КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Инженер страны Советов [Евгений Владимирович Панов] (fb2)

Евгений Панов Инженер страны Советов

Глава 1. Заплыв в прошлое

Республика Башкортостан. г. Белорецк. 15 августа 2020 года.


Кто-то говорит, что извечный русский вопрос это "что делать?". Да ни чего подобного! Извечный русский вопрос это" нафига я пил последнюю?". Вот и я решал этот самый пресловутый вопрос, бредя по ночной грунтовке, идущей по берегу городского пруда. Куда брёл? Да кто же меня знает. Просто в какой-то момент устал от шумной пьяной компании, скоторой отмечали день рождения коллеги по работе. Да и компания, если честно, не совсем, что называется, та. Какие-то мутные пьяные разговоры о том, кто какую тачку купил, кто куда летал на отдых, кто куда удачно своего отпрыска пристроил. Короче сплошной выпендрёж друг перед другом. Ну не моё это. Разменяв свой полтинник, я так за эти годы и не научился, по мнению некоторых, жить, и все эти разговоры были мне, мягко говоря, не интересны. Так что, изрядно приняв на грудь, от души поздравив именинника, я ушёл в ночь. Поднялся по дорожке от лодочной станции, где на всю ночь сняли шашлычную для празднования, и пошёл, даже не осознавая, куда иду. Нет, первоначально собирался идти в сторону городских кварталов, но это надо было идти в горку, поэтому ноги сами понесли меня в противоположную сторону.

Осознал я это, когда уже проходил мимо городского пляжа. Видимо голова слегка проветрилась и начала соображать. И вместе с вопросом, куда меня, собственно, несёт ночью, возникло непреодолимое желание искупаться. Пока эта мысль лениво сформировалась в голове, я уже прошёл мимо пляжа и свернул по дороге к старой насосной. Во, вспомнил, там же есть отличное место чтобы искупаться. Как-то отдыхали там с женой, пока она не уехала три года назад к дочери в Питер. Вот там и искупнусь. Глядишь и в голове немного проясниться от хмеля.

На востоке уже во всю посветлело и над водной гладью реки Белой начал подниматься чуть заметный туман. Скинув с себя пиджак, брюки и рубашку, я как был в семейных трусах, ринулся в воду. Ух, хороша водичка. Мельком взглянул на оставшиеся на руке часы. Кстати, хорошие, водонепроницаемые, с автоподзаводом. Подарок на юбилей от коллег по работе. Знают мою слабость к наручным часам. С изображением щита и меча, аббревиатурой НКВД и дарственной надписью на задней крышке " Почётному чекисту тов. Шершнёву М.А. за образцовое исполнение своих обязанностей и в честь юбилея" и мелким (места уже не осталось), чуть заметным шрифтом дата, 09.05.2020 г. Шутники, блин. Уважили, можно сказать. Довелось мне срочную послужить в частях КГБ по охране особо важных объектов. 4 часа утра, однако. Загулял я что-то.

Так, лениво перебирая мысли в голове, я медленно, даже не плыл, а дрейфовал по безмятежной глади утренней реки, лёжа на спине. Течения здесь почти что нет, так что далеко не отнесёт. В какой момент меня накрыло плотным туманом я даже не заметил. Развернувшись на 180 градусов поплыл, лениво загребая руками, обратно к насосной. Через минут 15 понял, что что-то не так. По моим расчётам я давно уже должен был добраться до любого из берегов. Река Белая в этом месте шириной метров 230–250. Это я что, вдоль реки плыву что ли? Повернув на 90 градусов начал активно загребать. Сердце забухало в груди. Нет, плаваю я хорошо и утонуть, как бы, не должен, но всё равно тревожно. Густой туман съедает все звуки и не слышно даже постоянного шума расположенных на противоположном берегу пруда сталепроволочных цехов металлургического комбината. Вообще тишина, как говорится, гробовая. Бррр! Да, блин, где же этот берег?! Прямо не небольшой пруд, а целое море. За то время, что я тут барахтаюсь, я в любом случае уже давно должен был добраться до берега. От хмеля не осталось и следа. От адреналина начинает потряхивать. Да и силы уже на исходе. Не молоденький ведь уже.

