Хроники Акаши [Василиса Ветрова] (fb2) читать онлайн

Василиса Ветрова Магическая реальность 2 Хроники Акаши

Глава 1

Я скользнул взглядом по серым стенам переговорной и вымытым до блеска окнам, за которыми на фоне серого же неба маячил оранжевый бок небоскрёба «Меркурий».

Москва-Сити, чёрт бы её побрал. Мысленно обматерив туго затянутый галстук и тесные неудобные туфли, я уставился на Поповкина, сидящего напротив. Спрашивается, чего он сюда припёрся?

— Нео, ты погряз в Матрице, — выдал Поповкин. Ну вот, что и требовалось ожидать. И зачем отец пригласил этого сумасшедшего в переговорную? Мало того, что сосед дома за мной приглядывал, так теперь и на работе от него проходу не будет? Поповкин протянул мне на толстых ладонях две капсулы — фиолетовую и оранжевую. Я потянулся, чтобы взять одну, но мясистые ладони захлопнулись и превратились в кулаки.

— Идиот! Ты уже выбрал! — заорал Поповкин и со страшной силой ударил меня в грудь.

Я отлетел, пробил спиной стену переговорной и повалился в соседнем офисе на обломки, подняв облако белой пыли. Поповкин встал и тяжелым шагом направился ко мне. Он свирепо вращал глазами и шумно сопел, протискиваясь сквозь дыру в стене. При каждом вдохе его тело ширилось в размерах и надувалось, как мячик. У меня появилась смутная надежда, что псих застрянет, но он мощным ударом мясистого кулака расширил себе лаз и ввалился в офис. Я приготовился стоять насмерть. Страшный Поповкин не дошёл каких-то пару шагов: треснул прямо посередине, а из трещины повалил дым. Отец говорил, сосед на химзаводе работал? Вот и надышался газа. Это всё объясняет.

Я уже было обрадовался саморазрушению Поповкина, когда из дыма выступили две фигуры. Он не треснул, а поделился надвое! Вот только эти двое — полные копии друг друга — совсем не похожи на тучного соседа. Два худых парня с белыми длинными волосами. Я присмотрелся и заметил небольшое отличие: разные глаза, фиолетовые и оранжевые.

— Осознайся уже! Чего таращишься! — один из парней наклонился и потряс меня за плечо.

— Бесполезно, — ответил второй. — Он выжат в ноль.

Первый наклонился ко мне так близко, что я разглядел, как в его фиолетовых глазах вспыхивают яркие искры:

— Ты ведь слышишь меня? Вспомни своё обещание миру, пока он сам не заставил вспомнить. Прекрати разменивать свою энергию на…

Мир вокруг внезапно закрутился, в глазах потемнело, и что-то больно ударило в лоб. Я открыл глаза и некоторое время пялился на поверхность стола с дизайном «под дерево». Потом поднял голову и осмотрел серые стены, блестящий «Меркурий» за окном. Идиот! Заснул прямо в переговорной и треснулся башкой об стол! Ещё минута, и катастрофы было бы не избежать: отец открыл дверь и пропустил вперёд нашего будущего партнёра, шароподобного мужчину в очках и белом костюме.

Я украдкой потёр лоб и выпрямился на стуле. Отец обошёл стол и сел рядом со мной, а толстяк устроился напротив. С такими габаритами впору сразу два стула занимать.

Как же зовут этого кекса? Хотя бы фамилию вспомнить: Вайнер, Вальнер, Вайбер… нет, это уже совсем не то. Отец не раз повторял, что нужно быстро запоминать лица и имена партнёров, но это всегда давалось мне с трудом.

Партнёр, обменявшись с нами любезностями, начал распинаться о качестве своего оборудования. Я подавил зевок и украдкой взглянул на часы. Последняя встреча на сегодня. Только бы дотянуть.

Ставший уже обычным подъём в шесть утра бодрости не прибавлял. ОСов тоже. Не помогала даже комната. Правильно Колян говорил, что если нет энергии, то мандалы не сработают. Дело даже не в раннем подъёме, а в тонне информации, которая каждый день валилась на мою несчастную голову. Оттого и кошмары, в каждом из которых я как-то косячу и привожу фирму отца к разорению. Ну, или просто косячу и расстраиваю отца. Вот ведь не знал, что нервишки у меня такие слабые.

— Евгений Геннадьевич, что и говорить, у нас лучшие цены на оборудование такого качества!

Толстяк закончил свою речь и дружелюбно улыбнулся, щуря заплывшие жиром глаза за толстыми стёклами очков. Улыбка, конечно, фальшивая. Бизнес-улыбка. Теперь я часто вижу такие. Непростой этот «Вайбер», даже мне заметно.

Отец молчал и буравил собеседника строгим взглядом, заставляя нервничать. Но я уже знал, что будем закупаться у него. Вчера все документы просмотрели.

— Светочка, принеси нам кофе, — отец нажал кнопку связи с секретарём, и занервничал уже я.

Лидуня, а теперь Светочка, значит! Ясно, к чему дело идёт. Ведьма проклятая! Пристроилась под бок.

Эти три месяца я старательно избегал встреч с хитрой стервой. Виделись вскользь в офисе, но всегда при отце или других сотрудниках: даже тогда ведьма не упускала возможности украдкой подмигнуть мне или одарить заигрывающей улыбкой.

Рыжая вошла, держа поднос с тремя чашечками — и про меня, значит, не забыла. Надеюсь, ничего не подсыпала. Сегодня она была в облегающем голубом платье. Дресс-код запрещал юбки выше колен, и ведьма компенсировала этот запрет откровенным декольте. «Вайбер» на мгновение оторопел, пялясь на Светочкины прелести, а потом неловко взял чашку кофе с подноса. Стерва, обольстительно улыбаясь, поднесла поднос к нам с отцом.

Мы пригубили кофе и поиграли с «Вайбером» в гляделки, прежде чем отец озвучил ответ:

— Мне нужно ещё раз всё обдумать. Ведь мы никуда не спешим?

«Вайбер» чуть кофе не подавился. Такая фраза — фактически отказ, а ведь он пришёл сюда договориться о деталях. Но почему отец изменил решение?

— Это мой прямой телефон, — толстяк быстро взял себя в руки, достал визитку и набросал на ней номер. Вайснер, значит. Ну ничего, я почти правильно запомнил.

— Почему ты передумал? — спросил я, как только мы проводили нашего несостоявшегося партнёра.

— Ты видел, какой рукой он взял чашку кофе и протянул визитку?

— Левой, кажется, — припомнил я. — А писал правой.

— Правильно, потому что он — переученный левша, — кивнул отец. — Засмотрелся на Светлану и взял той рукой, которой удобно. Занервничал — и снова подаёт визитку левой.

— Ну и что с того? Мы не ведём дел с левшами? — нервно пошутил я, предчувствуя новую лавину информации.

— Надо обращать внимание на мелочи. Мы ничего не потеряем, если проверим этих поставщиков ещё раз. Хотя наши аналитики их одобрили, что-то мне как-то неспокойно, мутные они, — отец вздохнул. — Эх, Лидии нет, она такие вещи сразу чувствовала, интуиция у неё была, что ли…

— Ну, прости, у тебя теперь всего лишь я. Простой сисадмин, да и тот ещё мальчишка, — не выдержал я.

— Да, у тебя нет такой интуиции. Как и у меня. — Лицо отца стало строгим. — Потому придётся учиться специальным техникам. Тут понадобится наблюдательность и упорство. Тебе придётся долго тренироваться. Но я справился, а ты мой сын, значит, и у тебя рано или поздно получится.

Мне оставалось только сложить руки и приготовиться слушать. Кажется, сегодня голова всё-таки треснет. Отец достал из нагрудного кармана ручку, взял лист бумаги из стопки документов, так и не пригодившихся для обсуждения, и перевернул его чистой стороной вверх.

Я посмотрел на отца. Он чуть улыбнулся и нарисовал посередине листа… глаз. Овальный такой, со зрачком.

Ну, приехали! Сейчас он обведёт вокруг глаза треугольник и расскажет о заговоре масонов. А что? Ведьмы, некроманты, сущи-неорганы существуют же, после этого уже ничему не удивлюсь. Но отец поделил глаз пополам вертикальной чертой и подписал в поле слева «воображение», а справа — «память».

— Это глаз смотрящего на тебя собеседника, — пояснил он. — Микродвижения глаз выдают человека. Отвечая на вопрос, он обращается либо к памяти, когда вспоминает реальные события, либо к воображению, когда врёт. Левая сторона мозга отвечает за память, а правая за воображение. На рисунке зеркально изображено наоборот, так как собеседник сидит напротив тебя. Значит, получается: взгляд уходит чуть налево, его левая сторона, — человек вспоминает реальные события, направо — врёт. Понятно?

— Угу, — кивнул я. — Логично. Если человек предо мной сидит, то его левая рука расположена напротив моей правой. Поэтому стороны на рисунке подписаны наоборот.

— Вот я спросил нашего Вайснера про сотрудничество с Техконом, и он ответил, что сам Бубнов лично благодарил его за успешные плоды сделки. При этом взгляд ушёл чуть влево. Его рассказ про прямое общение с поставщиком — взгляд ушёл влево и вверх. Да, тут надо пояснить: зрительная память — движение взгляда чуть наверх, память ощущений — чуть вниз, слуховая где-то между ними. Но ты хотя бы лево-право научись сначала улавливать.

— Ага. Интересная техника. Но если взгляд уходил влево, значит, он не придумывал, а вспоминал, — не понял я.

— Да, но если он левша, то всё наоборот, — покачал головой отец. — А я много о чём его спрашивал. Если он врал насчёт всего, то у нас могут быть серьёзные проблемы. И некачественное оборудование — самая малая из них.

— А если этого Бубнова спросить?

— Андрей! — Отец укоризненно посмотрел на меня. — Но это же наши прямые конкуренты! Сам Бубнов лично мог подложить нам свинью в виде этого Вайснера. Если мы завалим проект, то их возьмут в подрядчики. А это госзаказ. Мы навеки испортим себе репутацию.

— Кроме слежения за глазами наверняка есть ещё показатели? — спросил я.

— Есть, — кивнул отец. — Жесты, мимика. Я кое-что заметил, но не уверен. Он здорово себя контролирует. Эти техники — не загадка. За своими жестами можно привыкнуть следить, даже за мимикой. Но контролировать микродвижения глаз в разы сложнее, как и научиться их читать. Мозг постоянно обращается к центрам то в левом, то в правом полушарии, и нет-нет да специалист и заметит нужное движение. Поэтому переученный левша — реальная проблема. И Вайснер, кажется, понял, что промахнулся с чашкой. Исправлялся с визиткой, когда писал, но снова от волнения схватил левой.

— Как всё сложно, прямо дворцовые интриги, — вздохнул я.

— Это деньги, сынок, — ответил отец и потёр переносицу. — Боюсь, кто-то из аналитиков не на нашей стороне, если при проверке оказалось, что он чист. Буду выяснять по другим каналам. А тебе вышлю на почту книгу по техникам НЛП. Ты читай пока, а с глазами учись отслеживать. Всё сразу пытаться не надо.

— Хорошо, — я кивнул.

— Вот только на клиентов не пялься, — предупредил отец. — Сразу заметят неладное. Пока не научишься делать это незаметно, тренируйся на друзьях. Ты же с ними встречаешься в эти выходные?

Я снова кивнул. Эти субботу и воскресенье после трёх месяцев адской работы мне удалось отбить ещё вчера. Но и тут отец придумал домашнее задание. Наверное, потому и согласился дать выходные. Всё ведь у него продумано-просчитано. Если бы не комната и ведьма, ни за что бы не согласился пахать в этой фирме! Хорошо, что против вечерних тренировок три раза в неделю отец ничего не имел. В отличие от посиделок с друзьями, фехтование он считал полезным занятием. За эти месяцы я не пропустил ни разу, хотя бы это обязательство выполнял на сто процентов. И дело было не только в обещании, данном эгрегору. Тренировки придавали сил, помогали переключиться после бешеной круговерти рабочего дня. Как и говорил сенсей, я оставлял все мысли и суету за порогом. Два часа подряд просто слушал своё тело, оттачивая движения.

После лекции об НЛП отец попрощался со мной и пошёл подключать каких-то своих аналитиков, а я остался в переговорной допивать кофе. Не стоило так расслабляться: дверь скрипнула, и на пороге появилась ведьма.

— Как работается на новом месте? — спросила она, улыбаясь. — Мне кажется, или ты меня избегаешь, Андрюша?

Светлана подошла и грациозно, как кошка, присела рядом на краешек стола.

— Не ожидал, что ты работаешь на отца, — ответил я, вставая.

— А что, Евгений Геннадьевич — мужчина видный, — снова улыбнулась ведьма. — И свободный. Я Лидии обещала о нём позаботиться после её ухода.

— Он в вашей заботе не нуждается! — не выдержал я. — Вы не о нём, а о его деньгах заботитесь!

Ведьма рассмеялась.

— Зачем быть таким агрессивным? — Улыбка исчезла, и голубые глаза вспыхнули холодными искрами. — Тем, кто сильнее тебя, грубить глупо. С такими людьми лучше дружить.

Вот стерва! Хотелось придушить ведьму прямо сейчас. Нет, нельзя. Я вспомнил, как легко они забрали у меня отца, как приходили выяснять про защиту. Нет, не сейчас. Но я обязательно, обязательно найду на них управу!

Я развернулся, подавив злость и подступавший к горлу ком обиды, и направился к двери.

— Ну куда же ты? Нагрубил и убегает! — делано возмутилась ведьма, в её голосе явно звучала насмешка.

Нацепив рассеянно-равнодушную маску, я прошёл мимо стойки ресепшена. Улыбнулся секретарше, кивнул двум менеджерам, болтавшим у кофемашины.

Светочка! Змеюка! Стерва рыжая! Я задыхался от бессилия и осознания того, что эти три месяца потратил впустую. Оранжевый и Фиолетовый правы, ведь это они мне снились в переговорной, я потерял кучу времени, забыв про своё обещание миру и про врага под боком!

До спортивного комплекса было полчаса дороги на метро, за это время бушевавшие внутри меня эмоции немного поутихли. Перед входом в зал я выдохнул и выкинул всё из головы, решив подумать о проблемах потом.

Сегодняшняя пятничная тренировка обещала быть интересной. Где-то месяца два назад сенсей разрешил мне работать в паре с другими учениками, показав первую ката. То, что я вначале на тренировках принял за спарринг, оказалось ката — заранее известной последовательностью движений. Помню, это сильно расстроило меня. Но, оказалось, что всё не так просто: даже зная движения, нужно правильно атаковать и успевать уходить от ударов. Так что скучно не было. До сих пор я работал в паре только с белыми поясами, младшими учениками, но сегодня набрался смелости и подошёл к Аржане. Девушка только что закончила ката с другим семпаем и переводила дух. Она заправила меч за пояс и достала из складок кимоно белый платочек, аккуратно протёрла лоб от пота. Повернулась к зеркалу в стене и ловко спрятала выбившуюся прядь черных волос обратно в пучок.

— Онегае симас! — выпалил я и поклонился. Как и принято у японцев, здесь был особый ритуал приглашения противника на ката. Старшие могли и отказать.

Девушка повернулась, слегка подняла подведенную бровь и, секунду помедлив, ответила «онегае симасом», принимая вызов.

Мы поклонились, разошлись на дистанцию, и я пошёл в атаку. Тут-то и началось. Я и не предполагал, что в женщине может быть столько жёсткости и гибкости одновременно. Хотя последовательность движений была заранее известна, Аржана жестко блокировала мой меч, агрессивно направляла кончик своего боккена мне в грудь или в лицо, продавливала, атакуя. Она ни разу не задела меня, но всё происходило так быстро, что внутри прямо-таки вопило ощущение опасности. Я чувствовал себя лёгкой мишенью, медленной деревянной куклой и совсем выдохся после нескольких заходов.

У девушки же, наоборот, задорно-насмешливо горели глаза. Казалось, она совсем не устала.

«Домо аригато гозаймас!» — хором произнесли мы на прощание, поклонившись друг другу. Аржана чуть улыбнулась и, грациозно развернувшись, пошла через зал к Роману. Тот ждал её, выставив вперёд длинную нагинату.

Я вытер рукавом кимоно пот со лба, надо тоже платочек, что ли, завести. Василий подошёл и, посмеиваясь, изобразил меня: выпучил глаза, надул щёки и сжал меч так, что аж костяшки пальцев побелели. Потом он раскорячился, ссутулил плечи и стал злобно водить глазами по сторонам.

— Что-то я устал, — заявил он после «представления» и похлопал меня по плечу. — Онегае симас!

Василий гонял меня не меньше Аржаны. Но его техника была полной противоположностью: удары тяжеловесные, атаки чуть медлительные, но напористые. Я ни разу не смог отвести его меч с линии центра даже в тех местах, где должен был выполнить это по ката. Казалось, против меня сражается каменная громада, которая не растоптала тщедушного человечка только потому, что ей ещё не надоело с ним забавляться. Куда пропала улыбка и дружелюбный, чуть насмешливый взгляд? Лицо Василия застыло суровой маской, и только глаза ворочались, следя за движениями моего меча.

Когда мы, наконец, закончили, я уже едва волочил ноги.

Ну что? Попробовал тренировку со старшими учениками? Наелся?

Я заткнул меч за пояс и привалился к стене.

— Что, уже устали? — сенсей словно из-под земли вырос и заставил подпрыгнуть от неожиданности. — Ведь от тренировки прошла только половина. Неужели чёрные пояса вас так загоняли? Что не так?

— Аржана очень быстрая, а меч Василия невозможно убрать с линии атаки, — пожаловался я.

— Ну так вы центр не держите, мотаетесь туда-сюда, — улыбнулся сенсей. — Пойдёмте, покажу. Аржана!

Девушка как раз завершила ката с Романом и поспешила к нам.

Сенсей заставил нас занять позицию и принялся объяснять:

— Вот тут, на два пальца ниже пупка, расположен так называемый тандэн, сосредоточие воли, или внимания. Некоторые традиции называют эту точку воинским центром. Все ваши движения должны быть оттуда. Это сложно объяснить, это надо почувствовать. Вы уже выучили форму — положения тела при ударах и связках, теперь её нужно наполнить содержанием. Кстати, о форме…

И снова началось: руку поднимите выше, ногу согните, локоть опустите. Сенсей не уставал поправлять меня и тыкать мечом, а у меня от попыток запомнить все замечания голова пошла кругом.

— Да, и ещё, — видя моё смятение, сенсей улыбнулся. — Заведите себе блокнот. Записывайте замечания по свежей памяти, перечитывайте перед тренировкой. Многие ученики склонны допускать одни и те же ошибки годами. Не повторяйте их опыт, отнеситесь к обучению внимательно.

Я кивнул.

Сенсей отпустил Аржану и наказал мне повторять движения у зеркала до конца тренировки.

— Попробуйте почувствовать тандэн и помните о моих замечаниях. И, ради бога, не сжимайте меч так яростно, он никуда не убежит, а вот ваши мышцы сразу теряют и гибкость, и скорость. Спокойно работайте, без надрыва.

Он ушёл к другим ученикам, а я остался мучиться, пытаясь почувствовать этот неведомый тандэн. В конце концов мне показалось, что в животе начинает распространяться какое-то тепло, но тут сенсей объявил построение. Тренировку пришлось закончить.

После поклона он сделал объявление:

— Как я уже говорил, в следующем месяце мы переезжаем в другой зал, на Шаболовку. Поэтому подсобку нужно будет разобрать и перевезти каждому своё самостоятельно.

Там же Тень Мастера! В подсобке!

За оружием я подошёл последним. Не хотелось, чтобы другие ученики узнали, что я по дурости купил дорогой меч, а заниматься с ним не могу.

— Очень много бесхозного оружия, — покачал головой сенсей. — От тех, кто ходил, да бросил. Багажник уже забит, так что забирайте свой меч. — Черные брови на мгновение сошлись на переносице, и мне достался изучающий взгляд. — Я думаю, теперь вы уже осознаёте, что не стоит тренироваться с ним дома. Можете повредить меч и покалечить себя.

Я кивнул, принимая чехол с оружием. Конечно, хотелось достать Тень Мастера, подержать в руках, может, попробовать нанести удар, но прямое указание от представителя эгрегора нарушить было немыслимо. Слишком чётко отпечатались в памяти битва с ведьмой, образ огромного самурая и путешествие между мирами.

В раздевалке я случайно увидел свой живот и ахнул от удивления. Не может быть! Там снова появилось красное пятно, как от крюка ведьмы. На том самом месте! А я думал, что тандэн почувствовал. Вот чертовщина! Я подошёл к небольшому зеркалу и внимательно осмотрел себя. Хорошо, что, пока мы с сенсеем разговаривали, все разошлись и раздевалка оказалась пустой. Можно сколько угодно искать следы от крюков у себя на теле. Красных точек больше нигде не нашлось, лишь одно пятно нагло красовалось на животе. Вот зараза! Что, Андрюшенька, зря забросил ОСы? Кроме кошмаров ничего и не помнишь. А ведь и они, наверное, неспроста. А что, если защита больше не работает? И я просто не помню, что со мной происходило?! Вон, Светочка какая веселая сегодня была.

В висках тревожно застучало, и я мотнул головой. Хватит! Завтра спрошу у Коляна, а пока — забыть. Забыть и выкинуть на хрен из головы, чтобы не маяться! Если за три месяца ничего не произошло, то и эту ночь переживу. Тем более Фиолетовый и Оранжевый нарисовались. Может, помогут.

На выходе из спортивного центра меня поджидала Аржана. Она задумчиво стояла на ступенях, а вечерний ветер играл с выбившейся из пучка прядью волос. Услышав мои шаги, девушка встрепенулась и, подобравшись, словно для боя, быстро повернулась ко мне. Я не успел придумать, что сказать, как она протянула блокнот — толстый, в твёрдом коричневом переплёте.

— Это подарок в ответ. За орхидею, — Аржана глядела прямо и чуть требовательно. Под таким взглядом не откажешься, точно. Да и зачем?

— О, спасибо! Сенсей как раз говорил о записях!

Я взял блокнот, провёл пальцами по мягкой и шероховатой обложке, на ней проступал темный контур рисунка: ловец снов. Ловец снов?! Я поглядел на Аржану. Она что, в курсе? Молчит. Смотрит.

— Спасибо. Ну, орхидея — это за то, что ты помогла мне найти такую школу. Не обязательно было отдариваться. А почему блокнот и именно такой? С таким рисунком?

Девушка повела плечом.

— Мне показалось, он был самый красивый среди всех. И цвета сдержанные. На самом деле, сенсей всегда говорит заводить блокнот для записей, так что я знала, что тебе пригодится.

И всё? А мне уже маги мерещатся со всех сторон. Ловец снов на обложке — и кажется, что Аржана знает мою тайну. Забавно. Хотя какой из меня сновидящий? Последние три месяца я был разве что ловцом контрактов для отцовского бизнеса. Хотя реальный ловец снов не помешал бы, от кошмаров.

Я проводил Аржану до входа метро, узнав от неё по дороге, что орхидея прижилась и прекрасно себя чувствует: цветёт и пахнет ванилью. Мы болтали о всякой ерунде.

Домой я добрался на такси, вынул из багажника меч и поспешил в квартиру отца. Вопрос о том, что мне пора съехать, он так и не поднял. Да и не до того было: если я не шёл на тренировку, мы уезжали рано утром и возвращались вместе на его машине поздним вечером, а я тут же отрубался в спальне с мандалами. Без всяких ОСов.

Чехол с Тенью Мастера я занёс в спальню и, не удержавшись, открыл его. Лак ножен блеснул в свете лампы, серебристая цуба на чёрном фоне казалась магическим плетением. Я провёл пальцами по оплётке рукояти, шнуровка открывала аккуратные белые ромбики кожи ската. Подожди ещё немного, мы обязательно потренируемся вместе!

Потом я принялся рассматривать блокнот Аржаны. Внутри оказались чуть шероховатые белые страницы без всякой линовки. Для замечаний сенсея, значит? Но обложка говорила, что мне нужно использовать его по-другому. Колян давно советовал завести дневник сновидений, чтобы лучше запоминать сны. А Денис настаивал именно на рукописной версии, объяснял про какие-то участки мозга, которые стимулируются при записывании и связаны с памятью. Ну вот, мир и подогнал мне дневник. Буду сюда кошмары конспектировать, а потом, глядишь, и осознаюсь. А для замечаний сенсея нужно найти что-то более компактное, чтобы было удобно носить с собой.

Я порылся в бумагах с работы, ворох которых занимал теперь всю поверхность прикроватной тумбочки, и нашёл небольшой блокнот формата А6 с прикреплённой к нему блестящей металлической ручкой. От каких-то наших потенциальных партнёров подарок, может, даже от Вайснера, чёрный, обложка под кожу сделана, вполне годится. По горячим следам я записал туда замечания сенсея и с чувством выполненного долга закрыл блокнот.

Внутри кольнуло тревожное напоминание. Я расстегнул рубашку и проверил живот: пятно почти исчезло. Вот идиот! Поясом натёр, наверное, а уж распереживался, как параноик! Надо уже брать себя в руки и осознаваться!

— Ты должен следить за его левой рукой. Он всё врёт! — кричал отец.

— Да за какой из них смотреть? — возмутился я, глядя, как шестирукий Вайснер размахивал своими конечностями. При этом он бешено крутил глазами так, что было не разобрать, куда направлен взгляд, в область воображения или воспоминаний.

— Не забывай! Он может быть переученный левша! И это самое страшное! — Отец сверкнул красными глазами. — Тогда ты ошибёшься и завалишь контракт!

— Завалишь! Завалишь! — запел Вайснер, размахивая руками, как Шива. В одной он держал wi-fi роутер, во второй — листы договора, в третьей — чашку кофе, а в четвёртой — лассо из оптоволоконного кабеля и резво раскручивал его над головой. А третью пару рук протянул ко мне. На раскрытых ладонях лежало по таблетке: одна фиолетовая, вторая — оранжевая.

Где-то я такое уже видел. Да это же сон! Сон!

Мир внезапно стал ярким, внутри расплескалось чувство свободы и безграничной радости. Не надо сидеть в переговорной и слушать отца или этого Вайснера, можно выйти из сюжета, забить на всё! Я оттолкнулся от пола и взлетел под потолок вместе со стулом. Внезапно картинка начала бледнеть, меня словно вытягивало из сна.

Точно, нельзя было так бурно радоваться. Я попытался схватить Вайснера за одну из рук, чтобы удержаться, но не успел. Вот она, спальня: итальянское бельё, расписные потолок и стены. Чёрт! Как можно было так глупо упустить ОС!

Я откинул одеяло и сел на кровати. Интересно, сколько времени? Может, удастся сделать ещё одну попытку? Я потыкал телефон, но он почему-то не включался, разрядился? Наручные часы, подаренные отцом, лежали тут же, на тумбочке, поверх кипы бумаг. Я не стал включать свет, чтобы посмотреть время: иллюминации от мандал на стенах и потолке было достаточно.

Стоп! Мандалы светятся!

Я схватился за спинку кровати и посмотрел на руки. Спокойно, это ОС, всё идёт по плану. Даже лучше, чем можно себе представить. Я встал посреди комнаты и скомандовал: «Спальня, автономный режим!» Только бы получилось, как в прошлый раз!

Мандалы на стенах дрогнули, порождая полупрозрачные проекции. Эти копии устремились ко мне, впитываясь в кожу, покрывая её светящимся узором. Когда последний рисунок нашёл своё место на моём теле, я выдохнул, посмотрел на руки и направился к двери. Так, надо выбрать место.

— Локация пляж, — произнёс я и повернул ручку. Слышал, там встречаются сновидцы из Хакеров сновидений. Значит, это общее место, выходящее за рамки моего внутреннего сна.

Я вышел и не сразу сообразил, что за дверью почему-то оказалась сельская местность с небольшими деревянными домиками. Блин, надо было посмотреть, куда выхожу. Что теперь делать?

Жителей нигде не было видно. Только мелкие домишки, травка и небольшой зелёный холм на дальнем плане, а за ним лес. Солнце так мягко светит, приятное место.

Фиолетовый и Оранжевый появились из светящегося портала. На этот раз они были одеты в длинные белые плащи с тонкой серебристой вышивкой, узкие зелёные брюки и кожаные полусапожки. Эльфийский прикид получился, особенно в сочетании с их белыми длинными волосами. Видимо, внешность неорганов подстроилась под лесную локацию.

— Осознался, значит! — Фиолетовый направился ко мне. — Ну и что ты на себя нацепил?

Он схватил меня за предплечье и тут же отдёрнул руку, будто его током ударило.

— Играешь с эгрегорами? Пользуешься их силой? Смотри, в итоге они могут выпить тебя досуха.

— Вы меня отчитывать пришли, или есть конкретные предложения? — спросил я.

Неорганы переглянулись. Оранжевый кивнул.

— Ты должен вспомнить… — начал Фиолетовый.

— Не должен! — перебил я. — Это вы мне чего-то там должны из-за какого-то обещания. Но я ничего такого не помню и вам лично ничего не обещал!

Фиолетовый закрыл рот и наклонил голову набок, разглядывая меня.

Я продолжил:

— И от ведьмы избавиться мне не вы помогли, а самурайская традиция!

— Ты просто выставляешь нам претензию или хочешь что-то предложить? — поинтересовался Оранжевый.

Я посмотрел на руки, чтобы закрепиться, и потом взглянул на неорганов. Оба брата пялились на меня светящимися глазами.

— Последние два месяца вы не могли найти меня во сне, — я начал «переговоры» с обозначения преимущества, как учил отец. Посмотрим, сработает ли это на неорганах. — Это всё из-за защиты: никто не может проникнуть в мой сон. Поэтому сегодня я сам вышел к вам, раз уж вы так хотели меня видеть. Но после всего случившегося, сомневаюсь, что вам можно доверять…

— Переходи уже к требованиям, — хмыкнул Оранжевый. — А то выкинет раньше времени, и рассказать не успеешь!

Эта реплика немного сбила с толку, и я растерялся, мир тут же начал плыть. Так, надо посмотреть на руки, похлопать по бёдрам, почувствовать землю под ногами.

— Так вот, — я собрался с мыслями и продолжил, стараясь не замечать ухмылки близнецов. — Мне нужна ваша помощь в одном вопросе, иначе я не смогу встречаться с вами во снах. Вам ведь это зачем-то нужно?

— Это тебе нужно, — заметил Фиолетовый.

— Какой неуклюжий шантаж! — хмыкнул Оранжевый.

— Такова ситуация, — ответил я, пытаясь понять, попали мои слова в цель или нет. — Вместо одной ведьмы у меня теперь две.

— Они напали на тебя? — Фиолетовый сделал тревожное лицо.

— Они владеют внушением, загипнотизировали отца и почти выкинули меня на улицу, — я вовремя остановился и не стал говорить неорганам о комнате. — От них могут быть серьёзные проблемы, мало ли что они решат внушить отцу. И конечно, они могут войти в мой сон. Потому приходится использовать защиту эгрегора, которой вы так недовольны. Но возможно, скоро ведьмы поймут, как я это делаю, и тогда нападут. А я ничего не смогу им противопоставить.

— Прекрасно, — отозвался Фиолетовый. — Новый враг — отличная возможность для развития. А два врага — вдвое больше возможностей!

— А вылез ты к нам из своего уютного защитного кокона, потому что ведьмы начали действовать? — уточнил Оранжевый и, будто прочитав подтверждение на моём лице, удовлетворённо кивнул.

Они улыбнулись и синхронно развернулись ко мне спинами. Оранжевый протянул руку и создал синий шар портала.

Они что, уходят? Блин, почему? Что я сделал не так?!

— Вы куда это? — не выдержал я. — Разве вы не собирались рассказать мне что-то.

Парочка остановилась. Близнецы переглянулись, будто сомневаясь, говорить или нет.

— Если выйдешь в ОС три раза подряд, мы навестим тебя, — ответил наконец Фиолетовый.

— И да, обязательное условие, — Оранжевый пригрозил мне пальцем, — без этой вот защиты.

И они шагнули в портал.

— Твою ж мать! — я заорал, уже не сдерживаясь, и мир стал распадаться.

Снова спальня. Мандалы уже не светятся. Реал. Ну что, блин, пошло не так?! Долбаные неорганы!

Глава 2

Всё-таки обещания нужно выполнять. Я стоял у метро и ждал «эзотерическую тусовку».

Лето было в самом разгаре, солнце, вольготно расположившись на чистом голубом небе, нещадно палило. Мимо меня несколько раз проскочили роллеры, прокатил довольный дядька на велосипеде. Выходной, народ радуется, отдыхает, а я в кондиционированных офисах почти всё лето просидел. Отпуск, что ли, у отца попросить? Или потребовать?

— Привет, Андрюха! — Колян возник передо мной внезапно и в таком прикиде, что я не сразу его признал. Фиолетовая широкополая шляпа, светло-зелёная рубашка с ярким рисунком пальм и видавшие виды рваные линялые джинсы. Хиппово. Хотя у Катьки в салоне подобную рванину продавали за бешеные деньги.

— Привет, — отозвался я и попал в костлявые объятия. За спиной Коляна маячила остальная тусовка. Надо было совсем увлечься мыслями, чтобы их не заметить. Будь это сон, Фиолетовый и Оранжевый покатились бы со смеху.

— Андрюха, как жизнь? — Денис обниматься не стал, просто пожал мне руку. Вот он не изменяет себе в стиле, хотя в этот раз очередная клетчатая рубашка оказалась с коротким рукавом.

— Да вот, замотался совсем, этот бизнес все соки из меня выжал, — пожаловался я и снова попал в объятия. На этот раз к двум девушкам, на миг оказавшись в эпицентре аромата духов, лёгких прикосновений их платьев и чего-то ещё неуловимого. Наверное, какая-то особая женская аура.

— Похудел, осунулся, — пожалела меня Оля, отстранившись.

— Это карма его настигла! — Лея больно ткнула пальцем мне под рёбра. — Три месяца нас мариновал. А я вообще после того случая с исчезновением тебя не видела! Пришлось довольствоваться рассказами ребят.

— Мы вообще-то тебе запись с камер показали! — проворчал Денис. — Человек работает. Устаёт.

— Не то слово, — подтвердил я, разглядывая Рому. Он надел гавайку? Такую вот оранжевую, с ярко-зелеными пальмами?! И точно отрастил волосы, совсем немного. Но его лицо в обрамлении черных прядей теперь выглядело не грустным и отстранённым, как раньше, а каким-то романтичным, что ли. Впору разбивать женские сердца. А может, он и сам стал более открытым? Сумасшедшая мать-то больше не капает ему на мозги.

— Классная рубашка, правда? — Колян заметил мой взгляд. — Девчонки нам с Ромой подарили к окончанию ремонта.

— Вам идёт, — я пожал руку Роме, соображая, про какой ремонт говорит Колян. Свою бы он трогать не стал, значит, в той квартире, где я вышел из тонкого мира. Да, там стоило всё вынести до голых стен.

Мы не спеша направились к отцовскому ЖК. Денис волок с собой какой-то тяжёлый ящик с ручками, время от времени они с Ромой передавали друг другу ношу и держались позади. По дороге я успел рассказать Коляну и девушкам, как упахиваюсь на работе, и про ведьму, которая пристроилась под боком у отца.

Когда мы добрались до квартиры, я открыл дверь квартиры, пропуская девчонок вперёд.

Оля первая скинула босоножки на коврике и вошла, окинула взглядом коридор:

— Да, красотища, дизайн итальянский.

— Угу, ремонт топовый. Только душно что-то, — подтвердила Лея, справившись, наконец, со шнуровкой своих белых кедов. И когда уже пройдёт мода надевать их под платья? Катька тоже постоянно так носила.

Я вошёл и заглянул на кухню: дверь балкона открыта настежь. И по мне так вполне свежо.

— Ага, какой-то запах неприятный, — поддакнула Оля. — Может, утечка газа?

Чуть было не кинулся проверять, но быстро спохватился:

— Какой газ? В высотках плиты давно электрические! И вообще всё нормально, может, вы Лидунин дух учуяли? Так тут и спальня, и вещи её остались. Я вообще на её кровати сплю. От меня ничего такого не идёт?

Девчонки засмеялись, но принюхиваться не перестали.

Денис вошёл и поставил свой ящик на пол.

— Ух, тяжеленный, зараза, аж голова закружилась, пока допёр!

— Это от жары, наверное, — проворчал Колян, рассматривая картину в коридоре. Мне тоже как-то хреновато, аж подташнивает.

— Ребята, выходите оттуда! — крикнул Рома, и я увидел, что он всё ещё стоит у порога, только теперь бледный и встревоженный. — Там защита на квартире стоит! Выходите!

Я оглянулся на девчонок.

Лея, опершись о стену, тяжело дышала, Оля тоже как-то нехорошо изменилась в лице. Денис подхватил Лею и потащил к выходу. Я кинулся к Оле. Неожиданно быстро скрючившегося на полу Коляна пришлось вытаскивать во второй заход.

— Етить-колотить, — проворчал Колян, приходя в себя на полу. — Андрюха, где ты такой треш берёшь?

— Защита распознаёт уровень энергии, — монотонно заговорил Рома, смотря в одну точку куда-то перед собой, — и ещё что-то на тонком плане. Если у объекта энергии выше среднего — замыкает энергетические контуры сами на себя. Действует только на практиков, чем сильнее маг — тем ему хуже.

— Это что, всё равно что выхлопную трубу машине закрыть? Или атомный реактор без охлаждения оставить? — спросил Денис, пялясь в распахнутую дверь, словно ожидая тоже что-то увидеть.

— Вроде того, — кивнул Рома, отводя взгляд от комнаты.

Я вздохнул и посмотрел на ребят. Колян уже разогнулся и больше не держался за живот, но и с пола вставать не спешил. Девчонки и Денис вроде бы пришли в себя.

— Нет, ну серьёзно, — не унимался Колян. — До твоего появления, Андрюх, столько магии в этом мире я не встречал. То исчезаешь, то квартира вот твоя нападает. Нам остаётся только нервно прикуривать в ОС от фаербола!

— Обращайся, — ответил я и, повертев головой, спросил: — И что теперь делать? Почему мне там нормально? Ведьма же хотела меня убить!

— Ну, ты совсем недавно практикуешь, — ответил Рома. — Энергоструктура почти не изменена.

— Ага, сильнее всего Коляна скрутило, — подтвердила Оля. — А он у нас самый «старый» практик.

— Не, тут дело в другом: Андрюха вообще спит в спальне, там и ОСит, — сказал Денис. — Квартира его за своего принимает. Может, потому что родственник?

— Да не родственник я этой ведьме! Она же мачеха мне! — возмутился я. — А в квартиру первый раз только после её смерти попал.

— А она, видимо, не рассчитывала, что ты спальней воспользуешься, — задумался Денис. — Даже пришлось просить подруг бандюганов нанимать…

— Дэн, а он с твоим прибором один справится? — спросил Колян с пола.

— Не-не-не. Не дам! — задумчивость Дениса как рукой сняло. — Это исключено! Мне за этот ящик голову оторвут, если что-то случится!

Он стремительно вошёл в квартиру и нагнулся, поднимая прибор, да так и остался стоять. Потом поставил ящик и встал на коврике. Хмыкнул. Я дёрнулся было за ним, но Оля меня остановила:

— Погоди, Наука что-то задумал.

— Да фигня это всё. Магия-хренагия, — громко произнёс Денис. — Ничего я не чувствую. Отличная квартира. И ремонт дорогой. Итальянский дизайн, да?

Он неторопливо прошёл вглубь коридора и вернулся.

— Пойду кухню заценю.

Все замерли, поражённые этой выходкой. Я порывался спасать Дениса, но тут уже Колян схватил меня за рукав.

— Сколько он уже там? — прошептала Лея.

— Пятнадцать минут. Мы меньше были, — ответила Оля, взглянув на маленькие аккуратные часики на запястье.

— Может, пора? — я снова дёрнулся.

— Да погоди ты! У Дениса своя магия, — шикнул на меня Колян.

Я всё-таки вывернулся и поспешил внутрь. Денис вышел мне навстречу с чашкой кофе.

— Кофемашина отличная, — заметил он и демонстративно отхлебнул из чашки.

— Комната тебя не видит! — произнёс голос у меня за спиной. Я оглянулся и увидел Рому, он стоял очень близко, но порог не переступал. — А тебя, Андрюх, видит, но не трогает. Центр живота твой так и светится, когда туда входишь!

— Ну отлично, — Денис хмыкнул и переступил порог, возвращаясь обратно в коридор. — Извини, что похозяйничал. Я специально совершил вопиющее вторжение — и ничего. Жив-здоров.

— Как тебе это удалось? — Колян поднялся с пола и уставился на Дениса.

— А это особая научная магия, — ответил тот. — Просто перестал верить во всё это. Когда Андрюха у меня на глазах исчез, тогда мне аж мозг чуть не разорвало. Такой конфликт внутри вышел. Я тогда эту грань нащупал, вроде переключателя «верю-не верю», ну и тренировался. На работу приду — не верю, к вам приду — верю. Как-то так.

— Ничего себе, — протянула Оля. — А я ведь тоже учёный, пусть начинающий. Может, тоже смогу?

Она устремилась в квартиру, но мы с Денисом, не сговариваясь, перехватили её.

— Я долго тренировался и большую часть жизни не верил в этот эзотерический бред, — возразил Денис. — А ты сможешь вот прям щас решить, что вся магия — это сплошное шарлатанство? Фейк? И до самого конца быть в этом убежденной?

Оля с сомнением посмотрела на дверь, задумалась.

На миг в холле повисла тишина. Каждый что-то оценивал в себе, исследовал какие-то внутренние пределы.

— Да, это, чёрт её дери, научная магия, — вздохнул Колян. — Чуть мозг не вывернул. Но реально прям сильно по-сталкерски.

— Да, как сказал бы Вадим, получается, ты смещаешь точку сборки в то положение, где не веришь в магию. У Кастанеды что-то такое было, — припомнила Ольга. — За ним с Доном Хуаном какие-то сущи гонялись. Кастанеде было по фигу, он их не видел и не верил. А крутым магам убегать пришлось. Получается, неверие — это что-то вроде щита от магии.

— Не во всех случаях, — произнёс я. — Когда ведьма стала меня в сон тащить, я считал всэ эту мистику бредом.

— Но она создала привязку в детстве! — напомнил Колян. — Тот крюк в животе. А дети восприимчивы к магии, у них ещё нет барьеров взрослых людей. Так что твоя оборона была пробита ещё давно. Можно сказать, она создала в твоей системе защиты «бэкдор», чтобы войти в любой момент.

— Вот этот «бэкдор» и сыграл против неё! — воскликнула Лея. — Вложила часть своей энергии в тебя при ритуале. И крюки эти!

— Хочешь сказать, комната считает, что Андрюха — ведьма?! — воскликнула Оля.

Я непроизвольно дёрнул плечами, стараясь избавиться от неприятного ощущения в животе.

— Вполне возможно, — меланхолично заметил Рома, разглядывая меня отстранённым взглядом.

— Я тут, пока кофе делал, придумал кое-чего. Пригласи нас! — Денис хлопнул меня по плечу, отвлекая от неприятных мыслей.

— Чего? Да я и так вас вроде позвал в гости.

— Слышал, что вампиры не могут переступить порог чужого жилища без приглашения? — подхватил идею Колян. — Давай, представь, что мы вампиры, и пригласи нас войти. Вдруг сработает?

— Понял. Ладно. — Я помедлил, разглядывая ребят. Денис не в счёт, Коляна с Ромой может здорово скрутить, если не получится. Во взгляде Оли читалась растерянность, а Лея улыбнулась мне в ответ и подмигнула. Ну, хорошо. — Госпожа Лея, приглашаю вас войти в моё скромное жилище.

— Что? Женщину грудью на амбразуру? — возмутилась девушка и состроила недовольную гримасу. — Ну ладно. Я тебе припомню!

Она прошла в квартиру и встала в коридоре, сложив руки на груди.

С минуту мы молчали, потом Колян не выдержал:

— Лея, ты как там?

— Зайди, узнаешь!

— Нормально вроде, — Колян вопросительно посмотрел на меня. — Можно в гости?

— Я тебя приглашаю, Николай, — в этот раз я решил обойтись без изысков в словах. Начал немного волноваться и ничего не успел придумать.

Колян на цыпочках пересёк порог и замер на коврике. Потом короткой перебежкой подошёл к Лее, внимательно посмотрел на неё, развёл руками… и упал на пол, схватившись за живот.

— Твою ж мать! — я кинулся в квартиру. Обгоняя меня, туда устремился Денис. Лея подхватила Коляна под мышки, видимо, собираясь волоком тащить наружу.

— Спасайся сама! Бросай меня! — крикнул Колян как-то слишком громко для скрючившегося от боли человека. А потом и вовсе вскочил, увернувшись от наших с Денисом рук. — Да я в порядке!

— Ах ты, засранец! — Лея отвесила Коляну звонкий подзатыльник. — Нашёл с чем шутить! Сталкер недоделанный.

— Так Вадима нет, я за него, — ответил Колян и тут же добавил: — Это я хотел проверить, как комната ответит на магические бесчинства уже приглашённого гостя. Хорошая защита, умная. Тут же меня прижала.

— Тактебе и надо! Мог бы предупредить, — я развернулся и вовремя: как раз успел подхватить Дениса.

А вот этому и в самом деле стало плохо. Вместе с Коляном мы вывели его в коридор.

— Ты чего, Наука? Хватку потерял? — спросил Колян, осторожно прислоняя Дениса к стеночке.

— Потеряешь тут, когда перед тобой по полу катаются, — проворчал Денис, прерывисто дыша. — А второй раз-то быстрее накрывает!

— Так, хватит на сегодня треша!

Я поимённо пригласил каждого, затолкал эзотериков в квартиру и закрыл дверь.

Только когда все уселись на диване, меня отпустило. Ладно, теперь можно и чакрального чая заварить.

— Вот это кухня! — Оля с восторгом оглядывалась по сторонам. — Какая плитка красивая, а мебель и обивка — такой тонкий узор на ткани. И всё так здорово подобрано!

Лея тоже пробежалась оценивающим взглядом по интерьеру:

— Ремонт крутой, надо пробиваться в главбухи, тоже что-нибудь такое устрою у себя.

— Н-да, неплохо твоя мачеха жила, — заметил Колян, по-хозяйски развалившись на диване.

Денис с Ромой повозились в коридоре с ящиком и присоединились к нам.

Я разлил чакральный чай Лидуни по чашкам, вывалил какие-то дорогие печенюхи, купленные в «Азбуке Вкуса» по соседству, в большую глубокую тарелку и тоже уселся за стол.

— Да, неплохая защита. Вот уж, действительно, мой дом — моя крепость, — подытожил я, раздумывая, что ведьме Светочке не так-то просто будет сюда попасть. Вспомнились слова отца «появлялись какие-то подруги, даже в квартиру не вошли, потоптались на пороге, забрали шкатулку». Интересно, Лидуня их не приглашала сюда или после её смерти приглашение аннулировалось? Наверное, не приглашала, они же не знали про комнату…

— Да, здорово! — звонкий голос Леи вырвал меня из размышлений. — Ведьма хорошо всё продумала. Когда надо защитить сны, шла спать в свою комнату, а от всяких недружелюбных магов всю квартиру целиком «закрыла» в реале и спокойно ходила во внешнее сновидение из их общей спальни с отцом.

— Ага, всё это круто, только ОСов уже три месяца не было из-за бизнеса этого проклятого, одни кошмары, — пожаловался я. — Сегодня случился один, я вам по дороге рассказывал. А ещё эти фрики глазастые обещали поделиться какой-то инфой, если три раза подряд осознаюсь, да ещё без помощи комнаты. Но при нынешних нагрузках это для меня нереально.

— Я бы не очень-то на них рассчитывал, — заметил Денис. — Они в прошлый раз не особо помогали. Только делали вид.

— У тебя же, помимо спальни, есть защита эгрегора, этого, фехтовального. — Оля, держа кружку обеими руками, сделала глоток чая и продолжила: — А потом, мы, может, и сами такую же защиту соберём. Сейчас всё измерим.

— Ага, — кивнул Денис. — Только я вот не понимаю, как всё это может работать.

— Мне кажется, комната ещё и на эгрегор завязана, — предположила Лея. — Не зря там узор из мандал, и Лидуня эта в Индию ездила.

— Кстати, да, — припомнил я. — Фиолетовый и Оранжевый говорили, что я пользуюсь эгрегорами. Во множественном числе. Значит, имели в виду не только фехтование. Только они вроде как предостерегали. «Эгрегоры выпьют тебя досуха!» — кажется, как-то так. Такое возможно?

— Конечно! — хмыкнул Колян. — С чего им ещё питаться? Но, как известно, на вкус и цвет все фломастеры разные.

— Эгрегоры, конечно, требуют обязательств. Но не всё так жёстко, в плюсовых — энергия, вложенная тобой, преумножается и возвращается к тебе с бонусами. Ну а минусовые, да, выпивают. И характеры у эгрегоров разные. Бывают даже «ревнивые», — подключилась Лея. — Их принцип «дружи только со мной, тогда буду помогать». Если используешь такие, лучше научиться переключаться. Быть вовлечённым, только когда тебе нужно и только в один.

— Чего? Это как вообще? — не понял я.

— А это — большой сталкинг, — ответил мне Колян и улыбнулся. — Владение состоянием сознания до такой степени, что ты контролируешь идеи, которые его захватывают. И сам выбираешь, какой из них поддаваться. Вроде того как Денис сегодня с его «верю-не верю» в магию. Только здесь такой уровень, что «верю-не верю в идею».

— Так же сложно, — я махнул рукой и налил себе вторую порцию чая. — Это ж надо все мысли контролировать!

— Да нет, это проще, чем Денисова научная магия, у Леи, вон, на раз получается, — Колян мотнул головой в сторону девушки.

— Надо отслеживать состояние в целом, — ответила Лея. — Каждую мысль за хвост не поймаешь, а вот фоновый поток чувствовать научиться можно. Достаточно один раз выделить, чтобы понять и различать его всегда. Припомни, какое у тебя было состояние во сне, перед тем как эгрегор дал тебе меч разрубить ведьму?

Я покопался в памяти:

— Решительность, самоотверженность, всё ради выполнения цели. Что-то типа того.

— Вот, тогда во сне у тебя эти ощущения были очень сильными из-за острой ситуации. А теперь ты должен глубже и внимательнее анализировать своё состояние. Так можно отследить и влияние других эгрегоров.

— А какие ещё другие?

— Да их полно! — хмыкнул Колян и взял с тарелки сразу несколько печенюх. — Вот мы в «Леруа» с Ромой один раз восемь часов провели. Заходишь, и сразу эта волна ремонтная накрывает. Вроде бы сначала покупаешь по плану, но потом в какой-то момент понимаешь, что, как идиот, бегаешь с тележкой по всему магазину и берешь всё подряд. Правда, Ром?

— Угу, — Рома кивнул и улыбнулся, но улыбка вышла немного страдальческой. Я лично не представлял его в таком людном месте. Тяжко, наверное, пришлось парню. Хотя Колян кого хочешь расшевелит на движуху.

— Не надо было пытаться купить всё за один раз. Устали просто, — вставил своё Денис.

— Или вот работа твоя, — продолжила Лея, не обращая внимания на реплику учёного, — тоже эгрегор. Ты крутишься, крутишься два месяца как белка в колесе, а дел, кажется, меньше не становится. Уметь переключаться — тоже хорошо. Отрубать поток, когда чувствуешь, что он начинает тебя истощать.

Я задумался. Вот тут она попала в точку. Только как его отрубить, поток этот? С одной стороны — отец, с другой — ведьмы, с третьей — волшебная комната ой как нужна.

— Может, пойдёмте уже спальню исследовать? — Денис допил чай и решительно поставил кружку на стол. — Работы предстоит много!

— О, эгрегор науки включился! — прокомментировала Лея, и вся компания прыснула со смеху.

Работы действительно оказалось много. Денис и Рома установили какой-то прибор, который расчертил лазерными линиями комнату и отобразил её трехмерную модель на ноуте. Потом ребята стали сканировать портативной приблудой каждую плитку в отдельности, и она в деталях отображалась на компе и даже в цвете.

— Что это за высокие технологии? — поинтересовался я. — Секретная разработка из Сколково?

— Почти, — кивнул Денис, увеличивая изображение плитки на экране. — Ром, качество не очень, давай ещё раз! А вы с Коляном шкаф отодвигайте, за ним точно плитка есть.

— Ты что, этот девайс с работы вынес? — спросил я, присматриваясь к шкафу. Здоровенный.

— Типа того, — Денис на секунду увёл взгляд влево. Я припомнил рисунок отца: ага, значит, вспоминает. — Друг с физтеха одолжил. Вы там особо не распространяйтесь про прибор. Узнают — проблем не оберёшься.

— Да, мы — могила! — заверил Колян и засучил рукава.

— Стойте, ребята! — крикнула Лея. Девушка отвлеклась от разговора с Олей и подбежала к нам. — Вы же так пол поцарапаете, когда шкаф будете двигать.

Мы с Коляном переглянулись.

— И что делать? — спросил я. — Поднимать его, что ли? Он тяжеленный.

— Поднимать! — улыбнулась Лея. — Скажешь тоже. Надо тряпочки под ножки подложить, он тогда скользить будет. Есть старые какие-то футболки? Лучше синтетические.

Я пожал плечами.

— Тут всё новое и дорогое. Не думаю, что отец хранит старьё. Хотя… Лидунины шмотки! Ей же теперь точно не пригодится.

Я распахнул шкаф и швырнул на пол одно из розовых платьев. Странно, что при этом я не испытывал ничего: ни радости превосходства, как ожидал, ни неловкости. Может, потому что Лидуня умерла?

— Ты что! Вон оно какое красивое! И почти не ношеное! — едва не в унисон закричали девушки и, оттолкнув меня, устремились к шкафу.

— Вы носить это собрались? — удивился я.

— Ну почему сразу мы? — ничуть не смутилась Оля. — Есть много нуждающихся. Я всегда старую одежду через сайты отдаю. Эту точно с удовольствием примут.

— Оля у нас настоящий светлый маг, — поддакнул Колян. — Ещё мусор раздельно собирает. А вещи надо вынуть, без них шкаф легче.

Мы вынесли ведьмины шмотки из комнаты. Девчонки выделили какие-то ночные сорочки — подложить под ножки шкафа, и мы с Коляном без проблем отодвинули его. Отчасти потому что пустой он стал гораздо легче, отчасти потому, что Колян оказался не настолько хлипким, как я ожидал. Если быть честным, то он мне совсем не уступал. Может, вправду, где-то на тонком плане у него гора астральных мышц?

Мы отодвинули ещё и кровать, освободив участок пола, и Денис выпер нас, чтобы не мешались.

В гостиной девчонки упаковывали одежду Лидуни в большие мусорные пакеты для какого-то благотворительного центра. Мы с Коляном не стали мешать и пошли на кухню.

— Ну, как оно? — спросил я, открывая очередную упаковку печенюх.

Колян сразу понял, о чём вопрос, и честно ответил:

— Плохо. Мы ещё у Ромы ремонт делали, квартиру вниманием никто не поддерживал. Этот искусственный мир рассыпается быстрее, чем я успеваю его залатывать.

— Может, отпустить их? Твою семью? — спросил я и тут же пожалел.

— Куда отпустить?! — крикнул Колян и перешёл на тихий шепот. — Ты не понимаешь, они не могут уйти в тот мир и совершить переход для реинкарнации. Они затеряются в подслоях и будут сожраны сущами или медленно истают. А мой безопасный уголок даёт надежду.

— Извини, забыл. А куда уходят души? Я ж в этом ни черта не понимаю, — признался я.

Колян вздохнул, покосился на дверь и нехотя стал объяснять.

— Ну, сказать, что я понимаю, или что кто-то прям точно знает, нельзя. До конца проверить невозможно по понятным причинам. Каждое учение преподносит это в своём ракурсе. Например, Кастанеда считает, что после смерти твоё сознание сожрёт Орёл, а буддисты — что ты будешь бесконечно воплощаться в мирах сансары. Конечно, тут есть лазейки, побег от Орла или просветление. Перекликается. В общем, есть общие черты, из которых можно вывести что-то…

— Я же не Денис. Расскажи просто, как ты это видишь, — попросил я.

— Ну, — Колян вздохнул. — После смерти тонкое тело отделяется от физического, и умерший человек попадает на тонкий план, который отчасти пересекается с миром сновидений. Чем, кстати, и воспользовалась твоя ведьма. Если сознание сильное, у него есть шанс вырваться из наших слоёв и попасть сразу в какие-то высшие миры, где оно обретёт свободу и никогда больше не будет привязано к физическому телу. Некроманты мои много раз наблюдали за смертью самых разных людей и никогда не видели, чтобы кто-то реализовал такое. Может, и бывает, но редко. Зато обратных примеров хоть отбавляй, когда души терялись по пути к новому воплощению, попадали в ловушки и были попросту сожраны сущами. Это обычно случалось с теми, кто при жизни был настолько погружён в иллюзии и разрушительные эмоции, что не мог освободиться от них и после смерти. Сам поймал себя в этой иллюзии. Самоубийцы, например. Бродят между слоями до полного истощения.

Я сразу вспомнил мать Ромы и передёрнул плечами.

— Но если у человека достаточно энергии, он переходит в следующее воплощение. Доходит до такого места… его все видят по-разному, коридор или башня с множеством дверей, лабиринт или даже огромное дерево с ветвями, каждая из которых заканчивается плодом-порталом. Естественно, за каждой дверью или порталом — мир. И в нём можно воплотиться. Причём миры там могут быть самые разные. И от качества сознания, от уровня энергии зависит, куда попадёт этот человек после смерти, будет ли вообще он человеком. Самое отвратное — упасть в нижние миры, оттуда вообще сложно выбраться. Туда попадают неосознанные, истощённые души, — Колян вздохнул. — А моим вот и того не светит. Сожрут их на подходе.

— Погоди, а как же ведьма моя? — дошло до меня. — Она же не попала в другие миры-порталы. Я её мечом располовинил на тонком плане. Получается, Лидуня, совсем умерла?

— Скорее всего, да, — кивнул Колян. — Окончательно и бесповоротно. Без всяких перерождений. Понимаю, из-за того, что это происходило в сновидении, кажется, что всё было не совсем реально. Но по факту та смерть и есть самая настоящая, а здесь погибает лишь физическое тело.

Я поставил чашку и не рассчитал силы. Фарфоровое дно жалобно звякнуло о блюдце.

— Да не парься ты, — сказал Колян. — Ведь она хотела сделать с тобой то же самое. Ты защищался.

— Да нет, я вроде понимал это, но не обдумывал. Только сейчас осознал, — признался я.

— Да, в мире сновидений, где всё понарошку, можно умереть по-настоящему или не проснуться, — произнёс Колян. — Но на самом деле всё было не так плохо. У тебя было тело, и если что-то идет не так — тебя выкидывает в реал. А вот ведьма была более уязвима, чем ты, потому что своего тела лишилась. Я бы сказал, она очень смелый воин. С таким уровнем личной силы и осознанностью она легко выбрала бы удачное воплощение, вообще могла уйти в мир более высокого порядка, если верить тибетцам. Но она хотела чего-то большего. Выйти из цикла перерождений. Поставила на кон всё — и проиграла.

— Ага, повосхищайся ей ещё! Она ради своей цели убила мою мать, а меня вообще хотела неорганикам скормить! — возмутился я.

— Что, сразу жалеть перестал? — спросил Колян и хитро улыбнулся.

Да, сталкерит он не хуже Вадима, достойная замена.

Ответить я ничего не успел. В дверях появились Денис и Рома.

— Кажется, закончили. Кровать и шкаф на место поставили, — доложил Денис.

— Роман, а ты чего такой задумчивый? — Колян внимательно посмотрел на Рому.

— Да вот странно, не вижу, за счёт чего эта система работает. Какие-то накопители в стенах есть, но Денисова аппаратура показывает, что в этих местах плотность такая же. То есть везде одинаковая плитка. — Рома пожал плечами и потёр переносицу. — И есть подозрения, что эта система заточена индивидуально под Андрея, то есть под ведьму, но теперь под Андрея. Ну, вы поняли.

Поняли, что я наследник ведьмы, блин.

— Ну, посмотрим, что из этого выйдет, — потянул Колян. — Как говорится, лиха беда начало!

Глава 3

Пришлось признать, что в жёстком графике работы на отца есть свои плюсы — самодисциплина прокачалась. Раньше я ни за что не нашёл бы в себе силы сесть медитировать в десять часов, когда за окном ещё светло. И тем более лечь в одиннадцать, не залипая перед этим в интернете на мемчики и котиков. Отец сегодня ночевать не планировал, после тусича с партнёрами поехал в загородный дом. Хорошо хоть меня не потащил. Скукотища на этих банкетах. Так что я внаглую устроился спать в его кровати. Мне нужен был ОС вне защиты комнаты, и я собирался обязательно его получить. Что бы там ни говорил Денис, если есть шанс узнать что-то от той парочки неорганов, надо попробовать.

Вечеринка гудела басами. «Утц! Утц! Утц!» Вокруг вздымались руки и проносились лица, покрытые светящимися татуировками. Я помнил, что у меня тоже должны быть крутые татуировки, но я сам от них отказался и теперь остался без защиты. Это волновало, заставляя оглядываться в ожидании нападения. Кого? Я не мог вспомнить. Захватывающее зрелище оттягивало внимание, и беспокойство отступило.

Тусовка проходила на ночном пляже, а я совершенно не помнил, как туда попал. Наверное, какой-то отцовский корпоратив. Вот менеджеры Илья и, кажется, Олег со своим любимым планшетом под мышкой. А вот этих ребят я видел в техподдержке. О! Даже Вайснера пригласили. Я на некоторое время залип, наблюдая, как жирдяй в одних плавках трясёт отвисшим животом под музыку. Да, зрелище не для слабонервных. Он заметил меня и грустно помахал рукой.

— Бросить меня хотите, — пожаловался он. — Бубнов злиться будет и не заплатит.

Я кивнул и внутренне возликовал. Ага, признался-таки! Надо рассказать отцу! Он точно в самом центре вечеринки, где и положено быть организатору. Я стал потихоньку пробираться к сцене, которая горела неоновыми вывесками. По пути попадались смутно знакомые лица сотрудников, партнеров и клиентов. Чем ближе к сцене, тем плотнее стоял народ, при этом они все ухитрялись самозабвенно дёргаться под музыку, как обдолбанные. В какой-то момент я понял, что уже не могу продираться через сплетения рук и тел. Разве что взлететь.

А это мысль!

Я поднял руки, взмахнул ими и поднялся над толпой. Сцена оказалась круглой, в центре неё стоял огромный человек в наушниках и ставил пластинки одну за другой, жонглируя оставшимися в воздухе. Я подлетел поближе и увидел, что человек этот сплетён из проводов, а вместо глаз горят лампочки. И всё же он двигался как живой, и даже посмотрел на меня и мигнул своими разноцветными глазами. У ног этого диджея кто-то сидел. Отец! Конечно, это же его вечеринка. Наш корпоратив. Интересно, где ведьма Светочка?

Откуда-то я понял, что её здесь нет, и что надо вообще-то найти дверь и выйти отсюда. Но как найти дверь, когда вокруг такая непроглядная темнота? Единственное пятно света — это вечеринка танцующих. Возвращаться туда совсем не хотелось, поэтому я взмахнул руками и стал подниматься. Далеко улететь не получилось — руки натолкнулись на что-то твердое. На ум сразу пришёл потолок. В небе? Потолок? Вот странно!

Я пригляделся и действительно различил плохо подогнанные доски, а рядом ручку-скобу. Это что? Дверь на чердак? Скоба оказалась приятной и гладкой на ощупь, я толкнул её вверх, и чёрный квадрат из досок отделился, скрипнув петлями, пропуская лучи солнечного света. Чтобы вылететь, пришлось приложить немного усилий. Я оказался посреди шумной городской улицы. Посмотрел под ноги — никакой двери не было. Даже намёка на неё — гладкий черный асфальт тротуара.

Ну ладно! Во сне и не такое бывает. Стоп! Это сон?!

Мир вздрогнул и заиграл красками. Шум проезжающих машин влился в уши, меня задел спрайт-прохожий, пробегавший по тротуару. Какое здесь всё яркое и чёткое! И спрайты как живые! Я попробовал проткнуть одного круглого мужичка в клетчатой кепке и зелёном пальто. Он оказался довольно плотным, палец будто в пластилин погрузился. Спрайт дёрнулся, как от удара током, быстро отскочил от меня, и заорал. Громко и противно, как капризный ребёнок. Я даже рефлекторно прикрыл уши.

Блин! Он теперь так и будет надрываться? От этого звука из сна может выкинуть. Так быстро уходить не хотелось, надо бы сделать что-нибудь полезное, раз осознался. Светимость, например, поискать.

Я создал фаербол и метнул его в мужичка. Тот вспыхнул как свечка и быстро осел черным пеплом на тротуар. Так-то лучше!

Довольный собой, я хотел было отправиться дальше и не сразу понял: что-то пошло не так. Мир замолк. Стихли звуки машин, шум толпы, а прохожие вокруг как один замерли и смотрели на меня. Ближе всех стояла дородная мамаша с бигудями на голове, державшая за руку маленькую белокурую девочку, которая была точной копией мамы, такая же круглая и щекастая. Вдобавок обе были одеты в одинаковые красные платья в белый горошек. Девочка пару раз хлопнула глазами с длинными ресницами, а потом капризно открыла ротик и заорала. Всё бы ничего, но мамаша сделала то же самое. Дальше пошло как по цепочке. Спрайты один за другим присоединялись к ору, причём выли громко и противно, люди так не умеют. А фаерболов на всех не хватит. Вот ведь попал, блин! Придётся убираться отсюда, и побыстрее.

Я оглянулся по сторонам, и вдруг взгляд зацепился за что-то знакомое — Светочка. Она стояла посреди улицы в том самом голубом платье, в котором была на встрече с Вайснером. А ещё она не кричала, как спрайты, а молча смотрела на меня. Ведьма протянула руку, и спрайты как по команде замолчали.

— Решил в гости зайти, Андрей? — рыжая стерва улыбнулась и направилась ко мне.

В сознании вспыхнула догадка: это её сон! Вот угораздило же! Мир на мгновение поплыл, но я посмотрел на руки и удержался.

Ведьма подходила всё ближе. Возникло ощущение, что вот-вот она достанет крюк… Стоп! Это не та ведьма. Лидуня умерла, а у меня есть защита. Я посмотрел на руки и вспомнил, что специально лёг в комнате отца. Забавно, я здесь в офисной одежде — привык уже у отца к этой «униформе». Но защиты нет! Вот же чёрт. Надо удирать!

Я создал фаербол, метнул его прямо в рожу ведьме, чтобы отвлечь, и приготовился дать дёру. Но асфальт под ногами дрогнул, хлюпнул, и я по щиколотку провалился в трясину. Ведьма отразила мою атаку потоком ледяных стрел. Я пустил им навстречу второй фаербол и вспомнил о своём главном оружии — крике.

— А-а-а-а!

Голос пошёл ударной волной, рассекая асфальт. Ведьма увернуться не успела, укрылась серебристым коконом, и её отбросило в витрину ювелирного магазина. Стекло не разлетелось на части, а, смачно чавкнув, приняло ведьму в себя.

Сбежала, что ли? Ну и отлично. Хватка асфальта заметно ослабла, и я стал дёргаться, чтобы освободить ноги. В ответ из-под земли утробно загудело. Вспомнились слова Дениса, что в чужом сне становишься заведомо слабее. И ведьма, может, не сбежала, а готовит атаку. Надо валить, пока не огрёб как следует.

Яркая вспышка на мгновение ослепила. Обдало жаром. Я инстинктивно прикрыл глаза рукой, забыв, что нахожусь во сне, и едва успел создать щит. Качнуло тёплой волной, по телу растеклась слабость. Удержаться на ногах удалось с трудом.

Я открыл глаза и увидел, что стою в центре выжженного круга. Единственное, что осталось от города, — это пятачок асфальта под ногами. Остальное превратилось в пепелище, которое простиралось до самого горизонта. С какой же силой ведьма ударила?!

Светочка стояла неподалёку на обломках, рыжие волосы развевались под несуществующим ветром. Она вытянула руки перед собой, явно собираясь напасть ещё раз.

— Считаешь себя настолько крутым, что пришёл драться в мой сон?! — крикнула ведьма. — Попробуй теперь отсюда выбраться!

Земля дрогнула и стала подниматься вокруг меня, образуя кокон. На стенах его горели какие-то символы. Я попытался взлететь — но не смог. Подёргал ногой, но мир оставался чётким, даже чувствовался тяжёлый запах сырой земли, которая вставала стеной. Вот дерьмо!

— Что, Андрюшенька, не получается? — пропел снаружи приторно-сладкий голос.

— Для тебя Андрей Евгеньевич! — крикнул я, вытаскивая провалившуюся по локоть руку из земляной стены. Зараза!

— Не нравится Андрюшей? — удивилась Светочка. — Странно, а отец тебя всегда так называет. Как думаешь, он расстроится, если на пару дней в кому впадёшь?

Вот сучка!

Так. Стоп! В эмоциях же тратится энергия. Нельзя позволяет ей выводить меня.

Я не стал отвечать, а постарался успокоиться, глядя на руки. Земляные стены взяли меня в кольцо, оставив далеко наверху клочок неба. Как в колодце. Блин, похоже, и вправду, придётся вести переговоры.

— Чего ты хочешь? — спросил я, стараясь отстраниться от бушевавшего внутри возмущения. С ведьмой потом разберёмся. За всё ответит.

— Да всего ничего, — ответила она. — Не вмешивайся в наши с Женей отношения.

«Наши с Женей»?! Вот стерва!

— Отец должен сам решить, а ты ему мозги своими внушениями промываешь! — Я с отчаянием смотрел на узкий недосягаемый просвет наверху. — До его денег хочешь добраться?

— А чего ты такой жадный? — рассмеялась ведьма. — И, может, мне не деньги нужны, а сильный мужчина рядом. Ты ведь не собираешься вечно у него жить? Вот придёт к тебе папа и скажет: сынок, у тебя же есть квартира, так и езжай домой. А я хочу привести сюда свою женщину.

Ишь, разбежалась! Блин! Чтоб тебя! Я ещё раз подпрыгнул, чтобы взлететь, и ноги снова увязли в асфальте. Я же делал когда-то во сне крылья — надо попробовать!

Словно по команде руки стали вытягиваться, превращаться в кожистые крылья. Но в земляной темнице было слишком тесно, и крылья тут же встряли в земляную жижу. Чёрт! Я дёрнулся.

Крылья продолжали расти прямо внутрь чёрной стены. Трансформация почему-то не прекратилась. Я забился, неловко пытаясь вырвать непонятные то ли руки, то ли недокрылья из липкой жижи, как муха, влипшая в мёд. Ощущение жуткого холода прокатилось по рукам и устремилось к центру живота.

Плохо, очень плохо. Я взглянул наверх в кусочек серого светлого неба, потом себе под ноги и, уже совершенно не стесняясь ведьмы, заорал и принялся пинать асфальт ногами. Последние силы утекали в этот крик, от которого липкая чёрная стена только вибрировала, но никуда не девалась.

Блин, надо было разрубить этот кокон мечом, вон же он, на поясе висит. А теперь и взять его нечем. Не поможет эгрегор. Меч на поясе словно услышал мои мысли, завибрировал, превращаясь в тёмный сгусток и медленно стёк вниз, слившись с моей тенью.

Чёртова ведьма! Её магия уничтожила меч! Перед глазами всё помутилось, но я успел заметить, как откуда-то из-под ног метнулась фигура. Это заставило сконцентрироваться. Я попытался рассмотреть человека: девушка, чёрное кимоно, меч, убранные в пучок волосы.

— Аржана?!

Я на миг забыл о своём бедственном положении, и изображение тут же обрело резкость.

Аржана, теперь я видел, что это точно была она, кивнула и резким движением рубанула земляную стену. Чёрное месиво на миг отступило, но тут же, чавкнув, сомкнулось.

— Чего ты так истошно вопишь, Андрюша? Пощады просишь? — за стеной раздался голос ведьмы.

— Это она, — прошептал я Аржане, — ведьма. Из-за неё всё. Стену держит.

Девушка кивнула, посмотрела вверх и прыгнула. Она стрелой устремилась к небу и вылетела из просвета наружу.

Тут же послышались крики: удивлённые — ведьмы и боевой киай, который я не раз слышал на тренировке. Через пару мгновений земляная стена завибрировала и начала опадать. Я выскочил, как только она стала достаточно низкой.

Добивать уже было некого: поверженная ведьма лежала на земле и медленно таяла. Аржана убрала меч, повернулась ко мне… и тут мир погас.

Я вскочил на кровати и не сразу сообразил, почему не вижу мандал. Потом вспомнил, что сам же улёгся спать у отца. Пощупал себя: вроде бы не ложное пробуждение. Фу-у-ух, вот страху-то натерпелся, угораздило же попасть в сон к ведьме! Но самое интересное, что Аржана всё-таки, получается, сновидящая?! Спасла меня. А если бы не она, страшно представить, что было бы.

Я поправил постель, чтобы отец не догадался о моей ночевке на его месте, и пошёл к себе в спальню записывать сон в подаренный Аржаной блокнот.

Вначале, кажется, была тусовка, вечеринка у отца. И все с работы, Вайснер ещё, но какой-то обиженный. Интересно, кстати, так, наверное, и выглядит эгрегор — тусовка вокруг его основателя. Все пляшут под его дудку, а он задаёт музыку. А потом я подумал про ведьму и сам прокопал дверь в её сон. Н-да.

Остальное я помнил так ярко, что едва успевал записывать.

Неладное заметил на кухне: сонное состояние и не думало уходить. Глаза слипались, и даже душ не помог взбодриться. Ещё немного мутило, и какая-то слабость текла по телу. В прошлые времена я бы решил, что чем-то отравился, но теперь закралось подозрение, что пребывание в земляной трубе не прошло даром. Внутри до сих пор чувствовался тот холод, что пошёл тогда по рукам и животу. Надеюсь, ведьме сейчас гораздо хуже после того, как Аржана покромсала её мечом. Я решил бахнуть «комбо» и смешал чакрального чая из каждой баночки по чуть-чуть. Интересно, сработает он на подъём общего тонуса или станет только хуже? К чаю осталось несколько вчерашних печенек. Удивительно, что Колян не доел. А, ну да, мы же заказали пироги, и приоритеты сменились.

Я вошёл в ВК и написал Коляну о своих приключениях во сне. От чая разморило так, что даже печатать было лень. Через несколько минут телефон завибрировал, и пришлось принять вызов.

— Ты что, не придёшь с плиткой помогать? — осведомился Колян. — Обработка данных, мы ждём ещё один мощный ноут и программиста.

— Чёт сил нет вообще, — признался я, разглядывая завитушки кухонной люстры. — Выпил чакрального чаю, но от него только развезло. Наверное, поваляюсь сегодня дома.

— Нет, это не дело, — пробубнил Колян. — Походу, твоя история с ведьмами продолжается, тебе надо научиться восстанавливаться энергетически. Иначе Светка к ночи будет как огурчик, а ты совсем раскиснешь.

— А завтра ещё на работу, — прикинул я. — И хорошо бы ночью ещё раз осознаться. На кой я вообще к стерве этой в сон попёрся, не понимаю.

— Это от недостатка осознанности, а она — от недостатка энергии, — уверенно заявил Колян.

— И что теперь делать? — поинтересовался я, развалившись на диване.

— Практики медитации ты совсем забросил? — в голосе Коляна появились недовольные нотки.

— Ну… если сяду сейчас медитировать — точно усну, — пробормотал я, чувствуя, как приятное тепло стало разливаться по телу. — Хотя и так, наверное, усну.

— Эй! Не расслабляйся там! — прикрикнул на меня Колян. — Будь на связи, скоро перезвоню.

Он отключился, а я отложил телефон. Веки стали тяжёлыми, тело расслабилось и словно растеклось по дивану. Глаза сами собой закрылись, а уютная темнота укрыла ватным одеялом.

— Андрей, очнись! — звонкий резкий голос прозвучал прямо над ухом, вырывая из приятного забвения.

Блин, ни секунды покоя, чего привязались-то!

— Ну ещё минуточку… — попросил я, но меня стали настойчиво трясти и даже щипать. Захотелось возмутиться, и тут пришло осознание: я в кухне, один на диване. Здесь никого не должно быть! Отец разве что, но не женщина.

— Ведьма! — я резко сел и открыл глаза.

— Ну, спасибо! — надо мной стояла Лея, а позади неё — охранник с озадаченным лицом.

С минуту я соображал, что происходит. Потом догадался успокоить охранника и поблагодарить за то, что впустил девушку. И как ей вообще удалось его уговорить? Конечно, на проходной у секьюрити есть ключи, которые можно взять под роспись, но только в экстренном случае.

Лея что-то щебетала ему об обещанном свидании и дорогущих билетах на концерт, и что вот какие кавалеры нынче пошли. Я покивал, пожаловался на проклятый бизнес и адскую усталость и, наконец, выпроводил стража за дверь.

— Фух, всё-таки сталкинг — это не моё, — Лея налила себе воды и присела на стул. — Ты спал как убитый. Уже думала, что эта вторая ведьма тебя там во сне прижала.

Я ткнул телефон — тринадцать пропущенных, три от Коляна, остальное от Леи. Попробовал встать, голова налилась тяжестью, руки и ноги отказывались слушаться. Размазало ещё хуже, чем перед сном.

— Точно, надо пойти лечь в спальню. Там защита. Спасибо, что разбудила.

— Лечь?! Ты и так три часа проспал. А толку? — возмутилась Лея. — И я не для этого с боем сюда прорывалась. Собирайся давай! Меня Колян прислал учить тебя техникам восстановления.

Она выпнула меня на улицу в футболке и трениках, едва дождавшись, когда я нацеплю кроссовки. На свежем воздухе и вправду полегчало. Жара спала, солнце прошло полуденный пик и сейчас только мягко грело. Лёгкий ветерок слегка бодрил.

Мы вышли за территорию ЖК, и Лея устремилась к припаркованной неподалеку машине. Бок чёрного «рено-логана» пересекала яркая зелёная полоса с надписью «Делимобиль». Девушка впихнула меня на переднее сиденье и полностью опустила стекло.

— Не вздумай спать!

— Ты водишь? — удивился я.

— Да, каршеринг иногда беру, — Лея завела машину и стала сдавать назад, выезжая с парковки. — Свою тачку в Москве смысла нет покупать. Здесь нормально ездить можно только на выходных.

В лицо ударил порыв ветра, отгоняя сонливость. Я порадовался, что избавился от своих тараканов насчёт сквозняков, иначе сейчас сидел бы, держась за уши, и нервничал.

— А что мы будем делать? — спросил я, ловя бодрящие потоки ветра.

— Энергию набирать, медитировать, — ответила Лея.

— Ты хочешь, чтобы я снова уснул? — при слове «медитировать» тело среагировало внезапно накатившей волной усталости.

— Ну, это будет не совсем обычная медитация. — Девушка притормозила и крикнула кому-то в окно: — Баран! — И совершенно спокойно продолжила: — Во-первых, мы будем делать это на месте Силы. Во-вторых, мы будем использовать эгрегор Таро — входить в один из старших арканов. Настройка в его пространстве даст возможность быстро восстановиться.

— Э-э-э, ты ведь про Таро, на которых гадают? Карты? — уточнил я.

— Гадать — это только часть того, что может система Таро. Вообще самое примитивное их применение, — фыркнула Лея. — Это не просто карты с картинками, это описание структуры мира и человека, его состояний и путей развития. Все эти символы на картах дают настройку на определенное состояние сознания, процессы. Я могу входить в разные арканы, проводить их поток и менять свою настройку в зависимости от задач. Например, сегодня мы пойдем в состояние набора энергии и восстановления. А эгрегор эту настройку усилит. Ясно?

— Ага, — кивнул я, даже не пытаясь уложить в голове этот поток информации. — А что за место Силы? Как у Кастанеды, прям с духами и всё такое?

— Как у Кастанеды не получится, — отмахнулась Лея. — Мы же в мегаполисе, все духи отсюда давно разбежались. Одни эгрегоры только кругом. Но в этом месте мощный энергетический фон. Повышенный. Да и вот оно. Приехали!

— Коломенское?! — я узнал зелёные башни царского дворца.

— Точно! — Лея припарковала машину, и мы отправились в парк. Девушка вручила мне объёмную, но лёгкую сумку с длинными ручками, которой я несколько раз задевал асфальт, пока не сообразил намотать на руку часть их длины.

На широкой пешеходной дороге было людно, перед нами шли парочки, катились дети на самокатах, слева проезжали велосипедисты. Все дружно что-нибудь жевали. Я вспомнил, что толком не ел сегодня и купил орехи, пряники и мороженое в ларьке на входе. Всё в двойном размере, себе и Лее. И пока мы вместе с другими гуляющими шли вглубь парка, я смотрел на голубое, не закрытое высотками небо. Оно здесь казалось широким и необъятным, обретало какую-то особенную глубину, которую не заметно в городе. А я этим летом вообще ничего не видел, кроме офисов.

Лея свернула с широкой дороги на тропинку, мы отделились от общего потока и пошли вдвоём под кронами деревьев.

— Чувствуешь? — спросила девушка.

— Что?

— Как только мы вошли в парк, я провела на нас поток двадцать первого аркана, Мир. Помнишь, я тебе показывала женщину с жезлами? Это для подготовки и гармонизации. Я вижу, как ты сразу по природке затащился.

— Ну, в офисе всё лето просидел, — ответил я, трогая шершавую кору дерева. Толстое такое, наверное, совсем старое. — Вот сейчас первый раз гуляю. Так что неудивительно.

— Тебя Денис покусал? — Лея прищурилась и внимательно посмотрела на меня.

Я заметил, что у неё глубокие зелёные глаза, но не яркие, как у Катьки, а такого травяного цвета и с коричневыми искорками, а на носу куча маленьких веснушечек. В сочетании с серьезным и даже строгим выражением лица это было забавно.

— Так, хватит залипать! — в её голосе появились стальные нотки, будто приказ отдала.

В голове у меня словно что-то щёлкнуло, и мир потерял глубину. Стал невыразительным, плоским. Это напомнило тот день, когда я собрал большой кусман светимости и обрёл новое восприятие, а потом после выхода из тела всё вернулось обратно.

— Что-то ты не очень сейчас сделала, — пожаловался я и посмотрел на Лею, которая стала какой-то бледной. Обычной.

— Ты слишком сильно втягиваешься в потоки, — объяснила девушка, увлекая меня дальше по тропинке. — Это, кстати, плохо для мага. Вернее, это хорошо, но только в том случае, если ты так же быстро можешь выйти. Маг должен быть гибким.

— А я когда-нибудь смогу видеть всё, ну, таким, ярким? — Я всё ещё оглядывался вокруг, стараясь уловить хоть отблеск того состояния.

— А-а-а, вон оно что тебе понравилось. Это, дружочек, наркомагия называется, погоня за состояниями. Тоже не увлекайся, — протянула девушка. — А так, да, сможешь, когда выйдешь на новый энергетический уровень. Чем больше прокачка, тем глубже восприятие. Рома, вон, вообще энергоструктуры видит.

— А как выйти на новый уровень? — заинтересовался я.

— Снизить потери энергии: избавляться от тараканов всяких, блоков, чувства собственной важности — то, которое ЧСВ, на это прям много энергии тратится, — пояснила Лея. — Ну и набирать — светимость искать во снах, перепросмотр и медитации. Последним мы сейчас и займёмся!

Неожиданно тропинка вильнула, деревья расступились, и мы вышли к зелёному холму, на который Лея потащила меня с удвоенной силой.

— Давай, чтобы стать магом, нужно много трудиться, преодолевать препятствия и внутри, и снаружи, хотя на самом деле всё одно, — подбадривала она.

Тропинка была очень крутая, и утренняя слабость давала о себе знать. Сумка Леи адски мешалась, но я мужественно продолжал лезть наверх. А потом оказалось, что это место облюбовали не только мы. На небольшой вершине расположилось несколько пар, которые устроили здесь пикник, и одиночки, любующиеся видом. Устроиться было решительно негде. Я посмотрел на Лею.

— И что теперь делать? Всё отменяется?

— Конечно, нет, это же место Силы, — отмахнулась девушка. — У нас есть задача, есть намерение. Сейчас кто-то уйдёт, чьё намерение слабее нашего. Вон, смотри!

И вправду, парочка неподалёку от нас стала подниматься и собирать расстеленное на траве покрывало. Теперь стало ясно, зачем я тащил сумку. Лея ловко извлекла оттуда йоговскую пенку, раскатала на примятой парочкой траве, уселась и приглашающе похлопала рядом с собой.

— Присаживайся!

Я устроился рядом с девушкой и уставился на горизонт. С холма открывался вид на зелёную пойму реки, какой-то островок за ней и серый штакетник многоэтажек, растянувшийся до горизонта. Река словно была границей между зелёным миром природы и каменными джунглями, которые возвёл человек.

— Смотрю, двадцать первый аркан тебе очень нравится, — заметила Лея, — но мы сейчас в другой пойдём. Потому, давай, возвращайся.

Она пощёлкала пальцами у меня перед носом.

— А разве это не ты сейчас? Ну, сделала? — удивился я, отрывая взгляд от реки.

— Нет, это ты сам вошёл, — улыбнулась Лея. — Я потом научу тебя, но сейчас другое. Проверим, как у тебя с визуализацией. Ты сейчас закроешь глаза и будешь представлять те образы, что я скажу. Если удастся собрать в воображении картинку — замечательно. Нет — просто пытайся. Главное, не усни.

— Попробую, — я сел поудобнее, прикрыл глаза и приготовился слушать.

Голос Леи стал чётким и размеренным, без эмоций и интонаций, как у робота. Сначала она сказала мне успокоиться и дышать по её команде «вдох-выдох». Некоторое время я привыкал слушать голос и создавать образы, которые он озвучивал.

— Вокруг тебя — зелёное поле, рядом протекает река. Ты слышишь её мерный шум. Посмотри на небо, там звезда, которая даёт энергию всему живому. Почувствуй силу, исходящую от звезды, этот поток…

В какой-то момент голос отошёл на задний план, и передо мной развернулась картина. Я и вправду сидел на поле с высокой изумрудной травой, вдали блестела узкая полоска реки. Совсем рядом паслось стадо коров, они мерно щипали траву, переходя с одного места на другое. Над всем этим мерцала звезда, она совсем не слепила, как солнце, и можно было разглядеть, что она серебристая и пятиконечная. От неё исходил такой же серебристый свет, который наполнял всё вокруг и придавал этому миру слегка металлический оттенок. Этот свет питал траву, коров и меня. Просто проходил через кожу и наполнял изнутри. Я почувствовал себя частью этого мира и, влившись в него, заметил кое-что ещё. Свет, который давало солнце, взращивал траву, когда её поглощали коровы, он передавался им, но время от времени какая — то из коров падала, растворялась в земле, и на её месте вырастала яркая трава, которую подходили щипать другие коровы. Энергия не пропадала, она просто ходила по кругу. Откуда-то пришло понимание, что и я когда-то стану частью этого цикла, потому что всё едино. Мир — одна большая музыкальная симфония, в которой мы — всего лишь ноты. Каждый прозвучит своё время, но мелодия останется. Перетекая, переливаясь и перерождаясь. И музыка зазвучала, невероятно красивая и мелодичная, нежная и в то же время мощная. Ничего подобного я никогда в жизни не слышал. Тут, казалось, сочетались все известные инструменты: плавные переливы флейты, высокие пассажи скрипки, даже мощный тембр барабанов был слышен на дальнем плане.

Время остановилось, и под эту мелодию я раз за разом наблюдал цикл перерождения и смерти, наполнялся энергией звезды, и что-то внутри меня вибрировало в унисон этому миру. Не сразу я заметил диссонанс: голос, резкий и настойчивый. Он звал, даже приказывал мне вернуться. Вернуться куда?

— Андрей, пора возвращаться! Если не вернёшься, ведьма точно заполучит отца!

И мир дрогнул.

Последняя фраза вызвала внутри меня волну возмущения. Картинка зелёного поля треснула и рассыпалась на части. Я открыл глаза. Несколько вдохов-выдохов потребовалось, чтобы прийти в себя.

Голос Леи казался слишком резким и неприятно бил по ушам:

— Ну, ты в потоки входишь, жесть! Не вытянешь. Нет, такое погружение — это круто, но я уже не знала, что с тобой делать. Вроде раньше такого не было, ты в простой медитации высидеть не мог!

Я повернулся к девушке и приложил палец к губам:

— Тссс… смотри, какой закат.

Видимо, пока я наблюдал за виртуальными коровами, прошло прилично времени. Солнце уже коснулось горизонта. Небо, казалось, вобрало в себя все оттенки от нежно-сиреневого до багрово-красного, и река отражала их в своём зеркале.

Лея моего прекрасного настроения не разделяла. Я получил резкий тычок в плечо и выговор:

— Хватит залипать! Нужно «переварить» полученную в медитации энергию. На низы докинуть. А ты сейчас на восторги всё потратишь. Давай, поднимайся!

Она пнула меня ещё раз, да так сильно, что я чуть не повалился в траву.

Я бы возмутился, но тут до меня дошёл один неприятный факт: ноги затекли так, что не чувствовались.

— А-а-а-о-у! — я взвыл, растирая конечности, по ним побежали болезненные колики.

— Ага, вот сейчас взбодришься! — обрадовалась Лея.

— Не знал, что ты такая злорадная, — пробормотал я, пытаясь разогнуть левую ногу.

— Извини, но нельзя так подсаживаться на поток. Вообще я, кажется, поняла, — голос Леи стал задумчивым. — Ты побывал в тонком мире, и это изменило тебя. Тело запомнило состояние. Теперь на раз в энергопотоки входишь. Может, ты сможешь видеть мир ярким очень скоро, если, конечно, будешь регулярно заниматься.

Минут через двадцать мы спустились с холма и пошли по широкой дорогевдоль деревьев. Мир вокруг снова стал обычным, а я рассказывал Лее своё видение.

— Никогда не любил классику или этно, ценил в музыке тексты или драйв, но эта мелодия… Она лучшее, что я когда-либо слышал! Она совершенна, понимаешь?

— Так вот откуда музыка там была! — воскликнула девушка.

— Ты тоже слышала? — удивился я.

— Конечно, я же была там вместе с тобой. Но не вовлекалась, наблюдала со стороны, чтобы вытащить.

— И что, музыка не показалась тебе чем-то особенным? Захватывающей, восхитительной, божественной наконец?! — не унимался я.

— Ну, красивая, — пожала плечами Лея. — Послушай, не делай такое кислое лицо, это ведь твоя музыка. Ты как-то интересно работаешь с пространством, через звук, заставил потоки энергии звучать. И, конечно, тебя с этого протащило. А я вообще не вовлекалась, смотрела со стороны, чтобы вытащить тебя, если залипнешь. И, признаюсь, это было непросто.

Я задумался, прислушался к ощущениям внутри.

— Знаешь что, Лея. Я дико хочу есть. Тут вроде «Якитория» была недалеко от входа.

— Вот это дело! — девушка просияла. — Тебе как раз надо «заземлиться» после медитации. И я тоже очень проголодалась!

Сидеть в ресторане в воскресенье вечером желающих набралось не особенно много — завтра же на работу. Мы без труда нашли свободный столик у окна. Поджарый парень-официант притащил меню, и Лея на некоторое время залипла, выбирая роллы. Потому её вопрос застал меня врасплох:

— Как твои кошмары?

— А? Что? — не понял я, отрывая взгляд от картинки рисового супа с лососем.

— Ну, кошмары, которые у тебя теперь вместо ОСов, — девушка закрыла меню и уставилась на меня зеленющими глазами.

— А, — я постарался взять небрежный тон. — Ну, это так, не сказать чтобы прям кошмары. Это от перенапряжения на работе. Снится, что я не справляюсь, заваливаю проект.

— Прямо каждый раз всё на работе? — Лея сощурилась.

— Не каждый, — я тоже закрыл меню и стал припоминать. — Иногда просто косячу.

— Но отец присутствует в каждом сне?

— Да нет, один раз я вообще был физиком-ядерщиком и что-то не то в реакторе нажал, из-за чего всему миру пришел ядерный Армагеддон. А я почему-то один остался жив и бегал там, пытался всё исправить, — я усмехнулся. — В общем, нервяк. Видимо, я не верю в свои силы в этой отцовской фирме. Психологи бы так сказали, да?

— Психологи — да, — кивнула Лея.

— А эзотерики? — уточнил я.

— А эзотерики нашли бы в этом возможность. То, что ты видишь, — это называется «повторяющиеся сны». Сны с похожим сюжетом, который можно свести к одному — ты берёшь на себя ответственность и не справляешься. Это ключ к какому-то блоку, убрав который, ты высвободишь часть энергии. Станешь сильнее, грубо говоря.

— А Колян говорил — просто сны, — засомневался я.

— Говорил, — кивнула девушка, — потому что у тебя была передышка, а теперь она закончилась. Думаешь, мы просто забыли о тебе на три месяца?

Я захлопнул меню и уставился на Лею. К чему это она клонит? Зелёные глаза пристально смотрели в ответ. В воздухе повисло молчание.

— Готовы сделать заказ? — официант возник словно из ниоткуда, и я чуть не подскочил от неожиданности.

Мы быстро озвучили ему блюда, всучили меню и проводили. Мне не терпелось продолжить разговор.

Лея, отхлебнув принесённой официантом воды, откинулась на стуле и принялась объяснять.

— Рома сказал, у тебя после того путешествия между мирами энергетический кокон весь в пробоях был. Мы опасались даже, что ты заболеешь или, не дай бог, умрёшь. Но обошлось.

Я наблюдал, как глаза девушки несколько раз уходили влево. На долю секунды. И вправду, значит, вспоминает разговор с Ромой. Вот ведь!

— Почему вы мне ничего не сказали?! — возмутился я, чувствуя, как где-то внутри начинает закипать праведный гнев. Друзья, называется. Я помереть мог, а они всё ждали непонятно чего.

— Мы долго совещались и решили, что так будет лучше. Зарастить энергетические пробои тебе поможет комната, а сосредоточенность на семейном бизнесе придаст структуре жесткость. Иногда лучшая помощь для человека — не беспокоить его и позволить самому залечить раны. Если бы ты стал волноваться, да еще и практиковать попробовал, могло бы быть хуже. А так — сосредоточился на материальных делах и всё зарастил, — объяснила Лея.

— То есть в субботу Рома посмотрел на меня и сказал, что всё нормально? — уточнил я, пытаясь справиться с возмущением.

— Ну, почти, — Лея допила остатки воды из высокого стакана и снова на секунду увела взгляд влево. — Твоя структура изменилась, стала немного… немного нечеловеческой, что ли. Как у неорганика, но совсем чуть-чуть.

— Ну и дела, — я выдохнул и попинал ножку стула. Надо было тоже, как Лея, воды попросить. Выпил бы сейчас. Я взял полотенце, которое нам принесли вытереть руки, развернул его и промокнул лицо. В нос ударил запах мяты, стало легче.

— То есть вчера мы решили, что я отчасти ведьма из-за её привязок, а теперь оказывается, я ещё и неорганик?

— Ну, в этом нет ничего страшного, — заверила меня Лея. — Вон ты какую защиту отхватил и в потоки входишь легко теперь. Отличные возможности для развития.

— А если я не хочу развиваться? — с вызовом ответил я. — Или вы и здесь за меня всё решили?

— Андрей, — во взгляде зелёных глаз читался укор. — Я понимаю, что ты сердишься, но мы так сделали, чтобы уберечь тебя.

Я молча выдержал и взгляд, и паузу. И Лея продолжила:

— Ты дал обещание миру, помнишь? И мир дал тебе передышку. А теперь она закончилась. Сразу и Оранжевый с Фиолетовым появились, и вторая ведьма пошла в наступление.

— И что, ты хочешь сказать, скоро начнётся такой же треш, как в прошлый раз?

Перед нами возник официант с подносами, и мой вопрос повис в воздухе. Парень поставил на стол большую круглую тарелку, где, словно мандала, был выложен сет роллов. Посередине красовался ролл «инь-ян», вокруг него кругами расходились другие вкусности самых разных цветов и оттенков.

— Манговый шейк для дамы, — проворковал официант. Ишь какой галантный нашёлся, а передо мной так молча плюхнул чайник и суп.

— Так что мне делать теперь? — повторил я свой вопрос, когда парень наконец ушёл.

Лея уже навострила палочки, выбирая, какой ролл отхватить. А мне после такой инфы кусок в горло не лез.

— Практиковать, конечно, — ответила Лея и выбрала коричневый, с угрём. — Я думаю, такого треша уже не будет. Обычно самые сильные испытания происходят, когда Сила затаскивает на путь. Теперь она лишь будет подталкивать тебя в нужном направлении. Но, — девушка подняла вверх палочки и наставительно помахала ими в воздухе, — если будешь отлынивать, она может отвесить тебе хорошего пинка.

Я снял маленькую деревянную крышку с котелка с супом и посмотрел на стружку нори, рассыпанную островками среди белого бульона. От поверхности варева шёл пар. Пока ещё слишком горячо.

— Так вот, я сегодня пытался выполнить условия неорганов и от ведьмы заодно огрёб, — проворчал я.

— Надо поднимать осознанность, — с набитым ртом ответила Лея, уплетая «Филадельфию». — Был бы более осознан, сразу бы почуял, что это внешнее сновидение, а не внутреннее, да ещё и чужое.

— Медитировать надо? Как сегодня? — уточнил я. — Мне понравилось, бодрячком теперь себя чувствую!

— Не-не-не, — Лея протестующе замахала палочками. — Как сегодня не надо. Ты залипаешь сильно. Тебе стоит заняться остановкой внутреннего диалога, работать без всяких мыслей и образов. И разобраться с кошмарами, то есть повторяющимися снами, лучше в комбинации с перепросмотром. Ты давай, присоединяйся к роллам, а я расскажу.

Тоже дело, а то Лея, того и гляди, одна всё слопает.

Я взял палочки, выхватил из центра «инь-ян». Ролл оказался большой и невкусный. Вегетарианский — без рыбы и сыра. Только что для виду. Так и магия: со стороны прикольная, волшебники всякие, чудеса, а на деле — унылые медитации, перепросмотр и ещё всякий трешак.

— Итак, — начала Лея, — повторяющиеся сны говорят о том, что у тебя есть энергетический блок. И подсознание пытается сообщить тебе об этом через сны, повторяя их снова и снова.

— А что такое энергетический блок? — спросил я, закончив давиться «инь-янем».

— Ну, это как бы так лучше сказать… — Лея задумалась и скосила зелёные глаза вправо, в сторону области воображения. Ага сейчас будет придумывать для меня аналогию, чтобы объяснить. — Получается, вот течёт себе энергия по чакрам свободно в теле, такая светящаяся река. А там бах — и плотина — ограничение. А её ты сам себе поставил под давлением негативных обстоятельств. Типа «так нельзя думать» или «то-то плохо», или «я — плохой». В общем, болезненное отношение к какому-то предмету или понятию. И этот блок перекрывает ток энергии в чакре, мешает её нормальной функции и, получается, ослабляет. Блокирует энергию. Потому и блок.

— А можно конкретный пример? А то что-то непонятно, — я запил «инь-ян» лососевым супом, так-то лучше.

— Ну вот, например, человек сильно полюбил кого-то, а его обманули, — принялась объяснять Лея. — Изменили, предали. И этот опыт был для него болезненным. Теперь он боится кого-то полюбить. Поставил блок на анахату, сердечную чакру, — и вот уже любить и не надо, чакра ослабла, куда там любить, ей бы просто минимальный поток провести, чтобы сердце не страдало. Такой человек не пускает никого в своё пространство, не видит необходимости в том, чтобы открываться другим, ему это вроде как и не надо. Если и начинает встречаться с кем-то, то не любит, а просто из удобства, чтобы было. Потому что так не больно, если что. Если партнёр снова изменит.

— Так это психология какая-то, — заметил я. — Где ж тут магия?

— Магия в том, что это переживание отразилось и в энергетике. В этом примере, — Лея положила руку себе на грудь, — заблокирована сердечная чакра — анахата. Чем больше блоков в теле, тем хуже человек проводит энергию, тем меньшие объёмы ему доступны. Тем он слабее как маг. Для мага же — чем больше энергии, тем лучше. Осознаваться, например, тоже энергия нужна. А ещё такой человек уязвим для манипуляций, помнишь, Вадим специально бесил тебя? Это он на примере показывал, что у тебя блок, цеплял за него.

— Понятно, блок — штука плохая, — я задумался. — Кажется, кот говорил, ну, что крюки эти ведьминские держатся за что-то в чакрах. Поэтому их нельзя вынуть. Ведьма-то ушла, а крюки остались. Хреново.

— Какой кот? — оживилась Лея.

— Да вроде моё подсознание из внутреннего сна.

— Любишь котиков? — девушка улыбнулась, и в зелёных глазах вспыхнуло озорные искорки.

— Но тогда у меня в каждой чакре блок, — продолжил рассуждать я. — Ведь в каждой по крюку, и не вытаскивается. Но так ведь не может быть?

— Очень даже может, — заявила Лея. — Все не раз испытывали обиду, разочарование в людях, неудачу в делах и прочие всякие неприятные вещи. Всё это сказывалось не только на нашем поведении, но и на энерготелах. У всех у нас то там, то здесь блоки разной степени тяжести. Поэтому одна из задач эзотерика — постоянное саморазвитие, чистка себя.

— Эх, всё-таки психология. Катька таким увлекалась, — вздохнул я.

— Вот дались тебе эти психологи! — фыркнула Лея. — Смотри на это более цельно, как на работу с энерготелом. Высвобождение энергии. Анализируй свои повторяющиеся сны, попробуй найти их связь с реальными событиями в прошлом и понять, где зарыта собака.

— А потом? — поинтересовался я.

— А потом переоценить ситуацию. Освободиться. Понять, простить, или что там потребуется. Осознать, что не так уж всё было важно и страшно.

— Понятно, попробую, — кивнул я, раскладывая в голове новую информацию. Никогда не любил самокопание — и вот оно. Катька видюшки там по психологии всё смотрела каких-то упоротых чуваков, которые сами были похожи на психов.

— Начнешь разматывать свои сны, пиши, разберёмся, — добавила Лея.

Когда мы вышли из «Якитории», уже стемнело. Девушка подобрала что-то на каршеринге и указала на делимобиль, припаркованный прямо напротив кафешки.

— Вот он! Чур, теперь ты за рулём. Твоя очередь, и я устала от объяснений, и вообще… А ты после медитации как огурчик!

— Ну, вообще-то, не могу. Прав нет, — признался я.

— Что, правда? — удивлённо уставилась на меня Лея.

— Ну да, когда-то хотел, но потом решил, что машина в Москве — только в пробках стоять. На метро удобнее. За город я нечасто ездил, если на шашлыки-пикники, то всегда можно на электричке добраться. Да ещё бараны эти на дорогах, ну их, — я улыбнулся и понял, что зачем-то начал оправдываться. Сразу стало как-то неловко.

Лея тоже улыбнулась, как-то по-хитрому скосила глаза и молча села в машину.

— Ладно, подкину тебя, всё равно по дороге.

Глава 4

Отца дома не оказалось, и я запоздало обнаружил на телефоне сообщение: «Остаюсь на ночь за городом. Завтра увидимся в офисе. Не забудь: завтра в двенадцать совещание».

Ничего себе! Он что, заболел? Я хотел было позвонить, но одёрнул себя. «Совещание в двенадцать» — это значит, что если мы не договорились заранее, то возможно, отец и приедет к совещанию. В понедельник Ярославка будет забита пробками, и добраться из области рано будет сложно. А мне нужно восстановиться, поспать подольше. Приеду к одиннадцати, и отлично. Не будет же секретарь на меня жаловаться. А если позвонить — так отец может выдать кучу поручений на утро.

Не было ещё и двенадцати, а я забрался в кровать. Да-а-а, всё-таки жизнь круто изменилась после всего этого. В старые времена я бы сидел часов до двух и гамал. А так уже три месяца не до игр.

И во сне, и в реале теперь такие игры, что онлайн игрушки нервно курят в сторонке.

Я вздохнул и поглядел на расписной потолок. Что там Лея говорила, повторяющиеся сны? Вот бы приспособить под это комнату.

А если попробовать так же, как и с автономным режимом? Я постарался расслабиться и дождаться, когда мысли успокоятся. Только вот что говорить? Покажи мне больше кошмаров? Или самый важный кошмар? Лея говорила что-то про самое первое воспоминание. Цепочка событий какая-то. Я стал путаться в мыслях и упустил момент, когда они сплелись в один вязкий ком-кашу и утянули меня в сон.

Я сидел на большом мягком ковре и собирал конструктор. Самолёт уже должен был получиться, большой и красивый, как на картинке в инструкции. Но проклятые детали не хотели скручиваться между собой. Болтики были слишком большими и не пролезали в отверстия на крыле, а металлические планки и вовсе выгибались и норовили выскочить из рук. Я пытался победить их уже очень долго и сильно устал.

— Ах вот ты где! — отец появился неожиданно и навис надо мной гигантским силуэтом. — Не можешь с самолётом справиться?! Дай! Сам сделаю!

Я прижал самолёт к груди.

— Отдай! Я помогу! Давай! — громовым голосом закричал отец.

От этого голоса зазвенели стекла, и солнце куда-то делось. Из углов комнаты поползла темнота. Недоделанный самолёт забился у меня в руках, прижимаясь плотнее, ближе к телу, но от отца было не спастись. Он выхватил конструктор у меня из рук и с жутким скрежетом стал соединять детали:

— Я умею! Я сделаю! У тебя всё равно не получится!

Я кинулся к самолётику, но было поздно: собранный отцом, он зло улыбался, раззявив хищный рот и распустив чёрные крылья.

Тьма потекла из углов наполнила всё, закрутившись в воронку вокруг меня, а в ушах ещё стоял хохот отца, — это последнее, что я слышал перед пробуждением.

Я проснулся и подскочил на кровати.

Фух! Вот это был кошмар! Прямо жесть!

Отдышавшись, я достал ручку и принялся записывать.

Но совсем непонятно, к чему был этот сон. Не припомню, чтобы у меня вообще был такой конструктор. Всё-таки это ковыряние в себе — то ещё занудство, никогда к этому душа не лежала. А заниматься этим во снах — совсем уныло.

Я встал и прошёл на кухню, налил воды в стакан. Засыпать сразу не хотелось, ещё было свежо послевкусие кошмара. Часы показывали половину седьмого. Привык я, однако, и к такому режиму. Вон, подскочил вовремя безо всякого будильника. Ладно, тогда, может, и вправду заварить кофе, почитать файлы перед переговорами?

Минут через пятнадцать я в домашних трениках и футболке устроился на кухонном диване с чашкой кофе и ноутом. Удобный диван, даже неплохо поспал здесь накануне. А ведьма не напала. Значит, не могла. А если у неё не хватило сил вчера, то, значит, она сильно пострадала и вряд ли явится сегодня? Тем более, ночь уже прошла, и она теперь наверняка собирается на работу. Секретари приходят к девяти.

Я поставил чашку на стол.

С другой стороны, Колян говорил, что для совместного сновидения не обязательно спать в одно время. Но тогда, в попытке СОС, мы ложились вместе да ещё и в одном помещении. А если довести до абсурда тот факт, что не обязательно спать в одно время, то получится, что ведьма может уснуть на следующей неделе, а прийти ко мне в сон сегодня. Ведьма вне времени получается. Забавно. Надо будет потом спросить Коляна насчёт такого парадокса. Интересно, что сказал бы Денис.

Я взвесил ещё раз все за и против. В итоге победило желание узнать секреты близнецов-неорганов. Я отложил ноут, смял итальянскую подушку, сунул её под голову и закрыл глаза. Только бы получилось осознаться. Рисковать не буду, выйду в ОС — и сразу назад. Надеюсь, глазастые ребята следят за мной и зачтут удачную попытку.

Почти сразу я понял, что забыл закрыть дверь на балкон. Вообще у отца система умного дома, и всё само кондиционируется и проветривается. Но я по старой памяти вчера пытался впустить свежего воздуха, чтобы избавиться от сонливости после приключений с ведьмой. И теперь через балкон сочился шум машин: город проснулся и набирал обороты. Муравьи мегаполиса спешили на работу. Шум нарастал, неприятно тревожа сознание, но встать и закрыть балконную дверь было лень. Жалко только бризеры и кондёры, которые работали зазря.

Я погладил белую поверхность бризера, извиняясь.

«Бризер, наверное, пошло от слова „бриз“, морской ветер», — пронеслось в голове. Неудивительно, что он оказался ещё и отличной лодкой. Я плыл в нём, держась за гладкие белые края, по холодному серому морю. А оно мерно шумело, накатывая на серый же каменистый берег. Шум этот был похож на шум машин.

Стоп!

Я огляделся. Море. Какое море? Я же сплю!

Мир качнулся, и я тут же вцепился в лодку-бризер.

Так, не радоваться, как в прошлый раз. Надо закрепиться. Море, небо, берег, за ним какие-то домики. Хорошо. Разглядываем. Трогаем лодку и воду. Вода оказалась теплой, но мягкой и тягучей на ощупь. Лезть в неё не хотелось. Я дал команду:

— Бризер, к берегу!

Лодка рванула вперёд и, пропахав по серой гальке носом, резко затормозила. Меня выкинуло на камни. Хорошо во сне — от таких трюков никакого урона, берег даже немного спружинил.

Я встал, посмотрел на руки, похлопал ими по бёдрам. Осмотрелся. Локация казалась знакомой.

И точно, стоило пройти между ветхими деревянными домикам, как передо мной открылась бурлящая пёстрой толпой рыночная улица.

— Какие люди и без охраны! — прямо на меня выскочил большой серый котяра. Я тут же узнал его. В первую нашу встречу он дал мне леща на рынке. А потом сидел на крыше избушки во внутреннем сновидении. Только сейчас кот был больше и одет в какой-то камзол с застёжками. Или это вообще разные коты?

— Сегодня не торгуешь лещами? — спросил я, припоминая прошлую встречу на рынке.

— Тебе, дорогой, всегда могу выдать бесплатно, — проурчал кот и довольно ощерился.

— Не-не-не, спасибо, — открестился я.

— А надо бы, — заметил кот и ткнул меня в живот. — Когда убирать будешь это безобразие?

Под офисной рубашкой явно проступал крюк, а над ним белёсым клубком свернулась лента. Странно, что остальные крюки так не выпирали.

— Хочешь, чтобы снова тебя кто-то за ниточки дёргал?

— Не, не хочу, но ты же сам говорил, что тянуть нельзя. Крюк — это зонт или вроде того.

— Правильно, надо убрать причину, — сощурил янтарные глаза котяра.

Я посмотрел на разномастную толпу, спешащую по улице, лотки торговцев, ломящиеся от самого разнообразного товара. Всё это слишком чётко, слишком детально, чтобы быть моим внутренним сном. Но кот только что признался, что он тот же самый, а мы встречались с ним на поляне, когда я был под защитой мандал. Я схватил усатого за лапу и спросил:

— Как такое может быть, что ты у меня и во внутреннем, и во внешнем сновидении?

— Я — кот! Мы гуляем, где хотим! Во всех мирах от нижнего до верхнего. А ну брось! — попробовал вырваться шерстяной.

— Как ты обходишь защиту? — не отставал я. — Как вошёл тогда под мандалы? Ты неорганик? Признавайся! Кто ты?! Признавайся!!!

Мой голос внезапно срезонировал с чем-то внутри, вышло гулко и громко. Звуковая волна почти осязаемо прокатилась по рынку. Проходившая мимо лиса в полосатом халате обернулась и недовольно фыркнула.

— Мне ничего не надо обходить, — прошипел кот. — Я часть тебя, идиот. Разве не ясно?

Значит, всё-таки подсознание? А если врёт?

Я собрался тряхнуть его ещё раз, но откуда-то пошла другая вибрация — звук, разрушающий сновидение.

Я открыл глаза и понял, что лежу на диване. Осознался! И ведьма не пришла! Отличная работа. Ещё ночь — и можно вытрясти из неорганов их секреты. Вот это получше, чем копаться в дурацких повторяющихся снах! Странно только, на часах девять, а собирался продрыхнуть до десяти. Что меня разбудило?

И тут же, словно отвечая на вопрос, в замочной скважине заворочался ключ. Отец! Чёрт, решил заскочить перед работой, забыл, наверное, что-нибудь. А тут сынуля вместо того, чтобы в офис валить, дрыхнет.

Я вскочил, поправил подушку и включил кофеварку. Типа, вот, проспал, бахну кофе — и на работу! Отец всё не заходил. Что он там возится? Или это не он?

По спине пробежал неприятный холодок.

Но ручка в коридоре ещё раз лязгнула, и я услышал:

— Да не переживай ты так, на работе он. Домофон не взял же, когда мы звонили. Он, конечно, старается, но мне на завтрашних переговорах не сможет помочь. Только на тебя и рассчитываю. Ты как себя чувствуешь, лучше?

Я пулей рванул к двери и с ужасом увидел на пороге отца, а за ним ведьму.

Вот чёрт!

— Здравствуйте, Андрей Евгеньевич, — Светочка улыбнулась. Выглядела она не очень: под глазами пролегли тени, да и лицо было слегка помятое. Интересно, это из-за поединка во сне или тональника мало наложила? — Можно мне войти?

— Ко… — я запнулся на полуслове и чуть не заткнул себе рот руками. Защита же! Ведьма на самом деле войти не может. Ведь как просто хотела подловить! И почти получилось. — Кофе убегает!

Я пулей выскочил на кухню и встал там. У нас же кофемашина, блин! На всякий случай я открыл её и стал чистить. После вчерашнего визита эзотериков стоило.

— Андрей, — отец подкрался незаметно. — Ну что же ты убежал? Светлана Викторовна там стоит сама не своя… пригласи её, что ли.

Первый раз я видел отца таким смущённым. Вот ведьма проклятая! Получила во сне люлей и перешла к активным действиям в реале. Что же делать?

— Пап, я всё понимаю. Совершенно не хочу её смущать и мешать вашему общению. — Я взял со стола телефон, сунул в карман и направился в коридор.

Ведьма всё ещё мялась на пороге. Что, не ожидала, стерва? Думала, со смертью Лидуни защита перестанет работать? А тут ещё я — новый её хозяин. И даже знаю, что тебя, заразу, приглашать нельзя. Конечно, я не стал этого говорить. Она поняла всё по взгляду.

— Простите, Светлана Викторовна, но мне срочно нужно на работу, готовиться к переговорам, — я постарался произнести это предельно вежливым тоном, а вот держать лицо смысла не было. Отец за спиной всё равно не увидит. Потому я позволил себе улыбку до ушей, наглую и злорадную. — Может, если буду стараться, хоть на что-нибудь сгожусь. А то отцу приходится рассчитывать исключительно на вас!

Сунув ноги в кроссовки, я проскочил мимо ведьмы. Она даже не сообразила, что ответить, только рот открыла и проводила меня глазами. Кажется, во взгляде мелькнула растерянность.

Не ожидала, стерва?! Жаль, не увижу, как ты будешь перед отцом выкручиваться!

Так я оказался на улице в майке и домашних трениках без особого представления куда дальше идти. Не на работу же, в самом деле, в таком виде. Хотя можно, конечно, дождаться, пока отец с ведьмой отвалят, не будет же она целый день на пороге торчать, потом переодеться и поехать в офис. А смысл? В голове эхом звучала фраза: «Он, конечно, старается, но мне на завтрашних переговорах не сможет помочь. Только на тебя и рассчитываю».

Я развернулся и пошёл в противоположную сторону от ЖК.

На ведьму он рассчитывает! Опять Андрюша не нужен. Скоро попрёт меня из квартиры — и хана! То-то Фиолетовый с Оранжевым обрадуются! Каждый сон у меня будет без защиты эгрегора. Но ведьме квартиры не видать!

Всё, пошла жара. Новая ведьма — новая война.

В раздумьях я не заметил, как дошёл до парка МГУ. А ведь тут рядом Денис работает. Зайти, что ли?

Я снова вспомнил про работу и тут же представил, как встречу там отца, наверняка ещё и ведьму, и отмёл эту мысль. Может, он меня вообще уволит сегодня. Я же бесполезный сотрудник. Вот от ведьмы, да, есть толк. Да и пусть увольняет к чёртовой матери! Как раб на этой работе!

И комната пусть катится! Что, теперь за неё всю жизнь трястись? И так с потрохами продался уже. Ребята плитку отсняли, что-нибудь придумаем.

Зазвонил телефон: отец. Я даже не смотрел на экран. Просто слушал песню Queen, которая стояла на папаню на звонке. Когда мелодия закончилась, набрал номер Дениса, а после разговора сразу отключил телефон. Объясняться с отцом сейчас хотелось меньше всего, пусть с ведьмой своей болтает.

— Это ты удачно, как раз к чаю пришёл, — Оля обхватила меня и по-дружески чмокнула в щёку.

— Ага, и снова паспорт забыл, — добавил Денис. — Через чёрный ход, как в старые добрые времена.

В лаборатории почти ничего не изменилось, как будто вчера здесь был. Только стол Дениса завален кипой бумаг.

— Варианты моей диссертации, — Денис перехватил мой взгляд. — Научник старой школы, только на бумаге читает. И правит на ней же. Потом я на компе изменения вношу, снова ему распечатываю, он снова правит, часто сам себя. Не знаю, когда это закончится уже.

— Да, придирается Доктор Сон что-то к нашему Дениске, — фыркнула Оля. — Не находит рационального зерна.

Я подошёл к стопке бумаги и вытянул лист наугад.

— Положения, выносимые на защиту… находясь в осознанном состоянии, разные испытуемые видят одни и те же образы… …сходство на ЭЭГ… Чёт всё почеркано. Что тут накорябано? Нет интриги?!

— Да достал он уже! — взвился Денис. — Это что, детективный роман, интригу ему устраивать?

— По мне, так, правда, не особо интересно. Это ж твои выводы? — поинтересовался я. — Ну, нашёл ты эти образы, и что?

— А то! — Денис налил кипяток в чашку и утопил в нём пакетик чая вместе с этикеткой. — Это поможет потом в расшифровке снов. Это фундаментальная наука. Логичные выводы, всё на месте.

— Со стороны не особо интересно смотрится. А что с машинкой для осознанности? — вспомнил я. — Вот это реально интересно. И её действие можно доказать по изменению энцефалограммы.

— Вот и я ему о том же! — подключилась Оля. — Тут и наука, и практическая значимость!

— А он что? — я посмотрел на Дениса, а тот недовольно сощурился в ответ.

— И ты туда же. Это — прикладуха, а не наука. И я не инженер, эту машину защищать.

— Ты же не саму конструкцию будешь обсуждать, а её действие, — раздался сзади высокий женский голос.

Я обернулся и увидел Машу. Снежная королева. Она снова была в приталенном халате, и брюки так же облегали стройные ноги. Только на этот раз брюки были не чёрные, офисные, а розовые. Лёгкие и зауженные. А розовый ей больше идёт. Совсем не к месту вспомнилась постельная сцена, хотя это и была обманка с ведьмой.

— Привет, Маша.

— Здравствуй, Андрей, — ответила Маша и замолчала, разглядывая меня. Причём она делала это так откровенно и с таким любопытством, что я и сам посмотрел на себя и, на всякий случай, на руки. Вроде футболка чистая и не сон.

— Да живой он, Маш, — засмеялся Денис. — И вроде остался человеком. Но мы детально не обследовали.

Тут я сообразил, что с Машей мы последний раз виделись, когда я исчез у неё на глазах.

— Можешь потрогать, — я улыбнулся, подошёл к девушке и протянул ей руку. Ту самую, что она вправляла несколько месяцев назад.

Маша осторожно сжала её тонкими пальцами и прощупала, профессионально так, как медик. Девушка будто всё ещё не верила, что я здесь живой, во плоти.

— Привет, Андрей, — Рома появился за спиной Маши и осторожно скользнул в дверной проём.

— Здорово, и ты здесь, — я воспользовался ситуацией, чтобы высвободить руку из Машиных пальцев и полез здороваться к Роме.

— Ну вот, все в сборе, можно и за чай приниматься. Ты ведь знаешь, что учёные в основном пьют чай, а работают так, в перерывах? — Денис потащил нас к небольшому столику, где Оля уже разложила печенье и конфеты. — Придётся тебе, Андрей, ещё раз рассказать про свои путешествия в других мирах. Маша хочет всё услышать из первых уст.

Я рассказал и о битве с ведьмой, и о странном пробуждении в Роминой квартире, опустив подробности про срач и надпись в ванной. Потом до кучи описал свои попытки поговорить с отцом и о гипнозе ведьм, здесь даже ребята не знали всех подробностей. А закончил недавним сном со Светочкой, чудесным спасением с помощью Аржаны и сегодняшним визитом ведьмы в реале.

Маша всё это время не сводила с меня округлившихся от удивления глаз, кажется, забыв о существовании остального мира.

— Да-а-а, — протянула она, отхлебывая остывший чай. — Если бы ты не исчез тогда прямо передо мной, ни за что бы не поверила.

— Да я и сам бы не поверил, если бы всё это со мной не случилось, — признался я.

— Погоди, ты что, прям от ведьмы сюда ушёл? А она так и осталась стоять и войти не может? — оживился Денис. — Вот это положение!

— Да ничего страшного, сделает вид, что обиделась, — развела руками Оля. — Да ещё отец потом будет за ней бегать, чувствовать себя виноватым.

— Ага, эта зараза теперь от него не отлипнет, — согласился я. — Как она быстро его подловила! Сначала подлезла как секретарша, а потом уже и в квартиру ломится. Хорошо Аржана ей наваляла, как следует. Отец что-то спрашивал вроде «как ты себя сегодня чувствуешь, Светочка?» Надеюсь, она и сегодня не сможет в ОС выйти. А я попробую выполнить условия неорганов.

— Рискнёшь, значит? — уточнил Денис. — Я бы на твоём месте не особо им верил.

— Ты прав, но надо как-то расти. Вдруг то, что они расскажут, поможет мне в борьбе с ведьмой, — предположил я. — Иначе конец. Отца она захапала. С ней он был все выходные, теперь ясно! После сегодняшнего он выгонит меня с работы и выставит из квартиры.

— Ты что, решил сдаться? — уставилась на меня Маша. — Она вот так пришла и лишила тебя всего, и нормально?

— Ну а что я сделаю? Она сильнее.

— С сильным противником можно сражаться, если не вступать в прямое противостояние. Сегодня ты сделал неверный ход, — Денис откусил печеньку и продолжил. — Надо было пустить её в квартиру, на правах сильного, сделав одолжение. Помнишь, Колян хотел там пошаманить, и его защита сразу прижала. Ведьма бы не смогла причинить тебе вреда. И наверняка ты мог бы ещё отозвать приглашение в случае чего. Был бы такой интересный ход с возможностью манипуляции.

— Она увидела бы спальню и всё поняла, — не согласился я. — Всё равно что показать врагу оружие. Или уговорила бы отца устроить ремонт. Как я понял, защита работает только против магов. Значит, её с лёгкостью разнесёт простой рабочий.

— Скорее всего, — Рома кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Ну вот, так что… — я махнул рукой. — А, не знаю что! Телефон я отключил.

— Отец переживает теперь, — покачала головой Оля. — Ведьма ведьмой, а ты его сын.

— Так он под внушением, ему Светочка важнее!

— Тем более если под внушением, — продолжила девушка, — ты никак не должен его бросать и опускать руки.

— Точно, — добавила Маша. — Он же не машина для зарабатывания денег на нужды ведьм. Ты должен спасти, защитить не только себя, но и отца! Подумай не о себе, а о нём.

Я чуть не задохнулся от возмущения. Легко сказать! Посмотрел бы на них на моём месте. Я одним глотком допил чай и уставился в желтоватое дно.

— Маш, ну мы будем обкатывать сегодня датчики или нет? — чуть гнусавый голос заставил всех обернуться.

В дверях стоял долговязый субъект в мятом халате. Я тут же признал парня, того, что открывал нам потайную дверь три месяца назад. Почти не изменился, только на смену нестиранному свитеру пришла такая же майка — вся в пятнах. Видимо это у него летний вариант. И взгляд всё такой же сальный, Маше, наверное, уже поперёк горла его внимание. Шугануть бы этого типчика.

