1
– Ты, пёс! – огромный кулак, поросший короткими рыжими волосами, с такой силой ударил по толстой дубовой столешнице, что разом подпрыгнули стоявшие на ней блюда с фаршированной дичью, да упали и покатились, разливая ароматное вино, несколько изукрашенных резьбой кубков.
Сидящие за столами в огромном зале с высокими сводчатыми потолками люди разом прекратили разговоры и повернулись в сторону шума. У многих из них возбужденные от выпитого вина красные лица сразу же напряглись, а руки стали шарить по поясам, нащупывая рукоятки мечей, забыв, что оружие было отобрано стражей у входа в зал ещё до начала пира.
Испокон веков Тьюдольское королевство и княжество Либрео спорили друг с другом о в сущности небольшом клочке земли, узкой полоске. Но именно на этой полоске располагалась основная торговая дорога, связывающая далекие полумифические восточные земли и быстро развивающиеся западные королевства. Тьюдольское королевство, расположенное южнее полоски, представляло собой хаотичное нагромождение высоких скал, изредка рассечённое речными труднодоступными долинами. Севернее полоски земли находилась Ведьмина топь, обширные, на неделю пути, болота. Никто не предъявлял права на их владение. Ни одной тропы в болотах не было. Ни один человек ни зимой, ни летом не смог пересечь их и живым не только перебраться на другую их сторону, но даже просто выйти из болот, углубившись совсем немного. Даже местные жители никогда не осмеливались пересечь ту невидимую черту, за которой находились болотные топи.
– Гиблые места, – говорили они проходящим мимо караванщикам, – но то и понятно: не зря ведь названы они Ведьминой топью. А уж ведьмы свою территорию охранять умеют…
О каких ведьмах говорили досужие языки – оставалось загадкой.
Владеющий узкой полоской земли между горами и болотом получал неплохой доход от проходящих караванов в виде провозных платежей, а также скорее навязывая, чем предлагая, охрану их при движении по своей территории, что также увеличивало и так немалые поступления в казну.
Примерно пару столетий назад караванным участком завладело находящееся восточнее болот княжество Либрео. Его тогдашний правитель, правильно оценив ситуацию, тут же приказал возвести на спорной территории замок, что и было сделано за рекордные двадцать лет, тем самым застолбив за собой приоритетное право взимать платежи.
Два столетия тьюдольские короли с бешенством наблюдали, как богатеет соседнее княжество, как они считали, за их счёт, но ничего не могли поделать. Замок был ну очень внушительным, к тому же гарнизон его насчитывал пять тысяч человек, и в случае чрезвычайной ситуации мгновенно вырастал до величины никак не меньше, чем в два десятка тысяч воинов за счет жителей прилепившегося к замку и быстро развивающегося одноименного с замком города Данцвель.
Не раз королевские войска пытались захватить замок, но каждый раз их ожидало жестокое разочарование. Замок располагался у самой кромки болот, и каждый раз командующие королевских сил совершали одну и ту же ошибку – значительную часть сил они отряжали для нападения на замок с тыла, со стороны болот. И каждый раз эта часть войска, едва переступив границы болот, исчезала, не оставив никаких следов. А штурмовать уносящиеся ввысь толстые стены, усеянные многочисленной стражей, было равносильно самоубийству. К тому же гарнизон мог совершить быструю вылазку, обладая при этом силой, превосходящей армию осаждавших после исчезновения в болотах её значительной части. И остатки королевской армии неминуемо бежали из этих мест.
Так продолжалось, пока в Тьюдольском королевстве власть не захватил жестокий и хитрый правитель – король Валтодан. Чем больше территория королевства – тем больше поступления в казну и богаче он, король. Эту истину Валтодан усвоил чётко. Для расширения земель нужна армия, а её содержание требует немаленьких затрат. И эту истину король тоже знал. Поэтому и устремил алчный взгляд в первую очередь на курицу, которая должна была нести золотые яйца – замок Данцвель.
Следующие полгода после прихода к власти король Валтодан всеми правдами и неправдами собирал под свои знамёна войска. Официально – для похода на запад, в малоисследованные земли. Реально – об этом знал он один – для захвата Данцвельского замка. Разрабатывая стратегию нападения, король не собирался повторять ошибки предшественников.
Итого собранная им армия составляла немного более десяти тысяч человек, и это составляло очень значительную силу. Правда, затеявший поход король Валтодан отнюдь не питал иллюзий насчёт своего войска, зная, что половина из присоединившихся годилась лишь на роль безобидного червя на рыболовном крючке. Но именно на этом и был построен воистину гениальный план короля. Замысел сражения состоял в том, чтобы выманить обороняющихся с неприступных стен в чистое поле. И здесь, легко истребляя эту мало на что годную часть войска, противник, словно хищный окунь червяка, зажрёт наживку – ни на что не годную часть войска. И полагая, что дело сделано, всем скопом выскочит из-за стен и навалится на отступающих и бегущих в панике, по его мнению, солдат. И проморгает щуку, терпеливо ждущую своего часа за его спиной. А щука – это полутысячный отряд из тяжело вооружённых умелых профессиональных солдат-наёмников. Да, королю Валтодану обошлись они в немаленькую сумму. Точнее, он сумел выплатить им лишь половину оговоренной суммы, клятвенно обещав отдать вторую половину в течение одного дня после завершения военной операции. Это было не по правилам наёмников, но их командир, сравнительно молодой человек богатырского телосложения, с правильными чертами лица, которого наёмники звали просто Капитаном, поддался на лесть и уговоры короля, и страшно ругался, когда пришёл в себя после обильных возлияний с записными королевскими выпивохами, которых тот держал для такого случая. Они ловко втравили Капитана в соревнование, кто кого перепьёт, и шансов на победу у него не было никаких. А в пьяном виде он не глядя подмахнул договор, не суливший наёмникам никаких выгод. Суммы в нём, правда, были немаленькие, но выплачивались только оставшимся в живых, не было доплат за ранение и ещё много чего. Нравится тебе это или нет, но договор подписан, оставалось лишь выполнять его условия.
