Бессмертие [Наталья Дёмина] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Наталья Дёмина Бессмертие

Не забывай

Он уходил, ещё не зная,

Что не вернётся никогда.

Прижал её к себе, вздыхая,

И прошептал: "Люблю тебя".

А поцелуй от слёз солёный…

Ей словно душу опалил…

Смотрел в глаза, запоминая.

"Дождись… Дождись меня…" – просил.

В последний раз в объятьях стиснул

И с болью в сердце отступил.

Он уходил, не обернувшись,

Лишь образ милой уносил.

Чеканя шаг ушли солдаты…

У марша ритм: "Прощай… Прощай…"

Но сердце каждого молило:

"Прошу, меня не забывай!"

Я буду ждать тебя всю жизнь

"Я буду ждать тебя всю жизнь", -

При расставании сказала

И, робко за руку держа,

Его смущаясь целовала.

Он прижимал её к себе,

А сердце птицей в клетке билось…

Им показалось, в этот миг,

Что время, вдруг, остановилось.

Пилотку сдвинул на глаза,

Одёрнул форму полевую,

К груди, вздохнув, её прижал

Свою любимую, родную.

С парада он ушёл на фронт…

Она не плакала, боялась,

Что не вернётся он домой,

И сердце с болью её сжалось.

"Я буду ждать тебя всю жизнь", -

Слова любви согреют душу.

Сражаясь за свою страну,

Напишет кровью: "Я не струшу!"

Повестка… "Без вести пропал"…

Как будто небеса упали…

И слёзы горькие, как жизнь,

Из глаз дорожками бежали.

"Тебе пора его забыть", -

Ей говорили все, жалея.

"Я буду ждать тебя всю жизнь", -

Твердила девушка, слабея.

А время медленно текло,

Но, иногда, оно бежало…

"Мой милый, как же тяжело", -

Грустя, о прошлом вспоминала.

Он не вернётся никогда,

Она давно об этом знает.

"Я буду ждать тебя всю жизнь", -

Любовь бессмертною бывает.

Однажды, вечером, в субботу

Он обещал вернуться к ней,

Однажды, вечером, в субботу.

Она сказала: "Хорошо", -

И побежала на работу.

Писала письма и ждала…

В кино с подругами ходила,

В кафе знакомилась. А что?

Ведь всё равно его любила.

Порхала бабочкой смеясь,

На море летом отдыхала…

Писала письма и лгала,

Что каждый божий день скучала.

Он редко, коротко писал…

Что жив-здоров, несильно ранен,

Не сообщая ей о том,

Как разум болью затуманен.

Как гибнут каждый день друзья,

Как уклоняется от смерти…

Как он хотел был бы…

Но опять из "табакерки" лезут черти.

В окопе, в поле, в блиндаже…

Он каждый миг по ней скучает,

А фотографию её

За светлый образ почитает…

Что верит в лучшее, любя:

Однажды, вечером, в субботу…

Вернётся к ней он навсегда,

Врагов ведя до эшафота…

Стирая грязный пот с лица

И тяжело порой вздыхая,

Любил до самого конца,

Словам любви её внимая…

Она его не дождалась…

В неделе каждой есть суббота.

За месяц будет не одна…

А за год? Это же морока!

Так долго ждать не для неё,

Жизнь не стоит на ровном месте…

Танцульки, новые друзья…

И пишет он чужой невесте…

Мелькают дни календаря,

Молчаньем душу наполняя…

Она давным-давно жена,

Ему о том не сообщая.

Однажды вечером звонок:

"В субботу жди меня. Вернулся"

Она всплакнула: "Почему?

Ты от меня не отвернулся?"

И он пришёл. Принёс букет,

Сказав: "О свадьбе твоей знаю, -

И, боль скрывая, прошептал, -

Но ни за что не осуждаю".

И молча вышел… На столе

Лишь фотографию оставил,

Что исцелением была,

Хоть снайпер пулей продырявил.

