КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Выжить среди звезд [Виктор Владимирович Колесников] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Виктор Колесников Выжить среди звезд

Это произошло. Энди Эндерс, человек весьма суеверный, все же, накликал беду на свой дом – корабль «Свободная Птица». Все случилось в полночь по земному времени. В кромешной темноте космоса время не играло никакой роли, особенно в долгих перелётах, длиною в годы. Сейчас путешественник следовал курсом из орбитального города «Зенит-9», выросшего за несколько десятков лет на земной орбите, в космопорт «Вега-1». Он расположился на задворках марсианской орбиты на крупном астероиде, напоминающем сапог. Именно поэтому, работников «Вега-1» и шахты по добыче руды, называли «башмаками». Энди, калифорнийский миллионер и заядлый путешественник, был частым гостем этой дыры, ведь космопорт находился на рубеже изведанного космоса, за которым не было следов человеческой цивилизации. За пределы Марса, обычно, никто не забредал. В основном, так далеко летали разведывательные спутники и спецслужбы.

В этот раз, знаменитый первооткрыватель и меценат множества звездных программ, Эндерс Энди Третий, в честь которого были названы некоторые крупные колонии и орбитальная база, решил покорить недосягаемый для большинства людей дальний космос. Сложность покорения дальних рубежей заключалась в отсутствии какой-либо помощи пионерам. Частные и государственные экспедиции неохотно финансировались. Не было поддержки национальной гвардии, что придавало больше смертельного риска и опасностей путешествиям. Даже прогнозы космической обстановки, информацию о приближающихся астероидах или прочих неприятностей, первопроходец не получал. Пиратство, разумеется, тоже было не редким промыслом здешних обитателей. Энди положился на свою, закаленную долгими полетами, «Свободную Птицу». Но, его комфортабельная и быстроходная яхта не могла дать гарантию безопасности.

– Мэйдэй! Мэйдэй! – уверенным голосом произносил пилот звёздной яхты, надевая громоздкий и жёсткий скафандр с шевроном, на котором была изображена ласточка, такая же, как и та, что красовалась на борту его корабля, – Мэйдэй! Мэйдэй! Черт бы вас побрал! – добавил Эндерс и надел шлем. В  кабине «Свободной Птицы» было темно. Казалось, что космос проник извне через обшивку судна, и теперь внутри кабины царил вселенский вакуум. Но, это было не так. В помещении еще оставался кислород и нужное для жизни давление. Только температура начала стремительно опускаться и, поэтому, космонавт был вынужден надеть скафандр. В эту полночь на корабле вышел из строя главный компьютер. Многомиллионная звёздная яхта, над проектированием которой работал он сам, была надёжным транспортом для космических скитаний по Солнечной системе.

При проведении компьютерного анализа прогнозирования неполадок, сбоев систем и узлов корабля, в котором учитывался весь спектр возможных проблем, аварий и экстренных ситуаций, выход из строя главного процессора составил всего 1,8%. Конечно же, тогда, на Земле, Энди махнул на это рукой, ведь такие проблемы, как возгорание топливной трассы маневровых двигателей, показавшее целых 22% риска, казались в тот момент более значимыми. Однако, компьютер не способен учесть человеческий фактор, даже в середине двадцать второго века. Произошло это из-за обновления системы. Купленные программы и карты, которые путешественник так долго и безуспешно искал в магазинах «Картографии братьев Воткинс», Энди обнаружил на прилавках одного из многочисленных стихийных рынков «Зенита-9». В этот день скиталец и искатель приключений запланировал вылет, так что не располагал свободным временем, ведь орбитальные города имели дурную славу. Жизнь в них была не такая размеренная, как на Земле или ее спутнике, да и стыковочных площадок было всего три. Поэтому, долго занимать одну из них было не по карману даже миллионеру. В основном, здесь состыковывались транспортники и научные суда. Одни поставляли жизненно необходимое продовольствие, а другие работали на благо государства, делая важные научные открытия. В такой суматохе местные торгаши не дали Эндерсу хорошенько взвесить риск приобретения нелицензионного программного обеспечения. Также, сказалась уверенность в себе, ведь Энди был тем ещё космическим волком.

Но сейчас компьютер – мозг корабля и единственный собеседник астронавта, давшего искусственному разуму имя Нил, покинул владельца. Искры разлетелись в стороны из приоткрытой створки щитка блока процессора Нила. Энди пребывал в панике. Посреди тьмы и отблеска далёких звёзд, он ещё никогда не чувствовал себя таким одиноким. Брошенный Нилом, витавший в невесомости, на мгновение был порабощен первобытным, сковывающим тело, страхом. Человек хотел кричать, но его крик никто бы не услышал. Он попытался вспомнить азы космических скаутов, но не смог сообразить, каким образом ему оживить компьютер. «Если бы все решалось холодным перезапуском системы, – думал он. В голову космонавта закралась жуткая мысль о последствиях, грядущих уже через пятнадцать минут. «Первым делом, погибнет гидропоника», – Энди судорожно дёрнулся в скафандре и, за счёт кинетической энергии, медленно приблизился к потолку кабины, где летали предметы его обихода, – «Через тридцать часов закончится кислород в корабле и ещё через четыре в двух скафандрах», – он посмотрел на панель приборов. В этот раз она не пестрила разноцветными лампочками и клавишами, не мигала и не горела яркими и тусклыми многочисленными экранами мониторов. В кабине царил давящий мрак, а в темноте одиноко сверкала красная лампа аварийного маяка.