Наконец, собранная армия отправилась в поход. Но отправилась не к западу, а к северу, к замку Данцвель. Едва Капитан на первом же привале заикнулся королю о том, что войско отправляется не в ту сторону, как ему в лицо был брошен подписанный им самим договор, и король, зло выругавшись, приказал Капитану выметаться из королевского походного шатра, добавив, что надо внимательно читать им же подписанный договор. Наёмники роптали, но сделать ничего было нельзя.
Десять дней армия двигалась вперёд, пока не приблизилась к заветному замку. Конечно же, их приближение обнаружили, и гарнизон приготовился к осаде. Но и это являлось частью плана короля Валтодана. Худшую половину войска он немедленно отрядил на полевые осадные работы на открытой местности прямо напротив замка, часть оставил в лагере как средство усиления. А вот отряд наёмников, крадучись, незаметно пробрался в редкие кусты сбоку от предполагаемого поля сражения и затаился в высокой траве.
Осаждённые по бестолковому хаосу быстро разобрались, что за войско находится перед ними, ведь король Валтодан и не пытался скрыть, что солдат у него почти в два раза меньше. Вскоре из замка вышел большой отряд и ударил по осаждавшим. У последних хаоса на поле стало больше: командиры кричали, их не слушали, с огромным трудом удавалось сколотить хоть какие-то отряды для отражения нападения. Наконец, солдаты Валтодана стали массово отступать к своему лагерю. Тогда король, чтобы спасти бегущую толпу, приказал вывести в поле оставшиеся у него резервы. Бегство солдат замедлилось. И тогда, поняв, что для разгрома прибывшей армии необходим всего лишь маленький толчок, командир гарнизона приказал всем оставшимся солдатам выйти за пределы замка и завершить разгром неприятеля. Тысячи солдат и примкнувших к ним горожан устремились к выходу из замка, а затем стремглав бросились к сражающимся войскам.
Никто из них не смотрел назад и не видел, как выделенная Капитаном полусотня наёмников броском добралась до раскрытых ворот и практически без сопротивления овладев замком, ворвалась в беззащитный город. Тут же запылали пожары. Женщины и дети от страха завыли. Бегущие в атаку горожане вдруг осознали, что что-то в замке и городе не так, даже на большом расстоянии услышав вопли оставшихся там членов их семей и узрев первые дымы пожаров. А в следующее мгновение в тыл уже ощущавших победу защитников замка врезались сотни тяжело вооружённых умелых организованных бойцов, сразу же прорубивших широкую просеку в рядах противника. Их напор был так отчаянно страшен, а потери так велики, что защитники замка, забыв всё на свете, стали искать спасения в бегстве. И уже не армия, а неорганизованная толпа их кинулась к замку. Но ворота его оказались неожиданно закрытыми, а со стен в них полетели стрелы. Горожане, бросив оружие, попадали на колени, умоляя приближающихся солдат Валтодана пощадить их самих и их семьи. А оставшиеся в живых солдаты гарнизона бросились мимо замка в сторону топи. Их было достаточно много, и нельзя было дать им объединиться под чьим-либо командованием. Поэтому полсотни наёмников во главе с Капитаном, не останавливаясь, продолжил преследование и вскоре, сам того не замечая, оказался в болотах.
Вековые деревья могучими кронами создавали полумрак, под ногами была отнюдь не болотная жижа, а пёстрое разнотравье. Удиравших солдат противника нигде не было видно, когда преследующие их наёмники выбежали на небольшую полянку. На её противоположной стороне одиноко стояла женская фигурка. Окриком остановив солдат, Капитан направился к ней.
Женщина оказалась молодой красивой девушкой, одетой по-городскому, с распущенными белокурыми волосами.
– Горожанка, – подумал Капитан, – сбежала сюда от испуга.
– Не бойся, – крикнул он, приближаясь, – ни я, ни кто из моих солдат не сделают тебе ничего худого! Скажи, ты не видела здесь других солдат?
С каждым словом он приближался к стоявшей неподвижно девушке.
– Однако, какая редкостная красавица! – подумал он, глядя в её лицо и совершенно не обращая внимания на то, что находится внизу, под ногами. И это сыграло с ним злую шутку.
Когда до девушки оставалось не более трёх-четырёх шагов, что-то хрустнуло у Капитана под ногой, её повело в сторону и, чтобы не упасть, он вынужден был сделать маленькую пробежку вперёд, практически столкнувшись с незнакомкой. Капитан обхватил её руками, она, чтобы не завалиться назад, инстинктивно обхватила его. И тут их лица соприкоснулись. Губы прижались к губам в нечаянном поцелуе, и совсем рядом он увидел её оказавшимися тёмно-зелёными глаза. Отрешённость и холодность, бывшая в них при его приближении, вдруг сменились глубокой растерянностью, а затем они заискрились безудержным весельем. Губы девушки оказались удивительно мягкими и обжигающе-горячими. Она отстранилась, а затем, глядя на его сконфуженное лицо, звонко рассмеялась. Раздались ехидные смешки и со стороны стоявших поодаль солдат:
– Это же надо – так стремился поцеловать красавицу, что на ногах не удержался!
