О психолингвистике восприятия цвета [Master Fei] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Master Fei О психолингвистике восприятия цвета

Введение

Всё нижеизложенное есть лишь наблюдения автора и его субъективная их оценка, которая, разумеется, может оказаться ошибочной. Вы, уважаемый читатель, можете видеть всё по-другому. Если так – замечательно. Ибо о субъективности восприятия сейчас и пойдёт речь.

Разные люди смотрят на стол. Для русскоязычного человека на столе стои́т тарелка, но лежит ложка. Однако сто́ит тарелке оказаться в раковине – и там она уже лежит.

«Голубой» (по-английски blue) применительно к человеку означает нетрадиционную ориентацию. «Синий» (по-английски также blue) в русской культуре означает пьяницу. Также имеет значение «баклажан» – его называют «синенький».

Как это понять иностранцу? Можно ли вообще полностью сохранить смысл при переводе?

Как соотносятся смысловые поля слов на разных языках? И влияет ли язык на восприятие цвета?

Синий цвет

Как называется этот цвет? Голубой, не так ли? Англичанин назвал бы его «blue», а китаец «蓝» (лань).

А как по-русски называется этот цвет? Синий. А по-английски… так же «blue», а по-китайски… так же «蓝» (лань). Назвать его голубым было бы ошибкой в русскоязычной культуре. Но вот на большинстве других языков этот цвет неотличим от голубого!

Обратимся к известной британской музыкальной группе «Битлз». «Sky of blue and sea of green…» – поётся в песне Yellow Submarine. «Небо синее, море зелёное» или «небо голубое, море зелёное» – оба перевода правильные.

Как пишет Кевин Лориа (Kevin Loria) в BusinessInsider^[1], до недавнего времени люди не воспринимали синий цвет. Удивлены?

Его аргументация в следующем. Древние языки не содержат отдельного слова для обозначения такого спектра видимых цветов, которые современные люди называют синим. Нет его ни в древнем иврите, ни в древнегреческом, ни в древнекитайском. Последний мы будем разбирать более подробно в другой главе.

В середине 19 века Уильям Гладстон (William Gladstone), изучавший «Одиссею» Гомера, посчитал частоту упоминания разных цветов в тексте. Чёрный – около 200 раз. Белый – около 100 раз. Красный – менее 15 раз. А синий не встречается вовсе^[2]. Дальнейшие исследования древнегреческих источников подтвердили этот удивительный феномен.

После филолог Лазарь Гейгер (Lazarus Geiger), изучавший индийские ведические гимны, заметил, что в них вообще нет упоминания синего цвета^[3].

Древние языки не содержат специального слова для обозначения синего в нашем современном его понимании.

Кто-то скажет, что в Древнем Египте использовалось слово «wadjet». Хотя и оно могло иметь значение «зеленый».

В классическом иврите слово «ירוק» имеет значение как синего, так и зелёного. Хотя в современном иврите есть специальное слово для голубого – «תכלת».

В древнескандинавском языке слово «blár» («синий», от протогерманского «blēwaz») также означало черный цвет. Африканцев, к слову, называли «blámenn», дословно – «синий / черный человек».

Иранский язык Мука имеет одно слово для обозначения синего, голубого, зелёного, серого и сизого цвета – «цъæх» (tsəh).

В корейском «푸르다» – это и синий (как небо), и зелёный (как лес). Другое слово «파랗다», означающее синий, также определяет зелёный свет светофора (подобно японскому).

Тибетский язык содержит слово «

», которым описывают цвет неба и травы.

Получается полная неразбериха.

Радуга

Сколько цветов в радуге? С детства многие знают ответ на этот вопрос: семь! Конечно. И это не верный ответ. Их не семь, и не двадцать семь, и не сто. Их бесконечное количество. Радуга – это спектр, который содержит все видимые цвета (с некоторой оговоркой). Потому мы можем разделить спектр на три части, как это делал Аристотель. Великий философ выделял в радуге лишь три цвета: красный, зелёный и фиолетовый. Говорят, что Ньютон сначала насчитал пять цветов: красный, жёлтый, зелёный, синий, фиолетовый. Затем учёный присмотрелся и увидел шесть цветов. Но цифра шесть религиозному Ньютону не приглянулась. И учёный высмотрел ещё один цвет. Тем более, если учитывать его эзотерические воззрения, цифра семь была сакральной. Это и семь нот, и семь дней недели, и т. д.

