Людозвери (СИ) [Лора Вульф] (fb2) читать онлайн

Старый парк

Старый парк стонал и охал, будто десятки павлинов, сложившие свои эффектные, красочно убранные хвосты, издавали резкие и отрывистые звуки, наводящие леденящий ужас. Есть поверье, что так, эти дивные птицы предвещают людям беду.

По темным аллеям, покидая свои логова, поползли омерзительные твари, полулюди, полузвери, рыча, огрызаясь и скаля пасти, настойчиво продвигались к дому.

Была глубокая ночь, все обитатели дома спали, гадкие химеры, почуяв свою безраздельную власть, заглядывали в окна, скреблись лапами о столетние стены здания. Самая наглая и злобная тварь, найдя лаз в помещение, протиснула свое ловкое, полное отвратительной грации тело, сквозь отверстие, проторяя путь менее догадливым, но еще более скверным, неповоротливым гадам.

Химера-вожак, отряхивалась уже в доме, преодолев узкую прореху в стене, обнюхивала воздух. Она замерла на мгновение, и выбрав нужное направление, двинулась вперед, заранее предвкушая вкус плоти и увлекая за собой свою гнусную, кровожадную братию. У одной из дверей, мерзость, в зверином обличии остановилась, толкнула передними лапами дверь и юркнула в комнату. Открыв широко пасть, зверина нависла над жертвой, не сдерживая гнилостное дыхание, а сзади, захлебываясь слюной от нетерпения, напирала свора безжалостных сущностей.

Девятилетний мальчик, с несуразно большой головой и чахлым, недоразвитым тельцем, лежал на кровати. Его широко раскрытые глаза, пронзительно синего цвета, были удивленно неподвижны. Перекошенный, набитый до предела хлебом рот застыл в предсмертной гримасе. Искривленные губы и глаза-озера, полные какого-то благостного изумления, входили в некий диссонанс, совершенно не соответствуя друг-другу, худые руки ребенка, лежащие поверх одеяла, сплошь усыпанного хлебными крошками, были сжаты в бледные, будто игрушечные, кулачки.

— Богдаша, — воспитательница тормошила мальчика за плечи, от чего его голова на тонкой шее, болталась из стороны в сторону, а изо рта посыпались кусочки белого хлеба.

— Анна Васильевна, — Ядвига забежала в кабинет директора школы — интерната, — У нас ребенок…,- она закрыла лицо руками, потом резко одернула ладони, — Богдан, кажется, умер!

— Что значит кажется? — директриса резко, будто сидела на пружине, поднялась со своего кресла, — Что ты вообще несешь?

Ядвига стояла посреди служебного помещения, как изваяние, не шевелясь,

— Что ты застыла? Звони медсестре! — заорала Анна Васильевна и бросилась вперед, критично наклоняя свой мощный торс и размахивая обеими длинными руками, будто, собиралась совершить многокилометровый лыжный марш-бросок.

Через несколько минут медсестра, худая женщина средних лет в максимально накрахмаленном по старинке колпаке, подтвердила наихудшие предположения.

— Вызывайте полицию, мальчик скончался, — объявила она, присев на стул рядом с кроватью ребенка, машинально собирая руками крошки на одеяле. Ядвига взглянула на Анну Васильевну, та стояла белая как стенка, — От чего он умер? — выдавила из себя директриса,

— Везде хлеб, — медичка пыталась скатать уже подсохшие крошки в единый мякиш, — Пусть выясняют следственные органы, нужно вскрытие производить, так сразу и не сказать.

Полиция приехала довольно быстро, усталый дознаватель, явный перфекционист, с синюшным подбородком, от чрезмерного увлечения бритьем, дотошно опрашивал Ядвигу, одновременно заполняя аккуратным почерком бланк протокола. Ядвига, как во сне, подписала протокол, и, стараясь не смотреть на уже накрытого простыней, тело мальчика, вышла в коридор.

Богдана погрузили в карету подъехавшей скорой помощи, старая Газелька обыденно рыкнув, съехала с грунтовки на асфальт и помчала свой скорбный груз в городской морг.

— Мы едем в Белокаменный, собирайтесь, — Семен Наумович навис над столом стажера, изобразив на своем лице крайнюю озабоченность. Олег Четвертинский, вчерашний выпускник юрфака, а на данный момент стажер следственного отдела районного центра, в сотый раз пожалел, что попал на стажировку именно к майору юстиции, Семену Наумовичу Кац.

Семен Наумович был лучшим следователем во всем районе, а возможно и крае. Карьеру Кац не делал принципиально, скорее всего предполагая ничтожность своих шансов имея определенными анкетные данные, работоспособность, при этом, он имел бешенную, и был, как говорится, истинным следаком, вот только характер имел желчный, саркастический, чтобы как-то компенсировать свои нерастраченные амбиции, правду- матку рубил он, витиевато приправляя язвительным юмором, невзирая на должности и звания. В отделе его держали только благодаря его высокому профессионализму и умению распутывать самые сложные дела. Выглядел Кац соответственно, как еврей- ювелир, без определенного возраста, из провинциального городка где-то в Малороссии. Рыжевато- пегие волосы, густо покрывавшие его череп, активно кучерявились на лбу, не хватало только длинных пейсов и кипы на макушке.

— Я готов, — стажер вскочил на ноги, упершись руками о край стола и с готовностью вглядываясь в небольшие, слегка раскосые глазки Каца,

Семен Наумович отошел на шаг назад и оглядел атлетически сложенного, высокого парня,

— Я не понимаю, почему вы, Олег не поступили на актерский факультет, или спортом, на худой конец не занялись? — он продолжал разглядывать парня, обладающего довольно приятной наружностью. — Или в этой области у вас тоже таланты не обнаружились?

— Я и не пытался, — еле слышно ответил стажер, уже громче добавив, — Я с детства мечтал стать следователем, у меня вообще-то, если что, не одной тройки в дипломе нет,

— Да? — усомнился Семен Наумович, в это время позвонил шофер, он доложил, что машина, для поездки в Белокаменный, готова.

— Захватите эту папку, — Кац указал на десяток файлов, скрепленных скоросшивателем, — по пути введу вас в курс дела.

— Анна Васильевна, — беспардонно просунулась вперед посетителей в дверь директорского кабинета, — Из следственного комитета, — испуганно объявила она внутрь комнаты и осталась стоять в дверном проеме, закрыв собой весь проход.

Кац с Олегом, не имея возможности проникнуть в кабинет, топтались на его пороге.

— Зинаида Николаевна, пропустите товарищей из органов, — директриса немного привстала, оторвавшись от кресла,

— Проходите, проходите, — охранница широко заулыбалась, приглашая посетителей.

— Кац Семен Наумович, представился следователь, протянув директору коррекционной школы-интерната удостоверение, — а это мой помощник Олег Четвертинский,

— Да, да, Кац, вы не ослышались, — Савелий Соломонович усаживался на стул, включая, как обычно при знакомстве дурачка, чтобы сбить с толка оппонента, — Если бы моя фамилия была Бастрыкин, я бы возглавлял следственный комитет, — добавил он.

— Что вы можете сказать по поводу гибели Милошенко Богдана 2009 года рождения?

— Так ведь, инвалид он с детства, — директриса взволнованно сглотнула, — Был, добавила она,

— И? — Семен Наумович вопросительно уставился на женщину,

— У него недоразвитость многих органов, врожденная, основной диагноз гидроцефалия, голова большая…, - она осеклась и взглянула на следователя,

— Пригласите вашего медицинского работника с личной картой мальчика,

— Варвара Пантелеймоновна, возьмите медкарту Милошенко и зайдите ко мне, — не успела директор выключить телефон, как дверь рывком отворилась и быстрым шагом вошла медсестра с документами в руках, она встала около стола, отчаянно хлопая ресницами из-под накрахмаленного колпака.

— Мобильно работаете, — Семен Наумович по достоинством оценил скорость ее появления, — Такое ощущение, мадам, что вы стояли под дверью,

Медичка активизировала взмахи ресницами, от чего ее колпак задвигался на темени,

— Здесь вся информация по ребенку, — она подошла к столу и выложила на стол медкарту,

— Присядьте, — Кац указал на стул рядом с собой, — Нас интересует все, что касается здоровья Милошенко Богдана 2019 года рождения,

— Ну, вот тут как бы все написано, — она пододвинула медкарту ближе к Савелию Соломоновичу,

— Документы мы изымем и так, а вы, потрудитесь осветить ситуацию, — металлическим голосом сказал Кац, моментально трансформировавшись из милого старичка еврея в хладнокровного сыщика.

Варвара Пантелеймоновна настороженно взглянула на директрису,

— Олег Константинович, — обратился Кац, к молча взирающему на все происходящее стажеру, — Не будем терять время, выпишите гражданке повестку с точной датой посещения следственного отдела, в качестве свидетеля, — он грозно прищурил свои бесцветные глазки, — а возможно и обвиняемой, — Семен Наумович с полнейшим безразличием воззрился на свои руки, занявшись изучением своих ладоней, поросших на костяшках пальцев пучками рыжей растительности.

— Милошенко Богдана 2009 года рождения я наблюдаю, наблюдала, — осеклась женщина, — Второй год, — затараторила медичка, как хорошо выученный урок, Кац, снова превратившись в старичка ювелира, внимательно, можно сказать даже благостно, внимал ее речам.

— Ребенок страдал сочетанными заболеваниями, помимо основного дефекта, скопления цереброспинальной жидкости в головном мозге, у него присутствовал врожденный порок сердечных клапанов, порок прогрессирующий, — добавила она со значением.

— Скажите, — Кац обратился к Анне Васильевне, — Ребенок, даже визуально, был глубоким инвалидом, как он мог находиться в учреждении, не предназначенных для круглосуточного проживания такого контингента, хотя бы только потому, что у вас по штату полагается только одна медсестра и то исключительно в дневное время?

— Понимаете — директриса нервно поерзала на стуле, — Мальчик, несмотря на тяжелые диагнозы, обслуживал себя сам, тяжелых приступов у него не было, — она задумалась, — наблюдалась даже некая ремиссия, так ведь Варвара Пантелеймоновна? Кац не дал даже рот открыть медичке,

— На сколько мне известно, в учреждениях подобного рода, существует жесткий регламент по части нахождения несовершеннолетних с ОВЗ?

— У него только одна мать, она не справлялась, не успевала, — Анна Васильевна нервно начала перемещать бумажки на столе, — Мы просто пошли ей на встречу,

— Так, — Семен Наумович решительно поднялся, вскочил и Олег, поглядывая на своего шефа, — Мы не прощаемся, нам нужно еще у вас здесь поработать, откомандируйте нам какую-нибудь персону, так сказать в качестве экскурсовода,

— Я, Анна Васильевна резво поднялась со своего кресла и выскочила на середину кабинета, ловко маневрируя своим широким, костлявым торсом, — Я лично буду вас сопровождать!

— Как вам будет угодно, — Кац любезно улыбнулся и вышел из кабинета, за ним, осторожным ручейком, потянулись все остальные.

— Не нужно выполнять при мне роль бесполезного ординарца, — следователь из района внезапно остановился, в следствии чего стажер, от неожиданности, буквально врезался в непредсказуемого шефа. — Вот вам список лиц, необходимых опросить по данному вопросу, — и он сунул под нос парню листок бумаги, развернулся и бодро зашагал в сопровождении директора и медсестры по коридору школы-интерната.

«Неужели Кац дал мне настоящее задание?» — Олег не верил в происходящее, «Не будет стоять над душой со своими изощренными шуточками и издевками» Стажер вспомнил, как пару дней назад, тот буквально угорал, читая документ, набранный на компьютере Олегом, найдя несколько орфографических ошибок.

Олег Константинович, полностью убедившись, что процессия во главе с его шефом скрылась из виду, расправил плечи, приосанился и двинулся в противоположную сторону.

Длинный гулкий коридор, казалось, был бесконечен, Олег брел по нему, мысленно представляя себя в катакомбах. Старое, но еще крепкое здание, было построено более ста лет назад, в нем по очереди располагалось что-то нечто напоминающее общежитие для паломников, тогда рядом располагался некогда популярный среди пилигримов, мужской монастырь.

Обитель, как полагалось в определенные времена, снесли, остался парк, с кое-где имеющимися безымянными захоронениями монахов и их ярых противников, да брошенная конюшня, святые братья выращивали лошадей, в бывших конюшнях при Советской власти были обустроены производственные мастерские. Само административное здание, с общежитием для богомольствующих путешественников, новая власть не только не снесла, но еще и достроила и переоборудовала, отдав его сиротам, коих в большом количестве образовалось после гражданской войны. В годы Великой Отечественной и после, толпы детдомовцев заполнили и до того не пустующие просторные помещения. Годы шли, власти в стране менялись, а часть монастыря, построенного еще при царе-батюшке, упорно не разрушалось.

На заре двухтысячных здание, не видевшее капитального ремонта с середины прошлого века, было перепрофилировано под коррекционную школу-интернат, и потянулись сюда отстающие в психическом развитии, а порой и просто не нужные своим родителям, дети со все округи. «Убогие» — называли их местные, имея ввиду, видимо близость этих ребятишек к богу, лик божьей матери на фасаде здания, старательно замазанный еще в прошлом столетии, все четче проступал с каждым годом.

Из-за угла, навстречу Олегу выбежал кудрявый парень лет шестнадцати, он буквально налетел на него, сбив с ног, и даже не остановившись, тот рванул дальше,

— Слышь, пацан, че творишь? — Олег моментально вскочил на ноги, и решив не спускать такое хамское отношение, ринулся вслед за ним. Вскоре он почти настиг беглеца, но тот выскочил через запасной выход, минуя охранницу, на задний двор и бросился к старым платанам, плотной стеной окружающих старое здание. Споткнувшись о кряжистый корень дерева, торчащий из-под грунта, парень свалился на землю усыпанную яркими, желтыми листьями, и свернувшись в позу эмбриона, на ковре из листвы, замер.

— Что ты тут исполняешь? — Олег, немного отдышавшись, присел рядом с ним, — Але, давай вставай, познакомиться нужно, — Олег пытался в прямом смысле достучаться до лежащего, энергично тряся его за плечо,

— Немедленно прекратите, — послышался в этот момент звонкий девичий голос, Олег встал с корточек и оглянулся, к нему бежала девушка в клетчатом платье до середины икры, красиво обрамляющем ее стройный стан.

— Что вы себе позволяете, — она, запыхавшись, опустилась на колени перед парнем, подол клетчатого платья встал колоколом, от чего она стала похожа на матрешку из детского мультика, Олег, обнаружив это сходство, простодушно заулыбался,

— Что смешного? — злобно поинтересовалась она, гладя тем временем парня по кудрявой голове, — Тимур, все хорошо!

— Все хорошо, — повторил тот и привстал, сев рядом с ней.

— Вы били мальчика, я видела, — девушка поднялась с земли и уставилась на Олега большими серыми глазами,

— Ничего себе мальчик, — возмутился тот, — Этот лось, сбил меня с ног и, не извинившись, помчался дальше, ну я решил догнать его, — Олег посмотрел на парня, — И провести профилактическую беседу,

— Так это так теперь называется? — девушка гневно уставилась на Олега, теперь уже глазами цвета зеленых оливок, тех, что продаются в банках в любом супермаркете.

Олег, заметивший эту метаморфозу, не смог промолчать, — По мере увеличения вашей ненависти ко мне цвет ваших глаз сменился с серого на зеленый, когда они нальются кровью, вы проглотите меня?

— Чтобы отравиться? — парировала она, — Вы вообще понимаете, где вы находитесь?

— Конечно, коррекционная школа-интернат, — с готовностью ответил Олег, потом немного призадумавшись добавил, — вы хотите сказать, что он больной? — стажер расхохотался, не похож он на недоразвитого, от слова совсем,

— Что за терминологией вы апеллируйте, — сказала девушка возмущенно, — Вы к кому пришли? Как вас сюда пропустили?

— Пришло время представиться, — Олег достал из папки временное удостоверение стажера следователя, очень сожалея, что еще не обладает, полноценным документом с постоянной должностью. Девушка, не посвященная во все нюансы следственной иерархии, с предельным уважением прочитала документ,

— Понятно, все понятно, — она нервным движением стянула ворот клетчатого платья на груди, — Ядвига Коломиец, — представилась девушка, — Дмитриевна, добавила она, — учителем здесь работаю,

Тимур, тем временем, поднялся на ноги, он стоял рядом с Ядвигой Дмитриевной и весьма недружелюбно поглядывал на Олега исподлобья, жесткие локоны волос, длиною до плеч, обрамляли его немного продолговатую голову.

— Пойдемте, вы же по поводу Богдана Милошенко, — было видно, что ей трудно произносить имя мальчика, Олег молча кивнул головой, Ядвига взяла за руку Тимура, и повела его как ребенка, несмотря, что тот, был почти на голову выше, совсем не маленькой, учительницы. Олег поплелся следом, обратив внимание, что Тимур несколько раз поворачивался, окатывая его настороженным взглядом. «А весело тут у них» — подумал стажер следственного отдела.

— Спрашивайте, — Ядвига отвела успокоившегося Тимура на урок, а сама, вместе с Олегом расположилась в пустой, как обычно в это время дня, учительской.

— Ядвига Дмитриевна, — Олег посмотрел на молоденькую учительницу, она сидела, отвернув голову к окну, жилка на ее длинной шее пульсировала, вздрагивал четко очерченный подбородок,

— Прошу прощения, — она вытащила из кармашка клетчатого платьица бумажную салфетку и промокнув ею глаза и слегка вздернутый нос.

— Прошу прощения, — снова повторила Ядвига, слегка улыбнувшись уголками рта,

— Я утром вошла в спальню, а он не дышит, — она немного помолчала,

— Хороший такой мальчишка был, добрый…., вот задохнулся,

— Было установлено, что у него хлеб попал в трахею, в дыхательные пути, — Олег по дороге в Белокаменный внимательно изучил все документы, которые ему предоставил Кац, — Трахея мальчика, буквально, была набита хлебом,

— Да, вы знаете, — Ядвига шмыгнула носом, — у него было навязчивое поведение, он не контролировал потребление именно хлеба,

— От голода? — поинтересовался Олег,

— Да нет же, детей здесь неплохо кормят, у него «манечка» такая была, это нервное,

— А раньше такое случалось?

— Мы следили, контролировали, все дети даже знали про его особенность, если все-таки напихивался хлебом, тогда обычно была рвота у него, и все…,

— Вы не допускаете мысли, что мальчика насильно накормили этим хлебом? — стажер внимательно посмотрел на учительницу,

— Как это? — удивилась она, — Да и кому это нужно было? — Ядвига задумалась,

— У нас здесь дети с умственной отсталостью, ну есть просто педзапущенные,

— Полагаете, что мотива ни у кого нет? А если так просто, поиздеваться чтобы? — продолжал допытываться Олег,

— Думаю хлеб он взял в столовой и ел его на нервняке ночью, — девушка глубоко вздохнула, — Мать у него в последнее время престала забирать его на выходные домой, он сильно переживал, навязчивое поведение вот и усилилось,

— А почему перестала? — спросил Олег,

— Замуж собралась она, хотела Богдана, после оформления отношений с женихом, забрать из интерната и увезти в Туапсе, там у его будущего мужа родители живут в большом доме, прямо у моря.

— Да, не дотянул пацан до моря…, -выдал Олег глубокую мысль,

— Проведите меня в столовую, нужно выяснить по поводу хлеба, может они заметили что-нибудь,

— Да, конечно, — Ядвига поднялась и прошла к выходу.

Зеленые двери

В столовой они встретились с Кацем, Семен Наумович сидел за столом с поваром Анжелой Валерьевной, крупной, с тотально выбеленными волосами и удивительно круглыми глазами, дамой. Повариха, наклоняясь к собеседнику, касалась огромными грудями, стесненными оковами кухонной спецодежды, стола в непосредственной близости к тарелке, откуда хлебал свой борщ следователь из района. У Каца от удовольствия, то ли пищевого характера, то ли эротического, масляные глазки, и без того раскосые, разбегались в разные стороны.

— А, стажер? — как ни в чем не бывало обратился он к подошедшему Олегу,

— Как успехи? — он окинул взглядом Ядвигу, продолжая играть роль дурачка,

— Я смотрю, ты время даром не теряешь! — Семен Наумович приготовился пройтись как следует по своему подчиненному,

— У вас беру пример, — буркнул парень, приготовившись к массированной тираде, со стороны начальства. Кац, как ни странно, промолчал в ответ, обратившись к волоокой поварихе,

— Анжела Валерьевна, ваш борщ — это произведение искусства, — Кац умел не только ставить собеседника в неловкое положение, но и раздавать изысканные комплименты.

— Наш визит подошел к концу, разрешите откланяться, дорогая Анжела Валерьевна, — Кац подхватил кожаную папку с документами и направился к выходу, а повариха расплылась в умильной улыбке,

— Приезжайте, по средам у меня гуляш, вы просто обязаны его попробовать!

Через несколько минут, оба следователя, один действующий, другой будущий, тряслись в служебной машине по дороге в районный центр.

— Какими мыслями вы располагаете? — поинтересовался Кац у Олега.

— Мальчик часто, на фоне сильных переживаний, ел в неконтролируемых количествах хлеб, — начал Олег,

— Компульсивное расстройство, — задумчиво произнес Семен Наумович, — Он даже его не жевал, а просто глотал, хлеб скомковался, забил пищевод, попал в трахею…,- размышлял следователь.

— А что у вас было по судебной психиатрии? — неожиданно спросил Кац,

— Твердая четверка, — Олег повернулся всем торсом к собеседнику,

— Там, вместе с содержимым желудка, граммов семьсот хлеба было, почти булка, — он заерзал на своем месте, — Где пацан хлеба мог столько взять? Только в столовой! — закончил свою мысль стажер.

— Незаметно вынести такое количество хлеба из столовой невозможно, — возразил Кац, — Все и все там на виду, тем более что все, включая детей, знали о странности Богдана Милошенко, и пресекали всяческие его попытки по поглощению хлебобулочных изделий.

Олег с сомнением посмотрел на шефа, тот уловив его взгляд, добавил,

— Вы что полагаете, что я просто так любовался прелестями Анжелики Валерьевны, вкушая ее борщ? — он многозначительно пошевелил бровями, — Запомните, молодой человек, в приватной беседе можно значительно больше узнать от человека, чем при официальной, тем более от женщины.

— А о чем вам поведала ваша худосочная спутница?

Олегу порядком надоели кривляния шефа, и он довольно резко ответил: — Вас послушать, так вы кроме женщин ничем не интересуетесь, а вы, женаты, между прочим,

— Одно другому не мешает, — заметил Кац, — А супруга моя, Руфина Марковна, святая женщина,

— Да и не дуйтесь вы так, — продолжил он, — Я же не виноват, что все интересные женщины, — он руками показал значительные формы поварихи, — Реагируют на меня, — Ваша субтильная знакомая тоже с годами обретет заманчивые выпуклости, нужно просто подождать! — закончил он, ехидно улыбаясь.

— Шут гороховый, — вертелось в голове у Олега, он вздохнул и отвернулся к окну, но вспомнив Ядвигу Дмитриевну в клетчатом платьице, как-то сразу успокоился, прикрыл глаза и мерно покачиваясь на ухабах, убаюканный гулом мотора, задремал.

За несколько месяцев до этого…..

Стены комнаты причудливо изогнулись и, утратив первоначальные очертания, бесследно растворились, обнажив предельно выпуклую действительность.

Сказочный лес смыкал свои объятия, деревья косматыми лапами тянулись внутрь пространства классной комнаты, а за их могучими стволами прятались угрюмо настороженные мордо-лица химер. Полулюди, полузвери крадучись, выползали из своих укрытий, скаля окровавленные пасти.

— Ботвинник, Тимур! Опустись на землю! — Ольга Борисовна Сливченко, по прозвищу Слива, пышная дама с крайне агрессивными татуажными бровями, бесцеремонно трясла ученика девятого класса коррекционной школы-интерната за плечо.

— Нарожают дэбилов, и вперед, туда же, личную жизнь устраивать, — немного тише добавила она, имея ввиду непосредственно мать Тимура, худенькую интеллигентную женщину, решившую, совершенно беспардонно, по мнению учительницы, родить еще одного ребенка.

— Че глазами то зыркаешь? — продолжала она, глядя на парня, растерянно озирающегося вокруг себя, — давай пиши!

— Ботва, — коренастый парень, весьма агрессивного вида, увесистым кулаком довольно сильно толкнул того в бок,

— Пиши, тебе говорят!

— Правильно говорю, Ольга Борисовна? — наигранно подобострастно обратился он к учительнице,

— Ты это, давай тоже успокойся, руки не очень — то распускай, — педагогиня еще раз глянула на Тимура.

— Пиши, тебе говорят, — как эхо повторил Тимур и уткнулся в тетрадь, так низко наклонив голову, что густые каштановые кудри, обрамлявшие его лицо с правильными немного вытянутым чертами, коснулись стола, сомкнувшись спереди шторкой и укрыв от назойливого внешнего мира.

Прозвенел звонок, в мгновение ока все сообщество девятого класса пришло в необычайное возбуждение,

— Следующий урок- физкультура, — как оракул вещала Ольга Борисовна, продолжая плотно сидеть на стуле, — Не забудьте про Ботвинника, а то до ишачьей пасхи писать упражнение будет. Где его куратор?

— Не приехал с выходных, мать у него забухала, — быстро протараторила нервно-дерганная девочка с птичьими чертами лица, — Я, - она быстро облизнула тонкие обветренные губы, окаймляющие небольшой рот-клювик,

— Я послежу за ним сегодня,

— Ладно, давай, курируй, только это того, смотри мне, в раздевалку, к мальчикам, не лезь, уж снимет он штаны как-нибудь без твоей помощи, — согласилась учительница, ухмыльнувшись, Риту Тищенко уже неоднократно выставляли учителя и воспитатели из спален и раздевалок мальчиков, а однажды, она была застигнута даже в мужской уборной, завхозом коррекционного учреждения.

Совершенно смущенный дядька, весьма преклонных годов, вывел дерганную, но при этом, совершенно спокойную Риту в коридор, попутно читая ей лекцию о девичьей гордости.

— Хоршо, Ольга Борисовна, — скороговоркой согласилась Тищенко, одной рукой складывая ученические принадлежности Тимура в его рюкзак, другой, наматывая шнурок мешка от спортивной формы, себе на руку.

Коррекционная школа-интернат, огромная, старая усадьба на окраине небольшого городка продолжала жить своей повседневной, обыденной жизнью. У металлических ворот остановилась легковая машина, стройная, высокая пассажирка лет двадцати с небольшим, с чемоданом на колесиках и увесистым пакетом в руках, осталась стоять у ограды, а автомобиль, подняв клубы густой пыли, умчался в сторону центра городка.

Оглядев странно пустынный пейзаж и здание, напоминавшее старинную заброшенную обитель, девушка покатила свой чемодан по дорожке аллеи, в тени густых платанов с белыми стволами, бесстыдно сбросивших свою кору.

Постепенно нарастая, отчетливо послышался гул детских голосов, теперь строение походило больше на гигантский улей в летний день, обрадовавшись такой моментальной метаморфозе, гостья с чемоданом живее покатила свою поклажу по старенькой, кое-где полностью отсутствующей, плитке.

— Вы не подскажите, могу я видеть директора школы, — обратилась она к охраннице предпенсионного вида,

— А по какому вопросу, — женщина в форменной рубашке с юбкой и в ярко красных резиновых шлепках, беззастенчиво выставив вперед скрещенные ноги с полопанными пятками, оторвалась от телефона и уставилась, почему-то, на поклажу посетительницы.

Не дождавшись ответа, она, будто вспомнив что-то важное, подпрыгнула на крепко-сбитом заду, удачно приземлившись на свои необработанные пятки, погруженные в алые тапки.

— Так вы, наверное, наш новый петахох? — спросила она, смягчая согласные в слове, — Как же, как же, ждем, уже середина сентября, а вакансия открыта, пойдемте, — она схватила чемодан вновь прибывшей и резво покатила его по холлу здания, девушка еле поспевала за охранницей.

Около массивной двери женщина резко остановилась и распахнув дверь в кабинет без привычного предбанника, прокричала в самое его нутро.

— Анна Васильевна, потеряшка наша прибыла! — с этими словами она протащила чемодан к краю огромного стола в большой, полутемной комнате, усадила нового петахоха на стул и проворно покинула кабинет.

— Ядвига Дмитриевна Коломиец? Если, я не ошибаюсь, — пробасил грубый, но, как ни странно, все же женский голос с другого края исполинского сооружения на четырех массивных ножках, очень смахивающего на гигантскую могильную плиту.

— Да, это я, — девушка встала со стула, по институтской привычке, всматриваясь в кабинетные сумерки.

— Ядвига? Хм, редкое имя, я раньше его только в художественной литературе встречала,

— Прабабушку польку так мою звали, родители хотели увековечить ее память, — Глаза Ядвиги постепенно привыкли к полумраку, и она отчетливо увидела крупную женщину лет пятидесяти пяти, не полную, скорее костлявую, с широкими плечами, монументальным торсом и большенными, будто мужскими, ладонями, горкой взгромоздившимися на псевдо могильной поверхности стола.

— Анна Васильевна Чапаева, — как видите, мое ФИО тоже не тривиально, если, конечно, фамилия Чапаев вам о чем-то говорит, да садитесь вы, наконец, — быстро, будто спохватившись добавила она,

— Василий Чапаев- красный командарм, кто же этого не знает, — удивленно проговорила девушка, усаживаясь на стул.

— Вот и ладненько, — Анна Васильевна протянула руку вперед, — Давай документы, Катька секретарь на больничном, выйдет, оформит, часов у тебя будет достаточно- полторы учительских ставки плюс пол ставки воспитателя, это стандарт, все так работают,

— А какие классы? — вставила Ядвига,

— С пятого по восьмой, — Анна Васильевна поднялась со стула и подошла к окну,

— История, биология и география,

— Да, я разработала интересные программы, еще на практике,

— Программы, это хорошо, ты же дефектолог, у тебя профильное дефектологическое базовое образование, значит, разберешься, — она резко повернулась,

— Что с жильем?

— Сниму комнату, где-нибудь, — неуверенно ответила девушка, взявшись за ручку чемодана,

— Так, понятно, это в перспективе, а сейчас, — директор взялась за трубку стационарного телефона, быстро набрав номер,

— Александр Иванович, поместите молодого специалиста в апартаменты, — в ответ их трубки полился возмущенный поток слов, незримый Александр Иванович был очевидно не согласен с такой постановкой вопроса.

— Временно, — прокричала директор, пытаясь убедить словоохотливого оппонента. Она резко положила трубку, — Сейчас прибежит, никуда не денется.

И точно, почти моментально, кабинет Александра Ивановича, находился в соседней комнате, в дверях появился завхоз,

— Когда пожарники, в очередной раз возьмут нас за горло, я за себя не ручаюсь, — возбужденно говорил он, хватаясь двумя руками с обильной растительностью от кистей до локтя, за свою шею.

— Не отвечаешь, не отвечаешь, — миролюбиво согласилась Анна Васильевна, — А теперь отведи наверх Ядвигу Дмитриевну, ей, с дороги, отдохнуть нужно, — и она демонстративно уставилась в монитор компьютера.

Нырнув, для начала, в кастелянную, просторную комнату с рядами полок, заполненных свежевыстиранным постельным бельем, завхоз, ухватив подмышкой один комплект, молча потопал по довольно узкой лестнице, совершенно незаметной поначалу.

— А что там? — спросила Ядвига, следуя за ним след в след,

— Там? — Александр Иванович остановился, вытащил из кармана большой, тканевый носовой платок, неспеша вытирая вспотевшее, красное совершенно гипертоническое лицо,

— Бо-го-дель-ня! — по слогам пояснил он, и поплелся дальше.

— Зачем это? — Ядвига, пыхтя, тащила чемодан по ступенькам, — Я в состоянии снять благоустроенное жилье, вот только зарплату получу. Лестница внезапно закончилась, Александр Иванович, найдя на связке нужный ключ, отпер комнату и распахнул дверь,

— Милости просим! — сказал он и смачно чихнул от поднявшейся пыли. Унылый интерьер захламленной комнаты не вселял оптимизма, к предметам пригодных к эксплуатации можно было причислить и то условно, панцирную кровать, перекошенный шкаф, с открытыми дверцами и круглый, явно раритетный, деревянный стол посреди комнаты. Вся остальная утварь, хаотично сложенная в помещении, уже лет двадцать, как просилась на помойку.

— Метлы и ведра в конце коридора, приберешься сама, у нас слуг нет, — Александр Иванович уже собрался в обратный путь, оставив растерянную Ядвигу посреди ее апартаментов,

— Вынеси из комнаты лишнее, сложи около двери. После занятий пацанов пригоню, они снесут на свалку хлам этот, давно пора ведь — не оборачиваясь пробормотал завхоз.

Урок физкультуры закончился, и предстоящая смена спортивной формы на школьную вселяла в Тимура страх. Он был, как здесь говорят, домашний, и только первый год учился в интернате на пятидневке. Дома, живя с матерью он, спокойно и не торопясь, полностью справлялся с самообслуживанием, выполняя даже некоторые обязанности по дому.

В самом конце зимы назад Тимура, медсестра горбольницы, незапланированно забеременела. Понесла, как говорят в деревне, давно разведенная Тамара Николаевна от случайной связи с женатым мужчиной, за что кляла себя непрестанно.

Сорокалетняя женщина упустила начало беременности, из-за своей некой неопытности, чрезмерных стрессов и нагрузки на работе, она пропустила ранние сроки беременности и спохватилась уже крайне поздно. Придя к врачу, Тамара слезно просила избавить ее от ребенка, но строгая докторица, сказала, как отрезала,

— Сама медик, разве не понимаешь, что с твоим здоровьем и на таком сроке — это смертный приговор, — и немного смягчившись добавила, — Себя не жалеешь, вон об Тимурке подумай, будет твоему сыночку родная душа, ты же не вечная.

Тамара Николаевна как-то сразу успокоилась после этого визита, надеясь, теперь, что родится, несомненно, девочка и обязательно с добрым сердцем!

Но вскоре высветилась другая проблема, женщина тяжело носила беременность, врачи настоятельно рекомендовали лечь в больницу, частично беспомощного Тимура оставить было не с кем, оставался один вариант, перевести его на время в интернат. В интернате мальчик приживался тяжело, он очень старался быть как все, но получалось не очень. Новая обстановка влияла на него отрицательно, он утратил некоторые навыки, в первую очередь это касалось процесса и очередности одевания и раздевания.

Андрей Родионович Руль, учитель физкультуры заглянул в мальчиковую раздевалку, Тимур в растерянности стоял в одних носках и испуганно взирал на свою одежду, кучей сваленную на полу.

— Ботвинник, что-то ты сегодня жестко тормозишь? — обратился он к парню, тот, услышав голос учителя, еще больше запаниковал, хватая то брюки, то рубашку, пацаны в предбаннике громко заржали, увидев его тщетные попытки одеться.

— А ну цыц, — Андрей Родионович задумался, директриса предупреждала его о сложном воспитаннике, но до сегодняшнего дня все обходилось, к нему приставили в качестве куратора одноклассника Сергея Колесниченко, и тот успешно, а главное охотно Тимуру во всем помогал. Мальчик был старшим ребенком в многодетной семье с гулящей и пьющей матерью, ему и дома приходилось ухаживать за младшими сестрами и братьями, двое из которых также жили в интернате.

Самому одевать взрослого парня педагогу совершенно не хотелось, — Ритку озабоченную, что ли позвать, она мигом управится, — размышлял он,

— Ладно, пацаны, — он подозвал двоих ребят, — Я даю каждому по сигарете, а вы одеваете этого типа, идет? — негромко предложил Андрей Родионович парням сделку.

— Идет, — моментально ответил коренастый, — Слышь, Ботва, ну ка раздвинь ножки, — заржал он и, схватив с пола брюки, двинулся на совершенно перепуганного Тимура, второй помощник, схватил его сзади за руки, пытаясь натянуть рубашку.

— Ладно, через пять минут он должен предстать в полной амуниции, одной минутой больше и сделка аннулируется, все время пошло.

Андрей Родионович отошел к своему столу и начал копаться в бумажках.

Процесс в раздевалке почти не продвигался, Тимур, увидев двух отъявленных школьных хулиганов второгодников с непонятными для него намерениями в непосредственной близости с собой начал обороняться, стоя в одних трусах посреди комнатки, он молча размахивал руками, громко и как-то отрывисто при этом дыша.

— Ах ты овощ, — с этими словами один из ребят, мускулистый Стас несколько раз дал ему под дых, Тимур согнулся пополам, судорожно хватая открытым ртом воздух, полностью перестав сопротивляться,

— Давно бы так, а то девочку из себя корчит, — прошипел ему на ухо второй, противно улыбаясь и натягивая на парня брюки, после чего дважды с силой ударил его ногой по спине.

— Андрей Родионович, — прокричал, кривляясь Стас,

— Мы готовы!

Учитель заглянул в каморку, полностью одетый Тимур, с низко опущенной головой с длинными кудрявыми волосами, шторкой закрывавшими его лицо, в предельно неестественной позе стоял посередине.

— С ним все так? — недоверчиво спросил Андрей Родионович,

— Все в порядке, процесс адаптации в самом разгаре, — ответил Стас, всегда удивлявший педагогов своей сообразительностью. Парень был педзапущенный и не более того, но еще в раннем возрасте ему был выставлен диагноз- олигофрения в легкой степени дебильности, что совершенно не соответствовало действительности. Его родителям была эта ситуация только на руку, парень получал пенсию, на которую они же и кормились, а сам он проживал в интернате на полном пансионе.

— Ладно, тащите его в класс, только предельно нежно,

— А сигареты? — удивился Валек, второй щуплый, парень с неприятной улыбкой, никогда не сходящей с его лица.

— Курить вредно, произнес, как откровение, Андрей Родионович, в прочем, выплатив, все же, обещанное вознаграждение.

Ядвига вынесла весь хлам из комнаты и сгрузила его в коробки, стоящие рядом с дверью, помещение, предоставленное ей во временное пользование, теперь уже не так сильно удручало ее. Осталось только протереть окно и основательно вымыть старый, местами выщербленный паркет.

В самом конце длиннющего, сумрачного коридора с вереницей дверей темно-зеленого цвета и одиноким оконцем-бойницей, как и обещал Александр Иванович, располагалась небольшая подсобка с уборочным инвентарем, Ядвига нырнула в темную каморку, почти наощупь пытаясь найти ведро, тряпок было, в доставшейся ей хозяйстве, и так предостаточно.

Увлекшись процессом, она присела на корточки, стараясь вытащить швабру из кучи каких-то перекладин, сзади дверь подсобки скрипнула и резко запахнулась. — Сквозняк, что ли? — подумала девушка, вздрогнув от неожиданности. — Эй! — негромко крикнула она, подползая к входу. Через пару секунд Ядвига поняла, что она заперта снаружи, дверь, никакими усилиями, не поддавалась. — Что за шутки? — прокричала она громче и принялась колотить кулаками по двери.

Вскоре от стука и волнения у нее застучало в висках, в изнеможении Ядвига уселась на перевернутое ведро, пытаясь обдумать ситуацию. Положение было идиотское и комичное одновременно. Если кто-то, возможно из воспитанников, пошутил, тогда нужно только немного подождать, ну не могут же вечно ее здесь держать, если же это сделали намеренно, чтобы как-то навредить ей, тогда все очень непредсказуемо получалось. Но кому она могла помешать, едва приехав в интернат?

Сокрушаясь о том, что телефон она оставила в комнате на зарядке, Ядвига прислонилась к дверному косяку и дремота сморила уставшую девушку, ее голова опустилась вниз, почти касаясь груди, и она забылась в полусне- полуобмороке.

Бровистая Ольга Борисовна стояла посреди столовой как упитанный гаишник на перекрестке, регулируя потоки ребятни, пришедшей на обед.

— Бородин, куда ты прешь? Что самый голодный? — увещевала она несуразно длинного, худого паренька,

— У меня растущий организм, медсестра сказала, что метаболизм быстрый- отвечал он ей, перешагивая, как на ходулях, ряды низких стульчиков для малышни.

— Спать, жрать и ср. ть, все, что ты умеешь, — добавила довольно громко Ольга Борисовна.

— Вы прямо как надсмотрщик, — бросила ей воспитательница пятого класса, приятная молодая женщина, бережно усаживающая своих подопечных за обеденный стол.

— Пусть привыкают, школу закончат, кто с ними церемониться будет? Они родителям своим не нужны, одна надежда на государство, — отвечала та, выискивая взглядом на раздаточном столе более увесистую котлету в обрамлении макаронных колечек. Найдя искомую, она присела на свободный стул к пятому классу и вооружившись вилкой, игнорируя первое блюдо, сразу принялась за поедание второго.

Мальчик, с несуразно большой головой, съев обед, теперь запихивался хлебом, а крошки, обильно сыпавшиеся у него изо рта на пол, он тщетно пытался загнать под стол, суча для этого ногами в стареньких кроссовках.

— Надежда Кирилловна, — девочка с двумя аккуратными косицами подошла к педагогам,

— Вон, Богдан опять напихивается, — и она указала узенькой, маленькой ладошкой на торец стола.

— Вы хоть следите, Надежда Кирилловна, а то опять заблюет всю спальню с аппетитом своим немереным, — проворчала Ольга Борисовна, принявшись за вторую пайку котлеты с макаронами.

Десятилетний Богдан, страдающий с рождения гидроцефалией, имел привычку, есть очень много хлеба, всю остальную пищу он поглощал равнодушно, а вот к хлебу питал особую страсть, не контролируя заглатываемое количество, после чего у него, частенько, открывалась рвота.

— Богдаша, — Надежда Кирилловна подскочила к мальчику, крепко вцепившегося в корзинку с хлебом, — Я дам тебе еще кусочек, только отдай! — женщина одной рукой держала ржаной хлеб на уровне глаз ребенка, а другой настойчиво отнимала корзинку.

Богдан воззрился огромными, бездонно голубыми глазами, особо несуразно смотрящимися на его уродливой голове, на ломоть хлеба, ослабив хватку и корзинка выскользнула у него из ручек. Надежда Кирилловна, слукавив, на сколько было возможно, дала мальчишке небольшой кусочек ломтя, незаметноизъяв остальное, тот моментально отправил его в рот, расплывшись в блаженной улыбке.

— Головастик, не подавись, — мимо проходящий, уже отобедавший Стас, отвесил незаметно для всех легкий подзатыльник Богдану. А длинный Бородин, пытающийся теперь перешагнуть стульчики уже вместе с восседавшей на ней малышней, был застигнут во время этого увлекательного процесса самим директором.

— Коллеги, ну это никуда не годится, у вас под самым носом что такое творится? Ольга Борисовна, ваш класс ведь дежурит в столовой сегодня? Ольга Борисовна недовольно оторвала самое широкое место своей овальной фигуры от стула и по пингвиньи заковыляла к ребятам.

Алик

Поварихи, завидев директрису, засуетились у стоек, Анна Васильевна, постояла несколько минут в зале, потом накинула белый халат и прошла на пищеблок в самое чрево столовой.

К самому шапочному разбору, почти под занавесь, раздатчицы уже мыли посуду, а дежурные терли пол в столовой, прибежал, суетливо настороженный Александр Иванович, на стойке уже не осталось порций, и он, нырнув головой с плечами, в пространство за раздаточным столом, прокричал: — Анжела Валерьевна, будьте добры, накормите заместителя директора по хозяйственной части!

Из-за стеллажа с огромными кастрюлями, как белоснежный лайнер-исполин, выплыла повариха, прекрасная во всей своей необъятной бесконечности. Александр Иванович, оторвавшись от пола, повис на стойке, хаотично суча от удовольствия ножками в коричневых сандалиях, лицезрея такую повсеместную красоту.

— Бегу, бегу, — проворковала Анжела Валерьевна, неся на вытянутых руках дымящуюся тарелку. Завхоз опустился сандалиями на бренный пол столовой и засеменил к ближайшему столу.

— Стас! — окликнул он парня в фартуке дежурного, слоняющегося по столовой, — Бери Валька и поднимайтесь в апартаменты, там из коридора нужно хлам вынести, потрудитесь во благо родного интерната, все равно ведь в тихий час дурака валяете.

— И вообще, подтянитесь, вы же самые старшие в интернате, на вас вся школа смотрит, — напутствовал он Стаса и подошедшего, вечно улыбающегося, Валька. Ребята с готовностью скинули фартуки, небрежно приткнув их на подоконник и выскочили из столовой.

— Пойдем братан! — приобняв приятеля, сказал Стас, кивая одновременно Александру Ивановичу,

— Рухлядь тягать? — удостоверился Валек.

— Сам ты рухлядь, — Стас скептически оглядел его с головы до ног,

— От работы кони дохнут,

— Так колобок же сказал, он не отвяжется, — не унимался Валек,

— Сейчас все уладим, — Стас оглянулся, негромко свистнув,

— Борода!

Подбежал нескладный Бородин,

— Че, накормил своего солитера? — ухмыляясь спросил его Стас?

— Че надо? — задал ему в ответ вопрос Бородин, оборвав на корню все дискуссии по поводу своего пищеварения.

— Сходи к старухе наверх, там нужно пару коробок выкинуть, она тебя еще конфетами накормит,

Борода почесал свой длинный, как все остальные части тела, нос:

— Конфеты у нее старючие!

— Ладно, Бороденка, не капризничай, им лет по десять не больше.

Закончив дискуссию, ребята разбрелись в разные стороны, Стас с Вальком пошли «на хату», в заброшенные мастерские, а Борода, резво поднявшись по узенькой лестнице, открыл одну из зеленых дверей в бесконечном, сумрачном коридоре и исчез за ней.

Старые мастерские, некогда служившие конюшнями, несколько одноэтажных построек с выбитыми окнами, располагались в старом парке, в отдалении, прямо у забора, отделяющего территорию интерната от сельскохозяйственных угодий: поля и лесополосы. В одном из помещений ребята устроили себе лежбище, притащили туда несколько старых матрасов, одеял, поставили стол, два стула и заваливались сюда в послеобеденные часы и изредка после отбоя, если удавалось обхитрить дежурного воспитателя.

— Валек, — Стас вытянулся в полный рост на матрасе, пристроенном на деревянном настиле, — Против присутствия дамы в нашем обществе, ты ничего против не имеешь?

— Алик придет? — Валек округлил глаза, не переставая улыбаться, — Так разве я против?