– Да ну вас, – махнул рукой Капитан и тут же обратился к девушке: – Вы извините, я никак не хотел вас обидеть! У вас такие чудесные глаза, что нельзя было не засмотреться…
– Я нисколько не обижена, – перестав смеяться, сказала она, – тут сражение, пожары, я побежала…
– Вы знаете, – сказал Капитан, – побудьте сегодня моей гостьей, пока не улягутся первые страсти сражения. Мало ли что может случиться с вами в эти первые часы. У меня вам будет спокойно. А завтра я доставлю вас домой. Полагаю, что король Валтодан не станет сильно обижать своих новых подданных, и с твоими родными всё будет в порядке.
Вскоре уцелевшие в битве наёмники, которых осталось едва ли не половина от первоначальной численности, собрались в своём лагере, расположенном поодаль от других. В отличие от бесшабашного и бестолкового лагеря остальной части войска, расположившегося у захваченного замка, у наёмников царили полный порядок и дисциплина. Стояли выделенные караулы, медики обследовали и помогали раненым солдатам, на кострах готовилась пища.
Король Валтодан и его приближённые обосновались в захваченном замке, где в тронном зале и устроили пир победителей. Туда вскоре и был вызван Капитан.
– Ты, пёс, кажется, забыл, кто ты есть и кому служишь! – громкий повелительный голос короля был слышен во всех уголках большого зала, куда были приглашены на пир не только вассалы, но и командиры всех присоединившихся к войску короля отрядов. А их, почуявших в предстоящем походе крупную поживу, было никак не менее трёх десятков. И, хотя в сражении полегла почти треть войска, король был доволен итогом похода. Почти доволен, ибо теперь он должен был разобраться с последней мешающей занозой – наёмниками и их командиром, которым причиталось слишком много золота по его, короля, мнению. И король знал, что надо сделать, чтобы устранить эту занозу, и как надо действовать.
– Ты также забыл, что написано в договоре – там сказано, что любая добыча переходит в мои руки! А ты пытался скрыть её от меня в своём шатре! – и Валтодан указал рукой на дверь.
В это время четверо солдат вводили в зал зеленоглазую красавицу.
– Так ты похитил её из моего шатра, – недобро сощурился Капитан, – но она не военная добыча! – повысив голос, добавил он, – она моя гостья, жительница этого города.
– Я захватил и замок, и город! – брызгая слюной, завопил король, – и всё в них – имущество, скот, слуги, жители – принадлежит только мне! Уведите её в мою новую опочивальню в этом замке, – приказал король, – до утра мы празднуем, а затем я узнаю, насколько лояльны ко мне местные красавицы!
– Ты ещё не рассчитался с нами, – сквозь зубы процедил Капитан.
– А разве уже утро завтрашнего дня? – со злостью заявил король, – утром вы получите всё, что заслуживаете! А теперь, пёс, пошёл вон, не мешай нам пировать, а затем наслаждаться добычей!
Король довольно захохотал, и его хохот подхватили все пирующие в зале.
Красавицу немедленно увели прочь. Казалось, она осталась равнодушной к перемене своей судьбы, спокойно следуя среди солдат, но некоторые из присутствующих случайно перехватили её короткий взгляд, брошенный на короля. В нём было что-то такое, что заставило их содрогнуться. Но выпитое вино очень быстро стёрло из памяти воспоминание об этом взгляде. Тем более, что король, как только за командиром наёмников закрылась дверь, потребовал всеобщего внимания.
– С проклятыми наёмниками надо что-то делать, – решительно заявил он, – даже с учётом того, что их осталась меньше половины, они завтра потребуют столько золота, что на вашу долю почти ничего не останется!
Сидящим в зале потребовалось некоторое время, чтобы полностью.
понять ситуацию.
– Да что с ними церемониться? – вскричал кто-то из сидящих в зале, – раздавить гадину, и вся недолга!
– Тем более, что нас раз в двадцать больше, чем их! – добавил другой.
– И сделать это немедленно, сейчас же! – вскричал третий.
Собравшиеся одобрительно зашумели.
– Тихо! – повелительно закричал король, и когда установилась тишина, заговорил: – Вы всё правильно поняли. Ваши доли добычи будут удвоены за счет доли наёмников, когда мы расправимся с ними. Сейчас вся добыча будет доставлена сюда, – добавил король, выждав, когда стихнут одобрительные возгласы, – и вы будете реально знать, за что дерётесь.
По его знаку вереница слуг внесла мешки и стала выкладывать их содержимое на несколько составленных вместе столов у стены зала. В глазах собравшихся у столов командиров зарябило от блеска золотых украшений и драгоценных камней. А груда кубков, цепей, подвесок и тому подобного всё росла.
