я понимаю: мы для тебя чужие. Ты выросла совсем в другой стране. Ты куноичи. А ещё ко всему надо привыкнуть. Наруто хороший человек, но ты не обязана любить его только поэтому. Наш клан вообще достаточно долго сталкивался с людской ненавистью, непониманием, завистью. Наруто было тяжело, потому что он джинчуурики, люди всегда сторонились его. Просто он привык к свободе в клане и к тому, что может смело проявлять свои чувства.

— Но отчего-то мне ещё более стыдно, — пробормотала Аджисай. — Вы такие… Слишком добрые.

— Не думай, что Учиха добрые, — мило улыбнулась Мина. — Но шаринган даёт определённую свободу: мы всегда знаем, что чувствуют или думают другие. Большинство людей для нас как открытые книги. Я знаю, что ты без злого умысла, просто от неопытности и молодости. Если бы ты пыталась разбить сердце нашего брата нарочно, поверь, к тебе бы не были столь снисходительны, — в голосе Учиха прорезался металл, от которого Аджисай стало не по себе.

* * *
Гости из Суны оттянули всё внимание клана на себя, и про Аджисай, казалось, все забыли. Она пряталась в саду, наблюдая за играющими детьми. Йокомару — мальчик, который прибыл из Суны — быстро освоился среди своих сверстников. Мелкие расспрашивали его о Стране Ветра и его скрытой деревне, с трудом верили, что там кругом один песок и почти ничего, и порывались показать «разные штуки». А когда Йокомару сказал, что у него, кроме рыжего кота, совсем нет друзей, все клановые дети тут же предложили Йокомару свою дружбу. Аджисай вздохнула. Мальчик, который со спины напоминал ей её саму в детстве, радостно подпрыгнул и с удовольствием согласился. Вот так просто. Без раздумий и недоверия.

Пока дети такие маленькие, они не понимают, как сложно поддерживать дружбу, если вы из разных деревень… На этой мысли Аджисай замерла и снова задумалась. Но получалось, что Агара и Темари из Суны, но они не побоялись привести в клан чужой деревни совсем малыша, который ещё сам себя не может защитить. Неужели настолько доверяют Учиха?

Сложно было разобраться в своих чувствах. Но Аджисай уже точно знала, что не хочет возвращаться в Аме. Даже ради подруг.

Остаться в Конохе, стать одной из шиноби этой Великой деревни. Возможно, она вытянула счастливый билет. А что касается Наруто… Аджисай не могла разобраться, как же она к нему относится. Впрочем, когда за деревьями мелькнули две светловолосые макушки, внутри ёкнуло. Она увидела, что с Наруто та девушка, которая прибыла вместе с Агарой — Темари, — и они о чём-то секретничают.

Скорее всего, они были знакомы давно, возможно, просто хотели поговорить о чём-то наедине. Но отчего-то сердце Аджисай сильно заколотилось и сжалось.

Таюя сказала, что формального отказа Аджисай не сделала, но вся та ситуация с попыткой убить себя. Это было так по-детски и так стыдно! А сейчас она изводится от внезапной ревности, когда увидела Наруто, который просто разговаривает с другой девушкой. Очень красивой, кстати. И, скорее всего, очень сильной. Таскать такой веер…

— А ты чего здесь сидишь? — внезапно раздался детский голосок, и Аджисай увидела, что окружена мелкими Учиха. Спросил её мальчуган с жёлтыми, как у Орочимару-сана, глазами.

— Просто так, — не нашлась Аджисай.

— А это правда, что ты не хочешь стать невестой Наруто-онии-сана? — спросил её другой из мальчиков.

— Савада, папа сказал не приставать к ней, — наморщилась девочка, у которой в чёрных волосах был цветок кандзаши с голубым кристаллом по центру.

— А почему? — поинтересовался любопытный мальчик, который начал разговор.

— Потому что, — отрезала девочка с кандзаши. — Мы лучше тётю Сакуру уговорим за Наруто-онии-сана замуж выйти. Или тётю Якумо. А то он только расстраивается.

— А может, не надо других тёть уговаривать? — внезапно даже для себя, попросила Аджисай.

— Почему? — искренне удивилась девочка.

— Я… Постараюсь больше не расстраивать вашего старшего братика Наруто… Обещаю.

Глава 15. Брак по любви и расчёту

— Ну, маленькие разбойницы, что вы опять задумали и чей это был план? — спросил Шисуи у трёх своих дочерей, которым учинил допрос.

Таюя рассказала ему об очередной афёре детишек, которые пригрозили Аджисай подыскать другую невесту для Наруто. Аджисай, кажется, прониклась, да ещё и поделилась этим разговором с Таюей. Так вышло, что в прошлом, когда Има и Ёши решили соединить руки и сердца Орочимару и Шизуне, Таюя тоже присутствовала и стала «соучастницей», поэтому и не поверила, что дети обрабатывали её новую подругу без всякой задней мысли. Таюя не стала портить детскую «игру» и о чём-то рассказывать куноичи Аме, но, хихикая, поинтересовалась у Шисуи, знает ли он о «коварстве» своих дочурок. В прошлый раз это были Има и Ёши, теперь и Соно начала плести недетские интриги. И кто кого научил плохому или очень хорошему?!

Име и Ёши в конце лета должно было исполниться по восемь лет, хитрые близняшки с невинным видом сидели на диванчике, сложив руки на коленках, как самые примерные девочки. Между ними примостилась Соно, которая делала ещё более невинный вид. Младшей дочери только в десятом месяце исполнялось четыре года.

— О чём ты, тоо-сан? — Ёши сделала вид, что удивилась.

— У меня высшее додзюцу, девочки, так что не стоит врать отцу, — вздохнул Шисуи. — Хотя попытка была неплохой.

— Но я хотела как лучше, папочка! — большие глаза Соно увлажнились, и на длинные реснички набежали слёзы. — Ты будешь нас ругать?

Шисуи вздохнул и помотал головой, позволяя младшей дочери уткнуться в свою грудь. Старшие тоже обняли его, ластясь, как котята.

— Наруто-дзи-сан добрый, — тихо сказала Ёши, — они с Аджисай будут хорошей парой. Просто она из другой деревни и не знает пока, как ей повезло.

— Она уже почти любит его, — добавила Има.

— А я люблю папочку! — прогудела Соно в грудь Шисуи.

Он вздохнул, крепче прижимая к себе дочерей. Сердце щемило от нежности к этим мелким коварным девчонкам, которые вносили свою лепту в то, чтобы их клан был сильным. Шисуи поцеловал каждую в чёрную макушку.

— Папа… — подняла голову Соно. — А ты знаешь, что тётя Юмико очень-очень любит дядю Агару? Но она хочет выйти замуж за другого, чтобы усилить клан. Она хочет стать женой Сая, чтобы он стал частью клана.

— А ты-то откуда это знаешь? — удивился Шисуи. О чувствах сестры он задумался впервые. Да и о том, что Юмико присмотрела в качестве мужа Сая, он ещё не слышал. Парень был сильным и имел все шансы стать частью их клана. Итачи к нему давно присматривался. Тем более, что Сай давно работал на полицейское управление Конохи.

— У женщин свои секреты, — важно ответила Соно. Има и Ёши захихикали в кулачки.

— Н-да… дела… — пробормотал Шисуи, чувствуя, как его втягивают в какие-то детские интриги. — А что же Агара?..

— Мы не знаем, тоо-сан, — пожала плечами Има. — Они ещё не говорили. Ну, тётя Юмико не знает, хочет ли знать о его чувствах, чтобы… Потому что не хочет покидать клан. На самом деле она хочет, она очень сильно любит дядю Агару и переживает за него, но боится, что это…

— Думает, что это будет неправильно и ты расстроишься, тоо-сан, — пояснила Ёши.

— Я? — удивился Шисуи.

— А Киоко-чан вчера слышала, как Темари-сан разговаривала с Наруто-дзи-саном, — сказала Има.

— Так вот, как вы всё узнаёте, — хмыкнул Шисуи. — Похоже, что у вас везде маленькие шпионы…

— Зато мы узнали, что Темари-сан нравится дядя Саске, а дяде Саске нравится Темари-сан, — ответила на выпад Ёши. — Только они не хотят в этом признаваться и понимают, что их союз невозможен из-за того, что они из разных деревень. Поэтому ничего не предпринимают.

— Но Темари-сан очень нравится наш клан, — добавила Соно. — Я сама у неё спрашивала.

— Э… — Шисуи прищурился, посмотрев на хитрющие мордашки дочерей. — И почему мне кажется, что вы решили их всех осчастливить?

— Ну что ты, тоо-сан! — скромно потупилась Ёши. — Чтобы совершить обмен тёти Юмико на Темари-сан, это не наш уровень.

— Да, мы понимаем, — закивала, подтверждая слова сестры Има. — Это уже политика и отношения между деревнями, которые надо с бабушкой Цунаде решать.

— То есть, — Шисуи задумался и начал рассуждать вслух, — отдельно каждая из пар не имеет права на существование в силу политических причин, но если будет совершён равный обмен, это лишь закрепит союзный договор с Суной, верно? В этом случае политика играет за них. Вы ещё придумайте, куда девать Сая в вашей многоходовке, девочки, — усмехнулся он. — Юмико уже говорила с ним?

— Нет, не говорила пока, — тут же выдала Ёши.

— А Сая можно принять в наш клан, а затем поженить с Якумо-чан, — кивнула Има. — Их техники вполне совместимы. Это формально объединит нас с кланом Курама, но они смогут развивать свои техники, упирая на гендзюцу с использованием красок и чернил. Шаринган им только помешает и поглотит. К тому же Якумо-чан нравится Сай, а ему нравится Якумо-чан, это не любовь, но симпатия точно присутствует.

Шисуи выдохнул. Он был уверен, что о том разговоре со старейшиной Ункаем никто не знает. Из детей — точно. Маленькие шпионы!

— С ума с вами можно сойти! — потёр он переносицу. — Почему мне кажется, что вы уже всем пары придумали? Как же хорошо, что я уже женат!

— Я этому очень рада, папочка, — важно заметила Соно. — Мама у нас хорошая. Но мы же хотим как лучше. А ещё чувствуем, когда люди друг другу подходят.

— Конечно, — подтвердила Има. — Мы хорошо чувствуем.

Шисуи кивнул. Способности дочерей не вызывали сомнений. Шаринган, который у Имы и Ёши уже был с двумя томоэ, плюс уникальные способности Орочимару по определению чакры, потенциала ребёнка и оптимального направления его развития. Даже Цучи Мамору, который шёл «довеском» к довольно сильной Таюе, сейчас является ирьёнином В-класса и помогает Кабуто в его изысканиях. В дальнейшем Мамору мог достигнуть даже «А+» ранга, а благодаря приживлённому шарингану делал весьма сложные операции уже сейчас. Да и в ближнем бою стал серьёзным противником.

— А вы себе тоже женихов уже присмотрели? — хмыкнул Шисуи.

— Ёши пока думает, а Соно маленькая, но я выйду замуж за Ранмару-чана, — заявила Има. — У меня имеются склонности к водным техникам и техникам земли, а также наши додзюцу совместимы. Наши дети будут обладателями уникального шарингана. Дзидзи-сан уже с этим согласился и обещал мне вырастить нашего ребёнка с Ранмару-чаном, когда моё тело подрастёт и я брошу первую кровь.

— Что? — обалдел Шисуи.

— Не бойся, тоо-сан, детей можно вырастить заранее, а замуж я выйду в шестнадцать лет, — «успокоила» Има. — Он хороший и спокойный, а ещё добрый и наблюдательный, и я ему нравлюсь.

— Э… Но Ранмару уже пятнадцать… — чувствуя себя глупо, сказал Шисуи своей очень серьёзной дочери. — А тебе ещё восьми нет.

Мальчик с необычным додзюцу появился в клане после того инцидента в Катабаме около пяти лет назад. Тогда погибла Миура Соно — ученица Гурэн, а сама Гурэн и остальные её ученики были погребены заживо. Ранмару остался жив только потому, что был слишком маленьким и в какой-то мере — заложником обстоятельств и того нукенина — Куросуки Райги. Шисуи не убил Ранмару, как его хозяина, но приказал Саске забрать с собой для исследования додзюцу. Ранмару было около десяти-одиннадцати лет, но для своего возраста мальчишка был задохликом, к тому же не мог ходить из-за продолжительной болезни.

Чем-то Ранмару приглянулся Шизуне, и в конце концов супруга Орочимару усыновила пацана и года четыре, как окончательно поставила на ноги. Ранмару даже на миссии ходил. Шисуи вспомнил, что неконфликтный парень, с которым он сам старался как можно меньше общаться, имел довольно ровные отношения в клане. Многим он нравился, с ним больше всех общались Мамору, Джуго и Наруто. Но Наруто вообще многим старался уделить как можно больше внимания, и если его самого не хватало, то не стеснялся оставить клонов.

— В любом случае я тоже собираюсь выйти замуж за кого-то постарше себя, — вступилась за сестру Ёши. — Со сверстниками можно дружить, но со старшими мне и Име гораздо интересней.

— Ну, я ещё подумаю на ваш счёт, разбойницы, — строго сказал Шисуи.

— Ура! — отчего-то заулыбались девчонки, снова бросаясь на него с объятиями.

— Но я ещё не решил, — нахмурился Шисуи, уже сам чувствуя, насколько неуверенно звучат угрозы.

Впрочем, его дочери тоже заботились о клане, хотели, чтобы Учиха стали сильней. Если Юмико будет жить в Суне, это не только означает более крепкий союз с песчаниками. Это значит, что в случае опасности часть клана Учиха может укрыться в Скрытом Песке. Своего рода «запасная платформа».

Шисуи собирался в Аме вместе с Наруто и Джирайей, а значит, что все выкладки и задумки дочерей стоило изложить Итачи до своего отхода. И, возможно, самому поговорить с Агарой… Шисуи не сомневался, что Агара тоже испытывает какие-то чувства к Юмико, его было сложно читать из-за песчаной маски, но вспомнились долгие взгляды, когда сестра не видит. А в детстве они много общались и проводили время вместе: то рыбалка, то тренировки, то походы с малышнёй. Плюс джинчуурики всё ещё не нашёл себе девушку и на вопросы о личной жизни сильно смущался.

Шисуи решил, что точно стоит поговорить самому, так как Юмико Агара мог отказать и с политической точки зрения. Да и ситуация Саске и Темари. Надо же! Шисуи вспомнил, как младший братец злился во время похищения сестры Агары и потом их совместную технику с Темари, которая расплавила почти всё чудо-оружие оружейников Такуми. Сейчас они довольно ровно общались, но, как сказали мелкие, они сдерживали чувства из-за политической ситуации. Но надо помнить, что, несмотря на то, что ей уже почти двадцать, Темари-чан всё ещё не замужем. Пожалуй, о таком стоило собрать предварительный семейный совет и спросить Юмико и Саске прежде, чем говорить с гостями из Суны.

Глава 16. Сложные чувства

— Саске, тебя тоже позвали? — спросила Юмико, с которой Саске столкнулся на тропинке у додзё. — Интересно, что хочет нии-сан?

— Мне сказали, что это нечто срочное, — ответил он сестре, чуть досадуя из-за того, что пришлось отложить совместную тренировку с Темари, Агарой и остальными.

В додзё часто устраивали клановые собрания и переговоры, так что Саске почти не удивился, увидев, кроме Шисуи, ещё Итачи и Орочимару-сана. У всех троих вид был крайне задумчивый и загадочный.

Шисуи кивнул, и Саске сел на циновку, рядом примостилась и Юмико.

— Вы хотели нас видеть? — спросил Саске, мысленно перебирая события последних дней.

Вроде бы ничего особенного не происходило, разве что Шисуи сказал Наруто, что тоже собирается с ним и Джирайей в Аме. Возможно, старший брат хотел что-нибудь уточнить, но в такой компании это делать странно. Шисуи мог и так его спросить, а тут как будто назревает что-то официальное. Все старейшины плюс Юмико. И такие серьёзные и озабоченные, словно их женить друг с другом собрались…

От пришедшей в голову неожиданной мысли Саске чуть не подпрыгнул. Юмико ему не близкая родственница, даже на самом деле не двоюродная сестра, как считалось. Но тоже из главной ветви. Возможно ли, что братья решили их свести, чтобы усилить клан? По возрасту уже пора. Тем более, от сестры же он слышал про Якумо иотказ клану Курама. Отказ, конечно, был совершенно обоснованным: Якумо ему совсем не нравилась как девушка да и подобные предложения звучали дико в свете ослабления клана Учиха в этом случае. Было хорошо, что близкая подруга Юмико даже не сделала попыток с ним сблизиться или, согласно старым традициям, предложить себя в качестве невесты, не пришлось грубить или отказывать самому. Но в любом случае по возрасту ему уже пора было заводить семью или хотя бы невесту, да и Юмико через несколько месяцев будет семнадцать. Клановые девочки сговариваются даже раньше. Лет в четырнадцать-пятнадцать, как та же Хьюга Хината.

Саске подозрительно посмотрел на Итачи, который совершенно явно краснел и смущался.

— Да, мы хотели поговорить с вами обоими, — потёр висок Шисуи, нарушив вязкое молчание.

Юмико, сидящая рядом с Саске, тоже напряглась, возможно, пришла к тем же выводам, что и он.

— Вы двое, похоже, только их нервируете, — цыкнул Орочимару на старших Учиха. — Сейчас надумают какие-нибудь глупости… Итак, во-первых, мы не собрались женить вас друг с другом.

Саске услышал, как Юмико с облегчением выдохнула.

— Собственно, мы собрались, чтобы озвучить вам одну комбинацию и услышать ваши соображения и пожелания, — продолжил Орочимару. — Пока ничего не решено, и мы ни с кем, кроме вас, это не обсуждали. Тут всё зависит от вас, причём обоих. Шисуи, излагай.

— Юмико, — внимательно посмотрел на сестру Шисуи, — тебе нравится Агара?

Саске покосился на Юмико, которая смутилась, покраснела, но закусила губу. Да, нравится. Но Саске вполне понимал свою сестру. У этого союза не было будущего. Можно было сколь угодно долго страдать и мечтать, но они из разных селений, и этим всё сказано. Не стоило даже давать себе надежду или проявлять чувств, так как это только сильнее ранит. Они же шиноби, в конце концов. Причём клановые. И у них на руках есть ещё совсем слабый клан, чтобы можно было позволить себе слабости и любовь к представителям других деревень. Что можно предложить? Какое будущее ждёт этот союз? Сбежать вместе в никуда?..

— Саске, как ты относишься к Темари-чан? — его неожиданно застал врасплох вопрос Итачи.

— Как… отношусь? — переспросил Саске, чтобы справиться с эмоциями. Не думать.

— Да, она интересна тебе? Как девушка? — уточнил Шисуи.

— Я… не понимаю, к чему эти вопросы, — нахмурился Саске. — Какое это имеет значение?

— Есть план по укреплению союзного договора между Песком и Листом, — посмотрев ему в глаза, улыбнулся Орочимару. — Это возможно, например, при обмене заложников. Но ещё лучше — свадебный союз кого-то из родственников лидеров селения. Шисуи пришла в голову мысль об организации представительства или посольства союзников в Конохе и Суне. Гипотетически, равный обмен и равные браки. Юмико выйдет замуж за Агару и организует посольство в Суне. Темари выйдет замуж за тебя и организует посольство в Конохе. Это уже не просто… м-м… веление сердца, а политико-экономическая платформа. Но подобный расклад возможен только с согласия всех четырёх сторон, и я имею в виду и Юмико, и тебя, и Агару, и Темари.

— Ты должен понимать, что мы не требуем от вас такой жертвы. Если получится — хорошо. Нет, значит, нет. Придумаем что-то ещё. В конце концов, и так союз наших деревень достаточно крепок благодаря Агаре, — добавил Шисуи. — Агара и Темари пробудут в клане ещё два дня. Если вы согласитесь, то мы поговорим с ними об этом. Или вы сами можете поговорить. Но стоит помнить, что это не может быть только один союз, — старший брат послал взгляд Юмико. — Важен именно обмен. Иначе на это не пойдёт ни Кадзекаге, ни наша Хокаге.

— Темари не подчиняется Кадзекаге, — вспомнил Саске. — Агара, как глава её клана, запретил ей выходить замуж за Кадзекаге, когда была та ситуация.

— В любом случае интересы Лидеров скрытых деревень налицо, — пожал плечами Итачи. — Наверное, вам стоит подумать, может, что-то обсудить друг с другом. Скажете позже о своём решении…

— Я согласна! — практически выкрикнула Юмико. — Я давно… Это настоящий шанс! Спасибо, брат! — она уткнулась лбом в ладони, склонившись в позе почтения.

Саске даже слегка оторопел. Юмико, конечно, всегда была довольно шебутной, любопытной и активной, но такая реакция говорила, что Агара ей не просто «нравится», это поистине глубокие чувства.

— Мне надо подумать, — встал Саске. — И я… Я хочу сам поговорить с Темари.

Он вышел из додзё, пытаясь разобраться в целом клубке разных чувств, которые испытывал.

* * *
— Саске, постой, — его окликнула и догнала Юмико.

Сестра молчала, закусывая многострадальную губу. Светло-карие глаза светились отчаянной надеждой.

— Я понимаю, это слишком эгоистично, — тихо сказала Юмико. — Я не могу тебя заставить, я не знаю даже, как Агара ко мне относится… Нравлюсь ли я ему… Но… Ты точно нравишься Темари.

— Правда? — удивился Саске, еле успокоив внезапно гулко забившееся в груди сердце.

— Она всегда носит твой подарок, тот веер, который ты подарил ей когда-то на фестивале, — заложив за ухо прядь волос, сказала Юмико, как будто это было что-то крайне важное. — А ещё спрашивает о тебе. Просто она тоже понимает, понимала… что… между вами ничего не может быть. Она похожа на тебя… Очень умная и практичная. Рациональная. Я как-то спрашивала её, есть ли у неё парень или нравится ли ей кто-то, а она стала такой грустной. Она улыбнулась и сказала, что из Суны ей никто не нравится, а всё остальное из разряда глупых девчачьих грёз, недостойных куноичи.

— Вот как, — помолчав, сказал Саске.

— У Агары никого нет, — продолжила Юмико. — Он… одинок. Я… Даже если он… Даже если он не любит меня, моей любви хватит на нас двоих, — сестра прижала ладони напротив сердца, словно боялась, что оно выпрыгнет из грудной клетки. — Пожалуйста, Саске…

Из карих глаз потекли слёзы, и с тихим всхлипом сестра прижалась к его плечу. Саске чувствовал, как его футболка мокнет от слезоразлива, и пытался вспомнить, когда Юмико вообще плакала. Всем им пришлось быстро вырасти. Последний раз горькие детские слёзы младшей сестры пролились из-за смерти матери и всех близких. В ту ночь, когда они были в замке Нэкомата и старшие братья сообщили им, что клана Учиха больше нет, и они теперь и есть — клан. И то Саске лишь слышал тихие всхлипы, а так сестра всегда была бодра, весела и не давала грустить малышне, хотя самой ей было всего шесть лет. Так что он несколько растерялся, крепко прижимая к себе Юмико, доверчиво рыдающую в его объятьях.

Наконец всхлипы затихли, смущённая сестра отстранилась и несколькими взмахами медицинской чакры на ладони привела себя в порядок, убирая припухлости с глаз.

— Я ещё не поговорил с Темари, — сказал Саске. — Ты должна понимать…

— Да, я понимаю, — потупилась Юмико. — Это твоя и её жизнь. Я не должна была просить о таком. Прости меня, братик.

— Не извиняйся, — Саске почувствовал себя неловко. — Просто я ничего не могу тебе обещать сейчас. И мне надо подумать обо всём.

* * *
Впрочем, думать было особо некогда, потому что, как оказалось, их ждали.

Саске присоединился к Наруто, Темари и Аджисай, действуя против команды Агары, Кимимаро, Юмико и Таюи. Они разыгрывали стратегическую задачу с «захватом заложников», в роли которых выступали мелкие вместе с учеником Агары. Сами детишки при этом тоже пытались вырваться и выпутаться из верёвок, которыми их связали, и мало-мальски использовать техники. Потихоньку мелкота сбегала или их по одному отбивали соперники.

Они часто проводили с детьми подобные «полевые игры», чтобы в случае реальных похищений мелкие не терялись и знали, как себя вести и что делать. Когда-то очень давно Саске и сам играл так со старшими братьями, правда, очень смутно это помнил. Сейчас дети больше придуривались и хвастались перед Йокомару. Впрочем, попотеть пришлось всем, чуть не разнесли весь клановый полигон от усердия. Узумаки изображал «злодея», жутко измалевав лицо белой и красной красками, а ещё приделал к плечам простыню, заставил Саске наложить на тряпку гендзюцу, чтобы выглядела, как красный плащ. Наруто хохотал и корчил детям рожи, эпично размахивая этим самым плащом, впрочем, больше пытаясь впечатлить Аджисай.

Темари вырядилась в короткие шорты и топик, Саске было непривычно видеть её без боевого веера, но с распущенными волосами и чёрной повязкой на лице с двумя дырками для глаз. А ещё Темари сказала, что Саске не хватает чего-то, чтобы стать «настоящим злодеем», и сама нарисовала ему на щеках несколько полос чёрным цветом.

Даже после того, как всё закончилось и «наши победили», то есть в данном случае — Агара, Юмико, Кимимаро и Таюя, — Саске чувствовал на коже короткое прикосновение к своему лицу, от которого по телу пробежали мурашки удовольствия.

План старейшин выглядел вполне осуществимо, Юмико практически умоляла его согласиться, но было чертовски страшно открыть своё сердце и испытать все те чувства, которые Саске всегда глушил, понимая, что это только всё усложнит и испортит…

Темари не походила на его одноклассниц или «фанаток», она была спокойна, сосредоточенна, очень сильна, одновременно напоминая ему старших сестёр, а внешностью — смесь черт лучших друзей. Светлые волосы, как у Наруто, зелёные глаза, как у Агары и Кимимаро. А ещё Темари была схожа с Микото-каа-сан. Мать Саске была брюнеткой, но разрез глаз и форма губ у них были очень похожи. Саске даже со старой фотографией своей семьи сравнивал, потому что думал, что ему просто так показалось.

Темари была старше почти на два года, жила в другой деревне, изредка появляясь в Конохе вместе с Агарой. Юмико сказала, что Саске тоже нравится Темари, но ему в это слабо верилось. Он этого не замечал. Или всё же предпочитал не замечать их взаимное притяжение? Потому что это было слишком…

Учиха любят однажды в жизни, и это слишком сильное чувство, чтобы так просто кому-то доверить своё сердце. Саске вспомнился Шисуи, который был на грани помешательства, когда Гурэн грозила опасность, и она чуть не умерла. А ещё слёзы Юмико…

Всё было бы на самом деле проще, если бы Темари была ему безразлична.

Глава 17. Союз кланов

После тренировки с «освобождением заложников» дети были вымазаны как черти. Ребята постарше, которые успели присоединиться к ним после своих занятий в Академии, тоже извозились, впрочем, не так сильно, как малышня. Но самым главным «поросёнком» из всех с уверенностью можно было назвать счастливого и сияющего глазами Йокомару. Ученик Агары в процессе «побега» воспользовался грязевой ловушкой Юмико, чтобы в прямом и переносном смысле «ускользнуть» из рук «похитителей».

— Агара, возьми Йокомару с собой в купальню, — распорядилась Мина, которая из-за беременности только наблюдала за их тренировкой. — Саске, Наруто, Кимимаро, забирайте Саваду, Мадару и Мицуки. Отмойте их хорошо. Юми-чан, ты явно перестаралась со своим грязевым дзюцу, могла и просто воду использовать…

— Да ладно, — отмахнулась от Мины Юмико и с весёлыми искрами в глазах посмотрела на Агару. — Отмоемся.

Агара в ответ тоже улыбнулся. За время его отсутствия Юмико стала ещё сильней, освоила водные дзюцу, а также начала работать над земляными техниками. А какие они делали совмещения! И не сказать, что слишком давно не тренировались вместе. Подруга просила его выстроить основы и создавала своеобразные грязевые горки, вроде бы и весело, но это может стать серьёзной ловушкой для врага.

Мина послала Юмико выразительный взгляд и придирчиво осмотрела старших детей, которые были немного аккуратней остальных мелких Учиха.

— Шо, Кенджи и Такеши, вы, надеюсь, справитесь с помывкой сами, уже не маленькие, хорошо помойте шеи и уши. Девчонок мы с Темари, Аджисай и Юмико заберём в прачечную, там почти онсэн, заодно и постираемся. Мальчики, раздевайтесь здесь.

Парни, которых определили к Агаре и старшим парням, тут же сдали вещи грозной Мине.

— Агара-одзи-сан, — шёпотом спросил Йокомару, — а мне тоже раздеваться?

— Конечно, — ответил Агара. — Сказали же «мальчикам».

— Давай, я твоё хаори тоже постираю, — к нему подошла Юмико. — Ты запачкался. Вот тут.

Юмико коснулась его плеча и слегка покраснела, избегая встречаться взглядом. Агара внезапно тоже испытал смущение, но послушно снял хаори.

Наконец дети разделись и разобрались, кто с кем и куда идёт.

— Ура! Мы идём в онсэн! — подпрыгнул Йокомару, цепляясь за руку Агары. — А то я не понял, что это туда, когда тётя Мина сказала про купальню.

— Это одно и то же, только по-разному называется. Ещё можно сказать «баня», — пояснил Агара.

Когда они прибыли из Суны, то их тоже отправили в клановый онсэн, и поначалу Йокомару боялся. Ребёнку были непривычны и большой объём воды, и то, что эта вода горячая, а ещё сначала не понравилось травяное мыло, которое слегка пощипывало глаза. Всё же в Суне не было возможности устроить бани, хотя Агара всё же часто подумывал о подобном строительстве хотя бы только для своей семьи, к которой он относил Канкуро и Темари. Впрочем, возможно, Канкуро, привыкший к «песчаным ваннам», и не оценил бы онсэн, но Темари, кажется, нравилось бывать в купальнях в Конохе. Теперь и Йокомару после того, как погостил в клане Учиха пять дней, в полном восторге от помывки горячей водой. Впрочем, когда с друзьями, то что угодно полюбишь.

Доверенных им детей пришлось намыливать и смывать несколько раз, до того как запустить в сам онсэн. Агара старательно тёр грязного ученика мочалкой, сплетённой из волокон бамбука. Йокомару кряхтел, но терпел, поглядывая на Мадару, Саваду и Мицуки.

— Смотри, Йокомару! — неугомонный Савада, которому в «няньки» достался такой же неугомонный Наруто, продемонстрировал рога на голове, сделанные из намыленных волос.

— Агара-одзи-сан, я хочу такие же! — тут же попросил Йокомару. Пришлось под хихиканья Наруто «лепить» ребёнку нечто подобное.

— Такеши, Шо, Кенджи, присмотрите, чтобы мелкие не сварились, — сказал Саске, когда с самой помывкой было покончено и они прошли в бассейн, наполненный тёплой минеральной водой. — Ближе к тому краю вода чуть прохладней, Кабуто и Юмико сделали дополнительную жилу, чтобы дети тоже могли там сидеть подольше, и там мельче, — пояснил Саске.

Агара кивнул, он и в прошлый раз заметил некоторые изменения в бассейне, но забыл спросить. Видимо, детей стали допускать в общую купальню, но устроили им собственный закуток, в котором чуть попрохладней, мельче и стояло несколько приспособлений, которыми можно было играть, занимая себя, пока сидишь в воде. А дети постарше учились ответственности, присматривая за младшими.

— Ты чего такой?.. Сам не свой с начала нашей тренировки… — прищурившись, спросил Наруто у Саске, и Агара тоже заметил, что его друг и названый брат очень задумчив и словно растерян.

Саске шумно выдохнул, окунулся с головой и смочил полотенце на голове холодной водой из кувшина.

— Что-то случилось? — тоже спросил Агара у друга.

— Давай приватный разговор, Агара, — внезапно алыми глазами посмотрел на него Саске, и Агара непроизвольно вздрогнул.

Такие разговоры в клане используют, чтобы не мог услышать никто, кроме заинтересованных. Разговор в иллюзии, в которой хозяин техники мог растягивать время и за пару секунд можно было обсудить кучу важных вещей, показать воспоминания или обменяться информацией. Иногда это использовал Шисуи, когда по делам Конохи бывал в Суне. Занимаемая Агарой должность подразумевала постоянных свидетелей, при которых с человеком из другой деревни уже не поговоришь на личные темы. А так за короткий взгляд и он более-менее знал все новости клана Учиха. Кто родился, кто чем занят, и так, некоторая информация по самой Суне или возможным её неприятелям, которая попадала в руки Шисуи и клану.

Если Саске хотел провести такой сеанс гендзюцу-разговора только с ним, не обговаривая это вместе с Наруто и Кимимаро?.. Агара не знал, что и думать, но кивнул, соглашаясь с предложением друга, которого явно что-то беспокоило. И вместо онсэна оказался в доме, который они когда-то давно, когда он ещё жил в Конохе, делили на четверых. Теперь в этом доме жили Кимимаро и Мина, а Саске и Наруто перебрались в большую комнату многоэтажного кланового «общежития». Агара в прошедшие дни ночевал у них, и они, как в старые добрые времена, укладывали футоны рядом и могли разговаривать, пока не засыпали.

— Всё изменилось, — рядом появился Саске и с какой-то лёгкой грустью в глазах обвёл взглядом их старый дом.

— Не всё, но многое, — ответил Агара. — Мы же по-прежнему друзья.

Учиха хмыкнул, расслабился и плюхнулся на свою постель.

— Что случилось? — спросил Агара, осторожно присаживаясь на край кровати Саске.

— Скажи, ты знаешь, что Юмико влюблена в тебя? — внезапно спросил друг.

— Влюблена? — глупо переспросил Агара, чтобы удостовериться, что он услышал всё правильно.

— Да… — прикрыл глаза Саске. — Она уверена, что её любви хватит на вас двоих, даже если она тебе безразлична.

— Но она мне не безразлична, — Агара почувствовал смущение: признаться в таком даже лучшему другу было как-то… странно. — Просто… Когда я покинул клан, мы были совсем детьми, а сейчас…

— Всё усложнилось и изменилось, — закончил Саске.

— Верно, — ответил Агара. — Она любит Коноху и клан. А я не могу предать Суну. Я чувствую к ней большую симпатию, но она слишком дорога мне как подруга и названная сестра, я знаю, как больно терять то, что любишь.

— Но, если бы так совпало и сошлось, ты бы предложил ей стать своей женой? — отчего-то оживился Саске.

— Да, — твёрдо ответил Агара. — Но ты сам понимаешь… Ни её, ни меня никто не отпустит. К тому же у неё уникальное додзюцу…

— Постой, — перебил его Саске. — Ничего страшного, если в Суне вдруг появится несколько детей с шаринганом, в конце концов, Юмико не парень, который бы мог… Ну, в общем, клан умеет хранить свои секреты, а при сильном разбавлении крови… Так, я не об этом совсем хотел сказать.

— А о чём? — удивился Агара, отчего-то заражаясь странной уверенностью Учиха. Говорят же, что надежда — самый страшный яд, и зря на что-то надеяться не стоит, но… Случилось же с Агарой то, что он встретил Наруто и клан Учиха, которые приняли в свою многодетную семью и его, и, может быть, и с Юмико, которая, со слов Саске, любит его, может что-то получиться.

Стоит только появиться какой-то странной и в чём-то нелепой мысли, как она завораживает, подчиняет, хочется об этом думать и мечтать, надеяться…

— Этот план сегодня мне рассказали Шисуи, Итачи и Орочимару-сама, — начал Саске…

* * *
Из онсэна Агара вышел в состоянии лёгкой эйфории. То, что рассказал Учиха, было и необычным, и логичным, и подающим огромные надежды. А какие открывались возможности для дальнейшего союза деревень! Всё же Агара думал не только о личной стороне вопроса, но и о политической. В итоге, как сказал Саске, в случае согласия всех четырёх сторон именно Агаре отводилась роль переговорщика с Кадзекаге. И если это будет завязано не на нём одном, если организовать посольства, это означало возможность чаще бывать на родине для девушек. Быть действительно нужными, продолжать быть куноичи, а не просто запертыми в четырёх стенах «придатками» к мужьям. Его сестра могла бы согласиться на таких условиях, всё же Темари на самом деле нравились Коноха и клан Учиха.

Саске не сказал, но в итоге получалось, что всё упиралось в согласие Темари. Потому что Агара был согласен, Юмико — тоже, Саске высказался за такой обмен и не стал бы и вовсе заводить этот разговор.

Сначала Агара хотел поговорить с сестрой, но чуть не столкнулся с Юмико, которая вышла из главного дома, видимо, девушки закончили с водными процедурами раньше.

— Привет, — невпопад поздоровался Агара, чувствуя робость и смущение.

Они замерли друг напротив друга. Глаза Юмико расширились от понимания. Учиха вообще легко считывали эмоции, а в семье Агара всегда был более расслаблен и не старался держать лицо.

Юмико за почти четыре года, которые Агара жил в Суне, выросла, превратившись в красивую девушку. Очень красивую. Но, кроме внешней красоты, у Юмико было и нечто большее: внутренний стержень. Он смотрел и понимал, что эта девушка — сильная куноичи, недавно получившая ранг дзёнина. Такая знакомая и одновременно незнакомая. В голове Агары пронеслась мысль о том, что неужели Юмико на самом деле влюблена в него — джинчуурики, опасного «Пустынного демона»? Вспомнилось, как подруга детства утешала и понимала его, объясняла и развеивала любые его сомнения в собственной природе. И Саске сказал, что Юмико была согласна стать его женой. В горле Агары совершенно пересохло только оттого, что он на миг представил, что эта прекрасная девушка станет его, а Юмико внезапно покраснела и отвела взгляд. Агара проследил за её рукой, которая теребила рукав кимоно, и, осторожно коснувшись тонкого летнего шёлка, крепко сжал её прохладную ладонь.

* * *
— Агара-доно, — перед общим ужином перед всеми внезапно официально обратился к нему Саске, усаживаясь в позу почтения. — Как главу клана Сабаку, я прошу у вас руки вашей сестры, Темари-сан.

Агара кинул взгляд на сестру. Темари выглядела смущённой, но никак не удивлённой. Значит, Саске с ней тоже успел поговорить.

— Я разрешаю Темари союз с кланом Учиха.

Девчонки зашушукались, Комацу-сан ахнула, дети захихикали.

Агара подошёл к Юмико, взял её за руку и подвёл к Шисуи.

— В свою очередь прошу у Шисуи-сама руки Юмико-чан.

Глава 18. История, которая повторяется

— Гаматору и Гамакину смогут призвать нас с Джирайей недалеко от Аме, тебе, оябун, придётся пропутешествовать с нами в свитке. Жабы несколько дней назад были сброшены теневым ястребом Саске недалеко от границ Страны Дождя. Из-за постоянных осадков птицы не смогли продвинуться глубже в страну, но наши жабы быстро плавают, для них в Дожде самый климат. По расчётам, к закату сегодняшнего дня они достигнут Скрытой деревни Дождя, — отчитался Наруто. — Ты точно уверен, что идёшь с нами?.. Это может быть опасно…

— Да что ты? — иронично приподнял бровь Шисуи.

— Ну… У тебя же дети, — смутился Наруто, понимая, что прозвучало так, словно он усомнился в силе старейшины клана Учиха и, кроме всего прочего, одного из сильнейших шиноби Конохи.

— У Джирайи-сана детей в два раза больше, — хмыкнул Шисуи. — А против риннегана вы можете быть бессильны. Мой шаринган должен помочь в разгадывании иллюзий. Кроме всего прочего… Я знаю, что на тела Пейна точно воздействуют звуковые иллюзии, я смогу кое-что воспроизвести, даже если не получится обычным способом.

— Я не отговариваю, просто… Мы с Джирайей при совсем неблагоприятном исходе сможем уйти, воспользовавшись отменой призыва. А ты… — потёр шею Наруто. — Ты так не сможешь.

— А если у Шисуи будет маячок для Какаши? — спросил Итачи, который тоже присутствовал на сборах и хотел пойти в Аме с ними, но Шисуи запретил.

— Боюсь, что с телепортацией в Аме ничего не выйдет, — покачал головой Шисуи. — Было бы логично, если бы они, как и мы, тоже подстраховались с техникой Обито, про которую знали, и поставили барьер против подобных перемещений. С риннеганом это возможно, думаю. Мы же смогли внедрить в Конохе барьер от подобных телепортаций. В саму деревню таким образом уже не попасть, самая ближайшая точка в таких перемещениях — Отакуку, а это ещё знать надо. Но я как минимум смогу уйти в пределах деревни. Наруто просто забыл, что меня не зря называли «призрак Шисуи», у меня тоже есть техника телепортации.

Наруто кивнул, вспомнив, что это был один из аргументов, почему пойдёт Шисуи, а не Итачи. Да и Джирайя согласился только на одного Учиха, считая, что разбирательство с Нагато — это только его дело как учителя. Шисуи не спрашивал, можно ли ему идти с ними, а ставил перед фактом, и Наруто подозревал, что у старшего Учиха были свои резоны и какие-то очередные «видения».

— Кстати, против хирайшина этот ваш барьер не действует, — внезапно вспомнил Наруто.

— Потому что это не совсем телепортация через подпространство, — подтвердил Шисуи. — Или просто это иное подпространство, связанное ещё и со временем, к которому невозможно пока подобрать барьер. Да и при помощи «летающего бога…» затруднительно перемещаться из страны в страну, расстояния у техники относительно короткие: оптимальное покрытие не более трёх сотен метров, и ещё «формулы техники» нужны.

— Это верно… — согласился Наруто. — Но вся Страна Дождя не закрыта барьерами, верно? Значит, Какаши-сенсей благодаря Камуи сможет появиться где-то неподалёку от Аме, а мой клон или я перед возвращением перенесёт оябуна с помощью хирайшина к месту встречи.

— Неплохой план, — склонив голову, оценил Итачи.

— Я всё же надеюсь, что у нас получится о чём-то договориться… — вздохнул Наруто. — Он пока… не переступил черту, и… Он тоже ученик Джирайи. Ему ещё не поздно… Ну… И книга… И жабье Пророчество. За то время, пока он в Аме, там… стало неплохо для простых людей и шиноби. Информация от Курамы-сама.

— Да, Пророчество… — пробормотал Шисуи. — Возможно, после того, как мы сократили излишне рьяных «Акацуки», приоритеты их Лидера изменились.

— Именно, — улыбнулся Наруто, всё же вся ситуация его напрягала.

— Но особо на это надеяться не стоит, — тут же продолжил Шисуи, внимательно посмотрев на него.

— Да, — отвёл взгляд Наруто.

— Он вырос в трудные времена, — положил ему руку на плечо Шисуи. — Его родителей убили в их доме, на его глазах, когда он был маленьким. Это были шиноби Конохи.

— Ч-что?.. — такого Наруто не ожидал. — Но…

— Коноха вела военные действия на территории Дождя против Скрытого Камня. Наши шиноби забрались в их дом, который посчитали пустым, чтобы переночевать или что-то вроде этого, — чуть прикрыв глаза, явно «пророчествуя», продолжил оябун. — Я точно не знаю, были ли родители Нагато шиноби. Скорее всего, нет. Но его мать точно была Узумаки, насчёт отца я не знаю. Их убили, когда Нагато было лет восемь… В ту ночь у него пробудился риннеган и он убил тех шиноби. Он остался один и пытался выжить, но в Стране Дождя были трудные времена, никто не хотел приютить или кормить сироту. Однажды Нагато встретил других сирот. Дети накормили его, а потом стали действовать сообща: воровали еду или пытались заработать…

— Это те его друзья, про которых ты уже говорил? — сглотнул Наруто.

Рассказ Шисуи был чем-то похож на ситуацию с кланом Учиха, только у тех осиротевших детей не было старших братьев и какого-то плана. Лишь мечты, которые могли никогда не осуществиться…

— Да, это те его друзья, с которыми Нагато принял ученичество Джирайи-сана, — кивнул Шисуи. — В какой-то момент они решили найти шиноби, которые научат их быть сильными, и отправились в путешествие. Тогда они увидели сражение шиноби Конохи с Ханзо Саламандрой из клана Саншуо — Лидера Аме и одного из сильнейших шиноби того времени. Джирайя-сан, Цунаде-сан и Орочимару-сан смогли продержаться против Ханзо, и он отпустил их, заодно и прозвав «Легендарной Троицей».

— А дед никогда не рассказывал, откуда у них троих это прозвище, — хмыкнул Наруто.

Теперь ему стало понятно — почему. Они даже не выиграли тот бой, а просто «смогли продержаться» и таким образом «прославились». Хорошо ещё, что Ханзо был великодушен и назвал их «легендарной троицей», а не, например, «Троицей проигравших Ханзо».

Итачи тоже повторил его хмык.

— Тем не менее, эти дети нагнали Троицу и попросились в ученики… — продолжил Шисуи. — Я не знаю почему, но Джирайя остался с ними…

— Эм… — почесал щёку Наруто. — Кажется, я знаю причину. Но она личная.

Не так давно, когда он всё же рассказал деду о сложностях с Аджисай, тот рассказал об отказе Цунаде, после которого ему не хотелось возвращаться в Коноху, намекая тем самым, что всё может измениться, стоит только потерпеть.

— Ясно, — кивнул Шисуи. — Сначала Джирайя просто хотел позаботиться об этих детях, а потом узнал в глазах Нагато риннеган. Великое додзюцу Мудреца Шести Путей — Рикудо-сэннина. Джирайя-сан уже знал Пророчество и решил, что это тот самый Ученик.

— Джирайя тоже из Конохи… — протянул Итачи.

— Верно, — кивнул Шисуи, — поэтому шанс всё же есть. Но он невелик, потому что после того, как Нагато и его друзья выросли, они создали свою организацию «Акацуки». Первоначальной идеей этой организации было наступление мира как минимум в Стране Дождя, в которой постоянно случались стычки других стран и просто тотальная несправедливость из-за послевоенного времени. Набирающая силы организация очень не понравилась нашему хорошему знакомому — Шимуре Данзо. Его политикой всегда было стравливание других стран и кланов друг с другом. Конохе было невыгодно объединение «Акацуки» с правящим в Аме кланом Саншуо, тем более с тем, что проповедовал в те времена Нагато. АНБУ Корня подстроили диверсию. Убили нескольких членов клана Саншуо и спихнули всё на «Акацуки», с которыми накануне правящий клан Аме как раз должен был подписать мирный договор. Впрочем, зная Ханзо, тому тоже не хотелось делиться властью в Стране Дождя, и Лидер Аме искал только повод, чтобы раздавить малолетних идеалистов. Плюс, надо заметить, что ко всему вышеперечисленному приложил руку наш родственник — Обито. Он хотел заполучить риннеган, а Лидер «Акацуки», которым был друг Нагато, был резко против его идей. Боюсь, что Обито каким-то образом дал подсказку Данзо о том, что в Дожде начинаются революционные шевеления. А Шимура привык давить подобное «на корню», не считаясь с человеческими жизнями, история нашего клана тому подтверждение.

— Н-да… Запутанно выходит, — прокомментировал Итачи. — Интересно, знал ли о вмешательстве Конохи Нагато?

— В ходе того «задавливания» погиб его лучший друг, — помолчав, ответил Шисуи. — Так что думаю, что в итоге Нагато выяснил все причины и факты. Через столько лет, набрав силу, он смог свалить Ханзо. Вырезал весь клан Саншуо. Безжалостно вычистил всех их сподвижников. Думаю, что он не забыл и вмешательство Конохи. Просто выжидает благоприятного момента.

— Но Джирайя его учитель, — сказал Наруто, впечатлённый и погружённый в эту тёмную историю. — К тому же Нагато может быть ребёнком Пророчества, который погубит весь мир или приведёт всех к миру…

— Верно, — согласился оябун. — Поэтому я решил идти с вами. Возможно, что история нашего клана сможет добавить нужный камень на чашу весов, чтобы изменить его мнение. Если вообще получится поговорить. Но и если не получится… Я хороший боец и не позволю умереть тому, кто тоже может стать ребёнком Пророчества и всех спасти, — внезапно улыбнулся Шисуи и положил руку на макушку Наруто.

Глава 19. Будни Песка

Агара отложил бумаги с донесениями-отчётами в Камне и задумался. Снова «Акацуки». Те самые, против которых подпольно сражались в клане Учиха. В донесении было сказано, что внук Цучикаге — Дейдара — был завербован этой организацией и присоединился к ней пару месяцев назад, примерно в то же время, когда власть в Дожде сменилась. Но этот Дейдара успел «прославиться» как опасный террорист, специализирующийся на подрывах.

Вполне может быть, что это — своеобразный альянс Страны Земли и Скрытого Дождя, в котором не так давно сменилась власть. Хотя нынешний Лидер не позволил официальной утечки того, что один из сильнейших шиноби последних десятилетий — Ханзо «Саламандра» из клана Саншуо — вынужденно оставил свой пост вследствие своей смерти. Об этом Агаре стало известно не от своих шпионов или АНБУ Песка, а от названого брата. Наруто поделился информацией про Аджисай, деталями, как девушка попала в клан, и подробно рассказал о вылазке в Аме вместе с Саске.

Агара уткнулся лбом в сплетённые пальцы, чтобы лучше вспомнить. Описанные в донесении навыки шиноби Камня и его принадлежность к «Акацуки» отчего-то не давали ему покоя. Как будто о чём-то подобном очень-очень давно, когда ему было ещё десять лет, рассказывал Шисуи-онии-сан… Вскользь, но…

Агара вспомнил и вздрогнул от пришедшего воспоминания. Нападение на Песок! Целью был он как джинчуурики.

Конечно, многое изменилось, и от той истории мало что осталось. Например, он так и не стал Кадзекаге, хотя сейчас был очень этому рад. Возможно, в таком случае ему никогда бы не удалось стать женихом Учиха Юмико. Вспомнив о своей невесте, Агара позволил себе на миг расслабиться и увлечься приятными моментами недавнего прошлого, которое больше походило на необычайно красивый яркий сон.

Совершенно растерянная и смущённая Юмико в тот миг, когда Агара попросил её в жёны и предложил официальный союз клану Учиха. А потом откровенные разговоры, нежные прикосновения, настоящее свидание и робкие поцелуи…

Саске и Темари по местной клановой иерархии могли пожениться скромно и достаточно быстро: дату их свадьбы назначили на третий тайан десятого месяца, то есть всего через четыре месяца после помолвки. Кроме всего прочего, Агара был главой клана, так что самое ближайшее время, когда он мог назначить дату свадьбы, не оскорбив клан Учиха поспешностью, было в начале весны следующего года. Третий тайан третьего месяца выпадал на первый день полнолуния. Хорошая дата. И Суна успеет подготовиться к встрече гостей, так как Саске и Темари должны будут пожениться на территории жениха, то есть в Конохе, а Юмико прибудет вместе с родными в Скрытый Песок. Такое мероприятие беспрецедентно и опасно само по себе, а тут ещё свадьба джинчуурики. Даже если всё держать в секрете, информация всё равно просочится. Могут быть и инциденты, и заговоры, и недовольные. Так что стоило удвоить бдительность и в собственной деревне.

В этом Агара понимал озабоченность Кадзекаге, хотя было даже в какой-то степени забавно видеть недоумение, сменившееся задумчивостью и обеспокоенностью на лице Рэймэя, когда они с Темари выложили последние новости после возвращения в Суну.

Йокомару тоже не остался в стороне. Ученик был рад, что у Агары появится жена, а значит, будут и дети. За время пребывания в Конохе сын Кадзекаге успел передружиться со всеми маленькими Учиха, а в последний день перед тем, как они отправились домой, спрятался, всерьёз решив остаться пожить подольше. Правда, Карин очень быстро нашла пропажу, а потом о чём-то долго разговаривала, утешая ребёнка, который только из-за напоминаний, что он шиноби, не разревелся. Впрочем, на тренировках его ученик теперь занимался с удвоенным рвением, чтобы в следующий раз чего-то там доказать в детских разборках.

Агара хмыкнул, вспомнив, как эта внезапная «свадебная лихорадка» охватила всех его близких. Темари часто можно было увидеть задумчивой и чему-то улыбающейся. Да и Канкуро после их возвращения помолвленными сделал официальное заявление: попросил Агару как главу своего клана похлопотать и за его будущее. Так что неделю назад Агара по всем правилам снова просил кланового брачного союза, только в этот раз не за себя, а для старшего брата. Кадзекаге, который также являлся неформальным главой клана Акасуна (формально главой была его жена Сая), дал добро на свадьбу Акасуна Саны и Канкуро. Сая, кажется, тоже была довольна. В том числе и тем, что Темари, с которой у них были сложные отношения, будет наведываться в Суну только изредка по делам. Идея насчёт посольств пришлась Кадзекаге по вкусу.

Впрочем, это было ещё не самое интересное, ученик Агары Йокомару тоже отколол номер и заявил, что, как и его сенсей, присмотрел себе невесту в клане Учиха. Правда, мелкий так и не мог выбрать между Соно — дочкой Шисуи-онии-сана — и дочерьми Орочимару-сана — Киоко и Юкио, но родителей своих Йокомару здорово озадачил. Те даже задумались над тем, чтобы организовать пацану друзей в родном селении и «допустить до тела» родного чада нескольких проверенных детей.

Эту «проверку», кстати, тоже поручили Агаре, впрочем, он очень надеялся на помощь Тайо. Его кот, казалось, знал всех жителей Скрытого Песка и обладал не только звериным чутьём. Именно Тайо когда-то познакомил его с Широй. Бесклановый парень, кажется, был подвержен той же болезни или аномалии что и Рок Ли: при развитой кейракукей не мог использовать техники ниндзюцу или гендзюцу. Ли в своё время взяли в Академию, а Шире отказали в обучении ещё при Четвёртом Кадзекаге. Всё же в Суне были зачатки Академии для бесклановых, которых обучали азам.

Тайо привёл Агару к одному из камней-менгиров, на котором тренировался Шира. Несмотря на то, что его «завернули», парень из северного гарнизона остался в Суне, пытаясь пробиться в шиноби. А здоровенный камень в следах крови с сильными вмятинами здорово удивил Агару. Шира не боялся его как джинчуурики, и они стали сначала спарринг-партнёрами, приятелями, а затем и друзьями. Шира прекрасно подходил для шпионажа: шиноби, но не шиноби. Парень был умён и по-своему силён, а сенсоры не могли отличить его от простого крестьянина. А ещё Шира был предан лично Агаре. Прав был Шисуи-онии-сан, когда говорил, что просто каждому надо найти то, что подходит, и то самое место, на котором человек будет наиболее эффективен. Именно от Ширы удалось узнать про Дейдару, и именно с этого парня началась его собственная разведывательная сеть, которую Агара вербовал из интересных студентов новой Академии шиноби Суны. Впрочем, в том числе и помогал своим воспитанникам, как семье Ширы, перебраться в Суну, или как очень давно младшей сестре Амено, которая серьёзно заболела. Они смогли вынести девочку в медицинском свитке и встретиться с Карин на границе, в одной из деревушек Страны Реки. После того случая Амено твёрдо решила стать ирьёнином, чтобы самой уметь исцелять раненых и больных, и весьма преуспела в своём обучении.

* * *
— Значит, Дейдара… — протянул Кадзекаге после доклада. — Интересно… Цучикаге решил внедрить своего шпиона?

— Эта вероятность тоже существует, — согласился Агара. — Как, впрочем, и их союза с Дождём.

— Так «Акацуки» всё же захватили власть в Дожде? — хмыкнул Рэймэй. — К этому и шло. Хотя они и сильно ослабели в последнее время. Что может угрожать Суне?

— Пока неясно, — ответил Агара. — Но… У нас напряжённые отношения с Камнем. Возможно осуществление этой угрозы чужими руками. Тем более неясно, какие цели преследуют «Акацуки». Они альтернатива скрытым деревням. Берут не самые чистые заказы, которые противоречат Кодексу. И дешевле стандартных расценок за миссии. Дейдара уже стал известен как террорист-подрывник, который не смотрит на потери среди простых граждан. Официально Камень от него отказался, но они также могут направлять своего «неуправляемого психа» через организацию и тем самым обстряпывать дела, за которые Совет Каге…

— Они могут ударить по Тацуме. Я бы ударил… — перебил его Кадзекаге. — Столица Страны Ветра должна защищаться несколькими гарнизонами, но все они на стратегически важных путях, не ближе, чем в пятидесяти километрах от Тацумы. Собственная охрана столицы состоит на шестьдесят процентов из не-шиноби. Плюс дюжина телохранителей даймё, но и всё. Суна стоит на пути армий со стороны Страны Огня, Стран Реки, Дождя, Птицы, Камня — по основным направлениям. Но сумасшедший одиночка, который владеет разрушительными техниками и которому всё равно, что взрывать… Хм… Кажется, в Камне тоже был какой-то переполох, но на них никто не нападал?..

— Значит, вы думаете, что это Дейдара? Это он напал на собственное селение? — вспомнил о донесениях Агара.

— Верно. Но он отчего-то жив. А значит, либо его не смогли убить или побоялись это делать, либо на него у Цучикаге были планы, — продолжил размышлять вслух Рэймэй. — Если отпустить такого безбашенного придурка на волю и показать направление…

— Если кто-то вроде него нападёт на нашу столицу, это покажет нашу беспомощность, — Агара сразу понял, что имеет в виду Кадзекаге. — Суна и так в последнее время с трудом поддерживает статус Великой деревни.

— Верно, — стиснул зубы Рэймэй. — Если Цучикаге объявил своего внука нукенином, значит, стоит продолжить нашу традицию и вернуть старику тело для обряда захоронения, получив вознаграждение.

Агара кивнул, вспомнив про инцидент с его отцом, который погиб во время нападения «Акацуки». Рэймэй рассказал ему о том нападении и последующем вручении Цучикаге тела шиноби Камня, который погиб в той схватке. А Темари рассказала о последней воле их отца и его последних днях жизни. Впрочем, Агара мог видеть Расу, когда Канкуро доставал «живую марионетку», сделанную из тела Четвёртого Кадзекаге. Правда, пользовался ей Канкуро не слишком часто, возможно, из-за морально-этических соображений. Даже на свитке с той запечатанной куклой было изречение про последний шанс. Агара думал, что, видимо, когда будет совсем худо, то ему придётся сражаться бок о бок со своим отцом, который так и не увидел, что он смог измениться и его приняла их деревня.

* * *
Закат над Суной был багряно-кровавым, каким бывает только в самые жаркие дни. Агара наблюдал, думая одновременно обо всём и ни о чём конкретно. В такие моменты было легко оказаться во внутреннем мире и разговаривать с Шукаку.

— Наруто отправился в Аме, — неожиданно сообщил его однохвостый биджуу. — Время настало.

— Передай ему «я с тобой, брат», — попросил Агара, поднимая руку к заходящему светилу, словно пытаясь удержать красные лучи, которые стремительно скрывались за темнеющим горизонтом.

— Передам…

Глава 20. Разговор с Богом

— Мы на месте, — сказал Наруто, когда распечатал Шисуи из свитка. Он кивнул, чуть встряхнувшись. Это было первое подобное его «путешествие».

Фуиндзюцу помещает человека в состояние комы, так что потребовалась минутка, чтобы прийти в себя и оглядеться. Они оказались на другой стороне огромного водоёма, на берегу которого расположился Город Древних. Осадков не было, но по багровому от заката небу крутило низкие тёмные тучи. Ворота ещё не закрыли. Высоченные чёрные башни Аме, опутанные трубами и проводами, как всегда, производили впечатление. Настолько высокие строения Шисуи видел только в мире своих снов.

— Войдём по плану? — спросил Джирайя, который пристально рассматривал стены, укрепления и охрану из шиноби Дождя.

— Не зря же мы столько времени потратили, чтобы согласовать мирный договор с Дождём у Цунаде-сама, — ответил Шисуи. — Сначала надо попробовать договориться по-хорошему.

— Отлично, — улыбнулся Наруто, убирая свиток и внимательно разглядываяабрис шпилей. — Необычный город… Мы пойдём прямо через воду? На всякий случай я сделаю клонов, чтобы они набирали сэн-чакру.

— Резонно, — заметил Джирайя. — Значит, ты всё же нашёл способ собирать природную чакру без посредников.

— Ага, просто в голову пришло, — улыбнулся Наруто, складывая печати и создавая двух дублей.

Джирайя внимательно их осмотрел, встал в центр и двинулся вперёд.

— Идём, — кивнул Шисуи Наруто, направляясь за ним.

Шли они не спеша, двигаясь по воде озера минут десять, давая посмотреть, оценить и узнать. Джирайя был самым «известным» из них, но и Шисуи иногда узнавали, чаще — по прозвищу, реже — в лицо. Люди на стенах зашевелились, хотя никаких звуковых сигналов вроде тревоги не последовало. Впрочем, ворота закрыли.

— И что дальше? — несколько разочарованно спросил Наруто, остановившись. — Может, всё же стоило устроить им скрытое проникновение?

— У людей этой маленькой страны есть очень большая гордость, тебе ли не знать, Наруто, — сказал Шисуи.

В этот момент в стальных воротах лязгнуло маленькое окошко.

— Кто вы такие? И зачем пришли? — спросили их с той стороны ворот.

— Мы послы мира от Конохи, — с достоинством ответил Джирайя. — Я и мои спутники пришли поговорить с вашим лидером. Передай Леди-Ангел, что Джирайя-Саннин очень жаждет увидеть её и её друзей.

За воротами донеслись удивлённые шепотки. Окошко снова лязгнуло, закрывшись. Вдобавок окончательно стемнело и пошёл дождь.

— О, — с интересом осмотрелся Шисуи, используя шаринган. — Необычный дождь. Воды меньше, чем чакры…

— Да? А я ничего, кроме воды, не ощущаю… — удивился Наруто, стряхивая с волос капли.

— Думаю, это техника Нагато, — хмыкнул Джирайя. — Удивительно талантливый парень был. В смысле… есть.

Ворота дрогнули, и в свете тусклых фонарей перед ними предстала крылатая женщина. На периферии копошились шиноби Аме. У всех были протекторы с перечёркнутым символом, как у нукенинов.

— Когда-то я говорил, что ты вырастешь настоящей красавицей, Конан. Ты не обманула моих ожиданий, — нарушил шуршание дождя по бетону плаца Джирайя.

— Здравствуйте, Джирайя-сенсей, — прищурила оранжево-карие глаза Леди-Ангел, которая парила в нескольких метрах над землёй. — Что снова привело вас в Аме?

Волосы у Конан были синего оттенка, чуть светлей, чем у Гурэн. Лицо очень спокойное, почти как маска, но Шисуи читал, что увидеть своего учителя для неё было удивительно и волнительно.

— Очень хотелось посмотреть на своих учеников, конечно же, — жизнерадостно объявил Джирайя. — И я делегирован полномочиями о переговорах Аме с Конохой.

— Вы словно ни капельки не изменились с тех пор, Джирайя-сенсей, — сказала Конан, взмахнула своими крыльями, сотворёнными из бумаги и напитанными огромным количеством чакры. — Но я… — куноичи осеклась, словно к чему-то прислушиваясь, и чуть опустила веки. — Пейн-сама хочет увидеть вас. Следуйте за мной.

Они последовали за Леди-Ангел, продолжающей парить над землёй.

Шисуи вопросительно посмотрел на Наруто, который контролировал их путь к предположительно самой высокой башне через своего биджуу. Узумаки кивнул, что ведут их правильно и ловушки Курама-сама не ощущает и не видит.

И всё же Аме производил довольно неприятное, будоражащее интуицию и чувство опасности впечатление. Кажется, что всех жителей эвакуировали, так как им никто не встречался на пути. Либо путь их проходил по нежилому промышленному району. Только зашло солнце, а в домах не горел свет.

Наконец они дошли до высокого здания, и навстречу им вышел рыжеволосый человек, его нос был пробит в трёх местах небольшими штангами из чёрного металла. Слегка оттопыренные открытые уши были сплошь в чёрном пирсинге серёжек, а ушные раковины пробиты вдоль крупными штырями. Под нижней губой тоже были проколы и пирсинг, похожий на две маленьких магатамы.

— Хм… Похож на Яхико, — пробормотал Джирайя, остановившись. — Вот только я не помню, чтобы у Яхико в глазах был риннеган. Его глаза были… голубые или карие… сейчас уже не могу вспомнить.

К первому присоединился ещё один рыжий с высоким хвостом довольно длинных волос. Джирайя хмыкнул, приглядываясь к лицу, поперёк носа которого была пробита тонкая длинная штанга, лоб и челюсть тоже украшали чёрные металлические штырьки.

— А вот этот точно не Нагато, — уверенно сказал старик Сенджу. — Тем более у Нагато были красные волосы.

— И у обоих есть риннеган? — спросил Наруто, оглядываясь на Шисуи.

— Верно, и не только у них, — ответил он.

— Джирайя-сенсей?.. — сказал тот, который был «Яхико». — Не думал увидеть вас в Аме. С чем пожаловали?

— Это договор мира с Конохой, — достал свиток Джирайя.

«Яхико» протянул руку, и бумага пролетела пятьдесят метров и приземлилась ровно в его ладонь. Безэмоциональное лицо чуть склонилось, несколько минут изучая документ, а затем «Яхико» свернул свиток обратно.

— Вы даже не представляете, что было с нами после того, как вы ушли, сенсей, — сжал договор Лидер, чёрный плащ которого разбавляли красные облака. — Вполне возможно, что тогда вам стоило послушать своего друга Орочимару.

— Я нисколько не жалею, что спас вас тогда, если ты намекаешь об этом, — прищурился Джирайя. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Яхико. Я помню, как ты хотел мира и страдал оттого, что слишком слаб, чтобы всё изменить. Но неужели организация «Акацуки», которая сеет смерть и страдания, стала твоей вершиной?

— Это всего лишь война, Джирайя-сенсей, — склонил голову второй рыжий, с длинными волосами, — слишком много людей погибло, и мы повзрослели. Мы приняли веру и стали Богом. Даже капризный ребёнок может стать взрослым. Боль изменяет слова и мысли. Мы росли, утопая в океане боли, и перестали быть всего лишь людьми.

— Теперь мои слова — это слова Бога, — вторил длинноволосому «Яхико». — Мои мысли — это мысли Бога. Мои поступки — это поступки Бога.

Шисуи оглядывался: стояли они в очень невыгодном месте, в низинке, тогда как двое «богов» и Конан заняли стратегические высоты.

— Хочешь сказать, что тебе плевать на тех людей, которых ты взял под свою защиту в Стране Дождя? — спросил Джирайя. — Коноха предлагает мирный договор, который позволит твоим людям лучше жить. Или с тех пор, как каждый из вас стал Богом, вы забыли о нуждах обычных людей?

— После того, как мы стали Богом, — сказал «Яхико», — нам открылось такое, чего не снилось простым людям. Мы можем такое, чего не может человек. Мы очистим этот погрязший в войне и боли мир. Таково назначение Бога.

— Ты хочешь очистить мир? Как? — вклинился Наруто.

«Яхико» и его спутник словно впервые увидели, что с Джирайей есть кто-то ещё.

— Я не планирую отпускать вас, поэтому отвечу на твой вопрос, парень. Я соберу всех биджуу и создам секретную технику. Настолько мощную, что она сможет уничтожить целую страну. В каждой стране будет такая техника, и рано или поздно одна из стран воспользуется этим оружием. Миллионы людей погибнут в одно мгновение, а остальные будут жить в страхе, что однажды такое повторится. И этот страх станет лекарством, которое остановит войну.

— Звучит как-то бредово, — хмыкнул Наруто. — Тем более, что Первый Хокаге сделал почти то же самое. Он изловил всех биджуу и раздал их всем странам, чтобы люди боялись их использовать. Оружие, которое стережёт само себя. Если ты отберёшь всех биджуу, то настроишь все страны против своей. Страну Дождя просто сотрут с земли объединённые армии других стран. Или, как говорит дед, тебе плевать на своих друзей? На своих подчинённых? На свою Родину?

— У Бога не может быть Родины, он в ответе за целый мир, — ответил длинноволосый рыжий. — Этот мир пока растёт, он ещё совсем молод, боль заставит его вырасти, как в своё время заставила меня…

— Наруто, сзади! — скомандовал Шисуи, тоже отпрыгивая, так как за их спинами появились печати призыва, из которых ринулись жуткие существа. — Кажется, разговоров больше не будет…

Глава 21. Разделяй и проиграй

Наруто хмыкнул, оценивая ситуацию. Их заставили разделиться и отрезали от Джирайи. Мощный удар, который отнёс в сторону и отправил в один из ходов местных катакомб. Такие диаметры, что тут легко поместился бы Аода, которого призывал Саске. Пейн, по всей видимости, посчитал, что одного призывного животного, трёхголового пса с короткими крыльями, с него хватит. Досадный промах, особенно учитывая способности Курамы к ориентированию: на каждом из них был кристалл чакры биджуу, и уже через пару секунд после того, как улеглась пыль, Наруто мог сказать, где находятся дед, Шисуи и все их противники. Два Пейна разделились. Тот, который работал с призывом, занялся Джирайей, а второй, с неизвестными способностями, Шисуи. А вот Леди Ангел полетела к самому Наруто, чтобы убедиться, что призывная «собачка» с ним справится.

Козырь с режимом отшельника Наруто решил пока придержать, способности Леди Ангел, или Конан, конечно, впечатляли: об этом рассказывала Аджисай, да и Курама показывал свои воспоминания о расправе над шиноби клана Саншуо. Бумажные листы могут быть очень острыми, при должной сноровке можно одним листом перерезать горло гражданскому или хорошо ранить шиноби. Наруто даже слышал о пытке в тысячу порезов, но бумага легка и против стихии ветра будет бесполезна. К тому же была у Наруто и небольшая хитрость в запасе, которую он придумал, ещё когда наблюдал за техникой Конан. Всё же прав был Шисуи, когда говорил, что информация — это ключ ко всему. Если знать основы техник противника, то можно устроить весьма неприятный сюрприз.

Впрочем, и для него оказалось неприятным сюрпризом, что трёхголовая псина и не подумала умирать или исчезать после того, как он подкараулил и напал на неё десятком клонов с расенганом. Призывная жуть попросту разделилась на трёх одноголовых псов всего чуть-чуть поменьше.

— Пожалуй, стоит тоже использовать призыв, — сказал вслух Наруто, быстро прокусывая палец и прикладывая печать к стене, вдоль которой лежали металлические трубы.

Слишком крупную жабу призывать смысла не было, лучше уж двоих, но чуть меньше и проворней, так что его выбор пал на Гамакичи, который за прошедшие годы неплохо освоил путь меча, и Гаматоси, который, как и его отец, владел парными мечами. Оба его друга и боевых товарища, с которыми Наруто часто тренировался на Мёбокузане, были старшими сыновьями самых сильных жаб клана Гама: Гамабунты и Гамахиро. К тому же у них с Джирайей был один призыв, и Наруто подозревал, что дед призовёт старших жаб, с которыми привык работать. Да и в противниках у Джирайи один из Пейнов с вероятностью присоединения ещё парочки боевых тел.

— Наруто, что за передряга на этот раз?! — спросил появившийся Гамакичи, сразу обнажая клинок и врезав напавшему было псу по морде, которую протыкал устрашающего вида шип из чёрного металла.

— Мы в Аме, — ответил Наруто, заприметив фигуру долетевшей до него Леди Ангела. — Разберитесь с собачками. Заманите, чтобы использовать призыв демонической жабы, надо их полностью нейтрализовать. Физические атаки заставляют их делиться. Я оставлю клона.

Жёлто-голубая и оранжево-синяя жабы без лишних слов и вопросов ринулись в бой с призывной жутью, прикрывая, а Наруто, выполнив замену с клоном, переместился к своей цели.

Под губой у его противницы был чёрный шарик пирсинга, Шисуи говорил, что с помощью этого пирсинга и самого металла Пейн контролирует свои тела-марионетки. Похоже, что этот металл был чем-то вроде кристаллов биджуу, это значило, что при реальной угрозе Конан Пейн сможет прийти ей на помощь. Тем более, что в запасе есть ещё целых четыре тела, которые Лидер Аме им не показал, и он не в курсе, что они о них знают.

Наруто обдумывал свою стратегию: возможно, надо захватить последнего друга этого Пейна, чтобы этот «Бог»… что-то почувствовал. И что-то понял. Но всё надо было сделать быстро, чтобы узнать, так ли этому «Божеству» всё равно или всё же это просто почти сломленный шиноби, на долю которого слишком много перепало? Узнать, есть ли ещё в Пейне вполне обычные человеческие чувства и желание защитить своих друзей. Наруто беспокоило, что глаза призывных псов тоже были с риннеганом, это могло означать, что все его движения и техники видят. Поэтому сначала стоило избавиться от свидетелей, впрочем, его клон думал точно так же…

Шум боя и визг стаи псов, которых стало уже около десятка, резко смолкли, когда клон Наруто использовал технику жабьей тюрьмы и исчез вместе с Гаматоси и Гамакичи.

— Теперь мы одни, — прокомментировал Наруто.

Конан без лишних слов взмахнула своими крыльями, и в него полетели листы бумаги, сложенные в острые самолётики. При такой скорости и короткой дистанции бумага могла нанести раны, сопоставимые с ранами от железных кунаев. При этом у его противницы был почти неограниченный ресурс метательного оружия.

Все эти мысли пронеслись быстрее, чем до него долетел первый бумажный «самолётик», из печати в руке выскользнул Сошокен, короткий взмах мечом ветра, бросок и активация взрывной печати — и бумага Конан сгорела без следа. Да и саму куноичи отнесло взрывной волной и ударило спиной в стену.

Наруто не любил технику призыва жабьего масла, слишком уж противно это было, а во рту оставался неприятный привкус, но в данном случае это был надёжный способ сдержать эту Леди Ангел, чтобы не дать ей оперировать бумагой, а также просто разлететься стайкой листков, как это было в воспоминаниях Курамы.

Он метнул в Конан свой сюрикен с печатью-маячком для перемещения и набрал печати для призыва масла. Джирайя был способен плеваться этим маслом, как из водяной пушки, на расстояние до десяти метров, управляя им благодаря своей стихии воды, но у Наруто такого сродства не было, и приходилось выкручиваться.

Конан явно не ожидала от него резкого перемещения на тридцать метров с последующим «выблёвыванием» на неё целой бочки масла. До этого спокойное лицо женщины исказилось гримасой отвращения.

— Захват цели! — развернул перед собой свиток Наруто, активируя печати фуин.

Над этим свитком он работал очень долго и не так давно довёл до ума.

Ирония была в том, что в Конан полетели бумажные фуин с печатями подавления чакры, которые облепили её, не давая совершить никакую трансформацию, перемещение или замещение — именно этот штрих Наруто добавил в свой свиток захвата после того, как посмотрел на технику бумажной куноичи в воспоминаниях Курамы. До этого в свитке были только сеть и верёвки, при испытаниях Саске успевал выполнить замену или перемещение и не поддавался запечатыванию. Но при добавлении этих печатей Учиха не успевал, особенно в первые раза три.

Конан такого не ожидала и замешкалась на долю секунды, хотя Наруто чувствовал, как куноичи пыталась перехватить управление печатями. Если бы ей это удалось, было бы плохо, печатей, подавляющих чакру, было много, и рассчитаны они были на то, чтобы свалить кого-то с приличным резервом, а не просто хиленького чуунина. По идее, они могли запечатать и не слишком расторопного джинчуурики, поэтому по совету Шисуи Наруто добавил в них и контур ликвидации на случай попытки перехвата управления. Паранойя в таком деле никогда не бывает лишней.

Конан не успела, всё же чакры в ней было не как в джинчуурики и даже не как в Саске. Затем выстрелившая из свитка сеть и верёвки затянули тело куноичи в свиток, который Наруто вернул в особо укреплённый металлический тубус. При запечатывании тела с кристаллом чакры биджуу в свиток Курама терял связь со своей чакрой из-за другого измерения. Так что Наруто полагал, что и Пейн через пару секунд должен будет узнать, что не может ощутить свою подругу в живых или мёртвых.

Где-то в соседних катакомбах раздался взрыв, и Наруто со своим припрятанным в пространственную печать на теле трофеем поспешил туда. Курама сообщил, что в той стороне сражался Шисуи, причём к первому телу прибавилось ещё два. Видимо, Пейн посчитал Учиха достаточно сильным противником. Им следовало снова объединиться, чтобы наподдать этому «Богу» в шести лицах, а потом добраться до его основного тела. С этими мыслями Наруто поспешил к названому старшему брату, похоже, что это как раз тот случай, когда пора было использовать силу отшельника.

Глава 22. Убеги и обмани

Когда их разделили, то к Шисуи отправился тот Пейн, который пока не показал своих способностей. Лицо Лидера Итачи показывал Шисуи при помощи шарингана ещё лет восемь назад, после присоединения к «Акацуки». Из информации по снам он знал, что когда-то этого человека звали «Яхико», и в теле своего старого друга Нагато сосредоточил «Путь Богов», который влияет на гравитацию. Этот Пейн мог притягивать и отталкивать любые предметы, тела и даже чакру. А ещё был способен создавать тот самый чёрный металл, которым нашпигованы тела Пейнов. А значит, притянув, запросто может применить металл и в качестве «протыкательного» оружия. Впрочем, Шисуи знал и слабость «Пути Бога»: за каждую подобную атаку Яхико-Пейну нужно было платить несколькими секундами промедления и бездействия. А вот шаринган за пару секунд может сотворить настоящие чудеса… Зачастую смертельные для большинства оппонентов.

Впрочем, Учиха в Шисуи явно признали и признали сразу, а значит, информация о клане и его способностях у противников была, не стоило и надеяться на то, что Лидер «Акацуки» такое упустит и не учтёт. Вспомнилось, что Орочимару когда-то мельком говорил, что Шисуи тоже хотели пригласить в «Акацуки», но он не вовремя «умер». Значит, собирали информацию о его техниках и способностях и, скорее всего, узнали не просто как представителя клана Учиха, а как «Призрака Шисуи». Потому что почти сразу после разделения их команды к первому телу Пейна в качестве поддержки присоединился монстроподобный шестирукий Пейн — «Путь Демонов». Это чудовище, мало похожее на человека, создавало из собственного тела различное оружие, в основном дальнобойное. При этом Яхико прикрывался «шестируком», периодически перенаправлял оружие с траектории, мешал уклонению с помощью своей способности, подкидывая глыбы, вырванные из зданий, изгибая трубы или разгоняя осколки камней до скорости вакуумных пуль, которые не так давно начал изучать Наруто.

Только благодаря своим глазам Шисуи смог избежать нескольких смертельных для любого шиноби ловушек, но дальше защищаться и уклоняться без возможности подойти ближе — это впустую потратить чакру. В паре эти двое Пейнов работали прекрасно. При этом не стоило забывать о свойствах риннегана и общей связи этих глаз: каждый из Пейнов видел всё, что видят другие. С одной стороны, это, конечно, требует усилий и особого восприятия реальности, но, с другой, у противника практически нет слепых пятен. К тому же Пейны по сути были трупами-марионетками, уже давно мёртвыми, и к ним Шисуи не мог применить свою коронную технику горящего безумия Хоори, да и для этого в любом случае требовалось подойти на расстояние хотя бы десять метров, а так близко его не подпускали.

Шисуи понял, что такими темпами его всё равно подловят, и решил сменить дислокацию или пробиться к кому-то из напарников.

Катакомбы Аме были воистину огромными, но сам город, по словам биджуу Наруто, был заселён едва ли десятком тысяч жителей, тогда как был сопоставим по размерам и «вместительности» с Осакой, в которой учился «второе я» Шисуи — Накомори Хироши.

Из-за того, что противники и так держали его на приличном расстоянии, Шисуи удалось немного оторваться. Следом полетели два снаряда, которые меняли траекторию, но удалось их нейтрализовать, сбив сюрикенами с леской и ударив друг об друга. Раздался довольно мощный взрыв, гулко разошедшийся звуковой волной по металлическим трубам катакомб. Удачный манёвр мог привлечь союзников и к тому же создал пылевую завесу для глазастых Пейнов за спиной. Шисуи не хотелось показывать свою склонность к стихийным составляющим, так что он оставил в коридоре заготовленную ловушку с лесками и взрывными печатями, которые должны будут немного задержать погоню и дать ему время для подготовки.

Из манеры боя Пейнов стало понятно, что Нагато из-за расположения в своей вотчине всё же сдерживается и не сражается на том максимуме, когда разрушения могут быть такими, что от деревень ничего не остаётся, кроме котлована. Тут либо выводить врагов из города, чтобы прихлопнуть по-быстрому, либо загонять в какую-нибудь местную ловушку, либо потихоньку измотать и захватить. Или убить, как получится.

Мысль о ловушке не зря посетила Шисуи, так как впереди оказался тупик: выход на широкую закрытую площадку. Он воспользовался техниками земли, чтобы почувствовать толщину стен. Кругом был металл, натуральный и искусственный камень: так просто сродство стихии сделать не выйдет, по крайней мере, у простых шиноби. Да и ему понадобилось бы минимум десять-пятнадцать минут, чтобы преодолеть трёхметровую стену из странного материала, из которого были сделаны здания в Аме. Город Древних, которые знали толк в строительстве. На периферии сознания пришла мысль, что его «второе я» живёт в подобных зданиях, и он во снах видит отголоски параллельного мира, в котором Древние всё-таки выжили и продолжают жить, просто в иной развилке реальности их мира.

В любом случае такую толщу металла и камня вряд ли можно быстро проломить, а огненные техники Аматерасу, которые могут сжечь всё что угодно за считанные мгновения, Шисуи были недоступны. К счастью, он рассчитывал не только на шаринган, но и на свои знания и полученную информацию. Да и это место вполне подходило для его задумки.

Пейны знают, что впереди тупик, и вряд ли пойдут через пылевую завесу, всё же глаза — их оружие, значит, есть ещё несколько лишних секунд. Плюс его ловушки, которые должны слегка их задержать.

Не теряя времени, Шисуи установил на полу и стенах и замаскировал гендзюцу порядка сорока фуин-печатей на небольших листках. Активация их с помощью посыла чакры с ускорением отправляла из подпространства множество игл, обработанных особыми нейротоксинами: привет от медицинского гения Кабуто. Яд заставлял почти мгновенно деревенеть любую плоть, живую и мёртвую, и блокировал нервные окончания. Перед своим походом они втроём приняли противоядие от этого яда, но всё равно требовалась осторожность в использовании. В любом случае яд был новым и не имел аналогов в той же Суне, а с бывшим Сасори Лидер «Акацуки» явно порвал все отношения после того, как Сасори официально умер.

Первый этап Шисуи завершил и приступил ко второму: самому сложному. Высшая кошачья иллюзия давалась непросто даже с Вечным мангекё шаринганом. Разогнав восприятие, он наложил поверх своих точечных иллюзий, прикрывающих фуин-ловушки, ещё одну, сделав вместо стен и потолка открытое небо, а вместо пола — скошенный луг с парочкой крупных камней. Возможно, риннеган и способен проникать сквозь простые иллюзии гендзюцу, но когда-то Нэкомата-сама смог обмануть самого Рикудо.

Шисуи использовал для «кошачьей иллюзии окружения» почти треть чакры и сосредоточился на точности, используя все возможности своего шарингана, имитируя и накладывая тончайшие пласты иллюзий: запахи травы и ветерок, который нёс облака. Ничего особенно сложного он так и не научился делать, не то что та же Саюри-сан, которая всё же поддалась уговорам и научила его кое-чему, так что самым удобным было воспроизведение поля: смена горизонтов и пространства в любом случае будет смущать противника и заставлять натыкаться на стены или жаться к центру. Более того, иллюзия была достаточно «глубинной» и многослойной. Так, при разрушениях пола, тот какое-то время будет выглядеть как вспоротая земля с травой, а «небо» и горизонты будут до поры до времени закрывать разрушенные стены. Через подобную иллюзию не видел даже мангекё шаринган: проверено на Итачи и Какаши. Наверное, ближе всего по восприятию кошачьей иллюзии подошли техники клана Курама, точнее, ученицы Шисуи — Якумо.

Третьим этапом было создание кошачьего иллюзорного клона и маскировка собственного тела. Пусть Шисуи не мог полноценно воспользоваться техникой земли, чтобы пройти сквозь стены, но выполнить частичное совмещение и прикрыться иллюзией очень даже мог и сделал. Буквально через секунду в его ловушку вбежали двое Пейнов и замерли, оглядываясь по сторонам. Кошачью иллюзию они определённо видели и не могли развеять. Даже на отрешённо-спокойных лицах на миг промелькнуло удивление.

— Мой риннеган видит душу, так что тебе меня не обмануть, — внезапно решил поговорить Яхико-Пейн. — Я вижу, что ты клон.

Информация о том, что риннеган может так запросто отличить оригинала от теневого или даже кошачьего иллюзорного клона была для Шисуи неприятным открытием, поэтому пришлось рискнуть:

— То же самое я могу сказать про тебя, — ответил его иллюзорный двойник, управляемый техникой. — У тебя и твоего товарища точно так же нет души. Её не так просто подделать, верно? Ты говоришь, что ты Бог. Но разве ты можешь создать нечто подобное? — развёл руками клон. — Ты лишь ничтожный калека, которому даровал риннеган мой предок. Точнее, дал поносить. Бог-марионетка, который управляет марионетками, по-моему, это очень смешно.

— О чём ты говоришь? — подошёл ближе Яхико-Пейн.

Похоже, вывести из себя «кукловода» получилось.

— Я послушал твои пафосные речи и еле сдерживался от смеха, — продолжил иллюзорный клон. — На любую силу найдётся тот, кто ещё сильней. Ты всего лишь сильней жалких шиноби Аме, а уже возомнил себя Богом. Правишь горсткой людей, упиваясь своей властью и значимостью. Это какие-то комплексы, да? Тебя недолюбили и недобоялись в детстве, что ты захотел слепого божественного обожания пополам со страхом?

— Что ты сказал про риннеган?! Отвечай! — потребовал Яхико-Пейн.

— О, ты не знал? Бедняга, тебя во всём провели, — продолжил глумиться клон, сливая информацию. — Мой предок, Учиха Мадара, тот, кто следом за Рикудо-сэннином пробудил риннеган. Вот только он был уже стар, очень стар. Он был разочарован в нашем клане и его людях и покинул его с обещанием отомстить. Мадара был очень амбициозен, он хотел шикарной реинкарнации, и он придумал одну вещь: пересадить свой глаз подходящему ребёнку. А потом подождать, пока ребёнок подрастёт, и с его помощью вернуться из Чистого мира, чтобы править всеми Пятью Великими Странами, ну, и вашим захолустьем в придачу. Отгадай, кем был тот ребёнок? Да, маленьким сиротой Узумаки Нагато, которого воспитывали родители. По крайней мере, так он думал. А потом пришли злые шиноби Конохи и убили его драгоценных родителей. Вот так просто программа мести запущена, а риннеган прижился и сформировался и во втором глазу мальчика.

— О чём ты говоришь?

— Не было у тебя никаких родителей, тебя обманул Мадара, — пожал плечами клон. — Давай, загляни мне в глаза настоящей тушкой, я тебе за две минуты успею три жизни показать от рождения до твоей смерти. Хочешь с родителями, хочешь с друзьями, хочешь, даже сделаю тебя настоящим Богом.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил Яхико-Пейн.

— О, ну, я просто не хочу, чтобы у тебя остались какие-то иллюзии, — ухмыльнулся иллюзорный клон. — И вот мальчик Нагато побрёл по дороге жизни, чтобы встретить своих друзей. Надо сказать, что с Джирайей это вам повезло, к тому времени Мадара ещё не умер, но уже не мог покидать своего убежища, он посчитал, что пацан с его риннеганом не пропадёт, и отпустил на вольные хлеба, так сказать. Досадное упущение, что вашим учителем стал кто-то из Конохи, которую ты должен был ненавидеть. Зато перед смертью Мадара дал ценные указания Учиха Обито, заморочив парню голову, пожалуй, даже сильнее, чем тебе. Правда, с ним он ту же фишку, что и с тобой, провёл, забавно разговаривать с результатом той комбинации в виде ожившего трупа. Яхико… Лучший друг, который пожертвовал собой. А у Обито была девочка, которую он очень любил. Рин. Она умерла на его глазах, и он возненавидел Коноху, а также начал воплощать план Мадары относительно тебя. Ты должен знать этого предателя, он в такой одноглазой оранжевой маске ходил и говорил, что Мадара — это он.

— Что ты знаешь про Яхико? — прищурились фиолетовые глаза с концентрическими кругами.

Шисуи наблюдал, как многорукий Пейн оглядывается явно в его поисках, но сосредоточился на клоне.

— Парень хотел мира и процветания в Дожде, но это не понравилось Ханзо, да и планам Обито не способствовало. Он же приходил к тебе до смерти Яхико? Звал с собой. А Яхико, как Лидер, сказал, что у «Акацуки» совсем другие планы на мир. Жаль, толковый был парень, ты только его мечту окончательно похерил, Нагато. В общем-то, Обито устроил так, чтобы Яхико посчитали опасным. Очень опасным. Он привлёк Данзо из Конохи, конечно же, чтобы в ходе твоих разбирательств когда-нибудь ниточка упорно привела тебя в нашу деревню. Данзо был ушлым, он привлёк Ханзо, который всё и провернул: похищение Конан, ну, смерть Яхико, которую, как я понимаю, ты пафосно зовёшь «болью, которая заставила повзрослеть».

Кулаки Яхико-Пейна еле заметно пошевелились.

— Через сколько Обито пришёл к тебе с повторным предложением, которое ты принял? О, и я не сомневаюсь, что он притащил тебе и какую-нибудь литературу по поводу риннегана и работы с ним, верно? Наверное, было очень обидно, когда ты узнал о том, что можешь воскрешать, но уже слишком поздно для твоего друга? — спросил клон.

— Да, — всё же пошёл на контакт Нагато.

— К сожалению, планы Мадары насчёт мести собственной деревне и своему же клану были не просто пустыми словами. Думаю, ты слышал много разного про то, как Учиха исчезли с лица Конохи. Почти всех их убил Обито. Я и брат успели спасти лишь несколько детей. В одну ночь было вырезано больше двухсот человек. Моя мать, дед, дяди, тёти, родственники, братья, сёстры. Как по-твоему, это тянет на «боль, которая заставляет окончательно повзрослеть в шестнадцать»? Нам пришлось бежать с детьми на руках и скитаться, добывать еду случайными заработками. Мы вычислили. Мы всё узнали. Мы решили не быть игрушками в чужих руках и искать свой путь. Путь мира. Впрочем, признаюсь, что это мы убили Данзо, который отдал приказ уничтожения клана Учиха. А также мы казнили предателя клана Учиха Обито и уничтожили Зецу, который был проводником Мадары из Чистого мира сюда.

— Так значит, теперь вы пришли за риннеганом? — криво ухмыльнулся Яхико-Пейн и внезапно ударил по всей площади своей техникой отталкивания.

Клон развеялся, а Шисуи пришлось выйти из крошащейся стены, прерывая технику совмещения с землёй.

Глава 23. Захвати и прихвати

Теневой клон-разведчик отлетел и развеялся от техники, которую использовал тот Пейн, который их встречал. Впрочем, Наруто всё же успел оценить ситуацию и мельком увидеть, что творилось в конце коридора. По короткому отчёту Курамы, именно там уже некоторое время находились Шисуи и двое «марионеток» Нагато. Постоянно быть на связи с биджуу у Наруто не получалось, точнее, из-за медитации, пусть и короткой, терялась часть восприятия реальности, а это было недопустимо в бою.

Клон успел разглядеть немного, но, с другой стороны, и не выдал себя излишне «глазастым» Пейнам. Оябун явно использовал иллюзию, чтобы запутать врагов.

Вряд ли где-то в глубинах дождливого Аме внезапно скрыто чистое небо и бескрайнее поле. Также клон засёк второго Пейна: полуголого и шестирукого. По такому отличительному признаку, как лишние четыре конечности, было легко распознать того, который, по пророчествам Шисуи, владел различным оружием. А вот удар, развеявший клона, выдавал в противнике именно то марионеточное тело, которое умеет притягивать и отталкивать предметы. Только по описаниям это не казалось таким уж крутым, как оказалось на деле. Подобная мощь могла запросто развеять иллюзию.

Наруто прервал технику одного из теневых клонов, который собирал сэн-чакру за пределами Аме, и ринулся на помощь. Для начала он решил размазать шестирукого: выбить явную поддержку главного Пейна. Подкрепления их противники не ожидали и проморгали, несмотря на все свои додзюцу, так что один его сокрушительный удар с усилением сэн-чакрой действительно вывел из боя многорукое тело, сложившееся в неаппетитную массу переломанных костей и плоти. Крови в марионетках не было. Конечно, тут же последовала атака второго, который отшвырнул Наруто к стене-небу, окончательно разрушив иллюзию и впечатав его в стену. Если бы не режим отшельника, который придавал дополнительную прочность, то от такого удара вместо внутренних органов могла получиться настоящая каша, а так Наруто лишь на долю секунды был дезориентирован.

Впрочем, этой доли секунды хватило Шисуи, чтобы использовать хари с ядом, придуманным Кабуто. В звенящей тишине Наруто услышал звук срабатывания печатей, и Пейн был утыкан иглами, как ёжик. Похоже, что иллюзия служила прикрытием для печатей.

— Пять секунд ты не сможешь пользоваться своей способностью, — раздался голос Шисуи. — Этого будет достаточно, чтобы яд на иглах окончательно сработал.

— Я не могу… пошевелиться… — задёргался Пейн и упал навзничь.

— Хорошая работа, Наруто, — не отрывая взгляда от их противника, похвалил Шисуи. — Ты как раз вовремя.

— Как все герои, я прибыл в последний момент, — хмыкнул Наруто, польщённый похвалой. — Что будем с ними делать?

— Следует запечатать тела: не хотелось бы, чтобы он их восстановил, — ответил Шисуи, удостоившись удивлённого взгляда поверженного, который так и застыл, чуть приоткрыв рот.

Шисуи вытащил из обломков шестирукого один из железных гвоздей, которыми было нашпиговано тело, а затем запечатал обоих Пейнов в свитки.

— Как там Джирайя? — спросил Шисуи, передавая Наруто свитки с телами. — Лучше их закрыть понадёжней.

— Я чувствую, что он справился со своими противниками, — ответил Наруто, сосредотачивая восприятие. — Их было трое. Трое Пейнов. Джирайя воспользовался режимом сэннина, с ним Фукасаку-сенсей и Шима-сан.

— Итого пять. Остаётся, скорее всего, Джигокудо — Путь Ада, который может всех восстановить, и сам Нагато. Что стало с твоей противницей?

— Я запечатал Леди Ангел в свиток, — ответил Наруто.

— Она жива? — поинтересовался Шисуи, рассматривая алыми глазами чёрный гвоздь, который достал из тела Пейна.

— Да, не особо пострадала, — кивнул Наруто.

— Надо найти Джирайю и запечатать тела тех Пейнов, которых он победил. Чувствуешь, где он?

— Да, режима сэннина у меня осталось на полторы минуты, но я могу пробиться к деду через стену, чтобы сократить наш путь, — сообщил Наруто, припрятав в пространственную печать свитки с телами.

* * *
Джирайя нашёлся в одном из коридоров.

Наруто ещё никогда не видел деда в режиме отшельника, поэтому признал его лишь по белой гриве волос, одежде и бессменным красным гэта. Лицо Джирайи слегка расплылось, нос увеличился и покрылся бородавками, на подбородке появилась такая же бородка клинышком, как у Фукасаку-сенсея, а глаза пожелтели и стали жабьими, к тому же вокруг глаз расползлись красные пятна от бровей до скул, даже зубы заострились, как у представителей Кровавого Тумана. В общем, стало понятно, отчего Джирайя стеснялся и говорил, что в этой форме его «не будут любить девчонки». С другой стороны, поддерживание режима сэннина у деда было не ограничено пятью минутами: вместо него сэн-чакру аккумулировали жабы-отшельники с Мёбокузана — Фукасаку и Шима, которые сидели неподвижно на плечах Джирайи.

— Привет, Наруто-кун, — поздоровалась Шима-сан. — Давненько не виделись. Джи-чан вызвал нас прямо посреди обеда. Он переживал за то, как вы справитесь.

— Ой, бабка, не начинай! — недовольно перебил супругу Фукасаку-сенсей.

— Всё хорошо. Мы справились, — взял слово Шисуи. — Рад наконец увидеть знаменитых сэннинов Таинственной Древесной Горы. Но для подобающего знакомства слишком мало времени. Джирайя-сан, где те Пейны, с которыми вы разобрались?

— Я оставил их в том коридоре, к северу отсюда, — обернулся Джирайя. — Мы использовали гендзюцу, чтобы подловить тех троих.

— Их надо срочно запечатать, — покосился Шисуи на Наруто.

— Понял, я быстро, — сообразил он, бросил кунай с формулой в руки оябуну и побежал в сторону, которую указал дед.

Джирайя о секрете Шисуи не знал, поэтому и не был в курсе о том «Пути Ада», который может воскрешать, хотя в таком чудесном свойстве риннегана Наруто сомневался. Всё же это было совсем за гранью человеческих возможностей и на самом деле попахивало «божественностью». Шисуи, конечно, многими своими «пророчествами» поделился, но, пока своими глазами всё не увидишь, как-то не верится.

Три трупа Наруто без труда нашёл в указанном месте. Правда, в пространственную печать на теле уже ничего бы не влезло: объём был относительно небольшим из-за главенствующей «печати Демона», в которой размещался Курама-сама, плюс печать с мечом ветра, так что Наруто вызвал трёх запечатывающих жаб и произвёл с телами противника необходимые манипуляции. Когда он закончил, то в коридоре с юга послышалось гулкое эхо приближающихся шагов. Многие убежища были построены так, чтобы создавалось подобное эхо: как бы тихо и бесшумно ни шёл противник, который забредал в подобные катакомбы, это его демаскировало. Впрочем, это демаскировало и хозяев, но на то они и хозяева, чтобы привыкнуть и уметь отличать по звукам своих от чужих.

Наруто замер, раздумывая, не принять ли бой, но решил, что основную задачу уже выполнил: тела запечатал, а значит, Нагато до них не добраться, чтобы восстановить свою численность и ударить им в спину. Это было бы самым лучшим стратегическим ходом. Лидер Аме, скорее всего, понял, что они многое знают о свойствах риннегана, но подумал, что Джирайя совершил ошибку. Теперь им следовало добраться до самого Лидера и поставить ультиматум. Или, если уж на то пошло, добить. Хотя, возможно, это будет не так просто сделать, и его ещё найти следует. С этими мыслями Наруто выполнил перемещение по метке и оказался возле Шисуи и Джирайи, которые разговаривали.

— Думаю, что благодаря этому металлу ваш бывший ученик управлял своими телами, — показал Шисуи гвоздь, который вытащил из тела многорукого. — Настоящего среди них нет.

— Да, я тоже это понял, — хмыкнул Джирайя. — Во время сражения с одним из той тройки я вспомнил, что всех их видел ранее. Но только они не были рыжими. Значит, говоришь, это такое свойство риннегана? Это объясняет преображение Яхико и откуда в его глазах риннеган. Выходит, он всё же погиб. Жаль.

— Учиха Мадара смог эволюционировать свой шаринган до риннегана, так что нам кое-что известно, — кивнул Шисуи. — Если этот металл является чем-то вроде чакропередатчика, то мы сможем найти источник чакры?

— Дай-ка мне эту штуку, юноша, — Шима-сан открыла рот и, вывалив длинный язык в чёрных жемчужинах, захватила чёрный гвоздь.

— В сенсорике бабке нет равных, — похвастал Фукасаку-сенсей. — Она сможет определить, где прячется самый главный.

* * *
Как оказалось, Нагато прятался в соседней башне. Плюс Шима вычислила, что к ним приближается ещё одна «марионетка», и «Путь Ада» был захвачен. Не оставлять же врага за спиной.

Сила Пейнов была в их единстве и отсутствии слепых зон, которые перекрывались додзюцу, так что без поддержки других последнего удалось захватить. Не сказать, что легко, так как Джирайе пришлось в итоге прервать технику слияния с жабами из-за слишком большой потери чакры, но они справились. Только маленьких сэннинов пришлось отправить домой. Фукасаку и Шима пожелали им удачи и прервали свой призыв.

— Тот длинноволосый использовал призыв жутких тварей, — пока они шли к башне, делился впечатлениями Джирайя. — Кроме всех прочих, вызвал гигантского хамелеона и прятался в нём. Но с помощью сэндзюцу, когда у меня получилось призвать Фукасаку и Шиму, мы смогли уничтожить тварь. Тогда он призвал двух других рыжих. Один из них, толстяк, поглощал чакру, смог поглотить тройной удар огненной лавы жабьего масла. Второго мы быстро вывели из строя, так что его способностей я не понял. Но та информация про связь риннеганов была очень кстати, иначе пришлось бы возиться дольше.

Уже на подступах к башне Наруто ощутил чужую чакру, её было на самом деле много. Впрочем, чего ещё ожидать от человека, который был в состоянии управлять на приличном расстоянии сразу шестью телами и при этом использовать техники минимум В- и А-классов. Одни призывы чего стоили.

Когда они вошли в тёмное помещение, в нос ударил неприятный запах. Так пахло от застарелых гниющих ран и немытого тела. Тьма вырисовывала жутковатый чудовищный абрис, и даже Джирайя, стоящий рядом с Наруто, тихо выдохнул, видимо, тоже не ожидая увидеть своего ученика в таком состоянии.

— Нагато? — обратился дед к худому, полуголому человеку, который был замурован, по-другому и не скажешь, в непонятного вида конструкцию.

Ног не было видно, вместо них стояла странного вида колода, от которой отходили провода, руки Нагато тоже были по локоть зажаты в каких-то усилителях чакры или чём-то подобном. Впалый живот, широкая грудная клетка, в которой можно было пересчитать все рёбра, острые скулы и горящий ненавистью риннеган. Из спины веером расходились чёрные металлические прутья толщиной с руку ребёнка. Наруто подумал, что, возможно, когда этот мужчина говорил о боли, он имел в виду и физическую боль, от которой ежесекундно страдало его тело.

— Джирайя-сенсей, — прошелестел этот высохший скелет, в котором было больше железа, чем мяса на костях. — Вот мы и встретились…

Глава 24. Цена мира

Шисуи ожидал увидеть Нагато, но пророчества из жизни «второго я» совершенно не отображали то существо, которое предстало перед ними. Впрочем, надо полагать, что подруга Нагато — куноичи, управляющая бумагой — была самоучкой. Джирайя когда-то обучил их основам, а потом каждый из тройки Дождя развивал свой дар и уникальную способность самостоятельно. Конан не была ирьёнином и не владела какими-то техниками лечения, а обратиться им было не к кому. Поэтому можно сказать, что, несмотря на уход, перевязки и обработку ран, тело Нагато заживо гнило. И, наверное, причиняло постоянные страдания. Шиноби может отрешиться от боли, терпеть боль, превозмогать боль, но иногда этой боли становится слишком много, и разум повреждается. Хочется и самому делать больно кому-то другому, истязать, пытать. Нарушаются все границы морали. Ломается психика. Было ли это «состояние бога», о котором говорилНагато?

Поговаривали, что АНБУ в Кровавом Тумане готовили под постоянными пытками, делая из и так сломленных «экзаменом в Академии Тумана» шиноби натуральных психов-берсерков. Типа того же Райги Куросуки, который заживо всех хоронил и оплакивал.

По всему выходило, что этот иссушенный мужчина был младше Джирайи минимум лет на пятнадцать, но даже без особой медицинской печати, внедрённой Орочимару-саном, Джирайя выглядел куда моложе. Но Шисуи прекрасно понимал, почему за столько лет Нагато не позволил хотя бы попытаться исцелить себя. Была в этом, конечно, и здоровая паранойя: они слишком сильно оберегали секрет Нагато как Лидера «Акацуки» и владельца риннегана, но основной причиной было даже не это…

— Ты наказываешь себя, — тихо сказал Шисуи. — Наказываешь себя день за днём. Из-за смерти твоего друга. Ты смотришь в его мёртвое лицо и истязаешь себя вместо того, чтобы жить за двоих, как хотел бы он.

— Ты говоришь о Яхико? — уточнил Джирайя. — Да… Помню. Он был очень позитивным парнем. В нём сиял свет.

— И я убил его, — вклинился в этот разговор Нагато. — Я завидовал ему и убил его.

— Как-то мне не очень верится, — покачал головой Джирайя. — Этого никак не мог сделать Узумаки Нагато, которого я знал. Тот Нагато хотел вырасти, крепко схватить мир и никогда его не отпускать. Я хорошо это помню…

— Вы ничего обо мне не знаете, Джирайя-сенсей! — прищурился Нагато, и от него повеяло жутковатой Ки.

— Вы действительно мало что знаете о ваших учениках, Джирайя-сан, — кивнул Шисуи. — Даже они не знают всего о себе. Например, о том, что их ждал совершенно иной учитель, до которого они не дошли, потому что в вас, Джирайя-сан, взыграло благородство, и вы решили позаботиться о трёх сиротах. Вы никогда не задумывались, отчего они такие сильные и способные? Как в целой стране случайно встретились трое сирот, прониклись друг к другу узами дружбы и, вместо того чтобы просто воровать и жить относительно сытно и спокойно, пошли по зоне военных действий искать «сильного учителя»?

— Эм… — почесал щёку Джирайя. — Вот пока ты этого не сказал, то как-то нет, не задумывался. Ты же помнишь, что… мне было сделано Пророчество насчёт учеников? Я начал их обучать после того случая с нападением шиноби, когда увидел у Нагато риннеган. Великое додзюцу, которое было у самого Рикудо-сэннина.

— Тогда позвольте рассказать небольшую предысторию этой тройки, — Шисуи бросил взгляд на Нагато и убедился, что тот пока нападать не собирается, но спешно собирает чакру. — На самом деле сирот было не трое. Их было много. И даже не все они были родом из Дождя. Ну, сами подумайте, что за способность к оригами в стране, в которой постоянно идёт дождь? Конан и Яхико были близнецами, и полагаю, что родились они в Стране Птицы. Там жил клан Камихито, сгинувший во время Третьей мировой. Женщины того клана умели управлять бумагой. Впрочем, мужчинам такая способность не перепадала, но и они были сильны. В Стране Птицы у клана Учиха есть убежище, когда-то его охранял и содержал в порядке клан Камихито. Мой брат проводил собственное расследование. Около двадцати пяти лет назад Учиха Мадара начал воплощать свой план мести Конохе и собственному клану. Конан и Яхико отправились в Страну Дождя. Кажется, они даже не знали, что являются близнецами…

— Я… — внезапно прервал его Нагато. — Я всегда думал, что Конан любила Яхико. Между ними была какая-то духовная связь.

— Конан всегда любила тебя, Нагато, — хмыкнул Джирайя. — Она восхищалась Яхико, но относилась к нему, скорее, как к старшему брату, а не возлюбленному.

— Зачастую тех, кто владеет додзюцу, обуревает высокомерие и слепота. Люди перестают понимать других людей, и с этого начинается крах, — продолжил Шисуи. — Трёх сирот, которые сдружились и которые были самыми сильными, определили вершить дальнейшую судьбу Страны Дождя. Правда, всем им стёрли и подменили воспоминания, но чувства друг к другу остались. Нагато был сиротой клана Узумаки, его кровь и чакра прекрасно подходили для развития риннегана. Мадара был уже стар и не в силах развить риннеган до нужной степени, кроме всего прочего, пересадки давали определённые бонусы. Так маленький сирота клана Узумаки стал носителем великого додзюцу, которое, по планам Мадары, он сможет носить не слишком долго, угнетая себя и проклиная за смерть близких людей. Потому что с самого начала Мадара внедрил определённые воспоминания. Правда, не всё пошло по его плану, но это уже детали.

— Хочешь сказать, что жизнь Нагато была в какой-то мере срежиссирована? — прозорливо спросил Джирайя.

— Да, скорее всего, в конце концов, он должен был напасть на Коноху, окончательно подорвать силы и тихо сдохнуть, возвращая риннеган истинному владельцу додзюцу, который к тому времени собирался вырваться из Чистого Мира. Но мы озаботились тем, чтобы наш предок спал спокойно вечным сном и не тревожил живых, — закончил Шисуи. — План был хорош, но Мадара не учёл в нём нас и наше желание быть свободными, не подчиняясь заранее продуманному сценарию. Мы не хотим войны и пришли в Страну Дождя с мирным договором.

