КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Кристина [Дмитрий Королёв] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дмитрий Королёв Кристина

Глава 1


С Мариной я знаком практически с самого детства. Мы с ней одногодки. Она переехала в общежитие, где жил мой отец (когда мои родители уже состояли в разводе), когда ей было одиннадцать, а мне только исполнилось двенадцать лет, – вроде из Мурманска. Росли мы, можно сказать, вместе. Я часто посещал тот район по причине своих натянутых отношений с отчимом и матерью и проводил там свободное время, общаясь с нашими общими друзьями и знакомыми. Не знаю, но как-то так сразу случилось, что между мной и Мариной возникла взаимная симпатия, мы, что называется, поладили и нашли общий язык. Я говорил ей о том, о чём не мог рассказать своим сверстникам, она – мне. Мы доверяли друг другу свои секреты и тайны, вместе гуляли, однако интимной близости между нами никогда не было. Думается, это обстоятельство только больше сплотило нашу дружбу. В четырнадцать лет она стала встречаться с молодым человеком, моим хорошим другом, впрочем, через два года они расстались…

Годы летели незаметно, мы окончили школы (каждый свою, поскольку учились в разных), я поступил в колледж. А Марина, немного проучившись в технологическом техникуме, вскоре очень быстро вышла замуж за некоего Максима, весьма ветреного молодого человека, – абсолютно непонятно, что она в нём нашла. Впрочем, в силу обстоятельств мне даже не пришлось поприсутствовать на их свадьбе (в это время я уезжал от колледжа на летнюю практику и пропустил данное мероприятие). С тех пор мы с Мариной стали общаться намного реже, а после её замужества и вовсе – встречались, но часто больше случайно, может быть, всего несколько раз в год. Её супруга я, можно сказать, не знал – видел его пару раз, был с ним знаком, но не более того. Марина тогда уже начала работать – торговала дисками в переходе. А вскоре родила от него дочь, которую назвала Кристиной. Ютились они с мужем и ребёнком в той самой комнате в общежитии, где она жила раньше и в которую я в детстве частенько захаживал, но теперь одни, без отца (матери у неё не было, и с отцом она жила в отрочестве): он уехал на заработки в Москву и, по одним сведениям, осел там, нашёл семью.

Как было сказано, общались мы с Мариной теперь нечасто. Я узнавал обрывочные сведения о ней от наших общих знакомых, на тот момент наши с ней пути, что называется, разошлись.

Прошло время. И вот как-то случайно мы встретились. Я был в том районе по делам и увидел её, прогуливающуюся с коляской. Подошёл, улыбнулся. Она только в последний момент заметила меня, взглянула и тоже в ответ, правда немного растерянно, улыбнулась. Наверное, она совершенно не ожидала меня увидеть. А я был рад встрече. Разговорились. Время, которое мы провели врозь, никак не сказалось на нас: хотя мы долго не виделись до этого, общались как старые приятели. Однако я сразу заметил её озабоченный вид.

Что-то было не так. Прошло два года, как она родила. Марина мне поведала о своей жизни, причём совсем не в радужных красках, – рассказала о себе, о муже. Максим, который в данный момент был вроде как на работе, оказался совершенно ненадёжным человеком и к тому же гулящим: он пил и был совсем не приспособлен к семейной жизни. Из её рассказа ясно следовало, что складывается у неё всё не совсем так, как ей хотелось бы, и что она чуть ли не разочаровалась в нём. Я был искренне удивлён. Она жаловалась на его поведение, на его отношение к ней, говорила обо всём без утайки. Вероятно, Марина об этом никому не рассказывала и была рада наконец излить душу.

Мне было жаль свою подругу. Выслушав, я постарался её успокоить: стал говорить, что всё ещё образуется, наладится и что не стоит переживать. Марина меня слушала, и я увидел, как настроение её постепенно меняется.

Мы гуляли вдвоём в парке.

– Вот, хоть Кристинка меня радует! – сказала она, улыбнувшись и взглядом показав на дочку.

– Ну видишь! – подбодрил я её.

Я посмотрел на спящую в коляске малышку. Её детское личико чему-то улыбалось во сне.

Мы прошли с Мариной всю аллею и повернули обратно. Наша беседа уже повернула в иное русло. Мы вспоминали наши прошлые дни. Разговаривая обо всём, мы в то же время разговаривали ни о чём. Всё было как раньше, и между нами опять чувствовались былые отношения, которые со временем не утратили своей силы, и я вновь ощущал, как она доверяется мне…

И опять мы расстались надолго. После той встречи не виделись. А по окончании колледжа меня забрали в армию, в которой я «оттоптал» два года.

Пока я служил, я получал письма от своих друзей (Марина мне не писала) – они мне рассказывали о том, что делается на гражданке, в том числе в них говорилось о моей подруге: кто-то был немного в курсе её дел, что у неё. В ответ – я тоже спрашивал. Под дембель из этих писем я узнал, что она разошлась с мужем и будто бы опять вышла замуж…

И вот я вернулся из армии. Как это обычно бывает, встретился с друзьями, гульнул на новом празднике жизни и, общаясь, между прочим удостоверился, что Марина действительно развелась, что нашла себе нового молодого человека, что живёт теперь в другом месте и что вроде как беременна. Мне было интересно о ней узнать. Сначала я хотел ей позвонить, но… у одного друга не нашлось её телефона, у другого вроде как был записан её старый номер. В соцсетях найти её не смогли. А больше, как оказалось, из старых знакомых никто о ней ничего не знал – многие обзавелись семьями, кто-то куда-то уехал… Встретиться с ней, таким образом, не получалось. Да и я подумал: стоило ли её в данный момент беспокоить? Как рассказывали, она находилась уже на порядочном сроке. Наверняка сейчас ей было не до меня.

А тут ещё подхватили свои заботы: надо было как-то решать свою судьбу, устраиваться на работу. С этим оказались проблемы: как назло, в стране случился очередной кризис, и по специальности, которую я приобрёл до армии и которая в формате колледжа, без опыта, была мало востребована, я тщетно пытался найти работу. Хорошо, что было своё жильё – хоть об этом я не волновался. Короче, стало не до Марины. Действительно, ведь я мог увидеть её и позже, когда она родит. В итоге всё отложилось на потом. Я погрузился в свои дела… Нашёл работу, но смог устроиться только на стройку, начав таким образом трудовую деятельность.

Так незаметно прошёл год.

Но однажды я всё-таки встретил её. Как помню, дело было весной. Я шёл из магазина, что находился недалеко от моего дома. Она первая окликнула меня.

– Дим, – услышал я где-то из-за спины очень знакомый голос, обернулся и увидел её.

– Марина?

Она подошла ко мне, почти остолбеневшему.

– Вот так встреча! Привет. Не забыл?

– Привет… нет, конечно!

Я внимательно посмотрел на неё.

– Ты откуда, какими судьбами? – спросил я.

– Я тут живу недалеко.

– Правда?

– Да. А ты как, там же?

– Там же.

Марина взглянула на меня.

– Ну… – протянула она и улыбнулась. – Давненько ж мы с тобой не виделись!

Установилась пауза. Мы стояли, молча изучая друг друга.

– А ты сейчас как, что? Слышал, развелась, – прервал я тишину.

– Да. Вышла замуж, второго родила.

– У тебя же дочка была, Кристина…

– Не была – есть! – Марина весело усмехнулась. – Теперь – сын ещё.

Я опять замолчал. Я всматривался в Марину – она глядела на меня счастливыми глазами. С уверенностью можно было сказать, что у неё всё наладилось.

– А сына как зовут?

– Кирилл. Да, а мужа – Андрей.

– Значит, живёшь рядом?

Она кивнула.

– Где?

– Я же комнату свою продала, материнский капитал добавили, взяли в ипотеку «однушку» – вот здесь, через улицу. – Она показала.

– Так это ж совсем близко.

– Ну, – опять заулыбалась она, – так что мы теперь с тобой соседи. А ты-то как, не обзавёлся семьёй?

– Нет. – Я покачал головой.

– Ясно. Слушай, нам бы отметить это событие! Давай как-нибудь зайдёшь в гости. С мужем познакомлю.

– Хорошо.

– Только не сегодня, – вспомнила она, – у меня дела. Ладно, говори телефон!

Я достал из кармана сотовый, Марина тоже достала, и мы быстро обменялись номерами.

– Ну всё, пока, рада была увидеть, – сказала она, пожимая мне руку на прощание.

– Пока, – ответил я, ещё раз глянул на неё и направился домой.


Глава 2


Позвонила она мне через несколько дней, на выходных:

– Димка, привет. Как дела?

– Привет. Нормально.

– Не работаешь?

– Нет.

– Тогда приходи к нам.

– Что, прямо сейчас?

– Конечно!

– Хорошо.

Она назвала адрес, и я собрался.

И вот я у них в гостях. Небольшая квартирка на пятом этаже обычной панельной хрущёвки, правда, уютная и с хорошим ремонтом. С порога меня встретила Марина:

– Заходи.

Она закрыла за мной дверь. А я разулся в коридоре и прошёл. В комнате сидел Андрей, как я понял, её муж. Сразу бросилось в глаза, что он молод, – подумалось, навряд ли ему больше двадцати. Для меня это оказалось неожиданностью. На ту пору нам с Мариной исполнилось уже по двадцать четыре года (она недавно отпраздновала свой день рождения), её супруг выглядел моложе. Правда, я и сам выглядел всегда молодо, так что, если моя подруга не говорила ему мой возраст, могло статься, что он посчитал меня ровесником.

Подошёл, Марина представила нас:

– Мой муж – Андрей. Мой друг детства – Дима.

Посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись. Андрей мне показался весьма радушным молодым человеком. Пожали руки и почти сразу разговорились, вскрылись общие темы – оказалось, он так же, как и я, работал по стройке.

Но всё это случилось чуть позже. Сразу после нашего с Андреем знакомства я увидел её.

В дальнем углу комнаты, на диване, я заметил сидящую и внимательно смотрящую в нашу сторону девочку. Это была дочь Марины – Кристина. Она казалась уже взросленькой. Прошло четыре года, как я в первый и последний раз видел её. Ей было шесть лет, она ещё ходила в садик, но на следующий год собиралась в школу. Помню этот пойманный мною взгляд. Я подошёл.

– Привет, меня Дима зовут, – произнёс я, протянув ей руку.

Девочка взглянула на меня острым, пронзающим взглядом. Она не подала руки, но продолжила с интересом изучать меня. Я улыбнулся, заметив про себя, что девочка была красива и взяла от Марины, пожалуй, всё самое лучшее.

– Кристина, – наконец ответила она.

Её большие карие глаза были устремлены на мои. Прошла почти минута, она всё ещё смотрела на меня. Но потом Кристина неожиданно отвлеклась, поглядела на мать, затем ещё раз перевела на меня взгляд, засмеялась и отвернулась. В этот вечер мы сдружились.

Мы действительно с ней поладили. Сначала Кристина приглядывалась ко мне, но вскоре сама подошла, что-то у меня спросила. А спустя несколько минут мы с ней уже непринуждённо болтали. Кристина мне рассказывала какие-то свои истории, которые я внимательно слушал, и сам у неё о чём-то спрашивал и отвечал.

Кристина оказалась по-настоящему чудесным ребёнком. К слову сказать, мне всегда нравились дети, и к кому бы из друзей, у кого были свои чада, я ни приходил, я непременно находил с ними общий язык. Мои знакомые часто говорили, что я обладал какой-то специфической энергетикой, благодаря которой их тоже тянуло ко мне.

То же случилось и с Кристиной. В тот день я общался не только с её родителями, но и с ней. Атмосфера была исключительно доброжелательная, и в итоге мне всё понравилось.

С тех пор я стал навещать Марину часто, но ходил, по сути, не только к ней. В связи с тем, что у нас с Андреем были взаимные интересы, мы порой созванивались или пересекались по работе, и я по разному поводу бывал у них.

…Время шло. Их сын начал ходить. Когда Марина кормила грудью, мы с Андреем сидели на кухне, разговаривали, иногда выпивали (Марина себе этого, естественно, не позволяла). Конечно, сыграло свою роль ещё и то, что я жил рядом, поэтому я мог почти каждые выходные навещать своих друзей. И конечно же, я всегда видел Кристину.

Как было сказано, я сдружился с девочкой. Кажется, она всегда была рада меня видеть, и когда я к ним заходил, когда появлялся в дверях, то часто подбегала ко мне. Я проходил, присаживался, а она садилась со мной рядом: бывало, например, на диван или даже залезала на спинку кресла – всегда старалась быть поблизости. Кристина смеялась и глядела на меня своими большими карими глазами или порой звала куда-то, иногда вовсе приставала, мешая нам с Андреем или Мариной говорить.

Кристина быстро ко мне привязалась и, когда я был у них, практически не отходила от меня. Моя подруга это замечала и, наверное, удивлялась такой дружбе, впрочем, ничего плохого в ней не находила. Кристинка же почти никогда мне не надоедала, и мне нравилось играть с ней.

Да, мы играли. У нас даже была своя, ни на что не похожая игра. Кристина всегда первая предлагала в неё поиграть. Суть её заключалась в следующем: к примеру, я сидел на диване, она подходила, пододвигалась, часто – брала за руку и приближала своё лицо к моему, широко открывала глаза и смотрела ими в мои. Смысл игры был в том, чтобы как можно дольше выдержать взгляд. Я изучал её, вглядываясь в глубину её карих больших глаз. Кристина всегда проигрывала, но порой соревнование могло длиться до двух-трёх минут – в какой-то момент она начинала смеяться, отворачивалась, уходила или убегала. Издали она улыбалась, весело посматривая на меня. Мне тоже казалось это смешным и забавным.

Кристина была подвижной девочкой, всегда была активна и жизнерадостна. Её непосредственность вкупе с её энергией и красотой никого не могли оставить равнодушным.

Кристина тех лет запомнилась мне прыткой, озорной девчонкой, в ярко-жёлтых бриджах, атласной футболке, с распущенными волосами, горевшими огнём глазами, наполненными радостью и весёлой искрой.

Многие моменты, связанные с Кристиной, врезались в память: наши игры, встречи. Я к ним заходил…

– Дима, привет! – радостно подбегала она ко мне.

– Здравствуй.

Кристина смотрела на меня. По её загадочному взгляду я уже понимал, что она что-то приготовила.

– А вчера я делала бусы! – говорила она.

Кристина увлекала меня за собой, показывая мне бусы – нанизанные на толстую нитку разноцветные пуговицы, и с вниманием глядела.

– Сама делала? – спрашивал я.

– Да, – отвечала она.

А я, улыбаясь, полушутливо смотрел ей в глаза:

– Серьёзно? Никто не помогал?

Кристина не отвечала, отворачивалась, убегала, залезала на диван, надевала своё украшение и оттуда весело посматривала на меня.

– Как? – интересовалась она.

– Тебе очень идёт.

А ещё мы с ней вырезали снежинки… Вообще много чем занимались – девочка всегда могла найти нам занятие.

Кристина была во всех смыслах очень симпатичным ребёнком и всё это время росла практически у меня на глазах. В памяти навсегда отложился её детский образ – каштановые волосы, густые ресницы, карие глаза… Кто знает, возможно, эти воспоминания и спасли меня от того, что могло случиться позже. Повлияла ли её детская дружба на то, что произошло дальше? Однозначно сказать нельзя.

Впрочем, обо всём по порядку.

Следующей осенью Кристина пошла в школу, и для Марины начались новые будни, подрастал сын. А я всё так же трудился на стройке, но постоянная однообразная рутина начинала надоедать. Я отвлекался от всего, будучи у своих друзей в гостях, и отдушиной для меня стала Кристина.

Тогда она уже ходила в первый класс, училась читать и писать. Помню, когда я к ним приходил, Кристина подбегала ко мне, присаживалась, брала в руки книгу, и я слушал, как она читает. Она показывала буквы. Вместе с ней мы разучивали слова, листая букварь. А ещё она умела рисовать, показывала, как рисует дом, маму, брата. Кристина была очень общительным ребёнком и любила рассказывать о прожитых ею днях, каждый из которых был полон для неё новых открытий и знаний.

…А время шло неумолимо – шли недели, месяцы, и незаметно прошёл год. Кирилла отправили в садик, Кристина же пошла во второй класс.

Кто-то наверняка спросит: почему я так часто навещал их? С уверенностью можно сказать, что одной из причин было то, что на тот момент у меня не было девушки, и в этом смысле меня ничего не связывало. Марина же, как и когда-то прежде, нуждалась во мне – я всё так же оставался для неё тем человеком, которому она по-настоящему доверяла и к которому была привязана. Возникали какие-то вопросы, и я советовал ей, в каких ситуациях как поступить. Если у меня что-то случалось, я тоже мог позвонить или прийти к ней. Всё оставалось как прежде, и хотя мы ощущали себя уже взрослыми людьми, суть нашего общения от этого не менялась, просто проблемы стали носить немного другой характер. Андрей же, с которым я тоже дружил, ничего не имел против нашего общения и абсолютно не ревновал меня к ней.

Не знаю, может, это передаётся по наследству, но Кристинка тоже ко мне привыкла и будто нуждалась. Она всегда была рада меня видеть, мы проводили время вместе. Порой даже ходили куда-то – то есть втроём, с Мариной, когда Андрея, к примеру, не было рядом, – девочка часто хотела, чтобы я был с ней, причём иногда с её стороны это превращалось в какую-то манию. Помню случай: как-то со всей семьёй они собрались в зоопарк (мы с Кристиной одно время обсуждали это), так она закатила чуть ли не скандал, узнав, что меня не будет с ними. В итоге её родители, видя это, согласились, я тоже не смог отказать.

А вскоре у меня появилась Оксана.

Да, потом у меня появилась Оксана – девушка, которая наконец смогла меня приручить. Она была красива, и мне, наверное, повезло с ней, по крайней мере все поначалу так считали. Она была хороша собой, даже сейчас я вспоминаю о ней с трепетом. Мне нравилось в ней всё: её взгляд, волосы, походка, её чуть вздорный, шебутной характер. Тогда мне казалось, я влюбился в неё. Действительно, я был от неё без ума. Помню, как многие говорили, с каким восторгом я на неё смотрел.

Мы стали встречаться, и спустя полгода она переехала ко мне. К тому времени я уже ушёл со стройки, которая мне порядком поднадоела, и устроился работать в охрану – взяли легко: я служил в армии, отучился, получил разрешение, таким образом, начал вести более размеренный образ жизни. Оксана же работала продавцом в супермаркете и была на три года младше меня. Вспоминаю, как-то по первости, когда я только начал с ней ходить, видя меня, её подруги удивлялись. Мне стало интересно. Потом она мне рассказывала, что они недоумевали, почему она нашла себе такого молодого парня: думали, что я моложе её, хотя я был старше и к тому времени мне уже исполнилось двадцать шесть лет.

И всё вроде бы шло хорошо. Однако возникла одна проблема – её ревность. Сначала я её почти не замечал и даже какое-то время был уверен, что она мне нравилась, но вскоре стала порядком надоедать. Оксана не давала мне прохода и ревновала, казалось, ко всем: к друзьям, к знакомым, к коллегам по работе. Даже когда я работал в ночь, случалось, часто звонила, чтобы уточнить, что и где я. Мои напарники, наблюдая за этим, надо мной смеялись. Это бесило, и я отключал телефон. Но и это не помогало: когда я возвращался домой, она устраивала мне чуть ли не истерику. Всё это было уже за гранью. Складывалось ощущение, что она хотела, чтобы я полностью принадлежал ей.