В англоязычных странах была следующая мнемотехника для запоминания цветов радуги: Richard Of York Gave Battle In Vain. «In» – для индиго, который стоял на месте русского синего. Но со временем об индиго забыли, и цветов стало шесть.

В Китае цветов семь: 红、橙、黄、绿、蓝、靛、紫. На месте русского синего, также стоит индиго (靛). А на месте голубого – синий-лань (蓝).

Итак, в западных странах цветов в радуге шесть. А в русскоязычных – семь. Японцы, как и англичане, уверены, что в радуге шесть цветов: красный, оранжевый, жёлтый, голубой, синий и фиолетовый. Заметили, что зелёного нет? Зато есть голубой, которого нет в английском^[4]. И ныне в японском языке нет зелёного цвета. Точнее, зелёный цвет (яп. 緑 – мидори) считается оттенком голубого (яп. 青 – аой). Так же, как в русском, салатовый является оттенком зелёного. То есть в японском небесная синева и огурцы одинакового цвета – «аой», то есть голубые. Как и голубой – разрешающий цвет светофора (яп. 青が出ている, аой), который по-русски значит зелёный.

Учебные материалы, различающие голубой и зелёный цвета, вошли в употребление лишь после Второй мировой войны^[5].

RGB

Сетчатка человеческого глаза имеет три вида фоторецепторов (трихромна). Колбочки хорошо определяют три цвета: красный, зелёный и синий.

В 1931 году Международная комиссия по освещению (International Commission on Illumination) установила всеобщий стандарт – математическую модель представления цвета. Условно говоря, любой видимый цвет может быть определён тремя координатами – XYZ.

Аддитивная цветовая модель RGB путём смешения красного, зелёного и синего позволяет получить любой цвет.

Хм… Значит ли это, что человек на уровне физиологии способен воспринять лишь три цвета, а всё остальное – это лишь комбинации их смешения в разных пропорциях, создающиеся в зрительной коре головного мозга?

То есть когда вы смотрите на лимон – на сетчатке возбуждаются в равной степени колбочки L-типа (отвечающие за восприятие красного) и M-типа (хорошо воспринимающие зелёный). Эти сигналы обрабатываются в зрительной коре, где мозг смешивает эти сигналы в равных долях и создаёт видимость того цвета, который вы знаете как жёлтый. Существует ли жёлтый?

Так ли объективны цвета, как многие думают? Существуют ли они в реальности? Или это внутренние переживания?

Цветов не существует

В реальности цветов, как лично вы их знаете, не существует. Просто лимон поглощает всю видимую часть спектра световой волны, кроме жёлтого цвета. По сути, лимон какой угодно, только не жёлтый. И эта отражённая волна попадает на рецепторы глаза, потом в мозг. И лишь в самом мозге эта информация о длине волны в 550–590 нм перекодируется и создаёт видимость того цвета, который лично вы знаете как жёлтый. Цвет – это субъективное ощущение.

Днём вы смотрите в зеркало, в свои карие глаза. Но когда вы оказались в абсолютно тёмной комнате перед зеркалом, свет не отражается от радужки глаза. Полная темнота. И ощущение цвета пропадает. Тогда возникает вопрос. Какого цвета ваши глаза, когда никто на них не смотрит? Есть ли цвет, если на предмет не попадают и от него не отражаются фотоны?

Вспомним иллюзию тени на шахматной доске Адельсона^[6]. Кажется, что клетки А и В разного цвета. Но это не так. Присмотритесь. На самом деле и А, и В абсолютно идентичного цвета (две вертикальные серые линии это демонстрируют). Бессознательное, управляя восприятием человека, делает их разными. И эта иллюзия создаётся не на сетчатке глаза, а в мозге. То, что вы знаете как цвет, – это субъективное восприятие, ощущение.