Она заплакала навзрыд,

Пятно кровавое заметив,

Как будто выстрел был в неё,

Мир на мгновенье обесцветив…

"Он выжил… – думала она, -

А я как будто неживая…

Хотя, казалось, что жила,

Любовь достатком подменяя…"

Он вышел, глубоко вздохнул,

У сердца шрам потёр ладонью.

Судьба их больше не сведёт,

Объединяя жизнь любовью.

Она зачем-то будет ждать,

Что он в субботу к ней вернётся…

А он уехал вновь туда,

Где кровь его, опять, прольётся.

Жизнь – это выбор каждый миг…

А поворот судьбу меняя,

"Начало" жизни и "конец"

Переиграть не позволяет.

Брестская крепость

"Умру, но не сдамся", – слова на стене…

Что крепостью Брестской горела в огне…

В руины она превратилась дымя:

"Умру, но не сдамся врагу никогда!"

Из храбрости тихой, что в сердце вросла,

Не робкая смелость в душе расцвела.

И мужество ярким пылает огнём,

А бой продолжается ночью и днём.

"Умру, но сдамся… – я слышу в ответ. -

За Родину!" – близится новый рассвет.

И страх отступает, зубами скрипя…

"Умру, но не сдамся врагу никогда…"

Родина моя – Россия

Родина моя – Россия.

Многожильная страна…

Тянет лямку и не ропщет,

Лишь зубами чуть скрипя.

Добродетельность терпенья

Все желают испытать…

Тычут палками и травят,

Любопытно… сможет встать?

А она встаёт, как феникс,

Возрождаясь вновь и вновь…

Закаляясь, сталью станет

И мечом сразит врагов.

Словно пеною вскипает

И её не удержать…

Русский дух проснулся, чтобы

Мир от скверны очищать.

И молчанье вековое,

И терпимости слова

Никогда не смогут больше

Громко "лаять", хохоча.

Родина моя – Россия…

Многожильная страна…

Русский – не национальность,

Русской быть должна душа.

Не герой

По просёлочной дороге

На кобыле чуть хромой

Ехал парень на деревню,

Провести свой выходной.

Солнце яркое светило,

Ветер тёплый дул в лицо,

Травка всюду зеленела,

Птицы пели высоко.

Парень, птичкам подпевая,

Торопиться не спешил,

И, увидев русло речки,

Лошадь он остановил.

Снял рубаху, сбросил лапти,

В воду медленно зашёл…

Окунулся, улыбнулся

И погладил гребни волн.

Вышел на берег, разлёгся,

Щуря светлые глаза…

А лошадка щиплет травку,

Глаз скосив на паренька.

Вдруг, из чащи тёмной, мрачной,

Раздаётся волчий вой.

И кобылка испугавшись

Побежала в лес густой.

Парень вскинулся, но поздно…

Хвост кобылы не видать…

Он забрался на берёзу,

Чтоб опасность переждать.

Но увидел на опушке,

Волки в стаю собрались,

Шкурки миленьких овечек

На себя надеть взялись.

Парень с дерева спустился

И в деревню побежал.

На пути, кого б не встретил,

О двуликих рассказал.

Люди слушали, вздыхали

И качали головой:

"Ну, и сказочник, парнишка…

Шёл бы ты, малец, домой…

Дяди с длинными усами

И колючей бородой

Разберутся в этом сами…

И без помощи чужой".

Но парнишка был упрямым:

"Не малец я никакой!"

На овчарне поселился…

Ждёт двуликих день деньской.

И, однажды, в воскресенье,

В праздник светлого Христа,

Привезли овечек новых,

Не проверив паспорта.

"Бе" да "бе", – кричат "овечки",

А глаза у них горят,

Потому что злые волки

Истребить хотят ягнят.

Вылез парень из соломы,

Вилы в руки свои взял:

"Это волки, посмотрите!" -

Оглашенно закричал.

А двуликие взбесились

И напали на него.

