КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Сирена поневоле [Евгений Вальс] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Жители Санторинского королевства верят, будто первые лучи восходящего солнца наделены волшебной силой. Золотистое сияние разгоняет тьму и даже способно изгнать её из души и тела, если тьма поселилась там болезнью или тоской. Нужно лишь не пропустить восход солнца и вдохнуть полной грудью воздух, пронизанный оранжевыми, жёлтыми, белыми, розовыми лепестками рассвета. Если всё сделать правильно, то в груди разливается тепло от солнечных зайчиков, которых нечаянно вдыхаешь.

К сожалению, никто с уверенностью не может сказать, сколько солнечных зайчиков надо вдохнуть, чтобы свершилось чудо. И всё-таки многие убеждены в этом.

Юджин верил в чудеса. В своих мечтах видел себя художником, вернее, всеми силами стремился стать настоящим мастером, как его дедушка Франсис. Тот передал внуку не только любовь к рисованию, но и научил всему, что умел сам. Ради этого юноше пришлось пойти наперекор отцу, мечтавшему, что сын продолжит его дело – станет заготовителем дров и истопником печей в королевском дворце.

В тот день Юджин с отцом трудились в лесу – валили деревья, предназначенные на дрова. Наступила минута отдыха, и сын вновь заговорил о своём желании пойти по стопам деда-художника.

– Рисование – это баловство, которым ты не сможешь обеспечить не только будущую семью, но и самого себя!

– Но мой дедушка стал известным художником! – возразил сын.

– Франсису просто повезло, – махнул рукой его отец Герлим, – хотя я не могу говорить об этом с уверенностью. С тех пор как они с твоей бабушкой отправились скитаться по миру, о них ничего не слышно. Мы даже не знаем, живы ли они.

– Они не скитаются, а путешествуют. Они живы…

– Я не желаю тебе такой судьбы. Тебя ждёт служба во дворце короля!

– Ты всю жизнь растапливаешь печи во дворце и рубишь дрова. Это так скучно…

– Зато истопник – уважаемая должность! – убеждённо заявил Герлим. – Тебя уже заметили как моего помощника, о тебе хорошо отзываются. Когда я стану стар – ты продолжишь моё дело!

– Неужели я не могу мечтать ни о чём другом?

– Мечтай о чём угодно… Но служба при дворце и регулярное жалование –реальность и мечта для тех, кому не так повезло в жизни…

Юджин тяжело вздохнул и не ответил. Переубедить отца явно не удастся. А Герлим вновь взялся за топор.

– Ты слишком мал и плохо знаешь жизнь, – сказал он, ловко отрубая сучья от исполинской поваленной сосны. – Хочу, чтобы ты учился на чужих ошибках, а не на своих.

– Но мне вчера исполнилось восемнадцать лет!

– Взрослыми нас делает не возраст, а поступки…

Гулкие удары топора и щепки, разлетающиеся в разные стороны, были не лучшим сопровождением душевного разговора. Юджин не проронил ни слова, он уже принял решение. Если отец ждёт от него взрослых поступков, юноша готов к их свершению.

Следующим утром Юджин покинул родной дом, стоящий на опушке леса, и отправился в город. В городе он хотел поступить в академию изящных искусств, где его обучали бы любимому ремеслу. К этому шагу парнишка подготовился: весь год усердно помогал отцу по работе и смог скопить небольшую сумму. А еще он украдкой рисовал фей, единорогов и других волшебных существ и привёз свои первые рисунки с собой. Однако на обучение в академии его скромных сбережений не хватило. Взрослая жизнь в городе, без поддержки семьи оказалась слишком дорогой. Но Юджин не унывал.

На скопленные деньги мечтательный юноша снял чердак трёхэтажного дома и устроил для себя мастерскую. Глядя из окна временного жилища, юный мечтатель верил, что преодолеет любые трудности, которые встанут на его пути.

Добрым знаком стал серьёзный заказ от владельца таверны, расположенной по соседству. Поначалу заказчик отнёсся к молодому художнику с недоверием. Высокий улыбчивый парень в заштопанных штанах не производил впечатления серьёзного и солидного художника. Но после просмотра нескольких его работ мнение владельца таверны изменилось.

Юджину предстояло изобразить корабль, что, с одной стороны, не составляло труда, ведь окна его мастерской выходили на морское побережье и открывали вид на часть пристани. Но, с другой стороны, начинающий художник переехал к морю лишь месяц назад и никогда не рисовал даже маленькой лодки.

– Пусть это станет для меня вступительным экзаменом, – оптимистично решил Юджин.

Взяв всё необходимое для создания эскиза, юноша отправился на берег. У причала стояли десятки кораблей – от скромных лодочек до четырёхмачтовых гигантов с разноцветными парусами и гербами соседних государств. Заморские корабли приплыли в Санторинское королевство с диковинными товарами, и босоногие матросы бегали с тюками и мешками, разгружая суда. А некоторые корабли уже готовились отплывать обратно, и ветер весело раздувал развёрнутые паруса. Но в суете портовой жизни казалось, что парусники невидимым образом наблюдают за художником, а любопытные чайки, кружащие над мачтами, наперебой выкрикивают одно за другим достоинства кораблей.

Юджин готов был признать, что каждый корабль наделён душой и характером. Они представлялись ему мудрыми старцами, стоило лишь задуматься о том, сколько вековых деревьев пошло на их сооружение.

Разглядывая корабли, Юджин не сразу заметил людей на палубе и вантах. Но молодой художник не спешил сделать выбор. Когда перед глазами такое разнообразие, сложно сориентироваться. Юноша решил, что нужный корабль сам остановит на себе его взгляд.

Так и вышло. В отдалении от других стоял парусник, он как будто сторонился «собратьев» или они его. От корабля исходило горделивое спокойствие, несмотря на то, что он был покинут людьми, и судя по заметному запустению – давно. Тем не менее судно разительно отличалось от тех, которые доживали срок в компании улиток и корабельных червей. Оно выглядело крепким и наверняка ещё могло послужить людям. Имея высокий нос и крутую корму, корабль казался лёгким и быстроходным. Он стоял с туго собранными парусами и словно ждал, когда вновь их расправит и помчится по волнам к далёким берегам.

Юджин вдруг подумал, что парусник наказали за что-то. Но разве такое возможно? Впечатлённый художник решил, что историю загадочного корабля расскажет воображение зрителей, привлечённых полотном, которое он намеревался создать.

Линии наносились на лист быстро и легко, словно рукой управляла неведомая сила. На желтоватой бумаге проступали очертания судна, в них уже угадывалось сходство с одиноким кораблём. Корабль, казалось, украдкой наблюдал за работой художника, но всем видом старался показать своё безразличие к происходящему.

Внезапно Юджин замер словно заворожённый: на носу корабля стояла девушка с раздувающимися по ветру золотистыми волосами. Он мог поклясться, что мгновение назад её там не было. Девушка появилась будто по волшебству. Поражённый художник пригляделся и понял, что перед ним деревянная статуя сирены, искусно раскрашенная красками. Юная изящная сирена в лёгкой тунике, облегающей идеальные формы, будто замерла в стремительном полёте над морскими волнами.

Юноша опустил лист бумаги и подошёл ближе, чтобы лучше разглядеть сирену.

– Восхитительная работа! Она как живая! – прошептал Юджин, поражённый мастерством скульптора, сумевшим передать мельчайшие детали и сделавшим своё творение настолько одухотворённым.

Зачарованный художник очнулся, услыхав голоса и шаги прохожих.

– Сынок, это проклятый корабль! Нельзя на него смотреть, – торопливо проговорила какая-то старушка и тут же скрылась из вида.

Только сейчас Юджин заметил, как странно на него поглядывают прохожие. Кто-то бросал возмущённый взгляд, кто-то готов был жестом указать на безумие парня, рисующего корабль. А кто-то откровенно боялся и обходил его стороной.

– Какие странные люди тут живут, – недоумевал Юджин. – Они впервые видят художника за работой?

Махнув рукой на прохожих, он вновь посмотрел на приглянувшееся ему судно и не заметил статуи сирены! Она исчезла подобно миражу. Неужели почудилось? Юджин прищуривался, чтобы обострить зрение, закрывал и открывал глаза, однако сирена не появилась.

– Какое чудное видение! Неужели так разыгралось моё воображение? – задумчиво произнёс художник и, пока в его памяти сохранился образ сирены, он постарался нарисовать её.

Подписав эскиз именем Флориана, Юджин вернулся в мастерскую, где его поджидал хозяин таверны, заказавший картину с кораблём.

– Господин Видас, я как раз сделал эскиз к вашему заказу, – чуть растерянно сказал Юджин, не ожидая гостей. – Хотите взглянуть?

– Наброски меня не интересуют. Покажете готовую работу в оговорённый срок, – ответил хозяин таверны. – Я пришёл предупредить, что такой же заказ от меня получил местный художник Рухимо. Я заплачу за ту картину, которая мне понравится больше.

Нерадостная перспектива всколыхнула в душе художника возмущение, но Юджин сумел сдержать себя. Его картины мало кто видел, а имя, выбранное им в качестве псевдонима, пока только лишь красиво звучит. Хозяин таверны просто не хочет ждать ещё две недели, если картина Флориана разочарует его и придётся перепоручать работу другому мастеру. Уходя, господин Видас добавил:

– И чтобы никаких сирен! Только корабль, паруса и волны.