Взглянул на часы, 5 часов утра. Это я тут уже час изображаю из себя поплавок? Блин, да где же берег то? Во всяком случае в остатки деревянных конструкций пешеходного моста* я по любому бы уже упёрся, если бы даже плыл вдоль реки. Так ведь и потонуть не долго. А туман и не думает рассеиваться. Такое ощущение, что и свет он тоже не пропускает. Во всяком случае светлее за этот час не стало. Начала накатывать паника, а вместе с ней словно тисками сжало сердце. В глазах потемнело и я почувствовал, как начал медленно погружаться под воду. Внезапно тело скрутила жуткая боль.

Говорят перед смертью перед взором проносится вся жизнь, а у меня перед глазами всплыло изображение надгробного памятника. И надпись на нём. Шершнёв Михаил Андреевич. Моя фотография и две даты через чёрточку; 09.05.1970 г. — 15.08.2020 г. Настолько это видение было реалистичным и настолько меня потрясло, что, собрав последние силы, преодолевая всепоглащающую боль, я рванул наверх, к спасительной поверхности воды. Раздался какой-то хлопок, будто где-то рядом открыли огромную бутылку шампанского, в воде почувствовалась вибрация, сопровождающаяся низким гулом. И в этот момент я явственно услышал звук заводского гудка**. Сильный удар по голове и последняя мысль.

— Один гудок. 6 часов утра. Рановато помирать, — и наступила темнота.


(* Белорецкий деревянный пешеходный мост — построен в феврале — мае 1935 года, чтобы сократить путь рабочим, проживающим в Верхнем селении города Белорецка, до Сталепроволочно-канатного завода. Белорецкий мост являлся одной из главных достопримечательностей Белорецкого водохранилища и города Белорецка, архитектурным объектом деревянного мостостроения, историческим памятником, объектом культурного наследия, одной из достопримечательностей города. До августа 2016 года Белорецкий деревянный пешеходный мост был самым длинным в России (552 метра), в этот период был построен Типографский мост в городе Киржач Владимирской области. В 1973–1983 годах Пятым творческим объединением «Мосфильм» в Белорецке и Белорецком районе производились съёмки многосерийного художественного фильма «Вечный зов» по одноимённому роману Анатолия Иванова. Одна из самых трогательных и романтичных сцен, в которой Яков Алейников делает предложение своей возлюбленной Вере Инютиной перед уходом на фронт, снималась на фоне Белорецкого моста. К июню 2020 года мост был признан аварийным и разобран. У местной администрации не нашлось денег на его ремонт.)

(** Единственное место в России, где до сих пор сохранилась традиция заводского гудка — город Белорецк (возможно, имеется также работающий гудок в Новокузнецке). Местный гудок оповещает о начале и конце рабочей смены с 1913 года. Он звучит 6 раз в день: за час до начала новой смены звучит один гудок, в начале каждой смены — два. В 6-00, 14–00 и 22–00 часов звучит один гудок, в 7-00, 15–00, 23–00 часов звучат два гудка.)


БаССР. г. Белорецк. 15 августа 1938 года.


Сторож-смотритель Белорецкой лодочной станции Фёдор Матвеев разменял уже четвёртый десяток и, если бы не искалеченные во время службы в ЧОНе* в Туркестане в 25ом году, ноги и посечённое лицо, был бы мужчиной хоть куда. А так, кому он, калека, передвигающийся при помощи костыля, нужен? Да ещё и физиономия вся в шрамах. Вот и жил бобылем в пристройке на лодочной станции, отдав свой, далеко не маленький, дом племянникам, заодно следя здесь за порядком и частенько подменяя, в очередной раз загулявшего, заведующего пунктом проката лодок. Да и нравилось ему здесь. Тишина, рыбалка. Вот и в это утро он привычно приковылял к стоящей на понтонах табуретке и начал неторопливо готовить снасти. Сегодня он припозднился. Ночью опять снился тот бой с басмачами, где он, командир ЧОНа, повёл оставшихся в живых бойцов на прорыв из устроенной на них засады. Там его и ранило взрывом фугаса, заложенного на пути отхода. Спасибо бойцам, что не бросили своего командира и вытащили к своим. Плохо было, что тот бой часто возвращался в снах, заставляя просыпаться среди ночи.