Алла, недавняя выпускница коррекционного интерната, еще в начальных классах прозванная Аликом за буйный нрав и мальчуковые интересы, проживала со своей матерью, раздатчицей столовой той же школы, неподалеку в городке.

Крайне недалекая женщина, скорее всего по знакомству, определила дочь на халявные харчи в интернат. Девочка была с детства довольно смышленая, но маман здраво рассудила, что карьеру ее дочери не строить, после школы выскочит замуж за какого-нибудь местного алкаша, который вряд ли будет штудировать ее по программе средней школы.

Алик, ввиду конкретно независимого характера, замуж не выскакивала, приятельствовала она со Стасом, еще с времен ее ученичества, и частенько навещала его «на хате», весело проводя там время.

— А вот и я! — в дверном проеме появилась девушка во всей своей красе, зеленые, трикотажные велосипедки, застиранная, некогда белая, а теперь серая футболка и резиновые сланцы составляли незамысловатый наряд прелестницы. Несмотря на весьма непрезентабельное одеяние, Алик имела очень эффектную внешность. Брюнетка, с густыми волосами до локтей и отличной фигурой всегда была в центре мужского внимания, в ней непонятным образом сочеталась женская чувственность и мужская прямолинейная необузданность. Образ слегка портила легкая недомытость прелестницы, придавая, в прочем, этим некий шарм ее облику. Моментально завалившись на тюфяк, она обняла обоих ребят,

— Ну что, как жизнь?

— Живем, — ответил Стас, аккуратно дунув ей в лицо, Алик напряглась, тонкие ноздри ее носа шевельнулись, Стас приблизился к девушке,

— Я, того, может тоже с вами? — Валек прильнул с другого бока к Алику.

— Ты че, обурел в корень? — девушка в сильно двинула его ногой, обутой в резиновый сланец, и вскочила на ноги.

— Ладно, ладно, — Стас поднялся за ней, зная горячность девушки, — Он пошутил, не обращая внимания,

— Мне к матери надо, отходы для поросенка забрать, она звонила, — пробубнила Алик,

Чтобы улучшить ее настроение, Стас предложил помочь нести ведра с остатками каши, и все трое двинули к столовой.

Тихий час уже закончился и ребята высыпали на площадку в ожидании полдника. Возле беседки, как всегда в одиночестве, стоял внутренне и внешне отстраненный Тимур.

— Что это за красавчик кудрявый, из новеньких? — спросила Алик, проходя мимо него,

— Аутист, рехнутый на всю голову, — отрапортовал Валек, семенящий рядом,

— Аутист? — переспросила она, — а сразу и не скажешь, хорошенький очень, — добавила она, бесцеремонно разглядывая парня,

— Ну, если тебе дураки нравятся, — заржал Стас, — Он штаны самостоятельно снять не может, — добавил он, мерзко улыбаясь,

— Не вся радость в штанах, — оборвала его Алик и направилась на кухню к матери за ведрами.

Ядвига очнулась в кромешной темноте, не сразу поняв, где она находится. Девушка прислушалась, прислонив ухо к двери, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук извне. Взяв в руки швабру, она принялась колотить с неистовой силой по деревянному препятствию, отделявшее ее от внешнего мира. Звуки гулко отдавались в гнетущем безмолвии и увязали в толще столетних стен.

Липкий ужас, охватил девушку, спертый, душный воздух, доверху наполнявший небольшую каморку, подпирал со всех сторон, не давал полноценно дышать, нестерпимо хотелось пить. Ядвига легла на пол, слезы непроизвольно текли из ее глаз, ей казалось, что она сходит с ума.

Спасение

Люди-звери, не таясь, выползали из своего убежища и устремились в парк, гнусно скаля свои пасти, они рвались к дому.

Тимур стоял у окна спальни, широко распахнув глаза, внимательно всматриваясь в темноту за стеклом. Нечисть за окном металась в неистовстве, скуля, рыча и воя. Тимур вцепился руками за подоконник, особо прыткая тварь поблизости, уставившись своим кровожадным взглядом, раздувала ноздри, пытаясь учуять запах плоти.

— Слышь Ботва, харе подоконник мять, давай баиньки! — позвал его Стас. Мальчишки в спальне уже завалились спать, отбой был уже давно. Тимур, не оглядываясь, продолжал буравить взглядом пространство за окном.

— Ты че, приход поймал? — лениво поинтересовался Стас, — Да хрен с тобой, с дураком, стой, — он перевернулся на другой бок.

— Шизанутый он конкретно, — подал голос другой мальчишка, щуплый, болезненного вида Тимофей.

— А то проснемся завтра, а головы наши в тумбочке, этот всех и порешит, — добавил он уже шепотом,

— Хреновая перспектива, — Стас пружиной вскочил на ноги, — слышь, овощ, иди сюда, — парень снова обратился к Тимуру, тот продолжал смотреть в окно,

— Так, ну ка, пацаны, тащите его сюда,

Четверо ребят вскочили со своих мест, как по команде, навалились на Тимура и подтащили его к кровати.

— Держите крепче, падлу, я ему руки завяжу, — Стас умело управлялся длинным куском простыни, используя его вместо веревки,

— Ноги тоже нужно связать, — снова встрял болезненный Тимофей,

Вскоре крепко связанный по ногам и рукам Тимур лежал в своей кровати, накрытый до подбородка одеялом. Он молча смотрел перед собой, а в его глазах отражались, как в зеркале, то ли люди, то ли звери.

Без пятнадцати восемь в учительскую вошла Анна Васильевна,

— Ядвига Дмитриевна не появлялась? — спросила она,

— А кто это? Новенькая? — встрепенулась Ольга Борисовна, — Мы вообще не в курсе

— Александр Иванович ее вчера отвел в апартаменты, я ее не тревожила, думаю, пусть отдохнет, а сегодня звоню битый час, а она трубку не берет,

— Ее старуха умертвила, расчленила и в кислоте растворила, — выдвинул свою версию Руль,

— Ваши шутки сейчас неуместны, — строго сказала директриса, — Поднимитесь же кто-нибудь наверх, посмотрите, где она!

— Да спит, небось, без задних ног, молодежь инфантильная сейчас пошла, никакой ответственности, — вынесла свой вердикт Ольга Борисовна,

— Кто-нибудь, это, конечно я, — Руль с кислой миной поднялся с дивана и направился к дальней лестнице, ведущей в помещения под самой крышей.

— Комната первая справа, — прокричал ему вслед подошедший Александр Иванович.

Руль поднялся по лестнице и постучал в дверь, указанную завхозом, постояв несколько минут, он легонько толкнул ее и вошел в комнату. Новой учительницы там не оказалось, вещи частично были разложены по местам, постель не застелена, на столе лежал мобильный телефон, было ясно, что девушка не ночевала в своей комнате.

— Ну дела, — удивленно пробормотал физрук, — Ну не старуха же ее ликвидировала на самом деле?

— Анна Васильевна, — звонил он по телефону директору, — А ее нигде нет!

— У старухи спроси! — резко ответила директор, она еще не спускалась,

— Нашли дурака, с ней беседовать, пойду поищу по комнатам, — добавил Руль и вышел в коридор.

Длинный ряд одинаковых дверей зеленого цвета вселял некое уныние, Руль, смирившись с неизбежным, принялся методично дергать за ручки запертые, хозяйственным Александром Ивановичем, двери. Дойдя до середины пролета, он, намеренно пропустив одну, продолжил свое занятие. У самого окна, в конце прохода, Руль остановился перед последней дверью, она отличалась от остальных тем, что не была заперта на ключ, небольшой засовчик, прибитый завхозом снаружи, давал пищу для размышления.

Руль медленно отодвинул засов и дверь совершенно самостоятельно открылась наружу, перед физруком открылась довольно жуткая картина. На полу, у самого входа, лежала молодая девушка со всклокоченными волосами, не подающая признаков жизни.

— Ексель, моксель! — Руль кинулся к ней,

— Девушка, але девушка! — причитал он, выполняя при этом, впрочем, совершенно осмысленные действия, он нащупал сонную артерию на шее у лежащей и удостоверившись, что она жива, моментально подхватил на руки и понес в комнату.

— Анна Васильевна, срочно Ампулу наверх и сами поднимайтесь, — кричал он по телефону, положив пострадавшую на постель,

— Ампулу позовите, мммм… как ее…, Варвару Пантелеймоновну, — прокричала Чапаева, не убирая трубку от уха.

Медсестра, с весьма экзотическим отчеством, хотя исконно русскими, но довольно редкими в наши дни, внешне очень смахивающая на стеклянную ампулу, неизменно в белом длинном халате на таком же длинном теле с узенькими плечами и малюсенькой головкой в медицинском колпачке, примчалась моментально.

— Жива? Без сознания? — продолжала опрос директор, свободной рукой, как командарм, созывая войско и указывая направление для движения конницы.

Все присутствующие ринулись, вслед за Чапаевой, вверх по лестнице. Первой, пренебрегая всякой субординацией, в комнату к пострадавшей, на профессионально-медицинских крыльях прорвалась Ампула. После недолгого осмотра, она моментально поставила ей капельницу с глюкозой, чтобы поднять давление и устранить некую обезвоженность организма.

Щеки Ядвиги постепенно порозовели, она пришла в себя. Открыв глаза, девушка испуганно воззрилась на незнакомую ей медсестру, продолжающую хлопотать возле. Завидев ее замешательство, Анна Васильевна, отодвинув Ампулу и наклонилась над девушкой.

— Ядвига, все хорошо, ты в интернате, вчера приехала, — говорила она, четко озвучивая свои слова,

— Я директор, Анна Васильевна, помнишь меня?

Ядвига, с некоторым беспокойством в глазах, с готовностью кивнула головой, подкрепив свой жест хриплым «да»

— Вот и ладненько, — Анна Васильевна положила свою крупную ладонь на изящную ладошку девушки.

— Варвара Пантелеймоновна, какие будут ваши рекомендации, — обернувшись, спросила она у медсестры,

— Полный покой и отдых, организм молодой, она быстро восстановится, — Ампула немного повозилась в своем чемоданчике, извлекла несколько разноцветных капсул, положила их на салфетку на столе и обратилась к больной.

— Сейчас вам кашу принесут и чай горячий, поешьте обязательно, примите лекарство и спать. — она подергала для чего-то свой длинный нос, наклонилась к Ядвиге и прошептала ей на ухо,

— Уборная в конце коридора, за той злополучной подсобкой, туда сейчас ходить не с руки вам, поэтому, — она опять потерла свой нос, нависая над больной всем телом,

— Поэтому, я девочку, ну, ученицу, пришлю с ведром… поганым, — добавила она, увидев недоумение в глазах Ядвиги.

— Все, расходимся, — скомандовала Анна Васильевна,

— Старухины это проделки, как пить дать, — возбужденно доказывал свое Руль,

— Разберемся, — директриса пошла к двери, — Все, коллеги, расходимся по рабочим местам.

Ядвига, не дожидаясь каши и чая, с облегчением заснула, ей снился длинный коридор с рядом зеленых дверей и злобная старуха, почему-то без лица, с пышной шапкой царственно-белых волос и в белом саване. Девушка бежала во сне по коридору, а за ней неслось нечто ужасное, пытаясь настигнуть. Настигнув, оно трясло теперь Ядвигу за плечо,

— Ядвига Дмитриевна, Ядвига Дмитриевна, — Ритка- птичка тормошила учительницу за плечо,

— Ампула приказала вас непременно накормить, — девочка уже нагребла полную ложку манной каши и держала ее свободной рукой возле носа Ядвиги.

— Подожди, — девушка отвела ее руку, пытаясь немного отдышаться, — Ты кто?

— Я Рита Тищенко, ученица девятого класса,

— Ты давно здесь…, - Ядвига немного замялась, — живешь?

— Так с первого класса, — ответила девочка, как нечто очевидное,

— У меня мамка умерла, а папка женился и у них уже третья лялька родилась, я когда на выходные домой прихожу, вожусь с лялькой, она хорошенькая- с ложки капнула увесистая капля каши прямо на одеяло, Ритка захватила ее пальцами свободной руки и теперь так и сидела с кашей в обеих руках.

— Скажи мне Рита, а что это за старуха, про которую все говорят? — спросила Ядвига неуверенно.

— Настоящая ведьма у нас здесь есть, — с готовностью ответила девочка,

— И она, — Рита-птичка наклонилась к учительнице, тихо добавив,

— Она ребенка своего живого закопала в старом склепе, — Ритка нервно облизнула языком свой клюв- ротик, — А теперь она новую жертву ищет- многозначительно добавила девочка,

— Ну Рита, как ты можешь верить в это?

— Как знаете, — Рита встала, равнодушно посмотрела на Ядвигу, потом поближе пододвинула к ней табуретку, взгромоздив на нее тарелку с кашей и стакан чая, рядом положив две капсулы.

— А ведро я в ногах поставила, — она указала пальцем на синее эмалированное ведро с надписью белой краской «горячее блюдо», видимо некогда бывшее на балансе в столовой. Ядвига, покрасневшая было при ее последней реплике, поняла, что безумно голодна, принялась с аппетитом поглощать кашу.

Наевшись, она приняла капсулы, запила их чаем и с облегчением откинулась на подушки.

Старуха

Мама Богдана-головастика, Виола, красивая блондинка двадцати девяти лет с большими голубыми глазами-озерами точь в точь как у сына, спешила с городского вокзала, где она трудилась буфетчицей, домой. Сегодня к ней в гости обещал зайти ее новый друг Федор, с ним она познакомилась месяц назад, отношения развивались стремительно, постепенно перерастая в нечто более серьезное.

Федору нравилась верткая и покладистая Виолка, нравилась ее чистенькая квартирка и вкусные блинчики, коими она потчевала наклевывающегося жениха. Наличие сына-инвалида молодая женщина, пока, не афишировала.

Федор пришел вечером, принес букет пахучих георгинов и литровую банку меда,

— Хозяйственный — отметила про себя потенциальная невеста, не веря своему счастью.

— А что, Виолетта, — рассуждал потенциальный жених, посажу я тебя в свой электровоз, Федор трудился машинистом, а жил с родителями в Туапсе в огромном доме с большим садом, и увезу к морю.

— Поедешь со мной?

Виолка ластилась к нему как кошка, разве только, что, не мурлыча, улыбалась, но «да» радостно не кричала, понимая, что девушка должна быть гордой.

Федор целовал свою подругу, и Виолка сосредоточенно отдавалась железнодорожнику с далеко идущими планами.

— А что? Не забуриться ли нам к морю, прямо на эти выходные? — спросил Федор, не успев вынырнуть из жарких Виолетиных объятий,

— Я плавать не умею, — кокетливо поводя белым плечиком проблеяла она,

— Не вопрос, научу, — и железнодорожник впился губами в манящую плоть предплечья подруги.

Прошлые выходные Виола работала и по этой причине не забрала домой на субботу и воскресенье Богдана. Мальчик очень расстроился, но мать сумела убедить его остаться в дежурной группе, обещав непременно забрать на следующие выходные.

Почти всех детей разбирали на выходные, небольшая часть детей оставалась в дежурной группе, оставаться в этом формате было у детей зазорно, там обычно коротали праздничные дни отпрыски совсем никчемных родителей — просто непутевых, которые забывали или не хотели, оправдываясь всяческими причинами, забирать своих чад домой. Действительно занятых на работе родителей были единицы среди этой группы.

Оставить Богдана еще на неделю без кратковременного отпуска было серьезным испытанием для него, и Виолка решила, чтобы хоть как-нибудь обрадовать ребенка, купить ему довольно дорогой телефон, о котором тот, как любой современный мальчишка, уже давно мечтал. — Пенсия Богдаши, почти целая лежит, куплю завтра мобилу и отвезу сыночку, — размышляла она.

Проспав длительное время, Ядвига проснулась от стойкой жажды, около кровати, на стуле стоял остывший обед, принесенный заботливой Риткой-птичкой, и кувшин кизилового компота, приготовленный поваром Анжелой Валерьевной, пришедшийся сейчас как никогда кстати.

Ядвига, прильнув к кувшину, опустошила его почти наполовину, после чего озаботилась другой физиологической надобностью. Ведро, с не соответствующей данной ситуацией надписью, она исключила сразу, твердо приняв решение, искать уборную.

Накинув поверх футболки с шортами, в коих она пребывала уже вторые сутки, длинную рубашку на пуговицах, первое, что ей попалось под руки, Ядвига, чуть пошатываясь, выбрела в коридор. Оценив свою дислокацию, девушка двинулась вперед по вчерашнему маршруту, дойдя до злополучной подсобки, она открыла щеколду и заглянула внутрь. Помещение, в котором, по чьему-то злому умыслу, ей пришлось провести почти сутки, навеяло крайне неприятные воспоминания, с яростью захлопнув дверь, и с решением обязательно наказать обидчика, Ядвига побрела дальше.

— Че шумишь? — послышался женский голос, Ядвига моментально повернулась, в нескольких шагах от нее стояла немолодая, предельно худая женщина с пышной шапкой седых волнистых волос, заколотых наверх.

— А я вас видела, — Ядвига внимательно глядела на нее,

— И я летала на метле? — иронично спросила незнакомка,

— Почти, — девушка немного замялась, — Вы летали в белом саване, но самостоятельно, без метлы,

— Ладно, — старуха взяла ее под руку, — Конечная точка твоего маршрута совсем рядом, — и она подвела девушку к двери уборной,

Оказавшись, наконец, среди тиши туалетной комнаты в окружении унитаза и раковины, Ядвига забыла все невзгоды, коими ей пришлось столкнуться сразу по приезду на свое первое в жизни место работы. Она умылась холодной водой, пригладила свои густые каштановые волосы и вышла в коридор.

— Так это я тебя закрыла? — как ни в чем не бывало сказала старуха, и взяв Ядвигу под локоть, заботливо повела обратно в комнату.

— Все так и предполагали, — Ядвига не могла определить свое отношение к пожилой женщине, она и раздражала, и притягивала одновременно,

— Все только и твердят про какую-то старуху — продолжала девушка, искоса поглядывая свою спутницу.

— Да, это они про меня, — спокойно пояснила та,

— А Ритка-птичка, тебе еще и про ведьму, летающую по интернату и похищающую детей напела,

— Да, напела…., - Ядвига открыла дверь своей комнаты, совершенно не собираясь приглашать внутрь бесцеремонную попутчицу, но та, как само собой разумеющеюся, проникла в помещение и начала командовать.

— Шторы плотные нужно повесить, в костелянной есть такие, кровать лучше переставить к другой стене, а стол сдвинуть в угол,

Ядвига сидела на кровати кусая губы, она уехала из дома от родительской опеки и указки и сразу же попала под власть како-то неведомой старухи, которая, не только издевается над ней, закрыв в подсобке и оставив без воды и пищи, так еще совершенно, как похоже, не сожалеет о своем проступке и еще указывает, как расставлять мебель в чужой комнате.

— Извините, э….

— Елизавета Львовна, — подсказала старуха

— Елизавета Львовна, я еще не вполне оправилась от последствий пребывания в подсобке, по вашей милости, кстати, оказавшись там, — девушка пристально посмотрела на собеседницу.

— Поэтому, мне бы хотелось еще немного отдохнуть, в одиночестве,

— Да, конечно, деточка, отдыхайте, я зайду попозже, — Елизавета Львовна направилась к двери,

— Послушайте, — прокричала ей вслед девушка,

— А зачем вы меня заперли?

— Дверь подсобки была открыта, и я закрыла ее, во всем должен быть порядок, — спокойно ответила она, сверкнув яркими, что совершенно не вязалось с ее возрастом, глазами,

— Там было темно, тебя я не заметила,

— Как все просто, — подумала девушка,

— А вы не хотите извиниться? — спросила Ядвига, но старуха уже скрылась за дверью.

Наутро Ядвига Дмитриевна, заметно похудевшая, в строгом синем сарафане, эффектно облегающем ее и без того стройный стан, пришла на первый урок в девятый класс.

— Ядвига Дмитриевна, Ядвига Дмитриевна, — Ритка-птичка запрыгала от радости и захлопала в ладоши, увидев учительницу,

Остальные ученики тоже довольно эмоционально встретили нового педагога.

— Ого, зачетная телочка, это тебе не Слива или старуха Елизавета, — Стас без стеснения и всяческой субординации разглядывал девушку,

— Алик красивее, — внес свою ремарку Валек,

— Ребята садитесь, — учительница, немного обескураженная таким приемом от детей, нуждающихся, по ее мнению, в заботе и крайне бережном отношении,

— Меня зовут, как вы уже поняли, Ядвига Дмитриевна, — продолжала она, стараясь не обращать внимание на Стаса, буравившего ее наглым взглядом.

— А я Казимир, — Стас продолжал кривляться,

— Мальчик, садись, — учительница в замешательстве стояла у стола, все ученики сели, около парт столбиками продолжали торчать над партами дерзкий Стас и отрешенный Тимур. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку Ядвига подошла к Тимуру.

— Как тебя зовут? — спросила она,

— Как тебя зовут- привычным эхом отозвался парень, — Так, эхолалия, отметила

про себя учительница симптом, наблюдаемый у ученика,

— Он аутист и совсем того, рехнутый, — заржал Валек со своего места.

— Дэбил, уууу…,- он вытянул правую руку и начал тыкать пальцем в Тимура, остальные ребята активизировались тоже, класс наполнился гулом,

— Тише, ребята, — Ядвига пыталась успокоить учеников, Тимур, обычно не смотрящий никому в глаза, кроме матери, встретился взглядом с Ядвигой, откинув свои кудри-шторки, за которыми он прятался от внешнего мира, с лица.

— Это Тимур Ботвинник, — бросилась на выручку Ритка-птичка, он не агрессивный, вы не бойтесь,

— Садись Тимур, — учительница ласково приобняла его за плечи, усадив на стул и провела своей ладонью по волнистым волосам парня,

— Кудрявый какой! — с восхищением добавила она.

Тимур повернулся к окну, нечисть, клубившаяся за стенами, визжа и брызжа слюной, злобно перебирая лапами, уползала, возвращаясь в свои логова.

Богдаша

После уроков все учителя собрались в учительской,

— Чапай хочет утвердить какие-то маневры, — хохмил, как обычно Олег Родионович, но заметив Ядвигу, беседующую с Надеждой Кирилловной, подошел к ним,

— Я видимо пропустил все церемонии, разрешите представиться, Олег Родионович- физрук, — он так гордо это произнес, будто руководил фронтом,

— И по совместительству ваш спаситель! Ну как, вы познакомились, наконец с нашей старухой, — пробормотал он Ядвиге почти на ухо, бесцеремонно плюхаясь рядом на диван,

— Да, имела честь, — ответила та, незаметно отодвигаясь,

— Тем более, что она проживает с вами по соседству, — хихикнув, добавил он,

— По соседству? — Ядвига напряглась,

— У нас там, — встряла в беседу Ольга Борисовна, подняв указательный палец вверх, — подпольное, — она улыбнулась, — общежитие, — так вот, — Слива бесцеремонно втиснулась между Ядвигой и физруком, буквально вытесняя последнего своим пышным задом, плотно обтянутым клетчатой юбкой.

— И там, как теперь и вы, неформально, проживает наш серый кардинал Елизавета Львовна, особа крайне неприятная, если не сказать более резко, — она глянула на физрука,

— Олег Родионович, не прижимайтесь ко мне, будьте добры!

Физрук покрутил пальцем у своего виска, со словами: — И не надейтесь мадам Слива!

— Нет это просто возмутительно, — Ольга Борисовна вскочила на свои коротенькие ножки, картинно устремив к небу татуажные брови,

— Вы нахватались от дэбилов идиотизма и бравируйте этим!

Ядвига и Надежда Кирилловна перемигнулись понимающе, пряча свои улыбки.

В учительскую вошла с высоко взбитыми волосами и гордо поднятой головой Елизавета Львовна, сразу за ней, вышагивая как конь тяжеловоз, появилась Чапаева.

— Коллеги, — она взглянула, пытаясь охватить всех присутствующих,

— Мне стало известно, что в спальне мальчиков старшего звена, прошлой ночью был связан ученик девятого класса Ботвинник Тимур, — она буквально въелась глазами в педагогов,

— Ольга Борисовна, как классный руководитель и воспитатель, объясните ситуацию, — Чапаева уставилась на Сливу,

— Этот Ботвинник невменяемый, — Слива нервно поправилась кофточку на груди,

— Дети его боятся….,- она немного помолчала,

— А я говорила, предупреждала, что Ботвинник себя даже в быту не обслуживает, на кой он в интернате? К нему, что, индивидуальную няньку приставлять?

— Зря вы так, Ольга Борисовна, — подала голос Надежда Кирилловна, — Тимур прекрасно себя обслуживает, у него из-за стресса произошел небольшой сбой, навыки немного провисают,

— Это вам мамаша его напела? — не унималась Слива,

— Мне все ясно, — Анна Васильевна прервала перепалку,

— Вы не владеете ситуацией, Ольга Борисовна! — она заглянула в свои бумажки, — У нас в спальне, где ночует Богдан, ведь полно свободных мест, если я не ошибаюсь? — осведомилась директрисса.

— Да, Богдаша там вообще один, — с готовностью ответила Наталья Кирилловна,

— Вот и отлично, переведите к нему Ботвинника, я думаю, ребята подружатся.

— Лучше бы инцидент в апартаментах расследовали, вон человека чуть жизни не лишили…, - продолжала ворчать Слива,

— Сегодня пятница, — продолжала Чапаева, — Следует четко и грамотно организовать досуг и само пребывание в дежурной группе, через час список детей, остающихся на выходные в интернате, прошу предоставить мне на подпись,

— А дежурный воспитатель кто? — подал голос Руль, — Опять я? Тогда я не согласен с такой постановкой вопроса!

— Насколько мне не изменяет память, вы только несколько раз были дежурным, — заговорила ледяным голосом Елизавета Львовна, — Эта миссия всегда была на мне,

— Мне и двух разов хватило, — промямлил физрук,

— Так вот, — Елизавета Львовна продолжила, — Будет вполне справедливо, если, на сей раз, дежурной группой займется Ядвига Дмитриевна, вы не против, дорогуша?

— Я? — Ядвига, по привычке, встала с места, — Отчего же, я с радостью!

— Надежда Кирилловна, прошу вас быть наставником у молодого педагога Коломиец, соответствующий приказ мы подготовим.

Богдан собрал рюкзачек и уселся на кровать, уставившись на свои заношенные кроссовки, сегодня была пятница, самый любимый день у местной детворы. По пятницам, сразу после обеда, начинался «разбор» детей, родители, бабушки и опекуны уводили своих детей на выходные домой.

Прошлые выходные мама Богдана не смогла его забрать, ссылаясь на занятость на работе, мальчик все два дня просидел в одиночестве в спальне, уставившись своими огромными глазами в стенку, не желая участвовать в играх и мероприятиях, проводимых физруком, не сильно озабоченным эмоциональным состоянием воспитанников.

Виола загодя купила телефон сыну, желая этим скрасить ребенку вынужденную разлуку с матерью и домом. Прежде чем увидеть Богдана, она пошла к его воспитательнице Надежде Кирилловне, Надюше, как ее называли воспитанники за ее кроткий и добрый нрав.

— Надежда Кирилловна, — позвала она педагога, завидев ее в группе ребят,

— Здравствуйте, Виола, — приветливо поздоровалась учительница, — Вы за Богдашей?

— У меня обстоятельства, — женщина замялась, — Понимаете, — она внимательно посмотрела на воспитательницу, точь- в — точь как у сына, огромными голубыми глазами.

— Я работаю, — она опять замялась, — Надежда Кирилловна, я могу с вами откровенно поговорить?

— Обязательно! — Надежда Кирилловна взяла за руку маму Богдана и увела в беседку, женщину уселись на лавочку.

— Понимаете, продолжила Виолетта, — Я встретила наконец серьезного человека, он ухаживает за мной, — она вспомнила банку с медом и добавила: — Достойно ухаживает,

— Я вас искренне поздравляю, — Надюша расплылась в улыбке,

— Спасибо, — Виолетта тоже в ответ заулыбалась, — Но забрать сегодня Богдана я не могу, он везет меня в Туапсе знакомить со своими родителями,

— А с Богданом он познакомился? — спросила воспитательница,

— Конечно, — соврала Виола, мы бы вместе все поехали, но дорога будет для ребенка очень утомительная, он ведь такой слабенький,

— Богдаша всю неделю ждал этих выходных, может все же заберете его, — засомневалась Надюша,

— Понимаете, — Виолетта глубоко вздохнула, — Это все очень сложный процесс, я очень нервничаю, чужая семья, другая обстановка, — она опять вздохнула,

— Я все это делаю, в конце концов, для Богдаши, для его будущего, — Виолетта помолчала, — Если у нас будет полноценная семья, мы заберем его из интерната, переедем к морю, и вообще, у него будет отец наконец таки, — она с мольбой посмотрела на педагога,

— Виола, я вас поняла, пойдемте к мальчику, будем его уговаривать, — Надюша встала со скамейки,

— Вот, вот смотрите, что я ему купила в подарок, — она вытащила коробку с телефоном,

— Но это слишком дорогой гаджет, — воспитательница с сомнением посмотрела на женщину, — А если пропадет? У нас ведь здесь дети разные, да и кто отвечать будет за его сохранность?

— Я без претензии буду, будем надеяться, что телефон никто не умыкнет, — она радостно засмеялась,

Ну что же, Богдаша обрадуется, конечно, такому подарку, — завершила беседу учительница и направилась в спальню, Виолетта быстро-быстро засеменила за ней.

— Мама! — мальчик выбежал им навстречу, издали увидев их из окна спальни.

— Сынуля, — они обнялись и долго так простояли, радуясь встречи.

— Ну пошли, скорей пошли, — мальчик отбежал, схватил рюкзачек, неловко напялил его себе на спину и, вложив свою ладошку в материнскую руку, с готовностью воззрился на мать.

— Сынуля, а у меня для тебя подарок, — Виола вытащила из коробки телефон, — Вот, с безлимитным интернетом,

Мальчик широко распахнул глаза озера, — Мне?

— Тебе, родной, тебе! — радостно подтвердила мать,

— Ого, клевый какой! — мальчишка уселся на постель, рассматривая телефон, женщины облегченно переглянулись,

— Мамуль, а я ребятам покажу, можно? — спросил он,

— Конечно можно, сыночек, — радостно подтвердила Виолетта,

— Подожди, — Богдан на мгновение замер,

— Ты меня не забираешь? — спросил он,

— Богдаша мне на работу нужно, понимаешь, — затараторила мать,

— Вот в следующие выходные, — начала было она, но мальчик ее уже не слушал, у него из глаз, как по команде полились струи слез, стекая по лицу, они капали на сенсорный экран нового телефона. Большая голова Богдана затряслась, странно дергаясь на тонкой шее, он отвернулся к стене, теперь было видно, как трясется его несуразно выпуклый, длинный затылок.

— Идите, — шепотом сказала Надежда Кирилловне, махнув рукой Виолетте, я его успокою,

— Спасибо, большое спасибо, — Виолетта было уже вышла, но потом опять шагнула навстречу педагогу,

— Про хлеб не забудьте, чтобы не напихивался, доктор сказал, чтобы следили, иначе задохнуться может, — она озабоченно посмотрела на Надюшу,-

— Он процесс не контролирует, — добавила она фразу, услышанную от врача, и скрылась за дверью.

Дежурная группа

Ядвига получила список детей, остающихся в дежурной группе, и теперь получала краткий инструктаж от воспитателей.

— Главное, держи всех в поле зрения, чтобы не разбежались, — объясняла ситуацию Надюша, — Из маленьких только Ксюша из первого класса, она никуда не денется, сама хвостом ходить будет, — Надежда Кирилловна заглянула в список, — Так, Богдан, тот сильно переживает, скучает по матери, хлеб в столовой давай ему только пару кусочков,

— Тут вот еще Ботвинник, — Ядвига взглянула на Надюшу, — Он проблемный?

— Никакой он не проблемный, — Надежда Кирилловна улыбнулась, — Сливу, пардон, Ольгу Борисовну меньше слушай, Тимур хороший парень, с интеллектом, аутик просто, у них свои тараканы в голове, и запомни, коллега, — она положила обе руки девушке на плечи, — Главное индивидуальный подход к каждому ребенку!

— Да я понимаю, — Ядвига немного поежилась, — Просто первый раз, страшновато немного…

В беседке, оставшаяся без родительской любви на ближайшие выходные, ребетня, глазами, полными зависти и слез, провожала счастливчиков, покидающих интернат. Бесцветная, будто бумажная Ксюша, ее в очередной раз мать забыла забрать мать, единственная, кто не глядел вслед уходящим, сидела на корточках, нелепо раздвинув острые коленки, пытаясь загнать жука-пожарника, ярко красного цвета, внутрь оранжевого футляра из-под «киндера».

Богдан смотрел своими огромными глазами на суету перед воротами, прижимая ручками к животу материнский подарок — телефон, Тимур, раздвинув шторки — кудри, совершенно бесстрастно взирал на происходящее.

— Давайте знакомиться, — Ядвига подошла к беседке приветливо улыбаясь,

— Меня зовут Ядвига Дмитриевна!

Пухлая девчонка, с самого края скамейки, живо вскочила и подбежала к девушке, решив заранее занять, пока еще вакантное место, приближенной особы к воспитателю, она намертво схватила руку Ядвиги и хлюпнула несколько раз носом,

— А я Вероника! — и через мгновение добавила, — Ты меня любишь?

— Взрослым нужно говорить «вы» — поправила ее Ядвига,

— Любишь? Любишь? — повторяла, как заведенная, девочка, начав прыгать на месте,

— Люблю, конечно, люблю, — Ядвига погладила ее по голове, та, моментально успокоившись, затихла.

— Меня зовут Ярик, а я Святик, — представились два брата по фамилии Гамайло. Их мать, видимо шла на рекорд, почти в каждом классе коррекционного интерната у нее находилось по чаду, воспроизводством населения плодовитая Оксана занималась с упорным постоянством, невзирая не на какие отклонения и диагнозы свои, либо детские.

Старшая поросль Гамайло самостоятельно расползалась из интерната, младшие, менее прыткие, Ярик и Святик, не очень активно стремились в полуголодный домашний рай, они почти постоянно, исключая летний период, находились на попечении у государства.

— Ребята, мы сейчас пойдем на ужин, а потом будем гулять в парке, — объявила всем Ядвига, пересчитав детей и сверившись со списком, она повела свой отряд в столовую.

— Ядвигочка, Ядвигочка, — Анжела Валерьевна, перевалив грандиозный бюст через металлическую стойку подозвала воспитательницу, — Ты порции сама им выставляй, помощников у меня по выходным нет, а то твои калечки, — так ласково называла больных детей женщина, — Тарелки если сами потащат, то все по полу размажут, отмывать буду до утра.

Ядвига стала носить тарелки с котлетами и гречкой, салат и хлеб схватила бойкая Вероника, аккуратно переправив миски, вместе с содержимым, на обеденный стол.

— Тетя Анжела! — послышался голос Стаса, — Меня покормите!

— Бери котлетки, Стасик, давай чайку горяченького налью, — ворковала повариха, а Ядвига смотрела на происходящее в недоумении,

— Тебя ведь нет в списке, ты ведь домой должен был уйти, — девушка встала со своего места,

— Как это нет? — явно придуряясь спросил тот, — Не может быть…., тетя Анжела, лимончика киньте в чай побольше,

— Подожди, какой лимончик, — Ядвига подошла к стойке, — Кто за тебя отвечать будет?

— Ты за себя отвечай, — ответил ей Стас, уставившись на девушку начинающими темнеть глазами.

— Я педагог, говори мне «вы» — Ядвига от его наглости опешила, — Никто тут не собирается тебя кормить, иди домой!

— Ты че сама котлеты вертела? — Стас взял тарелку в руку, — Похаваю и пойду, — он замолчал на мгновение, — Куда мне надо,

Парень отнес свою порцию на крайний стол и принялся есть.

— Пусть покушает, Ядвига Дмитриевна, — заговорила повариха, — Дома, у его матери, мышь повесилась в холодильнике, — она присела на стульчик горестно подбоченясь, — Живет то он не в нашем городке, а в дальнем поселке, туда ему топать и топать, — она наклонилась ближе к воспитательнице, — Денег то нет у мальца на дорогу,

— Так это он что, малец этот, — Ядвига всплеснула руками, — и ночевать будет здесь?

— За это я ничего не знаю, — Анжела Валерьевна моментально вскочила и суетливо потащила противень из-под котлет на мойку. Ядвига в замешательстве подошла к своим подопечным, ребята ужинали, братья Ярик и Святик, уже справились со своими порциями и теперь, с крайним сожалением, разглядывали свои опустошенные тарелки.

— Господи, — удивилась девушка, — Вы хоть жуете?

— Ядвигочка, — подбежала повариха с кастрюлькой в руках, — им добавочки надо, — и она быстро, наколов вилкой по котлетке, разложила мальчикам еще по порции. На обратном пути Анжелу Валерьевну перехватил Стас, — «Алик …» — все, что расслышала дежурная воспитательница, повариха закивала головой и, уже около стойки, выдала ему миску, накрытую крышкой, предварительно наложив туда еды.

«Еще и Алик какой-то здесь столуется», — размышляла Ядвига, не будучи в курсе амурных дел Стаса. В столовую вошла Елизавета Львовна, Анжела Валерьевна накрыла для нее маленький столик на входе, она внимательно взглянула на присутствующих и принялась за ужин, Ядвига не знала, что делать в ситуации со Стасом, но обращаться к старухе не стала, ей казалось, что в данной ситуации, это сродни ябедничеству.

— Ребята, относим свои тарелки на мойку, а Ксюша протрет столы! - она взглянула на девочку, та безмолвно уставилась в свою тарелку, с почти нетронутой порцией, флегматично ковыряя ее вилкой,

— Я, я вытру со стола, — вызвалась активная Вероника и, не дождавшись одобрения со стороны воспитателя, побежала к мойке за тряпкой,

— Хорошо, — Ядвига наклонилась над Ксюшей, — Мы сейчас в парк пойдем гулять, давай ешь!

— Ядвига Дмитриевна, — можно я в парке буду фотографировать? У меня во, что есть! — Богдан вытянул вперед руку с мобильным телефоном.

— Конечно, — воспитательница быстро согласилась, вспомнив, что не контролировала количество хлеба, который съел ребенок, «Меня же предупреждали, особенно следить за этим, какая же я бестолковая» думала она, кляня себя за неорганизованность.

Вероника моментально вытерла столы, отнесла оставшиеся приборы на мойку и благоговейно уставилась на педагога.

Стас пришел в заброшенные мастерские, заботливо поставив ужин, предназначенный для Алика, на импровизированный стол — остов от станка, сам же развалился на матрасе, ожидая девушку. Обворожительная Алла-Алик не заставила себя долго ждать, она, как тайфун ворвалась в помещение и увалилась рядом с парнем на топчан.

— Голодная? — спросил ее Стас,

— А то? — утвердительным вопросом ответила девушка и, подтянув двумя руками миску со станины, принялась уплетать ужин,заботливо приготовленный тетей Анжелой.

— С новой воспиталкой в столовке схлестнулся,

— С чего это? — Алик дожевывала котлету, уставившись на Стаса,

— Много из себя думает, — парень откинулся на тюфяк,

— Красивая? — девушка, перестав жевать взглянула на него,

— Где? — Стас усмехнулся, — Ни рожи, ни кожи, вобла!

— А че психуешь тогда?

— Ладно, похавала? Теперь давай культурно отдыхать, — он включил на стареньком телефончике какой-то рэп и обнял несопротивляющуюся девушку.

Потеряшки

— Ребята, идем гулять в парк, — Ядвига стояла на порожке столовой, считая своих подопечных, — Только один уговор, слушаемся меня беспрекословно!

— А мы в Старый парк пойдем? — спросила бойкая Вероника,

— И в старый и в новый, — Ядвига засмеялась, — Будем гулять до отбоя!

— В Старом парке ведьма живет, — совершенно обыденно сообщил один из худосочных братьев,

— Опять эти сказки, — воспитательница усмехнулась, — Ведьма же на чердаке живет, — она помолчала, — и я с ней знакома!

Сентябрьский, еще по- летнему теплый день близился к концу, солнце перевалило через исполинское здание интерната и теперь слонялось по аллеям парка, высвечивая потаенные тропинки.

Воспитанники с Ядвигой Дмитриевной гуляли среди вековых сосен, дойдя до старой лавочки, пухлая Вероника уселась первая, увлекая за собой воспитательницу, рядом расположились Ярик, Святик и Богдан, занятый своим телефоном, мальчик беспрерывно все вокруг, фотографировал, потом удалял и снова снимал. Тимур стоял рядом настороженно вглядываясь, как обычно, в чащу деревьев Старого парка.

— Ядвига Дмитриевна, — позвала блеклая Ксюша, — Здесь кто-то белок кормил хлебом, вон его сколько вокруг!

— Белки хлеб не едят, они орехи любят, — Ядвига помогла девочке вылезти из-под лавочки, куда она забралась, а вокруг, девушка только заметила, валялись куски хлеба,

— Это Ведьма раскидывает хлеб, — сказал Ярик, — Кормит зверье,

— Какое еще зверье? — рассмеялась воспитательница, — Это же не лес, а всего лишь парк, с аллейками и лавочками, здесь ежики живут, мышки там всякие, — она помолчала, — Птиц здесь много, птички вот хлеб едят!

— Ну что вы уселись, как старички? — Ядвига поднялась с лавочки, — Ну-ка Ярик, Святик, где мяч, который нам дал Андрей Родионович? Играем в съедобное и несъедобное! — она подержала мгновение мяч в руках,

— Арбуз, — крикнула девушка и бросила мяч Богдану, мальчик отбил мяч, не поймав его,

— Ха-ха, — засмеялись ребята, — У Богдана арбуз несъедобный,

— Морковка, — продолжала воспитательница, игра продолжалась, дети ловили мяч или отбивали его, тем временем в парке начинало темнеть, солнышко нагулялось по тропинкам рощи и укатило за горизонт.

— Собираемся в интернат, — Ядвига оглядела всех ребят,

— Ядвига Дмитриевна, а Ксюша не вернулась! — сказала Вероника,

— Откуда не вернулась? — удивилась воспитательница, высматривая глазами первоклассницу,

— Она сказала, что пойдет писать, — добавила подробности девочка,

— Ксюшаааа! — прокричала Ядвига, — может упала куда, — она огляделась по сторонам, — Так, идите сюда, а то и вас порастеряю, — девушка схватила за руки худосочных братьев, — Вероника, держи Богдана и не отпускай его, — скомандовала она, — Тимур, не отставай!

— Нет, садитесь все на лавочку, — передумала Ядвига, — И не двигайтесь, Вероника ты отвечаешь за дисциплину, — девушка металась среди детей, не зная, что предпринять.

— Я здесь рядышком поищу Ксюшу, — с этими словами она шагнула в чащобу Старого парка. Девочки нигде не было, воспитательница оббежала все поблизости, в тенистых и темных, даже ярким солнечным днем аллеях вечером и подавно было ничего не разобрать. Идя обратно к лавочке, ей показалось, что она заблудилась, сумерки сгущались неимоверно быстро, парк приобретал колдовские очертания.

Стемнело и в старых мастерских, Алик зажгла расставленные во всем пространстве свечки, нацепила очки — маску сварщика, висящую с незапамятных времен на стене, распустила свои длинные волосы, цвета вороного крыла и пустилась в пляс. Стас, растянувшись на своем лежбище, любовался диким танцем полуобнаженной девушки, слабые отблески свечей скользили по ее телу, теряясь в густой гриве длинных волос.

Ядвига шла на слабый огонек, мерцающий среди деревьев. Подойдя ближе, она прильнула к небольшому окну мастерской, в этот момент Алик резко повернулась, сверкнув круглыми стеклами маски, обеих девушек, одновременно, буквально отбросило от окна,

— Там кто-то есть, Это Ведьма! — обычно отважная Алик, испуганно залезла на топчан с ногами, — Я видела ее лицо,

— У тебя что приход? Вот тебя торкнуло — ржал Стас,

— Да, глупость какая-то, ведьмаки по лесу шастают, — сказала она уже спокойнее, закурив сигарету.

Ядвига со всех ног бежала обратно, не разбирая дороги, свернув с тропинки она оказалась на знакомой аллее, на которой была та заветная лавочка, где остались сидеть испуганные дети. Богдан включил на телефоне фонарик и держал его на вытянутой руке, на него как на свет маяка и бежала Ядвига.

— Ядвига Дмитриевна, — Вероника бросилась ей навстречу, едва завидев, — Тимур ушел!

— А что он сказал? — спросила Ядвига машинально, подойдя к лавочке, братья хныкали, а Богдан продолжал держать телефон на вытянутой руке, освещая то скамейку, то пространство рядом.

— Он ни с кем не разговаривает, вы что забыли? — сказала девочка и горестно разрыдалась, — Пойдемте отсюда, мне страаашно…. Мы никогда раньше не ходили в Старый парк!

— Все уходим, — Ядвига взяла мальчиков за руки, — Богдан, освещай дорогу и смотри под ноги, — командовала она, — Уходить нужно, пока я остальных не растеряла.

Довольно скоро деревья великаны будто расступились, и как из-под земли, появилось здание интерната с кое-где светящимися окнами. Ядвига повернулась назад, кряжистые деревья сомкнули свои ветви, превратившись единую черную стену, упирающуюся в горизонт. — Сдам детей старухе и пойду обратно, — твердо решила она, ступив на твердь школьного двора.

— Тетя Тоня, — Ядвига завела детей в холл здания, — У меня девочка пропала, Кристина из первого класса и Тимур тоже исчез. Охранница услышав новость, всплеснула руками,

— Хосподи, как же это? — она вскочила с кресла, — А где, где это случилось? — она усаживала детей на диван,

— Мы гуляли в парке, в Старом парке, — пояснил Богдан,

— А че вы туда поперлись? — искренне удивилась охранница,

— Тетя Тоня уложите детей спать, а я пойду искать остальных!

— Никуда ты не пойдешь, — по коридору шла Елизавета Львовна, — Толку от тебя и твоих поисков нулевая.

— Тогда давайте вызовем полицию, — сказала растерянно девушка.

— Как рассветет, пойдем на поиски, если раньше сами не найдутся, а сейчас…, -Елизавета Львовна посмотрела на часы, — Отбой уже был, потрудитесь отвести детей в спальню,

— Значит до утра мы не будем ничего предпринимать? — Ядвига уставилась на нее.