Что ж говорить про Марину – она оказалась у неё чуть ли не первым объектом для ревности. Наверняка Оксана чувствовала нашу связь. Сначала я пытался их свести, хотел, чтобы они поладили, чтобы мы, что называется, дружили семьями. Но не тут-то было. Когда мы приходили к ним, она всем своим видом давала понять, что я – только её. Нет, она не выказывала явную неприязнь, но наши с Мариной посиделки, откровенные разговоры, к которым мы так привыкли, благодаря стараниям Оксаны совершенно сошли на нет. Мы стали реже общаться. Мы всё ещё встречались, но уже не было того, что существовало раньше, – отсутствовали наши разговоры тет-а-тет. А одного меня Оксана к ним не пускала, и не дай бог бы узнала, что я к ним без неё ходил. Вследствие этого я практически перестал посещать свою подругу, да и не только её, но и многих своих друзей. Мне кажется, Оксана была бы довольна, если бы я полностью прекратил к ним ходить.

Кристина всё это видела и тоже переменилась. Поначалу она по привычке так же ко мне ласкалась, но потом, наблюдая за Оксаной, за моим поведением с ней, совершенно перестала этого делать. Теперь, когда мы с моей девушкой приходили к ним в гости, Кристина старалась больше не подходить и молча сидела в сторонке, смотря на нас. Но наблюдала за нами постоянно. Да… Кристина глядела на нас каким-то странным, необычным взглядом. Уверен, девочка тоже меня ревновала, ведь это Оксана отдалила нас. Мы больше не играли с ней ни в какие игры, которые нас раньше забавляли, вообще перестали быть вместе.

Так всё происходило. Как было сказано, мои визиты к Марине с Андреем становились всё реже, пока наконец вовсе не прекратились. Нет, я не рвал отношений совсем: мы всё ещё общались в соцсети, несколько раз виделись на улице, созванивались. Но в реале я совершенно отдалился от них.

Всё это продолжалось около полутора лет. Её ревность не ослабевала. Из месяца в месяц повторялась данная ситуация. Наконец мне всё это надоело. Оксана так и не смогла родить. Не помню, что окончательно стало причиной разрыва, но мы в итоге расстались.

Мне к тому времени перевалило уже за двадцать семь лет. И жизнь, можно сказать, вошла в новое русло. После полутора-двух лет совместного проживания, которое меня в чём-то измотало, чему-то научило, я вновь оказался предоставлен самому себе и, что называется, ловил свободу как воздух.

И что первым своим делом я начал делать – это возобновил ходить к Марине. Моя подруга была рада вновь меня видеть, и я, конечно, тоже, и Кристина, и Андрей… Девочке на тот момент исполнилось десять лет.

Помню нашу первую после долгого перерыва встречу (до этого я не видел Кристину больше года). Зашёл. Она, как и когда-то в первый раз, когда мы с ней познакомились, сидела на диване. Посмотрел. Мне показалось, она сильно повзрослела, вытянулась (такое часто бывает, когда не видишь ребёнка долгое время, девочки же в этом возрасте растут удивительно быстро). Подошёл к ней. Кристина действительно выросла, но изменилась не только внешне – кажется, стала спокойнее, а взгляд её больших карих глаз будто ещё глубже.

– Здравствуй! – Я первый протянул ей руку.

– Привет, – сказала она, подав мне свою маленькую тонкую руку.

Она, как и тогда, в день нашего знакомства, наблюдала за мной.

– Как дела? – улыбнувшись, спросил я.

– Хорошо.

Кристина ответила на мою улыбку. Думается, она вновь увидела во мне своего старого доброго друга. Правда, в тот день почти не подходила – мы сидели с Мариной и Андреем, общались, – хотя я замечал, как она смотрит на меня.

А в следующий раз стала более раскрепощённой. Мы опять с ней весело шутили и смеялись. Я спрашивал у неё про школу, как у неё дела. Но когда в знак, наверное, окончательного примирения я сам предложил сыграть ей в нашу давнюю игру – посмотреть в глаза, – то она их почти сразу отвела, потом опять взглянула, но совершенно по-другому, нерешительно, и следом быстро убрала взгляд. Больше мы с ней в эту игру не играли.


Глава 3


Итак, всё вроде наладилось. Я ни с кем не встречался (мне с избытком хватило тех двух лет), начал жить один. Всё вернулось на круги своя. Каждые выходные, когда они выпадали на мои, я навещал Марину, мы, как и прежде, с ней и с Андреем общались, да и она тоже стала сама ко мне приходить. А несколько раз была с Кристиной. Случалось это, когда она посещала школу по своим делам и обратно им было по пути. Школа же их находилась поблизости от моего дома.

Помню, как Кристина, которой к тому времени исполнилось уже одиннадцать лет, впервые побывала у меня. Случилось, что они были вдвоём с матерью. Марина мне позвонила, чтобы узнать, не занят ли я. Я был свободен и никуда не собирался, моей подруге нужно было о чём-то со мной поговорить, и они решили зайти. Жил я в однокомнатной квартире на четвёртом этаже, в пятиэтажке, такой же, как их дом.

Позвонили в домофон, поднялись по лестнице, я открыл дверь.

Первой зашла Марина, за ней порог переступила Кристина.

– Привет. – Девочка посмотрела на меня.

– Привет, – поздоровался с ней я.

Они повесили свои куртки, разулись и прошли в комнату. Марина зашла и посадила дочь на диван, сама же, извинившись, ушла в уборную. Я взглянул на Кристину: она села на краю дивана, облокотившись о его спинку, и принялась с интересом глядеть по сторонам. Я подошёл к окну, окинул взглядом улицу, затем, обернувшись, вновь перевёл внимание на Кристину.

– Хорошо у тебя, – посмотрев, произнесла она.

В ответ я улыбнулся и полушутливым тоном у неё спросил:

– Тебе нравится?

– Да, – серьёзно ответила девочка.

Кристина отвлеклась и продолжила с вниманием всё изучать. Я наблюдал: её взгляд скользил по шкафу, комоду, она посмотрела на сервант… Затем Кристина повернулась и неожиданно спросила, глядя мне прямо в глаза:

– Ты с ней больше не встречаешься?

Я понял, что она имела в виду Оксану. Этот вопрос на мгновение поставил меня в тупик: после моего расставания с ней я с Кристиной ни разу не говорил об этом.

Я чуть замешкался и поэтому через паузу ответил:

– Нет.

Кристина встала с дивана, сделала шаг в мою сторону – видимо, хотела подойти, что-то ещё спросить или сказать. Но в этот момент из уборной вышла Марина. Зайдя, она внимательно посмотрела на нас.

– Дим, надо поговорить, – сказала она.

– Хорошо.

Я подошёл к Кристине и жестом подозвал её к себе, направившись к письменному столу. Выдвинув кресло, я включил компьютер и посадил её, мы же с моей подругой направились на кухню поговорить.


Я зашёл, поставил чайник, встав рядом со столешницей. Марина, выдвинув стул, подсела к столу.

Несколько секунд она ничего не говорила, молчала.

– Как у тебя дела на работе? – наконец спросила она.

– Нормально.

Она подняла на меня глаза:

– Так там и будешь работать?

Я взглянул на Марину – у неё был совершенно не заинтересованный вид. Я знал, когда моя подруга так начинала, то хотела о чём-то попросить.

– Не надоела тебе охрана? – продолжила она, говоря в том же духе.

– Нет.

Марина положила руки на стол.

– А по специальности почему не устроишься?

Я не ответил. Я понимал, что Марина собиралась совсем не об этом говорить, поэтому, чтобы поменять тему разговора, спросил:

– Как у вас дела в школе?

– В школе… – Моя подруга будто бы этого и ожидала.

– Да вот не очень…

– Что? – поинтересовался я.

Марина посмотрела и начала объяснять. Оказалось, у Кристины были проблемы по алгебре, точь-в-точь такие же проблемы, которые некогда были в школе у неё самой. Она вспомнила, когда мы учились, как я ей помогал.

– Дим, сможешь позаниматься?

Сперва я не понял:

– С кем? С Кристиной?

Она кивнула.

Я отошёл от столешницы и подошёл к окну. Предложение оказалось для меня совершенно неожиданным.

– Как ты это себе представляешь?

– Ну, ты же к нам заходишь, посиди с ней…

Я удивился:

– А вы?

– Дим, ну ты же в курсе, что у меня с этим беда. А Андрей… у него нет времени, да и он тоже не разбирается.

– Даже не знаю… – протянул я.

Марина убрала руки со стола и положила их обратно на колени, встала и тоже подошла к окну. Несколько секунд она стояла молча, потом заискивающе посмотрела.

– Знаешь, сейчас всего так много навалилось, ещё Кирилл, его садик…

Я пока не знал, что отвечать.

Она опустила, затем вновь подняла глаза.

– Послушай, я в долгу не останусь.

– О чём ты? – машинально произнёс я.

– Значит, согласен?

Я взглянул на свою подругу – она уже глядела на меня счастливыми глазами.

Вскипел чайник, и я залил заварник кипятком. Через пять минут, попив чай, мы вернулись обратно в комнату.

Я вошёл, закрыл за собой дверь. Взглянул: Кристина сидела на том же месте за компьютером, казалось, в той же позе, в которой я её оставил, и играла. Я не стал проходить дальше и остался стоять возле дивана, а Марина направилась к дочери. Девочка, услышав шаги, обернулась. Марина подошла к столу. Сначала Кристина посмотрела на мать, затем перевела взгляд на меня. Следом моя подруга объявила ей своё решение, Кристина только согласно закивала.


Прошло больше недели после той встречи и нашего разговора, и сегодня у меня был выходной (работал я сутки – трое). Марина позвонила договориться, чтобы я к ним пришёл. Я был свободен. Собрался и через час был у них.

– Заходи, – встретила меня на пороге моя подруга.

Я зашёл, снял свою куртку, выглянул из коридора – Кристина сидела за столом. Увидев меня, девочка слезла с кресла и подбежала.

– Привет! – радостно заулыбалась она.

– Здравствуй. – Я протянул купленный ей сок.

Разулся, и вместе мы прошли в комнату. Зайдя, немного осмотрелся. Андрея в квартире не было.

– Где твой муж? – повернувшись, спросил я у Марины.

– Позже придёт.

– Понятно.

– Чай будешь?

– Нет, давай потом.

Марина взяла у дочери упаковку сока и отнесла его на кухню, а я вслед за Кристиной направился к столу, за который она уже снова усаживалась.

Подойдя, глянул: на столе лежали учебник и тетрадь. Остановился и на мгновение встал в раздумье.

«Так, – подумал я, – нужно понять, с чего начать, во-первых, узнать, что они проходят…»

– Что вы сейчас изучаете? – спросил я у Кристины.

– Вот это, – показала она.

Я взял в руки книгу.

Так… дроби, десятичные дроби… Вроде несложно.

– Хорошо… – проговорил я.

Отложив учебник, я приготовился, внимательнее глянул на свою ученицу и вдруг неожиданно замешкался. Я почему-то сразу не обратил внимания на то, как Кристина выглядела, то есть была одета, – показалось, как-то очень нарядно: ситцевая юбочка, рубашка, длинные волосы струйкой льются по белой сорочке. Мне кажется, ничего подобного я раньше не замечал… И ещё на одну вещь я обратил внимание – у неё были подкрашены ресницы.

Она повернулась и изучающе посмотрела на меня. Было ещё что-то… запах – девчонка чем-то намазалась. Кристина сидела спокойно. Я ещё раз взглянул на неё и подумал, что у меня был глупый вид, потому что когда она в очередной раз поймала мой взгляд, то с чуть заметной усмешкой улыбнулась, а её бездонные глаза сказали о чём-то.

Я пролистнул учебник, Кристина уселась поудобнее, и мы начали решать. Марина играла с сыном на диване. Я попросил Кристину написать пару уравнений. Начали с самых простых, потом предложил две задачи. Вскоре Марина вместе с Кириллом ушли на кухню, а мы с Кристиной продолжили заниматься.

Для меня было всё просто: я объяснял ей на примерах, она понимала. Наверное, я был хорошим учителем – Кристина быстро по аналогии решила ряд задач. Где-то возникли трудности, однако мы с ней их преодолели. Всё вроде получалось. Следом прошли домашнее задание.

Кристина сидела в кресле. Я сначала стоял рядом, но потом, устав, пододвинул стул и тоже сел, так, что девочка оказалась в непосредственной близости от меня. Я сидел рядом с ней, иногда случайно касаясь её, следил за её рукой и… чувствовал запах.

– Нет… это нужно умножить на двойку… – говорил я.

Кристина отвлекалась, глядела на меня широко открытыми глазами.

– Так? – спрашивала она.

– Да, – отвечал я, – так.

Минул почти час наших занятий. В очередной раз в комнату вошла Марина, приготовила чай.

– Устали? – спросила она.

Я повернулся.

– Держи. – Она протянула мне чашку.

Потом обратилась к дочери:

– Кристина, на, возьми сок.

Девочка вышла из-за стола, взяла у матери стакан сока, отпила из него и прогулялась по комнате, потом подошла к окну, повернулась, взглянула на меня, сделала ещё один глоток, а спустя минуту уселась за стол обратно.

…Время шло, и я не заметил, как мы заканчивали.

– Ты всё поняла? – положив учебник, спросил я у Кристины, когда почти всё уже было готово и мы дорешали последний пример.

– Да, – ответила она.

Наконец, когда занятие подошло к концу, я поднялся со стула. Немного размявшись, я прошёлся по комнате, потом сел на диван. Кристина тоже встала, сходила в туалет, вернулась оттуда с гребнем и села рядом, начав расчёсывать волосы, я же принялся листать свой телефон.

Совсем скоро пришёл Андрей. Я обрадовался, потому что давно не видел своего друга. Встав, подошёл к нему.

– Как ты? – улыбнувшись, спросил он.

В руках Андрей держал две «трёшки».

– Нормально, – ответил я ему.

– Что, может, расслабимся?

Мы прошли и раздвинули стол. Андрей поставил на него пиво, которое держал в руках. Я подвинул стул, и мы сели. Вскоре из кухни вышла Марина и тоже присоединилась к нам. Мы сидели за столом, пили пиво и беседовали. Кирилл находился поблизости от матери. Я наблюдал: около нас постоянно суетилась Кристина – она то была рядом, то уходила недалеко, со стороны глядела на нас, то возвращалась обратно, присаживалась в кресло, залезая на него с ногами, играла в своём телефоне. Я тоже периодически отвлекался и смотрел на неё.

Сидели недолго, незаметно настал вечер. Я попрощался и пошёл домой.

А через неделю пришёл вновь.

Андрея опять не было дома. Дверь мне открыла Кристина.

– Привет, – поздоровалась она.

– Здравствуй, – ответил я.

В коридоре было темно, но я не стал включать свет.

– Где мама? – спросил я у Кристины.

– На кухне.

Я снял свою куртку и повесил её на вешалку. В этот момент из комнаты выглянула Марина.

– Привет, Дим. – Она держала что-то в руках. – Да я тут десерт готовлю, проходи.

Она ушла. А я разулся и вслед за Кристиной прошёл в комнату. Осмотрелся – в квартире, кроме них, никого не было (Кирилла, как потом выяснилось, на выходные отправили к бабушке). Прошёл и сел на диван. Я слушал, как на кухне хозяйничала Марина. Затем глянул на Кристину – она стояла возле комода, спиной ко мне. Девочка повернулась, будто ощутив мой взгляд. Я посмотрел на неё. И вновь, теперь почти сразу, я обратил внимание на то, как она была одета – будто с иголочки: белая блузка, юбочка, обтягивающие, телесного цвета колготки, и опять эти подкрашенные ресницы. Ещё в коридоре я почувствовал её аромат…

Девочка сделала два шага и подсела ко мне. Она ничего не сказала, а я сидя продолжил слушать, что делается на кухне, но потом, повернувшись, вновь взглянул на Кристину, а она, как и тогда, поймала этот мой взгляд и с той же, едва заметной усмешкой улыбнулась. Следом в комнату вошла Марина.

– Ну что сидите? – спросила она. – Дима, дочь?

Мы встали и подошли к столу.

Сегодня на повестке дня были линейные уравнения. Я взял учебник и быстренько его пролистнул. Для меня опять всё было несложно. Кристина открыла тетрадь.

– Где твои задания? – спросил я.

– Вот. – Она показала.

Сел и начал объяснять.

– Вот, гляди, – говорил я ей, – неизвестные переносишь в одну сторону и меняешь знак у тех, что переносишь, а цифры – в другую.

– Так?

– Да, так, правильно, теперь давай делай это у всех… И вот смотри дальше: делишь, прибавляешь или вычитаешь…

Кристина смотрела и писала. Всё вроде опять получалось.

Занимались с ней уже долго, наверное, с час, за это время почти не отвлекались. Я сидел возле неё, смотрел, как Кристина выполняет очередное задание.

В какой-то момент рядом с собой я заметил Марину – она подошла и встала возле нас.

– Не устали? – поинтересовалась она.

Я повернулся.

Марина посмотрела на меня и вдруг неожиданно, выдержав паузу, спросила:

– Дим, побудете одни?

Я вопросительно взглянул на неё.

– …Я быстренько сгоняю в магазин.

Кристина в этот момент тоже повернулась, отвлеклась и посмотрела на мать.

– Хорошо…

– Да я недолго, тут рядом.

Марина ещё раз посмотрела на нас, встала и вышла в коридор, а я повернулся обратно к столу. Когда Марина ушла, я продолжил заниматься с девочкой, наблюдая, как она решает задачу.

Прошло несколько минут. Кристина делала пример. Спустя какое-то время мне надоело сидеть, и я встал. Склонившись над столом, я опёрся о него ладонью. Сначала я смотрел, как Кристина решает уравнение, в её тетрадь, на выводящие символы руку. Но следом взгляд почему-то переключился на её плечи, голову, льющиеся волосы. Я смотрел на неё сверху вниз. Кажется, боковым зрением она тоже видела меня. Потом произошло вот что: на мгновение я заметил, как она отложила карандаш. Пару секунд Кристина ничего не делала, молчала, а затем подняла свою руку и медленно, ладонью, провела по моей, той, что опиралась о стол, – да, так, совершенно неожиданно, от верха запястья и до кончиков пальцев. Взглянула. Я посмотрел на неё, всё ещё ощущая её поглаживание. Мы молча в течение нескольких секунд обменивались с ней взглядами. Не зная, что сказать, я просто на неё глядел, в этот момент в радужках её карих глаз я, кажется, прочёл что-то.

– Схожу в туалет, – прервав паузу, вдруг быстро произнесла она.

Я не ответил, а Кристина отодвинула стул, встала и почти мигом выскочила за дверь. А я всё так же стоял, до конца ничего не понимая. Наконец, чтобы отвлечься от непонятных мыслей, я взглянул на её записи, в её тетрадь. Прошла минута, она вернулась, улыбнулась и как ни в чём не бывало села за стол. Почти в ту же минуту пришла Марина. Из коридора она посмотрела на нас.

– Как вы? – ставя сумку, спросила она.

– Нормально…

Сидели совсем недолго. Занятие закончилось, и в этот раз, не дожидаясь Андрея, я вернулся домой. Пришёл. Как обычно: включил телевизор, приготовил еду. Но какие-то непонятные мысли лезли в голову… В них проплывали Марина, Кристина, наш сегодняшний урок. Я не мог для себя всё до конца понять: девочка, этот её странный жест не давали мне покоя…

А назавтра начался новый рабочий день. И смена выдалась на редкость насыщенная, так что на следующее утро я пришёл домой совершенно уставший. День после суток прошёл на удивление быстро. Неделя, полная событий и дел, увлекла меня. Последовавшие за тем выходные также пролетели незаметно. А в конце недели мне позвонила Марина.

– Привет, слушай, а у неё прогресс, – сказала она, говоря про дочь.

– Серьёзно?

