КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Блондинка хочет замуж-2, или Весна в Хьюстоне [Марина Дмитриевна Литвинова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Вместо предисловия. Книга автобиографическая, ситуации не вымышлены, изменены лишь имена героев. Мои действия совсем не обязательно воспринимать как безоговорочную инструкцию, у каждого свой способ борьбы за выживание в чужой стране. Тем не менее, в своей группе на Фейсбуке я отваживаюсь давать советы ее участницам, с тем, чтобы они учились на чужих ошибках, если решатся затеять подобную авантюру. Marina Litvinova, Facebook, группа «Re-start after 45, Новая жизнь после 45». Присоединяйтесь!

Глава 1. Прибытие и первые дни в Техасе

Эпизод 1. Встреча в аэропорту

Пока я стояла в очереди на паспортный контроль, скучая и считая людей передо мной, я никак не могла предположить, что это вовсе не окончание длинного изнурительного перелета, а новый виток пути. Взяв мой паспорт и раскрыв на странице с туристической визой, миграционный офицер вдруг сморщил конопатый нос, уставился на меня с непонятным выражением бесцветных глаз, передал паспорт коллеге, который просто унес его в неизвестном направлении. Затем мне предложили присоединиться к небольшой группе прибывших и, в сопровождении военного, держащего кучку паспортов, провели в комнату без окон, ничего не объяснив толком. Ну что же, здравствуй, отстойник миграционной службы, с тех самых пор постоянный мой порожек при каждом прибытии в США)))

В комнате без окон рядами стояли стулья, на которых сидели люди, выглядевшие перепуганными и несчастными. Между рядами ходил суровый офицер, недовольно взирая на присутствовавших – создавалось впечатление, что все мы чем-то крепко ему насолили. Мне предложили сесть на стул и подождать, но чего и сколько – никто не собирался объяснять. Я попыталась определить национальный состав ожидающих, но определять оказалось нечего, большинство из них было латиноамериканцами. Только самый первый ряд был полностью занят представительными мужчинами в дорогих костюмах, где-то я их уже видела, наверное, в очереди на паспортный контроль. По непонятной причине они разделяли участь сомнительных личностей, не допущенных на американскую территорию без дополнительных объяснений. Разговоры между людьми в этой странной кают-компании, по всей видимости, не приветствовались, так грозно посматривал дежурный офицер на перешептывающихся. Но, тем не менее, кроме соседей и товарищей по несчастью, выяснить, что же происходит, было не у кого, поэтому я расспрашивала девушку слева и парня справа, благо они понимали мой испанский, и, хоть немного, но преуспела в добывании сведений.

Как оказалось, мы здесь «для дознания», и от того, насколько хорошо мы объясним наше появление в стране, зависит, пропустят ли нас безоговорочно, или придумают что-то еще. Соседи не знали, какие имеются в наличии варианты, так как по их случаям уже было принято одинаковое решение – немедленная депортация, и они просто сидели в ожидании своих самолетов, обратно в страну своей резиденции. У парня признали неправомерной его туристическую визу, потому что навещать мексиканских родственников в США не всегда означает параллельно осматривать достопримечательности, а у девушки не удался переход границы по визе невесты, по неизвестной причине. В детали оба моих соседа вдаваться не захотели, выглядели очень расстроенными, да и просто утомленными, и приставать к ним с бесконечными разговорами было неудобно и даже негуманно.

По прошествии получаса прояснилось, как примерно это работает. Перед рядами стульев стоял длинный стол, навевавший воспоминания о президиуме на партийных доперестроечных заседаниях и соответствующих телепередачах, за столом сидели перед компьютерами еще с пяток неприветливых личностей в форме. Именно они вершили судьбы, выкликая задержанных по одному, глядя в паспорт и безбожно коверкая фамилии. Сначала они просили гражданина чужой страны встать перед столом и задавали короткие вопросы, уточняя обстоятельства прибытия в эту страну, а затем вместе с задержанным проходили в смежные комнаты "для дознания". Минут через 15-20 они вместе выходили, с разнообразным результатом – кто-то из опрошенных оставался в комнате для дальнейшего ожидания непонятно чего, а кому-то вручали паспорт и выпроваживали из комнаты – вероятно, это означало благополучный переход границы.

Произведя приблизительный подсчет людей в комнате, я поняла, что вероятность застрять здесь на часы очень высока. Все осложнялось отсутствием связи, я не могла объяснить Глории не причину задержки, ни ее длительность, ни даже просто то, что меня задержали. Сразу по прибытии в этот зал меня вежливо, но настойчиво попросили отключить все средства связи, объяснив, что у меня нет права звонить кому-либо по телефону прямо сейчас, а дальше будет видно. Однако, разве правила придуманы не для того, чтобы их нарушать? Особенно, когда с тобой обходятся, мягко говоря, неуважительно. Ведь отсутствие внятной информации о том, что происходит и чего ожидать, должно исходить от официальных лиц, а никак не собираться по крохам из недостоверных источников. В общем, я зашла в туалет, спрятав телефон под джемпер, и включила его там. Отправив Глории смс о том, что меня задержали, неизвестно, на какой период времени, и ей лучше поехать домой, а не ждать меня, оплачивая дорогую аэропортовскую парковку, я почувствовала себя спокойнее. Тут же я проверила интернет и выяснила, что связи нет. Через пару минут в туалет постучали, и телефон пришлось снова отключить.

В зале за несколько минут моего отсутствия произошли некоторые перемены. У стены в ряд выстроилось несколько бородачей, в них без труда можно было опознать мусульман. Недружным строем они отбыли вглубь череды смежных помещений, в сопровождении нескольких офицеров. Вероятно, их посчитали самыми неблагонадежными, хотя, может, вовсе наоборот? Мужчины с дорогими часами и стрижками в первом ряду обнаруживали признаки нервозности – оказалось, они не рассчитывали на такую задержку в своей пересадке с одного рейса на другой, и теперь опаздывают на важные переговоры еще в каком-то городе США. Самолет их вот-вот улетит без них, о чем они и сообщили дежурному офицеру, выбрав оратора из своих рядов. Тут я вспомнила, что видела их сидящими в бизнес – классе того же рейса Бритиш Эйрвейз, на котором прилетела и я. Офицер безапелляционно сообщил им, что улетающий самолет, а также срывающиеся переговоры его волнуют мало, так как он поставлен на службу интересов безопасности США, и это и есть его безоговорочный приоритет. Поэтому деловые люди пойдут в общей очереди, и им нужно просто терпеливо подождать. После такой отповеди британские джентльмены повели себя сдержанно, затихли и успокоились, смирившись, очевидно, с крахом своих бизнес-идей, и на все вопросы офицера отвечали коротко и кротко: "Йес, сэр".

Тут оказалось, что о нас будут проявлять заботу – всех вновь прибывших опросили, есть ли у них багаж, собрали багажные квитанции и уведомили, что наши сумки будут дожидаться нас в специально отведенном месте, то есть не сгинут безвозвратно. Смешной китайский мужичок в другой, отличной от офицеров, но тоже весьма солидной униформе, прошел по рядам, собирая деньги и записывая, что купить и доставить из аэропортовского кафе, при нем было даже соответствующее меню. Через десять минут он снова прошелся по рядам, раздавая сдачу, напитки и снеки заказчикам. Совершая свои обходы раз в 10-15 минут, он охватил уже всех присутствовавших, постоянно поглядывая на меня искоса. Я, по своей давней привычке путешественника, захватила из самолета пару бутылок воды и взятые еще из Москвы бутерброды, и собиралась уже через час приступить к трапезе, если за это время процесс перехода границы не завершится. Но заботливый китаец не выдержал и спросил-таки меня, уж не собираюсь ли я похудеть, пользуясь случаем, или у меня наличных денег нет ни цента? Пришлось рассказать ему о своей привычке запасаться провизией "на черный день". "Откуда ты? Русские все такие?" – невероятно заинтересовался он. "Может, и не все, но многие, мы приучены существовать в экстремальном режиме", – ответила я, в свою очередь полюбопытствовав, а что, собственно, так его взволновало? "Если сюда будут приводить больше и больше русских, я останусь без работы", – совершенно серьезно ответствовал он, а я представила эту картину и поспешила его успокоить – нет, теперь и туристическую визу в США получить почти невозможно, скоро закончатся действующие визы у тех, кто получал их ранее, и он может за свою важную позицию не беспокоиться.

Вот, наконец, дошла очередь и до меня. Уверенно подойдя к столу, я была готова к любым вопросам, но совсем не готова к тому, что произошло – меня попросили включить все мои дивайсы и ввести пароли в электронную почту, фейсбук и так далее. Когда офицер попросил для начала мой телефон, я и тогда еще не могла понять, что же он собирается делать с ним. Еще ни разу в моей жизни никто так запросто не говорил мне, что, сейчас мол, я просмотрю твою личную электронную почту во всех ящиках, прочитаю все письма и сообщения. А ведь он собрался делать именно это, копаться в моем телефоне. Вне себя от возмущения, я перегнулась через стол и потянула телефон к себе, но отрезвела от его изумленного взгляда. Брови офицера поднялись крутым домиком, я глаза настолько едва не выпрыгнули из орбит, что даже в этом гневном состоянии до меня дошло – я ведь оказываю прямое сопротивление власти! Отпустив телефон, я постаралась охолонуть немного, а он, быстрее, чем я, придя в себя, швырнул мне через стол красочную листовку. В ней красивыми буквами было написано, что служба "домашней безопасности" имеет право проверять все дивайсы вновь прибывающих на территорию страны. После этого оставалось только помалкивать и вспоминать, есть ли в моей почте что-нибудь такое интересное, что было бы написано на английском языке. Ну и, конечно, в очередной раз давать себе обещание узнавать побольше о правилах и законах той страны, куда летишь.

Первым в мейле оказалось письмо от Фабио, моего техасского приятеля, палочки-выручалочки на все случаи жизни (Книга «Блондинка в Южных Штатах»), появившееся там во время моих пересадок с рейса на рейс, с помощью автоматически пойманных аэропортовских интернет-соединений. Я еще не успела прочитать это письмо, но оно, несомненно, сыграло в мою пользу – опять Фабио меня выручил, сам того не ведая, он подтведил мою неусидчивую манеру перемещаться с места на место, из одной страны в другую. «Где ты, перелетная птица, в какой сейчас стране?», – передавая всю романтику фраз интонацией, цитировал мне офицер. – «Когда ты планируешь посетить Хьюстон? Сообщи, пожалуйста, я встречу тебя в аэропорту, если необходимо». Оставалось только удивляться интуиции Фабио, я ведь не связывалась с ним очень давно, а именно сейчас сидела в аэропорту всего в нескольких милях от него.

Наскоро выслушав мои объяснения о взаимоотношениях с этим респондентом, офицер переключился на список контактов. Выбирая каждый контакт с номером, начинавшимся на +1, то есть сим-карты, выданной в США, он спрашивал меня о моих взаимоотношениях с этим человеком. Ввиду того, что туристических друзей в этой стране я уже накопила к тому времени немеряную прорву, это ему тоже быстро надоело. Тогда он стал выбирать номера, записанные под мужскими именами, и оповещать меня, сверля глазами: " Я хочу позвонить сейчас этому парню с вашего номера телефона и попросить его подтвердить, что ваши взаимоотношения сугубо туристические, хорошо?" Я не видела в этом ничего хорошего, ошарашивать людей, занятых своими делами, ничего не знающих о моем приезде, звонками из полиции и требовать объяснений. Но идея стала понятной, меня "брали на испуг", наверное, я должна была начать ерзать и нервничать, оттого что мой предполагаемый друг вовсе не друг, а зашифрованный шпион, или наркоторговец, или вообще подруга, прячущаяся под мужским именем… Наконец и этот процесс подошел к концу, при этом ни одного звонка сделано не было. Чтение смс сообщений по вотс апу заняло еще минут пять, и настроение офицера вдруг резко изменилось, он стал сначала хмыкать, а потом откровенно посмеиваться.

Мы прошли в смежную комнату, где я еще полчаса томилась, ожидая, когда вся необходимая информация обо мне будет внесена в компьютер. Что там вносил офицер, мне не сказали, но в заключении он все же снизошел до объяснений: "Некоторые люди, имеющие туристическую визу, вовсе не собираются привезти свои накопления в нашу страну и потратить их на туристическую активность. А, наоборот, хотят заработать здесь нелегально, уклонившись при этом от уплаты налогов. Поэтому мы ищем в корреспонденции ключевые слова, которые имеют отношение к нелегальной работе, наркоторговле (угадала я!) или прочим преступным деяниям. У вас я этого не нашел, но зато получилось повеселиться", – сообщил он, пуская глазам озорные молнии. Ввиду того, что он был солидным и серьезным представителем власти, пусть и мексиканской национальности, его насмешили, скорее всего, признания в любви и верности именно моих мексиканских приятелей. Потому как они имели невинную ребяческую привычку сопровождать эти признания описанием своих частей тела, которые меняют форму и размеры при мыслях обо мне)))

Когда, наконец, мы вернулись в основной зал, офицер торжественно шлепнул печать в мой паспорт и, отдавая его мне, спросил вдруг: "А если честно, вы хотели бы поселиться в США?" Ввиду того, что паспорт с печатью был уже у меня, я также честно и ответила: "Подумываю об этом иногда." "О-о-ох, неисправима… Вообщем, я ничего такого не слышал!" – напутствовал он напоследок, открывая внешнюю дверь и пропуская меня в Большой мир.



(обратно)

Эпизод 2. В доме у Глории

Получив свой многострадальный багаж, с многочисленными бирочками и пометочками "задержано до выяснения" на сумках, я вышла в зал встречающих и сразу же увидела Глорию. С разнесчастным видом она уже более четырех часов слонялась перед выходом в зал, боясь пропустить мое появление и не имея от меня никаких известий, кроме первого смс сообщения. Глория бросилась обниматься и верещать от восторга, и в тот момент она показалась мне бесконечно родным человеком, так рада я была ее видеть.



Не особенно рада была только Аудри, дочь Глории, которая приехала меня встречать на своей машине, из-за этого события не вышла на работу, но все же рассчитывала там хоть ненадолго появиться в течение дня. Из-за всей этой задержки надежды ее не сбылись, да и сумма оплаты аэропортовской парковки ее тоже, скорее всего, не повеселила. Маленький мальчишка, внучок Глории, также истомившийся от ожидания, теперь возбужденно вертелся под ногами, пытаясь спросить меня что-то то на испанском, то на английском. Я любила их всех вместе, и каждого в отдельности, комфортно устроившись на заднем сидении машины и расслабившись, наконец-то. Дорога в Пиарленд занята еще около полутора часов, а потом пришло время познакомиться с этим, совершенно необычным для россиян, видом жилья, где мне предстояло провести в гостях какое-то время.

Трейлерный поселок – это особое, огороженное забором и небольшой канавой для сточных вод, скопление передвижных домиков. Заехать в поселок можно только через проем в заборе, символизирующем, очевидно «главный въезд». Соответственно, каждая въезжающая незнакомая машина сразу же заметна местным обитателям, которые, как и в обычной деревне, все друг друга знают. Домики эти мобильные, не смотря на внушительные размеры, то есть их можно поставить на колеса, подцепить к тягачу и перевезти с одного места на другое. Правда, стоит это примерно столько же, сколько приобрести новый трейлер на новом месте. Все коммуникации подключаются снизу, так как домик устанавливается на каменные сваи, и пустое пространство по периметру домика прикрыто так называемой «юбкой», если дословно перевести с испанского, или кусками гофрированного толя.

У каждого трейлера есть два входа – основной, побольше и понаряднее, и задний, или запасной, вход, поменьше и попроще. Перед "парадным крыльцом" обычно расположена бетонная площадка для парковки машин, а также проведена асфальтовая дорожка к ступенькам, ведущим в дом. Этот вход обычно стараются украсить цветами и безделушками, поставить на террасе кресла для гостей, если позволяет место (не всех встречных – поперечных приглашают зайти в дом). В домике Глории запасной вход выходит к трейлеру ее младшей дочки Аудри, поэтому задним входом пользуются чаще, не смотря на необходимость скакать по маленьким, после дождя скользким, квадратным каменным плиткам, набросанным как попало, в качестве дорожки. Олеандровые кусты с этой стороны трейлера разрослись так густо, что по дороге непременно придется задеть пару-тройку веток, с которых прямо за шиворот брызнет накопившаяся после влажных ночей, или того хуже, пролившегося среди ночи дождя, вода.



Но цветут олеандры постоянно, буйно и красиво, при этом пахнут так одурманивающе, что впечатление от пребывания в субтропических джунглях гарантированы. Глория под настроение стрижет эти ветки огромными садовыми ножницами, но они отрастают заново с невероятной скоростью.

Если пройти по дороге между трейлерами к середине поселка, можно увидеть стойку с почтовыми ящиками, возле остановки автобуса. Он забирает детей в школу по утрам и привозит обратно после обеда. Это – место встречи детишек и подростков для кратковременных игр на улице. Как я заметила, подолгу находиться детям вне помещения не принято, они встречаются и идут в какой-то один из домиков и играют внутри. Вероятно, это вызвано не проблемами безопасности на улице, где каждый незнакомец как на ладони, а опять же жарким климатом, люди с детства привыкли находиться в кондиционированном помещении. В случае с Глорией дети со всей округи стремятся именно в ее домик, и она всех радостно привечает, разнимая ссорящихся и перешагивая через играющих на полу.

Размеры трейлеров разные, но самый стандартный включает в себя залу-гостиную, начинающуюся сразу от входа (да, никакие коридоры и "сени" в жарком климате не нужны), в которой выделена зона под кухню, как правило, отгороженная только барной стойкой, и две-три спальни, по обе стороны от гостиной. К каждой, или почти каждой спальне, полагается туалет, но ванная комната в трейлере одна, как правило. В доме Глории места оказалось меньше стандарта, но при этом все равно было очень уютно. Она подготовилась к моем приезду, украсила комнаты цветами и разрисованными вручную веселенькими плакатами, а в выделенную для меня спальню установила телевизор и дополнительный переносной кондиционер, в дополнение к основному встроенному, который работал достаточно мощно, и при этом почти не слышно (редкость для Техаса). Ввиду того, что два крыльца расположены напротив друг друга, через гостиную, в этом домике можно раскрыть обе двери и сделать сквозняк. Разумно проветривать помещение таким образом только ранним утром, пока воздух извне не нагрелся, и все равно это так классно, после той клаустрофобии, что была у меня в тех отелях с не открывающимися, наглухо законопаченными окнами и дверями, где я останавливалась во время моего автопробега по Южным Штатам. (Книга "Блондинка в Южных Штатах")

Однако, очень быстро возникли и первые разочарования. Во-первых, как выяснилось (а могла бы я и сама это вспомнить еще на той стороне океана, конечно), я напрасно тащила специальную мельчилку, типа блендера, для приготовления гаукомолле, а также фен, портативный электрический чайник… Только понапрасну заняла место в сумке и прибавила вес в багаже – не работает европейская техника здесь. Как я могла забыть, что напряжение в сети совсем другое? Чайник кипятит-таки воду, но примерно со скоростью 15 минут на один стакан, также блендер, не рубит и не взбивает, а только медленно и печально крутит свой закругленный острый нож…

Второе, тараканы здесь оказались размером почти с котенка. Сначала шуршат и скребутся, долго и нудно в каких то шкафах, или под трейлером, но как вылезают наружу… Я их убиваю исключительно в состоянии стресса и в целях самозащиты, чтобы не укусило меня это чудище огромное))) Скребется и кто-то еще, явно покрупнее тараканов, но из-под трейлере ни разу не вылез, поэтому я перестала обращать внимание на эти звуки.

В-третьих, и в главных, забегая уже вперед – все мое жизненное пространство оказалось ограничено трейлерным поселком, а я этого не люблю… До ближайшего продуктового магазина и парикмахерской нужно было идти пешком минут сорок, и это было не только утомительно, но и опасно, виду того, что пешеходные дорожки в Пиарленде не предусмотрены, ведь население передвигается исключительно на автомобилях. Поэтому, шагая по кромке дороги и перешагивая через сбитых машинами белок, при приближении каждого автомобиля приходится сползать в кювет, чтобы не удостоиться такой же участи.



Пускаться в такую дорогу можно было только до восьми утра, когда солнце еще не жгло так сильно, одев закрытую одежду и удобную спортивную обувь, прихватив с собой воду и основательную шляпу от солнца. Затем нужно было болтаться где-то неподалеку от магазина в ожидании его открытия, по возможности отыскав тень, с которой не так уж и хорошо в Техасе, а после совершения необходимых покупок проделать весь путь обратно. Хотя, по большей части, какая-то из попутных машин непременно остановится, и водитель предложит подвезти, причем бесплатно. У местных стойкое мнение – если ты идешь пешком, что-то произошло, и ты в беде. Другой вопрос, если дорога совершенно пустынна, а сумка с покупками увесиста…

В тот же вечер, едва мы высадились из автомобиля и затащили мои сумки внутрь, тут же сбежались соседи, а через час приехали и родственники, с кучей детворы. Я совершенно растерялась в этом пестром людском хороводе, никак не могла запомнить, кого как зовут, и различить друг от друга хотя бы взрослых. Со всех сторон меня осаждали желающие расцеловаться, а Глория совала свой телефон с открытым скайпом: "Будь добра, поговори с моей сестрой в Гондурасе срочно, хотя бы "ола" (привет) скажи". Освоилась я с такой манерой общения не скоро, но все же потом привыкла и смирилась. А в тот момент пришлось немного разочаровать Глорию – отпросилась спать, вместо того, чтобы отправиться на другую, внешнюю фиесту, где уже человек сто собралось, и меня как экзотического зверька, видимо, хотели показывать. Когда гости разъехались по домам и было прилично, наконец, отправиться в кровать, Глория напоследок предупредила меня, что назавтра с утра мы начнем готовиться к отмечанию моего Дня Рождения…

(обратно)

Эпизод 3. Джеральд и Тони – мои прежние приятели

Буквально через пару дней после моего приезда был намечена очередная встреча русских любителей бардовской песни вокруг живописного озера на территории индейской резервации. Глория заранее высмотрела это объявление на сайте и невинно поинтересовалась, не хочется ли мне туда съездить. Наученная прошлым опытом, я уже знала, что хозяева так называемого «бесплатного жилья» ждут в ответ каких-то услуг, обычно – развлекать их так или иначе. И если с Оксаной с улицы Роуздейл у меня не было никаких шансов провести время самостоятельно, то она хотя бы на своей машине меня возила. Здесь же предполагалось, что нас повезет кто-то из детей Глории.

Вспомнив, как на этом русском «туристическом слете» полгода назад меня недобро встретили с американским приятелем (Книга «Блондинка в Южных Штатах), я с трудом представляла себе шумную латиноамериканскую компанию посредине российского праздника. Поэтому решила организовать поездку самостоятельно, до минимума сократив количество участников и их национальный состав. Обзвонив всех прежних приятелей, я наткнулась на полное непонимание – ну меня-то отвезти, это конечно, просто святое, но зачем нам какая-то Глория? И только Джеральд неожиданно ответил согласием, заявив, что он давно не был на охоте, и в целом на природе, и пора «выгулять палатку». Он заехал за нами на своем огромном траке (местный мини-грузовичок, в других странах я таких машин не видела), где весь кузов был завален чем-то, очень нужным для будущего лагеря.

Вдохновленная таким началом, я предвкушала отличный отдых. Однако уже по дороге к месту слета Глория сцепилась с нашим водителем в нешуточном словесном поединке. Она оказалась задиристой и не спускающей ни одного каверзного слова, он – практически невыносимым в своей ворчливости, а я – медиатором, этакой мягкой подушкой безопасности, амортизирующей все их стычки. Обстановка в машине накалилась до предела, я уже не знала, как разнимать спорщиков, когда мы наконец доехали до огороженного участка вокруг озера и стали выгружаться.



Организаторы выделили нам прекрасное место для лагеря, так как приехали мы одними из первых, а у Джеральда с собой оказалась огромная палатка, похожая больше на дом с террасой. Пока он ее устанавливал, разворачивал другие приспособления, такие, как газовая плита, гриль и еще что-то, Глория сидела на шезлонге в стороне, надув губы, и я подумала было, что развлекательная поездка не удалась. Тем не менее, когда закупленное мясо было пожарено, салаты порезаны и стол накрыт, в нашей компании установилось временное перемирие. После всех приготовлений Джеральд объявил себя уставшим, и прилег на ловко устроенную им же на свежем воздухе лежанку.

Глория же заявила, что она приехала песни слушать, а не валяться без дела. При первых же звуках гитары у соседнего костра она подпрыгнула и с невероятным энтузиазмом потащила меня туда. Бросив Джеральда в одиночестве, мы обходили бивуаки один за другим, туристы очень хотели знакомиться, но только до того момента, как выяснялось, что Глория не говорит по-русски. После этого интерес к нам резко падал, что не мешало Глории снимать все и всех на видео. Память на телефоне закончилась, но она постирала какие-то старые фотографии и с неизбывным энтузиазмом продолжала снимать.

Джеральд сделал робкую попытку подойти к нам и тоже послушать музыку, когда один из подвыпивших певцов решил с ним вдруг брататься. Джеральд с непониманием встретил прочувствованную речь, обращенную к нему, и со страхом – попытку крепкого мужского объятия. Этот эпизод окончательно отвратил его от туристических компаний, и он отправился спать. Хотела спать и я, но Глорию одну оставить было невозможно, так мы всю ночь и кружились, подпевая здесь и там в силу своих способностей и на нами самими придуманном языке.