— Люди Страны Огня всегда говорят, что не хотят войны, — чуть склонив голову, сказал Нагато. — Но все их действия всегда говорят об обратном. Ваш мир построен на жертвах тех, кто был вам неугоден. Уничтожить малую страну, чтобы процветала большая, уничтожить несколько человек, чтобы процветал клан. Разницы никакой. Для нас ваш мир — всего лишь жестокость. Жизнь такова, что люди постоянно губят друг друга. Я наблюдал, как все мои друзья один за другим умирают. Человечество правит этой землёй и уничтожает других. Пока живы они, жива и ненависть. Эта земля сама отвергает истинный мир. Вот почему то, о чём говорил Джирайя-сенсей, когда мы были детьми, полная чушь. Постоянного мира нет и быть не может!..

— «Знаешь, люди должны разговаривать друг с другом. Хотя бы немного. Иначе их сердца покрываются тьмой. Разговаривая с людьми, ты обретаешь узы, и благодаря этому ты не жалеешь, что живёшь на этом свете. Так устроены люди. Когда-нибудь наступит день, когда мы сможем без оглядки положиться друг на друга. Я в это верю», — внезапно прочитал Наруто, который держал перед собой раскрытый потрёпанный том «Истории о бесстрашном шиноби».

Благодаря шарингану Шисуи помнил эту цитату, несколько раз читал своим детям эту книгу, когда они ещё не умели этого делать сами.

— Эта книга… Я хочу верить в неё и верить в эти слова, — продолжил Наруто. — «Однажды я развею проклятье всеобщей ненависти. Если правда на этой земле где-то существует мир, я найду его, схвачу и никогда не отпущу. Поэтому я никогда не сдамся!».

Нагато как будто растерянно моргнул.

— Эти слова…

— Эти слова из этой книги, — показал томик «Бесстрашного Шиноби» Наруто. — Джирайя написал эту книгу с целью однажды изменить мир. Он вложил в эту книгу все свои мечты про идеальный мир, о процветании и дружбе. А в конце сказано, что вдохновил его на это самый дорогой его ученик, — Узумаки повернул книгу форзацем к Нагато. — Это были вы.

— К сожалению, я думал, что ты умер, иначе обязательно бы отослал экземпляр, — смущённо пробормотал Джирайя, нарушив звенящую паузу.

— Это всё равно не меняет того, что вы убили последнего человека, который был мне дорог, — словно сбрасывая оцепенение от воспоминаний, сказал Нагато, его губы совершенно побелели. — Значит, для меня слишком поздно…

— Подожди! — выкрикнул Наруто. — Но она жива! Я просто запечатал её в свиток.

Нагато замер с почти сложенной первой мудрой какой-то, скорее всего, не слишком приятной техники и удивлённо посмотрел на Наруто.

— В свиток? Ты идиот? Никто не выживет после запечатывания в свиток, она же живая, пусть и умеет превращаться в бумажные листы.

— Эй, ты всё же говоришь с моим учеником и внуком, Нагато, — хмыкнул Джирайя, — он из клана Узумаки, между прочим. Если Наруто говорит, что с Конан всё в порядке, значит, с ней всё в порядке.

— Что вы хотите? — устало спросил Нагато. — Что вы хотите за освобождение Конан?

— Мы просто хотим мира, — ответил Джирайя. — Путь шиноби длиной в десять тысяч сражений начинается с первой битвы. Может быть, путь мира начинается с первого разговора? С первой попытки понять других и принять этот мир?

Наруто вопросительно посмотрел на Шисуи, и он кивнул. Узумаки достал и распечатал куноичи, отчего-то всю словно мокрую, впрочем, запах горючего масла объяснил примерную схему боя, которую использовал Наруто.

Конан открыла глаза и напряглась, оглядываясь по сторонам.

— Я уже говорил, что ты выросла в настоящую красавицу? — хихикнул Джирайя, обращаясь к куноичи.

Нагато заметно расслабился, когда убедился, что его подруга вполне невредима. Даже сделал ей знак не вмешиваться. Но Шисуи это не устраивало. Он-то знал, насколько влиятельными могут быть женщины.

— Конан-сан, — обратился к куноичи Шисуи. — Нагато-сан принимает наш договор мира, но Коноха заинтересована в том, чтобы наш союз длился как можно дольше. Нас несколько беспокоит состояние Нагато-сана, — он заметил, как ноздри Конан яростно затрепетали. — Известно, что наша Хокаге Сенджу Цунаде является целителем S-ранга. Конечно, сама Хокаге-сама не сможет покинуть деревни, но у неё есть ученица, которая тоже стала ирьёнином наивысшего ранга. Узумаки Карин.

— Это моя сестра, — пояснил Наруто, согласно кивая в такт словам Шисуи.

— Я хочу, чтобы вы, Конан-сан, встретили Карин-чан и проследили за лечением своего друга. Это возможно?

— Узумаки?.. — с лёгким интересом спросил Нагато.

— Ведь получается, что вы тоже Узумаки? — спросил Наруто. — У вас цвет волос почти как у Карин… А я в отца… — и провёл рукой по своей золотистой шевелюре.

— Я согласна, — быстро посмотрела на Нагато Конан. — Я встречу вашего ирьёнина. Когда её ждать?.. — столько надежды сквозило в её голосе, что Шисуи даже стало неудобно.

— В скором времени после подписания договора между нашими селениями, — ответил Шисуи, взглянув прямо на Нагато. — В качестве залога мы заберём пять тел-марионеток. Но оставим вам тело вашего друга. И вашего брата, Конан.

— Яхико?.. — расширились глаза куноичи, и она вопросительно посмотрела на Нагато, тот сделал знак, что объяснит всё потом.

— В Суне используют тела врагов и павших товарищей для марионеток, — тихо сказал Наруто, доставая нужный свиток. — Но, может быть, вы всё же его похороните, чтобы его душа нашла покой в Чистом мире и ушла на перерождение?

— Я подумаю… — почти неслышно прошептал Нагато.

— Карин нужно будет сопровождение, — смущённо поковырял щёку в детском жесте Наруто. — Можно, я приду с ней? Я хотел бы ещё поговорить с вами, как с Узумаки… и как с учеником моего учителя.

— Да, — кивнул Нагато, отчего-то тоже как будто смутившись. Хотя на его безжизненном помертвевшем лице давно пропали все краски.

— Шисуи, тогда ты уходишь первым, мы с Наруто тебя догоним, — улыбнулся Джирайя и подмигнул, явно не желая раскрывать секрет их отхода.

Шисуи кивнул и выполнил несколько прыжков телепортации в подпространстве, покидая Аме и достигая условленного места, в котором его должен был ждать Какаши. Ещё предстояло выдержать разговор с Итачи, вряд ли брат обрадуется, что его жену отправляют для медицинской помощи бывшему врагу клана. Впрочем, предсказать реакцию Итачи было сложно.

Глава 25. Искусство — это…

— Ваш Кадзекаге направил запрос в Коноху. Я прибыл в качестве подкрепления, — пояснил Саске слегка удивлённому его появлению названому брату.

Агара, Канкуро и Темари вместе с группой чуунинов дежурили недалеко от Тацумы. Насколько Саске был в курсе, Кадзекаге отправил несколько подобных отрядов к самым крупным городам, но Страна Ветра имела обширные территории и занимала площадь примерно в два раза большую, чем Страна Огня, а вот боевая численность Суны, по некоторым оценкам аналитиков, была меньше, чем у Конохи.

Тацума являлась столицей Страны Ветра; Саске бывал однажды в этом довольно красивом городе, который был построен вокруг большого озера и имел уникальную архитектуру со множеством мостов и чайных домиков.

В Стране Огня, помимо централизованного «Листа», было восемь крупных клановых поселений-гарнизонов и ещё куча мелких деревенек с семьями шиноби, которые охраняли границы или присматривали за соседями, посылая информацию о шевелениях и манёврах конкурентов. Страна Ветра, по известным данным, имела только четыре подобных гарнизона, один из которых находился в Пустыне Демонов и не был полноценно клановым. Тот гарнизон прикрывал Суну от направления в Страну Дождя и, соответственно, Страну Земли, к тому же был неплохим тренировочным полигоном. Именно там пару раз проходили экзамены на чуунина. Потом были гарнизоны недалеко от Санкана: на границе со странами Жемчуга и Мёда; на побережье, в Заливе Акулы, рядом с Ами и где-то далеко на западе.

— Как ты тут оказался? И почему охрана тебя не заметила? — спросила Темари, по всей видимости, озвучив причину общей нервозности и удивления. Кому приятно, когда их застигают врасплох, показывая, что охрана лагеря ни к чёрту?

— У меня свои способы, — хмыкнул Саске, отметив, что будущая супруга не повела и бровью на его пристальный взгляд. Её буквально секундное замешательство тут же сменилось боевым настроем.

— Я рад твоей помощи, Саске, — сказал Агара. — У тебя слишком довольное лицо. Что-то нашёл?

— Да, я отправил ястребов разведать местность. Территория большая, а народу мало…

— У тебя два призыва? — вклинился Канкуро. — Агара говорил, что ты умеешь вызывать змей, как Легендарный саннин Орочимару.

— Нет, — внимательно посмотрев на старшего брата Агары, ответил Саске, — это просто техника разведки с воздуха.

— Ну и что показала разведка? — неодобрительно взглянула на Канкуро Темари. — Ты нашёл того, кого мы тут караулим уже неделю?

— Да.

* * *
Саске встречал таких людей, как Дейдара, наделённых силой, но не умеющих и не желающих нести ответственность за неё. Правду говорят, что некоторым лучше не давать ни малейшую власть, морально слабых духом это сводит с ума: они начинают прикладывать эту власть по поводу и без, просто чтобы показать другим своё могущество, а на самом деле пытаются заткнуть комплексы, детские обиды и что-то кому-то доказать. А чем больше сил, тем разрушительней для окружающих становится человек, убивая без разбору и не считая людские жизни.

Как глубокомысленно изрёк Наруто после встречи с Лидером Аме: «Перед тем, как стать Богом, следует стать настоящим человеком».

История Нагато, который не испытывал ничего, кроме боли, и хотел, чтобы все вокруг тоже чувствовали лишь это, наталкивала на философские размышления о природе силы и силы человеческих отношений.

Страх не лучший союзник, а запуганные люди, которым делают больно, перестают быть людьми и становятся просто рабами и послушными животными. Управление стадом, которое внутри себя тоже причиняет боль другим, чтобы выжить или потому, что к иному не привыкло — замкнутый круг наложенного «Богом» нового «проклятья». Не более чем смена декораций, а не глубинное решение проблемы мира.

Наруто всю жизнь боролся с «силой бога», которая могла прекратить его существование как человека, как друга, как хорошего товарища, как возлюбленного. Только имеющие стержень и внутренний моральный кодекс могут отказаться от подобной силы или перетянуть её на свою, человеческую, сторону, как это удалось Наруто. И Саске, после того как осознал и увидел в полной мере, что скрывает в себе сила биджуу, проникся ещё большим уважением к другу.

Саске ценил то, что имел, ценил мир, который мог в любой момент закончиться, свою жизнь, свой клан. Очень давно в приватной беседе Шисуи-нии-сан обрисовал перспективы, которые могли случиться, если бы их маленький клан не смог спастись и покинуть на время Коноху: одиночество и всепоглощающая ненависть. И Саске не хотел такой жизни. Он был готов отстаивать своё право на новый мир и не дать начаться войне.

Если Дейдара нападёт на Тацуму, то из-за его разрушительных техник погибнут десятки тысяч гражданских, множество шиноби, которым будет сложно защитить от «бомбиста» мирное население. Против подобных атак не помогут убежища и барьеры: слишком велика мощность. Важно было перехватить подобного террориста «на подлёте». И благодаря теневым ястребиным клонам Саске смог обнаружить приметного парня примерно на пару лет старше себя: длинноволосого блондина в чёрном плаще с красными облаками.

— Агара, на пару слов, — Саске отозвал названного брата в сторону.

— Хочешь обсудить план? — уточнил Агара.

— Он нужен мне живым. Я выйду против него один. Вас лучше подержать пока в защите. Город важней на случай, если он отправит в сторону Тацумы летающие бомбы.

— Собираешься сделать подарок Орочимару-сама? — прищурил зелёные глаза Агара, намекая на любовь змеиного саннина ко всяческого рода экспериментам и чужим геномам.

— Цучикаге — дед этого парня, — Саске вздохнул. — Даже если его объявили нукенином, то смерть Дейдары может стать лишним поводом для возобновления конфликта между вашими странами. Ива всегда грызлась с Суной. У этого Дейдары помимо деда могли быть другие родственники: родители, братья, сёстры. Говорят, что правящая семья в Камне весьма обширна. Помнишь Гогоцучи, с которым дрался Рок Ли на экзаменах когда-то? Он из того же клана. Если мы убьём Дейдару… Это могут выставить как «подкараулили и убили», неважно, что он там собирается сделать. Не ждать же, пока он тут полгорода подорвёт. Родственники пойдут мстить вашим шиноби. А вот его исчезновение… Это совсем иной расклад.

— Да… мне это знакомо, — хмыкнул Агара, задумавшись. — Тогда мы остаёмся в гарнизоне Тацумы. Если это будет полностью твоя победа, ты можешь претендовать на трофей и пленника. В конце концов, наша задача — охранять столицу, а не гоняться за бешеным террористом по всей Стране Ветра. Возможно, что информация о его нападении вообще была пущена врагами, чтобы отвлечь нас от чего-то другого.

— Тогда я пошёл, — одобрительно хмыкнул Саске.

Правда, не успел он отойди на несколько шагов, как его догнал оклик:

— Учиха!

Саске обернулся и посмотрел на будущую жену.

— Не старайся быть слишком крутым, всё равно не впечатлишь, — напутствовала Темари и всё же смутилась, когда он ей улыбнулся.

* * *
У парня из Камня оказался странный геном и настоящие рты на ладонях. Саске даже стало интересно, это приобретённое или наследственное, потому что с таким чудом, несмотря на многообразие мира шиноби, он ещё никогда не сталкивался. И ни разу не слышал о чём-то подобном. Шиноби порой вживляли себе особые протезы, использовали запретные техники, которые преобразовывали тело, иногда на самом деле встречались ниндзя, у которых по наследству передавались какие-то отличные особенности вроде острых зубов или глаз с вертикальными зрачками.

Правильно иногда ехидничал Шисуи: обучение у Орочимару-сана сказывалось на восприятии мира и чужих техник. Хотелось не просто узнать, как это уничтожить, но и понять как работает.

Перед этим заданием у них со старшим двоюродным братом состоялся разговор. Шисуи видел этого Дейдару в своих видениях будущего и говорил, что того пьянила и сводила с ума его сила, а также вседозволенность и привилегии родственника правящего клана. Лишь серьёзное потрясение было способно что-то изменить в таком человеке. Но то же поражение на поле боя лишь озлобило ещё сильней.

Саске не стал затягивать бой и использовал дистанционную атаку с введением в гендзюцу с помощью стаи ворон.

Наложенная иллюзия убедила шиноби Камня в победе над своим противником.

— Хн! Вот так! Моё искусство выше всяких похвал! — выкрикнул довольный Дейдара. — Я заставил тебя уважать моё искусство!

Почему-то Саске в этот момент почувствовал, словно перед ним избалованный ребёнок, младше даже тех генинов, которые попали в его группу, а он очень стар. Слова Шисуи и слова Наруто о человечности переплелись и выплыли на поверхность сознания необычной идеей. Можно было убить этого Дейдару, не попытавшись ничего изменить. В своей недолгой жизни этот шиноби уже заслужил смерть, но… кто достоин решать, жить ему или умереть? Без права на шанс что-то изменить и исправить.

Саске усыпил парня и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Если бы не длина волос, то Дейдара очень походил на Наруто, разве что следов на щеках не хватало. Во сне этот убийца и психопат становился совсем молодым. Саске снял с него дурацкий плащ и оголил торс. Над сердцем у парня имелась печать, скорее всего, его как-то усиляли или, наоборот, пытались сдержать использованную секретную технику трансформации. Саске достал специально подготовленную аптечку, набрал несколько шприцов крови и запечатал всё в свиток. Агара был прав в том, что учёных надо уважить, но отдавать всего Дейдару, да ещё и со странной печатью, скорее всего, уничтожения? Это слишком опасно. Да и если узнают, что внук Цучикаге в Конохе, не избежать политического скандала.

Несколько лет назад в их клане появился Джуго, который мог превращаться в бездушного монстра, стремящегося убивать. Джуго был опасен, хотя человеческая его часть была очень доброй, даже робкой и ранимой. В конце концов Наруто, как мастер фуиндзюцу, смог решить эту проблему и создал особые печати подавления чакры. После Узумаки стал применять их и в своих атаках. Но, вообще-то, был придуман целый комплекс таких печатей, которые почти полностью блокируют кейракукей и очаг чакры и могут запечатать силу шиноби на пару лет, если не снять. Делалось это в несколько приёмов запечатывания. Сначала печатью пяти стихий блокировался очаг, не позволяя соединять и смешивать в нём составляющие чакры, то есть почти лишая контроля над чакрой. Затем ставилась изменённая и сильно упрощённая «Вакаи-гун-фуин». В отличие от настоящей «Вакаи-гун-фуин», которая стояла на Орочимару и поддерживала молодость, эта медицинская печать просто вытягивала в себя инь-составляющую из очага и резерва, тем самым создавая дисбаланс, при котором невозможно совершить никакое дзюцу. Впрочем, «побочным эффектом» такой печати было спонтанное исцеление лёгких ушибов и царапин, а также ускорение регенерации в случае тяжёлых ранений. Третьим этапом было запечатывание кейракукей печатями подавления, тем самым шиноби лишался возможности испускать чакру при помощи тенкецу или пытаться преобразовать её, минуя резерв и пользуясь очагом без контроля чакры.

Печать пяти стихий всего лишь требовала сосредоточения, и с этим прошло гладко. Предварительно Саске вколол своему «пациенту» настоящего снотворного, так как гендзюцу должно было прерваться из-за явного нарушения потока чакры. Далее было создание медицинской печати, она размещалась на спине. Работа с этой печатью предстояла долгой, и Саске мысленно поблагодарил предка Рикудо-сэннина за возможности шарингана. Фуиндзюцу он занимался постольку-поскольку, но благодаря Наруто знал все этапы и рисунки. Неизвестно, сколько продержится вся эта хлипкая фуин-конструкция, но через час в красноватом спектре шарингана упрощённая «Вакаи-гун-фуин» начала медленно наполняться инь-чакрой. После требовалось зарисовать печать подавления на животе, впрочем, Саске на всякий случай продублировал эти печати поверх сердца и ладоней Дейдары. После активации чернила ушли под кожу, и тело шиноби покрылось зелёно-серебристой вязью, причём рты на ладонях закрылись и сжались, а печать над сердцем превратилась в тонкий шрам. Так просто и не поймёшь, что это вообще такое.

* * *
Дейдара очнулся после заката солнца, за двадцать минут до этого Саске закончил с ним и ушёл, оставив иллюзорного клона. Отчего-то вспомнилась та давняя проказа с Наруто, когда они напугали мальчишек-хулиганов в лесу «призраком». Та история, кстати, обросла подробностями, и те парни на самом деле больше не обижали тех, кто слабее их. Возможно, это сработает и с более взрослым по годам, но в душе таким же наглым ребёнком.

— Что? Ты… Кто? Где я? — блондин уставился на иллюзию, открыв рот.

Впрочем, было с чего, так как иллюзорный клон изображал что-то среднее между демоном, в которого превращался Джуго, и Шинигами. Этакая призрачная жуть.

— Ты наказан, Дейдара! — жутким утробным рыком взревела иллюзия. — За то, что ты хотел убить безвинных людей, я лишаю тебя силы! Ты не вернёшь её, пока не заслужишь прощения! Иди в Тацуму и работай на благо людей, заслужи их прощение, и, быть может, когда-нибудь я верну тебе твою силу… Прежде чем считать себя Богом, научись быть человеком.

— Чё?.. Да я тебя сейчас!.. — впрочем, ругань, проклятия и безуспешные попытки что-нибудь взорвать Саске уже не интересовали, он спешил в лагерь суновцев у Тацумы. Хотелось ещё улучить пару минут с Темари и пообщаться с Агарой.

Глава 26. Свобода

Аджисай медленно собиралась, слегка удивляясь, что за каких-то четыре месяца, которые она пробыла в Конохе, у неё накопилось немало вещей. Да и свою небольшую квартирку на окраине квартала Учиха она основательно обжила. Завела растения… Точнее, два горшка с цветами принесла Учиха Мина, «чтобы было уютней». Даже была картина, которую подарила Курама Якумо — подруга Учиха Юмико. На картине была изображена весенняя Коноха и аллея цветущей сакуры, которая располагалась вдоль квартала Яманака. В том квартале жила одна из подруг Наруто — Ино. Симпатичная блондинка иногда бывала на клановых праздниках и являлась одной из многочисленных учениц старейшины Учиха Шисуи, как и та же Курама Якумо.

В Стране Дождя сакуры не было, или она была, но никогда не цвела так красиво, как на картине, нарисованной Якумо. Аджисай появилась в Конохе в начале пятого месяца, так что ей не удалось на это посмотреть вживую. Цветения сакуры ждать ещё полгода. Она поколебалась, но всё же запечатала и картину, и оба своих цветка. Следовало освободить помещение на случай, если она не вернётся. Потом в печати ушли оружие, традиционный наряд для летнего фестиваля, несколько комплектов сменной одежды, свитки, различные мелочи, женские украшения… Среди вещей она нашла и свой старый протектор с гравировкой четырёх вертикальных полос.

Её хитай-ате вернули почти сразу, но почему-то знак Дождя на нём показался чужим и неправильным. Аджисай сняла новую повязку, положила два протектора рядом и провела пальцем по спиральной гравировке Листа. Наруто говорил, что часть этой эмблемы — клановый мон Узумаки. У Аджисай такой же мон теперь был на спине выходной и боевой одежды, потому что она узнала свою фамилию и клановую принадлежность. Она уже не была приблудной сироткой без роду и племени.

— Узумаки, — прошептала Аджисай. — Я — Узумаки.

* * *
Прошло два месяца с тех пор, как она начала жить в общежитии на краю кланового квартала Учиха в статусе соискателя. Впрочем, звание генина, как и протектор Листа, ей дали почти сразу: все обычные проверки она прошла почти сразу, как появилась в Конохе, так что простенький экзамен в начале седьмого месяца был лишь формальностью. А неделю назад приказом Хокаге её повысили до чуунина.

За два месяца Аджисай выполнила шестнадцать миссий С-ранга и одну миссию В-ранга вместе с разными командами, в том числе была в командах с Кимимаро, с Якумо, с Таюей и Шином, с Казуки и под руководством Гурэн. Но до этого дня с Наруто в одну команду не попадала.

После её переселения на окраину квартала они почти не виделись. Наруто был занят подготовкой к той самой сложной миссии, с которой мог не вернуться. Аджисай пыталась доказать свою полезность поверившему в неё клану Учиха и выкладывалась на заданиях. В тот день, когда Наруто ушёл на свою миссию, они даже не попрощались: Аджисай была далеко, с караваном в Стране Горячих Источников, и, как ни ждала, Наруто так не появился в её сне. Впрочем, такой способ их общения парень, в которого Аджисай влюбилась, прекратил ещё после её похищения из Аме.

Когда она вернулась с миссии, оказалось, что Наруто в её отсутствие возвращался и с ним всё в порядке, но был командирован в Страну Ветра на помощь союзникам Конохи.

* * *
А в начале восьмого месяца в Коноху поступило сообщение о разорении нескольких храмов в Стране Неба с убийством всех служителей. После неизвестный шиноби с особой жестокостью убил всех монахов храма Икодэра в Стране Чая, и дальше на его пути был храм, принадлежащий Стране Огня и являющийся по совместительству одним из гарнизонов. Учиха были очень встревожены, и Наруто вместе с Саске и группой шиноби выслеживали этого убийцу. В ходе той миссии погиб Сэн, парень из клана Учиха возраста Аджисай. Как впоследствии оказалось, шестнадцать лет Сэну должно было исполниться в последний день лета, через девять дней после смерти.

В клане был траур. И, хотя Аджисай почти не знала этого Сэна и видела лишь мельком, она искренне горевала. Наруто, который очень сильно переживал по этому поводу, потом сказал, что Сэн был на какую-то часть Узумаки, поэтому у него были волосы слегка рыжеватого оттенка.

Наруто вечером после похорон пришёл к Аджисай, был не в себе и всю ночь рассказывал ей о Сэне. О том, как они выживали в детстве. Как учились вместе сражаться с помощью нэкотэ. Как совершили бесстрашную вылазку во враждебную тогда Коноху, а парень изображал девчонку, как будто сестру Наруто. И что у Сэна давно погибли родители и старшие брат с сестрой, ещё когда парню было шесть. И что только благодаря отваге Сэна они смогли уничтожить того монстра, которого звали Хиданом, повёрнутого на убийствах во славу какого-то своего Бога. И что Сэн подставился вместо Наруто и умирал, насмехаясь над тем фанатиком, пока тот, пользуясь особой техникой, протыкал его жизненно важные органы.

— Я должен был умереть вместо него, — закончил Наруто и покинул квартиру Аджисай.

А она, немного стыдясь и чувствуя себя нелепо, на следующий день пошла к большому обелиску на краю селения. На большой чёрной стеле были выбиты имена шиноби Листа, которые погибли на заданиях. В конце очень большого списка на камне, испещрённом именами, было написано короткое «Учиха Сэн».

— А я прихожу сюда к Нохара Рин и Учиха Обито, — раздался за спиной Аджисай спокойный голос, и, обернувшись, она узнала Какаши-сана, беловолосого шиноби клана Учиха, который был мужем Комацу-сан.

— Я просто благодарна ему… за то, что он спас Наруто, — пробормотала Аджисай. — Мне так жаль.

— Это был его выбор, — грустно улыбнулся Какаши-сан. — Наруто слишком дорог всем нам…

— Это потому, что он джинчуурики?

— Нет, — внимательно посмотрел на неё Какаши-сан так, что Аджисай стало стыдно за свои слова, — потому, что он хороший друг и хороший человек.

* * *
Через две недели после того разговора на кладбище с Аджисай решили переговорить глава и старейшина клана Учиха — Итачи-сан и Шисуи-сан.

— Через два дня начнётся союзная миссия в Страну Дождя, — без преамбул начал Шисуи-сан. — Командиром группы будет Какаши, также туда пойдут Наруто, Карин и ты.

— Вы направитесь в Аме, — добавил очень серьёзный и нахмуренный Итачи-сан.

— Целью вашей миссии будет сопровождение и защита Карин-чан. У неё будет своя задача, — продолжил Шисуи-сан, продолжая внимательно изучать Аджисай. — Тебе следует хорошо собраться в эту миссию. Возможно, что ты останешься в Аме.

— Что? — удивилась она. — Останусь в Аме?

— Разве ты не хотела сбежать при удобном случае? — усмехнулся Шисуи и протянул ей свиток. — Вот. Это твоя свобода. Документ, подтверждающий, что ты была похищена нами из Аме, и просьба к союзникам принять тебя обратно в качестве жеста доброй воли. Лидеру или Леди Ангел будет этого достаточно, чтобы ты могла присягнуть Дождю. Если захочешь.

— А… разве?.. — сбилось дыхание Аджисай. — Разве… Вы говорили, что…

— Что тебе угрожает опасность? — уточнил Шисуи-сан. — Уже нет. Вы как раз должны будете окончательно разрешить эту проблему. Полтора месяца назад между нашими странами был подписан договор мира. Процедура небыстрая. Плюс Лидеру Аме надо было разобраться кое с чем, но теперь мы полноценные союзники.

— Можешь идти, — Итачи-сан отпустил Аджисай, и она, сжимая в руке свиток «свободы», на негнущихся ногах вернулась в свою квартирку.

В свитке было написано ровно то, что и сказали Учиха. Похоже, что после того, как ей перестала угрожать опасность, актуальность содержать её в Конохе отпала. Или… всё же это была какая-то проверка?..

Аджисай не знала, что и думать.

* * *
Путешествие до Страны Дождя прошло спокойно. Через Хироигаву они перешли по граничному мосту Эраохаши, а охрана на другой стороне реки, лишь взглянув на их протекторы, молча пропустила. Через пару километров после границы они попали под проливной осенний дождь.

— Невесёлое место твоя страна, Аджисай, — сказала Карин, когда они наконец нашли небольшую пещерку и им удалось высушиться у костерка, разожжённого из горючего сланца. К стыду Аджисай, на сланец в качестве топлива указал Наруто.

— Страна Дождя небольшая, но в ней много водоёмов, к тому же она окружена высокими горами, — сказал Какаши-сан. — Облакам некуда уйти, вот они и постоянно проливаются в виде осадков. Испарения снова поднимаются в воздух, и появляются облака, которые снова изливаются дождями.

— Круговорот дождя в Стране Дождя, — хихикнула Карин.

— А я не знала, что это из-за этого, — захлопала глазами Аджисай, посматривая на спутников. — Думала… просто всё время дождь.

Смеяться над ней не стали, но поулыбались.

— И всё же унылое место, — вздохнула Карин, поглядывая на выход из пещеры, в серой мгле которого шелестел ливень.

Аджисай хотела было возразить, но сама поняла, что это было бы глупо. Тем более, что на самом деле она внутренне соглашалась с Карин. Страна Дождя не самое лучшее место на земле. Камень, вода и серые тучи — вот всё, что им досталось. Она украдкой посмотрела на Наруто. Тот тоже смотрел на дождь, и на губах его блуждала очень грустная улыбка, от которой у Аджисай сжималось сердце.

Она поняла, что Наруто знает…

— Когда-то оябун сказал, что дом — это то место, где тебя ждут, — заметив её взгляд, как-то наигранно весело сказал Наруто.

— Как точно, — хмыкнула Карин. — Я родилась и почти до одиннадцати лет жила в Стране Травы. Была генином Куса. Пока за нами… за мной… Пока не пришёл Орочимару-отоо-сан, чтобы забрать домой.

— Мы тогда жили в Стране Рисовых Полей, там было неплохо, — улыбнулся сестре Наруто.

— Да… А потом пришли в Коноху, — кивнула Карин, подбросив в костерок ещё пару пластинок сланца. — Всё верно: дом — это не место… Это люди, которых ты любишь.

* * *
В город Аме они добрались к вечеру следующего дня. Аджисай с замиранием сердца увидела шпили огромных высоких домов, каких не было в Конохе. За время пути они перекинулись с Наруто всего несколькими фразами. Парень был молчалив и сосредоточен, можно сказать, избегал разговоров с ней.

Свиток, который Аджисай вручили в клане Учиха, буквально жёг сердце, рядом с которым был уложен. Только увидев родной город, она поняла, что за свободу ей предложили. И что эта свобода — самая настоящая из всех свобод. Она должна была выбрать, с кем она и где хочет остаться. Принять окончательное решение за себя и свою дальнейшую жизнь. Есть шанс вернуться домой и жить, как прежде.

Но что же такое «дом»?..

Глава 27. Первый шаг

Когда не шёл дождь, город небоскрёбов даже нравился Наруто. Было в Аме что-то притягательное и в то же время грустное. В этом сером городе, протыкающем шпилями небо, хотелось размышлять о вечном. С самой высокой башни простирался красивый, но печальный вид. Обломки великой древней цивилизации, в которых жил новый мир, не пытающийся разгадать или узнать, что же случилось с прежним.

Шисуи как-то поделился информацией, что Нэкомата-сама, который разговаривал со старшими Учиха, утверждал, что с «незапамятных времён» Рикудо-сэннина на самом деле прошло всего три столетия. Здания в Аме точно не выглядели на тысячи лет. Просто мало кто вёл хроники, а война и короткий век людей уничтожают и память, и архивы. За исключением нескольких имён и событий, почти всё, что было в Эпоху Воюющих провинций, покрыто мраком, а если подумать, то новая Эпоха — Эпоха Скрытых деревень — идёт следом за «Воюющими провинциями» всего-то восемьдесят второй год.

Но уже события, которые были при Первом Хокаге, кажутся настолько давними, что для большинства людей они обросли легендами, преданиями и невероятными слухами. Если подумать, то Первого Хокаге тоже считали и называли «Богом», а значит, его сила была велика… Но и Сенджу Хаширама умер, и почти никто, даже Цунаде-обаа-сан, которая была его внучкой, практически ничего не знает о его жизни.

Наруто мог судить о Шодае только по нескольким рабочим записям, чудом оставшимся в сохранности. Именно они в своё время помогли разобраться в вопросе кристаллизации чакры биджуу. И в то же время довольно корявый почерк, который пришлось разбирать не одну неделю, ошибки в начертании некоторых символов и чернильные кляксы никак не вязались с образом «Бога шиноби», который по определению должен был делать «всё правильно». Когда Наруто поделился этим наблюдением с Шисуи, тот посмеялся и сказал, что потомки почти всегда идеализируют предков, потому что не знали их живыми, и когда-нибудь, возможно, и Наруто будут идеализировать, считая каким-нибудь «Великим Реставратором», который смог возродить клан Узумаки. Эти слова здорово взволновали Наруто, и именно тогда у него появилась та самая заветная мечта.

— Нагато тоже любит здесь сидеть, — раздался за спиной женский голос. — Он часами мог смотреть вдаль и о чём-то думать. О чём думаешь ты?

Присутствие Леди Ангел Наруто почувствовал ещё до её реплики, они пребывали в Аме уже неделю, и их всегда сопровождали её оригами, но впервые куноичи заговорила с ним первой.

— Этот город стар, красив и печален. В нём можно увидеть призраков прошлого и видения будущего. Он навевает разные мысли… — ответил Наруто, не оборачиваясь. — Я думаю о том, что Эпоха Скрытых деревень может смениться.

— И что же будет дальше? — после продолжительной паузы спросила Леди Ангел.

— Я надеюсь, что наступит Эпоха Возрождения, — ответил Наруто. Он поднялся с узкого выступа и подошёл к куноичи. — Ты любишь Нагато, Конан-сан?

— Мои чувства не так важны, — отвела взгляд Леди Ангел.

— Чувства — это единственное, что на самом деле важно, — покачал головой Наруто. — Он пожертвовал всем миром, чтобы вернуть тебя. Он сказал, что всегда думал, будто ты отдала своё сердце другому. Он ненавидел и истязал себя за то, что позволил умереть твоему возлюбленному. Когда Карин исцелит его полностью, не теряй времени… Его нет даже у сильнейших из нас.

Конан ничего не ответила, но на миг показалась растерянной. Куноичи затрепетала и без слов распалась на множество бумажных листов, которые подхватил порыв ветра.

Наруто смотрел вслед летящей бумаге и думал совсем не о Конан и Нагато.

* * *
— Наруто… — на крыше самой высокой башни появилась Аджисай и, заметив его, смутилась. — Я не помешала?

— Нет.

— Карин-чан попросила меня сходить за тобой. Нагато-сама очнулся и хотел тебя видеть.

Наруто кивнул и последовал за Аджисай. Худенькая и кажущаяся хрупкой фигурка девушки притягивала взгляд и волновала, но он снова вспомнил слова, которые ему сказал Шисуи перед тем, как они вчетвером отправились в Аме.

— Любимый человек должен быть свободен в своём выборе. Если ты на самом деле её любишь, то сможешь отпустить и подарить свободу, — Шисуи протянул Наруто свиток. — И уже ей решать, что делать с этой свободой, где и с кем быть счастливой.

Наруто открыл свиток и прочитал написанное, несмотря на то, что иероглифы прыгали перед глазами, суть осталась ясна.

— Я… согласен с тобой, оябун, — выдавил Наруто, на сердце было тяжело, но Шисуи как всегда указал на корень проблемы. Аджисай ценила свою свободу и считала себя зависимой в Конохе. Ей не оставили выбора, и девушке пришлось приспосабливаться к обстоятельствам. Полумеры ничего не решали. Да и в какой-то степени были даже более опасны, чем откровенное принуждение.

Честность, пусть и болезненная, была правилом клана. В своё время почти десять лет назад Шисуи прямо и без прикрас обрисовал все перспективы и рассказал Наруто правду о его природе и происхождении перед тем, как он сделал выбор последовать за своим другом и кланом Учиха или остаться в Конохе и всё забыть. Да и недавняя ситуация с Агарой, Юмико, Саске и Темари, которые получили возможность разобраться в своих чувствах, говорила о том, что клан не отступает от своего кредо.

Свиток был своего рода ультиматумом, и Наруто вовсе не считал, что выбор Аджисай однозначно будет в его пользу. Но отсутствие выбора рождает упрёки, недовольство и сомнение. Между ним и Аджисай всегда будет стоять «а что, если бы…».

— Одна просьба, оябун, — Наруто протянул свиток с «вольной» обратно. — Сделай это сам. Я… не смогу. И не хочу, чтобы она знала, что я знаю. Я никак не хочу влиять на её решение. Пусть это будет честно.

— Хорошо, — вздохнул Шисуи, ободряюще похлопав Наруто по плечу.

Предавшись воспоминаниям, он чуть не налетел на Аджисай, которая внезапно остановилась перед следующим маршем на самом краю лестничной площадки. Наруто успел обогнуть её, спустился на две ступеньки вниз и обернулся.

— В чём дело? — удивился он, вглядываясь в сосредоточенное лицо, которое теперь было на одном с ним уровне. Похожее выражение у Аджисай было, когда после своего похищения девушка решила его поцеловать.

Воспоминание о том единственном поцелуе заставило сердце заколотиться с немыслимой скоростью. Тем более, что Аджисай на самом деле начала сближаться с ним, положила ладонь на его плечо и через мгновение их губы соприкоснулись. Наруто притянул её к себе, поддерживая на весу за талию. Ноги подкашивались, поэтому через пару секунд они уже сидели на ступеньках и самозабвенно целовались.

И, лишь когда его разгорячённой щеки мягко коснулась прохладная ладошка, Наруто смог оторваться от столь желанных губ и заглянул в зелёные глаза любимой девушки, которая смотрела на него слишком серьёзно. На миг сердце ухнуло в холодную пропасть, потому что он решил, что это такой способ попрощаться и Аджисай сделала свой выбор.

— Ты сказал мне… Тогда… ты сказал неделать ничего, что я не хочу… Помнишь?..

— Да, — ответил Наруто, прикрывая глаза и наслаждаясь прикосновением её руки к своему лицу.

— Мне понравилось ещё тогда, — смущённо пробормотала Аджисай. — Быть с тобой. Но… мои чувства и эмоции пугали меня. Я никогда не была такой… такой слабой. Зависимой. Уязвимой.

— Ты привыкла быть сильной…

— Я куноичи, — опустила веки Аджисай, но Наруто понял, что этот жест продиктован скорее желанием довериться или сказать что-то очень личное, чем нежеланием смотреть ему в глаза. — Мне бы хотелось остаться здесь, мне дорог этот город, но он уже никогда не заменит мне тебя. Ты слишком важная часть моей жизни, ты часть моего сердца.

— Так значит, вместе и навсегда? — уточнил Наруто, понимая всё, что хотела ему сказать его любимая.

Аджисай распахнула глаза, смущённо улыбнулась, уткнулась в его плечо и забавно засопела, гоняя мурашек. Наруто осторожно поцеловал подставленную открытую шею и зарылся носом в короткие красно-баклажановые волосы, которые вкусно пахли чем-то очень приятным.

— Ой… там же тебя ждут! — вздрогнула Аджисай, явно вспомнив о Карин и Нагато.

— Ещё минутку, — пробормотал Наруто, крепче сжимая свою любимую в объятиях. — Посиди так со мной ещё минутку.

* * *
Узумаки Нагато выглядел куда лучше, чем в их первую встречу. Карин всю неделю, которую они находились в Аме, занималась восстановлением Лидера Дождя. При этом вначале всё оказалось не столь радужно. Даже колоссальных объёмов чакры Карин не хватало для первичного лечения Нагато, который довёл себя до состояния гниющего полутрупа. Наруто поделился своей чакрой с сестрой, в чём не было необходимости уже довольно давно, не разрешив ей использовать запасы, спрятанные в особой печати на лбу. Карин притащила с собой кучу медикаментов, и следующие дни Нагато походил на ёжика, истыканного всевозможными капельницами. Питание и сон — всё, что позволялось этому пациенту, и всем пришлось с этим смириться.

— Мы оставим вас, — сказала сестра, когда Наруто вошёл в комнату, которую отвели под «палату особого пациента». — Пойду отдыхать.

— Хорошо, анэ-сан. Отдыхай… — Наруто замер, заметив хитрый взгляд, который бросила Карин за его спину — на Аджисай. Сестра улыбнулась и, когда проходила мимо, коснулась предплечья, явно поздравляя.

Наруто тихо хмыкнул: от родственников ничего не скроешь.

— Идём, Аджисай, — позвал Какаши, покидая комнату следом за Карин.

Наруто подошёл к кровати, на которой расположился пациент сестры, и присел на стул.

— Отлично выглядишь, — заметил Нагато, чуть прищуривая свои жутковатые глаза. — В тебе что-то изменилось.

— Может быть… — не ожидал такого начала разговора Наруто. — Вы тоже очень хорошо выглядите.

Нагато теперь не был столь худым, как раньше: щёки перестали вваливаться, а кожа не обтягивала скелет. Пропала мертвенная бледность, не говоря уже о тех жутких железяках, которые протыкали тело.

— Карин-сан сказала, что я полностью здоров и могу ходить сам, — кивнул Нагато. — Она… сильный ирьёнин. Она сказала мне, что помогает потому, что я тоже в какой-то степени её брат… Родная кровь. Клан Узумаки, которого давно нет. Карин не родная твоя сестра, верно, Наруто-кун? Но ты зовёшь её «анэ-сан».

— Мы сироты, — пожал плечами Наруто. — Родственные связи делают нас ближе друг к другу. Я мечтаю когда-нибудь возродить клан Узумаки. Клан великих мастеров фуиндзюцу. У меня есть ещё названая сестра и названый брат. И теперь ещё… вы.

— «Эпоха Возрождения»… — усмехнулся Нагато. — Я слышал твои слова. Всё же Конан до сих пор носит мой металл чакры.

— Вот как…

— Но мне нравится, — продолжил Нагато. — Думаю, что мне это тоже подходит.

* * *

Они возвращались домой.

Наруто изредка бросал взгляды на Аджисай, которая уверенно шла рядом с ним, и думал о том, что когда-нибудь его мечта о возрождении клана Узумаки обязательно исполнится.

Учиха понадобилось десять лет, чтобы претендовать на статус малого военного клана в Конохе, сколько времени понадобится им двоим с Аджисай, неизвестно, но… как верно сказал Джирайя, «Путь шиноби длиной в десять тысяч сражений начинается с первой битвы». И Наруто чувствовал, что уже сразился в этой первой битве и победил.


— КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ —


© Copyright: Кицунэ Миято

Часть 2

Пролог

«Осторожней! Взяли! Давай, пошевеливайся! Не стой столбом, забери тот ящик!» — люди суетливо грузили свою повозку.

— И куда им столько посуды? — поинтересовался Дейдара у мастера Нендо. Из-за срочного заказа им пришлось трудиться день и ночь почти две недели.

— Говорят, что у сына Четвёртого Кадзекаге свадьба, — негромко ответил гончар.

— Сына Кадзекаге?.. — протянул Дейдара. — Разве он не ребёнок?

— Не нынешнего Кадзекаге, балда, а сына прошлого, — беззлобно фыркнул Нендо и добавил, понизив голос: — Этого парня прозвали «Пустынным Демоном», он глава одного из кланов шиноби. Таким нельзя упасть в грязь лицом. Много гостей, значит, и много посуды. Поговаривают, что его невеста вообще из другой страны, кажется, из Огня.

— «Пустынный Демон»… Кхм, — пробормотал Дейдара, вспоминая о джинчуурики Суны.

Помимо выполнения текущих миссий, одной из главных задач той организации, к которой Дейдара примкнул после побега из Ивы, был поиск джинчуурики. Они с напарником должны были разведать обстановку и узнать, где скрывается джинчуурики Скрытого Песка. Тот самый «Пустынный демон». Как недавно и давно это было…. Целую жизнь назад.

— Эй, Идара, — горшечник коснулся предплечья Дейдары, отвлекая от нахлынувших воспоминаний.

— Что?

— Тебе сколько лет уже, парень?

— В начале пятого месяца будет двадцать два, — он не счёл нужным врать по мелочи.

— Тебе бы тоже пора жениться, — подмигнул мастер Нендо. — На тебя давно засматривается Кама-чан. Ты вроде парень рукастый, тебя глина хорошо слушается, и твои фигурки неплохо расходятся, присмотрись к моей дочери. Боги не дали мне сыновей, но привели тебя ко мне.

От сказанных слов к горлу Дейдары подкатила тошнота.

— Боги ничего не смыслят!.. — резко бросил он горшечнику и вернулся в мастерскую.

Работа успокаивала, так что Дейдара раскрутил гончарный круг и от души шмякнул на него кусок белой глины. В гончарной Нендо делали керамику и фарфор, причём разный по качеству, прозрачности и крепости.

За полгода работы в мастерской Дейдара многому научился и почерпнул для себя новое. Белую глину, которой он когда-то пользовался для техник, в Стране Земли добывали возле горного перевала Конрин — в Цучидо. Оказалось, по другую сторону гор, возле города Санкан в Стране Ветра, на хребте Такаяма, тоже имелось богатое месторождение белой глины. По качеству она была даже лучше, чем в Цучидо, плюс мастер Нендо научил добавлять для достижения определённой степени пластичности различные фракции песка, который добывался как в карьерах у Тацумы, так и где-то возле Великой пустыни. В фарфор также вмешивали костяную золу, измельчённые минералы, а ещё мастер Нендо экспериментировал с температурой обжига и различными глазурями, которыми покрывала и искусно раскрашивала изделия та самая Кама-чан — дочь мастера. Всё это было интересно Дейдаре, к тому же в свободное от заказов время мастер разрешал ему лепить фигурки, и, что немаловажно, в лавке они не залёживались и вполне расходились среди туристов и местных жителей, создавая странное ощущение удовлетворения и, несмотря на состояние беспомощности, воодушевления. Дейдара делал «божков», копилки, вазы и домашние клумбы в форме животных, мини-окарины в виде птичек и прочие вещи. Конечно, они не взрывались, но хоть что-то на благо искусства.

Вращающийся сосуд, который поднимался под его пальцами, одновременно приносил радость созидания и словно отматывал жизнь назад, заставляя Дейдару вспоминать и думать о том, о чём думать и вспоминать не хотелось. Вот уже почти восемь месяцев он практически не ощущал чакру, не мог использовать даже простенькие техники. После встречи с тем странным «божеством», лишившим его сил шиноби, Дейдаре оставалось надеяться лишь на свои физические данные. Серьёзно урезанные способности он расценивал на уровень слабенького генина, то есть защитить себя от мелкого хулиганья или крестьян мог, а вот сразиться с каким-нибудь «охотником за головами», которые рыскали по дорогам в поисках отступников и нукенинов, — уже нет.

Дейдара был воспитан шиноби, и его учили, что, пока жив, ты можешь сражаться. И он сражался каждый день, в основном с самим собой. Насколько мог, терпел людей, работал, успокаивая себя, что период его беспомощности когда-нибудь закончится. В первые дни и недели было очень сложно, он был раздражён больше обычного: как будто мало ему отмерила судьба.

Такое состояние вкупе с несостоятельностью чуть не привело к фатальному исходу. Дошло до того, что он нарвался на большую компанию подвыпивших парней и чуть ли не впервые в жизни был серьёзно избит. До этого так физически больно и плохо Дейдаре было лишь однажды. Всю ночь он провалялся в какой-то грязной канаве, думая, что умрёт вот так: как ничтожный бродяжка, в безвестности, так и не отомстив, не достигнув величия, никому и ничего не доказав. Он всю ночь молился непонятно кому, обещая встать на тот путь, который указал ему неведомый жуткий дух, а потом забылся тяжёлым сном.

Утром Дейдара проснулся и почувствовал себя гораздо лучше, но встать всё равно не мог. В канаве он нашёл красную глину и белый глинозём и, чтобы чем-то себя занять и не думать о подвывающем от голода желудке, начал лепить фигурки, фантазируя о том, что взорвёт ими тех парней, которые его побили. Бесполезные игрушки, которые Дейдара расставил вокруг себя, привлекли внимание Камы-чан — шестнадцатилетней дочери мастера Нендо, которая пришла, чтобы собрать немного местной почвы для добавки в будущий фарфор. Девушка заговорила с ним, а потом привела отца, который давно искал помощника.

Прошедшие полгода были в какой-то степени счастливыми для Дейдары, но слова и предложение мастера разбередили куда более глубокие раны, вновь наполняя злостью на весь мир, напоминая об ущербности не только в среде шиноби, но даже в сравнении с простыми людьми. Заполняющий душу гнев заставил пальцы сжаться, словно удушая невидимое скользкое горло, и будущий кувшин был испорчен.

Дейдара до крови прокусил губу, сдерживая глупые слёзы, и понял, что в этот раз созидание ему не поможет. Он сполоснул руки, вышел из чёрного хода во внутренний двор, в котором был вкопан столб, обмотанный бамбуковой верёвкой. В подобные минуты Дейдара, разбивая в кровь кулаки, выплёскивал всю свою ярость и бессилие на самодельную макивару.

Его отцом был Гари Бакухацу, а матерью — одна из внебрачных дочерей Третьего Цучикаге — Ооноки, который, вопреки или даже благодаря мелкому росту и неказистой внешности, имел весьма много отпрысков: как официальных, так и неофициальных. Мать Дейдары ушла в Чистый мир, когда ему было шесть лет, и его воспитывал отец. Семья Цучикаге довольно прохладно к нему относилась, так как Дейдара хотя и унаследовал необычный геном своего отца по совмещению техник «стихии взрыва», но не показывал каких-либо особо впечатляющих результатов и терялся на фоне других внуков. Даже младший на пару лет Гогоцучи был чуть ли не в пять раз шире, крепче и физически сильней, прекрасно выдерживая его взрывы в спаррингах и называя их «пукалками».

Гари Бакухацу был самолюбив и желал основать собственный клан, закрепить и усилить свой геном. На одной из миссий Гари пересёкся с беглым шиноби из Конохи, который разработал технику «химеры» — слияния и поглощения чужих кеккей генкай. Тот шиноби был силён, убил почти всех в отряде, но Гари удалось не только собрать информацию и сбежать, но и выкрасть свиток с той новой секретной техникой.

Идея подобного «улучшения» захватила ум отца Дейдары, и, увидев результат воочию, он решил приберечь такую полезную технику для своего будущего клана. Буквально через несколько месяцев ему повезло и с «подопытным» материалом: на территории Страны Земли была убита куноичи из Суны, известная как «Осушающая Пакура»[1], обладающая необычным кеккей генкай, чем-то схожим с взрывной техникой Дейдары и его отца. Гари удалось разжиться нужным генетическим материалом той женщины для проведения слияния.

Отец решил использовать технику химеры на Дейдаре, усилив его и сделав «великим оружием» будущего клана. Дейдаре было пятнадцать лет, когда техника химеры навсегда изменила его. Его система циркуляции чакры трансформировалась и стала более совершенной, тело мутировало, появились дополнительные рты с языками и зубами: на ладонях и напротив сердца. Но это было ещё не самым страшным в той трансформации. Возможно, всё дело было в том, что донором кеккей генкай была женщина или свиток был с каким-то изъяном или недоработками, но… даже отец не смог смотреть без содрогания на дело своих рук, потому что после завершения техники у Дейдары между пупком и яичками не было того, что полагалось иметь мужчине, просто гладкая кожа. Зато дальше, между ногами, было это. Ещё один жуткий рот. И через это «отверстие» он должен был справлять малую нужду. На редкость мерзко, унизительно и отвратительно. И оно шевелилось, касалось языком ног и его яичек…

Дейдара умолял убрать это, вернуть, как было, но отец сказал, что теоретически он сможет иметь детей, а за силу порой приходится платить высокую цену, но оно того стоит. Гари согласился зашить нижний рот Дейдары, чтобы тот не открывался и меньше его напрягал, оставив только отверстие для вывода мочи. А ещё отец отправился поговорить с тем шиноби, автором техники, чтобы узнать, можно ли исправить то, что случилось. Но так и не вернулся.

Деда Ооноки заинтересовали новые способности Дейдары, и он стал учеником самого Цучикаге, развивая полученный такими жертвами кеккей генкай. Выяснилось, что рты являются своего рода преобразователями, с их помощью взрывная глина смешивается с чакрой и формируется техника. Использование сразу трёх источников было слишком сложным, хотя и более разрушительным, так что дед Ооноки посоветовал на время запечатать «сердечный рот», чтобы сосредоточиться на концентрации в левом и правом ртах.

Сила Дейдары была велика. Но его сводили с ума нереализованные желания, и только взрывы приводили к чему-то, похожему на разрядку. Чем дальше, тем больше. Он становился более импульсивным, а внимание девушек, которое раньше обрадовало бы, вызывало ярость. Тщательно оберегая свой унизительный секрет, Дейдара избегал бань и общества противоположного пола, ему казалось, что на него смотрят, что все догадались, что девушки хихикают, потому что смеются над ним и его физическим недостатком.

А однажды после шуточки одного из многочисленных кузенов и совета «сходить потрахаться» Дейдара так разозлился, что разрушил несколько кварталов Ивагакуре и сбежал из родной деревни.

Некоторое время он путешествовал по разным странам, нанимаясь для разрушения, неважно, чего именно. Главное, что за это платили и он мог взрывать. Только во время этого прекрасного мига, когда душа наполнялась величием, ему было хорошо и он забывал о своей ущербности.

Как выяснилось, во время творческого процесса тоже получалось испытывать что-то похожее на удовлетворение, но мастер Нендо завёл разговор о женитьбе на своей дочери и всё испортил.

Дейдара яростно бил и пинал свой тренировочный столб. Он уже понял, что взрывы, лепка или даже изнуряющая физическая тренировка являются своего рода замещением того, что он перестал быть настоящим мужчиной. Но даже если что-то понятно ему самому, совсем непонятно другим. Люди обязательно будут лезть под кожу, пытаться что-то выяснить и разузнать, а значит, придётся сниматься с места, которое ему нравилось, и уходить, пока всё не зашло слишком далеко.

Глава 1. Новая жизнь

— Мне неудобно тебя нагружать, Темари-сан, но больше некому, — закусила губу Юмико. — Я же теперь буду жить в Суне. На Комацу-сан и так всё хозяйство, да и она не слишком хорошо ведёт подсчёты. Карин сильно загружена в госпитале и ещё в клановой лаборатории у Орочимару-сана постоянно работает. Мина только недавно родила, у неё ещё совсем маленькие дети, к тому же тройня. И на Мине тоже всегда много хозяйственных дел, помимо этого. Есть ещё Гурэн, Таюя и Аджисай, — Юмико вздохнула. — Они, конечно, боевые, но доверить им клановую бухгалтерию я не решусь. А возвращать всё Шисуи-нии-сану было бы несправедливо. Он и так очень устаёт. А тут требуется усидчивость, внимательность, ответственность и привычка работать с бумагами. Как мне кажется, в тебе всё это есть.

— Я не против, Юмико-чан, — прервала свои «уговоры» Темари. — И я понимаю, что это тоже очень важно делать.

— Ой, правда? — расцвела в улыбке кузина Саске.

— Я занималась чем-то подобным в своём клане. Так что, думаю, и тебя ждёт в Суне моя работа, поэтому всё честно. Боюсь, что Канкуро за прошедшие месяцы всё напутал, он усидчивый только в своей кукольной мастерской.

— Тогда всё просто отлично складывается! — хихикнула в ладошку Юмико. — Пойдём, я покажу тебе свои записи и как я вела учёт.

Они прошли в комнату главного дома, которую Юмико, похоже, переделала подо что-то вроде кабинета. Темари предоставили увесистый том подшивок.

— Кроме бухгалтерии, я всегда составляла графики дежурств, обучения и тренировок. Просто нас, как ты сама знаешь, не очень много, а детей почти каждый второй. После того, как умер Сэн, родила Мина, Саске женился на тебе, а Мамору — на Сакуре, нас стало пятьдесят три человека. Правда, Сай, которого брат принял в клан, скоро должен будет выйти из него, — выдохнула Юмико. — Сай женится на моей лучшей подруге. Помнишь Якумо? Она из клана Курама. Из-за меня она хочет сделать свадьбу в ближайший тайан, то есть через четыре дня, чтобы успеть до того, как мы отправимся в Суну. Ой, да, и я ухожу, значит, в клане будет только пятьдесят один человек.

— Пятьдесят один взрослый или это вместе с детьми? — уточнила Темари, просматривая аккуратные и скрупулёзные записи о доходах и расходах клана.

— С детьми, конечно, — хмыкнула Юмико. — У нас в клане двадцать два человека, которые не закончили Академию шиноби, то есть не достигли двенадцати лет. Пятеро постарше: Шо, Кенджи, Такеши, Има и Ёши. Уверена, ты их запомнила, особенно последних. Девчонки часто одеваются одинаково и очень сильно похожи. Их почти все путают, даже те, у кого шаринганы есть. Мы подозреваем, что не обходится без гендзюцу, но поймать их не можем.

Темари улыбнулась и кивнула: Иму и Ёши она хорошо знала. Девочки были общительными и очень умными. Разговаривали с ней, когда она бывала в клане.

— Старшим близнецам-парням по девять лет, ещё три года в Академии, а Има, Ёши и Такеши на год их младше, — Юмико снова улыбнулась. — А все остальные, то есть вся та мелочь, которая во дворе бесится, ещё даже на первый курс не зачислены. Первая шестёрка только через два года, в весенний призыв пойдёт.

— Некоторые выглядели как будто постарше, — задумалась Темари, вспоминая на самом деле впечатляющую ораву детей Учиха.

В главном доме даже была специальная комната, в которой толпа детей спала вповалку днём, а бывало, что и ночью.

Кроме Имы, Ёши и их братьев, Темари хорошо запомнила имя одного мальчика с необычными жёлтыми глазами с вертикальным зрачком — «Мицуки», у него также были две сестры со схожими глазами, это были явно дети Орочимару-сана. Саске говорил, что собственные гены Великого саннина были настолько сильны, что приживлённый шаринган в неактивированном виде становился его прежними змеиными глазами. И даже в активированном виде его шаринган был с тем же узким вертикальным зрачком, а томоэ располагались слева и справа от него, а не по кругу.

Ещё Темари запомнила Соно, дочь Шисуи, которая уже умела делать хидзюцу и ходила с заколкой канзаши со своим голубым кристаллом. На Соно решил в будущем жениться сын Рэймея и Саи — Йокомару. На свадьбе Темари и Саске, когда ученик Агары снова посетил Коноху, мальчик окончательно определился. В принципе, Темари понимала: младшая дочь старейшины клана Учиха была смышлёной и очень миленькой. Эта девочка с большими золотисто-карими глазами часто улыбалась, привлекала к себе внимание детей и взрослых и легко руководила своими братьями и сёстрами.

От всех остальных у Темари просто рябило в глазах, и они воспринимались некой общностью. Всё же до этого она была в клане урывками и общалась в основном с друзьями брата, а после замужества были и миссии, и дела, и походы в Суну из-за предстоящей свадьбы младшего брата, и просто хлопоты по обустройству дома, который им с Саске выделили на территории клана.

— Наверное, ты видела Сенджу, — прервало её мысли предположение Юмико. — Они более заметные и крикливые, и они чуть постарше нашей мелкоты. Мы просто обмениваемся детьми, чтобы освободить время для хозяйства. Обычно все сразу Сенджу не приходят. Их, вообще-то, целых двенадцать, и все примерно одного возраста — пять-шесть лет. Кстати, графики их приходов, уходов тоже я составляла или Мина. Наверное, лучше это с ней обсудить. Просто всех этих детей нужно организовать. Раскидать по тем, кто не занят на миссиях, чтобы мелкие всегда были под присмотром.

— Ещё и Сенджу?.. Тогда придётся всех запомнить, — кивнула Темари и неосознанно коснулась своего живота. — Детей в клане на самом деле довольно много… И я не знала, что часть — это чужие. Думала, что все наши.

— Конечно… Ого! Неужели ты беременна? — Юмико заметила её жест.

— Не знаю… Просто задержка, — Темари смутилась, что так просто выдала себя.

— Ты не использовала медицинские печати?.. — полюбопытствовала Юмико, но тут же сама ответила на свой вопрос: — Наверное, ты, как принцесса клана, никогда не использовала дансёку-хо, поэтому и печати тебе были не нужны, да? Саске — твой единственный мужчина? Прости, что спрашиваю о таких вещах… Просто ты уже достаточно взрослая. Не смущайся, я понимаю тебя. Я тоже девственница, если тебе это интересно.

Темари немного расслабилась после этого личного заявления. Она не особо комплексовала по поводу того, что рассталась с женской «невинностью» всего пять месяцев назад, когда вышла замуж за Учиха Саске, но бывает, что другие люди пытаются судить других со своей смотровой башни.

Ей исполнился уже двадцать один год. Человека Темари убила, когда ей не было двенадцати, но вот делить постель с кем-то, кто слабее её, она считала ниже своего достоинства, так что с парнями не срасталось. Да и, если положить руку на сердце, после той истории как с похищением, так и с неудавшимся замужеством парни её сторонились, и никто не обивал пороги, чтобы позвать замуж.

Конечно, официально всё сделали правильно, о намерениях Рэймэя жениться знал ограниченный круг лиц, как и о «запрете» на свадьбу Агары. Но… слухи всё равно пошли. Мало кто в Суне отважился иметь дело с кланом, во главе которого стоял джинчуурики. Темари и так была выше по званию всех своих сверстников, а после тех событий пропасть между ней и «потенциальными кавалерами» стала почти непреодолима.

Темари с большим удовольствием покидала родную деревню на миссиях. Но самым прекрасным были редкие посещения Конохи и клана Учиха. Уникальный клан в среде шиноби, нисколько не удивительно, что подружка Наруто никак не могла взять в толк, что всё это настоящее и никто ради неё не притворяется лучше, чем есть.

Друзья Агары стали и для Темари близкими людьми, ей нравился Саске: такой серьёзный, целеустремлённый, невероятно сильный и при этом довольно скромный и спокойный, но… Быть с Саске было бы слишком неправильно. Это было бы не просто «развлечением», а Темари не могла бы дать больше, чем просто несколько взаимных ласк. Она как никто другой понимала, что Учиха требовались серьёзные отношения, у них клан, который медленно, но верно поднимался в иерархии Конохи. Саске бы не пошёл на подобное, и Темари, вздумай она предложить что-то в таком роде, сильно бы упала в его глазах. А ей этого не хотелось.

И вот около восьми месяцев назад случилось почти невероятное. Прошло столько времени, а Темари порой казалось, что это какое-то хитрое гендзюцу, которое исполняет тайные и совершенно несбыточные желания. Чтобы поговорить без свидетелей, Саске на самом деле ввёл её в гендзюцу в тот самый день, когда попросил у Агары, как главы клана, её руки. Сначала Учиха попросил разрешения, а потом… спросил Темари, хотела бы она выйти за него замуж, и рассказал о возможности политического обмена. Она согласилась, с трудом сдерживая радость. Свадьбу они сыграли в середине десятого месяца в прошлом году, через три месяца после того предложения.

Темари догадывалась, что это замужество будет правильным шагом, но даже не подозревала, что может быть настолько счастливой. И что Саске, обычно довольно сдержанный, может открыться и с другой стороны. Этого стоило ждать.

Теперь Темари чувствовала, что внутри неё зарождается жизнь. Маленький Учиха. Сын или дочь её Саске.

— Я могу посмотреть тебя, чтобы убедиться, беременна ли ты, — предложила Юмико и хихикнула. — Ты ещё не говорила своему мужу?

— Я не была уверена.

Юмико вопросительно взглянула, и Темари кивнула, соглашаясь на проверку. Она знала, что Юмико имела как минимум В-ранг в ирьёдзюцу.

— Поздравляю, ты точно беременна, — через пару минут был готов диагноз. — Всё хорошо. Срок примерно три недели.

— А… ты можешь сказать, он один или их… несколько? — смущённо спросила Темари.

Вопрос не странный, учитывая, сколько в клане тройняшек и двойняшек. Она думала, что стараниями клановой лаборатории изобрели какую-нибудь «близнецовую» сыворотку. Уже при ней одному парню, который был учеником Саске, но не был чистокровным Учиха, пересадили шаринган. Саске спрашивал Темари, хочет ли она стать обладателем шарингана, и объяснял, что для пересадки полноценного додзюцу, чтобы было «как родное», требуется длительный процесс. Этот Юкимару ходил в лабораторию, чтобы делать какие-то вливания крови. Саске объяснял, что у клана было много секретов и с этим приживлением всё было очень сложно, но возможно.

— Я… пока не знаю, — смутилась Юмико и отвела взгляд. — Но тебе точно стоит сказать Саске.

Темари кивнула и подумала, что тайн клана Учиха может быть куда больше, чем ей казалось.

Глава 2. Дети и подопечные

Саске никогда не думал, что известие о чьей-то очередной беременности настолько его воодушевит. Всё же в клане только-только отгремела «большая волна рождения», которая закончилась буквально через две недели после кланового праздника в честь его свадьбы с Темари.

Мина родила трёх здоровых детей: двух девочек и крепкого мальчика. Спустя пять месяцев выяснилось окончательно, что черноволосый и темноглазый мальчик будет «вылитым Учиха», а вот обе девочки пошли в папу: у обеих выросли белоснежные волосики, которые и не думали темнеть, а у Ханэкодо к тому же были и такие же зелёные глаза, как у счастливого Кимимаро. Друг говорил, что Саске не поймёт его чувств, пока сам не станет отцом. Забавно, что этот разговор у них произошёл как раз накануне того вечера, когда Темари сказала, что месяцев через восемь и у них будет пополнение.

Саске был далеко не дурак и прекрасно понимал, откуда у его братьев, Орочимару и Кабуто такая прорва детей по трое рождается. Да и не зря же на территории квартала чуть ли не первым делом лабораторию на всю подземную часть отстроили! В отличие от многих других членов клана, Саске был посвящён в тайну рождения Имы, Ёши, Такеши и Шо с Кенджи ещё с тех первых генетических экспериментов змеиного саннина. Всех беременных в клане просили надевать специальную одежду с защитными фуин, создающими помехи для сенсоров любой направленности, даже для владельцев шарингана и бьякугана. Всё для того, чтобы подлог с количеством детей не уличили. То есть кто-то из детей был реально рождён, а кто-то — дополнительно выращен и подсунут во время родов. Если матери и не знали об этом, то в состоянии исторжения плода вряд ли бы стали что-то подсчитывать и анализировать.

Темари сказала, что Юмико пока не смогла сказать ей, сколько детей будет, но по оговоркам Саске понял, что его жена, как и другие боевые куноичи их клана, хотела бы «отделаться за один раз», родив хотя бы двойню. Всё же данное положение надолго выводит куноичи из строя из-за нарушения циркуляции чакры во время беременности, а Темари была очень сильной, и к тому же у неё были мечты о долговременном союзе, действующем посольстве и выполнении миссий, у неё ещё было время для развития способностей. В общем-то, век шиноби и так не слишком долог: после двадцати пяти, когда заканчивается время стабилизации, уже не раскачать резерв даже на пару ген, а у женщин в это же время заканчивается «биологически оптимальное время для продолжения рода». В среде куноичи, особенно в кланах, были те, кто рожал после шестнадцати-семнадцати, чтобы после наверстать и постараться вернуться в строй, мало кому это удавалось, но всё же. В основном сильные боевые куноичи рожали уже ближе к двадцати четырём, чтобы потом оставить регулярную армию, заниматься хозяйством и воспитывать своих чад. На деле получалось, что редко у какой куноичи было больше двоих отпрысков. Очень сложно лишаться привычных сил и почти год не чувствовать чакру даже ради клана. Кроме того, из-за беспомощности с женщинами случались и несчастные случаи, когда ты, привыкнув к определённым способностям, думаешь, что справишься, но не справляешься, как раньше.

Наруто пару раз использовал на Саске свои печати подавления чакры, так ощущения даже на время весьма неприятные, и мало кто из сильных боевых куноичи соглашался на второй-третий-четвёртый заход с детьми. Именно поэтому некоторые девочки в клане Учиха, как та же Мина, при изначально неплохом потенциале не проходили обучение на шиноби. Они сохраняли генетический материал и потом рождали новых членов клана, обычно по трое-четверо детей. Подобный подход был и в клане Хьюга. Впрочем, давно было выяснено, что самые сильные дети получаются у двоих шиноби. Так что для наследников военных кланов даже были определённые требования к супругу или супруге: кроме генетической совместимости, определённое развитие чакросистемы и ранг не менее чуунина для девушек и специального дзёнина — для юношей.

Входов в клановую лабораторию было несколько, но главный располагался внутри здания лазарета. Там обычно хранились запасы лекарств, бинты, антисептические настойки, мази для растирания мышц, противоядия, заряженные медицинские свитки хранения живого на случай экстренной ситуации, когда «дежурный ирьёнин» не справляется с какой-то серьёзной травмой или раной. В лазарете у истинных Учиха постоянно брали и консервировали кровь для переливания. Там же переливали кровь для успешного внедрения додзюцу тем, кто был братьями и сёстрами не по крови, а по духу. Последним пересаживали шаринган Юкимару, и после успешной операции на первой же тренировке Саске отметил у своего личного ученика резкий качественный скачок. При том, что приёмный сын Какаши обладал прорвой чакры, у него в созданной боевой ситуации получилось открыть сразу три томое. С Великим мечом «швейной иглой» Нуибари, шаринганом, большим резервом и запасом водных дзюцу Юкимару становился весьма серьёзным противником. Так что у Саске не было сомнений, что его ученик должен получить следующее звание на ближайших экзаменах или полевым патентом.

— Орочимару-сенсей, я хотел с вами переговорить, — обрадовался Саске, увидев, что в лаборатории сам змеиный саннин.

— Да, кстати, я тоже хотел с тобой поговорить. Но ты первый, — кивнул Орочимару.

— Я хотел сообщить вам, что моя жена… что Темари беременна, срок что-то около нескольких недель. Её Юмико смотрела и не сказала, сколько всего у неё детей. Я не знал, в курсе ли Юмико, поэтому решил сразу к вам. Просто я бы хотел… тоже… ну, как у брата или Шисуи-онии-сана…

Орочимару хмыкнул и потёр переносицу.

— В отличие от других девушек нашего клана, у Темари-чан не были заранее извлечены яйцеклетки. Мои эксперименты серьёзно снизили потери, но всё же для создания одного искусственного ребёнка требуется как минимум пять-шесть зрелых женских яйцеклеток.

— А разве, когда вы создали Такеши и всех остальных… — растерялся Саске.

— Так ты хочешь ребёнка от меня, Саске-чан? — хихикнул Орочимару. — Ладно, не смущайся. Я пошутил. Это направление было признано мной нерациональным. Впредь я предпочитал работать с настоящими женскими яйцеклетками для стабилизации тонкого процесса генетической модификации с определёнными параметрами.

— Вот как?.. — удивился Саске. — А откуда же вы брали эти яйцеклетки?

— В общем-то, дети твоих братьев от их же жён, Гурэн и Карин соглашались на забор, как и все остальные девушки клана: Мина, Юмико, Таюя. Моя супруга, кстати, тоже. Шизуне даже внесла определённую оптимизацию процесса. Для этого специализированного забора пациентка должна быть в полном сознании, вообще-то. Темари-чан довольно умна и проницательна и всё-таки из другой деревни, да и генетическая структура Темари-чан не настолько уникальна для такого риска. Не думай, что только к твоей жене такое отношение: один из детей Кабуто также не родной для Ханы-чан, а один из детей Какаши не родной для Комацу-сан. Зато неплохим бонусом будут их некоторые способности.

— А почему у Кабуто только один? — спросил Саске. — Их же трое.

— Хана-чан сама родила двойню, — пояснил Орочимару. — Поэтому я спрошу тебя. Будешь ли ты готов сохранять тайну от Темари-чан? И принять то, что несколько ваших детей будут родными только тебе. Конечно, за последние годы у меня собрана неплохая коллекция, и я смогу сделать, ну, скажем, одного ребёнка светловолосым, но с шаринганом. Чтобы он отражал черты вас обоих. На самом деле генетически, скорее всего, твоя порода победит и ваш настоящий ребёнок будет выглядеть как все Учиха, то есть темноволосым, с бледной кожей и тёмными глазами. Насчёт будущих способностей ничего сказать не могу, пока он или она не родится, это всегда случайный набор.

— То есть вы осмотрите Темари, скажете, что у неё двойня или тройня, а потом сделаете ещё одного или два ребёнка? А ей я ничего не должен буду говорить?

— Что-то вроде, — кивнул Орочимару. — Или мы осматриваем её, говорим, что ребёнок, скорее всего, один, и я ничего не делаю.

— Но как же честность и наша политика клана?

— В данном случае я не смогу сделать именно её родного ребёнка, — пояснил Орочимару. — И даже своим приёмным дочерям я не сказал, кто именно из детей был выращен искусственно, а кто их полноценно родной. Эта информация совершенно лишняя, она будет мешать родителям воспринимать всех своих детей одинаково. В человеческой природе заложены постоянные сравнения, и никуда от этого не деться. В конце концов, данный клановый секрет знает не весь наш клан, а только определённый круг: старейшины, глава, ирьёнины, ты, — но кому от этого плохо? Посмотри на это с другой стороны, Саске. Темари-чан — взрослая куноичи, она понимает, что такое «клановый секрет», и вряд ли будет допытываться у тебя по этому поводу, даже если что-то заподозрит или о чём-то сама догадается. А ведь догадывается и строит предположения половина Конохи. Но, когда ты понимаешь, что какой-то секрет есть, но точно его не знаешь, это примерно то же самое, что знать, что бьякуган есть, но никогда не узнать, как работает это додзюцу или каким видят мир Хьюга. Как человек, сменивший обычные глаза на шаринган, скажу, что разница есть. И дело не в его активности. Это просто по-другому. В данном случае ты оградишь свою жену от лишней информации, и на вопрос, который ей когда-нибудь обязательно зададут в Суне по поводу нашего кланового секрета, Темари сможет честно ответить: «Не знаю».

— Я понял, — кивнул Саске. — Темари говорила о том, что хотела бы сразу несколько детей, как Мина или Гурэн. Так что… что нам делать? Мне привести её сюда?

— Да, пока вы будете в Суне, сопровождая Юмико, я этим займусь. До свадебного похода мне нужно осмотреть Темари-чан и подготовить для неё печати сокрытия её положения. Будь срок позже, ей бы не следовало никуда отправляться, но ещё пару месяцев её система циркуляции будет в норме.

— Хорошо, — обрадовался Саске. — Кстати, о чём вы хотели поговорить?

— Ах да, — кивнул Орочимару. — Сегодня в Резиденцию пришло предложение о проведение экзаменов на чуунина. За последние лет тридцать, наверное, Страна Воды, то есть Скрытый Туман, впервые предложил проведение экзаменов на их территории. Цунаде уже написала согласие, и она решила отправить лучшую команду от Конохи.

— Но это же…

— Именно, это команда Юкимару, — многозначительно сказал Орочимару. — Со времени правления Четвёртого Мидзукаге прошло немало времени. К тому же возраст Юкимару больше, чем у того разыскиваемого ребёнка, и он владелец шарингана. Но… Шисуи-сан говорит о том, что Юкимару внешне похож на Мидзукаге: цветом волос и чертами лица. К тому же ты обучил его кэндзюцу и у него легендарный меч семёрки мечников Тумана.

— Вряд ли стоит светить таким оружием, — хмыкнул Саске. — Но из всех детей, претендующих на чуунина, Юкимару на самом деле лучший. Возможно, стоит замаскировать его.

— Твоя команда и команда Наруто тоже примут участие в экзаменах, — кивнул Орочимару. — Хокаге-сама решила отправить на разведку команды и несколько человек сопровождения. Точно отправляются Какаши, Анко, Мамору как ирьёнин, Шикамару Нара и Хьюга Неджи.

— Когда будут экзамены?

— В первый тайан пятого месяца, это же и первое число, — ответил Орочимару. — В Стране Воды это самый благоприятный месяц, и тогда почти нет туманов. Зрители смогут оценить. Экзаменами они хотят показать, что полностью вышли из своего кризиса, вызванного гражданской войной.

Саске согласно хмыкнул и кивнул. Дел никогда не становится меньше.

Глава 3. Путешествие в Суну

— Первый раз в Великой Пустыне? — улыбнулся Наруто, посмотрев на озадаченную Аджисай.

— Да. Миссии моей команды были в Стране Огня, Стране Водопада и Стране Травы, — ответила она своему парню. — И всё же… сколько песка, и так сухо. Даже не верится, что Страна Дождя находится за тем горным перевалом…

Пустыня на самом деле подступила внезапно: сначала закончились деревья, потом растительность, а после растрескавшаяся земля превратилась в песчаные барханы до самого горизонта, лишь на севере синела тонкая кромка упомянутых ею гор, но до них был всего-то день пути по прямой.

— Облака не могут преодолеть хребет Такаяма и перевал Конрин, они не слишком высокие, но тянутся на многие сотни километров, — вмешалась в их разговор Темари. — Страна Дождя находится в неудачном завихрении и в низине, почти все осадки выпадают там. В стране Птицы и Стране Жемчуга, расположенных в похожих долинах перевалов, ситуация намного лучше, у них много горных озёр, но почти все облака сдувает на восток из-за тяги.

Бывшая куноичи Песка вела часть клана Учиха и некоторых шиноби Конохи в Суну для того, чтобы они могли присутствовать на свадьбе её брата Сабаку Агары и сестры старейшины клана Учиха — Учиха Юмико. Также с ними в паланкине невесты, который тащили здоровенные быки, ехала и сама Юмико.

— Так ты тоже знаешь, почему в Дожде так много осадков, Темари-сан? — смутилась Аджисай. Вспомнилось, что сама она об этом узнала от шиноби Конохи около полугода назад, когда ей предоставили тот выбор: остаться в Дожде или вернуться в Лист и продолжить службу там.

— Довольно большая часть Страны Ветра из-за этого страдает от засух, так что я интересовалась этим вопросом, — кивнула ей Темари. — Суна, в которую мы направляемся, расположена в Великой Пустыне, но нам до неё идти ещё больше суток.

— Да, Деревня, скрытая в Песках, — кивнула Аджисай и негромко добавила: — И всё же я не думала, что это… настолько буквально. Нам об этом говорили, но… пока своими глазами не увидишь, что это такое, совсем непонятно.

— Сложно представить пустыню, если на твоей родине постоянно льёт дождь, — с пониманием усмехнулась Темари. — Я впервые покинула Суну, когда мне было лет тринадцать. Была миссия в столице, Тацума — это город-оазис, я знала об этом, но всё равно была очень удивлена, когда увидела, что он располагается вокруг огромного озера. Я впервые увидела столько воды сразу. Там другая земля. Больше растений. Не так много, как в Конохе, но не сравнить со Скрытым песком. Страна Ветра большая, больше, чем Страна Огня, но мест, пригодных для земледелия, гораздо меньше. Рис у нас не растёт. Зато в долине Кейкоку выращивают многие фрукты, а в Ами и Саканачи поставляют зерно, промышляют рыбу и добывают морепродукты. Впрочем, в основном в Стране Ветра занимаются скотоводством.

— Ты не жалеешь, что покинула свою страну, Темари-сан? — спросила Аджисай, покосившись на Учиха Саске, который шёл чуть в стороне от них и разговаривал с беловолосым Кимимаро.

— Дом — это не место… Это люди, которых ты любишь, — ответила Темари словами, которые Аджисай уже слышала. — Я считаю, что у меня остался дом здесь и появился новый в Конохе. Люди способны любить многих: родителей, братьев и сестёр, своих детей, своих мужей и жён, так что мест, которые можно назвать «домом», может быть несколько. Я и Юмико-чан будем делать так, чтобы союз наших стран продолжался как можно дольше.

Они продолжили путь.

Через пару часов на горизонте появились несколько точек.

— Нас будут встречать из Суны? — спросила Аджисай у Наруто, который напряжённо вглядывался вперёд.

— Нет, мы должны сами дойти до Фукуро, это интендантский городок Суны, там должны разместить часть нашего сопровождения.

— Что, не в самой Суне? — удивилась Аджисай.

— Скажи спасибо, что там, а не в форте Пустыни Демонов, — улыбнулся Наруто, а затем подмигнул. — Выходцы из такой суровой страны, как Страна Ветра, подозрительны ничуть не меньше, чем шиноби Аме.

Аджисай фыркнула, но смутиться и не подумала. Иногда её парень подкалывал тем, что происходило, казалось, давным-давно, когда Аджисай похитили из Аме. Но всегда «лучше перебдеть, чем недобдеть». Впрочем, шуточки ничуть не успокоили, так как вся их немалочисленная группа сопровождения невесты заметно напряглась, ожидая, кто же такой к ним направляется.

— Это Канкуро, мой брат, — узнала Темари одного из тройки шинобиСуны, которые к ним приближались.

— Который? — тихо спросила Аджисай у Наруто, и ей указали на парня в чёрном костюме и фиолетовых полосках на лице.

— Что случилось? — остановила Темари брата и его спутников метрах в тридцати от них, не подпуская вплотную, более того, куноичи достала свой боевой веер и с угрожающим щелчком его открыла, развернув на треть.

— Анэ-сан, это правда я, — поднял руки в успокаивающем жесте Канкуро. — Мы с Шишио и Коджи смогли преодолеть пустынную бурю, чтобы предупредить вас. Вам придётся отклониться от курса, чтобы переждать бурю в форте Пустыни Демонов. Такой большой группой вы не найдёте убежище, а буря прямо за нами, идёт от Суны на вас, и по всем признакам она может продлиться несколько суток. Очень большая.

— Смотрите, там… — выкрикнул кто-то, и Аджисай тоже увидела, что весь горизонт потемнел, как бывает при редком даже для Страны Дождя шторме. При условии, что в Стране Ветра не было дождей, а был только ветер, получалось, что шторм у них был сухой, который поднимал песок в воздух. Дышать подобным образом, скорее всего, было куда сложней, чем в случае с дождём.

— У меня есть несколько масок для дыхания, — сказала она Наруто. — Но на всех их не хватит…

— Маски для дождя всё равно не подходят, — покачала головой Темари. — Во время песчаной бури они особо не спасают, а мелкий песок забивает все отверстия. Во время бури ветер дует словно одновременно отовсюду. Но самое страшное не это, в конце концов, можно попробовать закрыть маску тканью. Видимость и слышимость практически нулевая. Быстро теряешь ориентацию в пространстве. Кто-то может потеряться, а животные точно никуда не пойдут во время бури. Канкуро прав: самый лучший выход — переждать. Для этого мы и вышли за несколько дней до свадьбы на случай непредвиденных обстоятельств.

— Отходим! — прозвучала команда, и все они ускорили шаг, чтобы успеть в форт до того, как их настигнет песчаная буря.

* * *
— Довольно необычное место… — Аджисай выглянула в совершенно круглое окно, за которым была свистящая темнота. Пустынная буря оказалась даже страшней, чем её описала Темари.

— Будем надеяться, что мы тут ненадолго, — чуть приобнял её со спины Наруто, делая вид, что тоже смотрит в окно.

— У меня плохое предчувствие… — всё же решилась высказать свою мысль Аджисай. — Когда всё идёт не по плану, это всегда плохо, но и до этого… Мне не нравится пустыня. А эта пустыня Демонов, которую мы пересекли, чтобы попасть сюда, слишком… слишком удобное место для ловушки. Подобный союз, который предложила Коноха, я не сильна в политике, но, будь это в Дожде, обязательно бы нашлись недовольные, которые захотели бы этому помешать. А самый простой способ — напасть на невесту и её сопровождение… В дороге всякое может произойти, а эта буря… Она может быть следствием какой-то техники… Я, конечно, всего лишь чуунин, остальные в группе старше по званию и более опытные, но…

— Я понимаю тебя, — поцеловал её макушку Наруто. — Ты хороший шиноби. Ты всё правильно поняла.

— Так ты тоже думаешь, что это ловушка? — прошептала Аджисай.

— Вполне может быть, — погладил её по щеке Наруто. — Поэтому не теряй бдительности. Впрочем, ты никогда не теряешь бдительности. Поэтому я могу рассчитывать на тебя, верно?

— Конечно, — согласилась Аджисай, польщённая похвалой своего парня.

— Вот и умница, — погладил её по плечам Наруто и добавил, заигрывая: — Пойдём, что-то покажу тебе…

Прозвучало очень двусмысленно, и Аджисай смутилась. Обычно так явно Наруто к ней не приставал, к тому же на условно-вражеской территории. Но… завтра или сегодня они могли умереть, на миссиях притяжение ощущаешь ярче. Они начали встречаться сразу после того, как вернулись из Аме, когда Аджисай решила выбрать Коноху. Это оказалось… приятно и здорово — быть чьей-то девушкой, быть с любимым человеком.

Перед тем, как отправиться в Суну, Наруто снова предложил пожениться. Он сказал «можно в последний тайан месяца, когда будет цвести сакура». Та сакура, о которой она только слышала, но никогда не видела вживую. Розовая сакура была изображена на той картине, которую ей подарили, и Наруто пообещал, что они поженятся под сенью розовых цветов, которые выглядят словно пушистые закатные облака. И Аджисай согласилась.

Они зашли в комнату и поцеловались.

— Я хочу убедиться кое в чём, — оторвался от неё Наруто. — Мне надо сконцентрироваться.

— Хорошо, — Аджисай кивнула и затаила дыхание, когда у Наруто глаза стали жёлтыми, а веки покраснели. Она знала, что это «режим отшельника». — Ты что-то чувствуешь?

— Я чувствую тебя, — улыбнулся Наруто, но потом всё же закрыл глаза. Аджисай знала, что в таком состоянии Наруто становится весьма сильным сенсором, даже сильней, чем Карин. — Как ты и полагала, это ловушка. Нас окружают.

Глава 4. Ловушка в ловушке

— Под прикрытием песчаной бури к нам приближается группа шиноби. Трое из них очень необычно ощущаются, не могу сформулировать, что с ними не так, но они странные и, должно быть, сильные. Четвёртый имеет впечатляющий резерв чакры. Ещё человек восемь, скорее всего, поддержка. Чуунины, может быть, специальные дзёнины, — сказал Наруто, когда они устроили в форте в пустыне Демонов маленький военный совет.

Кроме него и Аджисай, Юмико сопровождали Саске, Кимимаро, Темари и Шин, который был женихом Таюи и вступил в клан Учиха относительно недавно. В официальной «охране невесты» были ещё три дзёнина Конохи: Хьюга Неджи, Юхи Куренай и Сарутоби Асума. Теперь к ним добавились ещё трое песчаников, которым доверял Агара. В самом форте тоже имелась охрана, которая впустила их, когда увидела Темари и Канкуро.

Местный гарнизон насчитывал около сорока человек, которыми руководил некий Фуги. Командующий фортом был уже в возрасте и сильно походил на главу клана Хьюга, только без бьякуганов и чуть постарше. Выделялись пара дзёнинов и дюжина чуунинов. Все остальные, по ощущениям Наруто, были генинами. Возможно, это были кто-то вроде интендантов, поваров, шифровальщиков и другого персонала довольно вместительного гарнизона. Или, как вариант, здесь была полевая база для обучения шиноби Суны.

— Почему с нами нет никого из охраны форта? — спросил парень со светлыми волосами, который был с Канкуро, его, кажется, звали Коджи.

— Мы не уверены, что можно доверять шиноби этого гарнизона, — ответил Саске, переглянувшись с Наруто, — слишком всё складно и гладко вышло. Песчаная буря, которая заставила нас отклониться от маршрута, и вот мы здесь, в окружении превосходящих сил противника.

— Не прибедняйся, Учиха, — фыркнула на фразу о «превосходящих силах» Темари. — Нас как минимум тринадцать, а здесь одни слабаки.

— Вот только если в форте есть хоть один предатель, то считай, что у нас нет ни укрытия, ни поддержки… — возразил сестре Канкуро. — Это не только гарнизон, но и учебный полигон. Пустыня Демонов — опасное место, и наших шиноби отправляют сюда, чтобы научить выживать и постоянно быть настороже. Будет жаль потерять верных людей. Неделю назад Кадзекаге отправил сюда несколько команд генинов, которые хорошо показали себя на миссиях. У них проходит отбор для будущих экзаменов, которые будут в Скрытом Тумане.

— Значит, генинов можно исключить из числа возможных предателей? — спросила Юхи Куренай.

— Не факт, — помрачнел Канкуро. — Я видел среди них Саджина, по резерву он давно достиг уровня некоторых наших дзёнинов, ему восемнадцать, но он постоянно проваливает последний тест. Это его четвёртый или пятый экзамен. Он… — Канкуро отвёл взгляд и вздохнул. — Его мать была из нашего клана, но умерла при родах, а наш отец приказал заботиться о Саджине. Его техники напоминают техники Агары, парень сильный, но плохо слушается приказов и хочет быть кем-то значимым. Несколько лет назад, уже после смерти Четвёртого, Саджин начал говорить, что он сын Кадзекаге. Внебрачный сын нашего отца и его троюродной сестры. Кто его настоящий отец, никто не знает, так что это может быть правдой, но это не меняет того факта, что тесты на лояльность и верность деревне и своим товарищам Саджин не может пройти. Это делает его кандидатом на измену.

— У него неустойчивая психика, а значит, его могут обмануть, пообещать что-то, и он предаст для достижения собственных амбициозных целей, — подал голос Хьюга Неджи. — К тому же он сильней всех генинов и чуунинов, но всё ещё в низком звании. Это должно угнетать. Я полагаю, что встречал его на одном из экзаменов, потому что увидел здесь одно знакомое лицо. У него коричневая полоса грима поперёк носа и тёмно-русые волосы чуть светлее моих, верно?

— Да, это Саджин, — хмыкнул Канкуро.

— Если у нас есть подозрения на его счёт, то мы могли бы выяснить, предатель он или нет, — продолжил Неджи. — Я… хм… в какой-то степени могу его понять и при нашем прошлом коротком общении тоже кое-что почерпнул. Если Кимимаро или Саске помогут с иллюзией, то мы сможем узнать больше о возможных планах наших врагов.

— Я с тобой, друг, — улыбнулся Кимимаро в ответ.

— Саджин может отправлять песчаные послания своей техникой земли, — сказал второй спутник Канкуро, кажется, Шишио. — Если вы ошибётесь, то враги вне стен крепости смогут узнать о том, что их план внезапного нападения провалился. Возможно, он должен подать сигнал или передать сообщение.

— Постараемся не ошибиться, — кивнул Неджи.

— А что насчёт командира? — спросил Наруто. — Он мне показался немного подозрительным. Точнее его эмоции.

— Фуги… хм, — задумался Канкуро, — не знаю, он всегда был верен Суне. И он командует гарнизоном Пустыни Демонов уже больше четверти века, застал ещё те времена, когда этот форт был темницей.

— Темницей? — переспросила Юхи Куренай.

— Да. Когда-то в местных катакомбах содержался Бунпуку, — замялся Канкуро.

— Он был первым джинчуурики Суны, — пояснила Темари. — Бунпуку был темницей для Шукаку и сам добровольно сидел в заключении под охраной наших лучших шиноби.

— И сколько он так просидел? — спросила Аджисай, покосившись на Наруто.

— Полагаю, что с того момента, как Суна получила биджуу от Первого Хокаге, — сказал Наруто, чувствуя странное опустошение.

— Да… Около шестидесяти лет, — ответила Темари, — пока «Воплощение Песка» не запечатали в Агару. Бунпуку был очень-очень старым, он помог запечатать биджуу в специальный сосуд, а потом умер. Говорят, что он принял демона и пытался с ним договориться. Стал монахом. После его смерти даже появилось «учение Бунпуку», хотя при его жизни… люди его презирали и ненавидели. Многие считают, что Бунпуку сам стал Шукаку и, когда демон вырывается, это Бунпуку желает отомстить жителям деревни.

— Мда… — хмыкнул Саске, закатывая глаза. — Многое становится понятным.

Темари невесело улыбнулась и кивнула.

— Да, я интересовалась этим вопросом. А что касается Фуги, то он поддержал возвращение Агары в наши ряды, но высказывал опасения по поводу того, что мой младший брат живёт в Суне и постоянно подвергает опасности её жителей.

— Значит, думаешь, что и командующий гарнизона может быть замешан? — склонил голову Саске.

— Не знаю, может быть, это просто старческий маразм и попытка вернуть «старые времена», — пожала плечами Темари, — как знать. Но я бы за ним присмотрела.

— Фуги сказал нам, что такая буря продлится несколько дней, — Канкуро обвёл всех присутствующих взглядом. — Если наши подозрения верны и в гарнизоне мы не случайно, то нас могут попытаться отравить пищей или водой. Темари права, нас тринадцать полноценных дзёнинов… Ну почти. Лучшая тактика врага в данной ситуации — подорвать нашу боеспособность изнутри, а затем напасть из засады, когда мы выйдем из гарнизона в Суну. Их меньше, но они считают, что на их стороне внезапность. В любом случае у них есть время, чтобы под прикрытием бури установить ловушки. Возможно, у них есть какие-то масштабные техники. Если их цель — уничтожение принцессы клана Учиха, — Канкуро кивнул на Юмико, — они могут быть и смертниками.

— Или они могут отравить весь гарнизон и сказать, что от случайно попавшего яда кактуса шии не выжили даже свои, чего хотеть от неподготовленных к местным реалиям коноховцев, — хмыкнула Темари.

— Не будь такой пессимисткой, — подколол свою жену Саске, — Шин весьма неплохо владеет ирьёдзюцу. И мы можем проверять еду. Да и запасы имеются свои. Верно, Аджисай?

— Да, у меня целая река запечатана, — откликнулась та. — Есть рис и мясо.

— Юмико-сан — ирьёнин А-ранга, — взял слово Шин, — так что вдвоём мы точно справимся. Юмико-сан не так-то просто убить.

Саске переглянулся с Кимимаро и кивнул Наруто.

— Вообще-то, Юмико сейчас уже в Суне, — признался он, намеренно слегка исказив факты, — ждёт нас там вместе с Какаши-сенсеем.

— А кто же тогда это? — Аджисай вытаращилась на Юмико, которая тоже присутствовала на их военном совете.

Из всей их группы лишь Наруто, Саске и Кимимаро знали о плане «отвлекающего манёвра» и о том, что настоящей Юмико с ними нет. И только Саске и Наруто в силу изначального посвящения в «великий кошачий секрет» знали, что роль невесты играет Саюри.

Полубиджуу согласилась прокатиться в паланкине до Суны под своим «кошачьим гендзюцу», чтобы посмотреть на то, как устроился в скрытой деревне её рыжий отпрыск.

Какаши должен был переправить Юмико в Фукуро и спрятаться в интендантском городке. Примерно тогда, когда они были на границе стран Реки и Ветра, Какаши и Юмико встретились с Агарой и его людьми. Это Наруто узнал через своего биджуу. После пересечения пустыни они должны были объединиться и официально «привести невесту» в Суну.

Шисуи не хотел рисковать сестрой, которая в данный момент была самой важной целью их врагов. В качестве «приданого» они планировали выяснить о всех «недовольных и замышляющих» в Суне. Чтобы новобрачные хотя бы какое-то время пожили спокойно и было неповадно срывать свадьбы или охотиться на кого-то из клана Учиха.

Их группа «сопровождения невесты» была отвлекающим манёвром, потому что слухи ходили разные и, как правильно проанализировала Аджисай, были недовольные. Союз Конохи и Суны становился более весомым, не только политическим, но и «династическим». О маршруте их группы, а также времени выхода можно было достаточно просто узнать. Так что их «ловушка» тоже была ловушкой, так как в Пустыню Демонов, замыкая клещи, направлялись Агара и Кадзекаге Песка.

Через их кристаллы чакры Наруто скоординировал названого брата по поводу того, где находятся их противники, окружившие форт Пустыни Демонов.

Оставалось только выяснить о тех, кто был замешан внутри гарнизона, и подождать окончания песчаной бури, чтобы нанести решающий удар.

— Это мой особый иллюзорный клон, — ответил Саске на вопрос Аджисай. — Простите, но так было надо.

— Понятно. Круто. Я поражена, — с лёгкой иронией выдала Темари. — Она даже разговаривает как Юмико. И когда тебя не было рядом. А ещё жалуется на жару, вонь от быков и что мы слишком медленно тащились. Поразительная техника.

Учитывая, что Юмико-Саюри при этой эскападе хихикала и хитро сверкала глазами, все начали удивлённо переглядываться.

— Что, она правда иллюзия? — спросил Шишио. — Но… я чувствовал её в своей технике. Иллюзии так не чувствуются. Ты уверен? В смысле мы должны её защищать или всё же…

— Саске, покажи им, — делано вздохнул Наруто, подмигивая Саюри-Юмико и незаметно приоткрывая свой рюкзак, отчего-то этот момент живо напомнил их первую встречу с Саске, после которой они стали друзьями: когда они обманули «призраком» пацанов-хулиганов в лесу.

Саске с серьёзной миной сложил печати и использовал иллюзию свечения, которая на миг всех ослепила. Под шумок Саюри вернулась в свой кошачий образ и шмыгнула в подставленный рюкзак.

— Что ж… — хмыкнул Неджи, который наблюдал происходящее бьякуганом. — Это правда был особый иллюзорный клон. Кстати, я тоже видел Юмико как куноичи и вполне настоящего человека, пусть на ней и были какие-то печати сокрытия. Ты превзошёл все мои ожидания, Саске.

— За дело, Хьюга, — ухмыльнулся Саске. — Некогда болтать. Пора выяснить, кто всё это затеял.

— Выяснить и разобраться, — вернул другу улыбку Наруто. При всей миролюбивости клана некоторых вещей они никогда не прощали.

Глава 5. Нападение

— Это наш парень? — спросил Кимимаро, показывая на песчаника с надменным лицом, накрашенного гримом подобно Канкуро.

— Да, его зовут Санджин, — подтвердил их цель Неджи.

— Когда вы с ним познакомились? — полюбопытствовал лучший друг.

— На том экзамене, когда я получил чуунина, — ответил Неджи. — Он был там с командой. Вёл себя… не лучшим образом.

— Что, так похоже на тебя в прошлом? — хихикнул Кимимаро, чуть пихнув Неджи в бок.

— Да, наверное, — он обозначил улыбку. — Это было давно. После того, как Агара вернулся в Песок, и до того, как нас с Хинатой-сан объявили женихом и невестой.

— Эй, ну я же твой лучший друг, — притворно надулся Кимимаро. — Я прекрасно помню, когда ты получил чуунина.

— Санджин демонстрировал силу и смекалку, но провалил последний тест, — Неджи активировал бьякуган, чтобы рассмотреть кейракукей шиноби Песка и определить, были ли на том какие-то печати. — Он чист. Но тот парень с узким лицом, который был с Канкуро, прав. Я тоже видел ту технику контроля песка. Санджин писал с её помощью послания своим товарищам. А на последнем задании, не раздумывая, пожертвовал одним из них и не смог участвовать дальше. Очень злился.

— Как будем действовать? — уже более серьёзно спросил Кимимаро. — Вряд ли получится так просто увести его от остальных генинов. Подкараулим, пока он отойдёт куда-нибудь?

— Нет, — хмыкнул Неджи. — Я его немного знаю. И он проваливал кучу экзаменов. Так что мы просто его выманим. Подыграй мне, а потом используй гендзюцу, чтобы сбить с толку.

Через пять минут они со скучающими лицами прошли мимо группы молодых генинов и остановились недалеко от Санджина и его новых приятелей.

Неджи покосился на претендентов Песка и негромко спросил:

— Так, значит, вместе с химе-сан мы везём задания для экзаменов этих желторотиков?

— Да, даже удобно, что буря повернула нас сюда, — Кимимаро, явно заметив, что их услышали, потянул Неджи в коридор. — Дождёмся, пока комендант закончит свои дела, и передадим ему экзаменационный свиток. Чего потом зря туда-сюда таскаться по этой жаре? Терпеть не могу пустыню.

— Да, я тоже… Может, сейчас сходим? Он у тебя с собой?..

— Нет, в комнате лежит со всей экзаменационной сумкой. Они там столько всего понаписали, весит как четыре боекомплекта…

— Тогда давай сначала поедим в местной столовке, а потом вернёмся в нашу комнату. Всё же документы важные, — Неджи шёл по коридору, активировав бьякуган, и прекрасно видел, как Санджин следует за ними, подслушивая «приватный разговор».

— Ладно, — делано хрустнул шеей Кимимаро, который уже создавал технику иллюзии окружения, — попробуем, чем в этой пустыне можно разжиться.

Под прикрытием невидимой для Неджи иллюзии Кимимаро они слились со стеной, тогда как Санджину, по идее, должно было показаться, что они уходили по коридору в направлении столовой. Песчаник, которому они непрозрачно намекнули, что времени у него мало, осторожно огляделся и бесшумно последовал в их комнату в противоположном направлении.

— Ты смотри, как чётко он знает, где именно нас поселили, — тихо шепнул Кимимаро, когда они последовали за своим шпионом.

Тот действительно не терял времени даром, у него оказалось что-то вроде отмычки, так что в их комнату парень проник за считанные секунды и начал методично всё обыскивать. Слишком увлёкшись своим занятием, Санджин пропустил молниеносные «касания небес», которыми наградил его «внезапно нагрянувший» Неджи. Точные и выверенные удары временно лишили шпиона возможности пользоваться чакрой.

* * *
— Значит, они всё же хотели отравить воду, чтобы вывести нас из строя вместе с большей частью гарнизона, — выслушал отчёт о допросе Санджина Саске.

— Я внушил Санджину, что он успешно закончил свою миссию, — сказал Кимимаро. — Мы нашли у него вот это.

— Я знаю, что это, — Канкуро забрал и посмотрел на просвет трофейную колбу с тёмными кристаллами. — Тут то, что у всех наших вызовет в худшем случае расстройство желудка, а вот все остальные…

— Что-то вроде местного яда, который и так содержится в воде? — спросил Шин.

— Да, что-то вроде, — согласился Канкуро. — В этой пустыне добывают специальную чёрную соль. Её раньше продавали в Такуми. Кажется, местные оружейники использовали её для укрепления сплавов или подготовки кожи для ножен, точно не скажу. Но она неплохо растворяется в простой воде. В малых дозах эта соль даже полезна: повышает реакцию, успокаивает волнения. Ваш ирьёнин верно заметил: в небольших дозах она содержится в воде. Особого вкуса не имеет.

— Я слышал о такой штуке, — кивнул Шин. — Подозреваю, что большое содержание этой соли в воде приведёт к излишнему возбуждению нервной системы и нарушению концентрации?

— В общем-то, да, — согласился Канкуро. — И, как при любом отравлении: тошнота, рвота, желание сбегать за бархан. Сонливость, дрожь рук и перепады настроения.

— Что ещё вы узнали от Санджина? — спросила Темари-сан, посмотрев на Неджи.

— Изначально он знал немного, его наниматель был осторожен, много пообещал и не показывал лица, — ответил он, — но наш любопытный друг в силу своих способностей к управлению землёй узнал его по шагам и вибрациям почвы. Так что он думает, что это был комендант гарнизона. А ещё Санджин не так глуп и хотел примкнуть к победителям…

— В смысле? — переспросил Канкуро.

— Санджин следил за комендантом после прибытия генинов в гарнизон, — пояснил Кимимаро. — Похоже, что с помощью песка он, как и Агара, может наблюдать и шпионить издали. Фуги-сан встречался с несколькими шиноби точно не из Суны. А ещё с какими-то монахами. Очень похоже, что, кроме расстройства свадьбы, им нужен джинчуурики. То есть Наруто.

— Санджин посчитал, что перезапечатыванием джинчуурики они хотели заслужить прощение Кадзекаге. Вернуть былое величие Суны или что-то типа такого, — добавил Неджи.

— И в кого они собрались совершать перезапечатывание? — с деланным безразличием спросил Учиха Саске, который до этого молча слушал их отчёт в углу тесной комнаты.

В силу улучшенного генома и собственного додзюцу на Неджи невозможно было воздействовать гендзюцу, но он чётко ощутил, как слова Саске остудили жаркий пустынный воздух на пару градусов. Отчего-то сразу вспомнилась иная ситуация. Их первый экзамен на чуунина и короткий разговор после боя. Тогда Саске тоже переживал за своего друга.

Учиха становились просто бешеными, когда кто-то покушался на их семью, их детей или друзей. Даже если это просто неподтверждённые намерения. Но, что Неджи удивляло больше всего, при всём этом их клан был невероятно дружелюбен. Особенно с теми, кто хорошо относится хотя бы к одному из их представителей.

Клан Хьюга был всегда закрыт, а вот у Учиха постоянно кто-то был в гостях. Какие-то дети. На праздники они приглашали всех своих сокомандников и друзей. В первое время это было дико. Примерно через полгода их дружбы с Кимимаро тот чуть ли не волоком притащил Неджи на общий праздник, на котором отмечали день рождения его лучшего друга. А потом были день рождения Саске, Наруто, Мины, даже день рождения самого Неджи отмечали в клане Учиха.

Клан Хьюга насчитывал в разы больше людей, но у них на праздниках никогда не было столь многолюдно и весело, а в день рождения дядя от всего клана просто дарил некоторую сумму денег и список, что Неджи следует на них купить.

— Может, они считают, что подходит Санджин? — предположение Кимимаро прервало воспоминания.

— Это потому, что он родственник нам и Агаре? — уточнила Темари. — Может быть… Но сильно сомневаюсь, что он станет достойным джинчуурики, а не… — бывшая куноичи Суны осеклась. — В любом случае этому не бывать.

— Если Фуги сговорился с кем-то не из Суны, у него могут быть далекоидущие планы по смене власти, значит, он предатель, — заключил Канкуро.

— Но сейчас он командует гарнизоном, а прямых доказательств или документального распоряжения Кадзекаге у тебя нет, — напомнила Темари-сан брату. — Ты сам хотел избежать лишних жертв и потери хорошо обученных генинов. Им придётся защищать Фуги-сана, так как он их командир.

— Пожалуй, раз Кимимаро внушил тому парню, что он всё сделал, стоит притвориться, что яд сработал, а потом сразиться с теми, кто решит нас добить, — предложил Шин. — Думаю, на всякий случай я смогу синтезировать противоядие.

— Хорошо, займись этим, Шин, — согласился Саске. — Мы пока обсудим пару стратегий.

* * *
Неджи уважал Учиха за продуманность и осторожность. За последние годы этот клан прославился тем, что его шиноби обладали нетривиальным мышлением. Были почти так же умны, как и представители клана Нара, по-особому видели мир, почти так же, как представители клана Хьюга, и были очень сильны как в группе, так и индивидуально. Учиха умели расставить всех на свои места, проанализировав ходы и действия противников, а также использовать ресурсы так, чтобы группа не понесла потерь. Даже дядя Хиаши признавал это, и его былое пренебрежение сменилось уважением. Всё же не каждому шиноби под силу организовать малый военный клан из горстки детей, собрать средства и силы за столь короткий срок и доказать, что могучий дуб может вырасти из одного жёлудя.

Глава клана Хьюга настоятельно рекомендовал брать пример и учиться у Учиха искусству мира и войны. Они были освоены кланом Учиха на высшем уровне, и Неджи анализировал ситуацию и их действия, примеряя на себя и перенимая опыт Саске.

Темари была права, указав своему брату на субординацию: в случае их нападения на командира форта его бойцы были бы вынуждены защищать Фуги-сана ценой собственной жизни. Тем более большая часть их всего лишь шиноби союзной деревни, то есть люди, которых они почти не знают. Всё равно что пришли бы, укрываясь от непогоды, послы-песчаники и начали бы арестовывать Гая-сенсея, которого Хокаге поставила командиром гарнизона. Бред же.

Вместо этого, как и подобает шиноби на миссии, они пошли «обходным путём». Все, кроме Темари, Канкуро и его товарищей, изобразили недомогание. Шин подсказал, какие именно должны быть симптомы.

Песчаная буря закончилась рано утром, через десять часов после их «отравления».

Сразу после изменения погоды гарнизон содрогнулся от мощного удара, который, по ощущениям, обрушил часть стены. Раздался сигнал тревоги. По коридору затопали.

Неджи активировал бьякуган, чтобы оценить позиции и количество напавших.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Кимимаро, который тоже активировал шаринган.

— Это… не люди, — удивлённо ответил Неджи. — Это…

— Кто?

— Какие-то очень странные звери… Возможно, чей-то призыв… Сверху!

Кимимаро отлично среагировал на команду, обращаясь в костистого монстра и выламывая стену, которая от предыдущего удара уже пошла трещинами. В этот же миг от нового удара неведомой летающей зверюги обвалился потолок их комнаты.

Они успели оказаться снаружи гарнизона.

