Анна Зубкова
Сказание о Раде и Алексее
Часть первая
Глава первая:
Изгнание
Молодой православный священник Алексей ехал в пургу в санях к новому месту своего служения, укрываясь от ветра и мороза не слишком подходящей для этого холстиной, которой когда-то накрывали сено. Некоторое количество этого сена, оставшееся в санях, оказалось очень кстати, спасая его от лютой стужи.
Мужик, согласившийся довезти Алексея до до маленького скита, где ему надлежало отныне жить, время от времени рассыпал проклятия в адрес погоды и грелся самогоном.
Место это в предгорьях Урала, куда был отправлен Алексей, было для него своего рода ссылкой.
… А ведь так недавно была Москва, жизнь в самом центре происходящих в стране событий, учёба в Спасском монастыре, а затем в греко-латинской академии Семёна Полоцкого, только что созданной по образцу европейских университетов. Потом – рукоположение в присутствии приближенных к царскому двору священнослужителей… Это обещало блестящее будущее…
… И вот – всё рухнуло!
Вначале умер его опекун-воспитатель – честный и мудрый человек. Он вёл все имущественные дела Алексея. И Алексей – сирота из знатного и богатого рода – был свободен от всей суеты по управлению имениями.
Алексей – лишь к духовному направлял все свои устремления. Он избрал для себя путь монашеского служения Богу – ибо к тому с детских лет имел мечты и намерения.
После смерти опекуна, недолго думая, Алексей передал всё своё имущество и деньги церкви – и затем принял постриг. Ведь «трудно богатому войти в Царствие Небесное»
1. И очень скоро после этого – всё и случилось: опала, изгнание…
Алексею больно было вспоминать об этом… Ведь лишь деньги немалые и земли, ему прежде принадлежавшие, были очень сильно нужны тем, кто распорядились избавиться от его присутствия в Москве… Каждый из них спешил присвоить как можно больший кусок сего земного добра…
И ещё – неугоден был молодой и страстный проповедник преображения духовной жизни…
И вот теперь – рухнуло всё: все его мечты о преобразовании жизни церковной, все мысли о свершении добрых дел во Славу Божию, во благо государства Российского, во благо народа в стране огромной, ныне столь униженно живущего…
… Теперь он стал одним из тех, кто уже никогда не смогут ничего изменить в жизни и церкви, и страны в целом…
… А ведь казалось… Мысли горькие об участи своей печальной – словно серый туман кружились в голове Алексея:
«Теперь я – никто… Я – словно снежинка в этой пурге… И какая разница: растает ли она сейчас – или вмёрзнет в какой-нибудь сугроб и будет в нём ждать своего конца по весне…
Может быть, остаться в каком-нибудь уездном городке? Начать другую жизнь? И никто никогда не узнает: где я сгинул, кем стал?
… А впрочем – зачем? Нет в том смысла!… Не к тому ведь стремится душа! Ведь по глубокой своей устремлённости – путь монашеский я избирал!
Иль, может быть, Богу нужна зачем-то такая моя горькая участь?
Сколько вопросов! А ответов – нет!…»
Время от времени Алексей мысленно возвращался к последним неделям своей столичной жизни, вспоминал пламенные речи, что произносил он перед многими своими друзьями и наставниками. Ему казалось, что его слова зажигали и в других людях любовь к Богу и стремление к преображению духовной жизни в стране. Алексей был уверен, что знает, как это можно и нужно сделать! Лишь бы его услышали те, кто правят жизнью церковной, – чтоб рассказали об этом царю…
И вот – они услышали…
… Он вспоминал последний разговор с тем, кто объявил ему об изгнании из Москвы. Ярко всплыло в памяти насмешливое выражение лица говорившего, его высокомерный тон «победителя» в этой жизни, всегда знающего, на чью сторону встать в интригах придворных – чтоб самому и уцелеть, и продвинуться…
– Вот и поедешь теперь, – говорил он, – от мыслей своих еретических избавление получать да каяться! Вон – старец Николай прежде тоже учить всех пытался, хотел всех «торгующих из храмов изгнать»… Ничего! Образумился! И слово хоть одно от него теперь не каждый год слышат…
– Что ж плохого в нестяжании, если так Иисус заповедовал?
– Так не о своём же богатстве печёмся! О богатстве церкви! А ты – осуждаешь! А то – грех!
… Алексей действительно поймал себя на осуждающих мыслях, ибо не раз видел богатое убранство жилища говорившего, видел его вкушающим скоромную пищу в пост в великом изобилии: «по благословению и для поправления немощи телесной». Только какая же то немощь? Живот – округлый, щёки – лоснящиеся от жира…
«Осуждаю ли я? Обиделся ли?»
… «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас!»
2
Алексей попробовал углубиться в молитвы.
Ветер стих, снегопад закончился, всё начало сверкать в свете выбравшегося из-за облаков закатного уже солнца.
Красота и безмолвие снежное!
… Возница остановил сани:
– Дальше дороги нет, пешком ступайте!
– Как это – нет?
– Нет и не было! Летом тропинка есть, а сейчас – так идите!
– А деревня где?
– И деревни нет! Весь народ давно уж к заводу железнорудному переселили. Тут – лишь несколько домов осталось. Те, кто к работе на рудниках и в печах плавильных непригодны, – только те тут век свой теперь доживают.
… Извозчик махнул рукой в сторону покосившихся и почерневших изб, видневшихся вдали.
Потом он повернулся в другую сторону и показал рукой направление, куда Алексею идти:
– Вон – крест над верхушками деревьев! Видите? Так на него и идите! Там – скит. И старец Николай там живёт.
… Алексей взял мешок со своими скромными пожитками, приладил к спине и зашагал в направлении к тому кресту.
Глава вторая:
Старец Николай
Алексей шёл, то по колено, а то и по пояс проваливаясь в снег. Он с трудом добрался до скита. Уже стемнело.
Он постучал в дверь маленькой избушки, где в крошечном окошке был виден свет свечи:
– Входи! Открыто! Храни Господь!
… Алексей вошёл, перекрестился на единственную икону Спаса Нерукотворного в переднем углу, поклонился.
… Он знал о старце Николае немного, лишь то, что тот из нестяжателей. За высказывания публичные, призывающие к чистоте нравственной всех служителей церкви, к простоте в жизни и убранстве церковном, – был он сослан сюда много лет назад.
Принял тогда старец обет молчания на десять лет – и соблюдал его.
Через то – отношение к нему переменилось, и о святости его уже сильно поговаривать стали.
А Алексея к нему направили – вроде бы как в помощь немощи старца. И – в обучение Алексея молчанию.
… Алексей осмотрелся. При слабом свете свечи помещение внутри выглядело маленьким и почти пустым. Стол, стул, широкая лавка… Даже кровати нет.
Посмотрел он со вниманием и на старца Николая – и вдруг… успокоился! Столько доброты, ласки и умиротворённости было во взгляде старца – что и Алексея этот нежный покой обнял и наполнил!
И отчаяние оттого, как печальна нынешняя его участь, сжимавшее как тиски, придавливающее к земле, – вдруг отпустило Алексея.
… Старец Николай был высок ростом. Видно было, что в прошлом большой силой обладало его тело. И годы – не сломили дух, не согнули спину!
Белая от седины борода обрамляла наполненное добротой лицо. Каждая морщинка на нём была словно лучик от сияющих любовью глаз.
Тишина и ласка излучались в пространство вокруг его тела.
… Вечером они говорили:
– И за что ж тебя сюда определили, сынок?
– За вольномыслие…
– Понятно.
– А Вы тут давно совсем один живёте?
– Давно… Да только не один я! С Богом живу!
* * *
Так для Алексея наступила новая эпоха в его жизни.
Постепенно Алексей рассказал старцу Николаю о себе всё: о том, как рос и воспитывался, как духовную стезю единственно правильным выбором своим видел.
Алексей с детства не только к молитвам усердие имел, но к познанию стремился. Читал много. Латынь и греческий выучил. И на этих языках книги духовные в подлинниках читал.
Впрочем, и те книги тоже – лишь поощряли дальнейший поиск: они не давали ответов на вопросы, которых становилось всё больше…
О мечтаниях своих рассказал он старцу Николаю, о стремлении достичь те состояния души, которые обретали ближайшие ученики Иисуса: Голос Божий слышать, Свет Божий видеть, Волю Бога во всей полноте понимать!
Рассказал Алексей и о том, что упрекали его в гордыне, в мудрствовании, которое от лукавого! Предлагали каяться и жить – «как все»!
Алексей тогда много каялся, внимательно всматриваясь в себя как в душу.
Но не искать Истину и жить «как все» – не мог и не хотел!
Много говорил Алексей о своём понимании жизни христианской. Он прежде изучал старательно писания первых христианских общин. И ведь сколь непохожа была та жизнь первых христиан в общинах – на ту, которую теперь ведут люди, именующие себя христианами!
Рвался он понять: отчего, зачем всё так тяжело и мрачно – в устроении теперешнем духовной жизни в государстве Российском?! И – можно ли изменить что-то? И – как изменить?
Старец Николай слушал его молча, давая выплеснуться всему, что наболело в душе…
Алексей рассказывал и о том, что послужило причиной того, что он оказался здесь: что за предложения его дерзкие по преобразованию жизни церковной отправили его прочь из Москвы – чтоб не будоражил умы идеями своими, чтоб не затевал новые смуты в жизни церковной!
… Обо всём рассказал он старцу Николаю. Поведал и мысли горькие, и терзания о незнании теперешнем – как и зачем дальше жить?
* * *
Старец Николай говорил редко. Они трапезничали в молчании и проводили время в молитвах и простых делах хозяйственных, для жизни необходимых.
Алексей изо всех сил старался как можно больше времени посвящать молитвам. Но не было для него оттого той спокойной радости, которой старец Николай был полон всегда.
И понемногу стал он вопросы задавать о вере, о молитвах, о понимании жизни монашеской.
Каждая такая беседа со старцем открывала Алексею новое видение его собственной жизни пред Богом, помощью неоценимой была.
А старец Алексея не только утешал, но и пристыдить мог:
– Сильна ещё, сынок, гордость в тебе! За великое счастье почитают многие жизнь монашескую уединённую в скиту! А ты – её ссылкой называешь! Сего ж – подвижники духовные ищут! Тебе же Сам Господь такой дар в судьбу послал! А ты – ропщешь!
– Да ведь не о себе…
– Кабы не о себе – то не роптал бы на судьбу!
Разве оттого, что здесь жить теперь станешь, – то Бога меньше рядом с тобой будет, чем в Москве?
Ты ж сам – добровольно – монашество принял! И такое отшельничество – за радость почитать должен! Через то – святость многие пророки и пустынники обретали!
Тебя Божий Промысел о тебе и Забота Его – не радуют, не видишь их!
Ты вот что уразумей, сынок:
Смирение – оно врачует душу! Смирение – успокаивает мысли!
Пока в уме царит хаос и мысли словно борются меж собой за овладение твоими эмоциями и желаниями – исихия, внутренняя тишина, – как недостижимый берег!
В тишь сердца духовного, по другую сторону от суетности и горделивых мыслей, – ведёт только путь смирения и любви сердечной!
Смирение – очищает, пост – оздоравливает тело!
А усилия в делах земных и духовных – укрепляют волю человека!
Очень многое – от личного устремления человека зависит: на пользу душе происходящее с ним пойдёт – или же во вред!
Вот – смотри: бывает, что люди от голода страдания испытывают, болеют даже. Но когда человек пост строгий соблюдает по собственной воле и для Бога – то иное происходит: очищение и здравие и телу, и душе пост несёт!
А уныние – хуже любой болезни разрушает жизнь человека, словно ржавчина разъедает душу!
Скоро маята мирская покинет тебя – и сердце теплотой исполнится! Суетность мыслей тебе для этого оставить надо!
– Но как?
– На Бога устремить надо мысли, а не на себя и проблемы свои да печали! То – первый малый шажок!
Если к Богу мысли устремлены – то от Бога и помощь приходит!
Через то – и ум очищение обретает!
Если же начинают помыслы о печалях твоих собственных или о суете мирской одолевать – ты их отринь и о Боге учись думы иметь!
А после – любовью и благодарностью к Богу за всё – наполнять душу будешь учиться!
Умение добровольно подчинять себя Воле Божией – сие есть та свобода, которая обретается в жизни монашеской!
Есть деяния, телом совершаемые. А есть – труждения души.
И эти труждения – не безделье, не суетные горячие мысли о чём-то возвышенном!
Пред Богом живём! Пред Ним открыто – в каждый миг – всё, что в нас происходит!
И можно праведно начать жить при любых условиях внешних! Не оттого, что вокруг нас происходит, – грехи наши проистекают, а от наших пороков, что внутри!
К примеру, ведь вполне можно не допускать в себе мыслей грешных, пустословия, тоски и безделья!
Молитвы не помогают в этом, если лишь слова твердятся. Молитва – живой должна стать! А оживает она – в сердце духовном, вот здесь!
… Старец Николай прикоснулся ладонью к груди Алексея так, что на краткое время у Алексея перехватило дыхание. И Алексей увидел внутренним взором в своей грудной клетке – свет и простор! Но удержать сие он не смог…
А старец продолжил:
– Можно одно лишь имя «Иисус» в тишине сердечной произнести – и то более всех молитв будет!
Ты молитву – в сердце повторять научись! Словно уста твои – в груди расположены! И – словно свеча в сердце духовном зажжена! Каждое слово – из сердца пусть зазвучит! Тогда – теплота сердечная появится скоро, благодать Божию ощущать начнёшь, присутствие Его незримое!
Глава третья:
Смиренномудрием душа врачуется
Время шло, а в простой жизни Алексея вроде не случалось ничего значимого… День за днём так проходили…
Алексей привык, но всё же стяжать большее в подвиге монашеском жаждал.
Однажды он спросил старца:
– Отчего не видим Иисуса? Отчего слов Его не слышим?
– Стало быть не заслужили ещё… Когда надо – скажет Господь та́к, что и глухой услышит!
Вот, Иисус сказывал, что «если двое соберутся во Имя Моё, то и Я среди них пребуду». Не веришь Иисусу? Не веришь, что Он сейчас – с нами тут? И что слово каждое слышит?
– Верю, да только…
– Слаба вера твоя пока!… Ты – трудись над собой-душой! А результат – он Богу принадлежит!…
– Что нужно, чтобы не опустились руки, чтобы продолжать усилия?
– Вера, надежда, любовь!
Значимое – это ведь не чин в иерархии церковной получить… Но от Бога – чин чистоты и приближения к Нему мы сыскать должны стремиться!
А как тому срок наступит – то от Его Милости зависит!
– Как ты думаешь: для чего Бог нас сюда определил?
– Того не ведаю… Но если послушны Воле Господней станем, то, может, и узнаем про то!
– Но как узнать, если Голос Божий не слышу? Как молиться – чтобы ответ получать?
– Бог – всё понимает, и слышит, и видит! Ты не бойся Ему говорить! Ты – и словами обычными можешь Ему о любви своей к Нему рассказывать!
Молитвы, что мы повторяем, кто-то когда-то первый от сердца произнёс… А потом их записали и просто твердить стали…
Главное – надо, чтоб слова от сердца шли!
За всех людей молись!…
– А помогают ли молитвы им?
– Да, не зря тебя сослали-то!… Ты точно своими вопросами все умы засмущал бы. Веры в тебе мало, а сомнений много!…
Пошли лучше огород поливать, а то зимой роптать станешь, что не послал нам Бог пропитания!
* * *
Алексея одолевала тоска по Богу. Он теперь рвался – через молитвы усердные и непрерывные – достичь возвышенных состояний. Работу же по хозяйству – досадной помехой он сему считал.
А работать по хозяйству Алексею приходилось много. Ведь всё их выживание зависело от их простого труда.
Алексей не был привычен к труду сельскому. Жил он с детства в богатом доме, окружённый слугами, которые исполняли всю простую хозяйственную работу. Не ленив был он, и работать готов был с усердием всегда. Но для него труд был – в учёбе, в чтении книг, в молитвах, а не землю копать да дрова колоть…
А тут – столько времени и сил нужно было тратить на «грязную» работу, а не в возвышенном состоянии молитвы произносить!
И это весьма печалило Алексея. Но, чем больше он печалился, тем больше поручений давал ему старец Николай. Даже ремонт церквушки полуразвалившейся затеял, хоть на службы в неё люди давно уж вовсе не заходили… Храм приходской в дальнем селе был, но и туда редко народ хаживал…
Алексей не роптал, старался во всём, слушался старца, но унынию часто был подвержен…
Не выдержав, однажды он задал вопрос:
– Как же к Богу приближаться, если мы тут словно крестьяне землю копаем, словно плотники церковь ремонтируем…
Старец Николай ответил с мягкой улыбкой:
– Сказывают, Иисус тоже плотницкому делу обучался…
Помолчав, добавил:
– Бога можно ощущать не только проповедуя с кафедры слово Божие прихожанам. Можно – и огород копая, с Богом в сердце быть, можно и любой другой труд так совершать.
Ты вот, Лёшенька, пойми: жалость к себе – она разрушительна… Ты словно сам себя ко греху уныния привязываешь! От самосожаления – и силы теряешь, и радость Божию ощутить не можешь! А силы те – и на любовь к Богу, и на труды праведные направить можно было бы!
Я через то сам прошёл когда-то…
Хочешь поведаю тебе, как Бог меня смирению учил?
… Алексей с радостью кивнул. Они сели на лавочке, что недавно починена была. Старец начал говорить и в глазах его засияли искорки веселья, которое не часто в нём Алексей видел:
– Послушание монашеское – многому научить может!
Оно учит смирять гордыню и исполнять волю другого человека – взамен своей, например, старца своего. Тот, кто сему обучится, смирив гордыню и подчинив ум, тот и Бога Волю – взамен своей – принимать сможет!
Коли свят старец или хоть разумен – то велика от того польза! Но даже если и не мудр наставник, а лишь тиранит послушника, свою власть выказывая, – и то послушание многому научить может.
… Старец Николай улыбнулся своим воспоминаниям:
– Было со мной такое испытание от Господа, через которое начал смиренномудрие обретать.
Назидал меня, да поручения давал противоречащие здравому смыслу наставник мой первый, к коему я на начальное время своей жизни в монастыре иноком приставлен был для услужения нуждам его. А я тогда только-только в монастырь пришёл, и всё мне внове было. Да и книг мудрых не много тогда ещё прочитал…
А «наставник» сей мой, словно выживший из ума, в гневе брызгая слюной на меня, часто набрасывался с криками, а то и побить мог, если я слово несогласия молвить пытался… Заставлял он делать работу вовсе бессмысленную…
Я поначалу весь горел от возмущения… Как же быть – не знал… Ослушаться – боялся, ибо за то из монастыря бы изгнан был. А то – мне страшнее смерти казалось, ибо думал я, что этим и от Бога отлучён буду во веки вечные.
А понять то, как никому не нужный труд совершать, время и силы на то тратить – вместо того, чтобы пользу братии и монастырю приносить или в молитвах время проводить – никак не мог… Да-а…
Через силу преодолевая возмущение ума и утомление плоти, я то исполнял…
Сейчас то смешно мне вспоминать… А тогда – тяжко пришлось!
Это я не к тому тебе говорю, что – в смирении – глупости совершать надобно! За глупое следование воле начальников духовных, приказывающих подчиняться им, очень много зла в мире этом совершается. Различение – нужно! Иначе – становятся такие, «оставившие свою волю», фанатиками, которые могут «за веру» убивать, на кострах сжигать – и в том… подвиг свой духовный видеть…
Тебе неразумие такое не грозит, а вот смирения – в тебе недостаёт.
Мне всё это понимать долго пришлось…
Потом – именно мудрый старец в монастыре появился и от наставника того меня освободил. Теплоту в сердце стал учить ощущать, ум в сердце погружать. Научил он меня, как к Богу душой и мыслями устремляться, как – по смирению нашему – Бог всё приходящее в жизнь нашу изменять может. Ибо, если видит Бог смирение, а не гордыню, – то открывается благодать Божия!
Но в жизни монашеской, даже когда разумен старец, то не всегда по нраву послушнику труд бывает… Ты вот – когда нежелание да противление в себе к работе по хозяйству одолеешь, то в радость труд станет! И молитва в помощь будет, силой наполнит!
… И точно! Чем более проникался Алексей наставлениями старца, тем проще всё становилось. Порой – словно пело сердце, когда пилил и строгал доски для ремонта церкви, или когда сено косил, огород копал, дрова колол…
И молитвы иными иногда становились. Будто – всё те же слова, но они – словно песня души к Богу возносятся! И – будто Бог рядом! Правда, не всегда так получалось, но всё чаще Присутствие Божие незримое окутывало Любовью и Покоем!
Всё чаще молитва, творимая в сердце, – словно оживала!
Однажды зимним морозным днём тишина звенящая заполнила пространство – и Алексей увидел Свет Сияющий!
Какое это было чудо!
Тишина была наполнена Присутствием Божиим Живым. В этом нельзя уже было усомниться!
Но это продолжалось не долго. И вновь сие состояние вернуть Алексей не сумел, как ни пытался.
Рассказал Алексей старцу про то.
А старец Николай ему в ответ говорит:
– Прикосновения Святого Духа чудесные – изменяют нас, но не сразу и не навсегда… Вот мне – десять лет нужно было трудиться, чтобы испытать сие. А ты вот – и два года не прошло, как тишину и теплоту сердечную познал! Вот и благодари Господа за Милость сию!
Благодарная душа легко в смиренном состоянии пребывает! Гордому же – смирение тяжко даётся!
Благодари Бога за всё! Через то – спасение от гордости и смирение обретать станешь!
Глава четвёртая:
Староверы
Однажды в скит пришла женщина с тремя малыми детьми. Измождённая, с глазами полными отчаяния и страха, она едва держалась на ногах от усталости. Одного младенца, привязанного к груди платком, она придерживала руками, двое других детей – мальчик и девочка лет 6-7, сами цеплялись за её одежды.
Пред старцем Николаем она на колени упала, детям тоже велела… Они, покорно встали рядом с матерью. Младенец заплакал слабенько, словно уже отчаялся своим плачем добиться чего-нибудь. Женщина передала дитя дочке. Девочка привычно взяла младенца и, укачивая, стала приговаривать: «Уймися, уймися, тихо ты…».
А женщина подняла на старца полные страха глаза и запричитала:
– Покрести нас в веру свою! Спаси нас! Духовни́к наш, батюшка Калистрат, всех пожжёт, а коли не он, так стрельцы пожгут. Спаси деток: невинные они!… Не учёная я – говорить… Мы – веры старой, что от Христа и Апостолов была… Прости, коли не так сказываю… Нас, как еретиков, слуги антихристовы пожечь пришли… А наш духовни́к Калистрат сказал, что сам всех – с молитвами – спалит, чтобы не бежали больше, а сразу – ко Господу на Небеса… А я спужалась, не за себя, за деток: малые ещё!…
– Где становище ваше?
– Вверх по реке… Полдня оттудова бежали…
Старец вдруг поднялся резко. Подошёл к Алексею. Изменившимся от напряжения внутреннего голосом произнёс тихо:
– Разумеешь ли, что происходит?
– Да…
– Так беги, останови безумцев! Беги, что есть сил! Христос – с тобой!
… Старец благословил Алексея.
Уже выходя, Алексей слышал вновь спокойный и ласковый голос старца:
– А ты погодь, милая, отдышись, с колен-то поднимитесь! Не́чего вам уже бояться, спасены будете!
* * *
Алексей бежал по бездорожью, ветки хлестали по лицу, ноги вязли то в песке, то в болотистой почве, мокрые полы одежды монашеской мешали, цеплялись за ветви, путались в ногах…
Алексей остановился, чтобы отдышаться и подвязал полы верёвкой. Но дыхание восстановить не смог. Казалось, что внутри всё горит и вырывается наружу раздирающим горло сиплым хрипом, а сердце бьётся где-то в гортани…
Он побежал вновь из последних сил…
Молил Иисуса – и бежал…, бежал…, бежал…
… А потом он увидел огромный столб чёрного дыма за поворотом реки. До Алексея донеслось с порывами ветра пение молитв. Потом всё это переросло в крики ужаса и боли… Зарево взметнувшегося к небу пламени… После крики стали стихать…
Алексей выбежал за поворот и понял, что опоздал…
Вдали на холме догорал сруб, в котором, видимо, погибли уже все….
Стрельцы, покидая становище староверов, поджигали по дороге оставшиеся постройки… Всё окутывали клубы чёрного дыма…
Алексей упал на колени и молился.
Отчаяние, усталость, невыносимая боль от всего этого происходящего ужаса!
«Иисусе, почто допускаешь сие? Как изменить всё это?»
После Алексей поднялся на холм.
Он долго смотрел на пепелище, где заживо сгорели люди:
«Кто поджёг? Их старейшина – своих…, заживо…, женщин…, детей малых…? Или стрельцы-каратели – во исполнение указа? Да какая разница – кто?… Одни люди, в Иисуса верующие, обрекли на мученическую смерть других, в Иисуса же верующих… Как такое возможно?!»
В скит Алексей вернулся уже затемно. Он шатался от усталости. От опустошённости внутренней было так, словно ослеп душой… Пусто и темно внутри… Как жить? Как молиться?
– Не успел…, – он прошептал это едва слышно, а может и вовсе не прозвучали слова, лишь пошевелились растрескавшиеся в кровь губы.
Но старец Николай и так всё понял.
Утешать не стал. Сказал с ласкою в голосе:
– Умойся! Из ведра весь окатись, надень чистое! Помолись и ложись спать!
Алексей послушался.
Вылил на тело ведро воды… Она словно обожгла холодом тело, но после стало вроде бы полегче… Потом надел чистое…
Молиться он больше уже не мог, спать – тоже…
Алексей снова пошёл к старцу Николаю, который сидел во дворе у маленького костерка. В единственной их общей келье спали женщина и её дети, которых сегодня, видимо, уже окрестил старец.
Алексей сел рядом.
Молчали долго.
Алексей смотрел на языки пламени и всё думал о тех, кто сегодня погибли в огне…
Попробовал он себя представить на их месте: «Убоялся бы смерти за веру – или нет? Как знать о том, пока смертный час не приблизился и не прошёл сего испытания сам – пред Богом?»
Потом, всё же, не выдержал и заговорил:
– И прежде знал, что крестят насильно староверов, что с мест – поселения сгоняют, что казнить могут тех, кто к ереси других склоняют… Но, вот так…
– Ты, сынок, не казни себя, что не поспел. Нет страха в смерти тел… Души-то – бессмертны! Страшно лишь о тех, кто других на смерть обрекают!
Сколько мучеников за веру во Христа – смерть приняли!… Вот мы их святости теперь поклоняемся!…
А двуперстием ли креститься или тремя перстами – то людское, мирское, так я полагаю.
Ты уже не застал время то, когда все двуперстием крестились. А я – застал…
Страшные беды людям раскол сей принёс! И много ещё бед принесут неразумие и жестокость человечьи, которые Волю Божию на свой лад толкуют.
– А Бог – зачем такое допускает?
– Не ведаю… Может надеется Бог, что образумятся люди, которым свобода воли дарована… И что не зря на Землю посылал Он Сына Своего Иисуса! Быть может, всё же, Учение Иисусово о том, что люди друг дружке братья и сёстры, что в любви к Отцу Небесному и к ближним своим жить они могут – не зря дано было человекам… Может быть, ждёт Бог, когда люди, видя такие ужасы, Учение сие Иисусово – исполнять станут…
Ладно, будет о том!
Много крови пролито было и немало ещё прольётся!…
– Так надо же что-то делать?!
– Много казнено было тех, кто пытались…
И я пытался, да и ты, вроде, тоже пытался…
Стрельцы ведь – указ царевны Софьи исполняют, а не просто так они по просторам безлюдным лесным становища раскольников ищут!…
Ты вот лучше подумай, какие бумаги Ефимии с детьми нам написать следует, чтобы не тронули их более…
* * *
На следующее утро старец Николай наполнил заплечный мешок Алексея всяким припасом съестным. Алексей даже с некоторой тревогой наблюдал за тем, как сильно опустели их закрома, потом словно «одёрнул себя», мысли грешные отогнал и порадовался щедрости старца Николая, который о себе и о нуждах своих не думал вовсе…
Старец велел проводить Ефимию с детьми в деревню и помочь обустроиться в каком-нибудь доме пустом.
Таких домов было там много, потому, как переселены отсюда были люди для работы на рудниках, где добывали железо и медь.
Пока они шли, Ефимия рассказала о том, что она – вдовая, что их духовни́к Калистрат велел сечь мужа её за непокорство. И засекли его до смерти…
Рассказывала она это спокойно так, обыденно, без слёз.
Объяснила, что в общине этой все в страхе жили.
Поведала после, что в общине другой – своей родной – где она до замужества жила, такого не было. Все с верой «спасались», дружно было и ладно меж людьми… А тут, у Калистрата в общине, все всего боялись. «Антихриста» – боялись, «конца света» – боялись, преследователей за веру – боялись, того, что в немилости у духовника окажутся, – тоже боялись…
А как она без мужа осталась, которого «прислужником дьявола» нарекли, то и вовсе страшной жизнь для неё с детками стала. Так она этого страха натерпелась, что бежать решилась.
А тут стрельцы пришли, бумагу какую-то ука́зную прочитали. Выходило им, куда ни глянь, смерть неминучая… Вот и решилась она веру сменить и через это детей спасти.
Потом про веру новую стала спрашивать с осторожностью:
– Простит ли Господь, что переменила веру отцов и дедов? Помилует ли Он деток?
… Алексей успокаивал её, как мог.
В деревне помог дом выбрать покрепче…
Потом людям, которые вышли посмотреть, что тут происходит, сказал, что, Божьей Милостью, с ними рядом теперь вдова с детьми малыми жить будет. Сказал, чтобы помогали друг другу по-христиански. Ещё слова об Иисусе, о заповедях доброты говорить стал… Словно вспомнил, что когда-то речи пламенные произносил…
Его слушали молча… Увидел он взгляды… словно пустые да непонимающие… И замолчал…
Спросил, о том, не нужно ли чего от него кому-нибудь?
Написал два прошения тем, кто к нему обратились с просьбой помочь…
Идя обратно, думал Алексей о людях, что в деревне остались: нищие, неграмотные, и нет им дела никакого – до Бога!… Выжить бы, подати заплатить и не умереть с голоду – вот и вся их жизнь!… Да нужна́ ли такая жизнь? А жить они все хотят, словно из последних сил за существование своё такое горестное цепляются!…
«Вразуми, Иисусе, как же можно им помочь?» – с этой просьбой Алексей углубился в молитву и зашагал быстрее к скиту.
Там, словно огонь свечи пред иконой, ровно и спокойно сияла и согревала всё вокруг душа старца Николая. Рядом с ним – Алексею было легче переносить все испытания жизненные, словно маленький уголок «земли обетованной» создавал вокруг себя старец Николай своим спокойствием и глубиной веры своей – неколебимой в любых испытаниях.
Глава пятая:
О вере несокрушимой и о вере сокрушаемой
Алексей много размышлял о том, что ему довелось увидеть и узнать за последнее время. Думал о расколе церковном, о множественных расхождениях в верованиях даже среди тех, кого именовали теперь «раскольниками», о том, кáк указы об «искоренении ересей» написаны и о том, как их трактуют и даже ещё более страшно ужесточают люди, наделённые властью их исполнять, о безвольной и бездумной покорности одних людей и о не укладывающейся в понимание жестокости других… Думал о готовности человека принять смерть за веру свою…
Думал и о том, как происходящие гонения можно было бы остановить: «Нужна ли вера единая для всех? Можно ли так сделать, чтобы вражды и нетерпимости в вере не было среди людей? И что вообще есть вера?»
Однажды Алексей спросил старца Николая:
– Отчего так много вражды меж людьми, так много ненависти именно из-за веры? И что такое вообще – вера?
– Вера – то сила великая! Сила сия из ума – в душу прорастает.
Кто веру крепкую имеет – тому жить легко! Он – словно листок малый на ветви дерева – единым со всем деревом себя ощущает!
Вера и есть та сила, что сей листок удерживает единым с веточкой и с самим деревом. А если слаба вера, то человек – словно листок такой, с ветви слетевший и ветром гонимый: то в одно место гибельное его принесёт, то в другое…
Прόсто наше счастье монашеское: нужно жить всегда душой с Господом! Душа – через веру глубокую и любовь чистую – с Богом соединяется!
А Любовь Божия есть та Сила чýдная, что душу питает, словно сращивает с Создателем!
Тело же человечье – оно и впрямь – как листочек на том Древе Божием.
Время даётся сему листочку-телу распуститься, зазеленеть, пожелтеть и погибнуть… А душа – неотрывна от Бога остаётся, если любовью к Господу за жизнь свою наполнилась и приросла к Богу! А если не приросла душа к Господу – то тоже, как и тело бренное, подобно листьям опавшим гибнет…
А какую пользу от листика дерево имело, то уже не твоя забота.
В час свой ты родился, в час свой и смерть примешь! И по заслугам Бог рассудит: достоин ли Царствия Небесного – или нет…
– А как узнать: что для Бога угодно, а что – нет?
– Вот в этом-то – и секрет молитвы сердечной! Когда Бога в сердце ощущаешь – то и понимаешь Его Волю! Вот оттого-то и является радость – когда ему угодное исполняешь! Сам ты сие уже не раз испытал…
А если что не гладко задумал – то словно небо тучами нахмурится. То – тоже ощутишь: не дельное, стало быть, замыслил, не хочет того Господь!
Надо всеми нами – Он! И над жизнью твоею, и над судьбою!
– И что ж, выходит, от человека в судьбе его ничто не зависит? Ничего не переменить, никому другому не помочь? Надо просто верить, любить – и всё? Так вот – словно растение – и жить, и умереть?
– Как же не зависит? Зависит! Гордыню свою унять, пороки в себе искоренить, не грешить по слабоволию и попущению своим хотениям, ещё – научиться любви сердечной, Волю Божию воспринимать!
Это – как раз от человека токмо и зависит!
И жить приличествует начать так – чтоб всё – только для Бога! А остальное – уже Он управит!
Радостна такая жизнь с Богом – когда по велению Его живёшь!
Радость такáя происходит – когда Бог – в сердце духовном твоём! Это – уж не просто вера!…
Когда любовь Божия душу переполняет – то не отделены мы от Бога: Он – с тобой и ты – с Ним! И жизнь твоя – Ему всецело принадлежит!
И пусть с нами всё – по Воле Его будет! И ничто не печально тогда, а всё радостно, ежели понимаешь, что всё – от Него исходит! И неуместно, чтоб в нас противление сей Воле было!