Утром мои компаньоны поменялись ролями – Глория порхала по лагерю в отличном настроении, бессонная ночь никак ее не утомила, Джеральд же сидел на лавочке с видом обиженной принцессы, или точнее принца. Я подумала, что худой мир лучше доброй ссоры, и пора убираться по добру – по здорову домой, пока установился хоть какой-то нейтралитет.

На обратном пути заехали к прежним соседям и забрали мои сумки, раскладушку, огромное теплое одеяло и резиновые сапоги, весь тот скарб, которым я обросла еще в прошлых поездках и накопила в доме Оксаны на Роуздейл. С одной стороны, я была благодарна своему другу, что так быстро решил эту проблему, и была рада, с другой, глядя на эту кучу, осознавала с тоской – домой в Россию это вывезти будет уже невозможно…

На другой день я позвонила Тони – тому безработному в настоящий момент инженеру, с которым переписывалась каждый день в течение четырех месяцев (Книга «Блондинка хочет замуж»). Я никак не могла понять его отношения ко мне, и посчитала его дружеским, за неимением ничего лучшего. Тем не менее где-то в глубине души все равно приценивалась и примеривалась. Ведь не может же совершено незаинтересованный человек, умный и образованный, как было видно из писем, просто так тратить массу времени, не предполагая никаких перспектив? Именно эта переписка, и видео чат по скайпу почти каждые выходные, настроили меня более всего на идею снова приехать в США. Тони пригласил меня в Гальвестон (город на море в 45 км от Хьюстона), заехал за мной и отвез в шикарный ресторан морепродуктов на побережье. Мы виделись только три дня перед моим отъездом из Хьюстона четыре месяца назад, и поэтому присматривались друг к другу с новым интересом, подогретым письмами.



Тони вник в мои проблемы, и самой главной из них была авария, в которую я прошлой осенью попала на арендованной машине, и нынешняя тяжба со страховой компанией. Все выслушав и прочитав все накопившиеся по этому делу документы, Тони взялся помогать, поговорив по телефону со всеми, кого я не понимала из-за акцента, да и прежде дорого было звонить из России. Вторым вопросом была установка сим-карты в европейский телефон – непростая задача. С только что приобретенной в аэропорту симкой не желал согласованно работать интернет, и по этому поводу мы заехали в офис компании-провайдера. Задавал Тони вопросы или сам вещал, но получалось у него и вежливо, и с небольшим нажимом на сотрудников. Даже можно сказать, с большим нажимом и капитальным давлением, но не придерешься, так аккуратно были оформлены все фразы. Как я поняла позже, это специфический американский стиль, так разговаривать, им владеют не все местные, а только достаточно образованные, в результате же персонал в лепешку расшибается, стараясь угодить такому клиенту, и все получается быстро и в лучшем виде. Мне же оставалось только приставать к тем, кто так умеет, и упрашивать решать мои проблемы.

В телефоне сделали все настройки, и интернет заработал, правда еле-еле, медленно, и не все приложения. Как объяснили сотрудники, европейские телефоны либо вовсе не поддерживают американскую систему, либо делают это на самом низком уровне. «Наверное, придется покупать другой телефон здесь. Не покупать же навигатор!» – мысленно с печалью подсчитав грядущие расходы, подумала я. Но деваться было некуда, без мобильной Гугл-карты можно было даже из дома не выходить.

К каждой моей встрече с Тони Глория относилась очень ревниво, ей совсем не нравилось, что я уезжаю куда-то, а она остается скучать в одиночестве. Но у меня всегда был железный аргумент – ведь я не могу бесконечно находиться здесь на туристической визе, надо искать жениха, а значит, тратить на встречи определенное время.

В нашей переписке Тони присылал мне список своих любимых композиторов-песенников, мелодии которых в докризисные времена он исполнял в составе любительской группы в барах и ресторанах. Я разучила несколько понравившихся мне песен, чтобы спеть вместе с Тони и при возможности еще и на пианино себе подыграть. И, как только он пригласил меня домой и достал гитару, я продемонстрировала свою осведомленность, чем очень его впечатлила, таким замечательным вышел наш дуэт. «Ну вот, сейчас-то мы и сольемся в объятиях… или хотя бы за руки возьмемся, что ли…» – торопила я отношения с наклевывавшимся вроде бы женихом… Но нет, не тот случай. Почему-то именно с Тони назначение все новых свиданий и даже приглашение в дом вовсе не означало никакого продвижения. Вероятно, в жизни безработного, впавшего в пессимизм и скучающего без ежедневной отсидки в офисе, должны быть счастливые моменты общения с привлекательной женщиной, ни к чему не обязывающие при этом. Незнакомая мне ситуация, может быть, это и есть так называемые "серьезные отношения"? А не неспособность в силу возрастных причин.

Вечер плавно шел к завершению, когда вдруг Тони объявил, что потерял кошелек. Мы оба бросились лихорадочно его искать, перевернули вверх дном всю комнату, Тони позвонил в бар, где мы сидели до посещения его дома, потом мы собрались ехать на заправку, где тоже останавливались, и куда позвонить было невозможно. Тони раскраснелся, пот градом стекал по щекам, глаза лихорадочно блестели… «Ничего не понимаю, он был здесь, мой кошелек, а там все карточки и важнейшие документы» – причитал он, искоса, и, как мне казалось, с подозрением, поглядывая на меня. Пришло мое время вспотеть, такой неприятной становилась ситуация, а вид мужчины, так неожиданно скатившегося в истерику, и вовсе раздражал. Я решила, что с меня хватит, лично я поиски прекращаю, и хлопнулась на диван. Или с разбегу уселась))) При этом сдвинулась лежавшая на диване гитара, и под ней преспокойно отдыхала наша потеря. Уж точно не я его туда положила, этот кошелек…

Домой Тони вез меня с извинениями, а я все думала: «Ну почему же спокойно нельзя никак, без приключений и отрицательных эмоций?» При этом признавала про себя, что поведение мужчины в экстремальной ситуации всегда ясно демонстрирует его характер и предсказывает его будущее поведение в обычной жизни.

В один из дней, арендовав машину с некоторыми трудностями, о чем будет рассказано позже, я решила, что долг платежом красен, пора и мне Тони покатать. Мы поехали, конечно же, на пляж, потом по побережью в сторону Кимы, прекрасного парка отдыха на воде, потом по национальному парку в районе Сибрука… При ярком солнечном свете я рассмотрела, какой у Тони живот огромный и шея сгорбленная… а уж с какой одышкой он ходил по пригоркам в парке…

В конце дня Тони предложил заехать в бар. Взяв там себе ром с колой, а мне – минеральную воду, он даже и не подумал заказать что-то из еды. При этом, разглядев публику и усевшись рядом с молодой симпатичной девушкой, он сразу же начал заговаривать с ней. Девушка была в недоумении и отвечала односложно – чего, мол, ему надо, раз он сам с женщиной пришел? И только когда Тони сказал, что я русская, она заинтересовалась и вступила в разговор. Очень быстро к девушке подошла подруга и уселась за стойку рядом с ней, но с другой стороны, извинившись за опоздание на встречу. У девчонок были свои разговоры, они давно не виделись, но Тони не терпелось быть в центре внимания, и он непрерывно обращался к ним с какими-то вопросами. В конце концов те смирились, и со вздохом развернулись к Тони, не желая быть невежливыми. Тони закинул руки за плешивую голову, откинулся на стуле, и начал вещать какую-то абракадабру о политических лидерах Флориды двадцатилетней давности. Мне было стыдно за него перед девушками, и за себя, что пришла в бар с таким спутником. Ведь в России я насмотрелась на таких мужчин, и не хотела иметь с ними ничего общего и в своей-то стране, а уж тем более встретить такое «счастье» на американских просторах.

Кое-как вытащив Тони из бара, я отвезла его домой, спросив по дороге, нет ли у него дома какой-нибудь еды, я за весь день очень проголодалась. Тони ответил, что где-то в холодильнике, кажется, завалялись макароны…

Из кандидатов номер один Тони плавно перешел в конец списка женихов, а то и вовсе был вычеркнут. Конечно, немного обидно показалось, что вот опять, в который раз, я начинаю с пустого места…

(обратно)

Эпизод 4. Вива латина!

У Глории было две дочки, и через несколько дней я научилась их различать. Старшая, по имени Урания, вышла замуж очень удачно, ее муж – владелец строительной фирмы. Они живут в большом красивом доме в самом престижном районе Пиарленда, их пятеро детей ни в чем не знают отказа, а мексиканка, нанятая для стирки одежды, занимается этим с утра до вечера три дня в неделю, даже при наличии стиральной машины. Урания даже и не знает, сколько и каких у нее платьев и туфель, а ее маленькая дочурка, когда хочет выйти из своей комнаты в гостиную, не просто перешагивает через дорогие игрушки – она ищет место, куда в следующий раз между ними поставить ножку. Два старших сына выезжают утром в колледж на шикарных автомобилях, Корвете и Ленд Ровере.

Аудри – младшая, с двумя детьми и без мужа, не имеет даже легального права на работу. Трудясь, как пчелка, чтобы обеспечить всех, она работает в фирме, оформленной на старшую сестру. Почему не на нее саму? А потому, что за 15 лет в США она так и не обзавелась видом на жительство в этой стране. Одна несчастная любовь последовала за другой, мужчины бросали ее сразу, как выяснялось, что она забеременела. Несколько лет назад она пережила терапию рака гортани, но, ввиду того, что диагностика была сделана вовремя, лечение прошло успешно. Аудри прекрасно говорит на английском, обладает деловой хваткой, и впахивает, впахивает… Фирма занимается оформлением вида на жительство мексиканцам и прочим латиноамериканцам, не умеющим заполнить анкету на английском языке, и уж тем более приложить к ней необходимые бумажки. Похоже, в этих делах Аудри хороший профессионал, но работа отнимает все ее время без остатка.

Старший сын заказывает себе доставку из Мак Дональдса и прочих фаст фудов по карточке мамы, другой еды он уже не хочет, даже когда предлагают. Сидя перед игровой приставкой с джойстиком всеми вечерами после школы, он набрал вес, и Аудри всерьез обеспокоена лечением его тучности, но не с того конца заходит, не устранив причину, борется с последствиями. Младший сыночек, любимец Глории, мой любимец тоже, Юсеф, просто обаяшка! Добрый, веселый, непритязательный, носится с кучей соседской ребятни из трейлера в трейлер, нежно любит Глорию, непременно забегает ее поцеловать перед школой. Но я не видела ни разу, чтобы он делал уроки, хотя в учебники и тетрадки в его школьной сумке всегда присутствуют.

Доставка детей в школу – это отдельное предприятие в Техасе. Часто дети учатся в разных местах, ведь маленькие ходят в начальную школу, постарше – в среднюю, еще старше – в так называемую хай скул (высшая школа, но вовсе не университет, как принято в России реагировать на все «высшее» в отношении образования), не все учащиеся переходят в нее из средней школы. Ввиду того, что на общественном транспорте никуда добраться невозможно, а родители или родственники не всегда могут отвезти детей на машине, да еще развезти по разным направлениям, в Техасе организована система школьных автобусов. И эта система обеспечивает работой многих людей, и в первую очередь непосредственно водителей, конечно.

Автобусы по расписанию забирают детей с определенных остановок, в нашем поселке это было дважды с утра с разбегом в полчаса – вероятно, к первому и ко второму уроку. Точно также привозят детей из школы дважды, по окончании каких-то занятий в разное время. Опоздавшим на автобус в этот день уже в школу не попасть, и задержать детей после уроков невозможно по той же причине. Почему-то некоторые родители выходят к автобусной остановке встречать вечером своих отпрысков – то ли соскучились так сильно за день, то ли небезопасным считается проделать путь от остановки до дома.

На то время, что вереница этих желтых автобусов движется утром к школам, обратно вечером, движение если не перекрыто полностью, то очень ограничено по этим маршрутам, и лучше эти маршруты изучить, чтобы избегать этих улиц и не попасть в непредвиденную пробку. Обычно это с 7.30 до 9.30 утра, и где-то с 14.30 до 16.30 во второй половине дня. На каждом перекрестке на это время выставляется регулировщик, но не полицейский, а из специальной бригады, относящейся к школьно-автобусному процессу, одетый в зеленую форму дорожного рабочего и держащий огромный знак «Стоп» в руках. Он-то и останавливает движение машин, когда считает нужным, и возобновляет его. При посадке-высадке детей дежурит отдельный человек, а парковку автобусов перед школой регулирует еще один. Кроме того, в дневное время, между поездками, желтые автобусы отправляются на специальную стоянку, которую охраняет целое скопище охранников.

В указанные часы, даже если впереди вашего автомобиля не едет этот «желтый монстр», надо все равно соблюдать осторожность на таких дорогах – можно не заметить столбик с моргающими оранжевыми лампочками, которые означают ограничение до скорости телеги, запряженной старой больной лошадью. Если вы вдруг нарушите скоростной режим на этом участке – о, здесь-то бравые служители

закона не дадут вам спуску, пусть даже улица в тот момент была совершенно пустынной! Как мне показалось, это единственное место, где работники дорог устраивают «засады», а штрафы за такое нарушение очень высоки.

Кроме двух дочерей, у Глории есть три сына, двое из них ведут частный бизнес и прекрасно устроились. Женам их позволено не работать, они занимаются воспитанием огромной оравы детей, но при этом держат своих мужей в довольно жесткой узде – видно, сыновья унаследовали у Глории ее мягкий характер. Третий сын любит выпить и покурить травку, а работать не любит. Его супруге это не помешало родить от него четверых деток, и не менее двух-трех раз в день она звонит Глории с жалобами на свою тяжелую жизнь. Настроение Глории всегда испорчено после таких звонков, но и отходит она быстро – как я имела возможность не раз убедиться, латиноамериканцы страдают глубоко, но недолго. Чтобы обеспечить несчастливую семью каким-то хоть доходом, четыре остальных предлагают этой невестке Глории подсобные работы – генеральную уборку в доме, стирку и глажку белья, периодическую готовку. В остальное время они просто дают этой невестке деньги, оплачивают школьные формы и учебники детям, аренду и коммунальные услуги за тот ветхий трейлер, в котором ютится это многочисленное семейство, дарят использованные старые машины или просто дают покататься, и все в таком же духе. То есть, каким бы нехорошим человеком не был их брат-неудачник, семья его не нищенствует. К тому же, помогают общественные организации, церковь, а штат Техас так и вовсе выдает специальную карту, на которую можно покупать в магазине продукты весь месяц.

Негласной главой семьи считается Урания. Умная и сообразительная, невероятно харизматичная, она четко распределяет, когда, кому из родственников и в каком объеме успешные сыновья должны помочь. Никто не спрашивает денег с Аудри, но и не помогает ей никто. Сама Урания тоже не остается в стороне, выпрошенными у мужа деньгами она снабжает, в частности, свою мать, с определенной периодичностью.

Так что Глория, мать пятерых детей, не страдает от их невнимания, она страдает от отсутствия компаньонки, с которой она могла бы проводить время, и тут я пришлась, как нельзя кстати. Мне объявили, что теперь я «в семье», и наобещали множество всяческих благ. Например, хотя и нет общественного транспорта, меня будут возить везде, куда мне надо, обеспечивать продуктами, помогать во всех прочих проблемах, лишь бы от Глории я далеко не отходила. Даже жениха они найдут мне через знакомых, приличного мужчину с деньгами, который со мной будет обращаться, "как с золотом".

Жизненный опыт уже тогда не позволял мне принимать все эти посулы за чистую монету, а потом, освоившись, я окончательно осознала – латиноамериканцы искренне верят в то, что он говорят и обещают, онирады видеть жизнь в прекрасном, всеми цветами радуги сверкающем свете. И если они и забывают что-то из того, что наговорили, это вовсе не их вина, а просто…ну не получилось! Во многом латиносы действительно напоминают детей, хороших, открытых и добрых, но немного легкомысленных.

В мой день рождения целый день мне возили цветы и торты, помимо прочих, преимущественно парфюмерных, подарков. Мы с утра развесили в зале гирлянды из бумажных цветов, и вместе с настоящими букетами, для которых уже не хватало ваз, трейлер напоминал огромную оранжерею. Также установили на стол бутылку дорогого шампанского, привезенную самым первым гостем. Каждые полчаса я расцеловывалась с вновь приехавшими женщинами и их детишками, заново рассказывала, кто я и откуда. Дети выбегали в трейлер Аудри и там обосновывались перед игровой приставкой, потом прибегали обратно и постоянно носились туда-сюда. Взрослые садились за стол, пробовали торты, запивали их кока-колой или сладкими шипучками, отказывались от приготовленных горячих блюд, долго обсуждали что-то: политические события местного масштаба, семейную жизнь общих знакомых, и, после долгих приготовлений, переходили, наконец, к основному вопросу: «Ну как оно там, в России? Здорово, да?»

Я была удивлена преувеличенно идеальным представлением о нашей стране, как об этаком рае на земле, где природа невероятно красива, люди добры и образованны, правители мудры и благородны, а жизнь легка и прекрасна. Посетить Россию мечтали буквально все, но ввиду того, что я, живехонький представитель этой страны-мечты, уже нахожусь здесь, то хотя бы меня можно было расспросить, а хотелось дамам прежде всего разобраться в кулинарных тонкостях. «Какое твое любимое блюдо?» – вопрошали они. Но как объяснишь, что такое сырники, людям, не видевшим никогда творога? Позже я нашла и здесь в продаже так называемый «деревенский сыр», но он лишь отдаленно напоминал привычный нам творог, в сырники из него получались невкусные. На вопрос о самых любимых россиянами фруктах я смело отвечала «яблоко», вызывая кучу вопросов сразу – а почему не манго все же, или не папайя хотя бы? А что там с овощами? Приходилось объяснять, что овощей столько, что по пальцам можно пересчитать: капуста, морковь, картошка и свекла, и мы комбинируем их по-разному, с луком и чесноком, а также солим, квасим, морозим и как-то еще заготавливаем на зиму. Иногда едим и свежими, конечно. На этом месте женщины начинали охать и ахать, искренне меня жалеть, привлекательность России резко падала в их глазах, но они все равно переспрашивали несколько раз, как бы не веря: «Неужели же даже авокадо не растет, ты не обманываешь?» Затем они осознавали, что такими вопросами можно меня обидеть, и мы деликатно переключались на другие темы.

Сфотографировавшись со мной и с бутылкой шампанского в центре композиции раз двадцать, погостив столько, сколько подсказывали их «внутренние часы», настроенные особым, латиноамериканским образом, дамы откланивались и уезжали, рассадив по машинам всех своих отпрысков и стараясь никого не забыть. Но оставленные детские вещи мы потом собирали по всем комнатам нашего и соседских трейлеров: сандалии, тапки, кофточки и футболки разных размеров и расцветок, и все это складывали в кучку на террасе, с пометкой «до востребования». Через неделю я накрыла эту кучу пленкой от дождя, и так она и лежала потом несколько месяцев, никто свои вещички забирать не торопился – не бедствуют родственники Глории, далеко не бедствуют. После разъезда всех гостей мы убрали со стола в холодильник так и не открытую бутылку шампанского, и из всех событий этого дня, признаться, это удивило меня больше всего.

Вечером приехала Урания и пригласила самых близких родственников в ресторан. «Грингос» – так называют белых американцев представители Америки Латинской, поэтому название ресторана было невероятно в тему. Мексиканские блюда я пробовала не в первый раз, но в этом ресторане, как и частенько в Техасе, кухня была представлена в варианте под названием «текс-мекс», то есть при сохранении общего дизайна блюд оригинальная острота их была уменьшена в разы.



Эта черта всегда удивляла меня в мексиканцах и прочих латиносах: итак имея уже к зрелому возрасту гастрит желудка от бесконечного употребления острейших приправ и соусов, они все равно в каждом ресторане упрямо тянутся к баночкам и бутылочкам, которые при добавлении содержимого в пищу делают ее жгучей до полной несъедобности. Вероятно, пищевые традиции в этих этнических группах настолько сильны, что выдерживаются, даже если идут во вред здоровью. Под завязку мне пришлось исполнить несколько лирических мелодий на пианино, стоявшем посреди зала, чинно раскланяться перед аплодировавшей публикой, и едва только автографы не раздавать восторженным зрителям.



Все мои спутницы выглядели чрезвычайно гордыми и хотели продолжения банкета, а я, как всегда, очень хотела спать и просилась домой, смена часового пояса давала о себе знать.

Утром первым делом Глория объявила мне, что у нас сегодня снова праздник -


официальное празднование моего первого дня на этой земле, так латиноамериканцы называют следующий после Дня рождения день, и отмечают его тоже. Поэтому снова приедут гости, уже более дальние подруги. Ну что же, хотя бы понятно, что делать с этими тортами, в огромном количестве наваленными в холодильнике. Мне уже очень хотелось супа, и я предложила второй день отмечать с борщом. Глория немедленно творчески развила эту идею, и предложила устроить мастер-класс по приготовлению оригинального русского супа. Я еле упросила ее разрешить мне сварить мясной бульон заранее, на что требовалось хотя бы полтора-два часа, ведь моей подруге не терпелось начать действо, и она уже «висела» на телефоне, приглашая всех и вся.

Вытащив мясо, я срочным образом поставила его на плиту, но все равно к приезду первых зрителей бульон не был еще готов. Однако дамы нашли, чем себя занять, они уселись перед телевизором смотреть мексиканскую мыльную оперу, и почти час дружно охали и ахали, сопереживая слезам героев и почти забыв обо мне. Однако, Глория призвала всех к порядку, когда я стала чистить, резать и бросать в бульон картошку с капустой, тереть на терке свеклу и морковь, жарить на сковородке лук для зажарки и искать в холодильнике томатную пасту. Женщины уселись вокруг и буквально пожирали меня глазами – как оказалось после, ждали момента, когда же я положу в бульон рис. Самые нетерпеливые спросили меня об этом. Как же они были разочарованы, узнав, что риса в супе не будет! Заподозрив неладное, я предложила сварить рис отдельно, что Глория и сделала весьма оперативно.

Когда борщ был готов, дамы почему-то отнеслись к нему с большим недоверием – каждая налила себе в маленькую пиалку и с подозрением пробовала жидкость чайной ложечкой. Кому показалось съедобно, налили уже в тарелки размером побольше, но все равно – совсем понемногу. Буквально единицы ели борщ, как он был, и то, наверное, давились из уважения к моим трудам, а большая половина дам положила сначала в тарелку сваренный рис, сверху налив немного жидкости из кастрюли, объявив, что иначе им вообще не вкусно. От сметаны отказались наотрез, чем окончательно расстроили мой план демонстрации настоящей русской кухни…

Практика испанского языка в эти дни зашкаливала. Гости говорили так быстро, что я почти ничего понимала. Не понимали и они меня, в основном из-за разного темпа и разной мелодии речи. Но Глория оказалась невероятно восприимчивой и сообразительной. В первые же дни общения мы с ней выработали около двадцати слов и столько же устойчивых выражений (как у Эллочки-Людоедки), которыми научились обходиться. От меня требовалось говорить, как можно быстрее, а не думать, как правильно проспрягать глагол или какую форму выбрать для существительного. Можно было лепить, что на ум придет в первую секунду, потому что самое напряженное для реактивных латиноамериканцев – это ждать, когда же я, закатив глаза к небу, вычислю нужный оборот и закончу предложение – они к тому моменту уже забывали, с чего я начала. Глория понимала меня во всех самых фантастических спряжениях и склонениях, изобретенных мною прямо на ходу, и переводила для всех остальных, с моего испанского на их испанский. Грамматика страдала, но темп речи наращивался с невероятной скоростью.

«Здорово, что у латиносов праздник каждый день! Столько оптимизма! У них, наверное, депрессии вообще не бывает. Надо учиться такому отношению к жизни», – слегка завидовала я. Но позже выяснилось, что с делами ситуация обстояла куда хуже, чем с настроением. Много разговоров, и никакого, или очень мало, действия. И если большинство невыполненных обещаний меня никак не задевало, я и не рассчитывала на такое легкое воплощение в жизнь своих планов, то все, что касалось покупки машины, остро кололо при каждом новом разочаровании.

(обратно) (обратно)

Глава 2. Дома не сидится – по Техасу и Луизиане

Эпизод 1. Покупка автомобиля

Племянник Глории, временно обосновавшийся в трейлере Аудри, был постоянным посетителем аукционов подержанных автомобилей. Как я поняла, машины на аукционах он покупал дешево, а потом продавал дороже частным клиентам, не вложив в них никакого труда. Он обещал взять меня с собой на аукцион как минимум пять раз, и каждый раз находилась причина, почему никак нельзя этого сделать. То дождь пошел, то аукцион якобы отменили, то еще что-нибудь… Ввиду того, что эти торги проходили каждые три дня, бросила надежду попасть туда я только через пару недель, а до этого верила в реальность такого обещания.