Но я не успел даже открыть рот. Рома повернулся и неожиданно твёрдо ответил:

— Иван, сейчас допью чай и приду тестировать датчики. Будь добр, подожди двадцать минут. У нас перерыв.

— А Маша… — неуверенно начал субъект.

— Я здесь инженер, и заниматься датчиками — моя обязанность. А у Маши свои, научные обязанности.

Тощий пацанчик сразу скис, пробормотал что-то и исчез за дверью.

От такого перевоплощения мирного стесняшки-Ромы у меня рот открылся. Я на всякий случай посмотрел на руки и спросил себя, уж не сон ли это.

Вроде нет.

Я посмотрел на ребят, встретился взглядом с Ромой. Тот почему-то смутился и отвёл глаза.

— Надеюсь, он под дверью не подслушивал? — прошептала Маша. — А то ещё санитаров вызовет.

— Если что-то и слышал, вряд ли понял, о чём речь, — отмахнулась Оля.

Денис встал, прокрался в коридор. Оттуда послышался лязг и приглушённые ругательства.

— Всё, закрыл, заразу, внешнюю дверь перед тамбуром, — Денис снова возник на пороге и доложил. — Ручка у неё заедает так, что точно не пропустим, если кто-то будет ломиться.

— Хорошо, значит, можем продолжить обсуждение, как помочь Андрею, — подхватила Маша. — Кому ещё чаю?

У ребят я протусил до вечера, даже ходил налаживать с Иваном и Ромой датчики, а потом отправился домой собираться на тренировку. Мы пришли к выводу, что больше всего стоит рассчитывать на Аржану. И мне необходимо с ней поговорить.

В квартиру отца я проник осторожно, прислушиваясь, как вор. У меня даже были опасения, что он предупредил охрану, и меня не пустят. Но всё обошлось, и даже ведьма не поджидала меня на пороге. Сумка с кимоно, собранная для тренировки ещё вечером, тоже стояла нетронутой.

Я успел поработать в паре со всеми белыми поясами и собирался поработать с чёрными, когда попался сенсею.

— Андрей, вы снова плохо держите центр, — он преградил мне дорогу и отвёл в сторону. — Давайте-ка потренируемся.

— С вами? — выдохнул я.

— А что, вы считаете, я слишком стар? — мастер улыбнулся, и от его глаз разбежались лучики морщин.

— Не-не-не, — я замотал головой, — конечно нет.

— Тогда — онегае симас? — спросил сенсей, всё еще хитро улыбаясь.

— Онегае симас, — поклонился я, и мы скрестили мечи.

Сенсей легко отвёл кончик моего меча с первых же движений.

— Вы не держите центр, — заметил он. — Дальше.

Спустя несколько движений он снова повторил своё замечание.

— Давайте так, сейчас ваша задача — сосредоточиться на тандэне, — сказал он. — Не забыли за выходные, где он находится?

Я помотал головой, стараясь убрать его меч с центра.

— Эта точка отвечает за волю воина, нужно чувствовать её в бою. И все движения делать как бы из неё. Понимаете? Вы атакуете меня из живота, из своего центра. Попробуйте почувствовать.

Мы снова повторили ката, и я старался удержать центр, уловить ощущения в этой проклятой точке. Выходило не очень. Зато я почувствовал кое-что от сенсея, когда он атаковал: что-то пыталось ворваться в мой центр, целясь прямо в живот. Оно угрожало и незримо давило, заставляло подчиниться, уступить. Я всем телом вдруг остро ощутил опасность, исходящую от каждого движения сенсея. Даже когда он был в защите, угроза только пряталась, готовилась к очередному прыжку.

— Вообще-то, вашей задачей было сосредоточиться не на мне, а на себе, — сенсей закончил ката, прищурил один глаз и опустил меч. — Но примерно такого и вы должны добиться. Битва — это ещё и проверка на прочность двух центров воли. Если вы будете в этом уступать противнику, техника не поможет. Как я уже говорил, мы тренируем не только тело, но и дух.

Я кивнул.

— Конечно, всё это пока слишком сложно для вас. Нужно сначала запомнить движения, форму, а потом наполнять её содержанием. Но работать с центром вы должны начать уже сейчас. Это не быстрый путь. Поработайте над этим самостоятельно до конца тренировки!

Мы ритуально раскланялись, поблагодарив друг друга по-японски, и я пошёл к зеркалу.

Вот досада.

Я стал повторять ката, сосредоточившись на точке в центре живота, и параллельно жалел о том, что упустил возможность пофехтовать с Аржаной. Через пару повторов в животе появилось тепло, как в прошлый раз. Значит, всё-таки получается! Я отбросил мысли о девушке и до конца занятий усиленно сосредотачивался на этом ощущении тепла.

После тренировки я вихрем влетел в раздевалку и стал спешно стаскивать с себя кимоно. Надо успеть собраться, чтобы занять место в «засаде» у выхода. Нельзя упустить Аржану.

— Твою ж мать! — я чуть не выронил джинсы. На животе красовался ровный красный круг. Пятно! Ещё краше, чем после прошлой тренировки. Поясом натёр, значит! Ага, как же.

За дверью послышались шаги, и в раздевалку ввалился Василий, бурно обсуждающий что-то с Романом.

Я быстро натянул джинсы и принялся сворачивать кимоно. Надо поймать Аржану, с остальным разберемся потом.

Как выяснилось, торопился я не зря. Аржана выпорхнула из дверей одной из первых.

— Ты к метро? — спросил я, пристраиваясь рядом.

— Ага, — девушка кивнула, посмотрела на меня и немного сбавила шаг.

— Спасибо за блокнот, он удобный. Только я его в него другое решил записывать.

— И что же? — Аржана вопросительно приподняла бровь.

— Ну, на обложке ловец снов, значит, он подходит для их записывания. — Я замер, выжидая. Намёк достаточно прозрачный, чтобы начать разговор.

— Ты записываешь сны? — девушка вопросительно посмотрела на меня. — Зачем?

Вопрос меня несколько обескуражил. Не такого ответа я ожидал. Она испытывает меня? Проверяет?

— Ну да, веду дневник сновидений, чтобы лучше запоминать.

— Интересно, — протянула Аржана. — Это для творчества нужно? Я слышала, художники или писатели находят идеи во сне.

— Ну, типа того. У меня такое хобби, — я старался подавить чувство неловкости, но уже понял, что разговор не выходит. То ли она вправду не в теме, то ли очень умело притворяется. Может, проверяет, хватит ли у меня духа напрямую заговорить о магии? — Я занимаюсь осознанными сновидениями!

Молчание и внимательный взгляд чуть раскосых глаз.

«Аржана, ну честно, хватит!» — мысленно взмолился я. Но вслух сказал другое:

— Слышала о таком?

— Сны, в которых знаешь, что спишь? Попадался как-то пост на Дзене, — ответила девушка.

— Ну да, — отозвался я. — Те самые сны…

И осёкся, не зная, что сказать дальше.

— Интересно. И для чего ты их используешь? — спросила она.

— Ну, — я замялся, не рассказывать же ей про ведьму, — можно путешествовать по всяким интересным местам, самому создавать локации, на драконах летать, например. Всё, что угодно!

— То есть, получается, это как игра? — уточнила Аржана.

— Ну, не совсем, — ответил я. — Можно использовать сны для решения каких-то проблем в реале. Например, снится постоянно один и тот же сон, кошмар. Можно осознаться и попробовать разобраться прямо там, на месте, откуда такой сюжет. Сны — это же прямой путь к подсознанию.

— А вот это здорово, — во взгляде Аржаны появилась заинтересованность.

Может, она всё-таки меня проверяет? Моё отношение к теме? Мы уже спускались в метро, и я, преодолевая ступеньки, поспешил продолжить:

— Говорят, можно встречаться во сне. Если бы мы с тобой, например, занимались осознанными сновидениями, то могли бы осознаться и войти в сон друг к другу. Вместе путешествовать по каким-нибудь интересным местам.

Аржана улыбнулась и прошла турникеты. Мы встали на эскалатор, который начал спускать нас под землю. Девушка повернулась ко мне и некоторое время смотрела, будто изучая. Под этим пристальным взглядом мне сделалось неловко.

— Ну, это, конечно, очень сложно — совместное сновидение. Вообще не все верят, — продолжил я.

— А ты веришь? — спросила Аржана.

— Да, конечно! — Где-то внутри я снова почувствовал слабое биение надежды. Сейчас она скажет, что проверяла меня, и мы поговорим о защите, о ведьмах и том, как мне научиться использовать эгрегор нашей школы во сне.

— То есть у тебя получалось? — уточнила девушка. В прищуренных глазах доля смешинки, любопытство и ни одного намёка на события прошлой ночи. Чёрт, что же делать?! Свести всё к шутке? И снова отречься от магии, как с Борисом?

— Вот как раз хотел узнать, — я собрался с духом и выпалил: — Не помнишь ли ты, что тебе сегодня снилось?

Эскалатор закончился, и девушка развернулась, чтобы сойти. Но я успел заметить, как она спрятала в ладонь улыбку.

— Ну что, мне на Измайловскую, — Аржана повернулась уже с серьезным выражением лица. Лишь в карих глазах плясали озорные искорки.

— А мне в центр, — отозвался я.

— Тогда до следующей тренировки, — девушка оглянулась на приближающийся поезд и снова посмотрела на меня. — Если хочешь с кем-то встретиться, есть и более простые способы. Особенно, если вы живёте в одном городе.

Она махнула рукой на прощание и скользнула в открывшиеся двери вагона.

Я не успел ничего ответить. Просто стоял и смотрел, пока вагон не тронулся, увозя от меня Аржану и тайну, так и оставшуюся нераскрытой.

Теряясь в догадках, я смотрел вслед уходящему поезду. Она не захотела раскрыться или действительно ничего не помнит. А может, это вовсе не Аржана спасла меня во сне? Тогда кто? Надо попробовать поговорить с этой девушкой-воином во сне. Но как встретить её снова?

— Это любовь, сынок, — кто-то сзади похлопал меня по плечу.

Я проскочил на месте и обернулся.

Дед, сухой и загорелый, пронзительно смотрел на меня чёрными глазами. В этих глазах горели дьявольские огоньки. А ещё он улыбался, хитро так, будто всё про меня знал.

Дед вдруг сделал выпад и ткнул меня в живот, а потом рассмеялся, дико так, как сумасшедший. Волна мурашек пробежала по коже от пяток до макушки. Внутри всё похолодело. Вот тогда я отскочил и понёсся по платформе, поддавшись приступу дикой паники. Спазмы подступили к горлу, мышцы животазакрутились в тугой узел. Руки и ноги были как деревянные, колени не гнулись, не желали двигаться быстро. В ужасе я понимал, что дед за спиной мог настигнуть меня в два счёта и сделать что-то страшное, что и вообразить невозможно.

К счастью, подошёл поезд, я запрыгнул в него и оглянулся. Дед и не думал за мной гнаться, он стоял на том же месте и смотрел мне вслед. Молча и серьёзно. Буравил чёрными глазами.

Поезд закрыл двери и тронулся. Я сел, пытаясь унять дрожь в руках. Пространство вокруг было необычно глубоким и чётким, а голова стала пустой, будто мысли в ней вымерли. Я не смотрел на руки и не задавал вопросов телу — откуда-то я точно знал, что это не сон.

Через несколько станций в голову пришла первая мысль: «Что это было?»

Мозг начал вяло её обдумывать, мне даже показалось, что я чувствую, как это происходит. В голове шла медленная работа, раскладывание событий по полочкам: Аржана, дед, его ухмылка, пронзительный взгляд, выпад, смех.

На автомате я доехал до «Университета» и вышел на улицу. Свежий чуть влажный ветер коснулся лица. Ночное пространство в свете фонарей казалось глубоким и загадочным.

Где-то по поверхности сознания заскользили мысли: «Какого хрена я испугался этого деда? Пусть он сумасшедший, ну и что с того? Всего лишь дед. Наверняка старый и слабый».

Что-то внутри меня не согласилось с этими мыслями, я даже мотнул головой и огляделся. Впереди горела знакомая подсветка ЖК отца. Идти туда не хотелось, и я направился в противоположную сторону — к корпусам МГУ.

— Похоже, ты повстречал мага! — с восхищением заявила Оля, наливая мне чай.

— Прямо-таки мага, — усомнился Денис и скрестил руки на груди. — С таким же успехом это мог быть просто сумасшедший дед.

— А как объяснить тогда изменение сознания Андрея? — спросила Оля. — ВД у него точно остановился, а в остальном… Жаль, Ромы нет — посмотреть энергетику. Я уверена, дед что-то сделал с крюком.

— Пятно на животе появилось ещё до того, — напомнил я.

— Да, и оно, скорее всего, связано с крюком, — покивала Оля. — Ты ведь начал работать с нижним центром. Вот и крюк стал выходить или расшатываться. А дед заметил и, возможно, помог. Или просто обратил твоё внимание.

— Бродячие маги в метро? — я отхлебнул из чашки коричневую жижу.

— Маги могут быть где угодно, думаешь, мы единственные практикующие? — улыбнулась Оля. — Просто раньше они себя не обнаруживали, а ты не замечал их. Но теперь твоя структура изменилась, и ты стал им интересен. Иногда могут быть вот такие происшествия.

— Хороша структура, — хмыкнул я. — Немножко неорган, немножко ведьма, теперь, возможно, немножко ещё и безумный дед.

Денис засмеялся и чуть не подавился печенькой:

— Пощупай бока, может, там вторая пара рук прорезается!

— Наука, прекрати! — Оля покачала головой и поджала губы. — Включи уже мага и присоединись к обсуждению, рабочий день закончился. На дежурстве можно и эзотериком побыть.

Денис выдохнул, поставил чашку на стол и хитро прищурился.

— Насчёт Аржаны не знаю, а вот с крюками тебе точно пора начинать разбираться. Как насчёт осознаться сегодня и посмотреть, не удастся ли вынуть тот, из живота. Заодно и машинку мою потестим, данных соберём!

— Опять эксперимент? Тебе только волю дай, — я посмотрел на Олю.

— Идея хорошая. Заодно и выполнишь условия неорганов.

— И ты туда же! — возмутился я. — А если ведьма уже оклемалась и снова придёт? И неорганы вообще-то, как я понял, против использования всяких штук для осознанности.

— Шли их лесом! — воскликнул Денис. — У вас была договоренность только насчёт эгрегора комнаты. И вообще, как они увидят прибор оттуда, из сна? А по поводу ведьмы, ты ведь будешь осознан — сразу проснёшься, если что. С той справился, а уж эта-то. Тьфу!

— Эта живая, — вздохнул я. — Она уже победила в реале. И во сне мне особо нечего ей противопоставить.

— Кстати, а Аржана? — встрепенулся Денис. — Может, она снова придёт, если ведьма будет атаковать. Это будет шанс поговорить с ней.

— Одни плюсы прям, — я допил чай и сунул в рот последний кусочек печеньки. Идти к отцу не хотелось, а спать без защиты я и сам подумывал. Надо ведь выполнить условия неорганов. Тогда разумнее всего будет принять предложение Дениса и осознаться с помощью машинки.

— Ну, давайте попробуем, — покивал я.

— Отлично! — Денис аж подскочил со стула. — Надо настроить маски!

Он полез в шкаф, достал оттуда коробки и принялся распаковывать, довольно бормоча себе что-то под нос.

— Ну всё, учёный снова в деле, — прокомментировала Оля и повернулась ко мне. — У тебя много задач на сегодня. Нужно выбрать одну, главную, а то во сне растеряешься.

— Сначала проверю крюк, — решил я. — Правда, Лея говорила, что все эти крюки за какие-то блоки держатся. А чтобы блоки убрать, нужно работать с повторяющимися снами. У меня же кошмары, где я косячу, всё порчу, особенно в бизнесе отца.

— Неудачи в делах… да, похоже на манипуру, — задумалась Оля. — Эта воинская чакра точно работает на фехтовании, даже место, где крюк, краснеет. Бизнес тоже на неё сильно завязан. Вот и пошли сны. Всё одно к одному. Тебе стоит попробовать ещё перепросмотр.

— Ну нет, давай вот без этого, — запротестовал я. — У меня нет времени составлять список всех людей, с кем я когда-либо встречался, а потом пару лет сидеть в ящике.

— Да и не надо! — засмеялась Оля. — Вспоминай только то, что подходит под ситуацию, например, случаи с отцом, где ты подвёл его. Из детства что-то с ним связанное. Так ты подтолкнёшь свои повторяющиеся сны, и вместе всё сработает.

— А ящик где взять? — засомневался я.

— Залезь в шкаф или под стол, — пробубнил Денис, не отрываясь от перебирания проводов в коробках. — Вот чёрт, как всё запуталось-то!

— Ага, главное — тесное пространство, чтобы на кокон давило, — согласилась Оля.

— Какой кокон? — не понял я.

— Твоя энергетическая часть, — объяснила девушка. — Она как кокон, в ней и крюки эти торчат, и кусок ведьмы и что там ещё. И вообще, на самом деле ты и есть кокон, а человеческий облик у тебя благодаря положению точки сборки. Она на коконе такая светящаяся.

— Чего?

— Андрюха, — снова подал голос Денис. — Ты, смотрю, папашу Карло совсем забросил. Человек — это светящееся яйцо! Если кто-то будет казаться тебе дико важным — вспомни об этом.

Денис настроил все приборы ближе к полуночи, и мы улеглись в лаборатории сна. Я старался отмахнуться от неприятного дежавю и выбрал другую койку — в углу.

— Значит, ты занимайся своими крюками, а мы попробуем найти тебя во сне, — Денис подошёл ко мне, расправляя в руках шапочку с электродами. — Будем анализировать потом схожие символы. Ещё статистику для диссера подсоберу.

— А у нас не будет ситтера? Нормального ситтера, не как в прошлый раз? — спросил я.

— Так было бы кого, — развёл руками Денис. — Мы с Олей и так от дежурства еле отмазались, чтобы тоже лечь под аппарат. Тут же минимум три испытуемых нужно. Авдюшкина разве что попросить, так потом от него вообще не отделаешься.

— Этот тот мерзкий сальный тип, Иван? — уточнил я и столкнулся с недоумевающими взглядами ребят. — Ну, к Маше подкатывал.

— А-а-а, да, тот, — Денис рассмеялся и надел на меня маску. — Ты ведь не хочешь, чтобы он сторожил твой сон?

— Если есть шанс, что он припрётся сюда ночью, — сказал я, разглядывая темноту перед глазами, — запри дверь изнутри!

Глава 5

Я шёл по людной площади и оглядывался по сторонам. Кого-то нужно было здесь найти, встретить. Откуда-то я знал, что эта площадь — место встречи. Здесь все ищут друг друга. Люди сновали взад-вперёд по каменной мостовой, некоторые стояли у фонтана в центре — тоже кого-то ждали. Фонтан почему-то не работал, не было воды. Или это и не фонтан вовсе, а какая-то непонятная скульптура, очерченная по кругу бортиком из мрамора.

— Андрей, вот ты где! — резкий окрик заставил обернуться.

Где-то я видел этих женщин: рыжая в голубом брючном костюме и брюнетка в леопардовом платье с поясом из змеиной кожи. Почему-то, несмотря на аппетитный внешний вид, они были мне неприятны. Чего им от меня надо?

— Что, пойдём прогуляемся? — спросила брюнетка.

Интонация её мне совсем не понравилась. Всё моё существо кричало, что эта женщина опасна. Откуда я это знаю? Почему это хищное выражение лица и плохо скрываемая угроза в голосе кажутся такими знакомыми?

Перед глазами вдруг полыхнуло красным, по телу будто пробежал разряд тока. И тут же пришло осознание: — ведьма!

Та, вторая. Они приходили ко мне в квартиру вместе с Лидуней. А я сейчас лежу без всякой защиты в лаборатории. И вспышка эта была от Денисова прибора. Это сон!

Мир тут же стал ярче и выразительнее, обрёл глубину.

— Смотри, осознался! — фыркнула брюнетка, бросив быстрый взгляд на Светочку, и двинулась ко мне.

Я стал пятиться назад, стараясь одновременно почувствовать тело и дёрнуть ногой.

— Держи его! — брюнетка, изогнувшись как кошка, кинулась на меня и повалила на мостовую. Перед глазами замелькали яркие вспышки, которые сменились чёрной темнотой. А потом ведьма отпустила меня.

Я вскочил и понял, что локация сменилась, и эти каменные стены с горящими символами мне не нравились. Попробовал дёрнуть ногой, вспомнить о теле. Но мир оставался чётким. Придурок! Второй раз на те же грабли!

Значит, Светочка не смирилась, а готовила ловушку с помощью своей подруги!

— Ты останешься здесь, пока не станешь сговорчивее, — выдвинула условия брюнетка. Держалась она борзо, и на губах играла ехидная усмешка.

— А вам что, хватит энергии долго поддерживать эту структуру? — поинтересовался я.

— Не беспокойся, ты сломаешься раньше! — заверила меня брюнетка.

— Твоё тело сейчас находится в квартире, поэтому ты можешь дать мне разрешение на вход прямо сейчас. И тогда всё закончится, — вставила Светочка. — Помни об отце, он будет переживать, когда поутру обнаружит, что ты в коме.

Странно, неужели отец не поделился с ней, что я не пришёл сегодня ночевать? Прямо удивительно!

— Смотри, после смерти Лидии это может стать для него последней каплей. Съедет с катушек — и ты, и бизнес будете ему без надобности, — ответил я. — Или да, давай, добавь ещё внушений! Я читал книжку по НЛП, отец подогнал, там написано, чем больше внушений, тем нестабильнее становится психика.

— Что-то он слишком наглый, — заметила брюнетка. — Энергия ключом бьёт, сейчас мы это исправим.

Я для виду скастовал фаербол, а сам приготовился пустить звуковую волну. Пусть они заперли меня, но это не помешает устроить тут небольшой экшн. Надо гасить Светочку. Если это её сон и её структура, то, возможно, ловушка разрушится.

И точно, Светочка совсем не хотела подставляться, просто отошла в сторону и смотрела, ждала, когда её подруга разберётся со мной. Эта ведьма из троицы Лидуни больше всех мне не нравилась. Надменная, агрессивная, ещё и эмоции плохо контролирует. Хотя если её посталкерить, то наверняка ошибётся. И будет шанс добраться до Светочки, а значит, сбежать из ловушки.

Брюнетка провела руками по талии, и змеиный пояс ожил, заизвивался, скользя вниз по подолу.

Пора!

— Тотемное животное — змея? — я подпустил в голос ехидства. — И почему я не удивлён? Гадюку издалека видно!

Ведьма скривилась, но не успела она открыть рот, чтобы ответить, как я пустил звуковую волну, а на деле просто заорал, «целясь» в Светочку. Она, наблюдая за своей подругой, прошляпила этот момент и даже не выставила щит.

— О-о-о-у-у-у! — звук вышел тяжёлым, низким, он лился откуда-то изнутри, а я не препятствовал. Ведьму вмазало в стену её же темницы, и символы на стенах стали меркнуть. Вокруг всё дрожало от моего голоса. Он всё ещё лился на низкой протяжной ноте. Как хорошо, что во сне не надо прерываться, чтобы вдохнуть. Хотя запас энергии, наверное, ограничен. А на второй заход меня может и не хватить! Эти мысли быстро пронеслись в голове, и я побежал прямо на Светочку, чтобы сократить дистанцию и повысить убойность. Про ведьму сзади старался не думать, надеясь, что она просто не успеет. Через несколько секунд проснусь.

Что-то чёрное метнулось сбоку и сбило с ног. Конечно, атакующий крик пропал: в следующий миг я катился по каменному полу в обнимку с какой-то тварью, жёсткой, извивающейся, чешуйчатой. Змея! Фу, блин!

Я пытался скинуть змею, катаясь с ней по земле, но гадина всё сильнее обвивала тело, спутывала ноги и руки, завязывалась узлом на шее. Борьба прекратилась, когда я понял, что больше не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже пробовал извиваться, как эта змея, но бестолку.

Знаки на стенах разгорелись с новой силой. Похоже, я прошляпил шанс выбраться отсюда. Светочка уже отлипла от стены, куда её вдавила звуковая вибрация, и недовольно смотрела на меня.

— Ладно, поиграли и хватит. Угомонись! — резко сказала ведьма.

Через секунду я понял, что она обращается не ко мне, а к своей подруге, и завертелся в змеином коконе, стараясь повернуть голову и посмотреть, что происходит сзади.

— Я серьёзно, прекрати! Карина, не смей! — крикнула Светочка.

Сверкнула молния, и меня накрыл светящийся купол. Я-таки извернулся и успел заметить, что брюнетка держит в руках сияющий треугольник, а потом мир слился в одну сплошную серо-коричневую полосу, и началось какое-то бешеное падение вниз. Только контуры шара вокруг меня оставались чёткими. Ловушка! Блин, снова ловушка!

Падение прекратилось быстро, и мир снова стал собираться. Змея отпустила меня и отползла, но легче не стало. Я всем телом ощутил нарастающее тяжёлое холодное давление. Дурное предчувствие зашевелилось внутри. Как только мир собрался, я торопливо огляделся и понял, что парю в центре сплетённого из светящихся нитей шара. Локация снова сменилась: какой-то новый мир. Вокруг под низким стальным небом простиралась пустыня, песок был странного цвета: чёрный. Бледный диск солнца едва давал свет. Неприятный мир, жёсткий, и ещё это ощущение, будто кто-то сдавил живот.

Я извернулся в шаре и коснулся одной из нитей. Она оказалась упругой и не желала отодвигаться, чтобы дать мне высунуть руку, а потом и вовсе затрещала и легонько ударила током. Чёрт! Фиг бы с ними, с Фиолетовым и Оранжевым. Их мои проблемы вообще не заботят, а скорее забавляют. Ещё после той ловушки надо было плюнуть и завалиться спать в защищённой комнате. Был бы сейчас как у Христа за пазухой. Я протянул руку ладонью вверх, чтобы создать фаербол.

— И не пытайся, сопляк!

Неподалеку прямо из воздуха возникла брюнетка.

— Кокон не выпустит тебя, а этот мир не слишком дружелюбен к чужой магии, — продолжала ведьма. Возле её ног извивалась змея.

Я попытался сотворить фаербол, но ничего не вышло.

— А-а-а-а-а! — голос утратил прежнюю силу, и я лишь глупо заорал, сорвавшись на фальцет. Это что, другой мир? Вроде нашего, реальный?!

Ведьма рассмеялась:

— Погоди пугаться, ещё рано!

Со всех сторон раздалось шипение, и я с ужасом увидел, как в песке появились норы, а из них стали медленно выползать чёрные, лоснящиеся на солнце змеи. Твою мать! Это конец.

— Эти существа очень любят подарки, они всегда голодны, а жизненная сила для них — самое вкусное лакомство! Я иногда подкармливаю моих друзей.

Я пошарил у пояса: меча не было. Вот жеж, эгрегор, один раз помог, а потом — шиш. В прошлый раз каким-то чудом удалось призвать Аржану, но вряд ли она сможет попасть в этот мир. Стоило об этом подумать, как тень подо мной сгустилась, прямо как в тот раз, и из неё выскочила девушка.

— Аржана!

Она обернулась и кивнула мне, слегка прищурив глаза, во сне они у неё были совсем азиатские, как у японки, а потом вытащила меч из ножен и побежала к ведьме.

Ты быстро отпрыгнула и выпустила из рукавов платья двух тонких зелёных змей. Они с шипением устремились к девушке, раскрыв красные пасти. Аржана ловко увернулась и на бегу срезала одной голову.

— Отлично! Так её! — заорал я.

Вторая змея метнулась девушке за спину. Аржана ударила вслепую, даже не посмотрев назад. Меч стальной молнией рассёк гадину.

Девушка не сводила глаз с ведьмы. В руках у брюнетки стали проявляться очертания треугольника. Она собирается накинуть сферу-ловушку, как на меня!

— Аржана! Сломай треугольник! — Моё предупреждение запоздало, девушка сама сообразила, что делать. Меч прошил треугольник насквозь и воткнулся ведьме в живот. Получай!

— Карина! Прекрати… — а это оклик уже со спины.

Я развернулся внутри ловушки и увидел Светочку. Она вдруг оборвалась на полуслове, глядя мимо меня на свою подругу. От той остался только лежащий на песке силуэт, который стремительно блекнул, растворялся. Сбежала? Но ей точно досталось! Змеюка!

Аржана повернулась и, не убирая меч в ножны, направилась ко мне. Она остановилась перед сферой и несколько раз резко рубанула по ней мечом. По плетению пробежали электрические разряды, и оно рассыпалось, а я шмякнулся оземь и вскрикнул. Песок вокруг двигался, тысячи змей выползли на поверхность и, окружив нас, постепенно сжимали кольцо.

Сплетение змей шевелилось буквально в полуметре от Аржаны. Пока она сражалась с ведьмой, а я был увлечён поединком, они потихоньку сползались. А теперь не спеша сжимают кольцо вокруг добычи, растягивают удовольствие. Я прямо чувствовал исходящую от них жажду страха жертвы, желание поиграть напоследок.

Светочка тоже ахнула и сделала несколько шагов к нам, отходя от зловещего края кольца. Аржана подняла меч и сверкнула на неё взглядом.

— Не нападай, — повинуясь какому-то внутреннему порыву, я удержал девушку. Светочка вроде пыталась остановить подругу.

— Уходим! Все в портал! — крикнула ведьма, метнула перед собой белую сферу и толкнула меня туда.

На мгновение всё вокруг заполнила вспышка белого света, а потом я провалился в черноту.

— Твою мать! — я сел на кровати и пошарил руками по лицу, пытаясь найти застёжки, чтобы снять маску.

— Что такое? — голос Оли раздался прямо над ухом. — Не трогай, я сама.

Лёгкие пальцы заскользили по лицу, и через пару секунд в глаза ударил свет: Оля освободила меня от маски.

— Да опять ведьмы налетели! — пожаловался я, щурясь. — Целых две. Ещё эта змеюка мерзкая была, Карина!

За окном уже рассвело. Я проверил часы: шесть. Ну и нормально, засыпать обратно после такого приключения не хотелось. Сел на кушетке и встретился взглядом с растрёпанным Денисом, который тоже только что снял маску.

— Представляешь, Андрюха, я тебя видел! — зачастил он. — Там, на площади у фонтана! А потом ты исчез! Я пробовал двери, порталы, звал тебя, но никак не получалось.

— Это потому что ведьмы меня утащили, — проворчал я. — Чёт аж во рту пересохло. Водички нет?

— Ведьмы? Серьёзно?! — Денис аж подпрыгнул на месте. — Ты ведь цел? Всё в порядке?

— Да вроде, — ответил я. — Сейчас всё расскажу. Только водички всё-таки дай.

Мы пошли в офис, где Оля налила мне целую кружку воды, и они с Денисом выслушали мою историю о ведьмах.

— Офигеть? А что это за мир был? Совсем плотный? И нельзя управлять реалом? Похож по ощущениям на наш? — заинтересовался Денис.

— Вроде казался реальным, — пожал плечами я, допивая воду. — В остальном у меня как-то не было времени разбираться.

— Да! Вот это экшн у тебя был! — начал было восхищаться Денис, но встретившись со мной взглядом, прервался.

— Интересное поведение у этой Светы, — протянула Оля. — Мне кажется, она не так уж враждебно настроена.

Я с сомнением посмотрел на девушку. Мне и самому что-то такое показалось.

— Да, точно, — вставил Денис. — Думаю, что у тебя есть пространство для маневра.

— Наверное, вам стоит поговорить, — покивала Оля.

— Ага, как же! — я аж задохнулся от возмущения. — Змеюка увлеклась, а Светочка её осадила, потому что я нужен ей живым, чтобы попасть в комнату! Договариваться с ней, чтобы помочь вконец завладеть отцом и всем?!

— Вадим всегда говорит, что переговоры лучше войны, — заметила Оля. — И что грамотные переговоры могут принести победу без битвы. Ничего же не случится, если ты просто поговоришь с ней. Если бессилен в сновидении — попробуй сталкинг. Ты ничего не потеряешь, кроме ЧСВ, которое тебе сейчас только мешает.

— Да не буду я с этой ведьмой ни о чём договариваться! — возмутился я и посмотрел на Дениса.

— Я считаю, Оля права, — заявил он. — Маг должен быть гибким и пытаться выиграть любым способом, наплевав на ЧСВ.

— Может, он и должен, только я не маг. И никому ничего не должен! — Я махом допил чай и поставил кружку на стол. Не рассчитал силы, она глухо стукнула о пластиковую поверхность.

— Сзади! — крикнул Денис, подскакивая со стула.

Я даже не успел ничего сообразить, тело среагировало само и сразу. Я прыгнул вперёд прямо со стула, перевалился через стол, сметая чашки, и оказался на полу. И всё это под страшный грохот за спиной.

— Ничего себе ты даёшь! — надо мной возникло удивлённое лицо Дениса. — Вот это реакция!

— Ты цел? — Оля тоже склонилась ко мне и заправила за ухо свесившуюся было прядь каштановых волос.

— Вроде да, — я прислушался: грохот прекратился. — А что там такое случилось?

— Да это… того, — Денис подал мне руку и помог подняться.

Шкаф у стены был открыт, две полки и всё их содержимое: куча книг, какие-то коробки и даже увесистая стеклянная бутылка с жидкостью валялись вокруг опрокинутого мной стула. Я обошёл стол, наклонился и поднял бутылку. На приклеенном бумажном ярлыке красным маркером было выведено: «Спирт. С2H5OH». И как только не разбилась?

— Полки всё-таки не выдержали, — констатировал Денис. — А я говорил Маше, это её желание всё прибирать выйдет нам боком.

— Это знак от мира, — проговорила Оля. — Андрей сказал, что никому ничего не должен. И мир напомнил о данном ему обещании.

Я посмотрел на кучу малу. Убить не убило, но шишек бы наставило.

— Жесть какая-то. Вы правда так думаете? Знак?

Денис взял у меня бутыль со спиртом и поставил на стол.

— Не знаю. Но хорошо бы, ты получал такие знаки не в нашей лаборатории. Извини, не в обиду.

Я посмотрел на кучу, на Дениса и снова на Олю.

— Иди на работу, поговори с ведьмой или, если не хочешь, с отцом, пытай во сне неорганов, доставай крюки, всё что угодно, — ответила Оля. — Только не сдавайся, не отказывайся от Пути.

— Или, может, просто слишком много на полки навалили, — проворчал Денис.

Я посмотрел на бутылку со спиртом, под которой растекалась прозрачная лужица.

Денис отследил мой взгляд, метнулся к другому шкафу, задел стол, и бутылка со звоном упала, оставив на столешнице ровное круглое дно. Спирт рекой хлынул по столу. По комнате распространился специфический запах.

— Не уберегли, — вздохнула Оля.

— Ага, девяноста восьми процентный, чистый, — Денис поправил очки. — Ладно, знак так знак. Признаю. Пока ещё что-нибудь не разбилось, иди, Андрюха, борись со своей ведьмой!

Не знаю, что здесь было раньше, может, место какого-то топ-менеджера, а может, ещё одна переговорная для особых случаев: дверь в дверь с отцовским кабинетом, справа от стойки секретаря. Теперь там был мой кабинет. Правда, табличку так и не повесили, отец, наверное, не определился с должностью. Или с тем, нужен ли я ему вообще. Только бы не нарваться на Светочку. Секретарей у отца двое: серьёзная дородная женщина — Степановна — и теперь эта финтифлюшка — ведьмочка Светочка.

Я выдохнул, повернул ручку и осторожно приоткрыл дверь приёмной. За полукруглой стойкой громоздилась Степановна в тёмно-синем платье с блёстками. Она с сосредоточенным видом набивала что-то на компе. Второе место пустовало. Я скрипнул дверью, и женщина подняла округлое лицо.

— Здравствуйте, Андрей Евгеньевич.

Я, помедлив — так и не привык к обращению по имени отчеству, — кивнул, проскочил в свой кабинет и замер на пороге: в моём кресле сидела Светочка. Вот зараза, везде пытается занять моё место, отобрать всё, что дал мне отец. Отобрать отца! Пора уже разобраться с этим. Я набрал в грудь побольше воздуха и решительно двинулся к ней, позволив себе остановиться где-то в паре метров от стервы.

— Явился? Отца не жалко, такие фортели выкидывать?

Вот сучка, ещё и смеет мне вычитывать!

— Вы забыли, где ваше рабочее место, Светлана Николаевна?

Долгий взгляд я выдержал, хотя и опасался гипноза. Опустить глаза сейчас — значило проиграть.

— Садись, поговорим, — ведьма кивнула на стул для посетителей. Ни обычной заигрывающей улыбки, ни усмешки в её голосе на этот раз не было.

«Ну вот, ты доигрался», — сообщил мне внутренний голос.

Но я отмахнулся от него и требовательно посмотрел на ведьму:

— Я сяду и поговорю, если вам так хочется. Но сяду на своё место.

Ведьма, к моему удивлению, препираться не стала и освободила кресло:

— Если это тебя успокоит, устраивайся.

Я уселся, но победы не почувствовал. Перед глазами промелькнул сегодняшний сон. Ведьма вывела нас с Аржаной, кажется, она пыталась остановить свою бешеную подругу. Значит, сейчас она попробует начать переговоры. Это ведь значит, что перевес на моей стороне?

— Как себя чувствует Карина? — нагло спросил я, заложив ногу за ногу.

— В ярости, — сообщила Светочка, не сводя с меня изучающего взгляда. Будто прикидывая, смогу ли я стать ценным экземпляром ей ведьминской коллекции. — Ведь твой эгрегор ранил её по-настоящему.

Сердце пропустило удар. По-настоящему? Но Светочка вроде цела, значит, дело в качестве того мира? Значит, я мог погибнуть там, если бы Аржана не пришла на помощь? Ведьма это знала?

— Так пусть больше не лезет в мои сны. Иначе хуже будет, — я выдержал паузу. — А лучше, чтобы вы обе не лезли и в мой реал. Что, кроме моего отца, другого богатого мужика сложно найти?

Прозвучало как просьба. Чёрт. Надо было более жёстко. Но под внимательным взглядом ведьмы мысли начинали разбегаться. Пружина внутри меня и так сжалась до предела.

— Ты не понимаешь, мой мальчик, — вздохнула ведьма, продолжая меня разглядывать. Хоть бы раз моргнула, стерва проклятая. — Ты думаешь, что одержал победу. Но на самом деле ты навлек на себя серьёзную опасность. Типичная ошибка тех, кто увлекается сновидениями: забывать про реал. Забыл, как легко удалось тебя похитить?

В голове у меня тут же понеслись картинки: «Шевроле Эскалайт», трое бандитов, окровавленная рожа Мяса. Кажется, я выдал себя выражением лица, потому что ведьма удовлетворённо кивнула.

— Забыл, как легко удалось настроить против тебя отца? Одно внушение — и он начал тебя ненавидеть!

— Ты этого не сделаешь, свихнувшимся он тебе не нужен, — ответил я.

— Я — да. А вот Карине всё равно, — заметила ведьма.

Да, этой змеиной сучке мало досталось! Ну почему Аржана не зарубила её на хрен?

— Реал может быть страшнее, чем магия, — продолжила Светочка. — Ты подошёл к самому краю. И от настоящего кошмара тебя сейчас защищает только один человек.

Ну да, Аржана. Они ведь могут напасть на неё. Идиот, как я об этом не подумал! А что, если они уже вычислили её? Ведь у меня даже нет номера, чтобы предупредить! Кто ещё под ударом? Мои друзья? Лея, Колян, Рома, Оля? Про них они тоже знают?

— Если вы что-то сделаете с моими друзьями… — я вскочил с кресла и пошёл на ведьму, забыв про всякую предосторожность, — я вас… обеих придушу… всех достану! Чего бы это ни стоило.

— Успокойся, — ведьма улыбнулась. — Твои друзья не в силах тебе помочь, ни во сне, ни в реале.

— Отец, значит, — прошипел я.

— И не отец, — покачала головой ведьма. — Ещё предположения?

Фиолетовый и Оранжевый? Их двое, и они вообще не люди!

— Не в том направлении думаешь, мой мальчик, присядь, — ведьма вздохнула и указала на кресло.

Я сел на краешек стола и посмотрел на неё сверху вниз. Интересно, куда она клонит?

— Этот человек — я, — произнесла Светочка и прищурилась на меня, явно наслаждаясь произведённым эффектом.

Я молчал, разглядывая ведьму. Отца она по факту уже получила, теперь хочет получить вход в комнату.

— Раз уж мы с твоим отцом вместе, то ты находишься под моей защитой как член семьи, — выдала ведьма.

Вместе! Конечно! Запудрила мозги ему своим внушением! Эпичный, однако, ответ, такого я точно не ожидал.

Я молчал, ведьма буравила меня взглядом.

— Так что перестань лезть на рожон, — с нажимом произнесла она.

— На рожон?! Это ты хочешь отнять у меня отца! Нападаешь во сне!

— Мой мальчик, твой отец взрослый человек и вправе сам выбирать, какие женщины ему нравятся. И это ты пришёл ко мне в сон и напал. Разве нет?

Чёрт, это и вправду были её спрайты. Её пространство. Можно подумать, без этого они не припёрлись бы ко мне вдвоём. Можно подумать, это не она хотела выкинуть меня из квартиры.

— А ты хотела пробиться в квартиру! Удалось, кстати?

Ведьма хмыкнула и сощурилась:

— Не удалось. Признаюсь, не ожидала, что ты унаследуешь договор Лидии и я потеряю право входа. После её смерти защита вообще должна была перестать работать. Наверное, всё дело в метке, так?

Отец появился на пороге неожиданно:

— Андрей! Где ты был, почему не брал трубку… — он посмотрел на ведьму и осёкся. — Светлана Николаевна? Так, у нас переговоры через пятнадцать минут! И вы мне на них понадобитесь. Вы оба!

Светочка сразу преобразилась, куда подевался острый взгляд и напряжённая угловатая поза? Ведьма грациозно, как кошка, встала со стула и промурлыкала:

— Кого сегодня угостить кофе, Евгений Геннадьевич?

Глава 5

Уже который час я сидел за столом и разглядывал трёх надутых индюков в деловых костюмах. Переговоры затягивались. Мы пришли к соглашению во всём, кроме цены.

— Евгений Геннадьевич, ну вы понимаете, что мы продолжаем с вами беседовать исключительно из уважения к вашему опыту и положению на рынке. Ваши конкуренты готовы сделать этот же контракт за в два раза меньшую цену.

— Вы понимаете, что если вы выставите тендер на такую сумму, мы даже не станем принимать участие в торгах?! — разошёлся отец. — Я знаю цену контракту.

Отец посмотрел на меня. Я на него. Договорные тендеры — незаконно. Зато какие бабки на госконтрактах!

— Пропишите подробнее характеристики оборудования, и достойные конкуренты тоже не смогут участвовать в торгах, — подключился я. — У меня техзадание уже готово. Хотите взглянуть?

Самый дутый индюк презрительно покосился на меня, как бы говоря: «Ой, надо же, кто подал голос», — и отрицательно покачал головой. Ну, всё, сейчас пойдёт по второму кругу! Цену сбивают. Отец говорил, что в критический момент мы уступим десять процентов. Видимо, время ещё не настало. Какая-то железная должна быть манипура — с этими дельцами препираться. По животу снова начало распространяться тепло, и я вспомнил о крюке. Надо бы заняться.

— Светочка, можно нам водички? — отец отпустил кнопку на столе и любезно улыбнулся конкурентам.

Ведьма впорхнула в переговорную через несколько секунд. Сначала я её даже не узнал. Когда это успела переодеться?

Распущенные рыжие волосы, короткое зелёное платье с глубоким декольте. Тонкая талия перетянута поясом из змеиной кожи.

Я тут же вспомнил Карину, недавние ночные приключения и мотнул головой. Наваждение исчезло.

Ведьма сверкнула зелёными глазами, поставила передо мной с отцом по стакану воды и направилась к индюкам. Но их так-то просто было не пронять. Рожи, конечно, подрасслабились, но самый надутый сделал вид, что вообще не заметил секретаршу, и недовольно уставился на нас.

— Я согласен уступить десять процентов, — сказал отец. — Но это последнее предложение. Это лучшая цена для вас, поверьте.

— Лучшая вода, — пропела Светочка, ставя стакан перед главным индюком, — для вас.

Тот повернулся к ведьме. Они встретились взглядами.

Всё! Я чётко заметил момент, когда он поплыл. Двое других и вовсе вальяжно развалились в креслах, получив свои порции воды.

Вот так просто?!

У меня чуть челюсть не отпала. Ведьма опустила поднос и, виляя задницей, удалилась. Тут уже все три индюка провожали её взглядами.

Отец пнул меня под столом и с самой серьёзной миной уставился на собеседников.

Я спохватился и сделал покер фейс. А на отца, похоже, эти ведьминские штуки не действуют. Иммунитет, видно. Ну конечно, хорош бы он был, если бы разомлел, как и я вместе с заказчиками.

— Это лучшая цена, но решить вы должны сейчас, — с нажимом произнёс отец.

— Мы согласны, — центральный индюк протянул мясистую лапу через стол.

Мы проводили заказчиков, а я всё ещё пребывал в лёгком шоке. Отец только что договорился о контракте на офигенные бабки, и во многом благодаря ведьме. Да, тут ещё большой вопрос, кто кому нужнее. И на фига ему я? Ловить снисходительные взгляды заказчиков?

Отец потащил меня в кабинет, где на столе уже красовалась бутылка шампанского… и поджидала ведьма. Светочка сидела, откинувшись в кресле, и улыбалась. Во взгляде мне почудилась усталость. А что, она же применила магию или гипноз. Это наверняка требует определенной концентрации и затрат энергии. «Лучшая вода — лучшая цена», вспомнил я установку.

Отец кинулся к ведьме, судя по движению, хотел было чмокнуть в щёку, но, оглянувшись на меня, ограничился полуобъятием. Почти дружеским. Но меня и от этого чуть не стошнило.

— Андрей, Светлана! — отец взял бутылку и посмотрел на меня, потом на ведьму. — Сегодня мы хорошо поработали! Стоит отметить.

Ну, ведьма, может, и поработала. А я, как идиот, полдня этих индюков разглядывал.

Отец открыл шампанское и разлил по бокалам. Один протянул ведьме, второй — мне. Я хотел было отказаться, но что-то в его взгляде меня остановило.

Чёрт, он же прямо светится от радости! Когда я последний раз видел его таким счастливым? Пусть тут дело во влиянии ведьмы, но отец-то чем виноват? Какого хрена вообще я буду портить такой момент?

И я взял бокал, выпил, поулыбался ведьме, поздравил отца. И всё это оказалось не так сложно. Как Оля говорила, переступить ЧСВ — и всё станет проще. Это не значит, что я отказался от борьбы. Просто сейчас нужно подыграть, вот и всё. Я сломал какой-то барьер внутри сознания и спокойно смеялся, глядя на ведьму.

И всё же долго высидеть в компании Светочки я не мог, особенно когда отец так восторженно на неё смотрел. Допил бокал и сослался на работу, ведь мне ещё техзадание проверять для «нашего» победного тендера. Я вышел из кабинета.

— Андрей! — отец догнал меня в приёмной.

Я обернулся. Он стоял немного взволнованный, радость от сегодняшней победы в глазах сменилась тревогой.

— Смиряева не забудь потрясти насчёт закупки маршрутизаторов!

Тьфу ты, блин! Я покивал, надеясь, что лицо не перекосило от досады. Ну а что он мог ещё сказать? Подожди, пойдём вместе, ну на фиг эту ведьму? Ага, Андрюша, держи карман шире!

— Хорошо, сейчас наберу ему, — я снова развернулся, чтобы идти, но отец схватил меня за рукав.

— Ночевать-то сегодня придёшь?

Я обернулся, встретился с ним взглядом и врасплох застал обеспокоенное выражение лица. Почему-то сделалось неловко.

— Приду.

— Хорошо, — кивнул отец и замолчал. Секунду мы просто стояли и смотрели друг на друга. Потом он отпустил рукав, и я, неловко махнув ему на прощание, вышел в коридор.

Я отказался от отцовской служебной машины и приехал в ЖК своим ходом где-то к одиннадцати. Надеялся, что отец к тому времени уйдёт спать. Но, конечно же, он никуда не ушёл. Сидел с ноутом на кухне. Никогда не видел, чтобы он здесь работал. Напрашивалась одна мысль: специально ждал меня.

— Как подготовка к проекту? — спросил он. — Всё успел?

— Да, индюки нормальное техзадание сделали, чуть поправил, — ответил я. — Завтра на площадке тендер разместят. Мне в личку кинут ссылку.

— Хорошо, — отец сощурился. — Индюки?

— Ну да. — Чёрт, и вправду ляпнул вслух. — Похожи ведь. Но это я замотался, по именам помню: Сокольский Борис Стивович…

— Верю, не перечисляй, — махнул рукой отец. — Сам на них насмотрелся, мочи нет. Чтобы этот Борис Стивович и иже с ними откатом своим подавились!

— Вот это номер. То есть им ещё на лапу упадёт?! — не выдержал я. — А какого они торговались и кочевряжились?

— Ну, ты думаешь, другие не предлагали? — спросил отец. — Тут свои игры.

Я заопасался, что он сейчас перейдет к обсуждению сделки, а там и до Светочки недалеко. А разбирать недавний конфликт совсем не хотелось.

— Устал я что-то. Пойду спать, а то завтра ещё дел по горло, — я быстренько ретировался в коридор.

Отец не стал задерживать, пожелал мне вдогонку спокойной ночи. Я ответил тем же и хлопнул дверью ванной.

А спешить было куда. Я выполнил условие близнецов-неорганов и теперь рассчитывал на встречу. А чтобы осознаться, надо хотя бы элементарно выспаться.

Я немного помаялся размышлениями насчёт Фиолетового и Оранжевого. Ну, они сказали три раза осознаться без помощи комнаты. Всё по уговору. Про четвертую ночь речи не шло. Значит, можно спокойно улечься сегодня в спальне. Только вот как они меня найдут? Вдруг не получится выйти в ВТО или, вернее, ложное пробуждение, и настроить автономный режим? Хорошо бы он был таким по умолчанию.

Если подумать, даже когда я не сплю, у меня есть связь с комнатой, просто её не видно. Как там говорил Вадим? Главное — положение точки сборки.

Я отыскал в прикроватной тумбочке аметист Коляна (надо бы возобновить и эту практику), положил его на пол и уселся сам. Мысли долго не хотели останавливаться, и только когда ноги вконец затекли, долгожданное затишье в голове наступило. Я сконцентрировался на намерении и несколько раз мысленно произнёс: «Комната, автономный режим по умолчанию. Задача — выйти во внешнее сновидение».

Оставалось надеяться, что трюк удался. Я улёгся в кровать и мысленно махнул рукой. После того, что было вчера ночью, чёрта с два лягу где-то помимо спальни. Пусть лучше Фиолетовый и Оранжевый подавятся своими секретами!

Я шёл по центру от Новокузнецкой к Красной площади, разглядывая немногочисленных и будто размытых прохожих, спешащих куда-то по своим делам, серых, сливающихся с городским пейзажем. Где-то тут должен быть мост, даже несколько. Это небольшие перекинутые через узкую реку каменные арки. Молодожёны любят устраивать здесь фотосессии и оставлять замочки, надеясь, что это поможет сохранить крепость отношений. Хотя теперь я уже не спешил осмеивать эту традицию. Кто знает, эзотерика такая эзотерика.

Но ни замочков, ни привычного антуража здесь не было. Мост почему-то оказался один. Широкий и белый, он тянулся куда-то над рекой и уходил вдаль. Я ступил на гладкую поверхность, пытаясь понять, что же это за материал. Продвинуться удалось лишь на несколько шагов: ноги заплетались, подгибались и всячески не хотели идти. Расстояние от начала моста не уменьшалось. Странное состояние. Где-то такое уже было. Я посмотрел вниз на серые полупрозрачные конечности, и в голове вспыхнуло осознание: это же сон! Сон! А передо мной тот самый мост, который невозможно пройти до конца, если ты не достиг какого-то там крутого уровня. Так, по крайней мере, пишут на форумах. Я с грустью поглядел на мост, пошевелил заплетающимся ногами и спохватился.

Это ведь внешнее сновидение! Где мои мандалы?!

Я поднёс руки к глазам.

Фух! Всё в порядке.

Узоры светились, расходясь по коже причудливым плетением. Похоже, получилось! Ура! Получилось настроить автономный режим и выйти во внешнее сновидение! Интересно, это тоже комната устроила? Может, я перед сном и локацию могу задать? Это ж какой чит тогда получается! Обязательно надо будет проверить. А теперь осталось дождаться появления сладкой парочки. Или не ждать?

— Эй, неорганы, выходите! — заорал я. — Ваши условия выполнены!

Я огляделся по сторонам: никого. Немногочисленные спрайты и то испарились. Ну и хрен с ними! Если эти долбаные неорганики хотят, чтобы я без защиты разгуливал, пусть ждут, пока с ведьмами разберусь. Или вообще пошли на хрен! Лучше светимость поискать, оно полезнее будет.

Я повернулся спиной к непроходимому мосту и направился в город. По идее, надо попасть во внутреннее сновидение, ведь мои воспоминания и светимость спрятаны именно там.

— Эй, уже уходишь?! — резкий оклик заставил обернуться. Я уже знал, кого увижу.

Фиолетовый и Оранжевый спускались с моста. Они что, пришли с той стороны? Интересно…

— Так вы же не появлялись! — ответил я. — А, между прочим, ваши условия выполнены.

— Ага, и снова пришёл под эгрегором, — Фиолетовый неодобрительно цокнул языком. — Вернее, под двумя. Про твой боевой, с которым ты теперь связан обещанием, мы уже речи не ведём.

— Да, придётся поставить новое условие, — зевнул Оранжевый и лениво покосился на меня. — Шесть сновидений подряд без защиты эгрегора.

Они развернулись, чтобы уйти, и я спокойно ответил им вслед:

— Прощайте, ребята. Как-нибудь обойдусь без ваших секретов.

Парочка остановилась.

— Ты сразу сдаёшься? Даже не будешь пробовать? — не оборачиваясь, бросил Фиолетовый.

— Рисковать жизнью ради смутных обещаний каких-то неорганов? — спросил я. — Которые потом отказываются их выполнять? Да катитесь вы к чёрту! Или откуда вас там принесло.

Тут они уже обернулись и уставились на меня двумя парами светящихся глаз.

Я не к месту вспомнил поговорку про аристократа: когда он взбешён, то чуть приподнимает бровь. Большего проявления гнева не позволяет воспитание. Выражения лиц неорганов были отличной иллюстрацией этой поговорки. Они смотрели на меня со снисходительным удивлением, словно говоря «как ничтожество вроде какого-то человека вообще посмело говорить такое?» Только дрожащий вокруг них воздух выдавал напряжённость ситуации. Близнецы излучали опасность. Надеюсь, защита с ними справится.

— Вы ведёте какую-то свою игру, а я не желаю быть в ней пешкой, — продолжил я. — И вообще не желаю больше вас ви…

Мир дрогнул, окрасившись фиолетовыми и оранжевыми всполохами. Я не сразу понял, почему не смог договорить. Лицо Фиолетового возникло прямо передо мной, а его брат схватил меня и крепко зажал рот ладонью. Какие же они быстрые! Ещё появился треск, монотонный и неприятный, я почувствовал, как по телу пробегают слабые электрические разряды. Это мандалы! Реакция на Оранжевого, бьют его, но он не отпускает! Ему нипочём, или он такой терпеливый?!

— Сказанное во сне — это выражение намерения, — прошипел Фиолетовый, глядя мне в лицо. — Не смей отрекаться от нас!

Я попытался вывернуться, чтобы ответить. Хватка второго близнеца заметно ослабла. Как ему вообще удаётся бороться с защитой?

— Не смей так говорить! Понял?

Я покивал, приходя в себя. Теперь стало ясно, что они не собираются нападать, да и вообще никуда от меня не денутся. Я выиграл.

Оранжевый отпустил меня ивстал рядом с братом. Он был бледным, почти полупрозрачным, только глаза полыхали на сером лице двумя яркими огнями. Подкосила его защита, значит. Фиолетовый взял брата за руку, и тот тут же вернул себе цветность.

Я смотрел на них, ожидая продолжения и стараясь не подавать виду, что рад своей победе. Это не они нужны мне, а я — им!

— Хорошо, — произнёс Фиолетовый. — Оставляй себе свою защиту, раз не можешь без неё. Пойдём.

— Куда это? — я на всякий случай попятился назад, стараясь почувствовать тело.

— Брось, — усмехнулся Фиолетовый. — Ты испугался, что ли? Наши возможности ты примерно можешь оценить, хотели бы — давно бы тебя в лепёшку раскатали.

Я вспомнил, насколько быстро они оказались рядом, чтобы заткнуть мне рот. И защита не помогла.

— Это верно, — с сомнением ответил я, — но может, вам нужно заманить меня в определённое место? Как и ведьме до этого?

— Ну у тебя же защита! — подмигнул мне Фиолетовый.

— Не больно-то она вам помешала, ну, побледнели слегка. Наверное, терпимо? — ответил я, стараясь почувствовать тело.

— Неужели ты так возьмёшь всё и бросишь? — подал голос Оранжевый. — Получается, зря рисковал эти три ночи?

— И больше рисковать не намерен. Надо знать, когда остановиться. Совсем не повод рисковать в четвёртый раз. Я тут узнал, что есть такие миры, где можно помереть, как в реале. Может, вы туда собираетесь меня затащить.

Близнецы переглянулись, и Фиолетовый развёл руками:

— Ну, нет так нет. Уговаривать ещё его будем.

Неорганы пошли рябью и растаяли в воздухе.

Чёрт! Кажется перегнул палку.

Я некоторое время смотрел на пустую мостовую, где только что стояли близнецы. Даже не верилось, что они так легко сдались. А если не верится, значит, так оно и есть. Придут сами и всё выложат, не пытаясь затащить меня непонятно куда.

Где-то внутри кольнуло сожаление. Может, зря отказался? Я пожал плечами и пошёл вдоль набережной. Сон был на удивление стабильным и не думал заканчиваться. В небе появился клин птиц — отлично, есть шанс использовать время с толком. Я припомнил, что птицы могут указать место, где находится светимость.

Несколько раз взмахнув руками, я отрастил крылья и взмыл в небо. Лететь оказалось не так-то просто, пришлось грести крыльями в густом воздухе, будто плыть по воде, и догнать стаю удалось только над Красной площадью. Местечко выглядело трешово: кирпичные башенки щерились чёрными шипами, а сам Кремль покрывал плотный серо-молочный купол. Что за ним, было не разглядеть. По периметру ходили охранники и не слишком-то дружелюбно поглядывали наверх. Птицы видимо учуяли враждебность и прибавили ходу. Я еле успевал за ними. К счастью, стая вдруг сделала резкий крен и влетела в квадратную крышу большого здания с колоннами, растворившись в нёй.

Я приземлился на булыжную мостовую рядом с памятником какому-то бородатому мужику. В реале так и не удосужился запомнить, кто он. Забавно! Ленинская библиотека. Вернее, её сновиденная копия. Внутри я никогда не был, и потому сравнить с оригиналом не мог. Разве что потом проверить из интереса.

За колоннами послышался скрип: огромная деревянная дверь распахнулась, словно приглашая войти. Точно, там ведь светимость! Я устремился ко входу в библиотеку.

За дверью оказался широкий холл с винтовой лестницей, ведущей наверх. Я почему-то туда не пошёл, а зацепился взглядом за неприметную дверку под ней. Она была сколочена из старых, поеденных временем досок. Краска на них облупилась и приняла вылинявший цвет, в котором лишь угадывался красный кирпичный оттенок. Но при этом дверь была крепкой. Между досками ни одного зазора, да и ковка, соединяющая их, осталась чёрной, как и витая ручка, за которую так и хотелось взяться. Я ухватился пальцами за прохладный металл, и дверь неожиданно легко подалась, открывая каменные своды уходящего вниз коридора. Освещался он за счёт странных зеленоватых огоньков, непонятно на чём державшихся у стен.

На долю секунды в мыслях промелькнуло сомнение: вдруг это служебное помещение, наверное, хранилище, и сюда нельзя. Ещё огоньки эти…

Но я ведь под защитой мандал? Любопытство пересилило, и я стал спускаться вниз по каменным ступеням. Странно, даже совсем не холодно и не отдаёт сыростью. Стайки зелёных огоньков парят в воздухе. Чудеса. Я тронул пальцем один, и он недовольно моргнул, но не обжёг. Странно. Интересно…

Каменный коридор почти сразу же превратился в винтовую лестницу, которая стала стремительно уходить вниз. Я навернул несколько витков и уже стал сомневаться в правильности своего решения, когда упёрся в дверь. Эта была металлической с выкованными на ней непонятными символами: многоугольниками, вписанными в круги, линиями, расходящимися во все стороны из одной точки, причудливо преломляющимися и образующими другие узоры. А ещё все линии двигались, создавая всё новые и новые сочетания. Я залип на эту волшебную геометрию и не сразу понял, что ручки на двери нет. Попробовал толкнуть.

От прикосновения по двери прошла лёгкая вибрация, и линии остановились. А потом побежали быстро-быстро, рисуя новые узоры. От созерцания этого закружилась голова, и перед глазами поплыл туман. Я зачем-то посмотрел на руки, помнил, что нужно так сделать, для чего-то… только для чего?

Почему у меня на коже эти светящиеся татуировки?

— О! Ты уже успел растерять осознанность? — раздался за спиной гулкий голос, и я обернулся.

Фиолетовый и Оранжевый стояли, привалившись к каменным стенам коридора. Чёрт! Это сон! Как я мог забыть?!

— Я же говорил, ему ещё рано, — заметил Оранжевый и стряхнул с плеча несколько чёрных перьев.

— У нас нет выбора, — ответил Фиолетовый. — Придётся начать.

— Начать что? — спросил я, подумывая, не попробовать ли проснуться. Дверь за спиной закрыта, а эти двое перегородили собой путь назад.

— Вспоминать себя, — Фиолетовый указал на дверь. — Давай, приложи руку.

Я снова коснулся металла, на этот раз удивившись реалистичности ощущений: твёрдость, лёгкий холодок и чуть шершавая фактура — всё как в реале. Линии снова забегали, складываясь в узор вокруг моей руки. Потом внутри что-то лязгнуло, и дверь раскрылась металлическими лепестками, как цветок. Меня затянуло внутрь, пространство вокруг исказилось и смазалось. Рядом мелькнули две цветные полосы: фиолетовая и оранжевая.

Неорганы просочились, значит. От этой мысли стало как-то спокойнее, выходит, я им доверяю, что ли? Додумать я не успел: пространство собралось. И тут было на что посмотреть.

Мы оказались в круглом каменном зале без окон, зато с кучей коридоров, уходивших лучами в разные стороны от центра. Зал словно был высечен из камня внутри пещеры. Огромные колонны уходили вверх, образовывая под потолком арки. А между этими колоннами в полумраке виднелись тоннели-проходы, их были сотни, расходившихся лучами от круглого зала. В самом зале было светло — снова подвешенные в воздухе огоньки. На этот раз не только зелёные, ещё красные, золотистые, синие… всех цветов радуги. Они складывались в причудливые узоры на потолке.

— Хватит глазеть — осознанность растеряешь! — хлопнул меня по плечу Фиолетовый, вызвав недовольный треск мандал.

— А где это мы?

— В библиотеке, забыл? — усмехнулся неорган.

— Это сначала, Ленинка, да, — ответил я. — А теперь мы же переместились? Вы хотели мне показать какое-то место.

— Это и хотели, — Оранжевый оскалился в улыбке. — Тебя так легко провести. Небольшая иллюзия, птицы. И вот — сам прилетел.

Я не успел придумать ответ, как раздался шелестящий голос:

— Кто вошёл в библиотеку?

Мы с неорганами обернулись. Старец в балахоне был настолько шаблонным, что я чуть не рассмеялся. Наверное, этот спрайт сошёл с экранов. Или мой мозг смешал все когда-либо виденные образы монахов, хранителей и прочего.

Я только хотел пошутить насчёт этого, как Фиолетовый толкнул меня в спину:

— Иди представься!

Неорганы смотрели на меня с каменным выражением лиц. Они, что ли, серьёзно?

Я подошёл к старцу.

— Шевцов Андрей…

— Тихо! — старик приложил палец к губам и грозно свернул на меня глазами. Они превратились в чёрные провалы, повеяло холодом. Белая борода Гендальфа исчезла с его лица, обнажая гладкие худые скулы. От его взгляда по телу пробежала волна вибрации. Я уже подумывал сбежать, когда раздался скрипучий голос:

— Твой пропуск!

Старик протянул на серой костлявой ладони золотой круг, похожий на монету. Я подставил руку, и «монета» упала мне на ладонь. Веса я не почувствовал, только тепло. Мандалы-татуировки чуть моргнули, но шипеть и биться током не стали. А потом круг впитался в кожу, на миг рассеяв по ней золотое свечение. Я затряс рукой и обернулся к неорганам.

Старец уже стоял около близнецов и вертел головой, разглядывая то одного, то другого.

— Ладно, — произнёс он, словно заканчивая неслышный мне диалог. — Но только с его разрешения.

Неорганы посмотрели на меня. Кажется, в их глазах мелькнуло что-то похожее на просьбу.

— Они со мной, — подтвердил я. Оставаться в этом странном месте, да ещё наедине с этим умертвием не хотелось.

Старик кивнул и указал костлявым пальцем куда-то в сторону.

— Туда.

Под высокой стрельчатой аркой свода ярко вспыхнуло золотистым. Свет мгновенно рассеял темное марево и обнажил длинный коридор с множеством ответвлений. Уж не лабиринт ли это?

Я обернулся к старцу, но оказалось, что, пока я глазел на коридор, того и след простыл. Мы с неорганами остались в круглом зале одни.

— Что это вообще было?

— Библиотекарь, — буднично ответил Фиолетовый. — Ты ему представился, он дал пропуск в архив.

— Да как же представился, если он сам меня заткнул! — возмутился я.

— Энергетически. Слова — это удел мира людей, — усмехнулся неорган. — На тонких планах используют энергию. Пропуск, который он тебе дал, — энергетическая метка. Так мы найдём твою ячейку.

— Ячейку чего?

— Место, где хранятся воспоминания из твоих воплощений, — ответил Оранжевый. — Там ты найдешь все ответы. И про нас, и про ведьму, и про себя.

— Реинкарнация всё-таки не бред? Серьёзно, я вспомню, кем был в прошлых жизнях? — я чуть не схватил близнеца за рукав. Меня остановил чуть презрительный насмешливый взгляд.

— Потом всё узнаешь и поймешь. А на сегодня закончили, — вздохнул Фиолетовый. — Ты уж сделай милость, приведи себя в порядок. В следующий раз встретимся, когда у тебя будет достаточное количество энергии, чтобы находиться здесь самостоятельно.

— У нас не бесконечные ресурсы, чтобы поддерживать твою осознанность. От барахла этого начни избавляться, что ли, — Оранжевый скривился и протянул руку. К его ладони тут же метнулись белёсые нити. Ну да, крюки, чтоб их. — Так и будешь носить?

Я не успел ответить. Неорганы вдруг смазались вместе с окружающей картинкой: она закрутилась, понеслась куда-то. Через несколько секунд я открыл глаза. Спальня. Реал.

Глава 7

Проснулся я как раз перед будильником. Записал сон, пытаясь осмыслить произошедшее. Неорганы спалились: я нужен им больше, чем они мне. Забили на эгрегор комнаты, а потом, едва успев заинтересовать меня прошлыми жизнями, поставили новое условие: поднабрать энергии, а для этого вытащить крюк. Что ж, в этот раз наши намерения совпадали, и сам хотел им заняться. Задумавшись, как бы это устроить, я пошёл на кухню, к кофемашине. Здорово, что отец её купил. Как он поднимает себя утром с этим зелёным чаем, одному богу известно. Я без кофе уснул бы ещё по дороге на работу. В шкафу рядом с чашками неожиданно нашлась коробка печенюх. Я точно не покупал, значит, отец притащил, и совсем недавно. Наверное, со Светочкой чаёвничать собирались. Ну что ж. Облом, ведьма! Злорадно разорвав пачку, я достал оттуда хрустящую добычу. Песочное тесто, неплохо!

— Андрей, давай быстрее! — отец стоял в коридоре уже при костюме и галстуке. — Жду тебя внизу.

Я затолкал печенье в рот, залил туда же кофе и кинулся собираться.

В машине отец сел рядом на заднее сиденье и принялся давать наставления по поводу сегодняшних дел. Я пытался вникнуть и одновременно радовался, что в такой обстановке завести разговор о Светочке у него не получится. Одно дело — обсуждать при водителе дела, но семейные отношения — это уж слишком. Ещё из головы не выходило сегодняшнее путешествие с неорганами.

— Мне сегодня на тренировку, пап, помнишь? — я прервал поток указаний, когда понял, что отец хватил через край. — С этим вполне менеджеры могут справиться, Владислав или Рубен, например.

Как и с половиной этих задач. Но добавлять это замечание я не стал.

— У них тоже дел выше крыши, а это срочно. — Отец поморщился. — Ну ладно. Поручи кому-нибудь из них. Но нужно проверить, пусть на почту тебе пришлют.

Я прикинул, что почитаю документы с телефона в метро по дороге на тренировку, и согласился. На том мы и порешили.

Весь день, разгребая завалы на работе, я думал про библиотеку, неорганов, и что сказать Аржане на предстоящем занятии. Но девушка на тренировку не пришла. Я перебрал детали последнего сна с ней и понял, что не помню, успела ли она с нами в портал. С другой стороны, она же сама пришла в этот мир на помощь мне, значит, логично, что в силах сама покинуть его. Я решил не переживать, а подождать пятницы, но всё равно всю тренировку прислушивался к разговорам старших и сенсея. Вдруг они будут обсуждать отсутствие Аржаны, и тогда уж точно получится узнать, что с ней. Но никаких разговоров об этом не было. А девушка пропустила и пятничную тренировку, и следующую среду. Я даже думал спросить сенсея, но в итоге не решился и успокоил себя тем, что если бы она пропала внезапно и что-то случилось, это обязательно бы обсуждалось. А сенсей оставался в хорошем расположении духа, значит, был в курсе. Может же она уехать в отпуск или командировку. Эти мысли помогли, и тревога отошла на второй план.

Чтобы снова встретиться с девушкой во сне, не было и речи. После похода в библиотеку с неорганами сны вообще перестали сниться, сколько ни старайся. Я начал перепросмотр, но это не помогло. Мои эзотерики весь чат усыпали сообщениями, что эта техника требует затрат энергии. Тут я не совсем понимал, ведь она делается, как раз чтобы эту энергию высвободить. Оставалось надеяться, что такие затраты — всего лишь временное вложение. Как в бизнесе. Сначала вносишь капитал — потом получаешь прибыль. Хотя насчёт бизнеса я не был так уверен. Отец до сих пор вкладывал туда все силы, и с появлением новых крупных проектов нагрузка только возросла. Может, дело всё-таки не в перепросмотре, а в этом отцовском эгрегоре, в фирме, которая пытается выпить нас досуха? Надо будет что-то с этим сделать. Одно радовало — ведьма испарилась. Не было её в офисе всю неделю после истории с индюками. И отец даже не пропадал на выходные: субботу и воскресенье мы проверяли документацию по проектам. И с разговорами он не лез, только по работе. Мы установили негласное табу на эту тему. В моей жизни наступило затишье, и я решил использовать его с умом: в каком бы убитом состоянии не приползал домой, всегда уделял перепросмотру минимум час. Под это дело я приспособил Лидунин шкаф в спальне. Припомнил объяснение Оли, что пространство должно быть замкнутое, чтобы давить на кокон, то есть на мою энергетическую оболочку. Сам я её не видел, но поверил рассказам эзотериков и Кастанеде, что она есть и что я — светящееся яйцо. Совет вспоминать случаи, когда я не оправдал надежд отца, оказался дельным. Раскопать удалось немало. От потери ключей до мелкой аварии — двенадцатилетним засранцем покоцал наши бесценные старые жигули, когда отец дал мне порулить.

Честно, я и не думал, что всплывёт столько всего, да ещё в подробностях. Но события текли одно за одним — только успевай дышать да мотать готовой из стороны в сторону, как завещал Кастанеда. Хотя последнее я быстро прекратил. Дико болела шея. Может папаша Карло придумал этот нюанс, чтобы поиздеваться над адептами? Поскольку и без этих мотаний всё вспоминалось прекрасно. Одна только проблема: не помогало от крюка, живот по-прежнему окатывало теплом во время тренировок или переговоров по бизнесу, потом на некоторое время появлялось красное пятно. Держать центр так и не получалось.

В пятницу сенсей подлил масла в огонь:

— Андрей, центр — это очень важно. И здесь речь не только о тренировках или настоящем сражении. В жизни мы постоянно сталкиваемся с препятствиями, преодолеваем их, вступаем в неявный бой с разными людьми. Нет, конечно, не на мечах, — сенсей улыбнулся. — Но отстаивать свои интересы случается. И поверьте, люди чувствуют, когда вы хорошо держите центр. Неважно, отдают они себе в этом отчёт или нет. Да вы и сами чувствуете: встречали, наверное, человека, которому даже не хочется перечить? Который чётко знает, что ему нужно и что делает? А есть люди — со всеми соглашаются, мягкие, делают что-то, даже если не хотят. Их можно на многое уговорить, и некоторые этим пользуются. Таких вы тоже знаете?

— Ага, — согласился я.

— Чтобы идти по Пути, нужно уметь держать центр. И тогда людям или обстоятельствам сложно будет заставить вас свернуть с него или потерять цель.

Я кивнул и мысленно вздохнул. И так стараюсь с этим проклятым крюком, а перепросмотр не помогает.

Возвращаясь после тренировки, я заглянул в «ВК». Воскресная встреча с эзотериками была в силе. Мне обещали рассказать про библиотеку, которую они почему-то называли Хроники Акаши. В воскресенье вроде бы никаких рабочих мероприятий не намечалось.

В квартиру я вошёл уже около одиннадцати и надеялся, что отец уже спит. Или работает в кабинете, и у меня получится тихонько проскользнуть в ванную, а потом и в спальню, как получалось всю неделю. Но на кухне горел свет.

— Привет, Андрей, — отец появился на пороге, чуть только я вошёл. — Как тренировка? Ты не голоден?

— Устал что-то, — ответил я, косясь на дверь ванной. — А так, поел уже, я частенько после выхода из зала в «Сабвее» сразу беру сэндвич, чтобы на ночь не есть.

— Всухомятку ел, значит? — уточнил отец. — Давай-ка чайку выпьем.

— Да не, спасибо, пап, не хочется.

— Тогда я выпью, а ты посидишь, — отец сменил тон на приказной. — Поговорить надо.

Я кивнул и поплелся за ним в кухню. Не зря ведьмы всю неделю не было видно в офисе. Точно что-то затеяла. Может, поставила условия: я или он. Отец держался, а сейчас скажет: «Андрюша, ты уже большой мальчик с папой жить. Езжай-ка к себе в Бибирево». И плакала комната. И защита. А там ведьма уж так прижмёт, что придётся ей доступ в отцовскую квартиру открыть. И на чью помощь рассчитывать? Неорганов? Вот это вряд ли.

Этот сценарий я прокручивал в голове много раз с того самого разговора. Как мог, оттягивал. И вот, то, что должно случиться, — случилось, а я ничего не успел сделать. Перепросмотр этот, толку никакого.

— Как с Катей? Не пробовал помириться? — спросил отец.

Ага, понятно, куда ты клонишь.

— Нет, мы расстались. Насовсем, — ответил я. — Она с квартиры съехала.

— Жаль, хорошая была девушка. Мне понравилась, — покачал головой отец и отхлебнул чаю.

Мне он тоже налил-таки кружку, а я отхлебнул большой глоток, потому что пить на самом деле хотелось.

— Бывает, приходится расставаться даже с хорошими людьми.

— Иногда они уходят сами, — кивнул отец. — Навсегда. Но встречаешь других, тех, кто будет дальше тебя поддерживать, помогать расти, развиваться. Одному, как волку, не прожить, Андрей.

— Я тебя поддерживаю, — сказал я.

— Да. Спасибо.

Отец отхлебнул и помолчал.

Как он хитро зашёл, однако. Обо мне, значит, заботится.

— Конечно, после смерти Лидии тяжело, но я всегда рядом, — продолжил я. — Ты меня вырастил, воспитал. Вот даже сейчас помогаешь с работой, в своё детище, в бизнес принял. Я тебе очень благодарен, правда. Поэтому позволь оказывать тебе посильную поддержку. Если что-то гнетет, переживаешь, не держи в себе. Я же твой сын.

Под его удивлённым взглядом я прервался.

Недостаточно искренне? Не поверил? Но ведь так всё и должно выглядеть с его точки зрения: он вырастил меня, взял в бизнес, я должен быть ему благодарен. Почему удивляется? Считает меня эгоистичным засранцем?

Да, я недоволен некоторыми моментами, ведьмами, впахиванием по четырнадцать часов в день, но я и правда так думаю, в общих чертах. Хотя в детстве, в детстве было лучше. Благодаря перепросмотру я вспомнил то чувство сродства, что ли, поддержки, которое возникало у меня всегда, когда отец был рядом. Если бы не Лидуня.

Отец встал, открыл дверцу холодильника и вытащил две Балтики. Одну поставил передо мной. Щёлкнул кольцом, и банка зашипела, выпуская воздух. Отец смачно отхлебнул и снова уставился на меня.

— Конечно, вышло так, что последние годы мы почти не общались, — продолжил я, и отец неожиданно вздрогнул, отводя взгляд. — Но есть ещё время всё наверстать. Как в детстве, помнишь, мы и стрелять ездили вместе, и машину ты мне дал поводить, а я врезался в дерево, фары разбил. Страшно испугался тогда, а ты не ругал почти. Теперь-то я представляю, какая была ценность для нас эта машина.

— Ты до сих пор помнишь? — отец снова поднял взгляд, в котором читалось удивление. На этот раз вполне искреннее. Будто снял маску на мгновение.

— Да, я многое из детства помню. Про самолёт ещё. Правда, смутно. На даче, совсем мелкий тогда был, — я вспомнил кошмар, когда задал комнате команду «внутренний сон». — Ты не помнишь? Конструктор такой, тугой, винтами надо было скручивать железки с дырочками. А он никак.

Пальцем в небо. Попытка наудачу. А вдруг повезет? Вдруг это было на самом деле?

Отец на секунду наморщил лоб, и я отметил движение глаз: влево и вверх. Вспоминает.

— Был такой, правда! И как ты только помнишь? Тебе всего-то четыре года тогда только исполнилось!

Я открыл своё пиво и приложился. Ура!

— На самом деле очень смутно всё. Расскажи поподробнее.

Отец поставил банку пива на стол, прищурился, снова увёл взгляд налево, надолго, будто отыскивая нужные воспоминания, сваленные на пыльный чердак за ненадобностью. Наконец он посмотрел на меня и начал рассказывать:

— Был у нас такой конструктор. Не то, что нынешние Лего или как их там. Кубики эти для трехлетнего ребёнка годятся. Тот — старый, советский. Мало того, по схеме собрать надо было. Там ещё металлические планки, чтобы их скручивать, уже сила в руках нужна, — отец улыбнулся. — Вот ты намучился с этим конструктором! Со схемой разобрался быстро, а крыло прикрутить никак не мог. Ручки детские, слабенькие. И помочь не разрешал, никого не подпускал к этому самолёту проклятому. Сидишь, пыхтишь, дуешься, слёзы на глаза наворачиваются, а я только подойду, сразу к груди прижимаешь детали и кричишь:

— Я сам!

— И как в итоге, справился? — спросил я.

— Ну-у, — отец снова улыбнулся, — ты когда обедать пошёл, я это крыло осмотрел: заводской брак, в отверстии кусочек металла остался. Я его отвёрткой выковырял. А потом ты вернулся и собрал самолёт. Такой довольный ходил! Мы с мамой сказали, что ты от каши такой сильный стал, так ты потом неделю почти одну эту кашу и ел!

Отец мечтательно улыбнулся, глядя куда-то в потолок, вздохнул и перевел взгляд на меня.

— Как вчера всё было. Такой мелкий ты был, и вот уже вон какой бугай вымахал!

— Спасибо, пап!

— Что? — отец не сразу сообразил, о чём речь.

— За крыло спасибо. Что помог прикрутить, — пояснил я.

— Чудной ты у меня, Андрюшка! Ну, пожалуйста, — отец покачал головой. Лицо его смягчилось и уже не выглядело таким жёстким, как в начале разговора. Кажется, он погрузился в воспоминания. Жалобно хрустнула в руках сминаемая банка. Пиво он уже прикончил.

— Пап, я пойду? — я встал, оставляя недопитую Балтику на столе. — Умотался сегодня, а завтра ведь снова в шесть вставать?

— Да, иди, — отец вдохнул, набирая в грудь воздуха, будто хотел что-то ещё добавить, но в последней момент передумал и просто кивнул.

— Андрей! — окликнул он меня уже в дверях. — Завтра торопиться не будем, часов в десять поедем, суббота же!

— Хорошо, пап! — я поспешил в ванную, радуясь, что в этот раз удалось избежать разговора про ведьму. Кто знает, может он оттает как-то и справится с внушением.

В этот раз я не стал делать перепросмотр, а сразу залез в кровать и блаженно растянулся на простынях. Если завтра не вставать в сраную рань, надо использовать шанс. Тем более что теперь у меня есть ключ: самолёт. То, что не получилось у меня когда-то, что не дал доделать отец. Я нутром чуял, что подсказка верная.

Я стал следить за вдохами и выходами, постепенно скатываясь в сон, и едва успел дать команду комнате «внутреннее сновидение», как меня утащило в забытие.

— Пап, ну пап, ну пожалуйста! — я стоял около наших жигулей, «семёрки», и клянчил. — Дай порулить.

Вишнёвая «семёрка» блестела и подмигивала мне оранжевой фарой.

— Ну не знаю, — отец с сомнением смотрел то на меня, то на машину.

Здорово, что ведьмы с нами нет. Сегодня она весь день гуляла с подругами, и я так счастливо провёл время с отцом. Откуда-то я знал, что мачеха — ведьма. Интересно, откуда? Смутное воспоминание мелькнуло яркой искоркой где-то по краю сознания и угасло.

— Я совсем большой, пап, мне уже двенадцать!

— Ну ладно, пойдём, — отец достал ключи, и я как-то сразу оказался за рулём машины. Она завелась сама и начала рычать.

Я схватился за руль, но он стал изгибаться и вырываться у меня из рук.

— Сам захотел! — отец зло сверкнул глазами с пассажирского сиденья. — Теперь попробуй удержать!

Руль превратился в змею и соскользнул вниз по приборной доске. Машина рванула с места и понеслась вперёд с дикой скоростью. Я вжался в сиденье и беспомощно взмахнул руками, схватив воздух там, где должен быть руль.

Деревья по бокам дороги слились в зелёные полосы. Иссиня-чёрный асфальт пошёл буграми, машина заскакала и оторвалась от земли.

— Па-а-а-п! — заорал я и повернулся к отцу. Но сидение сзади оказалось пустым.

— Сам разбирайся! — раздалось откуда-то сверху.

Я беспомощно провёл пальцами по панели. Руля нет. Но есть педали. Тормоз! Точно, надо нажать на тормоз!

Педали оказались на месте, целых десять. Я не помнил, какая из них газ или тормоз. Вообще, странно, что их так много. Что-то это напоминает, необычно. Я мельком взглянул на руки и чуть не подпрыгнул от радостного осознания.

Это же сон!

— Стоять! — я приказал машине, и она тут же замерла. В реале меня, наверное, по инерции кинуло бы в лобовое стекло, но тут лишь слегка качнуло вперёд, и картинка в окнах остановилась.

Несмотря на то, что жигули летели как бешеные, оказалось, что я всё еще во дворе. Ветка огромной берёзы билась прямо в окно. А вон и наш дом, ещё старая квартира в кирпичной девятиэтажке, окружённой деревьями. Правильно, мне же приснилось воспоминание из детства.

Что дальше? Оля говорила, нужно перевернуть сюжет сна. Я остановил машину и, наверное, реабилитировался. Может, поискать светимость в старой квартире?

— Лети к дому! — приказал я машине, мысленно направляя её волей. Удобно. Может, когда-нибудь изобретут такие же летающие мобили с управлением через нейроимплант? Вот было бы здорово!

Я открыл дверь и прыгнул прямо на незастекленный балкон. Дверь оказалась заперта, но во сне это не проблема. Я протянул руку и прошёл прямо сквозь стекло. Оно отозвалось лёгким звоном.

Отец уже ждал внутри.

— Что ты нюни распустил? Ну, подрались. Все дерутся. Но ты должен уметь давать сдачи, а не отцу жаловаться! Куртку порвал — сам виноват!

— Так он на четыре года меня старше! — выпалил я, сразу вспомнив сюжет. Тогда я, получив суровую отповедь, не решился сказать отцу и ещё долго отдавал карманные деньги Саньку из девятого «Б», на сигареты. Целый год, пока тот не выпустился из школы. В старшие классы такие оторвы не шли.

— Да мне плевать! Подумаешь, разница! — крикнул отец. — Ты слабак! Квашня!

Вот этого в прошлом не было. Я на секунду растерялся, а отец продолжал наступать:

— Мой сын никогда бы не проиграл! А ты… с улицы подкидыш. Тряпка! Квашня! Слабак!

Отец стал расти в ширину и ввысь, раздаваясь в плечах. Одежда затрещала по швам, рукава порвались, и стало видно, как на руках у него бугрятся исчерченные пульсирующими венами мускулы.

Вот жеж зараза! Разошёлся как, прямо Халк. Но надо как-то поворачивать ситуацию в свою сторону.

— Давай этого Санька сюда! Сейчас я его побью! Санёк! — заорал я. Конечно, что мне теперь этот задрипанный девятиклассник. Да ещё во сне. Одной левой уделаю.

— Сосунок! Иди сюда, — зашипел отец, отращивая вторую голову, Санькову, с белыми растрёпанными вихрами. Секунду спустя двухголовая громадина кинулась на меня.

Вот чёрт! Мы так не договаривались!

Я не успел крикнуть или выставить щит. Огромные ручищи обхватили шею, а здоровенная туша придавила весом к полу. Я боролся, пытаясь крикнуть или освободить хотя бы одну руку, и всё больше увязал под этой массой, как в желе. Перед глазами понеслись картинки, весь микс предыдущих кошмаров за эти три месяца: провал на экзаменах в Физтехе и в итоге поступление в ВУЗ «второго сорта», по мнению отца, «Бауманку», Лизка, первая любовь, с которой отец застукал нас в моей комнате, пачка сигарет, найденная в кармане Лидуней, и многие-многие мелкие досадные ситуации. Всё это смешалось в одну застилающую сознание кашу, затянуло, как водоворот, и я закричал:

— Всё это ерунда! Не имеет значения! Шелуха!

Внезапно в глаза ударил яркий свет. Я помотал головой, ожидая, когда соберется картинка. Постепенно через белесый туман стали проступать знакомые очертания: обитые вагонкой стены, цветастый ковёр на полу. Это же наша старая дача. Получилось! А вот и конструктор этот. И самолёт. Точно! Сейчас должен появиться отец.

Огромная фигура нависла надо мной, и громовой голос потребовал:

— Отдай самолёт мне! Я соберу! Ты не сможешь!

Я встал, выпрямившись во весь рост, осознавая, что моё тело уже не тело ребёнка, а взрослое и плечистое. Да и мы с отцом одного роста, не может он быть таким огромным как гора, и таким чёрным лицом.

Осознание пришло тут же, и я тут же его озвучил, глядя в белёсые мутные глаза:

— Ты не мой отец, ты моё представление о нём. Мои страхи и неуверенность. Ты — ненастоящий. Мой отец помог мне из любви, теперь я это осознаю.

«Отец» дрогнул, бледнея. Застыл, будто не понимая, а потом превратился в плоский негатив, через который было видно дощатую стену и старинные часы на ней. А потом стал постепенно растворяться в воздухе и исчез.

Вместе с ним стала исчезать и осыпаться обстановка вокруг: вагонка на стенах трещала по швам, ковёр бледнел, прорастая зелёной травой. Через полупрозрачный потолок стало проглядывать солнце.

Я огляделся и понял, что оказался на поляне, той самой, где стояла избушка. Вокруг, как и в прошлый раз, высился лес из вековых сосен, а ноги утопали в высокой траве. На душе было так светло и легко, что я некоторое время просто стоял и наслаждался этим ощущением.

Забавно. Чего это сюда выкинуло? А ведь так и не побывал внутри. Надо это исправить. Ручки на дощатой двери не нашлось. Я попробовал толкнуть дверь, но она не поддавалась. Пройти сквозь неё тоже не вышло: древесина оказалась твёрдой, как бетон, и пофиг, что это сон.

— Ещё р-ра-ано, — раздался откуда-то сверху ленивый голос, и с крыши свесилась пушистая морда. Жёлтые глаза-блюдца смотрели внимательно. Кот.

— Что значит рано? — возмутился я. — Это же дом учителей! Все ходят по этой локации, знания получают, а мне, значит, закрыто?

— Не забывай, что ты во внутреннем сновидении, — промурлыкал кот. — И у тебя уже есть учителя. Два гостя из другого мира. Мало, что ли?

Шерстяной спрыгнул на траву и обошёл меня по кругу, рассматривая.

— Они какие-то мутные, — признался я. — Не доверяю им.

— Ну и зря! — почему-то обиделся кот и недовольно дёрнул хвостом. — Ещё скажи, ты и мне не доверяешь?

Глаза-блюдца уставились на меня, ожидая ответа.

— Ну что ты, разве можно не доверять котам! — отозвался я.

— Хорошо, — кот подозрительно сощурился. — Тогда тяни!

— Что?

— Крюк тяни из манипуры! Блок снял, теперь можно, — кот указал лапой мне в живот. — Хотя, между нами, читер ты жуткий. Без эгрегора год бы точно корячился. Но, как говорится, отольются кошке мышкины слёзки. Мррр. Тяни!

Я, пытаясь понять, к чему это он завёл разговор про мышей, посмотрел на живот. Опять на мне офисный костюм, чтоб его! Из-под рубашки в районе живота отчетливо выпирало что-то круглое. Рукоятка крюка! Я проверил остальные чакры: анахату, горловую — и намёка нет на крюки. Глубоко ушли, заразы, только белые нити полупрозрачными клубочками свернулись над одеждой. Это они сейчас свернулись, а найдись умелец, так во внешнем сновидении и потянуть можно. Да, нужно решать вопрос.

— Чего, заснул, что ли? Вытаскивай крюк! — рявкнул котище.

Я отодвинул полы рубашки, покрепче ухватился за кольцо и дёрнул.

Боли не было, только неприятное ощущение, как будто в животе зашевелилось что-то инородное. Я вытащил крюк, освобождаясь от тяжести внутри. Мир, кажется, стал чуть ярче, даже дышалось как-то свободнее, какая-то лёгкость появилась. Я посмотрел на трофей: ну точно, шампур, только раза в два короче.

— И что теперь с ним делать?

Вопрос был риторический, но кот ответил:

— Скорми защитному эгрегору, ему понравится.

Интересный совет. Этот крюк ведь, по сути, энергия ведьмы? Но как это устроить? По идее, сейчас меня окружают мандалы.

Я подкинул крюк вверх и закричал:

— Угощение для мандал! Спасибо за защиту!

Хотя я дурачился, намерение сработало. Нельзя недооценивать голосовые команды во сне. Крюк вспыхнул зелёным и растворился в воздухе.

— Получилось, что ли? — спросил я у шерстяного.

— Получилось-получилось, — промурчал тот, прыгая обратно на крышу. — Слопал и не поперхнулся твой эгрегор. Так что давай остальные вытаскивай. Пока не поздно.

— Поздно для чего? — спросил я. Но кот молча юркнул в чердачное окошко на крыше. Только серый хвост мелькнул.

— Вот ведь зараза! — подосадовал я и проснулся.

Глава 8

Проснувшись, я первым делом схватился за живот — никаких следов, ни пятен, ни жжения. Неужели и вправду удалось достать крюк? Сон запомнился ярко и во всех подробностях. Времени до звонка будильника как раз хватило, чтобы всё записать. Нужно было собираться с отцом на работу. Судя по запаху тостов из кухни, он давно уже был на ногах. Любит он тосты эти, такая важная шишка, а всё равно иногда готовит себе. Ну и мне заодно.

Снова беглый инструктаж в машине. Я слушал, параллельно раздумывая, что если бы конкурентам нужен был шпион, они завербовали бы водителя. Просто весь план на день каждое утро. Да водила в курсе всех наших дел!

— В воскресенье можно и отдохнуть, а в понедельник жду тебя в офисе в восемь утра, — закончил отец.

Вот ведь, даже не сказал, что не приедет ночевать сегодня! Ясное дело, куда собрался — к ведьме. А я-то уж почти начал радоваться, что она с горизонта пропала. Рано.

Всё внутри вмиг закипело от возмущения, но я спокойно кивнул. Согласился. Проглотил. Если ничего не можешь сделать, нужно подождать, такая теперь у меня стратегия.

Но всё же, вот стерва!

День пролетел быстро, и когда я заскочил в кабинет захватить ноут, первая секретарша отца, Степановна, уже собиралась уходить. Он и её в субботу работать вытащил! Женщина стояла перед зеркалом, пытаясь застегнуть на пухлой груди ярко-красный кардиган, но он упорно не желал сходиться. Даже мне было видно, что затея так себе. Рядом на стуле лежал пакет из «Вайлдберриз». Ясно: недооценила размерчик, а тащиться в примерочную было лень, курьера вызвала.

— Андрей Евгеньевич, я вам ещё нужна?

— Нет, Валентина Степановна, сам уже ухожу, — ответил я и вроде как между делом поинтересовался. — А не знаете, до какого числа Светлана Николаевна в отпуске будет?

Степановна недоумённо посмотрела на меня.

— Ну, вторая секретарь, рыжая такая.

— Ах, эта! — женщина махнула рукой, еще раз окинула себе взглядом в зеркале и принялась снимать кардиган. — Так чего ей быть в отпуске, если она у нас не работала?

— Что? — я аж рот раскрыл.

— Секретарь у Евгения Геннадьевича один — это я! — с достоинством произнесла Степановна, укладывая ненавистный кардиган в пакет. — А по поводу Светланы Николаевны это уж вы с Евгением Геннадьевичем обсудите, по какой договоренности она здесь находилась.

Вот это номер! Я на всякий случай посмотрел на руки, попрощался с секретаршей и ушёл к себе в кабинет. А со Степановной повезло, расстроилась с этим кардиганом и про Светочку под горячую руку всё выложила. Не любит она, значит, ведьму. Это хорошо. Это мы запомним. Но всё хуже, чем я думал. Отец сам ведьму позвал. Зачем? Чтобы она помогала ему в переговорах, вот зачем! Сотрудничество-то взаимовыгодное, и одним внушением тут не обошлось. Ему самому эта ведьма нужна.

Дома не меньше часа пришлось медитировать — следить за дыханием, чтобы мысли об отце и ведьме перестали лезть в голову. Сегодня надо попытаться встретиться с Фиолетовым и Оранжевым. Я достал крюк, а значит, могу рассчитывать на больший объём энергии. Тусовка с эзотериками завтра в пять, так что можно пытаться и спать до победного. Главное — достаточное количество энергии. А комната поможет выполнить задачу — осознаться. Пусть неорганам этот способ сто раз не нравится, пусть это читерство. На «честные» техники нужны годы, а у меня их нет.

Я снова немного посидел в шкафу, препросматривая свои отношения с ведьмой-мачехой. Ведь были и другие крюки. Пока неизвестно, за что зацепиться, чтобы от них избавиться. Но я был уверен — ведьма точно участвовала в создании многих моих блоков, уж это было ей только на руку.

Веранда была залита солнечным светом. Мы сидели с отцом за столом, накрытым белой скатертью.

— Как здорово, Андрюша, что мы теперь с тобой снова вместе, — произнёс он и улыбнулся.

— Ага, и дача старая снова наша, — поддакнул я, — которую ведьма продать заставила.

— Чёрта с два я уступлю! — раздался за спиной визгливый голос, и лицо отца потемнело. Яркие лучи перестали струиться из окон, будто на солнце вмиг навалилась тяжелая туча.

Я обернулся. Они стояли за спиной все три: Лидуня, Светочка и змеюка-Карина. Передо мной сам собой возник пылающий фаербол.

Что?

Стоп. Это сон! Я посмотрел на руки: мандал нет. Сон внутренний. Спрайты.

— Как будете делить его между собой, — поинтересовался я, вставая. — Лидунь, Светочка уже тебя подвинула.

Ведьмы посмотрели друга на друга, а потом с визгом вцепились друг другу в волосы. Карина до кучи кинулась третьей.

Спрайты же, а это значит, я так представляю себе ведьм. А зря. Вадим бы сказал, недооцениваю противника.

Я направился к двери.

— Андрей, не оставляй меня с ними! Куда ты? — раздался за спиной жалобный голос.

А вот это уже представление об отце. Или желаемый расклад ситуации. Тоже плохо.

— Внешнее сновидение. Библиотека! — скомандовал я и открыл дверь.

Со следующим шагом мои ноги утонули в мягкой траве. Я задрал голову, разглядывая мир, в который попал. Какой-то лес с огромными, закрученными по спирали деревьями. Корявые толстые ветви, покрытые светло-желтой корой, уходили в небо. Кислотно-зелёная листва на ветках была редкой, и солнце без труда проникало через кроны, давая достаточно света. Вокруг деревьев парили разноцветные светящиеся шарики.

Н-да. Как-то не похоже на библиотеку. С телепортацией через дверь у меня до сих пор проблемы. Эзотерики, наверное, стали бы ворчать о недостаточной концентрации. Больше медитаций, Андрюха! Ну ладно, хорошо, хотя бы сновидение внешнее — мандалы на руках светятся, прямо как эти лесные огоньки.

Цвета вокруг были кислотные. Трава фиолетовая, кое-где попадались даже розовые кочки. Внизу, у подножия деревьев, пульсировали какие-то полупрозрачные коконы, внутри них переливалась голубоватая светящаяся жидкость. Психоделический мир какой-то.

Вдруг деревья закачались, зашуршали ветвями и расступились. Прям так и отползли в стороны, перебирая корнями. Офигеть!

Из образовавшейся «просеки» вышли мои неорганы, Фиолетовый с Оранжевым, в каких-то белых костюмах с растрёпанными седыми волосами. Интересное занятие — засовывать неорганов в разные локации и наблюдать, как подстраивается их облик.

— Я вытащил крюк, — сообщил я близнецам.

— Мои поздравления, — ухмыльнулся Оранжевый.

— Что это за место? — я ещё раз обвёл взглядом разноцветный лес.

— Один из чуждых людям миров, — пожал плечами Фиолетовый. — Как видишь, здешняя биология весьма необычна. Для тебя.

Я кивнул, разглядывая пульсирующий кокон.

— Хватит болтать, — фыркнул Оранжевый. — Энергии у тебя не так уж много. Пора и делом заняться.

— Давай руку, активируем твой пропуск в библиотеку, — сказал Фиолетовый.

— А разве мы не должны сначала открыть портал? — поинтересовался я.

— Сразу прямо отсюда и стартанём, — улыбнулся Фиолетовый и протянул узкую бледную ладонь.

Я с сомнением посмотрел на мандалы, оплетавшие кожу узором. Сейчас ведь ему прилетит от защиты. Но ведь сам же попросил! Под внимательным взглядом Фиолетового я медленно дотронулся до его пальцев.

Мандалы моргнули.

Я ждал, готовый отдёрнуть руку в любой момент, но ничего не произошло. Никаких потрескиваний и ударов током. Может, потому что в этот раз защита не расценила это прикосновение как атаку? Умная какая!

Оранжевый, в свою очередь, положил сверху свою ладонь, пространство крутнулось, смазываясь до размытых цветных пятен. Через секунду картинка «собралась». Я узнал тот самый круглый зал с высоким потолком. Библиотека!

— Теперь найди нужную секцию, — сказал Фиолетовый.

Все коридоры зияли чёрными провалами и не отличались один от другого.

— Используй пропуск, — нетерпеливо подсказал Оранжевый.

Я посмотрел на ладонь, куда впитался золотистый кругляшок, и вспомнил жест библиотекаря. Может, сработает?

Вытянув руку, я указал в сторону коридоров, и повёл ею по кругу. Одна из секций вспыхнула светом.

Получилось!

Я устремился к коридору. Какой же он длинный! Каменные стены уходили вдаль и соединялись где-то в бесконечности. Тёмные провалы дверей делали светлые стены похожими на зебру.

— Идём, найдёшь нужную дверь, — Фиолетовый толкнул меня внутрь. Я думал, что придётся снова тыкать рукой во все коридоры, пока там не загорится подсветка, но всё пошло не так. Мы упали в коридор, как в колодец, и понеслись вниз, набирая скорость. Тёмные проёмы на фоне светлых стен мелькали, устроив чехарду. На миг у меня перехватило дыхание и сдавило виски, как будто всё происходило в реальности. Падение тутже замедлилось. Потянуло назад, ко входу. Но Фиолетовый и Оранжевый тут же крепко схватили меня за руки с обеих сторон. И чёрно-белая «зебра» снова замелькала, ускоряясь.

Остановились мы резко, рывком и сразу же упали в тёмный проём. Из полумрака быстро собралась локация. Мы оказались среди громадных стеллажей, доверху заставленных книгами. Надо же, и вправду библиотека!

Я задрал голову, рассматривая бесчисленные ряды книг: только надписей на корешках не разобрать.

— В вашем мире это называют Хрониками Акаши, — объяснил Фиолетовый. — Опыт всех существ, живущих на земле.

— А это — твоя личная секция, — Оранжевый провёл бледной ладонью по корешкам книг. Символы на них блеснули золотом.

— Здесь хранятся мои прошлые воплощения? — не отставал я.

— Ты почти прав. Но не совсем, — пояснил Фиолетовый. — Реальность Земли — не какое-то физическое место. Она включает в себя спектр слоёв, миров, идущих один за другим. Цельных, связанных в пространстве-времени. Так что здесь, если ориентироваться на временную точку твоего мира, прошлые, настоящие и будущие воплощения.

— Будущие? — я попытался понять. — Если так, то моё сражение с ведьмой, смерть моей матери были предопределены? Наша с вами встреча?! Вы уже знаете, смогу ли я помочь Коляну?

— Эй, угомонись! — поднял руку Оранжевый и бросил уже своему брату: — Ты слишком много болтаешь.

— Но как такое возможно? Не могу представить! Получается, все решения принимал не я, а какая-то сила. Я только следовал чьему-то плану? Был марионеткой, которая на самом деле не может изменить ничего?

Мир поплыл, и близнецы почти синхронно схватили меня за руки.

— Не трать понапрасну энергию, — тихо произнёс Оранжевый.

Я повернулся и встретился с ним взглядом. На яркой радужке плясали золотые искорки.

А он ведь не человек. Другое существо. Внутри у меня прокатилась волна дрожи от ощущения чего-то инородного, чуждого.

Неорган отстранился.

— Ловушка ваших миров не пространственная, а временна́я, потому вы замкнуты в цикле смертей перерождений. Твоя структура такова, что ты не сможешь осознать природу времени, сколько бы ни пытался, — проговорил Фиолетовый. — Все твои действия — лишь часть общего узора. Ты выбираешь и отказываешься от выбора одновременно во многих слоях реальности. Но всё, что происходит, имеет значение. Выбор, действия, события создают изменения в твоём сознании. А сознание — это ключ.

— Ключ к чему? — я чувствовал себя утопающим в этой новой картине мира и зацепился за последнее предложение, как за соломинку.

— К выходу из ловушки, — ответил Фиолетовый.

— Ты можешь размышлять об этой цели, но не рассказывай своим друзьями, — добавил Оранжевый. — Пока не вспомнишь.

— Вспомню о чём? — ещё один вопрос-соломинка.

Неорганы смотрели на меня, их лица освещались зелёными огоньками, придавая и без того бледной коже странный оттенок. Я чувствовал, как от их направленного на меня внимания по коже идут вибрации. И это уже не от мандал. Они не люди.

— О том, кто ты, — ответил Фиолетовый и взял с полки книгу. Она развернулась в его руках и открылась на исписанной непонятными иероглифами странице. — Смотри. Смотри пристально, не отрываясь.

Я уставился на иероглифы: строчки побежали, сливаясь, вибрируя, закручиваясь в воронку, которая вдруг расширилась, заняла всё поле зрения. Я и глазом моргнуть не успел, как… очутился на поле битвы.

Картинка собралась мгновенно. В ушах свистел ветер, а я упирался сапогами в толстую чешую и крепко держался за шлейку, чтобы сохранить равновесие. Дракон подо мной нёсся вперёд, расправив кожистые крылья. Справа и слева тоже летели драконы, которыми управляли всадники, пристёгнутые к седлам ремнями. Как и я. Мы парили стаей над идущим вперёд войском. Там, внизу, пешие и конные воины, подняв вверх обнажённые мечи, как лавина текли навстречу врагу.

Чуть позже в уши влился шум. Люди кричали, воинственно, устрашающе или тонко, надрывно, от боли. Стук копыт сливался в грохот. Впереди уже слышался лязг мечей. Две армии схлестнулись.

Перекрывая все шумы, раскатился тяжёлый зычный бас:

— Маги! В атаку!

Передо мной взметнулись мускулистая рука, украшенная массивными браслетами и кольцами, и я внезапно понял, что это моя рука. А потом сверху на врага пошла стена огня.

Что это? Игра такая?

Я вдруг осознал, что не могу пошевелиться. Нет, это незнакомое чуждое для меня тело двигалось: что-то гортанно кричало на неизвестном языке, отдавая приказы дракону. Я же не мог им управлять, только наблюдать. Оказался заперт внутри, как в клетке.

Ощущать себя пленником было так себе. Я постарался пошевелить рукой или ногой, но ничего не выходило. Надо просто вернуться, вспомнить тело. Моё настоящее тело. Картинка начала расплываться, появился гул в ушах, вокруг потемнело. А потом я будто вынырнул из толщи воды и понял, что снова стою в библиотеке. Неорганы всё ещё были здесь и внимательно, чуть с усмешкой, смотрели на меня. Фиолетовый наклонился и поднял с пола книгу, которая выпала у меня из рук и закрылась. Он осторожно поставил её на полку, и надпись на корешке, горевшая золотистым, погасла.

— Ну что? Понял, как работает?

— Что это было? — спросил я. — Почему не получалось контролировать сон?

— Ничего он не понял! — фыркнул Оранжевый, обращаясь к собрату.

— Это была запись одного из твоих воплощений, — принялся терпеливо объяснять Фиолетовый. — Вы, люди, ведь смотрите фильмы. Только тут полное погружение. Ты можешь почувствовать даже мысли и эмоции, надо просто расслабиться. Как обычный сон смотреть, не пытаясь контролировать.

— А если я совсем потеряю осознанность и останусь там? — засомневался я.

— Ну разве можно остаться в фильме! — засмеялся Фиолетовый. — Как только закончится запись, ты вернёшься.

— На самом деле ты вернёшься, как только закончатся запасы свободной энергии, — добавил Оранжевый. — А у тебя её немного.

Фиолетовый кивнул и поддержал брата:

— Не хочется тебя расстраивать, но с того момента, как мы с тобой впервые встретились в этой жизни, ты почти не вырос энергетически.

— А всё потому, — зло бросил Оранжевый, — что в минуту смертельной опасности вместо того, чтобы высвободить свой скрытый потенциал, ты использовал энергию эгрегора.

— Может, не стоит его винить, это беда всего этого мира, — ответил брату Фиолетовый. — Здесь многие маги сидят на эгрегорах. Если в мире без магии вообще могут быть маги.

Я пропустил замечание про ведьму мимо ушей. Это они мне наверняка до конца жизни будут припоминать. До конца этой жизни — вот что важно!

— Получается, мы с вами встречались и в других моих воплощениях? И я сам должен найти ответ на вопрос, кто вы такие и что нас связывает?

— Верно, — кивнул Фиолетовый. — Но ты ещё должен найти себя.

— А почему я попал в какое-то фэнтези? Огонь из рук и всё такое?

— Ты воспринимаешь только узкий срез целого мира. Понятное объяснение для тебя сейчас: существует множество миров, они идут слоями. Соседние слои почти копии твоего, с небольшими отличиями. А дальние отличаются настолько, что там существует и магия, и существа, которых у вас считают мифическими.

— Это получается, сейчас я просматривал своё воплощение в очень далёком мире?

— Ну, это как посмотреть, — пожал плечами Фиолетовый. — Можно сказать и наоборот — тебя закинуло слишком далеко. В мир, где не осталось магии.

— Отстой, — пошутил я, чтобы хоть как-то разгрузить мозг.

— Не то слово, — на удивление серьёзно вздохнул Фиолетовый и добавил: — Тебе пора.

Мир тут же дрогнул, и я полетел куда-то вниз, будто всё это время меня держали невидимые нити, а теперь вдруг отпустили.

Я открыл глаза и уставился в потолок. Мысли лениво заворочались в голове: мозг перебирал впечатления от сна. Потом взгляд упал на часы. Вот это поспал! Три часа дня! Так можно и на встречу с эзотериками опоздать. Интересно, в этом кругу отговорка «проспал», наверное, считается весомой? Я нашёл под подушкой ручку, почесал ей в затылке и стал торопливо записывать сон.

Глава 9

Вид драной обивки Коляновой двери вызвал что-то вроде ностальгии. Я вспомнил, как приходил сюда измотанный, офигевший от творящегося вокруг магического беспредела, с надеждой на помощь. Теперь беспредела, кажется, стало ещё больше, но он уже не так угрожает моей жизни. Скорее, стал её частью.

Открыл Денис.

— Заходи. Колян чуть позже будет. Мы тут на хозяйстве пока, — он поправил очки и пропустил меня внутрь. В коридоре, как старый знакомец, меня встретила куча хлама, только пол на удивление был чистый. По крайней мере, без Жориного гуано. Это хорошо. Тапки-то я не захватил.

— А птица где? — обеспокоился я.

— У Ромы, конечно, — ответил Денис. — Он там ей отдельную комнату выделил. Огонь!

— Ясно, — я передёрнул плечами, вспомнив о Роминой квартире. Потом выдохнул, вспомнив ещё и яркую гавайку, рассказы о ремонте. Хорошо. Пусть у него всё будет хорошо.

На кухне у меня снова случилось дежавю. Лея сидела на окне, в этот раз без сигареты. Просто наблюдала за чем-то во дворе. Оля заливала кипяток в маленький заварочный чайник.

— Привет, девчонки, — поздоровался я и столкнулся с внимательными взглядами. Чего это они меня так рассматривают?

— Нет, мы не оставили их в коридоре, — развёл руками Денис.

— Ага, я выиграла! — Лея соскочила с окна. — Четвёрка пентаклей! Таро — это тебе не хухры-мухры!

— Что за игра? — спросил я Дениса.

— Да девчонки гадали, принесёшь ты суши или нет. Ну и Лея оказалась права — не принёс.

— Вообще-то мы проверяли интуицию, а кто-то в Таро подглядывал, — проворчала Оля и покосилась на Лею. — И проговорился.

— Ну-у-у, скажи ещё, что это не связано. Согласись, не каждый сможет использовать систему Таро, — парировала Лея.

— Чистой воды читерство! — не согласилась Оля.

— Ну, все маги — читеры. Разве нет? — хитро улыбнулась Лея и посмотрела на меня.

— Наверное, — я кивнул, присаживаясь на узкую табуретку. — А суши или ещё чего я хотел, но не успел. Проспал сильно. До трёх. Чуть к вам не опоздал. Сам не ел ещё сегодня. Водички выпил и выскочил из квартиры.

— До трёх?! — воскликнул Денис и внимательно уставился на меня. — Так, теперь я готов поспорить, что у тебя есть невероятная история о приключениях с неорганами. Не зря же ты так долго спал.

— Есть, это точно, — признался я. — Но сначала хотелось бы чего-нибудь перекусить. Неоргана бы сожрал с потрохами!

— Так и отравиться недолго — улыбнулась Оля. — Но если ты настолько проголодался, есть быстрый вариант. Чтобы не ждать доставку.

Она открыла морозилку и извлекла оттуда увесистый пакет с пельменями.

— Ты уверена, что этот вариант лучше неоргана? — Лея скептически оглядела пачку. — Это же ещё Вадим покупал.

— В морозилке же. Что им будет? — махнул рукой Денис. — Удивительно, что Колян их не съел до сих пор. Может, правда, заколдованные какие-нибудь.

— А вот Лея сейчас расколдует, — Оля сунула пачку подруге. — Ты у нас лучший маг-читер. Вся надежда на тебя! Мы не справимся.

Я немного прифигел, глядя на обычно мягкую йогиню. Вадим, что ли, её троллингу обучил?

Лея, на удивление, не стала препираться и взяла пачку.

— Это будет самоё лёгкое колдовство, которое мне доводилось делать. «Просто добавь воды» называется.

Пока пельмени под чутким руководством Леи недовольно бурчали в кастрюле, я сначала рассказал историю о приключении с крюком и самолётом.

— Поздравляю! Полностью закрытая цепочка, — прокомментировала Лея. — Теперь ты знаешь, что делать с остальными крюками.

Я кивнул:

— Вопрос в том какой следующий? И с чего начать?

— Я бы посоветовала вишудху, — ответила Лея, ставя перед нами на стол кастрюлю с пельменями. — Кажется, готовы. Твоё оружие во сне — голос, значит, даже заблокированная крюком горловая чакра отлично работает. Получается, с ней тебе будет проще всего.

— И, по логике, после того как достанешь крюк, голос должен стать ещё убойнее, — заключил Денис. — Ты ведь увеличишь проходимость, а значит, и мощность потока. Без крюка она точно лучше должна работать.

Учёный покосился на Олю.

— Да, — девушка кивнула. — Мне тоже кажется, что вишудха должна быть следующая. В бизнесе особенно активно работают две чакры — волевая манипура и вишудха. Для переговоров очень важно, для раздачи поручений, чтобы тебя слушали. Без прокачанной манипуры тебя не воспримут всерьёз, а без вишудхи — не услышат, не отреагируют на приказ.

— Если это так влияет, было бы круто, — я вспомнил переговоры с «индюками». — Начну с вишудхи. А на какие события ориентироваться? С прошлым крюком у меня были жирные подсказки-кошмары.

— Вспомни локацию и обстоятельства, при которых ведьма воткнула этот крюк. Там должна быть зацепка, — посоветовала Лея и звякнула букетом ложек, положив их перед нами на скатерть. Рядом брякнула стопку тарелок. — Думаю, тебе легко дастся этот крюк. При том, что во сне голос — твоё оружие, это должна быть самая сильная твоя чакра.

Денис взял ложку, потянулся в кастрюлю за пельменем и, плюхнув его себе в тарелку, тут же попробовал:

— Ух, горячий! А ты, Андрюха, чего щёлкаешь? Семья-то большая.

Я вспоминал локацию, где получил крюк в горло: актовый зал, ведьмы-зрители, меня просили прочитать стишок с огромной табуретки. А потом я, кажется, убежал за кулисы и спорил с отцом.

— Кажется, припоминаю события, которые этот блок породили. Вишудха ведь связана с тем, что говоришь? — спросил я.

— Блоки на вишудхе связаны с ситуациями, когда нам запрещали выражать себя, говорить своё мнение или творить, — присоединилась к беседе Оля. — Творчество и выражение — это ещё и свадхистана. Ну, пока будешь искать, заложишь базу для того, чтобы достать и оттуда.

— А что вспомнил? — поинтересовалась Лея.

— Да я стишок дурацкий про учительницу со сцены актового зала прочитал, когда мелкий был в школе. Ведьма даже использовала похожую локацию.

— Отлично! — поддержала меня Оля. — Попробуй попасть туда через прямой вход.

— Ага, — я кивнул и взял ложку. — Так и сделаем.

Лея занесла ложку над кастрюлей и вдруг замерла, посмотрев на Дениса:

— Ну что, Наука, жив? Есть можно?

— Да, ты справилась, — покивал Денис. — Горячие только.

— Ты ещё попроси подуть тебе, — девушка хмыкнула и принялась вылавливать из бульона маленькие кругляши.

Я тоже залез ложкой в кастрюлю, подцепил пельмень, но Лея оказалась проворнее и, ловко поддев его, увела у меня добычу.

— Ах ты!

— Прозевал! — девушка показала мне язык.

— Ну, держись! — я прижал ложку Леи к краю кастрюли и отвоевал следующую пельмеху.

— Что это у вас там? Пельменные бои? — Денис ловко блокировал ложку Леи и увел у неё из-под носа толстый разварившийся экземпляр.

— Ворюга! — возмутилась девушка.

Мы стали толкаться ложками, стараясь помешать соседу. Все против всех! Бульон брызгами полетел на стол.

— Коляну оставьте! — предупредила Оля.

— Ага! Конечно!

— Сейчас вот эту подцеплю!

— Эй, отдай. Это моя была.

— Так нечестно!

Наконец, наловив в тарелки достаточно пельмешек, мы угомонились. Лея протёрла стол и поставила на него пачку майонеза.

Денис, сохранив азарт игры, схватил её первым.

— А сегодня меня неорганы снова в Хроники Акаши водили, — сказал я, глядя, как учёный тонкой полоской выдавливает майонез на свою порцию.

— Офифеть, — с набитым ртом покивал Денис.

— Ну вот, это поинтереснее охоты на пельмени, — одобрила Оля. Нашу мясную еду она не признавала и хрустела какими-то вегетарианскими батончиками, наверное, припасёнными как раз для такого случая.

Лея молча подняла большой палец вверх — она тоже лопала добычу. Казалось бы, какая простая еда — полуфабрикаты из холодильника. Но стоит взглянуть на них под другим углом, необычно обыграть — и вот это уже дичь, пойманная с охотничьим азартом. Не терпится съесть. Интересно, может в этом и заключается суть описанного Кастанедой неделания? Не знаю, какая там магическая подоплёка, но мир точно становится ярче и интереснее.

Не дождавшись майонеза, который, пока я размышлял, ушёл к Лее, я сунул в рот пельмень. Он оказался душистым и нежным. Переварился вот только немного, зато мягкий и во рту тает. И ничего им не стало в морозилке, или Лея нашаманила. Вообще, сто лет их не ел. Катька обзывала подобное нездоровой едой, а в отцовской фирме на ланче такое не подавали.

— Так ты будешь рассказывать или нет?! — Денис прожевал и с любопытством уставился на меня.

Я вкратце напомнил им первый сон, что описал в чате: поход в Ленинку, встречу с библиотекарем — и уже подробно выложил про поиск секций и, самое главное, просмотр своего воплощения в фэнтезийном мире.

— Вот! Я же говорил, Хроники Акаши — это просто общая база данных! — Денис первым нарушил воцарившееся было после моего рассказа молчание.

— Просто там хранится опыт всех живых существ, — ответила Оля. — Но это никак не отрицает реинкарнации и прошлых воплощений.

— У меня вопрос! — я решил озвучить внезапно возникшую в голове страшную мысль. — А прошлые жизни мне тоже придётся перепросматривать?

— Да нет! — рассмеялась Лея. — Прошлые жизни не надо. Это ж вообще тогда долбануться можно! Иногда мне кажется, что их стирают из нашей памяти, чтобы облегчить задачу. Да и влиять на нашу личность они никак не должны.

— Некоторые специалисты в этой области с тобой бы не согласились. И есть ещё карма и самскара, — заметила Оля.

— Карму придумали, чтобы объяснить, почему «боги допустили такое», если с человеком что-то случается. Особенно с праведным, — вставил Денис. — А сам… самса эта вообще первый раз слышу.

— Фиолетовый и Оранжевый говорили, что… — я замолчал, задумавшись, как лучше сформулировать мысль.

— Да они просто показали тебе другой слой реальности из базы данных! — не вытерпел учёный.

Лея фыркнула и закатила глаза.

— А как же воспоминания о прошлых жизнях у других людей? — спросила Оля. — Это ведь не Андрей нам открыл.

— Так во-о-от, — довольно ответил Денис. — То-то и оно, что это не воспоминания — а считывание информации из общей базы. Никто пока не подтвердил информацию в материальном плане. Не нашёл клад из прошлой жизни или ещё что-то такое.

— Так тебе и стали кричать об этом на всех углах, — фыркнула Оля. — Я помню свои прошлые воплощения! Ага! Вызывайте санитаров!

— Неорганы не говорили о прошлых жизнях только потому, что, по их заявлению, времени вообще нет, это иллюзия, — наконец вмешался я. — Они так и сказали: твои прошлые и будущие жизни. Типа времени нет. И нет никакой разницы. Вообще нет такого деления.

На минуту повисло молчание, Денис задумался, выловил последний пельмень из своей тарелки, звонко стукнув ложкой о дно.

— Что скажешь, учёный ты наш? — спросила Оля.

— Получается, что мы живём в каждой реальности одну жизнь, а реальностей миллиарды, и все в разных мирах — от нашего унылого до фэнтезийного, — ответил я за Дениса.

— Ну, хорошо, доживаешь ты, многоликая сущность, эти воплощения в разных слоях мира, а дальше что? Где прогресс? — переключилась на меня Оля.

Я вспомнил, что неорганы говорили о какой-то ловушке. Временной, из которой нужно выбраться.

— А дальше ты становишься пятимерным, выходишь из сансары и видишь иллюзорность этого мира, — выпалил я. — Логично, Наука? Оля, подходит?

— Ну…а причём здесь измерения? И почему сразу пяти, а не четырёх? — спросила Лея.

— И с чего это в таком случае мы должны осознать иллюзорность этого мира? — уточнила Оля.

Я с надеждой взглянул на Дениса.

— Ты, наверное, пропустил объяснение про пятое измерение, которое держал в голове, — Денис поправил очки. — Я, кажется, понимаю, но с удовольствием бы послушал. Ты ведь у нас физик.

— Ага, окей, — кивнул я. — На самом деле там всё немного сложнее, и наш препод, Кавыкин, убил бы меня за ту дичь, что я буду нести. Но зато сейчас всё понятно объясню, на пальцах.

Поймав на себе пристальный взгляд трёх пар глаз, я продолжил:

— Если взять лист бумаги и нарисовать на нём человека, он будет двухмерным, 2D. И может перемещаться по своему плоскому листу от одного до другого края. А потом мы нарисуем вокруг него лабиринт, человечек будет вынужден бродить по этому лабиринту, чтобы добраться до края листа. А если мы человечка вырежем, наклеим на картон, поставим, он обретёт еще и высоту, станет трёхмерным. И сможет снова ходить по листу от края до края, наплевав на нарисованный лабиринт. Более того, он и со стола сможет спрыгнуть и выйти из комнаты. Понятно?

— Угу! — покивали эзотерики.

Отлично. Наконец-то я что-то рассказываю им, а не наоборот.

— Такая же ситуация и с нами. Ну, почти. Мы трёхмерны, но ещё и живём, подчиняясь четвертому измерению — времени. Движемся по нему, как вдоль тех линий нарисованного лабиринта, и не можем переступить. Перемещаемся по трём измерениям, как хотим, но не по четвертому. А если станем пятимерными — то «перешагнём» четвёртое измерение, время. Выберемся из ловушки. Для нас не будет ни прошлого, ни будущего, как для тех неорганов. Ясно? Тогда и получится всё так, как они говорили.

— Теория интересная, — протянула Оля. — Да, мы заперты в сансаре, наше восприятие здесь ограничено, мы не можем преодолеть иллюзию этого мира и ход времени. Старимся и умираем благодаря времени. В целом подходит. Что-то подобное я уже где-то слышала.

— И мне нравится! — одобрил Денис.

Пельмени в тарелке закончились, и я выловил себе парочку из кастрюли.

— В медитации, кстати, можно осознать иллюзорность времени, — продолжила Оля. — Научиться ускорять или замедлять его пока хотя бы для восприятия сознания. Да и в ОС можно с этим поэкспериментировать. Попробовать замедлить время, например. Очень интересно получается.

— А я несколько раз использовала Таро для задержки или отсрочки события, — присоединилась Лея. — Работает.

