КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Искупление – Дорога к жизни [Влад Сэд] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Влад Сэд Искупление – Дорога к жизни

Пояснение от автора:

Эта книга не ставит перед собой цели научить жить или показать что хорошо, а что плохо. Каждый, кому дано право жить, живет так как может или так как хочется. Главный герой этой книги пытается найти ответ на ключевой вопрос своей жизни: «Так произошло, потому что я этого хотел и сделал или потому что так получилось?». И ответ может во многом может изменить его жизнь.

Пролог:

Я всегда любил скорость, любил это волнующее чувство единения со своей машиной, когда ты с ней становишься словно одним единым целым. Ты нажимаешь на педаль газа и чувствуешь как твоя машина оживает, как огненное топливо бурлит по ее венам, наполняя своей силой ее двигатель. Эта мощная волна увлекает тебя за собой, вдавливая в водительское кресло твое молодое, крепкое, полное сил и энергии тело. Скорость в сочетании с молодостью – это безумие и смелость, а также безрассудность поступков, помноженные на веру в бесконечную удачу. Сколько себя помню, я всегда ездил быстро. Мне часто казалось, что все другие машины на моем пути специально едут медленно, вечно «тошнят» передо мной в левом ряду, слишком резко тормозят в поворотах, а еще почти до минимума снижают скорость в городе. Я никогда не понимал этого, извечно задавая себе один и тот же вопрос: «Зачем нужно ехать 40 километров в час, когда можно 80, а то и больше, дорога ведь позволяет?». На что вы мне конечно же возразите: «Постой –ка, но ведь есть же правила дорожного движения, там все прописано». И я соглашусь, но дело в том, что все эти правила были придуманы почти сто лет назад, когда и машин то толком было, люди ездили на каких-то тележках с двигателями от мопедов. Сейчас же все по-другому – дороги и машины стали совсем другими, поэтому и скорости гораздо выше. Когда я еду на своей новой машине, то немногие могут меня обогнать. А если кто-то вдруг обгонит, то я могу догнать этого наглеца и наказать его за дерзость. Мне всего двадцать с небольшим, но у меня уже есть все о чем другие могут только мечтать, а впереди меня ждет долгая, беспечная жизнь, которая иногда так быстро заканчивается.

Глава 1 Первая встреча

Такое чувство, что мне 12 лет и я снова оказался в своей старой школе. Вокруг меня опять были эти стены, окрашенные в тусклый, безжизненный, бледно-синий цвет, а над головой потемневший от времени грязно-белый потолок. Дополняли картину всеобщего уныния старые, деревянные двери и оконные рамы с облупившейся и потрескавшейся во многих местах белой эмалью краски. От таких видов мне стало не по себе и хотелось как можно скорее покинуть это ужасное место. Сделать это конечно же можно, но я прошел долгий, тяжелый путь чтобы оказаться здесь, а значит глупо будет сейчас струсить и сбежать, когда до моей цели остался последний шаг. Я жажду исполнения своей мечты как можно скорее. Но меня сковывал страх, поэтому я застыл в ожидании чего-то, что должно вот-вот случиться, осознавая чувство своей беспомощности перед тем, что меня ждет.

В одиночестве я стоял на первом этаже старого трех-этажного здания с высокими потолками, судя по всему когда-то давно служившего особняком какому-нибудь богатому графу или князю, а затем, уже во времена когда все и всё стали равны, превращенному в детский приют. Внутри это здание давно утратило свой помпезный вид и богатое убранство, поэтому о былом величии прежних владельцев напоминали разве что остатки лепнины на потолке и массивная лестница в самом центре, уходившая куда-то на верхние этажи. Я находился здесь уже порядочно времени, мысленно снова и снова мучая себя вопросами, на которые не так легко было найти ответы. Мои мысли в тот момент были сумбурны. Я задавал себе вопросы и сам отвечал на них: «Она сказала, что скоро приведет его. А я даже не знаю, что ему сказать при встрече? А вдруг он меня узнает, вдруг вспомнит, что же будет тогда? С трудом верится, но все же что мне тогда делать в таком случае? Что мне ему сказать? Соврать? Наверное да, пока что другого варианта у меня нет. Будем надеяться, что он меня не вспомнит». На какое-то время я вроде бы немного успокаивался, но затем снова и снова начинал мучительно перебирать в своей голове варианты развития событий своей предстоящей встречи. «А что если он меня все-таки где-то видел? Может быть ему показывали мое фото? Нет, это невозможно, – отмахивался я от этой мысли, – Бред какой-то, кто бы ему здесь что показывал, к тому же прошло столько лет. Как же все это муторно. Сколько же мне еще ждать? И почему здесь так пусто ? Где все люди?». Мысли проносились в моей голове с огромной скоростью, выстраиваясь в цепочки событий, людей, встреч и разговоров. Сколько же сотен, а может быть тысяч раз я представлял себе эту предстоящую встречу, но не так и не смог избавиться от страха провала, страха какой-либо ошибки, какого-то очень мелкого косячка, который внезапно выяснится и разрушит все то, что я смог придумать и сделать до этого.

– Нет, он не может меня помнить, ведь он никогда меня не видел, – пытался успокоить я сам себя.

Но другой – странный, насмешливый голос в моей голове парировал:

– А почему нет? Мог. По телевизору или в газетах.

– Но откуда? – спрашивал у него я, – Ведь прошло столько лет, я даже сам иногда с трудом узнаю себя на старых фотографиях?

– Ты сам все знаешь, – отвечал мне голос, – Невозможно полностью стереть прошлое.

Мои губы беззвучно шевелились в этом безумном диалоге, поэтому со стороны я наверное был похож на городского сумасшедшего. Занятый своими мыслями, я вдруг почувствовал на себе чьи-то пристальные взгляды, поднял глаза и увидел, что слева от меня, за стеклами большого, не то окна, не то двери, снаружи здания столпились дети. Их было много, разных возрастов, мальчики, девочки. Все они пристально смотрели на меня, пытаясь поймать мой взгляд своими глазами. Те что помладше – больше смотрели со страхом, некоторые с любопытством и даже с почтением, а те кто постарше нагло, насмешливо и даже с вызовом. Но в целом во всех их взглядах читался один немой вопрос: «Что этот странный человек забыл здесь, в этом детском приюте, на задворках человеческой жизни?». Наша молчаливая дуэль взглядов была прервана появлением дежурного воспитателя этого приюта. Увидев толпу детей за окном, эта мрачная женщина резко махнула им своей рукой, после чего всех случайных зрителей сразу же как ветром сдуло, видимо ее авторитет здесь был непререкаем. Да и по внешности эта женщина-воспитатель выглядела весьма внушительно: высокая, рослая, со стальным взглядом. Как и те странные дети за окном, она очень долго и пристально рассматривала меня. А я сразу же подумал, что эта женщина воспитатель чем-то напоминает мне Бабу Ягу из одной старой детской сказки. Она была даже одета схоже – в длинную черную юбку и коричневую толстую вязаную кофту с высоким воротником. А ее лицо – худое, вытянутое, с большими впалыми глазами и длинным, прямым носом. Воспитатель не представилась мне, видимо считая это ниже своего достоинства. После некоторой паузы, она строго сказала:

– Вы знаете, я сейчас сходила к нему, он еще завтракает. А пока давайте еще раз посмотрим все ваши документы. Для этого пройдемте со мной наверх в мой кабинет.

В ответ на это, я попытался как-то не очень убедительно отказаться, ответив:

– А что там смотреть. Вы же все уже видели.

На строгую женщину-воспитателя мои слова по-видимому не произвела особого впечатления, поэтому она, не говоря ни слова, повернулась ко мне спиной и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. А мне ничего не оставалось как только последовать за ней. Внутри меня уже тлело глухое раздражение, но я все еще пытался оставаться вежливым насколько можно. При этом я понимал, что без скандала теперь уже наверное не обойтись. Мы поднялись по большой широкой лестнице на второй этаж здания, затем прошли по какому-то длинному коридору и вскоре оказались в небольшом кабинете, по-видимому служившим в этом приюте чем-то вроде учительской. На пути сюда женщина-воспитатель несколько раз повторяла мне свои вопросы про то, есть ли у меня все требуемые разрешения, кроме того пыталась выпытать кто я такой и где работаю. А я чаще отмалчивался или бормотал что-то невнятное вроде: «Родственник, разрешили, так надо в общем». В кабинете, строгая женщина-воспитатель снова попыталась начать свой допрос, словно изображая следователя, но теперь я уже не смог сдержаться. После нескольких минут взаимного «трахания» мозгов, я раздраженно произнес ей: «Послушайте, ведь я уже показывал вам все нужные вам документы, в них подробно прописано кто я и зачем». Сказав это, я осекся, ожидая услышать в ответ волну гнева и раздражения, но ничего не последовало. Скорее всего женщина-воспитатель не решилась на это, толком не разобравшись, кто я такой. Если честно, то моя внешность действительно была весьма странной и необычной для этого места. Мой возраст слегка за 30, но выгляжу я моложе, рост выше среднего, спортивного телосложения, но уже слегка заплывший офисным жирком. Для солидности я напялил на себя темно-синий пиджак от своего самого дорого костюма, а под него одел белую рубашку, но без галстука. Все это выглядело немного нелепо в сочетании с потертыми синими джинсами и давно не мытыми белыми кроссовками. Кроме того, в отличии от большей части приходящих в это место людей, мое лицо выражало не жалкую покорность и заискивание, а некоторую наглость и даже надменность, необходимую для тех случаев, когда важный человек приехал получить свое, пусть даже и не совсем по праву. К тому же приехал я сюда на довольно дорогом микроавтобусе с водителем. Надеюсь пока еще никто не заметил наклейки с надписью «Аренда» на заднем стекле. Возможно все здесь думают, что это моя личная машина и водитель. Да и вообще, все происходящее здесь, в данный момент было неслыханно для этого места: какой-то странный человек «с улицы» забирает из приюта ребенка, да еще и официально, со всеми разрешениями и согласованиями, без каких-либо предварительных встреч, уговоров , запросов, расспросов. У большинства обычных людей на это уходят если не годы, то как минимум месяцы, плюс куча бумажной волокиты, ожиданий, нервов и самое главное денег. Конечно, я тоже прошел свой тернистый путь и не свалился сюда как снег на голову. В моем случае все было заранее решено и дата моего появления здесь и то что я приеду сюда для того, чтобы забрать одного из отправленных сюда «доживать» обитателей. Эта женщина-воспитатель ни за что бы не стала ничего для меня делать, если бы не звонок и указание свыше от местного отдела опеки. Они позвонили ей заранее и обо всем рассказали еще до моего прихода, иначе мне бы даже ворота на входе этого приюта не открыли. Тем не менее женщина-воспитатель продолжала упорно делать вид, что ей нужно ускориться, а для этого от меня требуется «инициатива». Я может быть и рад был бы ей хоть что-то предложить, но денег с собой у меня оставалось только на то, чтобы рассчитаться за такси. Еще некоторое время воспитатель тянула время, с задумчивым видом говорила, что в документах что-то не так, потом куда-то звонила, вернее снимала трубку и пыталась набирать какие-то номера, в итоге, поняв что от меня она ничего не получит, посмотрела на меня взглядом полным презрения и разочарованно произнесла: «Хорошо, пройдемте за мной в другое крыло здания».

Мы спустились по широкой лестнице обратно на первый этаж здания, затем прошли через какую-то дверь и долго шли по какому-то длинному, вытянутому коридору. Стены этого места были окрашены ужасной, но теперь уже желтого цвета, краской. Сквозь широкие окна, расположенные с правой стороны коридора, лучи яркого солнца, падая на противоположную стену, отражались от нее, делая путь через это место похожим на дорогу в лучший мир. Воспитательница, широко шагая, быстро и молча шла впереди меня, а я плелся позади нее, стараясь особо не смотреть по сторонам. Я до ужаса боялся того, что на своем пути я встречу кого-нибудь из других служащих этого места, и тогда этот человек заглянет в мои глаза, а затем злобно скажет: «Ага, да ведь это же он, я узнаю тебя тварь». Услышав это, я конечно же не выдержу и буду вынужден с позором сбежать из этого места, закрыв свое лицо руками, а все приютские дети со свистом и криками будут гнать меня до самой ограды. Вот поэтому, я шел, наклонив свою голову как можно ниже, смотря только себе под ноги. По пути мне к счастью почти никто не встретился, разве что местная пожилая уборщица, которая куда-то тащила большое, тяжелое ведро с водой. На меня она даже внимания не обратила, только что-то сердито бормотала себе под нос. Наконец, я и женщина-воспитатель дошли до конца коридора. Здесь мы оказались в небольшом прямоугольное помещении, похожим на тамбур, с квадратным окном по левую сторону и черной, железной дверью в центре, которая по-видимому вела в другой корпус приюта. Дальше этой двери меня не пустили. Воспитатель неожиданно остановилась перед ней и резко повернулась ко мне. При этом ее лицо все так же выражало показное безразличие. Громко и как бы с вызовом она произнесла:

– Так, еще раз напомните мне, как вас лучше ему представить?

– Просто скажите ему, что я знал его отца, – ответил ей я.

– Хорошо, – согласилась она и добавила, – Я сейчас привезу вам мальчика, но если он откажется от встречи или будет кричать и сопротивляться, то дальше я ничем н смогу помочь, разбирайтесь сами с отделом опеки. По всем правилам я обязана буду вернуть его обратно, а вам придется уйти.

Женщина-воспитатель ушла, плотно закрыв за собой черную, железную дверь, а я снова остался один на один со своими мыслями и со своим страхом. «Она сказала что привезет его. Что она имела ввиду? – взволнованно думал я, – Он что вообще не двигается? Или может быть он парализован? Или у него что-то случилось с головой и теперь он превратился в «овощ?». Подобные догадки можно было строить бесконечно. Но от них мне становилось только хуже, поэтому ничего не оставалось как ждать что же будет дальше и действовать по ситуации. Стрелка на моих часах пересекла отметку 10 утра, а мне уже казалось, что прошла почти половина дня. Сказывалась накопившаяся усталость, поэтому больше всего в тот момент я хотел куда-нибудь присесть, хотя бы даже на пол, прислониться к стене и сразу же уснуть. Весь прошлый вечер я не находил себе места, а ночью так и не смог уснуть, поэтому так и пролежал на кровати с открытыми глазами до самого утра, пока будильник в моем телефоне не начал противно пиликать, извещая начало нового дня. Почему-то именно в тот самый момент ты понимаешь, что сильнее всего тебе нужен сон, но уже нужно вставать, поэтому я быстро встал со своей кровати и пошел в душ, где подставив свою голову под струи холодной воды, в очередной раз дал себе обещание что вечером следующего дня или когда-нибудь потом точно высплюсь. После душа я быстро оделся, затем подождал пока приедет заказанный заранее микроавтобус и после пары часов тряски по колдобинам наконец оказался в этом приюте. Теперь я жду встречи, и пытаюсь бороться со своим страхом. Моя жизнь уже никогда не будет прежней. Измениться ли все в лучшую сторону или станет хуже я не знаю. В целом у меня все еще оставался шанс повернуть назад и сбежать из этого места. Возможно на это как раз и рассчитывала женщина-воспитатель.