– А как всегда знать, что вéрно Волю Его понимаем, не заблуждаемся? Сколько толкований для каждого слова Писаний придумывают люди! Столько зла вершится – якобы для Бога!…
– А ты, Алексей, не умствуй лишнего!… Ты – сердцем ощущай! Умеешь ведь уже! Так – всегда сердцем Истину Божию почувствуешь даже там, где пониманию твоему невмочь!
Вера и любовь к Богу позволяют и смерти тела не убояться. И – испытания все, в жизни выпадающие, достойно пройти. И делать – то благое, что в силах твоих, а за то, что изменить не в силах, – печали не иметь.
А ещё важно – о смертном часе всегда помнить. Понимание следует иметь, что каждый в свой час за себя ответ перед Господом держать будет.
Жизнь – это ценность великая! Сие есть правда!
И часто думает мирской человек, что ничего нет превыше жизни тела… А человек духовный знает, что и самою жизнь телесную можно отдать ради спасения души. И многие то совершали!
Есть особое состояние души человеческой, в котором вера так сильна и глубока, в котором вера и любовь настолько преобразили душу, – что не страшится человек за себя больше.
Переступить через догмы условные и Бога Живого ощутить – вот, что есть главное в вере несокрушимой! В сердце духовном – то ощутить только и возможно! Тогда уж не усомнится душа, что Бог есть, что Бог есть Любовь, как тому Иисус учил!
И тогда можно перестать «бояться за себя»: бояться за жизнь тела своего.
Можно перестать, бояться и за то, что люди будут думать и говорить о тебе… Слава ли, позор ли, осуждение толпы… Позора да порицания боятся те, в ком гордость сильна! Хвальные слова – гордости нашей приятны! А укоризны – боль ей причиняют…
Всего этого боится тот человек, который о себе самом – главные думы и заботы имеет! Но укреплённая верой и любовью к Богу душа – того уже не страшится!
Есть вера, с которой человек становится настолько полнопредан Богу, настолько Волю Его к себе приемлет, что не боится уже более за себя!
Вот – сам Иисус смерть на кресте принял, которую преступникам за злодеяния определяли. Для нас – принял! Чтобы мы видели Силу Духа Великую! Чтобы – слова Его помнили! Чтобы – знали, что смерти для души нет, а за порогом сим – Царствие Небесное примет достойных!
И – с радостью смерть мученическую готовы были принять христиане, чтобы воспоследовать за Господом!
Так вера любое страдание – в очищение и преображение души обратить может. Вот – какова сила веры!
– Но зачем – обязательно мучения, страдания, смерти, которым конца не видно?
– … Не ведаю… Отчего-то не бывает иначе в мире греховном… Видно, через то – очищение от грехов обретаем, от мира сего – взгляд к Небесам устремляем, в смирении Мудрость Божию понять пытаемся…
… Помолчав, старец Николай добавил, словно отвечая на мысли, что не высказаны были Алексеем вслух:
– … Да прав ты, Алексей, в думах своих о том, что веруют люди в большинстве своём по-глупому… В слепой и фанатичной вере преступления страшные порою они вершат… И тем, что называют «верой своей», те злодеяния они оправдывают…
Не к Отцу Небесному вера таких людей устремлена, не к Иисусу, а к правилам и к обрядам якобы «спасительным»…
Вера, которая проистекает из страха, – делает человека рабом безмыслящим, слепым орудием тех, кто сей страх внушают!
Вера же, которая из любви к Богу взращивается, – приближает человека ко Господу!
Вот и выходят беды на земле оттого, что из страха – вера большинства людей растёт. Думают, что, если неправильный обряд исполнят, – то погибель их ждёт…
А ещё хуже того думают многие, что казнить тех, кто другой веры, – это есть подвиг, за который грехи простятся…
И есть те, кто безумие сие в людях малоумных поощряют и через то свою власть крепят над богатствами мирскими, над землями обширными. Вот это и есть преступление страшное, грех самый великий!
И не только среди православных такие беды множатся… И латиняне в странах своих инквизицию учинили…
Слабая душа – она боится «не так поверить» и за то в аду гореть вечно! И потому легко злодеям повелевать теми, кто обуреваемы страхами и предрассудками!
А сокрушённая, сломанная вера иногда всю жизнь человека рушит, в отчаяние и бессмысленность обращает. Вот верил-верил человек, а потом сказали ему, что неправда то, как он верил, что вера его неверна была и по-новому верить надо… – и сокрушается вера…
И цепляются люди хоть за какую-то «спасительную», на их взгляд, «правильную» веру…
Слабые душами и скудные умом ощущают себя потерянными, если то, во что они верили, вдруг называют ересью, заблуждением, преступлением. Оказывается такой человек перед выбором непосильным: кому теперь верить – не знает. Потому, что вера такого человека была не глубока. И такую веру переменить на новую и пойти за другим лидером хочет скорее такой человек, и в «спасительность» новых обрядов верить хочет скорее начать…
Легко сокрушается вера, если нет в ней любви к Богу и глубины понимания!
А Суть веры несокрушимой – это сам Бог! С такой верой – ничто не страшно!
Глава шестая:
Разбойники
Раз в год, в летнюю пору, отправлялся Алексей в город, где была торговля солью. Городок сей на пути в Сибирь вырос вблизи месторождения соли, и потому имел развитие торговое.
Покупал здесь Алексей то немногое, что в их со старцем Николаем жизни необходимо было. Также – письма отправлял, что старец велел, и от других людей из деревни прошения брал, если были таковые, – чтобы отправить. На эти несколько дней в городе он останавливался у местного дьяка или у воеводы. Составлял бумаги различные многим людям, приходящим со своими проблемами, и за то имел запас чернил, бумаги да немного денег – на нужды их со старцем насущные: ту же соль, например, чтобы грибы да овощи на зиму запасти.
А в этот год летом это не довелось сделать.
Была уже поздняя осень, когда Алексей, завершив все хозяйственные дела в скиту, отправился в город. Там всё сладилось успешно.
Обратно возвращался Алексей в радостном расположении духа. На сердце легко было от ощущения, что малая толика пользы была людям в его советах, что помощь, хоть и не великая, была от дел и слов его для людей, с которыми он беседы имел.
Погода стояла ясная, первый морозец прихватил раскисшие было от дождей дороги – и шагалось легко.
Солнышко – словно в прощальной ласке – лучами гладило последние золотые листочки на берёзках…
… Разбой на дорогах был в те времена неудивителен.
Бежали люди в леса с каторги, бежали от повинности воинской, бежали из монастырей и скитов от жестоких устоев веры новой или фанатизма веры старой, бежали и от лютости помещиков и новых заводчиков горного дела. Находили убежище они в таёжных лесах, а некоторые из них сбивались в шайки и искали поживу на дорогах торговых.
* * *
На Алексея напали четверо разбойников.
Грабители озлились из-за того, что взять у Алексея было нечего… Соли немного да бумага – и всё. Они стали его жестоко избивать, вымещая злобу свою на весь белый свет и за жизнь свою поломанную, безнадёжную…
Затем бросили тело избитого до полусмерти Алексея в овраг…
– Добить бы надо! Донесёт, сыск учинят! – произнёс главарь разбойников.
– Да ладно! И так везде ищут! А грех убиения на душу брать не хочу! – ответил широкоплечий с мрачным взглядом разбойник, самый рослый и сильный из нападавших.
– Тоже мне, праведник выискался! Чистеньким хочешь остаться? – Не выйдет! – со злобой сплюнул главарь.
Он протянул широкоплечему топор:
– На вот, добей!
… Алексей спокойно и ясно вдруг понял, что вот он – час смертный. Смерти он не испугался. Он даже как-то обрадовался тому, что вот ныне всё закончится и он, быть может, увидит Иисуса, узнает всё, что не ведал, но хотел бы знать, поймёт то, что ныне ещё не понято…
Он произнёс, обращаясь к разбойникам, слова о том, что прощает им причинённую ему боль и смерть телу его, которую они замыслили.
Алексей стал произносить молитвы о прощении грешникам их неведения, того, что творят. Понимание, что сейчас его молитва за сих заблудших есть то малое, что он может делать, добавило спокойствия. О вразумлении и спасении душ грешных, потерявших способность любить во тьме духовной, потекли слова Алексея из глубины души. Он обращался к Иисусу, Который – Единственный, наверное, знает, как помочь им, этим несчастным…
Разбойник, стоявший с топором в руке с удивлением слушал, потом опустил топор:
– Не смогу, сам прикончи этого блаженного…
– Что? Обратно к «раскольникам» тебя потянуло? Где же она была, твоя «вера», когда ты ко мне пришёл? Смотри-ка, может, вот его Бог спасёт за то, что он монах и «щепотник»
3 и не двуперстием
крестится? Или не спасёт? Ну? Испытаем? В моих руках – ныне его жизнь!
… Главарь подошёл, сам взял топор, хотел размахнуться и… вдруг встретился глазами с ясным, словно сияющим и удивительно спокойным взглядом Алексея.
Он удивился и тоже не стал добивать…
Трое сообщников молча смотрели на происходящее.
Вожак спросил Алексея:
– Коли ты смелый такой, пойдёшь к нам в шайку? Жить тогда оставлю! Мне смелые нужны!
– Нет, не для того жизнь дана…
– А ты что – знаешь, для чего?
– Вот сейчас – на «том свете» – может, и узнаю…
… Главарь сплюнул, выругался…, но убивать не стал.
Алексея, истекающего кровью, оставили медленно умирать в овраге…
Он с трудом дополз до дороги и потерял сознание.
* * *
Нежданный, неописуемый и блаженный покой охватил Алексея. Ощущение тела с его болью исчезло…
Алексей увидел в колышущемся пламени свечей лик Иисуса на иконе. Сей лик вдруг словно оживать начал. Иисус улыбнулся Алексею и протянул к нему Руки! Алексей потянулся к Нему, но не мог дотронуться… Словно прозрачная стена отделяла…
Он видел, как шевелятся губы Иисуса: «Я жду тебя, сын Мой, но не теперь: много тебе ещё познать и совершить нужно!»
… Услышал или просто понял эти слова Алексей… А Иисус всё смотрел – и душу наполняла Любовь Иисуса! И Алексей знал, что именно эта Любовь Иисуса – и есть самое Главное!
Потом он уже ничего не видел и не ощущал…
* * *
Старец Николай вышел из скита впервые за пятнадцать лет.
Пришёл к той избе в деревне, где у хромого старика была единственная на всю округу лошадёнка. Просил запрячь:
– Ляксея поеду искать, беда с ним учинилась, запрягай, Христа ради!
… Мрачный хозяин лошадки без возражений запряг в телегу свою тощую кобылу. Сам поехал со старцем.
… Они нашли Алексея. Первая позёмка уже припорошила дорогу.
Они нашли его – ещё живого. С трудом подняли тело и уложили в телегу.
– Не жилец, – мрачно покачал головой хромой старик… Но снял с себя телогрейку и укрыл Алексея.
Тронулись в обратный путь.
Старец Николай молчал. У него на коленях покоилась голова Алексея. Он бережно придерживал его тело: телегу сильно трясло на замёрзших ухабах.
Смертельно бледное лицо Алексея было на удивление спокойно и прекрасно… Струйки запёкшейся крови из под светло-русых прядей как бы даже украшали лицо…
Перед старцем Николаем словно сам собой возник лик Иисуса с проникающим в глубину души взглядом. Старец Николай смотрел в глаза Иисуса и молил: «Пусть всё по Воле Твоей будет, Господи!»
* * *
Алексей выжил, но поправлялся медленно.
Старец Николай ухаживал за ним, как за дитём малым. Кормил с ложки.
Подолгу стоял он перед иконой, и в светлых глазах часто блестели слёзы…
Иногда он садился рядом, и они вели беседы.
То время запомнилось Алексею покоем и счастьем, несмотря на медленное восстановление здоровья телесного.
Он почти не ощущал тело, а душа ликовала оттого, что ему – Иисуса даровано было увидеть!
Рассказал он старцу Николаю о том:
– Может, это – только видение, бред от болезни всего лишь… Но как вспомню – сердце счастием наполняется!
– Не мне о том судить… Вот – Иисус тебе жизнь сохранил, Себя явил – и, стало быть, есть для того причина… Ему – то ведомо, а не нам, грешным…
А что Иисуса зрил – то в сердце береги. А людям зря не говори о том…
Испытания, включая немощи плоти, часто даются нам для вразумления и укрепления духа!
А смерть свою так близко увидеть – сие есть дар великий от Бога!
Хорошо – так подвести итоги прожитого и доверить Господу будущее!
Глава седьмая:
Жизнь без старца Николая
В молитвах и трудах простых проходила жизнь Алексея.
Долгая зима, чýдная весна, короткое лето, осень, за которой вновь наступала суровая зима… Вновь и вновь нужно было находить в себе всё более Божьего Света и всё менее печалиться о несовершенстве сего мира.
Постепенно всё сильнее наполнялась такая жизнь Алексея Присутствием Божием!
Старец Николай стал совсем слаб телом…
Бывало, Алексея попросит, чтоб помог с ложа подняться и на колени пред иконой опуститься. А бывало, что и вовсе на молитву не вставал.
Стал он – словно прозрачный, будто уже в теле душа не держалась более, а переместилась совсем в иной мир.
Светлая улыбка на устах старца была всё время, словно видел уже он обитель райскую свою…
Так вот, тихо, с улыбкой на устах – и отошёл он из этой жизни.
… Словно осиротел Алексей без старца Николая.
Он с трудом привыкал к полному одиночеству.
Пока рядом был старец Николай – всё было проще!
Старец руководил распорядком всей их жизни. И было ощущение, что с каждым днём приближаются они душами к Царству Небесному.
А в одиночестве – сохранять ровный покой молитвенного предстояния пред Богом и размеренность в жизни своей – не получалось у Алексея.
Иногда он весь пламенел в горячей любви к Богу, жизнь была наполнена ощущением Присутствия Бога рядом! И казалось, ещё чуть–чуть – и раскроются пред ним все тайны непознанные!…
Но потом вновь наступало ощущение, что упускает он то главное, что сделать должен, что впустую силы тратит, что добра и любви на Земле от его трудов духовных не прибавляется, никому из чад Божиих тепла и света не прибывает!
Всё строже стал Алексей посты блюсти, всё аскетичнее стал он жизнь свою делать. Измождал тело голодом и молитвами непрестанными, рвался постичь мир Божий.
Мысли о смысле собственной жизни, о назначении бытия здесь на Земле – вновь и вновь наполняли Алексея неудовлетворённостью от одиноких подвигов монашеской жизни.
Ведь хотел он не себя одного «спасать», когда путь монашеский принимал! Для Бога и для людей жизнь свою посвятить он мыслил!
Он вновь и вновь читал Евангелия, пытаясь приложить к своей жизни то, что говорил ученикам Иисус.
И принял Алексей решение начать помогать тем людям, что в окрестных деревнях жили.
Прежде он того тоже хотел, да старец Николай отговаривал: «Не понуждай людей по вере твоей жить, по твоим помышлениям веру иметь! Каждый за себя сам ответ пред Богом держит!»
Теперь решил Алексей не стремиться наставлять людей в жизни духовной проповедованием, а просто помогать в том, в чём те люди нужду имели: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (
Мф. 25:40).
И стал он вдовам, старикам немощным простую посильную помощь в их жизни тяжкой оказывать. Крышу текущую подправит, колодец вычистит, дров наколет, прошение напишет…
Определил он это сам себе послушанием монашеским. И радостнее ему стало от радости и удивления тех людей, которые уже ни от кого помощи не ждали – ни от Бога, ни от людей.
Глава восьмая:
Исцеление мальчика
Однажды заболел тяжко мальчик Тихон – старший сын той женщины Ефимии, которую старец Николай окрестил когда-то.
Ребёнок был в беспамятстве. Тело полыхало от жара, который не спадал уже не первые сутки.
Дочь Ефимии Дуняша, подсобляла по дому, заботилась обо всём, а сама Ефимия – словно сломалась… Она смирилась со смертью сына и лишь винила себя во грехах и причитала тихонько, стоя на коленях перед иконкой.
Алексей же решительно боролся за жизнь ребёнка…
Он принёс мёд, велел заваривать травы, которые ещё старец Николай сушил и учил готовить от разных хворей.
Сам Алексей молился неустанно и пытался через руки пропустить Тот Свет Божий, что ощущал в сердце духовном…
Иногда ему казалось, что только его руки ещё удерживают жизнь в теле ребёнка… Но чудесное исцеление по молитве не происходило…
Алексей видел Свет Божественный и ощущал Присутствие Божие как никогда ясно! Все силы свои он пытался вложить в молитвы… Но мальчик продолжал бредить… Он то хрипел и задыхался от кашля, то слабо стонал, то впадал в ещё более глубокое беспамятство, и, казалось, что вот сейчас и расстанется душа с измученным болезнью телом…
Жизнь мальчика словно держалась ещё теми усилиями, которые Алексей прикладывал, но всё время было ощущение, что ещё чуть-чуть – и она оборвётся…
Алексей продолжал молиться – горячо, из последних сил. Он уже почти не надеялся на чудо, но упорно продолжал:
«Иисусе! Что я делаю не так? Вот – я вижу Свет Твой и знаю, что Ты Вездесущ и Всесилен, Заботлив и Милостив! Отчего не исцелишь Ты мальчика? Если причина того – гордыня моя, что восхотел я сравняться с апостолами Твоими в умениях великих – то меня за то покарай, а не дитя! За моё несовершенство – не наказывай его! Или слаба вера моя? Но ведь не виновен ребёнок болящий – в несовершенствах моих! Отчего не позволяешь Силе Твоей исцелить его? Ведь Всемогущество Твоё не знает границ!»
Алексей укорял себя, когда отвлекался от стандартной молитвы – на вольное обращение к Иисусу. Потом вновь и вновь молился, потом пробовал устремлять свои дерзновенные воззвания к Отцу Небесному, пробовал вспоминать всех Святых, по молитвам которых, как сказывают, происходили чудесные исцеления… Присутствие Божие было таким сильным и ярким!… Оно словно нарастало, приближалось!… Но чуда не происходило…
Внезапно в дверь постучали.
Отворила, даже не спросив «Кто?», Дуня, сестра болящего мальчика.
На пороге стояла удивительной красоты молодая женщина.
Алексею показалось, что Сияющий Свет исходил от незнакомки. Или – это просто сквозь дверной проём в духоту избы ворвался свежий морозный воздух и солнечное сияние засверкало вокруг вошедшей?…
Незнакомка поклонилась хозяевам земным поклоном, коснувшись кончиками пальцев пола.
Алексею показалось, что она напряглась на мгновенье, разглядывая его монашеские одежды…
Потом сказала спокойно мягким грудным голосом:
– Меня зовут Рада, я – знахарка. Вылечу я мальчика.
… Алексей, шатаясь от усталости, поднялся с колен, уступая место у ложа больного.
Рада подошла. Сняла одежду уличную и осталась в рубахе светлой до пола, с красной вышивкой по вороту и по рукавам; одеяние было перехвачено на тонкой талии кушачком тканым. Густые русые волосы её были заплетены в косу ниже пояса. Глаза – серо-голубые спокойные и ласковые. Лишь на мгновенье Алексей встретился с ней взглядом, а запомнил до мельчайших деталей прекрасный облик.
Рада подошла к больному, наложила руки на грудь и на голову ребёнка. Несколько минут стояла так, тело её будто замерло.
Алексей увидел Свет Божественный – яркое Сияние Бело-золотистого Света заполнило всё. Этот Свет струился сквозь тело Рады и наполнял тело больного мальчика.
Алексей вышел в сени и опустился на лавку… Свет нематериальный был везде вокруг и не прекращал сиять. Алексей словно провалился в этот Свет. Всё исчезло из его восприятия в Покое и Блаженстве Света… Он знал, что всё теперь будет хорошо…
Алексей проснулся оттого, что его за рукав трясла Дуняша:
– Тишка поправился! Совсем-совсем здоровый! Глянь, глянь! Бог помог! Ты лечил, потом Рада вылечила совсем! Мамка не плачет больше! Ты только глянь!
… На постели сидел улыбающийся Тишка. Ефимия хотела кормить его супом с ложки, но он сам стал есть… Женщина утирала слёзы счастья.
– А где же знахарка, где Рада? – спросил Алексей.
– Ушла ещё ввечеру. Как жар у Тишеньки спал – так и ушла… Сказала, что вылечила. Мы боялись, что утром худо снова может быть, а он, вона, здоровый совсем! Она так и сказывала, что здоров будет! Чудо Господне сотворилось!
Мать мальчика Ефимия перекрестилась и истово зашептала молитвы.
Алексей сам тоже опустился на колени перед иконой и благодарил Бога за явленное чудо.
* * *
Потом он медленно шёл к скиту и всё думал о той, которую звали Радой, о той, которая с лёгкостью совершила исцеление умирающего ребёнка подобно Иисусу и Его апостолам:
«Значит, это – возможно! Кто она? Откуда? Кто научил её сему? Можно ли сему научиться?»
Часть вторая
Глава первая:
Детство Рады
Радомир обнял свою маленькую дочку, поцеловал, погладил светло-русые волосы и посадил на своего коня. Рада смотрела на отца недоуменно.
«Как же ты повзрослела! Красавицей вырастешь!» – думал Радомир. Но сказал спокойным голосом совсем иное:
– Поспеши к дедушке! Скажи, что я прошу всем уходить! Быстро уходить! Он знает, что надо делать!
– А ты?
– Скачи, дочка! Скачи – быстро-быстро! Скачи!
… Радомир свистнул коню особым образом – и конь помчался.
Рада ещё раз обернулась и увидела, что её отец уверенно и медленно отправился туда, где были слышны крики.
Он шёл, а над ним был огромный купол Божественного Света-Огня, Который словно защищал от беды и Раду, и всех людей общины…
Он шёл туда, где смерть ждала его тело. Он знал это, а маленькая Рада ещё не знала, но ощущала, что вокруг всё – вдруг – стало совсем не так, как должно быть в мире любви и гармонии, света и радости, в котором она жила и росла до сего дня…
Таким она и запомнила отца: спокойный, сильный и соединённый с Божественным Огнём, с Силой Бога – он шёл на смерть, чтобы не погибли в страшных мучениях под пытками его начинающие ученики и чтоб успели уйти от надвинувшейся опасности все люди их общины.
Уже потом, когда Рада стала старше, она узнала подробности. Радомир пришёл сам в то поселение, куда уже вошёл вооружённый отряд во главе с воеводой и архиереем, посланный «разобраться»: кто это «ереси» проповедует, народ «мутит»…
Они угрожали пытками – чтобы люди выдали того, кто учил их. Радомир же пришёл к палачам сам – чтобы никто не погиб, не пострадал и чтобы его община успела уйти из этих мест, никем не замеченная, не выслеженная. Сделал он это – ценой собственной жизни.
Дед Рады Благослав, старейшина общины, тогда сумел в считанные часы собрать всех людей и увести от гибели, укрывшись в труднопроходимых лесах бескрайней земли русской. Они ушли очень далеко от тех мест, где Рада родилась и выросла.
Раде тогда было всего восемь лет.
* * *
Рада, сколько она себя помнила, всегда ощущала отца самым главным человеком в своей детской жизни. Мать Рады умерла вскоре после того, как Рада родилась. Радомир – со всей своей заботой и любовью – стал Раде сразу и ласковой матерью и заботливым, мудрым и сильным отцом.
Он постепенно открывал Раде для познания весь мир со всей его гармонией и красотой. Всегда рядом, готовые поддержать в любой момент – были его руки – такие сильные, нежные, надёжные!
Радомир сам учил дочку всему с младенчества: ходить, говорить, думать, смотреть на мир глазами души, искать само́й ответы на те вопросы, которые у неё возникали. Он научил Раду быть отважной и ловкой, как учил бы сына, которого ему не успела родить его любимая жена. Он учил Раду и тому, чему обычно учат девочек матери. А Рада – любила заботиться о своём отце, стараясь изо всех сил быть умелой и расторопной хозяйкой в их доме.
Радомир был единственным сыном главы общины старейшины Благослава.
Община их была особенной. Жили они так, как на Руси ещё до пришествия православия во многих рода́х и общинах было заведено. Традиции и знания с древних времён старались хранить люди их общины уже много столетий – из поколения в поколение.
Но не просто было так жить. Общин таких уж и не осталось больше, а если и были где-то, то не ведали про это Благослав и его общинники. А за верования, которые именовали ныне «языческими», могли общину изгонять с мест поселения, а то и хуже – карать пытками и смертью как «еретиков». Поэтому жили они в лесах глухих и безлюдных. И всегда сторожили покой семей сильные ратники. Наблюдали они за окрестностями с высоких деревьев или на конях объезжали округу. В случае «нежданных гостей» готовы были они отвести их от поселения или успеть предупредить всех об опасности.
Радомир иногда брал Раду с собой в такие сторожевые дежурства. Рада особо любила такие их «важные дни».
К тому времени она уже научилась и на коне верхом скакать, и ходить или сидеть в укрытии так тихо, что никто не заметит.
Научил Радомир дочку и примечать всё, что может узнать человек от леса: и следы зверей и птиц, и голоса их, и приметы разные в поведении лесных жителей. Учил Радомир и тому, как обитателей леса не тревожить, доверие их заполучить. И – как по их поведению многое о происходящем вокруг узнавать.
А когда они смотрели вдаль с высоких холмов или оставались ночевать на специальных площадках на вершинах огромных деревьев, с которых видно было на многие вёрсты, то казалось Раде, что вся Земля открывает ей свои просторы бескрайние, свои тайны волшебные.
Особенно Рада любила одну из таких сосен. С её вершины все окружающие деревья казались подобными зелёным волнам, а дальше – открывались заливные луга и пойма реки с причудливым узором русла.
* * *
Однажды они с отцом остались на этой вершине сосны на всю летнюю ночь. Погода была ясная, почти безветренная. Звёзды сияли, казалось, особенно ярко. Невероятно красиво освещала взошедшая луна вершины деревьев. В лунном сиянии волшебно серебрилась туманом река.
Радомир расстелил на деревянном сторожевом помосте на вершине сосны свой плащ и укутал им Раду от ночной прохлады:
– Поспи, дочка! Утром разбужу тебя раненько, солнышко встречать будем!
… Но Рада не могла заснуть. Она лежала на спине и любовалась на звёздное сияние. Её переполняли восторг и благоговение. Тихонько она взяла Радомира за руку:
– Папа, а кто всё это сотворил – всю эту красоту?
– Бог!
– А как?
– Своей Любовью и Силой! Во всё существующее – Он вложил Частички Себя, Своих Живых Энергий. В разной мере уплотняя Их, Он создал всё.
Он всё это вначале придумал, а потом дал словно бы толчок к тому, чтобы всё здесь явилось, жило, развивалось и совершенствовалось по Его Замыслу! Во всём, сотворённом Им, есть Частички Его Любви и Бесконечной Силы!
– Какой же Он – большой и сильный, если такое смог!
– Бог именно так – много раз создавал миры прекрасные! И потом – из каждого такого мира – в Него, Отца-Создателя, возвращались Великие Души, которые выросли до Своего Величия в тех мирах. Они вливались в Него, как вот эта река вливается в море. Река и море – на просторах морских – становятся одно.
… Рада вспомнила, как они однажды ездили с отцом смотреть на море. Были там Северное море – и спокойная река, которая становилась в этом месте одно с морем… Тогда Рада совсем не думала про то, как сливаются воды реки и моря. Она лишь любовалась великолепием простора, чайками парящими…
А сейчас отец помог ей вспомнить то, что запечатлелось душой тогда – как величественная красота – сильно и ярко.
Радомир продолжил:
– Вот так же, как река становится морем, так все Великие Души становятся Одно с Богом-Создателем. Мы Их можем называть Богами. После соединения с Создателем – Они могут творить Общей Силой, создавая миры прекрасные и осуществляя другие дела Божественные – большие и не очень большие.
И каждый человек может постараться стать таким Представителем Бога, Который виден подобно огромному Божественному Солнцу.
– И ты станешь?
– Постараюсь!
– И я тоже?
– Если захочешь. Человеку даровано Богом право выбирать, как ему и для чего жить.
Я тебе говорил уже, что в каждом существе есть Частичка Энергий Божественных. Эту Частичку и может вырастить в себе человек до Огромности. И может такой человек начать учиться всему тому, что умеет Бог.
– А где во мне Частичка Бога?
– Вот здесь, в сердечке духовном, там – где любовь рождается. Ты можешь себя в нём для начала научиться ощущать. Это – центр особый, где человек может видеть и слышать Бога, ощущать Его Любовь.
– Да, я помню, как ты объяснял про это. Вот и сейчас – та́к много такой Любви: и во мне, и везде-везде вокруг!
– Самая великая Сила во вселенной – это Сила Любви! Этой Силой – всё созидается.
– А как?
– Ну – вроде так же, как и ты дела совершаешь. Вот – ты сама задумала дело какое-нибудь, а потом любовь и силу души и тела в то, чтобы осуществить это дело, вкладываешь. Так же – и Бог. И выходит, что ты уже можешь у Бога всему начинать учиться. Но Бог знает и умеет – намного больше нас!
… Радомир такими простыми словами всё объяснял и состоянием себя-души помогал Раде начать понимать и познавать Тайны Мироздания.
… А утром они встречали рассвет. Над простором, залитым утренним туманом, который был нежным и золотисто-розовым, бескрайним, как море, – восходило солнце! То было Величие Красоты и Тишины!
… Всё это, вместе с памятью о словах отца о Божественном Солнце, было столь значимо для Рады!
А Радомир – в той Тишине – произнёс тогда ещё всего несколько слов о том, что в сердце духовном человека – вот так же прекрасно – может сиять любовь – подобно восходящему солнцу, которое ласкает всё живое своими лучами.
* * *
Так росла и училась Рада.
Многое ещё рассказывал Радомир дочке о Боге-Творце, о живой Земле-Матушке – доме для всех на ней живущих детей Божиих! Все эти знания вплетались в саму жизнь Рады – и не казались ей чем-то… странным и необычным.
О своих «взрослых» делах, на которые Радомир порой отлучался надолго, он тогда не рассказывал маленькой Раде.
А дело, задуманное им, осуществлялось не просто. Обучал он людей других селений – знаниям о Боге, которые постепенно утрачивались на Земле на фоне жестоких религиозных репрессий…
Некоторые из тех учеников Радомира со временем становились общинниками в их духовном сообществе, которое было скреплено жизнью по Законам Божественным.
В то время, о котором идёт речь, невдалеке от их общины остановились лагерем бежавшие от расправы староверы. Они остались без старейшины-духовника, который их предал. Сами же они не приняли «новую веру», хотели сохранить верность Богу, как они её сами понимали. Они решили укрыться в лесу, но о том, как жить духовно дальше, – не знали.
Старейшина Благослав принять сразу тех людей в свою общину не хотел, но позволил сыну помогать им и учить их.
– Если выучишь достойно – тогда посмотрим, какую судьбу им Бог уготовил.
… Да только всё закончилось не так, как задумывалось. Учеников тех не удалось спасти Радомиру, да и научить их многому он не успел.
А сама община Благослава лишилась обжитого места, и теперь они шли на восток дальше и дальше от поселений любых, от городов и сёл…
Шли – уже без Радомира…
* * *
Тяжёлым был путь. Взяли лишь самое необходимое…
Никаких телег. Лошади шли в поводу, нагруженные, насколько было возможно. Пробирались по чащобам.
Старейшина Благослав не показывал, как было ему тяжело. Вёл людей он твёрдо, своей силой и волей направляя и само продвижение, и всю жизнь пустившейся в скитания общины.
На его памяти это было уже не в первый раз… Но так трудно, как теперь, ещё не было никогда…
Он не долго колебался, совершая выбор между тем, чтобы увести людей – или попыткой, собрав всех мужчин общины, попытаться спасти своего единственного сына… Но тот сделанный выбор создал в душе болящую незаживающую рану… Он ясно понимал, что не смогли бы они противостоять войску – и погибли бы тогда все. Он принял единственное правильное решение… И вот они теперь шли, шли, шли…
… Рада спросила деда об отце:
– А папа – скоро нас догонит?
… Дед обнял её, посмотрел в глаза, сказал тихо:
– Ты уже взрослая стала, Радонька моя! Ты должна понимать: не догонит нас твой папа! Он уже прежде нас оказался там, где души без тел живут, где мама твоя живёт. Там – теперь и он… Одни мы с тобой из всей семьи нашей на этом свете остались, внученька!
… Так вот и закончилось для Рады беззаботное детство…
Глава вторая:
Есть ли смерть на самом деле?
Смерть единственного сына наложила на старейшину Благослава свой тяжёлый отпечаток. И не только на него одного, но на всю жизнь общины. О помощи другим людям – Благослав теперь даже мыслить не позволял, к деревням близко приближаться не велел!
Они жили ещё более скрытно, чем прежде, прятались в глухих лесах далеко от поселений и проезжих дорог.
Сам Благослав стал не просто строг. За ослушание – выгонять из общины он был готов без жалости к провинившимся. Сего боялись. Боялись остаться в одиночестве, без общины. Поэтому теперь перечить старейшине и в малом даже не смели…
Духовная жизнь общины тоже словно потухать стала – из-за страха того, который, словно ржавчина, неприметно в душах людей прорастал…
Вроде всё по чину, по согласию шло… Но забота о том, как самим выжить, как укрыться от преследований, – стала главной заботой в жизнях людей…
Благослава слушались беспрекословно во всех вопросах, касающихся жизни общины. Строгости его остерегались, возражать ни в чём не смели, даже если и не согласны в чём-то были люди.
Рада же к строгости деда относилась проще, словно не касалось её это. Ослушаться могла, наказана могла быть за какое-нибудь своеволие своё небольшое. Но не было в ней страха вовсе! Деда она любила, боль его о Радомире понимала…
* * *
Своего отца Радомира Рада теперь видела часто: любовалась Его Светящим Обликом, ощущала, как и прежде, Его Руки из несущей Свет и Великую Любовь Силы – протянутыми к ней… Они оберегают, готовы в любой момент поддержать, обнять, направить…
В первый раз она так увидела Радомира вскоре после гибели Его тела.
Благослав остановил их тогда на ночлег и отдых во время сильного дождя – в большой пещере, кем-то прежде вырытой в крутом обрыве.
Был поздний вечер. Все уже улеглись спать, утомлённые дневным переходом.
Рада проснулась и заметила как дед вышел наружу один. Пошла следом посмотреть, что случилось. Она остановилась у выхода из пещеры и сквозь пелену дождя увидела скорбную фигуру деда около реки. Он стоял под холодными струями дождя и плакал.