– Ну что, нравится? – самодовольно заявил король, когда присутствующие вдоволь налюбовались блеском золота, – это всё будет ваше! Итак, на лагерь наёмников мы нападём на рассвете, когда немного рассветёт и будет видно, куда идти и кого убивать. Сейчас за их лагерем следят – не почуяли ли они тревогу. Сейчас там всё спокойно. Мы же будем пировать, пока не наступит время атаки. Помните: ни один из них не должен уйти живым. Ни один! Конечно, я бы хотел содрать кожу с ещё живого их Капитана, но это блажь… А потом мы развлечёмся, тем более, что в опочивальне ждёт такая девушка, что пальчики оближешь! – под всеобщий смех и завистливые восклицания закончил король.
Пир продолжался до той поры, пока в зал не вошёл один из царских слуг и что-то тихо проговорил прямо в ухо короля.
– Ну что ж, господа, – зычным голосом сказал король, встал и довольно потёр руки.
Присутствующие в зале отставили кубки.
– Мне только что доложили, что в лагере наёмников все крепко спят. Скоро рассвет, следовательно, нам пора за дело! Ступайте по своим подразделениям, поднимайте их и постарайтесь производить поменьше шума. Я буду ждать ваших докладов о готовности наверху, в опочивальне.
Король ушёл. Присутствующие в зале стали продвигаться к выходу. Внезапно сквозь стрельчатые окна внутренность зала окрасилась красным трепещущим светом. И снаружи раздались непонятные крики. Спустя мгновение в зал влетел начальник ночного караула.
– Проклятые наёмники напали на лагерь! – задыхаясь от возбуждения, вскричал он, остановившись сразу у дверей, – они жгут всё подряд и убивают всех на пути сюда!
Едва начальник караула успел произнести эти слова, как внезапно появившаяся за его спиной могучая фигура, оказавшаяся Капитаном, развалила мечом на две половинки его не прикрытую шлемом голову, а затем ворвалась в толпу сразу отхлынувших от него командиров. Сразу же за Капитаном в зал ворвались еще с десяток наёмников.
– Стража! Стража! – завопил было кто-то из командиров, поняв, что их, безоружных, Капитану перебить сейчас легче лёгкого. Однако никого из прежде многочисленной стражи, располагавшейся снаружи, не было видно.
– Стража была такой же трусливой, как и всё ваше войско! Где король? – гневно сверкая глазами, спросил Капитан, – говорите, иначе ни один не уйдёт отсюда живым!
В подтверждение своих слов, он рубанул мечом ближайшего командира, и тот, хрипя, рухнул на пол.
– Он наверху, в опочивальне, – заикаясь, выдавил кто-то из присутствующих в зале командиров.
Капитан с проклятиями ринулся к лестнице, ведущей наверх. Ворвавшиеся с ним наёмники бросились к грудам золота и стали набивать им свои заплечные мешки. Таким образом, выход из тронного зала оказался свободным, и командиры, воспользовавшись моментом, толкаясь и сбивая друг друга с ног, бросились наружу, сначала к своему оружию, а затем к своим подразделениям, пытаясь организовать хоть какую-то оборону.
Капитан, прыгая через две ступени, буквально взлетел на ярус замка с опочивальней. Что это тот самый ярус, было ясно хотя бы по тому, что уже на самом входе на него напали сразу два солдата, к которым на помощь от дальней двери устремились еще двое. Правда, последние двое не успели ничем помочь товарищам, ибо пока они пробежали длинный коридор, помогать уже было некому. А затем настал и их черёд. Первый из них попытался достать мечом Капитана, но сразу же рухнул на колени, визжа от боли и прижимая к себе обрубок руки. Второй же оказался более сообразительным и, не ожидая своей очереди, бросился в ближайшую полуоткрытую дверь.
Капитан не стал его преследовать. Он подбежал к двери, от которой бежала к нему последняя пара солдат и, с мечом наготове, с силой ударил по ней ногой. Жалобно скрипнув, дверь распахнулась, и капитан ворвался внутрь.
Ночная прохлада лилась из настежь открытого окна. Девушка стояла у окна, не обращая внимания на прохладу, задумчиво глядя куда-то вдаль. Она была одна, больше никого в комнате не было. Она даже не обернулась на грохот удара и скрип открываемой двери, продолжая рассматривать что-то вдали. Капитан вложил меч в ножны, подошёл и стал рядом с ней. Из окна был виден пылающий лагерь с мечущимися на фоне пожара фигурками, которые то сражались друг с другом, то бестолково бросались из стороны в сторону.
– Он сбежал, – сообщила она, опережая вопрос Капитана, – причём, оказался очень сообразительным. Лишь только в лагере запылал первый же шатёр, как он бросил все свои грубые ухаживания, нашёл простыни, связал их и был по ним таков через окно. Видимо, знал, что против тебя он слабак, и что ты непременно придёшь сюда за ним, если так решил.
И действительно, к большому толстому кольцу, вмурованному в стену, был привязан коней простыни, переброшенной в окно.
– Пойдём отсюда, нам пора, – сказал Капитан, беря её за горячую на ощупь руку, – пока ребята держат оборону, у нас есть время уйти. А эта свинья никуда не денется. Рано или поздно она утонет в болоте, где любит копаться!
Девушка прекрасно поняла, что речь шла о короле, и согласно кивнула головой.
Дальше было трудно. Часть лагеря была разгромлена наёмниками и пылала, но в его нетронутой части, куда успели прибежать командиры и примчался сам король, был наведен порядок, и отряды солдат один за другим устремлялись к пожарищу, стремясь взять его в кольцо. Наёмники прорубались, но их силы быстро таяли.