– Да. Сегодня четвёрку получила и вчера…

– Дим, – она выдержала паузу, – спасибо тебе огромное, хоть одна проблема решилась.

– Не за что. Рад за тебя.

– А я-то как рада!

Она на мгновение замолчала, затем вдруг добавила:

– Знаешь, кажется, это она ради тебя так старается.

– С чего так решила?

– Сама говорила.

Занимался я с ней ещё несколько раз. И за пару месяцев Кристина действительно всё подтянула. Моя подруга была довольна. А вскоре у Кристины случилось двенадцатилетие. Меня пригласили в гости. Помню, как долго ходил по магазинам, выбирая ей подарок, и в конечном итоге остановился на большой мягкой игрушке. Кристина была очень рада, когда я ей её дарил.

– С днём рождения! – подошёл я, протянув ей мягкого плюшевого тигрёнка.

Кристина улыбнулась, положила его возле себя и встала на диван.

– Спасибо! – произнесла она.

Подтянувшись, Кристина поцеловала меня в щёку, потом оторвалась и радостно взглянула. Её губы были в помаде, пришлось идти оттирать. Из гостей я был один. Кристина, как полагается, была красивая и нарядная, весь вечер она шутила и смеялась. Шёл телевизор, играла музыка. На столе стояло много угощений, для взрослых было вино.

В какой-то момент Марина с Кириллом вышли на кухню, Андрей ушёл в туалет. Я же, к тому времени уже немного подпивший, сидел в кресле. Неожиданно ко мне подошла Кристина, она остановилась и встала возле меня.

– Я тебе нравлюсь? – вкрадчивым голосом спросила она.

Меня удивил её тихий голос и неожиданный вопрос.

– Ты красивая, – сказал я.

Она пристально глядела. Кристина стояла рядом. Казалось, она ждала от меня чего-то большего, может, каких-то доказательств… Жестом я подозвал её к себе. Кристина подошла вплотную. Я посмотрел на неё и быстро обнял. Затем легонько отстранил, встал и подошёл к окну. Обвёл взглядом улицу, повернулся – девочка стояла на том же месте возле кресла и смотрела. Что-то едва заметное и уловимое читалось в её взгляде… Я захотел к ней подойти, сделал шаг, но в этот момент она отвернулась и засмеялась.


Пожалуй, нужно сказать несколько слов о Кристине – о том, как она изменилась за этот год (он, как и предыдущий, прошёл незаметно). За это время она ещё больше повзрослела, вытянулась, и к моменту своего двенадцатилетия её можно было уже смело считать вполне сформировавшимся подростком. Кристина была мне почти до плеч, её тело начинало приобретать округлые формы, изменились пропорции, бёдра стали казаться шире, она уже прикрывала грудь. Девочка действительно сильно выросла, на её лице и руках был виден едва заметный пушок. И хотя её осанка пока ещё напоминала детскую, в ней начинали уже прослеживаться взрослые черты. Впрочем, что-то ребячье в Кристине всё же оставалось, голос был по-прежнему весёлым, звонким, таким же наивным, как смех…


Глава 4


После её дня рождения я был у них ещё несколько раз: заходил к Андрею – по делам, к Марине – отдохнуть и поговорить, и во все эти посещения я заставал Кристину. Девочка, как всегда, была рада меня видеть. Однако я стал чувствовать, будто в ней начало что-то происходить. На самом деле я не мог отчётливо это осознать и не понимал: на первый взгляд Кристина оставалась такая, как была прежде. Кажется, только стала ещё более задумчивой, и что-то изменилось ещё – да, изменился её взгляд. Иногда я ловил на себе этот её новый, совсем иной взгляд, когда она смотрела на меня будто украдкой. Раньше я ничего подобного не замечал, и когда в этот момент я взглядывал на неё, то она отворачивалась, быстро убирая глаза, правда потом опять как ни в чём не бывало смотрела, вновь шутила, смеялась… Мы с ней по-прежнему дружелюбно общались, она рассказывала про свою учёбу, про то, как у неё обстояли дела, но опять же можно было уловить едва заметные перемены – в её движениях, манерах, повадках…

А время летело незаметно. Я всё так же работал в охране. После моего разрыва с Оксаной у меня, по сути, ни с кем ничего не было, не считая случайных связей, и я всё так же жил один. Усердно работал, но денег накопить почему-то не удавалось, хотя хотелось купить машину, гараж…

Как-то во время одной из смен с напарником по имени Олег мы разговорились на эту тему. Он тоже посетовал на низкий заработок и между прочим сказал, что слышал об одной хорошо оплачиваемой работе – люди нашей профессии требовались в Сургуте: с лицензией, но там вахта, предоставляют жильё, а зарплата – несопоставимая с нашей. Я слушал его внимательно.

– Оклад – в разы больше, – рассказывал он.

– Правда?

– Я тебе серьёзно говорю, там реальные деньги можно поднять, у нас даже начальство столько не зарабатывает.

– Что-то решил? – спросил я.

Он, сидя в кресле, задумчиво посмотрел:

– Пока не знаю… Для меня тяжеловато – понимаешь, дети, семья… Вот если бы их не было – тогда в самый раз.

Он черкнул телефон. В эту смену я ещё думал об этом. Действительно, меня здесь ничего не держало. Можно поехать, подзаработать – за год получилось бы не только на машину накопить. Придя домой, я ещё размышлял: квартиру можно было сдать – плюс ещё дополнение к заработку. Вырисовывалась весьма неплохая перспектива. Однако постепенно эти мысли вытеснились из моей головы. «Нет, – подумал я, – срываться в неизвестность, на север, воттак…»

А всё по-прежнему шло рутинно и обыденно: дом, работа, дом… Даже Марину я стал навещать в последнее время не часто.

Как-то в один из дней по делам я оказался в районе их дома. Я не стал к ним заходить. На перекрёстке находился продуктовый магазин. Чтобы не терять времени (поскольку я не знал, во сколько освобожусь) и чтобы не заходить у себя, я решил заглянуть в продмаг заранее, чтобы кое-что купить. Открыв двери, я сразу прошёл к кассам, осмотрелся и встал возле той, у которой было поменьше народу. Спустя какое-то время я вновь огляделся, справа от себя я заметил знакомый силуэт – возле соседнего терминала стояла Кристина. Она уже расплачивалась. Между нами было расстояние в несколько метров. Она тоже увидела меня. Кристина сделала покупку, посмотрела в мою сторону и пошла к двери. Через пару минут я, отстояв в очереди, тоже направился к выходу.

Я открыл дверь, девочка стояла снаружи и ждала меня.

– Привет, – поздоровался я.

– Привет.

Кристина посмотрела на меня изучающе и почему-то, как мне показалось, недовольно.

– Как дела? – поинтересовался я.

Кристина не ответила и какое-то время молчала, она стояла и пристально смотрела на меня.

– Ты куда пропал? – наконец спросила она.

Я удивился не столько вопросу, сколько тону, с которым он был произнесён.

– Кристина, с чего ты взяла, я никуда не пропадал.

– Тогда почему не заходишь?

Я внимательно глянул на неё. В её голосе, как мне показалось, я услышал упрёк. Она по-прежнему стояла, не спуская с меня глаз.

– Ты что, соскучилась? – в шутку спросил я.

Она, не отрываясь, всё так же смотрела на меня.

– Конечно, а ты как думал?

На мгновение я замолчал и задумался. Мы стояли с ней возле входа.

– Ты домой? – спросил я.

– Да.

– Тогда пошли.

– Ты к нам? – взглянула она.

– Нет, Кристин, мне по делам.

– Как дела в школе? – спросил я, когда мы, уже немного пройдя, завернули за угол и вышли на тротуар, направившись в сторону их дома.

– Хорошо.

– Как учишься?

– Так же.

– На четвёрки и пятёрки?

– Да, на четвёрки и пятёрки.

– Молодец!

– Что получила в последний раз?

– По алгебре?

– По алгебре.

– По алгебре – четыре.

– А по остальным предметам?

– Вчера по физкультуре пять.

Шли недолго. Дорога была близкой, и спустя пару минут мы уже подходили к её подъезду. Я остановился и посмотрел на Кристину:

– Ну всё, передавай маме привет.

– Ты когда к нам зайдёшь? – вновь настойчиво поинтересовалась она.

– Не знаю, может, на недельке загляну.


Побывал я у них на следующих выходных. Специально, наверное, точно бы не пошёл, но позвонила Марина, и я вспомнил про Кристину.

Дело было уже днём. Я лежал на диване и с самого утра пялился в телик. Услышал, как на столе зазвонил телефон. Встал и потянулся за аппаратом.

– Привет, – услышал я в трубке Маринин голос.

– Привет.

– Как ты?

– Нормально.

– Ничем не занят?

– Нет.

– Тогда собирайся.

– Куда?

– К нам.

– Что, прямо сейчас?

– Конечно. Давно у нас не был, давай, не откладывай.

Я собрался, сделал кое-какие свои дела и через час был у них. Набрал домофон, поднялся по лестнице, позвонил в дверь. На пороге меня встретила Марина:

– Проходи.

Она включила свет и ушла. А я зашёл в коридор, закрыл за собой замок, разулся и прошёл в комнату. На диване сидел Андрей. Я подошёл к нему.

– Привет.

– Привет. – Мой друг, привстав, протянул мне руку.

Я взглянул: на раздвижном столике, рядом с диваном, стояли закуска и вино.

– Что празднуете? – спросил я.

– Да так, ничего, вчера один объект сдали, вспомнили про тебя, решили пригласить.

Я сел на диван и окинул взглядом комнату (я не был у них, наверное, больше месяца) – никакой перестановки, всё на прежних местах: сервант, телевизор, комод… Из кухни вышла Марина. С собой она несла тарелки.

– А где Кристина? – зачем-то спросил я.

– На танцах, – ответила она, – скоро придёт.

Разговор с самого начала зашёл о делах.

– Как работа? – поинтересовался у меня мой друг.

Андрей начал разливать по бокалам вино.

– Да всё по-старому. Скоро бегать начну.

– Бегать? – Он вопросительно глянул.

– Переаттестация грядёт.

– Разряд будешь менять?

– Да нет, она плановая.

Я посмотрел на сидящую рядом со мной Марину и пригубил из своего бокала. Андрей тоже сделал глоток – закусив, он начал рассказывать о своей работе, о делах, – я смотрел на него, потом переключились на другие темы. Мы сидели на диване, я сидел слева от Андрея, ближе всех к коридору, иногда посматривая на часы и слушая его.

В какой-то момент в коридоре я услышал шебуршание, шорох, послышались шаги, открылась дверь, и в комнату вошла Кристина. Переступив порог, девочка первым делом сразу глянула на меня.

– Привет. – Она улыбнулась.

– Привет…

Я посмотрел ей в глаза – в них светились радость и счастье.

Несколько секунд мы с ней просто обменивались взглядами. В какой-то момент мне даже показалось, что она хочет ко мне подойти, что-то сказать, но потом будто передумала: Кристина вдруг перевела взгляд на мать, затем вновь посмотрела на меня, повернулась и направилась к своему столу, положила сумку и стала выкладывать из неё свои вещи.

– Будешь есть? – спросила у дочери Марина.

– Нет, – ответила Кристина.

Выложив из сумки какие-то предметы, Кристина взяла что-то с собой и следом направилась в туалет. Выйдя из уборной, она вернулась к своему столу, взяла лежавший на нём телефон, села с ним в кресло (оно находилось слева от меня) и принялась в нём что-то листать.

…Прошло уже полтора часа. Мы по-прежнему сидели и пили вино. Я отдыхал, общаясь в компании со своими друзьями. Порой я оглядывался на Кристину – она всё так же продолжала сидеть в кресле, забравшись на него с ногами, держала в руках гаджет. В то же время я чувствовал, что она слушает нас, и периодически замечал, как смотрит на меня.

Сидели и беседовали. Спустя ещё час вино стало давать о себе знать – я начал хмелеть. В какой-то момент Марина вышла из-за стола, встала и пошла на кухню. Вслед за ней, как по указке, поднялась Кристина. Она слезла с кресла и прошла мимо меня. Девочка подошла к стоявшему рядом комоду и принялась в нём что-то неторопливо искать. Сам комод находился напротив, примерно в трёх шагах от меня, так что я непроизвольно видел, что она делает, она же, уверен, в свою очередь, тоже понимала, что я наблюдаю за ней.

Слушая, что мне говорил Андрей, я в то же время смотрел на Кристину – на её волосы, плечи, блестевшие в ушах серёжки. Кристина очень долго копошилась и искала. Наконец достала, что ей было нужно, как мне показалось, какую-то безделушку, и пошла с этой вещицей к своему столу. Я невольно проводил её взглядом. В этот самый момент я перестал вслушиваться в то, что мне рассказывает Андрей.

– Как ты на это смотришь? – услышал я его голос.

Я не понял, о чём говорил мой друг, и переспросил, в тот самый момент я заметил, как Кристина, повернувшись, улыбнулась и взглянула на меня.

…Минул очередной час нашего общения. На улице уже темнело, и я, опустошив последний бокал, встал и начал собираться домой. Поднявшись, пожал руку Андрею, потом попрощался с Мариной и направился к коридору. Кристина встала и взялась меня провожать. Открыв дверь, я прошёл и включил свет. Мельком глянул на Кристину, сел и начал обуваться. Затем поднялся, снял с вешалки куртку и заглянул в карманы. Девочка прошла и подала лежавшие на тумбочке перчатки.

– Твои? – спросила она.

Я поблагодарил, засунул перчатки в карман и сделал шаг, чтобы пойти открыть замок. Дверь в комнату была немного приоткрыта. Кристина стояла, всё это время наблюдая за мной.

– Я очень рада, что ты пришёл! – наконец с улыбкой в голосе произнесла она.

– Я тоже был рад, – ответил я.

Повернулся и уже хотел идти. В этот момент Кристина подошла и обняла меня.

Итак, на следующей неделе меня ждала переаттестация. Весьма замороченное занятие, не буду рассказывать все подробности, скажу в общих чертах об ожидавших меня процессах: разного рода тестированием я должен был подтвердить свой статус, то есть имеющийся у меня разряд. Для начала нужно было пройти медосмотр, далее шла подготовка к сдаче и уже потом, где-то через месяц, маячил квалификационный экзамен, который принимала тестовая комиссия. Вслед за теоретической частью шла практическая проверка – физподготовка, навыки работы со спецсредствами.

Всё это, в том числе обследования и непосредственно сдача экзаменов, должно было занять время вплоть до середины декабря. Таким образом, сам процесс, а также работа, на которую я не переставал ходить, абсолютно не оставляли свободного дня и полностью выбивали меня из личной жизни, из её графика.

Надо сказать, что в отличие от большинства своих коллег к экзаменам я подошёл довольно серьёзно, так что в итоге для меня всё прошло на ура. Моя переаттестация показала оценку «отлично». Я был очень доволен. Данные экзамены я проходил не первый год, но в этот раз я был рад более всего ещё и тому, что всё завершилось быстро и удачно. Однако время за всеми этими делами, как водится, пролетело незаметно, и я не успел опомниться, как уже заканчивался год.

У Марины за весь этот период я был всего один раз, и то совсем ненадолго заскочил – нужно было переговорить кое о чём с Андреем. Дома у них я застал Кристину, которая очень обрадовалась, увидев меня, но, когда я, пообщавшись с её отчимом, даже не поговорив с ней, быстро засобирался домой, будто помрачнела и сникла.

За празднованием Нового года пришли положенные выходные и каникулы, которые по большей части я провёл с друзьями и коллегами на корпоративе, различных посиделках… Настал февраль.

Как-то днём я шёл с суток. Помню, что сильно устал. На улице было не в пример этому времени года тепло, крапал дождь, стояла слякоть. Был уже почти полдень (на этот раз я неожиданно задержался на работе). Я шёл, еле передвигая ноги, и уже подходил к своему подъезду, когда услышал голос со спины. Обернувшись, я увидел Кристину. Присмотрелся: девочка стояла у обочины дороги, примерно в десяти метрах от меня.

– Привет. – Она подошла.

– Привет, ты откуда? – удивлённо посмотрел на неё я.

– Из школы.

– Из школы?

– Да, из школы, с занятий, или ты забыл, я рядом учусь?

Я изучающе взглянул.

– Ты почему к нам не заходишь? – спустя мгновение спросила она.

Её тон мне показался каким-то дерзким, а взгляд будто обвиняющим – на секунду даже возникло чувство, будто она разговаривает с ровесником.

– Я работаю.

– Работаешь? – с недоверием посмотрела она.

– Да, работаю.

– Странно… Но раньше ведь ты тоже работал и был у нас!

Что-то непонятное и неясное читалось в нашем разговоре. Мы стояли друг возле друга, у края обочины. Рядом проехала машина. Я взглянул на Кристину:

– Давай отойдём.

Мы подошли к моему подъезду и остановились возле крыльца.

– Как мама? – спросил я, вновь изучающе окинув взглядом Кристину.

– Нормально.

– А папа?

– И папа.

– Что-то случилось?

Девочка посмотрела на меня.

– Да.

– Что?

– А у меня опять проблемы по алгебре…

– По алгебре?

– Да…

– Мама мне ничего не говорила.

– Она ещё не знает.

Мы стояли с ней напротив козырька. Открылась дверь, и из подъезда вышла соседка. Она переехала к нам совсем недавно – я практически её не знал. Пройдя мимо нас, она внимательно посмотрела на меня. Внезапно меня посетило странное чувство какой-то растерянности или, быть может, неловкости.

– Ладно, Кристин, я пойду, – быстро произнёс я.

– Ты к нам зайдёшь? – ещё раз настойчиво спросила она.

– Не знаю, на днях постараюсь…

Я зашёл на лестничную площадку и поднялся в квартиру. Разулся, прошёл в комнату, не стал даже есть – настолько устал, снял одежду и плюхнулся на диван. Думал, что сразу засну, но почему-то не смог этого сделать. Перед глазами вдруг вновь возникла Кристина. Что за странная встреча, подумал я. Я мысленно начал прокручивать в своей голове недавний момент: действительно, откуда она взялась?

…Я закрываю глаза и погружаюсь в сон, не понимая, что уже сплю. Будто бы стою на улице невдалеке от своего дома и издали смотрю на него. Но вокруг почему-то не то, что существует в реальности, совсем другой пейзаж: нет школы, нет детского сада, рядом соседних домов – он находится будто на отшибе. Стою примерно в пятидесяти метрах от своего подъезда, зная, что мне нужно в него зайти. Но сделать этого почему-то не могу: возле него, под самым его козырьком, стоит и ждёт меня Кристина. Я наблюдаю и отчётливо вижу её фигуру, понимая, что это она. Смотрю в ту сторону и подспудно хочу, чтобы она ушла. Однако девочка никуда не уходит и стоит у крыльца.

…Что-то вдруг происходит – я не могу сделать шаг. Время тянется нестерпимо медленно, а желание попасть домой становится всё сильнее…

Я очнулся ближе к вечеру от чувства сильного голода. Постепенно отошёл ото сна, встал, сходил на кухню, открыл холодильник. Перекусив, я вернулся в комнату, снял с зарядки телефон, чтобы его проверить, потому что, когда ложился, ставил его на беззвучный режим. Но вместо пропущенных звонков, которые я ожидал увидеть, на экране телефона красовалась надпись с незнакомого номера о непрочитанном СМС. Открыл его. «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» – гласила она. «Я тебя люблю», и больше ничего. Странно. Что это? Может быть, ошиблись номером? Сначала я хотел позвонить, но почему-то потом передумал. Что-то неотчётливо-неопределённое читалось в этом сообщении. Подумав, решил послать ответное СМС: «Кто это?» Ждал пять минут, потом десять – ответа не было. Веки слипались. Усталость, накопленная за день, не прошла, давая о себе знать, к тому же еда тоже возымела действие. Я закрыл глаза, чувствуя, что обратно выключаюсь, опутываемый томной и призрачной негой. Проснулся я уже под утро.