— Ксюшу дикие звери съели? — испуганно поинтересовался один из братьев,

— Нужно вызвать полицию, — повторила девушка, но наткнувшись на взгляд охранницы, осеклась, — Они, что тоже будут ждать утра?

— Естественно, — ледяным голосом согласилась Елизавета Львовна, — Побродят наши потеряшки по лесу, поплутают по тропинкам и выйдут, нужно только немного подождать, — она уставилась в окно своими колючими глазами, внимательно всматриваясь в тревожную темень за стенами здания.

Зверье повылазило наружу из своих нор, повизгивая и рыча голодные твари расползлись по глухим закоулкам старого парка. Тимур шел наугад, не разбирая дороги, внимательно всматриваясь в густую, зловещую темноту. Пространство вокруг, буквально, кишело зверьем, готовым в любой момент напасть на парня. Тимур, чувствуя, что за ним кто-то крадется по пятам, оглянулся. Злобное существо, химера, готовилось к прыжку, собрав мышцы на спине воедино и пригнув кособокие, покрытые клочковатой шерстью, лапы.

Парень отпрыгнул, как пружина, выиграв, буквально, пол мгновения, тварь зашипела от досады как змея, роняя из открытой пасти густую, вязкую слюну. Тимур схватил камень, валяющийся у него под ногами, и запустил в преследователя, особь взвизгнула по собачьи и тряся ушибленной головой, именно по ней пришелся удар, уползла в зловещую темноту.

На небосклон лениво выползла луна, слегонца высвечивая небольшие прорехи между деревьями. Тимур снял рубашку и, соорудив из нее нечто наподобие заплечного мешка, стал набивать его камнями, россыпью лежащими, в этой части парка, прямо у него под ногами.

Вооружившись не на шутку, он намеренно не пошел по аллее к интернату, а двинулся в самые дебри лесного массива, с одной целью- найти и спасти маленькую, беззащитную Ксюшу.

Кусты терновника

Ксюша сидела под деревом и плакала от страха и боли. Она упала на камни и разбила обе коленки, после чего, совершенно испугавшись, в страхе забилась под дерево.

Короткими перебежками по старому парку передвигался Тимур, кровожадные твари таились за деревьями, ожидая момента, чтобы напасть. Около развесистой яблони, за бывшими конюшнями, начинался заброшенный школьный сад, поросший кустами терновника, парень с мешком камней за спиной остановился, звук, похожий на писк котенка, доносившийся из- под кряжистого корня, привлек его внимание. Опустившись на колени, он почувствовал присутствие живого существа, Тимур протянул руки вперед и наткнулся на дрожащее тельце девочки.

— Ааааа…. — пронзительно закричала девочка и еще глубже забилась в терновый куст, невзирая на его острые иглы.

— Аааа…, - повторил за ней Тимур, уцепившись пальцами за ее юбочку, потихоньку вытягивая невесомую Ксюшу из-под яблони. Луна взошла еще выше, заливая светом всю округу,

— Тимурка! — узнала спасителя кроха, — Тимурка — еще раз повторила она,

— Тимурка, — эхом отозвался парень, не долго мешкая, он усадил девочку себе на спину и легкой рысью устремился прочь. Вся нечисть старого парка бросилась догонять беглецов. Тимур придерживал одной рукой девочку, другой он доставал из своей заплечной торбы загодя заготовленные камни и швырял ими в преследователей. Ксюша, крепко вцепившись обеими руками в кудри Тимура, истошно визжала, пряча лицо за его затылком.

Впереди забрезжил слабый огонек заброшенных мастерских, Тимур, совершенно не раздумывая, с девочкой на руках, устремился туда.

— Вот так номер, Ботва, тебя стучаться не учили? — удивленно сказал Стас, когда дверь его убежища внезапно открылась и Тимур, в одних брюках с девочкой за спиной и мешком камней на плече, появился на пороге.

— Подожди, — Алик подошла к девочке, — Ксюша?

— Аааа…., - заплакала та, увидев знакомое лицо и протянула к ней руки.

— Слышь, овощ, — Стас обошел вокруг Тимура, — Как ты оказался здесь с этой соплячкой?

— Подожди, — Алик взяла девочку на руки, — Ты почему не в интернате? — спросила она,

— Я потерялааась, — сквозь плач объяснила та, Алик взяла ее на руки, с интересом поглядывая на Тимура,

— А это твой спаситель?

— Да, Тимур нашел меня, потом посадил на спину и всю дорогу кидал камни в собачек, — непоседливая девочка слезла с рук Алика, заинтересовавшись маской сварщика, лежащей на топчане.

— Это воспиталка новая, ей дежурную группу доверили, а она детей порастеряла, ворона, — проворчал недовольно Стас, видя, что Алик глас не сводит с Тимура,

— Слышь, ты его может в койку сразу потащишь?

— Может и потащу, тебе то что? — вскинулась девушка, — Я, что твоя собственность?

— Сильно то не старайся, он же аутик, а они того…., не ком- му-ни-ци-ру-ют, как говорит наша Слива.

— Ты же меня знаешь, у меня и мертвый закоммуницирует, — девушка приобняла, стоящего с абсолютно отсутствующим видом, Тимура, тот вздрогнул от неожиданности и резко отстранился от нее.

— Ладно, — Алик, впервые встретив такую реакцию на свой посыл, состроила недовольную гримасу, — девчонку нужно отвести в интернат, а то новой воспиталке бошку снимет завтра Чапайка,

— Была охота, никуда я не пойду, — Стас демонстративно разлегся на топчане,

— Отведи меня в интернат! — Ксюша натянула огромные очки сварщика себе на лицо и, придерживая их обеими руками, наклонилась над лежащим Стасом, тот дернулся от неожиданности,

— Пошла отсюда, — он оттолкнул девочку и забрал у нее маску, Ксюша опять разрыдалась

— Ну как хочешь, а мы пошли, — Алик взяла Ксюшу за руку и вышла за дверь, следом за ними пошел и Тимур.

— Ночевать то придешь? — крикнул ей вдогонку Стас и, не получив ответа, добавил: А никто и не расстроится!

Деревья-великаны снова волшебным образом расступились, и все трое, через несколько минут, оказались на освещенном дворе перед зданием интерната.

Алик с Ксюшей вошли в интернат,

— Отведи ее в спальню к Веронике, — как ни в чем не бывало обратилась к ней Лизавета Львовна, — Дежурный воспитатель отсутствует, — она хмыкнула, — видимо, носится по парку в поисках растерянных воспитанников!

Алик, зная сложный характер старухи, не стала противоречить, она повела первоклассницу в девичью опочивальню, спросив как бы в невзначай: — А красавчик этот, Тимур, не приходил?

— Что это ты так печешься о нем? — Лизавета Львовна подняла свои выцветшие брови максимально близко к линии роста седых волос на голове, — Стас поднаскучил? — и она, выплеснув порцию яда на дочку посудомойки, развернулась на каблучках и поцокала прочь по коридору.

— Ведьма, — прошипела ей в ответ Алик,

— Баба Яга, — добавила Ксюша ей в унисон, и обе барышни скрылись за массивными дверями спальни.

Тимур так и не вышел из парка, он задержался у могучего платана, почти на выходе, по аллее, кралось несколько особей, Алик с Ксюшей шли довольно медленно и могли быть застигнуты нечистью в любой момент. Парень вышел наперерез подбирающимся тварям, те учуяв человеческую плоть, замерли на месте, скаля морды и сглатывая обильную слюну.

Тимур медленно, чтобы не спровоцировать раньше времени беспощадного врага, потянулся к камням, благоразумно, ранее заготовленных им. Твари следили за каждым его движением, пружиня на своих лапах, готовясь к прыжку, никто не хотел уступать, и враждующие стороны, в едином порыве, бросились в бой.

Желтый блин луны скрылся за густыми облаками, старый парк окутала клочковатая темень, Ядвига шла по аллее, освещая тропинку под ногами мощным фонарем взятым у охранницы на вахте. Девушка ступала, вздрагивая от страха, в гулкой тишине раздавались только ее шаги, внезапный порыв ветра подхватил с земли сухие листья и с шорохом поволок их по дорожке.

Около куста терновника Ядвига остановилась, какая-то крупная птица, громко хлопнув крыльями, слетела с ветки и издав невнятный звук, устремилась прочь. Луч фонаря скользнул по зарослям, у основания которых отчетливо просматривался человеческий силуэт,

— Эй, — прокричала Ядвига, не решаясь подойти ближе, человек лежал лицом вниз, не давая возможности опознать себя. Немного успокоившись, девушка все же приблизилась к лежащему и, увидев кудрявые пряди веером лежащие вокруг его головы на земле, узнала Тимура. Ядвига кинулась к нему,

— Тимур, что с тобой? — она перевернула парня на живот и оторопела, все его тело, растерзанная рубашка лежала рядом, и лицо, было в глубоких царапинах, кисти рук сбиты до крови. Тимур открыл глаза уставился на Ядвигу.

— Давай, вставай! — девушка потянула его за руку, подставив свое плечо, парень с трудом поднялся, опираясь на воспитательницу, и, сильно покачиваясь побрел к интернату. Расспрашивать о чем-либо Тимура было бесполезно, Ядвига искоса поглядывала на воспитанника, все больше убеждаясь в мысли, что на него напали хищные звери.

Охранница всплеснула руками, увидев вошедших,

— Хосподи, что это творится такое?

— Дайте мне ключи от мед кабинета, — сказала Ядвига, не останавливаясь, продолжая двигаться по коридору. Охранница засуетилась возле небольшого шкапчика- ящика, выискивая нужный ключ.

— И кто же его так порепал? — женщина обогнала Тимура с воспитательницей и, вставляя ключ в замочную скважину, взглядом полным жалости и сочувствия изучала парня,

— Думаю зверь какой-то на него напал, — Ядвига уже усаживала пострадавшего на стул в кабинете Ампулы,

— Зверь? — недоверчиво переспросила охранница, — Может собаки забежали через дыру какую в заборе — продолжала рассуждать она вслух.

— Не говорите глупости, Антонина Ивановна, — послышался металлический голос Елизаветы Львовны, женщина сразу осеклась и отошла в сторонку. Обладательница металлического голоса подошла к сидевшему с отрешенным видом Тимуру, и деловито начала его осматривать,

— Царапины глубокие, — она внимательнее пригляделась, — Но, в принципе, ничего страшного, — Елизавета Львовна повернулась к охраннице, — Милочка, не стойте как соляной столб, идите принесите перекись и вату. Охранница метнулась в соседнюю комнатушку, где уже несколько минут в тщетных поисках перевязочного материала, пребывала Ядвига.

— Да вот же все лежит, — Антонин Ивановна подалась к стеклянному шкафу и вытащила оттуда искомое, — Несу, несу, — закудахтала она как курица и вперевалочку поковыляла к обратно, резво вышагивая в неизменных алых шлепанцах

— А вот и разгадка, — Елизавета Львовна, ловко орудуя пинцетом, тянула из-под кожи, на предплечье парня, инородное тело. Тимур, совершенно не реагируя на довольно жесткие манипуляции со своей плотью, молча уставился на некую незримую точку перед собой и сидел не шевелясь,

— Вот, — пожилая женщина держала пинцетом пятисантиметровый стержень, — Это шип куста терновника, коими изобилует дальняя, западная часть парка, — добавила она.

— Терновника? — переспросила Ядвига, внимательно разглядывая трофей, — Ну, да, около этих зарослей я его и нашла, — Но повреждений ведь множество, это же как можно было так напороться? — продолжала сомневаться девушка. Елизавета Львовна ухмыльнулась, продолжая споро обрабатывать ссадины пострадавшего.

— Наши детки много чего в состоянии учудить, что тебе и в голову не взбредет, — буркнула она,

— Все, ведите его в опочивальню…, до свадьбы заживет, — она подтолкнула Тимура к выходу, — Да вот еще, мамаша его на сносях, поэтому не вздумай информировать ее о происшествии. Ядвига взяла парня за руку и повела в спальню мальчиков, где уже видел десятый сон Богдан.

Мамы

Виола собирала вещи, через несколько часов ей нужно было быть на вокзале, там будет ждать ее Федор. Закрыв молнию на дорожной сумке, она еще раз, довольно придирчиво, оглядела себя в зеркале уже теперь в прихожей. Оставшись полностью довольной своим внешним видом, молодая женщина повесила на плечо слишком объемную поклажу, для ее изящной фигуры и, слегка виляя бедрами в синих джинсиках, двинулась вниз, по лестнице со второго этажа, где ее ожидало такси.

— В отпуск? — игриво спросил таксист, не упустив из вида франтоватую внешность и качание бедрами пассажирки, — К морю, наверное? Сейчас самый бархатный сезон, — не умолкал словоохотливый водитель, но Виола, с гордым внутренним чувством, практически уже мужненой жены, лишь слабо улыбалась уголками рта, думая исключительно только о Федоре.

— Подходи прямо к локомотиву, — громко говорил в трубку Федор, — У меня для тебя сюрприз, будет тебе экскурсия!

Федор, с детства мечтавший стать машинистом электровоза очень гордился своей профессией, хотел сегодня, втихаря, провести Виолу до Туапсе у себя в кабине локомотива.

— Как интересно! — Виолка тащила свою сумку по путям, выискивая глазами нужный локомотив.

— Девушка, — Федор выглянул из окна кабины электровоза, — Не проходите мимо!

Виола подала свою сумку и вскоре оказалась в святая святых — голове поезда-кабине машиниста. Множество тумблеров и рычажков с различными табло были подключены к единой электросистеме, которой управлял ее возлюбленный! Сам Федор, сидя за пультом управления в форме РЖД синего цвета, больше смахивал на летчика авиалайнера. У Виолки замирало сердце от восторга и радости.

Помощник Федора, молодой парень, стоя рядом с машинистом, с интересом поглядывая на гостью,

— Вы, девушка, только прячьтесь, — он показал на место со стульчиком в дальнем углу кабины, — Когда я вам скажу, я все камеры по пути следования знаю! — хвастливо добавил помощник,

— Он знает, — подтвердил Федор,

— Буду прятаться, — Виола улыбнулась, — Прямо как от гаишников!

Электропоезд тронулся, и Виола отправилась в новую жизнь, с любимым мужчиной, полную свежих впечатлений и ежедневных радостей.

— Можно? — спросила она, когда поезд выехал со станции,

— Валяй! — разрешил Федор, молодая женщина встала у бокового открытого окна, слегка высунув голову. Ветер трепал ее белокурые волосы, горы бежали навстречу, обгоняя друг друга. Счастье, безмерное счастье накрыло Виолку с головой, полностью, от макушки до пяток!

Родители Федора жили на окраине Туапсе в большом двухэтажном доме. Огромный земельный участок, одним боком упирающийся в морской берег, был засажен фруктовыми деревьями и кустарниками. Сами родители, шестидесятипятилетние, ведущие исключительно здоровый образ жизни, еще крепкие Мария и Никифор, обрадовались приезду сына с подругой. Они понимали некую уцененность выбора их сына, девушке было уже под тридцать, но и их тридцатипятилетний сын был тоже уже давно не мальчик.

Ранее Федор, влюбленный с детства исключительно только в паровозы, не был замечен в связях с женщинами, что доставляло родителям некое неудобство. Крепкое хозяйство, у самого синего моря, нуждалось в наследниках, коими и должен был обеспечить пенсионерв их сын-железнодорожник. Стройная блондинка с пронзительно голубыми глазами и изгибисто-амфорным тазом, обещающим хорошую родовую деятельность, в принципе, подходила для производства здорового потомства.

— Виолочка, — интересовалась Мария, — Ты не куришь?

— Нет, что вы, — смущалась молодая женщина, не выносившая даже на нюх, в принципе, ни сигарет, ни алкоголя,

— Виолочка и не пьет, — добавлял Федор, обнимая ее за плечи,

— Вот и славненько, — вторила Мария, — Детки у вас будут и красивые, и здоровые.

— Все болезни от водки и сигарет, — вступил в беседу отец Федора, — Вон соседи, наследничка себе по пьянке больного сляпали, и теперь возят его на коляске, уже и пить бросили, а ничего не исправить.

У Виолы сильно сжалось сердце, она вежливо улыбнулась и, встав с кресла, подошла к виноградной беседке. Бескрайнее море синего цвета, цвета глаз ее сыночка Богдана, от края до края разливалось перед глазами.

— Все как-нибудь уладится, и Богдаша будет купаться здесь, его болезнь отступит и все мы будем счастливы! — успокаивала себя женщина.

Тамара Николаевна, мама Тимура уже скоро месяц, как лежала в роддоме в отделении патологии беременных. Женщина очень переживала по этому поводу, боясь, как бы это все, ее плохое самочувствие и нервозность, она впервые была в разлуке с сыном, не повлияли на девочку, а то что будет дочка ей уже сказали на последнем УЗИ, до этого ребеночек лежал в таком ракурсе, при котором определение пола было невозможно.

Хотя первую беременность Тамара Николаевна носила совершенно беспроблемно, легко и родила, как ей и сказали, здорового мальчика. Они с мужем нарадоваться не могли, малыш прекрасно развивался, рано пошел, начал говорить, но лет с трех появились странности в поведении. Мамочка стала обращаться к специалистам, те списывали все на индивидуальность развития ребенка и на мнительность самой матери- медицинского работника, потом при очередном обследовании, все-таки прозвучал диагноз- аутизм.

Мальчик постепенно перестал говорить осмысленно, только повторял услышанное и полностью ушел в себя, муж, отец Тимура, тоже ушел, только не в себя, а к другой женщине, вскоре у него родился здоровый ребенок, и он прекратил всяческие отношения с бывшим сыном и бывшей женой.

Тамара Николаевна жила сыном, мальчик все понимал, помогал по хозяйству, но существовать самостоятельно от матери не мог. Женщина практически смирилась со своей участью, но случился этот скоропалительный, одноразовый романчик на работе во время злополучного суточного дежурства.

Тамара до сих пор не понимает, как удалось этому командировочному айтишнику, в срочном порядке настраивающему компьютер в кабинете у заведующей, уговорить ее, уже давно забывшую свою гендерную принадлежность, на эту кратковременную связь?

Парень был моложе, значительно моложе ее самой, хотя уже и женат был, он так заразительно смеялся, выставляя большеватые, крупные зубы. От него веяло молодостью, веселой беззаботностью и чем-то тем неуловимым, чего у Тамары не было, нет и уже не будет.

— Тамарочка, — шептал он ей на ухо, — Жизнь скоротечна, давайте пользоваться моментом,

И она попользовалась моментом, забеременев, как говорится, от одного чиха.

Теперь, доставая своего врача очередными вопросами, она пыталась вычислить вероятность рождения, не дай бог, опять, больного ребенка.

— Понимаете, у одной и той же пары существует вероятность, такие прецеденты есть, и не мало, когда рождается второй ребенок тоже с аутизмом, но в вашем случае, — доктор посмотрел на кусающую губы женщину, — Но в вашем случае, если я правильно понял, отец у девочки ведь другой?

— Да, мы расстались с отцом первого ребенка, — сказала Тамара,

— Значит, вероятность рождения у вас больного ребенка не больше, чем у любой другой среднестатистической женщины, — добавил доктор.

— Не больше, чем у другой среднестатистической женщины. — как мантру, повторяла теперь Тамара.

На следующее утро

Тамаре Николаевне не спалось в отделении патологии беременных, она сунула отекшие ноги в мягкие, растоптанные тапочки, и, стараясь не разбудить своих товарок по беременным патологиям, на цыпочках, на сколько ей позволял ее обширный живот, выскользнула в коридор.

— Ядвига Дмитриевна, — женщина стояла возле темного окна, придерживая створки халата на груди,

— Я прошу извинить меня, — она немного откашлялась в сторону, — Мне сказали, что вы сегодня воспитатель в дежурной группе,

— Да, я, — отвечала Ядвига, еще полностью не понимая суть вопроса,

— Я мама Тимура Ботвинника, — спохватилась женщина, — понимаете, у Тимурки есть телефон, но он забывает его заряжать,

Ядвига наконец-таки поняла в чем дело, она вскочила с кровати,

— Да, да я слушаю вас!

— Так вот, ввиду его состояния, — она опять кашлянула, — мы общаемся только по видео, а вот несколько дней у нас не было связи,

— Тимур, спит, — Ядвига замерла возле окна, тревожно вглядываясь в темноту за стеклом,

— А я в больнице, — суетливо добавила звонившая, боясь, чтобы учительница не уличила ее в безответственности, — Пожалуйста, если вас не затруднит, — она переложила трубку в другую руку, — покажите мне Тимурку, будить не нужно, спящего покажите,

— Да, сейчас, — Ядвига, как была, в коротюсенькой пижамке, бросилась к двери, — Только вот, — она не знала, как поступить в данной ситуации, откровенно врать воспитательница не хотела, да и не могла, а расстраивать беременную женщину она не могла.

— Мне на операцию уже скоро, кесарить будут, — продолжала Тамара Николаевна, не улавливая волнения собеседницы, — Мне бы на Тимурку хоть одним глазком взглянуть, а то сердце щемит как-то, мы же раньше никогда не расставались с ним, с самого его рождения, — женщина всхлипнула,

— Да вы не волнуйтесь, ничего страшного с ним не произошло, — Ядвига бежала по ступенькам вниз, — Поранился он немного, ссадины мы обработали, — она остановилась, понимая, что выболтала- таки всю информацию. — Ничего страшного, — повторила она с излишним пылом, вгоняя впечатлительную женщину в ступор. У Тамары Николаевны потемнело в глазах, подкатила липкая тошнота, женщина прислонилась к подоконнику.

— Але, але, — Ядвига кричала в трубку, — Вам там, что плохо?

Тамара Николаевна, придерживая уже опустившийся живот одной рукой, другой потянулась к темени за окном, — Сыночек, — успела только и сказать женщина, постепенно сползая на пол.

Ядвига спускалась с лестницы уже чисто по инерции, вслушиваясь в зловещую тишину мобильного телефона. — Дура набитая, идиотка, — ругала она сама себя, — Правдолюбка несчастная! — она топнула ногой от досады, все, абсолютно все, что она не предпринимала заканчивалось скверно для всех.

В спальне у мальчиков было тихо, Ядвига подошла к кровати Тимура, парень лежал на животе, лицом на подушке, разметав по наволочке веер волнистых волос, девушка заботливо поправила одеяло, легонько погладив его по голове.

Богдаша, наоборот, спал на спине, высоко задрав подбородок, его большая голова как-то нелепо лежала на подушке, маленькими, в сравнении с огромным черепом, ладошками он смешно подпирал щеки с обеих сторон, худенькие плечи мальчика торчали из-под одеяла.

Ядвига вошла к девочкам, Вероника мерно сопела на своей постели, выложив поверх пододеяльника пухлые ручки, подойдя к другой кровати, воспитательница увидела Алика рядом с маленькой Ксюшей. Девочка обвивала тоненькими ручками свою старшую подругу за плечи, прижавшись невесомым тельцем, длинные, густые волосы девушки, которую она обнимала, свисали до самого пола.

Увидев постороннюю в спальном помещении, Ядвига хотела возмутиться, но осеклась, не решаясь нарушать покой и умиротворение, царившее здесь, вопреки всяческим инструкциям.

Начало октября на юге, это еще почти как лето в средней полосе, только день заметно становится короче, да солнышко светит своими лучиками вскользь с небосклона.

Рассвело, могучие деревья в старом парке, протягивали свои мокрые от росы ветви с пожелтевшими листьями наверх, к солнцу, ежась от утренней прохлады. Ядвига проснулась раньше будильника, девушка продолжала лежать под одеялом, обдумывая вчерашние события и прикидывая план действия на сегодняшний день. — Сегодня ни шагу со школьного двора, — решила она, — Займемся поделками из цветной бумаги! — строила она радужные планы.

В этот момент дверь комнаты резко распахнулась, и на пороге появилась полностью, несмотря на ранний час, обмундированная Елизавета Львовна,

— Вы, что здесь ночевали? — она прошла на середину комнаты, с сомнением взглянув на Ядвигу,

— Вы желали меня в чулане увидеть? — съязвила та, добавив, — И вас с добрым утром, — девушка приподнялась на кровати, хмуро поглядывая на непрошенную гостью, женщина продолжила как ни в чем небывало,

— Обычно дежурный воспитатель находится в ночное время вместе с воспитанниками, в девичьих спальнях полно свободных мест, — она буравила своим цепким взглядом Ядвигу, — Мало что может ночью произойти!

Ядвига стремглав вскочила на ноги, ничуть не стесняясь Елизаветы Львовны, даже и не думавшей отвернуться хотя бы из-за приличия. Девушка, отвернувшись к стене, скинула ночные шортики, обнажив стройные ноги с поджарыми бедрами и натянула льняные брючки, потом, одним рывком, стащила с себя длинную футболку, частично прикрывавшую ладные, немного вытянутые ягодицы.

Елизавета Львовна продолжала стоять, скептически разглядывая астенически сложенную девушку, Ядвига накинула на себя рубашку, сверкнув маленькой, аккуратной грудью, явно не нуждающейся в бюстгалтере и, сцепив каштановые волосы пластмассовым крабиком, помчалась вниз по лестнице.

— Что она плетет, эта ведьма, — Ядвига вбежала в спальню девочек, там все еще мирно спали, воспитательница кинулась к мальчикам. Ярик и Светик лежали на своих кроватях, даже не думая просыпаться, в соседней комнате, где располагались Тимур и Богдан, одна кровать была пуста. Младший мальчик, спал, продолжая подпирать свою непропорционально большую голову одной рукой, а вот постель старшего, Тимура, была пуста. — Где же он? — Ядвига метнулась обратно в коридор, а оттуда в уборную мальчиков. Тихонько приоткрыв дверь, она заглянула, сначала, в умывальную комнату, умывальник, как называли ее дети.

Перед большим зеркалом над раковинами, стоял Тимур в одних спортивных брючках, ладно обхватывающими его мускулистые ноги. Он смотрел на свое изображение, разглядывая ссадины и царапины на груди и лице.

— Тимур, — Ядвига радостно подбежала к парню, обрадовавшись, что на этот раз все обошлось.

— Все хорошо? — она ласково взяла его за руку,

— Все хорошо, — эхом отозвался тот, моментально отозвавшись на тактильный контакт и, широко улыбаясь, обнажил белые, немного длинноватые зубы.

— Вот и отлично, — Ядвига сама заулыбалась, — До свадьбы заживет, — она дружески похлопала Тимура по плечу, немного смущаясь под его пристальным, совершенно не детским взглядом.

— Мама вчера звонила, — добавила она, чтобы хоть как-то разбавить атмосферу и тут же осеклась, вспомнив, как закончился разговор с Тамарой Николаевной.

— Мама звонила, — повторил Тимур, потом резко отстранился от девушки и кинулся к выходу, через мгновение он опять стоял перед не успевшей опомниться Ядвигой с телефоном в руках.

— Мама звонила, мама звонила, — озабоченно повторял он, пытаясь дозвониться до матери, но телефон Тамары Николаевны был отключен, а абонент недоступен. Тимур, не останавливаясь, продолжал упрямо набирать номер матери, парень заметно волновался, его руки дрожали, а он сам продолжал твердить. — Мама звонила, мама звонила, — раскачиваясь из стороны в сторону,

— Подожди, — Ядвига накрыла ладонью мобильник, — Мама в больнице, ты ведь знаешь? — она заглянула ему в глаза, подойдя ближе,

— Мама в больнице, — согласился парень, сделавшись сосредоточенным,

— У тебя должен родиться братик или сестричка,

— Сестричка, — еще более серьезно добавил он,

— Тем более, — Ядвига замолчала, обдумывая следующее предложение, — Мы позвоним сейчас в больницу, и все выясним, — девушка немного перевела дух, — Ты не волнуйся!

— Ты не волнуйся, — вторил Тимур, сунув, тем временем, ей в руки мобильник и неожиданно, для Ядвиги, положил голову на плечо воспитательницы, цепко обхватив ее за талию.

— Тимур, — девушка пыталась выкарабкаться из неожиданно-странных объятий воспитанника, ерзая плечами и локтями, парень, наоборот, замер, будто прислушиваясь к биению ее сердца.

— Вот так номер! — посреди умывальной комнаты стояла Алик, она запустила обе пятерни в свою роскошную черную гриву, взлохмаченную после сна.

— Здорово тебя Красавчик припер! — она чесала голову и с интересом глядела на присутствующих,

— Прекрати немедленно, — Ядвига, вся, красная от усилий, пыталась освободиться от мертвой хватки Тимура,

— Давай позвоним твоей маме, — спохватившись сказала она, надеясь, что это окажет на парня влияние.

— Позвоним маме, — эхом отозвался тот и моментально расцепил руки, ожидающе глядя на воспитательницу. Все еще красная и взъерошенная Ядвига, с трудом взяла себя в руки и выдвинулась из умывальника, проходя мимо Алика она бросила:

— Что вы тут чешетесь в детском учреждении?

— Ни фига себе, — Алик остолбенела,

— Сама то тут чем занималась?

Ядвига гордо проплыла мимо, Алик с явным неодобрением посмотрела на ее стройную, поджарую фигуру и бросила довольно громко девушке вслед,

— Вобла!

Телефон

v

После завтрака вся немногочисленная ребятня, оставшаяся на выходные в интернате, скакала на игровой площадке, Ядвига твердо решила больше не ходить в Старый парк на прогулки. Пухлая Вероника и прозрачная Ксюша возились в песочнице, братья Святик и Ярик пинали мячик, Богдан, странным образом вылупив свои огромные голубые глаза, вовсю амортизировал новый телефон, не поддаваясь никаким уговорам и заклинаниям. Модная игрушка полностью поглотила его разум. Тимур сидел возле воспитательницы, опустив голову, закрывшись своими кудрявыми шторками от всего мира.

Ядвига дозвонилась до роддома, ей ответили, что пациентку увезли в операционную, и велели ждать. И они ждали теперь вдвоем с Тимуром, решив перезвонить через час.

Ближе к обеду на площадку притащился Стас, он, уселся на качели и, со скучающим видом, стал раскачиваться взад и вперед.

— Слышь, головастик! — позвал он Богдана, тот настороженно вскинул глаза,

— Ком цу мир, — Стас подкрепил свои слова выразительным жестом, мальчик, нехотя поднялся со скамейки и робко подошел к качелям.

— Ты гляди какая штука у тебя, ну ка, дай сюда, — Богдан безропотно отдал телефон, — Клевый аппарат, — присвистнув, одобрил Стас,

— Мама подарила, — немного осмелев, сказал важно мальчик.

— И каким это местом наша мама такие штуки зарабатывает, — продолжал интересоваться Стас, Богдан непонимающе выставил глаза-озера,

— Мама в буфете на вокзале работает, — уяснил обстановку он,

— Я так и подумал, — Стас ехидно хмыкнул, — Вокзальная б….ть,

Услышав эпитет, коим он наградил маму Виолу, Богдан, низко опустив огромную голову, будто ему и вправду было тяжело удерживать ее на тонкой шее и негромко проговорил, протягивая букву я.

— Она не б…ть,

— Сука она, мамашка твоя, — спокойно сказал Стас, гнусно заржав при этом, после чего Богдан, как был с опущенной головой, как со снарядом, бросился на него, довольно больно ударив в грудь своим костлявым черепом.

Стас оторопел от неожиданности, но быстро сориентировавшись, двинул ногой по тщедушному пацаненку с несуразной головой. Удар пришелся ему прямо в живот, Богдан охнул и завалился на бок.

— Ядвига Дмитриевна, Ядвига Дмитриевна, — Вероника тормошила воспитательницу за рукав, — А Стас Богдана убивает, — она махнула пухлой ручкой, указав нужное направление. Ядвига вскочила со скамейки, глянув в указанную девочкой сторону. Стас, как ни в чем небывало, торчал,

на качелях, Богдан сидел рядом на земле, не переставая канюча: Не бл…ть, не бл…ть,

— Что здесь происходит? — Ядвига подбежала к Богдану,

— Ничего особенного, у головастика башка слишком тяжелая, вот к земле его клонит из-за этого, — заржал Стас от удачной, по его мнению, шутки.

— Тебя исключить нужно из интерната, — возмущенная воспитательница помогла подняться Богдану, все остальные дети на площадке, кроме Тимура, тот сидел, уткнувшись лицом в свой телефон, ожидая известий от матери, испуганно следили за происходящими событиями.

— Тебя забыли спросить, — Стас с вызывающей наглостью глядел на воспитательницу.

— Он забрал мой телефон, — дрожащими губами сказал Богдан, услышав это, Ядвига аж побелела от злости,

— Немедленно, ты слышишь меня, немедленно отдай телефон,

— А то что? — Стас медленно слез с качелей,

— Я, я…залепетала растерянная девушка,

— Я, я, ручка от х…я — передразнил ее полностью распоясывавшийся Стас,

— Я вызову полицию, — нашлась она, подойдя к нему ближе, Стас скривил рожу, постоял молча, покачиваясь на носках, и внезапно, совершенно неожиданно, крикнул:

— Фас, — и бросил телефон в кучу песка. Очень похожий на калечного щенка, Богдан бросился с каким-то хриплым воем, вырывающимся из его хилой груди в песочницу, хватая мамкин подарок трясущимися бледными ручками с голубыми прожилками.

Виолетта лежала голышом на солнышке, спрятав свое миниатюрное тело от посторонних глаз, пляж здесь был почти безлюдный, за огромными валунами. Федор счастливо жмурился, гладя ее тыльной стороной ладони по нежной, словно бархатной коже.

Федор, все выходные, буквально, ходил по пятам своей возлюбленной, не оставляя ее одной ни на минуту. Виолке нравилось все в ее женихе, его радушные родители, просторный дом, сад и море, синее, бескрайнее море билось шипящей пеной прямо под склоном за садом.

— Мы поженимся, — говорил он, приоткрыв один глаз, — И ты не будешь работать, будешь встречать меня вот так голышом, — он притянул Виолу к себе, ухватив обеими ладонями за бледные подмышки,

— А твои родители? — спросила она, немного отстраняясь,

— Предки будут только счастливы, скорее наследники появятся, о которых они мечтают. Виолетта обвила его шею руками и прильнула к Федору, порыв ветра поднял небольшое облачко песка с ближайшей дюны и выстрелил им по влюбленным. Виолетта вскочила на ноги, вытряхивая песок из волос и ушей, вытирая лицо.

— Ты моя принцесса, — Федор подхватил ее на руки и понесся к морю.

У Ядвиги слезы выступили на глазах, она зажимала свой рот, не давая вырваться душившим ее рыданиям, чтобы полностью не испугать присутствующих детей. Стас развернулся, и как ни в чем небывало, направился в свое пристанище в старых мастерских, на самой окраине парка. Воспитательница, понемногу успокоившись, взяла себя в руки, ребята, увидев, что угроза в лице агрессивного старшеклассника миновала, снова принялись за игры. Подошел Тимур, вынырнув из своего внутреннего пристанища, пора было звонить в роддом.

— Родилась? Девочка? — переспрашивала Ядвига ответившую ей медсестру, — Слабенькая? — она взглянула на Тимура, тот внимательно слушал разговор и следил за выражением ее лица,

— Все хорошо, — специально заулыбалась Ядвига, чтобы подбодрить парня,

— А мать ребенка как себя чувствует? — продолжала расспрашивать она медсестру, — Пока в реанимации? Спасибо, мы еще позвоним.

— Ну вот, видишь, — она обратилась к Тимуру, — У тебя теперь сестричка есть,

— Сестричка есть, — повторил он и снова уселся на лавочку.-

В интернате начинались обыденные будни, с раннего утра к школе потянулись вереницы детей с родителями и без. Более или менее приличные родичи доставляли своих чад прямо в большой холл здания, сдавая воспитателю, любо, на худой конец, охраннице. Часть воспитанников приходила сама, иногда старшие вели младших, чаще дети, оказавшиеся в свободном плавании, по воле их собственных родителей, проскальзывали через калитку и устремлялись к столовой, толпясь там в ожидании завтрака. Дома питаться, большинству из них, регулярно не удавалось.

— Ядвига Дмитриевна, — Богдан схватил своими тщедушными ручками воспитательницу за руку, — У меня телефон пропал, — срывающимся голоскомсообщил он,

— Пойдем, вместе поищем, — Ядвига ласково взяла его за плечи и повела по коридору.

— Я ночью просыпался, телефон лежал у меня под подушкой, — он поскреб ногтями затылок на своей огромной голове, — Я не видел его, только пощупал пальцами, утром проснулся, а мобильника нет!

Ядвига обыскала постель мальчика, отодвинула кровать, переворошила его тумбочку. Из умывальной комнаты пришел Тимур, ссадины на теле парня немного зажили, глубокие царапины на лице прикрывали длинные спирали жестких волос, прикрывавшие по обыкновению его физиономию.

— Тимур, ты телефон Богдана не видел? — девушка подошла вплотную к нему, пытаясь заглянуть в глаза, Тимур, дернул головой, откинув жесткие кудри с лица,

— Не видел, — эхом отозвался он, внимательно, в свою очередь, вглядываясь в глаза воспитательницы,

— Так, это проделки Стаса, — Ядвига деловито сложила разбросанные вещи Богдана в прикроватную тумбочку и вышла из спальни.

Стас только вернулся из своего убежища в старом парке, он лежал теперь на своей кровати в ожидании завтрака. Валек пытался, незаметно для присутствующих, пристроить несколько пакетов с чипсами, которыми он принес из дома, в свою тумбочку. Вечно голодный Бородин, вернувшийся в интернат еще вчера вечером, уловил его манипуляции со съестным, сидел напрягшись на своей кровати, следя одними зрачками за Бородой.

Старухина тайна

— Ну метаболизм у тебя и разыгрался, Бороденка! — заржал Стас,

— Мамка нажарила картохи вчера целую сковороду, — делился воспоминаниями Бородин, — Пришел ее бойфренд и всю сожрал под водочку,

— Кто, кто пришел? — загоготал пуще прежнего Стас, приподнявшись на локте,

— А че смешного, бойфренд, мамка его так называет, — обиженно разъяснил Борода,

— Так это еб….арь мамашки твоей, так и говори, — не унимался Стас, ожидая реакции оппонента. Бородин, проявив высшее мастерство ведения дипломатических переговоров, сделал вид, что не услышал каверзной ремарки товарища.

— Так я сразу, как понял, что жрать нечего, ломанулся в интернат, — он шмыгнул носом, — подался я, значит, к тете Анжеле, ужин уже закончился, но она мне полную тарелку каши с котлетой навалила, — благостно предался вспоминаниям Борода,

Дверь спальни открылась, стремительно вошла Ядвига, увидев ее, Бородин встрепенулся

— Что, пора на завтрак?

Оставив его вопрос без ответа, воспитательница подошла вплотную к кровати Стаса, тот демонстративно вытянулся на постели в полный рост, заложив руки под голову.

— У Богдана пропал телефон, — сказала Ядвига, кляня себя за то, что не может заставить парня вести себя с ней как подобает воспитаннику-ученику.

— А у меня миллион долларов спи….и, — предельно нагло парировал тот,

— Ты как разговариваешь со мной, встань немедленно, — закричала воспитательница, схватив его за руку,

— Да пошла ты, — Стас пихнул ногой Ядвигу, девушка, охнув от неожиданности, завалилась на пол, все в комнате затихли, ожидая развязки. Бородин, Валек и тщедушный Тимофей, как зверьки сидели на своих кроватях, боязливо поглядывая на происходящее. Тимур, стоящий незамеченным до этого в дверях, резко сорвался с места и бросился на лежащего на кровати Стаса. Тот, совершенно не ожидавший такого расклада, не мог подняться какое-то время, Тимур, совершенно безэмоционально, наносил удары кулаками не выбирая направления..

— Тимур, — Ядвига вскочила на ноги, — Прекрати немедленно, ты же его покалечишь, — но парень, казалось, не слышал ничего вокруг, он только разок оглянулся на окно, там, за стенами интерната, был слышен клекот и вой, рычание и скулеж. Несколько мерзких тварей, уже осипнувших от собственного рева, скребли когтями кирпичную стену, кидались на окна, оставляя на стекле мокрый след от своих склизлых языков.

Стас, уже почти полностью обмякнув под ударами нападавшего, протянул руку и схватил с тумбочки маску сварщика, которую он для прикола притащил из своего пристанища в старом парке, и со всей дури, стукнул ее по голове Тимура, попав, будто целясь ему в висок.

Тимур замер на мгновение, краем глаза увидев широко распахнутые, испуганные глаза-озера Богдана, стоящего в дверях, и рухнул на пол. Сноп прозрачных осколков ворвался в комнату, оконное стекло разлетелось в дребезги, и поганые сущности, отталкивая друг друга, полезли сквозь проем, оставляя на остриях осколков стекла куски зловонных шкур.

— Что-то парню не везет совершенно, — Ампула держала ватку с нашатырем около носа, лежащего без сознания Тимура. — Стас, чем ты его долбанул? — совершенно обыденно сказала медсестра, — Слава богу, что в висок, все таки, не попал,

— Он набросился на меня, все это видели, — Стас злобно сверкнул глазами, — Ботва прямо сбесился, никогда его таким не видел, я вообще-то защищался, — Стас сидел на кровати, осторожно ощупывая свое распухшее лицо.

— Тебе больно? — Ядвига сидела на коленях рядом с Тимуром, тот уже пришел в себя и удивленно оглядывался вокруг.

— У аутистов снижен болевой порог, — Варвара Пантелеймоновна внимательно взглянула на парня, — Тимур, посмотри на меня, покажи сколько пальцев? — она выставила вперед ладонь с двумя пальцами, согнув остальные в кулак,

Парень показал медсестре ту же комбинацию из пальцев,

— Отлично, — она собрала свои причиндалы, разложенные на столе, у самой двери женщина на мгновение обернулась, — Вымирает нация, — со вздохом сказала она, оглядев присутствующих, все сидели не шевелясь, только вечно голодный Бородин энергично хрустел чипсами, он таки добрался, под шумок, до схрона Валька.

В столовой, на завтраке было многолюдно, воспитанники, «социальные» которых было большинство, активно поглощали пищу.

— Ядвига Дмитриевна, — Ольга Борисовна кокетливо протискивала свою значительную фигуру между стульями, брезгливо держа одной рукой тарелку с запеканкой,

— Вам детей зря доверили на выходные, — она уселась таки за стол, — Сплошные ЧП!

Ядвига молча ела, не вступая в дискуссию,

— В старый парк детей повели, могилки монахов лицезреть решили? — она придвинулась ближе, — Там ведь нечисти полно, как еще выбрались только?

— Ольга Борисовна, вы же образованная женщина, что за ерунду вы несете, ну прямо как наши дети! — встряла в беседу Надежда Кирилловна,

— О,о, о, — отрывисто произнесла Слива, — Пардон, главная нечисть у нас на чердаке живет, я не вас, Ядвигочка, естественно, имею в виду.

— Елизавета Львовна неординарная женщина, — осторожно согласилась Ядвига, Слива вскинула татуажные брови,

— Да вы не в курсе? — Слива поерзала от нетерпения на пышных ягодицах,

И она, закатывая глаза и облизывая губы, поведала запутанную, абсолютно леденящую историю.

В девяностые годы, в бытность существования здесь еще детского дома, директором этого сиротского заведения была Елизавета Львовна. Приехала она вместе с семилетним сыном из, тогда еще недавно переименованной северной столицы. Говорят, с мужем они разошлись в идейных вопросах, супруг ее, проявив, спавшую до этого бандитско-коммерческую жилку, попросту занялся рэкетом, сильно преуспев на этом поприще. Елизавета Львовна, устав от мужниной нервозной жизни, частенько случались перестрелки в ее с сыном непосредственной близости, собрала вещички и отбыла в глухую провинцию, руководить детским домом, соответствующее образование и опыт работы у нее имелись.

Вскоре, супруг, сколотивший немалое состояние, орудуя паяльниками и утюгами, устрашая тупых нуворишей, что-то не поделил со своими подельниками, и они, решили во чтобы ни стало, выкрасть его сына. Спустя какое-то время, вокруг детского дома стали кружить накаченные молодые люди в спортивных костюмах и в модных тогда малиновых пиджаках. Елизавета Львовна, оценив критичность ситуации, не сидела сложа руки, она спряталась с ребенком в полуразрушенном склепе, в самой глуши Старого парка.

Просидев там несколько дней, она отлучилась не на долго, пока ребенок спал, чтобы разведать обстановку, официально, для всех, она уехала из городка вместе с сыном. Вернувшись обратно в склеп, ставший им домом в это тревожное для них время, Елизавета Львовна ребенка не застала, мальчик исчез бесследно, низенькая лавчонка, на которой коротали дни и ночи мать с сыном, была усыпана кусочками хлеба.

Мальчик пропал совершенно бесследно, неудачливые похитители немного еще покружили вокруг детского дома и уехали восвояси, милиция, родители и местные жители искали ребенка, но ребенок исчез.

Руководить детским домом Елизавета Львовна перестала, его вскоре перепрофилировали в коррекционный интернат, женщина стала работать воспитателем и продолжала жить на верхнем этаже старинного здания. Вся эта история, со временем стала местной легендой, дети в интернате, да и часть взрослых, считали, что Елизавета Львовна, умертвила своего сына, чтобы не отдавать его ни похитителям, ни отцу.

Слива, прекратив вещать, глядела на Ядвигу круглыми глазами, ожидая ее реакции,

— Ребенка, видимо, все же похитили, — предположила девушка,

— Да нет же, она сумасшедшая, — Слива опять поерзала на плотных ягодицах, она продолжает туда ходить, склепа уже нет, так старуха хлеб крошит по всему парку, сыночек, говорит, голодный!

— Так почему ее здесь держат тогда? — спросила Ядвига,

— Дураков, желающих работать в нашем заведении, не так уж и много, а директриса вообще ей в рот смотрит, на что тоже есть свои причины. — многозначительно добавила Ольга Борисовна.

Ритка-птичка

В столовую зашла Елизавета Львовна, она оглядела зал своим обычным ледяным взглядом и уселась за крайний столик. Ядвига с интересом оглядела женщину, было ясно, конечно, что у той был непростой характер и столь же непростая судьба, но поверить в россказни Сливы, про умерщвление ребенка, Ядвига, при всем желании, не могла.

Деушка посмотрела в сторону, где завтракал девятый класс, Стас с изрядно опухшим лицом, как ни в чем небывало, восседал у торца стола, поедая запеканку, Бородин, вполне предсказуемо, выпросил у Анжелы Валерьевны добавку, и уничтожал ее с неимоверной скоростью, Тимура за столом не было. Слива, состроив умильную физиономию, беседовала о чем-то с завхозом Александром Ивановичем, заскочившем буквально на минуточку к хлебосольной Анжелочке.