Юджин не решился спросить, почему заказчик не желает увидеть на полотне сирену. Вопрос непреодолимо тянул его на причал, однако желудок голодным урчанием напомнил, что одним вдохновением сыт не будешь. Художник увлёкся наброском, совсем забыв про обед и ужин. На столе между кисточек, мелков и красок нашлась баночка с остатками мёда, несколько яблок, зачерствелая краюшка хлеба и чистая вода.

– Для бедного художника более чем достаточно, – бодро заключил Юджин, приступая к трапезе.

Доев последнее яблоко, он взглянул на сделанные сегодня наброски. Сирена долго не позволяла ему отвести глаза, и Юджин стал фантазировать о том, как было бы здорово познакомиться с натурщицей, позировавшей скульптору, создавшему, по его мнению, настоящий шедевр. Но это наверняка случилось давным-давно, и натурщица уже не так молода и хороша собой.

– Господин Видас заблуждается, – вслух рассуждал мечтатель. – Когда он увидит мою сирену, то непременно захочет приобрести моё полотно, а не Рухимо.

Не в силах противостоять вдохновению, Юджин зажёг свечи, установил на мольберте холст и перенёс на него набросок парусника. Нос корабля, вопреки пожеланиям господина Видаса, украсила очаровательная сирена из миража.

Проснулся Юджин от колокольного звона. За окном великолепный собор возносил к небу позолоченные кресты. Юноша вздрогнул. Он лежал, скрючившись, на твёрдом полу, а под головой у него была не подушка, а сумка для красок. От неудобной позы заныл бок, а рука совсем занемела. Видимо, художник так долго любовался рисунком на холсте, что не заметил, как заснул. Из окна в комнату проникали солнечные лучи, крики чаек и голос хозяйки дома, громко напоминавшей кому-то из постояльцев, что сегодня после обеда она ждёт плату за комнату.

– Спасибо, что не позволяете мне слишком расслабляться, – постарался найти что-то позитивное в услышанном Юджин, протирая глаза.

Его сбережения были на исходе, а начинающий художник как раз обещал выкупить у модистки одежду, заказанную для себя взамен той, что досталось ему от кузена. Живя с родителями в домике на опушке леса, он совсем не замечал заплаток на своих штанах. Поселившись в городе, где каждая проходившая девушка окидывает его взглядом с ног до головы и, хихикая, что-то шепчет на ухо подружке, Юджин твёрдо решил, что только беспомощные дети могут донашивать одежду за братьями и сёстрами.

– Я достаточно взрослый, чтобы купить её себе. Но прежде необходимо как-то заработать, – озадаченно пробормотал он, приводя себя в порядок после сна.

Помогая отцу, Юджин преуспел в умении рубить дрова. Оно выручило его и сейчас. Лето было в самом разгаре, и жители начали заготавливать дрова на зиму, так что работа для молодого, крепкого парня нашлась. Единственное, что огорчало Юджина, – после тяжёлого колуна пальцы не слушались и не желали наносить на холст уверенные мазки лёгкой кисточкой.

За несколько мучительных дней без любимого занятия он был вознаграждён: модистка сшила для него одежду под стать городским модникам! Юджин впервые надел новые штаны, сорочку, жилет и шёлковый камзол и, переполненный гордостью, пошёл прогуляться по городским улочкам. На новые туфли и шляпу его сбережений не хватило, но и в этом наряде он ловил на себе не сочувственные взгляды с усмешкой, а как раз те, которые были приятны его сердцу.

– Вижу, вы пребываете в превосходном настроении, господин Флориан, – услышал он голос хозяина таверны. – Как продвигается работа над моим заказом? Рухимо обещает предоставить картину раньше срока.

– Но ведь это не означает, что я тоже должен поспешить? – настороженно спросил Юджин.

– Нет, но было бы неплохо, если оба художника предоставят свои работы в одно время…

– Я учту ваше пожелание, господин Видас, – напряжённо ответил Юджин.

– Кстати, о пожеланиях. Я заметил краем глаза ваш набросок. Надеюсь, он не имел отношения к моему заказу. Я не желаю видеть на холсте никаких сирен!

– Но почему? – не сдержался Юджин.

– Вы не местный и, наверное, не знаете о проклятом корабле, что стоит на причале вдали от других судов. Вот что я вам скажу, господин Флориан, держитесь от него подальше! Каждый, кто увидит сирену на носу этого корабля, может считать себя приговорённым! Весь день несчастный будет думать и говорить только о ней, в полночь непреодолимая сила увлечёт его на палубу проклятого корабля, а с восходом солнца морские волны вынесут на берег его мёртвое тело!

– Такое уже случалось или это просто страшная сказка? – не испугался Юджин, поскольку всю ночь провёл в своей мастерской и не оказался на том судне по велению злых сил.

– Страшная сказка?! – от возмущения лицо хозяина таверны перекосилось. – Ещё месяца не прошло, как я шёл поутру вдоль берега и наткнулся на тело бедняги, приехавшего из соседнего королевства. Он тоже, как вы, не верил в страшную сказку, которой мы, местные, пугаем чужаков. Но теперь он уже не сможет посмеяться над этим…

В задумчивости Юджин добрёл до мастерской и взял набросок сирены.

– Почему со мной ничего не случилось? – пробормотал он. – Это, конечно, хорошо, но как мне теперь поступить с холстом? Господин Видас явно не оценит свободную волю художника…

Юджин решил закрасить сирену на полотне и обмакнул кисть в краску.

– Прости, – прошептал начинающий художник.

Но едва его кисть коснулась холста, свеча, стоявшая на столе, выпала из подсвечника на бумажные наброски. Прожорливое пламя беспощадно разлилось по рисункам Юджина и в первую очередь напустилось на сирену. Выронив кисть, он метнулся к столу и, схватив драпировку, набросил на огонь.

– Наверно, я должен расценить это как знак? – спросил он себя и посмотрел на холст, где по-прежнему красовалась сирена.

Но верить в правдивость страшной истории, рассказанной хозяином таверны, юноше не хотелось. Когда он смотрел на сирену, от неё не исходило угрозы, она выглядела вполне невинно. И чем дольше юноша на неё смотрел, сем сильнее в нём росло нежелание выполнять требования заказчика.

– Я не боюсь оставить сирену на холсте! Я теряю вдохновение, когда представляю корабль без неё, – всерьёз задумался Юджин. – Но тогда господин Видас не купит картину. Я, конечно, буду рад любоваться на неё в мастерской, но чем я заплачу за жильё? Отвергнутый первый заказ может стать для меня последним…

Сирена молчаливо ждала, глядя с холста на растерянного художника. Когда же он вновь взглянул в её глаза, то сказал:

– Я не могу тебя закрасить и не хочу рисовать новую картину. Ты останешься на холсте, а я буду полагаться на чудо…

Юджин потерял несколько дней, зарабатывая на новую одежду и оплату мастерской, теперь он с удвоенным усердием принялся за дело. Решительный юноша перенёс мольберт на песчаный берег и расположил перед загадочным парусником.

Сирена не появилась, и Юджину было немного грустно, но очертания корабля, всё более чётко проступающие на холсте, отвлекали его от раздумий над страшной историей, поведанной господином Видасом.

Когда солнечного света стало слишком мало для продолжения работы, Юджин опустил кисточку и начал собираться домой. Сложив краски в сумку, он решил попрощаться с парусником. Юноша бросил на него прощальный взгляд и вновь увидел сирену. В этот раз её лицо было слегка повёрнуто в сторону берега и глаза смотрели на художника!

Заворожённый, он замер на месте и даже не дышал, вглядываясь в лицо сирены.

– Это не мираж, она настоящая! – мелькнула восторженная мысль.

Но громкий крик чайки, пролетевшей над головой Юджина, отвлёк художника. Юноша отвёл взгляд буквально на секунду, и сирена исчезла.

– Кто-то должен объяснить мне, что здесь происходит, – с досадой проговорил Юджин и побрёл в мастерскую.

По пути он несколько раз оглянулся, но напрасно – сирена не помахала ему рукой. Оставив мольберт, холст и сумку в мастерской, Юджин, забыв об ужине, отправился на поиски того, кто ответит на мучившие его вопросы. До позднего вечера бедняга расспрашивал местных жителей о загадочном корабле с исчезающей сиреной. Ему пришлось выслушать массу мрачных историй, но они никак не объяснили того, что произошло с Юджином. Если верить в их правдивость, то он чудом остаётся жив.

– А вы можете сказать, откуда вообще здесь появился этот проклятый корабль? – спросил Юджин хозяйку дома, которая любезно предоставила в его распоряжение чердак.

С тех пор как он нарисовал её портрет взамен платы за мастерскую, мадам Штиль всячески старалась выказать молодому человеку своё расположение. Хозяйка дома производила впечатление более осведомлённой обо всём, что происходит вокруг.

– Насколько я помню, это случилось, когда я была ребёнком, – начала мадам Штиль. – Почти полсотни лет назад.

– Вот как? – удивился Юджин, глядя на ровесницу своей матушки, которой не исполнилось и сорока, но зная, насколько дамы любят комплименты, он подыграл собеседнице. – Не думал, что, прожив полвека, можно так превосходно выглядеть! Наверняка фея дала вам эликсир молодости!

– Вы умеете поднять даме настроение, господин Флориан, – расцвела в улыбке хозяйка дома и рассказала молодому человеку то, чего он не слышал от других.