— Что же ты мне про это не сказала, когда ведьма меня убить хотела? Там бы любая отсрочка помогла! — возмутился я.

— Да это только звучит круто, — отмахнулась Лея. — На самом деле — отправление поезда задержать на несколько минут, выкроить немного времени до дедлайна по отчету. Такая вот магия.

— Нда, — Денис тоже выловил из кастрюли пельмень. — Мне кажется, мы просто ещё не разобрались со временем техническими способами. Перемещение по третьему измерению тоже ведь не сразу освоили. А теперь вот набираем высоту только так, и самолёты, и вертолёты, и ракеты. Ничего, наука справится с этим измерением, и мы начнём ворочать время по-чёрному!

— Главное, чтобы до апокалипсиса не наворочали! — усмехнулась Лея.

— Вообще, я вот вам это всё объяснил, но сам одного не понимаю. И тогда, на лекции, не понимал, — признался я. — Если время — это лишь измерение, то всё предопределено. Если всё уже случилось: и события, и мои поступки, — то выбор — его просто не существует. Я что, действую по заранее установленной программе, или как? Вообще, как тогда всё происходит? Я хоть что-то выбираю?

— Так неорганы же показали тебе огромное пространство с книгами, это всё варианты, — махнул рукой Денис и снова потянулся за пельменем в кастрюлю. — Бесконечное множество реальностей, и ты можешь выбирать любую. Каждым действием ты выбираешь реальность.

— В этом контексте не так уж важно, на самом деле формируешь ты будущее своими поступками или просто выбираешь его из огромного множества вариантов, — поддакнула Оля.

— Вот это другое дело, учёный растёт! — похвалил её Денис.

— Ну, если вариантов почти бесконечно множество, то предопределённость уже не так давит, — согласился я. — Только никак не могу осознать, что я существую во всех этих вариантах и мирах одновременно. Почему я выбрал именно этот мир, а не тот, с драконами? Почему я здесь? И что со мной в других мирах?

— О, а это легко! — воскликнула Оля. — Просто у тебя такой фокус восприятия сейчас, на нашем мире, или даже, наверное, можно сказать — положение точки сборки.

— Опять эта точка сборки вылезла, — вздохнул я. — То, что я понимаю, но не могу представить.

— А это потому, что ты трёхмерный, — хитро улыбнулась Лея и выловила пельмень ложкой из кастрюли. — Вот и не представляешь. 2D человечки тоже, наверное, третье измерение представить не могут.

— Наверное, — вздохнул я.

— На то она и сансара, — заключила Оля, — что если бы всё было так просто, все бы давно освободились.

— Да я тут чуть не просветлел от ваших лекций! — раздался за спиной знакомый голос.

Я обернулся и увидел в дверях Коляна.

— Не хотел беспокоить, прослушал полный курс из коридора, — улыбнулся он.

— Ну ты жук! — воскликнула Лея. — А мы заждались уже. Иди пельмени ешь! Я сварила.

— О! Это хорошо! — тут же оживился Колян и подскочил к столу. Он заглянул в кастрюлю и слегка потускнел лицом. — Непонятно только, почему ты говоришь о нём во множественном числе.

Мы дружно, как по команде, заглянули в кастрюлю. Там посреди белёсого бульона плавал одинокий пельмень.

— Ну, не знаю, это ты, наверное, фокус реальности сместил, — пожал плечами Денис. — В нашей кастрюле было ещё полно пельменей.

— Пока вы не начали вылавливать их ложкой, — добавила Оля.

— Значит, тебе просто нужно сместиться во времени туда, где они были, — закончил Денис.

— Но мы трехмерные, поэтому Колян останется голодным, — Лея сделала трагичное лицо, округлив зелёные глаза.

— Не останется, — я достал телефон и помахал им в воздухе. — Мы сейчас будем двигаться по четвертому изменению к точке, где нам привезут вкусные сочные суши.

— Вы и покурили, наверное, без меня, — вздохнул Колян и опустился на стул.

— Ну зачем нам курить? — фыркнула Лея. — Своей дури хватает.

Все дружно засмеялись. Колян взял у меня смартфон, задвоил заказ и передал его Лее.

— В том мире были драконы и магия. Теперь мне кажется, что этот вариант реальности самый убогий, — пробормотал я.

— Самый убогий будет, если суши не привезут, — Оля взяла телефон у Леи, потыкала и передала Денису.

— А где-то существуют копии меня, которые пускают фаерболы и на драконах катаются, — не переставал сокрушаться я. — Никогда не смогу этого осознать.

— А кто-то прям может! — махнул рукой Денис. — Андрей, это же теория. Может, всё и не так.

— Может, и нет никаких драконов и магии огня. А есть только наш унылый скучный мир! — засмеялся Колян.

— А это вам чем не магия? — Денис передал мне смартфон. — Люди объединили информацию в одну сеть, могут видеть и слышать друг друга на расстоянии. А самолёты? Скорость дальнего рейса восемьсот километров в час. Дракон нервно дышит огнём в сторонке!

— Ладно, уговорил, мы живём в лучшем из миров, — засмеялся Колян.

— А можно научиться менять миры, как-нибудь управляя точкой сборки? — я просмотрел список роллов и отправил заказ. — Раз уж нет никаких прошлых воплощений и времени заодно.

— Пока я слышала только о небольших переходах в пределах реальности. Ну, трансёрфинг. Выбрал работу получше, небольшой выигрыш в лотерею. Один парень писал, что переместился в реальность, где его рак оказался несерьёзной болячкой, а карта со старым диагнозом пропала. Но чтобы кто-то прибыл сюда из мира с магией… — пожала плечами Лея. — Но ты можешь потрясти неорганов. Они уж точно больше нас знают.

— Потрясешь их, как же, — я вспомнил их нередко высокомерный или насмешливый тон. Глазастые засранцы!

— В любом случае, попытайся отжать из них максимум информации, — посоветовал Денис. — А мы тут проведём анализ, синтез и теорию построим.

— Денис ещё и докторскую напишет и защитит, — хохотнула Лея.

— Ладно, при случае попытаю. Теперь они собираются мне экскурсии по прошлым воплощениям устраивать, — тут уже я махнул рукой и решил сменить тему: — Колян, как там плитка?

— Да я, собственно, только вот из гончарки. Эмалью покрыли сегодня. На следующей неделе будет готова.

— А где будем испытывать? — оживился Денис.

— Так вот прямо здесь, — Колян обвёл руками кухню. — На стенах и наклеим.

— Круто, вот будет здорово, если сработает! — воскликнула Лея.

— Ага, — кивнул Колян и улыбнулся. Улыбка вышла грустной, но из присутствующих никто не знал о его беде, потому это заметил только я. Ромы сегодня почему-то не было.

— А Рома где? — спросил я.

— А, — Колян махнул рукой, — с квартирой возится. Ремонт — это такое дело. Вечное.

— Это точно, — я вспомнил ремонтный ад, в который Катька погрузила квартиру почти на полгода. Это ещё она всё подбирала по дизайну. Надо зайти хоть проверить, как оно. Может, Поповкин там под дверь навалил или ещё чего.

Заверещал звонок, и Колян сорвался с места открывать — привезли суши.

Глава 10

Домой я вернулся полным энтузиазма. Всё-таки живые беседы с единомышленниками очень поддерживают. Именно встречи в реале. Одно дело — трындеть о магии по интернету, но когда ты смотришь вокруг и не видишь ни одного человека, кто не вызвал бы санитаров, заговори ты с ними о чём-то этаком, это убивает веру где-то внутри. Медленно и незаметно. Со временем ты и сам начинаешь сомневаться. Так было со мной все эти три месяца, пока не вмешались ведьмы и неорганы. Но это малоприятные контакты, даже учитывая то, что близнецы вроде бы на моей стороне.

А вот друзья, тёплая душевная компания, с которой можно всё обсудить, доверить им сомнения, послушать совет, люди, которые, как и ты, верят — это совсем другое дело. Это распахнутые двери в удивительный мир, полный магии и невообразимых вещей.

Я посидел за чашкой чая, подумал. Хотелось всего и сразу: потрясти неорганов насчёт Акаши, узнать у них, верно ли наше предположение о пятимерности, попробовать избавиться от крюка и снова ощутить прилив сил. Взвесив всё, я решил сделать инвестиции — попробовать достать крюк из вишудхи. Может, тогда не придётся снова слушать гундёж неорганов о моём слабом уровне и подачке эгрегора.

Приготовившись ко сну и поставив вызовы на беззвучный, чтобы ничто не отвлекало, я залез в шкаф. Нужно было настроиться, вспомнить событие на утреннике: раз уж ведьма там вогнала крюк — это точно важный момент. Я в деталях представил себе школьный актовый зал, смех одноклассников, отца, выводящего меня вон за стёбный стишок. Сам стишок на ум никак не приходил. Зато картинки потекли дальше сами по себе: трёпка ремнем дома, позорные извинения перед математичкой. Я старался добиться максимальной точности в деталях, эмоций. Но столько времени прошло! Сейчас становилось только смешно и немного досадно.

Прокрутив в голове ситуацию несколько раз, я лёг на кровать, закрыл глаза и некоторое время следил за дыханием. Когда хоровод мыслей в сознании замедлился, отдал команду:

«Комната, внутреннее сновидение».

Я настроился на локацию «школа». Обязательно, обязательно должно получиться. Теперь расслабиться и ждать, когда потекут картинки. Мне нужен актовый зал нашей школы. Какой он был тогда? Пол вроде бы деревянный, паркетный, как и сцена. Занавес на ней то ли красный, то ли бордовый, выцветший какой-то. Окна — высокие, от середины стены и до потолка. И ряды откидных стульев, обитых дерматином. Как-то так.

Перед глазами замелькали картинки сегодняшней встречи с эзотериками: Лея, Оля, грустное лицо Коляна. Вот Денис поправляет очки.

Нет, не то, не то. Надо зал. Актовый зал! Школа!

Перевернулся на другой бок, и картинка рассыпалась. Новая собираться не спешила. Я думал про зал, слушал биение сердца, дыхание, казавшееся слишком громким, и не мог уснуть. Вот чёрт! Расслабиться не получалось. Я перевернулся ещё раз.

Тело не находило себе места. Было неудобно и так и сяк. Я выкинул подушку, казавшуюся слишком большой, и улёгся на руку. Казалось, идеальная поза была найдена, если бы не заныла рука. Лёг на спину и приказал себе не шевелиться. Но через некоторое время не выдержал: без подушки голова лежала слишком низко, и заныла уже шея. Пришлось встать и искать, куда я закинул проклятую подушку. Блэкаут-шторы не пропускали свет, а мандалы не светились. Не сон, очень жаль. В темноте я наткнулся-таки на подушку и утащил её обратно в кровать.

Проворочавшись ещё чёрт знает сколько времени, я уже забил на локацию и свернулся калачиком. И тут перед глазами появился он, актовый зал. Изображение набирало глубину, затягивало, со сцены играла музыка:

— Ту-ду-ду. Ту-ду-ту. Ду-дуд-туду-тудуд-ду — дам!

Музыка становилась всё громче, подключились барабаны. Картинка дрогнула и размазалась.

Чёрт! Будильник!

Я протянул руку и потыкал смартфон. Вырубил с третьего касания.

Не уходи! Локация, соберись снова! Мне всего-то крюк по-быстрому вытащить и всё.

Тело, почувствовав отсрочку, сразу размякло, голова сделалась тяжелой и словно приросла к подушке. Только никакого зала снова не появилось, лишь черная пустота, затуманившая сознание.

Блин. На работу же! На работу так опоздаю!

Я, сделав нечеловеческое усилие, пошевелил рукой, потом плечом, повернувшись на бок, вырвался из-под тяжкой пелены и открыл глаза.

Мандалы на стенах сияли.

Да и чёрт с ней с работой, раз такое дело! Сейчас быстренько!

Я сел на кровати, посмотрел на руки, похлопал себя по бёдрам. Ну что ж, теперь нужно попасть в актовый зал.

Подошёл к двери, взялся за ручку, сконцентрировался и отдал команду:

— Школа! Актовый зал!

Открыл дверь: за ней простирался белый длинный коридор с множеством дверей. Кажется, я был в таком, когда забирал светимость с дачи. Можно, конечно, поискать там дверь в школу. Но что если попробовать по-другому?

Я закрыл дверь, сосредоточился и открыл снова: прямо за порогом плескалось море.

Снова не то. Ещё попытка.

На этот раз я представил не актовый зал, а постарался вспомнить те эмоции, свою браваду, а потом стыд перед отцом, когда он выводил меня со сцены под смех одноклассников.

За дверным проёмом на этот раз было темно, с потолка свисали какие-то тряпки. И хотя локация на вид была непонятно какая, я чётко понял: это оно. Где-то внутри возник отклик, я и шагнул за порог.

Дверь за мной закрылась и заросла, растворившись в чёрном полумраке. Впереди маячило смазанное пятно света. Тяжёлые тряпки, свисавшие с потолка, колыхались и мешали пройти. От них было тяжко и душно. На ощупь ткань оказалась шершавой и холодной. Внезапно пришла догадка: это шторы! А значит, впереди сцена и нужно к ней пробраться.

Я стал отодвигать шторы, пытаясь пройти вперёд. Мало того что ноги вязли, словно в киселе, душные и пыльные гардины словно жили своей жизнью, они двигались, будто специально хотели преградить мне путь. Стало тяжело дышать, и картинка начала смазываться. Я запутался в ткани и совсем потерял ориентир: полоска света, маячившая впереди, исчезла.

— Ахррбрхр! — боевого крика не получилось, звук застрял в горле.

Чёрт!

Я нащупал чуть выступающую из горла рукоятку крюка. Прикосновение отозвалось болью. Рано вынимать, ещё выступление впереди.

Чем бы размахнуть эти шторы? Рука сама легла на рукоять меча. Что-то я его совсем не использую, только Аржана берёт для моей же защиты. Та ещё девушка-загадка.

Я аккуратно вытащил Тень Мастера из ножен и, продолжая движение, рубанул перед собой воздух. Лезвие синей молнией метнулось вперёд, разрезая проклятые гардины. Так их! Я замахивался и рубил налево и направо, снова и снова, входя в азарт. Лезвие рассекало шторы легко, с тонким свистом, и с каждым движением становилось всё легче дышать. Картинка вокруг стала чётче.

— Читер ты, Андрейка, читер, — промурлыкало рядом, и я углядел кота. Тот сидел на полу чуть впереди и с довольным видом точил когти о гардину. — То на одном эгрегоре катаешься, то на другом.

Я не нашёлся, что ответить, и молча убрал меч в ножны. Мало того, что близнецы-неорганы на мозги капают, ещё и какой-то кот учить взялся. Который и есть просто порождение моего же подсознания. Вот зачем самому себе нотации читать? Я прислушался к внутренним ощущениям: никаких сомнений и неловкости не чувствовал.

— Хватит придираться, — цыкнул я на кота. — В этом неравном бою любые средства хороши. Навалились на меня: неорганы, ведьмы, блоки, крюки, а я ещё и читер!

— Читер-читер, — не согласился кот и мотнул мордой в сторону яркого прямоугольника света. — Иди, настал твой звездный час! И поторопись. Комната не может поддерживать твою осознанность бесконечно.

— Я и без комнаты могу! — возмутился я, но шерстяной уже успел раствориться в воздухе, прихватив с собой кусок драной гардины. — Ну и ладно. Можно подумать, меня волнует мнение какого-то кота.

Я шагнул в светлый прямоугольник и оказался на сцене актового зала.

Все смеялись. Весь зал. На старых советских стульях расселись одноклассники, знакомые и коллеги. Даже Верочка из бухгалтерии была здесь и показывала на меня пальцем. Горло снова сдавило, я прямо чувствовал застрявший там комок. Попытался что-то крикнуть, и звук, конечно, застрял, вышел невнятным хрипом. Да и как их перекричать, вон как смеются, заразы. Особенно эта стервочка-Верочка!

Стоп! Это всего лишь моё подсознание. А я решаю задачу: как преломить ситуацию в свою пользу. Тогда, дцать лет назад, мне было неловко, неудобно и стыдно. А сейчас? Да кто может похвастаться, что ему удалось так забавно приколоться над училкой в школе? Во всеуслышание в актовом зале? Математичку, Нину Александровну, после моего «выступления» Ниной Ссаной так и называли до самого выпускного. Можно сказать, вошёл в историю.

Вон в бухгалтерии я куда как больше опозорился, взрослый бугай. И ничего, жив.

Верочка, словно услышав мои мысли, встала на спинку кресла и закричала:

— Подзатыльников ему! И в угол! Проучим поганца!

Зал начал подниматься.

Блин! Не хватало, чтобы они на меня кинулись.

Не раздумывая долго, я сделал первое, что пришло в голову: материализовал пачку бумаги и кинул её в Верочку, как тогда в реале. Пачка вышла просто гигантской и сшибла бухгалтершу с ног.

Зал затих. Все уставились на меня.

Я сделал небольшой шаг вперёд и победно продекламировал — стишок на этот раз вспомнился легко:

Закончив выступление, я резким движением вытащил крюк из горла и подкинул его вверх к потолку.

Крюк до потолка не долетел, дрогнул, засветившись голубым, и растаял в воздухе. А потом толпа в зале встала и захлопала в ладоши. Шквал аплодисментов и улюлюканье нарастали, становясь невероятно громкими, и я проснулся. Посмотрел на потолок, убедился, что мандалы не светятся.

За оком лил дождь и барабанил по стеклу.

— Да! Крюк вынут! — заорал я в полную глотку и подскочил на кровати. Голос, казалось, стал сильнее и звонко разнесся по комнате.

Через минуту по квартире носился уже я, обнаружив, что на часах почти десять и весь экран в пропущенных вызовах от отца! Чёрт! Время во сне явно течёт не в мою пользу.

Дождь на улице лил как из ведра. Зонт я, конечно, не взял и ввалился в метро мокрый до нитки. Чёрт, надо было вызвать такси, ведь пробок уже нет! Час пик уже прошёл, вон в метро как свободно!

Я посмотрел на своё отражение в дверях: мокрые волосы прилипли ко лбу, на кончике носа собралась капля, готовая упасть. Сзади меня, держась за руку прямой и худой, как жердь, мамаши, стоял маленький мальчик. Он пялился на меня и смеялся, размахивая маленьким, будто игрушечным зонтом-тростью. Я смахнул каплю с носа, взъерошил волосы, повернулся и показал ему язык:

— Бе-бе-бе!

И, улыбнувшись, взглянул на вытянувшееся лицо его матери и пошёл в другой конец вагона. Бог ней с ней, с работой. Я достал крюк!

В приподнятом настроении вышел из метро. Дождь уже закончился, и вовсю светило солнце. Надо же, как я, оказывается, парился из-за этого дурацкого выступления. Ведь было сто лет назад, да ещё в таком возрасте! Можно сказать, детство. Вон политики чего только не ляпнут на всю страну. Одно только «Денег нет, но вы держитесь!» чего стоит, сразу на мемы разошлось. Но сомневаюсь, чтобы у Миши возникли блоки из-за этого. И я вот автор локального мема «Нина Ссаная».

В офисе меня встретил отец, хмурый, как грозовая туча.

— Я ждал тебя к восьми. Что случилось? — поинтересовался он, оглядывая меня с ног до головы. — Что с тобой? Где ты был?

Я посмотрел в зеркало: да ладно, почти обсох, волосы даже ко лбу не липнут.

— Проспал и так спешил на работу, что зонт забыл взять. Вот, попал под дождь.

— Думаешь, это смешно? У нас сделка на три лярда, оборудование ещё не закупили, чёрт бы побрал этого Вайснера! А ты говоришь: «Я проспал». Как в школе!

Отец выговорился, выпил воды и с нажимом произнёс:

— Будешь сегодня до ночи сидеть. Отрабатывать то, что пропустил.

— Не получится, у меня тренировка в семь, — развёл я руками. Странно, раньше не посмел бы вот так с ним спорить, а сейчас слова как будто не встречают препятствий. Сказал как есть.

— А документацию кто будет проверять? Я что, по-твоему, разорваться должен? — спросил отец. Пока тихо, но я чувствовал приближение надвигающейся бури.

— Я об этом и хотел поговорить, — начал я, усаживаясь на стул напротив. Мокрый пиджак неприятно прилип к спине. — Несколько месяцев мы крутимся как белки в колесе. Ты расширился, расширил штат, но работы стало только больше. Мы не выдержим таких оборотов…

— Это ты-то боишься не выдержать? Это ты-то крутишься? Да ты не знаешь, как я крутился, чтобы ты мог нормально учиться. Чтобы был обеспечен! — перебил меня отец. — Я в твои годы по пять часов спал, ночами проекты обдумывал. Всё ради твоего будущего!

А я разве просил четырёхкомнатную квартиру и итальянский дизайн? Для Лидуни ты всё это делал, не для меня.

Конечно, я не сказал этого вслух, ведь стерва наверняка использовала внушения.

— А ты ещё не только не оценил, но и ушёл к чужому дяде штаны протирать! — разошёлся отец. — Когда родной отец так зашивается!

Раньше я не сдержался бы, вывалил бы в ответ все свои обиды: и поступил бесплатно, и денег отец давал минимально, в студенчестве приходилось курьером работать, пиццу развозить. Квартира — да, но так она от деда осталась. А работал отец — ведьму свою обеспечивал, вот кого! Но, удивительное дело,мысли пролетели в голове, я оценил их и не стал разбрасываться неосторожными словами.

Отец посмотрел на меня и потянулся за бутылкой воды. Не наливая в стакан, отхлебнул прямо из горлышка.

— Тогда мне нужно было стать самостоятельным, набраться опыта на стороне, — я старался говорить спокойно. — Сразу к отцу под крыло — так себе вариант.

— Оправдываться не надо! Если бы ты свой бизнес сколотил, мог бы мне тут лапшу на уши вешать, — строго заметил отец. — Впахивать ты не хотел. Надо было выпихнуть тебя с дедовой квартиры, сразу бы появился стимул к росту. А так? Чего ты добился?!

— Я узнал, что такое работа в команде, — ответил я. — У меня не было Лидии, которая читала мысли или как там она определяла, что человек врёт. Вот и научился, что нужно распределить работу между подчинёнными, доверять им, а не тащить всё самому.

— Доверять? — взъярился отец. — Ты Вайснера видел?! Подобрали нам поставщиков.

— Значит, надо выяснить, кто именно оплошал, и подобрать другие кадры, сколотить команду. Хочешь, я этим займусь?

— Что?! Ты будешь набирать в компанию людей?! Да ты здесь сам только три месяца! Кто вообще дал тебе право говорить со мной в таком тоне?! Сопляк!

Я опустил взгляд и посмотрел на руки. Пять пальцев на каждой, цвет нормальный. Это не сон, и отец не превратится в агрессивную глыбу-мутанта, но на словах может атаковать похлеще, чем во сне. Пусть это не сон, но и эта реальность тоже переменчивая игра со своими правилами.

— Молчишь? Вот подумай о своём поведении… — начал выговаривать отец.

Как там писал Кастанеда? Настоящие чёрные маги — это наши близкие? Будут пытаться заставить играть по тем правилам, которые принимают сами. А правда в том, что эти их правила — иллюзия. Как и сон.

— Я же для тебя старался! А ты? — в голосе отца появились примирительные нотки.

— Ты сам дал мне такое право, — я посмотрел ему в глаза. Серые, с холодными льдинками на дне. Сильный противник. Но он уже проиграл этот бой.

— Что? Какое право? — не понял отец.

— Право спорить, критиковать, давать советы, — ответил я. — Ты же не как простого менеджера меня позвал, а как напарника, даже как наследника. Значит, я могу вносить свой вклад в развитие бизнеса. Большой бизнес нельзя развивать только за счёт собственных сил, нужно определить руководящие посты и дать им возможность для манёвра. Проверять каждый шаг самим наших возможностей не хватит.

Я увидел, как отец снова закипает, и продолжил:

— Но если ты считаешь, что у меня такого права нет, что я простой менеджер, то тем более обязан удовлетворить мои пожелания о восьмичасовом рабочем дне. Ну, или уволить. Как будет удобно. Решение за тобой. И да, сегодня я уйду на тренировку в шесть в счёт прошлых переработок.

Я встал из-за стола и быстро прошёл мимо отца. В какой-то момент показалось, что он кинется на меня: контроль гнева всегда был его слабой стороной. Он напрягся, сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. В голове даже мелькнула картинка: отец набрасывается на меня, моя голова ударяется о дверной косяк, черепная коробка трещит, кровь, мозги летят в стороны. В конце концов, я так и не узнал, от чего умерла Лидуня. Я отогнал эту мысль, отголосок первого блока. Это не мой отец, это представление о нём. А мой отец не кинулся и даже не прошел за мной. Даже не повернул головы.

Весь день меня не покидало ощущение, что я его смертельно обидел. Я старался отогнать эту мысль и пытался успеть сделать за день то, что проспал утром. Но, конечно, катастрофически не успевал. К вечеру, измотавшись вконец, понял, что даже если приехал бы вовремя, всё равно не уложился бы в восемь часов. А значит, всё-таки этот разговор был нужен. Раз уж так вышло, что я живу в двух мирах, для второго тоже нужно время. Даже если решить, что ведьма получила своё и забила на меня, повернуть назад я уже не мог. Как заключенный, почувствовавший вкус свободы, я больше не хотел в клетку реала. Надо было вытащить все крюки, открыть в себе новые качества, отпустить разум на волю. И, конечно, узнать, что задумали неорганы.

Закрыв недочитанный документ прямо на середине, я поспешил на тренировку.

Аржаны снова не было. Ещё одна загадка, которую нужно разгадать. Я позанимался со всеми белыми поясами по очереди и стал посматривать в сторону старших. Василий поймал мой взгляд и, хитро улыбнувшись, подошёл.

— Ну что, онегае симас? — спросил он, уже схватившись за рукоять боккена.

— Онегае симас, — ответил я, поклонившись, предчувствуя очередное мучение. Выжмет меня, как тряпку, и снова будет тыкать мечом в живот. С другой стороны, от одной этой тренировки пользы будет больше, чем от ката с равными по поясу. Там мы оба невпопад ворочаем мечом, стараясь не накосячить в технике, а Василий уже работает с партнёром, атакует, показывает слабые места.

Но в этот раз он, видимо, был в хорошем расположении духа, не наваливался нахрапом и даже дал пару раз пройти в центр.

После ката мы снова ритуально поклонились друг другу и я, отдышавшись, стал оглядываться по сторонам, к кому бы ещё пристать.

— Что, её ищешь? — Василий легонько толкнул меня в бок и встал рядом. — Которое занятие грустным взглядом по залу бродишь.

— Кого её? — притворился я, хотя понял сразу, о ком речь.

— Аржану, тувинку нашу, — улыбнулся Василий. — Не переживай. К родителям она уехала, навестить. Скоро вернётся.

Он хлопнул меня по плечу и, не дожидаясь ответа, пошёл по залу к стойке с длинным оружием.

Вот ведь! У меня как камень с души упал. Уехала в отпуск, август же. Самый сезон. А я уже напридумывал всякого, ведьму хотел трясти.

— Почему не работаете? Уже устали? — Сенсей вырос словно из-под земли. — До конца тренировки ещё двадцать минут.

— Да я вот сейчас, пару найду! — спохватился я.

Но сенсей остановил меня, коснувшись рукава кимоно.

— Я наблюдал за вами. Хорошо отработали с Василием. Стали понемногу чувствовать центр.

— Да это он как-то мягче работал в этот раз, — ответил я.

Сенсей улыбнулся.

— Иногда нам только кажется, что изменилось что-то внешнее. Иногда на самом деле меняемся мы, внутри, — он наклонил голову и посмотрел на меня. — Вы думаете, что просто тренируетесь, осваиваете боевое искусство. Но на самом деле сейчас вы учитесь по-новому взаимодействовать с миром. Находить свой центр и работать из него. Воин должен отслеживать не только обстановку, но и себя. Так что вот вам практика на каждый день в дополнение к занятиям — старайтесь действовать из центра и оставаться в нём в любой ситуации. Не позволяйте событиям или другим людям вывести вас из него. Понятно?

— Ну-у-у, — протянул я, — если честно, не совсем.

— Что значит держать центр в ката, вы уже знаете, — прищурился сенсей. — Представьте, что фехтуете с другими людьми, с окружающим миром, с обстоятельствами. Не давайте вывести вас из равновесия.

— Теперь понял, — кивнул я.

— Хорошо, — сенсей указал на противоположный конец зала. — Вот Олег освободился. Поработайте с ним.

Я не выполнил указания сенсея, не смог сохранить свой центр даже до конца сегодняшнего дня. Отца дома не было. Вспомнился сегодняшний неприятный разговор. И ни звонка, ни традиционного сообщения во сколько и в какую переговорную приходить на работу. Кажется, завтра у нас встреча с партнёрами в десять.

Завёл будильник, немного помедитировал, созерцая аметист, и улёгся спать пораньше. Нужно использовать комнату, пока есть возможность, и встретиться с неорганами. Если останусь без поддержки мандал, то вряд ли получится осознаваться так часто.

Глава 11

Конечно, нужно во всём стараться получить лучший результат. Но на деле выйти может совсем по-другому. И это тоже надо учитывать.

Ночь выдалась просто кошмарной. Началось с того, что я зачем-то уже в кровати стал раздумывать о своём разговоре с отцом, о том, как мог задеть его. Что отчасти он был прав, работал не покладая рук, теперь стар, надеется на сына. А сын вот так вот. Не даёт поддержки. Потом перед глазами встала та самая Нина Санна, в честь которой я читал стишок на детском утреннике. Усталая и злая, она кричала на меня во сне. Потом крюк каким-то образом снова оказался в горле, и я пытался его вытянуть, а Верочка из бухгалтерии смеялась. Кот из сна обзывал меня дурнем и пытался напрудить мне в ботинки. Когда перед глазами появилась заплаканная Катька и стала меня душить, я проснулся в холодном поту.

Вот чёрт!

Я выдохнул, дотянулся до смартфона и посмотрел на часы — до будильника оставалось всего сорок минут. Можно было либо повторить вчерашний опыт, либо даже не пытаться заснуть снова. Я выбрал последнее и решительно откинул одеяло. Сел, опустив ноги на прохладную плитку, потряс головой, чтобы окончательно отогнать остатки кошмаров.

Сходил с неорганами в библиотеку, блин! Даже в дневник-то записать особо нечего.

Я подошёл к окну, распахнул блэкаут-шторы и посмотрел на пробуждающийся город. Вспомнил указания сенсея о центре. Что ж, надо постараться. Это лучшее, что можно сделать после такого провала.

Открыв дневник, я обнаружил, что не записал вчерашний сон. Конечно, проспал же. Пулей из квартиры пришлось бежать, а дневник нетронутый остался. Надо исправлять это упущение!

Записывание сна напомнило мне школьные годы. «Нина Ссаная»! Это ж надо было прям со сцены так её окрестить! А она у меня потом до одиннадцатого класса математику вела, так дрючила, что вступительные влёгкую сдал. Эх, если бы Нина Санна ещё по физике у меня была, поступил бы в обожаемый отцом физтех. Но физике нас учила противная Лапша.

Хм. Получается, эта вот математичка сыграла важную роль в моей судьбе. И ведь она не гнобила меня, а именно дрючила, если было за что. Оценки не занижала, даже пятёрку однажды в четверти поставила.

Я потянулся к смартфону и загуглил свою родную 301-ю школу. Нашёл сайт и открыл вкладку «Наши учителя». Надо же, Нина Санна работает ещё! Заслуженный учитель. Пост завуча оставила по возрасту. Н-да, с высоты прожитых лет эта выходка теперь предстаёт в другом свете. Я встал и поплёлся в ванную. Поздоровался с японской душевой кабиной, залез под тёплую водичку, но мысли не отступали.

Если до того, как вытащил крюк, этот стишок вспоминался мне как минута личного позора, когда все смеются, то теперь пошли другие ассоциации. Конечно, училке не привыкать к подколам школоты. Работа такая. Может, Нина Санна давно уже и забыла про этот случай, но лучше бы уж я тогда Лапшу отчитал. Та и как учитель, и как человек была так себе.

Я вылез из кабины и принялся вытирать голову мягким зелёным полотенцем.

Вообще, учитель — работа собачья. Я на релаксе у Данилыча в конторе зад просиживал, а как попал к отцу — сразу взвыл. Без выходных почти, постоянное бла-бла с клиентами, надо держать хорошую мину и себя в руках. Но при этом и бабки хорошие. А учитель — урок подготовь, расскажи тридцати засранцам, да так, чтобы самые тупые тебя поняли. И ещё после работы тетрадки наши таскала проверять домой. А зарплата? Копейки!

Конечно, это глобальный вопрос, почему деньги в нашем мире распределяются таким странным образом. Скажем, учитель или шахтёр, да даже продавец в супермаркете приносит куда больше пользы, чем какие-нибудь зажравшиеся чиновники. Непонятно, чем они вообще там занимаются кроме откатов, откровенного воровства и регулирования денежных потоков. Я вспомнил индюков и бросил полотенце на стиралку — будто одному из них в рожу. Бесит вся эта шайка, вот что! Холёные менеджеры, жирные толстосумы, дельцы. Жадные, расчётливые, циничные. Как отец такое выдерживает? Если бы не эта его отдушина — тир, давно бы стал таким же. Хотя он сильно изменился, и не сказать что в лучшую сторону.

Я собрался и отправился в пещеру со змеями и хищниками — в офис.

— О, Андрей! — Отец удивленно изогнул бровь и нарочито размашистым жестом поднял левую руку, посмотрел на часы. — Не рановато ли?

Я пропустил его замечание мимо ушей и сел рядом.

— Что-то помято выглядишь, — уже без деланого удивления заметил отец.

— Не спалось, — ответил я и махнул рукой, типа проехали. — Что там у нас?

Весь день я пробегал как белка в колесе, пару раз зависая с обсуждениями в кабинете отца. От рабочего процесса он, кажется, оттаял, и вёл себя так, словно и не было вчерашнего разговора. Правда, времени, к которому мне нужно было явиться завтра, не обозначил. Сам, значит, решай. Я решил, что приду к девяти, как и весь отдел, и с чистым сердцем вышел из офиса в конце рабочего дня. Мы с эзотериками собирались встретиться ненадолго после работы, обсудить планы по плитке.

— Какие люди! Привет! — Лея открыла передо мной дверь. — Не разувайся!

Я пожал плечами, кивнул и прошёл в кухню. Тут стало ясно, что к чему.

На кухне шла подготовка к ремонту: видавшие виды обои ободраны до голого бетона, плитка местами сбита, на полу крошево из кусков кафеля, бумаги и серой пыли.

— Понедельник — день тяжелый, — Лея взяла брошенные посреди кухни совок и веник и стала подметать всё это безобразие. Пылесоса у Коляна, видно, не водилось.

— Да уж, — я зевнул и уселся на стул. Бессонная ночь сказывалась.

— Обои, наверное, ещё Сталина помнят, а тут Колян посягнул на святое, — улыбнулась Лея.

Я улыбнулся в ответ, наблюдая за движением обгрызенного веника и совочка. Совочек был металлический, зелёный с деревянной ручкой. Бог знает сколько ему лет, у нас на даче такой был, мама убиралась и тоже вот так низко наклонялась, держась за ручку.

— Строительный мусор утилизирован! — раздалось над ухом. Я обернулся. В дверях стояли усталые Колян с Ромой в какой-то застиранной линялой одёже.

— Привет, Андрюха, — Колян пожал мне руку пыльной ладонью и засмеялся: — Ну вот, и ты приобщился! Пока будешь мыть руки в раковине, воды в фильтр набери. Хоть чаю попьём.

Я сразу уловил интонацию разочарования и поспешил внести ясность:

— По дороге в метро заказал нам пиццу, чтобы время не терять.

— Вот это дело! Живём, Ромка! — обрадовался Колян и хлопнул Рому по спине, да так смачно, что из рваной толстовки поднялось облачко пыли.

— Идите переодевайтесь! — грозно приказала Лея. — А я пока пол протру.

Колян с Ромой удалились в бывшую Жорину комнату, а девушка принесла из ванной швабру. Я помог притащить ведро воды и вышел к ребятам, чтобы не мешать, а на самом деле и обсудить наши планы.

— Как плитка? — тихо спросил я.

— Пока всё по плану, — пробубнил Колян, запутавшись в свитере. — Высохла уже, сегодня поверхность подготовим, завтра поклеим. В выходные тестить будем.

— Ну, надеюсь, сработает, — вздохнул я.

— Должна, — ответил Колян и взглянул на Рому. — Правда же, Ром?

Тот молча посмотрел куда-то сквозь потолок и не ответил.

— Ладно, пойдемте, что ли, — махнул рукой Колян.

В кухне нас ждал ещё мокрый от воды пол и Лея, расставляющая чашки на столе.

— Садитесь, труженики, отдохните, — засмеялась девушка. — Чай я уже заварила.

— А Денис с Олей будут? — спросил я.

— Не, они от работы отлынивают, — засмеялся Колян. — Как узнали, что ремонт — как ветром сдуло. То ли дело Ромка, он человек бывалый.

— Диссертацию Дениса готовят к предзащите, там сроки какие-то, — серьёзно пояснил Рома.

— Ясно. — Я подхватил ведро с грязной водой, оставленное Леей в углу, и почувствовал, как в кармане завибрировал телефон. — Кажется, пицца приехала.

Через каких-то пять минут мы уже сидели за столом и вынимали из коробки горячие треугольники пиццы, пахнущие сыром и специями. Чай оказался очень кстати.

За едой я рассказал свою историю, сначала как достал крюк, потом как маялся в следующую ночь.

— Может, это из-за того разговора с отцом? — я повертел в руках белую чашку с крупным оранжевым горошком на боках. — Но мне кажется, что-то не так с крюком. Что-то не то сделал, что ли…

— Да всё то, просто недоделал, — Лея уставилась на меня зелёными глазами поверх зелёной же пиалы, из которой отхлебывала чай. — Сам догадаешься?

Я посмотрел на Коляна: тот за обе щеки уплетал остатки пиццы. Рома отстранённо наблюдал за этим процессом. Да, помощи ждать неоткуда.

— Ну, я разобрался с ситуацией, которая привела к блоку. Крюк вытащил, остальные подобные ситуации держались за эту ключевую. Но я их прорабатывал в шкафу во время перепросмотра. Они менее значительны и должны были сами отвалиться, как только не стало базы, — я посмотрел на Лею.

Она удовлетворённо кивнула:

— Молодец, теорию усвоил хорошо, и почему же кошмары?

— Ну, где-то что-то осталось, — я пожал плечами, — может, прошлые жизни?

— Не, такие рассуждения — это к Оле. Реинкарнация, тому подобное, она у нас любитель, — Колян наконец доел и подключился к разговору.

— Нет? — я посмотрел на Лею, пожимающую плечами. — Ну, тогда не знаю.

— Тогда я попробую, — сощурился Колян:

— На самом деле отсылка к Оле к месту. Она могла бы процитировать Вадима: «Типичная ошибка сновидящего — пытаться решать всё через сон. А мы основную сознательную жизнь проводим в реале. С ним тоже работать нужно».

— Бинго! — Лея выставила вперёд указательный палец и сделала вид, что стреляет в Коляна. — Точно в цель!

Она повернулась уже ко мне:

— А мозг, между прочим, давал тебе подсказки.

— Ну не понимаю, — я посмотрел на Коляна, а потом, от безысходности, на Рому.

— Мы связаны не с обстоятельствами, а с людьми. В перепросмотре по Кастанеде составлялся список людей, не событий. Ты каждый день тесно взаимодействовал с отцом, перед тем как вытащить первый крюк. Поэтому… — Колян сделал паузу и выразительно посмотрел на меня.

— Извинись перед математичкой! — закончила Лея.

— Серьёзно?! — я уставился на них.

— Ну ты ведь об этом думал, но не додумал, — напомнила Лея.

— А что если бы тот человек умер или ещё как-то? Уехал? Связь потерялась? — спросил я.

— Тогда пришлось бы делать детальный перепросмотр взаимодействия с ним, в шкафу месяцок посидеть, повспоминать, — вздохнул Колян.

— Кастанеда кричал слова благодарности умершему другу со скалы, — добавила Лея. — Но в твоём случае человек жив, и это сильно облегчает дело.

— Ага, Андрюх, только поторопись, она пожилая вроде, — усмехнулся Колян, но, встретив укоризненный взгляд Ромы, тут же убрал ухмылку с лица.

— Блин, а что я ей скажу? Извините, пожалуйста, помните, я вас со сцены ссаниной обозвал? Так вот, прошло, сколько там, лет пятнадцать, и теперь мне приспичило извиниться. Только сейчас оценил всю подлость своего поступка?

— Мне нравится, — одобрительно кивнул Колян. — Ты запиши, а то забудешь.

— Это сталкинг, солнышко, — улыбнулась Лея. — Кому ещё чаю?

Я вздохнул и пододвинул кружку.

— Только я бы не согласился с тем, что это сталкинг, — произнёс Рома. — Не играй в эту ситуацию, будь искренен.

— Дело говорит, — Колян ткнул меня в бок локтем. — Тут главное не внешнее, а внутреннее.

— Да, просто отслеживай эмоции внутри себя, состояния, — добавила Лея, наливая нам в кружки чай. — Ты сам знаешь, что делать. Там, внутри.

Я задумался, отхлебывая из чашки ароматный травяной чай.

— Тогда, мне кажется, нужно и Верочке что-то… подарить, например. Испугал я её тогда. Думаю, букет цветов и конфет, что ли. А вот лично разговаривать с ней не хочу. Она меня боится до сих пор, и всю бухгалтерию против настроила.

— Хорошая идея, — поддержала меня Лея. — Сделай, если чувствуешь потребность. Но главное, поговори с учительницей. Она — ключевая фигура.

Я кивнул. Мы немного помолчали, исчерпав тему.

— В выходные, значит, плитку тестить будем? — поинтересовался я и тут же спохватился. Блин, длинный мой язык!

— А что, уже готова?! — оживилась Лея, и мне стало совсем неловко. По лицу Ромы пробежала тень, и он опустил взгляд в чашку.

— Ну, вообще, чтобы тестить, надо сначала её на стены поместить, а это дело не быстрое. Андрей вон помогать не приходит, — Колян посмотрел на меня с укоризной и, ясное дело, не из-за отсутствия помощи с ремонтом.

— Блин, да у меня то работа, то тренировка, — я виновато развёл руками. — Я же эгрегору обещал. Разве что в четверг.

— Да ладно, я пошутил, — махнул рукой Колян. — Ты ж у нас суперзанятый. Расслабься.

Но на тренировку я не пошёл, мысленно извинившись перед эгрегором. Очередной кошмарный сумбур ночью и ком в горле наутро убедили меня, что решать проблему нужно быстрее.

Выкроив время на обеде, я из офиса заказал цветы и шоколад для Верочки. Курьер должен был доставить добро ей прямо на работу. А математичку предстояло ещё поймать.

Я не знал, с чего начать, и просто поехал в школу. Уроки начнутся только через две недели. Нина Санна вполне могла быть в отпуске или не в Москве, и вообще бог знает где, но я решил прийти в место, где всё началось, туда, где корни этой ситуации, подумав, что если моё намерение будет достаточно сильным, то мир поможет мне выполнить задачу. Как помог, например, приведя к эгрегору фехтования.

Выйдя из метро, я немного попетлял дворами, прежде чем вспомнил нужную дорогу.

Школа сильно изменилась — старое кирпичное здание облицевали какой-то светло-бежевой плиткой, драные деревянные рамы заменили на пластиковые. Территорию огородили высоким забором с толстыми прутьями. В старом постоянно дырки делали, чтобы срезать путь, что там — два прута разогнуть. В этом не разогнёшь, болгаркой пилить — и то замучаешься. А вон и справа стадион — обзавёлся покрытием, клетку баскетбольную поставили, тренажёры даже. А когда-то мы гоняли там по траве после уроков и осенью выходили в грязи по самые уши. А когда спортзал был на ремонте, физрук вокруг школы заставлял круги нарезать. Тогда мы Серюню и нашли…

От воспоминаний меня передёрнуло. Нашёл о чём думать! Но мысли тут же возвратились к воспоминанию: интересно, гаражи те снесли или нет? Тогда всё собирались, да вроде снова дело замяли.

Подавив в себе желание пойти посмотреть, я направился ко входу. Здесь тоже новый вид.

Над крыльцом появилось цифровое табло, на котором светились, сменяя друг друга, время, дата и температура. Взамен убитых тяжёлых дверей — новые, с каким-то шершавым серебристым покрытием, с гладкими блестящими ручками.

После выпускного я ни разу не был в школе: переезд, дедова квартира, новый район. Да и зачем было здесь появляться? Раз в год на рожи одноклассников смотреть? С кем надо, и так можно встретиться. Но теперь мне вдруг стало интересно, что там, как внутри. Цел ли буфет, в котором мы спускали карманные деньги, брезгуя столовой? Такой же ли драный пол в раздевалке? А окна в рекреации снова покажутся огромными?

Но за дверьми оказалась проходная и турникеты, почти как в метро. Сидящий за столом грузный охранник вопросительно посмотрел на меня.

Я не ожидал такого поворота, хотя тут же припомнил эту систему, вроде прикладываешь карточку к турникету, а родителям приходит смс, что ребёнок вошёл внутрь. Данилыч рассказывал, что так отлавливает своих сорванцов. Интересно, как теперь школьники исхитряются, чтобы занятия прогуливать?

— Здравствуйте, а не подскажете, Нина Александровна… — я поднапрягся и вспомнил фамилию, — Моногарова сегодня в школе?

Охранник снова вопросительно посмотрел на меня и покачал головой:

— Лето же, учителя сейчас здесь редко появляются. Ваша, правда, была сегодня утром. Грузная такая женщина в возрасте?

— Ага, — кивнул я. — Уже бабуля почти.

— Бабуля, ну, по-сравнению с вами — да, — хмыкнул охранник. — Сами-то давно школу закончили? В общем, приходите в сентябре, все здесь будут. А сейчас — так к вечеру вообще никого.

Я попрощался с охранником и вышел из преобразившегося холла. Н-да. Утром попробовать? Или в сентябре? До сентября ещё две недели, сколько кошмаров успеет присниться… Или, может, отпустит? Попробовать пробить её адрес? У отца ребята чёрта лысого из-под земли достанут, если надо. Мне не откажут. Живёт она где-то рядом, это точно. Одноклассники репетировать ходили.

Задумавшись я и не заметил, как обошёл школу и добрёл до заднего двора. Гаражей здесь не было, территорию расчистили и посадили рядками зелёные туи. Позади них виднелся всё тот же забор.

Интересно, курят ли здесь всё так же старшеклассники? Сейчас бычков на отмостке не видно, но так каникулы ведь. Я сунул руку в карман и не сразу сообразил, что потянулся за сигаретами. Карман офисных брюк оказался узким и тесным, да и пачки в нем не было.

«Другой костюм, другой ты, — мягким шепотом прокомментировал внутренний голос. — И школа другая. Не осталось здесь ничего. Ту школу надо искать во снах и разбираться со всякими воспоминаниями. А того, с чем разбираться, там полно».

Да, точно, а сейчас нужно искать математичку. И это будет тот ещё квест. Что-то внутри подсказывало мне: несмотря на препятствия, действовать нужно сейчас. Мир должен мне помочь, я ведь стремлюсь к развитию, прорабатывая этот блок. А значит, выполняю обещание.

«Мир ничего тебе не должен. Он не давал обещаний», — прокомментировал внутренний голос.

Ну ладно.

Я пожал плечами.

Тогда нужно просто попасть в поток. Трансерфинг, намерение, сплетение вероятностей — и оно сложится. Обязательно сложится.

Я решительно развернулся и направился к выходу со школьного двора, твёрдо намеревая встречу с математичкой вот прям щас.

Охранник, уже собравшийся закрывать калитку, проводил меня удивлённым взглядом, подозрительно сощурив глаза.

После простора школьного двора меня окружили серые однотипные девятиэтажки. Я долго бродил по тесным дворикам, забитым припаркованными машинами. Наблюдал за гуляющими пенсионерами, представлял математичку. В какой-то момент вся картина слилась в однообразную кашу, и я потерял счёт времени. Бабки с авоськами, женщины с колясками, дети, собаки — они сновали вокруг меня в каком-то своём ритме. И я наблюдал, выискивая ту, что была ключом к моему блоку. Ноги несли меня то в одну сторону, то в другую, я не задумывался, куда шёл, пока не налетел на что-то, похожее на растяжку.

— Етить-колотить! — Я едва успел выставить руки, чтобы не встретить асфальт лицом.

— Куда прёшь, твою мать! Глаза разуй! — по ушам резанул истеричный визг. — Пусечка! Маленькая, ты цела? Да поднимись ты, наконец, не видишь, она из-за тебя вылезти не может!

Я оглянулся, испугавшись, что придавил каким-то образом ребёнка. Но всё оказалось гораздо проще: растяжкой был поводок, который вел от стареющей раскрашенной, словно в бой, мадам к мелкой собачке. Собачка, видимо, гадила в цветнике, огороженном низким металлическим заборчиком. Поводок зацепился за заборчик, я придавил его к земле, и собачка дрожала и металась на коротком конце, едва слышно потявкивая.

— Фу ты, гадость! — Я встал и отряхнул штанины.

— Что-о-о?! — заорала тетка, подняв толстые чёрные брови. — Сам ты гадость! Глаза разуй и в зеркало на свою рожу хамскую посмотри!

Собачонка освободилась, перескочила забор и прижалась к ногам хозяйки. Теперь они обе стали меня облаивать.

— Это карма вам, чтобы в цветнике не гадили! — ответил я и развернулся к парочке спиной. Конечно, сам виноват, глазами искал математичку, а под ноги не смотрел. Но они сбили мне всю настройку, было обидно.

Я обтёр друг о друга пыльные ладони и потопал подальше, в соседний двор. Там уже сел на лавочку и задумался. Поток явно не пошёл.

Эх. Не судьба какая-то прям. Зря только тренировку пропустил.

Вздохнув, я прикинул, что устал, и неплохо было бы дёрнуть пивка и чем-нибудь закусить. Может даже, на этой самой лавочке, если не погонит какая-нибудь злая бабка.

Супермаркет нашёлся с обратной стороны «панельки». Добротный «Магнит у дома», а не какая-то круглосуточная забегаловка, можно даже сносного пива выбрать.

Я, плюнув на всё, уже расслабленный вошёл в магазин… и увидел её.

Круглая, маленькая, с таким же куцым пучком на голове, что и дцать лет назад, Нина Санна укладывала на кассе продукты в два больших пакета. Внутри у меня что-то ёкнуло и сжалось, настолько неожиданной оказалась эта встреча. Перед глазами промелькнула вся школьная жизнь, все эпизоды с участием математички. Будто пружина образов распрямилась и выстрелила прямо у меня в голове.

На мгновение показалось, что сейчас она повернётся и гаркнет: «Шевцов! Дискриминант квадратного уравнения! Быстро!»

«Корень из а плюс б, кажется, квадрат и делить на что-то, — мысленно прикинул я, — блин, забыл!»

И тут математичка обернулась. Я вздрогнул и чуть не поддался импульсу выскочить из супермаркета.

Блин, да что такое! Всё давно уже прошло, я закончил школу. И двойку она мне не поставит. Сам же её искал.

Она скользнула по мне взглядом и снова повернулась к пакетам. Не узнала.

«Что, так и будешь стоять?» — поинтересовался внутренний голос.

«Иди на фиг!» — ругнулся я и, глубоко вздохнув, решительно зашагал к кассе.

— Здравствуйте, Нина Александровна! Вам помочь? — выпалил я и, не спрашивая, подхватил с кассы оба пакета.

Математичка не ожидала такой прыти и раскрыла рот, повернувшись ко мне. Она потянулась было за внезапно переместившимися в чужие руки пакетами, но, увидев, что я никуда не убегаю, замерла, наклонила голову на бок и по-птичьи оценивающе уставилась на меня. Именно так она смотрела на мнущегося у доски ученика, решая, сразу поставить двойку или помучить ещё немного.

— Шевцов Андрей, не помните? — поспешил представиться я, стараясь дружелюбно улыбаться.

В глазах женщины мелькнуло узнавание. Она близоруко прищурила глаза, скрытые толстыми линзами очков, и наморщилась.

— Жэнщина! Вы сдачу будэте брать или нэт?! — гаркнула кассирша. Восточный темперамент явно взял своё. — Очередь ждёт!

Нина Александровна быстро повернулась, взяла горстку монет, сунула в карман мешковатого платья и отошла от кассы.

Я с пакетами поспешил следом.

— Давайте до дома донесу. Вон какие тяжёлые!

Математичка удивлённо, будто всё ещё сомневаясь, не убегу ли я с её сумками, посмотрела на меня и махнула рукой.

— Ну, уважь старушку, все руки оборвала уже. Да тут недалеко.

Мы спустились с крыльца. Я — шурша объёмными пакетами, она — тяжело переваливаясь с ноги на ногу. А набрала так действительно прилично. Катька такое не понесла бы. Да мы всегда онлайн заказывали. Но математичке, конечно, привычнее по старинке в магазин.

— Как в школе? Ученики не шалят? — ляпнул я и мысленно отвесил себе пинка. Шалят, блин! Сейчас она тебе припомнит, как ты шалил.

Но математичка не припомнила. Махнула рукой:

— Учить некогда. Теперь одни журналы электронные всё заполняем и заполняем. А они, ученички, всё в смартфонах сидят. Да ну их! Рассказывай, как твои дела?

Я замялся под вопросительным взглядом. Да что ж такое, она же не доказательство теоремы спрашивает!

— После школы в Бауманку поступил, закончил, — работой в конторе Данилыча гордиться было нечего, потому про это я умолчал. — Вот сейчас отцу помогаю в фирме. Интернет-коммуникации прокладываем…

— Ох, уже пришли! — совсем по-стариковски спохватилась математичка, и морок пропал. Я увидел в ней усталую пожилую женщину. И чего это она пакеты таскает?

— На этаж подниму! — сказал я тоном, не принимающим возражений, и математичка согласилась, покивала, прижала ключ к домофону.

Перед обитой драным дерматином дверью, совсем как у Коляна, я опустил пакеты на пол.

— Спасибо, Нина Александровна! — выпалил я и набрал побольше воздуха, чтобы сказать наконец-то, зачем пришёл.

— Так за что же спасибо-то? — удивилась математичка. — Это ж ты сумки донёс.

— За то, что хорошо научили. Без вас бы не поступил! — речь пришлось менять на ходу. — Давно хотел вас поблагодарить. В школе-то так ни разу спасибо и не сказал.

— На уроке вы все дуетесь, — проворчала Нина Александровна, открывая дверь. — Думаете, злая учительница вас мучает. А понимание-то потом приходит, что всё для вас и делается!

Она распахнула дверь, а я подхватил пакеты и занес их в тесный коридор, поставил на обшарпанный паркет. В квартире было тихо и пусто, из обуви в прихожей — только ещё одна пара разношенных туфель, значит, одна живёт. Я припомнил, что сын у неё вроде был. Ну, взрослый теперь мужик, старше меня даже. Свои дела, семья. Муж? Кажется, умер. Какая-то там история была, то ли авария, то ли убили даже в лихие девяностые. Память выдавала обрывки, а я никак не мог связать их воедино. Сам не заметил, как на автомате снова поднял пакет и подошёл уже к холодильнику, молча под ворчание математички стал подавать ей продукты.

— Эх, недоделка! Опять потёк! — Нина Александровна хлопнула дверцей с пожелтевшим от времени покрытием.

Под холодильником и вправду блестела лужа.

— Вот Батька не уследил! Бракоделы.

Я посмотрел на лужу и вспомнил, что холодильник белорусский, «Атлант». На старой квартире у нас был такой и тоже еле дышал. Первое из техники, что пошло под замену.

Математичка как-то вопросительно посмотрела на меня, и я понял, что ей неловко возиться с тряпкой перед учеником, пусть и бывшим. А может, и вообще неловко — я ведь, такой наглый, запёрся в квартиру.

— Простите, Нина Александровна! — слова вылетели сами собой, как пробка из бутылки, без всяких предисловий.

— А теперь за что? — снова удивилась математичка. — То благодарит, то прощения просит.

— Я тогда на утреннике стишок прочитал про вас, — пробормотал я, чувствуя, как начинают гореть щёки. — Мне потом было стыдно и все годы, что учился, всегда было стыдно.

Тут я соврал. Стыдно мне стало только вчера, а по-настоящему так вообще сейчас.

— Ох, господи, — Нина Александровна засмеялась. — Это когда же было-то? И ты уже извинялся, весь красный как рак стоял, прямо как сейчас! Я забыла, а он до сих пор помнит!

— Тогда отец заставил. А потом, когда я сам захотел извиниться, духу не хватило, — правда лезла из меня наружу, как на исповеди. — Теперь я понимаю, что вы настоящий учитель, прямо с большой буквы. Я математику лучше всех предметов знал благодаря вам!

— Да и я ни минуты на тебя не сердилась! — махнула рукой математичка. — Ну, может, вначале немного. Думал, наверное, что я специально тебя на уроках мучила? — Она нахмурилась. — Видела, что голова у тебя светлая, но балбес. Таких гонять надо, в ежовых рукавицах держать. Ленивые вы очень. Хорошо, отец твой это понимал. Вижу, получилось сына вырастить.

Я, кажется, раскраснелся ещё больше и, снова поблагодарив и извинившись, пятясь, вышел из квартиры. Сбежал по ступенькам вниз на несколько этажей и остановился перевести дыхание.

Наверху послышались шаги: Нина Александровна вышла на лестничную клетку, что-то пробормотала. Я не расслышал, только хлопок двери.

Н-да, глуповато, конечно, получилось. И неловко. И что на меня нашло? Как школьник!

Я вышел на улицу и вдохнул уже по-вечернему прохладного воздуха. Вспомнил старый паркет и дребезжащий холодильник. Почему сын ей не помогает? Почему мой отец не помогал деду? Старики часто упрямы, хотят показать самостоятельность или просто стесняются попросить?

Уже из дома я заказал на адрес учительницы новый холодильник. Оплатил и доставку, и установку, даже попросил записку приложить «от благодарного ученика». И не знал, что такую опцию можно выбрать, главное — найти нужный сайт. Пусть там холодильник в полтора раза дороже, зато всё как надо.

Математичка старой закалки, наверное, будет ругаться и даже негодовать, пытаться отказаться от подарка, потому ребята сначала занесут холодильник, поставят. Если повезёт, подумает, что от сына. А потом уж вручат записку. И удалятся. Не поволочёт же она его назад.

С чувством выполненного долга я улёгся на кровати. В горле ничего не стояло комом, не мешало дышать. Я знал, что можно было обойтись и без холодильника — самое важное я сделал там, в квартире. Увидел в учительнице человека и извинился по-настоящему, от души. Но материальный мир вносит свои коррективы, потому холодильник, потому цветы Верочке. Я мысленно попросил прощения и у бухгалтерши. В самом деле, и тут тоже виноват, запёрся в кабинет, да ещё пачкой бумаги кинул. Идиот же.

Я выдохнул и отдался подступавшей со всех сторон дрёме.

Глава 12

— Рота! Приготовиться! — заорал командир, накачанный лысый мужик. Я посмотрел на мощный протектор его армейского ботинка, свисающий с края окопа прямо на уровне моей головы.

«Если не пойдём в атаку, он меня этим ботинком и замесит», — решил я и покосился на боевых товарищей. Рома, Колян, Борода и Макс, измазанные зелёной краской, сосредоточенно сжимали в руках винтовки. Их глаза горели решимостью растерзать врага. Это чувство передалось и мне, хотелось выскочить и начать уже пальбу.

— Рота, огонь! — заорал командир, мощной ручищей схватил меня за шкирку и выкинул из окопа.

Я подлетел вверх метра на три и заорал. Прямо на нас ехала целая колонна ярко-зеленых танков. Ребята внизу выскочили из окопов сами и побежали на врага. Танки задрали пушки вверх, наводя на цели. Я приземлился, мягко спружинив на зелёной траве, поднял винтовку и нажал на спусковой крючок.

Чёрт! Почему она не стреляет? Заело?

Танк навёл пушку прямо на меня, надулся и выстрелил. Из пушки вылетело что-то странное, какая-то длинная чёрная колбаса. Она тут же прямо в воздухе разделилась на несколько частей и полетела в разные стороны. Твою мать, что это?!

Уже на подлёте я разглядел, что это суши, правда, огроменные. Одна штука попала мне прямо в лицо, размазав рис и сыр по лбу. Филадельфия, что ли?

Вон оно, оказывается, как их готовят. Через трубу пропускают, и оно там само всё в ролл закатывается.

— Вон тот угрём стреляет! — крикнул Колян рядом, указывая на болотного цвета танк.

— Открыли рты! — заорал командир за спиной.

Рот я, и правда, открыл, потому что из танка напротив, откинув крышку люка, вылез кот. Серый такой, в полоску. Шерстяной показался мне знакомым.

— Что пялишься?! — прикрикнул он. — Тебе надо во внешнее сновидение, а ты где ошиваешься?

В голове вспыхнуло осознание: это же сон! Точно!

Я посмотрел на руки: мандалами они покрыты не были.

— Внешнее сновидение! Комната, внешнее сновидение! — заорал я. Голос гулко пронёсся по пространству, как будто не в поле я стоял, а в пустом спортзале. А потом мир вокруг дрогнул и стал бледнеть.

Чёрт, выкидывает!

— Эх, горюшко! — кот отказался совсем рядом и вцепился мне в плечо когтистой лапой. — Дай-ка я помогу.

Впереди возникла синяя сфера, и шерстяной схватил меня за шкирку, прямо как ротный недавно, и швырнул вперёд.

Когда я влетел в шар, на миг возникло ощущение, что вокруг выключили свет. Мгновение темноты, и я с треском врезался в какую-то деревянную конструкцию, наверняка разломав её к чертям.

Когда собралась картинка, оказалось, что это стул, а лежу я на полу около столика. Интерьер я узнал сразу: висящие на стенах катаны с красными рукоятками, бамбуковые перегородки. Люди, сидевшие за столиками — посетители ресторана «Тануки» — таращились на меня круглыми глазами.

— Ваш заказ, Андрей-сан, — официантка невозмутимо поставила поднос с роллами на стол и удалилась, виляя задницей в короткой облегающей юбке.

Что-то в её образе показалось мне знакомым. Катька? Точно Катька! Только одета странно.

Официантка словно услышала мои мысли и обернулась, сверкнув зелёными глазами.

— Вот ты где! — надо мной возникли две фигуры. Фиолетовый и Оранжевый, одетые в костюмы самураев, недовольно смотрели на меня сверху вниз.

Я взглянул на руки, покрытые узором мандал.

— Извините, забыл защиту во внешний режим переключить.

Фиолетовый цокнул языком, а Оранжевый неодобрительно покачал головой.

Я встал и посмотрел туда, где только что стояла Катька. Девушки уже не было.

Фиолетовый подхватил меня под руку и потащил к выходу.

— А что это за место? — поинтересовался я. — Если внешнее сновидение, то почему тут Катька? Или это её сон?

— Это архетип, общая локация «ресторан», место встречи, — проворчал неорган.

— А почему именно «Тануки»? — не отставал я.

Фиолетовый вопросительно поднял бровь.

— Ну, то место, где мы были с Катькой. Именно тот ресторан, — уточнил я.

— А, это декорации, — отмахнулся от меня Фиолетовый. — Твой вариант. Ты ведь на своей частоте восприятия. На своём слое. Ясно?

— Ну, в теории, — я припомнил объяснение эзотериков насчёт положения точки сборки и восприятия. Колян, кажется, называл такое подуровнями. — А на практике…

— Давайте быстрее шевелитесь, — влез в беседу Оранжевый. — Ресурсы зря тратите.

— Не зря, — я остановился и обернулся к неоргану. — Я пытаюсь познать мир сновидений. Это тоже важно. Вот жалко тебе, что ли?

— Не жалко. Но ты тратишь время на болтовню, — Оранжевый подошёл вплотную и протянул руку, будто хотел погладить меня по голове, но остановил движение на полпути. — Можно? Я покажу.

Ясно. Не хочет люлей от защиты получить.

— Давай, — кивнул я.

Он и вправду положил мне руку на голову, и ресторан тут же наполнился гомоном собравшихся здесь посетителей. Да и не ресторан это уже был, а таверна. Бармен протирал грубую деревянную стойку замызганной тряпкой. За широкими столами сидели мужики и прямо руками ели мясо с противней, запивая мутью из больших глиняных кружек. Освещение тоже изменилось, стало темновато, но цвета приобрели более тёплые оттенки, как от живого огня. Не успел я разобраться, где источник света, как картинка снова сменилась.

Мы оказались посреди огромного зала, заставленного изящными круглыми столиками. Высокие окна, уходившие вверх до самого потолка, были забраны плотными кремовыми шторами. Сверху на длинных цепях свисали люстры со свечами. На каждом столике тоже стояло по канделябру. Посетители были под стать обстановке: дамы в длинных вечерних платьях, мужчины в смокингах.

Прямо передо мной, будто кто-то рисовал невидимой рукой, пролегли линии и начертили сцену со ступеньками. Она тут же стала приобретать фактуру и цвет. Сверху упал рояль, стул и на него — пианист. Ресторан заполнили звуки вальса.

— Офигеть, 3D-моделирование отдыхает, — восхитился я. — Вот бы Катька впёрлась от таких возможностей дизайна!

— Ты привязываешься к тому, что уже не вернуть! — резко сказал Оранжевый и, убрав руку с моей головы, толкнул меня вперёд в распахнутую дверь.

Мы оказались перед знакомыми стеллажами. Библиотека. Хроники Акаши.

— Провозились в ресторане, — проворчал Оранжевый. — Ресурсы потратили.

— Пока хватает, — сощурился на меня фиолетовыми глазами его брат и добавил уже обращаясь ко мне:

— Запомни, не пытайся ломать сюжет. Просто смотри фильм.

Оранжевый поднял вверх руку, и в ладонь ему упала книга — увесистый фолиант в красном кожаном переплёте. Я засмотрелся: кожа потёртая, углы закрывают кованыенаконечники и такая же кованая застёжка, символы, выбитые чёрным тиснением на обложке, не разобрать.

— Открывай, — неорган протянул мне книгу.

Она и вправду оказалась тяжёлой. Стоило коснуться резной застёжки, как та щёлкнула, и книга сама раскрылась у меня в руках.

Дальше было как в прошлый раз — перед глазами закрутилось, всё смазалось в мешанину цветов, и меня затянуло внутрь. А потом из темноты собралась новая картинка.

Сначала мой взгляд падает на худого темноволосого юношу в коричневом костюме. Тот внимательно слушает, склонив голову. А я говорю, хриплый низкий голос произносит слова на незнакомом языке, отдаёт приказы.

Я не могу повернуть голову. В поле зрения попадает каменная кладка, край высокого окна с причудливыми цветными витражами и стол, заставленный колбами, бутылями, керамическими ступками.

Смотрю из тела, как учили неорганы, не пытаюсь им управлять. Отпустить контроль и заснуть, забыть себя.

— Ещё нужна кровь саламандры и сера, сделай навеску по пять унций, — внезапно появляется перевод, и я радуюсь успеху где-то на периферии сознания, едва не сбив настройку.

— Хорошо, мастер, — парень, чуть сутулясь, кивает и спешно уходит.

Мой персонаж в ожидании прохаживается по лаборатории, и я ловлю себя на том, что знаю, что он алхимик, а это — лаборатория. Потом в сознание вливаются его мысли, и мы становимся единым.

Теперь всё обязательно должно получиться. Я сделаю то, что ещё никому не удавалось. Создам, наконец, Камень. Достигну высшей цели алхимии. И пусть результат удивит короля. Если выйдет — мне будет уже всё равно, что там подумает придворная шушера.

— Учитель, я принёс необходимое.

Я поворачиваюсь на голос: Элау. Держит на подносе ингредиенты, ждёт приказа. Даже сейчас, когда он максимально сосредоточен, я вижу, как часть его внимания блуждает в других мирах, растворяется в тонком плане. Сомневаюсь, что из него выйдет хороший алхимик. Обычно смотрящих за грань не берут в ученики, но что-то в этом парне было. Да и кто ещё, кроме меня, мог помочь ему унять несущуюся в голове беспорядочную череду образов, взять под контроль дар. Поэтому он не разделил судьбу других смотрящих за грань — сойти с ума к тридцати годам.

— Какое главное правило алхимии? — спрашиваю я.

— Всё во всём, — без промедления отвечает Элау.

Фраза всколыхнула что-то внутри меня. Я невольно отделился от алхимика и вспомнил: что внутри, то и снаружи. Любимая присказка Оли. Это неожиданное соприкосновение с моим реалом прошло вспышкой в сознании, и картинка на миг поблекла.

«Тихо. Успокойся, — приказал я сам себе. — Не надо здесь осознаваться. Просто влейся в сюжет».

Словно со стороны я слышу свой голос. Хрипловатый, требовательный. Снова вопрос.

— А какова главная цель алхимического действа?

— Великое преобразование, получение философского камня, — чётко отвечает ученик.

— Возможно ли выполнить его? — спрашиваю я. — Получить Камень прямо здесь, в этой лаборатории, прямо с помощью этих тиглей и реторт?

Вопрос приводит ученика в замешательство, хотя адресован уже не ему. Скорее я спрашиваю себя. Но Элау чувствует себя обязанным ответить.

— Разве мы не этим занимаемся? Разве не этого ждёт от нас король? — спрашивает он.

— Ждёт, — киваю я. — Все они ждут, надеются на богатство, золото. Но забывают о втором назначении Алхимического действа — внутреннее преобразование.

— Это истина для мастеров: чтобы получить Камень, нужно самому перетерпеть трансформацию, — находит ответ ученик.

Но я уже давно говорю не для него, для себя.

— Или создать камень, который вызовет трансформацию человека. Древние смотрели на вопрос с этой стороны.

— Вы… — Элау чуть не выронил поднос. — Вы серьезно?

— Вполне.

— Но это признали опасным ещё на заре алхимии. Погибли все, кто пробовал. Да и время, и ингредиенты на исходе…

— Знаю, знаю, — перебиваю я. — Король не потерпит неудачи. Он ждёт золота, наполнить промотанную им же и его прихлебателями-придворными казну!

Элау ставит поднос на стол, звонко брякает им о каменную поверхность и второпях бежит к двери. Выглядывает, смотрит по сторонам и плотно закрывает.

Я смотрю в его округлившиеся от удивления глаза. Считает, что его учитель сошёл с ума. Правильно, раньше я таких высказываний себе не позволял. Но теперь всё иначе. Из-за того сна. Теперь я знаю точный состав и подробный протокол приготовления.

— Не волнуйся. Мы возьмём совсем другие составляющие. Попробуем один раз, — стараюсь говорить мягче, чтобы успокоить ученика. Он у меня особенный. Немного нестабильности — и потеряет связь с реальностью. В прошлый раз пришлось потрудиться, чтобы вытащить его из этого состояния.

— Но я не дам вам принять продукт самому! Пусть я буду первым!

И откуда в его голосе столько настойчивости!

— Не волнуйся, Элау. Я купил раба на невольничьем рынке. Предрассудки древних не для меня. Мы сначала испытаем на нём. А пока сделай порошок вот из этого, — я подаю ему список, часть рецепта, подготовленный ещё вчера.

Ученик бледнеет, как полотно, но кивает.

Сегодня ему досталось. Сначала учитель говорит, что разделяет заблуждения древних, потом оскорбляет престол. И третье, самое кощунственное, — собирается дать священный продукт магических изысканий низшему из людей — рабу.

Я бы в своё время, услышав такое, побежал бы к Верховному алхимику. Но Элау не предаст, скорее, пожертвует собой. Да и бежать особо некуда — я и есть верховный алхимик. Как забавно шутит судьба.

Несколько дней у нас с Элау уходит на приготовление Камня. Банки, порошки, колбы и реторты под конец сливаются в одну большую круговерть перед глазами. И вот наконец день испытания. Передо мной стоит раб.

Тщедушный человек — кожа да кости, с тонкой и сухой, натянутой, словно пергамент, кожей и тёмными провалами вокруг глаз. Точно долго бы не протянул, потому и отдали его за бесценок. Но я купил такого не из скупости. Это лучший экземпляр для испытания Камня. По привычке я всё ещё называю камнем густую красноватую жидкость, получившуюся после трёх дней работы в лаборатории.

Раб стоит, ссутулив спину, смотрит себе под ноги. Он давно уже не боится, давно ничего не хочет, может только исполнять приказы господина. Это хорошо.

— Пей! — Элау протягивает ему пузырёк. Ученик взял на себя эту процедуру. А если всё откроется, возьмёт на себя и вину. Готов защищать учителя до последнего, даже считая учителя сумасшедшим. Я тронут.

Раб покорно берёт пузырёк тонкими костлявыми пальцами, подносит горлышко к пересохшим губам. Элау отворачивается. Получается, это я вбил ему в голову эти предрассудки так крепко? Вот уж не знаешь, где ошибёшься. Но, по крайней мере, в преданности ему не откажешь.

Раб выпивает всё до последней капли. Ученик даёт ему воды.

— И? — после десяти минут ожидания Элау осмеливается спросить.

Ничего не происходит. Ну, по крайней мере, раб не умер на месте.

— Подождём, — отвечаю я. — Трансформация может занять время. Семени, посаженному в почву, нужно дать прорасти… или погибнуть.

Правда, если он умрёт, то ещё непонятно — от Камня или от своих хворей.

Мы ждём до ночи и расходимся по своим покоям. Покинуть башню я не решаюсь.

А ранним утром мне в уши врывается крик:

— Он умирает, учитель! Умирает!

И вот я бегу вслед за Элау по высоким каменным ступеням, возможно, рискуя сломать себе шею. Сдохнуть, как и тот раб. Неужели не получилось?! Всё впустую! Рецепт, полученный во сне, оказался лишь обманкой!

Раб лежит на кровати, которую мы перетащили в пустующую кладовку. Рядом на полу стоит кувшин воды. Почти полный. Нетронутая еда.

Я подхожу ближе.

— А у него всегда были такие тонкие сухие руки? — вопрос сам срывается с языка, прежде чем я замечаю: тело раба растворяется на глазах.

Руки, и без того тонкие и слабые, ещё больше утончаются. Сквозь сделавшуюся полупрозрачной сухую кожу я вижу красные волокна мышц, белые кости. То, что было сокрыто от взора человека самим Богом, сейчас, подчиняясь какой-то дьявольской силе, обнажается. Я ловлю себя на том, что шепчу защитные призывы, но продолжаю смотреть, не в силах оторвать взгляд от страшного действа. Вот через веки просвечивают закатившиеся глаза. Я вижу мозг через черепную коробку, серый, опутанный набухшими кровяными сосудами. Чуть ниже среди гнилых зубов бьётся и дрожит язык. Но и он становится тонким, полупрозрачным. Я метаюсь взглядом по раскрытому, выставленному напоказ телу, пока на кровать не опадает пустая одежда.

— Растворился… — я слышу свой голос со стороны, будто чужой.

Повисает тишина.

Мы молчим. Элау завороженно смотрит туда, где только что был раб. Теперь я, скорее всего, потеряю ученика. Такое зрелище даже меня способно вывести из равновесия.

— Ну, думаю, если до зимы не получится с камнем, король оценит и этот эликсир. Медленнее, чем яд, и не оставляет следов. Весьма полезная вещь при дворе.

Ученик вздрагивает, но по глазам видно, что это не реакция на мои ядовитые речи. Вряд ли он вообще слышал.

— Он не умер, он ушёл, — шепчет Элау.

— Что?

— Я видел, как он шагнул за грань, забрав тело. Ушёл в другой мир. Это не смерть, это трансформация! — Элау переходит на восторженный крик.

— Смерть и есть трансформация, — философски замечаю я и кладу руку на плечо ученика. Если его сейчас не успокоить, больше ничего не узнать. Мне известно, что будет потом: эйфория, беготня по лаборатории, потом метания в горячем бреду на кровати, а после, если проснётся — чёрная тоска и взгляд, прошивающий тебя насквозь. Полное отсутствие в этом мире. Потому я спокоен, даже почти безразличен. Подумаешь, неудачный эксперимент, смерть какого-то раба. Но мысли в моей голове бегут одна быстрее другой: переход с телом? С сохранением памяти и сознания? Путешествие за грань? Другие миры? Ты видел их, другие миры, Элау?

Последний вопрос чуть не срывается с языка, а следом бежит другая мысль: какой-то раб, не я, а какой-то раб! Дать Камень недостойному — осквернение знания, древние были правы. Они всё делали правильно, они разгадали секрет и не умерли, а ушли.

— Расскажи подробнее, что ты видел, Элау? Мы обязаны записать действие Камня, составить свиток.

Ученик кивает. Ответственность. Правильно, держись за неё, мальчик. Нам всем нужно найти точку опоры в этом мире, чтобы держаться. У тебя это ответственность.

— Когда человек умирает, он как бы распадается на слои. И только маленькая часть его уходит дальше, в тонкие миры. Я видел много раз, наблюдая за смертью. А тут он весь будто перешёл на другой уровень. Тело и все его слои стали как монолит, — Элау снова стал сбиваться, частить, и я сжал его плечо. — А потом он посмотрел на меня и улыбнулся. Он смотрел не как раб и не как человек. Как другое, новое существо. Высшее. А потом сделал рукой дверь, просто провёл перед собой, и она появилась. И вышел.

— А что было за дверью?! — я не смог удержать безразличный тон.

— Что-то разноцветное, густое, вибрирующее! — глаза Элау загорелись восторгом. — Восхитительное, манящее! Казалось, там сама Сила! Я не смог разглядеть дольше и лучше. Но не сомневаюсь, это был прекраснейший из миров! Мы можем уйти туда тоже, учитель!

— Не так быстро, Элау, — я останавливаю словесный поток ученика жестом руки, хотя у самого мелькает подобная мысль. — У нас есть ответственность перед королём, перед Орденом. Нужно описать Камень, создать свиток с рецептурой.

И самое главное — ещё раз проверить действие Камня. Уже на нескольких рабах. Пригласить других видящих, соотнести, сопоставить.

Элау кивает, но еле держится. Его глаза горят безумным восторгом.

Вдруг передо мной взорвалась вспышка света. Я зажмурился и открыл глаза. Что это? Где я?

Через несколько минут я пришёл в себя и осознал, что на улице двадцать первый век, а я никакой не алхимик, а программист или менеджер на фирме, чёрт его разберёт, Андрей, лежу в своей спальне.

Что за чёрт?! Почему выкинуло? Прямо из библиотеки! Через минуту я сообразил, что давно слушаю вибрации и мелодию будильника.

Блин! Вот неподходящий момент. Я протянул руку и коснулся смартфона. Вспомнив прошлый опыт, встал с кровати. Вроде бы и лег пораньше, и всё равно не успел. Ну да, конечно. Оранжевый же говорил: потратили ресурс в ресторане. Интересно, можно будет потом досмотреть? Жутко интересно же, что там за дверью!

Глава 13

Уже в конце рабочего дня позвонил отец с просьбой зайти к нему.

Миновав необъятную секретаршу Валентину Степановну, я вошёл в кабинет. Наверное, сейчас будут новые поручения.

Отец был хмур, как туча, и барабанил пальцами по столу.

Ясно. Новых дел не будет. Будет серьёзный разговор.

— Здравствуй, Андрей. Садись, — он указал на стул напротив, продолжая смотреть на меня, как на нашкодившего ребёнка.

— Привет, пап, — нарочито беззаботно ответил я.

Интересно, он обдумал мои заявления по поводу увольнения, или ведьма сделала новое внушение а-ля сын-наркоман? Или просто мозг проела? В этом плане все женщины — ведьмы.

— Молодежь сейчас инфантильная пошла. Никак не нагуляется, не наиграется, — отец сощурил глаза и посмотрел на меня. — Я в твои годы, ну, чуть старше, уже был отцом. Ты когда родился, для меня весь мир перевернулся: сын! У меня теперь сын! Может, тебе кажется, что я был слишком строг, но это не так. Не поймёшь, пока своих детей не заведешь.

Отец замолчал и вздохнул.

Ага. Держать в ежовых рукавицах. Помню, Нина Александровна тоже так говорила. Ну, может, доля правды в этом есть.

— Но я всегда любил и тебя, и твою мать. Крутился потому, как мог, хотел для тебя лучшего. И в квартиру отдельную тебя поселил, чтобы ты стал самостоятельнее, сильнее, понимаешь?

Я кивнул.

Опустим тот момент, что на самом деле всё было для ведьмы. Внушение. Пусть всё оправдает внушение.

— Ты для меня очень дорог. И ты действительно мой наследник. Сам знаешь. Но всё время говоришь «твоя фирма», «твои контракты», — он поднял руку в упреждающем жесте. — Не спорь. Я такие вещи подмечаю сразу.

Он помолчал, выдерживая паузу. Я не стал возражать. Не припомню, чтобы говорил так, но я так думал, и этого достаточно. Отец прав.

— Я мог бы отдать фирму, переписать её на тебя прямо сейчас. Но не буду этого делать, потому что пока не уверен, что ты справишься с бизнесом. И тогда это было бы ошибкой с моей стороны, не только перед людьми, которым я даю зарплату и уверенность в завтрашнем дне, а ещё перед тобой. Потому что она твоя. Наследство. Но ты не готов. А, отдав раньше срока, я, получается, не сохраню ее для тебя. Но всё же принять кое-что ты уже готов.

Отец взял лежащие перед ним документы и протянул мне. Я взял и не поверил глазам…

— Дарственная на квартиру, — кивнул он. — Тебе она понравилась, не спорь. Кинотеатр, унитаз этот японский с душем, хай-тек ты любишь, я знаю. Вот, владей, не забывай вызывать техников на обслуживание умного дома. Домработницу тетю Таню не обижай. Она по понедельникам и четвергам приходит днём. А ты думал, в квартире просто так чисто? Там договоры по обслуживанию все я приложил, перезаключишь на своё имя.

Ни хрена себе сюрприз! Блин. Так. Стоп!

— А ты со мной жить не будешь? — догадался я.

— Ну, Андрей, ты уже взрослый. И не всё же тебе одному быть, — улыбнулся отец дежурной улыбкой. Ясно.

— А где же ты будешь? — я постарался изобразить удивление.

— Да там же, где и сейчас, у Светланы. У неё большая квартира в центре, тут недалеко, к работе ближе, — отец сказал это безразлично, будто дело было вполне обычное и все в курсе. А я чуть рот не открыл.

Вот это дела! Ведьма-то с приданым.

— Ну, если захочешь посидеть по-домашнему, можешь пригласить нас в гости, — снова улыбнулся он.

Нас!

Нас, блин!

Я постарался сохранить спокойствие и нашелся с ответом.

— Да, я иногда скучаю по нашему разговору за банкой пива. Чисто по-мужски. Сын с отцом. Надо будет повторить.

Отец оценивающе посмотрел на меня, на миг во взгляде мелькнуло удивление. Он улыбнулся, на этот раз теплее.

— Тогда лучше уж в тир.

Через полчаса я стоял на улице с пачкой документов под мышкой. А ведь даже спасибо не сказал… Хорош сынок-наследничек! Да и непонятно, радоваться тут или нет, и кто этот гамбит разыграл? Ведьма? Или отец снова решил откупиться от меня квартирой, только подороже. История повторяется.

Настроение было паршивым, даже радоваться полученной в собственность спальне не получалось. Я доехал до квартиры и вывалил документы из пакета на стол. Там оказался ещё один комплект ключей и куча договоров, в том числе с домработницей Андреевой Татьяной Викторовной, о существовании которой я даже не подозревал. Дела…

Я полистал бумаги, посмотрел на пачку сахарных печенек. Теперь ясно, откуда здесь подобные ништяки появлялись — не отец покупал. Домработница Татьяна была сегодня, как раз четверг. Я оставил документы валяться на столе, подхватил печенья под мышку и вышел из квартиры.

— Привет, — Денис привычно отворил передо мной дверь чёрного хода. — Внезапные траблы?

— Ну, почти, — кивнул я. После разговора с отцом, сидеть дома одному было невыносимо, а до Дениса всего идти-то двадцать минут. — А вы всегда после шести остаётесь?

— Почти, — скопировал мои интонации Денис. — Я диссер пишу, доделываю эксперименты на ходу. Оля диплом мучает, Рома на техподдержке нашего барахла.

В лаборатории мы уселись вокруг стола с чаем. Я вытащил прихваченную из квартиры коробку с печеньками и положил на стол.

— Вкуснотища! — тут же заценила Оля и взяла вторую, но передала её Роме. — Могут слишком быстро закончиться.

Рома чуть рассеянно улыбнулся и взял печенье тонкими пальцами. Что-то он сегодня совсем задумчивый.

— Читал в чате твою историю про училку, — сказал Денис, прихлебывая чай. — Отличный пример проработки блока в реале. Не магией единой, как говорится.

— Ага, теперь я понимаю, что реал тоже важен, — кивнул я.

— Поэтому Вадим тоже маг, — добавила Оля. — Пусть и не ОСит, но в реале работает отлично. Проминает его намерением.

— В переносном смысле или правда? — заинтересовался я.

Денис хмыкнул, а Оля уверенно кивнула.

— Правда. Ромка видел. Да, Ром?

— Да, — Рома разглядывал печеньку, зажатую в тонких пальцах.

— И как оно? — спросил я. Странное чувство — кого-то он мне напоминает, того, с кем недавно общались.

— Ну, — теперь Рома смотрел сквозь меня, — всё вокруг пронизывают энергетические нити, это как канва, что ли. Вроде того. И сами вещи вокруг тоже состоят из нитей, и люди. Связи — тоже они, события, настоящие и предполагаемые. Целые потоки. Всё это как… плетение, что ли, только подвижное. Ты дёргаешь за одну ниточку — и начинается движение. Вот Вадим, он сразу за несколько дергает и сплетает всё по-своему. Только через действия в реале.

— Охренеть, ты правда всё это вот так видишь?! — я чуть не подпрыгнул на месте.

— Ну, если настроиться, — пробормотал Рома, опустив взгляд в свою чашку. — И не всегда прям чётко.

— Да Ромка же у нас видящий, только стесняется, — улыбнулась Оля.

Видящий… он может наблюдать за потоками энергии без всякого сновидения, прямо в реале. Я вспомнил Элау, сегодняшний сон и спохватился:

— Ребят, я же совсем забыл вам рассказать. Сегодня ночью снова ходил с неорганиками в библиотеку! И там такое было!

Следующие полчаса они не сводили с меня глаз. Даже Рома утратил свою отстранённость и ни разу не посмотрел в чашку. С лица Дениса пропал весь скепсис, а Оля наклонилась поближе, положив локти на стол, будто боялась упустить даже одно слово.

— Здорово! Полное погружение в прошлую жизнь — восторженно воскликнула она, как только я закончил рассказ. — Вот это я понимаю! Путешествовать по своим воплощениям — это крутая практика!

— А что было за дверью, ты не успел увидеть? — уточнил Денис.

— Нет, — я развел руками. — Долбаный будильник всё испортил.

— Жаль, — произнёс Рома и снова уставился в чашку.

— Другие миры, более высокочастотные, яркие, — мечтательно произнесла Оля.

— Йогов наслушалась, а может, всё вообще не так, — фыркнул Денис. — Это может быть и не его воплощение, а просто рандомный файл из Хроник. Не верю я этим неорганам.

— Наука включилась, — слегка обиделась Оля.

— Попроси их в следующий раз сводить тебя в прошлое воплощение в нашем мире, запомни место, подробности какие-то запомни, — сверкнул глазами Денис. — А мы потом съездим и проверим, если ли то место, так ли выглядит всё в деталях.

— Ага, в идеале — где ты прячешь клад в саду во дворе своего особняка в Англии. А мы откопаем, заодно в Англию съездим, — съязвила Оля.

— Ну, хороший вариант, — улыбнулся Денис.

— Так хотя бы клад получим и места посмотрим, потому что ты всё равно скажешь, что это могли быть просто чьи-то рандомные воспоминания — файл из Хроник Акаши, — объяснила Оля.

— И правда, может, Денис просто разбогатеть хочет? — я засмеялся. — Но ничего не выйдет, близнецы сами выбирают, что показывать. Так что научная экспедиция за кладом вряд ли состоится.

— Да ну вас, — отмахнулся Денис. — Доктор Сон вообще говорит, что я никакой не учёный.

— А мне кажется, ему больше понравился последний вариант с расшифровкой сна и описанием алгоритмов, — не согласилась Оля.

— Ага, ещё стопятьсот экспериментов поставить и нормально, — пробубнил Денис. — Только не надо вот смеяться, если я не защищусь, то и ты диплом не напишешь! Материал-то один.

— Ребят, вы в лабораторию идёте или нет? — в дверях появился тощий субъект. Я сразу признал в нём Ивана. Он поздоровался со мной и посмотрел на Олю с Денисом, старательно игнорируя Рому.

— Извини, пора, — Денис поднялся и протянул мне руку.

— Я провожу, — Рома махнул ребятам, чтобы не беспокоились обо мне.

Когда мы остались с ним наедине, меня так и подмывало спросить, чего он такой гружёный сегодня. Конечно, ясно было, что так делать нельзя. Разрушу и без того хрупкий душевный баланс.

Но Рома ответил сам:

— Нехорошо так перед ребятами получается, вроде предательства. Плитка эта, испытания. Они ведь не знают даже — для чего. В пятницу специально собираемся, чтобы без них.

— И, видимо, без меня, — заметил я, допивая чай. — Ничего не знаю про пятницу, а это уже завтра.

Рома удивлённо посмотрел на меня, на секунду задумался.

— Не может быть. ВК посмотри, когда последний раз заходил?

— Вчера утром, — я вытащил смартфон и вышел в сеть. — А, точно, вот Колян и пишет. Извини, с работой закрутился совсем. Уведомления отключил, отвлекают.

Рома кивнул. Встал, забрал у меня чашку и понёс на мойку.

— Знаешь, мне самому тоже неудобно скрывать от ребят. Но если Колян так решил, что мы можем поделать? — спросил я. — Рассказать всем — значит, предать Коляна. Так ведь?

Рома не ответил, звеня чашками.

— Знаешь, с самого начала всё как-то неправильно. Я подглядел слой, влез, — он вздохнул. — Надеюсь, наш эксперимент поможет завершить эту историю.

Рома проводил меня до выхода. Уже стемнело и похолодало. Ёжась от прохладного ветра, я поспешил к ЖК. Уже в свою квартиру.

По дороге спохватился, что про это своё приобретение ребятам так и не рассказал. «Гамбит ведьмы» или «откуп отца» — вот как лучше это назвать? С другой стороны, это вопрос уже совсем не магический, будет выглядеть, будто жалуюсь. Да и какой тут может быть совет? Разве что Вадим мог бы придумать что-то дельное. А может, и стоило рассказать. Ребята же совсем недавно напоминали, что магия и реал связаны, а я всё продолжаю делить мир на две части.

Я не спеша вернулся в квартиру, постоял на пороге, окидывая новым взглядом свои владения. Разве не этого мне хотелось? Спальню теперь никто не отнимет, плюс магическая защита на вход. И всё равно ощущение, словно я что-то потерял, проиграл где-то.

— Отца ты потерял, Андрюха, — сказал я себе вслух.

Настроение было не очень, к этому добавилось беспокойство по поводу завтрашнего испытания плитки. И если утром я горел идеей пойти во внешнее сновидение и досмотреть историю алхимика, то теперь это желание как-то смазалось. Колян звал на ночь после тренировки, и, значит, надо сегодня собраться с силами и выспаться во внутреннем сновидении. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, я немного помедитировал, следя за дыханием, а потом полез в шкаф.

Уже внутри стало ясно, что я так и не решил, какой крюк вытащить следующим и что под это дело пересмотреть. В итоге мысли скатились к сегодняшней ситуации и пошли дальше. Я сам не заметил, как погрузился в воспоминания о Лидуне и её постоянных жалобах на меня отцу. Мешал я ей, как камешек в дорогой итальянской туфле. Ненужный ребёнок. Увлекшись воспоминаниями, я опрометчиво просидел до часу.

В итоге ночью получил кучу снов из сумбурной каши про ведьму. Я был маленьким брошенным мальчиком и очень долго ходил в тёмных пустых коридорах.

Звук будильника заставил меня подняться невыспавшимся и разбитым. В сознании послевкусием застряло ощущение блуждания в одном из тех коридоров. Определённо перепросмотр отнимает силы. А я ещё перестарался. Как же быть сегодня у Коляна?

Отец на работе вёл себя как ни в чём не бывало, а я старался не уснуть, мечтая в суете добежать, наконец, до кофемашины. Удалось мне это только к пяти часам. Сотрудники начали потихоньку уходить домой в честь короткого пятничного дня. Отец, судя по всему, тоже смылся к своей Светочке. И я дошёл наконец до своего кабинета и наполнил чашку ароматным кофе. Можно было спокойно сесть и проверить документы. Как раз на часок работы. Потом на тренировку. Не знаю, как выйдет у Коляна, но спать точно буду как убитый.

Я уселся в кресло, открыл ноутбук и откинулся на спинку в ожидании загрузки. Удобное кресло, начальственное. Хорошо бы придумать, куда ноги закинуть, и цены бы ему не было. Разве что на стол.

Пристроив ноут на колени, я отодвинулся и положил ноги на столешницу. Жаль, кресло низковато. И кофе, блин, забыл!

Угрожая ноуту падением, я еле дотянулся до чашки, согнувшись пополам. Потом, чуть не расплескав, вернулся в исходное положение.

— Чувствуешь себя начальником, Андрюша?!

От резкого голоса я встрепенулся. Чашка полетела на пол. Светочка стояла почти передо мной. И когда только успела войти?!

— Я в своём кабинете, как хочу, так и сижу, — ответил я, наблюдая, как по полу растекается большое кофейное пятно. Прямо посередине двух половинок, на которые раскололась чашка.

— Это пока! — рассмеялась ведьма. — Скоро выкинем тебя и с работы, и из квартиры!

— Мало ли работы в Москве. Другую найду. Из квартиры не получится, — я снял ноги со стола и встал. — Отец мне её подписал.

— Я знаю, Андрюша, знаю, — рассмеялась ведьма. — Но мертвецам квартиры не нужны, так ведь? И защита уже не будет активна. А я зайду и посмотрю, что там.

— Отец тебе не простит, — заметил я, пытаясь понять, насколько она серьезна. — У любого внушения есть пределы.

— Так это не я! — Светочка сделала удивлённое лицо. — Твои дружки-наркоманы тебя убьют! Шаблончик-то в голове у него остался. Магия-магией, а в реале ты тот ещё слабак.

Я в два шага оказался рядом с ведьмой и прошептал.

— В офисе никого нет. Камеры я потом почищу, с охранником договорюсь, заплачу побольше, и вынесем тебя, в лесу закопаем. Я лично закопаю.

— И отца закопаешь рядом! — рассмеялась ведьма. — Он потеряет третью свою женщину. Какое страшное проклятие! А ведь со мной он почти забыл.

Она перестала смеяться и серьезно посмотрела мне в глаза.

— Не знаешь, что делать? А я подскажу тебе. Сдохни! Ты никому не нужен в этом мире, только мешаешь. Отец откупился от тебя квартирой, Катька бросила, неорганики ведут свою игру, используют тебя, эзотерики общаются с тобой только из-за комнаты. Сегодня запустишь им защитную плитку, и тебя выкинут, как ненужного щенка! Не останется в тебе ничего интересного. Поиграли и хватит!

Я почувствовал подступающий к горлу ком обиды. Вот стерва!

— Ты никому не нужный кусок дерьма, Андрюша, — прошептала ведьма, приблизившись ко мне.

Тогда я ударил, не замахиваясь, импульсивно, скорее оттолкнул, кулаком в грудь. Рука провалилась в пустоту, раздался треск, и по лицу ведьмы зазмеились трещины. Она уже не улыбалась этой своей ехидной улыбкой.

Что за чертовщина?

И тут я понял, что попался: рука завязла в ведьме, как в киселе или вязком бетоне. Светочка распахнула глаза на покрытом трещинами лице и гаденько засмеялась. Я попытался оттолкнуть её второй рукой, но ладонь с хрустом провалилась в плечо и тоже увязла. Ведьма засмеялась ещё громче, раскрыв рот, и он треснул у неё от угла к углу, разрезав лицо поперёк огромной улыбкой. А внутри улыбки была пустота. Чёрная и глубокая. Я дёрнулся, хотел протащить за собой ведьму, ударить её об стол, чтобы разбить, как старую вазу, раз уж она и так треснула. Но Светочка, как монолит, приросла к полу, мне не удалось сдвинуть её даже на сантиметр. Высокий визгливый смех заполнил пространство, я из последних сил попытался вырваться и увидел, как трещины с ведьмы ползут ко мне, начинают покрывать мои руки, рисовать страшный узор на коже чёрными провалами.

И вот тогда я заорал от ужаса. Громко, оглушительно даже для самого себя… и проснулся.

— Етить твою мать! — я подскочил на кресле, неловко взмахнул рукой и сбил со стола чашку с кофе, которую так и не успел выпить. Она со звоном упала на пол, расколовшись на две половинки. Кофе коричневым пятном растёкся вокруг.

Я быстро поднял взгляд: ведьмы не было. Чёртов сон! Капец просто!

Посмотрел на часы: половина седьмого! Тренировка же!

Подхватив рюкзак с кимоно, я пулей пронёсся мимо ресепшена, чуть не сбив с ног уборщицу, которая как раз шла убирать кабинет. Чашка, блин!

Ладно. Уберёт. Это же не Пална, которая у Данилыча была. Та могла эту чашку вместе с остатками кофе на клавиатуру вывалить.

В метро я отдышался и наконец-то вернулся мыслями ко сну в кабинете. Чуть было не достал смартфон, чтобы отчитаться эзотерикам о новом нападении ведьмы и рассказать о квартире, но на полдороге остановился. Вспомнил её слова: неорганики ведут свою игру, эзотерики меня пошлют, как только настроят плитку. Она не могла об этом знать, уж о неорганах точно. А даже если и знала, на хрена ей раскрывать карты? Значит, обычный сон. Кошмар. Игры подсознания.

Я что, в самом деле так думаю? Вот это бред!

В зал я всё-таки опоздал.

Василий подмигнул мне на входе, и я увидел Аржану. Вот ведь хитрый пузан, всё-то он подмечает.

Поработав в паре со всеми белыми поясами, я поспешил к девушке.

— Ты гораздо лучше двигаешься, — похвалила она, ловко отводя мой меч в сторону.

В следующей связке я специально попытался сопротивляться, и, о чудо! — её лицо приняло сосредоточенное выражение, и на нём мелькнуло удивление.

Оставшееся время поединка она не шутила. Хотя по-прежнему мне казалось, что девушка движется легко и быстро, а я неуклюжий, словно деревянная кукла, еле поспеваю за ней.

— Усиленно тренировался, пока меня не было? — сощурилась она.

— Да, Василий с сенсеем меня гоняли тут, — улыбнулся я.

— Дорогая Аржана, позвольте пригласить вас на танец с копьём, — упомянутый мной толстяк возник словно из-под земли.

— Онегае симас! — девушка сделала лёгкий полупоклон, и они пошли на позицию.

Идти с мечом против длинного оружия, конечно, жесть. Я наблюдал, как девушка старалась обойти Василия по скорости. Пусть это всего лишь ката, но исполнение многое решает. Эта была похожа на настоящий бой. Гибкая шустрая Аржана скакала вокруг Василия, не давая задеть себя копьём, и сопровождала удары звонким возгласом. Девушка-загадка. Моя защитница во сне.

Я снова подстерег её после занятий.

— Привет ещё раз, как в отпуск съездила?

Аржана улыбнулась:

— Так это не отпуск был, родителей навещала.

— Ну, это тоже здорово. Далеко живут? — поинтересовался я.

— В Тыве… слышал про такое место?

Я тут же вспомнил одногруппника-тувинца. Звали его интересно как-то… Аяс, точно! Узкоглазый такой, в суши-баре подрабатывал после пар. До него я про эту Тыву вообще не знал. Зато теперь радостно выпалил:

— Конечно, там красота. Сосны, природа и своя культура. Традиции сохранились интересные. Шаманы есть.

Аржана подняла бровь:

— О-о-о, удивил. На самом деле, многие понятия не имеют, где это.

Да чёрте где потому что! Аяс вон был из глухой деревни, тяжело ему приходилось, денег родители еле набрали на поездку в Москву. И как только поступил? Там, конечно, другой мир.

— Там другой мир, тайга и природа, всё нетронутое, — продолжил я. — Не то, что здесь, городская суета. Так что туда домой — всё равно что в отпуск съездить.

Аржана оценивающе покосилась на меня. Да, похоже, перебрал. Но тувинцы вроде любят свою природу, Аяс вон так и рассказывал, как я сейчас.

До метро оставалось совсем немного, и я решил перейти к делу.

— Ты так здорово с мечом обращаешься. Сегодня Василия гоняла, прямо как в настоящем бою. Я подумал, может тебе огнестрельное оружие интересно попробовать?

— Это ты к чему? — Аржана заинтересованно посмотрела на меня.

— Я знаю хороший тир, хочешь со мной пойти попробовать пострелять?

Пауза. Оценивающий взгляд раскосых глаз.

Интересно, она правда не помнит сны или притворяется?

— А они по воскресеньям работают? — наконец ответила Аржана.

— Конечно, как раз на выходных все стрелять и идут. Значит, в это воскресенье? — уточнил я, прикидывая, не забронированы ли все дорожки на выходные.

— Ну-у, это как раз свободно, — осторожно, будто сомневаясь, протянула Аржана. — Только приехала, пока никаких дел не запланировано.

— Хорошо. Тогда я завтра закажу две дорожки. И позвоню тебе!

Через несколько минут я уже уселся в вагон довольный собой. И номер Аржаны стрельнул, и план по её покорению готов. После стрельбы она наверняка проголодается. Может, выйдет что-то интересное и не только в плане секретов снов. Но больно уж она дистанцию держит! Прямо как в ката.

Этот маленький шаг к победе так воодушевил меня, что даже перехотелось спать. Я вертел в голове предстоящий поход в тир и так и этак. Прикинул, что надо бы забронировать столик в том грузинском ресторане, и чуть не проехал нужную станцию, выскочил из вагона в последний момент.

Глава 14

— Привет! — Я посмотрел на смурное встревоженное лицо Коляна, и весёлое настроение быстро выветрилось.

— Заходи, — Колян посторонился. — Не разувайся.

— Угу, — я покивал и прошёл за ним на кухню. Там меня ждал неприятный сюрприз: Алекс и Хельга. Два некроманта собственными персонами сидели за столом на кухне Коляна. Хорошо хоть, самого мерзкого не было — Дарака. Но и эти смотрелись здесь так противоестественно, что я на всякий случай взглянул на руки и спросил себя, не сон ли это. Тело было уверено, что не сон.

Я чуть было не повернулся к Коляну и не отчитал его. Какого хрена он позвал сюда этих? Почему ничего не сказал мне? Но Рыжий расплылся в ослепительной улыбке и протянул руку через стол:

— Андрей! Давно не виделись! Коля рассказал про твои приключения в мире снов, сражении с ведьмой. Это нечто! Теперь ты еще и обладатель такого артефакта!

— Привет, да, было дело.

Я пожал его руку и улыбнулся в ответ, чтобы не скривиться. От прикосновения Алекса по коже пробежали неприятные колючие мурашки.

Ну спасибо, Колян. Ты ещё этим упырям мои секреты рассказываешь. Зашибись!

Хельга благосклонно кивнула, и я уселся на стул, стараясь удержать лицо. Что, собственно, такого сделали мне эти ребята? Даже помочь ведь хотели по-своему, по — некромантски. У меня просто остались нехорошие ассоциации с той ночи, вот и всё.

— Привет, — из соседней комнаты появился Рома и присел рядом. Я искренне был рад, что он тоже здесь. Хоть как-то разбавит некротусовку.

— Ты ведь прямо в физическом теле был там? В тонком мире? — не отвязывался Алекс. — Как ощущения?

Мне прямо неудобно стало, что испытываю к нему неприязнь. Глаза горят, лицо любопытное, как у ребёнка. Даже Хельга с интересом косится.

— Ну, чётче, чем во сне, но более размытые, чем в реале, — ответил я, не зная, чего добавить. Колян, наверное, и так рассказал им всё в подробностях.

— А сейчас как себя ощущаешь? — Рыжий не сводил с меня голубых глаз-льдинок. По спине пробежал холодок. Вот зараза! Смотрит энергетику, прямо-таки разглядывает. Одно дело Рома или ребята, а если каждый вот так в душу лезть будет? Как будто раздевает без спроса.

— Нормально ощущаю, — огрызнулся я. — Мы же здесь не меня обсуждать собрались? И разглядывать?

Алекс, видимо, не ожидал такой реакции и даже чуть отстранился, недовольно сощурив глаза.

— Колян, — я повернулся и посмотрел на Коляна, прислонившегося к стеночке позади меня, — может, расскажешь, что и как делать? Не знаю, как другие, а я вот совсем не в курсе.

Колян вздохнул, отлип от стены и переместился ближе к центру кухни, опершись на столешницу.

— Сейчас важна помощь каждого из вас, — начал он и внимательно и, как мне показалось, чуть с укором посмотрел на меня. — Мы всё рассчитали, наклеили плитку, но она не работает. Надеюсь, присутствие Андрея поможет её активировать.

Я огляделся по сторонам и только сейчас понял, что, сосредоточившись на некромантах, пропустил главное: Колян сменил интерьер. Не всю поверхность стен кухни, но часть покрывала расписная плитка. Копия той моей, с узорами. Лежала она тоже как-то странно, на первый взгляд, рандомно. Но, наверное, тут была какая-то система. Рома же не зря возился.

— Мы повторили основные энергетические узлы. Сами знаете, любые изменения в реале отражаются на тонком плане. А ещё мы использовали кристаллы горного хрусталя в качестве накопителей. Там, под плиткой.

— Угу, — я кивнул. — Но у меня вроде ничего такого нет. Камней, вы ж сами сказали.

— По результатам сканирования нет, но ощущается, — произнёс Рома. — Не могу сказать, я не вижу, почему так. Но с кристаллами более похоже на правду. Более рабочий вариант.

— Всё-таки не понимаю, как какие-то завитушки могут работать, — я пожал плечами.

— От эгрегора. Но не парься об этом, главное, чтобы ты верил и помнил, что они работают. Потому что ты здесь как ключ, — сказал Колян. — Ты замыкаешь цепь, и это начнет работать. Рома посмотрит.

— Ладно.

Рома посмотрит, я замкну цепь, что бы это ни значило. Но какого хрена ты притащил сюда этих двоих?

Я покосился на Хельгу и Алекса. Девица брезгливо поджала губы, разглядывая свои браслеты, казалось, она боялась коснуться здесь даже края стола. Это при том что сегодня Колян явно убирался. Видела бы она квартиру в её обычном состоянии! А вот Рыжий вполне себе расслабленно сидел и рассматривал меня в ответ. На этот раз без всяких сканирований. Поймав мой взгляд, он пояснил:

— А мы проследим, чтобы там, — он указал пальцем в потолок, — всё осталось стабильно.

— План такой, — начал объяснять мне Колян. — Спать будем ты, я и Алекс. Твоя задача — подключиться к мандалам. Мы думаем, это произойдёт автоматически, если ты уснёшь здесь. Но если осознаешься, попробуй попасть в эту кухню. Увидеть плитку на стенах, если её не будет — проявить. Самый лучший вариант, если ты выйдешь в ложное пробуждение на тот слой, где плитка тоже есть, как делал у себя дома. Всё понятно?

Я покивал, пытаясь не запутаться в заданиях Коляна. Получалось, надо было попробовать прямой вход.

— Не слишком ли ты его загрузил для новичка? — влез Алекс и оценивающе посмотрел на меня.

— Не беспокойся, я расставил приоритеты для этих задач, — ответил я.

Мы ещё поиграли в гляделки с Хельгой, Рыжий пожал плечами, и Колян продолжил.

— А мы с Алексом пойдём на тот слой, где мои родные. Будем смотреть ситуацию. Роман и Хельга лягут рядом с нами, но останутся бодрствовать, присмотрят за нами из реала. Если что, разбудят.

Тут уж девица удостоилась моего оценивающего взгляда. Что-то было уж очень сомнительно, что она сравнится с Ромой по мастерству.

— Ясно, — я кивнул. — Постараюсь сделать всё, что в моих силах. Но если что, я не слишком-то разбираюсь в этой некромантии.

— А тебе и не надо, — заверил меня Алекс с самой дружелюбной улыбкой. — Просто спи. Осознаешься — так вообще хорошо.

Хельга хмыкнула и снова уставилась на свои браслеты.

В воздухе повисло молчание.

— Ну что, может, всё-таки чайку? — голос Коляна чуть дрогнул, выдавая волнение.

— Не лучшая идея — принимать пищу перед работой с тонкими энергиями. Лучше начнём, время позднее, — не согласился Рыжий. Хельга кивнула, подтверждая его слова.

— Ну, к делу, так к делу, — пробормотал Колян.

Я помог ему расстелить коврики для йоги, чтобы нам было куда уложить спальники. Осознание чужеродности, неправильности происходящего стояло костью в горле. Некроманты эти. Я вспомнил наши посиделки здесь, когда ещё Лидуня охотилась за мной во снах. То ли дело было бы в нашей компании: поболтали бы, посидели с пирогами, и в тёплой обстановке улеглись бы спать. Зря Колян нашим не рассказывает. Припёр этих некромантов. Даже заснуть с ними в одной комнате стрёмно.

Некроманты достали спальники. У Рыжего был ярко-зеленый кокон с оранжевыми полосами, а у Хельги — черный с красными. Один маскируется, а вторая показывает свою суть. Была бы гусеницей, так точно ядовитой!

Я кинул пиджак на стул, улёгся на пенку прямо в офисной одежде и прикрылся старым одеялом. Не очень удобно, но взять с собой я ничего не догадался, а просить пижаму сейчас было неуместно. Колян и Рома улеглись по обе стороны от меня, отгораживая от некромантов. Мне сразу стало спокойнее и даже как-то уютно. Тело будто почувствовало поддержку.

— Ну, удачи нам, — Колян дотянулся до выключателя и щёлкнул: на кухне воцарился полумрак.

Я полежал немного, слушая своё дыхание, думая про задачу, но сон не шел. В какой-то момент я решил открыть глаза, чтобы посмотреть на плитку. Но вместо этого стал разглядывать всё вокруг: дырку в занавеске, облезлый карниз, старые совковые часы, пятна в углах на белом потолке и наклеенную, как мне казалось, в случайном порядке, абсолютно чужеродную здесь плитку. Ночных штор на кухне не было, и фонарь за окном давал достаточно света, чтобы смутно различать цвета.

Потом мысли стали вертеться вокруг того, что где-то там, на тонком плане, погибшие родственники Коляна раз за разом проживают один и тот же день. И как трудно, наверное, ему жить с таким грузом. Я бы с ума сошёл, но он как-то держится. Получается, вот это его разгильдяйство и веселость — как противовес, оборотная сторона, своего рода сталкинг.

От таких мыслей сон у меня окончательно пропал. Не помогло даже то, что на работе крутился весь день. На пенке затекли шея и спина,очень хотелось повернуться. Но пошевелиться я тоже боялся — так и вовсе весь сон согнать можно. А ещё сразу спалюсь перед этой девицей Хельгой, что не в состоянии даже уснуть, не то что выйти в ОС.

По мерному посапыванию Коляна я понял, что он уже спит. Со стороны Алекса ничего слышно не было, но кто знает, он же некромант, может, вообще не дышит.

Я улыбнулся нелепости своих мыслей и прикрыл глаза. Надо попытаться уснуть. Начал слушать своё дыхание, не обращая внимания на затекшую шею и желание пошевелить всеми конечностями. Стало даже получаться, и вдруг что-то тяжёлое упало мне на руку. И тут же резко спрыгнуло.

— Ой, я, кажется, на дядю наступил, — раздался прямо над ухом детский голос. — А что он тут делает?

Я тут же открыл глаза. Картинка появилась не сразу: надо мной стоял мальчик лет десяти весь в мутных разводах. Пацанёнок удивлённо смотрел большими голубыми глазами. Они были единственным, что осталось цельным и живым на этом лице. Позади мальчика появилась худая и бледная женщина. Сквозь неё просвечивала обстановка кухни: я отчётливо видел часы и драную занавеску.

Неужели получилось?! И что мне теперь делать?

Вдруг пол подо мной завибрировал, стал мягким, и я не успел открыть рот, как провалился туда, как в вязкую трясину. Пару раз бултыхнул ногами в тягучей темноте и почувствовал, как чьи-то руки тянут меня к себе.

— Какого хрена ты прям туда сунулся? — зашипело над ухом, чуть только ко мне вернулось восприятие.

Я стоял в комнате, заполненной дымчатым полумраком, а на потолке разворачивался экран, где женщина на кухне Коляна что-то объясняла маленькому мальчику.

— Ты меня слышишь? — передо мной появился Алекс. Рыжие его волосы здесь приобрели пепельный оттенок. Лицо стало худым и покрылось зловещими тенями, да и сам он стал выше и массивнее.

— Да, — я покивал, разглядывая некроманта.

— Давай, активируй мандалы! Видишь, их нет на стенах в том слое, а должны появиться.

— Но как? Что мне делать? — я развёл руками.

— Визуализируй, представляй, — снова зашипел Алекс. — Иди на тот слой, где они есть.

Он толкнул меня в стену, и я кубарем вывалился в кухню Коляна. Без мальчика и мамы, более чёткую, но в то же время старую и обшарпанную. На стенах была наклеена полупрозрачная плитка.

Другой слой сна, близкий к физическому миру. Теперь что, призывать эгрегор?

Я подошёл к стене и положил руку на плитку:

— Мандалы — автономный режим! Мандалы — автономный режим.

Команда пришла сама по себе, и я откуда-то знал, что она правильная.

Сначала ничего не происходило, а потом в руку ударил горячий импульс. На миг я оказался в своей спальне. Происходило что-то невероятное. Линии пульсировали и кружились, смешивая узоры. Цвета били в глаза яркими вспышками.

Я зажмурился и снова очутился на кухне. По руке, всё еще касавшейся плитки, заструился цветной узор, он перетёк на стену, закручиваясь и переплетаясь. Немногочисленные плиточки на кухне вспыхнули. Узор, расползаясь, стремительно покрывал всю поверхность: стены, пол, потолок. Значит, Рома и вправду всё хорошо рассчитал. И плиточки наклеил совсем не рандомно.

И у меня получилось. Получилось!

Мир стал плыть, и я спохватился, что нельзя радоваться. Выкинет же.

Потёр руки, похлопал себя по бёдрам. Пространство стало чётче, а потом вдруг схлопнулось под чей-то крик.

— Андрей! Андрей проснись!

Я открыл глаза и увидел Рому. Чего он такой взлохмаченный и тревожный? Получилось же!

— Ром, я же почти всё сделал, надо проверить тот слой.

— На тот слой всё пошло. Димка осознался! Останови это! — Рома потряс меня за плечи, на миг увёл глаза в потолок и снова уставился на меня. — Отключись!

— Да как… — начал я.

— Из квартиры, бегом! Быстро! — взвизгнула над ухом Хельга и впилась в меня острыми ногтями.

Я подскочил с пола и вырвал у истерички руку. Она и правду решила меня выкинуть на улицу?

— Ром?

— Да, выходи. Наверное поможет. Я — туда, — произнес Рома, закрывая глаза, и буквально свалился на мою лежанку.

— Да быстрее же! — заорала Хельга.

Ну и ногти у неё!

— Дай хоть обуться! — закричал я, выбегая в коридор.

Девица вытолкала меня на лестничную клетку и кинула вслед обувь.

— И отойди подальше от квартиры! Быстрее!

Я натянул туфли, сбежал вниз по лестнице и выскочил из подъезда.

Темно ещё, чёрт подери, темно на улице и холодно!

Я выскочил из дома и пробежался до соседнего двора. Остановился посреди детской площадки, щедро освещённой фонарями. У нас в районе тоже Поповкин выбил из каких-то инстанций такую иллюминацию, чтобы ночью наблюдать в окно и вызвать полицию, если кто-то из соседей задумает там хлебнуть пивка. Мода такая, что ли, у них, у пенсионеров. Надеюсь, здешний Поповкин уже спит.

Интересно, достаточно далеко ли я отбежал? Что у них там пошло не так? Дима какой-то осознался. Не Дима, а Димка. Это важно. Значит, ребёнок, тот пацан. Вот жесть! Неужели он понял, что умер? Что там теперь творится?

Да, комната помогала мне осознаваться, и этого мы не учли…

Я сел на качели, задумавшись. Но долго переживать не получилось, холод потихоньку пробрался под рубашку и мешал сосредоточиться на поиске решения. На часах была половина пятого, самое холодное время — перед рассветом. Стало совсем зябко, а пиджак остался у Коляна.

Я оттолкнулся от асфальта, и качели недовольно скрипнули. Вспомнилась похожая ситуация три месяца назад, когда отец под внушением бросил меня без денег в ресторане. И я вот так же сидел на площадке, не зная, куда податься: то ли в лапы к ведьмам, то ли к эзотерикам. А теперь вот и эзотерики меня выперли. Не так всё, конечно, но холодно и совершенно непонятно, куда идти ночью без денег и телефона. Всё в карманах этого чёртова пиджака осталось.

Я пробежался по периметру площадки, присел, отжался. На покрытии оказалось полно песка. Конечно, из песочницы дети его растащили повсюду. Отряхнул ладони, уселся на качели и стал раскачивать их взад-вперед. Движения выходили короткими, пришлось сильно подогнуть колени, да и механизм скрипел от моего веса. Какая-то дискриминация, почему не сделать качели для взрослых? Что мы, не люди, что ли?

Тут же вспомнились слова отца: «Здоровенный лось ты, Андрюха. Тридцатник скоро, а ведёшь себя как ребёнок». Но что я, по его мнению, должен делать? Носить морду кирпичом и интересоваться только «серьёзными» вещами, бизнесом, семьей, наверное. Как ни странно, по мнению отца, фехтование туда входило. А вот мои ночёвки на кухонном полу в компании эзотериков — вряд ли.

Хах! Знал бы отец, чем я с ними занимаюсь, упёк бы нас всех в психушку. Клиника какая-то «своя» у него есть, всё схвачено.

Качели одобрительно скрипнули, подтверждая. Конечно, они ждут-не дождутся, когда я с них слезу. И сам бы рад, да непонятно, можно ли подходить к квартире Коляна. И когда?

— Андрей! Вот ты где! — раздался звонкий голос, и я завертел головой. На краю площадки стоял Рыжий и держал в руках мой пиджак.

— Как ты меня нашёл?

— Ну, это было совсем не сложно, — улыбнулся Алекс и подошёл ближе. — Шлейф у тебя специфический, а ушёл ты совсем недавно.

— Шлейф?

— Ну да, энергетический след. После всех людей остаётся. Если знаешь человека, можно настроиться, отследить, какие вещи он брал или где был. Смотря сколько времени прошло. А если есть какой-то предмет, принадлежащий этому человеку, можно, и не зная его, настроиться по энергетике и найти, — улыбнулся Алекс, и в глазах его заплясали золотистые искорки. Или это в свете фонарей так показалось.

И что я на него взъелся? Нормальный открытый для общения человек, вон как подробно мне всё рассказывает.

Стоп! Что-то такое уже было. Похожее ощущение.

— А у тебя шлейф ещё очень особенный, — продолжал Алекс. — Сильно изменился после первой нашей встречи.

Ага! А ты хочешь, чтобы я тебе рассказал, почему и как именно работает защита. Эта улыбка — какой-то хитрый трюк, воздействие.

Рыжий смотрел на меня, не отрываясь, и ждал ответной реплики. Само дружелюбие прямо. Но что-то явно происходило на энергетическом уровне — я почти физически ощущал, как воздух между нами дрожал.

Я несколько раз мысленно повторил про себя «ты мне не нравишься» и ответил, изобразив на лице крайнее беспокойство.

— А что там с Коляном произошло?

По лицу Рыжего пробежала тень. Он замялся на секунду, а потом ответил:

— Система сработала не так, как мы ожидали — осознался брат Коляна. Прямо кричать стал, что они все умерли. Кухня эта рушиться начала. Мы защиту поставили, родственников усыпили. Еле сохранили… хотя от них и так мало что осталось. Да ты и сам видел.

— Да вообще жесть, — я вспомнил полупрозрачную женщину. — Как такое вообще могло случиться?! Что ж за тварь был тот некромант, который делал ритуал?

Теперь особо притворяться не пришлось, потому что это и вправду меня волновало. Стоило избавиться от наваждения, и я стал переживать по-настоящему.

— Так тебе Колян рассказал всё? Мы, когда узнали, сами в шоке были! — Рыжий посмурнел лицом. — Голубые глаза чуть дрогнули и на миг ушли вправо.

Вправо? То есть не шибко вы за Коляна переживали. Или это всё не было неожиданностью.

— Не поверили сначала, что такое могло случиться, что это как-то связано, — продолжил Рыжий. — А потом попытались проводить семью Коляна в последний путь, и не вышло! Как будто барьер какой стоит. Тут мы заподозрили неладное.

Теперь голубые кристаллики дрогнули влево. Значит, и вправду пытались помочь.

— А что ты на меня так смотришь, не веришь? — взгляд Алекса на мгновение стал колким, и по спине у меня прошёл холодок.

— Не скань, не люблю, когда без спроса, — резко ответил я. — А как так вышло, что именно Коляну достался откат, а вам нет?

— А кто тебе сказал, что нам ничего не было?! — Рыжий пристально посмотрел на меня, но я не отвел взгляда. Когда следишь за микродвижениями глаз, никак нельзя себе такого позволить.

— Было, — наконец произнёс Алекс, и лицо его расслабилось. Стало простым таким и по-детски грустным. — В нашем случае удар пришёлся на реал. Такое началось, казалось, что вся жизнь рушится. Всё пошло под откос…

В какой-то момент я перестал воспринимать, что говорит Рыжий. Остались только боль и бесконечное сочувствие. Я продолжал отслеживать движения глаз на автомате — вправо, вправо, вправо.

— Я через месяц потерял отца, через полгода — Хельга тоже, — глаза пошли влево и снова вправо. Влево-вправо. — Колян тебе не рассказывал, потому что я запретил ему. Запретил кому-либо сочувствовать нам. Маг должен быть сильным, и мы обязательно справимся. И Колянову семью тоже вытащим, я пока не знаю, как, но вытащим.

Я не выдержал и положил руку ему на плечо, хотел сказать что-то ободряющее, не знаю, что…

И тут зазвонил телефон в кармане моего пиджака.

Знакомая мелодия ударила по сознанию током. Я вздрогнул и отнял руку. Музыка отрезвляла, возвращала в реальность. Что это, мать его, было?

— Дай пиджак, — я потянул руку, и Алекс, на секунду скривившись, дал.

Я взглянул на всё ещё разрывающийся телефон. Рома.

— Андрей, ты в порядке? — голос усталый, едва слышный.

— Почти, — ответил я. — Алекс тут передал мне пиджак с деньгами и мобильником. Что, говоришь, он очень нужен вам? Что случилось?!

Я сделал встревоженное лицо и посмотрел на некроманта:

— Срочно в квартиру, там жесть у них полная! Колян с Хельгой в том пространстве застряли. Рома не справляется один.

— Чёрт! — Алекс посмотрел на меня, мотнул головой в сторону квартиры и, будто решая, кивнул. — Ладно. Давай.

Он быстрым шагом заспешил в сторону колянового дома, перемахнул через низкую оградку детской площадки и перешёл на бег.

— Ром, я к вам этого некроманта отправил. Мне кажется, он что-то со мной пытался сделать, — я посмотрел, как Алекс скрылся за углом, и двинулся в противоположном направлении.

— Я слышал, — ответил Рома. — Потому и позвонил, что он к тебе ушёл.

— Хороши друзья у Коляна, — пробормотал я. — Как у вас там?

— Сейчас стабильно, родственники уснули, но возвращаться сюда тебе пока не стоит. Колян плитку отбивает, — ответил Рома, и я услышал голос Рыжего. Быстро он, зараза, добрался.

— Так, мне пора, потом созвонимся. Некромант будет возмущаться — вали всё на меня.

Рома попрощался, и я завершил вызов. Надо было срочно заказать такси, а то с этого рыжего кекса станется и второй раз меня найти. По шлейфу или что он там чует.