Покусали руки, ноги…

Расцарапали лицо.

Но парнишка не сдавался,

Отбивался он как мог

И овечек очень многих

От погибели сберёг.

В плен двуликих захватили,

В клетку их и в зоопарк.

Пусть другие видят люди,

Как коварен этот враг.

Пареньку медаль вручили,

И отправили домой…

Мол, спасибо, будем помнить,

Ты теперь для нас герой.

Время шло неторопливо…

В клетках волки не сидят…

Стало жалко их кому-то:

Воют, стонут, в лес глядят.

Их тихонько отпустили,

Коль раскаялись в грехах…

Мир худой намного лучше,

Чем сражения в полях.

Волки в лес опять вернулись,

Не забыв про паренька…

Месяц, два за ним следили,

Чтоб напасть исподтишка.

Парень в стойку встал: "Не сдамся!"

Волки в круг его берут…

Морды скалят, угрожая,

Что парнишку разорвут.

И схлестнулись до победы…

Понимая, лишь один

В схватке будет победитель,

Мирной жизни властелин.

Волки прыгают на парня,

Он руками пасти рвёт…

Шкуры волчии сдирая

Им пощады не даёт.

Сила в правде, как известно,

Чтобы правду отстоять,

Иногда её придётся

С кулаками добывать.

Бой закончился победой,

Только радости в ней нет,

Потому что на свободе тот,

Кто волчий взял билет.

Кто, из клеток выпуская,

Не боится, что зверьё,

Всё равно вернётся делать

Дело грязное своё…

По просёлочной дороге

На телеге, не спеша,

Парень ехал на деревню

Шкуры волчии везя.

Продавать, менять, а может…

Добрым людям показать,

Что волков в овечьих шкурах

Надо просто истреблять.

Чтоб они не нападали

Стаей всей из-за угла…

И загнав не рвали жертву,

Зубы скаля и рыча.

Сдал медаль свою парнишка

И отправился домой…

Любят там не за медали

И не только в выходной.

Где ты, мама?

Тихо лёжа на больничной койке,

Пряча взгляд от строго врача,

Девочка сплетая пальцы в узел,

Прошептала: "Мамочка жива?

Я на миг один глаза закрыла,

Под обстрелом рухнула стена…

А глаза открыла – мамы нету…

У меня раздроблена нога".

Боль по телу ли бежит волнами,

Сиротой останется дитя…

Девочка в больнице причитает:

"Где ты, мама, милая моя?"

Врач вздохнёт и молча отвернётся,

Жалось в сердце скорбью восстаёт.

Но девчушка терпит боль и верит,

Мать её найдётся и спасёт.

А в палате ночью засыпая,

От кошмаров девочка кричит;

"Мама, мама, мама, мама, мама"…

Ужас страха трудно пережить.

Кровь от этих криков застывает…

Леденеют сердце и душа…

Беззащитно телом содрогаясь,

Снова плачет девочка одна.

Мать во время взрыва оттолкнула

В глубь квартиры доченьку свою,

А сама упала, как с обрыва,

Под стеной оставив жизнь свою…

Но не скоро разберут обломки…

Стекленеют женщины глаза,

Лишь надежда сердце согревает,

Дочь её осталася жива.

Крики "мама" мир переполняют…

Крики боли, скорби и любви…

Девочка с недетскими глазами…

Сколько их… таких… сирот войны?

Письмо с фронта

"Живи!" – всего четыре буквы

Ей на прощанье написал,

В них боль, тревога и надежда,

Что он не зря в сраженье пал.

А завтра, вновь, проснётся солнце…

И мирным небо сможет стать,

Без гула, воя и бомбёжек…

Без страха ночью засыпать.

"Живи!" – молитва, заклинанье…

"Живи!" – признание в любви,

Всех тех, кто жизнь отдал за счастье

Тех, кто не должен знать войны.

И слёзы в вечности застыли…

Огонь негаснущий горит…

"Живи! Живи! – мерцает пламя:

Никто не должен быть забыт!"