Из рассказа мадам Штиль Юджин узнал, что корабль принадлежал купцу, который в последний раз плавал на нём вместе с дочерью, за лекарством для тяжело больной жены. Вернулся несчастный купец без дочери, но горе постигло его и на суше. Жена умерла, не дождавшись лекарства. А сам купец пропал неизвестно куда… С тех пор корабль стоит на якоре в ожидании хозяина.

– А судно без людей либо приходит в запустение, либо в нём поселяется всякая нечисть, – закончила свой рассказ мадам Штиль. – Вот и на этом паруснике стала появляться сирена, заколдовывающая взглядом людей и заманивающая их на корабль. В полночь можно увидеть её танцующей с беднягой, которому не суждено вернуться на берег. А бывалые моряки поговаривают, что это вовсе не сирена, а морской чёрт, собирающий души для морского дьявола!

– А может ли человек устоять перед взглядом сирены? – настороженно спросил Юджин, не решаясь сказать, что уже видел её.

– Увидеть сирену и остаться на берегу? – задумалась мадам Штиль. –Это вряд ли. Если морской чёрт нацелился на чью-то душу, он непременно её получит!

Заметив, как побледнел художник, хозяйка дома поинтересовалась, хорошо ли он себя чувствует, а потом решила, что он просто издевается над своим здоровьем, простаивая часами перед холстом и совершенно забывая о еде. Юджину не удалось разубедить её, и мадам Штиль угостила его поздним ужином. Она была очарована молодым художником, особенно когда увидела его в новой модной одежде. Мадам Штиль даже согласилась отсрочить плату за мастерскую, которую он бы внёс, продав картину хозяину таверны.

– Не к добру, мой дружочек, вы заинтересовались страшной историей, – вздохнула хозяйка дома, провожая Юджина до лестницы, ведущей наверх. – Вы так молоды, и вдали от дома о вас совершенно некому позаботиться.

Она смотрела на него снизу вверх, кокетливо поправляя волосы.

– Я уже не ребёнок, мадам Штиль, – сухо ответил он и улыбнулся, стараясь смягчить свои слова.

– В таком случае, на правах вашего друга, позвольте принести вам флакон со святой водой, – сказала хозяйка дома. – Это надёжное средство от морских чертей и прочей нечисти! Вы слишком много времени проводите у моря, рисуя корабли.

Возражений не последовало. Забравшись на чердак, Юджин попытался заснуть, но не смог, ворочаясь и размышляя обо всём, что ему удалось узнать о загадочном корабле. Он набросил на холст, где была изображена сирена, подпорченную огнём драпировку, но даже сквозь неё ощущал таинственный взгляд.

Ему начало казаться, будто со стороны окна доносится тихий голос.

– Мой спаситель, я жду тебя, – шептала сирена, – не оставляй меня здесь одну…

– Вот и началось, – воскликнул Юджин, очнувшись от резкого скрипа ступеньки под ногой.

Он вновь оказался на лестнице, хотя помнил, что поднялся по ней на чердак и лёг спать. Каким же образом он очутился здесь? В голове пустота, словно прошлую жизнь стерли дочиста с полотна памяти. Холодная волна пробежала по спине, и тело замерло в оцепенении.

– Что же мне теперь делать? – спросил себя испуганный юноша и попробовал шагнуть назад: ноги послушались его. Память вернулась так же внезапно, как исчезла. – Тёмные силы отступили? Их спугнул скрип ступеньки?

Юджин поспешил вернуться в мастерскую и плотно закрыл за собой дверь на ключ. В порыве он выбросил ключ в окно, чтобы лишить себя возможности спуститься вниз под влиянием чар сирены. От страха или от холода его тело пробирала мелкая дрожь. Укутавшись в плед, Юджин закрыл глаза. Сонная пелена спутала его мысли, и Юджин заснул.

– Господин Флориан, с вами всё в порядке? – разбудил его взволнованный голос мадам Штиль. – Я нашла на земле ключ от мастерской и увидела тряпичное безобразие, висящее из вашего окна, и решила что…

– Что висит из моего окна?! – воскликнул Юджин и, метнувшись к окну, увидел верёвку, связанную из штор, простыни и драпировок. – Откуда это здесь?

– А вы сами не можете объяснить? – рассерженно спросила хозяйка дома. – Зачем вы связали мои простыни? Вы, наверно, их помяли и прорвали. Возьму и взыщу с вас за каждую тряпочку!

– Я всю ночь провёл здесь, – растерянно проговорил юноша.

Тут мадам Штиль окинула взглядом взъерошенного и побледневшего постояльца и слегка смягчилась.

– Как же ключ оказался на улице? – спросила она.

– Я… наверное его выронил, когда… смотрел на звёзды…– пробормотал художник, почувствовав под ногами песок.

– В любом случае ваши тайные похождения меня не интересуют, – поправив волосы, призналась мадам Штиль. – Рада видеть, что вы живы и здоровы… Надеюсь, молодой человек, вы приведёте в порядок мои простыни и шторы! И не забывайте брать с собой флакон со святой водой, когда отправляетесь к морю.

Юджин ещё раз поблагодарил добрую женщину за трепетную заботу, а когда она ушла, осмотрел комнату. Пока он спал, кто-то снял шторы, взял драпировки, чистую простынь и, связав между собой, зацепил за ножку тяжёлого комода, стоящего как раз у окна.

А ещё художник заметил песок на полу и следы босых ног. Посмотрев на собственные ноги, он с ужасом увидел, что они грязные от засохшего песка, словно он всю ночь бродил босиком по окрестностям.

– Этого не может быть! – заметался по мастерской Юджин. – Но если я сам сделал эту верёвку и спустился по ней вниз, почему я ничего не помню?!

Рухнув на кушетку, он схватился руками за голову, пытаясь напрячь память. Внезапно его взгляд устремился к мольберту, где стояла незаконченная картина с кораблём и загадочной сиреной. Драпировка оказалась вплетённой в ту самую верёвку, свешивающуюся из окна, и ничто не помешало взгляду Юджина встретиться со взглядом сирены.

– Исамар… – прошептал юноша, и вмиг живописные картинки прошлой ночи закружились в его голове.

Он вспомнил не только имя загадочной сирены, весь путь, проделанный им до проклятого корабля, но и встречу с девушкой на палубе того судна!

В холодном сиянии полной луны одинокий парусник выглядел зловеще. Он был окутан странным облаком тумана, просачивающегося между деревянными рёбрами корабельного борта. Кровавым пламенем светились фонари, словно глаза пробуждающегося чудовища. Из тумана вырастали мачты, приобретая очертания огромных чёрных крестов, опутанных верёвками, словно нитями паутины.

Чары, влекущие молодого художника, внезапно ослабли, и Юджин замер в изумлении перед кораблём.

– Эй, там, на берегу! – услышал он из тумана.

Приятный женский голос окончательно пробудил юношу. Он протёр глаза и стал высматривать незнакомку.

– Не бойся меня, Юджин, я не причиню тебе зла, – вновь донеслось с корабля.

Туман слегка рассеялся, а юный художник заметил хрупкую фигурку девушки, стоящую у борта и машущую ему рукой. Она выглядела в точности как сирена, украшающая нос корабля, но в отличие от деревянной, эта девушка была живой и весьма подвижной. Волосы сирены золотистыми волнами рассыпались по плечам, обрамляя узкое личико с большими бирюзовыми глазами.

– Я умею угадывать имена людей, ведь я та сирена, которую ты рисовал, а моё имя – Исамар! Весь день я провожу в облике безмолвной статуи, а в полночь оживаю.

– Значит, именно твои чары привели меня сюда? – спросил Юджин настороженно.

– Не буду отрицать, но как иначе мне поговорить с тобой? – ответила девушка. – Я не могу спуститься на берег. Я пленница на этом паруснике!

– А мне известна совсем другая история. Ты заманиваешь людей на корабль, а утром волны выбрасывают их тела на берег.

– Я надеюсь, что ты не такой, как другие, и не поверишь слухам.

– Но разве ты меня отпустишь, если я захочу уйти?

– Конечно, ты можешь уйти, как остальные, кого я звала на помощь…

Юджин сделал шаг назад – ноги ему повиновались. Может, уловка хитрой сирены?

– Пожалуйста, не уходи! – воскликнула Исамар. – Я много лет мечтаю покинуть этот проклятый корабль, но никто не решается мне помочь… Ты так смотрел на меня, что в моём сердце зародилась надежда…

Молодой художник остановился, окинул пристальным взглядом девушку: ничто в её светлом облике не говорило о коварстве. Она выглядела беззащитной и отчаявшейся, её слова звучали настолько искренно, что Юджин отбросил сомнения и поднялся на палубу корабля.

– Я рада, что ты не только увидел, но и услышал меня! – с сияющей улыбкой сказала Исамар.

Вблизи она была ещё милей, и Юджин как будто лишился дара речи, разглядывая её.

– Да, твои чары оказались сильными… – смущённо произнёс зачарованный. – Это всё из-за того, что я на тебя смотрел?

– В этом городе ты единственный, в чьих глазах я не увидела презрения и страха! – ответила Исамар. – Я не только имена умею угадывать, я заглядываю в душу человека! Твоя душа мне понравилась, она полна света и добрых мечтаний.

– Но я ничего не знаю о твоей душе!

– Знаешь, – невозмутимо сказала сирена. – Разве ты не доверяешь своим ощущениям? Сначала ты не побоялся оставить меня на холсте, а сейчас поднялся на корабль.