Рада уже умела воспринимать и понимать души. И деда она всегда очень ясно ощущала… Сейчас она знала, что там, рядом с бурлящим потоком, стоит он и рыдает о сыне погибшем, подставляя дождю лицо, с которого холодные струи смывали жгучие слёзы… Просит он Бога о помощи в тяжком пути их в неведомые края…
Рада хотела подойти, чтобы утешить деда.
И тут она увидела Радомира – так ясно увидела, что бросилась обнимать. Да только её руки проходили сквозь сияющий нематериальный Облик.
Радомир сказал ласково:
– Ты руками не тела, а души – обними! Помнишь, как Я тебя этому учил?
… Рада замерла в такой знакомой нежности отцовских объятий… Хотя теперь это были Его Руки, состоящие не из плоти, а из Божественного Света!
– Значит, Ты – не умер?
– Тело земное пришлось оставить, доченька. Но Я – всегда с тобой есть и буду!
– А дедушка – отчего он тогда так плачет? Я скажу ему, что Ты – здесь?
– Погоди немного: Я Сам ему скажу!…
… С той поры Рада всегда могла с Радомиром поговорить, совет спросить, рассказать о печалях и трудностях, о радостях и открытиях своих.
… Однажды, уже когда на месте новом обустроились, она деду о том рассказала.
Он строго головой покачал:
– Да, живы души без тел, внученька! Да только мечтаниям своим и фантазиям – волю не давай! В мире видимом и осязаемом жить тебе надо учиться, а не видения всякие разглядывать!
– Это папа-то – «видение»? Ты же тоже можешь – душой видеть? Отчего же мне не веришь, что я вижу и слышу папу?
– Веришь, не веришь – вот заладила! Верю я тебе! Верю! Но теперь – я тебе слушаться меня во всём велю! Иди лучше огород полоть!
… Больше Рада не рассказывала деду об отце, но Радомира она звала часто и разговаривала с Ним. И было то – самым надёжным утешением и защитой от печалей и трудностей в жизни её.
* * *
Благослав тоже мог видеть сына, мог с Ним беседы вести… Они беседовали нередко. Да только не было в этом ему такого покоя и счастья, как Раде.
Бывало, что спорил он с сыном.
Радомир стоял перед ним в теле, состоящем из Света, а Благослав ворчал на Него, словно отчитывал непослушного:
– Ты вот – зачем умер?! За тех, кто и не нашего рода-племени, за чужаков – жизнь отдал!
– Неправда: сам ты ведь знаешь, что не умер Я, а лишь тело оставил! Сам понимаешь, что если бы не пошёл Я Сам туда, – не успел бы ты людей спасти!
Знаешь ведь, отец, что не страшна смерть тела – для постигшего Единство с Богом!
– Может, и знаю, а может – ещё и нет… Тебе «с той стороны» легко говорить! А мне – это неведомо пока: сумел ли я достичь… Смерти – да, не боюсь уже давно, но Твой уход для меня – горе великое!
– Какое ж это – горе?! Вот же Я, ты и слышать, и видеть Меня можешь!
– Иногда могу, да… А вот на покой – спокойно уйти не могу! На кого общину оставлю? Кто Раду вырастит?
Не дело это, чтобы дети прежде родителей своих уходили! – вздыхал и ворчал по-стариковски Благослав.
Говорили они часто и про Раду, про её воспитание.
Благослав всё упрекал сына:
– Вот дочь сиротой оставил! На кого?
– На тебя, отец! Ты её учить теперь должен!
– Мала она ещё…
– Нет, не мала! Она – Великой Душой будет, Силы Великой! И должна она стать Несущей Свет людям! А для этого – тело, ум, эмоции – в полном согласии с Богом возрастать должны!
Раду ты учить должен – по-настоящему учить! А ты – всё делаешь, чтобы Божественные способности души она позабыла!
– Да, делаю! И дальше делать буду! Ты бы Сам лучше рядом был и дочь учил! Что мне теперь указываешь?! Не хочу, чтобы с ней какая беда случилась!
– Не указываю, отец! Прошу! А просьбу сию не послушаешь – требовать стану! Потому как то – Воля Божия! И, если не станешь внучку учить – не приду боле к тебе!
… Грозный для всех в общине с несгибаемой волей старик обхватил руками голову и застонал, как от боли.
– Ну, полно, отец! – его ласково обнимал Свет Радомира: – Нельзя затаптывать ростки, что к свету тянутся! Учи Раду, а Я – помогать стану!
Ты ведь и сам понимаешь, как сложно разъяснить то, о чём воплощённая в тело душа умом не ведает. Без тебя – научить Знаниям Великим – не получится!
Сохранять нам с тобой надо сокровища Знаний Божественных – чтобы людям их вновь искать с трудами непосильными не пришлось!
Ведь не для того мы общину бережём, чтоб жизни земные людям продлить! Но для того, чтобы Мудрость и Ясность Божественного мира открыть тем, кто хотят и способны вместить!
Сам видишь, какие времена настали… И, если не начать работу по взращиванию душ молодых, которые смогут воспринять Божественные Мудрость, Любовь и Силу во всей полноте, – то и не наступит на Земле та Заря Светлая, о которой мы заботиться призваны!
Ты прости Меня, отец! Знаю, что тяжело тебе…
Но теперь ты, а потом и Рада – свои судьбы в Жизнь Бога вплести должны! Осознанно можно начать делать то, что Бог хочет через вас осуществлять! Это – не простой Путь! Не для слабых духом такая жизнь с Богом!
Но вам – посильно удерживать Пламень Божий в себе и зажигать Свет Божественный в других душах людских!
Глава третья:
Уроки старейшины Благослава. Лад меж людьми – и Богом
Благослав начал учить Раду, но осторожно и очень тихонько. Он пока оберегал её от той силы души, которая в ней уже начинала проявляться.
Теперь они беседовали о важном:
– Вот скажи мне, внучка, что такое – лад?
– Ну, это – когда люди друг с другом в согласии живут. Это – когда человек к другому человеку не просто ласково относится, а понимает всегда, что другому хорошо, и что – похуже. Это – когда желание другого видится без слов и радостно исполнить такое желание! И когда это – взаимно, то, стало быть, в ладу люди живут. Этому меня папа учил.
– А думала ли ты, что в ладу надо не только человеку с человеком жить?
– А с кем же ещё?
– Можно и с растениями, и с животными в ладу жить. Можно – и с Богом в ладу всегда быть!
– Про растения и про зверей да птичек – это понятно: папа мне это тоже показывал. А про Бога – ты объясни. Как можно не в ладу с Богом быть? Разве так бывает?
– Бывает… Когда люди меж собой не ладят, когда они видят лишь ссоры свои, обиды свои, тогда то, что с Богом они не в ладу, – то они обычно и не замечают, даже не задумываются вообще об этом.
Бог же – всё Своё Творение пронизывает Собою и знает в каждый момент всё о каждом.
Если меж людьми неладно или если существа разные, на Земле Богом воплощённые, от людей бедствия имеют – значит люди Божественный лад в Творении поведением своим нарушают. Значит и с Богом – тоже нет у душ таких гармонии.
Потому в себе-душе порядок каждому навести важно очень. Словно в доме своём чистоту мы наводим – так и в мыслях, и в эмоциях нужно навести такой порядок и мир, чтобы любо было и самому человеку и пред Богом не стыдно бы было!
А когда у человека в душе любовь и покой, то вокруг себя он пространство преображает: лучше и краше делает его – и для себя самого, и для тех, кто вокруг.
Вот смотри, Рада, как ты думаешь: правильно ли это – всем своим эмоциям полную волю давать? Если стало мне радостно и приятно – радуюсь, стало плохо от чего-то – грущу, сержусь, раздражаюсь?
– А как ещё можно?
– Ты, внученька, должна научиться владеть собой. Помнишь ли ты, чтобы папа твой гневался, раздражался, обижался на кого-нибудь?
– Нет, не помню такого.
– Вот и ты так жить учись!
Сила в человеке-душе может быть заложена больша́я – и тогда может она ранить других нечаянно, если не смотрит человек со вниманием: сколько силушки вложено в слова его да в дела его, какие чувствования наполняют его и как он их проявляет.
Вот – муравьишек на их дорожке или птичье гнездо, в травке неприметное, легко повредить, если идти по земле неловко, без разбору ноги ставить!
Ты ведь умеешь смотреть вокруг и стараться не причинить вреда?
– Да, стараюсь никому живому больно не сделать.
– Так и в мире отношений между душами легко нанести обиду, боль причинить напрасную словом или действием, если не смотреть на последствия мыслей да слов своих, если попускать в душу раздражение, гнев, обиды, печали!
Если сильна душа, то даже мыслями и эмоциями своими может она здоровье другого человека поправить – или же, наоборот, повредить, даже не выплеснув в гневе слова недобрые, а лишь думая злое. И, наоборот, если с любовью в мыслях и сердце человек живёт, то и пространство вокруг прекрасным для других и даже целебным становится.
А если с Богом лад у души всегда – то Бог в пространстве том для души Главным Хозяином становится.
Вот и учись лад, Великим Создателем для детей Своих задуманный, даже в малом соблюдать…
– А как?
– Помнишь, как на рассвете мы вместе солнышко встречали?
Училась ты сердечко духовное светом, подобным солнечному, наполнять, лучиками во все стороны светить.
– Да, мне нравится так делать!
– Когда свет любви сияет в душе и любовь вокруг изливается – это и получается, что с Богом ты в ладу. И всем детям Его вместе с Ним – ты любовь посылаешь! Получается, что ты одно с Богом дело совершаешь!
Когда тебе хорошо – то это у тебя вроде как само-собой получается. А теперь ты, когда захочется тебе обидеться или рассердиться, то тоже вспоминай о своём сердечке солнечном и постарайся из него на всё посмотреть да всё вокруг любить. Тогда сразу пройдут обида или досада!
– Я буду стараться!
… Много предоставлялось Раде случаев учиться так поступать, и не всегда ещё так у неё получалось.
Учил Благослав Раду часто весьма строго. За провинности, даже малые, сурово иногда бранил, за своеволие – тоже бранил, послушания полного требовал.
Бывало ведь, что забудет Рада что-то сделать, замечтавшись. Или ослушается в чём-то повеления Благослава. Например, в лесу слишком долго одна гуляет или речку переплывёт и на другой берег уйдёт за травами… Тогда неделю-другую дед с ней слова одного не скажет, на неё даже и не смотрит.
Рада даже Радомиру иногда жаловалась:
– Папа, ну что же дедушка меня всё назидает да укоряет? Сам про любовь учит, а меня – будто и не любит вовсе?
Если что хорошо сделаю – редко когда похвалит. А как ошибусь или не послушаюсь – так как бы сердится, словно я преступница какая… Я же учусь ещё! А он…
А если я хорошее предлагаю, то никогда он по-моему не сделает…
– А ты, доченька, не возражай по пустякам: «хочу!» или «не хочу!»! Ты – слушайся! Коль научишься дедушку слушаться – то и Бога легче будет научиться всегда понимать и слушаться!
– Но я иногда вижу, что дедушка не прав бывает, – и тогда молчать не могу! А он – непререкаем! Всегда, как сказал, – так и будет: к добру ли, к худу ли то приведёт…
– Вот бунтарка выискалась!
Доченька, дедушка твой – он не просто так в своей правоте уверен. Он на себя великую ответственность принял – и за всех людей в общине, и за тебя тоже! Когда это поймёшь – познаешь, чего ему эта его уверенность стоит!
А пока – не противься по мелочам воле его! Если и кажется тебе сейчас, что он в чём-то не прав, то послушание умерит самость в тебе, да и мудрости научит!
На правоте своей тогда́ будешь настаивать, когда твёрдо будешь уверена, что от Бога эта правота идёт, а не от хотений самости собственной! То – твоё маленькое личное «я» вырасти пытается и всем вокруг сказать: «я та́к хочу!», «я же лучше знаю!», «я и сама понимаю!», «я это умею лучше других!»…
Когда маленькое личное «я» смирится – только тогда сможешь ты твёрдо познавать Волю Божию!
И ещё – до́лжно понимать, когда правота твоя не для тебя одной значение имеет, а для многих людей значима!
Но только в покое ума и в любви сердечной – Голос Бога ясно различим!
– Как твой?
– Да.
– А можно сделать так, чтобы это маленькое противное «я» совсем убрать, чтобы оно жить не мешало, людей меж собой не ссорило?
– А что тогда от тебя останется? Ты – сама подумай!…
Да и ведь не всегда это маленькое «я» – противное! Ты ведь есть растущее сознание! И способность думать, и воля, и эмоции – как раз и составляют тебя-душу, которая ума-разума набирается, любви и доброте учится! Это личное малое «я» лишь тогда может быть убрано насовсем, когда каждую частицу тебя-души Божественное «Я» заменит.
А пока – если научишься видеть в себе проявления «противные», как ты подметила правильно, то можешь учиться не позволять дурной части себя жизнью твоей командовать! Учись дурное в себе убирать, а хорошее – взращивать!
А то, как хозяйством общины править, – ты сама учись у дедушки! Житейской мудрости он за жизнь свою долгую – много накопил! И ты должна у него многому научиться, а не спорить по пустякам!
И как грибы солить и когда мёд собирать – ведь не повод вам для ссоры!
А то вы про лад великий, Богом задуманный, разговоры важные ведёте, а сами не всегда в ладу жить стали…
– Да…, это так…
– А ещё, пойми, доченька, очень нужны ему твои любовь, нежность! Его суровость – она внешняя: тяжело ведь ему!… И ты ему помогать могла бы не только делами. Твоя любовь – это великая поддержка! А ты – споришь с ним по пустякам! Не дело это!
… И Рада теперь очень старалась помогать Благославу во всём.
* * *
В общине детей было мало, и друзей-ровесников у Рады было не много. Да и детские забавы не увлекали её.
Часто уже не по-детски ощущала она мир и людей вокруг. Многое она уже умела видеть и ощущать душой.
Рада про мир Божественный всё очень знать хотела! Когда кто-то из общинников про свои медитации рассказывал – туда бежала да слушала. Пробовала их исполнять, как сама понимала.
Потом и деда о том спрашивала.
Но Благослав обычно отмахивался от таких вопросов: рано, мол, тебе про это знать!
А Рада вновь и вновь теперь искала того Единения с Любовью Божественной, от которой лад наступает меж человеком и Богом. Искала – в том числе, в том, что слышала о медитациях и о Боге в разговорах общинников.
Однажды попросила она деда:
– Покажи мне Бога!
– Да вот Он, смотри! – ответил Благослав, шутливо улыбаясь. И рукой вокруг махнул.
Но Рада понимала, что не видит она то, что дед видит и знает.
И не отступилась она:
– Вот Велияр сказал, что мы можем соединиться с Божественной Мудростью и Силой – лишь через предков наших. И что ты должен учить нас медитации «родовое древо», через которую всю силу предков и мудрость использовать все мы могли бы. А ты – не учишь! Скрываешь? Что это за медитация такая?
– Зачем это тебе?! Ты ведь с отцом своим всегда поговорить можешь! Или – у меня спроси! Зачем тебе всякие такие разговоры Велияра слушать?
– Он красиво говорит… Его многие слушают…
Я попробовала такое древо представить, чтобы там все души, кто в роду нашем жили, ощущаемы были… И чем глубже корни того древа, тем раньше, выходит, на Земле те наши предки жили… Да только как определить, кто первым в роду был? У него же ведь тоже родители были! Стало быть, и нет такого «первого»? И стало у меня такое само собой так получаться, что, чем глубже смотреть, – тем больше родов людских объединяется…
А если образ древа на всех людей распространить, а потом – на всё, на Земле живущее, то и выходит, что все люди, да и все существа другие, – дети Бога. Каждый человек веточкой крошечной на том древе жизни является! Красивым древо, которое я представила, получилось! Одним потоком Божественной Силы всё в нём жило и росло! Папа смотрел да улыбался. А объяснять не стал…
Ты вот мне скажи: стало быть, все народы по Божественной Воле на Земле родились? И все – друг другу родня? Все друг друга любить бы должны? А почему не так всё вокруг? Почему мы укромно живём, от всех прячемся?
– Вот до чего ты сама додумалась! А меня спрашиваешь! Правильно ты всё поняла!
Но ведь и родня в семье одной не всегда ладит! А ты хочешь, чтоб все народы в мире и согласии сразу жить научились!
Вот мы – Бога именем Род называем. Но не потому, что один единственный наш род – от Бога. А потому, что Бог – всему существующему есть Родитель.
А ещё именуем Его Сварогом – то есть, Создателем, Творцом. Все Души Божественные – в Нём в Единении живут. Но при этом каждая такая Душа может и Свой собственный Лик явить, совет дать, как папа твой, например.
А те, кто сего Единства не достигли ещё, они в других – не-Божественных – мирах живут, снова на Земле родиться должны будут.
И не все родичи-предки людей мудростью и святостью обладают. И не все совет мудрый дать могут…
– А в каких таких мирах они живут? Расскажи, деда!
– Будет тебе про это рассуждать! После поймёшь! Ступай лучше в огород, там сорняки повыросли! Грядки прополи!
– Ну, дедушка! Ну отчего мы теперь так живём, словно кроме заботы о пропитании тел наших – других забот нет? Что не спрошу тебя – ты сразу работу какую-то измысливаешь!
– Ну, раз не хочешь, – иди гулять! А я сам пойду огород полоть.
– Зачем ты так, дедушка? Прополю я огород!
– Постой, внученька! Сядь вот рядышком, поговорим!
Знаешь, ли ты, что такое голод? Не когда просто кушать тебе захотелось, не когда очищения ради человек пищу неделю-другую не принимает. А когда вся община без еды зимой осталась… Не знаешь! И хорошо, что не знаешь!
А я вот – знаю…
Давно это было, ты ещё и не родилась тогда вовсе… И папа твой тогда ещё ребёнком был… Неурожайный был тот год… А ещё – пожар большой лесной многое загубил… Еле-еле поселение отстояли… А амбар с запасами зерна сгорел…
И грибы – тоже не уродились… Всё, что по осени выросло, – сразу поели наголодавшиеся люди… И не сделали запасов грибов, трав не насушили…
В те времена я ещё не был старейшиной. Но запасы общие зерна,
какие удалось спасти от пожара, хранил для общины, потом делил поровну…
Хорошо, что не довелось тебе видеть страдание в глазах матерей, у которых дети от голода плачут и слабеют… У меня тогда сердце кровью обливалось, но понимал, что, если бо́льше сразу раздам, то до весны – все не дотянем!…
Тогда велел всем варить кору осиновую и хвою, а также тонкие ветки ивы…
… Бабушка твоя в тот год ушла. Отца твоего спасала от хвори, от голода, а сама не сдюжила, слегла… Вот тогда я очень многое понял – о себе, о людях наших… Лекарем стать тогда решил.
– Да почему же Бог такое допустил?
– Бог людей по-всякому учит. Иногда ласково и тихонько, иногда – через страдания…
Хорошо верить, что Бог всегда поможет: пошлёт и пропитание, и удачу… Да только, если люди сами о том перестают заботу иметь – то бывают горькими уроки…
Старейшина наш тогда вину свою понял да руки на себя наложил – к весне уж ближе… А остальным – как жить?…
Меня тогда и избрали…
– Ты прости меня, дедушка, я пойду в огород и всё сделаю.
А ты после научи меня лечить болезни! Ты ведь – умеешь!
– Хорошо! Буду учить! Ступай! – улыбнулся внучке Благослав.
* * *
Дед Рады был хорошим лекарем. Много знал он о свойствах растений целебных, многое умел и силой души изменять в энергиях телесных больного. Эти знания передавались из поколения в поколение и сохранялись в их общине столетиями.
Но в общине Благослава люди болели очень редко. Обычно помощь была нужна лишь домашним животным.
Благослав охотно, но весьма не торопясь, начал больше рассказывать внучке о целебных растениях. Они вместе собирали травы, сушили их, потом настои готовили.
А познанию мира Божественного и разных других миров невидимых – не спешил он обучать Раду. Делами же по хозяйству общинному он обучал её и нагружал – как взрослую уже.
Но, всё же, Раду не удовлетворяла жизнь обыденная, почти лишь в заботах по хозяйству проводимая. И она вновь и вновь, стремясь к познаниям духовным, искала ответы на свои вопросы:
– Дедушка, а как ты мысли других людей узнавать можешь, когда они тебе об этом сами не говорят? Этому можно научиться?
– Можно. Да только зачем тебе такое уметь?
– Ну, вот ты же про то, как в ладу со всеми жить, рассказывал… Если понимать, о чём человек думает, что хочет, – то легче будет ему хорошо сделать!
– Человек-душа любую другую душу ощущать может. И растения, и животные, и люди – как души – для другой души всегда ощущаемы могут быть, если любовью и вниманием мы их обнимаем.
Пойдём вон к берёзке той!
… Они подошли к молоденькой стройной берёзке, которая росла невдалеке на пригорке.
– Вот видишь? – какая красавица! Молодая, стройная, листочками шелестит… Немного постарше тебя она. Ты – обними её, ощути, какая в ней жизнь! Попробуй душой – с душой берёзки соединиться!
… Рада нежно обняла белый ствол. Берёзка чуть покачивалась от лёгких волн ветра… Рада ощущала ствол берёзки, её ветви с нежными зелёными листочками… Множество веточек – и все они к небу, к солнышку тянутся!
… Словно издалека донёсся голос деда, хоть он и стоял рядом:
– А теперь ощути её корни, которые берёзку с Землёй-Матушкой соединяют, телу берёзки силы и питание дают!
… Рада с удивлением поняла, что может ощущать пространство ниже поверхности земли. И потом – словно вся планета стала основой, из которой и Рада, и берёзка росли! И всё в жизни этой берёзки Рада ощущала так, словно на время сама берёзкой стала!
– Вот так человек-душа любое существо понять может! Так – и Бога можно научиться понимать!
А про людей так всё знать – не обязательно: не все хотят, чтобы мысли их были открыты… Ты пока учись с деревьями, с птичками дружить, понимать их! А когда надо будет, то и другого человека всегда понять-ощутить сможешь!
… И они пошли обратно к дому.
* * *
Рада часто просила деда рассказывать ей о Боге, о том, как мир Богом управляется. Она всё об этом знать хотела! И Благославу приходилось всё чаше уступать её устремлениям.
Так, однажды на рассвете они отправились из поселения в лес.
Шли они долго и меж собой не разговаривали.
Рада думала, что дедушка покажет ей ещё одно место особое, где будут они растения целебные собирать.
Они пришли к небольшому глубокому и прозрачному озеру невероятной красоты. Небо с лёгкими облачками отражалось в водной глади.
Когда они подходили, то – в какой-то момент – Раде показалось, что они перешли прозрачную границу и вошли в особый волшебный мир. Ничто вокруг не изменилось внешне. Но вдруг – словно Прозрачный Свет, видимый лишь душой, усилился… И наступила как бы сгустившаяся тишина…
Эта тишина пронизывала всё вокруг.
В ней – всё словно замедлилось и растворилось в прозрачном покое…
Стоило посмотреть на травинку – и казалось, что вся её жизнь – на ладошке души. Вот – бабочка подлетела и опустила хоботок в цветок, наслаждается нектаром. Вот – зарянка подлетела и села совсем рядом, посмотрела любопытными глазками в глаза Раде и запела. Вот – зайка вышел из леса неторопливой походкой.
Благослав и Рада стояли тихо, не шевелясь, и зайка их не замечал. Посидел он немного – и отправился дальше по своим заячьим делам…
Солнышко поднималось выше – и капельки росы сияли, как маленькие солнышки.
Всё это Рада уже видела не раз, но… не так…
Сейчас она вдруг поняла, что она сама есть составная часть этого прекрасного мира, такая же, как и росинка, как птаха, как зайка. И есть Бог – Великий, Бесконечный, Любящий, Который создал это всё, Который наполняет это всё Своей Жизнью, Любовью, Силой, Красотой!
И можно было наблюдать, ощущать, как Его животворящая Энергия струится и в маленьких травинках, и в огромных деревьях… Всё было пронизано Его Присутствием…
Рада ощутила, что эта Сила наполняет и её саму! И тело, и душа – всё существует лишь потому, что есть Он – Создатель, Родитель, Отец и Мать!
Тишина, была наполнена присутствием Живого, Ласкового, Бесконечного по протяжённости Океана Вселенского Сознания…
Благослав заговорил очень тихо и медленно:
– Вот – ты Бога хотела познавать, внученька… Здесь – место особенное. Здесь – легко Бога ощущать, если раствориться в пространстве душой и любовью своей направиться к Богу.
И ведь не только ты хочешь ощутить Бога, но и Бог хочет показать Себя тебе! Смотри, слушай, запоминай!
Бог присутствует везде. Но здесь – Он особенно явен для нас.
А нам – нужно научиться воспринимать Его столь же явно – везде и всегда.
Если всегда быть с Богом, как сейчас, – то и будет с Богом в ладу вся твоя жизнь!
Этому мы с тобой и учимся в каждый день жизней наших. А как научимся – то станем с Ним Одно – как папа твой, как множество Других.
… Рада увидела в прозрачном Сиянии улыбающиеся глаза Радомира, нежные Руки Его, потом много-много других Обликов и Рук, пронизывающих и поддерживающих всю жизнь на планете и её красоту.
Пришло чёткое понимание, что Бог – в ней, вокруг неё, что Он присутствует во всём и во всех…
Причём Он – живая, нежная Любовь!
… Рада очнулась, как от сна, и огляделась вокруг.
Было всё то же прекрасное озеро, травинки, солнечный свет ласкал сияющие капли росы…
Но то ощущение Единства вернуть не получалось.
Рада посмотрела на деда.
Он стоял неподвижно и, видимо, всё ещё воспринимал мир так, как на краткое время было позволено увидеть и ей.
… Потом они медленно возвращались домой, собирая травы.
Рада теперь знала, что то ощущение Единства с Богом она обязательно должна научиться ощущать именно всегда. И – так и жить: в Боге и с Богом в себе!
Глава четвёртая:
Уход Велияра из общины
Время шло. Рада подросла, повзрослела. Ведь уже четырнадцать вёсен прошло! Невестой скоро станет!
Превращалась она из девочки – в девушку прекрасную. Словно начал бутончик раскрывать лепестки нежные – так расцветала её красота!
А в общине, тем временем, не всё ладно стало. Нарастало недовольство некоторых общинников тем, как Благослав жизнью всех управляет.
И недовольство это раздувал тот самый Велияр, медитации которого и Рада тоже слушала иногда, пыталась рассуждения его осмыслить.
Он более всех выказывал недовольство руководством строгим Благослава. Был он человеком, силой большой обладающим: и душой велик, и тело сильное имел. Во многом он умелым был. К словам его люди часто прислушивались.
И хотелось Велияру, чтобы и старейшина мнение его всегда послушал, с его предложениями соглашался. Хотел он своё влияние в общине усилить.
Ведь преемником Благослава после гибели Радомира именно себя он видел.
Да только не получилось это у него! Выходило лишь соперничанье да борьба со старейшиной за влияние на людей в общине.
Стали всё чаще ситуации случаться, когда наперекор указаниям Благослава он мнения свои высказывал – только лишь из протеста. Он страстно хотел, чтобы за ним люди следовали, его умом восхищались. Подчинялся Благославу он с неохотой, гордыню свою не смирял уже даже хотя бы для вида. И всё чаще за спиной Благослава с людьми говорил он о том, что старейшина их – не прав: здесь не так решил, из-за того-то вред вышел, и вот тут Благослав тоже, как видно, ошибся… Стал он и вовсе злое и гадкое говорить: «Выжил, видать, из ума старик! И Бога уж понимать перестал»!
Благослав долго наблюдал сие и терпел, но настала пора принять решение.
Благослав пригласил Велияра в дом свой. Тот вошёл, поклонился слегка – не земным поклоном, а так чуть-чуть спину присогнул.
– Здравия тебе, Велияр! Садись к столу, угощайся! – приветствовал Благослав.
… Да только на столе не было ничего! Пусто! Даже скатерть не постелена…
– Насмехаться изволишь? Не подано же угощение!
– А ты – подай! Вон в печке кушанья, что Рада сготовила!…
– Так в твоём доме – мне ли уместно хозяйничать?!
– Да? В самом деле так думаешь? А в общине хозяйничать – тебе уместно? А народ за моей спиной к смуте настраивать – хорошо тебе?
– Так не твоя же только община! И моя она тоже!
– Община не твоя, не моя… Мы – для Бога тут вместе живём, а не порознь, кому как взбредёт. Так пусть за общиной и выбор будет! Когда изберут тебя всей общиной, тогда и я тебя слушаться стану… А пока – мне здесь за порядок отвечать! Не дело ты делаешь: людей мутишь!
– Да ведь в каждом из нас Бог глаголить может! Уместно, чтобы и меня слушали!
– Да, в каждом глаголить может…
– Отчего же ты меня слушать не хочешь? Отчего все тебя слушать вечно должны? Надоело под твоей властью жить!
– Вот ведь и позвал я тебя, чтоб выслушать, да чтоб и ты меня услыхал!
Оттого советы твои я не исполняю, что самость твоя мысли Божии искажает в угоду гордыне твоей неуёмной, почтения к себе требующей!
– Что ж, пусть община решит, кого слушать да слушаться! Собирай завтра всех! Я речь держать буду! Посмотрим: кому твои занудство да понуждение нужны, а кто – свободы хочет!
… Велияр вышел, не прощаясь, дверью хлопнул…
Рада не слышала сей разговор. Но не замечать происходящее она не могла.
Рада очень болезненно переживала такой разлад в общине. И с Велияром она сама поговорить решила:
– Зачем ты, Велияр, с дедушкой всё время противничаешь? Будто мы – не одна семья духовная, а люди, не ведающие о Боге вовсе?
Нас – и так мало в общине… Если все порознь жить станем – разве лучше будет?
– Тебе не понять, «внученька»! – с ехидцей ответил Велияр. Он посмотрел на Раду с насмешкой.
Воспринимал он её как маленькую и несмышлёную любимицу старейшины, хоть Рада уже и повзрослела, и научилась многому, и понимание глубокое во всём обретать старалась.
Велияр продолжал наставительным тоном:
– Дед твой людьми – словно деспот правит! Никого не слушает, никому окромя себя не доверяет!
– Так он же за всех в ответе, обо всех заботу имеет! – попыталась возразить Рада.
– А если – не такая забота людям нужна? Если по его указке жить все устали? И если бы и другие за всех в ответе были, что – хуже бы стало? Если я умно скажу, отчего меня не послушать, а?
– Ты вот речи верные часто говоришь, но за словами твоими – мысли недобрые! Да ведь, если мы сами дружно жить не будем, то потеряется всё то лучшее, ради чего мы жить стараемся вместе!
Да и как же с Богом сливаться душами, когда у нас даже и друг с другом согласие не выходит?
– Вот тоже выискалась! Будто бы умная! Слов красивых много ужо выучила! Ты порассуждай ещё про «знания, испокон веков хранимые»…
Давно уж порознь все жить в общине стали! Видимость одна, а не единство меж людьми!
– Да ты ж первый к тому призываешь!
– Потому и призываю, что надоело «под дудку» деда твоего плясать-приплясывать! Хватит! Ты его не боишься, потому как родня! Он тебя пожурит, да не выгонит! А остальные – из страха ему подчиняются, трепещут пред ним! А я – не боюсь! И со мной – все смелые из общины уйдут, если не изберут меня старейшиной ныне!
– Что ты такое задумал?!
– Сход общины завтра соберём – и узнаешь!
… На следующий день сам Велияр общинников стал созывать, чтобы речь держать, опасаясь, что Благослав сего не допустит.
Люди собрались, слушали Велияра: его призывы избрать его старейшиной, его обвинения Благославу… При всех – он это впервые открыто высказал. И всем его желание властвовать и руководить стало видно…
Благослав слушал тоже. Смотрел на лица людей. Ждал…
После вышел, поклоном земным поклонился людям:
– Много лет я здесь старейшина… Если не по нраву это ныне – то вам, люди, решать! Выходите, говорите думы свои!
… Выходили общинники по очереди. Многие о недовольстве своём говорили, о том, что не так всё складывается в общине, по их мнению… Спокойно говорили, рассудительно. Правда, всё как-то о земном лишь – речи их были…
Но Велияра никто не одобрил, избрать его старейшиной люди не захотели. Ему в глаза о гордыне его сказывали, о его желании не ради всех жить, а чтобы командовать да управлять всеми…
Велияр был очень удивлён, что никто не захотел его поддержать…
Он объявил:
– Уйду я вместе с женой из общины.
Если же кто со мной уйти захочет – то новой свободной общиной жить станем!
… На том, вроде бы, и разговоры закончились.
Но у Рады было ощущение, что самые главные слова так и не были сказаны.
Сам Благослав молчал, призадумался над обвинениями, в свой адрес услышанными, решал: был ли в чём не прав или лишь вздорные хотения людские выплеснулись наружу?…
Рада вышла перед людьми и попросила разрешения говорить.
На неё посмотрели с удивлением.
На таких сходах разрешалось выступать даже маленьким детям. Но на памяти общинников дети и подростки только слушали, никто из них не говорил речей.
Рада ощутила как колотится в груди сердце. Она сделала глубокий вдох – и медленно-медленно выдохнула воздух, как когда-то учил её Радомир, чтобы с волнением справиться.
Она начала говорить – и сама удивилась, как спокойно и ровно звучал её голос. Слова будто бы сами поднимались из Глубины.
– Волею своею мы тут все в общине вместе живём? Или приневолил нас кто-то к тому?
Хотим ли мы только жизни свои сберечь и пропитание телам достойное находить? Или мы о большем думы имеем, и Цели наши главные к иному приложены?
… Рада продолжала говорить. Звонко и чисто звучал её голос. Хрупкое девичье тело наполнилось необычайной силой, слова её проникали в души…
Когда она закончила недлинную речь свою о любви к Богу, о присутствии Его здесь в каждый миг жизни – то наступила тишина особенная.
После вышел к ней кузнец Микула.
Он был огромного роста, богатырского телосложения. И хоть уже за пятьдесят ему перевалило, силой он такой обладал, что никого сильнее его в общине не было, хоть и были среди общинников молодые да телами крепкие.
Поднял он Раду ручищами огромными, поцеловал, по головке погладил с лаской особой! … Это было – словно в детстве, когда Рада девочкой прибегала в кузницу смотреть на тайнственно-прекрасную работу Микулы…
– Да, выросла ты, умница наша!