(* ЧОН — Части Особого назначения. Специальные вооружённые формирования, «коммунистические дружины», «военно-партийные отряды», создававшиеся при заводских партийных ячейках (партячейках), районных, городских, уездных и губернских комитетах партии на основании постановления ЦК РКП(б) от 17 апреля 1919 года для оказания помощи органам Советской власти по борьбе с контрреволюцией, несения караульной службы у особо важных объектов и др. Изначально ЧОН (РОН (рота), БОН (батальон), ПОН (полк) формировались из членов и кандидатов в члены партии, с августа 1919 года — также из лучших комсомольцев и беспартийных.)


Неожиданно раздался громкий хлопок и гул, от которого по воде пошла мелкая рябь. Кто-то с шумом всплыл у самого понтона и, хрипло втянув в себя воздух, вновь скрылся под водой. А на водной поверхности начало расплываться кровавое пятно. И в этот самый момент загудел заводской гудок. 6 часов утра.

Как он смог буквально выдернуть из воды тонущего мужчину, Фёдор потом так и не смог вспомнить. Хорошо, пришедшие порыбачить по утру, мальчишки помогли занести его в каморку и уложить на топчан. Перевязывая так и не пришедшему в сознание мужчине разбитую голову, Фёдор обратил внимание на часы на его руке. Поразмыслив пару минут, он отправил одного из мальчишек за своим двоюродным племянником Николаем, старшим оперуполномоченным НКВД.

Пока я лежал в отключке, в каморке сторожа состоялся интересный разговор.

— Здравствуй, Фёдор Тимофеевич! Чего звал как на пожар? Случилось чего? А то пацанёнок что-то про утопленника говорил. Так это не по моей части.

— И тебе не хворать, Николай. Типун тебе на язык. Нет никакого утопленника. Вернее он есть, да не утоп. Вытащил я его. Без памяти лежит. Голова у него разбита. Я его перевязал как сумел да за тобой послал.

— Так а я то тебе зачем? Надо было в милицию бежать, а не за мной.

— А ты поглянь, часики какие интересные у него, — Фёдор протянул племяннику снятые с руки мужчины часы.

Человек в форме сотрудника НКВД прищурился, разглядывая мои подарочные часы.

— Мда. Такие я на курсах у старшего комсостава видел. Только возрастом он явно не подходит, если только часы не наградные, — НКВДешник задумчиво посмотрел на своего родственника, — Знаешь что, Фёдор Тимофеевич. Сдаётся мне, что дело тут серьёзное. Была информация, что к нам отправили двух сотрудников на усиление для борьбы с бандитизмом. Из Уфы они выехали и пропали. И не один ли из них твой спасённый. Так что пусть он пока у тебя останется, а ты сам про него помалкивай. Кто будет спрашивать, скажи, мол, оклемался да ушёл. Я сеструху Таньку пришлю тебе в помощь. Она курсы медсестёр закончила, вот и будет ухаживать за постояльцем. А я попробую по-тихому выяснить всё что можно.


Сознание медленно, как бы нехотя, возвращалось ко мне. Дико болела голова и ломило всё тело. Во рту стояла "великая сушь". Я поднял руку, чтобы потрогать своё вместилище, иногда умных, мыслей и так и застыл. Рука была явно не моя. Вернее моя, потому как мои часы на ней присутствовали, но всё же не моя. Вот такой парадокс. Моя — не моя. Для ясности; мои руки это руки 50ти летнего мужика, покрытые изрядным количеством шерсти с хорошо видимой татуировкой с изображением эмблемы ВВС (уже лет в 30 довелось исполнить свою детскую и юношескую мечту и в аэроклубе, директором которого был школьный товарищ, научиться летать на самолёте ЯК-52 и вертолёте. Тогда же и татуировку по пьяной лавочке себе в тату салоне набил), а это рука молодого человека, с чуть заметным пушком без каких либо следов татуировки. Попробовал пошевелить пальцами и они послушно исполнили мою волю. Поражённый этим я даже о больной голове позабыл. Поднял вторую руку. Та же картина. Молодая крепкая рука с твёрдыми мышцами. Ха, мои мышцы давно уже затаились под изрядным слоем жирка. Попытался осмотреться вокруг. Небольшая комнатка. Стол у окна, пара табуреток, у противоположной стены старинная кровать и никелированными набалдашниками. С моей стороны стена белёная. Похоже на заднюю стенку печки. Электрическая проводка на стене и потолке даже на вид старинная из витых проводов, проложенных на фарфоровых изоляторах. Эх, нет на них пожарного инспектора. С потолка свисает лампочка, вкрученная в металлический патрон без какого-либо плафона. Блин, куда это я попал?