Прошло не так много времени, думаю минут 10 не больше. Внезапно, черная, тяжелая дверь широко открылась и я увидел что женщина- воспитатель вернулась, но не одна, перед собой она катила старое инвалидное кресло, в котором сидел молодой парень лет 14-15. Он был очень худой, бледный, одетый во все темное – черные брюки и серый свитер. Его тонкие, слабые ноги, словно протезы, неуклюже стояли на подножках инвалидной коляски. Я пристально посмотрел на него и понял, что не могу точно сказать тот ли это кто мне нужен или нет. «Что если эта странная женщина воспитатель прикатила мне сюда какого-то другого ребенка, чтобы проверить меня?» – думал я. Хуже всего было то, что я толком не знал как должен выглядеть тот кого я ищу. Что совсем неудивительно, ведь я видел только его детские фотографии, сделанные много лет назад. За это время лицо любого человека сильно меняется, не говоря уже о ребенке. Если этот парень в инвалидном кресле именно тот кто мне нужен, то его лицо сейчас почти неузнаваемо, оно стало более вытянутым, нос и скулы стали острее, исчезли многие детские черты, а глаза словно еле тлеющие угольки выражали отрешенность и безразличие, словно этому парню совсем нет никакого дела до окружающего мира. Заглянув в них, я понял что наверное все мои самые худшие опасения сбываются. Парень уже давно потерян для мира и в этом приюте ему просто поддерживают жизнь, из гуманных соображений. Да так бывает в жизни, меня постигла неудача, причем в самый последний момент, когда цель была уже так близка. «Что же теперь мне делать? Уходить? А может быть он так себя ведет, потому что просто боится гнева воспитателя?» – напряженно думал я. «Вот это и нужно проверить первым делом», – решил я и своим взглядом попытался подать парню в инвалидном кресле условный знак, как бы говоря ему: «Привет, не бойся, я друг, просто посмотри на меня». Но все было тщетно – парень в кресле ни на что не реагировал. Так мы и стояли друг напротив друга, не произнося ни слова. Время шло, я уже сдался и стыдливо отвел глаза в сторону, не зная что делать дальше. Мне стало понятно, что ничего не получится, поэтому теперь я тупо ждал, когда воспитателю все это надоест и она сама решит закончить эту нелепую сцену, тем самым избавив меня от необходимости что-то говорить. Вот-вот должен зазвучать ее грубый тяжелый голос, и на этом все закончится. Но внезапно, я заметил, что глаза странного парня в инвалидной коляске, словно узнав старого знакомого, ожили и уставились на меня. Через открытое окно, я слышал крики детей, играющих во дворе приюта, но они вдруг сразу же стихли, а все остальное вокруг меня расплылось и исчезло. Теперь я видел только глаза этого парня и поэтому замер боясь упустить момент, когда он что-либо скажет или сделает. Мы смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Это было похоже на дуэль жертвы и хищника. Но сегодня все будет иначе, жертва не умрет, а будет спасена из клетки и останется жить. «Значит он не овощ, он реагирует на людей, он все понимает» – радостно подумал я, смотря в глаза этому парню.

Теперь можно было приступить к знакомству. Этот процесс должен был решить исход моего дела. Женщина-воспитатель тоже заметила изменение в поведении парня и поэтому сказала ему:

– Иван поздоровайся, это Илья А., он приехал за тобой.

«Иван, услышав его имя радостно подумал я, – значит все верно, это именно тот кто мне нужен».

В ответ на слова воспитателя от Ивана не последовало никакой реакции, он все так же неподвижно сидел, смотря на меня, но не произнося ни слова. Нахмурившись, воспитатель повернулась ко мне и сказала:

– Давайте, теперь вы, поговорите с ним, – а затем тихо добавила, словно обращаясь не ко мне, – Если и у вас ничего не выйдет, то извините.

– Можете дать нам время, поговорить наедине? – взмолился я.

– Даю вам минуту, – великодушно согласилась воспитатель, и, сделав пару шагов в сторону, отвернулась в окну, держа свои руки за спиной.

А я присел на корточки перед Иваном и немного наклонился вперед, чтобы быть примерно наравне по высоте с ним, а затем снова пристально посмотрел в его глаза и начал говорить с ним таким тоном будто бы знаю его всю жизнь:

– Привет, это я, поехали домой.

В ответ снова ноль реакции. Ни слова, ни звука, мне даже показалось, что тело Ивана полностью парализовано и на лице двигаются лишь его глаза.

– Наверное все так, а эта мадам воспитатель, стоящая у окна, просто издевается надо мной, – с горечью подумал я.

В тот момент она, словно читая мои мысли, обернулась ко мне:

– Ну что, я вижу у вас тоже ничего не получается, – торжествующим тоном сказала она. – Придется в следующий раз, если он у вас будет.

А затем произошло то событие, которое изменило все. Иван вдруг тихо сказал мне: «Здравствуйте», и приветственно кивнул головой. Это выглядело так будто бы он меня узнал, хотя конечно же на самом деле видел первый раз в жизни. Услышав его слова, воспитатель злобно посмотрела на Ивана и угрожающе сказала ему:

– Ты что на самом деле хочешь поехать?

На что он твердо ответил:

– Да, и утвердительно кивнул головой.

Воспитатель в ответ на это повторила свою фразу еще более ожесточенно, словно шипя сквозь зубы:

– Поедешь? Скажи это четко, мне нужно слово.

Иван в ответ приглушенно будто бы немного побаиваясь ее, произнес:

– Да поеду и начал кашлять, закрыв свое лицо рукой.

Услышав его ответ, воспитатель высоко подняла голову и смотря не на меня а куда-то в сторону произнесла фразу тоном царственной особы: «Ладно, тогда забирайте его, только побыстрее. Пойдемте, я вас провожу. Вообще-то он, – она кивнула головой в сторону Ивана, может сам ходить на костылях, но будет быстрее если вы его сами выкатите на улицу. Только коляску вы с собой забрать не сможете, это имущество приюта. В ответ на это я, не произнося ни слова, быстро подскочил к коляске с обратной стороны, взялся за ее ручки и быстро покатил Ивана к выходу из здания. Мне требовалось действовать очень быстро, нельзя было потерять этот момент, когда еще никто не опомнился и не передумал. В сопровождении воспитателя я и Иван проследовали через уже знакомый мне коридор со стенами желтого цвета, затем долго протискивались через тяжелые, старые входные двери здания. Старая инвалидная коляска упорно сопротивлялась этому всеми возможными способами, ее колеса противно скрипели, а левое переднее так вообще подклинивало, поэтому ее постоянно тянуло в сторону. Наконец мы вышли из здания, где перед высокими ступенями главного входа уже стоял ожидавший нас микроавтобус, а также собрались остальные дети из этого приюта. Все они приветствовали нас разными криками, мне даже отчетливо слышались недовольные возгласы вроде: «Куда он уезжает жить», или «Почему он, а не я». Один из них – высокий парень с круглой, на лысо бритой головой, что почти на метр возвышавшийся над остальной толпой, крикнул, обращаясь к Ивану: «Четвероногий, возвращайся, мы все тебя будем ждать», и по толпе детей прошел гул смеха. А Иван в свою очередь ничего не ответил на это, но я заметил легкую улыбку на его лице.

Вот и все, воспитатель принесла мне клетчатую сумку с вещами Ивана и нам осталось лишь загрузиться в микроавтобус. Я подхватил Ивана к себе на руки, пересадил его из коляски на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Затем сам запрыгнул в машину и сказал водителю ехать. Мы двинулись к выезду из двора приюта, ворота открывались невыносимо медленно и вскоре остались позади. Впереди была только долгая дорога в город, открытые окна, ветер в лицо, свобода и новая жизнь.

Глава 2 Правда

Мы с Иваном сидели в крохотной кухне площадью всего 6 квадратных метров за небольшим кухонным столом и разговаривали. Я больше молчал, а Иван наоборот говорил очень много, к тому же с каким-то особенным воодушевлением. Я не знал истинной причины этому, но думаю, возможно, так случилось потому, что я оказался первым встреченным им за много лет человеком, которому он смог открыться, не боясь быть осмеянному или уличенному в малодушии. Я слушал эту, почти что исповедь Ивана и мне нельзя было отвернуться, опустить свои глаза или закрыть руками уши. В той комнате теперь нас было трое: я, Иван и его правда.

Этот откровенный разговор стал для меня неожиданностью. Ведь те несколько дней, с того момента как Иван поселился у меня, мы провели в молчании, прерываемом только редкими бытовыми фразами и короткими диалогами. Я искал способы прорвать эту молчаливую блокаду, но не хотел силой лезть к Ивану в душу со своими расспросами. И если днем я находил способ хоть как-то убить время, бывая где-то вне дома, то особенно тягостными становились вечера полные молчания. Когда каждый из нас старался не попадаться на глаза друг другу, запираясь в своей комнате.

Стоит также сказать, что перед тем как забрать Ивана из приюта, я сделал большую перестановку в своей двухкомнатной квартире. Из большей по размеру комнаты я перевез все свои вещи в другую, гораздо меньшего размера, окна которой выходили во двор дома. Иван же должен был разместиться в комнате с балконом, выходящим на одну из оживленных улиц нашего города. Раньше я не любил этот постоянный шум. Мне часто приходилось наглухо закрывать все окна даже летом. Теперь же это обстоятельство показалось мне как нельзя кстати. Я подумал, что Ивану будет не так скучно сидеть одному целый день дома, ведь с балкона его комнаты можно будет видеть весь окружающий мир. Мебель в комнате Ивана конечно же была не новой, но все же выполняющей свои функции. Вот только шкаф уже совсем развалился и его дверки постоянно находились в полуоткрытом состоянии. Раньше я часто использовал их как дополнительные вешалки для своей одежды. Я не знал, хватит ли размеров этого шкафа для всех вещей Ивана, но как оказалось все его «имущество» уместилось в одну небольшую спортивную сумку, где было лишь самое необходимое: нижнее белье, носки, пара рубашек, еще какая-то мелочевка, ценная только для него самого.

После того как моя вылазка в приют оказалась успешной, Иван стал жить у меня. Но что-то пошло не по плану и наше общение так и не наладилось. Шли дни и мне стало казаться, что мы не сможем нормально общаться, ведь у нас нет и не может быть ничего общего. Что было совсем неудивительно. Сказывалась разница в возрасте почти в два раза, да и каких-то общих тем для разговоров по душам не нашлось. Что-то нужно было менять. Поэтому тем вечером, перед той самой нашей беседой, которая изменила все, я был наполнен какими-то особенными чувствами, граничащими между полной решимостью и отчаянием. Я не обладал какими-то особыми педагогическими или воспитательными талантами, не «гуглил» в интернете «Как работать с трудным подростком», а в один момент просто позвал Ивана на кухню и неожиданно поставил перед ним на стол бутылку дешевого виски с предложением: «Выпьем?». В ответ Иван вначале посмотрел на меня с недоверием, будто бы ожидая какого-то скрытого подвоха. Возможно он подумал что я проверяю его. Но затем Иван усмехнулся и сказал: «Давай, если не шутишь». Я налил ему и себе по рюмке, поставил на стол закуску. А после все пошло по стандартному, так знакомому мне, алкогольному плану, который так легко работает со всеми людьми:

Рюмка 1 – закуска – долгое молчание, ожидание наступления тепла от алкоголя по всему телу.

Сидим, молчим, ждем, наконец вот оно – тепло пошло по телу и на душе стало как-то веселее, постепенно исчезает неловкость, скоро все это перейдет в свободное общение без тормозов.

Рюмка 2 – она должна наконец развязать языки, особенно у неокрепших юных организмов.

Пока не получается – ну тогда третья.

Рюмка 3 – Ура. Получилось. Осталось только сделать так, чтобы я в свою очередь сам не сболтнуть что-то лишнее, а для этого мне нужно пить гораздо меньше своего собеседника.

Иван быстро опьянел. Он неуклюже поставил свою пустую рюмку на стол и начал говорить. Делал он это медленно, словно зачитывая чью-то заученную наизусть биографию:

– Знаешь, что у меня все спрашивают чаще всего? – спросил он у меня виновато улыбаясь.

В ответ я отрицательно мотнул своей головой.

– Про то как я стал таким. Тебе ведь тоже интересно? Наверное да, поэтому я расскажу. Я же в детстве лежал в больнице долго, очень долго, полгода, наверное, не меньше. Поначалу со мной вообще почти никто не разговаривал, только в назначенное время медсестра приходила делать уколы и перевязки, а санитарка приносила судно утром и вечером, поэтому приходилось подстраиваться. Когда я пытался с ними поговорить или что-то спрашивал, они ничего мне не отвечали, делали то, что им было нужно, а затем отворачивались и быстро уходили. Сам я не мог встать с кровати, не знал времени, не мог даже пошевелиться толком. Ноги у меня были в гипсе, а в пятках мне сделали дырки и к ним привешивали грузы для вытяжки. От этого мои ноги сильно болели, поэтому днем я все время ныл и стонал, а ночью меня обкалывали какой-то гадостью, чтобы я мог спать. Это немного помогало мне забыться. В палате кроме меня лежало еще два человека, но они были уже взрослые и по состоянию совсем тяжелые. Они почти не приходили в сознание, поэтому поговорить мне было не с кем. Так и проходили мои дни. Вскоре я начал привыкать к больничному распорядку и стал отличать понедельники, так как в эти дни был врачебный обход. Я начал их считать. На шестой понедельник мои ноги сняли с вытяжки и стало полегче, я хотя бы смог чуть привставать и садиться на кровать. Вскоре в палату пришел какой-то другой врач, по его приказу мне сделали рентген. Новый врач посмотрел на мои снимки и сказал что гипс не поможет, нужно ставить какие-то особые аппараты в кости. Услышав это, я очень обрадовался. Думалось мне что эти аппараты помогут быстрее начать ходить. Но не тут то было. Как оказалось все мучения для меня началось заново. Мне срезали гипс, при этом оказалось что он в нескольких местах просто прирос к телу, поэтому его отрывали прямо на живую, а затем мне сделали еще одну операцию – заново раздолбили кости и поставили в них какие-то спицы с железками – это были аппараты, не помню как точно они назывались, что-то типа Елезарова или Ализарова. В общем в мои ноги вогнали штыри, которые торчали наружу как у терминатора, а сверху одели корсет из каких-то железок с болтами и каждые несколько дней врач приходил к мне в палату и подкручивал их. Так прошло еще 6 понедельников, затем эти аппараты с меня сняли и я помню, что на следующий день, рано утром пришли какие-то другие люди, обычные, не врачи, без халатов. Они пересадили меня с койки в инвалидное кресло и куда-то повезли. Эти новые люди со мной тоже не разговаривали. Они везли меня куда-то далеко, но я уже особо не парился. Мне до тошноты стала ненавистна эта больница и хотелось хоть куда-то из нее вырваться. Не важно куда, только чтобы там не было людей в белых халатах и постоянно боли. Мы очень долго ехали по каким-то улицам, затем машина выехала за город. Так я оказался в том приюте для детей-инвалидов. Я настолько отвык разговаривать, что поначалу местные воспитатели решили, что я глухонемой. Они положили меня на койку и особо не парились. Первые несколько дней я провел не вставая с кровати. Затем случайно услышал, что они хотят отвезти меня куда-то в другое место, где лежат еще более тяжелые чем я. Услышав это, я начал кричать им: «Я хочу домой, отпустите меня отсюда». Услышав это, они удивились и видимо изменили свое решение, поэтому я остался в том приюте. Первое время, я любой ценой пытался научиться нормально ходить как раньше. Но, как оказалось, новая операция мне не особо помогла, кости снова срослись неправильно, к тому же одна нога оказалась короче другой, суставы в коленях почти не гнулись, а мышцы ослабели от долгой неподвижности, поэтому мне было трудно даже вставать с кровати, тем не менее вскоре я кое как научился ходить на костылях. Вот поэтому в том приюте меня все прозвали «четвероногим». На этой фразе Иван замолчал и попытался улыбнуться, словно вспоминая что-то. Я решил подбодрить его, но звучало это больше как упрек. Я сказал Ивану: «Тебе нужно попробовать забыть все это. Конечно все это потому что ты очень мало двигался и тебе придется учиться ходить заново». Иван ничего мне на это не ответил, поэтому, решив сменить тему беседы, я предложил ему еще немного поесть. Он не отказался и я выложил ему на тарелку все остатки нашего ужина. Смотря на то как Иван жадно ест, я думал: «Хорошо, что пока он не особо интересуется кто я такой , а может ему это и вовсе не интересно. Не зря же говорят: «От добра, добра не ищут». А что если он все же спросит? Что тогда мне ему сказать? Опять вранье про дальнего друга его отца? Как раз и навсегда объяснить ему кто я такой? А может быть ему реально все равно, куда, с кем и где жить, лишь бы только удрать из того приюта где они жил? Все эти вопросы не давали мне покоя. Я часто представлял себе наши диалоги с Иваном на эту тему и даже придумал довольно примитивную версию с дальней родней, что-то вроде: «Племянник друга брата отца». Возможно она бы мне вполне сгодилась, но я толком не знал, что Иван помнит о своих родственниках. Мне точно было известно лишь одно – из близких родных никого кроме матери у него не было, иначе бы Ивана давно забрал к себе кто-то из них или хотя бы навещал. Хотя о чем я, кому в современном мире нужен чужой ребенок, к тому же еще и инвалид? Такое счастье в кавычках не каждый потянет не только финансово, но и морально. В целом, в современной жизни, сделать выбор в пользу этого варианта равносилен падению с гранатой под каток танка, даже если выживешь уже никогда не будешь прежним.