— Ольга Борисовна, — Ядвига невежливо встряла в разговор, — Ботвинник Тимур уже позавтракал?

— Ядвигочка, — Слива вскинула ярко выраженные брови, — Почему это вас интересует?

— Потому что он подрался со Стасом, — Она замолчала, — Из-за меня подрались они,

— Ого, слабоумные подростки из-за вас турниры устраиваю? — она иронично хмыкнула, Ядвига вспыхнула,

— У Богдана телефон пропал, я пошла выяснять к Стасу, — она опустила глаза, чувствуя себя школьницей оправдывающейся перед учительницей, — Он толкнул меня ногой,

— К этим детям подход нужен плюс наличие авторитета, — Сказала Слива, — Я доложу Анне Васильевне об инциденте, — она, не слова не говоря больше, развернулась и отчалила из столовой.

— Сейчас она Чапаевой наплетет кучу информации, — Александр Иванович уселся за стол, — А пацанва вся там, в Старом парке околачивается, у бывших конюшен, — добавил он, уже орудуя вилкой.

Ядвига Дмитриевна побежала в спальный корпус, Тимура нигде не было, она заглянула в их классную комнату, там сидел весь девятый класс, Ритка-птичка, увидев воспитательницу, подбежала к ней,

— Тимур, не знаешь где? — негромко спросила Ядвига,

— Демин, — крикнула она, обернувшись к ребятам, — Ты за Ботвинника отвечаешь, забыл, что ли? — обратилась девочка к небольшому, основательного вида, очень похожего на маленького мужичка, мальчику,

— Я только в спальне вещи закинул и сразу сюда пришел, даже на завтрак не пошел, опоздал, — виновато пробасил тот,

— Ясно, до последнего во своей мелюзгой возишься, — деловито добавила Ритка, — Мамка небось с утра уже бухая?

— Не, — совершенно не обидевшись, ответил Демин, — Уже три дня, как тверезая, с пятницы еще.

— Пойдемте, Ядвига Дмитриевна, Тимурку искать, — с готовностью предложила девочка, но в это время у Ядвиги зазвонил телефон, Анна Васильевна, уже полностью посвященная во все нюансы происшествий, требовала ее к себе.

В сумрачном директорском кабинете на своем обычном месте c крайне грозным видом восседала Чапаева, Ядвига, преломив некое замешательство, резво дошагала в центр комнаты, уставившись огромными, серыми глазами на начальницу.

— Ишь, — директриса с интересом смотрела на девушку, — Глазами как зыркаешь, давай садись,

Ядвига оттащила тяжеленный стул от стола, осторожно усевшись на него с краю.

— У нас здесь смешанный контингент, сама видишь, — Анна Васильевна потормошила указательным пальцем голову на китайском болванчике- металлической фигурке, черепушка узкоглазого человечка мерно закачалась из стороны в сторону, — Не у всех, сама понимаешь, олигофрения или слабоумие, есть дети с сохранным интеллектом, но ввиду жизненных обстоятельств, проживающих в нашем заведении,

— Вы Стаса имеете ввиду? — спросила Ядвига,

— Да, его в первую очередь, — директриса оторвала взгляд от металлического китайца,

— Он, кстати, неплохо помогает управляться с остальными, нужно только подход найти к нему,

— Это же какая-то дедовщина, только еще более извращенная, потому что происходит в детском коллективе и поощряется сверху, — возмутилась Ядвига,

— Нет, ты не права, — Анна Васильевна поднялась с кресла, — У Стаса тормоза есть, в любом случае, его не нужно просто провоцировать, — она стала у окна, пропустив мимо ушей ремарку про попустительство администрации, — Последний год Стас в школе, парню уже семнадцать лет, пойдет работать,

— У Милошенко пропал дорогой телефон, — Ядвига тоже поднялась со стула, — Я думаю, его взял Стас,

— Сенсорные, тем более, дорогие телефоны, у нас запрещены, исключение мы сделали только для Ботвинника, для него видеосвязь с матерью единственная возможность общения, — директриса отвернулась от окна, — Администрация не несет ответственности за гажжеты, — она опять уселась за стол, — Здесь больные дети, и их реакция непредсказуема,

— И эти дети в жалости не нуждаются, Ядвига Дмитриевна — послышался резкий голос из темного угла кабинета, девушка вздрогнула от неожиданности,

— Вы только усложняете контингенту этим их жизнь, впереди наших воспитанников ждет, увы, суровая реальность, — добавила обладательница резкого голоса, коей оказалась вездесущая Елизавета Львовна.

— Мы, конечно, проясним всю историю с телефоном, — встряла Анна Васильевна, пытаясь немного сгладить ситуацию.

Около кабинета директора, Ядвигу поджидала Ритка-птичка,

— Пойдемте искать Тимура, в парке он небось околачивается, — девочке, видимо, для разнообразия очень хотелось непредвиденных движняков.

«Странные правила в этом интернате» — подумала воспитательница, «Дети, практически, предоставлены сами себе», — и они вдвоем с девочкой пошли вдоль по платановой аллее в Старый парк, на поиски Тимура.

Старый парк, и в светлое время суток, выглядел довольно мрачно, столетние деревья, сомкнувшись кронами под почерневшим небом, неожиданно набежали клочковатые тучи, тревожно шелестели начинающей желтеть листвой.

— Пойдемте, пойдемте, — нервозно тормошила за руку Ядвигу Ритка-птичка.

— Тимур, — кричала Ядвига в становящуюся зловещей гущу парка, уже начинался дождь, крупные капли, прорвавшись сквозь крону деревьев, хлопались на пыльные дорожки, под ногами стали попадаться какие-то склизлые комки, хорошо присмотревшись, Ядвига поняла, что это были куски хлеба,

— Это старуха хлеб раскидала, прикармливает…, - сказала Ритка,-

— Кого прикармливает? — не поняла Ядвига, встав из-за сильного порыва ветра за широким стволом дерева. Обе, уже моментально вымокшие, теперь пытались укрыться от дождя под раскачивающейся могучей сосной. Старый парк наполнился гулом и скрипом деревьев, все вокруг потемнело, постепенно исчезая из вида, только косые, от ветра, хлесткие струи, вперемежку с клубящимися хвоей и листьями, заполонили все пространство.

— Глядите, — девочка потянула воспитательницу за руку, внимательно всматриваясь в фантасмагорию воды и листьев. В отдалении, будто витая над землей, носилась человеческая фигура в плаще-накидке или монашенском одеянии, низко наклонив голову, фигура разбрасывала вокруг себя какие-то куски, доставая их из небольшой торбы, висящей на ее плече.

— Тимур? — спохватилась Ядвига,

— Нет, нет, — Ритка птичка еще сильнее вцепилась ей в руку, — Это она, ведьма!

В это время, резкий порыв ветра с дождем буквально рухнул на обеих, пожухлая листва в перемешку с какой-то серой субстанцией облепили их лица

Ритка, от страха, вся затряслась и закатила глаза,

— Рита, Рита, — не на шутку испугалась воспитательница, — Что с тобой?

Девочка не отвечала, ее тело накрыла волна судороги, и она потихоньку сползла на землю. У Ядвиги помутилось в голове, она, что есть силы, держала Ритку обеими руками, не давая ей полностью упасть. Тем временем ливень усилился, небеса разверзлись полностью, и миллионы капель устремились на землю, обгоняя друг друга.

Через несколько минут Ритка как-то вся обмякла и открыла глаза, — Я хочу спать, — промямлила девочка, продолжая висеть всем телом на Ядвиге.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась воспитательница, — Только ты мне помоги, я же тебя не дотащу сама,

Рита, поняв, что нужно делать, стала передвигать ногами, опираясь на Ядвигу, передвигаясь таким образом, они двинулись в сторону интерната.

Варвара Пантелеймоновна совершенно спокойно осмотрела Ритку, донельзя взволнованная Ядвига стояла рядом.

— У нее эпилепсия, давно, правда, приступы не наблюдались, — Ампула сделала девочке укол реланиума, после чего та спокойно заснула, — А в волосах у нее что это? — медсестра с удивлением рассматривала Риткины куцые «хвостики», — Хлеб, что ли? Да и у тебя тоже, — она показала рукой на Ядвигину шевелюру. Ядвига обернулась на небольшое зеркальце у шкафа,

— Чертовщина какая-то, — сказала она, лихорадочно вытряхивая кусочки хлебных мякишей из своих волос.

А снаружи, тем временем, поливал, как из ведра дождь, гремел гром и золотистые змейки молний рассекали по черному небу, освещая все вокруг каким-то нереальным, фантастическим светом.

Поздние гости

Оставив Ритку-птичку на попечении Ампулы, та сегодня из-за ливня осталась ночевать в интернате, Ядвига, наскоро высушив волосы, направилась в спальню к мальчикам, Богдан сидел на кровати, собирая конструктор Лего, Тимура нигде не было.

Сегодня дежурным воспитателем был Руль, девушка направилась в нему, чтобы прояснить ситуацию с воспитанником.

— Андрей Родионович играл в баскетбол со старшими ребятами, полностью отдаваясь, со всем азартом, игре,

— Ботвинника нигде нет, вы его видели сегодня? — спросила Ядвига Дмитривна.

— Эй, Стас, — Руль громко свистнул, — парень оглянулся, держа в руках мяч, готовясь забросить его в кольцо,

— Ботвинник где?

— Все норм, Андрей Родионович, он в умывалке тусуется, кудри укладывает, — и Стас, грациозно подпрыгнув, забросил мяч в кольцо,

— Все под контролем, Ядвига Дмитриевна, — Руль с нескрываемым интересом поглядел на девушку, — Не желаете поучаствовать в соревновании?

Ядвига, вежливо отказавшись, решив для себя, что больше вообще не будет вникать и влезать в не касающиеся ее непосредственно вопросы, побрела вверх по лестнице к себе в комнату, чтобы наконец переодеться в чистую и сухую одежду.

Зеленую дверь своей комнаты она заперла утром, встав на корточки, девушка протянула руку, чтобы забрать ключ, который она всегда, клала сверху, в небольшое углубленьице в дверном косяке, но, на удивление, ключа на месте не оказалось. В недоумении Ядвига толкнула рукой дверь, та, слабенько скрипнув, открылась.

— Эй, — негромко прокричала внутрь девушка, немного постояв на пороге, она перешагнула порог. За столом, уронив кудрявую голову на сложенные руки, сидел Тимур.

— Тимур, ты тут что делаешь? — Ядвига наклонилась к нему, парень резко вскочил на ноги и сверкнув глазами, обнял воспитательницу, уткнувшись ей носом в шею и замер. Замерла и Ядвига, не зная, как вести себя в этой ситуации.

— Где ты был? Я, с Риткой-птичкой искала тебя, — она вспомнила недавнее посещение парка и невольно содрогнулась,

— Ты что, весь день здесь сидел?

— Здесь сидел….,- эхом отозвался тот, сильнее прижимая ее к себе,

— Тимур, — Ядвига попыталась вызволиться из крепких объятий молодого человека, — Отпусти меня, — строго, довольно громко сказала она, Тимур разомкнул объятия, настороженно — удивленно, вглядываясь ей в глаза,

— Сядь, — она сама села за стол, указав ему место напротив, — Ты должен идти спать, уже поздно!

— Спать, — радостно подхватил Тимур и начал раздеваться, он скинул рубашку, потом моментально выскользнул из брюк и оставшись в одних трусах, на ходу скидывая носки, одним прыжком преодолев расстояние до кровати, улегся в постель Ядвиги. Парень, с откровенным блаженством, совершенно не стесняясь, растянул свое длинное, мускулистое тело на пятнистом пледе, полежав так пару секунд, он юркнул под простыню, разбросав свои длинные кудри по подушке, закрыл глаза и, казалось, моментально заснул.

— А ну, вставай немедленно, — Ядвига подскочила к кровати, — Ты что тут исполняешь? — она принялась трясти парня за плечи, немного отстраняясь, боясь, что он снова поймает ее в свои стальные объятия.

Тимур никак не реагировал на Ядвигины манипуляции, простыня сползла до пояса, оголив его притягательно заманчивый торс, парень, лежащий в постели молодой воспитательницы, был красив как бог, что естественно, не осталось незамеченным для самой девушки.

Ядвига уселась в ногах у Тимура и стала обдумывать сложившуюся ситуацию. Позвать кого-нибудь она не могла, ситуация была не просто щекотливая. Она откровенно патовая, семнадцатилетний воспитанник лежит в одних трусах в постели учительницы, попробуй объясни, как все произошло.

Девушка, прикидывая как поступить, разозлилась не на шутку, она резко вытянула подушку из-под кудрявой головы непрошенного гостя, содрала пятнистый плед, в который уже успел закутаться юноша и пошла в небольшой закуток за шкафом, обустроив там себе место для ночлега. Тимур, сладко улыбаясь во сне, улегся калачиком и трогательно, как ребенок, засопел. «Как он только ключ нашел, оболтус этакий?» — думала девушка, укладываясь на импровизированную постель, благо за шкафом, прислоненный к стене и накрытый старой простыней, был еще один матрас.

Тимур, сразу после драки, вдоволь надышавшись парами нашатыря, которыми его от души напотчевала Ампула, незаметно поднялся по лестнице на этаж с зелеными дверями, там он, запросто, будто делал это ежедневно, отомкнул дверь Ядвигиной комнаты ключом, который лежал сверху на косяке. Дело в том, что они с матерью, точно также хранили запасной ключ от своей квартиры.

Стас, наврав безалаберному Рулю по поводу Тимура, вскоре незаметно поплелся вслед за Ядвигой Дмитриевной, выросший в жестких жизненных условиях и обладающий почти звериным чутьем, парень предвидел, что исчезнувший воспитанник, запросто, может отсиживаться в комнате молодой учительницы.

Подойдя к зеленой двери, Стас прильнул к одному из небольших отверстий на уровне своего пояса. Старинное деревянное полотно было буквально утыкано дырами от замочных скважин, просверленными еще, начиная с позапрошлого века. Перед его взором, насколько позволял диаметр прорехи, предстала неоднозначная картина, Тимур держал молодую воспитательницу в своих объятиях. «Во Ботва дает, дурак дураком, а туда же…,» — хмыкнул он, и в его мозгу моментально созрел каверзный план.

Он бесшумно скатился по лестнице вниз и позвонил Алику, сегодня она совершенно спокойно осталась ночевать в пустующей спальне, благо дежурный воспитатель Руль не обременял себя такими излишними обязанностями, как обход интерната перед или после отбоя. Он сидел у себя, в физкультурной каморке и обдумывал план как бы закадрить Ядвигу сегодня на вечер.

— Ядвига Дмитриевна, — говорил он ей по телефону, — У меня есть шикарный ликер, я приглашаю вас испить его в интимной обстановке!

Ядвига, совершенно растрепанная внешне и внутренне, сидела на матрасе, брошенном на пол у себя в комнате. Звонок Руля застал ее врасплох, она очень устала за этот день, крайне переполненный событиями, и с трудом вообще понимала, кто ей звонит и что от нее, непосредственно, хотят.

— Давайте отложим наш разговор до завтра, — сказала машинально девушка и прервала беседу. Руль по-своему растолковал ее ответ: — Цену себе набивает! — решил незадачливый ухажер.

А Стасом, тем временем, двигало еще и чувство ревности, он видел с каким интересом и какими глазами смотрит на откровенно красивого Тимура его Алик, одним махом парень решил поквитаться с заносчивой воспиталкой и ненавистным одноклассником.

Ночные приключения

Алик в одежде лежала поверх интернатского жаккардового покрывала, коими были покрыты все, без исключения кровати в спальном корпусе. Она вяло отреагировала на звонок Стаса, и он, не теряя времени, сам пришел к ней,

— Хочешь цирк увидеть, — как можно веселее сказал он, стараясь скрыть личную заинтересованность. Алик была любительницей поржать и поприкалываться, поэтому она заинтригованно посмотрела на Стаса,

— А че, есть вариант?

— Айда на чердак к старухе…. — продолжи он,

— Та…,- Алик скривила лицо, — Эти все бредни про старуху я наизусть знаю,

— А про новую воспиталку, — Стас присел у нее в изголовье, поглаживая ее смоляные, убранные сегодня в шикарный хвост, волосы. — Поглядим, как она с аутиком кувыркается,

— С Тимуром? — Алик моментально села на кровати, ее молниеносная реакция неприятно поразила парня, — Значит он не аутик, они же вообще не контактные, на себе зациклены, — добавила она,

— Пойдем, Алик, порнушку поглядим, фоток наделаем,

— У тебя тел, хреновый, камера не пашет, у меня тоже говно, — она опять улеглась на жаккардовое одеяло,

— А это видала, — Стас вытащил из кармана навороченный телефон Богдана,

— Ни х…я себе, — присвистнула девушка, — Это че, Головастика?

— Тебе какая разница, — резко ответил Стас, чувствуя, что заинтересовал Алика,

— Лады, — девушка, совершенно по мужски вскочила на ноги,

Уже идя вдвоем по коридору, Стаса осенила гениальная, по его мнению, мысль,

— А давай у охранницы ключ запасной умыкнем и запрем эту парочку,

— Прикольно, — согласилась Алик, и они, развернувшись, дружно потопали к выходу, к тете Тоне. В дальнейшем, Алик участливо поговорила с той по поводу столовских отходов, охранница тоже держала свиней и претендовала на интернатские объедки, не меньше, чем мать Алика, столовская работница. Алик посокрушалась, несмотря на очевидную заинтересованность, свиней же держала ее собственная маман, на несправедливую дележку отбросов, большая часть, ввиду непосредственной близости к ним, доставались свиньям на материнском подворье.

Стасу не стоило особых усилий схватить все ключи из ящика, где они висели под надписью «Зеленые двери» и незаметно отбыть, дав Алику знак.

Девушка резко оборвала разговор, разбередивший душу охранницы темой дележки остатков каши и супа в коррекционном заведении, моментально развернулась и отчалила.

— Погнали, все забрал, какой-нибудь да подойдет, — сказал Стас, и они направились наверх, к зеленым дверям.

Тимур проснулся и огляделся вокруг себя, поняв, что он «в наглую» занял хозяйскую постель, парень поднялся, прошелся по комнате и заглянул за шкаф, там на полу, накрывшись пледом, спала Ядвига. Незваный гость присел на корточки перед девушкой и внимательно стал разглядывать ее лицо, он протянул ладонь, желая прикоснуться к ее волосам, но в последний момент отдернул руку. Недолго думая, Тимур улегся рядом, счастливо улыбаясь, не удержавшись, он все же осторожно, чтобы не разбудить Ядвигу, обнял ее.

Стас и Алик поднялись на этаж с зелеными дверями, перед одной из них они остановились, немного посовещавшись, они разработали план действий.

Осторожно подергав дверь, они поняли, что она, как не странно, не заперта, Ядвига так и не нашла ключ, в прочем совсем и забыв про него. Отчаянная парочка прокралась в комнату, желая застать находящихся там врасплох. Не обнаружив никого на постели, тучи уже разбежались, и луна приветливо заглядывала в окно, освещая помещение, Стас и Алик осмотрели комнату. Обнаружив, к всеобщему удовольствию, за шкафом невинно спящих голубков, Стас, включив вспышку, начал фотографировать, Алик громко рассмеялась, нарушив тишину. Луна светила так, что были видны только очертания вошедших, лежащие же на полу были отчетливо приметны как на ладони.

— Кто здесь? — прокричала Ядвига, Тимур сидел рядом, удивленно таращась по сторонам, потом, немного сориентировавшись, он резко, как обычно, кинулся к настольной лампе, сноп света ворвался в комнату.

— Оооо, — Алик, увидев раздетого Тимура, засмеялась еще громче,

— Сейчас же покиньте помещение, — Ядвига решительно поднялась с матраса, но ноги ее запутались в пледе, и она шлепнулась на пол,

— Конечно, Алик, пойдем, не будем мешать влюбленной парочке, — издевался в открытую Стас, и они, продолжая хихикать, вышли в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

— Оп, — Стас вытащил несколько ключей из кармана и принялся, по очереди, вставлять их в замочную скважину, один из них подошел, и замок, хищно щелкнув, замкнулся, — Порядочек, — парень чмокнул Алика в щеку, девушка немного отстранилась,

— Что он в ней нашел? — она злобно сверкнула глазами, — Чучело, жердина,

— Да хватит тебе, втюрилась, что ли, в дефективного?

Алик пропустила его ремарку между ушей, — А что с фотками делать будем, — спросила она.

— Нужно подумать, — ответил Стас, сосредоточенно спускаясь по лестнице.

Услышав, как щелкнул замок, Ядвига обхватила голову руками и просидела так несколько минут, потом она, совершенно с отрешенным видом, прихватив с собой злополучный плед, улеглась кровать, накрылась им же и отвернулась к стене. Тимур постоял немного в нерешительности, потом улегся на матрас за шкафом, вытянув длинные ноги.

Где-то уже под утро, Руль, накачавшись, таки, припасенным ликером, стучался в двери к Ядвиге.

— Ядвигочка, — жарко шептал физрук в замочную скважину, — Завтра уже наступило!

— Его только здесь не хватало, — девушка оторвала голову от подушки и с ужасом смотрела на дверь, потом, немного поразмыслив, вскочила с постели,

— Андрей Родионович, — шептала теперь она с другой стороны скважины, — Я ключ потеряла!

— Да? — удивился Руль, — Так я дверь выломаю! — с этими словами мужчина навалился на столетнее деревянное полотно,

— Андрей Родионович! Андрей Родионович! — зачастила Ядвига, — Это бесполезно, перестаньте, — она замолчала на мгновение, — Возьмите запасной ключ у охранницы,

— Понял, — ответил физрук, — Я мигом, — он развернулся и, стараясь сохранить координацию движения, потопал вниз.

— Одевайся, быстро, — девушка сунула, настороженно слушающему всю беседу, Тимуру, — И давай без фокусов, быстро! — Ядвига лихорадочно приводила комнату и себя в порядок. Руль, тем временем, выпотрошил весь ящик с ключами у охранницы, сама Антонина Ивановна потчевала в подсобке, рядом с со своим постом, оснащенным видео наблюдением по всему периметру территории. Ключей от зеленых дверей не было.

Руль взял ключ от кабинета Александра Ивановича, у домовитого завхоза в ящике, в дальнем углу комнаты, лежали всяческие инструменты. Андрей Родионович позаимствовал небольшой ломик у запасливого заведующего и снова поплелся на верхний этаж.

— Слушай внимательно, — увещевала Ядвига не на шутку озадаченного парня,

— Зайдет Руль, ну Андрей Родионович, физрук, ты быстренько, только тихонько, не нужно бежать, — девушка внимательно смотрела Тимуру в глаза, — Выходишь из комнаты и идешь спать в свою спальню,

— Спать в свою спальню, — повторил эхом он,

— Правильно, — Ядвига подошла к двери, прислушиваясь, — Я Андрея Родионовича отвлеку, а ты на цыпочках, — она смешно показала, как ему нужно на носочках пробираться к выходу, Тимур прыснул от смеха.

— Все, иди за шкаф, — Ядвига замахала руками,

— Ядвигочка, — снова шептал физрук в замочную скважину, — Ключи на вахте отсутствуют, но я принес лом, сейчас дверь отогну и вызволю вас!

— Валяйте, — безразличным тоном разрешила девушка.

Немного проманипулировав с ломом, физрук открыл дверь, Ядвига, взлохматив волосы и состроив, насколько ей позволяла ее фантазия, развратный вид, стояла на пороге,

— Ого, — Руль был явно поражен ее перевоплощением, он наклонился, поставил у порога лом и поднял с пола бутылку с остатками ликера, — Принцесса из башни спасена и это нужно отметить! — Ядвига как-то странно, совершенно нервно загоготала и потащила физрука к окну,

— Мыы буудем пиить с виидом наа луунуу! — говорила она опешившему Рулю, почему-то растягивая гласные.

Зацепив по ходу движения две чайные чашки, девушка продолжала тащить разомлевшего мужчину к широкому подоконнику у дальней стены, незаметно показывая Тимуру, который стоял за шкафом, чтобы тот начинал движение.

— Ядвигочка, — Руль разлил по чашкам ликер, поглядывая масляными глазами на девушку, та, чтобы усилить эффект, начала жестко покачивать стройными бедрами, у физрука, от увиденного, тряслись руки, ликер, не попадая в чашки, лился на подоконник.

Неслышно стукнула дверь, Ядвига краем глаза увидела, что Тимур вышел, в это время, Андрей Родионович, наполнив, таки, чашки ликером, полез, не дожидаясь тоста на брудершафт, целоваться. Девушка, ловко выскользнула из его объятий, физрук был весь, как и подоконник измазан ликером,

— Так, хорошего понемногу, — с этими словами она всучила Рулю в руки почти пустую бутылку и вытолкала обескураженного мужчину из комнаты, благоразумно, на сей раз, просунув в ручку двери ножку стула.

Опешивший от таких кардинально противоположных движений Руль, немного постоял на пороге, потом прошипел в замочную скважину:

— Неадекватка! — взял лом в другую руку и поплелся по коридору.

Неожиданно открылась другая зеленая дверь, на пороге стояла Елизавета Львовна в длинной сорочке, она, с интересом воззрилась на физрука,

— Вот, Елизавета Львовна, чтобы потом не говорили, что я беспробудно сплю во время своего дежурства,

— А лом то вам зачем? — спросила женщина, — Не говоря уже о бутылке,

— Так обороняться от нечисти всякой, зверья и ведьмы, — последнее слово он произнес с яркой экспрессией,

— Скоморох! — Елизавета Львовна, сильно хлопнув дверью, удалилась,

— Ведьма, — крикнул ей вслед Руль и поплелся вниз по лестнице, неся впереди себя лом, как копье.

Вилка и Федор

Виолетта и Федор, на крыльях любви, прилетели в Белокаменный. Вечером Федору нужно было в рейс, поэтому, не тратя времени даром, они завалились в постель. Влюбленные ощущали себя предельно счастливыми, Виола буквально млела, лежа в объятиях желанного мужчины. Их стремительный роман достиг своего апогея, и Федор официально попросил руки молодой женщины.

— Вилочка, — так ласково называл ее жених, — Приеду из рейса, пойдем подадим документы, — невеста ничего не ответила, только ласково потерлась носом об его плечо,

— Родители твою кандидатуру одобрили, — Федор присел на кровати, — Понимаешь, для меня это очень важно, родительское, — он помолчал, — Благословление, — и обнял любимую, — Тем более, что предки так о наследниках мечтают!

— Да, они говорили, — Виолетта, вспомнив о собственном сыне, задумалась. Она все еще не решалась знакомить своего жениха с Богдашей, «Пусть пройдет еще немного времени, потом расскажу о сыночке. Федя такой добрый, он обязательно полюбит моего мальчика!»- успокаивала себя молодая женщина.

— У нас большой дом, практически мини гостиница, — продолжал разглагольствовать жених, — Ну, ты же видела?

— Да, да, — дом отличный, рассеянно отвечала Виола

— Ты ведь хочешь жить у моря? Русалочка моя, — говорил Федор, обнимая свою Вилочку и покрывая ее лицо вместе с шеей страстными поцелуями.

Расставшись у подъезда, Федор помчался к своему ненаглядному локомотиву, а Виола, в желтом, эффектном сарафане, направилась в интернат, проведать Богдашу. «На следующие выходные обязательно заберу его домой, сходим в кино вместе с Федором» — она твердо решила на предстоящих выходных познакомить своих мужчин. «У нас будет настоящая семья, потом родятся еще детки, Феденька ведь так любит маленьких!»- умилялась заранее женщина.

— Надежда Кирилловна, — говорила она по телефону, с Богдашей я могу свидеться?

— Подходите, Виолетта, мы как раз гуляем! — отвечала воспитательница.

— Мама, — прокричал Богдан, завидев желтый сарафан матери,

— Мамочка, — мальчик уткнулся ей в плоский живот, — Я так скучал!

— На следующие выходные мы пойдем в кино, поедим мороженое в кафе, — Виолета приобняла мальчика, и они пошли в ближайшую беседку.

— Мама, — мне надоело здесь, забери меня домой,

— Скоро, скоро, сыночек, — Виола вспомнила Федора и ее лицо озарила улыбка, — Мы вообще скоро уедем, с тобой и дядей Федором, на море, — говорила она, — Там большущий дом, а сразу за садом синее, синее море,

— Я буду там ракушки собирать! — радостно согласился мальчик,

— Конечно, — Виолетта гладила ребенка по несуразно большой голове, а сама думала о своем женихе.

— А кто этот дядя Федор?

— Он будет твоим папкой, — она внимательно посмотрела на ребенка, было очевидно, что кости черепа продолжали деформироваться, и голова еще больше увеличивалась в объемах. «Нужно везти его на консультацию в диагностический центр, прошлый раз профессор говорил, что из-за порока сердца, ставить шунт, для оттока жидкости из головы в желудок невозможно, Богдаша попросту не перенесет общий наркоз» — думала Виола, «Может сейчас врачи согласятся на операцию?»

— У меня есть папка? — искренно удивился мальчик,

— Будет, и он очень хороший!

— А я телефон потерял, — сокрушенно признался мальчик и заплакал,

— Как это потерял? — Виола вынырнула из своих мыслей,

— Потерял, — повторил Богдан и еще сильнее разрыдался, из его огромных, синих глаз-блюдец, ручейками побежали две змейки слез, объединяясь на подбородке в единый поток. Богдан смахивал его тыльной стороной маленькой ладошки с сильно проступающими, такими же синими венками.

— Пойдем, — Виола взяла его за руку, мальчик перестал плакать, промокнул обеими ладонями глаза и отправился вместе с матерью.

— Надежда Кирилловна, — обратилась она к воспитательнице, Вот, новый телефон исчез у ребенка,

— Да, мы в курсе, разбираемся, — ответила воспитательница,

— Да вы уж побыстрее разбирайтесь, телефон ведь не дешевый, — начала возмущаться Виола,

— У нас дети здесь разные, бывает всякое, — Надежда Кирилловна посмотрела на Богдана, тот, полными от слез, бездонными глазами глядел на воспитательницу, — Я вас предупреждала, что за такие дорогие вещи мы не несем ответственности,

— Забирать нужно ребенка от сюда, пока не поздно, здесь у вас черте что творится — Виола нервно поправила волосы, — Мы с мужем…, - она не на долго замолчала, — Я замуж выхожу,

— Да, вы говорили, поздравляю, — вежливо отозвалась воспитательница,

— Мы будем жить у самого моря, у мужа дом прямо на берегу, — продолжала хвастаться Виола, увлекшись рассказом о будущем замужестве.

Через минут тридцать, Виолка, поцеловав несколько раз сына, попрощалась с ним и резво зацокала каблучками по асфальту. Богдан долго стоял у забора просунув худенькие ручки, с синими прожилками, сквозь прутья и прислонив свою несуразную голову к металлической ограде, до тех пор, пока желтый сарафан матери совершенно не скрылся из вида.

Прямо у локомотива, за пол часа до отправления Федора встретил машинист из другой поездной бригады,

— Будь другом, давай поменяемся, с начальством я уже все утряс — говорил тот, — Понимаешь, теща нагрянула, мать ее за ногу, — твердил Петрович — маленький, какой-то замученный мужичонка,

— Жена твердит, вези ее завтра, понимаешь, именно завтра, в район, в больницу, это твой долг, говорит, — он глубоко затянулся сигаретой,

— Лады, — Федор сложил термос с кофе обратно в сумку, перспектива побыть еще сутки в жарких Виолкиных объятиях его несказанно радовала, — Ну давай, исполняй свой долг, а я к невесте пошел свой долг исполнять, — хмыкнул Федор, спрыгнув с подножки и пошел в сторону вокзала.

Звонить и предупреждать Вилку о своем незапланированном возвращении он не стал, решил преподнести сюрприз любимой. Федор, еще на вокзале, купил огромный букет георгинов и теперь засел в засаде у подъезда, ожидая невесту.

Из подъезда вышла Виолкина соседка баба Рая, она покормила всех окрестных кошаков китикетом и с чувством своего исполненного долга уселась на лавочку рядом. Несколько особо благодарных кошачьих особей вились рядом с ней, радостно лицезрея свою кормилицу.

— Ты что ли Виолку ждешь? — обратилась она к Федору, с огромным букетом, стоящим за кустами жимолости,

— Да, я Виолетту дожидаюсь, — с достоинством ответил он,

— Да садись, погутарим, — пригласила его соседка, Федор, с малолетства приученный уважать старших и, слушаться их также, сел рядом с бабой Раей, положив букет рядышком.

— Так ты Виолкин ухажер? — вопросительно-утвердительно изрекла она,

— Да, — согласился он, — Жених, — добавил он, широко улыбнувшись,

— Я тебя уже давно заприметила, ну, думаю, повезло наконец девке! — соседка погладила мощного, рыжего кота, запрыгнувшего ей на руки, Федор сидел молча, внимательно внимая ее речам. — Хватит уже ей с ребятеночком мыкаться по жизни то, — баба Рая плотнее уселась на лавочке, приготовившись к длительной беседе,

— Ты мужчина сурьезный, позаботишьсяо ней, а то отец Богдаши, гад такой, как только мальчонка народился, сразу и убег, не схотел лечить и возиться с ним.

— Вы о чем это? — удивленно выдавил из себя Федор, — Про какого ребятеночка вы тут рассказываете?

— Про Виолкиного, в интернате он проживает для инвалидов…… - она округлив глаза, замолчала, — Так ты не знал? — еще больше удивилась она, — Ну и дела…, Федор, белый как стена, молча, как во сне, смотрел на бабульку.

Виолетта, издалека светя желтым сарафаном, появилась во дворе своего дома.

— Феденька! — она изумленно остановилась около лавочки, — Ты разве не в рейсе? — Виола поменялась в лице, — Что-то случилось, — уже встревоженно спросила она.

— Дезориентированный Федор, молчаливый, как паровоз, сидел рядом с бабой Раей,

— Пойдем, — Вилка взяла его за руку и как ребенка повела в дом,

— А букет, — баба Рая, согнав рыжего кошака с колен, сорвалась с лавочки и всучила цветы Федору в руки. Зайдя в квартиру, Федор будто другими глазами взглянул на ее начинку. Признаки наличия ребенка у хозяйки жилища были не столь явными, все-таки мальчик жил в интернате, но все же присутствовали.

В прихожей сиротливо висела детская курточка, коричневого цвета, на холодильнике был пришпилен магнитом детский рисунок, да в ванной стояла пара заношенных маленьких тапочек.

— У тебя есть ребенок? — обиженно, будто сам еще не вышел из детского возраста, — спросил любитель локомотивов,

— Есть, — Виолка потупилась, — Я на выходные хотела вас познакомить,

— Как ты могла? — Федор сел на пуфик в прихожей, машинально обхватив руками георгины,

— Что могла? — не поняла Виола,

— Со мной так поступить! Ребенок, что…, неполноценный? — произнес он тихо,

— Богдаша родился с врожденными патологиями, но он умненький, смышленый мальчик, — она метнулась в комнату, несколько минут там шуршала бумажками, потом принесла фотографию. Со снимка, где-то годовалой давности, радостно улыбаясь, глядел светловолосый мальчуган с неестественно большой, какой-то выпуклой головой и голубыми глазами- озерами, совершенно, как у матери.

— Что у него с головой? — спросил машинист паровоза, отводя глаза,

— Гидроцефалия, — Виола положила фото на столик в прихожей,

— Отчего?

— Я не пила, не курила, — женщину как прорвало, — Муж спортом занимался, без фанатизма, для здоровья, я всю беременность соки пила, гуляла, — она села на корточки рядом с Федором. — Родила, а врачи говорят не выживет, я уже все слезы выплакала, мысленно похоронила, а ребенок выжил, — Виола нервно глотнула открытым ртом воздух, Федор смотрел в пол перед собой,

— Выписали домой, и начался кромешный ад, больного ребенка муж выдержал только два месяца, ушел. Я, говорит, не хочу быть заложником инвалида. Мы жили с мальчиком на пособие, муж присылал какие-то копейки. Потом договорилась в интернате, чтобы взяли Богдашу, и я пошла на работу.

— Я здоровая, — Виола бросилась перед Федором на колени и обхватила его руками, уткнувшись в приторно горькие георгины. — У нас будут здоровые дети!

— Ты не понимаешь, — Федор встал, машинально всучив ей букет в руки, — Мои родители не поймут даже один, только факт, наличия такого ребенка у тебя.

— У меня же есть квартира, мы оба работаем…, - она оттолкнула букет от лица, от резкого запаха у нее закружилась голова, — Богдаша, пока, поживет в интернате…, Мы же любим друг друга! — прокричала она.

— Не знаю, — он подошел к двери, — Мне нужно подумать, я позвоню…, - Федор, как-то боком, обходя сидящую на полу с источающими вокруг себя уже какой-то тошнотворно- терпкий запах георгинами в руках Вилку, выскользнул за дверь.

Новый жилец

Олег Четвертинский, стажер следователя районного следственного отдела, трясся в рейсовой маршрутке по пути в Белокаменный. Его непосредственный шеф, Семен Наумович Кац, имея в производстве еще несколько сложных дел, поручил ему буквально пожить в интернате какое-то время, изучить, так сказать, непростую ситуацию в детском учреждении изнутри.

— Пообщайтесь с детьми, персоналом, как я вас учил, в неформальной обстановке, — напутствовал Кац своего подчиненного, — Приглядывайтесь повнимательней ко всему, даже к несущественному, на первый взгляд, — он выставил вперед костлявый палец с пучком рыжей растительности, — Запомните, мой юный друг, в следствии мелочей не бывает, и еще, — Семен Наумович прищурил свои плутоватые глазки, — Вотритесь в доверие к этой худощавой девице, Ядвиге, кажется?

— Я понял, — Олег густо покраснел и спохватившись переспросил, — Что вы мне предлагаете?

— Ничего аморального, — Кац простодушно улыбнулся, — Нужно попытаться разговорить девушку, которая, как я понял, вам совершенно не противна!

Олег, покачиваясь на сидении микроавтобуса, рядом с какой-то мощной теткой, прикрыл глаза, вспоминая воспитательницу из коррекционного интерната с меняющимися в зависимости от настроения цветом глаз.

— Мальчонку то Виолке и похоронить не дают, — делилась своими мыслями его соседка со своей товаркой, невзрачного вида женщиной средних лет.

— Вот девке не везет по жизни, — вступила в беседу «невзрачная», — Души она в ребенке не чаяла, как переживет горе такое?

— Ой ли? — засомневалась «мощная», — Если так любила, то че в интернат сдала, к дурачкам то этим?

— Что обсуждать? — послышался мужской голос, совсем не дурачки там, — У меня соседские пацаны туда ходят, мамка ихняя не просыхает, одно спасение для них интернат этот, — выдал свое умозаключение пожилой мужчина с объемной хозяйственной сумкой.

— Прям спасение, — обиженно поджала губы «мощная» — Одного уже прикончили там, спасли видать!

На конечной остановке попутчики вышли и направились по своим маршрутам. Дядька с хозяйственной сумкой прикурил сигарету, несколько раз кашлянул в кулак и понес свою поклажу «до дому». Олег постоял пару минут, поглубже запахнулся в куртку, с утра резко похолодало, и побрел по грунтовке в сторону интерната, мрачной глыбой возвышающемся на фоне хмурого, темного Старого парка.

— Проходите, проходите, — зачастила охранница Антонина Ивановна переобувшаяся ввиду смены сезона из алых резиновых шлепок в не менее алые комнатные тапочки с меховой опушкой.

— Мы в курсе, все предупреждены, — она почти на вытяжку стояла около своего поста, крайне смешно смотрясь в неформальной обуви вкупе с форменной рубашкой и юбкой.

— Сообщать всем нужды большой не было, такая реклама ни к чему, — ответил помощник следователя, оглядываясь по сторонам.

— Да тут хоть с рекламой, хоть без…, - вздохнула женщина, — От наших деток ничего не скроешь.

— Вот, — она сняла ключ с гвоздика, — Комнату вам приготовили, все там есть для комфортного проживания, — добавила она фразу, будто заселяла гостя в провинциальную гостиницу. Олег покрутил ключ в руках, — Да вы не беспокойтесь, вас проводят, — Антонина Ивановна отошла на пару метров от своего поста, выискивая кого послать в провожатые. Около окна, будто невзначай, стояла Ритка-птичка,

— Рита, ну ка иди сюда, — Охранница позвала девочку и вновь подошла с своему месту, — Отведи, — она посмотрела на стажера,

— Олега Константиновича, — подсказал тот,

— Да, Олега Константиновича наверх, в зеленый коридор,

Ритка глянула на него с низу вверх, кивнула головой, будто клюнула, и повела Олега к дальней лестнице, ведущей наверх к зеленым дверям.

— Вторая дверь направо — крикнула им вдогонку охранница.

— А вы к нам надолго, — спросила девочка,

— Как получится, — Олег поправил сумку на плече и продолжил взбираться вслед за провожатой по довольно крутой лестнице,

— А Богдашу кто убил? — внезапно спросила та,

— Разбираемся еще, — рассеянно ответил молодой человек, а потом, будто вспомнив наставления своего шефа, активизировал диалог.

— А какой он был, Милашенко этот?

— Головастик? — Птичка уже встала перед дверью, указанной охранницей и смотрела на Олега,

— Ну, да, — он помолчал, — Все его так дразнили?

— Он не обижался, — Ритка протянула руку, — Давайте ключ, я отомкну,

Девочка распахнула дверь и они вошли в свежеубранную комнату, на кровати лежало чистое постельное белье поверх жаккардового интернатовского покрывала.

— В этой комнате лет сто уже никто не жил, — Ритка по хозяйски принялась застилать постель, — Вчера тут пол интерната убирались, Александр Иванович не пожалел, новое белье выдал для вас, видите вот еще бирочки висят, — она сунула Олегу под нос пододеяльник с этикеткой. Олег поставил сумку на стол и глянул в окно, Старый парк, завораживая своей какой-то пугающей, недоброй красотой и величием, простирался почти до самого темнеющего горизонта.

— Так что Головастик, ты так и не сказала? — сказал он, отойдя от окна, ловя себя на мысли о какой-то невидимой угрозе, источаемой пространством за вековыми стенами.

— Пацан как пацан, мелюзга, мы на него особенно внимания не обращали, — отозвалась девочка, расправляя простынь.

— Что тут раньше было, ну в этих комнатах? — Олег рассматривал обстановку своего нового жилища,

— Богомольцы здесь жили, которые в монастырь приезжали, — Птичка управилась с постелью и теперь, усевшись сверху на нее, беззаботно болтала ногами.

— А монахов постреляли, — она задумчиво подергала свой нос-клювик, с интересом поглядывая на молодого человека, — Здесь бойня была страшная, — она вскочила на ноги и подбежала к окну, — Видите, вон, вдалеке торчит огромная сосна, там был склеп главного Монаха,

— И что же монахи? — иронично спросил Олег, вглядываясь в синеющую даль за окном,

Ритка, пододвигаясь ближе к нему, прищуривая подслеповатые глазки, ответила:

— А в Старом парке их черные души и бродят,

— Почему черные? — удивился Олег,

— Потому что эти монахи, не все, конечно, были убийцы, и они вроде как перевоспитались, грехи свои отмаливали, но, в основном, прятались здесь.

— Банда монахов, говоришь? — стажер перевел свой взгляд на девочку,

— Ага, — радостно подтвердила она,

— Ладно, давай дальше экскурсию проводи, — он скинул куртку и повесил ее на спинку стула,

— Там, около окна, — они уже вышли из комнаты,

— В конце коридора сортир, — бодро частила Ритка, — А вон, слева, — она указала на одну из зеленых дверей, — Там Ведьма наша живет, — совершенно обыденно добавила она, — Здесь, — она кивнула головой на другую, расположенную по диагонали дверь, — Воспиталка Ядвига Дмитриевна,

— Никого здесь сейчас нет, — авторитетно заявила она, увидев заинтересованный взгляд Олега, — Скоро ужин, пойдемте и нам пора, — девочка бесцеремонно схватила помощника следователя за руку и потащила вниз по лестнице.

В столовая гудела как небольшой улей пчел, воспитанники вместе с воспитателями ужинали.

Первые впечатления

— Тетя Анжела, — Ритка по хозяйски подбежала к стойке, — Покормите следователя, он голодный, — добавила девочка,

— Да, да, — повариха плыла по столовой, грациозно маневрируя между электрическими плитами, — Олег Константинович, вам уже накрыт столик!

Охрана вовремя оповестила начальство и весь персонал о приезде сотрудника следственных органов, чтобы все были во всеоружии.

— Пойдемте, — Ритка тормошила Олега за рукав, — Там в углу у нас столик для начальства и гостей, — продолжала частить девочка,

Усевшись за стол, для привилегированных персон, стоящий немного в отдалении от остальных, Олег повернулся лицом к залу, отыскивая Ядвигу. Девушка сидела в отдалении опустив голову, через несколько мгновений, она, приветливо улыбнулась, встретившись с ним взглядом.

— Рита, спасибо, — сказал он девочке, продолжающей стоять около столика,

— Иди, ужинай, мы поговорим еще с тобой,

— Тищенко, — послышался игривый, женский голос,

— Твой ужин остынет, — к столику Олега подошла Ольга Борисовна с тарелкой в руках,

— Вы не против? — кокетливо спросила Слива, усаживая свой круглый зад, как обычно, максимально обтянутый брюками.

— Пожалуйста, — откликнулся Олег, машинально поглядывая на ее филейную часть, ему казалось, что ткань может в любой момент треснуть под напором плоти женщины.

Слива совершенно иначе оценила его взгляд, она игриво вскинула свои бровища и решив, что молодой человек уже полностью очарован ею изрекла:

— Я тут с вами гречу поклюю,

Олег, вспомнив наставления своего шефа — старого ловеласа, расплылся в широкой улыбке, думая, как бы извлечь из этой, видимо готовой уже на многое, «девушки» побольше информации с наименьшими потерями для себя.

— У нас такое горе, — начала Слива, пытаясь вилкой подцепить горку гречки,

Олег, пережевав кусочек рыбы, отозвался,

— Как вы думаете, мальчика могли намеренно хлебом накормить?