И тут мой взгляд остановился на висящем на стене отрывном календаре. 18 августа 1938 года, среда. Вот тут мне поплохело. Либо это чья-то не умная шутка, либо тот туман был явно не простым и меня забросило в прошлое. Причём ко второй своей догадке я отнёсся более спокойно, чем к первой. За шутку я могу и обидеться, а вот что касается попасть в прошлое, тут сказывается огромное число прочитанных книжек про попаданцев и это воспринималось спокойно и, даже, с каким-то облегчением. Вот только там попаданцы все люди как люди. Проваливаются в прошлое либо со смартфоном, у которого сохранилось подключение к интернету, либо после того, как им в память в жутко секретной лаборатории закачали огромное количество информации по всем областям науки и техники, помнят чуть ли не все иностранные и отечественные музыкальные хиты, историю их создания, сюжеты самых популярных книг. А то и целыми дивизиями, экипажами боевых кораблей и всей страной. Ну, по крайней мере, они получают какие-то сверхспособности. Я же у себя ничего такого не чувствовал. Да и какими-то сакральными знаниями я тоже не обладал. Ну, да, инженер. Но кому здесь, в прошлом, если я действительно попал в прошлое, нужны мои навыки работы в автокаде? Тут до компьютеров с автокадом как до Луны пешком. Я, конечно, знал о многих исторических событиях этого периода, спасибо форумам альтернативщиков, на которых любил зависать, и это могло мне пригодиться.

Вновь обведя комнату взглядом я увидел в углу умывальник и небольшое зеркало рядом с ним. С большим трудом встав на ноги я, держась за стену, доковылял до него. Из зеркала на меня взглянула чужая, незнакомая физиономия, с чёрными кругами вокруг глаз и с замотанной бинтом головой. Вернее физиономия была очень даже знакомая, правда уже изрядно забытая и, как бы, не совсем чужая. Если убрать колер вокруг глаз, то из зеркала на меня смотрел я, такой, какой был четверть века назад. Ну хоть какая-то плюшка от моего попаданства.

В этот момент дверь в комнатушку открылась и, обернувшись, я увидел стоящую на пороге красивую девушку. Пикантности добавлял тот факт, что из одежды на мне были лишь трусы и повязка на голове.

— Ой, здрасти, — девушка мгновенно покраснела как маков цвет и выскочила за дверь.

— Вы, товарищ, одевайтесь. Там на табурете одёжка кое-какая, а я подожду, — сказала она из-за двери.

Присмотревшись, я увидел аккуратно сложенные на табурете, наполовину задвинутом под стол, вещи. Чёрные брюки, изрядно выцветшая гимнастёрка старого образца и странного вида ботинки, похожие на брезентовые. До стола дошёл я уже вполне уверенно. Штормило меня, конечно, как после хорошего подпития, но уже было терпимо. Одевшись, вновь проделал путь до двери и, открыв её, сделал приглашающий жест ожидавшей там девушке. Она быстро проскочила в комнатушку, разожгла примус и поставила на него чайник. В этот момент я почувствовал, что не могу говорить, потому что во рту всё пересохло. Видимо мой взгляд был настолько красноречив, что девушка протянула мне ковшик с водой. О, боже, какой это был нектар. Ничего слаще и вкуснее я никогда не пил.

— Спасибо, — чуть переведя дух, я протянул пустой ковш девушке.