«Свободная Птица» – его корабль, находилась слишком далеко от Марса или «Вега-1». Поэтому Эндерс не мог рассчитывать на скорейшее спасение из космического плена, как было годом раньше, когда его корабль был поврежден из-за неудачной посадки на астероид «Тринегер». В тот раз его спасли военные, база которых располагалась в считанных днях полета. Сейчас путешественник был в плачевной ситуации. Поломка, случившаяся по нелепой, идиотской глупости, лишила его всякого шанса на выживание. Компьютер, управляющий абсолютно всеми процессами и системами космического корабля, сгорел. Такая ситуация означала неминуемую гибель. Даже, если бы двигатели «Свободной Птицы» были выведены из строя, но Нил, функционировал, система автономной жизнедеятельности могла бы сохранять жизнь Энди еще долгие месяцы. Гидропоническая ферма давала бы пищу и кислород, солнечные панели вырабатывали бы электричество для поддержания жизнедеятельности выращиваемых растений и космонавта.

Но, в сложившейся ситуации у человека оставалось чуть больше тридцати часов. Энди оттолкнулся от обшивки и подлетел к рундуку. Там, в недрах глубокого ящика со всяким хламом, разлетевшимся по кабине, космонавт нашел пластиковую карту. Она не была подробной. Это была схема всей солнечной системы, но благодаря линейке и пеленгатору, Эндерс смог определить примерное место своего расположения. Конечно, погрешность была высока, ведь карта позволяла определить расположение в одной плоскости. Он нашел едва заметную красную точку – Марс. Планета была видна из иллюминатора левого борта. Человек взял ее пеленг и отметил данные на карте. Второй точкой была карликовая планета Церера. От нее он также провел линию и в месте пересечения двух прямых, по его мнению, находилась «Свободная Птица». Энди вычислил время, за которое спасатели смогут добраться до него. Подобные расчеты не делались вручную, так как это было очень сложно. Космические тела все время двигаются по своим орбитам с разной скоростью, да и в данный момент, космонавту было не понятно, в какой плоскости может находиться его корабль. Подобные вычисления, обычно, делались на компьютере или передавались оператором ближайшего космопорта. Стресс и паника мешали произвести расчет. Наконец, после многочисленных попыток, усреднив данные, Энди вывел роковое число.

– Девяносто… – обречённо сказал он себе, – я погиб! – Эндерс метнулся к щитку, в котором произошло возгорание, – чертова техника! Чёртовы технологии! Неужели ничего нельзя сделать!? Я же умру через тридцать гребных часов! Нил!? – говорил он своему бездушному, покинувшему его другу. Астронавт с яростью оттолкнулся от стены и, пролетев несколько метров, врезался в темную приборную панель. «Девяносто дней – очень – много», – экран, встроенного в шлем индикатора кислорода, показывал значение 70%, – «У меня в запасе тридцать три часа и тридцать минут», – Энди направился к приоткрытой двери в отсек с гидропонической установкой замкнутого типа. Большой настенный экран, на который выводилась разнообразная информация о процессах роста и состоянии растений, ничего не показывал. Астронавт и так знал, что в контейнерах с растениями была критическая температура. Надежды спасти культуры у него не было. Запаса кислорода осталось чуть больше чем на сутки.

Энди торопливо пролетал многочисленные герметичные ёмкости с различными культурами. В этот поход он взял бобовые, корнеплоды и морские водоросли. У одной из дверей в складское помещение, где хранились удобрения и семена, путешественник открыл шкаф с запасным скафандром. Энди отстегнул систему подачи кислорода и, взяв ее с собой, метнулся в свою комфортабельную каюту. Помещение было просторным. Его апартаменты отличались от остальных отсеков корабля. Огромный зал был украшен настенными картинами и, не работающими в данный момент, голографическими проекторами. В борту был установлен иллюминатор в виде полусферы. Большой бордовый ковер, сотканный вручную, сейчас витал посреди комнаты, закрыв интерьер. В шкафу у спального места, находилась аптечка. Это был громоздкий ящик, внутри которого в особом порядке располагались различные медикаменты. Каждый препарат находился в специальном кейсе-инвайдере, благодаря которому, большинство лекарств можно было использовать, не снимая скафандр. Астронавт искал ячейку с бензодеозепинами – мощными транквилизаторами.