— Что это?.. — спросил за его спиной Кимимаро.

К ним, гулко порыкивая, приближались две здоровенные твари размером с двухголовое объединение Инузука Кибы с Акамару. Они были похожи одновременно и на псов, и на броненосцев, и частично даже на Кимимаро в его «суперкостистой стадии». Глаза горели как-то очень глубоко в глазницах. На спинах этих тварей явно было оружие, походившее на верёвочное копьё: у Тентен Неджи видел нечто похожее.

— Их целая стая… — сказал Кимимаро, удлиняя кости на ладонях наподобие мечей. — Они прошли под прикрытием песчаной бури.

Сверху летало что-то непонятно-треугольное, но тоже явно животного происхождения. Похоже, именно оно обрушило часть крыши.

Рядом появились два клона Наруто.

— Я прикрою, отходите к нашим. Кажется, я ошибся насчёт того, что это шиноби… — договорить клон не успел, потому что его прошило верёвочное копьё зверюги.

Отмахиваясь от каких-то страшилищ чуть поменьше, Неджи последовал за Кимимаро. В данном случае лучшей стратегией будет собрать как можно больше информации о противниках с помощью клонов Наруто и уничтожить их какими-то совместными техниками. Скорее всего, те, кто объединились с Фуги-саном, не собирались оставлять никого в живых.

Глава 6. Особое оружие

Саске выдернул из-под удара бронированного хвоста зазевавшегося генина Суны и оттеснил зубастую тварь вызванной рукой Сусаноо. Сарутоби Асума устроил неплохой огненный смерч, который почти вернул им инициативу боя и остановил часть уродливой стаи непонятных животных. Возможно, что жуткие твари, которые на них напали, ещё не использовались в боях против активно сопротивляющихся шиноби, потому что они были не особо организованы. Впрочем, свирепые гиганты, как будто вышедшие из кошмаров, явно быстро учились. И это было очень плохо. И без этого весомыми преимуществами звериной стаи были внезапность, размеры и количество, если к этому прибавить быструю обучаемость, всем им мог наступить конец.

Они были не готовы к подобному развитию событий и подобной мощи противника. Да и, собственно, именно к такому неудобному противнику. В гендзюцу животное не захватишь, в силе и размерах оно превосходит. Это стало серьёзным сюрпризом. Впрочем, сдаваться было рано. Саске лишь надеялся, что это всё «войско» и неизвестный враг не способен призывать или воспроизводить этих тварей тысячами. Их и так было слишком много для них. Скорее всего, действительно рассчитывали захватить джинчуурики, бросая в бой такое животное «мясо». Впрочем, гиганты, помимо когтей и зубов, были оснащены индивидуальным оружием, способным разбить весьма крепкие и толстые стены. Подобное оружие, напоминающее верёвочные копья, имели и твари поменьше. Грубо говоря, на их спинах было по два-три острых штыря на длинных канатах, которые мощно выстреливались из тела и либо протыкали цель и подтягивали её ближе к зверю, либо возвращались назад в свою «обойму».

Было совершенно непонятно, что это за механизм или форма жизни, потому что оружие не выглядело надетым на животных, а было словно частью их организма. Шисуи и Наруто рассказывали об одном из тел Узумаки Нагато, более известного как «Пейн», которое использовало механизированные конечности и исторгало из себя странное оружие. Эти звери были тоже словно жуткие гибриды разных животных и механизмов.

В поле видимости Саске насчитал двадцать гигантских «боевых собак» размером с дом, то есть в холке они были под пять-шесть метров. У этих «собак» на всём теле росли пластины толстой костяной брони, из-за чего они напоминали о шикотсумьяку Кимимаро. Гигантов сопровождала примерно сотня относительно мелких «звероящериц». У них тоже имелась броня, но они иначе двигались, конечности были короче и выгнуты в другую сторону; в целом тело напоминало пустынных гекконов-переростков с собачьими избыточно зубастыми мордами. Эти были в три раза мельче гигантов, но при этом всё равно гораздо крупней человека.

Боевая мощь и потенциал стаи на миг заставили растеряться, лихорадочно обдумывая, что им делать и как выжить. Даже призыв Аоды не изменил бы ситуацию, и гигантский змей не справился бы с такой сворой, которой при грамотном планировании нападения было под силу захватить и более многочисленный гарнизон, а то и целую скрытую деревню.

Шиноби всегда думает о смерти, чтобы его путь был прямым и правильным…

Саске нашёл взглядом Темари, которая вместе со своим братом и светловолосым парнем прикрывала группе генинов отход к уцелевшей части стены. Оттуда сопротивление тварям оказывали Юхи Куренай, Шин, тот худой парень из Суны, тоже прибывший вместе с Канкуро, и несколько чуунинов гарнизона. Совсем юная девчонка, выпучив глаза и открыв рот в безмолвном крике, тащила истекающего кровью товарища, который как раз жутко вопил, так как одна из звероящериц отхватила ему ногу до колена.

Реальность на долю секунды замедлилась, позволяя просчитать множество комбинаций и вариантов их контратаки.

В глазах на миг потемнело, так как нужно было выгадать время. Время играло против них.

На тренировках у Саске ещё ни разу не получалось полностью вызвать всего Сусаноо, видимо, в этом не было острой необходимости, но сейчас призрачный воин из чакры создавался легко, скелет облачала полупрозрачная плоть, затем одежды и латы. Под усилием воли вокруг обломка стены создался островок спокойствия диаметром в десять метров.

— Ты не сможешь удерживать это долго, — сказала Темари, вглядываясь в лицо Саске.

— Нет, но я выгадаю нам время, — улыбнулся он супруге.

К их островку уже бежали Неджи и Кимимаро. Наруто и два его клона тащили Асуму и ещё двоих раненых суновцев, рядом с ними бежала Аджисай.

— Саске! — от уха до уха улыбнулся лучший друг. — Вот это замес, ты оценил?! Что будем делать?

Свора окружила их, сверкая алыми, словно шаринганы, глазами.

— Сможешь поставить барьер вокруг нас? — спросил Саске. — Долго Сусаноо я не удержу, чакра ещё может понадобиться.

— Да, сейчас! — Наруто создал четырёх теневых клонов и отошёл ими в разные стороны. — Давай!

За долю секунды, которая была достигнута долгими годами напарничества, ни одна тварь не успела даже дёрнуться. А когда фиолетовая чакра Сусаноо сменилась барьером, дёргаться было уже поздно.

— Я думаю, что зверями управляют и делают это оттуда, — Неджи показал на небо, в котором рассекала совершенно треугольная «птица», похожая на живого воздушного змея.

— Значит, надо его оттуда достать… — пробормотал Саске. — Темари, помнишь технику грозовых облаков? Мне они нужны!

— Да! — Темари раскрыла свой тессен и закусила палец.

— Всем занять оборону как можно выше от земли. Готовность две минуты! — громко возвестил Саске.

— Так какой план, Учиха? — спросил Канкуро.

Как иногда шутил Орочимару-сенсей, Наруто не иначе как по их телепатической связи с полувзгляда понял, что задумал Саске.

— Аджисай, ты говорила, что у тебя с собой целая река, верно? — перебил Узумаки Канкуро. — Будь готова её распечатать, — и ободряюще подмигнул.

— Поняла! — вторая Узумаки быстро перебрала свои карточки-фуин. — Вот. Нашла.

— Я заберу. Мой клон распечатает поближе, и его не жалко.

— Так какой план? — снова повторил вопрос Канкуро.

— Помнишь, как мы разделались с тем типом, который похитил твою сестру? — спросил Саске. — Я хочу использовать похожую технику. В пустыне не слишком подходящая погода для этого. Но, с другой стороны, наш враг в небе, и небо для него будет очень опасно. Как и для его зверюшек.

— Это когда расплавились те супер-доспехи?.. — вытянулось лицо Канкуро. — Но… Темари сказала, что Агара и Кадзекаге идут к нам на подмогу и прибудут совсем скоро, может быть, стоит дождаться их?

— Мой барьер постоянно атакуют, — откликнулся Наруто. — Боюсь, что у нас нет времени ждать. К тому же… даже с двух сторон мы не справимся со всеми. Их слишком много…

— Не волнуйся, на случай, если ничего не выйдет, у меня есть запасной план, — Саске похлопал своего шурина по плечу, подумав о том, что если всё же призывать Аоду, то ради спасения всех людей придётся взять змея под гендзюцу, а этого Потомок Хакуджа-сэннина никогда не простит. Как и все остальные кланы Рьючидо. Отношения с призывом нарабатываются годами, а змеи, в принципе, очень сложные создания с огромным кодексом чести.

— Я почти готова, — прервала их разговор Темари.

— У нас только один удар, — Саске вытащил из телесной печати свои парные мечи Киба «клыки молнии». — Техника Темари даст лишь одну грозовую тучу, поэтому надо воспользоваться этим шансом на полную катушку. Вот, — он достал из другой печати, в которой раньше хранил «Нуибари», специальные «громоотводы», сделанные на заказ именно для техники «Кирина». — В каждой из тварей должно это оказаться хотя бы по нескольку штук, особенно в крупных.

— Похоже на утолщённые сенбоны, — повертела в руках «громоотвод» Юхи Куренай. — Понятно. Ты запасливый, Саске-кун.

— Просто проверял вместимость печати, — усмехнулся Саске. — Не думал, что могут понадобиться все сразу. Раздайте всем. Нам придётся снять барьер, чтобы в них попасть, потому что он рассчитан на полную непроходимость в обе стороны, верно, Наруто?

— Так точно.

— Сделаешь просвет в несколько секунд, — начал настраиваться на призванную тучу Саске, выполняя преображение чакры. — За это время вы должны поразить как можно больше тварей моими сенбонами. Я покину барьер, чтобы выполнить технику, стараюсь поразить как можно большее количество врагов, вы сидите под защитой и ждёте Агару. Всем всё понятно?

— Мой клон выйдет с тобой, чтобы активировать воду во время удара молнией, тогда эффект будет куда выше, верно? — уточнил Наруто.

— Да, всё так. Все готовы?

— Будет похоже на метод Четвёртого Хокаге, которого прозвали «Жёлтой молнией», — хмыкнул Асума. — Он тоже использовал особое оружие для своей коронной техники. Мы готовы.

— На счёт три открывайте барьеры и бросайте сенбоны, — прикрыл глаза Саске. — Наруто, командуй.

— Один… Два… Три!

* * *
— Это была огромная слепящая вспышка, — сказал Агара, когда Темари спросила его о том, как это выглядело. Через два дня после нападения они наконец почти достигли Суны.

— Нас тоже ослепило, — сказал Наруто. — Мне на миг показалось, что вот он уже — Чистый Мир.

— А мне показалось, как будто взорвалось вообще всё: земля и небо. Я испугался, что не найду всех вас в живых…

Названый брат коснулся своего амулета с камнем, и Саске понял, что биджуу Агары рассказал ему об их затее. Но как Агара и его дядя ни спешили, они всё равно бы не успели.

Впрочем, и им досталось работы: не всех тварей поразило замертво. Тех, кто стояли вдали от эпицентра техники, всего лишь временно оглушило или дезориентировало. Но этого было достаточно, чтобы всех их уничтожить. Зато возле барьера Наруто остались лишь обугленные тела гигантов со спёкшимися костями, мясом и какими-то деталями. Летающий «дозорный» получил удар, это заставило его упасть где-то к югу от форта. Впрочем, команда суновцев, прорыскав несколько часов и используя всевозможные методы поиска, так никого и ничего не нашла. Но это ещё ничего не значило, так как тела уцелевших животных, которые хотели исследовать, растворились без остатка, превратившись в странную быстро испаряющуюся зеленоватую жижу.

Неджи сказал, что видел подобное в Стране Птицы: люди, которые притворялись местным призраком, чтобы дискредитировать молодого даймё, использовали какой-то препарат, который после смерти превращал их тела во что-то похожее и оставлял практически пустые доспехи.

Комендант гарнизона Фуги был найден мёртвым. Его труп обнаружили в завале. Старик покончил с собой, не оставив никаких ниточек. Рейд Кадзекаге на храм Ветра, в котором обитала всего пара десятков монахов, поклоняющихся пути Бунпуку, тоже почти ничего не дал, кроме того, что у них исчез очень способный ученик, которого звали Хоичи.

Всё это наводило на не слишком приятные мысли о будущем.

— Вот и Фукуро, — с намёком сказала Саюри, которая снова изображала Юмико. Всю заварушку Наруто оберегал полубиджуу, припрятав её в своём рюкзаке.

— Да, туда стоит заехать, — включился Агара, который был предупреждён о подмене. — Столько всего свезли к свадьбе. Тебе стоит посмотреть некоторые вещи. Да и необходимо всех разместить.

Они повернули к интендантскому городку.

* * *
— Я чувствую что-то странное от того парня, — кивнул Наруто на худощавого блондина, который стоял к ним спиной и выкладывал из ящиков фарфоровую посуду.

— Что именно? — напрягся Саске.

— Перед тем, как на форт напали, я проверял чакру, — замялся Наруто. — Мне показалось, что там была чакра людей… Очень странная, неправильная чакра, не могу толком объяснить, что не так, но то же самое я ощущаю от него. Немного по-другому, но что-то общее есть, только… — Узумаки засопел, прикрыл глаза, а затем широко их распахнул.

— Не может быть! Курама-сама говорит, что у этого человека стоит моя печать подавления, но…

Саске жестом остановил возглас друга, уже понимая, кто перед ним стоит, тем более, что блондин лишь немного изменился за прошедшее время.

— Его зовут Дейдара, и, похоже, нам следует хорошенько с ним поговорить…

Глава 7. Знаки Судьбы

Дейдара ушёл из Тацумы в тот же вечер, когда мастер Нендо сделал то глупое предложение о женитьбе на своей дочери. Достаточно узнав старого гончара, Дейдара был уверен, что Нендо не отступится от своей дурацкой затеи, а значит, и смысла оставаться не было.

Покидать столицу Страны Ветра оказалось немного грустно: Дейдара успел привязаться к говорливой и весёлой Кама-чан и своей работе. По вечерам, когда они закрывали лавку, за поздним ужином старик рассказывал о своих экспериментах с глиной и о том, как покупали игрушки в лавке или нахваливали их товар, кого видел, какие новости слышал. Это Дейдаре нравилось, но, останься он в Тацуме, его унизительный секрет мог быть раскрытым, а этого он боялся больше всего. Раньше он мог попросту убить того, кто бы узнал о его ущербности, взорвать ко всем чертям с половиной города, но сейчас… Дейдара был не уверен, что смог бы убить Каму-чан и мастера Нендо, даже если бы к нему внезапно вернулись его силы. Это пугало и настораживало, словно он смирился со своей участью и перестал быть шиноби.

В какой-то момент Дейдара даже хотел вернуться, чтобы убить своих временных благодетелей, доказав самому себе, что он по-прежнему он, но убедил себя, что возвращаться с полпути ради глупых людишек не имело смысла.

Поразмыслив над тем, куда ему податься, Дейдара вспомнил о том, что Нендо рассказывал ему, что в столице Страны Реки, городе Касэн, в долине великой Хадугавы разрабатывают особенную голубую глину и имеется целый гончарный квартал. Туда Дейдара и направился.

Вот только его бессилие сыграло с ним злую шутку.

Раньше Дейдара добрался бы из Тацумы до Касэна за три дня, но это с прежними резервами и запасами сил. Он, конечно, всё равно был сильней любого крестьянина или торговца, но, пожалуй, уступал имв банальной выносливости и привычке топать на своих двоих. Как оказалось, ниндзя-ботинки не только способствовали циркуляции чакры в ступнях и прилипанию и отталкиванию от поверхности, но и предохраняли ноги от песка и мелкой пыли. Как опытным путём выяснил Дейдара, это позволяло шиноби развивать приличную скорость и при этом не натирать пальцы ног. От своих ниндзя-ботинок и вооружения он давно избавился, прикопав недалеко от Тацумы. Охотникам за головами ведь всё равно, что он не может дать отпор, а облегчать задачу в опознании себя Дейдара не собирался. Так что на его ногах были обычные кожаные сандалии, и, как оказалось, даже с обмоткой, это не самая подходящая обувь для путешествий.

Кроме всего прочего, от Тацумы до Касэна по караванным дорогам было порядка тысячи двухсот километров, а если «напрямки» через Великую Пустыню, то всего шестьсот. И по глупости и из-за собственных расстроенных чувств Дейдара решил срезать, о чём впоследствии сильно пожалел.

От Тацумы до хребта Богаяма, который прикрывал Страну Ветра от разрастания Великой Пустыни, Дейдара добирался четыре дня. До Касэна было чуть меньше трёхсот километров, и он решил, что в одиночку преодолеет это расстояние, передвигаясь по ночам и рано утром, а день будет пережидать в каком-нибудь укрытии. В планах и мыслях всё было просто, но на деле оказалось не так радужно. На четвёртый день у Дейдары закончились запасы воды. А на шестой он понял, что заблудился и пустыня всё не кончается. Потом внезапно началась песчаная буря, от которой пришлось искать укрытие.

Долгие часы, мучимый жаждой и неведением, Дейдара вспоминал свою жизнь в доме мастера Нендо. Свои фигурки, глядя на которые, люди улыбались. Не скалились, не обзывали ерундой, а радовались и говорили, что в них есть своеобразная душа и своя прелесть.

Плавая на границе зыбкого сна, он видел Каму-чан, которая утром пришла его будить и никого не обнаружила в комнате, пошла в мастерскую в его поисках, но там было пусто. Девушка была очень искренней и эмоциональной и любила свою работу. Иногда он наблюдал, как она, высунув язык от усердия, сложным узором расписывала миски и тарелки, каждый раз придумывая что-то новое или совершенствуя старое. Собирала разные картинки и открытки, зарисовывала на листы разные цветы и растения, чтобы потом перенести это в глазурь. Кама-чан не была красавицей, но у неё была красивая душа.

Дейдара задумался: а что решит Кама-чан, когда обнаружит его исчезновение без прощания и без записки? Будет ждать и надеяться на их встречу или возненавидит за предательство? А может, подумает, что он испугался взять её в жёны?

Буря длилась бесконечно долго, странные мысли и воспоминания выматывали, злили и совершенно лишали сил. В какой-то момент у Дейдары началась паника, что он так и умрёт в этой чёртовой гигантской песочнице. Вспомнился и дух, и его проклятие, и наказ. Подумалось, что, покинув Тацуму, он прогневил высшие силы.

— Что? Что мне делать?! — кричал он в свистящую темноту, рискуя наглотаться песка. — Докажи, что ты есть! Ответь на мои вопросы!

В тот же миг буря внезапно прекратилась, оглушая тишиной и неприятным чувством мистического страха.

— Что ты мне хочешь сказать? — спросил он.

На ясном прежде горизонте жутковато начала разрастаться чёрная туча, словно некто приоткрывал прореху в их мир, чтобы взглянуть на букашку, которая смела о чём-то спрашивать высшие силы.

— Укажи мне путь, — почти шёпотом попросил Дейдара. — Пожалуйста…

И из тучи столбом вылилась яркая слепящая молния. Раздался жуткий взрыв, и грянул гром такой силы, что завибрировала почва, заставив обессиленного Дейдару упасть на колени.

Поданный Знак был более чем понятен, и он последовал этому вполне внятному ориентиру.

* * *
— Эй, парень, ты как?.. — кто-то похлопал Дейдару по щекам. — Выпей воды.

И к потрескавшимся губам приложили пахнущую влагой флягу. В пересохшее горло полилась вкуснейшая вода, возвращая к жизни и к сознанию.

Дейдара открыл глаза и увидел нависающий силуэт, который постепенно превратился в лицо мужчины.

— Эй, а я тебя знаю, ты же был в Тацуме, в лавке гончара, — сказал мужчина. — Мы купили у вас посуду.

— Торговый караван?.. — удивился Дейдара… — Но как?.. Я же хотел срезать путь…

— Хо-о, парень, кто же срезает по Великой пустыне? — добродушно рассмеялся торговец, и его смех поддержали другие люди. — Хорошо, что мы тебя нашли. Тут обычно мало кто бывает, но нам пришлось сойти с караванной дороги, чтобы добраться до Фукуро.

Дейдара сообразил, что, похоже, одурев от жары, сделал крюк и всё это время шёл не поперёк, а вдоль пустыни. А через несколько часов после того «знамения» отключился.

Торговцы везли свой товар на быках, которые были медлительны, но зато неутомимы, получилось, что, пока он пытался сократить дорогу и плутал, караван успел загрузиться всем необходимым и двинуться в свой путь до интендантского городка Скрытого Песка.

— Можно мне с вами? — спросил Дейдара, когда немного пришёл в себя, вдоволь напившись и поев.

— Конечно, — кивнул торговец. — Мы прибудем на место уже завтра к обеду. Сейчас надо отдыхать, животные устают от жары. Мы выдвинемся за пару часов до рассвета.

* * *
Для интендантского городка Фукуро оказался неожиданно большим.

Их встретил какой-то старик, который посмотрел товар, проверил качество посуды и начал нещадно торговаться. Караванщики не остались в долгу и боролись за каждый рьё.

Внезапно народ заволновался, и один из караванщиков, который был ростом с шест бо, посмотрев поверх толпы, сказал:

— Кажется, там невесту везут, которая из Страны Огня. Интересно, красивая?..

— Молодые все красивые, — ухмыльнулся другой караванщик, который на вид был только чуть помладше деда Ооноки.

Въезд невесты расстроил азартную торговлю, так как все смотрели на белый паланкин, который везли быки.

— Скороходные быки-то, таких только в Стране Медведя разводят, — со знанием дела протянул высокий караванщик. — Дорогущие.

— Ладно, по рукам, разгружайте туда, — махнул на них старик-покупатель. — Убирайте всё с дороги, а то сейчас охрана набежит.

Дейдара тоже помог с разгрузкой товара, проследив, чтобы всю их посуду поставили ровно и аккуратно.

— Мы отдохнём пару дней и отправимся в Химачи через Касэн, — сказал глава каравана Дейдаре. — Погуляй пока, если надумаешь, можешь идти с нами, или отправим тебя встречным караваном обратно в Тацуму, чтобы ты больше не заблудился в пустыне.

— Спасибо, я подумаю, — вежливо кивнул Дейдара на это щедрое предложение.

Он ломал голову над тем, хотел невидимый дух, чтобы он всё же добрался до Касэна и покинул Страну Ветра, или чтобы вернулся назад в Тацуму, и было ли в этом вообще что-то мистическое.

Почти с того момента, как они оказались в Фукуро, Дейдара ощущал, что за ним наблюдают. Намерений он понять не мог, заметить, кто буравит взглядом его спину, тоже не получалось, но ощущение слежки не проходило. В конце концов Дейдара расслабился и по совету караванщика пошёл гулять по городу, покупая сладости и набивая живот местными вкусностями. Рассудил он так: если за ним следили наёмники, которые опознали его по книге Бинго, то противопоставить ему всё равно нечего. А если какие-то невидимые боги, с этим тоже ничего не поделать. Смерть постоянно стоит за плечом, так что это не повод вздрагивать от каждой тени.

* * *
Через пару часов прогулки, когда начало темнеть, а лавки стали закрываться, в переулке к нему метнулись два силуэта, и Дейдара понял, что это никакие не духи, а шиноби.

— Есть разговор, — сказал один из них и пережал ему сонную артерию, отчего Дейдара моментально вырубился, не успев и пикнуть.

Очнулся он в каком-то помещении, похожем на гостиничный номер, связанный.

— Где твои друзья? — спросил его молодой светловолосый шиноби примерно его возраста.

— У меня нет друзей, — напрягся Дейдара, приготовившись к удару. В принципе, на допросе неважно, что ты скажешь: всегда будут бить.

— Эм… Я имел в виду таких же, как ты… — отчего-то поправился парень. — Где они? Они в Фукуро?

— Каких ещё «таких же, как я»? — спросил Дейдара, по старой привычке пытаясь вызнать максимум. — Может, вы обознались?

— Надо проверить, — серьёзно сказал парень и сел прямо перед ним в позу медитации.

Внезапно его веки стали насыщенно-оранжевыми, голубые глаза изменили цвет на жёлтый, а зрачки стали сплющенными, как у козы или жабы. Дейдара давно ни от кого не ощущал такой опасности, как от этого странного парня со странными техниками. Было чувство, что его могут прихлопнуть, как муху, и мокрого места не останется.

— Да, ты очень похож, но тебя с ними не было. Это интересно… — вынес вердикт шиноби. — С тобой тоже что-то не так…

Дейдара от этих слов дёрнулся и инстинктивно сжал колени. В голове зашумело. Что имелось в виду? Может быть, использование той техники химеры, которую применил на нём его отец?

— Думаю, в любом случае его следует взять с собой и показать сенсею, — раздался за спиной хрипловатый баритон. — Может быть, он сможет узнать от него больше. К тому же он может лгать, внутреннее гендзюцу на нём не сработает, а то, что мы видели…

— Ясно, — перебил светловолосый парень, и в его руке оказался небольшой свиток. — Запечатывание!

Дейдара не успел спросить, неужели возможно запечатать кого-то в свиток, как перед его глазами вновь потемнело. Последнее, о чём он успел подумать, так это то, что злой бог, указавший путь, явно завёл его в ловушку.

Глава 8. Чудо

Что-то было не так. Темари это чувствовала, и чуть ли не впервые в жизни ей было страшно. Страшно не за себя, а за своего ребёнка. За своих нерождённых малышей. Она раз за разом прокручивала в голове ситуацию с нападением, которая произошла больше недели назад. Канкуро выдернул её из-под удара бронированной твари, но вскользь оружие врага её достало, оставив небольшой синяк под рёбрами. А потом пришлось потратить почти всю чакру на призыв грозового облака, чтобы Саске смог всех их спасти.

Темари не привыкла жаловаться на недомогание или усталость, считала, что это недостойно шиноби, поэтому вместе с супругом и братьями активно участвовала в расследовании происшествия, которое не дало никаких особых результатов, а потом приглядывала за порядком на свадьбе младшего брата и Юмико. Свадьба была красивой и торжественной, Агара нервничал и волновался о том, что её попытаются сорвать или совершить повторное покушение, но всё прошло гладко. Они погостили ещё пару дней и отправились домой.

Казалось, что всё в порядке, но на обратной дороге в Коноху живот внезапно начало тянуть, как иногда бывало перед регулами.

— Что с тобой? — спросил Саске, протягивая флягу с водой. — Может, хочешь пить? — и скомандовал остальным: — Привал, народ.

Пустыню они уже миновали, как и лесостепь Страны Реки, и были в центре каменистой равнины долины Хадугава: место не особо подходящее для остановки или отдыха. Минами они уже прошли, а до Бакузана, расположенного на кромке мощного леса на границе Страны Огня, было ещё порядка шестидесяти километров.

— Не надо, — вяло воспротивилась Темари. — Через час пути будет небольшой перелесок, остановиться лучше там. Здесь ни укрытия, ни тени, ни воды…

— Голову напекло, Темари-сан? — спросила Аджисай. — Да, с тенью тут правда проблема. Но у меня где-то… — Узумаки порылась в своих фуин-карточках и выудила одну: — Это тент от дождя, но подойдёт и чтобы сделать укрытие от солнца. На самом деле очень припекает, здесь как будто даже жарче, чем в пустыне было.

— Просто влажность другая, а земля тёмная, — присоединился к разговору Наруто. — Темари, ты действительно как-то неважно выглядишь. Стоит передохнуть. Тем более ты… ну…

К ним подошёл и Шисуи-сан, который прибыл в Суну с другой группой немного позже. Бросив на Темари взгляд, старейшина клана Учиха с помощью своих техник земли сделал что-то вроде домика-укрытия.

— Саске, пока размести свою жену здесь, — распорядился Шисуи-сан. — Думаю, стоит отправить записку в клан. Не помешало бы, чтобы Темари-чан осмотрели Карин, Кабуто, Шизуне или Орочимару-сан.

Темари вспомнила, что все клановые медики вернулись в Коноху сразу после свадьбы, не задерживаясь: много работы в госпитале и лаборатории. А осматривать себя Шину, который оставался с ними, она сама вряд ли бы позволила. Тем более что тот был скорее боевым ирьёнином, хорошо латал раны, полученные на поле боя, но вряд ли имел дело с беременными куноичи. Вот только был ещё день пути, и даже если с птицей записка в клан прилетит за пару часов, то добираться домой всё равно целые сутки. То ли от этой мысли, что помощь не подоспеет вовремя, то ли правда от жары в глазах потемнело, и Темари поняла, что теряет сознание.

* * *
— Орочимару-сан, вы уверены?.. — Темари очнулась от сдавленного шёпота, в котором узнала голос Саске. На лице была какая-то влажная ткань, но, сообразив, что это медицинская печать, Темари не решилась её снимать, прислушавшись к своим чувствам, звукам и запахам. Рядом что-то попискивало, и она поняла, что была совсем не в том укрытии, которое по-быстрому организовали в долине Хадугавы. Скорее уж в клановом госпитале. Тут всегда пахло лавандой, Карин упоминала, что это хороший антисептик и ей нравился этот запах. Краем глаза удалось увидеть какие-то провода, к её руке вела трубка капельницы.

— Это была внематочная беременность, она в любом случае потеряла бы ребёнка, ты не виноват, — прозвучали ужасные слова.

Говорили немного в стороне, возможно, даже за дверями, так как звуки она едва различала, но всё равно они грянули словно гром среди ясного неба.

— Внематочная? — переспросил Саске.

— Плод начал развиваться вне матки, в особой трубе, которая спускает яйцеклетку… Кхм… В общем, на ранних стадиях диагностировать подобное практически невозможно… А когда было можно, вы были в Суне. Мне жаль, Саске. Хорошо, что вы всё вовремя сообразили и мы смогли спасти Темари-чан, её труба лопнула от роста плода, это могло закончиться фатально.

— Вот как… — ответил Саске.

— Саске… — позвала Темари, не узнавая своего хриплого голоса, хотелось выть раненым зверем. Она ощутила мокрые дорожки на висках.

— Кажется, она очнулась, — услышали её. Раздались шаги, и ткань с лица снял великий змеиный саннин Орочимару, который был старейшиной клана.

— Я… Они… Мои дети… Мне так жаль, — бессвязно пыталась что-то сказать Темари.

— Тише, тише, милая, — шикнул на неё Орочимару-сан, чьи жёлтые глаза буквально заворожили. — Не волнуйся так.

— Но… но они… Я не смогла их сохранить… я…

— Твои дети выжили, — крепко сжал её руку Орочимару, и Темари замерла, боясь упустить хотя бы слово. — Твоя труба разорвалась, но околоплодное яйцо… В общем, сам зародыш, точней зародыши, они не пострадали. Мы смогли их достать, не повредив, и поместили в искусственный инкубатор со специальным раствором и подключили к искусственным пуповинам. Они должны выжить.

— Все трое? — прошептала Темари.

— Все трое, — подтвердил Орочимару. — Я придумал такой инкубатор, когда моя жена чуть не лишилась ребёнка: для неё их было слишком много, а здоровье и возраст не позволяли выносить всех. Я хотел ей помочь и делиться чакрой с ребёнком. Благодаря этой моей разработке мы смогли спасти и твоих детей.

— Я так рада, — огромное облегчение навалилось на Темари, из глаз снова брызнули слёзы. Она почувствовала, как вторую руку тоже сжали, и увидела Саске, который смущённо ей улыбался.

— Всё будет хорошо, раз Орочимару-сан так говорит, значит, всё так и есть. Мы будем делиться с ними чакрой, просто они будут расти вне твоего тела.

— Кстати, насчёт этого, — снова привлёк их внимание Орочимару-сан. — Мне не хотелось бы, чтобы подобная информация оказалась вне клана. А тебе, скорее всего, придётся носить накладной живот, чтобы не возникло лишних вопросов. А через пару месяцев отказаться от миссий. Тем более, что чем ближе к сроку рождения, тем больше чакры вашим малышам потребуется.

— Конечно, я понимаю, — согласилась Темари. Это было малой ценой за жизнь её детей, которые чуть не погибли. Орочимару-сан кивнул и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой двери.

— Отдыхай, — погладил её по лицу Саске. — Карин сказала, что ты будешь восстанавливаться после внутреннего кровотечения несколько дней, может, неделю. Кстати, вроде бы онэ-сан сказала, что с тобой будет всё в порядке и она устранила ту проблему, которая у тебя была, из-за которой… В общем, в дальнейшем при желании ты сможешь ещё иметь детей. Если захочешь.

— Как вы успели? — спросила Темари. — Мне стало плохо так далеко от дома…

— Наруто запечатал тебя в медицинский свиток, — ответил Саске. — Не помню, говорил я или нет о том, что Наруто придумал это для транспортировки раненых или пленных. Это было давно. Мы ещё были совсем детьми. В свитке время для запечатанного останавливается. Так мы смогли спасти многих… Жаль, что с Сэном так не вышло, — вспомнил о своём младшем названом брате Саске.

Темари помнила, что Учиха Сэн погиб незадолго до их свадьбы. Саске никогда не говорил о нём и не упоминал ранее, что случилось.

— Он был хорошим, я его помню. Его раны были несовместимы с жизнью, да?

— Да, — чуть нахмурился Саске. — Сразу три жизненно важных органа… Он умер ещё там. После того, как бой завершился, мы уже не смогли ему помочь. Никто бы не смог. Хорошо, что с тобой было не так. Если бы я потерял тебя…

Темари сглотнула, увидев выражение лица мужа. Они не говорили о любви, не произносили громких слов. Поступки всегда значат больше, и Темари считала, что говорить девчачьи глупости не в её правилах, но отчего-то сердце сжималось от переполнявших чувств. Если бы всё это случилось в Суне, она, скорее всего, потеряла бы детей. И, возможно, если бы не вышла замуж за Учиха Саске, который был готов сделать всё и даже немного больше для их спасения, не смогла бы родить от другого. Или бы потеряла первенца до того, как медики обнаружили бы проблему.

— Я так люблю тебя, — тихо прошептала Темари.

Саске осторожно обнял её, утыкаясь лицом в шею, и выдохнул.

— Я тоже очень тебя люблю, Теми-чан. Не пугай так меня больше.

* * *
Через несколько дней после того, как Темари разрешили вставать с койки домашнего госпиталя, состоялась свадьба Наруто и Аджисай. Оба Узумаки очень волновались из-за её болезни. Наруто был лучшим другом Саске, а Аджисай, которая тоже была в клане новичком, искала в Темари подругу или старшую сестру. Пока она валялась под капельницами, девчонка из Аме постоянно её навещала, рассказывала разные новости, про детей Учиха и Сенджу, про свои миссии или спрашивала о том, как же жилось в такой жаркой и сухой Суне, советовалась по поводу кимоно или как нужно вести себя и что делать на церемонии. Незаметно для себя Темари нашла в младшей куноичи опору и отдушину. Они на самом деле были в чём-то похожи. Восприятием мира, мыслями о пути шиноби.

У Темари были только младшие братья, а с Маки они мало общались, да и двоюродная сестра бы не позволила покровительства, но с Аджисай всё было по-другому.

Свадебная церемония прошла в семейном кругу, очень мило и по-домашнему. Впрочем, Темари она понравилась куда больше свадьбы брата, в которой было больше нервотрёпки и подозрительности, чем удовольствия.

После свадьбы Наруто и Аджисай Орочимару-сан подозвал Темари и Саске и, бросив на них выразительный взгляд своих жёлтых глаз, безмолвно приказал следовать за собой.

В одном из кабинетов подземной лаборатории, в который они пришли, было что-то вроде бака, наполненного жидкостью. Темари ахнула, когда увидела внутри нечто похожее на непонятных креветок в полупрозрачных яйцах.

— Это они?.. — спросила она.

— Да, положите ладони на печати и отдавайте чакру, сколько сможете, — распорядился Орочимару-сан. — Печати направлены на накопление, так что это нужно делать по возможности максимально, чтобы у младенцев развилась хорошая кейракукей. Они заберут столько, сколько надо, оставив в печати запас на всякий случай.

Темари отдавала свою чакру, угадывая в креветках зачатки будущей головы и конечностей, и была по-настоящему счастлива. Она наконец убедилась, что всё, что ей сказали пару недель назад, это не оттягивание неизбежной новости о смерти её детей, а правда. Они будут жить. Это ли не настоящее чудо?

Глава 9. Пробуждение

Дейдару разбудил шёпот. Он замер и затаил дыхание, вслушиваясь в темноту и судорожно вспоминая, что с ним было. Его захватили двое шиноби. Это случилось в интендантском городке Фукуро. Он пришёл туда с караваном, который нашёл его в пустыне. Значит, он, скорее всего, в Стране Ветра, где-нибудь в Суне или в одном из её гарнизонов.

— Но, Ёши, дзидзи-сан не разрешал заходить сюда, — сбивчивый шёпот наконец начал вычленяться в отдельные слова. Голос как будто принадлежал ребёнку. «Дзидзи-сан» означает «дедушка», значит, это чьи-то внуки. Решили войти в тюрьму? Как неосмотрительно с их стороны. Дейдара осторожно напряг мышцы, пытаясь определить, как его связали, но понял, что никак. Он не был связан. Правда, было что-то странное: как будто его что-то касалось, но Дейдара так и не смог понять, что именно. Он оставался в прежнем положении и потихоньку разминал мышцы, чтобы суметь резко вскочить, когда кто-нибудь к нему приблизится. Так просто шиноби не сдаются.

— Ну иди, нажалуйся отцу, — сказал другой ребёнок с голоском чуть повыше, кажется, это была девочка.

— Я сразу к дзидзи-сану пойду, скажу, что ты опять шатаешься по его лабораториям, — пообещал, видимо, мальчик.

— Ну и говори, мне он разрешил, — голоса раздавались совсем рядом, и, рискнув, Дейдара решился приоткрыть глаз и понял, что находится в полной темноте.

— Ого, какой необычный парень, — раздалось как будто перед ним. — У него светлые волосы, почти как у Наруто и Темари. Такой красивый.

— Он, между прочим, очнулся и слышит тебя, — сказал мальчик. — Интересно, что у него за штука на груди? И на руках, смотри. Как будто рты. Неужели это онии-сан ему приделал?

— Вижу, — хмыкнула девочка. — Но у онии-сана я такого проекта не видела. Возможно, что рты у него свои. Интересно, откуда он? И, может, свет ему включить, чтобы не пугался? Выглядит напуганным.

— А вдруг дедушка заругается? К тому же если он долго был в темноте, то у него глаза заболят.

С трудом, но Дейдара понял, что невидимые дети говорят о нём. Вряд ли в мире где-то ещё можно было сыскать второго парня с ртами на руках и груди. Осознание внезапно заставило занервничать: если дети видели рты, значит, они открылись. А ещё он был перед ними раздетый. Ледяной ужас охватил Дейдару, и он осторожно коснулся себя, ощущая, что на самом деле его запечатанный на груди рот открыт. Ладони коснулся толстый язык. И Дейдара убедился, что на нём не было одежды, по крайней мере, сверху точно.

— Я нашла неяркий светильник, включаю? — чуть не вздрогнул от вопроса девочки Дейдара, слишком поглощённый внезапно открывшейся ему новостью. Если рты снова открылись, вполне может быть, что он опять может управлять чакрой!

Помещение наполнил зеленоватый свет, и, проморгавшись, Дейдара понял, что он в чём-то, напоминающем большой стеклянный бак в полтора его роста. В воде. И при этом не задыхается и не захлёбывается. К телу вело несколько трубок. Одна из них выходила прямо из пупка. Кажется, это их прикосновения ощущались, и, возможно, это они позволяли дышать в этой странной тюрьме.

— Привет, — махнула ему рукой симпатичная большеглазая темноволосая девочка, которая стояла внизу. Рядом стоял мальчик чуть повыше, скорее всего, брат девочки. Дети были похожи друг на друга.

— Теперь он будет стесняться, ведь ты увидела его голым, — сказал мальчик девочке. — Он же уже взрослый.

— И что тут такого? Я многих парней видела голыми. У этого всё то же самое, — фыркнула девочка.

Дейдара машинально посмотрел вниз и обомлел. Сначала ему даже показалось, что там просто ещё одна трубка, но ошибки быть не могло. Этого органа он не наблюдал у себя уже несколько лет. Вообще старался туда не смотреть, но на том месте, где ничего не было после той трансформации, которую устроил его отец, был член. Самый настоящий, который хотелось потрогать, чтобы убедиться в его существовании.

— Думаешь, он умеет говорить? — перебил его желания голос девочки, и Дейдара сосредоточился на детях. Возможно, что наказание духа закончилось и высшие силы даже решили наградить его? А может быть, когда всё вернулось, вернулся и его член, как знать. Порадоваться можно после. А вот ситуация с баком и тюрьмой по-прежнему была непонятной.

«Где я?» — попытался спросить Дейдара, но вместо звуков вышло лишь бульканье и много пузырей.

— Он спросил «Где я?» — прокомментировал мальчик, внезапно понимая его.

— Я поняла, — фыркнула девочка. — Ты в безопасности. Находишься в лечебном растворе. Он помогает тканям гораздо быстрей регенерировать. Значит, ты был ранен или тебе делали обширную операцию. Эти рты давно с тобой?

«Давно», — не счёл нужным врать Дейдара, внезапно понимая, что же изменилось и появилось нового. Но в альтруизм непонятно кого совсем не верилось. — «Как мне отсюда выбраться?»

— Прости, но пока никак, — ответила девочка. — Требуется ирьёнин-профессионал, чтобы тебя достать и вернуть систему дыхания. Я пока только учусь. Да и непонятно, когда у тебя всё заживёт. Вне раствора тебе может быть очень больно. А как тебя зовут?

Дейдара немного поколебался, как назваться. В Тацуме он назвался мастеру Нендо «Идарой», но тогда у него не было таких примет, как эти рты. Скорее всего, захватчики уже поняли, кто он такой: в любой книге Бинго первое, что напишут про внука Цучикаге, это то, что у него есть дополнительные органы.

«Дейдара», — ответил он.

— Надо же, не врёт, — хмыкнул мальчик. — Дейдара… Это имя похоже на имена Страны Земли. Может, он оттуда?

— А меня зовут Ёши, — представилась девочка. — А это мой брат Такеши. Ты правда из Страны Земли?

Ответить Дейдара не успел, только поразился, что в столь юном возрасте дети могли распознать, правду им говорят или ложь. Впрочем, лгать он пока не пытался, возможно, что ложь они не смогут отличить, особенно если её скажет шиноби. Их разговор прервал специфический шелест, словно где-то отодвинули тяжёлую дверь.

— Ёши, — одёрнул девочку мальчик, и дети резко обернулись.

В слегка освещённую лабораторию вошёл взрослый человек. Мужчина с длинными чёрными волосами, бледной кожей и оранжевыми или какими-то зеленовато-жёлтыми глазами.

— Что вы здесь делаете? — спросил взрослый, в общем-то, не выказав особого раздражения на присутствие детей в «лаборатории». — Там все прощаются и провожают Юкимару и остальных, вас уже потеряли.

— Прости, дзидзи-сан, я просто почувствовала, что тут что-то изменилось, — повинилась девочка. — Тут у тебя парень в баке проснулся. Я подумала, что ему будет страшно и одиноко. А ещё слишком темно. Он хотел выбраться, вдруг бы навредил себе? Мы с ним познакомились, его зовут Дейдара.

— Заботливая ты моя, — хмыкнул мужчина. — Значит, Дейдара. Ясно. Ступайте к остальным. Ваши дяди и брат хотели и вас увидеть перед походом в Страну Воды.

— А что у него за рты такие, дзидзи? — не отстала девочка, не последовав сразу за братом. — Какое-то необычное кеккей генкай? Он симпатичный. И, наверное, очень сильный, да?

— Ладно, позже можешь снова прийти, — вздохнул мужчина, явно понимая, что так просто от любопытной малявки не отделается.

Дейдара внимательно и удивлённо слушал их диалог. Всё это было странно. Девочка обернулась, улыбнулась, махнула ему рукой и скрылась в темноте, видимо, покинув лабораторию следом за братом.

Мужчина открыл что-то вроде большой книги и подошёл к баку ближе.

— Дейдара, значит, — хмыкнул мужчина, внимательно разглядывая Дейдару. — Что ж… Меня зовут Орочимару, думаю, ты мог обо мне слышать.

От представления, а больше от исходящей жутковатой Ки по спине прошли мурашки. Кто же не знал Великого саннина Конохи, который славился очень многим? Вспомнилось, что отец упоминал это имя. К Орочимару в своё время ушло множество добровольцев-шиноби, которые хотели стать сильней. Кто-то на самом деле становился, а кто-то пропадал без вести. Вполне могло быть, что технику химеры Гари Бакухацу выкрал у какого-то последователя саннина, а то и у него самого.

— Ты не родился таким, тебя таким сделали, — уверенно сказал Орочимару, но всё же пристально посмотрел в его глаза, и Дейдара кивнул. — Кто?

«Мой отец», — всё же не решился врать или отмалчиваться Дейдара. Не в том он положении, да и отца, который пропал без вести столько лет назад, сейчас попробуй найди. А Орочимару… Он был легендой.

— Твой отец сам подобное придумал? — приподнял бровь змеиный саннин.

«Нет, он… использовал одну технику, которую…»

— Украл у кого-то, — закончил Орочимару, задумчиво потрогав подбородок. — Интересно. Жаль, она была несовершенна. Либо украл он не доведённый до ума черновик. Не думаю, что ты был доволен сложившейся… анатомией.

Дейдара покосился на свой вновь обретённый орган и смущённо кивнул.

— Мне было интересно, сможем мы восстановить его или нет, а также покопаться внутри тебя и посмотреть на каналы чакры и воздействие техники трансформации изнутри, — начал что-то записывать в свою книгу Орочимару и хмыкнул. — Пришлось кое-что доделать, чтобы всё работало, но, как видишь, мы справились.

Дейдара криво усмехнулся очередному повороту своей судьбы. Боги отдали ему то, что забрали, вот только из этой подземной лаборатории его вряд ли когда-либо выпустят, чтобы он хотя бы раз мог, так сказать, воспользоваться вернувшимся к нему органом.

— Надо будет испытать тебя, когда всё заживёт и восстановится, — словно в пику его мыслям сказал Орочимару. — Думаю, через пару недель можно будет выпустить тебя.

Дейдаре показалось, что он ослышался.

«Выпустить?» — переспросил он, булькнув пузырями воды.

— Следует всесторонне изучить твои способности, — кивнул Орочимару и сложил печати. — Теперь спи: быстрей восстановишься.

Дейдару тут же накрыла темнота, но перед этим он испытал странное чувство, которое как будто ни разу не чувствовал. Надежду.

Глава 10. Связи

Конец четвёртого месяца в этом году снова был очень снежным. В последний буран намело огромные сугробы. Зима словно и слышать не слышала о том, что совсем скоро лето, так как белые завалы таять пока как будто и не намеревались. Но Хаку был рад и тому, что хотя бы начали проходить туманы, стало солнечно и ясно. Ветра не было, и деревья с пушистым блестящим инеем выглядели по-своему красиво. Хаку был уверен, что большинство шиноби в жизни не видели ничего подобного.

Даже не верилось, что он пришёл в Оду всего лишь год назад, чтобы познакомиться с мальчиком, который стал его названым младшим братом и личным учеником. Сколько с той поры всего произошло, и не сосчитать! Буквально через пару месяцев после знакомства с Кано, летом, Хаку назначили главой Северо-восточного гарнизона. А осенью, как раз после того, как он, подчиняясь ещё одному приказу «о возрождении клана Юки», женился сразу на трёх девушках, Пятая Мидзукаге вместе с присланным подарком сообщила о своём решении устроить в Оде международные экзамены на чуунина. Свой приказ Тэруми Мэй даже пояснила тем, что Хаку, как и Чоуджуро с Суйгецу, которые были отправлены в гарнизон Оды ему на помощь, побывали на экзаменах в Конохе и видели, как там всё организовали. Им велели сделать приём не хуже, чем в Стране Огня, а по возможности ещё лучше. Так что Ода вот уже полгода готовилась к встрече чужаков, которые со дня на день должны были прибыть в Страну Воды.

Хаку осматривал свои владения и раздавал последние команды шиноби гарнизона и местным гражданским: от Чоуджуро прибыл гонец, что первые корабли проплыли Самешидзиму и скоро прибудут к порту Тэрукоцу, который располагался через узкий пролив буквально в тридцати километрах от Оды и с недавнего времени сообщался с ними мостом.

Страна Воды была морским государством и состояла из десяти островов, главным из которых был Хонто — самый крупный остров. На Хонто располагались столица Мизуто, западней неё — Киригакуре — деревня, скрытая в Тумане, а восточней — гарнизон, прикрывающий столицу со стороны группы стран «Большого Когтя» — Ода.

Остров Коджима был самым маленьким, и с него начинали отсчёт островов Страны Воды. После Коджимы следовали «острова-близнецы»: Хитошима и Футашима, когда-то принадлежавшие кланам Каратачи и Кушимару. Западный морской торговый путь пролегал в проливе между этими островами и с юга огибал четвёртый остров Страны Воды, который по форме напоминал камбалу. Но из-за того, что там с незапамятных времён обитал клан Хошигаки, который не смогли уничтожить и в пору гражданской войны, четвёртый остров давным-давно стали называть «Самешидзима». Название намекало как на клановые способности охраны острова, так и на его нумерацию и опасность там находиться[2].

Два порта Страны Воды располагались на пятом острове Годжиме, который охранял клан Тэруми, и седьмом острове — «Острове костей» — Коцушиме, который теперь временно находился в составе гарнизона Оды. Порт Тэруми на Годжиме был в основном внутренним, сообщающим все острова страны. А вот порт Тэрукоцу на Коцушиме принимал корабли, которые приплывали с западного и восточного морских путей.

Когда-то «Остров костей» был владениями истреблённого клана Кагуя, о существовании которого теперь напоминал лишь жутковатый белый маяк, облицованный черепами, в честь которого и назвали порт. Кто-то говорил, что это побеждённые враги, а кто-то, что это своеобразное архитектурное сооружение — клановый могильник, символизирующий, что Кагуя и после смерти «продолжали охранять страну».

Седьмой остров был равноудалён от Воды и Страны Когтя, с которой была морская граница, и без клана-защитника Коготь начал потихоньку претендовать на Коцушиму. По крайней мере, были свидетельства, что их восточную границу постоянно нарушают. Жители Когтя ловили на их территории рыбу, но — самое главное — вырубали и воровали драгоценный корабельный лес, который рос только на Коцушиме. Леса в Стране Воды вообще имелись только на севере и востоке. Весь юг был в болотах (местами ядовитых), а на западе преобладали горы с чахлой растительностью. Так что в Оде, кроме всего прочего, строили корабли, и это был самый развитый и, можно сказать, единственный крупный торговый город Страны Воды.

Кроме всего прочего, только в предместьях Оды была подходящая земля, чтобы выращивать рис и некоторые овощи для собственных нужд, в силу этого в Оде и её предместьях жила львиная доля всего гражданского населения страны. Собственно, как думал Хаку, в этом и крылись причины, отчего именно Оду Мидзукаге решила сделать центром приёма делегаций других стран. Народ тут выглядел побогаче, посытней, да и доступность простых людей к «зрелищам» снижала внутреннее напряжение в стране и популяризировала собственных шиноби, к которым после гражданской войны свои же люди всё ещё относились с большой опаской и недоверием.

После кровопролитной гражданской войны, которая длилась почти десятилетие, шиноби Тумана осталось очень мало, а политика Ягуры распугала половину крестьян, которые худо-бедно обеспечивали пропитание регулярной армии, так что людей постоянно не хватало. Полгода назад приказом Мидзукаге Коцушима стал входить в Северо-восточный гарнизон, и Хаку приходилось выделять часть личного состава для охраны вверенной территории. Седьмой остров десятилетия пустовал: с кланом Кагуя не могли ужиться ни крестьяне, ни рыбаки, ни корабельщики, так что населённых пунктов, кроме небольшого посёлка «костяных демонов», сгинувших лет двадцать назад, там никогда не было. И даже после уничтожения Кагуя никто не спешил селиться на «Острове костей» с жутким маяком и призраками прошлого.

Местные торговцы использовали Тэрукоцу в основном для ремонта кораблей и переправки паромом импортных товаров в Оду. Со времён Ягуры иностранцам было запрещено заплывать на территорию Страны Воды, и, хотя после вступления в должность Пятой Мидзукаге этот запрет был снят, торговцы Чая, Неба, Элементальных стран или стран «Большого Когтя» не спешили в «Кровавый Туман», «прославивший» себя жуткими расправами над своими и чужими.

И при всём этом Страна Воды входила в Великую Пятёрку, и эту «великость» необходимо было спешно подтверждать: быстро восстановиться после гражданской войны, выстроить новые политические и экономические отношения, привлечь на работу крестьян и ремесленников. Всё это Хаку узнавал от отца Кано — Сейрю Шимизу, — который, оставив карьеру шиноби, занялся торговлей.

Экзамен на чуунина мог переломить отношения к Стране Воды и восстановить экономические связи с другими странами. Участников экзамена было решено поселить на Коцушиме и при этом устроить там своеобразный «задел на будущее»: квартал гостиниц для дальнейшего размещения гостей и торговцев из других стран. Мидзукаге и новый даймё согласились с предложением развить Тэрукоцу, чтобы это был не просто маяк со стоянкой для кораблей, но и полноценный торгово-гостиничный городок наподобие интендантских городов Конохи или Суны.

Пересечь пролив между Хонто и Коцушимой можно было на лодках или специальном пароме, но Забуза-сан предложил вложиться и построить полноценный мост. В дальнейшем такое сооружение могло значительно облегчить переправку товаров и людей из Тэрукоцу в Оду и наоборот.

Хаку помнил их давнее задание в Стране Волн, на котором он встретил команду генинов Конохи. Как оказалось, о мостостроителе не забыл и Забуза-сан. Жизнь порой преподносит странные встречи и сюрпризы. Тазуна-сан оказался действительно прекрасным мостостроителем, и за четыре месяца напряжённой работы в проливе появился двухкилометровый разводной мост, створки которого по центру можно было поднимать механизмом, а при необходимости натягивать специальную цепь подобно защите на «островах-близнецах».

Всю осень и зиму в Тэрукоцу, да и в Оде строили гостиницы, кафе и торговые ряды, там поселилось несколько семей для обслуживания первых торговых караванов, участников и гостей экзамена. К середине весны слухи о готовящемся экзамене уже дошли до всех, иностранцев селили на Коцушиме, а местные начали стекаться в Оду, чтобы поглазеть на соревнования, которые обещали стать довольно зрелищными на всех этапах.

* * *
— Нии-сан, — окликнул Хаку детский голосок, и, обернувшись, он увидел улыбающегося Кано. — Мне отец разрешил посмотреть на шиноби, которые прибудут. Ты же к мосту идёшь? Можно с тобой?

— Да, — согласился Хаку, зная, что, даже если откажет, мелкий пострелёнок всё равно найдёт способ попасть туда, куда хочет. В свои четыре года Кано был удивительно самостоятельным, сильным и ловким, а ещё смог в достаточной мере развить чакру. Как минимум для того, чтобы хорошо прятаться и скрываться от родителей.

— Нии-сан, а ты участвовал на экзаменах чуунина? В смысле выступал где-то от нашей страны?

— Да, было дело, — кивнул Хаку. — Лет шесть назад я был в Конохе на экзамене Элементальных стран. Там собралось множество генинов из Пятёрки Великих Стран, а также были участники из стран Травы, Дождя, Рисовых Полей, Водопада и многих других. Мы соревновались на разных этапах. В конце там устроили поединки на огромном стадионе. Там было порядка десяти тысяч зрителей, но самое главное, конечно, то, что бои смотрели все пять великих Каге.

— Ух, круто! И ты победил? — спросил Кано.

— Один бой победил, — вспомнил Хаку свой поединок с представителем клана Абураме. — А второй бой на выход в четвертьфинал проиграл. Правда, тот парень, который меня победил, кажется, выиграл финальный поединок.

— Ты уже не помнишь, что ли?

— Просто он меня сильно ранил, — потёр грудь Хаку. — А потом сам же и спас.

— Это как? — удивился Кано. — Он умел лечить?

— Не совсем. Он доставил меня к своей Хокаге и попросил её помочь, — усмехнулся Хаку. — Цунаде-сама — всемирно известный ирьёнин. Она буквально вытащила меня из Чистого мира. Кажется, Цунаде-сама была какой-то родственницей Наруто… Да, именно так его звали. Наруто. Как добавку к супу с пшеничной лапшой. Кажется, это блюдо называлось «рамен». Я ел его в Конохе в одной лавке и до этого несколько раз пробовал, только не такое вкусное. У нас я тоже видел что-то похожее на наруто, только называют это «камабоко» и едят просто так.

— «Наруто», какое смешное имя, — хихикнул Кано, но тут же посерьёзнел: — Хорошо, что тебя спасли, иначе мы могли никогда не встретиться.

Хаку хмыкнул, на миг погрузившись в воспоминания. Как оказалось, тот экзамен в Конохе был одним из самых ярких эпизодов его жизни в период возвращения в Страну Воды. Тогда Забуза-сан в последний раз коснулся его щеки, как в детстве, сказал напутственные слова, а потом несколько дней сидел подле него, ожидая, когда он поправится. Наруто оказал ему настоящую услугу, смертельно ранив на глазах наставника.

— Да, были времена… — вздохнул Хаку.

— Может, я увижу Наруто на экзамене? — спросил Кано, нетерпеливо дёргая Хаку за рукав.

— Не знаю, ему точно уже присудили чуунина, — хмыкнул он. — Разве что он приведёт в Оду свою команду…

— А как этот Наруто выглядит, чтобы я сразу его узнал?

— Как выглядит? — задумался Хаку. — У него светлые волосы… Кажется, голубые глаза или какие-то синие. Тогда он был ещё ребёнком, а сейчас, наверное, немного подрос…

— Голубые?.. — хмыкнул Кано. — А полоски на щеках есть?

— Точно, есть полоски, — кивнул Хаку, вспоминая, что видел нечто похожее, когда Наруто тащил его к своей Хокаге. — Как ты догадался?

— Не знаю, мне так подумалось, — пожал плечами Кано. — Но отчего-то я думаю, что я его увижу.

— Будем надеяться, — улыбнулся Хаку.

Они дошли до моста, на котором уже собралась приличная толпа, шагающая в Тэрукоцу, и их встретил Суйгецу.

— Прибыли корабли из Конохи и из Суны. Я видел там того парня, который мне какую-то фигню подсыпал. Ну того, который ещё куклами управляет, — возбуждённо поглаживал свой молот Хозуки.

— Успокойся, Суйгецу, — наморщился Хаку, — никаких выяснений отношений с гостями. Помнишь, что сказала Мэй-сама?

— «Всё должно быть по высшему разряду», — кислопробухтел Суйгецу.

— Так вы тоже сражались на экзамене чуунина, сенпай? — вклинился в их разговор Кано. — И тоже проиграли?

— Не напоминай, — вздохнул Суйгецу. — Я чувствую себя таким старым… Парни младше меня приехали с командами сильнейших генинов, которые выглядят такими крутыми.

— Надо было тоже взять наставничество, — усмехнулся Хаку, — как Чоуджуро.

— Да ну, — скривился Суйгецу, — возиться с малышнёй. Не все же такие сообразительные, сильные и умные, как Кано. Я лучше подожду, пока он подрастёт. Эй, мелкий, пойдёшь ко мне в команду?

Свой вопрос Суйгецу сопроводил брызгами из «водяного пистолета», правда, без ускорения. Впрочем, хитрый ребёнок, увернувшись от водной струйки, смог сделать что-то вроде ледяного щита и отразить нападение.

— Не балуйтесь, применение техник ниндзя в близости гражданского населения без серьёзного повода или разрешения запрещено, — сказал Хаку, и Кано под его строгим взглядом тут же присмирел. — Скоро должен прибыть и Забуза-сан. Ему поручили проведение первого этапа и официальную встречу гостей.

— Вот так всегда: столько всего делаешь, а приезжает кто-то, кто забирает все лавры себе, — хмыкнул Суйгецу и поддразнил: — Наверное, ты слишком симпатичный для этого, Хаку-чан. Даже после того, как обрезал косы и завёл гарем, тебя можно спутать с девчонкой.

— Не говори так о нии-сане, сенпай, — внезапно разозлился Кано.

— Привыкай к этой шутке, мелкий, — оскалил треугольные зубы Суйгецу. — Вы очень похожи, так что тебя тоже ждут сомнения в твоей мужественности.

— Что, правда? — в панике спросил Кано.

— Что ж, — пожал плечами Хаку, — все, кто примет тебя за девочку, будут сами в этом виноваты. Они останутся в дураках. Ты тут будешь совершенно ни при чём, отото. Рассказать тебе, как Суйгецу упрямо считал, что я девушка, и даже пытался ко мне клеиться, когда мы встретились? При этом ему сказали, что я парень.

— Ну и дурак, — хихикнул Кано, прикрывая рот ладошкой.

— Хвастаясь, какой он крутой и сильный, он сразу мне выболтал про свои техники, — вкрадчиво продолжил Хаку.

— Ну и дурак, — снова повторил Кано. — Зная его слабые места, ты смог бы уделать его одной левой.

— Естественно, — кивнул Хаку. — Даже одним пальцем.

— Да ладно уж, пальцем! — возмутился их диалогом Суйгецу. — Чё за развод пошёл?

Хаку многозначительно улыбнулся и пожал плечами.

— Терпеть не могу, когда ты так делаешь, — начал бухтеть Суйгецу. — В такие моменты ты правда становишься похож на женщин с этой их непонятной загадочностью.

Кано задумчиво посмотрел на Хаку и кивнул, показав, что понял очередной урок. В такие моменты Хаку чувствовал себя как никогда живым.

***
Карту Страны Воды можно посмотреть в дополнительных материалах к фанфику

Глава 11. Старые знакомые

— Страна Воды такая необычная, Саске-сенсей, — сказал Доку, задирая голову, чтобы увидеть перевитый шпиль маяка из костей. — Интересно, чем тут кормят? И есть ли тут свои блюда… Очень хочется попробовать. Да и совсем скоро время обеда…

— Кто о чём, а Акимичи всегда думает только о еде, — поддразнила Доку Шикару.

— Не всегда, а в первую очередь, — нисколько не обиделся Доку. — Это важно для нашего кланового хидзюцу.

Короткая перепалка вызвала смешок третьего члена команды — Яманака Футэна, — впрочем, Футэн тоже с интересом посмотрел на Саске, ожидая ответа.

— Местные сказали, что скоро должен подойти ответственный дзёнин. Потом нас распределят в гостиницы, а там уже можно будет погулять по здешним кафешкам.

— Вы угощаете, Саске-сенсей? — спросил Доку, чуть не утирая слюни. Впрочем, остальные тоже этим вопросом заинтересовались.

— Участникам экзамена деревня выделила довольствие на питание и проживание, так что да, — кивнул Саске, оглядывая свою команду и невольно вспоминая, как когда-то хихикал Шисуи-онии-сан, когда узнал, что ему на распределении наставников тоже досталась команда «Акимичи-Нара-Яманака». Впрочем, в противовес Шикамару, Нара Шикару была очень активной и боевой. Девочки Нара не обладали теневым хидзюцу, но зато генетически предрасположены к ирьёдзюцу и были избавлены от «лености» мужской части клана. После выпуска из Академии Шикару уже имела ирьёнина С-ранга, а перед самым экзаменом получила ранг «В+». Кроме всего прочего, девчонка была очень умной и могла составить неплохие стратегии для своих сокомандников.

Друг Саске, старший брат Шикару и воспитанник Шисуи-онии-сана Нара Шикамару теперь был наставником команды Юкимару и тоже отправился в этот поход.

— Надеюсь, что остальные успеют за этот час, — сказала Шикару, словно угадала мысли Саске. — Мы же всё равно будем их ждать, верно?

— Да, — ответил он.

— Надеюсь, они не слишком задержатся, — посмотрел на горизонт Доку.

— Зато мы выиграли, — хмыкнул Футэн. — Кто же знал, что у песчаников каждый второй обладает стихией воды?

— Да, это вышло неожиданно, — хихикнула Шикару. — Хотя логично, что именно их выбрали для того, чтобы представлять Суну на экзаменах в Стране Воды. В любом случае задания составляются так, чтобы своим шиноби было чуть легче их проходить. Более-менее знакомая территория или хотя бы возможность потренироваться в определённых условиях.

Саске хмыкнул, соглашаясь с ученицей.

Путешествие до Страны Воды получилось довольно скучным. Недалеко от порта они нагнали команды Скрытого Песка, которые справедливо посчитали, что через Минамото попадут в Страну Воды куда быстрей. Морские путешествия — вещь вообще неспешная, они подходили разве что для больших грузов и торговых караванов. Можно неделю плыть по морю вдоль берегов, тогда как шиноби преодолевали это же расстояние за день-два. Поэтому, если была такая возможность, шиноби предпочитали сушу и стремились сократить морские путешествия до минимума. Тем более, как сказал Канкуро, которого назначили главным в представительстве Суны, скоро на море должен был начаться Мёртвый сезон, когда ветер почти не дует. А все течения, которыми пользовались моряки, в основном вели к Стране Ветра, а не от неё. Так что песчаники срезали свой путь до Минамото через Страну Реки и маленькую Страну Лапши, добрались до Хококая на юге Страны Огня, а оттуда уже через Обако вышли к Рю и на прямую дорогу к порту.

Песок выставлял всего две команды, тогда как Коноха отправила четыре плюс сопровождение. Так что, чтобы не тесниться, они просто разделились поровну на две лодки. Саске с командой оказался среди песчаников. Какие-то жалкие четыреста километров они тащились по морю почти четыре дня, изнывая от скуки и безделья, пока внезапно Хьюга Неджи не озвучил мысль, что если бы с ними был его Гай-сенсей, то они бы давно устроили соревнование между лодками. Идею Неджи все генины восприняли с энтузиазмом, и началась «великая гонка до Коцушимы». Саске решил, что тренировка водной стихии и ему будет не лишней, и присоединился. А как тут не присоединишься, когда лучший друг чуть ли не Великим рассенганом начал свою лодку толкать, да так резво, что та из воды как лягушка выпрыгивала!

И, как верно подметила Шикару, у большинства песчаников на самом деле была развита стихия воды, поэтому общими усилиями они создали неплохое ускорение течения и достигли финиша первыми, прокатившись последние пятьдесят километров с ветерком.

— Ваши уже подплывают, — подошла к Саске миниатюрная куноичи Суны, которую из-за роста можно было принять за ребёнка, и показала пальчиком в горизонт.

Ёмэ была даже ниже восьмилетних племянниц Саске — Имы и Ёши — и являлась наставницей одной из команд Скрытого Песка. Сначала Саске ошибочно думал, что эта круглолицая и большеглазая кроха тоже генин, так как все трое её воспитанников были парнями, к тому же выше своей «Ёмэ-сенсей» практически в два раза.

Саске посмотрел на чистую гладь воды и активировал шаринган. Минуты через две в блестящей ряби появилась тёмная точка.

— Да, я тоже их теперь вижу, — подтвердил он своей затаившей дыхание команде.

— Ого, вы разглядели их своим додзюцу, сенсей? — спросил Доку. — Я пока ничего не вижу, свет слепит…

— А как тогда Ёмэ-сан увидела их раньше Саске-сенсея? У вас что, тоже какое-то додзюцу, Ёмэ-сан? — разыгрывая наивность, спросила Шикару.

— У Ёмэ-сан особая техника зрения, — похвастал сенсеем её ученик, который все четыре дня не сводил глаз с Нара. — Ёмэ-сан может видеть на расстоянии десяти километров даже в пустыне, а здесь столько воды, что наша сенсей, наверное, видит, как на гарнизонной башне в Минамото дозорный ковыряется в носу.

— О, вот как, — чуть склонил голову Саске и изобразил милую улыбку, — так далеко?

Куноичи Суны густо покраснела, смущённо что-то пробормотала и ретировалась вместе с сопровождавшими её учениками.

— Сенсей, научите меня так же улыбаться, — хихикнул Футэн.

— Ты что, это же особая техника клана Учиха, — прыснула в ладошку Шикару. — Так мой нии-сан говорит. Тебе ни за что так не сделать. Разве что, только если ты перекрасишь свои рыжие волосы в чёрный цвет.

— Не думаю, что дело только в волосах, — задумчиво присоединился к разговору Доку. — У Юкимару волосы светлые и вообще с зеленоватым отливом, но все девчонки в школе от него без ума…

— Одна половина, — уточнил Футэн. — Вторая без ума от его брата Юи. А у него чёрные волосы.

— Шикару, а тебе кто из парней нравится? — внезапно спросил Доку.

С лёгким удивлением Саске заметил, что его воспитанница, которая всегда находилась с ответом, чтобы моментально отбрить любые нетактичные вопросы, на какой-то миг замерла и чуть смутилась.

— Шикару-чан нравится Таро-сенпа-ай, — протянул Футэн, не дождавшись ответа Нара. — И он тоже Учиха, как наш сенсей.

— И вовсе нет, — надулась Шикару. — Мне никто не нравится.

— Таро?.. А, Учиха Таро, который старше нас на год?.. — переспросил Доку. — Ох, неужели ты овладел какой-то новой клановой техникой Яманака, что смог прочесть мысли Шикару?

Теперь на этот вопрос смутился Футэн.

— Просто Саске-сенсей просил Таро позаниматься с Шикару, чтобы подтянуть её тайдзюцу перед экзаменами, — пробормотал парень. — А потом я видел их в кафе, как на свидании.

— Никакое это ни свидание, — уже справилась с собой Нара. — Просто поели после тренировки. Люди так делают.

— Идёмте к причалу, наши уже подплывают, поможем им разгрузиться, — остановил переругивания своих генинов Саске.

* * *
Два года назад Саске, Наруто, Нара Шикамару и Хьюга Неджи Хокаге-сама поручила наставничество элитного класса, поровну распределив между ними всех клановых выпускников той весны.

Со времён их юности, когда Саске с Наруто стали чуунинами в тринадцать, кое-что в системе обучения генинов изменилось, причём не без вмешательства Орочимару-сана и их братьев. В ходе анализа сложившейся в Конохе системы наставничества и показателей разных команд выяснилось, что за редким исключением юным чуунинам, которые получали ранг слишком быстро, тяжело командовать более старшими товарищами, а на заданиях им зачастую не хватало простого жизненного опыта. Бывало, что таких молодых чуунинов администрация не знала, куда деть и к чему приставить, а на их миссиях случались потери и провалы, которых можно было избежать. При этом получение звания одним членом команды разрушало команду, в которой обычно только после года совместной работы нарабатывались общие связки и понимание без слов. Согласно «исследованию», которое провёл Орочимару-сан, только в командах, которые работали вместе год и более, или в командах, которые формировались поколениями из одних и тех же кланов, чаще всего придумывались совместные техники и комбинации атак. И в целом команды, с которыми дольше занимались, знали и умели больше, а её члены максимально развивали свои способности.

Раньше, получив команду, в зависимости от её класса дзёнин в течение двух лет должен был привести определённое количество своих генинов к следующему званию. Некоторые наставники старались как можно быстрей обучить свою команду, особенно если требовалось довести до «чуунина» только одного из команды: сосредотачивали всё внимание на лидере и закрывали наставничество досрочно. Теперь от такого решили отказаться. В основном чтобы дать генинам максимальную нагрузку, укрепить связи «учитель-ученик», передать как можно больше опыта и не разбивать команду, как это случалось, когда лидер группы получал повышение, а остальные — нет.

С некоторых пор приказом Хокаге наставничество генинов стало обязательным в течение двух лет со времени выпуска и продлевалось до ближайших экзаменов, если команда могла представлять деревню где-то ещё. Участвовать в экзаменах в другой деревне можно было только с пятнадцати лет, с этого же возраста — получить звание чуунина.

А для дзёнинов наставничество стало одновременно более свободным и регламентированным. Чтобы заниматься обучением генинов не в ущерб собственному развитию, не придумывать что-то на ходу, а пользоваться наработками и рекомендациями старших товарищей. Плюс были различные обмены, упражнения и учебные миссии.

Так что Юкимару, как и всем остальным генинам, которых допустили на экзамен в Киригакуре, уже исполнилось пятнадцать. И это уже были не сопляки, а практически взрослые и самостоятельные шиноби, на которых Саске смотрел с затаённой гордостью. Птенцы готовы выпорхнуть из гнезда.

В качестве сопровождения к ним приставили опытных дзёнинов: Какаши и Митараши Анко. Ещё в качестве ирьёнина должен был отправиться Мамору, но в последний момент с его назначением переиграли, так как тот отправился вместе с Таюей на срочную миссию в Страну Рисовых полей. Появились несколько неподтверждённых слухов об их кровниках: клане Догоу, которые уничтожили их семью. Мамору пообещал, что присмотрит за сестрой, чтобы та не наделала глупостей. И что они просто всё проверят. С ними отправились Сакура и Шин, которые не так давно стали женой Мамору и мужем Таюи соответственно. Так что Саске надеялся, что хотя бы они придержат бывших Цучи в узде. Чтоб не наломали дров, а действовали с холодной головой.

Вместо Мамору на экзамены решили отправить Яманака Ино, тоже хорошего ирьёнина и к тому же обладательницу особого хидзюцу, которое могло пригодиться.

* * *
— О, так вы уже здесь! — потёр шею Наруто, широко улыбаясь. — А мы вот…

В этот момент Саске заметил, что на корабле, кроме команды мореплавателей, девяти генинов и шести дзёнинов, присутствует ещё один шиноби. И этого шиноби он даже узнал, хотя видел давно.

— Что-то случилось?

Наруто выпрыгнул на причал и смущённо поковырял пальцем щёку.

— Да вот… В попытках вас нагнать я случайно выбил нашу лодку из течения. Мы немного застряли в рифах у острова Самешидзима. Там у них акулы прикормленные или ручные какие-то. Они сильно мешали вытащить лодку. Вот Чоуджуро нам и помог.

— Старый знакомый, — хмыкнул Саске, вспомнив свой бой с мечником Тумана.

— Ага. Он доплыл с нами. А вы тут как?

— Нормально, больше часа уже здесь. Любуемся окрестностями, — хмыкнул Саске, показав взглядом на костяную башню-маяк. — Скоро должен кто-то прийти, чтобы распределить жильё.

— Привет, Чоуджуро! — тонкий голосок окликнул шиноби Тумана, который как раз помогал выбраться на берег Ино.

Саске увидел ребёнка на вид не старше детей Кабуто и Ханы. Рядом с мальчиком был явно его отец или старший брат, очень уж похожи.

— Привет, Кано, — оголил свои треугольные зубы в улыбке Чоуджуро. — Привет, Хаку. Надеюсь, я успел до прибытия Забузы-сана?

Когда прозвучало имя, Саске вспомнил, где видел этого парня, который довольно сильно изменился со времени их экзаменов. Хаку был в той тройке Тумана, которая дошла до финалов.

— Да, успел, — ответил Хаку. — Он будет здесь с минуты на минуту.

Маленький мальчик, которого, похоже, звали Кано, посмотрел на них, улыбнулся, махнул рукой и сказал:

— Нии-сан, смотри, это же Наруто! Привет, Наруто!

— Да ты просто знаменитость, Наруто, — съехидничал Саске, посмотрев на открывшего рот друга. — Тебя тут каждый мальчишка знает.

Глава 12. Морской этап

Что-то в улыбающемся мелком мальчике, который словно нарывался на то, чтобы его заметили, смущало, но Наруто не понимал что. Это не было чем-то опасным, насчёт этого интуиция молчала, но что-то знакомое как будто присутствовало. То ли внешность, то ли ещё что-то… но за трещанием ребёнка Наруто всё никак не мог ухватить мысль за хвост.

Кано был активным, симпатичным большеглазым мальчишкой, улыбался и болтал без умолку. Даже доверчиво взял за руку и потащил «показать самые удобные места, где всё будет видно», а ещё «и гостиница совсем рядом». Кажется, даже Хаку смотрел на своего младшего брата с удивлением. Не говоря уже обо всех остальных. Но вышколенные за два года ученики шли со всеми остальными сзади и в их разговор и «налаживание контакта с местными» не вмешивались.

— Так значит, ты теперь командуешь местным гарнизоном? Круто… — протянул Наруто, искоса рассматривая своего давнего соперника по экзаменам на чуунина.

Хаку запомнился хорошо. Во-первых, парень отличался миловидной внешностью, так что сразу и не верилось, что это парень. А ещё на гражданке носил какие-то неопределённые кимоно, ещё больше затрудняя половую идентификацию. Во-вторых, Хаку дрался с Хинатой, но не покалечил и не избил Хьюга, хотя и мог. Всё же они из разных деревень. Так что сразу можно было сказать, что Хаку не злой. Тогда вышла та неприятность, из-за которой чуть не случился международный скандал. Наруто никак не хотел, чтобы шиноби Тумана, который ему понравился, погиб из-за глупого стечения обстоятельств. Хорошо, что Цунаде-баа-чан не отказала в помощи. А то рана, которую Наруто случайно нанёс Хаку своим расенганом, выглядела на самом деле очень жутко.

Про гарнизон похвастал Кано, но, скорее всего, особого секрета в этом не было.

— Да, Мидзукаге-сама поручила мне охрану Оды и Коцушимы меньше года назад, — скромно подтвердил слова мелкого Хаку, слегка смутившись.

Теперь этот шиноби стал выглядеть более мужественно. Немного подрос, остриг длинные волосы и причёской смахивал на Саске, а ещё черты лица стали не такими мягкими. Да и, однозначно, мужская одежда делала из Хаку просто симпатичного парня, которого уже не спутаешь с девушкой.

Их «процессию» остановило появление ещё одного знакомого шиноби. Того самого с огромным мечом, который когда-то встретился им в Стране Волн, а потом защищал Мидзукаге на саммите в Конохе.

— Здравствуйте, Забуза-сан, — просиял Хаку, когда увидел этого жутковатого мечника.

Сейчас Забуза был не столь огромен, как помнилось Наруто со времён седьмой команды, по росту его превышали всего лишь на десяток сантиметров. После их «эпичной встречи» Какаши просветил их с Саске и Хинатой, что Момочи Забузу прозвали «Демоном Кровавого Тумана». И даже рассказал за что.

— Суна и Коноха? — взглянув на их протекторы, сиплым голосом спросил Забуза, лишь мимолётно кивнув Хаку. — Вижу, вы сами почти со всем разобрались. Свои пропуска получите в гостинице, вы как раз идёте в её направлении. Испытания генинов начнутся через два дня, так что мы ожидаем, что сегодня прибудут все участники. Более подробные инструкции будут, когда все здесь соберутся. Тогда же будет и регистрация участников. Хм… Знакомые всё лица, — прищурился мечник Тумана, кивнув Какаши. — Значит, тебя назначили старшим над этими детишками и их детишками, Копирующий ниндзя, Шаринган Какаши?

— Всё верно, Забуза-сан, — откликнулся Какаши, как будто сдержав смешок от того, как обо всех них отозвался «Демон Кровавого тумана». — Рад, что остался в вашем сердце, хотя мы так и не сразились.

Наруто заметил, как Хаку с удивлением посмотрел на Какаши. Впрочем, сейчас у того не было «главной приметы» — хитая, который прикрывал всегда активированный шаринган, — а в маске ходили многие ниндзя на миссиях. В клане Какаши маску давно не носил, и, как оказалось, ничего особенного под ней не прятал — лицо как лицо, но на миссиях это был постоянный атрибут его экипировки. Забуза, скорее всего, запомнил его чакру. Наруто уже не помнил, что там было при их первой встрече: то ли тоже маска, то ли бинты или что-то вроде грима, но сейчас ничего из этого физиономии мечника Тумана не скрывало.

— Ещё увидимся, — острозубо ухмыльнулся Забуза, словно вкладывал какое-то особенное обещание.

— Ага, — благожелательно улыбнулся Какаши, почти физически источая любовь ко всему живому.

— Видела, Шикару, и Какаши-сан тоже так умеет, — негромко сказал кто-то из генинов, кажется, Доку или Конохомару. — Видимо, это всё же что-то клановое.

— Н-да… и это он ещё в маске…

Забуза ушёл от них, они двинулись дальше в направлении гостиницы. Наруто показалось, что Хаку, который так обрадовался появлению этого «Демона», как будто расстроился, когда тот ушёл.

— Это и был Забуза-сенсей, нии-сан? — спросил притихший Кано.

Хаку пробормотал что-то о том, что его учитель сейчас очень занят, чтобы отвлекаться на глупости, и замял тему. Разговор не клеился. Гостиницы они достигли в молчании.

— Ещё увидимся, Наруто, — улыбнулся Кано на прощание, и Наруто внезапно осенило.

— Саске, тебе не показалось, что этот ребёнок выглядел как-то… знакомо? — тихо спросил он у Саске.

Друг сверкнул шаринганами, настраивая обмен информации в иллюзии.

— Да, я всю дорогу думал, где видел этого Кано, — признался Саске.

— А я понял где… — хмыкнул Наруто. — Он просто копия Ноно… Просто Ноно — девочка, но я как-то не сообразил, да и понять не мог, с чего вдруг такое сходство. Кано сказал, что у него день рождения был пару дней назад, двадцать седьмого. Ему четыре исполнилось.

— Ноно, как и два её брата, родились у Кабуто и Ханы шестнадцатого, в шестой месяц, им четыре только через полтора месяца будет, — хмыкнул Саске. — Но всё равно одного возраста почти. Они на самом деле похожи. Возможно, ещё и потому, что этот мальчик слишком похож на девочку.

— Да, наверное… — согласился Наруто.

* * *
В следующий раз Наруто встретился с Хаку и Кано уже на первом испытании.

Отборочный этап семидесяти восьми команд, которые прибыли на экзамены, должен был пройти прямо в море. Точней в бухте между островами, создавая из берегов и моста что-то вроде зрительских трибун. Для наставников команд и дзёнинов-наблюдателей выделили места «в первых рядах» прямо в центре моста между Коцушимой и главным островом Хонто. Остальные зрители располагались чуть подальше и по берегам. Кроме всего прочего, под мостом шиноби Кири устроили дополнительные «плавающие трибуны», соорудив что-то вроде широких укрытых понтонов с лестницами-скамейками. Таких было не очень много, но туда уже продавали билеты.

Зона испытаний у моста была обозначена плавающими буйками из пустых тыкв, которые были связаны друг с другом верёвками. Как сообщил Хаку, за эту зону «трибунам» было запрещено заплывать, чтобы не мешать. Кано сообщил, что многие мальчишки постарше залезли под мост и зацепились за балки, и отпрашивался у Хаку «сделать так же».

— Ну нии-сан…

— Я сказал «нет», — ответил Хаку. — С этим ещё не хватало проблем… Чтобы кто-нибудь свалился с моста и утонул. Хм… Я могу оставить тебя на пять минут? Схожу, посмотрю, кто там куда привязался.

— Я с Наруто, так что не пропаду, — вцепился в руку Наруто Кано, довольно улыбаясь. Хаку посмотрел на брата, потом вздохнул и перевёл просительный взгляд на Наруто.

— Не волнуйся, мы за ним присмотрим, — пообещал он. — У нас таких малявок… В общем, есть опыт.

— Я быстро, — кивнул Хаку.

— Тут у многих бинокли, простенькие, но, видимо, про этот этап знали, — заметил Шикамару.

— У меня тоже есть такой, — похвастал Кано и подёргал рукав Наруто. — Слушай, онии-сан, а посади меня на плечи. С тебя будет на-амного видней. А то даже с биноклем видно плохо из-за ограждения, а я ещё маленький.

Саске хихикнул.

— Что-то мне это ужас как напоминает дом родной…

— Ладно, давай забирайся, — вздохнул Наруто, прикидывая, что маленький щуплый мальчик на самом деле его не сильно утомит. И точно всегда будет «на виду».

— Они должны скоро начать! Остались последние приготовления, — сообщил Кано со своего «насеста». — Кстати, я знаю, в чём будет смысл соревнований. Нии-сан их придумал. Хотите, расскажу?

— Ну расскажи, — хмыкнул Шикамару, — а то нам только в общих чертах сказали. Генинов забрали, а нам сказали на мост идти.

— Акватория соревнований примерно два километра в длину и где-то пятьдесят метров шириной. В общем, вдоль всего моста. Команды должны были на регистрации пройти жеребьёвку, они вытягивали цветные жетоны.

— Точно, Конохомару вытянул жёлтый, Моэги — зелёный, а Удон — синий, — вспомнил Наруто. Они некоторое время поломали головы, что бы это значило, но так ничего и не придумали.

— Это значит, что твой Коно-хомару будет стартовать с берега Хонто, Моэги — с берега Коцушимы, а последний будет ждать их прямо в море.

— Прямо в море? — переспросил Шикамару.

— Кажется, внизу какое-то движение, — сообщил Саске. — Прямо перед нами начались какие-то шевеления, но их прикрыли иллюзией.

— Ага, разделённые команды должны стартовать с разных берегов, — продолжил Кано. — Они должны достичь третьего, который как бы «находится в плену». Все шиноби «в море» связаны и усыплены, и каждый в своей лодке. Товарищи должны добраться до третьего и либо привести его в сознание и добраться втроём до любого берега удобным им способом, либо отвязать лодку от общей связки вместе с товарищем и добраться до берега на ней. По идее, можно поступать как хочешь. Например, если кто-то достигнет пункта в море первым, то может вместе со вторым начать плыть навстречу товарищу на другой стороне. Это неважно. Главное — добраться на берег всей командой. Первые тридцать команд пройдут первый этап отсева. Это может быть сложней, чем кажется на первый взгляд.

— А как же другие лодки? — спросил Шикамару. — Вдруг кто-то что-то сделает с беззащитными «пленными».

— А, есть ещё одно правило, — вспомнил Кано. — Нельзя трогать чужую лодку, пока она стоит в центре и привязана к общему канату.

— А как же найти своего? — спросил кто-то уже из Страны Моря. Кано своим рассказом привлёк и остальных дзёнинов-наблюдателей.

— Можно и по чакре, но, вообще-то, все лодки пронумерованы согласно нумерации команд. Им перед стартом это должны напомнить.

— Так значит, лодка в безопасности, пока привязана, но потом сражения не запрещены?

— Не-а, — радостно поегозил на плечах Наруто Кано. — Поэтому важно выбрать, в какую сторону поплывёшь, сэкономить силы и всё такое. Ну и привести третьего в чувства. У него, возможно, будет больше всего сил на обратную дорогу.

Через минуту зрителям рассказали примерно всё то же самое, что и Кано, и с обоих берегов дали старт с помощью сигнальных ракетниц. Даже издалека было видно, что вода у берегов буквально вспенилась. Раздались улюлюкания и подбадривание зрителей. Кто-то бежал, кто-то плыл.

— Онии-сан, иллюзию наконец развеяли, — сообщил мальчик, и все тоже начали выглядывать вниз.

Размеры каждой лодки, выделенной для соревнований, были не очень большими, но всё равно каждая занимала около метра ширины пространства. Кроме скрюченных тел, у лодок имелись мачты, на которых были номерки, и по одному веслу.

Наруто пригляделся и заметил в пятнадцатой лодке Удона. Из команды Саске в лодку попал Акимичи Доку. В команде Шикамару, она же команда Юкимаро, в лодке оказалась их девчонка — Хьюга Вэн. А из команды Юи, которую наставлял Неджи, в лодке оказался Абураме Шотен. Лодки стояли не слишком кучно и не в одну строчку, а в шахматном порядке, развёрнутые носами к центру, так что занимали как раз примерно те пятьдесят метров, о которых сказал Кано. В случае, если не поспевающий товарищ плывёт на другой стороне, лодку надо было ещё и развернуть носом. Или бросать и плыть самостоятельно.

— Это может быть действительно интересный этап, — резюмировал Шикамару. — Тут важны и скорость, и выносливость, и планирование, и командная стратегия, и навыки каждого в команде.

— А то! — горделиво сказал Кано. — Нии-сан фигню не придумает.

Глава 13. За стенами

— Дейдара, дедушка утром сказал, что сегодня ты сможешь выйти из бака, — сообщила Ёши, которая за прошедшее время приходила проведывать Дейдару несколько раз на дню. — Вот здорово, правда?

— Меня выпустят? — булькнул он.

— Да, ты восстановился даже быстрей, чем думал дзидзи-сан, — улыбнулась мелкая девочка. — Это очень хорошо, значит, благодаря операции в тебе прижился и геном Узумаки. Я читала записи братика, который помогал дедушке.

Дейдара только кивнул. «Братика» Ёши он видел, это был взрослый серьёзный пепельный блондин в очках, который помогал Орочимару с записями и какими-то анализами. Вчера за этим «братиком» увязались ещё дети, раза в два младше Ёши: два парня с восторгом слушали лекцию того блондина о том, что Дейдара обладает стихией взрыва. Такое посвящение маленьких детей во взрослые дела было немного странноватым, но лица тех двоих клопов были такие мечтательные и они бросали на бак такие плотоядные взгляды, что становилось немного не по себе. Звали тех мелких «Кемоно» и «Бутай» — это Дейдара узнал от Ёши, и, насколько он успел вникнуть в жизнь лаборатории, что-то тот блондин собирался делать с теми детьми. Как бы не ту же трансформацию, которой подверг Дейдару собственный отец, потому что у детей взяли кровь и с ними проводили какие-то исследования.

— Что хотят сделать с теми двумя? — всё же решился он спросить свою уже теперь хорошо знакомую девочку.

— Ты о Кемоно и Бутае? — сразу поняла Ёши. — У них обнаружились подходящие склонности к твоим техникам. Братик Кабуто подумывает об их медицинском преобразовании, чтобы они могли использовать техники «стихии взрыва».

— Это же дети! — прищурился Дейдара, вспомнив о том чудовищном преобразовании, которое с ним проделал отец в поисках силы. — Что с ними будет, если вдруг что-то пойдёт не так?!

— Это сыновья братика. Он хочет, чтобы они стали сильней как шиноби, но не хочет ими рисковать, — протянула Ёши, внимательно посмотрев на Дейдару. — Поэтому он всё рассчитывает и проводит опыты. Подобные изыскания порой длятся не один год. А медицинские преобразования, особенно те, которые могут потом передаться следующему поколению, дело совсем небыстрое и к тому же зачастую необратимое. В таких вещах торопятся только дураки, а Кабуто-нии-сан очень умный.

Дейдара хмыкнул.

— Просто создалось ощущение, что им уже завтра будут что-то приживлять. Меня им показывали и рассказывали о моих способностях.

— А, ты об этом, — хихикнула Ёши. — Видишь ли, Бутаю и Кемоно уже по четыре года, а они… ещё такие дети. На уме только шалости и веселье. Может быть, потому что их мать из клана Инузука, а этот клан… хм… ближе к природе. Кабуто-нии-сан показал тебя сыновьям, чтобы, во-первых, морально подготовить, во-вторых, мотивировать на саморазвитие, в-третьих, был рычаг управления близнецами, в-четвёртых… Ну, наверное, братик поставит какое-нибудь условие, например, достичь какого-то уровня, возраста или ещё что-нибудь, чтобы им перепало твоих способностей. То, что достаётся легко, не ценится, а Кемоно и Бутаю нужно оценить то, что им предлагают, и заслужить это. По крайней мере, я так думаю…

— Ты необыкновенно умная для своих лет, — пробормотал Дейдара, подумав о том, что в чём-то Ёши права.

У него самого появилась сила, но она была навязана и он не ценил её, больше обращая внимание на недостатки, которые принесла эта сила. Возможно, будь это его собственным выбором, он бы смог как-то смириться с таким положением вещей. Или отказался бы от силы за такую цену. Впрочем, в любом случае сейчас с телом у него всё в порядке и можно сколь угодно долго рассуждать о прошлом, которое никак не переиграть. Можно лишь стыдиться своих поступков или гордиться ими. Но гордиться, если подумать, было особо нечем.

— Ёши, отлипни уже от бака, — в лабораторию вошёл тот самый «братик Кабуто», — а то я подумаю, что ты влюбилась в нашего пациента. Его пора вытаскивать, отойди, я солью раствор.

Ёши послушно отступила, ободряюще улыбаясь, а Дейдара почувствовал, как его жидкость пришла в движение, он ощутил неимоверную тяжесть собственного тела, лёгкие загорелись, ослепило зелёное сияние чакры, а потом накрыла темнота.

Очнулся Дейдара на чём-то вроде кушетки, прикрытый простынёй. Он сделал судорожный вдох и с трудом сел. Тело ощущалось мешком переваренного риса, во рту был горько-солоноватый привкус, глаза дико слезились и словно моментально пересыхали на обычном воздухе, а кожа неприятно зудела. Подумалось, что, наверное, именно эти ощущения переживают младенцы, исторгнутые из материнской утробы, поэтому они вечно так орут.

— Как ты, очень плохо? — раздался рядом голос Ёши. — То, что твоё тело почти не тратило ресурсы на поддержание жизнеобеспечения, помогало тебе быстрей восстановиться. Ты знал, что больше половины сил человек тратит на то, чтобы поддерживать внутри давление, сопротивляться притяжению, а ещё на переваривание пищи и дыхание? Скоро организм снова привыкнет находиться на воздухе и перестроится. Но на это может уйти несколько часов, а то и сутки.

— Есть хочется, — внезапно ощутил голод Дейдара, да и сразу вспомнилось о том, что он непонятно сколько времени не ел твёрдой пищи. Во рту скопилась слюна от одного воспоминания о рисовых шариках с жареным мясом, приготовленных Камой-чан, которые он ел в свой последний вечер в Тацуме.

— Через час будет обед, — сообщила Ёши. — За это время мы успеем тебя одеть и привести домой.

Слово «домой» странно резануло слух. Как будто у Дейдары был «дом» где бы то ни было. Даже в Тацуме, прожив в лавке мастера Нендо полгода, он никогда не называл своё пристанище «домом». Впрочем, Ёши явно говорила только про себя, просто из-за детской непосредственности присовокупив к своему дому и Дейдару. Хотя «обед» звучало слишком хорошо, чтобы отказываться от предложения.

Тошнотворная слабость кружила голову, но Дейдара упрямо ей сопротивлялся. С трудом, но он почти сам забрался в широкую свободную рубаху, которую протянула ему Ёши, а потом, посидев минут десять и отдохнув, натянул штаны и вдел ступни в лёгкие дзори, почти такие же, какие были надеты на ногах его маленькой приятельницы. Эти нехитрые действия полностью лишили сил, и Дейдара с тоской прикидывал, сможет ли он дойти до пресловутого «дома», чтобы всё же поесть, или придётся просить принести ему еду сюда. Впрочем, осмотревшись в лаборатории, он понял, что находиться в мрачных подземельях, полных пробирок и жутковатых непонятностей, больше не хочет. Хотелось ещё хотя бы раз увидеть солнце, небо, вдохнуть свежий воздух. Из-за слабости тела на Дейдару напали какие-то стариковские мысли: раньше он не ценил ни небо, ни солнце, ни свежий воздух, ни то, что мог свободно двигаться, мог постоять за себя, даже лишённый чакры. Мог лепить из глины…

— Эй, ты чего загрустил? — потрогала его плечо Ёши, заглядывая в глаза. — Может, мне кого-то позвать, чтобы тебе помогли? Я могу позвать Джуго… Он очень сильный, он легко сможет вынести тебя отсюда. Правда, дзидзи-сан не любит, когда в его лабораторию ходят. Он только мне разрешает и говорит, что тут не проходной двор. Давай ты постараешься хотя бы выйти отсюда, а до дома Джуго уже тебя донесёт. Надо пройти коридор и подняться наверх.

— А что же Кабуто? — хмыкнул Дейдара, собираясь с силами. — Чего он тебе не помог?

— Братик хотел усыпить тебя и оставить до завтра, — Ёши вздохнула и заморгала, словно расстроилась и сдерживала слёзы. — Это я уговорила его оставить всё на меня. Я была уверена, что ты справишься со слабостью. Ты же сильный.

Дейдара снова хмыкнул, прикидывая, что эта малявка собралась притащить его в свою семью явно без дозволения взрослых. Орочимару давно был легендой мира шиноби, но никому не удавалось ничего узнать о жизни Змеиного саннина, у которого есть вот такая самонадеянная внучка.

* * *
— Ха! Я же говорил, что Ёши и мёртвого разбудит и заставит делать то, что хочет, а вы мне не верили, — заявил Кабуто, когда Дейдара всё же дотащился до места, которое его спутница звала «домом». Сам. Без помощи. Нашёл в себе силы и доковылял. Если судить по тому, что какие-то женщины как раз внесли еду, на обед они даже не опоздали.

Домом оказался деревянный особняк. Там, почти сразу у входа, было большое помещение с огромным овальным столом и кучей лавок вокруг. На лавках сидело неожиданно много людей, которые все посмотрели на них. Внезапно к ним подошла ещё одна девочка, почти как две капли похожая на Ёши.

— Я сестра Ёши, меня зовут Има, — представилась девочка. — Пойдём, я покажу тебе твоё место.

Дейдара позволил теперь уже двум малявкам себя увести, чувствуя, как пристально его разглядывают взрослые. За столом было много людей, но из действительно взрослых было всего пятеро мужчин. Двое из них были постарше, трое, включая Кабуто, помладше, и никого хотя бы примерно в годах его деда. За столом выделялся очень крупный и рыжий парень, наверное, метра два ростом, но, несмотря на комплекцию, угадывалось, что парень ещё молод, младше Дейдары точно. И, скорее всего, это и был тот самый «Джуго», которого Ёши грозилась позвать на помощь. Было несколько молодых девушек и девочек, пара пацанов лет пятнадцати, трое мальчишек, один из которых как-то приходил с Ёши, а остальные ещё совсем сопляки. Даже Кемоно и Бутай, которых Дейдара узнал в толпе детей, были не самыми мелкими среди них.

— Дзидзи-сан как раз получил письмо от братика Саске, — прошептала Има и явно для Дейдары пояснила: — Их команды сейчас в Стране Воды на экзамене чуунина.

— «Так что туманники придумали неплохую задачу, — вернулся к чтению небольшого свитка Орочимару, — каждого из тройки они разместили в трёх точках. Двоих по разным берегам, а одного в центре залива в лодке. Задачей команды было объединиться и добраться до одного из берегов. Пока лодка привязана к общему канату, она была неприкосновенна, но стоило её отвязать, как другие команды получали право на неё посягнуть. В общем-то, отборочный этап был любопытным и захватывающим. Некоторые команды, кто быстрее собрал своих, были атакованы подплывающими шиноби для захвата судна. Наши четыре команды все хорошо выступили. В команде Юкимару их девочка, которая жеребьёвкой оказалась на одном из берегов, даже не стала лезть в воду. Юкимару освободил Хьюга, который был в лодке, и они вдвоём добрались до своей сокомандницы. Жаль, что в команде Наруто так же не додумалась сделать Моэги: девчонка растратила силы на переправе, и они добрались до берега двадцать девятой командой, тогда как отбирали тридцать команд. Наш Юи хорошо показал себя на отборочном этапе и смог ввести пару команд в заблуждение с помощью иллюзий. Моя команда тоже справилась, хотя не без приключений. Далее сказали, что будет неделя перерыва, а потом в течение ещё одной недели устроят отсев и бои один на один. Все бои тут тоже будут смотреть зрители. Они хотят устроить арену тоже прямо в море, на большом понтоне у моста. Это сильно увеличит шансы на победу всех, кто владеет стихией воды. После отборочных боёв, скорее всего, будут финальные бои либо в Оде, либо даже в столице. Впрочем, у них тут всё очень близко. На этом всё. От Наруто, Юи и Юкимару всем привет», — закончил чтение змеиный санин.

Дети заговорили все разом, обсуждая услышанное. Впрочем, все разговоры прервала женщина:

— Сначала всем поесть, а то остынет!

Дейдара не заставил себя упрашивать: запахи сразу его раздразнили, заставляя давиться слюной. Он налёг на еду, признавая, что в сравнении с этой пищей даже рисовые шарики Камы-чан не лежат ни в каком сравнении. Ёши и её сестричка подкладывали всякой всячины в тарелку, и он насыщался и насыщался, пока не отвалился от стола, ощущая сытость и удовлетворение. На какой-то миг даже стало всё равно, что будет дальше. В животе словно тёплый кот свернулся клубочком. И в какой-то резонанс с его мыслями, внезапно на колени к нему вспрыгнула рыженькая кошка, которая его обнюхала и легла на ноги. Дейдара погладил мягкую шерсть, вспоминая, что когда-то, когда ещё была жива мама, у них дома тоже жила кошка, а потом куда-то пропала. Может, убежала, а может быть, с ней что-то случилось. Дети и взрослые не расходились, женщины унесли посуду. И Дейдара почувствовал на себе взгляды остальных.

— Его зовут Дейдара, он из Страны Земли, — наконец сказал отчего-то не Орочимару, а мужчина помладше, как будто обращаясь преимущественно к детям. — Пока он поживёт здесь. Но за территорию квартала ему лучше не выходить, пока его статус не прояснится. Впрочем, ещё неделю он и не сможет этого сделать. Будет восстанавливаться после болезни. Хм… Ответственной за него назначается Ёши. Пусть Комацу-сан найдёт ему угол, где разместиться.

— Он опасный? — с какой-то затаённой надеждой спросил один из мелких пацанов. — Бутай хвастал, что он может всё взрывать.

— Ближайшие дни нет, не опасный, — хмыкнул мужчина, коротко взглянув на Дейдару, — но это не значит, что к нему надо приставать и лезть на руки. Ведите себя прилично.

Прозвучало, как будто больше следовало опасаться детей, чем наоборот.

— Но посмотреть-то на него можно? Или спросить что-то? — задала вопрос маленькая девочка с голубой заколкой-цветком в волосах. — Почему только Ёши-анэ-сан с ним играет?

— Потому что я уже большая, — задрала нос Ёши. — Но вообще Дейдара только после операции, ему нужен отдых и покой. А я учусь на ирьёнина. Он мой пациент, вот.

— Да уж, конечно, так я тебе и поверила, анэ-сан, — надулась девочка с цветком.

Дейдара молчал, анализируя полученную информацию, но пока всё равно как-то плохо улавливал, что же происходит с его жизнью и что боги замыслили на этот раз.

Глава 14. Договорённости

— Орочимару-дзидзи-сан! — встретил многоголосый радостный вопль.

— Не все сразу! — предупредил Орочимару, опасаясь быть попросту затоптанными толпой мелких Сенджу, которые упорно звали его «дедушкой». Бойкая и непоседливая малышня, первая четвёрка которых родилась летом почти шесть лет назад, окружила и загомонила разом, пытаясь что-то узнать, поздороваться и поведать о своих успехах. Точь-в-точь как стайка птенцов, которым принесли что-то в клюве.

После рождения своихдвенадцати детей Цунаде отчаянно боролась за каждую свободную минуту, поэтому делегировала и распределила часть обязанностей. Ей пришлось провести реорганизацию аппарата, для того чтобы в деревне всё работало, как часы, и не бегали за каждой мелочью на поклон к Хокаге.

В силу «купеческих наклонностей» своего клана Старик Третий любил покопаться в бумажках, развёл бюрократию и всё держал под контролем. Поэтому зачастую без Хокаге никакие дела в деревне, даже пустячные, не могли разрешиться. Вплоть до того, что Глава деревни должен был подписывать все выписки из бухгалтерии о том, что требуется заплатить шиноби за миссию, и при этом, кроме подписи, найти своё же направление на миссию, а также прочитать и приложить отчёт шиноби за эту миссию для подтверждения её прохождения. И затем подшить все бумажки в специальное дело и передавать с резолюцией в бухгалтерию для выплат и отчислений даже не команде, а одному-единственному шиноби. При этом отдельно для команды, которая проходила эту миссию, Хокаге каждый раз должен был подписывать бумагу, которая распределяла членам группы процент от миссии в зависимости от звания. Эти проценты были фиксированными и давным-давно утверждёнными, но без этой резолюции деньги выплатить не могли. Неудивительно, что поток документации, который проходил через Хокаге, был запредельным, а у Цунаде порой рука уставала просто ставить печати на ничего не значащие бумажки.

Так что, когда по-настоящему прижало и Цунаде решила раз и навсегда разобраться с этой пожирающей кучу времени бесполезной работой, пришлось обратиться к истокам. Были найдены записи Тобирамы Сенджу, который был довольно толковым управленцем и изначально приводил «мечту Шодая» к чему-то рабочему, иначе Коноха могла остаться просто мечтой. По крайней мере, часть его наработок уже была внедрена, и та же интендантская служба, отдел шифровок и донесений, отдел дознания и отдел распределения миссий прекрасно существовали и по сей день.

Как выяснилось, Шодай вообще принимал всех просителей на территории клана Сенджу, в специальном зале, а Резиденцию отстроили только при Нидайме. Изначально здание планировалось чем-то вроде администрации, в которой собраны все начальники и ответственные за разные службы. Чтобы и не бегать по всей Конохе, и народ знал, куда и к кому идти, и в случае нападения на деревню были оперативные сводки по всем направлениям. Кабинет Хокаге там был в том числе для того, чтобы проводить собрания и советы. Но Нидайме не дожил до воплощения своих задумок, а Сарутоби Хирузен практически сделал из Резиденции «Дом Хокаге» с собственными апартаментами, огромной частной библиотекой с казармой для личной гвардии, с тренировочным залом и много чем ещё.

После реорганизации полный совет дзёнинов, как и раньше, собирался только по важным вопросам, примерно раз в две-четыре недели, причём в Резиденции, а не где попало, а с текущими делами и заботами деревни стал разбираться «административный совет» во главе с Орочимару. При этом совет обладал не номинальной властью «что-то посоветовать и уйти вдаль», а предлагал Хокаге конкретные решения и делал свою часть работы, взаимодействуя друг с другом напрямую. В этот орган внутреннего управления входили советник по внешней разведке и стратег деревни Нара Шикатару, старейшина Хьюга Хитачи, который отвечал за благоустройство селения, главный интендант Сарутоби Юми, начальник госпиталя Учиха Шизуне, ответственный за распределение миссий Умино Ирука и многие другие начальники или ответственные за какое-то направление администрирования. Цунаде по утрам выслушивала отчёты о вчерашнем дне, планы на ближайшее будущее. На «планёрках» обсуждались текущие проблемы и их решения, и всех распускали работать. Чуть больше «свобод» выявили инициативы у ответственных, и за прошедших шесть лет были подняты и отлажены многие вопросы. Это позволило улучшить работу подразделений и в целом аппарата управления деревни и даже решить некоторые социальные и учебные задачи. Как, к примеру, разделение возраста получения очередных званий, плановая работа наставников команд генинов.

После утренней встречи и решения текущих вопросов, если не было ничего срочного или экстренного, требующего централизованного руководства, Цунаде уходила домой, и всех просителей, назначенных на какое-то время личной помощницей, принимала уже там, в той самой специальной приёмной, которой пользовался ещё Шодай, чтобы иметь возможность чуть больше уделять внимания своим детям.

Цунаде вышла, выразительно посмотрела на папку с документами в руках Орочимару и проворчала:

— Хоть бы раз не по делу пришёл, а просто так. Мелкие по тебе совсем соскучились. Что у вас случилось, что вы их пока не зовёте в гости?

— Вот по этому делу я и пришёл, — усмехнулся Орочимару.

— Тогда пойдём, — кивнула Цунаде.

Они отделались от малышни и прошли в местный «кабинет Хокаге».

— Ну кто на этот раз? — хмыкнула Цунаде. — Признавайся, вы же опять кого-то притащили? Вечно тянете в Коноху кого попало… То сыновей Кадзекаге, то каких-то заблудших на дороге жизни монстров, которые «такие хорошие», то всяких сироток по Лесам Смерти и от лап бандитов спасаете.

— Это внук Цучикаге, — ответил Орочимару, деланно вздохнув.

— Что?! — захлебнулась воздухом Цунаде. — Кто?! Ты серьёзно?

— Стал бы я обманывать лучшую подругу и практически родную тёщу, — ухмыльнулся Орочимару. — У Цучикаге внуков много… Мы вот нашли одного и себе хотим оставить.

— Ты не шутишь? — прищурилась Цунаде и требовательно протянула руку. — Дай, — пролистав папку с делом Дейдары, «подруга и тёща» остановилась на медицинской справке. — Это что, серьёзно?.. Хм… Ох, ничего себе. И кто делал эту операцию?.. Ага, вижу, Кабуто. Ассистировала Карин. Чёрт! Да кто сотворил с ним такое?!

— Говорит, что его отец. Украл какую-то там технику и сразу решил попробовать.