– Быстрее, быстрее! – бесновался король, – в кольцо их всех и не выпускать никого! Подумать только – проклятые наёмники на чуть-чуть опередили нас. И всё из-за проклятой девчонки! Надо было не церемониться с ней, а сразу перерезать горло! И не упустите похищенное золото!
Король уже знал, что наёмники похитили всё золото, находящееся в тронном зале. Но не девчонка и не золото сейчас было главным для мстительного короля.
– Живым, только живым! – брызгал слюной, выходя из себя, король, – скажите всем, что я озолочу того, кто приволочёт проклятого Капитана на верёвке! Нет таких пыток, каких я не попробую на нём! И я сам буду во главе преследования!
Лишь десятка три наёмников, среди которых были капитан и прикрываемая им щитом девушка, сумели добраться до начала болот, живыми пройдя в сущности небольшое расстояние. За спинами десятка из наёмников висели увесистые мешки, заполненные взятым в замке сокровищем.
– Деваться некуда, идём вперёд! – скомандовал Капитан, и они не пошли, а побежали в глубь болот. Местами под ногами было сухо, местами хлюпала чёрная болотная вода. Однако, оторваться от преследователей у них не получилось. Те постоянно были сзади в нескольких сотнях шагов. Их было много, очень много, невозможно сосчитать.
– Их едва ли не тысяча, если не больше, – задыхаясь, на короткой остановке сказал Капитану один из наёмников, когда время перевалило далеко за полдень, – я попробовал сосчитать, когда мы миновали длинную прогалину, а они затем выскочили на неё. Они растянулись, но не очень сильно. Я сбился на восьмой сотне, затем пришлось убегать. У людей нет больше сил, а есть и раненые. И твоя девушка уже без сил. Кажется, мы пришли к краю. Надо принимать последний бой.
Наёмники с угрюмой решимостью смотрели на своего предводителя. Ни на одном лице не было отчаяния. Это были закалённые в сражениях воины, умеющие с достоинством и жить, и умирать.
– Мы солдаты, – обратился Капитан к тяжело дышащей девушке, – нам привычно умирать. А вот тебе этого не надо. Уходи, пока есть возможность. Тебе здесь нечего делать. По правде говоря, у нас нет шансов остаться в живых. И понимаем это. Но так просто мы не сдадимся. Ты сумеешь уйти далеко, пока мы будем сражаться, и затеряешься в болоте. Живи, тебе не надо умирать с нами.
Девушка обвела взглядом стоявших перед ней наёмников. Никто не выразил протест, все были согласны с Капитаном, что ей надо уйти.
– Я остаюсь, – просто сказала она, – и разделю с вами то, что предназначено судьбой.
– Вот дура, – протянул кто-то из наёмников, но дальнейшие его слова были заглушены торжествующим рёвом вынырнувших из-за дальних кустов преследователей.
– Ну что ж, повеселимся напоследок! Снять мешки, в полукольцо! – скомандовал Капитан, и наёмники, побросав мешки с золотом в кучу возле девушки, охватили её полукольцом, направленным к противнику. Сзади них начинались заросли какого-то кустарника, спереди, по фронту, обширное слегка заболоченное пустое пространство без единого кустика.
– Поле боя как по заказу! – сказал кто-то из наёмников, – ровное, большое, дерись-не хочу!
А на поле из противоположных кустов выходили преследователи. Они уже не торопились, понимая, что пришло время последней битвы.
– Сколько же их? – удивлённо присвистнул один из наёмников, – я просто горжусь, что нас так высоко ценят и так боятся!
И действительно, центр поля уже был усеян солдатами, их было никак не меньше тысячи, а они всё выходили и выходили из кустов. Вот преследователи выстроились в боевой строй в полусотне шагов напротив наёмников. И вдруг центр их расступился, и в сопровождении нескольких командиров вперёд вышел король Валтодан. Он всё ещё тяжело дышал, но ненависть к Капитану удесятерила его силы, позволив не отстать от своего войска, преследовавшего наёмников. Но вот король, наконец, отдышался, и жестокая улыбка заиграла на его лице.
– Попались, птички, – восторженно заревел король, обращаясь к наёмникам, – впрочем, я отнюдь не кровожадный. И подарю вам жизнь, если вы свяжете своего начальника – вот его, – он указал рукой на Капитана, – и живым поднесёте его мне в подарок. Золото, унесенное вами, естественно, тоже принадлежит мне, а девчонка просто ваше приложение к золоту. Итак, ваше решение?
Некоторое время царила тишина.
– Впрочем, я так и думал! – с издёвкой сказал король, – ну что ж, пожалуй, начнём, – добавил он, обращаясь к приближённым, – и всё-таки постарайтесь не испортить эти две шкуры.
Указав на Капитана и девушку, король отступил назад, за линию солдат. Тут же затрубил рог, и солдаты бросились вперёд. Наёмники приготовились обороняться.
Но – удивительное дело – каждый шаг атакующим солдатам давался всё труднее и труднее. Через десять шагов они проваливались в болотную топь по колено, кому удалось пробиться шагов на двадцать – по пояс. Внезапно в окружении короля раздались панические крики: земля ушла из-под ног его приближённых. Они, как и солдаты, быстро засасывались трясиной. Лишь один король остался стоять на островке твёрдой земли, в ужасе наблюдая за гибелью своего войска. Потрясённые наёмники молча смотрели на происходящее на их глазах необычное действо.