Через пять минут, сидя на заднем сидении рено логана и стараясь не замечать шансон, я стал прокручивать ситуацию с Рыжим.

Было воздействие с его стороны?

Да сто пудов!

Что он хотел?

Да хрен его знает.

Войти в доверие? Думал, что я знаю что-то про путешествия между мирами?

Говорил ли он правду про случай Коляна? Неясно. Почему его глаза так часто обращались к области воображения? Он и вправду потерял отца, и этот факт был подтверждён движением влево, но и вправо тоже. Но до этого, когда он жаловался на откат, всё время вправо бегал. Или ему просто не было тяжело? Не было жалко отца?

Может, им с Хельгой удалось проводить родителей. Не припомню, чтобы Колян говорил, что плитка нужна кому-то ещё. Или они тестили систему на родственниках Коляна? Но тогда Колян хоть словом обмолвился бы о такой же ситуации у некромантов.

В таких размышлениях я доехал квартиры.

На плитку глаза не смотрели, и я улёгся в отцовской спальне. Ведьмы не опасался, она отжала отца и заложила уже какую-то стратегию в реале, о чём меня пыталось предупредить подсознание. В кои-то веки мне хотелось просто поспать без всяких внутренних и внешних сновидений. И не помнить снов.

Только вот сон не шёл. Я открыл на телефоне Кастанеду, к которому не обращался чёрт знает сколько времени, и начал читать, как два старика, Хенаро и Дон Хуан, издевались над бедным Карлосом. Появление ещё одного харизматичного учителя точно сделало книгу лучше и веселее. Захваченное необычными историями сознание успокоилось, и меня наконец-то начало клонить в сон. Широко зевнув, я сунул телефон под подушку и закрыл глаза. В голове мелькнуло прочитанное там же: «Воин может проиграть битву, но не сражение».

Пусть так. Значит, всё ещё впереди.

Глава 15

Нужно сказать, с задачей отрубиться без снов я справился на отлично. Открыл глаза в двенадцать часов, совершенно не помня, что мне там снилось. Тут же схватился за телефон — неотвеченных не было. Сообщений тоже.

Я набрал номер Ромы и долго слушал гудки. Спит, что ли? Ну да, ночка выдалась та ещё. Я встал и прошлепал на кухню. Посмотрел на вываленные на стол документы. С этим ещё предстояло разобраться.

Уже сварив кофе, я снова позвонил Роме, и тот снова не взял. Полистал ленту «ВК», но это оказалось плохой закуской к кофе без сливок. Молока тоже не было. Зато нашёл в шкафу нычку печенья, доел их и набрал номер Коляна. После двух гудков он меня сбросил.

Дела.

Почему-то стало обидно, даже вспомнились слова ведьмы из недавнего сна, что я им не нужен. Понятное дело, помочь не смогу, но рассказать-то, как всё прошло, можно, а не игнорировать вот так. Я ведь тоже переживаю. А руки связаны, никакой возможности что-то сделать. Даже близко к квартире не подойти.

Я взял телефон, раздумывая, и подскочил на месте.

Тир! Аржана же!

Она ждёт, когда напишу точное время, а я про дорожки даже не спросил. И название тира не помню, телефона нет. Что-то подсказывало, что просто так сходу в интернете я его не найду. Звонить отцу не хотелось.

Я побежал в спальню и раскопал в тумбочке корочку «Кодекс стрелка», выданную при инструктаже. Телефона там нашлось даже два. Суховатый голос в трубке проигнорировал мой вопрос о свободных дорожках на воскресенье и попросил представиться.

— Андрей Шевцов, — ответил я и решил-таки помянуть отца. — Сын Евгения Геннадьевича. Мы однажды вместе были.

Голос в трубке сразу потеплел и сразу спросил:

— Снова вдвоём придёте?

— Я с девушкой. Или у вас чисто мужское заведение?

— Если девушка боевая, то можно, — со смешком разрешил голос.

— Очень боевая! — подтвердил я и забронировал нам на завтра две дорожки ближе к вечеру.

Распрощавшись с инструктором, перезвонил Аржане и договорился о встрече. В первый раз я пожалел, что не вожу машину: от метро до тира было прилично, а автобусы останавливались далеко.

Я положил трубку и вздохнул, соображая, куда же потратить кучу времени до завтра. Было как то непривычно, что отец не загрузил меня, как обычно, работой на выходные.

По идее, хорошо бы заняться медитацией или перепросмотром. Но мысли о случившемся лезли в голову, и сосредоточиться не удавалось. Раньше я бы, наверное, уже сел гамать, но теперь с удивлением обнаружил, что мне этого не хотелось. Жалко времени. Погружаться в игру, которая, по сути, иллюзия, когда вокруг реал горит, и не знаешь, за что схватиться, казалось глупым. Это было бы бегством от проблем, а мне наоборот надо раскрутить тот клубок, что намотался за эту неделю.

Но с чего начать? Ноги сами привели на кухню, и я увидел стол, заваленный документами. Не хочется, конечно, но когда-то нужно за это браться.

Закончил я к вечеру, перезаключив договоры с охраной и ЖКО, которые работали по субботам. И даже познакомился, правда, по телефону, с домработницей Татьяной, договорившись, что она кроме сладких ништяков будет докидывать в морозилку каких-нибудь полуфабрикатов на крайний случай. Женщина с радостью согласилась, за дополнительную плату, конечно. Интересно, рабочий график позволит мне её когда-нибудь увидеть вживую?

Оформив всё, что смог, я вспомнил те круги ада, которые пришлось проходить с завещанием на квартиру деда. Сейчас всё, конечно, упростилось, много чего можно сделать электронно или хотя бы записаться заранее и не сидеть в очередях. Но всё равно возня с инстанциями как была, так и осталась для меня энергетической дырой. Может, это специальные эгрегоры такие, чтобы энергию из людей высасывать?

Отложив долгоиграющие доки, которые можно оформить только в рабочие дни, я вышел на улицу прогуляться. Уже вечерело, и за ворот толстовки забирался прохладный ветерок. Я купил сэндвич в киоске по дороге и позволил, наконец, мыслям, весь день болтавшимся на периферии сознания, вломиться в голову. За день они уже оформились, и можно было разглядеть ядро: Рыжий что-то скрывает.

— Рыжий что-то скрывает, — произнёс я вслух и посмаковал фразу. — Да ясное дело, скрывает. Падла некромантская. Интересно бы узнать, что.

Я перешёл через дорогу к ботсаду МГУ и продолжил рассуждать.

— Плитка сработала не так, всё пошло коту под хвост. Почему — хрен знает. Ведьма что-то задумала, что с этим делать — хрен знает. Неорганы что-то мутят — тоже хрен знает. Что там было в прошлых жизнях, конечно, интересно, но Денис прав, близнецы могут показывать что угодно. Опытный практик мог бы отличить, я ни хрена в этом не понимаю. Крюки, вот да. С этим нужно работать, рецепт — следуй за своими кошмарами. А у меня ведьма в кошмарах говорит, что не нужен никому. И как это повернуть вообще? Сам же начал её драконить перепросмотром. Значит, надо продолжать.

Я остановился, обнаружив, что пришёл к чёрному входу в «лабораторию Дениса». Наверное, и сегодня впахивают. Можно зайти, попить чаю. Оля расскажет, куда двигаться дальше с крюками.

Но я не зашёл. Представил себе, как улыбаюсь, обсуждая с ними мои проблемы, и скрываю более интересный опыт — тот, что был сегодня ночью.

Ну так это не из-за меня, так Колян захотел.

Ну, вот пусть сам и разбирается.

Поговорив с собой в мыслях, я развернулся в обратную сторону. Настроение совсем испортилось, когда я увидел, что и Колян, и Рома снова в сети. Уже часов с трёх, с тех пор как я бегал по инстанциям. И ни сообщения, ни слова вообще. Звонить снова я не стал. Подошёл к попавшемуся на аллее ларьку с фастфудом, взял колу и длинный, смачно сдобренный кетчупом и горчицей хот-дог. Подхватив всё это дело, уселся на лавочку в тени деревьев и постарался отвлечься от неприятных мыслей.

По сути, если посмотреть с точки зрения эзотерики, то любой процесс можно назвать медитацией, если ты сосредоточен на нём полностью. Концентрация внимания, избавление от назойливых мыслей. Почему бы не на еде? Пусть даже это будет контролируемая глупость, такая вот медитация.

Я откусил сочный край сосиски, постарался сосредоточиться на чуть кислом вкусе кетчупа и ядрёной нотке горчицы. Сначала старался описывать вкус словами, но это оказалось не так-то просто.

Горячая сочная сосиска? Тающая во рту? Это что ещё за рекламный лозунг?

От таких попыток потянуло заржать, и я чуть не подавился той же сосиской. Блин! Надо тогда просто не думать. Как с дыханием, только тут заменить мысли ощущениями. Теперь тянуло ржать от самой идеи такой практики, но я убедил себя, что это контролируемая глупость, как у Кастанеды. Или неделание, вроде той ловли пельменей, что мы устроили недавно с эзотериками. Укусить, прожевать, проглотить, тщательно отслеживая движения, замечая вкус. Запить колой, почувствовать, как пузырьки газа щекочут язык и нёбо. Постепенно действительно удалось сосредоточиться на поедании сосиски, да так, что я перестал замечать мир вокруг. А потом еда закончилась. Я поднял взгляд и ахнул.

Поле зрения расширилось, и всё стало неимоверно чётким. Мир наполнился насыщенными цветами и звуками. В парке тёплыми звёздами стали зажигаться фонари, и их мерцание казалось каким-то откровением, магией среди тёмного леса. Тени деревьев шевелились как живые, наполненные глубиной и тысячами оттенков. Весь мир дышал и был живым, а я-то, идиот, совсем недавно думал, что из-за игнора каких-то людей остался один. Как глупо!

Я встал и побрёл по тёмным дорожкам, дыша прохладой вечернего воздуха, разглядывая шершавую кору деревьев, рисунок которой представлялся мне тайными письменами на древнем языке природы. В шуме листвы я различал шелест каждого листочка. А сам шелест казался мне неведомой странной музыкой. Не знаю, сколько я так шёл, может, десять минут, а может, целую вечность. Но моя прогулка в этом необычном состоянии прервалась выскочившей навстречу парочкой.

Они были моей противоположностью. Едва зацепив их взглядом, я физически почувствовал исходящую от них суету и спешку. Казалось, мысли из их голов сыпались прямо на асфальт, как мусор, и создавали ореол беспокойства и суетливости. Появление этих двоих было словно камень, брошенный на гладкую водную поверхность озера моего сознания. И от него неизбежно появились круги.

— Ну Лёш, ну зачем мы туда идём! — нудила девушка, полная низенькая брюнетка. — У нас были планы, ты столик забронировал.

— Серега в ментовку попал, — нетерпеливо бросил белобрысый качок. — Моя помощь ему важнее, чем нам с тобой сейчас пожрать.

— Да он всё время куда-то попадает, твой Серёга, — продолжала брюнетка, почти срываясь на бег, чтобы успеть за спутником. Цоканье её тонких каблучков разносилось по парку беспокойной трелью. — Один раз к нему в КПЗ ты уже ездил. Сколько ты тогда отдал? Он потом деньги месяц возвращал. И сейчас снова залог вносить? У нас самих кредиты и ипотека. Ведь он сам виноват, что на митинги эти ходит.

— Это его дело, ходить или нет, — огрызнулся парень. — А моё дело — другу помочь. И мне насрать, в какую жопу он попадёт, я вытащу. Так же, как и он меня. Это дружба называется, понимаешь? Настоящая дружба. И она не из посиделок в кафе состоит, как у вас с девчонками.

— Вот давай снова про женскую дружбу! — обиделась девушка, отпустила руку и толкнула парня в плечо. — Что мы все сплетницы, одни вы, мужики, прямо настоящие друзья до гроба!

— Я не так сказал, — примирительно заметил качок. — Я про то, что дружба не только из хорошего состоит. Иногда приходится ради друзей и в неприятности влезть.

— Вот вы, мужики, и ищете себе неприятности! — завозмущалась девушка.

Дальше я не слушал. Голоса удалились, цоканье каблуков стихло, а я всё стоял на дорожке и отлавливал снова появившиеся в голове мысли.

Решение, на что потратить сегодняшний сон, пришло само собой. Коляну нужна помощь, и я обязательно узнаю, что скрывает этот рыжий некромант. Я развернулся и поспешил в квартиру. Для задуманного нужно было набраться сил и лечь пораньше.

Всюду, насколько хватало глаз, простиралось поле. Лишь на горизонте тёмно-зеленой полосой виднелся лес. Я стоял в высокой траве у единственного дерева на всём этом бескрайнем пространстве и разглядывал красные ягоды, свисавшие с веток. Дерево было кряжистым и старым, с голыми узловатыми ветками. Удивительно, что на нём ещё были плоды. Интересно попробовать. Ягоды висели слишком высоко, и я взлетел, чтобы дотянуться. Ощущение лёгкости наполнило тело, оказалось, что висеть в воздухе очень легко. Висеть в воздухе, как во сне…

Стоп!

Это сон!

Мир вмиг потерял чёткость и стал отдаляться, будто до этого я смотрел на картину.

— Куда?! А ну на место! — скомандовал я и, чтобы удержаться, схватился за красную ягоду, висящую на дереве.

Ягода, конечно, оторвалась и осталась в ладони, зато в поле зрения попала рука. Я поднял вторую, похлопал ими друг о друга и зачем-то сунул ягоду в рот.

Она оказалась удивительно сладкой и вкусной. Я приземлился на траву и отметил, что мир стабилизировался. Так-то лучше. Интересно, неужели это из-за ягоды? Надо будет у ребят спросить потом или ещё так что-нибудь во сне заточить. Я сунул в рот ещё несколько штук, торопливо прожевал. Мир, казалось, стал ещё чётче.

Так, хватит жрать, Андрюха! Пора вспомнить о задаче.

Я еще раз посмотрел на руки — мандал нет. Значит я во внутреннем сновидении, а нужно во внешнее.

В прошлый раз получилось войти к Борису просто из комнаты, открыв дверь. Здесь никаких дверей не было. Значит, надо создать.

— Дверь! — приказал я, но ничего не появилось. Вот жеж зараза! Я повторил команду ещё пару раз, что-то серое замаячило передо мной в воздухе, концентрируясь, но быстро рассеялось. Зато мир стал расплываться. Вот блин!

Я посмотрел на ладони, а потом, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, вытянул перед собой руку и указательным пальцем стал чертить прямоугольник.

Тонкие светящиеся линии прорезали пространство, а потом я схватился пальцами за уголок и как страницу глянцевого журнала перелистнул срезанный пальцем слой. Передо мной открылся прямоугольник с другой картинкой: комната, тускло освещённая свечами, высокие, до потолка, шкафы заполненные книгами, тяжёлые шторы. Там за массивным деревянным столом сидел Рыжий.

Отлично. Чёрт его знает, как оно получилось, но отлично!

— Комната, автономный режим! — я на всякий случай отдал команду и шагнул в новую локацию.

Рыжий тут же оторвал взгляд от рукописи, которую читал, и уставился на меня. Взгляд мутный, как у спрайта. Хорошо. У осознанных дримеров, говорят, глаза светятся. Теперь надо осторожно начать разговор, пусть он выболтает мне всё сам.

— Привет, что делаешь? — я присел в кресло неподалёку от стола.

Рыжий медленно закрыл и отложил книгу. Лицо его здесь выглядело ещё более странно, чем в локации у Коляна. Оно словно складывалось из теней, и тени эти скользили, постоянно смешиваясь между собой, каждую секунду чуточку меняя очертания. В то же время контур оставался чётким, выделяя острые скулы. Волосы стали совсем выцветшими, чуть ли не серыми. Ни капли не осталось от той жизнерадостной светлой маски, что он предпочитал носить в реале. Разве что глаза, которые сверкнули голубым, когда некромант посмотрел на меня.

Я стал опасаться, что он осознается, но Алекс хмыкнул и произнёс:

— А ты сам ничего и не знаешь. Зря я старался. Тебя просто ведут за руку. Тащат по Пути.

Тон его был настолько холодным и презрительным, что я немного обиделся. Даже близнецы-неорганы не опускались до такого. А ведь на его интерес ко мне и был весь расчёт. Вот зараза полудохлая! И как теперь заставить его выболтать мне про Коляновых родственников.

— Да, мне помогают весёлые такие ребята со светящимися глазами, — как можно дружелюбнее ответил я. — Хочешь, познакомлю?

— А взамен? — спросил Рыжий.

— Ты расскажешь мне, почему с родственниками Коляна случилось такое, — ответил я.

Рыжий хмыкнул, и тени на его лице сгустились. Он встал и сделал странный жест рукой. Я вскочил со стула, но было поздно.

Тень, отбрасываемая некромантом, кинулась на меня. Мандалы-татуировки вспыхнули и затрещали, принимая удар на себя. Так-то!

Серая хмарь схлынула, и я рванулся было к Рыжему, чтобы вытрясти, выбить правду, если понадобится, но налетел на стену.

Чёрт!

Прямо посреди кабинета вырос огромный чёрный монолит. Я запоздало обернулся — позади, прямо из пола, блестя полированными гранями, поднимался такой же. Что-то это напоминает! Ловушка!

Я кинулся в проём между ними. Выскочил на ковёр, чтобы увидеть третий монолит, спускающийся с потолка.

— Чтоб ты треснул, зараза, — я закричал, пуская ударную волну: — А-а-а-а-о!

Монолит прогнулся и тут же выпрямился.

Чёрт!

Ну да. Это ведь сон Рыжего, и он здесь сильнее.

Я не стал ждать, пока меня закроет в трёх стенах, и задёргал ногой. Через несколько секунд мир потускнел, рассыпался, и перед глазами появилась привычная спальня. Мандалы не светились. Я понял, что сижу на кровати и остервенело дёргаю ногой.

Вот некромант поганый! Короткий же вышел разговор. Понаставил монолитов и смылся! И даже не осознался при этом, если верить в эти признаки про светящиеся глаза. Кто же знал, что он в сновидениях шарит, подлюка!

Я стукнул кулаком по кровати, продавив упругий матрас, и потянулся за дневником. Надо было записать весь этот треш. А потом подумать, что делать дальше. Дневник с рисунком ловца снов напомнил о дарителе — Аржане. Сегодня предстоит ещё один разговор на тему разгадывания загадок, на этот раз в реале. Будем надеяться, что хотя бы тут удача будет на моей стороне.

Глава 16

Аржана пришла раньше и ждала меня на улице у выхода из метро. Я издалека заметил высокий изящный силуэт девушки. Чёрная кожаная куртка сидела точно по фигуре и доходила только до талии, давая возможность рассмотреть стройные ноги, обтянутые узкими джинсами. А вот волосы, на тренировке обычно спрятанные в пучок, девушка завязала в пышный хвост.

Она заметила меня и помахала рукой.

— Привет! Круто выглядишь, прямо как героиня боевика, — выдал я и сообразил, что комплимент сомнительный.

Но Аржана не обиделась, наоборот, улыбнулась и ответила:

— Так в тир же идём!

До тира я вызвал такси, пообещав себе записаться в автошколу. На стойке нас встретил грузный лысый мужчина с пузиком. Память подсказала мне: Михалыч.

— Ну здравствуй, — он протянул мне мясистую ладонь. — Вчера отец был, сегодня сын. Чего не вместе?

Этот факт про отца неприятно кольнул, и я не успел ответить. Михалыч ответа и не ждал. Он посмотрел на Аржану и подмигнул мне:

— Ага, с девушкой! Как вас зовут, дорогая? Бывали уже у нас?

— Аржана. Нет, я в первый раз.

— Тогда нужно обязательно пройти инструктаж, — серьёзно заметил Михалыч.

Пока они с Аржаной сидели в кожаных креслах, где когда-то я также слушал «Кодекс стрелка», к стойке подошёл Дмитрич. В противоположность Михалычу он был сухим и подтянутым, но таким же лысым как коленка.

Я вспомнил, как мы с ним ходили в ресторан в ожидании отца, и чуть качнул головой, отгоняя неприятные воспоминания.

— Пока оружие выберешь? — спросил он.

— Себе, — ответил я. — Дама сама выберет.

— Дама у тебя боевая, — покивал Дмитрич. — Ну что? Снова дезерт игл?

— Да нет, — отмахнулся я. — Давайте ругер. Он в руке удобнее лежит.

Дезерт игл взяла Аржана. И ещё кучу винтовок.

Для новичка она стреляла отлично, и не скажешь, что в первый раз. Внимательно слушала Михалыча, целилась и попадала в яблочко. Соревнования, как с отцом, мы устраивать не стали, и так было ясно, за кем преимущество. Аржана стреляла точно и быстро, как боевая машина, будто уничтожала невидимых противников. Девушка израсходовала все патроны к дезерт иглу, уж очень ей понравился этот здоровенный пистолет, и пришлось докупать ещё пачку. К удивлению, руки у неё не устали, и она призналась, что ещё ходит на кюдо, стрельбу из лука. А там натяжение тетивы тридцать килограмм. Кажется, этим девушка окончательно сразила Михалыча.

Он провожал нас из тира до самого порога. С лица не сходила довольная улыбка.

— Вообще, девушки у нас редкие гости, — признался пузан, пожимая ей руку. — Заходите почаще.

Я хотел было вызвать такси до того грузинского ресторана, где мы были с отцом, но Аржана меня опередила.

— Смотри, через дорогу кафешка. Зайдём? Я жутко проголодалась! Хочу тебя отблагодарить за тир.

Вот это поворот! Девушки в ресторан меня ни разу не приглашали. Но это было не самое стрёмное в ситуации. Дело в том, что это была как раз та кафешка, в которой отец устроил мне разнос, и откуда я бежал, не заплатив за еду. Говорят, у официантов отличная память на лица.

— Ну чего ты так смотришь? У нас же дружеский поход в тир, — огорошила меня Аржана. — Я тоже не хочу остаться в долгу.

Вот тебе раз! Дружеский. Где-то я ошибся. Улыбка девушки в ожидании ответа стала напряжённой. Спугнуть её сейчас, значит, оставить без ответа кучу вопросов.

— Ну если ты так настаиваешь, — улыбнулся я в ответ. — Но учти, ем я много!

— Справимся! — Аржана улыбнулась уже по-настоящему и, как мне показалось, с облегчением вздохнула.

Ни девушка у входа, ни официант меня не вспомнили. Они были очень вежливы и учтивы, даже предложили место получше — у окна. Я удивился, а потом увидел своё отражение в оконном стекле и всё понял. Они меня не узнали. Да я и сам бы себя не узнал. Побитый чувак в толстовке и драных трениках мало напоминал смотревшего на меня холеного брюнета в классическом костюме-тройке. И взгляд такой надменно-оценивающий. У отца часто проскальзывал подобный. И когда я вообще успел стать таким?

— Присаживайтесь, — официант отодвинул стул перед Аржаной. Вот услужливая зараза! С другой стороны, я сам виноват. Залип на своё же отражение.

А может, не такой уж я крутой кекс стал, а официант от Аржаны пропёрся? Она сегодня стильная, фигура точёная. Вон Михаил аж растёкся весь.

Я уселся и открыл меню. Даже вспомнить не могу, что ел здесь тогда. Всё казалось дико вкусным. Как же, с голодухи-то. Сутки между мирами болтаться, наверное, энергетически очень затратно.

Впрочем, сейчас после тира аппетит тоже нагулялся, и придётся объедать Аржану. Вот зачем ей такой поворот?

Я выбрал какие-то вареники, суп и котлету по-киевски. Закрыл меню. Остались напитки.

— Я всё. Возьмём большой чайник на двоих какого-нибудь… — я замялся под внимательным взглядом раскосых глаз. — Ты какой любишь?

Аржана потянулась к барному меню.

— Чёрный ройбуш, или вот глинтвейн есть, — предложила она.

Я поддержал глинтвейн, решив, что немножко алкоголя не помешает. Жаль, винной карты тут нет. Пиво брать было как-то не с руки. Вот ведь устроила тувинка поворот.

Официант забрал заказ и удалился. А я решил зайти издалека.

— Расскажи мне про Тыву. Правда, там у вас всё так, ну, по-древнему, что ли? Леса непроходимые? Юрты?

Аржана улыбнулась.

— Наивный вопрос москвича, — добавил я и тоже улыбнулся.

— Ну, сосны правда есть. Тайга — это, конечно, не подмосковный лес. Заблудиться там легко можно и за несколько дней не выйти, зверьё водится. Отец ещё на охоту ходил по молодости. Живём мы, конечно, не в юрте. Хотя вот до недавнего времени была и юрта, дед выходил с ней в тайгу, пока бабушка жива была.

— О, здорово, а какая она, юрта? — вставил я.

— Да вроде… складной палатки, — засмеялась Аржана. — Ну ладно, как вигвам у индейцев.

Пока я так ненавязчиво расспрашивал её о быте тувинцев, принесли глинтвейн и первое.

— А шаманы у вас есть, такие, с бубнами? — спросил я. — Видела когда-нибудь? Или истории какие-то о духах, которые в тайге живут, слышала?

Аржана засмеялась, и я подумал, что она сейчас отшутится от таких вопросов. Но нет. За едой девушка заметно расслабилась и готова была поделиться историями.

— Когда я помладше была, случай был. Гостила у деда, как раз в юрте. Втроём мы всего почему-то были, бабушка ещё. Дело было вечером, метель поднялась страшная. И стучится кто-то к нам. Бабушка запричитала, что злые духи! Кто ещё может в такую метель ходить? Болела она тогда. Всё боялась, что духи за ней придут, уведут в загробный мир, — Аржана задумалась и продолжила. — Человек ведь перед лицом смерти сразу верить начинает во всё потустороннее. А старожилы так всегда верили.

С другой стороны, как не откроешь? Вдруг человек там замерзает? Дед открыл, а там женщина стоит, в лёгкой такой одежде. Говорит, вышла к мужу от матери, метель в дороге застала. Заблудилась.

Дед её к огню пустил. Она отогрелась, рассказала, как мужа зовут, какая семья. Пить-есть предлагали, не стала. А вот то, что благовония из трав подожгли, ей понравилось, запах, говорит, хороший.

Недолго она у нас просидела. Ушла, как только метель стихла.

Дед тогда и сказал, что ту семью знает. Это шаман из соседней деревни. И жены у него нет.

— Вот те раз, и кто это был? — удивился я.

— Хозяйка тайги, дед сказал, — ответила Аржана. — Потому и травы поджёг, потому ей и понравилось. И одета легко была.

— Интересно, что-то потом случилось? Ну, чего она заходила? Должна быть какая-то причина, — допытывался я.

— Шаман тот умер, и деду пришлось ехать погребальный обряд проводить, — ответила Аржана.

— Так твой дед тоже шаман? — догадался я. — Здорово!

Девушка немного засмущалась, и я понял, что она выболтала больше, чем хотела.

— Мне кажется, это интересно, — продолжал я. — Не может быть, чтобы ничего такого не было, ну, потустороннего, магического. Что-то точно есть.

Аржана улыбнулась и взяла стакан с глинтвейном. Повертела в руках.

— Наверное…

— Шаманизм вообще интересная тема, — в этот раз я собирался спросить её о снах напрямую. — Я читал, что шаманы практикуют осознанные сновидения. Вот Кастанеда, например, учился этому у мексиканского шамана. Интересно, а ваши шаманы что-то подобное делают?

— А, помню, — Аржана поглядела на меня поверх стакана. — Ты говорил, что увлекаешься осознанными сновидениями.

— А ты читала Кастанеду? — поинтересовался я.

— Да, когда-то, по молодости, — кивнула Аржана и улыбнулась. — Там, конечно, интересная картина мира, но… не знаю. Первая книга ещё ничего. Похоже, что он действительно изучал традиции того индейского племени. А дальше… фантастика какая-то.

Вот тебе раз. А мне первая книга наоборот показалась редкостной нудятиной! Настала моя очередь отхлебнуть глинтвейна.

— А в вашей шаманской традиции разве не так? Не похоже? — продолжил допытываться я.

— Тут я не очень могу помочь, — Аржана выловила из супа ложкой длинную картофелину, задумавшись, выпустила её обратно в тарелку и отпила из ложечки оставшийся бульон. — Всё же шаманом был дед, а не я. Даже брат не унаследовал эту ношу. Шаманов всё меньше, мир меняется.

— Да ладно, неужели прямо совсем ничего не рассказывал? — не отставал я.

Аржана вздохнула и оценивающе посмотрела на меня, а я весь превратился во внимание.

— Мне очень-очень интересно. Расскажи, пожалуйста, — подбодрил я девушку.

— Ну, что вспомню, — она отложила ложку и села прямо, словно готовилась прочитать лекцию. Глаза на несколько секунд ушли влево. Вспоминает.

— Ты, наверное, знаешь, что подсознание — очень важная часть нашего разума.

Я кивнул.

— То, что мы думаем, делаем, оцениваем в бодрствовании — это сознательная часть, взращённая социумом. Со своими установками, наслоениями. Мы видим мир через призму этих наслоений. Ну, например, если девушка идёт в бесформенном, висящем мешком пальто, и это сейчас модно, то ум оценивает это как «О, как стильно! Здорово!». А если бы это модно не было, то я бы сказала: «Какой уродливый мешок!»

Девушка посмотрела на меня и спохватилась:

— Ой, извини, я такой женский пример привела. Наверное, непонятно?

— Да нет, почему, понятно, — ответил я. — Вот я подвороты не люблю или короткие штаны, лодыжки эти голые торчат. Ладно, на девушках, а когда мужчина такое носит — фу! Уверен, пока это не стало модно, любой бы посмеялся над тем, кто носит штаны не по росту.

— Ну, тоже годится как пример, — кивнула Аржана. — В общем, понятно, что сознание может искажать картину мира из-за таких наслоений.

— А подсознание не искажает, — сделал я вывод.

— Подсознание — это отдельная история, — она покачала головой. — Это не ум, оно работает с символами, причём архетипичными, заложенными в древности. Чтобы понять его, нужно немного знать историю, как жили и чего боялись наши предки. Во сне подсознание говорит с нами на языке символов. Оно показывает, какие процессы происходят в глубине тебя, в какую сторону ты развиваешься, даёт намеки и состояния. Например, много воды во сне, гигантские волны, могут говорить о скорой трансформации.

Она отхлебнула чая и оценивающе посмотрела на меня.

— И это не об осознанных снах, а о более глубоких слоях. Глубокие сны — это процессы внутри тебя.

— Ага, внутренние сновидения! — вставил я. — А ОС — внешние.

— Ну, можно сказать, но это не совсем точно, — протянула Аржана. — Внутренние могут быть совсем неглубокие, на уровне слоя бытовых проблем, реакций на каких-то людей, условия. А для путешествия к своим истокам, центру, шаман использует глубокие сновидения. Но это не быстрый процесс. Сначала ты расчищаешь поверхностные слои, вроде как конфликты внутри себя.

— Блоки, — добавил я, вспомнив крюки.

— Да, психологические блоки тоже сюда, — согласилась девушка. — И каждый раз ты продвигаешься всё ближе к центру. Чувствуешь его, находишь точку опоры. И потом, чтобы путешествовать по мирам, верхним слоям, как ты назвал это состояние — внешнему сновидению, — тебе не нужно осознаваться в том понимании, как сейчас. Когда осознаешься, ты тащишь за собой в сон своё дневное сознание. А так ты идёшь из центра, совершаешь все взаимодействия с духами и сущностями иных миров через сновидения на качественно другом уровне. Ты устойчивее, стабильнее и сильнее. Да, можно сказать, что сильнее. Другое сознание, другое существо. Более плотно, полно взаимодействующее со сновиденным миром и тонкими планами. Тебе не надо думать или анализировать: сделать то или это. На интуитивном плане, считывая энергии и качество пространства, ты уже действуешь максимально эффективно.

В голове у меня щелкнула вспышка: Рыжий! Он не осознался, но каким-то образом догадался, что я пришёл выведать у него секреты, и напал. Но ведь ночью до этого он был вполне осознан!

— А можетчеловек практиковать оба направления? И глубокие сновидения, и осознанные? — спросил я.

— Можно, наверное, — кивнула Аржана. — Но потом, когда расчистишь своё внутреннее. А освоить глубокие сны не так-то просто. На это уйдет не один год. Тут я не смогу тебе помочь, я совсем немного про это знаю.

Конечно, мне было бы интересно попробовать, но гораздо полезнее была инфа, что Рыжий владеет другой техникой сновидений. И его так просто не проведёшь. Двуликая падла! Ещё не только ОСит, но и шаманит.

— Почему? — спросил я.

— Я сама пробовала заниматься этим, только когда была подростком, а потом… — Аржана замялась, увела взгляд чуть влево. — А потом выросла. Перестала верить в дедовы сказки. Многое подзабыла.

— Получается, сейчас ты вот это всё мне рассказывала, а сама в это не веришь? — удивился я.

— Ну, разве что немножко, — улыбнулась девушка. — Когда есть кто-то ещё рядом, кто верит, и самому тоже хочется. А у тебя аж глаза горят от разговоров на тему снов. Я прямо будто снова подростком стала.

Я засмеялся и спросил:

— А как оно было? Ну, когда ты практиковала?

— Прямо так уж не практиковала, — Аржана снова на секунду увела взгляд влево, и лицо её приняло мечтательное выражение. — Кстати, вспомнила, чтобы погрузиться в глубокий слой, нужно представлять, что засыпаешь в корнях дерева или где-то под землёй в уютном гнезде или норе. Вот я с удовольствием себе такое представляла. Это было как игра. А потом снились сны. Странные, яркие. Даже нет, не яркие, а насыщенные такие. Там были необычные существа, огромные животные, леса, много воды. Дед говорил, что я общалась с духами тайги.

Она помолчала. Я тоже. Ждал, что девушка продолжит рассказ.

— А теперь вообще снов не помню, — вздохнула Аржана. — Особенно, когда в Москву приехала. Так, обрывки иногда, работа, круговерть. Ритмы здесь бешеные. Я сначала прямо чувствовала, что теряю себя. Хорошо, фехтование есть, оно как-то останавливает весь этот поток суеты вокруг.

Я следил за движением глаз. Она и правда не помнит сны. Обрывки про работу. И всё? Интересно, но она ведь может не осознаваться, но действовать во сне. Если пробовала эти свои шаманские техники. Может такое быть? Конечно. А мог ли Рыжий не запомнить нашу сегодняшнюю встречу? Вот в это слабо верится.

— Андрей, у тебя лицо такое грустное, — заметила Аржана.

— Да вот задумался, что мы теряем, когда становимся взрослыми, — ответил я. — Меня этот бизнес уже достал. Ты права, фехтование как отдушина. Приходишь и оставляешь всё беспокойство за порогом, как сенсей учил.

— Да, верно. И у тебя стало неплохо получаться! — заметила Аржана.

Она потихоньку ушла от темы сновидений, а я не стал настаивать. И так информации выше крыши. Интересно, знают ли эзотерики о технике глубоких слоёв?

Долго сидеть мы не стали, распрощались где-то через час, обоим завтра нужно было на работу.

— Спасибо за стрельбу, мне очень понравилось, — искренне поблагодарила меня девушка.

— И тебе спасибо за то, что составила компанию, и за интересные истории о снах, — ответил я.

Она чуть смутилась и прошептала:

— Никому не говори только. Хорошо?

— Конечно, это будет нашим секретом, — улыбнулся я и обнял девушку на прощание.

Потом я вызвал Аржане такси до дома, на этот раз не приняв возражений. Она уехала, а я пошёл пешком до метро по вечерней улице. Нужно было проветрить голову и обдумать сегодняшнюю встречу. Аржана. Девушка-загадка. Шаманка из Тувы.

Я не позвал её к себе и даже не чмокнул в щечку. Она сама будто установила между нами невидимый барьер, одно неосторожное движение — и тонкая, едва установившаяся между нами связь будет разрушена.

Пришёл домой не слишком поздно и всерьёз задумался, на что потратить сон. Вариантов было три: крюки, Хроники Акаши и Рыжий. Просто поспать в нынешних обстоятельствах я даже не рассматривал. С Рыжим не вышло, и он наверняка всё запомнил, может, и припрётся ночью. Монолитами будет кидаться. А защита «на вынос» багованная, работает явно слабее, неорганов током бьёт, а они терпят. Наверное, и поймать меня в какую-нибудь ловушку из тех же монолитов можно при желании. Значит, лучше заняться крюками и поспать во внутреннем сне. Или в глубоком? Они ведь для того же самого. А ещё было жутко интересно попробовать новую технику.

Я помедитировал, созерцая аметист, посидел в шкафу, вспоминая подляны от Лидуни. Интересно, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Как она успела так много поднасрать мне? Несколько раз на день старалась, что ли?

Развалившись на кровати, я представил, что лежу в небольшой земляной норе под корнями гигантского дерева. Руки положил на живот, на нижний центр, стараясь почувствовать тандэн, как на тренировке. Так и заснул, под корнями, ощущая тепло в животе.

Я шёл по узкому каменному тоннелю, под ногами хлюпало — там тёк тонкий ручеёк. Пространство вокруг было залито мягким мерцающим светом. Непонятно откуда он шёл, но было видно и шероховатую красную с бурым оттенком поверхность камня, и полупрозрачные, словно слюда, сталактиты, свисавшие с потолка тоннеля. По мере того, как я брёл по каменному коридору, он становился всё шире, потолок поднимался, ручей на дне становился глубже и мощнее, так что под конец пришлось уже идти по колено в воде. Тоннель внезапно сменился гротом. Передо мной открылся огромный каменный зал с сияющим искрами сталактитов потолком, он казался хрустальным. Высокие стены тоже были усеяны блестящими отложениями каких-то минералов. Я наконец понял, откуда исходил свет — со дна огромного голубого озера, которое занимало почти весь грот. Вода светилась изнутри, маня узнать, что там, на дне. И хотя она была прозрачной, источник света разглядеть не удалось. Я прямо по руслу ручья вошёл в озеро, а когда воды стало по грудь, нырнул в глубину.

Никакой задержки дыхания не потребовалось. Вода мягко затекла в мои лёгкие, только вдох и выдох стали медленными, тягучими. Я приближался к пятну света на дне. Всё ещё не было понятно, что это. Серебристая сфера висела прямо посреди воды. Я сделал последний рывок и, преодолев сопротивление упругих стенок, вошёл в неё. И тут же стало темно, по ощущениям — будто провалился в пустоту.

Я повёл перед собой рукой: не вода — воздух. И дышать легко. Постепенно вокруг стал появляться свет, он исходил от маленьких мерцающих искорок. Они откуда-то прилетали, их становилось всё больше и больше. Я понял, что стою в траве у корней огромного дерева. Огоньки уже вились вокруг меня шлейфом, некоторые присаживались на плечи, на руки. Я понял, откуда они прилетели — с листьев дерева. Их там были миллионы, огромная крона светилась. Она была настолько необъятна, что я видел только нижнюю часть, нависавшую надо мной. Какое же оно огромное!

Шероховатый ствол, казалось, шевелился. Я подошёл ближе — по бурой коре сновали тысячи мелких насекомых. Вверх-вниз по стволу. В ветвях что-то щёлкнуло, и я увидел хвост скрывшейся за густой листвой белки. Откуда-то пришло знание, что дерево — это целый мир с мириадами обитателей: самых разных живых существ.

Я отошёл подальше, чтобы увидеть крону целиком, но не смог. Она уходила в облака. Достаточно было слегка оттолкнуться от мягкого ковра трав, чтобы взлететь. Помимо животных, то и дело мелькавших среди ветвей, там были и плоды. Взгляд привлекло яблоко, неестественно блестевшее металлической желтизной. Золотое? Я протянул руку, чтобы проверить, потрогать, но не успел прикоснуться: плод вдруг сорвался с ветки и упал в траву. Яблоко покатилось, ударилось о ствол и с лязгом раскрылось, как апельсин, на девять одинаковых долек.

От этого действия мне почему-то стало страшно, по животу прошёл спазм, будто меня самого разрезали на части, как яблоко. Я захотел спуститься и соединить дольки, но что-то схватило меня за шиворот и дёрнуло назад.

Я резко открыл глаза на кровати и уставился в расписанный мандалами потолок. Чёрт! Выкинуло!

Будильник молчал. До звонка оставалось пятнадцать минут.

Я немного пришёл в себя и по свежим следам стал записывать сон. Какой он всё-таки странный! В ОСах совсем другое ощущение, будто играешь, скользишь по поверхности мира сновидений. А тут тебя словно затягивает в плотный такой замес, и ты там бултыхаешься. Без всякой осознанности, но образы и всё вокруг такое осязаемое, яркое, плотное. Аж сочится энергией.

Только непонятно, как это может помочь с Коляновой бедой, да и вообще мне с крюками, снами. К чему всё было? Надо спросить у Аржаны.

Глава 17

Рома позвонил прямо во время переговоров. Я скосил глаза на тихонько завибрировавший телефон и сбросил вызов.

Минутка перерыва выдалась только к трём часам.

— Привет, Ром, — я закрылся на ключ в кабинете и пытался одновременно говорить и давиться кофе с бутербродом. — Как оно там?

— Плохо, — ответил Рома. — Мы их чуть не потеряли. Димка-то, который осознался, ещё ничего. А остальные, не знаю, есть ли смысл их спасать. И уйти сейчас они не могут. Мы пытались проводить Димку, но там словно барьер какой-то. Закупорили всё снова. Плитку отбили.

— А что с плиткой не так? Почему вместо защиты она заставила мальчика осознаться? Я-то думал, что ОСы она вызывает только при высоком уровне энергии.

— Всё не так, — ответил Рома. — Как я и боялся, плитка работает только на тебя. А на родственников Коляна и на некромантов она напала, как на незваных гостей тогда в коридоре. Вот Димка и осознался. Хорошо, у нас с Коляном было приглашение.

— Вот это поворо-от, — протянул я.

— Да и активируется она только в твоём присутствии. Извини, что сбрасывал твои вызовы, всё время был там. И ночевал тоже. Только вот сегодня на работу вышел.

— Так мог бы позвонить или написать, — не удержался я.

— Телефонный звонок — тоже ментальное присутствие, — виновато пробормотал Рома. — И сообщение, в меньшей степени, конечно. Но все равно влияет. А плитка эта от твоего присутствия включается.

— Надо же… — я не нашёлся, что ответить. — А вы разве не отбили плитку?

— Да, но могла остаться энергетическая картинка. На том слое. Лучше не рисковать. Для энергии нет расстояния, только настройка, синхронизация, — пояснил Рома. — Ведьма ведь находила тебя во сне независимо от того, где ты ложился спать.

Кто-то подёргал за ручку двери и громко настойчиво постучал. Отец, скорее всего.

— Ну да, — пробормотал я и пошёл открывать. — Ром, я перезвоню.

Конечно, за дверью оказался недовольный отец, он-то за обедом хотел обсудить рабочие моменты. Хорошо, с собой притащил два ланч-бокса из столовой, один из которых достался мне.

Вроде бы всё шло как обычно. Про квартиру он не спрашивал, к дикой рани приходить не просил.

— Я тут подумал, — начал я, распаковывая ланч-бокс. — Надо в автошколу записаться, права получить.

Отец удивлённо вскинул брови:

— Не думал, что ты сам изъявишь желание. И предлагать не пришлось, — он чуть увёл взгляд влево. — Есть у меня хорошая автошкола на примете. Проблем с формальностями не будет, но отучиться придётся. Это не обсуждается. Сам проверю твои навыки. Вечером напомни мне — дам контакты.

— Спасибо, пап, — кивнул я и сунул в рот кусок котлеты по-киевски, чтобы не сболтнуть лишнего. «Отучиться придётся». За кого он вообще меня принимает? За сынков своих конкурентов? Золотую молодежь? Да я не был ей никогда. И завёл разговор только потому, чтобы после работы туда ходить. Или утром вместо работы.

Что-то мне подсказывало, что спросит он с меня потом похлеще, чем гаишники на сдаче города.

После обсуждения отец сразу взял меня в оборот, и перезвонить Роме я нашёл время только ближе к шести. Схватившись за смартфон, я обнаружил сообщение от него: «Я снова к Коляну. Завтра во второй половине дня созвонимся».

Вот блин! Про Рыжего-то я ему не рассказал. Надеюсь, они не вместе там Коляну помогают. А то этот напомогает, как бы хуже не стало. С другой стороны, у меня нет никаких прямых доказательств. Надо говорить вживую.

А сегодня оставалось только собрать вещи и идти на тренировку.

— Ну что, Андрей, — сенсей подошёл ко мне сразу после идзюцу, индивидуальных занятий с мечом, и хитро сощурился. — Вижу, вы уже неплохо начали чувствовать центр. И киай лучше. Пора обратить ваше внимание на другие вещи.

«Ага, порция замечаний», — перевёл я для себя.

— Я ещё что-то плохо делаю? — уточнил я.

Сенсей улыбнулся.

— Да нет, вы всё хорошо делаете, просто неправильно.

— Всё неправильно? — заподозрил я.

— Ну, многое, — развёл руками сенсей и добавил. — Вы только в начале пути. Не волнуйтесь, я всё вам расскажу, постепенно, со временем. Нельзя указывать все ошибки сразу: тогда у вас не будет возможности и сил всё исправить. Всё должно происходить естественно. Человек медленно меняется, есть много вещей в технике, чтобы понять и освоить которые, вы должны работать с собой внутри. В этом и заключается путь. Техника — это форма. А содержание, которым нужно наполнить эту форму — внутри вас. Но и за техникой тоже необходимо следить. Всё должно быть в гармонии.

В итоге я всё занятие отрабатывал удар. Тот самый мэн, в котором есть опасность зарядить себе по уху. Только теперь под новым соусом — ударить под правильным углом и прийти в нужное положение.

После тренировки я поджидал Аржану на выходе.

— Попробовал вчера, как ты говорила, представить, что засыпаю под корнями деревьев, — я поспешил поделиться сегодняшним опытом. — Такое приснилось!

Мы зашли в «Сабвей», всё равно дома жрать нечего, а после тренировки хотелось ещё как. Там, угостив Аржану сэндвичем, я рассказал свой сон.

— Впечатляюще, — кивнула девушка. — Судя по тому, как ты описываешь, у тебя получился глубокий сон.

— А что он значит-то? — поинтересовался я.

— О, тут надо смотреть архетипы, — протянула Аржана. — Я тут мало могу помочь. Только вот дерево — точно символ жизни и даже всего мира. Слышал, у скандинавов, Иггдрасиль — дерево жизни? Вот очень похоже на то.

— Здорово! — ответил я, удивляясь, что сам не сообразил. — А яблоко?

— Да ещё золотое, расколовшееся на части, — напомнила Аржана. — Это вот как раз послание для тебя.

— И о чём оно говорит?

— Тут я не знаю, — девушка задумалась. — Зависит от того, в каком значении тут яблоко. Оно значит и плодородие, и изобилие, и потенциал рождения нового. Но то, что расколотое, всё переворачивает. А если ты внутри почувствовал резонанс, может значить, что ты расколот. Переживаешь какие-то внутренние противоречия.

— И то, что яблоко упало с дерева, оторвалось — это оторванность от мира? — спросил я.

— Всё не так в лоб, — покачала головой Аржана. — Трансформация какая-то, скорее всего. Разрушение привычного, может быть, связанного с семьёй, окружением, того, что тебя поддерживает, что воспринимается как родное.

Ага, такого добра у меня в жизни навалом. Начиная от разрушения нашей семьи ведьмой, заканчивая расколом в компании эзотериков из-за Коляновых секретов. Но Аржане этого не расскажешь.

— Надо думать тогда, анализировать, — пробормотала она, допивая чай. — С золотом вообще непонятно. Оно означает принадлежность к другому миру, тому, куда уходят после смерти. Странно…

— Сложная штука, в общем, — подытожил я.

— Это ещё не самое сложное. Нужно потом понять, допустим, почему произошло разделение, раскол, и исправить это. Исправить в сознании, достучаться до подсознания. Долгий труд, — вздохнула девушка.

— А в итоге какой результат всего этого?

— Ты получаешь цельное сознание, чистый центр, — ответила Аржана и открыла сумочку. Достала оттуда помаду и подкрасила губы тёмно-красным цветом. Вишневый, сказала бы Катька.

— Так ты прямо похожа на японку, — пошутил я.

— Стараюсь, — подмигнула девушка. — Пойдём? Поздно уже.

Я пришёл домой и нашёл новый договор, подписанный со стороны домработницы. Рядом стояла коробка с печеньем. В морозилке оказалось несколько пачек пельменей. Я проверил: с говядиной, с индейкой, с бараниной. Фу, с тунцом! Гадость-то какая — с рыбой. Как можно было такое придумать!

Надо было браться за блоки. Глубокие сны, конечно, прикольно, но поигрался и хватит. Всё равно там без поллитра не разберёшься. А тут крюки, ведьма затаилась, Рыжий тоже не дремлет, прокачал своё сновиденное сознание, скотина, до монолита и монолитами же швыряется, ещё неорганы мутят что-то. Хроники Акаши, конечно, жутко интересная тема, но близнецы появляются, когда сочтут нужным, и нарваться вместо них на Рыжего не хотелось.

Я немного посозерцал аметист, в шкаф не полез: мы с Аржаной всё-таки засиделись в «Сабвее», а завтра на работу с утра подниматься.

«Комната, внутреннее сновидение, — я разлёгся на кровати, дал мысленную команду и, чем чёрт не шутит, добавил: — разбор блоков от Лидуни».

Вдруг сработает.

Я стоял на веранде нашей старой дачи и смотрел на калитку. Мама вышла, подошла ко мне, погладила по голове:

— Что грустишь, Андрейка?

— Почему тётя Лиза не приходит к нам с пирожками? Она ведь обещала мне целую тарелку в следующий раз принести. Почему?

Мне грустно и обидно до слёз. Она же обещала, сидела с нами на этой веранде и улыбалась. И обманула!

— Может быть, завтра? — спросила мама.

— Уже целый месяц завтра! — закричал я. — Ты каждый раз это говоришь! Думаешь, я маленький, я забуду?

— Ну, хочешь, я напеку тебе пирожков? Мамины всё равно самые вкусные. Или ты думаешь, что тетя Лиза пекла лучше? — чуть обиделась мама.

Я нутром почувствовал уловку. Она хочет обмануть, скрыть что-то важное. И пирожки меня больше интересуют.

— Где тётя Лиза? — я схватил маму за руки и внимательно посмотрел ей в глаза. Так внимательно, что её лицо стало расплываться. — Пойдём к ней! И я сам спрошу у неё, где пирожки! И почему она не приходит!

— Но малыш, — мама замялась, и по её лицу пробежала тень тревоги, — тёти Лизы нет дома, она уехала.

— Когда вернётся? — не отставал я.

— Нескоро, очень нескоро. Может быть, даже не вернётся, — грустно сказала мама.

— Так она меня бросила?! Не попрощалась и бросила?! — закричал я.

— Ну, ей нужно было уехать, — мама стала оправдывать соседку. — У взрослых такое бывает. Надо срочно уехать, и они ничего не могут с этим поделать. И даже предупредить не успевают.

— И ты тоже можешь так сделать? — я спросил, чуть не плача, подозревая нехорошее. — Уедешь и бросишь меня одного?

— Нет, я ещё молодая, — постаралась успокоить меня мама. — Можешь не волноваться, я тебя не брошу!

— Ещё как бросит! Скоро к тёте Лизе отправится! — За спиной матери появилась хищно оскалившаяся блондинка, и до меня дошло.

Тётя Лиза умерла, и мама умерла, а эта падла в розовом — её убила!

Я кинулся к блондинке, но нога провалилась в пол. Доски прогнили и стекли зеленоватой слизью под моим весом. Там внизу оказалась вода, плотная и тёмная. Я плюхнулся в жижу и сразу ушёл с головой. Меня тут же обволокло густым киселём и понесло куда-то подземным течением, парализуя волю и мысли, погружая в забытие и безразличие. Стало уже всё равно, кто такая Лидуня, что с мамой и тётей Лизой. Какая разница? Всё неважно. Пусть наступит покой. Течение давно остановилось, и вода колыхалась и баюкала меня, как в колыбели. Даже песенка послышалась, лепет, шёпот:

Тяжёлая рука опустилась на голову, и я понял, что лежу на кровати, а за спиной кто-то сидит. Да не кто-то! Лидуня это сидит! Её голос гнусности всякие про мою мать поёт! А я пошевелиться не могу. Я задергал ногой, стараясь вспомнить о теле. Рука на голове стала тяжёлой, как могильная плита. Мозг не желал просыпаться, но я продолжал и неимоверным усилием вырвался из тяжёлого плена.

Подскочил на кровати и тут же включил свет. Конечно, в комнате никого не было. Да и во сне тоже быть не могло, это же комната с защитой. Я вздохнул, перевёл дух. Вот ведьма! Как же глубоко она засела в подсознании. Впору к психологу идти, только хрен он поможет. Катька вон смотрела все эти видюшки, ходила даже, что-то в себе ковыряла, искала. И что-то не заметно было, что она как-то изменилась. Разве что термины всякие выучила типа «газлайта», «обесценивания» и тыкала в меня ими, когда ей что-то не нравилось.

И вообще, ведь забрал целый кусман светимости с дачи. Почему снова какая-то дичь снится? Разве оно не должно было автоматически снять блок?

До будильника толком уснуть не удалось, и я недовольный и уставший припёрся на работу. После обеда перекинул на менеджеров часть задач и поехал в автошколу. Заведение оказалось у соседней станции метро, и вечерние занятия не попадали на фехтовальные дни. Я записался довольно быстро, но на работу возвращаться не стал. Нужно было срочно внести ясность в сновиденные дела.

Позвонил Денису заранее, вскользь поинтересовавшись на месте ли Рома. Так в первый раз мне довелось попасть в институт через проходную. Охранник проверил паспорт, торжественно выдал мне карточку — временный электронный пропуск — и спросил, знаю ли я куда идти.

Я не знал и вызвал Дениса.

— Привет! — тот вышел в неизменной клетчатой рубашке, сегодня чёрно-бордовой. Поверх был небрежно накинут белый халат.

В чайной нас встретила Оля, тоже в халате поверх чёрного строгого платья. Обычно у ребят атрибуты ученых валялись на стульях, и дресс-код соблюдала только Маша. Ромы с ними не было.

— Интересно, вот зачем вам халаты? — озвучил я пришедшую в голову мысль.

— Сегодня шефы сверху заходили с важными гостями из Минобра, сказали всем обязательно надеть, для научности, — пояснил Денис.

— Да нет, ну ладно медики, или те, кто с реактивами работают, химики, чтобы не заляпаться чем-то, — продолжил я. — А вот вы, сидите данные обрабатываете на компах. Вам-то к чему?

— Традиция, — пожал плечами Денис.

— Даже ритуалистика, — подтвердила Оля. — Наука родилась из магии. Знаешь, наверное, как химия из алхимии, астрономия и точные науки из астрологии. Жрецы в белом вскрывали трупы, знали строение тела, внутренние органы, знали лекарства и яды. Посвящённые. Наука родилась из магии и до недавнего времени тоже была доступна лишь для узкого круга людей. Так что халат — это нечто ритуальное, принадлежность к какой-то закрытой категории. Как мантия мага.

— Ну ты скажешь тоже, — фыркнул Денис. — Люди всегда пытались описать мир, сначала через мифических существ и магию. Но параллельно они исследовали мир, вырабатывали методы анализа. Наука, как и магия, родилась из жажды познания. Но теперь их пути разошлись. Магия выродилась до профанства и мистификации, а наука становится всё более открытой для масс, научпоп и всё такое.

— Может, снова сойдутся, — заметила Оля, — когда наука найдет способ познавать нематериальное. Пока она исследует лишь малую часть спектра.

Денис посмотрел на меня и не стал спорить:

— Может. Но халаты — ритуальное — это слишком.

— Мы это не понимаем, но оно на подсознании, как архетип, — настаивала Оля.

— Кстати, об архетипах! — спохватился я. — Я вам сейчас такое расскажу! Про Аржану и вообще.

— О, тебе удалось что-то из неё выудить? — во взгляде Дениса вспыхнул интерес.

— Удалось, да не то. Но тоже интересно, — ответил я и пересказал им весь разговор с Аржаной и свой опыт — сон с деревом. Потом нашу попытку всё это дело толковать.

— Да, архетипы — сложная штука, — произнес Денис, поправляя очки. — Получается, нужно хорошо выучить язык символов подсознания, чтобы понять эти сны. Такая работа сложнее, чем научиться стабильно осознаваться.

— Зато какой результат! — заметила Оля. — По сути, когда всё вычистишь, разберёшься в себе, ты во сне получаешь дубля с таким сознанием, что даже осознаваться не нужно. Ты как бы развиваешь аватара с другой логикой и восприятием, который в других мирах гораздо эффективнее, чем ты! Наше неуклюжее социумное сознание просто не может заметить многих вещей во сне из-за другой настройки. Мозг вместо неорганов рисует знакомые формы, потому что не в состоянии их воспринять! Или пугается, что хуже. Интересный у неё подход. Надо обязательно попробовать!

— Попробуешь — расскажешь про гигантское дерево или кота со змеиным хвостом, — скептически улыбнулся Денис.

— Было бы здорово, если бы кто-то ещё прошарился в этой теме, — воодушевился я. — Блоки-то мне надо убирать, а стандартными методами, как в прошлый раз, туго пошло.

— Так с блоками всегда такое, — махнула рукой Оля. — Тебе повезло с первыми крюками, потому что это твои самые сильные чакры. Особенно вишудха. А какие-то — более слабые, или блоки старые, укоренившиеся. Их можно не один год убирать. Я вот со своими очень долго работаю, а всё равно ещё столько нахожу.

— Если убрать все блоки, то это будет уже и не человек, просветлённый какой-то, — засмеялся Денис. — Наша индивидуальность как раз и определяется уникальным набором косяков.

— Да, потому Кастанеда называл такое состояние потерей человеческой формы, — согласилась Оля. — Я тебе больше скажу — ты крюки вытащил, но убрал, скорее всего, только самые жёсткие заторы. Бетон, в котором закрепились энергетические привязки. Иначе всё было бы ну слишком легко.

— Ну, спасибо, — ответил я. — Может, у меня и должно быть легко. Я, вообще-то, читер, у меня комната. Это тоже надо иметь в виду.

— Основным читерством у тебя ведьма была, — заметил Денис. — Опасность создаёт условия для роста. Чем выше опасность, тем быстрее рост. Никогда не видел, чтобы человек так быстро с нуля научился осознаваться.

— Ага, хорошие условия, чуть не сдох тогда, — «поддакнул» я. — Неорганы мои глазастые тоже, как ты, говорят: вот не использовал бы эгрегор, вот раскрыл бы свой потенциал. При каждом удобном случае ворчат. Ага. Коньки бы откинул Андрюшка тогда, вот что было бы.

— Кто знает, — протянул Денис.

— Слушай, если что, у меня ещё одна ведьма есть, Светочка. Давай устроим так, что ты ей дорогу перейдешь, вот и у тебя будет стимул для развития! — предложил я.

— Не, ну я же не Вадим! — протестующе замахал руками Денис. — Я гипотетически признаю пользу такого развития. Я учёный, теоретик в основном. Так Доктор Сон считает, так и говорит: «Практической пользы от твоих исследований никакой». Правда, Оль?

— Ага, хотя теория твоя тоже не выдерживает никакой критики! — покатываясь со смеху, заявила девушка. — И это тоже цитата.

Денис смешно сморщился, будто целиком съел лимон, и у меня пропал запал на него злиться. Да и что поделать, может, он и прав. Но сознательно на такие классные условия для роста я бы ни за что не пошёл. Ещё крюки эти.

— Кстати, Оль! Я ведь самое важное забыл спросить: из какой чакры мне сейчас крюк доставать? По снам можешь определить?

— Давай, выкладывай, — девушка встала, чтобы налить нам ещё чаю.

— Привет! — за спиной неожиданно возник Рома, на вид усталый и замученный.

Ну, слава богу! Я-то начал переживать, что он уже не появится.

— О, Ромка, такой рассказ пропустил! — Оля снова встала, чтобы достать ещё одну чашку.

— Ты садись, — Денис заботливо пододвинул ему стул. — Андрюха сейчас ещё рассказывать будет!

По тому, как они засуетились, я понял: ребята снова опасаются, что у Ромки депрессия. А спасать-то нужно вечно улыбающегося раздолбая-Коляна. Да, иногда наши маски играют против нас.

Я уселся поудобнее, отхлебнул чаю и принялся излагать про ведьму и её колыбельную. Про сон в офисе рассказывать было почему-то неудобно. Это она обвинила ребят в том, что они собираются меня бросить, а на деле я бросил их, скрываю наши с Коляном дела. И не надо сваливать на него всё. Я стал в этом участвовать и, получается, разделил ответственность.

— Вот это сучка! — воскликнула Оля, как только я закончил рассказ про колыбельную. И тут же постучала себе по губам. — Простите, вырвалось.

— Мне кажется, это было в реале, и мозг подкинул тебе воспоминания, — добавил Денис. — Она намеренно поставила тебе блок, и к бабке не ходи, ясно.

— Хуже того, он связан с понятием смерти, — заметила Оля. — А это очень базовая, глубокая вещь. Сложно будет выпилить. Она и крюк в тебя воткнула, когда убедила, что отец умер. Помнишь?

— Ага, — кивнул я.

— Смерть близкого для тебя равносильна утверждению, что тебя бросят. А так как смерть неизбежна, то тебя неизбежно бросят все, как бросила мать! — заключила Оля, и меня передёрнуло. — Вот как твоё подсознание воспринимает ситуацию.

— Вообще никогда не считал, что мать меня бросила, а ведьму ненавидел всегда, — ответил я. — Она всегда пыталась меня подколоть на эту тему оговорками вроде: ну мама-то ушла, с мамой бы сходил туда-то, ну без мамы теперь так грустно будет.

— Ты можешь так и не считать, а твоё подсознание как раз наоборот. А ведьма подкидывала нужные словечки-ключи, чтобы эти установки закрепить, — пояснила Оля.

— Да, мозг — он такой, — подтвердил Денис. — На сознательном уровне может быть одно, а на подсознании совсем другое. Сновидение как раз и помогает понять, что там, и разгрести эти завалы.

— Ну вот, я собрал светимость с дачи, разве этого не достаточно? — возмутился я. — Результат же был! Мир аж дышал энергией, эффект налицо!

— Светимость и блок — не одно и то же, — заметила Оля. — Ты собрал утраченную энергию. Это можно представить как шар, запутавшийся в сетях. Иногда, если сети слабы, они рвутся, когда достаёшь шар. Но если они прочные — ты просто извлекаешь пойманную энергию, а сами сети остаются. Как ты догадался, сети — это сплетение установок сознания, мешающее току энергии, — блок по-другому. В этом недостаток читерского по сути метода сбора светимости по сравнению с перепросмотром. Там ты расплетаешь сети, высвобождаешься.

— Кастанеда, наверное, сейчас в третьем внимании перевернулся от такой интерпретации, — заметил Денис.

— А в чём я не права? — уставилась на него Оля.

— Ну, он позиционировал перепросмотр как копию для Орла, если ты помнишь.

— А если ты помнишь, то он решал так свои внутренние проблемы тоже. Вспоминал данные обещания, травмы, которые ему нанесли одни люди, и ценные уроки других. Учился относиться по-другому к этому жизненному опыту. Прорабатывал произошедшее внутри себя, — парировала Оля.

— Было такое, но это не психоанализ, — настаивал Денис. — Не надо к этому всё сводить.

— А я и не свожу, — ответила Оля. — Просто есть и такая ценность у перепросмотра. И Андрею она в первую очередь сейчас пригодится.

— Да делаю я перепросмотр, не помогает что-то, — вмешался я.

— А тут быстро не будет, — покачала головой Оля. — Блок на слишком глубокие вещи завязан.

— Так может использовать глубокие сны тогда? — предложил Денис. — Помучаешь заодно эту свою Аржану. Может, вспомнит чего.

— Или другой крюк попробовать? — засомневался я. — Этот, кстати, какой, анахатный получается? Когда Лидуня мне смерть отца показывала, она же в грудь воткнула крюк.

— Ага, анахатный. Так что Денис дело говорит, с Аржаной пообщайся, поможет, — Оля улыбнулась. — А бросать, раз уж пошло, не стоит, ты все ключи нашёл уже. Осталось только проработать. Наверное, и подвижки уже пошли, правда, Ром, видишь что-нибудь?

Рома вздрогнул над чашкой чая и посмотрел на меня, полуприкрыв глаза.

— Непонятно пока, — он повёл плечами. — Может, и есть движение, я ведь не смотрел, как раньше было. Пока вижу плотный комок.

— Ну вот, — расстроился я.

— Ладно, не горюй, Андрюха, — решил успокоить меня Денис. — Тебе ведь не горит, как в прошлый раз? Ведьма-то притихла?

— Ага, притихла, — кивнул я. — Отец мне дарственную на квартиру подписал и свалил к ней жить.

— Да ты чего?! — Денис чуть чашку из рук не выронил. — Так спальня теперь твоя?!

— Ну, я бы не сильно радовался, — заметил я. — Тут явно какая-то игра идёт.

— Ну да, — Денис задумался. — Какой-то хитрый ход. Похоже, она обменяла отца на квартиру.

— Да не похоже, а так и есть, — проворчал я.

— Интересная стратегия поведения у неё всё же, — продолжил Денис. — Она пытается к тебе подмазаться вместо открытого конфликта. От полоумной той змеи пыталась защитить или сделала вид. Всё равно ведь с какой-то целью. Квартиру отдать отца убедила. По-любому она тут руку приложила.

— Как отдала, так и отберёт, что ей стоит использовать внушение, — вздохнул я, припоминая недавний сон. — До сих пор надеюсь, что её удержит от воздействия и без того потрёпанная психика отца.

— Если что, мы всегда рядом и поможем, не сомневайся, — заверила меня Оля. — А по блокам ты на верном пути. Каждый раз, прорабатывая их, ты становишься сильнее, как в сновидении, так и в реале. У тебя на самом деле очень хорошо получается.

Мы немного помолчали, допивая чай. Темы как-то внезапно иссякли.

— Сегодня дежурства нет. Не пора ли домой? — спросил Денис.

— Ну, мне датчики откалибровать ещё, — произнёс Рома.

— О, а можно с тобой? Погляжу на ваше чудо техники и заодно сон расскажу, на который ты опоздал! — подскочил я.

Денис с Олей дали добро, явно переживая за Рому и его мрачное настроение.

Чуть только мы прошли немного по коридору, я заговорил:

— Ром, у нас проблемы. Я по поводу родственников Коляна.

Рома остановился и шепотом произнёс:

— Не знаю, что делать. Там всё очень плохо. Плитку мы отбили, но Колян сказал тебя не пускать на всякий случай. Эти некроманты ему помогают, но непонятно, что из этого выйдет.

— Ром, проблемы немного в другом: я не верю этим некромантам. Надо тебе кое-что рассказать.

Мы дошли до лаборатории сна, в которой, к счастью, никого не было, и я выложил свою историю. Начиная от движения глаз Рыжего при разговоре на детской площадке и заканчивая вчерашней попыткой поговорить с ним во сне.

Рома покачал головой, сверяя показания на очередном датчике.

— Ром, он даже не осознался! И защита моя в атаке бессильна! Голос монолиты не пробил!

— Да, он непрост. Даже в реале способен влиять на людей, — кивнул Рома. — Его энергоструктура сильно изменена. Хорошо, что у тебя была защита.

— Но он точно что-то знает! Он выдал себя атакой на прямой вопрос! — не выдержал я. Как можно реагировать так спокойно, сидеть и крутить датчики, когда такое рассказывают.

— Слишком крепкий орешек, — покачал головой Рома. — Мы с ним не справимся, снова в сон к нему идти не советую. Он может припасти ловушку.

— Так ты же видящий! Ты по-любому сильнее меня! А вместе мы что-то придумаем! Нас всего двое из тусовки, кто знает. Кто ещё поможет Коляну? Он рассчитывает на этих некромантов, а они водят его за нос. Они, возможно, и сами виноваты в том, что случилось с его семьей!

— Я же не отказываюсь, — Рома поднял голову и внимательно посмотрел на меня карими глазами-пуговками. — Я думаю, дай мне немного времени.

Он молча взялся за следующий датчик и стал подключать его к прибору.

Я встал и прошёлся по периметру лаборатории. Койки, шапочки, зашторенное окно… Всё тот же голубой кафель на стенах. Ничего не изменилось. А многое ли изменилось во мне с того раза, с нашего первого эксперимента? Всё эти невероятные вещи, маги, ведьмы, некроманты, перемещения в другие миры стали для меня частью реальности. Но, если признаться, я совсем новичок во всём этом и при серьезных препятствиях ничего не могу сделать. Что-то постоянно помогает мне. Как там сказал Рыжий? «Ведут»?

Коляну надо трясти Рыжего, а мне — неорганов. Дофига они скрывают.

Я повернулся к Роме: тот сложил все датчики в рядок и выключил прибор.

— Что-нибудь придумал?

— Нужно попробовать пойти в сон к Хельге, — ответил Рома. — Она слабая, а Рыжий, скорее всего, сон запомнил. Может, он и сомневается, что ты заходил намеренно, но лезть к нему больше не стоит. То, что знает он, скорее всего, знает и Хельга. И в этот раз не будем действовать так явно, как ты. Надо влиться в её сюжет, сменить личины.

— Ух ты! А так можно?! Ничего себе! — восхитился я.

Рома кивнул и добавил:

— Но если что-то пойдет не так, я не силён в атаках. Нам нужна помощь боевого мага.

— Ну, я поддержу, есть меч, голос. Аржану позову во сне, вдруг снова поможет. Вместе справимся.

Рома помолчал, а потом тихо произнёс:

— Рыжий запомнил твою энергетику, мог предупредить Хельгу, мог поставить защиту. Поэтому мы с тобой останемся в тени. Для открытого контакта нам нужен человек, которого они не знают.

Я посмотрел на Рому.

— Боевой маг сновидения? Но мне так и не удалось расколоть Аржану. Кажется, она и вправду ничего не помнит и не знает. Может, попросить неорганов? Хотя я не уверен, что они будут делать что-то по моей просьбе. Или мне придется продать душу.

Я усмехнулся, хотя по спине пробежал холодок.

— Лея подходит, — ответил Рома. — Правда, придется рассказать ей всё. Коляну мы ведь ничего говорить не будем?

— Нехорошо конечно, но ему сейчас тяжело. И он так верит этим некромантам, надеется. Наши подозрения его ещё больше растревожат, — вздохнул я. — Но мы ведь пытаемся ему помочь?

— Пытаемся, — кивнул Рома и сложил датчики в коробку. — Давай я позвоню Лее и договорюсь о встрече. Обсудим всё вживую. Подумаем.

— Хорошо, — я постарался ободряюще улыбнуться. — Придумаем, как вытрясти всё дерьмо из некромантов!

— Ага, — Рома скорчил в ответ кислую улыбку, убрал коробку в тумбочку и поднялся. — Ну что, пойдём?

— Ром, а что, Лея прям мощный боевой маг сновидений? — не удержался я.

Рома пожал плечами:

— Ну, она легко справится с нами обоими. И с Хельгой должна.

— А с Лидуней справилась бы? — спросил я.

— Ну, если бы мы все вместе пошли, — засомневался Рома. — Нет, наверное, понадобилось бы больше Лей. Три хотя бы. Но всё равно там был очень мощный барьер.

— А кстати, когда здесь спали, никакого барьера не было! — припомнил я. — Или это потому, что плиточки у нас были?

— Это потому что ведьма сама нас пустила, чтобы взять в заложники, — вздохнул Рома и как-то странно передёрнул плечами.

Я тут же вспомнил, что было потом: грязную квартиру, надпись в ванной. Да, телефон покойной так ему и не отдал. И не надо. Выкинуть его на хрен. Незачем напоминать о сумасшедшей.

— Пойдём, Ром, — я положил руку ему на плечо. — Вместе прорвёмся.

Глава 18

Сны с матерью сменились снами с Катькой, которая уходила и хлопала дверью, потом Оленькой, моей первой любовью, которая тоже ушла, обозвав меня никому не нужным отстойным пацаном, хотя в реале расстаться с ней решил я, и всё прошло довольно мирно. Конечно, я не решился обсуждать эти «женские» проблемы с Аржаной. После тренировки в среду проводил её до метро, болтая о технике работы с копьём. А в пятницу она и вовсе упорхнула пораньше. Но к концу недели меня больше беспокоило другое. Я зашёл в «Сабвей», взял сэндвич и позвонил Роме. Взял трубку он не сразу, где-то с пятого гудка.

— Привет, Ром. Ты не забыл про наши планы насчёт Леи и сам знаешь кого? — осторожно спросил я. Вдруг он у Коляна. Хотя тогда бы, наверное, не взял.

— Завтра у меня в двенадцать, — как ни в чём не бывало ответил Рома.

— Ром, а когда ты собирался мне сказать? — уточнил я.

— Я уже в контакте тебе написал, минут десять назад, — ответил Рома и забеспокоился. — Ты не сможешь?

— Смогу, — поспешил его заверить я. Ну, организатор из него так себе, зато видящий. — Адрес только напиши туда же, в контакт. Я не помню.

Дома перед сном я снова залез в шкаф. С ведьмой, мне кажется, уже было перепросмотрено всё что можно. И, судя по снам, это был какой-то общий блок, связанный с женщинами. Если рассуждать логически, так же, как и в прошлый раз, то я справился с блоком на нижнем центре через отца. Тогда тут нужно работать с матерью. Катька, начитавшись своих психологов, постоянно говорила, что первая женщина для мужчины — это его мать. С неё всё начинается.

Я старался вспомнить момент, когда понял, что мама умерла. Мы с отцом приехали из «тира», и она не вышла нас встречать. Вместо неё на пороге появилась бабушка и попросила, чтобы я поискал её очки в саду. Она и вправду любила повесить их на яблоню, чтобы не мешались. Я облазил почти все яблони, когда пришёл отец и сказал, что мы снова едем к деду Степану. Я обрадовался, думал, мы ещё постреляем. Но отец почему-то не радовался и всю дорогу был хмур. Тогда, кажется, в душу мне закралось первое подозрение. Но я не связал его с матерью. Даже когда отцу понадобилось срочно уехать, такое случалось, его иногда вызывали по работе и на выходных. И когда меня оставили с ночёвкой у деда. Щёлкнуло только на следующий день, когда я вернулся на дачу, и мне сказали, что мама уехала. Мы сидели тогда за столом с отцом и бабушкой. Я понял всё отчасти по выражениям их лиц, отчасти из-за той истории с тётей Лизой. Добрая тучная женщина постоянно приходила к нам в гости с пирожками для меня, и я её ждал каждые выходные. А потом она перестала приходить, пропустила выходные, ещё одни. Мне года четыре было, и мама хотела оградить меня от переживаний, стала говорить, что тётя Лиза уехала. А я тогда ещё страшно обиделся на неё, решив, что ей надоело печь для меня пирожки, вот и не приходит. Из-за меня не приходит. И на маму обиделся, что она эту причину скрывает. То, что мама врёт, я понял сразу. В детстве хорошо чувствуешь ложь без всяких отцовских НЛП, либо взрослые недооценивают детей и плохо притворяются. Потом я узнал, что тётя Лиза умерла: бабушка забылась и упомянула в разговоре. Если бы они сказали мне сразу! Я бы так не мучился и не страдал, не обижался.

Поэтому тогда, за столом, я сразу раскусил бабушку и спросил прямо:

— Мама умерла?

Бабушка открыла рот и через несколько секунд с возмущением накинулась на меня:

— Да что ты говоришь! О родной матери…

Её прервал отец, жёстко, одним словом:

— Умерла.

И посмотрел на меня.

Я как в бездну провалился. От радости, что подловил бабушку, не осталось и следа. Наоборот, хотел ей верить и накричал на отца, что врёт он. Потом вышел из-за стола. Не помню, что делал. Гулял, кажется, весь день бродил по саду, с участка меня не выпустили. Главное, что я не плакал. Брал пример с отца. Он был строг и держался, только бабушка лила слезы украдкой, думая, что я не вижу.

Заплакал я, когда понял, что меня не взяли на похороны. Отец буквально силой впихнул меня на какую-то экскурсию в музей оружия ещё с несколькими ребятами. Даже не помню, как их звали. Седьмая вода на киселе, троюродные братья. Они сразу принесли мне соболезнования. Я ходил с ними, ещё и гордился, что не плачу и не выказываю горя, разглядывал оружие. А надо было подумать, чего это они приехали, если только раз в год у нас бывают на день рождениябабушки. А явились они, потому что дядя Паша приехал к мамке на похороны. И пока мы оружие разглядывали, мамку закопали, а я с ней не попрощался.

Отец забрал нас после экскурсии сразу на дачу, а там накрыли стол для кучи родственников. В углу стояла фотография мамы, где она на лугу в ярком летнем платье, и уголок был перевязан чёрной ленточной. Я ещё сдуру спросил:

— А где она?

Какой-то усатый дядька ответил, громко, так что все обернулись:

— Похоронили же. Земля ей пухом.

И тогда я выбежал во двор, а слёзы потекли ручьём. Я не успел попрощаться!

Бабушка отловила меня в саду и долго рассказывала о небе, боженьке и то, что мама теперь стала моим ангелом хранителем и бережёт. И что она всегда с нами, в нашей памяти, и я могу попрощаться с ней во сне.

Я потом много раз пытался мысленно говорить с мамой, когда гулял один, но никто мне не отвечал. А во снах она всегда уходила и закрывала передо мной дверь.

Такое же чувство пустоты и одиночества, как в день похорон мамы, я пережил ещё один раз — когда перестал верить в бога, во всякую загробную жизнь. Я понял, что мама не живёт где-то там, на небе, и не смотрит на меня. Она ушла навсегда.

Тогда я потерял её во второй раз, уже окончательно. Мир оказался жестоким, каждый, кого я любил, к кому был привязан, мог в любой момент уйти навсегда. И я чётко запомнил одну свою мысль: как хорошо, что я никого не люблю. Никто не сможет бросить меня, потому что я ни к кому не привязываюсь. Даже отца, ведь у него есть теперь Лидуня, он предал маму. Даже бабушку, ведь она соврала мне об ангелах и маме…

Я выдохнул. Переживания были настолько яркими и сильными, будто всё это случилось вчера. Детство захватило меня, а не просто пронеслось воспоминаниями. Я был там и проживал это заново. Дверца шкафа отошла в сторону со скрипом. На сегодня хватит. Часы показывали три ночи. Но я ещё долго ворочался и не мог уснуть: растревоженные события прошлого крутились и крутились в голове, не желая уходить.

Кое-как я всё же задремал, и тогда перед глазами встала она: мать посреди цветущего ромашкового луга. Она была в том самом лёгком льняном платье и улыбалась точно так же, как на фотографии. Я кинулся навстречу, но ноги тут же увязли в траве, хищные зелёные побеги оплели ступни и крепко держали. А мать ещё раз улыбнулась и пошла прочь. На горизонте наливалась синим огромная тяжёлая туча.

— Стой! Не уходи! — закричал я. — Там смерть.

Мать даже не обернулась. Белая тонкая фигурка ещё быстрее поспешила прочь по полю, стремительно удаляясь.

Поднялся ветер, туча навалилась на полнеба, закрыв собой свет, и ударил гром. Вспышка на миг ослепила, а потом я услышал женский голос. Отчётливо, будто мне говорили в самое ухо.

— Важно, не как она умерла, Андрюша, а из-за чего. Или из-за кого. А умерла она из-за тебя! Представляешь, ты винишь меня, а она умерла из-за тебя. Понимаешь, они почему-то выбрали тебя. Им нужен ты и никто другой. Из-за этого ты нужен мне. Из-за этого мне пришлось убить твою мать. Чтобы подобраться к тебе. Так что ты — причина всех бед.

И голос этот принадлежал Лидуне.

Сказанное каким-то образом причинило мне физическую боль. Что-то в груди резко кольнуло и взорвалось горячей вспышкой, будто сердце хотело разодрать грудную клетку изнутри. Я закричал и подскочил на кровати.

Схватился за сердце. Стучит, но вроде цело. По вискам стекали капли пота. Вот это внутреннее сновидение! Как магическая атака прям.

Сквозь занавески пробивались полосы яркого света. Я взглянул на часы: до будильника оставалось десять минут.

Стоя под колючим душем японской кабинки, я немного отошёл от кошмара. Но фраза так и засела в голове. Ведьма действительно сказала так, но я тогда даже не придал значения. Ещё не верил в сновидения. А вот теперь всплыло. Если подсознание напомнило об этой фразе, значит ли, что она важна? Можно ли ей верить, или ведьма использовала её для манипуляции? В книжке по НЛП, которую дал отец, написано, подсознание запоминает всё, что травмирует, что кажется важным. Оно всё принимает за правду. Так создаются внушения. Ложь цепляется к правде и создаётся цепочка утверждений. Ведьма всё время пыталась мной манипулировать, а тогда ей надо было ещё и воткнуть крюк.

Я выбрался из кабины и взял пушистое полотенце. Отец всё оставил мне, даже этот дурацкий халат с кисточками. Новое внушение, новая ведьма. Действительно, зачем ему барахло от прежней пассии? Разве я точно так же не бросил квартиру с Катькиным ремонтом?

За завтраком в голову пришли другие мысли. А если ведьма говорила правду, то кто такие «они»? Кому я понадобился? Она хотела меня протащить в неорганический мир. Значит, сущностям, что там обитают. Тем, которые обещали ей бессмертие сознания. Тем, с которыми отказались сражаться Фиолетовый и Оранжевый. Значит, им всё известно. Только как заставить их рассказать? Я прямо нутром чуял, что они захотят уйти от темы. Даже про какой-то наш договор намекнули и всё. Таскают меня теперь в Хроники Акаши. Типа сам вспоминай и ищи ответ.

Ладно. Первая задача — это разобраться с некромантами и помочь Коляну. Тут время вообще поджимает. А у меня, можно сказать, его вагон.

Я собрался и вышел навстречу сияющему летнему солнцу. Пусть это будет хорошим знаком от мира. На Алексеевскую я подъехал на полчаса раньше, чем предполагал. Кажется, прибывать на встречу заранее вошло у меня в привычку. Опять бонус от работы в фирме отца. Навигатор построил маршрут к дому, и можно было не спеша идти зелёными двориками. Ромке, наверное, тяжко в этой квартире, воспоминания о матери и всё такое. Даже после ремонта всё равно что-то осталось. Я бы продал её на хрен. Надо предложить. У отца наверняка знакомые риэлторы есть.

Навстречу мне из подъезда выскочил какой-то пузатый бородач, и я не стал набирать вызов по домофону, просто поймал не успевшую захлопнуться дверь и скользнул внутрь. Интересно, получится ли вспомнить дорогу. Какой этаж был? Девятый? Номер квартиры у Ромы не спросил. А зря.

Я поднимался по широким, стёртым временем ступеням. Сталинка, хоть и старая, но основательная. Чувствуется монолитность какая-то, дух времени. Отцовский ЖК хоть и красивый, и построен неплохо, всё равно не сравнится. Времена другие — внешнего лоска и дешевых материалов. Люди тоже стали другие, наподобие. Напоказ пыжатся, но слабые внутри. Вот отец бы давно из неорганов всю правду вытряс, а не играл бы по их правилам. Хотя и он играет по правилам ведьмы, тоже оказался слаб и попался в магическую ловушку.

Я запутался в дверях и решил позвонить Роме. Он долго не брал трубку, а потом в динамике наконец раздался растерянный голос:

— Андрей? Ты здесь уже? Так рано?

Спал он, что ли.

— Ну, хочешь, на улице подожду, пока ты будешь готов меня принять, — пошутил я.

В трубке затихло, потом зашелестело и брякнуло. Рома ответил:

— Да нет, заходи, 85-я квартира.

Н-да, неудобно получилось. Странно как-то.

Этаж всё-таки оказался девятым. Квартира выделялась абсолютно новой дверью с золотистыми цифрами. Капитально Рома к ремонту подошёл.

Звонок обнаружился слева от двери — чёрный прямоугольник с металлической окантовкой. Я коснулся гладкой поверхности, и внутри квартиры заиграла мелодия.

А открыла мне Маша, Снежная королева.

— Привет, заходи. Тапочки надо? — по-хозяйски спросила она.

Я поглядел на Машу, на руки, потом на белый ламинат, уложенный в коридоре, и отрицательно покачал головой:

— Нет, спасибо. Тут так светло стало, другой вид. А Рома где?

— В ванной, выйдет сейчас, — Маша приблизилась и перешла на шёпот: — Вашим про меня не говори. Ромку засмущаете, не оттаял он ещё. Рано. Вот снова в депрессию начал скатываться. Ты ничего не знаешь о причинах?

— Нет, — влёгкую соврал я, опустив взгляд, чтобы развязать шнурки. — Мы и сами заметили, стараемся больше общаться, чтобы поддержать.

— Хорошо, — кивнула Маша. — Вы молодцы.

— Мы же друзья, — сказал я и, чтобы куда-то деть глаза, стал разглядывать ремонт.

Чёрные двери поменяли на белые со стеклянными вставками. В прихожей появился высокий и узкий шкаф под белёный дуб. Одна его дверь была зеркальной.

Я провёл рукой по фактурным обоям бежевого цвета и уложил в голове ситуацию с Машей. Честно говоря, мне не раз вспоминалась сцена с ведьмой в её обличье, и что-то внутри надеялось на повторение в реале. Уж непонятно, крюк ли был тому виной или привлекательность девушки. Стройная, утонченная даже, ноги от ушей, и при этом такая строгая и жёсткая. Хотелось её покорить или завоевать, что-то такое, охотничье во мне просыпалось. Да и девушке я вроде бы нравился. Но выбрала тихого Рому.

С другой стороны, после такого треша без помощи со стороны он мог бы и не выплыть. Колян, конечно, помогал, но теперь и его самого спасать пора. Так что, увы, Маша, мне ты просто интересна, а Роме эти отношения жизненно необходимы.

— Крутой ремонт, квартира прямо преобразилась, — я повернулся к девушке, сделал несколько шагов навстречу и налетел на что-то твёрдое и чёрное, которое само бросилось под ноги. — Твою ж мать! Что это?!

— Осторожнее, не раздави! Корпус хлипкий! — крикнула Маша и толкнула меня к шкафам. Ничего себе она пихается! Хрупкая наша.

Через долю секунды я сообразил, что это робот-пылесос. Круглый диск на секунду задержался, а потом поехал дальше по коридору, деловито шурша щёточками.

— Кухню закончил, теперь вот коридор, — прокомментировала Маша. — Мы думали, вы позже придёте. Не успел он.

— А разве там нет функции обхождения препятствий? — я проводил робота взглядом.

— Этот старый, карту строит и всё, — махнула рукой Маша. Сейчас новые с камерами есть, но стоят нереальных денег. Пойдём на кухню, там уже свободная территория.

Кухню я тоже не узнал. Стильный бежевый с чёрным дизайн, натяжной потолок с подсветкой по контуру. На стенах и в низу шкафчиков тоже были вмонтированы небольшие светильники. А в прошлый раз здесь было темно из-за балкона. Теперь свет шёл со всех сторон сразу и мягко рассеивался.

— Хай-тек прямо, — я уселся на стул с высокой спинкой. Новый. Кривые табуретки и старьё Рома с Коляном выкинули. С Коляном ли?

Маша улыбнулась:

— Да, Ромка сам делал. Он ведь инженер у нас. Почти что умный дом тут устроил.

— Привет, — Рома появился на пороге кухни и замер в нерешительности, будто он ко мне в гости пришёл, а не наоборот.

— Здорово! — я встал и протянул ему руку. — Ремонт просто супер. Жаль, что мы не познакомились на год раньше, попросил бы тебя умный дом устроить.

Рома ответил на рукопожатие и чуть улыбнулся:

— Ну… какой умный дом, я так, немного совсем.

— Ну всё, мальчики, мне пора, — Маша пронеслась мимо, чмокнула Рому в щёку и зашебуршала в прихожей, надевая обувь. Через секунду хлопнула дверь.

— Андрей, ты это, про Машу… — начал Рома.

— Да понял — могила, — покивал я. — Сам скажешь, когда готов будешь.

Лицо Ромы удивлённо вытянулось:

— Да я-то готов, она чего-то. Ну, стесняется.

— Ну, или она, сами решите, — ответил я как можно более беспечным тоном, будто и не заметил этого удивления. Внезапно стало обидно за Рому. Что же Снежная королева так с ним? И мне наврала, получается.

— А Жорик у тебя? — я задавил неловкое молчание в зародыше. — Колян говорил, ты там целую комнату ему выделил. Прямо интересно!

— Ну, не прямо личная комната, но свой уголок у него теперь есть. Пойдём, покажу! — оживился Рома.

Мы не успели выйти в коридор, как заиграл вызов домофона.

— А это Лея, наверное, — Рома взял трубку. — Да, открываю.

— Привет, мальчики! — девушка с порога поймала нас в объятия. — Рассказывайте, что у нас за секретное собрание на троих?

Она повернулась к Роме, сверкнув зелёными глазами:

— Ремонт, кстати, классный. Вы с Коляном постарались прямо.

— Ага, я как раз собирался показать Андрею, как Жора устроился, — Рома повернулся и пошёл к одной из комнат. Я припомнил, что в прошлый раз там был зал с диваном и заваленным лекарствами столиком. Интересно прямо, как там обстановка преобразилась.

Я взглянул на Лею и понял, что рассказывать всё придётся самому. Рома и так, наверное, сделал титанические для него усилия по организации встречи.

— Вот, входите, — дверь в комнату распахнулась.

Преобразилось всё. Никакого шкафа во всю стену и совковых обоев. Ковёр тоже исчез. Пол теперь укрывал светлый ламинат, стены тоже были светлыми, с едва заметным рисунком из тонких бледно-зеленых листьев. Скорее это напоминало небрежно нанесённую фактуру, чем полноценный рисунок. И только одна дальняя стена выделялась — там во всю ширину, от пола и до самого потолка красовались фотообои: сосновый бор с просвечивающим сквозь ветки солнцем. Там же стоял и диван, но не тот, старый, а широкий кожаный красавец, как в «Крёстном отце» прям. Шикарный.

На стене напротив висел телик, а приглядевшись, я заметил натыканные по комнате светлые колонки. Совсем как у отца система.

Но самое интересное было под потолком — натянутые от стены к стене лесенки, всевозможные жердочки, торчащие отовсюду. А в самом дальнем углу комнаты висело овальное гнездо из коричневого ротанга, немного похожее на подвесное кресло, которые везде сейчас продают, но меньше.

— Жора там? Да?! — Лея ткнула пальцем в гнездо.

— Ага, спит ещё.

— Здорово он устроился. Тут курорт прямо, — я шагнул внутрь и снова чуть не налетел на чёрное. Робот пылесос! Чтоб тебя, вездесущий!

Машинка подъехала к стене и стала вертеть боками, паркуясь к базе. Рядом на зарядке стоял её квадратный собрат.

— А этот зачем? — заинтересовался я.

— Ну как, один пылесосит, другой протирает. Мы… — Рома осекся. — Я запускаю их тут периодически. Жора же.

— А мне обои нравятся! Как в лесу, — Лея остановилась посреди комнаты и восторженно уставилась на фотостену.

— Ну да, это я специально. Хорошая настройка, — оживился Рома. — Из ложного пробуждения прямо в сосновый бор можно выйти. С Жорой вместе. Ему нравится.

В гнезде зашебуршало, и мы с Леей тут же уставились в угол. Но шуршание быстро затихло, сова не появилась.

— Он, бывает, так возится, — объяснил Рома. — Но сейчас не вылезет, часам к четырём, не раньше. Ну, вы устраивайтесь, а я чаю принесу, печенюх всяких. Тут у нас не только для Жоры место, но и для посиделок. Кухня-то маловата.

Он виновато улыбнулся мне и вышел. Ну всё, Андрей. Тебе и карты в руки.

Лея уселась на диван:

— Хорошо тут Роме. Он, знаешь, такой открытый стал в последнее время. Весёлый даже. Наверное, потому что с Жорой теперь вместе.

— Ага, с Жорой, — согласился я и уселся рядом. — Ну как? Готова выслушать магическую историю и узнать, зачем нам понадобился боевой маг для совместного ОС? Мне Рома всё рассказал о твоих способностях.

Лея улыбнулась, озорно сверкнула зелёными глазами и присвистнула:

— Ничего себе у вас планы! А вот мне он ничего не рассказал. Давай, выкладывай.

История получилась грустная. Даже описание экшена с Рыжим не отвлекло Лею от основного:

— Почему Колян ничего нам не рассказал? — спросила она. — Мы же команда, почти семья.

— Ну, может, не хотел, чтобы его жалели. Вряд ли вы могли хоть как-то помочь, — предположил я.

— Могли, — проворчала Лея, — поддержать обстановку своим вниманием. А может, для этого он нас всех собрал? И только?

— Ну прекрати! Вы мне тоже ничего не сказали про пробои в энергоструктуре и прочее, — напомнил я. — И ты доказывала мне, что это для моего же блага. Вот и тут. Он не хотел вас пугать. Или просто не хотел, чтобы его жалели.

Я помолчал и всё-таки добавил:

— Мне, кажется, он стыдится этого. Он же себя винит в случившемся. Как-то так.

— А Рома, значит, в курсе? — спросила Лея.

— Я сам увидел, — Рома стоял на пороге с деревянным подносом. Три чашки чая и гора шоколадных печенек — то, что надо, чтобы немного разрядить обстановку. — А Колян не стал отпираться и рассказал свою историю.

Рома поставил поднос прямо на диван со стороны Леи, а сам сел на освободившийся краешек.

— Да никто не в курсе из наших, кроме Ромы! Сам недавно узнал, да и то потому что Коляну понадобилось создать защиту из плитки, — я поймал себя на том, что стал оправдываться и замолчал.

Повисла тишина. Рома смотрел в пол, а я на Лею.

Девушка взяла с подноса чашку и отхлебнула. Завозился в гнезде филин.

— И Колян не должен знать, что я знаю? — уточнила она.

— Да, — кивнул Рома.

— Дела-а-а, — протянула Лея и взяла с подноса печеньку.

— Ну, мы ведь хотим ему помочь, значит, можно и рассказать. Тем более что он не подозревает своих некромантов, а зря.

— Они водят его за нос, а он доверяет им, а не нам, — девушка хрумкнула печеньем.

— Ну вот чего ты… — начал я.

— Ладно-ладно, — она подняла руку, отмахиваясь. — Я поняла, что ты хотел сказать. Всё сложно. Но мне же надо как-то переварить такое.

— Ясно, — я посмотрел на Рому. — Придётся нам заказать суши. С ними всё как-то легче переваривается.

После суши и более подробных расспросов нас обо всём Лея подобрела.

— Ладно, рассказывайте ваш план.

Я кивнул на Рому.

— Мы пойдём втроём в сон к Хельге. Я вас проведу и создам локацию, спрячу нас с Андреем. А контактировать с ней будешь ты, нас она может узнать.

— И если что, я должна приготовиться использовать боевое Таро? — спросила Лея.

— Если что-то пойдёт не так, — Рома задумчиво покрутил в руках кружку и посмотрел на меня. — Андрей, а мы можем лечь у тебя в спальне? Может, отец снова не ночует на выходных?

Я посмотрел на Рому.

— Ром, отец подарил мне спальню вместе с квартирой. Я же рассказывал в пятницу у Дениса.

Рома хлопнул глазами:

— Извини, не слышал. Я, наверное, задумался. Тогда могли бы и у тебя собраться…

— Ничего, я вот твой ремонт посмотрел, — ответил я и про себя мысленно добавил: «И Машу».

— Да ладно?! Квартира теперь твоя? Серьёзно? — переспросила Лея и уставилась на меня.

Я кивнул:

— Ну да, вроде как отступные отца перед уходом ко второй ведьме.

— Ну, что сразу так грустно? — улыбнулась Лея. — Отступные. Почему не подарок Силы? Надо искать плюсы. Защита твоя, и это большое преимущество.

— Это да, — согласился я. — Только она вроде как именная получается, и непонятно, будет ли от неё польза вам.

— Ты попробуешь дать команду защите, чтобы работала и на нас, вдруг выйдет, — посоветовал Рома. — И мне кажется, такая вероятность есть.

— Даже если только на тебя — всё равно здорово, — заметила Лея. — Ты неуязвим. Это плюс к нашим возможностям.

— Конечно давайте попробуем. Теперь комната в доступе для вас в любое время, — согласился я.

— Ура! Мы будем спать под мандалами! — Лея аж подпрыгнула на диване. Принесённые Ромой печеньки чуть не полетели вместе с подносом на пол. Я успел их подхватить в последний момент.

— Ром, какой будет план? — я поставил поднос на пол от греха подальше.

— Входить в сон к человеку надо незаметно, вливаясь в сюжет, притворяясь спрайтом, — начал Рома. — Особенно когда, как в нашем случае, нет цели его осознать. Если действовать резко, практик может осознаться, а новичка выкинет. Так что мы найдём Хельгу в её локации, а я попытаюсь достроить какие-то её декорации так, чтобы Лея могла начать разговор о случившемся с семьёй Коляна. На этот фокус уйдёт куча энергии, потому надо попробовать использовать спальню.

— Звучит круто, — кивнул я.

— Это если всё пойдёт по плану, — добавила Лея. — А если нет? На что способны эти ваши некроманты?

— Ну, как выяснилось, Рыжий, даже не осознавшись, может навалять. И чёрт знает, на что он способен в осознанном виде, выглядит там, как демон, — я поёжился. — Хельга сильной мне не кажется. И тот третий типчик тоже такое себе.

— Нам, скорее всего, придётся иметь дело только с ними двумя. Вряд ли они посвящали Дарака в свои давние дела. У меня вообще сложилось впечатление, что они его используют, — Рома замялся, подбирая нужное слово, — для грязных дел.

— Фу, они что, правда могилы вскрывают? — фыркнула Лея. — Не могу поверить!

— Ну я лично гроб в их компании выкапывал, только ведьмы там не было, — кивнул я. — Так что вскрывают, можешь не сомневаться.

— И чего Колян с ними связался, — удивилась девушка.

— Ошибки молодости, — предположил я, потянувшись за печеньем.

— Или карма, — вздохнул Рома.

В гнезде заухало, зашебуршало, и мы повернулись, чтобы увидеть, как Жора не торопясь вылезает из укрытия. Сова расправила пёстрые крылья, перелетела на лесенку и уселась там на ступеньке.

— Угу-гу, — оранжевые глаза мигнули и укоризненно сощурились: «Что это вы тут без меня обсуждаете?»

Рома встал и протянул руку. Сова, растопырив крылья, прыгнула ему на плечо.

— А Жора с нами пойдёт? — спросила Лея.

Рома замер, глядя на птицу. Жора, словно почуяв опасность, встрепенулся и взлетел вверх, усевшись на лестницу поближе к гнезду.

— Я бы не хотел… Энергетика приметная очень.

Врать Рома не умел — я услышал, как дрогнул голос. Вспомнилась пещера и история с ведьмой. Жутко, конечно. Значит, некроманты тоже не такие простые ребята?

— Ну да, не стоит, — согласился я. — А Жора, наверное, кушать хочет?

— Ага! Тут и цыплята разморозились! — Рома поспешно выскочил из комнаты.

Глава 19

В ночь с субботы на воскресенье я поставил себе задачу выспаться и набраться сил. И то ли комната каким-то образом поняла моё намерение, то ли измученный перепросмотром организм был согласен с такой задачей, но снов я не видел и продрых как убитый до двенадцати.

На улице вовсю светило августовское солнце, радуя последними яркими деньками. До прихода ребят я успел сгонять на площадку с тренажёрами, погулять в парке и накупить всякой всячины в супермаркете.

Мы решили не откладывать наш поход и запланировали СОС с Хельгой на следующую же ночь. Разумное решение, учитывая состояние родственников Коляна.

Лея пришла раньше Ромы и, чуть появившись на пороге, сразу рассмеялась:

— Представляешь, охранник твой меня помнит. Так расцвёл, я думала, цветы подарит.

— Ну да, ты же его сталкерила, — я сделал серьёзное лицо, вспомнив о защите: — Госпожа Лея, приглашаю вас войти в моё скромное жилище!

— Ух ты, как официально, — девушка скользнула в квартиру. — Но ты ведь уже нас приглашал?

— Кто его знает, — я пожал плечами, — вдруг срок ваших «виз» уже истёк? А как вы тут на полу валялись, я хорошо помню. Не хотелось бы снова наблюдать такое зрелище и потом вас чаем отпаивать. Тем более, на дело сегодня идти.

— Раз пошли на дело, дело прогорело… — промурлыкала себе под нос Лея, снимая кеды. Я взглянул на свои рабочие туфли и вздохнул. Теперь ясно, почему девчонки так полюбили эту моду: кеды или кроссовки под платье. Кеды — вообще самая удобная обувь. И не думал про это, пока не вписался в этот офисный дресс-код.

— Ну что, чайку? — усмехнулась Лея и достала из своего рюкзачка торт. Он лежал там прямо в коробке, бочком. — Не волнуйся, это торт-мороженое. Лето же!

— Оу, здорово! Ну, тут чакральных чаёв полно и всякого, — я прошёл на кухню и распахнул дверцы. — Я-то здесь только ночую, почти не трачу ничего.

— Это мы исправим, — Лея по-хозяйски сунула торт в холодильник и уставилась на полки. — Давай заварим османтус, для баланса.

Я достал стеклянную баночку с жёлтыми цветочками и передал девушке. Потом врубил электрический чайник и принялся искать заварник в другом шкафу. Под руки сразу попался итальянский пузан. Я отодвинул его и продолжил рыться в поисках японского, того самого, из которого поил меня отец. Ну и посуды здесь! Может, тоже часть раздать девчонкам или той же домработнице? Кружка об кружку трётся, того и гляди всё посыпется.

— У тебя тут отличный вид! На МГУ! — донёсся с балкона голос Леи. — Ты тут не завтракаешь?

— Чего? — Честно, я особо и не разглядывал, что там на балконе. Только дверь открывал по привычке, кондёры и бризер портил.

— Иди сюда! Тут же круто! — позвала Лея, и я вошёл на балкон, в первый раз его внимательно осмотрев.

Ничего примечательного там не было: обит вагонкой, в стене шкаф. Из приоткрытой дверцы торчала гладильная доска. Наверное, домработница Татьяна гладила мне рубашки и второпях неудачно впихнула её. В углу стояло несколько барных стульев, вынесенных сюда, видимо, для экономии места. И остекление в пол, из-за которого, действительно, ничто не мешало любоваться видом.

— Крутая лоджия же! — пояснила Лея, наблюдая за мной. — На моей — кирпичи по грудь, а тут — смотри, какой вид! Спорим, ведьма на этих стульях тут с подругами тусила? Как раз три.

— Угу, — кивнул я. — Кальян курили и траву, наверное.

— А ты здесь не завтракаешь? — снова поинтересовалась Лея.

— Нет, я утром перехвачу чего-то по-быстрому и на работу бегом.

— Ясно, ни разу не наслаждался видом на балконе, — протянула Лея. — Сейчас мы это исправим. Будем пить чай тут.

— Не вижу здесь стола, — я огляделся по сторонам и услышал звонок. — Кажется, Рома. Сейчас.

Рома выглядел выспавшимся и даже довольным. Видимо, подготовился к сегодняшнему предприятию.

— Привет, ты сегодня бодрячком! — заметил я.

— Маша к Коляну не пустила, разнос устроила, — вздохнул Рома. — Ну, оно и к лучшему. Восстановился хотя бы.

— А Колян про Машу знает? — не удержавшись, прошептал я.

— Ага, ремонт же он помогал делать. А Маша дизайн выбирала.

— Ясно, — кивнул я. Видимо, многие девушки пробуют себя в ремонте в качестве дизайнера. Катька вон тоже отрывалась. Хотя она профессионал.

— Ребята, давайте сюда на лоджию! — раздался с балкона голос Леи. — Рома! Андрей тут такое место скрывал!

Мы вошли на балкон, и я покатился со смеху.

Лея вытащила из шкафа гладильную доску, расставила на ней чашки, достала торт из холодильника и водрузила туда же. А перед доской красовались три барных ведьминских стула.

— Чаепитие на свежем воздухе! — объявила девушка.

— Доска гладильная, — заметил Рома.

— Конечно, стола-то нет, — развела руками Лея. — И, по-моему, вполне рабочий вариант.

— Очень оригинально. Прямо неделание доски по Кастанеде, — похвалил я, разглядывая руки, и пошёл на кухню за ложками, блюдцами и ножом для торта.

Когда мы умяли первую порцию, наслаждаясь панорамным видом и свежим воздухом, я решил попытать Лею.

— А что это за такая боевая магия с помощью Таро? Можешь рассказать?

— О, ну тут работа с потоками эгрегора. Мы немножко про это говорили же, там, в Коломенском, — оживилась девушка. — Сейчас расскажу. Ты помнишь, что картинки на картах не просто так — это глифы, смысловые символы, маяки для входа в состояние, а сама карта — это аркан, графическое отображение состояния. Типа зашифрованная карта, как карта местности, план, как к нему пройти, к состоянию.

— Оригинальная аналогия, — вставил я.

— То есть аркан — это состояние сознания, а ещё ключ ко входу в определённые магические архетипы и, конечно, в эгрегор Таро, — продолжила объяснять девушка.

— Ты такое говорила вроде, что можно накидывать нужные состояния на человека в реале, а как это работает во сне? — спросил я.

— А во сне всё просто в разы эффективнее, — усмехнулась Лея. — Проводишь поток 13-го аркана, Смерть, на противника, и его тело сновидения начинает рассыпаться. Он, конечно, не умирает, его просто выкидывает в реал.

— Вот тринадцатый против некромантов лучше не использовать, — заметил я.

— Правильно, ты быстро усваиваешь! — похвалила Лея. — Проглотят и не поперхнутся, а то и в обратку прилетит. Это я для примера. Так вот, подключаясь к эгрегору и настройкам, можно использовать арканы для атаки и защиты. Настройка — это качество или свойство энергии. И во сне оно трансформируется в определённые образы и силу. Есть аркан Башня, там молния бьёт в стоящих на башне людей. Они с неё падают. Я могу воспользоваться этой молнией, чтобы атаковать противника, и крепостной стеной той башни, чтобы закрыться. Этот аркан будет хорошо работать против некромантов, если они неправы, потому что башню по-другому называют кармой. Его качество — откат за совершённые действия. Как в негативную, так и в позитивную сторону. Хотя многие почему-то воспринимают слово «карма» в негативном ключе.

— Интересно, — только и сказал я.

— Понятно, что так не объяснишь на пальцах, — задумалась Лея. — Помнишь, мы с тобой медитировали в Коломенском, входили в аркан? Там было поле, солнце, вода. От всего этого ведь разные ощущения были?

— Ага, — припомнил я. Ещё была музыка. Надо как-нибудь попросить Лею сводить меня туда ещё раз, когда всё закончится.

— Получается, что общий фон аркана состоит из нескольких компонентов. И их тоже можно накладывать на кого-то, кто способен воспринять. А во сне это всё принимает визуальную форму, — Лея отхватила ещё кусочек уже обильно подтаявшего торта и положила себе на блюдце.

— Или звуковую, — я столкнулся с непонимающим взглядом девушки и пояснил. — Я воспринимал этот фон как музыку, значит, и транслировать могу также. То есть, как я ставлю музыку во сне, так же ты включаешь поток?

— Похоже на то, — кивнула Лея. — И да, возможно, если ты будешь транслировать, то просто заиграет музыка. Интересно было бы попробовать. Но просто включить музыку мало, надо ещё тащиться от группы — это я про связь с эгрегором. Поэтому для полного эффекта тебе пришлось бы обучиться Таро, каждый аркан прочувствовать. Ну, пару лет — и норм для начала.

— Ага, займёмся на досуге, — пошутил я. — После того как разберёмся с некромантами, ну ещё с ведьмой и неорганами.

— Кстати, о некромантах, — Лея повернулась к Роме. — Расскажешь поподробней план? По-моему, самое время.

Рома оторвался от созерцания заката и пару секунд смотрел сквозь Лею, будто был не здесь и только что вернулся.

Тем не менее вопрос он услышал:

— Мы уснём и я выйду в ОС, схожу к Андрею и к тебе. Надеюсь осознать вас будет легко. Открою дорогу в сон к Хельге и замаскирую нас. Немного изменив декорации, создам в её сне обстановку, напоминающую о ритуале с родственниками Коляна. Мы с Андреем спрячемся там в более глубоком слое сна, как за ширмой, а ты войдёшь в сюжет и будешь осторожно контактировать с Хельгой, разговаривать с ней и узнавать информацию. Если что-то пойдет не так — ты атакуешь, мы уходим.

— Чётко! — улыбнулась Лея. — Дай пять.

Рома неловко развернулся и подставил пятерню. Девушка звонко шлёпнула по ней и рассмеялась. Потом тот же ритуал достался и мне. Удивительно, но при касании её ладони я почувствовал подъём сил. Мир на миг сделался ярким и солнечным, внутри воспряла уверенность, что у нас всё обязательно получится. И всё будет хорошо, всё уже хорошо, раз уж мы собрались вместе и сидим наблюдаем панораму.

— Лея, — догадался я. — Ты передала настройку?

— Ага, девятнадцатый аркан! Солнце! — радостно воскликнула девушка.

Рома встретился со мной взглядом и улыбнулся.

— А ты знал! — заметил я и повернулся к Лее. — А ты не спросила разрешения на воздействие!

— Боевое Таро, а что ты хотел! — усмехнулась девушка, опустошая заварник себе в чашку. — И да, в защите квартиры, видимо, баг — лоджия открыта и уязвима.

Мы посидели ещё немного до заката, помедитировали, созерцая багряное небо. А потом вечерняя прохлада прогнала нас с балкона. Решено было ложиться спать, чтобы утренние будильники не помешали нам успеть сделать задуманное.

Пока я искал одеяла, Лея устроилась на кухне, разложила на столе Таро. Рома с интересом наблюдал за процессом.

— Ну что, как оно пройдёт? — спросил я, разглядывая картинки на непривычно больших по сравнению с игральными картах.

— Да, центральная карта — тройка мечей, цель будет достигнута, — ответила Лея. — Но много обстоятельств, люди или решающие события — сложно сказать. Король жезлов, паж кубков, паж жезлов, тринадцатый аркан. Но это понятно. Вот ещё королева чаш. Это Хельга, скорее всего.

— Не нравится мне этот король жезлов, — я присмотрелся к карте. — Он рыжий.

Лея улыбнулась и убрала карты. Лицо её стало серьёзным:

— Цель будет достигнута, это главное. Но вокруг будет много чужих энергий и влияний. Надо быть осторожными.

Я посмотрел на Рому. Он кивнул.

— Будем надеяться на комнату, пойдёмте, я всё приготовил.

Мы с Ромой уступили кровать Лее, а сами улеглись на полу. Я нашел в шкафу какие-то одеяла, мягкие и тёплые. Хватило и на пол постелить, и укрыться. Отец-то почти ничего из вещей не забрал, костюмы и ноут разве что. Так что всё барахло досталось мне.

— Я войду к вам в сон, чтобы осознать, потом пойдём к Хельге, — напомнил Рома. — Андрей, попробуй защитить и нас тоже.

— Угу, — сказал я.

— Спокойной ночи, — пожелала нам Лея с кровати, и все притихли.

Я сосредоточился на дыхании и запросил у комнаты защиту для ребят. Можно было засыпать, но не тут-то было. Отвязаться от мыслей в этот раз оказалось непросто. Я не мог перестать думать о том, насколько важно наше предприятие и что, возможно, ничего не получится. Потом начались опасения, что Рома не взял сову не просто из страхов после сна с Лидуней. Чёрт знает, на что способны эти некроманты.

Перед глазами потекли картинки: Алекс, уже не рыжий, а пепельно-серый, кидает в меня чёрную пыль. На заднем плане смеётся худосочная Хельга…

— Андрей, — раздался прямо над ухом шёпот, — вставай, посмотри на меня.

Рома! Ну только я начал засыпать!

— Ну что такое? — я повернулся и открыл глаза.

Надо мной нависло смуглое лицо с горящими глазами-угольками.

— Ах, етить-колотить! — я дёрнулся и откатился к стене, влетев спиной в радиатор. Он мягко спружинил и толкнул меня обратно.

— Да это я, Рома. Не пугайся, — произнёс человек. — Ты разве не видишь, что комната тоже изменилась?

Я поднялся по стеночке и осторожно осмотрелся: спальня как спальня. Мандалы в порядке, светятся. Стоп!

— Это сон!

Картинка тут же стала распадаться. Рома схватил меня за руки.

— Стой, держи меня вниманием. Вот так.

Мир снова собрался и стал чётким.

— Всё нормально, больше не буду так сильно радоваться, — заверил я, и Рома отпустил меня. — А что это ты так странно выглядишь?

— Ну, все по-разному могут выглядеть во сне. Зависит от моего состояния, и как ты воспринимаешь. А я ещё подготовился к маскировке.

— Ведьма была похожа на себя, — припомнил я. — Хотя нет, не всегда, и точно моложе. Интересно.

Я посмотрел на кровать. Она оказалась пуста и аккуратно заправлена.

— А где Лея?

— В своём сновидении. Это просто слой сна, — ответил Рома. — Тебе снится, что ты в спальне. Ложное пробуждение.

— А как же мандалы?

— Другой слой, домашний, — пожал плечами Рома. — Кстати, меня защита пустила в твой сон. Как я и думал, приглашение работает и на этом уровне.

Я посмотрел на руки:

— На мне татуировок нет, внутреннее сновидение.

— Выйдешь — появятся, не трать сейчас силы. Оставим обсуждение на потом, — попросил Рома. — Нам ещё Лею искать.

Я кивнул.

Он подошёл к двери, протянул руку и остановился.

— Давай ты. Как в прошлый раз ходил к Борису. Просто настройся.

Я подошёл к двери, взялся за ручку:

— Лея, хочу к тебе в сон.

Мы шагнули за дверь, и пространство тут же вспыхнуло яркими неоновыми огнями. На моих руках также вспыхнули мандалы, словно подстраиваясь под цвет. Я посмотрел на Рому: он темным силуэтом маячил рядом. Никаких тебе светящихся узоров. Комната не взяла его под защиту. Мы переглянулись. Жаль.

И тут грянул звук. Тяжёлая ритмичная музыка заполнила всё пространство, окутывая тягучей мелодией бэкграунда, она заставляла что-то внутри вибрировать вместе с басами.

— Ром, это не я.

— Знаю, — кивнул Рома. — Это её музыка. Пойдём.

Мы пошли сквозь темноту, подсвеченную огнями, на звук. У меня никогда не было таких тёмных, таких странных локаций. Будто кто-то заменил воздух на что-то плотное и тягучее, и музыка с огнями просто растворялись и перетекали в нём.

Внезапно по глазам резануло яркой вспышкой — мы вышли на открытое пространство и тут же оказались перед кругом огня. Вязкая темнота расступилась перед светом пламени. В центре огненного круга под музыку танцевали девушки. Они были одеты как жрицы или тёмные языческие богини: обнаженные тела прикрыты только кожаным топом с глубоким вырезом и короткой юбкой из тонких лоскутов кожи. На головах — серебряные тиары, глаза густо подведены чёрным, а тела покрыты татуировками. Женщины извивались в такт музыке словно змеи, изгибаясь под немыслимыми углами, а их обнажённые животы вспыхивали оранжевым, то ли ловя отблески костра, то ли наполненные своим собственным светом. Мне нестерпимо захотелось войти в круг и танцевать вместе с ними. В животе в тугой узел свернулось напряжение.

— Стой! — Рома схватил меня за руку. — Это защита! Попадёшься. Посмотри на меня!

Я повернул голову и сфокусировался на его лице.

— Это энергетическая ловушка. Попадёшься — и наш поход к некромантам не состоится, — терпеливо повторил Рома. — Потратишь ресурс.

Это немного отрезвило. Идея войти в круг уже не казалась такой привлекательной, но я не торопился поворачивать голову в ту сторону.

— А как же Лея? Нам ведь надо её найти? — спросил я.

— Кто-то звал меня?

Перед нами возникла она: одна из богинь, танцевавших в огненном кругу. В её глазах горел огонь, но улыбка показалась знакомой.

— Лея? — предположил я.

— Да, собственной персоной, — улыбнулась девушка. — Ну что, пойдём к некромантам?

— Так ты осознана? — уточнил я.

— Конечно, вломились ко мне в сон, думали, я не почувствую? — усмехнулась девушка. — И ты растревожил мою защиту.

— А если Хельга нас также почувствует? — забеспокоился я.

— Поэтому я пойду первым, — отозвался Рома.

Он поднял руку с вытянутым указательным пальцем и начертил в воздухе прямоугольник. Фигура обозначилась тонкими тёмно-синими линиями прямо в воздухе. Рома взялся за угол, словно за наклеенную плёнку, стянул кусок изображения. Перед нами открылся ход в другую локацию: городская улица, освещенная старинными жёлтыми фонарями.

— Идём аккуратно, вы — тени, — Рома дунул на нас, и от него потянулась тёмная хмарь.

Я дернулся было назад, но заставил себя остаться на месте. Это же Рома, он не желает мне зла. Чёрный туман обволок меня и приглушил свечение татуировок. Я посмотрел на ребят: дымка размыла их очертания, взгляду было не за что зацепиться. Жаль, что защита не стала делиться с ними мандалами.

Рома кивнул, и мы по очереди вошли в проём.

Города я почему-то не увидел — всё вокруг накрыла темнота. Лица коснулось что-то легкое и тонкое, будто паутина. Мандалы тихонько затрещали.

— Замрите! — Рома остановил нас сразу после входа в дверь. — Защитный барьер.

— Тьфу, гадость некромантская, — ругнулась Лея.

Рома взял меня за руку:

— Я вас держу. Сейчас будем проваливаться в землю, на нижние слои сна. А потом снова выйдем наверх. Просто следуйте за мной.

— Угу, — успел согласиться я, и под ногами стало мягко и топко.

Я как-то делал такое у себя во сне — нырял в асфальт. Но в этот раз всё оказалось совсем по-другому. Погружаться в чужое было мерзко и неприятно, как в грязь. Или дело в том, что я знал, что это сон Хельги, а эта девица всегда вызывала во мне чувство брезгливости?

Я постарался сосредоточиться на руке Ромы и напомнить себе, что здесь дышать не нужно, прежде чем жидкая хлябь накрыла с головой.

Какое-то время мы просто опускались на дно. Я ничего не видел, только чувствовал руку Ромы и давление липкой жижи, изо всех сил стараясь не потерять осознанность. Тонкие тёплые пальцы скользнули в мою ладонь. Лея! Это прикосновение было как глоток воздуха. Почти сразу раздался голос:

— Ах ты, мерзкая никчёмная сучка! Тявкаешь на отца! Забыла своё место?!

Меня передёрнуло наполовину от неожиданности, наполовину от неприязни — голос сочился ядом и превосходством. Что за чёрт?

— Сдохнешь в дурке, как я… — почти в ухо прошептал женский голос, и Рома крепче сжал мою руку. — Иди же сюда, моя девочка, безумие сладко. Оно подарит тебе забвение, нежный сон. А лучше всего — смерть! Аха-ха-ха!

Голос сорвался на визгливый смех, и стало совсем мерзко. Что это за дрянь вообще?

— как колыбельную запел красивый женский голос. Но было что-то в нём отталкивающее, настораживающее. Казалось, он тоже вот-вот сорвётся на противный визгливый смех.

Рома и Лея потянули мои руки за собой, и я понял, что движение вниз прекратилось. Теперь мы плыли вперёд по жидкой каше.

Выныривание тоже произошло не вверх, а вбок, мы наконец-то вырвались из липкой стены. Под ногами появилось что-то твёрдое. Хотелось обтереться от той жижи, в которой мы только что измазались по уши. Я напомнил себе, что это всего лишь сон, и постарался не цепляться сознанием за те образы, что пришлось повстречать.

— Ну и темень. Можно? — тихо проворчала Лея и, получив утвердительное мычание от Ромы, высвободила руку из моих пальцев.

Тут же пространство наполнилось тусклым светом. Лея вытянула перед собой руку, растопырив пятерню — на каждом пальце горело по маленькому огоньку — как веер. Странно, что она не зажгла фаербол. Так поступил бы я. Но это Лея. Огненная богиня.

Я осмотрелся по сторонам: мы шли по широкому, в человеческий рост, тоннелю. Справа и слева виднелись какие-то провода, ржавые трубы. С потолка свисали грязные ошмётки чего-то: то ли слизи, то ли гнили какой-то. Ну, хорошо хоть, голосов нет.

— Здесь, — Рома остановился и задрал голову.

Лея подняла руку и осветила в потолке крышку люка.

— Ты — в середине, Лея — замыкаешь, — прошептал Рома и, не отталкиваясь, без единого взмаха руками, взлетел вверх.

Он осторожно коснулся крышки, приподнял её и отодвинул. Я ожидал услышать характерный лязг, но едва уловил тихий металлический скрип. Рома вылетел, словно выплыл, наверх и через секунду в отверстии появилось его лицо, полыхнувшее черными провалами глаз.

— Давайте сюда!

Я оттолкнулся ногами и тяжело пошёл наверх. Пришлось уцепиться за край, чтобы вылезти. Рома подал мне руку. Мы оказались прямо посреди улицы, краем глаза я успел заметить невысокие домики. Вслед за мной, как кошка, вылетела Лея и мягко опустилась на мостовую.

— Как вы это делаете? — не удержался я. — Я еле до крышки дотянулся.

— Сон — это энергетическое пространство. Ты совершаешь действия из манипуры, — пояснила Лея. — Просто почувствуй внизу живота центр и действуй из него.

Я вспомнил те же поучения сенсея на тренировке. Взлететь, используя центр, как будто иду на противника. Просто надо намеревать изцентра. Я чуть приподнялся над мостовой, а в животе возникло напряжение.

— Потом поэкспериментируешь, — ткнула меня в бок Лея. — Помнишь, зачем мы сюда пришли?

— Угу, — кивнул я, — и огляделся по сторонам.

Теперь мне бросилась в глаза какая-то странная перспектива пространства. Невысокие старинные дома из камня громоздились друг на друга под самыми невероятными углами, стены их перекосились, крыши гнулись вниз или, наоборот, задирались козырьками, как в Китае. Перспектива булыжной мостовой также искажалась и змеящейся лентой поднималась к горизонту.

Мы прижались к домам, спрятались в их тени.

— Рома, что за хрень у неё тут? — спросил я.

Он приложил палец к губам, показывая, чтобы я говорил тише и прошептал:

— Нормально, это декорации, ты просто не обращал внимания на свои, когда неосознан или отвернулся от созерцаемого. Оно всегда так. Это внутренний сон.

— А как же сны ведьмы или Рыжего? — засомневался я.

— Не сравнивай, у них уровень на порядок выше…

— Это она? — Лея ткнула меня в бок, прервав нашу беседу.

Высокая фигура шла по булыжной мостовой. Здесь Хельга была ещё выше и тоньше. Подхватив пышную юбку длинного чёрного платья, она не спеша прогуливалась, окидывая взглядом пейзаж. Тонкие запястья девушки были увешаны браслетами, как в реале. Явно неспроста она их носит. Защитные? Я заметил, что она будто создавала фокус. Булыжная мостовая вокруг становилась фактурнее, свет фонарей ярче. Там, куда падал её взгляд, дома выпрямлялись, обрастали деталями — резными ставнями, вывесками, в окошках загорался свет. Внезапно, словно кто-то бросил с неба конфетти, на Хельгу полетели осенние листья. Они кружились в свете фонарей, сыпались вдоль всей улицы, устилая её ковром. Хельга замедлила походку и с видимым удовольствием принялась шуршать.

Прямо готика какая-то. На фоне зазвучала старая как мир песня Evanescence, я не помнил названия, но в моём студенчестве готы от неё перлись.

— Андрей, что ты делаешь? — прошипел Рома. — Зачем музыку поставил? Мы не должны так высовываться.

— Она по настроению подходит, — пробормотал я, соображая, как оно так вышло. — Убрать?

— Да нет, оставь, ей, кажется, нравится, — ответил Рома. Хельга и вправду начала слегка пританцовывать. — И это нам подходит. Смести источник звука в соседний дом, вон тот, с загнутой крышей.