После ужина мы еще некоторое время сидели за столом. Иван рассказывал мне о своей жизни в детском приюте, и в его глазах я видел человека, который очень рано стал взрослым, у него не было времени на развлечения или игры как у обычных детей, ему нужно было выживать каждую минуту, бороться даже за еду и даже за место в кровати. Это игра на жизнь, самая честная и бескомпромиссная, что может быть в нашей реальности.

Когда на часах была уже почти полночь, я решил что наш разговор пора заканчивать, поэтому сказал Ивану:

– Ладно уже поздно, мне завтра на работу, давай иди спать, я помогу тебе дойти до кровати.

– Хорошо, – согласился Иван.

Я подал ему костыли, затем помог подняться и он неуклюже пошатываясь, сам пошел в свою комнату, а я шел рядом, готовый подхватить в случае если он будет падать.

Той ночью я не смог уснуть. Из комнаты Ивана до меня постоянно доносилось какое-то странное бормотание и вскрики. Но я решил не будить его, подумав: «Пусть он хоть немного успокоится и привыкнет к новой обстановке». «Как странно – при этом думал я, – похоже на то, что я постепенно превращаюсь в заботливую мамашу наседку». Я и сам еще до конца не понимал эту странную трансформацию в своей жизни. Я никогда не жил так, не понимал как можно самому себе готовить еду, жить на одну зарплату, ходить на работу. Откуда у меня все это? Может это всего лишь отголоски воспоминаний из далекого детства, оставшийся после поездок к родителям моей матери в их деревню. Самые светлые моменты того времени навсегда остались в моей памяти. Чаще всего я вспоминаю тот старый деревенский дом, где каждая вещь на своем месте, жарко натоплена печка, дрова приятно потрескивают за ее стенками, а на газовой плите готовится ужин. Я любил подолгу смотреть на это волшебное, голубое пламя. Постепенно по всему дому расходился запах готовящейся еды и когда ужин наконец был готов, все мы собирались за небольшим кухонным столом. Все просто и понятно, не нужно ничего лишнего, все идет как надо. В том доме на самом деле никогда не было лишних вещей и лишних людей. Мои бабушка и дедушка были как сейчас говорят из «совка», именно из той его фазы когда строгий аскетизм и отсутствие лишних вещей являлось нормой для всех. Несмотря на то, что те годы давным-давно остались в прошлом, они так и продолжали жить по минимуму, как будто время остановилось для них навсегда. В их доме всегда была самая простая еда и самая простая одежда, а еще они никогда не выбрасывали то, что еще можно было хоть как-то и куда-то использовать. Таковы были нехитрые заповеди того жилища , которое на некоторое время стало и моим домом. Часто я проводил там по несколько месяцев, а бывало и целое лето.

Теперь у меня тоже есть свой дом, вернее квартира, где я живу в таком же, долбаном стиле минимализм, с тем лишь отличием, что это не мой личный выбор, а ужасное стечение обстоятельств. С моими текущими доходами я могу позволить себе только самые обычные вещи вроде еды и дешевой выпивки, все остальное – уже роскошь, на которую не всегда хватает денег. Вдобавок ко всему теперь у меня появился человек, о котором я должен заботиться. Я до последнего не верил, что у меня это получится, быть может поэтому не особо строил какие-то планы по улучшению своего материального положения. Но затем я смог сделать почти невозможное – найти Ивана в приюте, оформить документы на его опеку, и когда все это случилось, то я дрожащими руками держал те бумажки, стоимостью в жизнь другого человека.

Я часто спрашиваю себя: «Чего же мне все это стоило?». Скажем так: «Пришлось чем-то пожертвовать, где-то пойти на преступление, почти полностью переломать себя, изменить свои привычки и образ жизни, а самое худшее – это пойти против остатков своей совести. В моей жизни цель всегда оправдывала средства. Это одно из умений моей прошлой жизни, которое однажды пригодилось и осталось со мной навсегда».


Глава 3 Дорога к жизни.

Итак Иван теперь стал жить как самый обычный подросток своих лет, в своей комнате, с компьютером, интернетом, книгами, телевизором и прочими достижениями цивилизации. Каждый день жизни Ивана на новом месте теперь начинался по новому, особенному распорядку: ранним утром, еще затемно, он выходил из своей комнаты на балкон и смотрел на просыпающийся город. Он любил чувствовать, как людская энергия наполняет эти, еще недавно пустынные, городские улицы. Люди и машины словно потоки воды постепенно заполняли все вокруг, не оставляя свободного места. Все это очень нравилось Ивану. После стольких лет заточения в тишине среди запыленных серых окон и холодной неприступности стен приюта, шум и грохот издаваемый потоком машин и толпами прохожих, столь нелюбимый многими горожанами, стал для Ивана ценнее, чем любые лекарства. Вот поэтому он специально вставал пораньше, чтобы своими глазами увидеть и ощутить этот процесс и в какой-то мере все увиденное давало ему силы на то, чтобы продолжать жить дальше. Когда город входил в свой обычный ритм и начиналась уже привычная однообразная суета, Иван возвращался в свою комнату, затем шел на кухню, где готовил или разогревал себе завтрак, а после начинал почти до изнеможения занимался на тех нехитрых тренажерах, что у него были в наличии. Для разминки вначале Иван пытался ходить по своей комнате, переставляя перед собой «ходунки» – конструкцию похожую на каркас высокого стула с четырьмя ногами. Затем, лежа на кровати, он до изнеможения поднимал свое тело вверх, держась руками за поручни прибитые к стене. Но больше всего мучений доставляли ему упражнения на сгибание ног. Их он пытался разрабатывать, вставляя свои ступни в специальный станок с велосипедными педалями, после чего двигать ими как можно чаще.

В тот день все шло точно так же как и всегда, поэтому ранним утром, Иван снова стоял на балконе и смотрел на толпы прохожих , которые куда-то спешили по своим делам. Внезапно, среди плотной массы идущих по улице людей, он увидел девушку в светло- зеленом платье, которая шла так легко и свободно, что Ивану показалось будто бы она буквально проплывала между людей. Таких красивых девушек Иван не видел уже давно, можно даже сказать никогда. Ее внешность действительно была весьма интересной: высокая, стройная, на голове копна кудрявых, золотистого цвета волос, спускавшаяся ниже плеч, а неприкрытая платьем кожа рук и ног была покрыта почти что бронзового цвета загаром. Легкое зеленое платье аккуратно подчеркивало ее фигуру. А на ногах у девушки сверкали изящные, серебристые туфельки.

Иван был поражен увиденным, поэтому смотрел на девушку в зеленом платье, не отводя своих глаз. В какой-то момент ему вдруг безумно захотелось, чтобы она его заметила и помахала своей рукой, а он в ответ бы на это спустился к ней с балкона и начал говорить. Ивану захотелось как-то привлечь внимание той девушки, но он боялся сделать глупость, поэтом молчал. Затем, в какой-то момент, он все же не сдержался и крикнул девушке: «Привет», но из его рта вместо крика вырвался только какой-то несвязный звук. Девушка в зеленом платье, конечно же не услышала этого среди городского шума, поэтому просто шла по улице и дойдя до перекрестка спустилась в подземный переход метро. Иван же в свою очередь долго провожал ее взглядом и когда она исчезла из виду шумно выдохнул. «Ну вот упустил» – с грустью подумал он, – Теперь я больше ее никогда не увижу. А вдруг она завтра пойдет той же дорогой?». Ему ничего не оставалось как ждать и надеяться.

На следующий день в то же время Иван снова стоял на балконе, ожидая увидеть ту самую девушку в зеленом платье и ему повезло – она снова шла той же самой дорогой, только теперь была одета попроще – в синих джинсах и серой кофте, потому как на улице немного похолодало, а на небе собирались тучи. Иван снова смотрел на нее, не отрывая глаз, но снова не решился ей ничего сказать, хотя на этот раз ему почему-то даже показалось, что девушка заметила его и улыбнулась ему. Когда девушка снова скрылась в подземном переходе метро, Иван с трудом вернулся обратно в свою комнату. «Ну вот она свободно ходит куда хочет, а я даже не могу выйти из квартиры. Хорошо, что хоть балконная плита закрывает меня почти до шеи и эта девушка не видит мои сломанные ноги и старые костыли» – с грустью подумал он. В своей комнате Иван доковылял до зеркала и наверное в первый раз в жизни критически посмотрел на себя со стороны, пытаясь понять как его видят другие люди, особенно девушки. Увиденное зрелище не добавило ему радости. В отражении он увидел худое, усталое лицо подростка, с тяжелым взглядом взрослого человека, хотя ему всего 15 лет. Одежда тоже была под стать образу – старая и изношенная: застиранная серая рубашка, безразмерные брюки, широкие как шаровары, перешитые для того, чтобы их можно было одевать и снимать самому. Для этого штанины брюк можно было расстегнуть и застегнуть по шву с использованием застежек-липучек. Живя в приюте, Иван никогда не обращал на это внимание. Да и какой в этом смысл если вокруг тебя все плюс минус одинаковые? Все носят одну и туже одежду, проживают схожую жизнь, лишенную каких-либо целей и радостей. В том месте все твое существование превращено в один бесконечный зацикленный день сурка– утро, подъем, завтрак, прогулка, уроки, обед, опять уроки, ужин, сон. Замкнутость пространства, которое окружало Ивана и нахождение среди одних и тех же людей давало ему еще большее ощущение незыблемости и неизменности происходящего. Внешний мир конечно же существовал, но где-то там далеко за горизонтом, в телевизоре, в интернете, в рассказах других людей. Теперь, покинув приют, Иван внезапно стал неотъемлемой частью всего огромного мира, поэтому стал смотреть на себя совсем иначе. Конечно же в глубине души он понимал, что шансов на успех с той безумной красивой девушкой в зеленом платье у него было немного. Но тем не менее Иван решил сделать хоть что-то, для начала хотя бы выйти из своей квартиры на улицу, во чтобы то ни стало, и там непременно встретить ту самую чудесную девушку стоя на своих ногах.

Решившись наэтот безумный план, на следующее утро Иван встал гораздо раньше обычного. Дело было в том, что в отличии от обычного человека, которому на то, чтобы собраться и покинуть свое жилище требуется всего несколько минут, Ивану на это нужно было в разы больше времени. Конечно же он пытался спешить, но все сразу пошло как-то не так. Даже одеться у Ивана толком не получалось. Он хотел одеть что-то получше, но теперь вся его одежда казалось ему старой и нелепой. Да и выбора то особо у Ивана не было. Одна рубашка порвана, у другой не хватает пуговиц, а старая майка уже давно не стирана. В итоге Иван остановился на рубашке, подумав что дыру в ней на спине не так просто заметить. Наконец, кое как одевшись, Иван на костылях вышел из своей комнаты и по коридору дошел до входной двери своей квартиры. Он открыл ее и замер , уставившись в открытый дверной проем. Иван еще никогда не выходил из своей квартиры, один, без посторонней помощи. Неизвестность пугала его, от страха у Ивана подкашивались ноги, ему хотелось побыстрее закрыть эту дверь, а затем вернуться обратно к себе комнату. В нерешительности он переводил свой взгляд то на стены подъезда, то на стены своей квартиры. Ему было страшно. Но несмотря на страх упасть, Иван все же решил бороться до конца, и возможно первый раз в жизни, сделать что-то чтобы преодолеть те силы, которые как течение быстрой реки вечно тащили его за собой. Собравшись с силами, он оставил свои костыли у тумбочки в прихожей, а с собой взял только небольшую трость. Опираясь на нее одной рукой ему удавалось двигаться лишь мелкими шажками. Наконец, Иван решился покинуть свою квартиру, и, набрав полные легкие воздуха, как будто собираясь нырять в воду, он сделал первый шаг через порог, затем еще и еще. Оказавшись на лестничной площадке, Иван резко толкнул входную дверь, и она закрылась за его спиной с глухим звуком. Затем медленно, опираясь одной рукой на стену, а второй на трость, Иван прошел от входной двери своей квартиры до дверей лифта. Он остановился перед ними и несколько раз нажал на кнопку вызова, но ничего не происходило. Иван понял, что лифт не работает, поэтому первой его мыслью было сразу же вернуться обратно в свою квартиру и все отменить, но ему не хотелось потом всю оставшуюся жизнь винить себя за трусость и малодушие. Кроме того Ивану как и любому парню его возраста хотелось приключений. Его влекла за собой неизвестность и жажда свободы. Он хотел сам, без чьей либо помощи выйти из дома на улицу. Но для этого ему предстояло совершить немыслимое – спуститься вниз по ступеням обычной лестницы с четвертого до первого этажа своего дома. Простейшая задача для здорового человека и почти подвиг для инвалида. На какое-то время Иван застыл в нерешительности, но медлить было нельзя, поэтому он двинулся к лестнице. Для того чтобы не упасть, Иван решил спускаться по ступеням задом наперед, то есть повернуться лицом к ступеням и так двигаться вниз, по очереди переставляя свои ноги, крепко держась одной рукой за перила. Первые шаги в неизвестность были самыми страшными, но затем постепенно Иван приспособился и начал потихоньку спускаться. Так Ивану удалось пройти вниз до пролета между этажами. Здесь он остановился чтобы немного перевести дух, и вдруг увидел что навстречу ему по ступеням лестницы поднимается какая-то пожилая, сгорбленная женщина, одетая во какое-то старое не то платье, не то пальто, не то халат. Это была соседка с пятого этажа, одна из компании местных сердобольных старушек, что часто «дежурили» на лавочке у нашего подъезда. Увидев Ивана, она пристально посмотрела на него своими подслеповатыми глазами, покачала головой, а затем начала долго и нудно говорить о чем-то «своем». Иван не перебивал ее, лишь молча слушал, раздраженно думая про себя: «Да провались ты пропадом, из-за тебя я не успею выйти на улицу». Выговорившись вдоволь, старушка резко потеряла интерес к Ивану и медленно пошла дальше вверх по лестнице. А Иван вдруг понял, что когда он уступил дорогу этой странной бабушке, то довольно далеко отошел от перил лестницы и теперь стоит на своих ногах, опираясь только на свою трость. Теперь ему каким-то образом нужно было вернуться обратно к перилам. Иван сделал короткий шаг вперед, ему показалось это так легко, затем еще один, как вдруг его сознание пронзила резкая боль в коленях. От нее у Ивана потемнело в глазах и он начал медленно оседать на стену, а затем и вовсе завалился на бок. Сквозь сильную боль Иван увидел, как трость выпала из его руки и скользнула вниз по ступеням лестницы. Через мгновение Иван совсем ослабел и упал навзничь, ударившись головой об пол. Боль была такой сильной, что на несколько минут он даже потерял сознание. Когда же Иван очнулся, то обнаружил что лежит на холодном бетонном полу лицом вниз. Подняться на ноги самостоятельно он уже не мог. Цепляясь за ступеньки Иван начал ползти вниз по лестнице. Так ему удалось добраться до какого-то старого, деревянного ящика, который стоял возле дверей одной из квартир этажом ниже. Трость Ивана лежала рядом с ним. Схватив ее одной рукой, он смог зацепиться за ручку ящика, подтянуться на своих руках и встать.