Крики и проклятия утопающих солдат быстро прекращались: болото не щадило никого. Приближённые короля пытались зацепиться за островок, на котором находился он сам, но лишь обламывали края небольшой суши, уменьшая и без того маленькое жизненное пространство. Быстро поняв это, король выхватил меч и безжалостно обрубал пальцы, хватающиеся за его клочок земли. Несмотря на это, островок скоро настолько уменьшился, что король с трудом помещался двумя ногами на его поверхности.
Тем временем крики утопающих стихли. На поверхности черной болотной воды не было ни одного человека. Всех поглотила болотная топь. Лишь один король всеми силами цеплялся за жизнь. Он балансировал уже, стоя на одной ноге. Для второй не было места.
– Ты сдохнешь, утонув в болоте, как свинья! – крикнула королю девушка.
Король злобно взревел, намереваясь что-то ответить, но последний кусочек твёрдой земли ушёл из-под его ноги, и он с шумом рухнул в болотную жижу, подняв тысячи черных брызг. Рот и нос короля тут же забила болотная грязь, и он не сумел промолвить ни слова. Ещё несколько раз покрытая жидкой грязью голова короля показалась над поверхностью, прежде чем болото окончательно засосало его в свою пучину.
– Отойдём отсюда, мало ли что, – заметил Капитан, и наёмники, подхватив мешке, ушли с места разыгравшейся на их глазах трагедии.
– Я дальше не пойду, – через несколько сотен шагов сказала девушка, – куда мне уходить от дома? Короля больше нет, я возвращаюсь.
Капитан посмотрел на неё долгим взглядом, помолчал.
– Ну что ж, – наконец, сказал он, – это твой выбор. В конце концов, ты тут живёшь, это твои родные места, и, я надеюсь, ты избегнешь болотных ловушек на пути домой. Ребята, – он обратился к наёмникам, – где моя доля?
Ему подали увесистый мешок, который один из наёмников нёс за спиной.
– Не много? – спросил Капитан.
– В самый раз, – ответили ему.
– Это тебе на обзаведение, – Капитан, не открывая, кинул мешок к ногам девушки, – кто знает, может, твой дом сгорел, и надо строить новый. Бери, не сомневайся. Это моя доля, и я могу распоряжаться ею, как хочу. Как знать, может, ещё встретимся.
– Как знать… – словно эхо, повторила девушка.
Внезапно он, сделав несколько шагов к девушке, обнял её и прильнул своими губами к её горячим губам. Она, в свою очередь, обвила руками его шею и ответила не менее страстным поцелуем.
– Если будет тяжело нести, бери по частям, – посоветовал Капитан, оторвавшись от её губ и сделав шаг назад.
– Я разберусь, – усмехнулась девушка.
Наёмники ушли сразу же. Продравшись через кусты, тесно охватившие поле трагедии, они тут же потеряли оставшуюся там девушку из вида. Через несколько шагов Капитан, обнаружив в кармане золотую цепь, бросился назад, чтобы дополнить подарок, но, когда он снова продрался сквозь кусты, девушки там уже не было, как не было и поднесенного ей мешка с драгоценностями.
– Ну не в болото же она канула, – сокрушался Капитан, вернувшись к товарищам, – как быстро убежала! А ведь мешок-то тяжёлый, как только ты его нёс? – обратился он к наёмнику, передавшему его долю золота, – а она его целиком потащила!
– Своя ноша не тянет! – улыбались наёмники…
Через неделю три десятка оборванных, грязных, измученных, но при оружии мужчин вывалились из считавшихся непроходимыми болот и явились в близлежащий город, вызвав в нём огромное смятение. Во-первых, все они были крепкие мужики, умеющие держать в руках оружие. А в городе имелся явный переизбыток девиц на выданье. Во-вторых, золота у каждого из них было не много, а очень много для безбедной семейной жизни. Золото было у всех, кроме одного, которого звали Капитаном.
– Он распорядился своим золотом так, как хотел, – отвечали его товарищи на расспросы.
Капитан нашёл работу в местной страже. Оказалось, что о нём наслышаны и в столице, и вскоре он, получив заманчивое предложение о месте работы в корпусе стражей столицы, перебрался туда.
И – что странно – ни одна женщина никогда не посетила его немалый, согласно занимаемой должности, дом. Как ни старались его сосватать, какие бы красавицы ни пытались завязать с ним знакомство, ничего у них не получалось.
Так продолжалось пять лет, пока однажды Капитан не отправился в какую-то портовую корчму, куда его пригласили подчинённые.
– Давайте я вам погадаю, – молодая красивая разбитная цыганка выстрелила в сидящих за длинным столом стражников озорными чёрными глазами, – и возьму недорого!
– Ты – и недорого? – засмеялся организатор попойки, – а, впрочем, давай, погадай-ка на него, – он, указав на Капитана, то и дело прикладывающегося к кружке с вином, бросил ей золотую цепочку, что было действительно щедрой платой.
Цыганка, спрятав плату и рассмеявшись, отодвинула стражника, сидевшего рядом с Капитаном, и ловко опустилась на его место.
– Да я тебя знаю! – вглядевшись, воскликнула она, – это ведь ты провел своих людей через Ведьмину топь! Целые легенды ходят об этом!
– Есть такое болото у южной границы, ни конца ему, ни края, – пояснила цыганка заинтересованно слушающим стражникам, – никто никогда не выходил из него живым. Кроме него и его товарищей. На что или кого гадать будем? На карьеру или жену?