— Не за что, — она пожала плечами, — сейчас чайник закипит и попьём чай. Да и покушать вам надо. Я тут бульон сварила, сейчас его тоже подогрею. Дядя Федя сказал, что вам пока только жиденькое можно, а то плохо может стать. Вы трое суток без сознания пролежали.

— А дядя Федя это кто? — чуть хрипло спросил я.

— Так это он вас из воды вытащил, — девушка оживилась, — мальчишки говорили, что чуть следом не нырнул, да успел ухватить. И как только смог на мостки вас вытащить? А сюда ему вас те же мальчишки помогли занести. Тут он вам голову и перевязал. Он это умеет. А потом за моим братом мальчишек послал, а тот мне велел сюда прийти и дяде Феде помочь. Я курсы медсестёр закончила и перевязки делать умею.

— А сам этот дядя Федя где? — спросил я.

— Так он в ОРС* с завхозом уехал по делам. Велел мне за вами присматривать. А брат придёт вечером после службы.

(* ОРС- отдел рабочего снабжения)

— Извините, девушка, а как вас зовут? А то неудобно общаться, не зная имени.

— Я, Татьяна, — девушка протянула мне свою ладошку.

— Михаил, — я аккуратно пожал тёплую ладошку, — Скажите, Таня, а где я вообще нахожусь и кто такой этот ваш дядя Федя?

— Так вы ничего не помните? — девушка слегка удивилась, — Вы на лодочной станции, а дядя Федя тут сторожем работает и живёт здесь же. Он утром рыбачить пошёл и увидел как вы тонете у самых понтонов. И голова у вас разбита сильно была. Он сам с костылём ходит, но как-то смог вас вытащить, и к себе в комнате разместил. Да велел помалкивать о вас и никому не рассказывать. А вы, наверное, как мой брат, в органах служите?

— В каких? — я аж поперхнулся.

— Ну, в НКВД. У вас вон и часы наградные, — Татьяна кивнула на мою руку с часами.

В этот момент закипел чайник и девушка отвлеклась на него, снимая с примуса и ставя подогреваться мисочку с, по-видимому, обещанным бульоном. А я невольно залюбовался ей. Простенькое ситцевое платье в горошек подчёркивало её стойную фигуру, а белые носочки с туфельками вызвали улыбку. Перехватив мой взгляд, Таня засмущалась.

А потом мы пили чай. Хотелось бы сказать, что пили вкусный чай, но, увы, тот напиток, который мы распивали, чаем назвать мне, избалованному действительно хорошим чаем, было затруднительно. Спасали вкус добавленные в заварку травы. Душица, зверобой и лист смородины сделали наш напиток скорее отваром трав, не лишённым, однако, своей прелести. Давненько я такое не пил, да ещё из металлической кружки. Несколько небольших кусков сахара, лежащих на блюдце, подсластили наше чаепитие. Я аккуратно, чтобы не обжечься о край кружки, отхлёбывал чай и смотрел на девушку. Татьяна налила чай в блюдце и, держа её в одной руке, другой макала в него маленький кусочек сахара и, откусив от него своими идеально белыми и ровными зубками, запивала парящим напитком. Сахар, кстати, был намного вкуснее того, что я ел в 21ом веке. За чаепитием я аккуратно пораспросил девушку. Ну что можно сказать? Сейчас действительно 18 августа 1938 года и я действительно нахожусь в родном городе Белорецке. После чаепития девушка быстро помыла кружки под умывальником и засобиралась домой, пообещав ближе к вечеру прийти меня проведать. Сказала только, что брат и дядя Федя просили меня не выходить из комнаты, если в их отсутствие я встану на ноги.

Проводив девушку я вернулся на свой топчан и, откинувшись на подушку, задумался. Забросило меня во времена, мягко говоря, не простые. Про "стопицотмильёнов" репрессированных я не верил, да и архивные документы об этом говорили, но вот то, что в эти времена загреметь на нары "под фанфары" было проще простого, в это я верил целиком и полностью. Достаточно было быть подозрительной личностью. А куда уж быть более подозрительным чем я? Мелькнула даже мысль по-тихому свинтить отсюда, пока остался один. Но как мелькнула, так и пропала. Сбежать то не проблема, а вот куда потом? Да и не хочу я этого. Как ни странно, но в этом времени я чувствовал себя вполне, как бы это сказать, комфортно, что ли. Я хотел здесь жить. Наверное это была подсознательная мечта, которая крепла с каждой прочитанной книгой о попаданцах.