— М-де?.. — почесала нос Цунаде. — То есть… Если парень уже такой взрослый… Вы его как-то завербовали? Или он согласился присягнуть Конохе в обмен на операцию? Тебе не кажется, что это слишком опасно? Пригреть такого шпиона…

— Вообще-то… мы сделали ему операцию просто так. Наруто и Саске захватили его в Фукуро. А до этого, кхм… ну, там дальше есть записочка…

— Ага, вижу, — снова углубилась в чтение Цунаде. — Ага… То есть он нукенин, который недолгое время был в «Акацуки»?.. И Саске таким образом с ним разобрался, чтобы не вызвать политического скандала из-за его родственников. Интере-е-есно…

— Сомневаюсь, что он желает вернуться в Скрытый Камень, из которого сбежал.

— И что, ты думаешь, что он хочет остаться в Конохе? Он, конечно, сильный шиноби, но… меня смущает тот отчёт АНБУ про его деятельность. Он террорист…

— Да, но его акции проходили на территории Страны Земли и нигде больше. Он не успел слишком сильно «проявить себя», а всё остальное было миссиями по приказу Цучикаге. В парне скрыт огромный потенциал, — Орочимару чуть облизнулся. — Его не смогли огранить в Стране Земли. Он сходил с ума от уровня гормонов. Не мог себя контролировать.

— А ты, значит, сможешь его контролировать? — хмыкнула Цунаде. — Конечно, он не джинчуурики, и мы принимаем соискателей и перебежчиков. Но… тебе не кажется, что он слишком силён, чтобы так просто держать его в деревне? Будут недовольные. Ему никогда не будут доверять. Он уже взрослый…

— Его техники вполне совместимы и очень подходят для клана Учиха. Его трансформация хотя и была крайне неудачной, но… полученные способности будут передаваться по наследству.

— Так ты хочешь оставить его типа «на развод»? Внедришь его ДНК в следующие поколения Учиха?

— Его ещё изучать и изучать, — кивнул Орочимару. — К тому же… я уверен, что он будет верен клану и Конохе.

— И на чём зиждится твоя уверенность? — заинтересованно склонила набок голову Цунаде.

— Мангекё шаринган — шикарное додзюцу, — ухмыльнулся Орочимару.

— Так вы что-то ему внушили?

— Нет, мы узнали, что ему надо, — хмыкнул Орочимару. — Мы узнали о нём всё. Он об этом не помнит, так как до операции мы провели допрос, но заставили забыть о нём. Дейдара никогда не любил Страну Земли. Он не будет шпионить для своего деда. Цучикаге он всегда внутренне презирал. Он хотел исполнить мечты отца, о которых ему говорили всё детство: собственный клан с закреплённым геномом. Он хотел найти дом, найти девушку, найти семью. Если он войдёт в наш клан, то его геном… даже может улучшить додзюцу Учиха. Шаринган, как ты знаешь, взаимосвязан со стихией огня.

— Если это будет улучшенная стихия взрыва, стихия жара, то… это может поднять клановое додзюцу на новый уровень? — переспросила Цунаде.

— Мы должны вложить все силы в будущее сильное поколение, — ответил Орочимару. — Сенджу и Учиха в каком-то будущем, через несколько поколений, вновь могут стать великими кланами. Но для этого требуется сила, количество и качество людей.

— Вы берёте за него полную ответственность, так? — после долгого молчания спросила Цунаде.

— Да, — кивнул Орочимару.

— Тогда ладно, пусть живёт. Завтра с утра подпишу его новые документы. Но держите меня в курсе. Когда он сможет «отрабатывать долг Родине», я хочу первой на это посмотреть.

— Договорились, — кивнул Орочимару.

— И я хочу полные медицинские отчёты, а не только сухой анамнез и результат операции.

— Получишь. Сможешь и сама его осмотреть, если так хочется. В любом случае я бы хотел, чтобы ты проверила мои выкладки по поводу передачи наследия, чтобы точно убедиться, что у последующих поколений не произойдёт мутация или подобная трансформация. И я ещё кое-что там от себя добавил. Хочу, чтобы ты оценила.

— Вот Змей, раздразнил тут… — фыркнула Цунаде, но глаза Хокаге уже горели исследовательским огнём.

* * *
— Всё улажено? — по дороге в клановый квартал с Орочимару поравнялся Шисуи.

— Да, она согласилась.

— Вы не сказали о?.. — «Кото Амацуками» Шисуи не проговорил, но слишком выразительно посмотрел, чтобы можно было трактовать его недосказанный вопрос как-то иначе.

— Нет, и я говорил тебе, что это, в принципе, было необязательно, — ответил Орочимару. — Хотя теперь, конечно, вообще волноваться не о чем.

— Просто… я хотел перестраховаться. Всё же… это чужой взрослый шиноби, и раньше у него были большие психические проблемы.

— Да… — согласился Орочимару. — Ты был в своём праве.

— Да уж… Особенно после заявлений Ёши, — хмыкнул Шисуи и пожаловался: — Она раньше говорила мне, что собирается замуж за кого-то «постарше», но не за двадцатилетнего же шиноби! Ей-то только через пять месяцев девять лет исполнится, а туда же! К тому же я сильно сомневаюсь, что он её дождётся.

— Посещение «весёлых кварталов» никто не отменял, — хмыкнул Орочимару и с притворным сочувствием добавил: — Не хочу тебя огорчать, но Ёши уже всё продумала. Нацуми идёт четырнадцатый год, так что официально мы сделаем невестой Дейдары её. Точнее объявим его женихом, не уточняя, кого именно. О Нацуми просто подумают. А за следующие три года Ёши решила повзрослеть на семь лет с помощью мира призыва, в котором она собирается учиться ирьёдзюцу. Кстати, Има, как я понял, тоже хочет проделать тот же фокус, чтобы стать женой Ранмару. Они уже и схемы рассчитали, и график составили, чтобы всё было плавно и не так заметно… осталось только Договор подписать и просить Хису-сан о помощи в их обучении.

— Невозможные девчонки! — в сердцах воскликнул Шисуи. — Но официально им всё равно будет всего по двенадцать лет. Только Академию закончат.

— Девочки взрослеют быстрее мальчиков, а внутриклановые отношения никого не касаются, — парировал Орочимару. — Если родители и клан дают разрешение, то почему бы и нет. Всё же три года — это не восемь… К тому же за это время я успею провести исследования его генома и пути развития додзюцу Учиха. Има и Ёши могут создать новый виток эволюции шарингана.

— Вам бы только эксперименты, Орочимару-сан, — проворчал Шисуи и хмыкнул. — Это выходит, что «первую кровь» они такими темпами могут бросить уже через год, верно? Има говорила о том, что вы сразу собираетесь, кхм… работать с этой «эволюцией».

— Верно, — согласился Орочимару. — Их первых детей я усыновлю. Шизуне хотела ещё ребёнка. Так что подгадаем. Их дети должны получиться уникальными. К тому же у меня уже достаточно долго приживлённый шаринган, и я работаю над преобразованиями, которые бы передавали это додзюцу по наследству. Техника перевоплощения Дейдары дала пищу для размышлений.

— Вот как… — закинул голову Шисуи. — Значит, официальную свадьбу можно сыграть и после, когда им по всем документам будет шестнадцать? Тогда же и официальных детей заводить… А неофициальных записать на кого-то ещё. На вас, на меня или Итачи.

— В клане много детей, кто нас считает? — усмехнулся Орочимару.

— И кто будет «осчастливливать» новостями нашего нового соклановца?

— Я сам с ним поговорю. Впрочем, у Ёши какое-то своё мнение по этому поводу, так что посмотрим, как пойдёт.

Глава 15. Как все

Прошло три дня с тех пор, как его выпустили из бака. Как и сказал Орочимару-сан, Дейдара был совсем слаб. К тому же его рты снова затянулись, и это означало, что пользоваться чакрой он снова не мог, хотя и странным образом как будто временами чувствовал свой очаг и кейракукей. Ему выделили комнату в большом доме, прямо напротив располагалась комната девочек-близняшек Имы и Ёши, и последняя проводила с Дейдарой много времени, отгоняя всех остальных «желающих пообщаться». Впрочем, особо это не помогало, так как Ёши всё же отлучалась, чтобы учиться и тренироваться, и большую часть дня Дейдара был предоставлен сам себе, исподволь наблюдая за жизнью семьи Орочимару-сана. В первый раз он видел не всех. Как оказалось, некоторые были на миссиях или возвращались домой только к ужину.

Для себя Дейдара выделил Карин: в буквальном смысле яркую девушку примерно своего возраста с кроваво-алыми волосами. Потом была Гурэн — тоже очень красивая. Чем-то эта молодая женщина напоминала Нанбу Куросаки: сильную куноичи, которая была на особом счету у Цучикаге. Нанбу была женой старшего сына деда Ооноки и матерью Куроцучи, Акацучи и Гогоцучи — официальных внуков, которые считались наследниками. Позже выяснилось, что Гурэн была младшей сестрой покойной матери Имы и Ёши, а ещё матерью тех троих детей, среди которых была та любопытная девочка с синим цветком кандзаши. Тот молодой мужчина, который в самом начале распоряжался, оказался отцом Ёши и ещё кучи ребятни. Дейдара даже испытал какие-то странные чувства, когда узнал об этом. Может быть, потому, что этот Шисуи был относительно молод, а у него уже была такая большая и удивительно дружная семья.

Сегодня утром появились ещё новые лица. Две девушки с розовыми волосами — Сакура и Таюя, — а ещё два парня: Шин и Мамору. В какой-то части клана прослеживались родственные черты, многие были темноволосыми и довольно бледными, как и Орочимару-сан, но вот все остальные ставили в тупик всякими белыми, жёлтыми, розовыми и красными волосами и непохожей внешностью. Тем более, что жена Орочимару-сана была темноволосой и темноглазой, как и многие другие.

У самого Дейдары были светлые волосы, доставшиеся в наследство от матери, наполовину чужестранки по своей матери. Та была откуда-то с востока, то ли из Страны Молнии, то ли из Горячих источников, а может, и из Узушио. И в Ивагакуре Дейдара был, что называется, «белой вороной»: там в основном все были с тёмными или серыми волосами и смуглой кожей. По итогу той трансформации, которую совершил отец, Дейдара стал ещё больше выделяться своими ртами на ладонях. Поэтому последнее, что он хотел, чтобы об ещё одном «отличии от других» узнали в родной деревне. Цучикаге ценил силу и напористость, создавал среди своих детей и внуков «конкуренцию», поэтому от злых шуточек и подначек было никак не скрыться, и приходилось в буквальном смысле с боем отвоёвывать себе место под солнцем.

— Таюя-онэ-сан, можно тебя на минутку? — после обеда Ёши окликнула одну из розоволосых девушек, которая куда-то направлялась в компании других куноичи: светленькой и тёмненькой с волосами какого-то сливового оттенка.

— Да… Привет, — подошла и внимательно посмотрела эта Таюя, и Дейдара испытал лёгкое смущение. Девушка тоже была красивой. В этой семье вообще все были как на подбор, очень симпатичными. Даже совсем мелкие девчонки.

— Привет… Э… Таюя-чан, — выдавил Дейдара, не понимая, что происходит.

— Дзидзи-сан и братик Кабуто провели с ним то же улучшение, как и с тобой, онэ-сан, — легко прервала образовавшуюся неловкость Ёши. — Я уже чувствую, что его чакра почти в норме. Ты можешь показать технику своей трансформации?

— Вот как? — хмыкнула Таюя, прищурившись, но внезапно не отказала: — Конечно, он же так похож на моих братиков… Ладно, смотри внимательно, Дейдара.

— Ладно, — кивнул он, совсем не понимая, в чём дело и о чём говорят эти двое.

А потом Таюя сложила печать, ощутимо сконцентрировала чакру, и по её лицу сначала побежали чёрные пятна, после кожа потемнела, глаза стали какими-то странными, а на голове… На голове отрасли настоящие рога, словно в один миг девушка стала демоном! Дейдара сдержал крепкое словцо, испытывая одновременно ужас и невероятное волнение пополам с ликованием. В семье Орочимару, похоже, все или как минимум какая-то часть были как он! Он не был «уродом»! Он был… в какой-то степени «как все». Вспомнилось, что легендарный саннин сказал о том, что что-то «доработал», и похоже, что это относилось не только к восстановлению его детородного органа. По всей видимости, его трансформация теперь была в режиме «вылезает, когда надо».

— Круто… — выдохнул он, а Таюя улыбнулась, а затем прервала свою технику и стала прежней.

— Ну, твоя очередь. На это может понадобиться некоторое время, но попробуй сконцентрировать чакру… Хм, где у тебя печать-то?..

— У него она напротив сердца, — подсказала Ёши. — А ещё и на ладонях. Ты сможешь управлять своей трансформацией, попробуй.

— Хорошо, — Дейдара испытывал лёгкое волнение. Он так давно не работал с чакрой, что показалось, будто ничего не выйдет. Но внезапно на его мысленный призыв очаг легко откликнулся, и он ощутил горячий жар в мышцах. Усилил ток, перенаправил чакру к рукам.

— Получилось! — возликовала Ёши, которая увидела его рот на ладони. — Правда круто, онэ-сан?!

— Да, ничего себе! А что он может? — полюбопытствовала Таюя, как будто не испытывая ни малейшей брезгливости, которую Дейдара часто наблюдал у своих родственников.

— Этот рот… — он кашлянул, чтобы скрыть волнение. — Он может насыщать моей чакрой глину, и я могу делать бомбы. Большие и маленькие… Разной формы, и они могут быть живыми, ну, в смысле, в виде разных животных… — сам того не замечая, Дейдара рассказывал и рассказывал о том, как придумал различные формы бомб для разного назначения, и его слушали. И это было так приятно.

— Надо попробовать! Я хочу на это посмотреть! — сказала Таюя. — Что тебе для этого надо? Глину? Какую-то специальную или обычная тоже подойдёт?

— Я тоже хочу, я первая! — возмутилась Ёши. — И я знаю, где можно достать глину.

— Где? — спросил Дейдара. У самого руки чесались что-нибудь взорвать, но в этот раз… не для того, чтобы уничтожить что-то, не для того, чтобы испытать то странное чувство, а чтобы похвастать перед девчонками.

— У нас там строительство идёт в конце участка, и глину принесли, чтобы что-то сделать, кажется, кирпичи для очага, или, может, что-то замазать…

Внезапно Дейдара подумал, что если вдруг сделает бомбы возле Ёши и гипотетически подвергнет её опасности, то остальные могут сильно разозлиться. Здесь, скорее всего, знали, что ему нужна глина, и расположили её в «шаговой доступности». Это могла быть даже своего рода проверка. У него была какая-то странная свобода в этой семье, и если не оправдать какого-то доверия, то… Мысли не могли сформироваться полностью в какие-то желания и ожидания, но навлечь на себя гнев «дедушки Орочимару» совсем не хотелось. Можно было оправдывать и объяснять это тем, что сейчас он слаб и всё равно не справился бы с несколькими шиноби, которые гипотетически превращаются в демонов и явно сильны, но Дейдара смотрел правде в глаза: смерти или поражений он больше не боялся, но он не хотел, чтобы его выгнали.

Он бы хотел…

Он хотел бы иметь такой же дом. Чтобы его так же радостно встречали, как сегодня встречали Таюю и остальных. Чтобы можно было чем-то поделиться, что-то рассказать и тебя слушали. Чтобы была любимая женщина и куча ребятишек с разноцветными волосами. Чтобы можно было учить, как обуздать стихию взрыва кого-то, кто похож на тебя. А ещё… лепить из глины посуду для своей большой семьи и делать фигурки детям. Просто так, для удовольствия.

Дейдара моргнул, сбрасывая лёгкое оцепенение, вызванное всеми этими мыслями.

— Н-нет, думаю, надо спросить разрешения у Орочимару-сана. Кажется, он хотел посмотреть на мои техники тоже.

— Я быстро! — подорвалась Ёши. — Сейчас его найду и позову!

— Ох уж эта мелкая… — проводила её взглядом Таюя. — Не сильно тебя достала?

— Да вроде нет, — пожал плечами Дейдара, втайне радуясь, что Таюя сама с ним заговорила и не возникла неловкая пауза. — Она хорошая и умная девочка.

— Вот с последним я точно согласна, — усмехнулась Таюя. — А ещё Ёши и её сестра прекрасно чувствуют людей. Видимо, это досталось им в наследство от Орочимару-сама. Он ощущает силу, говорят, что даже у младенцев сразу знает, к какой стихии тот будет расположен или в каком направлении лучше обучать в искусстве шиноби. Чувствует потенциал. Поэтому когда-то нас с братом взяли в этот клан.

— Так ты… не рождена в нём?

— Нет, что ты… — покачала головой Таюя. — Мы с Мамору примкнули к клану около шести лет назад. Мы были слабыми сиротками без роду и племени, нам некуда было идти, нечего есть, негде жить. Мы хотели попытаться стать соискателями Конохи. Самонадеянно решили участвовать в экзамене на чуунина, чтобы нас заметили и, возможно, приняли. Чуть не погибли на отборочном этапе. Наша старшая сестра погибла. Орочимару-сама спас нас в Лесу Смерти. Меня вытащили буквально за волосы из Чистого мира. Мы с Мамору дали клятву верности клану. И я ни дня не пожалела об этом решении.

— И… много тут таких, как ты и твой брат? — осторожно спросил Дейдара.

— Ну… считай, что половина, — пожала плечами Таюя. — Джуго откуда-то из Страны Озера. Если мы были слишком слабыми, то он не мог контролировать свои силы. Его отловили Наруто и Саске с остальными, а потом «починили», и он тоже попросился в клан. Кимимаро, Кабуто, Гурэн были ещё до нас, но они тоже кто откуда. Кимимаро — последний из клана Страны Воды, выжил в резне. Гурэн тоже вроде бы одна осталась и родилась где-то в Стране Молний. Кабуто, кажется, был в каком-то сиротском приюте Конохи, но туда попал из Страны Водопада или вроде того. Юкимару и Комацу-сан из Страны Снега. Есть ещё Ранмару, его из-за его способностей таскал с собой один нукенин из Тумана, на миссии того нукенина ликвидировали, а Ранмару… Он не ходил, и у него истощение было, жить не хотел. Шизуне-сан его выходила, теперь бегает по миссиям, как сайгак. Всех нас усыновил или каким-то образом принял Орочимару-сан. Из его настоящих детей, которые взрослые, только Карин и осталась, кажется. Но вроде бы она тоже жила где-то в Стране Травы, а потом он её нашёл. Мы с Мамору, кстати, из Страны Рисовых Полей… Ещё была Саюри, но её я не знала, это мама Ёши, Имы, Шо и Кенджи. Их отец — Шисуи. У них тоже вырезали клан, и они остались практически десятком детей под его руководством. Может, слышал про клан Учиха?

— Учиха? — вытаращился Дейдара. — Да, я слышал…

— Ну вот, мы эти Учиха и есть, — внезапно карие глаза Таюи сверкнули алым. — Мой шаринган приживлённый, но благодаря модификации и техникам Орочимару-сана я стала Учиха по крови. Некоторые остальные вошли в клан через женитьбу или замужество. Темари и Аджисай, с которыми я хотела посекретничать, пока вы меня не отвлекли, — жёны Саске и Наруто. С Наруто… там вообще отдельная история. Он наш братик-Узумаки. У меня фамилия тоже вроде как «Узумаки» была, но после замужества я стала Учиха. Шин — мой муж, хотя в клан попал через меня. Ну, там свои заморочки… Кто там у нас ещё?.. Хана, она жена Кабуто, она из местного клана Инузука. Сакура тоже местная. Зато Темари из Песка, а Аджисай из Дождя. Ещё был братик Агара, он сейчас вернулся в Страну Ветра, но иногда навещает…

— Вам, похоже, только кого-то из Страны Земли не хватало, чтобы весь континент охватить… — пробормотал Дейдара.

— Ну, может быть, — внезапно улыбнулась Таюя. — Орочимару-сама любит всё необычное, а ты явно необычный. Уверена: если ты захочешь остаться, тебе позволят. К тому же…

— Что? — спросил Дейдара, когда продолжения не последовало.

— Ёши — одна из любимиц Орочимару-сана, а ей ты очень нравишься, — хмыкнула Таюя, словно прикидывая, стоит ли рассказывать. — И я бы на твоём месте не думала, что она слишком маленькая. Я тебе точно говорю: девчонка положила на тебя глаз. Она чувствует чакру и совместимость, подсказала мне насчёт Шина, да и даже дедушку своего они с сестрёнкой обженить смогли. Я сама свидетель. Сдаётся мне, у тебя с ней какая-то идеальная совместимость по чакре и всему прочему, поэтому она вокруг тебя ужом вьётся. Так-то их внимание сложно заполучить столь безраздельно, эти близняшки — колбаски очень деловые. Так что либо беги, пока не поздно, либо… — Таюя сделала многозначительную паузу и хихикнула, — …ответственно принимай ухаживания.

— Но она правда ещё маленькая, — пробормотал Дейдара, слегка смущённый таким откровением, но отчего-то совсем не удивлённый.

— Не такая уж и маленькая, — снова хмыкнула Таюя. — Через три года за тебя замуж, похоже, собирается, ей шестнадцать будет.

— Шестнадцать? — удивился Дейдара. — Хочешь сказать, что сейчас ей тринадцать лет? Но она на десять максимум выглядит!

— Я ничего не хочу сказать про сейчас, — как-то хитро ухмыльнулась Таюя. — Я говорю, что через три года ей будет шестнадцать.

— Хочешь сказать, что… — округлил глаза Дейдара. — Это что типа какой-то ирьёнинской техники? Или телесного преобразования?

— Хочу сказать, что Орочимару-сама очень, — Таюя выделила слово «очень», — любит своих первых внучек от родной дочери. И для такого гения, как он, нет ничего невозможного. Так что, если Ёши говорит, что через три года ей будет шестнадцать лет, я склонна этому верить. В любом случае раньше шестнадцати её никто за тебя не отдаст.

— О… — только и смог пробормотать Дейдара, раздумывая, что же это ему даёт и что выбрать.

«Бежать» куда-то только потому, что в неопределённом будущем девочка, которая ему нравилась, вырастет и «обженит» на себе? Так если подумать, то Ёши должна будет вырасти в настоящую красавицу, и уже сейчас с ней было интересно. Девочка была не по годам умна, а целеустремлённости ей точно не занимать. Возможно, будь Ёши сразу уже взрослой, то… Дейдара хмыкнул, прикинув, что, скорее всего, как и все остальные «взрослые» в клане Учиха, Ёши была бы либо уже замужем, либо имела жениха. Клановых девочек всегда «сватали» гораздо раньше возраста замужества. По крайней мере, так дела обстояли в Стране Земли, и вряд ли в этом мнения кланов расходились в Стране Огня. Он вспомнил также, что мать была младше отца лет на десять и умерла, пытаясь произвести на свет второго ребёнка. Ребёнок тоже не выжил. Гари говорил, что Цучикаге отдал свою младшую внебрачную дочь за него за какие-то заслуги, пусть и дочь от чужестранки, но всё равно, и всячески пытался «пропихнуть» в элиту деревни Дейдару. И несколько забавно выходило то, что Дейдара в какой-то мере повторял путь отца… только в другой деревне, и Ёши не дочь Хокаге, а внучка Великого саннина Орочимару. Впрочем, клан Учиха тоже знали все.

В данном случае вся разница была лишь в том, что это была инициатива самой невесты, а не старейшин или родителей, которые договорились между собой и поставили перед фактом. Тут ему как бы предоставлялся выбор.

Его мысли прервало появление змеиного саннина в компании отца Ёши: Шисуи-сана.

— Значит, ты уже разобрался, как всё работает? — взглянул на его руку Орочимару-сан. — Выглядит неплохо, и ток чакры хороший.

— Скажите, Орочимару-сан, я могу присягнуть клану Учиха, чтобы остаться в вашем клане и Конохе? — не теряя времени, спросил Дейдара.

— Вот, Шисуи-кун, а ты говорил, — ехидно хмыкнул Орочимару-сан. — Видишь, какой парень понятливый попался. Сразу знает, что хочет.

— А всё ли он знает?.. — со значением протянул Шисуи-сан.

— Думаю, что всё, — покосился на Таюю Дейдара. — Также, если позволите, я хотел бы стать женихом вашей дочери Учиха Ёши.

— И как им это удаётся?.. — пробормотал Шисуи-сан, закатывая глаза. — Маленькие разбойницы, все в… — и, откашлявшись, сказал уже громче: — Значит, ты в курсе?.. Ну, эм… Ладно…

— Сбагрил дочу и радуйся, теперь это не твоя проблема, зятёк, — ухмыльнулся Орочимару, неожиданно подмигнув Дейдаре. — Но мы не звери. Про естественные потребности знаем, в Отакуку есть «весёлый квартал». Туда тебе ходить никто не запрещает. Конечно, когда денег на миссиях заработаешь. Но помни, что клан тоже берёт свою долю от миссий. Всех надо обеспечивать.

— П-понятно, — выдавил Дейдара, немного шокированный переходом на иную манеру общения. Хотелось и самому как-то глупо улыбаться. Таюя вот не удержалась и хихикнула.

— Дзидзи-сан, вот ты где! — появилась и Ёши. — Мне почти пришлось просить Нацуми помочь тебя отыскать.

— А я сам нашёлся, — Орочимару был каким-то странно весёлым. — Пойдём, Дейдара, покажешь нам свои умения. Где-то там, кажется, глина была…

— Ага, на стройке, — кивнул Дейдара, бросив взгляд на Ёши. Его теперь уже невеста взглянула на Таюю, на отца, на дедушку, на него и расплылась в довольной хитрой улыбке.

Глава 16. Финал экзаменов

Пятый месяц в Стране Воды был почти без туманов. «Почти» — это значит, что туманы были только после захода солнца и рано утром, а день был относительно ясным. Впрочем, на взгляд Саске, морские острова, на которых проходили экзамены на чуунина, привлекательней от этого всё равно не становились. И это при том, что они были практически в самой тёплой их части: на юге страны.

Хаку, с которым в основном из-за мелкого Кано конкретно подружился Наруто, говорил, что остров Хёто, расположенный северней Коцушимы, вообще представляет собой большое ледяное болото. Всё дело было в холодном морском течении, которое начиналось где-то во льдах Страны Снега, проходило вдоль скалистых берегов Страны Молний и «разбивалось» о Страну Воды, разделяясь на два течения поменьше, с двух сторон омывая большой остров Хонто. Из-за разделения течение постепенно становилось теплей, но более-менее согревалось уже только у самого южного острова Воды: Рокушимы.

В принципе, Туманные острова располагались в тёплом климате, но вся эта география создавала такой перепад температур воздуха и окружающего моря, что появлялись те самые туманы и холодные ветры в совершенно разных направлениях. Даже в солнечную и вроде бы тёплую погоду откуда-то налетали пронизывающие до костей порывы. Местные шиноби и зимой, и летом ходили в толстых кимоно и вязаных свитерах и, видимо, копили большие резервы чакры явно лишь для того, чтобы поддерживать постоянное тепло и не мёрзнуть. Если видишь туманника, который относительно легко одет, это первый признак того, что у него резерв за пятьдесят чуу. Что уж говорить про их Мидзукаге, которая разгуливала в довольно легкомысленном тонком платье с открытым декольте. Впрочем, Шисуи-онии-сан как-то упоминал, что у Пятой Мидзукаге вообще какой-то уникальный геном, который совмещает в себе несколько стихий, включая стихию огня, что-то вроде лавы или типа того.

— Я приветствую вас на финальных боях экзаменов на звание «чуунин», — низким и каким-то мурлыкающим голосом вещала Мидзукаге с центральной трибуны. — Чести представлять свои деревни и показать себя удостоились двенадцать генинов…

Саске вспомнил, что туманники, в принципе, весьма зрелищно и толково произвели отсевы и отборы. Изначально на первом морском этапе, когда требовалось помочь товарищу в лодке, отобрали тридцать команд. Это девяносто участников. Между ними провели три круга отборов в течение трёх недель, при этом они были не просто сразу «на выбывание». В день проводили где-то десять-двенадцать боёв, и в полуфинал проходили те генины, кто выиграл как минимум два боя из трёх. Это было в какой-то мере честно в плане случайного выбора соперников: мог попасться кто-то слишком сильный или неудобный для твоих техник, и не было шансов показать себя хотя бы перед своими наставниками. Некоторые, конечно, после одного-двух боёв не смогли продолжать состязания, тут была тоже «командная работа», чтобы подготовиться к предстоящему бою, уже зная, на что способен соперник, подлечиться в случае мелких ранений и восстановиться. В итоге в полуфинале оказалось двадцать четыре человека, и у них уже были бои на выбывание.

Финалы, которые назначили на последний день пятого месяца, перенесли в столицу, и они собрали ещё больше зрителей: уже не только крестьян, купцов, участников и гостей экзамена, но и своих шиноби. Подразумевалось, что за такое количество предварительных отборов все уже изучили соперников, их техники, привычки и манеру сражаться, поэтому итоговые бои были не предопределены и жеребьёвку собирались провести прямо сейчас.

Ни Ива, ни Кумо присылать своих генинов не стали. Насколько понял Саске, от участия в экзаменах в Тумане эти страны вообще отказались. И если со Страной Земли хотя бы было ясно, что им слишком далеко, то Страна Молний располагалась относительно рядом с Водой и эти страны всегда были союзниками. Это было несколько странно, словно что-то назревало.

Из двенадцати «лучших из лучших» пятеро принадлежали Киригакуре. Также прошёл участник из Суны, ученик мелкой Ёмэ-чан, лысый парень из какого-то клана Страны Неба с необычным хидзюцу в виде горячего пара. Ещё одним финалистом стал почти взрослый мужчина из Страны Моря: использовал странный акустический удар с помощью рога из ракушки и обладал парой-тройкой других неприятных сюрпризов. Четверо оставшихся финалистов принадлежали Конохе, и ими стали Юи, Юкимару, Хьюга Вэн и, что уж Саске никак не ожидал, его ученица Нара Шикару. Единственная куноичи уже на отборочных боях. Саске больше ставил на Яманака Футэна, но тот попал в очень неудачный замес в первом же отборе и проиграл две битвы, вторую в основном из-за предыдущего ранения, хотя Шикару и подлечила своего товарища. Конечно, Нара не обладала теневым хидзюцу своего клана, но компенсировала это мозгами и хорошим сбором информации, девчонка не лезла на рожон, но использовала интересные стратегии, ловушки и боевое ирьёдзюцу, пока это приносило ей успех. Впрочем, полуфинальный бой прошёл почти на грани, но соперник Шикару выдохся на секунду раньше неё. Из команды Наруто в полуфиналы вышел Конохомару, но в итоге проиграл мелкому мечнику Тумана и выбыл из гонки, остальные отсеялись ещё на втором круге.

После объявления финалистов Шикамару попросил сестру сразу же снять свою кандидатуру на финал, в котором будут самые сильные ребята, и не рисковать зря, даже Саске втянул в семейную разборку, попросив его как сенсея запретить Шикару участие.

— Она в любом случае слабее всех финалистов, нет смысла выходить на арену, чтобы проиграть, — приводил доводы Шикамару.

— Я могла бы хотя бы измотать соперника, — упёрлась Шикару. — По статистике, мой соперник может попасть кому-то из наших. Юкимару, например. Он самый сильный и точно пройдёт до конца. Но и у него может не хватить чакры на несколько кругов соперников.

— Тебя могут серьёзно покалечить, никто с тобой цацкаться не будет, — скрестил руки на груди Шикамару. — И что я потом скажу родителям? Они просили присмотреть за тобой.

— Я хочу чего-то достичь, ясно тебе?! Доказать, что я тоже чего-то стою. Что я не просто… не просто часть клана и не «хорошая невеста» для нашего толстого братца, — внезапно выдала Шикару, едва сдерживая слёзы. — Если я докажу, что сильная, то, может быть, смогу сама выбирать! Я заставлю родителей со мной считаться!

— Шикару, — остановил свою ученицу Саске, — я твой наставник.

— Да, Саске-сенсей, — тут же поникла и присмирела девчонка.

— Ты будешь участвовать в финалах. Но, — предупредил он взгляд Шикамару и счастливый возглас Шикару, — будешь это делать со спокойным сердцем. Если ты не будешь готова к бою, не будешь готова пойти на финал с холодной головой, я тебя туда не пущу. Это не место, чтобы кому-то что-то доказывать. Ты сдашься, если тебе достанется неудобный соперник. Ты сдашься, если почувствуешь, что не справишься. Ты постараешься принести наибольшую пользу команде нашей деревни. Я рассчитываю на твой ум и сообразительность. Всё же ты из клана Нара…

— Да, Саске-сенсей, — кивнула сияющая Шикару. — Я не подведу вас!

Теперь его ученица стояла на арене между Юи и Юкимару и заставляла Саске нервничать. Правильно ли он поступил, разрешив ученице вступить в бой с явно превосходящими соперниками? Опыт предыдущих экзаменов говорил, что обычно девчонки не проходили дальше второго круга финалов, до финалов-то не всегда доходили. Из таких он вообще мог вспомнить лишь свою Темари и считал, что та могла бы побороться за второй круг, если бы сразу не попала с Наруто. Но Темари была особенной, с большим резервом чакры: сейчас уже около тридцати чуу. На период их свадьбы Темари считалась одним из сильнейших дзёнинов Суны. Во время тех экзаменов в Конохе резерв Темари был, конечно, раза в два меньше, но направлением развития Шикару была больше поддержка, а никак не ударная сила, как у Темари. Шикару имела в резерве порядка восьми чуу и как минимум в два раза проигрывала по объёму чакры всем, кто прошёл в финалы.

В клане Нара, в принципе, никогда не могли похвастать большими резервами, да и брали «умники» не этим. Шикамару был довольно силён и имел резерв под двадцать чуу — самый большой в своём клане, — но и это потому, что Шисуи-онии-сан сильно замотивировал наследника клана Нара и без устали тренировал в период роста. При этом технически, по объёму резерва, Юкимару превосходил своего наставника, но победить Шикамару было очень сложно и можно было в основном лишь «технически», то есть один на один, и то не всегда. Если у него был кто-то в запасе, то Нара так или иначе удавалось заманить в ловушку, и против этого не срабатывало никакое силовое преимущество.

— Первая схватка, — объявила Мидзукаге, вновь заставляя Саске прислушаться к мурлыкающему голосу, который до этого что-то вещал о «дружбе народов» и смене политики Тумана. — Шикару против Кайгары.

Вперёд вышел тот мужчина из Страны Моря, помахав ликующим трибунам. Похоже, что среди болельщиков были его знакомые, или успел завести фанатов, так как кто-то выкрикивал его имя. Шикару осталась стоять неподвижно на месте, словно глубоко задумалась. Остальных участников увёл один из экзаменаторов.

— Она точно справится? — спросил Наруто, который стоял рядом. — На отборочных этот мужик показал себя сильным… Хотя странно, что он ещё генин… Или просто решил показать свои навыки и прославить клан?..

— Возможно, в Стране Моря нет Каге, который бы мог оценить, на каком ты уровне. Хотя есть кланы шиноби, конечно. Возможно, они хотят показать торговцам, что у них тоже есть сильные ниндзя, — подал голос Шикамару. — Что касается моей сестры…

— Увидишь, она справится, — хмыкнул Саске.

Он всё же не собирался бросать ученицу на произвол судьбы и заставил подумать, что та может противопоставить каждому из одиннадцати участников финала. То, что распределение в пары соперников может быть каким угодно, например, выгодным Туману, они тоже учитывали.

Шикару тем временем спросили, начинать бой или она хочет сдаться, но девчонка лишь упрямо мотнула головой. Экзаменатор скомандовал, раздался звук гонга и…

— Неожиданно… — прищурился Шикамару, безуспешно пытаясь найти свою сестру на местном стадионе.

Шикару бросила маленькую дымовую шашку и пропала. Впрочем, когда дым рассеялся, то на почти совершенно пустой каменистой площадке её не оказалось. Мужик из Страны Моря недоумённо завертел головой, пытаясь обнаружить свою соперницу.

— Интересно… — хмыкнул Наруто. — Если он не сенсор, то найти её будет сложновато. Я помню, что Шикару неплоха в технике хамелеона.

— Эта техника не видна, пока она не двигается, — возразил Шикамару. — Как только он её обнаружит или решит использовать какой-то удар по площади, это будет бесполезно. Ей придётся двигаться, чтобы нанести удар… К тому же, если выйдет солнце, то оно выдаст её тенью.

Словно в подтверждение слов Нара, облака разошлись, освещая арену.

— Как странно, никакой тени, — ехидно заметил Саске, наслаждаясь слегка вытянутым лицом друга, который просчитывал ситуацию и пытался разгадать хитрость его ученицы.

— Нет, что-то мелькнуло! — азартно зашептал Наруто. — Кажется, он тоже заметил. Вот там в самом углу арены она стоит. Выходец из морского клана достал свою ракушку и дунул, создавая резонанс воздуха, который достиг неясной тени и уничтожил её.

— Вот ещё одна! — заметил Наруто, как и соперник Шикару. — Она как-то перемещается по полю незаметно для него.

— Это иллюзия, — хмыкнул Шикамару. — Она использует технику ложного окружения и совмещает её с иллюзорными клонами?

— Э? Гендзюцу? — закрутил головой Наруто. — Ха, я понял! Шикару использовала то, что тут почти всё одинаковое. Она запомнила все стороны арены. Так сколько иллюзий она использует?

— Сразу несколько, — ответил Саске. — И технику хамелеона тоже. Снова промах… Он всё ещё не догадался, где она.

Раздался новый ракушечный звук.

— Интересно, он сам не глохнет от своей ракушки? — хмыкнул Наруто, прочищая уши, потому что на этот раз клон-обманка был почти под ними.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Саске. — Финиш…

— Что? Где? — переполошился Наруто, чуть не свешиваясь с балкона наблюдателей.

Внезапно для всех соперник Шикару покачнулся и упал лицом вниз. Возле него проявилась ученица. Несколько запыхавшаяся и с ополовиненным резервом, но живая и здоровая.

— Удар ирьёнина? — спросил Шикамару. — Она его парализовала?

— Она заставила его бесцельно использоватьчакру и искать её, атаковать обманки. Кроме всего прочего, подобные звуковые атаки… Он несколько раз незаметно атаковал сам себя, так как Шикару использовала свои иллюзии близко к стенам, которые отражают звук. Возможно, что в отражённом звуке не было чакры, но он глушил сам себя, что позволило Шикару подойти к нему сзади и атаковать из слепого пятна. К тому же она поддерживала свою технику хамелеона и двигалась лишь тогда, когда он не смотрел.

— Что ж… Имоото-чан неплохо справилась, — хмыкнул Шикамару.

— Посмотрим, как покажут себя остальные, — скромно согласился Саске, незаметно выдохнув.

Глава 17. Доверие

— Вы хотели меня видеть, Забуза-сан? — спросил Хаку, с трудом скрывая свою радость.

— С тобой хочет поговорить Мидзукаге-сама, — внимательно посмотрев в его глаза, сказал Забуза, и Хаку сжал зубы, чтобы не выдать своей досады. С Забузой-саном они вроде бы виделись во время всего экзамена, но всегда мельком, и наставник и самый дорогой человек порой даже ни слова ему не говорил, попросту не обращая на него никакого внимания.

— Хаку, — положил ему руку на плечо сенсей, остановив, когда он уже хотел пойти на смотровую площадку к Мэй-сама. — Ты слишком привязан ко мне. Я просто хотел, чтобы ты стал самостоятельным и научился жить без меня.

— Но… зачем? Я не хочу этого… Я же ваш. Ваше оружие. Ваш Ледяной Клинок. Я поклялся быть им всегда, до самой смерти… — сбивчиво прошептал Хаку.

— Я не хочу, чтобы ты был моим оружием, — помрачнел Забуза. — Ты… достоин быть свободным. Ты уже не ребёнок, Хаку. Я освобождаю тебя от клятвы. Ты должен служить Стране Воды, Киригакуре и Мидзукаге-сама, а не мне. Мы уже не сами по себе, мы часть деревни. Я думал, что ты давно это понял.

— Я понимаю, — прошептал Хаку, опустив взгляд в пол. Сердце, которое давно не принадлежало ему, болезненно ныло. — Я больше вам не нужен.

— Не заставляй ждать Мидзукаге-сама, — глухо сказал Забуза-сан, отвернувшись и показывая, что разговор окончен.

Мэй-сама сидела в ложе, наблюдая за тем, как готовят арену: после первого круга финалов объявили получасовой перерыв, чтобы, пока генины восстанавливаются, дать экзаменаторам возможность вернуть в первозданный вид разбитую площадку. Хаку встал сбоку, изучая безукоризненный профиль лидера их деревни.

— Интересные бои, правда, Хаку-кун? — не поворачиваясь, спросила Годайме.

— Д-да, Мэй-сама, — вздохнул Хаку, всё ещё переживая прошедший разговор с Забузой-саном.

— Как твои супруги?

— Вроде бы всё хорошо, — ответил Хаку. — Они в порядке… Дети должны появиться через… эм… несколько месяцев, кажется.

— Прекрасно, — кивнула Мидзукаге и снова перевела тему: — Кажется, ты неплохо общаешься с командирами Конохи, верно?

— Мы знакомы ещё с экзаменов на чуунина, которые проходили шесть лет назад… Правда, тогда мы были соперниками.

— Посмотри на их генинов… — перебила его Мэй-сама, накручивая на палец свой ярко-рыжий локон. — Начиная с Первого Хокаге, Коноха всегда лидировала по обучению своих шиноби. Этот мальчик… Юкимару… Думаю, что он выиграет эти состязания. Я чувствую от него странную чакру. Она очень похожа на чакру ублюдка Ягуры. Но… весь клан Каратачи был уничтожен, — Хаку увидел, как Мидзукаге сжала свои волосы, и ему на миг показалось, что из её кулака сочится кровь. — Мы пока слишком слабы. Даже при том, что мы смогли найти и поймать трёххвостого биджуу, который всегда принадлежал нам, его не в кого запечатать. Нет подходящих детей с подходящей чакрой. На эти экзамены пришлось объявить всеобщую мобилизацию, даже гражданское население Киригакуре надело протекторы, чтобы не выдать нашу истинную численность.

Хаку молча кивнул. После стольких лет войны Страна Воды на самом деле опустела чуть ли не на две трети. Шиноби было мало, и, как говорил Шимизу-сан, всё держалось на старом страхе перед Кровавым Туманом. Эти экзамены должны были показать, что Туман всё ещё силён, а Страна Воды достойна Великой Пятёрки и с ней надо считаться. Шесть лет назад на экзамене в Конохе они показали свою силу, но время в данном случае играло против них и доказывать принадлежность к Великим приходится постоянно.

— Сейчас мы не можем продолжать традиции Кровавого Тумана: слишком мало людей. Да и политика этого ублюдка мне всегда претила… — прервала череду его мыслей Мэй-сама.

— Вы о том, что студенты Академии убивали своих друзей, чтобы пройти последний экзамен? — спросил Хаку, который много раз слышал об этом от Забузы. Ему самому подобная «выборка» совершенно не нравилась. А ведь ещё Кано поступать в Академию Тумана, когда младшему братишке будет шесть.

— Да, — хмыкнула Мидзукаге. — Ты знаешь, почему Забузу зовут «Демоном Кровавого Тумана», Хаку-кун?

— Да… Я слышал историю о том, что он, ещё не будучи выпускником, убил всех выпускников перед их экзаменом, — пробормотал Хаку.

— Я училась с Забузой на одном потоке в одной группе. Через полгода были наши экзамены. И… скорее всего, нас с ним поставили бы в одну пару, — сказала Мэй-сама. — Или, возможно, мне пришлось бы убить свою сестру Кай, чего я тоже делать не хотела. Именно тогда мы решили пойти другим путём… стать свободными и изменить этот прогнивший мир. Мы бросили вызов политике Ягуры и не проиграли. Эти экзамены из-за нехватки студентов отменили, а потом началась война. М-да… Ужасное было время и одновременно прекрасное…

— Почему же тогда Забуза-сан покинул Туман?.. — спросил Хаку, слегка удивляясь этому приступу ностальгии, но не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы узнать чуть больше о наставнике.

— Мы были молоды и, несмотря на личную силу, немного наивны, — тихо ответила Мэй-сама, посмотрев вверх на прояснившееся небо. — Я бросила вызов Ягуре, но проиграла. Забуза… Он, как и многие наши товарищи, посчитали, что я мертва. Забуза покинул Страну Воды следом за остальными. Но тогда я смогла выжить и узнала, что у Ягуры был союзник, который помешал мне в тот первый раз свергнуть его. Позже чуть подробней о нём мне рассказал Кисаме. Это был шиноби из клана Учиха, который состоял в организации «Акацуки».

— «Акацуки»? Рассвет? — переспросил Хаку.

— По некоторым данным, сейчас она прекратила своё существование. Джузо, единственный, с кем я тогда поддерживала связь, попытался узнать больше, вступив в эту организацию, но он погиб от рук Ягуры. Только Кисаме смог узнать о том Учиха… Кроме них, в «Акацуки» когда-то входили легендарный саннин Орочимару и Учиха Итачи, старший брат Учиха Саске, который в числе прочих прибыл как наставник команды.

— Так Саске из клана Учиха? Вот как…

— Верно… Саске из того же клана Учиха, — кивнула Мэй-сама. — И, насколько мы смогли узнать… слухи о том, что Учиха почти полностью истреблены, были сильно преувеличены. Поэтому я планирую отправить тебя на дипломатическую миссию в Коноху.

— Меня? — удивился Хаку такому переходу. — Но… как же…

— Официально ты отправишься в Лист для того, чтобы перенять у союзников их методы работы в Академии. Как я уже сказала, нам следует изменить тактику преподавания. Ты должен будешь узнать о методах работы коноховцев со своими учениками.

— Но… а как же возрождение клана Юки и… Кано? — спросил Хаку.

— Твой смышлёный брат отправится с тобой, — усмехнулась Мидзукаге. — Для него тоже будет задание.

— Но… ему же только четыре года…

— Вот поэтому вы идеальная пара для выполнения этого задания. Кано слишком маленький, чтобы его кто-то заподозрил в шпионаже. Насколько я знаю, он прекрасно общается с Учиха и его золотоволосым другом, который чуть не убил тебя на том экзамене. Думаю, что Наруто имеет отношение к Сенджу и семье Хокаге. А Учиха были основателями Конохи. Если ты будешь инспектировать Академию, Кано не сможет постоянно находиться рядом с тобой. Возможно, его пригласят погостить ваши «друзья», так что он сможет узнать что-нибудь интересное из первых уст.

— Наруто говорил, что у них много детей… — вспомнил Хаку.

— Тем более, — улыбнулась Мэй-сама. — По оценкам Суйгецу и Чоуджуро, Кано сообразительней некоторых генинов. Думаю, мальчик сможет узнать что-то полезное нашей деревне. Впрочем, даже если и нет, это послужит знаком доверия и выполнения союзного договора. Похоже, что Кумо окончательно разрывает все связи с нами и нам следует присмотреться к другому соседу, который сейчас, по всем оценкам наблюдателей, наиболее силён из всей Пятёрки.

— Да… Кано очень умён, — согласился Хаку, чувствуя одновременно облегчение, что ему не придётся расставаться с названым братом, и беспокойство, потому что миссия по шпионажу — это всегда опасно, а Кано пока не может постоять за себя.

Внизу на арене объявили начало четвертьфиналов. После первого круга осталось шесть человек: темноволосая девчонка из Конохи, Юкимару, о котором упоминала Мидзукаге, Юи, который был учеником Хьюга Неджи: бьякуганы так просто не спрячешь. Молодой представитель Хьюга, который был четвёртым среди коноховцев, проиграл Хироте. Из Кири в финал прошли тоже трое: Суйказан Хирота, Бива Кирибочи и Ринго Тора. Суновец, два представителя малых стран и двое генинов Киригакуре отсеялись.

— Следующий бой: Кирибочи против Юи, — объявил экзаменатор.

— Я направила просьбу о дипломатической миссии в Коноху несколько недель назад, — внимательно наблюдая за развернувшимся боем, сказала Мэй-сама. — Ответ от Хокаге принесли сегодня. Ты и Кано отправитесь в Коноху вместе с их группой сопровождения генинов.

— Понятно, Мидзукаге-сама, — склонил голову Хаку.

— После финальных боёв и перед тем, как вы выступите, я хочу поговорить с твоим братом, Хаку-кун. Не хотела отрывать мальчика от столь захватывающего зрелища.

— Хорошо, Мэй-сама… Я могу идти?..

— Я хотела сказать тебе ещё кое-что, Хаку-кун, — впервые прямо посмотрела на него Годайме. — Забуза — сложный человек, он опасный шиноби, но ты… дорог ему. Думаю, в тебе он видит… нашего так и не родившегося сына.

Хаку показалось, что из-под ног ушла земля. В следующую секунду Мидзукаге отвела от него взгляд и уже смотрела на арену.

— Ступай, Хаку-кун.

— Спасибо за доверие, Мидзукаге-сама, — прошептал он. — Я не подведу вас и Забузу-сана.

Глава 18. Гости

— Не смей винить себя ни в чём, сынок, — нахмурилась Микото-каа-сан, но потом морщинка между бровей разгладилась и мать улыбнулась Итачи, коротко погладив его по скуле. — Что сделано, то сделано и быльём поросло. Делай то, что должно, и не сожалей ни о чём.

Итачи сидел за столом на кухне в старом доме, и мама поставила перед ним тарелку с домашними данго. Они были даже вкусней, чем у старика Теяки, но готовила их Микото-каа-чан, только когда отец был на миссиях, так как Фугаку-отоо-сан не одобрял баловство сладостями. А после того, как дед Савада сделал отца главой клана, тот отлучался на миссии крайне редко.

— Ты простила меня? — спросил Итачи, гипнотизируя зеленоватые колобки, политые сладким соусом митараши. Мама добавляла в данго что-то неуловимое, но делающее любимое лакомство ещё вкусней.

— Ещё тогда, когда тебе пришлось… Я же сказала тебе, — улыбнулась Микото-каа-сан и подсела к нему, подперев рукой щёку. — Ты уже такой взрослый, Ичи-кун. У тебя свои дети.

— Я назвал одну из дочерей в твою честь, — сглотнул комок в горле Итачи. — Хочу, чтобы она выросла такой же сильной, умной и красивой, как ты.

— Знаю, сынок, всё знаю. Я приглядываю за тобой и Саске, за всеми вами, — светло улыбнулась Микото, и Итачи робко улыбнулся в ответ. На душе стало легче.

Мать склонилась к нему, обняла за шею и коснулась губами щеки.

— С днём рождения, милый.

Итачи проснулся от того, что кто-то его обнимает и щекочет волосами.

— С днём рождения, милый…

— С днём рождения, тоо-сан! — на кровать забрались Кури и Микото, и Итачи понял, почему сон с приснившейся матерью его так и не отпускает. Девочки принесли в спальню блюдо с данго, и, принюхавшись, Итачи удивлённо посмотрел на жену.

— Эти данго сделала Микото, она у нас такая хозяйственная, — улыбнулась Карин. — Всё время торчит на кухне и помогает Комацу-сан и остальным. Это была её идея. Комацу-сан говорит, что у Микото настоящий талант.

— Ничего себе… — пробормотал Итачи, посмотрев на улыбающуюся дочь, которой было всего три с половиной года, и протянул руку за данго. Сладости одуряюще-вкусно пахли, прямо как в том сне, пришедшем под утро.

Надкусив сладкий шарик, Итачи словно на миг окунулся в детство: в тёплые руки мамы и её стряпню. Сон будто нашёл продолжение в реальности.

— Вкусно? — нетерпеливо спросила Микото.

— Очень, — с трудом справившись с собой, пробормотал Итачи, вглядываясь в чёрные блестящие радостью глаза дочери. На миг показалось, что его девочка действительно стала реинкарнацией матери. — Это вкусней, чем у Теяки… Моя мама тоже что-то добавляла такое…

— А я украшала, — вклинилась Кури, тоже ожидая похвалы. — Микото разрешила мне сделать цветочки из сладкой рисовой пасты. Вот тут по краям. Попробуй тоже! Я украсила их маринованными лепестками сакуры.

— Хорошо, — улыбнулся второй дочери Итачи. Сердце щемило от нежности. — Тоже очень вкусно. Спасибо, девочки.

Он отложил блюдо со сладостями на столик и притянул к себе Карин и дочек, которые с писками облепили его. Итачи почувствовал незамутнённое счастье.

— Па-ап, а ты поделишься данго? — завозилась Кури. — А то Микото не разрешила даже попробовать, а они так пахнут вкусно!

— Я бы тоже не отказалась, — хихикнула Карин, взъерошив чёрные волосы Микото.

— Эх, ну что поделать, — делано вздохнул Итачи, возвращая блюдо с тёплыми данго в постель. — Налетай! Но теперь, когда вы раскрыли свой страшный секрет, вам придётся кое-что мне пообещать.

— Фто? — спросила Кури, которая уже начала жевать свой шарик. — И что за секрет?

— Тот секрет, что вы умеете так потрясающе готовить, — пояснил Итачи. — Так что придётся вам радовать отца почаще. Я данго очень люблю. Но и про остальных не забывать, конечно же… Кстати, а где Фугаку и Такеши?

— Мальчики тоже готовят тебе сюрприз, — усмехнулась Карин. — Так что тебе больше достанется.

Итачи улыбнулся и зажевал ещё один шарик данго. Жена всегда подкалывала, что Фугаку и Такеши такие сладкоежки в него. Карин больше любила «что-то солёненькое» и обожала вяленое мясо из Суны, которое ради любимых сестрёнок отправлял или приносил Агара. Темари особо не скучала по рациону, который остался в Стране Ветра, так что отдавала Карин все свои съедобные гостинцы.

— Сегодня возвращаются Наруто, Саске, Юи, Юкимару и все остальные, — вспомнил Итачи.

— Будем чествовать наших чуунинов? Думаю, всем им выдадут жилеты, — улыбнулась Карин. — В конце концов, они сильнейшие генины в своём выпуске. Не зря же их отправили на экзамены.

— Скорее всего, — кивнул Итачи и вздохнул, увидев, что все данго кончились.

— Папа, не расстраивайся, там ещё теста много осталось, — улыбнулась Кури. — Так что мы с Микото, Комацу-сан и Нацуми-анэ-сан сделаем ещё. Для всех.

— Умницы мои, — поцеловал Итачи дочерей в лоб по очереди и чмокнул в щёку Карин. — Пора мне вставать. Спасибо за поздравление.

* * *
— Нас вызывает Цунаде-сама, — сказал Шисуи. — А ещё тут был вороний клон Саске. Они будут в Конохе примерно через час. Но пока проверки, пока отчёты…

— Что-то долго они возвращались, — хмыкнул Итачи, но беспокойство за братьев сразу отлегло.

— Может, что-то непредвиденное.

Шисуи оказался прав в своём предположении, потому что Цунаде-сама сообщила, что вместе с экзаменационной командой в Коноху должны прийти двое из Страны Воды.

— Мидзукаге заинтересована в союзе с Конохой, — хмыкнула Цунаде-сама. — Она отправила своего человека для того, чтобы тот перенял опыт обучения в Академии и наставничества. В качестве жеста доброй воли и чтобы показать своё доверие, вместе с этим шиноби Мидзукаге отправила его четырёхлетнего младшего брата. Оба они носители уникальных и почти исчезнувших геномов, так что весьма ценны для Тумана. Предполагается, что ребёнок будет заложником, чтобы взрослый шиноби никак не смог навредить Конохе и мы могли ему доверять. Наруто подтвердил, что эти двое действительно сильно привязаны друг к другу.

— Довольно разумно со стороны Мидзукаге, — задумчиво пробормотал Шисуи. — Но они не боятся, что Коноха может «посеять семя» в ребёнке? Всё же клановые ментальные печати ставят лишь после восьми лет.

— Либо ребёнок защищён от внушения, либо это ещё одна проверка нашего союза, — предположил Итачи. — Например, при попытке установить любой ментальный контроль ребёнок умрёт или ещё что-нибудь в этом роде.

— Раньше политика Тумана не одобряла излишне сентиментальных шиноби, — потёр подбородок Шисуи. — Так что выбор подобной пары может быть и двойным ходом с их стороны. Как в случае успеха, так и в случае провала.

— Я тоже об этом думала. И в итоге приняла предложение Мидзукаге, — обозначила улыбку Цунаде-сама. — Команды, шиноби Тумана и его младший брат прибудут в Коноху в течение часа. Я решила, что для содержания «заложника» более всего подходит ваша разношёрстная семья. Во-первых, мальчику четыре года и он сможет подружиться с вашими детьми. Во-вторых, Наруто сможет навесить на него какие-нибудь печати слежения, чтобы не сбежал. А вы через Якумо сможете следить за взрослым. К тому же ваши методы наставничества были признаны самыми эффективными. И, в конце концов, вы в Конохе полиция и обязаны следить за порядком.

— То есть нам и старшего обучать? — недовольно нахмурился Шисуи. — А как же клановые секреты?

— Ой, Шисуи-кун, давай не прибедняйся, — сменила официальный тон Цунаде-сама. — Уж кто-кто, а вы и Орочимару клановые секреты сохранить сможете. Будто я не знаю, что для этих ваших секретов в первой половине случаев нужен шаринган, а во второй к додзюцу ещё и особый тип чакры? Они у вас будут под присмотром двадцать четыре часа в сутки тридцать один день в месяц. Это только на первый взгляд у вас там как проходной двор и разношёрстная толпа всяких чужестранцев. Думаешь, я стала бы отпускать в ваш квартал своих детей, если бы не была на сто процентов уверена, что они под постоянным присмотром, контролем и защитой? И вообще, вы мне должны за всех своих ручных монстров. И за Дейдару, этого внука Цучикаге, не расплатились.

— Допустим, — хмыкнул Шисуи, переглянувшись с Итачи. — Но что насчёт подъёмных?

— Каждый день пребывания этих двоих в Конохе зачтём за полноценную миссию D-ранга без налога. Устроит?

— Пять тысяч рьё в сутки? — уточнил Итачи. — Это за каждого? А в случае непредвиденных ситуаций?

— Десять тысяч? Бюджет, по-вашему, что, резиновый? — возмутилась Цунаде.

— Так нам надо о благе клана думать, детей много, всех нужно кормить, одевать, — развёл руками Шисуи, очаровательно улыбаясь. — Вы что, счёт Мидзукаге не предъявили разве? За обучение её шиноби с риском для Конохи?

Цунаде-сама фыркнула.

— Ладно, чёрт с вами, за каждого. Но не заливайте мне про непредвиденные обстоятельства. Не сомневаюсь, что вы ещё с этого поимеете что-нибудь не только с нашей деревни. А про печать подавления Наруто я в курсе. Так что со взрослым парнем не вижу проблем. Запечатаете его и учите, пока у него из ушей знания не польются.

— Какой вы мудрый и прозорливый правитель, Цунаде-сама. Всё сделаем в лучшем виде, — довольно ухмыльнулся Шисуи.

— Идите уже, — закатила глаза Хокаге.

— На праздник придёте, Цунаде-сама? — спросил Итачи. — У меня сегодня день рождения.

— День рождения главы клана? Хм… — задумчиво потрогала губы та.

— Думаете как-то это обставить с нашими гостями? — подхватил Шисуи. — Придёте при всём параде?

— Не люблю эту хламиду, но пустить пыль в глаза и показать великую честь и доверие, оказанные шиноби Тумана, было бы не лишним…

— Думаю, вы и без каса Каге и церемониальной хламиды сделаете честь моему празднику, Цунаде-сама, — вежливо кивнул Итачи, с удивлением заметив, что Хокаге смущённо зарумянилась.

— Ладно, идите, ещё дел много, — махнула рукой Цунаде-сама. — Приду я на ваш праздник. Как обычно?

— Да, в семь вечера.

— Кстати, как зовут того шиноби и его брата, чтобы мы подготовились? — на прощание спросил Шисуи.

— Старшего зовут Хаку, а младшего — Кано. Кажется, Хаку участвовал на экзаменах во время Саммита. Его ещё…

— Ранил Наруто, — закончил Шисуи.

— Верно.

— Орочимару-сан будет просто счастлив вновь увидеть этого Хаку, — пробормотал Шисуи, когда они вышли из резиденции Сенджу. — Давай, ты предупреди дома всех насчёт особых гостей, а я их встречу. Они, наверное, уже где-нибудь у Отакуку. Будешь пафосно встречать нас в квартале. Эй, с днём рождения, Ичи-кун.

Итачи подавил глупую улыбку от того, что брат использовал старое прозвище, и, кивнув, повернул к кварталу Учиха.

* * *
— Хаку из Тумана? — переспросил Кабуто, когда Итачи коротко пересказал семье задание Хокаге.

— Да, он был на экзаменах во время Саммита. Часто использовал туман и сначала носил маску ойнина.

— Да, я помню его, — задумчиво протянул Кабуто. — Значит, будет жить у нас? А где?

— Думаю, ребёнка поселим у меня, — прикинул место Итачи. — Дейдара, как ты смотришь на то, чтобы поселить вас с Хаку вместе в отдельном гостевом доме, который мы недавно достроили? Кажется, вы одного возраста. Да и там будет поспокойней, думаю. К тому же ты пока один не женат и достаточно взрослый, чтобы в случае чего…

— Хорошо, — подумав, ответил Дейдара, который пока жил в общем доме, но уже с помощью своих техник сделал немалый вклад в строительство и обустройство квартала.

Оказалось, что совмещением стихии жара и земли можно не только устраивать взрывы, но и обжигать крепкие кирпичи, создавать посуду, игрушки, учебное оружие и разные полезные в хозяйстве вещи. К тому же в перспективе это могло стать альтернативным источником доходов клана: не всегда можно надеяться только на миссии, которые зависят от многих факторов. Да и Дейдара, как выяснилось, почти полгода учился в одной из лучших гончарных мастерских Страны Ветра, знал многие секреты фарфора и керамики и с энтузиазмом воспринимал «мирные задания», которые бросали вызов его способностям и контролю чакры. В общем-то, сделать какой-нибудь кувшин было сложней, чем огромный взрыв до неба.

— Отлично, тогда за работу. Наши гости вместе с Наруто, Саске, Юи и Юкимару прибудут совсем скоро.

Глава 19. Тёплый приём

Жизнь в клане Учиха, в который его так запросто приняли, оказалась очень необычной. У Дейдары было ощущение, что он где-то долго скитался, был на затяжных бесконечных миссиях, а потом вернулся домой. Туда, где его ждут, где ему рады, где у него есть семья.

Деятельные Учиха сразу нашли ему занятия. И это были не только военные миссии и какие-то поручения. Расспросив его, Шисуи-сан очень обрадовался опыту работы Дейдары в гончарной мастерской и сказал, что клану не помешает посуда, игрушки и учебное глиняное оружие для детей. Мол, сами они до такой сложной работы ещё не дошли и лишь недавно приспособились с переменным успехом обжигать кирпичи для строительства и обустройства территорий.

Насколько понял Дейдара, Учиха особо не шиковали, вели собственное хозяйство, строились своими силами. Шисуи объяснил, что было гораздо дешевле раздобыть или даже купить глину и сделать кирпичи самим, поэтому на краю квартала стояла небольшая печь для обжига, а дети тренировались в сооружении строительных материалов.

Дейдара, открыв рот, наблюдал, как упомянутые дети, развлекаясь, месят глину, формируют с помощью техник земли ровные кирпичики, затем с помощью водных техник избавляют материалы от лишней воды, ускоряя процесс сушки. Обладатели огненной стихии проводят окончательную сушку заготовок. Это был процесс очень непростой, так как кирпичи могли потрескаться, если всё было слишком быстро. Высушенные сырцы обжигались на решётках в цилиндрической полуподземной печи объёмом в сотню кирпичей. Эта печь плотно закрывалась, и длительный обжиг тоже происходил с помощью чакры, которую дети сливали в несколько фуин, расположенных по кругу.

— У нас в клане есть мастер фуиндзюцу, — пояснил необычную технологию Шисуи-сан. — Эти печати требуют чакры стихии огня, так что это тоже тренировка в преобразовании стихий. Кирпичи не всегда получаются крепкими: мы не слишком хорошо разбираемся в материале и технологии изготовления. Да и такая идея пришла совсем недавно. Техники земли неплохи для временного строительства, но кирпич надёжней. Сначала хотели только немного на тротуар и сооружения на полигоне, потом Наруто зажёгся идеей преобразования стихии для обжига. В общем, если ты в этом разбираешься, то мы на тебя рассчитываем. Добудем глину, какую скажешь. Ребята тебе помогут… Наши женщины, когда печь увидели, сразу заговорили про посуду какую-то, чтобы им удобно было. В общем, я их к тебе отправлю.

— Хорошо, — растерялся Дейдара от улыбки своего будущего тестя, который выглядел весьма довольным.

— Просто я рад, что хотя бы эта проблема решилась, — внезапно пояснил Шисуи-сан. — У нас много людей, но мало взрослых. Посуда из кристаллов периодически бьётся, да и Гурэн постоянно тратит чакру, чтобы её поддерживать. Посуда из костей Кимимаро крепкая, но материал не бесконечный, как ты понимаешь. А постоянно требуются деньги то на одно, то на другое, и мы привыкли как-то обходиться… Да и фарфоровая посуда не из дешёвых. Её привозят из Страны Реки или Страны Ветра. А простые глиняные тарелки мы думали, что и сами сделаем, — Шисуи-сан снова улыбнулся и как будто смущённо потёр шею. — Ну, это мы так думали вначале. Но любое дело требует многих знаний и мастерства.

С той поры Дейдара занялся изготовлением посуды для клана, каждый раз получая восторженные похвалы от Комацу-сан, Уты-сан и других девушек. Дети с восхищением восприняли игрушки и оружие. Для девочек Дейдара сделал несколько лиц-заготовок для тряпичных кукол. Парням — кунаи и метательные звёздочки, совсем мелочи — разные ведёрки и лопатки, чтобы ковыряться в песке.

Вместе с Шисуи-саном они успели сходить на «добычу материалов» в Тацуму, и Дейдара, рассказав о своём проживании в мастерской, попросил разрешения навестить мастера Нендо.

— Давай навестим, — кивнул Шисуи-сан. Они запечатали в свитки много белой глины из карьеров, а также тонкого песка и глинозёма, так что старейшина Учиха был доволен и не возражал немного отклониться от курса.

— Идара! — воскликнула Кама-чан, когда они заглянули в лавку, и замерла, увидев у него протектор Конохи на хитай-ате.

— Добрый день, — улыбнулся Шисуи. — Вы, наверное, Кама-сан, дочь мастера Нендо?

— Д-да… — растерялась девушка, отступив на шаг. В лавку вышел и мастер, с удивлением взглянув на Дейдару.

— Идара?

— Здравствуйте, — выдавил Дейдара, уже сомневаясь, что поступил правильно и явился к людям, которые были с ним добры.

— Так ты шиноби? — прищурился Нендо.

— Я… — замялся Дейдара, не зная, что сказать, и покосился на Шисуи-сана. Тот кивнул ему и положил руку на плечо.

— Мы пришли, чтобы поблагодарить вас, — взял разговор в свои руки Шисуи-сан. — Мой соклановец потерял память на миссии и заблудился. Мы думали, что он погиб. А он помнил лишь своё имя и больше ничего. Вы приютили его. Дали кров и работу. Когда вы предложили Идаре руку и сердце Камы-сан, он вспомнил о своей невесте и своём клане и поспешил вернуться в Коноху. Но Идаре неудобно, что он пропал вот так, ничего не объяснив и не предупредив.

— Понятно…

— Мы были в предместьях Тацумы по делу и решили поблагодарить вас за нашего соклановца. Вот, примите небольшой подарок для вашей дочери, Нендо-сан, — Шисуи достал аккуратный и изящный костяной гребень, инкрустированный красными прозрачными камнями.

— Какой красивый! — ахнула Кама-чан, приоткрыв рот.

— Ты ещё найдёшь себе достойного мужа, — смущённо выдавил Дейдара и резко выдохнул, потому что девушка бросилась к нему на шею.

— Я думала, что с тобой случилось что-то плохое. Я так волновалась, братик, так волновалась! — зашептала Кама-чан, всхлипывая.

— Ну… ну… — неловко обнял её Дейдара, пытаясь успокоить. — Со мной теперь всё хорошо, я нашёл свою семью. Прости, что так получилось…

— Ничего… Если бы не это, я бы никогда не узнала тебя… — тихо сказала Кама-чан. — Я рада за тебя, братик Идара.

После той встречи в Коноху Дейдара вернулся со спокойной душой.

* * *
Сегодня весь клан стоял на ушах, потому что ожидалось возвращение тех, кто был на экзамене в Стране Воды. Насколько Дейдара понял, среди прочих там были те самые ребята, которые захватили его в интендантском Фукуро возле Суны. Тот светловолосый парень и был «Наруто», про которого все часто вспоминали. Говорили, что Дейдара похож на Наруто внешне, а ещё этот самый Наруто был тем самым мастером фуиндзюцу, который сделал печь для обжига, всякие фуин-рукомойники и душевые, а также приспособление для стирки одежды в прачечной на берегу пруда.

Второй парень, у которого Дейдара запомнил лишь голос, был Саске. Тот был сильным шиноби, младшим братом Итачи-сана и Шисуи-сана, учеником Орочимару-сана, мужем Темари-сан из Суны и «кровным Учиха» в разномастном, разновозрастном и даже интернациональном клане. Ёши говорила, что Саске и Наруто очень сильные, хорошие, добрые и умные — кто бы сомневался. Впрочем, Дейдаре было немного волнительно встретиться с ними: ещё неизвестно, как те воспримут того, кого совсем недавно захватили, подозревая в нападении на членов семьи.

Утром Итачи-сан распоряжался насчёт встречи соклановцев и сообщил о том, что в их клане будут гости из Страны Воды.

— Это здорово, — прокомментировала Ёши назначение Дейдары как соседа и «присматривающего» за шиноби из Киригакуре. — Ты тоже сможешь научиться программе наставничества вместе с ним, посмотришь нашу Академию шиноби и всё такое. Может, потом тебе дадут команду генинов. Очень нужно образовывать связи не только внутри клана, но и в деревне, — важно подняв пальчик, сказала его мелкая невеста.

— В принципе, ты права, — кивнул Дейдара.

Пока у него если и были миссии, то в качестве подкрепления к кому-то из клана Учиха. Дейдара понимал, что так просто его могут не принять в Конохе, а с кем-то из клана проблем не возникало. Чаще всего он ходил на миссии с Кимимаро, Мамору, Шином и Таюей.

Ещё когда Дейдара только начал ощущать чакру и управлять трансформацией, на его испытании побывала сама Хокаге Цунаде-сама. Одна из тройки легендарных саннинов, в которую входил Орочимару-сан. Цунаде-сама после демонстрации его способностей провела диагностику с помощью медицинской чакры, а затем кивнула Орочимару-сану. Тот потом сказал Дейдаре, что Хокаге подтвердила, что та мутация, которую сделал Гари Бакухацу с его телом, после исправления и доработки не появится у его будущих детей.

Дейдара о таком тогда вообще не думал, он просто был рад, что стал настоящим полноценным мужчиной, но после тех слов у него одновременно пробежали мурашки вдоль позвоночника и появилось огромное облегчение, ведь на самом деле отец говорил о том, что усиленный геном должен передаваться следующим поколениям, но о «цене» силы всё было непонятно. Если бы его дети тоже были с подобным уродством… ущербными и несостоятельными… Даже от мыслей к горлу подступала тошнота.

— Идут! Идут! — с деревьев, растущих у самого забора, сообщили мелкие «дозорные».

Дейдара подобрался, с неудовольствием отмечая, как дети рвутся вперёд встречать их соклановцев с гостями. Всё же сначала стоило на них посмотреть, оценить степень опасности. Он притормозил Ёши и её сестрицу Иму.

— Давайте-ка рядом постойте, — пробурчал Дейдара, положив руку на плечо своей мелкой невесты. — Сейчас они уже войдут, всё увидите.

Он заметил, что и Итачи-сан одним взглядом успокоил детей и те выстроились кучкой возле них.

Впрочем, когда в клановый квартал вошёл Наруто и с сияющей улыбкой посмотрел на детей, остановить их было невозможно. Мелкие буквально облепили парня, и внезапно тот скрестил пальцы и размножился, хватая в руки каждого ребёнка.

— Это теневое копирование, — пояснила Ёши.

— Да я уж понял, — выдавил Дейдара, который как раз прикидывал, каким должен быть резерв у этого Наруто, чтобы сделать такое ради развлечения, просто чтобы одновременно потискать детей.

Под прикрытием этой толпы клонов к Итачи подошёл второй парень, черноволосый, темноглазый. Серьёзное хмурое лицо на миг тоже озарила улыбка. Саске пожал руку брату, тепло посмотрел на Темари-сан, быстро взглянул на Дейдару, остановив на нём взгляд на долю секунды, а потом ответил на объятия бросившихся к нему Имы и Ёши. Ну и всех остальных, кто его заметил.

Образовалась лёгкая неразбериха, потому что пришли ещё два молодых парня лет пятнадцати и светловолосый мужчина, которого назвали Какаши. Дейдара с удивлением понял, что слышал о нём, и даже получил подтверждение, что его прозвищем было «Копирующий ниндзя Шаринган Какаши». В клане Учиха, как оказалось, и кроме Орочимару были известные шиноби. О «Призраке Шисуи» Дейдара тоже слышал, и этим человеком оказался отец Ёши.

* * *
Гостями оказались молодой парень и его четырёхлетний брат возраста малышни клана, они были очень похожи между собой. Шисуи-сан завёл их чуть позже, когда улеглись страсти от встречи соклановцев.

— Это Хаку-сан и Кано-кун, — представил гостей Шисуи-сан. — Их отправили в Коноху, чтобы Хаку-сан перенял программу обучения в Академии шиноби для своей деревни. Они погостят в нашем клане некоторое время.

— Хаку-сан, это Дейдара, он покажет, где вам расположиться и оставить вещи. А также сопроводит в наш онсэн, — сказал Итачи-сан. — Ужин будет через пару часов, так что вы сможете освежиться с дороги. За Кано-куном мы присмотрим. Кури, Микото, покажите мальчику наш дом.

— О, онсэн, как я по нему скучал! — воскликнул Наруто, широко улыбаясь.

— Идём, — позвал Дейдара гостя и пошёл в сторону нового дома, в который с утра его заселили. Шиноби из Кири отправился за ним, тревожно оглядываясь на своего мелкого, которого обступили дети. — Не волнуйся, твоего брата никто здесь не обидит.

— Я просто не думал, что у вас столько детей… — пробормотал Хаку. — Наруто говорил, что они есть, но… у Кано в Оде было мало сверстников. И ещё меньше сверстников будущих шиноби.

— Ну, значит, ему не будет скучно, пока ты будешь на миссии, — хмыкнул Дейдара, отчего-то испытывая странную гордость.

В клане было много детей, и все они были сильными, умелыми и очень умными. Они с удовольствием помогали ему с глиной и любили его поделки, так что за прошедший месяц Дейдара начал их отличать и запомнил по именам. Кроме Бутая и Кемоно, которые владели техниками стихии огня и любили побаловаться на полигоне с дымовыми шашками и учебными взрывными печатями, была ещё их сестра Ноно. Красноволосая Кури, дочь Итачи-сана, обожала кукол и позволила разобрать свою любимицу, чтобы посмотреть, как та сделана. Её сестра Микото приносила Дейдаре что-нибудь перекусить, когда он не мог отойти от печи, контролируя нагрев. А у сестрицы Ёши — маленькой Соно — получались самые аккуратные кирпичи. Мальчишки тоже поражали своими умениями и количеством чакры в таком-то мелком возрасте. При этом было видно, что это не просто генетика: с детьми много занимались, придумывали интересные задания и тренировки, как с теми же кирпичами или глиняными кунаями, воспитывая контроль чакры, точность исполнения, внимание к деталям, а также показывая их вклад в общее дело клана.

Дейдара слышал, как дети хвастались пришедшим в гости ребятам постарше тем, что сами сделали кирпичи для нового тротуара и ограждения на полигоне. Он и сам стал мыслить какими-то иными категориями.

— Тут уютно… — сказал шиноби из Кири, когда они вошли в дом, и Дейдара спрятал довольную улыбку. Ёши и Има помогли ему с обустройством нового жилья, буквально за несколько часов они придали голому строению домашний уют и приятную атмосферу.

— Мы будем жить здесь вдвоём. Бросай вещи возле той кровати, покажу тебе наш онсэн, — сдержанно кивнул Дейдара.

— А Кано?..

— Там есть и закуток для мелких. Кого-нибудь с ним отправят, чтобы помочь, — пояснил Дейдара, не сомневаясь, что так и будет.

— Эй, Хаку, Дейдара, вы где там застряли? — на пороге появился весело скалящийся Наруто. — Давайте шустрей, я весь чешусь. Уже и Кимимаро пришёл, а вы всё ещё копаетесь.

— Да… идём, — засуетился Дейдара, сбросив с себя лёгкую оторопь. В груди разлилось странное тёплое чувство: его приняли и признали абсолютно все в клане Учиха.

Глава 20. Обмен знаниями

Полтора месяца в жаркой Конохе пролетели быстро. Хаку посещал занятия местной Академии шиноби, несколько раз был скрытым наблюдателем на миссиях генинов. В Листе он удивлялся чёткости планов в обучении. Были общие наставники команд, но генинов обучали и специальные дзёнины, имеющие узкую направленность. Хаку многое почерпнул даже для себя на общих занятиях для генинов первого и второго года обучения и с удивлением узнал о небольших соревнованиях с рейтингами как всей команды, так и каждого отдельного генина.

— А вдруг ваши генины заиграются в эти соревнования? — спросил Хаку, когда Наруто наконец-то показал не единожды упомянутые рейтинги, расписанные в одном из кабинетов наставников в Резиденции Хокаге. — Может быть такое, что из-за соревнования и личного рейтинга они пожертвуют чем-то другим?

— Если ты о том, что не помогут товарищу или что-то такое, то нет, так не выйдет, — хмыкнул Наруто. — У нас идёт рейтинг по диаграммам способностей. Ну знаешь, «нин-тай-ген-рики-соку-кен-сэй-ин»?

— То есть уровень ниндзюцу, тайдзюцу, гендзюцу, силы, скорости, интеллекта, объёма резерва, техник и печатей? — уточнил Дейдара, с которым Хаку чаще всего наблюдал за занятиями в Академии и работой наставников. К тому же они жили с Дейдарой в одном доме в клане Учиха. Хаку не спрашивал, но ему казалось, что Дейдара с Наруто — родственники. Возможно, кузены.

Хаку разглядывал фотографии генинов и большую таблицу с рядом цифр. Планки таблицы были съёмными, так что передвигались, и сразу было видно, кто на каких местах. Он не ходил в Академию шиноби, но пришлось кое-чему обучаться самостоятельно, чтобы более последовательно и правильно подойти к тренировкам с Кано. Впрочем, про диаграмму способностей он всё равно слышал впервые.

— Ага, — кивнул Наруто. — Во-первых, наблюдая за развитием этих показателей у других, генины сами стараются подтянуть свои слабости. Или хотя бы выровнять эти показатели по команде. Дополнительный стимул и мотивация. Во-вторых, даже если с ними нет наставника, они более активны в личном развитии, тренируются самостоятельно или командой, подтягивая средний уровень команды, примерно представляя, в чём слабы по отношению к другим. В-третьих, контролируемые замеры позволяют и наставникам отслеживать прогресс команды. Плюс раньше было, что после выпуска из Академии в госпиталь не затащишь. Кому охота терять часть выходного на подобное? Но мы устраиваем небольшое групповое соревнование с подсчётами по очереди, и все довольны.

— То есть так команды соблюдают дисциплину и не забывают о дне контроля показателей и медицинских обследованиях? — спросил Хаку.

— Верно, — согласился Наруто. — У нас в клане много медиков, они в один голос твердят, что проще устроить профилактику, чем потом что-то у кого-то лечить. Да и по прогрессу и динамике роста диаграммы можно уделить какому-то ученику больше внимания, чтобы его в чём-то подтянуть.

— Выходит, что каждый наблюдает себя и сравнивает с другими и это не позволяет расхолаживаться или пропускать тренировки? — хмыкнул Дейдара, как будто внимательней присматриваясь к показателям и фото.

— Конечно, лентяев среди шиноби мало, — весело хекнул Наруто, — но быть отстающим не нравится никому. Все стараются. Раньше каждая команда тренировалась и проходила миссии сама по себе, сложно было узнать, насколько выросли твои подопечные по отношению к своему выпуску. Сейчас многие наставники говорят, что выпускники стали в среднем сильней.

— Но мотивация и заинтересованность тоже этому способствует, — кивнул Хаку. — А что за цифры по миссиям?

— Это уже рейтинги за миссии. Они засчитываются по оплате команды за вычетом оплаты их наставника. Итоги проводят раз в три месяца, суммируя всё заработанное командой. Сам понимаешь, провальные миссии не оплачиваются, нужно всё сделать хорошо и слаженно, чтобы заказчик остался доволен. Это к тому же засчитывается с нормальной документацией, так что все отчёты и доклады делаются быстро. С каждой миссии команда откладывает по три сотне рьё, это сотня с человека вот в эту копилку. Бывает, конечно, и усиление, когда в команду добавляют четвёртого генина, но это особо погоды не делает, расчёт и взнос идёт на одного человека, а потом суммируют по основной команде. Так что можно заработать команде денег и усилением, или если кого-то из команды взяли на миссию повыше рангом из-за индивидуальных способностей.

— Тот, кто заработает больше всех за три месяца, тот и забирает? — предположил Хаку.

— Ага, — ухмыльнулся Наруто. — И взнос не зависит от продолжительности или ранга миссии. Если заработал много, выполняя простые миссии D-ранга, то практически все деньги в копилке будут твои же. Или ты можешь их потерять, стараясь сжульничать. В общем, поэтому наши генины не выбираются при распределении миссий. И обычно выигравшая команда просто устраивает посиделки в онсэне или барбекю, оплачивая всем еду. Впрочем, это ребята сами решают.

— Наверное, это сплачивает и весь выпуск даже после Академии, верно? — предположил Хаку.

— Да, — кивнул Наруто. — Генины первого года обучения тоже тянутся за своими товарищами, у них доска рядом, но показатели можно сравнить и понять, к чему стремиться. Их копилка за миссии отдельная, но при наличии взноса они могут попытать счастья и посоревноваться и во взрослой группе.

— Это интересно, — высказал своё мнение Дейдара, как будто впервые о таком слышал.

— Ага, можно ненавязчиво похвастать достижениями, — хихикнул Наруто, подмигнув Хаку. — Впрочем, по результатам были выбраны лучшие команды для ваших экзаменов.

— Да, они хорошо себя показали, — согласился Хаку. — Мидзукаге-сама была впечатлена Юкимару-куном. Оченьнеобычный парень. Свои жилеты они с Юи-куном вполне заслужили.

Они вышли на улицу, и Хаку увидел, что воздух плавится, словно в пустыне.

— Жарко сегодня, — поднял голову Наруто, посмотрев в безоблачное небо. — Сегодня летние каникулы в Академии начинаются. Почти две недели, чтобы в самую жару не торчать в классах. Правда, нам предстоят походы с классами в это время. Потом три недели снова учатся, и снова почти неделю короткие каникулы. В это время выпускники сдают экзамены и их распределяют по наставникам. В последний день восьмого месяца на стадионе проходит фестиваль распределения классов.

— А что это за фестиваль? — заинтересовался Хаку.

— Ну… всех детей собирают и проверяют по диаграмме с соревнованиями и развлечениями. В основном проходит оценка общей физической подготовки. Потом анализируют результаты и происходят новые перераспределения по классам. В зависимости от уровня физического, психического и умственного развития аналитики предлагают тот или иной класс. А-класс — это боевики-универсалы, В-класс для шиноби других, более узких специализаций, и так далее. При выпуске они проходят другие тесты и их уже определяют по подразделениям. Аналитика, шифровки, шпионаж, администрирование, строительство, интендантская служба, гонцы, в общем, много чего. Ребят в АНБУ тоже как-то по-другому набирают, и, насколько я знаю, старшие классы они отдельно учатся, — развёрнуто пояснил Наруто.

— Да, как можно раньше определить склонность и возможности развития, наверное, важно, — слабо улыбнулся Хаку, подумав о том, что в Академии Тумана таких «слабаков» раньше попросту убивали, не думая о том, что эти люди тоже могут пригодиться.

Что он вынес из всего своего пребывания здесь, так это то, что в Конохе каждый человек занимал свою нишу, выполнял какую-то работу по своим силам и способностям. Поэтому здесь был прекрасный госпиталь, красивые дома, выполненные шиноби-строителями, были аналитические отделы, которые распределяли миссии, команды, продовольствие. Работали почтовые службы, поддерживающие связь как со всеми сопредельными странами, так и со всеми своими гарнизонами и даже отдельными командами на миссиях. Были кузнецы и оружейники, которые делали разнообразное оружие. Интенданты, готовившие подсумки, палатки, сухие пайки и разные мелочи, облегчающие полевую и обычную жизнь. Шиноби-воины, можно сказать, жили как киты в планктоне, зная, что придут домой и смогут поесть, отдохнуть и будут в безопасности. Люди были довольны. Многие шиноби жили в специальных общежитиях, в которых были почти немыслимые удобства: холодильники, газовая плита, канализация и душ прямо внутри комнаты, а не просто один санузел на коридор, как это было почти во всех «крутых гостиницах», в которых бывал Хаку. Никаких тебе «все удобства во дворе». Если ты вернулся с миссии раненым, тебя обязательно и совершенно бесплатно пролечат в госпитале и не позволят работать, пока не будут удостоверены, что всё в порядке.

Неудивительно, что Коноху редко предавали. По удобствам проживания и безопасности это была самая лучшая деревня во всех Пяти Великих странах. Шиноби из этих мест были на редкость благодушные, спокойные и уравновешенные. В разумных пределах, конечно.

Хаку подумал, что и защищать свою Коноху эти люди будут до последнего генина. Потому что искренне любят свою родину.

— Давайте до Отакуку сходим? — предложил Наруто. — Жарко. Мороженого ребятам купим. В Коноху его обычно только по праздникам привозят, а в Отакуку точно есть в одном магазине клана Сарутоби.

— А как сохраним? — спросил Дейдара.

— А мы быстро, — широко улыбнулся Наруто.

Когда они покинули деревню через большие центральные ворота, Хаку пытался вспомнить, что такое мороженое и ел ли он его когда-нибудь. Во время путешествия с Забузой-саном они редко, но бывали на фестивалях в различных сопредельных странах. Иногда Забуза-сан покупал что-то необычное, чего Хаку никогда не ел, чаще мясо с какими-нибудь специями или жареных кальмаров. Даже многие сладости Хаку попробовал только во время этой своей командировки. Когда они с Кано попали в Коноху, в клане отмечали день рождения Итачи-сана и, кроме обычной еды, на стол подали разные сладкие блюда. К тому же сегодня был день рождения Саске и снова вечером должен был состояться праздник и на столе будут сладости. Наруто объяснил, что это клановая традиция.

Сладости Хаку заинтересовали, да и Кано тоже был удивлён местным разнообразием. Одна из маленьких девочек, Микото-чан, просветила их, что для многих сладостей нужна пшеничная мука или особые сорта белого риса, которые и в Стране Огня росли лишь в нескольких провинциях. Ещё сахар, который получали из некоторых пророщенных злаков типа риса, ячменя и овса[3]. Сладость блюдам придавали и мёд, и различные орехи, и фруктовые или ягодные наполнители. Ягоды часто давили в однородную массу и выпаривали жидкость. Разных сладостей, как и способов приготовления, было очень большое количество.

Впрочем, в Стране Воды из-за холодов и короткого лета выращивали только бурый рис и бобы, поэтому, скорее всего, особых сладостей, которые бы делали на родине, Хаку не помнил. Ему и клёцки госпожи Хамагури из белого риса, чуть подслащённые особым бобовым соусом, казались вершиной вкуса. А ведь семья Сейрю считалась довольно богатой.

В Отакуку Хаку уже бывал во время экзаменов шесть лет назад. Правда, поселили их в гостинице на краю городка, а они с Дейдарой и Наруто прошли в глубину торговых рядов.

— Ого! — не удержался от возгласа Хаку, увидев занимательную вещь.

На прилавке лежали куски льда, а на них непонятная сине-зеленоватая сладость, которая, видимо, должна сохраняться холодной. Из двух слипшихся прямоугольных кусочков торчали короткие плоские палочки.

— Это и есть мороженое? — спросил Хаку у Дейдары, пока Наруто о чём-то договаривался с продавцом.

— Да, этот вид называют айсу-кянди, их надо разламывать, — пояснил Дейдара. — В специальных приспособлениях замораживают сладкий зелёный чай, смешанный с чем-то. Я как-то делал подобные формы из глины. В некоторых местах даже просто кладут шарик ледяной крошки в стаканчик и поливают ягодным сиропом. В жару самое то. Бывает, что готовят немного по-другому, мороженое послаще и вкус немного иной, да и цвета разные и даже двойные, но оно мягкое и съешь, только если в руке ровно держишь, и быстро надо, иначе растает сладкой водой. Но я такое лишь пару раз видел, это специальное приспособление из Страны Снега, их купцы привозят на праздники.

— Нет, и не проси вместе с льдиной, мне она самому пригодится, — услышал Хаку, о чём говорит продавец.

— Ну мы же всё заберём, — протянул Наруто. — Я хотел всё вместе в свиток запечатать, чтобы до дома донести. У друга сегодня день рождения. Я хотел всем принести вкусностей… Ну пожалуйста!

— Нет, прости, но у меня ещё товар скоро подойдёт, не могу льдину отдать.

— Наруто, — кашлянул Хаку, привлекая внимание своего если не друга, то приятеля, с которым они очень хорошо и много общались, — думаю, я мог бы помочь.

— Чем? — моргнул Наруто, да и Дейдара заинтересованно посмотрел на Хаку. Раскрывать свои способности ему не приходилось, но, взвесив все «за» и «против», Хаку решил, что за оказанное гостеприимство стоит отплатить. В Конохе знали, что он из клана с каким-то кеккей генкай, но не знали, что он может управлять стихией льда.

— Я мог бы использовать свои навыки шиноби, чтобы сделать лёд. Любой конфигурации, в принципе, — скромно сказал Хаку, когда они немного отошли. — Я управляю этой стихией.

— Да ну?! — так искренне обрадовался Наруто, что Хаку смутился.

— Да, я могу. Только вода нужна, из чакры слишком затратно…

— Вода, вода… Ща, где-то тут была, — поковырялся в карманах Наруто, доставая карточку с фуин-вязью и надписью «вода».

— Наруто, не здесь же, — кашлянул Дейдара. — Давайте хотя бы отойдём куда-нибудь?

— Эй, старик, пустишь в лавку на пять минут? — спросил Наруто. — Я свиток приготовлю по-другому.

— Заходите, — буркнул продавец.

Дейдара остался на улице, чтобы им никто не помешал, а Наруто выудил откуда-то большой свиток и расстелил его на полу.

— Как тебе воду? Просто распечатать?

— Да, — сконцентрировался Хаку и подхватил почти полбочки воды. Хватило сделать две таких же ледяных плиты, как у продавца мороженым.

— Вот это круть! — широко ухмыльнулся Наруто. — Эй, старик, неси всё сюда!

В итоге они забрали всё мороженое в лавке и ещё то, которое готовилось в специальной морозильной камере.

Наруто шёл весь какой-то возбуждённый и довольный, что-то бурчал себе под нос.

— Наруто… А свитки и печати… Ты мастер фуиндзюцу? — решил поинтересоваться Хаку. Всё же он поделился своей техникой и мог рассчитывать на ответную любезность. — Это твои, ну… в клане всё с печатями и фуиндзюцу?..

— Кое-что я придумал, кое-что Орочимару-сан, — ответил Наруто. — И, кстати, как ты смотришь на то, чтобы немного посотрудничать?.. Твои ледяные техники — это нечто! И я у старика посмотрел ту камеру, где он мороженое готовит. А ведь я могу сделать преобразователь фуин, как в рукомойнике, в котором Итачи изначально запечатал свою чакру стихии воды. Если получится со стихией льда, я могу создать холодную комнату для продуктов или даже большую морозильную камеру. Будем делать домашнее мороженое.

— А я могу рассчитывать на какой-то обмен, если соглашусь? — спросил Хаку, обдумывая, что на это бы сказал Забуза-сан. В принципе, сотрудничество с Конохой было частью плана Мидзукаге. — Например, обогревающие печати? Я так понял, что потом для подзарядки печати нужна обычная чакра, верно? Слышал, что кто-то такие упоминал. В Стране Воды довольно прохладно. Было бы здорово получить подобные печати, чтобы…

— Можешь не продолжать, — перебил его Наруто, широко улыбаясь. — Обмен — это просто отличная мысль!

Глава 21. На границе пустыни

Лето в пустыне не самая приятная пора. Жарко даже тем, кто привык к невыносимо палящему солнцу, которое плавило горизонт. Агара волновался за Юмико. Шиноби, конечно, крепкие и выносливые, но у них так вышло, что Юмико забеременела почти сразу после свадьбы, решив, что должна родить первого ребёнка как можно быстрей. Впереди было много дел по усилению союза и созданию дипломатических посольств. Но сразу после свадьбы перемены будут настораживать людей, поэтому всё следовало менять постепенно и поэтапно. Так что через пять месяцев после их свадьбы, Юмико уже была на девятнадцатой неделе. Её срок был всего на месяц позже, чем у Темари.

Насколько просветился Агара, после первого триместра, то есть первых трёх месяцев беременности, у ребёнка формируется своя система циркуляции чакры, которая может вступить в конфронтацию с кейракукей матери, так что беременная куноичи не может использовать навыки шиноби и, например, поддерживать температуру своего тела. Жену следовало охранять и оберегать, потому что в данный момент Юмико была беспомощна. Тем более, что они так и не нашли следов или ниточек к тем, кто напал на кортеж возле форта пустыни Демонов.

Получив чувствительный отпор и потеряв сотни своих странных животных, враги затаились. Расследования ничего не дали. Захватить кого-то живьём не вышло. Цели и мотивы напавших непонятны. Кто за этим стоит, тоже неясно. Было бы глупо игнорировать такую попытку подчистить личный состав. Как знать, что враги предпримут дальше и когда? Возможно, что для восстановления сил им понадобятся годы, а может быть, месяцы. Была их целью именно Юмико? Или они просто желали расстроить союз Листа и Песка? А может, вообще этот удар был пробой сил для чего-то более масштабного? Кадзекаге был согласен с Агарой, они не забывали о нападении и чьих-то происках, но постепенно прощупывал почву насчёт дипломатических посольств и более тесного сотрудничества с Конохой. Это могло вывести на чистую воду тех, кто был против укрепления союза. Впрочем, после демонстрации силы союзниками и спасения целой дивизии молодняка никто открыто не возражал. Совет старейшин пока раздумывал над вариантами и выгодами. Особенно они оживились после того, как из письма Темари стало известно, что с Конохой решил плотно сотрудничать Скрытый Туман. В Лист был направлен шиноби с ребёнком-заложником, чтобы обучиться методам наставничества команд.

Из сообщений через подвески с чакрой биджуу Агара знал, что этим шиноби стал Хаку, который участвовал с ними на экзамене чуунина. Около двух недель назад, когда у Саске был день рождения, Хаку раскрыл Наруто свою особенность кеккей генкай: управление стихией льда посредством соединения ветра и воды. И, похоже, они договорились об использовании этой стихии для фуиндзюцу вроде тех же обогревающих печатей или «банного комплекта», который Наруто подарил в качестве свадебного подарка.

Агара вместе с Юмико по выданным инструкциям смогли организовать небольшой онсэн прямо в подвальной части Резиденции. У них получилась приличная ёмкость с горячей и мини-бассейн с прохладной водой, с системой очистки и барьерами против испарения. Конечно, для поддержания системы её приходилось заправлять чакрой, а иногда и просто доливать воду, но всё равно подарок был шикарным. Наруто сказал, что разработал это специально для условий пустыни.

Семья Кадзекаге, которая тоже жила в Резиденции, весьма оценила этот свадебный подарок, демонстрирующий возможности Листа. Так что Агара уже знал, чем можно торговать и обмениваться с Конохагуре в целом и кланом Учиха в частности: им могли предложить удобства быта в условиях жёсткой экономии природных ресурсов.

Юмико успела помечтать о том, что если использовать фуиндзюцу и полив через закопанные в землю тонкие глиняные трубки, то даже в Суне можно вырастить некоторые деревья и их безжизненная деревня может превратиться в оазис. Эти трубки и систему полива Юмико разглядела в теплицах для выращивания лекарственных растений, но там всё равно было слишком мало места, а воду использовали обычную, чаще всего призванную из чакры. Но если воду можно будет получать не только из одной скважины на всю деревню или путём призыва, но и из обычной чакры тех, кто не владеет стихией воды… Это на самом деле могло изменить жизнь в Суне в лучшую сторону. И, насколько знал Агара, сейчас его жена, даже будучи в положении, не сидела без дела и делала расчёты и прикидки для этой своей идеи. Юмико в детстве тоже занималась фуиндзюцу, так что какие-то вещи знала и могла раскидать фронт работ, будущие затраты и планы. Правда, Агара настоял, чтобы свои расчёты Юмико делала в глухой тени наиболее прохладного кабинета в полуподвальном этаже.

Внезапно все неспешные мысли о далёком будущем их наций вылетели, потому что Шукаку дёрнул Агару в своё измерение.

— В чём дело? — спросил он, ощущая от своего биджуу волнение.

— Возле Конохи произошло нападение… — рыкнул гигантский песчаный енот.

* * *
Агара быстро шёл по коридору к кабинету Кадзекаге, обдумывая, что сообщить Лидеру деревни. Связь через кристаллы биджуу они держали в секрете, попади такая информация к врагам, и это могут использовать против них. Но… медлить было нельзя. Шукаку сообщил, что в результате нападения одной из похищенных детей стала Учиха Ёши. И кристалл чакры, который был у Ёши, показывал, что детей быстро переправляют чётко на запад. На границу со Страной Дождя, точнее сказать было нельзя. Может, в сам Дождь, а возможно, что в горы Такаяма. Агара мог выдвинуться наперерез. База врагов могла быть и на их территориях, и в Стране Птицы или Стране Жемчуга. Хотя и поползновения от Страны Дождя нельзя было исключать.

Всё же твари были похожи на тот призыв, с которым разбирался Наруто и все остальные чуть больше года назад, когда Аме захватил новый Лидер. С той поры Дождь особо не высовывался, даже участие в прошедших в Стране Воды экзаменах приняла лишь одна команда, которая слилась на первом же этапе. Тем подозрительней: всё же теперь управлял страной бывший глава организации «Акацуки», которая хотела собрать всех биджуу. Зачем им могли понадобиться дети? Как вариант, чтобы добраться до шарингана, которым можно управлять биджуу.

Считалось, что Великая Пустыня слишком опасна и служит естественной границей, ближайшие гарнизоны близ хребта Такаяма были в Санкане и в Пустыне демонов, так что в горах, граничащих с пустыней на севере Страны Ветра, вполне могли скрыться десятки тысяч тварей. Как-то же они прошли незаметно под покровом бури до форта в Пустыне Демонов. Так что, как это ни прискорбно, вполне могли скрываться и на территориях их страны. Им просто не хватает людей, чтобы проверить каждый уголок далеко не везде заселённой Страны Ветра.

Через Шукаку Курама рассказал, как всё произошло.

Агара и сам помнил, что у детей в Академии шиноби были последние дни летних каникул: а в самую жару занятия в классах заменяли на групповые походы на реку или озёра недалеко от деревни под присмотром учителей и нескольких чуунинов. В зависимости от возраста и ранга класса дети получали разные задания и маршруты. Малышню пасли скопом, а вот ребята постарше получали временных наставников и какую-то миссию типа «первыми добраться в пещеру и забрать там припасы». Наруто был занят со старшими в горах, а класс Имы и Ёши устроился на речке за Отакуку, у них был второй день похода, так что отошли они от Конохи прилично и после купаний должны были возвращаться домой.

Наруто с подопечными был на другой стороне горного хребта, когда заметил там тварь, похожую на тех, которые напали на кортеж. Существо организовало обвал, как выяснилось чуть позже, этот обвал предназначался группе у реки. Там образовалась суматоха, шиноби охраны были заняты тем, чтобы установить защиту от падающих на речную долину камней. А потом недосчитались троих детей, среди которых была и Ёши. Со слов Курамы-сама, девочку захватили во что-то тёмное и подавляющее чакру, поэтому сориентироваться ему удалось не сразу. Источник чакры после этой мгновенной операции начал быстро удаляться от Конохи, и с каждой минутой расстояние увеличивалось. Курама-сама после долгих концентраций смог лишь уловить направление передвижения.

С момента похищения прошла всего пара часов, но похититель уже пересёк границу префектуры Чуоокен, двигаясь со скоростью как минимум сто двадцать километров в час. И чем дальше он был от Наруто и сосредоточия Курамы-сама, тем слабей становился сигнал от маячка чакры. Наруто отправил клонов домой, а сам последовал за похитителем детей. Впрочем, несмотря на свои силы джинчуурики, всё равно серьёзно отставал. Похоже, что существо, которое похитило детей, двигалось под землёй, игнорируя препятствия, а у Наруто так не получалось.

Соваться в одиночку в логово врага было очень неосмотрительно, но в ином случае можно было потерять след. Агара лишь надеялся на то, что Наруто дождётся подкрепления. Шукаку сообщил, что в клане уже всё узнали и собрали команду для преследования. С учётом песчаного передвижения Агара мог прибыть туда одновременно со своим названым братом.

Наруто просил Агару помочь и в случае чего сообщить клану о том, куда притащили Ёши и остальных детей, но Агара не собирался оставаться в стороне. В конце концов, он считал Ёши одной из своих младших сестрёнок.

Рэймэй уже работал в кабинете и только кивнул, когда Агара вошёл.

— Думаю, мне следует проверить Великую Пустыню, — сказал Агара. — Есть вероятность, что там спрятались наши враги.

— Что-то засекли? — посмотрел на него Рэймэй.

— Мы исключили тот район. Посчитали, что там невозможно обосновать базу. Сейчас я так не думаю.

— Хочешь проверить?

— Да.

— Тогда возьми парочку разведчиков пустыни и просей там всё до песчинки.

— Есть!

* * *
Агара отправил парней караулить округу, а сам, использовав связь биджуу, смог найти Наруто. Они встретились в пятидесяти километрах от столицы Страны Реки, когда солнце уже село.

— Ты на пределе, — резюмировал Агара, посмотрев на взмыленного друга, который за последние десять часов преодолел четыреста километров по пересечённой местности. Сам Агара тоже потерял значительное количество чакры.

— Зато можно воспользоваться этим, — протянул маячок чакры Наруто, заваливаясь на песок, и с трудом перевёл дух.

— Какаши? — оценил Агара. — Я думал, команда выдвинулась.

— Не все могут двигаться так, как я, — помотал головой Наруто. — Да и я не жалел чакры. Выступила лишь часть команды. Какаши должен будет перенести остальных. Наших.

— Что с маячком?

— Они остановились, — сконцентрировался Наруто и показал в темноту, где должен быть хребет Такаяма. — Там.

— До гор километров сто пятьдесят, — Агара бросил Наруто свиток с едой. — Надо подкрепиться.

Сверху раздался птичий крик.

— Должно быть, это клон Саске, — сказал Наруто, запихивая в себя вяленое мясо. — Он должен был следить за мной, чтобы понять, куда им двигаться.

— Птицы не видят в темноте…

— Только не с шаринганом.

— Думаю, что нам лучше собраться, чтобы определить стратегию, — предложил Агара. — К тому же я не один, но сильно обогнал свою группу. Сделаем вид, что мы встретились случайно.

— Ага. Надо вызволять Ёши и всех остальных.

Агара кивнул, только сейчас, когда он встретил друга и понял, что Ёши жива и её возможно спасти, от сердца, которое словно заморозило, немного отлегло.

Глава 22. Расчёт силы

Когда мрачный клон Наруто сообщил, что похитили Ёши, Дейдаре показалось, что из груди вырвали весь воздух и он снова оказался в вакууме барьерной техники своего деда Ооноки, которую тот звал «стихия пыли».

Однажды Дейдара побывал в полупрозрачном кубе во время тренировки и почувствовал, что, если прекратит бороться и ничего не придумает, его может не стать. Дед не разменивался на слабаков, а внуков у него было хоть отбавляй.

Сейчас чувство, которое охватило Дейдару, было настолько непривычное и непонятное, что он оцепенел, пытаясь справиться с яростью вперемежку с отчаянием и жутким страхом потерять то, что у него появилось. Он привык к девчонке, которая за последние месяцы на самом деле как будто чуть подросла. Он привык считать её своей невестой. Ёши была красивой и умной, и Дейдара хотел дождаться, пока она войдёт в возраст замужества, чтобы выполнить обещание, данное Шисуи-сану. Ёши была частью семьи, племянницей Саске, внучкой Орочимару-сана, сестрой Имы и кучи остальной ребятни. Ёши была будущим, которое внезапно потеряло краски и растрескалось, как кувшин с неудачным замесом глины при обжиге.

— Позвольте идти с вами, — Дейдара сделал шаг, всматриваясь в застывшее маской лицо Шисуи-сана. — Я могу создать птицу с помощью своей глины. Она поможет нагнать похитителей. Двоих шиноби птица выдержит.

— Полёт — это хорошая мысль, — отмер Шисуи-сан. — Шин, попроси помощи у Сая. Он тоже умеет делать птиц. Часть группы преследования можно отправить по воздуху. Надо сообщить Цунаде-сама и Орочимару-сану.

Все забегали, выполняя поручения. Дейдара быстро собирался, надевая экипировку, запихивая в подсумки свою напитанную чакрой глину.

— Что-то случилось? — спросил его Хаку, который разбирал какие-то бумаги и печати в их доме.

— Всё хорошо, — быстро ответил Дейдара. — Всё будет хорошо.

Он не позволит богам или кому бы то ни было опять надругаться над своей жизнью и снова отнять что-то столь ценное. Не в этот раз.

* * *
С Дейдарой полетел Саске. Рядом на нарисованной птице летели Сай и Карин. Саске с поддержкой Карин, которая оказалась очень сильным сенсором, периодически создавал теневых ястребов, которые координировали команды на земле.

Наруто сразу начал преследование похитителей и умудрился на своих двоих преодолеть двойной дневной переход меньше чем за десять часов. Полёт на птицах серьёзно облегчал и сокращал путь за счёт того, что в воздухе нет препятствий, но всё равно поддерживать технику так долго было тяжело. Плюс дополнительный вес. Карин дважды подпитывала Сая чакрой. Саске, как выяснилось, тоже умел делиться чакрой, как это делают медики, и ближе к закату подпитал и Дейдару. Иначе они бы не долетели.

— Наруто встретил Агару. Это наш брат из Песка, — сообщил Саске. — До них осталось километров десять.

— Хорошо, а то я немного выдохся, — кивнул Дейдара.

Об Агаре упоминала Таюя, получалось, что свадьба этого парня с сестрой Шисуи-сана спровоцировала цепь событий, которые привели Дейдару в клан Учиха. Возможно, даже вопреки воле богов, играющих чужими жизнями. Так что он был в какой-то мере благодарен неизвестному пока Агаре за то, что так сложилось.

— Наруто сообщил, что похитители остановились. Они где-то в горах Такаяма или за ними, на перевале Конрин в Стране Земли. Это ещё сто пятьдесят-сто восемьдесят километров. Но нам стоит передохнуть и собрать силы для разведки, — сказал Саске. — За нами следуют Какаши, Шисуи, Кимимаро и Неджи. Кстати, одним из украденных детей стал мальчик Хьюга. Из побочной ветви, но всё равно.

Карин, которая летела метрах в двадцати от них, кивнула, словно расслышала этот негромкий план. Дейдара вспомнил о шарингане. Скорее всего, Наруто просто прошептал с земли свою информацию, зная, что клон Саске с воздуха прочитает по губам и передаст хозяину, а Карин точно так же «услышала» Саске. Слаженность и чёткость совместной работы клана Учиха в который раз поражала.

* * *
Ночью подошёл Шисуи-сан, сначала Дейдара подумал, что его очередь нести караул, но старейшина клана сделал знак отойти и поговорить.

— Я думаю, что Ёши украли люди, связанные с проектом «Химера», — заявил Шисуи-сан.

— «Химера»? — переспросил Дейдара, уже понимая, что услышит.