Люди мои любимые! Други и подруги сердечные! Через слова Рады Бог нас вразумляет! Много лет мы как одна семья живём… И вот ныне – завязли мы в своих мирских делах и желаниях, в обидах пустых и претензиях друг к другу малозначимых – словно в болоте барахтаемся хлипком…
Вроде бы, все о Боге помним… Да как-то поугасло в нас стремление духовное, заботами о земном оно заслонилось!
Я и о себе тоже – говорю.
Хоть не вышел я сказать о своих претензиях к Благославу, но и у меня тоже обидка на него была. Просил я его плавить железо позволить: «Ведь вот под ногами прямо – руда лежит хорошая!». А он запретил, говорит: «Приметны станем!».
Вот об этой обиде я думал сегодня, а не о том, как нам жизнь в общине духовней сделать: не о том, как к Богу душой приблизиться, как Любовь Божию в каждом слове и деянии своих преумножать!
Когда люди вместе соединены духовными устремлениями, любовью к Богу – то мелкие личные разногласия исчезают, Любовь Божия помогает каждому человеку Божественное взращивать в себе и в мир проявлять – и в большом, и в малом! Забота тогда взаимная возрастает! И в любом деле красота и вдохновение проявляются!
Всё в наших жизнях – для Бога должно быть!
Единение в любви к Богу духовно устремлённых людей – создаёт то сообщество людское, которое порождает удивительное пространство жизни общинной! В такой совместной жизни легче продвигаться каждой душе! Это есть самые лучшие условия для свершений духовных, для роста душ, для совершенствования каждого из общинников!
Если же начинаются раздоры и споры, обиды, зависть, осуждение друг друга хоть и в малом – значит Бог перестал занимать главное место в нашей жизни!
Мы все здесь про Бога знаем! О ступенях Пути – все знания у нас есть! А ведь нет стремления к освоению большего! Словно побывали мы уже на вершине горы, узрели оттуда Солнце и затем обратно вниз в долину спустились. Повидали Солнце – стало быть, уже познали, что надо было…
А неправильно ведь это! Только лишь ставший Источником Любви Божественной, только лишь в себе Солнце Бога возжигающий – становится Сыном или Дочерью Бога!
И вот, взглянем: как далеко нам всем до этого!
Есть здесь над чем подумать нам, люди мои любимые!
А старейшины нам лучше Благослава – нет!
… Сказал он так и поклонился отдельно Раде, отдельно Благославу, а после и всем общинникам.
Благослав вышел, просил прощения у всех, кого обидел, не желая того. Благодарил и за слова ныне произнесённые.
На том сход был закончен. Общинники начали расходиться по своим избам с думами непростыми.
О Велияре словно вовсе позабыли.
Он, злой и раздосадованный этим, тоже ушёл…
Глава пятая:
Беседы с Радомиром
Вскоре Велияр с женой и вовсе ушли из общины. Думал он, что с ним вместе и другие общинники последуют, но получилось, будто сам себя выгнал.
Для всех это время было не простым.
Рада переживала уход Велияра – как беду большую. Хотя Благослав и говорил ей, что сие есть облегчение и нужно радоваться тому, что от Велияра, по его же воле, избавились. И – что изгонять его не пришлось.
С Радомиром Рада после тоже говорила о многом. Отец похвалил её:
– Молодец, дочка! Хорошо перед людьми ты выступила: не побоялась говорить слова от Бога!
– Как это – от Бога?
– Да вот так и вышло, что Бог – через тебя говорил, доченька! И впредь будешь учиться, как Голос Божий в себе различать!
– Говорить-то, может, и говорила… Да много ли толку?
Слишком многое у нас теперь в общине стало не так…
Вот – Велияр с женой ушли…
Многие люди деда боятся. Слушаются, а сами – не со всем согласны, про себя разное думают… Велияр вот – не боялся говорить про то, что супротив деда думает, да злоба в нём возросла, и всё так закончилось, что хуже и не придумаешь…
– Отчего ты думаешь, что плохо всё закончилось? Многое ведь поняли люди через событие сие! И потерянное ощущение Присутствия Бога всегда в жизни своей – они воскрешать начали! Ведь не достаточно только помнить про это, нужно ощущать Его сердцем, душой, жить так постоянно!
А неволей – в Обитель Божественную людей загонять нельзя! У каждого – свой огонь в душе пламенеть должен! Такой огонь любви с Огнём Божественным Всеобщим соединиться может!
Пока личные желания главными правителями души являются, пока самомнение заслоняет понимание Божественной Воли – то не готов, значит, ещё такой человек к жизни в Божественном Единстве!
Вот – как бы ты сама общиной управляла? Думала?
– Общиной бы руководить, папа, я бы не смогла… А вот жить, как Ты, – хотела бы: людям помогать, объяснять про то, что знаю… И дедушка ведь прежде так жил… А теперь…
– А что теперь? Бога рядом не стало?
В себе, доченька, решение проблем искать надо! Может, хорошо бы стало, если бы ты всегда – как солнышко – сердцем сияла! И – для всех примером для подражания была бы в стремлении соединить жизнь свою с Жизнью Божественной!
– Я стараюсь, да не всегда получается…
Отчего иногда, вдруг, так пусто на душе становится? Мне порою кажется, что я забыла, как быть счастливой, как радоваться… Делаю то, что до́лжно, – а радости в том нет… Словно – состарилась до срока! Будто бы в неволе живу! Как берёзка, что корнями к земле привязана и от места, на котором выросла, убежать не может…
Мне так не хватает Тебя рядом!
– Но Я же – ведь всегда рядом!
– Я знаю это… Да не так всё, как прежде, когда в телах рядом были…
Ты – людям помогал, учил, исцелял… А я – и учусь у дедушки, вроде бы, нужному, да никому вокруг не нужно то, что я знаю теперь!…
Даже самую малость помочь кому-то – в радость бы было!…
Понимаешь? – никому не нужна жизнь моя такая! А как это изменить?
Думала одно время, что, если полюблю кого, – замуж выйду, деток рожу, – то хоть их учить стану…
– И что ж, дочка, никто тебя за себя замуж не берёт?
– Да многие бы рады, заглядываются… Но сердцу не люб никто из них… А без этого – всё то смысла не имеет…
Ты упроси дедушку, чтобы хоть людей в деревнях исцелять пускал!
– Попробую.
А ты – попробуй ту радость всегда иметь в душе, которая не снаружи от тебя причины имеет, а внутри в сердце духовном рождается и ширится!
Ты ведь умеешь это, да только не всегда живёшь так! Ты теперь познай, как всему и всем вокруг эта твоя радость выжить во времена суровые может помогать!
Ты ведь сама говорила, что, когда Отца-Сварога ощущаешь, – счастью предела нет!
– Да, так! Прав Ты! Но только не получается всё время так жить!… Закончилась медитация, в которой была в Слиянии с Богом, – и будто солнце, с которым вместе сияла, за тучку зашло, – и всё теперь серо и уныло вокруг…
– Ты вот – про берёзку сказала, что не убежать ей с того места, где выросла…
Вот и возьми с берёзки пример! Там, где Богом было место для берёзки той определено, – растёт она и всем свою красоту и любовь дарит, воздух дыханием своим наполняет, здоровьем и силой для всех тот воздух становится!
И если не любуются ею никто, то от этого не перестаёт берёзка свою красу и любовь миру Божиему дарить!
Да, бывают такие сложные времена жизней наших, когда трудно во внешнем найти поводы для радости. И все события не таковы, как нам бы хотелось… Вот именно в такие отрезки времени можно учиться очень глубоко соединять себя – как душу – с Богом! Нужно не просто искать для себя покой и защиту в Его Любви и Всесилии, познавая Его – Великого, Единого, Безбрежного. Но нужно начинать излучать Его Любовь! В той серой мгле, что вокруг сгустилась, – можно засиять, подобно солнышку, пусть маленькому пока! Этому солнышку, Бог даёт Свою Силу – чтобы светить!
Такая жизнь с Богом может преобразовывать энергии печали – в сияние любви или в нежный покой-ласку. Попробуй! Вот, стали мысли грустные одолевать – а ты их не просто спрячь в себе или прочь отгони, но преобразуй в любовь!
Помнишь? – учил тебя дедушка танцу утреннему: как солнышко встречать и радость солнечную миру дарить! Умеешь ведь! А отчего то сама каждый день не исполняешь?…
Начинай каждое утро – с танца восхода солнечного в себе-душе!
Сердце, соединённое с Божественной Любовью, может сиять, как Солнце!
Если ты освободила внутри тела и души простор для Бога, если твоя любовь к Богу сильна, чиста – то Бог заполняет духовное сердце! Потоки Божественного Света, подобно струям фонтана, могут литься тогда сквозь руки! Любовь твоя и Любовь Бога соединяются в сердце духовном твоём – и, слившись, они могут течь, сиять, лучиться!
Дедушка учил тебя так встречать восход солнца по утрам.
Но важно, чтобы Солнце Любви Божественной взошло внутри, в тебе! И не только на зорьке утренней оно сиять может и должно! Это состояние нужно очень прочно соединить с душой внутри духовного сердца! Отдавай своё сердце Богу – чтобы Он мог светить, любить, творить через тебя!
Познай, что такой поток твоей любви, соединённый с Божией Любовью, может течь сверху или снизу, сзади вперёд или, наоборот, назад! Научись направлять такие потоки! Позволь им струиться во все стороны одновременно или собирай в направленный Луч! Чтобы – сквозь тело твоё и тебя как душу – Любовь Божия озаряла сей мир!
Научись пропускать такие Потоки сквозь руки! Тогда – Мне будет легко учить тебя дальше!
Научись жить душой – огромной, свободной от тела!
Ты привыкла видеть Меня в Облике небольшом. Но посмотри:
… Радомир показал Раде, что всё пространство выше поверхности Земли и ниже её на огромные расстояния охватывают Его Свет и Любовь.
– Ну-ка, обними Меня всего!
… Рада попробовала и поняла, сколь она ещё маленькая: ей не охватить весь тот Свет Радомира, не опуститься до конца в те Глубины, которые Он может раскрывать!
– Вот видишь! А говоришь, что жить тебе скучно и грустно, делать нечего! Учись, пока на то есть время!
Научись задавать всему пространству вокруг – гармонию, которую в соединённости с Богом сама познаёшь! Это должно быть всегда, что бы ты ни делала! Даже если просто идёшь куда-то, говоришь с кем-нибудь, красотой природной любуешься, кашу варишь – всё это может озарять Божий Свет, что в тебе-душе горит!
Нужно предложить Богу – через себя, с собой вместе – Его Любовь-Нежность проявлять людям и всему живому! Именно так – лад с Богом душа обретает!
И тогда – ты сможешь учиться на любом расстоянии видеть, слышать, людям помогать, решения верные им подсказывать!
Зачем училась ты руки души ощущать, если бездельничают теперь эти руки твои, которые всеохватными могут стать? Зачем училась Лучом Божией Любви всё видеть и согревать, если забываешь этим умением работу совершать? Пусть пока и не была велика польза от работы твоей такой, но ведь это – не оправдание безделию душевному: мол, ещё не многое умею и могу!
– Но ведь для такой помощи и тело не надобно вовсе! Ты это теперь Душой лучше можешь делать!
– Но, если Я лучше это делать могу, – значит, по-твоему, ты не должна это осваивать?
Не так!
А час твой ещё придёт, не торопи! Учись – пока есть время! Да не трать его по-пустому!
… После Радомир и с Благославом беседу имел.
Благослав виду на людях не подавал, но произошедшее в общине и для него тяжко было. Вину свою он ощущал.
Без труда ощутил он присутствие Радомира. Легко понял и то, о чём будет разговор.
Радомир начал:
– Отец, ослабь волю, которой общину держишь! В неволю превратилось послушание тебе!
– Хочешь, чтобы все, как Велияр, кто куда разбежались и по своей воле жили? Нет! Общину – сохраню!
– Не горячись!… Помнишь, как ты Меня в детстве на коне скакать учил? Говорил о том, как надо с конём ладить:
«Если свою волю наездник ослабит совсем и позволит коню командовать – негоже!
Если свою лишь волю всадник проявляет, а коня своего не ощущает, – тоже негоже: конь не рабом, а другом, быть хочет! А тот, кто в рабстве, – подведёт в минуту трудную!
Нужно коня другом сделать, научиться его ощущать как самого себя – каждый шаг его, каждый скачок!
Если страх перед препятствием огненным или прыжком с высоты у коня может возникнуть, то упредить страх тот волей своей может умелый наездник! Нужно силу коня и свою силу уметь соединять! Нужно единой сделать волю коня и всадника!
Вот тогда такой конь – другом будет: он и в бою, и в дороге не подведёт, раненного-бесчувственного из беды вынесет!»
– Ишь ты! Ты теперь без тела уж – а помнишь!…
– Помню, отец! Потому помню, что мудро ты Меня учил! Но вот теперь ощути, что людей наших начал ты в невольников обращать…
А люди – это ведь не животные бессловесные! Каждый человек – от Бога! – свободой воли наделён! Потому, когда отнимают у человека свободу, то протест в нём нарастает!
Даже трудную и неприятную работу – если по своей воле – то человек в радости сделает! Но, если по принуждению, без согласия внутреннего, – то работа в труд каторжный превратится!
Когда своим пониманием надобность дела человек осознаёт – то радость ему сопутствует в подвиге и духовном, и мирском, и в большом, и в малом, и в ежедневном, и в ежечасном!
А в неволе даже птицы прежде вольные не поют! Любовь в них умирает! А в людях – и того пуще!
И Рада тоже угаснуть может, если не поддерживать её устремления к Богу, если её желание людям помогать – пресекать в ней всегда!
Даже она, хоть и не боится, но любит тебя, а ведь тоже от суровости твоей огорчения ей достаются!
– Да ей-то в чём огорчения?
– Вот тебе пример: она тебе рубаху сшила да вышила, а ты не примерил даже!
– Так старая – ведь ещё годная!…
– Да, годная. А внучка твоя – опечалилась, что не угодила!… Мелочь, конечно. О том уж она давно забыла. Но из мелочей таких многое в жизнях ваших складывается. Она во всём хорошо для тебя сделать старается, любовь стремится проявить, а ты – как должное всё хорошее от неё принимаешь, лишь на недостатки внимание обращаешь – и бранишь… Ласки ей не хватает! Слова доброго от тебя она ждёт!
И люди в общине уж забыли, когда твою улыбку в последний раз видели!
– Что ж я им – скоморох какой?…
– Нет, отец! Но в страхе пред тобой люди жить стали! Не Божьего Мнения ждут о делах своих, а твоей немилости боятся! Не хорошо это!
– Да уж… Всё теперь неладно…
– Страх – любовь разрушает!
Ты ведь сам учил Меня, как воля одного человека, воюющая с волей другого, лад нарушает в пространстве вокруг. Ты сам показывал, как соединение силы, замыслов добрых и порывов любви творящей одновременно у многих душ – многократно умножает силу и энергию для деяний!
Всему этому ведь именно ты Меня учил! А души, соединившиеся в любви и трудах, – они великой силой становятся! Именно ради этого – общинами люди жить стали! А если Бог в том единении – Главный, то, сам знаешь!…
Ты заботой о людях, об общине живёшь. Через то – отдавание любви твоей совершается. Через то – пользу жизни своей в Служении Богу ты сам ощущаешь. Пойми, как значимо это! Как не хватает людям нашим того же!
Невозможно – для себя лишь совершенствованием заниматься и не «прокиснуть», словно щи, которые никто не ест много дней…
Ты, отец, всех по себе ровняешь. А не во всех любовь-устремлённость к Богу так сильна, как в тебе! Не для всех – Бог в жизни настолько важен уже стал, что любое испытание мелочью кажется!
Для того-то общинами люди жить стали, что много легче гореть любовью к Богу рядом с другими, кто тоже возгорелись!
Вот, если костёр горит – то все веточки и поленья в нём совместное пламя создают. Именно так – и община жить должна!
А если разворошить костёр, то по одиночке будут лишь слабо тлеть веточки и угаснут вскоре. Может, только большое бревно подольше погорит, но и оно – одно – угаснет…
Помнишь, ты медитации совместные прежде проводил? Помогал ты всем тогда Единство в Свете Божественном ощутить. Помнишь, как каждому поручения давал духовные, а не только по хозяйству? Может, возродить тебе сие?
… С того разговора Благослав переменился во многом. И Раду почаще приголубит, и с людьми суровости меньше стал проявлять, объяснять стал: отчего так решил и для чего сие нужно.
Вернул он в обычай и медитации общие. Любовь к Богу и любовь меж людьми – укрепились.
Снова покой и радость в общину вернулись.
Глава шестая:
Встреча с Алексеем
Прошло ещё несколько лет.
Рада теперь училась многому у Радомира. Училась – ощущать Волю Божию в душе и проявлять Её. Училась – труждению души в освоении нового. Училась – видеть, ощущать собой-душой пространство на большом расстоянии. Училась – тому, как и без тела можно помогать людям так, как это делают невоплощённые Божественные Души.
Рада просила деда и – с разрешения его – ходила исцелять больных в деревнях дальних. Благослав стал иногда позволять внучке это делать. Хоть и боялся за неё, но понимал, что без практики она не сможет быть уверена в знаниях и умениях своих новых.
Молодая знахарка удивляла людей тем, что приходила, не званная ни кем, в тот дом, где беда была. А где жила она, откуда приходила – не знал никто.
Однажды поздней осенью Благослав и Рада собирали редкие целебные растения. Ушли они далеко от места, где община жила. Заночевали в лесу у костерка.
Рада перед сном привычно погрузилась душой в прозрачную тишину и покой. Но… в тишине этой явно и сильно звучал призыв о помощи от души сильной и чистой.
– Дедушка, слышишь? Кто-то в беду попал! Может, из наших кто?
– Слышу… Да только нет там из наших никого! Спи!
– Дедушка, позволь, посмотрю: что там случилось?
– Нет! Деревня эта слишком близка к общине нашей, не следует нам там появляться!
А страха смерти не должно быть в душе достойного человека: смерть лишь для тел существует!
Но и жизнью своей без смысла рисковать нам не следует!
– Ну, дедушка! Как же можно не помочь?
– Молчи ужо! Не для того Бог трудности и испытания людям в жизни посылает, чтобы мы за них решения подбирали…
Спи!
… Но Рада не могла заснуть. Столь явен и ярок был призыв к Богу о помощи, столь ярко и чисто горела та душа!
Рада ясновидением на ту ситуацию внимательно смотреть стала. Увидела ребёнка больного и мужчину молодого, который его исцелить пытался и о помощи в том исцелении Бога просил.
И было у Рады понимание, что должна она пойти и помочь, что благословляет Бог сие.
Позвала она Радомира, спросила совета.
– Тебе решать, доченька! Никто за тебя тут принять решение не в праве. Но очень многое в твоей жизни дальнейшей от выбора сего зависеть будет.
Сказал так, обнял, поцеловал нежно и ушёл.
Рада осталась одна пред выбором.
Она колебалась ещё немного… Проверяла, чтобы не личное желание всем помогать, не страх ослушаться дедушку, не страх повредить укромной жизни общинников руководили её выбором – но только лишь Божия Воля. Почувствовала, что позволяет Бог оказать ту помощь душе зовущей.
Решилась!
Поднялась тихо, чтобы Благослава не разбудить.
Прошептала: «Прости меня, дедушка, если неверно я Бога поняла, если не так что-то у меня выйдет!».
… Шла она долго. Быстро и легко шла, словно на крыльях летела. Звёзды сияли на небе, луна была яркая и освещала неприметные звериные тропы – словно путь перед Радой сам расстилался.
А призыв о помощи был ровным, сильным, бескорыстным. Словно огонь горел в пространстве, не затухая ни на минуту. Видеть направление, куда нужно идти, было очень легко.
Уже утром, когда ярко засияло взошедшее солнце, Рада дошла до нужного места в деревне и нашла тот дом.
Открыла ей девочка-подросток. Не испугалась незнакомки, словно ждала чуда Божественного, которое вот-вот совершиться должно.
Рада увидела в постели больного мальчика, мужчину на коленях молящегося в облачении монашеском: «Ну вот, досвоевольничалась!»
Волну страха, который попытался возникнуть, она отмела, словно серую тень: «Что ж, если смерть тела принять следует, то нужно спокойно и достойно это сделать, как отец мой когда-то!».
Посмотрела ещё раз душою на мужчину того.
Не было ощущения опасности от него.
Божий Свет в его сердце духовном горел ярко! Сквозь руки он тот Свет пропустить старался. Но не понимал сам до ясности, что и как следует делать. Исцелить мальчика он пытался, да не получалось у него…
Навстречу Раде поднялась стоявшая на коленях перед иконами заплаканная женщина. В ней не было уже ни сил, ни надежды, были лишь сумбур в мыслях, подавленность и ощущение виновности собственной во всём…
Она едва держалась на ногах и плохо осознавала происходящее.
Рада поклонилась всем – земным поклоном. Сказала, что вылечит мальчика.
Никто из присутствующих не удивился ни приходу Рады, ни тому, как она узнала о болезни ребёнка.
Присутствие Божественной Силы в себе Рада ощущала ясно. Спокойно было на душе от понимания, что она имеет право сейчас излить эту Божию Силу, что это нужно увидеть и монаху сему, и девочке, и этой несчастной женщине…
Она наложила руки и попросила Божественный Свет пролиться, смывая из тела ребёнка все тёмные сгустки болезненных энергий, восстанавливая чистоту, возвращая телу здоровье.
… Когда она уходила, то вновь посмотрела на монаха. Он спал на лавке в сенях…
Спокойное и счастливое выражение лица… Он душой растворился в Свете Божественном, Который заполнял всё пространство вокруг. Он растворился душой в Свете так, словно это было ему привычно.
Такой красоты и чистоты души Рада давно не видала!…
И лицо его было спокойно и прекрасно! Мягкие светлые пряди чуть вьющихся волос… Счастливая улыбка тронула губы спящего…
… Рада шла обратно, а сама всё вспоминала этого человека. Вот ведь, монах, священник – а такая чистота и сила души!… Ведь прежде думала, что так не бывает!
К Благославу пришла, повинилась, что ослушалась. Рассказала обо всём.
Дед молча и недовольно слушал, хмурил брови.
Но Рада всё же решилась просить:
– Позволь мне с этим человеком поговорить!
– Нет, забудь! Довольно того, что ослушалась! Беды бы с того, что уже натворила, не настало бы!…
… Рада повиновалась.
Она не искала сама встречи…
Она просто радовалась тому, что есть на Земле такая душа – светлая и любящая! И это знание осветило и её жизнь теперь.
Рада влюбилась.
Любовь распустилась в душе неудержимо: как вешние воды, как живительная сила пробуждения природы!
Радость и нежность теперь заливали всё вокруг, изливаясь из души прозрачным сияющим потоком! Это было – неудержимо! Это было – раскрытие таинственных глубин, в которых сия нежность хранится до той весны, которая приходит к душе в свой срок – и распускается цветок любви!
Глава седьмая:
Новая встреча
С того дня, когда Алексей видел чудесное исцеление, совершённое через Раду, он некоторое время надеялся, что вновь встретит её и узнает от неё то, как обрела она сие умение. Но никто ничего про таинственную знахарку не знал и никогда прежде её не видел.
Со временем Алексею иногда стало даже казаться, что всё произошедшее было лишь видением дивным, явленным Богом.
Он жил – как прежде. В одиноком своём предстоянии пред Богом он старался походить на старца Николая и таким же, как его жизнь, видел и своё будущее…
Прошли осень, зима… Наступила весна.
Снег уже сошёл вовсе. Ярко пробуждалась природа в этот год.
* * *
И вот однажды той весной Алексей заплутал в лесу.
В первый раз с ним случилось такое! Столько ведь лет уже здесь в тайге прожил! Всегда ведь легко примечал и запоминал дорогу! Как бы далеко ни уходил – всегда направление верное, как обратно выйти, знал!
Но сейчас он шёл и шёл, выбился из сил и не представлял даже, в каком направлении теперь двигаться. К вечеру явным стало присутствие близкое волчьей стаи. Алексей развёл костёр. Волки не приближались, боясь огня, а потом и вовсе ушли.
Заночевал у костра…
… Утро было ясным, всё вокруг сияло и искрилось в свете восходящего солнышка!
«Как глупо будет вот просто так – ни за что, ни для кого – погибнуть среди этой красоты дивной!» – подумал Алексей. Он спокойно так об этом подумал, без страха, без печали.
Легко потекли слова молитвы:
«Боже, выведи! Укажи мне путь – если на то есть Воля Твоя!»
Он словно притих сам в тишине внутренней – и затем зашагал уверенно и быстро в ту сторону, в которую, как ему показалось, направлял его Бог.
* * *
Охранявшие покой и безопасность общины два сильных молодых мужчины заметили монаха, который прямиком направлялся к их поселению – причём так быстро и уверенно, словно знал дорогу.
Посовещавшись меж собой, они решили его связать и привести к старейшине Благославу, чтобы выяснить: откуда взялся, что задумал сей лазутчик и как с ним поступить.
С холщёвым мешком на голове, чтобы не приметил дороги, со связанными руками Алексея долго вели куда-то. Он даже не успел увидеть связавших его. Они действовали слаженно и ловко, не били, боли никакой не причиняли. Шли молча.
По тому, как сбавили шаг, как вокруг послышались голоса, – Алексей догадался, что пришли в селение.
С него сняли мешок – и он увидел окруживших его людей.
Перед ним стоял высокий, с белоснежными от седины волосами и бородой, могучий, несмотря на годы, старик, держащий в руке посох. Алексея, поставили перед сим стариком – видно, старейшиной сей общины. Вроде – как на суд.
Старик смотрел на Алексея некоторое время как то особенно, словно насквозь видел, затем заговорил с двумя рослыми парнями, которые всё ещё держали связанного Алексея за плечи с обеих сторон.
– Ну что вы наделали? Зачем сюда притащили? Не соглядатай, не мыслит злого! Вот любуйтесь сами – даже страху не имеет! Что с ним делать теперь?
– Прости нас, Благослав! Не знали, что делать: прямиком к нам шёл, словно дорогу знал. Вот и решили к тебе вести…
… Собравшиеся вокруг люди были благожелательны, спокойны, смотрели молча на происходящее и ждали решения старейшины.
И тут, вдруг, Алексей увидел среди окруживших его общинников… ту целительницу!
Вспыхнуло всё внутри от радости великой!
Подумал: «Так вот зачем Бог сюда вёл!»
Алексей заметил, что от старейшины не укрывалось ничто. Похоже, мысли других людей он словно в открытой книге читал:
– Так вот, стало быть, каков твой монах, внучка!… Сердце открытое имеет, помыслы чисты! Ступай на стол накрой, Рада! Все соберёмся: решать, что с ним делать нам теперь предстоит.
Рада поклонилась старейшине, мельком из-под ресниц ещё раз взглянула на Алексея с лаской, теплотой и ободрением. И затем пошла к избе.
Величественный старик посмотрел вновь на Алексея, словно насквозь пронизывая взглядом:
– Гостем будешь, Алексий, раз Бог тебя сюда привёл!
Меня зовут Благослав, старейшина я сей общины и Раде дедом прихожусь.
… Едва заметная улыбка тронула его губы, когда при имени Рады радость вновь всколыхнулась в Алексее – от понимания чуда и Промысла Божьего!
И уже обращаясь к тем, кто Алексея держали с обеих сторон за плечи, Благослав произнёс:
– Да развяжите же его, олухи!
… Потом пошёл, не оборачиваясь, к избе, уверенный в полном послушании всех вокруг.
* * *
Сели за длинный стол, покрытый небелёной холстиной.
За столом собрались многие взрослые члены общины: мужчины, женщины. Рада тоже села рядом с дедом, когда закончила подавать на стол.
Еда была простая: хлеб, овощи отваренные с травами свежими, капуста квашеная, грибы солёные.
Ели молча, не
торопясь, в тишине.
После Рада принесла заваренные душистые травы и мёд.
Испив, старейшина заговорил:
– Ты вот, Алексий, думаешь, что в становище староверов-раскольников ты угодил? Что скрываемся мы от карательных войск, чтобы выжить и веру сохранить свою? Так? Ну говори вслух всё, как ты мыслишь, что на сердце содержишь, чтобы все здесь про твои думы знали!
… Алексей помнил пепелище, помнил сожжённых заживо раскольников и хотел, чтобы этих людей не постигла подобная страшная участь.
Он заговорил горячо, искренне:
– Нет разницы в том, как персты сложить, чтобы крестное знаменье наложить! Иисусу мы свои молитвы возносим и Отцу Его Небесному, во власти Которого все жизни наши! В обрядах же только – различие! А сие – пустое! Из-за сего не стоит жизни и отбирать, и отдавать!…
Покрестить я всех могу по обрядам новым – и не будет тогда притеснений и гонений в жизнях ваших!
Иисус любовь заповедовал меж людьми иметь, чтобы все – как братья и сёстры пред Ним были!
Так почто же мы разделяем сами там, где миру и вере чистой быть место?!
… Благослав заулыбался:
– Вот, видали, слыхали?! Такое, оказывается, тоже может быть!…
… Затем уже Алексею сказал:
– Не всё ты про нас, Алексий, понял!… Не староверы-раскольники мы!…
На Руси и прежде христианства – люди жили, Богу служа!…
– Вы – язычники, выходит?
– Ещё прежде, чем на Русь пришло христианство, стали Знания настоящие о Боге – обрядами заменяться…
Повелели князья сделать идолов, изображающих «богов», повелели ритуалы совершать перед теми идолами – чтобы в подчинении и страхе ослушания народ жил.
Так появилось то самое язычество.
Утвердили те властители язычество – вместо Знаний, что люди от Бога напрямую имели.
Чтобы свой «порядок» утвердить – было велено жертвы «богам» и жрецам приносить…
Так и разучились очень многие люди Бога Живого видеть и ощущать!
Реальность – идолами, из дерева вырезанными или из камня вытесанными, заменили…
О живом общении с Богом – так и позабылось…
Волхвы немногие память о том Знании и умения великие хранили. Но в леса они ушли… Их – колдунами называть стали…
Вот к таким «колдунам» ты и угодил, Алексий! И это тебе теперь впору решать: отречься ли от веры своей прежней ради Знания Великого – или не отречься…
Ладно, потрапезничали, поговорили…
Ступайте с миром, други!
А ты, Рада, гостя устрой на ночлег да на вопросы его ответы дай!
Глава восьмая:
В общине
Рада привела Алексея в небольшую хижину.
Алексей спросил:
– Отчего сказал мне старейшина, дед твой, что решить я должен: отречься ли от веры?
– Не бойся, Алексей! Не придётся тебе слова какие-то отречения произносить, или обряды некие новые совершать!
Обряды всякие, отречения, крещения новые… всё это – лишь людские условности… Сам ведь ты про то говорил за столом! Не вмещаются ведь Знание Живое, Бог Живой – в людские обряды и правила!
Тебе не нужно отрекаться от веры твоей в Иисуса! Иисус – ведь Он на самом деле жил на Земле, учил Божественному Знанию!
Но, если ты захочешь узнать, каковы Законы Божественной жизни, по которым всё во всех мирах своё бытие и развитие имеет, то придётся тебе о то́м узнавать, что служители церкви сочтут грехом и ересью, ибо не сохранилось в книгах церковных даже Учение Иисуса Христа во всей полноте!
Да, есть многое в Учении Бога, что и не записано в книгах!
Даже если ты научишься всему тому, что Иисус знал и умел, то, думаешь, служители обрядов сочтут тебя святым? Думаешь, что станут они слушать тебя? А если проповедовать ты начнёшь то, что каждый человек, по заповедям Иисуса, должен бы учиться жить так, чтобы стать совершенным, как Отец Небесный, – как ты думаешь: что о тебе тогда скажут? В чём тогда тебя обвинят?
– Значит, ты знаешь всё-всё, чему Иисус учил? – Алексей поднял на Раду ясный, сияющий взгляд. Он сейчас самое важное для себя слышал в её словах.
Рада улыбнулась ласково, нежно:
– Но ведь не только Иисус о Боге учил! Много было Тех, Кто были подобны Иисусу! И приходили Они на Землю в разные эпохи, чтобы о Едином Учении Бога рассказывать людям!
И были времена на Руси, когда по Законам Божественным очень многие люди жили, а… не один только Божественный Посланник, Который слова Бога людям нёс… Знали люди о Боге, слышали Его, видели Его, понимали Его и учились у Него проявлять умения и силы, которые Богом человеку каждому дарованы – как возможность! Но ныне большинство людей о том не догадывается даже…
– И ты можешь, умеешь всё, что Иисус умел совершать?
– Нет, совсем ещё не всё могу и умею… Но я учусь…
– Но ты же исцелила мальчика! Ты ведь – Силой Бога его исцелила?
– Да, Алексей. Это я частично уже умею – благоприятствовать Богу проявлять Силу Его через это тело.
Самое главное, чему учусь теперь – жить так, чтобы я и Отец Небесный, как то говорил Иисус, стали Одно, чтобы то, о чём объяснял Иисус, – стало сутью души…
– Расскажи: в чём ваша вера?
– На словах – про это не расскажешь. Это – вовсе не вера даже, это – сама жизнь в единении с миром Божественным и с миром земным, Богом сотворённым!
Ты вот веру имеешь в то, что в Новом Завете написано. Прочитал – и веруешь, что так было. Ибо тебя так научили: тебе сказали, что это та́к, – и ты веришь. Многое, что там написано, взаправду было. А что-то – досочинили. А большую часть – и не записали вовсе…
Я, как тебя увидела тогда, то решила прочитать всё, что в Библии написано. Евангелия читала особо внимательно. Читала – и словно смотрела – как вживую – всё, происходившее там тогда. Объяснения от Самого Иисуса слушала.
– Ты можешь Иисуса видеть?
– Могу… И ты ведь – тоже можешь Свет Божественный видеть, Иисуса ощущать! У тебя такое иногда получалось ведь! Правда?
– Не знаю… Думал, видения это… Не смел полагать, что это – реальность…
– Вот ты людям нашим говорил о вере своей, а Иисус – рядом был! Ты не ощущал Его разве сам?
– Не видел… Не думал, что так быть может…
– А дедушка – видел. И другие, кто уже умеют, видели. Чистоту и искренность слов твоих – благодаря этому они признали!
Ты вот – про веру нашу спросил.
Для тебя Бог – это Сам Иисус, также – Отец Небесный, также – Царствие Небесное, которое лишь после расставания души с телом может познать и обрести душа, если заслужит то…
А для меня – по-другому всё вокруг видится. Во всём – Божественное Присутствие вижу и ощущаю: и в берёзках, и в соснах, и в травинках, и в цветочках, и в той Силе Божией, Которая всё это и даже тела – и твоё, и моё, и других существ – оживотворяет!