Уже через несколько дней, проведенных в ограниченном трейлерным поселком пространстве, я начала не на шутку томиться. На этот раз я даже не знала, как добраться до аэропорта, чтобы арендовать машину, общественный транспорт в Пиарленде не функционировал, а до ближайшей остановки автобуса на границе с собственно Хьюстоном было более двадцати километров. Дочь Глории согласилась отвезти меня в аэропорт рано утром, по дороге на работу, с тяжелым вздохом – совсем не в тему ей было такие круги наворачивать. Как обычно, я оформила заказ на машину заранее, с отменой бронирования, поэтому и страховку на машину собиралась заказывать, как всегда прежде делала, прямо перед стойкой фирмы, через интернет, у третьей стороны – компании Альянс, относительно дешево.

Но перед стойкой выяснилось, что правила изменились, и теперь Альянс страхует машину за 24 часа до ее оформления на стойке регистрации. К тому же за стойкой стояла молодая афроамериканка, а они меня терпеть не могут. Дама отказывалась выдавать мне машину без страховки, страховка непосредственно от арендатора стоила сотню долларов в день, даже самая дешевая. Деньги это были для меня совершенно немыслимые, поэтому я закрыла свою бронь и никакую машину у этой фирмы брать вообще не стала. И вот осталась одна в аэропорту, без общественного транспорта, чтобы домой вернуться, и звонить кому-то с просьбой о помощи посчитала неприличным, рабочий день в разгаре. Поспрашивала на других стойках в аэропорту, машин либо нет, либо опять только с бешеными страховками «от производителя». Пришлось засесть прямо там в интернет и искать у фирм-посредников. По счастливой случайности нашла за 59 долларов в день плюс их собственная страховка 11, так что машина вышла 70 долларов в день. Но ввиду того, что поездка на такси из аэропорта домой вышла бы в половину этой суммы, пришлось раскошелиться.

Безумно счастливая за рулем новой красивой машины, я решила водить весь день, точнее, оба дня. Но здравый смысл уже не просто подсказывал, он кричал: «Только расходы и никакого прихода, этак и в нищету можно вскоре скатиться!» Да, этот случай наглядно продемонстрировал, что машину арендовать стало очень затруднительно, я поменяла место жительства, переехав из центра Хьюстона (дом Оксаны, книга «Блондинка в Южных Штатах») в пригород, компании-арендаторы поменяли условия… Пришлось всерьез задуматься о покупке собственного автомобиля.

Узнав, как называется сайт с местной доской объявлений, я попыталась посмотреть машины там и позвонить по предоставленным телефонным номерам, но ни с кем из респондентов не смогла договориться о встрече. По-видимому, нужно было обладать какими-то неизвестными мне навыками, в дополнение к пониманию речи на слух. Люди отвечали расплывчато, было не ясно, то ли продают они машину, то ли нет, то ли это вообще фрики какие-то, подавшие объявление с неизвестной, но явно криминальной целью. Один из собеседников неожиданно заявил мне, что я грубая, со мной иметь дело он не будет, и бросил трубку. А я вовсе не грубая, я напористая, и так мы разговариваем по телефону в Москве – по делу, без всяких там расшаркиваний. Много позже, на языковых курсах, профессор объяснил мне, что наша экспатская привычка чеканить каждое слово делает речь действительно грубой для восприятия американцев, у них есть определенный ритм предложения, с выделением одного смыслового слова во фразе из, скажем, четырех слов – но тогда я этого и близко не знала.

Поэтому выход я видела только один –попросить Марка, пусть он поговорит по телефону, раз уж я такая грубая… Марк неизменно был для меня самым полезным человеком в Хьюстоне, и, хотя познакомились мы при весьма комичных обстоятельствах (Книга «Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне»), он неизменно проявлял благотворительность при непонятной мне мотивации, и вроде бы даже получал удовольствие от процесса оказания помощи.

Не откладывая дела в долгий ящик, я предложила Марку забрать меня из аэропорта, когда придет время отдавать арендованную машину, то есть назавтра. Мы приехали к нему домой, Марк открыл тот же самый сайт, но видел там что-то другое, чем до этого видела я, потому что никому не звонил. Я сперва наслаждалась процессом, глядя, как Марк искал машины – он напоминал мне орла, обозревающего с высоты долину и выискивающего добычу. Но терпение мое быстро закончилось, и я попыталась вмешаться. «Учишь ты повара суп варить? Нет? Вот и оставь меня в покое», – пытался отвязаться он от меня, вызвав в памяти забавные воспоминания о недавней варке борща. Но потом снизошел все же до объяснений: «Объявлений здесь очень много, просто море, но многие из них от дилеров, то есть придется заплатить 200-300 долларов сверху настоящей цены. Поэтому надо больше, чем на сами автомобили, смотреть на людей, которые их продают, это должна быть приличная семья белых американцев». «Как же узнать, кто там продавец?» – недоумевала я. «По стилю объявления уже многое понятно, а звонить я буду, только когда отберу два-три самых подходящих варианта», – сказал он, как отрезал.

Через час мы выехали на просмотр первой машины. Находился адрес на краю географии даже для Хьюстона, за автомобиль 1999 года выпуска хозяйка просила 900 долларов, короткий тест-драйв показал, что машину нужно просто выбросить на помойку немедленно, а не просить за нее каких-то денег. На этот просмотр мы ехали около часа, по следующему адресу – еще час…

Так я поняла, что за тысячу долларов ничего не куплю. Дешевых машин вроде было и много, но когда выезжаешь на них смотреть, жалко времени потом, выглядят они вовсе не как на фото, а уж едут… Непонятно, следующие двести метров проедут или заглохнут. Точно так же разбились и мои надежды показать авто перед покупкой мастеру для определения поломок, поэтому я машину выбирала просто уже по звуку мотора. Ведь поехать в мастерскую в этих условиях, когда сначала встречаешься с продавцами после длительного проезда к ним, а потом неизвестно, насколько быстро стемнеет, где находится механик и, если даже близко, он скорее всего окажется знакомым этих людей и скажет то, что им надо. Подытожила свои невеселые мысли: новая, неизвестная мне среда, слишком специфичны люди, разговаривают иначе (если я их вообще понимаю), другой менталитет – вобщем, без Марка действительно идея не подлежит воплощению. Но Марк не будет меня бесконечно катать, вот он выделит день, максимум два, а потом своими делами займется, и все на этом, конец проекта. Поэтому буду покупать машину гораздо дороже, чем собиралась, и одному Богу будет известно, что там у нее внутри. Но мне это должно быть не так уж важно, это будет моя первая машина здесь, и, скорее всего, не последняя.

У молодой семьи, что приехала на следующую встречу, прихватив своего двухмесячного малыша, автомобиль оказался самым приличным из просмотренных в этот день. Правда, кожаная обивка на передних сиденьях была здорово потерта, но ведь можно и чехлы на них надеть. Марк заливался соловьем, демонстрируя качества классного продажника, а в нашем случае покупателя, виртуозно умеющего торговаться. Молодые супруги очень загрустили, когда Марк назвал финальной такую цену, что была почти вдвое меньше начальной, но для меня и эта, новая, цена все равно казалась слишком высокой. Девушка стала звонить отцу, живущему по соседству, тот через пару минут приехал и вдруг заявил: «Иностранке лучше не продавать, потом от нее (иностранки то есть, и меня конкретно) могут возникнуть всяческие неприятности». Это был неожиданный ход, я распрощалась с мыслью о покупке машины, но пара обещала «подумать до завтра».

И вот с утра – долгожданный звонок, мы с Марком мечемся по разным банкоматам в поисках наличных, которые надо отдать за автомобиль, а молодые люди приезжают с готовыми уже документами на куплю-продажу. Подписание бумажек, передача американских дензнаков из одних рук в другие – и вот я уже еду в Пиарленд за рулем своей личной машины!



Будем считать, что под жарким солнцем Техаса белый цвет предпочтительнее))) Наслаждаюсь прохладой кондиционера, тревожно прислушиваюсь к работе двигателя, и стараюсь отогнать от себя мысль, что без страховки ездить нехорошо, и что рано или поздно этим вопросом придется заняться, надо только дать возможность Марку немного отдохнуть от моего общества.

Припарковавшись на площадке у трейлера, я вылезла из машины с видом триумфатора, еле отодрала от себя визжавшую от восторга Глорию и побежала в дом, подключаться к интернету. С наслаждением отменила резервацию машины, на всякий случай заказанную на ближайшие выходные, мысленно показывая комбинацию из трех пальцев и той афроамериканке, что не давала мне страховку в прошлый раз, и всем арендным компаниям, вместе взятым – больше от меня они денег не увидят!

Через некоторое время я прошла перерегистрацию машины на нового владельца в специальной инспекции, и техосмотр перед тем, как пройти эту самую перерегистрацию, а даже страховку сделала. Но на аукцион подержанных автомобилей через много месяцев все же удалось попасть – не для покупки машины, а просто для общего развития и знакомства с местными реалиями. Пригласил меня туда мой старинный приятель – архитектор Фабио, который вдруг решил, что пришла пора ему параллельно заняться частным бизнесом, и подумывал о скупке подержанных машин с их последующим ремонтом и реализацией.

Итак, мы вошли в большой ангар, в котором по центру было установлено что-то типа помоста, там восседал человек в ковбойской шляпе и что-то очень быстро говорил в микрофон. Я даже сначала подумала, что это предварительное выступление юмориста, для «разогрева» публики перед аукционом, например, потому что все вокруг громко смеялись. Но прислушавшись, стала разбирать, как выступающий тараторил: "Лот № 2, начальная цена 500 долларов, кто больше, брум-брум-брум-брум-брум (буквально так! Но, возможно, и рум-рум). Вот тот парень, слева во втором ряду, 900 долларов, кто больше, брум-брум…"  и так далее. Машины заезжали в ангар по очереди, одна за другой, покупатели осматривали их навскидку, причем на каждую машину уходило около одной минуты, не больше. В целом все действо продолжалось минут двадцать, после чего Фабио пояснил мне, что все (!) машины оказались проданными. По каким критериям оценивали их присутствовавшие покупатели, так и осталось загадкой, но опыт в таком деле нужен колоссальный, конечно.

Потом мы поехали в ресторан, где Фабио угостил меня обедом. За соседним столиком сидел ветеран Второй мировой войны, старый дедушка, которого Фабио знал – периодически переводил ему какие-то деньги в качестве благотворительности. Я обратила внимание, что старичок был вооружен, почувствовала себя немного неуютно в этом ресторане и пожаловалась Фабио. У нас тут же возникла дискуссия по этому поводу. Он обратил мое внимание на то, как много людей в Техасе носят с собой оружие, то у одного, то у другого из-под куртки виднеется краешек рукоятки. В основном это пистолеты, все они заряжены и готовы к немедленному применению. Но бояться этого, по убеждению Фабио, не надо. «Вооруженные люди – самые мирные в США, они проходят медицинский осмотр, хорошо знают, как обращаться с оружием, и несут полную ответственность. Оружие носят только для защиты» – утверждал он. Сам Фабио всегда возит свой пистолет уложенным возле сиденья под правой рукой, а когда выходит из машины, перекладывает во внутренний карман куртки. Обойма с патронами всегда полна. Ввиду того, что я этого никогда не замечала, так виртуозно он проделывал эти манипуляции, и до сих пор не выработала еще собственного однозначного отношения к этому явлению, долго спорить не стала, изменить все равно ничего не смогу.

(обратно)

Эпизод 2. Сан-Антонио, Остин и Даллас

Машина вела себя вполне прилично, пару раз мы протестировали ее в поездках на пляж, и вот решились, едем в Сан Антонио. Всего-то три часа по трассе, с заказанным детьми Глории отелем и выданными средствами на посещение ресторанов.



Этот город просто великолепен! Такая маленькая Венеция, только без плесени на стенах зданий. Ожидаемой толпы туристов, правда, нет и в помине. Тишь да гладь, в ресторанчиках у воды можно приятно посидеть в тенечке, наслаждаясь бокалом мартини и глядя на речные медленные воды, от которых веет прохладой. По реке плавают барки с желающими покататься за смешную цену, а ближе к вечеру кругом слышна живая музыка, на каждом метре буквально. К ночи толпы все же собрались, разномастный народ слонялся туда-сюда по набережной, а молодежь выплясывала на открытых дискотеках.



Река – извилистая и с притоками, вдоль берега сооружен пешеходный помост из камня, посажены тропические растения, установлены скамеечки, сделаны искусственные водопадики… Красота! Все гуляют, и каждые сто метров есть лесенка, с выходом наверх, на улицу и проезжую часть, и там тоже очень красивые дома. Не ожидала такого в Техасе. Теперь Эль Пасо кажется пыльной деревней, а Хьюстон – индустриальным монстром без единого уголка живой природы.



Город врачей и студентов, здесь есть несколько университетов и большой медицинский центр трансплантологии. Жаль, что у нас мало времени, ведь здесь столько музеев, парков и особенно музыкальных фестивалей! В Сан Антонио надо приезжать на неделю минимум, и приедем когда-нибудь, конечно. А пока что – две бессонных ночи, два дня на ногах – ценой неустанных гуляний деньги, выданные семьей, удалось-таки освоить!



Глория очень рада новым впечатлениям, и мы постоянно с ней хохочем – я научилась шутить на испанском, куда деваться…

Вдохновленные первым успехом, на следующей же неделе мы собрались в новую поездку. Те же три часа, но по другому шоссе – и вот мы в Остине, столице Техаса.



«Снова в дорогу, снова в дорогу нам торопиться, надо узнать, надо узнать, что там за птица?» (детская песенка). Действительно, почему столицу Техаса разместили в относительно маленьком городе Остин? Выясним, конечно, только вот кто придумал такое ограничение скорости на прекрасных многополосных автострадах? Для россиянки за рулем это просто мука)))

Как оказалось, это такая особенность устройства США – столицы штатов располагают почему-то всегда в небольших городах, в стороне от промышленных центров. Таким образом, вероятно, уменьшают трафик и в целом удешевляют обслуживание государственных учреждений, но уж очень непривычно. Впрочем, население Остина растет невероятными темпами, так как он стал столицей еще и для компьютерщиков и прочих специалистов в области высоких технологий, и по популярности теперь соперничает со знаменитой Силиконовой долиной в Калифорнии.



Но при первом же взгляде на Капитолий приходится соглашаться – да, столица. Величественно, монументально, супер, как патриотично. Тем более с 1840 года аж… с такой древней историей не поспоришь, однако.



Узнала, наконец, кто такие рейнджеры. Первое неформальное подразделение техасских рейнджеров было создано «отцом Техаса» Стивеном Остином в 1823 году для защиты американских переселенцев на территории Техаса, принадлежавшего в то время Мексике. Они охраняли общественную безопасность, а именно: занимались расследованием уголовных преступлений, поимкой разыскиваемых преступников, восстановлением общественного порядка – серьезные ребята.

Здесь, в парке возле правительственного здания, девушки по мексиканскому обычаю отмечают кинсеньеру – вступление в пору зрелости. Неосведомленные могут только удивляться, откуда в одном месте столько нарядных невест без женихов – а это родители девушки в долги залезли, лишь бы справить ей приличное платьице на пятнадцатилетие.



Кроме парка, в Остине оказалось множество симпатичных мест для отдыха, ботанический сад один чего стоит. Опять же Hot Springs (горячие источники) – осуществилась наконец моя подростковая мечта – помочить ноги в реке Колорадо.



Изумительная музыкальная жизнь города прошла мимо… потому что таких пробок нет, наверное, больше нигде, хотя казалось бы трудно удивить бывшего водителя по Москве. Остин – город-пробка, всегда, во всех направлениях. Однако уличные музыканты почти компенсировали все разочарования, один человек сумел изобразить целый джаз-банд.



Глории так понравилось разъезжать со мной по городам и весям, что остановить ее было невозможно, она снова и снова выпрашивала у своего семейства денег нам на дорогу в новые неизведанные дальние дали. Следующим в списке стоял Даллас – второй по величине город в Техасе после Хьюстона. Но на этот раз дети призвали мамашу к совести и предложили пожить не в отеле, а у знакомой, как у нас сказали бы, «седьмая вода на киселе». Лучшая подруга по колледжу той самой незадачливой невестки Мидии, по имени Есения, обосновалась в Далласе, как-то очень удачно выйдя замуж (в отличии от Мидии, имевшей несчастье связаться с выпивохой – сыном Глории). Есения готова была нас принять в своем большом доме в престижном районе Далласа, а также сопроводить нас на экскурсию по городу на своем фешенебельном автомобиле.

До Далласа мы ехали 5 часов, и моя новая машина развивала какую угодно скорость, главное – на патруль бы не нарваться на трассе. Быстро нашли нужный дом, побросали сумки, перекусили и поехали осматривать центр.



Есения попросила меня сесть за руль ее автомобиля, мотивировав это тем, что обычно ездит только в булочную за углом, не дальше, а на дороге к центру города будет неуютно чувствовать себя за рулем. И вообще боится хайвеев и связанной с ними толкучкой. Мне не составило никакого труда отвезти всю компанию в даунтаун (с нами напросилась маленькая дочка Есении), и для парковки мы выбрали самую центровую стоянку, как позже выяснилось, частную. Напротив Пионерского парка мы совершенно легально припарковали автомобиль, заплатив за три часа, так мы прикидывали по времени свою прогулку, немалые деньги. Только вот как именно оплачивать, было не ясно, у выхода стоял автомат, и инструкции в нем было очень невнятными. Вывернувшийся неизвестно откуда молодой парень предложил нам помощь. Он бойко декламировал инструкции, появляющиеся на экране, а в нужный момент принял у меня денежные купюры и вложил их в автомат. Затем он выдал мне квитанцию об оплате, которую рекомендовал положить изнутри машины на лобовое стекло – все было сделано честь по чести.

Даллас сразу же впечатлил своим ухоженным старым центром, где высотные здания очень гармонично перемежались со старинными особняками. Затем мы пошли на Pioner Plaza, которая названа так в честь первопроходцев Америки. Пионер Америки – это охотник или ковбой, человек зрелый и опытный. На этом самом месте когда-то была ярмарка скотоводов, с той ярмарки город и начался. Чтобы напомнить об этом, а заодно развлечь туристов, местные жители поставили здесь «скромный» памятник: десятки круторогих быков и коров в сопровождении трёх конных ковбоев переходят речку, все из бронзы в натуральную величину, причем речка хоть и небольшая, но настоящая.



Мне понравилось фотографироваться с ковбоем. Чувствовала себя, как та девушка, что «на позицию провожала бойца».



Забегая вперед, скажу, что на следующий день, уже на моей машине, мы съездили в другое примечательное место – Форт-Уорт, где жители оставили практически нетронутым старый район “Скотный Двор». Именно здесь можно найти “настоящие” ковбойские салуны, в специальные часы представлений по местным дорогам пастухи, как и раньше, прогоняют стада длиннорогих (long horn) быков, а на местных аренах постоянно устраиваются родео.



А в тот солнечный день мы посетили и другие достопримечательности центра Далласа, пообедали в соседнем Мак Дональдсе наскоро и поспешили вернуться на стоянку – время парковки подходило к концу. Каково же было наше удивление, когда машину Есении мы увидели «демобилизованной» – другими словами, к передним колесам было прицеплено специальное устройство, не позволяющее им крутиться. Устройство было заперто на замок, и было непонятно, кто же такое умудрился сделать и почему. На лобовом стекле под дворником нашлось объяснение происходящему, в виде желтого листика с телефоном владельцев парковки, а точнее, менеджеров, занимающихся нарушениями парковочных законов и правил. Я бросилась звонить, но мне ничего не объяснили по телефону, а пообещали прислать «представителя».

Действительно, довольно быстро прикатил на мотоцикле парень, и объяснил нам, что наша квитанция об оплате парковки пробита вроде бы и на то время, что мы отсутствовали, но на вчерашнюю дату. Мы достали этот квиточек из машины и долго вертели в руках, не понимая, как такое могло случиться – в самом деле, дата была не актуальная! Потом успокоились немного, вспомнили по частям весь процесс оплаты и догадались, что добровольный помощник успел подменить нам квитанцию в какое-то мгновение ока – мы ведь втроем стояли рядом и смотрели на него! Вот уж точно «ловкость рук и никакого мошенства»… А главное – зачем? Он что, хотел настоящую квитанцию использовать для легальной парковки своего автомобиля, то есть, припарковаться за нас счет? Как-то уж очень сомнительно.

Позже Марк поведал мне золотое правило парковки в любом американском городе: никогда не оставлять машину в даунтауне! Все мошенники сосредоточены именно вокруг старого центра, и обман доверчивых приезжих приносит неплохие дивиденды. Ловкачи действуют в сговоре с владельцами стоянок, делят прибыль и живут припеваючи. А делить было что… Когда «представитель» озвучил сумму штрафа в 400 долларов, которые он мог принять только наличными, мы впали в прострацию. Есения стала звонить мужу, потому как машина была оформлена на его имя, да и вообще, очевидно, это был традиционный способ решения всех проблем, перекладывать все на супруга. Но связь была плохой, и он ничего не понял, только осознал, что что-то пошло не так в нашей прогулке, и зашелся неистовым криком – Есения сбросила звонок и отключила телефон. Я, мрачно подсчитывая в голове общие убытки, предложила поделить сумму между нами тремя, и только Глория не впала в уныние. Она заявила парню, что мы сейчас вызовем полицию и будем проводить расследование – искать того мошенника, что подменил нам квитанцию, затребовать записи с видеокамер, чтобы это доказать и прочее в том же духе. «Но ведь вы же с ребенком, на улице такая жара, а вызов представителей власти с последующими разборками займет весь остаток дня? – в растерянности лепетал парень, видимо, он рассчитывал совсем на другую реакцию. – Вас будут бесконечно вызывать в суд, дело затянется на месяцы…. А у меня, вообще-то, рабочий день заканчивается через двадцать минут. Поэтому думайте, как собрать деньги, вон банкоматы за углом, а я в сторонке подожду». Встав «в сторонку», он принялся лихорадочно звонить куда-то, а мои латиноамериканские подруги принялись болтать, обсуждая ситуацию, всплескивая руками, закатывая глаза к небу, громко удивляясь, как можно было так опростоволоситься – все, что угодно, только никто не вызывал никакую полицию и не собирался идти в банкомат.

Парень без энтузиазма смотрел на все это действо, и через двадцать минут потерял терпение. «Сколько у вас есть?» – спросил он, снова приблизившись. «Мы, может быть, найдем пятьдесят», – отвлеклась от ахов и охов Глория, но, порывшись в кошельке, нашла сорок пять. «Давайте хоть это», – недовольно процедил «представитель», открыл замки механизмов своим ключом, отцепил их от колес в помощью специальных инструментов и укатил восвояси. Мы тоже уехали, но настроение было далеко не приподнятым, Есения всю дорогу причитала, предвкушая, как ей сейчас достанется от мужа.

Отдохнув несколько дней после приезда из Далласа, Глория неожиданно попросила меня еще об одной поездке – в городок Порт Лавака, расположенный у моря, если направляться на юг, крошечный и ничем особо не примечательный. Я не могла отказать подруге, всего-то три часа езды по сельским дорогам – удовольствие, не работа! Там мы прошлись по маленькому пирсу, проехали вдоль и поперек все четыре улицы, заглянули в каждую почти кафешку – все это выглядело очень загадочно, а Глория мрачнела на глазах. Наконец, она мне поведала романтическую историю своей любви, прояснив, зачем мы здесь: «Я думала, может, встречу его случайно на улице или в баре, когда мы расстались двадцать пять лет назад, он жил здесь, в Порт Лавака. Но, как видишь, не встретила».



По дороге обратно Глория то смеялась, то плакала – очень уж расчувствовалась, предаваясь воспоминаниям. Вот ее история. В Гондурасе она была любимой дочкой в весьма зажиточной семье, ни в чем не знала отказа, закончила колледж, получив специальность секретаря-референта и освоив основы английского языка. Родители же подобрали ей жениха, поэтому долго работать не получилось, по местным традициям, женщина должна ухаживать за мужем и детьми и все свое время посвящать этому занятию. Детей они родили пятеро, но кому и зачем пришла идея перебираться всей семьей в США, Глория умолчала. Почему-то именно ее оправили первопроходцем. Приехав в Хьюстон, первым делом Глория влюбилась в рок-музыканта, гринго (белого американца родом из северных штатов), и воспоминания об этом чувстве греют ее исстрадавшуюся душу до сих пор. Этот парень взял ее с собой на гастроли, везде они ездили на мотоцикле, она обнимала его за талию, а волосы развевались по ветру… Я поняла, откуда у Глории такая тяга к музыкальной культуре тех лет, а также поистине энциклопедические знания по этой теме. Затем они поженились (!), потому как Глория соврала, что свободна от брачных уз, никаких отметок в паспорте у нее не было, и уж тем более она умолчала об оставшихся в Гондурасе детях. Все собиралась и собиралась рассказать своему новоиспеченному мужу, но не было случая, к тому же она боялась и не хотела разрушить свою сказочную идиллию. Но разрушилась она совсем с другой стороны.