Эти вещества могли ввести человека в искусственную кому. Путешественник был готов рискнуть и ввести себя в это состояние. Благодаря чему растянуть запас кислорода до спасения. Конечно, дозу этого лекарства придется превысить втрое, и его организм не будет подключен к системе искусственной вентиляции лёгких, что делает эту затею крайне рискованной. Но, это был единственный шанс выжить, не полагаясь на чудо – прибытие спасателей в течение тридцати часов. Эндерс нашел несколько инъекций и, схватив их перчаткой скафандра, поспешил в кабину. Систему подачи кислорода корабля астронавт соединил с системой скафандра, и теперь в его распоряжении было чуть больше тридцати часов. В состоянии комы запаса кислорода должно было хватить на три-четыре месяца. Больше у него не было инъекций для поддержания комы. Да, это и не было нужно. Такая доза считалась максимальной для человеческого организма. Превысив ее, никто не сможет благополучно выйти из комы без вмешательства квалифицированной медицинской помощи. Терпящий бедствие прикрепил скафандр страховочным тросом и ремнями к креслу управления и подсоединился к кислородной системе «Свободной Птицы». Энди Эндерс Третий ввел лекарство в систему подачи кислорода, и сознание стремительно покинуло его…

***

Какое-то время он не мог видеть, да и слышал с трудом. Он не сразу начал разбирать и понимать звуки. Невыносимый прерывистый шум стоял в ушах. Человек ничего не мог с этим поделать. Он не мог закрыть уши руками, так как не чувствовал рук. Не чувствовал ничего, кроме назойливого, сводившего с ума, штурмующего слуховой аппарат, звука.

Внезапно человек почувствовал удушье. Начался приступ паники. Он попытался вздохнуть, но организм отказывался подчиняться, слушать его. Теперь человек слышал мощные удары сердца. Они гармонично вписались в назойливый вездесущий шум. К сердцебиению добавился гул и шипение, а потом внезапно появился низкий нечеловеческий бас.


– Вы только гляньте! Господин Эндерс! – неестественно растянуто говорил некто. – С какой же целью он к нам пожаловал? Неужто решил проинвестировать несколько миллионов в наш инновационный, высокотехнологичный проект по добыче полезных ископаемых? – продолжал неизвестный.


– Слушай, этот парень уже подарил нам свой корабль! Кстати, вместо того, чтобы издеваться над беспомощным куском мяса, пошёл бы ты лучше помог ребятам с демонтажем навигационного оборудования! – таким же басом протянул собеседник. – А то, я ещё на прошлой неделе раздумывал осветить босу некоторые подробности твоих полоумных, а порой, еще и садистских выходок над этим беспомощным беднягой. Кстати, некогда уважаемым человеком во всей Богом забытой Солнечной системе! – после длинной речи неизвестный залился громким хохотом и, по-видимому, вышел из комнаты вместе с собеседником.

Вокруг Энди снова закружилась комната, и он вцепился в твердый тонкий матрац руками, чтобы не улететь с койки. На самом деле, комната была неподвижна. Постепенно его тело адаптировалось к жизни после долгой комы. Вскоре он опять потерял сознание.

***

– О-о! – протяжно, но обречённо сказал изможденный, заросший и сильно перепачканный человек. Хоть голова Эндерса все ещё кружилась, путешественник смог рассмотреть своего собеседника. Это был мужчина, возраст которого Энди не смог определить. Возможно, тусклый жёлтый электрический свет мешал дать оценку его возрасту, а может этому виной была безобразная густая растительность на лице. Вообще, если бы волосы на голове этого человека были чистыми, а не свисали вниз слипшейся паклей, собеседник напоминал бы льва. Конечно, даже борода не скрывала его изможденное, худое лицо, которое совершенно не ассоциировалось с мордой царя зверей.

Худое тело незнакомца скрывал видавший виды скафандр, который явно был ему великоват. Шлем с треснувшим блистером, покрытый рыжей грязью, лежал неподалеку от запятнанного и изодранного матраца. Энди показалось, что матрац рвала свора собак, такой ужасный он был на вид.

– Я думал ты мертв, но тебе не повезло, – также обречённо и безразлично продолжил собеседник. Энди не окончательно пришел в себя и говорить пока не мог. А вопросов у астронавта было много. Энди Эндерс осмотрел помещение. На полу из бурой породы лежало три матраца. Стены и потолок были сделаны из композитного волокна. Оно очень напоминало брезент, но было гораздо толще. Сооружение закреплялось толстыми титановыми стержнями, часто вбитыми в пол по всему периметру. Алюминиевая дверь из комнаты была закрыта.

Постепенно астронавт приходил в чувства. Первое, на что он обратил внимание, был ужасный, едкий запах пота и мочи. Зловоние исходило прямо из широкой горловины его скафандра. Сейчас миллионер был облачен в «Сферу» образца 25 года. Трудно представить, сколько лет было этому скафандру и сколько людей покинуло в нем жестокий мир до того, как Эндерс стал его «владельцем». От подобных мыслей он сорвал шлем своего скафандра и швырнул его в стену, едва не задев собеседника. Незнакомец даже глазом не моргнул.


– Не надо так. Эту «Сферу» носила Марта. Хорошая была женщина. Вот, возьми, – он протянул шлем Эндерсу и добавил, – Скафандр нужно беречь. Ты поймёшь это сегодня ночью.


– Где я? – с трудом протянул астронавт.


– На этот вопрос я не могу ответить, но ты можешь поговорить с Евой. Ходят слухи, что она видела рудник из космоса. Возможно, она знает, – после этих слов оба потупили взгляд, уставившись в пыльный ржавый пол. – Я точно знаю, что эта дыра, шахта по добыче жадеита, развернута на одном из миллионов булыжников Пояса астероидов. Стоит только выглянуть из иллюминатора, и сразу становится ясно, что мы где-то посреди пояса проклятой груды камней.