— Блин, Ром, не знаю, как это сделать, — признался я. — Мне кажется — я сам источник.

Рома на секунду замялся:

— Хорошо, сейчас ускоримся и войдём в дом. А ты звучи, мани её музыкой. Намеревай. Притягивай. Но не слишком сильно, иначе проснётся.

Рома и Лея оттолкнулись от мостовой и заскользили вдоль улицы. Я тоже подпрыгнул и, вытянув руку, как супермен полетел следом. Ну и задачка: звучи, притягивай, как будто каждый день этим занимаюсь.

— Просто влей в музыку своё внимание, — шепнула мне Лея.

Мы приземлились у дома, и я постарался сосредоточиться на мелодии, прочувствовать её звучание. Она тут же стала глубже, интереснее.

Хельга повернулась и направилась к нам. Рома втянул меня за шкирку внутрь дома, не позволив ей заметить незваного гостя.

Я очутился на кухне Коляна, точнее, её копии. Стол и побитые жизнью табуретки с драной занавеской были чёткими и фактурными. А плита, шкафчики и прочая утварь оказались плоскими декорациями. Пейзаж за окном и вовсе отсутствовал, размазавшись серой хмарью.

— Сюда, — Лея потянула меня в дверной проём, за которым должна быть комната, где раньше жил филин. Конечно, Рома не стал её создавать, и мы просто провалились в черноту. Дверной проём выглядел отсюда, как экран, на котором показывали Хельгу.

Её готическое платье куда-то делось. Перед нами стояла невзрачная девушка в сером свитере и джинсах. Чёрные волосы убраны в пучок. Только неизменные браслеты обвивали запястья.

— Что, убила меня? Рада, что я сдох? — раздался откуда-то громовой бас.

В реале я бы подскочил на месте. Тут же по телу прошли неприятные вибрации, от которых мандалы в темноте засветились чуть ярче.

— Офигеть! Как быстро создала спрайта! — прошептала Лея.

— Ты, ты! — задыхаясь, прохрипела Хельга и закрылась рукой от мужчины в костюме, вальяжно развалившегося за столом.

— За тобой вернулся! Думала, не осилю? — спросил спрайт и стал подниматься.

— Всё, пора. Иди спасай. Ты её подруга! — зашептал Рома Лее. — Иначе проснётся.

Лея, с секунду помедлив, выскочила на кухню.

— Ты! Прочь от моей подруги! Сгинь!

С мужчины тут же сошла вся грозность. Он посерел и медленно растворился. А Лея вроде ничего особо и не сделала.

Запоздалая догадка скользнула в сознании.

— Ром, это твой спрайт, что ли?

— Да. Тише, — шикнул Рома. — Вопросы потом.

— Ты как? — Лея повернулась к Хельге.

— Урод, — выплюнула та. — Лучше бы его отдали на откуп за ритуал. Сдох бы на год раньше! Не пришлось бы возиться.

Я чуть не выскочил из двери. Вот оно! Признание!

— Ты садись, устала, наверное, — произнесла Лея и проводила Хельгу к столу. — Это ты про тот ритуал с некромантом?

Я замер, снова ощутив вибрации в теле.

— Хель! Назад! — Крик раздался одновременно с появлением Рыжего. Он вылез из аккуратного разреза в стене. — Они пришли к тебе в сон! Посмотри на локацию.

— Твою мать! — вырвалось у меня, когда глаза Хельги вспыхнули жёлтым, а волосы взметнулись вверх чёрными змеями. Она снова была в длинном готическом платье.

Лея замерла, глядя на некромантов. Ждёт.

— Уходим! — крикнул Рома и схватил меня за плечо.

Алекс среагировал мгновенно и поднял руки, раскрывая ладони. Лея прикрылась золотистым щитом, а я, надеясь на мандалы, закрыл собой Рому. Серая хмарь поднялась волной, ослепив на миг, как пыль, брошенная в лицо. Мандалы завибрировали, вспыхнули.

— Не может быть! — первым среагировал Рома.

Хмарь рассеялась, не оставив от старой локации и следа. Мы стояли посреди огромного поля. Его покрывала иссиня-зелёная трава, и повсюду то тут, то там из земли торчали каменные надгробия. Кладбище?

Лея подскочила к нам, занимая круговую оборону.

— Что, не хватает силёнок вырваться? — сказал Алекс. — А мы вас ждали.

Я обернулся к Роме, который безуспешно водил рукой по воздуху.

— А теперь самое интересное! — некромант что-то пробормотал, и земля вокруг пошла буграми. Прямо у моих ног траву пробила костлявая рука.

— Твою ма-а-а! — заорал я и уже, вспомнив о своём оружии, намеренно продолжил, направив звуковую волну на Рыжего.

Тот взмахнул руками, выпустив облачко пепла, и звук потонул, словно в мягкой подушке.

— Друзья не говорили, что в чужом сне ты слабее? — поинтересовался Алекс, складывая пальцы в какую-то фигуру. Сейчас атакует!

— Нужно просто вынести хозяина сна, — тихо произнесла за моей спиной Лея. Я обернулся.

— Шестнадцать! Молния! — крикнула девушка и хлопнула в ладоши.

Жёлтая вспышка метнулась из её рук и ударила прямо в Хельгу. Посмотреть на результат было некогда — от Рыжего к нам поползла серая хмарь.

— Шестнадцать! Башня! — крикнула Лея, и перед нами возникла каменная кладка. Она тут же начала осыпаться, изъеденная серым туманом.

По телу словно прошёл слабый удар электрического тока. Мандалы затрещали — кто-то схватил меня за руку.

— Уйди, падла! — Я оттолкнул полуистлевшие умертвие, которое уже успело вылезти из-под земли и теперь тянуло ко мне костлявые пальцы с остатками гнилой плоти.

— Рома, вытаскивай нас отсюда! — крикнул я и заметил, что Лея смотрит куда-то мне за спину, раскрыв рот.

Я обернулся и не поверил своим глазам. Толстая женщина, бледная, со спутанными тёмными волосами, опустив истекающие кровью руки, стояла напротив Ромы. А он не отрываясь, как под гипнозом, смотрел на неё. Мать, это же его сумасшедшая мать!

— Рома! Очнись, она умерла! Это спрайт! Всего лишь спрайт!

— Нет, она настоящая, — раздался голос, и мы снова повернулись. Теперь к Рыжему. Хельги рядом с ним не было, а некромант довольно улыбался. — Это преты — пойманные духи самоубийц и прочих убогих. Я держу их в этой локации. Колян любезно пригласил меня почистить квартиру друга после смерти его матери.

— Ты врёшь! Колян не мог такое одобрить! — крикнула Лея.

— Конечно не мог, — согласился Рыжий. — Я вернулся потом, на тонком плане. Зачем пропадать такому экземпляру? Вон как Ромку зацепило.

— Хельги нет, почему мы не проснулись? — спросил я Лею.

— Боюсь, что не её сон, — ответила девушка.

— Правильно! — Рыжий улыбнулся. — Хельга изначально была в моём сне. А вы попались. Думали, самые умные? Я знал, что вы придёте, и даже, что придёте сегодня. Колян сказал мне, что Рома занят, и я сразу понял, куда вы собрались. А сейчас я дам команду претам, и посмотрим, как вы справитесь.

Я огляделся. Вокруг нас, скаля зубы, кружили три умертвия и ещё мать, которая по-прежнему висела перед Ромой. Он как-то весь съёжился, плечи дергались, будто сотрясаясь от беззвучных рыданий. Даже сам силуэт Ромы посерел и размылся. Чёрт! Она же его убьёт, не прикасаясь!

— Такими вещами не играют! — крикнул я Рыжему. — Немедленно убери от него эту тварь! Ты хоть понимаешь, что он испытывает?!

— А он показал Хельге призрак отца, — ответил Алекс. — Это, по-твоему, не подло?

— Как я понял, она сама его грохнула, — припомнил я. — И ещё — вы отдали родственников Коляна на откуп за ритуал!

Рыжий потемнел лицом, и я понял, что сболтнул лишнего.

— А вот этот момент я пропустил. Тогда конец игре. Вы отсюда не уйдёте, — сказал он и поднял руки.

Я заорал и кинулся на некроманта, не тратя времени на щит, полностью полагаясь на мандалы. В сознании яростно билась одна только мысль: вынести Рыжего — и всё закончится! Вынести эту двуличную мразь! Он стоял далеко, если дело было бы в реале — дал бы метров шесть, не меньше.

Серую сферу, вставшую на пути, я прошил влёгкую, только мандалы затрещали. Мир дрожал от пущенной мной звуковой волны. Казалось, вся локация вибрировала. За спиной закричала Лея, отдавая какие-то команды. Снова мощно ударила молния, озарив локацию яркими всполохами.

Из серости вынырнул Рыжий, успевший прикрыться какой-то чёрной поволокой. Звук моего крика почти угас, разбившись о неё, и я протянул руку, мысленно призывая Тень Мастера проявиться в сновиденном мире. В ладони заклубился чёрный туман и собрался в рукоятку, а из неё серебристой дугой метнулась блестящая сталь лезвия. На секунду где-то на краю сознания мелькнула мысль об Аржане и затерялась среди водоворота ярости. Нет! Я сам!

Рубить! Убить! Сейчас.

Я замахнулся, готовый снова пустить звук вместе с ударом. Внутри как стержень всех моих действий была абсолютная уверенность, непоколебимое намерение: удар пробьёт защиту с первого раза.

Они метнулись с двух сторон: Оранжевый и Фиолетовый. Первый сбил с ног Рыжего, и оба покатились по траве. Чёрный кокон некроманта ронял в блеклую зелень рваные лохмотья.

Фиолетовый, не обращая внимания на треск мандал, схватил меня, остановил руку с мечом, так и не дав зародиться атакующему крику:

— Уходите! Срочно! Я открываю портал.

— Чёрт! Отпусти! — я попытался вырваться. — Какого хрена вы влезли?! Я бы и сам на куски его порвал здесь!

— Нет! — отрезал неорган.

— Думаешь, не справлюсь? Ещё как справлюсь! Я точно знаю! — я повернулся и увидел, как Оранжевый отбивается огнём от чёрных пут, выпущенных некромантом. К дерущимся устремились все четыре преты. Что, приспичило, подлюка?! Даже мать Ромы отозвал.

— Всё, вам пора! — Фиолетовый взмахнул рукой и создал серебристую сферу портала.

Я наблюдал за битвой. Не верилось, что Оранжевый так долго не может справиться с Алексом. Чёртовы преты! Они ведь тоже, по сути, неорганы. Не дают подступиться. Побледнели, порваны в клочки, и всё равно прут. Я с удовольствием отметил, что твари с чёрными волосами досталось больше всех.

— Твой друг умирает! — крикнул Фиолетовый и развернул меня за плечи.

Лёгкий разряд тока прокатился по коже, мандалы недовольно затрещали. Я хотел было возмутиться, но взгляд замер на Роме — вернее, его бледном силуэте, который опирался на плечо Леи.

— Твою ж мать!

— Уходите! Быстрее! — Фиолетовый щёлкнул пальцами, и портал устремился к ребятам. Я догнал серебристый шар и прыгнул внутрь. В последний момент мелькнуло опасение, что неорганы могли устроить ловушку: что по ту сторону портала — не видно, и мы сейчас выйдем непонятно где.

Я выкатился на мягкую зелёную траву. Сосны, избушка. Вроде место знакомое. Обошлось…

Стоп!

Это снова сон?

Я огляделся и заметил лежащего в траве Рому и склонившуюся над ним Лею.

— Что с ним?

— Потерял много энергии. Выпила она его, — ответила девушка.

— Вот ведь. Потому что мать? Такой удар…

— Не только. Четырнадцать! — Лея подняла вверх руку, и с неба прямо в ладонь протянулся золотистый луч. — Ромка способный, очень чувствительный, видящий, но его уровень энергии невысок. Его способности чувствовать грань, тонкий план развились как раз из-за постоянных энергопотерь от его матери в реале. Но Рома не воин.

У горла Леи, там, где соединяются ключицы, как диковинное украшение вспыхнул золотистый треугольник.

— Хорошо, что мы не выпали в реал, — произнесла она, положив вторую руку Роме на грудь. По его телу растекся золотистый свет. — Здесь восстановление будет эффективнее.

— Что это ты делаешь? — я сел на траву. Мягкая, гораздо мягче, чем в реале.

— Провожу четырнадцатый аркан, его можно использовать для целительства.

Я посмотрел на сильно поблекшие татуировки мандал на руках. Если бы не защита, валялся бы сейчас рядом с Ромой. А Лея крутая. И выглядит бодрячком, и боевой маг, и целитель.

Я смотрел на девушку, окутанную золотистым сиянием, и пропустил момент, когда мир начал плыть. А потом стало поздно: картинка смазалась, утекла, и сознание накрыла мешанина образов.

В следующую секунду я открыл глаза в спальне. Мандалы на потолке не светились. Рядом на боку, свернувшись калачиком, лежал Рома. Его лицо было бледным и даже во сне казалось каким-то напряженным, измученным. Я встал и посмотрел на Лею: девушка лежала на кровати и ровно дышала, только светлые ресницы подрагивали — под закрытыми веками из стороны в сторону двигались глаза.

Резкий звук заставил вздрогнуть, и я быстро схватил зазвонивший было будильник. Но тут же настойчивые вибрации раздались в другом месте — с тумбочки. Телефоны Леи и Ромы. Правильно, мы же вместе собирались вставать и по работам валить.

Не так я себе представлял это утро! Я взглянул на ребят и отключил их будильники тоже. Что-то подсказывало мне, что нельзя прерывать важный процесс. Лея должна успеть сделать всё, что возможно, и во сне у неё получится эффективнее.

Я аккуратно затворил дверь и вышел на кухню. Попил кофе с печенюхами и снова подхватил завибрировавший телефон. Смс. От отца.

Чёрт!

Напоминание о долбаных переговорах, которые, конечно же, адски важны. Я припомнил: эти действительно очень важные. Китайцы припрутся. Отец на меня рассчитывает, и на ту презентацию о наших шикарных технологиях, что я подготовил.

Я быстро переоделся и заскочил в спальню. Ребята лежали как убитые. Подошёл ближе: дышат. Вопрос — будить или не будить? Лея ведь тоже на работу опоздает. Хотя, когда такое, какая к черту работа! Я тут же одернул себя — сам ведь убегаю. Помаявшись немного, оставил на тумбочке второй комплект ключей и черкнул записку.

Глава 20

Лея позвонила к обеду, и я выскочил из переговорной, благо презентацию уже рассказал, и клиентов в оборот взял отец. Его неодобрительный взгляд тяжело скользнул по моей спине.

— Как вы там?! — я почти заорал в трубку.

— Только проснулись. Жить будем, — ответила Лея.

— А Рома?

— Я его неплохо залатала, энергетически он очень даже ничего. Но психологически… мне кажется, ему нужна помощь.

— Вы в квартире? — спросил я.

— Да, но Рома домой рвётся. Поеду с ним, покараулю до вечера, посмотрю на состояние. Сейчас одного его точно оставлять нельзя.

Ясно, почему рвётся. К Маше, а может, и к Жорику.

— Там чаи чакральные, помнишь где? Заварите, может, в тему придётся. В морозилке пельмени, — предложил я, не зная, чем помочь. — А на работе у тебя не будет проблем?

— Я на сегодня отпросилась, сказала, трубу прорвало. Денису насчёт Ромы позвонила, там у них вообще свободный график, — отмахнулась Лея. — Не переживай, он отойдёт. Нужно только время. Ты сейчас ничем не сможешь помочь.

Я завершил разговор и остался стоять в коридоре, соображая, что же в действительности могу сделать.

С одной стороны, мы узнали тайну некромантов. Это из-за них родственники Коляна оказались в таком положении. Откуп за ритуал. И, кажется, Хельга убила отца с помощью магии, но на это насрать. Мы не узнали самого главного: как убрать барьер и проводить семью Коляна за грань. А если теперь и не узнаем? Что Фиолетовый и Оранжевый могли сделать с Рыжим? Он вообще жив? Ну да и хрен с ним. Эта рыжая скотина так просто всё не расскажет. Точно жива Хельга, остаётся надеяться, что она знает достаточно.

Я готов был пойти и вытрясти из неё всё в реале. Но проблема и в том, что ни хрена непонятно, как её найти. Ведь даже имена у этих некромантов сто процентов не настоящие. Хельга, Дарак, даже Алекс может быть Алексеем, например. Колян знает. И даже знает, где живёт рыжий некромант: прятался от моей ведьмы у него дома.

Кстати, надо бы рассказать Коляну.

Я набрал номер, и трубку, конечно же, никто не взял. Ну да, опасный Андрей. Плитку уже отбили, но её дух, видно, до сих пор в комнате летает. Идти туда ещё более бессмысленно.

Не Роме же звонить?

Я сунул телефон в карман и отложил вопрос до вечера. Остаётся Лея. Освободится, и посоветуюсь с ней. Придётся ей рассказать Коляну, что она знает.

На тренировке я был рассеян и пропустил несколько ударов сначала от одного младшего ученика, потом и от другого. Пофехтовать с Аржаной не успел. Сенсей, конечно, не мог не заметить такую оплошность и вырос из-под земли, чуть только я закончил ката.

— Вы, кажется, пронесли с собой в зал то, что мешает вам тренироваться, — заметил он.

Я по привычке похлопал себя по карманам, но телефона не было, как и самих карманов в кимоно.

— Я имею в виду то, что в вашей голове, — улыбнулся сенсей. — Сложно сосредоточиться на движениях и противнике, если вы думаете о чём-то ещё. Поэтому мы и оставляем за порогом всё, что может нас отвлечь. В том числе и мысли.

— Сам бы рад оставить, но не получается, — признался я. — Это слишком серьёзные вещи, чтобы так просто взять и забыть.

— Понимаю, — кивнул сенсей. — Но вы, видимо, не можете решить проблему прямо сейчас. Для этого требуются или подходящие обстоятельства, или помощь других людей. Поэтому вы пришли на тренировку, у вас есть на это время.

Я кивнул.

— Иногда нам кажется, что, постоянно обдумывая проблему, мы приближаемся к её решению, — заметил сенсей. — В этом есть доля истины, если это продолжается недолго. А если решение уже принято, а мысли раз за разом возвращаются к одному и тому же, то это просто потеря наших сил. Особенно, если вы ждете каких-то обстоятельств, чтобы действовать. В этом случае даже полезно отвлечься, это поможет вам потом взглянуть на задачу под новым углом.

— Да я понимаю, только не получается отвлечься, — вздохнул я. — Но я попробую.

Я попытался обойти его, чтобы пойти поработать с мечом. Казалось, если сенсей и дальше начнёт задвигать философию, то я расскажу ему всё и спрошу совета. Может, поверит ещё.

Но сенсей, сделав полшага в сторону, преградил мне путь, показывая, что разговор не окончен.

— Вы знаете, что такое медитация, Андрей?

— Да, я даже умею немного, надо сесть, расслабиться и мысли отключить, — с радостью ответил я и тут же понял, к чему он. — Вы ведь не хотите, чтобы я прямо здесь сел медитировать?

Я огляделся по сторонам. Точно. Сейчас посадит меня вон там в углу, а все вокруг будут мечами махать.

— Конечно хочу, — сенсей улыбнулся. — В традиции школы есть практика медитации. Обучающиеся боевому искусству медитировали каждый день по нескольку часов, чтобы освободить ум от лишних мыслей.

Ну точно. Я тут же припомнил книгу, что купил на выставке. Первая часть: «Письма мастера дзен мастеру фехтования». Всё связано со всем, фехтование, медитации, эзотерика.

— Тут у нас, конечно, не полноценная школа по подготовке самураев, и вы приходите, выкроив время на вечер. Я не могу требовать от вас полной отдачи, разве что только на моих занятиях, — сенсей прищурился и оценивающе посмотрел на меня. — Если вы умеете, то, наверное, знаете, что медитация бывает ещё и динамической? Если вы не знаете, то ваше тело знает точно. Я видел, как вы отрабатывали удар в таком состоянии.

О, точно! Сидеть следить за дыханием вовсе не обязательно. Это вроде того, как я сосиску ел!

— Вижу, вы вспомнили, — кивнул сенсей.

— Роман! — он подозвал старшего ученика, и тот, подскочив, замер, готовый внимательно ловить каждое слово сенсея. — Сделайте с Андреем ката, очень медленно. А вы, Андрей, сосредоточьтесь на каждом движении. Полностью.

Я кивнул.

То ли потому что сенсей наблюдал, и я чуть ли не чувствовал его постоянное присутствие в нашем ката, то ли свежий опыт с сосиской дал о себе знать, но мысли отключились. Движения стали вязкими и текучими, а я будто не делал их, а наблюдал со стороны. Взмах, удар, отшаг, блок — стали моими мыслями, и всё вокруг, кроме этих движений, пропало.

— У вас отлично получилось, Андрей, — сенсей подошёл ко мне после ката и посмотрел с некоторым удивлением. — Думаю, вам действительно стоит уделить внимание динамической медитации. Дам вам технику, попрактикуете на досуге.

Я, затаив дыхание, кивнул и уставился на сенсея, готовый ловить каждое слово.

— Этот приём называется медитация при ходьбе. Техника простая, но действенная. Описана во многих источниках, считается, что с её помощью можно достигнуть сатори, просветления, — чуть улыбнулся сенсей. — А выполняется она так: складываете руки на груди, правую над левой, и смотрите вниз. Потом медленно идёте вперёд. Очень медленно. Тут важно сосредоточить внимание на процессе, на том, как ваши ступни появляются из-под руки и по очереди касаются пола. Наблюдайте это как цикличный процесс. Шаг за шагом.

Сенсей сложил руки, как и говорил, и сделал несколько шагов, глядя на свои босые ступни. Потом он обернулся и, прищурившись, посмотрел на меня.

— Всё поняли?

Я кивнул. Вроде бы на первый взгляд всё просто.

— Хорошо, а теперь возвращайтесь к работе с мечом! У вас ещё час занятия впереди!

Тренировка прошла хорошо, и в раздевалке старшие ученики, Роман с Олегом, посмеивались, что сенсей прочистил мне мозги.

— Обычно он динамическую медитацию показывает только после чёрного пояса. Но ты, видно, был совсем рассеянным, — хохотнул Роман.

— На самом деле это очень большое доверие со стороны сенсея, — Олег, наверное, первый раз заговорил со мной в раздевалке. Худощавый и со строгим выражением лица, он всегда был молчалив. Младшие ученики сразу навострили уши. — Эти техники относятся уже к эзотерическому, закрытому знанию.

— И получить их можно только после черного пояса? — заинтересовался я.

— Не просто после чёрного, — нахмурился Олег, — а когда будешь готов. Когда достойно освоишь открытые разделы.

Кажется, откровения закончились. Олег отвернулся и принялся сворачивать кимоно. Роман уже переключился на обсуждение техники с младшим поясом.

Эзотерическая часть, значит.

Я посмотрел на сидящего рядом Василия: тот хитро подмигнул мне и тоже стал упихивать кимоно в рюкзак. То, что нужно позвонить Лее, я спохватился только у выхода, когда увидел Аржану.

— Как сны? — спросила она. — Сегодня ты какой-то замученный. Был, до тренировки.

— Ага, сенсей помог прочистить голову, — кивнул я. — На работе проблемы. Всю неделю разгребали. Выходные тоже коту под хвост.

— Так увлечён работой! — улыбнулась Аржана. — Прямо бизнесмен.

— Да так и есть, — подтвердил я. — Бизнес, правда, отцовский. Но вот помогаю, как могу.

— Семейный, здорово, — кивнула Аржана.

— Вот разгребу — надо будет снова сходить пострелять, — прощупал почву я.

— Посмотрим, — сдержанно улыбнулась девушка.

Мы дошли вместе до метро, а Лее я позвонил уже из квартиры.

— Ты там как, привет? Как Рома?

Голос у девушки был заспанный:

— Сдала его на руки Маше. Она офигела, что я у них в квартире тусовалась. А потом ещё больше офигела, когда его увидела. Потому Рома так отчаянно пытался меня выпнуть. Ты знал, кстати?

— Ага, я её в субботу застал, — признался я. — Секреты у них какие-то.

— Предупредил бы, что ли! Она мне чуть глаза не выдрала, — продолжила Лея уже не таким сонным голосом. — А вроде приличная женщина, учёный. Тебе, кстати, тоже досталось заочно. Сказала, чтобы мы со своими магическими штучками за километр обходили их квартиру и Рому. И из лаборатории она тебя лично выкинет за шкирку и руку не просто вывихнет, а сломает. Это, кстати, цитата.

— Ничего себе! — Я представил ситуацию и сразу же поверил. Маша может. — А ты как? Я тебя разбудил?

— Ну, почти, — призналась Лея. — Хотела лечь сегодня пораньше.

— А если некроманты нападут сегодня? — обеспокоился я.

— Пусть только припрутся — люлей огребут, — зевнула девушка. — Ты не переживай за нас. В своих снах мы не пропадём. Даже Рома в том состоянии, как сейчас. И я надеюсь, твои неорганические друзья Рыжему наваляли.

— Коляну бы сказать, — начал я. — Мы ведь всё узнали…

— Не думаю, что это хорошая идея, — перебила меня Лея. — Конечно, имеет смысл, чтобы некроманты ему своё не напели, но последствия могут быть хреновыми. Получим мы второго Рому, а помочь не сумеем. Так у него хотя бы надежда есть на этих хмырей. Знаешь, давай завтра встретимся и обсудим, после работы. А то я уже вырубаюсь.

— Хорошо, — ответил я.

Так себе надежда у Коляна, но Лея, видно, права. Надо давить некромантов до полезной информации. Если они знают, как это сделано, знают и рецепт избавления.

Так что у меня появился план на ночь. Сегодня никаких перепросмотров и страданий детства. Я быстро приготовился ко сну и завалился на кровать. Как учил сенсей, никаких посторонних мыслей — только концентрация на задаче и всё. И не надо давать команду комнате, я только сейчас понял, что это лишнее. Она реагирует на чётко сформированное намерение.

И всё-таки я осознался на даче. Прямо в саду, на веранде, где ожидал тогда тётю Лизу. Я посмотрел на руки — тонкие пальцы ребёнка, обувь — стоптанные сандалии. Сколько мне тогда было лет?

Нет, не сейчас.

По деревянным ступенькам я спустился во двор, вырастая и осознаваясь до конца. Похлопал уже взрослыми руками по перилам, по бёдрам, оглядел яблоневый сад. Забор. Нужна дверь. Калитка вполне годится.

Я взялся за ручку, хорошенько представил, что за дверью, и потянул её на себя. Да, комната в голосовых командах действительно не нуждалась: кожа тут же вспыхнула узорами мандал. Я шагнул в мерцающую синеву и поплыл. Дверь за спиной исчезла.

Передо мной возник странный разноцветный мир, где не было ни точки опоры, ни горизонта, только тянущиеся во все стороны длинные тяжи разных цветов. Будто я оказался внутри мозга среди тесно переплетённых нейронов. Только они были не серыми, как полагалось мозговым клеткам, а яркими и разноцветными: зелёными, синими, розовыми, оранжевыми. А ещё постоянно пульсировали, подсвечиваясь изнутри, и вспыхивали яркими искрами. Картина была настолько сюрреалистичной, что я увлёкся и чуть было не забыл, зачем оказался в этом мире.

— Эй, неорганы, выходите! — голос почему-то приобрёл металлический оттенок и прозвенел, разлетелся во все стороны.

«Нейроны» запульсировали и тут же отреагировали россыпью искр. Две из них взлетели вверх, устремились ко мне и взорвались яркими импульсами: фиолетовым и оранжевым. На секунду я ослеп от яркого света и чуть не потерял осознанность.

Но картинка снова собралась: мы стояли втроём посреди пустыни. Я, Фиолетовый и Оранжевый. Неорганы были замотаны в какие-то светлые тряпки вроде костюма бедуинов, только седые волосы на их непокрытых головах развевались на ветру. Прямо пейзаж из Дюны, разве что глаза у них не теми цветами светятся. Да и вообще они на самом деле — искры.

— Так вот вы какие… — протянул я.

— То, что ты видел, всего лишь интерпретация твоего ограниченного сознания, — пояснил Фиолетовый. — Однако удивляет, что ты смог пройти за нами туда.

— Да, удивительно, как можно так разбазаривать энергию, когда можно потратить её на действительно необходимые вещи, — проворчал Оранжевый. — Например, на это!

Неорган ткнул меня в грудь. Мандалы недовольно треснули, а я поморщился от боли. Крюк, конечно.

— У меня немного сместились приоритеты в задачах, — ответил я. — Что с рыжим некромантом?

— Он тебя больше не побеспокоит, — ответил Фиолетовый. — Как и ты его.

— Вы что, его… — Эмоции вспыхнули в сознании настолько ярко, что я чуть не вылетел из сна. Пришлось взглянуть на руки, сжать пальцы и спросить уже спокойно: — Вы убили его?

— Нет, с ним всё в порядке, — успокаивающе поднял руку Фиолетовый. — Мы поставили барьер. Вы не сможете попадать в сны друг друга.

— Ну отлично, — расслабился я. — Стоп, но мне как раз надо попасть к нему в сон. Мне нужна информация…

Вообще, следующей фразой я собирался попросить неорганов о помощи, но меня опередил Оранжевый:

— Не лезь к нему! — он неожиданно появился прямо передо мной и лязгнул двумя рядами зубов прямо у меня перед носом.

— Ёпт, блин! — я отшатнулся и по инерции махнул рукой, задев его волосы. Мандалы на руке вспыхнули и затрещали.

Неорган ухмыльнулся и тут же снова сделал серьёзное лицо.

— Не лезь к нему, — повторил он. — И вообще в это дело. Оно тебе не по зубам.

— Я сам решу, куда мне лезть, а куда не лезть, — огрызнулся я. — И вообще, нечего зубами тут на меня клацать. После тех прет такое меня не напугает.

— Кстати, передай твоему другу, — Фиолетовый подошёл ко мне со вполне дружелюбным видом и, кажется, не собирался клацать пастью. — Мы отправили его мать в следующее воплощение. Она не будет больше мыкаться между мирами, её душа получила шанс на развитие.

Ничего себе. С чего такая забота?

— А родственников Коляна вы не можете также отправить? — я тут же ухватился за его слова.

— Не можем, — ответил неорган. — Тут всё слишком сложно, слишком завязано на реал. Здесь мы бессильны.

— И ты тоже! — не преминул вставить Оранжевый. — Вляпаешься там — мы тебя не спасём, как в прошлый раз.

Вот заладили они: не лезь, не лезь. Одно ясно: помогать они не станут. А жаль. Ну, хорошо, Рыжий хотя бы жив. Хотя есть ещё Хельга, но два источника информации лучше, чем один. Этакая перестраховка получается.

— Ну, хорошо, — согласился я. — Пойдём в библиотеку?

Оранжевый оценивающе прищурился и помотал головой.

— Неа, ты всё потратил на то, чтобы пролезть через несколько слоёв в неорганический мир. Копи теперь силушку.

— Да ладно, я вполне так осознан! — завозмущался я.

И тут появилась музыка:

— Ту-ду-ду. Ту-ду-ту. Ду-дуд-туду-тудуд-ду — дам!

— Кажется, это за тобой, — заметил Оранжевый.

Я не сразу сообразил, о чём это он. И только когда мир смазался, мелькнув цветной полосой, и вокруг разлилась темнота, пришло понимание: это будильник. Я открыл глаза в спальне. Мандалы не светились.

Глава 21

Собираясь на работу, я мысленно клял чёртовых неорганов, чтоб им икалось среди разноцветных нейронов! С другой стороны, они внезапно проявили, уж не знаю, как это назвать, сострадание, что ли, и проводили мать Ромы. И почему-то мне казалось, что в этом у них был какой-то свой собственный интерес. Они могли, конечно, и наврать. Но какой в этом был смысл? В любом случае, стоило сообщить об этом Роме. Наверняка ему сразу полегчает.

Вспомнив Машину реакцию, я решил позвонить ему днём. Маша будет на работе, или они оба будут на работе. Но, по крайней мере, не в одной квартире, и шанс нормально поговорить возрастал.

Свободная минутка выдалась у меня ближе к одиннадцати.

Я зашёл в кабинет и набрал Рому. С досадой выслушал, что абонент недоступен. Что за жесть? Не совсем же он плох, если только тут не вмешалась Маша и не отобрала телефон. Я нашёл в справочнике Дениса, набрал его и долго слушал гудки. Думал уже сбросить вызов, когда в трубке раздался приглушенный голос.

— Привет, Андрей.

— Привет, что-то до Ромы не могу дозвониться, — я перешёл сразу к делу. — Он на работе?

— Д-да, — Денис замялся. — Но, он немного… ну, снова в депрессии. Маша от него не отходит…

— Телефон отобрала, — закончил я. — Можешь дать ему трубку?

— Н-не уверен, что это хорошая идея, — снова стал запинаться Денис. — Она клянёт магию и сны, считает, что это вы с Коляном виноваты. Наверное, насчёт плитки. А что, вы уже пробовали, и она не сработала?

— Прогуливать не надо ремонт и общие сходки под предлогом написания диссертации, — нагло засмеялся я. — А так да, не сработало. Но дело не в ней. Мне надо кое-что передать Роме. Ему сразу станет лучше.

— Даже не знаю… — протянул Денис.

Я просмотрел на часы. Долбаные переговоры через пять минут.

— Окей, Маша ведь там? Дай ей телефон.

— Серьезно? — удивился Денис.

— Да, давай!

Долго ждать не пришлось.

— Я слушаю, — если бы Маша умела убивать голосом, я бы тут же упал замертво.

— Мне надо кое-что сказать Роме, чтобы он не переживал… — начал я.

— Ага, ты хотя бы знаешь, что с ним было?! — почти крикнула Маша. — Доигрались!

— Это улучшит его состояние, — я проигнорировал реплику. — Он как раз по этому поводу переживает. И я скажу…

— Ничего ты не скажешь! И в лабораторию больше не придёшь! — тут Маша уже закричала. — Вам всё шутки. Чуть человека не угробили!

— Маша…

— Близко тебя к нему не подпущу, ясно? — в голосе девушки послышался металл.

— Во снах тоже будешь охранять? — уточнил я. — Или запретишь ему спать?

— Что? — Маша задохнулась от возмущения.

— Если не дашь сейчас с ним поговорить, я приду во сне. И ты никак меня не остановишь. Для магии нет расстояния. А ты здесь — и вовсе не препятствие.

— Да ты… — Маша прервалась, и я представил, как она там, стоя в приталенном халатике в лаборатории, хватает ртом воздух. — Да он ведь друг тебе, скотина!

— Друг, — согласился я. — Поэтому дай ему трубку, и я скажу, что ему не о чем беспокоиться. Вот увидишь, ему сразу полегчает.

Я посмотрел на часы и пошёл по коридору в противоположную от переговорной сторону. Того и гляди, выскочит секретарша меня искать.

— Андрей? — голос Ромы в трубке был тихим и усталым. Мне сразу представился его образ из сна после битвы с претами. Бледный и обессиленный.

— Привет. Мои неорганы, Фиолетовый и Оранжевый, просили передать тебе, что проводили твою мать в следующее воплощение. Она больше не прета. Её душа ушла в цикл перерождения, — сообщил я.

В трубке повисла тишина. Непонятно было, слушает он или нет.

— Они говорят, это хороший мир, Ром, — добавил я. — Ты меня слышишь?

— Да. Спасибо, — голос его не стал бодрее. — Алекс как?

— Они отказались помочь, но поставили барьер. Он не сможет попасть к нам в сны. Правда, и мы к нему тоже.

— Ясно. Вот почему я не смог, — пробормотал Рома.

— Теперь и не надо. А с Коляновой проблемой мы что-нибудь придумаем. Дожмём Рыжего в реале.

— Хорошо, — опять бесцветный голос. Таблетками они, что ли, его напичкали.

Я посмотрел на часы и развернулся уже в сторону переговорной.

— Мне пора, Ром. Давай поправляйся и выходи на связь. Буду держать тебя в курсе. Выслушав ещё одно тихое «хорошо», я положил трубку.

Честно, я даже не успел задуматься о состоянии Ромы и о нашей беседе с ним. Сразу же пришлось переключиться на клиентов, и работа захватила всё внимание. Весь день я прокрутился как белка в колесе, и внезапно понял, что уже шесть, только когда позвонила Лея.

— Привет, ну что, готов встретиться? В половину седьмого где-нибудь в центре? — девушка говорила бодро и, кажется, была в приподнятом настроении.

— Да, только немного задержусь, доделать тут надо, — признался я, взглянув на кучу открытых окон на компе.

— Тогда приедешь, куда я скажу, — подчёркнуто строго заявила в трубку Лея. — А именно в «Грабли» на Китай-городе. Я дико голодна после рабочего дня и буду ждать тебя и отъедаться. Но помни, что каждая минута опоздания — минус тебе в карму и плюс мне в жир!

— Понял, постараюсь побыстрее, — ответил я и ещё раз взглянул на документы. В принципе, часть из них можно просмотреть с телефона по дороге в метро.

«Грабли» оказались не слишком переполнены, чего я боялся, отправляясь в кафешку такого типа. Я прихватил на поднос отбивную с картофелем, стакан морса и пошёл искать Лею. Она заняла нам столик на втором этаже, устроившись на диванчике. Девушка читала какую-то книжку. Бумажную.

— Привет! — я уселся на стул напротив. — Не думал, что кто-то пользуется такими раритетами.

— У Оли взяла, — Лея отложила книгу. — Она любит бумажные. На полочки их в общаге ставит.

— Шантарам, — прочитал я на корешке. — Что-то про Индию? Интересно?

— Ага, про Индию, типа, — кивнула Лея. — Здесь на самом деле много магии, потока, взаимодействия с миром. Интересная книга, если посмотреть под нужным углом. Но у тебя Кастанеда нечитан, как я понимаю?

— Ага, больше половины книг точно, — признался я. — Но со второй пошло гораздо веселее, особенно когда появился Дон Хенаро. Первая настолько занудная, что читать её можно было только под страхом ведьмы.

— Ну и то польза от неё, — кивнула Лея.

Мы помолчали, я отхлебнул сока и открыл тему:

— Ходил сегодня в сон к неорганам. Они наотрез отказались помогать с Рыжим, хотя сами же припёрлись тогда на кладбище. И сказали, что установили барьер, теперь ни я к нему, ни он ко мне. Или к нам, не уточнял. Вообще грозились всячески и были недовольны, что я в это дело полез.

— Ну да, странно было бы, если бы они помогли, — фыркнула Лея. — Неорганы всегда делают то, что в их интересах, если это не союзники. А они у тебя не союзники, а два хрена с горы, которым непонятно что нужно.

— Ну да, — кивнул я. — Поэтому остаётся действовать в реале. Только мы ни адресов, да ничего вообще не знаем про этих некромантов. Придётся сказать Коляну. Другого выхода нет. И сделать это придётся тебе. Рому сейчас лучше не трогать, а со мной Колян не контактирует, трубку даже не берёт. А тут нужен долгий и осторожный разговор.

— Судя по рассказам Ромы, Коляна поберечь бы от таких новостей, — покачала головой Лея.

— Ну а что тогда? — спросил я. — В сон мы к Рыжему снова не пойдём. Даже к Хельге. И некому, и не выйдет ничего, и ну его на хрен.

— Тут ты прав, проблему нужно решать в реале, — согласилась Лея и пристально посмотрела на меня. — Поэтому я рассказала Вадиму. Он поможет.

— Э-э-э, — я не успел сформулировать мысль, и Лея, сделав невинное лицо, быстро продолжила:

— Ну, ты мне рассказал, а я Вадиму. Мы — команда, даже если Колян из-за каких-то своих внутренних блоков не хочет с нами делиться — плевать. Мы должны помочь. Я так считаю. Видно же, что в ограниченном составе мы не справляемся.

— Согласен, — махнул рукой я. В конце концов, мы точно из таких же соображений рассказали Лее. — Просто я не понимаю, как нам поможет Вадим. Он их хотя бы видел?

— Не, не видел, но он всё узнает и придумает план, — заверила меня Лея. — Вот зуб даю.

— Ничего себе, и сколько это займёт по времени? — спросил я.

— Он говорит, к выходным будет план действий. Давай просто подождём, — попросила Лея.

— Вот это у тебя уверенность! — удивился я. — А Оля знает? Может, уж и её с Денисом тогда подключить, раз такое?

— Не-не-не, — Лея протестующе замахала руками, задела ложечку и выбила её из чашки. Та со звоном улетела куда-то под стол. Я проводил ложку взглядом и спросил:

— Это почему?

— Вадим сказал не втягивать в это Олю. Денису тоже не скажем — они вместе работают, проговорится.

— Начинается, — я вздохнул. Только вот всё начало налаживаться, секреты эти от своих же замучили, и вот… — Она ведь тоже практик. Обидится потом.

— Нас Вадим убьёт, если расскажем. Тоже в реале! — Лея с треском разломила лежавшую перед ней печеньку. — Знаешь, как ребятам досталось, когда он узнал про тот эксперимент? Когда ведьма вас затащила в пещеру?

— Ну ё-мое, — пришла моя очередь махать руками. — Он же серьёзный маг вроде. Как будто не знает, что и такое может быть.

— Честно, — Лея сощурила глаза, чуть увела взгляд влево. — Мы до тебя и не знали, что такое может быть. Сновидели, медитировали, сказками о силе делились. А когда ты пришёл с такими историями, никто и не поверил, кроме Коляна и, видимо, Ромы. Теперь понятно, почему.

— И Дениса, который понял мою проблему по-своему, — добавил я, ошарашенно глядя на Лею. Она точно говорила правду, микродвижения глаз не обманешь. — Неужели вы думали, что я это всё выдумал?!

— Да нет, не совсем. Как бы тебе объяснить, — Лея пожала плечами. — Степени веры, они бывают разными. То есть мы верили, что-то такое есть, но не настолько.

— Это как это понимать?

— Ну, если я скажу тебе, что умею летать, ты не поверишь, пока не увидишь, — девушка вопросительно посмотрела на меня, и я пожал плечами. — А если скажу, что могу осознаться во сне, в это уже легче поверить. Вот вроде того.

Лея вздохнула и пояснила:

— То есть мы верили, что с тобой что-то происходит во сне, но в то, что тебе при этом угрожает смертельная опасность, — нет.

— Ну спасибо, — несмотря на то, что всё уже закончилось, мне всё равно стало обидно.

— Вот более распространенный пример: многие верят в бога, в церковь ходят. Свечки ставят на всякий случай. Но если копнуть поглубже, сколько из них истинно верующих? Да среди священников если половина наберётся, и то хорошо. Мы привязаны к материальному миру и верим, в первую очередь, только тому, что можем увидеть или почувствовать.

— Но вы ведь эзотерики, это не навязано религией вам со стороны, — удивился я. — Сами собираетесь, делитесь теми же сказками о силе.

— Собираемся. Но есть границы веры, и у каждого они свои, — пояснила Лея. — Эзотерика во многом — вопрос веры, пока ты не поверишь, то не почувствуешь, не увидишь. Но как поверить в то, чего не видишь и не чувствуешь? Замкнутый круг. Поэтому мы часто играем в это, как в сказку, на каком-то уровне допускаем, что это может произойти. Начинаем вовлекаться в сюжет этой сказки, и она постепенно становится реальностью. Вписывается в наше описание мира. Открывает новыегоризонты. Ты был нашей сказкой и стал реальностью.

— Ясно, а меня в эту реальность втянула ведьма через какой-то обряд, когда я был мелкий и во всё подряд верил, — заключил я.

— Точно! — кивнула Лея. — Как говорил один очень известный маг, «если бы у вас была вера хотя бы с горчичное зерно, вы бы могли свернуть горы».

— Ну, теперь вера у нас есть, — заметил я. — Горы свернём?

— Обязательно! — улыбнулась Лея.

На следующий день утром девушка написала мне, что Вадим взял билеты в Москву, и в субботу мы «пойдём на дело». Так и написала, «на дело», значит, на некромантов.

Я зевнул и бросил телефон на кровать. Ничего путного не снилось, снова сумбурные кошмары. Отголоски анахатного блока, в котором я пытался разобраться, но не довёл дело до конца. Вытащить бы крюк, только как его вытащить, если он связан с такой глубокой темой. Тут не Нина Санна, не пойдёшь, не извинишься. И кошмары всё снятся и снятся. В лаборатории меня видеть не желали, с Леей я только что общался и упустил возможность рассказать. Да и голова у неё занята другой нашей проблемой. А тут внутренние сны.

Вечером после тренировки я решил всё же поделиться своими кошмарами с Аржаной, не вдаваясь в подробности про Лидуню и блок. Мы не спеша шли по ночной улице, ловя прохладный и свежий после душного зала воздух. Аржана цокала маленькими каблучками, сунув руки в карманы кожаной куртки, и внимательно слушала мой рассказ. Я опустил все страдания и успел рассказать суть за половину дороги до метро.

— Сочувствую, — девушка грустно покачала головой. — Пережить смерть матери в детском возрасте — это большая травма. Ты так и не отпустил мать, потому что не попрощался тогда по-настоящему. Дети не до конца понимают, что такое смерть, и ты обиделся, что мама тебя бросила. Хуже того, ты не видел ритуал похорон, и её переход в другой мир не отметился в сознании.

— Ну, отец считал, что это меня травмирует, и я его понимаю, — заметил я.

— Ну, он по-своему прав, — кивнула Аржана. — Но ритуалы важны для нашего подсознания. Ты сейчас умом взрослого человека понимаешь, что она умерла, а там, на уровне подсознания, остался маленький брошенный ребёнок.

— И что теперь с этим делать? — спросил я.

— Быстро этот вопрос не решить, слишком глубокая травма, — произнесла Аржана. — Но есть варианты, как к этому подступиться. Во-первых, ты можешь погружаться в эту ситуацию вновь и вновь и смотреть уже другим взглядом. У твоего Кастанеды описано, перепросмотр, кажется.

— Ага, — кивнул я.

Хорошая техника, жаль, что я её уже делаю и что-то ни черта не помогает. Скорее, она и вызвала эти сны.

— Второе — совершить-таки ритуал, — продолжила Аржана, и я навострил уши. — Ты часто бывал на могиле матери?

— Ну, два или три раза, с отцом, — признался я, и стало неловко. Всё Лидуню клял за смерть матери, а сам хоть бы на могилу лишний раз пришёл.

— Ну вот, — продолжила Аржана и повернулась ко мне. И её взгляд тут же стал мягким, а в голосе послышались сочувствующие нотки. — Не вини себя, мы же разобрались, что из-за детской травмы ты не принял её смерть, а значит, и на могилу ходить незачем.

— Всё нормально, так что нужно сделать? — небрежно поинтересовался я.

— Свари каши. Обязательно на воде. Раньше был специальный рецепт, но сейчас не суть. Рисовой нормально будет, — Аржана скользнула взглядом вверх, вспоминая. — Ложку возьми, воды, хлеба. Ни в коем случае никаких острых предметов.

— Почему?

— Мёртвые могут пораниться, — произнесла Аржана и тут же поспешила объяснить: — Таковы правила ритуала. Считается, что мёртвые на поминках ходят вокруг живых. Могут сидеть за одним столом. Сейчас в это не верят, и никаких правил не соблюдается, но ты выполняешь ритуал, и это важно.

Она стала рассказывать мне все тонкости и попросила повторить. Конечно, я всё перепутал. Мы уже спустились в метро и присели на одну из лавочек в конце платформы. Аржана ещё раз озвучила основные моменты, а я записал в заметки на телефоне.

Мимо с гудением проносились поезда, иногда заглушая голос девушки. Поэтому я подсел поближе, так что мог ощущать аромат её духов. Свежий, не приторно-сладкий, как любила Катька. Аржана — девушка совсем другого склада, только подступиться к себе не даёт. А пойдёшь напролом — убежит, как дикая кошка. Точно, похожа на кошку, быстрая, гибкая и что-то хищное в ней есть. Здоровых мужиков по залу гоняет только так.

— И как всё это запомнить? — проворчал я, убирая телефон.

— Просто нужно понимать, что откуда берётся, — улыбнулась Аржана. — И не забывай, дед ведь был шаманом, у нас в семье сохранилось много всяких традиций.

Девушка встрепенулась и взглянула на часы:

— Ой, как поздно уже! Засиделись мы с тобой.

— Точно! — я тоже встал. — Спасибо тебе. Как здорово оказалось, что ты можешь помочь со снами. Удачное совпадение.

— Это не совпадение, ты сам разбудил во мне память об этих знаниях, — улыбнулась девушка. — Можно сказать, оживил прошлое.

— А ты сейчас совсем ничем таким не занимаешься? — я не удержался от вопроса.

— Ну, разве что восточными практиками. Сенсей много техник старшим даёт, — будто нехотя призналась Аржана. — Японская традиция же, синтоизм, буддизм идут рука об руку с медитациями. Но это не во всех школах так, это наш сенсей такой. Глубоко вникает в традицию.

Аржана посмотрела на меня и покачала головой. В карих глазах вспыхнули золотистые искорки, взгляд на секунду убежал влево.

— Я к другим ходила — технику отрабатывали в основном. А наш сенсей старается наполнить форму содержанием.

— Да, я уже понял, что он непростой человек, — протянул я.

— Он, может, и суровый на вид, но ещё очень хороший и добрый, — добавила Аржана. — Так что занимайся усерднее. Не расстраивай его!

Девушка махнула рукой на прощание и пошла к подъехавшему поезду.

Несмотря на поздний вечер, я решил не откладывать ритуал. Купил пачку понтового дорогого риса в «Азбуке Вкуса» по дороге. Не иначе, просветлённые в Индии его вручную собирали. В шкафу на кухне нашёл кастрюлю и поставил вариться кашу. На завтра. Упаковал тарелку, ложку и два стакана. Свежеприготовленную кашу вынес остудить на балкон — не забыть бы её там утром — и повалился спать. Было уже полвторого ночи и завтра на работе предстояло зевать и давиться кофе.

Удивительно, что мне успел присниться сон. Мать стояла прямо передо мной в зыбкой чёрной пустоте, вокруг клубился серый туман. Она пристально смотрела на меня, как на чужого, не узнавая.

— Мама, это я. Просто вырос, стал взрослым! — крикнул я, и голос упал в это тёмное пространство, словно в вату.

Мать покачала головой, так и не признав сына, и повернулась, чтобы уйти.

— Нет! Стой! Это я — Андрей! — я метнулся было к ней, и тут сверху обрушилось что-то блестящее. Стена воды!

Я отпрянул от неожиданности, потом рванулся сквозь стену. Вода была ледяная, она обжигала. Я взвыл, пытаясь прорваться сквозь преграду, и проснулся.

Сердце бешено колотилось, будто эта борьба со стеной была на самом деле. Вот ведь зараза!

А потом завибрировал будильник, не давая шанса прийти в себя и отлежаться. Завёл я его впритык, чтобы только хватило времени собраться. Даже кофейку попить не удастся. Главное — не забыть кашку и прочие тарелки-ложки.

Глава 22

На работе вышел жуткий запар, и я едва успел перехватить бутербродов в нашей кафешке. К пяти часам удалось отпроситься у отца, сказав, что мне надо в автошколу.

Тот вздохнул, посмотрел на меня поверх очков и отпустил.

Но ни в какую автошколу я не пошёл. Можно, конечно, было прогулять фехтование в пятницу, но тогда был шанс словить ещё одну стрёмную ночь. Да и эгрегору автошколы я никаких обещаний не давал.

Кладбище работало до семи, оставалось часа полтора. Вполне хватит. Я только боялся, что не найду могилу, но ноги сами привели меня по узким тропинкам среди оградок к нужному месту. Вот они, два одинаковых белых памятника, окружённые общей оградкой. С одного на меня смотрела мама, чужое лицо, непохожее, переведённое по эскизу фото, без души. На втором, строго вскинув брови, застыла бабушка. Года два она после смерти матери прожила, не дольше. Рядом легла. А свободного места здесь больше нет. Планировалось ведь на двоих, второе для отца. Но бабушка всё устроила по-своему. Мы вообще о её смерти только через неделю узнали. Старушка считала, что отец предал мать, связавшись с Лидуней. Теперь он будет лежать в Черкизово. Хотя какая разница, где будет после смерти гнить твоё тело? По мне, так никакой. Лучше бы вообще сожгли, а то ходят ещё некроманты всякие. Впрочем, Лидуня так и поступила.

Я уселся на лавочку и огляделся по сторонам. Вечерело, и на кладбище было пусто. В августе рано темнеет. Ещё немного, и тени деревьев станут черными силуэтами на фоне бледного неба, а по земле потянет сыростью.

— Привет, мам, — первые слова дались с трудом. — Нам не удалось попрощаться тогда. Извини, что я так поздно. Вот, почти тебя не помню. Только то светлое платье в горошек и голубые глаза.

Я выложил кашу на тарелку. Налил в стаканы воды и достал пирожки, которые прихватил сегодня в кафе. Мамин стакан и пирожок поставил на порожек надгробия. Аржана говорила, мёртвые приходят духом еды попитаться.

— Извини, что не горячее, — вздохнул я. — Не так уж много здесь вкусного духа. Кашу сварил как мог.

Я отломил пирожок и взял ложку, острые предметы Аржана ведь запретила, объяснив это тем, что мертвые могут порезаться. Ритуал есть ритуал, надо соблюдать.

— Прости, что так редко приходил. Я тут недавно понял, что был маленький и на тебя обиделся, — прозвучало глупо, но я продолжил. — Думал, ты меня бросила. А на похороны попрощаться меня отец не пустил. Ты не сердись на него, он хотел как лучше. А я сейчас всё исправлю.

За спиной громко хрустнула ветка, и я подскочил с лавочки. Обернулся: никого. Откуда-то взявшийся порыв ветра прошелестел листьями деревьев, и всё затихло.

Я уселся. Чего тут бояться, это ведь мать, пусть она уже по другую сторону. Что это меняет?

— У меня всё хорошо, я поступил в Бауманку, пошёл по физмат направлению, как хотел отец. Девушку хорошую нашёл, — я осёкся. — Правда, мы расстались. Но она всё равно хорошая, тебе бы понравилась. Домашняя, уютная, готовит вкусно.

Я вздохнул и решил не рассказывать про Лидуню и весь их шабаш.

— В последнее время всё так переменилось, я уволился с работы и теперь помогаю отцу в фирме. Ты бы знала, как он раскрутился! Такими деньгами ворочает. И квартира в центре Москвы, четырёхкомнатная, у меня теперь. Он подарил, — я прервался, вспомнив все обстоятельства дарения, и сбился с мысли. — Знаешь, у меня друзья новые появились. У нас настоящая команда, друг за друга и в огонь и в воду. Как в детстве! А я уж начал думать, что у взрослых дружба сводится к сходить вместе в барчик.

Я прервался. Барчик. Ага. Стал бы я вживую так с мамой говорить.

— Наверное, тебе странно видеть меня уже взрослым. Ты ведь помнишь меня совсем мальчишкой. Я вообще рассчитывал, что не так мы с тобой будем разговаривать, когда мне под тридцать будет. Думал, с девушкой тебя своей познакомлю, ты научишь её пирожки готовить по своему рецепту. Они у тебя ничуть не хуже, чем у тёти Лизы были, мам.

Я доел кашу и уже не помнил, о чём говорил. Когда стемнело и зябкий ветер и сырость стали заползать за шиворот, понял, что пора. Пирожок и стакан с водой остались на надгробии.

Домой я пришёл совсем вымотанным, но это была приятная усталость, как после тренировки. Как будто я тащил тяжёлый груз, выложился на полную, но дотащил куда нужно, да там и оставил. На столе меня ждала коробка печенья — домработница Татьяна приходила, значит.

Я без энтузиазма схрустел одну печеньку и поймал себя на мысли, что ребята в лаборатории оценили бы. Потом вспомнил, что Маша обещала выкинуть меня оттуда и сломать руку. Вот ведь зараза. Выкинуть, она, конечно, не справится, но скандал может закатить, а нервировать Рому лишний раз не хотелось.

Обдумывать некромантский вопрос у меня не осталось сил, и я просто лёг спать. Прямо как отец, в десять часов. Не задавая комнате никаких параметров. Хватит сил, осознаюсь и сам решу, что делать.

Конечно же, мне приснилась дача. Я сидел за обеденным столом с отцом и бабушкой. Они молча жевали свои камни, разложенные горкой на тарелках. У меня почему-то была рисовая каша, наверное, к счастью. Камни я бы не осилил.

— А почему пирожков нет? — не удержался я. — Пап? Ба?

Отец поднял взгляд от тарелки и посмотрел на меня как на ненормального.

— Тётя Лиза же умерла, ешь теперь, что дают.

— А мама… — начал я и на середине фразы осёкся. Я знал, что он скажет.

— Мама тоже умерла.

Я вскочил и, задев рукой стол, перевернул его. Он оказался странно лёгким. Камни посыпались на пол.

— Ну вот что ты наделал?! — закричал отец. — Это же её камни!

Где-то на улице раздался раскат грома, будто раскололи большой камень. Я выглянул в окно: от леса к нам шла серая гора. Её контуры постоянно менялись, и было ясно почему: она состояла из камней.

Я обернулся, чтобы предупредить отца и бабушку, но их в комнате уже не было. Они оставили меня одного. Я не успел обидеться — с диким грохотом в окно хлынула каменная река.

Серые валуны покатились по полу, ломая на ходу мебель. Один впечатался в стену, да там и застрял. Я подпрыгнул, чтобы избежать столкновения. Получилось это легко: прямо взлетел к потолку.

Это же сон! Сон!

Мир на мгновение вспыхнул яркими красками и стал лёгким. Валуны перестали катиться в окно. Что вообще за бред?

Я спустился на пол и вылетел в окно прямо перед горой камней, уже не казавшейся страшной. На веранде с чашкой чая стояла мать. Она куталась в серый плед, но при этом была в летнем платье и босая.

— Мама!

Она вздрогнула, обернулась, взметнув светлые локоны, и посмотрела грустными голубыми глазами куда-то сквозь меня. А потом по ставшему уже обычным сценарию развернулась и пошла прочь.

— Стой! — я метнулся было за ней, но снова напоролся на стену, на этот раз просто невидимое препятствие. Дача словно оказалась за стеклом, живая картина с уходящей матерью.

— Да что я сделал не так?! — заорал я. — Что ещё нужно осознать и принять? Что?! Чего тебе не хватает, подсознание?! Я простил мать! Простил и попрощался! Чего тебе ещё надо?!

Мир дрожал от моего крика, стекло передо мной пошло трещинами. Наверное, можно было разбить, но матери там уже не было, и разбивать не имело смысла. Я опустился в траву, продолжая орать от злости. Где-то на периферии сознания метнулась мысль: «удивительно, как меня ещё не выкинуло из сна».

— Будешь и дальше так орать — выкинет, — пообещал мягкий вкрадчивый голос за спиной.

Я обернулся.

Кот сидел на яблоне и щурил на меня янтарные глазищи. Ветка прогнулась под ним, едва выдерживая вес. Конечно, котяра же с пятилетнего ребёнка габаритами. Ветка хрустнула, и кот полетел вниз. Ловко извернулся, показав полосатое пузо, и приземлился на четыре лапы.

— Ну спасибо, — проворчал он.

— Не за что! — мстительно ответил я, будто кот был виноват в моей неудаче.

— Злой ты, Андрейка, — проворчал кот, разглядывая маникюр на когтистой лапе. — А я ведь тебе помочь пришёл.

— И как ты поможешь? — заинтересовался я.

Кот деловито обошёл меня по часовой стрелке, внимательно рассматривая, словно решая, стоит продолжать дальше беседу с таким оболтусом или нет.

Я терпеливо ждал.

Наконец он зевнул, сладко мявкнув в конце, и соизволил объяснить:

— Я — кот, существо, живущее в двух мирах. Я — проводник. И мы с тобой отправимся к ней, чтобы попрощаться по-настоящему.

— К матери?! — не удержался я и с сомнением посмотрел на кота Да кто его знает. Шастает он везде, это правда. И комната ему не помеха. Правда, я вроде решил, что он якобы часть меня. Подсознание. Потому как проходит под мандалы. А ведь мне того и надо, общения с подсознанием. Разве не его я призывал к ответу криками?

— Давай, — я махнул рукой. — Веди.

— Вот это разговор-р-р! — Кот взвился на задние лапы, сверкнул зелёными глазами и крутнулся вокруг своей оси несколько раз. Всего пара оборотов, а в размере он прибавил раз в пять. Теперь передо мной красовался не кот, а котище.

— Залезай! Я тебя прокачу, — проурчал он, переминаясь на толстых, словно тумбы, лапах.

Ну, была не была!

Я подпрыгнул и взлетел зверю на спину.

— Ух! — приземлился в мягкую шерсть, как в подушку. — Круто!

На секунду мне стало стыдно за такие восторги — как же быстро я отвлёкся и позабыл о матери!

— Хватайся и ничего не бойся, — пробасил кот. — Главное, держись крепче, а то потеряю тебя между мирами — долго искать придётся.

Я вцепился в шерсть, для верности прижал толстые бока ногами, и кот стартанул. Он встал на задние лапы, оттолкнулся и взмыл в небо вертикально, как ракета. У меня аж дух захватило. Земля мгновенно стала маленькой, с высоты было видно дачный поселок, лес за ним и край горизонта с высотными домами. Кот резко остановился, завис в воздухе, а потом, повернувшись головой вниз, дико заорал:

— Мря-а-у-у!

И мы стали падать. Земля приближалась с катастрофической скоростью.

«Это сон, это сон, ничего страшного», — напомнил я себе, но всё равно не смог избавиться от спазма, скрутившего солнечное сплетение.

За секунду до столкновения перед нами разверзлась дыра в земле, и мы влетели в неё. Кот тут же перестал орать и тихо поплыл в темном пространстве. Я как-то сразу понял, что «боевой мяв» нужен был ему, чтобы пробить дыру. Вторым, что я заметил, это мандалы, которые теперь покрывали мои руки и светились в темноте.

— Мяв! — резко гаркнул кот, и мы вылетели в яркий мир. Дома, голубое небо, дельтаплан. Всё произошло так быстро, что ничего не особо не разглядишь. Мы снова врезались в землю и поплыли в темноте. Только теперь я подозревал, что вовсе мы не плывём, а несёмся со страшной скоростью, пробивая слои.

— Мяв! — И новый мир, на этот раз серый, с высокими бетонными многоэтажками.

Темнота.

— Мяв! — Несколько секунд летели сквозь лес. Я едва успел пригнуть голову, чтобы не получить по ней толстенной веткой.

— Мяв! — Мы оказались в небе, и я понял, что кот явно не собирался пробивать этот мир насквозь. Он заложил широкий круг над лесом и стал заходить на посадку. Среди густых сосен стали заметны маленькие домики — деревня, спрятавшаяся в лесу.

Зверюга приземлилась у крыльца одного из домиков и бесцеремонно тряхнула гривой:

— Слезай, приехали!

Шерсть, за которую я так крепко держался, выскользнула из рук. Я упал и покатился по траве.

Кот снова стал маленьким, ну, чуть крупнее обычного домашнего, и заспешил к дому.

— Ну ты даёшь, котяра, — я посмотрел на узор мандал на руках. — Мы вообще где?

— Место встречи, переходная точка, буферная зона между живыми и теми, кто уйдёт на следующий круг, — пояснил кот. — Пойдём.

Он упёрся лапами в дверь, и та отворилась.

Я вошёл в гостиную нашей дачи. Будто и не улетали никуда!

— Но это же… — начал я.

— Декорации твоего восприятия, — проворчал кот. — И не только твоего.

Я прошёл за ним на кухню и замер на пороге. За столом сидела мама, конечно, молодая и в голубом платье.

И тут же возникло чёткое осознание реальности всего происходящего. Пусть это сон, какой-то уровень сна. Мама точно была настоящей, не спрайтом. Присутствие чужой энергии, пусть родной и мягкой, но не моей. Я точно покинул внутреннее сновидение. И мир вокруг был угловатым и жёстким.

— Что стоишь? Иди! — толкнул меня в спину кот. — Она, между прочим, с тобой поговорить пришла.

Я подошёл к столу и сел напротив.

— Андрюшенька! — мать протянула руки через стол, и я, не веря своим ощущениям, взял её ладони в свои. Тёплые, как живые. Даже больше, такие яркие ощущения, словно меня изнутри наполнило светом и теплом.

— Хватит мацать! — кот забрался мне на плечо и зашипел в ухо. — Ей ещё переход совершать, а она тебе всё отдать готова.

Я поспешил отнять руки, вспомнив почему-то полупрозрачных родственников Коляна. Им бы точно не хватило энергии.

— Прости, сынок, — мама смахнула слезу. — Я не хотела тебя покидать так рано. Но не всегда от нас всё зависит. Я… я…

Она закрыла лицо ладонями, чтобы спрятать слёзы.

— Всё хорошо, мам, и я, и папа очень по тебе скучали, но мы справились! — поспешил объяснить я. — Вот я университет закончил, отец крутую фирму открыл, и у нас семейный бизнес.

— Какой бизнес? Фирму? — мама отняла руки от лица и растерянно посмотрела на меня. — Я же только несколько дней как… Не помню, как это случилось. Кажется, я просто не проснулась, не смогла. Увидела своё тело сверху, ходила среди вас по комнате, на даче. Но вы меня не замечали. Переживали, плакали, вспоминали, но не видели. А потом он меня сюда привёл.

Она указала на кота.

Ничего себе! Значит, она не помнит про Лидуню. Ну и ладно. Не надо ей всего этого знать. Но для неё всё было как вчера!

— Мам, много лет прошло. Мне скоро тридцать уже стукнет, — ответил я.

— Ну каких тридцать, ты же вон, мелкий совсем, Андрейка! — удивилась мама.

Кот мявкнул, привлекая внимание, и спрыгнул с моего плеча на пол:

— Ты видишь мать молодой, как её запомнил. А вы видите его ребёнком. Здесь пересекаются миры, время и пространство. Для вас прошло несколько дней, для него — пара десятков лет.

— Ты жив, Андрюша?! — обеспокоилась мама. — Как ты оказался здесь?

— Да, всё в порядке, — поспешил ответить я. — Я сплю. Попал сюда во сне.

— Жив он. Иначе не сидел бы по ту сторону стола, — подтвердил кот в ответ на тревожный взгляд матери. — Я его сюда привёл попрощаться.

— Жаль, я не могу увидеть, какой ты стал взрослый, — покачала головой мама.

— Ну, я совсем большой теперь, сто восемьдесят роста, волосы стали совсем чёрные, как у отца. А глаза твои остались, голубые, — попытался описать я.

— А отец как? — в глазах матери промелькнула тревога.

— Поседел, но всё ещё бодрячком. Фирму организовал, деньжищами ворочает, — ответил я, твёрдо решив ничего не рассказывать про Лидуню. — Видела бы ты, какая у нас квартира в центре! Наша старая двушка не сравнится.

— Вы вместе живёте? А он… — мама замялась, — двадцать лет прошло же…

— Мам, папа тебя очень любит, — ответил я. — Мы всё время тебя вспоминаем. И когда я диплом получил, приходили к тебе на… могилку. Делились.

Я чуть не закрыл себе рот рукой. Господи, ну что за бред? Что я несу! Передо мной она как живой человек, а я про могилу.

— А я знаю откуда-то! — удивлённо улыбнулась мама. — Ты Бауманку закончил. И девушка у тебя Катя. И хорошие друзья.

— Так и я приходил к тебе на могилу и там с тобой говорил, — подхватил я. — Совсем недавно. Но время как-то иначе устроено, чем мы думаем. Ты всё слышала, хотя для тебя прошло несколько дней, а для меня много лет. Но я тогда чувствовал, что мои слова доходят.

— Сынок, — губы матери дрогнули, и она снова чуть не заплакала. — Я бы так хотела разделить с тобой все эти моменты. Увидеть тебя на выпускном, поздравить с получением диплома. С девушкой твоей познакомиться. Прости, что всего этого у тебя не было. Что не смогла тебе дать.

Она не выдержала и снова закрыла лицо руками.

Кот недовольно фыркнул, скребанул лапой по столу. Да, переход. Ей стоит беречь энергию, а эти переживания…

— Мам, ты не должна себя винить, — попросил я. — Для меня ты всегда рядом, в мыслях, в сердце. А теперь, когда я знаю, что всё не кончается смертью, мне спокойно. Для тебя есть новый мир, новое воплощение. И может быть, мы ещё встретимся там, где-то.

Мама подняла глаза:

— Новое воплощение? Прошлые жизни? Всё это правда?

— Ну да, даже есть база данных, где хранятся все наши жизни. Представляешь? Смерти нет, мам, — ответил я. — Это всего лишь переход.

— И для перехода нужна энергия, — встрял кот. — А вы болтаете слишком долго.

— Точно, энергия, — согласился я и опустил взгляд вниз, себе на грудь. Там, между пуговиц ставшей уже привычной офисной рубашки, торчала рукоятка крюка. Комната с удовольствием недавно сожрала такой же. А энергия должна быть универсальна. — Сейчас будет бонус.

Я взялся за кольцо и потянул. Холодок зашевелился в груди, крюк подался и застрял, будто зацепившись за что-то. Блин! Ведь должно было получиться!

— Андрейка, что ты делаешь?! Зачем ты себя калечишь? — мама обеспокоено наклонилась через стол. — Перестань!

Калечишь? Вот, значит, как она это видит.

— Он правильно делает, — встрял кот. — Ненужное пытается вынуть, «подарочек» от одной злой ведьмы.

Я попытался пнуть зверюгу под столом, как обычного кота. Ведь сейчас про Лидуню проболтается!

Кот ловко увернулся и запрыгнул на стол.

— Он уже мальчик большой, с ведьмой давно справился, а вот с этим без помощи ему никак не совладать. Помогите ему?

— Помочь с чем? Как? — мама растерянно посмотрела на меня, потом на кота.

— Вы видите ручку, серебристое кольцо из груди торчит? — спросил он и уже медленно утвердительно добавил, щуря на маму янтарные глаза: — Вы видите кольцо, которое торчит из груди.

— Вижу! — ахнула мама.

— Вот и тяните, не бойтесь, — подбодрил кот. — Это тело сновиденное, ему ничего не будет. Оно и не такое видало.

— Хорошо, — мама ещё потянулась через стол и просунула палец в кольцо. Осторожно потянула. По груди прошёл лёгкий холодок, но крюк сдвинулся. — Тебе не больно, Андрей?

Я отрицательно покачал головой, косясь на кота. Вот подлюка, заставил её переживать! А то бы я сам не вытянул?

— Да не больно ему! Тяните сильнее, — промурчал кот.

Мама потянула и, словно окатив грудь волной прохладного воздуха, крюк вышел и оказался в её руке.

— Отлично! — кот довольно улыбнулся двумя рядами зубов. — Давайте сюда!

Я и глазом не успел моргнуть, как он ловко подпрыгнул и сцапал когтями крюк.

— Сейчас-сейчас, — пробормотал он, уминая добычу в лапах. — Будет нам подмога.

Он вытянул перед собой светящийся шарик на когтистой пятерне:

— Вот! Можно идти!

— Погоди! — спохватилась мама. — А как бабушка?

— Она уже ушла, — я не хотел заканчивать на такой ноте, но не мог проигнорировать вопрос. — Двадцать лет — приличный срок. Мы тоже её вспоминаем и любим.

Может, мать и почувствовала что-то в моих словах, но посмотрела на нетерпеливо скребущего лапой кота и сказала другое:

— Не вини отца, что он встретил другую женщину. Я рада, что он не остался один из-за меня. Что он справился.

Я не нашелся, что ответить, и только рот открыл.

— У тебя же на лице всё написано, Андрейка! — улыбнулась мама и встала.

— Вот и ладненько. Попрощались, теперь в путь, — проворчал кот и повернулся ко мне. — Я провожу её в новый мир, в хороший, а ты сам доберешься.

— Спасибо… — я замялся. — А как?

— На улицу выйдешь, вон в ту дверь, — кот указал когтистой лапой мне за спину. — Там ребята тебя встретят и проводят куда надо.

Я повернулся, сзади действительно оказалась большая дубовая дверь с кованой ручкой. А сбоку, там, где мы входили, вообще стена, как и не было ничего.

— Прощай, Андрейка!

— Мама? — оклик заставил обернуться, но оказалось уже поздно. В комнате никого не было. Вот котяра!

Я постоял, посмотрел на пустой стол и попытался отогнать нарастающее ощущение раздирающей пустоты внутри. Всё. Теперь она ушла навсегда. С другой стороны, уже много лет как ушла. Но время, как оказалось, не совсем такое, как мы его представляем. Странная штука это время.

Деревянная дверь за спиной скрипнула и отворилась, намекая, что пора бы и честь знать. Я вышел из домика прямо на улицу, ступив на пыльную землю.

Место было совсем не то, куда мы с котом прилетели. Но я уже к такому привык — дверь во сне — та ещё загадка. Никогда не знаешь, что за ней окажется.

Я посмотрел на редкие сосны, чахлый цветник под окнами домика, какие-то хозяйственные постройки. За изгородью виднелся еще один дом, а впереди между кустами бузины пролегала протоптанная тропинка. Что за ней — не видно, может, ещё один портал. Но надо же как-то отсюда выбираться.

Я взглянул на мерцающие на коже мандалы и уверенно ступил на тропинку.

Мир за кустами действительно переменился: там оказалась толпа людей. Они не просто стояли, а шли потоком, наполняя улицу гомоном и тревожными взглядами.

Одни двигались вверх по улице, другие — вниз. Некоторые время от времени шныряли в кусты. А другие словно не видели вход на тропинку. Я стоял, раздумывая, куда мне пойти, как заметил в толпе знакомое лицо.

Толстая одутловатая женщина растерянно оглядывалась по сторонам. Это ж Валентина Степановна! Секретарша отца! Неужели она умерла? Или просто случайно заблудилась?

Я пробрался сквозь толпу и схватил её за руку. Встретился с затуманенным взглядом: неосознанная.

— Вы что здесь делаете? — спросил я, и тут же мне на плечо легла рука.

— А ты что здесь делаешь?

Рядом возникли два паренька. Такие подростки в толстовках и обтягивающих джинсах немного хипстерского вида.

— Да так вот, мне как раз надо домой, — ответил я.

— Правильно, тебе здесь не место, — кивнул один из парней.

— Вон ещё один! — крикнул второй хипстер и выцепил какого-то парнишку из толпы. — Пойдёмте! Нечего шататься среди мертвецов.

— Постойте, а как же… — дёрнулся я. — Валентина Степановна, пойдёмте с нами!

— Я не могу, — медленно ответила секретарша. — Маму жду.

— Ждёт человек, — ткнул меня в бок парень. — Пошли уже!

Он потянул меня за руку, и я потерял лицо Валентины Степановны в толпе.

Мы с хипстерами и парнем отошли в сторонку к кустам. Я разглядывал этих двоих и никак не мог «навести фокус» на лица. Тоже, наверное, какие-нибудь неорганы вроде моих близнецов. Интересно, у них принято по двое ходить, что ли?

— Вынесем вас вот в этом, — хипстер снял со спины небольшой рюкзак и протянул мне. — Залезай.

Я недоумённо посмотрел на паренька.

— Разве не видишь, что я сюда не помещусь? Вон он какой маленький.

— Да, конфигурация не та, — вздохнул хипстер. — Ну ничего, ща переформатируем.

Он снял с шеи наушники, похожие и я таскал, когда боялся ветра.

— Слушай.

Я взял из его рук наушники и надел. В сознание сразу же влились басы, электронщина какая-то.

— Утц-утц-тыгыдым-тыгыдым-утц-утц! — Музыка каким-то образом вливалась в тело, заставляла его отвечать вибрациями. Мандалы вспыхивали в такт ритму. А потом меня в прямом смысле начало корежить и складывать, как картонную фигуру. Мир картинками мелькал перед глазами всё время под разными углами обзора: куст бузины, синее небо, толпа, ухмыляющееся лицо хипстера, проём рюкзака.

— Утц-утц-тыгыдым…

Музыка внезапно оборвалась, и перед глазами стало черно. «Сняли наушники и засунули в рюкзак», — догадался я.

Темнота, казалось, длилась мгновение. Вспышка света, сотни оттенков юлой метнулись вокруг меня. И я снова нормального роста, а вокруг лес, и хипстеры стоят передо мной, улыбаются, вытряхивают из рюкзака какой-то кубик. Кубик упал на траву, покатился и на глазах собрался в человека, как трансформер из мульта.

Передо мной оказался тот парень, которого вместе со мной отловили в толпе.

— Ничего себе у вас технологии! — восхитился я.

— Тебе — туда, — хипстер не купился на похвалу и недовольно ткнул пальцем в зелёную кочку за моей спиной. — Давай, пошевеливайся.

Я, не совсем понимая, чего от меня хотят, пошёл к кочке. Залезть на неё, что ли? Кочка была пушистая и выделялась на фоне остальной травы более сочным оттенком. Она скрипнула и смачно чавкнула под ногами.

— И что да-а-а… — фразу закончить я не успел. Невесть откуда взявшийся поток подхватил меня и рванул вверх. Аж дух захватило! Голубое небо стремительно приблизилось, треснуло надвое, ощерившись улыбкой черной пустоты, и я вылетел через этот раскол наверх. В глаза снова ударил свет, а потом меня хорошенько швырнуло оземь.

Мир собрался: дача. Конечно же, это был наш дачный участок. Что же ещё?

Я встал, посмотрел на крыльцо, тропинку, ведущую в сад, и только потом заметил: яблони на участке словно покрылись белыми пушистыми шапками. Они цвели.

Глава 23

Я ухитрился не услышать будильник и проспал где-то на час. Вломился в офис с бутербродом в зубах, кофе наперевес и уставился на худую блондинку, сидевшую на месте секретарши Валентины Степановны. Это что ещё за дела?

— Здравствуйте, Андрей Евгеньевич! — дежурно выпалила она.

— Здравствуйте, — согласился я. — А где…

— Не будет Валентины, — отец выглянул из своего кабинета. — Зайди. Надо обсудить закупку.

— А где она? — поинтересовался я, закрывая за собой дверь. Сразу вспомнилось: домики, улица полная народу, растерянное лицо Валентины Степановны.

— Мать у неё в коме, — нехотя бросил отец. — В другом городе живёт. Так что уехала Степановна на всю следующую неделю. Отпуск взяла, а там посмотрим.

«Мать не выживет», — мелькнуло у меня в голове.

— Ясно, — я кивнул отцу, усаживаясь за стол. — Жаль.

— Конечно, жаль! — недовольно фыркнул отец. — Она всех клиентов по голосу уже узнавала, знала, с кем соединить, а кому сказать, что меня нет. А эта — Шарко вместо Штайнберга набрала. А Шарко вообще знать не должен про этот контракт! Еле зубы ему заговорил. Кошмар!

Я посмотрел на отца и молча открыл ноут. Действительно, кошмар. Думать о пользе сотрудницы, когда у неё мать умирает.

После фехтования я снова поймал Аржану. Девушка выскочила из комплекса, надевая на ходу рюкзачок, и явно собиралась упорхнуть, потому я спросил:

— Торопишься?

— Да нет, — ответила она и сбавила темп.

Ну, нет так нет. Я мысленно пожал плечами и продолжил:

— Хотел поделиться с тобой результатами ритуала. Точнее, сном, который был после него. Если тебе интересно.

— Ты уже всё сделал? — Аржана приподняла бровь. — Конечно, интересно.

— Зайдём? — я кивнул на «Сабвей», и уже через десять минут мы расположились там за столиком.

Аржана от еды отказалась и, слушая меня, прихлебывала чай. А я давился сэндвичем и рассказывал о своих ночных приключениях.

— Очень здорово, — девушка посмотрела на меня с удивлением. — Не ожидала, что у тебя так хорошо пойдёт эта техника. У меня такого не было, даже когда была увлечена этой идеей.

— Ага, я сам не ожидал — таких приключений, — признался я.

— И по символам хорошо ложится, — продолжала Аржана. — В нашем подсознании кот — это животное-медиатор, проводник. Не удивительно, что к тебе пришёл именно он.

Я кивнул. То, что этот же котяра встречался мне и раньше, я, конечно, не рассказал, как и про мандалы. Как и про крюк.

— Судя по сну, тема с мамой, скорее всего, отработана, — улыбнулась Аржана. — Ты отпустил её и можешь двигаться дальше.

— Погоди, — у меня закралось подозрение. — Ты хочешь сказать, что всё это происходило только в моём подсознании?

— Ну, — Аржана увела взгляд, — сны — это продукт нашего подсознания.

Мне на секунду показалось, что вместо Аржаны со мной говорит Денис.

— А как же Степановна, которую я видел в толпе? У неё мама в коме! — воскликнул я.

— Ну, — Аржана повела плечами. — Возможно, ты краем уха слышал до этого её разговор по телефону, что мама плоха. Подсознание уловило, запомнило.

Я не верил своим ушам.

— То есть ты не веришь в другие миры? В то, что смерть просто переход? У тебя ведь дед шаман!

— Я не знаю, — призналась Аржана. — В детстве, конечно, во всё это верила. И в юности, вот даже снами занималась. Но… когда сталкиваешься с реальностью, всё это разбивается об неё. Не знаю… есть ли что там. Я не видела. Было всякое, — её глаза на долю секунды скользнули влево вверх, — но это всё косвенно. Можно верить, можно нет. Никто не знает, что там на самом деле.

Я молча отхлебнул чаю. Сэндвич встал поперёк горла. Дед-шаман. Ритуалы. Да она же во сне ко мне с мечом приходит! Ну как так-то?!

— Как же ты перестала верить? — спросил я, скорее чтобы сказать что-то, чем рассчитывая получить конкретный ответ.

— Когда дедушка оказался бессилен, — ответила Аржана и стала надевать куртку, небрежно брошенную на стул. — Пойдём, поздно уже.

Я не стал задавать вопросов. Что-то подсказывало: сейчас не время, тогда тувинка точно сбежит от меня после тренировки. Но дед явно где-то накосячил и не оправдал надежд. В любом случае, Аржана и так сказала слишком много. Больше, чем хотела.

Мы дошли до метро, обсуждая технику удара «мэн», я всё никак не мог выкинуть из головы это странное открытие: Аржана не верит в магию. Хотя с чего это я решил, что все мои новые друзья будут эзотериками? Нет, просто дело было в том, что я открылся перед ней, а она не обозначила свою позицию сразу. Про Хозяйку Тайги рассказывала и приходила во сне с мечом. Аржана, кажется, тоже чувствовала себя неловко и, скомкано попрощавшись, села в свой поезд метро.

Я остался на платформе и проводил взглядом ещё несколько составов. Они выезжали из темноты, показываясь на минуту, а потом снова уползали в темноту тоннеля. Так и люди, откроются ненадолго, высветят интересные черты или то, что хотели показать, и снова в темный тоннель. А ты стой на платформе и думай.

— Привет, Андрей! — звонок Леи застал меня уже в квартире. — Завтра в три встречаем Вадима на Ленинградском вокзале. Готовься трясти некромантов!

— Точно, завтра же суббота! Это ж надо как замотался! — воскликнул я. — А какой план?

— Откуда я знаю, — я представил, как Лея на том конце провода пожимает плечами. — Вот приедет и расскажет.

— Ну ладно, — я и сам пожал плечами.

Видимо, все силы ушли на прошлое путешествие-прощание. Я даже не запомнил ни одного образа из сна. Продрых до часу и едва не опоздал на Ленинградский вокзал.

Вадим вышел из Сапсана вялый и заспанный.

— Здорово! — он угрюмо протянул мне руку, а второй лапищей по-дружески приобнял Лею.

— Ты чего это такой, как будто медведя посреди спячки подняли? — поинтересовалась девушка.

— Сонный? — пробурчал Вадим. — Так сил набирался, некромантов валить идти. Что ещё четыре часа делать, когда ночь не спал? Пойдёмте. Тачка есть?

— Сейчас каршеринг возьму, — Лея вытащила телефон из рюкзачка. — Куда поедем-то?

— В Одинцово, в коттеджный посёлок, — зевая, ответил Вадим. — Там этот ваш рыжий кекс живёт.

— И каков план? — поинтересовался я.

— Зайдём к нему и поговорим, — ответил Вадим. — Посмотрим, так же он крут в реале или не особо.

— И всё? — не отставал я.

— Ну да, адрес я пробил, а там посталкерю его, если надо, — пожал плечами Вадим и ещё раз широко зевнул.

У меня возникла догадка, что сталкерит здоровяк как раз меня. И потому я прекратил расспросы, заметив полуулыбку на губах Леи. Ну и ладно, ближе к делу сам расскажет.

Но Вадим не рассказал. Он устроился на заднем сидении и всю дорогу сосредоточено сидел в телефоне и, казалось, не замечал нашего присутствия. Я махнул рукой и стал болтать с Леей, тем более, было что рассказать. Интересно было, как она оценит мой сон-прощание с матерью.

— Жаль, что ты больше не пишешь сны в чат, — вздохнула девушка. — Этот сон прямо… вообще. Настоящее путешествие по слоям, встреча с ушедшим за грань.

Ну хоть кто-то оценил, а то «подсознание-подсознание».

— Интересно, а может твой кот мог бы проводить родственников Коляна? — предположила Лея.

— Это вряд ли, — пожал плечами я. — Как и неорганы, он капец своевольный, да ещё и моё подсознание. Хотя я в этом уже не уверен.

— Да, странно как-то. Он свободно ходит сквозь твою крутую защиту, — заметила Лея. — Сдаётся мне, он просто неорган, нашедший лазейку. Хотя кто его знает. Может, ты в момент кризиса создал вот такого сновиденного дубля и реализовал в нем свои скрытые возможности. Этот мир загадочен и непостижим.

Я пожал плечами, глядя на мелькающие по сторонам трассы деревья.

— Больше всего мне в этой истории нравится, что мама помогла тебе вынуть крюк. И что ты догадался сделать из него энергетический бонус для её перехода, — заметила Лея, барабаня тонкими пальцами по рулю. — Анахата — это про открытость к другим, про чувства. И мать — первое существо, которое дарит нам любовь и которому мы бесконечно преданы. Потерять её — серьёзный блок. Тут самому не справиться, и именно она помогла тебе. Но мне кажется, тут важен ещё именно твой порыв помощи. Ты хотел дать ей дополнительный источник энергии.

Я оглянулся назад. Стало как-то неловко, что Лея начала разбирать мой сон перед Вадимом. Он тот ещё тролль и любитель подёргать за ниточки. Но здоровяк по-прежнему пялился в телефон. Ну и бог с ним.

— Намерение кастует, — Лея проследила мой взгляд. — Лучше не тревожить.

— Ясно, — кивнул я, хотя ничего ясно не было. Что мы там будем делать, у Рыжего? Да он нас на порог не пустит!

Если бы Лея не остановила машину и не сказала «Приехали!», бог знает, сколько бы Вадим так сидел. Уснул бы, наверное.

Мы стояли на въезде в коттеджный посёлок. Разномастные крыши торчали из-за высоких заборов и зелёных изгородей.

— Ну вот, даже не охраняемый. Одним препятствием меньше, — прокомментировал Вадим.

— Если что — звоните! — Лея строго посмотрела на меня.

— Да, вызовем магический Таро-десант, — пошутил здоровяк. — Кстати, какой расклад на встречу нам можно знать?

— Удачный, но судьба переменчива, — ответила Лея. — Прошлый раз тоже выходила удача. Но какой ценой нам досталась информация!

— Живы все, и слава богу, — пробубнил Вадим. — И не убьют же они нас там. Если что, вон Андрюха их зарежет. Меч взял?

— Ага, в ОС припрятал, — ответил я. — Если что, достану из щели между мирами.

— Кастанеду читаешь, молодец, — Вадимова лапа плюхнулась мне на плечо. — Ладно. Мы пошли. Лея, не скучай.

Мы вошли в посёлок, и я завертел головой по сторонам: дома здесь были самые разные. Какие-то построены на американский манер — с остеклённой в пол верандой, другие — простые кирпичные и с башенками, вроде замков, встречались и старые халупы. Наверное, это из-за них посёлок ещё не огородили. Не полностью элитный, выходит.

— А вот и оно, логово некромантов, — Вадим остановился и указал на дом из красного кирпича с треугольной крышей и двумя декоративными башенками по бокам. Стрельчатые окна и пущенный по стене плющ дополняли образ. Обнесённый трёхметровым забором из листового железа дом действительно казался неприступной крепостью.

— Что дальше? — спросил я.

— Будем ждать вот тут, в засаде, — ответил Вадим и указал на развалюху по соседству.

Тут явно никто не жил, дом осел, забор сгнил, а участок зарос чем попало. И как только никто не отжал себе этот кусок земли? Неужели не нашлось наследников?

Мы пролезли в дырку в заборе и спрятались за кустами. Вадим побродил в окрестностях и прикатил откуда-то пень. Стряхнул снего лапищей грязь, уселся и, достав телефон, уставился в экран.

Ну зашибись вообще! Он и здесь будет так сидеть?

Идти искать ещё один пень мне не хотелось. Кое-как оперевшись о ствол корявой берёзы, я тоже постарался занять выжидательную позицию. И даже попытался остановить внутренний диалог, но спина быстро затекла, а мозг требовал ответов.

— Что это за маскарад? Мы будем сидеть в засаде в ожидании чего? — не выдержал я. — Почему нельзя было просто поймать его на работе в офисе.

— Ну мы же маги, Андрей, — притворно насупился здоровяк. — Это сталкинг. Воин сам выбирает время и место для битвы. Ждёт удобного случая, затаившись.

— Отлично объяснил, — я убрал ветку, которая упорно лезла в глаз. — Чувствую себя Кастанедой в зарослях чаппараля.

— Нам нужна беседа в неформальной, домашней обстановке, — закончил Вадим.

— Вот не понимаю, ну удастся тебе проникнуть к нему в дом. И что ты будешь делать?

— Вести переговоры, — пожал плечами Вадим. — Сила покажет.

— Капец, — прокомментировал я. — Вот это зашибись детальный план!

— Ну, получше, чем у тебя, — хмыкнул здоровяк. — Попасть в ловушку на сновиденном кладбище. Скажи спасибо своим корешам-неорганам.

— Иди ты! — ругнулся я.

— О, сейчас как раз пойду. На связи! — Вадим оторвался от смартфона, сунул его в карман и с треском ломанулся через кусты.

Почти сразу к дому подъехала юркая чёрная легковушка, заклеенная логотипами «Якитории». Из неё ожидаемо вылез курьер с термосумкой, удивлённо посмотрел на дом, потом на Вадима.

Тот протянул руку за сумкой, но расплачиваться не спешил. О чём-то спросил курьера. Тот округлил глаза и замотал головой. Вадим начал что-то объяснять. Я попробовал прислушаться:

— Да ладно… такая ценная работа… карьерный рост? — бубнил Вадим. — И сколько не хватает?

Щупает «триггерные точки» в психике? Интересно, до чего можно договориться таким вот образом?

А вот что говорил курьер, было не разобрать. Он стал мямлить и бегать глазами по сторонам. Молодой совсем паренёк, студент, наверное. Куда уж ему. Я уже заметил на бледном лице признаки обречённого согласия.

В итоге он кивнул, а Вадим полез в машину. Вопреки инструкциям здоровяка, я выбрался из кустов и стал наблюдать из-за забора.

Машина остановилась у замка, прямо у входа. Вадим вышел уже с двумя увесистыми сумками-холодильниками, нацепив чёрную фирменную кепку курьера. Через некоторое время дверь открылась. Опять разговор. Потом здоровяк, передав кому-то одну сумку, вошёл.

Ну всё. Добился. И дальше что? Уболтает Рыжего своими сталкерскими штучками?

Я снова спрятался в кустах, чтобы ждать в засаде. Более дурацкого плана и представить себе нельзя. Вот что он там сейчас делает? Кормит Рыжего сушами с руки?

Мимо проехала машина доставки, и в кармане ожил, завибрировал смартфон. Входящий от Вадима. Я взял трубку, ничего не говоря, как условились.

— Подходи к воротам, тебя пропустят, — раздался голос здоровяка.

Я молчал, соображая, что теперь делать. Может, полицию вызвать? Сказать, что у них там наркотики? А в такие дома полиция вообще доезжает?

— А, да, забыл. Пароль «кеды Кастанеды», — пробасил Вадим.

Я выдохнул.

— Иду.

Сбросил вызов и по дороге набрал Лее.

— Иду в некромантское логово. Кеды Кастанеды.

— Принято, на связи, — ответила девушка.

Я подошёл к калитке и уставился в красный глаз камеры. Слева, обозревая периметр, висела ещё одна. Интересно, охрана дистанционная, или кто-то в доме сидит?

Дверь открыл Дарак.

Он по-звериному взглянул на меня исподлобья и выдавил:

— Проходи.

От такого приглашения желание входить тут же пропало, но я уверенно сделал шаг вперёд и закрыл за собой дверь. Дарак тут же задвинул засов. Да, прямо крепость.

В голове мелькнула дурацкая картинка: Лея с веревкой и абордажным крюком лезет через этот забор, спасать нас с Вадимом. Я улыбнулся, чем окончательно взбесил Дарака.

— Чё лыбу тянешь? Я чёт смешное сказал?

— Да не, настроение хорошее, — ответил я. — А у тебя как дела?

— Не жалуюсь, — проворчал некромант. — Алекс ждёт. Пошли.

Ну да, твой хозяин Алекс. Он, наверное, сказал меня не трогать. А очень хочется. Но нельзя.

Я проследовал за Дараком по выложенной камнем тропинке к крыльцу особняка.

Интересно, если так рассудить, у нас же с ним не было прямого конфликта. И встречались всего один раз. Ну, ведьму неудачно выкопали. И что? Он даже не участвовал во всей этой эпопее с Коляновыми родственниками, сомневаюсь, что он вообще способен хоть на какую-то магию. Но неприязнь возникла с первого взгляда, будто что-то подсознательное.

Мы вошли в холл с высокими потолками и винтовой лестницей. Между её витками свисала здоровенная кованая люстра. Кирпичные стены были, видимо, нарочно не окрашены, типа замок. На одной из них висела картина с горным пейзажем, на другой — шкура какого-то копытного, козла, наверное. Антураж, однако.

— Тебе наверх, — Дарак указал на лестницу. Я не увидел ботинок Вадима и тоже не стал разуваться. Легче будет ноги уносить. Дарак молча проводил меня на второй этаж до самой дальней комнаты с массивной деревянной дверью. Он постучал и повернул изогнутую металлическую ручку.

Комнату я узнал сразу: тот самый кабинет из сна. Книжные полки до потолка, массивный стол. Алекс за ним и сидит, как во сне. А Вадим развалился на кожаном кресле, по габаритам больше напоминавшем диван.

— Спасибо, Дарак, — кивнул Рыжий.

— Только скажи, я их обоих отсюда выкину, — ответил верзила.

— Если что, будь рядом, а пока мы просто поговорим, — Алекс добавил уже мне: — Присаживайся.

Дарак закрыл дверь, а я уселся во второе кресло недалеко от Вадима.

— И? — Алекс вопросительно развёл руками.

— Мы по поводу родственников Коляна, — сказал Вадим. — Хотелось бы привести их в порядок и освободить. Вот, в принципе, и всё.

— Или мы расскажем Коляну, что вы отдали его семью на откуп за ритуал, — добавил я.

Рыжий хмыкнул и зло сверкнул глазами:

— Это неправда! Мы не знали, что так выйдет!

— Судя по тому, что Хельга сказала, ещё как правда! — не согласился я.

— А ты дословно запомнил, что именно она сказала? — едко спросил Алекс.

— Если вы чисты, зачем скрывать информацию? — спокойно спросил я. — И помню, ты хотел скормить нас злобным духам как раз за ту случайно услышанную фразу.

Рыжий раздосадовано поморщился.

— Дубль сновидения и ты в реале — немного разные вещи. Знаешь про это?

— Я знаю, что вы до хрена скрываете, — не позволил я съехать с темы.

— Всё гораздо сложнее, чем вы представляете, — сморщился Рыжий.

— Ну и как же всё на самом деле? Мы готовы выслушать, — Вадим дружелюбно развёл руками.

Глаза Рыжего сверкнули холодным огнём, но ответил он спокойно:

— Тот некромант провёл ритуал. Я… мы с Хельгой заплатили ему приличную сумму. А потом, через год, оказалось, что этого недостаточно. Нужны человеческие жертвы, по одной на каждого участника. И под удар попали родственники Николая.

Я следил за движением глаз — пока он говорил правду.

— Интересно, а почему не ваши? — спросил я. — Наверное, по логике, полагалось по одному с каждой стороны? А заплатил один Колян?

Рыжий посмотрел на Вадима, потом на меня. Лицо его сделалось сосредоточенным, будто он решал математическую задачу. Потом он откинулся в кресле и произнёс:

— Правильный вопрос. Через год ко мне пришёл некромант и рассказал про настоящую цену. Что пора платить. Система даёт что-то вроде испытательного срока и потом выбирает, кто вносит человеческую жертву. Мы с Хельгой упивались новыми знаниями, ходили по другим мирам, а Николай решил построить бизнес. Мы мало общались в последний год. Видимо тот ритуал — всё, что было ему от нас нужно. Настоящие магические знания оказались Николаю не интересны. Мы тогда могли переиграть и отдать по одному родственнику, а могли принять решение системы. Но с таким отношением… — Рыжий холодно улыбнулся и посмотрел на меня. — Ах да! Ещё мы могли не платить системе. Но тогда пришлось бы отказаться от Пути, снова вернуться на уровень обычного человека. Никакой больше магии, путешествий по мирам, видения, сновидений. И ты понимаешь, какой мы сделали выбор.

Это было открытое признание, и оно было правдой: я неотрывно следил за взглядом Алекса. В висках у меня застучало, я чуть не кинулся на Рыжего, а он спокойно продолжил:

— Признаюсь, я сожалею о принятом решении. Надо было отдать отца Хельги, нам всё равно потом пришлось отправить его на тот свет. Оставили бы Кольке братишку.

— Ну и сука же ты! — выдохнул я.

— Да, можете рассказать ему об этом, — ответил Алекс. — Не забудьте только добавить, что он сам виноват. А то он не до конца уверен.

Вот падла! Внезапно пришло четкое осознание, что ни фига мы Коляну не скажем. И эта рыжая тварь всё понимает, вот и паясничает тут.

— Он надеется на вашу помощь. А вы даже не заинтересованы освободить его родственников!

— Ну почему же? — улыбнулся Алекс. — Когда Николай вспомнил о нас и пришёл за помощью, мы пытались проводить их. Даже научили его ходить в тонкие миры, думали, должен он сам. Но безрезультатно, — развёл руками некромант, и я снова отметил, что он говорил правду. — Такого эффекта мы не ожидали. Мы уже тогда осознали, что смерть не страшна сама по себе. Всего лишь переход. Но тут вышло куда как хуже.

На миг повисла пауза. Я посмотрел на Вадима и дважды кивнул. Это значило, что Рыжий говорит правду.

— Понятно, — тяжело проронил Вадим. — Дай информацию о том некроманте. И мы уйдём.

Рыжий скорчил кислую мину.

— Это серьёзный человек, настоящий маг. Мы пытались уговорить его освободить родственников Коляна. Он сказал, что это невозможно.

— Мне кажется, вы были недостаточно заинтересованы, — заметил я.

— А, ну да, вы самые умные же. Вы добьётесь, — проворчал Рыжий. — Хорошо. Я дам вам инфу, всё, что вспомню.

— То есть ты сейчас не поддерживаешь с ним связь? — уточнил Вадим.

— Нет. Иначе ты уже знал бы про это, правда? — голубые глаза плеснули холодом. — После всех неудачных попыток перехода, мы пытались его разыскать ещё раз, но он как сквозь землю провалился. Дом, в котором он жил и устраивал встречи магического ордена, оказался арендованным. Номер телефона стал недоступен. Я выяснил, что сим-карта была зарегистрирована на умершего человека, — Рыжий улыбнулся. — Символично да?

Вадим криво улыбнулся и хмыкнул.

— А на вашем месте я предпочёл бы с ним не встречаться. Он не из тех людей, с которыми приятно иметь дело. И вам он не по зубам, — заметил Алекс.

— Это мы сами решим, — ответил Вадим.

Рыжий хмыкнул, пожал плечами и взял со стола небольшой листок бумаги для заметок.

— Его звали Лев, магический псевдоним Ассар, фамилию и отчество не знаю. Мы познакомились в ордене «Хранители Тёмной Луны». Он был одним из организаторов и единственным настоящим магом среди них. Орден давно распался.

— Негусто, — Вадим принял листок.

— А фото не сохранилось? — спросил я. По таким данным найти некроманта во сне вряд ли удастся.

— Я не фотографировал, — хмыкнул Рыжий. — А Инстаграма тогда не было.

— Тогда словесный портрет, — не унимался Вадим.

— Вы душу из живого вытрясете, — скривился Алекс. — Сто лет прошло же.

— Всего пять, — отмахнулся Вадим.

— За это время внешность могла сильно измениться. Ну, раз вам так хочется, ладно, — некромант положил подбородок на сцепленные в замок пальцы и стал перечислять. Я отмечал, что взгляд его постоянно уходит влево. Хорошо. — Роста среднего, телосложение плотное, волосы черные, бородка небольшая, усов не было. Нос небольшой, глаза тёмные, не помню, карие или чёрные. Да лицо обычное вполне, европейское. Никаких особых примет.

— Да уж, — прокомментировал Вадим.

Рыжий развёл руками:

— Я передал бы вам энергетический шлейф, но, боюсь, некому.

— Уел. Хотя Ромка, наверное, смог бы, — Вадим вопросительно посмотрел на меня.

— После всего, что было, Рома теперь к этому упырю и на километр не подойдёт! — ответил я. — Обойдёмся.

— Я бы попросил без оскорблений, — делано возмутился Рыжий и добавил. — Если это его успокоит, твои друзья-неорганы освободили прету его матери.

— Мы в курсе, — холодно ответил я и втайне порадовался, что информация подтвердилась.

— Ладно, если это всё, мы пошли. Суши я свои заберу, окей? — Вадим вопросительно посмотрел на Рыжего.

— Если кто-то получит эти файлы, знаешь, что с тобой будет? — улыбнулся Алекс.

— Ну что ты, я — могила, ребята мои к делу относятся серьезно, — заверил Вадим, подхватывая пакет с фирменными коробками «Якитории» и кивнул на меня. — А он вообще ничего не знает.

Здоровяк сунул в карман листок с описанием некроманта и махнул мне рукой, мол, на выход. Уже на пороге он бросил не оборачиваясь:

— Да, и в ВК пароль тоже смени, я же через него доставку перехватил. Классные фотки с ритуала, кстати.

Я не сомневался, что если бы мы жили в магическом мире, в спину Вадиму прилетел бы смачный фаербол.

— Вот жеж сука! — ругнулся я, чуть только мы вышли за калитку.

— Он не наврал? — спросил Вадим.

— Мог что-то утаить, но когда описывал прошлое — точно нет, — ответил я.

— Хорошо.

— Вот прикинь, они Коляновых родственников слили и даже не раскаиваются! И даже, падла, продолжают с ним общаться!

— Ну, кто знает, что у них там в их чёрной некромантской душе, — пожал плечами Вадим. — Но за Кольку обидно. Даже если он сам виноват отчасти.

— Ты что? Их поддерживаешь?! — возмутился я.

— Не, нисколько, — Вадим оглянулся на дом, будто Рыжий мог подслушивать нас. — Но думаю, сейчас они сожалеют. На хрен магическая сила такой ценой. Я бы отказался. В мире ещё куча Путей. Они все попались на удочку этого старого хрыча. Вот кому морду надо начистить.

— Да им всем не мешало бы морду начистить! — у меня начало подгорать от философствования Вадима. — И за прету из матери Ромы в том числе! Вот подлая сука этот Рыжий! Ещё и зубы скалил сидел.

Вадим едва слышно хмыкнул и перекинул пакет с суши в другую руку.

— Слушай, а ты что, взломал его? — я вспомнил последнюю фразу Алекса про файлы. — И шантажировал личными данными?

— Ну, личными данными — это ерунда. Тогда бы он с нами разговаривать не стал. Это данные по его бизнесу, всякие мутные схемы, — Вадим вытянул в руке пакет с суши, оценивая. — Маловато. Как думаешь, может надо было и его заказ забрать? Сто пудов, отдал бы. Думаю, аппетит мы точно перебили!

— И ты взломал его ВК, узнал о заказе и оформил доставку на то же время в соседний дом, зная, что курьер, скорее всего, приедет тот же? А потом лично раскрыл карты? — подытожил я. — Это и был твой план?

— Ну да, — кивнул Вадим.

— А в чём здесь заключался сталкинг?

— Ну, например, напроситься к нему в туалет. Пришлось искать некоторое сродство к Дараку. Чтобы он почувствовал: я тоже крепкий и сильный, и я тебя уважаю, чувак. Мы с тобой похожи, — гоготнул здоровяк. — Вообще, изначально я такое мероприятие не планировал, искал информацию об этом ритуале. Мы взломали вообще всё, что было у Алекса. Но слишком давно дело было. Никаких следов.

— Н-да.

— Странно, что ты до этого не додумался, ты ж программист.

— Ну, блин, при чём здесь программист, это же криминал какой-то. У меня нет опыта в таких делах.

— Ага. И просто взломать его и поискать инфу тоже не осилил бы? — хмыкнул Вадим. — Признайся лучше — ты совершил типичную ошибку эзотерика: пытаться решать проблемы только с помощью магии. Тогда как многое быстрее и проще решить через реал. Тебе следовало бы поучиться у ведьмы. Она была хорошим сталкером: как только что-то пошло не по плану — сразу заказала подругам твоё похищение.

— Ну, с ведьмой точно криминал, — протянул я. — А ты опасный чел. Тебе лучше дорогу не переходить.

Вадим остановился и посмотрел на меня открытым прямым взглядом. Такой сложно выдержать, особенно когда собеседник прав.

— А чем это я поступил хуже вас? Вы взломали сокровенное — сон, подсознание, внутренний мир. Влезли в голову Хельги и перебирали там её личные воспоминания. Создали иллюзию ей же убиенного отца. И после этого тебя потянуло на мораль? А я всего лишь вошёл в базу данных. И кто тут «опасный»? Кому лучше не переходить дорогу?

Я задумался. Пару месяцев назад я предпочел бы держаться подальше именно от таких, как я. Взлом снов. Страшно звучит. Хакеры — это, конечно, неприятно, даже стрёмно, если увели данные, а вот хакеры сновидений… если задуматься, становится жутковато.

— Да, ты прав, — согласился я. — Извини.

— Принято, — Вадим хлопнул меня по плечу. — А давай-ка Лее позвоним. Неохота обратно до самого входа в посёлок тащиться.

Глава 24

— Удачно сходили? — спросила Лея, когда мы загрузились в машину.

— Удачно, не то слово. Они родственников Коляна слили, признался, падла, улыбаясь! И никакой вины за собой не чувствует! И говорит, исправить ничего нельзя! — разошёлся я, ожидая поддержки хотя бы от Леи. — И где этот старый хрен, который проводил обряд, он не знает. Дал нам какие-то жалкие огрызки информации, поди найди его. Надо было хотя бы по роже его двинуть прям там!

— Офиге-е-еть, — девушка положила руки на руль, но педаль газа так и не нажала. — А Колян с ними общается, верит им, а от нас скрывает. Вот пригрел гадюк на груди.

— Вот именно! — добавил я.

Лея повернулась к Вадиму:

— Ну и вот ещё улов, — здоровяк радостно потряс пакетом с суши.

Лея удивлённо посмотрела на пакет.

— Я тут нагуглил поляну, давайте там перекусим, а то я с утра ничего не ел, — предложил Вадим. — И обсудим ситуацию.

Поляна действительно оказалась неплохим местом. Небольшой луг с притоптанной травой, окружённый соснами. Разве что не нам одним пришло в голову тусоваться здесь. Мы устроились под большой сосной, подальше от шашлычников и галдящей тусовки с мамашами и детьми.

— Да, негусто, — заключила Лея, выслушав наш рассказ.

— Попробуем по базам пробить, — пожал плечами Вадим. — Что-то да найдётся.

— Я вот только не понимаю, как ты уговорил курьера помочь? — спросил я.

— Немного сталкинга, и мы сошлись на десяти рублях, — ответил Вадим.

— Погоди, ты дал ему десять косарей, но не поленился забрать у Рыжего суши, которые заказал? — я опешил.

— То были запланированные расходы. А суши и нам пригодятся. Всё должно быть рационально, — здоровяк на удивление ловко подцепил ролл палочками и закинул в рот. В прошлый раз у Коляна он терзал суши вилкой.

— А денег заплатить — это тоже по-сталкерски? — уточнил я. — Или рационально?

— Магия — это искусство достижения цели оптимальным путём, — ответил Вадим. — Ты используешь всё, что под рукой, и получаешь результат. Не привязываясь к мистической стороне. В реале она часто идёт в ход в последнюю очередь. Главное оружие мага — не его необычные способности, а дух. Лекция закончена!

Я посмотрел на Лею.

— Ну, в целом так и есть, — кивнула девушка.

— Офигеть! — возмутился я. — И зачем магия тогда?

— Ни хрена ты не понял, — расстроился Вадим и постучал широкой ладонью по груди. — Сила духа! Намерение! Освобождение от иллюзий!

Я хмыкнул, пытаясь совместить Вадимовы методы с последним заявлением.

— Как будем искать некроманта? — спросила Лея, перебив мои размышления.

— По таким данным сложновато будет, — признался Вадим. — Чёрт-те какой давности дела, имя, магический псевдоним и кривоватое описание Алекса. Но я попробую.

— И Коляну мы этот треш рассказывать не будем? — уточнил я.

— Я бы не стала, — качнула головой Лея. — Он и так себя винит, судя по твоим рассказам.

— Колян вряд ли знает больше. Тем более, он уже пробовал его искать, — заключил Вадим. — Вот найдём, тогда можно будет открыть карты. Да и то сначала лучше узнать, что он скажет.

— Только мне кажется, что мы зашли в тупик, — я посмотрел на ребят. — Даже если мы найдём этого чёрного мага, то что? Рыжий вон получил фигу.

— Рыжий не был так заинтересован. Ему выгоднее всё скрыть, — заметил Вадим. — И я не уверен, что он рассказал нам всю правду. Скользкий тип.

— Мне тоже кажется, что раскручивать надо именно того некроманта, — поддержала Лея. — Колян всех практиков, которых можно, привлекал к этому вопросу, и без толку. Никто не смог помочь.

Я задумался. Может, там и практики были уровня Коляна и всей этой тусовки, если, как говорит Лея, до моего появления они настоящей магии не видели. А у ведьм там целое змеиное гнездо, и они не слабее Лидуни. Особенно Карина эта. Вот прав был Денис, надо было со Светочкой для виду подружиться, может, помогла бы с родственниками Коляна. Я с удивлением отметил эту мысль. Странно, что она теперь не вызывала диссонанса. Наоборот, что-то внутри досадовало, что был упущен отличный момент.

А теперь что остаётся? Мы всего лишь детишки по сравнению с настоящими магами уровня Лидуни или того некроманта, чёрт его дери. Детишки, которые играют в песочнице.

— А что теперь остаётся? — я повторил вопрос вслух.

— Остаётся посмотреть твою волшебную комнату, — заявил Вадим. — Что, я из-за одних некромантов за семьсот километров тащился?

Лея укоризненно шикнула на Вадима.

— Да это не вопрос, поехали, — ответил я, не подавая виду, что снова немного охренел от его стиля общения. — Но что будем делать по поводу Коляна?

— Я поохочусь на этого льва, — пообещал Вадим. — Вы тоже можете попробовать. А в следующую субботу обсудим. Только дистанционно, а то в моём небольшом чайном бизнесе сейчас горячая пора.

— Кто на этот раз давит, конкуренты или менты? — поинтересовалась Лея и стала убирать остатки нашего пиршества со скатерти.

— Не угадала, — зевнул Вадим. — Я новую точку открываю. Помещение, люди, организация всего. Вы, прям, как чуяли, когда меня озадачить.

— Поздравляю, — я помог Лее свернуть скатерть. — Ты сегодня улучшил себе карму. Это точно к успеху в бизнесе.

Лея и Вадим засмеялись в два голоса: звонко и басовито.

Всю дорогу до моей квартиры Вадим проспал, и мы с Леей ехали молча, чтобы не беспокоить здоровяка. В итоге он уснул так крепко, что мы его еле растолкали. Потом немного задержались на пункте охраны, занося посетителей в список. И только после этого я доставил Лею и полусонного Вадима к порогу моего жилища.

Только открыв дверь квартиры, я вспомнил про приглашение, да и то — заметив хитрую улыбку Леи. Девушка скользнула в прихожую и замерла у стенки. Вадим проводил её глазами, видимо, заподозрив неладное, но шагнул в квартиру. Ну да, он же не в курсе.

Я открыл было рот, но Вадим спокойно расшнуровал ботинки и по-хозяйски прошёл в коридор.

— Дизайн у тебя — что надо. Сразу видно, Лидуня та ещё штучка, — проговорил он и вошел в гостиную. — О, тут такой кинотеатр!

— Лей, может, на сталкеров не действует? — прошептал я.

— Было бы странно, — задумчиво произнесла девушка. — Рома говорил, тут дело в объёме энергии. Типа как контроль по росту. Выше планки — и система гасит.

— Не, это ещё и вопрос веры, — ответил я. — Помнишь, Денис тут выпендривался? Как минимум два фактора контроля.

— Андрей, у тебя водички нет попить? — Вадим вполне бодро вышел из гостиной и подозрительно уставился на нас.

— А зачем? — спросил я.

— Да Лея машину водит, как телегу с дровами. Укачало что-то, аж тошнит, — проворчал здоровяк.

— Ага! Ты всё-таки маг! — воскликнула Лея, и я почти одновременно с ней заорал:

— Вадим, приглашаю тебя в моё скромное жилище! Или лучше, давай выйди, а я тебя приглашу ещё раз!

— Да не, так нормально, — одобрил Вадим. — Мне уже лучше. Только попить всё равно дай. И вообще, если я в Питере, то не значит, что ничего не знаю. У меня тут есть шпион.

Ну да, блин! Оля же его девушка. Конечно, они общаются.

— А-а-а, — опешил я. — Так что же ты в квартиру вошёл?

— Хотел узнать, пожалеешь ты меня или нет, — Вадим по-хозяйски открыл шкаф и достал кружку. — Скотина ты, Андрей.

— Мы просто проверяли, действует ли на сталкеров. Маги они или нет, — встряла Лея. — Интересно же.

— Ну а я проверял Денисову методику, — Вадим открыл краник фильтра и накатил себе полную кружку воды. — Жить можно, но недолго. Видимо, это сугубо авторская наработка. Или, что ещё хуже, Денис не настоящий маг.

Здоровяк сделал страшное лицо и посмотрел на нас. Лея не выдержала и засмеялась, вслед за ней и я.

Я устроил Вадиму небольшую экскурсию по квартире. Он не очень увлёкся мандалами и комнатой, а вот кабинет отца оценил.

— Вот это нормальный стол, не то что у этого рыжего некроманта, — заявил он. — И зря ты перед ним теряешься. У тебя с отцом бизнес круче. И дом загородный, наверное, не хуже. Съездил бы, посмотрел, пока ведьма не отжала.

— Да никто не терялся, — возмутился я, пропустив мимо ушей подкол про ведьму. — Мы в его логово припёрлись, мне что, там на диване надо было развалиться?

— Ну, ты понял, о чём я, — не обратил внимания на мою реплику Вадим. — Ты теперь принадлежишь к другому слою, а мыслишь старыми категориями. Маг должен быть пластичен. И да, мне ничто не помешало развалиться на диване.

— Угу, — кивнул я. — Когда пойдём к старому некроманту, так и сделаю.

— Я запомнил, — ответил Вадим и вышел из кабинета. — Пошли, Лея там без нас заскучала, наверное.

Девушка снова устроилась на балконе, разложила гладильную доску и поставила три стула. На доске нас ждал горячий чайник с чашками и печенье Татьяны. Лея явно чувствовала себя как дома.

Я посмотрел на начинающее багроветь небо. Совсем недавно мы тут сидели втроём, и Рома смотрел на закат. И вроде верили в то, что всё получится. А оно вон как.

— Интересная штука, — заметил я. — Колян недоговаривал нам, держал всё в секрете и общался, как будто всё нормально. А всё это время некроманты скрывали правду от него, и также общались, как друзья. Наверное, так и работает карма.

— Колян использовал магические знания для получения материальной выгоды, — произнёс Вадим. — Он утратил Путь, вот как работает карма.

— А ты разве не применяешь свои сталкерские умения в бизнесе? — поинтересовался я.

— Конечно, — кивнул Вадим. — Но бизнес для меня не главная цель. Он — одна из областей для отработки методов, я практикую и в ней в том числе. Но не ради денежной выгоды, вот в чём разница. Люди забывают, что материальное, оно всегда для чего-то, и ставят его во главу угла. А когда деньги во главе угла, то можно потерять Путь. Да себя можно потерять! Хотя это, наверное, одно и то же.

— Как бухгалтер подтверждаю! — Лея взяла заварник и налила себе ещё немного ароматного чакрального чая. — У нас гендир попал на пятьсот тысяч штрафа, — что было! Орал, стал красный как рак, по столу стучал, слюной брызгал, глаза бешеные. Мы думали, унесут его с инфарктом. А всё почему? Потому что вместо того, чтобы стремиться качественно сделать работу, он думал, как срубить побольше бабла. Вот и ему карма пришла. Деньги — лишь средство, но когда они становятся целью, всё переворачивается с ног на голову.

— А целью они становятся часто, — я вспомнил жирных индюков у отца на переговорах, скользкого Вайснера.

— Да, я, между прочим, в группе риска, — пробасил Вадим. — Того гляди начну в чай опилки подмешивать, чтобы побольше бабок наварить!

Мы полегли со смеху.

Когда солнце закатилось, мы перешли в гостиную. Я наконец-таки обкатал домашний кинотеатр отца, и мы посмотрели «Аватар» — то, что нашлось под рукой в приличном качестве. Вадим уснул посередине фильма, и мы еле растолкали его, чтобы отвезти к поезду, который отправлялся в три часа ночи.

— Оле ни слова про наши сегодняшние дела, — строго предупредил здоровяк.

— Само собой, — ответила Лея и укорительно добавила. — Ты даже не остаёшься на воскресенье с ней повидаться?

— Дел по горло, — проворчал Вадим. — В другой раз и в более спокойной обстановке встретимся. И вообще, вот, некроманта найдём, разрулим всё, и у Коляна соберёмся, как в старые времена.

— Угу, — грустно согласилась Лея и обняла здоровяка на прощание.

— Да, надо поспешить, а то у меня целых две ведьмы дожидаются, когда мы ими займёмся, — улыбнулся я и пожал Вадимову лапищу.

Мы проводили Вадима, посмотрели вслед удаляющемуся поезду, полоске со светящимися окнами купе в ночи. И сразу на платформе стало как-то пустовато.

— Да, хоть ты тогда и чуть не умер, но весёлые были времена, — вздохнула Лея. — Собирались все вместе. А теперь Колян тусит с некромантами, Денис и Оля к защите научных работ готовятся, у Ромы эта сидит, мегера. Какой-то раскол.

— Ну, мы с тобой можем потусить. Давай поедем завтра в Коломенское, помедитируем. Как в тот раз, — предложил я. — Арканы ещё какие-нибудь покажешь.

— Отличное предложение! — отозвалась Лея. — Но завтра не могу. У нас подготовка к фестивалю по трайблу. Диана будет гонять нас так, что к вечеру на ногах не устоишь. Кстати, надо ехать домой и выспаться. Завтра понадобятся силы.

Мы развернулись и потихоньку пошли от ЖД путей в город.

— А что это за трабл такой? — спросил я.

— Трайбл! — поправила Лея и засмеялась. — Трабл — это проблема. А трайбл — танец. Ты, наверное, видел у меня во сне.

— А, ну да! — припомнил я. — Супер. Очень эффектно. И огонь ещё там был.

— Это я фаершоу раньше занималась, крутила пои. Люблю огонь! — улыбнулась Лея. — Твои увлечения, стремления — всё это отражается во снах.

— Интересно, как у меня во снах… — задумался я.

— Ну, хочешь, я попробую зайти и посмотреть? — спросила Лея. — Только тебе придётся поспать где-то вне волшебной комнаты.

— Хорошая попытка. Но я больше на такое не попадусь! — заявил я. — Пока ведьмы эти на горизонте, ещё и некроманты, пусть неорганы сто раз обещали барьер от Рыжего, больше так рисковать не буду. Там одна из ведьм, змеюка Карина, совсем отмороженная.

— Ну, когда с ними разберёмся, устроишь мне экскурсию по своим снам, — улыбнулась Лея и села в машину. — Давай, на связи.

Я проводил взглядом юркое «рено» и вызвал такси. Насыщенный день плавно перетёк в ночь и наконец-то закончился. Уже не хотелось думать о некромантах и ведьмах, а просто лечь спать и расслабиться. Наверное, завтра со свежей головы придут правильные мысли, и мы всё разрулим. Я буду так думать, ведь мысли формируют реальность.

Глава 25

Я шёл по булыжной мостовой среди невысоких каменных домов к большой башне в конце улицы. Ноги заплетались и не хотели слушаться. Да и не шли они вовсе, так, едва касались земли. Я вдруг осознал, что движение вообще происходит не из-за ног. Нужно просто сосредоточиться на точке в центре живота и перемещаться за счёт этого. Чем больше давление в центре, тем быстрее мелькают дома вокруг и башня приближается. Стоит ослабить внимание, как движение замедляется, давление пропадает. В какую сторону двигаться, тоже, видимо, определялось намерением.

Я так увлёкся этим экспериментом с перемещениями, что чуть не влетел в двух парней, появившихся прямо посреди улицы.

— Ты не прислушался к нашим словам и снова полез в это дело, — сказал один из них, и глаза его зажглись фиолетовым.

В сознании будто что-то вспыхнуло. Я тут же вспомнил, кто он и что это сон. На руках светились мандалы. Надо же, я уже на автомате стал выходить с защитой во внешнее сновидение. Даже не осознаваясь.

— Не прислушался, — кивнул я, осматриваясь. Старинные каменные дома кругом, булыжная мостовая под ногами. И ни души спрайтов. Наверное, неорганы всех распугали.

Локация была похожа на город, по которому гуляла Хельга, но дома не кособочились, и всё выглядело довольно чётко. Даже если резко повернуться, ничего не менялось и не расплывалось.

— Интересно, получается, внутреннее сновидение поддерживается нашим вниманием, а внешнее более стабильно, потому что поддерживается вниманием многих? — спросил я.

Неорганы недовольно сощурились.

— Хорошо, — проигнорировал мой вопрос Оранжевый, — пойдём в библиотеку. Пока ты не спустил энергию на что-то ещё.

Надо же! Какая неожиданность. А я думал, что они обидятся и уйдут. Хотя тон Оранжевого был очень нехороший. Он поднял вверх руку и начертил указательным пальцем прямоугольник, совсем как Рома во сне Хельги. Я засомневался, что мы сейчас отправимся в библиотеку, а не куда-то похуже.

— Зря ты нас не слушаешь, — сказал мне Фиолетовый. — Не представляешь ведь, во что влезаешь.

— Это Рыжий вам на меня нажаловался? — поинтересовался я.

— Ты нам до сих пор не доверяешь, — сощурил фиолетовые глаза неорган.

— У меня недостаточно для этого оснований, — ответил я.

— Хватит болтать! — фыркнул Оранжевый и указал на дверь портала.

За ней было видно библиотеку, и я вошёл. По крайней мере, если что, можно рассчитывать на мандалы.

К счастью, мы и вправду оказались между книжных стеллажей.

— Но вы можете подпитать моё доверие, — обратился я к Фиолетовому, продолжая начатый разговор. — Среди множества воплощений наверняка есть то, где я был некромантом? Ну, провожал мёртвых, что-то типа того.

Неорган не успел открыть рот, за него ответил Оранжевый.

— Конечно есть. Хочешь? Держи! — он протянул руку, и в неё упала книга. — Здесь ты жрец, провожающий за грань. Подходит?

Его тон был настолько злобным, что я ощущал угрозу кожей. Глаза неоргана горели огнём, а по лицу забегали тёмные тени.