— Та техника, благодаря которой твой отец сделал тебя сильней. Орочимару-сан узнал, кто был её автором. Этот шиноби родом из Конохи и когда-то был другом Орочимару-сана, Цунаде-сама и Джирайи-сана. Его звали «Хируко», и он тоже… как и Орочимару-сан, занимался разного рода исследованиями. В основном по созданию химер, существ со смешанными свойствами. Подобных существ Наруто, Саске и Кимимаро с Хьюга Неджи встретили в Пустыне Демонов. На них напала целая армия гигантских мутантов-животных. Мы полагаем, что Хируко, который стал отступником деревни, напрямую с этим связан. Но… — Шисуи-сан нахмурился. — Мы не знаем о его дальнейших планах. И это меня сильно беспокоит…

— Больше, чем Ёши? — прищурился Дейдара.

Шисуи-сан чуть улыбнулся и положил руку ему на плечо.

— Не совсем. Дело в том, что мы знаем очень важный секрет о разработке Хируко.

— Секрет? — удивился Дейдара.

— Да. Я думаю, что он похитил Ёши, чтобы заполучить шаринган. Это крайне редкое додзюцу. Скорее всего, он хочет поглотить её способности, её геном, чтобы улучшить себя или своих последователей. Он решил использовать для этого реального носителя додзюцу. Ребёнка…

Дейдара дёрнулся от этих слов, которые Шисуи-сан сказал слишком спокойно. Настолько холодно, что по спине пробежали стылые мурашки. Дейдара мимолётно порадовался, что Шисуи-сан не является его врагом, а очень даже наоборот.

— И в чём же секрет? — напомнил Дейдара, с трудом отрывая взгляд от закаменевшего лица старейшины Учиха.

— Секрет в том, что для поглощения генома Хируко требуется определённое время. Если ты помнишь, во второй томобики восьмого и второго месяцев всегда…

— Солнечное затмение, — ответил Дейдара. — Я запомнил, потому что в этот день… Седьмое число. В этот день отец… В том свитке было про затмение. Но оно же…

— Будет завтра за час до заката, — сказал Шисуи-сан.

— Значит, вы знали о том, что что-то готовится? — спросил Дейдара.

— Мы осторожно следили за этим районом, пытались найти его убежище. Впрочем, я не думал, что всё повернётся именно так, — хмыкнул Шисуи-сан. — Но мы уже примерно знаем, что и где находится. У Хируко есть трое помощников, на их лицах изображены знаки «один», «два», «три». Они такие же химеры… как и ты.

— Ты предлагаешь мне шпионить?.. — удивился Дейдара, уже просчитывая ситуацию по намёкам, какие ему выдали.

Можно было бы предположить, что в своё время его оставили в живых и взяли в клан Учиха только потому, что он мог пригодиться в дальнейшем в виде шпиона, если бы не… Он сам захотел стать частью клана. Сам попросился. У него был выбор. И как будто есть сейчас. От этого горло сжало в сухом спазме. А ещё Ёши… Её интерес был настоящим. Может быть, это и не какая-то там мифическая любовь, но эта девочка — его невеста и была очень дорога Дейдаре. Он привязался к этому чертёнку в платье.

— У меня есть план. Он опасен, и я не уверен в результате… — сказал Шисуи-сан.

— Я согласен, — твёрдо ответил Дейдара. — Скажи, что мне делать.

— Наш враг может быть слишком силён, а его планы… слишком амбициозны, чтобы вот так затаиться, — потёр подбородок Шисуи-сан, словно был чем-то обеспокоен. — Я что-то упускаю, и мне это очень не нравится. Есть очень плохое предчувствие. Понимаешь? Мы должны спасти Ёши, но я волнуюсь, что голой силой Хируко не возьмёшь. Он совершил некоторые преобразования с телом. Мы наблюдали за тройкой шиноби из Камня, случайно забравшихся к горе Шумисэн. Их размазали в пыль какой-то странной техникой.

— И какой у нас план? — повторился Дейдара.

— На время своей подготовки к поглощению генома Хируко будет занят. Здесь много ущелий. К тому же база, прикрытая чем-то вроде техник ложного окружения, не первый год. Сложные для прохождения тропы его последователи перекрыли воротами, которые охраняют химеры-животные и химеры-люди. Я полагаю. Точнее надеюсь, что они почувствуют в тебе своего.

— А если нет?

— На такой случай у тебя будут мои вороньи клоны, чьей задачей будет убедить химер-людей, что ты на их стороне. Наруто поможет тебе с запечатыванием. Главное, чтобы они были поодиночке. Твоей задачей будет пройти как можно ближе к логову Хируко, не вступая в бой с его людьми и охраной. Они, скорее всего, будут охранять ворота на случай погони и нападений. Но если они даже просто задержат команду бойцов до солнечного затмения…

— Будет слишком поздно для Ёши, — прикрыл глаза Дейдара и сжал кулаки. — Клянусь, я запихаю этому Хируко столько бомб в глотку, что он подавится и век будет срать напалмом.

— Обязательно, — серьёзно кивнул Шисуи-сан, — но сначала дело. Ёши держат в каком-то барьере. У неё подписан Договор призыва, но связи с ней нет даже через змей.

— Вот как, — выдохнул Дейдара, в который раз удивляясь. У Ёши был подписан Договор!

— Да. Ты пойдёшь один, но с собой пронесёшь свиток, в котором будет запечатан Какаши, — продолжил Шисуи-сан. — Да, это возможно. Твоей легендой для людей-химер будет то, что ты особое секретное оружие Хозяина — они так называют Хируко — и у тебя была индивидуальная тайная миссия. Доставить из Конохи Хатаке Какаши, который может стать запасным вариантом поглощения генома. Это, кстати, чистая правда. Вплоть до того, что Орочимару перед принятием Какаши в наш клан обнаружил на нём особую метку, которая могла подчинить его разум. Метку мы уничтожили. Но то, что в планах Хируко был Какаши, бесспорно.

— Я должен буду распечатать его там, на месте? — спросил Дейдара.

— Верно. Мы разделимся, Наруто, Агара, Неджи, Сай и Саске будут атаковать ворота, пытаясь быстро добраться до базы Хируко своим ходом. Я и Карин будем запечатаны в особую технику Какаши. Он должен будет распечатать нас, как только ты распечатаешь его. Мы должны спасти Ёши и остальных детей, и помешать Хируко поглотить последний геном. Очень может быть, что после поглощения он станет слишком силён и даже… в самом худшем для нас раскладе бессмертен.

— Бессмертен? — переспросил Дейдара.

— Да, — помрачнел Шисуи-сан. — Плюс ко всему, мне не нравится то исчезновение, которое произошло во время нашей первой встречи с армией химер. Пропал один парень, который был способен запечатывать биджуу сам в себя, а также владел различного рода барьерами.

— Раз Ёши сейчас в каком-то странном барьере, ты думаешь?..

— Да, я полагаю, что Хируко мог поглотить того парня или как-то использует его способности сам или через кого-то. Всё же солнечное затмение только завтра, а его пропажу обнаружили в начале весны.

— Для того, чтобы сделать это со мной… Отцу понадобилось не слишком много генного материала от той куноичи…

— Орочимару-сан полагает, что для самого лучшего результата донор должен быть жив. Есть много способов удерживать шиноби на грани жизни и смерти. Но будем рассчитывать на хорошее. И на тебя, Дейдара.

— Я не подведу, — ответил он.

— У тебя есть несколько часов, чтобы поесть и поспать. Карин поможет тебе с восстановлением чакры, а потом мы выполним запечатывания. На рассвете ты должен пройти первые ворота. От твоего успеха будет зависеть многое, если не всё.

— Понятно, — кивнул Дейдара, полный решимости сделать всё возможное и невозможное, чтобы оправдать то доверие, которое ему оказали.

— Для Учиха очень важна семья, — сказал ему Саске, пока они летели. — Кто-то считает, что это наша слабость, но… в наших возможностях превратить эту слабость в силу.

В этот момент Дейдара понял, что имел в виду Саске, и почувствовал, что и сам в полной мере становится Учиха.

Глава 23. Один, Два, Три!

— Думаешь, у него получится? — с некоторым сомнением протянул Неджи, наблюдая вместе с Саске, как Дейдара подходит к массивным воротам в горе.

Вокруг них был влажный лес с мощными, но излишне ветвистыми деревьями — настоящее раздолье для шиноби, привыкших сражаться в похожих условиях. Слегка заболоченная местность, зажатая между Страной Дождя и Страной Птицы, давала интересное поле будущего боя и позволяла скрытно наблюдать за маленькой светловолосой фигурой, приближающейся к каменным столпам, за которыми виднелись высоченные двери, как в некоторых храмах.

Саске покосился на Хьюга. Они должны были прикрыть Дейдару и проверить численность местного гарнизона, чтобы прорываться с боем. Атака подразумевалась после того, как Дейдара войдёт за ворота, украшенные каменными фигурами знакомых уродцев — похожие напали на них возле Суны.

Пока Хьюга сообщил, что используются какие-то барьеры и даже бьякуганом заглянуть за ворота не получается. Тот, кто похитил Ёши и остальных детей, был из Конохи, так что в том, что он озаботился печатями против «белоглазых», не было ничего удивительного.

Оставив Наруто, Агару, Сая и Кимимаро, они подобрались к воротам так, чтобы иметь возможность напасть с фланга, да и лучше разглядеть встречу Дейдары с «ему подобными».

— Так получится? — повторил Неджи.

— Он Учиха, — всё же ответил Саске, понимая, что Хьюга реально ждал ответа, а не просто сотрясает воздух риторическими вопросами.

— Он стал Учиха совсем недавно, — поджал губы Неджи. — Жизнь моего соклановца зависит от успеха его миссии, и я должен быть уверен…

— Лучшего плана всё равно нет, — отвернулся Саске, показывая, что разговор окончен.

Хьюга хотя и дружил с Кимимаро, но временами всё равно подбешивал Саске своим занудством. Впрочем, приходилось признать, что причины волноваться у него были.

Сам Саске был первым из клана, кто повстречал Дейдару, ещё до того, как тот попал к ним. Собственно, как сказал Шисуи, Саске собственноручно запустил «сложный процесс перекройки личности». Впрочем, как оказалось, дело было не только в хорошем или плохом воспитании в Ивагакуре, но и в той технике химеризации, которой подвергся Дейдара. Орочимару-сан смог выправить какие-то недостатки, что поспособствовало и изменению характера внука Цучикаге. Дейдара не помнил того, что они с Саске встречались до Фукуро. Скорее всего, потому, что после их встречи его жизнь сильно изменилась. Либо дело было в гендзюцу или ещё чем-то. Саске наблюдал за новым членом семьи и поначалу не торопился подставлять ему спину, но… шаринган не обманешь.

А то, как Дейдара отреагировал на похищение Ёши, очень походило на реакцию Шисуи, когда случилась та заварушка в Катабамэ, в которой они чуть не потеряли Гурэн. Словно Дейдара уже стал настоящим Учиха, для которого семья — это всё.

— Так ты ему доверяешь? — не отстал Неджи.

— Да, так же, как доверяю своему брату, и Наруто, и Кимимаро, и Орочимару-сану, — ответил Саске. — Он не подведёт. Просто смотри.

Дейдара целенаправленно и спокойно шёл к воротам, словно хотел просто постучать. Перед воротами была большая каменистая площадка, очищенная от деревьев и кустарника, и, как только Дейдара на неё вступил, появился охранник. Худой узколицый шиноби с толстой красно-розовой поперечной полосой на лбу в виде иероглифа «один» возник за спиной Дейдары и как будто оторопел, разглядывая лицо повернувшегося блондина. Квадрат иероглифа «четыре» занимал всю щёку Дейдары, которую тот небрежно продемонстрировал, заложив за ухо длинную прядь волос, скрывавшую пол-лица.

— Полагаю, ты Ичи? — нагловато ухмыльнулся Дейдара, почти как тогда, сражаясь с Саске у Тацумы. — Мне надо пройти. Хозяин ждёт.

— Ты?.. — склонил голову «Ичи». — Кто ты?

— А ты догадайся, — оскалился Дейдара, потрогав пальцем свою «татуировку».

— Ён?

— Ши[4], — поправил его Дейдара. — Я должен успеть к Хозяину до затмения, — и, повернувшись к воротам, просто последовал к ним, оставив первого как будто слегка охреневать.

— Он выглядит так… самоуверенно, — пробормотал Неджи. — Словно правда…

— Но… — попытался что-то сказать Ичи.

— Не стоит меня задерживать, — холодно сказал Дейдара, кажется, используя Ки, потому что даже до них дошли отголоски его ярости.

— Невероятно… — пробормотал Неджи, потому что массивные ворота перед Дейдарой открылись. Похоже, их контролировал Ичи.

— Кстати, — остановился возле входа Дейдара. — Там меня преследуют шиноби Конохи. Я забрал у них кое-что важное. Так что задержи их.

— Он предупредил его! — зашипел Неджи. — Ты слышал?

— Они в любом случае ждут погони, — мотнул головой Саске. — Мы не знаем точных способностей химер. Возможно, у них есть связь друг с другом. Если бы он не предупредил, то разрушил свою легенду.

Шисуи-онии-сан сказал, что как минимум Третий может использовать призыв первых двух, и Саске был склонен верить брату. Если возникнет проблема, они всё равно позволят Дейдаре пройти последний кордон, потому что будут уверены, что он свой.

Невероятная самоуверенность позволила Дейдаре стать чуть ближе к их цели. Теперь дело за ними.

— Мы должны как можно быстрее нагнать его, — Саске прекратил использовать «птицеклона», который был возле Наруто и остальных, чтобы подать сигнал к атаке, и сделал нового, который взмыл в небеса, наблюдая за Дейдарой, проникшим в ущелье.

«Я дам вам три минуты, — сказал Дейдара перед тем, как они подошли к первым воротам и обсудили стратегию. — Используйте взрывные печати, чтобы Первый не понял, что это я разбросал бомбы за воротами».

* * *
«Ичи» владел призывом и использовал что-то похожее на «змееруки» Орочимару-сана. Только змеи были двухголовыми, из каждой головы вырастала ещё двухголовая змея и так далее. За несколько минут предупреждённый Дейдарой охранник оплёл половину болотного леса своеобразной сетью, видимо, желая выловить преследование. Первый охранник обладал приличным резервом чакры, но всё же гораздо меньшим, чем джинчуурики. А в их команде были целых два носителя биджуу.

С десяток клонов Наруто выскочили из леса и были схвачены змеями. Вот только Узумаки подорвал своих дублей, у которых были запасы взрывных печатей. Впрочем, у «Ичи» ещё были сюрпризы в запасе. Например, использование этого странного «призыва» и как боевые метательные снаряды. Но долго «играться» они ему не дали.

Через три минуты Сай на своей чернильной птице с воздуха атаковал ворота, изобразив что-то похожее на живые взрывные печати, и ворота просто вынесло к чертям обещанной огневой поддержкой от Дейдары. Впрочем, заподозрить его в этом подрыве было невозможно.

— Я разберусь с ним и догоню вас, — кивнул Наруто, которому Шисуи-онии-сан рекомендовал запечатать всех химер-охранников, чтобы потом не сражаться с ними снова.

— Сай, остаёшься с Наруто. — кивнул Саске. — Вперёд!

Нападение на первые ворота было быстрым и техничным. Они управились всего лишь за шесть минут, почти не потратив силы на сражение. К тому же внутренний взрыв Дейдары уничтожил не только ворота, но и сидевших за ними мелких химер-ящериц. Не пришлось возиться с ними.

До затмения было ещё четыре часа.

Ещё через сорок минут Наруто и Сай их догнали на птице и, прервав технику чернильного полёта, присоединились к ним.

— Дейдара прошёл вторые ворота, — сказал Саске, почувствовав сигнал своего теневого ястреба. Перед глазами промелькнула картинка с воздуха. Похоже, Дейдара пересёк ущелье по воздуху, чтобы сэкономить силы и не скакать по скалам.

Вторым охранником была женщина. Ворота из толстенного железа с изображением цветка хризантемы запирали какой-то тоннель в горе. Саске сделал ещё одного клона и отправил его в небо.

— Ворота в трёх километрах от нас. И похоже, что вместе с «Ни» их охраняют те твари, с которыми мы столкнулись в форте Демонов.

— Большие или снова маленькие? — уточнил Кимимаро.

— Те, которые походили на собак, — ответил Саске. — Мой клон видел их. Они выскочили на Дейдару.

— Ему пришлось сразиться? — спросил Наруто.

— Нет, — ответил Саске.

— И всё же странно, что они считают его почти своим, — сказал Неджи. — Он наглый, конечно, но… тот шиноби дураком не был. Я видел, что они с тем «Первым» были похожи. Странная система кейракукей. Ничего не хочешь объяснить, Саске?

— Нет, — ответил он.

— Дейдара — наш новый брат, — сказал Кимимаро своему другу. — У некоторых из нас было прошлое, о котором не хочется вспоминать.

Неджи хмыкнул, но притих.

— Здесь бомб не будет, — сказал Саске. — Дейдара не знал, когда мы сможем его нагнать.

— Значит, справимся сами, — сказал Агара.

— Ты уже готов? — спросил Саске, оглянувшись на него.

— Да, — ухмыльнулся названный брат, покосившись вниз.

Саске одобрительно хмыкнул, заметив, что активные вливания чакры Агары дали свой результат: следом за ними по ущелью медленно двигалась река песка. Если в болотистом влажном лесу с песком особо не повоюешь, точнее на это потребуется дополнительные чакрозатраты, то в горах всё иначе. Он знал, что придостатке времени Агара мог получить песок и из камня, просто раздробив породу. Если армия псовых химер завязнет в песке, с ними будет гораздо легче справиться.

Так, в общем-то, и получилось.

* * *
— За прошедшие полгода они смогли восстановить их численность только на четверть. Нам повезло, — сказал Саске, когда они остановились на короткий отдых.

Бой получился затяжным, и оставить лишь нескольких бойцов, чтобы биться с собаками, не вышло. Слишком много противников, которых не прихлопнешь одним ударом. К тому же «Ни» объединилась с одной из собак и стала ещё более жутким монстром.

Они явно учли многие аспекты после сражения в пустыне. Впрочем, это им всё равно не помогло. Наруто всё же удалось запечатать вторую химеру-женщину.

— До затмения осталось два часа, — посмотрел на небо Кимимаро.

Саске кивнул. У Шисуи, запечатанного в технике Камуи, был с собой свиток с Хэбики, которого Саске призвал и дал задание. Если Дейдара прорвётся сквозь барьеры и приблизится к отступнику, который всё это затеял, то Шисуи сможет выдернуть из ритуала Ёши, тем самым помешав закончить окончательное преобразование главной химеры.

— Выдвигаемся. Дейдара только что прошёл третьи ворота. До них около часа ходу. Мы не должны оставить врагов у него за спиной.

— У него и так впереди главный босс, — ухмыльнулся Наруто.

Саске согласно кивнул. Неизвестно, что там будет с главной химерой и кто его охраняет. Сможет ли Дейдара подобраться ближе. Успеет ли распечатать Какаши. Вопросов было много.

Разведка к горе Шумисэн не смогла попасть даже через Страну Земли. Утешало лишь то, что, по крайней мере, они хотя бы знали примерное расположение базы врагов. Несмотря на свои способности к спонтанному предвидению, Шисуи-онии-сан тоже почти ничего не знал о месте, где должен был пройти ритуал. Лишь то, что это какое-то здание типа дворца с цветными круглыми окнами и дырой на крыше.

До этой самой горы Шумисэн было километров пятьдесят по горам. И ещё одни ворота.

* * *
— Берегись! — выкрикнул Неджи. Они рассыпались по плато, на котором росло множество кактусов.

Оказалось, что Третий управляет химероптицами, перья которых вполне заменяли собой обычные бомбы Дейдары. Этими перьями они и были атакованы. Плотная бомбёжка не давала и шанса оказаться ближе, чем на километр к третьим воротам, охранник которых решил не ждать, пока они подойдут.

Подобную летающую тварь, только в единственном экземпляре, подбили возле Суны. Теперь этих треугольных кожаных «птиц», кружащих над ними, было больше десятка.

Ещё хорошо, что у них тоже было некоторое преимущество в воздухе: Сай и Агара могли летать. Да и Агара смог их частично прикрыть щитами песка.

Некоторое время они пережидали, пока перья-бомбы закончатся и можно будет контратаковать, а не только уворачиваться и защищаться.

В прошлый раз Темари помогла с вызовом грозового облака, Саске смог подбить летучую тварь в небе с помощью молнии. Но Темари не было, так что приходилось выкручиваться.

Саске запустил в небо несколько огненных драконов, чтобы изменить погодные условия.

Он извлёк из печатей свои «клыки» и болты.

— Агара, подними меня! Наруто, держи!

Если что-то уже однажды получилось, то почему бы не попробовать снова, верно?

Узумаки использовал такое количество клонов, что смог оказаться на высоте, и запустил стержни в летающих тварей. Получилось сбить восемь.

Ещё двоих тварей смог поймать Агара с помощью своего песка. Наруто запечатал мужика, который был очень похож на первого: такой же худой, высокий с узким лицом, только на лбу три полосы иероглифа «три».

— Затмение скоро начнётся… — заметил Наруто. — У нас меньше сорока минут, чтобы добраться до того дворца. Ещё неизвестно, что там…

Саске кивнул. На пике горы в тумане был заметен абрис строения. У него осталось меньше трети резерва, да и что Агара, что Наруто сильно издержались, пока дрались с монстрами. Относительно свежим оставались Неджи и Кимимаро. Сай тоже истратил большую часть резерва. Но добраться к заварушке они ещё успевали.

Всё как рассчитал старший брат.

— Вперёд!

Глава 24. Взрывные техники

Дейдара добрался до горы Шумисэн и посмотрел на затянутое облаками небо через синий кристалл, который ему вручил Шисуи-сан. Кажется, этот кристалл сделала не Гурэн, а младшая сестра Ёши — Соно.

Край луны уже коснулся солнца, так что до полного затмения осталось меньше часа. А вот полное затмение длилось около пяти минут. Пять минут выворачивающей боли тогда, когда Гари Бакухацу решил сделать из своего сына нечто лучшее… Во время солнечных затмений Дейдару всегда мучили какие-то фантомные боли. Раз в полгода он ярко вспоминал, как это было. И, наверное, впервые по-настоящему, до самого дна души, не жалел о том, как всё сложилось.

Если бы он не прошёл этот путь, то не оказался бы здесь. И не смог спасти Ёши. Свою Ёши.

Площадка с острыми наклонными скалами, которые выглядели словно пасти каких-то животных, и, наконец, перед ним этот как-будто заброшенный дворец с потрескавшимся фасадом.

Оставалось только…

Дейдара уже потянулся к телесной печати, чтобы достать слишком ценный свиток, который не стоило носить просто за пазухой, как возле пустынных ворот появилась белёсая фигура. Странное существо даже нельзя было назвать человеком. Словно сделанное из переплетающихся жгутов белой глины, оно было отдалённо похоже на фигурки «божков». На месте левого глаза в голове имелось круглое отверстие, будто проковырянное пальцем. И почему-то Дейдаре показалось, что внутри этого «глиняного человека» никого нет и что это не человек и не шиноби. Получится обмануть его или придётся сражаться? И вдруг это существо и есть «Хозяин»?

Мысли пронеслись мгновенно, но Дейдара решил, что «глиняный человек» — какая-то очередная химера, которой, скорее всего, был отдан приказ «никого не впускать». Последнее препятствие на пути к спасению Ёши.

— Как любопытно! — внезапно тонким голоском заговорил с ним «глиняный человек». — Ты такая же химера, как и остальные… Но ты… не принадлежишь Хируко. Кто же ты?

Дейдара не считал нужным объясняться и тянуть время, которое неумолимо заканчивалось. Так что выпустил пригоршню давно заготовленных бомб-птичек «си-один», которые быстро полетели на «глиняного человека», не давая ему возможности что-то сделать.

— Взрыв! — активировал он свои бомбы, стараясь, чтобы удар был круговым, не давая ни шанса избежать атаки.

Но, когда дым рассеялся, Дейдара, во-первых, увидел, что на месте, где стоял его противник, пусто, а во-вторых, почувствовал странную вибрацию, словно…

Понимание, что это может быть, почти обожгло: Ёши и детей похитили и перемещали, значит… Он подпрыгнул, избегая удара из-под земли. Нечто огромное вынырнуло из монолитной скалы, словно из воды, расплёскивая каменную крошку.

Была и четвёртая химера!

И если прототипом первых трёх видов животных были ящерицы, собаки и что-то вроде летающего пернатого ската, то это было похоже на гигантского серого слизня, облепленного бесформенными, но всё равно угадывающимися человеческими и звериными телами. На голове у него был рог, больше похожий на бур. Поверх тела этого существа угадывалась та маска из жгутов глины, теперь в этом огромном глазу, расположенном по центру условной головы, горел красный огонёк. Не теряя времени и пользуясь тем, что Дейдара был в воздухе, слизень открыл несколько ртов, расположенных ниже глаза, и запустил в него огромную струю огня.

Впрочем, атаку удалось отбить. Взрывная волна отнесла огонь слизня на него же, и, пока тот был временно ослеплён, Дейдара создал глиняного крылатого дракона. Это позволяло держать высоту и атаковать рогатого слизня сверху. К сожалению, тот не дал ему ни секунды передышки, чтобы призвать Какаши. К тому же…

Дейдара еле успел создать ещё птиц «си-один», чтобы нейтрализовать снаряды в виде маленьких слизней с рогами, которых гигантский слизень запустил в него как из огромной пушки. Невероятно быстро и прицельно. И ему не помешало приличное расстояние и неудобство расположения внизу. Один пропущенный снаряд завяз в крыле дракона и разорвался почти как его бомбы.

— Эта чакра… — пробормотал Дейдара, слегка поражённый тем, что узнал.

Ему удалось собраться и усилием воли затянуть повреждённый участок дракона. Сомнения быть не могло: для взрыва была использована чакра его отца. Чакра Гари Бакухацу. Хотя принципиально это ничего не меняло, конечно. О том, что отец, скорее всего, мёртв, Дейдара догадывался давно. Похоже, что Гари и правда нашёл создателя техники химеры. На свою беду.

Дейдара сложил печати и дракон «си-два», сделав небольшой круг, сбросил первую партию подземных бомб, которые были в виде круглых пауков размером с кулак. Его бомбы рассыпались и покатились по каменой равнине белыми шариками, а дракон выдал вторую фазу: летающие «свинобомбы» большой мощности, отличной управляемости и выпущенные изо рта дракона с дополнительным ускорением. Слизень казался неповоротливым, но вряд ли это на самом деле было так…

— Хн…

Химера ожидаемо расстреляла «свинку» своими слизнебомбами, но Дейдара активировал пауков, которые в тот же момент одновременно подобрались и прыгнули на жирное бесформенное тело.

— Взрыв!

Длинная серия канонады отразилась эхом в горах. Но он должен успеть…

Как Дейдара и предположил, жуткая химера попыталась избежать взрыва, нырнув под землю, но пауков было много, и некоторых из них он заставил пройти под землёй, чтобы заминировать этот путь отступления. Слизня всё же задело, неаппетитные бурые ошмётки шлёпнулись на камни.

— Взрыв! — отдал приказ Дейдара, запустив сверху ещё одну «свинку».

Вот только из ставшего словно полужидким слизня выстрелили жгуты, очень похожие на его технику взрывных марионеток. Они почти точно так же облепили бомбу, и она взорвалась, бросив на камни ещё несколько небольших ошмётков. Впрочем…

— Дерьмо, — хмыкнул Дейдара, увидев, что кусков, которые отделились раньше, почти уже нет. Они просачивались сквозь трещины и…

С диким рёвом слизень снова вынырнул из камня. Совершенно целым.

Стало ясно, что модификация этой химеры была завязана на том «глиняном человеке», слизень при желании менял форму и собирал свои куски обратно в себя.

— Хн… — теперь Дейдара знал, что нужно сделать.

Следующие пять минут он избегал запущенных в него взрывных слизней и атаковал сам. В конце концов пришлось пожертвовать драконом, запустив его прямиком на химеру и подорвав, чтобы заполучить кусок покрупней. Чтобы выдать больше чакры, Дейдара распечатал сердечный рот, который, пережёвывая кусок слизня вместе с глиной, запускал в него микро-бомбы.

Дейдара повторял свою схему раз за разом. Уклонение, захват куска, смешение чакры. Снова уклонение. Захват очередного куска. Смешение их чакры. Его противник не уставал и не останавливался, не давал и мига передышки. Прошло тридцать минут, прежде чем Дейдара понял, что чакры и глины в слизне достаточно для удара. Одного-единственного, но если химеру разметает на тысячу кусков, то собираться она будет дольше пары секунд. Это даст время для распечатывания свитка с Какаши. Возможно, что вместе они смогут разобраться, что делать с этим стражем дальше.

Впрочем, для начала предстояло на несколько минут остаться без защиты, избегая чужих атак, в непосредственной близости от монстра, чтобы в полной мере сконцентрироваться на своей чакре, которая находилась в слизне, соединить её в центре и…

Какое-то время ему это с успехом удавалось. Бомбы внутри упрямо двигались к центру, взрывы слизнебомб раздавались то тут, то там. Дейдара, не размыкая печати концентрации, скакал по камням, как белка, уворачиваясь от летящих замысловатыми траекториями снарядов. Подумалось, что, пожалуй, после активации бомб в химере чакры останется только на то, чтобы распечатать чёртов свиток. Дейдара закусил губу до крови. Ещё немного…

Ещё чуть-чуть…

— Взрыв!

Время застыло, как всегда бывало раньше, когда его волновала лишь красота мгновения перехода спокойствия в хаос. Тело опалило дикой болью, которую через мгновение словно отрезало… похоже, что вместе с половиной тела. Дейдара смотрел на окровавленные ошмётки и отстранённо подумал, что химера, похоже, решила использовать его же приём и заложила что-то вроде подземной мины, на которую он и напоролся в последний момент.

Удерживая себя в сознании, он коснулся левой стороны груди, извлёк из печати свиток и распечатал Копирующего Шиноби.

— Эта куча дерьма сейчас соберётся обратно, поспеши, Какаши-сенпай, — пробормотал Дейдара, и его сознание заволокло чернотой.

* * *
В себя Дейдара пришёл рывком и почувствовал навалившуюся боль, пульсирующую в каждой клеточке тела. Показалось, что у него сломана каждая кость. Возможно, так и было. Было темно, и он вспомнил о солнечном затмении и о Ёши. Пошевелить головой не получалось.

Он чувствовал несколько источников чакры. Сильный и несколько слабых.

— Не двигайся, — сказал ровный голос, и над ним кто-то склонился. Он увидел лишь горящие красные глаза, подумал о химере, но тут же вспомнил о шарингане. Значит…

— Я нашла, нашла! — сказал ещё кто-то очень знакомым голосом. — Я нашла его ногу, онэ-сан… Вот…

— Тогда приступим… Ему будет больно, но я не смогу…

— Я попробую справиться с анестезией, онэ-сан.

Дейдара почувствовал, как его лба касается маленькая ладонь, и по чакре понял, что это Ёши.

Навалилось облегчение.

— Ты в порядке, — сказал он, впрочем, звук, кажется, не получился.

— Всё хорошо. Меня смогли вытащить. Там уже подоспел Наруто, Саске и остальные. Мы в безопасности… Отец спрятал нас с Карин-чан и остальными ребятами, чтобы мы могли позаботиться о тебе. Мы в пещере, и он закрыл нас всех тут… Я и ногу твою нашла. Не волнуйся, Карин-чан тебе её обратно приделает, будет как новая…

От манипуляций Ёши боль прошла, и стало так хорошо, что Дейдара улыбнулся. Ничего не болело. Ёши удалось спасти. Мысли текли вяло, он слышал характерный звук испускания медицинской чакры. Кто-то тихо хныкал рядом. Скорее всего, кто-то из спасённых вместе с Ёши детей.

— Ну что там, Кацую-сама? — напряжённо спросила Карин.

— Враг очень силён, — раздался тонкий голосок откуда-то сверху и сбоку. Словно у Карин был ещё один рот. — Пока все атаки на него безрезультатны. Он поглощает чакру. И на него не действуют физические атаки. Использует сразу несколько кеккей генкай…

— Они справятся, — тихо, но твёрдо сказала Карин на тихий взволнованный выдох Ёши. — Обязаны справиться.

— Я надеюсь, — пробормотала Ёши, и Дейдара почувствовал, что на его лицо упала горячая капля.

Глава 25. Помощь

Они подоспели как раз вовремя. Наруто не сомневался, что Дейдара сможет дойти до дворца, но это всё равно не было так просто. Зато их новый брат смог призвать Какаши, Шисуи и Карин. Доставил их на место без потери сил, хотя сам пострадал в битве с монстром.

К тому моменту, как Наруто и его друзья достигли последнего поля боя, Шисуи успел достать как Ёши, так и остальных детей. Карин призвала своих слизней Кацую, чтобы через них поделиться со всеми чакрой, и занялась раненым Дейдарой.

Наруто вместе с Орочимару-саном уже давно разработали технику фуиндзюцу, совмещённого с земляной стихией. Они назвали это «техникой укрытия». Безопасность близких и детей всегда была в приоритете в клане, так что многие за доли секунды умели создавать своеобразный «гражданский подземный бункер», укреплённый фуин-барьером, в который можно было разместить как детей, так и простых людей. Технику можно было использовать в объединении с кем-то или в одиночку, если хватало чакры. Тот же Шисуи, Орочимару, Какаши или Кабуто спокойно справлялись самостоятельно. Бункер мог выдержать даже удар бомбой биджуу, один, но всё-таки…

Так что Шисуи временно спрятал Карин, детей и Дейдару в такое укрытие, чтобы спокойно разобраться с главной химерой по имени «Хируко», ублюдком, который похищает детей, чтобы стать сильней.

Этот Хируко и сам выглядел почти как ребёнок, с белыми волосами, как у Кимимаро, мелкий, тощий, испещрённый странными геометрическими печатями, благодаря которым он соединял разные стихии в невообразимые техники.

Хируко увидел Какаши и сообщил, что именно благодаря ему совершил прорыв в своей области химеризации, Потому что у бывшего Хатаке приживился глаз Учиха и это что-то там поменяло в его медицинских представлениях и возможностях. Наруто понимал: то, что сделал Орочимару-сан с кланом Учиха, в котором у многих прижился шаринган, тоже в какой-то мере химеризация, но сделанная в щадящем режиме. И, насколько Наруто знал, приживлённый шаринган должен стать не просто временным явлением, но и вроде как передаваться по наследству. Орочимару-сан был гением, который заботился о клане. Кроме всего прочего, шаринган было не так-то просто забрать и использовать. В клане об этом позаботились. В какой-то степени Учиха могли пожертвовать Ёши, которая бы стала «отравленной пилюлей» для этого Хируко и уничтожила его «изнутри». Но в клане ценили каждого человека, каждого ребёнка, каждую личность и никогда бы так не поступили. В клане Учиха любили и ценили всех. Этим они и отличались. Пожертвовать Ёши было неприемлемо.

А вот то, что сотворил Хируко с собой, со своими подчинёнными, с этими зверями, используя чужие техники, похищая чужие геномы и создавая монстров и чудищ, было жутко и отвратительно.

То, что Хируко лишился Ёши, нисколько его не расстроило, он, похоже, задался целью избавиться от них, захватить Какаши или Шисуи и продолжить начатое, так как у него ещё было время до затмения. Даже порадовался, что к нему сами пришли представители уникальных кланов типа Хьюга и Учиха, от которого он был в силах отбить лишь ребёнка. Даже Кимимаро он «присмотрел» для своей коллекции.

Шисуи пытался вызнать о том типе, с которым сражался Дейдара. И Хируко сообщил, что некий «Тоби» не его химера, но очень похож на неё и помог ему что-то там улучшить и понять, к чему стремиться. Как стать ещё сильней. Что можно забрать себе ещё и силу биджуу. Поэтому Наруто и Агаре Хируко тоже обрадовался, рассчитывая разделаться и с ними.

— Наруто, используй режим сэннина, — распорядился Шисуи. — Мы должны уничтожить это существо!

Вообще оябун выглядел страшно и использовал свои самые сильные и жуткие техники, чтобы сдерживать Хируко. К сожалению, почти все его атаки были отражены, а то и использованы против них. Несмотря на их численное преимущество, этот Хируко был практически неуязвим. И у него как будто совсем не заканчивалась чакра.

Хируко был невероятно быстрым, перемещался так, что даже обладатели шаринганов еле его отслеживали и только благодаря силе додзюцу ещё держались против него, помогая Наруто, Агаре и Неджи. Потому что даже «абсолютная защита» Агары не всегда поспевала за скоростью этого существа.

Вдобавок к скорости, у Хируко были некие «стихия стали», «стихия тьмы» и «стихия шторма». Последняя, по всей видимости, соединение ветра и молнии. Невероятно мощные атаки, которые, впрочем, пока успешно перехватывал Саске с помощью своих «клыков молнии». С помощью своей «стихии тьмы» Хируко ещё и поглощал чакру как не в себя. Ниндзюцу против него не срабатывало. Плюс Хируко мог исполнить почти бомбу хвостатого, когда «возвращал» чакру в виде техники или сырой силы. В этом смысле использовать сэн-чакру показалось Наруто идеальным вариантом. Не все могут справиться с такой чакрой с непривычки, и если Хируко сразу её не сбросит… Тем более, что использование «стихии стали» делало мелкое тело химеры неуязвимым для физических атак и тайдзюцу. Хотя стоило проверить на этой технике «стиль жабьего кулака», который бьёт совсем иначе.

Внезапно Хируко снова использовал своё быстрое перемещение, атакуя Агару. Из живота химеры вынырнули цепи чакры и проткнули Агару, буквально парализуя. Чакра в видимом диапазоне поползла по этим цепям.

— Я заберу твоего биджуу! Заточу в себе всех биджуу! Я смогу стать абсолютным божеством! Бессмертным и неуязвимым! — заявил Хируко, весьма активно засасывая чакру Агары в себя.

Наруто еле сдержался, чтоб не кинуться на помощь другу. К Агаре поспешил Неджи, пытаясь с помощью чакры перерубить эти цепи. Вот только Хируко использовал удар своей «стихией тьмы», отбрасывая Хьюга. Медитировать, насыщая тело сэн-чакрой, в таких условиях было сложно, но Наруто пообещал, что ещё отыграется за своих друзей.

Внезапно после вхождения в природный резонанс он ощутил очень знакомую чакру совсем близко.

— Кацую-чан, — попросил Наруто слизняшку Карин, которая не только могла подпитать чакрой, но и сыграть роль передатчика связи, — скажи оябуну, что тут скоро будут старые знакомые из Аме.

— Шисуи-сан говорит, что у Хируко есть уязвимая точка на теле, куда он собирался заточить «стихии додзюцу», это область груди, — отозвалась Кацую. — Шисуи-сан предлагает использовать твою сэн-чакру, чтобы на время парализовать химеру и нанести ему удар в уязвимую точку. Саске использует огонь Аматэрасу, а у тебя будет время для вихревого сюрикена, объединения расенгана и стихии ветра. Если ты передашь сэн-чакру через цепь, которой связан Агара, всё может получиться.

— Понял, — кивнул Наруто. — Попробуем.

Вместе с тремя клонами под прикрытием Шисуи и Какаши он побежал на Хируко. Но они опоздали, потому что тот отпустил Агару, отбросив его на них.

— Больше нет времени с вами играть… — заявил Хируко, посмотрев на небо и медленно поднимаясь вверх.

— Он готовит какой-то сильный удар… его чакра… — предупредил Шисуи, разворачивая своего «призрачного воина». — Кагуцучи! — и закрыл Какаши и Неджи.

— Сусаноо! — тоже среагировал Саске, создавая вокруг защиту из чакры. Саске, Кимимаро и Сай были в теле «призрачного воина», а кулаками Сусаноо Саске закрыл клонов Наруто и Агару.

Но удар Хируко, похоже, соединял в себе ту технику, которая забирала чакру, одновременно использовала мощь чакры биджуу. Наруто услышал странный треск и увидел, что техника Сусаноо не выдерживает и словно крошится.

За миг до того, как кулаки защитника Саске исчезли, Наруто больше почувствовал, чем увидел, как положение вещей на их поле боя меняется с появлением ещё одного шиноби, который не стал размениваться на приветствия, а просто перекрыл удар Хируко какой-то своей техникой. Наруто помнил, что одной из способностей Нагато тоже было поглощение чакры, плюс отталкивание и притяжение любых предметов и людей, не говоря о полумистических штуках типа воскрешения и починки трупов.

Нагато воспользовался полным отвлечением на них и ударил химеру. Теперь он стоял над ней и вытягивал из неё какую-то голубоватую субстанцию, похожую на душу. Вот только так просто достать её не получалось, и они замерли в противостоянии.

Это был шанс!

— Вперёд! — скомандовал Наруто своим клонам, создавая вихревой рассен-сюрикен.

Технику рассен-сюрикена Наруто считал своей гордостью, потому что он смог довести до финальной стадии задумку своего отца. Добавил в рассенган, который представлял собой сформированный вихрь чакры, свою чакру ветра.

По всем оценкам, это была самая мощная и разрушительная техника в клане, способная срезать горы и уничтожать мощнейшие барьеры. Кроме всего прочего, Карин сказала, что этот «ветряной сюрикен чакры» не просто размалывает в фарш. Из-за своей природы ветра удар этой техникой был способен прервать совершенно все нити чакры в каждой клетке. Даже рука страдала, пока Карин и Шисуи не взяли с него слово, что держать этот сюрикен для удара будет клон. Сначала, несмотря на форму, этот вихревой сюрикен невозможно было бросить, сразу терялась форма, но благодаря режиму отшельника получалось удерживать форму вихревого сюрикена и в отдельности от тела и увеличить расстояние поражения до пятидесяти метров. В основном за счёт невероятной скорости полёта «сюрикена».

— Нагато, не попади под технику! — выкрикнул Наруто, и его «родственник» не иначе как с помощью своей силы магнетизма и отталкивания буквально швырнул тело Хируко на летящий рассен-сюрикен. Тот попытался втянуть его чакру, но не успел.

Свет взрыва был просто ослепительным, так как одновременно началось затмение солнца.

Маленькое тело, которое упало на разбитый камень, преобразилось и подросло. Вместо кукольного мальчика оказался седой старик с высушенной кожей.

Шисуи активировал свой шаринган и склонился над тем, что осталось от Хируко, в котором ещё теплилась жизнь. Скорее всего, оябун хотел узнать о планах и возможных подельниках этой химеры.

Когда Шисуи закончил и отошёл от тела, Хируко уже не подавал признаков жизни.

— Я помню его, — сказал Какаши, отряхивая пыль и каменные крошки из волос. — Я был мелким… Он же из Конохи… Был другом саннинов.

Какаши достал свиток и запечатал тело Хируко.

— Эй, спасибо за помощь, Нагато-сан, — улыбнулся Наруто, заметив, что Лидер Аме стоит немного в стороне, словно не знает, что делать. — Кстати, а где Конан-сан? Я почувствовал, что она тоже с вами…

Рядом запорхали бабочки-оригами и материализовалась синеволосая подружка Нагато. Она даже взяла его за руку, словно они были парочкой, и улыбнулась Наруто какой-то благодарной улыбкой.

— Я ощутил битву на границе с Дождём и решил посмотреть, что тут такое, — ответил Нагато. — Удивился, ощутив чакру своего… родственника, и мы пошли по следам. А здесь ощутил чакру и Карин-чан. Только я её здесь не вижу…

— Мою дочь и нескольких детей из Конохи похитили, — ответил Шисуи. — Мы преследовали их до этого места. Карин сейчас с ними. Одного из наших ранили.

— Ясно. Здесь неплохое место, чтобы прятаться, — хмыкнул Нагато. — Хируко… Я тоже знал этого человека, предлагал ему вступить в нашу бывшую организацию, но он отказался. Сказал, что пока слишком слаб, чтобы… завоёвывать мир.

— Так и где ваши спасённые дети? — оглянулась Конан.

Оябун покосился на Какаши-сенсея и сложил печати, чтобы вытащить убежище из земли.

— Онии-сан! — выкрикнул пацан Хьюга, первым бросившийся на отчего-то смутившегося Неджи.

— Кстати, Нагато-сан, вы же ещё не знакомы с Агарой? Он тоже Узумаки! — спросил Наруто. — Это мой брат!

— Значит, ты из Песка? — посмотрел на протектор Агары Нагато. — Но вы всё равно братья?

— Конечно, — кивнул Агара.

Наруто даже для наглядности приобнял друга, широко улыбаясь.

Карин всё ещё вливала чакру в Дейдару, но выглядеть тот стал гораздо лучше и совсем целым.

— Как он? — спросил Саске.

— Поправится, — ответила Ёши.

Нагато тоже посмотрел на Дейдару, и его бесстрастное лицо на миг приобрело странное выражение.

— Наруто, хм… Тот молодой мужчина… Это же?.. Просто он…

— Это наш новый брат, — улыбнувшись, перебил его Наруто, вспомнив, что Дейдара когда-то недолгое время был в организации «Акацуки» и, видимо, это вызвало беспокойство.

— Ещё новый родственник? — тонкие губы Нагато дрогнули. — Вот как? Тогда…

Наруто ощутил, что Нагато внезапно активировал чакру, и все остальные напряглись. Правда, активность была совсем недолгой, но…

— Что за?.. — воскликнула Карин и, открыв рот, посмотрела на Нагато, который широко улыбался.

— Это чтобы никто не претендовал на родственника… — пояснил свою выходку Лидер Аме.

— Кхм… Что ж, — резюмировал оябун, послав на Нагато задумчивый взгляд, — похоже, Ёши придётся смириться с мыслью, что у неё будет муж… с красными волосами.

Глава 26. Учиха

Дейдара очнулся, понял, что находится в знакомом баке, и его сковал ужас.

Неужели…

Неужели то, что с ним произошло, то, что он стал частью клана Учиха… женихом Ёши… для всех другом и братом… это был сон? Жутко реалистичный сон, навеянный его состоянием? И его никогда отсюда не выпускали. Он не делал посуду в специальной печи для обжига. Не ходил на миссии с Таюей и Кимимаро? Не играл с детьми? Он не познакомился со всеми в разновозрастном и интернациональном клане… И ничего этого не было? Возможно, даже…

Стало горько и больно. Глаза защипало.

Дейдара посмотрел вниз и увидел, что его органы, к которым он уже привык, на месте. На ладонях были рты, как и напротив сердца.

Лаборатория была знакомой до последней реторты, даже дверь просматривалась.

Дейдара мысленно позвал Ёши. Пусть она войдёт. Пусть войдёт. Пусть…

И, словно отвечая на его призыв, появился свет и знакомое шуршание. Только человеческий абрис был не детским.

— Орочимару-сан! — узнал вошедшего Дейдара, выпустив огромное количество пузырей.

— Так вот в чём дело, — хмыкнул Орочимару-сан, потерев висок. — Ты наконец очнулся.

— Где Ёши? — спросил Дейдара, на самом деле не решаясь уточнять, было ли то, что произошло с ним в последние месяцы, сном или нет.

— Она за тобой, — ответил Орочимару-сан. — Обернись.

Дейдара оглянулся и замер, потому что за его баком было ещё несколько, и там… В них, словно плоды, свернулись калачиками дети. Он узнал троих пацанов, братьев-близнецов Имы и Ёши и их двоюродного брата Такеши, который приходил к нему вместе с Ёши в тот первый раз. А прямо за ним, отчего-то вдвоём в одном баке, были Има и Ёши. Казалось, что они спят в переплетениях проводов, крепко обнявшись.

Дейдару прострелила ещё одна странная догадка: вдруг Ёши ему тоже приснилась? И на самом деле она не внучка Орочимару-сана… и никакого клана Учиха нет. Ведь ходили слухи об их уничтожении. Мало ли… девочка обладает какой-нибудь ментальной силой и они видели один сон на двоих?

Ёши, а он безошибочно узнал свою невесту, нахмурилась во сне, словно пыталась проснуться и не могла. Орочимару подошёл к её баку и погладил стекло.

— Тише, милая, всё с ним в порядке, — ласково прошептал змеиный саннин и повернулся к замершему Дейдаре. — Готовься к извлечению.

— А она? Что с ней? — чуть не врезался в стекло Дейдара.

— Из-за твоих пузырей диалога не получается. Выйдешь из бака, всё узнаешь, — ответил Орочимару, и из его рукавов потянулись змеи. — Приготовься.

Дейдара ещё раз оглянулся на Ёши и кивнул.

В этот раз, если тогда было не во сне, извлечение из бака прошло лучше. Орочимару сложил печати, и от Дейдары с чмокающим звуком отделились питающие трубки. Сверху отодвинулась крышка. Змееруки потянулись к нему и попросту вытащили из раствора, поставив на пол. Первый вдох дался тяжело, его сразу вывернуло зеленоватым раствором, пахнущим травами. К счастью, прямо под ним были решётки канализации, так что всё вытекло туда. Дейдара радовался, что, по крайней мере, он не потерял сознание, да и, если отбросить излишнее расслабление мышц, которые начали накачиваться кровью из колотящегося сердца, чувствовал он себя не в пример лучше. Возможно, дело было в том, что в прошлый раз он находился в растворе гораздо дольше, или в том, что тогда у него почти не было чакры. Сейчас чакра вполне ощущалась, помогая восстановиться, прогреть мышцы и нормализовать внутреннее давление.

Орочимару молча протянул ему хлопковую юкату.

— Одевайся и сходим в онсэн: стоит тебя отмыть.

— Долго я был?.. — не подавая виду, что он не знает, не было ли случившееся сном, спросил Дейдара. Конечно, отношение Орочимару-сана как будто показывало, что всё это было не сном, но хотелось убедиться.

— Всего лишь две недели. Но если учитывать раствор, то это как два месяца восстановления. Какаши сказал, что ты подорвался на мине. Карин смогла наспех тебя подлатать там в горах, но даже с её уровнем это было непросто. После оказания первой помощи, убедившись, что ты не загнёшься, тебя запечатали в свиток. В лаборатории мы вплотную занялись твоими повреждениями, ну и раз пошла такая пьянка и тебе всё равно понадобились переливания крови… да и химеризация улучшила твоё поглощение геномов. В общем, поздравляю, ты теперь полноценный Учиха, хотя кое-кто и решил превратить тебя внешне в Узумаки.

Орочимару-сан протянул руку, коснулся его мокрых волос и оттянул прядь. Дейдара тупо смотрел, не понимая, что хочет сказать старейшина клана. Впрочем, присмотревшись, он понял, что даже мокрыми его волосы не выглядели столь тёмными. Прядь была цветом запёкшейся крови.

— Учиха?.. — пробормотал Дейдара, сообразив, что это могло означить. Изменившийся цвет волос его не особо волновал. Мимолётно подумалось, что теперь он ещё меньше будет походить на себя прежнего, значит, и найти его будет сложней.

— Да, у тебя теперь шаринган, — кивнул Орочимару. — Похоже, уже успело пробудиться два томоэ. Разве ты не почувствовал разницы? Вообще-то, в лаборатории не включен свет.

— Правда? — удивился Дейдара. — Я вижу в темноте?

— Да, одно из свойств шарингана, — весело хмыкнул Орочимару-сан. — Нужно будет немало учиться, чтобы управлять додзюцу, но учителей в клане достаточно. Думаю, Ёши не откажется тебе помочь. Чтобы деактивировать шаринган, следует прервать поток чакры.

Дейдара попробовал и понял, что разница есть и в лаборатории словно выключили свет.

— Идём, — распорядился Орочимару-сан.

Дейдара послушно отправился следом за старейшиной клана в онсэн, отметив, что на территории клана было не так много детей и народа, как обычно.

— Сегодня многие на миссиях. Дети в Академии, малышня в клане Сенджу, — ответил Орочимару на невысказанный вопрос. — Итачи и Шисуи готовят деревню к спортивному фестивалю, который будет через неделю. Наруто и Саске отправились с Хаку-куном и его братом на границу со Страной Воды. Его миссия у нас завершена.

— Получается, завтра начинаются каникулы в Академии? — подсчитал Дейдара, который занимался образованием вместе с Хаку.

— Верно, — ответил Орочимару-сан, зарулив к баням.

Они сполоснулись и залезли в горячую купальню.

— Тот человек… Хируко, который был автором твоей техники модификации. Это он похитил Ёши. Я знал его в юности, — прервал их молчание Орочимару-сан. — Он помогал мне в лаборатории, а потом занялся своим проектом. Кхм… Похоже, что Учиха вдохновляют всех, — ухмыльнулся саннин.

— Хируко, — повторил Дейдара. — Его победили?

— А то как же, — оскалился Орочимару-сан. — Никому не позволено трогать членов нашего клана, сколь бы сильным ни был противник. Я считал его своим другом. Когда-то давно. Он стал отступником деревни раньше меня.

— Вы были отступником? — осторожно спросил Дейдара.

— Да, жизнь меня помотала, — усмехнулся Орочимару-сан. — Какое-то время я был как Хируко… И я мог оказаться на его месте. Одинокий сумасшедший гений… Кхм… Кто-то думает, что это я объединил клан Учиха, но на самом деле это они приняли меня. Меня и моих людей, моих детей. У них есть особая сила…

— Шаринган? — неуверенно предположил Дейдара, когда старейшина смолк и посмотрел на него, словно ожидая ответа.

— Уверенность, что они со всем и со всеми справятся, — усмехнулся Орочимару-сан, — хотя шаринган, конечно, очень хорошее додзюцу. Оно помогло мне сделать множество открытий… Хотя не все они были из области медицины. Скорее из области человеческих отношений.

— Вот как… — хмыкнул Дейдара, немного смущённый странными откровениями.

— Хируко успел немалого достигнуть, — продолжил Орочимару-сан, — пока не совершил фатальную ошибку и не потянул свои лапки к моим детям. Теперь и он послужит благу Конохи. Хотя по правде его работы слишком топорные, лишённые изящества. Думаю, ты должен меня понять, потому что связан с искусством. Как мимолётным, во взрывах, так и относительно вечном, я видел твои фигурки и посуду… Ты вкладываешь в них себя, свою душу и любовь.

— Наверное, — смутился Дейдара ещё больше и даже не знал, чего именно. То ли того, что Орочимару-сан оценил его творчество, то ли того, что посчитал каким-то очень душевным и глубоким человеком. — Ведь вам пришлось «дорабатывать» мою трансформацию, и не скажу, что я этому не рад.

— Теперь ты стал совершенным, — в какой-то глубокой убеждённости сказал Орочимару-сан. — И не потому, что у тебя появился шаринган, а потому, что стал настоящим Учиха. Шаринган всего лишь бонус к тому, чтобы помочь тебе защищать свою семью.

— Так что стало с Ёши и остальными? — Дейдара почувствовал, что уже можно спросить то, что его интересовало.

— Им провели операции вчера, за каникулы они должны полностью восстановиться. Результаты не нужны нам прямо сейчас, но со временем они смогут развить свои новые способности, которыми так любезно поделился Хируко. Так сказать, в качестве компенсации морального вреда.

— А разве не нужно солнечное затмение?.. — уточнил Дейдара.

— Это если ты хочешь мгновенный результат, который может закончиться… разным, — хмыкнул Орочимару. — Но можно поступить и более обдуманно. Получить не всё и сразу, а развиваясь, как получил шаринган ты. Да, он есть, но, пока ты не научишься им владеть, это всего лишь прибор ночного видения с парочкой удобных функций вроде ускорения восприятия.

— Сила шиноби не только в самой силе, но и в её оценке. Когда ты принимаешь её цену… — вспомнил Дейдара давний разговор с Ёши.

— При равной силе противников побеждает тот, кто считает себя правым, — усмехнулся Орочимару. — Кто не отступает. Идёт до конца… Иногда побеждая даже тех, кто «сильней». Об этом можно долго философствовать и приводить примеры из жизни, но мы не будем. Тебе следует поесть.

— Да, — Дейдара ощутил зверский голод.

Переживания о том, что всё, что он помнил, были просто сном, отступали. Он чувствовал себя прекрасно. Здоровым, сильным, совсем-совсем своим в своём клане.

* * *
На улице, когда они вышли из бань, к Дейдаре подбежала Соно, беззастенчиво протянув руки, чтобы он её взял. Девчонка обхватила его за шею и провела рукой по ещё влажным волосам.

— А я не верила Ёши-анэ-сан, что ты стал ещё красивее, онии-сан! — поведала свои мысли мелкая, и Дейдара усмехнулся.

— Ну спасибо на добром слове, у меня от сердца отлегло.

— У тебя волосы как у Агары, — авторитетно заявила Соно. — Надеюсь, ты не будешь их обстригать? Хочешь, я заплету тебя?

— Не думаю, что мне пойдут косички, — со всей серьёзностью ответил Дейдара. — Кстати, мне очень пригодилась твоя помощь на миссии, Соно-чан. Мне помог твой кристалл. Твой папа дал мне его на время…

— Вот как? — мелкая задумалась. — Тогда я тебе тоже сделаю, чтобы у тебя был свой, — решила она.

Орочимару-сан, шедший рядом, молчал, но изредка бросал на них весёлые взгляды.

— Ой, кстати, — Соно сунула руку в кармашек и выудила подвеску с красным камнем, Дейдара видел у многих из клана такие подвески или украшения из них. — Это тебе попросил передать Наруто-онии-сан. А я… — мелкая сосредоточилась, высунув язык от усердия.

На шнурке начала концентрироваться чакра, и с обеих сторон от красного кристалла появились голубые, похожие на толстые чуть продолговатые бусины.

— Вот, очень подойдёт к твоим волосам и твоим глазам, — авторитетно заявила Соно. — Обещай носить, чтобы было видно. Как ожерелье.

— Хм, ты изменила цвет своих кристаллов, чтобы они были похожи на глаза Дейдары? — спросил Орочимару. — Раньше они были более синие.

— Да, — улыбнулась Соно. — Я просто недосинила.

— Ты тратишь чакру, чтобы менять цвет? — удивился Дейдара.

— Да, пока она так не сделала, мы не знали, что цвет кристаллов Гурэн возможно изменить.

— Я не люблю розовый! — сложила руки на груди Соно.

— Я же говорил. Всё дело в той самой уверенности, — хмыкнул Орочимару-сан. — Ох уж эти Учиха!

Глава 27. Перемены

Время миссии в Конохе пролетело совершенно незаметно, почти три месяца, словно пара дней. Они возвращались обратно в сопровождении Саске и Наруто, которые шли с ними до порта Минамото. Там их должны были встретить шиноби Кири. Возможно, это будет Суйгецу или Чоуджуро со своей командой генинов.

Хаку знал, что они увидятся с Забузой и тогда он сможет сказать ему о том, что многое понял и изменился. Многому научился. А ещё узнал много полезного для Мэй-сама и своей страны.

Хаку беспокоился лишь о Кано: с того времени, как они три дня назад покинули Коноху, его обычно очень говорливый братик хмурился и почти не разговаривал, что-то напряжённо обдумывая. Кано явно было очень хорошо в клане Учиха, в котором столько детей, что можно сбиться со счёта. Названый брат завёл себе друзей, с которыми пришла пора расстаться. К тому же Хаку помнил о задании Мидзукаге. Он не знал, узнал Кано что-то или нет, они это не обсуждали, но, вероятно, его брата тяготило не только расставание, но и то, что придётся рассказать чужие секреты или что-то вроде этого.

— До порта Минамото всего километров двадцать осталось, — сказал Наруто.

Хаку тоже ощутил долетевший до них запах соли. Совсем скоро, через несколько дней морского путешествия, они будут в Оде.

— А знаешь, мелкий, ты как будто подрос за эти месяцы, — с весёлым прищуром сказал Саске, потрепав Кано по макушке.

— И правда, — улыбнулся Наруто. — Во всяких измерениях Саске лучше всех. У него же шаринган. Тебе уже не дашь всего четыре года, выглядишь на все пять. Вернёшься домой, и тебя мама не узнает.

Хаку благодарно улыбнулся коноховцам. Они умели ладить с детьми. К тому же и Кано от их слов немного встрепенулся и даже улыбнулся.

— Хамагури-сан будет рада нашему возвращению, — кивнул Хаку и вспомнил о своих жёнах. — К тому же дома у тебя, наверное, уже появились братик или сестричка…

— Твоя мама была беременна? — спросил Саске у Кано.

— Н-нет, — ответил за младшего брата Хаку. — Это мои…

— У твоей жены будет ребёнок? — заинтересовался Наруто.

— У нии-сана целых три жены, — сказал Кано. — Мама говорила, что мне следует ждать братиков и сестричек с конца седьмого месяца до начала девятого.

— Три? — удивлённо взметнулись брови Наруто. — Правда? И как они… Ну… Эм… Хм… Не знал, что в Стране Воды такое разрешено…

— Дело в том, что мы с Кано всё, что осталось от клана Юки, и Мидзукаге-сама решила… — смутился Хаку, не зная, как это объяснить.

— Закон о вымирающих кланах, — подсказал ему Саске и объяснил Наруто: — Есть такой закон, принятый давно, он есть в Кодексе. Некоторым мужчинам с уникальным геномом разрешают заводить до трёх жён, чтобы восстановить численность клана. Итачи и Шисуи когда-то его рассматривали в качестве альтернативы, но пришли к выводу, что это нам не подходит. Сам знаешь…

— Учиха — однолюбы, —пояснил Наруто для Хаку. — И, хотя я хотел бы, чтобы вернулся клан Узумаки, Аджисай, думаю, не согласится с таким законом.

— А я думал, что ты тоже Учиха… — пробормотал Хаку, слегка смущённый обсуждением, и с радостью сменил тему. — Значит, твоя фамилия «Узумаки»? Я слышал про этот клан. Забуза-сан иногда вспоминал о них и говорил, что они были лучшими в фуиндзюцу. Я должен был догадаться.

— О… Я думал, что ты знаешь, — пожал плечами Наруто. — Когда-нибудь я обязательно восстановлю клан Узумаки. Хотя я знаю, что это очень трудно. Реставрация клана требует много сил, времени, внимания и любви… Поэтому пока я учусь у клана Учиха, — Наруто подмигнул Саске и ухмыльнулся.

— Так, значит, клан Учиха… Я слышал от Забузы-сана, что Учиха были почти уничтожены, — осторожно сказал Хаку, понимая, что может узнать нечто важное не просто для деревни, но и для себя. — Клан Юки был одним из кланов Страны Воды. Однажды даймё объявил войну всем кланам с кеккей генкай, и страну поразила гражданская война. Моя мать была беженкой из этого клана, который тоже был уничтожен по приказу даймё. Я не знаю, владела ли она стихией льда, мне кажется, она не была шиноби. Она спряталась и вышла замуж за одного человека. А потом, когда я… Когда лет в пять у меня пробудились способности и это увидел отец, он собрался с другими крестьянами и…

Хаку сглотнул, не в силах продолжать, и почувствовал, как его берёт за руку Кано.

— Мы ходили на место того хутора, — сказал младший братик. — Мама нии-сана защищала его, но её убили, и тогда его сила вышла из-под контроля. И он убил всех тех крестьян. Там до сих пор считают, что маленького мальчика забрала Юки-онна, заморозившая всех взрослых в глыбу льда.

— Я никогда не рос в клане, — сказал Хаку, — но, кажется, пока мы были у вас, я узнал, что это.

— Наш клан был практически уничтожен предателем, — хрипло отозвался Саске. — Мои братья смогли спасти лишь некоторых детей. В основном самых мелких. Мы прятались, тренировались. А мои братья охотились за тем, кто сделал это с нашей семьёй. Мой брат Итачи вступил в ту же организацию, потому что во многом… наш клан уничтожили ради этого. Ради его силы шиноби. Предатель хотел заполучить Итачи. Гения клана. Одинокого, уязвимого, потерянного и при этом невероятно сильного.

— Ты… сейчас говоришь об организации «Акацуки»? — спросил Хаку. — Я слышал о том, что твой брат был напарником Кисаме-сенпая…

— Да, — кивнул Саске. — Мои братья решили не вести нас обратно в Коноху, пока не уничтожат предателя. Даже в деревне мы не были в безопасности. Однажды предатель туда попал, чтобы убить более двухсот Учиха. Никто не знал о том, что мы выжили, до какого-то времени.

— Значит, твой брат стал… шпионом ради вас? — спросил Хаку.

— Верно. Он смог уничтожить предателя и подорвать его организацию изнутри.

— И перевербовал Орочимару-сана? Кисаме-сенпай говорил, что до этого напарником Итачи-сана был великий саннин.

— Это особая сила обаяния Учиха, — заржал Наруто.

— Да… — Хаку чуть смущённо улыбнулся этой шутке, которая была шуткой лишь отчасти. — Кисаме-сенпай отзывался о твоём брате… с теплотой. А Суйгецу говорил, что сенпай очень сильно опасался твоего брата. И что Итачи-сан весьма силён.

Сам Хаку не раз видел старшего брата Саске за время проживания в клане и всегда поражался, насколько Учиха — как старшие, так и младшие — были добры и внимательны к своим близким. Они не стеснялись проявлять заботу, улыбаться, обнимать, дурачиться. Это внимание доставалось даже Кано, который был из чужой деревни. Хаку сам видел, что его брата учили мастерить какие-то украшения для матери, лепить фигурки-свистульки из глины, тренировали наравне с остальными. И старшие, и младшие спокойно общались с ними, не делая разницы между своими и чужими. В дорогу Кано собрали несколько свитков со всякими «нужностями», которыми брат оброс за неполных три месяца. У самого Хаку тоже был целый рюкзак записей, обменянных фуин-схем и каких-то мелочей, которыми он обзавёлся в Листе. Там он начал думать о своих будущих детях и о том, как сделать собственный клан хотя бы отчасти похожим на клан Учиха.

* * *
В Минамото их встретили Забуза-сан и Шимизу-сан, отец Кано. Коноховцы попрощались и отправились домой, а они поплыли в порт Тэрукоцу на Коцушиме.

Хаку очень удивил Кано. Братик показал отцу маленькую окарину, которую вылепил сам, и создал с её помощью густой туман на море. Как выяснилось, этому его научил в клане Учиха тот самый Юкимару, победивший на экзаменах чуунина.

Забуза повертел детскую свистульку в руке и хмыкнул.

— Не похоже на артефакт. Я совсем не чувствую чакры от неё.

— Окарина просто помогает управлению чакрой, — пояснил довольный Кано. — Дело не в инструменте, а в пользователе.

Это определение укололо Хаку в самое сердце.

Дело было не в инструменте, а в том, кто им управлял. Хаку долгое время считал себя инструментом, оружием Забузы-сана, но тот растил из него не оружие. И только сейчас это стало так очевидно, словно пелена упала с глаз.

Хаку увидел, как общаются в клане Учиха дети и отцы. Получалось, что многие были лишены своих родителей, но от Шисуи-сана и Итачи-сана веяло отеческой заботой по отношению к младшим в клане, а сами они были как будто сыновья Орочимару-сана, которого дети называли «дедушкой». И Орочимару-сан был в чём-то похож на Забузу-сана. Они оба были суровыми шиноби старой закалки, из которых вытравливали все сентиментальные чувства, точнее, их проявления.

Хаку вспоминал детство, их тренировки, грубоватую заботу и внимание Забузы-сана. Его наставник воспитывался Академией, в которой из детей пытались убрать всю человечность. И, хотя Забуза говорил о том, что Хаку — его лучшее оружие, его действия говорили о том, что Забуза просто не знал, как вести себя с ребёнком, которого любил. И которого любит до сих пор, как и сказала Мэй-сама, «словно сына».

И если раньше Хаку был рад этому, но всё же до конца не понимал, что это значит, то сейчас…

Внезапно стало легко.

Хаку рассказывал наставнику о том, что видел в Конохе, об их необычных методах обучения молодняка как в клане, так и в Академии. Даже о том, что теперь знает, как важно возродить клан Юки для их страны.

Забуза удивился их соглашению с Наруто, но весьма оценил выменянные печати. Кроме печатей для утеплений домов, Хаку получил и несколько фуин-схем для создания искусственного горячего источника, который планировал установить в Оде.

Когда Хаку рассказал Шимизу-сану о печатях охлаждения, тот сказал, что это может весьма пригодиться в торговле, когда нужно сохранить какие-то продукты или соблюдать определённый температурный режим. Забуза тоже заинтересовался, сообщив, что это может немного выправить экономическую ситуацию в стране, в том числе и с продовольствием.

Хаку поймал себя на том, что, общаясь с Забузой, больше не испытывал стеснения или неловкости. Они говорят на равных. И, кажется, его наставнику это нравилось.

— Ты изменился, Хаку, — сказал Забуза и внезапно похлопал его по плечу и коротко улыбнулся. — Я рад, что ты вернулся домой.

— Мне предстоит ещё очень много дел, — отозвался Хаку, — но думаю, что у меня получится возродить свой клан. И… я думаю, что вы не откажетесь стать моим детям названым дедушкой.

— Я… — Забуза как будто на миг растерялся, но потом кивнул. — Конечно.

* * *
— Так, значит, среди Учиха был предатель, который пытался развязать войну и сам уничтожил большую часть их клана, чтобы заполучить сильных, но слишком молодых бойцов? — хмыкнула Мэй-сама, когда Хаку без утайки рассказал ей о том, что узнал практически в самом конце своей миссии.

— Да, получается, чтобы защитить то, что осталось от их клана, Учиха Итачи последовал в «Акацуки», чтобы подобраться ближе к этому предателю, — подтвердил Хаку.

— Похоже, Итачи-сан был как наш Джузо, который шпионил для своих, — сказал Кисаме-сенпай, который присутствовал при докладе Хаку. — Поэтому он сказал мне, что не бывает бывших деревень, и позволил вернуться в Кири. Он и сам собирался сделать то же самое и не желал, чтобы в «Акацуки» были сильные шиноби.

— Похоже, что клан Учиха действительно не имеет ничего против Киригакуре, — кивнул Забуза-сан. — Хотя их способности… весьма впечатляют и даже пугают.

— Дело не в инструменте, а в пользователе, — позволил себе высказаться Хаку, посмотрев в глаза наставнику. — Я жил в клане Учиха несколько месяцев. Они… обладают огромной силой как общеклановой, так и каждый поодиночке, но мне показалось, что они всем сердцем ненавидят войну. Они хотят возродить свой клан и верят, что шиноби могут жить мирно и приносить пользу не только разрушениями и убийствами.

— Дружить с Конохой нам выгодно, — согласилась Мэй-сама. — Что ещё важного вы с Кано узнали?..

Устный отчёт с передачей всех собранных документов продолжился несколько часов. Хаку радовался, что оказался полезен и многое из того, что он узнал на миссии, нашло отклик среди шиноби Кири, настроенных на перемены.

— Хорошо, ты молодец, Хаку-кун. Вы с Кано-куном отлично потрудились, — отпустила всех Мэй-сама.

— Я хотел кое-что сказать лично вам, Мэй-сама, — замялся Хаку уже на выходе, и Мидзукаге, пристально на него посмотрев, кивнула, чтобы он подошёл ближе. — Дело в том, что мы долгое время жили с Кано в клане Учиха и заметили кое-что странное. В клане иногда гостили дети, я случайно узнал, что все они дети госпожи Цунаде. Она Хокаге, и, насколько я знаю, она гораздо старше вас, Мэй-сама. Она героиня второй мировой войны. Вы… в прошлый раз вы сказали, что у вас и Забузы-сана мог быть ребёнок, но… В общем, получается, что те дети, о которых я узнал… Они примерно одного возраста. И Кано выяснил, что им по шесть лет. Они сказали, когда у них дни рождения. Так вот, получается, что в том году, когда был саммит, госпожа Цунаде должна была быть беременна, но в этом случае… она бы не смогла вылечить меня. К тому же вряд ли она бы смогла выносить более четырёх детей.

— Я помню этот случай, — медленно сказала Мэй-сама. — Так ты считаешь?..

— Цунаде-сама — великий медик, я думаю, что она нашла какой-то способ родить ребёнка, и не одного, и это при возрасте и должности. Я просто подумал… Просто подумал, что в качестве закрепления союза между нашими деревнями… Возможно, она могла бы помочь вам с Забузой-саном, — окончательно смутился Хаку от прожигающего взгляда Мидзукаге. — Мне кажется… что вы тоже хотели бы, чтобы у вас был ребёнок. Я думаю, что кто-то другой родил детей Цунаде-сама. Я самоучка в ирьёдзюцу, но мне кажется, что это возможно для великого медика.

Мидзукаге хмыкнула и сделала знак продолжать.

— Кроме того, в клане Учиха много детей, и там, кроме всех прочих, две ученицы Цунаде-сама, — сказал Хаку. — И в клане рожают по двое-трое. Возможно, что это какое-то ирьёдзюцу.

— Значит, Учиха всё же наращивают мощь? — медленно сказала Мэй-сама.

— Саске сказал, что предателем было убито порядка двухсот Учиха, — ответил Хаку. — Сейчас в их клане со всеми детьми не более шестидесяти человек. Больше половины — дети. В Конохе вообще намного больше народа, чем во всей Стране Воды. Но среди кланов Учиха самый маленький. А до недавнего времени клан основателей Конохи — Сенджу — был лишь в воспоминаниях. Как и клан Юки у нас. Вы сами говорили, что Коноха заинтересована в нас, — сказал Хаку. — Они позволили перенять их систему обучения. И не хотят, чтобы Страна Воды объединялась со Страной Молнии. Как бы то ни было, у нас сильные шиноби, и с нами считаются. Мне ясно дали понять, что они готовы к сотрудничеству. Почему бы не поставить определённое условие? Я бы хотел, чтобы вы и Забуза-сан были счастливы и у вас был… наследник. Можно хотя бы попытаться…

— Это очень интересная информация, — прищурившись, сказала Мэй-сама. — Мне следует всесторонне это обдумать. Возвращайся домой. Думаю, твоя семья тебя заждалась.

Хаку кивнул и вышел из зала советов. Шимизу-сан забрал Кано в Оду, во время морского путешествия Забуза-сан расспросил Кано обо всём, так что нужды в его присутствии на отчёте не было.

Серое небо прояснилось, и Киригакуре залил тёплый солнечный свет. Хаку улыбнулся редкому для начала осени явлению и как будто физически ощутил, что для его страны наступает новая эпоха.


— КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято

Часть 3

Пролог

Примечание:

"Хототогису" называют птичку типа кукушки, которая подкладывает в чужие гнёзда свои яйца.

 ***
— Ваша покупка, Югито-сан! Хорошего дня! — поклонился старик, вручив Нии большую коробку моти.

— Благодарю, Маа-сан, Амайя очень любит ваши пирожные, решила побаловать её. Тем более, что сегодня особый день.

— Особый день? — по морщинистому лицу распустилась хитрая улыбка. — День рождения? Амайя-чан как-то говорила, что родилась весной, когда цветёт сакура, поэтому очень любит моти с лепестками вишни.

— Вот как, — хмыкнула Нии, подивившись памяти старика, так как её дочь точно не бывала у Маа-сана больше года, с тех пор, как поступила в элитную полевую Академию. Впрочем, в Скрытом Облаке случайных людей не было и даже в лавке сладостей работали шиноби в отставке. — Да, моей дочери сегодня исполняется семь лет.

— Родилась в год Дракона? — со знанием дела протянул Маа-сан. — Хороший знак. Сильный. Да ещё и в последний тайан месяца? Это к удаче. Передавайте Амайе-чан мои поздравления, — старик присовокупил к коробке несколько сладких рыбок теяки с шоколадной пастой внутри. Их дочка тоже любила. Как, впрочем, и все сладости.

Семь лет на самом деле пролетели быстро, а разговор об удаче заставил Нии вспомнить тот самый день.

Ей уже было двадцать восемь лет, а мужа как-то не предвиделось. Не каждый свяжется с сильной куноичи, ещё меньше смельчаков жить в одном доме с носителем биджуу. Нии иногда развлекалась с мужчинами, но обычно отношения не переходили во что-то серьёзное. Тогда последним её увлечением был Шии, они начали спать вместе с тех экзаменов на чуунина в Конохе, когда был саммит всей Пятёрки. И окончательно разорвали отношения через полгода — весной. Тогда впервые Нии подумала, что если бы забеременела от Шии, когда они переспали в самый первый раз, то родила бы летом. Впрочем, позволить себе беременность Нии не могла. Это бы плохо отразилось на печати биджуу. Из-за этого в женщин не так и часто запечатывали хвостатых демонов, если, конечно, это не женщина из клана Узумаки. Но с Нии был особый случай и так получилось. Она считала себя вполне счастливой и самодостаточной, пока той весной её не укололо странное чувство и желание стать матерью. Словно нарочно на глаза постоянно попадались счастливые парочки, беременные, знакомые с детьми.

— Выгуляй своих новых генинов до Шинономе, — отдала приказ Мабуи, ассистентка Йондайме, которая задумчиво поглаживала сильно выпирающий живот. — Поступил заказ на миссию ранга «С». Заказчик ждёт вас завтра в полдень.

— И ты решила стать матерью? — не удержалась от вопроса Нии. С Мабуи они были одногодками и поддерживали приятельские отношения. К тому же обе они обучались у одного наставника. Так вышло, что они не виделись несколько месяцев и подруга нашла чем удивить и заставить испытать что-то вроде лёгкой зависти. Вопреки некоторым слухам насчёт её особых отношений с Райкаге, Мабуи вышла замуж за парня младше себя, очень сильного шиноби и правую руку Йондайме — Даруи — и, видимо, всё же подсуетилась с ребёнком, пока не вышел возрастной срок.

— Да, вот как-то решилась. Куда уж откладывать, — развела руками Мабуи. Нии подавила вздох, заставила себя улыбнуться и поздравить подругу.

* * *
До встречи с заказчиком было время, так что они с командой зашли перекусить в чайную при гостинице в двадцати километрах от Шинономе. И снова, как назло, первым делом на глаза попалась беременная девушка. Ещё совсем молодая с круглым, как шар, животом.

Нии и её подопечные сделали заказ и невольно прислушалась к чужому разговору. Беременная расспрашивала хозяйку о шиноби.

— Что ты, милая, в Кумогакуре ты точно не попадёшь, это же закрытое поселение, кто тебя туда пустит? — сказала женщина средних лет в фартуке. — Да и далеко это. Не дойдёшь в таком состоянии. И зачем тебе туда?

— Я думала… Просто… — сбивчиво прошептала девушка и начала своё повествование.

Выяснилось, что простоватая крестьянка, имеющая излишне миловидную внешность, была сиротой и приглянулась некому «шиноби с хитаем», который её «обрюхатил». По признанию беременной, та рассчитывала, что её возьмут замуж, но «жених» после того, как получил, что хотел, куда-то пропал, и она ждала его в своей деревне семь месяцев. Может, шиноби и не планировал обзаводиться «спиногрызом», может, убили на какой-нибудь миссии, но девушка решила проявить инициативу и отыскать блудного папашу или хотя бы узнать, что с ним случилось. Ну и отправилась в главную деревню шиноби — Кумогакуре, — не задумываясь о том, что вокруг полно и гарнизонов, откуда мог быть её «жених».

— Мне женщина одна… Ну, у нас в деревне, посоветовала, если жениха своего не найду, то ребёнка продать какому-нибудь клану шиноби. Чтобы приданое было. Тогда можно будет дом построить. Я вроде её сыну нравлюсь, но чужого ребёнка им не надо, — закончила свой рассказ деваха. — У меня денег нет совсем. Может, я вам чем-то подсоблю, а вы меня накормите? Я полы могу помыть или постирать что…

Нии закончила перекус как раз тогда, когда хозяйка чайной согласилась дать беременной еды в обмен на услуги. Их ждала миссия.

Подслушанный разговор что-то перевернул в душе. Нии снова подумала о ребёнке. В конце концов, можно было взять приёмного. Она загадала, что если ещё раз встретит ту крестьянку, то поговорит с ней по поводу продажи ребёнка. В последний тайан месяца, через день после той встречи, на обратном пути с миссии почти рядом с той же гостиницей их настиг дождь. Солнце близилось к закату, и Нии решила, что им стоит заночевать, чтобы рано утром выйти и совершить дневной переход до дома.

Из гостиницы они вдруг услышали душераздирающий крик и побежали туда.

— Что случилось? — спросила Нии хозяина, который тащил куда-то горячую воду.

— Да девка рожает!

Сердце от этих слов заколотилось в ушах, и Нии последовала за мужчиной. Позже выяснилось, что та беременная осталась в гостинице на отдых на сутки и утром решила всё же последовать дальше в Кумогакуре. Но далеко не ушла: видимо, начались схватки, она где-то упала и потревожила гнездо змей. На руках потом были обнаружены следы характерных укусов. Змеи, видимо, были не слишком ядовитыми, возможно, тигровые ужи или куфии, но в сумме дозу яда девчонка получила немалую. Догадалась вернуться в гостиницу, чтобы ей помогли, и разродилась там. Организм такого стресса не выдержал или яд вызывал плохую свёртываемость крови, но девчонка умерла, отправившись в Чистый мир вместе с первым криком своей дочери.

Когда они с хозяином вошли в дальнюю комнату, всё уже было кончено, хозяйка убаюкивала кричащую малышку, а её мать была мертва.

— Быстро отмучилась…

— Я заберу этого младенца в Кумогакуре, — сказала Нии.

— Но… — с сомнением посмотрела на неё хозяйка гостиницы, прижимая к себе свёрток с ребёнком. — Я думала, что… Мы давно хотели детей…

— Девочка будет шиноби, — отрезала Нии и соврала: — Я знаю её отца. Приготовьте всё, что нужно для ребёнка, молоко там, пелёнки, я заплачу.

— Тогда ладно, — со вздохом отвела взгляд хозяйка, осторожно подавая свёрток с малюткой. — Как вы её назовёте, шиноби-сан?

— Амайя, — взглянув на струи дождя, освещённые фонарями, сказала Нии.

— В тайан родилась, значит, всю жизнь удачливой и счастливой будет, — заметил хозяин гостиницы.

— Да, — согласилась Нии, посмотрев в крошечное, но уже такое симпатичное личико.

Тело крестьянки предали земле на кладбище Шинономе, расположенном между городом и той гостиницей.

* * *
Кем бы ни был отец Амайи, он точно оказался сильным шиноби. Чакру девочка ощутила рано, быстро развиваясь. Нии гордилась дочерью: та была умной, смелой, не доставляла проблем и всё-всё понимала. Амайя легко училась, всё схватывала на лету, комбинировала связки, постоянно тренировалась. В общем, как бы банально это ни звучало, но Нии считала свою дочь гением. Впрочем, в шесть лет на предварительном испытании Амайя показала очень хорошие результаты, особенно для девочки, и была зачислена в особый элитный класс полевой Академии-интерната. Когда в этой же Академии училась сама Нии, то в их классе было всего три девочки: Самуи, Мабуи и она. Все они так или иначе имели родственные связи с сильнейшим кланом деревни и впоследствии стали сильнейшими куноичи Кумогакуре.

С сегодняшнего дня в Академии были короткие каникулы, и детей отправляли по домам, как бывало всего лишь трижды в год. Так что, кроме дня рождения Амайи, был «особый день», когда они снова могли увидеться.

— Так и знала, что найду тебя здесь, Нии-чан, — Мабуи тоже подошла к южным воротам и встала рядом. Их с Даруи сын учился вместе с Амайей. С крыши был лучший обзор на тропу, по которой должны были привести детей. В целях безопасности и интенсивности обучения элитная полевая Академия постоянно меняла убежища и дислокации. Конечно, в Скрытом Облаке была и простая «Школа ниндзя», но там в основном обучались посредственные шиноби.

В солнечном свете Нии сразу увидела светлую макушку дочери, которая шла в цепочке смуглых детей. У Амайи, как и у самой Нии, были тёмные глаза и светлая кожа, а вот волосы — редкого серебристого цвета.

— Знаешь, Йондайме заинтересовался Амайей, — как бы между прочим сказала Мабуи.

— И что же его заинтересовало? — напряглась Нии.

— Вчера ему передали показатели первого класса полевой Академии, и она в лидерах. К тому же в этом наборе единственная девочка. Я думаю, что Эй подумывает о будущем союзе Амайи со своим сыном. Он на два года её старше, и его отдельно обучает Даруи. Эй спрашивал его, не возьмёт ли он ещё одного ученика, точнее ученицу. Тем более у твоей девочки предрасположенность к стихиям молнии и стихии воды, как выяснили в Академии. У Даруи такие же.

— Индивидуальное обучение? — хмыкнула Нии.

— Да, и это позволит ей чаще видеть тебя. Да и мой муж — очень хороший учитель. И сильный шиноби.

— Да, я знаю… — вздохнула Нии.

— Думаешь, что ломаешь своей дочери жизнь? — угадала причины сомнений Мабуи. — Так пока ребята присмотрятся. Сама знаешь, что напарники часто привязываются друг к другу при нашей-то работе и профессиональной паранойе. Неужели будет лучше, если она никого себе не найдёт?.. — «как ты» не прозвучало, всё же Мабуи была тактична и умна. — Я просто предупредила, чтобы ты была готова. Сама знаешь…

— Ага, — хмыкнула Нии. О вспыльчивости их Райкаге, прошибающего стены от вспышек ярости, ходили анекдоты по всем Пяти Великим Странам, что не делало это неправдой. Йондайме точно бы не был тактичен и любезен. К подобным людям надо привыкать с детства. Когда-то Нии хотели выдать за Эя замуж, они были двоюродными сестрой и братом по своим матерям, но вышло так, что Нии пришлось стать джинчуурики двуххвостой биджуу, и отсюда вытекали проблемы деторождения и прочее излишнее внимание, так что не вышло. О чём Нии, в принципе, не жалела. Но, видимо, её дочери от судьбы супруги Каге не уйти.

А вот плохо это или хорошо, покажет только время.

Глава 1. Зелёные ростки

— Кажется, уснули, — отошёл от широкой детской кровати её добровольный помощник, и Юмико заглянула к девочкам.

— Ты хороший братик, Йоко-чан, — потрепала она короткую макушку волос сливового оттенка, и шестилетний сын Кадзекаге и племянник её мужа щербато улыбнулся.

Хиноде родилась год и четыре месяца назад с первыми лучами солнца первого дня года. Родная сестра Йокомару, Сунаго, была на пять месяцев старше Хиноде, но с удовольствием составляла компанию дочери Юмико во время «тихого часа». Посапывающие в унисон девочки вообще почти всегда были вместе. Они вместе играли, гуляли, ели, разлучаясь лишь на ночь.

Несколько недель назад исполнилось два года, как Юмико вышла замуж и поселилась в деревне, Скрытой в Песках. Через четыре месяца после свадьбы с Агарой Юмико приняла роды у Саи, да и смогла найти подход к немного взбалмошной жене Кадзекаге, так что своего второго ребёнка та ей доверяла безоговорочно. Впрочем, и Юмико оставляла Сае дочь, если у неё были дела. Забавно, но их девочки выглядели как родные сёстры, так как у обеих проявились отцовские гены и обе были ярко-красновласыми, только у Сунаго глаза синие, а у Хиноде — карие. А так даже чертами лица походили: одинаково пухленькие губки, румяные щёчки, маленькие носики и очень пушистые тёмные реснички. Возможно, когда разница в возрасте нивелируется, то чужие люди и вовсе не смогут быстро различить, кто есть кто.

Йокомару проводил с Юмико и девочками время, свободное от тренировок, откровенно завидуя, что у его сестры с рождения есть подружка. Ко всему прочему, Сая была вновь беременна, как и её родная сестра Сана, ставшая женой Канкуро, брата Агары. Сроки у сестёр были с разницей в месяц. Так что и третье поколение детей Кадзекаге тоже должно было обзавестись компанией с пелёнок.

Старшему сыну Кадзекаге пытались подобрать сверстников для общения и спаррингов, но как-то не вышло. То ли дети не слишком развитые и в целом запуганные родителями, то ли у Йокомару после клана Учиха оказались слишком завышенные требования и ожидания. В Суне не оказалось подходящих по возрасту и силам ребят. Агара надеялся, что в Академии Йокомару найдёт себе компанию, тем более, что в этом году по примеру Конохи было решено взять не только клановых учеников, но и силами команды рекрутёров проверить способности детей из гарнизонов. Чтобы начинать обучение с малых лет, а не как попало. Всё же после войн Суну потрепало, да и, как признавался Агара, в детстве, ещё до клана Учиха, он поспособствовал серьёзным потерям среди сильнейших шиноби.

Сегодня хорошая знакомая Юмико, Амено, входящая в команду поиска одарённых детей, вместе с остальными должна была вернуться в Суну. С завтрашнего дня в Академии начинались занятия. Впрочем, для Йокомару насчёт Академии пока всё было неясно, так как Рэймэй внезапно решил, что для его сына достаточно и обучения у Агары.

— Юмико-чан, как думаешь, а с посланцами из Листа придёт кто-нибудь… помладше? — спросил Йокомару. — Может быть, Соно?..

Вдобавок к началу учебного года со дня на день должен был прибыть караван из Конохи. Часто в сопровождении был кто-то из клана, так что Юмико тоже ожидала весточку из дома и хотела увидеть родные лица.

— Я не знаю, Йоко-чан. Как и тебе, Соно пару месяцев назад исполнилось шесть лет, так что она, думаю, вместе с братьями поступит в весенний набор в первый класс Академии шиноби. Занятия с завтрашнего дня, так что это её миссия и вряд ли она появится в Суне.

— Отец сказал, что у меня индивидуальная программа с одзи-саном, — вздохнул Йокомару.

Юмико хмыкнула, внезапно ярко вспомнив своё детство. Когда-то, когда их маленький клан Учиха вернулся после скитаний в родную деревню, и сама Юмико считала, что в Академии никому из них делать нечего. Все были на голову опытней и сильней одноклассников. Она сказала старшему брату о том, что в Академии им будет попросту скучно или вроде того. Шисуи-нии-сан тогда отчитал Юмико, потому что она не понимала, что в Академии образуются связи, по ней и её поведению будут судить обо всём клане Учиха. А если они станут самодовольными затворниками, которые «и так всё умеют», это не пойдёт на пользу никому. Ситуация с Йокомару была ровно противоположной. Агара был не слишком доволен подобным решением и как раз сегодня, пока не начались занятия, хотел поговорить с Кадзекаге Рэймэем, чтобы тот не лишал своего ребёнка общения и способности к налаживанию контакта со сверстниками.

У той же Темари были в этом проблемы, да и у Канкуро, в общем-то. Всё потому, что их с детства обучал Баки-сан по индивидуальным программам. Теоретически как возможному Кадзекаге Йокомару стоило познакомиться со своими будущими шиноби, людей видно с детства, и зачастую костяк управления складывается из друзей и хороших знакомых. Обособление не всегда на пользу.

— Хочешь пойти со мной до ворот, чтобы встретить Амено, Йоко-чан? — предложила Юмико, заметив песчаный знак Агары. — Они скоро подойдут к деревне.

Йокомару радостно улыбнулся и кивнул.

— Тайо, — обратилась Юмико уже к рыжему котяре, вальяжно восседающему на подоконнике, — присмотри за девочками. Они будут спать около двух часов.

Тайо выдал протяжную кошачью руладу и важно дёрнул усами.

Впрочем, несмотря на повышенную безопасность Резиденции, в которой они жили, Тайо и двух АНБУ, приставленных Агарой и Кадзекаге, чтобы караулить детей, Юмико сделала теневого клона в виде ворона, усевшегося в нишу под потолком. Тайо сверкнул глазами, проводив взглядом птицу.

— Даже не думай, — хмыкнула Юмико, и Тайо демонстративно фыркнул и отвернулся.

Йокомару хихикнул на эту кошачью пантомиму «да больно нужны мне ваши вороны».

* * *
Суна была отстроена радиально, и Резиденция располагалась в самом центре деревни. Раньше всё было в песке, но благодаря некоторым стараниям как Юмико, так и многих шиноби возле Резиденции в скором будущем мог появиться настоящий парк. Глаз радовала сочная зелень, особенно густо растущая вокруг питьевых фонтанчиков, созданных Юмико.

Среди шиноби Песка особо распространёнными были стихии земли и ветра. Практически восемь человек из десяти обладали одной из этих стихий. И вполне естественно, что среди суновцев весьма ценились способности к стихии воды, их культивировали, так как в прокалённой солнцем пустыне зачастую это означало жизнь.

Второй стихией Юмико после огня как раз была вода, и, кажется, за одно это она снискала уважение среди личного состава. Кроме всего прочего, благодаря её навыкам фуиндзюцу в Резиденции и рядом с ней и появились эти самые специальные питьевые фонтанчики. Требовалось передать немного чакры, чтобы получить порцию чистой прохладной воды, чтобы попить или просто умыться. Юмико не была гением, как Наруто, и считала свои способности к печатям весьма скромными, гораздо скромнее, чем своё ирьёздюцу, но с готовыми схемами и блоками вполне справлялась. Фонтанчики оценили. Излишки влаги от них уходили по особым трубкам к корням посаженных деревьев, трава же росла сама по себе оттого, что появлялся конденсат или вода падала на землю естественным образом.

Многие шиноби и просто сбрасывали порцию чакры, даже если и не хотели пить. Так что медленно, но центр деревни превращался в маленький оазис. Тактика «много чакры маленькими необременительными для резерва порциями» приносила свои плоды.

— Интересно посмотреть, кто придёт с Амено-чан, — протянул Йокомару, когда они вышли из Резиденции. — О, проведаем моё дерево?

— Давай, — кивнула Юмико.

Десяток молодых деревьев в Суну доставил Агара, выкопав их со всей корневой системой откуда-то с границы Великой Пустыни. Все они, кроме одного, прижились и зазеленели, давая тень и прохладу. Но одно почти зачахло. Именно Йокомару нашёл, что трубка, ведущая к тому дереву, засорилась, прочистил и потом бегал, сливал в фонтан, завязанный на то дерево, чакру. Не успокоился, пока растение не отошло. С тех пор оно стало «деревом Йокомару». В общем-то, как заметила Юмико, некоторые шиноби гарнизона Резиденции словно устроили небольшие соревнования, пользуясь одними и теми же фонтанчиками, то есть подпитывая какое-то одно дерево и наблюдая, как оно растёт.

Следующим шагом была установка подобных фонтанчиков возле Академии и гарнизонов у стен как в местах наибольшего скопления людей с чакрой.

Скорее всего, благодаря тому, что многие знали автора такой «полезности», и особому благоволению Саи Юмико совсем не чувствовала, что к ней относятся как к чужачке. Многие с ней здоровались, даже улыбались. Кроме всего прочего, Агара говорил, что в Суне рады, что заполучили носителя шарингана, способного усмирить вырвавшегося биджуу. Даже несмотря на то, что они были одной семьёй и гипотетически Юмико всегда бы действовала в интересах Конохи, старейшины это всё же приняли, так как интересы Конохи совпадали с интересами Суны, по крайней мере, на ближайшие годы, а вот «проблема биджуу» и защиты населения в случае чего на момент их свадьбы оставалась актуальна.

После рождения Хиноде, когда всем стало ясно, что союз Агары и Юмико долговременный и, по идее, можно будет влиять на неё через дочь, страсти в совете старейшин окончательно улеглись. И насколько все сдерживались в присутствии Агары, настолько же расслаблялись, когда рядом с ним была Юмико. Зашоренность суновцев одновременно поражала, но, с другой стороны, играла на руку. Темари, которая пару месяцев назад была с коротким визитом в Суне, подколола, что во всём виновато легендарное обаяние Учиха. У Темари с Саске за полтора месяца до рождения Хиноде появилась тройня карапузов: две девочки и мальчик. Их Юмико ещё не видела, так как вырваться в Коноху пока не получалось. Хиноде слишком мала, большого клана, который мог бы позаботиться о дочери, чтобы она не волновалась, здесь не было. И в самой Суне было много работы, так что пока обходились посланниками и парой визитов Темари.

* * *
Когда Юмико вместе с Йокомару дошла до южных ворот, Агара появился перед ними в песчаном вихре.

— Агара-сенсей! — с надеждой уставился на него Йокомару. — Ну как?.. Что решил отец?

— Ты всё же будешь ходить в Академию, — кивнул Агара. — Амено прислала мне бумаги. Она нашла парочку интересных детей. Говорит, что сильные и талантливые, хотя и бесклановые.

— Действительно? — хмыкнула Юмико. Не то чтобы она сомневалась в способностях Амено, которая являлась ирьёнином В-ранга, но найти талантливых бесклановых детей-шиноби всё же редкая удача.

— Да, идея поискать рекрутов в гарнизонах и близлежащих поселениях была хорошей. Мы сможем даже распределение провести. Не только один класс будет, — кивнул Агара. — Они на подходе. Амено написала, что одного пацана вообще нашли в гостинице недалеко от Тацумы. И он уже умеет управлять стихией воды. Яркая предрасположенность, как у какого-то шиноби Кири. Коджи его чуть ли не случайно заметил, когда тот баловался с поливом их огорода.

Юмико услышала, как открылись ворота, и через десять минут из темноты ущелья, щурясь от света, вышла группа взрослых шиноби с детьми лет шести-семи, которые, открыв рот, оглядывались по сторонам.

Йокомару с интересом разглядывал будущих студентов Академии.

— А где они будут жить? Не с родителями?

— Насколько я знаю, несколько семей решили переселиться поближе к Суне и будут жить в Фукуро, — сказал Агара, — Детей поселят в общежития. Возможно, позже родителям разрешат поселиться в самой Суне.

— Да уж, — хмыкнула Юмико. — Надеюсь, за детьми как-то будут присматривать? Всё же бегать до Фукуро далековато для шестилеток, да и из деревни так просто ребёнку не выйти. А жить совсем самостоятельно и в одиночку детям, которых к этому не готовили и резко разлучили с родителями…

— Действительно, этот момент мы не слишком продумали, — хмыкнул Агара.

— Думаю, хотя бы первое время за ними следует присмотреть взрослым. Всё показать и объяснить, — сказала Юмико. — Может быть, поселить всех вместе? Так и готовить проще, и проследить, чтобы всё было в порядке. Если родителей проверяют, это всё равно займёт не меньше недели.

— Жить вместе, как Учиха? — загорелся Йокомару.

— Эти дети совсем маленькие, — вздохнула Юмико. — Их одиннадцать, не так это и много…

Агара улыбнулся ей и кивнул.

— Недалеко от Резиденции в квартале нашего клана есть свободный дом. Поселим их там на первое время. Амено! — подозвал Агара девушку, чтобы отдать распоряжения.

— А можно я тоже буду там жить? С этими детьми? Ты же будешь за нами присматривать с одзи-саном, — Йокомару подёргал Юмико за рукав. — Ну пожалуйста!

Юмико рассеянно кивнула, уже окунувшись в хозяйственные проблемы и бытовые мелочи. Она сконцентрировалась, чтобы определить, кто же из детей самый талантливый, и поняла, что это мальчик, видимо, тот, что со стихией воды, и темноволосая девочка, у которой была хорошо развита чакросистема.

Дети выглядели усталыми и замученными. Всё же путешествия по пустыне — это не лёгкая прогулка перед сном. Явно все они хотели есть, пить и хорошо отдохнуть, тем более завтра уже будет распределение по классам Академии.

Толпа на самом деле напоминала клан Учиха на выгуле, так что Юмико подошла ближе и включила «командный голос»:

— Всем детям выстроиться парами и следовать за мной. Для начала вам следует подкрепиться…

Глава 2. День поминовений

— На сегодня всё, — кивнул Дейдара трём своим воспитанникам, закончив тренировку. — Можете быть свободны.

— Да, сенсей! — хором воскликнули трое молодых генинов, закончившие Академию и распределённые в команду весной, четыре с половиной месяца назад.

— Вы пойдёте в храм Ниншуу, сенсей? — спросил Такитори Мичи. — Вы же Учиха. Значит, исповедуете ту же веру, что и наш клан. Скоро в Коноху прибудут мои родители и остальные родственники. Даже брат будет. Сегодня Обон — день поминовения.

— Да, — кивнул Дейдара. — Значит, клан Такитори тоже исповедуют Ниншуу?

— Типа того, но…

— А что это такое? — перебив Мичи, вмешалась в разговор Катасукэ Яри. Девчонка оказалась не слишком-то сильной, чтобы сражаться на равных с двумя лучшими генинами выпуска, но постепенно, благодаря тренировкам, подтягивалась. Да и медики развиваются чуть помедленней бойцов. Как выяснил Дейдара при знакомстве с подопечной, Яри — потомственная куноичи и показывала неплохие результаты в ирьёздюцу, а её старший брат Тоно был сильным медиком и работал вместе с Кабуто в госпитале и лабораториях Конохи.

— Ниншуу — это часть духовного учения Рикудо-сэннина, — охотно поделился Мичи. — У Рикудо было два сына — Асура и Индра. И согласно легендам, Рикудо передал своим сыновьям своё наследие — Ниншуу или «Кредо Ниндзя» — Индре, а Хиноиши или «Волю Огня» — Асуре. Клан Учиха прямые потомки Индры, от них отделилась ветвь Хьюга, а клан Такитори появился от союза Сенджу и Хьюга. Когда образовалась Коноха, то было решено объединить два этих учения одного праотца. Сенджу Хаширама и Учиха Мадара возложили на наш клан поддержание служения и построили Храм Огня, который объединяет в себе ниншуу и хиноиши. В клане Такитори старшие сыновья становятся монахами храма. Мой двоюродный дядя — настоятель Чирику, и старший брат Зенза тоже служит там. Возможно, после того, как я стану чуунином, то тоже уйду в монахи.

— А при чём тут храм Ниншуу и праздник Обон? — напомнила Яри.

— А, ну после объединения религиозных учений Рикудо-сэннина Первый Хокаге на совете всех Каге предложил всем принять Кодекс шиноби, основанный на этих учениях. Единственное, в чём не сошлись Сенджу и Учиха — это в вопросе захоронения, так что в Конохе построили храм Ниншуу, как усыпальницу, а монумент Огня стоит на кладбище. Так что кто-то в Обон уходит на кладбище, а кто-то, кто тоже хоронит умерших с помощью огня, а не закапывая в землю, идёт молиться в храм.

Дейдара кивнул.

В пятнадцатый день восьмого месяца Обон отмечали и в Стране Земли. Обычно он молился о матери и своём нерождённом брате, хотя в основном этот праздник считался днём погибших на войне или сражениях. Но его мать была куноичи, так что Дейдара считал, что ничего страшного, если он вспомнит мать и съест в её память лепёшку бао бинг, политую мёдом.

Все дни поминовений были прописаны в Кодексе шиноби. О том, что Кодекс является религиозным учением родом из Конохи, Дейдара услышал впервые, хотя и знал, что ему так или иначе следуют шиноби Пяти Великих Стран.

В Стране Земли было принято сжигать покойных, по крайней мере, тех, кого привозили с войн или неудачных миссий, сжигали, как и гражданских или его мать. Дейдара всегда думал, что это потому, что долбить большую яму для трупа в твёрдой земле слишком долго и по поводу своих похорон никогда не беспокоился, потому что считал, что обязательно погибнет в бою, взорвавшись.

К клану Учиха он принадлежал более двух лет и со всеми ходил на большую службу, которую проводили приходящие для такого случая монахи. Ёши говорила, что когда ещё до её рождения произошла кровавая резня, то всех мёртвых Учиха похоронили чуть ли не в общей могиле. То ли были какие-то проблемы с опознанием, то ли просто не стали заморачиваться, тем более, что тогда погибло более двухсот человек.

Когда выжившие Учиха вместе с Орочимару-саном и его детьми вернулись в деревню после нескольких лет скитаний, Итачи-сан и отец Ёши — Шисуи-сан, настояли на перезахоронении своих соклановцев. Ну и, конечно же, сожжении останков.

В Стране Земли в целом и в Ивагакуре в частности, по всей видимости, сам собой сложился компромисс, который не смогли решить основатели Конохи: мёртвых сжигали, но останки хоронили в земле. Часто, если хоронили из одной семьи, например мужа и жену, то закапывали там же, а на надгробии просто дополняли надпись. У многих кланов имелись настоящие монументы, испещрённые вязью имён, что было отдалённо похоже на монумент павших воинов в Конохе. Но всех бесклановых, погибших на войне, точно хоронили в общей могиле с большим камнем: писали сражение и дату смерти. Насколько знал Дейдара, самым ироничным на кладбище Ивагакуре было то, что там не было захоронения первого Цучикаге и всего его клана Камизуру, из-за того, что хоронить было нечего, так как и они скопом сгинули где-то под Конохой, мимоходом развязав Третью Мировую войну.

В общем-то, в Конохе было отдельное кладбище «Воли Огня», вынесенное за пределы селения, а храм Ниншуу, как и обелиск павшим шиноби, располагался на восточной окраине. Не разделившие убеждения коноховцы хоронили своих мёртвых либо в гробах в земле на кладбище, либо в виде урны праха ставили в храме в специальные подписанные ячейки. В прошлогодние дни Обон церемонию поминовения монахи начинали с храма, а потом шли к обелиску и двигали на кладбище.

В отличие от Ивагакуре, Обон в Конохе отмечали немного иначе. Тут Обон называли «праздником фонарей», потому что зажигали очень много бумажных фонариков, чтобы духи павших нашли дорогу домой и могли побывать с близкими. Иллюминация деревни в этотдень была особенно яркой, потому что фонарики горели до рассвета, а ночью никто не спал: ели, пили, вспоминали, услаждая души близких людей. Сам праздник начинался ещё за час до заката: сначала была та служба между храмом и кладбищем, во время которой монахи заунывно перечисляли множество имён, потом уже у монумента Огня, к которому подтягивались остальные жители, зажигали фонарики и все расходились по домам или какими-то компаниями, чтобы поговорить и повспоминать об усопших.

В прошлом году Дейдара во время службы стоял рядом со своей невестой и, соответственно, будущим тестем и слышал, как Шисуи-сан наизусть говорит имена ещё раньше, чем их скажут. Было немного жутковато, и тогда у Дейдары сжималось сердце, потому что он в полной мере осознал, что Шисуи-сан знал всех тех людей. Они были, как они сейчас — большим дружным кланом, и всё исчезло в одну ночь. Стали понятны маниакальный контроль и неприкрытое волнение за детей и всех, кто входил в их общину. Шисуи-сан уже терял так много, что страшно было даже представить. Когда Дейдара в заварушке с создателем химер чуть не потерял Ёши… это было больно. И его топило счастье каждый раз, когда он видел свою невесту.

Оставалось чуть меньше года до обещанной женитьбы. Ёши на самом деле взрослела не по дням, а по часам и сейчас уже выглядела на четырнадцать лет. В последнее время они редко виделись, всё свободное время Ёши с сестрой либо учились в Академии, либо пропадали где-то в клановых лабораториях, но во время праздника поминовения традиционно был выходной. Не назначались миссии и все на эту ночь старались вернуться в деревню. Жена Кабуто Хана даже упоминала, что патрули в этот день замещают животные клана Инузука, к которому она раньше принадлежала. Впрочем, со своими тремя нинкенами Хана не рассталась и собаки часто лежали у входа в квартал где-нибудь в тени и приглядывали за резвящимися детьми.

Кроме всего прочего, клан ожидал, что сегодня прибудет сестра Шисуи-сана — Юмико, которая вышла замуж за Агару из Скрытого Песка. Юмико Дейдара ещё не видел. Не считать же за знакомство тот единственный раз в Фукуро, когда Дейдара мельком видел паланкин с «невестой сына Кадзекаге». Сначала Дейдару забрали в лабораторию, потом Юмико забеременела и родила, из-за чего путешествия даже в соседнюю страну оказались невозможными. Может быть, Юмико бы и наведывалась в Коноху даже и с маленьким ребёнком, если бы не требовалось почти сутки бежать по Великой Пустыне. Дейдара до сих пор с лёгким ужасом вспоминал своё путешествие, когда он чуть не сгинул в гигантской песочнице.

С Агарой, мужем Юмико и названным братом половины Учиха, Дейдара был знаком, они виделись перед той масштабной битвой с отступником Хируко, возжелавшим стать самым сильным, но Итачи-сан сказал, что Агара составить компанию Юмико не смог по каким-то причинам. Возможно, будет присматривать за их ребёнком. Или в деревне просто не позволили уйти всем вместе, как знать, какие там у них отношения. То, что Агара — джинчуурики, для Дейдары секретом не было. Да и «тайна» Наруто в этом смысле тоже давно перестала быть таковой.

* * *
Незнакомую симпатичную девушку с остриженными до середины шеи волосами Дейдара увидел почти сразу, как появился в квартале. Рядом с Юмико, а это могла быть только она, радостно гомонили Има и Ёши. Первое, что бросилось в глаза Дейдаре, это то, что, оказывается, близнецы очень похожи на свою тётю. Теперь, если не считать того, что Юмико была чуть повыше и в походной одежде песчаников, казалось, что стоят не двойняшки, а тройняшки.

— Ничего себе, как вы вымахали! — улыбалась Юмико — Темари мне говорила, но… — девушка осеклась, и, заметив Дейдару, удивлённо приоткрыла рот.