– Ты видела мою картину?– удивился Юджин.

– Я почувствовала, что ты изобразил меня. Очень хочется посмотреть законченную работу. Покажешь?

– Ты действительно хочешь на неё взглянуть? – обрадовался Юджин.

– Конечно, ведь я и сама когда-то любила рисовать! Я рисовала животных и сочиняла о них песенки… А ещё мне нравилось играть на клавесине для родителей и гостей, которые часто навещали наш дом. Но это было так давно, что, кажется, будто я всё выдумала…

– Я думал, что сиренам чужды людские радости. Не знал, что у тебя есть родители! Расскажи, как ты стала пленницей на корабле?

– Ты думаешь, что я настоящая сирена?

– А разве нет?

– Когда-то я была обычной девушкой. Мои мысли наполняли наивные мечтания. Но случилось так, что заклятие феи превратило меня в сирену!

– Фея сделала тебя пленницей корабля? За что она с тобой так поступила?

– Фея всегда наказывает тех, кто нарушает данное ей слово. И вот…

Сирена внезапно умолкла и побледнела, а Юджин услышал, как вокруг судна забурлило море. С испуганным взглядом Исамар перевалилась через борт и указала на кипящие волны.

– Быстрей прыгай в море и плыви к берегу!

– Но что происходит?

– Нет времени объяснять! Просто сделай, как я прошу! Скорее!

Сирена буквально столкнула художника за борт. Оказавшись в бурлящей воде, Юджин поспешил выбраться на берег, но миллионы пузырей, поднимающихся со дна, старались перевернуть пловца, затянуть под корабль, но юноша не сдавался.

Едва под ногами оказалась твёрдая почва, спасшийся прижался к ней и на секунду расслабился. Когда же он открыл глаза, то увидел не ночной пляж, а свою мастерскую. В ту же секунду сонный туман придавил его к твёрдой кушетке, а голос мадам Штиль вскоре пробудил её романтичного постояльца. Проснувшись, он в подробностях вспомнил прошлую ночь, за исключением того, как вернулся домой! Не сомневаясь в правдивости воспоминаний, Юджин быстро оделся и побежал на причал.

Проклятый парусник одиноко качался на волнах, словно произошедшее прошлой ночью почудилось художнику. Исамар не махала ему рукой, и статуи на носу корабля он не заметил. Романтик несколько раз прокричал имя сирены, но лишь напугал чаек, в страхе разлетевшихся в разные стороны.

В надежде на появление сирены он перенёс из мастерской почти законченный холст, взял кисти, краски и принялся дорисовывать корабль под открытым небом. Много часов он провёл на морском берегу и с удручённым видом вернулся в своё скромное жилище. День за днём Юджин с рассветом приходил к проклятому кораблю и до поздней ночи рисовал картину, заказанную господином Видасом. С тяжёлым вздохом покидал он причал. Исамар не появлялась даже на мгновение.

Наступил срок представить результат труда на суд заказчика. Когда Юджин принёс полотно в таверну господина Видаса, там уже собралась толпа зевак. Рухимо появился чуть раньше и расположил картину на приготовленной для него подставке. Корабль местного художника был нарисован по всем правилам уверенной рукой мастера и заставил Юджина смутиться. Юноша даже сделал пару шагов назад, но вовремя остановился, заметив на себе удивлённые и любопытные взгляды.

– Моя картина достойна внимания, – сказал себе Юджин и прошёл вперёд.

Присмотрев место возле полотна Рухимо, молодой художник поставил свой холст на пол. Решительно стянув ткань, скрывающую изображение, Юджин отошёл в сторону, наблюдая за реакцией зрителей.

– Это же проклятый корабль! – раздались в таверне возгласы и вздохи. – А какие глазищи у дьявольской сирены! Вы только посмотрите!

Все будто забыли о полотне Рухимо и принялись обсуждать работу молодого художника.

– Господин Флориан, вы верны данному слову! – послышался голос хозяина таверны, спускающегося по лестнице. – Вижу, вы закончили картину в срок.

– Я старался вам угодить, – с лёгким поклоном ответил юноша.

Взгляд господина Видаса остановился на полотне и вдруг стал напряжённым, словно он увидел то, чего не ожидал.

– Это ведь сирена, которую я просил не рисовать, – произнёс он, продолжая разглядывать картину.

– Да, она словно просилась на холст! Она так прекрасна!

– Вы слишком легкомысленны, если не придали значения моему рассказу о проклятом корабле, – недовольно проговорил господин Видас, – и моё пожелание вы решили забыть. Не думаю, что эта картина сможет украсить мою таверну.

– Значит, вы выбираете полотно Рухимо? – бесцветным голосом спросил Юджин.

– Мне нужно подумать, господин Флориан, – почёсывая бороду, сказал господин Видас. – Оставьте её до завтра.

Без денег, без картины молодой художник вышел из таверны и в задумчивости побрёл к морю. Ноги сами вели его к проклятому кораблю. На фоне красного заката судно стало чёрным и заснувшим чудовищем покачивалось на волнах.

Юджин дождался полуночи и мысленно начал молить Исамар появиться, хотя бы на миг.

В какой-то момент его лицо ощутило ледяное дыхание моря. Корабль заскрипел, из его щелей полился седой туман, и в темноте пустой палубы засветились красные огоньки.

– Исамар! – воскликнул художник, заметив девичью фигуру в раздувающейся на ветру лёгкой тунике.

Не раздумывая, он бросился в воду и поплыл к паруснику. Исамар помогла Юджину подняться на борт и не оттолкнула, когда юноша в мокрой одежде обнял её. Молодой человек обрадовался, что Исамар не растворилась, словно бесплотный призрак, а оказалась настоящей!

– Я верила, что ты придёшь ко мне сегодня, и ты пришёл! – прошептала сирена.

– Но почему я не видел тебя несколько дней? Они показались мне вечностью!

– У меня мало времени, чтобы всё тебе рассказать, – взволнованно ответила Исамар.

Порыв холодного ветра растрепал волосы сирены, и Юджин ощутил, как девушка задрожала.

– Прости, я замочил тебя, – опомнился юноша и расслабил объятья.

– Пустяк…

Исамар предложила пройти в каюту капитана. Там они нашли тёплый плед и зажгли свечи. Уютное помещение с большим столом и картинами на стенах располагало к разговору.

– Я действительно заманиваю людей на корабль, – тяжело вздохнув, произнесла Исамар, – но делаю это не по своей воле…

– Значит, всё-таки заманиваешь! – слегка разочарованно произнёс Юджин. – Я надеялся, что это просто страшные байки…

– Я хочу быть честной с тобой. Ты – моя последняя надежда! Если и ты откажешься мне помочь, я навсегда останусь игрушкой морского чёрта!

– Он существует?!

– Да, и в любой момент может появиться на корабле.

Девушка говорила настолько искренно, что Юджин понемногу проникся к ней прежним доверием.

– Его чары держат тебя здесь? – предположил художник.

– Моя история такая запутанная! – посетовала Исамар.

– В прошлый раз ты говорила о фее, – вспомнил Юджин.

– Волшебство одной суровой феи превратило меня в сирену, и много лет я деревянной статуей украшала нос корабля.

Исамар рассказала: последнее, что она помнит из прошлой жизни – это взмах волшебной палочки феи, и вот девушка уже неподвижно замерла на носу корабля, видит море, пролетающих чаек, но не может пошевелиться. Так проходили дни и ночи, пока она внезапно не проснулась от магического сна. Но радость длилась мгновение, оказалось, что морскому чёрту удалось на время снять чары волшебницы. Хотя чёрт сделал это не для того, чтобы освободить сирену! Он заставил Исамар заманивать людей на борт магическим взглядом, которым обладают сирены.

– Так он собирает души для морского дьявола! Каждый раз он заставляет меня пить чернила каракатицы, чтобы мой взгляд находил самые чёрные души. Он всегда говорит, что их место рядом с морским дьяволом, и что я лишь делаю город светлее.

– И ты веришь ему? – настороженно спросил Юджин.

– Даже если он говорит правду и мой взгляд притягивает людей с самыми чёрными душами – не мне их судить! Я не хочу этого делать, но и сопротивляться морскому чёрту мне не по силам…

– Если этот взгляд приманил меня, то значит, моя душа черна? – вдруг спросил Юджин.

– Нет, я ведь не пила чернила каракатицы, я просто смотрела на тебя и молила, чтобы ты меня увидел, чтобы ты пришёл…

– У тебя получилось, – улыбнулся художник, и на губах Исамар расцвела улыбка.

Но в ту же секунду её лицо окаменело от страха. Послышался звук бурлящей воды. Молодые люди выбежали из каюты и увидели, как пенистая волна перевалила через борт и хлынула на палубу корабля.

– Он здесь! Это морской чёрт! – воскликнула Исамар. – Уходи быстрее!

– Я никуда не уйду, – твёрдо заявил Юджин и встал перед волной, заслоняя собой Исамар.

– Ты ничем мне сейчас не поможешь! Пожалуйста, оставь меня и спасайся! – умоляла сирена.

Но Юджин будто не слышал: Исамар выглядела такой хрупкой, беззащитной, что юноша геройски решил её защитить, даже не представляя, насколько силён его противник.