Мир

Будь проклят мир, что скалясь, как гиена,

Рвёт сердце, душу, тело потроша,

Ехидно, мерзко, тихо захихикав,

Кровь лижет, молча, с морды палача.

Будь проклят каждый, кто задуть желает,

Огонь, что вечность пламенем горит

И освещает путь, напоминая,

Что мир любой в борьбе всегда добыт.

Будь проклят свет, что желчью исторгаясь,

Идёт на сделку, советь потеряв…

И за купюры кровью окропляя…

Бежит трусливо, всё с собой забрав.

Будь проклят тот, кто прошлое не помнит,

Высокомерно задирая нос…

Уничтожая, выжигая души,

Тела выносит прямо на погост…

Пусть тьма кричит, в проклятьях задыхаясь.

Принудить мир быть мирным нелегко.

Гиены пасти скалят, намекая,

Что даже с миром мира не дано…

Мир…

Пока ты мирно спишь в своей постели

И видишь сны о счастье и любви…

В подвале дома прячутся другие

И выживают в боли и огне.

Встаёт лениво солнце улыбаясь…

И ты на кухне горький кофе пьёшь,

Не думая, что в этот миг кому-то

Под пытками приставлен к горлу нож.

Идёшь, а может едешь на работу,

Мечтая, где свой отпуск провести…

А кто-то продираясь сквозь кордоны

Не знает, как живым к своим пройти.

По телефону в перерыв узнаешь,

Жена и дети дома ждут тебя,

А кто-то где-то до сих не знает,

Осталась ли в живых его семья.

Рисуешь пальцем буквы на машине…

На грязной можно много написать…

А кто-то в тесном танке задыхаясь

Решает жизнь за родину отдать.

Зайдёшь ты в магазин после работы,

Считая, сколько денег в кошельке,

А кто-то сутки, двое голодает

И проклинает бесов на земле.

Придёшь домой довольный и усталый,

Лапшу заваришь или съешь борща…

А кто-то где-то в небо смотрит, плача,

Дом потеряв, родных, друзей, себя…

Жену обняв, детей отправив в койку,

Подаришь ей и звёзды, и луну…

А кто-то ночью слыша канонаду

Который год живёт в, войны, аду.

Уснёшь с улыбкой на губах от счастья,

Укрывшись негой ласки и любви,

А кто-то слёзы горькие глотая

Не верит в то, что души спасены.

Проснёшься утром, снова на работу…

А может быть законный выходной…

И лишь для тех, кто выживает где-то…

И день, и ночь идёт жестокий бой.

Живём взаймы

Живём, друзья, не думая о том,

Что каждый вдох чужой душой оплачен…

Что каждый выдох – слёзы матерей,

Плач вдов, сирот о том, кто был утрачен.

Героев мы не знаем имена,

Мелькают буквы на плите гранита.

С укором смотрит молча обелиск,

Как совесть стала строчкой дефицита.

Живём взаймы, долг жизни не вернув…

Тяжёлый камень на душе мешает:

Дышать легко и дальше жить за тех,

Кто наш покой и счастье защищает.

Сладкий яд

От сладкой смерти корчась в муках ломки

Поддавшись улюлюканью толпы,

С гримасой злости на звериной морде,

Стать нелюдями люди не должны.

Теряя разум, лёгкой быть добычей,

Тех, кто пилюлю ложью подсластил…

Продать желая… тело, сердце, душу…

Ошейник рабства совесть придушил.

Зависимость от мнимого комфорта,

Заставит ли глаза на всё закрыть

Иль грозно хмурясь, плечи расправляя,

В неравной схватке страх свой победить?

Родина-мать зовёт

Вскинув меч, нахмурив брови,

На ветру она стоит

В длинной тоненькой сорочке…

Болью взгляд её горит.

Ноги босы и замёрзли…

Сердце рвётся из груди.