Обеспокоенные молчанием жены и мамы, родственники в Гондурасе подняли тревогу. Мобильные телефоны тогда еще не были в таком широком ходу, найти и достать Глорию было сложно. Тем не менее она вышла на связь сама, позвонив старшей дочери. Урания была подростком, но позицию заняла решительную. «У меня есть папа, и других отцов мне не надо, – декларировала она, – и если ты так уж влюблена, оставайся со своим музыкантом, а я тебя больше знать не хочу, и всем остальным скажу то же самое. Забудь, что у тебя есть дети!» Оповестив всю родню о том, что Глория нашлась, Урания организовала сильное давление и с их стороны, в ход шло все – уговоры, ссылка на семейные традиции и чувство долга. Глория сдалась. Мучительно объясняя свою ситуацию любимому, она не смогла подобрать правильных слов, а может, он бы и не понял даже самых правильных, так был обижен. Контактов своих не оставил, развод оформил самостоятельно, Глория вернулась в Гондурас пристыженная. Семейные ценности восторжествовали, вся семья постепенно перебралась в Техас, но первый муж Глории не прижился на американской земле – сначала лучшим другом его стал стакан виски, затем он заболел диабетом и располнел так, что не мог встать с кровати, на ногах развивались трофические язвы… Глория самоотверженно ухаживала за супругом, он болел долго и тяжело, вся семья снабжала его лекарствами и алкоголем, от которого он уже не мог отказаться, не смотря на болезнь. Глория овдовела за семь лет до моего приезда. Урания дает ей деньги по первому требованию и, несомненно, до сих пор чувствует свою вину в том резком прекращении маминой «лебединой песни».

(обратно)

Эпизод 3. Майкл и «белоснежное чудо»

Глории позвонила подруга из Нью-Орлеана, они вместе учились в колледже в Гондурасе. Наверное, свежие впечатления молодой души – вместе слушать скучных преподавателей или списывать друг у друга контрольные, влияют на то, что такие связи остаются самыми крепкими на годы, во всяком случае, на примере Глории это было так. Нина, так звали подругу, утверждала, что Глория по молодости была невероятно насмешлива и любимым ее занятием было хохотать до упаду. Глядя на юношескую фотографию Глории, в это можно было поверить.



Нина умилялась этим воспоминаниям и говорила, что нужно непременно встретиться. Сама она была из еще более зажиточной семьи, родители по достижении определенного возраста даже выделили ей несколько отелей в Гондурасе во владение. Из этого источника Нине пошёл стабильный постоянный доход, при всем при том, что текущими вопросами занимались менеджеры, живущие на месте. К этой «путевке в жизнь» родители добавили очень зажиточного жениха, гражданина США, происхождением также из Гондураса. Нина не работала, жизнь вела размеренную, муж оказался спокойным, трудолюбивым и добрым человеком, дом был полной чашей. Она обещала показать нам Нью-Орлеан и окрестности, и приглашала пожить как минимум неделю.

За пару дней до намеченной поездки я зашла в кафе, подкрепиться между какими-то своими разъездами по городу, и за столик ко мне подсел очень представительный джентльмен, назвавшийся Майклом. Узнав, что я русская, он засыпал меня вопросами о России, затем принялся показывать видеоклипы с видами Кремля в своем телефоне, а затем объявил, что было бы интересно встретиться со мной на выходных и поговорить подробнее. Я ответила, что, к сожалению, в следующие выходные я занята, уезжаю в Нью-Орлеан. «На этом корыте, что ли? – так неуважительно Майкл отозвался о моем автомобиле. – Не могу поверить, что на такое можно решиться, это ведь очень длинная дорога». «У меня нет других вариантов, и у моей латиноамериканской подруги тоже, – обиделась я. – Вообще-то, мы на этой машине уже весь Техас объехали вдоль и поперёк, и ничего». «Это до поры до времени ничего… и потом, лето, жара, вы запасной автономный кондиционер с собой взять не планируете, на тут случай, если с этой старушкой что-нибудь случится?" – продолжал посмеиваться он. Я уже не знала, что отвечать, когда он резко встал, взглянув на часы: "Когда выезжаете? Послезавтра? В восемь утра будь возле проката автомобилей Энтерпрайс на Бродвее в Пиарленде, я вас отправлю на нормальный машине", – и стремительно покинул кафе. Я осталось сидеть с открытым ртом, даже попрощаться и то не успела.

Поразмыслив, я решила считать шуткой это заявление, но какая-то сила привела меня тем не менее к порогу агентства по прокату автомобилей в назначенное время. Дома ждала озадаченная задержкой Глория и собранные в дорогу сумки. Майкл появился на полчаса позже, на ходу через плечо бросая фразы с оправданиями по поводу пробок. Не разговаривая особо со мной, он сразу же метнулся в агентство. Как выяснилось, он заказывал машину заранее – из окна диспетчер указал на новую Тойоту Авалон, которую я сразу же про себя окрестила «белоснежным чудом». Майкл подписал странный контракт, в котором нигде не была указана моя фамилия, и вручил мне ключи от машины. «Пять дней хватит?» – спросил он деловито, уже направляясь на парковку к своему огромному джипу. «Да, конечно, но ведь нужна страховка?» – ничего ещё не могла понять я. «Страховка автоматически гарантирована моей золотой картой», – ответствовал он, уже открывая дверь своей машины и давая понять, что ему некогда отвечать на глупые вопросы. «Рядом мексиканская граница, и ты меня всем не знаешь, не боишься, что я ее угоню, и не найдут ни меня, ни Тойоту?» – сделала я финальный заход. «Я почему-то уверен, что ты хорошая девочка, и всё сделаешь правильно. Не забудь в день окончания контракта бросить ключи вот сюда, в это окошечко», – инструктировал он, уже довольно нетерпеливо, порываясь закрыть дверь. «Мы ещё увидимся?» – кричала я вдогонку. «Да, конечно, как только у меня выдастся свободное время», – он послал мне воздушный поцелуй и резво покатил по проспекту. Я же не могла наглядеться на это почти произведение искусства, которое получила в пользование таким необычным путем. Тронувшись с места, оценила все отличные ходовые качества "белоснежного чуда", а встречавшая меня Глория не могла поверить своим глазам.



Никогда я не вела машину так осторожно, с соблюдением всехскоростных ограничений, как в эти дни – до такой степени хотелось соответствовать доверию, оказанному мне великодушным джентльменом. Сам он мне тоже очень приглянулся – высокий и стройный, с безупречными манерами, в дорогом костюме, с потрясающей стрижкой, Майкл выглядел ухоженным, молодым и спортивным. Найдя всю возможную информацию о нём в интернете по имени, указанному в контракте аренды, я выяснила, что Майкл Скаррингтон, пятидесяти восьми лет, холост, работает руководителем проекта в нефтяной компании. «Мужчина моей мечты», -вспомнила я фразу главной героини из фильма "Секс в большом городе", и в тот момент готова была под этой фразой подписаться.

Вернувшись в Хьюстон, я положила ключи в означенный ящик и сразу отписалась Майклу. К сожалению, следующей нашей с ним встречи пришлось ждать почти месяц, да и не порадовала она особо. В шикарном ресторане мы заказали пиццу за безумные деньги, и за неспешной беседой, в основном удовлетворяющей его интерес к подробностям жизни обычного человека в России, Майкл спросил меня, как бы между прочим: «Ты здесь хочешь обосноваться и получить вид на жительство с помощью замужества, не так ли? А интересно, я тоже являюсь частью твоего брачного плана?»

Я совсем не готова была к такому вопросу, не говоря уж о том, что в целом терялась в его присутствии. И пока я подбирала слова, он уже ответил за меня: «В нашем отделе есть русская женщина по имени Ольга. Она уже 15 лет работает на компанию, добилась хорошей позиции, очень мне нравится, но времени на личную жизнь у нее совсем нет. Не вариант. Или вот в смежном отделе, секретарь Лена, тоже русская, была замужем десять лет за нашим боссом, теперь они развелись, и она подыскивает нового мужа. И хотя, как я понял, к русским женщинам испытываю особенное притяжение, конкретно эта красотка Леночка для меня слишком молода. Мне все же хотелось бы провести остаток лет с дамой, близкой мне по возрасту. Однако же, выбирать я буду из таких вот Олечек и Леночек, уже прошедших не только первый период адаптации в Америке, но и в целом состоявшихся в этой стране», – подытожил он.

Глупо было обижаться на правду, какой бы неприятной она ни была. Особенно если ее высказал человек, только что сделавший для меня хорошее дело. Поэтому, в очередной раз проглотив сказанное и мило распрощавшись, я сделала для себя вывод: возраст, когда я могла приобрести тот статус, что Леночка или Олечка, безвозвратно упущен, но это не значит, что от борьбы надо отказаться совсем. Буду исходить из той базы, что есть на данный момент, и обязательно что-нибудь получится. Ну а такие мужчины, как Майкл… они, возможно, еще ждут за дальним горизонтом, главное – верить.

(обратно) (обратно)

Глава 3. Мэтью из Корпуса Кристи

Эпизод 1. Решительный парень, «сделавший себя сам»

Совершенно неожиданно на одном из сайтов знакомств респондент из Корпуса Кристи написал мне в первом же письме: «Приеду в Хьюстон познакомиться, у меня серьёзные виды на тебя, оставь свой телефон и адрес». Я прикинула, что для этого ему придется преодолеть расстояние примерно в 350 км, и сочла это глупой шуткой – впрочем, номер телефона я ему оставила. Занявшись другими делами, погрузилась в обычную круговерть, без подсчета дней недели. В семь утра в субботу была разбужена смс сообщением: «Я выехал». Кто выехал, куда выехал, спросонья было совершенно не разобрать. Я перезвонила, и оказалось, что тот решительный мужчина из дальнего приморского города приедет, «как договорились», и три часа назад он уже вывел свой трак на трассу. Не решившись будить меня слишком рано, звонит уже с середины дороги. Я впала в легкую панику: похоже, я должна перекроить все свои планы на выходной, раз парень едет издалека. Адрес Глории давать ему было преждевременно, и мы договорились встретиться в кафе за два блока от нашего дома.

Я с любопытством озиралась, стоя возле входа в заведение – ведь не каждый день «серьезные виды» на меня возникают еще до встречи со мной! Ошибиться было трудно – белый трак огромных, невероятных размеров с трудом втиснулся на парковку, заняв сразу два разлинованных места. Из него выпрыгнул мужчина в пятнистом защитном костюме. Вот уж кому бы я не дала 58 лет! Невысокий, плечистый, хотя и с приличным животом, но двигавшийся шустро, карие глаза благодушно смотрели из-под козырька бейсболки. Круглое лицо, щеки с ямочками, курносый нос – и невероятное обаяние, подкрепленное широченной улыбкой. Заказав кофе, он не стал откладывать дело в долгий ящик. Тут же объявил, что зовут его Мэтью, родом он из Массачусетса, но переехал в Корпус Кристи из-за работы, что я понравилась ему по фото, и он решил на мне жениться. А виду того, что в жизни я оказалась лучше, чем на фотографии, решение его окрепло. Ну конечно, мне нужно время подумать и узнать его получше, и для начала он приглашает меня сегодня провести время так, как мне хочется.

Мне хотелось на пляж, но оставить Глорию одну представлялось нечестным. Попросила Мэтью подождать у кафе, пока съезжу за купальником. И вернулась ни с одной только Глорией, а ещё и с выводком приехавших к ней в гости на выходные внучат. Но мой жених отреагировал спокойно, рассадил всех по сидениям своего трака и действительно поехал на пляж. Там он разделся только до пояса, поскольку не ожидал такого поворота событий (а чего, интересно, он ожидал?) и плавки не взял, зато имел возможность детально рассмотреть мою фигуру в купальнике. Результат ему, видимо, понравился – когда все дети наплескались, он пригласил всю нашу ораву есть мороженое в одном ресторане, потом на обед в другом. Надо ли говорить, как этот мужчина понравился Глории?

На этот раз она превзошла сама у себя в попытках меня расхвалить: и хозяйка-то я замечательная, к тому же интеллигентная, образованная, а то, что красавица, объяснять не надо, и так всё видно. На этой торжественной ноте мы и закончили наш обед, дружно все засобиравшись домой. Парень отчего-то решил, что я проведу с ним все выходные, и намеревался поселиться в гостинице где-то рядом, в Пиарленде. Мне пришлось его разочаровать, ведь и так все встречи и дела этой субботы были передвинуты на следующий день, и воскресенье вышло невероятно плотным по графику. Я ласково напомнила, что такой договорённости у нас не было, и что ему лучше поехать обратно домой, долго ведь ещё добираться. Мэтью выглядел несколько обескураженным. Однако, к тому времени я уже просмотрела карту в интернете, и выяснила, что Корпус Кристи находится вблизи от островов Падре Айленд, знаменитых превосходных пляжами, и что мы с Глорией там ещё не бывали. Поэтому я пообещала, что приеду сама, правда, скорее всего не одна, а с той же самой своей гондурасской подругой. Выводок детишек может либо вовсе отсутствовать, либо быть заменен на других. Он точно не заметит, я и сама-то не могу всех внуков Глории запомнить в лицо и по именам. На том мы и распрощались.

Через одни выходные на следующие, мы уже грузили в мою машину детей, пляжные зонтики и кресла, напитки и перекус, и через пять часов были на месте. Мэтью заказал нам многоместную комнату в отеле у самого моря, и два дня он приезжал рано утром, проводил с нами день, и уезжал поздно вечером. Мы переезжали на пароме на острова, детишки едва не выскакивали из окон машины и визжали от восторга. Посетили дельфинарий, дружным семейством ходили ужинать в ресторан. Удивляясь, как щедро Мэтью платит за весь коллектив, я не очень понимала его желание привечать всю команду. Перед нашим отъездом обратно в Хьюстон мы выбрали-таки время поговорить наедине, и он рассказал мне историю своей жизни.

Родители его и шестеро братьев-сестер, все были фермерами. С детства он выполнял работу преимущественно физическую, в 12 лет уже водил трактор, с отцом ходил на охоту и ловить рыбу. Смотреть телевизор было недосуг, режим дня был расписан под завязку, так как помимо работы на ферме включал в себя еще посещение школы и приготовление уроков. С раннего утра до поздней ночи всей дружной семьей они работали в поле и ухаживали за скотом, дети делали уроки после захода солнца, старшие помогали младшим, но не особо усердствовали в учебе, всех одолевало одно желание – поскорее лечь спать. Так они взрослели, заканчивали школу, обзаводились семьями. Мэтью один не хотел продолжать дело родителей и мечтал вырваться из их фермерского хозяйства. Единственный путь, который он для себя увидел, лежал через солдатские сапоги. Добровольцем записавшись в армию, по результатам тестовой стрельбы из винтовки он был сразу распределён в снайперы, ведь рука охотника была замечательно тверда.

По рассказам моего жениха, он служил в специальном подразделении, откуда его отправляли в командировки в разные страны, в такие же засекреченные организации, как и та, где он проходил службу. Бывал он, в частности, и в Санкт-Петербурге, в огороженный забором военной зоне, но на экскурсию по городу и в Эрмитаж их все же вывозили. В одних местах Мэтью учился, в других выполнял боевые задачи – такие, как из засады застрелить кого-нибудь, очень нужного одной стороне, партии или группировке, и совсем не нужного другой. «Неправду показывают в тех фильмах, где выстрел снайпера делает аккуратную дырочку во лбу. Обычно голова человека от попадания пули раскалывается, как орех, и брызги с осколками черепа разлетаются во все стороны», – откровенничал он, и мне уже не хотелось обсуждать возможные ошибки кинематографа и калибры пуль. Я думала о другом – легко ли мне будет убежать от такого человека, если в отношениях что-то пойдет не так? Поэтому первым делом я поинтересовалась – есть ли у него ружье, а если нет, не собирается ли он его купить? Он поклялся, что не будет никогда покупать огнестрельное оружие. Потому как, когда его достало расплющивать головы врагов Отечества из снайперской винтовки, он подал прошение об отставке из армии на почве пацифизма, и демобилизовался по весьма сложной схеме. И теперь после этого ему оружие даже и не продадут… Не особо просто развязаться с такими войсками без особой причины, наверное, но рассказ все равно выглядел немного фантастическим.

Не сочтя нужным предупредить меня заранее, во второй мой приезд Мэтью повел меня к юристу. Предысторию, она же основание для обращения к служительнице закона, он рассказывал уже по дороге в юридический офис. Любвеобильная (а может, попросту не видевшая белого света от бесконечной пахоты на ферме) мамаша Мэтью после долгих лет в деревне, вдохновившись примером сына, тоже решила поменять жизнь: развелась с мужем, и, получив немалую сумму в долларах за половину хозяйства, поселилась в ближайшем городке. Там она влюбилась в молодого поляка-нелегала. Они заключили брак и уже начали было оформление документов поляку на Грин карту, когда неожиданно выяснилось, что у новоиспеченного мужа в родной Польше было несколько судимостей. Вместо долгой и счастливой совместной жизни получилась стремительная депортация. Мама Мэтью впала в депрессию, шлет мужу письма в его далекую страну и не спешит разводиться. Однако этот ее опыт предостерег ее сына от женитьбы "с закрытыми глазами".

Я, как была, прямо с пляжа, в открытом топике с голыми плечами, чувствовала себя неловко под офисным кондиционером и в официальной обстановке. Адвокат, строгая молодая женщина по имени Лаура, около 40 лет, явно латиноамериканского происхождения, оценивающе посмотрела на мои растрепанные морем и ветром белые волосы, перевела взгляд на моего спутника, который пришёл прямо с работы, в спецовке и в грязных бутсах, и в ее взгляде отразилось сомнение насчет нашей с ним пылкой взаимной любви. Она немного смягчилась, когда я заговорила с ней на испанском. Этот язык я всегда лучше английского понимала в Техасе, и не в первый раз использовала его для повышения лояльности собеседника. Адвокат выспросила у меня все детали моей биографии, объявила, что, будучи туристской, выходить замуж теоретически нельзя, а практически можно. Надо только доказать, что заезжала я в страну вообще-то с целью попутешествовать, а потом мы приехали на свадьбу – именины – прочее торжественное событие к общим друзьям, случайно встретились с Мэтью, и наша страстная любовь вспыхнула внезапно и непредвиденно. Мой жених тщательно все записывал, особый акцент делая на том, как же выяснить, была ли я судима? Лаура, пряча усмешку, объясняла ему, что в моем случае можно просто запросить справку из соответствующих российских органов, если есть время ее дожидаться, но, опять же, в моем случае необходимо оформить брак еще до окончания срока туристической визы.

Наконец мы распрощались, и Мэтью повёз показывать меня начальству. Точнее, мы зашли в то кафе, куда все его коллеги обычно приходят на бизнес ланч, и уселись за столик. Мужчины разных мастей и калибров по очереди подходили и, не стесняясь, спрашивали, кто я такая. Мой жених гордостью объяснял, что я русская, пока приехала из Хьюстона, но что скоро он перевезет меня сюда, в Корпус Кристи. Те одобрительно крякали, представлялись, пожимали мне руку и возвращались на место. Поесть так и не удалось толком, но зато в серьезности своих намерений Мэтью меня окончательно убедил.

(обратно)

Эпизод 2. Корпус Кристи – наш курорт

В очередной раз, поехав в сторону Падре Айлендс, мы немного изменили программу: взяли других внуков, тех, что еще ни разу в жизни не были на море, и решили сделать остановку на второй половине пути, в городке Рокпорт. Внуков пришлось сменить несколько вынужденно, предыдущая смена слегла с простудой. Бабушкой Глория оказалась странноватой, дети в основном были предоставлены сами себе и сидели в воде столько, сколько просила их душа, а потом ходили по берегу, закутавшись в одеяла, и тряслись мелкой дрожью, не в силах согреться.

Другая смена детишек принадлежала менее любимой снохе Глории (той самой Мидии, что всегда звонила с жалобами), и, похоже, кроме дома и школы, они ничего никогда не видели. Глядя, как они прыгают и хохочут, веселясь от предвкушения поездки на море, я тоже почувствовала себя счастливой. Ведь, когда удаётся помочь детям, пусть даже чужим, кругозор их расширить, свет привнести в массы, это можно засчитывать, как мой посильный вклад в благотворительность и мир во всем мире)))

Правда, вышло немного не по плану. Купаться в Рокпорте в тот день оказалось затруднительно, пляж был пуст. Дул настолько сильный ветер, что поднимал в воздух мокрый пляжный песок, и эти частицы песка больно хлестали по всему телу, стоило предпринять попытку раздеться. Впервые встретившись с таким явлением, я не могла поверить в его реальность, пыталась добежать до моря от машины и спрятаться в воде от этого стихийного бедствия, но даже двадцать метров преодолеть оказалось не по силам, больно. Детишки же побежали, прямо в одежде, и потом пришлось ждать их в машине, где-то пару часов, выходить из воды им не хотелось, да это и понятно… Кое-как наконец удалось их вытащить из моря и затолкать в машину на заднее сиденье, где они устроили веселую возню и аттракционы с вытиранием-переодеванием. Так и привезли их в Корпус, полуголых, но довольных, и мой жених Мэтью встретил всю нашу команду со своей всегдашней добродушной улыбкой.

Еще несколько раз, в разном составе, мы приезжали к нему – купаться в море, кормить дельфинов, приплывающих на рассвете к побережью, вкусно кушать в ресторанах различной национальной кухни....



Я пыталась исследовать, есть ли место без медуз в море в районе Корпуса Кристи, получив неожиданно новую информацию. Галина, мой русская подруга, в которой я оставалась на связи, как оказалось, раньше жила здесь, около полугода, и утверждала, что в море вообще нельзя купаться из– за медуз! Это резко меняло всю картину мира, ведь купание было одной из главных завлекалочек этого места. Может, был не сезон, но медуз я вовсе не нашла…

В один из вечеров Мэтью повел меня в бар, где я была представлена тем друзьям и подчинённым, которые еще не успели со мной познакомиться. Бар представлял собой забегаловку, снаружи похожую на здоровенный сарай, внутри же располагавший немалым количеством столов, как для еды, так и для игры в карты и бильярд.С нарядом я подкачала, не стоило надевать в этот бар коктейльное платье. Женщин там не было, и на фоне барменши, пожилой толстой тёти в джинсах и футболке, я почувствовала себя некоронованной королевой бензоколонки. Разнокалиберные мужчины, подходя, почему-то старались въедливо, чтобы не сказать злобно, поддеть моего жениха. Такие отношения удивили, и я тоже язвила, насколько могла, чтобы защитить Мэтью. Как позже мне объяснил жених, в их обществе так принято – "раскрыть мне глаза", с каким же ничтожеством я тусуюсь, заставить меня осмыслить, какой прекрасный парень стоит рядом, буквально супергерой на фоне моего нынешнего кавалера, и что неплохо было бы оставить того незадачливого, а провести вечер с новым, а лучшие ночь. И тогда уж точно будет, о чём всем коллегам назавтра позубоскалить на работе.

Где-то на гребне наших отношений с Мэтью я спросила у Марка, моего персидско-американского верного друга и мудрого советчика, что же мне делать – с изначальным посылом, что замуж еще не готова. Жаловалась на отсутствие высшего образования у моего жениха, скудность интересов, удаленность места жительства. В ответ получила негодующую отповедь, граничащую с давлением. Марк заявил, что такую возможность, если она действительно существует, упускать нельзя. И что в Штатах женщины, делая выбор, никогда не смотрят на образование и интересы, а смотрят на доход и стабильность работы (например, образованный мужчина 62 лет после неожиданного сокращения штатов может и вовсе не найти больше работу, а более молодой имеет 10 лет форы), в какой компании, какой длины может быть проект и прочее, а там хоть дворник или слесарь, не так уж важно. Кроме того, Марк удивил меня, заявив, что я смогу полюбить этого человека в процессе, если окажется хорошим, но если даже и нет – о, сколько важных вещей будет решено через первые 3-4 месяца брака! В частности, я получу водительское удостоверение Техаса, что является местным документом, удостоверяющим личность, временное разрешение на работу, которое даже в случае нашей ссоры с супругом и последующего раздельного проживания очень долго, через официальные инстанции, будут отнимать… И все это время я смогу работать официально и искать нового, другого жениха… Что меня присоединят к рабочей медицинской страховке мужа, опираясь на которую, можно потом находить варианты дешевого обслуживания в поликлиниках, в том числе и платных… В общем, велел мне не дурить и выходить замуж. Уже зная при этом, что все равно я все сделаю по-своему…

Через несколько дней мы встречались с женихом в Остине, столице штата Техас, куда тот был откомандирован по работе. Он забронировал нам с Глорией номер в том же отеле (ребятню в эту поездку, за отсутствием моря и пляжа, не взяли). Мы весь день провели на экскурсиях, а вечером Мэтью, придя к нам в номер с шампанским и встав на одно колено, торжественно сделал мне предложение. Он обещал оберегать, холить меня и лелеять и прочее. Я взяла неделю на "подумать", неделя превратилась сначала в две, затем в три. Дело было в жилье, а точнее в городе, где это жилье предполагалось. Когда на Корпус Кристи спускались сумерки, сотнями красивых огней переливался мост, чудо местной архитектуры, гремела музыка в барах и ресторанах на побережье, небоскребы (пять или шесть) в даунтауне размахивали флагами страны, подсвеченные прожекторами, тогда вид у города был праздничный и нарядный.