Волна рассыпалась сверкающими брызгами, и перед юным художником с дрожащей от страха девушкой предстал морской чёрт. Юджин увидел острые чёрные рога и вытянутое рыло, какое обычно рисуют у чёрта на страшных картинках в книжках, но в остальном чудовище от них отличалось. Его кожу покрывала чёрная блестящая чешуя, между длинными тонкими пальцами на руках были натянуты прозрачные перепонки. Тело чудовища переходило в длинный хвост, похожий на извивающегося угря. Он подполз, как змея, к Юджину и окинул его презрительным взглядом светящихся красных глаз.

– Незваная душа, чистая и совершенно неуместная на моём корабле! – недовольно прошипел морской чёрт. – Неужели тебя не напугала страшная репутация заброшенного судна и ты пришёл сюда за смертью по собственной воле?

По хвосту морской нечисти пробежали зловещие сияющие молнии.

– Ты не тронешь его! – вдруг воскликнула Исамар. – Я тебе не позволю!

– Интересно, как ты собираешься мне помешать? – усмехнулся чёрт, угрожающе поднимая хвост, объятый молниями.

Руки Юджина внезапно нащупали в кармане вещицу, о которой он совсем забыл.

– Может, я это сделаю! – крикнул художник и плеснул в нечисть святой водой.

Морской чёрт взревел, как раненный зверь, ударил противника мокрым тяжёлым хвостом и бросился в море.

Тело Юджина охватила жгучая боль. Его сковало сияющими молниями, метнувшимися от хвоста морского чёрта. Последним, что увидел юный художник, был взгляд Исамар, полный страха и тревоги.

– Господин Флориан, очнитесь! – вырвал его из тягучего забытья голос мадам Штиль.

В нос ударил резкий запах нашатыря, и слипшиеся веки разомкнулись. Юджин увидел знакомую обстановку мастерской и окончательно проснулся.

– Вас, мой дружочек, принесли сюда двое моряков, – сообщила хозяйка дома. – Они сказали, что нашли вас недалеко от проклятого корабля. Я не вправе требовать от вас объяснений, но очень надеюсь, что вы не пытались утопиться, когда узнали о выводе господина Видаса.

– Я вас не понимаю, – помотал головой Юджин, стараясь на секунду отогнать воспоминания прошлой ночи.

– У меня в холле ваша картина, – пояснила мадам Штиль. – Не знаю, почему господин Видас отдал предпочтение Рухимо. Я не большой знаток искусства, но от себя могу сказать, что его картина не останавливает на себе взгляд! А вашу я очень долго разглядывала и готова забрать её в счёт платы за следующий месяц.

– Вы очень добры, мадам Штиль, я наверняка воспользуюсь вашим щедрым предложением. А пока позвольте занести картину сюда, – слегка растерянно проговорил Юджин. – Я хочу с ней попрощаться…

– Поступайте как знаете, – убирая пузырёк с нашатырём в карман, торопливо заговорила хозяйка дома и направилась к двери. – Рада видеть, что вы живы и здоровы…

Как только она ушла, Юджин резко поднялся с кушетки, но сильное головокружение заставило его сесть. В руках и ногах отозвалась ноющая боль от молний, брошенных морским чёртом.

По просьбе мадам Штиль постояльцы, жившие этажом ниже, занесли в мастерскую художника его картину. Теперь Юджин смог вновь встретиться взглядом с Исамар и сложить в голове всё, что он знает о ней. Сирена не успела рассказать ему всё, что хотела, но юноша услышал главное – Исамар заколдовала одна суровая фея!

В голове замелькали воспоминания детства. Однажды зимой он вместе с сёстрами отправился в ночной лес разыскивать Ёлочную фею, заколдовавшую их матушку. Дети едва не замёрзли, подгоняемые лютым морозом, но всё же нашли волшебницу и убедили её снять заклятие.

– Кто заколдовал тебя, Исамар? – негромко спросил Юджин. – Дай хоть какой-то знак, что ты меня слышишь! Прошу тебя!

Юноша с трудом поднялся с кушетки и наступил на что-то колючее. Под его ногой хрустнула обычная кедровая шишка. Откуда она появилась в мастерской? Юджин совсем забыл, что шишками его угостила мадам Штиль пару недель назад.

– Очень надеюсь, что это не случайность, – обрадовался юноша и поднял шишку.

Из рассказов матушки Юджин помнил, что вызвать Ёлочную фею можно с помощью лущёной шишки, если произнести над ней что-то вроде заклинания. Шишка оказалась почти целая, но орешки в том сказочном ритуале как раз нужны – их следует высыпать на ладонь и преподнести белке, которая передаст просьбу волшебнице. Если бы Юджин сам однажды не встретился с Ёлочной феей, то никогда бы не поверил в её существование, и тем более в ритуал с шишкой. Но история ночного путешествия по зимнему лесу настолько прочно засела в его памяти, что он даже вспомнил слова, которые следует произнести над шишкой.

– Осталось лишь найти ёлку или кедр, и я смогу убедиться, насколько правдивы мои детские воспоминания.

Юджин выглянул в окно, окинул берег беглым взглядом в поисках подходящегохвойного дерева. Сосны, ёлки и кедры в здешнем королевстве росли повсюду. Несколько хвойных деревьев он заметил возле дома мадам Штиль, но предпочёл отойти в менее людное место.

Крепко сжимая в руке шишку, ещё чувствуя слабость и головокружение, молодой художник углубился в бор, тянувшийся вдоль побережья. Мысли Юджина были только об Исамар.

– Надеюсь, морской чёрт не смог спрятать тебя в подводном царстве. Там я вряд ли смогу воспользоваться святой водой…

Остановившись, Юджин нашёл высокое дерево с изогнутыми тяжёлыми ветвями и начал вынимать орешки из шишки. Набралась горсть, которая наверняка порадует белку. Юноша сложил их на ладонь, как рассказывала матушка, и поднял высоко над головой. Держа лущёную шишку в другой руке, он стал вспоминать слова магического призыва. Когда строки сложились в связанные фразы, он произнёс их вслух:

Где божий промысел – царствует рок.

У древних сказаний – магический слог.

Создание вечности, на клич отзовись!

В незримое верю. Смертным – явись.

Только привычный шорох в пышных ветвях был ему ответом.

– Наверно, ветер услышал мои слова и от души посмеялся, – подумал Юджин. – Глупо же я выгляжу сейчас…

– Не глупее обычного, – вдруг послышалось где-то под ногами.

Голос как будто принадлежал ворчливой старухе, от неожиданности Юджин вздрогнул. Он опустил взгляд, но никого не заметил. Земля между деревьями была усыпана толстым слоем хвои, а вокруг ни травинки, ни кустика – только тень от густых крон.

– Кто здесь? – спросил юноша, не выпуская из рук ни орешков, ни шишку.

– А кого ты звал? – послышался тот же голос.

– Я хочу увидеть Ёлочную фею!

Внезапно под ногами Юджина зашевелилась хвоя. Кедровые иголки облетели молодого художника и змейкой поползли по стволу дерева к ближайшей ветке. Там хвоя собралась в комок и превратилась в белку. Хвойная белка с торчащими во все стороны иголками больше напоминала ёжика с длинным хвостом.

– Ожидал увидеть настоящую? – спросила гостя волшебная белка. – Настоящие с обычными людьми не разговаривают.

– Мне всё равно, как ты выглядишь, – пробормотал юноша. – Ты возьмёшь угощение и позовёшь Ёлочную фею?

– Моего желания никогда никто не спрашивал, – проворчала белка. – Я лишь повинуюсь магическому призыву. Я передам фее о твоём желании её лицезреть.

– Благодарю, – с лёгким поклоном ответил Юджин, не обращая внимания на скверное настроение странного волшебного существа.

Белка забрала орешки, проглотила их разом, затем схватила лущёную шишку, обернула её хвостом и, карабкаясь по шершавому стволу кедра, быстро скрылась за его ветвями. Юджин принялся ждать Ёлочную фею. Он обошёл кругом древний кедр, постоял, вглядываясь в хвойную крону, но никто не появлялся. Время шло, и красный диск солнца коснулся горизонта. Юджин настойчиво продолжал ждать, отгоняя мысли о том, что всё ему просто померещилось. Потеряв терпение, он нашёл на земле другую шишку, достал из неё орешки и повторил призыв.

– Какой же ты настырный, однако, – вновь послышался ворчливый голос под ногами.

Как и в прошлый раз, из хвои появилась ершистая белка и, вцепившись в толстую ветку, уставилась на него глазками-орешками.

– Я жду здесь довольно долго, – чуть смущённо ответил Юджин. – Когда же появится фея?

– Когда-нибудь появится, – фыркнула белка. – Неужели тебе нечем заняться? Шёл бы домой и ждал бы её там.

– Какой странный ответ. Я ведь не сделал ничего плохого, чем вы так недовольны?

– Я – дух опавшей хвои, мне нравится безмятежно лежать, покрывая землю собой. А вы, люди, заставляете меня просыпаться и становиться посредником между вашими глупыми желаниями и всемогущей Ёлочной феей… Кстати, она не такая всемогущая, как вы, люди, думаете.

– Я просто хотел узнать, почему фея не исполнит моего желания сейчас?

– Очередь ещё не подошла… мог бы догадаться… Вас много, а фея одна!

– Это какая-то шутка?

– Вовсе нет. В первую очередь – детские желания. Тебе сколько лет?

– Мне восемнадцать.

– Подожди до двадцати восьми!

– Что?