И совершенно не обязательно один человек видит жёлтый цвет так же, как другой. Просто мы все договорились называть именно такое внутреннее переживание, как жёлтый, таким словом. Данный эффект субъективности восприятия называется квалиа (лат. qualitas)^[7]. Один из создателей квантовой механики Эрвин Шрёдингер сказал на этот счёт следующее: «Ощущение цвета нельзя свести к объективной картине световых волн, имеющейся у физика. Мог бы физиолог объяснить его, если бы он имел более полные знания, чем у него есть сейчас, о процессах в сетчатке, нервных процессах, запускаемых ими в пучках оптических нервов в мозге? Я так не думаю».

Синий цвет в Китае

Приготовьтесь. Следующие две главы будут немного нудными.

Древние даосские тексты при переводе на русский содержат описание духа востока и элемента дерева – «цин-лун» (青龙), имя которого можно перевести как «синий дракон» или «зелёный дракон». Какой вариант правильный? И что это за цвет – «цин» (青)?

Им же описывают цвет неба – «цин-тянь» (青天). Что обычно переводят как «голубое небо».

А в выражении «цин-цао» (青草) – «зелёная трава» – это уже «зелёный».

«Цин-бу» (青布) – чёрная ткань. В этом случае «цин» (青) означает «чёрный». «Цин и жень» (青衣人) – «человек в чёрной одежде». «Сюань цин» (玄青) – «иссиня-черный».

Как же так? Для носителя русскоязычной культуры голубой – это очень малая часть видимого спектра. Для китайца же цвет «цин» охватывает много большую его область.

Ради справедливости стоит сказать, что современный язык содержит специальные слова: «люй» (绿), обычно переводимый на русский как зелёный, и цвет «лань» (蓝) – синий и голубой. Хотя и здесь не всё понятно носителю чужеземной культуры. Пусть «люй» (绿) – это зелёный, но вот это также и… чёрный. Фраза «люй-фа» (绿发) означает отнюдь не зелёные, но глубоко чёрные волосы. А «люй-юнь» (绿云) – это «чёрные облака», метафора чёрных волос красавицы. «Лань» (蓝) – это не только синий, но и цвет индиго, лиловый и т. д.

Словарь даёт следующее описание иероглифа «лань» (蓝): «Произошёл от элемента «трава», фонетик «лан». Изначальное значение: растение ляо-лань» (从艸, 监声。本义: 蓼蓝). Ляо-лань – это горец красильный (лат. Polygonum tinctorium).

Его цвет носитель русской культуры никак бы не описал как синий, но, скорее, как лиловый. Не думаете?

Есть в китайском языке поговорка «青出于蓝» (цин чу ю лань), которую обычно переводят на русский как «синяя краска получается из индиго, но она синее самого индиго». Фраза восходит к древнему канону «Сюнь-цзы» (荀子): «Цвет-цин получается из травы цвета-лань, однако цин синее, чем лань» (青,取之于蓝而青于蓝). Образно обозначает «превзойти своего учителя». Итак, давайте разберёмся. Как же так индиго (в русском понимании тёмно-синий) может быть синее цвета-цин (зелёного, чёрного, голубого и синего)? Может быть, перевод не совсем верен?

В данном случае тёмно-синий краситель, добываемый из растения ляо-лань (лилового), именуется цветом «цин» (青). К слову, тем же цветом называется голубое небо. Но чудо! Он получается из светло-лилового растения, цвет которого именуется «лань» (蓝).

К слову сказать, на английский язык эту фразу переводят следующим образом: «Blue is better than blue». По мнению, автора тут вообще теряются любые остатки смысла.

На самом деле голубой цвет можно также перевести иероглифами «лань-тянь» (蓝天, небесно-синий). Но именно они же и означают цветок люцерны хмелевой. А он жёлтого цвета. Запутались наконец. Хорошо! На то и был расчёт.

Вот напоследок про цвет «лань» (蓝), обычно переводимый на русский как синий. Древний словарь «Шовэнь» (说文) гласит: «Цвет-лань – это краситель зелёной-цин травы» (蓝, 染青草也). Вот теперь точно должны запутаться! Здесь, скорее всего, имеется в виду трава ляо-лань.

Таким образом, восприятие каждой культуры уникально. Это касается не только цветов, но языка в целом. Попытка перевода древних китайских текстов на чужеземный язык изначально обречена на провал. Ибо смысловые поля большинства понятий и терминов различны и не одинаковы.