Но настоящая, рабочая и трудовая, обыденная жизнь, располагалась совсем в другом месте. Сразу, как в Корпус Кристи перенесли промышленные установки по добыче сланцевого газа, туда приехало множество людей, преимущественно мужчин, в поисках работы. И они ее нашли, конечно. Только вот цена на дома, в продажу и в аренду, подскочила примерно втрое. Стоящие ровными рядами по обе стороны от трассы, коробки домов представляли собой довольно унылое зрелище. Рядов с такими шаблонными строениями было от пяти до десяти, и, в зависимости от удалённости от трассы, шла на убыль их цена, потому что именно вдоль трассы были изредка разбросаны мелкие «оплоты цивилизации»: магазины, парикмахерские, рестораны, заправочные станции. В этом месте, по дороге в обе стороны от кучки небоскребов, с наступлением темноты становилось мрачно, очень мрачно, невероятно мрачно.

Мы с Мэтью решили было поселиться в Портленде, спутнике Корпуса Кристи, 11 миль по пробкам в час пик… Но там, по крайней мере, была центральная площадь, с почтой, банком и парой баров, а от неё уже лучами в разные стороны расходились улицы с жилыми строениями. Однако и на почте, и в баре, и в банке, меня разглядывали с таким любопытством, будто я была чудом заморским (недалеко от истины, кстати), задавали столько вопросов, что стало ясно – здесь все друг друга знают, и мы будем жить одной дружной семьей… В завершение мы, с разрешения хозяев, осмотрели дом (или, может быть, большой трейлер), который снимали в складчину коллеги моего жениха. Даже делая скидку на беспорядок холостяцкого жилья, невозможно было отделаться от мысли, что всё это ужасно, некрасиво, серо, тухло и уныло.

Распрощавшись, мы сошлись на том, что к следующей встрече я дам уже ответ и начну готовиться к переезду , а он найдет два-три предложения по домам, из которых я буду выбирать. Несколько дней я пыталась представить себя ожидающий мужа с работы, в течение дня хлопотливо переставляющей на плите кастрюльки, а в качестве отдушины выезжающий на ближайшую тонкую, далеко выдающуюся в воду отмель – посмотреть на море. С этой отмели были видны нефтяные вышки, усеявшие линию морского горизонта, а также платформы-установки для добычи газа, на одной из которых и работал мой будущий муж. Представлять-то я представляла, но вот только целостной картины никак не складывалось из кусочков этого паззла. По выходным мы, вероятно, будем приглашать в гости тех же холостяков из бара или соседних домов, с утра будем закупать продукты, а вечером обжираться и оппиваться, отпуская грубые шуточки, или слушая такие же от гостей. Будем месяцами собираться в Сан-Антонио, город побольше и покрасивее Корпуса Кристи, и уж точно поцивилизованнее, чтобы сходить в театр. Будем собираться, но так и не соберемся, ведь 70 миль туда и столько же обратно – не так уж мало. Но зато всё это время мы будем со страстным придыханием это название произносить, и, может, рассказывать всем нашим приятелям: «А вы знаете? Ведь мы знакомы с людьми, которые живут в самом Сан-Антонио!»

Я поискала в русской группе на Фейсбуке хотя бы одного русскоязычного человека, живущего в Корпусе Кристи – не нашла. По крайней мере, никто не откликнулся. Зато откликнулась масса "доброжелателей" с сайтов по обсуждению лотереи на получение Грин карты, политического убежища и прочих вариантов, помогающих переехать в США. Все они писали: «Вот везёт же некоторым, раз – и в дамки! А тут бьешься– бьешься, и ничего не выходит, годами до Грин карты, как до Луны».

"Дамки" я себе представляла несколько иначе… Через несколько дней раздумий окончательно осознала, что являюсь приверженцем большого города, или хоть сколько-нибудь значительного, если уж не мегаполиса. И что пора перестать пудрить парню мозги, а также надо заканчивать купальный сезон для "Глория и К". Написала Мэтью короткое письмо с отказом по электронной почте. Он не ответил, и больше никогда не позвонил.

(обратно) (обратно)

Глава 4. Такие разные мужчины

Эпизод 1. Марк – мой помощник во всех начинаниях

На всех друзей времени не хватало катастрофически, поэтому пришлось отобрать самых интересных в общении и полезных тоже, чего уж греха таить. Точнее, Марк сам умудрялся себя так позиционировать, именно исходя из соображений полезности. Вероятно, когда-то он составил собственную картину взаимоотношений с женщинами: бескорыстной любви не бывает, а женщины должны брать либо деньгами, либо услугами. И он предпочитал оказывать услуги, в силу врожденной экономности, граничащей с жадностью. В конце каждого дня, проведенного вместе, Марк подводил итоги: итак, сегодня мы сделали для тебя это и это, продуктивный был день. Реально, с ним каждый день выходил продуктивным.

Взять хотя бы оформление страховки на машину – это была просто песня. В очередную встречу объезжаем массу страховых компаний, туристическая виза и российское водительское удостоверение отпугивают всех агентов. Поэтому мы ищем такую компанию, которая застрахует мой автомобиль без водительского удостоверения вовсе – оказывается, такое бывает! Нашли, но компания попросила предоставить им чек на оплату коммунальных услуг, воды, электричества, вывоза мусора – чего угодно, лишь бы был на мое имя, для подтверждения адреса проживания. Такого чека у меня, конечно же, не было, но Марк и из этой ситуации нашел достойный выход. Поехали в офис оператора сотовой связи, оплатили мобильный телефон, с моих же слов указав адрес Глории, привезли этот чек в страховую компанию, предъявили в качестве «прописки» – и уговорили-таки! Милая иранская женщина проворковала: «Для тебя все, что угодно, Марк, я помню, как ты мне помог в прошлом году». Марк не помнит ни ее, ни как он ей помог, но долго с ней беседует, снова пьем чай, и автомобильная страховка на год, по минимальной расценке, у меня в кармане. Все получилось, я полностью легально вожу собственный автомобиль в США. Чувства непередаваемые!

В один из дней мы ремонтировали мою машину, после этого она совсем иначе ехала, гладко и бесшумно. Для этого мы проехались десять или больше раз в автосервис и обратно, в магазин автозапчастей и обратно, в банк и в территориальную администрацию. Все со скидками, все через какие-то левые ходы и выходы, везде нас с улыбкой встречали «персы», с удовольствием смотрли на меня, говорили на форси с Марком, угощали чаем… На другой день – проходли инспекцию (или техосмотр), на десять минут убрав, с помощью технических уловок местного умельца, горящую надпись «проверь двигатель» на передней панели. Сразу же после тестового катания инспектора на моей развалюшке надпись загорелась снова, но дело было сделано, я с гордостью наклеила стикер, позволяющий ближайший год считать машину технически исправной

Но высшим пилотажем в исполнении моего друга оказался банковский счет, открытый на мое имя. Без социального номера, местного идентификационного документа, контракта на жилье и прочих серьезных документов, что обычно требует банк. Конечно, не хотели операционисты и их менеджеры открывать мне счет по одному лишь паспорту, причем российскому. Но мы ездили из одного банка в другой, и наконец нашли такой банк, который согласился! Там мне сразу же предложили к этому счету сделать и дебетовую карту, по которой можно оплачивать заправки, например. Припоминая, как прошлым летом я едва не осталась без бензина в пустыне Сонора, поскольку не могла заправиться по русской карте, а все заправки были без персонала, я теперь уже могла по достоинству оценить важность местной банковской карточки. (Книга «Блондинка в Южных Штатах»). В магазине, с важным видом расплачиваясь ею, я чувствовала себя совершенно своей на этом празднике жизни.

Как-то, подловив Марка в расслабленном состоянии (обычно оно посещает его во время игры в бильярд), я спросила его, зачем он столько времени на меня тратит, постоянно помогает, делает невероятные вещи? Он ответил, что влюблен в меня, в течение пятнадцати лет не испытывал таких сильных чувств, и я могу к этому как угодно относиться. Я удивилась, почему же он на мне сам не хочет жениться, а наоборот, советует мне, как выйти замуж и за кого? Где же логика? Марк ответил, что женитьбой «наелся» до конца жизни, и болезненный развод зудящей раной не дает ему покоя по ночам, хотя все вроде бы улеглось, жизнь стабилизировалась, вниманием женщин он не обделен, с детьми прекрасные отношения, с бывшей женой – дружеские. Поэтому он подождет, что там выйдет с моим брачным проектом, и в отдаленной перспективе у нас возможны партнерские отношения, вплоть до совместного проживания. Если такие женщины, как я, к совместному проживанию вообще стремятся. На этот вопрос я и себе-то не могла ответить, не только ему, поэтому сочла его объяснения вполне приемлемыми.

(обратно)

Эпизод 2. Голубоглазый красавец

Периодически проверяя переписку на сайтах, я согласилась на свидание с мужчиной необыкновенной красоты, высоким, мускулистым, черноволосым и голубоглазым. Такой результат получился от замеса матери – испанки, и отца – ирландца, и фотографией Джека можно было смело украшать обложки модных журналов. Ехала я долго, больше часа, так как встреча была назначена на противоположном конце города, в Шугарленде, довольно престижном районе. После пяти минут в кафе я проявила инициативу и предложила Джеку продемонстрировать мне, как он живет, раз уж я забралась в выходной день в такую даль от своего дома. Он несколько растерялся, у американцев это не принято, так сразу знакомить со своим бытом, но Джек нашел компромиссное решение – провести день возле бассейна с его друзьями.

Менеджер известной сети ресторанов, Джек с сыном 17-ти лет жил в элитном комплексе домов, с огромным бассейном, окруженном не просто лежаками, а кроватями под струящимися балдахинами, возле которых располагались столы с витыми ножками, мягкие кресла, жаровни для барбекю. Такую роскошь я увидела впервые, а друзья его – писатели, печатающиеся в каких-то специализированных философских журналах, показались мне чрезвычайно приятными и интересными в общении людьми. Только уж очень много пьющими. После звонка Джека с предложением устроить вечеринку в честь нашего знакомства они сразу же подъехали на огромной машине, едва ни на грузовике, и всю ее загрузили ящиками с алкоголем, купленными в соседнем магазине. «Почему так много?» – оторопело поинтересовалась я, сразу же, как они представились мне, назвавшись Хайди и Висентом. «Ну ведь завтра же религиозный день, церковные службы пройдут в восемь утра и в десять, все должны идти молиться. Поэтому в воскресенье ничего из алкогольных напитков не продают до полудня, и лучше сделать запас, – объяснили мне. – Кроме того, вечером мы сядем играть в покер, это на всю ночь, придет еще куча народу. А завтра утром страждущие соседи потянутся, пропустить стаканчик до открытия магазинов». Тут у меня в памяти всплыл наш небольшой семейный склад водки, стройными рядами поллитровок занимавший половину кладовки – тогда, в горбачевские времена, водку продавали по талонам, в каком-то, не помню уж, количестве бутылок на одного взрослого человека в месяц, и после эту водку можно было использовать, как расчетную валюту, в случае необходимости, если уж не было сил и желания все это выпить. И я не спешила осуждать моих новых приятелей.

Джек купил мясо на барбекю, мы весело проехали в ворота жилого комплекса и расположились у бассейна. Погода позволяла купаться и загорать, величина бассейна – играть в воде в мяч, друг с другом и с местной ребятней, сбежавшейся в большом количестве. Выпитые аперитивы наводили на мысль, что домой я сегодня могу и не доехать… Джек делал мне цветистые комплименты, Хайди оказалась заводным игроком с отличными навыками плавания, Висент – философ заворачивал неожиданные и чуть ли ни скандальные темы для споров, и я уже представляла, как великолепно мы с Джеком будем смотреться на свадебных фотографиях… Все шло настолько гладко, что лучше было и не представить. Ровно до тех пор, пока мне не позвонили на мобильный телефон, и я отошла поговорить.

Марк коротко попросил меня подтвердить номер моей машины и ее марку, для предварительного заказа автозапчастей перед нашей будущей поездкой в автосервис, и мы распрощались. Когда я вернулась к бассейну, Джек был мрачнее тучи, смотрел на меня с вызовом, а друзья растерянно шептали: «Ну вот, начинается…» Не стесняясь многочисленных свидетелей, а разговором на повышенных тонах заинтересовались и другие жители поселка, вышедшие отдыхать к бассейну, Джек громогласно и гневно отчитывал меня за разговор с мужчиной, в то время, как он для меня, и для всей компании, жарит мясо и крошит овощи на салат. «Но ведь могут быть и дружеские отношения с людьми противоположного пола, и деловые тоже», – в растерянности оправдывалась я. «По делам в выходные не звонят, а в дружбу мужчины и женщины я не верю, – заявил Джек. – Ты меня оскорбила, уязвила в самое сердце, больше я тебе не верю, со мной такие штуки не проходят. Немедленно уезжай домой, видеть тебя больше не хочу!» На этой торжественной ноте он удалился в свою квартиру на втором этаже, бросив всю готовку. Я ошалело таращилась на Висента и Хайди, в надежде получить хоть от них объяснение происходящему.

«Джеку совсем нельзя выпивать спиртного, – объяснили они. – Он уже не в первый раз такое со своими девушками устраивает, по этой-то причине долго с ним никто не задерживается. Теперь он будет сидеть в своей каморке и никому дверь не открывать, стучи – не стучи. Наверное, он так рабочий стресс снимает».

Мне не особенно хотелось быть объектом, с помощью которого снимают стресс, да еще и без предупреждения. Поэтому я предложила быстро пожарить сосиски и съесть хотя бы их, раз с шашлыками ничего не получается, поскольку со всеми играми и заплывами мы здорово проголодались. Действительно, за час Джек так и не появился – может, спать лег? – и мне пришлось ехать домой.

Через три недели, когда я уже и забыла о его существовании, Джек позвонил, и умоляющим голосом попросил дать ему второй шанс. Извинившись за свое спонтанное поведение, он призывал меня все простить и приехать к нему в гости, для возобновления отношений. Я не знала, что и думать. Но решила, что получить второй шанс заслуживает каждый.

На этот раз мы зашли дальше – мне был устроена экскурсия по его поистине шикарной квартире внутри комплекса, Сынишка, белокурый голубоглазый подросток, познакомился со мной сам и представил свою подружку, бойкую остроглазую девчушку. Джек вел себя чрезвычайно предупредительно, сумку мою с предусмотрительно захваченными купальниками и пляжными полотенцами попросил оставить в его квартире, так как сначала мы пойдем к тем самым друзьям домой и поиграем с ними в домино, а уж потом соберемся у бассейна. «Нехорошо разбивать компанию, у них много гостей сейчас, и к полудню все потихоньку разойдутся», пообещал Джек. Вспомнив, что сегодня воскресенье, и что существует веская причина, почему гости собираются у запасливых соседей именно в этот день, я не стала возражать. «Детям, опять же, надо оставить свободным помещение, чтобы могли травки спокойно покурить», – показал он на сына с подружкой. «Упс, чего-то я недопонимаю в этой жизни, и в воспитании подрастающего поколения особенно», – подумалось мне.

В квартире уже знакомой мне парочки дым стоял коромыслом, какие-то мужчины расположились за столом, на диванах и стульях, со стаканами и сигаретами в руках, а на полу стаканов с недопитыми жидкостями стояло столько и в таком хаотичном нагромождении, что я не знала, как пройти и куда поставить ногу. Гости были заняты картами, домино, и прочими настольными играми, в которые они играли на всевозможных поверхностях, так как стол был всего один.

«Ой, кто пришел!» – неожиданно выпрыгнув откуда-то, на шее у меня повисла Хайди. Судя по резкому алкогольному запаху, красным глазам и сбивчивой речи, ночью она не спала, а занималась вполне определенным делом. «Я забыла, ты куришь или нет?» – заверещала она таким визгливым и пьяным голосом, что оставалось только удивляться, та ли это женщина, что неделю назад восхищала меня своим кругозором, хорошими манерами, и с которой я рада была подружиться. «Потерпи немного, мы посидим совсем чуть-чуть, гости скоро разойдутся, и мы пойдем к бассейну», – видя мое озадаченное выражение лица, извиняющимся тоном пробормотал мне в ухо Джек.

Я увидела дверь в смежную комнату, заглянула в помещение, и, определив, что никого нет в этой спальне, попросила разрешения переждать там. «Ок, десять – пятнадцать минут, и все разойдутся», – пообещал Джек.

«А это мой маленький сынишка, Колин, приехал навестить свою люби-и-и-и-мую мамочку! – забежала за мной следом Хайди, спотыкаясь о валяющиеся на полу бутылки. – Вообще-то он с папой живет, но по мне о-о-очень скучает, я постоянно требую у папаши, чтобы мне его привозил, но он, мерзавец, редко это делает», – плаксиво пожаловалась она. На полу рядом с кроватью сидел над раскрытой тетрадкой мальчишка лет семи или восьми, я и не заметила его в этом хаосе. Тут, словно что-то важное вспомнив, подняв руку и демонстрируя мне ужасающего вида синяки на тыльной стороне предплечья, Хайди вдруг снова заверещала, на этот раз пытаясь изобразить заговорщическую интонацию: «Ты посмотри только, что ночью мне сделал Висенте! Вот такой он, любит жесткий секс, и меня обожает, за то, что я это поддерживаю!» Я засмущалась, не понимая, как на эти заявление отреагирует малыш, но он продолжал отрешенно смотреть в свою тетрадку. «Ладно, вы поболтайте здесь, а я к гостям пошла», – пропела мамаша и удалилась, пританцовывая. «Это что за тетрадка?» – спросила я, усевшись рядом. «Уроки делаю, – отвечал мальчик, – по математике на выходные много задали». «Давай, помогу?» – предложила я, хотя в местной, не десятичной системе измерений, и увязанных на нее задачах я не очень хорошо разбиралась. Так мы и сидели, решая с трудом один пример за другим, когда, наконец, шум в зале затих, и заглянувший в дверь Джек жестом пригласил меня выйти.

«Сначала надо съездить в магазин, докупить спиртного, его уже начали продавать. И вообще, сегодня все приготовим по твоему вкусу. Я виноват и хочу загладить это. Вот деньги, Хайди и Висенте тебя отвезут», – распорядился он. Мы загрузились в другую уже, спортивного вида машину Висенте, и поехали в супермаркет за тридцать три квартала, я – с готовностью выпрыгивать из автомобиля при первом выверте пьяного водителя. Но, как ни странно, Висенте вел машину медленно и осторожно, припарковал ровно, мы гуськом потянулись в магазин. Хайди обнаружила, что ей надо сделать множество покупок в другом, смежном отделе, продающем одежду, и утащила Висенте туда – расплачиваться за них, очевидно. Я уже давно набрала полную тележку продуктов и напитков, расплатилась, ждала парочку на выходе и даже пыталась им позвонить (Хайди еще в прошлый раз дала мне свой номер телефона), чтобы поторопить, но трубку не взяли. Наконец, они выплыли из магазина со второй телегой, полностью нагруженной какими-то тряпками, детскими игрушками, хозяйственными приспособлениями и механизмами… Мне казалось, что мы уже довольно давно покинули комплекс, и что неплохо было бы предупредить Джека, что мы с порядке, просто немного задерживаемся. Но мой звонок на его номер остался без ответа.

Вернувшись, наконец, в комплекс, я не нашла Джека, а нашла свою сумку с купальниками, выставленной к бассейну, а в телефоне следующее сообщение: «Уезжай, откуда приехала, знать тебя не хочу!»

На этот раз я взбесилась. Совершенно не чувствуя за собой никакой вины, я считала, что Джек должен разбираться с непосредственными «командирами» ситуации, и сообразить, что я, нагруженная покупками, никуда не могла бы двинуться без их машины. Тут подоспела Хайди, они относили свои покупки домой, и с сожалением показала мне десятки неотвеченных вызовов от Джека. «А я и не слышала его звонков, шумно же в магазине!» – начала было оправдываться она. Я была настроена решительно, и, потащив ее за руку к дверям квартиры Джека, велела стучать, как можно громче. «Кто там?» – донеслось из квартиры. И после мы не могли добиться от Джека уже никакой реакции, он молчал, как партизан, в ответ на все наши объяснения и увещевания под закрытой дверью. Хайди подкатила стул на колесиках и заявила, что она будет сидеть здесь, пока Джек не откроет дверь. Я подумала, что это уже слишком, и что, если человек настолько хочет побыть один, то лучше уж предоставить ему такую возможность. И что вряд ли мне в дальнейшем хочется до такой степени щекотать себе нервы, чтобы встречаться с психически нестабильным мужчиной.

Я пошла к бассейну, Хайди, потеряв интерес к происходящему, за мной. Там я подобрала и аккуратно разложила свои вещи, наспех и как попало засунутые Джеком в сумку (а зачем он их вообще вынимал, интересно?), положила сдачу на столик, возле которого сиротливо сгрудились пакеты с закупленными продуктами, и пошла в сторону гостевой парковки. Тут дверь квартиры Джека с треском распахнулась, он торжественно спустился с открытой лестницы и пошел следом за мной.

Объясняя мне, как я виновата, как виновата Хайди, как был расстроен он, Джек в конце своей пламенной речи попросил меня остаться и разделить-таки с ним трапезу. «Ну уж нет, в такие игры я и дважды-то не играю, не то, что раз, еще раз и еще много-много раз», – ответствовала я, садясь в машину. «Если ты сейчас уедешь, я больше не позвоню, и совсем удалю твой номер», – по-опереточному драматично пригрозил Джек. Но мне уже было безразлично, что он там сделает, как еще решит себя развлечь. Как угодно, но уже не со мной в качестве зрителя или участника этих спектаклей. Мне придется искать женихов в других местах. Может, они не будут такими красавцами, но выбирать буду среди более уравновешенных, это уж точно.

(обратно)

Эпизод 3. Декларация "Хочу замуж" и Бен

Я хорошо понимала – развлекая Глорию и себя поездками, я ухожу от основной цели – выйти замуж. Но вложение сил в отношения, которые неизвестно, когда и как выстрелят, что с ними случится в отдаленной перспективе, казалось очень нудным занятием. Необходимо было найти баланс между развлечениями и делом, а он никак не находился. Глория тоже это понимала, и она пыталась компенсировать это пробел своим забавным сватовством.

Везде, где мы с ней останавливались в наших поездках по Техасу и Луизиане, нас запомнят сотрудники ресторанов и фаст-фудов. Особенно, конечно, в небольших городках, где почти все жители друг друга знают. Обычно дело происходило так: Глория заходила первой, затем выводила меня куда-то на середину обеденного зала и декламировала с чувством: «Ее зовут Лана. Она приехала из далекой России, чтобы выйти замуж в Америке. Посмотрите, какая она красивая, умная, образованная, говорит не нескольких языках, она легко может составить счастье любому мужчине». Я в это время улыбалась и хлопала глазами, стесняться же участия в таком представлении перестала, где-топосле третьего-четвертого захода. Мужчины постарше, сидевшие за столиками, смущенно пожимали плечами, признаваясь, что они прочно и счастливо женаты, парни помоложе спрашивали, готова ли я еще рожать детей. Обе возрастные категории чувствовали себя виноватыми, что не могу вот так взять и осчастливить меня браком прямо сегодня, поэтому заменяли это предложением оплатить наш завтрак – обед – ужин, в зависимости от времени суток. Глория никогда не проделывала этот маневр в Хьюстоне, боялась все же ненужно огласки, наверное. Но стоило отъехать хоть на пару миль, все повторялось сначала в каждом заведении, причем она все более входила в раж и представляла меня все более изощренно и искусно. Экономия на питании выходила потрясающей.

Толку от этих выступлений не было никакого, но мало-помалу я так свыклась с идеей предлагать себя замуж напрямую, слова Глории так закрепились в мозгу, что потом у меня стало вылетать уже и у самой, совершенно автоматически: «Меня зовут Лана, я из России…»

С Беном, моим воздыхателем еще с зимнего посещения Хьюстона (Книга «Блондинка хочет замуж, или Зима в Хьюстоне»), мы встречались совсем редко. Он был постоянно занят на работе, в выходные пытался отлежаться и отдышаться от нагрузочной недели – все, как работающие на корпорацию американские мужчины в своей общей массе. Даже если и пытался назначить встречу, я кричала в телефонную трубку, соперничая с шумом ветра: «Извини, я в Остине /Далласе/ Сан-Антонио сейчас, в эти выходные не получится».

Тем не менее, удалось встретиться пару раз, мы сходили на концерт и на выставку, а затем Бен снова пригласил меня домой. Уже помня о том, что это завуалированное приглашение к более интимным отношениям, я все же пришла, нарядившись как можно более женственно – чтобы затушевать эффект тех решительных слов, что я собиралась обрушить на него, бедного, ничего не подозревающего. «Как ты помнишь, меня зовут Лана», – начала я прямо с порога.

Речь моя была недолгой, но в ее процессе Бен успел выронить букет цветов, с которыми меня встречал, пододвинуть себе стул и присесть – видимо, ноги перестали держать от неожиданности, широко открыть рот, но потом опомниться и поставить на место отвисшую челюсть. «Но здесь так не принято, нам надо получше узнать друг друга, я и не собирался жениться вовсе, даже и мысли такой не было, мне просто приятно с тобой общаться…» – бормотал он, то ли для себя, то ли для меня. «Интересно, сколько еще раз нужно сходить в кино или музей, чтобы, как ты говоришь, узнать друг друга получше? – напирала я. – Понятно, что тебе надо подумать, вот и начинай прямо сейчас. Глядя на тебя, сразу видно – вечеринка безнадежно испорчена».

С этими словами я удалилась, дипломатично поцеловав его в щечку, и оставив Бена в полном недоумении. Кто мог знать тогда, что он действительно подумает?