— Это все от бесконтрольности, постоянно я делала замечания Надежде Кирилловне, чтобы следила за ребенком, — она, по своей привычке, поерзала на выпуклых ягодицах, — Эта курица манкировала своими непосредственными обязанностями, вот и не уследила за ребенком.

— А кто дежурил в тот день по интернату? — спросил Олег,

— Руль, — отозвалась Слива, — Ал-ко-го-лик, — произнесла она значительно и по слогам,

— Так ведь ребенка обнаружила, и это отображено в протоколе, Коломиец Ядвига Дмитриевна?

Слива хмыкнула: — Так ведь наш физрук кроме пинания мячей, больше ничем не занимается, бухал у себя в каморке, наверное, а эта, — она махнула головой в сторону Ядвиги, продолжая буравить молодого человека цепким взглядом, — Вечно лазает по спальням после отбоя, — добавила она с брезгливым видом,

— А что же в этом плохого? — удивился Олег, — Если дежурный воспитатель не выполняет свои обязанности?

— Да ничего хорошего, это дешевый это популизм! — Ольга Борисовна выпрямила спину.

— С детьми сюсюкаться не нужно, необходимо проявлять волю, чтобы держать дисциплину. — А у нее, — она снова кивнула в сторону Ядвиги, постоянные чп, — она значительно взмахнула бровями, — И шуры-мыры с физруком! — на последнем аккорде добавила она.

Тем временем столовая понемногу пустела, ребятня потихоньку просачивалась из зала в предбанник, проходя мимо столика для гостей, они с интересом разглядывали дядю «полицейского»

— Дядя, — обратился к нему один из худосочных братьев Гамайло, ковыряя в своем носу, — А где твой пистолет?

— Нет у меня пистолета, — ответил Олег,

— Значит ты не настоящий полицейский, — решительно добавил тот, продолжая по очереди долбить ноздри.

— Настоящий, настоящий, — суетливо проговорила Ольга Борисовна, — А будешь баловаться, дядя полицейский заберет тебя в тюрьму!

— Ярик не прекращал разглядывать Олега, — А я убегу! Смотри как я быстро бегаю, — и мальчишка рванул в раздевалку, на ходу расталкивая остальных малышей, застрявших на выходе.

— Здравствуйте! — Ядвига Дмитриевна, проходя мимо, остановилась, — Все вокруг только и твердят, следователь приехал, следователь приехал — девушка сосредоточенно глядела на Олега широко распахнутыми серыми глазами.

— Инкогнито, к сожалению, из меня не получилось, — стажер поднялся из-за стола и двинулся к выходу вместе с Ядвигой, оставив обескураженную Сливу наедине с недоеденной гречей.

— Вы надолго к нам? — спросила Ядвига и замолчала, вопрос ей самой показался неуместным,

— Как получится, — неопределенно ответил Олег, — А мы с вами, кстати, соседи, меня поселили рядом с вами,

— Вы главное не открывайте зеленую дверь в конце коридора, — девушка, смотрела на него смешливыми глазами, — Иначе есть большая вероятность остаться там надолго!

— Ваша обитель полна секретов, и это очередная тайна? — Олег остановился около раздевалки,

— Ничего секретного, — Ядвига отодвинулась, давая возможность пройти мальчику лет восьми, тот придерживал одной рукой на шее платок, повязанный в виде слюнявчика, из его открытого рта, стекая с подбородка, свисала толстой серебряной нитью слюна, другой рукой он хватался за стены.

— Тяжело здесь работать, психологически, наверное? — Олег проводил взглядом ребенка,

— Дети с тяжелыми дефектами разве могут находиться здесь?

— Я тоже раньше не понимала, почему их здесь держат? — Ядвига немного помолчала, — Городок маленький, каждый другому сват или брат, вот и устраивают сюда детей, в обход нормативных документов.

— Значит незаконно? — резко спросил Олег,

— Законы пишут люди, они же их и нарушают, — Ядвига смотрела на беседку, в которой сидело несколько старших воспитанников, уже начинало темнеть и почти все дети ушли в спальный корпус. — Здесь они накормлены и под присмотром, а их родители не могут, а порой и не хотят, обеспечить своим детям должный уход.

Из беседки послышалась какая-то возня, Ядвига, моментально прореагировав, буквально бросилась туда, помощник следователя, имеющий отличную физическую подготовку, в два прыжка, опередив девушку, влетел под навесик из металлопрофиля.

На затоптанном полу деревянного настила, намертво сцепившись, катались двое молодых парней. Вокруг стояло несколько старшеклассников, они с нескрываемым азартом наблюдали за происходящим. Один из них, длинный, нескладный воспитанник, держал в руке надкусанный банан, которым он размахивал от возбуждения.

— Алле, — Олег схватил одного из парней, обладающего густой кудрявой шевелюрой, за ноги и потащил на себя, но тщетно, тот мертвой хваткой уцепился за оппонента, который, в свою очередь, цепкими пальцами тянулся к шее кудрявого.

— Тимур, — Ядвига пыталась оттащить его за куртку, тот начал уже хрипеть, Стас стягивал пальцы на его шее, сам же Тимур, несмотря на железную хватку противника, тянулся руками к его глазам,

— Сделайте же что-нибудь, — обратилась девушка к Олегу. Стажер, буквально через мгновение, сконцентрировавшись, видимо рассчитывая силу удара, резко, будто шлепком, даже не ударил, а ткнул Стаса куда-то в бок, немного ниже ребер, кулаком, тот, как подкошенный, кулем завалился набок.

— Зачетно, — оценил стремительный нокаут нескладный Бородин, уронив при этом очищенный банан на пол.

— Тимур, — девушка бросилась к кудрявому парню, тот сидел, глубоко дыша и с ненавистью глядя на лежащего противника,

— А вы не переусердствовали? — Ядвига бросилась теперь к лежащему Стасу, — Он же ребенок! «Ребенок» тоже уже сидел на полу, придерживая себя за бок,

— Дыши глубже! — Олег склонился над ним, — Дыши! И все пройдет,

— А ничего еще и не начиналось, — злобно прошипел Стас,

— Ты что угрожаешь? — Олег поднялся во весь рост, — Давай вставай, пойдем побеседуем,

— А это видел, — Стас резко выставил вперед руку по локоть в крайне неприличном жесте и перепрыгнув через резную перегородку, махнул в темень, простирающуюся за беседкой.

Туман

Остальные пацаны горохом побежали в рассыпную, скрываясь во всепоглощающей чернеющей бездне.

— Не догоняйте, это бесполезно, — Ядвига взяла за руку стажера, — Стас лучше всякого знает все потайные уголки Старого парка, его там не найти, а все остальные покружат немного поблизости и придут ночевать.

— Ну и дисциплинка у вас, — Олег провел рукой по своей коротко стриженной голове,

— В парк в темное время суток лучше не соваться, — Ядвига стояла рядом с всклокоченным Тимуром, тот внимательно вслушивался в слова говорящих,

— Да, слышал я про ваш парк, — Олег присел на лавочку, — Черные монахи, древние могилы и ведьма, мне все уже это поведали, — он задумчиво посмотрел на свои испачканные от возни с дерущимися кроссовки,

— Неужели вы сами верите во всю эту хрень?

Ядвига, пожав плечами и глубоко вздохнув, уселась рядом, Тимур, в точности повторив ее движения, настороженно поглядывая на помощника следователя примостился около нее и затих.

— Кстати с «ведьмой» будьте поосторожнее, — прервала молчание девушка, — Она с нами живет на одном этаже, и дама она весьма неординарная с темным прошлым. — Все, пойдемте в спальный корпус, скоро отбой, она встала, ее огромные, некогда серые глаза, в данный момент были темно болотного цвета.

— Сейчас, только выясним кое-что, — Олег повернулся к уже тоже поднявшемуся Тимуру,

— Мы ведь уже знакомы, Ты ведь Тимур?

— Тимур, — эхом отозвался парень,

— А драка то, из-за чего, или из-за кого произошла?

Тимур молча глядел на стажера абсолютно осмысленным взглядом, постепенно при этом наклоняя голову, длинные спирали взлохмаченных кудрей постепенно падали ему на лицо, закрывая, по обыкновению, парня от внешнего, зачастую враждебного для него внешнего мира.

— Он что, издевается? — спокойно спросил Олег,

— Вы что, совершенно не разбираетесь в детской психологии? — Ядвига заслонила собой Тимура, будто пытаясь его инстинктивно защитить, — Тем более определенного типа психологии, специализированной? Что такое расстройство аутистического спектра вы знаете?

— Аутисты, что ли? — спросил Олег,

— Так выражаться некорректно,

— Мы проходили судебную психиатрию, — Олег вспомнил Семена Наумовича и усмехнулся,

— Опять мимо, — уже язвительно добавила девушка, — Это скорее не болезнь, а именно расстройство поведения, которое лечить бесполезно, нужно повсеместная адаптация и социализация. И состояния бывают разные, от, практически, нормы, до полной инвалидизации.

Олег недоверчиво посмотрел на Тимура, — А этот, в каком состоянии? Название просто модное придумали, а смысл прежний- шизофрения все это!

— У него интеллект в норме, — Ядвига буквально метала молнии из теперь своих светло-зеленых глаз, — А вообще, вы рассуждаете, как обыватель, и еще, — она метнула еще две молнии, по одной из каждого глаза,

— Такой ребенок может родиться в любой семье, от этого никто не застрахован, — и она, демонстративно, взяв Тимура за руку, вышла из беседки. Тимур, на самом выходе, буквально на мгновение, остановился, немного приподнял голову и оценивающим, внимательным, абсолютно адекватным взглядом глянул на стажера, потом резко сдвинул челку- шторку и поспешил вслед за своей учительницей.

Постояв нем немного в одиночестве, Олег перемахнул, как недавно это сделал Стас, через перегородку и, прокручивая разговор с Ядвигой в голове, двинулся в темноту, простирающуюся за светом тускло мерцающих фонарей.

— Напридумали себе сказочек, — возмущался стажер, — Никакой дисциплины и субординации, — Это не заболевание, — передразнивал он Ядвигу, — Это же дети, — вспоминал парень ее слова, — А Кучерявый этот по уши втрескался в свою училку, а прикидывается дурачком, чтобы быть рядом с нею, чтобы жалела его, — Олег бодро шагал по дорожке, уже миновав некую незримую черту, разделяющую территорию школьного двора и Старый парк.

Густой туман плотным одеялом ложился на землю, Олег ступал, освещая дорожку впереди себя фонариком от телефона. Неуверенные лучи света терялись в пышных клубах пара, витавшего у его ног. Первоначальный посыл Олега был прост, он, не веря ни в какие сверхъестественные силы, решил, не углубляясь глубоко внутрь, пройтись по этому зловещему парку, прощупать, так сказать, обстановку. Но теперь, стоя уже почти по пояс во влажных комках, неподвижно висящего в воздухе серого тумана, стажер вертел головой, пытаясь сориентироваться на местности, по которой он только что так резво шагал.

Справа и слева, спереди и сзади сосны косматыми лапами тянулись друг к другу, смыкаясь в единую стену. И тишина, всепоглощающая вокруг, какая-то отупляющая тишь, липкая и неотвратимая висела в обнимку с туманом в воздухе.

— Чертовщина какая-то, — Олег взглянул на часы, — Я что за десять минут умудрился заблудиться в трех соснах? — молодой человек шагнул вперед, ноги, будто ватные, с трудом слушались его, страха не было, присутствовало только одно удивление. Постояв немного в совершенно беспомощном состоянии, теперь и руки уже с трудом держали телефон, голова клонилась вниз, Олегу казалось, что он засыпает, как вдруг, будто кто-то с силой толкнул его в спину, парень встрепенулся и, еле устояв на ногах перешагнул какую-то неведомую границу, оказавшись на довольно хорошо освещенной дорожке парка. Груз, давивший на него, исчез, руки и ноги снова слушались молодого человека.

— Чертовщина какая-то» — вслух сказал он. Впереди, метрах в ста, светились окна интерната, тумана, только несколько мгновений назад клубившегося вокруг, не было и в помине. Олег споро зашагал по дорожке, ведущей к школьному зданию.

В корпусе было уже тихо, стажер решил подняться в свою комнату, отложив выяснения всех обстоятельств до завтрашнего утра. Достав ключ, который ему вручила охранница, стажер, стараясь не шуметь, просунул его в замочную скважину, но дверь, как не странно не была заперта, «Странно» — Олег пожал плечами, уже начиная привыкать к некой самобытности местных нравов, шагнул в выделенное ему помещение. В комнате было темно, только кривобокая луна заглядывала в окно, освещая выщербленный пол около подоконника.

На широком подоконнике стояла миска тремя котлетами и гречневой кашей, сверху лежали два куска хлеба и один бурый, соленый помидор.

«Приятная неожиданность» — подумал помощник следователя, ему уже нестерпимо хотелось, несмотря на сытный интернатовский ужин, есть.

«Ядвигочка подсуетилась» — решил он, и даже не включив света, принялся есть, поглядывая в окно на Старый парк простирающийся снаружи. Проглотив незамысловатое, но весьма добротное и пришедшееся как нельзя кстати угощение, «Завтра Ядвигочку нужно поблагодарить, старается девочка» — размышлял молодой человек.

Отодвинув пустую миску к стене, Олег почувствовал, что просто безумно хочет спать, «Завтра душ приму, а теперь в постель», он скинул куртку, в которой все еще стоял, и принялся расстегивать брюки. Оставшись в одних носках и белой футболке, джинсы и рубашка уже висели на спинке стула, он двинулся к кровати, крайне заботливо постеленной Риткой- птичкой, откинул одеяло и нырнул в постель….Рядом кто-то лежал и тихонько сопел….

— Кто здесь? — Олег вскочил как ужаленный, в один мгновение оказавших на обеих ногах, стоя около кровати. Еще через мгновение, одним прыжком он достиг выключателя на входе. Сноп лучей из старинного плафона, под самым потолком, осветили комнату, Олег зажмурился на несколько мгновений от яркого света, открыв глаза шагнул по направлении к кровати. Там, на огромной постели, лежала Ритка-птичка, в белых трусиках и коротюсенькой маечке до пупа. Девочка, смешно просунув детские ладошки между острыми коленками, спала.

Олег опешил полностью и охренел окончательно.

Ночная гостья

Метнувшись обратно к выключателю, он щелкнул пластмассовым тумблером и застыл в нерешительности, что делать и как поступить в такой щекотливой ситуации, помощник следователя абсолютно не понимал. «Кац меня специально засунул в этот дурдом, чтобы поприкалываться вволю надо мной» — лихорадочно размышлял стажер.

— Рита, — он, немного поразмыслив подошел к девочке и легонько стал тормошить ее за плечо. Девочка открыла глаза и, будто не видя его, села на кровати. — Риточка, где твои вещи? Ты должна идти в свою спальню, — зачастил стажер, мечась по комнате в поисках ее одежды.

Не найдя искомое, стажер умоляюще взглянул на девочку, та, не проявляя никаких эмоций, слезла с высокой кровати и на носочках, не сгибая ноги в коленях, раскинув руки в разные стороны, как канатоходка, пошла, выставляя свои маленькие ступни одну за другой, по узенькой лунной дорожке на невидимом полу, как по золоченному канату.

Проходя мимо Олега, она даже не взглянула на него, ее, будто остекленевшие глаза, глядели в никуда. «Нужно Ядвиге позвонить» — Олег метнулся к своей куртке, обшарив все карманы, он так и не нашел телефона. «Обронил там в тумане…идиот, кусок идиота» — костерил себя стажер.

Олег, в чем был, выскочил в коридор «Комната Ядвиги рядом, но какая?» молодой человек стоял в тускло освещенном длинном помещении и производил, насколько позволяла ситуация, беглый осмотр дверей рядом со своей комнатой. «Так, эта вся в пыли» — рассуждал молодой человек, включив «следователя», «Значит эту долго не открывали» — парень метнулся к другой, с противоположной стороны, «Будем надеяться, что я не ошибся» — и Олег, как это некогда делал физрук, не очень громко, но настойчиво постучал в дверь.

— Ядвига Дмитриевна, — молодой человек согнулся пополам на уровне одной из замочных скважен, — Откройте, пожалуйста, мне нужна ваша помощь!

Ядвига Дмитриевна, ввиду юного возраста спала крепко, значительно крепче другой дамы, также проживающей на этом этаже.

Олег прекратил свои причитания в замочную скважину, он разогнул поясницу и оглянулся. На противоположном конце коридора, немного наискось, около свой комнаты, стояла, в длинной ночной сорочке, Елизавета Львовна.

— Доброй ночи, — галантно поприветствовал ее Олег, Елизавета Львовна легким кивком ответила ему и продолжила лицезреть увлекательное представление, разворачивающееся около комнаты ее молодой соседки. В это время одна из зеленых дверей приоткрылась, Ядвига высунулась из-за нее наполовину: «Вы с ума сошли» — зашипела как гусыня девушка, увидев помощника следователя в одном белье у себя на пороге. Молодой человек же, крайне обрадовавшись, что ему наконец открыли, попытался прошмыгнуть в комнату учительницы.

— Что вы себе позволяете? — Ядвигины глаза, темно-зеленого цвета, точь в точь, как дверь ее сомнты, метали гневные молнии.

— Доброй ночи, — девушка заметила Елизавету Львовну и попыталась изобразить на своем лице учтивую улыбку, Олег, улучшив момент, просочился, таки, в заветное помещение за спиной его хозяйки.

— Помогите, пожалуйста помогите, — зачастил молодой человек, не давая девушке опомниться, — Там у меня в комнате девочка,

— Таак, — с интересом включилась в беседу Ядвига,

— Ничего не таак, — передразнил ее Олег, — Я пришел, — он нервно сглотнул воздух, — А она спит в моей кровати, — он наклонился ближе к Ядвиге,

— В одном белье, — совершенно беспомощно добавил помощник следователя,

— Так и вы не во фраке, — съязвила Ядвига, окинув ночного гостя ироничным взглядом,

— Она лунатик, бродит там, по комнате, — Олег кивнул головой в сторону своей комнаты, — А глаза стеклянные!

— Снохождение, — вставила Ядвига, — При эпилепсии это часто бывает,

— Так что делать мне теперь? — спросил стажер, с акцентом на слове «мне»

— А вы о себе только и волнуетесь, — Ядвига выставила вперед стройную длинную ногу только частично прикрытую сверху коротюсенькими ночными штанишками, это не ускользнуло от цепкого взгляда молодого человека, он машинально, по мужской инерции уставился на ноги девушки,

— Таак, — Ядвига решила прервать затянувшуюся паузу, — Вы что тут себе позволяете?

— Ничего не позволяю, — Олег оторвался от созерцания ее конечностей, — Вы тоже не в коктейльном платье, насколько я успел заметить, — Так что будем считать, что протокол соблюден с обеих сторон. В этот момент шум, стук резко открывающейся рамы прервал их диалог, и как по команде, они вдвоем уставились на окно,

— Рита, — прошептала девушка, Олег, поняв все моментально и кинулся к себе в комнату. Перед его глазами предстала жуткая картина, дверь от сквозняка была открыта, а на подоконнике распахнутого окна, спиной к нему стояла Ритка-птичка, наклонившись всем своим телом вперед и держась обеими руками за оконную раму с противоположных концов. В ярком, буквально ослепляющем лунном свете, казалось, что она летит, парит над Старым парком, черной глыбой затаившимся за окном.

Олег приложил палец к губам, и медленно повернулся к подбежавшей за ним Ядвигой, девушка, увидев Ритку у распахнутого окна, закрыла обеими руками себе рот, боясь закричать. Олег, стараясь не шуметь, какими-то, видимо специальными для такой критической ситуации, пружинистыми прыжками, настиг Ритку, и в момент, когда та уже отрывала руки от рамы, ловким движением, резко, оберегая голову девочки, практически сдернул ее с высокого подоконника.

— Кладите ее на кровать, — Ядвига суетилась рядом, придерживая болтающуюся, будто на ниточке, голову девочки, а Олег держал Ритку на руках. Олег положил мертвенно бледную девочку на постель, она, замерев на мгновение, мерно задышала, щеки Риты порозовели, черты лица, до этого резко очерченные, смягчились.

— Спит, — Ядвига накрыла ее одеялом, — Давайте поступим так, — она взглянула на молодого человека, — Я лягу с ней, а вы пойдете спать в мою комнату, — девушка немного помолчала, — Рисковать не будем, если ее сейчас потревожить, можно спровоцировать очередной приступ.

— Она, что, не в первый раз в окно пытается выйти? — спросил Олег,

— Не было еще такого… — девушка немного помолчала, — Сознание теряла, судороги были, — размышляла она,

— Рита шла так, будто ее магнитом тянуло к окну, — сказал Олег, он уже натянул джинсы и теперь разглядывал Темень за окном, луна скрылась за облаками, Старый парк огромной бездной простирался за стенами интернатской обители.

— Гипноз? — Ядвига осторожно мостилась рядом со спящей девочкой, чтобы ненароком не коснуться ее.

— Поглядим, посмотрим, — в раздумьях ответил Олег, — Давайте отдыхайте, — он вышел, осторожно закрыв за собой дверь.

В коридоре была кромешная темень, стажер включил свет, старый выключатель у входа, резко щелкнув, неравномерно и каким-то желто-мертвенным цветом осветил длинное помещение. Рванные островки света располагались в нескольких частях, лампа дневного света на центральном сегменте прохода мерно мигала, будто отсчитывая время.

«На этаже только три жильца» — рассуждал помощник следователя, «Старуха, как ее здесь кличат, живет напротив, вот это ее дверь» — Олег подошел к одной из зеленых дверей, около которой еще недавно стояла Елизавета Львовна. «Так» — он развернулся и взглянул на свою комнату, которая располагалась наискось, на противоположной стороне прохода, «Угу» — хмыкнул он и побрел дальше. Олег подергал за ручки все остальные двери, заглянул в уборную, длинное, небольшое оконце на покрытой белой, кое-где треснувшей, местами отсутствующей, плиткой, стене было распахнуто.

Поиски телефона

Рано утром Олег решил отправиться в Старый парк на поиски своего телефона. Он вышел из комнаты Ядвиги, посетил душевую, в конце коридора и направился вниз, на первый этаж здания. Поеживаясь от утреннего холода, осень все же наступила, ветер кружил темно-коричневые листья под ногами, а серое небо низко висело над землей, Олег брел к месту, где вчера его застиг густой туман. Немного покружив по местности, он нашел те сосны, в которых вчера заблудился.

С деревьев стекали остатки вчерашнего тумана, зацепившегося за цепкие иглы хвои. Обшарив пожухлую траву между сосен, помощник следователя так и не нашел телефона, немного подумав, он решил обследовать ту часть парка, которую он не смог изучить вчера.

Территория не выглядела столь устрашающе как в темное время суток, следом за сосновой рощицей, растительность поменялась, появились заросли терновника вкупе со старыми, с кое где обломанными ветвями, кряжистыми яблонями. «Монахи, видать терновку и сидр гнали из фруктов» — усмехнулся помощник следователя.

Вскоре показалось полуразрушенное помещение из кирпича, к его входу вела хорошо протоптанная дорожка, одно оконце, с сохранившимся стеклом, было занавешено какой- то цветастой тряпкой. Олег подошел ко входу, осторожно подергав запертую дверь. Отыскав в куче какого-то хлама, проросшего частично плющем, частично какой-то иной растительностью, ржавый кусок металла, напоминающий лезвие ножа, он просунул его в дверную щель и приподнял крючок. Дверь приоткрылась, изнутри пахнуло прелым теплом и застоявшимся сигаретным дымом, стажер осторожно шагнул внутрь, пытаясь оглядеться в темноте помещения.

Мощный удар обрушился на него сразу за порогом, Олег инстинктивно увернулся, подставив вместо головы, куда был рассчитан бросок неприятеля, плечо и тут же перешел в наступление, сбив нападающего на пол.

— Стас, — послышался звонкий девичий голос, — Прекрати! Это же «мусор», ты че, в тюрягу из-за него сесть решил?

Стас, державший до этого за ногу помощника следователя, с явным намерением свалить его наземь, вскочил на обе нижние конечности,

— А он не представился, — решил козырнуть своими познаниями в юриспруденции трудный подросток,

— Че ты вламываешься в жилище как урка? — он злобно зыркнул глазами в полутемном помещении, — Ножичком крючок отбросил…, - добавил Стас.

— Ножа у меня нет, и я не урка, — говорил Стас, пытаясь разглядеть обладательницу звонкого голоса, — А это не жилое помещение, поэтому ордер мне без надобности.

Алик зажгла несколько свечей, стоящих тесной компанией на старом подносе из алюминия, и сорвала тряпку на оконце с замызганным стеклом. В помещении стало довольно светло, Стас огляделся. У стены стоял деревянный топчан, неизвестного происхождения, покрытый грязноватым синтепоновым одеялом, рядом валялся жаккардовое покрывало, «Из интерната притащили» — отметил про себя Олег, на остове станка, сверху на него положили несколько скрепленных досок и покрыли куском клеенки, стояли остатки нехитрого интернатовского ужина.

Алик села на топчан и закурила, девушка спала, видимо, не раздеваясь, на ней были надеты длинные лосины темно-бордового цвета и цветастый свитерок, сей незамысловатый наряд отлично сидел на ее ладной фигурке, Алик это знала, она иронично смотрела на стажера, немного покачивая головой с небрежно заколотой на макушке копной иссиня- черных волос.

— Так, — Олег машинально решил «включить» своего наставника Каца,

— С молодым человеком мы уже успели познакомиться накануне, — А вы, девушка, кто будете?

— Я Алик, — она глубже затянулась и подсела ближе к стене,

— Алик? — Стас присел к ней на диван, так как других сидящих мест в импровизированной спальне не наблюдалось, — Меня интересует более развернутый ответ, — он выжидающе взглянул на девицу, та смотрела исподлобья и продолжала молчать.

— Это моя девушка, — Стас с размаху плюхнулся рядом с девушкой и, для достоверности, положил ей растопыренную пятерню на колено. Алик резко, почти враждебно, сбросила его руку, продолжая буравить взглядом Олега.

— А девушка-то твоя с характером, — заметил тот,

— Какая есть, — Стас продолжал сидеть на топчане,

— Приглашу ка я ее повесткой для беседы, — продолжил стажер,

— Так что, будем знакомиться? — поинтересовался он.

— Агеева Алла, — произнесла Алик глухо, — Мать у меня здесь работает на кухне,

— Анжела Валерьевна? — удивленно спросил Олег,

— Не, — девушка мгновение помолчала, — Моя посуду моет, вряд ли вы ее видели, а я училась в интернате, вот теперь в гости прихожу и мамке помогаю тяжелые ведра таскать с кухни.

— Вы тутошние аборигены, — шутливо продолжил стажер, — По вашему сказочному парку, я думаю, без экскурсовода перемещаетесь, — он уставился на Стаса,

— Я вчера телефон обронил, во время прогулки по живописным местам, не попадался он вам, ну так, случайно?

Стас и Алик глядели на непрошеного гостя немигающими глазами.

— А то, ведь, обнаружить аппарат не стоит большого труда, тем более для меня, как вы понимаете,

— А телефон, небось, навороченный, — крайне презрительно произнес Стас,

— Так, — Олег встал с топчана, — Вас, как я понимаю, взяли в это коррекционное учреждение по знакомству, так что откосить, по дурке, от наказания не удастся, поэтому, — стажер решил идти напролом, доверяясь только интуиции, — Прошу вернуть мне аппарат, ко всеобщей радости.

Алик, не дождавшись конца его монолога, вскочила на ноги и устремилась к выходу, там она, немного повозившись около стены, вытащила из небольшого проема, завернутый в пакет телефон Олега.

— А теперь, голуби мои сизокрылые, я жду содержательное повествование о вчерашнем вечере, — стажер прислонился к стене, скрестив ноги.

— Я могу помочь, — сказал он, — Вчера после драки, причину которой мы еще не выяснили, ты убежал…., что было потом? — стажер уставился на Стаса немигающим взглядом.

— Я пришла сюда еще задолго до ужина, — Алик протянула пакет с телефоном Олегу,

— Ты прошла через центральный вход, или у вас есть индивидуальный лаз для прохода на территорию? — спросил ее стажер,

— Там, в самом конце, около расколотой яблони, есть дыра в заборе, — тихо сообщила Алик, — Я живу в той стороне, и не с руки делать крюк.

Первые сведения

— А про этот способ попадания на территорию парка кому еще известно? — заинтересовался Олег,

— Старшаки в курсе, только сюда никто не суется…, боятся, — вступил в беседу Стас,

— А чего боятся? — обратился к нему Олег,

— Боятся и все, — резко ответил дружок Алика, моментально замкнувшись.

— Значит, в принципе, на территорию, может проникнуть любой желающий? — продолжил опрос стажер,

— А че сюда проникать, — откликнулся Стас, — Дурачков наших на органы не пустишь, — он отрывисто заржал, — Органы у них дефективные! А больше ничего ценного здесь нет.

— Тебя эта ситуация забавляет? — Олег с нескрываемым презрением глядел на него,

— Это вы про Головастика? — Стас ухмыльнулся, — Ну пожил бы он еще с годик, не больше, и все равно ласты бы склеил, он родился нежизнеспособный…, я от тетки слышал, — добавил он.

— От какой тетки? — моментально отреагировал стажер, Стас опустил глаза замешкавшись, — Я все равно все выясню, не сегодня так завтра, так что говори правду,

— Конечно, бабки платят вам немереные, — пробубнил Стас,

— Как ты правильно заметил, зарплата у меня неплохая, поэтому я буду очень стараться, распутывая это дело, — Олег окинул его все тем же внимательным взглядом, — Других стимулов, для тебя, видимо, не существуют,

— Да что там, — вступила в беседу Алик, — Анна Васильевна его тетка, не родная, правда,

— Седьмая вода на киселе, — Стас неприязненно зыркнул на Алика,

— Чапаева? — удивился Олег, потом немного помолчав добавил, — Я жеговорил, по знакомству тебя сюда определили, — Так, а теперь продолжим рассказ о вчерашнем вечере!

— Я когда убежал из беседки, затаился в кустах. — начал Стас,

— Кого ждал? — уточнил Олег,

— Думал вы сразу за мной погонитесь, — бубнил Стас, не поднимая головы, — Думал покружу вас по парку, здесь сам черт ногу сломит!

— Но ты же хорошо ориентируешься, и как видно, не очень веришь во все эти легенды, местного разлива.

Стас пожал плечами, — Деваться некуда, привыкнуть можно ко всему, — Посидел я, значит, посидел, вижу вы идете, — он взглянул исподлобья, — Ну по дорожке, только в совсем другую сторону, туда к трем соснам, — сказал он и замолчал.

— Ну? — вопросительно спросил Олег,

— Там склеп был раньше, а теперь …. Стас вновь замолчал, — Одним словом, всякое там происходит,

— Не томи, дальше что было?

— Да ничего, нырнули вы в самую гущу тумана, а потом, когда рассеялся, туман-то, гляжу, а вы исчезли, только телефончик на траве лежит,

— Как это я исчез? — удивился Стас,

— Я подумал, ну исчез мусор, извините, полицейский, — он зыркнул на Олега, — С концами…, так не пропадать же такой нужной вещице, поднял телефон и пошел спать.

— Бред какой-то, — Олег потянулся, растянув затекшие ноги, — Так это ты меня толкнул в спину, там, в тумане?

— Никого я не толкал, — Стас продолжал рассматривать свои истоптанные кроссовки,

— Ладно, разговор наш будет длинный, практически бесконечный, поэтому — до встречи! — Олег вышел из пристанища влюбленной парочки и двинул к зданию школы.

В интернате все уже позавтракали и разбрелись по урокам, в столовой стажера встретила всегда улыбающаяся, доброжелательная Анжела Валерьевна, она буквально мироточила добром и заботой,

— Олежек, — ласково проворковала она, — У меня кашка тепленькая в кастрюльке припасена, и яички еще не остыли…, я их платком закутала, — доверительно сообщила женщина,

Олег улыбнулся при слове «яички», умиляясь манере обаятельной поварихи, выражать свои мысли.

Стажер уселся за столик поглощать тепленькую кашу, приготовленную заботливой Анжелой Валерьевной, сама повариха уселась напротив, умильно взирая коровьими глазами за сим процессом.

— У вас зарядки не будет? — поинтересовался Олег,

— Какой? — живо отозвалась волоокая сотрудница школьного пункта питания,

Стажер выложил на стол свой телефон,

— Ой, айфон, — разочарованно произнесла повариха, — Нет, у меня дешевенький телефончик, У Руля, физрука нашего, — радостно добавила она, — Тоже айфон, у него спросите.

В столовую зашли Стас с Аликом, девица по-хозяйски прошла в подсобку, по пути кивнув поварихе, а великовозрастный девятиклассник уселся за крайний столик.

— Вы кушайте, кушайте, — проворковала Анжела Валерьевна и скрылась за стойкой. Вскоре она появилась с тарелками в руках, которые она вынесла для опоздавших.

После завтрака Олег поднялся к себе в комнату, чтобы зарядить свой телефон. Постель была аккуратно заправлена, ключ лежал на столе.

«Интересно, как Ритка попала ко мне в комнату, ведь дверь была заперта?» — размышлял стажер, «Конечно, имеются дубликаты, Ритка, скорее всего, просто стащила второй ключ»

Убедившись, что пропущенных звонков от Каца за прошедшее время не было, Олег положил телефон в карман и спустился вниз. «Вечером нужно позвонить ему» — решил стажер, имея ввиду своего, вечно полного до краев сарказмом шефа, — «А для этого необходимо накопать как можно больше информации, вспомнив наставления начальника» Тот часто говорил:

«Любой, даже незначительный факт, может быть ниточкой, ведущей к разгадке преступления»

Разговор с директором

— Скажите, — обратился он к охраннице, — От всех помещений имеются дубликаты ключей?

— Обязательно! — с готовностью ответила та,

— И где вы их храните?

— Там! — Антонина Ивановна ткнула указательным пальцем в узенькую дверь неподалеку от себя, потом, видимо, поняв, что «указующего перста» для следователя, так она называла Олега, недостаточно, вскочила с места и, быстро замелькав алыми тапками, устремилась в подсобное помещение.

— Вот, — она приоткрыла дверцу навесного шкапчика, — Вот они, все как один висят! — гордо добавила она. На гвоздиках, в несколько рядов, висели ключи различных размеров.

— Вы что свой ключ потеряли? — участливо поинтересовалась женщина.

Олег, проигнорировав ее вопрос, осведомился, — А дети имеют доступ к ключам?

— Да какой там доступ, — рассмеялась охранница, — Ну могут прихватить, так, за ради озорства, ключик какой-нибудь, но потом глядишь, — весело отсчитывалась она, — А он, ключик то, уже на месте висит, целехенький!

— «Кабинет медсестры», «столовая», «з вход», — читал стажер бирки на ключах,

— А от кабинета директора здесь тоже ключи есть?

— Нет, — строго ответила Антонина Ивановна, — Анна Васильевна свои ключи никому не доверяет, — она подошла поближе к стажеру, — С собой носит!

— Документы, значит, в детском учреждении самое ценное? — задал тот вопрос с подвохом,

— Ну да, — обескураженно отвечала охранница, — В документах порядок нужон обязательно!

— Значит, получается, — Олег снова устремил свой взор на шкапчик, — Любой желающий может, в любое время посетить, по своему желанию, кабинет медсестры, столовую, любую спальню? — перечислял он,

— Как это? — испуганно заморгала глазами охранница, не ожидая такого подвоха от Олега Константиновича.

— Очень просто, в кабинете у медсестры запас лекарств, те же медкарты, тоже важные документы, между прочим, — он выжидательно посмотрел на женщину, а в столовой продукты,

— Продукты в отдельной кладовой хранятся, отдельные ключи у Анжелы Валерьевны имеются, — затараторила охранница,

-

— Что это за «три вход» — заинтересовался стажер, крутя в руках ключ внушительных размеров,

— Не «три вход» — поправила она Олега, — А «задний вход», это выход под лестницей, днем он открыт, а вечером запирается!

— Ключ от него один?

— Второй давно уже куда-то задевался, — испуганно отвечала Антонина Ивановна,

— Значит, из парка можно попасть в спальни, незаметно от вас, хотя какое это имеет значение…., - вслух рассуждал он,

— Вы ведь ночью спите здесь? — Олег повернулся к небольшому диванчику в углу комнату накрытом, уже знакомым ему жаккардовым покрывалом.

— Зарплата наша вообще не о чем, — зачастила та, — Так я сейчас уже две недели без выходных, напарница заболела, — Прикорну, конечно, ночью, так в пол уха, — оправдывалась она.

— А на входе у нас кнопка, двери открываем только с пульта, — гордо, как некую новость объявила женщина,

— Да, это я успел заметить, — стажер стоял, что-то обдумывая

— Все под контролем, — Антонина Ивановна довольно беспардонно выхватила ключ с биркой «звход» из рук Олега, повесила его на гвоздик, захлопнула шкапчик и выкатилась обратно к себе на пост. Около столика охраны стояла директор школы Анна Васильевна,

— Антонина Ивановна, — обратилась она к охраннице, — Калитка настежь открыта, скоро все городские собаки будут в нашем дворе!

— Я Александру Ивановичу уже неделю толдычу, что кнопка заедает, — охранница живо вступилась в беседу с начальством. — А он говорит, что весь пульт менять нужно!

— Так вызывайте соответствующую службу, в чем проблема? — строго ответила ей директор, увидев стажера.

— Да, да, — засуетилась Антонина Ивановна, — Непременно, сей момент вызову, — и она закопошилась в бумажках, плотной стопкой лежащих у нее на столе.

— Олег Константинович? — обратилась директриса к помощнику следователя,

— Как вы устроились?

— Спасибо, все хорошо — стажер подошел поближе, — Анна Васильевна, мы можем побеседовать?

— Да, конечно, пойдемте, — директор размашистым шагом зашагала по холлу, за ней, стараясь попасть в такт ее аршинных шагов, двигался Олег.

— Как двигается расследование? — довольно строго спросила она, снимая свой длинный плащ старомодного покроя,

Начальственный тон и желание держать инициативу в своих руках немного смутили Олега, видимо, директор, решила, что раз сюда прислали не кадрового сотрудника, а всего лишь стажера, значит серьезного расследования не будет.

— Анна Васильевна, — Олег намеренно проигнорировал ее вопрос, — Ковалев Стас, ваш племянник?

— Да, — немного растерянно ответила она,

— А какое это имеет отношение к расследованию? — женщина уселась за стол и внимательно посмотрела на Олега,

— Главный бузотер и хулиган школы родственник директора, — Олег оглядел кабинет, — И в этом нет ничего экстраординарного, что ему дозволено, практически, все в коллективе состоящем, в основном из детей инвалидов,

— Стас сложный подросток, а здесь все со сложностями! — Анна Васильевна вновь перешла в наступление,

— Агеева Алла ваша бывшая ученица?

— Да, — утвердительно ответила директор, — Они дружат со Стасом,

— Сожительствуют, — уточнил стажер,

Сейчас молодежь рано начинают половую жизнь, — немного тише сказала Анна Васильевна,

— Несомненно, особенно если им предоставлять все необходимые условия!

— О чем это вы? — вскинулась женщина,

— О их месте пребывания в Старом парке, в полуразрушенном здании, которое находится во вверенном вам учреждении.

Анна Васильевна, исподлобья, более внимательно поглядела на стажера, понимая, что недооценила его.

— Территория большая, руки до всего не доходят, да и финансирование хромает, — она поднялась из-за стола и по своему обыкновению встала около окна. — Забор нужно ставить, чтобы изолировать воспитанников от Старого парка, но денег на это не хватает,

— И в заборе вскоре дыра появится и все по- новому начнется.

— А какие ко мне претензии? — Анна Васильевна резко повернулась к Олегу.

— Могу перечислить, так только некоторые, что на слуху,

— Недолжное хранение ключей от помещений — любой желающий может попасть в абсолютно любую спальню, медпункт, столовую, — стажер сделал небольшой перерыв, — Проникнуть незаметно на территорию или в здание интерната не представляет особого труда,

— Значит, Богдана все же убили? — Анна Васильевна смотрела на стажера немигающим взглядом,

— Это пока неизвестно, но, у вас для совершения преступления, такого рода, созданы комфортные условия.

— Охарактеризуйте мне эту сладкую парочку, Стаса с его девушкой, — Олег откинулся на спинку и приготовился слушать,

— Они дружат с начальных классов, Алик, конечно, без царя в голове…., резкая она очень, как мальчишка всегда была, — Анна Васильевна коснулась рукой китайского болванчика на своем столе, тот мерно закачал головой, — Стасик влюблен в нее по уши,

— А что за конфликт у Стаса с Тимуром?

— Как такового конфликта нет, дерутся мальчишки просто, ничего серьезного,

— Вспомните, в тот день, когда погиб Милошенко, или накануне, не было какого-нибудь происшествия в школе? — спросил Олег, Анна Васильевна задумалась,

— Да ничего экстраординарного, все как прежде, вы лучше с воспитателями пообщайтесь, они ситуацией владеют в большем объеме,

— Непременно, — стажер попрощался и вышел из кабинета.

Очередной конфликт

Тимур стоял в коридоре перед классом и общался по видео с матерью.

Тамара Николаевна показывала сына сестренку, та, смешно сложив ручки в запечатанных конвертиками рукавах малюсенькой распашонки, предельно внимательно глядела с экрана телефона. Тимур широко улыбался и повторял по слогам «Нас-тю-ша, Нас-тю-ша!»

— Сынуля, мы с Настюшей уже дома, — слышен был голос матери, — Я попрошу соседа нашего дядю Мишу, помнишь его? — на экране появилось лицо Тамары Николаевны, — Он приедет за тобой, сынок, на днях! — она внимательно вглядывалась в сенсорную поверхность смартфона. — Я очень соскучилась, Тимур…, мы теперь будем всегда вместе!

Слушая слова матери, Тимур медленно опускал голову, все больше отгораживаясь от нее, по своему обыкновению, копной кудрявых волос, плотной шторкой закрывающей его лицо.

— Тимур, собирай понмногу вещи, — взволнованно увещевала сына Тамара Николаевна, зная как тяжело ее сын реагирует на любые перемены в своей жизни, — С директором я уже договорилась!

Тимур резко вынырнул из своего виртуального укрытия, поднеся телефон к лицу, — Ма-ма, — по слогам, широко улыбаясь, выставляя длинноватые зубы, проговорил он, — Нас-тю-ша, — вновь повторил он имя сестренки, прислушиваясь к еще непривычному для него звучанию набора звуков, и растекаясь в еще более глубокой улыбке, потом внезапно выключил смартфон и положил его в карман брюк.

Черты лица, весь образ молодого человека вдруг моментально изменился, он будто гуттаперчивый, весь как ты выгнулся, выправился, став выше ростом и шире в плечах, цепким взглядом Тимур теперь смотрел в окно, а там, за столетними стенами бесновалась и скулила от вожделения поганая нечисть.

Тимур подбежал к окну и распахнул его, не раздумывая, он уцепился за высокий подоконник и, потянувшись сильным, мускулистым телом запрыгнул на деревянный выступ, внизу, у него под ногами, с наружной стороны, скалили слюнявые пасти мерзкие твари.

— Ботвинник! — физрук подбежал к распахнутому окну, — У тебя что, башню полностью снесло? — Руль цепко схватил парня за обе голени, — А ну давай слезай!

Тимур, не обращая внимания на крайне назойливо вцепившегося в его ноги физрука, продолжал стоять на подоконнике, всем телом устремляясь наружу. Физрук, устав бороться с упрямым парнем, дернул его за штанины вниз, тот, не удержав равновесия, свалился на пол.

— Ольга Борисовна, — Руль отворил двери в ближайший класс, — Ботвинник ваш?

— Дааа, — медленно ответила Слива,

— Так следите, у вас ученики в окна вместо дверей выходят, а вы и в ус не дуете,

— Я его выпустила в коридор с матерью пообщаться, — Слива вскочила со стула и как курица заковыляла к двери. Тимур уже вскочил на ноги, он стоял широко расставив ноги, держа кулаки на готове, неестественно сверкая глазами при этом.

— Ишь как зыркает, словно звереныш, — Слива остановилась в нескольких шагах от воспитанника, — Сколько волка не корми, а он все в лес смотрит, — негромко сказала она,

— Олег Родионович, — женщина состроила умильную физиономию, приподняв татуажные брови, — Будьте столь любезны, усадите его за парту, — Слива указала коллеге на словно ощетинившегося Тимура, — А то неровен час кинется на слабую женщину, — Ольга Борисовна кокетливо повела овальным, как спелая дыня, плечом.

Тимур, внимательно прослушав весьма эмоциональный монолог Сливы, постоял еще мгновение перед классом, потом, совершенно спокойно прошел к своей парте и сел на стул.

— Вот, непредсказуемое поведение, — по своему истолковала это Слива.

— А раньше, — Ольга Борисовна доверительно взяла Физрука под руку, — Раньше у медсестры был целый арсенал препаратов, рассчитанный на вот такие непредвиденные ситуации, один укольчик и спит себе родимый весь день, а иногда и больше в изоляторе. Вот такой был старинный метод. — с гордостью поведала она.

Руль, не обладавший тонкой душевной организацией и тот, отпрянул от собеседницы, услышав про «старинный метод»

— Коновалы какие- то, — пробормотал он и поспешил вырваться из крепких объятий Ольги Борисовны.

Слива, отследив глазами резво удаляющегося физрука, вошла в класс, Тимур, по обыкновению, сидел низко наклонив голову, Стас, нагло развалившись на стуле, вещал со своего места.

— Ты че, дефективный, забыл, где двери находятся? — ржал тот, — Или это ты от несчастной любви, че, Ядвигочка больше не дает?

— Ковалев! — Слива грозно посмотрела на Стаса, — Что ты себе позволяешь?

— А че? — Стас намеренно сделал серьезное лицо, — Я правду говорю,

— Ольга Борисовна подошла к нему, — Ты что хочешь этим сказать?

— А ничего особенного, — он опять заржал, — Просто Ядвига Дмитриевна трахается Ботвинником, — специально коверкая голос, предельно писклявым голосом доложил он, — У меня и доказательства есть! — теперь уже низким баритоном отрапортовал он.

Алик строго настрого запретила ему даже вспоминать об фотографиях, сделанных буквально накануне гибели Богдана на его же телефон. Но Стас не обладал столь аналитическим умом, как Алик, не обладал он также и элементарной выдержкой, выболтав информацию, которая может окончательно скомпрометировать и его самого. Стас фотографии не удалил, а телефон Богдана хранил в тайнике, обустроенном в старых мастерских.