– По моим подсчётам, к двадцати восьми годам как раз подойдёт твоя очередь! Фея обязательно появится и исполнит твоё желание.

– Ты меня разыгрываешь?! Я всего лишь поговорить с ней хочу. Ёлочная фея заколдовала девушку и превратила её в сирену. Её зовут Исамар! Я должен её спасти от заклятья! – впервые Юджин повысил голос и не заметил, как хвойная белка сжалась в комок. – Может, Ёлочная фея не знает, что морской чёрт заставляет Исамар делать ужасные вещи! Или такова воля суровой волшебницы?

Белка с глухим хлопком разлетелась на хвоинки, мигом упавшие на землю, а там, где она сидела, появилось изумрудное сияние.

– Я помню эту девушку, – сказала Ёлочная фея, подлетев к Юджину на полупрозрачных крылышках.

Размерами волшебница была не больше белки, её кукольное личико с остреньким вздёрнутым носиком выражало обеспокоенность.

– Когда я заколдовала Исамар, то лишь хотела проучить её отца, – продолжила фея. – Кто же знал, что он окажется не только лжецом, но и трусом!

– Так значит, она не утонула, как рассказывает легенда! Это замечательно! – воскликнул Юджин и добавил: – Я не знаю, в чём виноват её отец, но Исамар не заслужила наказания из-за кого-то другого, это несправедливо! А вы превратили её в сирену! Жизнь ей разбили…

– Тебя я тоже помню, – задумчиво проговорила фея. – Хорошо, я расскажу историю сирены Исамар, если ты успокоишься.

Юноша извинился перед волшебницей за свой резкий тон и пообещал не проронить ни слова, пока она ему не позволит. Из рассказа Ёлочной феи Юджин узнал, что много лет назад Амир – отец Исамар – отправился на корабле через море за лекарством для жены. Их дочь знала язык той далёкой страны, где можно было найти средство от тяжёлой болезни, и Амир позволил Исамар поплыть вместе с ним.

Путешественники ещё не достигли желанного берега, когда парусник попал в сильный шторм. Стихия сохранила жизнь морякам и само судно, но мачта не выдержала её натиска. Она переломилась, поэтому пришлось лечь в дрейф и ждать помощи. Вскоре они увидели зелёный остров и высадились на нём, в надежде отыскать подходящее дерево, чтобы заменить сломанную мачту. Моряки не верили, что на маленьком острове может расти достаточно высокое и крепкое дерево. Вопреки сомнениям, Исамар нашла такой кедр и указала на него отцу. Амир захотел сам срубить дерево, но едва его топор ударил по стволу, появилась Ёлочная фея. Оказалось, что волшебница вырастила это дерево для себя и любила отдыхать на нём, совершая длительные путешествия в заморские королевства. Волшебнице было не под силу излечить тяжёлую болезнь жены путешественника, но фея согласилась отдать ему дерево. Тогда Амир пообещал Ёлочной фее привезти саженцы редких хвойных деревьев и посадить их на острове, если она позволит срубить кедр для мачты. В ответ волшебница тоже дала обещание, что если он не сдержит своего слова, то на родной берег с лекарством спустится лишь один из них, а второй навсегда останется на корабле.

– Люди забывают обещания, данные фее, но фея всегда держит своё слово! – закончила рассказ волшебница. – Амир добыл лекарство и, не останавливаясь, проплыл мимо острова, где я его ждала.

– Он ведь торопился к жене, чтобы успеть привезти лекарство, – задумчиво проговорил Юджин.

– В мире магии и волшебства действуют свои законы! Не я их придумала. Амир мог вернуться, но не вернулся. Он потерял жену, но мог спасти дочь! Отправить именно её с лекарством на берег!

– Вы назвали его лжецом и трусом, я не стану вам возражать. Но его дочь, в чём виновата она перед вами? Прошу вас, отмените заклятие.

Фея пристально посмотрела на юношу и спросила:

– Ты действительно так сильно хочешь её спасти?

– Я сделаю всё, что вы скажете, и сдержу слово! – твёрдо заявил Юджин.

– Я вновь запущу часы человеческой жизни Исамар, если ты приведёшь Амира в полночь к проклятому кораблю. Пусть он займёт её место!

Юджин побледнел, услышав ответ волшебницы.

– Не думал, что фея может быть настолько жестокой!

– Не суди о том, чего не понимаешь! – заявила волшебница и чуть мягче добавила: – Моё условие ты услышал. Только тебе решать: останется ли Исамар навечно сиреной или сойдёт на берег человеком, чтобы прожить жизнь так, как ей захочется.

Юджин попытался что-то возразить, но Ёлочная фея исчезла, оставив перед глазами юноши несколько изумрудных блёсток. Её условие возмутило молодого художника: ведь выбор, предоставленный волшебницей, не так прост. Исамар обрадуется, когда узнает, что он отыскал способ дать ей свободу, но она откажется заплатить цену, названную Ёлочной феей. А если Юджин не расскажет Исамар правду? Привести беспомощного старика к морю несложно, но простит ли девушка спасителя, когда узнает, что цена её спасения – жизнь отца? Юджин навсегда её потеряет.

– Почему нельзя просто посадить обещанные деревья на острове? – в сердцах воскликнул юноша и стукнул кулаком по стволу кедра.

– Любовь толкает людей на благородные поступки, – послышался голос духа опавшей хвои. – Если ты любишь Исамар, освободи её! Душа старика давно заслужила место среди трофеев морского дьявола, зато девушка благодаря тебе обретёт украденную у неё жизнь!

– Но тогда я потеряю Исамар… Ведь она меня не простит.

– Жертва ради любимой всегда благородна…

Дух умолк, а Юджин в задумчивости побрёл к морю. Дойдя до проклятого корабля, он не решился позвать Исамар, однако девушка откликнулась сама. Юноша не заметил, как наступила полночь, оживляющая деревянную статую.

– Ты живой! Ты здесь! – воскликнула сирена. – Какое же это счастье – видеть тебя! После того, как морской чёрт ударил тебя молнией, я вновь превратилась в статую и могла только гадать, что стало с тобой!

Увидев желание юноши прыгнуть в море и поплыть к ней, сирена с мольбой остановила Юджина.

– Не хочу, чтобы ты вновь встретился с морским чёртом! Он тебя не пощадит! Он жаждет отомстить.

– В следующий раз захвачу побольше святой воды, и тогда посмотрим, кто кого попросит о пощаде.

– Да, ты ловко с ним расправился, но поверь, он тоже подготовится к встрече… Надеюсь, её не произойдёт, – с тревогой произнесла Исамар и окинула Юджина трепетным взглядом. – Я наблюдала за тобой, пока не наступила полночь. Ты пришёл к причалу очень грустным. Что случилось? Если заказчик не оценил твою картину – это не повод расстраиваться.

– Тебе известно, что господин Видас выбрал картину другого художника?

– Ну, на твоей картине нарисована я, и каким-то загадочным образом мне известно, что происходит с ней. Не думай о выборе хозяина таверны, он просто не способен оценить твоё мастерство! Твоя картина рассказывает историю, она живая!

– Так думаем только я и ты… и, наверное, мадам Штиль…

– У твоей картины уже трое поклонников? – улыбнулась Исамар. – Поверь, скоро их станет больше. Гораздо больше.

– Очень хочется верить, – произнёс юноша, стараясь улыбнуться в ответ. Он думал вовсе не о картине, но Исамар не догадывалась, чем наполнены его мысли.

Юджин не мог выпустить из головы слова духа опавшей хвои, они звучали и звучали в его голове, а Юджин любовался девушкой и как будто прощался с ней. Ему казалось, что он видит её в последний раз.

– Я не спросила, почему ты подписал картину именем Флориана? Это так странно…

– Имя Флориан красиво звучит и запоминается…

– Но это имя не твоё! Есть молодой талантливый художник Юджин и его картины! Я уверенна, люди запомнят твоё имя, если оно будет чего-то стоить! Так мне говорил мой отец, когда я подписывала свои рисунки другим именем.

– Твой отец! – вздрогнул Юджин. – Он часто приходит сюда?

Сирена смолкла, тяжело вздохнула и ответила:

– Никогда не приходил, с тех пор как спустился по трапу корабля с лекарством для матушки…

– Сколько же прошло лет с тех пор? Он ещё жив?

– Я не знаю… Вода закипает! Тебе пора уходить.

Юджин заметил пузыри на воде и послушался Исамар. Вступать в неравную схватку с морским чёртом время ещё не пришло. Вначале он должен освободить сирену!

Вернувшись в мастерскую, юноша постарался заснуть, а утром, едва он услышал за окном голос хозяйки дома, поспешил расспросить мадам Штиль об отце Исамар.

– Вчера вы так поздно вернулись, мой дружочек, что я не смогла сообщить вам о визите одного важного синьора, – с загадочной улыбкой сказала мадам Штиль. – Он интересовался вашей картиной и просил передать вам эту записку.

Юджин растерянно поблагодарил хозяйку дома и развернул листок, исписанный аккуратным подчерком.

– Меня распирало любопытство, но я не позволила себе прочитать, что там написано, – осторожно заглядывая через плечо, сообщила мадам Штиль. – Хорошие новости?

– Более чем, – бегло прочитав послание, без улыбки ответил юноша.

– По вашему лицу не скажешь… Несвоевременное предложение?

Вместо ответа он протянул мадам Штиль записку.