Глава 5


С того случая прошла неделя. Я не заходил к Марине, но всё это время не терял связи с ней – мы переписывались с моей подругой в мессенджере и социальной сети, говорили на различные темы, но ни словом не обмолвились о Кристине, а я не сказал, что видел её дочь.

Я встретился с Мариной неожиданно вскоре в один из дней, по дороге в продуктовый магазин, в который направлялся для одной из своих ежедневных покупок. Она первая увидела и окликнула меня.

– Дим, привет. – Она подошла ко мне.

– Привет.

– Как дела?

– Нормально… как у тебя?

– Да как тебе сказать? Всё по-прежнему. – Она посмотрела на меня. – Фифти-фифти, ты-то сам как, работаешь?

– Работаю.

– В последнее время даже к нам не заходишь…

– Знаешь, дел невпроворот.

– Не представляешь, как я тебя понимаю, сама порой не знаю, где на всё время взять. Да и проблемы всякие навалились.

– Что-то серьёзное?

– Нет… Кристина, её школа… Так порой хочется всё бросить и уехать.

– А что Кристина?

– Её алгебра – вконец заколебала меня.

Я посмотрел на Марину и подумал про Кристину, вспомнил, когда мы с ней в последний раз встретились, о чём она говорила.

– Она же вроде справлялась? – спросил я.

– Справлялась… да у неё там опять какие-то новые задания.

– Дим… – вновь начала она.

– Что?

Я заметил, как взгляд Марины стал заискивающим.

– Можешь с ней ещё позаниматься?

– Ну я же говорю, нет времени.

– Что, совсем?

– Ну да, пока приду с работы, отосплюсь…

– Просто не хочу, чтобы Кристина из-за меня страдала.

– Ты не думала нанять репетитора?

– Дим, – вздохнул она, – да ну какой репетитор, не знаешь порой, как все бреши заткнуть. Откуда на него деньги взять?

Она повернулась и на какое-то время задумалась, кажется, о чём-то размышляла. Я стоял, тоже ничего не говоря.

– А что, – вдруг после небольшой паузы изучающе посмотрела она, – что если… ты ведь сам часто бываешь дома?

– И?

– Её школа рядом… Я вот что подумала… что, если она сама как-нибудь к тебе зайдёт?

– Да как сама?

– А что? Я тебе доверяю.

– Ну и когда?

– Когда сможешь. Надо бы только время подгадать.

Стояли на улице и беседовали с ней, наверное, уже минут пятнадцать. Марина, кажется, подумала, что всё решено.

– Дим, – проговорила она, – ты, когда не работаешь, скинь мне свой график или скажи на словах.

Я не стал возражать.

Придя домой, я выложил на кухне сумку, вымыл руки и включил компьютер. Было сообщение от Марины. Она писала, что Кристина уже обо всём проинформирована и что всё знает. Спрашивала, на следующей неделе, если я не буду занят, чтобы мы подумали о занятии. Вечером я лёг спать. На работу мне было через два дня. Но лишь после следующих суток, на следующий день, я был готов с ней заниматься.

Все дни прошли совершенно незаметно для меня. Настала среда.


Итак, завтра ко мне должна была прийти Кристина. С матерью она заходила ко мне несколько раз, но одна – никогда. Нельзя сказать, что я весь вечер думал об этом: заснул как обычно, встал, позавтракал, убрал со стола и ближе к полудню стал ждать сообщения или звонка – договаривались, что моя подруга предварительно со мной свяжется.

После двенадцати Марина написала по мессенджеру:

– «Ты дома?»

– «Да».

– «У неё последний урок. К часу она к тебе зайдёт».

Училась Кристина в первую смену.

Время прошло незаметно, и без десяти я услышал звонок в домофон.

– Да? – спросил я в трубку.

– Это я, – услышал я голос Кристины.

Внизу ждала она.

Я нажал кнопку домофона и открыл подъездную дверь, через минуту девочка была на месте. Переступив порог, Кристина первым делом поздоровалась, испытующим взглядом посмотрела на меня, сняла куртку, разулась и прошла в комнату.

Зайдя, Кристина огляделась, беглым взглядом окинула обстановку, потом перевела взгляд на меня.

– Как прошли уроки? – спросил я.

– Нормально.

– Что-нибудь будешь?

Она отрицательно покачала головой. Кристина взглянула, показав на стол:

– Здесь будем заниматься?

– Да, – ответил я.

Она пошла к столу, поставила на стул свой ранец, начав выкладывать из него учебные предметы.

В комнате было жарко.

Она повернулась:

– Можно, я сниму свою кофту?

Я посмотрел на неё, кивнул. Затем всё равно сходил зачем-то на кухню. Вернулся – девочка уже сидела на стуле.

– Ну, рассказывай, что у тебя?

Они проходили числовые выражения и множества. Я взял лежавший на столе учебник и быстренько пролистнул его. Всё опять было несложно, мы начали заниматься. Я стоял возле стола. Девочка, казалось, была полностью сосредоточена, вовлечена в процесс, в то, что я рассказывал, – смотрела, писала. Кристина на удивление во всё быстро вникала. Я видел, как на уроке было сконцентрировано её внимание, но порой – я это тоже замечал – оно касалось и лично меня. Кристина, иногда без повода, к примеру, решая задачу, могла отвлечься. Тогда я переключался, тоже смотрел на неё, в то время как она глядела на меня… Меня почему-то не оставлял в покое её взгляд, этот странный девичий взгляд, – когда она смотрела на меня, спрашивая про формулы, – говорил совсем о другом. Да, он казался интересующимся, но пряталось за ним и что-то ещё: порой он был испытующим, полным неясных вопросов. Я же, в свою очередь, старался смотреть на неё серьёзно, как учитель смотрит на ученика.

Занимались мы с ней недолго, около получаса… Наконец она отложила задачник и попросила принести ей попить. Я сходил на кухню, налил и подал ей стакан. Девочка отпила его содержимое, посмотрела:

– Ну как? – спросила она.

– Ты о чём?

– Я справляюсь?

Я улыбнулся, а она вновь открыла учебник, и мы продолжили решать.

Прошло время. Наконец она отложила тетрадь – мы прошли с ней то, что было нужно, – и встала из-за стола. Кристина повернулась, взглянула, сняла со спинки и надела свою кофту, сходила в туалет.

Мы расстались с ней спустя минут пятнадцать – напоследок она улыбнулась, кокетливым прищуренным взглядом посмотрела на меня и вышла в коридор.

Когда она ушла, я продолжил заниматься своими делами. А где-то через час получил сообщение от Марины – она спрашивала, была ли у меня Кристина и как всё прошло. В ответ я узнал, почему она ещё не дома, написал, что была, что вышло всё замечательно. Действительно, это моё первое с ней у меня дома занятие прошло, как мне казалось, на удивление прекрасно, и я даже не мог подумать или предположить, что в будущем это могло мне предвещать.

А через три дня Марина вновь звонила, просила, чтобы позанимался с её дочерью. Вновь настала среда.

Полдвенадцатого я увидел сообщение от Марины, что Кристина зайдёт.

Звонок в домофон… Кристина разулась в коридоре, сняла свою куртку, оставшись в юбке и кофте, на ногах у неё были колготки. Я обратил внимание на собранный у неё сзади пучок волос.

– Привет, – поприветствовал я её, – проходи.

Кристина посмотрела на меня, поставила на пол свой ранец, но за мной не пошла.

– Я сейчас, – проговорила она и дёрнула ручку в туалет.

Кристина зашла, закрыв за собой дверь, а я, ни о чём не думая и ничего не подозревая, вышел, прошёл в комнату. Подошёл к столу – посмотрел на нём что-то, затем сел на диван. Расположившись на его краю, я стал ждать, облокотившись рукой о его спинку.

…Прошло, наверное, минут пять – мне показалось, что долго. За это время я успел уже два раза оглянуться. Наконец услышал звук защёлки в туалет, открылась дверь. То, что я в следующий момент увидел, поразило и одновременно шокировало меня.

Обернувшись, я увидел Кристину. Девочка зашла в комнату, прошла слева, мимо шкафа, и остановилась в двух шагах от меня. Теперь я обратил внимание на её распущенные волосы. Пару секунд она просто стояла передо мной: Кристина была в юбке, но теперь на ней почему-то не было колготок, кофта тоже куда-то исчезла, вместо неё на её теле красовалась лёгкая, просвечивающаяся, розового цвета футболка, причём под ней – я это отчётливо заметил – не было лифчика, сквозь прозрачную светлую ткань на его уровне ясно проглядывались небольшие бугорки, зачатки её груди.

Кристина посмотрела на меня – я ещё толком ничего не понимал и сидел как вкопанный – и тихонько подошла. Все дальнейшие действия я наблюдал как в замедленной съёмке: вот – она возле меня, садится, прикасается, ещё секунда – и я ощущаю её на своей груди, её руки обвиваются вокруг моей шеи, она обнимает меня и в следующее мгновение пытается поцеловать…

Очнувшись, я быстро отпрянул, встал, а Кристина, поняв, что попытка не удалась, села, вернее сказать, плюхнулась на диван. Девочка посмотрела на меня и опустила голову. Я ещё пока с трудом всё понимал, стоял. Однако вскоре ко мне вернулся дар речи.

– Кристина, ты что? – уставившись на неё, с недоумением в голосе проговорил я.

Девочка подняла на меня взгляд. Несколько секунд она просто смотрела, молчала.

– Я тебя люблю, – наконец произнесла она.

Взрыв невероятного удивления буквально захлестнул меня. Я ещё раз быстро окинул взглядом её лицо, волосы, её фигуру.

– Кристина! Какое «люблю»?! Ты вообще закрылась?

Недолго думая, в несколько шагов я преодолел расстояние от комнаты до входной двери и проверил замок. Вернулся. Девочка в едва прикрывавшем её наряде продолжала сидеть на диване, только сейчас я обратил внимание на то, что она босиком.

– Ты что, с ума сошла? – крикнул на неё я.

Она подняла глаза и посмотрела. Я подошёл:

– Вставай! – Кристина не реагировала.

– Вставай, – ещё раз произнёс я, взял её за руку и чуть ли не насильно поднял с дивана.

…Я отвёл её в туалет и вернулся в комнату. Не зная, где найти себе места, я начал ходить взад-вперёд – встал возле стола, подошёл к окну… Сознание представляло собой какую-то сумеречно-реальную форму. Я совершенно не был готов к тому, что произошло, и даже не мог себе представить, что она способна выкинуть такое.

Девочка вышла минут через пять, одетая, на ней вновь были колготки, носки и кофта, – она прошла мимо меня и села на диван.

– Кристина… – не зная, с чего начать, произнёс я.

Она взглянула. Я на некоторое время задумался. Посмотрел ей в глаза, теперь я увидел в них что-то вроде стыда или раскаяния.

– Зачем ты это сделала? – спросил я.

– Я люблю тебя, – повторила она.

На несколько секунд я вновь замолчал, пытаясь собраться с мыслями.

– Послушай, Кристина, – немного переведя дух, ещё раз начал я, – я не знаю, как это называется, что это у тебя, переходный возраст, – я с этим ни разу не сталкивался.

– Ты считаешь, что я маленькая?

Я взглянул на неё:

– Тебе двенадцать лет.

Девочка опустила взгляд.

– Почти тринадцать.

– Да ну какие «тринадцать»?

– Скоро будет тринадцать, и у меня уже идут месячные.

Её последняя фраза вновь на короткое время лишила меня дара речи. Не понимая толком, что говорить, я просто стоял. Потом подсел.

– Кристина…– Я не знал, как продолжать…

– Ты не понимаешь, – взглянула она на меня, потом прислонила свою ладонь к груди, – у меня вот тут, когда я тебя вижу, возле сердца, всё бьётся и будто сжимается…

– Кристина, – перебил я её, – мне 30 лет и… я друг твоей мамы…

Она как-то незадачливо взглянула.

– Да?.. Но ты выглядишь моложе моего папы.

Я не знал, о чём ещё говорить.

– Эта твоя влюблённость… – ещё раз собрался с мыслями я, – в общем, не знаю, что это, может, какая-то гормональная перестройка, но это у тебя пройдёт.

Она повернулась и обвиняюще взглянула.

– Нет, не пройдёт!

– Почему не пройдёт?

– Потому что ты врёшь!

– Кристина, ну почему вру?

– Ты обманываешь, потому… потому что я видела, как ты смотрел на меня!

– Да как смотрел?! – не выдержал я. – Кристина, я – взрослый человек, и… я помню тебя ещё в коляске!

Моя последняя фраза будто подействовала на неё – девочка вскочила и побежала в сторону коридора.

…Я только успел подойти – Кристина по-быстрому обулась и уже надевала куртку.

– Ты уходишь?

Девочка быстро подняла с пола ранец.

– Да!

– А как же занятие? – зачем-то спросил я.

– Как-нибудь сама пройду.

Она надела ранец и, даже не посмотрев на меня, подошла, чтобы открыть замок.

– Пока! – выпалила она.

– Пока…

Она вышла и захлопнула дверь, а я как стоял, так и остался стоять в коридоре.

Какое-то время я, не в силах двинуться, оставался стоять на месте, слушая по лестнице затихающий топот её ног. Наконец, придя в себя, вернулся в комнату и начал переваривать то, что произошло.

Я сел на диван и начал вспоминать, что было, воспроизводить всё, каждый момент, включая наш диалог, но думал больше не о нём. Раз за разом перед моими глазами всплывала произошедшая несколько минут назад сцена: едва одетая девочка в просвечивающемся наряде подходит, прикасается, обвивая мою шею своими руками, и через мгновение пытается поцеловать.

Всё, что случилось, стало для меня совершенной неожиданностью, и я никак не мог предугадать или предвидеть, что она способна выкинуть такой фокус.

Я встал, подошёл к окну, сверху поглядел на козырёк, на улицу, вернулся и продолжил размышлять. Сейчас для меня стало проясняться и казаться очевидным, всё встало на свои места: её поведение, её казавшиеся порой странными взгляды. Теперь было ясно, зачем она тогда ждала меня возле подъезда, кто автор СМС… И ещё я понимал – и не мог себя в этом обманывать, – что в последнее время я начал что-то замечать, подсознательно чувствовать и, возможно, именно поэтому стал избегать встреч с ней. Я бывал у них дома теперь нечасто, и для Кристины это не прошло даром: в итоге всё дошло до того, что она начала меня караулить…

Очевидно, у девочки случилась первая влюблённость, чувства, и их объектом стал я. Я начал думать, вспоминать, когда всё это началось: на дне рождения, с того момента, когда я начал заниматься с ней у них дома, ещё раньше? Я сел и в очередной раз задумался. Я стал анализировать всё – последнее время, когда вновь после долгого перерыва увидел её. «Ты меня обманываешь, – вспомнил я её слова. – Я видела, как ты на меня смотрел…» Но неужели моё поведение, я сам спровоцировал или как-то поспособствовал этому?

Я отдавал себе отчёт – Кристина росла стройной красивой девочкой, которая уже начала привлекать к себе внимание. Да и девочкой в общепринятом понимании этого слова её трудно было уже назвать – несмотря на возраст (ей только должно было исполниться 13 лет), её можно было уже смело считать вполне сформировавшимся подростком. И совсем скоро, года через два-три, она должна была превратиться в привлекательную, вызывающую симпатии девушку. Да, всё было так, но для меня, вернее сказать, в моём поведении с ней, она по-прежнему оставалась ребёнком. Я раз за разом прокручивал перед глазами тот момент, ту сцену, когда она была рядом. Сознание упорно, не слушая разум, воспроизводило в памяти ту картинку – прикосновение рук, ощущение дыхания, касание её кожи…

Что нужно было сейчас делать: рассказать обо всём Марине? Это первое, что пришло на ум. Но, на мгновение задумавшись, я быстро отринул эту идею. Я сразу подумал: как это может быть воспринято ей, да и вообще, о чём, как в принципе об этом рассказывать? Несмотря на мою реакцию, я всё же испытывал ощущение неловкости, неудобства, как будто сам со своей стороны имел какую-то ко всему этому вовлечённость. Кристину тоже было жаль. Я видел её состояние после всего, её раскаяние… Её возможный разговор с матерью не сулил бы ей ничего хорошего. Я задумался: несмотря ни на что, на всё случившееся, я ни в коем случае не хотел травмировать подростка… Впрочем, может быть, я сам себе что-то недоговаривал? Что я чувствовал, когда в таком виде лицезрел её?


Глава 6


Весь оставшийся день я ждал от Марины сообщения или звонка, вообще каких-то известий, однако сам написать ей не решался. Для меня было совершенно непонятно, почему она не звонила. Казалось, моя подруга должна была быть в курсе того, как всё прошло. Смотрел в мессенджере – несколько раз Марина появлялась в сети, однако ничего мне не скидывала. Я был уверен, если бы она что-то узнала, то обязательно бы со мной связалась.

Всё это время, пока я обдумывал и ждал, я пребывал в догадках: ходил по комнате, то и дело всматривался в окно, заглядывал в телефон или просто размышлял, стоя возле стола или сидя на диване, и даже за ужином навязчивые мысли мне не давали покоя. Переживания того дня ещё долго бередили душу. Вечером я думал о Кристине и долго не мог уснуть.

А завтра мне предстояло идти на работу. Во сне, полном неясных образов, я вновь видел её… Правда, утром, проснувшись, я совершенно забыл о сне, вспомнив его намного позже. Вчерашние мысли практически вылетели из моей головы, и размышлял я теперь только о предстоящих сутках, на которых, так случилось, я сильно вымотался, так что, придя со смены, половину следующего дня попросту проспал. Вечер дня провёл сидя за компьютером. Настала суббота.

С самого утра позвонила Марина. Я практически уже ждал её звонка, и в конце концов сам бы с ней связался, чтобы всё для себя прояснить. По её голосу и интонации я сразу понял, что что-то не так. Однако в чём было дело, она не объясняла – просто просила прийти.

Я был у неё примерно через час. Подошёл к подъезду, позвонил в домофон. В трубку мне Марина не ответила – просто открыла подъездную дверь. Поднявшись на этаж, я остановился на лестничной клетке. Увидев чуть приотворённую дверь, я на секунду замешкался и встал в раздумье. Потом вошёл. В коридоре сначала поглядел на вешалку: в первую очередь мне хотелось узнать, дома ли Кристина, наверное, я бы сразу всё понял, если бы увидел её. Однако присутствия её не ощущалось. Я снял куртку, разулся и прошёл в комнату. Войдя, огляделся: в комнате находилась только Марина. Я посмотрел на свою подругу – она сидела, раскинувшись в кресле, в нескольких шагах от меня, рядом с ней на раздвижном столике стояла открытая бутылка вина.

– Как дела? – подойдя к ней, спросил я.

У Марины было унылое, как осунувшееся лицо, по которому ничего нельзя было прочесть.

Она, будто только очнувшись, подняла на меня глаза, посмотрела долгим тяжёлым взглядом, встала и подошла к окну. Постояв возле него несколько секунд, она пошла к серванту, открыла его дверцу, достала оттуда гранёный бокал.

– Что с тобой? – поинтересовался я.

Марина вернулась к столику, поставила на него бокал, подняв на меня потухший взгляд, посмотрела уставшими глазами. Я повнимательнее взглянул на неё.

– Где Кристина? – Мне сразу хотелось всё узнать.

Однако этот вопрос, кажется, не вызвал у Марины какого-либо особого действия.

– Гуляет…

– А Кирилл?

– Кирилл… – Марина сразу будто переменилась. – У Андрея с бабушкой.