Весь остальной путь вниз до первого этажа дома занял у Ивана еще примерно полчаса. Уставший и мокрый от пота он толкнул тяжелую железные дверь подъезда и в первый раз самостоятельно вышел на улицу. От внезапного успеха Ивана распирало от гордости. «Вышел. Сам. На своих ногах» – говорил он себе. С непривычки от свежего воздуха у него закружилась голова, поэтому еще какое-то время он стоял у дверей подъезда, держась за поручни пандуса. При этом Иван смотрел по сторонам, думая о том: «Где же она, та девушка в зеленом платье, неужели я опоздал». Он даже не замечал, что вся его одежда была в пыли. Иван закрыл свои глаза и попытался представить сцену встречи с той девушкой. Вот она идет по улице, и с кем-то говорит по телефону. А Иван идет ей навстречу. Она конечно же сама увидела его и узнала, а затем помахала рукой и сказала «привет».

Иван открыл глаза и внезапно понял, что находится совсем с другой стороны дома. Для того чтобы выйти на городской проспект и встретить ту девушку в зеленом платье, ему потребовалось бы пройти через арку, расположенную метрах в пятидесяти от того места, где стоял он. На это у Ивана уже не оставалось ни сил ни времени, поэтому он просто продолжал стоять на улице еще какое-то время. Несмотря на это, Иван все равно непроизвольно искал среди случайных прохожих во дворе, знакомый силуэт, но той самой девушки среди них конечно же не было. Погода в тот день резко менялась поэтому вскоре небо на его головой резко потемнело и закапал дождь. Иван решил зайти обратно в свой подъезд, но вдруг понял что не знает кода от домофона, а на той связке ключей что он взял с собой не было «ключа-таблетки». Он несколько раз подергал ручку двери, затем в отчаянии даже стукнул по ней своей тростью, но в итоге так и остался стоять около подъезда под узким жестяным козырьком. На его удачу дождь очень быстро закончился и когда снова вышло солнце Иван медленно перешел через дорогу и уселся на широкую, деревянную лавку, стоящую на краю детской площадки. Доски на этой лавке были еще сырые, но Ивану было все равно. Здесь он решил дожидаться вечера. Изредка из дверей его подъезда конечно же выходили какие-то мамаши с детьми, они шли гулять в двор и поначалу косились на странного, незнакомого паренька с «палкой», но ничего не говорили.

******

На этом месте я и встретил Ивана, когда возвращался домой с работы. Я конечно же был несказанно удивлен и напуган этим его поступком, но решил не подавать виду, поэтому первым делом осторожно спросил:

– Ты что же так и просидел здесь весь день?

– Да и это был первый день моей свободы. У меня просто не было ключа от домофона. Да и мне не хотелось звонить тебе, чего беспокоиться по пустякам, – гордо ответил Иван.

– Может пойдем домой? – осторожно предложил ему я

Иван одобрительно кивнул головой, а затем уцепился одной рукой за мой локоть и мы медленно двинулись ко входу в подъезд.

– Извини меня, но мне очень нужно было выйти, – оправдывался Иван, – Каждый человек имеет право на глоток свежего воздуха и луч солнца».

Когда мы вошли в подъезд, то оказалось что лифт так до сих пор и не починили.

– Ну что хватайся за мою спину крепче и вперед, – сказал я, и с силой потащил Ивана наверх.

А затем был вечер когда мы в первый раз вместе готовили нехитрый ужин – вареный картофель и жареное мясо. Иван был усталым, но довольным собой и даже пытался чистить картошку, но она постоянно выскальзывала из его рук и падала в воду. Пока он боролся с мокрыми клубнями, я быстро порезал мясо, приправил его специями и начал жарить на сковороде.

– Что ты там возишься , – подшучивал над ним, – У меня уже вода почти закипела, пора закидывать «картофан».

Через несколько часов после ужина Ивану внезапно стало нехорошо, повысилась температура и начался озноб. Я не знал что с этим делать, поэтому вместо того чтобы сразу вызвать врача метался по квартире, думая или бежать в аптеку или вызывать скорую.

– Чем тебе помочь? У тебя такое раньше было? – расспрашивал я Ивана.

В ответ Иван лишь усмехнулся:

– Да, все нормально, обычная простуда, наверное. С кем не бывает. Налей мне лучше еще вискаря, если осталось.

– Нет, уж сейчас точно не налью, – возразил я, – вот есть чай с шиповником, и немного бальзама, давай сделаю тебе.

Я налил Ивану полную кружку чаю. И он пил его очень долго, будто бы тянул время, а когда поднимал чашку со стола, то держал ее двумя руками словно у него замерзли руки, хотя в комнате, где он находился, было очень тепло. Внезапно Иван спросил у меня:

– Скажи а почему у тебя нет своих детей или жены? Или ты развелся?

Все эти вопросы Ивана часто заставали меня врасплох, ведь невозможно держать в голове готовые ответы на все что происходит в твоей жизни. Поэтому я нервно ответил ему:

– Да, была жена, но в общем, мы, мы разошлись полгода назад. Вернее мы уже дано были не вместе просто совсем перестали видеться полгода назад. Да и в общем то зачем тебе это знать?

В ответ Иван пожал плечами и сказал:

– Да я просто часто думал поначалу, о том кто ты такой. Может ты какой маньяк или «извращюга» жесткий. У нас в детдоме как-то одного так отдали в одну семью из какой-то глухой деревни, мы думали ему там лучше будет, но его там полгода держали в каком-то сарае и кормили как свинью из корыта. А еще его там вроде как готовили к чему-то, но он сбежал и его долго потом ловили по всяким вокзалам и канализациям. А когда его все таки нашли и привезли в детдом, то он снова сбежал, а перед этим все говорил что за ним скоро придут, даже ночью спал в одежде. И постоянно бормотал какие-то молитвы, говорил что его заставляли учить их там.

– И куда он потом делся? – поинтересовался я.

– Кто? Те маньяки или парень?

– Ну и те и он .

– Да этот чудик нас всех напугал жестко. Мы первую неделю тоже очковали, заставляли одного из нас сидеть и караулить по ночам. Потом поняли, что он просто съехал с катушек и забили на него, стали спать как обычно. А этот придурок, его кстати Паша звали вроде, потом исчез куда-то. Мы пошли утром на занятия , а он не ходил с нами и когда пришли снова в комнату, то его уже там не было, а кровать его была убрана. Мы после этого боялись очень сильно, никто не решался спросить у воспитателей куда его забрали. Все ходили несколько дней как глушеные. Старшаки говорили что за ним приехал черный фургон и забрал. Они всех малышей в детдоме пугали им. Потом как-то все это забылось, но иногда новеньких тоже пугали этим фургоном.

Я заметил что мой чай позитивно подействовал на Ивана. Он раскрепостился и казалось снял то напряжение, что накопилось у него после дневной вылазки на улицу. Даже его лицо изменило выражение, он словно опять вернулся в детство. На секунду, смотря на него, я и сам превратился в ребенка. Но я понимал что нельзя позволять Ивану делать все что он хочет. Для этого он должен начать слушаться меня. Но как подать другому человеку пример, когда сам не являешься эталоном порядочной жизни? Ответа на это у меня не было.

Я конечно же понимал что нужно жить настоящим, а не прошлым, ведь прошлое тянет нас назад к тому чем мы были когда-то. Нельзя всю жизнь прожить в одном состоянии, если только это не очень быстрая жизнь, когда есть одна короткая вспышка, а затем все кончено. Я мог бы прожить свою жизнь так, но в итоге выбрал другой путь , поэтому смогу надеюсь что смогу пройти его до конца , чего бы это мне не стоило.

Глава 4 Призраки прошлой жизни

Утро моего очередного, не очень радостного, рабочего понедельника началось с внезапного звонка на мой сотовый телефон. Номер был мне незнаком, поэтому я не ответил на вызов, но звонки продолжались. Решив что это какие-то злобные коллекторы снова долбят меня за долги по кредитным картам, я добавил номер звонившего в черный список и преспокойно продолжил работать. Но звонки продолжились. Только теперь уже с другого, в этот раз уже до боли знакомого мне номера. «Моя Ирэн» – высветилось на экране моего телефона. «Странно, – увидев это, подумал я, -снова этот номер, ведь я же вроде удалял его из всех своих контактов. Видимо не до конца, что же все равно не буду отвечать, пусть думает что хочет». Девушка записанная в моем телефоне как «Моя Ирэн» – когда-то была любовью всей моей жизни, но затем как это часто бывает, стала ненавистна мне до сердца и костей. В последний раз она звонила мне около месяца назад, и наш разговор закончился очередным скандалом со взаимными криками друг на друга и бросанием телефонов в стену. «Что же меня ждет сейчас? – напряженно думал я, -Наверное, она опять будет пытаться вызвать к себе повышенное внимание, демонстративно намекая, что у меня еще есть шансы если захочу». Вызовы с номера Ирины продолжались. Поэтому я ответил ей, понимая, что предстоит тяжелый разговор и уже приготовился к потоку словесной брани. Я даже поймал себя на мысли, что как-то сжался внутри что ли. Что же «Лет зе баттл бегин, Раунд уан, файт», звуки детской компьютерной игрушки зазвучали в моей голове.

Я негромко сказал Ирине:

– Привет.

Ее голос в ответ прозвучал весьма буднично как будто ничего особенного между нами и не произошло:

–Привет, как у тебя дела? – спросила она и не дожидаясь ответа продолжила, – Я заеду сегодня после 7 вечера, ты будешь дома? Хотя да, я забыла, ты же теперь всегда по вечерам дома.

Вот и первая попытка меня уколоть, не прошло и минуты, – подумал я, и сдержанно ответил ей:

– Нет, ты не права, я теперь работаю и очень много. А по поводу вечера, да, я постараюсь быть, вот только зачем?

– Мне нужно забрать свои вещи, я забыла у тебя кое-что, – быстро произнесла Ирина.

В то время пока я силился вспомнить какие такие вещи она могла у меня забыть, Ирина задала мне новый вопрос – своего рода коронку, заготовленный апперкот, которого я не ожидал:

– Слушай, а этот мальчик все еще живет у тебя? Ты еще не сдал его обратно в детский дом? Мне тут сказали недавно, и поначалу я не могла в это поверить. Скажи мне, может это какой-то розыгрыш?

Услышав вопрос Ирины, я почувствовал, что начинаю заводится, во мне постепенно закипала злость и глухое раздражение, вопроса об Иване я от нее точно не ожидал услышать.

– Ирин, я не собираюсь с тобой это обсуждать. Если нужно что-то забрать, приезжай я буду дома, – ответил ей я.

– А ты за мной не заедешь? Ах да я забыла, у тебя же теперь нет машины. Ну ничего я сама, буду на красной ….

– Хорошо, – перебил ее я, и быстро завершил вызов.

«Мда, ситуация паршивей некуда. Не хватало мне еще слушать на чем она приедет и трусы какого брэнда напялит на себя. Надо же было ей позвонить мне утром прямо в начале рабочего дня, теперь весь день придется ходить как ошпаренный и думать что же будет вечером и чем это закончится» – злился я. Тем не менее, после разговора с Ириной я все же остался доволен собой. Мне удалось научиться контролировать себя за то время, что мы были не вместе. Примерно год назад такие вот «подколы» с ее стороны стоили бы мне разбитого телефона, а может чего и похуже. Вот только что она знает об Иване? Кто ей о нем рассказал? Думаю ничего серьезного она не знает, разве что слухи, но чего ей стоит узнать все прочие обстоятельства. Денег при желании у нее хватит. Самое главное только не пускать ее надолго внутрь моей квартиры, и не оставлять наедине с Иваном, а самое главное вообще не давать ей открывать свой рот без разрешения. Я долго думал, но так и не смог понять откуда Ирина узнала про Ивана. Быть может она следила за моей квартирой, думая что у меня есть какая-то другая женщина или хотела узнать как я провожу свое свободное время без нее.