– Жадеит? Что это за хрень? Опасно для жизни? – ещё пока тяжело проговаривал Энди.


– Нет. Это просто силикат. Минерал, который «космические крысы» сбывают по орбитальным городам. Там эти булыжники обрабатывают. Стоит дорого. Драгоценные камни. А для жизни опасно тут все, кроме жадеита. Быть на астероиде – смертельно опасно! Понимаешь, о чем я? – он поднял перепачканный шлем, надел его и закрыл треснувшее стекло, спрятавшись в своём маленьком мирке от жестокой реальности.

«Вот так поворот»! – задумался Энди Эндерс третий, когда остался наедине со своими мыслями и памятью, которая наконец-то вернулась к нему. «Рудник? Шахта? Астероид? Это Ад? Меня не успели спасти? Просто сон? Или такой цикл кошмаров, который иногда любит подбросить мне моё подсознание»? – мысли одолевали его снова разболевшуюся голову. У человека было много вопросов, на которые ни он, ни его сосед по конуре не мог ответить. «Возможно, – думал он – я умру, так и не узнав, где нахожусь».

***

Астронавт проснулся от звука струящейся воды. Энди невольно дернулся, и сосед, справляющий нужду, обернулся.


– Ещё ночь, за нами придут позже, так что поспи ещё. А захочешь отлить – под себя не ходи! Мочу нужно собирать, – он ловко залез в скафандр, надел шлем и закрыл блистер. Энди хотел бы спросить для чего, но собеседник спрятался в своём «панцире», словно занесённая в красную книгу древняя рептилия. Теперь к длинному списку вопросов Эндерс добавил ещё один и, несмотря на невыносимый холод, быстро провалился в сон.


– Эй! Вонючие ублюдки! – услышал астронавт сквозь сон. В этот раз не такой чуткий. – Быстро в шахту! Время работать! – с этими словами человек в скафандре военного образца что есть силы пнул узника ногой и направился к следующему отсеку-камере. В руке надзиратель держал длинный железный прут.


– Какого черта ты, сука, разлеглась как будто на курорте!? – неистово кричал он на каторжников из соседней камеры. Сосед Энди подал опешившему от происходящего астронавту руку, и они вместе проследовали по узкому коридору в общий отсек, где уже столпилось человек двадцать. Все пленники были одеты в потрёпанные скафандры. Путешественнику сложно было разглядеть лица, спрятанные под сильно запыленными стеклами шлемов. В помещении, где собрались люди, находились кислородные системы в твердых защитных кожухах с креплениями для скафандров.


– Живее! Подключайте кислород! Или что? Хотите сдохнуть, не дожив до вкусного обеда!? – Энди невольно сглотнул. Он представил этот, по словам надзирателя, вкусный обед и снова почувствовал приступ тошноты. Каторжники молча прикрепляли друг к другу ранцы с запасом кислорода. Эндерс ощутил слабый удар. Его кислородный баллон пристегнули к скафандру. В шлем попала пыль, забившаяся в трубку кислородной системы, и теперь ее кристаллики были повсюду: во рту, глазах и ушах. Он начал кашлять. Глаза слезились и болели, но возможности проморгаться ему не дали.

Дверь распахнулась, и перед космическим волком открылся вид на едва освещенную бездну. Узкий крутой спуск уводил глубоко в недра черной пугающей неизвестности. Путешественника охватила паника. Он боялся оступиться и кубарем скатиться вниз, разбив стекло или разорвав и без того ненадежный скафандр – несколько сантиметров композитной ткани, отделяющей человека от смертоносного бесконечного вакуума. Внизу появились тусклые огни, указывающие на скорое прибытие в конечную точку пути.

На дне рудника астронавту выдали громоздкий шахтерский инструмент. Так как гравитация здесь была в несколько раз ниже, чем на родной планете, вес инструмента не показался астронавту тяжёлым, хотя при нормальном земном притяжении Отбойный молот «Орбита»  считался бы неподъемным. Гравитацию создавала специальная машина, что объясняло нестихающий жуткий, порой невыносимый, шум. Энергию для работы всех механизмов на этом астероиде черпали из термоядерного реактора Токамака «Глобус М-49» от старого колониального корабля. Этот агрегат сильно фонил и долго находиться в его близости было не просто опасно, а возможно, даже смертельно опасно. Но это совершенно не беспокоило бандитов, хотя уцелевший счетчик Гейгера в одном из скафандров каторжника постоянно зашкаливал.

«Благо на этом курорте есть энергия, дающая кислород и гравитацию», – размышлял астронавт. На его звездной яхте был установлен подобный двигатель, работающий не на тритии, а на дорогостоящем и более безопасном гелии-3. Такие двигатели, как на его «Свободной птице», стоили целое состояние. За подобную установку можно было выручить не меньше, чем за весь запас жадеита, покоившегося в каменном скитальце-астероиде. Из-за радиации и отсутствия возможности бежать, охрана в шахте отсутствовала. Каторжников было человек тридцать. Все они работали добросовестно. Как оказалось, это рвение было оправдано. Рабы должны были выполнить дневную норму. Добыв минерала меньше положенного веса, здесь легко можно было остаться без еды, а кормили хозяева один раз в сутки.