Она взяла откупоренную бутылку и налила часть содержимого в свой бокал.

– Я сильно изменилась? – спросила она.

Марина поднесла бокал ко рту.

– Дим?

– Что?

– Какая я стала?

Она посмотрела на меня долгим тоскливым взглядом. Кажется, я начал что-то понимать…

– У тебя что-то с Андреем?

Марина опустила глаза.

– Что произошло?

Она ещё раз с грустью посмотрела и стала объяснять.

– Весь вечер его не было, – начала она, потом взяла со стола салфетку и принялась переминать её в руках, я внимательно и с участием смотрел на свою подругу. – А сегодня – пришёл, под утро, я всю ночь не спала. Спросила, где был, сказал – в сауне, с друзьями… В сауне! Представляешь, даже не стал мне врать!

– Он тебя не предупредил?

– Он отключил телефон.

– Что, прям так отключил?

– Днём скинул сообщение, что задержится. Я уже потом ему ещё через пару часов звонила, писала, но он был уже недоступен. Потом сказал, что телефон сел. А утром… пришёл… ну я, конечно, наехала на него.

– Как он всё объяснил?

– Как… – Марина посмотрела и отпила из бокала глоток – её лицо вновь приняло измученный, уставший вид. – Сказал, что у напарника был день рождения – решили отметить. Отметить… Дим, ты понимаешь, я даже не хочу знать, с кем он там был!

Я посмотрел на неё и на некоторое время замолчал.

– Марин, может, всё так и было, наверняка ты себя накручиваешь, – сказал я.

– Накручиваю? Нет, ты не понимаешь, не знаешь… Ты думаешь, у него это в первый раз?

Я услышал, как в замке поворачивается ключ, и почему-то подумал, что это Андрей, потому что Марина тоже оглянулась и вслед за мной посмотрела в ту сторону с каким-то едва заметным ожиданием.

Краем глаза я уловил, как в коридоре возле вешалки мелькнула рука, увидел куртку. Раздевшись, в комнату вошла Кристина. Она уже, конечно, обратила внимание на мою одежду и поняла, что я здесь. Девочка зашла и изучающе посмотрела на нас.

Сначала она глянула на меня: её взгляд был быстрым, она взглянула будто с украдкой, следом перевела взгляд на мать.

– Привет, – отчуждённо произнесла она.

Я поздоровался с ней.

Марина глянула на дочь:

– Ты что-то сегодня рано…

– Просто подружек не было, – парировала Кристина.

Она повернулась и подошла к своему столу, выложила что-то из своей сумки, а мы с моей подругой собрали столик, взяли бокалы, вино и перебазировались на кухню.

Нет смысла пересказывать весь наш с ней дальнейший разговор: мы сидели, пили вино, Марина рассказывала о случившемся, о своих страхах и переживаниях. Спустя, наверное, час бутылка была почти полностью опустошена. Разлив по бокалам остатки вина, я взглянул на свою подругу: она заметно захмелела, её щёки порозовели, хотя внутренне, казалось, приободрилась. На меня же алкоголь на протяжении всего времени почему-то не действовал.

Марина вспомнила, что забыла в комнате телефон. Допив вино, она поднялась и вышла из кухни. Я допил содержимое своего бокала и тоже встал.

Прошёл и закрыл за собой дверь. Мой взгляд сразу упал на Кристину – она сидела на диване напротив, держала в руке пульт, уставившись в телевизор. Увидев меня, девочка сразу отвлеклась – посмотрела на меня, отложила пульт, перестав глазеть в экран.

Марина подошла к серванту, взяла телефон в руки и принялась его листать.

Спустя какое-то время повернулась, посмотрела на меня.

– Дим… – обратилась она.

Я вопросительно взглянул:

– Что?

– Да хотела ещё поговорить насчёт Кристины.

– Кристины?

– Да, её занятий, чтобы ты продолжил с ней заниматься.

Я перевёл внимание на Маринину дочь и увидел, как Кристина сразу отвлеклась, посмотрела.

– Здесь? – спросил я.

– Ну, если хочешь, можно и здесь.

Первое, что пришло на ум, было отказаться.

– Марин, я не могу.

– Почему? Опять дела?

– Да…

– Ну тогда пусть она зайдёт к тебе.

– Ко мне?

– Ну да, как в прошлые разы, она говорила, у вас всё получается.

Я глянул на неё теперь озадаченно. Что я должен был ей ответить? Что – нет? В сложившейся истории, в нашем с ней диалоге, отказавшись от предложения заходить к ним и мотивировав это своей занятостью после её просьбы, как я мог запретить, чтобы девочка приходила ко мне? Я понимал, что сказанными мной словами, не согласившись, чтобы она меня посещала, я мог навлечь на себя подозрение или лишнее внимание, тем самым ещё больше усугубив ситуацию. К тому же я действительно переживал за свою подругу, за её проблемы: зачем ей было думать что-то лишнее, ещё о чём-то догадываться?

– Не уверен, когда будет возможность, – ответил я.

– Тогда давай созвонимся и договоримся.

– Когда?

– Не знаю, можно на днях. Кстати, у тебя есть её сотовый?

Я ещё раз посмотрел на свою подругу и больше не стал ей возражать, пообщавшись, вскоре ушёл.

Противоречивость всех моих чувств невозможно передать словами, впрочем, не буду заострять на этом внимание. Прежде всего для меня всё прояснилось: Марина ничего не знала и ни о чём не догадывалась. Она поссорилась с мужем – это был основной момент, но жизнь не переставала идти своим чередом. Моя подруга хотела, чтоб я продолжил заниматься с её дочерью, чтобы мы провели очередное занятие. Теперь можно спросить меня, был ли я готов к этому? Представлялось, что мне не оставалось иной возможности. Девочка была в меня влюблена, но могло ли мне это сулить что-то серьёзное?

Пришёл домой, прошёл на кухню, поставил чайник. Да, сейчас я был практически спокоен. Поразмыслив ещё раз, взвесив все за и против, я подумал, что в конечном итоге сложилось всё относительно неплохо – по крайней мере, теперь я не был в подвешенном состоянии и хотя бы понимал, что меня могло ожидать. Я ещё раз вспомнил наш с Мариной уговор по поводу Кристины, что она должна будет ко мне прийти. И что с того? Ведь теперь я не буду в неведении и буду готов контролировать ситуацию.

Попив чай, я вернулся в комнату, сел на диван. Взял в руки пульт от телевизора, включил – как назло, показывали какой-то подростковый сериал, переключил канал.

А через час услышал звук сообщения с мессенджера. Взял трубку, проверить, что пришло.

– Привет, – писал мне с неопределённого номера незнакомый автор.

Я нажал на аватарку, чтобы лучше разглядеть фото собеседника, – с неё на меня глядело знакомое лицо, красивое лицо Кристины.


Прошли выходные. Среди недели, как и планировали, мы списались с Мариной. Она, как ожидалось, интересовалась по поводу своей дочери. Между делом я спросил у Марины про Андрея – всё было по-старому. Мы поговорили о каких-то мелочах, о чём-то ещё и обсудили Кристинин визит.

Завтра я не работал, и мы договорились, что её дочь сможет прийти ко мне. Настало утро. Марина скинула мне сообщение ближе к одиннадцати, написала, что дала Кристине мой номер (я не стал ей говорить, что девочка давно уже его знала), и сказала, что её дочь будет у меня после обеда. Вскоре Кристина сама отписалась, что где-то к часу зайдёт.

Кристина, как и написала по телефону, пришла ко мне незадолго до наступления часа. До обеда я ещё успел выйти из дома, вынести мусор. На улице было тепло. Кристина пришла в тонкой, яркой расцветке куртке, без головного убора, в джинсах и футболке.

Переступив порог, Кристина поздоровалась, поставила на пол свой ранец, сняла верхнюю одежду, посмотрела на меня. Следом обратно взяла в руки ранец и прошла с ним в комнату.

Зайдя, остановилась, огляделась, удостоила меня долгим, слегка загадочным взглядом, подошла к столу.

– Надеюсь, на этот раз ты не станешь устраивать никакие фокусы? – с деланной улыбкой на лице проговорил я.

Кристина обернулась. Кажется, моя наигранная усмешка, с которой я на неё смотрел, показалась ей забавной – она поглядела на меня, улыбнулась, чуть поведя уголками губ, выдвинула стул и подсела к столу, открыла ранец и стала выкладывать из него учебные предметы.

– Что-нибудь хочешь? – дежурно спросил я у неё.

Она отрицательно покачала головой. Я подошёл. Кристина пододвинулась ближе, положила перед собой ручку, тетрадь. Я взял в руки учебник и принялся его листать.

Итак, параграф первый, второй… На этот раз у нас с ней были многочлены. Я вспомнил, что проходил в детстве, и быстро пролистнул задачник: многочлены, их порядок, степень, функции… Сел и начал объяснять.

– Вот смотри, – говорил я ей, – это многочлены, коэффициенты, их порядок и сумма. Если коэффициенты не указаны, их значение равно единице. Подобные члены могут складываться и вычитаться. Легче выполнять действия, если подчёркивать подобные многочлены. Вот, гляди: это – многочлен в стандартном виде, а это – в третьем порядке.

Далее шли примеры, и я попросил Кристину их записать. Девочка сидела на стуле, я сидел рядом – следил за тем, как она писала. За всё то время, пока мы с ней занимались, я даже не привстал.

…Время шло, наконец по глазам Кристины я понял, что она устала (до этого она не отвлекалась и, казалось, была всецело поглощена занятием, тем, что я ей рассказывал), взглянула на меня. Выдвинув стул, Кристина встала, вышла из-за стола, попросила дать ей попить, потом прошла и села на диван. Я сходил на кухню и налил ей сок: открыл холодильник – апельсинового, её любимого, не было, налил ей томатный. Подошёл и подал стакан. Кристина поблагодарила, взглянула на меня, взяла в руки стакан и отпила из него. А я повернулся и прошёлся по комнате, подошёл к окну, чуть погодя сел в кресло – девочка за это время даже не отвлеклась: она всё так же сидела и пила сок, я наблюдал, как розовый оттенок её губ окрашивался в красную томатную краску.

Я понял, что разговора нам не избежать.

– Поговорим? – начал я.

Кристина повернулась, слегка озадаченно посмотрела.

– О чём?

– О том, что произошло в прошлый раз.

Девочка вновь, теперь, кажется, уже немного застенчиво, глянула на меня, следом отвела взгляд.

Она сделала глоток, поставила стакан на стоявший рядом с диваном журнальный столик.

– Скажи, зачем ты это сделала?

– Я же уже говорила…

– Кристин…

– Ты действительно считаешь меня маленькой?

– Нет, ты, наверное, себе что-то навыдумывала, тебе кто-то что-то нарассказывал…

Она подняла глаза.

– Я просто хотела тебя поцеловать.

Я не знал, как на это отвечать, и на короткое время замолчал, потом ещё раз пристально взглянул на неё.

– Слушай, давай договоримся.

– О чём?

– О том, что ты никогда больше не будешь этого делать.

– Ну хорошо.

Сказанной фразой она будто отмахнулась от меня. Девочка взяла стакан и сделала из него очередной глоток, потом посмотрела на меня. Я встал, Кристина пока сидела.

– Мы с тобой ещё не завершили один пример, – сказал я.

Кристина поднялась, и мы подошли к столу.

Девочка уселась, открылатетрадь, и мы продолжили с ней решать. Сначала я сел, но потом встал рядом. Объясняя ей пример, я глядел в её тетрадь и практически не глядел на неё. Занимались мы с ней ещё около получаса. Когда закончили, Кристина отложила ручку и встала из-за стола. Я подошёл к окну – вернулся, когда она уже собрала свои вещи.

– Сегодня ты молодец, – подойдя, сказал я.

– Да? – Она взглянула на меня.

– Да, сегодня ты была просто умницей.

Кристина ещё раз посмотрела, улыбнулась и прошла в коридор. Она оделась и ушла. Я без лишних слов проводил её. Я был искренне рад, что на этот раз у нас с ней всё прошло относительно нормально.


В следующий раз я не готовился и не обдумывал заранее её визит и ждал Кристину, уже будучи в менее волнительном состоянии. Её прошлое посещение, наш урок, разговор вселили в меня больше уверенности – наш с ней диалог, который, впрочем, нельзя было назвать по-настоящему откровенным, вносил больше позитива, и теперь я относился ко всему более спокойно: прежде всего исчезли недомолвки, можно было сказать, что мы некоторым образом расставили с ней точки над i. Её подростковая влюбленность – об этом теперь можно было смело говорить – не представляла для меня чего-то опасного и постыдного, выходящего за рамки. Для неё, безусловно, она была важна, для меня… Мне лишь стоило держать себя в руках и не забывать, кто она и кто я, и, конечно, ничего себе не позволять. После её последнего визита, казалось, я стал в себе более уверен и никогда, конечно, не позволил бы себе ничего такого, и даже не потому, что это была Маринина дочь.

В учёбе девочка была податлива, в общении проста, и даже её кокетство, которое в ней всё же просматривалось, уверен, не могло бы сбить меня с толку. Всё, что было, всё случившееся теперь я рассматривал как некий форс-мажор или даже фарс, что Кристину саму некоторым образом озадачило: она была под властью подростковых эмоций, рассказов подруг, Интернета и бог знает чего ещё. Я отдавал себе во всём отчёт и всё прекрасно осознавал. Марина (про себя я это постоянно твердил) тоже, безусловно, не ждала от меня ничего плохого, на меня надеялась и рассчитывала: в то время, когда у неё случился семейный разлад, я не мог её ни в коей мере огорчить и подвести, осложнить её и так непростую жизненную ситуацию.

Мы переписывались с Мариной. Во вторник её дочь опять должна была быть у меня.

В этот день Кристина написала мне по мессенджеру: «В 12 у меня последний урок, примерно к часу я приду».

Итак, вновь к часу…

Я давно позавтракал и встал. Открыл шторы, выглянул в окно: на улице было ясно и тепло, светило солнце. Весна, рано начавшаяся, продолжилась ударными темпами – уличный прожектор горел ярким весенним пламенем.

С утра я ещё успел сходить в магазин, сделал дома кое-какие свои дела, посмотрел – время было без пятнадцати…

Кристина, как и в прошлый раз, пришла незадолго до наступления часа. Звонок в домофон – и вот она у меня на пороге, стоит – красивая, по-весеннему нарядная. На этот раз Кристина пришла уже без куртки и головного убора, она была в светло-синем жакете, который был одет поверх толстовки.

– Привет…

– Привет, – поздоровался я.

Кристина глянула на меня, разулась, взяла в руки ранец и вышла из коридора. Зайдя в комнату, подошла к столу. Уже привычным движением Кристина положила на стул свой ранец и начала выкладывать из него учебные предметы. Разложив на столе учебные принадлежности, она повернулась, посмотрела на меня, удостоив долгим, загадочным взглядом, потом сняла жакет (в комнате всё ещё грело отопление и, несмотря на открытую форточку, было тепло) и повесила его на спинку, оставшись в толстовке.

Я подошёл, глянул. Кристина пока ещё стояла у стола, её глаза, с чуть подкрашенными ресницами, горели ярким, неестественным пламенем, создавая эффект игрушечности. Впрочем, она не выглядела вызывающе, а просто как бы раскрепощённо: её волосы были уложены ровно и прямо, толстовка мягко облегала тело, немного топорщась на уровне груди, и даже зрачки, несмотря на их яркий блеск, были спокойны и не выказывали волнения.

Кристина ещё раз взглянула на меня – в этот момент я подошёл к ней ещё ближе – и села на стул, я взял в руки книгу, и мы начали решать.

По сути, сегодня мы проходили то, что было прошлый раз, – тождества, выражения, множества… Кристина поначалу казалась серьёзной и смотрела… но нет, не как тогда, и какая-то загадка в ней всё же читалась. Она была, как бы это сказать, как будто немного рассеянной и в то же время свободной. В последнее наше занятие, когда мы с ней занимались, она тщательно изучала материал и, когда я ей говорил, мало спрашивала – сейчас было не так.

…Я отвлёкся и заметил ошибку.

– Кристина, посмотри сюда, – сказал я.

Она повернулась и глянула:

– Что?

– Вот здесь не так.

– Не так?

– Да.

– А как?

– Здесь по-другому…

– Почему?

– Потому что здесь другие множители…

Девочка всматривалась, сидела, писала…

…Сидели с ней, наверное, уже минут пятнадцать. В какой-то момент Кристина отвлеклась и попросила дать ей попить. Я сходил на кухню, открыл холодильник и налил ей сок, её любимый апельсиновый, который заранее купил. Принёс и подал стакан. Кристина отпила из него, произнеся:

– Фу, какой холодный.

Потом поставила стакан на стол, взглянула:

– Вот здесь…

– Что?

– Здесь я тоже не понимаю.

– Здесь?

– Да. Почему в квадрате?

Я пододвинул ближе стул, присмотрелся:

– Потому… что тут новые множители, и они умножаются.

– Ясно, и тут так?

Я нагнулся, чтобы лучше разглядеть. Кристина улучила момент и неожиданно быстро поднялась: в то время как я, чтобы увидеть то, на что она показывала, склонился, она вдруг встала, а я, сам того не замечая, машинально сел на её стул. Кристина же обошла его и встала у угла стола – совершилась такая, как бы это сказать, небольшая рокировочка с места на место.

– Тут… – произнёс я, ещё вглядываясь в учебник.

Теперь уже она склонилась над столом и смотрела в мою сторону.

– …Да, и тут так же.

Я оторвался и посмотрел: Кристина, чуть облокотясь, стояла у края стола.

– Здесь вот ещё… – как-то немного небрежно сказала она.

– Где?

– Здесь, здесь я тоже не понимаю.

Я заметил, как в этот момент она загадочно посмотрела на меня, приподняла брови.

Чтобы вновь сосредоточиться, я быстро отвлёкся и нашёл то, на что она хотела показать. Потом перевёл взгляд на неё – она склонилась надо мной, завивая волосы на свои пальцы.

– Тут что неясно?

Кристина незадачливо скосила глаза, нагнулась, чтобы точнее увидеть, – её рука скользнула по столу, как бы невзначай коснувшись моей. Она ещё чуть наклонилась – в этот момент струйкой на стол ринулись её волосы. Приподнялась, глянула:

– А… нет, мне всё понятно.

Кристина отстранилась, убрала волосы, чуть оголила шею, взяла стоявший рядом стакан и отпила из него – я наблюдал, как её губы коснулись его края. Потом поставила стакан обратно, Кристина прижала плечико к подбородку, сделав томный, глубокий взгляд, немного наклонила голову, коснувшись своей шеи пальцами. Я всё так же продолжал на неё смотреть – на её лицо, губы, с которых ещё не сошла апельсиновая краска.

Её лицо близко к моему. Ярким, бездонным цветом горят её глаза. Гляжу в них, в их игривый блеск. Что видел я в её взгляде – флирт, кокетство, лукавство? Было в них, помимо этого, что-то ещё – они манили к себе.

И вот она склонилась надо мной, её лицо уже совсем рядом, я чувствую – её дыхание, запах и даже не замечаю, как закрываются глаза… Ещё какая-то секунда – и соприкоснутся наши губы. Финита – звенит звонок.

Я отрываюсь, ничего ещё не понимаю, но слышу, что звонят в дверь. Я сразу дёрнулся со стула, встал и побежал в коридор. Звонок звенит ещё раз. Даже не посмотрев в глазок, я поворачиваю замок и открываю. Передо мной стоит незнакомый мужчина – человек в форме, на вид лет сорока. От неожиданности всё внутри сжимается. Я смотрю на него секунду-другую, думаю – он пока ничего не говорит и изучающе смотрит на меня.