Остаток моего рабочего дня прошел в напряженном ожидании. Я вздрагивал от любого нового звонка или сообщения на своем телефоне. Кое как, досидев положенные часы, я ушел чуть раньше положенного, почти бегом добежал до остановки общественного транспорта. На такси у меня не было денег, поэтому чтобы побыстрее доехать до дома я решил залезть в маршрутку Отстояв положенную очередь, я кое как втиснулся в нее, разместившись на подножке у самого входа, но затем, нахлынувшая сзади толпа других пассажиров протолкнула меня дальше внутрь салона. Что же в этом тоже был свой плюс, в плотно набитой маршрутке можно было упереться головой в потолок и совсем не держаться за поручни. Я не стал звонить Ивану и предупреждать его о неожиданных гостях, чтобы лишний раз не наводить паники. «Вдруг Ирина передумает и вообще не приедет, так что зачем мне разводить лишнюю суету?» – рассуждал я. На своем пути домой я как обычно попал в жесткую пробку и чтобы успеть вовремя мне пришлось выйти из маршрутки и несколько остановок пройти очень быстрым шагом. Так или иначе, но к своему дому я прибыл вовремя, совершенно взмыленный и мокрый от пота, на моих часах было почти 19.00. Я не стал подниматься к себе в квартиру, а так и остался стоять у дверей подъезда, как часовой, в ожидании той самой машины красного цвета, что обещала мне Ирина. Через какое-то время во дворе нашего дома действительно появилась какая-то машина, но совсем другая. К тому подъезду, где стоял я, подъехал огромный, черный внедорожник с тонированными наглухо вкруг стеклами окон. Пассажирская дверь этой машины резко открылась, оттуда появилась Ирина. Она быстро перешла через дорогу и остановилась передо мной. Ее появление стало для меня неожиданностью, поэтому я сразу позабыл все, что собирался ей сказать. Я просто стоял перед ней и молчал. Я давно не видел свою бывшую, поэтому внешне она показалась мне слегка похудевшей и даже с кругами под глазами. Одета она была в дорогой спортивный костюм с бело-красными полосками. «Видимо опять подсела на спорт и всякие диеты», – подумал я. В остальном Ирина осталась такой же – высокая, стройная, яркая, брюнетка. Пока я думал что ей ответить. Ирина критически осмотрела меня с головы до ног, а затем начала говорить:

– Привет, давно не виделись, – дежурно начала она. Затем решила все же подколоть меня:

– Кстати ты знаешь, а тебя уже не узнать, у тебя даже выражения лица стало…., – здесь Ирина немного задумалась, ища нужные слова, а затем добавила, – Как у бедного.

В ответ на ее колкость, я промолчал, лишь наморщил свой лоб как от сильной головной боли, и сухо спросил:

– Хорошо, у тебя все? Идем наверх?.

– Идем, – согласилась Ирина.

Я как истинный джентльмен открыл перед ней дверь подъезда и пропустил вперед.

– Лифт у нас не работает, по лестнице придется идти, – предупредил ее я.

Мы прошли в темный, мрачный подъезд жилой пятиэтажки. Ирина шла чуть впереди меня, а я следом. Тяжелая, железная дверь закрылась за нами с глухим скрежетом и внутри подъезда внезапно стало очень темно и сыро. Видимо в целях экономии, либо из-за толстого слоя пыли и грязи лампочка в плафоне на площадке первого этажа была такая, что ее света едва хватало, чтобы осветить ступеньки и стены. Ирина и я прошли через площадку первого этажа и стали подыматься по ступенькам лестницы ведущей наверх. Когда мы оказались в промежутке между вторым и третьим этажами, в том месте где нас не было видно со входа в подъезд, я вдруг резко схватил своими руками Ирину, и прижал к стене. Все это было настолько быстро что она даже не успела вскрикнуть, но на всякий случай я все же зажал ей рот своей ладонью. Теперь мы стояли неподвижно лицом к лицу. Перейдя на шепот, я прошипел, смотря Ирине прямо в глаза: «Послушай какие еще вещи ты хочешь у меня забирать? Да у тебя же дома шкафы от тряпок не закрываются. В жизни не поверю что ты заморочилась из-за пары своих старых трусов и маек. Но если они тебе так дороги, то иди, забирай. Главное, только молчи и рот свой поганый лишний раз не открывай». Ирина конечно же не ожидала такого поворота событий. Она вся замерла от неожиданности и вдруг стала такая беспомощная и податливая в моих руках. Аромат ее дорогих духов и близость молодого, стройного, женского тела начали пьянить меня, а в моей памяти вновь промелькнули все те моменты, когда она была целиком и полностью только моя и все мои старые желания начали просыпаться вновь. Нет, ничего не забылось, мои чувства к ней не изменились, ничего не прошло, все стало только хуже. Я безумно хотел Ирину, как раньше, прямо здесь и сейчас, даже в этом грязном лестничном пролете прямо у стены исписанной похабными надписями. Этого никак нельзя было допустить, поэтому чтобы унять свое нахлынувшее возбуждение, я замер, пытаясь представить в своей голове что-то максимально неприятное и главное – не вдыхать все ее женские запахи, по-прежнему зло смотря ей в глаза. Ирина опомнилась первой и попробовала меня оттолкнуть, но все было тщетно. Я крепко держал ее, но затем, подождав немного, все же осторожно убрал свою ладонь от ее рта. Ирина испуганно прошептала: «Ты псих, я скажу Вадику. Он тебе все ребра пересчитает». На что я лишь молча ослабил свою хватку. Ирина вырвались из моих рук, и, оттолкнув меня, отскочила в сторону. Неожиданно толи от напряжения, толи на самом деле вся эта ситуация показалась мне очень забавной, поэтому я рассмеялся прямо Ирине в лицо и сказал: «Кто это сделает? Твой очередной Вадик. Какой он по счету? В этот раз кто он? Боксер или борец? Наверное как обычно мог бы стать чемпионом мира, только его туда не послали? Ну пусть попробует, я жду. А пока просто собирай свои вещи и вали». Ирина развернулась и быстро побежала вверх по лестнице, выкрикивая на ходу: «Ты придурок , чокнутый, дебил, психопат». Я последовал за ней и догнал только на четвертом этаже почти у дверей своей квартиры. Я оттолкнул Ирину в сторону, сказав: «Стой здесь тихо». Затем тихо открыл входную дверь и сказал Ирине: «Подожди здесь». Я первым зашел к себе в квартиру и прикрыв за собой дверь, негромко позвал Ивана. В ответ было лишь тишина. Внутри у меня все похолодело и сразу пошли мысли: «Куда он делся ? А вдруг он что-то с собой сделал или сбежал?». Я не стал разуваться и быстро прошел по квартире, заглядывая во все углы, но Ивана нигде не было. Позвав его еще несколько раз и не услышав ответа , я вернулся обратно к входной двери. Я думал о том что утром у меня была одна проблема , теперь их стало две: бывшая подруга/жена и сбежавший неизвестно куда подросток-инвалид. Утром я очень боялся, что Ирина придет сюда раньше, и встретится с Иваном в то время пока меня не будет. Теперь же я даже не знал что хуже та ситуация, что Ивана нигде нет или его возможная встреча с Ириной. Я не знал где мне искать Ивана, кроме того нужно было как-то разобраться со своей бывшей женой и ее приятелем, сидящим в машине возле дома, а ведь там реально мог быть перекачанный шкаф, которого мне в одиночку просто не вывезти. Ирина, конечно же, могла при случае наговорить много чего такого, а то и придумать чего вовсе не было. К счастью этого не случилось. Поэтому мне нужно было срочно найти Ивана и теперь я думал только о том, как бы побыстрее отправить Ирину домой и пойти его искать. Она же тем временем прошла в мою квартиру и стала ходить по коридору между комнатами взад вперед, делая вид будто бы что-то ищет. Наверное она подумала, что у меня все же есть женщина, и теперь искала любую зацепку, чтобы начать об этом разговор. Не заметив ничего особенного Ирина решила попытать своего счастья в комнатах. Она прошла в мою холостяцкую комнатушку, быстро все осмотрела и разочарованно вышла в коридор. Но когда Ирина попыталась зайти в комнату Ивана, я не пустил ее, спросив: «Что ты там хочешь увидеть? Ирина дернулась, попыталась обойти меня, и попасть в комнату Ивана, но я не поддался. В ответ на это она сделал вид что обиделась и сказала: «Мне уже нельзя в комнату зайти? Что там у тебя голая баба прячется что ли?». В ответ на это я широко распахнул перед ней дверь комнаты Ивана. «Вот смотри», – громко и с вызовом сказал я Ирине. В комнате Ивана все было просто – у левой стены стояла старая деревянная кровать, а сверху над ней висел самодельный тренажер – блок- растяжка с утяжелением. Рядом стояло сложенное пополам инвалидное кресло. Вдоль противоположной стены располагался письменный стол, на котором стоял ноутбук. В углу большой, одежный шкаф. Он был полуоткрыт, а на его левой дверце висела мужская рубашка, а на полу перед ним лежали разбросанные грязные носки. Увидев все это, Ирина наверное наконец поняла, что никакой женщины у меня нет, по крайней мере сейчас, но есть ребенок-инвалид и похоже это надолго. От увиденного на ее лице застыло плохо скрываемое разочарование.

– Так ты что на самом деле усыновил ребенка ? – грустным голосом протянула она.

– Как видишь или ты думала что я все это придумал чтобы с тобой не встречаться? – насмешливо ответил ей я.

– Я не знала как все у тебя на самом деле, может быть и так. Когда ты сам в первый раз мне сказал об этом, я подумала что ты опять пьян и несешь какой-то бред. Да-да. Ты что разве не помнишь? Два месяца назад, ты мне позвонил и заплетающимся языкам рассказал что у тебя в доме будет жить какой-то человек, но ты тогда толком так и не объяснил кто и зачем. Можно же было хотя бы сказать……..

– Хватит болтать, – резко прервал я Ирину.

Только теперь до меня дошло откуда она все узнала. «Неужели я сам ей рассказал? Но как? Получается что звонил по пьяни. Так часто случалось со мной раньше, а потом я ничего не мог вспомнить. Неужели я до этого докатился? Ведь это же совсем днище, как я мог напиваться до такого состояния? – с ужасом думал я. Я попытался сменить неприятную для себя тему разговора, осторожно взял Ирину за руку и сказал: «Ты ведь пришла и это же не просто так. Просто признайся уже наконец мне и себе, что тебя точно так же как и меня тошнит от той жизни, в которой мы раньше жили и которую ты сейчас продолжаешь вести? Она ничего мне не ответила на это, только вырвала свою руку и отвернулась. Ирина долго молчала, затем снова повернулась ко мне, и сказала нахмурившись: «Знаешь, не буду я искать свои вещи. Я лучше поеду, ты звони если что». Затем она сделала неуклюжую попытку поцеловать меня в щеку, но я отвернулся. На что она сразу же фыркнула: «Ну как хочешь». Но не ушла, а зачем-то продолжила стоять рядом. Наверное мой вопрос все же разбудил в ней что-то, то самое глубоко скрытое в душе, поэтому в свою очередь она сама решила задать мне откровенный вопрос:

– Вот зачем, скажи мне? Зачем тебе эта жертва? Ты же ведь ничего ему не сможешь дать. Ты же нищий.

Эти слова Ирины внезапно привела меня в бешенство, внутри нажалась какая-то кнопка, поэтому я резко вскинул свою правую руку вверх, и замахнулся на нее. Она, увидев это, испуганно зажмурилась, и, закрывшись руками, вся сжалась, ожидая моего удара.

И тут я внезапно помнил как все это у нас случилось в прошлый раз. Я тогда ударил ее первым, но не кулаком, а двумя прямыми ладонями рук. Можно сказать что даже не ударил, а резко толкнул в грудь, от себя и она, словно пушинка отлетев от меня, упала спиной на широкий диван, который к счастью стоял рядом. Я не остановился на этом и словно хищный зверь навалился на Ирину сверху, прижал ее руки к дивану своими коленями, а затем обхватил своими руками ее шею. Я был настолько зол в тот момент, что хотел задушить ее, но что-то меня остановило. Внезапно я застыл в этом положении до тех пор пока не пришел в себя. Я действовал словно в тумане на инстинктах и до сих пор помню свои руки сжатые на чужой шее и взгляд бешеных глаз Ирины, смотрящих на меня. Что-то в нем было схожее со взглядом загнанной в угол тигрицы.

От этих воспоминаний меня затрясло и я остановился. «Это не жертва», – тихо сказал я, а затем убрал свои руки за спину. В воздухе повисла напряженная пауза. Неловкую сцену молчания прервал звонок на мобильный телефон Ирины, видимо это был тот самый Вадик из черного внедорожника, которому надоело ждать у подъезда. «Да, все в порядке, уже выхожу», – ответила ему Ирина и выбежала из моей квартиры. Уже на пороге она чуть задержалась и зло крикнула мне: «Ты променял меня на этого калеку, я ненавижу тебя, тварь. И знаешь что? Я все таки подам на развод и тебя даже эту квартиру заберут. Понял ты, козел?»

Я ничего не ответил ей и когда Ирина наконец ушла, от злости со всей силы ударил своим кулаком в стену. Боль прошила мое тело и отрезвила меня, а с разбитых костяшек пальцев руки закапала кровь. Я быстро зашел в ванную и подставил свою руку под струю холодной воды. Смотря на красные струйки, расползающиеся по стенкам ванной, я думал: «А ведь всего год назад у нас с Ириной все было по-другому: бурные сцены ревности, прерывались такими же бурными примирениями в постели. На короткое время наши отношения налаживались, затем все повторялось снова. Жаль, что такие пары как наша очень быстро выгорают. Невероятно сильные взаимные эмоции кончаются быстрее чем топливо в бензобаке мощного спорткара. Проходит несколько месяцев и все – нечего уже проживать дальше. Вместо страсти и обожания наступает холодное равнодушие к друг другу, переходящее в ненависть с отвращением. Хотя в нашем случае на это повлияли конечно же и бытовые проблемы, куда без этого. Главной из них конечно же были деньги – вернее их отсутствие. И тут стоит отдать Ирине должное. Она давала мне шанс, видимо в тайне надеясь, что я смогу вернуть нас на тот уровень доходов, к которому привыкли. Если честно у меня самого действительно оставалась надежда на часть того наследства, что осталась мне от покойного отца. Конечно же, после его смерти, все счета его счета и вклады оказались заблокировали, поэтому мне нужно было доказать, что именно я как прямой наследник имею на них полное право. Для этого требовались адвокаты, долгие разборки в судах, что было мне конечно же не по карману. Поначалу я пытался разобраться в этом сам, но вскоре забросил это дело. Связался с брокерами, попытался инвестировать то, что у меня оставалось из сбережений, но неудачно. В итоге я стал полным банкротом и долго не решался признаться Ирине в этом. Вот поэтому первое время мы продолжали жить по-старому. Я тратил оставшиеся на своих счетах и кредитных карточках деньги, а она получала какие-то суммы от родителей. Но вскоре они по-видимому решили, что пора бы уже кому-то начать содержать их дочурку по полной программе и урезали ей содержание. Для Ирины это был серьезный удар, но первое время она пыталась оставаться оптимисткой и даже нашла себе работу – администратором на ресепшене в модном фитнесс клубе. Мы тогда решили, что несмотря ни на что останемся вместе, поэтому решились на событие – уехали на далекие острова в южных морях и там сыграли свадьбу, а когда вернулись то на «слабо» сходили в загс и официально расписались. Ирина стала моей женой, но в целом в нашей жизни особо ничего не изменилось. Какого-либо общего бюджета так и не появилось Шло время, денег все больше и больше не хватало и в какой-то момент я уже не смог платить по счетам, поэтому мне пришлось переехать из арендованной двухуровневой квартиры в одном из престижных жилых комплексов города, в старую квартиру, которую мой отец до этого почти десять лет сдавал в аренду. Я даже не помню откуда она у него взялась, возможно он получил эту квартиру за какие-то долги. А потом, видимо предчувствуя что-то, оформил на меня. Я и сам с трудом вспомнил про нее. Как –то в один из дней я задумчиво вертел в руках своей банковской карточкой на которой оставалось всего несколько жалких тысяч, думая о том куда же мне вывозить свои вещи как внезапно мне поступил звонок от коммунальщиков, которым нужно было менять какие-то трубы, поэтому они искали хозяев той старой квартиры, чтобы все это с ними согласовать. Так я вспомнил про эту квартиру. Продолжать сдавать ее дальше было бессмысленно, эта сумма все равно бы меня не спасла, поэтому квартирантов пришлось выселить, а мне переехать туда. Ирина переезжать со мной не захотела. Она переехала в свою квартиру, щедро подаренную ей родителями. На этом собственно наши отношения и закончилось. Хотя, первое время Ирина еще пыталась продолжать их поддерживать, иногда приезжала ко мне в гости и даже перевезла часть вещей. Она видимо все еще верила в чудо, верила что сможет пожертвовать собой ради обычной, серой, скучной, семейной жизни. Но домашняя рутина почти что существования с очень скудным бюджетом, весьма быстро ей наскучила. Тогда мы не могли себе позволить даже треть из того что имели раньше. В лучшем случае я мог предложить ей только киношки с дешевыми кофейнями и прогулки по парку. Вскоре Ирина начала пропадать по вечерам, а бывало что и вообще уезжала куда-то на все выходные, при этом мне говорила что ездит к подругам. Я пробовал конечно же устраивать скандалы, от этого становилось только хуже. В один из дней Ирина ушла насовсем, не сказав мне не слова. Через несколько дней после нашего разрыва, мне от нее пришло лишь короткое сообщение с одним только словом: «Прости». Три долгих года наших отношений уместились в этом слове. Но теперь хватит. Мне нужно наконец удалить все ее номера и все ее фото из своего телефона, а также удалить из друзей в всех соцсетях, затем выбросить из своей квартиры все вещи с ее запахом. А лучше всего было бы вообще удалить любое воспоминание о Ирине, загнать мысли о ней куда-то очень глубоко под корку своего мозга. А еще для лечения таких душевных травм есть алкоголь – много алкоголя. Жаль, что он только заглушает боль, но не лечит. Первое время я ненавидел Ирину всей душой, но все равно хотел вернуть назад, от этого бесился, бил кулаками в стены, кричал ей: «Сдохни, сука, я ненавижу тебя». Потом все эти бурные эмоции как-то затихли и ко мне пришло равнодушие. А все что стало происходить в ее жизни, но теперь уже без меня стало восприниматься как нечто увиденное в фильме или услышанное в рассказе от знакомых. Да так тоже бывает. Какой-то тумблер переключается внутри тебя, и тот человек что раньше был тебе ближе всех, теперь становится просто человеком из толпы.