– Бери молот и работай! – послышался полный ненависти и призрения голос одного из заключенных. Астронавт бросил взгляд на работающих рядом шахтеров, которые  долбили силикат, и принялся ковырять породу.

От тяжелой, изнуряющей работы его тело изнемогало. Даже многослойные перчатки скафандра, имеющие мягкий внутренний слой, не спасали ладони Энди от кровавых ран, когда он орудовал сваренной из тяжёлых стальных деталей киркой – орудием из далёкого забытого прошлого. Отбойный молот «Орбита» к концу смены показался ему пушинкой, так как молот вгрызался в породу сам, а киркой приходилось махать лично.

***

Астронавт лежал на матраце, раскинув руки и ноги. Конечности гудели, поясницу, сорванную ещё в начале трудового дня, ломило так, что он невольно постанывал от нестерпимой боли. Еда, которую здесь подавали холодной, ждала его в жестяной банке уже несколько часов.


– Закрывай глаза. Так будет лучше! – предложил Джим – сосед, который представился несколькими минутами раньше, тем самым завязав разговор. Вообще-то, это был монолог, так как Эндерс не хотел и не мог говорить, а только издавал стоны и ругательства. Энди так и не понял, почему будет лучше, если он закроет глаза. Спустя немного времени астронавт почувствовал новые последствия каторжной работы: заболели суставы рук, а чуть позже и голова.


– Я выберусь отсюда! – сказал он себе. – Непременно.


Несмотря на всепоглощающую боль, Энди Эндерс третий сосредоточился на воспоминании о прожитом дне в роли раба. Он попытался вспомнить, сколько было охранников, их оружие и его путь от камеры в недра камня. «Жаль, что я не спортсмен», – он посчитал охранников, которых видел сегодня. Их было шестеро.


– Джим, кому-то удавалось совершить побег? – внезапно, достаточно бодро произнес путешественник.


– Что ты задумал? – не скрывая волнения, возбуждённо произнес собеседник. – Из этой дыры можно выбраться только после смерти, – он подсел к Энди. – Оставь эту мысль! И вообще, не впутывай меня! – тихо и взволнованно произнес Джим.


– Давай завтра обсудим с остальными? Я уверен, у нас большие шансы устроить побег.


– Не вздумай! Слышишь? В шахте они слушают все, о чем мы говорим, через радиоканал! – прошептал он. В его голосе были слышны нотки ненависти. – Энди, братишка, – собеседник взялся за кромку горловины скафандра Эндерса и подтянулся к лицу астронавта. – Нам нужно просто жить и верить в чудо. Я живу здесь уже шесть месяцев и поверь, к такой жизни привыкаешь со временем.


– Я не собираюсь, и тебе не советую! – Энди взял перчатку скафандра и вытащил слой ткани. Перчатка была порвана изнутри, и тинсулейт торчал во все стороны, практически не защищая от внешней среды. Руки в этом скафандре замерзали первыми. – Джимми, мне нужно передать послание Еве, так что я прошу показать мне ее завтра в кратере, поможешь? – астронавт уставился на явно взволнованного и находившегося в ужасе человека.


– Ты нас всех погубишь! – после долгой паузы произнес Джим.


– Поможешь? – переспросил Энди, на что сокамерник ответил: «Да». Разговор на этом закончился.

Бывалый раб не хотел помогать Энди. Скорее всего, он был запуган, ослаблен и не верил сокамернику. Но космический волк не зря был таковым. Он побывал в разных переделках, и каждый раз справлялся с любой, даже самой безвыходной ситуацией и выживал всегда! Это место было ничем не хуже тех смертельных мест, в которые ему удавалось угодить ранее. Ночь прошла мгновенно, и пробуждение – неожиданный удар в бок, как никогда придало бодрости и разожгло непреодолимое желание, во что бы то ни стало, выбраться отсюда. Все шло по одному и тому же сценарию: сбор в карантинном помещении, прогулка к карьеру и изнурительная работа в черных недрах астероида. Единственное, чего ждал астронавт, была встреча с Евой. Утром, пока сокамерники шли к карантинному отсеку, Энди умудрился просунуть в складку, образованную горловиной и верхним слоем скафандра Джима, лоскут ткани, на котором хранился короткий текст. Это оказалось непростой задачей, так как Джим в панике постоянно задирал руки и,  разворачиваясь к Энди,  что-то шипел  и бормотал без умолку.