— Прекрати! — вмешался Фиолетовый. — Ему рано это вспоминать.

— Ничего не рано! — Я вцепился в тяжёлый чёрный фолиант с черепами на обложке и быстро раскрыл его.

Мир тут же крутнулся и превратился в черную воронку, затягивая меня внутрь. И в этой темноте вдогонку раздался ответ Оранжевого:

— Ничего. Пусть знает цену роковой ошибки.

Я вдохнул и зажмурился от бившего в глаза света. Тело обдало волной тёплого воздуха, и проявилась картинка: передо мной простирался небольшой город с домами, сложенными из какого-то жёлтого камня. Их крыши торчали среди пышно цветущих деревьев. А дальше зеленели поля, и почти на горизонте блестела на солнце змейка реки. Я отодвинул своё сознание на задний план, будто засыпая, подчиняясь сюжету и нынешнему хозяину тела. Некромантское воплощение, переход в мир мертвых. Кто знает, может, здесь я найду способ помочь Коляну?

Вся Альрика здесь передо мной как на ладони. Храм стоит на самой высокой точке города, и я обозреваю его, как правитель. Почти. Второе лицо после правителя. Верховный жрец Смерти, которого боятся и чтят наравне с богами. Люди смотрят на служителей со страхом и надеждой, что мы проводим их души в лучшие миры. Каждый раз на закате и восходе открываются ворота, и река душ устремляется к храму. Не потому, что здесь обитает бог смерти, это я узнал ещё давно, когда стал видеть. Лишь потому, что здесь одна из точек входа, участок, где грань настолько тонка, что легче всего пересечь её. В таких местах обычно и открываются ворота. Закатные и рассветные. Река душ проходит сквозь храм утром и вечером, даже не замечая его. Одни устремляются ввысь по потоку в светлые верхние миры, другие вниз — в тягучие чёрные кошмары. А я наблюдаю.

— Как ты думаешь, тяжело переродиться из нижнего мира снова в наш? — тихо произносит Такна. Мой ученик и преемник, единственный, кто может позволить себе обращаться со мной без титулов, просто по имени. Единственный, кому я могу ответить правду.

— Почему нет? Это зависит от силы души. Шанс есть всегда. А наша задача — провожать тех, кто не может совершить переход.

— И отправлять властителей и их семейство в верхние миры за чужой счёт, — добавляет Такна.

Я смотрю, как солнце играет в его огненных кудрях. Опалённый светилом проводник в тёмные миры. Какой контраст. Может, поэтому я выбрал его из смертников?

— Такова наша судьба. Не забывай, благодаря чему, вернее, кому существует храм. Всё готово для ритуала?

— Да, Верховный, — официально отвечает Такна. — Я пришёл за вами.

— Хорошо. Идём, — я не спеша направляюсь к храму, за каменным куполом которого сияет солнце. Ещё два часа до заката. Мы как раз успеем завершить ритуал.

Мы спускаемся вниз по каменным ступеням, по коридору с барельефами, изображающими переход в другие миры. Им, наверное, сотни лет, и за это время ничего не изменилось. Мои предшественники проходили здесь до меня и приносили в жертву чистых духом, чтобы проводить в верхние миры тех, кто и здесь был на самом верху. При мне только Акхем Второй ушёл сам, взмыл вверх по потоку без всякой жертвы. И он был лучшим императором из тех пяти, что я пережил.

— Интересно, мы отправимся в нижние миры за то, что постоянно нарушаем баланс? — Такна словно угадывает, о чём я думаю.

— Не беспокойся, за нас умрет любой послушник культа, — отвечаю я.

— Кто знает, не раскроют ли обман там. После, — задумчиво отвечает ученик.

— Разве ты видел, чтобы кто-то возвращался оттуда? — спрашиваю я. — Я — нет.

— Сопровождать правителя в другие миры выпадает честь самым чистым и достойным служителям культа, чистота и безупречность которых должна показать другим богам статус нашего земного владыки. И тогда боги примут его как своего. А он обеспечит безопасность и процветание Альрики, — Такна с ухмылкой цитирует Завет, и в его устах священная для многих буква становится усмешкой. — Сопровождать правителя — высочайшая честь!

— Ты был бы плохой жертвой, утянешь с собой вниз даже самого милосердного правителя, — отвечаю я.

— Если бы желание здесь играло роль. Всё зависит от объема энергии, ты знаешь, — щурится Такна. — Младшие служители молоды, здоровы и большую часть дня медитируют. Этакие кувшины с энергией. Нужно только распечатать в подходящий момент.

— Многие из них умерли бы в раннем детстве. От голода, болезней, непосильного труда, — напоминаю я.

— И я тоже, — чуть слышно добавляет Такна, и мы входим в зал. Закреплённые на стенах факелы заставляют нас отбрасывать длинные тени. Ветер играет пламенем, и наши тени пляшут, как тёмные сверхъестественные существа из нижних миров.

Я смотрю на Такну, его лицо, вылепленное из теней и всполохов огня, постоянно меняет очертания, и только голубые глаза горят, как две большие искры.

Он слишком умный для послушника, слишком любит жизнь для жертвы. Я понял это ещё тогда, когда впервые увидел его на пепелище. Чумазого от копоти, в обгоревшей одежде. Невозможно худой мальчишка, и в чём там только душа держалась! Его глаза и тогда светились и смотрели на меня, как два холодных кристалла. Он не годился на роль жертвы, это было видно сразу. Но мелкие тощие ручонки с такой силой вцепились в моё запястье, что я приказал взять его. Роковая встреча, судьба так указала мне на нового преемника. Я почти сразу почувствовал, что у него есть дар. И что будет сложно.

— Ты не такой, как они, — отвечаю я. — Ты можешь видеть уходящие души. Это редкий дар.

— В храме в постоянных медитациях и не то увидишь, — хмыкает Такна.

— И ты никогда не смог бы стать жертвой, только жрецом, — добавляю я. — Потому я тебя и взял. Прошло уже двадцать лет. Ты знаешь почти всё, что умею и знаю я. И ты должен отпустить того мальчика, что вошёл тогда в храм послушником. Ты теперь другой человек. Это моё тебе задание. Если не сможешь отпустить его, он не отпустит тебя. Без этого стать Верховным жрецом не получится.

Такна умолкает. Он знает границу, когда нужно прекратить спорить. И это уже хорошо.

Мы идём мимо послушников, выстроившихся в ряд у стены зала. Только те, что готовы. Рослые мускулистые юноши. Я смотрю на них, а вижу Такну. Как он, ещё подросток, в белых одеждах служителя спросил:

— Учитель, почему они должны умирать ради других?

Я процитировал ему слова из писания и по глазам увидел, что это не помогло. Но ученик больше не задавал вопросов. Понял: либо он с нами, либо среди жертв. Однажды, когда он сидел на парапете несколько часов и неотрывно смотрел вдаль на раскинувшийся в долине город, я сам заговорил с ним:

— Храм спас этих людей от голодной смерти. Храм дал им много лет жизни в царских условиях, простолюдины с радостью согласились бы на жертву в обмен на годы сытого желудка и крова.

Такна повернулся. И ещё до того, как он ответил, по пронзительному блеску холодных глаз я понял: он знает.

— А вот стоит ли ради этого падать в нижние миры?

Вот это — тайна из тайн. «Свита» падает вниз, жертвы — лишь источники энергии. А душа Императора устремляется вверх, в лучшие миры. Эту тайну Такна увидел и всё понял сам, а мне нечего было ответить. Он должен справиться, принять положение вещей, но на это нужно время. И у него оно есть. Жрецы живут долго.

Я выныриваю из воспоминаний и снова вглядываюсь в жертв, в их энергетическую составляющую. Выбираю тех, у кого сияние тонкого тела поярче.

— Свита сопровождения для молодого правителя! — я указываю на двух юношей. Они вздрагивают, в первые секунды не веря в происходящее, но потом под восторженные возгласы выходят вперёд. Их лица наполняются радостью. Глаза вспыхивают. Они с гордостью расправляют плечи. Почётная свита. Я ловлю едва заметную ухмылку на лице Такны. Тяжело ему. Меня забрали учеником в храм из знатной семьи. Я никогда не был в числе возможных жертв и не сопереживал им.

Собрались все: женщины с погребальными простынями, юноши с кинжалами и прочими ритуальными принадлежностями, простые служители культа, которые ничего не видят: ни потоков, ни душ, старшие жрецы, которые видят и знают тайну. И конечно, Император Кантек — он видит. В крови правителей бьётся жилка дара и проявляется довольно часто. Постараться пробудить её — моя обязанность и в моих же интересах. Иначе, без понимания нашей функции, храм перестанут поддерживать. Кантек, посвященный в таинства проводников Смерти, видел и всегда был щедр с нами. И сейчас он будет смотреть — ведь его сын лежит сейчас там, на ритуальном камне.

Мы с Такной подошли, чтобы проверить письмена, начерченные в ритуальном круге, и кристаллы-направители.

— Отчего он умер? — спросил Такна, глядя на юное тело несостоявшегося наследника. Чёрные кудри, красивый изгиб бровей, полные чувственные губы. Да, не похоже, чтобы он страдал от болезней. А рядом безмолвной тенью висит душа, бледная и тощая.

— Упал с террасы императорского дворца, — ответил я. — Духа у него маловато. Скорее всего, только до нашего мира и дотянем. Отец не против. Тогда сын, возможно, воплотится в Альрике снова.

— Жалкое существо, — еле слышно прошептал Такна, но я всё равно шикнул на него. Услышат, и все наши заслуги тут же перестанут хоть что-то значить.

Хотя ученик прав, молодой наследник славился любовью к пирам, чревоугодием и леностью. Судьба благосклонна к Альрике, если не дала ему взойти на престол.

Вереницаслужителей проходит по кругу. Молодых жертв укладывают на погребальные камни вокруг сына императора. Я смотрю на яркое свечение вокруг их тел. Дело не только в воспитании или, как скажет Такна, промывании мозгов. Напиток с корнем акинхи, тот, что дают всем участникам ритуала. Жрецы используют её для усиления дара, а простые люди попадают в состояние эйфории.

Мне не надо смотреть на часы, чтобы понять: закат близко. Сила потока течёт через храм, она почти физически ощущается кожей.

Мы с Такной киваем друг другу и встаём в круг. Два жреца, мёртвый и две жертвы — ритуал начинается. Я начинаю читать заклинание, включая кристаллы-направители. Душа сына императора дрожит и мечется в ритуальном круге. Сам император, наблюдающий за нами, тоже дрожит, сжав кулаки до побелевших костяшек. Хор служителей в эйфории подхватывает выученные на зубок слова заклинания. С камней шепчут, закатив глаза, жертвы. В храме становится душно и плотно. Огонь факелов мечется, играя тенями. Или это уже не тени, а души, готовые прорваться за грань?

Скоро откроются ворота. Важно поймать момент…

Пора!

Я киваю не сводящему с меня глаз Такне.

Знаю, несмотря на все сомнения, рука у него не дрогнет. А у меня тем более.

Два кинжала синхронно устремляются вниз, в сердца жертв. Два чуть слышных крика, больше похожие на стоны наслаждения, срываются с губ. В ярком вихре энергии устремляются вверх души. Туда, в высокие миры. Но ритуальный круг и направители срабатывают точно.

Поток сияющей энергии сдувает их на тощую душонку сына императора. Они закручиваются спиралью и падают в неё, словно в бездну. Угасают, будто и не было!

И тут открываются ворота. Три души устремляются вниз по потоку.

— Нет! — Император срывается с места и кидается ко мне. Он сжимает моё запястье, рот искажается в крике: — Сделай же что-нибудь!

Я смотрю в его безумные глаза, пораженный страшной догадкой:

— Самоубийца! Двое нужны только, чтобы открыть ворота. Третья жертва.

— Позор! Какой позор! — задыхаясь, шепчет Император, и тут же его лицо искажается яростью. — Нужна третья жертва. Делай, что должен!

У меня остаются мгновения, падение вот-вот будет необратимым. Такна! Он в круге, и его яркая энергия слепит. Такна — бывшая жертва. Предназначенный для жертвы. Секунда длится вечность, как и мой мучительный выбор. Я выкидываю вперёд руку с кинжалом. Точно в сердце.

Такна не кричит, в его глазах отражается боль, удивление и… презрение, которое сменяется укором. Лёгкая полуулыбка касается его губ, прежде чем холодные искры голубых глаз затухают навсегда.

Дальше поток делает своё дело. Душа сына Императора наполняется светом и перестаёт падать. Вместо неё вниз, словно в чёрную воронку, устремляется Такна.

Император шепчет слова благодарности, а я беззвучно кричу, сожалея о своем выборе. Мне страшно больно видеть, как затухает та яркая сила, что всегда так привлекала меня в ученике. Какая ошибка! Что я натворил!

Я кидаюсь к кинжалу, что торчит из груди Такны. Не знаю, зачем, чтобы убить… кого? Императора? Принести в жертву себя и отправиться вслед за учеником? Но уже поздно. Ворота закрываются.

— Нет! Такна! — я кричу, и по моим щекам текут слезы. Как вернуть, как остановить падение? Что я наделал!

— Нет! — крикнул я и подскочил на кровати. Осознание непоправимой, чудовищной ошибки буквально резало сознание на части, пока через несколько секунд я не вспомнил себя.

Спальня. Мандалы. Я — Андрей. Не жрец, провожающий за грань. Просто программист. Но я был им. Я убил ученика, которого, кажется, любил как сына.

Я встал, раздвинул шторы и распахнул окно. В комнату ворвался прохладный утренний воздух. Нужно набрать полную грудь, успокоиться, отогнать остатки кошмара.

Проклятые неорганы! Готов поспорить, они специально устроили мне такое путешествие.

Глава 26

Из-за этого сна, вернее, воплощения, настроение было крайне паршивым. Ещё голова гудела, будто мы не чай вчера пили, а нормально так накатили портвейна. Ненавижу портвейн. Ещё со студенчества, как вспомню эти три семёрки, так воротит.

Я вышел развеяться на улицу, и ноги сами привели в Ботсад МГУ. Кругом сновали парочки, народ рассекал на самокатах и роликах. Солнце пригревало по-летнему, прохожие радовались теплу, радостно щурились, подставляя лица тёплым лучам, словно стараясь впрок напитаться теплом перед осенью. А у меня на душе скребли кошки. На впечатления от сна наложились мысли о Коляне и его родственниках. Я присел на лавочку, ту самую, на которой ел медитативную сосиску.

В кармане зазвонил телефон. Я выхватил его и чуть не подскочил на месте: Колян!

— Алло! — заорал я в трубку.

— Как дела? — словно ни в чём не бывало поинтересовался он.

— Нет, это ты мне скажи, как у тебя дела! — возмутился я. — Может, ты думаешь, что мне пофиг, но я, вообще-то, волнуюсь.

— Извини, — Колян замялся. — Там такое начало твориться от твоей плитки, что до сих пор страшно. А звонок, даже сообщение — это ментальное присутствие, я опасался, что… Рома тебе, наверное, всё рассказал?

— Рассказал, — ответил я. — Неужели до сих пор актуально?

— Не знаю, — признался Колян. — Но я на всякий случай подальше от квартиры отошёл, чтобы тебе позвонить. Ты не знаешь, почему Рома трубку не берёт? Не могу связаться с ним.

— У него обострение этой его хандры или чего там, — теперь уже я замялся. — О матери опять стал переживать. Маша у него телефон отобрала и сказала, что это всё из-за нашей магии. Меня в лабораторию не пускают больше. Ни Ромы, ни ребят не видел.

— Ясно, — протянул Колян. — Жаль. Наверное, случай с моими его спровоцировал.

— А как они там? Твои?

— Совсем плохо, — пожаловался Колян. — Я почти не выхожу из квартиры, чтобы поддержать слои. Сначала вроде стабилизировалось, а в прошлое воскресенье было что-то такое… Брат ничего, а мать с отцом стали рассыпаться, будто что-то выкачивало их энергию. Я не увидел каналов, а Ромы рядом не было. Кажется, что это была атака. Но, может, я выдумываю. Какая атака? Они просто старше, у них изначально меньше энергии.

— А некроманты твои что говорят? — спросил я и затаил дыхание. В прошлое воскресенье, когда мы ходили в сон к Хельге, была битва с претами. Неужели между мной и родственниками Коляна действительно установилась какая-то связь? И через проекцию комнаты атака задела и их?

— Они тоже не видят каналов, — вздохнул Колян. — И вообще, Алекс настроен пессимистично. Говорит, что ничего сделать нельзя, лучше отпустить их. Чтобы души, значит, погибли. Всё время мы с ним искали пути, он давал надежду, а тут. Я чуть не выгнал его из квартиры!

Колян прервался и несколько раз вздохнул в трубку, но продолжил уже спокойно:

— Но если его выгнать, я потеряю последнюю надежду.

— Ну, у тебя есть мы, — ответил я. — Зачем тебе какие-то мутные некроманты? Мне они не нравятся…

— Андрей! — перебил меня Колян. — Я не хочу, чтобы кто-то из наших знал мою тайну. Ты ведь никому не рассказал?

— Нет конечно, — бодро соврал я. — Это же твоё дело. Но почему бы тебе самому не…

— Вот и хорошо, — Колян снова прервал меня. — И не надо. Дело даже не в том, что они подумают, когда узнают, что я собрал людей, чтобы подпитывать вниманием слои. Ты ведь сидел вместе с нами, атмосфера тепла, дружбы, веселья какого-то. Пусть эта тусовка такой и останется. Не надо её портить. Ладно?

— Ну, она не останется, — возразил я. — Из-за всего этого компания уже раскололась. Ты собирал людей.

— Ничего, ещё соберемся, — ответил Колян. — Всё будет хорошо.

Я даже не сразу понял, что он отключился, и попытался всё объяснить тишине в трубке. Ну, зашибись! Что будет хорошо, если вот так прятать голову в песок? Это он не знает, что у некромантов рыльце в пушку! Я плюнул и набрал номер Коляна. Хватит уже этих секретов!

Но вызов тут же оборвался. Второй звонок тоже не прошёл. Чёрт! Он, похоже, меня заблокировал! Вот ведь идиот!

Я поднялся, чтобы идти к метро. Надо приехать и рассказать лично, раз уж так. Но тут же пришли другие мысли: и о возможной проекции моей плиточной защиты на квартиру Коляна, и о состоянии Ромы. А что будет с Коляном, если он узнает? И так ведь уже не в себе. А Рыжий, похоже, ничего не рассказал ни о битве во сне, ни о нашем с Вадимом визите. Но явно старается пойти на попятную, даже не делает вид, что пытается помочь. Или неорганы и ему велели не лезть в это дело? Кто знает, о чём они там договорились.

Я снова вспомнил сегодняшний сон. Если это и вправду мои прошлые воплощения, то это всё, пусть и в другом мире, происходило на самом деле. Вот отстой! Нижние миры, и тот парень, может, до сих пор там сидит, так и не воплотился в нормальном мире. И всё-таки какие же эти неорганы мудаки! Наверняка в сотнях тысяч воплощений у меня куча косяков наберётся, и теперь они мне это всё будут показывать, если я не устрою их своим поведением? Раньше они меня игнорили, а теперь вот так. Зачем же я им так нужен? Им самим приспичило показывать мне все эти воплощения, вот и сменили тактику. Ну, придётся поставить их на место. Показали треш? Пусть теперь потерпят недельку. А я крюки повынимаю во внутреннем сновидении. Иначе они так мою жизнь в кошмар превратят. Решено! До выходных только внутренние сновидения. И пусть мне и самому интересно, что в этих воплощениях, но придётся потерпеть. Нельзя позволять им так мной манипулировать. Тем более что я не собираюсь отказываться от идеи помочь Коляну. Нельзя от такого отказываться!

Я принял решение и мотнул головой, отгоняя мысли, которые собрались уже пойти по второму кругу. Хватит уже! На ум пришла техника, которую описывал сенсей. Динамическая медитация при ходьбе. Кажется, сейчас был подходящий случай, чтобы попробовать. Я сложил руки, закрывая себе обзор вниз, и потихоньку пошёл вперед по аллее парка. Сначала наблюдать, как стопы по очереди появляются из-под сложенных рук, не получалось. Я разглядывал кроссовки, пятно на правом, соринку на левом, запылившиеся шнурки… и прочие детали. Потом кроссовки примелькались, и взгляд попытался переключиться на трещины на асфальте, веточки, приклеенную и сотни раз раздавленную ногами жвачку. Но тут оказалось легче, сосредоточиться на движущемся объекте проще. А потом я вошёл в какой-то ритм: левой-правой, левой-правой. Ступни появлялись и исчезали. Мозг в конце концов залип на процесс и уже не мог оторваться. Не знаю, сколько я так шёл, аллея была длинной, а время как-то потерялось. Только когда носок кроссовка упёрся в бордюр, я поднял глаза. Впереди был газон, а дальше забор с низенькими кустами под ним. Кусты были прекрасны, такого насыщенного глубокого зеленого цвета, хотелось запустить руки в их густую шевелюру и потрогать. Забор тоже казался идеальным — ровные чёрные пики тянулись вверх, они притягивали своей прямотой и устремлённостью к солнцу, будто тоже, как и кусты, были живыми и росли из земли. Газонная травка расстилалась ярким пушистым ковром. Я повернулся и посмотрел на аллею. Пространство расширилось, стало бесконечным — дорожка и ряды деревьев уплывали вдаль. Небо над ними было невозможно синим и невозможно высоким, а ещё глубоким одновременно, таким глубоким, что туда хотелось упасть. Я и сам будто стал выше, великаном, разглядывающим всё это с высоты исполинского роста. Прохожие, даже те, что находились на расстоянии вытянутой руки, казались карликами. Они суетились и мельтешили, волны беспокойства излучали даже неспешно прогуливающиеся пары. Но это их беспокойство меня не трогало. Я шёл и разглядывал картину, наслаждаясь её глубиной и чёткостью. В моём мире больше не существовало никаких дурных мыслей и проблем. Я бродил по аллеям, пока не стемнело и пока тело не стал беспокоить холод.

Дома, чувствуя, что мысли снова начинают шевеление в голове, я лёг спать, чтобы не потерять состояние.

— Комната — внутреннее сновидение! — я отдал команду и ещё долго лежал с закрытыми глазами, балансируя на границе яви и бодрствования. А потом медленно опустился в сонную дрёму.

Я шёл по коттеджному посёлку и глазел по сторонам. Удивительно, как здесь сочетались красота и убожество. Вот особняк из красного кирпича, похожий на замок, за металлическими прутьями забора видно блестящий глянцем порш во дворе. И тут же, рядом, стоит хибара. Деревянная, с покосившейся крышей. Как вообще только держится! Во дворе раскидали корявые ветви старые деревья. Тропинка к дому практически заросла. Да и вряд ли кто-то в ближайшее время открывал калитку облезлого деревянного забора.

Вдруг дверь хибары отчётливо скрипнула, и я замер. Она отворилась, обнажая чёрный проём. Из проёма появилась узловатая рука. Взялась за наличник, и на крыльцо с кряхтением выползла её обладательница: седая старуха в замызганном платье серого цвета и таком же платке.

Она, опираясь палку, спустилась с крыльца и уставилась на меня выцветшими глазами.

— Что, милок? Мак будешь воровать или нет?

— Не буду, — пообещал я и поднял вверх правую ладонь.

— А эти вон не стесняются, — бабка ткнула кривым артритным пальцем в сторону особняка. — Весь яблоневый цвет, гады, стащили, да и мой цвет тоже. Ух, и красивая я была молодуха!

Старуха ощерилась щербатыми гнилыми зубами, и я отшатнулся. Совсем, видно, из ума выжила.

— Не веришь? — почуяла старуха. — А вот смотри! Немного у меня осталось, только вон те цветочки.

Она указала на бледно-голубые подснежники, пробивающиеся через густую подстилку серо-зелёной травы в саду.

Цветы, словно учуяв, вздрогнули, потом всколыхнулись, будто от порыва ветра, и от них потянулся золотистый шлейф в сторону особняка. Голубые чашечки завяли, скукожились, листья опустились.

Я проследил взглядом шлейф — он скользнул за ограду, облетел вокруг порша и превратился в золотистый мерс.

— Ни фига себе! — удивился я. — Как это понимать?

— А вот так и понимай! — бабка стукнула палкой о землю. — Ты думаешь, почему тут старые да убогие дома рядом с таким шикарными дворцами? Потому что без нас они не могут. На один такой дворец — пять, а то и десять домов надо! Да чего я языком зря мелю. Ты взлети да посмотри — сверху-то оно всяко виднее!

Я тут же вспомнил, что умею летать. И что руками можно не размахивать, усилие надо прилагать из манипуры — и всё. В центре живота родилось напряжение, и меня резко вынесло вверх. Аж дух захватило!

Спустившись чуть ниже, я окинул взглядом посёлок. И точно: коттеджи стояли кучками в окружении нескольких простых домиков. Какие-то почти развалились, а какие-то были ухоженные, вокруг цвели сады и дети возились в песочнице. Но от каждого тянулся золотистый шлейф к особняку, расположенному в центре. Получились такие ячейки — один коттедж и несколько простоватых домиков.

Я спустился обратно к старухе, но в саду уже хлопотала молодая девушка. Вычищала старую траву, вырывала сорняки, заполонившие сад.

— Здравствуйте, — я подошёл к забору. — А где здесь бабушка была?

— Не знаю, никакой бабушки нет, — пожала плечами светловолосая блондинка. — Это теперь наш дом.

— Аркаша! — крикнула она, повернувшись к развалине. — Крышу надо починить! Гляди, как покосилась!

Из дома послышался грохот и глухое ворчание.

— Да он вообще скоро развалится, — заметил я.

— Ничего-ничего, мы всё исправим, — проворковала девушка. — Не как у соседей, но жить можно. А там, глядишь, и такой же себе отгрохаем.

— Да ничего вы не отгрохаете! — понял я. — Они из вас тянут, золотой шлейф, я видел! Вы — всего лишь ресурс!

Девушка хлопнула на меня глазами и, подхватив садовые грабли, убежала за дом.

Бесполезно.

Я посмотрел ещё раз на хижину, на коттедж и пошёл дальше по улице. Теперь уже как систему отмечая простенькие домики и навороченные коттеджи. На душе стало мерзко.

— Где отсюда выход? — спросил я у мужчины, попивавшего пиво во дворе какого-то сарая.

— А выхода нет, — ответил мужик, кидая бутылку прямо в кусты перед домом. — Ты либо с нами, либо бьёшься за дворец.

— Да иди ты! На хрен мне этот дворец, — ответил я и в сердцах пнул потрескавшийся асфальт. Он возмущенно загудел и пошёл волнами.

— Нарушаем? — полицейский в чёрной как уголь форме возник словно из-под земли. — Почему буяним?

— Потому что — вот! Золотистый шлейф, цветы вянут, — попытался объяснить я, ткнув пальцем в особняк.

— И что с того? — удивился полицейский. — Так положено, все знают. Ты дом-то выбрал?

— Да ни хрена я не выбрал! И не собираюсь выбирать! — заорал я. — Вы тут воровством занимаетесь. Это против прав человека!

— О, кажется у нас тут бунтарь, — осклабился полицейский и тут же, сделав серьёзное лицо, заорал. — Подкрепление на улицу Сансары, срочно!

Сам он взмахнул рукой в мою сторону, и я едва успел отскочить. Рука на глазах нарастила чёрную блестящую броню и растопырила когтистые пальцы. Второй, нормальной рукой, мент кинул в меня фаербол.

— А-а-а! — я закричал и разбил фаербол звуковой волной. Тут же в меня чуть не прилетел ещё один — лицо обдало жаром. На другой стороне дороги стоял ещё один полицейский.

Чтоб их! Но я тоже так могу! Здоровенный, почему-то синий фаербол появился прямо передо мной. Я усилием воли разделил его надвое и послал к жандармам. Что-то всё это напоминало. Откуда-то я знал, что могу ещё больше. Справа и слева взметнулось оранжевое пламя, разбившись о моё, синее. И из огня вышли два черных, покрытых сталью силуэта. С каждой стороны по два!

Чёрт! Откуда их только приносит?

— В следующий раз будет восемь.

Я обернулся. Мужик откуда-то достал вторую бутылку пива и уселся наблюдать зрелище.

Надо валить! Небольшое усилие в животе, и я рванул вверх. Особняки, халупы, деревья, мелькнули разноцветным ковром. Посёлок раскинулся внизу подо мной. Он тянулся от горизонта до горизонта насколько хватало глаз. Замок, с десяток хибар вокруг, замок — хибары, и так без конца. Я летел среди облаков, а картина не менялась.

Да сколько же будет тянуться этот посёлок?!

И тут всё накрыл тяжёлый монотонный звук:

— Бу-бу-бу-бу-бу-бу…

Я оглянулся и увидел стремительно приближающиеся вертолёты.

Да твою ж мать! Под одним из вертолётов что-то вспыхнуло и понеслось в мою сторону.

Ё-моё! Летучая ракета! Они меня сбивают, как самолёт.

Я не успел даже рот открыть — ракета влетела мне прямо в живот, и его тут же обожгло теплом.

Меня что, убили? Чёрт! Как же так?! Я не могу умереть здесь, это же сон! Это мой сон.

Обдумать сделанное открытие я не успел, в глазах потемнело, и меня со страшной силой потащило вниз. Потом со всех сторон обволокло что-то плотное и мягкое.

И всё.

Движение остановилось. По-прежнему было темно. Я повернулся. В тягучей жиже шевелиться было неудобно. И что-то я такое там наверху вспомнил и забыл. Что-то важное.

Я сделал несколько гребков, будто из очень плотной воды выныривал на поверхность, и почувствовал пустое пространство под руками. Сосредоточившись на центре живота, вылетел наверх как пробка из бутылки.

Через некоторое время собралась картинка: деревья, закрывающие небо ветвями, утоптанные тропинки и частокол оградок. Кладбище!

Значит, я всё-таки умер. Ну и ладно. Зато из-под земли вылез, можно и погулять пойти. Я пошёл по тропинке, рассматривая могилы. Здесь прослеживалась та же тенденция: покосившиеся деревянные кресты с заросшими травой холмиками и добротные гранитные склепы с горгульями и выкрашенной блестящей чёрной краской оградой.

— И какой смысл? — громко спросил я. — Всё равно ж померли все! Нужно ли после смерти это всё богатство? Какая вообще цель всего этого была, если потом всё равно конец? Всё!

— Мало ты знаешь, милок, — позади раздался скрипучий голос. — Где конец, там и начало скоро.

Я обернулся.

Там за оградой стояла недавняя старуха. Позади неё зияла разрытая могила с гробом, рядом лежала крышка.

— А я думал, вы умерли, — брякнул я.

— Почти. Давай, помоги мне, накинь крышку и увидишь, что будет, — с этими словами, она, ловко, словно молодая девушка, прыгнула в могилу и улеглась в гроб. Даже руки на груди сложила. — Давай, милок. Поторопись.

Я поднял крышку, оказавшуюся почти невесомой, и опустил на гроб. Земля, лежавшая чёрной горой около могилы, дрогнула и стала медленно стекать в яму. Под ней постепенно скрылась деревянная крышка. Потом могила до краёв заполнилась землей, и сверху появился маленький аккуратный холмик. На нём тут же выросла трава, а сквозь неё пробились и распустились голубые цветочки. Совсем как в том старухином саду.

— И что дальше? — спросил я.

Словно в ответ, земля дрогнула. И началось.

Деревья закрутились вокруг своей оси, меняя форму кроны, становясь ниже. Оградки, наоборот, стали вырастать вверх, до полноценного забора. Из земли, как гигантский гриб стал расти дом, пробивая её острыми башнями. Всё вокруг задвигалось, спешно менялись декорации, будто кто-то работал в программе 3D моделирования, только в реальном мире.

И вот я уже стоял посреди коттеджного посёлка, как две капли воды похожего на предыдущий. На месте могилы старушки возвышался песочного цвета особняк с белыми башенками. Ну, в этот раз ей повезло.

— Вот он! — раздались крики, и, обернувшись, я увидел полицейских.

Да етить-колотить! И эти ребутнулись.

Я перемахнул через ограду, когда от удара фаерболом запекло спину!

— Чёрт!

Посреди двора очень кстати вырос фонтан, и я кинулся туда со всех ног. Нырнул в прохладную чистую воду. Было приятно погрузиться в нее и падать в мягкую обволакивающую синь. Я сразу успокоился, почему-то почувствовав себя защищённым, сделал пару гребков, чтобы глубже уйти под воду… и вынырнул с той стороны.

Ни фига себе! Как такое может быть?

Я огляделся по сторонам. Вокруг во все стороны простиралось бескрайнее синее море. На небе не оказалось солнца, равномерно подсвеченное от горизонта до горизонта, оно покрывало всё бирюзовым куполом на тон светлее морской глади. Я взлетел над водой и увидел тело, качающееся на волнах. Человек лежал лицом вверх, раскинув руки в стороны. Глаза на узком лице были закрыты, все три. Тот, что посередине лба — тоже. Человек спал.

В этот момент у меня голове вспыхнуло какое-то озарение. Я кинулся к нему, схватил за бледные узкие плечи и стал трясти.

— Проснись! Немедленно проснись, слышишь! Этот мир — одна большая ловушка! Проснись и освободи нас всех!

Мой крик эхом разнёсся над гладью океана, но человек и ухом не повёл. А потом что-то сверху дёрнуло меня, и я открыл глаза.

Спальня. Мандалы.

Глава 27

Не сказать чтобы этот сон был приятным, но всё лучше, чем тот, про воплощение со жрецом. Хотя бы потому, что был лишь моей фантазией. Только о каком блоке он говорил, было совсем неясно. Наверное, стоило сделать перепросмотр перед сном, но вряд ли я в том состоянии был способен на чём-либо сосредоточиться.

День на работе пронёсся быстро, и я побежал на тренировку. А после снова поймал Аржану у выхода из зала. В этот раз она собралась ещё быстрее, и у меня стало складываться впечатление, что она действительно от меня убегает.

— Спешишь? — спросил я, догоняя девушку.

— Да нет, — ответила она.

И вот опять — явно ведь торопилась, а теперь ведёт себя как ни в чём не бывало. Ну и я тогда тоже буду так себя вести.

— Может, посидим немного в «Сабвее»? — предложил я. — Нужна твоя помощь в толковании сна.

— Разве что полчасика, — кивнула Аржана.

Я взял нам по сэндвичу и чашке чая. В этот раз девушка отказываться не стала.

— Не успела поесть перед тренировкой, — пояснила она.

Пока Аржана уплетала сэндвич, я принялся рассказывать сон. Девушка кивала, иногда вскидывала брови и округляла глаза. Словесный комментарий она дала после того, как я закончил с историей, а она с сэндвичем и чаем.

— Ну, этот сон, конечно, внутренний, но не очень глубокий, — сказала Аржана. — Скорее, ты бродил среди собственных построений ума. Есть определённые архетипы: кладбище, возрождение, цикличность. И тот момент, где ты нырнул в воду очень интересный. Это как бы трансформация твоих предыдущих построений в одно более ёмкое — этот мир — ловушка сансары. Слышал о сансаре? Бесконечном круге перерождений?

— Конечно, — кивнул я. — Это из буддизма, кажется.

Катька постоянно мне про эту сансару рассказывала, её на йоге научили. Вот будто мы обязаны постоянно умирать и снова рождаться в этом мире. Это постоянно повторяется и повторяется по кругу. И что цель всякого духовного существа — вырваться из этого круговорота, выйти из сансары. Только вот куда выйти и где мы потом окажемся, толком объяснить не могла. Я пропускал эти рассказы мимо ушей. Даже если всё так, это положение вещей меня вполне устраивало. Игра под названием «Жизнь» с офигенной графикой. Жаль только, опыт после выхода из игры каждый раз обнуляется. Хотя, если вспомнить мой недавний сон про жреца смерти, то и это совсем неплохо. Если все косяки из прошлых жизней помнить, сам себя сгрызёшь.

— Тогда ты, может, слышал и про сон Брахмы или Вишну? — поинтересовалась Аржана.

— Не особо. Это бог какой-то индийский? И что ему снится? — уточнил я.

— А снимся ему все мы, — вздохнула Аржана. — Мир этот снится, люди. Мы все — его сон. А если его разбудить, всё в один миг исчезнет. И мы с тобой, и целый мир. Вот так.

— Чего ж я его тогда будить кинулся? — удивился я.

— Ну, это тебе виднее, — протянула Аржана и вдруг заглянула мне в глаза. — Андрей, у тебя всё хорошо?

Её взгляд был настолько пронзительным и пристальным, что слова застряли у меня в горле, а мысли разбежались. На миг мне показалось, что она знает обо всех моих трудностях: и про ведьм, и про Коляна, и про Оранжевого с Фиолетовым. Показалось, что она сейчас достанет меч и скажет: «Ладно, признаюсь, это была я!»

Но Аржана отвела взгляд и взяла чашку.

Я собрался с ответом:

— Ну, есть, конечно, проблемы. Но не настолько, чтобы рушить этот мир.

Аржана вздохнула и потом, помолчав, словно нехотя произнесла:

— Иногда глубокие внутренние конфликты не выходят на уровень сознания. В любом случае, тебе стоит понаблюдать за своими мыслями и состоянием. Я видела, что сенсей заметил твою рассеянность на тренировках.

Я кивнул.

— А может, это что-то другое значит? В плане, я не знал ведь про этого бога, который спит. И что будет, если его разбудить.

— Да нет, — покачала головой Аржана. — Тут слишком очевидно. Особенно, учитывая те слова, что ты ему кричал. Так что, может, ты и не знал, но слышал точно. Даже я слышала. А подсознание запомнило.

— Вот уж не думал, что у меня такое отношение к миру, — проворчал я.

Девушка пожала плечами и поставила пустую чашку на стол, как точку в нашем разговоре. Мы стали собираться.

Снова попрощались в метро, на этот раз теплее, чем в пятницу. Я сел в поезд и гадал, она на самом деле не верит в магию или верит, но обманывает себя. Или меня? Ну, если верит, ей пора бы признаться, вон я сколько ей рассказал и не стесняюсь. Да из этих снов она обо мне знает больше, чем Катька, которая пять лет со мной прожила под одной крышей! И всё ведёт себя как-то… Боится, что ли?

В эту ночь обошлось без снов. Видимо, организм набирал нужный объем энергии после издевательства неорганов и снов про сансару. Я уже привык к этим «пробелам» в практике сновидений и решил пока поработать в реале. Например, попробовать найти старого некроманта.

Мы устроились с отцом на перекус, когда я завел разговор.

— Пап, у меня есть к тебе одна просьба. Не совсем обычная. Мне нужно найти одного человека.

Отец вопросительно приподнял бровь и посмотрел на меня.

— У тебя, наверное, есть определенные связи, — добавил я.

— Может, и есть, — нехотя согласился отец. — А что за человек?

— Мошенник, типа чёрный маг, — ответил я. — Организовал что-то вроде секты. Мой друг от него пострадал. Сам пробовал, найти не может.

— А конкретнее, что случилось? — отец смотрел внимательно, уже профессионально, как на переговорах.

Я сразу решил не врать, чтобы не усложнять ситуацию. Неизвестно, какими ещё методами отец меня сейчас читает.

— Пострадала его семья, близкие люди, — ответил я. — Извини, больше ничего не могу сказать.

Отец помолчал, взял круассан с тарелки, откусил, запил кофе. Я последовал его примеру. Теперь уж как решит.

— Друг близкий? — наконец спросил отец.

— Да, — я кивнул. — Он очень помог мне в своё время, и теперь я хочу ему помочь.

— Не обещаю, но давай попробуем, — отец снова пригубил кофе.

Я вырвал листок из блокнота и набросал всё, что было известно по некроманту.

— И это всё? — седые брови взлетели вверх. — Ну не знаю, Андрей.

Он повертел листок в пальцах.

— Даже неудобно к серьёзным людям с таким обращаться, — отец хмыкнул. — Тут впору к экстрасенсу идти или, ну не знаю, к ведьме.

«Так обратись! Вон, у тебя как раз ведьма под боком!» — чуть не сорвалось у меня с языка.

— Если неудобно, не обращайся, — ответил я. — Без проблем.

Отец просмотрел на меня, сунул листочек в карман пиджака и произнёс:

— Ничего не обещаю.

Я кивнул. И на том спасибо.

Мы перешли на обсуждение рабочих вопросов, и отец тут же припахал меня до позднего вечера.

Всю неделю мы готовили проект, я ходил на тренировки и в автошколу, позволил Аржане убежать от меня и в среду, и в пятницу. Решил дать ей передышку, всё равно по глубоким сновидениям ничего не выходило. Видимо, я зациклился на задаче с некромантами и постоянно видел один и тот же сон: Колян, а иногда и Рыжий вместе с ним, стояли на одном берегу реки, а я на другом. Колян что-то кричал, а я никогда не мог разобрать, что. А Рыжий улыбался. Странно, он стоял так далеко, а я видел, что он улыбался. Или, может, я просто знал это. А ещё река не давала мне добраться до них: каждый раз, когда я пробовал пересечь её, сон заканчивался. Не важно, ступал я в воду или просто пытался перелететь.

Поэтому в пятницу вечером, решив, что неорганы достаточно помариновались в ожидании, я радостно дал комнате установку на внешнее сновидение и закрыл глаза. Хоть что-то новенькое приснится. Может, близнецы на этот раз сводят меня в Акаши и не будут жестить.

Я сидел в вагоне и разглядывал перрон. Соседний поезд отправлялся и разогревал сопла, к нему, подхватив огромные чемоданы, со всех ног спешили опаздывающие. В нашем уже было полно пассажиров: в основном какие-то серые люди с выцветшими от усталости лицами. Многие спали. Напротив меня сидела бабка с внучкой и пыталась успокоить дрыгающего ногами ребёнка. Из-под цветастой бабкиной юбки торчал толстый чешуйчатый хвост…

— Далеко собрался? — кто-то окликнул меня и совершенно бесцеремонно толкнул в плечо.

Я обернулся. Их было двое: светловолосые растрёпанные парни в рваных толстовках и джинсах. В глазах — цветные линзы. Где-то я уже этих молодчиков видел, и, кажется, встреча была не очень приятной.

— От вас подальше, — огрызнулся я. — Испаритесь!

— Снова неосознан, — фыркнул один из них. — На что энергию спустил?

Я не стал слушать дальше и метнул фаербол в обоих. Огненный шар смачно ударился и щит, который хиппари успели выставить, и разлетелся по вагону сотнями ярких искр.

— Ура! Салют! — закричала девочка напротив.

Похоже, бабуля не разделяла её радости. Она почернела лицом и медленно встала. Зрачки в её глазах стали вертикальными, а рот ощерился рядами острых зубов:

— Ребенка чуть не задел, гад! — прошипела она.

Страшный удар сшиб меня с ног, потом стальной обруч обвил, поднял в воздух и швырнул в открытое окно. Уже в полёте я понял, что это был хвост бабули. Плитка перрона прогнулась подо мной и спружинила. Мандалы на коже недовольно затрещали. Мандалы?

Чёрт! Я же во сне! Ещё и по друзьям-неорганам зарядил фаерболом!

Они стояли тут же, на перроне, и ухмылялись.

— О, теперь осознался, — заметил Фиолетовый. — Чем же мы так тебе не угодили, что по неосознанке фаерболами нас угощаешь?

Я промолчал. Чего говорить? Сами знают.

— В библиотеку пойдём? — поинтересовался Оранжевый. Вопрос он задал для порядка, потому что тут же швырнул меня в открывшийся портал.

Я приземлился между стеллажей и подождал, пока неорганы подойдут ближе.

— Он смог вернуться из нижнего мира? — спросил я.

Неорганы замерли и уставились на меня, моргнув светящимися глазами. Потом Оранжевый улыбнулся:

— Да, вполне.

— Хотя пребывание там оставило на нём след, — добавил Фиолетовый.

— Что толку переживать о том, чего не изменить? — примирительно произнёс Оранжевый.

— Что толку вспоминать о том, что прошло? — в тон ему спросил я.

— Чтобы вспомнить себя, — ничуть не смутился неорган. — Ты ведь хочешь знать, из-за чего всё? Откуда взялись мы? Чего такого нашла в тебе ведьма? Всё связано со всем, не вспомнив, не поймёшь.

— Вот про ведьму вы раньше не говорили, — заметил я.

— Всему своё время, — ответил Оранжевый и протянул мне книгу в тонком бумажном переплёте. — Сегодня только добрые и светлые воспоминания, обещаю.

Книга на его ладони раскрылась, зашелестела страницами, я и не заметил, как мир переключился.

— Таен, а ты знаешь, почему спать и сновидеть — не одно и то же? — Айка свешивается из своего гамака, и надо мной появляется веснушчатое лицо, окруженное растрёпанными вихрами.

Ну, теперь точно не отстанет.

— Давай продолжим во сне, — предлагаю я. — А то сейчас заведем разговор и просидим до утра. А завтра сбор аараны. На поле уснёшь.

— Зануда ты, Таен, — обижается Айка и тут же с азартом добавляет. — Ну хорошо! Давай спи быстрее!

Я киваю, и рыжая голова надо мной исчезает. Некоторое время я смотрю на деревья, звёздное небо над нашим лесом и деревянные хижины на сваях, окружённые люминами. Когда-нибудь я тоже научусь делать такие же, чтобы защищать деревню от хищников. Но мне они ещё просто так нравятся. Красивые. Оранжевые, жёлтые, красные и даже зелёные шары, вспыхивающие серебристыми искрами. Родители рассказывали, что старшие вытаскивают их из сновидений.

Я закрываю глаза и начинаю глубоко дышать, представляя, что с каждым вдохом немного поднимаюсь наверх, а с каждым выходом опускаюсь вниз и так раскачиваюсь, как на верёвочных качелях. А потом резко вылетаю вверх. Это хорошо, что вверх. Внизу темно и страшновато, приходится выбираться. А наверху — наша деревня. Всё знакомо, и даже люмины висят. Хотя во сне сейчас день.

— Ну наконец-то! — Айка качается на лиане рядом и недовольно морщит нос. — Я уж думала просыпаться обратно и помогать тебе уснуть!

Айка не разглядывала люмины, и она всегда быстрее засыпает, использует картинки, представляет что-то и ныряет туда. Правда, каждый раз всё равно оказывается в деревне, и это её бесит.

— Ну что? Знаешь, почему мы не сновидим, а всё ещё спим, как малыши? — выпалила Айка.

— Почему? — спросил я, зависая рядом с ней в воздухе. Он здесь прямо волшебный, тягучий и поддерживает, как вода. А солнце яркое, но на него совсем не больно смотреть.

— Потому что каждый раз просыпаемся в деревне! — возмущённо начала Айка. — Её родители и старейшины создали для всех нас. Чтобы мы не ходили по другим мирам, как они. Думаешь, откуда они люмины приносят?

— Не знаю, — я слышу звонкий смех и поворачиваю голову. Там, у вершин деревьев, летают близнецы Кед и Дим. Они на три цикла младше меня. Мне тоже нравилось так забавляться три цикла назад.

— Из других миров они их приносят! — заявляет Айка.

— Значит, мы тоже принесём, — отвечаю я. — Когда нам разрешат выходить из границ деревни.

— Тебе четыре цикла осталось, а я не собираюсь ждать целых шесть! — Айка фыркает, кувыркается в воздухе и устремляется в полёт между деревьями.

Я сосредотачиваюсь на центре живота и отправляюсь вслед за ней. Пролетаю через петлю лиан, мимо огромного гнезда на дереве, для которого мы недавно создавали чудо-птиц, мимо хижины шамана Хекны на самом краю деревни. Во сне шамана в ней никогда не бывает, и мы не боимся пролетать там. Деревья заканчиваются, и перед нами открывается вид на луга, виднеющиеся вдали горы и реку, которая протекает под обрывом. Я сбавляю скорость, Айка по своему обыкновению врезается в незримую преграду и отлетает в сторону. Прямо на меня. Кубарем мы катимся по траве и тут же ударяемся о ствол толстого дерева, будто специально поджидавшего нас.

Хорошо, что во сне не больно!

Я встаю, Айка взлетает и снова врезается в невидимую стену, но уже не так яростно.

— Её не пробить, — я пытаюсь охладить пыл сестрёнки.

— Где-то здесь должен быть выход. Они ведь именно здесь проходят! — недовольно ворчит Айка. — Те, кто достиг срока.

— Их ведут за руку родители, — отвечаю я и всматриваюсь в дали лугов. Старейшины-сновидящие создали дубль деревни во сне. Но горы и луга, скорее всего, просто декорации. — Я уверен, там, за барьером новые странные миры.

— Я тоже, — говорит Айка и смотрит вперёд, пытается увидеть сквозь иллюзию что-то другое и неведомое. Мир, что окружает нас в сновидении.

— Знаешь, шаман Хекна говорит, если долго на что-то смотреть, оно проявляет свою суть, — вспоминаю я и раскрываю перед Айкой ладонь. На ней сидит маленький фиолетовый птенец кеду. Он получился немного корявым, со слишком большой головой и тонюсенькими ножками.

Айка смеётся.

— Смотри, — говорю я сестре, — смотри внимательнее.

Через некоторое время птенец растекается по ладони бесцветной кашицей. Моя светимость впитывается обратно в руку.

— Наши поделки и так быстро разваливаются, — пожимает плечами Айка. — А на деревню мы смотрим каждый день.

— Но не пристально смотрим, — отвечаю я. — А старейшины-сновидцы сильнее, поэтому смотреть нужно дольше. Давай проверим на чём-то небольшом.

Айка приносит шишку, и мы садимся прямо у обрыва и смотрим, долго смотрим. Сестра уже теряет терпение, когда светло-коричневые чешуйки начинают растворяться и облетать, обнажая чёрный стволик.

— Получилось, ура! Получилось! — Айка взлетает в воздух и несколько раз кувыркается через голову от радости.

На заслон у обрыва мы потратили весь сезон. Уже небо стало хмуриться, и дожди заколотили по навесу над гамаками.

В деревне, как всегда, ясно и солнечно, я сижу рядом с Айкой и слышу звук дождя из реального мира. Становится зябко, а перед нами вибрирует воздух и горы обволакивает пеленой. Мы знаем, что получилось, но не говорим друг другу ни слова. Боимся растерять концентрацию.

И вот перед нами уже дрожит желто-красное марево. Гор нет в помине. Вместо них на горизонте возвышаются огромные чёрные воронки. Перед нами простирается каменная пустыня, и над её поверхностью мечутся разноцветные вихри.

Айка тоже видит.

— Вот это здорово! — кричит она и кидается в образовавшийся проём.

— Постой! Там может быть опасно! — я устремляюсь вслед за ней.

Непривычные ощущения обдают тело сновидения со всех сторон, будто меня вытряхнули холодной ночью из теплого гамака. Мир вокруг жёсткий и сухой. Он наполнен невидимой враждебной волей. Я приземляюсь рядом с Айкой на потрескавшийся камень и кожей чувствую чужое холодное дыхание.

Летающие над поверхностью вихри сторонятся нас. Цветное марево тоже убирает туманные языки. Мир вокруг словно затаился, разглядывая нежданных гостей.

— Не нравится мне здесь. И ни одного люмина нету, — говорю я Айке.

— Да, у нас в деревне уютно и светло. А здесь никто не хочет с нами играть, — сестра делает выпад вперёд и небольшой серый вихрь кидается прочь от её руки. — Вот видишь.

— Вижу, — отвечаю я, наблюдая за чёрными, змеящимися по земле, существами. Что-то раньше их здесь не было видно. — Пойдём отсюда. Скоро просыпаться.

Мы оборачиваемся, но кругом лишь каменная пустыня с клубящимися воронками, вихрями и малиново-оранжевым маревом.

— А где дом? — растерянно спрашивает Айка.

— Наверное, если смотреть, он появится. — Я сам наблюдаю за чёрными существами. Они подбираются ближе. — Давай просто проснёмся, а завтра подумаем, как быть. Может, придём сюда с люминами.

Айка кивает, и я вспоминаю о теле, но неожиданно ощущаю пустоту. Будто невидимая нить, связывающая меня с ним, потеряна.

— Таен, я не могу, — испуганно говорит Айка. — Не получается проснуться.

— Наверное, отсюда нельзя, только из деревни, — я стараюсь отвечать спокойно и смотрю на черных существ, скользящих по каменистой поверхности. — Айка, ты можешь взлететь?

Сестра немного поднимается над землёй.

— Тяжело… Ой, что это?! Чёрные ящерицы!

Ну вот, теперь и она видит. Я тоже взлетаю и беру её за руку. Подтягиваю нас выше, насколько могу.

— Надеюсь, они не умеют летать. Давай смотреть, деревня появится, я уверен!

Айка впивается взглядом в пространство перед собой. Я тоже, стараясь не думать о ящерицах, ведь отвлекаться и следить за ними нельзя. Чтобы открыть дорогу домой, надо наблюдать пристально. Мы смотрим и ждём, пока моей ноги не касается что-то холодное.

— Ай, уйди! — я пускаю во вцепившуюся в ногу ящерицу наспех созданный язычок пламени. Тварь впитывает его и жадно смотрит на меня блестящими глазами.

— Таен! Таен! Убери их от меня! Убери! — кричит Айка, а я и сам не могу справиться. — Мама! Папа! Помогите!

— Прочь! Уйдите! — я резко поворачиваюсь и волчком раскручиваю нас вокруг оси. Ящерицы слетают.

И только сейчас я замечаю, как вокруг всё плотно. Чёрные ящерицы, спиральки, вихри, какие-то шарики — все окружили нас кольцом.

— Таен, мне страшно! — пищит, вцепившись в мою руку Айка.

— Во сне нельзя бояться, — отвечаю я. — Разве не помнишь, что папа говорил?

— Помню, но всё равно боюсь, — продолжает хныкать Айка, и мне тоже становится не по себе.

И тут невидимая граница круга из обступивших нас существ разрывается. Их два: бесформенных разноцветных облака, фиолетовое и оранжевое.

Айка прижимается ко мне, а облака принимают человеческие контуры. Они не выглядят, как настоящие люди, больше похожи на статуи, которым кто-то нарисовал рот и нос. А две точки глаз у них светятся, как два маленьких люмина.

— Мы ваши друзья, — говорит фиолетовая фигура. — Не бойтесь, вам здесь ничто не угрожает.

Некоторое время мы просто смотрим друг на друга. Молчание нарушает Айка:

— А что тогда все они здесь собрались? И лезут? Вот эти чёрные?

Сестра указывает на ящериц.

— Они всего лишь хотели погреться, — отвечает фиолетовая фигура. — Вы слишком тёплые для этого мира. И притягиваете его обитателей, как лучи летнего солнца.

— Да, вы всех тут взбудоражили, — добавляет оранжевая фигура и протягивает в нашу сторону непрорисованную руку: просто контур без пальцев. От неё отделяются две полупрозрачные белёсые сферы и устремляются к нам. — Это ваша защита, вроде купола над деревней. Одевайтесь. Нельзя так ходить!

Айка тихоньковскрикивает, когда её обволакивает белесым контуром. Теперь и она кажется нарисованной. Только я вижу внутри Айку, а она смотрит на меня. После соприкосновения с белой сферой становится легко и спокойно, как будто мы уже находимся дома, в деревне. Я чувствую, что этим двоим можно верить. Марево потихоньку расползается, кольцо из вихрей, ящериц и прочих обитателей здешнего мира рушится. Нас перестают замечать.

— Так-то лучше! А теперь мы проводим вас домой, — говорит фиолетовая фигура.

— Вам лучше набраться сил и подождать, когда придёт пора и вы сами сможете сделать себе защиту. — добавляет оранжевая.

Фигуры синхронно поднимают руки, и перед нами возникает белый полупрозрачный купол, а за ним — такие знакомые и уютные домики.

— Ура! Деревня! — кричит Айка, позабыв, что недавно так торопилась покинуть её.

Фигуры ещё раз взмахивают руками и протягивают нам по люмину. Мне достаётся фиолетовый шарик, а Айке — оранжевый.

— Возьмите с собой, когда научитесь ходить в другие миры, и мы найдем вас, — говорит оранжевая фигура.

— И поиграем?! — радостно кричит Айка.

— И поиграем, — соглашается фиолетовая фигура. — Мы покажем вам много разных фокусов, только не растеряйте любознательность и тягу к приключениям, пока будете взрослеть.

— Обещаю, — твёрдо отвечаю я, разглядывая яркий люмин, и он начинает двоиться. Я смотрю в глаза Фиолетовому.

— Это были вы? Там, в воплощении, это были вы! — я почти кричу, сам удивлённый своей догадкой. А неорганы стоят напротив и загадочно, почти по-человечески улыбаются.

Тот мир растворился, а я снова стоял в библиотеке.

— Конечно, это были мы, — Фиолетовый и не думал отпираться. — Более того, мы встречались во всех этих воплощениях. Иначе зачем тебе это всё показывать. Мы же вспоминаем о нашем договоре, ты забыл?

Ну да, точно. Договор. Тайна, покрытая мраком. Они же отказались прямо отвечать на вопросы.

— И вы будете водить меня сюда, пока мы не дойдём до ключевого фрагмента? — уточнил я. — Не слишком ли долго?

— Это единственный способ, — ответил Фиолетовый. — И вообще, разве не здорово путешествовать таким образом, проживая разные жизни в других мирах?

— Здорово, — проворчал я, припоминая предыдущее воплощение.

— Ну, тогда и обсуждать нечего, — пожал плечами неорган, не поняв сарказма. — А тебе пора просыпаться.

Глава 28

Я открыл глаза. Несколько минут разглядывал узорчатый потолок и размышлял. Значит, неорганы сегодня исправились: показали мне милый кусочек из детства. Где я, кажется, чуть не погиб, если бы не они. Какая удача прям! Сейчас быстренько начну им доверять. А ещё они утверждают, что встречались со мной в каждом воплощении. Где же вы были, дорогие, когда я Такну вниз по потоку спустил? Эх, хорошая мысль — спросить, а пришла, как всегда, с опозданием.

Я взглянул на часы и ахнул. Это ж надо было ухитриться проспать до двенадцати! Смартфон, стоило только включить сеть, начал булькать сообщениями. Среди них — три пропущенных от Леи и сообщение от неё же: «Сегодня собираемся по поводу некромантов. Выезжаю к тебе!» Всего двадцать минут назад. Это что же, она уже едет?

— Привет! — Лея взяла трубку с первого гудка.

— Ты с Вадимом ко мне? Когда будешь? — уточнил я.

— Нет, одна. Вадим откроет портал и позже к нам присоединится, — усмехнулась девушка. — Я тут пошопиться заскочила. Сезонная распродажа и всё такое. Так что буду часам к двум. Тогда и Вадим как раз освободится. Можешь пока прийти в себя от мегакрутого ОСа и накрыть гладильную доску на балконе.

— Окей, — ответил я, и девушка, попрощавшись, сбросила вызов.

Неужели что-то удалось нарыть?

Я сгонял в душ, заварил кофе и, развалившись с ним и печеньями Татьяны (в четверг, как всегда, появилась новая коробка), позвонил отцу. Он не брал долго, я уже собирался сбросить вызов, когда в трубке раздалось:

— Да, Андрей.

— Привет, пап. Я насчёт некро… ну, сектанта того. Удалось что-то узнать?

Отец сухо кашлянул, помолчал немного и процедил:

— К сожалению, ничего. Слишком мало информации.

— Наверное, рано спросил. Сам только во вторник сказал. Извини, горит прям, — вздохнул я. — Тогда на следующей неделе…

— Андрей, я ещё в пятницу хотел тебе сказать, но закрутился: они уже всё, что смогли, пробили, — перебил меня отец. — Глухо совсем. По таким данным ничего не найдёшь.

— То есть это всё? — опешил я. — Больше искать не будут?

— Если только у тебя есть какая-то ещё информация. Ничего больше не можешь мне рассказать? — поинтересовался отец.

— Нет, пап. Спасибо. Извини, что побеспокоил. Хороших выходных, — я положил трубку и кинул телефон на диван.

Он только что пытался выудить из меня информацию? Интересно, правда ничего не нашли, или отец даже не стал никому показывать ту бумажку? Чёрт! Нашёл, кому рассказать. Ведь он может начать беспокоиться, не пострадал ли я сам в той секте. Того гляди, и под меня копать начнёт, если уже не начал. Вот я ступил! Но не в интернете же мне шарить было с такими-то крутыми данными для поиска?

Я допил кофе и стал собираться в магазин. Лея недвусмысленно просила накрыть на стол, не всё же ей одной тортики приносить. А Вадима одним только тортиком не накормишь, когда появится из своего портала, что бы это ни значило.

Звонок в дверь раздался только часам к трём, когда я косился на две безнадёжно остывшие пиццы, а сам доедал третью. Торт и фрукты ждали своего часа на полке в холодильнике.

За дверью оказалась Лея в сопровождении крупного мужчины, державшего в обеих руках по связке пакетов. И это был не Вадим, хотя лицо показалось мне знакомым.

— Привет, Андрей! — улыбнулась девушка. — Извини, что задержалась. Я столько всего накупила, вот даже пришлось помощи просить. Сама бы из машины не донесла. Спасибо, Иван!

Она повернулась к мужчине, и я узнал в нём охранника. Выглядел он сегодня менее угрюмо, что ли. Или побрился. От благодарности Леи мужчина совсем расцвёл, засмущался и поставил пакеты в коридоре. Покосился на меня.

— Здравствуйте, Андрей Евгеньевич!

— Спасибо, Иван, — повторил я вслед за Леей и кивнул.

Девушка проводила взглядом довольного охранника, скинула кроссовки и, пройдя на кухню, завалилась на диван:

— Ух, замоталась! И гляди-ка, похоже, моя «виза» в квартиру до сих пор действует. Можно воды? В ТЦ было жесть как жарко!

Я протянул девушке стакан:

— Ты совсем охранника засталкерила. Ещё каждый раз приходишь в его смену. Специально, что ли?

— Это судьба, — улыбнулась Лея и отхлебнула воды.

— А где Вадим?

— Неси ноут, вай-фай в квартире есть? Вот и будет тебе Вадим.

— Блин, так это и есть твой портал?! А я пиццы купил и всякого, — протянул я, сообразив, что здоровяк собирается подключиться онлайн.

— Ничего, мы справимся! — бодро отозвалась девушка. — Я так проголодалась, Вадима бы съела!

— Понятно, почему он решил участвовать удалённо, — засмеялся я и пошёл за ноутбуком.

Мы устроились на балконе. И до того, как Вадим подключился, Лея действительно успела умять половину пиццы.

— Ну, как успехи? — на экране лицо Вадима казалось ещё более большим и грубым, чем в реале. Может, потому что он наклонялся слишком близко к камере.

— Попробовал пробить по каналам отца, но дело глухо, — признался я. — Спецы говорят, слишком мало данных.

Лея молча пожала плечами, дожёвывая пиццу.

— Понятно, — вздохнул Вадим. — У меня тоже негусто. Он как сквозь землю провалился. Ордена того давно нет, адепты разбежались кто куда, некоторые даже пошли в буддизм и просветлёнными заделались. Но… Я нарыл очень плохого качества, но, возможно, его фото. Принимайте файл.

— Ну ты даёшь! — Лея аж подпрыгнула на месте. — А говоришь, негусто!

— Ну, и вправду негусто, — пробормотал я, разглядывая округлое лицо сорокалетнего мужика в чёрной мантии. Очки, бородка клинышком. А если он типаж сменил, так и вовсе не узнаем. — Темно ещё, блин.

— Так украдкой же сняли. И вообще, это фото чудом выскребли из аккаунта одного из бывших адептов, — проворчал Вадим. — Хоть бы спасибо сказали.

— Спасибо! — тут же не поскупилась Лея.

— Спасибо, — присоединился я. — Только непонятно, что теперь с этой фоткой делать. А что если повесить её в спальне и смотреть перед сном? Может, удастся попасть к нему в сон и узнать, где он живёт? А то и вовсе — как отменить ритуал.

— Разве что Ромка смог бы, — протянула Лея. — Наверное. Но такое качество… Ещё фотка с ритуала, много внешних энергий. Прямо чую, как тёмным вибрирует! Так настроишься, можно прямиком в нижние миры попасть.

Я вспомнил недавний сон, Такну и передёрнул плечами.

— Час от часу не легче. Что теперь делать-то?

— Я пробовал цепочку Пасьянса Медичи, — на экране появилась пиала с чаем, и Вадим смачно отхлебнул из неё. — Но всё тоже пошло прахом. Начиная с того, что сложить вживую пасьянс не вышло от слова совсем, и все свёртки пришлось делать с помощью проги. Я ни разу не получил отклика от Духа, и всё, что собрано, сыпалось к чертям. Заговорённый этот некромант, что ли? Или не судьба.

— Погоди, а можно для чайников, — перебил я. — Ты что, реально пасьянс из карт раскладывал, как гадалка какая-нибудь?

Лея покатилась со смеху, а Вадим начал объяснять:

— Да, нужна обычная колода игральных карт. Это такая система программирования событий мира, придумали в средневековье, а Хакеры Сновидений адаптировали и поделились с широкой аудиторией. Если коротко, там картам, каждой масти и номиналу, придаётся значение или действие. Ты составляешь цепочку, где конечное событие — это твоя цель. Например, встретить некроманта. То есть формируешь шаблон событий и отслеживаешь их, движешься от одного к другому. Тут ещё и сложить надо не абы как, а по определённым правилам. Средневековые ребята вручную парились, Хакеры написали программу. Но всё равно, ты должен получить ответ от Духа, ну или от Мира. Знак, в общем, что он готов эту программу выполнять. Я этот ответ ни разу не получил…

Вадим замолчал и снова отхлебнул чаю.

— Не скажу, что понял, но очень интересно, — ответил я.

— Сейчас у нас как бы не особо много времени учить тебя Пасьянсу Медичи, — ответил Вадим. — Если интересно, почитай у хакеров в книге «Искатели Духа», там описано.

— А почему вы тогда мне про неё не рассказали, когда ведьма меня гоняла? — спросил я. — Может, помогло бы!

— Тогда у тебя было ещё меньше времени, — пожал плечами Вадим. — Да и ты в магию не особо верил, а связи с Миром так вообще никакой.

— Ну, всё, уел, — махнул рукой я, мысленно поставив себе галочку найти и разобраться с этой техникой. — А ты, Лея, тоже умеешь в Пасьянс?

— Нет, это слишком сложно! — весело ответила девушка.

— И что будем делать? — спросил я.

Вадим задумался и от того стал ещё более хмурым. Повисло молчание, которое нарушила Лея.

— Придётся использовать магию Таро. Мир не поддерживает нас в поисках, по крайней мере, Вадима, и это может быть рискованно. Но я не вижу другого пути.

Я посмотрел на Лею — она выглядела очень серьёзной и сосредоточенной.

— Что за техника? — поинтересовался Вадим.

— Похожа на Пасьянс Медичи, только никаких откликов Духа, никаких свёрток и программ. Карты также имеют значения, но ты сам полностью с нуля выкладываешь всю картину, задаёшь все условия. Меняешь вероятности, подтягиваешь события, людей. По сути, строишь новый реал.

— То есть мы сделаем то же, что и Вадим, только без ограничений?! — восхитился я.

— То же, да не то, одно дело выйти на нужной остановке, другое — изменить расписание поездов, — пояснила Лея. — Только нужно постараться, чтобы ничего не столкнулось. Из-за того, что ты полностью работаешь с нуля, риск очень велик.

Вадим недовольно уставился на девушку.

— Я сделаю встречу с некромантом возможной в реале, — пояснила Лея. — Для кого-то из вас.

— Я правильно понимаю, что ты изменишь чью-то судьбу? — уточнил я.

— Вроде того. Но я постараюсь минимально влезать. Мы предварительно сделаем расклад, посмотрим, для кого из вас шансы на встречу выше, и я подправлю вероятности. Если хорошо пойдет, то это будет небольшое возмущение на поверхности озера.

— Интересная техника, — проворчал Вадим. — Что-то ты раньше о ней не рассказывала, ни когда меня конкуренты щемили, ни когда я чуть квартиру не потерял. Спасибо, Лея.

— Ты и так отлично справился, — заметила девушка.

— И мне с ведьмой пригодилось бы, наверное, — последовал я примеру Вадима.

— А в раскладе Андрея было замешано много сил. Я не рискнула влезать, — пояснила Лея.

— Ты тогда раскладывала на меня? — удивился я.

— Ну конечно. Я ведь хотела помочь, как и все мы. И тебе, Вадим, раскладывала. Там было почти железно, что ты справишься.

Вадим не сводил глаз с девушки. Потом в кадре появился небольшой чайник, стало слышно, как тонкая струйка журчит, наполняя пиалу.

— Большая Лея следит за нашими вероятностями, — наконец произнёс здоровяк.

— Ну вот, опять недоволен, — фыркнула девушка. — Я же не просто так полезла, а по запросу о помощи.

— Один мертвых родственников в астрале прячет, другая — вероятности мониторит, — проворчал Вадим. — Андрей, ты ничего не скрываешь?

— Пачку неорганов и тайную комнату, — признался я. — Но я и сам не понимаю, как оно всё работает.

— Я, между прочим, сейчас обижусь, — заявила Лея. — Если бы вы знали наперёд ваши вероятности, то могли бы и не справиться. Вадим бы расслабился, а ты — опустил руки. Иногда сила в незнании, особенно если речь о будущем. В традиции Таро это первое, что нужно освоить.

— Значит, с Коляном всё плохо, если ты сама подняла этот вопрос? — уточнил Вадим. — Но есть шанс исправить.

— Да, — кивнула Лея. — Он сам не справится. Он может умереть. Я вижу там выход только в привлечении кого-то со стороны, сильного мага, потому так рассчитываю на этого некроманта.

— Ясно, — кивнул я. — Что там нужно делать?

— Сначала расклады, насколько у нас есть шансы встретить его в реале. А потом с этим работать. Колода у меня всегда с собой, — пояснила Лея и полезла в рюкзачок.

Я снял с нашего импровизированного стола чашки, остатки торта и пиццу, параллельно обдумывая сказанное девушкой: «Он может умереть». Неужели всё, правда, в такой жопе? И Рому мы сами же вывели из игры. Но рисковать ещё и им было бы совсем погано.

Лея забралась на стул, скрестив ноги, и пододвинула к себе ноутбук.

— Так, Вадим, сначала тебе буду делать, настройся, думай о встрече с некромантом, — девушка закрыла глаза и на некоторое время замерла с колодой в руках. Потом стала медленно перемешивать её. Карты тёрлись друг о друга и шуршали, создавая ритм: шух-шух-шух.

Я понял, что Лея специально так делает. Входит в состояние.

Она протянула колоду перед собой, к экрану с замершим на нём Вадимом, и сделала движение, будто наматывала что-то на неё. Потом потянула к себе.

— Ну вот, кусок светимости оттяпала, — тихо проворчал Вадим.

Девушка не ответила, ещё немного помешала карты и стала выкладывать. Одну в центр и две по бокам. Затем она отложила колоду и перевернула их.

— О-о-о, тут не исправишь, — она покачала головой, тыкая в центральную карту с рукой, держащей палку. — Туз жезлов, уже и это не очень, а по бокам — Король Жезлов и Дурак.

— А что не исправишь-то? — поинтересовался Вадим.

— Условия твоей встречи с некромантом: центральная карта, туз жезлов. Карта управления вероятностями, событиями. А туз — это сверхэнергия, или модулирующий поток. Вы ходите настолько разными тропами, что нужно сильно изменить твою судьбу, чтобы вы встретились. Вот Дурак, начало нового. Король Жезлов — человек, которого ты даже не знаешь, и он должен повлиять на твою судьбу. Я тут не вижу вариантов для коррекции! Только всё перекраивать с нуля. Страшно представить, какие могут быть откаты!

Лея одним взмахом руки смела карты обратно в колоду. Потом зачем-то подула на них.

— Андрей, давай тебя попробуем!

Девушка отодвинула ноут и повернулась ко мне. Она также перемешала карты и также покрутила колодой передо мной. По животу скользнул лёгкий холодок. Я оглянулся на Вадима.

— Это она картам даёт твоей энергии. Типа слепок для настройки, — пояснил здоровяк.

— Итак, — Лея осмотрела получившийся расклад. — Тут всё гораздо лучше. Даже более чем. Ты можешь встретить его в реале — вот Двойка Жезлов. Но тут понадобится Королева Чаш, хм. — Девушка выложила ещё две карты. — Дьявол и Любовники. Ишь как. И Король Мечей. Уточняющая — Император. Какие-то люди могут свести тебя с ним. Королева Чаш будет требовать отношений.

— Надеюсь, она хотя бы симпатичная, — пошутил я.

— Душевная и мягкая девушка, судя по сигнификатору и уточнению, — Лея выложила ещё пару карт с кубками к девушке.

— А мужчина жёсткий.

Под короля с мечом лёгли ещё две карты — мужик на повозке и ещё один на коне, в окружении копий. Не очень-то они мне понравились.

— Ну, вот как-то так. Будем работать с таким вариантом? — спросила Лея.

— Думаю, переживу, — вздохнул я. — Главное, потом отделаться от этих людей. Ну, по крайней мере, от жёсткого короля.

— Если что, к Лее придёшь, — она их Таро распугает! — встрял Вадим.

— Или к тебе — ты их засталкеришь до смерти, — ответила девушка и добавила уже мне. — Тогда выкладываю мандалу?

— Да, — кивнул я. — Мандала — это как у меня в комнате?

— Ну, рисунок из карт — тоже мандала, — пояснила Лея и прямо сверху на мужика с палками положила другого, тоже с палками, но повеселее. И сердце, проткнутое мечами. Вокруг она тоже стала раскладывать карты. Я некоторое время разглядывал картинки, представляя, как через них Лея меняет вероятности событий. Потом, решив, что моё внимание необязательно, уставился на панораму за стеклом. Там над ботсадом МГУ небо начинало заливать красным.

— Ну вот, вроде готово! — воскликнула девушка и встала над нашим импровизированным столом, окидывая взглядом работу. Она сфотографировала на телефон лежащие на столе карты. — Вот, поставь себе на заставку. Будешь посматривать периодически.

— И ничего, что я в этом не понимаю? — спросил я — А когда она включится?

— Она уже работает, — ответила Лея. — Это как запрос в эгрегор, но надо поддерживать вниманием. Я тоже буду подглядывать как создатель. Но запрос для тебя, так что главное — это твой взгляд.

— А я? — поинтересовался Вадим.

— Тебе не нужно, — махнула рукой Лея. — Но, если что, будешь потом отваживать от него Королеву Чаш и Короля Мечей.

— Теперь твоя задача — следить за реальностью, за собой, за своим состоянием и отлавливать всё, что выбивается, — Лея серьёзно посмотрела на меня и продолжила. — Так ты будешь отслеживать действие мандалы. Если что-то пойдет не так, начнётся треш — сразу же звони мне. Будем корректировать возможные откаты.

— А что, могут быть откаты? — почуял неладное я.

— Ну, бывает, если я не совсем чётко прописала структуру, — призналась Лея. — Но мы скорректируем. Тебе надо быть в потоке, чтобы понять, куда направляет тебя мир. Ты ведь уже делал подобное?

— Вообще такое лучше всё время делать, — встрял Вадим. — Можно сэкономить на неприятностях. Мир постоянно говорит с тобой.

— Ага, я слышал, — кивнул я.

— Ну, Андрей же не архимаг, мы ему простим, — улыбнулась Лея.

Вадим отключился, пожелав нам удачи, и мы остались на балконе вдвоём.

Я решил расспросить Лею про эти Таро-мандалы поподробнее.

— А почему ты считаешь эту технику опасной? Мы ведь каждый раз своими действиями меняем вероятности? — спросил я. — И вообще, если времени нет, то миллионы вероятностей существуют параллельно и независимо друг от друга.

— Ну, воспринимаем-то всё равно только одну ветку, — ответила Лея. — Ты не можешь прожить всё и сразу одним сознанием. По крайней мере, пока не стал магом. Поэтому приходится выбирать. Это, наверное, как положение точки сборки, — твоё положение во времени и на ветке вероятностей. Одно дело, когда всё происходит естественно, другое дело — мандала. Она даёт тебе возможность попасть в реальность, отдалённую по набору событий, ту, в которую тебе довольно тяжело попасть естественным образом. Либо этот шанс попасть ты прошляпил. Когда тебя резко перекидывает — тогда кажется, что мир вокруг рушится.

— Это как, например? — спросил я.

— В этой реальности может чего-то не хватать, того, к чему ты привык. Например, была у тебя любимая девушка, а ты приходишь домой и оказывается, что живёшь один.

Я хмыкнул, вспомнив Катькин побег. В принципе, так оно и было.

— Или ты придёшь домой, а плитки в комнате нет, — продолжала Лея. — Или отец не уехал к ведьме и вообще терпеть её не может.

— Хорошо бы, — протянул я, — про отца. А можешь так сделать?

— Нет, это очень жёсткое смещение, тем более, влияние на судьбу другого человека без его ведома. И вообще я для примера, — фыркнула Лея. — В общем, ты можешь что-то потерять. И тебе придётся принять это.

— Терять я уже привык, — проворчал я.

— Есть и другое «но», — продолжила Лея. — Как ты уже, наверное, понимаешь, все мы живём на этой земле и выполняем свои задачи. То, что называют кармическими задачами, предназначением, это оно. В идеале мы развиваемся, и мир это развитие поддерживает, помогает нам и направляет. Потому что развитие частного на благо общего, развиваешься ты — меняется окружение и мир. Ты делаешь его лучше, поднимаешь общий градус осознанности на планете. И вот ты идёшь по определенному пути, выполняешь задачи, мир поддерживает. И тут тебе хочется такого этакого, ну, например, получить крутой госзаказ на работе, выбить бабла. И ты делаешь мандалу, меняешь вероятности и получаешь этот заказ. Круто, казалось бы!

А на деле у тебя был более интересный путь: ты бы не получил заказ, психанул, уволился бы на фиг и нашел другую работу, где более полно бы реализовался, например, стал писателем, и твои новые книги несли бы свет и добро людям. А то и вовсе просветлел бы и понял, что деньги не главное, стал бы сильнее, мудрее. Или пошёл бы напиться в бар, а там встретил любовь всей жизни. А ты рад этому контракту и даже не представляешь, как сам себя обкрадываешь.

— Ну, может, мир потом приведёт меня окольными путями к тому, что должно быть, — ответил я. — Мне не кажется, что мы настолько круты, чтобы переть против мира. Если оно уж совсем противоречит, то не получится.

— Получится, — кивнула Лея. — Мандала и прочие магические штучки — это и есть техника взлома реала. Хотя насчёт предназначения, может, ты и прав, выправится, но ты потеряешь время.

Я пожал плечами. В такую разрушительную силу мандалы мне не особо верилось.

— Ясно. Ну, думаю, я потеряю что-то хоть как-то связанное с некромантом, а комната и отец встрече с ним не мешают, — заключил я. — А какие-то будущие штуки, я их не вижу, так что и горевать будет не о чем.

— О, я придумала страшное для тебя! — воскликнула Лея. — Ты приходишь домой, а Лидуня сидит жива-здорова и с отцом чай пьёт! А в руке у неё крюк!

— Вот давай на ночь без этого, — возмутился я. — И так всякая хрень снится.

— Ну ладно, — улыбнулась Лея. — Я не так жёстко сложила твою мандалу, чтобы вызвать такие последствия. А кстати, что тебе сегодня снилось?

Я поделился сном про Такну и последними бредовыми петлями про Коляна и Рыжего, стоящих за рекой. Вот эти сны Лее не понравились больше.

— Вот я и говорю, у меня в раскладе тринадцатый аркан выпадает всё время, — пробормотала она. — А по ту сторону реки часто снятся мёртвые.

— Ну хватит нагнетать, — возмутился я. — Может, это просто потому, что они с некромантией связаны и всё такое.

Девушка пожала плечами и посмотрела на разгорающийся закат:

— А знаешь, когда ты рассказывал про твоё воплощение и жрецов смерти, вспомнила: у меня был знакомый, который тоже говорил про ворота для душ умерших, которые открываются на закате и рассвете. Он видел, а я, сколько ни пыталась — нет. Тогда я ему не поверила, а теперь вот думаю…

Она замолчала и продолжила смотреть в багровое небо.

— Надо смотреть в расфокусе, не концентрируясь ни на чём, — прошептала Лея.

Я взглянул на её лицо, оно было настолько сосредоточенным и одухотворённым одновременно, что отвлекать девушку ещё одним вопросом расхотелось. Пришлось тоже уставиться на закат. Если подумать, не так уж часто мне приходится расслабляться на балконе и созерцать небо. А в этот раз оно было ничего: полыхало всеми оттенками красного, перистые облака подсветились оранжевым, а над ними пролегла бирюзовая полоса. Солнце походило на прищуренный красный глаз огромного хищника, спрятавшегося за облаками. А вон там и чёрный хвост, извивается и стелется над горизонтом, или даже над садом, над деревьями. Я смотрел на чёрный шлейф, который тянулся к высотке МГУ и пропадал. Чем больше я вглядывался, тем отчётливее было видно движение и темнее становился шлейф. Даже стало слышно шелест, который распался на тысячи разноголосых шепотов. И этот шёпот влился мне в уши. Над шпилем высотки МГУ вспыхнул сноп света, уходящий вверх, а вниз упало его чёрное отражение…

— Твою мать! — я подпрыгнул со стула, свалив его на пол, и закрыл лицо руками.

— Андрей, что с тобой? — на плечи легли прохладные руки Леи.

— Кажется, глюканы, — прошептал я и выглянул в дырку между пальцев. Никакого шлейфа за окном не было. — Или, правда, эти ворота существуют.

Я посмотрел на высотку, и там снова замельтешило, сгущаясь, чёрное. Голова стала тяжелой, и в ушах начало шуметь.

— Фу, блин! — я тряхнул головой и выскочил с балкона. — По ходу, это оно. Души умерших над МГУ. Либо я спятил.

— Ты правда-правда видел?! — воскликнула Лея. — Ворота? И как они?!

— Да приятного мало. Как в моём сне.

Но Лея не угомонилась, пока я подробно не описал ей всё увиденное и услышанное.

— Так это здорово! — воскликнула девушка. — Знаешь, что это значит?

— Что неорганы не врут, я и вправду угробил своего ученика, — заключил я.

— То, что ты можешь вытаскивать способности из своих прошлых воплощений! — воскликнула Лея. — Понимаешь?!

Я перебрал в памяти предыдущие воплощения: алхимик и дети во сне. Там вроде не было способностей, не проверишь.

— Или даже знания! — продолжала девушка. — Что ты ещё мог?

— Только в этом воплощении — видеть всякую мертвечину, — вздохнул я. — Остальные два без способностей вроде. Но это правда интересное открытие. Надо придумать, как это использовать. А! Ещё ауры видел, как светятся.

— А ну, смотри на меня! — Лея встала посреди кухни и растопырила руки. — Смотри, вокруг тела что-то видишь?

Я долго пялился, и даже показалось, что увидел какое-то свечение у головы девушки, но эффект быстро исчез.

— Тренируйся, — заключила Лея. — Эфирку-то все видят. Вытяни руку на чёрном или белом фоне и двигай ей туда-сюда. Увидишь, как вокруг пальцев двигается свечение. Или за прохожими на фоне асфальта наблюдай. Очень хорошо видно.

— Ни фига себе, — я вытянул руку к потолку и стал смотреть. — А что вы раньше мне о таком не рассказывали?

— Да это эфирка, — махнула рукой Лея. — Я уж и забыла про неё. Толку-то. Всё светится и только. Это же не аура в цвете. Но если ты будешь так смотреть, то, может быть, пробудишь свои способности к видению из прошлого воплощения.

Я вспомнил потоки мертвяков и передёрнул плечами.

— Если это поможет Коляну, то попробую.

— Может, другие воплощения покруче будут! — подбодрила меня Лея. — Телекинез или левитация. Ты только представь!

Она так радостно принялась расписывать перспективы, что я уже почувствовал себя крутым магом.

— Оу! Уже десять! — Лея прервала свои мечтания удивлённым возгласом, взглянув на кухонные часы.

— Что, завтра траблы? — припомнил я.

— Да, траблы с трайблом! На днях едем на фест в Казань. Но если что, я на связи, — Лея посмотрела мне в глаза и стала серьёзной. — Пиши мне о своём состоянии каждый день. Отмечай любые необычные события, мысли, состояния. Тотально отслеживай всё. Договорились?

— Да, — её настрой передался и мне.

Я помог Лее донести пакеты с покупками до ближайшей машины каршеринга. Упихал всё это на заднее сидение.

— Скоро тоже буду ездить, права решил получить, учусь вот, — мне почему-то захотелось поделиться.

— Молодец, блок с манипуры снял. Я так и поняла, что ты из-за него не водил, — улыбнулась Лея. — Давай, пока.

Мы обнялись. Потом она села в машину и укатила. Я некоторое время ещё стоял на улице и вдыхал свежий вечерний воздух, вспоминая её озорную улыбку и искорки в зелёных глазах. Девушка, с которой мне было легко и комфортно, как со старым другом. Наверное, такое же чувство я бы испытывал к сестре, если бы она у меня была.

Глава 29

Слова Леи всё-таки не прошли даром. Я не смог выйти во внешние сны и словил кошмарные внутренние. Этой ночью снился поток из серых стонущих душ. По нему, держась за руки, плыли Колян и Рыжий. А в конце пути их ждала огромная чёрная воронка. Я отправил их туда. Это было известно как данность с самого начала сна. Не было ни грусти, ни сожаления, только осознание, что так надо и ничем тут уже не помочь. Я просто стоял и наблюдал. Казалось, сон длился вечность, застыв на одной безысходной ноте.

Я проснулся и вздохнул с облегчением. Даже не стал по обыкновению припоминать и сразу же записывать, а сразу соскочил с кровати и раздвинул шторы. Но за окном было пасмурно, и тусклый солнечный свет не смог прогнать моё дурное настроение.

Всё утро мне было как-то муторно. Может, дело было в том сне. Или просто ничем не занятый день был настолько непривычен, что вогнал мозг в ступор. Даже возникла мысль поработать, которую я, удивившись, прогнал. Может, дело было в том, что его не с кем было разделить, этот день? Лучше бы пригласил в пятницу Аржану в тир и снова попытался выведать все секреты. А теперь было поздно.

Я скинул фото некроманта на телефон, вдруг он мне встретится по дороге, мандала-то работает, оделся и вышел на улицу, просто чтобы не сидеть в квартире одному.

Дул холодный ветер, люди разбежались с улицы кто куда. Идея пойти помедитировать на лавочке в парке мелькнула в сознании и тут же улетучилась. Я, сам не зная зачем, спустился в метро и поехал в центр.

— Мам, мам, мы пойдём на башенку смотреть, слушать, как большие часики звонят? — канючил ребёнок на соседнем эскалаторе.

Я уставился на них в расфокусе, как учила Лея. Эскалатор движется, фигурки на белом фоне, можно попробовать посмотреть свечение. Эфирку.

— Куранты, — поправила мальчишку усталая женщина под сорок. Она мотнула головой с коротко стрижеными волосами, словно отгоняя какие-то мысли.

— Так мы пойдём? Мам, пойдём? — не отставал ребёнок.

И тут вокруг него появилось свечение. Я точно видел, как оно движется вместе с ним на белом фоне тоннеля. Этакое беловатое нечто, как лёгкая ткань или дрожание воздуха. Мать светилась гораздо слабее. Я пытался сосредоточиться на свечении и не сводил с них глаз. Ребёнок, будто почувствовав внимание, обернулся и тут же заявил:

— Мам, этот дядя на нас плохо смотрит!

Чёрт! Это было как ведро воды на голову. Мать тут же впилась в меня взглядом, как хищный ястреб. От неожиданности я зачем-то улыбнулся ей и, не придумав выхода лучше, побежал вниз по эскалатору.

Уже в вагоне вспомнились слова малыша про куранты. А это мысль. А почему бы и вправду не махнуть на Красную площадь? Сел я по направлению в центр, а тут ехать-то всего ничего и без пересадок до «Охотного ряда».

В центре, несмотря на хмурую и прохладную погоду, сновала куча народу. Туристы фоткали, ряженые приставали к прохожим, парочки гуляли под ручку. Уже на Красной площади ко мне подскочила миниатюрная девушка с шикарной гривой каштановых, прямо как у Катьки, волос.

— Вы не сфотографируете нас вместе, пожалуйста! — она радостно всучила мне телефон и побежала обратно, к стоявшему в стороне худощавому брюнету.

Я навел фокус.

— Раз, два, три — снимаю!

Девушка замерла с радостной улыбкой, а парень с выражением безразличия на лице.

Он её не любит. Ему просто с ней удобно, как и мне было с Катькой.

Это промелькнувшая в сознании мысль привела меня в ступор.

Чего?

А того, любил ли ты Катьку? Хоть раз задумался о том, как она переживает? Её желание помочь не вызывало у тебя ничего, кроме раздражения.

Я отдал телефон девушке и на всякий случай помотал головой. Как-то не было у меня раньше подобных разговоров с самим собой да ещё на такие темы. Будто мысли не мои.

В лицо ударил порыв холодного ветра. Внутренний голос затих и больше не проявлял себя. Я прогулялся до собора Василия Блаженного, отслеживая каждую мысль, и под конец успокоился. Мало ли чего бывает.

Сто лет здесь не появлялся. Странно, без этого Лидуниного «пойдём слушать бой курантов» площадь выглядит по-другому. Дышится здесь более свободно, что ли. И теперь она кажется не большой и пустой, а маленькой и уютной. А купола собора похожи на цветные карамельки. Было бы здорово отломить и слопать один. Я протянул руку и растопырил пальцы над куполом, будто сейчас схвачу его. Пусть это будет моим неделанием на сегодня. Бело-синяя полосатая маковка «уместилась» в ладони. Можно было бы сфоткаться так, если гулять не одному. Хотя и это не проблема. Я заметил блондинку, которая тоже разглядывала храм. Она стояла ко мне спиной, а длинными волосами играл ветер.

— Девушка, вы меня не сфотографируете? — я подошёл ближе.

Она обернулась. Ещё до того, как она повернула ко мне заплаканное с красными пятнами лицо, до того, как бирюзовые из-за цветных линз глаза округлились от удивления, я узнал её. По неуловимым движениям, осанке, манере двигаться — не знаю. Меня как током ударило.

— Катька?!

— Дрю?!

Мы смотрели друг на друга, наверное, с минуту. Блондинка? Голубые глаза? Господи, как ей ужасно в таком виде! Или мне ужасно, потому что непривычно? А что она заплаканная-то такая?

— Что случилось? — спросил я.

— Да так, ничего, — первое впечатление от встречи прошло, и Катька попыталась отстраниться.

— Да я вижу, какое ничего! Вон лицо пятнами пошло, — ответил я.

— Тебе-то теперь какое дело?! — ответила Катька, всхлипывая, и снова разревелась.

Я тоже задал себе этот вопрос и не нашёл ответа. Просто знал, что надо помочь.

— Ну мы же не чужие люди. Расстались, да, — признал я. — Но это не мешает мне просто помочь, по-человечески. Я что, по-твоему, должен пройти мимо?

— Ты ведь меня бросил, — захлюпала носом Катька. — А значит, прошёл мимо!

— Ну, давай мы не будем разбираться, кто кого бросил, — ответил я, вспомнив, как вернулся в пустую квартиру, — а ты просто расскажешь, что случилось. А я подумаю, что смогу сделать.

Катька недоверчиво и даже как-то испуганно посмотрела на меня, и на секунду мне показалось, что она сейчас просто убежит. Но она всхлипнула в последний раз и утёрла слёзы.

— Ничего не размазалось? — девушка повернула ко мне лицо.

— Вообще всё идеально. Какие-то невероятные технологии. Суперкосметика? — пошутил я, чтобы приободрить её.

— Водостойкая, — ответила Катька и шмыгнула носом. — Пойдём, по дороге всё расскажу. Я вообще-то на работе. Пока ещё.

Мы двинулись в сторону Тверской, и Катька выложила свою историю. Дело оказалось не в разбитом сердце, как я думал, или не только в нём.

— Я только скопила на первый взнос, взяла ипотеку. И тут — закрытие салона. Оказывается, мы давно уже работали в минус. Сначала стали задерживать зарплату, а теперь окончательно разорились. Сегодня последние остатки распродаём из шоу-рума — и всё! И работы нет. Я все собеседования обзвонила. На рынке кризис, и более крутые дизайнеры за копейки работать идут. А у меня, так и сказали, квалификация недостаточная и опыта мало!

Девушка чуть снова не разревелась.

— Да сколько ж им опыта надо? — удивился я. — Ты же там несколько лет уже работаешь.

— На должности подай-принеси! Продавец-консультант я была по документам! — почти крикнула Катька. — А чтобы устроиться, нужны ещё рекомендации. А как их получить, если так вот? Если эта мегера со всеми переругалась. Из принципа не возьмут.

— Ипотеку-то есть чем платить? — спросил я.

— Ну да, я кредит взяла, когда стали зарплату задерживать, — призналась Катька. — Там взносы огромные. Хотела побыстрее. Ещё снимать — тоже денег надо. Я ведь строящийся дом взяла, так дешевле. А за съёмную платить за следующий месяц нечем.

— Понятно, — я вздохнул.

Да, Катька и финансы — не самое лучшее сочетание.

Мы подошли к стеклянным дверям салона. На них густо пестрели яркие наклейки «sale». За витриной виднелись голые манекены. И вправду плохи дела.

— Пятна на лице прошли? — Катька повернулась ко мне.

— Почти, — я оценил еле заметные следы на щеках.

— Ну и ладно! — Катька достала из кармана бейдж, нацепила его и, тряхнув блондинистыми волосами, вошла в салон.

Несколько женщин, перебиравших вещи на вешалках, замерли и посмотрели на нас, будто их спугнули. Судя по выражению лиц, явно не целевая аудитория модного бутика. Прямо во взгляде читается: «слишком дорого». Но всё равно роются. Распродажа ведь.

У кассы за широким столом стояла та самая мулатка, Надин, что послала меня в прошлый раз. Она удивлённо вскинула бровь, не зная, как реагировать. Потом, видимо, приняв решение, показала ровные белые зубы, изобразив улыбку:

— Привет, Дрю!

— Привет, — отозвался я.

— Девушка, девушка! — к стойке подошла потасканная женщина лет семидесяти. Черные брови, ярко-розовые губы, мешки под глазами, которые не смогла скрыть тонна тонального крема. На каждом пальце по кольцу. Про таких хочется сказать «динозавры ещё живы». — Девушка, помогите-ка мне подобрать жакет! Вы что, просто так здесь стоите?

Мулатку она в упор игнорировала, словно её здесь не существовало. Надин фыркнула и кивнула Катьке, мол, иди.

Я остался стоять у кассы непонятно зачем.

— Грустно вышло, Катя говорит, и работу теперь не найти, — сказал я для поддержания разговора.

— Это ей не найти. Бедная Катенька. Собирается за гроши дизайнером футболок в какую-то второсортную контору идти, — вздохнула Надин и с драматическим надрывом в голосе повторила: — Дизайнером футболок!

— Это из-за того, что здесь была оформлена не как дизайнер, а как продавец-консультант? — уточнил я. — А рекомендацию от вашей главной нельзя получить?

Мулатка замялась, посмотрела на Катьку, занятую с клиенткой.

— Да насолила она нашей акуле, Элис. Ни за что рекомендацию не получит. Скорее уж наоборот. Прослойка у нас тесная, все друг друга знают. Видел ты эту Элис, блондинка такая высокая, клеилась к тебе, когда вы тут на корпоративе отжигали. Так вот, парень этот вроде как сначала на неё глаз положил. Но Катька-то моложе и формы получше. Да и имидж сменила. А как получилось, что разорились, так ни слуху ни духу его. Как ветром сдуло! — мулатка понизила голос и тихо добавила: — Говорят, он денег занял у обеих.

— Дела… — протянул я, пытаясь усвоить поток свалившейся на меня слегка сумбурной информации.

— Вот ты Катеньку одну оставил, а она у нас девушка простая, беззащитная. Сразу попалась в чужие сети, — проворковала мулатка.

Я посмотрел на блондинистую Катьку, мелькающую среди вешалок.

— Я разберусь.

— О, вот это слова настоящего мужчины! — воскликнула Надин.

Катька привела тётку-динозавра на кассу. Старалась она, явно, не зря — не меньше пяти кофточек достались Надин на упаковку.

— Кать, — я подхватил девушку под локоть. — Мы, конечно, с тобой расстались, но вроде бы не чужие люди. И я бы хотел тебе помочь, раз уж оно так сложилось. С работой не знаю пока, что придумать, но чтобы не тратиться на съёмную квартиру, поживёшь пока у меня.

— Дрю, — Катька замялась. — Я не уверена, что готова…

— Кать, я не предлагаю отношения. Поживёшь в квартире на Бибирево. Я сейчас в центр переехал, а эта всё равно пустует. Возражения не принимаются. Съезжу за ключами, встречаемся после рабочего дня. Бутик, как обычно, до десяти сегодня?

Катька кивнула, и я отправился в отцовскую, вернее, уже мою квартиру.

Найти ключи оказалось непростой задачей. В итоге, когда они, наконец, обнаружились в кармане осенней куртки, зазвонил телефон.

— Ты не отвечаешь на сообщения, — заметила Лея. — Случилось чего-то?

— Королева Чаш случилась. Похоже, мандала активировалась, — ответил я.

— Ого! — присвистнула в трубку Лея. — Погоди, дай угадаю. Катька твоя?

— Ты ясновидящая гадалка, так нечестно, — засмеялся я в трубку.

— Значит, да, — хихикнула Лея. — Ну, ты её хотя бы знаешь, уже хорошо. Давай, держись там и отписывайся мне.

С переездом мы управились только к глубокой ночи, и я, оставив Катьку в окружении коробок и орхидей, уехал домой на такси. А на работу в понедельник заявился невыспавшийся и недовольный — ни снов, ни ОСов на этот раз не было. Какие тут ОСы, когда спал всего четыре часа?

Отец завязал разговор, когда мы разбирали документы по проекту. Прямо посередине процесса, в то время как я сосредоточенно пытался уложить в голове все детали.

— Как провёл выходные? Встречался с друзьями? — спросил он.

— Ну да, — пожал я плечами, будто бы говоря «что же ещё делать?»

— Знаешь, все наши дела, бизнес, это всё для чего? Для чего я это делал?

Ну, понеслась! Сейчас опять начнёт лекцию про праздные развлечения и долг. Я попытался удержать лицо и ответил:

— Для нас с мамой, для семьи.

Кажется, это он пытался мне втереть в прошлый раз.

— Правильно, Андрей, — вздохнул отец. — Потому что семья — штука очень важная. Я бы сказал, основополагающая. Без неё человек как щепка в море, кидает его по волнам, то в одну сторону, то в другую, и он сам не знает, куда плывёт. А я знал куда плыл. Моя семья была маяком для корабля. Без такой мотивации я бы не достиг всего этого. Правда, у нас получилось… не совсем гладко у нас получилось, но люди одни не живут. И у меня всё равно есть ты. А у тебя… вот Катя эта девушка хорошая была, мне понравилась, а виделись всего один раз.

Ну ничего себе! Отец решил позаботиться о моём семейном будущем! С чего б его так разожгло? Или сам чего задумал с этой Светочкой? Так разве он у меня станет спрашивать!

— А мы вот только недавно виделись… — совсем неожиданно для себя выложил я и осёкся.

— Помирились? — с надеждой спросил отец.

— Не совсем, — я замялся и стал объяснять: — У неё на работе проблемы. Эта модная контора прогорела, и Катька без работы осталась. А дизайнером одежды, как она хочет, сложно устроиться, связи там нужны. Так не пробиться. Там ведь у них конкуренция такая. А она ипотеку взяла, и придётся работать продавцом-консультантом, подай-принеси. Много не заработаешь. Вот япредложил ей пока пожить на старой квартире в Бибирево.

Получилось довольно скомкано, но отец понимающе кивнул. Даже как-то одобрительно у него вышло.

— Без связей, значит, не пробиться, — сощурился он на меня. — Катька — девушка приятная, добрая. Надо помочь ей. Есть у меня одна дама, владелица дома моды, могу познакомить. В среду наш фонд организовывает благотворительный ужин, и она там будет. Но вам с Катей придется прийти и поприсутствовать.

— Было бы здорово, — ответил я, прикидывая, что придётся пропустить тренировку.

— Вот и ладненько, — кивнул отец с таким довольным видом, будто я только что угодил в какую-то хитро расставленную ловушку. Что ж, может, так оно и было. — Итак, в среду в восемь вечера в Гостином Дворе на Китай-Городе. Только чтобы при параде, галстук там и всё такое прочее.

— Пап, — я не смог удержаться от вопроса, — это уже через день. Ты не планировал мне про этот ужин рассказывать?

— Ну, ты же не любишь задерживаться после работы, — отец изобразил удивление. — А в среду у тебя тренировка. Видишь, я помню. Пошёл бы разве просто так?

Я прикинул, что попытался бы отмазаться. Но то, что меня и вовсе не собирались звать, выходило обидным.

— Не дуйся, я как раз собирался тебя позвать с твоей девушкой, — рассмеялся отец. — Не веришь? Вот два пригласительных приготовил, держи — это чтобы тебе было удобнее её зазывать. Сына-то моего без всяких билетов пропустят.

Он протянул мне приглашения — два чёрных блестящих конверта с какими-то завитушками, символикой фонда.

— Но ты же знал, что мы с Катей расстались? — уточнил я.

— Ну, у такого видного парня должен быть кто-то на примете, — отец подмигнул мне.

Я не понял, знал он заранее про Катьку или нет. Поповкин-то не дремлет. Или охрана рассказала про Лею. Он мог знать и про обеих, а я пригласил бы вообще Аржану. Вот был бы номер!

Я улыбнулся и не стал продолжать тему. В любом случае, решил он только сейчас или заранее обдумывал, как подкатить ко мне с этим вопросом, всё сложилось удачно. Как и мандала.

После работы я отзвонился Катьке. Прислал ей по ватсап фото билетов: не пропадать же их презентабельному виду.

— Андрей, это же здорово! Сто лет не была на таком мероприятии! — разворковалась девушка. — Там же все сливки общества будут! Что же надеть?

— Ну, что-то этакое, чтобы покорить твою будущую начальницу чувством стиля, — предположил я.

После серии охов и ахов мы договорились встретиться в метро, и я положил трубку. То ли Катька своими эмоциями взбудоражила мне нервы, то ли сказался недосып, но я понял, что сейчас вырублюсь, и вместо тренировки поехал домой с твердым намерением сразу же завалиться спать. Так получится продрыхнуть часов десять, а то и одиннадцать. И тогда наверняка удастся набрать энергии и выйти в ОС. Главное, не забыть настроиться на внешнее сновидение.

Глава 30

Я шёл по территории заброшенного завода. Под ногами хрустела кирпичная крошка, иногда ботинок цеплялся за пук длинной зелёной травы, которая то тут, то там пробивалась из трещин асфальта. Пустыми, без стёкол, окнами на меня смотрели здания из такого же красного кирпича, что был разбросан здесь повсюду. Я перелез через полуразрушенную стену и оказался в огромном внутреннем дворе, посреди которого росло механическое дерево. Чёрное и приземистое, оно раскинуло свои металлические ветви в разные стороны. Удивительно, что его окружал чистый, будто кем-то выметенный бетонный пол: ни куска кирпичика, ни травинки, ни ржавой железяки. Ну, уж железяк-то предостаточно «росло» на самом дереве. Ближайшая ко мне ветка была вся слеплена из рычагов, шестерёнок и разнокалиберных металлических трубок. Я подошёл ближе, чтобы разглядеть.

— Скрырр! Шшшс! — несколько ветвей метнулось ко мне. Вспыхнули, пробежав разрядом тока по телу, мандалы.

Я вывернулся, освобождаясь от цепкой металлической хватки. Дерево недовольно заскрежетало, помахивая оплавленной ветвью. Руку жгло.

Стоило взглянуть на узор, переливающийся на коже оранжевыми, красными и жёлтыми всполохами, как я всё вспомнил.

— Это сон!

На всякий случай я отскочил подальше от дерева и оглянулся.

За спиной на развалинах из красного кирпича стояли две тонкие фигуры. Конечно, Фиолетовый и Оранжевый. Они ловко спрыгнули со стены и приземлились недалеко от меня. И снова их образы подстроились под локацию. Кожаные куртки с ремнями и пряжками, массивные ботинки с толстой подошвой и котелки с чёрными круглыми очками на головах. Седоватые волосы собраны в хвост. Мне такая адаптация имиджа показалась забавной, и пришлось приложить усилия, чтобы не покатиться со смеху.

— Образы рисует твоё сознание, не мы, — пояснил Фиолетовый, словно прочитав мои мысли. — Кстати, будь осторожнее, оно движется.

Я, не оборачиваясь, прыгнул к неорганам, преодолев добрые два метра. Оглянулся: дерево и впрямь стало ближе.

— Вот зараза!

— Ну, у тебя же есть защита! Чего переживать! — подколол меня Оранжевый и взмахом руки открыл портал. — Пойдёшь?

Я убедился, что вижу книжные полки и шагнул внутрь.

— Раньше не допросишься, то крюк вытащи, то энергии набери, а сейчас вон сами зовёте, — проворчал я.

— Обстоятельства… — неопределённо повёл плечом Фиолетовый. — К тому же, почистив три энергетических центра, ты стал собраннее и быстрее восстанавливаешься.

Я кивнул для виду. Угу, так вам и поверил. Обстоятельства, значит? Опять что-то затеяли.

Мы пошли вдоль полок, неорганы присматривались к книгам.

— А есть какое-то воплощение, где я работаю с Таро? — спросил я. — Ну, карты такие.

Фиолетовый посмотрел на Оранжевого. Тот кивнул.

— Есть, — ответил неорган и вытянул руку. Небольшая тонкая книга в синем с золотым тиснением переплёте упала ему в руку.

— Надеюсь, оно не такое трешовое, как со Жрецом Смерти? — с опаской спросил я, припомнив позапрошлый подгон Оранжевого.

— Смотря как воспринять, — Фиолетовый неопределенно повёл плечом и раскрыл передо мной книгу.

Я и глазом моргнуть не успел, как мир схлопнулся в черноту. Постепенно стала проявляться новая картинка. Каменные стены, канделябры со свечами, стоящие в нишах, иссиня-черный занавес, драпирующий вход. Напротив меня сидит человек в бархатном красном костюме и выжидательно смотрит.

Надо расслабиться. Забыть себя и слиться с новым персонажем.

Я тасую колоду. Маленькие скруглённые по углам карты почему-то кажутся тяжёлыми. Вопрос. Всё всегда зависит от вопроса. Когда через тебя идёт мощный поток энергии, он придавливает к земле. Разламывает сознание на части. Вызывает дрожь в руках. А от моего ответа сейчас зависит многое. Судьбы тысяч людей. Ведь передо мной император.

Карл сидит неподвижно и как-то загипнотизированно смотрит на то, как я мешаю карты. Под его глазами залегли синие тени. Обычно волевое лицо приобрело слегка просительное выражение, во взгляде притаилась мольба. Судьба огромной империи зависит от того, что я сейчас скажу. Поток сдавливает виски, невыносимо. Но я проводник, я справлюсь.

Начинает слегка давить на лоб, будто кто-то невидимый касается пальцем между бровей. И я начинаю выкладывать карты.

Центральная — ложатся сразу две — Трансформация и Действие, 13-й и 7-й аркан.

По виску императора стекает капелька пота, пробегает по подбородку и падает на сукно стола. Иссиня-чёрная ткань «съедает» её мгновенно. Это тоже знак.

И две карты-спутницы — Путь, 18-й аркан и Маг, 1-й аркан. То, что нужно.

Я удовлетворён.

— Начать войну сейчас — правильное решение, император. Карты пророчат победу. Вы победите восточных отселенцев и сделаете Западный Кандар всемогущим. Я вижу великое объединение земель.

Карл смотрит на меня внимательно, испытующе:

— Твои предсказания всегда сбывались. Многие годы ты служил мне и давал верный совет в трудную минуту.

Я молча киваю. Поток, не найдя выхода, недовольно мечется в голове, колючей дрожью пробегает по телу. Но с каждой секундой он становится слабее, надо просто перетерпеть.

— Возможно, ты прав, переговоры с Далией так затянулись, что я сомневаюсь в надёжности этих союзников, — он нахмурился, обдумывая. — Благодарю тебя, Эдхард.

На стол ложится мешочек с золотыми. Символическая плата для того, кто полностью находится на содержании империи, но теперь золото пригодится. Грядет война.

— Во благо империи, — отзываюсь я.

Карл выходит, а я собираю карты с потёртого сукна. Сколько оно вытерпело, это сукно. Слёзы, удары, тысячи прикосновений. Теперь ещё и ложь предсказателя. И это тоже вытерпело. Но больше ему не придётся страдать. Я видел огонь, пожирающий всё: стол, мою колоду карт, дворец, город. Война. Карл проиграет.

Лана проскальзывает в Обитель Предсказаний легкой тенью. Золотые волосы волнами спадают на обнажённые плечи. Корсет утягивает и без того тонкую талию.

Любовница, соратница, ученица она садится прямо на стол передо мной. Тонкие пальцы тянутся к колоде в моих руках. Я не препятствую, позволяю.

На сукно падают три карты.

— Трансформация, Путь, Любовники. У тебя получилось? Бедный-бедный Карл.

Она не расстроена, просто заигрывает.

— Я выбрал сохранить в этом мире те крупицы магии, что ещё остались. Восточники обладают знаниями. В этот раз я играю не для себя и не для Карла, а для таких, как мы.

— Прощальный подарок этому миру?

— Можно и так сказать, — я собираю карты и касаюсь бархатной кожи на тонкой руке Ланы. — Но мы уйдём не сейчас. Сначала поможем восточникам, а они — нам. Ведь переход будет трудным.

— Мир без магии… — задумчиво произносит Лана. — Даже страшно такое представить, а тебе?

— Я сделаю всё, чтобы она не угасла…

Образ Ланы вдруг размазался, стал отдаляться, и в уши настойчиво влился звук будильника.

Я открыл глаза лёжа на кровати. Несколько минут вспоминал себя.

Надо же, прямо в реал из Акаши. Интересно, что у них там за замут? Я обманул короля и затеял войну? Но, кажется, за правое дело. Ну и воплощения у меня! Одно лучше другого. И всё какие-то придворные: вспомнить алхимика, жреца. Или неорганы подборку просто сделали? Может, хорошо, что проснулся, а то увидел бы какую-нибудь хрень вроде сожженного города, убитого короля. Или, того хуже, погибающую Лану. Кто знает, чем там кончилась та война?

Я встал и раздвинул плотные шторы, впуская в комнату свет нового дня. Хорошо, что мы не помним своих воплощений, в каждом из них найдётся куча поводов для сожаления, а то и отчаяния. А конец? Смерть разве может быть приятной? Даже дряхлая старость в окружении внуков так себе вариант. А если уж был убит, как-нибудь мерзко отравлен, казнён, например, за измену королю — так вообще шляпа. Я взглянул на серую полоску неба над горизонтом, тянущиеся вверх многоэтажки и стал собираться. Времени на философствования не оставалось.

В метро я снова пялился на людей, стоявших на эскалаторе, и снова вокруг них начинало проявляться свечение. В вагоне достал телефон и набил в поисковике «карты Таро». Но картинки так и остались просто картинками, в голове не обнаружилось никаких новых знаний по их значениям и раскладам. Толку от воплощения придворного предсказателя оказалось мало. А я-то надеялся, что смогу увидеть, как работает мандала, может, как-то контролировать процесс. А умел ли этот интриган выкладывать мандалы? Большой вопрос.

На работу несколько раз звонила Катька, то уточнить, где мы встречаемся, то во сколько, то присылала фото платьев с просьбой помочь с выбором. Я показал фото отцу.

— Ох, а что она с волосами сделала? — ужаснулся он.

— Не нравится? — я пожал плечами. — Мне тоже не нравится.

— Совсем не её тип, — пробормотал отец. — Ну тогда вот это, оно тоже светлое.

Он выбрал фото, а я отослал его Катьке.

— Ты сам-то чего выбрал? — спросил отец.

— Да один из рабочих костюмов надену, и ладно, — ответил я. — Они же дорогие и чёрные. Что ещё надо?

— И правильно, — отец чуть улыбнулся. — Мужчину красят дела, а не тряпки. Оставим это женщинам.

Он, наверное, хотел продолжить, что-то ввернуть про Светочку, но вздохнул и осёкся, закончив фразу. Мы перешли на обсуждение рабочих моментов.

В эту ночь я решил, что вряд ли набрал энергии на ещё один визит в Акаши, и «заказал» внутреннее сновидение. Тем более что после автошколы пришёл поздно и завалился спать заполночь.

Но в этот раз тоже словил кошмар. Я сидел за столом, тем самым, из сна про предсказателя, и раскладывал мандалу. Колода наполняла руку невероятной тяжестью, вытаскивать карты оттуда приходилось словно из липкого киселя. Это давалось большим трудом, но я всё равно вытягивал одну за одной. И каждая карта, ложась на стол, рушила что-то в реальном мире. Вот сукна касается башня, 16-й аркан, — и складываются словно карточные домики многоэтажные небоскрёбы. Восьмёрка мечей — и какая-то женщина мечется, бежит по лабиринту выстроенных мною вероятностей. Туз чаш — и вода поднимается, затапливает город. Я видел мир, наложенный на узор мандалы, и видел, как его разобранные фрагменты тасуются между собой. Но я плохо играл в творца. Вероятности не складывались, поезда сталкивались между собой, рушились города, люди безуспешно пытались выбраться из построенных мной лабиринтов. Я в сердцах закричал и смёл карты со стола. Задел канделябр и он, упав на зелёное сукно, мгновенно поджег его. Пламя было таким высоким и таким ярким, что я сразу понял: это конец. Убежать не успею, сгорит всё, и дворец, и карты, и я.

— Это расплата за то, что ты сжёг мою страну в огне войны! — из пламени вышел Карл и швырнул мне в лицо пригоршню монет. Они были раскалёнными, горячие брызги металла впились в кожу, обжигая болью.

Я закричал и проснулся.

Твою ж мать!

Над ухом настойчиво трезвонил будильник. Я заткнул его и кинул телефон на кровать. Потом передумал, схватил и набрал Лее.

— Андрей? Что-то случилось? — голос был не сонный, но удивлённый.

— Слушай, а как наша мандала влияет на других людей? И вообще на события в этом мире? — спросил я. — Не может так быть, что я получу что-то, а кому-то не достанется? Что кто-то вообще умрёт из-за цепочки событий, которую мы изменили? Или что мы вообще нарушим ход судьбы или как её там, и случится катаклизм?

Я выпалил всё это на эмоциях ещё свежего сна и, уже произнося последнюю фразу, осознал, как нелепо всё это звучит.

— Андрей, у тебя обострение ЧСВ, что ли? — поинтересовалась Лея. В её голосе явно проскальзывали смешинки. — Кругом тысячи и тысячи людей, которые своими желаниями и действиями меняют ход событий ежедневно. А мы даже не меняем, а перемещаем тебя в ту ветку вероятностей, где желаемое реально. И не просим мирового господства, такого, чтобы весь мир сошёл с рельс. Хотя, я уверена, где-то и такой вариант событий может существовать. Но такие резкие перемещения требуют огромных затрат энергии, а они нам не под силу. Встретишь ты этого некроманта или нет — мир не перевернётся с ног на голову.

— А что случится с той старой веткой вероятности? — спросил я, вставая.

— Продолжит существовать как ни в чём не бывало, — ответила Лея.

— Без меня? — я прошёл на кухню и достал из шкафа банку с кофе.

— Как бы тебе сказать, — Лея замялась. — Не совсем. Ты просто будешь воспринимать другую ветку. Представь, что ты — точка сборки, огонёк лазерной указки, перемещающийся по ковру судьбы.

— Не понимаю, — признался я.

— Да я тоже, — весело отозвалась девушка. — Но это как-то так устроено. Мы путешествуем по плетению всю жизнь, иногда события из прошлого меняются в наших воспоминаниях, но мы не особо замечаем это. Много наших аватаров идут по веткам параллельно или работает только подсвеченная ветка для нас — сложный вопрос. Не для человеческого ума. Я склоняюсь к первому, хотя это и самый мозголомный вариант.

— Да уж, Денис бы, и тот загрузился, — ответил я, заправляя кофеварку.

— Сам спросил, — засмеялась девушка. — А что случилось?

— Дурной сон, — признался я. — Я был тарологом и разрушил мир мандалой.

— Бывает, — протянула Лея. — Не беспокойся, ты не настолько крут. А теперь я, пожалуй, останусь в ветке событий, где успеваю на поезд. Давай, если что, пиши!

— Пока, спасибо за интересный рассказ! — отозвался я и сам поспешил собраться.

На улице в лицо ударил свежий ветер, и кошмар этой ночи уже совсем не казался страшным. И что на меня нашло? Как маленький ребёнок! Или, может быть, это тоже действие мандалы? Сегодня ведь ещё этот дурацкий благотворительный ужин — уж точно отголосок нашего с Леей шаманства. Надо держать ухо востро.

Глава 31

Я отказался выехать на благотворительный ужин пораньше на машине вместе с отцом. Нужно было встретить Катьку на Китай-городе и уже оттуда вместе направиться к банкетному залу. Наверное, будем единственными, кто приедет на метро.

Катька пришла заранее и ждала меня в центре зала в том самом платье, что выбрал отец. В реальности оно и вправду неплохо на ней сидело и казалось невзрачным только на фото. Телесного цвета верх покрывала тёмная вышивка, и выглядело, будто Катька надела уж очень откровенный корсет, который плотно обхватывал фигуру, а юбка в серый поблескивающий горошек оказалась лёгкой и постоянно колыхалась на ветру, открывая стройные ноги.

Я же надел один из своих обычных костюмов, в которых хожу на работу. Не знаю, модные ли они, но точно дорогие.

— Отличное платье, тебе идёт, — похвалил я.

— Спасибо, оно сдержанное, но с изюминкой из-за фатиновой юбки и верха с вышивкой. Это из наших остатков, одна из популярных моделей этого года, — вздохнула Катька. — Дрю, у меня для тебя кое-что есть. Модный штрих.

Она достала из сумочки галстук. Чёрный с каким-то синим узором. Если быть точнее — с затейливым пересечением полосок синего всяких разных оттенков.

— Тебе очень подошёл бы — под глаза. А то серый здесь как-то не особо смотрится.

Я посмотрел на галстук. В принципе, ничего. Может, она даже права.

— Хорошо, я это надену, но только с одним условием!

Катька испуганно хлопнула глазами. И чего это она стала такая шуганая?

— Ты больше не будешь назвать меня «Дрю», никогда.

— А… что? — Катька замялась. — А почему?

— Да потому что не нравится мне. Сто раз тебе говорил: Дрю и Андрюша — не люблю!

— Правда? — Катька, казалось, совершенно искренне удивилась. — А я думала, это только для других. А для нас с тобой можно, как отдельный вариант имени для близких. Ну, раз мы теперь не близкие люди — то да.

Вид у неё был такой, что сейчас заплачет.

— Мне просто не нравится ни от кого это слышать. Какие-то три буквы, недоимя. Есть вполне отличный вариант: Андрей, — прояснил ситуацию я. — А неблизкие зовут теперь меня по имени-отчеству, Андрей Евгеньевич. От тебя я этого не прошу.

— Хорошо, Дрю… — Катька спохватилась и закрыла рот рукой, — то есть Андрей!

— Так-то лучше, — я протянул руку за галстуком.

Мы подошли к аркам Гостиного двора, и я заметил вывеску фонда и охрану. Конечно, мне пришлось предъявить пригласительные. Отец загнул, не мог меня каждый охранник знать в лицо. Я отдал Катьке её конвертик, и она с удовольствием погладила чёрную глянцевую бумагу. Или с надеждой.

Признаться, я ни разу не был в Гостином дворе и удивился, что отец, вместо того чтобы арендовать что-то поскромнее, но целиком, выбрал треть зала здесь, поделив его с посторонними мероприятиями. Несолидно как-то. Часть зала была отгорожена чёрной ширмой, и за ней шли какие-то приготовления, ещё треть также была закрыта, там люди в униформе катали вешалки со шмотьём. На отцовской трети стояли столики и прогуливалось довольно много народу. Столики пока пустовали, и народ собирался в кучки и о чём-то болтал. Честно, мне стало не по себе от одного вида этих надутых разряженных индюков. Они все блестели украшениями, шикарными вычурными нарядами, но создавали впечатление мишуры. Пустышек. Всё казалось фальшивым и наигранным. Может, потому что за очками в шикарных оправах прятались скучающие взгляды? Или портили дело тени под глазами и утомлённые выражения лиц, а-ля «как же мне осточертела эта жизнь», причём поверх всего этого была наклеена белоснежная вежливая улыбка? Я вспомнил, как Данилыч однажды очень точно высказался: когда не хватает блеска в глазах, люди заменяют его блеском побрякушек. Не важно, что это: дешевая бижутерия или бриллианты. Суть одна. Я попробовал посмотреть ауры, пока мы спускались вниз, но свечение так и не появилось. Возможно, его затмил блеск побрякушек.

— Андрей, Катя! — отец вырос словно из-под земли. Конечно, я и не надеялся, что он сразу же кинется знакомить Катьку с владелицей дома моды. Наверняка сначала нужно снести мучения официальной части и пару светских бесед, вести которые мне раньше не доводилось.

Отец потащил нас к тусовке из троих совсем неброско одетых мужчин. Явно не дорогие гости и не клиенты. Управляющие? Помощники? По беседе непохоже.

Один из них увлечённо фоткал на смартфон всё, что под руку попадалось.

— Это мой сын и помощник в бизнесе — Андрей, — отец представил меня мужчинам. — И талантливый молодой дизайнер модной одежды Катерина. Его девушка.

Катька вся аж зарделась. То ли от того, что её назвали талантливым дизайнером, то ли — моей девушкой. Зато от последнего немного офигел я. Она ведь к концу вечера и вправду подумает, что мы снова вместе.

А ещё я почувствовал, что сейчас мне придётся вступить в беседу. Прямо придворный светский вечер. Вот где вчерашний таролог бы оторвался. Я представил, как он изысканно флиртует с дамами, ловко отпускает колкие шуточки в сторону вельмож и разговаривает двусмысленными намеками на политические темы. А потом вспомнил, что я и есть он. В каком-то из положений точки сборки, конечно.

— Как здорово, что вы поддерживаете отца не только в бизнесе, но и в благотворительности! — ввернул один из мужчин, пожимая мне руку. Глаза его изучающе смотрели на меня, а в уголках губ пряталась улыбка.

И тут я понял, что это не кто иные, как журналисты. Потому костюмы не шикарные, зато ребята контактные и наверняка остры на язык.

— Полностью поддерживаю и считаю, что бизнес должен идти рука об руку с благотворительностью, — провозгласил я. И тут же, не дожидаясь вопроса, стал объяснять почему.

Говорил я, конечно, не про поблажки в налогах и уж тем более не про отмывание денег. Я говорил про облик настоящего бизнесмена, который трудолюбив, обладает блестящим образованием, профессионал в своей области, но не ставит во главу угла наращивание капитала. Он не чёрств сердцем и готов помочь нуждающимся.

— Потому что деньги не должны являться самоцелью. Они всегда лишь средство, которое служит людям. И если некоторая сумма может изменить жизнь человека, например, одарённого ребёнка, то это замечательный вклад. Достойный.

Я закончил и улыбнулся журналистам. Они все слушали очень внимательно и пялились на меня с крайне сосредоточенным выражением лиц, наверняка ещё и записывали «речь» на диктофон.

Отец тоже пристально смотрел на меня. Если он и охренел, то виду не подал.

— А теперь пойдёмте послушаем речи других меценатов, с трибуны, — заявил он, намекая, что пора рассаживаться за столики.

Я тряхнул головой, освобождаясь от пелены. Черт возьми! Получилось! Я на какое-то время действительно влез в шкуру интригана-предсказателя. Я был им! Не собой! Ну что ж, вот и его умения проявились. Не видение конечно, но тоже неплохо.

— Дрю… Андрей, у тебя всё хорошо? — спросила Катька, подхватывая меня под руку. — Мне показалось, ты пошатнулся.

— Всё в порядке, душновато здесь. И в горле пересохло, — ответил я. — Пойдём что-нибудь выпьем.