Я эту Силу-Свет вижу душой. И Тех, Кто эту Силу в сей мир направляют, – тоже вижу. Их – много очень! Их – тоже Богами можно называть! Они – такие же, как Иисус!
Иисус о многом людей учил! Но Его тогда почти никто не понял, кроме немногих Учеников. А теперь – и ещё меньше того понимают про жизнь Иисуса, про Учение Его.
– А ты? Ты – всё понимаешь?
– Ты, Алексей, не горячись! Многое, что я сама знаю и понимаю, я тебе рассказать готова без утайки. Но объяснения только на словах – малозначимы! Они лишь веру твою чуть поколеблют…
Если захочешь – то научу тебя всему, что умею.
Когда не слова только от меня слышать будешь, но научишься видеть и действовать душой свободной, – то всё иначе восприниматься станет!
Но только – тебе это решать: захочешь ли того?
– Захочу! Как же может быть иначе?! Всю жизнь о том мечтал! Иисуса об этом просил!
– И не испугаешься, что «околдую чарами» какими-то неведомыми?
– Не испугаюсь! Знаю ведь, что Бог меня сюда к вам привёл!
А исцелять любые болезни чудесным образом, как Иисус, ты меня научишь?
– Научу всему тому, что постигла уже… Только – не всех подряд от всех болезней излечивать следует. Иисус ведь тоже не всех больных исцелял!
Иисус – Силой Отца Небесного исцелял. Чтобы так исцелять, нужно, чтобы было, как объяснял сие Иисус: «Отец, пребывающий во Мне, – Он творит дела…».
Этому и стану учить так, как умею.
– А ты с Иисусом поговорить можешь?
– Могу…
– Тогда – спроси Его…
– Погоди, Алексей!… Если захочешь, то после сам будешь с Богом беседы иметь! И сомнений не будет тогда в ответах!
А сейчас умыться бы тебе надо.
… Рада протянула Алексею белую рубаху, вышитую по вороту и рукавам узором, штаны, онучи, поясок тканый:
– Вот – одежда для тебя чистая… Надеюсь, впору будет!
А твоё облачение я постираю да высушу…
Алексей смутился:
– Да я – сам! Ты покажи – где?
– Микула, кузнец наш, уже баньку истопил, пойдём: помоешься!
А я постелю тебе пока.
… После бани Алексей, одетый в чистое, сопровождаемый Микулой, вернулся в хижину, где дожидалась Рада.
Он хотел ещё о многом спросить, но усталость последних дней взяла своё. Алексей заснул блаженным и счастливым сном.
Ему снилась Рада, её глаза, руки, ласковый голос…
… Утром он подтвердил о своём твёрдом желании учиться.
– Как хорошо! – Радость свою, что заполнила сердце, счастье от происходящего Рада не прятала! Улыбнулась Алексею: – Пойдём к дедушке! Нужно ему о решении твоём сказать. Но дедушка сразу в общину не примет. Подумать надо: как всё устроить…
* * *
Благослав встретил Алексея ласково:
– Ну, садись, гость! Рад я тому, что учиться хочешь, что не испугался!
А про то, как жить дальше станешь, – думал?
– Не знаю пока… Будто жизнь прежняя закончилась, а новая – не началась ещё…
– А для чего вообще жизнь человеку дана? Думал ты о том, Лексей?
– Много про то думал, да ответа не нашёл… Видно, оттого и искать стал ответы у Бога, а не у человеков…
– Хорошо говоришь!
Ладно, о делах наших теперь подумать надо.
… Благослав пояснил о трудностях, что им нужно разрешить, чтобы осуществлять желаемое:
– В жестоком мире мы ныне жить должны, Лексей!
Вот, зная про общину нашу, ты на исповеди какой-нибудь думы свои о нас выскажешь или иначе как выдашь нас тем, кто ищут, как искоренить всех людей, кто не так веруют, не так Бога славят… Что тогда будет?
А тут, в общине, навсегда тебя оставить – тоже опасно… Искать тебя, быть может, станут…
– Не выдам я вас! Даже если пытать будут – не выдам! Смерть лучше приму!
– Человек о себе не всегда знает, какую боль способен вынести и какой страх пред пытками новыми… Изощрёнными стали палачи ныне…
* * *
Благослав, Алексей, Рада и общинники долго обсуждали, как обучение Алексея лучше устроить.
В результате решили, что Алексей вернётся в свой скит, чтобы не вызывать даже малых подозрений у людей в деревеньке. Об отлучках своих наперёд предупреждать сможет – и искать его тогда не будут. В те времена были монахи, что уходили жить в пещеры или в лесах пристанища делали, чтобы через ещё более аскетическую жизнь к Богу приближения искать. Вот так и объяснит Алексей о себе.
Решили также, что Рада его учить станет, не приводя в общину без особой надобности. Найдёт место для встречи, где неприметно можно будет рассказать и показать Алексею главное. А потом уже видно будет, как дальше с ним быть…
Глава девятая:
Обучение у Рады
Теперь обучение у Рады стало самым главным в жизни Алексея.
Всё радикально изменилось для него.
Он и прежде ощущал прекрасные мгновения Божественных Прикосновений к душе, но они были лишь краткими. Отчаянная борьба за новое обретение сих мгновений и поиск способов приближения к Богу – теперь уступили место прямому ощущению Его Бытия! Чудо Присутствия Живого Бога – стало реальностью!
… Алексей снимал своё монашеское облачение и оставлял в дупле большого дерева, надевал хранимую там же белую рубашку, вышитую Радой. Затем он долго шёл по лесу, но дорога не казалась дальней. Ведь словно крылья за спиной вырастали!
Рада тоже, наполненная счастьем и радостью, приходила к их условленному месту у озера – того, где когда-то Благослав объяснял Раде, что значит жить с Богом в ладу.
Здесь теперь было их пристанище – шалаш, сооружённый из ветвей огромной упавшей ели. В летнюю пору такое сооружение было вполне удобным, чтобы и от дождя укрыться, и отдохнуть, и переночевать.
Близости такой, как меж мужем и женой, между Алексеем и Радой не было, ибо Алексей даже мысли подобные от себя отгонял, грехом великим считал и нарушением монашеского обета.
Но Любовь Божия освещала в их жизни всё и обнимала Собою две души, устремившиеся ко Творцу, чтобы слиться с Ним в Его Безбрежной Любви!
Алексей словно исчез из мира материи и родился в мире ином – райском. Для него открывался бесконечно прекрасный простор любви, красоты, полного понимания без посредства слов! Великое Присутствие Божественное пронизывало всё! Этот прежде скрытый или лишь на краткие мгновенья ощущаемый Божественный мир – становился с каждым днём всё более реальным, явным!
Шалаш стоял не на берегу у воды, где было открытое пространство на песчаной отмели и поросшей невысокой травкой лужайке, а чуть в отдалении, в лесу, в месте, укрытом от случайных людских взглядов.
Каждое утро – казалось особенным, новым, прекрасным!
И каждый день приближал к полноте восприятия Божественного Бытия!
* * *
Вот и в этот день, утром, когда солнышко ещё лишь чуть начинало окрашивать лёгким румянцем облачка, они бежали по тропинке к озеру встречать рассвет.
Рада бежала так легко, что и дыхание не сбивалось. Словно не бежала, а летела она, слегка лишь касаясь земли ногами.
Алексей же запыхался от бега.
Непривычно, но всегда радостно было ему всё, что задумывала Рада.
Она ласково посмотрела на него:
– Теперь купаться!
Они плескались, как дети в прохладной, наполняющей свежестью воде озера.
Потом Рада легла на поверхности воды, раскинув руки, с блаженной улыбкой счастья на прекрасном лице.
Алексей залюбовался.
Он более не смущался, не отводил взгляд, как в первые дни. Он больше не считал постыдным видеть её обнажённую красоту.
* * *
Самый первый разговор их об этом запомнил Алексей очень ярко. Словно перевернулось тогда в нём понимание нравственных основ, которое, с детских лет привитое, ставшее привычным, – казалось прежде незыблемым.
В тот раз Рада спросила:
– Ты позволишь мне сегодня не мочить рубашку, купаясь?
– Конечно! Я отвернусь, не буду смотреть!
… Рада, задумалась на несколько мгновений, словно решая внутренне: настала ли пора для объяснения. Потом она взяла Алексея за руку.
– Давай сядем здесь, поговорим…
Как ты думаешь, почему тебе или мне должно быть стыдно видеть тела, которые дал нам Бог?
Отчего ты не считаешь стыдным видеть цветы, которые обнажили свою красу? И – деревья? И – птиц и зверей в их естественном облике?
Отчего возник в людях стыд пред обнажённым телом? Ведь – Бог эти тела создал, как и всё вокруг! Кто придумал глупости эти? Даже в вашей Библии пишется о том, что Адам и Ева не знали стыда обнажённых тел!
– Но ведь потом было грехопадение?
– Да, с людьми действительно случилось грехопадение… Но не так, как это в легендах библейских описано!
С каждой душой это может случаться в каждый момент жизни. Это есть выбор меж любовью, радостью – и корыстью, насилием, коварством, гневом, злобой, страхом, унынием!
Жить в стыде, в страхе, в ненависти и в иных пороках – это, в самом деле, есть грехопадение!
А созерцать прекрасное и естественное – не грех вовсе!
Отчего мы, дети Бога, должны жить в этих пороках и в грехах, когда райский, первозданно созданный Богом мир – он здесь, прямо сейчас есть в нас и вокруг нас? Надо – лишь войти в него и научиться в нём пребывать!
Отчего мы должны бездумно следовать придуманным людьми правилам жизни греховной: стыдиться того, что вовсе не стыдно, и, наоборот, считать естественным то, что гнусно и скверно?!
Вот, подумай сам: живут люди, в большинстве своём считая своим неотъемлемым правом воевать за какие-то выдуманные ими идеи! Или – убивать других людей из мести или «во имя веры»! Или – ещё ради чего-нибудь подобного… Люди убивают, обманывают – ради власти или богатства, мстят обидчикам! И это всё они называют нормальным, часто даже считают такие свои поступки «подвигами», гордятся ими!
Дед мой, правда, говорит, что и войны учат некоторые души быть сильнее, смелее, жертвовать собственной жизнью ради других… Не знаю, может быть, он прав…
– Мой духовный наставник, старец Николай, тоже о сём говорил: что, видимо, нужно людям претерпеть самим страдания, чтобы понять боль других и пагубность ненависти – для её носителей. И – чтобы захотеть потом всем сердцем, всею силою души устремиться к Любви Божией!
– Да, так. Но ведь выбор того, как им жить, – от самих же людей чаще всего и зависит!
Есть очень многое в жизни, что принято большинством людей считать правильным,… хотя ведь способности думать и любить, если эти функции души уже развиты, должны бы указывать на противоположное…
Такая жизнь, задавленная низменными эмоциями, – она ведь самими людьми превращает их жизнь в ад на Земле!
Считается ведь даже, что чистота и святость для людей… невозможны… А если возможны, то они – в истязании плоти и запрете радости и блаженства!
Или ещё, например, получается, что все дети зачинаются и рождаются во грехе и пороке! А «непорочно» лишь то зачатие, которое чудесным образом без соединения тел свершилось!
И ещё почти все люди ныне питают свои тела убитыми телами животных – и не видят в том ничего дурного! Не видят страшных последствий сего питания, от которого души людей всё более обретают худшие хищные качества!
Дикие звери-хищники охотятся, чтобы выжить – в соответствии с их природой. А люди убивают, прежде всего, из чревоугодия, тогда как жизненной необходимости для них в этом нет.
Я не буду об этом продолжать!…
Ты сам подумай на досуге и на эту тему, и о многом другом подобном: какие, например, «убеждения» твои о правильном и неправильном есть всего лишь людские «изобретения», из поколений в поколения передаваемые? И какие нравственные основы – в понимании твоём – ты можешь назвать истиной, угодной Богу?
Понимаю я, Алексей, что сейчас, так сразу, не просто тебе скинуть груз привитых тебе, но ложных мыслей и привычек! Всё так вывернуто в умах людей наизнанку, что получается, что быть в страдании – это и есть праведность, а жить в блаженстве – то грех!
Продумай также: ведь есть великое различие между жизнью по похоти и прочим страстям, которые самость в человеке укрепляют через его стремление обладать желаемым, – и, с другой стороны, жизнью светлой и чистой в радости и благости!
Это – как на примере с едой: если обжорство непомерно ради услаждения плоти – то сие, и вправду, есть грех, несущий и телу, и душе вред!
Но можно же умеренно питаться именно вкусной и полезной пищей, наполненной жизненной силой растений, созданных Богом для питания человека!
Так же – и во всём остальном.
Можно наслаждаться чистотой и здоровьем тел! Можно любоваться красотой природы! Всё это несёт блаженство, которое ведь приближает души к состоянию райскому.
Причём, если такие состояния становятся привычны душе, то и вокруг такого человека возникает пространство, подобное тому, которое именуют раем.
Человек, испытывающий и несущий в себе и вокруг себя такое блаженство, сердечную благодарность Богу за всё возносит – и ответная Любовь Бога с каждым таким благодарением умножает его счастье!
Так прежде люди на Руси жили: просто, чисто, радостно! Но ведь так же и сейчас жить можно! Не следует лишь раздражать этим толпы неразумных!
Такой чистоте мыслей, эмоций, энергий телесных – я и должна тебя научить!
Через это – душа к Богу приближается! И может тогда такой человек легко с Богом общаться: видеть, слышать Бога!
Прости: слишком много, наверное, я сказала тебе теперь…
… Вдруг Рада улыбнулась спокойно:
– Если тебе ещё неловко, непривычно – то ты отвернись!
… Она спокойно сняла одежду и, не оборачиваясь, вошла в воду озера.
В тот раз Алексей сильно смущался, видя прекрасное стройное тело Рады.
А она, напротив, – покоем и радостью всё вокруг наполняла!
Он сделал над собой усилие, чтобы тоже раздеться…
Ему показалось, что тяжкие покровы лживых запретов и страхов снимались – вместе с одеждой – с души… И душа – обнажалась пред Богом!
Это состояние не покидало его, и когда они уже оделись и Рада вернулась к обучению Алексея.
– Посмотри: все энергии в теле человеку доступно сделать кристально чистыми, подвижными, сияющими: такими, как эта вода, сверкающая в лучиках солнечных!
… Рада снова подошла к воде, набрала в пригоршни озёрную воду, подняла – и позволила солнечному свету превратить льющиеся из ладоней струйки в живое светлое и радостное золото!
– У тебя в теле – лишь в области, где духовное сердце расположено, – чистота и простор для Бога раскрыты уже. Все остальные энергии в теле – словно притухшие, замедленные. И много ещё осталось заторов для Божьего Света в теле твоём! Это можно изменить очень простыми действиями, но не за один раз, разумеется.
Вот, например, пусть тело омоется в потоке Света Божественного, который сверху, подобно водопаду, льётся и может промыть наши тела и снаружи, и изнутри. Попробуй вместе со мной!
Рада подняла руки, словно ловя ладонями невидимые струи.
– Ты сам тоже попроси Свет Божий пролиться и наполнить наши тела! Ведь Бог – всегда рядом!
Ты можешь – с молитвой – ко Святому Духу своё обращение направить, если тебе так привычнее.
Главное – ты должен с любовью открыться навстречу сему Божественному Свету!
Так и собственное тело исцелять можно. А после научу и тому, как другим помогать!
… Алексей попробовал.
Он увидел сияющий Поток Живого Света, в Котором стояли их тела. Свет лился, наполняя Чистотой, Блаженством!
Омытый этим Светом, Алексей ощутил небывалую радость и силу, чтобы жить, любить, познавать Божественный мир! Каждая мельчайшая частичка тела словно бы улыбалась, сияла от прикосновений Божественной Чистоты!
Голос Рады зазвучал в этом Свете:
– А теперь – подари всем существам вокруг то Блаженство, которое сам ощутил! Пусть – словно река Света из сердца духовного твоего будет изливаться всё шире, всё дальше! Свет Духа Святого и ты, как душа, сейчас – в Единении! И эту совместную Любовь можно дарить всему миру!
… Это было удивительно! Алексей стоял в Потоке Света и… лился вместе с Ним! Поток становился всё шире! Словно в русле огромной реки Света стояло крохотное тело, но Алексей сейчас был не телом, он был един с колоссальным по размерам Потоком Божественных Любви и Блаженства!
Поток Любви и Силы из Великого Источника был неиссякаем, бесконечен, нежен!
Алексей не смог долго быть в этом Единении…
Но то незабываемое состояние было им пережито, познано, запечатлено!
«Видно вот так и крестил людей Иоанн Креститель!» – подумал Алексей, вознося благодарность Богу!
Рада, словно отвечая его мыслям, произнесла тихонько:
– Вот и крестился ты ныне в сияющем Потоке Духа Святого… Но это – лишь самое начало… Не сразу впервые познанное становится естественным состоянием для души! А для телесных энергий – и тем более много времени нужно, чтобы преобразования произошли… Много раз сие нужно повторять, чтобы и душа, и тело стали подобны сему Свету навсегда!
* * *
После утреннего купания и повторения прежних упражнений или освоения новых – Рада и Алексей часто беседовали.
Например:
– Естественными и гармоничными должны быть и вся жизнь, и питание! Долгий изнуряющий пост – не на пользу телу.
– Но я, когда постился долго, то ощущал, что Бог – словно ближе становится!
– Да, это иногда очень хорошо – очистить плоть голоданием. Но истязания плоти – это грех!
Для жизни души и её роста нужны энергии, которые получает она – с помощью тела – от потребляемой пищи.
Также – и от света солнечного или огня костра может человек энергию получать. Это есть вопрос умения и навыков: в какой степени человек может эту энергию сохранять в себе и использовать.
Растения, преобразовав в себе энергии, полученные ими от Солнца и Земли, делают их пригодными для питания человека.
А человек, может в себе преобразить те энергии – в любовь сердечную и дальнейший рост души.
Но для этого тело должно быть чистым не только снаружи, но и изнутри.
… Рада стала объяснять дальше про все остальные энергетические центры в теле человека, про то, какое они назначение имеют и как их можно очищать.
– Есть семь центров в теле человека и каналы особые, их соединяющие. Сердце духовное – это тоже такой центр, самый главный для души, ищущей единения с Богом!
Но и другие свои центры человек может научиться очищать – и через них направлять Божественный Свет, Божественную Силу. Так может человек и себя от болезней избавить, и другим людям в этом помочь.
– Вот бы объяснить это всем людям! Ведь многие бы это поняли, жить иначе стали бы!…
– Да как объяснить?… Почти никто слушать не хочет!
Отец мой пробовал учить многих…
– Расскажи мне о твоём отце!…
… Рада постепенно рассказывала Алексею очень многое.
Она учила его и всё новым приёмам, которые позволяли очищать душу и тело, видеть душой. Это были не только слова. Но Божественные Блаженство и Любовь наполняли и душу, и тело. До каждой клеточки тела дотрагивался блаженный Поток! В Нём – обновлённые Чистотой Потока телесные энергии тоже преображалась. Это было новое состояние плоти телесной, которая, как оказывалось, может быть преображена и наполнена Светом Божественным!
Рада объясняла, как соединены могут быть и душа, и тело – с Жизнью Бога.
Учила она и слиянию с красотой и растворению в тишине природной. Учила – очищению энергий телесных образами пламени костра, когда они вечерами разводили огонь и подолгу сидели в сиянии поднимающихся языков пламени…
* * *
Однажды, когда Алексей занимался небольшим ремонтом их шалаша, повреждённого ночью сильными порывами ветра, к их убежищу вышел огромный медведь.
Алексей заметил зверя, когда тот был уже близко.
По рассказам, он знал, сколь это опасно.
Алексей схватил один из кольев, поддерживающих ветви на шалаше.
Крикнул Раде:
– Беги!
… Но Рада, наоборот, быстро но очень спокойно подошла к Алексею, обняла его, закрывая собой. Она обняла его очень сильно одной рукой за шею, а другой рукой зажала запястье той руки Алексея, в которой был кол. Она прижалась щекой к его лицу…
Всё в нём словно замерло.
Это были не объятья женщины, ласкающей мужчину… Это было нечто совсем иное.
Рада словно «вытолкнула» его за пределы обычного мира – в иную реальность, где нет страха, смерти, боли, а есть только Божественные Свет и Любовь.
Алексею показалось, что время остановилось или очень сильно замедлилось. Его словно… оглушила Тишина… Он – иначе увидел весь мир…
Тишина была всеобъемлющей. Все звуки, которые достигали иногда слуха, были словно наложены на Тотальную Безмолвную Суть Мироздания… Всё происходило… внутри этой Тишины…
Он впервые так увидел душой окружающий мир. Всё в том мире жило по Совершенным Законам…
Он видел, как поднимается по стволам деревьев некая сила-свет, он мог обратить взор на цветок и заметить движение света внутри лепестков и тычинок… Он ощутил разом птиц, деревья, травы… Всё это стало… частью его самого. Окутало Блаженство… Лучистые струи энергии струились во всём: и в его теле, и в теле Рады, и в деревьях, и в травах… В теле медведя медленно переливалась эта же сила-свет…
Огромный зверь ещё один раз с некоторым недоверием посмотрел в их сторону, а потом, словно не замечая людей, которые стояли обнявшись всего в нескольких шагах, спокойно прошёл совсем рядом своей дорогой.
Рада ещё некоторое время удерживала Алексея в том дивном состоянии. Он больше не ощущал себя отдельным… Он был – частью Божественной Жизни.
– Что это было?
– Жизнь…
Это – Жизнь, какой она должна быть, какой она изначально задумана на Земле Творцом…
– Ты сделала нас невидимыми? Или ты умеешь повелевать животными?
– Нет, не совсем так… – Рада пробовала подобрать слова: – Медведь не ощутил в нас опасности или страха… Мы стали частью Первозданной Гармонии, Мирового Лада, созданного Творцом.
С людьми – сложнее. Они разучились ощущать сие Единение, Единство всего воплощённого живого – и Творца…
И лесные животные, которых люди держат в неволе, тоже могут не понять… Медведи, которых на цепях держат, уже не смогут быть остановлены так…
Все миры Мироздания – с разными состояниями душ в них – существуют прямо здесь, сейчас. Это – и тут, где мы с тобой находимся, и везде.
И тёмные миры печалей, тоски, ненависти, страха, и миры светлые райской радости, и мир Духа Святого, и мир Изначального Божественного Бытия – всё это прямо тут есть! Когда человек находится в том или ином состоянии себя-души – то перед ним открываются просторы того или иного слоя Мироздания. Ты словно вплываешь в тот мир, которому созвучно сейчас состояние тебя-души. Ну, словно по весу, душа может быть лёгкой – или тяжёлой. Она погружается в миры тяжёлые и плотные, если её состояние такое. Или – она входит в Свет и Блаженство миров утончённых.
Давай покажу теперь в реальности!
… Рада взяла Алексея за руку.
Он вдруг перестал ощущать мир, видимый телесными глазами, и… серое душное пространство окутало со всех сторон.
– Вот так выглядят миры тоски, печали. Но бывает и намного хуже…
… Потом быстро, словно отмываясь, очищаясь от того душного «тумана», они оказались в пространстве, словно залитом солнечным светом.
Радость и благость такие вокруг были – не передать!
– Наполни и тело этой радостью и чистотой! – попросила Рада.
… А потом они погрузились в тончайший Блаженный Свет…
Рада отпустила его руку:
– Сейчас я помогла тебе ощутить разные миры.
Но ты ведь и прежде в них бывал: ощущал и горькую тоску, и райскую радость, и Божественные Прикосновения иногда ощущал, когда всей силой и любовью к Богу устремление имел.
А теперь – ты уже сам умеешь и с Потоком Духа Святого соединяться душой!
Знакомо тебе всё это! И от тебя всегда – осознанно – может зависеть выбор: в каком состоянии ты пребываешь.
Но меж такими мирами Мироздания перемещается душа, а не тело.
Состояния же энергий, которые существуют в теле, – напрямую от состояний души зависят, в которых человек обычно живёт.
Есть и обратная зависимость. Если тело – больное, наполненное тяжёлыми, негармоничными энергиями, то не просто, почти невозможно из него в Свет Божественный вырваться.
Когда же очищены энергии телесные, то легко душа открывается Божественным Свету и Любви. Ты теперь на своём опыте знаешь это.
Тебе теперь уже очень многое в Мире Божественном доступно и явным стало.
Всё сущее берёт начало в мире Света и Силы Божиих. Здесь – Источник всего Творения! Здесь – пребывает всё Первозданно Чистое! Отсюда – всё получает силу жить, расти, развиваться!
И можно научиться ощущать Единство со Всем так, как ощущает Бог – из самых Глубин, пронизывая и поддерживая всё, сотворённое Его Силой. Мы с тобой будем этому учиться!
Глава десятая:
Иисус
Алексей удивительно изменился за прошедшее с начала обучения время – даже внешне. Тело наполнилось чистой силой, сиянием и красотой преображаемой души!
В один из дней Рада обратилась к нему со словами:
– Алексей, ты говорил, что хотел бы сам увидеть Иисуса. Вот – Иисус пришёл! Он хочет говорить с тобой!
… Неуловимый обычными органами чувств Божественный Свет стал приближаться, нарастать. Сомнений не могло быть! Всё в Алексее трепетало от счастья! Он знал, что происходящее – истинно! То были Величайшая Любовь и глубочайший Божественный Покой!
Алексей почти не дышал, боясь пошевелиться и утерять это Чудо!
Всё внешнее – как бы отпало, словно несуществующее. Даже присутствие Рады он перестал ощущать.
Свет, подобный нежнейшему солнечному, заполнил всё пространство вокруг.
Алексей увидел сияющий Облик Иисуса.
Иисус был, хоть и состоящий Света, но – реальный, живой!
Алексей хотел преклонить колени, но не смог пошевелить телом.
Так он и стоял, а Иисус шёл к нему.
Иисус протянул Руки… Он коснулся Ладонью груди Алексея, потом возложил обе Ладони на его голову. Тело Алексея наполнилось Божественным Светом Иисуса. Словно погружённый в озере кувшин наполняется водой – так и тело: оно стало как бы полым, и в него втекли, заполнив его, Любовь и Нежность Иисуса.
Иисус обнял Алексея, и затем, разомкнув Объятия, отступил на пару шагов. Но ощущение того, что он – в Объятиях, у Алексея осталось. Так было оттого, что со всех сторон обнимали его Свет и Любовь Иисуса.
Алексей услышал голос Иисуса:
– Сын Мой, вот – ты теперь воспринимаешь Меня! Рад видеть тебя таким, каким ты стал ныне! Ты очень многому научился и повзрослел – как душа! Ты стал чище и телом, и сознанием, и избавился от вороха ложных догм и представлений, привитых тебе с детства, которые так мешали тебе! Мне теперь будет проще тебе помогать, обучая тебя!
Я всегда был рядом с тобой. Но теперь, наконец, ты можешь видеть и слышать Меня вполне ясно, чётко.
Я благословляю начало твоего нового этапа обучения и Служения Мне и Отцу Небесному!
Я буду приходить к тебе для этого всегда, когда ты призовёшь Меня.
… Видимый Облик Иисуса начал растворяться – и исчез в Свете.
Свет остался и наполнял Алексея невыразимым Блаженством!
Алексей всё ещё стоял неподвижно. Он не стыдился слёз счастья, которые выступали из глаз. Сбылась самая высокая его мечта! Он увидел и услышал Иисуса! Иисус прикасался к нему Божественными Руками! И ощущение от всего этого, память об этом – запечатлелись в душе навсегда!
Значит, личное прямое общение с Иисусом – вполне достижимая Реальность!
Алексей, наконец, обернулся к Раде:
– Как мне благодарить тебя?!
… Она радостно улыбалась:
– Для меня лучшая награда есть то, что у тебя всё получается!
Жить и напрямую общаться в мире Света с Теми, Кто там живут и трудятся, – имею в виду Божественные Души – это может скоро стать для тебя естественным умением и счастьем в жизни!
Глава одиннадцатая:
Любовь земная и Любовь Божественная
Всё в жизни Алексея теперь было бы хорошо, переполнено счастьем… Но вот любовь к Раде…
Ведь столь возвышенным было его отношение к ней!
Поначалу Алексей даже не понимал, что эта любовь – настоящая, глубокая!
Рада была – столь прекрасна! Густые ресницы, ясные глаза!… Они иногда синели, как небо! Или иногда – притягивали в покой и погружали в тишину…
Каким сияющим и восторженным бывал её взгляд, какой лаской и покоем она могла обнимать, всего лишь будучи рядом!
Никогда прежде Алексей не думал о том, что человек может быть таким! Лишь Небесному, Божественному, невидимому и непознаваемому миру отводилась в его представлении возможность такой Красоты, Чистоты, Святости!
Она дарила Алексею возможность всё ярче, полнее воспринимать Божественный Мир!
Это было самым главным ныне в его жизни!
Но… он не мог не замечать того, что с ними происходило… Случайного прикосновения всего лишь кончиками пальцев, касания пряди волос или встречи взглядами – было достаточно, чтобы Алексея затапливало с головой море нежности! Любовь к ней стала огромна – как море! Это было счастье, в котором две души сливались в удивительном единении!
Алексей осознал, что любовь может существовать не только к Богу, но и к Раде. И эту любовь уже не погасить, не вырвать из сердца!
Алексей не знал, как он должен теперь себя вести… Он – монах – как смеет нарушить обет?
Алексей принял решение учиться дальше, но не позволять себе мыслить о «любви земной». Он стал избегать взглядов и прикосновений… Он пробовал запретить себе то, что было бы столь естественно для человека…
Он не говорил Раде обо всех этих своих переживаниях. Но она всегда сама все его мысли и эмоции знала. И – старалась не торопить.
Ведь Рада тоже полюбила Алексея с первой их встречи. Она видела и понимала всё, что творилось в мыслях и эмоциях её любимого. И – терпеливо ждала.
Она научилась отметать то в своих эмоциях, что могло бы приносить страдание от неполноты в их отношениях.
Она училась быть благодарной за то счастье, что уже подарила ей судьба. «Вот – снова увижу его, обниму душой, буду рядом, буду помогать!»
* * *
Но внутренние запреты мешали Алексею. Он не знал, как с этим жить дальше…
Столь сильным и прекрасным стал огонь любви к Раде, что не волен он был погасить это пламя, этот сияющий в душе светильник! Он обратился к Иисусу и просил Его о помощи:
– Господи, я более не могу противиться тому, что заполнило меня!
Ясно ощущаю, что эта любовь к Раде усиливает мою любовь к Тебе! И должен ли я в таком случае пытаться от неё отказаться? Как это возможно сделать? Не видеть её более никогда? Но тогда не откроются мне те Выси Горние, о которых учит Рада, на которые стремлюсь восходить душой, чтобы приблизиться к Тебе!
Слабость ли это моя? Грех ли мой? Но… разве может быть грехом такое вот сияние душ в любви?!
… Иисус произнёс:
– Напрасно ты мучаешь и Раду, и себя! За что ты лишаешь и её, и себя счастья, которое Я вам посылаю?
– Я обет монашеский принял, клятву дал! Как же мне нарушить это?
– Все такого рода «правила» и обряды – людьми придуманы, а не Богом! Ты ведь знаешь сие уже!
– Да… Но обет я давал по своей воле и собственному выбору! Меня не заставлял никто!…
– Любовь – это дар человеку от Бога! Учась любви к ближнему, учится человек и Бога любить!
В самом факте интимных отношений меж мужчиной и женщиной, друг друга любящих, – нет греха! Близость эта – великой нежности учит, способности сливаться душами! Не познавшему земную любовь – познавать сложнее и Любовь Бога во всей полноте, и Cлияние с Творцом!
Теперь Я, перед Которым ты обет монашеский принимал, – освобождаю тебя от обета сего! Зови Раду! Я Сам благословлю ваш союз!
… Звать Раду не пришлось. Она подошла – тихая, нежная – встала рядом…
Иисус нарёк их мужем и женой.
* * *
Экстаз слияния тел и душ… Счастье! Такого ещё не было в их жизнях!
Счастье не вмещалось в их тела и изливалось, охватывая широту пространства вокруг! Это было – словно солнечные капли-брызги разлетались! И в каждой такой капле горело сияние Божественной Любви!
Это был мир радости и счастья – простого и прекрасного, как всё было в Божественном Творении в его первозданной Чистоте и Гармонии!
Счастье было столь огромно, как небо над их телами, как земля под их ногами, как вся красота вокруг!
… Ничто внешнее не поменялось. Солнце и небо были те же, что и вчера, и позавчера… Теми же были и озеро, и песчаный берег, и щебет птиц, и аромат цветов… Но всё это, казалось, преобразилось невероятным образом!
… Они искупались, подставляли обнажённые тела с капельками воды на них – лучам солнца.
Потом, Рада закружилась в удивительном танце! То был танец благодарности Богу за то дивное и чудесное, что было подарено им – Отцом-Создателем и Иисусом!
Бог наполнял Своими Светом и Любовью всё – солнечные лучи, блики на воде, листву на деревьях, травинки, цветы… И этот же Свет струился в телах Рады и Алексея, обнимал со всех сторон – и её, и Алексея, и всё, что было вокруг!…
… Он попробовал облечь в слова то, что ощутил:
– Как же это удивительно! И ведь люди могли бы жить именно так! Для этого никаких особых условий не надо – чтобы вот так, с Богом, сливаться в любви и гармонии!
Это и есть рай?
… Рада улыбнулась нежно:
– Наверное…
Существует во вселенной сила любви-притяжения. Обычно первые прикосновения к этой энергии получают люди, когда возникает меж ними взаимное влечение и стремление к единению, к созданию семьи и рождению детей.
Но, если сводится сие соединение лишь к утехам плоти, то обедняют себя такие люди…
Всё, что присуще плоти, остаётся в мире земном, когда души его покидают. Но развитая любовь – остаётся в вечной жизни душ!
Любовь между мужчиной и женщиной – может быть прекрасна! Так это было задумано Творцом! Ведь она учит слиянию и растворению – так же, как и красота природная!
Всем людям, на земле живущим, дарованы возможности испытать радость такого бытия – и развиваться через это!
У Иисуса ведь тоже была любимая… Её звали – Мария Магдалина. Она была Его ученицей.
И ведь никогда Иисус не говорил о том, что любовь меж мужчиной и женщиной есть грех!