— Дейдара-кун! — подскочила Ёши. — Пойдём, познакомишься с Юмико-чан!

— Привет… — улыбнулся Дейдара, позволяя невесте взять себя под руку. Это было приятно.

— Хо, ничего себе, — хмыкнула Юмико, в глазах которой заблестели весёлые искорки, — какого парня ты себе отхватила, малявка!

Ёши прижалась головой к плечу Дейдары, обдав цветочно-травяным запахом волос, и захихикала. Впрочем, развить тему не позволили все остальные, вышедшие из дома.

Шисуи-сан обнял сестру, сказал, что она ещё больше расцвела. Потом была суматоха и все собрались к храму у Наканогавы.

— Это первый Обон, когда я дома и могу поговорить о Сэне, — услышал Дейдара слова Юмико.

Шли они рядом, потому что он держался Ёши, та — прибывшей на побывку тёти, а Юмико шла вместе с Наруто, Кимимаро, Миной и остальными.

— Дейдара-сенсей!

— Наруто-сан! — окликнули их одновременно.

Дейдара остановился, Наруто махнул остальным Учиха, чтобы не ждали их. К ним подошли Такитори Мичи и лысый монах в серо-белых одеждах. Шаринган у Дейдары был уже достаточно долго, чтобы с первого взгляда увидеть определённое сходство и предположить, что монах и есть старший брат ученика, о котором тот упоминал несколько часов назад.

— Я Зенза, — сказал монах, — вы, наверное, меня не помните, Наруто-сан…

— Зенза — мой старший брат, — подтвердил догадку Дейдары Мичи.

— Рад вас увидеть, — искренне улыбнулся этот Зенза, который смотрел только на Наруто, — я… всё хотел вас поблагодарить, ведь вы…

— Не стоит, — сухо перебил Наруто. — Мы просто выполняли свою миссию. Как и положено шиноби.

— Ты их знаешь? — спросил Дейдара, когда его ученик и его брат отошли от них. Наруто выглядел подавленным и мрачным.

— Только монаха. Он был тогда в том монастыре, Храме Огня… Когда погиб Сэн.

— Сэн? — снова услышал это имя Дейдара.

— Да, это случилось до тебя. В год Обезьяны, три года назад… Почти три года. У него в конце этого месяца день рождения, исполнилось бы девятнадцать. Он умер за девять дней до своего шестнадцатилетия. Я считал его братом.

— Братом? — глупо переспросил Дейдара. Потому что Наруто со всеми очень близко общался и сам Дейдара искренне считал Наруто хорошим другом, родным человеком.

— Сэн был наполовину Узумаки. Ты же знаешь, что я не Учиха, верно? — хмыкнул Наруто. — Названный брат. Моей мечтой было… восстановить клан Узумаки. Сэн разделял со мной мою мечту. А потом он умер.

— На миссии?

— Да… — Наруто выдохнул и посмотрел на краснеющее небо. — Не поверишь, но я даже не мог говорить об этом… А сейчас Юмико, этот монах, твои вопросы… Наверное, я хочу рассказать, но позже, когда… зажгут фонари. Мы с Аджисай, Таюей, Мамору и Юмико хотели пойти в барьер клана Узумаки, чтобы поговорить о Сэне. Я смогу провести и тебя. Пойдёшь с нами?

— Да, — твёрдо ответил Дейдара, — Пойду.

Глава 3. Вечер воспоминаний

Скрытый барьером квартал клана Узумаки был почти таким же, как в самый первый раз, когда Наруто побывал здесь в восемь лет.

— Странное ощущение от этого места, — озвучил мысль Дейдара, оглядываясь по сторонам.

— Двадцать лет тут никто не живёт, — ответил Наруто. — Все погибли. Я иногда расчищаю здесь, но деревья и кусты без присмотра очень быстро растут. Тем более, что без помощи Сэна…

— Ты же не отказался от своей мечты, братик? — спросила Таюя.

— Я не знаю, — ответил Наруто, повесив свой фонарик на дерево. Остальные тоже развесили фонарики на заранее оборудованной полянке.

— Так значит, ты когда-то жил здесь? — спросил Дейдара.

— Вон там дом моих родителей, — показал Наруто. — Минато и Кушины. Я не знал их, они погибли в день моего рождения. Как и все остальные.

— И что же произошло?..

— Мама Наруто, — Юмико погладила Наруто по голове и улыбнулась, — она была предыдущим джинчуурики Конохи. Когда она родила, её печати ослабли и этим воспользовался предатель клана Учиха. Он взял биджуу под контроль и натравил на деревню. Родители Наруто и остатки клана Узумаки, как и многих других кланов, погибли в неравном бою с девятихвостым. Узумаки Кушина была очень сильна, да и отцом Наруто был сам Четвёртый Хокаге — Жёлтая Молния Конохи — ценой своих жизней они запечатали биджуу в Наруто.

— Итачи в детстве видел их, а мой отец был наставником Какаши-сенсея, — сказал Наруто, доставая фотографию, которую поместил в рамку, чтобы она не портилась. — Это мои родители.

— Твоя мама на Карин похожа, — посмотрел Дейдара. — А ты… Ты сейчас как твой отец.

— Через несколько лет тот предатель снова попытался напасть на деревню, — продолжила Юмико, — но его встретил наш клан. Нас, как детей, решили спрятать в убежище, узнав о нападении. Все взрослые погибли, а предатель смог уйти. Позже, когда мы немного выросли, нашим старшим братьям и Наруто с помощью Орочимару-сана удалось выследить и уничтожить его. А потом мы вернулись в Коноху, чтобы начать восстанавливать клан Учиха.

— Я смотрел, как медленно, но шаг за шагом возрождался клан Учиха, — продолжил Наруто, сжимая руку Аджисай, которая присела рядом с ним. — И подумал, что клан Узумаки тоже достоин возрождения. Это сложно, требуется много сил, много денег, много людей, но я видел, что это выполнимо. Главное верить в свои силы и… Сэн считал, что у меня всё получится.

— Сэн был хорошим парнем, — кивнула Таюя.

— Отличным другом, — подтвердил Мамору и посмотрел на сестру: — Сыграем?

— Да, — Таюя достала флейту, а Мамору свою окарину, и тихая мелодия полилась по ночному кварталу.

— Это колыбельная, — пояснил Наруто для Аджисай и Дейдары. — Сэн её играл, он тоже умел на дудочке. Говорил, что мама ему в детстве пела.

Наруто нравилось, что клан Учиха был очень музыкальным: многие умели играть на разных окаринах, флейтах, свистелках, кто-то использовал это и для техник, кто-то просто как способ концентрации. Орочимару-сан говорил, что музыка и звуки имеют своё влияние как на кейракукей, так и просто на душу. Он когда-то даже хотел организовать собственную скрытую деревню и назвать её «Деревней скрытого Звука». По крайней мере, барьеры гендзюцу, которые когда-то окружали их убежище в Стране Рисовых Полей, были звуковыми. А ещё учитель Фукасаку и его жена Шима умели петь «жабье гендзюцу», тоже основанное на звуках.

Последние ноты «песни Сэна» стихли, возвращая из воспоминаний.

— Три года назад в Коноху пришло сообщение, что в Стране Чая было разрушено несколько храмов, — начал рассказ Наруто, — сначала в предместьях Хокутана, потом возле их столицы, затем рядом с городом Васаби. Храм Икодэра располагался на границе Страны Огня. Там в кровавой резне убили всех монахов. Стало ясно, что неизвестные шиноби движутся с юга на север и разоряют храмы. Монахи Храма Огня были обеспокоены странной тенденцией и запросили подкрепление и разведку из Конохи.

— Мы с Кибой и Даичи были отправлены в Икодэру, чтобы расследовать, что же случилось, — вставила Таюя. — С нами были Шикамару и Шисуи-сан в качестве подкрепления и капитана, а ещё пара монахов отправилась с нами, чтобы начать восстановление тех храмов. Это тоже были храмы Ниншуу. Свидетелей мы не обнаружили, но следы крови там были просто повсюду. Настоящая бойня. Помню, Даичи даже блеванул в кустах. Киба и Акамару по запаху следов восстановили картину произошедшего.

— Я помню, говорили о том, что напавший был один, — сказала Аджисай.

— Да, он был один, — кивнул Наруто. — Какой-то безумный фанатик, преданный какому-то своему богу и решивший уничтожить всех инакомыслящих. Он решил начать с монахов, проповедующих иную религию.

— На месте той бойни мы нашли знаки, — кивнула Таюя. — Это были треугольники в круге, нарисованные кровью. Шисуи-сан сказал, что узнал символ. Он был очень встревожен и почти сразу отправил своего птичьего клона с письмом.

— Да, — хмыкнул Наруто, — если бы не информация от Шисуи, жертв могло быть гораздо больше… Мы с Сэном, его командой, Ино, Чёджи, ещё несколькими чуунинами под руководством Асумы были в храме Огня. Асуму назначили командиром на этой миссии. Настоятель храма — Такитори Чирику — был его другом, с которым они когда-то служили в «Двенадцати защитниках даймё».

— Мы с Шисуи-саном, Кибой, Даичи и Шикамару хотели выдвинуться на помощь, — сказала Таюя. — Конечно, фанатику требовалось время, чтобы найти храм Огня, но всё равно пешком мы бы его вряд ли нагнали. Время играло против нас. Но мы успели… Почти успели.

— И как же? Полетели на чём-то? — спросил Дейдара. — Как когда похитили Ёши и остальных детей.

— Не совсем, — помотала головой Таюя. — Оказалось, что многие храмы соединены друг с другом специальными пространственными печатями. Кажется, это придумали ещё во времена Узумаки. Храмы служили защитой от злых сил и для того, чтобы можно было прийти на помощь быстро. Большие войска не перебросить, а вот нескольких сильных шиноби — можно. Это стоит чакры, но монахи как раз развивают свой очаг, чтобы уметь этим пользоваться. Правда, монахов в нашем распоряжении было не слишком много, так что я, Даичи и Киба тоже послужили для подпитки печати, чтобы отправить в храм Огня Шисуи-сана и Нара Шикамару.

— Они прибыли как раз вовремя, чтобы скоординировать наши действия, — подтвердил Наруто. — Мы получили послание Шисуи за десять минут до нападения, но даже бывалым шиноби было сложно поверить в подобные способности. Не знаю, что было бы, если бы Шикамару и Шисуи не появились там.

— И что же это были за способности? — поинтересовался Дейдара.

— Этот фанатик путём какой-то техники убивал на расстоянии, — глухо ответил Наруто. — Ему требовалось лишь немного крови для «жертвы». Потом он рисовал тот самый круг с треугольником и начинал истязать себя. Но раны появлялись на жертве, чью кровь он попробовал.

— Но… если он ранил сам себя?.. — удивилась Аджисай, которая впервые слышала подробности. — Как же он выживал сам? Регенерация? Он что, убивал всех таким способом?

— Возможно, техника суммировала урон, — ответила Таюя, — когда мы осматривали трупы монахов Икодэра, то у некоторых были абсолютно идентичные раны.

— Шисуи сказал, что этот фанатик практически бессмертен. Именно это позволяло ему всех побеждать. Его просто не могли убить. Я лично отрезал ему голову мечом ветра, и его отрезанная башка ругалась матом, — сказал Наруто. — Тело пыталось найти голову… Но это произошло уже после того, как он убил Сэна, — он вздохнул. — Всё вышло быстро. Глупо. Мы всех предупредили. Но несколько монахов оказались не такими расторопными. Я прикрыл их, но фанатик чуть не задел меня. Точнее, он бы задел, но Сэн закрыл меня и попался в его технику. Он сказал, что… Что мы должны использовать это время для того, чтобы подготовить нормальную ловушку. Он как мог тянул время, отвлекал этого мудака на себя. Дразнил его, ругался и обзывался. У нас получилось… почти получилось. Мы смогли его удерживать, хотя он и рвался в свой кровавый круг. Асума решил попытаться подорвать его. Шисуи и Шикамару прибыли как раз тогда, когда из-за этого подрыва фанатик смог ослабить леску пут и всё же попал в свой круг.

— Несогласованность действий? — спросил Дейдара.

— Вроде того, — хмыкнул Наруто. — Сэна сильно обожгло. Плюс фанатик успел проткнуть себе печень. Шикамару использовал свои тени и вывел его из круга. Я попытался запечатать его с помощью фуиндзюцу. Откачать часть чакры, но вышло это не сразу. Гендзюцу на него не действовало. Мы потеряли драгоценные минуты. В конце он успел почти пронзить себе сердце, повредил лёгкое. Сэну этого хватило.

— Два, даже три жизненно важных органа, — тихо сказала Юмико. — Ино ничего бы не смогла сделать, и никто бы не смог. Даже если бы вы запечатали его в медицинский свиток.

— Подкрепление из Конохи прибыло через час после его смерти, — кивнул Наруто. — Мы встретили их на обратном пути. К тому же…

— Да… — кивнула Таюя.

— Что? — спросил Дейдара.

— У меня с собой было два медицинских свитка, — усмехнулся Наруто. — Но в ходе сражения был серьёзно ранен молодой монах и пострадал Асума. Его кровь фанатик тоже успел захватить и применил свою технику. В итоге Асума тоже оказался ранен в сердце, но удар прошёлся рядом, его можно было спасти в госпитале Конохи кем-то вроде Карин. С двумя жизненно важными органами даже она бы не совладала. Сэн попросил не тратить заряда чакры на него и мы запечатали Асуму и того монаха. Он в тот день спас три жизни. Мою, монаха и Асумы.

— Это же такой дзёнин с бородой? Он ещё курит? — уточнил Дейдара. — Кажется, Сарутоби… И тот монах, который подошёл сегодня…

— Ага, они, — Наруто хмыкнул. — Сэн… разделял мою мечту о реставрации клана Узумаки. Он сказал, что наши дети могут пожениться, чтобы сохранить свою уникальную кровь. Его пропускал барьер, и он помогал мне с деревьями, чтобы тут совсем всё не заросло… После его смерти моя мечта как будто умерла вместе с ним.

— Не говори так, Наруто, — сказала Таюя. — Ты же знаешь, мы с Аджисай тоже на какую-то часть Узумаки, да и Дейдара вот, смотри, какой красноволосый. У вас с Аджисай будут дети, и посмотрим, кого с кем мы переженим, чтобы было два могучих клана. Всё получится. Я тоже когда-то пообещала тебе помочь исполнить мечту, помнишь?

— Да, спасибо, — улыбнулся Наруто.

— Я слышал, что Узумаки живут очень долго, — сказал Дейдара. — И, насколько я понял, тот, кто помог нам на горе Шумисен, тоже Узумаки. Реставрация клана, как и его зачин, дело не быстрое и хлопотное, но как возможный долгожитель ты сможешь увидеть, как снова начнётся твой клан. Когда-то мой отец хотел, чтобы у нас закрепился геном. Организовать свой клан. Но тут нужны дети. Жена у тебя уже есть, уже и будущие женихи и невесты вашим детям наметились, так что я тоже думаю, что у тебя всё получится. Просто ты будешь стареньким дедом-старейшиной своего клана. Придётся подождать пару поколений.

— Хах, — Наруто усмехнулся.

— Конечно, у тебя всё получится, — сказала Юмико. — Дейдара в чём-то прав. Клан Узумаки в основном известен специалистами по печатям и фуиндзюцу, верно. Получается, что и я уже немного Узумаки. С помощью твоих техник я смогла вырастить деревья в Суне, их пока немного, но они есть. У вас с Аджисай печати очень здорово получаются. У ваших детей, думаю, это будет ещё круче.

Они перекусили, вспоминая Сэна и рассказывая Дейдаре, каким был их брат. Потом вернулись в клан, там тоже были накрыты столы, а весь сад украшен фонариками.

— Красиво! — воскликнула Юмико. — В Суне так не отмечают…

— Наруто, — отозвал его в сторону Дейдара, когда остальные расселись за столы. — Если хочешь, я помогу тебе расчистить территорию в том квартале, но… Знаешь, в Скрытом Камне были заброшенные кварталы кланов, которых уже не помнят, у тех же пчеловодов большая территория, но там жило всего несколько семей. Не знаю, как принято в Конохе, но, возможно, стоит оставить что-то самое ценное и убрать барьер или обменять у деревни на землю поближе к клану Учиха, чтобы не отделяться? Это же на другом конце деревни… Решать тебе, конечно же, но… ты хочешь сделать нечто новое. Возможно, для этого стоит отпустить старое.

— Возможно, ты прав, — вздохнул Наруто, но от поддержки друзей в груди снова разгорелось пламя Мечты.

Глава 4. Праздники и расставания

— Значит, сегодня меня заберут в Академию? — спросил Кано.

— Да, за тобой прибудут Забуза-сан и Мэй-сама, — ответил Хаку, потрепав волосы своего младшего братишки и размышляя о том, как быстро прошло время.

Поздней весной Кано исполнилось шесть лет, а осенью, сейчас лишь один раз в год, в Академии Тумана был набор рекрутов.

— Они останутся на праздник? Сегодня же у мелких дни рождения… я не хочу пропускать их первый день рождения, — совсем по-детски надулся Кано.

— Полагаю, они останутся, — усмехнулся Хаку.

— Ты что-то скрываешь, нии-сан! — тут же подозрительно прищурился Кано. — Знаешь, я заметил, что Забуза-сан и Мэй-сама в последние годы часто у нас гостят и они странно относятся к младшим братикам и сестричке… А ещё ни у одной твоей жены нет рыжих волос, а из троих мелких только у Нобу волосы тёмные, у Хироки и Сэнго волосы точь-в-точь, как у Мэй-сама или Карин, которая гостила у нас после того, как мы вернулись из Конохи два года назад.

— Только не задавай таких вопросов больше никому, Кано, — хмыкнул Хаку.

— Почему?

— Потому что ты прав, с Нобу, Хироки и Сэнго не всё так просто. Но об этом лучше никому не знать.

— Они на самом деле не твои дети, да? Вы их подменили при рождении? — подался вперёд Кано, заглядывая в глаза.

Хаку вздохнул, слишком пытливый и сообразительный братец как-то догадался. Впрочем, такая яркая рыжина могла навести на мысли и кого-то ещё, особенно когда Мэй-сама брала на руки ту же Сэнго.

С другой стороны, Мидзукаге посещала их дом всегда тайно, чтобы не привести кого-нибудь за собой. Возможно, позже, когда дети подрастут, придётся перекрашивать их волосы басмой или прятать яркие шевелюры под головными уборами. Но слухов точно не избежать, так как у жён Хаку — Сани, Хамы и Мио, как и у него самого, волосы тёмные.

— Неужели их всех родила Мэй-сама, — нетерпеливо переспросил Кано.

— Нет, они родились здесь, в Оде, в нашем доме, — помедлив, всё же решился на откровенность с младшим братом Хаку. — Просто… чтобы появился ребёнок, в животе женщины мужчина садит семечко, и в данном случае… процесс был несколько сложней. Эти семена, будущих Нобу, Хироки и Сэнго, достали из живота Мэй-сама и посадили в животы Сани, Хамы и Мио. Чтобы дети родились в нашей семье и никто не догадался, что мы назначены хранителями детей Мидзукаге. Карин-чан приходила к нам в гости, чтобы пересадить детские семена.

— Карин-чан сильный ирьёнин, — хмыкнул Кано. — Тогда всё ясно. Но я всё равно считаю, что Нобу, Хироки и Сэнго мои братики и сестричка как и старшие-младшие сестрички и братик Рика, Кента и Мичи. Они-то ведь точно совсем-совсем наши?

— Да, они точно совсем-совсем наши, — подтвердил Хаку права на своих старших детей, которым нынче уже исполнилось по два года.

— Тогда хорошо, — удовлетворился ответами Кано.

— Да, — снова взлохматил шевелюру младшего брата Хаку, вспоминая, как всё так получилось.

Когда он предложил Мэй-сама поговорить с Цунаде-сама по поводу детей, то не предполагал, что всё случится настолько быстро и Мидзукаге договорится с Хокаге за каких-то несколько месяцев. А потом Хаку поставили перед фактом, что доверять Мэй-сама и Забуза могут только ему. Да и будущих наследников стоит охранять как зеницу ока, а их существование держать в секрете, хотя бы до той поры, как дети немного не подрастут. Скрытый Туман находился на грани войны с Облаком, и если до бывших союзников дойдёт такая информация, они могут устроить диверсию. Не зря семью глав поселений всегда скрывали во избежание похищений детей. А вот у Хаку было три молодых и здоровых жены, которые уже смогли выносить шиноби, и вдобавок неплохие отношения с семьёй Учиха.

Последней родила девочку Хама, это случилось в день возвращения Хаку из Конохи, ровно два года назад. Рика и Кента родились на месяц раньше. Так что, когда под Новый год в Оду с «ответным визитом» прибыла делегация из Конохи во главе с Карин, самой младшей дочери Хаку — Мичи — было только четыре месяца.

Карин прожила у них неделю, полностью вылечила жён Хаку, что-то проверяла, сказала, что всё подходит, а затем поселила в Сани, Хаму и Мио «семена» Мидзукаге и создала на спинах суррогатных матерей некое фуиндзюцу, чтобы было легче делиться чакрой с детьми. Потом периодически к ним приходила Мэй-сама и переливала чакру в носителей своих детей через эти печати. Насколько знал Хаку, его жёны чувствовали себя хорошо во время тех беременностей, а потом почти в одни сутки ровно в срок родили троих здоровых малышей. Так что сегодня их семья отмечала сразу четыре дня рождения: двухлетие Мичи и один год у Нобу, Хироки и Сэнго.

Возможности коноховцев потрясали воображение.

Детей стал просто полный дом, к тому же Мио сообщила, что, скорее всего, снова беременна. Хаку и не предполагал, что его мечта по поводу того, чтобы его жизнь напоминала клан Учиха, так быстро воплотится. К тому же Кано очень понравилось празднование дней рождения, и Хаку поддался на уговоры младшего брата, закрепив это и «семейной традицией клана Юки». Мать Кано, госпожа Хамагури, не была против, так что на столе в этот день были скромные сладости и праздничные блюда.

Нынешним летом в Оде было жарко, и Хаку помогал отцу Кано, Шимизу-сану, делать мороженое из подслащенного чая и ягодного сока. Благодаря нескольким свиткам, полученным от Наруто, мороженое достигло столицы и Киригакуре, а также пользовалось большим спросом в торговых рядах Коцушимы. Семья Сейрю, ставшая оплотом будущего клана Юки, на такой простой вещи смогла заработать достаточно денег, чтобы содержать своих детей и женщин даже и без помощи Мидзукаге.

— Забуза-дзидзи-сан! — услышал Хаку переполох внизу и понял, что долгожданные гости наконец прибыли. Как Забуза и обещал, он стал названным дедушкой для всех маленьких Юки. Да и так было проще объяснить частые визиты в Оду.

Когда Хаку спустился, то застал обеих своих родных дочерей на руках у Забузы, видимо, девчонки добежали быстрей, чем маленькая Сэнго, которая научилась ходить всего пару месяцев назад и ещё не столь уверенно стояла на ногах. Девочки, в отличие от парней, совершенно не боялись ни острых зубов дедушки, ни его «бандитской рожи», как выразилась Мэй-сама, и всегда первыми лезли на руки.

А сам Забуза как-то расцветал, еле сдерживал довольную улыбку и щекотал животы радостно смеющихся малявок.

Оба самых младших — Нобу и Хироки, наоборот, липли в основном к Мэй-сама. Хаку подозревал, что мальчишкам не только нравится невероятный цвет и длинные волосы Мидзукаге, но они чувствуют в ней свою родную мать. Он даже замечал, что после этих нежностей на глазах Мидзукаге поблёскивают слёзы.

— Мэма! — внезапно сказал Нобу, исковеркав обращение, и Мэй-сама прыснула, крепко обняв малыша.

* * *
— Ходят любопытные слухи о том, как ты нынче летом отвадил из леса Коцушимы браконьеров, ворующих наш корабельный лес, — во время ужина сказала Мэй-сама. — Хочется услышать из первых уст об этом.

— Я же докладывал… — немного смутился Хаку, особенно когда увидел горящие огнём глаза младшего братишки.

— Да, ты сообщил, что проблема решена, но я хочу знать подробности… Кано, чует моё сердце, ты знаешь об этом всё и сможешь нам рассказать, — хитро улыбнулась Мидзукаге.

— Вообще-то это и придумал Кано, — признался Хаку. — Мы только привели его план в действие.

— И что это был за план? — поинтересовался Шимизу-сан, подмигнув сыну.

— На островах «Когтя» люди очень суеверные, — довольно ответил Кано, — я просто вспомнил одну… историю и решил ею воспользоваться.

Хаку вздохнул. Ему пришлось гримироваться и надевать женскую одежду, но потребовалось всего два представления, чтобы браконьеры забыли дорогу через пролив.

Чтобы устраивать полноценные облавы и дежурства, людей у них не хватало. К тому же отлов одного-двух браконьеров не решал проблему. Просто на их место приходили другие и корабельный лес, единственный в Стране Воды, продолжали воровать.

Кано рассказал историю, которую ему рассказал Наруто, о том, как в детстве они напугали хулиганов «привидениями» и пригрозили расправой над душой и телом. Кано напомнил о том, что произошло с самим Хаку, и о том, как они ходили на хутор его семьи — местные приписывали всё случившееся зимнему духу — Юки-онне.

— Что, если напугать тех браконьеров снежным духом? Мистики простые люди боятся сильней, чем того, что их поймают шиноби, — дельно предложил Кано. — Напустим тумана. Через зеркала ты будешь перемещаться и следить за ними. Доведём их до ужаса и отпустим, чтобы рассказали другим. Потом будет достаточно периодически пускать в лес туман. А я могу играть на своей флейте. Это добавит жути.

Хаку решил, что это может сработать.

По настоянию братишки пришлось переодеться в белое кимоно, они одолжили свадебные одежды у Хамы. Кано где-то раздобыл парик с длинными седыми волосами из лошадиной гривы, набелил ему лицо и намалевал жуткий рот до самых щёк с острыми зубами.

— А теперь наложи поверх этого хенге с тёмными волосами и бледной кожей, — распорядился Кано.

В зеркале отражалась симпатичная аристократка.

— А теперь сбрасывай хенге и снова возвращай!

Теперь Хаку и самому становилось жутковато. Получалось, словно уродливая ведьма показывала своё «истинное лицо».

— Жаль, у тебя глаза не краснеют, — вздохнул Кано, — но если в слабом тумане, то и так сойдёт.

— Пожалуй, от такого моего вида и шиноби наложит в штаны, — усмехнулся Хаку.

— Давай проверим на Суйгецу-сенпае?! — зажёгся Кано.

Это было просто отличной идеей. К тому же, благодаря этой «проверке» Суйгецу, подосланный в виде «странника» к берегу Большого Когтя, смог особенно живописно «предварительно настроить клиентов». А после помог «устроить представление этим говнюкам». Они разместили в лесу ледяные статуи, изображающие людей, напустили лёгкого тумана. Кано играл заунывные мелодии, Хаку с помощью зеркал и одного иллюзорного клона изобразил целый полк «гиблых душ», которые шептали невнятные предупреждения. А потом, когда должная «кондиция» от горе-лесорубов была получена, появился «ледяной ведьмой».

Следующую партию смельчаков на берегу встретил Кано в виде маленького заплаканного грязного заморыша, который рассказал прибывшим, что его старшие братья остались в лесу, а он убежал от ведьмы, которая объявила Коцушиму своей. Затем Кано просил уходить и забрать его с собой, но его, естественно, никто не послушал. Через некоторое время лесорубы находили «замороженное тело» мальчика. Это был водяной клон Суйгецу, замороженный Хаку. Ну, а после выходил он… от парочки браконьеров избавились, но оставили достаточное количество свидетелей, чтобы больше на их территорию не лезли.

— Что ж, неплохой способ отпугнуть этих воров, — выслушав историю, подвела итог Мидзукаге. — Мистика пугает людей порой сильней, чем реальная сила. Мы для своего народа тоже своего рода демоны, но пока демоны защищают, их ценят.

* * *
— Ну что, ты готов? — Хаку похлопал младшего брата по плечу.

— Помни всё, чему тебя учил твой брат, Кано, — кивнул Шимизу-сан. — Я верю в тебя, сын мой. Не посрами честь семьи Сейрю в Академии шиноби.

— Не говори никому, что твоя настоящая фамилия «Юки», — согласился Хаку. — Наш клан ещё не готов к тому, чтобы вернуться.

— Ты будешь приходить в Киригакуре, чтобы увидеть меня, нии-сан? — помолчав, спросил Кано.

— Да, полагаю, нам позволят иногда видеться, — не совсем уверенный в своих словах, ответил Хаку. Забуза мало рассказывал про Академию, но то, что понял Хаку, это что там вытравливали все привязанности, кроме верности Кири и Мидзукаге. Конечно, Забуза заканчивал Академию Кровавого Тумана, а после своей миссии в Конохе Хаку передал все наработки Листа по поводу обучения молодняка, но неизвестно, как дела будут обстоять на самом деле. — По крайней мере, я всегда смогу увидеть тебя. Ты же помнишь, что я настоящий шиноби.

— Да, — ухмыльнулся Кано. — Тогда я тоже всегда смогу увидеть тебя, нии-сан.

— Правильно, малец, — перебил их прощание Забуза, — ты тоже уже настоящий шиноби и станешь ещё лучше. Идём. Ничего не бойся.

Забуза посмотрел в глаза Хаку и слегка ему кивнул.

«Иногда приходится расставаться с тем, кто тебе дорог, чтобы человек смог стать сильным и самостоятельным, верно, отец?».

«Верно, сын».

Глава 5. Новые заботы

— Встречаешь внуков, Оро-чан? — спросил в спину Джирайя.

Орочимару обернулся и вернул ухмылку. Старый друг подловил его на детской площадке у Академии шиноби.

— Всё верно, дети Кабуто и Ханы поступили в Академию в первый класс, и раз первое время весной я встречал Саваду, Мадару, Соно, Сакумо и Хотару, то и эти ждут.

— Раз я не слышу их имена, значит, Мицуки и твои девочки пойдут в Академию через полгода?

— Да, — кивнул Орочимару, — Киоко, Юкио и Мицуки родились в середине зимы, так что пойдут в следующий весенний набор. Хватило уже Академии толпы Сенджу в прошлых годах, да и Савада и Соно, как я слышал, всех учителей на уши ставят.

— Ну, Мадара у Шисуи серьёзный парень, наверное, сдерживает своих брата с сестрой? — хихикнул Джирайя.

— Скорей уж они с Сакумо, — кивнул Орочимару, — у Какаши на редкость смышлёный и спокойный парень получился. А Хотару всегда была скромной и стеснительной.

— Значит, в этот набор пошли Бутай и Кемоно с сестрой? — усмехнулся Джирайя, — Академии не поздоровится.

— Каждый день приходится их обыскивать, чтобы ничего взрывающегося в школу не тащили, — пожаловался Орочимару. — Мадара и Сакумо обещали за ними тоже присматривать, но уроки у них в разных классах и расписание не совпадает.

— Это да, — согласился Джирайя, — я знаю, у моих разница в наборах тоже полгода. Кстати, ты уже знаешь, что предложил Цунаде Наруто? Насчёт бывшего клана Узумаки?

Орочимару припомнил, что Наруто в последнее время был очень оживлённым, прямо как в детстве, когда придумывал печать сохранения чакры биджуу, и ходил весьма загадочным. Но подготовка детей к поступлению в Академию, сборы и инструкции постоянно отвлекали от разговора с ним.

— Просветишь?

— Наруто предложил Цунаде территорию Узумаки, прикрытую печатями, для стратегического места Конохи, — улыбнулся Джирайя, словно сам всё придумал, — сказал, что может поправить печати, чтобы был похожий барьер, но с доступом АНБУ или полиции. За прошедшие годы многие забыли о том, что такое место в Конохе вообще существует, и это может стать козырем в случае нападения на деревню.

— Можно разместить там секретные лаборатории или особые полигоны, — задумчиво пробормотал Орочимару.

— Верно, — кивнул Джирайя, — взамен Наруто попросил, чтобы ему выделили участок возле квартала Учиха под своё строительство с дальнейшим расширением, сроком не менее пятидесяти лет. Рядом с вами как раз есть подходящее место, на границе с полигонами клана Учиха есть один общий полигон, довольно большой, но не пользующийся особой популярностью.

— Потому что примыкает к территории клана Абураме? — хмыкнул Орочимару.

— Верно, — кивнул Джирайя, — в запале боя можно их потревожить, а делать это с кланом жуководов дураков нет. Наруто предложил обмен, полагаю, в случае чего он сможет найти защиту от любых насекомых.

— Абураме очень спокойные люди, — покачал головой Орочимару. — Мы столько времени живём с ними по соседству и ни разу не было никаких конфликтов. К тому же Нацуми дружит с одной из их девочек, кажется, Чио.

— Малышка Нацуми, — расплылся в улыбке Джирайя, — так быстро выросла, я помню её совсем крохой, которая лезла на ручки. Даже не верится, что через месяц у неё свадьба.

— Всё верно, через четыре дня, как ей исполнится шестнадцать, — подтвердил Орочимару дату скромного кланового праздника. Впрочем, чета Сенджу была приглашена.

Когда в клане появился Дейдара и объявили, что тот вошёл в клан на правах жениха, выяснилось, что Казуки, троюродный брат Шисуи, Саске и Итачи, давно присматривается к Нацуми, которая на тот момент была единственной свободной девочкой «на выданье». Благодаря тому, что у Учиха было принято разговаривать и делиться переживаниями, ситуация быстро прояснилась, и Нацуми с Казуки тоже стали женихом и невестой.

— А что за история с внучкой Нара Шикатару? — ухмыльнулся Джирайя. — Старик приходил жаловаться к Цунаде на излишне активных Учиха…

— Так уж и приходил? — хмыкнул Орочимару.

— Ну, может, посетовал между делами о том, что молодёжь совсем отбилась от рук, творит, что хочет, и не слушает старших. И во всём виноваты Учиха с их свободомыслием. Научил Саске девочку плохому, та теперь только за Учиха замуж хочет, — заржал Джирайя.

— Тебе смешно, а ссориться с Нара нам не выгодно, — фыркнул Орочимару. — Всё же это очень могущественный Великий клан, который, по сути, управляет деревней.

— А что твой парень-то по этому поводу думает, который всё учудил?

— Таро? Ну я бы не сказал, что инициатива происходила от него, — протянул Орочимару, — Таро парень скромный и ответственный, ему эта девочка… Нара Шикару, нравится, но он готов поступиться чувствами на благо клана. Восемнадцать ему исполнилось лишь этой весной. И тогда Шикару огорошила его своим предложением союза… Насколько я понял, она оттягивала собственную свадьбу целый год или что-то такое, напросилась на сложную и длительную миссию. Но девочка получила ранг дзёнина и медик неплохой, как говорила Шизуне.

— Как я понял, её женихом должен был стать сын Нара Митоку, — потёр подбородок Джирайя. — Он глава шифровального отдела. Его парня я тоже, вроде как, встречал. Крупный такой, вроде бы его мать из клана Акимичи или они как-то роднились в прошлом. Кажется, он работает в одном из подразделений по выдаче миссий или вроде того.

— Да, я тоже о нём слышал, — хмыкнул Орочимару, тоном выдавая, что не считает жениха Шикару ровней Таро, который через год после звания чуунина получил ранг дзёнина С-класса, а затем и дзёнина В-класса. Возможно, Таро не был столь же талантлив, как Саске, Итачи или Шисуи, но вполне «держал марку» клана, будучи сильной боевой единицей как сам по себе, так и работая в команде.

— Ну так, может, вам стоит подружиться с Нара? — подмигнул Джирайя. — Мне одна птичка напела, что глава клана Нара сегодня снова собирается горевать с дружками о непослушной дочери в одном заведении Отакуку, где подают отличное гиндзёсу. Может, и мы туда завернём и разрешим всё полюбовно? Да и Шисуи-чан однажды уже был прекрасным накодо.

— Полагаешь, клан Нара, несмотря на своё недовольство нарушениями традиций, всё же не прочь с нами породниться?

— Эти прохвосты всегда чуют свою выгоду, — хмыкнул Джирайя, — да и я слышал, дочь главы весьма настойчивая особа. Но предлагать свою невесту великому клану тем, кто вернул клановые привилегии столь недавно, всё же не с руки. Как и засылать свадебное приглашение помолвленной невесте.

— Да, тут Нара сами укусили себя за хвост, — хмыкнул Орочимару. — Но если всё выйдет «спонтанно», они смогут выйти с достоинством из этой щекотливой ситуации, в которую их поставила девчонка.

— И я про что! — радостно ухмыльнулся Джирайя.

— А «птичкой», случайно не сам старик Шикатару заделался? — вернул ухмылку Орочимару.

Джирайя весело сверкнул глазами и изобразил пожатие плечами.

— Дзидзи-сан! — прервал их дружный крик Кемоно и Бутая.

— Джидзи-сан! — обращаясь к Джирайе, как Наруто, подбежала и маленькая Ноно. — А там за нами Такара и Касуми идут с остальными ребятами.

— Привет, маленькая, — потрепал Ноно по светлым волосам Джирайя, — как успехи в Академии?

— Иногда там совсем скучно, — пробурчали неугомонные близнецы. — А Ноно сегодня похвалила Минори-сенсей за её икебану.

— Идёмте, — скомандовал внукам Орочимару и кивнул Джирайе. — Ещё увидимся.

* * *
— Знаете, Орочимару-сан, кланы Учиха и Нара уже роднились, да всё вышло очень неудачно, — сказал Шисуи, пока они вдвоём шли в сторону Отакуку.

— Правда?

— Микото-сан, мать Саске и Итачи, она была из клана Нара, — кивнул Шисуи. — Я был не слишком взрослым, когда они с Фугаку поженились, но она сама рассказывала моей матери о том, что заставила отца пересмотреть клановые традиции Нара. Обычно они женились друг на друге, особенно в старшей семье, желая сохранить и приумножить своё клановое хидзюцу.

— Насколько я знаю, управление тенями передаётся у Нара только по мужской линии, — хмыкнул Орочимару. — Впрочем, их сила не только в управлении тенями…

— Верно, Нара очень умны и обладают аналитическим складом ума, — кивнул Шисуи. — Микото-сан была старшей дочерью Шикатару-сана и старшей сестрой главы клана Нара Шикаку. Возможно, именно она разрабатывала некоторые стратегии для клана Учиха. Я знаю, что Фугаку очень полагался на свою супругу. Итачи и Саске унаследовали её аналитический ум.

— В связи с этим отстранение Нара Шикатару из совета старейшин Третьим Хокаге заиграло новыми красками, — задумчиво пробормотал Орочимару.

— Если Нара и были в чём-то замешаны, то никак себя не выдали и сведений об этом нет, — ответил Шисуи. — Но всё же, не стоит отрицать, что после того, как клан Учиха был практически уничтожен, они потеряли часть влияния и смогли вернуть его лишь при возвращении Цунаде Сенджу, которая снова их приблизила. Насколько я знаю, Нара держали нейтралитет и никак не выдавали своих родственных чувств к Итачи или Саске.

— Ну… в Конохе в любом случае много родственных связей, а по негласному закону, женщина, отданная в клан, забывает секреты своего дома и хранит секреты нового, — ответил Орочимару.

— Впрочем, — тут же возразил Шисуи, — пусть они и не поддерживали открыто, но следует признать, что никогда не устраивали никаких бюрократических проволочек Учиха. А Шикатару-сан догадывался насчёт Агары, но предпочитал этого не замечать и соглашаться с официальной версией. К тому же, несмотря на все их громкие стенания насчёт попытки сманить в наш клан Шикару, никаких реальных последствий за прошедших полгода не произошло.

— Ну да, — согласился Орочимару, прикинув всё, что происходило. Власть Нара была велика и затрагивала многие аспекты жизни в деревне, начиная от распределения и оплаты миссий и заканчивая поставками в лабораторию. — Да и «птички» вовсю намекают, как следует поступить, чтобы всем выкрутиться.

— Кстати, — смущённо кашлянул Шисуи, — я сегодня увидел на Шизуне-сан скрывающую печать… Это?..

— Да, — кивнул Орочимару, — это будут дети Ёши и Дейдары. Но ты, зятёк, и сам морально готовься к новому пополнению своего семейства. Има и Ранмару. Гурэн уже знает.

— Я даже не хочу думать об истинных родственных связях, которые в итоге образуются, — протянул Шисуи, потерев переносицу.

— Согласен, странно думать, что станешь дедушкой в тридцать лет, — подколол Орочимару. — Проще думать, что ты отец очень многочисленного семейства.

— До такого патриарха, как вы, Орочимару-сан, мне ещё далеко, — ухмыльнулся Шисуи.

— Ну так, твои ли годы.

— Это да… — вздохнул Шисуи, но тут же улыбнулся. — И всё же ситуация с кланом Нара показывает, что нас признают. Клан крепнет и растёт. И без вас, Орочимару-сан, ничего бы этого не было. Я никогда вам этого не говорил, но спасибо вам, что согласились рискнуть тогда, в Долине Завершения. И что поверили в нас.

От сказанных слов в груди Орочимару горячо полыхнуло и дыхание на мигперехватило. Оглядываясь назад, он сам каждый раз возносил благодарности Рикудо-сэннину за то, что безумные и невозможные на первый взгляд вещи получились. Появились Има, Ёши и их братья, он обрёл родную дочь и приёмных детей, затем они вернулись в Коноху… Череда событий, которая произошла благодаря желанию и стремлению юных Учиха идти наперекор прописанной судьбе. Бороться и искать иной выход, новый путь, новый смысл, новый мир.

— Я тоже этому рад.

Глава 6. Лучший накодо

— Только вспомни этих Учиха, а они тут как тут, — встретил их в баре Отакуку хриплый немного пьяный смех.

Шисуи увидел Нара Шикаку вместе со своими бывшими сокомандниками и по совместительству тоже главами кланов — Яманака Иноичи и Акимичи Чоузу. Все они были отцами первой клановой команды Шисуи, ещё одна «Ино-Шика-Чоу», только старше на поколение. Иноичи был мужской копией Ино — такие же длинные светлые волосы и яркие глаза на породистом красивом лице. Чоуза отличался от Чёджи лишь цветом волос, они у него были ярко-красные, выдавая родственные связи с кланом Узумаки по материнской линии. В клане «теневиков» вообще все были весьма друг на друга похожи, ещё и потому, что делали почти одинаковые причёски, попросту перетягивая волосы на макушке, да и короткие бородки «клинышком» носили почти все мужчины Нара. Впрочем, Шикаку в своё время получил отличительную особенность — два глубоких шрама через всю правую сторону лица параллельно друг другу пересекающих лоб и щёку. Шисуи полагал, что такой след на лице главы клана Нара оставила сасумата — раздвоенный боевой ухват, оружие, весьма распространённое в стране Земли.

Через два стола от тройки глав Великих кланов Конохи сидел Джирайя, который приветственно махнул им рукой. Шисуи с Орочимару прошли мимо весёлой компании, чтобы сесть за столик.

— Эй, Шисуи-сан, — окликнул Яманака Иноичи, — не проходите мимо, чего вам сидеть со старичьём, присаживайтесь к нам, думаю, вам тоже есть, на что пожаловаться и что нам рассказать.

Шисуи деланно замялся и, дождавшись кивка Орочимару-сана, присел за стол рядом с Чоузой, который тут же попросил хозяина добавки и принести ещё пиалку для саке и побольше закуски. Кушал глава клана Акимичи нисколько не меньше своего сына.

— Понимаю ваше беспокойство, Иноичи-сан, — вежливо кивнул Шисуи, когда Яманака налил ему, — я слышал о затруднениях вашей дочери…

— Это ты сейчас о чём, Шисуи-сан? — подозрительно сощурился Иноичи.

— Хн… — Шисуи задумался и взглянул на Шикаку. Могло ли быть такое, что Иноичи не знал о том, что Ино встречается с Шикамару? Вот только в положении наследников кланов их союз невозможен по ряду причин. И Ино, и Шикамару принадлежали главным ветвям своих могущественных кланов, Шикамару, скорее всего, хотели бы женить на какой-нибудь двоюродной-троюродной сестре, а Ино либо выдать за соклановца, либо за бескланового шиноби, который сможет стать консортом семьи. Насколько знал Шисуи, кроме Ино у Иноичи больше не было детей, так как его супруга рано умерла.

— А вот я слышал такую байку, — кашлянул Чоуза, — что вы, Шисуи-сан, лучший накодо в деревне.

— Это ещё почему? — спросил Шикаку.

— Да потому что Шисуи-сан смог женить главного холостяка Конохи, — ухмыльнулся Иноичи, — даже двоих, — и покосился в сторону Джирайи и Орочимару, которые вовсю делали вид, что заняты своим разговором.

— Что, и нашу Хокаге тоже ты? — шёпотом спросил Шикаку.

— Хн… — Шисуи задумчиво пригубил саке, прокатав гиндзёсу по языку, — возможно, мы этому союзу несколько поспособствовали… Впрочем, честно говоря, я бы не присваивал все лавры только себе…

— О чём это вы, Шисуи-сан? — заинтересовался Чоуза.

— Мои дочери… — вздохнул Шисуи, — вот, кто лучшие накодо во всей Конохе.

— Дочери? — переспросил Шикаку.

— Вы не представляете, сколько хлопот они доставляют, — деланно посетовал Шисуи. — Обе уже нашли себе женихов, поставили отца перед фактом, и мне осталось только принять это.

— Девочки вьют из нас верёвки, — вздохнул Иноичи, — выпьем.

Они выпили, налегая на салат из дайкона.

— И всё же, что вы имели в виду, говоря о моей дочери, Шисуи-сан? — настойчиво спросил Яманака. — Вы её бывший наставник и, вероятно, знаете что-то, что не знаю я, её отец.

— Хн… — Шисуи прикинул, что правда насчёт Ино и Шикамару всё равно рано или поздно выплывет наружу, — она встречается с Шикамару, хотя не должна по ряду причин из-за ответственности их обоих за свои кланы. Оба они понимают, что вы будете против, и готовы расстаться друг с другом ради долга, возможно, потому, что они на самом деле очень любят друг друга.

— Что?! — хором воскликнули Иноичи и Шикаку, переглянувшись друг с другом.

— Сначала Шикару, теперь Шикамару, — схватился за голову Нара. — Рикудо-сэннин, эти сердечные проблемы вообще хоть когда-то закончатся?!

— Значит, Ино влюблена, — грустно в пиалку саке улыбнулся Иноичи, — вот в чём дело… И всё же…

— Н-да… сложно найти выход в такой ситуации, — хлебнул саке Чоуза.

— Выход есть всегда, — не согласился Шисуи, — просто он не всегда очевиден… Или более сложен и тернист, чем прямой и очевидный путь.

— Хо-о… Философия настоящего Учиха? — хмыкнул Шикаку. — Не просветишь нас, Шисуи-сан, как же нам поступить с нашими детьми?

— Только если согласитесь на брак Шикару и Учиха Таро, — ухмыльнулся Шисуи. — Нара Минору не подходящий кандидат в мужья вашей дочери, вы и сами это знаете. Шикару не хотела за него замуж задолго до того, как Таро ответил ей взаимностью. Жените парня на ком-то из клана Акимичи, Чоуза-сан, кажется, у вашей жены есть племянница подходящего возраста.

— Вы о Моти-чан? — оживился Чоуза. — Хорошая девушка, но очень стеснительная…

— Ну, допустим, — побарабанил пальцами по столу Шикаку. — Шикару весьма настойчива, у меня голова кругом от неё. Да и Минору её побаивается. Учиха Таро… не самый плохой кандидат в мужья моей дочери, но тут политика…

— Вам нельзя ударить в грязь лицом, — кивнул Шисуи. — Шикару была просватана за Минору… Но с другой стороны, Нара всегда в курсе всех событий и тенденций. К тому же, клан Учиха имеет прямую связь с кланом Нара, ведь Саске и Итачи ваши родные племянники, Шикаку-сан.

— Да ну?! — хором удивились Иноичи и Чоуза.

— Да, моя старшая сестра Микото вышла замуж за Учиха Фугаку, — нехотя признался Шикаку. — Но вышедшие из клана…

— Верно… — кивнул Иноичи.

— Не обязательно придерживаться столь строгих правил, — пожал плечами Шисуи, — мы не будем препятствовать общению Шикару с её семьёй. Это касается не только её, вы можете убедиться, что ни одна девушка, вошедшая в наш клан, в этом не ущемлена.

— Я слышал, что Темари-сан часто посещает Суну по политическим вопросам, касательно союза Песка и Листа, — подёргал свой «клинышек» Шикаку. — Вы обменяли свою родную сестру ради этого политического объединения.

— О, всё было не совсем так, — улыбнулся Шисуи, — дело в том, что моя сестра любила и любит Агару, а Саске и Темари тоже любили друг друга… издалека, не решаясь на отношения, которые принесут только боль и ни к чему не приведут из-за долга своим кланам.

— Как Ино и Шикамару? — спросил Иноичи.

Шисуи кивнул.

— Да, они давно нравились друг другу, но, как и Саске с Темари, сдерживали свои порывы. Похоже, что всё изменилось после экзамена на чуунина, который был в Стране Воды. Не знаю точно, что послужило причиной их сближения, но они начали встречаться именно после или во время него. Так что «политический обмен» был придуман нами только для того, чтобы у наших соклановцев была возможность быть с теми, кого они любят.

— Так вот, что вы имели в виду, говоря о тернистом обходном пути, Шисуи-сан, — покивал Чоуза. — Но что вы предлагаете насчёт Ино и Шикамару?

— Я бы предложил сыграть им свадьбу, — пожал плечами Шисуи.

— Но как же клан Яманака?! — возмущённо спросил Иноичи.

— Вы ещё относительно молоды, Иноичи-сан, — продолжил Шисуи. — Вы можете жениться второй раз и завести наследника. Среди подруг моей жены есть Юхи Куренай, которая тоже хочет семью, хочет детей. И, знаете, с генетической точки зрения её способности весьма подходят клану Яманака, они усилят возможности к ментальным техникам у вашего сына или сыновей.

— Куренай-сан сильная куноичи и красивая, — хмыкнул Иноичи. — Но согласится ли она? К тому же её возраст…

— Шизуне-сан была старше, когда вышла замуж за Орочимару-сана, — ответил Шисуи, — тем не менее, они смогли завести детей, и, скажу по секрету, у них снова планируется пополнение. Если вы согласитесь на схему с женитьбой, клан Учиха поможет Куренай, среди нас много выдающихся медиков, в том числе специализирующихся на потомстве.

— Надо полагать, — хмыкнул Чоуза, — у вас весьма… плодовитая семья, Шисуи-сан.

— Это так, — кивнул Шисуи, — и не в последнюю очередь благодаря секретным разработкам Орочимару-сана.

— А что… мысль интересная, — потеребил свои длинные волосы Иноичи.

— К тому же, — добавил Шисуи, — если в союзе с Нара Ино родит девочку, её всегда можно обучить ментальным техникам и «вернуть в клан», выдав замуж за Яманака.

— Ты думаешь на многие десятилетия вперёд, Шисуи-сан, — сказал Шикаку.

— Приходится, — улыбнулся Шисуи, — мне небезразлична судьба моей семьи, судьба деревни, а действия, происходящие сейчас, предопределяют будущее. Каждое решение ведёт к определённым последствиям.

— Может, вы и для моего оболтуса найдёте невесту, Шисуи-сан? — снова подлил саке Чоуза. — А то я уже обзавидовался, что Ино не замутила с Чёджи. Вы на самом деле замечательный накодо.

— Возможно и есть подходящий кандидат, — хмыкнул Шисуи. — Среди подчинённых Нара Митоку в отделе расшифровки есть одна куноичи, кажется, её зовут Шихо. Она из клана Нара, но её мать Яманака, она унаследовала от неё светлые волосы… без очков Шихо была бы похожа на Ино. А она не только Шикамару нравилась, но Чёджи уступал лучшему другу её внимание и только порадовался за них, хотя и расстроился из-за клановых заморочек и кратковременности их счастья.

— Ну вы даёте, Шисуи-сан! — воскликнул Иноичи. — Неужели ваш шаринган на самом деле всевидящий?

— Важно видеть не только глазами, но и сердцем, — ответил Шисуи. — Разрыв выстраданной любви может привести к непредсказуемым последствиям. Как минимум Ино, Шикамару и Чёджи были бы несчастными из-за этого всю жизнь.

— И как хороший накодо, вы организуете знакомство моего увальня с этой Шихо? — с надеждой спросил Чоуза.

— Думаю, у меня есть, кому поручить такое ответственное задание, — хмыкнул Шисуи, подумав про Иму, Ёши и маленькую Соно.

— Тогда по рукам? — посмотрел на Шикаку Иноичи.

— По рукам! — кивнул тот. — Чёрт со всеми вами, эти Учиха на самом деле как начнут заливать, так заслушаешься. Считай, уговорил меня, Шисуи-сан. Да так ловко всех пристроил. Ну точно, лучший накодо деревни!

— Тогда выпьем за наших детей и их счастье! — поднял пиалку Иноичи.

— Кампай!

Глава 7. Исцеление

— Нагато-сама, сообщение из пограничного гарнизона у моста Эраохаши, — чуунин с коротким поклоном протянул Конан свиток и удалился.

— К нам гости из Конохи, — сообщила Конан, развернув послание, её голос дрогнул. — Думаешь, это?..

— Возможно, — Нагато отвернулся к окну, чтобы скрыть своё волнение и нетерпение.

* * *
Коноха… Сколько всего соединилось для него в этом слове, целая гамма чувств от ненависти и боли до радости и надежды.

Его родителей убили шиноби Конохи, по крайней мере, до тридцати семи лет Нагато так думал, и те глубокие чувства от того события не смог развеять даже самый лучший и добрый учитель из этого же селения. Джирайя-сенсей объяснял, что была война и жертвы неизбежны, и Нагато почти поверил. Почти… пока судьба, повинуясь манипуляциям шиноби Листа, не заставила убить лучшего друга. Тогда что-то в нём сломалось, как он думал — навсегда. Боли внутри было так много, что в сравнении с ней всё казалось несущественным. Так появился «Пейн» — Бог Боли, чья воля казалась Нагато единственно правильной. Пейн вбирал в себя всю боль и несправедливость этого мира, отнимал все лишние мысли и чувства, и Нагато оставался в безопасности, пока следовал за ним, исполняя Его План. Тело Нагато агонизировало, но, как он считал, ничто в мире больше не смущало его разум и сердце.

А потом появился Учиха Шисуи вместе с Джирайей-сенсеем и Узумаки Наруто и поставили всё с ног на голову. Разбили его клетку, возведённую Богом, и вытащили на свет.

Большая часть жизни оказалась иллюзией и обманом. А лик его Бога — всего лишь защитная маска, под которой он прятался от всего мира, не в силах осознать и принять случившееся. Все идеалы ложны, а все его цели — лишь миражи, за которыми он послушно следовал, повинуясь чужой воле прописанной судьбы. Пока ему не открыли глаза и не показали иной путь. Это было… больно. Но в отличие от предыдущей боли, эта оказалась исцеляющей, она проходила, затягивая глубокие раны, как физические, так душевные.

Нагато словно проснулся от долгого сна.

Нежданно-негаданно ему предложили то, чего он лишился очень давно и никогда не надеялся вновь заиметь: семью. Он был Узумаки, он был учеником Джирайи, и для Наруто и Карин этого как будто оказалось достаточно. Так странно, неправильно, нелогично, но отчего-то невероятно приятно. В тридцать семь лет, уже ни на что не надеясь, Нагато обрёл ещё одно важное чувство: взаимную любовь. Невероятная роскошь для шиноби.

А около полутора лет назад, через несколько месяцев после истории на перевале Конрин на горе Шимисэн, когда, ощутив знакомую чакру, Нагато вместе с Конан прибыли на помощь Учиха, появилось ещё кое-что. В Аме неожиданно появилась Карин, точнее, её теневой клон, поддерживаемый странным призывом в виде крупного слизняка. Карин попросту появилась перед воротами города и постучалась в них, напросившись на аудиенцию.

— Я в Аме по своей инициативе, — сразу сказал клон, как только его привели к Нагато, — мне надо было с вами поговорить. И… поблагодарить за то, что вы сделали, Нагато-сан.

— Мне было приятно оказаться полезным, — помолчав, ответил он. — И всё же я рад тебя видеть, Карин, пусть и не в собственном теле.

— Да, я клон, простите, у меня много работы дома, так что я воспользовалась тем, что с моими объёмами чакры могу себе позволить побывать в нескольких местах одновременно. Да и в настоящем теле меня бы одну не отпустили, — пожала плечами Карин, чуть улыбаясь.

— Понятно, — согласился с доводами Нагато.

— Когда мы встретились на горе Шумисэн, я кое-что заметила, — продолжила Карин. — Мы и так знали, что вы наш родственник-Узумаки, мы из одного клана, если бы клан Узумаки продолжал существовать. Но… теперь, когда вы полностью выздоровели, я смогла в полной мере ощутить вашу чакру. Знаете, у родственников часто чакра похожа на уровне вкуса. Я раньше этого не замечала, так как и у Наруто в чакре есть примеси, и у вас тоже были вследствие болезни. После вашего лечения у меня осталась ваша кровь. И тогда я додумалась сравнить её с кровью Наруто. Наруто сказал, что вы сирота… и что с вашими родителями не ясно, но я выяснила, что вы с Наруто очень близкие родственники.

— Близкие? — удивился Нагато. — Насколько?

— Да, близкие, — кивнула Карин. — У нас есть ДНК отца Наруто и его дедушки. Так вот, вы его кровный родственник по линии матери. По всему получается, что вы его родной дядя. Младший брат его матери. Наруто сказал, что его мама была передана Конохе ещё маленькой девочкой и принадлежала линии правящей семьи Узушио. Он давно это выяснил. Она была правнучкой Узукаге. Матерью Узумаки Кушины была внучка Узукаге — Узумаки Фусо, а её отцом был родной дядя нашей Хокаге — Сенджу Цунаде, брат её отца и младший сын Сенджу Хаширамы — Сенджу Исэ.

— Фусо и Исэ — так звали моих родителей, — всё равно удивился Нагато.

— Значит, всё совпадает, — кивнула Карин, — вы — прямой потомок главной ветви клана Узумаки. И, скорее всего, родились на Узу.

— Я… ничего не помню о своём детстве, — покачал головой Нагато, — я уже пытался вспомнить, но… перед глазами всегда всплывает одна и та же картинка. Как умирают мои родители. И всё. Всё, что дальше — сплошной чёрный провал. Я всегда думал, что это из-за шока.

— Больше похоже, что вам стёрли память или воздействовали ментально, — хмыкнула Карин. — В любом случае, получается, что вы мужчина из главной линии клана Узушио и единственный живой чистокровный Узумаки, которого я знаю. Думаю, ваши объёмы чакры можно этим объяснить. Мы с Наруто полукровки. Таюя Узумаки на четверть.

— Выходит, что моих родителей, скорее всего, убили шиноби Страны Молний или Страны Воды, — вспомнив историю Узушио, протянул Нагато, — а меня, скорее всего, спасли союзники Узу, то есть Лист. Вот только потом…

Похоже, что потом появился настоящий Мадара, о котором упомянул Учиха Шисуи, и воспользовался спасённым ребёнком.

— Потом вы оказались один в Стране Дождя, — кивнула Карин, а потом первой нарушила затянувшееся молчание: — Наруто мечтает о возрождении клана Узумаки, но, как медик, я могу сразу сказать, что у нас… что у нас не хватит генетического разнообразия, чтобы осуществить его мечту.

— Генетического разнообразия? — хмыкнул Нагато.

— Аджисай, на которой женился Наруто, наполовину Узумаки, их дети тоже будут наполовину Узумаки, мои дети Узумаки лишь на четверть. Даже если мой ребёнок женится или выйдет замуж за ребёнка Наруто и Аджисай, то он будет Узумаки на треть. Это потеря уникального генома, который наши предки оттачивали столетиями. Значит, и жить они будут гораздо меньше истинных Узумаки, и объём резерва будет лишь немногим больше, чем у других шиноби, и техники запечатывания уже им не будут даваться. Через несколько поколений нашу кровь окончательно поглотят другие кланы.

— Скорее всего, так и будет, — кивнула Конан, которая внимательно их слушала.

— Но есть шанс, что такого не случится, — серьёзно посмотрела Карин. — Для истинного Узумаки, который может прожить не менее двухсот лет, вы ещё совсем молоды…

— Предлагаешь мне завести гарем для пополнения клана, как это делал Ханзо? — фыркнул Нагато, посмотрев на нахмурившуюся Конан. — Я люблю лишь одну женщину и не собираюсь её предавать… больше нет.

— Вы хотите детей, Конан-сан? — спросила Карин.

— Для меня уже поздно, — прикрыла глаза Конан. — Мне хотелось бы ребёнка, но… мне почти сорок лет.

— А если ребёнка рожу я и отдам его вам? — внезапно спросила Карин. — Наш клан в данном случае пока не может обеспечивать новых детей. Это требует много сил и времени. Вы бы стали воспитывать ребёнка-Узумаки?

— Как это «рожу»? — запнулась Конан.

— Суррогатное материнство, — пожала плечами Карин. — Искусственное оплодотворение в лаборатории. Я ирьёнин S-класса, не забывайте. Я даже могла бы уговорить Таюю на то же самое. Ради будущего нашего клана. К сожалению, чтобы выносить Узумаки, потребуется прорва чакры и воспользоваться в качестве суррогатных матерей обычными женщинами или даже куноичи не выйдет. К тому же, хотя у вас, Конан-сан, довольно большой резерв, скорее всего, выносить ребёнка Нагато-сана вы не сможете, даже в случае беременности. Слишком велика разница в объёмах ваших резервов. Либо, если всё же получится, ребёнок будет слаб. Поэтому гарем ничего бы толком не решил.

— Ты пойдёшь на такое, Карин-чан? — удивился Нагато.

— Это укрепит союз Листа и Дождя, — сказала Карин. — А в будущем даст шанс клану Узумаки на возрождение. Если я получу согласие от вас, то смогу получить согласие и от своей семьи.

— Я согласна! — сказала Конан. — Нагато… достоин продолжения, и мне всегда было жаль, что я не могу ему дать это.

— Хорошо, — согласился Нагато, у которого от этих слов защемило сердце. — Если Конан согласна, то я тоже.

— Я оставлю вам Кацую, она сможет забрать биологические материалы и передаст их мне, — тогда и обнаружился здоровый слизняк, а клон Карин пропал.

* * *
Через несколько часов Конан привела в башню Карин, которая снова была в виде клона.

— Здравствуйте, Нагато-сан, — поздоровалась Карин и многозначительно кивнула. — Всё получилось. Они у меня.

Затем клон достал из-за пазухи свиток, такой же, в котором когда-то была запечатана Конан и появилась целая детская кроватка.

— Их трое?.. — спросила Конан, заглянув первой.

— Да, — Карин пожала плечами, — так получилось, я решила, что вам нужны все. Это две девочки и мальчик. Им по несколько дней.

— Но как же?.. — заволновалась Конан, и Карин протянула ей какие-то пилюли в банке.

— Это средство для вызова лактации, то есть молока. Если я буду их кормить, то слишком привяжусь и не смогла бы расстаться, а они ваши. Подойдёт любая женщина, желательно здоровая и обладающая чакрой. Детей можно вскармливать и разбавленным козьим или коровьим молоком. И, скорее всего, понадобится не одна кормилица. Все Узумаки с детства крайне прожорливы и едят, как не в себя.

— Хорошо, — прошептала Конан, слабо улыбнувшись и покосившись на Нагато.

Он хмыкнул, после исцеления аппетит у него серьёзно возрос, да и в юности он мог съесть больше двоих своих друзей вместе взятых. Нагато подошёл к кроватке, в которой ровными столбиками были уложены трое совсем крошечных детей. Ничего подозрительного в них не было, ни ментальных закладок, ни каких-то печатей, но уже сейчас было видно хорошо развитую систему циркуляции чакры. И чувствовалось что-то родное.

— Они такие маленькие… — прошептала Конан, — но уже такие милые.

Конан повертела в руках те пилюли, которые дала Карин, и выпила сразу несколько.

— Я сама их выкормлю… попробую выкормить. Я сама, хорошо? Позволь хотя бы это сделать для тебя.

— В таком случае… — помедлила Карин, но затем достала ещё один маленький свиток и отдала его Нагато. — Здесь описана особая передающая фуин. Как Узумаки вы должны разобраться. Если вы установите печать на Конан-сан, то сможете передавать ей свою чакру, которая будет формировать особый резерв. Так у неё достанет сил и здоровья, чтобы заботиться о ваших детях долгое время. Полагаю, если вы сумеете разделить свою чакру и напитать печать силой «Инь».

— Медицинской чакрой? — переспросила Конан.

— Да, — ответила Карин. — Это позволит прожить дольше.

— Наследие Узумаки? — спросил Нагато.

— Не совсем, скорее, немного преобразованное наследие Первого Хокаге и Узумаки Мито. На этом я с вами прощаюсь, — кивнула Карин, стараясь избегать взгляда на детей. — Они скоро проснутся, — и, сложив печати, клон развеялся.

— Всё ещё не могу в это поверить, — сказала Конан, заглядывая в кроватку, — они же?..

— С ними всё в порядке, — заверил свою жену Нагато. — Это самые обычные дети…

— Нет, они самые необычные, потому что твои… — покачала головой Конан, — у них твои черты. Твои нос и губы, разве ты не видишь?

— Да, наверное, — изучил черты крошечных лиц младенцев Нагато, заметив, что у одного на макушке пробивается маленький пучок красноватых волосёнок. От пристального взгляда младенцы завозились и открыли глаза. У двоих из них они были зеленоватые, а у третьего красноватые.

Нагато сосредоточился и аккуратно применил технику изменения формы.

— Пусть у них будут твои глаза, любимая, — сказал он.

Глава 8. Полный набор

Осень и зима пролетели для Дейдары очень быстро. Воспользовавшись советом, Наруто обменял земли, получив территорию старого полигона недалеко между наделами клана Учиха и клана Абураме, и они принялись за строительство, для которого требовались кирпичи и плитка. В отличие от всего остального, эти строительные материалы можно было сделать самим. Эта совместная работа принесла Дейдаре несколько открытий и даже новых техник. Однажды Наруто высказал мысль о том, что было бы здорово размещать фуин-печати не на бумаге, приклеивая к стенам, а «как-то сразу в глиняном кирпиче». Несколько месяцев общих экспериментов привели к тому, что Дейдара научился нескольким «фишкам» фуиндзюцу, которыми Наруто щедро поделился, и смог ставить печать укрепления в процессе замеса глины и насыщения своей чакрой. Выяснилось, что это укрепляет готовый кирпич настолько, что его сложно разбить даже взрывом.

А цепь согревающих печатей, внедрённых в глину, позволяла удерживать и отдавать тепло. Они сделали такие плитки, и пол из них потихоньку становился тёплым, аккумулируя энергию в печати просто от того, что по нему ходили шиноби. Наруто предложил сделать из таких плиток покрытие в клановом онсэне, чтобы ходить босиком было приятней, а налитая вода быстрей испарялась. К тому же, можно было попробовать сделать плитку, которая бы нагревалась гораздо сильней, чтобы использовать, как стационарный нагреватель или даже плиту для кухни.

— А к посуде это применимо? — поинтересовался Шисуи-сан, когда они показали свои достижения старейшине клана.

— Думаю, да, — почесал затылок Наруто, вопросительно посмотрев на Дейдару.

— Форма посуды чуть посложней, но полагаю, прочности хватит, чтобы тарелка или кувшин не разбились, если упадут на камень, — кивнул Дейдара. — И с согревающими печатями то же самое… Наверное, будет похоже на котелок набэмоно, только без плиты.

— Особо прочный небьющийся фарфор и посуда, в которой можно подольше удержать тепло или даже готовить без огня в походных условиях, — хмыкнул Шисуи-сан, задумавшись. — Вот что… Кирпичи нам, конечно, тоже пригодятся, вы молодцы, но я подумал о свадебном подарке клану Яманака от клана Учиха. Возможно, стоит остановиться на наборе красивой посуды, которая может прослужить нескольким поколениям? Это поднимет престиж нашего клана и покажет многообразие наших талантов. Как вы на это смотрите?

— Оябун, ты классную штуку придумал! — ухмыльнулся Наруто. — Если украсить красивыми цветами, Яманака же выращивают цветы, будет вообще здорово. Нацуми у нас классно рисует, да и цветы она тоже любит… Можно её попросить. Кстати, а горшки с удерживанием тепла подойдут для экспорта в холодные страны, в ту же Страну Воды, их заказы на печати обогрева просто запредельные. На посуде Дейдара сможет заработать больше, чем на миссиях А-ранга с командой. Ты круто с посудой придумал. Наверное, можно заставить нагреваться и до сотни градусов, это даже меньше затрат, если попытаться сделать плиту типа электрической или газовой, которые из Страны Снега. Главное, чтобы глина выдержала, а она выдержит, если будет укреплённая… И в походах удобно, разве что, можно себя концентрацией чакры выдать, но если поглощение будет полным… Хм…

Узумаки нахмурился и задумчиво покрутил свои волосы на пальце.

— Да, может получиться вполне, — кивнул Дейдара, соглашаясь.

— Тогда вам задание сделать подарок для свадьбы Яманака Иноичи и Юхи Куренай, — кивнул Шисуи-сан. — В процессе посмотрите, что к чему. Отправлю к вам на подмогу Нацуми и мелких, чтобы помогли месить глину.

Дейдара научился делать посуду ещё в Тацуме, а проживая в клане Учиха, разнообразил ассортимент игрушечным оружием и куклами для младших детей. Некоторые его изделия — кувшины, чашки и тарелки — сдавались кланом в лавку в Отакуку, это приносило стабильный доход, да и позволяло постоянно тренироваться, совершенствоваться и не забывать полезное мастерство. Хороший фарфор даже по закупочной цене стоил недёшево, и Наруто был прав, за уникальный набор красивой небьющейся посуды можно было попросить сто пятьдесят-двести тысяч рьё. А многие шиноби за самонагревающийся, относительно лёгкий и прочный котелок-набэ отвалят и тридцать-пятьдесят тысяч не раздумывая.

Четыре пятых доходов клана шло от миссий, как боевых, так и гражданских, типа работы в госпитале или полицейском управлении, но всё же пятая часть бюджета приходила от продажи товаров, которые делал клан. Львиная доля этих товаров, конечно, состояла из фуиндзюцу: Наруто и Аджисай сотрудничали с интендантской службой Конохи, делали разные печати парализации, барьеров и бытовых удобств. Остальное, примерно шестая часть, приходилось на посуду и строительные материалы. Но если посуда будет особенной, то может принести больший доход. И подарок на свадьбу одного из крупных кланов Конохи сделает своеобразную раскрутку данного товара.

Осенью в клан пришли трое молодых людей, красивая девушка-блондинка, невыразительный брюнет и толстячок, которые называли Шисуи-сана «сенсеем». Они вручили несколько свитков с приглашением на свадьбы, подарок Шисуи-сану, и долго благодарили его. Довольная Ёши потом по секрету сказала Дейдаре, что Шисуи-сан стал свадебным советником — накодо — для блондинки и брюнета, которые оба принадлежали к главным ветвям своих кланов и не могли пожениться из-за традиций. Но Шисуи-сан как-то всех уговорил, как-то всё устроил у их родителей. Весной в клане Учиха должны были пожениться Таро и Казуки, причём Таро брал в жёны младшую дочь главы клана Нара. В этот же день будет свадьба главы клана Яманака, отца блондинки Ино, который женился второй раз, не устраивая слишком пышное торжество. Подарок требовался туда. А осенью будут свадьбы Яманака Ино и Нара Шикамару, детей главных ветвей своих кланов, а также их друга — Чёджи, который тоже сын главы клана Акимичи. И, кажется, Ёши со своей сестрой как-то поспособствовали тому, чтобы у толстячка Акимичи тоже появилась невеста.

Ёши и сама была уже почти взрослой, выглядела лет на пятнадцать, оформилась во всех местах и стала настоящей красавицей, на которую оборачиваются парни на улице. Дейдара всё чаще ловил себя на различных мыслях и желаниях. То хотелось привлечь к себе Ёши и погладить чёрные, чуть отросшие волосы, вдохнуть их пряный запах, то поцеловать в манящий рот с пухлыми губками, всегда так лукаво улыбающимися. Три года, за которые его невеста обещала подрасти до шестнадцати лет, должны были истечь через два с половиной месяца. И Дейдара с нетерпением ждал поздней весны.

* * *
В последний тайан второго месяца, через пару недель после того, как Шисуи-сан дал задание сделать достойный подарок для свадьбы Яманака, в клане Учиха случилось очередное пополнение. Сразу троих детей родила Шизуне-сан, жена Орочимару-сана. Ещё через месяц или около того должна была родить и жена Шисуи-сана, а у Ёши должны были появиться ещё братья или сёстры, так как ходил слушок, что ставшая почти кругленькой Гурэн-чан тоже носит нескольких младенцев.

В клане Учиха все рожали двух-трёх детей, и Дейдара подозревал, что всё дело в толпе ирьёнинов клана или гении Орочимару-сана. Подросли же Ёши и её сестра почти на семь лет за три года, а меж тем только в конце лета у близняшек должен был быть выпуск из Академии шиноби и официально, в последний тайан восьмого месяца, им исполнится по двенадцать лет. Дейдара был рад, что сестра Ёши тоже поучаствовала в этом эксперименте с взрослением, иначе разница между ними была бы слишком заметной, а так… Всем известно, что девочки развиваются быстрее мальчиков, ростом Ёши и Има только-только догнали старших братьев, но не переросли ста шестидесяти сантиметров, оставшись на голову ниже Дейдары. Впрочем, было подозрение, что в Академии Има и Ёши явно использовали какое-то гендзюцу, не позволяющее их слишком пристально рассматривать. Всё же у обеих девочек, как и у трёх их старших, но теперь младших братьев, развилось по три томое в шарингане.

Сам Дейдара за прошедшие годы с момента своего «усовершенствования» тоже смог развить приживлённое додзюцу до третьей ступени. К тому же Орочимару-сан сказал, что Дейдара попал в клан на границе возраста развития. Хотя после той химеризации, проведённой Гари Бакухацу, резерв Дейдары превышал сорок чуу, в клане Учиха он смог ещё больше «раскачаться» и повысить объём чакры почти втрое. Что было очень хорошо, так как то же фуиндзюцу требовало немалый запас энергии. И чтобы сделать тот самый «свадебный набор» из ста шестидесяти предметов пришлось выложиться почти на полную, как во время какого-нибудь затяжного боя. Впрочем, ещё когда в Конохе обучался Хаку, Дейдара понял, что особая программа, разработанная Учиха и Орочимару-саном, позволяет больше развиваться как шиноби, и по себе замечал, что он становится как сильней, так и опытней.

— Привет, — в мастерскую заглянула Ёши. — Я хотела посмотреть, как всё получилось, Нацуми сказала, что закончила последнюю раскраску.

— Да, — кивнул Дейдара, — я хотел, чтобы ты помогла мне разложить всё в ларцы и переложить тканью.

— Ого, как красиво! — воскликнула Ёши, рассматривая тяван из летнего набора. — Нацуми потрясающе раскрасила… Так нежно… Цветы как живые и все такие разные, но красивые. Правда лето вспоминается… А фарфор какой тонкий, почти прозрачный! Даже страшно, что разобьётся.

— Не разобьётся, — усмехнулся Дейдара, довольный такой высокой оценке. — Они сверхпрочные. Смотри, это зимние тяваны. У них стенки, как и положено — толще, но их я сделал с эффектом согревания. Хватит даже толики чакры, чтобы они сохраняли напиток горячим несколько часов.

— Здорово! — улыбнулась Ёши, и взяла чашку. — Мне нравятся цвет и этот тонкий узор… Они тёмные, и можно долго думать и греть руки. Ой, а на дне мон Яманака? Еле видно… А, поняла, он выпуклый… Получается скромно и ненавязчиво. Если допить чай, то увидишь… как глубокомысленно.

— Весенний набор весь украшен цветами сливы и сакуры, — протянул уже упакованный ларец Дейдара, — Нацуми сказала, что аллея Яманака возле их квартала состоит из сакур и слив, поэтому она выбрала это весенним мотивом. А осенний она украсила листьями клёна и мудрыми изречениями. Кроме чашек для чая есть отдельные блюдца для сладостей, кувшинчики для молока, чайнички для малой церемонии, тарелки и блюда. Их я ещё тоже не уложил, поможешь?

— Конечно! — кивнула Ёши. — Думаю, это потрясающий подарок…

— Рад, что тебе понравилось, — улыбнулся Дейдара.

Некоторое время они занимались тем, что укладывали всё в специально подготовленные ларцы. Шисуи-сан продумал и это, заказав у плотников красивую лакированную упаковку.

— Знаешь, я хотела кое-что сказать тебе, — когда они закончили, сказала Ёши. — Только не знаю, как… Не хочу, чтобы у нас были секреты, но не знаю, как ты к такому отнесёшься.

— Надеюсь… ты не передумала?.. — у Дейдары внезапно пересохло горло. А вдруг его маленькая невеста кого-то встретила… например, мальчика её возраста и влюбилась?

— Что? Нет, — Ёши подошла ближе и обняла, доверчиво прильнув гибким телом, отчего дыхание перехватило. — Я хочу быть с тобой.

— Тогда… что бы ты ни сказала, всё будет хорошо, — выдохнул Дейдара, быстро поцеловав тёмную макушку. Кровь стучала в висках, и с трудом сдерживаясь, он всё же оторвал Ёши от себя и отступил на шаг — на безопасное расстояние.

— В общем… — закусила губу Ёши. — Я хотела тебе сказать, что Шизуне-чан на самом деле родила наших детей. Дедушка хотел проверить, так ли мы подходим друг другу, как думаю я, и будут ли наши дети сильными.

— Дети?.. — переспросил Дейдара, ошарашенный такой новостью. — Наши?.. Но…

И тут же вспомнил про кучу времени, которую торчал в лаборатории, сдавая различные анализы и тесты. Ёши проводила в лаборатории едва ли меньше времени, чем он.

— Просто я хотела, чтобы ты знал, что биологически они принадлежат нам. Шизуне стала суррогатной матерью, чтобы ускорить процесс, всё же я сильна и ты тоже, но мы слишком… Мне мало лет, чтобы рожать сейчас или в обозримом будущем, и до официального шестнадцатилетия. В клане все дети можно сказать общие и некоторые реальные родственные связи могут быть странными, но это нужно для выживания.

— Ясно, — кивнул Дейдара. — Мы более перспективны для будущего поколения…

— Да, как-то так, — согласилась Ёши. — Так что… в какой-то мере ты стал отцом и у тебя есть шанс принять участие в их воспитании и обучении.

— Спасибо, что сказала это, — кивнул Дейдара, собираясь с мыслями и понимая, что подобным секретом «дедушки Орочимару» с ним могли и не делиться. — Я не осознал до конца, но в целом… я рад.

— Это хорошо, — улыбнулась Ёши, сократила дистанцию и сама поцеловала прямо в губы.

Глава 9. Место под солнцем

— Поздравляю! — искренне обрадовался Кимимаро, когда Неджи сообщил новость. — Теперь ты целый глава клана?! Я горд, что у меня такой друг. Ты заслужил.

— Да, Хиаши-доно официально передаёт мне бразды правления, — кивнул он. — Церемония завтра, по традиции в первый тайан года. К сожалению, церемония только для членов клана Хьюга.

— Ты поэтому так невесел? — заметил Кимимаро и с улыбкой пихнул в бок. — Не переживай, мы отметим обязательно. Можно будет сходить с Миной, Хинатой и нашими мелкими в ресторанчик, который открыли недалеко от леса Нара. Там заправляет бывший учитель Казуки — Акимичи Масая. Казуки говорил, что там очень вкусно кормят и большой выбор различных сладостей для детей.

— Да, Ханаби что-то об этом говорила. Масая был и её сенсеем… — рассеянно кивнул Неджи.

С Кимимаро у них получилось не только дружить самим, но и хорошо общаться семьями. Даже их дети оказались с небольшой разницей в возрасте. Мина родила тройняшек в первый день десятого месяца, а Хината их близнецов одиннадцатого числа первого — за несколько месяцев до памятной миссии по сопровождению Учиха Юмико в Суну, где в Пустыне Демонов они столкнулись с чудовищами-химерами. С той поры минуло почти пять лет. Их дети ходили в одну группу детского сада и гуляли вместе под присмотром тех Учиха, которые были чуть постарше.

— Или ты волнуешься? — продолжил расспросы Кимимаро. — Клан — это большая ответственность, конечно, но ты со всем справишься.

— Спасибо, что так веришь в меня, — усмехнулся Неджи. — Нет, я расстроен не из-за этого.

— А из-за чего же?

— Через семь дней у Хизаши и Ханзаши день рождения.

— Это я помню, — улыбнулся Кимимаро, — Ханэкодо и Мэдока, кажется, что-то говорили о подарках для твоих сыновей…

— Им исполняется по пять лет, — Неджи отвернулся, разглядывая закат, — это возраст принятия печати, которая разделит моих сыновей на главную и побочную ветвь. Практически первое, что я должен сделать, как новый глава клана, это поставить Ханзаши проклятую печать.

— Но ведь у Ханаби, кажется… — растерянно протянул Кимимаро.

— Младшая сестра Хинаты — девочка, — покачал головой Неджи. — И это многое меняет. Печать ставится довольно болезненно. И чем больше возраст и более развит бьякуган, тем больней. Когда Ханаби было пять, Хиаши-доно уже успел разочароваться в Хинате, поэтому не стал ставить печать младшей дочери, у которой бьякуган превосходил по развитию тот, что был у Хинаты в то время. Но Ханаби сейчас практически не выходит из деревни. Те два года работы в команде с Казуки и тем бесклановым ирьёнином под руководством Масая-сенсея — это единственное время, когда она была относительно свободна. Ставить печать сейчас — значит подписать Ханаби смертный приговор, хотя Хиаши-доно грозится это сделать, так как в свои почти двадцать лет она всё ещё не выбрала мужа из клана. Но в клане Хьюга Ханаби сейчас третья по силе после меня и Хинаты, то есть, считай, вторая, так как Хината уже списана в запас.

— А что их отец?

— Хиаши-доно уже настигло время увядания, — ответил Неджи.

— Не могу ничего тебе посоветовать, — хмыкнул Кимимаро, пожав плечами, — но скажу, что по традиции моего клана, в котором я когда-то родился, меня держали в клетке, чтобы я был более диким и агрессивным.

— Клана Кагуя из Кровавого Тумана, — без вопросительной интонации сказал Неджи. Историю друга он узнал ещё тогда, когда считал Кимимаро своим соперником, но всё равно каждый раз ей поражался.

— Да… — согласился Кимимаро. — Что ж, мне пора. Увидимся после того, как ты станешь самым главным в своём клане.

* * *
— Поздравляю, Неджи-онии-сама, — после церемонии передачи полномочий к нему подошла Ханаби, и Неджи царапнуло это уважительное обращение. Ещё вчера кузина говорила «нии-сан» или звала просто по имени. А ещё через неделю младший сын по традиции побочной ветви будет вынужден обращаться к нему и брату по всей строгости кланового этикета. В желудке словно шевельнулась холодная змея, и Неджи решил, что эту неприятную мысль стоит заесть. Тем более, что волнуясь перед церемонией, он не смог проглотить ни кусочка из того, что наготовила Хината.

— Не волнуйся, всё ещё горячее, — улыбнулась жена, когда Неджи изъявил своё желание подкрепиться. — Я сложила еду в специальный горшок, который долго всё горячим сохраняет. Мне его Наруто на день рождения подарил, сказал, что это новинка у них, они долго над фуиндзюцу для такой посуды работали, а ты тогда как раз на миссии был. Всё хотела попробовать, да как-то не получалось…

Неджи задумчиво кивнул: Хината родилась двадцать седьмого числа, в последний томобики года, а он вернулся в Коноху только два дня назад, уже после Нового года. Впрочем, глава не может брать миссии и обычно не покидает селения, чтобы управлять кланом. Только во время войны это правило не действует. Так что в обозримом будущем прошедшая миссия была последней.

Неджи жевал, смотрел на «чудо-горшок», который нахваливала жена, и проваливался в воспоминания. Время летело неумолимо. Казалось, ещё вчера он тренировал свою команду, в которую входили Учиха Юи, Абураме Шотэн и Инузука Боко, а с той поры, как ребята показали себя на экзаменах в Стране Воды, пролетело четыре с половиной года. Боко уже вышла замуж. Да и Нара Шикару — ученица Саске — неплохо выступившая на тех же соревнованиях, тоже уже года полтора как замужем за Таро, одним из младших братьев Кимимаро.

Больше учеников Неджи не брал, было не до того — он много тренировался, брал серьёзные миссии, зарабатывал деньги для семьи, а теперь статус главы клана не позволит взять команду генинов, даже если он и захочет. Вот у тех же Саске и Наруто уже была третья или даже четвёртая команда — в последний набор к Наруто попала девочка из побочной ветви Хьюга. Неджи сделал мысленную пометку разузнать об этой куноичи побольше и самому проверить её способности.

— Сегодня Ханаби обратилась ко мне «онии-сама», — сказал Неджи Хинате.

— Традиции, — опустила голову жена и посмотрела в сад, где играли их близнецы. — Церемония разделения, да?

— Я знаю, что это такое, носить проклятую печать, — поджал губы Неджи. — Я первый из главной семьи, кто почти двенадцать лет носил её. Ипостоянно чувствовал себя птицей в клетке.

— Теперь ты — глава клана, — Хината посмотрела ему прямо в глаза, и по упрямо сжатому рту и чуть нахмуренных бровям Неджи прочёл решимость жены разделить любое его решение. На самом деле любое.

* * *
Во второй тайан года выпал первый снег, тонким белым налётом покрыв всю Коноху. Первый снег — символ чистоты и новых свершений.

— Тоо-сан, а что ты делаешь? — спросил Ханзаши, застукав Неджи сидящим на ступеньках энгавы с прутиком в руке, которым он бездумно водил по земле на заднем дворе их дома.

— Я… наверное, сочиняю хайку-дзисэй, — хмыкнул Неджи.

— Хайку-дзисэй? А что это? — присел рядом сын.

— Когда шиноби умирает, он должен оставить послание миру в виде стихов хайку или танка, это называют «дзисэй но ку».

— Но ты… Ты же не умираешь? — испуганно посмотрели на Неджи светло-серые глаза.

— Нет, я не умираю. Но сейчас подумал о том, что в данный момент умирает старый клан Хьюга.

— Клан? — удивлённо заморгал Ханзаши. — Но… Что ты имеешь в виду, тоо-сан?

— Первый снег выпал, и можно начать жить с чистого листа[5], — продекламировал Неджи то, что пришло ему в голову. — Я хочу поступать правильно и не собираюсь, подобно Кагуя, держать тебя в клетке.

— Я ничего не понял, — с извиняющей улыбкой пробормотал Ханзаши.

— Это не страшно, — поднял голову Неджи, затаив дыхание, наблюдая, как тучи начали рассеиваться и луч солнца осветил тёмную макушку сына, а потом и весь двор. Словно боги давали ему своё благословение.

* * *
Вечером в большом общинном доме, где должна была случиться очередная церемония, на этот раз «церемония разделения», собралась большая часть клана. Неджи обвёл взглядом сидящих мужчин и редких женщин и тихо выдохнул. Как же это не было похоже на посиделки в клане Учиха. Конечно, их гораздо меньше, но…

Почему же так? Неджи снова посмотрел на своих родственников, которые казались менее родными, чем…

Давно, очень давно дядя Хиаши приказал ему наблюдать за возрождением Учиха. Прошло больше пятнадцати лет с той поры, как почти весь их клан уничтожили, оставив горстку детей, а они смогли выкарабкаться. Выжили, закрепили свои позиции в деревне, вернули статус клана. Более того, с их помощью может вернуться клан Сенджу. Ещё среди старейшин ходили слухи, что люди клана Курама, который мог вот-вот потерять свой статус, желают перейти под руку Учиха.

А на своей последней миссии Неджи был в Суне и поразился, насколько изменилась эта скрытая деревня. Сейчас среди домов из голого сцементированного песка росли настоящие деревья, дающие тень и прохладу! Были установлены питьевые фонтанчики, работающие с помощью чакры. И всё это благодаря одной-единственной Учиха Юмико — той самой, которую они сопровождали к жениху почти пять лет назад.

Это лишний раз доказывает, что даже один человек способен многое изменить в жизни целой деревни.

Неджи ещё раз окинул всех взором и сказал:

— Как все вы знаете, «Хьюга» означает «место под солнцем». Наш клан зародился ещё при Рикудо-сэннине. Следом за родственным нам Сенджу и Учиха мы пришли в Коноху, чтобы назвать её своим домом. Клан Хьюга рос, мы охраняли своё додзюцу и почти с уверенностью можем сказать, что секрет бьякугана для большинства остался секретом, несмотря на прожитые годы. Ценой этого была строгая иерархия внутри, проклятая печать на детях и принуждение младших членов клана защищать главную ветвь.

Народ тихо зароптал, переглядываясь, явно ещё не понимая, куда он ведёт.

— Бьякуган считается додзюцу, которым можно видеть очень многое, — продолжил Неджи, повелительно вскинув руку, — но на самом деле Хьюга обуяла гордыня и слепота. Мы не видели очевидного. В погоне за силой, за властью, наше небо заволокло тучами. Мой путь из младшей ветви, кому ставили проклятую печать, наверх, к главенству кланом, позволил мне прозреть. Сегодня я увидел луч солнца, который пробился сквозь чёрные тучи и осветил наши дома, и принял окончательное решение. Всё будет иначе. Солнце снова осветит наш путь шиноби. Мы перестанем клеймить наших братьев и сестёр. Клан не должен держаться на страхе наказания и боли, ненависти к главной ветви, которую испытывал когда-то я. Если вы не захотите мне подчиняться, я это приму. Если кто-то не согласен со мной, он может бросить мне вызов. Потому что сегодня… Сегодня я назначаю церемонию освобождения. Я своими руками сломаю все клетки, которые держат вас.

— Но… Неджи-сама! — выкрикнул кто-то. — Как же сохранность нашего додзюцу? Печать защищает нас…

— Учиха тоже обладают додзюцу. Они используют интоксикацию организма, чтобы никто чужой не мог воспользоваться никакими их органами. В АНБУ разработана печать самоуничтожения, которая вообще не оставляет тел. Есть много способов сохранить тайны нашего клана, не используя печать подчинения главной ветви. К тому же… Мы никому не скажем, что сняли печати. Думаю, что за столько лет уже до всех дошло, что бьякуган невозможно забрать у носителя…

— Я помогу снимать печати, — подала голос Хината, сидевшая по левую руку от Неджи. — Вставайте в очередь ко мне и главе клана.

Настороженно переглядываясь, люди начали подниматься, посматривая на Хиаши, сидевшего недвижимо и смотрящего в одну точку.

— Хиаши-доно? — робко переминаясь с ноги на ногу, спросил Ко, который присматривал за Хинатой в детстве и до сих пор числился её телохранителем.

— Я сожалею… — разомкнул побелевшие губы Хиаши, — я сожалею, что мой отец когда-то не оказался столь храбрым, как Неджи-сама.

Глава 10. Переломный момент

— Значит, клан Учиха всё же взял под крыло семью Курама? — спросила Цунаде, собственноручно разливая чай и показывая этим «семейную обстановку», несмотря на то, что принимала Шисуи в своём кабинете в Резиденции.

— Как вы помните, Цунаде-сама, Курама Якумо — моя ученица, и несколько лет назад она стала главой клана Курама, но…

— Несмотря на то, что Якумо довольно сильна и вышла замуж, чтобы возродить клан, Курама всё же потеряли свой статус. Кажется, кризис начался год назад, когда умер их старейшина Ункай. Вредный и дотошный был мужик, пусть светло ему будет в Чистом мире.

— Да, — Шисуи вежливо помолчал после короткой молитвы. — Большая часть клана Курама и так тесно сотрудничали с Учиха и работали в полицейском управлении, а Якумо вышла замуж за нашего названного брата. Но в итоге они всё же решились на вассалитет.

— Значит, у Учиха теперь достаточно людей для получения статуса среднего военного клана?

— Насколько я знаю, Итачи подавал вам заявку несколько дней назад, Хокаге-сама.

— И согласно уложению Нидайме по поводу статусов семей и кланов, вы просите отвести вам территорию парка в двадцать седьмом квартале для переселения Курама.

— Этот квартал наиболее близок к кварталу Учиха и полицейскому управлению. И там никто не живёт, — кивнул Шисуи. — Семья Курама высказала согласие на переселение ближе к нам и согласна освободить сорок шестой квартал, где сейчас располагается.

— Могу предложить покрыть лишь тридцать процентов на новое строительство.

— Итачи просил пятьдесят.

— Тридцать, бюджет не резиновый. Но согласна отрядить в помощь строителям пару команд генинов, — усмехнулась Цунаде. — Тем более я молчу о том, что у вас и так будет больше земли, чем у Великого клана Хьюга. Если учитывать те полигоны, которые заполучил Наруто.

— Он планирует возродить клан Узумаки, так что формально за нами эти земли не числятся. Администрация обменяла их на скрытый квартал для базы АНБУ, — парировал Шисуи.

— Складно да гладко у тебя всё выходит, Шии-кун, — подмигнула Цунаде. — Уже говорят, что это особое дзюцу Учиха.

— На нас наговаривают, Цунаде-сама, — Шисуи отсалютовал старой шутке чашкой чая. — Так вы подпишете документы?

— Уже подписала и отправила с Орочимару, — махнула рукой Цунаде, задумчиво пригубив из своей кружки, и посмотрела в панорамное окно. — Время… Жизнь так скоротечна. Вот, казалось, я только познакомилась с Джирайей и Орочимару и нам представили учителя Сарутоби, как промелькнули две войны, череда страшных потерь и обретений под старость лет.

— Ну что вы, Цунаде-сама, вы совсем не старая, — вставил в паузу Шисуи. Благодаря своей печати Инь и особой медицинской чакре выглядела Годайме едва ли старше, чем его жена Гурэн.

— А вот у тебя пробилась пара седых волос, Шии-кун. Впрочем, не удивительно. Но… мужчину они только украшают. Сколько тебе уже лет?

— Будет тридцать два. Но что-то мне подсказывает, что вы не о моих волосах, возрасте и не про Курама хотели поговорить, Цунаде-сама, — хмыкнул Шисуи на сомнительный комплимент.

— Да… Пару часов назад ястреб принёс последнюю новость из Страны Земли, — кивнула Цунаде.

— Что за новость?

— Цучикаге Ооноки наконец отошёл от дел и там через пару дней будет инаугурация четвёртого Цучикаге. Если слухи не врут, старый пердун Ооноки назначил на пост свою внучку.

— Так вы хотите, чтобы я спросил у Дейдары, кого мог назначить Третий Цучикаге? — спросил Шисуи. — Кажется, он упоминал, что внуков и внучек у Ооноки было весьма приличное количество. Даже правнуки имелись.

— Ничего удивительного, старик коптит небо уже давно. По крайней мере, он точно жил тогда, когда основали Коноху и сменилась эра. Не сказать, что ровесник моего деда, но где-то рядом, — Цунаде вздохнула. — Мне самой… Не так и мало лет. Я почти в два раза тебя старше. Время так быстро летит.

— Вы правы, Цунаде-сама, время летит, — усмехнулся Шисуи, вспомнив, что он сам уже номинально является дедушкой и его внукам, которые официально считались «поздними детьми», скоро исполнится по два года.

— Двадцать четыре года назад, в год Тигра, для вашего клана наступил переломный момент. На деревню напал Девятихвостый и в этом обвинили Учиха, — задумчиво сказала Цунаде. — В год Тигра двенадцать лет назад я узнала, что смогу хотя бы попытаться возродить клан Сенджу. Скоро Тока и старшие мальчики окончат Академию.

— В год Тигра родились Саске и Наруто, — хмыкнул Шисуи, отчего-то вспомнив, что в несбывшемся будущем они стали проводниками душ предков, сыновей Рикудо — Индры и Асуры.

— Да, хороший год, чтобы что-то изменить, внучек, — ехидно ухмыльнулась Цунаде, выделив интонацией обращение, о котором они когда-то давно договорились, но на самом деле Годайме крайне редко его использовала.

— Вн… Что? Только не говорите, что… — Шисуи озарило пониманием, к чему всё идёт.

— Ага, — еще шире улыбнулась Цунаде. — Мне идея старпёра Ооноки понравилась. У меня тоже внучек на примете есть, который вполне справится и потянет эту непосильную ношу. Тем более, благодаря Совету Дзёнинов и его реорганизации перекладывать бумажки стало сущим удовольствием.

— Н-но… — попытался возразить Шисуи, но Цунаде остановила его одним властным взмахом руки.

— Через два дня будет Совет, на который я пригласила даймё Минорухи. Я подам в отставку и предложу твою кандидатуру. Думаю, большинство кланов и дзёнинов Совета тебя поддержат. Глава клана — Итачи, так что у тебя нет препятствий, которые помешали бы тебе стать Рокудайме Хокаге. Полицейское управление ты можешь передать Саске или кому-то ещё из клана Учиха. Твой вклад в развитие Конохи и своего клана оценён всеми по достоинству. Не зря же к вам присоединился клан Курама. Ты невероятно сильный шиноби. Более того, ты мудр и дальновиден. Да и во главе деревни, созданной нашими предками наконец может встать Учиха. Как говорил мой дед, власть следует давать тем, кто её не желает. А я не хочу, как Ооноки, держать власть до последнего в старческих сморщенных ручках. Пора дать дорогу новому поколению и заняться семьёй, пока дети окончательно не выросли. Но я всегда поддержу тебя и дам совет, если он тебе вдруг понадобится.

— Да, Хокаге-сама, — поклонился Шисуи.

* * *
Совет Дзёнинов выбрал нового Рокудайме Хокаге единогласно. Инаугурация Шисуи прошла в праздник начала весны, третьего числа второго месяца.

Что бы там ни говорила Цунаде, но работы у Хокаге всё равно было много. И донесения с границ не особо радовали. Страна Воды всеми силами пыталась выйти из экономического и социального кризиса без поддержки соседей, и тем это не слишком нравилось. Так что между Облаком и Туманом продолжал медленно назревать конфликт. Райкаге Шисуи видел живьём только издалека, но благодаря пророческим снам помнил, что тот был своеобразным типом. На последних экзаменах на звание чуунина, которые прошли в Песке, Облако вновь никого не выставило. Вообще в последний раз они принимали участие в экзаменах во время саммита в Конохе, который проходил одиннадцать лет назад.

Какое-то время казалось, что жуткого будущего, которое Шисуи начал видеть во снах, когда ему было четырнадцать, удалось избежать. Не только клану Учиха, который смог возродиться, но и всему миру. Они уничтожили существ, способных возродить Ооцуцуки Кагую, тело десятихвостого продолжало покоиться где-то на Луне, до конца тысячелетия, отмерянного предками, хватало на несколько жизней вперёд.

Но где-то в глубине души Шисуи понимал, что это лишь отсрочка. Кагуя была не единственной угрозой, и то, что она не возродилась, дало им небольшую фору. Возрождение Кагуи было лишь следствием и итогом Четвёртой войны шиноби, и если война всё же грянет, то «небесный страж», оставшийся где-то в одиночестве на Луне, с удовольствием воспользуется этим, как поводом уничтожить мир. А затем могли прийти другие члены «божественного клана» Ооцуцуки, которые поглощали миры как созревшие ягоды.

Но были те, кто смог победить Кагую и других членов этого клана, точней, их главную ветвь…

Никогда не знаешь, какая песчинка качнёт чашу весов в ту или иную сторону, неизвестно, какие события привлекли внимание к их миру оставшихся Ооцуцуки. Учиха и Хьюга несли их кровь в своих додзюцу, несмотря на генные улучшения, которые провёл Орочимару, ещё непонятно, как всё обернётся.

— Стали ли мы достаточно сильны, чтобы противостоять угрозе? — спросил Шисуи вслух, посмотрев на половинку луны, зависшей на небосклоне.

Шисуи стал Хокаге, теоретически, можно было собрать новый саммит, попросить помощи других Каге и шиноби, но, по сути, кроме «пророческих снов» и ощущения надвигающейся угрозы у него не было никаких доказательств существования подобного небесного клана.

— С тех пор, как ты стал Хокаге, ты здесь днюешь и ночуешь, похоже, — заглянул в кабинет Итачи. — В последнее время ты слишком задумчивый.

— Да, — чуть встряхнулся Шисуи, — размышляю о судьбе мира. Ты когда-нибудь слышал о небесных людях?

— Небесных людях? Шиноби Страны Неба?

— Нет… Небесных людях, которые были прародителями Рикудо-сэннина. Клан Ооцуцуки. В мифах о Рикудо-сэннине, кажется, даже не упоминался его брат-близнец, с которым вместе они победили собственную мать, ставшую чудовищем. История Рикудо, передававшаяся из уст в уста, вообще довольно куцая и начинается с его сыновей, один из которых стал прародителем нашего клана.

— Насколько я помню семейные архивы, — задумался Итачи, — прародитель Индра единственный обладал додзюцу — шаринганом. И его прежняя фамилия была Ооцуцуки. Ещё в архивах указано, что «белые глаза» появились у детей нескольких наложниц Индры из клана Такитори. Бьякуган был особым додзюцу, которым владел дядя Индры, младший брат Рикудо-сэннина. Кажется, его звали Хамура или как-то так. Согласно семейной легенде, он вознёсся на небо вместе с Луной, которую создал его старший брат Рикудо-сэннин. В дальнейшем Хьюга смогли сохранить своё додзюцу и выделились в отдельный клан, вроде бы, их фамилия появилась то ли от имени предводителя, то ли от места, в котором они проживали. В эпоху клановых войн они были союзниками Учиха, им принадлежала часть провинции Тообу. Огромная равнина возле озера Канмури, она тоже зовётся «Хьюга», что означает «солнечное место».

— Про долину, Такитори, Хьюга и бьякуган слышал, а вот про дядю Индры нет, — удивился Шисуи.

— Хм… Ну, когда я читал, шарингана у меня ещё не было, — потрогал губу Итачи. — Так что помню не дословно. Хотя нет, погоди. Про дядю я не читал, это мне рассказывал дед Савада. Он однажды сказал мне, что на Луне живут наши предки и они за нами приглядывают. Я когда постарше стал, подумал, что это типа как намахаге в Новый год, знаешь… Просто не страшилка, а…

— А что-то утешительное? — приподнял бровь Шисуи.

— Вроде того, — пожал плечами Итачи. — Так это что, правда? У тебя снова пророческие сны?

— Хм, что-то вроде, — Шисуи не стал рассказывать, что сны, в общем-то, и не прекращались, но почти не касались их мира и он старался не слишком в них погружаться, даже использовал самогендзюцу для фильтрации чужой жизни. Ту пророческую мангу рисовали уже двадцать лет, почти столько же, сколько времени прошло с момента слияния их сознаний с Накомори Хироши. И если бы мангака не перескакивал некоторые временные периоды и не начал свою историю раньше того слияния, то эти знания оказались бы совершенно бесполезными.

— Интересно, а что по этому поводу есть в архивах Хьюга? — спросил Итачи, подавая интересную идею. — Ты у них не спрашивал? С месяц назад главой клана стал Неджи-кун, так что с ним можно попробовать поговорить о небесных людях.

— Пожалуй, так и сделаю, — кивнул Шисуи. — Пойдём домой. Действительно уже очень поздно.

— Не хочешь рассказать подробней о своих видениях или как там?

— Не особо. Сначала стоит со всем разобраться, — вздохнул Шисуи. — Но потом я обязательно расскажу всё.

Глава 11. Обратный отсчёт

— Вы хотели меня видеть, Рокудайме-сама? — Неджи заглянул в кабинет Хокаге в Резиденции. Теневая птица принесла ему записку с просьбой прийти через два часа, к закату солнца.

— О, не стоит так официально, особенно наедине, Неджи. Кажется, мы уже давно договорились использовать просто имена, — поднял голову от бумаг Учиха Шисуи, который стал главой Конохи почти две недели назад. — Ты вовремя. Пойдём.

Шисуи сложил бумаги в стол, и они двинули по коридорам на улицу. Неджи это немного удивило, так как записка обещала какое-то срочное «важное дело».

— Куда мы идём?

— В клановый квартал Учиха, — улыбнулся Шисуи, и заговорщицки шепнул: — Делаем серьёзные лица.

Они прошли мимо охраны Резиденции, и у Неджи закралось подозрение, что Учиха использовал его, чтобы слинять с работы пораньше. Он даже начал вспоминать, не было ли у кого-то из их клана дня рождения или какого-то праздника, чтобы позвать его, но смог вспомнить только, что где-то в конце следующего месяца день рождения у Сакуры, который они всегда отмечали на фестивале цветущей вишни. Сейчас ещё только зацветала слива. А в свете его нового статуса главы клана Хьюга было сомнительно, что и в этом году будет возможность открыто посидеть и повеселиться с друзьями. Впрочем…

Задумавшись, Неджи даже не сразу понял, что Шисуи повёл его не в главные ворота, а у озера свернул налево и вошли они в клановый квартал через неприметную калитку почти в кустах. Вход этот, кстати, был с печатями против сенсоров.

— Здесь я не бывал, — сказал Неджи, осматривая небольшой участок молодого леса и несколько крупных, живописно разбросанных, валунов.

— Неудивительно, — хмыкнул Шисуи, — я хочу отвести тебя в нашу особую клановую библиотеку.

— Но… — удивлённо моргнул Неджи. — Это же…

— Да, обычно так не принято, но кое-что нужно проверить. Идём, Неджи, — Шисуи коснулся камня и тот отодвинулся, открывая вход.

— Это же… Небесная скрижаль?! — воскликнул Неджи, когда они спустились вниз и перед ним предстал единственный «экспонат» библиотеки.

— В нашем клане её называют «Плитой Рикудо», — сказал Шисуи. — Здесь описаны секреты шарингана и кое-что ещё. Так значит, клан Хьюга тоже хранит нечто подобное?

— Да, — растерянно признался Неджи, невольно вспомнив, с каким пафосом познакомил его с Небесной Скрижалью Хиаши-доно. Хината стала его женой, с Неджи официально сняли печать подчинения главной ветви и показали «главный секрет клана Хьюга». Доказательство их особого происхождения, секрет печати подчинения и их додзюцу.

— Я надеялся на это, — замечание Шисуи вывело Неджи из глубокой задумчивости.

— Надеялся? Почему?

— Потому что наша «скрижаль» явно не полная. Более того, я позвал тебя сюда, чтобы ты помог нам с помощью бьякугана.

— Как?

— У нас есть серьёзные подозрения, что Плита Рикудо была переписана, некоторая информация на ней искажена либо и вовсе ложна. Бьякуган лучше видит потоки чакры. Я хотел, чтобы ты попробовал узнать, что изменено, и попытался исправить с помощью «небесных касаний». Не зря же они названы «небесными», верно?

— Небесную скрижаль можно изменить? — недоверчиво посмотрел на монументальную глыбу камня Неджи.

— Да, нашлись умельцы, — кивнул Шисуи.

— Но… вдруг я узнаю все секреты шарингана? — спросил Неджи, не спеша активировать додзюцу.

— Секреты шарингана мы и сами знаем, — хмыкнул Шисуи. — Меня больше интересует совсем другая информация. Именно она была изменена, и если мы во всём не разберёмся, то это может стоить нашему миру существования.

— Какая информация? — невольно по спине Неджи побежали мурашки, Шисуи был более чем серьёзен.

— Информация о конце света. О небесном клане, из которого происходит Рикудо-сэннин. О его матери — богине Кагуе, не убитой, но заточённой. Его брате-близнеце, который отправился сторожить тело Кагуи на Луну, и её родственниках, которые могут заявиться к нам, чтобы выпить чакру нашего мира. Хотелось бы знать обо всём поподробней. И… из первоисточника.

— В Скрижали всё это есть? — удивился Неджи.

— В теории, прочесть всё до конца можно лишь с помощью риннегана. Один знакомый с таким додзюцу у меня есть, но обращаться к нему хотелось бы в крайнем случае и с проверенной информацией, в которой не будет искажений. Также, я питаю надежду, что бьякуган и шаринган, используемые одновременно, тоже помогут воссоздать картинку.

— Это как?

— Я полагаю, что плита написана как бы синими и красными чернилами. Обычный человек без додзюцу умеет читать только чёрные чернила и не видит ни красных, ни синих. Бьякуган может читать чёрные и синие чернила, шаринган чёрные и красные, а риннеган…

— Видит все виды чернил, — закончил логическую цепочку Неджи. — Поэтому его называют «глазами Мудреца».