Наверное, человеческие отношения похожи на игру в «дженгу». Долгое время вы вместе строите высокую башню. Она растет кубик за кубиком все выше и выше, но стоит только кому-либо из вас неаккуратно положить или выдернуть хотя бы один из них, то ваша башня разваливается в одно мгновение. Отличие этой игры от реальной жизни лишь в том, что в игре разваливший башню считается проигравшим и строит ее заново, а в отношениях невозможно понять кто проиграл, а кто выиграл, обе стороны начинают строить новые башни, только с другими партнерами.

Я тяжело переживал наш с ней разрыв. Но постепенно, на смену хаосу эмоций в моей голове пришел порядок. Я начал вспоминать свою жизнь, и выстраивать ее заново как стену, кирпич за кирпичиком. Я думал о том ,что же я смог сделать за свои 30 лет. Мои детство и школа пролетели незаметно, затем был универ, там тоже особо нечего вспомнить, в армии я не был, детей у меня нет и так постепенно я добрался до одной даты, а именно 27 августа 2010 года. Мне казалось что я уже почти позабыл тот день. Те люди, что с ними стало? Вроде кто-то из них остался жив. Где же они сейчас? Об этом я не знал, но почему-то мне захотелось это выяснить. И думаю с того момента началось мое осмысление своего существования и моя дорога к жизни. Я понял что пора что-то менять, пора найти свой путь, который выведет меня из жизненного тупика, в который сам себя загнал.

Внезапно за моей спиной послышался звук открывающейся входной двери. Я обернулся, и увидел Ивана. Он еле держался на ногах от усталости, но пытался выглядеть бодрым и веселым. Иван виновато улыбнулся и сказал:

– Привет, а почему у нас входная дверь открыта?

Я ответил ему вопросом на вопрос, путая оттенки радости и строгости в своем голосе:

– Ты где был?

– Ходил в киоск, тут недалеко. Вот купил тебе пива.

«Как же он дошел до него», – удивленно подумал я. От неожиданности только и смог выдавить:

– А как тебе продали?

– Там женщина знакомая одна работает, – невозмутимо продолжал Иван, – Она в нашем доме живет, и говорит что знает тебя.

Затем он добавил:

– А я видел ее.

– Кого? – опешил я.

– Ты сам знаешь кого. Ее. Такая высокая, красивая. Она еще стояла у входа в наш подъезд и что-то кричала. А потом какой-то здоровый мужик вылез из большого черного джипа, затолкал ее в свою крутую тачку и увез.

Я конечно же понял что Иван говорит о Ирине и попытался улыбнуться, чтобы казаться веселым и оптимистичным, но моя улыбка получилась грустной. Пришлось сказать Ивану правду:

– Та женщина – моя бывшая жена. Больше она не придет, надеюсь. И вообще пойдем лучше в кухню, там поточим что-нибудь. Хочешь есть?

Иван согласился и мы прошли на кухню. Когда мы сидели за кухонным столом он сказал:

–А она была классная. Я даже не мог представить что у тебя была такая жена.

–Много чего было Иван, расскажу когда-нибудь. А у тебя никого не было там? В доме? Меня коробило от слов детдом, приют, интернат, поэтому я говорил просто «дом» , хотя Иван не любил и это слово. С его слов назвать это домом было никак нельзя. Поэтому я делал ударение на конец этого слова, чтобы оно звучало немного по-другому.

Иван к моему удивлению начал рассказывать: «Была у нас одна девчонка, с виду с ней было все нормально, я не знаю зачем ее там держали, вроде как толи она была отстающая в развитии или что-то такое. Она часто мне улыбалась и разговаривала при встрече, а потом ее забрали от нас куда-то. Когда она уезжала, то обещала письма всем писать и мне тоже, но так и не прислала ни одного. Хотя как сейчас думаю что это просто мне так казалось, что она только со мной общается, а на самом дела она такой была со всеми. Просто мне хотелось верить в то, что она только для меня это делает. Я же ведь тогда совсем мелкий был, глупый. А она была старше и видела всех насквозь, всегда знала чего хочет. Так вот, один раз я как-то сидел один в комнате, урок учил, а все наши ушли гулять на улицу и тут вдруг она, зашла в комнату, как будто случайно, типа кого-то искала, при этом еще одела такую майку, через которую все просвечивало. В общем подошла она ко мне, склонилась сверху и спросила: «Привет, что читаешь?». А я просто впился глазами в ее ……, ну ты понял куда. Она это конечно же заметила и прижалась ко мне, чтобы я почувствовал ее тело. Тут то ее и спугнула наша воспитательница. Она как заорала на нее: «Ты что тут, проститутка, делаешь, иди в свою комнату. В общем все испортила. А потом я узнал, что эта девка просто поспорила на меня с кем-то из своих подруг, но тогда я еще не понимал что к чему, а сейчас уже пофиг».

Слушая рассказ Ивана, я думал о том почему так случается в жизни, что одни из нас рождаются глупыми и наивными, словно жертвенные тельцы и поэтому должны познавать окружающий мир через череду жестоких проб и ошибок , а другие рождены будто бы с генетически заложенной программой о том как преуспевать в этом мире. Что же это? Уроки от родителей, банальная интуиция или же какой то дар свыше? Когда-то я и сам считал, что весь мир существует только для меня, что я избранный, а потом вдруг оказалось что весь мой мир – это всего лишь мой отец и несколько десятков нужных людей вокруг меня. Когда они исчезли, то оказалось что и мне теперь нужно учиться жить заново. Тогда, оставшись один, я как маленький ребенок учился заново жить и попадал в различные передряги, пока не набил себе шишек и не стал таким же как все. Лучше конечно же пройти этот этап еще в юности, когда все твои беды и проблемы забываются легко и быстро. Чему же я мог научить Ивана? Мне иногда казалось, что он знает и видел в этой жизни намного больше меня. Мне оставалось только поддерживать его во всем к чему он хотел стремиться.

Глава 5 Встреча под зонтом

Она быстро шла по улице, делая вид что не замечает взгляды молодых парней и мужчин постарше, обращенные к ней, чаще открытые, либо украдкой. В них было все: восхищение, желание, страсть, а иногда даже зависть вперемешку с ненавистью. Ей было не привыкать находиться в центре внимания и ей это нравилось. Поэтому она часто любила одевать темные очки, тогда ей можно было самой смотреть на других, без контакта глазами, оставаться незамеченной для чужих взглядов и чужих мыслей.

Не так давно, ранним утром, она решила сократить свой путь на учебу в колледж и пройти через дворы соседнего квартала. В одном из местных дворов она заметила очень странного парня, который пристально смотрел на нее, словно на свою знакомую. Этот странного вида парень стоял под большим деревом, одной рукой опираясь на свою трость, а ноги у него были какие-то необычно тонкие, похожие на протезы или ходули. Когда она проходила мимо него, он вдруг начал улыбаться как сумасшедший и это ее немного испугало. Она отвернулась от него и резко ускорила шаг. Но почему-то эта простая, добродушная, почти детская улыбка чем-то очень понравилась ей. В этом взгляде не было столь надоевшего ей похотливого желания или попыток раздеть ее глазами.

Проснувшись утром на следующий день, она начала собираться на учебу и поначалу хотела изменить свой маршрут, ведь ей было неловко снова идти через тот двор, где вчера она встретила того странного парня. Но, одновременно с этим, ей почему-то снова захотелось увидеть его. Вдруг он опять будет там стоять и ждать ее. То, что он снова будет там, она догадывалась, но ей хотелось проверить это и природное женское любопытство взяло свое. Та его улыбка была ей и только дня нее. Сама не заметив, она вдруг стала примерять более яркое платье, чем обычно. Ее выбор пал на кремовое, с белым поясом и серыми туфлями. Нарядившись, она вышла из дома и быстро зашагала в сторону ближайшей станции метро. Пройдя по улице несколько десятков метров она внезапно поняла, что зря не посмотрела прогноз погоды, утреннее солнце было обманчиво, на небе появились большие тучи, а погода начала портиться. Как назло зонт с собой она не взяла. Вернуться назад домой она уже не успевала. Теперь ей нужно было побыстрее успеть дойти до поземного перехода, чтобы не опоздать на занятия и не промокнуть.

Она снова решила срезать свой путь через дворы, перешла через широкую дорогу, затемпрошла через арку старой пятиэтажки и оказалась возле того самого дома, где не так давно встретила странного парня. В тот самый момент вдруг подул сильный ветер и начал накрапывать мелкий дождь. Его первые капли упали на землю, оставляя темные следы на пыльном асфальте. Она ускорила свой шаг. Дождь начинал капать еще сильнее. На ее пути, возле большого дерева на том же самом месте что и в прошлый раз снова стоял какой-то человек, одетый в серую кожаную куртку, которая была явно ему не по размеру, словно он одолжил ее у какого-то взрослого на время. Она увидела его со спины и поначалу подумала что это какой-то бродяга, вылезший из подвала. Внезапно человек в серой куртке обернулся и она увидела, что это тот самый парень «из вчера», только в руках у него теперь был большой зонт с изогнутой ручкой, который он использовал вместо трости. От неожиданности она остановилась. А дальше все произошло молча, без слов, как в старом черно-белом кино. Дождь усилился, парень в серой кожаной куртке поднял над своей головой зонт и раскрыл его, а она все еще продолжала стоять под дождем не решаясь подойти поближе. Так они молча стояли какое-то время. Капли дождя все сильнее покрывали ее платье темными точками. Внезапно парень в кожаной куртке тихим спокойным голосом предложил ей: «Идите под зонт, все же здесь будет лучше», и она неожиданно для себя словно послушная девочка подошла и встала под зонт рядом с ним.

*******

В то утро Иван снова ждал ту самую, увиденную им не так давно с балкона, девушку в зеленом платье, поэтому вышел на улицу, неважно чего ему это стоило. На этот раз он подготовился в долгому ожиданию на улице, поэтому одел серую кожаную куртку не по размеру и взял с собой большой зонт. На улице он так же предусмотрительно занял место у большого дерева, чтобы в случае чего опереться на него если не хватит сил стоять.

Затем внезапно Иван увидел ту самую девушку и застыл, понимая, что, наверное у него не хватит смелости первому заговорить с ней. Но Ивану повезло, пошел сильный дождь и все решилось как-то само собой. Он осмелился позвать эту девушку встать к нему под зонт, она согласилась, подошла ближе и повернувшись к нему, спросила:

– Мы что знакомы? Почему вы так пристально на меня все время смотрите?

На что Иван ответил ей:

– Два дня , я знаю вас два дня. Вернее я вижу вас два дня.

Девушка посмотрела на него немного насмешливо и спросила:

– Как интересно. И что вы теперь будете ждать меня здесь каждый день?

Иван попытался ответить ей в тон:

– А почему бы и нет, если вы мне нравитесь? Ведь всегда приятно знать, что тебя где-то ждут.

Его ответ понравился девушке, поэтому она задала ему вопрос, уже в более дружелюбном тоне, перейдя на ты:

– А откуда ты меня рассмотрел? Ты живешь в этом доме?

– Да, живу, с балкона с другой стороны – там, мой, оттуда я первый раз увидел те …, -тут Иван осекся и добавил, – вас».

У Ивана заплетался язык. В тот момент он был настолько взволнован и не верил своему счастью. В первый раз в жизни с ним заговорила незнакомая девушка и не из жалости или показного лицемерия, а просто потому что ей хотелось с ним заговорить. К тому же она была молода, красива, в яркой, приятно пахнущей, одежде. Иван никогда бы не подумал, что свежесть человека можно почувствовать, как чувствуешь свежесть утра в чистом поле. От этого приятное тепло пошло по телу Ивана, а его голова и вовсе пошла кругом, поэтому он уже с трудом понимал где находится, но продолжал стоять, крепко сжимая в руках свой зонт. «Эй, вернись ко мне», – голос девушки прозвучал так звонко, будто бы у Ивана в голове. Он переступил с ноги на ногу и тут к нему вернулась его боль. Ноги Ивана, еще не окрепшие для долгого стояния на одном месте, нестерпимо заныли и если до этого ему помогала импровизированная трость из своего зонта, то теперь его нужно было держать над головой. Иван было очень больно, но он старался любым способом не показывать это, держась изо всех сил, поэтому его лицо превратилось в каменную маску. Девушка, стоящая рядом с ним, конечно же заметила все эти перемены, поэтому сказала: «Ладно, дождь почти кончился, мне пора. Нужно спешить на учебу. А ты завтра будешь здесь меня ждать?». Губы Ивана сжимались от боли, но он попытался улыбнуться ей и утвердительно кивнул головой. В ответ она рассмеялась, сказав: «Вот упрямый, еще заболеешь из-за меня, на улице ведь уже осень. Ладно прощай, я пошла на учебу». Уходя, девушка отошла на несколько десятков метров, затем обернулась и увидела как Иван устало оперся на ствол дерево. «Почему же он не спросил как меня зовут? Надо бы ему сказать – решила она и крикнула:

– А меня Аня зовут. Запомнишь?