В конце зала за расставленными в шахматном порядке столиками располагалась трибуна, а над ней смонтировали высокую металлическую арку с освещением, к которой крепился небольшой экран для проектора. Задняя стена, служившая фоном, была затянута тканью с тем же принтом, как и на пригласительных: чёрный фон с серебристыми завитушками. Мы с Катькой уселись на указанное отцом место, а сам он пошёл к трибуне. Наш столик стоял в первом ряду. Я заметил, что стула там четыре, но догадался, почему, слишком поздно, когда к нам продефилировала Светочка и, непринужденно поздоровавшись, уселась рядом. Правда, ближе к Катьке. Рыжая ведьма надела зелёное платье с таким откровенным декольте, что, казалось, ещё чуть-чуть — и грудь вывалится наружу.

«Включить» придворного-таролога у меня в этот раз не вышло, и я даже не ответил ведьме на приветствие. Представлять ей Катьку, хотя Светочка весьма выразительно смотрела на девушку, даже не подумал. Обойдётся. Катька, правда, тоже стала смотреть вопросительно, только не на ведьму, а на меня.

Хорошо, отец как раз начал вещать с трибуны, и всё внимание переключилось на его выступление. Он толкнул проникновенную речь, а на экране в это время появлялись, сменяя друг друга, фото детишек-инвалидов. И понеслось: отца сменили какие-то пузаны в строгих костюмах, они задвигали речи про свои правые дела и приглашали других делать пожертвования. Объявлял всех некий импозантный мужчина в чёрном костюме и фиолетовом галстуке, а отец с вежливой улыбкой стоял рядом.

Нам принесли шампанское, стаканы с водой и целое блюдо шпажек с шашлычками из мяса, овощей и рыбы. Я сразу взял пару шпажек и принялся уплетать, не глядя ни на ведьму, ни на Катьку. Старался смотреть на экран и вещающих с трибуны, делая вид, что очень увлечён выступлением. Катька, взглянув на меня, тоже взяла себе шашлычок и стала вертеть его в руках.

К нам потихоньку спустился отец, уселся между мной и Светланой, взял шпажку с сёмгой, бокал шампанского, а когда стихли аплодисменты очередному выступающему, завёл разговор:

— Светлана, вот девушка, о которой я рассказывал. Катенька — дизайнер одежды. В твоём доме мод наверняка нужны молодые специалисты?

На некоторое время я словно оглох. Слова отца настолько ошеломили, что всё вокруг стихло. Меня оглушило ими, как раскатом грома. Я даже не услышал, что ответила Катька, видел только, как она улыбается ведьме.

Чёрт! Отец меня обыграл. Или ведьма… шах и мат! Катенька оказалась разменной фигурой в её игре. Ещё одним шагом к моему поражению. Ведьма её вмиг к рукам приберёт. А Катька доверчивая и в людях совсем не разбирается. Сразу поведётся на Светочку.

Хотя надо просто отказаться. Встать и уйти прямо сейчас. Утащить за собой Катьку. И пофиг, что подумают. Если получится скандально, будет отлично. Катька потом от стыда сгорит, а к ведьме не подойдёт.

Я встал, собираясь схватить Катьку за руку, но она встала сама и посмотрела на меня, почему-то радостно. Встали и отец, и ведьма. По всему залу послышался звук отодвигаемых стульев. А потом отец захлопал.

И все подхватили аплодисменты. Шум ладоней отца отразился сотнями рук приглашённых. Как эхом, волной прокатился по залу. За стеной скрежетнуло, и экран стал подниматься вверх, убираясь в корпус. А сама стена дала вертикальную трещину и начала разъезжаться в стороны, оказавшись гигантской ширмой.

Я на всякий случай посмотрел на руки, потом на складывающуюся гармошкой ширму.

За ней оказался ещё один зал, уставленный картинами.

— Благотворительный аукцион начнётся через полчаса! А пока вы можете рассмотреть лоты в нашей галерее с экспонатами, — жизнерадостно объявил человек в фиолетовом галстуке.

Все зашумели и потянулись в образовавшийся проём. Катька ускользнула, увлекаемая ведьмой. Я кинулся за ними, но дорогу перекрыл отец.

— У Светланы процветающий бизнес, они не только одежду производят, но и аксессуары и ювелирные изделия. И у неё как раз новый проект. Хочет использовать принты картин наших подопечных в осенней коллекции этого года. Первый ряд моделей сегодня продемонстрируем. Если хорошо пойдёт, представляешь, как выиграет с этого фонд? — отец говорил, казалось, искренне, а не с целью меня задержать. Хотя тут не разберёшь.

— Спасибо, пап, — я решил не пререкаться, чтобы сэкономить время и, обогнув его по дуге, устремился в новоиспечённую галерею.

Катькино платье мелькало далеко впереди. Чёрт!

Я стал лавировать между не спеша идущими парами и с разбегу влетел в какого-то мужчину. Прямо в плотное пузцо, обтянутое клетчатым пиджаком.

— Ох, простите, пожалуйста! — извинился я, и тут же был схвачен за локоть.

— Куда же вы так спешите, молодой человек, на таком дивном вечере? — обладатель цепких пальцев оценивающе смотрел на меня сквозь тонкие стекла очков. А ещё он улыбался, хитро так, как кот, удачно урвавший с хозяйского стола банку сметаны.

— Да вот, за своей девушкой, — я кивнул в толпу.

— Уверен, в таком обществе вам нечего за неё опасаться. Женщин стоит иногда предоставлять самим себе, чтобы они, по крайней мере, успели соскучиться, — мужчина выпустил мой локоть, но продолжал удерживать меня взглядом. — Могу я узнать, с кем честь имею?

— Шевцов Андрей Евгеньевич, — представился я, надеясь отделаться ещё парой фраз и отвалить.

— Ах, неужели! — незнакомец буквально впился в меня взглядом. — Сын Евгения Геннадьевича? Молодая смена! Прекрасно.

— Здравствуйте, Лев Константинович! — рядом со мной вырос отец. — Не чаял, что вы найдёте время посетить наше скромное мероприятие.

— Как же, как же, Евгений Геннадьевич, — мужчина расплылся в улыбке. — Благотворительность — наше всё! А что же вы так долго скрывали от нас столь прекрасного юношу?

Он пожал руку отцу, потом протянул ладонь мне:

— Ну, будем знакомы?

Я коснулся его пальцев, они неожиданно оказались ледяными, и в одно мгновение картинка поменялась. Добродушно улыбающийся Лев Константинович стоял передо мной в облаке чёрного марева. На заднем плане, как свечки, вспыхнули разными цветами ауры приглашённых.

Чёрт, досмотрелся! Как не вовремя глючить начало!

Я надеялся, что всё же сохранил лицо: не отдернул руку, хотя было такое желание, и тоже слегка улыбнулся в ответ.

Через несколько секунд наваждение исчезло. Лев Константинович ещё раз похвалил ужин. Отец отделался парой вежливых фраз и, подхватив меня под руку, под каким-то предлогом потащил прочь. Выглядело это довольно бесцеремонно.

— Чёрт бы его побрал, — проворчал отец громким шепотом, как только мы отошли подальше. — И ведь припёрся же!

— А что такое? — поинтересовался я, понимая, что Катька безнадежно упущена.

— Запомни его, — прошипел отец. — Знаменский Лев Константинович. Никогда, ни при каких обстоятельствах не веди с ним дел. Да и вообще лучше держаться от него подальше. Стервятник. Подлая, лживая тварь.

— Ясно, пап, — кивнул я.

Ни фига себе, рекомендации! А сам так мило беседовал с этим кексом. Ясно, почему аура этого Льва такая чёрная, прямо как поток мертвых душ в храме жрецов смерти.

Стоп!

Лев! Его зовут Лев. Чёрная аура!

Я полез в телефон и открыл там фотку некроманта. Похож! Блин, похож ведь!

— Пойдём, присоединимся к нашим девушкам, — отец потащил меня под руку вглубь зала.

Я оглянулся. Справа мелькнул знакомый клетчатый пиджак.

Чёрт! Неужели я нашёл его?!

Мы не успели присоединиться к Катьке и Светочке. Отец постоянно останавливался и представлял меня каким-то своим знакомым. Они радовались, увидев «молодую смену», «наследника», «надежду семьи» и тому подобное. И каждый оценивающе разглядывал меня. Наверное, пытались понять, удержу ли отцовский бизнес. Можно ли будет изменить баланс сил, если я встану во главе компании. После каждой такой встречи отец давал мне комментарии. Под конец стало ясно, что на ужине собрались исключительно «милые и добрые» люди. Но никто не переплюнул Льва Константиновича, этот явно чем-то насолил отцу.

Начался аукцион. Я выцепил взглядом фигуру в клетчатом пиджаке, сконцентрировался. Как там говорила смотреть Лея? В расфокусе?

Едва заметное свечение сначала появилось вокруг ведущего, потом распространилось на сидящих впереди гостей. Я перевел взгляд на Льва. Серое. Едва заметное серое, но никакого черного марева. Может, нужно снова пожать ему руку?

Поймать некроманта удалось, когда все перешли к следующей части: показу коллекции одежды с принтами картин детишек. Отец всё-таки арендовал весь зал, просто разбил его на несколько секций. Светочка и Катька уселись в первом ряду перед небольшим подиумом, отца утащил на приватную беседу какой-то тощий седой хлыщ в белом костюме. А я устремился на поиски знакомого клетчатого пиджака. Лев обнаружился в первом зале: стоял перед столиком, допивая шампанское, явно собираясь уходить.

— Лев Константинович! — окликнул я, мысленно похвалив себя за то, что запомнил отчество. Видно, попытки отца всё же дают плоды.

— Да, юноша, — Лев повернулся ко мне вполоборота, вопросительно поднял бровь. На полноватом лице проступила хитрая полуулыбка.

Я тут же растерял все слова и не мог сообразить, что ответить.

Блин, таролог, ты нужен мне! Нужно как в тот раз с журналистами, получилось же! Давай, начнём с какой-нибудь чепухи, всё — игра. Это шахматы, я должен поиграть с некромантом. Он это знает. Но не знает, что мне от него нужно на самом деле. Ложный предлог. Ловушка. У каждого своя. Он будет меня заманивать в свою, не догадываясь о моих настоящих целях, а я заманю его в свою. Это будет как игра в шахматы, и начнётся она с намёков, ловушка всегда поначалу плетётся из слов.

— Тоже заскучали на показе мод? — Я остановил проходившего мимо официанта и взял с подноса бокал. Теперь у меня есть предлог стоять здесь, а со стороны некроманта уже невежливо так просто уйти, оборвав разговор.

— Считаю это больше дамским увлечением, — ответил Лев. — Разве что на моделей посмотреть, да они сейчас пошли худосочные, заморённые, и взгляду зацепиться не за что. Безобразие!

Он лукаво сощурился.

— Время диктует свои стандарты, — я пожал плечами.

— Ну да, ну да, — пробормотал Лев Константинович. — Мы же с вами из разных поколений. И что же диктует ваше время?

— Смелость в решениях, быстроту в выполнении задач. Время — сейчас самый ценный ресурс, — сделал ход я. — Нужно постоянно расширять горизонты, ставить новые цели, развиваться. Даже рисковать! Я считаю, это оправданно. Сейчас чуть прозевал — и всё! Конкуренты тебя опередили. Сегодня на секунду, а завтра ты уже в аутсайдерах.

— Интересно, — почти промурлыкал некромант. — И как Шевцов-старший относится к такой концепции?

Я изобразил кислую мину:

— Он человек старой закалки…

— Понятно, не даёт молодому наследнику расправить крылья! — усмехнулся Лев и подмигнул мне.

— Он прислушается, когда сбудутся мои прогнозы, — заявил я. — Жаль, к тому времени мы потеряем эти проекты. И деньги.

— Эх, стариков не так-то просто переубедить, — покачал головой некромант. — Хотя тут дело даже не в возрасте, а в складе характера. Я никогда не боялся рисковать. И вот — результат, прекрасный бизнес. Пусть многие считают, что я веду дела дерзко или рискованно. Или вообще… завистливые языки чего только не придумают.

Он махнул рукой и допил шампанское.

Я пригубил свой бокал. Интуиция подсказывала: надо выдержать паузу.

— Вот моя визитка, так, на всякий случай, — он протянул мне чёрный пластиковый прямоугольник. Конечно, чёрная. Какие ещё могут быть визитки у некроманта! — Если захотите дерзнуть, или понадобится нестандартный совет. Я хотел бы вести дела с вашей компанией, но ваш батенька сильно против. И вам лучше не упоминать о нашем с вами разговоре.

— Само собой, — ответил я, убирая визитку в карман. — А насчёт партнёрства: всё ещё может измениться!

Некромант неопределённо хмыкнул и поставил пустой бокал на стол.

— Ну, Андрей Евгеньевич, вы уж извините, но мне пора. Время, как вы правильно говорите, не ждёт.

— Надеюсь, до встречи? — я первый протянул ему руку.

Снова прикосновение холодных пальцев, но никакого чёрного марева. Да и вообще эфирка не засветилась. Блин! А я-то хотел проверить, убедиться.

Наверное, в моём взгляде промелькнуло что-то такое. Лев Константинович как-то быстро убрал руку и дольше, чем следовало, задержал на мне взгляд. А может, уже обдумывал свои планы, как использовать бестолкового мальчишку.

— До свидания, Андрей Евгеньевич.

После ухода некроманта я отхлебнул шампанского, помотал головой. Чёрт! А ведь таролог действительно включился! Даже сами мысли стали какими-то другими, будто в чужой шкуре побывал. Я вытряхнул остатки интригана из своей головы и задумался: интересно, я не увидел некроауру, потому что был в состоянии таролога? Но ведь тогда, в первый раз, я не призывал жреца, чтобы увидеть? Правда, до этого долго пялился на людей, разглядывал. И вообще, вспоминаются же способности, а не личность. Хотя в случае с тарологом как раз такое ощущение, что наоборот. Но если рассуждать, что все умения и состояния — это лишь положения точки сборки, то… я слишком увлёкся болтовнёй и проглядел ауру. Возможно.

Я повертел в руках визитку: два номера телефона, почта, адрес офиса. И как бы только проверить, что это действительно он, наш некромант. А ещё вопрос: говорить ли ребятам? Было бы кому говорить: Лея до конца недели на этом своём фестивале, Вадим чайный бизнес разворачивает, о Роме и Коляне можно забыть, будем считать их выбывшими из игры. В размышлениях я с бокалом шампанского пошёл прогуливаться в галерею, разглядывать добрые детские рисунки. Там и нашёл меня отец.

— А, вот ты где! Хороший вечер, сбор большой. Одежда с принтами гостям понравилась, — поделился он. — И Катя твоя Светлане, сразу побежала с ней в этот дом мод…

— Что? Они уехали?! — спохватился я. — Показ же вот только был!

— Да он минут двадцать как закончился, — отец взглянул на часы. — Кто-то слишком увлёкся картинами. Кстати, их сейчас тоже начнут разбирать, упаковывать для новых владельцев. Правда, купили немного. Всё-таки не зря мы за границу их возили, там хорошо берут. А вот здесь шмотки — это да, налетели-то как!

— Так время уже половина одиннадцатого, куда они поехали-то? — удивился я.

Отец пожал плечами:

— Светлане нужно что-то завезти было или, наоборот, забрать. А Катя, кажется, от неё в таком восторге, что прямо сейчас хочет посмотреть будущее место работы. Всё-таки отец тебе помог, да?

— Помог, спасибо, — я постарался выдавить улыбку.

Вот ведьма! Катя в восторге! Мозги промыла ей, вот и в восторге. А я Катю просрал. Но кто ж знал, что отец её ведьме сосватает? Я думал, эта стерва так же ни хрена не делает, как и Лидуня, только деньги тратит. А у неё, видите ли, бизнес.

— Ты как будто недоволен? — отец изучающе посмотрел на меня.

— Так мы с Катей уже не встречаемся, — я нашёл, за что зацепиться, — а ты её моей девушкой перед журналистами назвал. Придумает себе что-нибудь, а потом будет страдать.

— Разве? — Отец помолчал. — Ну не переживай, она сейчас отвлечётся, работой интересной займётся. А женщины, они постоянно себе что-нибудь придумывают. Тут не застрахуешься.

— Это точно, — согласился я.

Глава 32

Домой я приехал сильно за полночь и решил, что расскажу Лее и Вадиму про предполагаемого некроманта завтра. Ночь снова выдалась беспокойной, хоть не проси у комнаты внутренних сновидений, снова кошмары.

В этот раз я бежал по тёмному лесу, а за мной гнался Лев Константинович. Одетый в чёрный балахон с капюшоном, как и полагалось некроманту, он потрясал в воздухе чёрной книгой и изрыгал заклятия. Мне было одновременно и страшно, и радостно, что теперь-то уж точно всё ясно — мы его нашли! Я зацепился за что-то и упал. Этим чем-то оказалась торчащая из земли рука. Только тогда, оглядевшись, я понял, что лес — это кладбище. То тут, то там среди деревьев виднелись силуэты надгробий и тонкие решетки оградок. Некромант хрустел ветками, продираясь сквозь заросли. Я побежал дальше и чуть не свалился в свежевырытую могилу, едва успел задержаться на краю. А там, внизу, уже лежали люди. Живые. Колян? И рыжий некромант Алекс! Чёрт, что за?.. И могила широкая, как на двоих…

Алекс улыбнулся мне этой своей холодной улыбкой и прошептал: «Люди смертны, раньше или позже, это вопрос времени. Тогда какая разница? Иди к нам».

Колян вытянул руку и указал вверх:

— Прыгай в небо! Чтобы не попасть сюда — прыгай в небо. Там — свобода!

Я удивился и подпрыгнул на месте. Ветер засвистел в ушах, что-то непреодолимо рвануло меня вверх через тёмные ветви, пасмурное небо, которое оказалось всего лишь натянутым потолком. Я пробил в нём дырку и вылетел в большой зал. Там было полно народу, кто-то завизжал, и все уставились на меня, явившегося из пола. Люди замерли и стали похожи на фарфоровых кукол: раскрашенные, разряженные, напомаженные, с выражением брезгливости на лице. Словно пластиковые, ненастоящие. И вдруг толпа всколыхнулась, словно море, и расступилась, образовав коридор. И по этому коридору ко мне шли три ведьмы, Карина в облегающем костюме из змеиной кожи, Светочка, поправляя на ходу ярко-рыжие распущенные волосы, и третья… нет, это была не Лидуня. Каштановые волосы, зелёные глаза: Катька!

— Кать! — крикнул я и услышал, как неестественно и хрипло прозвучал мой голос. — Кать, ты что здесь делаешь?

— Она теперь с нами, — ответила Светочка. — Нам не хватало третьей, и теперь Катенька — ведьма!

— Ведьма! Ведьма! Ведьма! — закричала толпа, эхом повторяя ненавистное слово как приговор.

— Ах ты, падла! Да я тебе сейчас голову оторву! — я кинулся к Светочке, заорал но…

Руки схватили пустоту.

Через пару секунд я сообразил, что сижу на кровати.

Фух! Чёрт. Ну и сон! Все переживания в кашу смешал! Похоже, с этими некромантскими делами внутренние сновидения полетели коту под хвост.

Я встал, стряхивая с себя кошмарную одурь. До будильника оставалось двадцать минут. Обратно ложиться не было смысла, зато оставалось время сделать то, что нужно было сделать ещё вчера. Я прошёл на кухню, заварил кофе и уселся с чашкой на диван. Открыл ватсап, отыскал в сообщениях контакт Катьки и попросил о встрече сегодня вечером, а потом — Леи и стал во всех подробностях описывать вчерашнюю встречу со Львом Константиновичем.

Лея позвонила в обед, когда я сидел за компом на работе:

— Привет, извини, что так поздно прочитала: вчера засиделись с девчонками в баре после выступления, сегодня тоже выступление. У тебя фото этого Льва есть?

— Нет, вчера как-то не с руки было с ним селфи делать, — признался я. — Но зная данные, думаю, достаточно быстро получится нагуглить.

— Точно, тогда скинь, пожалуйста, данные и фото, — попросила девушка. — Я Вадиму перешлю, пусть пока посмотрит, проверит. Может, теперь чего-то удастся найти. В понедельник утром возвращаюсь, вечером обсудим, что с ним делать.

— Блин, так долго? — вырвалось у меня.

— Ну, чтоделать, я ещё в Казани. Вадим пока что проверит, и вместе определимся с действиями. А пока, на всякий случай, следи за реалом. Вдруг это не он. Хотя я думаю, что он — слишком много совпадений!

— Наверное, — согласился я.

— И это очень-очень здорово, что у тебя получается вытягивать новые возможности из воплощения, — Лея заговорила громче и быстрее. На заднем плане послышался шум улицы. — Забей на внутренние сновидения. Ты сейчас слишком переживаешь и не можешь погрузиться в глубинные слои психики, туда, где блоки. Потому и варишься в кошмарах. Иди во внешние сны, вспоминай воплощения. Это полезнее будет, теперь ты знаешь, как их использовать. Давай! Мне пора! Пиши!

Девушка отключилась, а я свернул рабочие окна и полез гуглить фото и инфу по предполагаемому некроманту. Как и ожидалось, долго искать не пришлось.

Я едва успел отправить письмо Лее, как вошёл отец. Чует он, что ли?

— Андрей, у меня к тебе предложение… — Пока он подходил к столу, я закрыл поисковик и развернул рабочие окна. — Ты ведь ни разу не был в моём… в нашем загородном доме?

— Не был, — я тут же вспомнил совет Вадима. Посмотреть, что ли, правда. — Кстати, до Катьки весь день дозвониться не могу. Сообщение прочитала, а не отвечает. Что у них там?

— Да завал. Светоч… Светлана в семь утра уже из дома выскочила и не попрощалась даже как следует, — махнул рукой отец. — Наверное, и Катю твою загрузила. Срочно вчерашние модели в производство запускают, новые придумывают. Сам знаешь, время — наш самый ценный ресурс, надо всегда быть на шаг впереди конкурентов!

Я вздрогнул. Не мог же он слышать наш разговор с некромантом вчера?!

— Здорово сказал про время, — осторожно заметил я.

— Андрей, я тебе постоянно это говорю. Бизнесу, чтобы он развивался, нужно уделять время, — усмехнулся отец. — А ты только услышал.

Я кивнул, а он продолжил:

— Так вот, погода пока хорошая, приезжайте с Катей к нам за город. Скажем, в субботу. Она со Светланой по работе чего обсудит, а мы с тобой у озера посидим, пива попьём, как в старые добрые времена.

Отец, похоже, напрочь игнорировал тот факт, что мы с Катькой расстались. Я вздохнул и, чтобы сразу не отказываться, предложил:

— Давай пока запланируем, если что-то изменится — я скажу. А то мало ли какие дела.

— Ишь ты, деловой какой у меня стал, — улыбнулся отец и протянул мне руку, будто мы заключали сделку. — Договорились.

К вечеру я понял, что приглашение придётся принять хотя бы для того, чтобы поговорить с ведьмой и увидеться с Катькой. Девушка ограничилась несколькими фразами о работе и подчёркнуто вежливо поблагодарила меня. Всё, капец. Светочка точно промыла ей мозги. Чем именно урезонить ведьму, я пока не знал, но не оставлять же всё как есть. И раз уже не могу пока заняться некромантом, займусь ведьмой.

Придя домой, я постарался лечь спать как можно раньше. Благо прошлой ночью из-за этого банкета на сон осталось мало, и организм уже напоминал, что можно и баиньки. Сегодня — во внешнее сновидение, будем искать другие воплощения, набираться пользы. Может, что-то и против ведьмы найдётся. Или против некроманта…

Я выключил свет и вспомнил сегодняшний сон. Не зря этот Лев Константинович мне таким снился, подсознание чувствует, оно всё подмечает и говорит. Это точно он. Но для активных действий надо знать наверняка, только вот как узнать?

Чёрные каменные ступени почему-то были мягкими, ноги вязли в них. Ну, хотя бы не проваливались, и на том спасибо. Я спускался в подземелье всё ниже и ниже. Факелов на стенах не было, камни сами источали призрачный зеленоватый свет. Податливые ступени глушили всякие намёки на эхо. Я коснулся стены, и рука погрузилась в камень, словно в пуховую перину. Разноцветные татуировки на коже недовольно затрещали. Это что-то напомнило, что-то очень важное. Но сосредоточиться не получилось. Нужно просто идти дальше — цель там. Откуда-то я знал это точно.

Спуск прекратился, и ступени сменили такие же мягкие серые камни. Через некоторое время впереди забрезжил свет. Я рассчитывал выйти в каменный зал, но почему-то оказался в лесу, а свет исходил от большой бледной луны, висящей в небе. Теперь ноги утопали не в камнях, а во мху, что было естественнее, но почему-то ещё более мерзко. Весь этот лес был неприятен, отвратителен. Толстые кряжистые деревья с кривыми, словно вывернутыми наизнанку стволами. В них зияли огромные дупла. А ветви? Брр… сплетающиеся словно паутина, без единого листочка, ветви. Мёртвые деревья. Вот оно что! И лес этот мёртвый, ни единого звука, ни пения птиц, ни шороха мелкой живности. Ещё мох этот все звуки гасит. Я хотел было повернуть назад, но тут заметил его. Человека в плаще. Там, за ветками, была поляна, уставленная светящимися могильным зеленоватым светом столбами. Они располагались по кругу, вроде как Стоунхендж. А человек стоял в центре и размахивал руками. От столба к столбу перетекали цветные линии и маленькие, словно светлячки, огоньки.

Я подошёл поближе и спрятался за ствол дерева.

И не человек это, монстр какой-то. Рост у него просто огромный, раза в два выше меня. Руки ниже колен, длинные пальцы с когтями. Ноги толстые и в коленях выгнуты назад. Я присмотрелся: и точно, во мху стояли две когтистых лапы, а рядом из-под плаща змеился хвост.

«Ну его на фиг. Надо топать обратно, пока не сожрал. А лучше вообще проснуться, — подумал я, и тут вспышкой пришло понимание: — Блин! Да ведь это сон! Я сплю!»

Мир вокруг сразу стал плотнее и чётче. Повеяло холодом и сыростью, а в душу тут же закралось чувство опасности.

Точно, надо валить!

Я развернулся, соображая, что лучше не пытаться уйти, а просто дёрнуть ногой и проснуться. Но терять ОС было жалко. Можно было ещё успеть к Фиолетовому с Оранжевым. Странно, что они ещё не появились. Хотя я на их месте в такое мерзкое место тоже не полез бы. Вот угораздило же!

— Как? Вы уже уходите, юноша? Ни здравствуй, ни прощай? — за спиной раздался знакомый голос. Этот голос я слушал совсем недавно, пытаясь понять, сработала таро-мандала или нет. Некромант!

Я обернулся.

Монстр стоял совсем близко. Он расставил длинные руки и добродушно улыбался… лицом Льва Константиновича. Голова — это единственное, что было похоже на оригинал из реала. На этом высоком и поджаром теле она смотрелась настолько неестественно, что я невольно представил, как монстр открутил голову некроманта и прирастил себе. На время, чтобы заманить меня в ловушку. Бр-р-р.

— Как дела? Как бизнес? — я спросил первое, что пришло в голову.

— Идёт потихоньку, — посмеиваясь, ответил Лев Константинович и кивнул на зеленоватые столбы. — Вот, налаживаю связи. И ты так кстати пришёл.

В этом «кстати пришёл» прозвучал какой-то нехороший подтекст. Я поёжился. Некромант обрадовался мне, но как-то по-своему. Будто там, в кустах, стоял котёл, где должен вариться бульон из Андрюшки, а он пришёл как раз к кипяточку. Вовремя. Но всё же, если пришёл, надо бы как-то узнать…

— Лев Константинович, вы некромант? — ляпнул я сходу. Это ведь сон, и я не обязан вести светскую беседу. Тем более, глаза у него не светятся, может, и не осознан.

— Что? — монстр с человеческой головой хрипло рассмеялся и сощурился на меня. — Андрей, ну ты спросишь тоже, я серьёзный человек, бизнесмен. Кстати, очень хотел бы вести дела с твоим отцом.

— Я вам в этом помогу, возможно, — ответил я. — Если вы прямо ответите на вопрос: орден Хранителей Тёмной Луны вы основали?

Улыбчивая маска спала с лица монстра. Он дёрнулся всем телом и пристально посмотрел на меня.

— Прямой ответ, — напомнил я.

— Ну, было дело, — ответил он, и вдруг мои ноги провалились в мох по колени. Что-то сжало их и потянуло вниз. Мандалы затрещали. — Что ещё ты знаешь?

— А ну отпусти! — Я попытался вырваться из трясины и саданул под ноги фаерболом. Мох вспыхнул синим пламенем.

Зря я это сделал. Монстр потерял всякий интерес к беседе и прорычал какие-то проклятия, совсем как в недавнем сне.

Ветви деревьев вокруг сделались тонкими и паутиной метнулись ко мне.

— А-а-а! — я выкосил подступившую гадость криком и перешёл на обычный голос. — Лев Константинович, я не собирался нападать. Мне просто нужно переговорить на эту тему, вот и всё.

Зря я потратил время. Монстр, похоже, перешёл в боевой режим. Туча ветвей снова устремилась ко мне, а мох не отпускал. На этот раз все ветви ударили в одну точку: в горло. Прорвались через крик и стиснули шею плотным кольцом. Мандалы уже искрились как фейерверк.

— Какая интересная у тебя защита, очень интересная, — Лев Константинович щёлкнул пальцами, и новая туча чёрных щупалец сплелась вокруг меня прямо из воздуха. Они были повсюду, не оставляя шанса увернуться. Мандалы трещали и жгли щупальца, но их не брало, они только теснее облепляли меня, покрывая светящийся узор на моей коже своим, пепельно-чёрным.

Некромант снова проворчал какие-то заклятья на неизвестном мне языке. Он весь трясся, по бледному лицу бегали тени, мигая, сплетаясь в узоры. Отчего-то их пляска напоминала судороги. И тут я понял, что сейчас идёт битва между некромантом и мандальной защитой. И совсем непонятно, кто победит. Силы на крик не было, горло сдавили чёрные путы, и я просто тихо позвал:

— Аржана…

Вспышка молнии рассекла пространство передо мной, и через несколько секунд я понял, что это блеснуло лезвие меча.

Аржана пришла!

Девушка вихрем пронеслась вокруг меня, отсекая ветви. Клинок опасно близко мелькнул возле горла, я вспомнил, что, по словам Светочки, Карина получила реальные раны, но Аржана двигалась точно: даже не коснулась кожи, зато стало легче дышать. Я попробовал крикнуть и закашлялся, выплюнув под ноги липкий чёрный ком. Фу. Вот гадость!

В животе разгорелось тепло. Максимально сконцентрировавшись, я заорал на мох и рванулся вверх. Под ногами открылась воронка, и меня подбросило аж к макушкам деревьев. Там, внизу, быстрой тенью металась Аржана. Меч сверкал, круша на своем пути тысячи веток-щупалец, но вырастали всё новые: к монстру было не подступиться.

— Аржана, уходим! — я протянул руку, и девушка в один быстрый прыжок оказалась рядом. Тонкая ладошка была холодной, словно сталь. Я стал дёргать ногой, стараясь проснуться, и спросил, глядя в янтарные глаза:

— Почему ты не признаешься там, в реале? Ты помнишь меня?

Сон рассыпался, мир покрывался дымкой. Ответ девушки прозвучал в ушах уже в реале:

— Та совсем другая, я — не она…

Я сел на кровати, опасаясь, что утащит обратно в сон. Перед глазами сразу поплыло. В горле саднило и першило.

Что она хотела сказать? Аржана? И какого хрена меня занесло к некроманту?! Конечно, сам ведь думал про него перед сном. Неужели комната восприняла это как команду? Или я неосознанно забрёл в чужое пространство? В любом случае, такие вещи стоит контролировать. Чёрт! Да он чуть не слопал меня вместе с защитой! И, наверное, не поперхнулся бы. Может, я не круто придумал использовать защиту как мобильную версию, не настолько она эффективна. И если бы не Аржана… жаль, она его мечом не пырнула хоть немного!

Я взглянул на часы: ещё тридцать минут до будильника, записал сон и «скопировал» всё в ватсап Лее. Сообщение тут же отметилось двумя галочками, как прочитанное, и телефон зазвонил.

— Ты зачем к нему попёрся? — без всяких вступлений наехала на меня Лея. — Разве не ясно, что тут другой уровень?! Это тебе не с Коляновыми друзьями играть. И то Рыжий чуть своими претами нас не размазал. И раньше мы были на шаг впереди, зная тёмное прошлое этого Льва, как его там. А теперь он знает, что мы знаем…

— Лея, успокойся, — перебил я девушку. — Я не собирался к нему идти. Разве не ясно? Так вышло само.

В трубке ненадолго повисло молчание.

— Ты как себя чувствуешь? — спросила Лея уже другим тоном.

— Неважно, — признался я. — Перед глазами всё плывёт.

— Хорошо, потом решим, что с этим хрычом делать. А сейчас срочно иди в холодный душ, а потом не меньше получаса пой Ом, — заявила девушка.

Я взглянул на часы:

— Лей, я на работу так опоздаю.

— Ничего страшного. А так непонятно, что там мог нацеплять, если сейчас не вычистить, потом присядет, проблем не оберёшься. Мало тебе крюков? — строго спросила Лея.

— Крюков достаточно, — ответил я, направляясь в душ. — А как петь-то его, ом этот?

— Садишься в лотос, хотя в лотос у тебя не получится. По-турецки, например, главное, чтобы спина прямая была, глазки закрываешь, ни о чём не думаешь, — стала объяснять Лея. — Набираешь полный живот воздуха и из низу, прям из живота, пускаешь звук. Главное, чтобы он шёл потоком, снизу доверху. Просто расслабься и организм сам подстроится. Звук может становиться выше или ниже, зависит от того, какую чакру чистит поток.

— Ладно, попробую, — ответил я, стоя одной ногой в душевой кабине. — Ну, тогда я на водные процедуры. Буду пытаться не сильно опоздать на работу.

— Только не думай про это, когда будешь петь Ом, — предупредила Лея. — А я спать. А то мы тут ещё не ложились. Обязательно отпишись мне, как будешь себя чувствовать в течение дня. И да, мандалу удали из телефона. Она сработала. Давай. Ой, стоп! Подожди. Петь Ом иди на лоджию, а то там твоя защита, непонятно как будет пропускать поток. И что вообще из этого получится. Ну всё, давай!

Она отключилась, а я полез внутрь японской кабинки. Холодная вода. Ненавижу! Ладно, думаю, нескольких минут будет достаточно.

Петь Ом оказалось не так-то просто. Вернее, такое простое действие, повторённое и растянутое в перспективе на полчаса, просто вымораживало мозг. Я поставил будильник, но казалось, что он зазвонит через целую вечность. Ум, хотя рядом не было никаких наблюдателей, не уставал твердить, что я выгляжу глупо и зря опоздаю на работу. А ещё он очень боялся, что с балкона, несмотря на полное остекление, меня услышат все возможные соседи и даже прохожие на улице.

Я заткнул его, заставив следить за дыханием. Глубокий вд-о-ох, живот надувается, как мяч, и потом медленно выпускаем воздух, о-о-ом. Звук идёт ровно, порождая вибрации сначала в горле, потом они медленно опускаются в грудину. Я набрал следующую порцию воздуха. Через несколько подходов вибрации дошли до середины живота. Или это были уже не вибрации, а какое-то ощущение движения, будто что-то проходит сквозь меня. Перед внутренним взором появилась картинка золотистой трубы, которая спускалась сверху, пронизывала меня от макушки до живота и уходила дальше, может, к центру земли. В трубе искрились золотые частички, они вибрировали и заставляли моё тело вибрировать вместе с ними. Постепенно труба расширилась до контуров тела, и поток захватил всего меня, растворяя в себе, пропуская каждую мою частичку между своими золотыми, искрящимися…

Внезапно резкий звук заставил меня дёрнуться, вырывая из странного состояния. Я не сразу сообразил, что сработал таймер. Пришлось открыть глаза, чтобы выключить. Мир резко сменил картинку, сжался и стал тесным. Непонятно, с какой точки я наблюдал золотистый поток и своё тело, откуда-то сверху, издалека. Но в том пространстве не было обыденных стен, обитых деревянной штамповкой.

Глава 33

Я опоздал на работу на час, странно, что меня никто не искал. Может, потому, что на сегодня не было запланировано важных переговоров. Отец появился передо мной на обеде и поинтересовался завтрашней поездкой.

— Да, конечно, с радостью, пап, — кивнул я, вспоминая, что вообще-то ещё не согласовал этот визит с Катькой.

— Ну вот и ладно, — отец явно обрадовался. — Как раз из московской квартиры завтра заеду за тобой часиков в одиннадцать.

— Да, вот Катьку только надо бы… — начал я.

— Они со Светланой своим ходом ещё раньше нас будут! — улыбнулся отец.

— Своим ходом?

— Ну да, Катя от Светланы ни на шаг. Да и вообще, они так хорошо ладят!

Я прочитал на его лице вполне искреннюю доброжелательность и сдержался. Всё равно он-то ничего не изменит.

— Договорились тогда. Завтра в одиннадцать.

— Вот и чудненько, — ещё чуть-чуть, и отец, казалось, засветится от радости, что на него не похоже. — Ещё надо обсудить с тобой пару рабочих моментов.

Лицо его тут же стало строгим, появилась знакомая деловая маска. Вот и упрятал доброго папашу куда подальше.

Лея позвонила, когда я уже собирался на тренировку. Совесть немного мучила за два пропущенных на этой неделе занятия, а ещё в голове тревожно копошились мысли об Аржане.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лея.

На заднем плане слышалась приглушённая музыка и чьи-то визги. Что у них там творится?

— Да уже лучше, — я закинул рюкзак с формой на плечо и направился к выходу из кабинета. — Слабость немного есть, но перед глазами не плывёт. На тренировку вот сейчас пойду, взбодрюсь.

— Это хорошо, — одобрила девушка. — Если что-то осталось, там тебя эгрегор до конца и прочистит.

— Лея, как ты думаешь, почему Аржана так сказала: «Я не она», — не выдержал я и поделился своим беспокойством.

— Ну-у-у, — девушка задумалась. — Тут два варианта. Либо это была её бессознательная часть, которую она в себе не принимает, например, не верит в магию и потому ничего не помнит. И второй — никакая это не Аржана, а эгрегор. И тогда понятно, почему она приходит только в моменты серьёзной опасности. Кстати, тогда выходит, ты сильно рисковал при столкновении с тем некромантом, она ведь не пришла, когда Рыжий и его преты нас давили. А ведь я уже решила, что кирдык.

— Просто не успел позвать, тогда неорганы нарисовались, — ответил я. — А тут их как ветром сдуло. Но всё же непонятно, какой из вариантов выбрать. Оба подходят.

— В любом случае ясно, что тебе не стоит с ней про это разговаривать, — словно прочитала мои мысли Лея. — Давай, мне пора. И, пожалуйста, не лезь в логово этого Льва, продержись до понедельника. Что-нибудь придумаем.

— Сегодня поставлю комнату на внутренний режим, — пообещал я, прикинув, что в таком состоянии ОСов мне всё равно не видать. И, наверное, не одну ночь.

На тренировке я, конечно, постарался пофехтовать с Аржаной. Признаться, соскучился по её быстрым стремительным движениям, гибкости, силе и в то же время лёгкости. Всё же фехтование — это ещё один способ взаимодействия с человеком. Стань с ним в пару — и узнаешь гораздо больше, чем за месяц общения.

Я подскочил к Аржане, как только заметил, что она освободилась.

— Онегае симас?

Девушка как-то недобро сощурилась и ответила на поклон. Похоже, она была недовольна, что кое кто пропустил две тренировки.

Мы разошлись, я стал приближаться, нанёс два удара, от которых девушка увернулась, следуя рисунку ката. Потом настала её очередь атаковать. Первый выпад я блокировал.

— Очень хорошо! — заметила Аржана и тут же легонько ткнула меня мечом в живот.

Я отскочил, отбивая её меч.

— Но отвлекаться на похвалу противника не стоит! — Девушка сощурилась. — Иначе можно не успеть уйти от удара!

Стиснув зубы я ринулся в бой.

— А где киай? Я не слышу боевого клича! — Аржана поставила блок, отвела мой меч и тут же больно ткнула в колено. Я айкнул и отскочил дальше положенного.

— Сохраняй дистанцию!

Да что с ней такое?! Все оставшееся время я отбивался от тычков мечом, как мог. И не думал, что держу оборону настолько криво.

Аржана, закончив ката, поклонилась и тут же, легко развернувшись на пятках, отправилась приглашать Романа.

Я подошёл к Василию, с интересом наблюдавшему за нашим поединком.

— Женщины-женщины, — покачал он головой, глядя вслед девушке, и полушутливо-полустрого обратился уже ко мне: — Почему тренировки пропускаем? Онегае симас!

— Работа, — вздохнул я и поклонился, принимая приглашение на ката.

После тренировки я одевался так быстро, как мог, но поймать Аржану не удалось.

— Уже ушла, — подсказал сенсей, закрывавший зал. И как только догадался! Наверное, по тому, как я стремительно выскочил из раздевалки.

Вот как она успела?! Прямо так в кимоно, что ли, побежала?! Ну не могла же так быстро.

Я вылетел из центра и припустил к метро. В лицо бил прохладный ветер, туфли стучали жесткими подошвами по асфальту, пиджак мешал рукам как следует размахнуться. Чёртова офисная одежда! И всё равно бежалось легко. Раньше меня можно было убивать на беговой дорожке, а тут долетел до метро и едва ли запыхался. Наверное, сказывались тренировки. Аржаны вот только не встретил.

Я прошел турникеты, встал на эскалатор. И тут внизу мелькнула знакомая черная куртка и аккуратный пучок. Точно! Это она!

Снова бросился бежать, на этот раз вниз по эскалатору.

— Аржана? — девушка уже стояла на платформе, когда я тронул её плечо.

Она вздрогнула и обернулась, удивлённо посмотрела на меня. Потом вопросительно. А я стоял и не знал, что сказать. Зачем гнался за ней?

Из тоннеля выскочил и зашумел поезд. Прядка волос, выбившаяся из пучка, затрепетала на ветру у её лица.

Девушка быстрым движением расстегнула молнию на сумке и достала оттуда свёрнутую в трубку газету. Протянула мне.

Я механически взял, перестав что-либо понимать.

Поезд со скрипом затормозил. Аржана отвернулась и направилась к открывшимся дверям. А я остался стоять на платформе с газетой. Вот зачем она мне её всучила? Что вообще произошло?

Я пошел к своей платформе и развернул газету. На второй странице нашёлся ответ. Там была огромная фотка: отец, я и Катька стоим при параде и улыбаемся. Чёрт, и не знал, что могу состроить такое самодовольное лицо. Вверху был заголовок: «Бизнес: деньги для достойного дела».

Дальше они расхваливали фонд, позаимствовав солидные куски из моей речи. Много писали об отце, владельце, о безвременно ушедшей «душе фонда» Лидуне, а потом шёл абзац о «молодой смене», «прекрасная пара: Шевцов-младший, продолжатель дела отца, и его девушка, талантливый молодой дизайнер. Помогает в создании новой коллекции с принтами картин одаренных детишек».

Дальше я не читал: отшвырнул газету. Она упала на платформу и обиженно зашелестела страницами от ветра прибывающего поезда. В этом шелесте мне послышался голос отца: «Что же ты, Андрюшенька, кидаешься своим будущим? Разве не видишь, какое оно прекрасное? Я всё рассчитал: бизнес, красивая молодая жена. Удачно ведь Катеньку пристроили?»

— Вот и женись сам на своей Катеньке, — прошипел я сквозь зубы и вошёл в вагон.

Мандала, мать её ети. Вот что это! Королева Чаш и Король Мечей, Катька и отец — вот эти ребята.

Аржана тоже хороша: избегала меня как могла, а увидела фото — и сразу обиделась. Спрашивается, какого хрена? Мы что, встречались с ней?

Я заявился в квартиру злой и кинул рюкзак на пол, будто он был в чём-то виноват. Завтра ещё в дом этот загородный ехать. Отец уже всё решил там за меня.

Вместе с плохим настроением навалилась слабость. Я заварил Лидунин чай и отписался Лее, что всё хорошо. Не рассказывать же ей про мои проблемы с Катькой и Аржаной. На ночь я несколько раз повторил команду комнате на внутреннее сновидение и провалился в глубокий сон.

Отец разбудил меня звонком где-то в одиннадцать.

— Ну и здоров ты спать, Андрей, — заявил он с порога. — Я уже думал, ты собрался.

— Сейчас кофейку бахну, и поедем, будешь? — спросил я, прикидывая, что с удовольствием поспал бы ещё несколько часов. Вчерашнее недовольство куда-то делось. То ли сон пошёл на пользу, то ли мысль, что всё это из-за мандалы, на которую согласился я сам, не давала попусту злиться.

— Мне зелёный чай, — ответил отец, присаживаясь на диван. На самый краешек, будто в гостях.

Разговор не заладился, мы попили каждый своё, а потом в машине я и вовсе задремал.

От отцовского «Просыпайся, приехали!» я подскочил как ужаленный.

— Я что, спал?!

— Ну да, всю дорогу до Мытищ, как сурок, — засмеялся отец, подъезжая к бетонному забору коттеджного посёлка.

— Устал вчера, тренировка ещё, — ответил я, прикидывая, что ничего такого вроде и не снилось. Вот же угораздило! А если бы некромант вломился ко мне в сон?

Но после сна явно стало лучше, тело уже не было таким тяжёлым. Конечно, часа полтора продрых. Я потянулся, разминая мышцы.

— А мы где?

— Недалеко от Черкизово, — усмехнулся отец. — Помнишь, где дед Степан жил?

«И кладбище, где ведьму откапывали», — подумал я. Значит, отец то ли из ностальгии, то ли по привычке снова выбрал Ярославское направление, только гораздо ближе к Москве, чем Сергиев посад. Не очень-то живописное и удачное место.

Болота, заросли борщевика на обочине, трасса, и вплотную к ней высокий бетонный забор посёлка. Облезлый.

Автоматические ворота отъехали в сторону, и я открыл рот, тут же позабыв свои придирки. Тут был словно другой мир. Европа, не иначе.

Аккуратные, словно сказочные домики расположились по обе стороны от дороги и буквально утопали в зелени. Низкие кованые ограды, газоны с цветниками и плющ, увивающий стены домов. Катька теперь точно ахнула, когда увидела. Да и у меня самого глаза разбежались.

— Что, нравится? — довольно заметил отец. — Там ещё и озеро есть.

— А в нём купаться можно? — поинтересовался я.

— Можно, — кивнул отец. — И купаться, и на лодке. У нас дом прямо на берегу с причалом. Правда, лодка где-то в гараже. Брезентом накрыта. В первый год я Лиду катал, а потом работа, время… Но ради этого стоит поработать? Да?

Отец бросил на меня испытующий взгляд.

— Стоит, — согласился я. — Но всё хорошо в меру. Если нет времени на лодку, то смысла на неё зарабатывать тоже нет.

Отец недовольно цокнул языком и нажал на пульт, открывая небольшие ворота у дома. Приехали.

Наш дом был песочного цвета, но приглушённых тонов, больше в бежевый, с отделкой, имитирующей камень. А может, это и был камень. Я старался особо не пялиться: скользнул взглядом по светло-коричневой черепице, открытой лоджии с ротанговым креслом и уставился на небольшой цветник. На нём красными, оранжевыми и жёлтыми огнями полыхала настурция. Вспомнилось, что я не мог запомнить, как называется этот цветок, и в детстве обзывал его «натурцией». Мама их очень любила, каждую осень под окнами нашей старой дачи плескалось огненное море из цветущей настурции.

— Н-да, — вздохнул за спиной отец и положил руку мне на плечо. — Ты тоже помнишь. Пойдем-ка в дом.

Я мотнул головой, отгоняя воспоминания, и снова оценивающе посмотрел на особняк. На фронтоне красовался вензель «ЕЛ». Евгений и Лидия, значит. Ну-ну, и где теперь эта «Л»? Судя по тому, что теперь в доме хозяйничала вторая ведьма, Лидуня не успела скрафтить защитную комнату. Будем надеяться, что и Светочка тоже.

Мы успели подняться на крыльцо, когда дверь распахнулась и на пороге появилась рыжая ведьма. Она чуть задержала взгляд на мне и, совершенно не смущаясь, по-домашнему обратилась к отцу:

— Женя! Вот уж не думала, что вы будете так рано. Пирог ещё не готов.

— Ничего страшного, мы подождём, — ответил отец и, не удержавшись, расплылся во влюбленной улыбке.

Совсем мозги ему запудрила, ведьма.

— Да вы проходите, — Светочка посторонилась, пропуская нас. Сколько она уже здесь живёт? Вдруг успела защиту свою поставить и сейчас возьмёт реванш. То-то обрадуется!

Я вошёл в проём и подобрался, ожидая атаки. Как оно должно быть? Тяжело дышать? Спазмы в животе? Ребята у меня на полу вон как тогда корчились.

Но долго мучиться ожиданием у меня не вышло. Особняк внутри оказался просто шикарен.

Мы сразу попали в широкий холл, наполненный светом. Первое, что бросалось в глаза, это винтовая лестница с замысловатыми коваными перилами. Она изящно закручивалась и уходила наверх. Навстречу ей с потолка, как дикое растение, свисала какая-то навороченная люстра, вся усыпанная яркими огоньками. Интересно, как в эти завитушки монтировали лампочки? Наверное, тут что-то вроде диодной ленты использовали. Хотя так светло в холле было не из-за неё: всё пространство за лестницей занимало высокое стрельчатое окно.

Н-да. Прав был Вадим. Обстановка тут ничуть не уступала «замку» рыжего некроманта.

— Ну что стоишь как неродной? — отец повесил куртку на крюк гардеробной, стилизованный под лосиный рог. Я подумал, что в своём загородном доме пристроил бы настоящую голову лося и вешал бы всякое на его рога. Было бы прикольно.

— Давайте, мальчики, проходите, — пропела откуда-то ведьма, и я повернул голову на звук. Дверь. Наверное, в гостиную. Справа была точно такая же, но закрытая.

— Пойдём! — отец хлопнул меня по плечу.

Мы вошли в гостиную, совмещённую с кухней. В глаза бросился камин, настоящий, не имитация, с кирпичной трубой, кованой решёткой и сложенной за ней стопкой дров. Конечно, сейчас никто и не думал его топить. А потом я увидел того, кто сидел за столом, помешивая чай маленькой ложечкой, и забыл об обстановке. Катька!

Нет, я знал, что она здесь будет. Но Катька снова была с каштановыми волосами. Она подняла взгляд, карие глаза без всяких линз, и задержала его на мне… Поздоровалась с отцом. Смутилась.

— Привет, — ответил я. — Тебе идёт этот цвет волос.

— Спасибо, — Катька зарделась и уставилась в стакан.

— А вот и пирог! — пропела Светочка. Поверх зелёного платья она надела кружевной фартук, а заодно и маску заботливой хозяйки.

И тут я понял, что защита так и не сработала. Значит, не успела она её сделать. Вот и ладненько!

На столе появились какие-то запечённые блюда с мясом в фольге, шашлычки на шпажках. Явно заказанное из ресторана. Ведьма не перетруждалась с готовкой и испекла только пирог. Я решил, что точно не буду его есть. Мало ли какого зелья она туда намешала.

Она подсела к отцу и начала ворковать, и, мол, с дороги устали, и голодные, наверное.

— Как работа? — спросил я у Катьки.

— Хорошо, столько заказов! Я очень рада, что могу наконец-то работать по специальности, — ответила девушка. — Спасибо, Андрей.

Она вроде говорила искренне, но в то же время как-то сдерживалась, что ли. Была в её интонациях какая-то неестественность. То ли ведьма напела, то ли… Катька просто совсем засмущалась. И я, кажется, понял, почему. Жили мы вместе без всяких изысков, а тут, бах, сразу званый ужин, дом крутой и всякое такое. Да я сам охренел бы, если б не вся эта эзотерика с ведьмой. Что эти побрякушки, когда тут такое творится?

За ужином я, как умел, отыграл роль довольного сына. Отец, подмигнув мне, ушёл искать приблуды для рыбалки. Тоже, небось, лет десять не доставал, как и лодку. Светочка предложила нам с Катькой переместиться на веранду, «пока здесь всё уберут». В дверях мы столкнулись с неприметной женщиной лет пятидесяти, которая спросила нужно ли нам чего.

— Принеси нам лимонада на троих, — высказала пожелания Светочка. И куда только делась доброжелательная хозяйка. Даже не улыбнулась. Как с роботом. Отдала приказ, и всё.

На светлой, с окнами в пол веранде стояло три ротанговых кресла и небольшой столик. Я сразу же вспомнил про трёх ведьм. Сидели здесь, наверное, с Лидуней. А теперь Светочка сама всем заправляет.

Я устроился в крайнем кресле рядом с Катькой, чтобы ведьма оказалась на противоположной стороне. Домработница принесла нам две бутылки лимонада и три стакана. Быстро поставив поднос на ротанговый столик, она виновато улыбнулась и испарилась.

Я открыл лимонад и разлил по стаканам. Подал два Катьке — пусть сама ведьме передаёт.

Лимонад оказался отличным, что-то из детства, дюшес или вроде того, со сладким привкусом и мелкими пузырьками.

Стеклянные створки в окнах были отодвинуты, и по веранде гулял прохладный ветерок. Свежий воздух приносил запахи леса и тянул влажностью речной воды. Не было бы рядом ведьмы, так совсем хорошо сидели бы.

— Катя, хочешь пойти отдохнуть на кресле-качалке? — нарушила молчание Светочка. — Ты заслужила.

Я сразу же внутренне подобрался от этой интонации «ты заслужила». Неясно как, но ведьма точно наполнила эти слова особым смыслом. Непонятно почему, но они казались тяжёлыми, чуть ли не материальными.

— Спасибо, Светлана Николаевна, — Катька тут же встала и со счастливой улыбкой пошла в дальний конец веранды. Там действительно стояло кресло-качалка.

Я вскочил:

— Что ты с ней сделала, ведьма?! Катька!

Девушка никак не отреагировала на мой крик: спокойно уселась в кресло и закрыла глаза. Через несколько секунд её рука расслабленно свесилась с подлокотника.

— Ты что с ней делаешь? — почему-то шепотом спросил я ведьму. Будто Катька могла проснуться.

— Успокойся, нам поговорить надо, а она и правда устала, — Светочка расслабленно отхлебнула из стакана. — И ничего я с ней особенного не делаю. Разве что учу быть собой. Волосы и глаза естественного цвета, я смотрю, тебе больше понравились.

— Зубы мне не заговаривай, — ответил я. — Отца тоже вот так поспать отправляешь?

— Иногда. У него, знаешь ли, бессонница от этого бизнеса, — прищурившись, ведьма добавила: — и из-за тебя. Устраиваешь ему сцены, из дома пропадаешь, а он переживает.

— На чувство вины можешь не рассчитывать, — предупредил я. — Он обо мне и не вспоминал, пока Лидуня не померла.

— Лидуня? — ведьма усмехнулась. — Да, Женя любит как-то по-детски женские имена произносить. Катенька, например.

— Как Карина поживает? — поинтересовался я.

— Хорошо поживает. Точит на тебя зуб, — ведьма внимательно посмотрела на меня. — Но пока я её останавливаю.

— Лидуни вашей уже нет, и Карине, если полезет, то же будет, — ответил я. — Если думаешь, что я просто буду сидеть и смотреть…

Я намеренно не закончил фразу и сел обратно в кресло. Налил нам с ведьмой лимонад.

— Спокойно сидеть ты не можешь, это видно, — кивнула ведьма, принимая стакан. Я почувствовал лёгкое покалывание в горле. — Через раз, как тебя вижу, вся энергетика наизнанку вывернута. Горло кто тебе так расцарапал?

— Да вот, мешается один, — ответил я, припомнив некроманта. — Разберёмся.

— И я, значит, тебе мешаю? — уточнила Светочка. — Может, ты меня с Лидией путаешь? Так вот, бизнес у меня свой, отец твой у меня в апартаментах живёт, и дом загородный тоже имеется.

— Ты отцу весь мозг запудрила. НЛП или что там? — напомнил я.

— Ты о внушении про наркомана? — невинным тоном поинтересовалась ведьма. — Это последняя просьба Лидии была, чтобы он о тебе не переживал. А сейчас он со мной по своей воле, и сам просил помочь на работе. Мне, что ли, в удовольствие было секретаршу изображать? А ты хочешь, чтобы он сидел один в квартире и горевал по своим убитым женщинам? Ты что, не видел, как он поседел, когда Лидия умерла? А когда ты пропал? Думаешь, без меня ему бы сейчас было очень хорошо?

— Ну с тобой куда как лучше, — проворчал я.

— Общению вашему не мешаю, — пожала плечами ведьма, допивая лимонад. — Только ты сам всё выпендриваешься. Ты что, не видишь, как он обрадовался, когда сынок согласился сюда приехать? И перед этим ужином полночи не спал! А ты всё нос воротишь.

Я посмотрел на ведьму:

— Я же сказал, чувство вины ты у меня вряд ли вызовешь, а с нашими отношениями мы как-нибудь сами разберёмся.

— Как и мы с нашими, — парировала Светочка.

— И с Катькой? — спросил я, взглянув на кресло-качалку. Девушка мирно спала. — Она-то тебе зачем?

— Я её не держу, — пожала плечами ведьма. — Девочка нашла работу, которую хотела, разве это плохо?

— Ты просто зря стараешься, — я тоже пожал плечами. Мол, как хочешь. — Мы с ней давно расстались.

— Пф, — фыркнула ведьма. — Почему ты думаешь, что всё, что я делаю, должно быть из-за тебя? И хорошо, что расстались, Катя тебе не пара. Ты её даже не любил. Она просто была тебе удобна. Эта девушка заслуживает лучшего.

Я чуть не задохнулся от возмущения. Да какого хрена она рассуждает о наших отношениях?! Ещё и знает, что для Катьки лучше!

— Вы и об этом успели поговорить? Два дня как знакомы! — не удержался я. — Не пара, значит? Может, это я у неё денег занял и смылся? А живёт она сейчас где?

Ведьма повела плечом:

— Не говорили. Тут и говорить не надо. По тому, как мужчина смотрит на женщину, можно понять всё. И как она смотрит на него… Но ты прав, Катеньке надо сначала научиться быть собой. Если не любишь себя, разве можно заинтересовать кого-то ещё.

— Если бы я не знал про ваши с Лидией проделки, — ответил я, — то, может быть, и развесил бы уши. Но ты зря стараешься.

— А я и о тебе сейчас говорю, — игнорировав моё замечание, продолжала ведьма. — И даже дам подсказку. Ты убрал блок с анахаты, сердечной чакры, но этого мало. Принятие себя и других — свадхистана. Чтобы разблокировать её, работай в этом направлении. Думаешь, я не вижу все эти крюки? Да ты у меня как на ладони. Всего лишь мальчишка! — усмехнулась ведьма. — Но ты — сын моего мужчины, и ради него я готова закрыть глаза на наши разногласия.

Разногласия? Так, значит, называется нанять бандитов, чтобы они вывезли меня куда подальше. А та Карина, змеюка, чего стоила?!

Но волны возмущения вдруг улеглись и в голове промелькнуло:

«Нужно быть хитрее и умнее. Лучше плохой мир, чем открытая война. Если есть шанс получить информацию, нужно его использовать».

Будто придворный таролог выплыл из недр подсознания и дал подсказку.

— Разногласия… — протянул я. — Не очень удачное слово, когда речь идёт о близком мне человеке. Мне сложно поверить, что он сейчас в безопасности.

— Если бы твои же блоки не застили тебе глаза, это можно было легко увидеть. Всё на поверхности, — самодовольно заявила ведьма.

— Свадхистана? — усмехнулся я.

— И аджна, — кивнула ведьма. — Но начать лучше со свадхистаны.

— Раз так, я ничего не понял в твоей подсказке. Слишком туманно. Подробнее можно? — напрямую спросил я.

Ведьма рассмеялась:

— Хорошо. Я сделаю тебе небольшой подарок в знак моего расположения. Ты, наверное, начитался в интернете, что свадхистана отвечает за секс, влечение, и мыслишь в таком узком ключе?

Она посмотрела на меня. Я проглотил снисходительный тон и кивнул, вроде как соглашаясь. Пусть продолжает.

— Но надо помнить, что чем ниже чакра, тем ближе она к инстинктам. А информация в интернете искажена, упрощена. Так вот, если посмотреть в прошлое, понятие секса имеет более глубокие корни, это взаимодействие с другими людьми, членами племени. Это даже статусность, твоё положение среди других членов рода. Это связи. Интегрированность в общество себе подобных и проявление себя в нём — вот за что в действительности отвечает свадхистана. Всё свели просто к сексу, хотя он следствие. Так что, не чувствуя общности с другими людьми, ты не можешь по-настоящему настроить связи, открыться для более глубоких отношений.

Ведьма замолчала, выдав настоящую лекцию. Вот уж не думал, что она может говорить такими умными словами. Теперь больше верилось, что она спокойно заправляет собственным бизнесом. Я тоже помолчал, переваривая, и честно ответил:

— Не замечал такой проблемы у себя.

— Чем ближе блок к бессознательному, тем сложнее его увидеть, — заметила ведьма. — Вспомни случаи из детства, когда тебя не принимали, в школе, например. Сделай перепросмотр. Как дальше действовать, ты, судя по всему, знаешь. Смог же как-то достать три метки.

Я кивнул. По-хорошему, следовало бы поблагодарить ведьму, но язык не поворачивался. Впрочем, не стоит её баловать. Обойдётся.

— А, вот вы где! — на пороге появился отец и тут же перешёл на шёпот: — Катенька спит?

— Ага, устала вчера, — так же шепотом ответила ведьма. — Да и я что-то притомилась.

— Ну, отдыхайте, а мы с Андреем на озеро! — отец вопросительно посмотрел на меня. Мол, готов?

Я кивнул и поднялся.

Мы вышли на задний двор дома, откуда был виден причал и блестящая гладь озера.

— Удочки я нашёл, только вот наживки нет, — спохватился отец.

— Да я и рыбачить не умею, — признался я. — Может, по пиву?

Мы устроились на раскладных походных креслах прямо на дощатом причале. Судя по наспех стёртой пыли на сидушках, кресла отец откопал где-то в гараже, рядом с удочками.

— Хорошо, — крякнул отец, открывая пиво.

Вид, и вправду, был ничего. Берег озера утопал в зелени и пестрел навороченными особняками. В чуть подёрнутой рябью воде дрожала копия коттеджного посёлка и белые пушистые облака.

— Вид отличный, — поддержал его я, отыскав среди «Балтики» бутылку чешского «Козела». Забавно, рыбалка, да и просто такое сидение на берегу чем-то похоже на медитацию. Мысли отступают, смотришь на воду, ум потихоньку успокаивается. Такая социумная техника медитации. — Хорошо вот так после рабочей недели расслабиться.

— Это точно, — согласился отец. — Надо почаще выбираться. Всё-таки работа — важно, а семья ещё ценнее.

Кто бы говорил! Я чуть не сказал это вслух, но сдержавшись, покивал и согласился.

— Люди одни не живут. Да и зачем жить, если нет того, кто будет после тебя. В наше время молодые поздно женятся, но время-то быстро летит.

Он замолчал, пригубив пиво. Я в очередной раз удивился, как он выстроил всё у себя в голове. Катенька, Андрюша, дети. Это мандала? Или у него что-то с восприятием из-за Светочкиных внушений? Раньше он не был таким сентиментальным и про загородный дом не вспоминал. Свалил себе к ведьме, откупившись от меня квартирой, и норм. Тогда эта мандала — настоящая чёрная магия. Да ещё и непонятно, как её исправлять. Карты разобрали, а ситуация продолжает закручиваться. Сидел бы я здесь, если бы не встретил Катьку на Красной площади? Вот это вряд ли.

Я вздохнул, и отец расценил это по-своему.

— Ничего, Катенька девушка добрая… Всё наладится.

— Конечно, пап, — я уставился на гладь озера.

Ну не мог человек, обладающий такой проницательностью в бизнесе, так просто не видеть, чем живёт его сын. Даже если бы он действовал намеренно, то не сводил бы нас так грубо. Да и зачем ему это? Мандала, значит.

А может, она не завершена, пока мы не разберёмся с некромантом? Или пока я не разберусь с ним. Мандала-то на меня. Лея выложила Тройку Мечей — достижение цели. А встретиться — это ещё не цель.

Стоп! Откуда я знаю про Тройку Мечей? Акаши! Точно. Информация пришла сама, будто я давно это знал. И ещё это тихое подсказывание таролога, как второй внутренний голос. Я мысленно попробовал получить ответ, что же всё-таки делать. Решение пришло быстро, и всё стало ясно.

Этот некромант, продукт нашего спокойного сытого времени, даже в подмётки не годится тому, кто обманывал королей, плёл интриги, чтобы выжить. Нужно сыграть. Обязательно сыграть и вырвать победу. Это будет увлекательно!

Я тряхнул головой, отгоняя наваждение. Совсем уж как-то захватило. Аж стрёмно.

— Пап, а закуска-то у нас есть?

— Точно, я тут приготовил, — спохватился отец и полез в сумку у себя под ногами.

Через минуту мы хрустели пряной сушеной рыбкой.

Придворный таролог отполз в тёмный угол подсознания и там затих. Стремновато, конечно. Но доступ к знанию и опыту этих воплощений… да что там! К их стилюмышления, способностям открывает офигенные возможности!

Мы поболтали ни о чём. Отец вспоминал прошлое, речку Клязьму, что течёт неподалёку, как я, карапуз, чуть не потонул в ней, зато научился плавать.

— Стрессовые условия, понимаешь? — рассуждал он. — Ну ни в какую ты не хотел учиться, камнем ко дну шёл, как нарочно. А тут оказался на глубине — и поплыл. Понял, что надеяться не на кого, и сразу поплыл. Человек, когда в стрессовые условия попадает, сразу мобилизует все свои силы. Такой стимул…

Я кивнул, подумав о своём. Знаем мы эти условия, в реках похлеще бывали. Развитие идёт бешеными темпами, главное, не помереть. Я перевел взгляд на начинающее алеть вечернее небо и прикинул, что где-то неподалеку должны открыться ворота в мир мёртвых.

В сознание скользнул жрец смерти и поделился со мной своей истиной:

«Жизнь мимолётна, а смерть придёт в любом случае. Рано или поздно всё заканчивается смертью. Если задумал что-то — делай. Ты ничем не рискуешь».

Глава 34

Отец рассчитывал оставить меня на ночь. Но позволить себе такую роскошь я не мог. Некромант с одной стороны, с другой — притихшая для виду Светочка. Шиш вам обоим! Хотя некромант мог и не помнить. Явных признаков осознанности он не подавал. Особенно, когда остервенело на меня накинулся в лесу.

Я ехал в такси, оставив Катьку в доме отца. Всё же врёт ведьма, Катька ни за что не осталась бы ночевать у едва знакомых людей. Ну, ничего. Разберёмся с некромантом, потом и до Светочки дело дойдёт. Я ей устрою! А с этим Львом начну прямо сейчас. Стресс — условия для роста. Пусть будет так.

— Здравствуйте, Лев Константинович, — некромант взял трубку, сразу узнал меня по голосу и поприветствовал в своей манере:

— Здравствуйте, юноша.

— Нам бы встретиться. Завтра. Это срочное дело. У меня к вам предложение.

Признаться, я сумел удивить пройдоху. Он на секунду замялся, потом протянул:

— Хорошо, записывайте адрес. Коттеджный посёлок Абакумово, это по Рогачёвскому шоссе, Первая заречная улица, дом один «а».

— Коттеджный посёлок? — удивился я. — Я думал встретиться в офисе.

— Ну, Андрей Евгеньевич, дорогой, какой офис, — добродушно усмехнулся в трубку некромант, а я представил его хитрую улыбку. — Во-первых, завтра воскресенье, во-вторых, в офисных зданиях много глаз и много камер. То же можно сказать о ресторанах. Обязательно, как на грех, за соседним столиком окажется какой-нибудь знакомый. Вы же не хотите ставить в известность Евгения Геннадьевича, к кому идёте на переговоры?

— Ни в коем случае, — ответил я.

— Тогда жду вас к часу в моём скромном жилище. А сейчас, извините, дела. Время, как вы сами недавно заметили, деньги, — довольно промурлыкал некромант и отключился.

Я сунул телефон в карман и признался себе, что старый хрен меня подловил. Можно, конечно, отказаться или сунуться в логово ко льву. В прямом смысле этого слова. С другой стороны, он тоже ведь не дурак. Я же могу сказать, куда поехал, друзьям, оставить записку отцу. Блин, собираюсь так, будто он там меня пытать или убивать собирается. Я хмыкнул и рассмеялся, заставив таксиста обернуться.

Но записку всё же оставил. Вечером подробно написал адрес и к кому еду. Положил у телевизора на видном месте. А вот ребятам-эзотерикам ничего говорить не стал. Вряд ли они одобрят самодеятельность. По-хорошему, конечно, стоило, но мандала работает на меня, мне и завершать. И сейчас самый удачный момент, чтобы это сделать.

Я лёг спать уже глубокой ночью. В разодранном некромантом горле сохло и свербело. Видимо, тело предчувствовало скорую встречу или просто не до конца восстановилось. Мелькнула мысль, что, может, стоило отказаться от этой затеи, но обдумать её я не успел — меня в утянуло в глубокий сон. Я не запомнил никаких сновидений.

К коттеджному посёлку, в котором жил некромант, пришлось брать такси. Я отпустил водителя перед въездом и решил прогуляться к дому пешком. Настроиться по дороге. Посёлок был не охраняемый, а особняк некроманта стоял совсем на отшибе. Можно было подобраться к нему, даже не входя на территорию, просто по грунтовой дороге, пролегающей между полем и заборами. Сам дом тоже не производил впечатления крутого особняка. Почему-то я представлял себе кирпичный замок, как у Алекса, но чёрный, с горгульями вместо флюгеров и кованой оградой с острыми пиками. Это ведь некромант хай левела. А передо мной предстал европейского типа особняк светло-коричневого цвета или, как сказала бы Катька, охры. С деревянными балками на фронтоне и черепичной крышей. Этакий пряничный домик со злой ведьмой внутри. Точнее, колдуном.

Я заметил камеры, висящие над калиткой и, дружелюбно улыбнувшись, помахал рукой. Через несколько минут мне открыл охранник: подтянутый мужчина лет сорока в строгом костюме и с колким взглядом.

— Андрей Евгеньевич? — осведомился он. — Проходите, Лев Константинович вас ожидает.

Я кивнул и вошёл в калитку, ступив на территорию врага.

Двор казался не менее безобидным, чем дом. Альпийская горка, пушистый газон, аккуратные кустики и мощёная светлой плиткой дорожка. Всё выглядело так уютно, будто здесь жила престарелая семейная пара.

Диссонанс вызывал лишь огромный чёрный мерс, припаркованный у маленького аккуратного гаража. На нём-то, видно, некромант и рассекает. Спалился. Что ж, истинную суть за милотой не спрячешь.

Мы вошли в дом, пересекли небольшой холл с длинной висячей люстрой и широкой лестницей. Я сосредоточился на воплощении таролога, и он обнаружил себя мыслью, что это очень избитое и унылое решение планировки в таких домах. Однако заметил и отличие: лестница не заканчивалась на первом этаже, а спускалась ниже, в подвал. Почему-то мне этот факт не понравился, и по спине пробежали мурашки. Хотя вряд ли у некроманта было там персональное кладбище с претами. Его кабинет, к счастью, располагался на втором этаже.

— Ну, проходи, садись, — развалившийся в кресле Лев Константинович был больше похож на холёного породистого кота, чем на некроманта, который в моём представлении почему-то должен быть худым и чахлым. — Как дела?

— Хорошо, работаю понемногу, — ответил я.

— Молодая смена — это прекрасно. Я вот тоже хотел наследника, но, увы, две дочери. Приходится самому управляться, — Лев Константинович развел руками и сделал добродушное лицо. Его выдавали только глаза — два острых уголька, чутко следящих за каждым моим движением. И ведь не спрашивает, чего я припёрся! А тот, кто начинает переговоры первым, показывает свою слабость.

— Я слышал, что вы очень хотели бы работать с отцом. Но он заупрямился, — я выдержал паузу. Угольки смотрели внимательно. Но на лице всё-то же довольное выражение сытого кота, или кота, к которому мышь сама пришла в лапы. И кто тут мышь, ему, конечно, ясно сразу. — Так вот, я хотел бы с вами сотрудничать в новом проекте. Как вы знаете, мы недавно выиграли тендер на госзаказ.

— А как же воля отца? — некромант вопросительно изогнул бровь, улыбка тоже стала чуть кривой и оттого насмешливой. Такого вопроса я ожидал.

— Я уже веду половину дел фирмы без всякого контроля с его стороны. Отец сдаёт. Бизнес будет моим совсем скоро, — уверенно соврал моими губами таролог.

— Хм, — некромант перестал улыбаться и теперь откровенно разглядывал меня как диковинную зверушку. — Бизнес, молодой человек, не делается на обещаниях. Тем более, если их нечем подкрепить. Доверчивость нынче дорого стоит. А вы ведь хотите извлечь из нашего сотрудничества какую-то пользу, не так ли?

Он откинулся в кресле и выдвинул ящичек стола, явно намереваясь что-то из него взять. На мгновение у меня перед глазами мелькнула картинка: он достаёт чёрный крупнокалиберный ствол и направляет на меня. Выстрел — и мои мозги забрызгивают светлую стену с фреской. Я тряхнул головой, отгоняя картинку, и ответил:

— Мне понадобится нечто иное, не связанное с деньгами и бизнесом.

Некромант задвинул ящик и положил перед собой сигару, в руках у него мелькнули маленькие ножницы. Ими он сосредоточенно и аккуратно отрезал кончик. Потом достал из кармана пиджака зажигалку…

Выглядело это так шаблонно, что напоминало кадр из гангстерского фильма. Я поглядел на руки, прислушался к ощущениям в теле. Вроде не сон.

Некромант выдохнул облако дыма и прищурился, разглядывая меня. Молчит, зараза, а я тут распинаюсь. Кажется, он так всю сигару выкурит и не проронит ни слова. Только пялиться будет.

— Хорошо, уточню, — я пожал плечами. Не до вечера же нам тут сидеть. — Несколько лет назад вы основали орден Хранителей Тёмной Луны, а ещё встретили троих молодых и неопытных ребят. Николая, Алекса и Хельгу. Вы провели ритуал, в результате которого родные Николая оказались пойманы между двух миров. Ни живыми, ни мёртвыми. Согласен, ребята сами виноваты, когда полезли во всё это. Но такое положение семьи моего друга меня не устраивает. Думаю, вы знаете способ это исправить. Тогда я гарантирую вам сотрудничество в выполнении госзаказа.

— Надо же, — некромант состроил удивлённое лицо. — А я-то уж думал, что мне всё приснилось. Значит, ты и вправду осознанно ходишь по снам. Интересно… А что касается ритуала, давно это было. Вообще, честно говоря, я никогда не видел, чтобы магия приносила такие результаты. Уникальный случай. Такое проявление магии в реальности — просто невероятно.

Он оценивающе посмотрел на меня. Очевидно, ждал ответной реплики.

— Что делать с такими результатами, вы знаете?

Некромант ещё раз затянулся сигарой и произнёс, будто рассказывал мне занимательную историю:

— Когда-то я, как и ты, верил в магию, в перспективы, в невероятные возможности. Но, — Лев Константинович цокнул языком, — быстро понял: если хочешь чего-то добиться в реале — действуй в реале. Если хочешь чего-то материального, сколько бы ритуалов ты не провёл, одна удачная сделка будет гораздо эффективнее. Магия, конечно, учит мыслить по-другому, видеть по-другому, но чтобы получить этот мир, нужно действовать по его законам. Единственное, в чём я не разочаровался — это техники влияния на сознания. Я тебе покажу.

— Спасибо, — ответил я, — но мне нужно другое. Освободить родственников моего друга, которые из-за вас сейчас медленно погибают.

— Ты думаешь, я для беседы про твоего несчастного друга тебя впустил? — некромант позволил себе снисходительную улыбку. — Да я только мечтать мог, что ты заявишься ко мне сам, не сказав отцу, куда идёшь.

— Я сказал друзьям, меня будут искать, — ответил я, стараясь сохранять спокойствие. Идиот, лучше бы в самом деле сказал.

— Этим эзотерикам — неудачникам? — ухмыльнулся некромант. — Нет, не сказал. Не только вы с папашей умеете читать лица. Эта техника довольно проста. Особенно на тебе — всё написано крупным шрифтом.

Он перешёл на ты, и тон из приторно-доброго стал снисходительно-насмешливым. Не надо было влезать в шкуру таролога, чтобы понять: это очень плохой знак.

— Если со мной что-то случится, отец узнает обо всём, — осторожно ответил я. Говорить о том, что это записка и где она, было нельзя. Непонятно, какие связи у этого некроманта. А послать людей, вломиться в квартиру и забрать записку — как нефиг делать. Подкупить охрану, например, или домработницу. — Я позаботился на этот счёт.

— А вот это правда, — признал Лев Константинович. — Но она не имеет значения. Ты не понял, мой мальчик. Мы станем лучшими друзьями, и ты сам всё сделаешь. Не волнуйся, я тебя надолго не задержу, — хитро улыбнулся Лев Константинович. — Скоро ты выйдешь отсюда… другим человеком.

Я кинулся к двери. Но она неожиданно распахнулась: путь преградил мужчина, что встречал меня у входа.

— Володя, проводи гостя в комнату ожидания, — прозвучал за спиной голос некроманта.

Я, прикинув, что весовые категории у нас с Володей одинаковые, с криком ломанулся прямо на него. Вдруг получится прорваться. Тот резво отскочил. Впереди замаячил спасительный просвет коридора, но стальные пальцы сжали мою кисть. Боль прокатилась от локтя к плечу. Я наугад лягнул ногой противника. Попал. И тут же закричал: от боли аж в глазах потемнело.

Словно сквозь вату донёсся совет Льва Константиновича:

— Ты не дёргайся, Андрюшка, хуже будет.

Вот падла!

Я сразу припомнил поездку в джипе с бандюганами и вывихнутую руку. Они что, в одном месте приёмы учили?

В кабинет вошли ещё двое. Скрюченный, я видел только ноги в черных брюках и блестящих от крема туфлях. Ну конечно, они же телохранители серьёзного бизнесмена, а в девяностые, наверное, в «абибасе» ходили.

— Пойдём потихонечку, — проговорил Володя и ослабил хватку, чтобы я мог немного выпрямиться.

Сопротивляться в окружении троих противников не имело смысла, и я поплёлся вместе с ними по коридору. Эти были не такие мордовороты, как ведьмины бандюганы. Подтянутые, на лицах даже следы интеллекта проступали. И наверняка по технике подготовлены лучше. Лев Константинович говна не держит.

Мы спустились по лестнице ниже уровня холла. Снова коридор и тяжёлая железная дверь в конце него. Подвал, не зря он мне не понравился, — плохи дела. Может, тут пыточная у этого упыря?

По спине пробежал неприятный холодок.

Но вопреки моим ожиданиям, подвал вовсе не напоминал средневековое подземелье. Деревянные шкафы с книгами до самого потолка, мягкое ковровое покрытие на полу. Четыре кресла, круглый стол и декоративный камин, приглушённый свет торшеров.

— Проходи! — Володя бесцеремонно толкнул меня внутрь и отпустил руку.

Я сделал несколько шагов по мягкому ковру, чтобы сохранить равновесие, пощупал кисть, согнул и разогнул локоть. Кажется, в этот раз обошлось без вывиха.

— Садись, отдохни, — буркнул охранник. Двое других закрыли дверь и остались снаружи. Или ушли? Но всё равно, даже один на один с этим Володей шансы у меня невелики. Это, к сожалению, не сон.

Я прошёлся вдоль комнаты, тщетно поискав взглядом что-то тяжёлое или острое. Лучше бы бильярд тут поставили, не книжками же мне закидывать Володю.

Тот взял стул и уселся у двери, бросив на меня безразличный взгляд.

Падла. Чем бы его взять.

Я ещё раз огляделся и тоже сел на стул. Внутри тянуло нехорошее ощущение, что в этот раз я влип куда хуже, чем с теми мордоворотами в машине. И мир в этот раз не поможет.

Какого хрена я попёрся к этому хитрому лису один? Даже не сказал никому. Таролог-то давно помер. От него только самоуверенность осталась, да умение красноречиво говорить. Ну, мир взял и показал, кто тут сильнее. Этот Лев Константинович — старый пройдоха, бизнес сколотил в девяностые, тёмные ритуалы фигачил, наверное, когда я ещё пешком под стол ходил.

Я посмотрел на охранника: тот не сводил с меня внимательных чёрных глаз-пуговок. Вот зараза. Лучше бы в телефон уткнулся. Или некромант ему интернет-зависимость отбил? Конечно, я понимал, что достучаться, скорее всего, не выйдет. Но вдруг.

— Володь, а тебе не надоело для него грязную работу делать? — спросил я. — Когда-нибудь всё равно придётся расплачиваться. Кто-то из врагов его достанет. И тебя тоже.

Охранник не отреагировал, продолжая пялиться на меня.

— Я тебе предлагаю прямо сейчас послать его к хренам. Мне нужен толковый телохранитель. Кто мой отец ты, наверное, знаешь. Будешь получать у меня в два раза больше. И бизнес мы ведём честно, — я припомнил договорные тендеры, но тут же решил, что это херня по сравнению с тем, что творит некромант.

Охранник снова не отреагировал. Конечно, я не таролог. А что бы сделал он на моём месте? Попытался вывести из себя? После борьбы с охранниками придворный интриган куда-то делся и никак не желал проявлять себя.

— А у этого Льва Константиновича ты дождешься либо пули, либо решетки. Думаешь, он будет охрану защищать, когда припрёт? Такие, как ты, — для него расходный материал. Нужны, пока полезны.

Охранник разглядывал меня с таким покер фейсом, будто оглох. Да, Андрей, это тебе не бандюганы. Те давно бы в рожу дали. И с ними болтовня, кстати, тоже не сработала.

Ладно, я не сталкер, а сновидящий. В прошлый раз мир помог выйти из тела. Может, снова что-то из этого получится? Например, взять под контроль тело Володи? Было бы неплохо. Надо попробовать просто снова попросить мир. Я уставился на охранника, чтобы было за что зацепить взгляд, и сосредоточился.

«Мир, пожалуйста, помоги мне ещё раз. Очень надо».

Искренности просьбы немного мешало осознание того, что в этот раз я влез в ловушку сам. Но на третье повторение, кажется, слова пошли от души. Только не происходило ничего. Наверное, надо глаза закрыть?

Я вздохнул, потянулся и прикрыл глаза руками. Представил образ охранника.

— Не спать! — голос раздался прямо над головой. Затем последовал резкий тычок в плечо. — Глаза открой!

Я аж подскочил со стула. Владимир стоял прямо передо мной.

— Давай без фокусов тут. Насчёт снов я в курсе. Глаза открытыми держи.

Вот ведь блин. Он что, под дверью подслушивал?

— А то что? — спросил я.

— По шее получишь, — ответил охранник. Спокойно, без угрозы констатируя факт.

Вот ведь зараза. А если зайти с другой стороны?

— А ты уверен, что мне нужно закрывать глаза? Сны — это не единственный инструмент, — я уставился на охранника, как на аметист при медитации, стараясь не моргать.

Что-то в его лице дрогнуло. Отлично. Я выдержал паузу и продолжил.

— Зачем мне раскрывать все карты перед твоим боссом. Всегда нужно оставлять туз в рукаве.

Нет, теперь точно на лице появились признаки тревоги. Вот ведь. Он верит! Верит в магию по-настоящему. Слабое место. Нашёл! Главное, не выдать себя.

— Достаточно простой визуализации: вот твоё сердце бьется, гоняет кровь. Потом я направляю поток энергии…

Бац!

Я даже не успел уловить момент, когда ладонь охранника оказалась у моего лица. Щека вспыхнула огнём, а комната крутнулась перед глазами. От неожиданности я чуть не упал со стула.

— Слава, нужен второй наблюдатель, — сказал Владимир. Я уже успел схватиться за щёку и посмотреть на противника. Он не использовал рацию. Просто сказал, а дверь тут же открылась, и вошёл ещё один в костюмчике. Слава, значит.

Телепатия, что ли, у них?

«Да нет же, камеры! Сам-то магию не ищи там, где её нет! — прикрикнул я на себя. — Наверняка связь у них, наушники. Так же он получил инструкции от босса насчёт снов. А может, вообще слышал всё, что происходило в кабинете».

Второй охранник прошёл мне за спину, Владимир, отвесивший пощёчину, ретировался к двери и снова сел там на стул.

— Сидим спокойно, глаза не закрываем, штучки не выкидываем.

Я потёр щёку и внимательно прошёлся взглядом по стене напротив. Чёрный глаз камеры пристроился за старинными часами. Наверняка есть ещё. Вот тебе и миленький домик. Логово бандита! Володя устроился на своём стуле далековато, и я повернулся ко второму охраннику — белобрысый, нос картошкой немного и тоже с невозмутимым лицом. Но во взгляде проступало что-то звериное. С этим кексом я точно не стал бы пробовать договориться. Зато, что хотел, увидел — черную капельку «вкладыша» в толстом розовом ухе.

И опять чуть не пропустил момент, когда охранник сделал выпад. Тело само среагировало, дёрнувшись назад, и я свалился со стула.

— Вот чёрт!

Хорошо ковёр у него тут. Я не успел толком прийти в себя, как надо мной навис Слава.

— Всё, сдаюсь! Больше не колдую! — я поднял руки вверх, глядя в потолок.

Охранник хмыкнул и чуть отошёл назад.

— Вставай давай, чего разлёгся?

Я поднялся, избегая смотреть на охранников, и сел на стул. Уставился в стену.

Вот идиот. Сам себя обхитрил. Что теперь делать? Что вообще делать? Воплощение таролога по-прежнему не выходило на связь. Видно, совсем концентрация потерялась.

Я выдохнул и заставил поток мыслей в голове остановиться. Проклинать себя сейчас смысла не было. Если не можешь ничего сделать — жди. Правило сталкера: воин сам выбирает время и место для битвы. Место, надо признать, я выбрал неудачно, да и время выбирать не мне. Хотя бы не буду тратить энергию на переживания.

Дверь отворилась, и на пороге появился Лев Константинович. Довольный, как кот, объевшийся сметаны. Охранники встали и вопросительно посмотрели на некроманта. Он кивнул.

Оба тут же поспешили выйти. Слава закрыл дверь. Некромант меня не боялся.

— Ну и представление ты устроил! — улыбнулся Лев Константинович. — Ребята мои всякого повидали, вот и купились. Но мы-то знаем, что даже в сновидении ты не очень. Без твоего духа и защиты.

Он подмигнул и добродушно рассмеялся.

— Моя защита, конечно, не похожа на твою. Посильнее, поумнее. Я сам намеренно впустил тебя и закрыл входную дверь. Правда, пришлось тебя выпустить, иначе этот полоумный боевой дух разнес бы весь мой ловчий лес. Признаться, тут мой промах — впустил вас обоих.

Вот падла! Он всё просчитал, а в кабинете ломал комедию. Мелькнула мысль двинуть его по роже. А что, я даже успею, пока охранники набегут. Правда, потом и моей роже достанется. Я несколько раз вдохнул и выдохнул. Нет, надо прослушать, что этот упырь собирается сказать. Он решил поговорить со мной, и это уже хорошо.

— Мне на самом деле не терпится узнать про твою защиту и боевого духа. Но ты сам мне потом всё расскажешь. Я умею ждать, — некромант усмехнулся в усы. — В отличие от тебя. Поэтому, перед тем как мы начнём, думаю, стоит удовлетворить твоё любопытство, чтобы ничто не отвлекало твоё сознание.

От этого «начнём» внутри у меня нехорошо похолодело. С языка чуть не сорвалось «начнём что?», но сказал я другое:

— Да, мне очень бы хотелось узнать, что произошло с семьёй моего друга и как ей помочь.

— И что скрывает этот рыжий прохвост Александр? — уточнил некромант и довольно кивнул, удовлетворённый тем, что прочитал на моём лице. — Он нашёл меня тогда, через год. А я честно всё ему рассказал, как есть.

Он сделал паузу. Похоже, ждёт вопроса для поддержания беседы.

— И как оно есть?

— Володя, принеси нам попить, — что-то в горле пересохло, — чуть повысил голос Лев Константинович.

— Хорошая у вас тут система, — одобрил я. — А в туалете тоже камеры?

— Система… — протянул некромант. — Необходимость. Ходят тут всякие.

Моё замечание про туалет он пропустил мимо ушей.

Дверь открылась, и вошёл Владимир с подносом и двумя стаканами воды на нём. Прямо комедия. Он ещё и за обслугу здесь? Я на всякий случай спросил себя, не сон ли это. Нет. А жаль.

Охранник аккуратно поставил перед нами высокие стаканы. На стеклянных стенках застыли капельки воды. Холодная. Сразу захотелось пить.

— Благодарю, — я широко улыбнулся охраннику и взял стакан.

— Спасибо, Володь, — кивнул некромант, начисто стирая эффект моей издёвки. — Я аудиосвязь отключу. Поговорить нам надо. Но вы следите по видео, мало ли чего. Парень он такой, с фокусами.

Охранник кивнул, презрительно посмотрев на меня, и вышел. Лев Константинович достал смартфон, что-то там потыкал. Вздохнул и положил девайс на стол экраном вниз.

— Ну так вот, — он взял стакан воды и смачно отхлебнул половину. — Твой друг, прости, запамятовал, как его зовут, Александр и его девушка хотели способностей. Видение каналов, контроль над процессами распада, управления энергией. Хотели быстро и сразу получить то, что нарабатывается годами. Ты пей водичку-то, не бойся, не отравлена.

Я на автомате отхлебнул из стакана. Чуть горьковатая прохладная вода приятно растеклась по пересохшему горлу.

— Быстро в нашем мире можно купить только за большую цену, — продолжал некромант. — Александр и та девушка выложили очень хорошую сумму. До и после, чтобы я с ними поговорил о ритуале. Но больше всех отдал тот, кому нечего было отдать. Этот парень, худой такой.

— Николай, — не выдержал я.

— Ну, Николай, — согласился некромант. — И он отдал самое ценное для него… и для всего ритуала. Источники энергии, батарейки. Ты знаешь, человек — это вместилище энергии. При разделении тела и души выделяется энергия — она пошла как откат за ритуал. При отделении остальных тонких тел на каждом этапе тоже можно получить энергию. А если эти тонкие тела изолировать в автономном искусственно созданном пространстве, то процесс можно замедлить и подпитываться довольно долгое время.

Я махом допил воду, смягчая пересохшее горло, и уставился на некроманта. В голове зародилась страшная догадка. Колян рассказал мне, что в то воскресенье, когда мы ходили в сон к некромантам, на его родных будто что-то напало. Это Алекс и Хельга черпали из них энергию для боя с нами!

— По одному источнику энергии на каждого! — воскликнул я.

— Правильно, — кивнул Лев Константинович. — Три батарейки для троих, связанные с каждым из участников ритуала защищённым каналом. Отсюда их способности и взялись.

— Но Рома не видел каналов, — я всё ещё не мог поверить. Некроманты помогали Коляну и, в то же время, не стесняясь, брали энергию его родных.

— Защищённых, — подчеркнул некромант. — Это чтобы кто попало не разглядывал. И, признаться, я сомневаюсь, что в вашей компании найдутся сильные маги. Молодо-зелено.

— Получается, чтобы освободить семью Кол… Николая, нужно увидеть и разорвать эти каналы? — уточнил я.

— Не получается, — некромант повертел в руках стакан, но пить передумал. — Канал можно разорвать, только развоплотив носителей. Проще говоря, убить всех троих. Я сразу рассказал это Александру. И он сделал правильный выбор. Всё равно доноры практически потеряны. Чем ниже запас энергии, тем ниже мир, в котором они смогут воплотиться. Честно говоря, там такие миры, которым я предпочёл бы забвение.

— Но неужели нет другого способа? Разорвать каналы ещё каким-нибудь ритуалом? А потом проводить жертв, использовать дополнительные источники энергии, предметы силы какие-то? — от волнения у меня задрожали руки. Я сбил стакан, и он покатился, роняя на гладкую поверхность столешницы капли воды.

— Мой мальчик, этот мир любит баланс. За смерть нужно платить смертью, — прошептал некромант, глядя мне в глаза.

— Тогда пусть платят эти. Алекс с Хельгой, — я сжал ладонь в кулак, стукнул кулаком по столу, пытаясь унять дрожь в руках. Но она и не думала прекращаться, а поползла дальше, вверх по плечам, к солнечному сплетению. — Предатели. Как можно было согласиться на такое!

— Ну, если отдать должное, они не знали, что так повернётся, — хмыкнул некромант. — Не хотели меня слушать. Тыкали своими деньгами. Поэтому настоящую, свою цену, я озвучил через год. Так-то.

— Ах ты! — я поднял руку, но она рухнула на стол. Что за чёрт?

— Расслабься, — посоветовал некромант и сам развалился на стуле. — Иначе судороги не прекратятся. В воде был интересный коктейль. Повышает восприимчивость, внушаемость, чувствительность.

Я покосился на стакан и перед глазами поплыло.

— Но ты ведь тоже пил, — прохрипел я, выдавливая слова из почему-то ставшего узким и неудобным горла.

— Ну, во-первых, у меня уже привыкание к этой дряни, — некромант кивнул на полупустой стакан. — Во-вторых, для сеанса тоже нужно войти в состояние. Но выиграет тот, чья воля сильнее. Хотя ты можешь попытаться противиться. Всегда есть шанс.

Я взглянул на него и уже не смог оторваться от тёмных глаз, безумных и глубоких, будто в меня смотрела сама бездна. Тело одновременно сковало и било изнутри судорогой.

— Расслабься, сразу станет легче, — сказал голос Льва Константиновича в моей голове. — Забудь про тело, расслабься. Закрой глаза, слушай мой голос.

Веки тут же стали тяжёлыми и словно слиплись. Я не мог снова открыть их и понял, что больше не чувствую тела. Только плаваю в вязкой густой темноте. И голос. Всё ещё слышу голос, мягкий и тягучий, и в то же время наполненный силой, которой хочется подчиниться.

— Иди ко мне через тьму. Я — твой защитник, твой друг. Иди за мной. Слушай меня.

Голос лился потоком, и я обнаружил, что снова чувствую тело и плыву на звук по тёмному океану. И сам звук в нём — волна, на которой можно качаться, или слиться. Да, слиться. Стать одним целым.

Глава 35

— Вот ты где!

Сознание резануло диссонансом. В глаза больно ударила яркая вспышка, и по телу снова прокатилась судорога.

Солнце. Свет. Поляна. Избушка. Кажется, я на миг отключился, настолько резким был переход.

Передо мной, не приминая высокой травы, стоял Оранжевый. Чёрный облегающий костюмчик, растрёпанные белые волосы, злые глаза.

— Пришёл в себя?

— Это сон? — я огляделся, почувствовал пространство. — Фух! Значит, некромант, подвал и всё это мне приснилось? Ты один, а где второй?

— Держит оборону твоего сознания, — ответил неорган. — Тот некромант, который тебе приснился, — Оранжевый ехидно улыбнулся при слове «приснился», — сейчас пытается вправить тебе мозги. Проще говоря, подчинить себе твой разум и волю.

— Блин, всё-таки это был реал!

— Реал-реал, — покивал неорган.

— Твою мать, — я посмотрел на руки и не увидел привычных мандал. Воспоминания стали складываться в голове в цельную картину. — Вы поможете мне?

Я посмотрел на неоргана, ожидая сарказма или очередной колкости в ответ. Но тот сменил маску:

— Да. Но будет очень сложно. Как ты понимаешь, действовать придётся в реале, а тела у меня нет.

— А если через меня в голову некроманту залезть? — спросил я.

— Не выйдет, в трансе только ты, он отдаёт команды. Поэтому я залезу в голову к тебе. Будешь проводником.

— Чего? — Такой вариант показался странным. — Будешь давать мне советы по ситуации? Вряд ли это поможет. Ситуация — жопа.

— Я знаю ситуацию, глянул слепок в твоём сознании, — нетерпеливо ответил неорган и оглянулся на стремительно темнеющее небо. — Сам ты не выберешься, я возьму под контроль твоё тело. Давай, времени нет.

Я тоже посмотрел на расползающееся над макушками сосен чернильное пятно. Оно не могло значить ничего хорошего.

— А что нужно делать?

— Просто не сопротивляйся. И не мешай, — неорган прыгнул ко мне, превращаясь в оранжевую волну. Она тепло толкнула меня в лоб, заполнила всё ярким светом.

Сознание на миг отключилось. А потом я почувствовал, как сижу на стуле, опустив голову на руки, сложенные на столе.

— Ты стоишь перед этой чёрной бездной, и только я могу защитить тебя, — вещал некромант низким голосом, медленно проговаривая каждое слово.

Эти слова падали в сознание, как тяжёлые кирпичи. Но теперь что-то во мне сопротивлялось, не давало снова забыться сном. Кажется, я приходил в себя. Мышцы из расслабленного киселя возвращались в тонус. Я хотел пошевелить ногой и не смог. Чёрт! Что такое?

«Будь добр, не мешай мне, — раздался в голове голос Оранжевого. — Можешь наблюдать, но действую я. Помнишь, как входил в воплощение в Хрониках Акаши? Просто не дёргайся».

«Окей», — ответил я, почувствовав, как по лбу стекает струйка пота. И тут же всё тело кинуло в жар, я взмок за какие-то секунды.

«Что-то совсем хреново», — пожаловался я неоргану.

«Успокойся. Всё как надо. Вывожу из твоей крови психотропный коктейль», — отозвался он.

— Андрюша, ты очнулся? — голос некроманта поменял тональность и неожиданно резанул по ушам. Я бы точно вздрогнул, но у неоргана всё было под контролем.

— Признаюсь, ты меня удивил, — голос стал ближе.

Вот падла. Как он заметил? Я ведь даже не пошевелился.

Глаза неожиданно открылись. Свет неприятно ударил по нервам. Картинка подстроилась почти мгновенно, и я увидел узор древесных волокон на столешнице.

— Как ты вернулся? Или… что…

Моё тело подобралось и резко метнулось вверх и вперёд. Зря Лев Константинович наклонился через стол. «Я» схватил его за плечо одной рукой, сминая дорогую ткань пиджака, а второй вцепился в горло. И всё это в движении. Как неоргану удалось совершить такой трюк, неясно. Я не успел отследить, как оказался на столе, прижимая некроманта мордой вниз.

— Сколько человек охраны в здании? — свой голос я не узнал. Резкий, холодный, но без всякого намёка на угрозу. И потому страшный.

Я, вернее, Оранжевый, сжал горло противника.

— Пальцами покажи, — приказал «я».

Некромант поднял руку с четырьмя растопыренными пальцами.

Тут я опомнился и мысленно заорал: «Камеры! Камеры! Тут камеры. Они всё видели, сейчас войдут через дверь!»

Оранжевый среагировал моментально: как кошка спрыгнул со стола и тут же развернулся. Охранники стояли на пороге. Владимир и Слава. И в руках их было оружие. Два ствола, направленные прямо на нас.

На столе пыхтел и откашливался Лев Константинович. Несколько секунд, чтобы подумать.

«Чёрт. Знает ситуацию он! — мысленно ругнулся я и на всякий случай предупредил неоргана. — Из тех чёрных штук они могут нас убить насмерть!»

«Успокойся, — отозвался Оранжевый. — Я знаю ваш мир. Но наблюдать и жить в нём не одно и то же».

Он поднял руки и показал пустые ладони охранникам:

— Расслабьтесь, у меня ничего нет. Будете стрелять в безоружного? — опять этот чужой голос, исходящий из моего тела.

Слава на секунду покосился на некроманта. Владимир вообще не сводил с меня глаз. Будут. Конечно будут, стоит только Льву Константиновичу приказать.

Некромант не спеша поднялся, держась за горло, и пошёл к охранникам. Боится, зараза. Правильно.

Оранжевый выдохнул и тут же медленно стал вбирать воздух, расправляя мои лёгкие. Пока охранники играли с нами в гляделки, а некромант приходил в себя, мир преображался. Неорган использовал время на пользу. Сначала я увидел свечение вокруг телохранителей — грязно-оранжевое, с чёрными потёками наверху у Славы и синее у Владимира, с такой же чёрной «шапкой». Аура. В цвете! Вот значит, как должно это выглядеть! У некроманта она была серой, и шапки эти, точно, его рук дело. Контролит охранников. Да он и со мной такое хотел сделать. А ещё комната начала светиться, мебель, пол, стены. Все контуры теперь дублировались яркими линиями. Будто кто-то рисовал макет, закончил, а исходный набросок убрать забыл. Наложил его сверху.

«О. Это и есть видение?», — даже критичность ситуации не помешала мне удивиться.

Неорган не ответил на очевидный вопрос, а посмотрел чуть вверх и вправо: стена стала прозрачной. Там со второго этажа к нам бежал ещё один охранник. Плохо. «Я» снова повернулся к некроманту.

— Так и будем в гляделки играть? У меня уже руки затекли стоять, — пожаловался «я» и пошевелил пальцами. Не просто так: из них вытянулись светящиеся когти и потянулись к стенам комнаты.

— Дёрнется — стреляйте! — приказал некромант и уставился на меня. — Андрей, ты здесь? Ты меня слышишь?

Оранжевый ухмыльнулся — я почувствовал непривычную для своего лица гримасу.

— Я за него. Маски прочь? Поговорим в открытую? — пальцы дёрнулись ещё раз и вытащили по светящейся нити из каждой стены. Поволокли к себе.

Некромант, кажется, не видит этого. Хорошо.

— Назови своё имя, дух, — приказал он.

— Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо… — пафосно начал Оранжевый, но в конце фразы рассмеялся. И, снова пошевелив пальцами, притянул ещё пару нитей.

— Имя, дух! — твёрдо повторил некромант.

— О, у меня много имён, — продолжил Оранжевый, вытаскивая ещё две нити. Теперь они тянулись между нами и командой некроманта тремя парными рядами. — Никак не могу выбрать, какое больше подходит случаю.

«Это остановит пули?» — спросил я.

«Нет, конечно. Это же энергопотоки», — отозвался неорган.

«А зачем тогда ты бесишь некроманта?» — поинтересовался я.

«Выведенные из равновесия люди совершают ошибки», — ответил Оранжевый.

«И иногда стреляют», — заметил я.

Вбежал ещё один охранник. В руках у него тоже был пистолет, только не совсем обычного вида, а с длинным тонким дулом и прикрученным к основанию серебристым баллончиком. Мозг тут же подкинул воспоминание: видео, где из такого пистолета стреляли в гепарда, чтобы усыпить.

«Я не уверен, но кажется, у него пистолет с транквилизатором, — предупредил я неоргана. — Он не убивает. И они могут прямо сейчас выстрелить, чтобы усыпить меня. Если посчитают необходимым».

«Тогда твой выход, — недовольно пробубнил Оранжевый. — Я тут ещё не закончил. Иди, вешай лапшу на уши этому заклинателю духов».

— Лев Константинович, не стреляйте! — заорал я, чуть только неорган вернул мне контроль. Не полный. Только голову. Видение энергопотоков тоже исчезло, будто я вынырнул в реальность из другого мира.

— Андрей! — некромант поднял руку, дав охранникам знак помедлить.

— Да! Помогите мне. Оно захватило моё тело! — голос получился испуганный и срывающийся. Даже притворяться не пришлось, хотя боялся я, конечно, не Оранжевого. От всего этого начали сдавать нервы и психотропный коктейль наверняка сказывался.

— Он сказал тебе имя? — спросил некромант.

Я еле успел проглотить нервный смешок. Далось ему это имя! И быстро затараторил:

— Да не знаю я его имени! Он бледный такой, на человека похож, только глаза огнём горят!

— Как ты впустил его в тело? — спросил некромант.

— Я шёл по темноте. А он вытащил меня на свет, просто руку протянул и говорит: спасу тебя от него. От вас, то есть, — походило на издёвку, но некромант и бровью не повёл, слушал внимательно. — Только дай разрешение войти в тело. Я и разрешил.

— Ну, вдруг, и правда, спасёт, — хмыкнул Лев Константинович, смотря куда-то сквозь меня.

Два охранника продолжали держать меня на мушке. Один сжимал в руках пистолет с транквилизатором.

Вдруг лицо некроманта дрогнуло, по чуть округлившимся глазам я понял, что он увидел нити.

«Пора», — сказал в моей голове Оранжевый и снова выкинул меня за ширму наблюдателя.

Дальше время замедлилось. «Я» взмахнул руками, и стол передо мной перевернулся в воздухе и встал на ребро. Массивная столешница закрыла нас от пуль. Вытянутые Оранжевым нити скрутились вокруг стола в тугой узел. Неорган продолжил движение, двинув руки чуть вперёд, и стол полетел от нас прямо на некроманта и охрану. Я услышал запоздалые и почему-то низкие, будто затянутые во времени, хлопки от выстрелов. Стол тоже летел медленно, сметая людей за ним, как пресс. Только когда крышка врезалась в стену с оглушительным грохотом, я понял, какой силы был удар.

Время отмерло. Я смотрел на обломки стола, представляя, во что превратились люди под ним. Но шока не было, я скорее опешил от неожиданной развязки. Тело не дрожало, не боялось, не подчинялось мне. И разомкнутое с ним сознание воспринимало происходящее за экраном наблюдения как нечто не совсем реальное.

А неорган продолжил действовать: протянул руки, дернул за две оставшиеся нити — и книжные шкафы обрушились вниз, накрывая собой стол. Задних стенок у них не было, поэтому книги от удара вылетели и повалились сверху кучей.

— То, что надо, — произнёс Оранжевый, подошёл ближе, шумно набрал воздух в лёгкие, но вместо выдоха метнул из ладони фаербол. Настоящий, огненный. Как во сне!

Я посмотрел бы на руки, чтобы проверить, но тело мне не подчинялось.

Книги вспыхнули! Будто он не просто фаерболом запустил, а какой-то зажигательной смесью.

Оранжевый размахнулся ещё два раза. В лицо ударил жар от поднявшегося пламени.

Мы выскочили в коридор.

«Налево будет подъём вверх, в холл. Где-то ещё один охранник», — припомнил я на всякий случай.

«Если он смотрел в камеры, то не встанет у нас на пути», — ответил неорган.

«Так это было образцово-показательное выступление? Ты не сможешь повторить, пока не вытянешь линии?» — догадался я.

Неорган не ответил. Он несся по коридору что было сил. Моих сил. Я и не знал, что могу так быстро бегать. Сердце, правда, уже билось в горле, но усталости я не чувствовал, может, это взял на себя неорган. Ему было плевать на тело. Мне тоже, лишь бы выжили. Коридор тоже светился, изрисованный каркасом линий. Но Оранжевый не тратил время на то, чтобы их вытащить.

Мы успели выскочить в фойе, когда я заметил охранника. Он уже поднимал пистолет.

«Вот падла!» — мысленно ругнулся я, и мы упали на пол. Тело покатилось в сторону, заматываясь в линии, как в кокон. Левая рука горела — неорган успел метнуть фаербол. Хлопнул выстрел, но боли я не почувствовал. Кажется, фаербол помешал охраннику как следует прицелиться.

Я, увлекаемый снопом нитей, отлетел под потолок и уже оттуда вытянул правую руку. Разноцветные снопы метнулись к охраннику, а неорган мгновенно изменил положение тела, кинув его в левый угол. В реале меня бы вывернуло от такой болтанки, а тут даже картинка не смазалась. Неорган замедлил нас и стал осторожно спускать тело. Я посмотрел на охранника: тот застыл, пронзённый нитями. Аура его едва светилась, прижавшись к телу тонкой серой прослойкой. Лицо и руки свело судорогой. Он раскрыл рот и с трудом дышал, скорее, проглатывая воздух мелкими глотками, чем вдыхая. Пистолет валялся под ногами.

«Ты убил его?» — спросил я неоргана.

«Ещё нет, — беззаботно ответил тот. — Четвертый и последний».

Я увидел, как нити собираются в центре тела, тянутся к сердцу.

«Стой! Погоди!»

«Это враг. Ты слишком мягкий, — отозвался Оранжевый, подходя к охраннику ближе. — Я научу тебя быть безжалостным».

Он вытянул руку. Мою руку, конечно.

«Да подожди ты, бестолковый! У меня могут быть проблемы. Тут камеры везде, забыл? Ты ни хрена не понимаешь наш мир! А мне здесь ещё жить. Дай поговорить с ним!»

Честно не ожидал от себя, что вот так прикрикну на него. Как и то, что он сразу даст контроль.

Я чуть не упал. Оказывается, Оранжевый брал на себя львиную долю ощущений тела.

— Дай ему дышать, он же сказать ни хрена не может, — попросил я, сам задыхаясь. Сердце колотилось, как сумасшедшее, живот скрутил спазм. Казалось, ещё чуть-чуть, и меня вывернет наизнанку.

Судорога отпустила мужчину, и он, несколько раз вдохнув, уставился на меня. В глазах плескался ужас.

— Видеонаблюдение передаётся куда-то по сети? Охранная фирма?

— Д-да, — выдавил охранник. — То есть нет! Отключили внутри дома на время… ритуала.

— Хорошо, — кивнул я, поймав себя на желании опереться на допрашиваемого. Что ж так хреново-то?! — А запись сохраняется?

— Да, две недели, потом затирается.

— Хорошо, — снова кивнул я и мысленно спросил неоргана. — «Он правду говорит?»

«Аура не меняется, скорее всего, да», — ответил Оранжевый.

«Нам надо стереть записи. Иначе кирдык. Даже страшно представить, что будет, если до них доберутся спецслужбы!»

Я пропустил момент, когда охранник стал плакать и что-то невнятно шептать.

— Пожалуйста, пожалуйста, у меня сын. Не убивайте. Я всё для вас. Всё сделаю…

«Ты можешь внушить ему, чтобы он всё стёр с камер? Психологическое воздействие? Как со мной хотел поступить некромант», — спросил я неоргана.

«Он сейчас в таком состоянии, что и ты сможешь! — хмыкнул Оранжевый. — Хотя давай лучше я. А то через паруминут он тебя на руки подхватит. Совсем своё тело не контролируешь».

Прежде чем неорган перехватил инициативу, я успел почувствовать запах гари. Чёрт!

«И пусть вообще забудет, что я приходил! И придумает свою версию пожара!»

«Слушаюсь, босс!», — шутливо ответил Оранжевый.

Через несколько минут я сидел за рулём того самого мерса, что разглядывал при входе час назад, а охранник спокойно закрывал за мной ворота. Дым шел уже из окон первого этажа.

«Ну что? Я отлично справился? Ещё и транспорт нам подогнал?» — спросил Оранжевый.

«Водишь ты отвратительно», — ответил я, глядя как машина чуть не впилилась носом в дерево на обочине.

«У тебя в сознании навыков почти не нашёл», — ответил Оранжевый.

«Твоя правда, — согласился я. — Надо было раньше озаботиться этим вопросом. Слава богу, у него дом у леса и отдельный въезд. На проходной бы нас на машине спалили. Её, кстати, бросить где-то надо. А лучше сжечь».

«Тебе дома мало?» — поинтересовался неорган.

«Поищи у меня в башке информацию про отпечатки пальцев и про камеры на дорогах, про регистрационные номера не забудь», — посоветовал я.

Оранжевый ответил через несколько секунд:

«Бросим перед выездом на трассу. За что я брался — помню. Протрём. А там пройдёшь немного и такси вызовешь. Годится?»

«Если после этого треша меня не найдут, будет чудо», — ответил я.

Глава 36

Тачку мы оставили на обочине с открытыми дверями. Оранжевый всё протёр, как обещал. Я надеялся, что кто-нибудь позарится на мерс и заметёт наши следы.

«Эх, жаль, леса нет или пруда рядом — утопили бы или в какой-нибудь овраг столкнули», — посокрушался я.

Оранжевый молча шёл по обочине, вытирая лицо обнаруженными в машине влажными салфетками. Я там случайно глянул в зеркало — растрёпанный, лицо в копоти. Нормальный таксист не повезёт, попутка не остановится.

Неорган пригладил волосы пятерней и спросил:

«Так такси будем вызывать или попутку ловить?»

«Ни разу не вызывал такси на трассу, — признался я. — Но попутку ловить — долго стоять и светиться. Не стоит. Телефон достань. Или лучше дай мне».

Неорган неловко похлопал по карманам. Остановился. Помолчал.

«У тебя нет телефона. Я просмотрел воспоминания. Его тот охранник, Владимир, отобрал, когда руку выкручивал. Ты и не заметил!»

«Бли-и-ин! Вот палево! Чёрт! Чёрт! Может, вернёмся?»

«Успокойся! Даже я понимаю, что уже поздно», — неорган и не подумал остановиться.

«Ты хоть представляешь, что потом будет?! Меня точно найдут!» — мысленно заорал я.

«Точно найдут прямо там и прямо сейчас», — ответил Оранжевый.

Словно подтверждая его слова, завыли сирены. Впереди на трассе показалась пожарная машина. Она свернула на дорогу, по которой шли мы с Оранжевым, и пролетела мимо. Спешила к коттеджному посёлку.

«Блин, вот вляпался!» — воскликнул я и вдруг заметил, что вышло слегка фальшиво. Настоящего волнения не наступало, неорган ведь держал тело под контролем.

«Мне кажется, ты хочешь есть. Все эти фокусы отбирают кучу энергии, — решил сменить тему неорган. — Здесь Макдональдс неподалёку. Банковскую карточку у тебя не отобрали. Она во внутреннем кармане лежит».

В животе тут же заурчало. Даже под контролем неоргана тело сохранило рефлексы. А может, он заставил меня почувствовать голод.

«Как ты нашёл Мак?» — удивился я, не переставая сокрушаться о телефоне.

«У тебя в голове. Ты перед поездкой на карту смотрел, — пояснил неорган. — Удивительная у людей способность — иметь на руках кучу информации, но не иметь доступа к хранилищу. Наверное, из-за такого и создали Хроники Акаши».

«Там же только прошлые жизни», — не понял я.

«Ты что, думаешь, сохраняют только жизни людей? — хмыкнул неорган. — Это общая база данных. Запись мира идёт непрерывно».

Я почти зацепился за эту мысль, но снова вспомнил про оставленный на месте преступления телефон.

На хрена я вообще попёрся туда, идиот! Сравнил жопу с пальцем: Рыжий и этот некрохмырь!

Мак оказался не так уж близко. Мы полчаса шли вдоль трассы и дважды пересекли её. Зато потом я увидел весёлую жёлтую букву «М».

«Найдут телефон, будут вопросы. А я такси до этого дома проклятого брал. Вся инфа сохранилась. Да и куча людей меня видела. По трассе иду — палюсь. В Маке — камеры», — рассуждал я.

«Даже я понимаю, что никто не будет оплавленный кусок металла и пластика ковырять, — проворчал неорган. — И охранник за нас, что-нибудь наплетёт».

«А если телефон не сгорел? Если Владимир его на стол отнес некроманту, в кладовку положил какую-то? — прикидывал я. — Правда, шансы на самом деле невелики».

«Успокойся уже! — прикрикнул на меня неорган и вкрадчиво добавил. — А то заставлю твоё тело обделаться прямо сейчас. Оно, знаешь ли, уже давно хочет».

«Ну спасибо, — протянул я, представив себе картину, — только этого и не хватало для полного счастья».

«Вот и я так думаю! Будешь соответствовать внешне. Индульгируешь, как последний засранец», — проворчал неорган.

«Ты что, Кастанеду у меня в голове нашёл?»

«Нашёл».

«И как?» — поинтересовался я.

«Интересно пишет, красиво. Я бы такое не смог придумать», — признался Оранжевый.

«Хочешь сказать, всё это неправда?» — удивился я.

«Ну, не всё. Да и вообще, смотря с какой стороны посмотреть, — задумался неорган. — Думаю, для людей годится. Полезно почитать. О, еда!»

Мы вошли в Макдональдс, и неорган устремился к стойке. Я с досадой понял, что обсуждать Кастанеду он больше не будет. Вообще я рассчитывал, что он отдаст мне контроль, чтобы сделать заказ. Ничего подобного: неорган подошёл к стойке и стал разглядывать меню. У меня возникла догадка, что Оранжевый вошёл во вкус.

«Ты и есть за меня будешь?» — уточнил я.

«Конечно, — отозвался неорган. — Я тебя к телу не пущу, пока не проспишься. Не удержишь контроль. Помнишь, что в холле было?»

— Я вас слушаю! — в который раз повторил парень за кассой. Он был какой-то упоротый или просто невыспавшийся. Под глазами залегли глубокие тени, сами глаза суетливо бегали из стороны в сторону, а пальцы выбивали на столе нервную барабанную дробь.

«Возьми бигтейсти, картошку фри большую и двойной чизбургер. И большую колу не забудь!» — я решил прийти на помощь.

Парень отдал чек, и я намекнул неоргану о туалете. Угроза обделаться по дороге запомнилась хорошо.

Там он всё же дал мне контроль над телом, и я едва удержал равновесие. Слабость в руках и ногах, перед глазами поплыло, пальцы задрожали. Я приложил немало усилий, чтобы не потерять сознание прямо в кабинке. Неорган тактично молчал. Только когда я наклонился над раковиной и помыл руки, а потом ещё и умылся сам, борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, он взял контроль на себя.

«Быть заключённым в тюрьме из плоти так себе удовольствие», — констатировал он.

«Да ладно, делов всего на несколько минут. Просто не думай об этом, — в тон ему отозвался я, наблюдая, как картинка приходит в норму. Прошла круговерть перед глазами. Цвета вернули яркость. — Слушай, а я не сдохну после наших приключений? Что-то мне давно так хреново не было».

«Да нет! — беспечно отозвался неорган. — Просто нагрузки непривычные. Ты же раньше под потолок не взлетал, фаерболы из рук не выпускал. Ещё тот заклинатель духов потравил тебя какой-то гадостью. Сейчас поедим — получше будет».

Слишком напускной его беспечный тон. Слишком уж он разговорился. Но ничего уже не изменишь, остаётся поверить в лучшее.

«Но если что, ты ведь знаешь — смерти нет, — добавил неорган. — Просто бесконечный ход по кругу. Перехватим тебя на следующем цикле. Вот и всё».

Мы пошли ждать заказа за свободный столик.

Слева от нас пристроилась парочка. Оставив на столе кучу оберток от бургеров, они сидели, обнявшись, и о чём-то болтали, потягивая колу из бутылок. Справа устроился мужчина странного вида. Кажется, людей в подобном прикиде я видел в том магазине, где мы встречались с Коляном. Белые облака. Точно.

На обеих руках у мужика в несколько рядов были намотаны чётки, какие-то браслеты, перстни на пальцах, по несколько на каждой руке. Я присмотрелся к толстовке — тоже необычная: роспись по центру похожа на мандалы. Вроде тех, что светятся в моей спальне. Ворот толстовки был расстегнут, открывая болтавшиеся на шее то ли амулеты, то ли чёрт знает что.

На вид ему было лет сорок, так что это явно была не юношеская дурь, а «серьёзное» увлечение.

Тут я сообразил, что неорган тоже разглядывает нашего странного соседа. Это ведь он вертит головой. И на этот раз наши предпочтения совпали.

«Что скажешь? Это, наверное, крутой маг?» — спросил я.

На несколько мгновений всё снова прочертили яркие линии. Вокруг мужчины вспыхнуло слабое свечение. Я и забыл, что недавно видел всё таким. После стычки с последним охранником Оранжевый отключил эту опцию. Видимо, экономил энергию.

«Да нет, непохоже. — фыркнул неорган. — Просто я заметил у него на столе ключи от машины. Используем внушение. Тебе надо домой добраться побыстрее».

«А почему побыстрее?» — уточнил я.

«Твоё тело устало. Сам видел. Нужно поспать. И во сне я смогу отсоединиться, — пояснил неорган, переводя взгляд на экран, где высветился номер нашего заказа. — Наконец-то!»

И он ломанулся к стойке.

«Кстати, в твоём сознании это всё помечено как „вредная еда“», — заметил неорган, наворачивая чизбургер с колой.

«Ну, вроде да. Зато вкусная», — отозвался я, завидуя неоргану. Сидит ест тут за меня.

«Всё равно не стоит того, что происходило там», — Оранжевый указал картофелиной фри в сторону туалета.

«В следующий раз свожу тебя в суши. Может, изменишь мнение».

«Опыт, конечно, необычный, но я надеюсь, следующего раза не будет, — ответил неорган, хрустя картошкой фри с сырным соусом. — Кстати, вот это вот самое вредное и самое вкусное».

Краем глаза он поглядывал за чудиком справа. Тот явно собирался, складывал обратно на поднос пустые упаковки из-под еды.

«Добыча уходит», — на всякий случай предупредил я.

Неорган не ответил, но тут же подобрался, подхватил колу, недоеденный бигмак и выскочил из-за стола. Подошёл к эзотерическому чувачку, плюхнулся рядом, поставив на его стол банку с колой.

— Привет! — я почувствовал, как губы растянулись в широкой улыбке. Да, неорган забыл, что острых зубов в два ряда у меня нет, а то бы добился своего — чувак бы обделался. А так он лишь выпучил глаза и вцепился в поднос.

— Своих издалека вижу, — беззаботно продолжил неорган. — Магов! У тебя аура такая сильная. Как свечка!

Я на месте мужика бежал бы со всех ног. Но тот приосанился и даже немного ослабил хватку подноса. Может, неорган уже начал использовать внушение?

— Андрей, занимаюсь осознанными сновидениями, — неорган протянул руку эзотерику.

«Вот блин! Подставное имя не мог придумать?» — возмутился я.

— Харон, — ответил тот и пожал мою ладонь костлявыми пальцами. Я обратил внимание на перстни: голова Анубиса и еще какой-то квадрат с печатью.

— Что практикуешь? — спросил «я». — Ты прямо так мощно фонишь, мне даже сложно выделить направление!

— А я много чего практикую, — довольно ответил Харон. — Некромантия, руны, мантрапение, йога, медитации, Таро, герметизм, ченнелинг.

— Ух ты! — мне показалось, что неорган перебрал с восхищением, но эзотерик не заметил. — Я даже половину этих направлений в первый раз слышу. Только вот со сновидениями более-менее знаком. Ну, на форумах читал, в группе ВК.

И не соврал ведь, зараза!

— Осознанными сновидениями я тоже занимаюсь, — мужик окончательно расслабился, и в его глазах загорелся странный огонёк. — Но заниматься только ими — опасно.

Он замолчал и пристально посмотрел на меня.

— Почему? — чуть оторопел неорган.

— А как ты будешь защищаться, если нападут? — вкрадчиво спросил Харон.

— Ну, фаербол накастую. Или пушку. Или пушку, которая стреляет фаерболами, вот! Я так уже делал!

Мне показалось, что неорган стебёт не только эзотерика, но и меня. Вот зараза!

— О, у тебя такой уровень визуализации! Здорово! — восхитился мужик и тут же, наклонившись ко мне через стол, добавил: — Но это не спасёт тебя от атаки настоящего мага. Или, того хуже, неоргана!

— Неоргана? — с ужасом повторил неорган. — А они правда бывают?!

— Конечно! Ты что, Кастанеду не читал? — сощурился тип.

— Читал, начало, — признался «я». — Он там траву курил и кактус жрал.

— Эх, — махнул рукой эзотерик. — А вот если бы прочитал дальше, то знал бы, что неорганы подстерегают нас на каждом шагу. Некоторые люди думают, что с ними можно заключить союз вроде дружбы. Но неорганы всегда преследуют только свои цели и лишь используют людей. Только и ждут момента, чтобы добраться до нас, полакомиться нашей энергией. Они могут присосаться к энергетическому кокону и тянуть энергию, этакие паразиты. Внушать человеку желания, а то и вовсе контролировать его разум!

Неорган, улучив момент, отхватил от бигмака знатный кусок и хлебнул колы. Я мысленно ржал в голос.

«Понятно всё с тобой! Паразит!»

«Уймись, ты мне мешаешь. И вообще, он не так уж неправ, — фыркнул неорган и тут же уточнил: — Но я, конечно, не такой».