– Господин Флориан, вот и первое настоящее признание! Я всегда верила в вас! – восторженно заговорила мадам Штиль, узнав содержание таинственного листка от важного незнакомца. – Этот синьор предлагает за картину большие деньги! Указанной суммы хватит, чтобы полгода мастерская оставалась вашей. Уверена, такие шедевры могут стоить дороже, но теперь вы захотите снять для себя что-то более просторное.

– Сейчас меня интересует вовсе не новая мастерская, мадам Штиль, я, может быть, вообще не продам эту картину ни за какие деньги, – остановил её восторг Юджин. – Что вы знаете о хозяине проклятого корабля, о господине Амире? Где он живёт?

– Не уверена, что он дожил до сегодняшнего дня. Но могу поискать его адрес. Матушка часто заказывала у господина Амира заморские ткани. Он ведь раньше плавал за море и привозил множество вещей, которые продавал на здешнем рынке. А о продаже картины всё же подумайте!

Пообещав помочь Юджину, она подошла к старому шкафу, достала пару тяжёлых книг и начала их листать.

– Это архивные записи моей матушки, – пояснила мадам Штиль. – Она тщательно вела финансовые дела и всё записывала в специальные книги. Адрес господина Амира должен быть где-то тут.

Перелистав несколько страниц и пробежав пальцем по строчкам, хозяйка дома довольно улыбнулась. Она аккуратно переписала найденный адрес на отдельный листок и протянула Юджину.

– Я могу вам чем-то ещё помочь, господин Флориан?

– Вы выручаете меня в который раз, мадам Штиль. Не знаю, как вас отблагодарить, но у меня есть ещё одна маленькая просьба: не зовите меня больше Флорианом. Зовите меня настоящим именем!

– Надеюсь, вы найдёте то, что ищете, господин Юджин, – с прежней улыбкой произнесла хозяйка дома и проводила его до двери. – Только не забудьте захватить святой воды, если пойдёте к проклятому кораблю.

Хозяйка долго смотрела вслед художнику, затем вздохнула и, покачав головой, заварила успокоительный чай.

Юджин, заполучив адрес отца Исамар, начал поиски заветного дома. Прохожие помогли найти нужную улицу и указали на заброшенное двухэтажное здание. Дом выглядел так, будто в нём никто не живёт.

Двор зарос высокой травой, стены – мхом, а черепица на крыше провалилась в нескольких местах. Одно окно нижнего этажа было забито досками, остальные закрыты плотными ставнями. Если бы не слабый дымок, поднимающийся из печной трубы, Юджин решил бы, что дом пуст.

– Я действительно хочу сделать то, ради чего пришёл? – спросил себя Юджин. – Что же я ему скажу?

Ему понадобилась история, которая могла бы оправдать его визит, но, как назло, в голову ничего не приходило. Тогда он решил осмотреться: вдруг в доме находится кто-то другой, а хозяина давно нет в живых? Юджин прошёл через густые заросли травы и заглянул в щель между досками на окне. В глубине строения царили мрак и тишина. Внезапно со скрипом отворилась входная дверь, и послышался дребезжащий голос старика.

– Неужели я вас дождался, проходите скорее! – настойчиво произнёс Амир. – Мои глаза не видят, но слышу я не хуже собаки. Не стойте на пороге, проходите.

Юджина удивили его слова, но спаситель сирены решил не отступать. Он быстро поднялся по ступенькам и вошёл в дом. В полумраке комнаты молодой художник увидел немощного старца. Амир сидел в плетёном кресле, укутанный в дырявый плед. Глаза старика были белы, как яичная скорлупа, и юноша невольно вздрогнул, увидев его лицо.

– Не всем удаётся состариться красиво, не правда ли? – хрипло проговорил Амир, указывая костлявой рукой на себя. – Но я надеюсь, вы принесли добрую весть от лекаря? Он обещал найти средство, чтобы вернуть мне зрение…

– Да… да, я как раз от него, – неуверенно подхватил Юджин. – Есть средство избавить вас от недуга. Лекарь просил узнать у вас, когда вы будете готовы?

– Я готов с тех пор, как ослеп.

– В таком случае он пришлёт за вами карету сегодня.

– Вы словно добрый ангел. Осчастливили старика! Скорее ступайте за каретой!

Юджин вышел на улицу, шепча под нос только одно: «Самое главное – спасти Исамар. Любой ценой!»

Однако ноги Юджина не слушались его. Они внезапно сделались словно ватные, отчего художник обессиленно опустился на каменную лавочку. В животе и груди всё сжалось, когда Юджин вспомнил слова, сказанные Амиру. Он солгал впервые в жизни, солгал слепому беспомощному старику! Презрение к самому себе, словно липкая паутина, опутало его тело.

– Должен быть другой выход! Я не могу так поступить.

– Другого выхода нет, – зазвучал в голове тихий голос духа опавшей хвои. – Когда Амиру сказали, что его дочь пропала, он сразу вспомнил слова Ёлочной феи и побоялся вернуться на корабль. Если ты такой же трус, каким оказался Амир, то бедняжка Исамар навсегда останется игрушкой морского чёрта.

– Этого не будет! – резко поднялся Юджин. – Я освобожу её от заклятия Ёлочной феи!

Неприязнь к себе, возмущение жестокостью феи и желание спасти девушку закипели в груди юноши словно шторм и заставили его действовать более решительно. Юный художник нашёл карету и договорился с кучером. Одна ложь порождает другую, и кучер согласился отвезти «полоумного» старика к морю, чтобы тот смог в полночь полюбоваться кораблём при лунном свете.

В условленное время к заброшенному дому подъехала карета. Юджин заплатил кучеру обещанную сумму и пошёл к Амиру.

– Вы припозднились, я ждал вас весь день! – воскликнул старик, едва услышал шаги. – Сколько сейчас времени?

Юджин заметил большие настенные часы, их маятник не двигался, и стрелки замерли, указывая на три часа ночи.

– Так ли это важно? Ваш час настал, – прибавив бодрости голосу, произнёс Юджин. – Скоро слепота перестанет вас беспокоить…

– В этом несправедливом мире не осталось ничего, что мне хотелось бы видеть, но покидать мир во мраке – слишком суровое наказание…

Старик протянул Юджину руку, и тот помог ему подняться. Придерживая за плечо Амира, молодой художник проводил его до кареты.

– Почему вы сказали, что в мире не осталось ничего, что вам хотелось бы видеть? – спросил Юджин, когда карета сдвинулась с места.

– Я прожил слишком долгую, бессмысленную жизнь. Судьба отняла у меня всё, чем я дорожил, но зачем-то оставила мне эти годы, которые я живу в темноте.

– Меня учили, что во всём есть смысл, – сказал Юджин, – надо лишь захотеть его найти. Если вы живы вопреки вашему желанию, значит, у вас остались незаконченные дела.

– Какие у старика могут быть незаконченные дела? – усмехнулся Амир. – Мне даже завещание некому оставить, да и нечего…

– Я слышал, что у вас была дочь, – осторожно напомнил молодой художник.

– В один день я потерял жену и дочь! – воскликнул старик. – Морское путешествие оказалось для Исамар губительным, это все знают.

– Но ведь именно ваш корабль называют проклятым. Его обходят стороной, опасаясь сирены, которая заманивает людей взглядом и отбирает у них души! Откуда же она взялась на вашем паруснике?

– Кто вы? – схватил его за руку Амир. – Зачем вы напоминаете мне о корабле и моей дочери? Чего вы хотите?

– Я хотел лишь спасти вашу дочь от заклятия Ёлочной феи, превратившей её в сирену! – не сдержался Юджин, и слова сами полились, неудержимым потоком. – Волшебница потребовала вашу жизнь в обмен на жизнь Исамар! Я думал, что смогу обманом привести вас к морю, но тогда я стану не лучше вас! Возвращайтесь домой и жалейте себя, сколько хватит сил, а я найду другой способ освободить Исамар!

Юджин выпрыгнул из кареты и побежал к морю короткой дорогой. Из оружия у него была лишь бутылочка со святой водой, за ней он специально сходил в храм и не поленился отстоять церковную службу. Теперь у него не осталось сомнения в правильности своего решения. Дух опавшей хвои подталкивал его к неверному шагу.

Наступила полночь, и проклятый корабль окутал серый туман. Юджин не стал дожидаться появления Исамар, он нырнул в море и решительно поплыл к паруснику. Когда смелый юноша забрался по канату на палубу, сирена бросилась к нему в объятия.

– Пообещай мне, что никогда меня не забудешь, – прошептала она, едва сдерживая слёзы.

– О чём ты говоришь? Я пришёл не прощаться с тобой!

– Но нам придётся попрощаться, потому что морской чёрт сегодня заберёт меня в подводный мир!

– Я не отдам тебя морскому чёрту! – крепче прижимая к себе Исамар, с вызовом произнёс юноша. – Ты ведь не предлагаешь сдаться без боя?

– Ваши силы неравны! Ты погибнешь!

– Но я погибну, защищая тебя! – не раздумывая ответил Юджин, и поднял валяющийся на палубе гарпун. – Не хочу запомниться тебе человеком, который бросил любимую, спасаясь позорным бегством.

– Ты сказал: «любимую»?!

– Я полюбил очаровательную, хрупкую, беззащитную сирену, и моя душа, как и моя жизнь, принадлежит тебе, Исамар!