– Навечно, – ответил Иван.

–Что навечно? – не поняла она.

–Навечно запомнил, память такая у меня, – пояснил Иван.

– А тебя как ? – спросила она.

–Иван.

– Иван? Так просто. Ладно я пойду, все пока.


********

После Аня очень долго ругала себя за свое любопытство: «Вот зачем я у него это спросила, теперь увяжется за мной, будет ждать, придется теперь ходить другой, более длинной дорогой». Придя на учебу в свой колледж, она целый день думала о случившимся и говорила себе: «Тебе просто нужно было встать под зонт, чтобы не промокнуть, да что в этом вообще такого? Да и парень этот так себе. Худой. Кожа и кости, к тому же еще и калека. Завтра попрошу проводить меня Серегу, с соседней группы , пусть увидит что я занята и отстанет сразу». Тем не менее Аня не могла избавиться от мыслей о том, что было в том парне что-то особенное. И это нравилось ей. Но что именно она пока не понимала, поэтому мучилась в догадках. Шаблон ее идеального парня в этот раз не работал. Ей всегда нравились высокие, крепкие, решительные парни и это было взаимно, но здесь все было иначе. Ни ростом ни внешность тот парень в серой куртке по имени Иван даже близко не походил на ее обычных избранников. Так и найдя ответа на свои вопросы, Аня решила списать все на обычную жалость и немного успокоилась. Ее жизнь была достаточно насыщена событиями и встречами с новыми людьми. Тем не менее встреча с Иваном заставила ее пересмотреть многие вещи в своей жизни. Она даже стала иногда думать что как бы сравнивает других парней с ним. Все это было для Ани весьма странно. Но факт оставался фактом, забыть Ивана как это было с другими парнями у нее не получалось.

Глава 6 Первый шаг

Вечером того же дня, когда я вернулся домой с работы, я заметил немного странное поведение Ивана. Видимо ему очень сильно хотелось меня о чем-то попросить, но он не решался.

– Тебя что-то беспокоит? – решил первым начать разговор я.

Он ответил осторожно будто бы боясь моей реакции:

–Скажи, а можно что-то придумать с моей одеждой? Мне бы обновить хоть что-нибудь».

На что я предложил ему:

– Да, думаю придумаем что-нибудь, правда денег у меня сейчас не очень много, но скоро будет аванс. Поехали завтра вечером, хочешь. В будние дни меньше народу.

– Завтра я не могу, – ответил Иван, – Мне надо быть здесь утром».

Я уже понял что Ивану нужно обязательно зачем-то по утрам быть дома, но решил не давить на него, чтобы узнать зачем. Только сказал:

– Ладно, тогда поедем в выходные, но если ты выходишь из дома, то пользуйся хотя бы лифтом. Я не хочу чтобы ты разбил себе голову или сломал что-то упав в лестницы. Лифт же работал сегодня?

– Да работал, его вчера сделали в обед.

– Послезавтра тогда поедем приодеться? Договорились?

– Да пойдет.

Иван ушел в себе в комнату, а я в очередной раз остался один на один со своими воспоминаниями. Вкупе с усталостью после работы они сводили меня с ума и часто я почти не мог спать. Чтобы забыться, я налил себе стакан дешевого вина, купленного на разлив. Вино это было каким-то странным, по-видимому крепленым, поэтому я быстро захмелел. И неожиданно для себя мысленно вернулся в прошлое, примерно на полгода назад, в то время когда мои поиски по интернету и старым новостям уже ничего не давали. Это было совсем неудивительно ведь за всю информацию о том старом происшествии постепенно подчистили, а со временем даже небольшие заметки о нем были убраны в старые архивы или удалены. Тогда, просидев пару вечеров в интернете без какого-либо результата, я настолько впал в отчаяние, что даже решил обратиться в местный отдел полиции. Я был наивен и думал что возможно там мне смогут предоставить хоть какую то информацию о происшествиях на дорогах, случившихся в прошлые годы. Я действительно пошел туда, и, потратив еще пару дней на бессмысленное стояние в очередях и хождения по окнам, понял что это бессмысленно. Архива в дорожной полиции за прошлые годы уже давно не было. Все данные в нем видимо «потерялись» при очередном сбое базы несколько лет назад. Такие «сбои» у них случались периодически, позволяя обнулять старые штрафы, проблемы и ошибки. После нехитрых размышлений, я понял что у меня остался единственный способ узнать хоть что-то о делах прошлых лет. Поначалу я даже не хотел об этом думать. Ведь для этого мне потребовалось попросить помощи у бывшего начальника службы безопасности моего покойного отца. Делать это мне было особенно неприятно, потому как с моим отцом они жестко «разосрались» еще много лет назад. Можно даже сказать, что отец просто выгнал того «Безопасника» с работы. В то время я и сам частенько нагревал «Безопаснику» голову своими периодическими косяками, из которых ему приходилось меня вытаскивать. Если при новой встрече он припомнит мне все мои прошлые грешки, то я могу даже получить срок или попасть на деньги. Возможно «Безопасник» даже захочет свою невыплаченную в прошлом зарплату и даже премию. Как бы то ни было, кроме как от него помощи мне ждать помощи было неоткуда. Разговор предстоял напряженный, и я сам сделал все только хуже – изрядно накидавшись вискарем, позвонил «Безопаснику» поздно вечером, ближе к полуночи, на мою удачу он не сменил номер своего сотового, но тогда не ответил на мой звонок, чем спас себя от выслушивания моих пьяных матов в свой адрес и прочего бреда. На следующий день, будучи уже трезвым, я решился на еще один звонок и все-таки дозвонился до него. Поначалу «Безопасник» долго отнекивался, ссылался на то что очень занят и уже отошел от дел, но затем все же сдался и мне удалось договориться о встрече с ним. Я схитрил, не стал как говорят «вскрывать все свои карты сразу», а говорил расплывчато, придал своему вопросу крайнюю значительность. «Безопасник» к моему удивлению купился на эту приманку как ребенок и согласился на встречу. Все же этот старый лис остался верен своей привычке – не терять любые, хоть сколько-нибудь значимые контакты и связи, поэтому не забыл и про меня. «Каждый человек хоть на что-то да сгодится» – помнится мне, так звучала его любимая поговорка. Да и в целом он был очень прижимистый и даже хозяйственный. Эдакий Плюшкин от спецслужб, который годами вместо горы ненужных вещей собирал контакты и данные нужных и не очень людей. А затем хранил их и при случае использовал в своих личных целях.

Мы договорились с ним о встрече и через день я уже сидел в помпезно обставленной приемной одного из крупных банков нашего города. Грудастая секретарша с надутыми губами презрительно смерила меня взглядом с ног до головы. Наверное ее несказанно разозлил тот факт, что я нагло без приглашения зашел к ней в приемную и с размаху плюхнулся на дорогой кожаный диван, стоящий у стены. Как и положено в таких местах мне пришлось ожидать приглашения. Хотя кроме меня посетителей вообще не было. Примерно через полчаса ожидания я наконец оказался удостоен аудиенции у «Безопасника». «Заходите, Виктор Петрович ждет», – важно сказала секретарша и открыла передо мной дверь его кабинета. Только после ее фразы, я наконец толком вспомнил как звали этого человек. Виктор Петрович – когда-то давно работал главой службы безопасности моего отца. Фамилии его я не помнил, да и особо никогда не интересовался, все что я заучил как молитву – так это его телефон и фразу «Виктор Петрович помоги». Тогда, во время своей буйной молодости, я пользовался этой фразой как заклинанием для решения всех своих проблем.

Теперь, после стольких лет, я не знал чего от него ожидать. Поэтому осторожно зашел в его кабинет и уселся на самом дальнем стуле, стоящем почти что у двери. А Виктор Петрович как важный начальник сидел за большим столом в центре кабинета и делал вид что очень занят, поэтому не замечал меня. Что же все было вполне закономерно. Ведь теперь он важная шишка, а я просто обычный проситель с улицы. Сперва я почти не узнал Виктора Петровича. Он сильно изменился. Когда-то то это был веселый и полный сил мужчина средних лет, теперь же передо мной сидел весьма усталый и напряженный человек, почти что старик. Выражение его лица как бы говорило: «Что вам всем от меня нужно, отстаньте, я задолбался уже». Тем не менее материально Виктор Петрович судя по всему совсем не бедствовал, поэтому потерял былую спортивную форму, сильно располнел и на его лице появилось несколько подбородков, а вот волос на голове конечно же поубавилось, да и седины стало больше. Также по мешкам под глазами было заметно, что он стал часто прикладываться к бутылке, в чем раньше он не был замечен.

– Что у тебя случилось? – оторвавшись от своих дел, резко начал Виктор Петрович.

«Понесло его сразу с места в карьер, – настороженно подумал я, – Наверное подумал, что я опять вляпался в какую-то херовую историю и теперь хочу чтобы он мне помог по старой памяти, либо буду просить за кого-то из своих «друганов. Эх, хорошо бы сейчас найти хоть одного из тех за кого я когда-то просил».

– А у меня все хорошо, – уверенно ответил я, пытаясь успокоить Виктора Петровича.

– Тогда зачем ты здесь? Ты же по телефону сказал мне о каком-то своем очень важном деле, – строго спросил меня он.

Виктор Петрович недовольно смотрел на меня. А я молчал, выдерживая нужную, драматическую паузу.

– Ну что там у тебя? Давай рожай быстрее, – недовольно поторопил меня Виктор Петрович.

Я решил начать издалека:

– Вы может помните шесть лет назад, у меня случилось происшествие, авария на дороге?

После этой фразы Виктор Петрович наморщил свой лоб и посмотрел на меня так, что мне показалось он хочет прожечь меня своим взглядом насквозь. Затем он усмехнулся и язвительно уточнил:

– А о каком из них речь? Сложно было все их запомнить, хотя , может быть я и вспомню при необходимости, вот только от меня то тебе что нужно?

– Стараясь сохранять серьезность и спокойствие в голосе, я продолжил: Помните 2010 год, ночь, дорога, пешеходный переход, на нем семья ? В общем я хочу знать что с ними стало, с теми людьми.

Виктор Петрович весьма удивился от моей просьбы. Даже морщины на его лбу разгладились, а глаза округлились, затем он сказал:

– Думаю это не так сложно, вот только тебе это зачем?»

Понимая всю «бредовость» своих слов, я сказал первое что пришло в голову:

– Хочу узнать что с ними стало и может быть даже чем-то им помочь.

В ответ Виктор Петрович снова нахмурился:

– Ты совсем что ли уже сдвинулся? Не лез бы ты туда парень, живи себе. Тебя же отмазали тогда, что тебе еще нужно?

– Мне очень нужно, помогите, ради моего отца, – взмолился я.

Виктор Петрович услышав мои слова, тяжело вздохнул и снова попытался отговорить меня от этой на его взгляд безумной затеи:

– Уголовное дело, если ты помнишь, было закрыто, а сейчас, оно скорее всего давно лежит в архиве. Если они конечно еще не уничтожили его.

Я не знал, стоит ли верить Виктору Петровичу, но был уверен что этот старый лис скорее всего подстраховался и копии всех важных документов все равно хранил где-то у себя в тайнике или в сейфе. Потребовать конечно от него чего-то силой я не мог.

Виктор Петрович по-видимому решил завершить наш разговор, поэтому раздраженно сказал:

– Еще раз говорю , не лез бы ты туда , но ты же ведь все равно не послушаешь. Твой отец, пока был жив, тоже не любил советчиков. А так бы может еще пожил лет 5-10. Но ему не повезло.

Слушать что-то плохое про своего отца мне не хотелось, поэтому я вскочил на ноги, собираясь как можно быстрее покинуть пафосный кабинет Виктора Петровича, громко хлопнув дверью. Но нездоровый блеск в его глазах подтвердил мои опасения о том, что все так легко для меня не закончится.

– Сядь, – резко приказал мне он, а затем его голос неожиданно принял добродушный тон старого приятеля, – Ты не обижайся. Ты что такой нервный стал? Прошлое ведь уже не изменишь, что было то было. А ты просто успокойся.

Выждав паузу секунд 30, Виктор Петрович спросил меня:

– Значит тебе очень нужно да?

Я в ответ молча кивнул ему головой. Тогда он пристально посмотрел на меня и начал говорить:

– В общем смотри, что я могу тебе предложить.

В этот момент я понял что дверца клетки для меня открыта, теперь я у на крючке у Виктора Петровича, но что он приготовил для меня я пока не знал. А он тем временем продолжал:

– Есть у нас один проблемник, должник в общем если по-простому. Тебе особо не зачем знать, что он должен и кому. А нам его нужно поприжать немного, а то он давно уже мозги парит, быкует, не идет на контакт. Поможешь нам?

– Да наверное. А моя работа в чем состоит? – осторожно спросил я.

– Все просто, тебе нужно с ним встретиться и аккуратно выбесить его. Он ведь бывший боксер, ходил в клуб Олимпия куда и ты кстати, поэтому долго не будет руки в карманах держать. Ты еще держать удар не разучился? Нет или да? Вижу ты слегка поднабрал в весе, вон уже живот торчит.

– Да есть такое, но видимо придется вспомнить молодость.

Виктор Петрович снова пристально посмотрел на меня и спросил:

– Ну что сможешь?

– Да, -вырвалось у меня.

Неожиданно для себя, я согласился на эту не то авантюру, не то преступление. Поэтому теперь, ввязавшись в мутную схему Виктора Петровича мне оставалось только покорно узнать свою роль и участь.

– Скажите, а что мне нужно будет сделать, чтобы аккуратно выбесить этого вашего должника? Переспросил я у Виктора Петровича.

– Хм, ну прояви фантазию, как увидишь его, подойди ,сыграй под дурачка или под пьяного. Да просто любым предлогом выбеси его, но без оскорблений и драки с твоей стороны, чтобы все было прилично. Он на тебя должен навалится, и начать бить. Мы конечно дадим ему немного разойтись.

– А что потом? – испуганно спросил я.

– А потом мы подкатим с нарядом полиции и сразу же его оприходуем, затем «заяву» твою приложим на него. Тебе при случае подрисуем тяжкие телесные, так что ты не подставляйся без надобности. Я бы конечно туда кого-нибудь из своих бойцов отправил, но нельзя, мне нужен человек нейтральный со стороны для достоверности происходящего. А ты как раз подходишь, кроме того ты как я помню и на бокс и на борьбу ходил в молодости. В общем, думаю, ты все понял. Даю тебе пять минут на размышления.

Получить по морде за просто так, да еще и потом попасть в больничку мне не очень хотелось. Так передо мной в очередной раз в жизни встал выбор – отступить или пойти до конца, но в этот раз мои размышления были недолгими .

– Ладно, я согласен, что мне теперь делать? – резко выпалил я.

– Жди моего звонка вечером. На встречу одень ту одежду, которую не жалко и самое главное не пей ничего алкогольного. Если тебе все понятно, то тогда будь на связи и жди звонка.