Невозможно сказать, видел ли он во мне что-то – страх или испуг. Ещё раз внимательно глянув на меня, он достаёт удостоверение, произносит свои должность, имя. Я краснею или мне так кажется?

– Вы знаете Николаева Константина (из такой-то квартиры)? – спрашивает он.

Мозг долго воспринимает вопрос.

– Что? Кого?

Сотрудник полиции настойчиво смотрит на меня и повторяет. Наконец-то я начинаю что-то соображать и даже, возможно, догадываюсь, о чём он: несколько дней назад из мест не столь отдалённых освободился Костя, долговязый паренёк, которого я знал ещё с детства, сын соседки сверху. Полицейский продолжает стоять и глядеть.

– Да… – протянул я и только сейчас понял, что у меня действительно горят щёки.

Лицо мужчины становится серьёзным и строгим.

– Не знаете, с кем он проживает?

– С кем? С матерью…

– Не скажете, когда видели его в последний раз?

– Может, дня два назад или три.

– А мать?

– Мать – совсем недавно.

– Понятно. – Он чуть ослабляет тон, делает лицо менее серьёзным. – Не могу до них никак дозвониться, они часто бывают вечером?

– Мать – да, он – не знаю.

Сотрудник полиции продолжает смотреть на меня, изучать и, скорее всего, думает, закончить со мной разговор или нет.

– Ну хорошо, – наконец произносит он, – спасибо.

Он поворачивается, а я говорю «пожалуйста» и захлопываю за ним дверь. Вытираю пот со лба и возвращаюсь в комнату, в то самое время чувствуя, как в груди бьётся и готово буквально выскочить изнутри сердце. Захожу, смотрю. А на стуле так же, как ни в чём не бывало, сидит Кристина. Сидит и смотрит.

– Что у тебя с лицом? – беззаботно спрашивает она.

Подхожу. Краска всё ещё не сходит с моего лица, и выражение озабоченности и испуга ещё просматривается.

– Не делай больше этого! – говорю я.

– Что? Да что я сделала? Кто был там?

– Полицейский.

– Полицейский? Спрашивал тебя?

– Нет, спрашивал соседа.

– Тогда почему ты так смотришь на меня?

Когда она ушла, я сел на диван и задумался. О чём я думал? О Кристине, о Марине – о неразрывности моей связи с ней. Марина, как может кто-то подумать, отнюдь не была глупа и видела, какой растёт её дочь, почему же она, несмотря на очевидное, не боялась возможной между мной и Кристиной связи? Ответ был, очевидно, в плоскости нашего детства, наших с ней отношениях: изучив меня тогда, с годами она, возможно, решила, что понятие дружбы являлось чем-то незыблемым и могло передаваться с годами. Однако Кристина была не она, и гены могли брать своё (в том числе я делал акцент на её первом муже). Я помню, что Марина стала встречаться со своим первым парнем совсем в раннем возрасте: ей не было даже пятнадцати. Конечно, я не знал всех подробностей – во сколько она начала с ним жить, когда у неё начались месячные и так далее, – она мне об этом не рассказывала.

У Марины, вне всякого сомнения, было, очевидно, передавшееся по наследству её дочери раннее половое созревание. Поэтому, наблюдая за Кристиной, я всё же невольно сравнивал её с ней. Но что тогда, собственно, мне не давало покоя, что меня беспокоило? Мне претила сама мысль о том, что я был способен, мог что-то сделать. До этого я честно думал, что мог держать себя в руках – и вот всю эту идею с треском опровергла случившаяся ситуация. Дошло до того, что я чуть ли не стал целоваться с 12-летней девочкой!

Через неделю ей исполнилось тринадцать. Слава богу, так совпало, в тот день я был на работе. По мессенджеру я поздравил Марину с рождением её дочери, ну и конечно же, послал сообщение Кристине – само собой разумеется, ничего лишнего, так, просто пожелал ей всего хорошего, оставаться такой же красивой, здоровья. Вскоре получил в ответ: «Спасибо, Дима», и следом – красное сердечко и смайлик. В то самое время после очередного обхода я вместе с напарниками сидел в комнате отдыха, и всё было в их присутствии. Не знаю почему, как будто чего-то опасаясь, когда получил сообщение, я отвернулся, просмотрел его, убрал сигнал и быстро спрятал телефон.

Работа закончилась. Придя со смены, на этот раз не сильно уставший, я поел и сел за компьютер. Зайдя в социальную сеть, я увидел, что кто-то добавляет меня в друзья. Контактов в соцсети у меня немного, и подобный случай достаточно нечастый. На аватарке в профиле высвечивалась Кристинина фотография. Посмотрел: и Андрей, и Марина были в общих друзьях. Немного подумав, нажал согласие. Лёг и уснул. Проснувшись, первым делом опять залез в компьютер и увидел сообщение от Марины: в нём она спрашивала, как дела, писала, что хотела бы меня видеть, говорила опять про дочь – что благодарна, что я с ней занимался. В ответ я сказал, что не знаю, когда зайду. На мой вопрос, что у неё с Андреем, Марина ответила, что всё по-старому – что ночует дома, но проводит больше времени на работе и у матери, что она его по-прежнему подозревает, уверяла, что он что-то ей недосказывает.

Марина спрашивала, почему я не могу прийти, а также интересовалась, сможет ли Кристина ещё со мной позаниматься. На последний вопрос я категорично ответил «нет», что больше не могу, что очень много дел и что буду постоянно занят. Теперь даже после такого резкого отказа я не переживал, что она может что-то подумать или понять… Скоро у Кристины должны были начаться каникулы, и Марина не настаивала. Вскоре она отправила свою дочь в Питер, куда та ехала вместе со своим классом.


Глава 7


Тем временем отношения между Андреем и Мариной продолжали накаляться. По её словам (я не был у них, но она писала), дошло до того, что Андрей практически уже перестал с ними жить. Её подозрения о его якобы изменах начали приобретать панический характер. Всё это время она – звонками, по мессенджеру, в соцсети – не переставала обо всём меня информировать, если не сказать, докладывать. Сам я, конечно, никоим образом не хотел встревать в их отношения (нет ничего хуже, чем лезть в чужие семейные дрязги), хотя, опять же по просьбе Марины, всё же пару раз пробовал разговаривать с Андреем. Наш разговор, впрочем, ни к чему не привёл – их ссоры возобновлялись, а их отношения находились уже настолько в разладе, что они даже были готовы развестись. Дети, безусловно, всё это видели – это никак не могло обойти их стороной. А в середине месяца произошёл один уже давно назревающий и ожидаемый случай, переросший в очередной конфликт.

Кристина, как известно, не была родной дочерью Андрея, сама девочка, кажется, уже что-то подозревала. Марина мне как-то рассказывала, что некоторое время назад она уже об этом спрашивала: их с Андреем разница в годах была небольшая, а несхожесть очевидна. Тогда Марина говорила, что каким-то образом она ушла от ответа. Но очередной разразившийся в присутствии её дочери скандал моментально подтвердил все Кристинины догадки.

Случилось это в субботу, я был дома – у меня в тот день оказался выходной. Мне позвонила моя подруга. С дрожащей интонацией в голосе Марина объяснила, что Кристина обо всём узнала, что убежала из дома и что она не может дозвониться до неё. Просила, чтобы, в случае если она ко мне придёт, я сразу с ней связался.

Конечно, всё так и произошло. Кристина позвонила мне буквально через несколько минут. В трубку, плача навзрыд, она что-то лепетала, просила, что если я дома, чтобы я её дождался, что она будет у меня. Марине, чтобы она не волновалась, я сразу об этом отписался. Дело уже шло к обеду. Кристина прибежала вся в слезах.

Я не слышал звонка. Она постучалась. Я открыл дверь. Кристина стояла на пороге. Я даже не успел закрыть замок, как она бросилась ко мне и повисла у меня на груди. Её зарёванное с размазанной тушью лицо, спутанные волосы… Девочка обвила мою шею своими руками. Спустя какое-то время оторвалась, мокрыми от слёз глазами посмотрела на меня.

– Дима, он мне сказал, он… что он не мой папа!

– Кристина… – попытался я успокоить её.

– А я это знала, знала!

Она вновь с силой прильнула ко мне. Наконец, когда первый всплеск эмоций иссяк, я легонько отстранил её, взял за руку.

– Пройдём в комнату. Может, умоешься? – Я посмотрел на неё.

Она покачала головой, глянула. Мы зашли, и я посадил её на диван. Я подошёл к комоду, открыл ящик и подал ей платок.

Вскоре она почти перестала плакать. Умерив свои рыдания, Кристина посмотрела на меня, её слезинки всё ещё катились по щекам. Я подсел, она вопросительно посмотрела.

– Почему они так со мной?

– Кристина, я позвонил твоей матери, сказал, что ты здесь.

Она кивнула, отвернулась. Но вот, кажется, скоро новая волна слёз… Однако Кристина не стала плакать, а только шмыгнула носом.

– Почему они не сказали мне раньше?

– Твои родители – взрослые люди… Я думаю, мама до поры до времени просто не хотела тебя волновать.

Кристина посмотрела с отчаянием.

– Волновать?

– Ну, может, искала удобный случай…

На некоторое время мы с ней замолчали. Мы сидели друг возле друга на диване, я внимательно смотрел на неё… Потом она вдруг повернулась и с подозрением посмотрела на меня.

– Дим…

– Что?

Несколько секунд она ничего не говорила.

– Надеюсь… не ты мой папа? – Я увидел выражение её глаз.

– Ну что ты, Кристин…

После моего ответа она вроде бы успокоилась, ещё некоторое время молчала, потом спросила:

– Скажи, а ты знал моего отца?

– Да, немного знал…

– И где он сейчас, почему бросил нас?

– Это долгая история, мама потом, думаю, тебе всё расскажет.

Девочка моргнула, смахнула со щеки ещё небольшую горсточку слёз, вновь подняла на меня глаза.

– А ты мне расскажешь про него?

– Не знаю, Кристин, что ты хочешь знать? – Я посмотрел на неё.

– Ну, я на него похожа?

– Похожа? Что ты имеешь в виду?

– Я такая же?

– Не знаю… Мне кажется, ты больше похожа на мать, разве что характер…

– Характер?

– Ну да, насколько я могу судить.

Кристина опустила взгляд и о чём-то задумалась. Я всё это время всё так же сидел возле, глядел на неё. Её оголённые на запястьях руки лежали на коленях. Я смотрел на её спутанные волосы, на её мокрые щёки. Вдруг я поймал себя на мысли, что мне захотелось её вновь утешить, обнять. В этот момент она глянула и, кажется, что-то поняла. Но я не стал этого делать. Она сидела ещё какое-то время, встала, я проводил её. Когда она ушла, я подошёл к окну, задумавшись, долго смотрел в него…

В своё время я читал произведение Владимира Набокова «Лолита». В нём автор описывал тягу взрослого мужчины к 12-летней девочке. Помню, какое неоднозначное впечатление произвёл на меня этот роман. В нём герой Набокова выделял определённый процент девочек, которых он называл нимфетками. У главного героя проблемы были связаны с произошедшим в его детстве случаем, как бы я назвал, с психоэмоциональными отклонениями. И когда он вырос, то уже в зрелом возрасте стал заглядываться на этих самых нимфеток и даже преследовать их. В романе страсть к девочке-подростку описывалась довольно откровенными переживаниями и сценами. Не знаю, но, кажется, если бы каким-то невероятным образом перед ним предстала Кристина, то, думаю, наверняка он также причислил бы её к ним. Не буду утверждать, но если это действительно так и эти самые нимфетки существуют, то у Кристины наверняка были все их признаки и качества. Однако у меня, как я был уверен, не существовало таких проблем. Даже, наверное, наоборот: помню, как в младшем возрасте, когда мне было, скажем, лет 14–15, мне нравились абсолютно зрелые женщины, правда, сейчас меня уже не столь тянуло к ним, и нравились по большей части помоложе – моложе, но не настолько же!

В общем, думается, это был не мой случай. Впрочем…

Я вспомнил один эпизод из своего детства, уже порядком подзабытый. Не помню, сколько ей было, должно быть, одиннадцать. Мне на ту пору исполнилось двенадцать лет. Красивая, тонкая, белокурая девочка, она была внучкой соседки, что жила напротив нашей квартиры, на нашем этаже. Наши матери дружили, а их бабушка проживала здесь. Нельзя сказать, что я очень хорошо знал эту девочку – виделись мы с ней довольно редко, я даже не помню, как её звали… Однако это не помешало тому, чтобы между нами в один прекрасный день возник весьма деликатный момент.

Даже теперь, не помня её имени, я ярко представляю в своём сознании её образ – отчётливо вижу силуэт её фигуры, линии талии, шеи…

Когда она приезжала к своей бабушке, я иногда к ним заходил. Их квартира – зал с двумя смежными комнатами. Мы находились в одной из них. Не помню, как и с чего всё началось. Она сидела на диване, а я расположился напротив, на стуле, и попытался предложить. Она не была согласна, впрочем, я видел, как у неё возник какой-то интерес. Вначале мы смотрели друг другу в глаза… я начал гладить её по рукам, потом плечам – её плечи, её узкие, красивые плечи… Ладонь опустилась ниже и пошла по спине. И вот мои пальцы уже возле её талии, далее бёдер, коленей – она инстинктивно сжала их. Всей душой, всеми фибрами я ощущал завораживающий аромат, запах её девичьего тела. Узор губ, её тонких алых губ… и вот попытка поцелуя и очередного прикосновения, но она отводит лицо, и я мимолётно целую её в шею. Её гладкая мягкая кожа соприкасается с моей. Моя богиня не совсем податлива, впрочем, не сказать, что сопротивляется. В какой-то момент я даже ощущаю её руки у своих ног.

Картинка усиливается, и постепенно я поддаюсь влиянию какого-то неповторимого, ещё неведанного соблазна. Проходит минута, я трогаю ширинку на своих штанах. Она смотрит – сначала на меня, потом вниз, туда… Неожиданно, как по сценарию глупых фильмов, входит её бабушка. Мои штаны приспущены, а дверь почему-то не закрыта…

В этот момент я краснею и быстро собираюсь, ощущая чувство острого и жгучего стыда и чего-то ещё вроде неудовлетворённости. Её бабушка ничего не говорит, а с укоризной смотрит на меня, в то время как я сгораю от волнения.


Настало лето.

Как-то в один из дней я шёл по улице – сейчас даже не помню откуда. Короткая, широкая, но не шумная улица в самом центре города, в своём конце упирающаяся в центральную площадь. Я вышел на неё, завернув из одного двора.

Я не сразу приметил идущую в мою сторону группу девчат. Пройдя ещё немного им навстречу, я уже смог их различить. Приглядевшись, я увидел Кристину. Первая моя мысль была сразу свернуть, однако просторная аллея, по которой я шёл, никак к этому не располагала. Незаметно перейти улицу тоже не получалось: проезжая часть хоть и была без обильного потока машин, но была широкая, а «пешеходника» поблизости не наблюдалось. Даже зайти за кого-то, чтобы оказаться незамеченным, не представлялось возможным: по улице шло немного людей, почти все они шли порознь, на большом уличном пространстве их оказалось маловато.

Тем временем компания подростков приближалась, и я смог разглядеть их по отдельности: все девочки были примерно одинакового роста, но не возраста, многие казались старше Кристины. Правда, на общем фоне она не особо выделялась.

Пройдя несколько метров, мы почти поравнялись. Я заметил, что Кристина увидела меня. За несколько шагов она вышла из группы. Подружкам она что-то сказала и подошла.

– Привет, – улыбнувшись, поздоровалась она.

– Привет…

Я пригляделся к ней. Хотя было ещё только начало лета, на улице стояла жара, после полудня солнце уже непривычно припекало. На Кристине была блузка из светлой тонкой ткани, юбка чуть повыше колена.

Я перевёл взгляд на лицо, посмотрел ей в глаза, на их приветливое выражение. Однако её цветущая улыбка почему-то совсем меня не радовала: меня охватило чувство какого-то странного, непонятного дискомфорта, если не сказать беспокойства.

– Ты откуда? – спросил я.

Кристина кокетливо взглянула.

– Да вот, с подружками гуляю.

– Как мама?

Она не стала отвечать на мою дежурную фразу.

– Ты на каникулах?

– Я ж тебе писала… – Кристина взглядом буквально поглощала меня. – Ты где всё пропадаешь?

Кристина всё так же стояла возле меня. По-моему, она ещё хотела что-то сказать или добавить… Но вдруг я услышал, как раздался смех, – над чем-то смеялись её подружки. Она посмотрела сначала в их сторону, потом на меня. Я не стал оборачиваться: меня вдруг обдало чувством какой-то неловкости или даже стыда.

– Кристин, я пойду, – поспешно произнёс я.

– Пока… – Она удивлённо посмотрела на меня.

Я даже не глянул на неё и быстро зашагал прочь. Прошёл несколько шагов, но затем зачем-то оглянулся – посмотрел в их сторону: обернувшись, я заметил, как в их компании с весёлым огоньком в глазах улыбнулась и кокетливо посмотрела на меня симпатичная брюнетка, одна из её подружек.


Пришёл домой. На этот раз я сделал то, что давно не делал, – взял и отключил телефон, принялся ходить взад-вперёд как неприкаянный по комнате, думая о встрече. Я всё силился понять, что со мной происходит. Пытался анализировать и размышлять. Казалось, всё заводило меня уже слишком далеко. Меня напрягал, если не сказать мучил, этот вопрос, по сути, вся эта ситуация. Испытанные мной сегодня чувства чего-то непонятного – не то страха, не то стыда заходили для меня уже за все рамки. Рефлексия того дня ещё долго не отпускала меня. Но незаметно настал вечер. Я приготовился, лёг и уснул. Мне снился кошмар.

Сон в мозаике из прошлых событий, дней, образов, непонятных видений. Панорама картин быстро меняется – в ней проскальзывают месяцы, годы… Марина, Кристина – вот мы втроём, но это далеко прошедшие дни. Время бежит быстро, образуя непрерывный калейдоскоп событий. Но вот мы с Кристиной будто бы стоим у меня в коридоре. Я смотрю на неё – она такая же, как сейчас, красивая, юная, 13-летняя. Но скорее не вижу, а больше понимаю это: гляжу на неё и вижу только силуэт, не особо всматриваюсь в лицо, в то, какая она, – не обращаю внимания ни на волосы, ни на причёску, ни на одежду. Вижу только образ, зная, что это она.

Вот мы оказываемся в комнате. Здесь всё представляется чуть более отчётливее: я вижу убранство, мебель, свою обстановку. Кристину я тоже вижу яснее, на ней, на её фигуре фокусируется взгляд. Она подходит ко мне, берёт за руку и что-то говорит. Я фактически не слышу её слов, но понимаю, о чём она. И в следующий миг словно прижимается, а я, чувствуя пространство и будто бы здесь кто-то может быть, быстро отстраняюсь. Она понимает это, отходит, оборачивается и жестом указывает на туалет – спустя какое-то время мы с ней туда проходим: возвращаемся обратно в коридор, я открываю дверь в уборную – странно, но на двери почему-то нет защёлки. Мы заходим, и я просто прикрываю её.

Теперь мы с Кристиной стоим в туалете – одни, теперь точно одни. Сверху льётся тусклый оранжевый свет. Я смотрю на неё, на её лицо, на волосы, которые распущены. Смотрю, и она смотрит. Не знаю, чего хочу я, что она хочет, – Кристина ничего не говорит. Но в следующий момент вдруг быстро подходит. Смотрю ей в глаза – стоим с ней уже совсем рядом. Чувство чего-то неизведанного и в то же время желанного буквально переполняет душу. Мгновение – она прикасается. Но что это? Вдруг что-то отталкивает.... Кристина понимает это и выбегает.