Влюблённым не пришлось долго наслаждаться объятиями друг друга. Вода вокруг парусника забурлила, и вскоре на палубе появился морской чёрт. Сверкая чешуёй в лунном свете, он приблизился к Юджину. Пылкий юноша закрыл собой сирену и приготовился к бою, держа в одной руке тяжёлый гарпун, а в другой – склянку со святой водой.

– Успели попрощаться, голубки?

– Убирайся к морскому дьяволу! – крикнул Юджин.

– Непременно. Но я уйду не один. Исамар принадлежит мне!

– Я не вещь, которую ты можешь присвоить! – без страха воскликнула Исамар. – Я больше не стану тебе подчиняться!

– Когда я расправлюсь с твоим ухажёром, ты заговоришь по-другому.

– Не похваляйся раньше времени! – оборвал его Юджин и бросил гарпун в морского чёрта.

Оружие пролетело сквозь чешуйчатое тело и вонзилось в деревянную стену каюты.

– Глупец! Меня невозможно убить обычным оружием! – разразился булькающим хохотом морской чёрт.

– Есть и второй вариант, – невозмутимо проговорил спаситель сирены и набросился на морскую нечисть.

Чёрт сумел хвостом выбить из его руки склянку со святой водой, но Юджин не растерялся и повалил его на палубу. Кулаки юноши не привыкли к драке, но в детстве он всегда мог защитить своих сестёр, если кто-то их обижал. Сцепившись в яростный комок, противники катались по палубе, защищаясь и нанося удары. Чёрт стремился острыми когтями расцарапать лицо юноши, но Юджин не поддавался.

– Мне надоело это скучное развлечение, – проревел морской чёрт и крепко обвил противника хвостом, – пора насладиться твоими мучениями!

Скользкий хвост заискрился, и по нему забегали голубые молнии. Юджин изо всех сил вцепился в чёрта и, скрестив руки у него на груди, прижал нечисть к палубе.

– Я держу его, Исамар!

В ту же секунду в него ударила молния. Тело юноши изогнулось от жгучей боли, но Юджин не выпустил морского чёрта. Исамар не растерялась, глядя на муки возлюбленного. Она подобрала склянку и вылила святую воду на голову чёрта, между его рогов. Рогатый монстр взревел от боли и в отчаянии стал бить ненавистного противника молниями. Чёрт попытался скинуть с себя человека, однако молнии сковали мышцы Юджина, отчего он словно железными оковами сдавил извивающееся тело нечистого. Исамар плеснула остатки святой воды в орущую морду чёрта. Его чёрная кожа стала покрываться пузырями, а тело – таять, словно масло на сковороде.

– Вы всё равно не будете праздновать победу, – прокричал чёрт, – я заберу вас обоих к морскому дьяволу!

Святая вода превратила нечисть в сгусток шипящей чёрной пены. Пена разъела под собой дерево и перелилась в трюм, а затем проделала дыру в днище корабля. В судно хлынула вода, и парусник начал тонуть. Исамар подбежала к Юджину, безжизненно распластавшемуся на палубе.

– Очнись, умоляю тебя! – сквозь слёзы шептала девушка. – Корабль идёт ко дну, но ты можешь спастись! Услышь меня, Юджин!

Но молодой художник не отвечал. Тогда Исамар подбежала к борту в надежде увидеть кого-то на берегу. Того, кто мог бы выловить тело Юджина из воды. Всматриваясь в пустынный причал, она заметила человека, он шёл к воде, опираясь на корявую палку.

– На помощь! Кто-нибудь! Помогите! – изо всех сил закричала девушка.

– Исамар! Доченька моя! Я здесь! Я пришёл! – в ответ прокричал Амир.

Слепой старик не удержался на ногах и упал на колени. Он обратил невидящие глаза к паруснику, силясь разглядеть на палубе Исамар.

– Отец? – удивилась Исамар. – Я тебя совсем не узнаю… Неужели это ты?

– Я, моя девочка… Это я! Моя Исамар!.. Простишь ли ты меня?

– Я не держу зла, отец. Я сожалею лишь о том, что лекарство не спасло матушку. Но у меня остался ты! Ты пришёл ко мне, и теперь я знаю, что ты жив!

– Я пришёл искупить свою вину перед тобой. Мне больше не страшно. Я лишь хочу, чтобы ты была свободна! Если фея требует мою жизнь взамен твоей – пусть забирает!

Вода вокруг корабля забурлила сильнее, и судно угрожающе заскрипело. Оно погрузилось в море больше чем наполовину, и волны принялись лизать палубу.

– Что это за звуки, Исамар? – прокричал Амир. – Что происходит с кораблём?

Перекрывая грохот волн, с корабля донесся полный отчаяния голос:

– Корабль тонет! Я не знаю, чего от нас ждёт волшебница, но твоё судно сейчас пойдет ко дну, а вместе с ним утону я и Юджин!

– Неужели я пришёл слишком поздно? – воскликнул Амир и, расставив руки в стороны, пошёл на голос дочери. Его немощные ноги утопали в морском песке, а разбушевавшиеся волны будто стремились вытолкнуть старика на берег.

– Исамар, – слабым голосом произнёс Юджин и попытался встать.

Девушка замерла словно статуя. Ветер раздувал её волосы и тунику, но тело не двигалось, только её глаза пугающе засветились в темноте.

– Исамар, что с тобой? – вновь позвал её Юджин, превозмогая боль.

Ноги и руки с трудом слушались его, от каждого движения в них словно вонзались десятки острых лезвий. Юджин крепче сжал кулаки и стиснул зубы. Он сумел подползти к борту и коснулся возлюбленной.

Но Исамар превратилась в статую, и пальцы художника ощутили только шершавое мёртвое дерево. В голове Юджина зазвучал голос сирены, полный страдания:

– Прыгай в море и спасайся!

– Исамар! Я не хочу уходить без тебя!

– Живи ради памяти обо мне! Я люблю тебя… – голос сирены иссяк…

– Это всё из-за меня! – воскликнул несчастный юноша, крепче обнимая безмолвную статую. – Я не смог сдержать слово, данное Ёлочной фее!

Чёрные волны захлестнули палубу, и Юджин невольно оказался в морской воде. Его смыло за борт тонущего парусника и потянуло ко дну.

Юджин решил не сдаваться, он барахтался изо всех сил, чтобы удержаться на поверхности воды и хоть чуть-чуть приблизиться к берегу. В какой-то момент что-то вырвало его из морской стихии.

Едва Юджин очнулся, он тут же бросил тревожный взгляд в сторону парусника. На том месте, где стоял корабль, из воды торчала только верхушка мачты, сделанная из кедра Ёлочной феи.

– Я не верю, что всё кончено! Так не должно было случиться! – воскликнул юный художник готовый прыгнуть в море за Исамар.

– Не нужно винить во всём себя, когда есть настоящий виновник, – сказала Ёлочная фея, внезапно появившаяся перед Юджином. – Я вытащила тебя из воды! Вот как я довольна твоим поступком.

– Чем вы можете быть довольны?! Вас забавляют мучения людей? – повысил голос Юджин.

– Тебе всего восемнадцать, поэтому не суди тех, кто прожил много десятков лет, – спокойно возразила Ёлочная фея. – Амир сам выбрал судьбу, я не мешала ему жить так, как он пожелал. А ты смог доказать, что достоин волшебства, которое я хочу вам подарить.

Юджин едва раскрыл рот, чтобы возразить, но волшебница погрозила ему пальцем и сказала:

– А сейчас оглянись и помолчи, иначе наговоришь лишнего, и я передумаю…

Юджин обернулся и увидел Исамар. Девушка молча стояла за его спиной и вытирала горькие слёзы. Окрылённый художник бросился к ней, чтоб заключить в объятья, и тут же остановился. Он едва не наступил на деревянную статую её отца, лежащую между ними на песке.

– Я так долго мечтала увидеть отца, и вот теперь… – едва выговорила Исамар и вновь заплакала.

– Он занял твоё место, как того желала фея, – сочувственно произнёс Юджин.

Ёлочная фея взглянула на изваяние старика и сказала:

– Мне приятно, что кто-то по-настоящему осознал свою вину, а другой не запятнал душу дурным поступком. Этого я и хотела.

Волшебница взмахнула искрящейся палочкой и повелела морю вернуть из пучины корабль. Объятый сиянием парусник поднялся с морского дна. Он снова выглядел так, словно отправлялся в своё первое путешествие. Ёлочная фея силой волшебства притянула корабль к причалу и опустила трап.

Затем Ёлочная фея взмахнула палочкой над статуей Амира, и тот ожил. Взмахнула еще раз, и к прощёному вернулось зрение.

– Моя сила не так велика, но её хватит, чтоб ты совершил последнее путешествие. Корабль ждёт капитана, – с лёгкой улыбкой сказала волшебница.

– Почему вы так добры ко мне? – смущённо спросил Амир.

– Я всё ещё помню о данном тобой обещании. На моём острове кто-то должен посадить деревья…

– В этот раз я непременно сдержу его, – воодушевлённо сказал Амир. Он обнял на прощание дочь, в прекрасных глазах которой блестели слёзы радости. Сам соединил руки Исамар и Юджина. Не оборачиваясь, словно боясь, что Ёлочная фея передумает, старик поднялся на свой корабль.

Когда паруса исчезли за горизонтом, исчезла и Ёлочная фея. Влюблённые остались одни на пустынном берегу.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Иллюстрации в тексте являются художественной работой автора.