Тимур, сидевший до этого неподвижно, вскочил и кинулся с кулаками на Ковалева, — Доказательства есть, доказательства есть, — проговаривал он слова Стаса, повалив его на пол, тот, больно ударившись головой об ножку стула, взвыл от боли и обеими вцепился в ответчика. Ольга Борисовна топталась около своего стола, не решаясь близко подойти к дерущимся, присутствующие в классе дети отреагировали по-разному. Валек и Борода с нескрываемым интересом наблюдали за дракой, а одна девочка заплакала от страха, ее принялась утешать Ритка-птичка.

— Беги, беги за Рулем, — прокричала ей Слива, благо, что спортзал находился ряжом с их классом. Ритка, стремглав выскочила из класса и побежала за физруком,

— Бородин, — продолжала командовать Ольга Борисовна, — Давай, вместе за Вальком, оттащите их за ноги друг от друга,

Ребята неохотно встали со своих мест и подойдя вплотную к катающимся по полу одноклассникам, попытались их разнять.

— Олег Константинович, — Ритка вцепилась в проходящего по коридору стажера, — Помогите, там Тимур со Стасом дерутся, — показала она в сторону своего класса, а сама побежала дальше, за физруком.

Олег буквально влетел в классную комнату, пацаны, полусидя, полулежа под одним из школьных столов продолжали мутузить друг друга.

— Прекратите, — грозно прокричал он, наклоняясь к столу. Олег вцепился в ближайшему к нему воспитаннику и, улучшив момент, как огромного котенка, вытащил за шкирку из-под стола.

— Посажу в изолятор под замок, обоих! — помощник следователя оттащил брыкающегося Тимура к противоположной стене, в этот момент в класс забежал запыхавшийся Руль.

Беседа в учительской

Стас вылез из-под парты, — Олег Родионович, у Ботвинника крыша полностью поехала, он первый на меня набросился,

— Выводите его, — стажер кивнул на Стаса, Руль послушно потянулся руками к Ковалеву, тот нервно дернулся, — Не трогайте меня, я сам пойду,

— Ты тоже сам пойдешь? — спросил стажер Тимура.

— Сам пойду, — эхом отозвался тот,

— Идем в учительскую, скомандовал помощник следователя, незаметно страхуя Тимура, чтобы тот никуда не дернулся.

Учительская была безлюдна, Олег усадил пацанов в разные концы дивана, между ними, на всякий случай, разместился физрук, сам стажер расположился за столом напротив.

— Ну, — выжидательно сказал он, — Быстренько, Ковалев, суть конфликта, — он взглянул на Стаса внимательно, — Твоя версия,

— Он бросился на меня, у него эти…,-парень помолчал несколько мгновений, — Галлюцинации,

— Медицинские диагнозы мы опустим, на время, — Олег Константинович продолжал внимательно смотреть на него,

— Что именно послужило триггером в твоем поведении, что вывело Тимура из себя?

Стас, вместе с физруком, с удивлением воззрились на стажера, Тимур опустил голову, закрывшись упругими пружинками волос.

— Объясняю более популярно, — стажер поднялся со стула, — Что, именно, ты сказал перед дракой?

Стас поковырял носком кроссовки полинявший линолеум учительской, — Сказал, что они с воспиталкой, Ядвигой Дмитриевной, ну это…, - он немного замешкался, — спят вместе, — уже тише произнес он,

— Ты присутствовал при этом, или рассказал кто-то, — Олег прислонился к столу, сложив ноги крестиком, — Откуда такая информация? — совершенно, как об обыденном спросил он,

— Сам видел, — ответил Стас, он хотел еще добавить в свидетели Алика, для солидности, но вспомнив наставления девушки, решил не впутывать ее в расследование.

— А вот с этого места поподробнее, — сказал стажер, — Да, пожалуйста, постарайся не сильно увлекаться фантазиями,

— Да какие фантазии, — Стас возбужденно вскочил на ноги, Руль потянул его за руку, пытаясь усадить на место,

— Да у меня и фотки есть, — прокричал Ковалев и осекшись, снова уселся рядом с Рулем,

— Телефон, — Олег подошел вплотную к сидящим на диване, — Телефон свой предъяви!

— Не имеете права, — Стас демонстративно отодвинулся от него,

— Имею, я тебя даже не обыскиваю, а прошу, именно прошу предъявить телефон и показать мне эти фото, именно в добровольном порядке, если они, конечно, существуют,

— Существуют, — буркнул Стас, уже жалея, что заварил всю эту кашу. Он вытащил из кармана смартфон с потресканным экраном.

— Давай, не томи, открывай фотки, — Олег терпеливо стоял перед ним, — У тебя же запоролено все?

— Вот, — Стас открыл фотографии и передал смартфон Олегу, сквозь паутину трещин на стажера глядела взлохмаченная Ядвига, сидящая на матрасе, рядом с голым по пояс Тимуром, на втором фото они спали рядышком обнявшись, вернее, Тимур обнимал спящую девушку, а их головы лежали на одной подушке. У стажера застучало в висках, Ядвига ему нравилась, ему казалось, что и девушка испытывает некую симпатию по отношению его.

Профессионализм будущего следователя возобладал над личным, и Олег продолжил опрос,

— Эти фото сделаны не на этот смартфон, тебе их переслали, — Олег листал теперь галерею, рассматривая остальное фотки, физрук сидел на диване, он тоже успел рассмотреть фотографии и теперь, вспоминая свое неудачное свидание Ядвигой, размышлял, почему она его так странно выставила в ту ночь?

— Алла Агеева фотографировала? — Олег уселся за стол, ожидая ответа,

— Не было там Алика, — Стас вскинулся, понимая, что сам выдает себя, а главное, выдает Алика, непокорную, дерзкую, часто предельно резкую и нежную одновременно, — Не трогайте Алку, не причем она,

— Из-за этого дурачка, — Стас показал пальцем на, кажущегося совершенно безразличным, Тимура, — Вы хотите на меня с Аликом все повесить?

— Что повесить? — стажер подошел вплотную к нему, — Ну, говори, что именно я хочу на тебя повесить?

— Знаю я вас, мусоров, вам ничего не стоит честного человека в тюрьму посадить, — он насупился и замолчал, перейдя в глухую оборону.

— Так, ладно, а вот номер обворожительной Аллочки, — Олег теперь звонил Алику, чтобы пригласить ее на беседу в учительскую,

— Алла Агеева?

— Да, — послышался протяжный, немного низковатый для девушки голос,

— С вами говорит помощник следователя Четвертинский Олег Константинович,

— Да, — снова протяжно донеслось до Олега,

— Вы находитесь сейчас на территории интерната?

— Да, — она немного помолчала и добавила, — Я матери помогаю с посудой,

— Вот и отлично, — радостно проговорил Олег, — Жду вам в учительской…, - прямо сейчас,

— Хорошо, — спокойно, низким голосом согласилась девушка.

— Ну вот, сейчас все выясним, как говорится, «не отходя от кассы» — Олег уселся

за стол, приготовившись ждать.

Руль поднялся и подошел к стажеру, — Ну и цирк, во девка дает, в прямом смысле этого слова, — он негромко засмеялся, — Слышь перекинь фотки мне,

Олег молча, уничтожительным взглядом смотрел на физрука,

— Да ладно, дай хоть получше разглядеть, — не унимался тот, низко наклоняясь к сидящему Олегу,

— Гражданин Руль, вы мешаете следственным действиям, — грозно произнес помощник следователя, еле сдерживаясь, чтобы не съездить надоедливого физрука по физиономии.

Вскоре появилась Алик, она спокойно вошла в учительскую, мельком взглянула на Стаса и уставилась на Тимура.

Потом она села на стул возле окна и спокойно изрекла, — Пацаны подрались из-за меня, Стас ревнует меня к Тимуру, так что нет никакого криминала, только личные отношения! — Алик теперь немигающим взглядом уставилась на стажера,

— Как у нас, весело, оказывается, — сказал Руль, приготовившись слушать увлекательное повествование,

— А учитель физкультуры здесь обязательно должен присутствовать, — спросила девушка, вспомнив, как совсем недавно, Руль, довольно навязчиво предлагал себя в качестве «бойфренда»

— Да, учитель физкультуры присутствует в качестве охраны, чтобы «пацаны» не бросились друг на друга и не убежали,

Алик иронично улыбнулась, взглянув на физрука, сложила руки, обхватив себя ладонями за локти.

— Оставим в покое, на время, ваш любовный треугольник и выясним другой момент, — Олег подошел к Алику, — Предъявите мне, пожалуйста, свой телефон,

— Алик удивленно вскинула брови, — Мой?

— Да, вы, же не против, — Олег терпеливо протянул руку, — Переписку я смотреть не буду, только фото,

— Ну, там разные фотографии у меня, — девушка вызывающе посмотрела на стажера, — Может я там голая на фотках, как же быть?

Олег немного стушевался, он не готов был к диалогу с молодой, острой на язык молодой женщиной.

фотографии

— Хорошо, — отступился от нее стажер, — Спросим по-другому, он показал фото Ядвиги вместе с Тимуром,

— Вам знакомы эти фото?

Алик изменилась в лице, черты ее лица обострились, но девушка быстро взяла себя в руки, — Да, знакомы,

— Это вы фотографировали?

— Нет, — уже совершенно спокойно ответила она,

— Это я фотографировал, — вскинулся Стас, что вы к ней пристали?

— Хорошо, — Олег выжидательно посмотрел на них обоих,

— На чей телефон были сделаны эти фото, на ваш? — он резко повернулся в Алику,

— Нет, — моментально ответила девушка.

— Тогда на чей? — он буравил теперь взглядом притихшего Стаса.

— Давай, не молчи, ты только усугубляешь ситуацию, — произнес стажер, Алик встревоженно, донельзя распахнув и без того огромные глаза, нервно теребила свои переливающиеся, как воронье крыло, волосы, схваченные на затылке в хвост растянутой резинкой ядовито зеленого цвета.

Стас, насупившись, сидел молча, всем своим видом показывая, что не намерен дальше участвовать в диалоге.

Одним порывом, внезапно, открылась дверь и в учительскую заглянула Ядвига,

— Мне сказали, что инцидент произошел… — она осеклась, увидев всю компанию в сборе,

— Заходите, Ядвига Дмитриевна, — радостно окликнул ее Руль, — Именно вас то и не хватает.

Стажер строго посмотрел на физрука, тот понимающе хмыкнул и поудобнее умостился на диване, готовясь к увлекательному времяпровождению.

Ядвига прошла к одиноко стоящему креслу у противоположной стены и глубоко погрузившись в него, насторожено глядела на присутствующих.

— Большое спасибо за помощь, — Олег подошел к физруку, — Не буду вас больше задерживать, можете заниматься своими непосредственными обязанностями,

Руль поднялся, крайне разочарованно потер мочку левого уха и направился к выходу,

— Распространять информацию, которую вы здесь услышали, я вам не рекомендую, — вслед сказал ему помощник следователя, Руль молча кивнул головой и вышел из учительской.

— Ядвига Дмитриевна, — начал Олег, — Вспомните, накануне гибели Милошенко Богдана, тот поздний вечер, когда были сделаны эти фото, — он подошел максимально близко к воспитательнице и показал ей изображение на смартфоне, внимательно наблюдая за реакцией девушки.

Ядвига спокойно глянула на фото, будто на что-то обыденное, только еще глубже опустилась в глубины старого кресла.

— Да, я отлично помню, все что было в тот вечер, — она выкарабкалась из объятий мягкой мебели, выпрямив спину,

— Оправдываться, — она вскинула на стажера глаза ядовито — зеленого цвета, — Перед вами я не собираюсь, так вот, а фото делал Стас, Алла только присутствовала,

— Чей телефон использовался при этом, — Олег отошел от Ядвиги, издали продолжая смотреть на нее,

— Сенсорных телефонов в школе немного, если исключить педколлектив, то получается, — Ядвига замолчала, пытаясь подсчитать их количество,

— Прошу учесть, аппарат должен быть новый, недешевый, так как фото получились очень хорошего качества, — уточнил стажер. Ядвига молча посидела еще мгновение, потом вскочила на ноги, будто что-то вспомнив,

— Так Богдану мать купила дорогой телефон, чтобы он не скучал за ней, — она опять замолчала, — Замуж она собралась, — воспитательница оглядела всех присутствующих, Тимур поднял голову, вынырнув из своего параллельного мира в действительность и теперь взволнованно смотрел на Ядвигу. Алик испуганно, вытаращив свои глазища, уставилась на Стаса, тот сидел, как изваяние, не шевелясь и никак не реагируя на происходящее в учительской.

— Телефон у него пропал, незадолго до…, его смерти, — теперь воспитательница вперилась глазами, цвета среднеземноморских оливок, на Стаса,

— Ковалев, — стажер подошел к Стасу, — На чей телефон были сделаны эти фото?

Стас, затравленно оглядел всех присутствующих и опустил глаза,

— Я вообще не видел его телефон, мало что у Головастика пропало, я тут причем? — бубнил он себе под нос,

— Неправда, — Ядвига подбежала к нему, — На площадке, незадолго до пропажи, ты обратил внимание на его телефон, держал его в руках рассматривал и отдал его Богдану только тогда, когда я потребовала, да и то…, - Ядвигины глаза заблестели, наполнившись слезами, — Ты бросил телефон мальчику, как собачке, в песок и крикнул «фас»

— Ну и что, может так и было, а может ты врешь, — нагло ответил Стас,

— Стас, ты же видишь, на что они намекают, — Алик тоже подскочила к нему, — Скажи им, скажи…, она неистово начала тормошить парня, — Скажи им, что это не ты! Она трясла его, у девушки, скорее всего началась истерика, Стас, никогда не видел ее в таком состоянии, обычно спокойная, всегда максимально выдержанная Алик, теперь сама иступлено сотрясалась всем телом, иссиня черный хвост ее волос на затылке, при этом, выписывал невиданные кульбиты в воздухе.

— Че пристала, дура, — Стас довольно грубо отпихнул ее, чего никогда не позволял себе ранее, — Не брал я телефон Головастика и точка, — сказал он и демонстративно нагло развалился на диване,

— А, пусть докажут!

— Скажи им, скажи, что это не ты убил Богдана, — выпалила, как в бреду Алик и испуганно, закусив губу, замолкла.

Обыск

В повисшей тишине послышался голос помощника следователя, — А подружка то твоя поумнее будет, она уловила причинно следственную связь между фактами,

— Вам охота на меня Головастика повесить, не выйдет, — Стас озлобленно посмотрел на стажера,

— Об этом речь пока не идет, — спокойно ответил Олег, — Сейчас речь идет о телефоне, на который были сделаны фото.

Для начала мы осмотрим твое спальное место в корпусе, и учти, — помощник следователя цепким, внимательным взглядом окинул его, — Если вздумаешь дернуться, вызову наряд, вот тогда мы будем беседовать с тобой уже в интерьере следственного изолятора.

«Загнал телефон, скорее всего» — размышлял Стас, — «В спальне, его точно нет, нужно, там, в парке, в старых мастерских искать…,если спрятал, то только там»

Конечно, найти выключенный смартфон последней модели не составляет для следственного отдела большого труда, но для этого нужно обо всем сообщить Кацу, а тот, как не странно, затих в последнее время. Олегу Четвертинскому, не терпелось самому найти телефон Богдана, а то, что это аппарат погибшего Милошенко, он не сомневался ни на минуту.

В спальню мальчиков первым зашел стажер, следом за ним ручейком потянулись остальные, Тимура Ядвига Дмитриевна хотела отправить в класс, но тот, сердито сверкая глазами, не отходил ни на шаг от нее и при всякой попытке отодвинуть его от воспитательницы, вытягивался в струну, широко расставив ноги.

— Последний раз я предлагаю тебе предъявить, добровольно, — Олег повторился, — Добровольно…, телефон, который тебе не принадлежит,

— Ищите, — наигранно доброжелательно произнес Стас и уселся на стул, вытянув ноги в пыльных кроссовках. Довольно бегло осмотрев спальню, то, что здесь нет телефона, стажер был почти уверен, Четвертинский решил привлечь помощников для более тщательного обыска места обитания Стаса со своей подругой в Старом парке.

— Анна Васильевна, — звонил стажер директору, — Пожалуйста, откомандируйте мне двух толковых человек, желательно мужчин, для помощи в следственных действиях, — Олег молча выслушал женщину, добавив в конце разговора, — Я все вам объясню…, скоро…,- он взглянул на часы, — Буквально через час, — закончил стажер свой разговор.

Через несколько минут в спальню мальчиков вошел оживленный Руль, что-то крайне эмоционально докладывающий чрезвычайно испуганному завхозу, Александру Ивановичу, на ухо.

— Вот, прибыли в ваше распоряжение, — Александр Иванович, вспомнив два армейских года, проведенных в железнодорожных войсках, встал перед помощником следователя, буквально, на вытяжку.

— Пойдемте, все расскажу по дороге, — Олег вышел из комнаты, поглядывая на Стаса, который, будто нехотя передвигал ногами, с кривой, какой-то недвижимой улыбкой, шел рядом. Сразу за ним, шаг в шаг, топал Руль, завхоз, вытирая вспотевшее, полное лицо, двигался с боку всей процессии.

Алик, намотав на кулак прядь своих густых волос, нервно теребила его, о чем-то напряженно думая, шла Ядвига, скрестив руки на груди и обхватив себя обеими руками за локти. Тимур ступал рядом с нею, стараясь держать всю компанию в поле зрения, одновременно поглядывая по сторонам.

Бывшие конюшни неприветливо встретили делегацию, полуразрушенное длинное здание, поросшее плющем и небольшими деревцами на обветшалой крыше, не создавало впечатление хоть частично жилого помещения.

Заведующий хозяйством, с неким удивлением, уставился на стажера, когда тот открыл уже знакомую ему дверь, приглашая всех внутрь.

— Что это такое? — Александр Иванович первопроходцем проскочил внутрь помещения, — Как такое вообще возможно? — изумлялся заведующий хозяйством интерната,

— Почаще нужно обходить территорию и все постройки, принадлежащие вашему интернату, — назидательно изрек помощник следователя,

— Но сейчас речь не об этом, — Олег повернулся к Стасу, — Еще раз рекомендую тебе выдать мне телефон, который ты, как я предполагаю, здесь спрятал.

— Ищите, — Стас уселся на жаккардовое одеяло, накинутое поверх одеяла на топчане и уставился в замызганное оконце напротив.

Первые полчаса поисков не дали никаких результатов, Руль с Александром Ивановичем обшарили все закутки, но искомого так и не нашли. Ядвига оглядывала комнату, вспоминая тот вечер, когда она, впервые увидела Алика с распущенными волосами, танцующей здесь. Сейчас Алик стояла у входа, будто гостья, исподлобья поглядывая на происходящее.

Время шло, а телефон так и не обнаруживался, Олег, стараясь не выдавать свое волнение, снова и снова внимательно оглядывал помещение, кирпичные стены бывшей конюшни, выщербленные, потерявшие свой первоначальный окрас, были густо увешаны паутиной по всем углам. Взгляд стажера остановился на одном из дальних закутков под самым сводом здания, пауки-трудоголики, основательно опутавшие столетние балки под потолком, почему-то обходили этот дальний угол. Паутина там отсутствовала.

Олег интуитивно перевел взгляд с этого места на Стаса, тот встретившись глазами со стажером, как-то моментально скукожился и опустил голову,

— Дайте мне какой-нибудь стул, — громко сказал Олег, Александр Иванович кинулся к табуретке и подтащил ее в угол, к стажеру. Олег взгромоздился на табуретку и потянулся руками к прокопченной балке. Несколько верхних кирпичей, прямо за балкой, отличались от остальных. Олег надавил на один из них, от чего тот немного сдвинулся с места, потом стажер подцепил пальцами его щербатую поверхность и вытащил из кладки. Вынув еще один, он просунул руку в дыру, пошарил там осторожно и извлек оттуда сверток в полиэтиленовом пакете.

Олег бодро спрыгнул с табурета и со свертком в одной руке, и кирпичем в другой, подошел к столу.

— Что это? — обратился он к Стасу,

— Не знаю, сто лет этим конюшням, — Стас немного приободрился продолжив, — Монахи здесь лошадей держали, потом мастерские были…, мало ли что…,

— Конюшни, говоришь, — Олег развернул пакет и вытащил от туда телефон, тщательно завернутый в тетрадные листки в клеточку, — И на кой монахам, и тем более лошадям, мобильный телефон последней модели?

— Ядвига Дмитриевна, подойдите, пожалуйста, вы видели раньше этот телефон?

Ядвига взглянула на смартфон и побледнев ответила, — Такой был у Богдана Милошенко, — тихо ответила она,

— Так, значит, есть предположение, что это телефон, который пропал у Милошенко незадолго до его гибели,

— Стас, — буквально прокричала Алик, — Что ты молчишь, скажи им, что это не ты, скажи,

«Какая шикарная деваха досталась этому ушлепку» — думал Стас, «За какие такие заслуги интересно?»

Стас, тем временем вскочил с топчана и, оттолкнув Алика, бросился к двери, вдогонку за ним кинулся Тимур, за ним побежал Олег с физруком. Старый парк, будто расступился на мгновение, и вновь сомкнул свои объятия, поглотив и беглеца, и преследователей.

Поиски доказательств

Стас, тем временем вскочил с топчана и, оттолкнув Алика, бросился к двери, вдогонку за ним кинулся Тимур, за ним побежал Олег с физруком. Старый парк, будто расступился на мгновение, и вновь сомкнул свои объятия, поглотив и беглеца, и преследователей.

— Справятся и без нас, — решительно произнес Александр Иванович, — Пойдемте, пойдемте, — торопил он девушек, уводя их с территории Старого парка. Ядвига несколько раз обернулась, тревожно всматриваясь в густые заросли за бывшими конюшнями,

— Здоровые мужики, справятся, — продолжать твердить завхоз,

— А Тимур? — Ядвига вопросительно посмотрела на Александра Ивановича,

— Никуда не денется твой Тимур, — завхоз оглянулся теперь на Алика,

— Алла, иди на кухню, мать, небось, заждалась,

Алла, ускорив шаг, обогнала всех, торопясь побыстрее уйти.

Олег, бросившись вдогонку за Стасом, оказался в совсем незнакомой, для него части парка. Старые, кряжистые дубы вперемешку с соснами, еще недавно окружавшие его, исчезли, теперь стажер пробирался через какие-то сказочные дебри. Длинный, скользкий мох свисал с ветвей густого сухостоя, огромные погибшие деревья, мертвенной хваткой вцепившиеся в грунт уже погибшими корнями, молча взирали на него.

— Чертовщина какая-то то, — он еще раз огляделся вокруг, — Нужно Колобку сказать, чтобы навел здесь порядок, столько земли пропадает, — вслух размышлял помощник следователя, вспомнив забавное прозвище завхоза, не задумываясь, каким образом суетливый Александр Иванович, будет корчевать столетние деревья в этой части парка.

— Беглеца мне не найти, он здесь прекрасно, судя по всему, ориентируется, залез какую-нибудь нору и пирует там с монахами, — продолжал рассуждать он он, вспомнив рассказы Ритки-птички. Олег остановился и попытался по солнцу, проглядывающему сквозь косматые гирлянды мха, сориентироваться по местности.

Руль очень быстро понял, что искать Стаса в парке, все равно что разыскивать иголку в стогу сена, поэтому он почти сразу развернулся и пошел по направлению к школе.

— Олег Родионович, — завхоз стоял около входа, — Анна Васильевна собирает всех в своем кабинете, — А где все? — он заглянул за широкую спину физрука,

— Следователь ищет беглеца, — физрук как маленький шмыгнул носом, — А я что нанимался за этим гопником гоняться, мне за это не платят,

— Ладно, ладно, давай иди уже, — Александр Иванович подтолкнул Руля в спину и сам засеменил по коридору.

— Что же это получается, коллеги, — трубила в кабинете директриса, — Почему я узнаю все в последний момент?

— Ядвига Дмитриевна, — она повернулась всем корпусом к сидящей перед ней девушкой, — Вы сегодня дежурный воспитатель? Почему мне не доложили о предстоящих следственных действиях?

— Все как-то спонтанно получилось, — пробормотала Ядвига,

— Спонтанно, а теперь получается, что двое наших воспитанников бегают по Старому парку, — она замолчала на мгновение, — Это же опасно, в конце концов,

В этот момент дверь открылась и в кабинет вошел стажер, отряхиваясь по пути от листьев и какой-то трухи, он подошел к столу и уселся за ближайший стул от директорского места,

— Ковалев Стас, ваш племянник, — уточнил он, — Отлично ориентируется в лесном массиве, который располагается на подведомственной вам территории, — помощник следователя вытащил из кармана сверток, — Он там практически проживает, в старых конюшнях, я же вам говорил,

— Ну проживает то он в интернате, — возразила Анна Васильевна,

— Допустим, — Олег вытащил из пакета телефон, найденный под потолком, за балками, — Этот телефон, предположительно принадлежащий Богдану Милошенко, был спрятан в бывших конюшнях, где частенько обитает Стас,

— Ну, — решила возразить директриса, — Мы же не знаем, как он туда попал,

— Есть еще одно обстоятельство, были сделаны фото, именно на этот телефон и именно Стасом, незадолго до гибели Милошенко,

— Что за фотографии, — Анна Васильевна протянула руку, Олег бросил взгляд на Ядвигу, та сидела опустив голову, Руль, услышав про фото негромко крякнул.

— Немного позднее я вам все объясню, а теперь нужно вызвать мать Милошенко, чтобы она опознала телефон и…., он оглядел присутствующих, Ковалева мы так и не нашли, он убежал, что, скорее всего, доказывает его виновность,

— Виновность в чем? — Анна Васильевна уставилась тяжелым взглядом на стажера,

— В смерти несовершеннолетнего Богдана Милошенко, — спокойно, но очень важно произнес он,

Все присутствующие в кабинете застыли.

— Вы с выводами не торопитесь, — крайне озадаченная услышанным Анна Васильевна поднялась из-за стола,

— Следствие покажет, — стажер тоже поднялся, — Буду докладывать начальству,

В коридоре он окликнул Ядвигу, та остановилась, ее широко распахнутыеглаза, цвета морской волны во время шторма, глядели испуганно,

— Вы ничего не хотите мне сказать? — Олег смотрел на девушку в ожидании объяснений по поводу фото.

— Оправдываться пошло в этой ситуации, — она нервно сглотнула ком в горле,

— Если вы даже допускаете, неприличный смысл этих фотографий, значит, — Ядвига потупилась и потом резко вскинула голову, — Значит…, -она замолчала и несколько предательских слезинок выкатились из ее бирюзовых глаз,

— Пойдемте, — Олег взял девушку под руку и повел ее в пустой класс,

— Садитесь, — он указал ей на парту в самом конце комнаты и сам устроился рядом, — Понимаете, я не допускаю никакой мысли…

— Правда, — вскинулась Ядвига, — Ну вы же не Руль,

— Озабоченный, — добавил стажер, Ядвига вскинула брови над бездонными глазами, сильно покраснев,

— И все же, расскажите, ну опишите просто как факт, желательно поподробнее, весь тот вечер, когда были сделаны эти фотографии.

— Хорошо, — Ядвига кивнула головой, — Насколько вы сами успели заметить, здесь бывает такое, что воспитанники, самостоятельно, без приглашения поднимаются в комнаты ко взрослым,

— Да, это я успел заметить, — согласился Олег, вспомнив Ритку-птичку,

— В тот вечер дежурил Руль, он играл с мальчиками в спортзале, — начала она, опять вскинула на стажера свои глаза, теперь уже нежно зеленого цвета.

— Так, очень хорошо, подбодрил ее он,

— Я спросила у него про Ботвинника, Тимура нигде не было, Стас сказал, что он уже в спальне, и я решила подняться к себе. А там…,

— Ботвинник был уже в вашей комнате,

— Да, я еще удивилась, ключ я не ношу с собой, кладу его сверху на дверную коробку, там есть такое углубленьице,

— А второй ключ на охране есть, так что проблем с проникновением в комнаты здесь никто не испытывает, — стажер улыбнулся,

— Ну, а дальше все предсказуемо, он разделся и лег в мою постель, спать….,

Я устроилась за шкафом, а Тимур, может во сне, переместился ко мне, — она теперь грозно глядела на Олега будто это он к ней переместился к ней во сне без ее же ведома, — Ну он же ребенок с особенностями,

Олег усмехнулся, — Хорош ребенок под два метра во всеми вытекающими отсюда обстоятельствами,

— Вы опять? — гневно спросила девушка, возвращаясь в свое привычное состояние,

— Хорошо, — совершенно серьезно сказал он, — Приблизительно через сколько появился Стас, вы ведь помните тот момент, когда Стас делал, фотографии?

— Да, я время не помню, уже после отбоя, они с Аликом, Аллой, — поправилась она, — Вошли в мою комнату,

— Ключи они взяли у охраны, — подытожил стажер, — А потом, когда ушел Ботвинник?

— Приходил Руль, — громко сказала Ядвига, — Да, не улыбайтесь, — Этот олух пришел с бутылкой, сам уже значительно «под шафе» — Ключа ведь не было у меня, а Стас с Аллой закрыли нас, специально,

— Юмористы, — стажер опять хмыкнул,

— Руль ломиком мне дверь открыл, я его отвлекла, а Тимур, тем временем, спустился вниз, в свою спальню, — закончила она, закусив губу,

— А у вас тут весело и все так с фантазией, с огоньком, — стажер глядел на Ядвигу, прикидывая всю эту ситуацию «на глазок»

Пустые ведра

Алик мыла посуду вместе с матерью, они обе, согнувшись стояли над прямоугольными раковинами в столовой интерната.

— Ведра сегодня полупустые, — сокрушалась мать девушки, столовская раздатчица,

— А че так? — безынициативно отозвалась дочь, мысленно оставаясь совершенно далекой от ведер,

— Сегодня был Анжелкин фирменный гуляш, так слопали все подчистую, — сокрушалась женщина.

— Ну так хлебом добери, — устало отозвалась дочь,

— А где он, хлеб то этот? — раздатчица устало выпрямила спину, — Старуха опять весь подчистую утащила,

— Зачем он ей? Голодная что ли? — Алла невнимательно слушала мать, думая о Стасе,

— Да тварей этих кормить, — женщина погрузилась в клубы пара, витающие над раковинами, — Вечно она его таскает, чем свиней сегодня кормить, ума не приложу,

— Посидят твои свиньи денек на диете, им это полезно, — Алик стояла в нерешительности, держа в руках губку для посуды, потом резко, будто что-то вспомнив, одним рывком скинула с себя клеенчатый фартук и стремглав выбежала из столовой. Мать молча проводила ее взглядом, Алла всегда отличалась крайне резким норовом и поведением, женщина только глубоко вздохнула и вновь принялась за работу.

— Где этот…, следователь? — Алик подошла к Ядвиге, когда та гуляла с детьми возле беседки,

— В учительскую пошел, — ответила та, взволнованно добавив — Ты что-то узнала, Тимур пришел?

Алла ничего ей не ответила, смерив презрительным взглядом направилась в корпус интерната.

— Вот вы все на Стаса валите…., - начала с порога Алла, стажер сидел за ноутбуком в дальней комнатке учительской.

— Если мать Милошенко опознает телефон, значит…., - начал было Олег,

— Да что вы прицепились к этому телефону, — Алик с размаху плюхнулась в кресло, — Даже если Стас взял телефон у Богдана, это не значит что он его…, -девушка замолчала,

— Конечно, не значит, но это косвенная улика, — Олег внимательно смотрел на девушку, — Бывает, причем очень часто, что убивают из-за телефона, тем более, недешевого.

— Послушайте, ведь его, Богдана, хлебом напихали, и он захлебнулся от этого?

— Да, от хлеба он и задохнулся, — ответил стажер,

— Это Елизавета Львовна сделала, — выпалила девушка,

— Ей то это зачем, мотив у нее какой? — удивился помощник следователя,

— Она же сумасшедшая, хлеб в парк таскает и там разбрасывает, — возбужденно проговорила Алик,

Олег внимательно слушал ее, откинувшись на спинку дивана,

— Она давно, еще в девяностые, когда здесь еще детдом был, пряталась там, — она махнула рукой в сторону Старого парка, — в Склепе с пацаном своим, ну сыном-малолеткой, — Вы что не слышали про эту историю,

— Слышал что-то краем уха, — Олег захлопнул ноутбук, — Много легенд у вас здесь ходит,

— Сынок ее пропал тогда бесследно, она ненадолго отлучилась, пришла, а на том месте, где пацаненок сидел, хлеб накрошенный валялся…., Хлеб этот он сильно любил есть, тогда пекарня была в детдоме, хлебом сами себя обеспечивали, и вкусно и дешево, — закончила она.

— Получается, по твоему, она решила досыта накормить другого ребенка хлебом? — спросил стажер,

— Свихнулась она полностью, крыша у нее поехала, — Алик нервно поерзала в кресле.

— Мне мать сегодня говорит: — Свиньям нечего давать, хлеб весь старуха потаскала, — продолжала Алик, — Я сразу и догадалась, она это, она! — девушка вскочила на ноги и подбежала к Олегу, — Идите же и посадите ее в тюрьму!

— Подожди, не кипятись, разберемся, — стажер хотел положить небольшой ноут на полку в учительской, потом немного подумав засунул его себе подмышку, — Да, в принципе, тетя эта «темная» — размышлял он вспоминая стоящую как монумент Елизавету Львовну, в тот поздний вечер, когда он метался между спальнями в «зеленом коридоре»

— Порошу больше ни с кем не обсуждать эту версию, — Олег повернулся к Алле,

— Я внятно все объяснил?

— Все ясно, ясно, — нетерпеливо согласилась девушка, сверкая глазами и раздувая тонкие ноздри, — Только быстрее давайте, чтобы она не скрылась!

Олег глубоко вздохнул, смерив Алика изучающим взглядом, снова отметив про себя, что Стасу, непонятно за какие заслуги, досталась такая огонь-девка, к тому же еще и писанная красавица.

Во дворе Олег снова встретил Ядвигу, — Елизавета Львовна где сейчас, не знаете? — спросил он девушку.

— Не на классе, это точно, — с готовностью ответила она,

— Значит, — Олег слабо улыбнулся, — Наша соседка у себя в апартаментах? — стажер сказал «наша» с нажимом на местоимение, объединив себя, таким образом, с Ядвигой

— Скорее всего, — молодая воспитательница толи не уловила тайного интонационного смысла, то ли сделала вид, что не поняла,

— У нее часов совсем немного, она так «серый кардинал» у нас,

— Директор во всем слушает ее?

— Прислушивается, скорее, — А почему?

— Ну, Елизавета Львовна была директором здесь до нее, Анна Васильевна пришла работать к ней совсем молоденькой, — Ядвига внимательно всматривалась аквамариновыми глазами в лицо Олега, — Уважает наверное свою первую начальницу,

— Уважает, — задумчиво повторил стажер,

— Ой да кто там ее уважает, — встряла, по своему обыкновению, в разговор Ольга Борисовна. Она, проходя мимо, услышала обрывок беседы и не смогла удержаться,

— Старуха живет здесь, нелегально, — она беспардонно внедрилась между беседующими молодыми людьми, — Это же нарушение всяческих правил, перед посещением инспектирующих органов, верхний этаж чуть ли не забивают гвоздями! — доверительно сообщила она,

— И почему же, по-вашему, Анна Васильевна позволяет ей здесь жить, Ну и работать тоже? — спросил Сливу стажер,

— Струхе, конечно, некуда податься, в Питер же не поедет она, там у нее все кончено, а здесь…, - женщина замолчала на мгновение, — В общем, он верит, что сын ее жив, ну и найдется, придет сюда, где и пропал.

— А Анна Васильевна? — снова спросил Олег,

— Так она девчонкой еще здесь работала, она одна и знала где прячется старуха с мальцом, хлеб им свежий носила, подкармливала.

— Опять хлеб, — подумал стажер,

— Бандиты эти, что за ребенком приехали, допытывались у Анны Васильевны, где старуха-то прячется, по всякому допытывались, вроде не выдержала наша Аннушка, сболтнула что-то лишнее, — Слива вскинула свои мощные брови, — Похитители побродили по парку нашему, но куда там, в него войти легко, а вот выйти…..

— И что потом? — осведомился Олег,

— Уехали они, вроде, без ребенка, но малец бесследно пропал! А директриса наша с тех пор вину свою чувствует, что проболталась бандитам, — Слива замолчала, любуясь на впечатление, которое произвело ее повествование.

Первые шаги

Все молчали,

— Елизавета Львовна, конечно, со странностями, — прервала тишину Ядвига,

— Милочка! — моментально продолжила Слива, — Да ей в дурке уже давно энки ставят!

Ядвига пожала плечами, оглянувшись на стажера, в этот момент раздался звонок, слушаю вас, Семен Наумович! — бодро отрапортовал он, немного отойдя в сторону.

— Вот, ждал звонка от вас, но тщетно, — Кац намеренно глубоко вздохнул, что осталось незамеченным для стажера,

— Я собирался сегодня полный отчет, по телефону вам предоставить, — скороговоркой проговорил Олег,

— Можете начинать, — спокойно сказал шеф,

— Незадолго перед смертью у Милошенко пропал телефон, довольно дорогой, так вот, — Олег набрал побольше воздуха в легкие, — Этот телефон,

— Этот? — с подозрением спросил Кац,

— Аналогичный, — уточнил стажер, — Был обнаружен в старых конюшнях, где частенько ночует воспитанник интерната — Ковалев Стас со своей подружкой,

— Телефон необходимо предъявить на опознание матери погибшего ребенка,

— Да, понял, — Олег стоял на вытяжку перед незримым шефом, — Я сам хотел…,

— Вызывайте мать и предъявляйте ей аппарат, — оборвал его Семен Наумович,

— Если она опознает, сразу мне звоните, все, — Кац быстро завершил беседу, — Жду результатов!

— Может ерунда все это, — задумался Олег, — Все эти хлебные истории…,

Мать вызвать, мальчика этого…, а если она не признает телефон, тогда что?

Олег забыл о двух дамах, внимательно наблюдающих за ним,

— Нет, громко сказал он, стукнув ладонью по бревенчатой перекладине беседке, — Кац всегда говорит «Не бывает мелочей в следствии»

— Сейчас возьму номер матери Милошенко, вызову ее сюда, или пойду к ней на адрес, — размышлял он, — И к Елизавете Львовне наведаюсь обязательно, нужно выяснить, кого это она хлебом кормит.

— Ядвига, — окликнул девушку помощник следователя, — Ядвига Дмитриевна! — он подошел к ней поближе, — Вы свободны?

— В каком смысле? — переспросила она,

— Ну, помощь ваша нужна,

— Пожалуй, да, сейчас передам детей ……

— Я пас! — Слива резко повернулась на коротких ножках и вперевалку засеменила к школе.

Передав детей Наталье Кирилловне, Олег и Ядвига направились в учительскую.

— А ведь ребята так и не вернулись еще, конечно Стас знает парк как свои пять пальцев, но вот меня беспокоит Тимур, — Ядвига уселась в кресло, в котором еще недавно сидела Алик,

— Администрация сохраняет по этому поводу полнейшее спокойствие. Как я погляжу, — ответил ей стажер.

— Мне в первое время это тоже показалось странным, такое свободное поведение учащихся, некая вольность и особенно бездействие педагогов, — она вспомнила как гуляла в сентябре в парке с ребятами, а потом разыскивала их, как привела в интернат расцарапанного Тимура, — Но раньше все проходило без происшествий, — она замолчала и продолжала смотреть на Олега пронзительно зелеными глазами,

— Не считая смерти мальчика, — вставил Олег, в свою очередь разглядывая, и довольно беззастенчиво, молодую воспитательницу,

— Красивые девушки, здесь у вас, — неожиданно сказал он,

— Вы Аллу имеете ввиду, — сильно покраснев под нескромным взглядом молодого человека, спросила Ядвига,

— Я вас имел ввиду, в первую очередь, — уточнил Олег, Ядвига вскинула на него

Глаза цвета среднеземноморских маслин, желая что-то сказать, но потом передумала, глаза ее посветлели, девушка мола потупилась,

— Координаты родителей я могу где взять? — как ни в чем не бывало спросил Олег.

— Так в журнале все сведения, вот асе на полочке стоят, — она оказала на полочку в углу комнаты, на которой в рядок стояли классные журналы.

— Отлично, мне нужны координаты матери Милошенко,

— Вот, Ядвига с готовностью поднялась с кресла, достала журнал пятого класса,

— Милошенко Виолетта Михайловна, — диктовала девушка, — Записывайте мобильный….. — она продиктовала номер, — Город Белокаменный 20, квартира 10.

— Тааак, одно дело сделано, — стажер спрятал записную книжку в карман и подхватил опять свой ноутбук, — А теперь, он подошел поближе к Ядвиге, — Вы мне особенно нужны,

— Еще чей-то адрес нужен, — радостно отозвалась Ядвига.

— Теперь ключ нужен!

— Ключ? — удивленно переспросила девушка,

— Пока вы диктовали мне адрес, я успел заметить вот из этого окна, — он показал пальцем в противоположную сторону, — Что директор вместе с Елизаветой Львовной вышли за ворота интерната, и направились, скорее всего, к автобусной остановке.

— Ну да, школьного транспорта у нас нет, по всем делам Анна Васильевна передвигается на автобусе, он частенько то в администрацию ездит, то еще куда-нтбудь,

— И всегда в сопровождении Елизаветы Львовны?

— Не замечала, — ответила Ядвига и тоже посмотрела в окно,

— Так вот, мы свами обследуем жилище вашей таинственной старухи,

— Я с вами? — Ядвига недоверчиво взглянула на стажера,

— А это необходимо именно в ее отсутствие?

— Да, Ядвига Дмитриевна, именно в ее отсутствие и осень необходимо!

— Ладно, я постою…., на «стреме» — оживленно согласилась девушка, пока вы…., - она замешкалась, — Но это ведь не совсем законно?

— Нужно форсировать события, мы только взглянем на интерьер ее жилища, вы там, кстати никогда не бывали?

— Нет, не приходилось, но иногда к ней заходят ребята, она их конфетами угощает,

— Понятно, идем на пост охраны, дубликаты ключей должны быть там, возьмем незаметно ключ, потом повесим обратно, — говорил Олег, уже выходя из усительской,

— Так просто? — удивилась Ядвига,

— Очень просто, тем более здесь так принято, ключи берут все желающие и когда им заблагорассудится.

Комната старухи

На вахте никого не было, Антонина Ивановна убежала куда-то по срочным делам. Шкапчик с ключами был распахнут, будто приглашая всех желающих.

Ядвига молча уставилась на ряды ключиков,

— И какой здесь ключ наш интересует?

Олег пожал плечами, на нижнем ряду, под надписью «Зеленые двери», висело несколько практически одинаковых ключиков,

— Позаимствуем весь арсенал, — с этими словами Олег сгреб весь рядок с гвоздиков, — Будем применять методом исключения! А ну, айда «на дело» — стажер залихватски подмигнул, обалдевшей от двусмысленности самой предстоящей операции, Ядвиге.

— Пойдемте, — тихо проговорила она, — Пойдемте скорее, пока нас здесь не застукали, — добавила девушка и они зашагали вдвоем по коридору к направлению к лестнице, ведущей наверх, к зеленым дверям.

Гулкий, длинный коридор встретил их недоброжелательно, косые лучи солнечного света, из огромного окна на торце помещения, выхватывали из сумрака сотни пылинок, густым роем витающих в воздухе.

— Да не смущайтесь вы, — помощник следователя оглянулся на Ядвигу, — Это в первый раз только страшно,

— Не хотите ли вы сказать, — начала девушка, — Что это? — она многозначительно посмотрела на дверь комнаты е Елизаветы Львовны и ключи, лежащие на растопыренной ладони Олега, — Для вас обыденное дело!

— А вы что не знали, — продолжал подначивать ее стажер, — Что работники следственного отдела только этим и занимаются, — Он пихнул один из ключей в замочную скважину, ключ, на удивление, подошел, замок поддался и дверь неслышно отворилась, приглашая непрошенных гостей внутрь.

— Вот, ловкость рук и никакого мошенничества!

— Ну знаете, — Ядвига забыв, цель их визита, гордо подняв голову, шагнула в комнату, — Я, о сотрудниках следственного отдела, была совсем другого мнения!

Олег приложил палец к губам, многозначительно посмотрев на девушку, Ядвига, прикусив губу, от страха, уселась на первую же попавшуюся поверхность, коей оказался пышный пуф, оббитый местами вытертым, будто облезлым, бархатом.

— А что мы хотим здесь найти? — шепотом спросила она,

— Вовремя задан вопрос, — усмехнулся стажер и принялся осматриваться в помещении.

Тяжелые портьеры, темно бардового цвета, из той же материи, что и облезлый пуф, свисали до самого пола. Аскетичная кровать у стены, книжный шкаф, набитый печатной продукцией, небольшой платяной шкаф и столик с полочкой — составляли все нехитрое убранство помещения.

— Да, небогато живет ваша ведьма, — сделал вывод Олег, подойдя к столу, на полочке рядом стояло фото мальчика в недорогой золоченной рамочке.

— А это и есть исчезнувший сын Елизаветы Львовны, — Олег внимательно посмотрел на лицо ребенка, с фотографии на него смотрел миловидный мальчик лет семи.

Стажер резко развернулся на каблуках и направился к шкафу, одним рывком он открыл створки, с нескрываемым любопытством заглядывая внутрь.

Ядвига с интересом следила за манипуляциями помощника следователя.

Ничего не найдя интересного в гардеробном шкафу, ряды деревянных плечиков со старомодными нарядами не заинтересовали молодого человека, Олег, захлопнув дверцы, осторожно ступая по полу, отошел к окну. — Смотрите, — Ядвига соскочила с пуфа, на который она уселась, — Вы что, не ощущаете? Не чувствуете?

— Чего? — стажер встал как вкопанный, озираясь по сторонам,

— Здесь, где вы стоите, весь пол усыпан чем-то! — девушка присела на корточки, — Вы шагаете по…., - она замолчала, — Неужели хруст не слышите?

— Хруст? — Олег присел рядом с ней, весь пол около окна был усыпан довольно крупными крошками,

— Это хлеб, — сделала вывод Ядвига, проведя ладонью по полу, — Крошки хрустят,

— Опять хлеб, — Олег поднялся во весь рост, оглядывая комнату,

— Неувязочка получается, — он перевел взгляд на Ядвигу, — В комнате идеальный порядок, кругом ни пылинки, а тут горя крошек?