Текст сообщения на клочке ткани он сумел написать рыжей пылью. Послание получилось бледным, но разобрать его было возможно, присмотревшись. Рабочий день тянулся как обычно. Изнурительная работа вымотала окончательно. В этот раз Энди Эндерс третий неплохо справился со своей каторжной работой. Тело гудело от неимоверной вибрации отбойного молота. Периодически он осматривался, запоминал местность. Основные детали шахты, которые ему были нужны для совершения побега, он запомнил. Гравитационная установка стояла у самого входа в карантинный отсек, а это затрудняло возможность ее отключения, так как до нее из шахты приходилось преодолевать путь в триста ступеней, ведущих наверх. А побег без ее отключения был невозможен. Да, разумеется, идти было легко, так как в шахте гравитация очень мала. Но, несмотря на лёгкость перемещения, время, которое тратилось на преодоление расстояния от дна карьера до узла гравитационной системы, занимало шесть минут. По словам Джима, за каторжниками велось видеонаблюдение, и исчезновение Энди могло легко привести к поднятию тревоги и разоблачению побега на начальном этапе. Сам Эндерс третий полагал, что наблюдение представляло собой однообразное ковыряние в носу или крепкий сон охраны на рабочем месте, но его сокамерник уверял, что работа строго контролируется, и если он исчезнет с поля зрения камер наблюдения на продолжительное время, тревоги не миновать!

У Энди было несколько вариантов решения этой задачи. К сожалению, все эти варианты подвергали опасности жизни других рабов. После побега Энди каторжники не смогут доказать, что не были в заговоре с ним, и первым, кто пострадает, будет Джим. Поэтому было необходимо сагитировать соседа по камере податься в бега вместе с ним. Кстати, риск погибнуть при побеге ничуть не больше, чем попасть под подозрение, оставшись на месте. Но цена свободы – жизнь, которая приобретает ценность только на воле, а в этой дыре – не стоит ничего! Всегда есть шанс успеха, а если удача будет не на их стороне, они умрут свободными. Так размышлял Эндерс, пока в динамиках не раздался голос надзирателя. Закончился ещё один трудовой день. Сейчас у рабов заберут инструменты, а двое охранников сопроводят пленных к своим камерам. Ева так и не объявилась. Ее игнорирование вводило в замешательство. Возможно, Джим так и не сумел передать послание.

В глубине шахты, на отшибе, разместился токамак «Глобус М-49», являющийся источником энергии и средством существования всех на этом камне. Не став его, буквально за несколько дней все умрут, ведь система жизнеобеспечения прекратит свою работу. Выведя из строя двигатель, Эндерс отключит и гравитацию, да и бандитам будет не до него, ведь все метнутся к токамаку решать вопрос дальнейшей жизни. Но где гарантии, что у этих парней нет аварийной подстанции? Да и излучение вблизи термоядерного реактора смертельно, поэтому Энди отмел все идеи, связанные с выводом реактора из строя.

Сейчас он ждал ответ от Евы и, получив его, мог выбрать план побега. Возможно, нужно будет угнать у Космических крыс корабль, а может бежать будет некуда и придется организовать бунт!

Замок камеры защелкнулся за спинами рабов. Сокамерников ждал ужин – холодная похлебка, которая и на вид, и на вкус была, мягко говоря, отвратной.


– Ева передала тебе это, – Джим показал запястье скафандра, на котором было выцарапано слово «Китеж».


– Спасибо… – не показывая эмоций, произнес Энди и, улегшись на матрац, отвернулся к стене, оставив сокамерника в неведении о дальнейших своих планах. «Вот это дыра! И как меня угораздило встрять в такую передрягу»? – спрашивал он себя. «Этот камень Китеж – астероид V типа находится на задворках пояса астероидов. Внушительное расстояние преодолели эти разбойники для  того, чтобы укрыться от блюстителей порядка. Хотя у меня есть один вопрос – как эти парни проделывают такой длинный путь, не имея технологий? Ведь их космические корабли, баржи, челноки и грузовые суда не способны пройти такое колоссальное расстояние, да и незарегистрированные космические суда в один миг бы арестовали, появись они только в зоне видимости сенсоров военных кораблей. Впрочем, можно сгружать товар в другие суда на рейде, скажем, у «Вега-1».


– Джим! – внезапно космонавт обратился к товарищу. Его энергичный голос разрезал тишину.


– Я же сказал, что не буду в этом участвовать, – удрученно произнес раб.


– Это я уже понял. Скажи, какие  корабли ты видел на этом астероиде?


– Баржи, да челноки, – произнес товарищ, выждав небольшую паузу, как будто искал правильный ответ.


– А на каком корабле тебя привезли на этот камень?


– Я не знаю! Попал сюда в отключке. Помню было несколько стыковок с разными судами, но все они встречали меня черными грязными чревами грузовых отсеков, так что, по всей видимости, это были баржи, – он взял миску с похлебкой и начал есть, глядя в одну точку. Эндерс был в замешательстве. Во-первых, его шансы на спасение равнялись нулю, ведь без корабля, оборудованного всем необходимым, ему было не видать своего дома. Во-вторых, оставалась загадкой деятельность этих космических разбойников. Раскрыв схему их работы, можно проделать путь домой по тропе контрабандистов с использованием их же средств.


– Ева рассказывала о бороздившей по округе ФСДБ Объект #3 «Славянка», – так же безразлично и монотонно произнес Джимми. Энди оживился. «Славянкой» была  перевалочная фрахтовая станция дальнего базирования, спонсором строительства которой был сам Эндерс третий. И эта информация подтолкнула астронавта к принятию окончательного решения.