В итоге мы получаем, что в китайской культуре есть слово «цин», смысловое поле которого охватывает цвета – синий, зелёный, голубой, чёрный. В Японии этим же иероглифом (яп. 青, «аой»), заимствованным в древности из Китая, также обозначается большая гамма цветов. «Аой» (青) – это и цвет голубого неба, и цвет зелёного света светофора (яп. 青が出ている).

В общем, при пристальном сравнении значений конкретных слов в разных языках мы наблюдаем большую путаницу.

Цвет неба

Каков же цвет неба? Англичанин скажет, что оно цвета «blue» (синий или голубой). Современный китаец ответит: «лань» (蓝).

Также можно сказать «цин-тянь» (青天). Цин (青) – синий, зелёный, голубой, чёрный.

Есть выражение «бай-тянь» (白天) – белое небо. Что означает световой день, в оппозиции к тёмной ночи.

Но как описывали небо древние китайские тексты? Древний текст «Тысячесловие» (千字文) начинается со слов: «Небо черно-сюань, земля желта» (天地玄黄). Канон перемен «И-цзин» (易经) гласит: «Небо черно-сюань и земля желта» (天玄而地黄).

Древними небо описывалось цветом «сюань» (玄), который можно перевести как чёрный, индиго, тёмно-синий. То есть цвет ночного неба. Земля в даосской традиции жёлтого цвета.

Также «сюань» является синонимом неба. Канон «Шиянь» (释言) гласит: «Сюань – это и есть небо» (玄, 天也). А ещё это девятка. Канон «Гоюэ» (国语·越语下) пишет: «В девятом-сюань лунном месяце владыка призвал Фань Ли и вопрошал его» (至于玄月, 王召范蠡而问焉). Ибо девятка – это даосский символ полной силы Ян.

«Сюань» (玄) также имеет значения: далёкий, таинственный, сокрытый, сокровенный, глубокий, северный и т. д. Великий канон «Даодэ-цзин» (道德经) в первом чжане гласит: «玄之又玄, 众妙之门». Здесь «сюань» означает «сокровенное».

Но почему север? В даосской традиции у каждой из сторон света есть дух-покровитель, соответствующий одному из первоэлементов. На западе «цин-лун» (青龙) – зелёный, синий или голубой дракон. Как мы уже выяснили, иероглиф «цин» (青) охватывает все эти значения. На юге «чжу цзюэ» (朱雀) – киноварно-красный феникс. На западе «бай-ху» (白虎) – белая тигрица. И, наконец, на севере «сюань-у» (玄武) – сокровенная чёрная воинственность.

«Сюань» (玄) – цвет духа севера, а также элемента воды.

Цвета в китайской культуре

Великий канон «Даодэ-цзин» (道德经) гласит: «Пять цветов заставляют человека слепнуть» (五色令人目盲). Под пятью цветами имеются в виду цвета пяти элементов «усин» (五行), а потому все цвета на свете. Каковы же они?

Как мы уже разбирали, это:

1. 青 (цин) – зелёный, синий, голубой, чёрный. Элемент – дерево (木).

2. 赤 (чи) – красный, киноварный. Элемент – огонь (火).

3. 黄 (хуан) – жёлтый. Элемент – земля-почва (土).

4. 白 (бай) – белый. Элемент – металл (金).

5. 玄 (сюань) – чёрный, тёмно-синий. Элемент – вода (水).

Другие цвета

Розовый по-китайски будет «фень» (粉). Но единственное ли это его значение? В некоторых случаях цвет «фень» означает белый. Как, например, «фень му дань» (粉牡丹) – это белый пион, а может, и розовый. Оба перевода правильные.

«Хун» (红) – любой современный китаец скажет, что это красный цвет. А вот древний словарь «Шовэнь» (说文) пишет: «Цвет-хун – это ткань красно-белого цвета» (红, 帛赤白色也). То есть это описание розового. Также в тексте династии Хань «Цзи цю пянь» (急就篇): «Цвет-хун – это красный с белым» (红, 色赤而白也).

«Цзы» (紫) – это может быть как фиолетовый, так и смесь фиолетового с красным, то есть пурпурный.

Смысловые поля этих иероглифов сильно отличаются от русских слов, используемых для перевода. И так в каждом языке, в каждой культуре. Вопрос в другом. Влияет ли язык на восприятие мира?