— Торопилась может, рассыпала случайно…, - предположила девушка,

— Елизавета Львовна не производит впечатление человека, который может что либо делать случайно, — прервал ее стажер,

— Намеренно рассыпала? — удивилась Ядвига,

— Намеренно, только не она, а другая особа, — добавил он,

— Крошки свежие, но снаружи уже основательно подсушились, — продолжал рассуждать Олег, — Рядом батарея, они вмиг высохли, вот и хрустят…., - размышлял стажер, но Ядвига его уже не слушала, она подбежала к латунной вешалке возле двери,

— Плащ, этот плащ с капюшоном, — девушка схватилась за брезентовую накидку с капюшоном непонятного цвета, висящую на крючке,

— Я видела этот плащ в парке, во время дождя, — она вспомнила как вместе с Риткой-птичкой искала Тимура, вспомнила ту странную субстанцию, которую нагонял ветер вместе с дождем,

— Она, — девушка задрожала вся, — Она была там, в этом плаще с капюшоном, хлеб она раскидывала из мешка на плече,

— Хлеб, хлеб, — повторял стажер, у него было ощущение, что они теряют только время и тянут пустышку,

— Кого эта женщина там кормит в Старом парке? — задала вопрос Ядвига, — Может она, и правда, не в себе? Не может простить исчезновение своего сына?

— Ладно, — Олег взял за руку девушку, пойдемте, все, что нужно мы выяснили, — Покидаем помещение, — с этими словами он вышел из комнаты, пропустив вперед Ядвигу, не отпуская ее ладони. Молодая учительница стояла у входа, с удивлением наблюдая, как Олег пытался одной рукой замкнуть дверь,

— Вам помочь? — вежливо осведомилась она,

— Ядвига, — начал было стажер, утопая в бездонной глубине зеленых глаз девушки, — Я…,- он интуитивно приблизился к ней, заметив легкий, едва видный, пушок над верхней, немного вздернутой губой. Стажер поплыл в полном смысле этого слова, ему казалось, что нет у него ни рук, ни ног, что вокруг ничего не существует, кроме этих полуоткрытых губ и бездонных глаз.

Он немного потянулся вперед и даже не поцеловал, а только прикоснулся губами к этому белесому пушку, вдыхая аромат волос девушка, аромат всего ее естества. Нельзя сказать, что стажер был уж совсем неискушенный в любовных делах, это было бы даже странно, чтобы парень, окончивший университет был неопытен относительно женского пола, были у него девушки и отношения, он даже влюблялся, но здесь было что-то другое.

Эта стройная девушка с худыми лодыжками и аквамариновыми глазами вселяла в него невиданное до сих пор чувство, он хотел ее, но это было не чисто физическое вожделение, это было скорее желание вдыхать ее всеми частичками своего тела, осторожно, маленькими порциями, чтобы продлить наслаждение и не спугнуть строптивую девицу.

Нежные прикосновения сделали свое дело, девушка в первом порыве хотела оттолкнуть ухажера, но потом затихла, ее губы еще сильнее приоткрылись, Олег, вновь ощутив свои конечности, обнял Ядвигу, забыв про дверь.

Снизу послышались голоса, Ядвига первая пришла в себя, стажер продолжал плыть по бескрайней неге, не реагируя на никакие внешние раздражители.

Нам лучше замкнуть дверь и уйти отсюда, — проговорила девушка,

— Да, — согласился Олег, — тем более, что мы всегда можем продолжить, — он выпустил двушку из своих объятий и переключился на дверь. Вскоре ужасно довольный стажер и смущенная Ядвига, с красными щеками и припухшими губами, спускались вниз по лестнице.

Хлебные крошки

— Ядвига Дмитриевна, — Слива так внезапно появилась, будто она, в прямом смысле этого слова, выкатилась из-за угла, — Там за Ботвинником приехали, вы не в курсе, где он?

Стажер посмотрел не часы, — А что, ни он, ни Стас не вернулись из парка? Ну, по поводу Ковалева все понятно, а вот второй парень необоснованно задерживается,

— Меня дергает директриса, — продолжала Слива, а я причем, — она пренебрежительно посмотрела на Ядвигу, — Он же за вами хвостом ходит, это вы зарабатываете у воспитанников дешевый авторитет, — эмоционально закончила Ольга Борисовна.

— Тимур остался там, в парке, по вашей милости, между прочим, — Ядвига довольно грубо оттащила помощника следователя за тот же угол, из-за которого еще недавно выкатилась Слива, — Странно вы следствие ведете!

Олег спокойно стоял перед ней, совершенно не сопротивляясь такому неожиданному натиску. Глаза Ядвиги, цвета морских водорослей, метали молнии, казалось, еще немного и стажер, сраженный небесными стрелами, низвергающимися из прекрасных очей девушки, падет поверженный к ее ногам.

— Не нужно так нервничать, — наконец, таки выдавил он, — У вас тут, насколько я успел заметить, традиция такая, дети находятся в свободном полете,

— А вы, — девушка гневно дышала ему в лицо, — Своими неумелыми потугами только усугубляете ситуацию,

— Потугами? — переспросил Олег, полной грудью легкий аромат духов девушки,

— Именно, — подтвердила она, продолжая стоять на месте. Из-за угла выглянула изумленная Слива, женщина в недоумении глядела н странную парочку.

Стас, убежав от преследователей, немного отсиделся в густых кустах терновника и, поняв, его в принципе, никто не преследует, двинулся к забору с дырой, в дальней части парка. Территорию он знал как свои пять пальцев, поэтому добраться туда ему не стоило особого труда. Пробираясь вдоль самого забора, вскоре Стас достиг цели, но там его ожидала неожиданность. В самом проеме стены, закрыв собой все отверстие, сидел Тимур, по всей видимости, он поджидал своего одноклассника.

Стас остановился в нескольких шагах от импровизированного выхода,

— Слышь, — обратился он к Тимуру, — Свою пятую точку оттащи на шаг правее,

— Шаг правее, — эхом повторил Тимур, не сдвигаясь с места.

— Ну? — вопросительно спросил Стас, напрягшись всеми мышцами, Тимур поднялся на ноги, напрягся как струна, но не отошел от проема.

Тимур огляделся, за деревьями, готовясь к прыжку, затаились злобные твари от нетерпения глотая свою ядовитую слюну. В какой-то момент, Тимур перестал видеть своего одноклассника, который был готов в любой момент напасть. Весь парк наполнился шипением, недолюди, недозвери, скалили свои пасти, выгибали мускулистые спины и тряслись от ярости.

В один миг вся свора выскочила из своих укрытий и ринулась к забору. От резкого толчка Тимур упал наземь, он не почувствовал никакой боли, только сознание тонкой струйкой утекало куда-то извне, темнота, липкая темнота окутала его, и он, будто растворился, исчез для самого себя.

Толчок, еще какой-то внутренний толчок и Тимур пришел в себя, он приподнялся с земли и уселся, поджав ноги. Начинало темнеть, вокруг не было ни души, и безумно болела голова. Тимур прикоснулся к той части головы, которая особенно его беспокоила, около виска кожа была надсечена и около довольно глубокой царапины запеклась кровь. Больше явных увечий на его теле не было.

Тимур озадаченно огляделся, пытаясь вспомнить, зачем он пришел сюда. Просидев так некоторое время, парень поднялся и сильно покачиваясь побрел к интернату. Подойдя к зданию, он. старясь остаться незаметным, прошел через задний двери, со стороны парка и поднялся по лестнице на верхний этаж с зелеными дверями. Там, дойдя до комнаты Ядвиги, Тимур остановился, потянулся к верхней части дверного косяка и достал оттуда ключ. Парень слегка улыбнулся уголками губ, отпер дверь и зашел внутрь.

Директор и Елизавета Львовна появились в интернате уже ближе к вечеру,

— Анна Львовна, — Слива привычно выкатилась ей навстречу, — За Ботвинником приезжали, — она нервно глотнула воздух раскрытым ртом, — Так вот, Ботвинник так и не появился, мне пришлось сказать, что у мальчика температура и он находится в изоляторе,

— И что? — спокойно спросил, почему-то Елизавета Львовна, — Такого объяснения было достаточно? — старуха уставилась немигающим взглядом на Ольгу Борисовну.

Слива немного помолчала в какой-то растерянности, но потом быстро добавила, — Так мужик этот, сосед их, кого прислала мамаша Ботвинника, страшно торопился, он сразу и уехал.

— Значит, мальчики не присутствовали на ужине? — уточнила Анна Васильевна,

— Неет, — протяжно ответила Слива,

— Придут, никуда не денутся, — сказала Елизавета Львовна и обе скрылись за дверями директорского кабинета.

Помыв посуду после ужина, Алик стояла, задумавшись, над ведрами с отходами. Девушка уже несколько раз звонила Стасу, но абонент был недоступен.

— Алла, а каким образом вы попали в комнату Елизаветы Львовны?

— Я там не была, растерянно ответила Алик, но потом быстро спохватилась и дерзко вскинув голову убрала с лица густые, черные пряди, выбившиеся из скрученных на затылке тугого узла волос.

— Что мне там делать? — спросила она и одним взмахом вытащила заколку на затылке и черные волосы, будто два крыла огромной птицы, обняли девушку за плечи.

— Видимо причина была, — стажер искоса поглядывал на собеседницу, любуясь ею. — Я не пойму, вы намеренно вводите следствие в заблуждение? — он уставился на Аллу,

— Ничего я не ввожу, придумываете вы все!

— Нет, вы специально выводите меня на Елизавету Львовну, типа у нее крыша поехала и она хлебом напихала этого несчастного ребенка,

— А что, разве не она? — Алик откинула за спину крылья волосы и продолжила,

— Вам деньги за это платят, за следствие, а вы…., она помолчала пару секунд, — С воспиталкой здесь амуры крутите, — выпалила девушка.

— Ну а хлеб-то, это ты в комнате у Елизаветы Львовны накрошила, это без сомнения, — сказал стажер, пропустив мимо ушей реплику про амуры и зашагал прочь.

Снова в комнате у Ядвиги

Тимур сидел на краешке стула в комнате Ядвиги Дмитриевны. Он тупо смотрел на выщербленный пол перед собой. В голове его вертелась какая-то адская карусель.

Гнусные морды химер, как картинки, менялись в его сознании. Беспощадные сущности мелькали у него перед глазами, они скулили и лаяли, шипели и выли. Среди всего этого пакостного зверья мелькал женский силуэт, женщина ловко лавировала между злобными тварями, совершенно не опасаясь их.

Тимур, сильно надавливая на кулаки, протер ими глаза, пытаясь выдавить навязчивые видения, безжалостные твари продолжали кружиться в его сознании, то появлялась, то исчезала, вертясь вместе с остальными.

Тимур вскочил на ноги, начав метаться по комнате, потом подбежал к столу, там лежала стопка чистой бумаги, а с десяток хорошо отточенных карандашей торчали в пластмассовом стаканчике возле, парень схватил один из них, отчего стаканчик перевернулся и все содержимое высыпалось на пол. Лихорадочными штрихами он стал наносить на листы бумаги образы, вертящиеся у него в голове. Вскоре весь стол был завален его рисунками, Тимур набрасывал изображение и моментально, отбрасывая незаконченные листы, брался за следующие. По мере увеличения количества эскизов, он успокаивался, движения его замедлились, в один момент парень положил голову на едва начатый рисунок и с карандашом в руках заснул.

Олег Четвертинский направился в кабинет директора интерната. Анна Васильевна, как обычно, глыбой возвышалась у торца стола, увлеченно копаясь в бумагах.

— Анна Васильевна, — обратился к ней стажер, — Объясните мне причину своего олимпийского спокойствия относительно исчезновения двух воспитанников вашего интерната,

— Какого исчезновения? — женщина оторвалась от изучения очередного документа и воззрилась на помощника следователя,

— Ковалев Стас, после того как в старых конюшнях был обнаружен телефон, предположительно принадлежащий Милошенко Богдану, убежал в лесной массив, именуемый у вас Старым парком, — Олег внимательно смотрел на директрису, — И Ботвинник Тимур, бросившийся за ним вдогонку, так и не вернулись в интернат, и на ужине они не присутствовали,

— А. вы об этом, — спокойно ответила женщина, — Такое бывает, погуляют по парку и придут, когда проголодаются, добавила она.

— А я предполагаю, — продолжил Олег, — Что вы точно знаете, где находится ваш двоюродный племянник, этим и объясняется ваше спокойствие!

— А Ботвинник мне кем приходится? — Анна Васильевна вскинула на стажера свои глаза, — И я точно знаю где он находится? Да, знаю, сидят они в нашем лесном массиве, много там местечек, где дети играют, — она замолчала, — Наиграются придут, говорю же я вам! — жестко добавила она.

Стажер молчал, понимая, что ему не хватает опыта, чтобы осадить эту самоуверенную начальницу, «Эх, Каца бы сюда, он бы ее вмиг разделал под орех» — размышлял Олег,

— Ладно, — вслух прервал он свои размышления, решив заходить с козырей, — Я вызвал Милошенко Виолетту Михайловну, для опознания телефона, который мог принадлежать ее погибшему сыну,

— Даже если она и опознает его, это ни о чем не говорит, директриса поднялась и по своему обыкновению встала у окна, — Я не пойму, почему вы склоняетесь к версии, найденный телефон может иметь отношение к смерти этого несчастного ребенка,

— Вы хотели сказать, к версии причастности вашего племянника Стаса к смерти, а возможно убийству малолетнего?

Олег заметил, что его последняя тирада совершенно не понравилась собеседнице,

— Или вы склоняетесь к другой версии, которую мне настойчиво подсовывают?

— У вас есть еще версии? — заинтересованно проговорила женщина,

— Есть, — безразличным тоном сказал Стажер, — Ваша старейшая сотрудница, бывший директор детдома. Елизавета Львовна, уносит из столовой хлеб в больших количествах, носит в парк кормит там кого-то, у нее исчез ребенок, ровесник погибшего и там тоже была какая-то история с хлебом, — Олег смотрел на широкую спину Анны Васильевны, женщина стояла лицом к окну,

— И что же? Ей то это зачем? — поинтересовалась та, не оборачиваясь,

— Мало ли что, может ассоциации какие-то возникли, или крыша, выражаясь по простому, потекла у нее от горя, вот и сотворила черное дело, — Олегу было неудобно разговаривать со спиной директора, но он продолжил,

— И оба этих варианта закольцовываются на вас, Стас ваш племянник, а с Елизаветой Львовной у вас вообще длительные, дружеские отношения, — Олег поднялся, — Вы себя до сих пор вините в исчезновении ее сына! — сказал он громко, обращаясь к спине, загораживающей большую часть окна, и вышел из кабинета.

Постояв несколько минут в коридоре, помощник решил подняться наверх в свою комнату. Проходя мимо опочивальни Ядвиги Дмитриевны, он не удержался и постучал в дверь, надеясь, что девушка уже пришла в свои апартаменты, но увы, на стук никто не отозвался, тогда стажер легонько толкнул дверь, она оказалась не заперта. Олег зашел вовнутрь, моментально определив, что хозяйки нет дома, зато за столом, положив кудрявую голову на ладони, безмятежно спал Тимур Ботвинник.

— Один пропавший нашелся, — негромко сказал Олег и заглянул еще почему-то под кровать, — Нет, ну Стаса здесь точно не будет, его директриса спрятала, или он у красавицы Аллы шифруется.

Стажер потоптался еще немного около стола, ему совершенно не хотелось покидать комнату девушки, в которой уже приходилось ночевать. Олег сел на стул, напротив спящего Тимура и приготовился ждать хозяйку. Спустя некоторое время, помощник следователя последовал примеру воспитанника интерната, мирно посапывающему рядом, Олег склонил уставшую голову на свои сложенные локти, упертые в стол, и оба синхронно засопели.

Рисунки

Донельзя уставшая Ядвига Дмитриевна поднялась наверх, она привычно протянула руку, желая достать ключ, но, обшарив тонкими пальцами не только углубление в деревянном косяке, но и ближайшую поверхность, искомое она так и не обнаружила. Девушка легонько толкнула дверь, та, не заставив себя ждать, бесшумно отворилась.

Ядвига вошла в свою комнату и, как вскопанная остановилась недалеко от порога, уставившись на спящих гостей. Стажер, будто почувствовав внимательный взгляд девушки, поднял голову,

— Добрый вечер! — вежливо поприветствовал он ее, — Ну вот, — Олег поднялся на ноги, — Ваши поклонники, — он повернулся к Тимуру, — У ваших ног,

— Не все, — устало сказала Ядвига,

— Не все? — удивленно переспросил стажер,

— Физрука Руля с бутылкой ликера не хватает, для полного комплекта, — ответила девушка.

— Еще не вечер, — усмехнулся помощник следователя, наклонившись над Тимуром, — А по голове то его стукнули…, нет, — немного поразмыслив добавил он, — Удар пришелся немного правее, а висок пострадал уже при падении, скорее всего о камень,

Ядвига подошла поближе, встревоженно вглядываясь в спящего парня,

— Еще пару миллиметров, и все закончиться могло бы печально, — продолжал Олег,

— Рану нужно обработать, — спохватилась Ядвига и кинулась к шкафу за перекисью. Тимур, тем временем, поднял голову, удивленно уставившись на стажера,

— Очухался парнишка наш, — Олег присел рядом с ним, — Не меня ты хотел здесь увидеть, это факт.

Подошла Ядвига с ватой и перекисью, — Настрадался мальчишка, вон, под глазом синяк какой расплылся!

— Если бы он еще рассказал что-нибудь про Стаса, — задумчиво добавил Олег,

— Завтра мать Милошенко подойдет, она должна опознать телефон,

— А потом? — девушка стирала засохшую кровь со лба Тимура,

— Ищи кому это выгодно, — сказал стажер, — Первое правило следствия!

— Какая может быть выгода в смерти ребенка, да еще и инвалида?

— Может они не хотел его убивать, не ставил такой цели, — говорил Олег, а Тимур внимательно, совершенно осознанно слушал его,

— Может поприкалываться хотел, поиздеваться, зная его неуемное влечение именно к хлебу, — стажер помолчал немного, — Давал ребенку хлеб, тот нервно запихивался, а он ржал,

— Вы страшное говорите, — Ядвига орудовала пластырем около виска воспитанника,

— Телефон этот дорогой не давал Ковалеву покоя, из-за него Стас и совершил жестокое преступление, — жестко добавил Олег, машинально разглядывая рисунки, разбросанные на столе,

— Он что, рисует?

— Раньше не замечала, — Ядвига тоже уставилась на бумажные листы,

— Галлюцинации обрисовывает? — спросил стажер, всматриваясь в мордолица странных, отъявленно злобных существ,

— Нет у него галлюцинаций, — Ядвига продолжала листать рисунки, — Галлюцинации присутствую при шизофрении, при аутизме их не бывает,

— Поди узнай, что у него в голове, ведь не расскажет, — с сомнением сказал Олег,

— Высокофункциональные люди, страдающие аутизмом, очень подробно описывают свои ощущения и состояние, о галлюцинациях речи никогда не было…, - продолжала девушка,

— А это кто? — Олег показал на тоненькую женскую фигурку, — Может любимая учительница?

— Все может быть, — Ядвига уселась на стул, устало поглядывая на присутствующих.

— Ну парень, — Олег приобнял Тимура за плечи, — Наша дама устала, ей отдохнуть нужно, пойдем отведу тебя в спальню!

Тимур гневно посмотрел на него и резко дернулся, еле удержавшись на стуле,

— Ого, да ты ревнуешь? — Олег ухмыльнулся, — Чего ты дергаешься? — Я же тоже ухожу!

Тимур демонстративно поднялся и подошел к Ядвиге, положив ей руку на плечо, прямо как на старых фото начала прошлого века. Олег громко рассмеялся, уж очень комично выглядел донельзя серьезный Тимур, с заклеенным лейкопластырем лбом и синяком под глазом, рядом с растерянной учительницей.

— Что вы здесь цирк устраиваете? — Ядвига гневно уставилась на стажера,

— Я тут причем? — удивился тот, — Сама и уговаривай, ребенка, — Олег усмехнулся, смерив глазами рослого парня,

— Пойдем, Тимурка, — обратилась она к парню. Ядвига ласково взяла его за руку, всучив ему часть рисунков, тот сразу отозвался, как обычно, будто эхом, — Пойдем Тимурка!

Девушка взяла Тимура за руку и вышла вместе с ним из комнаты, Олег поплелся вслед за ними,

— У меня из головы не выходят эти чудища, которых он нарисовал, — Олег спускался по крутой лестнице, шагая за воспитанником, которого за руку вела учительница,

— Вы полагаете, что это может дать какую-нибудь ниточку, — Ядвига остановилась,

— Мелочей не бывает в следствии, — стажер вспомнил Каца,

— А я вот что думаю, — продолжила девушка, — У Герберта Уэльса, помните в его романе «Остров доктора Моро» не читали?

— Нет, не приходилось, — ответил стажер, — Так что там было?

— Там из разных животных профессор создавал новых существ, экспериментировал, понимаете?

— Значит, вы полагаете, если у аутистов отсутствуют видения, — Олег внимательно посмотрел на девушку, — А это значит, что Анна Васильевна Чапаева здесь проводит эксперименты, как профессор Моро на острове, а Елизавета Львовна ей ассистирует, — серьезно добавил он,

— Я удивляюсь, каким образом вы попали в следственный комитет? — Ядвига взглянула на стажера оливковыми глазами, — Вам в клоуны податься надо было, — сказала она и вновь зашагала вниз по лестнице.

Опознание телефона

Утром в школу пришла мать Богдана Виолетта. Женщина сидела в учительской на дальнем диванчике, низко опустив голову, не заметив, как вошел помощник следователя.

А, это, наверное, вы мне звонили? — она вскинула на Олега лучистые, голубые глаза, совершенно не вязавшиеся с ее остальным, каким-то потухшим, безжизненным внешним видом.

— Виолетта Михайловна? — спросил стажер,

— Да, — ее глаза снова засветились,

Олег стоял в нерешительности, он не знал, опыта еще не было, как вести себя с матерью маленького мальчика, тело которого сейчас лежало в районном морге.

— Примите мой соболезнования, — наконец сказал он, глядя на свои ботинки.

Виолетта ничего не ответила, молча кивнув головой, она промокнула кончиками указательных пальцев уголки глаз.

— Виолетта Михайловна, — начал стажер, — Мы нашли телефон, который предположительно принадлежал вашему сыну,

— Богдашин телефон? — переспросила она, широко распахнув свои бездонные, голубые глаза, стажер оторопел, насколько мать с сыном были похожи.

— Предположительно, — добавил Олег, — Сейчас я позову понятых, чтобы все было по закону и начнем.

Обращаться к директору он не стал, позвонил Ядвиге, чтобы та прихватила кого-нибудь из педагогов и подошла ненадолго в учительскую.

Вскоре появилась Ядвига вместе с Ольгой Борисовной, они поздоровались и уселись в кресла по бокам дивана.

— Ну, начнем, — сказал помощник следователя, заметно волнуясь, — Виолетта Михайловна, посмотрите внимательно наэтот телефон, его вы купили в подарок вашему сыну?

— Я не знаю, — Виолетта всего лишь мельком глянула на аппарат в руках Олега,

— У Богдана был чехол, ну знаете, такой с жирафами? — добавила женщина,

— Хорошо, — Олег присел к ней на диван, — Давайте сверим по документам,

Виола достала файл с бумагами из сумки, — Вот, — она протянула их стажеру.

Олег начал внимательно изучать их содержимое.

— Гражданка Милошенко, — обратился он к женщине, — Судя по документам, это телефон вашего сына, попрошу всех присутствующих убедиться в этом.

Ядвига вместе со Сливой медленно подошли к столу, Виолетта закрыла руками глаза и закачалась всем телом, тихонько подвывая, ей невыносима было только одна мысль, телефон Богдаши, трогают и рассматривают посторонние люди.

Подписав наскоро написанный Олегом протокол, понятые снова уселись на свои места.

— Значит, — Виолетта оторвала руки от лица, глядя на стажера полными слез глазами, — Из-за этого телефона его и….,- она замолчала,

— Так телефон раньше пропал, — сказала Ядвига, с жалостью глядя на женщину,

— Тот, кто украл телефон, тот и мальчика моего…, - Виолетта снова закрыла лицо руками, сотрясаясь в рыданиях,

— Племянник это все директрисин, — Слива от нетерпения вскочила на ноги, — Это — он телефончик то у вашего сыночка и умыкнул, — А теперь, она, директриса, прячет его от органов!

Ольга Борисовна, — стажер строго поглядел на учительницу, — Попрошу только отвечать на вопросы, делать выводы здесь буду я,

— Подумаешь, — Слива обиженно отвернулась, демонстративно глядя в окно.

— А теперь можете быть свободны, благодарю за содействие следствию,

Ядвига и Ольга Борисовна вышли из учительской.

— Что же теперь? — спросила Виола стажера,

— Идет следствие, у вас какие-нибудь подозрения имеются? — Олег внимательно глядел на красивое, немного припухшее от слез лицо молодой женщины,

— Так ясно же все, — она нервно покусывала уголки не накрашенных губ, — Старшеклассник этот, хулиган местный, его все знают! Это он сделал!

Виола машинально поправив кофточку на груди, снова вскинула глаза-озера, на помощника следователя. — Сестра Анны Васильевны, алкашка эта, сюда его сплавила, питание бесплатное, пригляд опять хоть какой-то.

— А вы каким образом ребенка своего сюда устроили, — поинтересовался Олег,

— Судя по его диагнозу, он должен находиться под постоянным присмотром медицинских сотрудников?

— Я одна сына воспитываю…., воспитывала, — ответила Виола, — Бывший муж не помогает, жить на одну пенсию сына было тяжело, — добавила женщина,

— Значит, вам Анна Васильевна пошла на встречу, помогла? — продолжал интересоваться стажер,

— Да, тихо ответила женщина, — Пожалела меня…, -Богдаша сам себя обслуживал, он хлопот никому не доставлял,

— А лечение, что не приносило результатов?

— Врожденный порок сердца, сложный очень…,- Виола снова опустила глаза, — Поэтому и операцию нельзя было делать, а голова продолжала расти,

— А какие прогнозы давали врачи? — Олег скрестил руки на груди, ожидая ответа,

— Да какие там прогнозы, — тяжело вздохнула женщина, — Они все, как один, удивлялись, что мальчик мой вообще живой был все эти годы.

— А как проявлялась у него это расстройство, ну с хлебом? — продолжал опрос стажер.

— У него аппетит плохой был, с рождения вообще Богдашу через зонд кормили долгое время, — начала Виола, — Потом есть потихоньку начал самостоятельно, — она вновь протерла глаза, — Только не всю пищу его желудок принимал, — Виола тревожным взглядом глядела на Олега, — Рвало ребенка от многих продуктов, ну я как-то приноровилась, давала ему хлебушек с водичкой, кашица такая получалась….- она замолкла на мгновение, — Потом, когда подрос, ел Богдаша уже все подряд, немного но ел, а вот хлеба, если его не остановить, мог съесть очень много.

— То есть, то, что из-за хлеба он мог умереть, и это понимали все? — уточнил стажер,

— Сухой хлеб застревал у него в горле, его рвало потом сильно, все, обычно, обходилось благополучно, — закончила Виола, вновь закрыв лицо глазами.

Без гордости

Виола молча вышла из учительской. Идя по длинному коридору, она, буквально столкнулась с Тимуром, парень шел, как всегда, низко наклонив голову.

— Тимур? — рассеянно спросила Виола, она несколько раз общалась с его матерью Тамарой, знала она и Тимура. Парень вскинул голову, распахнув кудри-шторки и предельно сосредоточенно и одновременно, как-то всполошено, уставился на молодую женщину.

— Что ты, Тимур? — Виола взяла его за руку. Парень молчал, даже эхом не отзываясь по своему обыкновению.

— У тебя синяк под глазом, — продолжала Виола, — Мама знает?

Тимур с силой вырвал свою руку, взволнованно озираясь по сторонам, твари, снова мерзкие твари выползали из своих нор. Парень кинулся на них, размахивая руками и ногами, он метался по коридору, падал, вставал и снова падал, пытаясь настигнуть злобную нечисть.

Виола с нескрываемым ужасом наблюдала за его манипуляциями, она стояла, максимально вжавшись в стену.

— Перестань, — громко прокричала женщина, — Немедленно прекрати!

Но Тимур не слышал ее, он двигался в каком-то адском танце, ловко и грациозно управляя своим гибким телом.

— Ненормальный, — прокричала Виола и выбежала через заднюю дверь из здания школы.

Выйдя через ворота со двора школы, Виола торопливо, не оглядываясь, быстро пошла по дорожке к автобусной остановке. Ей хотелось, как можно скорее, покинуть не только здание интерната, но и всю округу. На автобусной остановке стояло несколько человек, Виола потопталась рядом с ними несколько минут, потом, оглянувшись на здание школы, где она в последний раз видела своего сына живым, быстрым шагом пошла прочь. С каждым шагом все больше ускоряясь, она побежала по дороге. Редкие легковушки, попадающиеся ей на пути, с удивлением объезжали молодую женщину, водители оглядывались, вертели пальцем у виска и ехали дальше.

Виола, после всех этих дней горя, обрушившегося на нее, впервые почувствовала себя свободной, свободной от своего ребенка, которого и любила, и ненавидела одновременно все годы, пока он был жив.

— У меня будут дети, красивые, умные дети! — твердила, как мантру, женщина,

— И мне не придется больше рыдать, от бессилия своего и врачей, по ночам в подушку! — Виола остановилась, немного перевела дух и все же обернулась на здание интерната, детская обитель, окруженная вековыми деревьями, недобро глядела на молодую женщину.

Придя домой, молодая женщина, наскоро покидав вещи в сумку, собралась к Федору. — Мы любим друг друга, у нас будут здоровые дети, — твердила она непрестанно.

Вскоре подъехало такси, таксист, молодой парень, узнал пассажирку, которую совсем недавно он вез на вокзал.

— Опять на море? — весело спросил он,

— В Туапсе, к родителям мужа, — ответила Виола, укладывая сумку на сидение рядом.

— К свекрам, значит? — таксист резко крутанул руль, выезжая из проулка.

— Да, у них большой дом у самого моря, — добавила пассажирка.

— Деньгу гребут небось лопатой? — снова спросил парень, Виола в ответ только улыбнулась,

— Ну так и вы туда перебирайтесь, — продолжал беседу таксист, — Красота ведь, море!

— Да, теперь буду жить там, — Виола опять улыбнулась, — Все решено уже. — добавила она, замолчав. Она вспомнила, как собиралась поехать в Туапсе с Богдашей, думая, что морской климат пойдет ему на пользу. Виола отвернулась к окну, за стеклом бежали деревья и какие-то чахлые кустики на фоне голубого неба, голубого, как глаза ее сына.

Таксист поворачивался несколько раз, пытаясь вновь разговорить симпатичную пассажирку, но Виола, молча сидела на заднем сидении, прислонившись лбом к холодному стеклу автомобиля.

На вокзале, уже в Туапсе, Виола хотела позвонить Федору, они не разговаривали после той их последней встречи, но потом решила ехать к нему домой без предупреждения.

Мария и Никифор пили чай на террасе с видом на море, когда к дому подошла Виола.

— Здравствуйте, — Виола вежливо заулыбалась,

— Здравствуйте, — Мария встала из-за стола и подошла к забору.

— Я вот приехала, — Виола снова улыбнулась, — Федор дома?

— Федор? — переспросила хозяйка, — На работе он,

— На работе? Ну да, на работе, конечно, — Виола продолжала топтаться около ворот,

— А чего ты хотела? — спросила Мария,

— Так приехала я, — повторилась Виола,

— Федор сказал, что вы все выяснили, — Мария оглянулась на мужа, тот добавил,

— Федор сказал, что ваша встреча была ошибкой, — добавил хозяин,

— Нет, нет — суетливо перебила его Виола, — С тех пор многое изменилось,

— Чему же здесь можно измениться? — удивилась хозяйка,

— Все, все изменилось, — Виола схватилась за прутья калитки, — Он против был, что у меня ребеночек больной есть, а теперь все изменилось,

— Выздоровел что ли? — Снова вмешался хозяин,

— Нет, — Виола оторвала руки от забора, — Богдаша умер, — сказала она и закрыла лицо руками.

— Заходи, — Мария отперла калитку, ворота жалобно лязгнули металлическим засовом.

Виола прошла на террасу и села за стол, хозяева уселись напротив.

— Вот, отмучился мой мальчик, — гостья шмыгнула носом, вытерла глаза и уставилась огромными, голубыми глазами на хозяев.

— Горе, конечно, большое, — Мария расправила руками скатерть на столе,

— А Федора ты не тревожь, он и так сильно переживает всю эту ситуацию,

— Переживает? — радостно, как за соломинку ухватилась Виола, — Он такой хороший, предложение ведь мне сделал! — добавила она весомый аргумент,

Хозяева переглянулись, — Передумал он, — сказал Никифор,

— Так изменилось ведь все? — искренне удивилась Виола,

— Что ты заладила- изменилось, изменилось, — Мария раздраженно поднялась из-за стола, — На, вот компотика холодненького попей, да и иди на станцию, еще успеешь на электричку.

Гостья, так и не притронувшись к запотевшему кувшину с компотом, поднялась со стула и не попрощавшись вышла со двора. На станцию она не пошла, она спустилась с обрыва к морю, там около старой коряги, где еще недавно они обнимались с Федором, непрошенная гостья села на теплый песок, обняла колени руками и принялась ждать «у моря погоды».

С моря подул холодный ветер, белые барашки волн, катились к берегу, обгоняя друг друга, Виола замерзла, она вытащила из сумки курточку и застегнула молнию. Начало смеркаться, осенний день короток, песок моментально остыл, он теперь тянул тепло из, и без того продрогшей, женщины.

— Виолетта, — послышался мужской голос, Виола вскочила на ноги,

— Феденька, — с этими словами она кинулась ему на шею, покрывая его лицо поцелуями. Радости женщины не было предела, любимый, такой родной, тепленький стоял пред нею. Сначала он стоял как истукан, потом его тело откликнулось на ласки, и они, как прежде, опустились на песок, прячась за размашистыми лапами коряги.

— Феденька, — продолжала шептать Виола, тая, растворяясь в объятиях любимого. Любитель паровозов, напротив, был сегодня предельно молчалив. Насытившись вволю чувственной женщиной, он уселся на край коряги, наблюдая как она приводит себя в порядок.

— Ты сейчас поедешь домой, — спокойно сказал Федор,

— Иии, — выжидательно сказала Виола, поправляя волосы,

— Поедешь и все, — повторил он.

— Ты родителей боишься? — Виола подошла к нему вплотную,

— У тебя что гордости нет? — резко спросил Федор,

— Как это? — не поняла она,

— Ну тебе уже все объяснили, сказали, что все было ошибкой.

— Подожди, — она отошла на шаг, — А это что сейчас было? — Виола показала рукой на корягу, — Тоже ошибка?

Федор молча отвернулся лицом к морю, порывы ветра трепали его волосы, дергали за ворот рубашки. Виола несколько раз дернула худенькими плечиками, то ли от холода, то ли на нервной почве, потом взяла свою сумку и пошла вдоль береговой линии в сторону вокзала.

Профнепригодность

— Ботвинник, что ты мечешься? — Слива стояла в дверях класса, — Господи, хоть бы мать его побыстрее забрала, а то деградирует на глазах, — Ольга Борисовна, состроив кислую мину, глядела на Тимура, — Хотя, чему там деградировать? — добавила она, вздохнув.

Тимур забежал в класс и уселся за свою парту.

— Господи, и все бегом, бегом, — продолжала ворчать Слива. Ритка — птичка, не найдя больше собеседников, на этой неделе многие одноклассники отсутствовали, подсела к Тимуру, ей не терпелось хоть с кем-то пообщаться. Остальная, присутствующая публика, из-за своих неких психических проблем, не вступала с ней в беседу.

— Тимурка, — зашептала она ему горячо на ухо, она, как обычно, будучи в курсе всех последних событий. — Стас украл телефон, это уже доказано, а самое страшное, — Ритка взглянула в глаза собеседнику, тот, как ни странно, не отвел взгляда,

— Это Стас убил Богдашу, — она шмыгнула носом, ожидая реакцию от своего слушателя, реакция не заставила себя долго ждать, Тимур вскочил, будто сидел на пружине,

— Нет, ну в дурке и то легче, — так же мгновенно прореагировала Слива, — Да сядь ты, Ботвинник, в конце концов!

— Тимурка, садись, — Ритка-птичка тянула его изо всех сил за руку, пытаясь усадить на место.

— Я слышала, как следователь говорил Ядвиге Дмитриевне, что мол все доказательства есть, — продолжала выдвигать свою версию девочка.

Тимур опять попытался встать, но на этот раз Ритка предвосхитила его попытку,

— А я вот знаю где Стас прячется, — она смущенно заулыбалась своим малюсеньким ротиком, — Никто в жизнь не догадается, а вот я знаю! — гордо добавила она.

— Прозвенел звонок, Тимур настойчиво потащил Ритку в коридор,

— Куда это ты меня тащишь, я закладывать никого не буду, — лопотала девочка,

Тимур продолжал тянуть ее теперь уже к выходу,

— Да подожди ты, — она уперлась, ухватившись руками за оконную раму, — Хочешь, чтобы я показала, где Стас прячется?

— Где Стас прячется, — эхом повторил Тимур,

— Уууу, — девочка задумалась, — А что? — в ее глазах уже плясали чертики, — Тебя я отведу, — она хитро заулыбалась своим клювиком, — Прикольно даже!

— Прикольно даже, — вторил ей Тимур,

— Ладно, слиняем по-тихому, — девочка, полностью перехватив инициативу в свои ручки, перетащив парня в укромный угол коридора, — Куртку поди надень и приходи сюда же, понял?

Тимур кивнул головой и поплелся в спальню за курткой, что-то усиленно обдумывая на ходу, проходя мимо учительской он ускорил шаг, чтобы его не заметили.

Из учительской доносились голоса Олега Четвертинского и директора Анны Васильевны,

— Мать Милошенко опознала телефон, — говорил помощник следователя, — Вероятность того, что ваш племянник имеет прямое отношение к смерти ребенка, воспитанника вашего интерната, очень велика, — стажер окинул взглядом грузную фигуру директрисы,

— В интернат он, скорее всего не вернется, что только усугубляет его положение, — продолжал Олег.

— Дома его тоже нет, я звонила, — женщина по своему обыкновению отвернулась к окну, — Сестра вдрызг пьяная, — сказала она, эмоционально стукнув рукой по подоконнику, — Еле языком ворочает,

— И вы верите информации, полученной от человека в таком состоянии,

— Верю, — Анна Васильевна глубоко вздохнула, — Сестре лишний рот никогда не нужен был, — горестно сказала она, — Стас на выходные домой не ездит, потому что там его никто не ждет!

— Понятно, — Олег замолчал на мгновение, — Значит может прятаться у знакомых, друзей, подружек. У Аллы Агеевой может скрываться,

— Или в парке сидит, — Олег подошел к окну и встал рядом с Анной Васильевной,

Там, за стеклом, за столетними стенами обители, простирался вековой парк, широкой, неприступной стеной окружающий убежище неприкаянных детей.

— В Старом парке он, там отсиживается, — уверенно добавил Олег, — Я обследую эти зеленые насаждения, выкурю оттуда пацана,

— Не суйтесь в парк, — Анна Васильевна схватила стажера за руки, — Парк он такой, чужого впустить- то впустит, а вот назад не выпустит, много там обитателей разных!

— Что вы такое говорите, — Олег возмущенно вырвал свои руки из цепких клешней директрисы, — Вы себя хоть слышите? — он отошел на всякий случай на пару шагов от женщины, — Что за суеверия, в конце концов?

— А это не суеверия, тут просто законы свои, которые нам неподвластны, — перебила его Анна Васильевна,

— У вас здесь ребенок погиб, при невыясненных обстоятельствах, а вы чушь, какую-то городите, — возмущенно твердил Олег,

— Вот именно, один уже погиб, и он не первый, я не хочу, чтобы еще что-нибудь случилось!

— Если вы о преданиях старины, о том, как исчез сын Елизаветы Львовны, так тридцать лет прошло, никакой аналогии во всем этом я не усматриваю, — стажер развернулся и вышел из учительской с твердым намерением искать Стаса в Старом парке.

Ядвига привела детей из столовой и поднялась на время на верхний этаж, в апартаменты. Около двери стажера, она задержалась на мгновение, а потом резво постучала в дверь.

Олег сидел за столом, у него только что состоялся неприятный разговор с Кацем, тот, выслушав куцый доклад своего подчиненного, неодобрительно хмыкал в трубку, а потом и вовсе рявкнул напоследок, — Ваша профессиональная непригодность налицо,

Все остальное Олег помнил смутно, кажется, он ответил Семену Наумовичу, что решать это — не в его компетенции и вообще, скоро убийца ребенка, так и сказал, именно, убийца, будет пойман. Закончив разговор, «Великий сыщик» коим он себя возомнил по мнению Каца, теперь почти что плакал, Олег держал себя, почему-то, за мочки ушей, и отчаянно браня себя самого, пытался успокоиться. Помощник следователя не услышал, как дверь отворилась и вошла Ядвига.

Девушка спешила к нему, желая сообщить, как ей казалось, нечто важное. Но увидев перед собой совершенно потерянного мальчишку с мокрыми глазами и алыми мочками ушей, обнаружив Ядвигу на пороге своей комнаты, помощник следователя оторвал руки от своих ушей, отпустив их в свободное плавание, ее захлестнула волна жалости.

Олега Четвертинского, помощника следователя районного следственного отдела, будущего офицера, можно было принять в данный момент за старшеклассника, которого не отпустили домой на выходные.

— Олег, что случилось? — Ядвига подошла к нему, обняв за плечи, будто перед ней и правда был один из ее воспитанников,

Олег медленно поднялся, не торопясь, совершенно невинным движением, провел руками от основания бедер до худеньких, непрестанно вздрагивающих лопаток девушки и застыл, утопая в оливковой бездонности ее глаз.

— Я бездарь и ничтожество, — прошептал он Ядвиге на ухо,

— Неправда, — ответила ему она, случайно коснувшись губами красной, горячей мочки его уха, — Шерлок Холмс и Эркюль Пуаро меркнут в сравнении с вашим талантом. Еще пару секунд они вдыхали друг друга, а потом застыли в долгом, сладко-терпком поцелуе.

— Олег, — Ядвига немного отстранилась от него, — Олег подожди, она провела руками по его, теперь уже полыхающим как уши, щекам, — Теперь давай о деле!

— Давай! — радостно согласился стажер, присаживаясь на стул,

— Алла сегодня после обеда гарнир и котлеты в пакетик собирала,

— Так свиней же они с матерью держат, — согласился Олег,

— Свиньям отходы она сразу в ведро сбрасывает, — Ядвига выжидательно глядела на него,

— Точно, — Олег громко хлопнул себя по лбу, мыслительная деятельность постепенно возвращалась к его одурманенному любовью мозгу,

— Это Алла Стасу носит еду, и дураку понятно!

— Ну Алик, огонь девка, — Олег быстро зашагал по комнате из стороны в сторону, — То старухе крошек насыпает в комнате, то еду таскает практически убийце, — он остановился около стола, — И чем только этот Стас зацепил такую красавицу?

— Любит она его, вот и все, а главное, — Ядвига посмотрела на стажера потемневшими глазами, — Не верит она в его виновность,

— Ну, верит, не верит, это не аргумент, мы будем апеллировать только фактами, — добавил Олег.

— Иду в Старый парк, к привидениям, чудовищам и прочей нечисти,

— Давай вместе, я с тобой пойду,

Олег молча, но очень твердо закачал головой,

— Вызови подмогу из города, — продолжала Ядвига,

Стажер улыбнулся, — Представляю реакцию Каца, если он услышит про местные легенды и сказки, из-за которых я подниму на ноги управление.

— Сейчас еще довольно рано, — он взглянул на часы, — А вот если к утру не вернусь…., - он замолчал, еще шире улыбаясь, — Тогда пусть присвоят мне звание худшего сыщика…, - посмертно!

— Что за шутки? — возмутилась девушка, совершенно не разделяя его шутовского настроения, — Мне кажется, что ты недооцениваешь ситуацию,

— Мне нужно найти Стаса, я должен распутать это дело, иначе…, -он снова замолчал, — Иначе я профнепригоден!

Подземелье

Тимур натянул куртку и побежал к выходу, где ждала его Ритка,

— Быстро ты. — она окинула ладную фигуру одноклассника заинтересованным взглядом, — Ну, пойдем, только быстро, пока нас не хватились,

И они, взявшись, за руки, побежали, все дальше и дальше удаляясь от здания интерната.

— Тут целый город внизу, еще монахи вырыли, — Ритка показала рукой на землю под ногами, сплошь покрытую прошлогодней, нетронутой тленом листвой.

Тимур с большим интересом стал рассматривать непосредственно то место, куда указывала Ритка, та рассмеялась,

— Дурачек, ну не именно тут, а вообще под парком, понял?

— Понял, — повторил он, и ребята пошли дальше.

— Стас может там хоть всю жизнь просидеть, там еды полно, монахи запаслись еще, — она уловила недоверчивый взгляд Тимура,

— Ну тушенка там, она ведь не портится, — добавила она веско,

— Вот, это один из входов в подземелье, — Ритка остановилась перед какой-то грудой полусгнивших бревен и мусора,

— Чего стоишь, помогай, — и она ухватилась за конец бревна, выжидательно поглядывая на одноклассника. Тимур, с сомнением посмотрел на кучу почти истлевших, рассыпающихся бревен и досок и, все же, принялся за работу.

Вскоре, и правда, появился лаз, из зияющей дыры пахнуло плесенью и сыростью,

— Ну, что я говорила? — гордо вскинув свою маленькую головку, сказала девочка, — Прошу! Ладно не ссы, она вытащила из кармана маленький фонарик, все продумано, — и с этими словами она первая полезла в проход. Тимур опустился на четвереньки и, смешно перебирая руками и ногами, пополз вслед за ней.

Олег первым делом направился к столовой, он незаметно заглянул в окно, Алла еще возилась около мойки, помогая, как всегда, матери,

— Странно, — не к месту подумал стажер, — Она целыми днями торчит на кухне, почему ее не оформят официально? Деньги бы не помешали, да и стаж бы шел,

Алик, с пакетом в руках, стояла возле маленького столика в моечной и о чем-то говорила с матерью, потом, чмокнув ее в щеку, вышла на улицу.