Остался вопрос с легализацией. Прикинуться потерявшим память? И что это мне даст? Ровным счётом ничего. Кому я тогда буду интересен? Хотя если жить жизнью обычного обывателя, то и такой вариант вполне прокатит. Вот только смогу ли я так жить, зная, что мог помочь стране и ничего для этого не сделал? Остался вариант открыться. Но тут надо всё хорошенько обдумать. К Сталину меня никто близко не подпустит. Писать письмо ему глупо; наверняка почта проверяется, а это значит, что обо мне станет известно ещё кому-то. В таком случае вероятна утечка. Выходить на НКВД, пока во главе ведомства стоит Ежов, глупо вдвойне. Единственным адекватным человеком, с которым пока возможно наладить контакт, остаётся Берия, что бы там про него не выдумывали либерасты в будущем.

Теперь осталось подумать, что я могу предложить стране. Координат месторождений особо не знаю, так, примерно, могу показать где в моём времени была алмазная столица России город Мирный. Ну ещё, пожалуй, примерно районы добычи нефти и газа. Знание событий будущего конечно руководству государства пригодится для принятия решений, поможет избежать многих ошибок. Но для этого надо выйти на это самое руководство. Из технических знаний особо ничего полезного у меня нет. Ну знаю я как выглядит автомат Калашникова, разобрать-собрать могу, настрелялся в армии в своё время, но воспроизвести его вряд ли получится. Хотя…

Было у меня одно увлечение, которое может мне и здесь пригодиться. Вертолёты. Когда учился летать а аэроклубе, был там один энтузиаст, который собирал самодельный одновинтовой вертолёт с автомобильным двигателем. Мне стало интересно и я взялся помогать ему. Всё целиком делали сами. Те же несущие лопасти сами рассчитали и сами изготовили. И ведь взлетел наш "Птах", такое название дали своему детищу, и хорошо взлетел. Налетались на нём до одури. Машинка получилась лёгкая, надёжная. Двоих не самых хилых мужиков запросто поднимала. Потом конструктор и хозяин вертолёта продал его кому-то, чтобы оплатить учёбу дочери. Продал и тут же начал строить другой, уже соосной схемы. Почти два года мы с ним из гаража не вылезали, но "Птах-2" у нас тоже полетел. Тогда я буквально заболел винтокрылыми машинами. Даже потом несколько лет проработал в Кумертау на вертолётном заводе.

Сейчас вертолёты только-только делают робкие шаги в небо. В Германии в 1936 году взлетел двухвинтовой вертолёт с поперечным расположением винтов Focke-Wulf Fw 61. В Америке над своим Vought-Sikorsky VS-300 (S-46) во всю работает Игорь Сикорский, да и здесь, в СССР, в 30-е годы пытались создать нечто похожее. Так что есть все шансы войти в плеяду пионеров винтокрылой авиации.

Протяжный заводской гудок прервал мои размышления. 14–00 часов. Я выставил на своих часах точное время и вновь погрузился в думы. Вариант "открыться" тоже стоит рассматривать с точки зрения "пятьдесят на пятьдесят". Есть все шансы на то, что меня просто закроют в самый глубокий, может быть даже комфортабельный, подвал и будут выжимать информацию, пока не выжмут досуха. И не факт, что потом по тихому не прикопают где-нибуть, чтобы не допустить попадания такого ценного источника информации не в те руки. Так что придётся, давать информацию дозированно и анонимно, не раскрываясь до поры, а тем временем завоёвывать авторитет в качестве конструктора вертолётов. Наверное это будет правильно. Просто сидеть и знать, что мог спасти кого-то из тех, почти, 30 миллионов погибших в годы войны, и не сделал для этого ничего, я не смогу. Мне совесть просто не позволит.