На душе её тревожно…

Слёзы горькие войны…

Только матери известен

Страх за жизнь своих детей…

Вскинув меч, нахмурив брови:

"Бей нацистов, не жалей!"

Сердце матери

Сердце матери всё время за детей своих болит,

И за них переживая, по ночам она не спит.

Словно птица хочет спрятать под крыло и уберечь…

От любой беды и боли жизни их предостеречь…

Но когда опасность будет угрожать родной стране,

Она первая на битву бросит клич по всей земле.

За любовь, за веру в бога, за свободу и мечты…

Вложит в руки меч и скажет: "Мир от скверны защити!"

Сердце матери всё время за детей своих болит,

Ведь не все домой вернутся, бой смертельный предстоит.

Ничего страшнее нету, чем ребёнка пережить…

Доля матери такая ждать и веру сохранить.

Неспроста страну родную называют гордо МАТЬ…

За неё, с врагом сражаясь, честью будет жизнь отдать.

За бескрайние просторы, за любимые глаза,

И за слёзы, что от горя мать тихонько пролила.

За рассветы и закаты, за счастливый детский смех…

И за небо голубое, что одно для нас для всех.

Вечная память героям России

Вечная память Героям России…

Спите спокойно, свой выполнив долг.

Сердце болит, понимая, что каждый

Отдал стране своей всё, что он мог.

Жизни солдатов, как щит, прикрывая,

Дарят надежду спасения нам.

Путь через тернии долгий, тяжёлый.

Скорбные слёзы текут по щекам.

В каждой победе есть горечь потери…

В каждой потере есть боль матерей,

Тех, что родили, растили, любили

И потеряли своих сыновей.

Им до земли я хочу поклониться,

Что воспитали достойных людей.

Слава Героям Великой России,

Освобождающих мир от зверей.

Мужество – доблестью чести являясь,

Знаменем станет в Священной Войне.

Вечная память огнём разгораясь

В сердце народа живёт и душе.

Монумент Воин-освободитель в Берлине

У доблести нет временных границ.

Она корнями в души прорастает,

Из уст в уста бессмертие даря,

Сердца людей надеждой согревает.

Что дети – это ценность на земле,

Неважно чьи: свои или чужие.

Под мирным небом жить они должны,

Не зная страха, рабства, волевые.

Стоит солдат на вражеской земле.

Освободитель мира от заразы,

Что под ногами свастикой хрустит,

Чумы страшнее и любой проказы.

Сжимает меч, опущенный, рукой…

За горизонт прищурившись взирает…

Как будто знает, битва впереди…

И он её, не дремля, ожидает.

Памятник солдату Алёше на Пловдиве

Свою пилотку сдвинув на глаза

Он смотрит вдаль, слегка нахмурив брови.

Ведь знает, не закончилась война,

Пока фашисты прячутся в окопе.

Поджаты губы в линию одну.

Устало автомат в руке свисает…

К нему приходят возложить цветы,

За то, что мир от скверны защищает.

Советский парень – словно Русский Дух

Парит над миром, грозно возвышаясь,

Напоминая каждому: "Своих…

Не бросим. До победного сражаясь…"

За Родину-отчизну и народ…

За мирный труд, за небо голубое…

Он службу до сих пор свою несёт

И пресечёт вторжение любое.

Свет

Можно тыкать пальцем в небо,

Можно звёзды прибивать

И луну чуть-чуть подрезав,

Полумесяц созерцать.

Раз вселенная огромна…

То созвездий в ней не счесть.

И планет, что нависая,

Требуют забыть про честь.

Облака кружат над миром,

Словно падальщики ждут,

Чтоб закрыть собою солнце,

Мрак и боль они несут.

Будто стрелы пробиваясь,

Яркий свет слепит глаза.

Ложь огнём испепеляя,

Изменяет полюса.

Парад 1941 года

Красиво по площади мальчики шли…

Решимость со страхом смешались в груди.