Похоть – то порок. Похоть – это желание самости человеческой – обладать желаемым во что бы то ни стало…
Любовь же есть взаимное дарение счастья, блаженства, нежности, заботы! В этих дарении и принятии – учится человек самому прекрасному состоянию души! Это – прообраз любви души к Богу! Через неё – обретаются способности к пониманию другого, к взаимослитости, единению…
… Алексей увидел в переливах Света лицо Марии Магдалины. Густые каштановые волосы, карие глаза, нежные руки… Иисус тоже присутствовал рядом. Но теперь говорила Мария. Она произнесла:
– Мы и сейчас – вместе с Иисусом. Через любовь к Нему – всё тогда в душе преобразилось! Через то – к Отцу Небесному приближалась!
Любовь такая – не заканчивается со смертью тел! В Великом Океане Бога можно быть вечно вместе с Теми, Кого мы любим!
Настоящая любовь между мужчиной и женщиной – прекрасна и чиста! И должна она преображать жизни людские и приближать к Совершенству.
Но эту самую прекрасную эмоцию, возникающую меж душами, люди превратили своими дурными мыслями и «правилами» – в «запретное» и «греховное»…
Сколько люди тех грехов совершают, которые как бы в тайне ими творятся!… А потом – вина, словно червь, душу грызёт… И это состояние вечной виновности и греховности опутывает всё более прочными цепями…
Только лишь очищение души от пороков позволяет скинуть те оковы, начать жизнь новую, чистую – пред Богом!
Бывает так, что там, где человек в самом деле не чист, – честным и праведным он себя мнит…
А бывает, что о грехах представления людские ложны…
Живя в страхе или тоске, в борьбе с другими людьми за обладание желаемым – очень многие души разучиваются ощущать тончайшие оттенки любви и блаженства, нежности и ласки! Они словно ослепли и оглохли, они видят лишь тьму вокруг! Словно парализованы такие души и не шевельнуться им под тяжестью своих пороков, жестокосердности собственной! Словно стеной непроницаемой люди себя отгородили от Бога! Такой и я была до встречи с Иисусом…
А Иисус возвращал ослепшим душам способность видеть, оглохшим – возможность слышать, парализованным – возможность исцеляться и двигаться к Свету!
Главное пробуждение души заключается в способности бескорыстно любить! Причём многие из тех, кто так пробудились, смогут после и Небесную Любовь захотеть познать…
Два взаимно любящих человека – словно два сосуда, из которых воду, что в них была, соединили в одно! Прежде два отдельных сосуда было – а теперь возникает новое состояние душ, которое в прежние границы уже не вмещается!
Так же и в Творца совершенная Душа вливается. Это – как маленький сосуд свои воды вливает в Бесконечный Океан – и через это Частью Океана становится!
Так в сей
Океан Божественный многие Подвижники Себя вливали – как Души Преображённые, Совершенные – и через то Царствие Небесное преумножалось.
Так и Иисус когда-то стал Един с Отцом Небесным. А после – пришёл на Землю – как Сын, Который с Богом-Отцом Одно, – чтобы людям напомнить, что сие возможно, что как раз для этого они и живут на Земле!
В этом Единении – и есть высшее Счастье, которое души познать способны!
Мир Творения как раз и создан Богом для того, чтобы люди могли всё это познавать и расти, развиться через это – до Слияния с Любовью Божественной!
Как бы хотелось вернуть им умение жить в Гармонии с Богом и со всем Его Творением! Тогда – ещё чуть-чуть – и можно погрузиться в Глубины! А там – открывается Безбрежный Мир, Бесконечный Океан, где есть только Творец – Единый во Множестве, являющий Собой Великие Любовь, Мудрость, Вездесущность и Всемогущество!
Когда раскрывается душа для жизни в любви сердечной, то открывается пред ней Путь роста до Состояния Божественности! Это – Путь к Единению с Божественной Всёсотворяющей Силой!
Часть третья
Глава первая:
Новый дом
Через несколько дней Рада сказала Алексею:
– Мы должны бы сегодня пойти в общину: сказать всем, что – пред Богом – мы теперь муж и жена. У нас так принято. Ты согласен?
– Конечно! – радостно ответил он.
… Рада и Алексей шли к поселению общинников. В лучах утреннего солнца лес казался сказочно прекрасным!
– Нас будут встречать, ты не удивляйся!
– Встречать? Но как они узнали?
– Я дедушке поведала.
– Но вы же – не виделись! Мы же вместе всё время были!
– Ну, ты же знаешь, что можно на расстоянии душу другую видеть, ощущать. И беседовать можно. Ты ведь уже умеешь говорить с Иисусом! И ты знаешь, что я с отцом своим Радомиром говорю часто. Ну вот, и дедушке рассказала про нас. А он мне в ответ: «Раз так – в общину приходите: пред всеми объявить ваш союз надобно!»
Алексей обнял Раду, подхватил на руки, поцеловал:
– Вроде бы всё про тебя уже знаю, а ведь каждый раз удивляюсь тому, что ты умеешь!
* * *
Все общинники от мала до велика вышли встречать Раду и Алексея. Им желали счастья, любви, лада друг с другом и с Богом!
Даже пространство, в котором они шли между приветствующими их людьми, становилось каким-то особенным: так меняют всё вокруг простые пожелания добра и любви, которые искренне посылаются сильными душами.
Благослав смотрел на молодых ласково. Говорил слова, которые подобали сему в обычаях общины.
Затем повёл их к дому:
– Вот, теперь это – ваш дом будет!
… Удивлению Алексея не было предела…
Они вошли в дом – небольшой, но уютный, чистый.
И внутри всё было убрано, украшено особым образом: дом ждал своих новых хозяев!
… Когда остались одни, Рада рассказала:
– Прежде, для молодых, которые семьи создавали, принято было всей общиной новый дом строить. А у нас ныне и строить не надо: есть несколько домов пустых.
– Это был чей-то дом? Умерли те, кто тут жили?
– Нет, не умерли. Это когда-то был дом кузнеца Микулы. Помнишь, он тебя в баньке парил?
А потом ему кузню всей общиной сделали по-особенному: чтобы звука наружу от работы его почти не было. И горница при кузне есть. Вот он там и живёт теперь, семьи у него нет. А дом вроде пустует. Он и сказал деду, чтобы этот дом для нас приготовили.
– Приготовили?
– Да. Видишь, как всё внутри устроили? – постарались всё нужное принести для нас в дар! Вот – стол, скамьи, посуда разная, свечи – ну всё, что в хозяйстве полезно! Вот ещё и книги на столе – это для тебя от дедушки!
Здесь все общинники свои дары нам приготовили – кто что мог: кто – рушник, кто – посуду, кто – утварь другую какую. Вот дед мой – книги для тебя принёс: знает, что ты читать любишь!
… Алексей даже растерялся. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного! Почти незнакомые ему люди – такое вот для него сделали! Конечно – и для Рады, но и для него – тоже. Как же ему теперь благодарить их всех?
А Рада закончила объяснение:
– Мы много поколений общиной живём. Это – словно семья большая и дружная. И обычаи тут – добрые!
Теперь тебя в общину должны будут принять, по согласию общему. Дедушка решит – когда.
* * *
После Рада зашла в дом к деду.
Они обнялись нежно.
– Вот, дожил, дождался!… Любишь его, вижу! И он тебя любит! Хорошо сие! Да… удивительно всё сложилось!…
Учи – и дальше!
Я и сам того не ждал, что так быстро человек переменяться может!
– Да, люблю его, дедушка!
Прежде думала, что это только я его учу. А знаешь? – я у него тоже учусь многому!
Он тут задумал написать книгу о мудром устройстве церкви в государстве и о жизни праведной людей пред Богом. Поможешь ему?
– Да кто ж ныне книги читать-то будет? Народ-то – неграмотный!… А те, кто грамотны, те лишь расправы чинить над инакомыслием готовы!
– Ему Иисус поручил.
Возможно, что то – только для него самого нужно: чтобы записать и заодно осмыслить, соединить всё прежнее со всем новым, что узнал. А может, ещё и для будущего задумано… Не знаю пока…
Не привык Алексей жить для себя, для счастья лишь собственного! Он – для Бога всю жизнь свою живёт и людям всем помочь мечты имеет! Вот и теперь – новое знание своё и понимание о том, как жить можно праведно, – принять лишь для себя одного считает неверным. Он так даже мыслить не может: чтобы счастье – только для себя! За это – ещё сильнее его люблю! В этом – особенное сияние его!
* * *
Алексей пошёл в скит, чтобы взять самое необходимое для жизни.
Зашёл и в деревню.
После случая с исцелением мальчика Тихона и уходами долгими в лес – об Алексее говорили с почтением особенным, почти святым считать его многие стали. Не то отношение теперь было, что прежде: когда он крыши чинил прохудившиеся или в колодец залезал, чтобы его почистить!
Алексей внутренне поражался тому, как всё как бы само собой складывается!
Зашёл он и в дом Ефимии. Там всё было ладно! Младшенький мальчик подрастал, не болел. Дуня и Тишка уже хорошо могли помогать матери своей во всём. Наладилось многое в их жизни! И сама Ефимия спокойнее и радостнее стала. Поняла она, что Бог их любит, хранит – и жить теперь стала в благодарности к Нему за это!
Тишка и Дуня встретили Алексея – словно самого родного человека! Алексей удивлялся: ведь почти не общался с ними с того случая чудесного исцеления!
Сказал им, что надолго теперь уйдёт.
И тут он придумал, как ему известия о жизни в деревне получать. Попросил он ребят, если нужда будет какая или случится что-то важное, – то чтобы оставляли ему в дупле большого дерева знак. Тишка то дерево на излучине реки знал. Алексей дал им два камешка маленьких – один тёмный, а другой светлый. Если беда и нужда какая, то тёмный камешек положить, а если радостная какая необходимость в присутствии его – то светлый.
Для детей такая игра – тайная и важная – показалась очень интересной, и они обещались исполнять!
* * *
Потом Алексей ещё раз вернулся к скиту. Пошёл к могиле старца Николая: словно прощался с прошлым своим. Сел на пригорке, посидел тихо и долго, вспоминая их жизнь совместную, долгие годы своего ученичества…
Потом стал мысленно, словно на исповеди, старцу рассказывать всё о жизни своей новой…
Увидел и услышал он старца Николая неожиданно для себя:
– Что ж спужался? Иисуса вот – не боишься теперь видеть! Отчего ж меня забоялся?
– Не ожидал…
– Думы свои мне говорил, а увидеть не ждал?
– Значит, ты слышал всё исповедание о жизни моей, о думах, о мечтах? Осуждаешь меня?
– Нет, сынок, никогда никого не осуждал, а тебя – и подавно!
Твой путь за тебя никто не пройдёт! Быть может, и суждено тебе то сделать, о чём мечтаешь, – и для людей, и для Бога… Может, и моя жизнь земная тем важна была, чтоб довелось тебя подготовить к сему…
Не бойся! Сердцем – правду Божию всегда почувствуешь! А смелости, чтоб по той правде жить, у тебя всегда было чрез край!
… Старец Николай благословил Алексея, словно в прежние времена… Потом – исчез…
Алексей поднялся и пошёл в общину.
Новая жизнь ждала его – и он был готов к ней.
Глава вторая:
О различении, о силе души и соблазнах гордыни
Теперь Алексей имел много возможностей для бесед со старейшиной Благославом. Часто он поднимал и тему возможности преобразования религиозной жизни страны.
Для Алексея это были не просто разговоры, но попытка понять, как всё это можно было бы совершить в реальности, с учётом тех знаний, что он обретал ныне.
Благослав от разговоров не уходил, напротив, рассказывал то, что знал сам о прошлом в истории страны. А бывало – он высказывал своё мнение и о нынешнем положении дел на Руси.
Глядя на Алексея, он нередко словно узнавал сына своего Радомира. Их роднило стремление деятельно замещать тьму духовного невежества – светом истинных знаний о Боге, рассказывать людям о сути добра и зла, о том, как строится – на этой основе – судьба каждого человека.
Иногда, когда Благослав стремился «опустить мечтателя на землю», он видел, что, наоборот, ещё сильнее крепла в Алексее уверенность, что можно преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия.
Отказ от попытки повлиять на происходящее в стране виделся Алексею неправильным:
– Значит, так – годами – и жить? И не делать ничего для помощи людям: для прекращения того ужаса, той жестокости, которые многие творят ныне якобы от имени Бога?
– Как же тебя угораздило, Лексей, в монашескую жизнь войти, если ты о мирском порядке и о благе людском так печёшься? Происхождения ты – знатного, стал бы советником царским…
– Но не о мирском благополучии я говорю, – улыбнулся Алексей, – а о духовном законе – праведном и для мирян, и для людей, что обеты церковные на себя приняли и Господу служить хотят! Без этого – никакого мира и благоденствия не может наступить в государстве! Без истинного духовного знания – жизнь мирская ведь столь бессмысленна! И порядок настоящий в церковной жизни при таких условиях – невозможен!
– Выходит, ты хочешь добавить ещё одну новую веру к тем, что уже есть? Думаешь, что примут её все люди, если хорошо придумаешь?
Но – не бывает так! Ведь всё наизнанку повывернут – и лишь новая война с «ересями» учинится!…
Вот – башкиры бунтуют ныне… Они Единого Бога – Аллахом именуют, но и по сей день на шаманов своих и «богов прежних» уповают!
А сколько ещё различных народностей в стране живёт, и каждая – свою веру исповедует! Догадываешься?
Ты им всем – тоже новую веру предложишь? Думаешь, что все захотят по-твоему веровать?
И раскол в православной церкви, думаешь, сумеешь устранить только одной книжкой своей?…
– Не знаю ещё, как поступить надо…
Одной верой всех объединить не получится, верно говоришь: только насилие новое выйдет!…
Но можно же издать такой закон, чтобы люди знали, что Единый Бог – за всеми верованиями пребывает! И – чтобы преследования и убийства из-за веры не чинились!
Говорят, что молодой государь ныне новые порядки во всём учредить готов. Круто начал менять он жизнь в стране! Может, и в делах духовных полезное он сделать сможет?
– Да уж, наслышан!… Велел он боярам бороды брить, одежды как у латинян носить – и мужам, и жёнам… Смысла большого, однако, в том не вижу!…
А ещё корабли повелел он строить, войну ведёт, чтобы всему миру величие и силу державы явить… Но хорошо ли выйдет, коль могущества страны все соседние государства бояться станут?… Не думаю, что это – благо!
– Вот потому и нужно ему реформы жизни духовной предложить! Рассказать ему и о том нужно, что позорно для великой державы рабство крепостное, которое людей, как скот позволяет продавать!
– Ну, выдумал! Кто ж тебя слушать-то станет?! Убьют – и весь сказ!…
Да и силы у тебя ещё нет той, чтобы странами управлять да правителям наказывать, как правильно дела государственные вести!
– А что, бывает такая сила?
– Бывает… Да только редко, когда во благо используют её…
Хорошо, когда уберегает Бог человека от могущества, которое ещё невмочь осознать и вынести тому человеку!
По разумению если, то ведь каждому Бог силу для жизни и дел добрых даёт – и то есть благо! А ежели сверх разумения человека сила его – то бе́ды с того быть могут великие: и с самим человеком, и для других от него!
Вот – расскажу тебе немного, а ты – дальше сам думай!
Были времена очень давние, когда волхвам, силой и умениями не обделённым, пришлось решать: как поступить, чтобы знания не утерялись во тьме неведения…
Рассказывал я тебе уже прежде, что некоторые из них, мудрые, – в леса ушли, скрытно жить начали, из поколения в поколение те знания передавали достойным праведным продолжателям и хранителям…
Но были и те, кто для многих людей решили хоть частицы тех знаний и умений донести. Верования новых правителей они принимали «для вида», обрывки от знаний они в новые обряды и правила включить попытались…
Большой силой душ обладали некоторые из них… А где сила – там соблазнов множество появляется в том, чтобы ту силу использовать.
Хитры соблазны для гордыни человеческой! Опасностей существует много, от которых чистоту восприятия Божественного утерять очень легко можно!
Вот, к примеру, только «для вида» веру иную некоторые из них приняли – как бы ради сохранения жизней людских и знаний ценных… А ложь – в жизнь их вошла!… И, чем дальше, тем сильнее та ложь неприметно порабощала души такие: тут они правду подомнут – вроде как для блага людского, тут – ещё присочинят к правде вымысла чуть-чуть…
Кое-кто ради того – и вовсе нечестен стал…
А оправдывали они это тем, что делают они сие во благо людям и спасают жизни многих…
Другие из них богатствами земными соблазнились…
А кто-то влияния в новом устроении религиозном добился…
Кто-то – победу в сражении для «своего» народа над «чужим» народом снискать захотел…
Бывает, что легко души, обладающие силой большой, достигают желаемого… А результат того – часто печален… Нечистый ум такого человека искажает понимание Истины!
Даже воспринимаемые от Бога Откровения – эгоистичный ум может начать в пользу себе подделывать, даже «приписывать Богу» собственное мнение…
Обычно человек, ослеплённый гордостью или тщеславием, сего не замечает за собой. Незаметно так – ложь с истиной перепутываются!… А человек, обладающий душою большой и сильной, и вовсе редко, когда в себе сомневается! Слишком уверен он становится в «правоте» собственной!
Вот так и получается лидер меж людьми, который сам вовсе не сомневается, что Бог именно через него действует… И он всех в том убеждает…
От самости такой и гордости, превелико возросших, до падения в грубость, ненависть, самодурство – очень недалеко бывает!…
Магия белая от магии чёрной – какое отличие имеет? Как думаешь? Цели благие – у магии белой, а у чёрной – вроде как, злые? А кто тут границу проведёт? Вникаешь?
– Да как же разобраться? Как не ошибиться? Не касаться вовсе знания о Силе Божественной? Не использовать то знание?
В православии сие искушением или «прелестью» называют, то есть, прельщённостью кознями дьявола… И боятся все страхом великим таких соблазнов! Погибелью для души сие считают – с вечным горением в аду в наказание!
Даже мысль допустить, что Бога можно слышать и видеть, – священники ныне боятся… Если ви́денье и слышанье такое кто развил в себе – стало быть оно – «от нечистого»!…
Но Иисус же – являл Силу Божию! И чудеса Он творил, чтобы поверили Ему! И явно было людям, что от Бога – Сила Его!
– Да, такова была Миссия Иисуса… Впрочем, и Его не все ведь тогда признали. Многие сомневались: от Бога ли Он?
Но вот смотри: Иисус имел Силу – чтобы смерти крестной избежать, чтобы покарать пред лицом всего народа палачей… Как полагаешь: отчего Он так не поступил?
– Во исполнение пророчеств… И ради того, чтобы силу любви и веры показать людям…
А ещё – Он явил людям величие прощения тем, кто гнали Его и убивали Его тело.
И ведь чуда Воскресения – без смерти тела Его – явлено не было бы!
– Да, верно! Многое людям Иисус явил – и Любовь, и Смирение, и Силу!
Но что ныне с Учением Его творится по всей Земле?!
Есть ещё многое, что тебе, Алексей, только предстоит познать в единении душою с Богом! Не торопись! А потом – и Мудрость, и Сила пребудут!
Не твоя ведь Сила сия! Она – Божия!
И не просто это: жить, когда все люди вокруг – словно дети тебе!
Вот для меня – лишь общинники наши – словно родные! А остальных людей – только лишь учусь любить Божией Любовью. А ты – вон как замахнулся: «православный священник всея Руси»!… Шучу, конечно! Но сколько ответственности такая любовь налагает – тебе ещё токмо предстоит понять!
Ты ныне учись взвешивать каждый свой шаг, каждое слово, каждое действие! Ты и теперь уже стал душой не малой! И каждая твоя мысль, эмоция, каждое решение и действие – не просто чуть-чуть оставляют след в пространстве Мироздания и рассеиваются после. Ты уже можешь значимо влиять на многие связанные в некую цепочку события и судьбы… Прими ответственность за это всё! Действуй так, чтобы за каждые твои слово и поступок ты был бы готов отдать жизнь! И чтоб не было стыдно за них – ни пред людьми, ни пред Богом!
Глава третья:
Исцеление Родиона
Вскоре Алексея приняли в общину по общему согласию всех.
Он теперь старался помогать – чем мог – каждому из своих новых обретённых братьев и сестёр.
Однажды сильно занедужил один живший в общине человек по имени Родион. Он пришёл в общину всего три года назад.
В прошлом он был старовером-«раскольником», сумел бежать от своих палачей. Его, умирающего в лесу от истощения и ран, нашли общинники, совершавшие обход окрестностей.
Тогда его спасли от смерти, но исцелили лишь частично. Родиону позволили остаться жить в общине, потому как идти ему было некуда. Но общинником он ещё так и не стал по-настоящему. А здоровье его было сильно подорвано и не восстанавливалось.
Алексей решил попытаться помочь ему.
Это была не первая его попытка лечения других людей.
Уже прежде, пока он проводил часть времени в своём скиту и бывал иногда среди людей, в деревне живущих, он пробовал применять те новые умения по целительству, которым к тому времени уже научила его Рада.
Хоть это был небольшой опыт, но он был успешным и вдохновлял Алексея.
Итак, Алексей решил попробовать помочь. Он видел в Родионе страдания и душевные, и телесные. Мимо такого – Алексей не мог проходить равнодушно!
В тот день Родиону было особенно плохо. Он сидел на камне у родника собираясь с силами, чтобы подняться.
Алексей донёс ему до дома воду… Зашёл внутрь, помог застонавшему Родиону лечь.
Спросил его: может ли ещё чем-нибудь быть полезен?
И столько печали и боли оказалось во взгляде Родиона, что Алексей сел рядом на краю постели и стал слушать полные горечи слова:
– Но чем мне помочь можно?… Видно, уж недолго мне на этом свете жить осталось! Тело после пыток тех исцелить уж не получится… Отмучаюсь скоро…
Не даёт мне Бог счастливой жизни в общине сей, хоть и мечтал, надеялся, что новую жизнь вместе с новой верой приму, Бога зрить и понимать научусь…
Может, грешен я в том, что прежнюю веру свою оставил?… Как думаешь?
Тебя вот сомнения не мучают, что, может быть, и ты ошибся, что зря отринул веру, в которой крещён был?
– Но не отрекался я от веры своей! Ведь веровал в Иисуса – и ныне верую! Да только теперь не просто верую, а вижу Его, слышу, великим Мудрости и Любви у Него учиться стараюсь! Советы, как жить, как поступать – у Него Самого спросить теперь иногда могу… Разве же это – отречение? Напротив, к вере прежней моей многие знания теперь добавились и веру мою укрепили! Понимание моё расширилось!
– И что, не бывает в тебе сомнений вовсе?
– Конечно, бывают… Только я не в вере своей сомневаюсь, а лишь в правильности своего понимания усомниться могу. Или – в том, правильно ли знания усвоил и применил… Такие сомнения – нужны, чтобы меньше ошибок совершать!
– А у меня вот – нет в душе покою! Иногда жену свою вспоминаю, деток погибших… Полина моя – веру мою старообрядную принять при замужестве решилась… Дети, что у нас родились, – «незаконнорожденными» названы оказались… Вот так я «совратителем в ересь» стал…, вот за то и она, и детки убиты были! И убийц их – по сию пору вспоминаю!… Да и «своих», которые меня – из страха за жизни свои и семей собственных – выдали на судилище «как подстрекателя к бунту», – тоже простить не могу!… А ведь про «бунт» – и мыслей даже не было!
Умом понимаю, что всех их простить следует… Простить, забыть!… А не получается!…
Может быть, лучше бы было мне тогда тоже смерть принять? Зачем ныне мне жизнь моя такая?!
– И часто ты мысли такие имеешь, Родион?
– Часто… Как мыслям таким не быть? Тут все в общине – здоровые да счастливые… А я – вроде как из милости здесь живу… Чужой я здесь! Хоть все тутошние меня с добротой приняли, помочь стараются…
– А не думал ли ты, что причина – в тебе самом?
– Так я о том тебе и сказываю…
– Да не так сказываешь, не верно ты мыслишь!…
Рада меня учила, как надо правильно мысли и эмоции направлять, когда тело своё или другого исцелить хочешь. Или – когда новую жизнь свою планируешь и выстраиваешь.
Пойми: ради своего приближения к Богу и служения Ему – стоит жить, коль Бог жизнь телу твоему пока продлевает!
Ты вот – можешь ли такое вообразить, чтобы Рада всю жизнь свою, каждый день, убийц отца своего ненавидела, каждый день о них вспоминала бы?
Отец её и ныне с ней рядом часто бывает, хоть и без тела. Ему в том – счастье! И ей – тоже! От любви, что меж ними, – всегда радость! А не печаль!
– … А я не умею видеть своих близких, только скорбеть о них могу… И Иисуса видеть не могу… И тело своё исцелить – не получается… Хоть и Рада твоя учила меня тому, и другие учили…
– Вот о том я тебе и пытаюсь сказать!
Ведь и я прежде, когда исцелить кого-то хотел, молитвы произносил, а в самой глубине души не верил, что такое свершится…
А Рада меня учила, что тело своё или исцеляемого нужно полностью здоровым увидеть и ощутить таким, насколько это получится. А потом надо силу себя-души и Силу Божию соединить, и в тело направить, чтобы выздоровление – реальностью стало!
При этом вера, знание, сила души и Промысел Божий – в единое должны соединиться! Только тогда и происходит преображение, исцеление! Если же в уме твоём мысли о невозможности сего остаются, о напрасности твоих стараний, – то встают они, словно стена каменная на пути. Как же ты тело исцелить хочешь, если сам часто мысли имеешь о том, что не может это получиться, что лучше бы тебе умереть? Ты ведь лишь на время короткое пытаешься иногда Светом целительным тело наполнять, чтобы от немощи и страданий себя избавить…
– А как иначе? Мне себя уж здоровым и не представить даже… Вон они тут все умеют исцелять, а меня до конца вылечить не смогли… Где уж мне самому?
– Хочешь, я попробую? Прямо сейчас!
– Ты моё тело, что покалечено пытками было, в одночасье от боли и немощи хочешь избавить? Вон даже старейшина Благослав не сумел, а ты – сумеешь?
– Бог Великой Силой наделяет человека, который служить Ему готов! Если примешь ныне без сомнений помощь Бога – здоров будешь! Если – на то будет Его Воля.
… От Алексея исходили ясная уверенность и некая особенная сияющая радость. Поэтому Родион – с удивлением и трепетом – согласился.
* * *
У Алексея – получилось!
В какой-то момент ему показалось, что не хватает сил, что ослабел Поток Божественной Мощи… Но Алексей вложил всю свою веру, всю свою любовь, словно сметая препятствия к исцелению…
Это было чудо и для самого Алексея, и для исцелённого…
… Алексей вышел из дома Родиона, пошатываясь от навалившейся внезапно усталости… Он с трудом дошёл до своей избы.
Рада, увидев его, встревожено спросила:
– У тебя всё хорошо? Что с тобой случилось?
… Алексей хотел ответить, что всё хорошо, но внезапно в глазах потемнело и он потерял сознание.
… Очнулся он в постели.
Рада сидела рядом и её ласковые пальцы касались лица Алексея.
– Ну как же тебя угораздило?!… Думаешь, что тут, в общине, все – такие равнодушные? Или что исцелять никто, кроме тебя, не умеет?
Молчи, лежи тихо! Вижу, что так ты не думал!…
У всякой болезни – причина есть. Для всякого исцеления – свой срок подойти должен…
Ты хоть понимаешь, что ты на себя, на своё тело, в одночасье принял всё то, что Родиону претерпеть для понимания и выздоровления полного следовало бы?
– Ты сама меня только теперь не лечи! Я – справлюсь… Раз сам виноват – стало быть, и отвечать мне…
От слов Алексея у Рады даже слёзы выступили…
Она обняла его, прижалась нежно, целуя…
– Не бойся за меня, милый мой, любимый мой! Прости, что отругала! Очень испугалась я за тебя!
Сейчас научу, как тебе нужно будет лечиться и помогу совсем чуть-чуть… А за меня ты не волнуйся: мне это никак не повредит!
Помнишь, как я тебе Атмическую Силу показывала, Которая воспринимается, словно в колодце глубоком, наполненном сияющей белизной? И показывала я тогда тебе, как Свет сей пробудить и впустить в тело можно.
Тогда я объясняла, как помогает Сила эта Атмическая в медитациях Слияния с Богом – ибо Она есть Запас, Который в человеке накапливается именно для освоения жизни в Божественном мире.
Эта Божественная Сила может быть использована и для исцеления: и для собственного исцеления, и для исцеления других. Вот – смотри: я сейчас чуть-чуть помогаю тебе пробудить Её и впустить в тело.
… Алексей видел душой всё происходящее и сознавал всё очень ясно.
Блаженное состояние растворённости в Прозрачности… Потом – сильным Потоком начал подниматься Свет Сияющий из того Хранилища особого…
Словно сквозь толщу прозрачного сияния – слышал Алексей голос Рады:
– Ты сейчас наполни этим текучим Светом каждый уголок в теле, включая и руки, и ноги. И обязательно всё в голове этим Потоком промой, чтобы сквозь тело – как сквозь пустую оболочку – сей Свет проливался бы, и за головой изливался.
Ты сейчас душой мыслишь, и поэтому понимание Божественное о многом к тебе приходить может. Ты – просто позволяй этому всему происходить…
Ощути, сколь Бог тебя любит! Позволь произойти полному растворению и слиянию всего, прежде отдельного от Бога в тебе-душе, – и Божественного Света…
Если, вдруг что-то нужно будет – то я тут рядом, ты позови…
* * *
На другой день Благослав зашёл проведать поправляющегося Алексея. Тот попробовал встать навстречу гостю.
Благослав остановил:
– Лежи пока! Силы тебе восстановить надо!…
– Да я уж здоров почти!… Рада вот – отварами целебными поит, да как с малым дитём возится!
– Вот и славно!
… Благослав невольно улыбнулся ласково, потом попробовал принять строгий вид, словно пытаясь спрятать улыбку в белоснежных усах и бороде. Но грозный вид у него в этот день не получался, хоть он и пришёл вроде как вразумлять Алексея, чтобы тот аккуратнее силы свои тратил при исцелении людей.
Благослава переполняла некая особенная трепетная нежность к этому человеку, который – по Воле Бога – так удивительно вошёл и в его жизнь, и в жизнь всей их общины.
После Благослав посмотрел на Алексея по особенному: не глазами тела, а ясновидением проверяя состояние энергий в теле:
– Да, хорошо уже всё, – подвёл он итог.
… Помолчав, он добавил:
– Напугал ты Раду!… Да и меня, надо сказать, удивил!
Пойми, ты, Алексей, что нельзя исцелять людей без спросу у Бога, без разбора их судеб! Ты же уже про это слышал не раз, понимал вроде, когда слушал! А сам – что учинил?!
То, что на себя боль возьмёшь, – это ещё полбеды… А вторая половинка – душе той повредить можно, если сделать это без необходимого преображения души!
Нельзя без благословения Божьего вмешиваться в судьбы людей! А уж коли берёшь на себя эту работу, то вместе с Богом, с пониманием и ответственностью большой её надо делать, а не в порыве желания помочь страдающему любой ценой!
Ведь ду́ши-то, что в телах живут, очень различаются! Одни ещё и мыслить, и понимать только начинают учиться, другие – и вовсе неразумные и даже самое простое знание им не посильно ещё, да и не нужно даже! И есть лишь немногие души, которые силу и мудрость уже накопили.
– Значит, не на пользу Родиону всё это было?
– Нет: на пользу! Ты и тело, и душу исцелить сумел! Во благо – всё вокруг тебя Бог обращает, чудеса преображающие творит через тебя! Вот сему я и дивлюсь ныне! Но только не думай, что и всегда впредь так будет, если мудрости в тебе не прибавится через события эти!
А с Родионом – всё хорошо! Он тут о тебе уж справлялся не раз: переживает, что из-за него ты болеешь!…
Да… Сила в тебе – уже не малая!… И помогает тебе Бог так, как не каждому доводилось испытать!
А болезни – ведь не зря даются человеку! Причём не всегда то – в наказание!
Вот и ты ныне про многое, я надеюсь, понял.
Часто люди, которые великими целителями становились, приходили к тому через болезни собственного тела, от которых спасения искали. А ещё иногда – именно через болезни – Бог объясняет человеку то, что ныне осознать ему до́лжно и возможно.
Иногда бывает, что для того, чтобы человеку помочь, нужно прошлые жизни души увидеть, понять: отчего так судьба складывается?
– Мне Рада рассказывала про то, что души много раз в телах воплощаются и не одну жизнь земную проживают. Только я пока совсем не умею такое видеть…
И почему же в Библии, в Евангелиях, про это не говорится? Отчего?
– В разных земных религиях обычно присутствует лишь частичное отражение Истины. В одних – о перерождении душ в новые тела упоминают, в других – о Божественном Сознании есть некоторые верные слова, но зато о другом важном не говорится. Обычно присутствует в конкретных религиях и то, что люди привнесли сами – в обрядах и верованиях из своего собственного понимания, а часто – и из корысти. Есть и то, что жрецы убрали из книг религиозных – по своему разумению: как непонятное или неполезное для установления культа.
– А почему люди не помнят, что жили на Земле и прежде? Ведь легче было бы покаяться, исцелиться – если знать, в чём был грешен прежде…
– Только взрослой и мудрой уже душе по силам такое понимание и покаяние!
Люди могут вспомнить свои прошлые жизни лишь тогда, когда становятся готовы к такого рода воспоминаниям. Когда что-либо из этой памяти необходимо душе – то Бог может показать фрагменты из тех земных жизней.
Но дети или молодые и слабые ещё души – не в силах вынести такое знание!
Представь, каким бы кошмаром стала жизнь для человека не особо сильного душой, который устремился к благому, но вспомнил бы вдруг, что в прошлой жизни совершал тяжкие преступления… Такое – не вынести ещё не окрепшей в добре душе! Такие воспоминания могут повредить рассудок! А Богом всё в Мироздании устроено мудро и во благо…
Трудности в судьбе какой-либо души часто являются расплатой за совершённое в прошлом зло. Они могут быть проявлены, например, в болезнях тела аж от момента рождения…
А память о больших достижениях в прошлых жизнях – тоже может оказаться не полезной для души, ибо она способна спровоцировать и гордость, и тщеславие.
Увидь также, что те качества, которые уже взрастил прежде в себе человек, – они всегда в нём!
Правда, есть ещё некое особенное хранилище всего самого ценного, что накапливает душа за многие жизни в телах. Этот сияющий Поток, Которым ты тело своё исцелил ныне, – и есть сберегаемое Богом для тебя во многих воплощениях Сокровище. Это – Сокровенное Божественно-Утончённое в человеке.