Ладно, с этим определился. Ясно всё станет после разговора с братом Татьяны, который, как я понял, является сотрудником НКВД. Может статься, что он меня просто арестует, как подозрительную личность. Вот с ним, скорее всего, придётся играть в игру "тут помню- тут не помню". Если всё пройдёт нормально, то можно будет начинать как-то строить свою жизнь в этом времени. Насколько я помню, аэроклуб в Белорецке в эти годы уже во всю работал, а значит какая-никакая база, на которую можно опереться в своей работе, есть. Чёрт! Слишком много неясностей и допущений, чтобы чётко строить какие-либо планы. Всё же вначале надо легализоваться.

Я так сильно погрузился в свои мысли, лёжа на топчане, что не услышал, как кто-то подошёл к двери. Обернувшись на звук открывшейся двери я ожидал (да и хотел) увидеть Татьяну, но вместо неё вошёл колоритный мужик в старой, но чистой гимнастёрке подпоясанный ремнём, в брюках защитного цвета, заправленных в довольно поношенные сапоги, со шрамом на лице, опиравшийся на костыль. Похоже мой спаситель, дядя Федя, вернулся. Я встал с топчана и хотел было поздороваться, но вошедший опередил меня.

— Ну здравствуй, мил человек! Я гляжу, оклемался?


Интерлюдия. Николай.

Старший оперуполномоченный НКВД Николай Сазонов сидел на заднем сиденье видавшей виды ГАЗ-А погружённый в не весёлые думы. Этому не мешала тряская дорога и подвывание двигателя машины. Пришедший в органы по комсомольской путёвке он с самых ранних лет обладал обострённым чувством справедливости и считал, что всё в жизни должно быть по совести. То, чему он стал свидетелем сейчас, участвуя в операции по аресту, как было написано в анонимном доносе, бывшего кулака, бандита и контрреволюционера- троцкиста, в селе Ломовка, полностью противоречило его убеждениям. Буквально только что начальник Белорецкой районной милиции лично при обыске "нашёл" в хлеву у колхозника старый потёртый обрез и уже тронутый ржавчиной револьвер. И всё бы ничего, если бы Николай буквально за пол часа до этого эти самые обрез и револьвер не видел лежащими на полу в машине главного милиционера района*. Получается, что либо он сам, либо кто-то из его подчинённых подбросили это оружие арестованному.

(* основано на реальных событиях)

Николай хотел было уже вмешаться, но его непосредственный начальник, капитан Зимин, увидев состояние своего подчинённого, по-быстрому отправил его обратно в город (если бы Николай в тот момент обернулся, то увидел бы пристальный взгляд себе в спину с очень не хорошим прищуром). Да и сам Зимин тоже был далеко не безгрешен. Чего только стоят его рапорта в третье управление УГБ НКВД БаССР об "орудовавших в окрестностьях Белорецка повстанческих отрядах", вооружённых даже пулемётами. И всё для того, чтобы в удобный момент благополучно эти самые отряды "ликвидировать" и получить очередное поощрение. Мерзко всё это. И ещё более мерзким было то, что и ему самому приходилось во всём этом участвовать, нравится оно тебе или нет. Предшественник Николая попробовал возмущаться, но оказался троцкистом и, как выяснилось на допросах, имел связь с бандитами, за что и был арестован.

Николай даже сплюнул в окно.

— Пылюка, зараза, — ответил он на немой вопрос обернувшегося водителя и вновь погрузился в свои мысли.

Машина, подпрыгнув на очередной кочке и жалобно заскрипев, вильнула за поворот и начала спускаться к мосту через речку Нура. Слева показались, обнесённые забором из колючей проволоки, бараки спецпоселения. Николай бросил на них взгляд. Неужели столько много внутренних врагов у Советской власти? Только здесь находятся почти 500 человек и таких спецпосёлков по всей необъятной стране очень много, а наш пролетарский суд не может ошибаться и значит врагов действительно много. И некоторые из них проникли даже в органы власти. Взять того же бывшего наркома внутренних дел Ягоду, который, как оказалось, был связан с врагом трудящихся Троцким и пытался организовать троцкистско-фашистский заговор в НКВД, готовил покушения на товарищей Сталина и Ежова, и занимался подготовкой государственного переворота и интервенции. ...

Скачать полную версию книги