Отчизна нуждается в смелых сердцах…

Красивые мальчики… Юность в глазах…

Улыбки и слёзы дрожат и блестят,

Ведь это, возможно, последний парад.

Не всем до Берлина удастся дойти,

Но знамя Победы горит впереди…

Как сердце трепещет оно на ветру,

Кровавого цвета… зовёт на борьбу…

И сдаться не даст никому никогда.

Лишь гордо взметнётся под крики «ура»…

В нём жизнь миллионов советских людей…

Никто на колени не встанет, поверь.

Колонны уходят, опять, на войну,

Свобода Отчизны стоит на кону.

И пусть не вернутся они никогда,

Но в памяти будут живыми всегда…

Красиво по площади мальчики шли…

За наше «сегодня» погибли они…

На фронт уходят эшелоны

На фронт уходят эшелоны, составы полные людей,

Которые свой дом покинув, не знают, что их ждёт теперь.

Ещё свежи воспоминания, как мать рыдала на плече,

Или любимая, шептала: «С победой возвратись ко мне…»

Как малолетний сын с тревогой смотрел на батьку своего,

А дочь отчаянно просила: «Не забывай писать», – его.

Повсюду марш звучал походный, добавив нотки торжества,

Не все вернутся… Но об этом никто не произнёс слова.

Раздался голос: «По вагонам!». И наступила тишина,

Одно мгновенье до разлуки… на годы или навсегда…

Колёса скрипнули, вздыхая… И застучали, как сердца

Тех, кто остался на перроне, тех, кого участь ждёт бойца.

Из глаз сухих слезу не выжать: надежда теплится в душе,

Что силу, мужество, отвагу солдаты отдадут стране…

Их будут ждать. Им будут верить. Их будут всей душой любить…

На фронт уходят эшелоны, чтоб жизнь смогла смерть победить.

Блокадный хлеб

Хлопковый жмых, мучная пыль,

Ячменные и отруби ржаные,

Проросшее зерно, опилки, лебеда,

Крапива, жёлуди… "Продукты" непростые…

Паёк отмерен, взвешен на весах…

Не из муки, но хлебом он зовётся.

Бесценен, также, как и жизни тех,

Кто в городе блокадном не сдаётся.

И в тёмном мире, тёмен каждый день,

Но люди в мраке гордость не теряют,

Достоинство своё не уронив,

Победы день, сражаясь, приближают.

Казак

Казак в беде не плачет – это

Известно всем давным-давно.

Его душа свободу любит,

Раздолья вольное плечо.

Пусть слава, словно жизнь собачья,

В крови, голодная всегда,

Но кланяться казак не будет

Врагу при жизни никогда.

В бою парит орлом высо'ко.

Гайтан на шее сил придаст,

Ведь Землю-Матушку родную,

Погибнет сам, но не отдаст.

Русский дух

В самом деле, сколько можно,

Нам на паперти стоять

И с протянутой рукою

Мелочь в шапку собирать.

На коленях унижаться,

Оскорбления терпя…

И стесняясь признаваться

В том, что русская душа.

Под удары подставляя

Свои щёки всем подряд…

"Бог велел и вы терпите", -

Насмехаясь нам велят.

И терпение за трусость

Выставляют, хохоча…

Может всё-таки, пора бы,

Им "отведать калача"?

Говорят, Медведь в берлоге

Лапу с голоду сосёт,

Куцый хвост поджав, полгода,

В зимней спячке проведёт.

Только если он проснётся,

Никому несдобровать,

Потому что он не будет

Языками зря чесать.

Сколько Змей, Волков, Шакалов

И Стервятников в "друзьях"…

Все они стремятся Мишку

Лицезреть лишь в кандалах.

И ошейник предлагая,

И железный поводок…

Видно, всё-таки, забыли…

Прошлый жизненный урок.

Рёв в лесу стоит медвежий…

Русский Дух восстал опять,

Потому что не желает

Человечность потерять.

В Чистилище толпа клубится

В Чистилище толпа клубится.