4 Эта Сила собиралась для тебя – как раз для того, чтобы ты смог ощутить себя как Одно с Божественным Изначальным Сознанием. Ты много раз испытывал это в прошлом на краткие мгновения – и так душа постепенно училась быть Божественной! Теперь же ты можешь всё это делать вполне осознанно! Настал срок!
… И далее Благослав рассказал Алексею многое о возможностях взаимодействия с этой Божественной Силой, чему можно научиться в дальнейшем. Ещё говорили они о том, как нужно спрашивать у Бога о причинах болезней и смотреть в прошлое каждой души, чтобы помогать разумно, мудро, эффективно.
* * *
Родион, в очередной раз пришёл узнать о здоровье Алексея и встретил выходящего из избы Благослава.
Родион произнёс смущённо и виновато:
– Как он? Не хотел я того… Он сам предложил…
– Не переживай, Родион! Тебя никто не винит!….
– Но как же так? Вот я – здоров, а Алексей…
– Ничего, поправится! Уже почти исцелился!
– Таких людей, как он, я прежде не видел… Не знал ведь даже, что бывают такие…
– И я, Родион, у Алексея учусь ныне… Ведь много думал, как помочь тебе, а придумать так и не смог! А он вот – раз! – и помог!… Я – не про телесное исцеление! Но он ведь тебя ныне к жизни настоящей вернул!
– Да… Понимаю сие… Мне, Благослав, до ваших мудрости да умений, быть может, и не дорасти вовсе никогда… Но только я знаю теперь, для чего жить хотел бы! Я таким, как Алексей, буду стараться стать! Тогда, может, и не зря он меня вылечил!
Глава четвёртая:
Совместная медитация
В традиции общины было проводить совместные медитации.
В тот день на рассвете все собрались на поляне.
Алексею было всё это внове. И потому особенно интересно было участвовать во всём, о чём ему прежде лишь немного рассказывала Рада.
Благослав в новой белой рубахе вышел к людям, поклонился земным поклоном на все стороны света.
Он немного постоял молча, пока вокруг в пространстве как бы сгущалась некая прозрачная тишина.
Особенно поразило Алексея то, как изменился сам Благослав, когда проводил для всех эту медитацию. Из человека, наделённого великой личной силой и многими знаниями, он превратился на время – в вещающего только от Бога. В нём исчезло всё личное, оно растворилось – и открыло проход для Божественных Слов, Потоков нематериального Света-Огня. Он – собой – открыл просторы миров Божественных: словно врата отворились в иные слои Мироздания!
Алексей уже привык к тем Проявлениям Великих Божественных Душ, имеющих мужские и женские Облики, Которые были бестелесными Участниками происходящего. Древнеславянские Божественные Учителя становились для него постепенно такими же ясновоспринимаемыми, как и Иисус.
Если поначалу Рада, обучая Алексея, старалась использовать понятные ему именования Божественных Проявлений, то потом и она, и Благослав рассказывали ему многое о древнейших Знаниях, сохраняемых тысячелетиями, и о многих Божественных Душах.
Понимание того, что одних и тех же Божественных Посланцев могли именовать по-разному разные народы и что на протяжении истории Земли таких Посланцев к разным народам было много – уже не было для Алексея ошеломляющим.
… Прекрасен был Благослав, стоящий перед людьми и вещающий от Бога!
Плавно лилась его речь! Из великой Глубины, где произошло Слияние, поднимались слова, которые наполняли слушающих глубинным покоем и ощущением единения всех. Эти слова… – они просто получали звучание с помощью материального тела Благослава.
Бесследно исчез прежний иногда суровый старец: его лицо, глаза, всё тело сияли сейчас Светом особенным, видимым только для зрения души, но ощущаемым всеми, даже теми, кто ещё не обрели всей полноты ясновиденья.
Он говорил от Бога, а не от себя, и ему внимали душами – в особой тишине с великим почтением и благоговением – все присутствующие.
Он был открытым проходом для Потока Божественных Силы, Любви, Мудрости.
Благослав плавно ввёл всех в единую медитацию, в которой сознания общинников соединялись с Божественным Светом на той Глубине, которая была доступна именно каждому из них.
Это было так, словно текла мощная и плавная река Света, в которую каждый входил на свой уровень, на доступную глубину. А для тех, кто были уже готовы к большему, сей Поток Света позволял втекать в Океан Божественного Всеединства и растворяться в Нём.
При совместном исполнении – с особой силой и яркостью усиливалось восприятие каждой душой происходящего в медитации.
Живой Бог был явен всем, Он наполнял тела, пронизывал Собою всё пространство вокруг.
Ярко сиял в пространстве Мироздания проход в Божественный мир, который открывал собою Благослав, – и сквозь этот проход легко было погрузиться в Божественные Утончённость и Сияющий Свет.
Даже те, кто были пока ещё не особо велики душами, испытывали величайшее Блаженство от соприкосновения с Божественным Сознанием – Величественным, Всесильным, Всемогущим и в то же время добрым и нежным – именуемым Родом Изначальным, Сварогом…
Любовь и единение Душ Божественных и душ, стремящихся к Божественности, были так прекрасны! Через такую совместную медитацию каждый присутствующий мог продвинуться в своём собственном развитии, получая опыт пребывания в Божественно утончённых состояниях.
… Когда медитация закончилась, то ещё долго сохранялось состояние великой прозрачной тишины пространства…
… Общинники постепенно расходились с поляны.
Алексей же всё ещё старался не потерять удивительное ощущение себя-души, которая сбросила «земные оковы». Ему казалось теперь это состояние столь близким, родным…
Он сел на краю поляны, прислонившись спиной к стволу дерева.
* * *
Вдруг он вспомнил, что испытывал нечто подобное этому единению душ подвижников в совместной медитации прежде… Но когда?
Картины всплывали словно сами собой, а Алексей был их участником так же реально, как иногда это ощущается во сне. Но это был не сон…
… Он видел себя в одной из общин первых христиан. Это был он, но, в тоже время, не совсем он…
Алексей попал в другие время и пространство, нынешний материальный мир вокруг исчез из восприятия совсем.
Тот, кем тогда был Алексей, участвовал в собрании христианской общины.
Он ощутил себя немолодым стройным мужчиной с удивительно ясным взглядом.
Перед собравшимися выступал глава общины, проповедующий Учение Иисуса.
Божественное Сияние обнимало говорящего и всех его слушателей. Свет тёк сквозь его тело. Сей Свет наполнял духовные сердца слушателей и благоприятствовал соединению душами в едином Сердце Христа…
Как же ликовала каждая такая душа от соприкосновения с сим Светом Великим! Как все они наполнялись счастьем от явного ощущения Присутствия Бога – в своих телах и везде вокруг!
Алексей ощущал себя как бы немного другим человеком, но, всё же, это был он сам…
Он был там одним из любящих Иисуса и стремящихся жить по Его Учению христиан!
Все были тоже озарены этим вдохновенным стремлением.
… Ожили картины того времени: люди, их жилища…
Они были в скромных чистых одеждах, их быт можно было бы обозначить как скудный, бедный. Но это было совсем не так. Их жизнь была полной: насыщенной пищей для душ и стремлением к жизни со Христом в каждом духовном сердце! Именно духовная наполненность делала счастливой такую их жизнь!
В общине были и мужчины, и женщины, и дети – и все они были как родные друг другу, хоть и не были родственниками по плоти.
… После выступления главы общины люди по-очереди каялись перед всеми общинниками в своих неправильных мыслях или поступках, которые сами считали недостойными. Всё, что замечали они дурного в себе, – обнажалось, чтобы быть устранённым. Иногда они просили прощения за такие свои поступки и помыслы, которые большинство людей даже не сочли бы греховными. Такой кристальной чистоты и честности пред Богом и друг перед другом старались достичь они все!
Каждый, слушающий исповедника, искал в себе даже малые следы обсуждаемого порока, который мог бы вызвать подобный грех, и стремился тоже очистить от такой возможности себя-душу.
Как искренне любили друг друга они все! Как он любил их всех! Как устремлены они были к стяжанию жизни в Царствии Небесном!
… А потом он увидел воинов с копьями и мечами…
Услышал крик: «Римляне!»
Паники не было. Люди не защищались. Они были готовы к принятию смерти – вслед за Христом…
Но когда воины стали грубо, как стадо скота, сгонять всех и связывать, то начали плакать некоторые дети, несколько женщин поддались страху и стали кричать.
Глава общины начал говорить, пытаясь словами образумить нападавших и успокоить своих. И он был тут же убит.
Тот, кем ощущал себя Алексей, бросился, чтобы закрыть своим телом от удара бича женщину, прижимавшую к груди младенца. Он попытался сказать что-то, чтобы остановить нападавших, но его тело было пронзено ударом копья одного из всадников.
… Он увидел своё окровавленное тело сверху… Потом он с любовью величайшей подумал об Иисусе – и увидел Иисуса, протянувшего Руки для Объятий…
* * *
Алексей вернулся в действительность сего дня: «Что это было? Это – реальность? Это – в самом деле было со мной? Но как это возможно?»
Благослав подошёл:
– Ну что, теперь знаешь, как ты жил в другом теле прежде?
– Разве возможно так увидеть прошлое?
– Возможно… Сам теперь ведаешь сие!
Способности к постижению, познанию – у человека-души весьма велики. Можно увидеть и своё прошлое, и прошлое другого человека, и прошлое целых стран, народов…
Но слишком увлекаться ныне развитием этих способностей тебе не нужно. Довольно того, что ты познал реальную возможность этого. Когда будет надо, Бог покажет тебе всё, что необходимо. Теперь ты знаешь это уже на собственном опыте – и сего довольно пока!
Всегда – в вечности и бесконечности – людям до́лжно искать Единое Божественное Начало! Именно умению быть в Единении с Ним, растворив в Нём себя-отдельность, и следует посвятить тебе ныне свои усилия!
Глава пятая:
Живая
Земля
Однажды Рада сказала Алексею:
– Теперь я должна показать тебе Землю!
– Что значит «показать Землю»? Объясни!…
Рада засмеялась:
– Но не вот эти комочки почвы, которые мы привыкли ощущать под ногами и именовать землёй, – а Землю-Мать!… Я должна показать тебе красоту и величие нашей Земли!
Меня ещё девочкой начал учить этому мой отец. Очень важно не просто умом понять это, а увидеть душой!
Собирайся! Мы должны будем подняться немного повыше в горы – и пожить там.
… Это было особенное путешествие!
Они шли налегке. Рада легко обеспечивала их потребность в пище. Причём – вкусной, питательной и всегда вдоволь! Она ловко, как мальчишка, могла залезть на кедр и набрать шишек, полных орешков. Или собирала растения, у которых съедобны листья или корни. А ещё – грибы, которые, словно «сами выбегали ей навстречу»!…
– Как ты находишь всё это?! Ты – будто не ищешь, но знаешь, где что выросло!
– Немного, разумеется, знаю: в каком месте что произрастает лучше. Но, более того, ведь Бог знает: что нам сегодня лучше пригодится для трапезы. Вот и собираю Его малые дары!
… Рада нежно улыбнулась и продолжила:
– Но важнее – Его Дары Высшие, Духовные: то, что раскрывает Он перед тобой ныне!
* * *
За много заходов, постепенно расширяя кругозор Алексея, Рада объясняла и показывала ему всё новые ступени познания, новые пласты знаний
о Мироздании, в котором они шли телами и жили душами.
Они постепенно поднимались в горы, останавливаясь в тех местах, которые Рада выбирала в качестве особо удобных для восприятия Алексеем того, о чём она рассказывала.
Они вновь и вновь любовались красотой открывающихся пред ними величественных просторов. И каждый раз Алексея наполняло ощущение того, что его любовь ко всей этой красоте, к величию природы – становится ещё и ещё обширнее!
… В то утро они встали до рассвета и шли в лёгком предрассветном тумане. Лес вокруг закончился – и они вышли на пологий уступ, который, подобно острову, поднимался над белым морем тумана.
Туман укрывал всё внизу – словно пушистое белое одеяло. Выступали из него только некоторые верхушки деревьев – как маленькие островки…
А затем… – начало восходить солнце, окрашивая всё в золотисто-розовые оттенки! Дивна была красота Божественного Творения!
– Попробуй ощутить и заполнить собой-душой всё пространство, которое глазами видимо!
А потом – и дальше: то, что глазами не видимо!
Важно сейчас увидеть зрением души, сколь велика наша Земля, хотя перед взором телесным открывается лишь маленькая часть её поверхности!
Посмотри: необъятность этих просторов – теперь заполнена нашей любовью, любовью нас-душ!
Причём любящая душа может легко пересекать границы материального мира – и вплывать в Простор Божественного Света!
Теперь – любящим духовным сердцем – познай, что наша Земля-Мать – живая! Каждый человек является её сыном или дочерью. И не только люди, но все существа, на её поверхности живущие, есть дети и Матери-Земли, и Бога-Отца! Они – дали нам возможность родиться, и развиваться именно здесь: в этом удивительном и прекрасном сотворённом мире!
Причём мы связаны с Землёй почти так же, как, например, деревья.
Но деревья это ощущают всегда, потому что их корни не дают им об этом забывать.
Люди же – тоже имеют свои «корни», но эти соединяющие нас с Землёю «корни» могут быть видимы лишь душой, а не телесными глазами.
И человек может научиться ощущать и их, и тоже, разумеется, нематериальное, но из тончайшего Божественного Огня состоящее Сердце Земли!
Итак, мы с Землёй – соединены!
Сейчас лишь очень немногие люди понимают, сколь накрепко связаны мы, здесь живущие, – и сама наша Земля-Мать: живая, чувствующая, огромная Душа!
Это только кажется, что каждый человек существует сам-по-себе… Нет: влияют люди на Землю – и Земля им отвечает соответственно.
Прежде – очень многие народы поклонялись Земле-Матери. Может, наивно было то поклонение… Но суть его была истинной: это – любовь-благодарность к Земле!
А теперь – то же самое очень важно осознать тебе!
… Восходящее солнце согрело воздух, туман постепенно рассеялся, роса испарилась.
Они позавтракали, а потом Рада предложила:
– Ложись сейчас здесь! Тут место – очень хорошее! Здесь легко ощутить, что мы только лишь телами лежим на поверхности Земли, причём эти тела наши – лишь крошечные частички всего Творения… А в глубинах – любовь Земли материнская!
… Алексей лёг – и легко погрузился душой в тот Свет. Это было столь удивительно: оказаться в Море Света, Который был под их телами и, казалось, не имел границ! И легко было – слиться с этим Светом!
Рада продолжила:
– Более того: у Земли есть как бы собственное духовное сердце. Это сердце состоит из Божественного Огня! Оно – в центре.
Ты можешь соединиться с этим Сердцем Земли! По «корню», который уходит из духовного сердца внутри тела – в глубины, можешь ты погрузиться в ту Сияющую Любовь Сердца Земли!
Это – особый центр, Огненное Ядро Земли!
Именно через этот Центр, в том числе, можно легко проникать в Море Божественного Огня нашего Творца – далеко за пределами Земли.
А затем – и подниматься в мир человеческих тел – будучи в Единении с этим Божественным Огнём.
Именно так поступают наши Божественные Учителя. Они могут проявлять Себя для живущих на Земле людей, например, в виде невысоких сияющих Обликов, Которые оказываются видимыми поклоняющимся… А могут быть и намного большими – словно встают огромные Горы Света над Землёй.
Ощути, что душа человеческая, любовью к Богу наполненная, – это есть маленький храм. А Земля – то храм великий. И горит в алтаре сего храма Огонь Неугасающий в Сердце Земли-Матери!
Сердце Земли принадлежит каждому, кто его познал…
Ощути Сердце Земли – как своё сердце!
Так – Любовь Божия ко всему в Творении – становится постепенно и твоей Любовью!
… Рада надолго замолчала, позволяя Алексею всё это испытать.
Когда всё личное, «отдельное» исчезло в этом Растворении, она продолжила:
– А теперь попробуй подняться – из Тех Глубин – Огненной Любовью Божией!
… Алексей понял, что ему ныне позволено – из Бескрайности Любви Творца, – подобно Лучу от Солнца Великого, нести Свет и Любовь в мир Творения.
Огромный сияющий Облик с Лицом Алексея и Руками, ласкающими всё живое, поднялся в небо. При этом сохранялась Его неразрывность с Великим Источником Света-Огня, от Которого никогда не отрывается Его Луч.
Этот Источник – Творец!
Глава шестая:
Свобода от тела
Когда Рада с Алексеем уже возвращались, то случилось ещё одно значимое событие.
Они шли берегом реки, так как только вдоль русла была чуть заметная тропинка.
Алексей спросил:
– Отчего у меня не получается оставаться в том Единстве с Богом, которое ещё несколько часов назад казалось незыблемым, достигнутым навсегда?
– Не огорчайся, это – естественно! Душа именно постепенно одолевает свой путь до Божественности! У тебя же – очень быстро это получается, ты даже не осознаёшь, сколь быстро!
… Вдруг из-за поворота показались трое незнакомцев.
Эти трое мужчин, похоже, были испуганы тем, что их заметили, и это настроило их весьма агрессивно.
Алексей подумал о том, что встреча с этими людьми не предвещает ничего хорошего. На несколько секунд он напрягся внутренне, ища способ, как он мог бы защитить Раду в случае нападения этих людей.
Но Рада, напротив, словно начала наполнять пространство мягким, ласковым, густым покоем.
Она взяла Алексея за руку. Этот покой заполнил Алексея уверенностью в том, что всё закончится миром.
Рада поклонилась незнакомцам земным поклоном.
Алексей последовал её примеру.
Она продолжала окутывать пространство лаской и спокойствием.
Она произнесла приветствие:
– Мир вам, люди добрые! Здравия вам и пути лёгкого!
… Незнакомцы остановились в нерешительности.
– И вам, стало быть, – здравия! Мы рудознатцы, заблудились немного, – ответил один из них за всех.
Алексей разглядел этих людей внимательнее. Они были похожи на беглых каторжников: немытые, в изодранной одежде, со следами от побоев. Сказанное с их стороны явно было неправдой…
Но Рада выслушала спокойно и доброжелательно те слова. Потом – нарисовала прутиком на песке карту: как река течёт, где тропинки есть, где дороги проезжие, где заставы – всё рассказала подробно. Рассказала и то, как им ориентиры иметь, если неприметно путь держать хотят.
– Вот, если сюда пойдёте, ещё три дня пути – и сторожка охотничья будет. Люди, там бывающие, всегда оставляют небольшой запас еды и одежды. А дальше на север – места нехоженые и дикие.
Может, и встретите там руды…
… Потом она сорвала листья таволги и дала тому, кто наиболее уверенно её слушал и вёл беседу:
– А вот листья эти – от ран лечат, воспаления снимают. Заварите – и пейте дня три. Их и к ранам прикладывать можно: быстрее заживут!
– Но в чём отвар-то сделать?
… Рада вынула из холщовой сумки и подала глиняный горшочек, в котором она готовила им с Алексеем еду.
– Если на угли горячие ставить, а не в жаркое пламя, – то долго прослужит, не лопнет!
… Разошлись…
Незнакомцы скрылись из виду…
* * *
Спустя некоторое время Рада произнесла, словно извиняясь:
– Оплошала я: не заметила их приближение…
Не разбойники они! Рудокопы! С прииска бежали. От Демидовых или с казённого завода… Труд подневольный там хуже, чем на каторге. Заметил, что руда у них в кожу въелась – ввек не отмоешь? Они сами от всех прячутся…
Убить нас они могли, конечно. От всего и всех вокруг – эти люди ждут только зла и беды!
И силу душ – уже в ненависть они готовы были влить!…
Но на дорогу зла они ещё встать сами не решились.
Вот и попробовала – миром… Вроде, получилось.
– Да… У тебя – здорово получается! Всё про каждого человека с первого взгляда понять можешь!
– Это – потому, что я душой смотрю вместе с Богом. Тогда – виден другой человек словно целиком, со всем плохим и хорошим, что в нём есть.
– У меня так получается иногда только: когда Бога в себе ощущаю ясно.
А вот сегодня…
У меня прежде никогда страха не было за жизнь свою.
А теперь – я за тебя боюсь! Ну, не то чтобы боюсь, но несколько мгновений было, когда страх возникать стал, что защитить тебя не сумею. Как с этим быть?
– Не просто это! Оттого, наверное, и придумали люди монашество, чтобы не был связан человек узами прочными с другими людьми. И многие Волхвы в прежние времена на Руси не заводили семьи, чтобы личное не могло помешать Божественному в них.
Но я вот не хотела бы отказываться от всего, что у нас с тобой есть ныне… Сколько вместе телами на Земле пробудем – то только Богу ведомо! Но эта наша любовь – она – на благо! Знаю это! Сердцем ощущаю!
А за тела свои – бояться нам не следует! Будем делать мы всё, что от нас зависит, чтобы защитить близких людей. Но, если не сможем, – то уметь надо принять смерть тел: и своего, и тех, кого всем сердцем любим.
Это – не просто! Сама про то много думала. На дедушку смотрела и видела, как он об уходе отца моего печалился…, хоть и знал, что папа – теперь в мире Божием!
Разное про тебя и себя думала: как поступать стану, если не мне, а тебе, телу твоему, смерть угрожать будет, которую я не в силах отвести…
Затем, видно, эти люди нам повстречались, чтобы мы с тобой поговорили про это…
Да, возможна свобода души от живого тела! Это – великая Свобода в Единении души человеческой с Богом! Ты уже испытывал это не раз, знаешь сие Счастие Великое! Но можно научиться жить в этом Единении всегда и его не терять, даже если опасность телу грозит!
Если надо будет, то можно просто оставить тело…, разумеется, если Бог то позволит, и – уйти в Единение с миром Божественным навсегда!
… Рада долго молчала, потом продолжила:
– Сейчас покажу тебе одно упражнение, которому меня дедушка уже учил. Оно позволяет постепенно преображать состояние той части души, которая прочно соединена с телом от самого рождения. Так можно постепенно убирать в себе «низшую природу человеческую», для которой естественны страх за безопасность тела, голод, жажда, и многое другое, необходимое для выживания тела в этом мире.
Чтобы не терять Единство с Богом в разных ситуациях, может человек, уже хорошо познавший Единение с Божественным миром, учиться полностью подчинять тело и ум – объединённым воле души и Воле Бога, которые пребывают в неразрывном Слиянии.
… Они вышли на простор, с которого далеко были видны река, луга, лес…
– Вот – ты видишь сейчас эти дали прекрасные. Выбери что-то приметное вдали.
Теперь посмотри, как сила внимания направляет осознание тебя-души – через глаза тела. Это – словно невидимая прозрачная часть тебя устремляется туда, куда ты намеренно устремил взгляд.
А теперь проделай обратное – устреми взгляд души в те Глубины Света, Которые познавал в эти дни…
Ощути, как ничтожно мало́ тело и как, с другой стороны, велик, бескраен и наполнен ощущением Любви и Единства мир Божественный! Ощути полное растворение, исчезновение обособленности себя-души в Создателе всего! Пусть будет только Единение с Ним, только Он!
В Нём – жизнь вечная! В Нём – Свобода, Радость, Блаженство! В Нём – явным становится то, что душа и Бог теперь есть Одно!
А теперь многажды проследи тот путь, который совершает душа, когда перемещается внимание туда-сюда: между миром плотным – и миром Божественным. В теле раскрывается явный проход из одного мира – в другой. Поперетекай сквозь него, не соединяясь с телом, но проходя насквозь!
Потом можно будет научиться так «протекать» сквозь все важные энергетические центры в теле, причём, в любую сторону относительно тела. Но это не сразу, а постепенно получаться станет…
Бескрайний простор Божественной Любви – Он ведь есть везде: и вверх от тела, и вниз, и во все стороны!
… Это было очень интересно для восприятия Алексея! Он – душой – «проплывал» сквозь тело, оставаясь свободным от него…
… Рада продолжила:
– Да, правильно у тебя получается! Подниматься из Глубин надо, не «уплотняясь», не покидая утончённости Любви Божественной!
Ощути, что, когда в теле нет «тебя прежнего», то Бог может смотреть сквозь твои глаза, проливать Свою Божию Любовь-Нежность сквозь область твоего сердца духовного – в этот видимый мир, также – проводить Свет-Силу сквозь твои руки…
Это нужно освоить! Тогда – можно будет иметь такое тело, через которое Бог может проявлять Себя во всей полноте, когда это Ему надо.
Мне дедушка сказал, что, если суметь всему этому научиться, то можно будет из тела уходить душой так, чтобы тело, например, боль совсем не ощущало… А если телу пора смерть принять: срок тому подошёл, – то можно его, словно ненужную одежду, без боли, без страха оставить – и больше не возвращаться в него…
Ты должен знать, что, если нужно будет, то я смогу так поступить, и никакие палачи земные не смогут этому помешать!
Так мой отец покинул тело – и вошёл в Божественное Всеединство.
Теперь я и тебя должна тому научить! Тогда легче будет пройти те испытания, без которых в жизни земной обычно не обходится.
Да…, сейчас мне это легким кажется… А как в камере тюремной или перед палачами… – того не знаю… Хорошо бы, чтобы ни тебе, ни мне не пришлось проходить через это…
Но важно иное! За всеми тяготами и страданиями этого мира есть – по другую сторону от мира материи – Великий Покой Божий, Вечное Его Блаженство, Единство с Творящей Силой!
И ты, и я знаем это уже!
А ещё – из такого Слияния возможно Божественное Сотворчество. Так – и книгу писать будешь, чтобы Бог в ней глаголил то, что людям ныне узнать пора!
Так – в Слиянии Великом – всегда вместе душами мы быть сможем, даже если разлучены будут тела…
… Рада замолчала вдруг, словно увидела что-то вдали.
Алексей обнял её заботливо и нежно, словно стремясь защитить от любой беды тем новым состоянием себя-души, которое познал.
– Ты что-то увидела?
– Нет, показалось… Наговорила всякого про разлуку, вот и сама себя испугала…
Глава седьмая:
Религиозные обряды
Алексей начал работу над книгой «Об устроении религиозной жизни государства Российского».
Работалось легко. Слова словно сами собой приходили, и ровные строки ложились на бумагу. Всё, что было понято за долгие годы духовных поисков, обретало свой итог.
С каждым днём работа продвигалась. Например, Алексей записывал очередные мысли:
«Каждый человек – Богом – наделён свободой воли! И не вправе одни люди понуждать других в вопросах веры! Не должно быть притеснения и тем паче лишения жизни за поклонение Богу тем способом, которым люди свои верования осуществляют.
Не следует запрещать людям поклоняться и возносить хвалу Богу так, как делали их отцы и деды, если те люди сего желают и к сему привержены. Такие запреты столь же нелепы, как если запрещать людям говорить на их родном языке – вместо того, чтобы научить их вдобавок говорить на ином языке, который понятен и другим, живущим рядом, что поможет пониманию и согласию.
И следует повсеместно прививать понимание того, что именно Единому Богу, Творцу всего сущего, поклоняются все, кто искренни в своих любви и почитании, – вне зависимости от того, каким именем или именами называют они Его.
Постепенно сие знание, умно проповедуемое, должно уменьшить противоречия и вражду между различно верующими и различно совершающими обряды религиозными сообществами и общинами. Оно может принести мир и согласие в духовном обустройстве и проживании рядом – для всех людей государства Российского.
Ограничивать следует лишь те культы, которые наносят вред здоровью и жизни людей – как самих верующих, так и тех, кто веруют иначе.
Убиение людей или причинение им иного вреда из-за верований – недопустимо! Сие следует пресекать – дабы вражда и ненависть, усиливаемые в памяти поколений, не множились.
Следует вразумлять в этом всех людей через духовное образование.
Есть лишь один Бог – Отец и Прародитель всех. Это понимание, усвоенное с детских лет, позволит верно воспитать новые поколения людей, для которых ненависть к инакомыслящим будет отвратительна и неприемлема.
Если ныне люди, прибывшие из других государств, имеют право исповедовать свою веру и служат во славу государства Российского – отчего же не принять сие добросердечное отношение и к жителям, урождённым на Руси?»
* * *
Иногда Алексей приходил со своими вопросами к Благославу. Спрашивал он о том, как сделать более понятными многим людям – глубинные знания:
– Отчего во всех существующих религиях обряды есть?
Отчего эти обряды подчас подменяют Бога Живого?
Можно ли вовсе без обрядов обойтись?
… Благослав молчал пару минут – прежде, чем ответить. Потом он заговорил, проявляя то, что о гармоничном устроении в религиозной жизни всех людей и сам много размышлял:
– Не всегда обряды есть зло… Ведь возникают обычно обряды из стремления уже Постигших передать понимание тем, кто ещё не видят, не слышат, не ощущают Бога.
Обряды, в большинстве своём, появляются из попыток донести до множества молодых душ состояния перенаправленности внимания с мира плотного – на Божественный Мир.
К сожалению, обычно не долго сохраняется людьми духовная суть обрядов…
Обряд причастия – к примеру тебе: если причастились люди, то есть, приняли они в себя символически Кровь и Тело Христа, – то, значит, они стали частью Целого. И, стало быть, после сего обряда Кровь Единая Иисусова должна ощущаться всеми в себе. Тогда должны воспринимать все – себя и друг друга – как братьев и сестёр во Христе…
В том числе, на другого человека руку поднять неможно: ведь в нём – Плоть Божественная и Кровь Святая…
И, если и в самом человеке теперь – Частица Христа, то как можно грешные мысли иметь, поступки неправедные совершать?
Хочу на этих примерах показать тебе, как память о свершённом обряде должна бы помогать жить с Богом всё время!
Но для многих ли это так ныне? Многие ли так сей обряд понимают и исполняют? А?
Или – вот ещё пример: поклоняются многие народы огню, всякие действа огненные обрядовые совершают, а сами – Божественный Огонь не то, что видеть перестали, а даже и помнить о Нём забыли!
Хотя ведь, даже просто долго созерцая пламя обычного костра, – можно успокоить ум, и даже немного очистить энергии телесные…
Ты сам понимаешь, сколь легко обряды теряют тот смысл, который в них вложить пытались!
Иногда даже не догадаться, для чего такие обряды были задуманы!
Обряды не несли бы вреда, если бы чисты были помыслы тех, кто их совершают. И – если бы сердца поклоняющихся Богу открыты бы были!
Но символы всегда теряли своё значение весьма быстро…
И всегда очень скоро находятся корыстолюбцы, которые выгоду и власть над людьми – из обрядов извлечь хотят.
Так вот и возникали те обряды, которые – с подменой смысла…
Например, вместо искоренения «животного начала» в себе – начинали люди «приносить Богу» кровавые жертвы – то есть, невинных животных…
А утерявшие Бога жрецы всегда приспосабливают для себя искреннее поклонение людей – и начинают «принимать» те «жертвы»… И используют они те «жертвы» для себя: «Ведь мы – слуги культа!»…
Обряд может подменять общение души с Богом! Происходит печальное: символическое действие с утраченным смыслом – вытесняет собой целенаправленное преображение души!
Примеров тому – множество мог бы привести… Да не в том суть…
Ведь может человек с Богом говорить, и перед иконой стоя, – если Бога Живого за тем символом видит!
А иногда Божественные Души даже могут принимать те облики, которым люди всей душой, всем сердцем поклоняются, но не готовы ещё к большему. Отвечают Они в символах, понятных каждой такой душе, – на её воззвания и молитвы…
Так, для кого-то – икона словно оживает!… Для другого – иные образы становятся зримы душою и являют знаки некие, которые Бог хочет для помощи человеку явить, чтобы поддержать в правильных усилиях или удержать от ошибок.
Оттого-то люди, пока только приближающиеся к восприятию Божественного Мира, иногда имеют видения образов, которым они поклоняются.
А если устремлённость других направлена на безличный Аспект Божественного – то не видят они образов, но воспринимают погружение в Свет и растворение себя в Нём.
Всё это существует в распоряжении тех Душ, Которые из миров тончайших проявляют для поклоняющихся наиболее ощутимое и легче воспринимаемое, чтобы направлять такие души по пути познания.
– Но ведь и бесы есть, и они тоже могут разные облики принимать…
– Да могут души недобрые, но сильные – принимать разные формы. Они питаются энергиями страха или высокомерия. Низменное притягивает низменное…
Вот этот-то страх перед бесами, дьяволами – иногда становится главным орудием жрецов для управления толпой слепо им верующих молодых душ.
– Но ведь то, что существа адские существуют, – следует знать людям…
– Да, они существуют, и это важно понимать.
Но единственным оружием, защищающим человеческие души, является любовь к Богу!
Состояние чистой любви – обороняет от адских существ, делает душу недосягаемой для их прикосновений!
Любое же усиленное внимание, обращённое на зло, также возникающий мистический страх – превращают души в «лакомые жертвы» для бесов и иных сущностей, которые притягиваются и питаются эмоциями страха, ненависти, самодовольства…
Нужно, чтобы понимали люди, что Бог никогда не желал людям болезней и страданий, не измысливал адские муки… Люди создают то сами себе и другим! Люди сами себя обрекают на страдания!
Но даже и страданиями Бог может помочь очистить тело и душу – и избавиться от мучений!
Очень важно понять, что Бог не наказывает людей! Бог желает людям счастья! Великий Родитель – как и любой добрый земной родитель – желает детям Своим только добра, помогает избавляться от дурного в душах, исцеляться от заблуждений и пороков!
– А как объяснить, откуда же берётся зло? Люди привыкли думать, что – от сатаны.
Но зло и ад – ведь действительно существуют!
– Будто бы ты зла не видел?
– Видел…
– Ад это и есть то зло, которое воплощённые души носят в себе и проявляют по отношению к другим. Такие души без тел – и являются обитателями ада нематериального, то есть, мира тьмы и страданий. Они умножают его собой.
Объединив проявления зла в единый образ, создали люди мифы о «начальнике всех сил тьмы» и нарекли разными именами… Но нет у Бога равного Ему по силе и умениям «противника», козни которого якобы соблазняют людей и делают их плохими!
Существуют души, многие качества которых отвратительны. Они находятся в противодействии Божественным Принципам Любви, Гармонии, Красоты.
Зло имеет пристанище и почву для роста – в душах, обременённых пороками. Такие души могут быть весьма велики, и тогда таких носителей ненависти и гнева можно именовать дьяволами.