— Вот другие магические направления и нужны, чтобы защититься от этих врагов! — закончил эзотерик.

— Офигеть, — «я» пригнулся и осмотрелся по сторонам. — А здесь есть такие люди? С паразитами?

Мужик медленно обвёл Макдак пристальным взглядом:

— Нет, здесь таких нет. Я их за версту чую.

«Фух! Ну слава богу», — обрадовался я, давясь от смеха.

— Жутковатая тема, — серьёзно подытожил неорган и сунул в рот остатки бигмака.

— Ага, — согласился эзотерик. — А ты говоришь, зачем учиться.

— А где можно научиться магии? — тут же «зацепился» неорган.

— Ну, есть всякие школы… — протянул мужчина и как-то замешкался. — Я, например, обучаю.

«Ну, достаточно зацепили», — довольно прокомментировал неорган.

— Да, мне кажется, ты мог бы мне помочь, — сказал он уже вслух и пристально посмотрел чуваку в глаза.

— Конечно… то есть, я и хотел сказать, — начал запинаться эзотерик.

— Подвези. Меня. До дома, — медленно проговаривая каждое слово, произнёс неорган и уже обычным тоном добавил: — А по дороге мы поговорим о магии!

Уже через несколько минут я развалился на переднем сидении соляриса, а мужик лил мне в уши про его школу магии.

— На первой ступени у нас обучение медитации, поиск своего анимуса. Настройка связи с подсознанием…

«Слушай, а он сам-то верит в то, что говорит? Ну, что эта его школа помогает людям?» — спросил я неоргана.

На несколько секунд снова всё вокруг расчертилось энергетическими линиями. Вокруг эзотерика появилось золотистое свечение.

«Тут нет однозначного ответа, — задумчиво произнес неорган. — Он верит в магию, верит в то, что его школа может кому-то помочь. Но в то же время на более глубоком уровне сознания он понимает, что потерял путь, что его „знания“ поверхностны. Но это понимание от него скрыто».

«Кем скрыто?» — удивился я.

«Не кем, а чем. Деньгами. Системой. ЧСВ. По факту, им самим. Смотри, что покажу».

— А как ты пришёл к тому, что надо школу организовать? — неорган улучил паузу в рассказе про обучение и вставил свой вопрос. Подкрепил его пристальным взглядом, и уже нельзя не ответить, нельзя сказать неправду.

Эзотерик пару раз моргнул, как будто перезагрузился, а потом начал рассказывать.

— Ну, сначала я занимался сам. Вернее, в группе, нашёл единомышленников. Мы собирались, обсуждали техники, — лицо Харона сделалось мечтательным. — Вместе практиковали: медитировали, мантры пели. Хорошее было время.

— А потом? — спросил Оранжевый.

— Потом мы поняли, что нужно больше свободы. Система, этот мир вокруг, он давит, загоняет в рамки. Восьмичасовой рабочий день, пять на два, извечная беготня, общение с людьми неосознанными, энергетически грязными — вынужденное. С теми, с кем не хотел бы общаться. Вокруг одни чёрные маги. Социумные люди, родня — вот кто настоящие чёрные маги. Они давят и тянут тебя на дно, обратно к серой массе.

«Чуешь, как ЧСВ подросло?» — прокомментировал неорган.

— Я уволился первым, — продолжал эзотерик. — Решил, что буду заниматься тем, к чему лежит душа, что принесёт реальную пользу людям. Магия, саморазвитие! Свои наработки были. Мы с ребятами систематизировали наши знания и запустили курс, стали набирать учеников.

— Здорово, то есть ваша компания расширилась? Вы понесли знания людям?! — восхитился Оранжевый.

— Ну, не совсем. Мы с ребятами разошлись. Не сошлись по некоторым организационным вопросам, — замялся Харон.

«Посрались, проще говоря, ЧСВ не поделили и бабло», — прокомментировал неорган.

— Но во главе школы я не один, самые первые ученики помогают мне, поддерживают.

«Смотрят в рот и никогда не спорят. Деньги несут», — перевёл Оранжевый.

«Да хватит тебе! Ты же не знаешь, как у них было», — мне почему-то стало обидно. Вспомнились ребята и наша тусовка.

«Ребята тебе помощь за деньги предлагали? — съязвил неорган, явно прочитав мои мысли. — Или, может, ступени эти?»

— Здорово. А сколько стоит обучение в магической школе? — спросил он у Харона.

— А? — эзотерик вздрогнул и снова словно переключился. В глазах появился блеск. — Ну, первая ступень — сорок тысяч, — он метнул на меня оценивающий взгляд. — Но ты уже много чего умеешь: ОСы, энергетику чувствуешь. Думаю, тебе стоит сделать скидку до тридцати. Ты способный парень. Но будешь мне помогать!

— Ой, спасибо! — по-детски обрадовался неорган. — А ОСы на какой ступени будут?

— Чтобы всё было безопасно, лучше сначала четыре пройти, — ответил Харон и приосанился.

— А следующие три по цене как? Скидка за помощь тебе тоже будет? Какая? — поинтересовался неорган.

— По цене… Чего ты об этой цене всё, — неожиданно Харон почуял подвох и обиделся. — Магия — это же стремление к знаниям, к развитию. А то, что есть цена, — так и мне кушать что-то надо. Если я пойду работать, кто будет школой заниматься?

— Верно, прости, — «смутился» Оранжевый.

— Мы ведь живём в социуме, в материальном мире. Поэтому, если учитель занимается только духовными практиками, то его материальные потребности обеспечивают ученики. Он взамен даёт им свою мудрость и знания.

«Ага, мудрость так и прёт, — прокомментировал неорган. — Суща под носом не видит».

— Маг не должен быть отшельником, сидящим в нищете на голых камнях, — продолжал эзотерик. — Дон Хуан, учитель Кастанеды, на самом деле был обеспеченным человеком. Ты не дочитал ещё? Хижина, бедный индеец — всё это был маскарад для Кастанеды. У Дона Хуана была своя мануфактура, дом в городе, и он умел носить дорогие вещи и выглядеть соответствующе.

«Ага, вот именно что мануфактура. Вот был бы фокус, если бы Дон Хуан предложил Кастанеде первую ступень, потом вторую, третью. И так далее».

— У всего есть цена, и за всё надо платить, и лучше отдать деньгами, — поучительно произнёс Харон.

«А чём ещё можно отдать?» — спросил я, забыв, что не владею голосом.

Неорган хмыкнул и повторил мой вопрос вслух.

— О, знаешь анекдот? — рассмеялся собеседник. — Еврей пошёл на рынок, а у него вытащили кошелёк. Он воздел руки к небу и говорит: «Спасибо, Господи, что взял деньгами». Я к чему говорю? Плата может быть энергией, твоей жизненной силой и здоровьем. Даже здоровьем твоих близких.

Я тут же вспомнил семью Коляна и некроманта. Да уж. Дерьмово.

— Но самая опасная для мага — плата волей. Хуже всего, когда он принимает обязательство, даёт обещание. Следовать традиции, служить эгрегору — это связывает его на пути.

«Тада-та-там!» — пропел в голове Оранжевый.

«Да вы что, сговорились, что ли?» — ругнулся я.

— Поэтому, спасибо, Господи, что взял деньгами, — закончил эзотерик.

«Знаешь, я ни черта не понял, что ты хотел мне показать, — признался я неоргану. — Маг он хреновый, нас с тобой не распознал. В то же время то несёт пургу, то ты с ним соглашаешься в некоторых вещах».

«Таков этот мир, — отозвался Оранжевый. — Нет полностью верного и неверного. Нет чёрного и белого. Учись делать и не вовлекаться, брать, но не отдавать всего себя. Не терять путь».

«Ага, всё, что проявлено, имеет право быть», — процитировал я. Кто же так сказал? Кастанеда? Или сенсей? Кто-то из моих эзотериков?

«Точно, когда осознаешь эту фразу, постигнешь дзен», — рассмеялся неорган.

— Контактами махнёмся? — эзотерик остановил машину во дворе, и тут я осознал, что мы приехали не к ЖК отца. Моя старая квартира в Бибирево. Тут же Катька!

«Ты какой адрес ему назвал?! — возмутился я, вспомнив, что сам слышал этот адрес и ни слова не пикнул. — Ты что-то сделал с моим сознанием, что я и не заметил!»

«Внимательнее надо быть, — огрызнулся неорган. — И я теперь знаю, что у тебя дома в отцовской квартире, и туда не полезу».

Эзотерик между тем достал телефон и вовсю размахивал у меня перед носом, спрашивая номер.

— Оу, — Оранжевый на мгновение замялся. — Я почему и попросил подвезти — телефон потерял… в лесу… во время практик.

Эзотерик посмотрел на меня, и конечно нашел во взгляде неоргана самое искреннее подтверждение его слов. Такому нельзя не поверить.

— Держи вот, — он извлёк из кармана визитку. На чёрном фоне значилось «Григорий Каменный, школа магии „Путь к истокам“». И мелким шрифтом шло: таро, руны, сновидения, медитации, йога…

Дальше я прочитать не успел. Неорган сунул визитку в карман.

«Хочешь, телефон у него отожмём? Тебе же теперь новый надо?» — поинтересовался Оранжевый.

«Мне надо, чтобы старый не нашли. А новый и сам купить могу», — проворчал я.

«Ну, как знаешь», — ответил неорган. — Спасибо, Григорий! Выручил.

Он пожал руку эзотерику и вылез из машины. Пока мы дошли до подъезда, он ни разу не обернулся.

«Ну вот ты кекс! А если Катька дома? Спросил бы, есть ли у меня ключи».

«Ключи есть, ты их недавно перевесил на общую связку. У Катьки твоей работы теперь выше крыши, скорее, с ведьмой в салоне дизайны придумывает, — отчитался неорган. — А нам надо всего лишь разъединиться: прилечь вздремнуть. Без всяких защит эгрегора, который мог меня, а значит, и тебя, в квартиру не пустить».

«Куча отговорок!» — ругнулся я.

«И ехать сюда было гораздо ближе!» — добавил Оранжевый.

Переступив порог квартиры, я словно вернулся в прошлое. Катькина обувь на этажерке, лёгкий плащ висит на крючке. Окна снова заставлены цветами. Ого, кажется, их даже больше стало!

Неорган не дал мне рассмотреть обстановку, а сразу устремился к дивану. Плюхнулся на него, раскинув руки, и закрыл глаза.

«Ну, Андрей, давай поспим!»

Глава 37

Я крутился на гигантской карусели. Скорость была страшная, она прижимала тело к поручням, сдавливала грудную клетку, не давая вздохнуть. Перед глазами всё сливалось в размазанные полосы. Рядом едва угадывались силуэты людей, которые также крутились на этой адской карусели. Откуда-то пришло знание, что там тоже я. В каждом креплении этой карусели — я. И она крутит и крутит, выжимает из меня последнее.

«Хватит, остановись», — мысленно попросил я. Но в ответ скорость лишь увеличилась, как бетонной плитой придавило. Казалось, ещё чуть-чуть — и разорвёт. Дышать стало невозможно. Я раскрыл рот, попытавшись глотнуть воздуха, и открыл глаза.

Твою мать! Уф! Сон. Это всего лишь сон!

Я лежал на диване и смотрел в белый потолок. Знакомые обои с вензелями. Почему я здесь, в старой квартире?

Память вернулась не сразу: некромант, неорган, эзотерик.

Господи, что ж я наделал-то! Четыре трупа, пожар, машину считай что угнал, ещё телефон в том доме оставил!

Но эти мысли отошли на второй план, когда в сознание вломилась боль. Казалось, она поселилась в каждой клеточке тела. Каждый сустав выламывало, каждую мышцу сводило судорогой.

— Капец, — задыхаясь, прохрипел я и сам не узнал свой голос.

Мелькнула мысль встать попить воды. К горлу подкатила тошнота. Наверное, интоксикация от той дряни, которой угостил меня некромант. Я поёрзал на диване, пытаясь совладать с телом. Сил хватило, чтобы повернуться на бок и свесить голову. Меня вывернуло прямо на ковёр.

Чёрт. Вот дерьмо! Катьке подарочек.

Я затащил голову обратно на подушку, и в глазах потемнело.

Как бы не сдохнуть тут.

Тело словно придавило грудой камней, и сознание медленно накрыло забытие, милосердно избавляя меня от боли.

— Андрей! Андрей! Ты меня слышишь? — откуда-то сверху доносился голос, я будто вынырнул на поверхность из темного омута. В висках тут же заныло. Я разлепил веки.

Надо мной нависло встревоженное Катькино лицо. Не ждала, наверное, вот такого визита бывшего. Ещё ковёр теперь испорчен.

Я хотел объясниться, но язык не слушался. Ну и бог с ним, с ковром. Новый потом куплю ей. Веки закрылись, и меня снова укрыло тяжёлыми волнами забвения.

Волны не успели меня как следует убаюкать, снова голос. На этот раз сильный, настойчивый.

— Давай просыпайся! Андрей, ну!

В плечо последовал тычок, и я открыл глаза.

— Пей! — Перед лицом возникла суповая миска с каким-то варевом и Катька, которая держала её. Я уже не лежал, а полусидел. Кто-то подложил под спину подушек и теперь поддерживал меня сзади.

— Давай, Андрей, выпей. Полегче станет, — попросила Катька.

Варево в миске приблизилось. Пахло странно, но отвращения не вызывало. Думалось плохо, потому я просто обхватил губами край и втянул в себя жидкость. Теплая густота разлилась по рту, потекла по глотке.

— Молодец, глотай. Давай ещё. До дна, — подбодрил меня голос сзади. Знакомый голос. Женский. С мягкими такими грудными интонациями. Не помню, чей.

Я допил варево и откинул чугунную голову на подушку. Поморщился. Раскалённые иглы в висках никуда не делись, как и ломота в теле. Только в желудке разлилось тепло, отвлекая на себя внимание. Там довольно заурчало, а потом к горлу подступила тошнота, да так внезапно и резко, что я едва успел перегнуться через диван. Чьи-то руки помогли, подтолкнули сзади. Меня снова вырвало, теперь уже в подставленный Катькой таз. Ковёр куда-то делся.

— Блин, дерьмо…

Катька заботливо вытерла мне рот салфеткой. Позорище. Меня передёрнуло от отвращения к самому себе. Впрочем, оттолкнуть её руку или возмутиться у меня не хватило сил.

Сознание снова провалилось в чёрную дыру. На этот раз я запомнил какой-то сюжет: мягкие волны, пару раз я летел, разглядывая странный пейзаж с висящими в воздухе домами и скалами. Кажется, там были Оранжевый и Фиолетовый, ещё кто-то родной и знакомый. И было хорошо и приятно, невесомое тело парило в блаженстве, почти не ощущаясь.

Тычок в плечо разрушил грёзы, вытаскивая меня в болезненную реальность.

— Уйдите! — запротестовал я и почти сразу заметил перед носом миску с варевом. Снова. — Не-не-не-не, я блевать больше не хочу. Убери.

Сзади фыркнули.

Катька, протягивавшая миску, проворковала:

— Не бойся, теперь хорошо будет. Это другое. В тот раз почистило, а это восстановит силы. Выпей, пожалуйста.

Она умоляюще уставилась на меня большими карими глазами. Да, без зелёных линз ей определено лучше.

Сил возмущаться не осталось. Я выпил варево, которое и вправду оказалось другим по вкусу, чуть горьковатым и каким-то жирным. Как суп-пюре, который так любила готовить Катька.

Меня уложили обратно на подушку, укрыли пледом. Я хотел было посмотреть, кто же это прячется сзади, но не смог. Веки налились тяжестью, и сознание снова соскользнуло в забытие.

Проснулся я уже глубокой ночью. На подоконнике тёмными силуэтами, словно стражи из другого мира, застыли орхидеи. Призрачный свет фонарей, не способный рассеять полумрак, едва дотягивался до комнаты. Катька никогда не задергивала шторы — темноты боится. Я усмехнулся и тут же скривился — в голове запульсировали отголоски боли. Но уже не раскаленные иглы, и то хорошо. По телу разлилась слабость, но прежней ломоты уже не было. Я осилил сесть. Пришлось привалиться к спинке дивана — голова пошла кругом.

Когда головокружение прекратилось, я встал, держась за всё ту же спинку, а потом и за стену, и так добрел до туалета. Сполоснул в раковине лицо, доковылял до кухни. Там, свернувшись под пледом, на кухонном диванчике сопела Катька. Досталось ей.

Я поплёлся обратно в комнату и со вздохом облегчения развалился на диване. Этот поход отнял слишком много сил. Вот он, откат за фаерболы, за видение, за полёты на нитях! Развлекся? Получи обраточку, Андрей! А ещё ведь есть четыре обугленных трупа под столом. И, возможно, не такой уж обугленный телефон.

Вздохнув, я приказал мыслям заткнуться. Неорган был прав. Нет смысла себя пилить, всё равно уже ничего не сделаешь. Оранжевый убил трёх человек и одну мразь моими руками. Смерти нет. Ты же знаешь, смерти нет. Только вечная круговерть воплощений. Отличный аргумент. Так и скажу, если меня припрут к стенке. Тело — всего лишь кожаный мешок. Всё равно износится. Тогда стоит ли над ним трястись? Главное — сознание, оно ключ ко всему. Ведь времени нет, всё иллюзия…

Мысли спутались в один огромный ком, перед глазами замелькали картинки, и я погрузился в глубокий сон без сновидений.

— Да всё нормально с ним будет, проваляется несколько дней в кровати. Отъестся, отоспится, — уверенный женский голос доносился с кухни. — Рецепты я тебе оставила. Молодой, здоровый. Справится.

Катька что-то бормотала в ответ. Её голос был неуверенным, слишком высоким, писклявым даже по сравнению с этой… в мозгу вспыхнула внезапная догадка.

Я вскочил с дивана, чуть не упав от начавшейся перед глазами круговерти. Схватился за стену, поспешил в коридор.

— Ведьма, — выдохнул я уже в дверях кухни.

— Ну вот, я же говорила, уже бегает! — повернулась ко мне Светочка. Они обе уставились на меня. Растерянно-встревоженная Катька и хитро прищурившаяся ведьма.

— Ну ладно, мне пора, разберёшься, — она погладила Катьку по плечу и проскользнула мимо меня к выходу. Бросила по дороге: — Постельный режим и никаких приключений. Строго! Отец в курсе.

— В курсе чего?! — ужаснулся я.

— Что ты гриппом посреди лета заболел, — ведьма остановилась в дверях, посмотрела на меня и хитро улыбнулась. Мол, я-то знаю, что тут не обошлось без магии.

— Что она здесь делала? Как она вообще сюда попала? — спросил я Катьку, едва закрылась входная дверь. Стоять было тяжело, не дожидаясь ответа, я прошёл на кухню и плюхнулся на диван. Пахло недавним варевом, желудок тут же просительно заурчал.

— Спасала тебя! — обиженно ответила Катька.

— Это понятно, — ответил я, принюхиваясь. — Прям сама пришла и начала спасать?

— Ну, я позвонила. Прихожу, а тут такое — ты ни на что не реагируешь, ковёр весь… того. Я испугалась, — стала оправдываться Катька. — Хотела сначала скорую, потом подумала…

Ага, что я наркоман, помним такое дело.

— Телефона твоего отца у меня нет. Позвонила Светлане Николаевне…

Точно… я же сам их свёл. Она теперь Катьке начальница.

— Ясно, она научила тебя делать целебное варево, — закончил я. — Кстати, это оно там на плите пахнет?

— Ага, — кивнула Катька. — Будешь?

— Давай, — я постарался сказать это безразлично, но желудок подтвердил мои слова урчанием.

— Светлана Николаевна хорошая, зря ты её не любишь, — Катька уселась напротив с чашкой чая. — С одной стороны, нехорошо, что так быстро после смерти твоей мамы они сошлись. С другой стороны, твоему отцу в такой ситуации нужна поддержка, помощь. А Светлана его любит, точно тебе говорю. Она так смотрит на него. Моя мама тоже так всегда на отца смотрела, и когда я маленькая была, и после тридцати лет брака. Это точно оно…

Я давился варевом и не мог ответить, обозвать Светлану ведьмой, поправить Катьку, что Лидуня мне не мать. Да, с другой стороны, и ладно. Бог с ними. Мелькнула мысль, что варево может быть приворотное, но я тут же мысленно махнул рукой. Что, ведьме отца мало, что ли? И вообще, главное — помогает, суставы больше не ломит, не тошнит. Остальное поправим. Неорганы, эзотерики у меня есть. Правда, неорган не слишком хорошо рассчитал всё с телом, «отоспишься», говорил, «всё пройдёт», говорил. Ага. Как же. Где бы я был сейчас без ведьмы и её варева? А не специально ли он меня сюда привёз? Ведь я бы точно коньки откинул один в той квартире.

И всё же, почему ведьма помогла мне? Сдох бы потихоньку. Ей бы проще было. Из-за Катьки, что ли? Да ну, бред!

— А чему ещё она тебя научила? — перебил я Катьку. — Варево варить, а ещё чего?

— Ну так, — улыбнулась Катька. — Это тебе вряд ли интересно будет. Женские штучки. Какие травы можно пить для поддержания здоровья. Как самой крема или маски делать натуральные для кожи и волос. Она очень хорошо в травах разбирается.

— Угу, — согласился я. Разбирается. И Катька скоро разберётся. Попалась. Ведьма ведьму готовит.

С удивлением я отследил, что мне на самом деле всё равно, даже если Катька станет заправской ведьмой. То ли недавние «приключения» сместили для меня акценты важности, то ли у меня просто не осталось сил.

— Я пойду посплю? — я отодвинул пустую тарелку.

— Да, конечно, — кивнула Катька.

В следующие несколько дней, я не запомнил, сколько, всё слилось в один непонятный кашеобразный ком, где я спал и ел Катькино варево. Потом, когда слабость стала отступать, мы начали болтать о всяком, и я между делом поинтересовался, где ковёр. Оказалось, ведьма велела отнести его на помойку прямо в тот же день.

— Мне Поповкин помог, — призналась Катька. — Я, вообще-то, хотела почистить, но Светлана Николаевна строго так сказала, что надо выкинуть. А он тяжёлый…

Я представил, как Катька пытается вытащить ковёр, посетовал на себя и решил заказать новый. Тут-то снова всплыл факт, что телефона у меня нет. Помаявшись сомнениями, я попросил её позвонить мне. Номер оказался недоступен. Оставалось надеяться, что телефон и вправду сгорел.

Катька дала мне ноутбук, и вместе мы заказали ковёр. Поглядывая на открытую вкладку с её ВК-профилем, я вспомнил об эзотериках. Надо бы как-то с ними связаться, рассказать про некроманта, да и про остальной треш. Извелись они, наверное, теперь, что я пропал и ни слуху ни духу. Конечно, Лея могла и Таро разложить. С другой стороны, что там её Таро покажут после таких приключений, это ещё вопрос. А Катька вон как внимательно в ноут смотрит. Да и как войти в ВК, если телефона у меня нет, а авторизация двухфакторная. Дела…

Я ещё раз посмотрел на Катьку. Интересно, она всё ещё считает меня наркоманом или нет? После ковра так наверняка.

— Кать, вызови такси. Мне домой пора, — попросил я.

— Что? — недоуменно спросила Катька, будто ослышалась. Я не стал повторять. Всё она поняла.

— Куда ехать? — Катька, наконец, пришла в себя и возмутилась. — Ты еле на ногах стоишь. Чуть полегчало, и уже несётся куда-то!

— На такси-то доеду. Надо поработать, — соврал я, — а ноут и всё — дома. Телефон надо новый, старый в метро вытащили, пока я сюда ехал. Да и ты, наверное, устала на кухонном диване спать.

— Светлана Николаевна сказала пить травы до конца недели! — строго сказала Катька. — И она на днях должна зайти, проверить твоё состояние. Так что никуда ты не поедешь!

На днях! Два дня или три. Долго.

— Ну, мне полегче, и надо уже освободить тебе диван и чем-то заняться, — настаивал я.

Хотя варево реально помогало, неясно, что там теперь с энергетикой. Может, только за счёт варева я и выжил.

— Хорошо, я с тобой поеду! — не стала спорить Катька. — Кто-то же должен тебе варить лекарство. Присматривать…

Ага. Раз уж я наркоман. И ведьма туда, значит, придёт. Навестить. И придётся впустить. Я вспомнил совет Дениса, разрешить ей вход по доброй воле. Всё равно защита будет на стрёме. Вон как Коляну плохо стало в прошлый раз. А комната что? Пусть смотрит. Защита работает только на меня. Квартира по документам моя. Приглашение, наверное, и отозвать можно.

— Идёт! — согласился я. — По дороге заедем в «Пчелайн» симку восстановить.

Уже в офисе Билайна я понял, что сильно погорячился насчёт нормального самочувствия. Навалилась адская слабость, хотелось куда-то присесть, а назойливый менеджер не торопился с документами. Телефон я выбрал здесь же, пусть втридорога. Жаба, конечно, была против, но пора уже привыкать, что с нынешней зарплатой это копейки. Потом, конечно же, оказалось, что для восстановления симкарты нужен был паспорт, который преспокойно валялся у меня дома. Договорившись о доставке курьером, мы вышли из салона.

В такси я уже вполз и блаженно развалился на заднем сидении.

— Ну вот, видишь, слаб ещё, лучше бы дома отлежался, — не удержалась Катька.

— Ничего, приедем, сваришь мне ведьминского зелья, и всё будет норм, — ответил я.

Катька фыркнула и улыбнулась. Ну да, она решила, что это шутка. Ведьминское варево от ведьмы. Ага. Светлана Николаевна о своих увлечениях, наверное, не рассказывала.

Если я в первый визит к отцу представлял, как Катька, увлеченная дизайном, будет в восторге всё рассматривать, то теперь мне удалось увидеть это в реале.

— Какая ткань на обивку пошла! В пять ниток вышивка! А шторы! Ты только посмотри! Фурнитура идеально подобрана! — Катька носилась по кухне и рассматривала то одно, то другое. Да, жаль, что мы расстались до того, как я пригласил её сюда. Если бы не мой поход на некроманта, могла бы никогда этого не увидеть. Хотя теперь вон как повернулось. Мандала. Королева Чаш. Придётся признать, что карты и правда могут поменять обстоятельства, судьбу людей. Простые картинки? Ха! Как сказала Лея, ключи, меняющие сознание, направляющие энергопотоки. Всё не то, чем кажется. Видимый мир — игра восприятия. Сотни тысяч миров, наложенных друг на друга. Где-то я стал куклой некроманта, потому что неорган не нашёл меня во сне, где-то не выжил, из-за того, что рядом не оказалось Катьки, или ведьма не поделилась рецептом варева. Светлана Николаевна, прекрасная женщина, разбирается в травах. Ага.

Я быстро прошёл в гостиную и убрал записку со стола. Сунул в карман. Вернулся на кухню и улёгся на диван, глядя, как Катька восторгается обстановкой. На столе появилась новая банка с печеньем…

Ну конечно, домработница Татьяна заходила! Внутри у меня всё похолодело. Она же могла увидеть записку! И, скорее всего, видела, когда пыль протирала. Но отец не заявился ко мне и даже не попытался связаться. Значит, она не сделала выводов и не сообщила. Или вообще предпочла не лезть не в своё дело. Ну, будем надеяться. Я похрустел бумажкой в кармане брюк. Оставлять записку там показалось палевно. Мелькнула мысль улучить момент, когда Катька отвернётся, и съесть. Но я представил себе, как давлюсь плотной бумагой, и решил просто спустить писанину в унитаз при первой возможности. Потом отогнал дурные мысли и прикрыл глаза, подумал, как удобно лежу здесь на просторном кухонном диване. Мягкий и, если нужно, раскладывается. И пружины, и механизм в сто раз качественнее, чем на старой квартире. Хотя сомневаюсь, что кто-то, кроме меня, пользовался им для сна.

— А плита — просто зверь! Идукционка! — голос Катьки вытянул меня из дремоты. В нос тут же прокрался запах варева. Фарфоровая плошка стояла на столе. Это я, получается, отключился прямо на кухне?

— Светлана Николаевна спрашивает тебя, можно ли ей прийти, — Катька оторвала взгляд от смартфона и вопросительно посмотрела на меня.

Сон как рукой сняло.

Спрашивает? Конечно, спрашивает! Защита же.

Я посмотрел на варево, прикинул. Интересно, Катьку она ведьмовству учить начала не просто так? Что это? Элемент какой-то многоходовки? Зачем я ведьме? А если за тем же, что и Лидуне? Да нет, тогда у Светочки было уж очень много возможностей. Начиная с того разговора, когда они пришли ко мне с Кариной в квартиру.

— Дрю, ты что, уснул? — спросила Катька.

Я вздрогнул. Её голос вырвал меня из размышлений. И это её «Дрю» так странно прозвучало, будто забытое слово из другого мира. Из далёкого прошлого.

Ладно. Можно попробовать начать свою игру. В конце концов, я ничего не теряю.

— Пусть приходит. Нет, скажи: «Я её приглашаю», — уточнил я. — Так и напиши. Окей?

— Вот зря ты с ней так, — протянула Катька. — Ещё и ведьмой называешь.

— Так если она и есть ведьма, — кивнул я, доедая варево.

Катька махнула рукой и снова уткнулась в телефон: стала печатать Светочке ответ. Но я не собирался закрывать тему.

— Учит тебя зелья варить, травы опять же. Ничего не напоминает?

— Дрю, ты опять? — Катька испуганно посмотрела на меня, видимо вспомнив наш разговор в кафе. Очень хорошо.

— Вот я пришёл к тебе в квартиру никакущий, на ковёр наблевал, — продолжил я, — и ты не задаёшь никаких вопросов? Что же со мной такое произошло, как ты думаешь? Правда гриппом заболел?

Катька отвела взгляд и насупилась.

— Ну? — я повысил голос.

— Зачем ты так, Дрю? Я же помочь тебе хотела, — выдавила девушка. А на глаза у неё навернулись слезы. Ну ё-мое, снова здорово, сейчас будет как в тот раз.

— Ладно, я отвечу за тебя. Ты вспомнила эту свою идею, что я наркоман. Решила не вызывать скорую, а позвонить отцу, чтобы он меня в какую-нибудь лечебницу упрятал. Но его телефона у тебя не было, потому позвонила ведьме. А она приехала и научила тебя зелье варить. Так?

Катька молчала, надув губы. Взгляд она так и не подняла.

— Вряд ли Светлана подтвердила твоё предположение насчёт наркотиков. Скорее, ничего конкретного не сказала. А вот состав для зелья привезла.

Я посмотрел на Катьку. Молчит. Вот как до неё достучаться? С другой стороны, каждый из нас бережёт свой мир, свою, как сейчас говорят, зону комфорта. Но Катька уже угодила в лапы к ведьме с моей подачи. Потому надо действовать, пока не поздно. Как-то открыть ей другой мир. Эх, жаль, не могу сейчас запустить фаербол, как неорган, или полетать немного. Правда, потом пришлось бы блевать на итальянский ковёр. Так что, может, оно и к лучшему.

— Тебе это не показалось странным? — спросил я. — По-твоему, наркоманов лечат простым варевом из трав без всяких капельниц, медикаментов. И самое главное, их сразу отпускает? И зависимость пропадает? Никакой ломки? Так, по-твоему?

Катька оценивающе посмотрела на меня, задумалась. Наконец-то.

Я вытянул руку.

— Смотри, пальцы не трясутся. А я уже неделю, по-твоему, без дозы был. Если это такое варево крутое, пора запускать стартап. Нафиг модельный бизнес, будем наркоманов пачками поднимать и делать из них здоровых людей!

Катька посмотрела с сомнением и наконец выдохнула:

— Ну что ты хочешь, Дрю? Чтобы я поверила в магию? Во всё, что ты мне тогда рассказал?

— Я хочу, чтобы ты меня внимательно выслушала. И оценила доказательства. Это важно не только для меня, но и для тебя тоже, — я посмотрел девушке в глаза и взял её за руку. Маленькая ладонь оказаласьледяной. — Просто попытайся представить, что это возможно. Я покажу тебе доказательства.

— А если я не поверю? — спросила Катька.

Тогда тебе их предоставит ведьма, но будет слишком поздно.

— Ну, будешь продолжать считать меня наркоманом или психом, — улыбнулся я. — Как видишь, ты ничего не теряешь. Но я хочу попробовать тебя защитить.

— От кого? От Светланы Николаевны? — грустно спросила Катька.

— Не только, у них там целый шабаш, — вздохнул я и вспомнил Карину.

Катька молчала, раздумывая. Молчала долго. Снова сделала лицо, будто вот-вот заплачет.

— Блин, тебе сложно выслушать, что ли? Не понимаю! — не выдержал я.

— Мне кажется, ты надо мной издеваешься, — сказала она. — Я думала, ты пришёл за помощью ко мне, когда тебе стало плохо. А ты….

Вот жеж блин.

— Да так и получается, пришёл, — согласился я. — И ты мне очень помогла. Я тебе благодарен, правда. И потому тоже хочу помочь тебе. Я не издеваюсь. Я рассказываю то, что никому бы не решился рассказать. Доверяю тебе секреты, так и ты поверь мне. Пожалуйста.

Катька несколько раз моргнула и глубоко вздохнула.

— Хорошо, рассказывай.

Я откинулся на диван и продолжил с места, где остановился там, в суши-кафе. Дополнил рассказ битвой с ведьмой, опустив подробности про Машу, рассказал про внушение отцу, визиты Карины и Светочки во сне.

Катька выслушала всё молча. Ни единой мышцей лица ни дрогнула, будто приняла правила игры. Хорошо.

— Открой шкаф вон тот, средний, — попросил я. — Видишь, те самые чаи на полках?

Катька подошла, распахнула дверцы шкафа. Посмотрела на баночки с чакральными чаями. Дотянулась до одной. Взяла. Открыла. Понюхала.

— Ты же на йогу ходила, чакры знаешь. Не я же всё это писал.

Комментарии прозвучали глупо, как оправдания. Конечно, так себе доказательство эти чаи.

Катька, видимо, подумала также. Повертела в руках баночку и посмотрела на меня.

— Пойдём спальню покажу.

Мандалы заинтересовали её больше, но скорее как элемент дизайна. Катька даже вышла немного из своего запаренного состояния и спросила разрешения сфоткать.

— Валяй, — разрешил я и развалился на кровати. Тело в привычной обстановке спальни тут же расслабилось, захотелось уснуть. Но нельзя, дело ещё не закончено.

Я позволил себе прикрыть глаза и полежать минут десять, пока Катька не закончила фотографировать мандалы.

— Посмотри там, в верхнем ящике, — я кивнул на комод.

Катька выдвинула ящик, на миг замерла от восхищения и тут же попыталась сделать равнодушное лицо.

— Это что?

— Предметы Силы Лидии. Ведьмы заряжают украшения своей волей или энергией, и получается что-то вроде талисмана или амулета. Там много всего. Что-то она, наверное, просто так носила.

Катька недовольно поморщилась.

— Ясно.

— Они твои. Если, конечно, хочешь. Светлана начала учить тебя ведьмовству, и наверняка тебе понадобится что-то подобное, — предложил я.

— Странно, что ты не выкинул их с моста, как тот браслет. Он был хотя бы не ношеный, — Катька со стуком задвинула ящик обратно.

— Отец сказал мне деть куда-то. Магические предметы выкидывать жаль. А Лидия была сильным магом.

— Ещё какие-то доказательства? — спросила Катька.

— Да. Будет тебе последнее и самое наглядное доказательство, — кивнул я. — Только ты должна мне помочь. Завтра придёт Светлана. И она не сможет войти без моего приглашения. Ты выйдешь к ней, скажешь, что я сплю, например, не хотела будить. Ну и посмотришь, как она будет мяться на пороге. Возможно, даже откажется и захочет уехать. Будь настойчивее, она ни в какую не согласится переступить порог.

Катька смотрела с недоверием.

— Главное, не выдай себя, что ты знаешь. Когда она соберётся уходить, скажи, что всё-таки разбудишь меня. Сделаешь, как я прошу?

— Ну-у-у, — протянула Катька, — хорошо.

— Вот и отлично, — обрадовался я. — Только не подавай виду, что знаешь, кто она и почему не может войти. Я рассказал тебе по секрету. Чтобы ты была готова, если что-то пойдет не так у вас там с ней.

— Угу, — кивнула Катька.

Я видел, что не слишком-то она мне верила, но рассчитывал на ситуацию с ведьмой. По факту, это было единственное не косвенное доказательство, которое я мог ей предъявить. Если уж и оно не сработает…

Сходить к ней в сон? Пожалуй, Рома смог бы. Но беспокоить его не хотелось, да и Маша до сих пор, наверное, на стрёме сидит. Может, и так получится.

И я сам не заметил, как задремал, развалившись на кровати.

— Ты не говорил, что Лидия писала стихи, — голос Катьки прозвенел над ухом, как будильник. Я разлепил веки.

Девушка сидела у меня в ногах с той самой тетрадью в твёрдом переплёте, которую я принял когда-то за гримуар. Интересно, значит, снова полезла в комод. Хорошо.

— Да, она была сильным магом и, наверное, творческой личностью, — подтвердил я. — Но она пыталась меня убить, и я её не люблю. Ничего не могу поделать с этой предвзятостью.

Катька недовольно хмыкнула и отложила блокнот.

— Слушай, давай я немного подремлю, а потом посмотрим какой-нибудь фильм. Там у отца крутейший домашний кинотеатр, а я его только один раз включал. Как тебе такое предложение?

— Хорошо, — вздохнула Катька. — А я на ноуте поработаю. Заказы на новую коллекцию никто не отменял.

Я проспал почти до самого вечера, но мы посмотрели на ночь кинцо. Я специально выбрал фильм про осознанные сновидения. Кома. Картинка была красивая, а сюжет оказался слабоват. Или мне так не зашло, потому что вместо попкорна пришлось снова давиться зельем, которое за эти дни мне, мягко говоря, поднадоело. Но одно я понял — ситуация в фильме сложилась похожая на нашу. По факту, главный герой нашёл своё призвание в мире сновидений, а девушка его не понимала. Катька, наверное, увидела что-то своё: ведь девушка в конечном итоге спасла главного героя от смерти в том мире. Катька тоже постоянно пытается меня спасти. Впрочем, один раз у неё получилось. Приключения с неорганом едва не угробили меня.

На следующий день я едва дождался ведьму и так и не дождался симки. Я бы позвонил оператору, но вот засада, как порочный круг, позвонить было не с чего. Зайти с ноута в ВК и написать эзотерикам было невозможно. Катька вилась вокруг меня волчком и не спешила узнавать у Билайна, где застрял их курьер.

А потом Катьке написала Светочка. Сначала ещё раз уточнила, можно ли приехать. Готов ли я принять её? Потом, что подъезжает. Когда раздался звонок, я уже был как на иголках.

— Помни, о чём мы договорились, — прошептал я Катьке и побежал прятаться в спальне. Смял наволочку и улёгся на неё щекой. Пусть будет след, будто и правда спал. Взлохматил волосы и прислушался.

Голоса было не разобрать. Я напрягал слух изо всех сил.

— Здравствуйте, Светлана Николаевна.

Ведьма что-то отвечает.

— Он уснул. Вы заходите.

Опять ведьма что-то говорит. Не хочет входить. Конечно!

— Да ничего страшного. Чаю попьём пока…

Молодец Катька, не сдаётся.

— Прямо сильно спешите?

Снова какой-то бубнёж со стороны ведьмы. Что же она так тихо говорит-то!

— Погодите, не уезжайте. Я разбужу. Да вы не стойте на пороге, проходите!

Вот Катька молодец!

Я потёр глаза, чтобы были красными, и девушка появилась передо мной.

— Дрю, хватит спать! Светлана Николаевна пришла! — громко объявила она и шёпотом добавила, страшно округлив глаза. — Она, кажется, правда не может войти.

— Точно? — пошутил я.

— Да! Иди уже! — прошипела Катька.

Я выскочил в коридор, изображая заспанность и спешку одновременно.

— Здравствуйте, Светлана Николаевна! — прокричал я, едва завидев ведьму. — Входите, пожалуйста!

— Ты точно уже выспался, Андрей? — уточнила ведьма, не спеша входить.

Может, ей кодовое слово нужно?

— Да слабость, всё время хочется спать. Прилёг и тут же задремал, — пожал плечами я. — Входите, я же вас приглашаю.

— Ну ладно, — строго сказала Светлана и шагнула за порог.

Вот уж не думал, что сам буду привечать ведьму на этой кухне. Катька заварила нам чая, а ведьма, скосив на меня взгляд, расспрашивала её о готовности проекта.

Конечно, специально игнорит, хотя пришла типа моё состояние отследить.

— Пойду прилягу, — я допил чай и встал. — Что-то тяжело так долго сидеть.

— И опять уснёшь? — ведьма соизволила повернуть голову в мою сторону. — Кстати, странно, что такая слабость. Судя по виду, ты уже почти восстановился.

Ага, это она про энергетику. Но при Катьке шифруется.

— Ну не знаю, — протянул я. — Может, мне пора есть не только варево, но и нормальную еду?

— Да уже через три дня можно было начинать! — удивлённо приподняла бровь ведьма и посмотрела на Катьку. — Я же писала, а то слабость будет.

Катька вспыхнула.

— Ну, ему так плохо было. Я подумала, что рано. Что вы придёте посмотреть и точно скажете, что можно, — промямлила она.

Тут уже я удивился. Вот это номер! Хорошо, Катька не стала ещё ведьмой, а то зелье точно было бы приворотное.

Ведьма спрятала улыбку в рукав и подмигнула мне.

— Ну, в морозилке мясо-то есть?

— Пельмени, — припомнил я.

— Годится. Значит, Катя, свари пельмени, а Андрей покажет мне квартиру. А то так и не удалось побывать здесь после ремонта.

Раскрасневшаяся Катька сорвалась с места к шкафу — искать кастрюлю.

— Никак тебя забыть не может, — шепнула мне ведьма в коридоре и хихикнула.

— Надеюсь, в зелье ничего такого не было? Приворотного? — уточнил я.

Ведьма фыркнула:

— Лучше скажи, где огрёб? Кокон пробит в нескольких местах! Истощение жуткое.

— С неорганом слился, летал под потолком, фаерболы пускал, — ответил я и отворил перед ведьмой дверь спальни. Чего тянуть? Она ведь сюда и хотела. — А потом он ушёл, и накрыло сразу.

Мой ответ ведьма, казалось, не услышала. Так и замерла на пороге с раскрытым ртом:

— Она всё-таки это сделала! Ловец душ!

— Что?! — услышанное мне не понравилось.

Ведьма осторожно вошла, прищурившись, осмотрелась по сторонам. Передёрнула плечами и вышла.

— Так что это за защита такая? — спросил я.

— Давно пользуешься? — ведьма проигнорировала мой вопрос.

— А то не знаете. Несколько месяцев сплю там, не вылезая, — ответил я.

Мы прошли в зал. Ведьма подошла к окну и задумалась. Я встал рядом и посмотрел сначала на высотки, серой щёткой выстроившиеся до горизонта, затем на неё. Что-то не видно у ведьмы желания отжать защиту.

— Опасная штука, я бы не стала делать ни за что, — подтвердила мои догадки Светлана. — Она, конечно, связана договором с Лидией, но в тебе есть часть её структуры, и каким-то образом всё это теперь работает на тебя.

— И чем опасная? — поинтересовался я.

— Структура у тебя вообще странная, — продолжила ведьма свою мысль. — Стала. Тогда у метро, когда мы в первый раз с тобой встретились, ничего такого не было. Ну, кроме меток Лидии. А сейчас ты не вполне человек.

— Я в курсе, а что с защитой? — не отставал я.

— Это плетение с пойманной энергосущностью, часто разумной. Пока она под контролем, запечатана силой эгрегора. Вроде как работает на тебя. Но кто знает, как может повернуться. Если кого-то долго держать в клетке…

— А почему тогда мандалы сработали у Коляна? — вырвалось у меня.

Ведьма повернулась ко мне и удивлённо приподняла бровь.

— Вы скопировали рисунок? И сработало?

— Ну, я вышел в сон, не совсем в сон. Такое состояние между, — припомнил я. — И сначала оказался здесь, в комнате, хотя спал в другом месте, там, где была копия. И вот только после этого сработало.

— Это значит, что тебе уже не обязательно спать здесь, чтобы подключаться к защите, — покачала головой ведьма. — Ты лезешь в такое — и понятия не имея, как это работает!

— И что теперь делать?

— Не знаю, — пожала плечами ведьма. — Попробуй вынуть одну за одной метки, а потом и основную привязку. Если получится, она перестанет тебя распознавать.

— А если разрушить комнату? — спросил я. Конечно, я не собирался этого делать, скорее, прощупывал позицию ведьмы. Что она скажет?

— А этого нельзя делать ни в коем случае, — резко ответила Светлана. — Ты выпустишь запечатанную сущность. И тогда уж точно тебе конец! Пойманная сущность наверняка захочет отомстить.

Вот те раз. Я задумался, верить или не верить. Но ведь что-то питает комнату, она отзывается на команды.

— Вы узнали эту защиту, значит, это где-то описано? — спросил я.

— Описано, — хмыкнула ведьма. — Только никто не думал, что это возможно. Нужна как минимум поддержка из тонкого мира. Уже после перехода Лидия рассказала про своих неорганических друзей.

— Да, которые захотели моей смерти, — не удержался я.

— Вообще, странное условие, — пожала плечами Светлана. — Зачем бы им понадобился настолько конкретный человек? Понятно, что батарейки бывают разной мощности, но всё это в каких-то пределах. Извини, но в тебе нет ничего такого особенного. И ради этого она практически поменяла всю свою жизнь, ждала двадцать лет. Хм. Я чувствовала, она с самого начала всё что-то утаивала от нас. А под конец ещё и комната… Может, она не слишком-то доверяла этим неорганикам…

Ведьма замолчала, словно задумавшись.

— Да, я ещё хотел сказать… Спасибо, без вас я, наверное, мог и не выжить, — искренне поблагодарил я. Хотелось ещё добавить: «Только непонятно, зачем вы это делаете». Но, конечно, я не произнёс такое вслух.

Ведьма довольно хмыкнула, продолжая меня разглядывать. Будто сканировала с ног до головы, под этим взглядом было не по себе.

— А известно, что делали потом с пойманной сущностью, после смерти… пользователя? Чем это заканчивалось?

— Чем заканчивалось… — протянула ведьма. — Видишь ли, магия — это не игрушки. Это образ жизни или, как принято сейчас говорить, Путь. И он полон испытаний. Некоторые сами создают их для роста. И та система, что пользовалась ловушками духов, изначально предполагала скачок в развитии. Последний бой. Со смертью носителя защиты на тонком плане происходило его сражение с сущностью. В случае победы он умножал свою силу, поглощая её, и это было хорошей ступенью для выхода в другие миры… повыше. Правда, было иногда, что они сливались по обоюдному согласию.

— А в случае поражения? — уточнил я.

— У сущности появлялся дополнительный объём энергии, — улыбнулась ведьма.

— Ясно, — ответил я. — А как вышло в случае Лидии, что хозяин умер, а ловушка осталась?

— Вот тут не знаю. Эту практику применяли не так, как Лидия. Сущность держала в узде воля мага. Когда он умирал, клетка автоматически разрушалась. А здесь — индуистский эгрегор. Поддерживай с ним хорошие отношения на всякий случай.

— Угу, — кивнул я и задумался. Интересно, а неорганы так недовольны, потому что знают всю эту историю?

— Пельмени готовы! — на пороге появилась Катька.

— Это хорошо, — кивнул я, продолжая обдумывать ситуацию с комнатой. Вообще, насколько можно верить ведьме? Сейчас запугала впрок, а потом предложит вариант демонтажа с чудесным спасением меня от сущности, запертой мандалами. Но, кажется, Рома говорил, что за плиткой и вправду что-то есть.

— Светлана Николаевна, а вы правда ведьма?! — голос Катьки звонко разнесся по комнате.

Что?! Етить-колотить, она это сказала?

Правда сказала?!

Я раскрыл рот и поверить не мог услышанному.

Ведьма удивилась чуть меньше и тут же недобро посмотрела на меня. Вот чёрт!

— Да это я шутил насчёт зелья-варева, которым вы меня отпаивали, — улыбнулся я. — Вы же научили. Похоже ведь на ведьминское.

Ведьма не улыбнулась в ответ. Посмотрела на Катьку.

— Да не шутил он! — Лицо раскраснелось, губы сжались бантом. Всё, теперь точно пойдёт до конца, спалит всю контору.

А это же было моим козырем, чтобы Катька была на моей стороне. Шпионила за всей этой шайкой, если ведьма, и вправду, возьмёт её к себе. Или хотя бы убежала куда подальше, если почует, что дело плохо. А теперь что?

— Он сказал, вы без приглашения войти не сможете, — продолжала Катька. — И вы не вошли. И ещё, это не передоз у него был, а какие-то магические приключения. Не наркотики.

Ведьма быстро сообразила, что к чему.

— Не обижайся на него, Катенька, наркоманы — больные люди. Они что угодно придумают для оправдания. Чувство реальности у них утеряно. Таких надо лечить, а не обижаться.

— Ага, варевом! — не выдержал я.

— А что было делать? Скорую вызывать? Хочешь, чтобы отец узнал?! — повысила голос ведьма.

— Наркоман, значит! Хорошо! — я пошёл к выходу из комнаты, оттолкнул Катьку от двери внутрь, к ведьме. Но уходить не стал, закрыл дверь и повернулся к ней спиной. Посмотрел на ведьму. — Светлана Николаевна, я отзываю своё приглашение!

Не думал, что это сработает, читерство же чистой воды. Пригласить мага к себе, а потом воспользоваться защитой, как оружием. Отозвать приглашение, не дать выйти. Но Лидуня была тот ещё читер, это я уже понял.

Лицо Светланы дрогнуло.

— Что? Да я и минуты не собираюсь оставаться в этом доме! — Лицо её побледнело. Я надеялся, что не от гнева.

Ведьма пошла прямо на меня. Я пытался припомнить, как быстро эзотериков начало колбасить. Ведь почти сразу?

— Останьтесь ненадолго, — я прижался к двери. — Объясните Кате, почему вам вдруг стало плохо.

— От хамства твоего и неблагодарности плохо! — крикнула ведьма и схватила меня за плечо. Руки её тряслись. — Уйди!

— С места не сдвинусь! — я оттолкнул ведьму, и это далось на удивление легко, она сделала несколько шагов назад. Хорошо, вцепиться мне в руку не успела.

— Андрей! Что ты делаешь?! — Катька стояла посреди комнаты, прижав руки к груди.

— Предъявляю тебе доказательства существования магии, — ответил я.

— Отпусти Светлану Николаевну!

— Хорошо, через пару минут я отойду от двери, — согласился я. — Это ведь недолго. Что вам стоит задержаться ещё на пару минут?

Ведьма кинулась ко мне. Не дошла. Ноги подкосились. Она упала на пол и схватилась за горло, задыхаясь. Хотела применить магию? Отлично, огребла, ускорила процесс. Показала Катьке всё в красках.

Подняться она уже не могла.

— Светлана Николаевна, просто признайтесь, что вы ведьма. Скажите ей, — я кивнул на Катьку, — что магия реальна. И я тут же снова вас приглашу.

— У Светланы Николаевны приступ! — воскликнула Катька. — Нужно скорую!

Я схватил её за руку, не дал выбежать из комнаты.

— Скорая не успеет! — Я посмотрел на ведьму. — Ну?!

— Всё правда, — прошептала она. — Всё, как он говорит. Я — ведьма.

— Слышала? — я тряхнул Катьку за плечи и посмотрел ей в глаза. — Ну?

— Слышала, — пролепетала она.

Я выпустил Катьку и подошёл к ведьме. Зрачки её расширились от боли, а руки скребли по полу. Но шанс упускать было нельзя.

— Ещё несколько вопросов, это быстро, думаю, ты не умрёшь, — я сел перед ней на корточки. — Зачем помогла мне, какой план? Зачем я тебе нужен?

— Ты мне не нужен, только твой отец, — прохрипела ведьма.

— Отец тебе зачем? Говори?! — прикрикнул я, увидев, что ведьма не торопится с ответом. — Ну?

— Он мой мужчина, идиот. Я люблю его и всегда любила. Даже когда он с Лидией был. А теперь такой шанс, — выдохнула Светлана.

Я открыл рот, и все остальные вопросы разом вылетели из головы, и про комнату, и про причину смерти Лидуни.

— Андрей, не видишь, ей плохо?! — прямо в ухо взвизгнула Катька.

— Светлана Николаевна, я вас приглашаю! — крикнул я почти ей в тон, увидев, как ведьма закатила глаза.

Два удара сердца. Пауза. Мы с Катькой замерли, смотря на ведьму.

Неужели умерла? Защита не приняла повторного приглашения? Вынести в коридор?

Тут Светлана глубоко вздохнула и открыла глаза.

Сработало.

Катька склонилась над ведьмой.

— Светлана Николаевна, вы как? Я сейчас скорую вызову!

Катька вскочила.

— Не надо, — ведьма подняла руку. — Я сейчас ещё немного полежу, и всё хорошо будет.

— Ты! — Катька пошла на меня, сжав кулаки. — Она тебя спасла, а ты!

Я не успел уклониться от пощёчины, и щека вспыхнула.

— Ненавижу! Гад неблагодарный! Эгоист! Ненормальный!

Я отхватил ещё несколько пощёчин и попытался поймать Катьку за руки. Та тут же вырвалась и оцарапала меня.

— Катя, не надо. Пойдём отсюда, — ведьма встала и направилась к двери. Как ни странно, её негромкий возглас Катька тут же услышала.

Они обулись и вышли. Катька поддерживала ведьму под руку.

Я проиграл.

Глава 38

Я прошёл на кухню, откуда распространялся аромат пельменей, и выловил себе целую тарелку. Сцена в зале отняла много сил. Я жевал пельмени, а мозг пережёвывал ситуацию. Всё было напрасно. Катька мне не поверила. Я проиграл. На хрена мне вообще так важно, чтобы Катька поверила? Зачем пошёл до последнего? Я ведь фактически пытал ведьму.

А что она сказала? Отца любит? Можно ли этому верить? Ха!

Я помотал головой.

Она — маг. Сильная воля, выдержка, Светочка вообще могла обмануть меня. Хотя по виду чуть вправду коньки не откинула.

Мысли потекли в другом направлении.

Эх, раньше я не догадался! Надо было эту рыжую некромантскую тварь, Алекса, сюда заманить, показать комнату. Он бы точно попёрся, только пригласи! И тут уже выжать из него всё, что знает. Но я решил вопрос куда эпичнее. Только вот на самом деле ни хрена не решил…

Заев пельменями горечь поражения, я пошёл за ноутом. Надо было наконец-то связаться с эзотериками. Хоть какой-то плюс в отсутствии Катьки был. По дороге меня осенило. Я кинулся в спальню и откопал в прикроватной тумбочке трофейный «Хайскрин». Идиот! Как можно было о нём забыть!

Удивительно, но он ещё держал зарядку, сотовая связь тоже была активна. Сначала я позвонил в поддержку Билайн, возмутиться, почему они до сих пор не сподобились привезти симку.

— Курьер привозил. По вашему адресу не приняли доставку, — сообщила оператор, подержав меня минут десять «на проводе».

— Как это так, не приняли? — удивился я.

— Курьеру открыл другой человек и сообщил, что вы не проживаете по данному адресу, — ровным тоном сообщила девушка. — Хотите заказать доставку снова?

Ясно. Катька решила оградить меня от друзей-наркоманов. Вот уж не ожидал от неё таких выкрутасов. И на зелье держала, чтобы я подольше с ней оставался.

— Нет, завтра зайду в офис, — махнул рукой я. Быстрее будет.

Распрощавшись с оператором, я позвонил Лее.

— Андрей! Ты куда пропал? Мы все с ума посходили! — закричала девушка. — Хорошо, Рома сказал, что ты жив. Просто спишь глубоко и непонятно где. Мы приходили в твою квартиру. Охранник нас не пустил, но сказал, что ты не появлялся.

— Да вот сходил тут в гости к некроманту, — признался я.

— К тому самому?! Льву? А нас дождаться? Что он с тобой сделал? Почему на связь не выходил?

— Ну, мне там досталось, только вот сейчас в себя пришёл. Мобильник… — я замялся, — конец ему, в общем. Но это не телефонный разговор. Надо встретиться в реале. Если коротко, я узнал от некроманта то, что нам нужно. Но это не поможет.

— Мы завтра к тебе приедем! — решила Лея после некоторого молчания.

— Здорово, а то я пока что-то не совсем бодро себя чувствую, — ответил я. — Кстати, какой завтра день?

— Воскресенье, — ответила девушка.

Я отключился и посидел некоторое время на кровати. Вроде бы всё разрулил, договорился, но что-то не давало покоя. Ещё одно дело, очень важное. Мысль билась где-то на краю сознания, создавая смутное беспокойство. Вспомнился диалог с ведьмой, со Светланой. Живая комната, пойманная сущность, запечатанная силой эгрегора. Нет, всё равно не то. Близко, но не то…

На глаза попался блокнот Лидуни, который читала Катька. Ведьме помогли создать комнату и помогли из неорганического мира. Только так можно создать ловушку…

Я взял блокнот и стал его листать, сознательно ещё не понимая, что именно ищу. Но стоило только увидеть первые строки, как картинка сложилась.

— Вот чёрт!

Я швырнул блокнот в стену. Он шумно хлопнул листами и ударился о плитку жёсткой обложкой.

Это они, это были они! Фиолетовый и Оранжевый! Мои «лучшие друзья» и Лидуня заключили договор. Она же под носом мне оставила подсказки, как я оставлял записку отцу. Страховка, на всякий случай. Ну что мне стоило дочитать до конца этот долбаный блокнот ещё тогда?! Я встал, подобрал книжицу, раскрыл на последней странице и зачитал вслух:

— Пусть жертва разорвёт порочный круг.

В сравненьи с вечностью земная жизнь — лишь малость.

Оставлю тело, мужа и подруг.

Последний шаг — решиться лишь осталось.

Чёрт!

Мозг пронзила ещё одна догадка, куда более страшная. Ведьма во сне говорила, что «они хотели именно меня». Они, которые обещали ей вечную жизнь в мире неорганов. А ведь вся эта история началась не со смертью Лидуни, а со смертью моей матери. Ведьма убила её, чтобы подобраться ко мне. И, когда мне было десять лет, провела ритуал, создав первую привязку. И долго-долго ждала. Еще почти двадцать лет. И неорганы ждали.

А потом она решилась умереть сама… Стоп! Отец говорил про кровоподтёки, разрывы внутренних органов. Стала бы она так уходить сама? Вряд ли. Уверен, ей помогли решиться на этот последний шаг. И известно кто. А может, и мою мать убили они. Способен ли человек нанести другому во сне физические увечья? Некромант был мощный, а только в горле попершило. А вот Аржана, которая, может, и не человек вовсе, а эгрегор, та порезала Карину на самом деле, правда, в другом мире. А эгрегор тоже энергетическая сущность, как и неорган…

Я снова отшвырнул несчастный блокнот, на этот раз в угол, и плюхнулся на кровать. Винил Лидуню! А убийцы моей матери были под самым носом! Из-за них всё началось. Они сплели свои сети.

Чувствовал я, чувствовал же, что им нельзя доверять! Долбаные неорганы. Фиолетовый и Оранжевый братцы. То-то они были так недовольны, что я призвал эгрегор, видно, затея пошла не по плану. И не хотели, чтобы я вмешивался в дела с некромантом. Правда, они же и вытащили меня, но только потому, что я им зачем-то нужен. Правильно Харон говорил: неорганы всегда преследуют только собственные цели. Играют людьми, словно марионетками. Человеческая жизнь для них ничто. И люди тоже — ничто. Так, источник дешёвой энергии, пешки на доске. Пора бы уже это понять.

И воплощения они мне подсовывали совсем не те, что были нужны для помощи Коляну, а те, что выгодны им. Хорошо. Я сам решу этот вопрос.

Я встал, задёрнул шторы и лёг обратно в кровать. Ведьма говорила, что я уже восстановился, просто Катька меня не кормила как следует. Что ж, пельменей была целая кастрюля. А значит, должно получиться. Мне нужен выход во внешнее сновидение. Максимальная концентрация. Я взглянул на часы: восемь вечера. Вот и отлично. Достаточно времени, чтобы наспаться, накопить энергии, а комната поможет мне осознаться.

Полный решимости, я закрыл глаза и тут же провалился в чёрную пустоту сна.

Рассекая крыльями плотный воздух, я летел высоко в небе. Внизу раскинулись леса с яркими тропическими деревьями синих, красных и оранжевых цветов. Промыв себе дорогу среди пышного леса, серебристым потоком бежала река. Небо на горизонте раскрасилось всеми цветами радуги: тот редкий час, когда на небе сразу два солнца. Одно клонилось к закату, а второе восходило. Счастливый час на планете, где никогда не бывает тьмы. В это время баланс энергий выравнивается, и время благоприятствует принятию решений, началу новых дел. Я просто откуда-то знал всё это, как и то, что один из нескольких маячивших впереди зелёных островков — мой дом. Летающий остров, подсвеченный лучами двух солнц, манил, как долгожданная заветная цель.

— Ш-ш-бах!

Я с размаху врезался в какой-то невидимый барьер. Всеми своими крыльями, когтями хвостами и разноцветной чешуёй. На долю секунды в какой-то момент увидел своё тело со стороны, затем в глазах резко потемнело, и я ухнул вниз. Падение закончилось ударом обо что-то твёрдое.

Когда снова появилась картинка, оказалось, что я лежал не в цветущих джунглях, а на выжженном красном песке. На километры вокруг не было ни единого живого кустика. Только красная пустыня и блеклое солнце в сером, подёрнутом дымкой небе.

Я встал и отряхнул песок с ладоней. Руки. Снова человеческие руки. Странные татуировки, светятся. Это важно, значит, мне удалось попасть во внешнее сновидение.

Сон! Это сон!

Я подпрыгнул, взлетая на месте. Тут же в голову загрузилась вся информация: некромант мёртв, неорганы опасны, а мне нужно позарез попасть в библиотеку Акаши.

Близнецы пока не появились, вот и славно. Как они там открывали портал, и Рома вроде так же делал? Я протянул руку, вытянул указательный палец и нарисовал дверь. Передо мной появился серый прямоугольник. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я выбил его ногой и ввалился в образовавшийся проём.

Каменный пол ударил в плечо, слегка спружинил под ладонями. Краем глаза я заметил высокие стеллажи, заполненные книгами.

Акаши. Получилось!

— Ты сам попал в библиотеку? Поздравляю! — надо мной стояли близнецы. Фиолетовый, радостно скалившийся двумя рядами белых зубов, и чуть бледный, даже блеклый Оранжевый. Видно, ему наши подвиги в реале тоже вышли боком.

— Уже восстановился? — поинтересовался Фиолетовый.

Казалось, они искренне были рады встрече. Я даже на секунду забыл, что они сделали. Хотелось рассказать про отходняк, спросить Оранжевого, как ему было в человеческом теле. Но я всё вспомнил и быстро произнёс:

— Я отзываю ваш пропуск в мой сектор Хроник Акаши. Это только моё место!

— Нет! — крикнул Оранжевый и метнулся ко мне.

Вот уж не думал, что система сработает так быстро. Неорган даже не успел меня коснуться. Серая тень мелькнула между нами и будто смыла близнецов. Вот стояли они, и вот — уже пусто. Никого нет. Я остался посреди стеллажей один. Вот тебе и полудохлый старик-библиотекарь!

Ладно. Теперь попробуем мой план. Я поднял руку и мысленно сделал запрос. Воплощение, в котором есть знание, как разорвать связь между родственниками Коляна и участниками ритуала. Книга упала в раскрытую ладонь. Так же, как падала раньше в руку Фиолетового или Оранжевого. Всё оказалось просто. Я посмотрел на черный блестящий переплет, тиснение на обложке в виде узора из множества пересекающихся цветных линий. В центре они складывались в круг, образуя рисунок. Вроде мандалы, но с большой натяжкой. Слишком прямые и жёсткие линии, много углов и странных несимметричных изгибов.

Я решился и открыл книгу. Как говорили неорганы? Я вернусь, когда закончится энергия? Надеюсь, что так.

Первое, что я почувствовал, это ветер. Сильный, жёсткий, бьющий прямо в лицо. Потом собрался мир, по ощущениям тоже жёсткий и угловатый. Его словно пронизывали невидимые стальные нити, держали каркас. И этот мир был похож на наш: никаких старинных замков, королей и алхимиков, а вполне современный мегаполис. Я стоял на крыше небоскрёба, а ветер создавали лопасти вертолёта, заходящего на посадку.

Обстановка мне не нравилась, как и сам аватар. Слишком жёстко и тяжело. В его теле я чувствовал себя будто в каркасе. Да и этот мир был как клетка.

Я расслабил сознание, стараясь влиться в сюжет. Сделать всё, как учили неорганы. Просто забыть себя, отпустить. Потерять осознанность…

В проём отъехавшей двери вертолёта высовывается голова Макса и тут же исчезает. Он мог бы и не обозначать себя. Его нити я почувствовал задолго до приземления. Уникальная структура, ни с кем не спутаешь. Да и плох тот мастер, который не узнает своего ученика.

Я, прищурив глаза от ветра, поднимаюсь на подножку вертолёта и взмахом руки отпускаю охрану. Четверо рослых парней в черном камуфляже отступают назад, ожидая, когда я сяду в вертолёт. Охрана, как же! Нюхачи канцлера. В услугах таких парней я перестал нуждаться уже давно. Человека, за несколько секунд улавливающего изменения в натяжении энергонитей, сложно застать врасплох. Невозможно. Я — мастер печатей — сам уже давно стал опасной тварью. А это шпионы и обуза в бою, те, кто погибнет первыми, если я не решу защитить и их.

Я занимаю кресло в утробно гудящем нутре вертолёта и смотрю на Макса. Он чуть улыбается в ответ, а нити тревожно вибрируют. Значит, сегодня. Момент, которого мы все ждали, настал.

— Приветствую, мастер, — Макс полушутливо подносит длинные пальцы к виску в традиционном жесте.

Я киваю, убеждаясь в правильности своего предположения. Мой ученик так и не оставил привычки кривляться перед лицом опасности.

Кроме нас на соседних сидениях маются ещё два охранника, поэтому я не завожу разговора с Максом, а отворачиваюсь к смотровому окну.

Под нами, как гигантская механическая тварь, протянув во все стороны щупальца дорог, лежит город. Он закрыл себя панцирем из бетона и стеклопластика, отрастил колючки из башен небоскрёбов. Ежедневно мечущиеся туда-сюда потоки людей поддерживают и питают его структуру. Всего лишь муравьишки, не способные понять сути происходящего.

Можно разорвать эти связи, высвободить потенциал каждого и посмотреть, что будет. Я ведь могу не только соединить, но и разъять. Но всё это время я лишь ставил и ставил новые печати. Оборотную сторону своего дара я познал совсем недавно. И это меняло всё.

Я поворачиваюсь и снова встречаюсь взглядом с Максом. Он едва заметно кивает, словно прочитав мысли.

Теперь этот дар доступен и ему. Жаль, тренироваться не было времени. Но зато мы успели поставить защиту-маскировку. Структура стала неправильной, как у тех потенциальных магов, что умирали в течение года. Теперь я знал, что вовсе не из-за дисбаланса в энергетике. Только мы, мастера, создающие печати, считаемся безопасными для мирового сообщества. Разрушителям в нём не место.

Я внутренне улыбаюсь. Оказалось, можно разбудить и такой дар. Теперь просчёт правящей элиты был очевиден. Хотя я сам был близок к верхушке этой пирамиды, разве это имеет значение, когда речь идёт о подобных тебе — других одарённых?

На базу — несколько бетонных прямоугольников посреди выжженной солнцем степи — мы прибываем через час. Вертолет приземляется, под нами что-то скрежещет, и по земле проходит дрожь. Начинается спуск вниз. Настоящая база находится под землёй. Десятки этажей, ангары с оружием, лаборатории, заключённые-подопытные и несколько тысяч персонала. Все они годами живут здесь, не видя солнечного света. Энергонити вокруг натянуты так жёстко, что звенят, стоит прикоснуться к ним сознанием. Паутина. Никому из неё не выбраться, если паук не позволит. И нам тоже.

Я бросаю взгляд на Макса. На этот раз ученик серьёзен. Тоже чувствует нити. Работу мастеров, таких, как мы.

Мы выходим из вертолёта на чёрное пластиковое покрытие. Нас уже ждут несколько охранников и, конечно, Крайк. Куда уж без этого стервятника.

— С прибытием, великие мастера, — он прикладывает два пальца к виску, и мы отвечаем тем же.

— Следуйте за мной, — Крайк, сделав приглашающий жест, разворачивается в сторону одного из коридоров. Болтать по дороге он не забывает. — Воистину этот день будет решающим в мировой истории, отправной точкой, новой датой отсчёта. Печать души — это вершина возможностей мастера!

Я смотрю на узкую спину этого хлыща, упакованного в чёрный строгий костюм, и мне не нравится то, что я вижу. Кажется, изменилось положение нитей, другая структура. Раньше я этого не замечал, но познав разрушительную сторону своего дара, стал более чувствительным. Похоже, Крайк использовал маскировку, он и сам мастер печатей и ничуть не слабее Макса. Даже я не уверен, что одолею его в открытом бою. А если он сильнее, то и видит тоже прекрасно. Остаётся надеяться, что те двое иномирцев действительно «спрятали» наши структуры от чужих взглядов, как и обещали.

Мы проходим в огромный круглый зал, где в креслах уже зафиксированы «образцы». Люди. Пока ещё живые.

В глаза бросаются камеры, неприкрыто смонтированные на потолке и прямо над креслами посреди отслеживающего жизнедеятельность оборудования. Конечно, я и не надеялся на присутствие высоких особ на эксперименте. Но они точно будут наблюдать онлайн, окружённые охранниками в безопасных кабинетах.

— Обсудим протокол эксперимента. Общую схему вы, наверное, знаете, как и утверждённую печать, — произносит Крайк. Чёрт бы его побрал! Спутал все карты.

Нас, таких мастеров здесь пятеро. Я знаю оставшихся троих. Преданные Канцлеру фанатики. Один из них, кстати, разработчик проекта «душа». Итого: три противника плюс этот хлыщ в костюме.

Макс смотрит на Крайка, и на секунду его лицо искажает кривая улыбка. Прочитал структуру. Хорошо.

— Ну вот, мы начнём провоцировать кому с помощью инъекции, загорится красная лампочка, — заканчивает свою речь стервятник. — Но вы, конечно, увидите это и без сигнала. Печать, связывающая тело с духом, начнет распадаться. Вы должны соединить с телами кое-что другое. Вот эти энергетические субстанции!

Я обратил внимание, что над каждым креслом висит капсула. На вид пустая, но энергонити в ней активно вибрируют.

Вот уроды!

Я пробегаюсь взглядом по остальным мастерам. По лицам не разберёшь, да и вибрации только слегка изменились. А вот Макс побледнел, энергонити так и скачут. Жаль, что Крайк это тоже видит.

Но стервятника Канцлера ослепляет осознание превосходства. Он на сильной стороне, которая, кстати, бросила его, и наблюдает через экраны. Собачка на побегушках у Канцлера, так искусно притворявшаяся слабым мастером печатей. Ну ладно, на нашей стороне неожиданность, посмотрим, кто кого.

— Десять! Девять! — Крайк начинает обратный отсчёт, чтобы мы успели приготовиться. «Образцы» в креслах заметались. — Восемь!

Я встречаюсь взглядом с Максом и нападаю первым, разрывая связь духа и тела Крайка. Проявляется и вздрагивает защитная печать. Подготовился, гад! Но я уже вижу, как расползаются энергонити, опустошённое тело стервятника, качнувшись, падает на пол. Голова гулко ударяется о твёрдый пол, и губы, выполняя последний приказ хозяина, еле слышно произносят:

— Семь…

Троим мастерам требуется несколько секунд, чтобы сообразить, в чём дело, слишком много. Ведь они не умеют разрушать, а чтобы сплести атакующие печати нужно больше времени. А вот охрана — более серьёзный противник с жёсткими методами. Сколько у нас времени?

Колбы над креслами мы с Максом разбиваем почти одновременно. Только это и успеваем сделать, прежде чем пускают газ.

Теперь остаётся довериться тем двоим из сна.

Удара о твёрдый пол я не чувствую. Взлетаю над своим телом и вижу Макса, болтающегося точно так же. Этот уровень как две капли воды похож на реальность, только здесь находятся ещё два силуэта, заполненных оранжевым и фиолетовым свечением.

Мне вспоминаются их наставления: «Когда вы научитесь выходу из тела, в коме ваши возможности возрастут. Пока не нарушена связь и ваши тела питают вас, можете разрушать и стоить новые печати более эффективно».

«Итак, — я смотрю на трёх мастеров, тоже лежащих на полу, — нас усыпили. Травить насмерть своих магов даже для Канцлера слишком».

— Давай! Действуй! — шепчет оранжевая фигура. — Разрушай печати. Разъединяй тело и дух тех, кто посмел превратить магов в рабов. Тот, кто убивал одарённых в угоду своей власти, заслужил смерть.

— Расстояния не существует, ты можешь достать каждого, чьи вибрации помнишь, каждого, чьё внимание здесь! — прошептала вторая фигура. — Раздели дух и тело! Ведь этого они так хотели. Давай!

Я смотрю на камеры. Все, кто видит картинку, присутствуют здесь ментально. Прекрасно!

Немного концентрации, и я чувствую энергетику каждого, нащупываю энергонити. Здесь они видны чётче и ярче. Теперь разрывать! Снова и снова.

Я киваю Максу, и мы превращаемся в два смертоносных вихря.

— На руинах старого будет построен новый мир! — в унисон шелестят разноцветные силуэты за спиной.

Глава 39

Я встал с чётким осознанием того, что нужно сделать. Мастер печатей. Стоит проявить этот навык в реале, и можно разорвать каналы, созданные ритуалом. Надо только придумать, как поддержать родственников Коляна и проводить их в нужные миры. Но тут уж лучше посоветоваться с эзотериками. И, кажется, Рома снова в деле. Лея говорила, он искал меня во сне.

Осталось вытащить умения в реал. Я докопался до таролога и жреца, так что и тут смогу. Оставался отрытым вопрос с неорганами: кажется, теми двумя существами, что подбили нас с Максом на бунт, были они. И есть ещё, по крайней мере, одно воплощение, где мы с ними встречались. А если глазастые братья идут за мной из жизни в жизнь, то это большая проблема, учитывая, что они в корне меняют события этой жизни и мою судьбу. Причем с судьбой других людей они совсем не считаются. Они подставили Лидию, создавая ловушку для меня. Перешагнули через мою мать и называют себя друзьями. Подлее просто уже некуда. Я — пешка в их игре, и надо постараться смешать им фигуры так, чтобы эта партия осталась за мной. Или хотя бы они потеряли ко мне интерес. Вот это будет тот ещё сталкинг.

Я потянулся за блокнотом и взглянул на часы: времени, на удивление, было десять утра, а эзотерики приедут только к часу. Хорошо, можно много чего успеть.

Через час, подкрепившись пельменями, я вышел на улицу. Ближайший салон оператора располагался в нескольких минутах ходьбы. Голова уже не кружилась, бодрый шаг и лёгкий прохладный ветер развеяли остатки слабости в теле.

Менеджер в салоне оказался только один, и того одолела толстая седая как лунь старуха. Я привалился к витрине и стал разглядывать скандалистку. Интересно, как нужно смотреть, чтобы увидеть печати? В прошлом воплощении удавалось это делать легко, без всякого сосредоточения. Они появлялись как наложенная поверх реального мира картинка. Забавно, как по-разному я уже видел энергетические структуры. Неорган вытягивал цветные линии, жрец смерти наблюдал некропотоки и свечение телесных оболочек жертв. Печати вообще были нечто: разноцветные линии, закрученные в 3D-узор. Интересно, это части целой энергетической картины мира, или это и есть сама картина, но по-разному воспринимаемая разными людьми? Скорее всего, последнее. Тогда, получается, допустим, йог у человека увидит чакры, а последователь Кастанеды — светящееся яйцо. Так это работает? Наверное, у меня со временем тоже выработается свой стиль восприятия в зависимости отубеждений и мироописания. Но сейчас я должен увидеть печати, потому что только их умеет создавать и разрывать мастер печатей. Нужно стать им и получить его восприятие мира. Мне повезло, что тот мир был похож на наш, легче подстроиться. Сначала можно представить печать эгрегора в этом салоне. Билайн же эгрегор? А потом увидеть. Надо влезть в шкуру мастера печатей. Как он видел этот мир, воспринимал? Давление чужой воли, контроль со стороны, проклятые эгрегоры. И каждый вынужден быть связанным с каким-то одним из операторов. Связь.

Я попытался представить раскинувшуюся над салоном печать эгрегора. Казалось, что-то и вправду начало появляться перед глазами вроде дрожания воздуха или теней. Но резкий окрик мгновенно вырвал меня обратно в привычный мир.

— Что стоишь, пыришься?! — «добив» менеджера, бабка подвернулась ко мне. — Наркоман, что ли?

— Конечно, кто ж ещё, — кивнул я и, раздосадованный, поплёлся к стойке.

Симку мне восстановили быстро, и уже через десять минут пришлось покинуть салон, так и не увидев печати эгрегора. Времени оставалось ещё прилично, слабости не ощущалось, тело, наоборот, наполнилось лёгкостью и какой-то свежестью. Я пошёл в парк и, усевшись на лавочку, набрал отцу, отчасти переживая, что ведьма могла снова сделать внушение.

Но он ответил вполне бодро и, судя по голосу, вполне искренне обрадовался, что я вышел на связь. Хотя Катька с ведьмой наверняка то и дело докладывали ему о моём состоянии.

На этот раз пришлось врать, что телефон вытащили в метро.

— Говорил тебе, права давно надо было получить. Ездишь там вместе со всяким сбродом, — проворчал он. — Ну ладно. Рад, что ты приходишь в себя. Катеньке спасибо за помощь, привет ей передавай.

— Хорошо, — ответил я. Знал бы он, с каким лицом Катенька от меня вышла.

Я положил трубку, попялился некоторое время на прохожих и вернулся мыслями к мастеру печатей. Тело и сознание, или душа, в тонкостях отличий я ещё не разобрался, они скреплены невидимой энергетической связью. Все эти люди, гуляющие вокруг, носители такой связи, или печати. Я старался разглядеть её на прохожих, но добился лишь беловатого свечения, про которое рассказывала Лея. Эфирка. А потом позвонили и сами эзотерики. Они не вытерпели и приехали раньше, не ожидая, что я отправлюсь на прогулку. Чтобы быстрее добраться из парка до ЖК, пришлось пробежаться.

В фойе меня ждали трое: Лея, Вадим и Рома, выглядевший вполне свежим.

— Ой, Андрей, похудел-то как, — протянула Лея, разглядывая меня. — Осунулся.

— Да ладно, — отмахнулся я, заметив внимательный взгляд Ромы. — Что, и пробои есть?

— Нет, — тот покачал головой. — Всё неплохо, но энергоструктура снова поменялась.

— Ну и бог с ней, — решил я. — Пойдёмте в квартиру.

Метнув на стол печенье, я заварил ребятам чаю. Вадим попросил кофе:

— Чаи эти вот где у меня уже, — пожаловался он и постучал пальцами по горлу.

— Ну давай, рассказывай, — Лея сидела как на иголках.

Я посмотрел на Рому:

— Пожалуй, начну с самого начала, с действия мандалы…

Рассказ занял, наверное, больше часа, и всё это время ребята смотрели на меня, не отрываясь. К печеньям никто не притронулся. Вадим, отхлебнув пару глотков, забыл пить свой кофе.

— Так что информация, полученная от некроманта, нам не поможет. Но если применить знания мастера печатей, думаю, связь можно разъединить, — подытожил я. — Только непонятно, откуда взять источник энергии для родственников Коляна.

— А он, что, всё? — уточнила Лея. — Некромант?

— Он и три охранника, — подтвердил я.

— Четыре, — вставил Вадим. — Четвёртый застрелился прямо там, в доме. На него всё и повесили.

— Как?! — я оторопел.

— Ты знал? — подскочила на месте Лея и ткнула здоровяка в бок. — И не сказал?!

— Когда Андрей пропал, я сразу связал это с некромантом, — спокойно ответил Вадим. — Все данные ты мне скинула. Сложно было найти этот дом, он зарегистрирован на подставное лицо. Можно сказать, это удалось обнаружить чудом. Ниточкой оказался как раз застрелившийся охранник, который работал на этого Льва. И три неопознанных трупа в подвале. Но Рома сказал, что Андрей жив, и я не стал вас пугать. Просто ждал. И вот.

— Застрелился… — произнёс я. — Неорган всё равно убил его. Сделал внушение, замёл следы. Я даже упустил этот момент… отключился.

— Ну а ты чего ждал? Что он будет слушать человека? Это неорган, — хмыкнул Вадим. — Он сделал, как считал нужным, и всё. Я бы на твоём месте порадовался, что он у тебя в союзниках, а не наоборот.

— В союзниках?! — возмутился я. — Да они помогли Лидуне убить мою мать! Из-за них вообще случилось это всё.

— Андрей, это другая форма жизни. Они не воспринимают смерть как что-то непоправимое, — вмешалась Лея. — Всё, что они делали, было направлено на твоё развитие. Они создали Ловушку Силы для тебя, чтобы заманить в мир магии. Ты бы не сидел сейчас с нами, вообще не имел бы понятия о тонких мирах. Сейчас ты согласился бы вернуться в ту, прежнюю жизнь до первого осознанного сна?

— Да вы сами как неорганы бездушные! — разозлился я. — Они мать убили, когда мне было пять лет! Вы бы свою мать обменяли на развитие и путешествия в осознанные сны?!

Лея отстранилась к спинке дивана, сжав чашку. Даже Вадим слегка оторопел.

— Я отдал бы все способности, лишь бы мать снова была жива, — тихо произнёс Рома.

Он до того неприметно сидел в углу дивана, что я и забыл о его существовании, когда орал на ребят.

— Ну конечно, я не то хотела сказать, — защебетала Лея. — Просто у них другое мышление, сознание. То, что они сделали, это не значит, что они против тебя.

— Я всё понял, что ты хотела сказать, — ответил я. — Со стороны оно, может, так и смотрится. Но влезть на моё место никто из вас особо не рвался бы.

— У каждого из нас своё место, — примирительно заметил Вадим. — Сейчас нужно подумать, как помочь Коляну. Вот ему точно не позавидуешь. У тебя пока не вышло увидеть печати?

— Ещё нет, — я отрицательно покачал головой. — Только сегодня утром пробовал.

— Ничего, надо помедитировать, потренироваться, и всё получится! У тебя же получилось увидеть ворота, как только я про них рассказала, — подбодрила меня Лея.

— Наверное, нужно какое-то состояние, — согласился я. — Мы тогда так расслабленно сидели. И твой рассказ… всё это вместе помогло.

Вспышка злости куда-то улетучилась, и я уже снова видел друзей, которые хотят поддержать и помочь. Вадим прав, у каждого своя судьба. И больше всех досталось Коляну.

— А как мы решим проблему того, что родственники эти ослабленные? — спросил я. — Их же надо будет проводить или дать источники энергии. Правильно я понимаю?

— Колян может проводить, я думаю, — подал голос Рома.

— Может, попросить некромантов? — предложил Вадим.

— Ну уж нет! — в один голос возмутились мы с Леей.

— Этого рыжего засранца и худосочную стерву к нему близко не подпущу! — заявил я. — Сами справимся. И вообще, мне кажется, пора рассказывать. Но опустим подробности, что Колян хоть как-то виноват. Просто мы нашли хрыча и узнали, как разорвать каналы.

Немного поспорив, мы решили, что пойдём к Коляну в понедельник и уже вместе придумаем план. Напряжение как-то спало, и обсуждение перешло на немного комичный случай моей поездки с Григорием-Хароном. Наверное, это единственная часть моего рассказа, над которой можно было посмеяться.

Посмотрев на пустую коробку из-под печенья, я залез в телефон и стал выбирать нам еду. В двух шагах от ЖК был неплохой грузинский ресторанчик. Отец всегда пользовался быстрой доставкой еды оттуда.

— Как так получается, что он организовал целую школу магии, а сам ни фига не видит? — удивился я. — Когда про неорганов стал вещать, я чуть со смеху не помер. И в то же время Оранжевый сказал, что он сам верит в свои способности. Значит, практикует. А практики не дают результата?

— Я так думаю, — Лея возвела глаза к потолку, — ЧСВ и монетизация — два опасных ингредиента. Вроде был практик, вроде что-то стало получаться, и тут подросло ЧСВ, оказалось, что он круче других и может уже учить. А в социуме вон какие непутёвые, чего ему на них работать, болванов, когда он тайны мира постигает. Ну и понесло его, сначала что-то дельное давал, потом стал растягивать на ступени. Когда всё именно ради денег делается, легко потерять путь. Но тут, скорее всего, изначально был человек ненужный в социуме, у которого толком и нормальной работы не было. Зато было завышенное ЧСВ и уверенность, что все ему должны. Продать эзотерику — всё равно что продать воздух, тут сложно проверить эффект, определить цену. Некоторые вешают ученикам лапшу годами, тут зависит от впечатлительности адепта.

— Но это не значит, что все курсы — дерьмо, — добавил Вадим. — Есть люди, которые действительно делятся реальными знаниями. Но уроды в любой профессии есть. И среди полиции, и среди врачей, и среди бизнесменов, как наш некромант. В общем, везде не без урода. Но, как говорится, говно плавает на поверхности, и его легче заметить.

— На рынке эзотерики нужно внимательно смотреть, чтобы не вляпаться! — засмеялась Лея.

— Это точно! Я тут кое-что вспомнил, ещё веселее. Был у моих друзей знакомый паренёк, — усмехнулся Вадим. — Коучер… Вёл всякие курсы по личностному росту, мотивировал людей, «мышление миллионера» и всё такое. Страницы в ВК и Инстаграме оформлены — не подкопаешься: сплошные фото успешного человека. То на яхте он, то в офисе Москва-Сити. Посты о том, как надо к жизни относиться. Так вот, — Вадим сделал паузу и обвёл нас взглядом. — Он жил в зоопарке. Ютился с ноутом в какой-то каморке и убирал за животными, чтобы ему позволяли там ночевать!

Мы покатились со смеху.

— Ой, не могу! — Лея стерла с глаз навернувшиеся слёзы. — А тренинг он заканчивал словами «На сегодня всё, а то мне пора за слоном дерьмо выносить»?!

— Так что и такое бывает, — подытожил Вадим, отсмеявшись. — Твой Григорий ещё лайтовый вариант.

— Н-да, — протянула Лея. — Люди часто живут в иллюзиях и принимают желаемое за действительное. Самому развиваться тяжело, легче переключиться на других. А тут и ЧСВ подросло. Кстати, насчёт ЧСВ есть у меня забавная история.

Девушка отпила из чашки уже остывший чай и продолжила:

— Есть двое кексов у нас в офисе. Один «зелёный», мусор постоянно сортирует. Дома-то понятно, его мусор, пусть делает с ним, что хочет. Но он сортирует наш. Остаётся после работы и до ночи разбирает мусорку. А второй духовно развивающийся. Видимо, хочет поскорее просветлеть и медитирует в перерыве. Выходит на улицу и сидит на газоне. Но погода не всегда хорошая, поэтому частенько он медитирует в туалете.

— Отличное место для медитации, — хохотнул Вадим.

— Так вот, казалось бы, — продолжала Лея, — два осознанных человека должны отлично поладить. Но нет. Они невзлюбили друг друга с первых дней. Пишут друг на друга докладные. «Зелёный» на «просветлённого», что тот туалет занимает своим медитациями. Кабинок-то всего две на этаж. А «просветлённый» на «зелёного» — что он по ночам на работе сидит, электричество жжёт.

Привезли грузинскую еду, и мы, рассказывая байки о странностях в эзотерическом сообществе, принялись уплетать хачапури по-аджарски, пряные шашлычки и чахохбили. Я подумал, что снова мы сидим, как в старые добрые времена, и травим байки, даже Рома как-то повеселел. И всё-таки в этой весёлости чувствовалась какая-то фальшивая нота, чуть напускная. Будто мы пытаемся забыть о проблемах, которые предстоит решить, притворились, что всё хорошо. А ещё меня преследовало тяжёлое ощущение, что эта встреча — затишье перед большой бурей, и мы последний раз сидим в такой теплой дружеской обстановке. Скоро налетит ураган и унесёт домик Элли обратно в неволшебную страну, и всё закончится.

Мысленным пинком я отпихнул это ощущение подальше и достал из шкафа бутылку итальянского Кьянти. Наверняка Лидунина нычка.

— Предлагаю выпить за то, чтобы ЧСВ никогда не замутнило наше сознание. И немного замутнить его этим прекрасным вином!

Глава 40

Ночью я спал плохо. Может, потому что варева больше не было. Может, потому что, выполнив задачу с Акаши, мозг переключился на разбор внутренних конфликтов, а этот замес с братьями-неорганами, ведьмой и некромантами кому угодно расшатал бы психику. И Катька будто предала во второй раз.

Я заказал комнате внутренние сны, чтобы не попасться близнецам, которые наверняка в бешенстве после того, как я выставил их из Хроник Акаши. И в перерывах между пробуждениями всю ночь бегал по длинным коридорам: улепётывал от ведьмы, от некроманта, от Катьки, превратившейся в медузу Горгону, потом её же пытался догнать и спасти от чего-то, а перед самым пробуждением в конце коридора оказался Колян. С грустной такой улыбкой.

Утром, чувствуя себя так, будто по мне проехал танк, я отправился в офис.

— Андрей! Не рано ты на работу вышел? — ахнул отец, едва я переступил порог его кабинета. До этого он увлечённо отчитывал новую секретаршу, но сразу переменился в лице и оборвался на полуслове.

— Я всё поняла, Евгений Геннадьевич. Можно идти? — девушка собрала папки, готовая в любой момент юркнуть в дверь, как мышка.

Отец ограничился кивком, отпуская её, и снова уставился на меня:

— Ты посмотри, какой худой стал! И бледный как смерть!

— Грипп зверский попался. До сих пор слабость какая-то — ответил я, подумав, что даже врать не пришлось. Кошмарная ночь, казалось, не придала сил, а забрала их.

— Так, — отец прищурился, чуть скосив глаза вправо.

Я уже знал, что он прокручивает в голове план действий.

— Значит, так, сейчас пойдём поедим как следует, а то я смотрю, тебя ветром сдует скоро. Набросаю тебе задач, дома с документами поработаешь, — решил он. — И раньше четверга чтобы здесь не появлялся. В четверг ты мне нужен на встрече. Домой поедешь на такси.

Я кивнул. Такой расклад меня вполне устраивал. Правда, небольшой разговор за перекусом растянулся на три часа. Потом отец решил привлечь для консультации технического специалиста. А там посчитал необходимым впихнуть в меня обед с первым, вторым и третьим — кажется, в нём проснулись бабушкины гены. В итоге я и правда вызвал такси, немного умотавшись.

Уже в машине телефон завибрировал, и на экране высветилось сообщение от Ромы: «Колян согласился встретиться с нами сегодня в семь. Ты тоже приходи. Мы решили, что риска нет».

Вот спасибо, я и забыл, что он мог меня не принять!

Я взглянул на часы — уже почти пять — и назвал таксисту другой адрес.

Через сорок минут машина притормозила у входа в подъезд Коляновой панельки. Я с ностальгией посмотрел на покосившуюся лавочку и разбитый какой-то заботливой соседкой цветник. Кажется, сто лет прошло с тех пор, как последний раз был здесь. Обшарпанная дверь подъезда отворилась, и вышел Рыжий.

Я замер, будто увидел врага на своей территории. Ничего, недолго ему осталось водить Коляна за нос.

Зыркнув по сторонам, Алекс пересёк двор и открыл дверцу серебристой тойоты камри.

— Выходить будете, дорогой? — не выдержал таксист.

— Я доплачу вам за ожидание, — ответил я и, поискав в карманах, сунул ему сотку. Не хотелось, чтобы рыжий некромант меня увидел и испортил нашу с Коляном встречу. Разговор и так предстоит непростой, только разборок с некромантами нам сегодня и не хватало.

Подождав, пока Алекс на своей тачке скроется с глаз, я вылез из машины. Таксист уехал, а я посидел немного на лавочке, соображая, что буду говорить. Печати мне увидеть так и не удалось, и получается, я шёл с пустыми руками. Поэтому придётся убедить Коляна, что открыть способности мастера печатей — дело времени, ведь это единственный способ помочь его родным.

Я поднялся на этаж и позвонил, нажав засаленную кнопку звонка. На площадке тоже ничего не изменилось: поколотая плитка, облупленная штукатурка стен и драный дерматин на двери. Странно всё как-то, ладно, дверь, это забота хозяина, но за подъездом-то должна управляющая компания следить. А они сейчас бьются за каждый дом, и жильцы сами дрючат их, угрожая, если что, уйти на обслуживание к конкурентам. Деньги, опять же, на ремонт должны выделяться, всё ж Москва, а не глубинка. А тут прямо беспредел какой-то. В голове промелькнула мысль, что квартира Коляна осталась в прошлом и держит там и его, и весь дом.

Я позвонил ещё раз. Подёргал дверь за ручку. Колян открывать не торопился. Может, увидел меня из окна и передумал, решив, что я активирую мандалы, которые он давно выкинул на помойку? Я постучал, а потом достал телефон. Звонок прошёл, но пришлось слушать долгие гудки. Колян не взял трубку. Вот блин. Придётся ждать ребят. Я снова набрал вызов и снова прослушал гудки.

Не открывает, не берёт трубку. И не сбрасывает. А вот это странно. В душу закралось нехорошее подозрение, и я довольно грубо постучал в дверь. Звук утонул в мягкой обшивке. Блин! Бесполезно!

Я долбанул несколько раз и упёрся лбом в драный дерматин. Пусть и потрёпанный временем, свою функцию глушить звуки он выполнял превосходно.

— Пытаешься взять штурмом Колянову крепость? — сзади стоял ухмыляющийся Вадим. Но улыбка тут же стёрлась с его лица, когда мы встретились взглядами.

— Не открывает и трубку не берёт, — сказал я. — От него только что вышел рыжий некромант.

— Чёрт! Вот падла! — Вадим оттолкнул меня и кинулся к двери.

Я думал, он вынесет её плечом, но здоровяк достал ключ и нервно завозил им в скважине.

— Припас с прошлой вписки, — скороговоркой пробубнил он на ходу, открывая дверь.

Я кинулся на кухню. Мне почему-то казалось, что Колян именно там, где заварилась вся эта каша. Но на кухне было пусто, на полу лежал разломанный в щепки колченогий стул.

— Андрей! — прокричал Вадим из комнаты Коляна. Я устремился туда, чувствуя, как что-то внутри скручивается в тугой узел, как подступает к горлу ком. Там, на кровати, раскинув худые руки лежал Колян. Узкое лицо было невероятно бледным, глаза закрыты.

Мир дрогнул и расчертился острыми линиями. От Коляна, словно оборванные провода, беспомощно тянулись вверх обрывки некогда гармоничного плетения. Печать, скрепляющая тело и сознание, была сломана.

— Макс, как ты посмел умереть раньше меня?! — на миг я забыл, где нахожусь, и картинка мира из прошлого воплощения заменила реальность. — Вернись, мы здесь ещё не закончили, предатель! Вернись, слышишь?!

Я схватил его за плечи и стал трясти. Но лёгкое худое тело не реагировало. Конечно, ведь оно уже было пустым, как дом, который покинул хозяин. Скорлупа.

От Коляна меня оттащил Вадим. Он же вызвал скорую. Я сидел на кухне, разглядывая два силуэта призраков на тонком плане. Мужчина и женщина. Мальчика среди них не было. Видел я и кокон, сплетённый из грубых толстых нитей. В коконе стремительно зарастал просвет, проход, через который вышел мальчик. Колян спас брата, и я понимал его выбор. Он ведь не знал, что я вспомнил воплощение мастера печатей, что мы придумали способ помочь ему. Зато теперь я знал, что у живого и мертвого была одна печать на двоих. И все мои попытки обойти ритуал привели бы к смерти носителей. Такова плата.

«Смерти нет, лишь бесконечная цепь перерождений, — пронеслась в моей голове мысль жреца. — Он сделал правильный выбор».

— Скорее всего, сердечный приступ, — донёсся до меня голос врача скорой. — После вскрытия будет ясно. Контактный номер ваш пишем?

— Да, у него нет родных, — ответил Вадим.

— Постарайтесь найти документы, подтверждающие личность…

Я выдохнул, отгоняя предыдущие воплощения. Хотелось взглянуть на мир своими глазами. Хотелось понять, способен ли я сам принять произошедшее.

— Падла! Вот рыжий урод! — из комнаты чертыхался Вадим.

Я подошёл и заглянул за широкую спину. В руках здоровяк сжимал листок.

— Что там? Записка?

— Да. Специально в паспорте спрятал, — Вадим сунул мне под нос листок бумаги. — Знал, что будем документы искать.

«Алекс мне всё рассказал. Не вините его. Я виноват в смерти родных и должен спасти хоть кого-то. Это единственный выход».

— Ну зашибись! Чуть-чуть не успели, — засокрушался Вадим.

— Почему это Алекс решил рассказать сейчас, прямо перед нашим приходом? — задумался я. — Почему раньше молчал?

— Да потому что я дурак! — Вадим стукнул кулаком по столу. — Боялся, что Колян тебя не пустит. Сказал заранее, что придём говорить о его родственниках, что ты говорил с некромантом, который провёл ритуал. А он наверняка поделился с этой рыжей падлой. И тот решил признаться. Рассказать свою версию событий, предстать чистым и беленьким. Ну и рассказал. Вот результат! Надо было просто прийти и всё! Колян же не знал о твоих печатях.

— Мы бы никого не спасли, — ответил я.

Вадим повернулся и уставился на меня.

— Я видел печати, только что. Их невозможно разорвать, не убив носителей, — признался я.

— Привет, ребята! Вы уже здесь? — на пороге появилась Лея в ярком жёлтом платье с подсолнухами, с радостной улыбкой на лице, девушка была словно луч солнца, пробившийся в тёмное подземелье. Она ещё ничего не знала.

Глава 41

Я взял на себя заботы по поводу похорон Коляна. Узнал у отца адрес агентства и заказал ритуал «под ключ», выкупил место на кладбище. Это, наверное, было самым сложным и дорогим делом. Зато кладбище охраняемое, и никакие некроманты до Коляна не доберутся. По крайней мере, хотелось в это верить. Отец меня не трогал с работой и даже дал контакты какой-то конторы, которая занимается розыском наследников.

Вадим тщетно перерыл всю квартиру в поисках хоть каких-то контактов с родственниками Коляна. У него погибли родители, но бабушки, дедушки должны были остаться. Или тётки-дядьки. В итоге здоровяк просто разместил на стене ВК Коляна пост о времени и месте похорон.

Накануне мы собрались в последний раз на той самой кухне. Были все: и Оля, и Денис, Маша пришла вместе с Ромой. Никто не заваривал чай, не смеялся, не звенел ложками. В кухне было непривычно тихо и пусто. Будто мы сами стали призраками, только не понимали этого. Сломанный стул Вадим куда-то вынес и уселся на подоконник. Снова посадочных мест оказалось на одно меньше, хотя Коляна с нами уже не было.

Мне пришлось рассказать всю историю от начала и до конца. И это заняло часа два. Я много раз представлял себе, как это будет. Как Денис и Оля сначала обидятся, что с ними не поделились, а потом, не выдержав, засыплют меня вопросами. Но сейчас после моего рассказа повисла тишина.

Она длилась, наверное, несколько минут, пока Вадим не встал и не налил себе воды. Тогда Денис задал самый страшный и неудобный вопрос:

— А что будет с родителями Коляна? Они ведь и сейчас здесь, так?

Мне не нужно было поднимать голову, чтобы видеть печати и силуэты живых, с которыми они переплетены. Я не мог расплести их, не нарушив структуры. Только сломать.

— Думаю, они потеряны, — ответил я. — Разве что убить некромантов, хотя у родителей осталось мало ресурсов. Шанс был только у брата, и он ушёл с Коляном.

— Убить? Ты это серьёзно? — не выдержала Маша.

Зачем она вообще пришла сюда? Они с Коляном даже не были знакомы. Хочет нянчить Рому всю жизнь?

Я удивился нахлынувшей откуда-то злости, выдохнул и спокойно ответил:

— По логике, смерть носителей — единственное условие освобождения, но никто из нас не будет этого делать. Поэтому я и сказал, что родители Коляна потеряны. Он и так сделал всё, что мог.

Маша хотела ещё что-то сказать, но передумала. Сухо кашлянула, посмотрела на Рому и уставилась в пол.

— Знаете, прямо не верится, что всё это произошло, — сказала Оля. — Кажется, что мы просто снова собрались вместе попрактиковать, а Колян опаздывает. Сейчас вот он войдёт и спросит, есть ли чего схомячить и почему никто до сих пор не заварил чай….

Она всхлипнула, и Вадим положил свою лапищу ей на плечо. Лея отвернулась, украдкой смахивая слезу.

— Ром, ты скажешь? — Машин голос прозвучал резко и требовательно.

— Да… — Рома замялся. — Я искал Коляна, чтобы попрощаться. Его уже нет на тонком плане. Думаю, они с братишкой ушли в новое воплощение. И надеюсь, что у них всё получилось. Он сделал то, что хотел.

— Смерти нет, только вечный круг перерождений, — добавил я. — Мы обязательно встретимся с ним в следующем воплощении, как встречались много-много раз.

— Знаете, ребята, я тоже так чувствую, — всхлипнула Оля. — Как будто все мы уже были знакомы и были вместе в разных жизнях. Можно забыть память о прошлых воплощениях, но чувства, они остаются. Потому что они в не в голове, а в душе. Так вот, у меня такое чувство, что все мы родные. Давайте обнимемся!

Она встала, и первой к ней подошла Лея, потом Вадим. Неловко растопырив руки, к ним присоединился Денис. Я тоже влился в общий поток обнимашек, краем глаза заметив, как Маша подтолкнула к нам Рому.

Сама она осталась стоять в сторонке. Что-то внутри меня одобрило это решение, тёплая куча-мала была только для нас. А потом меня накрыло такое чувство общности, уюта и единства, что тело будто растворилось в каком-то мягком светлом потоке. Словно что-то родное приняло меня, и мы с ним стали одним целым. Я ни секунды не сомневался, что все мы знакомы очень давно, может быть, даже шли вместе через целые эпохи, проживая жизнь за жизнью, меняя воплощение за воплощением. Мы обязательно встретимся, Колян! В следующей жизни.

Глава 42

Я по-прежнему прятался от Фиолетового с Оранжевым во внутренних сновидениях. Не то чтобы сильно боялся их недовольства, скорее, просто не было сил разбираться ещё и с неорганами. Ночные кошмары, правда, тоже отбирали силы. Под утро приснился такой треш, что я проснулся в холодном поту.

Это была кухня Коляна, не та, где мы собирались дружной компанией эзотериков, а та, где медленно угасали его родители. Серые бесцветные стены с облупившейся краской, тусклый свет из окна и тёмные тени в углах. Само пространство, тягучее и вязкое, пыталось влиться в меня, поглотить и растворить в своём сером теле. Оно давило, затуманивало сознание и наваливалось на грудь, пропитывая душу безысходностью.

— Каково это, умереть навсегда, насовсем? — спросила бледная полупрозрачная женщина, оторвавшись от плиты с кипящей кастрюлей.

Вместо пара от кастрюли поднималось чёрное марево, окутывая голову женщины поволокой.

— Ты не боишься умереть, потому что воплотишься снова. Будешь жить себе да жить, — хмыкнул сидящий за столом мужчина в растянутых советских трениках. Он затянулся сигаретой и выпустил облачко дыма, такого же полупрозрачного, как и он сам.

— Хорошо тебе, а нам каково? — спросила женщина, помешав варево в кастрюле большой ложкой. Она зачерпнула мутноватую жидкость и попробовала. — Почти готово.

Я стоял посреди кухни и не знал, куда деться от их внимательных взглядов. Но я знал, почему они так смотрят.

— Вы с Колькой были друзьями, — напомнил мужчина. — А ты решил оставить нас здесь.

Он хотел сказать что-то ещё, но нездорово закашлялся. Сплюнул на грязный пол чёрной тягучей слюной.

— Пока Коленька был жив, он всё время старался нас спасти, — жалостливо протянула женщина. — А теперь кому мы нужны?

— Да я хотел бы, но ведь тогда придётся… — я не договорил до конца. Они сами знали, что придётся.

— И что? Они просто совершат переход, как совершали много раз до этого, — не понял мужчина. — Что с того?

— Хочешь кушать, Андрюша? — вдруг ласково спросила женщина и, не дожидаясь ответа, плюхнула на стол кастрюлю. — Давай, зря я, что ли, готовила?

Мне было неудобно отказаться, давило чувство вины. Я подошёл и приподнял крышку.

Она тут же со звоном отлетела в сторону: там в мутной серой жиже плавали, выпучив мёртвые глаза, головы Хельги и Алекса.

Я закричал от ужаса. Звук раскатился по кухне и разрушил иллюзию сна. Картинка рассыпалась, а я подскочил на кровати. Выдохнул.

Это ведь был внутренний сон? Точно внутренний. Мандалы на руках не светились. Подсознание, всего лишь подсознание… но и оно способно напугать до чёртиков!

Мне пришлось минут десять простоять под холодным душем, чтобы прийти в себя.

Мы с эзотериками собрались у морга рано утром. Погода испортилась, вместо вчерашнего тёплого солнышка моросил мерзкий противный дождь. Я вспомнил, что уже наступил сентябрь. Лето закончилось и забрало с собой Коляна.

Вадим раскрыл чёрный зонт и поднял его над девчонками. Они, как и положено, надели чёрные платья. Даже Денис где-то откопал рубашку в чёрную и серую клеточку. Последними пришли Рома с Машей, тоже в каких-то тёмных шмотках. Только Машин зелёный зонт с жёлтыми цветами ярким пятном возвышался на фоне хмурого неба.

Двое парней вынесли гроб, и я заставил себя посмотреть на лицо Коляна. Неестественно смуглое, с румянцем, которого отродясь не бывало. Совсем не похож, кукла. То ли гримеры перестарались, — при мысли о том, что кто-то раскрашивал лицо друга, меня передёрнуло, — то ли потому, что с этого лица исчезла живость и присущая Коляну забавная мимика.

В гробу лежала просто кукла. Тело. Пустая оболочка.

Парни поставили гроб в чёрный служебный катафалк, и мы расселись по машинам. Маша была за рулём и кроме Ромы взяла к себе Вадима с Олей. А мы с Денисом сели к Лее.

— Почему на похороны нужно надевать всё чёрное? — не выдержал я. — И так настроение ни к чёрту.

— Было бы веселее, если бы мы пришли, как на карнавал? — поинтересовался Денис.

— Где-то так делают, в Индонезии или на Бали например, — заметила Лея. — А у нас правила ритуала такие вот. Скорбные.

— Но если все ритуалы пошли из древности, люди тогда ещё верили, что это переход. Даже знали, — заметил я.

— Так это когда было, — фыркнула Лея. — Если было вообще. В нашем мире магии — чуть. Люди всегда боялись смерти. Даже мы, точно зная, что тело — лишь временная оболочка, горюем по Коляну, как будто он умер совсем.

— Да нас так и есть! — заявил Денис. — Даже если мы встретимся в следующей жизни, мы не вспомним друг друга. Поэтому, мы потеряли его навсегда.

— Чтобы вспомнить, есть Акаши, — заметила Лея. — Андрей не даст соврать.

— И что? — обратился ко мне Денис. — Ты кого-то из нас вспомнил?

Я покачал головой.

Повисла неловкая пауза.

Действительно странно, а почему? Я просмотрел слишком мало воплощений или… Ребята ведь не должны выглядеть так же, как и здесь. А вот ощущения… нужно просто довериться интуиции.

Меня как током прошибло от макушки до пяток. Макс! Я ведь назвал Коляна Максом, потому что это он и был прямо в последнем путешествии в Акаши. Потому и мастер печатей пробудился так быстро!

— Вспомнил! Я вспомнил! — заорал я.

От неожиданности Лея подпрыгнула на месте и резко дала по газам. А потом так же резко взвизгнула тормозами.

— Ты нас чуть в следующее воплощение не отправил, — заметил Денис, разглядывая возникший перед капотом столб.

— Пронесло, — нервно засмеялась Лея, выруливая подальше от обочины. — Так что ты там вспомнил?

— Да вас вспомнил! — начал объяснять я. — Вы ведь не должны выглядеть, как сейчас. Надо ориентироваться на ощущения. Я, как только понял это, сразу осознал, что это точно были вы! Лея — дама придворного таролога, Рома — ученик алхимика, Макс — это и был Колян, друг мастера печатей. Вот почему я сразу печати тогда увидел!

— А ученик жреца смерти — это Денис? — спросила Лея.

— Нет, — я задумался. — Пока не могу сказать. Может, вы были не в каждом сне.

— Если бы ты не только Лее все свои воплощения рассказывал, — проворчал Денис, — мы бы вместе быстрее разобрались.

— Конечно, обязательно напишу в общий чат, — пообещал я. — И те, что уже вспомнил, и новые… Надеюсь, что они будут.

До кладбища мы доехали быстро. Оно походило на берёзовую рощу с той лишь разницей, что белоствольные деревья склоняли ветви над могилами. Четверо парней быстро донесли гроб и поставили рядом со свежеразрытым прямоугольником. Потом так же быстро удалились, у нас было где-то полчаса на речи и прощания. Потом здоровяки вернутся с лопатами, спустят гроб… и всё.

Дождь закончил моросить, и через тучи проглянуло солнце. Мы стояли вокруг гроба, не зная, с чего начать. Я вспомнил похороны Лидуни. Кажется, отец говорил прощальную речь.

— Мы познакомились с Коляном не в лучший момент моей жизни, — начал я, и ребята повернулись ко мне. — Честно говоря, я уцепился за него, как за соломинку, не веря, что это поможет. Но всё потом так закрутилось…

Я не стал подходить к гробу, что толку в пустой оболочке. Если Колян и есть в каком-то из миров, он просто почувствует. А даже если нет… Это просто ритуал, как и тот, что я проводил на могиле матери.

— Колян был тем человеком, который открыл мне удивительный и фантастический мир магии. Помог обрести новых друзей. Мой мир после нашей встречи изменился навсегда и уже не станет прежним. Конечно, я глубоко переживаю по поводу его… ухода. Но теперь я знаю, что смерти нет, есть только цикл перерождений, бесконечное путешествие от воплощения к воплощению. Я верю, мы ещё встретимся с тобой, друг, как встречались не раз в прошлых жизнях.

Я закончил речь и выдохнул.

На минуту повисло молчание, и стало слышно, как ветер шелестит листьями берёз.

Лея подошла к гробу, чтобы сказать свою речь, но, едва открыв рот, замерла, смотря мне за спину. Выражение её лица стало настолько растерянным и настороженным, что мы все тут же обернулись. По тропинке между оградами к нам приближались двое: Рыжий в строгом костюме и худая как спичка Хельга в неизменном готическом платье.

— Эти-то чего припёрлись, — проворчал Вадим с плохо скрываемой угрозой в голосе.

Я смотрел на парочку, а видел печати. Тонко расчерченные линии, наложенные поверх человеческих фигур. Мир будто переключился. Всё затянуло маревом, в узком фокусе — только Рыжий с Хельгой и их печати, удерживающие, истощающие ещё две души. Уродливо, противоестественно.

«Разорви их, отпусти души, смерти всё равно нет», — прошептал в сознании жрец.

«Это они убили Макса», — вторил ему мастер печатей.

Смерти, и правда, нет, для тех, кто ушёл естественно. А как же те двое, что связаны с живыми как батарейки? У них ведь нет никакого шанса. Разве Колян допустил бы такое?

Я вспомнил сон, родственников Коляна. Их тёмные полупрозрачные тени. Я мог бы освободить их одним усилием воли. И разве есть причины не делать этого? Разве это не самый правильный выбор?

Что-то удерживало меня, пока я не встретился глазами с Рыжим. С этими холодными кристаллами льда, таящими усмешку. Он смотрел так, будто всё знал. Чуть улыбнувшись, Алекс кивнул.

Я не понял, как сделал это. Печати дрогнули, словно сами по себе, и разлетелись оборванными линиями. Рыжий и Хельга стояли и смотрели на меня, как будто ничего не произошло, а потом Алекс достал что-то из кармана, протянул мне…

И тут они упали, одновременно, как выключились.

— Андрей! Нет! — почти в ухо закричала мне Лея.

— Чувак, перестань! — Вадим ощутимо ткнул меня в бок.

— Уже поздно, — тихо сказал Рома.

Я подошёл к некромантам, сел на корточки около Алекса. Его ладонь раскрылась, и из неё на мокрую траву выпали карманные часы: серебряный диск с цепочкой. Зачем он протягивал их мне? Я взял часы, и холодный металл обжёг руку.

— Ты убил их?! — Лея вцепилась мне в плечо. — Ты что, Андрей!?

— Просто разорвал противоестественные связи живого и мёртвого, родственники Коляна теперь будут свободны. Так и нужно было сделать с самого начала, — я слушал свой голос будто со стороны.

Обернувшись, я встретился с испуганными взглядами. Даже Рома смотрел как-то настороженно и отчуждённо.

— Он убил их, да? Они мертвы?! — почти завизжала Маша, вцепившись в Ромино плечо.

— Смерть всего лишь переход, они воплотятся снова. Я спас родственников Коляна, которые умерли бы окончательно, не только физически. Нам только нужно проводить их, — ответил я. — Вы же и сами знаете: впереди у них у всех новые реинкарнации, воплощения. Тело — лишь временная оболочка!

Мои слова словно разбивались о невидимую стену. Я сделал шаг вперёд, и Вадим заступил мне дорогу, закрывая собой Олю.

Они боятся меня!

Осознание пришло ко мне и ударило обидой. Они сами не верили в то, что с таким интересом обсуждали. Они предали меня!

— Что?! Так вот? Вы, значит, так вот?! — задыхаясь, я не мог подобрать слов. Посмотрел в глаза Лее, но увидел там то же самое: расплескавшийся животный страх. — Акаши, значит, прошлые жизни! Да вы на самом деле никогда не верили в магию по-настоящему! Восприятие мага, другое сознание… Держи, Андрюха, карман шире. Вы — кучка обычных испуганных людей!

Я развернулся и пошёл, хлюпая грязью по мокрой тропинке. И никто не окликнул меня, не позвал назад. Ну и пускай катятся!

Добравшись до выхода с кладбища, я остановился и достал телефон. Ребята из катафалка, завидев меня, схватились за лопаты и зашагали навстречу.

— Всё уже? — поинтересовался один.

— Да там ещё двое, с сердцем плохо стало, сейчас скорую вызову, — ответил я, и парни удивлённо посмотрев на меня, поспешили на кладбище.

Никакую скорую я вызывать не стал. Кому, как не мне, знать, что это абсолютно бесполезно. Заказал себе такси и устроился на заднем сидении.

«Смерть лишь переход, — прошептал жрец в моём сознании. — Ты всё сделал правильно».

«Заткнись», — приказал я, разглядывая брызги дождя на стекле. На душе было мерзко.

Я поехал на работу, как и обещал отцу, сразу после похорон в четверг. Дома бы, наверное, свихнулся. Сознание просто разрывалось на части. Где-то внутри свербело сожаление, колол зажатый в угол страх, а воплощения шептали, что всё нормально, как и должно быть.

— Андрей, скоро начинаем! — отец перехватил меня у переговорной. — Как всё прошло?

— Отвратительно, — ответил я.

— Что? — он внимательно посмотрел на меня.

Отец, видимо, решил, что я из-за расстроенных чувств неправильно подобрал слово, и положил руку мне на плечо.

— Потерять друга — это большое горе, но он всегда останется в твоей памяти, в твоём сердце, понимаешь? — Тёмные глаза смотрели пронзительно, будто отец старался прочитать мысли в моей голове.

— Да, пап, — ответил я.

Потерять друга, проводив его в мир мёртвых, — это одно. А потерять живых — это в сто раз паршивее. Вслух это говорить я, конечно, не стал.

— Может, домой пойдёшь? Я один проведу переговоры, — вкрадчиво спросил отец.

— Нет, я готов! — заявил я. — Где эти самодовольные индюки?

— Андрей, ты всех наших партнёров будешь называть индюками? — послышалось мне вслед.

За столом в переговорной и вправду сидели три круглых типа с отвисшими ряхами. И откуда они такие берутся? На этот раз заказ был коммерческий, но уговорить их подписать договор была еще та задача. Долбаные топ-менеджеры.

То, что произошло дальше, я помнил плохо. Кажется, во мне проснулись и мастер печатей, и алхимик, и таролог одновременно. Последние плевались ядом в индюков, поливая попутно и конкурентов.

Отец пытался на меня шикнуть, но куда там. Трое индюков сидели на своих стульях бордовые, как перезрелые сливы, и разве что не шипели. Они были бы рады уйти, но печати держали крепко.

— Вообще не понимаю, зачем нужна такая жирная прослойка между заказчиком и исполнителем? Топ-менеджеры, они в чём-то, кроме отмывания денег, разбираются? Спорим, вы техническую документацию даже не пролистали? — поинтересовался я напоследок. — Нет, речь даже не идёт о том, чтобы вы стремились выбрать лучшего подрядчика. Конечно, об этом, вашей прямой обязанности, я даже упоминать не буду. Но хотя бы совесть иметь надо? За ту цену, которую вы хотите, мы вам вместо оптоволокна только два спичечных коробка ниточкой можем соединить. Хотите? Нет? Тогда жрите свои откаты, на которые вы уже договорились с моим отцом, и подписывайте контракт. А то и того не получите!

Отец закрыл лицо руками, но индюки довольно крякнули и согласились. Через пять минут они с отцом жали друг другу руки. Я брезгливо отошёл в сторону.

— Ну вот, а теперь вы всем будете говорить, какой у вас хороший и добросовестный подрядчик, — кинул я в них очередной печатью с установкой. — Всё! Идите и не мешайте людям работать.

— Да-да, конечно, простите, — закивали они и поспешили исчезнуть за дверью.

— Андрей, что это было?! — то ли возмутился, то ли восхитился отец.

— Книжку твою дочитал по НЛП. И ещё парочку скачал, посмотрел несколько видео, — ответил я, запихивая мастера печатей в дальний угол сознания. К отцу применять такие техники я не собирался. — Всё нормально будет, пап. Они не передумают и правда будут о нас очень хорошо отзываться.

— Ну-у-у ладно, Андрей, сегодня ты, кхм, интенсивно поработал, может, тебе пойти домой отдохнуть? — отец всё ещё следил за мной с изумлением на лице.

— Пожалуй, пап.

— И очень тебя прошу, в следующий раз согласуй со мной план ведения переговоров, — попросил он. — Это было слишком, кхм, жёстко.

— Договорились, пап, — ответил я и вышел из переговорной.

Вроде бы ничего хорошего не сделал, а стало как-то легче. Выпустил пар, что называется.

Я приехал в квартиру, и тяжёлые мысли снова стали выныривать из подсознания. Никто из ребят не написал, не позвонил мне. Они действительно теперь боятся меня, и это была не минутная слабость. В любой другой ситуации я бы купил чего покрепче и постарался расслабиться, но сейчас это было недопустимо.

После всего, что случилось, я обязан был довести дело до конца. Потому, велев внутреннему диалогу заткнуться, сел в спальне созерцать аметист. Тот самый, что подарил мне когда-то Колян. А чуть только стемнело, завалился спать, попросив комнату выпустить меня во внешнее сновидение.

Я никогда не провожал мёртвых, но жрец смерти делал это сотни раз. На него и была вся надежда.

В дверь постучали. Я недовольно заворочался, будят тут всякие. Но тут же вспомнил, что в квартире никого быть не должно. Может, показалось? Но стук повторился снова. Отец, что ли, пришёл меня проверить? Я откинул одеяло и сел на кровати.

Мандалы на стенах светились.

Это сон!

В дверь снова постучали, в этот раз более настойчиво.

Я встал, настроился на автономный режим, готовый встретить хоть самого чёрта, и вышел… в кухню Коляна.

За столом сидели Хельга и Рыжий, который приветливо помахал мне рукой.

Я приготовился к атаке, но он произнёс:

— Прости, что так вышло с Коляном. С другой стороны, надо уже было, чтобы всё это как-то закончилось. Он сделал правильный выбор, как и ты.

— Ты пришёл, чтобы рассказать мне об этом? — поинтересовался я.

Рыжий улыбнулся, и в его глазах вспыхнули холодные искры:

— И за этим тоже, но не только. Я пришёл проводить родственников Коляна. Не стоит им воплощаться в нижних мирах. Уж я-то знаю, как тампаскудно.

— Ну конечно, ты знаешь, — фыркнул я, вспомнив кладбище и прет. — Но что-то мне не кажется, что ты и она, — я кивнул на Хельгу, — будете хорошими проводниками.

— А знаешь, почему я знаю, как там, в нижних мирах? — Рыжий перестал улыбаться и посмотрел на меня острыми кристалликами голубых глаз. — Потому что это ты меня туда отправил. Ты ведь вспомнил?!

Меня словно током ударило. Перед глазами на миг мелькнуло лицо ученика жреца Такны. Я погрузился в ту бурю эмоций потери, раскаяния, запоздалого осознания своей ошибки. Всего на миг, но этого хватило, чтобы точно осознать: да, это был он, Рыжий! Теперь я чувствовал это точно, без всяких сомнений.

— Вот так вот, мы с тобой связаны, — заключил он. — Жаль, я узнал об этом так поздно. Всё могло быть совсем по-другому, но нижний мир оставляет свой след.

Он встал, Хельга, как тень, встала вслед за ним.

— Погодите! — я остановил Рыжего, всё ещё не зная, верить ему или нет. — Вы далеко не уйдёте, нужен источник энергии. Они же истощены.

— У нас есть, — Алекс сложил ладони, и в них вспыхнул яркий огонёк.

Хельга молча показала мне то же.

— Сделали когда-то на чёрный день. Не спрашивай, как, — он помрачнел. — Тебе не понравится.

— Всё равно я пойду с вами, — решил я.

Алекс покачал головой:

— Мы пойдём такими тропами, на которых живым не место. Ты рискуешь не вернуться. Я не могу этого допустить. Мы всё сделаем как нужно, не переживай.

Он вдруг резко взмахнул рукой. У меня перед глазами метнулось чёрное щупальце и ударило в грудь. Я даже крикнуть в ответ не успел: просто открыл глаза на своей кровати. А в ушах звучала последняя фраза, произнесенная Рыжим: «Смерть — всего лишь переход. До встречи в следующем круге!»

Послесловие Автора

Вторая книга закончена, третья пишется. С моими темпами, думаю, она будет доступна на сайте author.today к осени 2022 года. Это должна быть последняя, завершающая часть трилогии «Магическая реальность», если мир не решит иначе)).

Хочу поблагодарить всех читателей, кто писал отзывы, рецензии. Это реально стимулирует творческий процесс. А благодаря вашим донатам я смогла заказать отличные обложки в одном стиле для всей серии у Miro (https://author.today/u/speacker1/arts).

Отдельная благодарность моему замечательному бета-ридеру Лай Эрвит (https://author.today/u/ninarubai1). Кстати, рекомендую, вычитывает быстро, правит не только опечатки и ошибки, но и стилистику, проверяет логику сюжета.

Огромное спасибо Дмитрию Нелину и Игорю Лосеву за рекомендации моей книги в своих блогах и сообществах. Это помогло найти роману новых читателей.

И конечно, я бы не справилась без друзей. Отдельное спасибо Miro за уникальные консультации и Литте (https://author.today/u/id232850042), человеку-позитиву, которая укрепляла мой дух и оказывала мощную моральную поддержку на всем пути написания романа! Кстати, её проза добрая светлая и тоже заряжает позитивом.

Если книга вам понравилась, оставьте отзыв, комментарий, рецензию или награду — автору будет приятна любая обратная связь. (https://author.today/work/151482).

Всем до новых встреч на страницах третьей книги!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 5

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Послесловие Автора