Да, бюрократия и тут:

Встать на учёт, грехи заверить,

Ждать… в небо лифт иль в яму вход.

Бесплотны души, всем известно.

Они стоят, стоят, стоят…

Потом скитаются по миру,

С надеждой, что грехи простят.

А презентацию составив

Земной запятнанной судьбы,

Придётся снова ждать решенье,

Где вечность можно провести…

Мечты терзают о курорте,

О коже, криках и рабах -

Откроет Ад гостеприимно

Свой вход в пылающих сердцах.

Коль скучной жизнь была земная,

В борьбе за правые дела -

Доставит лестница на небо…

Где благость пышно расцвела…

Что лучше – мучиться с другими

Иль одиноко счастье пить…

Ведь к боли можно и привыкнуть,

А безмятежность разлюбить…

В Чистилище толпа клубится,

Кому-то шанс дают второй…

Грешить… Раскаяться… Молиться…

Прожить достойно путь земной…

Серые слова

Всё безразмерно серое вокруг…

На грани безразличия ступая,

Раскроет одиночество чертог,

Добросердечно в гости приглашая.

В саду давно не теплится душа,

По лестнице срываясь в ад безбожно,

Крик застревает в горле… Пустота…

Идти по ней? Но сердцу так тревожно.

Что вспомнишь ты, закрыв свои глаза?

В последний раз протяжно выдыхая…

Прости… Прощаю… Или промолчишь,

Глаза в глаза, от страха замирая.

Диск солнца будет продолжать светить

И ветер дуть, грустя и завывая…

Чем можно боль, скажите, иссушить,

Цветы надежды в сердце поливая.

Но в серой массе, серы все слова…

Они, надгробье жизни выбивая,

Приходят, молча смотрят в никуда…

Добро и зло души перебирая.

Красиво ненавидеть может каждый

И злобно, одержимо, подло мстить.

А вот простить всем сердцем и душою,

Нельзя и невозможно научить.

Легко ли боль лелеять постоянно?

Без боли жизнь уныла и пуста…

Ведь гадости, что разум отравляют,

Становятся, как сущность естества.

И серые проходят мимо будни,

Яд ненависти с желчью жизнь смешал…

В нём всё исчезнет… став безликой массой…

Таков жестокий мести ритуал.

Не принесёт он сердцу облегченье,

И не отбелит душу до бела,

И тело не излечится от боли…

От ненависти ждать добра нельзя.

Великие прощают добродушно…

Простить не означает всё забыть.

Красиво ненавидеть может каждый,

Не каждый о прощении просить.

Тьма

Друзья, как много стало грязи

На теле, в сердце и душе…

Гниёшь внутри, но при параде.

В толпе таких же, как и ты.

Ведь каждый гордо маску носит,

Она быть может приросла…

Так проросла, что не возможно,

Содрать её теперь с тебя.

Грязь поднимается волною,

Желая выплеснуть себя,

Перетекая за границы,

Она, как сущность бытия.

Чуть тронешь и нарыв взорвётся,

Забрызгав всё вокруг тебя…

Ведь в грязном теле с чёрствым сердцем

В душе такая чернота…

Мир гоблинов

Мир гоблинов. Бесправных. Бессловесных.

Дрожащих, безразличных и пустых.

С душой иссохшей, камнем вместо сердца,

Отрёкшихся… Непомнящих… Глухих…

Они бредут безликие повсюду,

Устав роптать, о помощи моля.

Безвольные… Забитые… Слепые…

Рождённые из света и греха.

Их лица от улыбок онемели.

Клыки сточились, взгляд потух давно.

И очередь на плаху иль к купели:

Куда стоять им стало всё равно.

Мир гоблинов из сказок, сновидений…

Без веры. Без надежды. Без любви…

Терзает… Разрушает… Вытравляет…

Остатки жизни из больной души.

В мире много хороших людей

В мире много хороших людей,

Тех, что сбились с пути безвозвратно.