Я остаюсь в туалете и теперь нахожусь в нём один. Дверь в уборную чуть приоткрыта, смотрю в её узкую щель, сквозь которую пробивается совсем другой, более яркий свет. Подхожу, открываю дверь и вижу, как Кристина будто ещё выбегает – выбегает и бежит в комнату. Я смотрю ей вслед, в направлении, куда она бежит. А в комнате стоит Марина. Я всё ещё наблюдаю, всё как бы в замедленном кадре: как Кристина бежит и подбегает к матери – подбегает, но почему-то становится меньше. Она обнимает её ноги, оборачивается, и я вижу её лицо, вижу её, 6-летнюю девочку.


Глава 8


А в конце следующего месяца у меня случился отпуск. Целых четыре недели. Работа, переаттестация, Кристина… – я чувствовал, что за это время сильно устал, и хотелось отдохнуть. На дворе стоял июль – самый разгар лета. Мест, куда поехать, на самом деле было достаточно много, но не хотелось далеко уезжать. К слову сказать, к югу от региона у нас есть очень красивые места: леса, реки, отроги гор… За последние годы существующие объекты и новые туристические зоны быстро развивались: появились многочисленные дома отдыха, турбазы, кемпинги, и можно было себе найти и выбрать по вкусу любой понравившийся уголок. Чем я и не преминул воспользоваться: в деревеньке, примыкающей к масштабному туристическому кластеру, на несколько дней я снял небольшой дом, прямо у реки, уютный, точнее сказать, его часть – с кухней и отдельной комнатой. Созвонился с хозяйкой, предварительно его оплатил и вскоре на такси уже ехал к этому месту. Поехал один. Но у меня была информация, что в тех краях уже отдыхает один мой друг.

Собрался – практически уже начинался август. Планировал провести на отдыхе максимум полторы недели, чтобы по приезде домой успеть начать готовиться к трудовым будням.

А местечко, где я планировал отдохнуть, действительно впечатляло: я поселился на самом краю посёлка, у горной реки, хотя рядом, буквально в нескольких минутах езды от этого района, уже располагались места отдыха: танцплощадки, игровые зоны, кинотеатр.

В первый же день я встретился с Сергеем, своим другом, о котором говорил, и, не теряя времени даром, сутки пообвыкнув, в следующий же вечер мы с ним пошли на дискотеку, потом в кафе: музыка, девушки, алкоголь – всё, что нужно для начала хорошего отдыха. Правда, в тот день мне так и не удалось никого закадрить, хотя это и не являлось самоцелью. Впрочем, позже, через несколько дней, мне всё же удалось исправить этот момент.

…Отдыхал я уже неделю… Её звали Карина. Познакомился я с ней на танцах в разгар весёлого шумного вечера. Она была молода и хороша собой – как она мне говорила, совсем недавно ей исполнилось 20 лет. Мне было уже за 30, впрочем, девушки, нисколько не догадываясь о моём возрасте, продолжали принимать меня «за своего».

Даже теперь вспоминаю её пышущую красотой фигуру, лицо… У неё были яркие, зеленоватого оттенка глаза, тонкие ресницы и длинные тёмные волосы. Невозможно забыть прикосновений к её гладкой упругой коже. Мы танцевали на танцполе. Свежий воздух, приятная атмосфера, дурманящий запах вина… Её румяные щёки, припудренный нос, подведённые тушью глаза – всё это придавало ей эффект какой-то праздности. Да, ощущения были поистине незабываемые. Мы сидели, выпивали за столом… А на следующий день, снова на дискотеке, я вновь встретил её. В тот вечер я пригласил её к себе в гости.

Я проснулся на рассвете. Карина, прислонившись к моему плечу и полуобняв меня рукой, лежала на боку. Её ноги были обнажены, тело поверх бёдер покрывал краешек тонкого матерчатого одеяла. Я приподнял голову и присмотрелся: Карина ещё спала. Тихонько, чтобы не разбудить, я осторожно отстранил её руку, освободив плечо, вновь поглядел: её волосы были раскинуты по подушке, румянец щёк алел в ярком рассветном пламени.

В комнате было жарко, и, несмотря на утренний бриз, солнце с самого восхода уже начало припекать. Я поднялся, чтобы надеть тапки, и вышел на веранду…

…Вернулся, закрыл за собой дверь, взглянул на постель: Карина проснулась. Она подняла голову и посмотрела на меня. Потянувшись, разжала ладони, распростёрла руки для объятия. Я посмотрел на неё, на её глаза – они светились безмятежностью, радостью и счастьем. Я подошёл, лёг, поцеловал её и обнял. Несколько минут мы с ней просто лежали рядом: она обвила мою шею руками, я ласкал её грудь.

На тумбочке вдруг зазвенел телефон – это был звук сообщения. Я приподнялся, чтобы взять трубку. Наверное, я был всегда наивен… Без задней мысли, не думая ни о чём, я потянулся за смартфоном и, не вставая с постели, взял его, взглянул, провёл по экрану пальцем. Карина тоже приподнялась, посмотрела. Что ты поделаешь, сообщение было от Кристины! Я быстро прочитал его: «Привет, как дела, я скучаю». Карина тоже, кажется, увидела надпись, заметила фото – на нём была Кристина, но снимок был почему-то другой: старая аватарка исчезла, и на новой фотографии Кристина была сфотографирована в профиль, причём с такого ракурса, с которого сложно было понять её возраст (она казалась старше) и трудно было сказать, сколько ей, 15, 16 или, может, даже 17…

– Кто это? – взглянув на меня, с подозрением спросила Карина.

Как назло, в этот момент я, внутренне почувствовав какую-то неловкость, сжался. Карина, конечно, это заметила.

– Это… Кристина, – изменившимся голосом произнёс я.

– Кто?

– Кристина… дочь подруги…

О боже, нельзя так с женщинами! Дочь, да ещё и подруги!

– Дочь, какая ещё дочь? – Карина с изумлением посмотрела на меня.

Мы с ней расстались в то же утро, немного перекинувшись словами, – она даже не попила чай. А на следующий день я уезжал. Я знал, что Карина тоже собиралась. В тот вечер, добравшись, будучи уже дома, я отправил ей СМС:

– «Привет, как добралась?»

– «Нормально», – ответила она.

Следом приписал:

– «Я тоже».

И сразу получил ответ:

– «И молодец».

Была у нас с ней ещё переписка, но она окончилась примерно тем же: привет – привет, пока. Потом я ей как-то ещё писал, но ответа уже не получал.


Был конец августа, когда я приехал с отдыха домой. До работы оставалось ещё немного дней. Я чувствовал, что за это время с лихвой отдохнул, но от самого отдыха тоже, казалось, устал. Кристина потом ещё несколько раз писала – узнавала, приехал ли я.

За день до моего выхода на работу я послал Марине сообщение – спросил, как у неё дела. Она отвечала, что вся в заботах, в делах, что готовит детей к школе.

А вскоре я возобновил трудовую деятельность. Так часто бывает, когда после долгого перерыва вновь погружаешься в плотный рабочий график, – дни пролетали быстро, и незаметно наступил сентябрь.

В конце же месяца случилось важное событие – мне позвонила Марина с известием: она сообщила, что они с Андреем наконец-то уладили свои отношения, свои дела, и что помирились, его якобы измены она ему простила, он сказал, что любит её, она приглашала меня в гости. Я не хотел идти, и во многом, наверное, не желая видеть Кристину. Но находился в сомнениях. Как это с моей стороны всё могло выглядеть, что могла подумать Марина? Так что после ещё одного её звонка я всё же ей ответил согласием, чувствуя, что в противном случае моя подруга меня попросту бы не поняла.

Конечно, я был рад за неё. Но Кристина… Я по-прежнему избегал с ней встреч. Не виделся я с девочкой уже порядочное время. Хотя она не переставала мне о себе напоминать – несколько раз звонила, писала. Но в глубине души мне всё же было интересно узнать, увидеть, какая она сейчас. Так что в конце сентября после очередного приглашения я оказался у них в гостях. Я зашёл, увидев Кристину впервые за несколько месяцев. И это было моё поражение.


Поражение, может быть, громко сказано. Я поднялся по лестнице, зашёл в квартиру – дверь была приоткрыта. На входе меня встречал Андрей. Я не видел своего друга уже очень долгое время, поэтому обрадовался, поздоровался, взглянул на Марину – она стояла в нескольких шагах от нас. Я также поприветствовал свою подругу, разулся, прошёл в комнату и увидел Кристину, стоявшую возле стола. Она улыбнулась, обернулась, услышав, что я вошёл. Конечно, она уже знала, что я приду.

Я подошёл к ней, мы поздоровались. Несколько секунд мы с ней просто стояли друг против друга. Я смотрел и не мог поверить своим глазам – передо мной стояла красивая, юная, за это лето ещё каким-то чудом успевшая повзрослеть девочка. Кристина действительно изменилась. Она посмотрела на меня, лёгким движением руки поправила волосы, отвела глаза, потом вновь глянула. Её немного безразличный и слегка небрежный взгляд, казалось, не говорил ни о чём. Марина с Андреем стояли сзади. Кристина прошла мимо и тоже встала позади меня, её осанка, фигура – для меня это не осталось незамеченным – всё говорило о взрослении. Я повернулся.

И вот только сейчас, когда она оказалась к родителям спиной, я увидел тот настоящий Кристинин взгляд, который предназначался только мне. Она взглянула ярко, её зрачки – будто молнии, вспышка, пламенем сверкнувший огонь.

Марина хорошо меня знала, она находилась поблизости от меня, и по моим глазам, по моей реакции, конечно, всё могла прочесть. С несвойственным мне безразличием я сделал вид, что ничего не заметил. В Кристином же взгляде читалось всё…

…Марина, перекинувшись словами с Андреем, вместе с ним ушла на кухню, я же сел на диван, оставшись с Кристиной один. Я не хотел показывать, акцентировать на ней своё внимание. Она прошла и села возле меня. Я старался на неё не смотреть, не заговаривать и думал о своём. Но один раз, не удержавшись, всё же взглянул на неё и увидел, как она смотрела на меня, одаривая всё тем же взглядом. Впервые я чувствовал беспомощность перед этим существом.

В комнату вернулись Андрей и Марина, и мы сели за стол. Кристина села с нами. Стояло вино, мы разговаривали и выпивали. В тот раз я побыл у них совсем недолго и ушёл ещё днём. Когда я вставал, Кристина напоследок ещё раз посмотрела на меня – её быстрый яркий взгляд-огонь вновь полыхнул в глазах. Она оставалась в комнате и меня не провожала.

А дни летели всё так же быстро, сплошняком. Шли недели, закончился сентябрь, наступил октябрь. Кристина… За всё это время я, наверное, не хотел видеться с ней. Почти. Что значит «почти»? К своему стыду, к своей обречённости, я стал понимать, что она мне стала нравиться, да, именно нравиться, и совсем не как ребёнок. Наши с ней отношения – что ж, я уже готов был назвать это отношениями, – как я считал, зашли в тупик. Хотя скажите, какие могут быть отношения у 30-летнего мужчины с 13-летним подростком? Впрочем, Кристина так наверняка не считала и всё это время делала так, чтобы я не терял связи с ней, чтобы я был в курсе её дел: присылала фото, писала…

Посылала файлы или что-либо писала она всегда исключительно по мессенджеру и ни разу в соцсети: наверняка она боялась, что про её чувства кто-то узнает – в основном, конечно, мать. Марине я, естественно, также ничего не говорил – рассказывать, как я полагал, о чём-либо было уже слишком поздно, да и не имело никакого смысла. Действительно, зачем? Всё это превращалось в какой-то секрет, обман. По этой же причине я не блокировал Кристинин аккаунт. Почему-то я сам не хотел, чтобы Марина о чём-то узнала. Кристина же, казалось (хотя, может, только в моих помыслах), уже преследовала меня.

Я старался её игнорировать – на её звонки, сообщения, которые она продолжала слать, я фактически не отвечал. Высылала она и медиафайлы, причём в большом количестве, которые я тут же стирал. Признаюсь, я избегал встреч с ней или, может быть, даже не встреч, а общения, такого, чтобы мы оставались вместе.

Так что в итоге всё дошло до того, что я добился, что наконец сбылся мой дурной сон, с той лишь разницей, что теперь всё было наяву.

Как и в том сне, я увидел её ещё издали – она ждала возле подъезда. На улице было уже довольно холодно, стояла глубокая осень. Кристина была в коротенькой, без капюшона куртке.

– Привет, меня ждёшь? – подойдя, спросил я у неё.

Она повернулась, внимательно посмотрела. На этот раз она ничего не стала выдумывать и прямо сказала, что ждала меня.

– Ты почему не отвечаешь на мои звонки?

– Давно стоишь? – ответил я вопросом на вопрос.

Кристина посмотрела на часы, затем на меня, видимо, ещё хотела назвать причину… Конечно, нельзя было с ней так сразу расстаться.

– Пойдём?

Она удивлённо глянула на меня, в её взгляде читался вопрос.

…Мы подошли к крыльцу, я вставил магнитный ключ и открыл подъезд, поднялись в квартиру. Открыв дверь, мы прошли в коридор, я пропустил её вперёд. Кристина зашла и села на диван. А я подошёл к окну.

Повернувшись, окинул её взглядом. Я не видел её уже больше месяца. Удивительно, но даже за такое короткое время она, казалось, успела измениться.

Кристина заметила, как я на неё смотрел. Улыбнулась и наивным тоном спросила:

– Ты по мне соскучился?

– Мне кажется, ты больше скучала.

Я отошёл от окна и сел в кресло, расположившись напротив неё.

– Почему ты так смотришь? – спустя какое-то время спросила она.

– Кристина, я не хочу, чтобы это продолжалось.

– Продолжалось? Что? Я правда тебя люблю.

Девочка изучающим, внимательным взглядом посмотрела, потом поднялась и решила подойти. Кристина подошла к спинке кресла, встала возле меня и принялась меня гладить – сначала по руке, потом по плечу…

– Кристина, отойди!

Она обидчиво повернулась, помешкала, но подчинилась, села обратно на диван.

– Ты действительно считаешь, что я не выросла? – спросила она.

– Хорошо, Кристин, если ты считаешь себя взрослой, давай поговорим по-взрослому, как взрослые люди. Ты должна понять, между нами ничего не может быть…

– Почему?..

– …не перебивай. Не сейчас, никогда.

– Ты это из-за мамы?

– Не только из-за мамы.

– А из-за кого ещё, у тебя кто-то есть?

О боже, ну как разговаривать с влюблённой 13-летней девчонкой!

– Тогда ты послушай и тоже не перебивай. Я расскажу тебе всё. Да, всё. Знаешь, я даже не знаю, когда точно влюбилась в тебя. Нет, ты не подумай, я всё помню – и то, как мы с тобой в детстве играли, как гуляли… Мне порой кажется, что я любила тебя всегда, даже когда была маленькой (так и сказала – когда была маленькой). И даже ревновала тебя к этой, той твоей Оксане. Но чтоб по-настоящему… Думаю, когда ты вновь начал к нам ходить…

– Кристин, ты вообще знаешь, что такое любовь? – не выдержав, перебил её я.

Она сконфуженно посмотрела.

– Любовь? Ты про это? Немного знаю…

– Нет, Кристин, я не про это. Твоя любовь, как ты говоришь, – это влюблённость, которая, скорее всего, была спровоцирована твоими детскими переживаниями и эмоциями. Понимаешь? Нет, я допускаю, что ты привыкла ко мне, что я тебе действительно нравлюсь…

– Ты так говоришь, будто считаешь, что я играю.

– Да, ну в какой-то степени можно считать, что это игра.

Она вновь обидчиво посмотрела.

– Хорошо, можешь так считать!

Я чувствовал, что наш разговор вновь не клеится, и любая фраза, сказанная мной, могла стать последней.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – спустя небольшую паузу вновь спросила она.

– Кристина, послушай, я же тебе говорю не про то: дело не в том, нравишься ты мне или не нравишься.

– Тогда в чём?

– Во всём…

– Вот, ты даже ничего не можешь объяснить!

– Кристина, ты просто должна понять, что это ненормально.

– Что ненормально?

– Всё, что происходит, – ненормально.

…Кристина встала и подошла к двери. Я тоже встал. Когда она оделась, то повернулась и произнесла:

– Я ничего от тебя не хочу, только прошу: ты, пожалуйста, приходи к нам, не избегай меня.

Я не ответил, а она развернулась, открыла дверь и вышла на лестничную клетку.


…Тем не менее, пожалуй, просьбу Кристины, чтобы я не игнорировал её и посещал их, можно было действительно считать разумной. До нового года я побывал у них ещё один раз. Вся их семья была в сборе – Марина, Кирилл, Андрей, Кристина.

На улице тогда уже лежал снег. Я только успел отряхнуть шапку возле порога – увидел, как открылась дверь и в проёме появилась Кристина.

– Привет, – поздоровался я

– Привет, – заулыбалась она.

В комнате меня встречали мои друзья. Кристина прошла ивстала возле стола.

Весь тот день мы провели вместе: сидели, общались… Отношения у Марины и Андрея казались уже полностью налаженными. Кристина никуда, понятное дело, не уходила и всё это время была с нами, точнее, большую его часть возле меня, ну и конечно, помогала матери. Я, наверное, ничего не должен был опасаться: Марина по поводу нас с её дочерью ничего не подозревала – девочка в присутствии родителей так ничего не выказывала и лишь когда мы оставались с ней случайно одни, могла себе позволить адресовать мне этот свой взгляд, который предназначался исключительно мне.

Сам же я тоже, естественно, ничего не показывал – того, что происходит у меня внутри. Что же я чувствовал внутри? Меня озадачивала и напрягала сама эта ситуация: не то лжи, не то каких-то недомолвок.

А дни всё так же пролетали быстро и незаметно. Отпраздновали Новый год, Рождество. Шла зима…

Олег, о котором я ранее упоминал, мой напарник по работе, как-то в конце января снова обмолвился на тему вахты. До этого я узнавал, набор уже шёл, и, учитывая все мои причины: мои денежные затруднения, цели, а также Кристинин фактор – я всё более склонялся сейчас к поездке. Было ли моё решение продиктовано прежде всего тем, что происходило у меня с дочерью Марины? Уверен – да, но также и по совокупности обстоятельств. Несмотря на вяло текущий характер, ситуация в которой я оказался, как бы это сказать… в каком-то смысле меня напрягала, настораживала, тем более что, к своему греху, Кристина действительно стала мне нравиться.

Посетив их на Рождество, в следующий раз я побывал у них уже в начале февраля. У Андрея с Мариной в этот день случилась очередная годовщина свадьбы. Это был мой последний визит.

До этого мне Марина писала и уговорила прийти. Их отношения были во всех смыслах уже налажены. Но всё же – в сообщениях, в голосе, когда она мне звонила, я чувствовал её некий призыв к поддержке, и по большей части моральной, о которой я до этого говорил: мы с Мариной пережили многое, да и Андрея я знал уже достаточно долго, в каком-то смысле я являлся для них чем-то вроде медиатора. Зная, что было до этого, непростую судьбу Марины, я искренне желал своей подруге счастья и чтобы у них всё окончательно устаканилось.

Кристина заранее знала, что я к ним приду. Как известно, Кристина хранила наши, в кавычках, отношения в тайне – прежде всего от матери – и ни при каких бы условиях ничего бы ей не сказала. Но также я понимал, отдавал себе отчёт в том, что Кристина была всего лишь девчонкой, подростком, и в определённой, не зависящей от неё ситуации могла быть неподвластна наплыву нахлынувших на неё чувств, и простое, неправильно сказанное кем-то слово могло вывести её хрупкий мир из состояния равновесия.