Удовольствие от причинения вреда другим – может получать лишь извращённая, запутавшаяся, заблудшая душа. Она не ведает о настоящем счастье от дарения своей любви, от делания других счастливыми! Но она безмерно жаждет удовлетворения только для себя. Именно эти безумие, душевная слепота и бушевание низменных страстей – и есть причина ада, в который погружает себя такая душа своими мыслями и поступками, эмоциями и устремлениями.
Так души строят свои судьбы – и на текущую жизнь в телах, и на жизнь после смерти тел. Они остаются пленницами тех состояний, в которых прошла минувшая жизнь в теле.
Потом, чтобы искупить, понять и преобразить зло в себе – в добро, вновь получают адские души возможность придти в материальный мир…
Зло в этом мире неизбежно: иначе не стремились бы к свободе и чистоте, радости и любви люди, осознавшие пагубность ненависти и страха, подлости и коварства! И не возрастали бы Герои Добра!
Вот это и попробуй – хотя бы частично – для людей словами простыми и понятными изложить!
Главное – это то, что любовь ко Творцу, приближающая к Нему, изгоняет страх! Сильная вера-устремлённость побеждает сомнения! А жизненный духовный опыт превращает постепенно веру – в знание!
Но не быстро взрослеет и набирается мудрости каждая душа…
К примеру, ведь можно даже образы и символы из медитаций – превратить в лишь механически повторяемое действо…
Я сам даже в общине нашей видел, как легко можно превратить правильную медитацию – в подобие обряда, который по привычке человек совершает: потому лишь, что все вокруг так поступают…
Ныне ты в твоих медитациях видишь все ступени того, как душа прежде, чем войти в Слияние со Творцом, предпринимает усилия, которые сближению с Богом способствуют.
Если же теряются – за шаблонными действиями – те любовь-устремлённость, благоговение, нежность, которые позволяют приблизиться к Божественному, войти в Слияние с Изначальным, – то очень скоро медитации могут стать… уж слишком похожими на обряды!
Только тогда, когда уже возросли люди душами и Бога они всем сердцем любят, то не собьются они с Пути, подменяя стремление к Слиянию со Творцом – всего лишь привычными действиями!
Да… сколь же не одинаковы души, что на Земле в телах обитают! И мало среди них тех, кто, как ты, быстро все знания способны душой воспринять! Для сего душа должна повзрослеть, созреть, мудрость взрастить, устремление в себе развить к Богу – как к Главной Цели в жизни своей!
Малые дети обращают всё – в игры…
Могут быть и игры взрослых телами людей – полезные, укрепляющие памятование о Боге, напоминающие о нравственности. А могут быть – и вредными, извращёнными жрецами…
Ты, Алексей, обладаешь большой силой души. Не одну жизнь ты стремился к Богу! Тебе недоставало лишь некоторых приёмов и умений, которые бы позволили обрести полную чистоту восприятия, ясность понимания, полноту Слияния с Ним!
Но для душ молодых, менее готовых – всё это будет несравненно сложнее. И не осилить им такое за одну жизнь, даже если перескажешь им всё, что сам знаешь ныне!
Не думай, что любого человека за короткое время можно научить всему тому, что так легко и быстро освоил ты сам! Не может молодой душою человек быстро отринуть в себе «земное» и воспарить к Божественному, только лишь просто восхотев сего!…
Вот – орешек лесной… Если с только начинающего созревать ореха попробовать снять оболочку – это не получится! Пока ядрышко не созрело – оболочка и созревающий плод ещё сращены. Лишь потом, когда пришла пора и орех созрел, – можно удалить плотную скорлупу и извлечь ядрышко.
Или – если разбить яйцо, которое только что снесла птица, то в нём не будет ещё птенчика…
А птенец не сумеет взлететь, пока не оперились и не окрепли его крылья!
Но последовательности медитативных приёмов и даже правильно понимаемые обряды могут облегчить духовный Путь, ускорить продвижение…
Помни обо всём этом, чтобы людям помощь принести!
… Алексей, тщательно обдумывая и взвешивая каждое слово, продолжал записывать то, как должны помогать людям духовные лидеры.
Глава восьмая:
Расставание
Однажды Благослав сказал Алексею:
– Уходить отсюда надобно нам! Неуютно вокруг! Опасность ощущать стал! Дальше за горы Уральские, в Сибирь идти надо! Там спокойнее будет, легче укрыться…
В том году ещё – я послал троих наших людей края те посмотреть. Хорошие они нашли места, скрытные. Зиму тут переждём, а по весне и пойдём…
* * *
Вскоре после этого разговора Алексей побывал в уездном городе. Купил он бумаги для рукописи своей, купил и то немногое, что общинники для нужд своих просили прихватить. Принёс он и новости тревожные:
В их места движутся с юга несколько военных отрядов. Завершив подавление очередных башкирских волнений, теперь они должны сопровождать воеводу и подьячих, которые будут отыскивать и проводить перепись «раскольников» по всей округе. Есть такое предписание: провести перепись всех староверов для того, чтобы обложить их двойным налогом… Указ прежний, так называемые «12 статей царевны Софьи» о том, как карать «раскольников», – отменили. Взамен новые указы прописаны, вроде как, более мягкие. Но всем, кто не подчинятся, – смерть и другие наказания. А как всё это на деле осуществляться будет, то не ясно пока…
Ещё говорят, что искать именно здесь общину какую-то будут. Донос написан, что в этих местах укрылись «еретики». Место сие человек какой-то указал. Слышал он, будто община здесь стоит. Он с мужчиной и женщиной из той общины беседы имел. И мужчина тот совращал его в «ересь»…
… Всё это поведал Алексей Благославу.
– Вот такое узнал… Подробности мне, конечно, не сообщали.
… Благослав сказал с болью в голосе:
– Вот эту-то опасность – давно уже чую!…
Уходить нам надо теперь же, не дожидаясь весны!
Сейчас совет соберём, расскажешь всем то, что знаешь!
… На совете общины Алексей предложил:
– Если дома́ наши общинные даже пустыми найдут, то искать и преследовать станут. Я думаю, что покажу им то место, где община староверов несколько лет назад сожжена была. Мне поверят. Может, тогда минует беда?
Благослав покачал головой:
– Всё равно уходить надо!… Лучше – теперь! Тебе могут и не поверить…
… На совете общины всеми было принято решение уходить…
После Благослав спросил Алексея:
– Уйдёшь ныне с нами?
– Думаю, что мне нужно попробовать остановить тех, кто общину нашу ищут… Постараюсь отвести опасность: чтобы за вами следом не пошли. У меня такая возможность будет. А после – вас догоню…
… Он помолчал немного, потом произнёс:
– Впрочем, может, – и совсем после…
Остановить это безумие ненависти к верам иным надо! Если сейчас не решусь, то потом всю жизнь жалеть стану!
Скоро книгу допишу! Немного осталось уже! Пойду в столицу новую, с царём буду добиваться встречи! Скажу, что мыслю о духовных реформах, которые необходимы! Рукопись ему отдам!…
А там – как сложится, как Бог управит…
Если жив буду, то обязательно найду вас! Рада уже научила, как можно любое место на Земле отыскать, где люди любимые находятся…
Благословишь сие?
… Благослав молчал… Долго молчал… Слушал Бога…
Заговорил потом очень медленно и тихо, но слова звучали как-то особенно, словно его слушали многие Высочайшие Души в Мироздании:
– Я бы сам сказал тебе: «Нет, иди с нами!… Ничего ты в мире сем не поправишь! Только сам сгинешь и Раду несчастной сделаешь!…».
Но не моя воля должна быть ныне, не мне то решать!
Шансов, что тебе удастся изменить ход истории государства Российского, – очень немного. Но они есть…
Бывают такие ключевые моменты, когда дела и решения отдельных людей могут направлять события в новое русло на столетия…
Это – как развилки на путях стран, даже целых цивилизаций…
В такие моменты от выбора и поступков конкретных людей – очень многое зависит!
Бог обычно не принимает за людей решения. Поэтому народы получают то правление, которого они достойны.
Но иногда Божественные Посланцы немного меняют ход истории Земли…
Ты – не Мессия: не всё ещё освоить сумел из того, чему мы тебя научить могли.
И всё же, от тебя и от того, что ты хочешь попытаться осуществить, может измениться многое в сей стране. И я – не в праве тебя отговаривать…
Решать – тебе!
То, что должны сделать я и Рада, это не принуждать тебя к тому или иному решению, но позволить тебе реализовать твой выбор – как сердце подскажет, как сам Бога поймёшь!
Надеюсь, что вернёшься к нам, к Раде… Но иллюзий строить не стану.
Но ждать – буду! Все мы будем ждать и стараться помогать тебе в той мере, как это только возможно делать на расстоянии душами.
Если есть возможность изменить условия жизни, в которых будут рождаться и воспитываться приходящие на Землю новые поколения людей, – это стоит попытаться осуществить!
Только помни и о том, что каждый из нас здесь, совершая обычные труды земные или даже подвиги особые, – должен, прежде всего, стать сам Божественной Душой! Сколько ни говори об этом другим, сколько книг ни прочитай, сколько рукописей ни напиши – итог жизни сей взвешивается в Мире Божием так: «Вошёл – или ещё не вошёл?». Коли достиг – то совершил Главный Подвиг жизни здесь на Земле! Не забывай и ты об этом, стремясь помочь всем людям!
* * *
После Алексей говорил с Радой:
– Любимая моя! Думал я, что у меня ещё есть время быть рядом с тобой, время учиться, становиться сильнее, мудрее…
Не знал, что всё так скоро закончится!…
Простишь ли ты меня? Отпустишь ли? Не могу я поступить иначе!
… Рада молча смотрела на Алексея. Её любовь была больше, чем печаль от разлуки телами… Её любовь была столь сильна, что наделяла любимого свободой…
* * *
Община шла за Уральские горы, в Сибирь…
Благослав был спокоен и уверенно вёл людей.
Во время ночёвки Рада села рядом у костра, прижалась к деду, сказала тихонько:
– У меня будет дитя, сын. Знаю, что сын… Сын – мой и Алексея…
Я не сказала ему…
Ему было бы очень сложно справиться с выбором, если бы он знал о том…
Дедушка, ты ведь умеешь видеть будущее! Скажи: он – вернётся?
– Нельзя это ныне узнать… Всё будет зависеть оттого, как многие люди это будущее сейчас сотворяют…
Вот – и ты внесла свою долю: ты отпустила его – самого любимого человека!…
– А если – на смерть отпустила?
– Может и так случиться… И ты, и я – это знаем… Знаем и то, что без тел – жизнь продолжается в Свете Любви Божественного Бытия…
Знаем и то, как трудно бывает иногда жить далеко от любимых людей, хоть и вхожи ныне уже в мир Божественный…
Такие испытания даются нам не в наказание, а чтобы сделать ещё сильнее, мудрее…
В чём смысл жизни для нас сейчас? И как подвести итог? Сумели ли мы, покидая сей мир, стать Частицами Мира Божественной Любви?
Чтобы стать Одно с Богом – нужно научиться любить так, как любит Бог! Любить – вместе с Ним, из Него!
Нужно перерасти любовь малую – и стать Любовью Великой! Нужно дойти – и стать Божественным Солнцем, лучи Которого светят миру сему, а Сердце слито с Изначальным!
И помощь тем, кто идут следом, – должна литься, подобно свету от Солнца, в каждый миг жизни такой – и пока мы в телах, и после, когда уже без тел.
А принимают ту помощь те, кто отвернулись от мрака – и устремились взором душ к Богу. Они тогда начинают видеть Свет и постепенно устремляются ко Творцу: каждый и каждая – всей душой, всей жизнью своей!
Глава девятая:
Дорога в столицу
Алексей вернулся в скит, в котором прежде жил со старцем Николаем, и продолжал работать над книгой.
Чтобы быть в курсе всего, что будет происходить в окру́ге, он просил Тихона, сына Ефимии, заходить и все новости рассказывать.
Тихон заходил и, затаив дыхание, заворожённо смотрел, как под пером Алексея на бумаге появляются ровные строки.
… Когда прибыли воевода, подьячие и войска, Алексей сумел убедить тех, кто принимали решения, что донос был основан на старых слухах: просто хотел, видно, доносчик выслужиться и о давно минувших делах сказал… Алексей показал место, где становище староверов было сожжено когда-то. Служилые люди, измученные долгим военным походом во время подавления восстаний башкир, теперь были рады возможности не прочёсывать леса и болота на многие вёрсты вокруг.
Всё обошлось, как нельзя лучше.
Теперь Алексей был спокоен за своих.
* * *
Книга писалась легко. Иногда Иисус присутствовал в келье, наполнял Собою сердце Алексея и направлял его мысли.
Иногда Алексей ярко ощущал Благослава, воспринимал его новые мудрые советы о терпении и осторожности в выборе слов.
А Рада… Алексея поражало, как почти всегда спокойно и ласково она могла быть рядом, наполняя прозрачной нежностью пространство.
Он рассказывал ей мысленно думы и надежды свои…
Рада, даже не будучи рядом телом, продолжала помогать в дальнейшем освоении медитаций Слияния с Богом.
Алексей учился как можно дольше оставаться в тех состояниях, когда душа, отверстая, распахнутая для Бога, воспринимала Божью Волю. Учился он, чтобы Божья Любовь легко протекала сквозь бренное тело – чтобы наполнялся мыслительный процесс Божьим Промыслом.
Жить в единении ума с Богом – это прежде казалось Алексею великим чудом, когда ему про такое состояние души старец Николай объяснял. А теперь вот… – возможно сие! Пусть ещё не всё время он может так жить, но уже – может!
А ещё к нему теперь часто заходили Тихон и Дуняша.
Заглядевшись на работу Алексея, они попросили его выучить их грамоте.
Алексей учил – и видел, как восторженное желание познавать – быстро преображает детей.
Вскоре его работа была завершена.
Выпал снег, подморозило… Пора было в путь.
* * *
Поначалу Алексей ехал с попутными обозами, которые везли железо, медь, соль. Были также в обозах и пушки, и ружья… Продолжающаяся война требовала всё больше оружия, и новые промыслы на Урале теперь множились, крепли, разрастались.
Бескрайние просторы, густые леса, нищие деревни, грязные уездные городки, маленькие церквушки, богатые монастыри…
Постепенно постоялые дворы становились более людными.
Алексей теперь уже ехал с ямской почтой, что было намного скорее.
Деньги у Алексея на дорогу были. Об этом позаботился старейшина Благослав. Он настоял и выделил Алексею денег из общинных. В этом старейшина был как всегда разумен и практичен; отказов Алексея он слушать не стал.
* * *
Алексей вспоминал, словно подводя итог прожитому, как всё изменилось в его жизни за время, прошедшее с той поры, когда он был изгнан из Москвы.
Вспомнил он и то, как в юности своей уже мечтал, что сумеет то совершить, на что сейчас решился. Улыбался он теперь думам того прежнего юного мечтателя…
Размышлял Алексей и о том, как попасть на приём к царю Петру, как с ним поговорить. Он пытался припомнить каких-нибудь влиятельных родственников или знакомых своего покойного отца. Но это не представлялось перспективным: навряд ли кто-нибудь из них его даже узнает, не то что согласится представить его государю.
Рассказывали, что царь прост в обращении, может и с плотником или кузнецом без чинов разговор вести. Но может быть и вспыльчив, гневен.
Нужно будет разузнать, где он бывает в новом строящемся городе – так, чтобы напрямую к нему обратиться. Там это должно быть проще, чем в Москве…
После дум таких, Алексей вновь уверенно погружался в Божественный Свет – и приходило спокойное знание, что всё – в Божьих Руках! Алексей тогда – вместе с Богом – обнимал сердечной любовью обширные просторы! Словно всё пространство – от далёкой сибирской тайги, где ныне были Рада и все общинники, и до новой северной столицы России – вмещалось теперь в духовное сердце, соединённое с Любовью и Покоем Божественных Глубин.
* * *
Началась сильная метель.
Возница-ямщик решил переждать непогоду на постоялом дворе.
Он пошёл распрягать лошадей.
Алексей отряхнул снег, направился к дому, вошёл. Хотел спросить хозяина комнату на эту ночь…
Но, похоже было, что тому сейчас не до нового постояльца…
Богато одетый, крупного телосложения мужчина в камзоле по новому европейскому образцу, но весь растрёпанный, без парика, приличествующего такому наряду, тряс хозяина, который слабо пытался сопротивляться.
– Что хошь делай – а доктора найди! Где хочешь! Немедля пошли!
– Ваша милость, Ларивон Гаврилович! Где ж я возьму лекаря? Метель, пурга! Какой доктор поедет?! Да тут в окру́ге и нет лекарей! В городе только!… Здесь прежде бабка одна врачевала, да померла в прошлом году! Только цирюльник тутошний зубы дерёт… Но, как дочку Вашей милости лечить, он навряд ли разумеет: не учёный он!…
– Если она умрёт… Делай! Ну делай что-нибудь! Найди лекаря! Спасёшь её – озолочу, умрёт – и тебе свет белый не мил будет!
– Да что ж я могу-то?
– Вели запрягать, посылай лекаря искать!
… Он с силой последний раз тряхнул хозяина постоялого двора и отпустил. Тот едва удержался на ногах. Не зная, что дальше делать, он испуганно оглядывался.
Богатый постоялец сел, обхватил голову руками и застонал. На его глазах навернулись слёзы.
В это время из комнаты напротив выбежал мальчик лет восьми, тоже в богатом новомодном наряде, и произнёс в отчаянии:
– Тятя, тятя, Дашеньке совсем плохо, помирает! Тятя, я боюсь!…
… Мальчик подошёл к отцу и остановился в нерешительности.
Алексей ощутил, что может вмешаться и попробовать помочь.
Он тронул Лариона Гавриловича за плечо:
– У меня есть с собой травы целебные, и я иногда помогал людям, когда случались недуги, не только молитвами. Если позволите, то я посмотрю больную, быть может, что-то смогу сделать для неё…
– Да, да! Теперь же! Умоляю, спасите её!
… Алексей вошёл в комнату, где на постели металась в жару́ и стонала белокурая девочка лет десяти или чуть старше…
Алексею довольно легко удалось справиться с болезнью девочки. Свет и Сила Божии уверенно текли сквозь руки его тела, очищая и возвращая здоровье.
Угроза для жизни миновала, жар спал, исцелённая девочка заснула спокойным сном.
Теперь усилия Алексея были направлены на то, чтобы всё произошедшее не казалось из ряда вон выходящим чудом. Он поил выздоравливающую настоями из трав, собранных Радой, разговаривал о важном простыми словами, помогая душе пройти то очищение, которое было необходимо…
Вскоре девочка была полностью здорова.
– Сам Бог Вас послал!… Вот же!
Упросились дети наш дом новый в Санкт-Петербурге смотреть! Взял их с собой!… Если б не Вы!… Теперь уж с нами поедете, не приму отказа! – благодарил граф Ларион Гаврилович.
… Алексей согласился ехать с графом и его детьми.
Крытый возок с удобными сидениями, обитый внутри бархатом, хорошие лошади… Всё складывалось словно само собой, облегчая путь в столицу.
Граф по дороге расспрашивал Алексея:
– Вы, отец Алексий, приходским священником были? А в столицу по какой надобности направляетесь?
– Нет, прихода у меня не было, монахом в скиту жил, у старца учился, схиму собирался принять.
Размышлял о многом. Вот – книгу написал об устроении духовной жизни в стране. Хотел бы теперь государю, Петру Алексеичу, докладывать о сей задумке, чтобы реформы благие осуществить можно было.
… Граф предложил свою помощь для того, чтобы представить Алексея царю Петру.
Он много рассказал Алексею о нравах при дворе, о нововведениях царя Петра, о мощном противостоянии его реформам многих бояр и служителей церкви.
По дороге Алексей
говорил и с детьми графа.
Смышлёный мальчик, нежная и ласковая девочка – были для Алексея весьма интересными попутчиками.
Всё это навело на размышление о том, сколь важно именно детей воспитывать правильно.
По приезде в столицу, граф гостеприимно предложил расположиться в его доме. Он обещал в скором времени устроить так, чтобы государь принял и выслушал Алексея.
Алексею отвели комнату.
Он вновь погрузился в работу над рукописью, дополняя свой труд главой, посвящённой обучению детей разных сословий. Вдохновенно писал он о том, какую пользу принесёт правильное воспитание и како́го процветания достигнет страна, если её дети вырастут получившими хорошее образование и укрепят в душах нравственные устои.
Глава десятая:
Встреча с царём
И вот, царь Пётр принял Алексея:
– О какой милости пришёл просить?
– Не о милости.… О справедливости и благополучии народа, в стране нашей живущего.
– Что ж я, по-твоему, несправедлив?
– Если бы я так думал, то разве пришёл бы к Вам, государь?
… Алексей начал говорить о необходимости реформ в духовной жизни, о жестокости и ко́стности некоторых правил, кои следует устранить. Говорил о важности перемен, о том, что свободные от такого рода ограничений люди должны составлять народ обновлённого государства. Говорил о том, что до́лжно учредить свободу вероисповедания, потому как Единый Бог надо всеми людьми имеет власть.
На многое Пётр согласно кивал, особо ему понравилось то, что говорил Алексей об образовании, об обучении детей всех сословий.
Когда же Алексей перешёл более подробно к реформам церковного устроения, то Пётр перестал слушать, остановил:
– Давно мыслю, что нужна реформа, о том уже проект начал писать епископ Фёдор Прокопьевич
5. Он – человек образованный, мыслящий здраво. Вот ему и передадим рукопись сию. Скоро он из Пскова вернётся. Вам встретиться надо будет, подробно всё ему изло́жите.
Пётр взял рукопись, начертал роспись свою, велел передать сей проект для рассмотрения епископу Фёдору.
На том и завершилась беседа.
* * *
Граф Ларион Гаврилович с детьми должен был возвращаться в Сибирь.
Алексей от всего сердца благодарил его за помощь и гостеприимство.
Теперь он переселился в гостиницу и дожидался встречи с епископом Фёдором.
… Но у Алексея появилось почти навязчивое ощущение, что ему пора отсюда уезжать, что он уже сделал всё возможное…
«Но как же уехать, не доведя дело до конца? Ведь сам царь поручил рассказать епископу Фёдору все подробности о реформе церковной!…»
… А вокруг всё сильнее нагнеталась, сгущалась тёмная, душная атмосфера, подобная тому времени, когда Алексея задумывали изгнать из Москвы.
… Когда в комнату вошли четверо вооружённых кинжалами людей, то Алексей сразу всё понял.
Расправа была столь быстрой, что Алексей почти не успел почувствовать боль и легко покинул тело.
Один из убийц зло произнёс над окровавленным телом:
– Развелось же теперь еретиков!… Одного злодея в Москве на костре сожгли для острастки – так ведь не помогло: в замену новые плодятся!…
Раз царь к ним милостив ныне, то мы сами «суд Божий» теперь вершить будем!
Не порушат веру! Не выйдет! Всех уничтожим!
… А Алексей – в торжественном Сиянии Божественного Света – был принят в Объятия Всех Совершенных!
Для него наступила новая пора – Божественная Жизнь без тела.
Глава одиннадцатая:
Уход Благослава
Весной родился сын Рады и Алексея. Его назвали Еремеем.
Благослав очень радовался рождению мальчика! Понимал он, как это должно помочь Раде! Видел он и то, какая мудрая и уже взрослая душа была послана Богом в это тело!
… Прошёл ещё год.
Община обустроилась, обжилась на новом месте.
Однажды Благослав позвал к себе Раду.
– Уходить мне пора! Молчи! Не перебивай! Сама видишь – время моё пришло!
Не печалься, внученька! Для всего свой срок настаёт…
Видела ты не раз, что закат солнышка может быть столь же красив, как и восход… Иная краса у зори вечерней – но прекрасна и она бывает!
Вот и закат жизни земной человечьей – достойным может быть!…
Ты была для меня радостью все годы, была надеждой и утешением в самые сложные моменты жизни моей земной. Ты подарила мне и счастье знать о будущем светлом: взойдёт над Землёй нашей Солнышко правнука моего, сыночка твоего, – Еремея!
Ну что ты, внученька, тебе уж плакать-то совсем не пристало!
– Я не плачу, дедушка! – Рада смахнула слезинку и, улыбаясь, обняла Благослава.
– Ну, так-то лучше! Знаешь ведь, что Солнце Сварога – неугасимо! И настал мой черёд пополнить Его Сияние теми Светом и Любовью, которые взращивал в душе.
Ступай, собери общину! Прощание будет!
Все собрались от мала и до велика.
Благослав поклонился общинникам поклоном земным. Долго в тишине обнимал огромной душой всех.
Потом он заговорил:
– Пришло моё время прощаться. Сегодня я должен оставить вас, оставить сие тело и лежащий на нём груз земных забот, ответственности за всю общину.
Простите, если чем обидел кого, если несправедлив был!
На смену мне предлагаю избрать Раду. Не потому, что внучка она мне… А потому лишь, что Воля Божественная ей открыта всегда и без утайки! Мудрость Бога – Рода, Сварога Всевышнего – она всегда воспринимать готова, и нет ей в том помех от желаний собственных или мыслей личных!
Хотите ли того?
Или есть кто другой, кто вам желанен более, – чтобы руководить общиной теперь?
– Раду! Раду хотим!
– Хорошо сие… Но не справится она без поддержки вашей! Сын её мал ещё, заботы много дитя требует!
Примете ли её такую, как есть? Помогать – станете? Рядом с ней – сильные и преданные люди должны встать, лишь тогда сможет община быть местом Божьей Любви на Земле!
– Поможем!
… Благослав поклонился всем ещё раз, вошёл в свою избу и закрыл дверь…
* * *
Рада постаралась уйти в медитацию как можно глубже, чтобы не помешать дедушке. И – чтобы своим присутствием не удерживать его здесь, но встречать Там!
… Увидела она в Свете отца своего Радомира, прапрадеда, с Которым тоже нередко беседовала, Алексея, многих Других знакомых и незнакомых Божественных Учителей. Здесь – в мире Божественном – Они вместе радостно встречали Благослава!
… Она, пока пребывая Там, по ту сторону, не торопилась говорить о том общинникам.
Потом – вышла перед людьми и сказала несколько слов о том, что видела.
Глава двенадцатая:
Божественное Наследие
А жизнь земная продолжалась…
В разгаре была новая весна… Природа пробуждалась, наполняя всё вокруг красотой и силой.
Но Раде было очень нелегко: «Как жить дальше, как справиться с той ответственностью, что приняла ныне?».
Маленький Еремей сидел на полу и ловил ручонками лучи солнечного света из оконца…
Вдруг всё усиливающийся Божественный Свет заполнил пространство…
Рада увидела в этом Свете Великих Волхвов Руси и многих Учителей, пришедших через иные духовные традиции.
Их было много. Они были спокойны и прекрасны – Божественные Мужчины и Женщины. Среди Них были и совсем молодые, и убелённые сединами.
Они все были здесь ради неё – Рады!
Они пришли, чтобы помочь, поддержать:
– Не бойся трудностей! Не бойся ответственности! То, что ты принимаешь сейчас, – это твоя работа для Бога! Это – Наше Общее Дело, Наше Общее Наследие! Это – результат Наших трудов во многих Наших воплощённых жизнях! Мы будем помогать и продолжать учить тебя для того, чтобы ты смогла ещё совершеннее помогать другим!
… Рада была – в этом Сиянии Любви и Света – совершенно свободна и счастлива!
Приблизился Алексей, обнял с Божественными Нежностью и Лаской.
Потом приблизились Другие. Их Облики стали расти, наполняя пространство Великой Силой!
В Божественных Телах из Света – огромные – Они были подобны Горам. Основания сих Гор были в необозримой для обычного человеческого зрения Глубине, а вершины имели Сияющие Облики с Лицами и Руками.
Рада теперь стояла среди Них, тоже в подобном теле из Света. Она была чуть меньше, но всё же – одна из Них!
Рядом были и Алексей, и Радомир, и Благослав, и ещё многие Божественные Души, Которых Рада знала прежде. Но больше было Тех, Кого она видела впервые. Их становилось всё больше… Это было – как Волны Света поднимались из Единого Изначального Океана на необозримых просторах вокруг! Они были Покоем, Величием, Нежностью, Любовью и Силой!
– Каждый из Нас имеет Свою Работу. Каждый исполняет Своё Задание, которое является частью Божественного Замысла! Согласна ли ты ныне принять и свою долю Божественных Трудов?
– Да.
– Не поколеблешься ли ты от тягот жизни в мире материи, от личных земных желаний, от опасностей, которые могут грозить твоему телу и также тем, кого ты любишь?
– Я постараюсь…
– Ты всегда будешь жить под Нашим Наблюдением, в Лучах Нашей Заботы!
Принимай же Силу Любви Божественной – чтоб нести Её в мир воплощённых людей!
* * *
Тело Рады казалось безжизненным, она сама всё ещё была Там, в Сиянии Божественного Света.
… Маленький Еремей подполз на четвереньках и начал попытки добраться до груди, полной молока. Наступила пора кормить мальчика.
Раде стоило некоторого труда заполнить снова своё земное тело.
Она подняла сына на руки, приложила к груди.
Затем она запела тихонько. И в этой песне не было даже тени печали. Радость, Свет, красота Земли и Красота Божественных Душ – всё это звучало в унисон. Маленький Еремей словно парил в этом поле Света и Любви.
Она пела сыну, пока он не заснул на её руках.
И – опустилась Тишина, в Которой был только Бог, Его Покой, Его Любовь, Его Всесилие, Его Понимание, Его Мудрость… И всё это было теперь в Ней, Божественной Раде!
Рекомендуемая
литература
Антонов В.В. – Бог говорит. Учебник религии. «Полюс», СПб, 2002.
Антонов В.В. (ред.) – Духовное сердце: Путь к Творцу (стихи-медитации и Откровения). «New Atlanteans», 2007.
Антонов В.В. – Как познаётся Бог. Автобиография учёного, изучавшего Бога. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. (ред.) – Как познаётся Бог. Книга 2. Автобиографии учеников Бога. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. (ред.) – Духовная работа с детьми. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. (ред.) – Классика духовной философии и современность. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Экопсихология. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Духовное сердце – Религия Единства. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Бхагавад-Гита с комментариями. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Дао-Дэ-Цзин. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Лесные лекции о Высшей Йоге. «New Atlanteans», 2008.
Антонов В.В. – Учение Иисуса Христа о нашем смысле жизни и как его реализовать. «New Atlanteans», 2013.
Антонов В.В. – Анатомия Бога. «New Atlanteans», 2014.
Антонов В.В. – Жизнь для Бога. «New Atlanteans», 2014.
Антонов В.В. – «Пузыри восприятия». «New Atlanteans», 2014.
Антонов В.В. – Понять Бога. «New Atlanteans», 2014.
Антонов В.В., Зубкова А.Б. – Даосизм. «New Atlanteans», 2013.
Антонов В.В., Зубкова А.Б. – Апостол Филипп. Ищущим Истину. «New Atlanteans», 2018.
Зубкова А.Б. – Сказка о царевне Несмеяне и Иване. «New Atlanteans», 2007.
Зубкова А.Б. – Добрыня – Былины. «New Atlanteans», 2008.
Зубкова А.Б. – Диалоги с Пифагором. «New Atlanteans», 2008.
Зубкова А.Б. – Божественные Притчи. «New Atlanteans», 2008.
Зубкова А.Б. – Книга Родившихся в Свете. Откровения Божественных Атлантов. «New Atlanteans», 2008.
Зубкова А.Б. – Притчи Лао-Цзы. «New Atlanteans», 2011.
Зубкова А.Б. – Притчи о старце Зосиме. «New Atlanteans», 2013.
Зубкова А.Б. – Божественные сказы земель славянских. «New Atlanteans», 2013.
Зубкова А.Б. – Сказание о князе Дмитрии и Волхве. «New Atlanteans», 2013.
Зубкова А.Б. – Суфийские притчи. «New Atlanteans», 2014.
Зубкова А.Б. – Уроки Пифагора. «New Atlanteans», 2015.
Зубкова А.Б. – Добрые сказки. «New Atlanteans», 2016.
Зубкова А.Б. – Сага Óдина. «New Atlanteans», 2016.
Татьяна М. – Изнанка мира материи. «New Atlanteans», 2012.
Тёплый А.В. (сост.) – Книга Воина Духа. «New Atlanteans», 2008.
Видеофильмы
Погружение в гармонию природы. Путь в рай. (Слайд-шоу). 90 минут (на CD или DVD),
Духовное сердце. 70 минут.
Саттва (Гармония, Чистота). 60 минут.
Саттва туманов. 75 минут.
Саттва весны. 90 минут.
Искусство быть счастливыми. 42 минуты (HD-video).
Практическая экопсихология. 60 минут (HD-video).
Ключи к тайнам бытия. Обретение Бессмертия. 38 минут (HD-video).
Видеоролики на www.ru.spiritual-art.info
Утренняя гармония
Семья лысух
Воробушки
Тетеревиный ток
Саттва уток
Чернети
Чибисята
Чомги
Суслики
Бог создал красу для тебя!
Радость зимнего леса!
Полюби!
Аудиокниги
Добрыня – Былины: 2 CD: 80 и 60 мин.
Сказка о царевне Несмеяне и Иване: CD: 45 мин.
Божественные Притчи: CD: 180 мин.
Дао-Дэ-Цзин: CD: 120 мин.
Бхагавад-Гита: CD: 205 мин.
Евангелие от Филиппа: CD: 110 мин.
Стихи-медитации. 2 CD: 67 и 79 мин.
Притчи о старце Зосиме. CD: 510 мин.
Песни
http://ru.spiritual-art.info/music.html
Книги и фильмы можно заказать с сайтов:
https://www.lulu.com/spotlight/spiritualheart,
http://ru.spiritual-art.info.
Почтой по России – http://spiritual-books.ru
С другими материалами можно познакомиться на сайте:
www.new-ecopsychology.org/ru
Примечания
1
Мф 19:23.
(обратно)2
Мф 5:44-45.
(обратно)3
У «старообрядцев» – бранное прозвище православных «новой веры», которые крестились щепотью, т.е. троеперстно.
(обратно)4
В Индии эту Энергию именуют Кундалини. Подробнее об этом – в книге В.В.Антонова «Экопсихология».
(обратно)5
Спустя несколько лет, в 1721 году, царь Пётр Первый провёл существенные реформы церковной жизни. Был принят «Духовный регламент», создан Синод.
Но почти все изменения и нововведения были направлены на уменьшение влияния церкви и подчинение её государству, а не на духовные преобразования.
Подготовкой и проведением этих реформ занимался епископ, а в последствии архиепископ, Фёдор.
(обратно)Оглавление
Часть первая
Часть вторая
Часть третья
Рекомендуемая
*** Примечания ***