Девушка шла совершенно не скрываясь, будто на прогулке, продвигаясь в сторону парка. Олег, стараясь не выдать себя, выполняя все правила при ведении слежки, наблюдал за ней издалека.

Но в какой-то момент, Алик все же исчезла из вида, стажер затаился за старой елью, оглядываясь по сторонам. Вокруг никого не было, но стажер чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, Олег выпрямился, вылез из ельника и почувствовал будто проваливается куда-то, действительность уплывала из- под ног, исчезала как легкая дымка.

Тимур и Ритка ползли по какому-то проходу, вокруг было темно и сыро, свет фонарика освещал узкую полоску спереди, выхватывая ее из кромешного мрака.

— Сейчас легче станет, да не пыхти ты так, — говорил Ритка Тимуру, — Я тут много раз была, только с другого конца залезала, — она обернулась, столкнувшись лоб в лоб с одноклассником, — Главное не заблудиться, — она отрывисто засмеялась,

Вскоре и правда проход расширился, ребята очутились в довольно просторном помещении.

— Посиди тут, — сказала девочка обалдевшему от непривычной обстановки Тимуру, — Только пыхтишь как паровоз, зря я тебя с собой потащила, — она усадила его на какой-то выступ, а сама поспешила дальше.

Олег очнулся, сознание вместе с действительностью, медленными струйками, возвращались к нему. Он лежал на каком-то топчане, в помещении без окон, больше смахивающем на нору, в нос бил запах плесени и гнили.

— Я что, сюда провалился? — Олег не мог понять, каким образом он попал сюда из ельника. — Похоже на подземелье, — стажер приподнялся, неподалеку, на каком-то выступе, стояла старая керосиновая лампа и, как ни странно, рядом вырисовывался силуэт человеческой фигуры.

— Кто здесь? — крикнул стажер.

— Олег Константинович, вы успокойтесь, — услышал он женский голос,

— Елизавета Львовна? — удивился Олег, — Это вы меня сюда притащили?

— Как вы это себе представляете? — женщина подошла поближе.

— Значит у вас есть подельники? — продолжал стажер,

— Олег Константинович, — перебила его Елизавета Львовна, — Я вас выведу отсюда, в любом случае дорогу сюда вы не найдете, поэтому, — она заглянула в глаза стажеру, насколько это позволял скудный свет керосиновой лампы, — Даже не пытайтесь что-нибудь запомнить и потом сопоставлять факты.

— Вы что, бредите? — стажер уставился на женщину, — Я веду расследование, официальное, а вы мне здесь предлагаете все забыть?

— Какое это расследование, — послышался другой голос, — Вы решили все свалить на Стаса, просто нашли козла отпущения,

В ореоле света показалась девичья фигура,

— Алла? — Олег присмотрелся получше, — Так вот кто меня сюда притащил? Чем ты меня стукнула?

— Вас никто пальцем не трогал, — она подошла пости вплотную к стажеру, — сознание вы потеряли, здесь у новичков такое часто случается.

— Зазеркалье какое-то, — сказал Олег, — Стас, естественно, тоже здесь прячется, — он взглянул на Аллу, — Еду ведь сюда носишь?

— Сюда! — с вызовом ответила Алик, — А вы думали, что он легкая жертва и защитить его будет некому? Из неблагополучной семьи, бла, бла, бла и все такое?

Я не намерен здесь устраивать дискуссии, следствие во всем разберется, а то, что он прячется, косвенно подтверждает его вину.

— А все люди в чем-то виноваты, безгрешных нет, только вина бывает разная.

— Алла злобно посмотрела на стажера, — Вот тут мамки у многих виноваты, что их дети здесь живут, большинство просто алкашки, дурачков клепают, как на конвейере и сдают в интернат, а на их пенсию бухают, — Алла отошла на шаг назад, глаза ее блеснули, она не хотела, чтобы ее слезы видел Олег,

— А вот тех, которые вопреки всему, родились не дураками, тоже сюда отправляют, а потом они знаешь куда деваются? — Алла перешла на «ты» с помощником следователя, — Девки — на панель, а пацаны все по тюрьмам распиханы!

— И все безвинные? — зло заметил Олег,

— Разные, — Алла поправила свои густые волосы, — В общем так, Стаса мы тебе не отдадим! Что хочешь плети своему плешивому начальству, там все брехать горазды, поэтому не нужно выделяться из общей массы!

Олег молчал, он не знал, не понимал, как ему выйти из этой ситуации, что ответить этой наглой, зарвавшейся девчонке.

Ритка долго не появлялась, Тимур, устав сидеть в кромешной темноте поднялся и интуитивно, господь оделил его многими качествами, но взамен дал другие, а именно бесстрашие, граничащее со здравым смыслом и, то, что люди называют интуицией, в данном случае, почти звериным чутьем, стал передвигаться по подземному пространству. Он чувствовал, ощущал каждой клеточкой своего организма, что рядом есть живые существа. Он крался сам, почти как зверь, даже не выставляя вперед руки, как это по обыкновению делают люди, Тимур всматривался в темноту, а четко очерченные ноздри, на его тонком носу, вздрагивали и шевелились.

Вскоре, повернув резко направо, он увидел небольшой просвет у самого свода, сквозь прореху в несколько кирпичей сверху брезжили слабые отблески. В самом закутке, подальше от источника света, было обустроено что-то напоминающее большое гнездо из соломы и тряпок. Тимур подошел поближе и обмер, внутри логова-гнезда копошились новорожденные, возможно несколько дней отроду, твари размером с щенка крупной собаки.

Тимур присел на корточки, рассматривая чье-то потомство. Пять детенышей тех гадких существ, обитающих в Старом парке, совершенно беззащитные и такие же внешне гадкие, что и их родители, поскуливали и кряхтели, тычась слепыми рыльцами, в поисках матери, друг в друга. Родительница несимпатичных существ, будущих чудовищ, видимо была другого мнения о их внешних данных, не даром же она обустроили лежбище себе и своим детям около единственного источника света на ближайший метраж подземелья. Она, скорее всего, непрестанно любовалась своими чадами, как это делают абсолютно все матери на свете.

Встреча

Ритка долго не появлялась, Тимур, устав сидеть в кромешной темноте поднялся и интуитивно, господь оделил его многими качествами, но взамен дал другие, а именно бесстрашие, граничащее со здравым смыслом и, то, что люди называют интуицией, в данном случае, почти звериным чутьем, стал передвигаться по подземному пространству. Он чувствовал, ощущал каждой клеточкой своего организма, что рядом есть живые существа. Он крался сам, почти как зверь, даже не выставляя вперед руки, как это по обыкновению делают люди, Тимур всматривался в темноту, а четко очерченные ноздри, на его тонком носу, вздрагивали и шевелились.

Вскоре, повернув резко направо, он увидел небольшой просвет у самого свода, сквозь прореху в несколько кирпичей сверху брезжили слабые отблески. В самом закутке, подальше от источника света, было обустроено что-то напоминающее большое гнездо из соломы и тряпок. Тимур подошел поближе и обмер, внутри логова-гнезда копошились новорожденные, возможно нескольких дней отроду, твари размером с щенка крупной собаки.

Тимур присел на корточки, рассматривая ничейное потомство. Пять детенышей тех гадких существ, обитающих в Старом парке, совершенно беззащитные и такие же внешне гадкие, что и их родители, поскуливали и кряхтели, тычась слепыми рыльцами, в поисках матери, друг в друга.

Родительница несимпатичных существ, будущих чудовищ, видимо была другого мнения о их внешних данных, не даром же она обустроила лежбище себе и своим детям около единственного источника света на ближайший метраж подземелья. Она, скорее всего, непрестанно любовалась своими чадами, как это делают абсолютно все матери на свете.

Тимур взял на руки одного зверомладенца, маленькая, страшненькая сущность, с большим черным пятном на лбу, доверчиво вытягивала мордочку, надеясь наткнуться на материнский сосок, перебирая при этом кривыми лапками и вертясь во все стороны своим корявым тельцем.

Тимур улыбался, глядя на несуразное существо, он подставил ему палец, тот, моментально зачмокал, поскуливая от удовольствия. Идиллию нарушило грозное рычание, огромное существо, кровожадного вида, скалило зубы, роняя вязкую слюну на земляной пол подземельного логова.

Тимур осторожно положил звереныша на место и, вооружившись осколками столетних кирпичей, кучей лежавшими рядом, нацелился на злобно рычащую тварь. Зверина, глупо подставившись под возможные удары, подскочила к детенышам и суетливо обнюхав сразу всех, одним скопом, бухнулась рядом, подставляя им грязно серое брюхо с набухшими сосцами. Первым к вожделенной кормушке прорвался чернолобый, он, похожий на большого жука, догреб своими коротенькими лапками до матери и уткнулся головой в ее теплый живот.

Тимур отбросил кирпичи, постоял еще несколько минут, глядя на семейство непонятных сущностей, потом резко развернулся и пошел, по наитию, дальше по подземному коридору.

Ритка, освещая себе дорогу маленьким фонариком, перемещалась по темным ходам. Старые своды мрачного подземелья, местами обрушившиеся, нависали над самой головой. Девочка присела на корточки, в один момент ей перестало хватать воздуха и она, широко открывая рот, прислонилась спиной к сырой, кирпичной стене, фонарик выпал у нее из рук.

Ритка затихла, как обычно, перед приступом. Тимур, покружив с пол часа по мрачным переходам, решил вернуться к тому месту, где он расстался с одноклассницей. Уже издалека он увидел слабый луч света на земляном полу, Тимур двинулся на этот яркий сноп. Около стены полулежала Ритка, она как-то странно вытянулась, ее лицо слабо подергивалось.

— Ритка, Ритка, — Тимур затряс девочку за плечо, обращаясь к ней по имени, чего с роду никогда не делал,

Девочка, никак не реагируя на его манипуляции, закатила глаза, парень взял ее на руки, поднял с пола фонарик, зажал его зубами и двинулся вперед, надеясь найти выход на поверхность.

Тимур уже довольно долго кружил по подземелью, наворачивая круги, Ритка полностью обмякла и теперь совершенной тряпочкой висела у него за спиной. Пытаясь привести ее в чувство, Тимур несколько раз довольно неуклюже встряхнул маленькое тельце девочки, заглядывая ей в закрытые глаза. Тимур запаниковал, он схватил кусок арматуры и в отчаянии начал стучать обломком железки по столетней, металлической перекладине свода подземелья. Гулкий, мощный звук наполнил помещение и покатился в разные стороны, растекаясь по всем переходам.

— А вот и подозреваемый сам себя обнаружил, — Олег вскинулся, пытаясь установить направление, откуда изливался звук.

— Да не Стас это, — сказала Елизавета Львовна, тревожно вслушиваясь в гулкое эхо.

— Да бросьте вы, — оборвал ее стажер, — Сейчас начнете сказки рассказывать про монахов и привидений.

— Нет, так может стучать только живая плоть, — веско сказала женщина,

— А может правда Стас? — Алла, с фонариком в руках, первая побежала на источник звука.

У Тимура застучало в висках, он передохнул несколько минут и снова принялся стучать, Ритка будто спала, она лежала не шевелясь, с закрытыми глазами, на небольшом выступе, куда ее приткнул одноклассник.

— Ты че, Ботва, хочешь, чтобы тебя на том свете услышали? — послышался голос рядом,

Тимур застыл с арматурой в руках, около него, засунув руки в карманы, стоял Ковалев Стас.

— Ты че ее придушил? — усмехнулся Стас, присев перед девочкой на колени,

— А, понятно, — он встал, отряхивая брючины, ее срочно к Ампуле нужно тащить, она ей реланиум вколет, в миг очухается, а иначе «кони двинуть может»

Тимур слушал его с широко открытыми глазами, ожидая помощи от своего перманентного неприятеля, так как выбраться из подземелья самостоятельно у него не получалось.

— Че застыл? Скоро поздно будет! — громко сказал Стас — Тащи ее вон туда, повернешь направо, после третьей колонны,

Тимур начал озираться по сторонам, не понимая, куда идти.

— Наберут дураков полный интернат, — Стас снова засунул руки в карманы, — Давай, цепляй Ритку, я тащить ее не собираюсь, — с этими словами он направился по указанному им же маршруту. Тимур бодро подхватил девочку на руки, снова засунул фонарик в рот, зажав его руками и двинулся за Стасом.

— Как ты считаешь, Ботва, — продолжал рассуждать Стас, — за спасенную — Ритку мне срок скостят? — усмехаясь сказал он, — Не знаешь? — Вот и я не знаю, — Стас молча прошел еще с десяток шагов,

— Вот добавить за Ритку, годков несколько могут, — он глубоко вздохнул, — За неоказание помощи, или что-то в этом роде,

Впереди забрезжил свет, Стас ловко маневрирую среди десятков темных переходов, вывел, таки, Тимура с Риткой на руках к одному из полузаваленных входов.

Свобода

— Колобок опять расстарался, — Стас толкнул ногой дверь, снятую с петель где-то в интернате, — Видать снаружи чем-то привалил, — парень раскидал несколько досок, но проход был все равно слишком мал,

— Все, хана теперь, — Стас взглянул на Тимура, тот растерянно глядел на заваленный проем,

— Ладно, — Стас резко развернулся на пятках, — Стой здесь, я мигом пролезу через другой путь,

Тимур с сомнением посмотрел на него,

— Да не ссы, Ботва, туда ползком нужно продираться, Ритку мы туда не протащим

Тимур положил девочку на фанерный шит, валяющийся неподалеку, предварительно снова стряхнув ее, пытаясь привести в чувство. Ритка мерно дышала, но приходить «в себя» категорически отказывалась.

Стас подошел к узкому тоннелю, из-за низкого, частично обваленного свода, перемещаться по нему можно было только ползком. Он встал на колени и просунул часть туловища в лаз, в конце узкого прохода был виден просвет — выход наружу, вездесущий завхоз не успел, или посчитал ненужным заваливать эту лазеечку в подземное царство, так как пользоваться им человеку было затруднительно.

— Не торопись, — послышался голос,

Стас попытался повернуться, но тесное пространство не давало ему это сделать, и ко всему, кто-то крепко держал его за ноги.

Этот кто-то довольно резко дернул его за торчащие конечности, и вскоре Стас оказался полностью извлечен из недр узенькой полости.

— Я же тебе говорил, не бегай, все равно догоню, — перед, ним во всей красе, стоял помощник следователя Олег Четвертинский,

Стас инстинктивно дернулся, пытаясь встать на ноги,

— Оп, оп, оп, — Олег придавил его своим телом, закручивая Стасу руки за спиной,

— Не имеешь права, — извиваясь туловищем и ногами, прохрипел тот,

— Имею, имею, — заверил его стажер, завязывая Стасу руки куском веревки,

Вскоре они оба, задержанный с завязанными руками, а Олег подле него, сидели на земляном полу.

— Тащить на себе я тебя, борова, — стажер оглядел кряжистую фигуру Стаса, — Не собираюсь, поэтому, давай соберемся мыслями, нам еще нужно выбираться отсюда.

— Пока ты соберешь свой мозг в кучу, Ритка «кони двинет» — отозвался Стас,

— А причем здесь Рита, — не понял Олег, — Я думаю в школе найдутся специалисты, кто ей поможет.

— У Ритки эпилепсия, и у нее недавно был приступ, — Стас презрительно глядел на помощника следователя, — Они здесь неподалеку, около заваленного выхода сидят,

— Кто это они?

— Ритка и Ботва!

— Тимур? — удивился Олег, — Нужно выяснить, что они тут делают, — Выясняй, только за Ритку отвечать ты будешь, на меня ее не вешай!

— Вставай, — приказал Олег, — веди меня к ним,

— Да ты совсем умом повредился, — говорил Стас не двигаясь,

— Что бы я щемился в эту ж…у мира, — он показал на лаз за его спиной, — Тот выход Колобок завалил, притащил дверь из интерната и припер ее снаружи.

Здесь вылезать нужно, давай развяжи мне руки, я в миг управлюсь,

— Нет, это исключено, ты задержан,

— Ну гляди, я все сказал, — Стас замолчал и уставился кирпичную стену подземелья.

— Все таки нашел, — запыхавшаяся Алик подбежала к Стасу, — Была у меня надежда, что ты заблудишься, — говорила она Олегу, — Но видимо — не судьба!

— Алик, черт с ним, — обратился к ней Стас, — Давай лезь, Ритка скоро окочурится, ее притащил Ботва уже в отключке,

— Тимур? — теперь удивилась Алик,

— Да какая разница кто, лезь давай и освободи выход,

Алла, ничего не ответив, полезла в узкий лаз. Олег поднялся сам, потом поднял Стаса на ноги, — Веди к выходу. — скомандовал он.

У заваленного выхода в том же положении, в котором они и были, сидел Тимур с лежащей рядом с ним Риткой.

Олег наклонился к девочке, по ее внешнему виду можно было подумать, что она спит, она мерно дышала, только немного заостренные черты лица выдавали неординарность ситуации.

— Что замерли? — кричала Алла снаружи, напирайте на дверь, здесь валун огромный, я сама не справлюсь,

Стас выжидательно посмотрел на стажера,

— Сиди, — без тебя справимся, — Олег уперся руками в полотно двери, — Тимур, что сидишь, помогай!

Усилия с двух сторон увенчались успехом, через несколько минут проход был освобожден, Тимур моментально схватил Ритку на руки и не оглядываясь, жмурясь от яркого света, быстрым шагом пошел в сторону интерната,

— Ботвинник, — прокричал Олег, — Не торопись, заблудишься, вместе пойдем,

А Елизавета Львовна где? — продолжил он,

— Старуха в этих катакомбах не потеряется, — сказала Алик, криво ухмыляясь, — Можешь не волноваться.

И вся компания резвой рысью зашагала к стенам родного интерната.

Допрос

В интернате, сдав еле живую девочку на попечение Ампуле, Олег направился в учительскую, Стасу он руки развязал, чтобы не шокировать публику, предупредив того, что с данной минуты, он своим поведением, отнимает, либо же наоборот, прибавляет годы к уже имеющемуся сроку. Стас, полностью сломленный морально, плелся рядом, Алик, услышав про срок, злобно зашипела,

— Борзеешь, начальник, он, если что, несовершеннолетний!

— Агеева, — стажер пристроил задержанного в кресле, — Вы тоже проходите по данному делу, пока как свидетель, — Олег уселся за стол, вытащив несколько пустых листов бумаги и приготовился писать, — Вы, насколько я помню, совершеннолетняя, и какую роль сыграли во всем этом, еще необходимо выяснить,

Алик, закрутив для чего- то хвост упругих волос на затылке в небрежный пучок, уселась рядом со Стасом, демонстративно сложив руки.

В учительскую забежала Ядвига,

— Олег, — она не заметила остальных, — Как ты? — девушка вплотную подошла к сидящему стажеру, — Рита пришла в себя, она еще очень слаба, но уже успела нарассказать кучу невероятного,

Олег поднялся из-за стола, — Если про подземелье она говорила, то это совершенная правда, мы только все оттуда.

— Ужас какой, — Ядвига взяла Олега за руку, — Но как вы там все оказались?

— Потом, Ядвига Дмитриевна, — стажер мягко отстранил ее, — У меня здесь задержанный, — он показал глазами на Стаса,

— Да, я по делу пришла, — сказала воспитательница смущенно, — Там ваш начальник, Кац, если я не ошибаюсь, приехал,

— Семен Наумович? — Олег снова сел на стул, — А где он сейчас?

— В столовой, — спокойно ответила девушка, — Его Анжела Валерьевна кормит своим знаменитым гуляшом.

— Понятно, — Олег переложил чистые листы бумаги на край стола,понимая, что с этого момента, дело, которое ему не терпелось раскрыть самому, будет исключительно только в руках Каца.

— Ну что7 — подал голос Стас, — Поиграл в начальника? — он нервно хохотнул,

поглядывая на Алика, та, хотела что-то сказать и открыла было рот, но Олег резко перебил ее, — Сидим молча, разговаривать я запрещаю, — с этими словами он достал мобильник и набрал Каца,

— Семен Наумович, — говорил он в трубку, потом помолчав немного, добавил, — Да, мы в учительской…, хорошо…., жду, — и он затих, ожидая своего шефа,

— Ну, я пойду, — Ядвига взялась за дверную ручку, Олег молча кивнул головой. Казалось, что он забыл про девушку, полностью погрузившись в свои думки, не сводя глаз с сидящих перед ним Стаса и Алика.

Вскоре приковылял Кац, после вкусного гуляша прелестей поварихи, Семен Соломонович был настроен весьма благодушно.

— Это и есть наши злодеи? — спросил он вместо приветствия, беззастенчиво разглядывая Аллу, — Давайте пропустим официальную часть, приступайте к главному, — Семен Наумович уселся на диван, будто гость и выжидательно уставился на стажера.

— Мать Милошенко Богдана опознала телефон, который был обнаружен в старых мастерских,

— Сейчас про отпечатки пальцев начнется, — прокомментировал ситуацию Стас,

— А тут и без отпечатков все ясно, ты же не отрицал, что фото делал на этот смартфон в комнате Ядвиги Дмитриевны,

— Да, — Стас демонстративно вытянул ноги и потягиваясь добавил, — фотки вышли зачетные!

— Значит телефон ты признаешь? Ну, что украл его у Милошенко, — Олег внимательно смотрел на Ковалева,

— Почему украл, сразу, — Стас презрительно хмыкнул, — Взял попользоваться, — он широко заулыбался, — Мне Головастик сам дал телефон,

— И это кто-то может подтвердить? — спросил Олег,

— Может, — Стас посмотрел на Алика,

Девушка нервно повела плечом, — Ну, если и взял он телефон у Богдана, мы пофоткались, потом отдали бы его, что в этом криминального? — она смотрела на, как казалось, совершенно безучастного Каца.

— Это выглядело бы не так трагично, если бы мальчик вскорости не погиб, а телефон не был бы спрятан вашим другом, — ответил ей Олег,

— И вот все как было, — продолжил стажер, — Телефон, дорогой между прочим, ваш дружок умыкнул несколько раньше, заприметив его еще во время одной из прогулок. Тогда еще инцидент произошел между ним и погибшим, — Олег замолчал на мгновение, — Обнаружив пропажу телефона, мальчик сразу понял, кто это сделал, и, чтобы не возвращать дорогую вещь, ты Ковалев Стас, расправился с беспомощным ребенком, — последние слова Олег сказал медленно и жестко одновременно, глядя исключительно на подозреваемого.

Алик повернула голову в сторону, где сидел ее друг, потом резко повернулась к стажеру,

— Он не делал этого, — сказала девушка срывающимся голосом, — Он не способен на такое,

— Это все лирика, — перебил ее Олег, — Я могу только одно сказать, ты, — обратился он к Стасу, — Лучше расскажи как все было, правду расскажи, Ковалев!

— Не убивал я Головастика, — глухо, будто заезжанная пластинка, твердил Стас.

Кац подошел к Олегу, — Я думаю, — еле слышно сказал он, — Этого молодого человека необходимо изолировать…, -он вскинул свои кустистые брови, — Здесь ведь есть что-то вроде изолятора?

— Есть при медкабинете такая комната с кроватью, она замыкается, — ответил стажер,

— Вот и чудненько, — обрадовался Кац, — Ведь вызвать наряд мы всегда успеем,

— А вы как, один приехали? — спросил его Олег,

— Один и на рейсовом автобусе, — просто ответил следователь районного следственного отдела и вновь уселся на диван.

Желтая женщина

Обустроив Стаса на временное пребывание в изолятор при медкабинете, Олег и Кац шли по коридору,

— Ну, вот, пусть посидит, подумает, да и нам поразмыслить нужно, — говорил Семен Соломонович, — Завтра и повезем парнишку в отдел, если ничего не изменится!

— А вы ночевать здесь будете? — спросил его стажер,

— Ну, почему здесь? — спросил Кац, — В городке устроюсь на ночлег.

— Понятно, — Олег взглянул на своего шефа, тот бодро шагал рядом, что-то напева себе под нос. Странное поведение обычно полного сарказма и желчи начальника удивляло молодого человека.

— До встречи! — Кац протянул свою костлявую ладонь стажеру,

— До свидания, — Олег пожал его руку, тот кивнул головой, прощаясь, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к выходу.

Вскоре, сквозь оконное стекло, стажер увидел, Семен Соломонович, идя какой-то подпрыгивающей походкой, держал под локоток повариху Анжелу Валерьевну, вместе они вышли за школьные ворота и двинулись к автобусной остановке. — Да, этот своего не упустит, — подумал Олег.

Уже после ужина в спальный корпус прибежала встревоженная Варвара Пантелеймоновна,

— Олег Константинович, — она нервно теребила ворот своего белого халата,

— Я перед уходом решила ключ вам от изолятора отдать, ну чтобы вы сами наблюдали за Ковалевым, — она расправила ворот и прижала его обеими руками, — Мне эта ответственность ни к чему,

— Ну, все понятно, это вынужденная мера, — сказал Олег, — Дальше то, что? — он внимательно глядел на притихшую женщину,

— А дальше…, -Ампула снова принялась за ворот,

— В общем, нет ключа! — выпалила медсестра,

— Дубликат имеется? — спросил стажер,

— Дубликата нет, ключа нет, Ковалева…. - тоже нет!

Олег, дослушав Ампулу до конца, сорвался с места и побежал к медкабинету.

Дверь изолятора была распахнута, а в помещении никого не было.

— А я все видел, — к кабинету подошел первоклашка в очках с огромными, выпуклыми линзами, от чего его глаза, еще и сильно раскосые, выглядели предельно неестественно.

— Что ты видел? — Олег присел перед ребенком на корточки, пытаясь поймать совершенно несфокусированный взгляд первоклашки,

— Тимур освободил Стаса из тюрьмы, — важно сказал тот,

— И куда они пошли? — продолжал опрос стажер,

— В спальню, — просто ответил пацан и уставился огромным правым глазом на стажера, его левый глаз, в это время самостоятельно изучал выкрашенную эмульсионной краской стену возле медкабинета.

Олег направился в спальный корпус. В спальне, где ночевал Стас, на кроватях лежали ребята, Бородин и Валек, уткнувшись в свои старенькие телефоны, были полностью поглощены игрой и никак не реагировали на происходящее.

— Ковалев не заходил? — Олег стоял посередине комнаты, ожидая ответа.

— Так вы же его заперли, — не отрываясь от смартфона сказал Валек, а потом, все же оторвавшись от увлекательного действа, добавил, — Че, слинял уже, ну красава!

— Так, все ясно, — Олег вышел из комнаты и направился в соседнюю, там, на своей кровати, свернувшись калачиком, лежал Тимур и, судя по всему, крепко спал.

Стажер постоял некоторое время подле него в полнейшей нерешительности, потом, видимо, придя к какому-то решению, достал телефон и принялся звонить.

— Ядвига, — он старался говорить негромко, чтобы не разбудить Тимура,

— Мне нужна твоя помощь, — говорил он, — Да, здесь, в спальне у Ботвинника!

Олег засунул телефон в карман джинсов, уселся на стул и принялся ожидать Ядвигу Дмитриевну.

— Я не знаю, как с ним общаться, — негромко говорил он девушке, — Спроси его, зачем он Тимура выпустил, да и не в этом дело, где Стас?…,я думаю, он знает, должен знать.

— Хорошо, сейчас попробую, Тимур не умеет врать, — Ядвига присела на кровать к воспитаннику.

— Тимур, — она ласково потрепала парня по кудрявой голове, тот моментально вскочил, будто и не спал вовсе.

— Тимурка, ты Стаса выпустил? — сказала она,

— Выпустил, — эхом повторил за ней парень,

— А где он сейчас? Ну, куда пошел, — допытывалась она,

Тимур низко опустил голову, закрывшись, как обычно шторкой кудряво-жестких волос.

— Тимур, — теперь к нему обратился Олег, — Стас подозревается в тяжелом преступлении, ты должен сказать, где он,

— Подожди, — Ядвига отстранила рукой помощника следователя, а сама уселась на корточки, снизу поглядывая на воспитанника,

— Стас всегда плохо относился к Богдаше, он телефон у него украл,

Тимур молчал, только все ниже и ниже опускал голову вниз.

— Он Богдашу убил, понимаешь ты! — медленно сказала Ядвига Дмитриевна.

Тимур одним прыжком вскочил на свои длинные ноги и бросился к тумбочке, пошарив несколько секунд в одном из ящиков, он вытащил оттуда тетрадку и пачку фломастеров. Постояв буквально секунду в нерешительности, он снова уселся на кровать и, смешно вытянув свои длинные ноги, принялся рисовать черным фломастером гадких тварей с не менее гадкими с мордолицами,

— Это мы уже видели, — Олег обреченно вздохнул, — Пацан живет в своем мире, ничего не имеющего общего с действительностью, опять этот зоопарк рисует….. Остров доктора Морро!

Тимур предельно злобно глянул на стажера, и закусив губу, старательно вывел на листке рядом с химерами красивый, насколько позволяли его способности к рисованию, женский силуэт.

— Опять женщина среди тварей, смотри Олег, — сказала Ядвига,

— Я не психиатр и ничего в этом не понимаю, — довольно раздраженно ответил ей помощник следователя,

— А судебную психиатрию ты для чего изучал7 — спросила девушка,

— Чтобы определять психический статус подозреваемых и свидетелей, — пробурчал Олег.

— Тимур упорно рисует женщину, — Ядвига показала пальцем на изображение,

— Кто это? Кто? — говорила она обращаясь к воспитаннику, тот постоял несколько секунд, что — то обдумывая, а потом выхватил из пачки другой фломастер и полностью закрасил силуэт желтым цветом, включая голову, ноги и платье женщины.

Развязка

В спальню зашла Алла, но увидев помощник следователя остановилась на входе.

— Ну, что же ты встала? Проходи! — сказал Олег, — Все повторяется, мы снова ищем Стаса,

Алик вопросительно взглянула на Тимура,

— Да, ты видимо в курсе, что он выпустил твоего дружка? — Олег подошел поближе к девушке, она же демонстративно отошла от него, присев рядом с Тимуром на кровать.

— Тимурка, — доброжелательно сказала Алла, — Что ты тут нарисовал?

— Чудищ каких-то рисует, — ответила за него Ядвига,

— Да тут не только чудища, — Алик взглянула на листик, — Женщина какая-то!

— Дама в желтом, тотально желтом, — уточнила Ядвига, — Кто это? Даже интересно.

— Так мать Богдана, когда она к нему в последний раз приходила, была в длинном желтом сарафане, очень красивом, между прочим,

— Подожди, — Ядвига подошла поближе к Алле, — Ты точно помнишь, что на ней был именно желтый сарафан?

— Да любую из наших теток спросите, все разглядывали этот сарафан на Виолетке в тот день!

— Олег, — Ядвига теперь обратилась к стажеру, — Ведь если рассматривать эти рисунки с психологической точки зрения, то получается, — девушка замолчала на мгновение, — То получается, — продолжила она, — Что Виолетта Милошенко и чудища на рисунке не антагонисты, а наоборот, вот посмотри сам, — она поднесла листок стажеру, — Они действуют заодно!

— И что? — удивился Олег, — Что означает весь этот бред?

— Это не бред, это его способ общения, он не может другим образом донести нам информацию!

— Смысл весь в чем? — не переставал удивляться Олег,

— А смысл в том, что Стас не виноват, — спокойно, как совершенно очевидное сказала Ядвига, — Вот эту женщину, — она постучала пальцем по силуэту в желтом на рисунке, — Тимур и видел в спальне рядом с Богданом!

— Это бред, да еще бред полностью притянутый за уши! — горячился стажер,

— Не скажи, — Ядвига нервно заходила по комнате, а Алла с Тимуром, тот поднял голову, оба с сильнейшим интересом слушали девушку, — Люди, страдающие аутизмом дотошны в мелочах, они очень педантичны и замечают то, на что остальные внимания не обращают.

Ядвига остановилась около стола, — Вот даже во время войны, в отрядах ценились бойцы с шизоподобной психикой, они, когда шли на задание запоминали, как казалось другим, несущественные мелочи,

Олег с сомнением взглянул на Тимура, тот сидел, высоко подняв голову, внимая каждому слову своей учительницы,

— Что ты видел? — Олег наклонился к нему, почти по слогам задавая вопрос.

— Видел, — с несвойственной ему утвердительной интонацией ответил Тимур.

— Дурдом, — стажер устало уселся рядом с парнем на кровать и замолчал.

— Вызывай эту Виолетту, — тоном, не терпящим возражения, сказала Ядвига,

— То, что Стас не виноват — это факт, но чтобы мать родная своего ребенка…. — говорила растерянно Алик,

— Олег, — Ядвига с крайне серьезным видом обратилась к стажеру, — Значит она вернулась в тот вечер, или уже ночью,

— Как? Что я ей скажу? — растерянно бормотал он, — Женщина и так в горе, а тут я с нелепыми подозрениями,

— Придумай что-нибудь, ты же следователь! — Ядвига подошла к Олегу, заглядывая ему в глаза,

— Да какой я, к черту, следователь! — в сердцах бросил он, — Кац тоже хорош, все скинул на меня, а сам свалил с поварихой!

— Ладно, — он оглядел всех присутствующих, с надеждой смотрящих на него. Олег достал телефон, постоял с минуту в раздумьях, а потом стал звонить Виоле Милошенко,

— Добрый вечер! — спокойно приветствовал он ее, — Извините, что так поздно, — Олег выслушал ответную реплику женщины, — Следствие подходит к концу….,да, почти выяснили…, нет, в интересах следствия, эти сведения не разглашаются…, Вы могли бы завтра, часам к девяти подъехать в интернат? — продолжал стажер, — Можете? Вот и отлично! Жду вас! — стажер прекратил беседу, выдохнув, — Моя, еще не начавшаяся карьера, под угрозой, — сказал Олег негромко.

На следующее утро, поднявшись «ни свет ни заря» Олег, всю ночь обдумывавший план дальнейших действий, предстал перед еще лежавшей на дежурном диванчике охранницей,

— Антонина Ивановна, припомните, пожалуйста, когда в последний раз приходила в школу Милошенко Виолетта- мать Богдана?

— Ой, божечка ты мой, — женщина приподнялась на своем лежбище, удивленно тараща глаза, — Че ты в рань такую допросы утраивать решил?

— Антонина Ивановна! — умоляющим тоном произнес стажер,

— Ладно, ладно, — охранница миролюбиво замахала руками, опуская ноги в тапки, — У меня муха не проскочит незамеченной!

— Виолка, говоришь? — переспросила она, приглаживая волосы, — Значит так, приходила она аккурат перед тем как Богдаша того, — она глубоко вздохнула, — Помер.

— А какая она была? — спросил стажер,

— Что значит, какая была? — не поняла охранница,

— Ну, грустная, веселая? — уточнил стажер,

— Аааа, — понятливо отозвалась Антонина Ивановна, — Красивая была, в желтом сарафане, очень эффектная! А настроение было самое великолепное, предложение руки и сердца я, говорит, получила от любимого мужчины! — вспоминала охранница.

— Так и сказала? — уточнил Олег.

— Да, — Антонина Ивановна замолчала, — Да вы у Надежды Кирилловны спросите, Виолка ей тоже хвасталась, что мол замуж выхожу и жить теперь с Богдашей в Туапсе будем у самого синего моря!

— Значит, ребенка она намеревалась забрать из интерната?

— Да, морской климат, говорила она, будет очень пользительный для сыночка!

— Спасибо, Антонина Ивановна, — стажер поблагодарил женщину и вышел из здания школы, с твердым решением самому отправиться спозаранку к Виолетте Михайловне Милошенко.

Через пол часа, на первом автобусе, он приехал к дому, где жила мать Богдана. Перед подъездом ковырялась на клумбе пожилая женщина.

— Виолетта Михайловна здесь живет? — спросил он бабульку,

— Виолка? — переспросила спросила она тут же, — Совершенно верно, соседка она моя? А ты что хахаль ее новый? — женщина уселась на лавочку, продолжая рассуждать, — Ну девка…, -осуждающе сказала она, — Еще сынка своего не похоронила….

Олег, понимая, что много информации может получить от словоохотливой старухи, присел рядом с ней,

— От бывшего хахаля своего она скрывала ребятеночка своего хворого, — сокрушенно продолжала она, — Он как узнал, — здесь соседка умолчала, благодаря кому узнал Федор о ребенке, — Побледнел весь и затрясся, а вскоре выбежал, будто кто-то гнался за ним, из подъезда….. да, очень расстроился он,

Олег открыл было рот, чтобы задать словоохотливой соседке очередной вопрос, но баба Рая, так звали пожилую, женщину, оборвала его,

— Да ты слухай и не перебивай! — она оживленно поелозила на лавочке и продолжила,

— Уже темно было, а я все на лавочке сидела, дышала свежим воздухом, как врачи велели, гляжу, из подъезда Виолка выходит, из-за желтого платья я ее сразу и узнала, — баба Рая замолчала, что-то вспоминая, — Да, с сумкой через плечо она была, и так вдоль заборчика пошла туда, — бабулька показала рукой направление,

— Куда туда? — переспросил Олег.

— Так на остановку, еще маршрутки ходили, и поехала, обратно в интернат,

— Вы что-то путаете, — все же перебил ее помощник следователя, — Милошенко была у сына где-то в обед,

— Ничего я не путаю, — обиделась старушка, — И в обед была, и поздно вечером поехала, в той стороне больше ничего нет, только поле, лесок небольшой и детская эта обитель для дурачков! Да расспроси ты у маршрутчиков, они подтвердят!

— А обратно, когда она вернулась?

— Вот этого я, милок, не знаю, холодно уже стало и я домой пошла, у меня бронхи слабые, врачи не велят мне, когда холодно дышать, вот так-то, — закончила свою тираду баба Рая.

Олег попрощался со словоохотливой бабулькой, и решив не навещать Виолетту дома, а дождаться ее в интернате, направился обратно в коррекционную школу, обдумывая сложившуюся ситуацию.

К девяти часам в интернат пришла Виолетта, после недавней поездки в Туапсе, ее трудно было узнать, яркая и всегда эффектная блондинка выглядела так, будто за короткое время постарела лет на десять.

— Вы не заболели? — спросил ее Олег, удивляясь такой мощной метаморфозе во внешности миловидной девушки,

Виола устало глядела на стажера огромными синими, но какими-то потухшими глазами.

— Виолетта Михайловна, — начал свой опрос стажер, — Вспомните, когда вы в последний день виделись с сыном?

— Это было накануне, — заговорила она будто треснутым голосом, — Накануне его смерти, — женщина замолчала, собираясь с мыслями.

— Я тогда недавно вернулась из Туапсе, от своего жениха…., бывшего жениха, — добавила она, вскинув на стажера глаза-озера.

— Значит накануне? А было это во сколько? — уточнил Олег

— В обед, — глухо ответила она.

— А что было на вас надето в тот день? — спросил помощник следователя,

— Желтый сарафан, — Виолетта слабо, немного кривовато улыбнулась, вспоминая, состояние счастья, в котором пребывала в те дни,

— Вы сказали «бывшего жениха» почему бывшего? — уцепился Олег за вскользь сказанную фразу,

— Не подошла я семейству, да и самому жениху, из-за Богдаши, — устало сказала Виола,

— Не захотел обременять себя больным ребенком?

— Не захотел…, - негромко подтвердила Виолетта,

— Так, — Олег замолчал, думая, как бы поделикатнее высказать свою мысль, — Причина устранена…, извините, — он замолчал на мгновение, — Ребенка инвалида ведь больше нет,

— А это им без разницы, — как-то резко оживилась женщина, — Его мамаша с папашей боятся, что я еще одного неполноценного рожу, теперь только от их сыночка, и Федора настроили против меня, — она снова внешне обмякла, сжавшись в комок.

— Значит, ребенок мешал вам создать семью? — как бы в невзначай спросил Олег,

— Мешал, — отрешенно подтвердила женщина,

— И вы решили устранить эту причину?

Женщина сидела не двигаясь, будто не слыша слов стажера.

— Вы вернулись в интернат поздно вечером, после неприятного разговора со своим женихом, — жестко сказал Олег.

Виолетта взглянула, полными слез огромными глазами на него,

— Отрицать бесполезно, вас, выходящей из подъезда, видела соседка, а водитель маршрутного автобуса в любой момент подтвердит, что вы вышли на конечной остановке и пошли к интернату, — продолжал сыпать доказательства помощник следователя.

— Потом вы дождались, пока все улягутся, включая бессменно дежурившую охранницу, и прошли через калитку, кнопка пульта не работала, вы это успели заметить в свой прежний приход, и направились к задней двери со стороны парка, ведущей в коридор со спальнями.

— Хлебом заранее запаслись, а это значит, что все продумали, намерения, значит, имели преступные! — закончил свою речь стажер.

— Я хлеб купила на ужин, он у меня в сумке лежал, его не вытащила, — просто, как об обыденном сказала женщина,

— Ну, допустим, — Олег был удивлен, что Виола так спокойно согласилась с ним.

— Я хотела увидеть своего ребенка, разве это преступление?

— Ага, соскучилась сильно, — не удержавшись съязвил Олег,

— У меня никого кроме него нет, а теперь и его нет, — почти прокричала она,

— Я просто достала этот хлеб, он поел немного!

— И этим убили его, потому что больной ребенок мешал вам личную жизнь строить! — громко ответил ей стажер,

— Да что вы знаете о моей жизни, — уже кричала она.

— Да, мне как любой женщине, хотелось нормальной семьи, нормальной! — она протерла обеими ладонями хлынувшие слезы,

— Я хотела нормальных детей, не больных, чтобы не водить их по клиникам и не всматриваться в лица врачей, ожидая неутешительного приговора! — она несколько раз глотнула открытым ртом воздуха.

— Да и жить Богдаше оставалось немного, совсем немного, меня врачи предупредили, чтобы я готова была,

— Ну так подождать нужно было, — жестко сказал Олег, начиная заполнять протокол,

— Не убивала я Богдашу, — продолжала твердить Виолетта, — Это несчастный случай!

— Меру вашей вины определит суд, — Олег быстро накидал ее показания и дал протокол Виолетте на подпись.

В этот момент в учительскую вошел предельно довольный Кац,

— Ну, что тут у вас? — совершенно обыденно спросил он, будто был в курсе всех перипетий,

Он взял из рук женщины протокол и быстро пробежал его глазами, — Ну вот, умеете же, когда хотите, — тоном преподавателя, принимающий экзамен у посредственного студента, — сказал Семен Наумович,

Олег, удивленный такой черствостью своего наставника, ошарашенно молчал. Человеческие трагедии были для его шефа всего лишь хорошо или плохо выполненной работой, умениям и навыкам следственной работы, коей сам обладал, он обучал своих помощников «на живую» во время практики.

— Вы удивляетесь моей черствости, мой юный друг? — Будто читая мысли стажера, сказал Кац,

— Это ваше первое дело, вы его запомните на всю жизнь, а дальше пойдет череда дел, вы даже не заметите, как перестанете так остро все воспринимать, это и будет профессионализм!

— А к вам, на данном этапе, — обратился он к зареванной Виолетте, — будет применяться мера в виде подписки о невыезде, Олег Константинович, выпишите!

Когда за Виолеттой закрылась дверь, Олег обратился к шефу, — Вы считаете, что она не убивала?

— А правды о ее намерениях мы никогда не узнаем, тут любой адвокат докажет, что она всего лишь дала поесть ребенку хлеба, а то, что он потом задохнулся, после ухода матери, это уже несчастный случай.

Олег, со странным чувством какой-то опустошенности, собирал бумаги на столе, казалось, что все закончилось хорошо, он нашел виновницу, вольную или невольную…, получил похвалу от шефа, снял подозрение с невиновного…,но ощущения у стажера были неприятные, тягостные.

В коридоре, около учительской собралось много людей, все уже были в курсе новостей.

— Анна Васильевна трясла руку Семена Наумовича, приговаривая,

— За Стаса, за Стаса особая благодарность, — Кац хитро щурясь, улыбался, ироничным взглядом поглядывая на стажера. Подошла Ядвига,

— Ну какой ты молодец. — она, совершенно не стесняясь обняла Олега и поцеловала в щеку, — Ты настоящий следователь, самый настоящий!

Кац, от которого не ускользало абсолютно ничего, вновь взглянул на своего помощника, подняв большой палец вверх.

— Это все ты, — Олег демонстративно отвернулся от Каца, — Ты настояла и твой Тимурка молодец, ведь все подмечает, если бы не он, даже не знаю, чтобы было?

— Ну мать Богдана то он видел, а вот звери эти? Откуда он их взял? Где видел?

— А звери эти, — отвечал Ядвиге стажер, — Это все зло, вся мерзость, которую люди творят! — Олег приобнял девушку, заглядывая в ее глаза светло оливкового цвета.

— А Тимурка уезжает, — грустно сказала она, — Мама его приехала с маленькой сестричкой…, хорошенькая такая девочка, глазки как пуговки! Пойдем попрощаемся! — и она потянула его за руку.

Во дворе стоял Тимур около матери с маленькой девочкой на руках, они ждали кого-то, поглядывая за угол здания. Вскоре из-за угла появился Стас с Аликом.

— Вот, — Стас держал на руках щенка с черным пятном на лбу, — Пальма куда-то делась, все кутята подохли, а этот вот выжил, возьми его, выкормишь из соски, классный пес будет!

Тимур взял в руки чернолобого, узнав щенка, которого он видел в подземелье,

— Выкормлю, — согласился он, поднял голову и раскинув волосы шторки, глянул на Стаса потом на Ядвигу, улыбнулся им, поцеловал кутенка в лоб с черным пятном и зашагал вместе со своей семьей со двора детской обители.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Оглавление

Старый парк

Зеленые двери

Алик

Спасение

Старуха

Богдаша

Дежурная группа

Потеряшки

Кусты терновника

Мамы

На следующее утро

Телефон

Старухина тайна

Ритка-птичка

Поздние гости

Ночные приключения

Вилка и Федор

Новый жилец

Первые впечатления

Туман

Ночная гостья

Поиски телефона

Первые сведения

Разговор с директором

Очередной конфликт

Беседа в учительской

фотографии

Обыск

Поиски доказательств

Пустые ведра

Первые шаги

Комната старухи

Хлебные крошки

Снова в комнате у Ядвиги

Рисунки

Опознание телефона

Без гордости

Профнепригодность

Подземелье

Встреча

Свобода

Допрос

Желтая женщина

Развязка