– Давай на жену, – засмеялся организатор, – что-то ему с женщинами не везёт.
Цыганка, вытащив откуда-то из глубин своих юбок десятка два небольших гадальных камешков и широким жестом бросив на стол перед Капитаном, углубилась в их изучение. Несколько раз она пристально вглядывалась в Капитана, затем, снова собрав камешки в кулак, снова бросила их на стол. Она делала так три раза, с каждым разом хмурясь всё больше и качая головой.
– Ну что, как? – не выдержал кто-то из стражников, – что ты молчишь?
Я сейчас, – цыганка быстро выскочила из-за стола, – вы только меня дождитесь и не трогайте камешки.
И она стремглав бросилась прочь из корчмы.
– Плакала твоя цепочка, – уже вовсю потешались стражники над незадачливым организатором, когда дверь корчмы распахнулась и на пороге появилась молодая цыганка, но не одна. Она с ещё одной такой же молодой цыганкой вели под руки старую сморщенную цыганку.
– Да это же легенда, – с восхищением зашептал в ухо Капитану сидящий рядом стражник, – добиться её приёма практически невозможно, и цена за её одно гадание превышает моё полугодовое жалование. Здесь её все знают, – добавил он.
По тому, как засуетились все, находящиеся в корчме, было понятно, что явилась действительно важная особа. Её усадили рядом с Капитаном, и она вначале долго разглядывала лежащие на столе гадальные кости, а затем также долго изучала его лицо. Затем повелительным жестом приказав молодой цыганке убрать кости со стола, что было незамедлительно сделано, протянула руку назад. Вторая молодая цыганка вложила в руку большую шкатулку. Шкатулка была поставлена на стол.
– Приоткрой её и перемешай содержимое, – скрипучим голосом приказала Капитану старая гадалка.
В шкатулке на ощупь находились тоже гадальные кости и ещё какие-то непонятные палочки.
– А теперь открой и выверни всё на стол, – потребовала цыганка.
Капитан, пожав плечами, не церемонясь, вывернул на стол содержимое шкатулки. Оно разлетелось в разные стороны. Какие-то расписные кружочки, кости с рисунками, прямоугольные расписные же палочки – что только не составляло содержимое шкатулки. Гадалка снова долго разглядывала узор, составленный на столе, а затем глубоко вздохнула.
– Я очень рада, – проскрипела она, обращаясь к первой молодой цыганке, – что ты не ошиблась. А это значит, что у меня будет хорошая умелая наследница. Когда меня не станет, ты по праву заберёшь всё это и будешь первой гадалкой.
Молодая цыганка, к которой она обращалась, со сдержанной радостью преклонилась перед старой. Народ вокруг безмолствовал, ожидая продолжения.
– А теперь о тебе, – старая цыганка повернулась к Капитану, – ты не простой воин, а что ты воин, говорят гадальные кости. Ты сумел пройти Ведьмину топь, сумел потому, что тебя поцеловала сама ведьма. Меня она позвала, – старая гадалка кивнула на молодую, – потому, что не поверила, что так бывает. Но это так. Мои гадальные кости никогда не лгут. Мало того, ты целовался с ведьмой дважды. Возможно, первый раз это получилось случайно. Но вот во второй… Ты уцелел только потому, что был сначала первый поцелуй, внёсший смятение в не знавшую до того жалости душу. А затем был второй, и этот второй поцелуй был обоюдным. Да, теперь ты без опаски можешь ходить в любом самом топком болоте, и не только в том, где ты встретился с ней. Ведь все ведьмы так или иначе всё знают друг о друге. Но ни одна простая или знатная женщина никогда не привлечёт внимание отмеченного вторым ведьминым поцелуем, ибо после первого можно забыть о встрече с прекрасной ведьмой, после второго – никогда… Потому ты находишься в постоянном смятении, что не знаешь, что тебе делать: оставаться здесь, среди людей, или вернуться туда, где всё это начиналось. Я вижу: здесь тебя ждут карьера, слава, большие деньги, но ты никогда не соединишься ни с одной женщиной – все они не для тебя. Там – я не стыжусь признаться, что не знаю, что будет там. Кости умалчивают об этом, ибо это не наш подлунный мир. Остальное ты должен понять сам, и сам решить, будет ли сделан третий, последний поцелуй…
Спустя месяц после описанных событий одинокий всадник приблизился к Ведьминой топи. Он слез с коня и решительно направился в сторону болот. Пройдя несколько сотен шагов, он остановился и, глядя вперёд, в невысокие заросли кустарника, негромко произнёс: – Здравствуй, я вернулся.
– Здравствуй, – раздался мелодичный смех у него сразу за спиной, а затем теплые, скорее, горячие, руки обвили его шею.
Капитан, а это был, конечно же, он, медленно развернулся, не разрывая обвившее его горячее кольцо, и теперь, не отрываясь, смотрел в зелёные смеющиеся глаза, в свою очередь обняв её горячую шею.
– Теперь ты всё знаешь, – смеялась прекрасная ведьма, – знаешь, что после второго поцелуя забыть меня невозможно, а ты уже получил его. Но знай также, что после третьего поцелуя меня невозможно будет покинуть, ведь ты будешь до умопомрачения любить меня и только меня, и поэтому ты навеки останешься моим. Ты, захватывающий в боевых походах юных девственниц, а в мирное время обласканный вниманием прекрасных дам высшего света, действительно хочешь этого?