— Ну что, попробуем? — усмехнулся Шисуи.

— Да.

* * *
Неджи смотрел на полную Луну, висевшую над небом Конохи, и всё не мог прийти в себя от информации, которую узнал вместе с новым Хокаге. После совместного прочтения очищенной «Плиты Рикудо», которая на самом деле была кое-где «исправлена», они с Шисуи посетили тайный храм Хьюга и прочли «Небесную Скрижаль», оставленную, как выяснилось, братом-близнецом Рикудо-сэннина — Ооцуцуки Хамурой. Рикудо же звали Ооцуцуки Хагоромо.

В Небесных Скрижалях информация была не только текстовая, но и запечатывались иллюзии — кусочки чужих воспоминаний, бьякуган всегда видел сквозь любое гендзюцу, так что при выходе, когда они делились и сводили воедино то, что узнали, Шисуи сделал клона, чтобы показать Неджи лицо предка. Хамура был удивительно похож на всех Хьюга, только имел такие же волосы, как у Кимимаро. Впрочем, клан Кагуя, из которого происходил лучший друг Неджи, как выяснилось, тоже имел в родичах кого-то из небесных людей, и хидзюцу по управлению костями им досталось от них.

Хагоромо и Хамура являлись полукровками: их отец был человеком, каким-то правителем из прошлых эпох, а мать — Принцесса Кагуя — принадлежала к небесному клану Ооцуцуки, которые путешествовали по мирам и поглощали их. Невероятно сильные, опасные и не знающие жалости существа, Ооцуцуки выглядели подобиями людей, только с очень бледной, белоснежной кожей, светлыми волосами и… рогами. Хамуре и Хагоромо достались относительно небольшие рожки почти на стыке лба и волос, а вот у Кагуи они очень походили на высоко поднятые кроличьи уши, из-за чего её прозвали «Усаги но Мэгами», то есть «Богиня-Кролик».

Шисуи рассказал, что однажды от кошек-ниндзя, с которыми Учиха подписали Контракт, узнал о том, что в мире росло Великое Древо. Его также называли «Древобогом», многие животные обрели разум и чакру, питаясь его листьями или насекомыми, которые поглощали его листья — так появились миры призывов. Раз в тысячелетие, выпивая соки мира, это Древо давало Плод Чакры. Именно подобные «Божественные Деревья» разыскивали Ооцуцуки, разделяя Плоды между собой, чтобы продлевать свои силы, молодость и бессмертие.

Принцесса Кагуя, которая была прислана в их мир своим кланом вроде как на разведку, прониклась людьми, полюбила местного правителя и «захотела спасти» всех от своих родственников. Чтобы противостоять им, Кагуя единолично поглотила Плод Чакры и обрела божественные силы.

Шисуи насчёт мотиваций Кагуи склонялся к мысли, что той захотелось единоличную силу, так как неизвестно, какое положение в своём клане она занимала и как много от Плода Чакры получала при дележе. Возможно, она была юной и не устояла перед соблазном. Или наоборот, уже старой и понимала, что это её шанс заполучить себе целый мир в единоличное пользование. В любом случае в итоге Кагуя заигралась в Богиню, превратившись в жестокого Демона, играющего людьми как марионетками.

История Хагоромо и Хамуры, рождённых Кагуей, рассказывала о том, как они узнали о том, что их мать жуткое чудовище, поместившее мир в особую технику гендзюцу. Тот самый мифический Десятихвостый, которого смог победить Рикудо-сэннин, это объединившаяся с Древобогом Кагуя. Братья сразились с ней, смогли разделить и запечатать.

Хагоромо, старший из братьев, обладал риннеганом, а Хамура — особым бьякуганом, который назвал «тенсейган» — о таком в их мире даже не слышали. Если потомки Мудреца Шести Путей и встречались, то Хамура вместе с членами побочной ветви Ооцуцуки, сопровождавшими Кагую в путешествии в их мир, отправился на Луну, чтобы хранить Тело Десятихвостого, в то время как его старший брат поработил его Дух, то есть стал первым джинчуурики. Впоследствии Рикудо-сэннин разделил этот Дух на девять хвостатых биджуу, чтобы демонов могли хранить внутри себя люди.

По оставленным посланиям выходило, что по истечению тысячелетия новые Ооцуцуки должны прибыть в их мир, чтобы забрать Плод Чакры. А в отсутствие такого Плода они были способны выпить чакру всех живущих людей и уничтожить мир. И, как оказалось, «тысячелетие» отсчитывалось вовсе не по времени их мира, а по времени пра-родины небесных людей. Хамура в своём послании говорил, что «небесное тысячелетие» равно примерно трёмстам пятидесяти годам по их исчислению. А Шисуи был уверен, что оно истечёт в ближайшие годы и времени у них очень мало.

— Хамура отправился на Луну, — посмотрев в небо, ответил Шисуи, на закономерный вопрос «и что теперь делать?». — Если он оставил «Небесную Скрижаль» клану Хьюга, значит, должен был наступить тот день, когда её смогли бы прочесть потомки, объединившиеся перед угрозой конца света. Думаю, если там кто-то ещё остался… Мы могли бы заручиться его или её поддержкой. Вместе мы будем сильней. Иначе Ооцуцуки просто сначала убьют стражей на Луне, а затем нас.

— Но… Как попасть на Луну? — поражённо спросил Неджи. — Я… Мне всегда казалось что она…

— Луна находится в безвоздушном пространстве, она очень далеко, — хмыкнул Шисуи. — Но небесный клан пользуется чакрой, чтобы перемещаться на огромные расстояния. Со стародавних времён в нашем мире были установлены храмовые фуин-порталы для перемещения сильных шиноби в разные страны. Сейчас уже никто не помнит, как они появились. Но если учесть, что они располагаются в храмах стихий, проповедующих заветы Ниншуу…

— Думаете, это наследие Рикудо и его брата?

— Да. Полагаю, что существует подобный портал до Луны.

— Но, как нам его найти? — Неджи внутренне обмирал от масштаба предстоящей миссии.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — похлопал его по плечу Шисуи. — Полагаю, портал будет возможно найти с помощью бьякугана, так как Хьюга наиболее близок к Лунному клану. Подумай, возможно, есть какие-то особые места, легенды или предания, сказки или старые истории. Поспрашивай старейшин. Но пока осторожно, не хотелось бы паники. Сначала мы должны подготовить почву и найти решение, а уж потом…

— Ясно, — кивнул Неджи.

— Тоо-сан, ты чего тут? — отвлёк его от размышлений и воспоминаний голосок Ханзаши. Младший сын был пытливей старшего и сейчас поднырнул под руку и тоже уставился на Луну. В больших глазах отразилось ночное светило. — Ты снова сочиняешь… это… хайку-дзисэй?

Неджи усмехнулся и погладил сына по волосам, которые уже отросли до плеч.

— Не замёрзнешь? Тебе разве не пора спать?

— Нет, с тобой тепло, тоо-сан, — мотнул головой Ханзаши. — Я посижу с тобой немного. Мне чего-то не спится. Так что ты делаешь?

— Смотрю на Луну.

— А правда, что там живут лунные люди, которые наблюдают за нашим кланом, чтобы дети хорошо себя вели? Мне пра-пра рассказывала, а Хизаши сказал, что это всё враньё и там никаких людей нет и быть не может. На Луне холодно и нет воздуха, потому что она высоко-высоко, в сто миллионов раз выше, чем гора Хокаге.

— Что? — Неджи уставился на сына, дёрнув его к себе за плечо. — Кто тебе рассказывал про людей на Луне?

— Пра-пра, она живёт… там, — неопределённо махнул рукой сын, — это… она сказала, что она мамина бабушка, которая была мамой мамы мамы, мамой… ой… я запутался, родственные связи такие сложные.

— Значит, пра-пра… — повторил Неджи, поборов волнение. — Ясно. И что же она рассказывала про лунных людей?

— Ну… что когда-то Хьюга жили в особом месте, долине Хьюга возле большо-ого озера… — начал пересказывать почти знакомую «сказку» сын.

— Так это правда? — вопрос Ханзаши снова вывел Неджи из задумчивости. — Тоо-сан, на Луне правда живут люди?

— Что?.. Да… Вполне может быть, — он встал, потянув за руку своего ребёнка, который вот уже второй раз вызвал прозрение. — Ладно, уже очень поздно. Тебе лучше быть в постели до того, как тебя потеряет и найдёт твоя мама.

— Хорошо, — зевнул Ханзаши в ладошку. — Я пойду, тоо-сан…

Проводив взглядом тонкую спину, Неджи снова посмотрел на Луну.

— Следует начать оттуда, где всё зародилось, верно?

Глава 12. Гокаге Гайдан

— Никогда не бывал в Аме, — сказал Дейдара, всматриваясь в пелену льющегося дождя и ожидая, когда наконец покажется хотя бы абрис легендарного города Древних. — Да и эта страна не слишком приветливая, чтобы появилось желание оставаться тут надолго. Конец третьего месяца, а у них сплошные осадки, что же тут творится во время карацую? Вообще не прекращаемый потоп, что ли?

— Мне приходилось здесь бывать не раз, — ответил Шисуи-сан. — Но по правде, мы обычно добирались гораздо быстрей. А насчёт сезона дождей… здесь его, кажется, нет. А осадков так много из-за гор вокруг, которые не выпускают облака.

— Вот как, — хмыкнул Дейдара. — Тогда понятно.

Относительно небольшая Страна Дождя когда-то была настоящим плацдармом для войн пяти великих наций, в том числе и потому, что добраться туда можно, не пересекая территории противников. Страна Земли, Страна Ветра и Страна Огня напрямую граничили с Дождём, а из Страны Молнии и Страны Воды до Аме можно было добраться через страны Мороза, Горячих Источников, Рисовых Полей, Водопада и Травы.

Четыре дня назад они выдвинулись из Конохи в Амегакуре. Там, при поддержке лидера Страны Дождя, — того самого, который когда-то сменил Дейдаре цвет волос со светлых на красные, — первого числа четвёртого месяца должен пройти «Гокаге Гайдан» — собрание Каге Пяти Великих Стран.

Последний раз все пять Каге, включая деда Ооноки, собирались вместе в тот год, когда пропал Гари Бакухацу и Дейдара окончательно осиротел. В этот раз Страну Земли и Страну Огня точно должны представлять другие шиноби. Шисуи-сан предложил Дейдаре войти в своё сопровождение, так как по договорённости на «Гокаге Гайдан» вместе с Каге могли присутствовать только двое его телохранителей.

— Кто-то приближается с юга, — остановил их обладающий бьякуганом Хьюга Неджи, который был вторым телохранителем Хокаге и периодически осматривал окрестности своим додзюцу.

Дейдара сквозь проливной дождь с помощью своего шарингана с тремя томоэ увидел только неясные тени. Минут через десять он ощутил знакомую чакру и из стены воды неожиданно вынырнул его ученик — Такитори Мичи, который осенью получил звание чуунина и отбыл на службу в Храм Огня на юге страны. Мичи был одет в стандартный наряд монахов и обрит наголо.

— Хокаге-сама, — поклонился Мичи. — По вашему приказу, я сопроводил делегацию из Страны Воды в Страну Дождя. Здравствуйте, Дейдара-сенсей.

— Йо, — поздоровался Дейдара, сообразив, что делегация из Киригакуре явно получила дозволение Рокудайме Хокаге воспользоваться храмовой печатью-порталом и стартовала из соседней Страны Демонов, переместившись в Храм Огня недалеко от Хохокая. Скорее всего, это было проделано для того, чтобы они не встретились с шиноби из Страны Молнии и их Райкаге, славившимся дурным вспыльчивым характером на все элементальные страны.

Следом за Мичи к ним вышли двое шиноби, один из которых был хорошо знакомый Дейдаре Хаку, и весьма колоритная куноичи с ярко-рыжими длинными волосами и впечатляющим бюстом. Касакаге в цветах Страны Воды и со знаком Тумана не оставляла интриги, кто из них Мидзукаге. Их процессию куноичи окинула долгим заинтересованным взглядом, остановившись на Шисуи-сане.

— Рад встретить вас, Мидзукаге-сама, — поклонился Шисуи-сан. — Вы смогли добраться вовремя.

— Было весьма удобно сократить наш путь через храм Огня, — по-кошачьи улыбнулась Мидзукаге. — Какой красивый мальчик сменил Цунаде. И какой вежливый.

— Ну что вы, Мидзукаге-сама, в вашем присутствии неправильно говорить о чьей-то красоте. Вы — самый прекрасный цветок[6] на этом поле.

— Ох, — захихикала Мидзукаге, отмахнувшись от Шисуи-сана, — вы смущаете меня такими словами.

— Нисколько не хотел смутить вас, Мидзукаге-сама, лишь правду сказал. Но не стоит нам под дождём и дальше стоять. Аме уже совсем близко.

— Хорошо, идём, — кивнула Мидзукаге. Дейдара ответил на кивок Хаку, и они молча двинулись.

* * *
В Амегакуре их встретила «Леди Ангел», о которой Дейдара много слышал. Куноичи с синими волосами и способностью управлять бумагой была бывшей ученицей Сенджу Джирайи, дедушки Наруто. Вообще, если подумать, мир шиноби не слишком велик, особенно, что касалось сильнейших его представителей. Следующими прибыли шиноби из Страны Ветра, замотанного в хламиду Кадзекаге сопровождали Агара и его брат Канкуро. А делегация из Страны Земли была сплошь из знакомых Дейдаре лиц и бывших родственников. Все, как на подбор, официальные внуки деда Ооноки, рождённые Нанбу-сама: Акацучи, Гогоцучи и Куроцучи. Сестрёнка стала Цучикаге. Она и раньше отличалась не только силой, но и сообразительностью и, слава Ками, внешностью пошла в мать, так что на фоне своих шкафоподобных братьев выглядела хрупкой и миниатюрной. Впрочем, ленивому шарму Мидзукаге Куроцучи проигрывала по всем статьям. Да и Дейдара слышал о том, что «Мэй-сама» владела четырьмя из пяти стихий, а её кеккей генкай позволял их совмещать и комбинировать. У Куроцучи было лишь три стихии и способность создавать лаву, да и по объёму чакры она уступала.

В последний раз они виделись с Куроцучи, когда Дейдара разнёс часть деревни и свалил к организации «Акацуки». С тех пор он сильно изменился, и дело было не только во внешности или только том, что он женился и обрёл настоящую семью. Так что Куроцучи лишь мазнула по нему взглядом, и на её лице не было и промелька узнавания — шаринган подобные вещи считывал на раз.

Последней прибыла делегация Скрытого Облака. Здоровенный Райкаге не уступал габаритами Акацучи. Его сопровождали чем-то похожие друг на друга блондин и блондинка, которые смотрелись весьма скромно на фоне своего лидера. Впрочем, Шисуи-сан сказал, что женщина является таким же джинчуурики, как Наруто или Агара.

Итого на собрании было два носителя «хвостатых».

* * *
Для собрания в Аме отвели помещение, которое располагалось в высоком здании. Впрочем, весь город Древних состоял из высоких зданий, которые, казалось, подпирают шпилями облака на низком небе. Дейдара знал, что Стране Дождя, согласившейся стать посредником в переговорах, каждая страна заплатила определённую сумму, как за миссию ранга S. Кроме того, традиционно было введено ограничение на поездки и миссии для всех шиноби, которые не будут присутствовать на собрании, чтобы деревни не могли работать друг против друга, пока их Каге нет на местах.

Все Каге и Леди Ангел уселись за огромный круглый стол с дырой в центре. Близко друг к другу, но на приличном расстоянии. Всех телохранителей отправили на как бы второй этаж помещения, который состоял из балкона по всему периметру. Нечто похожее было в башне в Лесу Смерти, в которой проходили экзамены на чуунина: зрители всё видели, но не мешали происходящему на арене. Тут было так же: они видели собрание, других телохранителей, но оставались просто зрителями.

— Нагато-сан, Лидер Амекагуре, будет следить за порядком вместе с вашими телохранителями, — объявила Леди Ангел. — Я выступаю кем-то вроде секретаря при обсуждении вопросов на повестке дня.

Дейдара, как и все остальные телохранители, заозирался, чтобы увидеть Нагато-сана. Дейдара так и не увидел автора своей новой внешности и хотел посмотреть на него сегодня. Но место над Леди Ангел пустовало, пока он не догадался использовать шаринган и увидел, что человек скрыт какой-то странной иллюзией.

— Я тоже не вижу, — шепнул Хьюга Неджи.

— Что-то новенькое, — сказал внизу Райкаге. — Мы что, так и не увидим хозяина Аме, который по слухам сверг Ханзо Саламандру?

— Увидите, если это понадобится, Райкаге-сама, — вежливо кивнула Леди Ангел.

— Не будем отвлекаться, — предложил Кадзекаге, его голос был тихий и мелодичный и словно принадлежал юноше.

— Согласна, давайте приступим, — кивнула Мидзукаге. — Собрание предложил Хокаге, давайте выслушаем, что он скажет.

— Спасибо, — кивнул Шисуи-сан. — Если коротко, то грядёт конец света и нам следует что-то с этим сделать.

Отовсюду раздались смешки, Дейдара и сам не сдержался от странной формулировки, но замер, вглядываясь в уставшее и как будто немного осунувшееся лицо своего тестя. Тот говорил чистую правду!

— Конец света?! — первым высказался Райкаге. — Что за бред?!

— О чём это вы вообще?! — спросила Куроцучи, которая строила из себя крутую. — Вы так решили подшутить над великими Каге?

— Это очень странное заявление, — осторожно сказала Мидзукаге. — Чем оно вызвано?

— Да чем бы ни вызвано, я не позволю так смеяться над собой! — бухнул кулаком об стол Райкаге, так, что все телохранители ощутимо напряглись, переглядываясь.

— Давайте выслушаем Хокаге до конца, — внёс предложение Кадзекаге. — Более подробно. Краткую версию мы услышали. Что именно грядёт? И есть ли у вас доказательства?

— И да, и нет, — кивнул Шисуи-сан. — Всем известна легенда о Рикудо-сэннине, который подарил нашему миру искусство шиноби. Клан Учиха, клан, из которого происхожу я, считается прямыми потомками старшего сына Рикудо — Индры…

Дейдара внимательно слушал про изыскания Шисуи-сана, о священной Плите Рикудо, оставленной на хранение клану Учиха, о дополнительной информации, которую предоставил клан Хьюга, являющийся потомками брата-близнеца Рикудо. О их матери Принцессе Кагуе, которая стала легендарным Десятихвостым. Про истекающее небесное тысячелетние, про пророчество Жабьего Отшельника о конце света, который можно предотвратить силами учеников Джирайи-сана. О том, что, возможно, на Луне ещё живут потомки Ооцуцуки Хамуры, которые смогут дать исчерпывающие ответы и точную дату прибытия «небесного клана», чтобы подготовиться к вторжению. И о том, что был найден особый портал, по всей видимости, способный перекинуть делегацию на Луну.

— Силами одной Конохи не справиться с грядущим апокалипсисом, — сказал Шисуи-сан, глядя по очереди на каждого Каге. — Я предлагаю создать особую команду, которая бы отправилась на Луну, чтобы получить ответы и, по возможности, заручиться поддержкой. Возможно, нам придётся доказать, что мы достойны этой поддержки, так что…

— Возможно, придётся сражаться с небесными стражами? — поняла его мысль Мидзукаге.

— Верно, — кивнул Шисуи. — Силы подобных людей… С трудом сопоставимы с силами простых шиноби. Это своего рода монстры, обладающие большими запасами чакры и неимоверными дзюцу.

— Значит, вы предлагаете отправить на Луну джинчуурики? — спросил Кадзекаге.

— Команда может состоять не только из джинчуурики, — покачал головой Шисуи-сан. — Нужны сильные опытные шиноби. Одновременно с этим мы не можем послать слишком большую команду. Это может быть расценено как нападение и объявление войны. Так что в данном случае, каждому Каге решать, кого отправить на такую сложную и опасную миссию. Выбрать представителем своего народа, чтобы показать, что мы готовы объединиться против общего врага.

— И всё же… — деланно вздохнула Куроцучи, — пока это лишь слова. Почему мы должны им верить?

— Посовещавшись с главами кланов Хьюга и Учиха, мы решили предоставить Небесную Скрижаль и Плиту Рикудо собранию.

— Весьма хитро с вашей стороны, — сложил мощные руки на груди Райкаге, — сначала вы заявили, что прочесть секретное послание могут только владельцы шарингана и бьякугана, а потом суёте нам ваши камни. Что-то я ни у кого из присутствующих не наблюдаю ни шарингана, ни бьякугана. За исключением Хокаге, конечно же.

— Значит, вы не верите мне на слово? — спросил Шисуи-сан, и стало очень-очень тихо.

Дейдара тоже затаил дыхание и приготовился. В подобные моменты могло произойти всё что угодно.

— Что ж… — Шисуи-сан обвёл взглядом замерших Каге. — Кроме шарингана и бьякугана, есть возможность прочесть Плиту и Скрижаль с помощью риннегана.

— Да вы смеётесь?! — снова брякнул по столу кулаком Райкаге. — Серьёзно? Риннегана? Легендарного додзюцу Рикудо-сэннина? И у кого, позвольте узнать, есть такие глаза?

— У меня, —раздался низкий мужской голос из той тени, где «сторожил» собрание Нагато-сан. Все повернулись в его сторону, и иллюзия исчезла, показав мужчину неопределённого возраста с длинными тёмно-бордовыми волосами. Даже шаринган не уловил, как он переместился вниз и встал возле Леди Ангел.

— Биджуу меня за ногу… — вытаращился на него привставший Райкаге. — В натуре риннеган!

И Дейдара тоже увидел легендарные глаза без белков, с концентрическими кольцами.

— Обалдеть! Так вот почему и вот кто… — тихо сказал рядом Хьюга Неджи, и Дейдара вспомнил, что они должны были встречаться на горе Шумисэн, но, скорее всего, видение через бьякуган несколько иное, чем обычными глазами, и Неджи даже не понял, с владельцем какого додзюцу столкнулся.

Тем временем Шисуи-сан достал небольшой свиток, в котором оказалась жаба, очень похожая на призыв Наруто.

— Прошу, распечатай небесные реликвии, Гамакитори-сан, — попросил Шисуи-сан, и жаба с важным видом сложила мудры.

Перед Каге, как раз в дырке стола, появились две здоровенных каменных плиты, похожих на обычные камни с изречениями или сутрами, которые ставили на кладбищах или у храмов. Но стоило взглянуть на них шаринганом, как он начал проваливаться, камни обрели объём и словно засасывали в иллюзию.

— Эй, — коснулся его плеча Хьюга Неджи, вливая чакру, чтобы прекратить гендзюцу. — Не стоит на них смотреть, пока мы охраняем Хокаге-сама.

— Да, прости, — кивнул Дейдара, подумав о том, о скольких клановых секретах ему ещё предстоит узнать.

Глава 13. Объединённая команда

— Чтобы не терять времени, Хокаге предложил отправить на объединённую миссию тех, кто сопровождает Каге на Гокаге Гайдан, — сказала Мэй-сан. — Это в любом случае будут сильные шиноби, которым Лидер скрытой деревни полностью доверяет. Тем более, сейчас действует соглашение о запрете перемещения чужих шиноби из страны в страну. Я выбрала тебя.

— Всегда готов оправдать ваше доверие, Мидзукаге-сама, — коротко поклонился Хаку.

— Мы должны будем ждать результатов миссии здесь, в Аме, чтобы избежать утечки информации и сразу узнать о результатах миссии. Хокаге сообщил, что объединённую команду его шиноби будут ждать на месте предположительного портала. Из Аме тоже посылают наблюдателя.

— Ясно.

— Вы выдвигаетесь на рассвете. Теоретически миссия будет мирной, но вполне возможно, что придётся применять силу. Сражайся за мир. Выживи и вернись.

— Я постараюсь, — кивнул Хаку.

* * *

Утром Хаку стоял в короткой шеренге из шестерых мужчин. С посланником из Конохи Хаку был неплохо знаком, всё же они жили с Дейдарой в одном доме несколько месяцев, Суна отправила размалёванного парня, который когда-то сражался с Суйгецу, Хаку помнил, что тот был кукольником. От Ивагакуре отрядили здоровяка постарше. Кумогакуре отправила блондина, а в Аме миссию доверили мужчине средних лет — почти возраста Забузы-сана, и, наверное, самому старому из них.

Шисуи-сама и Мэй-сан вместе с остальными Каге вышли на широкую площадку, с которой был виден весь город Древних. Для разнообразия даже не шёл дождь и их шеренги коснулись первые лучи солнца.

— Акацучи из Ивы! — представила своего человека Цучикаге.

— Дейдара из Конохи! — сказал Шисуи-сама, который, как выяснилось, не так давно занял пост Хокаге.

— Канкуро из Суны! — следом произнёс Кадзекаге.

— Хаку из Кири! — улыбнулась Мэй-сан.

— Шии из Кумо! — почти фыркнул Райкаге, как будто недовольный будущей командой.

— Хисаме из Аме, — закончил представление низкий голос Лидера Дождя.

— Ваши Каге выбрали вас, — рокочущим голосом сказал Шисуи-сама. — Каждый получил инструкции, каждый опытный бывалый шиноби, элитный дзёнин, прошедший не одну миссию. Но эта миссия будет особенной. Вы должны действовать как одна команда, на время забыв обо всех недомолвках или проблемах, которые были у наших стран или деревень. Вы должны помнить, что у каждого из вас за плечами ваша страна, ваша деревня, ваши родные, близкие, матери, отцы, братья, сёстры, жёны и дети, ради их будущего и будущего нашего мира… не подведите!

— Есть! — крикнул Хаку со всеми вместе. Его немного пробрало, так как пока Хокаге говорил свою речь, перед глазами мелькнули все те люди, которых Хаку любил: братик Кано, Забуза-сан, многочисленные дети и жёны, госпожа Хамагури и господин Шимизу, люди из Оды.

— Посовещавшись, мы решили, что на время этой миссии вашим капитаном будет шиноби Конохи — Нара Шикамару, — сказал Кадзекаге, а остальные Каге и Лидер Дождя кивнули, подтверждая эти слова.

— Многим известно о клане Нара, представители которого славятся своим умом и стратегиями, — вставила Мэй-сан.

— Нара Шикамару встретит вас у озера с остальной командой Конохи, среди которых будут Учиха и Хьюга, которые вас проведут дальше, — продолжила Цучикаге.

— А на время перехода лидерство отдаётся Хаку из Кири, — внезапно сказал Райкаге, который взглянул на Хаку прямо. — Мидзукаге утверждает, что ты сможешь всех туда отвести, так как много путешествовал.

— Если только мне поможет шиноби Конохи, — чуть склонился Хаку. — Но добраться до места, думаю, нам всем не доставит труда.

— Вот координаты места, где вас должны встретить через сорок восемь часов, — передал небольшой свиток Шисуи-сама. — Озеро Канмури довольно большое, но не думаю, что вы потеряетесь.

— Тогда выступаем! — скомандовал Хаку.

* * *
До места встречи с командой Конохи предстояло преодолеть чуть более тысячи километров. Но, к счастью, почти весь путь туда, особенно уже в Стране Огня, проходил по широкой караванной дороге. К началу часа Лошади они покинули негостеприимную Страну Дождя через мост Эраохаши и остановились в чайной Сакусэна, чтобы перекусить и немного отдохнуть.

— Значит, тебя зовут Дейдара? — здоровяк из Скрытого Камня, которого звали Акацучи, набрал себе кучу еды и пристально разглядывал старого знакомого Хаку из Конохи.

— Ага, — усмехнулся Дейдара, закидывая в рот рисовый пирожок, — а что?

— Ничего… Просто ты кое-кого мне напомнил, — буркнул Акацучи. — Но теперь я вижу… Не важно.

— Как поживает твоя родня, Дейдара-сан? — решил перевести тему Хаку, — Кано очень соскучился по твоим братьям и сёстрам. После того, как мы вернулись из твоего клана, первый год он только о них и говорил.

— За прошедшее время случилась куча свадеб, — снова улыбнулся Дейдара, но уже мягче, — опять родились мелкие. Кано тоже иногда вспоминают. Как раз перед нашей миссией вспоминали, так как планировалась встреча Каге. Были предположения, что ты тоже будешь, так что передавали приветы. Он уже в Академии учится, да?

— Да, поступил осенью в год Кабана, уже третий год живёт в Киригакуре, — Хаку поколебался, но всё же достал из-за пазухи карточку, которую они сделали на летнем фестивале на Коцушиме. — Вот, смотри.

— Сильно вырос, — посмотрел Дейдара на фото улыбающегося Кано, который стоял рядом с Хаку и держал мороженое. — У меня тоже есть карточки, но их много и я с собой не таскаю. Всё дома.

— Ты тоже изменился, — покосился на красные волосы Хаку, но тему развивать не стал.

— Точно обознался… — пробормотал Акацучи, искоса разглядывая руки Дейдары. Тот тоже это услышал и тихо хмыкнул.

Они подкрепились и выдвинулись в путь дальше, смазанными тенями мелькая по перелескам Страны Огня, в которой очень удобно передвигаться шиноби, больше не разговаривая. Времени было впритык, чтобы покрыть заданное расстояние. Да и задание предполагало, что прийти на встречу с командой Конохи им следовало полными сил, чтобы продолжить миссию.

Заночевали они в гостинице городка Моти, преодолев чуть больше половины пути.

Хаку смотрел на тонкий серп небесного светила и размышлял, правда ли они окажутся на самой Луне или Шисуи-сама ошибся, и уснул, пока не наступила его смена караула.

— Мы должны встретиться с командой Конохи на мосту Тообухаши завтра на рассвете, — сказал Хаку остальным, когда на следующий день они подходили к Рю. — Это ещё сто тридцать километров после города в сторону Солёного перевала. Можно заночевать в гостинице здесь или продолжить путь и переночевать в какой-нибудь пещере ближе к мосту. Что думаете?

— Мне всё равно, — сказал Шии из Облака.

— Но в городе в любом случае можно поесть нормальной еды, — посмотрел на небо Дейдара. — До заката ещё два часа.

— Да, я согласен, что в город зайти надо. Я слышал, что в Рю подают отличные мясные пельмешки и считается, что там придумали цукемен, — сказал Акацучи. — Как знать…

— Что, думаешь, это твои последние пельмешки, здоровяк? — хмыкнул Канкуро из Песка.

— Тогда сделаем так, — не дал начаться спору Хаку. — Заходим в город, едим, встречаемся перед воротами через час. До заката успеем ещё километров пятьдесят-шестьдесят покрыть. До моста останется немного. Переночуем в горах.

* * *
— Знакомые всё лица, — прокомментировал Канкуро встречу с командой Конохи.

Хаку тоже знал большую часть шиноби, с которыми они встретились. С Наруто, Саске и Шикамару он был знаком как по экзамену на чуунина своей юности, так и по экзаменам, проходившим в Стране Воды, когда те привели своих генинов и выступали уже наставниками личных команд. Мамору он видел в клане Учиха, когда гостил у них, набираясь опыта. Сай, который рисовал зверей с помощью чернил, тоже уже встречался. Единственной незнакомкой оказалась брюнетка куноичи, но и то, её глаза выдавали в ней принадлежность к клану Хьюга. И Хаку подумал, что, возможно, это была та девушка, которая выступала в команде Саске и Наруто когда-то, но её имени он не помнил.

Хаку быстро представил свою команду, Нара Шикамару назвал имена своих, и они сразу выдвинулись.

— В этой долине когда-то жил клан Хьюга, — по пути инструктировал Нара. — Там в пещерах есть особое озеро. Мы немного его прощупали. Додзюцу его не берёт. Вода не вода.

— Что это значит «вода не вода»? — уточнил Хаку.

— Вода обычно мокрая, — сказал Наруто. — А это выглядит как вода, но ты остаёшься сухим. И дышать можно. Это другое измерение.

— Поэтому мы думаем, что если нырнуть туда, то окажешься на Луне, — кивнул Саске.

— Вы проводили разведку? — спросил Канкуро.

— Да, мы отправляли туда клонов, — кивнул Наруто. — Есть несколько ступеней защиты измерения.

— Каких? — спросил Шии.

— Сначала эта вода. Там какое-то гендзюцу. Когда попадаешь в неё, то тебя одолевают воспоминания, — ответил Нара Шикамару. — Поэтому медики и мастера гендзюцу будут очень кстати, чтобы разбудить тех, кто не сможет сопротивляться этим иллюзиям. Затем там имеется Страж.

— Страж? — переспросил Акацучи.

— Да, такой гигантский… похож на краба, только очень большого, — кивнул Наруто. — Возможно, те пузыри — часть его техники. Плюс он большой и довольно шустрый.

— Мы не стали заходить дальше. Точней, он убил клонов, — продолжил Саске. — Возможно, у нас будет только один шанс для прорыва. Не хотелось бы привлекать лишнее внимание небесных шиноби до того, как появимся у них. Так что разведка была поверхностная.

— Но сбалансированная команда с шиноби, управляющими разными стихиями и владеющими различными техниками, в любом случае наш козырь, — кивнул Шикамару. — Остановимся здесь.

— Тут это подземное озеро? — осмотрелся Канкуро.

— Нет, я хотел бы узнать, кто чем владеет и в чём силён и слаб, чтобы составить парочку стратегий и разделить нас на пары или тройки. Кое-кого я знаю, но с некоторыми из вас никогда не встречался.

— Что, вот так вот прямо и сказать? — вздёрнул бровь Шии.

— Можешь криво сказать, мне на ушко, — ухмыльнулся Шикамару. — Не будем терять времени. От этой информации будет зависеть ваша жизнь. Вы должны знать о своих партнёрах хоть что-то, учитывая, что многие из вас видят друг друга впервые и никогда не сражались ни друг с другом, ни вместе.

— Что ж, — Хаку склонил голову, признавая правоту Шикамару. — Тогда начнём с меня. Я Хаку из клана ледяных Юки. Дзёнин А-класса. Кеккей генкай способный совмещать стихии ветра и воды в стихию льда. Обучался по методу ойнинов.

— Значит, неплохое ниндзюцу, тайдзюцу, владение оружием и начальным уровнем медицинских техник? — кивнул Шикамару. — Ясно. Хидзюцу. Стихия воды и ветра. Следующий.

Остальные, переглянувшись, тоже сообщили о своих способностях.

— Тогда разбиваемся на следующие тройки: Хаку, Дейдара и Шии, Наруто, Саске и Ханаби, Хисаме, Мамору и Сай, я с Акацучи и Канкуро, — после пяти минут размышлений решил Нара Шикамару.

И Хаку внутренне согласился — у каждой тройки точно перекрывались все стихии, а куноичи-сенсор, которая должна была быть родичем небесных людей, прикрывалась сильными шиноби, не оставившими её с чужаками.

— Выдвигаемся!

Глава 14. Мёртвый мир

— Эй, Наруто, смотри, какому приёмчику я научился! — Сэн показал свои нэкотэ и сделал хитрый подкат.

— Круто! — одобрили рядом, и Наруто вздрогнул, увидев самого себя. Ещё такого мелкого. Впрочем, Сэн, который на вид был ещё меньше, тоже вызвал болезненное сжатие сердца. Оглянувшись, Наруто вспомнил, что они в Стране Рисовых Полей, в старом убежище Орочимару-сана. Кажется, именно этим хитрым подкатом Сэн и задел деда Джирайю, когда чуть позже они устроили «проверку сил».

— Как давно это было… — вздохнул Наруто, рассматривая появившихся посмотреть на их тренировку Юмико и Казуки.

— Мы обязательно возродим твой клан, Наруто, — Сэн, улыбаясь, сидел на дереве и дрыгал ногами, поедая жареного кальмара из кучи разных снеков, которых они купили на фестивале. Это был первый раз, когда после возвращения Учиха в деревню Наруто снова навестил клановый квартал. Проверка показала, что Сэна фуинзащита тоже пропускает…

Воспоминания были столь реальными, что, казалось, Сэна можно потрогать и дёрнуть за рыжеватые длинные волосы, завязанные в хвост, как у Итачи. Очень хотелось остаться подольше. Посмотреть на погибшего друга и названного брата, но пора было выбираться из техники. Наруто сосредоточился, остановил чакру и проснулся. Они начали миссию на Луну и нырнули в то особое озеро-портал, в пещерах провинции Тообу. Не так и далеко от этого места был вход в страну кошек и замок Нэкомата.

Вокруг плавали гигантские пузыри. Саске нигде не было видно, но рядом замерла Ханаби, тоже погружённая в воспоминания.

Сёстры Хьюга были похожи внешне, впрочем, в клане «белоглазых», похожем друг на друга как дарумы из одной лавки, этим никого не удивишь. Ханаби была в команде Казуки, но за два года их совместной работы ни разу не приходила в гости в клан Учиха. Наруто не интересовался, какие у Казуки были отношения с Ханаби, но тот точно приводил второго сокомандника на свой день рождения. Хината тоже мало говорила о сестре, лишь однажды упомянула, что той не ставили печать подчинения, хотя Ханаби как бы из побочной ветви. Но, может, там с девочками по-другому, а не как с Неджи.

Наруто подплыл ближе, зависая в немокрой воде над спящей девчонкой, и хотел было влить чакру, но выпавший из-за ворота кулон биджуу опустился на чужой лоб. В тот же миг перед глазами потемнело, и Наруто провалился в чужие воспоминания. Это было почти как гендзюцу Учиха, когда кто-то в семье хотел поговорить наедине или быстро обменяться информацией. Раз! — и он где-то на заднем дворе особняка главной ветви Хьюга. Пару раз они с Саске здесь бывали, когда заходили за Хинатой.

В воспоминаниях Ханаби была гораздо моложе. Она тренировалась с Неджи.

— Достаточно, — остановил тренировку властный голос и Наруто заметил Хиаши-доно — отца Хинаты. — Идём, Ханаби.

Воспоминания переместились за Ханаби, которая последовала за отцом.

— Ты слишком безрассудно кидаешься на Неджи-куна, я не узнаю тебя, дочь, — сказал Хиаши.

Ханаби смутилась.

— Простите, отоо-сан. А… это правда, что вы хотите ввести Неджи-куна в главную ветвь?

— Да, он женится на Хинате. Мы уже обговорили с ним этот момент. Когда твоя сестра войдёт в нужный возраст, мы сыграем свадьбу.

— На Хинате? — закусила губу Ханаби. — Но…

— Это уже решёный вопрос, — махнул рукой Хиаши.

Следующее воспоминание переместило Наруто уже на свадьбу подруги, этот момент он помнил, так как присутствовал — даже заметил себя среди гостей, но мельком, так как Ханаби тренировалась на том же заднем дворе.

— Почему вы здесь, Ханаби-сан? — поинтересовался какой-то Хьюга, проходящий мимо.

— Мне надо быть сильной. Я не собираюсь просто выйти замуж, чтобы тратить жизнь и свои способности на мужа и семью.

Что было дальше, не дал досмотреть Саске, разбудивший их обоих.

— Мамору, Дейдара и я вывели всех из гендзюцу. Давайте поторопимся, — проинформировал их Саске. — Старайтесь не касаться пузырей.

— Да, — кивнула Ханаби.

Когда они подплыли к остальным, перед ними уже был тот здоровый краб, размером с Гамабунту. Именно он выпускал в «немокрую воду» те пузыри. Такой толпой со стражем можно было легко разобраться. Один только здоровяк из Камня чего стоил. Да и Хаку, несмотря на то, что вода вроде не вода, вполне смог воспользоваться своими ледяными техниками, чтобы заставить краба замереть.

— Будем его добивать? — спросил парень из Облака.

— Нет причин, — ответил Шикамару. — Проще просто пройти мимо него. Небесные люди не слишком обрадуются, если их стража уничтожить и проявить агрессию.

— Тогда позволь попробовать мне, — вызвался Дейдара.

— Ну давай. Всем приготовиться, — кивнул Шикамару.

Дейдара активировал шаринган. Наруто с усмешкой переглянулся с Саске. Так их названный брат разом решал несколько задач: и отводил от себя подозрения шиноби Камня, и показывал, что он как бы сильней всех среди коноховцев — не зря же Хокаге его взял с собой, и прикрывал Саске и Мамору по части додзюцу. Да и тренировка в гипнозе такой махины будет не лишней.

Краб замер, в его глазах тоже появился шаринган. Они спокойно миновали Стража и двинулись дальше.

— Значит, ты из Учиха? — спросил блондин из Облака Дейдару. — Для Учиха у тебя удивительно красные волосы, как у Узумаки.

— Не стоит полагаться только на своё зрение, когда имеешь дело с Учиха, — серьёзно сказал Саске.

— Ты прав, — поддакнул Канкуро и ухмыльнулся. Кажется, брату Агары доставляло удовольствие, что он знает их секрет, а остальные нет.

* * *
Сай создал четырёх гигантских чернильных птиц, чтобы разместить команды. Акацучи по причине своей крупности занял целую птицу один. Шикамару с Канкуро полетели вдвоём. Саске тоже создал для них средство передвижения, увеличив своего ястребиного клона до нескольких метров.

Они взмыли над безжизненно застывшим лунным миром, который отличался от обычного разве что отсутствием ветра. Или просто был мёртвый штиль. Даже на высоте.

— Если не знать, что это всё на Луне, никогда не догадаешься, — высказался вслух Хаку.

— Да. Тут… как-то обыкновенно… — пробормотал, кажется, Хисаме из Дождя, всматриваясь в припекающее солнце. — Не верится, что мы попали на Луну.

— Скорее всего, мы внутри Луны, — сказал Шикамару. — Лунные ниндзя создали себе удобный мир. Здесь привычные нам небо, земля, горы. Растут деревья. Текут реки. Вот только если присмотреться, то Солнце искусственное. И воздух… Его температура и вкус не отличается на разных высотах.

— Интересно, где они хранят ту штуку? Ну, тело десятихвостого, которое должны охранять по легендам, — спросил Канкуро. — Смотрите. Впереди вроде город.

— Там никого нет. Или я никого не вижу, — отчиталась Ханаби, активировавшая бьякуган.

— Всё равно, стоит разведать и немного отдохнуть, — кивнул Шикамару. — Снижаемся.

Мёртвый город, построенный из камня на склонах холма, производил тягостное впечатление. Там нашлась вода в родниках, и удивительно, что дороги и дома оказались почти не разрушены, хотя было видно, что никто тут не жил десятилетиями, а может, и веками, особенно учитывая то, как разрушилось то место, где обитал клан Узумаки когда-то.

— Смотри, Наруто, здесь есть фуиндзюцу на стенах, — обратил внимание Дейдара. — Этим можно объяснить и долговечность построек.

— Скорее всего, при переселении сюда лунные ниндзя взяли ограниченное количество ресурсов. Искусственный мир. Многого не предусмотрели, — оглядываясь, резюмировал Шикамару. — Здесь нет многих сортов трав. Почти одинаковые деревья. Даже вода и воздух на вкус… Всё обеззаражено. А ещё я не видел насекомых.

— Насекомые играют большую роль в жизни природы, — сказал Мамору. — Так Шино говорит. Он бы удивился, что здесь нет никого. Поэтому ничего не цветёт, хотя весна? Или тут просто всегда одна погода и неопределённое время года?

— Возможно, — кивнул Шикамару. — Ещё бы знать, отчего тут никого нет. Война? Или погибли от нехватки ресурсов?

— Они всегда могли вернуться обратно, — заметил Саске.

— Может, забыли о том ходе? — предположил Хаку.

— Ладно. Давайте осмотримся. Заодно узнаем, есть ли тут ночь или вроде того, — предложил Шикамару. — Только не расходитесь далеко в тройке. Мало ли.

Ночь тут всё же была. Солнце медленно краснело, а потом темнело, превращаясь в Луну. Даже звёзды имелись, но ни одного узнаваемого созвездия Наруто не увидел.

— Необычно так. Тихо, — заметил Шии.

Они сидели вокруг костра, особо не таясь.

— Сверчков и цикад нет, — сказал здоровяк Акацучи. — И птиц тоже. Сова не ухнет, мышь не пробежит. Ночью всегда кто-то шуршит, поёт, кем-то закусывает. А тут… Мёртвый мир. Надеюсь, мы не зря сюда явились и встретим хоть кого-то… живого.

— А когда встретим, то унесём ноги или договоримся, — поёжился Канкуро, в свете костра его грим на лице выглядел зловеще. — У меня не слишком хорошие предчувствия. Ощущение, что за нами наблюдают.

— Согласен, — кивнул Саске. — Думаю, мы скоро всё узнаем. Полагаю, это не единственный город Луны. И к тому же, остаётся Солнце.

— Да, Солнце кто-то контролирует, — согласился Шикамару. — Если кто-то живой остался, то точно там.

* * *
Ночь прошла относительно спокойно. Наруто, когда пришла его очередь дежурить, вошёл в режим мудреца. Сэн-чакра вполне собиралась, но кроме шиноби, с которыми они прибыли на Луну, никого живого в округе не ощущалось. Ни зверей, ни людей. Но чей-то внимательный взгляд всё равно присутствовал, это было точно.

Следующий город тоже оказался мёртвым. Но там они нашли огромное количество черепов, выложенных в затейливую стену. Очень старинное письмо, сделанное пиктограммами, гласило, что если пробудится тенсейган, то длань луны обрушится на землю.

— Что-то вроде пророчества? — переглянулся с Наруто Саске, когда Шикамару прочитал выбитое в камне послание.

— Не слишком понятно, — пожал плечами Нара.

— Неджи-сан сказал, что тенсейган это додзюцу клана Ооцуцуки, высшая ступень бьякугана, — подала голос Ханаби. — Ооцуцуки Хамура, брат Оцуцуки Хагоромо, более известного как мудрец шести путей Рикудо-сэннин, обладал тенсейганом.

— Как риннеган для шарингана в глазах Рикудо? — хмыкнул Саске. — Ясно. Но чтобы пробудить риннеган, требуется просто прорва чакры, сопоставимая объёмами с джинчуурики или даже больше. Рикудо мог сдерживать десятихвостого, который состоял из всех биджуу вместе взятых.

— Возможно, поэтому Луна ещё не упала на землю, — хохотнул Акацучи.

— Но есть легенда о том, что Луну создали. Возможно, что не только силой риннегана, но и силой тенсейгана, — нахмурилась Ханаби.

— Полагаю, так и есть, — согласился Шикамару. — Стоит ещё осмотреться и поискать зацепки, что же тут случилось. Если ничего не найдём, отправимся за ответами на Солнце.

Далее они нашли ещё одно подземелье, на этот раз со странными круглыми могилами.

— Кто-то идёт! — напрягся Дейдара. Наруто тоже услышал шаркающие шаги.

Из темноты появился человек. То есть, это можно было принять за человека.

— Это же… — пробормотал Канкуро.

— Бьякуган, я чувствую бьякуган! — от пришельца с длинными спутанными волосами и одетого во что-то похожее на клановые одежды Хьюга, раздавались невнятные бормотания. — Несомненно… Бьякуган. Чистый бьякуган…

Все они замерли, не зная, что делать. Пришелец как будто склонился перед Ханаби и внезапно открыл сомкнутые веки, оказавшись ослеплённым. А затем невероятно раскрыл рот и из него вылетел огромный светящийся шар, замерший перед ними. Тело же опало, словно было надето на шар, как одежда…

— Это чакра? — успел спросить Мамору перед тем, как шар взорвался светом.

Впрочем, ничего, кроме временной дезориентации, это вроде бы не вызвало, лишь Ханаби пошатнулась и была подхвачена Саске.

— Не дайте возродить тенсейган… — светящийся шар вернулся в тело, но мужчина снова расплывался бесформенной кучей. — Нужно остановить Ооцуцуки…

— Это была марионетка? — разродился Канкуро.

— И он упомянул Ооцуцуки… — кивнул Дейдара.

— И что-то сделал с Ханаби, — кивнул на Хьюга Шикамару.

— Кажется, он передал информацию о том, что здесь случилось, потомку, которым является Хьюга, — сказал Саске. — Надо привести её в чувство.

Глава 15. Существующий мир

По давно устоявшейся привычке Нагато любовался рассветом с высоты самого высокого шпиля Аме. Только сейчас он мог делать это в своём теле… Впрочем, вдоволь насладиться зрелищем получалось редко, потому что…

— Тоо-сан, — кто-то дёрнул его за полу кимоно. Впрочем, этим «кем-то», нарушившим покой Лидера Страны Дождя, могли быть всего трое.

Нагато покосился вниз и встретился взглядом с золотистыми глазами.

— Фусо-чан? Что ты хотела?

— Яхико опять сбежал от мамы, чтобы посмотреть на Каге, — наябедничала дочь. — А Исэ ему помогла.

Нагато сложил печать, чтобы обратиться к своей металлизированной чакре с детских браслетов, но Фусо снова дёрнула его за полу.

— Не поможет, — поцокала серьёзная трёхлетняя малявка, — они сняли браслеты, чтобы ты их не нашёл, как в прошлый раз. И от мамы скрылись. Обманули с помощью теневых клонов, которым нас дядя Наруто научил.

— Хорошо, что хотя бы ты у нас с мамой такая послушная, — вздохнул Нагато, размышляя над тем, как найти непоседливых детей и при этом не привлечь к ним большого внимания.

— Вот мы и пришли, — раздалось с лестницы, по которой кто-то поднимался на башню. И на площадку вышел Шисуи-сан, которого облепили чада. Яхико оседлал шею нынешнего Хокаге, а Исэ заняла сгиб руки.

— Тоо-сан! — радостно воскликнул Яхико, подпрыгивая, уже с утра пораньше перевозбуждённый донельзя. — Райкаге такой здоровый! У него огромные такие штуки на руках, как гири. Он офигенно сильный. Он чуть не разломал нафиг всю башню, когда хотел поиграть с нами в прятки!

— А Мидзукаге такая красивая… — протянула Исэ, спрыгивая на землю, — я тоже отращу себе длинные-длинные волосы, как у неё.

— Ха! А кто расчёсываться не любит больше всего на свете? — сложила руки в бока Фусо, а затем обвинительно ткнула пальцем в сестру: — Ты!

— А я всё равно отращу, бе-е, — показала язык Исэ. — Зато мы увидели Кадзекаге без смешной шапки и без маски, а ты нет, ябеда! И у Кадзекаге такие же красные волосы, как у папы и у нас. Может, он тоже Узумаки? И глаза у него почти такие же, как у мамы, только чуть темней. Такой красивый!

— Правда?.. — расстроенно приоткрыла рот Фусо, как будто уже пожалевшая о том, что не составила компанию брату с сестрой.

— Он спросил, где наши родители, — кивнул Яхико. — Мы как раз от Райкаге у него прятались.

— И Шисуи-одзи-сан нашёл нас, — закончила Исэ.

— Поверь, мои ничуть не лучше, — усмехнулся Шисуи, подмигнув Нагато. — Только их кхм… — Хокаге задумчиво посмотрел на свою ладонь, пошевелив пальцами, — уже десять…

— О… — выдохнул Нагато.

— И это только моих, — добил его Шисуи. — И поверь отцу с четырнадцатилетним стажем, это только начало.

На площадке появилась бумажная бабочка, через пару секунд бабочек стало больше, и Конан перенеслась к ним.

— Вот вы где! Слава Ками! Доброе утро, Шисуи-сан. Яхико, не пора ли и честь знать и освободить шею целого Хокаге?!

— Ну ма-ам! — заныл Яхико. — Мы так здорово провели время с одзи-саном! Он рассказал нам классную историю про папу и сражение с плохим дядькой.

— Прости, малыш, — ссадил Яхико Шисуи, — нам с твоим отцом действительно пора заниматься делами. Мы ещё обязательно поиграем. Всё же мы в Аме будем ещё какое-то время.

— Обещаешь? — надулся Яхико, бессовестно выпрашивая внимание. — А приёмчик покажешь?

— Совсем забыл, что Наруто кое-что вам передал, — улыбнулся Шисуи, деланно хлопнув себя по лбу и отдавая выуженный из подсумка свиток Конан. — Думаю, вам будет, чем заняться в ближайшие часы.

— Ловко ты их выпроводил, — хмыкнул Нагато, когда дети с гиканьями унеслись следом за матерью.

— Я же говорю, есть опыт. Так какие новости? Ты же тоже ощутил это?

— Да, — Нагато посмотрел на небо, в котором тонким серпом истаивала Луна. — Наша техника совместного ринне-клона была использована.

Когда Шисуи прибыл в Аме, чтобы договориться насчёт сбора Каге в Стране Дождя, он рассказал Нагато, ради чего это делает. Про лунных шиноби. Клан Ооцуцуки. И плиту Рикудо с Небесной Скрижалью.

— Наша плита была изменена, — сообщил тогда Шисуи. — Когда-то Кагуя использовала технику, превращая людей в Белых Зецу, помнишь такого? Плиту изменил Чёрный, который являлся созданием чакры и воли Кагуи. Эти Ооцуцуки настолько живучи, что до сих пор перерождаются в потомках и ждут своего часа, чтобы качнуть мир в ту или иную сторону. Когда-то ты сказал, что твой риннеган видит души… Мне интересно, насколько глубоко ты их видишь.

— Хочешь узнать, в ком есть эта душа Ооцуцуки? — удивился Нагато. — Я не знаю… Тело с душой просто выглядит иначе, чем без души.

— Хм… Тогда, возможно, Ооцуцуки попросту умеют преодолевать барьер Чистого мира и воплощаться в своих потомках, тогда более важно, объём чакры, который бы мог их выдержать и наследие. Впрочем, с учётом таких потомков как Сенджу, Узумаки, Кагуя, Хьюга и Учиха… никто из нас не жаловался на маленький объём резерва.

— Значит, Луна? — посмотрел на небо Нагато. — Чтобы поддерживать подобные техники… У них должно быть много чакры. Очень много. Они подобны… Богам.

— И у богов есть некоторые слабости, — Шисуи помолчал, словно окончательно определяясь, — я знаю одну. Точнее, полагаю о ней. Но следует кое-что проверить. Надеюсь, ты мне поможешь.

— Как?

— Та твоя техника, которая высасывает чакру из носителя. Покажи мне её, — протянул руку Шисуи.

Нагато чуть поколебался, но использовал печать поглощения.

— Не выходит… — удивился он, посмотрев на руку Учиха, которая была без каких-либо фуинзащит или особых перчаток.

— И давай тогда технику поглощения души. Но всё же не слишком усердствуй, — посмотрел ему в глаза Шисуи.

Нагато кивнул и, сложив мудры, коснулся его головы. Обычно этой техникой он не просто «поглощал души», выдёргивая их из тел, но и мог прочесть мысли. Но с Шисуи ничего не вышло.

— Тоже не получается. Почему?

— Потому что Учиха — прямые потомки Ооцуцуки. Как и Хьюга. И у нас есть додзюцу, — пробормотал Шисуи. — Я говорил тебе о живучести чакры потомков небесных шиноби. Кажется, это одно из её свойств — нежелание насильно выходить из тела. Уверен, что с ниндзюцу такого не будет.

— Проверим, — зажёгся Нагато и спокойно поглотил шар огня.

— Я думаю, что небесные шиноби обладают техниками, сходными с техниками риннегана. Тенсейган это что-то вроде очень крутого бьякугана, как и риннеган это эволюция мангекё шарингана. Но, возможно, что риннеган, как и шаринган, тоже имеет свои ступени. Но это не точно, — сказал Шисуи. — И я хотел как-то обезопасить своих людей… Неизвестно, с чем они столкнутся. Но иметь пару тузов в рукаве нам бы не помешало.

— Я мог бы… — задумался Нагато. — Перелить часть своей чакры, чтобы создать своё подобие. Но… требуется жертва.

— Ты имеешь в виду технику изменения вида? — потёр подбородок Шисуи, и Нагато в который раз ужаснулся информированности этого шиноби. — Это свойство риннегана было описано моими предками. Интересная мысль. Думаю, это можно устроить. Но ещё лучше будет соединить нашу чакру в одного клона или как ты это называешь. Тогда можно будет пользоваться техниками риннегана и шарингана. А насчёт чакры… У нас в клане точно был чакронакопитель, и Наруто что-то такое портативное придумывал… Может, получится накачать этого клона по полной. Либо забить его накопителями до отказа. Учитывая, что Ооцуцуки не смогут просто выкачать из него чакру…

— Да, хорошая мысль, — кивнул Нагато.

— Я планировал предложить Каге отправить по одному шиноби из сопровождения. Так что можно сунуть этого клона в команду от Аме.

— Тогда я начну подготовку тела. И у меня есть на примете жертва.

— Тогда я на тебя рассчитываю, — улыбнулся Шисуи. — У Наруто тоже есть кое-какие идеи…

* * *
В сопровождении Шисуи Нагато спустился в закрытый бункер и надел на голову мощнейший усилитель чакры, предоставленный Конохой. Расстояние до Луны, конечно, было огромным, но благодаря тому, что сейчас он был полностью здоров и ему не требовалось контролировать тела, да и тот клон обладал собственным «сознанием», то «дотянуться» до его чакры получалось. Чтобы получить сведения, этого было достаточно.

— В ходе разведки группа обнаружила несколько пустых городов клана Ооцуцуки, — начал считывать информацию «ринне-клона» Нагато. — В одном из них обнаружился могильник. Произошёл контакт с человеческой марионеткой, которая хранила знания, чтобы передать их представителю клана Хьюга.

— Да, туда была отправлена куноичи из главной ветви клана, — кивнул Шисуи. — Юная, амбициозная и довольно сильная девушка. Я говорил с ней, и дал особое поручение.

— Когда Хьюга очнулась, то сказала, что между лунными ниндзя произошла гражданская война. После смерти Хамуры клан раскололся на основную и побочную ветви.

— Битва за ресурсы? — спросил Шисуи.

— Нет, — Нагато анализировал полученные данные, — кажется, это было связано с расхождениями взглядов на наш мир. Мир, созданный Хагоромо, братом Хамуры. Его уничтожение. Одни хотели его уничтожить, другие нет. Хьюга сказала, что ей показалось, что у побочной ветви не хватало глаз, но в видениях у них было оружие… Что-то вроде огромной пушки в виде гигантского глаза. Они уничтожили ей вторую половину клана Ооцуцуки. А потом… постепенно вымерли сами. Не хватало генетического разнообразия? Или людей? Возможно, было мало женщин… Это непонятно.

— В плитах указан определённый срок, — хмыкнул Шисуи. — Возможно, чтобы не тратить ресурсы, они ввели себя в некое подобие сна.

— Возможно, — согласился Нагато. — Как минимум один член клана Ооцуцуки выжил, чтобы завершить цикл нашего мира. Человеческая марионетка и дух в ней предупредил о чём-то подобном. После наша группа решила посетить местное Солнце. Но приблизиться им не дали человекоподобные существа на искусственных птицах. Марионетки без нитей управления, но внутри каждой был шар чакры. В каждой чакра была одна и та же.

— Как я и говорил, воля чакры Ооцуцуки весьма высока, поэтому они превосходят наших шиноби в управлении марионетками, — кивнул Шисуи.

— Нара Шикамару смог найти способ проникнуть за защитное поле Солнца, за которым крылся парящий замок и центр управления искусственным миром, — продолжил Нагато. — Они справились с марионетками. И это вызвало пробуждение хозяина замка, который действительно спал в какой-то особой капсуле, ожидая истечения срока. И он действительно остался один. Встреча с ним и заставила нашего клона проявить себя, чтобы нашу группу сразу не попытались уничтожить. Хотя намерения этого Ооцуцуки, кажется, довольно враждебные и на мирные переговоры он не настроен.

— Что-то мне это напоминает, — фыркнул Шисуи, с усмешкой посмотрев на Нагато, и он вспомнил события шестилетней давности, когда в Аме пожаловали шиноби Конохи во главе с Джирайей. Тоже с мирным договором.

— Надеюсь, в этот раз тоже получится, — вернул усмешку Нагато. — Наруто мне говорил, что Учиха как никто умеют уговаривать.

— Очень надеюсь, что так и будет, — вздохнул Шисуи. — А то знаешь, столько планов на лето и конец света совсем некстати.

Нагато покачал головой, удивляясь, как в такой ситуации Учиха ещё умудряется шутить и не падать духом. Но тут же вспомнил Наруто, который тоже отправился на Луну, и слова, которые он цитировал ему из книги Джирайи-сенсея.

— Мир всё же существует, — тихо сказал Нагато. — А раз так, то мы схватим его и не дадим исчезнуть.

Глава 16. Небесный указ

Саске сидел за «столом переговоров» и пристально наблюдал за их хозяином. Слепой Ооцуцуки Тонери, единственный выживший в мёртвом мире Луны, обладал правильными мягкими чертами лица, светлой кожей и снежно-белыми волосами. В широком вороте, оголяющим горло, были видны татуировки магатама, один в один повторяющие рисунок, который в этом же месте появлялся у Наруто в режиме слияния с биджуу. Долгая работа с девятихвостым принесла свои плоды. Впрочем, эту карту они пока не открывали.

Ооцуцуки встретил их неласково, но они смогли доказать, что достаточно сильны, чтобы с ними считались.

Как и предсказал Шисуи-онии-сан, Ханаби сыграла роль проводника и получила информацию, оставленную предками клана Хьюга. Благодаря Ханаби они узнали о войне, развернувшейся внутри клана Ооцуцуки. Веками Ооцуцуки ослепляли себя, чтобы создать мощнейшее оружие. Как подозревал Шисуи, оно было сделано для борьбы с теми Ооцуцуки, которые должны были прилететь в их мир следом за Кагуей, являющейся кем-то вроде разведчицы. Клан небесных шиноби разграблял целые миры, чтобы оставаться сильными, молодыми и бессмертными. Учитывая их замашки и «наследие», которое они оставили тем же Хьюга, Саске был согласен со старшим братом, что по-настоящему сильных Ооцуцуки немного. Жадность не позволяет таким делиться силой и властью. Согласно клановым источникам и видениям Шисуи, Кагуя тоже завладела плодом чакродрева единолично, хотя прилетела в компании кого-то вроде слуг-соклановцев. А потом дико боялась, что за ней придут главные Ооцуцуки.

Косвенно такой своеобразный уклад подтвердило и видение Ханаби: с течением времени и смертью Хамуры клан лунных Ооцуцуки тоже умудрился разделиться на главную и побочную ветви, перессориться друг с другом и заняться взаимоуничтожением. Они обратили своё супер-оружие на братьев и сестёр, почему-то уверовав в то, что следует уничтожить мир шиноби, а не защитить его от уничтожения.

Впрочем, если учесть печальный опыт с плитой Рикудо, оказавшейся кем-то «подправленной», и непосредственное нахождение тела Кагуи где-то на Луне, можно было предположить, что с потомками Хамуры проделали фокус, который не вышел с потомками Хагоромо.

В итоге после междоусобицы выжил только Тонери, оставшийся в одиночестве в огромном искусственном мире и создающий вокруг себя видимость жизни посредством марионеток. Когда они, исследовав пустующие города, обратили свой взор на искусственное Солнце, Тонери вывел себя из чего-то, похожего на искусственный сон. До этого он «отмахивался» от них марионетками, но после уничтожения большей их части ему пришлось самому выйти «навстречу гостям».

Когда-то давно Наруто придумал хитрое фуиндзюцу, позволяющее создавать покров чужой чакры. На основе него в дальнейшем были сделаны специальные печати, которыми можно было управлять артефактами типа мечей Тумана или мечом воздуха Сошокеном, созданным в Такуми. После того, как Шисуи выяснил о секрете потомков Хамуры и Хагоромо, Наруто собрал особые артефакты на основе чакры и крови Хьюга. Испытать их вышло только на Луне, но артефакты, которые Наруто раздал всей их сборной команде, закрывали от самой неприятной из атак Тонери, когда ничего и не успеваешь сделать: лишения чакры. Особенно актуально это было у Наруто, чакры у него было не меньше, чем у Тонери, что создавало ощутимый перевес сил. Плюс, в процессе «приветствия» хозяина мира и заявления о дружественных намерениях активизировался спящий клон Шисуи и Нагато, который прикидывался слабеньким и почти пожилым шиноби Аме. Клон обладал не только громадными объёмами чакры, но и многолетним опытом. Мастер может победить ученика, вооружённого до зубов, одним сюрикеном, который правильно бросил. Так что у Тонери, выросшем в искусственном мирке, даже со всеми техниками клана Ооцуцуки не было шанса. И в итоге их короткого, но яростного сражения Наруто смог провести запечатывание. Так что в данный момент последний лунный Ооцуцуки остался на уровне дзёнина S-ранга — всё же, как сказала Ханаби, очаг и кейракукей у него отличались в гораздо большую сторону от обычных шиноби и были приспособлены пропускать чудовищно огромные объёмы чакры, сопоставимые с объёмами биджуу. Наруто смог лишь временно сузить проходимость каналов, тем самым ограничив «силу Бога», чтобы Тонери смог спокойно выслушать пришедших к нему людей.

Шикамару заявил об их намерениях и целях разведки, и их милостиво пригласили во дворец на «переговоры». Немаловажную роль в этом сыграла малышка Хьюга, которая вроде как попросила дать шанс её дальнему родственнику узнать правду о Небесной скрижали и всяких пророчествах, чтобы убедиться в том, что его пытались обмануть. Саске полагал, что неспроста с группой из одних мужчин отправили одну-единственную девчонку, пусть хорошего канчинина и прямого потомка Хамуры, который мог получить доступ к информации клана Ооцуцуки. После того громкого случая с Шикамару, Ино, Куренай и Иноичи-доно вместе с Чоджи и Шикару за Шисуи прочно утвердилась слава лучшего свадебного советника — накодо. Многие шиноби на полном серьёзе ходили к нему спрашивать советов по поводу романтических отношений, свадеб и подходящих пар. Итачи прикалывался, что старший братик переженил половину Конохи. Но на присутствие в их рядах Ханаби Тонери точно реагировал: девчонка его интересовала, и ради неё он был готов на диалог.

Несмотря на то, что Тонери был ослеплён — у лунного клана оказался целый ритуал, похожий на нанесение проклятой печати в пятилетнем возрасте «побочной ветви» Хьюга, он всё же неплохо ориентировался по чакре и, возможно, подключал зрительные нервы к марионеткам, как это делал Агара. Глаза держал закрытыми, но ощущение взгляда всё равно присутствовало.

— Посланияпотомкам, оставленные Хагоромо, были изменены врагами, — сказал Саске, когда после короткой вступительной речи вежливости Шикамару передал ему слово. — После того, как мы смогли очистить его и прочесть, узнали, что Предок предупреждает нас об Ооцуцуки из космоса, которые должны прибыть на исходе тысячелетия следом за его матерью, Кагуей, поработившей мир. После Он рассказывает о том, что брат его, Хамура, поклялся сторожить проклятое тело демонической матери на Луне и там же готовить великую защиту мира. Оружие под названием «Тенсейган». По прибытии в твой искусственный мир мы поняли, что враг в лице Кагуи изменил и твоё послание Предка. Из-за чего и произошла гражданская война внутри клана защитников. Полагаю, тем самым Кагуя готовила поле для своего возрождения, чтобы и тело, и дух её смогли воссоединиться.

— Предок Хамура повелел уничтожить землю на исходе тысячелетия, потому что нет на ней мира между странами и идут постоянные войны, — голос Тонери был мелодичен и полон старинных оборотов. — Часть клана действительно была не согласна с завещанием. И случилась война. Со временем я остался один.

— Ты был один? — вклинился Наруто. — Что, совсем один в этом огромном мире? Мы тут такой толпой и всего пару дней, а… Прости, не стоит говорить так о месте, в котором ты вырос, но у тебя жуть как неуютно.

— Со мной были мои слуги, — со странной интонацией ответил Тонери.

— Слуги? — Наруто покосился на марионетку, которая стояла у дверей в позе почтения. — Но они же не живые? Ну в смысле не настоящие… Это как говорить самому с собой.

— А что такого? Всегда приятно поговорить с умным человеком, — хмыкнул Канкуро, который с болезненным интересом изучал марионетки Тонери.

— От лица главы клана Хьюга Неджи-сама, я уполномочена пригласить уважаемого Тонери в гости в клан Хьюга, — сказала Ханаби. — Вы должны увидеть то, что собираетесь уничтожить, Тонери-сама.

— Это не изменит завещания Хамуры, — чуть нахмурился тот, повернув голову к Ханаби.

— Мы могли бы тебя убить и отменить конец света, а вместо этого пришли договариваться, — негромко сказал Шии из Облака.

— Убить? — прекрасно расслышал Тонери. — Что ж, попробуйте. Тенсейган не только управляет движением Солнца в моём мире, но и движением Луны в вашем. Если вы убьёте меня, то просто обрушите Луну на свой мир.

— У нас тоже есть оружие, — усмехнулся Шии, — не думай, что только Ооцуцуки такие крутые и всё на свете придумали. Моя деревня тоже создала особенное оружие, которым можно и Луну отправить в другое измерение. Было бы желание. Так что не думай, что ты имеешь какое-то преимущество перед нами. Кажется, мы уже доказали тебе, что с нами стоит считаться.

Шикамару чуть улыбнулся, кивнув Шии. Перед лицом опасности и угрозы конца света всем пришлось открывать карты.

— Тем не менее, мы заинтересованы в мире между шиноби Луны и Земли, потому что вместе нам было бы гораздо проще отбиться от чужаков с других планет, которые хотят уничтожить нашу. Мы верим, что «конец света», предсказанный Мудрецом Шести Путей, связан именно с ними, а не с дружественными нам шиноби Луны.

— Позволь нам увидеть это завещание собственными глазами, — попросил Саске. — Чтобы убедиться в твоей правоте или убедить тебя в нашей.

— Пожалуйста, Тонери-сама, позвольте нам убедиться, — вторила ему Ханаби.

— Хорошо, — всё же согласился Тонери. — Я сопровожу вас к наследию Предка.

* * *
Со слов лунного шиноби, «Указ Хамуры» был выбит на здоровой плите в летающем храме, парящем вокруг искусственного Солнца. А когда этот самый «храм Хамуры» подлетает к замку, отсчитывается следующий год тысячелетия и празднуется «фестиваль Ринне».

— Праздновался… — поправился Тонери.

— И как давно ты живёшь здесь один? — спросил Наруто.

— Проклятье клана Ооцуцуки в том, что в нём почти не рождается женщин, — помолчав, всё же ответил Тонери. — Кажется, мой отец привёл мою мать из внешнего мира. Из клана Хьюга. Но и она умерла, когда родила меня. Отец говорил, что её дух переродится вновь и принцесса с чистым бьякуганом из клана Хьюга станет моей женой, чтобы и я мог продолжить себя.

— С чистым бьякуганом? — переспросила Ханаби.

— Полагаю, что речь идёт о ком-то из главной ветви? — сказал Шикамару. — Ведь Хьюга из побочной ветви ставят проклятую печать, закрывающую бьякуган…

— Да, наверное… — Ханаби задумалась. — Когда-то Нанна-обаа-чан рассказывала мне сказку о том, что сестру-близнеца её мамы забрал к себе Лунный принц. Он сначала приходил к ней во сне, а потом они вознеслись на небо. В детстве… мне нравилась эта сказка. Жаль, что она так печально закончилась.

— Отец и другие… Им пришлось пожертвовать собой, чтобы я смог выполнить завет Предка, — чуть помрачнел Тонери. — Иначе…

— О, вот это и есть храм Хамуры? — перебила его Ханаби, показав вперёд.

— Да, это он. Там расположен Небесный Указ.

— Полагаю, эта штука настроена по клановому времени Ооцуцуки, — сказал Шикамару, когда они на летающих птицах и марионетках подлетали к искомому храму.

— Ками-сама! — воскликнула Ханаби, вглядываясь бьякуганом в громадину парящего храма.

Саске тоже посмотрел туда, активировав додзюцу, и вздрогнул от количества чакры.

— Ты хотел знать, где запечатано тело десятихвостого? — кивнул он Канкуро. — Прямо здесь.

— Не нравится мне это, — пробормотал Наруто. — Слишком много совпадений. Кажется, эта «богиня» отравила ложью оба наших мира, чтобы уничтожить их руками потомков предавших её сыновей и снова возродиться.

— Да, местечко то ещё… — согласился Канкуро. Остальные тоже покивали.

Внутри храма, главная святыня которого походила на гигантское глазное яблоко, не проходило чувство, что на тебя смотрят. В глубине залы стояла монументальная плита с «посланием Хагоромо», написанная знакомой пиктограммой. Скорее всего, именно копию этой надписи они видели в мёртвом городе внизу.

— По истечению тысячелетия, Хамура требует пробудить тенсейган и обрушить длань Луны на Землю. Мир его брата проклят войнами… — сказал Тонери, касаясь выбитых значков рукой.

— Ханаби, — кивнул Саске, активизируя мангекё шаринган. Хьюга тоже использовала додзюцу.

— Здесь и здесь, — девчонка ткнула пальцем в знаки слова «обрушит». — Изменены символы. Изначальное начертание: «Тенсейган закроет Землю дланью Луны». Здесь также написано, что это потребуется по истечении тысячелетия, когда придут Ооцуцуки. Старшая ветвь. Поверьте мне, Тонери-сама! Я могу… я постараюсь убрать это.

Саске остановил девчонку, которая уже встала в клановую стойку.

— Не стоит этого делать. Возможно, этим ты сломаешь какие-нибудь печати, удерживающие здесь Кагую.

— Но… как доказать Тонери-сама, что это правда? — покусала губы Ханаби.

— Возьми его за руку и попробуй объединить чакру, — предложил Наруто. — А что? Иногда так делала Карин, когда хотела показать мне, как что-то видит шаринганом. У нас получалось, ведь мы родственники. Может, и у тебя получится. К тому же, он может сам попробовать посмотреть твоими глазами, если использует как свою куклу… Звучит не очень, но должно сработать.

Ханаби отчего-то смутилась, но кивнула. Тонери, который вошёл в храм с ними без одной из своих марионеток, кивнул и нащупал тонкую девичью ручку.

— У вас очень нежная кожа, — пробормотала Ханаби и сложила печать концентрации.

Тонери выдохнул и открыл пугающе пустые глазницы, в которых мелькнуло что-то вроде бьякугана.

— Я… вижу.

Глава 17. Лунный Принц

Неджи смотрел на полную Луну, загадочно мерцающую над родным селением. Миссия сборной команды Пяти Великих Стран и Аме завершилась больше месяца назад. Тонери согласился принять приглашение клана Хьюга и побывать на Земле. Как выяснилось, до конца «небесного тысячелетия» осталось примерно шесть земных лет.

Шесть лет относительного спокойствия, пока их мир не попытаются разрушить. И то, цифра зыбкая, как весенний туман над озером Канмури. Как знать, не прибудут ли за «цветком чакры» раньше. Подготовиться к почти всесильному противнику сложно, но возможно. Неджи до сих пор помнил слова Шисуи-сана. Рокудайме Хокаге произнёс пламенную речь о том, что им следует объединиться перед лицом угрозы из космоса и встретить её единым фронтом.

По итогу того собрания в Аме был заключён мирный договор с пактами о ненападении Пятёрки Великих Стран. Шиноби Конохи вместе с Ооцуцуки Тонери, который согласился остаться стражем их мира, вернулись в родное селение.

Тонери Неджи поселил у себя: в клановом квартале в доме главной семьи. Иное положение могло оказаться неучтивым. Лунный брат был почти невыносимо вежливым, соблюдая все мыслимые и немыслимые правила этикета, включая и совсем устаревшие.

— Тонери-сама, одна из старейшин клана Нанна-сан хотела… Хотела предложить вам свои глаза, — Неджи немного удивился решению пожилой женщины, но не передать его было бы невежливо. — Она…

— Моя кузина, — кивнул Тонери. — Нанна-сан подходила ко мне и рассказывала историю, о которой узнала в детстве. Мою мать… Мою мать звали Эцуко. Я не знал её. Но помнил, как её зовут. Тонери — сын Томайо и Эцуко.

— Вы примете дар Нанны-сан?

«Возьмите мои глаза. Этот ребёнок слишком молод, чтобы пребывать во тьме. Он должен увидеть всю красоту нашего мира. А я уже слишком долго смотрю на неё. Мой час вот-вот наступит, Неджи-сама».

— Разве она не принадлежит побочной ветви клана? Её бьякуган защищён печатью солнца и при извлечении… — отвлёк от воспоминаний Тонери.

— Нет, — Неджи позволил себе перебить своего гостя. — С тех пор, как я стал главой клана Хьюга, я отменил разделение на главную и побочную ветви, а также клеймление наших детей и родных печатью… у нас её давно называют «проклятой».

— Вот как? — Тонери даже на миг открыл пустые глазницы. — Довольно смело пойти против многолетних устоев…

— Я прозрел, — хмыкнул Неджи. — И решил, что нам пора… двигаться своим путём, без оглядки на каноны и правила, написанные слишком давно. Мир меняется. Вы тоже изменили мнение, которое считали правильным, привитым с детства.

— Я прозрел… фигурально выражаясь, — обозначил улыбку лунный брат. — Но я хотел бы прозреть и буквально. Мне хотелось бы увидеть этот мир собственными глазами.

* * *
Через два дня у Тонери появились глаза. Операцию провела Учиха Мина. Замена глаз считалось довольно простой манипуляцией, с которой мог справиться и шиноби с начальным уровнем медицинских навыков, но Неджи настоял на участии Мины. Во-первых, у жены его лучшего друга высокий ранг в ирьёдзюцу, во-вторых, огромный опыт приживления: не зря же весь клан Учиха, состоящий не из кровных братьев и сестёр, щеголял шаринганами.

— Несмотря на уровень вашей чакры, Тонери-сан, я бы посоветовала не снимать повязки и не напрягать очаг и кейракукей хотя бы два дня, — сказала Мина, закончив. — Тогда вы сможете быстрей провести трансформацию додзюцу и укрепите глазные каналы. Вам же некуда торопиться, так что потерпите. Постельный режим требуется соблюдать минимум сутки.

— Просто я думал… — закусил губу Тонери, становясь похожим на обычного человека, а не бездушную куклу.

— Догадываюсь, — хмыкнула Мина. — Все торопятся, но, поверьте, лучше потерпеть и получить гораздо лучший результат, а не что попало. Нанна-сан уже немолода, но глаза стареют иначе, чем остальное тело, особенно учитывая ваше клановое додзюцу, так что при наличии хорошего источника чакры у реципиента возраст донора не будет иметь значения.

— Спасибо, — кивнул Тонери.

— Ханаби, — Мина внимательно посмотрела на кузину Неджи, которая тоже присутствовала на операции, и слегка улыбнулась. — Я думаю, чтобы Тонери-сан не слишком заскучал лежать в постели, ты могла бы почитать ему что-нибудь.

— Почитать? — переспросила Ханаби, чуть приоткрыв рот от растерянности.

— Мне бы хотелось этого, — кивнул Тонери.

— Хорошо, — смутилась Ханаби. — Я… я что-нибудь подыщу.

* * *
— Знаете, Тонери-сама… — услышал Неджи голос Ханаби, когда вечером собирался проведать гостя и узнать о его самочувствии. Кузина действительно весь день провела у постели, развлекая их гостя чтением историй. В силу различий воспитания и культуры некоторые моменты приходилось объяснять, да так, что увлёкшийся Тонери даже смеялся, удивлялся, разговаривал вполне по-человечески и сам рассказывал какие-то случаи в клане Ооцуцуки. — В детстве меня часто оставляли с Нанной-обаа-чан…

— Той, что отдала свои глаза?

— Да, с ней. Мы с Хинатой… очень рано потеряли маму. Отец был главой клана, Хината старше меня, так что у неё уже были учителя и наставники, а меня часто оставляли с обаа-чан. Она рассказывала мне сказки. Моей любимой была сказка про Лунного Принца, который раз в сто лет выбирает себе принцессу и увозит к себе на Луну. Нанна говорила, что её тётя Эцуко была такой принцессой и вполне возможно, что Хината станет следующей… Ну… она была в этом почти уверена, но в клане… Нанну считали немного… с фантазиями.

— С фантазиями?

— Да. Когда я как-то спросила отца про Лунного Принца и можно ли мне полететь на Луну вместо Хинаты, — Ханаби сделала паузу, в которую Неджи смог представить реакцию Хиаши-доно. — В общем, после этого меня больше не оставляли с Нанной-обаа-чан, а отец сам лично занялся моим воспитанием, чтобы заставить меня забыть «все эти сказки». Он считал, что упустил Хинату и та «витает в облаках» и совсем бесполезна, мне это больше не дозволялось.

— Получается, что сказка из твоего детства оказалась правдивой, Ханаби-чан?

— Получается так, — тихо усмехнулась она, — я когда-то… давно думала, что влюблена в Неджи-сама. Он тогда ещё не был главой клана и принадлежал побочной ветви. Даже печать солнца носил. В детстве он был добр ко мне… и я тогда думала, что это мой Лунный Принц, который точно не достанется моей старшей сестре. Глупо, правда?

— Вы были юны, Ханаби-чан…

— Да, наверное. А потом, после экзаменов на чуунина, отец внезапно разглядел своего племянника, которым пренебрегал… думаю, из-за того, что не хотел видеть в нём своего погибшего брата. Хината всё же была старшей. Представителем главной ветви. И со временем она становилась сильней. И отец решил поженить их, чтобы укрепить позиции клана. А Неджи-сама впоследствии перенял его пост. Так и вышло, в общем-то.

— Значит, вы разочаровались в своей первой любви?

— Я… Не знаю, любовь ли это была, — тихо прошептала Ханаби. — Моя сестра и Неджи-сама действительно любят друг друга, а я… я думала, что мне никогда… никогда не узнать, что такое любовь. В клане я не видела больше никого достойного. И чувствовала себя одинокой… Как будто я отдельно ото всех. Они есть, но будто их нет. Что мне никогда не найти того, кто бы меня понял… и полюбил.

— В вашем сердце много боли и одиночества, как и в моём, — грустно заметил Тонери.

— Когда я побывала в вашем замке, — продолжила Ханаби, — я подумала, какая же была глупая… У вас никого не было, вы страдали, были вынуждены оставаться там, чтобы совершить долг, а у меня была большая семья, а я сама…

— Мой отец как-то сказал мне, что человек может чувствовать себя одиноким в толпе и не чувствовать одиночества, когда никого вокруг. Он сказал это, когда все они… ушли. Но всё же мне было одиноко. Я очень хотел дожить до того момента, когда найду свою Лунную Принцессу. Я видел её… во сне. Как будто отец показывал мне её и просил подождать ещё немного.

— Значит, это на самом деле Хината? — тихо спросила Ханаби, и Неджи напрягся. Что бы там ни воображал себе Тонери, но Хината уже была замужем.

— Я не знаю, — усмехнулся их гость. — Это же был сон. Я лишь знаю, что у моей Принцессы чистый бьякуган, не знавший печати солнца.

— Но…

— Возможно, что вы — моя Принцесса, Ханаби-чан?

— Я… была бы счастлива стать вашей Принцессой, мой Лунный Принц, — тихо выдохнула Ханаби, и Неджи решил удалиться, чтобы не мешать развитию событий.

Шисуи-сан упоминал, что было бы неплохо удовлетворить потребности их небесного гостя и уговорить его взять на Луну кого-нибудь хотя бы из клана Хьюга. В идеале и из других кланов, чтобы можно было перенять какие-то техники и получить доступ к знаниям Ооцуцуки. Устроить некую базу для встречи на Луне, чтобы стать хотя бы поддержкой для Тонери или связными. Женить на земной девушке их лунного гостя было бы оптимальным решением, но Неджи сильно смущало заявление о смерти матери Тонери при родах. Это вполне могло произойти вследствие разницы потенциалов чакры, и подобной участи для Ханаби Неджи не желал. Всё же он любил свою младшую кузину.

* * *
После пересадки бьякугана глаза Тонери обрели зрачок и стали светло-голубыми. Ещё через три недели их гость попросил Неджи разрешения на женитьбу с Ханаби.

Летом на Луну снова отправили экспедицию, на этот раз для того, чтобы оценить возможность проживания в том мёртвом мире и привнесения в него больших ресурсов. В той экспедиции поучаствовал и Неджи. Вместе с Ханаби ещё сорок два соклановца изъявили желание отправиться на Луну, чтобы сторожить подступы к родному миру.

Перед свадьбой, которая состоялась в первый тайан восьмого месяца, Неджи всё же озвучил свои опасения за жизнь Ханаби Хокаге. Шисуи-сан сказал, что решит эту проблему, ведь от жизни Ханаби зависели и последующие связи мира Луны с миром Земли. Перед свадьбой к ним пришла Учиха Карин, ученица Годайме Хокаге Цунаде Сенджу. Она долго о чём-то разговаривала с будущими женихом и невестой и проводила диагностику с помощью техники мистической руки. А после свадьбы Карин передала Тонери свиток с какой-то техникой, которая должна помочь Ханаби в случае беременности.

— Но лучше всего прибыть в Коноху накануне, Тонери-сама, — сказала Карин. — Здесь мы сможем помочь Ханаби-сан успешно разродиться, чтобы ваш сын или дочь не повторили вашей судьбы и не росли без матери.

— Среди тех, кто отправляется на Луну, ваша ученица Кумико, — сказал Неджи. — Но я согласен, что лучше перестраховаться, чем потом кусать локти. Уровень Карин-сан, Цунаде-сама и Сакуры-чан намного выше, чем у Кумико-чан.

* * *
Перед тем, как Тонери объявил о том, что собирается обратно, Наруто избавил его от печатей сдерживания. Первое, что сделал их гость, это влил свою чакру в пустые глазницы Нанны-чан, которые приобрели вид обычных глаз, и сообщил, что женщина теперь всегда может смотреть его глазами и увидеть мир Луны во всём его великолепии.

— Тонери-одзи-сан! — кинулись прощаться Хизаши и Ханзаши. За более чем полгода дети привыкли к их гостю с Луны и в какой-то степени вместе с Ханаби «растормошили» его бесконечными расспросами, просьбами поиграть, что-нибудь создать, потренировать и прочим. Детям тоже достались сгустки чакры Тонери. Как было пояснено, для лучшего развития их бьякуганов.

В Конохе указом Хокаге устроили Лунный фестиваль, и Тонери вместе со своей юной женой и сопровождением из клана Хьюга торжественно отбыл на созданной прямо из воздуха летающей платформе вверх к светящемуся диску Луны.

— Ханаби как-то в детстве спросила отца про то, когда за мной придёт Лунный Принц, — сказала Хината, которая стояла рядом с Неджи и тоже смотрела на тающую в ночном небе делегацию.

— Она попросила его отдать Лунного Принца ей? — усмехнулся Неджи.

— Да… Откуда ты знаешь?

— Иногда наши желания странным образом сбываются… Не жалеешь, что он всё же достался твоей сестре?

Хината внимательно посмотрела на него, поправила прядь выбившихся волос и взяла за руку.

— Нет… Мой Лунный Принц давно со мной.

Глава 18. Забота о будущем

— Нии-чан! — она обернулась на оклик и увидела Мабуи, которая махала ей рукой. Подруга уже не была столь стремительна, как раньше, да и не пристало супруге Каге бегать по улицам. Два года назад Эй отошёл от дел, назначив преемником и Пятым Райкаге Даруи, который, впрочем, тоже имел корни в правящем клане Облака.

Сыну Эя — Кацу — в этом году только исполнилось восемнадцать, а в таком возрасте ещё слишком рано брать на себя такую ответственность, как управление скрытой деревней, тем более в преддверии возможной войны с «космическими демонами», о которых стало известно около шести лет назад. Впрочем, о том, что грядёт война, Нии, как и остальные посвящённые, особо не распространялась. Всех их попросили хранить тайну, так как высшие эшелоны власти всё ещё надеялись уничтожить угрозу на подходе, не вовлекая рядовых шиноби и не провоцируя паники среди гражданских. Да и если судить по информации, которую удалось собрать и которой щедро делились союзники, это будет бесполезно. Либо они отобьются сильнейшими, либо весь мир ждёт геноцид.

Позже вместе с новой экспедицией союзников Даруи и Нии даже побывали на Луне, чтобы и самим убедиться в правдивости слов, сказанных Шестым Хокаге. В Конохе под предводительством легендарного саннина Орочимару создали секретную лабораторию по изучению Ооцуцуки. А Шии, побывавший на Луне в разведывательной миссии, как и несколько других шиноби-медиков из числа посвящённых, почти год жил в Скрытом Листе, чтобы перенять опыт и вместе создать некоторые разработки для борьбы с будущей угрозой. После возвращения из Конохи Шии сам пришёл в дом Нии и предложил им начать всё с начала. Вот так, почти десять лет спустя. Наверное, всё же сказалась угроза конца — как никогда хотелось жить и любить, да и в самом Шии что-то как будто изменилось, и Нии согласилась на это предложение. Тем более, что Амайя была совсем не против того, чтобы Шии влился в их маленькую семью, и с интересом изучала ирьёдзюцу, параллельно обучению у Даруи.

— Привет, Мабуи-чан, — поздоровалась Нии с нагнавшей её у торговых рядов подругой.

— Давно не видела тебя, Нии-чан, — улыбнулась Мабуи. — Решила закупиться?

— У Амайи через два дня день рождения, — ответила Нии, рассматривая ткань короткого кимоно серебристого цвета с рисунком белых облаков.

— О, да, Амайе-чан исполнится шестнадцать! — покивала подруга и со значением добавила. — Брачный возраст. Кацу-чан тоже достиг возраста женитьбы.

— Амайя ещё не подтвердила статус чуунина, — ухмыльнулась Нии.

Для вступления в брак у представителей сильных кланов шиноби кроме возраста были и неписаные правила по поводу званий для женихов и невест.

— Кстати об этом. Даруи хочет отправить Амайю и остальных в Коноху, — поделилась Мабуи. — Там будет новый саммит всех Каге, поэтому отправят сильнейших соискателей, чтобы показать силу деревни. Даже удачно, что так вышло в прошлом году.

— Наверное, — пробормотала Нии.

С новыми веяниями, разрешающими проходить экзамены только с пятнадцати лет, вышло так, что в прошлом году команда Амайи пострадала на миссии и в итоге вообще отказалась от участия. Тогда Нии показалось, что дочь была даже рада этой отсрочке. И что Амайя не горит желанием выходить замуж в общем и за Кацу в частности.

— А ещё… — замялась Мабуи, — мы с Даруи приглашаем вас с Амайей в гости. Сегодня вечером.

— Вот как? — Нии поняла, что встреча с подругой оказалась не случайной. — Хорошо. Мы придём.

— На закате, — уточнила Мабуи и, кивнув, развеялась.

— Пф. Теневой клон.

* * *
— Нас пригласили к Каге. Официально, но неофициально, — сообщила Нии Амайе, которая была дома, как раз вернувшись с короткой миссии.

— Думаешь… это по поводу Кацу? — спросила Амайя.

— Возможно, — задумчиво протянула Нии, разглядывая повзрослевшую дочь.

Амайя выросла настоящей красавицей, на которую засматривались почти все парни. Умная, весёлая, сильная куноичи была хладнокровна когда требуется, но в то же время добра, внимательна и воспитана. Шии хвалил достижения Амайи и говорил, что та сможет превзойти его. Да и Даруи весьма высоко отзывался о способностях Амайи. Нии было чем гордиться, но в то же время она сожалела, что почти не давала дочери выбора, с самого её детства заведомо согласившись на предложение Четвёртого Райкаге Эя.

— Каа-сан, — Амайя погладила Нии по волосам и улыбнулась, — ты какая-то невесёлая. Не переживай так. Со мной всё будет хорошо.

— Ты… ты любишь Кацу?

— Главное, что он любит меня, — хитро ухмыльнулась дочь. — И давно.

* * *
Как и подозревала Нии, на встрече присутствовали не только Даруи, Мабуи и их сын, но и бывший Райкаге Эй с Кацу и старейшиной клана, одетым в одежды брачного советника — накодо.

— Госпожа Югито, — поклонился Кацу, — я прошу руки вашей дочери — Амайи-чан.

Тайная церемония, которая проходила в столь узком кругу, чтобы о помолвке не прознали раньше времени, закончилась заполночь. Свадьбу назначили почти через год — на следующую весну, чтобы жених и невеста побыли в этом статусе подольше, поближе узнали друг друга, да и свадьба наследника клана как бы не велит торопиться. Амайя настояла на своём участии в экзаменах, которые должны были начаться через полтора месяца, хотя оба Райкаге — прошлый и нынешний, готовы были выдать полевым патентом хоть дзёнина. Но Амайя сказала, что в оставшийся ей год свободы хочет побывать в как можно большем количестве мест, а также попросила не ограничивать её миссии. Бывший Райкаге высоко оценил будущую невестку, поэтому на такие условия согласился.

Нии подумала, что через год, возможно, всё разрешится с угрозой из космоса, или уже никого не будут волновать обязательства о замужестве. Но ей бы не хотелось, чтобы дочь на момент нападений была глубоко беременна. В таком состоянии сложно защитить даже себя.

— Пусть Кацу и мой сын проводят Амайю-чан до дома, нам ещё есть, что обсудить, — кивнул Даруи.

Когда старейшина-накодо и дети ушли, Эй протянул Нии два браслета из странного чёрного металла с инкрустацией красных камней.

— Этот артефакт передали мне из Конохи. Надень его, Нии-чан.

— Артефакт?

— Ещё когда Шии путешествовал на Луну вместе с остальными шиноби из Пятёрки Великих Стран, ему дали подобный артефакт. Его сделал Узумаки Наруто, тот самый парень, который когда-то выиграл экзамен на чуунина в далёком году Кота в седьмом цикле эпохи Скрытых деревень, семнадцать лет назад. Уже тогда у него были видны неплохие навыки фуиндзюцу, и мастерство с годами явно возросло. Этот парень является джинчуурики девятихвостого, — сказал Эй. — Этот артефакт способен удержать в тебе чакру хвостатой кошки. В Конохе считают, и я в целом согласен с их мнением, что джинчуурики могут первыми подвергнуться нападениям. Космические демоны собирают чакру, видят и чувствуют её, а биджуу — естественные источники силы.

— Значит, возможно, что защитника на Луне будет недостаточно? — спросила Нии, принимая тяжёлый браслет.

— Ооцуцуки Тонери один, он полукровка или даже скорее просто потомок. У него даже рогов нет, как у сыновей Кагуи. Он почти человек, с частицей демонической крови, — ответил Даруи. — Вряд ли он сможет серьёзно противостоять даже нескольким Ооцуцуки. Будет хорошо, если убьёт хотя бы одного.

— В Конохе полагают, что космических демонов будет не более десятка. Они слишком прожорливы, — заметил Эй. — Кагуя одна поглотила всю чакру нашего мира. Опустошители миров должны ждать тысячи лет, чтобы собрать урожай для своего бессмертия.

— А бессмертие ведёт к сокращению особей, — кивнула Нии.

— Чем дольше живут, тем реже размножаются и желают продолжения, — кивнул Даруи. — А в условиях конкуренции и нехватки чакры на всех… Я тоже склоняюсь к мысли, что их будет немного, — Пятый Райкаге посмотрел на них и грустно улыбнулся. — Или нам попросту не выжить.

— Би тоже получил свой артефакт, — кивнул на браслет Эй и оголил запястье, продемонстрировав, что у него тоже похожий браслет. — Чуть попроще достались сильнейшим шиноби, у которых много чакры и на которых могут выйти Ооцуцуки.

— Союзники обещали, что в случае нападения или проявления активности космических демонов браслет сработает, чтобы об этом оповестить, в центре ладони появятся координаты нападения. Место и на кого напали. Мы должны будем прийти на помощь через какой-то портал, который будет организован.

— Ого! — Нии новым взглядом посмотрела на свой браслет. — Похоже, что он неплохо заряжен чакрой.

— Да, в Конохе здорово потрудились… — кивнул Даруи.

— Кроме всего прочего, — кивнул Эй, — после того, как я оставил пост Райкаге, то присоединился к отряду по поиску информации по Кагуе. Нами был обнаружен тайный свиток в храме Кагуи в Стране Снега… Или в каком-то месте, похожем на эту страну. На месте его не могли прочесть, но на Луне последний Ооцуцуки смог перевести написанное на древнем языке их клана.

— И что же там? — полюбопытствовала Нии.

— Вот, — Даруи достал из-за пазухи свиток. — Это бесценная информация. Там было послание потомкам ещё до того, как Кагуя сошла с ума от переполнявшей ее силы. Она говорила о неких Урашики, Момошики и Кеншики, перечисляла их способности, как они выглядели и почему их стоило опасаться.

— Да, — кивнул Эй. — Информация на самом деле бесценная. Получается, что противостоять им техниками ниндзюцу не только бесполезно, но и опасно. Они впитывают техники и возвращают в двойном размере. Но вот в техниках тайдзюцу и кендзюцу они слабы, так как полагаются на свою всесильность.

Нии взяла свиток у Даруи и пробежалась по тактико-техническим характеристикам врагов.

— Ками-сама! Это же… Как мы сможем победить таких монстров?! Они… творят что-то невероятное!

— Так же, как смогли победить Кагую её сыновья: измотать, не давать поглощать чакру, разделить, запечатать, — ответил Даруи.

— Ждать, пока они изловят и выпьют из нас чакру поодиночке, точно не стоит, — согласился Эй.

Нии отметила, что с возрастом и неумолимым приближением конца бывший Райкаге стал гораздо спокойней.

— У наших детей должно быть будущее, — словно подслушав её мысли, сказал ей двоюродный брат, положив тяжёлую руку на плечо. — Оно будет. Мы приложим к этому все силы. Би подружился с Наруто, когда мы вместе искали информацию, — продолжил Эй. — Мы когда-то очень давно сражались с его отцом, Четвёртым Хокаге… Мир меняется. И в какой-то степени я даже рад той угрозе, которая нас сплотила… Сделала товарищами.

— Эй-сан, ты стал совсем сентиментальным под старость лет, — позволила себе вольность Нии.

— Мой сын уже взрослый, у него есть прекрасная невеста. Нам осталось только дать им будущее, — усмехнулся Эй, не обидевшись на шутку.

* * *
День рождения Амайи получился с привкусом предчувствия беды. Нии волновалась, постоянно рассматривая браслет, который, казалось, застыл на руке пригретой змеёй.

Ожидание нападения — худшая вещь на свете.

— Мам, в чём дело? Ты какая-то слишком задумчивая, — спросила её дочь. — И не съела ничего.


— Прости, солнышко, я… — Нии посмотрела на тарелку со вкусностями, которые наготовила Амайя на свой праздник. — Я просто думаю о том, какая ты уже взрослая и самостоятельная… Ты отмечаешь с друзьями?

— Да, попозже, вечером, — ответила Амайя. — А что у тебя за украшение? Я раньше не видела.

Шии тоже обратил взгляд на браслет.

— Это?..

— Мне подарил Эй-сан, в честь твоей помолвки с Кацу, — быстро сказала Нии. — Привёз из путешествия…

— Красивый…

Договорить дочь не успела, так как Нии вскрикнула: руку, на которой был браслет, словно окунуло в кипяток. На ладони загорелось имя «Би» и появилась чернота портала.

Глава 19. Измерение-ловушка

— Где это мы? — спросил Дейдара после того как вместе с Итачи, Наруто и Саске прыгнул в образовавшийся портал.

Зеленовато-жёлтое небо низко висело над красно-фиолетовой землёй, похожей на застывшее в камне бушующее море, простирающееся до самого горизонта. В странном мире не чувствовалось направления, никакого севера, юга, запада и востока. Воздух оказался с каким-то металлическим привкусом, неуловимо похожий на искусственную атмосферу мира Луны. А местная почва с трудом поддавалась воздействию посредством техник управления землёй.

Пока они оглядывались по сторонам, Наруто замер, концентрируясь.

— Это особое измерение Кагуи, — пояснил Итачи. — В своё время она готовилась к тому, чтобы «тепло» встретить своих родственников, которые прибудут по её душу. Поэтому создала несколько измерений-ловушек. Только те, в ком течёт хотя бы толика крови Кагуи, могут поглощать природную чакру этого измерения, связанного с нашим. Чакру, которую получила Кагуя, съев плод Древобога. Эта чакра течёт в любом шиноби нашего мира.

— Значит, всё же другое измерение? — Дейдара посмотрел на небо, в котором не было и намёка на какое-то светило, но и без шаринганов вполне всё просматривалось. Было бы на что смотреть. — Я так и подумал.

— Да, мы нашли его благодаря совместной работе Тонери, Нагато, Орочимару-сана и Какаши. Вообще, судя по всему, у Кагуи было несколько таких измерений-ловушек, может, пять или даже шесть. Точно есть мир с вечной зимой, и у него есть стационарный вход в Стране Снега, устроенный по принципу портала на Луну. А это измерение мы нашли благодаря информации, полученной там. Оно оптимально для наших целей. Расположено очень близко к нашему миру. Поэтому нам хватило сил, чтобы пробиться сюда и поставить репера для создания точек порталов. Как и сказал нии-сан, здесь мы можем использовать режимы Мудреца или режим Проклятой печати, восстанавливать сэн-чакру, а пришельцы нет, — хмыкнул Саске, кивая на Наруто, который уже, похоже, накачался такой чакрой, так как его веки стали оранжевыми.

— Да, пришельцам придётся пользоваться тем, что они принесли с собой, — согласился Итачи. — Или пытаться выпить нас. Хотя благодаря артефактам Наруто напрямую у них это не выйдет.

— Что будет, если они всё же выпьют нашу чакру? — спросил Дейдара. — Они после этого смогут преобразовывать природную?

— Если бы они так умели, то не занимались бы опустошением миров, — пожал плечами Итачи. — Они по сути паразитируют на других… Но если они выпьют чакру, то смогут скопировать технику. Поэтому ниндзюцу против них бесполезно. Стоит использовать лишь тайдзюцу и кендзюцу. Но мы хотели попробовать твою технику си-четыре с микро-бомбами.

Эту технику Дейдара придумал после той встречи с создателем техники химеры — Хируко.

— Но если они скопируют си-четыре… — засомневался Дейдара.

— Мы знаем слабость твоей техники, — ответил Саске, — оставим это на крайний случай. Плюс ты пригодишься при запечатывании. У тебя лучшие навыки фуиндзюцу после Наруто. Ты превзошёл даже Аджисай…

— Аджисай сейчас в любом случае не в том состоянии, чтобы участвовать с нами в битве с Ооцуцуки, — откликнулся Наруто, который открыл глаза. Зрачок его пульсировал крестом, что означало, что кроме режима Мудреца он частично объединился со своим биджуу. — Двое чужаков и четверо шиноби, один из них Би-сан. Значит, напали на Облако. Нам туда. Используем моё перемещение…

Наруто сложил печати и создал ещё двух сэн-клонов.

Дейдару дёрнуло, размазывая восприятие однообразного мира до жёлто-фиолетового пятна. Наконец они замерли возле гигантского котлована, нарушавшего единообразие местного пейзажа. Наруто оказался прав: на шиноби были приметные одежды Кумагакуре, а представителей клана Ооцуцуки было двое. Один, висящий в воздухе, походил как на Тонери, так и на всех Хьюга: бесцветные длинные волосы, прозрачные глаза, белая кожа, разве что у него имелись рога, действительно смахивающие на кроличьи уши. Возможно, с Кагуей они были близкой роднёй. На ушах этих крепилось что-то вроде длинной вуали, так что только по остальной одежде угадывалось, что это всё же мужчина. Второй Ооцуцуки выглядел не таким утончённым. Скорее, был коренастым и каким-то квадратным, как братец Акацучи, а ещё у него росла короткая борода, а рога были изогнуты так, что защищали лоб наподобие хитай-ате. Если судить по их положению в битве, то бородач был телохранителем молодого Ооцуцуки, и либо тот был из какой-нибудь «главной ветви», либо жрал больше чакры, чем крепыш, чтобы оставаться молодым и бессмертным. Телохранитель махал чем-то похожим на секиру, а молодой стоял с пустыми руками, но в центре его ладони угадывался глаз, жутко похожий на красный риннеган.

С двукратным численным перевесом два Райкаге и два джинчуурики, если судить по выпущенной чакре с «хвостами», еле сдерживали напавших Ооцуцуки и ушли в глухую оборону.

Рядом с ними появился клон Наруто, видимо, чтобы сообщить, что помощь подоспела, а затем вместе с клоном Наруто к ним на край котлована переместился Четвёртый Райкаге.

— Вы вовремя.

— Вы принесли требуемое? — спросил Итачи.

— Да, — отрывисто бросил Райкаге, складывая печати. — Янтарный Горшок очищения, одна из пяти реликвий Рикудо. Но без остальных…

— Остальные четыре реликвии возможно достать, — хмыкнул Итачи. — Вы даёте разрешение на этот призыв?

— Даю. Братья задолжали деревне. Надеюсь, это их хоть немного отвлечёт, чтобы мы перевели дух.

Итачи кивнул и за долю секунды сложил кучу печатей. Дейдара видел эту технику впервые, но отчего-то сразу заподозрил, что она из разряда запретных.

— Техника нечестивого воскрешения, — подтвердил его догадку Саске, когда перед ними из фиолетовой земли вылезли два крупных гроба с иероглифами «золото» и «серебро». Крышки упали и открыли двух весьма схожих друг с другом шиноби с хитаями принадлежности к деревне Скрытого Облака.

— Братья Кинкаку и Гинкаку, — почти благоговейно сказал Четвёртый Райкаге.

— Во время войны они убили Второго Хокаге, который пожертвовал собой ради своих товарищей, — хмыкнул Саске, наблюдая, как мертвецы распахнули глаза, оказавшиеся с чёрными склерами и золотистыми зрачками. — Орочимару-сенсей долгое время собирал образцы лучших воинов прошлого, чтобы использовать в великих сражениях. Но до этого дня как-то не представилось случая. Тем более техника запретная и… не слишком правильная…

Дейдара только согласно кивнул, рассматривая вполне живых мертвяков, которые синхронно вышагнули из своих гробов и уставились на них. У братьев различался лишь цвет волос, у одного копна настоящей волосяной гривы была жёлтая, у другого серебристая, а на лицо… они походили на Наруто особенными полосками-шрамами на щеках. А ещё у них имелись рога. Небольшие, относительно Ооцуцуки, но стало ясно, почему из всех собранных шиноби прошлого выбрали именно их.

— Нас что, оживили, брат? — спросил один из них. — И кто это сделал?

— Похоже, тот шиноби из Конохи… — прокомментировал второй.

— Вас оживили по приказу Четвёртого Райкаге, — сказал Итачи, указывая мертвякам на того.

— Простите, что нарушили ваше посмертие, — склонил голову Райкаге. — Ситуация критическая. На мир напали космические демоны, пожирающие чакру. Все страны объединились против угрозы. Возможно, только мёртвые смогут с ними справиться. Ваша задача — разделить их и попытаться запечатать с помощью реликвий Рикудо.

— Пока техника не прервана, вы будете восстанавливаться, даже если ваши тела уничтожат. Они поглощают чакру, но оружием и тайдзюцу их можно попробовать победить. Требуется измотать их до такой степени, чтобы возможно было запечатать.

— А если мы откажемся? Какой резон нам вам помогать? — фыркнул золотистоголовый мертвяк.

— Мы всё равно вас используем, заблокировав ваши желания или нежелания, но тогда вы не сможете повеселиться… — пожал плечами Итачи.

— Этот мужик прав, аники, — хрустнул шеей серебристоголовый. — Давай развлечёмся!

И эти двое, подхватив распечатанный Райкаге сосуд, стремительно ринулись вниз.

— Почему они так выглядят? — спросил Дейдара, посмотрев на Наруто. — Они что, тоже были джинчуурики девятихвостого?

— Кинкаку и Гинкаку, золотой и серебряный братья, — ответил Четвёртый Райкаге, — легендарные шиноби Облака, жившие в начале Эпохи Скрытых Деревень. Когда-то они сражались с девятихвостым, которого на тот момент ещё не изловили, чтобы запечатать. Лис проглотил их, и в его утробе братья провели две недели, ели его плоть и чакру, а потом заставили себя выплюнуть. В них присутствует часть девятихвостого, и они могут использовать его силу, но как свою. Они точно привлекут внимание Ооцуцуки.

Наруто тем временем с помощью клонов вытащил оставшихся шиноби из котлована.

— Они нас не заметили? — наблюдал за сражением Дейдара. Братья действовали очень слаженно, но за пару секунд уже успели заново умереть и восстановиться, так как бросались на чужаков словно смертники. Впрочем, тактика пока себя оправдывала, Ооцуцуки были заняты отражением безумных атак, и это дало время вытащить из боя союзников.

— Заметили, — ответил Саске, — но думают, что сильней и мы никуда от них не денемся. Смотрите внимательно, Кинкагу и Гинкаку открывают все их сильные и слабые стороны. Если у них не выйдет, то у нас будет больше информации о них.