(обратно)

Эпизод 4. Александр великий

Однажды у Глории завелись деньжата, и она попросила отвезти ее в магазин безделушек. Обычная история, Глория любила покупать всё, что "красиво", или "мило",или "подходит к той юбке, что я привезла из Испании". В результате ее комната была завалена всевозможными кошелечками и сумочками, браслетами и косметикой, куколками и фигурками животных. Чтобы разложить все это в маломальском порядке, ей не хватало ни места в шкафах, ни терпения. Однако, стоило детям подкинуть ей средств "на расходы", как она моментально просаживала их на этот своеобразный шопинг. Я научилась не ожидать ее в магазинах, отговаривая от очередных покупок, что всё равно было бесполезно, а уезжать по своим делам, курсируя в радиусе одной мили по Пиарденду, и возвращаясь за Глорией по ее звонку. Так было и в тот день.

Неожиданно прекратил работу интернет в моём мобильном телефоне, и я ринулась в офис компании-провайдера, защищать свои права. Припарковавшись, я уже издалека заметила интересного молодого человека, худощавого, высокого, стильно одетого, которого, исходя из необычной для Техаса внешности, можно было бы принять за грека. Он как раз выходил из офиса мобильного провайдера. Тут, недолго думая, я обратилась к нему и спросила, не те же ли у него проблемы с телефоном, что и у меня. Он ответил, что все уже выяснил – провайдер проносит свои извинения, у них повсеместное нарушение связи, не только интернета, и они попробуют ликвидировать этот огрех в течение двух-трех часов. Затем он представился Александром и спросил, не вхожа ли я в русское сообщество, и не могла бы я рекомендовать его для знакомства с блондинкой, похожей на меня. Я искренне восхитилась такой дипломатично оформленной фразе и возразила: "Минуточку, а почему же в таком случае не я? Мне как раз замуж надо".

Молодой человек сначала зарделся, будто я что-то неприличное сказала, потом вдруг решительно пригласил меня в соседний кофе-шоп, обсудить эту ситуацию. Я объяснила, что неподалеку в магазине меня ждет подруга, и, так как мой телефон не функционирует, придётся поехать и разыскать ее. Александр пригласил и Глорию составить нам компанию, и это мне очень помогло. В рассказе о том, кто я и какая, она, как всегда, вдохновенно солировала, мне оставалось только согласно кивать. Свою же биографию Александр выложил сразу и исчерпывающе. Болгарин по национальности, он был рождён в США, и с тех пор является гражданином этой страны. С отцом, известным врачом, они пожили в разных европейских странах , вплоть до Гибралтара, но образование он получал в Софии. Я ему нравлюсь, он устал от одиночества, и жениться совсем не против. Почему-то очень важен был для него вопрос, возьму ли я его фамилию – Марин. Я попросила для начала показать американский паспорт и свидетельство о разводе с первой женой. Таких серьезных документов у него при себе не оказалось, и мы договорились встретиться вечером для урегулирования этих формальностей, а заодно и для романтического ужина в ресторане.

Александр пригласил меня в дорогой рыбный ресторан, где продолжил повествование о своём детстве и юности. Там я сделала первый вывод – Александр очень щедр, ежедневных расходов он, по-видимому, совсем не считает. Вероятно, поэтому машина его была в плачевном состоянии, а главное – в ней не работал кондиционер. Техасским летом только очень выносливые люди могут позволить себе автомобиль без кондиционера… Мы общались недолго, и пока что я видела только хорошее отношение с его стороны . Он уверял, что совершенно не ревнив, причиной развода с первой женой называл ее измену (интересно, бывают в Америке другие причины?), и, наконец, пригласил меня посетить его жильё.

Жил он бесплатно в доме друга своего отца. Находясь совсем рядом с бурным хайвеем и вроде бы цивилизацией, дом, тем не менее, гнездился в сырой одинокой лощине, куда нужно было ехать по узкой извилистой дорожке, между заборами каких-то производственных территорий, что оставляло неприятное впечатление. Огромное это здание требовало и ремонта, и генеральной уборки. По сути, единственной чистой и ухоженной, была комната с огромной кроватью. Это помещение Александр легко превращал в столовую, установив тарелки с едой и бокалы с вином на гладильной доске. Всегда в его холодильнике были особенные продукты: настоящий черный хлеб, сыр брынза, болгарские приправы, отличное вино, без бокала которого, по признанию самого Александра, не обходился ни один его день. Тут же, украшая металлическую вешалку на колесиках, висела его униформа госпитального охранника. Проход в санузел был вычищен в виде дорожки между кучами строительного мусора, сам же санузел выглядел вполне прилично. Остальные комнаты были завалены старой рухлядью неизвестного предназначения. Саша так и объяснил: "Мне выделили одну комнату, в ней я и живу. Если я женюсь, мы займем ещё одну комнату и ещё одну ванную, а впрочем, как тебе больше понравится".

Вокруг дома десятки метров земли были покрыты не газоном, а настоящей техасской травой. Она растет на сырых участках, вдоль ручьёв, жесткая, неказистая и очень густая. По ней лучше не ходить в открытой обуви, неизвестно, кто ползает под ее прикрытием и норовит укусить за ногу при первом удобном случае. Хотя, на самом-то деле, здесь и в искусственном газоне быстро заводятся различные неказистые зверушки, может только меньших размеров, чем в траве. Приходится осмотрительно «наматывать круги», обходя по большому радиусу такие вот "полянки", по сухим (а, еще надежнее, асфальтированным) дорожкам, Сколько же раз я вспоминала нашу песню "Травушка-муравушка зелененькая", и удовольствие походить по свежей летней траве босиком! Здесь о таком не приходилось и мечтать…

Через пару дней, когда романтический порыв у Александра прошёл, началось моё воспитание, подогнанное под его представление о жизни. Как выяснилось, Александр любил читать лекции о будущем жизнеустройстве, и не только в пределах США, но и по всему миру. В своей жизни я уже наслушалась разных постулатов из всевозможных эзотерических теорий, но Александр превзошел всех. Не резко, стараясь не отпугнуть меня своей радикальной позицией, а очень плавно и постепенно он разворачивал передо мной красочную картину недалекого будущего: всех нас ожидает атомная катастрофа… Европа и Африка сгинут в ней первыми, такая же судьба ожидает Южную Америку и Австралию, и, вероятно, Азию. Небольшими островками, пригодными для жизни людей, останутся два штата: Нью-Мексико и Невада. Мужчины погибнут все до единого, а все оставшиеся дамы соберутся на этой чудом сохранившейся земле и объявят Александра царем, за неимением других уцелевших кандидатов. Конечно же, они начнут жестоко соперничать за его внимание, и если к тому времени я не успею стать его единственной и любящей женой, мне не выдержать конкуренции со свежими молодыми девочками, ведь я, извините, «старовата уже для такого соперничества», говорил он с печальным вздохом. И если до этого постулата я ещё как-то, в пол-уха, слушала эти бредни, то теперь Александр окончательно потерял аудиторию в моём лице. Я четко поняла, что его место в спецучреждении, а на свободе он, вероятно, потому, что не буйный, и на работе помалкивает о своем замечательном предназначении.

В результате я заявила, что мы можем дружить, но дальше дружбы отношения не зайдут. Александр сначала крепко обиделся и исчез со связи, но потом объявился, уже согласный и на этот вариант. Как я потом поняла, кроме меня, его никто никогда не слушал дальше первого предложения, со мной же, в качестве слушателя, ему удавалось произнести не менее пяти. И особенно приветствовала нашу дружбу Глория, ведь походы в ресторан за Сашин счёт стали одним из пунктов ее списка доступных развлечений.

(обратно) (обратно)

Глава 5. Луизиана и жених – кейджен

Эпизод 1. Знакомство с креолами

В тот день я, как обычно, сидела на веранде, не в силах тронуться с места из-за жары. Внутри трейлера кондиционер поставили на температуру морозильного отделения холодильной установки, и там можно было сидеть только в шубе. На веранде было жарко, но периодически задувал прохладный бриз. Вокруг с газонокосилкой дефилировал местный бездельник. Этот мексиканский Дон Жуан обычно расхаживал с важным выражением лица, делая вид, что меня не замечает, но сегодня осмелился, подошёл поближе и обратился ко мне с речью. Латиноамериканец, рождённый здесь, почти забывший родной испанский, но не выучивший хорошо и повседневный английский, не такая уж и редкость в Техасе. Поэтому я мало что поняла из его слов, обращенных ко мне. Джесси, так звали это пузатого низкорослого мачо, в бандане на плешивой голове, оказался настойчив, и я призвала Глорию на помощь, плохой английский она понимала куда лучше меня. Вдвоём они растолковали мне основной тезис: компания друзей Джесси приедет из Луизианы, и устроит вечеринку. Гвоздем ее будут свежайшие морепродукты, которые эти ребята выловили в луизианских водоемах и привезли Хьюстн. Они их приготовят по-разному: запекут в печи, на гриле, пожарят на сковородке и т.д. и т.п. И ещё будет много пива и разных игр.

"В каком качестве он нас приглашает?" – поинтересовалась я у Глории. Уже заранее предполагалось, что она тоже приглашена. Джесси заявил, что находится в процессе расставания со своей нынешней девушкой, и подыскивает ей замену (тут он бросил на меня пламенный взгляд). Но, тем не менее, всю нашу компанию отвезёт на своем мини-вэне именно эта его подруга, как на вечеринку, так и обратно.

Принарядившись, через час мы загрузились в машину и выдвинулись. Нужный дом оказался буквально в пяти минутах езды, то есть в близком соседстве. Для гостей был широко раскрыт огромный гараж, из которого были убраны машины, а на их место установлены: бильярдный стол, гриль, стойка для разлива вина, столы для карт, столы для угощений. Праздника такого размаха я давно не видела. Все гости разбились на небольшие компании, занимаясь кто чем. Креветки, рыбу и разных моллюсков готовили сразу в нескольких местах, складывали на тарелки, устанавливали на столиках, с которых можно было брать , всё что приглянется, и в любых количествах. Мы с Глорией прибились к женскому кружку, и беседа с американками очень захватила. Не каждый день попадались люди, которые хорошо понимали меня, не смотря на акцент, а я понимала их. Белое вино отличного качества прекрасно сочеталось с морепродуктами , подруга Джесси не пила его сама, но постоянно мне подливал в бокал . Через час я уже считала ее уже чрезвычайно милой женщиной и никак не понимала, что она нашла в Джесси. В ответ Рейчел, так ее звали, рассказала всей честной компании драматическую историю своей любви, именно к нему.

Мужчины где-то в стороне играли в бильярд, кто-то засел за покер, женскую половину пытались было вовлечь во всеобщую активность, но с нашим тесным коллективом это не вышло, уж очень комфортно было нам в этом "междусобойчике". Через некоторое время я поняла, что здорово опьянела, не смотря на обильную закуску, и пошла искать Глорию, чтобы собираться домой. Глория бродила по дому и рассматривала на стене фотографии. На них был запечатлен хозяин дома, его дочь, ещё какие-то люди. Подруга стала мне рассказывать, что в Луизиане живут потомки французов, перемешавшиеся с черными, красными и прочих расцветок гражданами, как местными, так и привезенными в качестве рабов с других континентов. Все они постепенно образовали что-то вроде отдельной народности, под названием креолы. Говорят они до сих пор на французском языке, бережно хранят свои традиции, особенно касающиеся приготовления пищи (кейджен фуд – специальное название этой кухни), стараются не вступать в брак с янки, вообщем, Глория просто фонтанировала интересными сведениями. Но информация впрок не шла в этот час и в этом состоянии, я сильно хотела спать, голова разболелась. Мы попросились домой, и, хотя остальные гости собирались гулять всю ночь, и веселье еще только вступало в свою кульминацию, нас с Глорией безропотно отвезли, благо было совсем близко.

Утро выдалось хмурым, как и ожидалось. Голова болела сильнее прежнего, но пора было вставать и готовить завтрак. Вспоминая подробности вчерашней вечеринки, я искала халат, когда услышала, как кто-то зашёл в трейлер и расположился в зале. Судя по голосу, это был мужчина, и Глория предложила гостю кофе. Мне очень не хотелось проходить мимо посетителя в ванную такой растрепкой, и я решила подождать, пока он уйдет. Но после невольно подслушанных нескольких фраз я настолько заинтересовалась, что и выходить-то расхотелось. Гость тоже присутствовал на той вечеринке, где мы вчера гуляли, однако идентифицировать его внешность по памяти у меня не получилось. Звали его Виктор, и очень подробно и долго, как минимум полчаса, он расспрашивал Глорию: хорошая ли я хозяйка, была ли раньше замужем, сколько времени уже в Америке и какими судьбами в нее занесло? Надо ли говорить, что из ответов Глории я выходила просто ангелом во плоти.

Послушав какое-то время, я решила присоединиться к беседе, а то как-то некрасиво получалось. Выходя из ванной, умытая, но всё равно еще заспанная, я чуть не споткнулась о стоявший на полу ящик с шампанским – гость позаботился о нашем опохмеле! Неожиданно, но приятно! Разглядев, наконец, представительного плотного мужчину с лысой почти головой, что компенсировалось пышными темными усами, с круглым симпатичным лицом и черными живыми глазами, я прониклась к нему симпатией, ведь не каждый день меня отличают среди толпы подгулявших гостей до такой степени, чтобы допрос моей подруге устраивать.

Напрягшись, я, наконец, выделила его среди вчерашних персонажей, припомнив в различных ракурсах и эпизодах: вот он у гриля орудует какой-то железякой, шевелит ею угли, пока кто-то другой снимает готовую рыбу с костра, вот он у бильярдного стола, и, самое главное, это же он на фото в доме был запечатлён с молоденькой девушкой, своей дочкой. А значит, именно он и есть хозяин того самого дома!

Виктор смотрел на меня так внимательно, что я бы смутилась, наверное, если бы голова так не разламывалась. Невольно держась за виски, я направилась было к плите, с намерением что-нибудь придумать в качестве угощения, но Виктор меня опередил. Вынув из ящика бутылку шампанского и открыв ее с хлопком, он предложил выпить за наше знакомство. Нерешительно посмотрев на часы (а час был довольно ранний, надо сказать), я взяла все-таки свой бокал и потихоньку весь его одолела. Головная боль прошла, я повеселела, уселась напротив Виктора и Глории в гостиной и ещё раз ответила на все те же вопросы, что прежде он задавал Глории – наверное, теперь он сличал наши показания.

Затем события стали развиваться стремительно. Виктор предложил мне проехать в местную администрацию, прихватив с собой паспорт – надо выяснить у них все подробности брака с иностранцами, объяснил он цель нашей поездки. Бутылку мы весело допили, и он без всяких сомнений сел за руль.

Администрация графства Бразория, или корт, находилась в 5 минутах езды от дома Глории. Мы уселись в очередь возле маленького окошечка, и, когда на табло загорелся наш номер, мы подошли к клерку так буднично, будто пришли в магазин за колбасой. Быстрый разговор Виктора с клерком я не особенно поняла, но лицо женщины за стойкой озарилось улыбкой, и она протянула мне листок с рамкой из завитушек, взамен попросив мой паспорт. «Что это?"– обалдело спросила я, и в самом деле не очень понимая, что бы это означало, хотя смутные догадки уже роились в голове. «Это наше с тобой заявление на брачную церемонию", – ответил Виктор.

Я отдернула руку с паспортом и вытаращила глаза. «Но ведь ты этого хочешь, ты и в Америку для этого приехала, не так ли?» – он говорил совершенно серьезно. «А-а-а…, ты не хотел бы узнать меня получше, или как?» – лепетала я, совершенно сбитая с толку. Я действительно этого хотела , но чтобы вот так скоропалительно… «Не волнуйся, мы подаем заявление, и еще 90 дней можем ждать, прежде чем оформить брак. Времени предостаточно. Подпиши вот здесь и отдай этой леди паспорт», – убеждал Виктор, и я отдала, и подписала . Документ с рамкой из розочек Виктор аккуратно сложил и сунул в карман, заплатив предварительно 120 долларов обворожительной даме, радовавшейся и за меня, и вместо меня, и за всех нас. Всё еще оторопелая, я спросила у Виктора: «А сейчас что мы будем делать?» «У меня как раз отпуск, – осчастливил он, – есть время познакомить тебя со всеми, с кем мы потом будем плотно общаться. А пока поедем в ресторан, отметим нашу помолвку, только вот Глорию захватим».

Ещё несколько дней после этого мы ездили из дома в дом, я была представлена всем друзьям и многим родственникам – тем, что жили в Хьюстоне и Техасе, родственники в Луизиане ждали наших визитов в ближайшем будущем. От этих людей я почерпнула многие сведения о Викторе и его характере. Они расхваливали его на все лады, так же, как меня до этого расхваливала Глория. По их описанию, имущественное положение моего будущего супруга выглядело весьма устойчиво: дом в Хьюстоне, дом в Лафайете, дом возле столицы штат Луизиана Батон-Руж, автобус Мерседес, оборудованный под жилое помещение и установленный в трейлерно-автобусном парке неподалеку от Нью-Орлеана. Самым же интересным для меня оказался тот факт, что в течение 15 лет после развода Виктор якобы даже не смотрел в сторону женщин, всё свободное время посвящая дочери.

Познакомились мы и с ней, шестнадцатилетняя девочка жила уже самостоятельно, работала официанткой в баре по ночам, за ее обучение в колледже платил Виктор. По выходным она навещала отца и мать в порядке очередности. Развелись супруги через пару лет после свадьбы, когда Виктор застал жену в постели с другим мужчиной, и не простил, так вроде бы горячо любимую им женщину, а потребовал развода, оставив ее в купленном на тот момент в кредит в доме (ещё одном). "Какую же серьезную моральную травму он, наверное, получил, раз столько лет после этого не хотел серьезных отношений", – думала я, и события последних дней казались все более невероятными.

(обратно)

Эпизод 2. Развитие отношений

Виктор оказался легок на подъем. Каждый раз, стоило мне сказать "Поехали!", он отвечал: "Конечно! Куда?" Мне было весело и интересно с ним, и живость его характера ничуть не уступала моей, а может, и превосходила. Однажды мы выехали в Батон-Руж, облазили весь город, особенно старый центр, и оказались возле парка с огромной площадкой в центре. Там разворачивали коробки с аппаратурой, перед сценой в ряд ставили стулья, а вдоль парковых дорожек торговцы из палаток предлагали всё, что душе угодно.



Приценившись к разным мелочам, мы выпили лимонада, съели салат с креветками и уселись на места возле сцены в ожидании шоу. Публика собиралась очень быстро, и вдруг я почувствовала невесть откуда взявшийся дискомфорт. Виктор тоже ерзал на стуле, но он-то ясно осознавал причину. "Посмотри, мы здесь всего двое белых", прошептал он, и я будто прозрела. Все: величественные матроны с разнаряженными ребятишками, разномастные лоботрясы всех возрастов в одеждах канареечных расцветок, почтенные отцы семейств в дорогих и не очень костюмах, иногда даже с галстуками (в такую-то жару!) – все они были чернокожими. Кудрявая девчушка, сидевшая рядом, радостно объявила нам, что сегодняшнее мероприятия – это празднование очередной годовщины освобождения африканских и прочих рабов из под гнета белых плантаторов.

Виктор держался мужественно, и всё поглядывал, может, я предложу уйти по добру – по здорову, пока не поздно. Я бы и хотела уйти, конечно, но приехавшие к тому времени телевизионщики постоянно держали камеру наведенный на нас, и мне не хотелось доставить удовольствие всему штату, а то и всей стране, видом нашего поспешного бегства. К тому же, отсутствие алкогольных напитков в продаже и металлоискатель с охраной на входе в парк внушали определенную уверенность. Поэтому я сидела, как приклеенная, и Виктор тоже постепенно успокоился. Нам пришлось поддерживать все воззвания со сцены, обличающие жестокий режим испанских (белых) конкистадоров, подпевать непонятные гимны, или как минимум хлопать в такт… Ну а в разгаре вечеринки, оттащив стулья по сторонам площадки, вся толпа пустилась в пляс. К нам то ли привыкли, то ли увлеклись танцами, но озираться перестали . Исполняя что-то непонятное (может быть, африканскую зумбу?) танцоры двигали бедрами с потрясающей грацией, независимо от возраста и пола. Я сообразила, что буду невыгодно отличаться от окружения, как манерой исполнения, так энергетикой. И вот тогда-то мы уже и просочились тихонько к выходу.

Добравшись домой, уставшие от бродилок и эмоций, мы включили телевизор. Ну надо же, прямо в тот момент вели репортаж с этого праздника, и мы на нем были центральными фигурами! Наши телефоны зазвонили одновременно, мы с Виктором не успевали подтверждать друзьям и знакомым, что да, это были именно мы, занесла же вот так нелегкая. После этого ещё месяц мы были гвоздями программы каждой дружеской вечеринки.

Однажды мы приехали на выходные в Хьюстон, и я закапризничала, все мне было не так и не этак. Надувала губы, ничего не радовало, любая попытка развлечь только раздражала. Не помню точно причину, но, кажется, это был мягкий намек кого-то из родственников Виктора, что мне неплохо было бы заняться французским языком. Точнее, той его разновидностью под названием креольский, на котором они все говорят. Мне нравятся языки вокализированные, с большим количеством гласных, на письме отражаемые именно в количестве произносимых слогов, а не иначе. Поэтому я обожаю испанский, и откровенно отторгаю языки, в которых в каждом слове при написании оказывается в два-три раза больше букв, чем произносится. Так что никогда не хотела изучать французский, каталонский и иже с ними. Но и бестолковый невестой, неспособной к элементарным знаниям, выглядеть не хотелось. Поэтому я начинала читать книгу "Самоучитель французского языка" и тут же бросала. Ещё какая-то кузина Виктора объявила, что пока я не начну разбираться в приправах креольской кухни, я гроша ломаного не стою, как хозяйка . С самом деле, приправы, соусы и их комбинации, особенно к блюдам из морепродуктов, были совсем не просты для запоминания и использования. Особенно если учесть, что к каждому блюду их подается минимум три.



В ответ я не вытерпела и напомнила ей анекдот широкого хождения, про жителей Луизианы. Якобы они настолько всегда были бедны, что, чтобы разнообразить вкус, и хоть как-то отличить рис с креветками от риса с рыбешками, изобрели сочетания пахучих трав, которые делают еду вовсе не похожей ни на рис, ни на креветки, ни на рыбёшки.

Многотрудные обязанности жены креольца вырисовывались всё яснее и казались всё скучнее. А больше всего подтачивла навязчивая мысль: " Может, мне в принципе не нравится обязанности жены, неважно уже, чьей?» Я отгоняла эту мысль, заставляя себя думать о замужестве, как о чем-то желанном и прекрасном, да и просто пытаясь переключиться на более приятные вещи и впечатления. Обычно это легко удавалось, ведь Виктор старался, как мог.

Вот и в этот раз, видя мое скрытое беспричинное раздражение, он вдруг сказал: «А давай махнем в Корпус Кристи! Там ведь чистая прозрачная вода и песчаный пляж, всё, как ты любишь». От такого предложения я не в состоянии отказаться в любом настроении, хотя оно и удивило – это же пять часов езды в одну сторону! «Если едем, то прямо сейчас», – торопил Виктор, и я схватила купальник и запрыгнула в машину. Пять часов в один конец, купание в море, час на солнечные ванны, час на обед в ресторане, пять часов обратно в Хьюстон. Теплое прощание, и мой мужчина отправляется в Луизиану, чтобы ещё семь часов отсидеть за рулём, приехав на место, как минимум, к полуночи, и встать на работу в пять тридцать утра. За такие поступки я своего жениха уважала, и всё больше склонялась к мысли, что, уж если решилась выходить замуж, то выбор сделан удачный. Мы назначили свадебную церемонию на 7 сентября – это было ближайшая дата, когда Виктор мог взять новый недельный отпуск. Он настаивал на беззаботном совместном проведении медового месяца, и считал неприемлемым выход на работу на следующий день после торжества. Я радостно согласилась с датой, но по своим собственным причинам: был конец июня, и я надеялась до сентября съездить ещё в Россию и в Европу.

А пока я пыталась осознать, как будет устроена моя жизнь после свадьбы. Выходила совсем неплохо, если проводить неделю в Хьюстоне, в доме Виктора (потому что я буду скучать по Глории), неделю в Луизиане, встречать супруга с работы и вместе проводить романтические вечера. Изредка в выходные планировалось отдыхать от разъездов, то есть оставаться Батон-Руж и выезжать не дальше Нью-Орлеана. Репетицию таких выходных мы даже провели, не вполне удачно, надо сказать. У моего жениха обнаружились застарелые холостяцкие привычки, а именно – закончив уборку в доме до обеда субботнего дня, завалится спать и отсыпаться до вечера, за всю предыдущую неделю. Зато уж вечером допоздна слоняться из бара в бар, из одной бильярдной в другую, везде оставляя шальные деньги, потраченные на пиво, игровые автоматы, бильярдные ставки и всё в таком же духе. В середине ночи нас ожидала ещё и дискотека, где меня окружили невыносимые в своей наглости чёрные парни, совершенно немыслимые в нашем патриархальном Техасе, задиравшие как меня, так и Виктора, для которого такой разворот событий стал неожиданностью. Традиционная, в его понимании, вечеринка, закончилась необычно – я утащила его домой, не позволив ни растратить еще парочку сотен долларов, ни ввязаться в пьяную драку с такими же агрессивными и желающими сбросить накопившееся стресс парнями. В воскресенье Виктор повел меня в церковь, он оказался глубоко верующим. После церкви он поблагодарил меня за беспроблемное окончание ночного выхода, потом дома слушал музыку местных радиостанций и смотрел телевизор, и какая-то неудовлетворенность от перемены привычного графика в нём всё же чувствовалась. «Да, нам непросто будет приспособиться друг к другу, – подумала я, – но это решаемая задача, было бы желание».