***

План побега был закольцован на гравитационной установке, которая не давала ни малейшей возможности покинуть камень. А бежать было совершенно некуда и неудивительно, что Энди никто так и не поддержал. Правда, астронавт знал намного больше, чем остальные. Как-то, лет двадцать назад, Эндерс третий стал спонсором программы по разработке залежей пояса астероидов, и его задачей в те годы была финансовая поддержка строительства и установки перевалочных фрахтовых станций дальнего базирования. Эти космические сооружения были автономными и могли длительное время поддерживать жизнедеятельность двадцати космонавтов – персонала базы. Конечно же, осуществить побег на эту базу не являлось конечной целью, да и к тому же, до нее рукой подать. Она не была надежным убежищем, ведь сюда могли наведаться Космические крысы и расправиться с астронавтом в два счета. Поэтому на станции Энди рассчитывал раздобыть все необходимое для дальнейшего спасения и, самое главное, спасательную капсулу, в которой он благополучно вернется в пределы изведанного космоса!

Итак, отключить гравитацию мог любой из каторжников, ведь Отбойный молот легко справился бы с обшивкой даже звездного крейсера, а Эндерсу нужно было всего-навсего разворотить блок управления гравитационного модуля, вскрыв крышку щита.


«Оружие! У них может быть оружие»! – наконец-то он сообразил, что и на этом этапе побега можно легко умереть. «У этих чертей оно точно есть, как же иначе»? – подметил он с досадой. Гравитационный модуль расположен у шлюза в жилом помещении. Путь к нему неблизок – триста ступеней вверх. Преодолеть это расстояние с отбойным молотком до прибытия охранников просто невозможно. «Мне нужен бунт! Или самое неожиданное и сумасшедшее решение», – подумал он.

Эта ночь была тяжелой. Она пролетела незаметно, однако астронавт так и не сомкнул глаз. Как только дверь в камеру открылась, и стражник как обычно зашел пнуть ногой спящего обессиленного Энди. Заключенный встретил бандита ударом в солнечное сплетение. Сказать по правде, это было сложным для миллионера занятием, так как за всю свою жизнь ему никогда не приходилось драться. Экспромт удался. Энди нанес удар головой в шлеме скафандра. Хвала адреналину и безысходности, ставшими союзниками каторжника. Надзиратель, высокий лысый головорез с татуированным лицом, отлетел назад и ударился затылком об обшивку модуля. Энди наступил ему на грудь и поднял стальную трубу с приваренными к ней металлическими деталями. В узком коридоре столпились заключенные. Они были в сильном замешательстве. Никто не ожидал такого поворота событий.


– Что ты наделал!? Ты в своем уме!? Теперь нас убьют! – вопил Джим. Но Энди понимал, что пути назад больше нет. У бунтаря Энди Эндерса третьего на побег оставалось слишком мало времени, и он неуклюже побежал по коридору к отсеку с кислородными баллонами.

У входа стояли два охранника. Они даже не обратили внимания на бунтаря. Один подкуривал сигарету, а другой травил старый анекдот. Энди спокойно, как ни в чем не бывало, шел к ним, пока из коридора не донесся шум. На самом деле, сердце астронавта норовило выскочить из груди. Заключенные были в панике. Они спешно двигались к отсеку с кислородными баллонами. Видимо, посовещавшись, каторжники решили самостоятельно расправиться с астронавтом, чтобы отвести от себя подозрения. А возможно, заключенные решили поддержать зачинщика, но этого Эндерс третий не мог знать.

Булава попала точно в темя одного из головорезов, и тот мгновенно упал навзничь. Второй, ошеломленный такой дерзостью, застыл на мгновение, но все же потянулся за шокером, пристегнутым к поясу. Энди толкнул противника ногой и следом нанес удар оружием. Несколько раз он бил бандита по голове, но тот изворачивался и блокировал удары руками, беспрерывно крича, хрипя и давясь слюной.


– Да умри же! – дрожащим голосом, словно уговаривая врага, нервно кричал беглец. Еще несколько бесполезных ударов и Энди обрушился на бандита всем весом, выставив вперед рукоять-арматуру булавы. Холодный металл пробил голову надзирателя, и его тело мгновенно обмякло. Теперь счет шел на секунды, нужно было быстро выбираться из помещения, а все силы Энди растерял в борьбе. На самом деле, от заточения в этой дыре и недавней комы астронавт совсем ослаб. Капитан «Свободной птицы» поднялся и с трудом снял с направляющих кислородную систему. Также Энди прихватил запасной кислородный баллон, после чего открыл шлюз, ведущий на поверхность астероида. Тут же из помещения хлынул воздух.


– Держи его! – послышался голос Джима, ворвавшегося в комнату. Но было поздно, беглец покинул шлюзовой отсек.

Энди Эндерс третий прекрасно знал, что его перестанут преследовать рабы тогда, когда он отключит гравитацию. Разбойники же, напротив, прибудут к гравитационному модулю сразу, как гравитация исчезнет. Возможно, они уже знают, что начался побег, так что получить разряд электрического импульса в спину и умереть, ковыряя щиток гравитационного модуля, было вполне реально. Но, нет! Выкрутив устройство, стабилизирующее напряжение, Энди разомкнул электрическую цепь. Ноги астронавта тут же перестали держать его на камне. Тело казалось невесомым, а запасной кислородный баллон стал намного легче. Эндерс обернулся. Он посмотрел на небольшую сверкающую точку. Там, вдали среди сотен булыжников, можно было разглядеть фрахтовочную станцию. Станция находилась в  каких-то трехстах милях. Энди не сомневался, что ему под силу добраться до нее. Главное не сбиться с курса. Если траектория практически неуправляемого полета сместится слишком сильно, на  коррекцию потребуется истратить всю оставшуюся кислородную смесь, предназначенную для жизнеобеспечения.