– Ты сейчас не сказала главного, об этом не сказала и гадалка. «Остальное ты должен понять сам», были её слова. И я понял, о чём речь. Вот смысл этого остального, и ты это знаешь: все поцелуи с тобой равнонаправлены в обе стороны. Первый пробудил обоюдный интерес. Кстати, когда тебя схватили и увели в замок, тебе ведь ничего не угрожало, ты же могла в любой момент обрушить его со всем содержимым в болотную пучину. Но не сделала это.
– Мы хоть и ведьмы, но всё же женщины, – искрились весельем её красивые глаза, – и так же хотим, чтобы нас спасал из плена благородный рыцарь. Это же так романтично! Я ожидала, что ты придёшь за мной, и ты пришёл.
– Ты так же в любой момент могла утопить и наших преследователей с их королём.
– Я тогда ещё не решила, что мне со всем этим делать, и с ними, и с вами, и немного развлеклась, уходя с вами, – смеялась зеленоглазая красавица, – однако, король меня всё же достал, и получил по заслугам. Ты же внезапно сорвал с моих губ второй поцелуй, я от неожиданности ответила, и это изменило мою сущность…
– Второй поцелуй и тебя, и меня заставил помнить друг о друге, – продолжил Капитан, – ты же знала всё наперёд, ведь вы, ведьмы, как и цыганки, обладаете даром предвидения. И ты знала, что я вернусь сюда.
Они не отрывали глаз друг от друга.
– Ты ошибаешься, – по-прежнему смеясь, возразила красавица-ведьма, – возвращается лишь тот, кто до конца понял смысл гадания. Я не знала, поймёшь ли ты его полностью и какое примешь решение.
– Третий же поцелуй навсегда привяжет не только меня к тебе, но и тебя ко мне. И я тоже спрашиваю тебя, способную уничтожить целые армии и завлечь в свои колдовские, но смертельные объятия любого понравившегося мужчину: ты желаешь этого?
– Их много, несчастных ведьм, получивших один или два поцелуя, но не знающих третий, заветный, поцелуй, – её глаза искрились радостью, – счастливых же ведьм единицы, и я буду самой счастливой из них!
Ещё через мгновение их уста слились…
2
Мы с женой как-то решили отправиться в автобусный тур по европейским столицам. Всего восемь дней с семью ночёвками. Одна из них была намечена в гостинице небольшого городка Хексенштадт. Наши товарищи по путешествию уже видели пятый сон, а мы с женой и гидом-переводчиком всё сидели у барной стойки гостиничного ресторана, кстати, весьма даже неплохого по нашим понятиям. Было далеко за полночь, когда словоохотливый бармен, эмоционально через посредство переводчика рассказывавший описанные выше события и не забывавший время от времени подливать в наши кружки пиво, наконец, замолчал.
– Хексенштадт в переводе с немецкого – Город ведьм, – заметил переводчик.
Услышав название родного города, бармен заговорил снова. Переводчик едва успевал донести до нас то, что он продолжил горячо излагать.
– Уже никто и не помнит ни существующих в то дальнее время королевств, ни самого названия замка, бывшего именно на этом месте, где мы сейчас находимся. Давно исчезло болото. Любой всезнайка-историк посмеётся над вами и покрутит пальцем у виска, если вы будете интересоваться Тьюдольским королевством или замком Данцвель, и скажет, что таких названий отродясь не было на этой земле. Но мы, коренные жители Хексенштадта, знаем и помним своих предков через легенду нашего города, которую вы только что услышали. И знания эти передаются из поколения в поколение. В своё время про это мы с женой расскажем и троим нашим малышкам, когда подрастут. Кстати, они все внешностью пошли в бабушку. А мне, например, всё это рассказала именно она, такая же зеленоглазая, светловолосая и красивая, как наша пра-, пра-, и ещё Бог знает сколько пра- мама, ведь у неё с Капитаном, судя по всему, детей было немало. И почти все они поселились здесь, в этом городке, ставшем на месте, где был ранее замок, и быстро получившем название Хексенштадт, Город ведьм. Если взять официальные данные, а такой мониторинг постоянно ведётся, число зеленоглазых и светловолосых жителей в нашем городке в десятки раз превышает среднестатистические цифры по всей стране. Факты – упрямая вещь…
Легенда рассказана. Мы собрались уходить в свой номер. Жена с чувством поблагодарила рассказчика, оставив ему более чем щедрые чаевые. Я уже повернулся спиной к барной стойке, когда в зеркале напротив отчётливо увидел лицо бармена, который не подозревал, что я вижу и его, и гида-переводчика одновременно. Глядя нам вслед, бармен улыбался, а в совершенно зелёных его глазах прыгали… Нет, не весёлые чёртики, а именно смешливые ведьмочки. А затем бармен и гид-переводчик, глядя друг на друга, разом вскинули сжатые кулаки с поднятыми вверх большими пальцами.
Что ж, я в общем-то всегда знал, что размер чаевых частенько диктует сюжет, смысл и и размер повествования… Так была или не была в реальности услышанная нами необычная история, превратившаяся в городскую легенду, пусть без ведьмы, а с просто красивой зеленоглазой светловолосой женщиной? Не берусь судить. И всё же, на мой взгляд, легенда рассказчику удалась на славу. По крайней мере, моя супруга ещё долго была от неё в восторге.