Потеряли смысл жизни своей,

Не заметив, что что-то неладно.

И в кромешной бредя темноте,

Без любви, без надежды и веры,

Доверяя другим, не себе…

Стали так же, как все… лицемеры…

Но бунтует и рвётся душа,

Сбросить жизни оковы желает…

Вечность выжжет до пепла тебя,

Если путь через ад ожидает…

Мракобесие

Проникли бесы в наши души

И вакханалии вокруг.

Штампуют люди лишь друг друга,

Вставая вновь в порочный круг.

Пикантность жизни небанальна,

Раз кожу режут на хлысты

И душу ими полосуют:

Скули сквозь зубы, но терпи.

Хохочут бесы, забавляясь,

Забыв о мудрости простой:

Что их веками изгоняют,

Измазав грязью и золой…

Хвосты, рога, да, и копыта…

На сувениры разберут,

А шкуры, может быть, повесят

Или толпой по ним пройдут.

Афганистан. Безмолвие

Дорога вновь ведёт за горизонт,

Меж гор отвесных вьётся и петляет,

А солнце выжигая жизнь вокруг

Пощады, сострадания не знает.

Журчит река, бурлит, смеясь весной,

И голос звонкий эхом разнесётся.

А ветер гонит дальше облака,

В пустыне жизнь так просто не даётся.

От солнца в венах закипает кровь,

От боли крик – безмолвием – зовётся…

В пещерах страшно, сумрачно и Смерть

К челу своей рукою прикоснётся.

А ночью звёзды радостно горя

Секреты прошлых жизней обсуждают,

Им слышен гул железной стрекозы,

Что горы, снова, ночью облетает.

Страна из сказок… И страна из грёз…

На перепутье Запада с Востоком…

Здесь жизнь совсем не значит ничего

И может быть загублена до срока.

Под ярким солнцем разрывая плоть

И продолжая истязать до смерти,

В пещерах чёрных чёрная душа

Душила, словно в Преисподней черти.

Дорога, вновь, ведёт за горизонт…

Как козьи тропы вьётся и петляет…

Здесь жизни тех, кто их за мир отдал,

Но солнце всё сурово выжигает.

И привязав к позорному столбу,

Удары плети тело испещряют,

А горы вторят каждый крик души…

Напрасно их безмолвными считают.

Пустота. Пальмира

Какая чудная и нежная погода,

Какая прелесть этот талый снег.

Какое счастье чувствовать сегодня -

Что ты есть настоящий человек.

Дёмина Наталья.

Теперь здесь только голая пустыня,

И ветер жаркий и горячий, как песок.

А раньше здесь была любви святыня

И не ступал здесь кирзовый сапог.

Здесь нет воды прозрачно-нежной…

Здесь даже в воздухе война!

Здесь уж не будет жизни прежней,

Здесь смерть пугается себя.

И всё кричит от страшной боли!

И жизнь молчит, едва дыша!

Здесь нет спасенья, силы, воли…

И опускается душа.

Здесь вымирают поколения,

Здесь не спасти уже себя.

Здесь не бывает сожаленья,

Здесь всё забвенье – навсегда.

Я чувствую, через столетья,

Здесь тоже будет красный Марс.

И грустно, что тысячелетья

Не смогут успокоить нас.

Смотрю на мир через стекло

Смотрю на мир через стекло…

Нет. Я не сдамся так легко…

С улыбкой гордо поднимусь,

Унынию не поддаюсь!

Надежда светится в глазах…

Жизнь – испытание сейчас?

Быть человеком иль не быть… -

Придётся для себя решить…

Бессмертный полк

Бессмертие – оно среди живых.

Из уст в уста вдыхают искру жизни.

Забвение возможно победить,

Став памятью народа и Отчизны.

И пусть в веках размоется портрет,

И перепишут летопись в итоге…

Бессмертие – оно в сердцах живёт,

Из уст в уста жизнь "дышит" на свободе.