Всё это могло отразиться и на мне. В последнее время я, как уже говорил, немного напрягался, зная, что в любой момент могу получить что угодно. Но теперь, когда я уже знал о вахте, что скоро долгое время не увижу их, всё же решился прийти.

Читатель наверняка понимает всю гамму противоречивости испытываемых мной чувств. Всеми своими мыслями я был уже в Сургуте. Я пришёл к ним в обед. Поздоровался, прошёл, поздравил Марину, Андрея, протянул им подарок – купленный хрустальный сервиз. Подошёл к Кристине – она стояла возле стола. Поздоровался. Она посмотрела на меня. Несколько секунд мы с ней просто стояли, обменивались взглядами. Я всматривался в Кристину – смотрел на её льющиеся каштановые волосы, на глаза, на её мейкап.

Андрей попросил меня помочь, и вместе мы раздвинули стол. Марина в это время уже суетилась на кухне, потом позвала Кристину – дочь ушла ей помогать.

Было всё уже почти готово, и вместе мы сели за стол. Кристина, как обычно, села в кресле, я – на диване, с ней рядом. Мой друг уже разливал вино. Я вновь поздравил их с годовщиной свадьбы. Выпили рюмку, другую… Постепенно пошёл разговор. Говорили обо всём: не только об их годовщине, отношениях – о прочих вещах. Хотя, может быть, подспудно, вспоминая их недавний конфликт, я старался напрямую в тему их взаимоотношений не влезать, и мы почти её не затрагивали – по-моему, они это понимали и были мне благодарны.

Кристина сидела слева от меня, и я периодически ловил её взгляд, тоже иногда поворачивался, впрочем, старался сильно на неё не смотреть и чувствовал себя слегка сконфуженно – беседа наша была напыщенной, казалось, будто есть в ней что-то ненужное, не то наигранность, не то фальшь… В какой-то момент, чтобы переключиться на другую тему, Марина решила спросить о моих делах. Я вскользь упомянул о работе, но не стал, понятное дело, говорить про будущую вахту. Марина решила узнать и про мою личную жизнь.

– Дим, не нашёл себе подругу? – спросила она.

Я посмотрел сначала на Марину, следом на Кристину – я вдруг поймал её странный резкий взгляд. Она глянула, как умела, молниеносно и так, будто ждала от меня ничего иного, кроме как решительного отрицательного ответа. В этот момент, мне кажется, я малость стушевался. Марина внимательно посмотрела: сначала на Кристину, потом на меня. Мне вдруг почему-то показалось, что она обо всём догадалась. А Кристина как ни в чём не бывало продолжала сидеть и буквально сверлить меня взглядом. В этот момент мне стало неловко.

– Нет, у меня никого нет, – стараясь быть как можно более уверенным, ответил я.

И даже не взглянул на Кристину. Марина же не сочла нужным продолжать разговор.


Глава 9


Всё начало следующей недели я собирал справки, чтобы начать оформляться на новую работу. В среду уже прошёл все комиссии, а в четверг шёл с всеми документами в агентство – заключать трудовой договор. На работе уже знали о моём отъезде, с которой, правда, я не торопился увольняться, но мне всё же пришлось взять пару отгулов, хотя я и не переставал официально работать там.

Все эти дни проходили за суетой. И, будто предчувствуя что-то, всё это время мне не переставала писать и порой звонить Кристина, спрашивать, чем я занимаюсь. Пока же я пребывал один, мне нужно было привести мысли в порядок, всё окончательно для себя обдумать, и главное – по поводу Кристины. Мой последний к ним визит всё для меня определил. Маховик отъезда закрутился, и вахта оставалась для меня единственным выходом. Признаюсь, конечно, по большей части я уезжал от Кристины. Посредством своего отъезда я желал наконец отринуть непонятые для себя мысли, всё окончательно для себя решить.

Решить? Что же именно я решал? Конечно, между мной и Кристиной ничего не могло быть. Но, несмотря ни на что, я хотел избежать каких-либо кривотолков или инсинуаций. Тем более что внутри я понимал, что сам начал что-то испытывать.

Наше прошлое свидание, когда Кристина была в непосредственной близости от меня, когда она меня гладила, ласкала, прикасалась, когда я ей сказал уйти, показало: сказанное мной было продиктовано непосредственно разумом, но отнюдь не желанием. Безусловно, между нами ничего не могло произойти – наедине с ней я продолжал держать себя в руках, но та тяга к запретному, то ощущение не переставало лезть в душу. Конечно, я был на сто процентов уверен, что не смог бы сделать ничего плохого, однако эта уверенность, по сути, ни на чём не зиждилась, ничем не подкреплялась. В любом случае в действии был существующий социальный запрет, но сам я не был убеждён в том, что мной ничего не овладевало. Кристина всё более и более стала представляться для меня той самой пресловутой нимфеткой, внутреннее желание быть с которой побеждало.

Короче, мне было трудно уже во всём разобраться. Поэтому вахта действительно была для меня выходом.

Сидя на диване, я услышал, как зазвенел телефон, взял трубку. Это был звук сообщения: в личку мессенджера одну за другой слали фотографии. И слала их Кристина. Я посмотрел: это были фотографии из фитнес-зала, в котором, как я знал, она занималась. Звук, ещё звук – загрузился последний файл, и я их открыл, пролистал фото: вот она на тренажёрах в зале, вот – позирует рядом с атлетичного вида парнями, последнее – обтягивающие, телесного цвета лосины, Кристина, повернувшись, стоит рядом со снарядом, прислонившись к нему, смотрит на меня. Я быстро удалил все фотографии, отложил телефон.

А к вечеру она мне вновь писала, просила о встрече. Действительно, я не мог уехать, так с ней и не попрощавшись. Но решил сделать это поближе к отъезду, до этого времени полностью сконцентрироваться на работе.


Весна, ранняя весна, март. Капель, как прощальные слёзы, лилась с крыш на землю ручьём. Я возвращался из магазина. Мы списывались с ней, и она должна была сегодня прийти. Впереди у Кристины весенние каникулы, на которые она, я это точно знал, должна была уехать – на экскурсии, с классом. Я же не говорил, что уезжаю. Да, несколько вопросов по математике… впрочем, это её очередной нехитрый предлог, на который я теперь ведусь.

Я не видел её уже месяц. Кристине скоро 14, и она продолжает взрослеть. Но знаю, что этот день её рождения теперь с ней я уже точно не встречу. Она позвонила и сказала, что будет у меня ближе к двум – сразу после факультатива.

Звонок в дверь, и вот она у меня – красивая, нарядная, за это время, кажется, ещё каким-то чудом повзрослевшая девочка – стоит на пороге, проходит, улыбается.

– Привет, – застенчиво смотрит она на меня.

Она вешает свою куртку, кладёт на пол ранец, выходит из коридора, проходит, затем оборачивается – я захожу вслед за ней, – долго смотрит на меня.

Да, она изменилась, её запах – остановившись возле неё, я всё ещё ощущаю его шлейф, – он завораживает, притягивает. Хотя она и выглядит старше, её глаза, их пронзающий блеск вдруг почему-то возбуждают в моей памяти ребёнка – нет, не такую, какой она стала сейчас, а с играми, смехом, приставаниями.

Кристина смотрит, улыбается, потом отводит взгляд, вновь оборачивается. Да, мне кажется, она уже знает себе цену. Кристина выглядит красиво – она в юбке и кофте. Я отхожу от неё и подхожу к краю стола. В квартире тепло, даже окна приоткрыты. Кристина смотрит, идёт мне вслед. Подходит, отодвигает стул, расстёгивает кофту, вешая её на спинку. Но неожиданно вспоминает про ранец.

– Я сейчас… – говорит она.

– Подожди…

В этот момент Кристина вглядывается и будто спрашивает почему. Конечно, она ни о чём не догадывается.

– Кристин… – хочу объявить я…

Я обернулся к ней. Она продолжала стоять и смотреть.

– …Я уезжаю.

Она смотрит на меня ярко, немного загадочно, но следом недоумённо спрашивает:

– Уезжаешь? Куда?

– На север.

Теперь она смотрит на меня уже растерянно.

– Надолго?

– На год.

Я видел, как постепенно до неё доходит смысл моих слов. Кристина вдруг моргнула и опустила взгляд, потом вновь взглянула. И мне показалось, что с края её глаза капнула и скатилась по щеке невидимая слезинка. Она отвернулась, сделала два шага в сторону, затем обернулась – и вот на том месте, где мне до этого почудилось, действительно блеснула и капнула с её глаза небольшая прозрачная слеза.

Я видел в её взгляде отчаяние и обречённость.

– Кристина…

– Что? – всхлипнула она.

Я подошёл к ней, остановился и замолчал – стоял, всматриваясь в неё. На память вдруг почему-то мне пришли её слёзы – когда она прибегала, узнав про отца, – нет, не эти, а те, сказочные, немного притворные слёзы, когда она, повиснув у меня на груди, плакала, обнимая меня. Сейчас из этого не было ничего, теперь здесь были настоящие слёзы – слёзы любви, отчаяния и непонимания. К её щекам подступил румянец.

– Почему ты так делаешь, ты это специально? – с досадой спросила она.

– Нет…

– А что тогда?

Какой вариант прощания – взрослый мужчина и 13-летняя девочка! Мне сложно описать все свои чувства. Передо мной стоял ребёнок. Ребёнок – были её слёзы, которые удивительно украшали её в тот момент. Но она была уже не дитя. Передо мной стояла красивая юная 13-летняя девушка. Я подвинулся к ней ближе. Её глаза приоткрыты – гляжу в них. Её волосы – они льются и ниспадают с плеч. Её немного размазанные ресницы – под ними ещё скрываются и вот-вот хотят упасть бусинки слёз… Секунда, она моргнула – и вот с края её глаза покатилась очередная некрупная слеза, застывшая на её щеке. Мой взгляд вдруг упал на её груди, но не на этом акцент, внимание.

Я слегка притронулся к её плечу. Её глаза… их немного наивный взгляд, сейчас – будто вопросительный. Её под силой эмоций чуть вспухшие, налитые краской губы – смотрю в них. Вдруг страстно захотелось их поцеловать. Я приближаю своё лицо и вижу, как закрываются её глаза. Не думая больше ни о чём, я прикасаюсь к её губам, всей своей силой внимая их аромат. И теперь ощущаю её всю: её руки обвиваются вокруг моей шеи. Потом отрываюсь – вновь вижу её лицо, смотрю на губы – на них застыла прозрачная слеза, затем гляжу в её глаза – и в них два бурных водопада.

Да, это был настоящий поцелуй, который длился несколько секунд. Как ни странно, но в тот момент я не испытывал никакого угрызения совести и ничего не боялся, не было чувства неловкости или чего-то подобного. Всё преобразилось, было прекрасно в том миге, и не было никаких сомнений.

Рывок – и вот она опять у меня на груди, вновь целует, обнимает…

Далее были: «я тебя люблю», «не уезжай», «не могу без тебя жить», попытка неловких ухаживаний…

Я попросил её умыться, и мы расстались – я проводил её, она ушла.

Потом она ещё писала мне в мессенджере, звонила, но на звонки я уже не отвечал.

Я уехал в середине марта.


Глава 10


Всё случилось даже лучше, чем я ожидал. Север севером, а Сургут, о котором я раньше почти не знал или знал понаслышке, оказался весьма гостеприимным городом. Из нашего региона нас ехало десять человек. По приезде всех сразу разместили в гостинице. Пару дней, пока руководство занималось оформлением документов, мы в ней жили, таким образом, нам дали время пообвыкнуть и отдохнуть, а уже после всех расселили по общежитиям и далее распределили по объектам.

Марина мне писала мало. Вообще со своей малой родины в течение всего времени писем я практически не получал, конечно, не считая того, что мне писала Кристина. Её день рождения случился фактически в день моего отъезда. Сначала она слала мне слёзные письма с мольбой, просьбой поскорее возвращаться (в кратких ответах я писал, что не могу этого сделать), потом она уже писала про свою учёбу, про то, как у неё обстоят дела, что по-прежнему ждёт меня, высылала она свои сообщения, слала фото всё так же, исключительно по мессенджеру. В самом разгаре у них была весна, и не проходило и недели, чтобы Кристина не присылала фотографии: вот она с одноклассниками – стоит на набережной, вот – у фонтана, а вот – в каком-то парке.

Однако летом всё вроде затихло, сообщения прекратились, куда-то исчезли – она будто куда-то пропала. Кристине шёл уже 15-й год. Потом позже я узнавал, что на каникулы она уезжала отдыхать.

Впрочем, выглядело всё это довольно странно. Раньше, когда она также была на отдыхе, когда я даже этого не знал, она не переставала писать. Осенью сообщения возобновились, однако, что показалось мне весьма подозрительным (ведь я уже порядком изучил Кристину) и что самое интересное, им перестал быть присущ тот самый неуловимый интимный характер, который я так хорошо чувствовал и знал, присутствовали фото, однако их оказалось уже довольно мало, продолжалось всё это недолго.

Моя работа занимала слишком много времени. Холодает довольно рано в тех краях, и август, особенно в его конце, можно уже смело считать вполне осенним месяцем. Время же всё, особенно осень, если отвлечься от работы, прошло для меня будто в какой-то спячке, незаметно наступила зима…

За этот период из Марининого семейства мне никто уже не писал. Впрочем, на Новый год в соцсети я всё-таки получил поздравление от своей подруги в виде штамповой фотографии, в ответ я отослал ей подобный файл.


Вернулся я домой, как и планировал, весной. Весь же этот год, что я провёл на вахте, всё это время прошло для меня на удивление быстро – казалось, я только успел адаптироваться к новым условиям… Кристина с конца осени мне уже ничего не присылала. Но Марина в последний месяц всё же позвонила – узнавала, что я и как.

Уезжал – в Сургуте ещё лежал снег. Приехал – у нас всё таяло. Три дня отдыха, обычная гулянка с друзьями, проверил банковский счёт.

Вечером четвёртого дня мне написала Марина (за несколько дней до моего отъезда я предупредил её, что приезжаю) – узнавала, добрался ли я, и приглашала в гости. В ответ я отписался.

Конечно же, я хотел их всех увидеть – Марину, Андрея. Кристина… ощущения были двоякие. В глубине души, конечно, я тоже хотел с ней повидаться, увидеть, какая она сейчас.

Побывал я у них на этих же выходных. За время же, проведённое дома, я уже успел порядком отдохнуть, но на работу, на которую планировал вернуться, ещё не оформлялся.

Пришёл днём. Позвонил в домофон. Дверь мне открыла Марина – на пороге с улыбкой она встречала меня. Поздоровались, обнялись, прошли в комнату. На диване сидел Андрей. В комнате был уже раздвинут стол. Недолго думая, сели. Я много говорил о работе, впрочем, не только о ней, о других делах. Про Кристину я поначалу не спрашивал. Конечно, зачем? Хотя Марина за разговором позже всё же обмолвилась о ней сама, рассказала, как учится, какой стала, фото, правда, мне её не было предъявлено.

Так часто случается: начинаешь разговаривать о работе – в итоге говоришь обо всём, о прочих вещах, говорили и обо мне. В их семейные взаимоотношения я особо не влезал, но по обоим было видно, что всё у них замечательно.

…Находился я у них уже порядочное время и ушёл ближе к пяти, Кристину так и не застав.


Было ещё светло, когда я, попрощавшись, вышел на улицу. Хотя солнце только клонилось к закату, его уже не было видно – оно скрывалось за крышами соседних домов. К вечеру, казалось, ещё больше потеплело. Я шёл в расстегнутой куртке.

Я вышел из подъезда и завернул за угол дома, когда вдруг услышал знакомый оклик со спины. Обернувшись, я увидел Кристину. Я пригляделся – она стояла в нескольких метрах от меня. Да, ошибиться я не мог, это была именно она. Хотя в бликах заходящего вечернего солнца, которое вдруг вышло из-за здания, я с трудом смог её разглядеть: луч света, внезапно вышедший из-под его кромки, вдруг резанул в глаза. И я скорее не увидел, а почувствовал её.

Она подошла и поздоровалась:

– Привет.

– Привет…

Улыбкой засияло её лицо. Я присмотрелся. Я не видел её больше года. И сразу было заметно, как Кристина за это время повзрослела, изменилась. Она была всё так же миловидна, однако черты знакомого прежде лица, казалось, приобрели какой-то новый оттенок, характер. Теперь передо мной стояла привлекательная, стройная, обвораживающая своей красотой симпатичная молодая девушка.

Не знаю, какой у меня был вид, но она вдруг рассмеялась:

– Ты что, не узнал меня?

– Ну что ты… – Я всматривался в её глаза.

Вдруг вмиг пролетели годы: вот ей 10, 11, вот 12 – и я у неё на дне рождения, а вот 13 – и она висит у меня на груди, плачет и обнимает.

– Знаешь, а ты совсем не изменился.

– Да?

– Я сразу узнала тебя. Мама мне говорила, что ты приехал. Ты был у нас?

– Только иду от вас.

На какое-то время мы замолчали. Я стоял, всё так же её изучая. Я всматривался в её лицо, смотрел на её фигуру, причёску, волосы – внезапно их колыхнул весенний ветерок…

Она отвернулась, но потом взглянула. Искорка смеха вдруг пробежала по её глазам, нет, не того смеха, который у неё был в 12, когда она смеялась и отворачивалась. И вдруг спросила:

– Скажи, ты из-за меня тогда уехал?

Я не ответил.

Она посмотрела.

– Знаешь, я тогда не обманывала, я правда очень любила тебя и даже сама не знаю, зачем это сделала.

– Давай не будем об этом… Летом ты перестала писать…

– Поначалу я сильно по тебе скучала, но потом, знаешь, – она на секунду замолчала, – теперь… у меня есть парень.

– Парень?

– Да. И у меня с ним всё было.

Мне кажется, на какое-то время я испытал некоторый шок.

– Мама знает? – спросил я.

Она рассмеялась.

– Ну конечно, знает. Но тот поцелуй, знаешь, я его никогда не забуду, я не сказала о нём никому и никогда не скажу, даже своему парню.

Мы продолжали стоять. Я не переставал её изучать, смотря ей в глаза, но кажется, смотрел на неё теперь по-новому. Мне показалось, ей стало неловко.

– Что ты собираешься сейчас делать? – спросила она.

– Сейчас… не знаю… думаю, как правильно распорядиться деньгами.

– Купишь машину?

– Наверное, посмотрю, как правильно вложить капитал.

– А где будешь жить?

– Где? Там же.

– Понятно. А где будешь работать?

– Восстановлюсь на прежнем месте.

– Тебя возьмут?

Я посмотрел на неё. Странно было разговаривать с ней, как со взрослой.

– Конечно. Почему меня не должны взять? Со следующей недели начну оформляться.

Она на короткое время замолчала, потом отвела глаза, но затем вновь взглянула, на этот раз немного лукаво:

– Теперь я тебя к нам не зазываю…

Я улыбнулся:

– Хорошо.

– Но ты всё равно заходи, – сказала она. – Ладно, рада была тебя увидеть.

– Я тоже.

– Ты сейчас к себе?

Я уже разворачивался…

Я сделал шаг. Кристина провожала меня. Вместе мы обошли с ней край дома и зашли за угол. Немного пройдя, остановились. Тут не было никого. Я повернулся и посмотрел на неё. Я понял, что смогу её обнять.

– Пока, Кристин, – сказал я, чуть приобняв её за плечи.

– Пока, – ответила она, приподнялась и поцеловала меня в щёку.

Я развернулся и пошёл по направлению к своему дому. Прошёл несколько шагов, но затем вдруг встал, обернулся и посмотрел назад, туда, где мы с ней прощались, – Кристина стояла и смотрела на меня.


Январь 2018 года – февраль 2019-го, г. Барнаул