– Этого я не допущу. Лишь бы не получить выстрел в спину. Головорезы щадить меня не будут! – проговорил он, отталкиваясь от камня.

Накопленная годами пыль взмыла в воздух вместе с астронавтом, образовав густой туман, закрывший ему обзор. Энди не мог рассмотреть ни астероид, ни станцию, ни другие космические объекты. Но пыльное облако так же скрыло и беглеца от прицелов надзирательских шокеров. Наконец-то он покинул этот холодный камень, разрушающий не только тело, но и разум вместе с душой.

По мере отдаления Энди от астероида Китеж, туман становился не таким плотным, астронавт, вцепившись в кислородный баллон, пытался разглядеть станцию. Эндерса сильно крутило. Он делал оборот за оборотом, раскручиваясь все сильнее. Теперь он был рабом кинетической энергии – необратимого самостоятельного процесса в вакууме космоса. И вот, на очередном кувырке Энди заметил серебристый отблеск. Это была «Славянка», Станция #3. Астронавт открыл клапан, из гофрированного шланга кислородного баллона вырвалась воздушная струя. Какое-то время он выравнивал свое положение, пытаясь управлять потоком воздуха, и вскоре достиг стабильного и робкого движения по направлению к цели. Несмотря на то, что вся эта затея, путь к станции на реактивной тяге кислородного баллона, была дорогой в один конец, и сам он не знал, удастся ли ему эта афера, Энди Эндерс третий все равно был в приподнятом настроении. Астронавт начал путь домой! Теперь кроме мысли о его уютном кресле, чашке кофе и работе над созданием «Свободной Птицы-2» его вообще ничего не волновало. Это был короткий и спокойный путь. Энди даже поймал себя на том, что засыпает, а это представляло смертельную опасность.

Сказывались утомление, голод, нервное потрясение, ещё и недавняя кома, после которой он никак не мог оклематься. Но человек смог найти в себе силы. Теперь, когда фрахтовочная станция появилась на горизонте, ему было не до сна. Во-первых, Энди двигался с огромной скоростью, и теперь основной задачей астронавта стало ее максимальное снижение. С оставшимся в баллоне воздухом это было возможно. Сейчас Энди должен правильно рассчитать скорость. Снизив скорость слишком рано, человек не успеет добраться до станции и задохнется из-за нехватки кислорода. Если скорость будет слишком высокой, астронавта размажет по борту «Славянки». Тормозить заранее Энди Эндерс не собирался! «Черта с два я умру, не коснувшись ее корпуса»! – думал беглец, зловеще улыбаясь. И так, и так смерть была бы дурацкой. Тем не менее, жизнь Эндерса была в его собственных руках. Держа гофрированный шланг от кислородной системы перед собой, он открыл клапан. Скорость падала слишком медленно, и крошечный серебристый объект стремительно увеличивался в размерах.

Вскоре Энди смог разглядеть номер объекта и прочую информацию, указывающую на принадлежность станции. Его взору предстала ужасающая картина. Часть сооружения оказалась поврежденной. По всей видимости, станция подверглась сильнейшему метеоритному дождю. Вся бункерная сторона, где сортировали ископаемые, была в рваных дырах, размером с легковой гравимобиль. Именно через одну из этих пробоин беглец и решил попасть внутрь. Энди проскочил мимо боковой грузовой площадки, едва не зацепив дебаркадер станции. Несмотря на то, что ему удалось значительно снизить скорость, удар о стальную трубу магнитного замка, скорее всего, убил бы человека, во всяком случае, повредил бы скафандр.

Кислород был на исходе. Его датчик сигнализировал об этом красным диодом. «Сколько еще кислорода осталось? На десять, может пятнадцать минут? Даже если в моем распоряжении все двадцать минут, я могу не успеть найти источник кислорода на станции или его просто там давно нет»! От переживаний выступил пот и превратился в пузырьки, хаотично перемещающиеся внутри шлема. Он прекрасно знал, что паника прикончит его быстрее, чем закончится кислород. Предполагал ли Энди вариант отсутствия кислорода до побега? Да. Но шанс дожить до этого момента был чертовски мал. Времени на подобные размышления совсем не осталось, нужно было действовать. Все еще на большой скорости Эндерс третий проносился мимо отверстий обшивки. В тот момент, когда он поравнялся с самой большой на его пути дырой, астронавт выпустил весь кислород из баллона. Его резко бросило в сторону борта, но не хватило тяги из-за нехватки кислорода в баллоне и, соответственно, давления, чтобы придать достаточного ускорения. Беглец залетел внутрь темного помещения – бункера для хранения и сортировки минералов, при этом, все же, зацепив обшивку станции. От удара Энди выронил пустой кислородный баллон, который служил ему двигателем, и провалился во тьму…