— А они не смогут прервать технику нечестивого воскрешения? — спросил Дейдара, с трудом успевая наблюдать за развернувшимся сражением мертвяков с космической угрозой.

— Это почти идеальная техника, — сказал Итачи. — Физически уничтожить тела невозможно. Орочимару доработал и улучшил технику Второго Хокаге…

— Но у второго риннеган, — кивнул Саске. — Неизвестно, что он им может.

Итачи хмыкнул, но промолчал.

— Кажется, они начали их теснить, — подала голос женщина. Если судить по ее чакре и манере боя, то она, как и Би-сан, была джинчуурики.

— Они смогли! Смогли отделить того крепыша и запечатать его! — обрадовался Четвёртый Райкаге.

— Что у них за реликвии? — спросил Дейдара, меж тем всё же продвигая к эпицентру сражения свои бомбы под пластом этой жутко неудобной земли. Стоило проверить, смогут ли поглощать эту технику противники прежде, чем пользоваться си-четыре.

— Реликвии Рикудо были похищены братьями из деревни Облака, — сказал Пятый Райкаге. — Нам удалось сохранить только Янтарный Горшок, в который они запечатали крепыша, из-за этого и переворота они стали нукенинами. Банановый веер позволяет использовать все пять стихий. Но наиболее интересной в нашем случае являются Меч семи Звёзд и Верёвка Ясности, которые позволяют вытянуть и отсечь душу от тела, чтобы после запечатать в Красную Тыкву и Янтарный Горшок. Собранные все вместе реликвии уникальны.

— Мы полагаем, что благодаря им Рикудо и его брату удалось запечатать Кагую, — кивнул Итачи. — Проблема была в том,что после смерти Кинкаку и Гинкаку четыре реликвии были утеряны по причине того, что они были запечатаны в их тела. Только добровольное изъятие самими братьями позволит получить их.

— Но, похоже, у них проблема… — хмыкнул Саске.

— Да… — вздохнул Итачи. — Им не хватает чакры для запечатывания.

— Ооцуцуки слишком сильны духовно… — пробормотал Дейдара, вспомнив о том, что говорил Шисуи-сан.

— Верно.

На этих словах из горшка с диким криком вырвался крепыш. Впрочем, сама реликвия не пострадала.

— Момошики-сама… Я бесполезен и ранен… — прохрипел выбравшийся из горшка Ооцуцуки, истекающий кровью. — Превратите меня в плод чакры, поглотите и убейте их… Не сомневайтесь.

— И не думал сомневаться! — фыркнул молодой Ооцуцуки и протянул руку с риннеганом к нему, в мгновение ока превращая крупную фигуру во что-то похожее на пульсирующую красной чакрой луковицу.

— Это плохо, — сказала женщина-джинчурки.

— Кац! — сказал Дейдара, использовав момент, и вырвавшийся из-под земли бомбо-кузнечик прыгнул на локоть отвлёкшегося пришельца, оторвав ему руку с плодом чакры.

— Вперёд! — скомандовал Итачи.

Глава 20. Защитник Земли

— Шисуи-сама! — в кабинет Хокаге влетел кто-то из Хьюга. — Неджи-сама просил срочно вам передать, что «всё началось»!

Шисуи кивнул, сложил печати, чтобы создать несколько теневых ворон-посланников, и телепортировался по своему маяку в клановый квартал Хьюга.

— Что там? — спросил он у нетерпеливо вышагивающего главы клана.

— Нанна-сан, которой Тонери вернул глаза, сказала, что появились предвестия. Ооцуцуки скоро будут на Луне.

— Надеюсь, всё пойдёт по плану и они…

— Оябун! — рядом, перебив, материализовался клон Наруто. — Нападение. Сработала портальная ловушка. Мы с Итачи, Саске и Дейдарой ушли драть уши этим богам-кроликам! — и, ухмыльнувшись фирменной улыбкой, двойник прервал технику.

— Значит, правда?! — Неджи сжал кулаки. — Думаете, они всё же разделились?!

— Ооцуцуки по сути своей индивидуалисты, — ответил Шисуи. — Мы очень надеялись, что они действительно разделятся, чтобы урвать как можно больше чакры единолично. Наруто с Итачи и Саске разберутся. А нам следует отправиться на Луну, чтобы помочь Тонери.

— Там сейчас Орочимару-сан и Кабуто-сан, — напомнил Неджи. — Как и ещё несколько шиноби союзников, согласно договору. Я уже распорядился подготовить заряд для портальной печати. Через десять минут можно туда отправляться.

— Хоро…

— Отец! — снова перебили Шисуи.

— Мы получили послание, — сказал Шо, который также хорошо владел телепортацией, как сам Шисуи, унаследовав прозвище «Призрака».

— Что значит «позаботьтесь о сестрах, братьях и Гурэн?!» — возмущённо вторил Кенжи, который так вообще смог активировать в своём мангекё шарингане технику Камуи. — Мы с тобой!

— Вы нужны клану. Ради вас мы сражаемся. Ради вашего будущего, — не оборачиваясь к ставшим уже такими взрослым сыновьям, ответил Шисуи. Сёстры Има и Ёши их обскакали по возрасту, правда, неофициально, но и его «первенцам» было уже по двадцать лет. Оба приглядели невест и собирались жениться как только разрешится проблема с космическими пришельцами.

— Мы владеем техниками, позволяющими забирать чакру, — сказал Шо, переглянувшись с братом. — А ещё дзидзи обучал запечатыванию. Мы сильные шиноби. Мы тебе пригодимся…

— Их сила на самом деле может пригодиться, — вмешался Хьюга Неджи. — На последних испытаниях…

— Я знаю, — оборвал его Шисуи.

— Такеши за всеми присмотрит, — мотнул головой Кенджи. — Он у нас официальный сын главы клана. Има и Ёши ему помогут и защитят всех. Ты же знаешь, они справятся.

Старшие сыновья, которые родились ещё в годы скитаний, их эксперимент и результат буквального объединения с Орочимару, считались сильнейшими шиноби своего времени. Опытные, закалённые на множестве миссий, успевшие получить звания дзёнинов А-ранга. В шестнадцать они обменялись глазами для Вечного Мангекё, а их резерв был ничуть не меньше, чем у самого Шисуи, а вот способностей гораздо больше, так как Орочимару продолжал улучшать своё «первое поколение» и после. Но их сёстры были ничуть не слабей, если не сильней, разве что не особо светили своей удалью и навыками, напоказ скромничали, предпочитая оставаться в тени братьев. Соно, которой осенью исполнялось шестнадцать, в этом брала пример с Имы и Ёши. Радовало, что ещё Мадара с Савадой, тоже пробудившие свои Мангекё, не потащились «помогать» следом за старшими братьями.

— Будете в резерве, — отрезал Шисуи, всё же признавая, что помощь лишней не будет. — Мы всё ещё надеемся, что получится использовать оружие Ооцуцуки — их тенсейган.

— Хорошо, — кивнули оба сына синхронно.

— И я согласился лишь потому, что есть надежда на ваших сестёр, — хмыкнул Шисуи.

— Ёши тоже нам разрешила, — замявшись, всё же признался Шо. — Сказала, что они справятся без нас, а мы должны оберегать тебя и вернуть домой нашего отца и Хокаге.

Шисуи возмущённо фыркнул, покосившись на притворившегося глухим Неджи, но внутри стало тепло. Его нежно любимые девочки, вполне официально наградившие его внуками, как всегда себе на уме, но самые заботливые на свете.

— Печать заряжена, Неджи-сама, — прервал сцену вошедший Хьюга, и они поспешили в клановый храм, где под татами была спрятана печать портала, которую смогли сделать Тонери и Наруто, организовав фуиндзюцу, схожее с печатями в Храме Огня. Два десятка Хьюга сидели по кругу, заряжая чакрой пространственное фуиндзюцу.

Они вчетвером встали в центр печати, которая на миг окрасила всё зелёным светом.

— Круто! — огляделся Кенджи. — Мы правда на Луне?

— Да, — кивнул Шисуи.

— Интересно, а твой маяк сюда достанет? — поинтересовался Шо у брата. — Если с помощью Камуи перемещать?

— Чакры много потратится… — ответил Кенджи, оглядывая пустующее помещение с такой же печатью, как у Хьюга. — Чего никого нет? И тихо как-то…

— Может, уже всё началось? — предположил Неджи, активировав бьякуган. — Чёрт, забыл, что тут повсюду экранирование, чтобы помощь смогла быть внезапной для напавших.

Но тут дверь отъехала и вошёл помощник Кабуто, который был ирьёнином и изобретателем. Шисуи вспомнил, что его зовут Катасукэ Тоно и он улучшил некоторые компьютерные программы обработки данных, которые впоследствии стали использоваться не только в медицине. Катасукэ также работал вместе с Карин над созданиями пилюль с медицинской чакрой. Кажется, эти исследования были основаны на стихийном ирьёдзюцу Карин, а изобретатель-энтузиаст придумал способ запечатывания и прибор, делающий эти самые исцеляющие пилюли.

— Хокаге-сама! — глаза Катасукэ за квадратными очками подозрительно блестели.

— Где Орочимару-сан и Кабуто? — спросил Шисуи. — Нападение было?

— Нет-нет, к нему только готовятся… Там, в зале…

— Хорошо, идём…

— Нет-нет, подождите, Хокаге-сама! Вы должны меня выслушать! Я нашёл решение всех проблем! — затараторил Катасукэ, преграждая дорогу.

— Решение? — переспросил Шисуи, остановившись. — О чём ты?

— Вот, — учёный преданно посмотрел ему в глаза и открыл ладонь. На ней блестели тёмно-синие пилюли, размером с фасолину, которые как будто светились. — С помощью этой чакры вы сможете пробудить риннеган!.. Теоретически. В одной пилюле хранится больше сотни чуу! Это целый резерв сильнейших шиноби! — частил Катасукэ. — Орочимару-сама упоминал, что для пробуждения риннегана требуется порядка пяти сотен чуу…

— Откуда это? — Шисуи ощутил подвох. Он забрал «фасолины», рассматривая их шаринганом, и ощутил знакомый «привкус». — Не может быть! Это же…

— Я нашёл способ концентрировать чакру Ооцуцуки Кагуи! — самодовольно ухмыльнулся Катасукэ, явно не понимая, какую глупость совершил. — Её чакра поможет нам, то есть вам бороться с пришельцами! Стать сильней! И там много…

— Это чакра Кагуи? — переглянулся с ним Неджи. — Но печать!..

— С печатью всё в порядке! Всё под контролем, — надулся учёный. — Я предложил это решение Орочимару-сама и Кабуто-сама, но они его забраковали. Им показалось, что это слишком опасно. Но… Наш мир на грани уничтожения! Следует рискнуть! Только таким образом можно достичь каких-то результатов.

— Поэтому ты сам, пользуясь неразберихой и подготовкой к нападению, втайне полез в храм, где хранится запечатанный монстр, угроза нашего мира, чтобы надоить с него чакру? — продолжил Шисуи, еле сдерживаясь.

А ведь в его видениях были предпосылки того, что этот человек, несмотря на «гениальность», одновременно глуп и импульсивен, как и многие «умники». Эксперимент для таких будет значить больше, чем возможные жертвы и опасность.

— Да, но… — Катасукэ моргнул и посмотрел на него и остальных. — Но… Всё получилось, Хокаге-сама. Я же старался…

— Утереть всем нос, — подсказал Кенджи.

— Показать, какой ты крутой, — хмыкнул Шо.

— Отец?.. — Кенджи вопросительно кивнул на Катасукэ.

— Да. Проверьте целостность печати, — согласился с молчаливыми доводами сына Шисуи. — Будет обидно, если нам ударят в спину.

— Но в чём дело-то?! — возмущённо спросил учёный.

— Дело в том, что ты идиот, — ответил Шо. — Человеку без додзюцу вообще не стоило приближаться к печати. Ментальная чакра Кагуи, её воля… сильна здесь, как никогда. Ооцуцуки могли с ней бороться, а вот простые люди… Особенно такие глупые, как ты… Веди к храму.

— Шисуи-сама, думаете, он действовал сам? — спросил Неджи, когда они вышли следом, но повернули в сторону небесного дворца.

— Вполне возможно, — хмыкнул он в ответ. — Я надеюсь на это. Иначе…

Впрочем, размышлять об этом стало некогда: что-то громыхнуло и из стены, пробив толстенный бетон, вылетел Тонери. Следом полетели какие-то красные крюки на чакронити, похожие на цепи Карин. Вышедший следом мужчина держал что-то похожее на удочку. Его общая бледность, додзюцу, рога и одежды выдавали принадлежность к Ооцуцуки. Шисуи узнал в нём Урашики из своих видений.

— Слабый потомок, ставший таким же, как и паразиты, населяющие твой мир… — услышали они голос напавшего Ооцуцуки.

Но его прервала метнувшаяся тень, которая перебила чакролеску с помощью чакры и фирменного дзюцу Хьюга.

— Ханаби! — выкрикнул Неджи и тоже активировал бьякуган, вставая рядом с кузиной.

— Тонери! — позволила себе повернуть голову Ханаби, чтобы посмотреть на поднимающегося супруга.

— Всё в порядке, дорогая, прости за твой любимый сервиз, — оскалился Тонери, вытаскивая из себя крюки чакры.

— Как низко ты пал, — хмыкнул Ооцуцуки Урашики, покосившись на Ханаби, которая вместе с Неджи уже покинула поле боя.

— Завидовать нехорошо, достопочтимый родственник, — Тонери взмахнул рукой и оказалось, что он присоединился чакронитью к оружию напавшего. — Эти, как ты выразился, «паразиты», многому меня научили.

Затем Тонери резко дёрнул на себя, заставляя пришельца прыгнуть следом за ним на летающую площадку, которая тут же дала резкий старт и покинула пределы искусственного Солнца.

— Сюда, Хокаге-сама, — появилась перед Шисуи Ханаби. В её глазах светился отнюдь не бьякуган, а чакры ощущалось гораздо больше, чем прежде. Он не видел младшую дочь Хиаши более пяти лет, и та сильно изменилась и прибавила в силе.

Они оббежали по кромке летающего дворца, чтобы снова стать свидетелями сражения, отображающегося на большом экране. Тонери отводил Ооцуцуки подальше, чтобы минимизировать ущерб, и притворялся беспомощным, словно птичка, уводящая змею от гнезда.

Но Урашики был слишком увлечён боем, чтобы это заметить. А потом Тонери сложил печати и оба перестали быть похожими на людей. Это на самом деле была битва богов.

— Где тенсейган? — спросил Шисуи.

— Тонери как раз ведёт туда этого Ооцуцуки, — кивнула Ханаби. — Это слишком мощное оружие…

Следом раздался взрыв, от которого всё затряслось. Купол искусственного Солнца подернулся рябью, и сквозь утончившийся барьер они увидели, что насквозь пробит внешний слой Луны и в зияющую дыру размером с Коноху выглянул открытый космос.

— Ками-сама… — пробормотала Ханаби, — как же он силён!

А затем всё утонуло в белой жуткой вспышке.

Глава 21. Борьба продолжается…

С помощью хирайшина Наруто первым добрался до упавшего плода чакры, в который был превращён коренастый напарник молодого Ооцуцуки. К сожалению, прыгучая бомба Дейдары, хотя и стала неожиданной для их врага, не нанесла существенного урона: от взрыва осталась лишь небольшая ссадина у запястья. Впрочем, удалось выгадать секунду, чтобы лишить космического пришельца возможности восполнить чакру, а это уже огромный плюс, учитывая свойства измерения-ловушки.

И всё же… Этот бледный чувак не моргнув глазом пожертвовал своим напарником… Просто превратив в съедобную «пилюлю» с помощью какой-то техники или особого хидзюцу. При этом тот второй в процессе боя упоминал что-то по поводу их родственных связей. Чуть ли не отец или какой-то близкий клановый родственник. И вот так бесславно кончить в чьём-то желудке?.. Когда типа родной человек не колеблясь превращает тебя в перекус? Если и были какие-то сомнения в том, стоит или нет уничтожать пришельцев, то на этом моменте они развеялись: людей или не людей с подобной моралью Наруто откровенно презирал. С такими личностями невозможно о чём-то договориться, прийти к какому-то мирному решению. Этот Ооцуцуки пришёл к ним с войной, считая себя наивысшим существом, богом, вершителем судеб, обзывал их «паразитами» и явно нарывался на хорошую трёпку.

— Что?! Верни! — бешено вытаращил свои бьякуганы этот «божок», как только понял, что потерял плод чакры, по виду и запаху отчего-то похожий на квашеный чеснок.

— Ага, только шнурки на ниндзя-ботинках завяжу, — ухмыльнулся Наруто, увернулся от удара и переместился обратно на край котлована. Его отход прикрыли Саске и Итачи, а трое шиноби Облака, пользуясь заминкой, забрали у воскрешённых братьев Кинкаку и Гинкаку пять реликвий Мудреца.

— Что будешь с этим делать? — спросил Дейдара, кивнув на плод чакры.

— Разберусь позже, — пожал плечами Наруто. — Кстати, хороший был ход со взрывом.

— Ага, — хмыкнул Дейдара и проворчал. — Использовал запал из последних разработок. Тот, который любому другому руку бы оторвал.

— У него дофига чакры.

— Н-да, силён божок, — оскалился Дейдара, продолжая неотрывно наблюдать за полем боя и циркулировать чакру.

— Завалим, — хрустнул шеей Наруто, создал новых клонов для сбора сэн-чакры и закинул «чакрочеснок» в пространственную печать.

Несмотря на то, что эта штука являлась чем-то вроде сконцентрированной чакры, какого-то особого веса она не имела. Даже ощущений никаких не вызывала, как, например, и кристаллизованная чакра биджуу или свиток с запечатанной техникой. Мимолётно подумалось, можно ли того старикана распечатать или процесс полностью необратим и что это какое-то уникальное фуиндзюцу, чтобы чакра была не просто твёрдой, но и возможной к поглощению. Впрочем, вполне могло статься, что переварить этот «плод» под силу лишь лужёному желудку Ооцуцуки, которые выдаивали целые миры.

— Я не сомневаюсь, — Дейдара чуть отвёл взгляд. — Но на всякий случай всё же готовлю си-четыре. Понадобится особый барьер.

— Отправлю клонов, — согласился Наруто. Лучше, согласно известной поговорке, «перебдеть, чем недобдеть». — И у меня есть запечатанная гроза.

— Что, прям гроза? — вздёрнул бровь Дейдара.

— Да, мы с Аджисай и Орочимару-саном как-то по случаю запечатали. Здесь сложно будет добиться нужного эффекта, вот и пришлось… Как раз и для барьера, и для «Кирина» Саске.

На миг Наруто позволил себе отвлечься воспоминанием о жене, которая вот-вот должна разродиться, и понадеялся, что она не будет слишком переживать и всё будет нормально и вовремя.

— Готов? — Саске вернулся к ним и кивнул на реликвии, собранные союзниками.

Итачи со своими воскрешёнными друзьями тем временем сдерживал беснующегося от злости Ооцуцуки. Тот швырялся гигантскими расенганами и бомбами биджуу. Итачи пока держался, не используя свои секретные наработки, закрываясь огромным щитом Сусаноо.

— Объединяемся, — Саске активировал свой Вечный мангекё.

Наруто обратился к Кураме, собрал сэн-чакру клонов, загораясь золотым покровом биджуу и выпуская Лиса.

В объединении с Саске поверх покрова образовывался полный доспех Сусаноо, закрывающий от большинства атак. Они разработали эту совместную технику уже давно, когда Наруто научился полностью объединяться с Курамой в режиме Мудреца.

— Бери реликвии, — хмыкнул Саске. — А то нии-сан заберёт все лавры победы над этим дерьмодемоном себе.

Наруто усмехнулся и захватил веер, горшок, верёвку, меч и тыкву, которые пропорционально увеличились в размерах. Заметив их манёвр и оценив перевес сил, Ооцуцуки попытался сбежать, создавая портал. Видимо, до этого полагал, что со всеми справится и восполнит все потери чакры.

— Ну нет, — хмыкнул Наруто, и их общий с Саске биджуу-самурай одним пинком отбросил «дерьмодемона» от прорехи вспоротого пространства.

Впрочем, воспользоваться Верёвкой Ясности с непривычки сразу не вышло, а Ооцуцуки, уже однажды увидев действие артефактов на своём напарнике, смог увернуться и со всех ног рванул обратно к своей спасительной кроличьей норе. Наруто понял, что они облажались и сейчас их враг смоется. И ладно если просто сбежит, а ведь может привести подкрепление или…

— Вот дерьмо! — услышал Наруто, кажется, от Четвёртого Райкаге, который вместе с Би-саном ринулись наперерез и были буквально сметены.

Раздались взрывы Дейдары, далее, кажется, заступил Пятый Райкаге и те братья-мертвяки, но их атаки оказались бесполезны против Ооцуцуки, рвущегося из ловушки.

— Уходит! — Наруто влил ещё чакры и понял, что всё равно не успевает. Враг слишком быстр и силён даже в мире-ловушке, силён настолько, что смог пробиться из неё, почти не напрягаясь… Ну или напрягаясь, так как не создал ещё одну прореху, а бежал до уже созданной.

Если сбежит, то…

Но мысли прервались, так как вместо того, чтобы нырнуть в портал, Ооцуцуки внезапно как будто на что-то налетел. Раздался грохот, и «дерьмодемон» завис над землёй, словно прилипнув к червоточине, из которой выглядывало иное измерение.

Тут всё снова пришло в движение, громко бухнуло сердце, Наруто понял, что задержал дыхание.

— Живо! Не тормози! — гаркнул на ухо Саске, который за спиной Наруто поддерживал их общую технику. — Больше чакры!

— Да понял, — в этот раз он не промахнулся, и Верёвка Ясности захватила сопротивляющийся дух Ооцуцуки, цепляющийся за тело, как расплавленный каучук. Пришлось добавить ещё сэн-чакры в верёвку, и Ооцуцуки наконец вытащился.

— Меч! — снова подсказал Саске.

И Меч Семи Звёзд одним взмахом отсёк ещё связанный с телом толстой «пуповиной» дух от тела.

— Запечатывание! — они сказали это одновременно с Саске, закрывая дух Ооцуцуки в Красную тыкву, а его тушку в Янтарный Горшок.

— Что это вообще было? — подошёл к ним Райкаге, тот, который был Четвёртым, он тащил окровавленного и хромающего Би-сана. — Я уже думал, что он сможет ускользнуть.

— Спасибо, что вовремя отвлекли его, — кивнул Итачи, который тоже оказался ранен и занимался самолечением.

— Так это иллюзия? — оглянулась на всё ещё зияющий портал джинчуурики двухвостой, которую звали Нии. Она поморщилась и ощупала рёбра.

— Да. Всего лишь иллюзия, — усмехнулся Итачи. — В такой одинаковой местности сложно на что-то ориентироваться. Особенно в пылу сражения. Я скопировал вид его портала чем-то вроде техники ложного окружения и сместил в сторону, прикрыв… — Итачи вздёрнул бровь, отменяя свою иллюзию, и они увидели тройные врата Рашомона — одну из сильнейших защитных техник Орочимару-сана.

— Круто! — оценил Пятый Райкаге. У Даруи была крупная царапина на голове, кажется, ещё от секиры того бородача, и его светлые волосы слиплись от крови. — Но всё же у него же было додзюцу! Так как же?..

— Возможно, он не ожидал, — пожал плечами Итачи, и Наруто заподозрил, что тот использовал кошачье гендзюцу, не различимое даже риннеганом и шаринганом. Скорее всего, так и было.

— Ну я и выдохлась, — обессиленно плюхнулась на красно-фиолетовую вспоротую техниками землю Нии. — Думала, что нам уже крышка…

— Не стоило сомневаться в Наруто, — Би-сан ухмыльнулся, зачитывая энкорэп: — он парень что надо, поступает круто.

— И куда его? — спросила Нии, — показывая кивком на запечатанные сосуды.

— Пока побудет в реликвиях, — ответил Итачи. — Далее потребуется запечатать его надёжней. Полагаю, что Тонери-сан нам в этом поможет. Понадобится много чакры, чтобы создать фуиндзюцу, которое сможет удержать… Нам повезло, что он сам убил своего напарника…

— Разве реликвии не понадобятся, чтобы запечатать других? — спросил Дейдара.

— Возможно. Поэтому их надо освободить. Как-то эту проблему решили Рикудо и его брат. Думаю, и мы решим.

— Кагуя была связана с нашим миром… — сказал Саске. — И, возможно, её дети не смогли уничтожить мать до конца. Полагаю, можно найти способ убить их окончательно.

— Надеюсь на это, — нахмурился Четвёртый Райкаге. — Мы доверили вам реликвии… Не хотелось бы, чтобы Коноха воспользовалась нашим доверием…

— Перестань, брат, — перебил его Би-сан. — Мы здорово повеселились. Трофеи будем делить уже после окончательной победы.

— Да, — кивнул Итачи. — Ещё неизвестно, что там с другими…

— Когда мой клон предупредил Ши… Хокаге-сама, то он был в клане Хьюга, — припомнил Наруто. — Вполне может быть, что они готовились выступить на Луну.

— Тогда нам стоит поторопиться назад, чтобы прояснить ситуацию, — заметил Саске.

Итачи согласно хмыкнул.

— Благодарю вас за содействие, — кивнул он братьям из Облака.

— Не стоит беспокоить мёртвых, Учиха, — усмехнулся золотоволосый шиноби глядя чёрными склерами на их компанию. — Но это был хороший бой.

— Вы меня не знаете, — Нии обратилась ко второму из мёртвых братьев, — но вы мой дедушка.

— Вот как? — внимательней посмотрел на неё тот, почесав затылок. — Ну… это… здорово, да?

— Значит, хотя бы ты нашёл своё продолжение на земле, брат, — поддел его золотоволосый. — Похоже, что твоя внучка унаследовала нашу способность и стала джинчуурики. Эй, а дети у тебя есть?

— Да… — Нии смутилась и хотела что-то добавить, но Пятый Райкаге кивнул на Би-сана.

— Нам стоит убираться отсюда.

— Да, — согласился Итачи. — Идите с миром, — он сложил печати, и Кинкаку и Гинкаку начали оседать пеплом.

— Как мы выберемся? — спросила Нии, задумчиво рассматривая кучку пепла, оставшуюся от призыва мёртвых.

— С помощью наших браслетов, — кивнул Наруто. — Надо повернуть и влить немного чакры. Тогда…

Возле шиноби Облака развернулась воронка портала.

— Кажется, получилось, — Нии прищурилась, — Вроде бы там очертания Кумогакуре…

— Портал настроен на место, близкое вам по чакре… — пояснил Наруто.

Два Райкаге и джинчуурики кивнули и покинули измерение.

— Нам тоже следует побыстрей вернуться, — заметил Итачи. — Неизвестно, что там у Шисуи.

Наруто кивнул и повернул браслет, вливая чакру.

В Коноху они вернулись как раз вовремя. Гудели сирены и гражданских собирали в убежища. Курама, который получил доступ к кристаллам, оставленным здесь, оперативно сообщил, что похоже, что столкновение на Луне получилось разрушительным и несколько метеоритов успели долететь до земли и даже разрушить поля недалеко от деревни.

— Кажется, наши организовали собственное убежище, — сказал Наруто остальным, — они использовали ту технику и усиленный барьер… Так что что там творится в настоящее время непонятно.

— Ясно, — Итачи, раздумывая, покосился на него. — Отправь клона в клановый квартал. Проверь там всех на всякий случай.

Наруто кивнул и создал клона. Они метнулись в сторону Резиденции, куда стекался народ, чтобы получить распоряжения.

* * *
В квартале было тихо и пустынно, но если знать о барьере, это не удивительно.

Внезапно перед ним появилась Ёши, у неё тоже была техника телепортаций и, похоже, она вышла наружу, чтобы проверить, кто нарушил периметр.

— Слава Ками, Наруто!

— С Дейдарой всё в порядке, — поспешил успокоить он. — Мы вернулись с победой…

— Шо, Кенджи и отец на Луне… — Ёши не договорила, внезапно побледнев и покачнувшись, заваливаясь.

— Что с тобой? — Наруто подхватил тонкое девичье тело и заглянул в лицо.

— Дзидзи-сан… он… кажется… умер, — растерянно округлила рот Ёши.

— Орочимару-сан? — переспросил Наруто, в голове стало пусто и звонко, а в сердце что-то тихо тренькнуло… — Не может быть…

Глава 22. Великий Многоглавый Змей

Орочимару очнулся в темноте, в каком-то подвешенном состоянии. Нигде. Тонкий холодок пробежал по… всему, и пришло чёткое осознание, что он умер.

Смерть оказалась какой-то неожиданной.

Последнее, что он помнил…

Да, они были на Луне, изучали часть библиотеки Ооцуцуки, принадлежащей ещё Кагуе.

Фамилия «Ооцуцуки», как выяснилось, была грубым переводом даже не самоназвания небесного народа, а происхождением: «люди изначальные, пришедшие в миры из корней Великого Древа».

По теории фуиндзюцу, содержавшей обрывки знаний небесных людей, все миры имеют вид древесной связи: существует Ствол — некое общее измерение, от него отходят измерения мельче — ветки первого, второго и так далее порядка и так до самых листьев, которые используются для запечатывания предметов в свитки. Измерения жаб, змей, кошек и многих других призывных животных имели выход в их мир, поэтому они считали его «стволом». Но правда оказалась в том, что они были всего лишь веткой в лучшем случае первого порядка, прикреплённой к Стволу Великого Древа. А Ооцуцуки — изначальные люди, которые поняли это и научились путешествовать по мирам Древа, собирая свою дань в виде чакры, чтобы продлевать свою жизнь и молодость.

В библиотеке, написанной древним языком небесных людей, нашлось что-то вроде дневника Кагуи, точней, рабочего журнала. Перевод как этих записей, так и других книг был сложен, и только с появлением улучшенных компьютерных программ с огромными базами удалось кое-что расшифровать.

«Древобог», когда-то подаривший их миру чакру, был чем-то вроде «особой культуры», выращиваемой Ооцуцуки в «чистых» мирах. «Засев» одновременно почти убивал прежнюю цивилизацию, так как «семечко» Древобога, летающее в космическом пространстве, намеренно сбивали для «посадки» в приглянувшемся мире.

Орочимару нашёл примерные расчёты в одной из книг библиотеки Кагуи. Как оказалось, «Край Мира», ограничивающий часть их планеты силовым барьером, тоже следствие «засева». При падении «семечка» Древобога происходили ужасающие катаклизмы, уничтожались континенты, а барьер должен был уберечь часть жителей. Но не потому, что Ооцуцуки такие добрые и заботились о других, просто Древобогу требовалось «особое питание», которое могли обеспечить лишь разумные. Так что ограничивали самые заселённые районы, чтобы сохранить местное население. Семечко упало с противоположной стороны от их континента, уничтожив почти всё подчистую, пронзило планету насквозь и проросло внутри установленного барьера. Словно теплолюбивое растение в специальной теплице. Их полуразрушенную и агонизирующую Землю, чтобы та не рассыпалась после семени-метеорита, Ооцуцуки привели в порядок, восстановив целостность, а после, промаркировав очередную «грядку», отправились дальше по своим делам.

Обычно, как и в случае с Кагуей, во время «плодоношения» отправляли «экспедицию» для сбора урожая. Но по сути это была ссылка, так как в их мире, как и в планах змей или жаб, тоже имелось временное отличие от времени Ствола. У них успело набежать почти триста лет, тогда как остальные Ооцуцуки, надеявшиеся на плод чакры, должны были прибыть для дележа через пару лет или даже месяцев по своему времяисчислению.

Кагуя была умной женщиной, которая отличалась… скажем так, научно-исследовательским интересом к «низшим формам жизни». На своей родине она была кем-то вроде хранительницы знаний. Чтобы не скучать в ожидании урожая, она взяла с собой приличную библиотеку, но, когда чтение закончилось, решила прогуляться по миру своего Древобога, чтобы изучить местных жителей, которые внешне были схожи с её расой, что сыграло в истории немаловажную роль…

Орочимару нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.

Они с Кабуто как раз получили последний недостающий фрагмент перевода, чтобы всё окончательно понять. Увлечённый этим глобальным открытием по поводу «Края мира» Орочимару даже не сразу осознал, что уже началось нападение. Библиотеку сильно тряхнуло. Они выскочили наружу, чтобы увидеть огромную дыру в космос. А потом яркая вспышка использования тенсейгана, установленного на поверхности Луны.

Орочимару помнил, что с напавшим Ооцуцуки чудо-оружие лунного клана точно сработало. Один-единственный заряд уничтожил захватчика, но беда была в том, что тенсейган мог выдать лишь один выстрел. Перезарядка требовала немало времени, если вообще была возможна. Поэтому они надеялись, что «жнецы» разделятся. Но убить даже одного было шагом к победе.

Возможно, на Луну прибыл не один Ооцуцуки?

Что же произошло?

Не мог же он просто умереть? Конечно, ему уже было почти семьдесят, но с учётом печати и поддержки чакрой он надеялся ещё какое-то время «покоптить небо».

Внезапно в темноте вспыхнул огонёк, затем второй, ещё и ещё один. Они закружились вокруг, и Орочимару, коснувшись одного, понял, что это… часть его самостоятельного сознания. Его эксперимент… Перед глазами пронеслась целая жизнь. Первые шаги. Женщина, которую она называла мамой… деревня Облака, которую она считала домом. Тренировки, команда…

Огоньки начали облеплять его, погружаясь в тело. Амаи, Кано, Рута, Сатори, десятки незнакомых имён и судеб… И десятки знакомых: Хаширама, Тока, Наваки, Минато, Касуми, Дан, Асура, Тобирама, Итама, Цубаки, Такара, Мадара, Соно, Киоко, Юкио, Микото, Фугаку, Сакумо, Ноно, Такеши, Има, Ёши…

Ёши… сколько вложено в этого ребёнка, в каждого ребёнка…

Шо, Кенджи… Что… это?

На какое-то время наступила темнота, кажется, от перегрузки знаний, впечатлений и историй.

А потом он вспомнил, как умер.

Его внуки. Гордость семьи. Шо и Кенджи подошли близко и… Он непозволительно расслабился рядом с ними и пропустил момент смертельного удара. Даже не понял, что это нападение. Только сейчас, прощупывая и связывая сознание всех своих «птенцов», он выяснил, что на Шо и Кенджи какое-то гендзюцу. Внушение. Кажется, что-то подобное Кагуя использовала, чтобы заставить Хамуру напасть на родного брата.

Видимо, «Богиня-кролик» как-то захватила их и решила проредить ряды возможных противников, чтобы выбраться. А самым опасным внуки посчитали именно его. Есть, чем гордиться. Или всё же смогли убедить в этом Кагую… умолчав про их маленький секрет с объединением сознаний.

Орочимару быстро перерезал нити управления, которые тянулись к Шо и Кенджи, и влился в Шо, увидев его глазами искажённое ужасом и непониманием лицо Шисуи, а рядом Кабуто, который держал на руках его прежнее тело. Окровавленное до неприличия. Двойной удар катаны в основание черепа и в сердце. Фирменный стиль близнецов. Чисто сработано. Быстро и безболезненно. Он даже не понял. Печать перестала действовать, и теперь он выглядел стариком.

— Дзидзи-сан! — выдохнул Кенджи.

— Пришли в себя? — спросил Шисуи, стоящий в боевой стойке.

— Нас захватили в какое-то гендзюцу, — сказал Шо, осторожно ощупывая Орочимару сознанием и успокаиваясь. — Мы пошли проверять печати в храм и попались в ловушку Кагуи. Она выпила Катасукэ и промыла нам мозг. Мы должны были уничтожить сильнейших, лишить их чакры и передать ей. Чтобы она могла окончательно освободиться и соединить дух и тело.

— Вы преодолели её гендзюцу эмоциональным потрясением? — деловито спросил Кабуто.

— Нет, — Кенджи мотнул головой. — Она уже ошибалась в этом на своём сыне Хамуре, поэтому усилила контроль. Нам помог дзидзи-сан.

— Что? — Шисуи посмотрел на мёртвое тело в своих руках.

— У отоо-сана… получилось? — выдохнул Кабуто, чуть растеряв свою маску спокойствия и собранности.

— Получилось, — ответил Шо, — сейчас он со мной и я знаю, что делать. Его знания, его мысли, его стремления во всех нас.

Кенджи подошёл к Кабуто и благоговейно коснулся заострившейся скулы мёртвого тела.

— Я запечатаю его.

— Я тоже хотел запечатать в медицинский свиток, но оно полностью мёртвое, — ответил Кабуто.

* * *
На ментальном уровне все потуги Кагуи были как на ладони. Из печати словно спрут клубилась чёрная «воля» богини. Дурак Катасукэ всё же не послушался и пожадничал, Кагуя и ему затуманила разум или помощник таким и был, кто сейчас разберёт. Своими кривыми ручками Катасукэ ослабил сдерживающие печати и чуть не подвёл всех. На Кагую её же измерения действовали совсем иначе, наполняя силой. Стоило ей вырваться, как началось бы настоящее побоище, так как это был её мир, с которым она слилась.

Если бы можно было убить Катасукэ ещё раз, Орочимару бы это сделал!

В книгах её библиотеки был описан способ более действенного запечатывания: «заморозка времени», обращающаяся к особому фуиндзюцу клана Ооцуцуки и обращающая в камень на десять тысяч лет. По цепочке объединения оказалось возможным частично поделиться чакрой, да и на Луне оставались неслабые шиноби, но… Орочимару испытал глубочайшее разочарование: у них ничего не вышло.

— Возможно, для такого запечатывания требуется чакра чистокровного Ооцуцуки, — сказал Тонери. — Библиотека была доступна и Хамуре с Хагоромо, но они не смогли использовать эту технику и запечатали мать иначе. Хотя у них имелось много чакры, они были полукровками.

— Возможно, я смогу помочь, — внезапно раздался голос, и, обернувшись, Шо увидел Наруто.

— Мы решили, что вам нужна помощь, и Итачи отправил меня и Дейдару, — объяснил своё присутствие на Луне Наруто. — Хината распорядилась, ну, насчёт печати, и нас закинуло…

— Так что там с чакрой Ооцуцуки? — спросил Шо, подталкиваемый Орочимару.

— Там дерьмод… в смысле, пришелец, его Момошики вроде звали, запечатал своего товарища в чеснок чакры, — Наруто похлопал себя по карманам и достал свиток. — Мы отобрали и взяли себе, вдруг пригодится. Ещё и этого Момошики запечатали в реликвии, но Итачи сказал, что его надо бы достать или перезапечатать. Короче, он тоже у нас с собой. А вы чего, как?

— Земля не слишком пострадала? — спросил Тонери. — Я восстановил Луну, но пара обломков всё же свалилась вниз.

— Да, меня этот вопрос тоже волнует, — поддакнул Шисуи.

— Не, все успели эвакуироваться, — ответил Наруто. — Один только кусок был покрупней, но его Какаши-сан смог переместить в другое измерение. А остальные в основном сгорали. А что с Орочимару-саном? Просто Ёши сказала… — Наруто запнулся и оглядел всех. — Неужели?..

— К сожалению… — Шисуи прикрыл глаза.

— Мы ещё не сдались, — перебил Кабуто. — Кенджи запечатал его тело. Дома мы ещё посмотрим, что можно сделать.

— А, — Наруто с облегчением выдохнул и оскалился в широкой улыбке, — а то я уже напугаться успел. Это же Орочимару-сан! Он ещё ого-го! Я так и сказал Ёши, что ей примерещилось что-то.

— Покажи, что там у тебя за «чеснок чакры», Наруто, — хмыкнул Шисуи, тоже улыбнувшись краешком губ. Хмурая складка на лбу отца — Орочимару так влился, что на какой-то момент испытал сыновьи чувства по отношению к Шисуи — разгладилась.

Далее вполне буднично произошло повторное запечатывание Кагуи и пленённого Момошики. Тонери оказался прав. А «чакрочеснок» подошёл для активации техники Ооцуцуки. Орочимару, чувствуя, что спокойно умереть ему вряд ли дадут, «отпустил» Шо и переместился по другим связям, решив, что стоит проведать все свои части, чтобы собрать информацию и поделиться опытом.

Глава 23. Перепутье

— Кано уже такой взрослый… — вздохнула Мэй-сан.

Хаку согласно угукнул. Они вдвоём с бывшей Мидзукаге скрыто наблюдали за тренировкой Нобу, Хироки и Сэнго, которые пытались забрать у Кано два колокольчика. Классическая проверка сил, придуманная в Стране Огня. Трое родных-приёмных детей, отпрысков Забузы-сана и Мэй-сан, в свои десять показывали потрясающие результаты. Когда им исполнилось по шесть, Мэй-сан отошла от дел, передала титул Мидзукаге Чоуджуро и поселилась в Оде, чтобы тренировать Нобу, Хироки и Сэнго самой, как личный инструктор. Дети самого Хаку учились в Академии шиноби в Киригакуре, старшие должны были её закончить этой осенью. Впрочем, скоро неделя сезонных каникул и Хаку уже предвидел полный разгром семейного полигона в попытках узнать кто круче. Радовало лишь то, что это была обычная конкуренция за внимание и похвалу, а не бойня до смерти. Кано, которому в конце четвёртого месяца исполнилось шестнадцать, всегда присматривал за всеми младшими братьями-сёстрами и не допускал серьёзных травм, даже если дети заигрывались со стихиями и своими способностями в их применении.

— Через пару недель в Конохе экзамены на чуунина. Полагаю, Кано имеет все шансы если не выиграть, то выйти в финал и показать силу нашей деревни, — кивнула Мэй-сан и внезапно усмехнулась. — Угроза вторжения и конца света миновала, и теперь неизвестно, что будет с мирным договором… Всё возвращается на круги своя.

— Разве на саммите Каге не будут это решать? — удивился Хаку. — Эти годы… Несмотря на тягостное ожидание беды. Они были…

— Да, — кивнула Мэй-сан, — они показали, что все мы можем действовать сообща… и вполне уживаемся друг с другом, когда есть угроза извне. Но теперь её нет и впереди неизвестность…

— Возможно, что так, — кивнул Хаку. — Но всё же я надеюсь, что годы мира и объединения что-то изменили… во всех нас.

* * *
Жизнь в Оде, да и в остальной Стране Воды стремительно менялась. Отмывшись от эпохи кровавого террора во время правления Четвёртого Мидзукаге, Киригакуре сменила курс своей политики, пытаясь выбраться из затяжной нищеты и беспросветности. Наладились торговые пути, пришли крестьяне, шиноби нашли свою нишу не только в смертельных боях, но и в торговле, строительстве, морском деле.

Мэй-сан передала Чоуджуро крепко стоящую на ногах страну. Рождались дети, строились деревни и города, возрождались кланы. Пятой Мидзукаге в приказном порядке удалось женить многих из «последних представителей древней крови», так что и на острове Самешидзима вновь зазвучали детские голоса, а в новом наборе учеников в этом году, вместе с самой младшей дочкой Хаку пришёл мальчик — вылитый Кисаме-сенпай.

Клан Юки, хотя и официально ещё не объявил о своём возрождении, уже имел девятерых носителей ледяного генома. При этом так причудливо сложилось, что одним из таких «носителей» стал Нобу, который был для Хаку лишь условно родным сыном. Впрочем, кроме ледяного генома, Нобу обладал и стихией пара, совмещая огонь и воду. И Мэй-сан выбрала Нобу для будущего сосуда трёххвостого, и по правде говоря, Хаку волновался за ещё не знавшего своей участи ребёнка. Не столько за то, что в их семье будет жить джинчуурики, сколько за то, что у Нобу будет проблема Четвёртого Мидзукаге, остановившемся в возрасте двенадцатилетки из-за запечатывания.

Чоуджуро вызвал в Скрытый Туман, чтобы сообщить, что Хаку отправляется в Коноху с ним в качестве одного из телохранителей Каге. Кано с командой и Суйгецу, который, как и обещал когда-то, стал наставником для младшего братишки, должны были отправиться в Лист раньше на четыре недели, чтобы пройти отборы. Всё это вызывало определённого рода ностальгию.

— Возможно… Стоит нанять медиков из Конохи для Нобу? — после обсуждения текущих вопросов, спросил Хаку Чоуджуро, который был в курсе предстоящего обретения джинчуурики трёххвостого. — Хотя бы для того, чтобы проследили правильность всех действий…

— Четвёртый… — поморщился Чоуджуро. — Ходило много неприятных баек об этом.

— Да. Это всё же Нобу. Мой сын, — кивнул Хаку. — Не хотелось бы… Повторений прошлых ошибок.

Среди тех «баек» были и те, что рассказывали о том, что Ягура через пару лет, когда выплыла проблема взросления, собственноручно и с особой жестокостью убил всех причастных к запечатыванию в него биджуу, а потом бесился от одного вида медиков и техники мистической руки. Из-за чего, собственно, ирьёдзюцу в Стране Воды было почти табу и развито на уровне «зашил наживую нитками, прислюнил на рану подорожник, помолился, чтобы помогло».

Одним из первых распоряжений Пятой было восстановление ирьёнинского корпуса, но кадров не хватало, медиков некому было обучать даже основам. И до сих пор с этим имелись проблемы.

В обновлённой Академии выявляли детей, которых можно обучить ирьёдзюцу. Из «клана Юки» с такими склонностями были Кано и Сэнго. Но в остальном страх, вбитый Ягурой, заставлял большинство родителей отговаривать имевших подобный талант детей от этой стези. Так что помощь точно бы не помешала.

— Я попробую договориться об этом с Хокаге, — кивнул задумавшийся Чоуджуро, который тоже знал о не слишком утешительной статистике.

* * *
— Любуешься закатом? — Хаку присел рядом и с гордостью посмотрел на младшего братишку, который на самом деле, как и сказала Мэй-сан, сильно вырос и возмужал. — Ну что, готов?

— Да, — кивнул Кано, не отрывая взгляда от такого редкого в их стране зрелища.

Вспомнилось, как они встретились с этим некогда трёхлетним мальчиком, который кардинально изменил его жизнь. Сейчас, в свои шестнадцать, младший брат превосходил его в этом возрасте и по количеству техник, и по объёму резерва. Владел не только хидзюцу, ниндзюцу, тайдзюцу, но и кендзюцу и не отказался и от обучения ирьёдзюцу. При этом, со слов медиков-учителей, был «настоящим самородком, интуитом и гением». Было, чем гордиться.

Да и, как оказалось, когда в клане собственный ирьёнин, владеющий мистической рукой уже на уровне В-ранга, это настоящее счастье. Троица Мэй-сан от избытка сил постоянно получали то ожоги, то обморожения, то просто синяки размером с кулак.

Как говорил сам Кано, он запомнил, что в клане Учиха было много медиков и все они очень крутые, и это знание помоглоему не свернуть с намеченной цели и учиться ирьёдзюцу, несмотря на подколки однокурсников, что это не мужское дело, и всё такое прочее. В итоге, к шестнадцати Кано побеждал всех, кто когда-то пытался над ним смеяться. Иногда для этого хватало одного прикосновения. И на данный момент считался сильнейшим генином своего поколения. Полевой патент ему не выдали лишь по той причине, что Суйгецу хотел прихвастнуть учеником и взять реванш на предстоящих массовых экзаменах в Конохе.

— Нии-сан… Ты когда-то говорил мне, что некоторые знания меняют нас… Нашу внутреннюю суть. Что ты имел в виду? — внезапно спросил Кано.

— Ну… Ты знаешь мою историю. Когда я был маленьким, то отец с друзьями убил мою мать и хотел убить меня, я убил его. Потом я ушёл с хутора и добрёл до Оды, искал пропитания и почти умер, но меня нашёл Забуза-сан. Он воспитал меня, и я считал себя его оружием.

— Ледяным Клинком, — кивнул Кано. — Но…

— Потом я встретил тебя, и ты… и другие люди научили меня быть не только оружием, но и человеком, братом, мужем, отцом, сыном…

— Словно ты — часть чего-то большего? — уткнулся в колени Кано в каком-то детском жесте.

— Наверное… Я — часть деревни, ты — часть деревни, но также часть нашей семьи…

— Когда ты меня встретил… О чём ты подумал?

— Подумал, что ты очень похож на меня, — вспомнил Хаку.

— Отец решил, что ты мой настоящий отец, — задумчиво поковырял ремешок ниндзя-ботинка Кано. — А если бы… если бы это было правдой? Ты бы всё равно остался?

— Наверное… ничего бы не изменилось, — удивляясь вопросам, ответил Хаку. — Почему?.. Ты… задумался, откуда ты?.. Это естественные вопросы, размышлять о таком. Но твоя семья тебя любит, об этом ты должен помнить всегда.

— Спасибо… — Кано повернулся к нему и улыбнулся. — Думаю, я всё же рад, что всё сложилось так, как сложилось. Ведь я познакомился с тобой. И, наверное, ты прав, ничего по сути не изменилось, а мои мечты это всё равно мои мечты, правда?

— Наверное, — улыбнулся Хаку. — Помню, что когда тебе было три года…

— Да, я тоже это помню, — Кано пихнул его в бок. — Я сказал, что вырасту сильным шиноби, который изменит мир.

— И больше ни с кем не случится то, что было со мной и моей мамой, — немного грустно закончил Хаку.

— Да… Это не поменялось. Значит, это и было моим? Всегда? Независимо ни от чего, да?

— Думаю, да.

— Хорошо, — Кано прикрыл глаза. — Просто я… Всегда ощущал себя частью чего-то… Чего-то большого. Мне иногда снились сны… А теперь… Я точно знаю, что я… кто я. Но от этого… Наверное, просто всё встало на свои места.

— Все мы задаём себе такие вопросы, — Хаку потрепал довольно коротко остриженные волосы Кано. — И я рад, что ты нашёл ответы. И нашёл себя.

— Спасибо… нии-сан.

* * *
Коноха за столько лет разительно изменилась, но в чём-то своём, особенном, глубинном осталась прежней. Улыбками и доверчивостью жителей? Стремлением украсить всё цветами? Их делегацию встречали толпой радостно гомонящих детей, женщин и мужчин.

— Добро пожаловать в Коноху, Мидзукаге-сама, мы ваши сопровождающие, — поклонились две очень красивые и совершенно одинаковые брюнетки в ярких кимоно с цветами.

Хаку показалось, что он их уже где-то видел.

— Я Има, а это Ёши, — сказала одна из них.

— Има и Ёши? — не сдержавшись, переспросил Хаку. — Но вы же…

— Рады видеть вас, Хаку-сан, — кивнула Ёши. — Кано-чан говорил, что вы тоже прибудете в нашу деревню.

— Они дочери Шестого Хокаге, — шепнул Хаку на ухо Чоуджуро, когда тот вопросительно на него посмотрел. — Я познакомился с ними, когда мы с Кано жили в Конохе.

— О, да… я слышал, что у Шестого большая семья и много детей… — слегка смутился Чоуджуро, который в общении с женщинами был весьма скромен и стеснителен.

— Как дела у Кано? Вы в курсе? — не удержался от вопроса Хаку.

— Кано и его команда прошли все этапы. Все трое будут участвовать в финальных боях, вы скоро их сами увидите, — ответила одна из сестёр. — В этом году вообще очень много интересных и сильных юных шиноби… Мы занимаемся организацией экзаменов, так что знакомы со всеми претендентами.

Хаку вспомнил, как во время их экзамена они познакомились с легендарными саннинами.

— Как здоровье Орочимару-сана? — спросил Чоуджуро, видимо, тоже об этом подумавший. — Я слышал, что он сильно пострадал… пару месяцев назад.

— Пока он стабилен, — чуть помрачнели близнецы. — Мы верим, что он скоро очнётся.

— Мы желаем ему здоровья, — вставил Хаку.

Он помнил Орочимару-сана не только как Великого саннина, но и патриарха клана Учиха, которого даже Кано под конец их миссии в Конохе называл «дедушкой» — и Орочимару-сан был вовсе не против. Впрочем, совсем скоро всё его внимание поглотило развернувшееся на арене стадиона Конохи зрелище, и младший брат, стоящий в шеренге юношей и нескольких девушек, которым предстояло отстаивать честь своей деревни перед пятёркой… точней, шестёркой Каге, так как ещё одним гостем саммита стал Нагато-сан, тот самый обладатель риннегана из Аме.

Глава 24. Боевое товарищество

Несмотря на то, что в жизни шиноби достаточно путешествий по разным городам и странам, Нагато впервые оказался в самой Конохе. А ведь с момента его рождения прошло уже почти полвека. И оказался он не просто как шпион или исполнитель некой миссии, а как важный гость Хокаге. Причём сформулированное приглашение практически приравнивало его к военным лидерам Великой Пятёрки, могучих Стран, имеющих огромные армии и разделение власти на светскую с Даймё во главе и военную, которой управляет Каге. Ещё Джирайя-сенсей рассказывал о Первом Хокаге — Сенджу Хашираме — который создал подобный институт, объединил разрозненные кланы с их территориями в провинции единой Страны, построил деревню шиноби и передал часть социальных полномочий Первому Даймё. Его примеру последовали другие, и появилась Пять Великих Стран.

В чём хитрость такого дележа, когда формально Каге отказывались от управления страной, оставляя себе лишь должность генерала армии, Нагато понял, уже будучи Лидером Аме, то есть и всей Страны Дождя. Ему приходилось решать очень много вопросов, и львиная их доля была совершенно гражданского толка. Бухгалтерия, суды, налоги, рассмотрение жалоб, торговые лицензии… В странах Великой Пятёрки Каге не занимались этим, у них были гражданские управляющие, чиновники, отчитывающиеся даймё. Тем самым шиноби оставляли себе больше времени для совершенствования техник, не заморачиваясь поставками продовольствия, набегах саранчи и купцах, которые не заплатили пошлину.

Пусть это и походило на ребячество, но смыться в Коноху в конце торгового сезона хиси хотя бы на пару дней, оставив бесконечные бумажки, оказалось просто здорово!

Глоток свободы с толикой развлечений. Подумав, Нагато взял в качестве телохранительниц двух куноичи — Суирэн и Фуйо, которые когда-то были в одной команде с женой Наруто.

* * *
Джирайя-сенсей и Наруто встретили Нагато с сопровождением недалеко от столицы Страны Огня — Химачи. До Конохи было день пути неспешным шагом.

Когда-то Карин и Наруто раскопали его биографию и нашли родственные связи Нагато не только с Узукаге по матери, но и с кланом Сенджу по отцу. Его отец — Исэ — был дядей Цунаде Сенджу и младшим братом её отца, то есть Нагато был тоже внуком того самого Хаширамы, Первого Хокаге. А его старшей сестрой была мать Наруто. Довольно близкое родство.

И тем более было приятно, когда и Джирайя-сенсей, и Наруто почти сразу предложили ему свои дома и чуть не поссорились, решая, кто будет принимать его у себя. Телохранительницы только удивлённо переглянулись.

— У тебя, внучек, сейчас дома такой калган из мелких Узумаки, что Нагато сбежит от тебя тут же! — заявил Джирайя-сенсей. — Аджисай родила… каких там по счёту? Шестых?

— Но они же в другой части здания, — почесал затылок Наруто. — И у нас звукоизоляция неплохая… Зато младшие ещё в колыбельках лежат, а старшим Нагато не так интересен, как твоей своре взрослых детишек.

— Но зато они уже большие и не хнычут по ночам, — возмутился Джирайя-сенсей.

— Угу, взрослые, и если что, все, все двенадцать, желают сразиться с великим дядюшкой, у которого есть риннеган, — ухмыльнулся Наруто и посмотрел на Нагато, подмигнув. — А оно тебе надо?

— Двенадцать?.. — переспросил Нагато, посмотрев на сенсея. — У тебя двенадцать детей?! Двенадцать?

Он вспомнил о своих трёх «шилопопых», которым было почти по девять. У Сенджу же, получается, тоже должны быть большие объёмы чакры с детства?.. Вот уж правда с умилением вспомнишь, как дети тихо сопели в кроватках, напившись молока, и никуда не лезли…

— Ну так, — смутился Джирайя-сенсей, — да… Так вышло. И не слушай Наруто, они хорошие… Почти все. В смысле, если кто и хотел сразиться, то это просто им интересно. Вот Касуми очень милая девочка, с ней можно пообщаться… Цубаки тоже… С Такарой и Токой есть некоторые проблемы, но они тоже неплохие, но любят всех строить, вылитые Цунаде в юности… А парни… ну парни, они боевые… Чего уж. Можно с ними немного размять косточки…

— Шисуи-сан уже пригласил меня и сообщил, что мне выделили дом в клане Учиха, — вклинился в перепалку Нагато. — Но саммит ещё через несколько дней, сначала будут финалы экзамена, верно? И, думаю, у меня будет время проведать вас, пока я нахожусь в Конохе.

— Ну, это другое дело! — обрадовался Джирайя-сенсей. — Тогда сначала к нам, а то Наруто и так живёт почти на территории клана Учиха.

— Думаю, Наруто, что в своём доме ты можешь принять Фуйо и Суирэн, — кивнул на телохранительниц Нагато, — я слышал, что в юности они были подругами.

— Но, Нагато-сама… — пробормотала Суирэн, чуть смутившись. — Вы слишком добры… и мы же должны вас защищать…

— Не думаю, что в Конохе мне действительно может что-то угрожать, — усмехнулся Нагато. — Вы понадобитесь только для статуса на саммите. Можете общаться с подругой, если вам этого захочется.

— Благодарим вас, Нагато-сама, — кивнула Фуйо.

— Мы на самом деле недалеко живём, — сказал Наруто, — Аджисай будет рада вас видеть, а вы сможете приглядывать за своим боссом.

— Это хорошо, — кивнула Суирэн. Куноичи серьёзно относилась к своей миссии.

* * *
Финал экзаменов оказался интересным. Среди выступающих было трое детей из клана Учиха. Самой юной на вид участницей, которая привлекла внимание Нагато больше всех, была Учиха Кури — дочь Карин-чан, очень на неё похожая. Девочка потрясающе владела фуиндзюцу и боевым ирьёдзюцу, и чакры у неё было очень много. Кроме всего прочего она скрывала шаринган, явно не используя его в боях. Дети этого поколения вообще были очень сильны, и всё равно было удивительно, до третьего круга финала дошли две девочки: та самая Кури и Амайя из Облака.

Ещё выступали два парня, их наставником был тот «брат», которому Нагато когда-то изменил цвет волос на ярко-алый. Кемоно и Бутай использовали стихию взрыва, причём весьма хитроумно. Впоследствии оказалось, что они управляли не только огнём и землёй, но и владели призывом собак. Также из парней выделялись Кано из Тумана, Йокомару из Песка, Сатори из Камня и, что было особенно приятно, Рута из Дождя, который был учеником Конан.

— Весьма зрелищно, — похвалил Нагато Шисуи-сана, когда всё завершилось. — Интересные нынче подобрались генины.

— Удивительно, что при таких техниках и силе обошлось почти без травм, — хмыкнула Цучикаге. — Они все показывали весьма недурственную тактику и выигрыш или проигрыш какой-либо стороны зависел буквально от мелочей.

— Все генины явно заслуживают звания чуунина, — согласился с ней молодой Мидзукаге, который сменил Пятую. — И это самый необычный экзамен, который мне приходилось видеть… И… Он весьма показателен.

— Согласен, — кивнул Нагато.

Когда после первого круга осталось десять человек, бои один на один закончились и генинам предложили объединиться в две команды по пятеро. Получалось, что почти всех участников разделили так, чтобы в каждой команде были генины из разных селений, практически не знающие друг друга, только видевшие кто на что способен. Даже тех братьев со взрывами разделили, отправив в разные команды. У них было несколько заданий на совместную работу, а в финале они сообща сражались с призывом гигантской жабы и змеи. Дети вполне успешно справились, работая слаженно, словно знали друг друга давно. Показали профессионализм и мгновенную подстройку под чужой рисунок боя, выделились лидеры, к которым прислушивались и при этом умудрились не рассориться на месте.

Нагато видел в этом своеобразное послание. Пять Великих Стран объединились против общего врага, сразились с ним и стали боевыми товарищами, друзьями, которым незачем враждовать более. Это было… красиво. Тем более, что Дождь в лице Руты тоже показал себя и был всеми принят, как и он, когда шесть лет назад в Аме состоялось то эпохальное собрание Каге.

Возможно, Наруто когда-то был прав о том, что видит наступление новой эпохи.

* * *
— Твоя дочь великолепно показала себя, Карин-чан, поздравляю, — улыбнулся Нагато своей родственнице, которая стояла в клановом саду и издалека смотрела на резвящихся детей.

— Спасибо, Нагато-сан, — Карин вздрогнула от похвалы и была явно где-то не здесь.

— Всё хорошо?

— Да…

— Мама! Мама, это что, правда?! — из кустов буквально вылетела Кури, которую они только что обсуждали. — Микото мне сказала….

Девушка заметила Нагато и умолкла на полуслове, чуть покраснев.

— Кури! — строго сказала Карин.

— Но… у него же риннеган!

— Это невежливо, — нахмурилась Карин, отвернувшись. — Ты ведёшь себя некрасиво с нашим гостем.

— Невежливо и некрасиво это идти на непонятные жертвы, когда рядом с тобой человек, который может помочь одним щелчком пальцев, — упрямо нахмурилась Кури. — Я сама попрошу, если ты стесняешься! Ради дедушки! И ради тебя.

— Кто-нибудь уже скажет, в чём дело? — спросил Нагато. — Я могу чем-то помочь?

— Да, можете! — Кури подошла ближе и заглянула к нему в глаза. — Вау, правда риннеган! В смысле… Помогите дедушке!

— Орочимару-сану? Я слышал, что он болен…

— Сейчас его тело здорово, мы полностью восстановили его, — покусала губу Карин, словно раздумывая, стоит ли выдавать такую информацию. — Но… его душа заблудилась. Мы не можем вернуть её в его тело.

— Вернуть в тело? — Нагато с удивлением приподнял бровь.

— Перед смертельным ударом отец успел использовать одну свою секретную технику, — кивнула Карин, — его дух не отправился в Чистый мир… а… я лучше покажу. Идёмте.

Заинтригованный Нагато последовал за Карин, которая провела его в подземные лаборатории, пролегающие под клановыми землями. Кури последовала за ними несмотря на строгие взгляды матери, сделав вид, что ничего не заметила.

— Однако… — пробормотал Нагато, увидев плавающее в растворе обнажённое тело Орочимару-сана, облепленное какими-то печатями и подключённое трубками к чему-то.

Из мрака лаборатории выступил молодой мужчина, очень похожий на Шисуи-сана, вероятней всего сын, а ещё там же обнаружилась его сестра — её, ещё девочкой, Нагато видел на горе Шумисэн: чакра немного изменилась, но всё равно узнавалась.

— Кури? Карин? — вспыхнули красным глаза девушки. — О… Нагато-сан.

— Возможно, Нагато-сан сможет нам помочь, Ёши, — сказала Карин.

— Я Шо, — представился мужчина. — Это по моей вине с дзидзи… Помогите ему.

— Так чем я могу помочь? — оглянулся на Карин Нагато.

— На Луне Кагуя захватила сознание Шо, и Орочимару-дзидзи-сан был… убит, но в последний момент он использовал секретную технику переноса сознания, — сказала Ёши, — она… вроде как захватывает тело убийцы. Но Шо — Учиха, и с нами такая техника не сработает, так что дедушка оказался заперт в субизмерении шарингана, внутри Шо. Мы запечатали его тело и смогли его восстановить, вырастили новые органы… Тело функционирует, но вернуться в него дзидзи-сан не может. Мы считаем, что прервана ментальная связь тела и духа из-за этой его техники. При этом, если Шо отходит от этого тела, то душа дедушки… начинает растворяться… мы вычислили расстояние, и сейчас Шо не может даже покинуть лабораторию.

— Мы подумали, что с помощью риннегана возможно восстановить эту связь, ведь по сути это и есть «воскрешение мёртвых», — Карин немного нервно заправила за ухо прядь волос. — У отца не так много времени.

— Хорошо, я попробую, — согласился Нагато.

Он подошёл к Шо и использовал технику Нингендоо: от парня отделилась субстанция, очертаниями похожая на Орочимару-сана. Потом с помощью техники Гедоо Нагато перетащил душу в плавающее тело.

— Кажется… — нарушил тишину голос Шо. — Кажется, получилось…

Орочимару в баке внезапно дёрнулся и выпустил кучу пузырей.

— Спасибо! Спасибо вам! — Нагато почувствовал, как его обнимают, и смущённо отстранился от плачущей Карин. В итоге он оставил лабораторию и радующихся Учиха и вышел наружу. С ним увязалась Кури.

— Спасибо, — сказала девчонка. — Вы круто всё сделали… А то мама собиралась сама пробуждать риннеган. Ведь это опасно… и вообще в её возрасте… печати вскрывать… Микото говорила, что маме для пробуждения придётся испытать всякие ужасы и пойти на жертвы… А ещё на время лишиться шарингана и, возможно, памяти… И генину ясно, что круче с додзюцу будет управлять тот, кто дольше пользуется…

Нагато вздрогнул от представленных перспектив, он вспомнил свои «поддельные воспоминания», которые приходили, стоило лишь прикрыть глаза.

— Ты хорошая дочь, Кури-чан. Тем более, я наконец-то смог вернуть долг Карин-чан.

— Вы тоже хороший, — улыбнулась девочка, — очень, очень! Вы помогли папе, спасли Ёши-чан, так что я была уверена, что вы поможете… даже просто так.

— Мы союзники, — вспомнил прошедший экзамен Нагато. — Это естественно, помогать боевым товарищам.

Глава 25. Легенды будущего

— Дальше подплывать опасно, может затянуть в водоворот, — сказал проводник, и капитан их корабля остановил ход машины и встал на якорь.

Саске рассматривал гигантский барьер Края Мира, невидимый простому глазу, который широкой белой полосой вспенивал океан примерно в десяти километрах от них. Ближайшей точкой из более-менее разведанной части этой преграды были Скалистые Пределы, которые находились далеко на юге: группа необитаемых пустынных и слегка жутковатых вулканических островов, чёрных от пепла. Даже морские птицы здесь не гнездились.

Ближайшая суша к Краю Мира.

Этих мест не любили ни шиноби, ни простые люди, так что последнее поселение они миновали пятьсот километров назад, на острове Кика, ещё в Стране Моря. Там когда-то Орочимару устроил убежище и пытался вырастить по-настоящему морских шиноби, чтобы те могли беспрепятственно дышать под водой и досконально разведать барьер на большой глубине. Но впоследствии убежище было заброшено, а у Орочимару нашлось более перспективное занятие.

Они с трудом нашли проводника из отчаянных рыбаков, плавающих к Краю Мира за какой-то особой рыбой, которая водилась только у Скалистых Пределов.

Исходя из фотографий, сделанных с поверхности Луны, барьер, который закрывал их мирок в своеобразном «парнике» для Древобога, имел округлую форму и занимал едва ли двадцать процентов всей их планеты. На этой акватории, с разбросанными тут и там островками, Край на самом деле ближе всего был к суше — в других местах до самого барьера требовалось проплыть навскидку от двухсот до семисот километров без возможности раскинуть какую-то базу на земле. Пусть даже и мёртвой.

Кроме всего прочего, на тех фотографиях с Луны были видны очертания ещё одного континента или крупного острова, расположенного восточней. За барьером.

— Наверное, я никогда глубоко не задумывалась о том, в каком мире мы живём. Была Суна и всё остальное, — хмыкнула Темари, стоящая рядом. — Все истории о путешествиях на Край Мира… всегда казались сказками… И я сейчас тоже чувствую себя… Знаешь, как будто частью какой-то ещё не сложенной легенды.

— Возможно, так и будет, — усмехнулся Саске, ничуть не смущаясь остальной команды, когда жена взяла его под руку и положила голову на плечо. — Как видишь, Орочимару-сан был прав.

С возрастом и рождением детей Темари не утратила ни силы, ни красоты и согласилась отправиться с ним в длинное путешествие на край света. За это Саске и любил её даже через пятнадцать лет после свадьбы. Их младшие дети уже закончили Академию, а старшие вот-вот должны стать чуунинами. «Самое время для романтического путешествия», — предложил Орочимару-сан эту миссию «по совмещению приятного с полезным».

И сейчас Саске тоже чувствовал себя на пороге чего-то нового, неизведанного, непонятного, легендарного. На заре новой эпохи, которая сменит эпоху Скрытых деревень.

Когда три года назад в Конохе прошёл очередной саммит по вопросам мира, Орочимару-сан, как раз воскрешённый после инцидента на Луне, предложил альтернативное приложение общих сил и умений. Они были закрыты Ооцуцуки, которые выращивали свой Плод Чакры, барьером. А что за ним? Можно ли его снять или как-то проникнуть за него?

После долгих дискуссий и возражений всё же со снятием и другими глобальными и радикальными решениями решили повременить, как знать, может, Край Мира защищает от агрессивной среды или другой опасности. Но узнать, что там, за границей, всем было интересно.

Около трёх лет учёные и шиноби из разных стран изучали библиотеку Ооцуцуки, остатки плода чакры, чакру Кагуи, которую собрал покойный Катасукэ Тоно, собирали всякие приспособления и артефакты, и вот настал тот момент, когда было решено создать исследовательскую лабораторию непосредственно рядом с Краем мира на Скалистых Пределах. Саске и Темари должны были разведать местность, установить специальные чакроприёмники для переброски с помощью портала оборудования, учёных и разведчиков.

* * *
— Вы действительно хотите остаться здесь? — недоверчиво спросил капитан, когда Саске объявил ему о своём решении.

— Да. Ваше задание выполнено. Можете плыть домой, — кивнул он и распечатал из свитка несколько артефактов, за которые их согласились доставить сюда. Деньги в таком рисковом предприятии никого не соблазнили.

— Но… — капитан оглядел пустынный остров, самый крупный остров Скалистых Пределов, и прикусил язык. — Как скажете, шиноби-сан.

Они с Темари смотрели, как корабль скрывается за горизонтом, а команда, состоявшая в основном из моряков из стран Чая и Неба, до последнего смотрела на них, видимо, ожидая отмашки, чтобы вернуться. Но через час они остались совершенно одни.

Саске понимал недоумение моряков: на острове не было даже родника. Но вода не проблема для тех, кто имеет сродство с этой стихией. Особенно когда рядом целый океан.

Они с Темари переглянулись и, кивнув друг другу, разошлись в разные стороны, чтобы начать обследовать этот клочок земли.

Саске не обнаружил ничего примечательного. Он даже изучил несколько участков своей стихией земли, которую всё же добил до приемлемого для себя уровня. Остров состоял из вулканического пепла и остывшей лавы. По теории Орочимару-сана, эти острова появились уже после установки барьера — как следствие внешних разрушений на планете, что-то оттуда «выдавило» или сдвинуло какую-нибудь плиту. Всё же падение даже маленького метеорита это не шутка. Их барьер не был полностью непроницаем, по крайней мере, сверху он точно был тоньше: когда случилось побоище на Луне, что-то до земли долетело. Но Наруто предположил, что с Краем Мира, который был установлен чуть ли не полторы тысячи лет назад, всё как с барьером клана Узумаки в Конохе: со временем он уменьшает свой энергоресурс. Так что если когда-то он и был полностью замкнут, то сейчас центр этой полусферы, который как раз пролегает над Страной Огня где-то над провинцией Кеншика, как минимум истончился.

— Здесь всё чисто, — сказала Темари, вглядываясь в полную Луну, освещавшую воду. — Смотри! Как красиво…

Долгое путешествие в замкнутом пространстве плохо влияло на настроение Саске, и если бы не Темари, он бы, наверное, уже трижды взвыл от унылого бездействия. Морское передвижение даже с учётом паровых двигателей на суднах и попутного течения, всё равно оставляло желать лучшего. Пешком такое же расстояние они бы покрыли за пару суток, а плыть пришлось почти месяц.

— Я хочу искупаться, — Темари лукаво улыбнулась и быстро разделась, бросая одежду и ниндзя-ботинки на берегу.

Саске прикинул, что по-настоящему наедине со своей женой он остался чуть ли не впервые за пятнадцать лет. Так, чтобы ни души за многие километры вокруг. Это чувство пьянило.

Звёзды в Скалистых Пределах были невероятно крупными, и они, раскинувшись, лежали на воде, устроив головы друг у друга на плечах, и смотрели на небо.

— Сейчас, как будто мы одни во всей вселенной… — прошептала Темари. — На краю мира и только с тобой…

— Наслаждайся моментом, — хмыкнул Саске, вытянув руку и погладив жену. — Завтра здесь будет уже не протолкнуться. Голыми точно не искупаться.

Вдалеке рокотал океан, отрезанный барьером, волны ласково покачивали, Луна вычерчивала дорогу к берегу.

— Пора выбираться, — вздохнул Саске. — Нас сносит.

Темари молча отцепилась от него и поплыла, красиво и чётко, и не скажешь, что полжизни провела в пустыне. Саске последовал за ней, нырнув и рассматривая толщу воды шаринганом. Здесь тоже было всё в порядке, никаких скрытых ловушек, пещер или крупных морских хищников, которые встречались в Море Водоворотов. По пути он поймал парочку тех самых редких рыбин и вышел к костерку, который Темари успела разжечь из местного редкого плавня и сланца, хранившегося в свитках. Жена распустила намокшие волосы и сушилась у огня, не спеша одеваться. На чёрной земле уже был расстелен плед и лежала пока собранная палатка.

Саске помнил Темари ещё немного угловатым подростком, участвующую в экзамене на чуунина в то время, когда ему с друзьями было по двенадцать. Помнил девушкой, согласившейся выйти за него замуж. Сейчас её фигура стала по-настоящему женственной, с мягкими линиями высоких полных грудей и округлых бёдер.

— Я принёс добычу, моя женщина, — воскликнул Саске, потрясая уловом.

Темари изогнула в улыбке губы и тихонько засмеялась, рассматривая его из-под опущенных ресниц. От этого взгляда накатывало томление и разгоралось желание. Всегда. Саске бросил рыбу, быстро сполоснул руки и двинулся к жене.

— Но сначала моя награда!..

* * *
Следующий день оказался загружен по самую макушку, но после столь длительного бездействия это радовало. Саске выбрал подходящее место для установки телепортационной печати, распределил репера, раскатал огромный свиток с фуин, в который были запечатаны не только сама схема, но и клоны Наруто. Пока они с Темари путешествовали, сливали чакру в специальный накопитель-преобразователь, который когда-то придумал Катасукэ Тоно. Относительно простой и лёгкий прибор позволял превращать свою чакру в особый концентрат, вроде пилюль. Как выяснилось в результате исследований, наиболее эффективно использовать пилюли, полученные таким способом, именно со своей чакрой, полностью тебе подходящей. С чакрой других людей при запечатывании пяти ген усваивается и возможно применить лишь два из них, а то и меньше, если, например, сильный перекос в стихийной составляющей. То есть от чужой пилюли ты получишь от десяти до сорока процентов изначально запечатанного резерва. Разве что от родных процент был повыше. Например, пилюлю Итачи Саске мог потребить на восемьдесят процентов. Ооцуцуки, потреблявшие чужую чакру, тоже теряли больше половины по этой же причине, вот кто на самом деле был паразитом.

Конечно, если ситуация критическая, твой резерв пуст, а товарищ предлагает тебе свою пилюлю, выбирать не приходится, но всё же гораздо приятней было восстанавливаться собственной запасённой чакрой. К тому же, появление такого прибора и чакропилюль в принципе не только изменило многие тактики ведения боёв и тренировок, которые обычно заканчивались вместе с опустошением резерва, но и позволило не ограничиваться одним резервом для каких-то открытий или операций тех же медиков. В общем, со слов Орочимару-сана, это решало многие проблемы и являлось величайшим открытием современности.

Месяц бездействия позволил накопить достаточный запас чакры для того, чтобы запитать фуин. Помогающие клоны послужили заодно и сигналом к готовности: неизвестно было, дотягивается ли чакра биджуу на такое расстояние, так как на той же Луне Курама-сама был слеп, несмотря на их кулоны.

— Думаешь, долго?.. — договорить Темари не успела, так как установленная печать портала вспыхнула зеленью.

В центре образовалась настоящая толпа: Орочимару-сан, Кабуто, шестеро их помощников, среди которых Саске знал лишь Сенджу Цубаки, дочку Цунаде-сан и Джирайи, и бывшего ученика Гурэн, который когда-то попадал в переделку у Катабамэ — Хаяши Рэна. Ещё четверо шиноби-медиков были из других деревень, самым юным среди них оказался Кано, когда-то гостивший в их клане со своим братом Хаку. Ещё Саске знал куноичи, кажется, Амено, её весьма хвалил Агара, а двое мужчин из Облака и Камня были знакомы на лица, но их имён он либо не знал, либо не запомнил.

Из второго ряда галдящих медиков показались широко улыбающийся Наруто и Таро с Дейдарой.

— Мы уже заждались! — первым из границы печати выскочил Наруто. — Вы заставили нас поволноваться.

— Просто долго не могли найти проводника в эти места, — пожал плечами Саске.

— Хн, значит, вот каков — Край Мира! — Дейдара поковырял носком чёрную землю и посмотрел шаринганом в сторону барьера. — Впечатляет.

Впрочем, через минуту стало не до разговоров: народ закопошился, учёные начали распечатывать своё оборудование. Сенджу Цубаки с помощью стихии дерева выстроила временные дома и помещение для лаборатории. Все занялись делами.

* * *
— Саске, идём, наловим рыбы на ужин, — позвал Наруто, который только что установил фуин-родник, чтобы пополнять запасы пресной воды. — Заодно расскажешь, как вы добирались.

Саске улыбнулся и кивнул лучшему другу. Припасов пищи у них было в достатке, но Наруто, наверное, просто соскучился и хотел поболтать.

Чем старше становишься, тем быстрей несётся время, иногда некогда уделить время даже лучшим друзьям. Миссии, дела, семья, не замечаешь, как бегут годы. Но на краю мира время замедлило свой ход, позволяя снова, как в детстве, не думать ни о чём, наслаждаясь моментом.

— Как думаешь, они откроют барьер? Подберут к нему ключ? — спросил Наруто, когда Саске закончил повествование о своём путешествии на край земли.

— Не знаю, — ответил он. — Может, да, а может, и нет. Но пусть лучше изучают этот барьер, думают над внешней разведкой и как туда попасть, чем…

— Чем воюют, — закончил Наруто.

— Да, — согласился Саске. — Всё лучше, чем война…

Они как всегда понимали друг друга с полуслова.

Глава 26. Акацуки

Рассвет над Аме как всегда вызывал у Наруто странные чувства. Город Древних протыкал шпилями низкое розоватое небо, из которого когда-то родилась организация «Акацуки» и её эмблема: красные облака на тёмном фоне. Всё имело свой конец и начало. «Акацуки» пришли в этот мир, чтобы изменить его, и были уничтожены, но мир всё же изменился.

С того момента, как он ещё ребёнком покинул Коноху, чтобы спастись с остатками клана Учиха от «Акацуки», прошло целых сорок лет, и сейчас, эти сорок лет спустя, он любуется первым рассветом своей первой внучки, которую дочь назвала Акацуки, что означало «рассвет».

Все, кого Наруто помнил совсем мелкими, все, кто родился, пока он был юн, выросли, обзавелись собственными семьями и теперь рожали своих детей. Клан Учиха наконец достиг той же численности, какая была до резни: около двухсот человек.

У Нагато было трое отпрысков. Фусо вышла замуж за одного из своих, кажется, какого-то ученика Конан-сан. А вот с Исэ и Яхико получилось примерно так же, как когда-то с Юмико, Саске, Темари и Агарой: обмен невестами, в результате которого Исэ вышла замуж за Сенджу Наваки, а старшая дочь Наруто — Хия — стала женой Яхико. Впрочем, подобный обмен совершился и с Суной: Соно стала женой Йокомару, а младшая дочь Кадзекаге вышла замуж за Учиха Мадару; и с Кири: дочь Кимимаро, Мэдока, владеющая шикотсумьяку, вышла замуж за Кано, а младшая дочка его брата — Хаку, вошла в будущий клан Узумаки и стала женой сына Наруто.

Во время мира, длящегося почти пятьдесят лет, шиноби спешно создавали новые родственные связи. Потому что воевать против своих намного сложней, чем против чужих.

— Так и знала, что найду тебя здесь, — хмыкнула за спиной Конан.

— Хорошее место для мыслей о вечном, — обернулся Наруто. — Как Акацуки-чан?

— Она в порядке и сейчас уже спит, — кивнула Конан, после чего неожиданно подошла ближе, хотя всегда сохраняла дистанцию, и присела рядом.

Наруто знал, что Нагато использует на своей жене Вакаи-гун-фуин, когда-то созданную Цунаде для поддержания молодости Джирайи и Орочимару: этой женщине было уже за шестьдесят, но она выглядела не старше, чем на тридцать. Впрочем, Нагато за прошедшие годы вообще нисколько не изменился, даже стал выглядеть лучше после того, как полностью восстановился от своей болезни. Особенности чакры Узумаки, которые поддерживают живучесть и молодость, достались им от прародительницы Ооцуцуки, когда произошёл «делёж» способностей. Ничего принципиально нового ещё не было придумано: все техники шиноби были описаны в библиотеке клана Ооцуцуки, найденной на Луне. Просто у каждого народа сыграла какая-то особенность, которую затем кланы старательно сохраняли и пестовали. Чем старее был клан и «прямей» его родство с пришельцами, тем больше потенциал. Поэтому Наруто был рад, что Аджисай тоже из клана Узумаки — они должны были взрослеть и, что самое главное, прожить примерно одинаково. Он уже видел это: лёгкую печаль во взгляде Нагато, когда тот смотрел на Конан-сан. Вакаи-гун-фуин, даже постоянно подпитываемая, всё же не панацея. Особенно когда твоя продолжительность жизни может отличаться на сотни лет.

— Когда-то ты дал мне хороший совет, Наруто-сан, — нарушила рассветную тишину Конан.

— Совет?..

— Ты сказал, чтобы я не теряла времени, потому что его нет и у сильнейших из нас, — она посмотрела на свои руки, и Наруто отметил, какие худые у неё запястья. — Я никогда не думала, что доживу… Что вообще когда-то у меня будут дети и внуки. Я всегда знала, что умру молодой.

— Жизнь шиноби коротка, — хмыкнул Наруто, сказав известную поговорку. — Но… чтобы жить, не обязательно быть шиноби.

— А зачем тогда?.. — тихо спросила Конан. — Сегодня я не смогла создать простейший цветок, который умела делать ещё в десять лет…

— Ты… — Наруто прикусил язык, чему жизнь его и научила, так это тому, что не стоит напоминать женщине, что у всех наступает время увядания.

Активная жизнь для обычных шиноби это период с тринадцати до двадцати четырёх, время роста, когда изнуряющими тренировками можно раскачать объём резерва, натренировать кейракукей на максимальную проходимость для техник. Потом резерв не прибавляется, и в период становления шиноби оттачивают мастерство, ускоряют применения техник и работают над контролем чакры. После сорока наступает время увядания, когда потраченный резерв восстанавливается не за день-два, а долгими неделями и даже месяцами. Чем старше становишься, тем дольше длится этот восстановительный период, а резерв начинает уменьшаться. Кабуто даже упоминал какие-то цифры, коэффициенты скорости и зависимости одного от другого. Пара ген в месяц или вроде того. Несколько чуу в год, которые увеличиваются в какой-то там прогрессии. Но в любом случае, однажды наступает такой момент, когда резерв исчезает. Ты становишься простым человеком. Стариком. В лучшем случае физически развитым.

Наруто не так давно исполнилось сорок восемь, но он принадлежал к клану долгожителей, у которых до сорока ещё длилось время роста, но и он почувствовал, что остановился в развитии и не может увеличить резерв ни на ген.

Конечно, были и другие исключения. Шиноби уровня Каге, с очень большими резервами чакры, тоже долго держались. Но Конан к таким не относилась. Да, она была сильна, но её резерв даже в юности вряд ли превышал пятьдесят-шестьдесят чуу. Разница с Нагато почти в восемьдесят раз.

Вакаи-гун-фуин поддерживала внешний вид и здоровье, но не влияла на собственную чакру и резерв человека.

— Наступило моё время, — невесело произнесла Конан.

— Шиноби не могут пользоваться чакрой вечно, — осторожно сказал Наруто. — Никто из нас…

— Просто… — Конан закусила губу, — на первый взгляд кажется, что ничего не изменилось, но на самом деле изменилось всё. А я чувствую себя такой… беспомощной. Я не смогу защитить их, если… Я не смогу помочь. Я стала обузой.

— Ну это уже глупости! — возмутился Наруто. — Никакая ты не обуза. Да и Яхико с Нагато могут сами вас защищать и Хия тоже, знаешь, не пальцем деланная. Тогда… Я говорил не только о времени, но и о чувствах. Нагато любит тебя, до сих пор любит и волнуется. Он хочет быть с тобой как можно дольше. Не разбивай ему сердце.

— Знаешь… Когда-то, ещё в «Акацуки» мы разговаривали с одним парнем. Он называл себя «Тоби»… Он рассказал мне одну историю о своей бабушке.

— Историю? — напрягся Наруто, потому что вспомнил, кем был тот «Тоби».

— Да… — Конан рассеяно поправила волосы. — Он сказал, что его бабушка очень любила своего мужа… но потом серьёзно заболела и перед смертью выбрала ему новую жену, чтобы та о нём заботилась. Он сказал её имя, имя новой жены: Кэйко. Обожаемая… Я почему-то запомнила. Точней, я вспомнила об этом, когда заочно познакомилась с…

— Учиха Кэйко? — Наруто вздрогнул, так как одну из младших дочерей Шисуи звали так, вроде бы как раз в честь матери оябуна.

Он не слишком хорошо знал погибших в резне клана, но был уверен, что Кэйко из рассказа «Тоби» — та самая. Да и Учиха не скрывали, что Обито был их близкой роднёй, то ли двоюродным, то ли троюродным братом Итачи и Саске.

Кэйко-младшая родилась в третьем месяце восьмого цикла года Крысы, тот год был богат на детей и свадьбы: весной поженились Таро с Шикару, а осенью Шикамару Нара с Яманако Ино, ещё женился отец Ино на Куренай-сенсей, подруге Гурэн и Анко, женился Акимичи Чёджи на скромной девушке Нара Шихо. А ещё кроме Кэйко и её братьев чуть раньше тройню парней родила Шизуне.

В итоге Кэйко по возрасту была близка к Хии, которая родилась через год, и девочки были подружками.

— Я слышала о том, что случилось с её подругой, от Хии-чан, но без подробностей, — Конан посмотрела прямо в глаза, и Наруто вздохнул. Ну конечно, такое не могло пройти мимо Хии, к тому же учитывая компьютерные сообщения, которые можно было отправлять и получать почти мгновенно. А ведь дочери не стоило волноваться во время беременности. Но с такой техникой Наруто пока был на «вы», но более юные, в том числе его дети, работали со всеми этими новинками только вперёд, так что заблокировать подобный обмен информацией никак бы не смог.

— Да, недавно Кэйко-чан стала вдовой, — кивнул Наруто, нахмурившись. — Её муж был медиком, но он погиб… в результате своего эксперимента. Он хотел попробовать внедрить в себя чакру Ооцуцуки, которого превратили в плод во время вторжения. Но выяснилось, что это чревато… Всё же Ооцуцуки не совсем люди и отличаются от нас.

Он вспомнил этого придурка, который внезапно захотел стать сильней. История на самом деле вышла не самой красивой. А Кэйко точно сильно разочаровалась в мужчинах и, видимо, искала поддержки, раз Хия всё узнала.

— Хия-чан много говорила о ней, какая она сильная и красивая… — отвела взгляд Конан. — Она скучает по подруге. Было бы неплохо, если бы Кэйко-сан получила долговременную миссию в Стране Дождя. Я слышала, что она весьма сильна в стихии земли и огня?

— Э… Да, — смутился Наруто от такой неуклюжей попытки.

— В горах Страны Дождя когда-то пролегали торговые туннели, которые были завалены или запечатаны во время войн. У нас нет подходящих специалистов, которые бы смогли их вновь открыть. Возможно, это была бы подходящая миссия для Кэйко-сан.

— Ты что, правда?.. — Наруто осёкся, посмотрев в глаза Конан.

— Я просто хочу с ней познакомиться… Это всё, — грустно улыбнулась та. — Я пока не планирую оставлять Нагато… В некоторых вопросах он всё ещё такой беспомощный.

* * *
На обратном пути Наруто решил сделать небольшой крюк и проведать друзей, благо в это мирное время шиноби уже не столь трепетно относились к границам деревень и в Суну у него был почти свободный допуск. На границе его узнали и провели до дома Агары. Когда-то в глубине души Наруто считал, что надо было очень сильно любить, чтобы согласиться променять яркую и живую Коноху на это унылое жаркое место, затерянное в песках. Юмико навсегда запомнилась Наруто живой и весёлой девочкой, которая никогда не унывала. Боевая, задорная и смешливая малышка, названная сестра, которая выросла в красивую сильную куноичи. Он был рад, что у неё сложилось с Агарой, что два его дорогих человека нашли друг друга и были вместе вопреки всему. И Юмико смогла превратить унылую недоверчивую Суну во что-то немного похожее на Коноху: через многие годы упорной работы эта скрытая деревня утопала в зелени, возле Резиденции был настоящий пруд с источником, всё цвело разными красками и плодоносило необычными фруктами.

Конечно, не одна Юмико этим занималась, да и Соно, ставшая женой сына Кадзекаге, ей помогала и даже Наруто, но всё равно перемены были разительными. Дом Агары был окружён настоящим фруктовым садом и утопал в густой тени.

— Значит, Конан-сан хочет пригласить Кэйко на миссию в Страну Дождя? — лукаво усмехнулась Юмико, подливая чай, когда Наруто рассказал им с Агарой новости из Аме.

С возрастом и рождением детей, она чуть пополнела, в волосах появилась седина, но её глаза и улыбка, от которой по коже расходились лучики морщинок, остались прежними.

— Может, правда, это такое проявление заботы, — вздохнул Агара. — Вряд ли Нагато-сан стал бы сам кого-то искать… Он из старого поколения. Да и в принципе укрепление связей между селениями в случае благоприятного исхода никогда не будет лишним.

— Ну, это надо с оябуномразговаривать, — почесал затылок Наруто. — Что он скажет и как решит. Но Хии на самом деле не помешала бы подруга в Аме…

— Да, с подругами в чужой стране быстро не складывается, — усмехнулась Юмико. — А иногда хочется… Просто поболтать без опасения, что о чём-то доложат.

— Но Хия-чан правда назвала малышку Акацуки? — переспросил Агара.

— Красивое имя для девочки. Теперь оно не вызывает… особых ассоциаций, — пожала плечами Юмико. — Настало другое время.

— Да… — согласился Наруто и пихнул Агару в плечо. — Мы всё-таки сделали это, верно? Заставили всех изменить своё мнение о джинчуурики и биджуу.

— Да… — согласился друг. — Йокомару скоро станет Кадзекаге. Уже назначена церемония инаугурации. А всё его поколение и те, кто чуть младше, выросли в мирное время, без страха…

— Не прибедняйся, милый, — улыбнулась Юмико, — ты очень многое сделал для деревни, чтобы было так.

— Мы все… — Агара поймал руку Юмико и прижался к ладони щекой.

Глава 27. Наследие

— Дзидзи-сан! — Орочимару обернулся на тоненький возглас. Малышка лет трёх, которая как-то пробралась в лабораторию, остро напомнила маленькую Ёши, кажется, это была её дочка, а может, дочь Такеши или Шо. Всё же Учиха очень друг на друга похожи, особенно маленькие, а зрение стало подводить… Всё же восемьдесят шесть лет это приличный возраст.

Его очаг начал затухать. Ёши, Кабуто и многие другие его дети и внуки подпитывали Вакаи-гун-фуин чакрой, тело ещё было здоровым и на вид ему нельзя было дать больше пятидесяти, но с уменьшением резерва уже ничего нельзя было сделать.

— Что, милая? — спросил Орочимару у робко мнущейся девочки. — Ты заблудилась?

— Нет… Дзидзи… не уходи, — огромные глаза смотрели просительно, и Орочимару вспомнил, что это дочь Имы с Ранмару и её зовут Рика.

Когда-то он определил в девочке очень высокий потенциал как канчинина и эмпата, а ещё свои способности по выявлению стихий и склонностей к техникам. Внуков и правнуков стало много, а титул самого маленького клана деревни перешёл к Сенджу. Юным Учиха сложно стало уделять время из-за постоянных «командировок» в исследовательский центр Края Мира, а ещё, как ни прискорбно было это признавать, из-за возраста, который брал своё. Теперь он не всегда мог даже отличить одних от других.

— Я… — Орочимару чуть растерялся, но потом улыбнулся, погладив тёмные пушистые волосы, и поцеловал детский лоб. — Всё будет хорошо, милая. Ты же присмотришь за всеми?

Рика серьёзно кивнула.

— Вот и умница, а теперь иди, поиграй с братьями и сёстрами, у дедушки много работы, — Орочимару положил свиток на видное место в лаборатории, достал все свои рабочие журналы по проекту «Хототогису».

С начала его воплощения прошла целая жизнь. Самым старшим «птенцам», не считая тех, кто вырос в клане, было уже около тридцати пяти лет. Орочимару гладил скупые строчки записей, которые когда-то делал, распределяя выращенных в лабораторных условиях детей по всему континенту. Десятки сильных, гениальных, интересных шиноби и куноичи, которые стали оплотами своих стран. Лидерами, супругами Каге, джинчуурики, главами кланов или маленьких деревень. В момент своей первой смерти, когда Шо и Кенджи прервали его существование, он смог коснуться всех их. Почувствовать их. Стать единым целым.

Он рвал страницу за страницей и уничтожал свои записи, чтобы никто не узнал, кто они и кем стали. Это надо было сделать уже давно, но как-то не поднималась рука. Иногда, услышав о каком-то шиноби, он просматривал эти записи и, когда находил нужное имя, тихо гордился. Его наследие миру… Должно быть завершённым.

* * *

— Снова на Край Мира? — всплеснула руками Мина, которую Орочимару встретил на выходе с клановой территории. — Вы же только неделю как вернулись, Орочимару-сан! Некоторые вас и увидеть не успели. Наруто вот что-то хотел вам рассказать, но он сейчас в Аме, а потом собирался ещё в Суну к Агаре заглянуть… Но Кэйко-чан сказала, что Хия родила девочку и назвала её Акацуки. Ей сообщение пришло и про девочку, и про Наруто…

— Хорошо, — кивнул Орочимару, перебив Мину, которая любила поговорить. — Акацуки… Забавно. Но мне пора…

— Да-да, возвращайтесь побыстрей. Если уж ничего не выходит с этим барьером, может, оставить его в покое? Жили же как-то…

Орочимару только неопределённо пожал плечами и отправился в Центр перехода.

В чём-то Мина была права. За восемнадцать лет изучения барьера они особо не продвинулись. Единственным результатом было то, что они подобрали ключ-чакру, чтобы было возможно преодолеть его… только живому объекту. С высланными на разведку камерами терялась связь ещё на подлёте к барьеру, и они перегорали. А чакра теневых клонов и даже сэн-клонов обратно не возвращалась и не было доподлинно известно, смогли ли они хотя бы сколько то продвинуться за барьер или сразу развеялись на переходе. Отправлять живых людей значило выписать билет в одну сторону, без возможности вернуться.

* * *
В исследовательском центре Края Мира за восемнадцать лет многое изменилось. Некогда голые острова обросли домами, деревьями, были соединены друг с другом мостами. Силами Сенджу создались деревянные понтоны-островки, увеличивавшие площадь застроек и плавучих лабораторий, максимально приближенных к барьеру. Здесь был целый научный городок. Учёные не растеряли энтузиазма, а скрытые деревни продолжали выделять средства и людей. Но всё же… требовалось что-то, чтобы подтвердить или опровергнуть одну из тысяч выдвинутых теорий.

Возле центрального компьютера дежурил Юки Кано. Один из «птенцов», выросший в Стране Воды и обладающий ледяным геномом клана Юки. Молодой ирьёнин породнился с Учиха, женившись на дочке Мины и Кимимаро, и возле него крутился ребёнок лет шести, который трещал без умолку, закидывая вопросами.

— Взял младшего сына, — заметив его взгляд чуть смутился Кано, положил руку на голову мальцу. — Очень уж просил…

— Вы Орочимару-сама?! — подлетел мелкий. — А правда, что Край Мира никак не пересечь? А почему? А что будет, если туда бросить камень? Он отлетит назад? Или пройдёт через барьер? А если плюнуть водой или огнём, то есть послать дракона? А если ледяного? Папа может! Только он сказал, что лишь вы курируете испытания…

Орочимару усмехнулся и чуть облизнулся. То, что его «геном сознания» передаётся по наследству, подтверждалось. В мелком любопытном пареньке он точно был. С «птенцами» они никогда не обсуждали вслух ничего, касательно «проекта». Иногда они тянулись к нему, иногда отталкивали, иногда просто жили своей жизнью. Кано относился к первым, тем, кто тянется, пытается узнать своё предназначение, заглядывает в глаза, чтобы прочесть в них что-то своё, но всё же держит дистанцию. Доказывает свою… обособленность, индивидуальность. Пожалуй, в таких, как Кано, Орочимару больше всего узнавал себя.

— Сегодня мы обязательно проведём испытания, — кивнул он Кано. — Распорядись, чтобы подготовили понтон.

— А можно?.. — мелкий Юки заглянул в глаза так, словно учился у самой Ёши.

— Да, ты тоже можешь посмотреть, — разрешил Орочимару.

К Краю Мира они поплыли втроём.

— Не включай камеру, — попросил Орочимару, когда Кано потянулся к технике, мимо которой они проплывали. Было установлено безопасное расстояние в триста метров от самого барьера, и камеры фиксировали испытания, чтобы можно было их потом посмотреть хотя бы издалека.

— Но протокол…

— Не надо, — повторил Орочимару и Кано, посмотрев в его глаза, кивнул.

Они приблизились к кромке, которая пенилась и шумела так, что требовалось читать по губам, чтобы понять друг друга. Впрочем, Орочимару давно владел техникой объединения сознания, практикуемой в клане Яманака, так что просто коснулся виска Кано, чтобы поделиться своими соображениями и передать мысль, которую он думал последнюю неделю.

— Но, Орочимару-сама… — округлил рот Кано. — Это же…

— Билет в один конец, — кивнул он. — Но мы должны узнать, что там. Я должен узнать. Увидеть собственными глазами.

— И мы… Вы думаете, что я и… остальные тоже об этом узнают?

— Дух проникает сквозь любые барьеры. Даже из Чистого мира или желудка Шинигами можно вытащить душу. Так что да, думаю, всё получится.

Он не стал говорить о том, что стар и его очаг умирает. Не стал делиться, что напоследок, перед кончиной физического тела, хочет яркого финала. Что желает подарить своим потомкам целый мир, а не его долю. Кано и так это понимал. Он был его частью.

— У вас… Вы подготовились? — лишь спросил он.

— Да, — Орочимару показал большую банку пилюль чакры, с которыми он мог сразиться с целой армией, даже с учётом сорокапроцентного усвоения. Кроме всего прочего, для путешествия в один конец у него было множество печатей со всем необходимым. Лодка, запасы оружия, еды, воды, товаров, лекарств, защитных средств и небольшая лаборатория.

— Что требуется от меня?

— Ты запустишь чакроключ и откроешь для меня проход сквозь барьер.

— Он теперь открывается на целых три секунды… Мы смогли увеличить время. Есть другой выход.

— Какой?

— Если вы… Если вы сможете выжить и не умрёте… — быстро заговорил Кано. — Мы будем открывать выход каждые несколько дней, скажем, в полдень, вы сможете послать какой-то знак… Или вернуться.

— Прислать образцы? — хмыкнул Орочимару. — Хм… В любом случае я не собираюсь быстро умирать.

Кано больше ничего не сказал, а его мальчишка, пропустив их разговор, только открыв рот смотрел на полосу словно кипящей воды.

Орочимару раскусил пилюлю и кивнул Кано.

Установка, заправленная чакрой Ооцуцуки, собранная совместными усилиями, зажужжала, и из неё вылетел луч, имитирующей пришельца. В цветном барьере, переливающемся всеми цветами радуги в спектре зрения шарингана, образовалась чёрная брешь.

Орочимару использовал стихию земли, чтобы левитировать на земляном диске, как это мог делать Агара, и через секунду пролетел через дыру, диаметром два метра, которая тут же сомкнулась за спиной.

Впереди, насколько хватало взгляда, бушевал океан. Орочимару распечатал лодку, выставил парус и установил нужный курс.

Пусть его очаг и не был прежним и не восстанавливался, как у молодого, он почти сразу ощутил это: нехватку чакры в воздухе. Похоже было, что «теплица» концентрировала особый фон, чтобы плод Древобога рос быстрей.

Орочимару достал нужную печать и распечатал чистый лабораторный журнал, чернила и кисть. Но прежде, чем заполнить первое наблюдение первооткрывателя нового мира, он вывел своё дзисэй, которое внезапно сложилось в момент перехода, посчитав себя в праве это сделать.

Я жёлудь посадил, и выросла роща.

Не одинок я

У смерти под небом…

Всё время

Поёт со мною кукушка.


— КОНЕЦ ИСТОРИИ —

***
P.S. Немного итогов про законченную "опупею" "Жизнь, которую я изменю", которая отличается тем, что это история не какого-то одного человека, а история целого клана, его влияния на другие страны и скрытые деревни.

Три книги строились по схеме: 3 книги, в каждой книге по 3 части, в каждой части пролог и 27 глав. Каждая глава повествует от какого-то персонажа. Тем самым было несколько условно "главных героев", причём, были свои главные герои всей истории и герои какой-то части.

В общем я тут подсчитала сколько и от кого было написано.

33 главы от лица Учиха Шисуи (который как бы попаданец) и, замечу, что в итоге из общих 252 глав всей истории "Жизни" это 13%

32 главы от Узумаки Наруто (который главный герой в принципе)

31 глава от Учиха Саске

27 глав забрал себе Учиха Итачи

26 глав досталось на долю Орочимару

21 глава от лица Гаары (Агары)

14 глав рассказывают о жизни Юки Хаку

13 глав истории Дейдары (который появился только в третьей книге)

9 глав истории Темари

По 6 глав истории занимает профессор Канагава Тору (только первая книга) и Узумаки Карин

По 5 глав приходится на Югито Нии, Хьюга Неджи и Аджисай

По 4 главы на истории Цунаде Сенджу и Сасори (Рэймэй)

3 главы истории Узумаки Нагато

По одной главе рассказы от лица Шимуры Данзо, Сарутоби Хирузена, Кабуто, Хатаке Какаши, Хьюга Хинаты, Курамы Якумо, Таюи и Учиха Юмико.

И ещё половинка главы интерлюдия Четвёртого Кадзекаге Расы.

Ещё есть вбоквелы про Узумаки Кури, Учиха Казуки и про Таюю — возможно позже, принесу их.

В общем со своими историями в трилогии отметилось 28 персонажей.

Трилогия писалась 5 лет (октябрь 2014 — декабрь 2019 гг).

Примечания

1

Напомню, что Пакура была мачехой Темари и Канкуро и второй женой Четвёртого Кадзекаге. Она погибла в Стране Земли примерно за год до начала аниме "Наруто" и событий, описанных во 2 книге трилогии "Жизни…".

(обратно)

2

Цифра «четыре» 四 считается в Японии «несчастливой», так как читается как «ши» (си), и фонетически совпадает с иероглифом «смерть» 死, который тоже читается «ши» (си). Поэтому чаще всего четвёрку заменяют на кунное чтение «ён» (ёцу), либо всё, где «четыре», как-то поэтически переименовывают.

В данном случае «Самешидзима» может переводиться и как «четвёртый акулий остров», и как «акулий остров смерти».

(обратно)

3

В Японии (и в мире шиноби, соответственно) с древних времён вместо сахара использовали мальтозу или солодовый сахар. Мальтозу получают из проросших и высушенных злаковых растений, таких как рожь, ячмень, просо, рис, пшеница, овес, кукуруза. Позже была обнаружена в томатах, апельсинах, дрожжевых и плесневых грибах, нектаре и пыльце некоторых видов растений, меде и побочном продукте при производстве сахара или крахмала — патоке.

Выглядит солодовый сахар как белый порошок или кристаллы, не имеющие цвета. Добывается путем естественного брожения предварительно пророщенных, высушенных и измельченных злаков. Если за эталон степени сладости брать обычный сахар, то подобное свойство мальтозы будет слабее втрое.

(обратно)

4

Это уже упоминалось, но я напомню, что цифра «четыре» 四 считается в Японии «несчастливой», так как читается как «ши» (си), и фонетически совпадает с иероглифом «смерть» 死, который тоже читается «ши» (си). Поэтому чаще всего четвёрку заменяют на кунное чтение «ён» (ёцу), либо всё, где «четыре», как-то поэтически переименовывают.

Ичи, Ни, Сан — слуги Хируко, их имена означают соответственно Один, Два, Три.

(обратно)

5

Первый снег выпал

И жизнь можно начать

С чистого листа

(обратно)

6

Имеет место игра слов, так как словно «куноичи», обозначающее женщин-ниндзя поэтически переводят как «смертоносные цветы». То есть Шисуи как бы одновременно отдаёт Мэй должное за красоту и способности ниндзя.

(обратно)

Оглавление

  • Часть 1
  •   Пролог
  •   Глава 1. Прошлое, настоящее, будущее
  •   Глава 2. Проблемы клана
  •   Глава 3. Клинки клана
  •   Глава 4. Собрание клана
  •   Глава 5. Благодать или проклятье?
  •   Глава 6. Планы внедрения
  •   Глава 7. Память о прошлом
  •   Глава 8. Непростая ситуация
  •   Глава 9. Девичьи секретики
  •   Глава 10. Желания и приказы
  •   Глава 11. Обещания
  •   Глава 12. Бешеные девчонки
  •   Глава 13. Учитель и ученик
  •   Глава 14. Свобода выбора
  •   Глава 15. Брак по любви и расчёту
  •   Глава 16. Сложные чувства
  •   Глава 17. Союз кланов
  •   Глава 18. История, которая повторяется
  •   Глава 19. Будни Песка
  •   Глава 20. Разговор с Богом
  •   Глава 21. Разделяй и проиграй
  •   Глава 22. Убеги и обмани
  •   Глава 23. Захвати и прихвати
  •   Глава 24. Цена мира
  •   Глава 25. Искусство — это…
  •   Глава 26. Свобода
  •   Глава 27. Первый шаг
  • Часть 2
  •   Пролог
  •   Глава 1. Новая жизнь
  •   Глава 2. Дети и подопечные
  •   Глава 3. Путешествие в Суну
  •   Глава 4. Ловушка в ловушке
  •   Глава 5. Нападение
  •   Глава 6. Особое оружие
  •   Глава 7. Знаки Судьбы
  •   Глава 8. Чудо
  •   Глава 9. Пробуждение
  •   Глава 10. Связи
  •   Глава 11. Старые знакомые
  •   Глава 12. Морской этап
  •   Глава 13. За стенами
  •   Глава 14. Договорённости
  •   Глава 15. Как все
  •   Глава 16. Финал экзаменов
  •   Глава 17. Доверие
  •   Глава 18. Гости
  •   Глава 19. Тёплый приём
  •   Глава 20. Обмен знаниями
  •   Глава 21. На границе пустыни
  •   Глава 22. Расчёт силы
  •   Глава 23. Один, Два, Три!
  •   Глава 24. Взрывные техники
  •   Глава 25. Помощь
  •   Глава 26. Учиха
  •   Глава 27. Перемены
  • Часть 3
  •   Пролог
  •   Глава 1. Зелёные ростки
  •   Глава 2. День поминовений
  •   Глава 3. Вечер воспоминаний
  •   Глава 4. Праздники и расставания
  •   Глава 5. Новые заботы
  •   Глава 6. Лучший накодо
  •   Глава 7. Исцеление
  •   Глава 8. Полный набор
  •   Глава 9. Место под солнцем
  •   Глава 10. Переломный момент
  •   Глава 11. Обратный отсчёт
  •   Глава 12. Гокаге Гайдан
  •   Глава 13. Объединённая команда
  •   Глава 14. Мёртвый мир
  •   Глава 15. Существующий мир
  •   Глава 16. Небесный указ
  •   Глава 17. Лунный Принц
  •   Глава 18. Забота о будущем
  •   Глава 19. Измерение-ловушка
  •   Глава 20. Защитник Земли
  •   Глава 21. Борьба продолжается…
  •   Глава 22. Великий Многоглавый Змей
  •   Глава 23. Перепутье
  •   Глава 24. Боевое товарищество
  •   Глава 25. Легенды будущего
  •   Глава 26. Акацуки
  •   Глава 27. Наследие
  • *** Примечания ***