Цвета в русском языке

То слово, которое имеет сейчас значение «красный» («хун», 红), в древнекитайском означало «розовый». Какова же история русского красного?

Значение цвета это слово приобретает, как считается, лишь в 14 веке. До этого для обозначения цвета крови в ходу были слова «червонный», «червлёный».

Этимологический словарь Г. А. Крылова говорит следующее: «Кра́сный. Общеславянское слово, восходящее к той же основе, что и краса, и имевшее исходное значение – «красивый» (как в сочетаниях «Красная площадь» или «красна девица»). Впоследствии прилагательное «красный» стало употребляться в значении цвета».

Синий цвет не менее интересен. Если взглянуть в этимологический словарь Г. А. Крылова, то увидим: «Общеславянское – sinjь (-а, – о) (синий). Древнерусское – синий. Слово «синий» в значении «тёмно-голубой цвет» известно с древнерусской эпохи (XI в.). Со значением «отливающий голубым цветом» (как эпитет молнии) и «тёмный» прилагательное встречается в «Слове о полку Игореве». Существительное «синь» известно с XVI в., глагол «син(ять)ть» и существительное «синева» – с XIV в. Слово восходит к общеславянскому sinjь (-а, – о), одного корня с sijati (сиять). Вероятно, первоначальное значение слова – «отливающий голубизной, синевой» или «сияющий, сверкающий». Родственными являются: украинское – синiй, польское – syny».

А этимологический словарь А. В. Семёнова описывает его так: «Си́ний. Если слово образовано от той же основы, что «сиять», тогда оно обозначало первоначально «сияющий, блестящий»; но, возможно, оно связано с «сивый». В этом случае слово стоит ближе к авестийскому «syáva», а оно значит «тёмный», «чёрный».

Автору видится здесь интересная связь с китайским словом «сюань» (玄). «Сюань-тянь» (玄天) – «небо цвета синего / чёрного / индиго». В традиционной даосской космологии Вселенная состоит из пяти первоэлементов. Элементу Воды (水) соответствует дух севера – «сюань-у» (玄武), цветом чёрного или синего. Ибо «сюань» (玄) – это цвет ночного неба, озаряемого сиянием звёзд. Возможно, нечто подобное было и с «синим».

А «голубой» этот же этимологический словарь раскрывает так: «Голубо́й. Восточнославянское слово, значение которого определяется цветом голубиной шейки».

Возможно, современники называли бы цвет голубиной шейки больше «сизым», чем «голубым»?

К чему это всё?

Смысловые поля слов постоянно меняются. И это же касается также и цветов. Многим современным людям кажется, что лексика всегда была неизменной. А уж слова «жёлтый» или «зелёный» всегда имели именно такие значения, как сейчас. Но возникнет ли в сознании древнего нашего предка тот же образ, что и у современника, говорящего о синем небе? Синий – это сияющий, тёмно-голубой, пасмурно-чёрный? Какой он?

Языки постоянно изменяются. Меняется ли в связи с этим восприятие их носителей? Вопрос более сложный и завораживающий.

Слова и восприятие

В прошлом веке лингвист Бенджамин Ли Уорф (Benjamin Lee Whorf) обратил своё внимание на то, что в языке эскимосов есть многие десятки специальных слов для обозначения белого снега. И выдвинул предположение, что структура языка влияет на мировосприятие его носителей.

Описывая свою теорию лингвистической относительности^[8], он замечает: «У нас одно и то же слово для падающего снега, снега, лежащего на земле, утрамбованного, подобного льду снега, клейкого снега, снега, переносимого ветром, – писал в своей статье Уорф. – Для эскимоса существование такого всеобъемлющего слова просто немыслимо. Он бы сказал, что падающий снег, клейкий и т. д. – понятия разные и в плане употребления, и в плане восприятия. Он использует для них и для других видов снега разные слова».

Влияют ли особенности смысловых полей разных слов на мышление человека?