К слову сказать, я не могла определиться с отношением к креольской музыке тоже. Она здесь звучала отовсюду, в энергичных запутанных ритмах джаза, в томных мелодиях спиричуэлс, или веселеньких и простеньких ритмах кантри, все песни объединял один признак – а припеве, либо просто при каждом удобном случае, слово Луизиана повторяли раз пять, не меньше – очевидно для креольских музыкантов и исполнителей очень важно, чтобы все слушатели поняли, о каком штате идёт речь, и ни в коем случае не перепутали.

С автобусом Виктора у меня тоже были сложные отношения, ведь к концепту дома на колесиках надо привыкнуть. Он был размером с небольшую квартиру, и выглядел довольно забавно, такие только в американских фильмах иногда можно увидеть. Медленная электрическая плита в небольшой кухоньке внутри позволяла сварить что-то, не сложнее вермишели. Но кровать в «спальном отделении» была большая и настоящая. А вот в «гостиной» протиснуться между диваном и столом было довольно проблематично. Все это сооружение находилось в специальном поселке из таких же автобусов, где оно было подключено к канализации, водопроводу, электричеству, и вывоз мусора был также организован. Предполагалось, что мы будем где-то периодически разъезжать на этом автобусе – и действительно, там был руль и колеса, а значит, эта махина могла еще и ехать! Основательно подойдя к вопросу моей легализации в стране, Виктор нашел форму заявления на Грин карту в интернете, Распечатал. Открыл, почитал, снова закрыл. Объявил, что занятому человеку в это вникнуть невозможно, придется платить адвокату. Я промолчала, пообещав себе разобраться во всем в этом на досуге, ведь у меня, в отличие от будущего супруга, есть высшее образование.

(обратно)

Эпизод 3. Крушение семейной лодки

Мне не нравилось в Луизиане. Можете вы себе представить огромное количество водоемов, в которых нельзя купаться! Я, конечно, не уверена, что на просторах нашей великой Родины везде и повсеместно, абсолютно все от мала до велика лезут в озеро, или речку, или море. Но в тех уголках, где мне довелось побывать, все происходила именно так. Если температура воды мало-мальски приемлемая, пригревает солнышко, и особенно если это летний выезд "на природу" в выходной день, сопровождаемый приготовлением шашлыков, ну какой же русский человек не захочет искупаться! Заедьте, например, летом в любую российскую деревню, и вы увидите – ребятишки мал-мала меньше барахтаются в любом, самом холодном, ручейке или в самом крошечном озерце, едва ли ни лужице.

Неподалеку от места, где мы жили, возле комплекса уютных домиков, расположилось ну совсем маленькое и мелкое озерцо, с прозрачной водой, через которую было видно чистое песчаное дно, в реденьких кустиках на берегах виднелись остатки прогоревших костров для барбекю, ну чем не место для купания? Я осторожно зашла по колено в воду – нигде не было даже мелких рыбешек. Зато из посёлка сбежались сначала дети, а через несколько минут и взрослые подоспели. Никто, конечно, не шумел, пальцем у виска не крутил, они просто стояли и смотрели на меня в молчаливом осуждении. "Это что, не принято у вас? Вы видите здесь какую-то опасность, или в чём дело?" Но никто не собирался отвечать, только маленькая девочка поманила меня на берег, взяла за руку и повела в сторону домов.

Возле одного из них, то есть на частной территории, был установлен огромный резиновый надувной бассейн. Какой-то аттракцион, устройство по типу водопадика, или душа, было приделано с одной стороны бассейна и яростно разбрызгивало воду. Члены семейства по очереди поднимались по специальной приставной лестнице на высоту около двух метров, там была кромка этого бассейна, прыгали в воду и плескались в воде, как веселые тюлени. Девочка, что привела меня, терпеливо втолковывала глупой тёте, что они здесь купаются вот так, и если мне совсем уж невмоготу, а своего личного бассейна нет, то я могу к ним присоединиться. Я не воспользовалась ее милым гостеприимством, не хотелось беспокоить семью, Но и покупку, и, особенно, установку, похожего бассейна возле нашего автобуса я не очень представляла.

Вечером пришлось пережить разговор с Виктором, которому наши замечательные соседи пересказали все события, едва он вернулся с работы. «Крокодилы везде, – твердил он, – ты просто не привыкла. Они переползают по суше на приличные расстояния, попадая и в чистые на вид озёра, а если даже не крокодил, то там другая какая-нибудь живность непременно водится: змея, червяк, жук, каракатица, да мало ли чего еще! Надо будет поехать с тобой в музей естественных наук и всех этих гадов тебе показать, чтобы неповадно было. Мы еще не женаты, сейчас я пока еще не могу включить тебя в свою медицинскую страховку. Что с тобой делать прикажешь, если какая-нибудь ядовитая гадость укусит тебя за ногу, и нога распухнет и заболит? Куда тебя везти, в Москву? Долетишь?»

Эти доводы показались мне весьма убедительными, и я окончательно усвоила этот аспект местной культуры – на естественные водоемы здесь можно только смотреть. Трудно назвать это словом «любоваться»: в Нью-Орлеане, например, после печально известной нефтяной катастрофы в Мексиканском заливе, морская вода при взгляде с набережной выглядит настолько бурой и грязной, что напоминает мазут.



Потоки всей огромной реки Миссисипи несут отходы заводов и прочей жизнедеятельности человека в ее устье, и у меня сложилось впечатление (допускаю, что ложное) – вода в месте впадения Миссисипи в Мексиканский залив отвратительно, невыносимо мерзко, пахнет, и никакой великолепный вид с набережной это впечатление не может приглушить.

От Батон-Руж до Лафайета на протяжении 60 миль дорога представляет собой узкий автомобильный мост, с двумя полосами в каждом направлении. Он пролегает с островка на островок суши, над болотами, затопленными лугами, съездов на всём протяжении трассы нет или почти нет, нельзя нигде останавливаться. Страшно представить себе, что может произойти с потоком машин, движущихся по этому мега-мосту, если где-то произойдет авария и участок окажется заблокированным. Не смотря на все скоростные ограничения (машины еле-еле ползут в этом месте), случиться может всякое, потому полный бак бензина, вода и провизия в багажнике – обязательный джентльменский набор каждого водителя, выдвигающаяся из Батон-Руж в Лафайет, либо в Хьюстон через Лафайет. Представив, что почти каждую неделю мы будем пересекать этот отрезок дороги, я в очередной раз сильно призадумалась.

Помимо всего прочего, в различных регионах и штатах этой огромной страны существует-таки определенное давление одной расы на другую, и в Луизиане эта доминирующая раса – чернокожее население. Их подавляющее большинство, и они чувствуют себя безраздельными хозяевами жизни. Белые ведут себя тихо, стараясь их не нервировать лишний раз. Робких и таких привычных мексиканцев и вовсе нет, все они оседают не дальше Техаса, но дело даже не в расстоянии – они в принципе не уживаются с черными.

Но самая большая проблема раскрылась постепенно, ни в один день. Виктор не уставал повторять, как его впечатляет внимание ко мне окружающих мужчин, и что необходимо срочно купить мне кольцо, чтобы у каждого прохожего не было сомнений, что я уже ангажирована. Мне иногда казалось, что я попала в сказку, в которой можно почувствовать себя украденной принцессой. Романтика, класс! Но с кольцом, тем не менее, предлагала не торопиться.

Уже несколько раз он рассказывал мне печальную историю про измену своей жены, заканчивая это утверждением, что с тех пор ему трудно доверять женщинам. Я же каждый раз спрашивала, удалось ли мне уже обмануть его доверие, еще нет? «Еще нет», – признавался Виктор и на какое-то время оставлял эти разговоры. Затем, через пару дней, к этому снова возвращался. «Уже пора вести его к психотерапевту, или можно пока ограничиться уверениями в любви и верности?» – начинала уже недоумевать я. Причины такой неуверенности в себе мне были непонятны. Зажиточный, даже по американским меркам, человек, успешно работающий в международной компании, любим дочкой и многочисленными родственниками… Откуда же этот комплекс неполноценности?

В свои 54 года Виктор не мог пожаловаться на мужские проблемы, связанные со здоровьем, да и какие-либо проблемы вообще. Однако же мир и душевное спокойствие сопровождала нашу пару только тогда, пока мы были вместе. Точнее пока я была у него на глазах. Стоило мне сделать шаг в одну или в другую сторону, на минуту выйти из зоны его контроля, как мир сменялся напряженностью. Когда он звонил с работы, узнать, как я провожу день, я бросала все: кружку с кипятком кидала в раковину – некогда поставить на стол, оставляла подгоравшую на плите пищу – некогда выключить газ, прерывала сию секунду любой другой разговор по телефону, даже с официальными лицами, только бы сразу снять трубку и не нервировать суженого. Иначе он возвращался с работы мрачнее тучи, и первая фраза его была, вместо приветствия: «Что, ты так занята, что нет времени ответить на мой звонок?»

Самый показательный случай произошел через месяц нашей совместной жизни, когда страстям пора было бы уже и улечься. Виктор находился в Луизиане, я осталась в Хьюстоне после выходных, по какому-то важному делу, с обещанием добраться самостоятельно в один из рабочих дней недели. Глория засобиралась со мной, подруга Нина из Нью-Орлеана снова пригласила ее в гости. На вторник и на среду у Глории были назначены визиты к врачам, поэтому мы решили выехать в четверг.

Виктор воспротивился такому плану: «Почему это я должен ждать, пока твоя Глория выберет день? Я хочу видеть свою невесту, без пяти минут жену, между прочим! Я хочу ее видеть дома, и самый крайний срок этого возвращения – среда!» Я не понимала, какая такая катастрофа разразится, если я приеду на день позже – зато поеду не одна, вместе с подругой, ехать вдвоем веселее и безопаснее. "Ничего подобного, ехать в такой компании долго, ты сама мне рассказывала, что постоянно надо останавливаться, ведь Глории хочется по поесть, то попить, то в туалет сходить, то безделушки у дорожных торговцев купить… Помнишь, как в мае дорога в Нью-Орлеан заняла у вас одиннадцать часов вместо обычных шести или семи?"

Да, действительно, с Глорией в качестве пассажира было ехать куда дольше, ну так и что? Я решительно не могла понять логику Виктора, но логика оказалась простая: «Что за дела теперь-то тебя задерживают в Хьюстоне? Ты ведь всё уже закончила? Или ты уже завела там какого-то парня и поэтому затягиваешь отъезд?» Тяжело вздохнув, не желая оправдываться без вины, я ответила, что выеду в среду, если он категорически этого требует. «Да, требую, да, категорически», – отрезал Виктор, и я стала собираться в дорогу, игнорируя заплаканную Глорию. «Вот она, семейная жизнь, – думала я, пакуя чемодан. – Интересно, у всех здесь так, или только мой суженый-ряженый с таким креном в башке?»

Утро среды выдалось невероятно жарким. На выезде из Хьюстона, к востоку, трасса номер 10 становится диковатой, без поселков, заправок и кафе, а также деревьев на обочине и вообще какой-либо тени. Поэтому, когда педаль газа провалилась в пол, машина затряслась, а скорость стала стремительно падать, я в одно мгновение так и представила себя – изнывающей на 120-градусной жаре (по Фаренгейту), под палящим солнцем на пустынной трассе. Еще работал кондиционер, но липкая испарина страха выступила на лбу. «Давай, милая, давай», – шептала я, заметив съезд с трассы, по которому можно было через пять миль попасть в деревню – это, по крайней мере, утверждал указатель. Дотянув до съезда, дальше машина покатилась под горку и действительно докатилась до деревни. Открытый гараж, напоминающий кустарный автосервис, находился прямо по курсу, с правой стороны. На последнем издыхании машина закатилась на его территорию и встала.

«Говоришь по-португальски?» – огорошил меня хозяин «автомастерской», упитанный лысоватый мужчина с огромным носом с горбинкой, которого я приняла бы за грузина, будь мы по другую сторону океана. Отчаянно замотав головой, я разыграла драматическую пантомиму, указывая на машину, часы на стене, палящее солнце и умоляюще воздевая руки к своему предполагаемому спасителю. «А по-английски что, тоже не говоришь?» – спросил он, и мне стало бы смешно, если бы не было так грустно. «У меня очередь на три-четыре дня, – взмахнул рукой хозяин, указывая на стоящие в ряд полуразвалившиеся колымаги, перемежающиеся с новенькими красавцами, будто только сошедшими с конвейера. – Можешь пожить в отеле и подождать, всё сделаем рано или поздно», – словно издеваясь, произнес он. «Но мне сегодня надо, и прямо сейчас!» – включив всё свое обаяние, воскликнула я.

В этот момент позвонил Виктор. «Ну что, до Лафайета хотя бы доехала?»– строго спросил он. Я объяснила ситуацию, ожидая от него решения проблемы, а вовсе не претензий. Поэтому его неожиданный вывод, что я и не думала выезжать сегодня из Хьюстона, а вместо этого сижу себе у Глории и рассказываю фантастические истории о поломке машины, застал меня врасплох и очень обидел. Кровь бросилась в лицо, я пыталась восстановить дыхание, сбившееся от неожиданного шока, и не знала, какие подобрать слова, чтобы оправдаться. Но это и не понадобилось, Виктор рассерженно бросил трубку. Однако, через пять минут заново перезвонил, его посетила идея, как меня проверить. Он попросил продиктовать номер телефона хозяина мастерской, чтобы еще раз перезвонить, уже непосредственно на этот номер, одновременно подтвердивкод местности.

Готовая горько заплакать, я продиктовала номер с таблички на дверях. Португалец добавил дегтя в мою бочку, заявив, что он примет только наличные в размере 250 долларов за ремонт, а если у меня банковская карта, это мои проблемы, где найти банкомат и как до него добраться. К тому же он открыто насмехался надо мной: "Как это ты себя так уже зарекомендовала, что твой парень совсем не верит тебе?" Когда ему перезванивал Виктор, я уже заливалась слезами и не могла внятно разговаривать. Виктор, прояснив, наконец, ситуацию, и убедившись в моей невиновности, предпринял свойственные ему героические шаги: отпросился с работы и через 5 часов приехал на место происшествия. Посмотрел на поломку (свеча полетела), проследил за заменой деталей и заплатил наличными. Я не скучала те пять часов, пока ждала его – мне было, над чем подумать всё это время, и подвиги Виктора меня больше не радовали.

В этой ситуации было бы логично вернуться обратно в Хьюстон, до которого было всего сорок миль, чем проехать еще 170 миль до Батон-Руж, но у Виктора было другое мнение. В результате по дороге в Луизиану моя машина ломалась еще дважды, правда, оба раза недалеко от больших городов. Виктор дважды тащил ее в автосервис на тросе, покупка запчастей и ликвидация поломок отняли у нас массу времени, домой в Батон-Руж мы приехали за полночь и еле доползли до кровати. Утром, когда Виктор ушел на работу, я занялась приготовлением вкусного ужина в честь нашего примирения. "Мы поговорим начистоту, я объясню ему, что такого отношения не заслуживаю, и что ему надо научиться доверять мне," – убеждала я себя, в душе уже сомневаясь, что взрослого человека можно переделать.

Виктор начал совместный вечер с новых претензий: "Ты хотя бы понимаешь, сколько денег мне пришлось потратить, чтобы вызволить тебя из этой неприятности? Ведь банкноты с неба не сыплются, я их зарабатываю тяжелым трудом!" Тут я уже не выдержала и взорвалась. Объяснила ему по пунктам, что если бы не его упрямое нежелание подождать Глорию, все вышло бы совсем иначе. Ее дети никогда бы не оставили ее ни на трассе, ни в поселке, ни в автосервисе. Кто-нибудь из них примчался бы, и все проблемы были бы решены, быстро и за их счёт. Так они поступали всегда, и, находясь в машине с Глорией, я чувствовала себя застрахованной от всех неприятностей.

Произнеся свою речь, я снова разразилась слезами. Виктор вроде как устыдился , извинился, попытался приласкать меня, и вечер закончился-таки мирно. Однако, червячок сомнения снова подпитался этим происшествием, я стала неотвязно думать: "Неужто скандалы, претензии и слёзы станут постоянными спутниками нашей совместной жизни?"

Через неделю, после новый череды диагностики двигателя и ремонтов, я поехала в Хьюстон, а Виктор обещался быть к выходным. Выехала рано, без приключений проехала длинный мост, но после Лафайета пошёл дождь, непроницаемой стеной. Водители останавливались на обочинах, включив аварийные сигналы, так как ехать было невозможно – вода заливала лобовое стекло до полного отсутствия видимости. Некоторые сворачивали к деревне, чтобы пересидеть ливень в кафе или баре, то же самое сделала и я, издалека увидев вывеску Макдональдса. Через пару часов небо прояснилось, я снова выдвинулась в путь, но на подъезде к Хьюстону немного заблудилась. Поплутав слегка, обнаружила себя недалеко от пляжа в районе поселка Ла-Порте, места с преимущественно латиноамериканским населением. "Отчего же и не искупаться, после недоступных-то водоемов Луизианы?" – рассудила я и свернула к пляжу.

Безлюдный в рабочий день, и поэтому чистый, пляж встретил меня мелким песочком и прозрачной водой. Искупавшись в свое удовольствие, я сразу засобиралась домой, уже понимая, что мне предстоит отчет по поводу «несанкционированного времяпрепровождения». Но, только усевшись в машину и взяв телефон, я увидела 12 не отвеченных вызовов, и, вдохнув поглубже, перезвонила. "Почему ещё не дома? Задержал тропический ливень? Почему так надолго задержал? Я смотрел отчёты метеослужбы, дождь лил всего час. Свернула на пляж? На какой?" – вопросы сыпались один за другим, с нарастающей истеричной интонацией, и после каждого из них устрашающий холод всё больше разливался в груди, не давая дышать. У меня было полное ощущение, что из меня по частям вынимают душу, и кровь высасывают по каплям.

Все слышали про энергетических вампиров, хотя и не все в них верят, но я на своей шкуре почувствовала в очередной раз, как же это ужасно, быть подотчетной такому человеку . "На пляже в Ла-Порте? На том, где нельзя протолкнуться от этих грязных латиносов? Решила лишний раз показаться полуголой горячим мексиканским парням?" – продолжил бушевать Виктор. То, что я живу с латиноамериканкой, и именно ее он приглашал в ресторан отмечать нашу помолвку, не послужило для него на этот раз аргументом. Обвинения сыпались одно за другим, и через 10 минут этой беседы я уже знала – никакой свадьбы у нас не будет. Я не смогу так жить изо дня в день, а если сделаю над собой неимоверное усилие, пытаясь дотянуть до Грин карты, то за три года превращусь или в клиента психиатрической клиники, или в дряхлою старуху, или в то и другое сразу. Если вообще за это время мой муженек от словесных оскорблений не перейдет к оскорблению действием, а проще говоря, к побоям.

Приехав домой к Глории, я немедленно купила билет в Москву. Виктор больше не звонил, но в субботу утром появился на пороге с букетом цветов и извинениями. Узнав, что назавтра я уезжаю, переменился в лице и попросил перенести дату вылета. Я придумала тысячу причин, почему мне так срочно нужно в Россию, а он сделал вид, что поверил. На следующий день, по дороге в аэропорт, Виктор плакал в машине, не стесняясь. Я же все свои слёзы выплакала ещё раньше, и теперь хотела только одного – быстрее взойти по трапу на борт.

По приезду в Москву я собиралась все же еще раз всё спокойно обдумать, взвесить и принять окончательное решение. После утомительного перелета с многочасовой пересадкой в Амстердаме, я приняла снотворное перед тем, как лечь спать московской ночью, и оповестила об этом всех заинтересованных лиц, в том числе и Виктора. Проспала 15 часов подряд, и обычный мой способ сократить джет-лег, быстро войти в часовой пояс другого полушария сработал и на этот раз. Я встала если не совсем уж свежей, то, как минимум, готовой к новым проектам, требующим перемещений по городу. Сообщения в телефоне открывала без всяких подозрений, но увидела там такое… В течение всех этих часов (в Америке был белый день),со всё нарастающим ажиотажем, Виктор грозил мне разрывом, если немедленно не отвечу, называл нехорошими словами, текст пестрел восклицательными и вопросительными знаками, изображениями плачущей физиономии, демонстрацией мультяшного кулака… Ни спокойного обдумывания, не взвешенного решения не получилось, Я просто заблокировала номер телефона Виктора, его Скайп, Фейсбук и все прочие возможные каналы связи, по которым меня можно было найти. Почувствовав невероятное облегчение, я занялась делами и более, чем на месяц выбросила эту историю из головы.

В середине августа я разблокировала номер Виктора для одного-единственного звонка – решила предупредить его, что я не приеду на свадьбу, и посоветовать отменить церемонию. На что Виктор сказал очень сухо: " Не верю ни минуты, что ты не приедешь, просто сейчас ты капризничаешь и набиваешь себе цену. Все русские мертвой хваткой вцепляются в американских граждан, я уже навел справки у друзей. Россиянки хотят замуж, для того, чтобы получить вид на жительство в США, и это общеизвестный факт. Можешь ещё повыделываться, конечно, но отпуск мой подписан, и свадьбу не отменяем. Никуда ты не денешься, одумаешься и приедешь как миленькая". При этих словах я снова заблокировала номер, и на этот раз уже до самого дня назначенный свадьбы 7 сентября.

Я не знала, чего ожидать от Виктора, и не хотела больше никаких драм. Прилетев в Хьюстон по моему билету, не позволяющему поменять дату, я вылетела в Сан-Диего сразу же, не выходя из терминала аэропорта. Выйдя из самолета на калифорнийской земле, я включила телефон, и вечером 7 сентября позвонил Виктор. Свадьбу он так и не отменил, гости собрались, прекрасно повеселились, не смотря на отсутствие невесты, и остались очень довольны вечеринкой.

Разговор наш был долгим и грустным. Мы признали, что наш роман не сложился, всё простили друг другу и пожелали удачи в поиске новых, счастливых отношений. Больше я Виктора не видела.

(обратно) (обратно)

Глава 6. Калифорния

Эпизод 1. Хосе и Сан Диего

Хосе встретил меня в аэропорту Сан-Диего. Изначально предупредив, что мы друзья, и не более, потому что у него в Санкт-Петербурге есть теперь русская невеста, он и вел себя соответственно – предупредительно, дружелюбно, но при этом на дистанции. Я сразу же арендовала машину, так как планировала проехаться по Калифорнии, с Юга на Север. Забрать машину в аэропорту заняло почти три часа, так как местный прокат организован бестолковейшим образом, но Хосе стойко терпел. Мы поехали сначала на пляж, а потом он захотел показать мне город.

Может, в Америке и уважают старину, но только не возле мексиканской границы. Здесь, наоборот, стараются уничтожить все " старое", подразумевая, что оно "мексиканское и грязное", и построить новое, свежее, чисто американское. Поэтому исторического даунтауна как такового нет, есть центр с офисными небоскребами, как и в Хьюстоне. Несколько зданий в колониальном стиле сохранились только в парке Бильбао, и сам парк красиво засажен тропическими растениями – хотя, скорее всего, не дать им засохнуть трудно. Зато пальмы везде, что придаёт городу курортную атмосферу.

Что меня поразило в магазине – мы заехали в мексиканскую тьенду, цены в них обычно пониже – там, помимо их национальных и специфических овощей и фруктов, обнаружилось еще множество продуктов русской кухни, даже с этикетками на русском языке. Поехали в другой магазинчик – там то же самое, ни селедка, ни икра, ни карбонат, ни пельмени со сметаной – ничего ни в дефиците. На улицах тоже довольно часто можно услышать русскую речь.

Пляж выглядит прекрасно, по одну сторону пирса серферы (есть такие умелые, что невозможно взгляд оторвать, народ их на камеру снимает), по другую сторону просто купаются, без досок. Здесь, на Юге, почему-то принято купаться в футболках, может быть, чтобы плечи не обгорели? Никто не может ответить мне на этот вопрос, принято и все. Песочек мелкий и красивый, народу немного, купаются мало, так как вода холодная, градусов двадцать, и к тому же волны огромные! Поэтому я в воду не полезла. Долго не гуляли – набережная небольшая, днём народу на ней мало, а ночные толпы пьяных подростков я видела ещё в свой прошлый приезд.

На другой день, в воскресенье, Хосе повез меня по захватывающим дух горным серпантинам в Джулиан. В этом поселении сохранились старые домишки, постройки семнадцатого века и ранее, и теперь деревенька служит музеем – курортом в стиле вестерн для туристов.



Помимо пяти улиц, которые, по старинке, так и называются, «Первая», «Вторая»… «Пятая», там есть винодельня и дегустационный зал – вокруг виноградники. Я всласть надегустировалась, так как Хосе был за рулем.