Обратимся к описанию пространства. Стивен Левинсон из Института психолингвистики Общества Макса Планка в своих исследованиях установил, что существует три базовых способа вербально описывать пространство. В русском, как и в большинстве других современных языков, используются все три. Но есть культуры, языки которых содержат только одну. Например, в языке австралийской народности гуугу-йимитир для описания местоположения предметов используются только направления по сторонам света^[9]. То есть представитель этой малой народности скажет, что стол находится к югу от стула, а собака сидит к западу от стола. На этот язык не получится перевести «слева» или «справа» от человека. Описание пространства не относительно сторон света, а относительно говорящего будет невыполнимой задачей для них.

В китайском языке также интересная модель описания пространственной ориентации. Скажем, китаец просит вас спуститься по лестнице. Используем слово «ся» (下) – это «спуститься». Если говорящий уже находится внизу, то он скажет «ся-лай» (下来). Если же он сам находится вверху, то «ся-цю» (下去). Подобно и с другими глаголами движения. На русский это можно попробовать передать как «спустись-подойди» (下来) или «спустись-отойди» (下去). В данной модели описания пространственного движения ключевым моментом является положение говорящего. Так же, как с моделью «право-лево». Нет говорящего – нет ни правого, ни левого. Для представителей австралийской народности гуугу-йимитир это всё непостижимо. Их способ описания мира не содержит такой модели. Разумеется, это не означает, что они в принципе не способны это познать. Но в рамках культуры их мышления это необычайно сложно.

Особое отношение занимает вербальное описание времени. Но этому посвящена отдельная книга автора под названием «Время». Если вкратце.

В китайском языке «послезавтра» – это дословно «день позади меня» (前天). А «позавчера» – «день передо мной» (后天). Европеец или русский, образно, идёт вперёд, смотря лицом в будущее, а прошлое у него за спиной. А для китайца всё диаметрально противоположно. Будущее за спиной, оно неизвестно, его не видно. Прошлое перед глазами, оно известно, его можно наблюдать (в воспоминаниях).

Влияет ли такая разница в описании времени на его восприятие? Случайно ли то, что западная цивилизация стремится в светлое (или не очень) будущее. А традиционная китайская культура больше обращается к мудрости древности?

Мы не касаемся вовсе достоверности этой истории и её оценки. Тут важно понять разнонаправленность этих моделей, влияющих на мышление носителей этих культур.

Стоит, однако, признать, что чётких и неоспоримых доказательств того, что язык определяет мышление, пока ещё нет. Это дело будущих поколений учёных.

Хотя можно упомянуть вот что. В Намибии и поныне живёт племя химба, в языке которого нет слова «синий»^[10]. Они не отличают его от зелёного и используют слово, крайне близкое по значению китайскому «цин» (青). Специалист по когнитивной нейропсихологии доктор Жюль Давидофф (Jules Davidoff) провёл интереснейшее исследование^[11].

Испытуемым показали изображение с 12 квадратами. 11 из них были зелёные, а один – синий. Как думаете, смогли ли они найти тот, который отличается от остальных? Большинство не смогли этого сделать. А те, кто всё-таки прошёл испытание, в большинстве своём нашли синий^[12] квадрат не с первой попытки.

На основании этого доктор Давидофф пришёл к выводу, что, не имея слова для распознания конкретного оттенка какого-либо цвета, человеку намного сложнее выделить его из общей массы, увидеть различия. К подобным выводам пришёл и кембриджский профессор Д’андраде^[13]: «Ни один из двух языков не является достаточно похожим, чтобы считаться представляющим одну и ту же социальную реальность. Миры, в которых живут разные общества, – это разные миры, а не просто один и тот же мир с разными ярлыками»^[14].

В 1953 году Ленберг представил интересное исследование в Американском лингвистическом обществе^[15]. В языке племени Зуни, проживающем в Северной Америке, нет различий между жёлтым и оранжевым цветом. Исследование показало, что носители языка Зуни сталкиваются с большими трудностями при запоминании этих цветов, чем англоговорящие подопытные.

Ведь, как мы уже выяснили, восприятие цвета субъективно. То, что лично вам кажется разными цветами, может оказаться одним и тем же. И наоборот. В конечном итоге сигналы от сетчатки глаза доходят до зрительной коры головного мозга и обрабатываются. На бессознательном уровне решается, как вы сейчас воспримете этот цвет. Светло-серый или тёмно-серый квадрат. Зелёный или синий.