В понедельник Хосе пошел на работу, а я выехала на арендованной машине в сторону Йосемите. Но первым пунктом обязательной программы значился осмотр знаменитого Сафари Парка. В нем не так много животных, но впечатляет то, что они не сидят по узким отдельным клеткам. Птицы собраны в один вольер, и только в нем есть решетки и сетка на потолке, ну ещё в пещерке у летучих мышей тоже сетка. Кстати, таких больших и красивых птиц с ярким оперением я не видела раньше нигде, а кондоры просто так в небе кружат, в качестве бесплатного дополнения ко всем красотам. Остальные животные содержатся такими группами, где никто никого не может съесть. От зрителей их отделяет ров с тонкой проволокой по верху, которой и не видно, вероятно, она под током. И эти группы животных находятся как бы посреди естественной для них природы, пространства много, но при этом всех их видно.

Отдельно сделана зона для променада, где расположены кафе, пункты обзора, и все это в тени тропических растений, что немаловажно при этой жаре. В воздух распыляется мелкими капельками вода, из множества повсюду спрятанных трубочек, как если бы домашний увлажнитель воздуха работал, поэтому все деревья и цветы там пышут буйными красками. Но представляю, сколько это все может стоить… Не зря такие дорогие входные билеты. Есть отдельный закуток, как детская площадка, где дети играют, и животные, в основном парнокопытные, тут же бродят или сидят. Они спокойные и привычные, детишки и верхом залезают на них, и за уши дергают, и что только не вытворяют!

Львы отдельно, у них семейка из двух львиц и льва, львицы постоянно дерутся, посетители это снимают на видео. Потом одной из львиц ссориться надоело, она подошла к тумбе возле стеклянной витрины и улеглась на неё, опять же все бросились там фотографироваться, возле этой прозрачной витрины – выходило, будто человек рядом с животным, без заметной преграды между ними. Служительница зоопарка рассказала, что у этой львицы есть такая страсть, сидеть на тумбе и позировать зрителям. Заметна близость Голливуда, однако!

Ну а трамвайчик, пробегающий по огромной территории, где менее опасные животные гуляют, как будто бы на воле – это вообще что-то необыкновенное. Вагончик трамвая периодически специально останавливают, мы бросаемся к одному борту, фотографировать бегемотов, носорогов и жирафов, а газели в этот момент только что в поезд не запрыгивают)))

(обратно)

Эпизод 2. Фресно, Йосемити Национальный парк и озеро Тахо

В зоопарке я прогуляла так долго, что к ночи успела доехать только до Фресно, и ночь там провела хуже некуда. Предварительно списавшись с коучсерфером по имени Арно, я планировала остановиться у него в доме. Коучсерферы отличаются тем, что сначала с ними надо долго разговаривать, веселить на все лады, что и служит оправданием бесплатного ночлега. Но, приехав во Фресно, я осознала – наступает возраст в жизни женщины, когда после девяти часов руления машины любым приключениям предпочитаешь хороший сон, пусть даже платный. Поэтому я нашла самый дешевый мотель и устроилась в номере, не смотря на претензии Арно по поводу его обманутых ожиданий. Но уснуть, к сожалению, не получилось – не зря же мотель был дешевым!. Всю ночь в дверь громко стучались девицы, и не только в мою, а во все двери по очереди. Сначала я выскочила из номера, испугавшись – может, случилось какое-то чрезвычайное происшествие, и персонал отеля хочет предупредить постояльцев? Фигуристая девушка уже отвернулась было, когда я открыла и спросила, в чем дело, и вдруг она ответила мне что-то неожиданно грубым голосом, повернулась – а лицо мужское. После этого даже если и удалось бы уснуть, кошмары бы замучили, но уснуть так и не дали, всю ночь стучались без устали.

Поэтому утром я была не в состоянии вести машину, и перестала воображать. Позвонила Арно и предложила меня покатать, позабыв все обиды. И для начала пожелала прокатиться на озеро Тахо. Он сперва отнекивался и говорил, что работать надо, по частным заказам, и собаку-то оставить не с кем, и прочее, но к полудню наши переговоры закончились в мою пользу. Я забрала его из Фресно, сама вела машину только до предгорий, а потом пересадила Арно за руль, катиться по серпантинам. Дорога оказалась длинной и изнурительной, а когда повернули в горы, мы стали вне зоны покрытия мобильной связи и GPS, спустились сумерки, быстро превратившиеся в полную темноту, и мы сразу же заблудились. Я жалела, что отель уже оплачен, казалось невероятным туда как-то добраться, однако мы все же добрались. Арно оказался нормальным парнем, не ныл и не жаловался на извилистую темную трассу, хотя и мог бы, а доставал тем, что выговаривал, сколько он потерял денег, бросив какие-то заказы.

Я не могла подремать в машине, потому как активно участвовала в процессе поиска дороги к пункту назначения, чем еще все больше запутывала, и к моменту прибытия в отель еле на ногах стояла. Когда мы, наконец, вошли внутрь дешевенького номера, больше похожего на сарайчик, я уже двигалась, как зомби, чуть ли не на ощупь находя кровать, и переполненная счастьем от одного вида подушки и одеяла. «Ах ты моя душечка, белая подушечка!» – пело все внутри, пока я быстренько обосновывалась на кровати. «Разбираться, где мы и зачем, будем завтра»– пообещала я Арно и провалилась в глубокий сон. Перед этим я побросала всю свою одежду и покрывало, которым укрывалась в машине (к ночи стало ощутимо прохладно на высокогорье) куда попало. И зря, как выяснилось позже.

Повезло, что Арно спал некрепко, все еще, видимо, тревожась об упущенной прибыли. Он взялся трясти меня так, что голова едва не оторвалась. «Эй ты, поосторожнее с головой-то!» – бормотала я спросонья, протирая глаза. Комната была полна едкого дыма, и было непонятно, это газовая атака недругов или еще какое-то светопреставление. Арно рывком раскрыл дверь на улицу, подтащил меня к ней, упирающуюся и все еще сонную, и попытался вытолкать на свежий воздух. Заскочив обратно, он выбросил наружу и мои шмотки, еще не полыхавшие, но уже изрядно обугленные.

Читайте объявления в съемных комнатах, как бы вы ни устали! Над тем выступом, на котором я удобно расположила свое покрывало, а поверх него теплую одежду, была прицеплена на стену бумажка, на которой четко было написано: «Это термостат, не кладите ничего сверху!» Оказалось, что эта штука ночью включается автоматически при понижении температуры в комнате меньше какой-то отметки. Хотя буквы на бумажке и были большими, но свет мы не включали, сваленные усталостью, вот и не заметили. Самым удивительным было то, что пожарная сигнализация не сработала, она, вероятно, только для видимости была в этой сараюшке обозначена. Сгореть мы не успели, но перепугались достаточно, и Арно после этого называл меня только crazy Russian (сумасшедшая русская).

На озере мы провели два дня, хотя можно было бы и больше, если бы Арно не переживал так за свою оставленную собаку. Чистейшая вода, живописные берега, совершенно пустынные. Если судить по карте, вокруг озера есть несколько пляжей, и билет в будочке на въезде продают единый на все. Вместе с билетом выдают инструкции, как себя вести при встрече с дикими животными, почти на каждой сосне висит табличка с предупреждением «Опасайтесь медведей!», но мы видели только оленей, выскакивавших на дорогу, и лис. Сейчас много говорят про так называемые «места силы», которые придают людям энергию, и действительно, возле этого озера ко мне неожиданно снизошли успокоение и релаксация – очень приятное состояние.



Спуск в долину и дорога обратно заняли пять часов вместо семи, по сравнению с тем, как мы ехали вверх, потому что в светлое время скорость и ориентация в горах совсем другая. Но все равно это долго, и невозможно представить, как люди добираются на это озеро на автобусах. Не каждый турист, вероятно, может отважиться на преодоление таких серпантинов.

Весь день я выслушивала рассказ Арно о расставании с бывшей женой. Это было новым напоминанием о том, что коучсерфинг, или общение с местными, оказывающими вам услуги, вплоть до ночевки в их доме, вовсе не бесплатное удовольствие, ведь предстоит уделять внимание всем их историям и искренне сопереживать. И на этот раз передо мной была развернута очередная иллюстрация к очередной истории, как тяжело американские мужчины возрождаются после развода и приобретают/ отстраивают/ ремонтируют новый дом. Конечно, им невероятно тяжело снова решиться на женитьбу, особенно тем, кто из кожи вон лезет, чтобы вернуть прежнее благополучие, а не просто согласился на крошечную зарплату и комнату снимает.  И как общественное мнение порицает их после развода, считая недостойными и неблагополучными людьми, с работы увольняют, из сообществ исключают и прочее в том же духе.

Непонятно, почему американки сумели добиться такого отношения общества к женщине, таких законов, а русские нет? Хотя даже просто равновесное соотношение мужчин и женщин по численности – и то очень чувствительно. С трудом верится, что кто-то бы меня вот так в Москве катал и развлекал, только за то, что я вообще существую и не особенно прихотлива…

Переночевав в доме Арно, я обогатилась еще и знаниями по персидской культуре и совершенно отдельной, ни на какую не похожей, религии – этими знаниями он делился без устали весь вечер и за завтраком тоже – я даже думала, что мы так и не выедем в Йoсемити парк. Однако, выехали, наконец, насыпав огромное количество корма на весь день страдающей от одиночества собаке Арно.

Парк оказался необычным местом, с большой высотой над уровнем моря, не менее, чем на Тахо, и опять же крутыми серпантинами на этом подъеме вверх. Я сама не смогла бы вести машину в таких условиях, либо затратила бы весь день на дорогу только в одну сторону. По сути, смысл экскурсии состоит в том, чтобы посетить обзорные пункты, с которых можно смотреть на ущелья с разных высот и разных ракурсов. Между этими «точками обзора» большое расстояние, от десяти до двадцати миль, поэтому мы успели только в три из них. Олени постоянно выскакивали на трассу, поэтому ехать приходилось медленно и держать дистанцию от впереди идущих машин.

В Йосемити мобильной связи тоже нет нигде. Поначалу, на первых десятках миль езды в гору, парк представляет собой зрелище совершенно удручающее, огромная масса деревьев высохла из-за отсутствия дождей. Причем засухи повторялись здесь уже несколько лет подряд.



«Если хвойные деревья черные или серые – значит, засохли уже давно, а если рыжие, то засохли не более, чем год назад» – сообщили нам в туристическом центре. Но потом, высоко в горах, картина меняется, и лес становится зеленым, состоящим из пышных елок и сосен.



Вид на ущелье становился тем более захватывающим, чем выше мы поднимались. Особенно впечатлила величественная скала Хаф Доум (полукупол). Высота ее – 144 метра, и по виду она напомнила огромный гранитный купол (вот почему ее так назвали), как будто разрезанный ровненько пополам фантастическим огромным ножом.

(обратно)

Эпизод 3. Сан Хосе, Сан Франциско, и Национальный Парк Редвуд

Провести длинный викенд в курортном городке Санта-Крус возле Сан-Франциско, с коллегой 30-летней давности, разве это не интересно? Особенно учитывая, что из этих тридцати двадцать лет Галина прожила в Нью-Мексико, обучилась новой профессии, сделала потрясающую карьеру, и в Сан-Франциско прилетала специально для встречи со мной? Единственное, что напрягало немного – Галина была человеком настроения, поэтому частенько решала все в последний момент. Так же и с этой встречей. Узнав, что я в Калифорнии, она вдруг позвонила и сказала: «А что, не приехать ли мне тоже? Я всегда хотела Золотой мост в Сан-Франциско посмотреть». Но в этот раз ее спонтанность пришлась как нельзя кстати.

Я встречала Галину в аэропорту, одновременно сдавая там свой автомобиль из Сан-Диего и забирая новый, более шикарный. Есть такая лотерея на сайте Hotwires – оплачиваешь автомобиль вслепую, не зная, какой он будет марки, по минимальному тарифу. В больших компаниях достаточно высок процент неявки заказчика, то есть по каким-то причинам гости города закрывают свой заказ в последний момент, не взирая на финансовые потери. Ну мало ли, что не сложилось, и почему отменилась поездка! Но компания арендодатель не желает терпеть убытки, а продает это авто еще раз, вот такому рисковому клиенту, как я. И тогда за те три копейки, что заплачены за авто класса мини, можно неожиданно получить Мустанг, как и вышло в нашем случае.

В отличие от всех прочих Южных Штатов, в Сан-Франциско нет нормальных указателей, аэропорт надо было искать по звуку и направлению садящихся самолетов. Затем пришлось еще час искать то место, где сдают прокатные автомобили – и только увидев автобус, развозящий туристов и гостей города от зала прилета к прокатному центру, и пристроившись за ним, удалось найти нужный въезд со шлагбаумом.

Радостно встретившись с Галиной, мы поехали в Сан-Хосе и поселились там в отличнейшем отеле. Три волшебных дня на морском курорте были настоящим отдыхом!



Впечатление немного испортил только приезд (и скоропалительный отъезд) Арно. Многие мои знакомые холостые мужчины в Штатах, узнав, что у меня есть такая подруга – русская, и при этом врач-стоматолог с собственной клиникой, начинали буквально выпрыгивать из штанов: «Познакомь! Ну познакомь, пожалуйста!» Такой же была и реакция Арно, когда он узнал, кого я встречаю в аэропорту. Он возжелал приехать и составить нам компанию – уже забыв, вероятно, о своих срочных и таких денежных частных заказах. Поэтому он прикатил, едва не наступая мне на пятки – через два часа после нашего с Галиной появления в Сан Хосе. Единственное, чего он не учел – что стоматологи могут и не принадлежать к сообществу коучсерферов, а значит, вовсе не обязаны стремиться поселить визитера бесплатно в своем номере. Оказывается, тратить деньги на отдельный гостиничный номер в курортном городе Арно не рассчитывал, а Галина вовсе не была расположена приблудных мужчин развлекать, а уж с такими-то претензиями и подавно!

Я в очередной раз поразилась, какая же у Галины ответственная работа, как ей трудно оставить своих пациентов и клинику даже на три дня. Телефон ее непрерывно звонил, ассистенты и коллеги-врачи не давали ей никакого покоя, но она стойко отвечала, помогая советами по телефону, и нисколько не раздражалась, что ее отвлекают в ее законном отпуске.

Выходные прошли великолепно, мы в Галиной душевно распрощались в том же аэропорту, и я отправилась в Сан-Франциско на общественном транспорте. Как оказалось, он здесь есть, функционирует, и стоит не самых заоблачных денег.



Во Фриско, как любовно называют город местные жители, поражает бесподобный вид с каждого холма. Но полазайте-ка по этим холмам целыми днями – нужна недюжинная физическая подготовка! А тот, кто привык в обычной жизни на автомобиле разъезжать, за пару дней там получает прекрасную кардионагрузку, бесплатно, без посещения фитнес центра.



Даунтаун и Чайна Таун весьма впечатляют, пирс № 39 – тоже очень симпатичная достопримечательность, но количество бомжей на улицах просто зашкаливает!



Белый Мост (White Bay Bridge) мне понравился намного больше знаменитого Моста Золотых Ворот (Golden Gate).



До морского берега можно было (о, чудо!) доехать на автобусе, но пляж оказался безлюдным и каким-то неприветливым. Океан бескрайний, с потрясающими видами, но холодный, совсем холодный! Может, я неправильная туристка, вижу только негатив?



Из Сан-Франциско меня забрал на машине очередной туристический приятель Азиз, с которым мы собирались поделить стоимость аренды этого самого джипа. Как истинный джентльмен, Азиз оплатил номера в отеле в Долине Напа за нас обоих, но как истинный мусульманин, так и не доверил мне вести арендованную машину ни минуты, хотя ездили мы подолгу, иной раз целыми днями. Винодельни и виноградные долины меня не особенно впечатлили, много я их уже повидала всяких-разных к тому времени, а вот поездка в Национальный парк Редвуд запомнилась. Этот парк – страна огромных деревьев и холодного океана.  Отдельные секвойи достигают высоты более 110 метров (35 этажей!) – и это одни из самых высоких деревьев на Земле. Максимальный возраст – более трёх с половиной тысяч лет. Наконец-то выдался случай посмотреть, где "Дикая" ходила по МХТ.




Из парка захотелось спуститься к побережью, и Азиз милостиво согласился меня туда отвезти. Вот так он себя и поставил сразу – хотя стоимость аренды авто пополам, маршрут определяет только он, а о любых отклонениях от линии, намеченной в его воображении, надо упрашивать. Но мне не привыкать, к стольким уже людям приходилось приспосабливаться на моих туристических маршрутах, что мачизм Азиза вызывал лишь улыбку. Тем более, что, как только мы выходили из машины, он старался держаться ко мне поближе и едва не прятался за моей спиной при любых разговорах с местными – якобы, ему бросилось в глаза, как в этой стране не любят мусульман. Всех их считают террористами, жаловался он на эту несправедливость, а ведь в основном из Саудовской Аравии приезжают совершенно нормальные туристы, вот как он, например. Работая врачом в государственной клинике, он получает совсем небольшие деньги, и на эту поездку в США он копил два года.

Возле спуска к океану на скале сидели две огромные чайки, как часовые, всем своим видом будто вопрошая: «Кого это сюда занесло?»



Обратно в Долину Напе мы поехали иным маршрутом. И вдруг на целом отрезке дороги стали встречаться указатели с русскими названиями, вплоть до поселения «Москва». Река по имени Русская была на вид самой обычной.



И парковка на мосту через нее запрещена, как и везде, тоже ничего из ряда вон выходящего)))



В 18 веке русские промышленники, охотники и земледельцы начали осваивать Аляску и Алеутские острова. По всему северо-западному побережью Америки возникли поселения русских – места, которые позже назовут Русской Америкой. Вот на такой поселочек мы и наткнулись, правда, этнических русских там не осталось, по опросу старожилов, который я немедленно провела. Мне сразу же предложили снять в поселке жилье, раз я так заинтересована, и тут же указали на соответствующее агентство недвижимости.



На следующий день мы с Азизом разделились, он направился на поезде к главной цели своей поездки, смотреть какой-то выдающийся баскетбольный матч в Сиэттле, а я – отдавать арендованную машину в аэропорту Сан-Франциско и садиться на самолет в Хьюстон. По моим представлениям, к тому моменту страсти-мордасти по поводу моей несостоявшейся свадьбы должны были уже улечься.

По непонятной причине на душе скребли кошки, мне грезились мифические неприятности, скажем, авария по дороге в аэропорт, по причине которой я не успею на своей самолет. Авиабилет был весьма дорогостоящим, так как планы формировались в последнюю минуту, и покупать новый, еще более дорогой билет, а также бронировать отель еще на одну ночь казалось просто немыслимым. Прислушавшись к интуиции, на всякий случай я выехала ни свет – ни заря, и прибыла в аэропорт за три часа до вылета. Благополучно сдала авто и прикидывала, как бы убить время до вылета, чем бы таким заняться, когда на табло в разделе «Вылеты» не увидела своего рейса. Я подходила к нему с разных сторон, искала и находила другие табло, и потом в недоумении обратилась на стойку информации. «Покажите ваш билет, – попросила вежливая девушка и посмотрела на меня, как на заболевшего ребенка, увидев его. – Похоже, вы пропустили свой самолет», – с искренним сожалением выдала она свой вердикт. «Как, почему, в чем дело?» – ошарашено переспрашивала я. «Вылет из другого аэропорта, видите? Не Сан-Франциско Интернейшнл, а Оукленд, он используется для местных авиалиний». «Но ведь я именно местными прилетала из Хьюстона в этот аэропорт, а моя подруга из Альбукерке сюда же, как же так?» – не могла поверить я в свое такое невезение. «Аэропортов два, и на билете четко указано, из какого вылет», – закрыла дискуссию информатор.

«Русские не сдаются!» – сказала я себе, и, закусив губу, как лошадь удила, бросилась на поиски аэропорта в пригороде Оукленд. Нужно было ехать поездом с двумя пересадками, я заскакивала в вагоны в последнюю секунду, с вытаращенными глазами забегала, растолкав всех пассажиров, на контроль ручной клади, неслась, как угорелая, к выходу на посадку, но на самолет каким-то чудом успела.

(обратно)

Эпизод 4. Пора домой

В Хьюстоне меня снова встречала Глория, ее привез средний сын. В аэропорту Хобби, с местных авиалиний, встречать было куда как проще, никакого тебе паспортного контроля, можно спокойно планировать время выхода в зону прилета. На радостях ее сын повел нас в ресторан, где Глория, как обычно, сделала десятки фотографий.



Я заметила, что, достаточно долго общаясь с этой «папарацци», приобрела рефлексы фотомодели: при виде наведенного на меня объектива непроизвольно выпрямлялась, гордо задирала голову, взгляд делала туманно-отрешенным, и все это в одну секунду. Появились также любимые позы, при которых я, как мне казалось, наиболее удачно получаюсь на фото, позы принимались мгновенно, выбор их был на уровне подсознания, с учетом положения, в котором меня застигли, освещения, ракурсов…

В Хьюстоне мне оставалось погостить совсем недолго. Мой «невозвратный» обратный билет в Москву можно было бы бросить, конечно, и приобрести другой, на более позднюю дату. Но я уже была не в том состоянии финансового благополучия, в котором начинала свои вояжи по миру, после сокращения с работы, билетами разбрасываться было ни с руки, и к тому же в России ждали важные дела.

Поэтому, изрядно поморочив головы женихам и при этом основательно развлекшись, я возвращалась домой, и в самолете меня одолевали мысли на тему «Как жить дальше?» В самом деле, где же та остановка, на которой можно будет сойти с несущегося поезда? То ли я непоседливая, с бесконечной и врожденной «охотой к перемене мест», то ли попросту неприкаянная? Тут я вспомнила, что существует теория, по которой люди делятся по темпераменту на тигров, хомяков, еще каких-то зверей. Так вот, исходя из этой теории, я – антилопа, то есть существо, которое чувствует себя в безопасности от хищников, только находясь в движении. А что, мне нравится такой подход, очень уж привлекательно он обосновывает все мои перемещения с места на место …

Конечно, в итоге я искусно притворялась, перед окружающими и самой собой, что живу в США, хотя на самом деле никакого права жить там постоянно у меня не было и нет, и вовсе я там не обосновалась. Справедливости ради отметила для себя, что есть и успехи – научилась жить или бесплатно, или с очень маленькими расходами. При этом думала – вот повезло с Марком, повезло с Оксаной, повезло с Глорией. А потом отмечала – нет, это не везение, это другое – если человек роет и роет, то в конце концов докапывается. И если не до клада, то хотя бы до желаемого результата: новых друзей, бурных эмоций, незабываемых впечатлений.

Такие размышления одолевали мою бедную голову довольно долго, пока сидевшая рядом соседка не обнаружила, что я тоже русская, и мы с ней разговорились. Она была по профессии адвокатом, и привыкла, видимо, подходить к жизни практично, поэтому рассказы мои слушала с нескрываемым удивлением. «Дальше-то что? Есть какие-то планы? Какова вероятность все же поселиться в Америке?» – как на допросе, строго вопрошала она. «Ну, на все своя судьба, получится – хорошо, не получится – не надо», – пыталась я увести разговор в сторону. «Мне все это непонятно, – не уставала повторять моя попутчица. – Мы, юристы, не работаем с судьбой, а работаем только лишь с документами и фактами».

Кто мог знать в тот момент, что Бен действительно подумает, как обещал, над моими словами, основательно и неторопливо, как он привык делать все, и решится. Именно он сделает мне впоследствии визу невесты, которая позволит снова приехать в США, уже официально, с прицелом на получение вида на жительство.


Марина Литвинова

marinalitvin@yahoo.com

+79647108122


Все иллюстрации к книге взяты из моего личного архива

(обратно) (обратно)

Оглавление

  • Глава 1. Прибытие и первые дни в Техасе
  •   Эпизод 1. Встреча в аэропорту
  •   Эпизод 2. В доме у Глории
  •   Эпизод 3. Джеральд и Тони – мои прежние приятели
  •   Эпизод 4. Вива латина!
  • Глава 2. Дома не сидится – по Техасу и Луизиане
  •   Эпизод 1. Покупка автомобиля
  •   Эпизод 2. Сан-Антонио, Остин и Даллас
  •   Эпизод 3. Майкл и «белоснежное чудо»
  • Глава 3. Мэтью из Корпуса Кристи
  •   Эпизод 1. Решительный парень, «сделавший себя сам»
  •   Эпизод 2. Корпус Кристи – наш курорт
  • Глава 4. Такие разные мужчины
  •   Эпизод 1. Марк – мой помощник во всех начинаниях
  •   Эпизод 2. Голубоглазый красавец
  •   Эпизод 3. Декларация "Хочу замуж" и Бен
  •   Эпизод 4. Александр великий
  • Глава 5. Луизиана и жених – кейджен
  •   Эпизод 1. Знакомство с креолами
  •   Эпизод 2. Развитие отношений
  •   Эпизод 3. Крушение семейной лодки
  • Глава 6. Калифорния
  •   Эпизод 1. Хосе и Сан Диего
  •   Эпизод 2. Фресно, Йосемити Национальный парк и озеро Тахо
  •   Эпизод 3. Сан Хосе, Сан Франциско, и Национальный Парк Редвуд
  •   Эпизод 4. Пора домой