Психологическая корректировка восприятия цвета

Кто-то подумает: «Ну, это какие-то там аборигены. Я-то уж точно смогу отличить один цвет от другого. Ведь цвет – это объективные колебания световых волн». Хм. Тогда приведу другой пример.

На этой иллюстрации^[16] два платья. Попрошу вас уделить пару минут пристального внимания. Это может сильно повлиять на ваше мировосприятие.

Итак, два платья. Самое удивительное, что два выделенных прямоугольника абсолютно идентичны! Мозг создаёт иллюзию, что слева (в выделенном прямоугольнике) платье чёрно-синего цвета, а справа оно бело-жёлтое. Но на самом деле это именно иллюзия, которая создается не в органах восприятия, а в мозгу. Присмотритесь к обуви.

Создаётся обманчивое ощущение, что левая нога в одном прямоугольнике синяя, а в другом белая. Разве можно в таком ошибиться? Ведь каждый может отличить синий от белого?

Два выделенных прямоугольника соединятся двумя линиями. Одна соединяет фартуки. И тогда мы видим, что оба фартука в выделенной области одного и того же цвета (лилового). Обувь и фартук на каждой картинке одного цвета. Так? Присмотритесь повнимательнее. Так. Значит на обеих картинках левая нога так же одного цвета. Ни белого и ни синего (а лилового).

Удивлены? Если не до конца поняли этот момент, то уделите рассмотрению этой иллюстрации ещё пару минут. Это воистину потрясает.

В нашем восприятии цвет – это именно субъективное переживание. И есть чёткие научные исследования, показывающие, как один и тот же цвет может восприниматься по-разному в зависимости от освещения^[17], психологического состояния наблюдателя, культурной и языковой принадлежности. Культурная среда и контекст^[18] во многом определяют то, какое именно субъективное переживание вызовет тот или иной цвет.

Странно ли, что члены племени химба видят эти два цвета одинаково?

Заключение

Можно сделать предположение, что, несмотря на одинаковое физиологическое строение всех людей, носители разных культур воспринимают мир по-разному. Возможно, на это непосредственно влияет объём и содержание смысловых полей слов, описывающих этот мир^[19].

Это видно на примере восприятия цвета. Точно так же различается восприятие звука, тактильные ощущения и вкусовые. В китайской культуре, например, по мнению автора, вкусовое восприятие развито несколько глубже, чем в западной. Это чётко видно на примере китайского чайного искусства чаъи (茶艺). Где для русского человека будет один вкус, для китайского мастера чая может быть несколько десятков разных вкусов. Ведь сладкий-гань (甘), безусловно, отличается от сладкого-тянь (甜) и не похож на «возвращающуюся сладость» хуэйгань (回甘)^[20].

Хотя всё, о чём повествует эта книга, есть лишь один из бесчисленно возможных способов описания мира. Лишь теория. И многому можно оппонировать. К примеру, одной из причин, по которой племя химба не различает синий и зеленый, может оказаться наследственная особенность строения палочек и колбочек в сетчатке глаза. Или что-либо ещё. Слишком мало материала, чтобы делать какие-либо окончательные утверждения. И стоит ли вообще что-либо утверждать окончательно?

Автор не является лингвистом, потому в каких-то частных моментах может ошибаться. Суть этого текста в том, чтобы привлечь внимание читателя к тем категориям, которые он использует в своём мышлении, влияющем на его восприятие. А главное в том, чтобы ослабить жёсткость фиксации осознания на привычном диапазоне восприятия мира^[21].

Восприятие субъективно и относительно, но им можно управлять. Присмотритесь ещё раз к иллюстрации двух платьев. Путем несложной тренировки, вы можете видеть рукава как жёлтыми, так и чёрными или иного цвета. Просто настраивая своё восприятие.

Более подробно и гораздо менее занудно о субъективности восприятия мира вы можете прочитать в другой книге автора «Сила сознания»^[22].

Instagram: master_fei_books

Послесловие

Вы, уважаемый читатель, можете быть не согласны с отдельными идеями или с книгой в целом. Пусть так.

Ибо как гласит древний даосский канон «Чжуан-цзы»: «Допустим, мы затеяли с тобой спор, и ты победил меня, а я не смог переспорить тебя, значит ли это, что ты и в самом деле прав, а я на самом деле не прав? А если я победил тебя, а ты не смог переспорить меня, значит ли это, что прав именно я, а ты не прав? Обязательно ли кто-то из нас должен быть прав, а кто-то не прав? Или мы можем быть оба правы и оба не правы?»

Один доказывает, что платье сине-чёрное.

Второй убеждает всех, что платье бело-жёлтое.

А какое оно на самом деле?

Там, где «это» и «то» ещё не противостоят друг другу, находится ось Дао… Вот почему сказано: нет ничего лучше, чем прийти к просветлённости»

Чжуан-цзы

Примечания

1

https://www.businessinsider.com/what-is-blue-and-how-do-we-see-color-2015-2

(обратно)

2

Gladstone, W. E. (1858). Studies on Homer and the Homeric Age. London: Oxford University Press.

(обратно)

3

Geiger, Lazarus (1880). Contributions to the History of the Development of the Human Race. London: Trübner and Company.

(обратно)

4

Mazuka, Reiko; Friedman, Ronald S. (2000). Linguistic Relativity in Japanese and English: Is Language the Primary Determinant in Object Classification?. Journal of East Asian Linguistics.

(обратно)

5

Bhatia, Aatish (June 5, 2012). The crayola-fication of the world: How we gave colors names, and it messed with our brains (part I). Empirical Zeal. Retrieved July 12, 2018.

(обратно)

6

Андрияхина Н. В. Вы это видели?! Обманы зрения и оптические иллюзии. – М.: Эксмо, 2012. – С. 41. – 200 с.

(обратно)

7

Qualia // The Stanford Encyclopedia of Philosophy / Michael Tye.

(обратно)

8

С. Ю. Бородай. Современное понимание проблемы лингвистической относительности: работы по пространственной концептуализации (рус.) // Вопросы языкознания: журнал. – 2013. – № 4. – С. 18.

(обратно)

9

Levinson, Stephen C. (1996), Language and Space, Annual Review of Anthropology, 25: 353-82, doi:10.1146/annurev.anthro.25.1.353, S2CID 8050166

(обратно)

10

Goldstein, Julie; Davidoff, Jules B. and Roberson, Debi. 2009. Knowing color terms enhances recognition: Further evidence from English and Himba. Journal of Experimental Child Psychology, 102(2), ISSN 00220965.

(обратно)

11

Roberson, Debi; Davidoff, Jules B.; Davies, Ian and Shapiro, L. 2006. Colour categories and category acquisition in Himba and English. In: Nicola Pitchford and Carole P. Biggam, eds. Progress in Colour Studies. Amsterdam: John Benjamins Publishing Company, ISBN 9027232407.

(обратно)

12

Blue. В русском переводе правильнее «голубой».

(обратно)

13

D'Andrade, Roy G. (27 January 1995). The Development of Cognitive Anthropology. Cambridge University Press. ISBN 978-0-521-45976-1.

(обратно)

14

Sapir, Edward (1929), The status of linguistics as a science, Language, 5 (4): 207–214, doi:10.2307/409588, hdl:11858/00-001M-0000-002C-4321-4, JSTOR 409588.

(обратно)

15

Lenneberg, E., Roberts, J. (1953). The denotata of language terms. Paper presented at the Linguistic Society of America, Bloomington, Indiana.

(обратно)

16

Original figure design by Kasuga~jawiki; vector redraw by Editor at Large; The dress modification by Jahobr.

(обратно)

17

Shevell, S. K., Kingdom, F. A. (2008). Color in complex scenes. Annual Review of Psychology. doi:10.1146/annurev.psych.59.103006.093619.

(обратно)

18

Whitfield, T. W., Wiltshire, T. J. (November 1990). Color psychology: a critical review. Genetic, Social, and General Psychology Monographs. 116 (4): 385-411

(обратно)

19

Lucy, J. A. (1997). The linguistics of 'color'. In C. L. Hardin & L. Maffi (eds.), Color categories in thought and language (pp. 320–436). Cambridge: Cambridge University Press.

(обратно)

20

Подробнее в другой книге автора под названием «Чайное искусство».

(обратно)

21

Подробнее в другой книге автора «Магические искусства».

(обратно)

22

https://pda.litres.ru/fei/sila-soznaniya/

(обратно)