Я вышел от Виктора Петровича в смешанных чувствах. Во-первых я боялся что он меня кинет, к тому же мне толком было неясно, что он задумал. В самом худшем случае я могу сам оказаться на нарах или в инвалидном кресле. Мда уж, быть игрушкой в чужих руках, то еще счастье. Кто же такой этот «должник» и что за люди стоят за ним, что требуется такая хитрая схема. Придя домой в расстроенных чувствах я сразу же нарушил главное правило и нафигачился разливного пива, а затем смог немного успокоиться, после этого уснул. Я не ожидал, что Виктор Петрович нарушит свой план и кинет меня, не позвонив.

Вечером я проснулся. Меня разбудил звуки вызова с моего сотового телефона, который просто разрывался от звонков. Номер звонившего был мне незнаком, но я все же решил ответить. Незнакомцем оказался один из подчиненных Виктора Петровича. Он назвался Сергеем и говорил как-то странно, проглатывая первую букву в начале каждого слова. В итоге у него получалось что-то вроде:

– …обрый …ечер, …ы …отовы? …ыходите, йя иду …а ..лице.

Последняя сказанная незнакомцем фраза звучала странно и немного символично. Мысленно повторяя эти слова, я подставил свое лицо под струи холодной воды и одевшись, вышел из дома. Иду на лице – возможно предстоящим вечером со мной будет не только это, а что-то гораздо худшее.

На парковке возле подъезда своего дома, я увидел старый седан серого цвета, с вкруг тонированными окнами. Водитель, заметив меня, открыл стекло своего окна и знаком показал идти к нему. Это по-видимому и был звонивший мне Сергей. Я молча сел в его машину и мы поехали, петляя по каким-то дворам. Маршрут был мне неизвестен, но судя по всему мы ехали куда-то в центр города. Сергей все время молчал, даже радио не включал. Он был непохож на бойца спецслужб или спортсмена, каких мне чаще всего приходилось видеть среди сотрудников подобных структур. В отличии от всех этих здоровых качков, Сергей обладал совсем невзрачной внешностью: невысокого роста, худой, сутулый, в общем ничего особенного, эдакий рядовой гражданин своей страны, которого увидел раз и тут же забыл. Единственное что выдавало в нем хоть какую-либо принадлежность к органам или спецслужбам, так это наверное его излишняя серьезность лица и в целом какая-то «проблемность» что ли. От него буквально веяло всей этой военной романтикой, и мне даже казалось, что вот сейчас он остановит свою машину, закурит и скажет: «Помню в 1985 была у нас одна спецоперация». Минут через двадцать, мы подъехали к огромному зданию, расположенному в самом центре нашего города. Этот был «свежепостроенный» торговый центр, сияющий словно новогодняя елка. Его фасад был увешан множеством ярких огней и вывесок, а внутри размещались различные модные и не очень заведения. Многочисленные бары, кафе, а также дорогой ночной клуб и ресторан для местной элиты с отдельным входом. Туда то мы и направились, но к главному входу в этот ресторан мы конечно же подъезжать не стали. Нас интересовало кое что другое. Мы объехали торговый центр с другой стороны и встали вторым рядом на узкой дороге вдоль парковки. Напротив нее располагался еще один вход в этот торговый центр, уже не такой помпезный, нечто вроде тайного «виайпи» входа для тех кто хочет приходить и уходить, не слишком привлекая к себе внимание. Возможно поэтому парковочные карманы по левой и правой стороне дороги от нас были заставлены дорогими машинами. Своего рода элитная парковка для людей, которые любят выпить и потусить в клубе и ресторане, но не особо любят ездить на такси. Увидев все это, я усмехнулся и подумал: «Ну вот ничего с годами не меняется, вроде все бухают и тем не менее все на машинах». «Ержи», – с этими словами Сергей толкнул меня в плечо и протянул рацию. «…на …лючена , ….ди …оманды» – добавил он. Через мгновение рация действительно внезапно ожила голосом Виктора Петровича:

– Прием, прием, слышит кто меня? – послышалось из рации.

– Да, прием, – ответил я.

– А Илюш добрый вечер. Смотри наш клиент пока еще внутри. Слева на парковке находится его машина – белый мерс 666 номер. Нам, из ресторана один официант семафорит, когда наш клиент поест попьет вдоволь и двинется на выход. Есть небольшая проблема, что он сегодня не один, а с женщиной, та что ты смотри там поаккуратнее, главное сделай так чтобы он сам выбесился и напал на тебя первым. Не забудь, это важно. Да еще, наш клиент будет одет в синий пиджак и черные джинсы, а его дама в белое платье. На этом все. Смотри за выходом и жди сигнала. Конец связи.

Рация выключилась, и я, не зная что с ней дальше делать, отдал ее Сергею, а сам погрузился в свои мысли. Я толком не знал что как буду вести себя при встрече с этим «клиентом», поэтому решил что придется импровизировать на ходу. Очень скоро я задремал и так прошло наверное еще около часа. Затем Сергей резко толкнул меня и промычал: «ыходит , авай еред». Я посмотрел на свои часы – на них было «22:22», открыл дверь и вышел из машины Сергея на улицу. После чего быстро спрятался за стоящим неподалеку большим, черным внедорожником. Отсюда я хорошо видел стеклянные двери выхода из торгового центра, где с минуты на минуту должен был появиться мой «клиент». Ночная темнота уже накрыла город и на улице похолодало, а я был одет всего лишь в тонкую футболку и джинсы, поэтому трясся от холода. Мне оставалось только надеяться, что клиент не заставит себя долго ждать. Где-то рядом на этой улице должны находиться люди Виктора Петровича, которые будут изображать случайных прохожих, ставших свидетелями моего избиения и растащить нас в случае драки.

Наконец момент икс настал. Стеклянные двери торгового центра резко открылись, оттуда показался мой «клиент» и его спутница. Они быстро спустились по ступенькам лестницы у входа и направились к своей машине. Женщина в белом платье при этом что-то весело говорила своему спутнику. Мой «клиент» в свою очередь выглядел для меня как ходячий пиздец – здоровый, крепкий, весом наверное не меньше 100 кг, широкая спина, правда не намного выше меня ростом, с короткими руками, что давало мне шансы хотя бы в защите. Он и его подруга ведут себя беспечно, потому что еще не знают какая «блондинка за углом» их ожидает. А мне нужно было торопиться. Пока я рассматривал их, они уже почти вышли на дорогу, расположенную между торговым центром и парковкой. Мне нужно было сделать что-то и побыстрее, ведь если они успеют сесть в свою машину, то мое задание будет провалено. Решение что делать пришло ко мне само собой. Когда мой «клиент» и его спутница находились на середине дороги, я вдруг окликнул их, сделав надрывный голос: «Стойте. Любимая, это ты? А кто это рядом с тобой ?». После этого я вышел из-за большой, черной машины, за которой прятался. Услышав мои крики, клиент и его спутница обернулись, она, увидев меня, сразу же спряталась за широкой спиной своего партнера. А он напрягся и встал как вкопанный. «Тебе чего надо? Пошел вон отсюда» – угрожающе добавил он. Но я не слушал его: «Ты же была со мной, как ты могла?», – с этими словами я шел на них как пехотинец с голыми руками на танк. Подойдя к своему «клиенту» на расстояние пары шагов я остановился. Я уже давно заметил, что он изготовится для удара, для этого отвел и сжал свою левую руку, значит был боксером и левшой. Держа это в уме, я, словно, не замечая этого бешеного быка перед собой, продолжал говорить, изображая ревность. При этом, игнорируя его, я обращался к его женщине: «Ты же любила только меня, кто это с тобой?». Спутница моего клиента в этот момент пыталась оправдываться перед ним, выглядывая из-за его широкой спины и выкрикивая мне: «Пошел на хер, я не знаю кто ты, отстань от нас». Я сделал еще шаг, затем на долю секунды остановился и тут же резко уклонился от удара «клиента» левой в мою голову. Сильного, подготовленного удара, который должен был вырубить меня в одно мгновение. От такого мой «клиент» немного опешил, видимо не ожидая что его «коронный» удар пройдет мимо. К тому же он был не совсем трезв, поэтому его реакция замедлилась. Тем не менее мой клиент быстро опомнился и решил добить меня вторым ударом. Я же за это время помог ему еще больше разозлиться, легко ткнув своей ладонью в его грудь. Это подействовало на моего «клиента» сильнее, чем все мои крики до этого, у него сорвало стоп-кран и мощный удар в печень сотряс мое тело, от сильной боли я почти согнулся почти пополам, затем последовал второй удар, теперь уже прямо в мое лицо и кровь закапала с моего разбитого носа. Я упал на колени, пытаясь руками закрывать свое лицо, а также пряча свой живот и пах, но тут же получил еще один удар в голосу, теперь уже ногой. Холодная резина подошвы ботинка «клиента» впилась в кожу моей головы и я упал, почти потеряв сознание. Теперь я уже ничего не закрывал руками, и навзничь лежал на асфальте. Мой левый глаз начал заплывать, а лицо растянулось в кровавой улыбке. Громко матерясь, мой клиент еще пару раз ударил меня ногами в корпус, от этого захрустели мои ребра. Сквозь гулкий шум в ушах я все же услышал, как подъехавший наряд полиции и «случайные прохожие» из подручных Виктора Петровича пытался угомонить моего клиента и одеть на него наручники. Удары по моему телу прекратились, а все происходящее вокруг вдруг расплылось, боль исчезла и остался только шум в голове, который заглушал все остальные звуки, но некоторые, избранные, мне почему-то были слышны очень громко. Вот звуки сирены скорой, на ней меня везли в больницу, вот звуки падающего в лоток инструмента в операционной, где мне зашивали порванную кожу головы и вправили сломанный нос. Бам, потом опять через несколько минут бам. Вот приглушенные крики медсестер в коридоре.

Когда все наконец закончилось, я в одиночестве сидел в приемном отделении больницы, угашенный от обезболивающих. Госпитализировать без страхового полиса в стационар меня отказались, а сам я с трудом мог видеть лишь одним своим правым глазом и с еще большим трудом двигался, поэтому не знал, что теперь делать. Мне нужно было вызвать такси и ехать домой, но свой телефон я оставил дома, боясь что он разобьется в драке. «Ойдем со ой», – услышал я знакомый, странный голос. Своим более менее видящим глазом я посмотрел на мужичка стоящего передо мной, похожего по виду на какого-то гопника в спортивном костюме с тремя полосками. Только по голосу, я наконец понял что это снова Сергей. Он помог мне дойти до своей машины, где я вырубился и даже не помнил, как оказался дома.

Утро следующего дня было безжалостным, действие обезболивающих закончилось, поэтому все мое тело и голова превратились в комок боли. Я с трудом мог встать с кровати, не говоря уже чтобы ехать на работу. Мой внешний вид был ужасен: один глаз заплыл и почти ничего не видел, голова забинтована, нос опух и не дышал, а на теле зияли огромные гематомы. Даже лежать я мог с трудом и то только на спине. Тем не менее мне требовалось встать, чтобы хотя бы сходить в туалет и попить воды. Кое как поднявшись с дивана, я поковылял в туалет, чтобы отлить. Выйдя из комнаты в коридор, я вдруг заметил какую-то папка черного цвета, лежащую на столе в кухне. «Что это? -удивился я, – неужели это плата за мои услуги?» – взволнованно подумал я. Позабыв о своей боли, я двинулся в сторону кухни. Да, мне не померещилось, действительно на столе лежала черная пластиковая папка без какой либо надписи или названия. Я открыл ее и трясущимися руками начал перелистывать все страницы. В папке находились копии уголовного дела – того самого, «МОЕГО ДЕЛА». Сделаны они конечно были весьма небрежно, криво и косо, так что часть страниц вообще оказалась неразборчивой, видимо из-за того что делалось все это в спешке и оригинал не расшивали.

Теперь мне было необходимо как можно внимательнее изучить все эти страницы. Для прочтения материалов дела, я придумал для себя целую систему для чтения, создав импровизированный стол из подушек и одеял на своем диване. Затем потратил еще немало времени, чтобы аккуратно лечь и устроиться. Наконец, я начал читать и вскоре нашел то, что меня интересовало:

«Рапорт дежурного сотрудника полиции, вызванного на место происшествия: Дата, время, он пишет что произошло дтп с пострадавшими, автомобиль не установлен, водитель скрылся ,найдены лишь куски бампера и номер, ведется поиск».

Затем опять куча писанины, какие-то справки, рапорты, передача дела из отдела в отдел.

Далее шла справка из больницы:

«Гражданка Елена Т. Получила телесные повреждения несовместимые с жизнью, доставлена в морг №…. городского отдела. Второй пострадавший Иван С. является ей сыном. Множественные переломы ног, травма головы, тупая травма живота, ушибы. Доставлен в больницу. Состояние средне тяжелое. В данный момент проводится поиск родственников.

«Почему у них разные фамилии? Женщину доставили в морг, а где похоронили?» – на все эти вопросы у меня пока не было ответов. Далее снова шла куча писанины и ничего, ничего про судьбу Ивана.

«Неужели все мои страдания были зря? Не может быть», – с грустью думал я, перелистывая все страницы этого уголовного дела снова и снова. Наконец мое упорство было вознаграждено. На одной из страниц я заметил небольшой, но очень важный для меня документ – справка о том что «потерпевший Иван С. … переведен в дом-интернат для инвалидов № 2. Это уже было что-то, у меня наконец появился маленький шанс, что Иван все еще мог находиться там, возможно его не усыновили или не перевели куда-нибудь. Конечно за все эти годы всякое могло с ним случится, возможно гораздо более худшее, то о чем я не хотел думать. В деле я даже нашел фото Ивана, с него на меня смотрел мальчик лет 10, у него были тонкие губы, острый нос, и глаза – такие выразительные, не по возрасту серьезно смотрящие на фотографа. От этого взгляда мне стало не по себе. Ивану на этом фото всего ничего, почти ребенок, а он уже остался один во всем мире, как листок оторвавшийся от дерева, унесенный резким порывом ветра. Вот сейчас он смотрит в камеру и словно спрашивает, что же со мной будет дальше? При мыслях об этом мне захотелось расплакаться, на глазах появились слезы, что же это происходит со мной? Нужно остановить это сентиментальное дерьмо. Я громко выругался, чтобы вернуть себя в чувство. Все, хватит нытья и соплей, пора двигаться дальше. Я с трудом поднялся с дивана, дошел до кухни, где взял обычную кружку, выплеснул из нее в раковину остатки старого чая, а затем налил туда дешевого виски. Я выпил все залпом, пойло было дешевым и теплым, к тому же отдавало противным привкусом чая. Снова вернулся в комнату и сел на диван. Мне нужно было определиться что делать дальше, да у меня теперь есть зацепки, но в целом шансы на поиски Ивана очень малы.

Поздно вечером на мой телефон пришло ироничное сообщение от Виктора Петровича:

«Как твое здоровье? Получил свою награду? По поводу клиента не парься, проблема уже решена».

В ответ я отправил ему лишь короткое «Да», пальцы на моей правой руке все еще плохо слушались, да и особо любезничать с этим скользким человеком мне не хотелось. Больше он мне ничего не писал. Через несколько дней я наконец смог выйти на свою работу и следующие пару недель отбивался от едких шуток своих коллег по поводу синяков на моем лице. Что стало с тем человеком, который меня избил, я не знал, да и не особо интересовался, думаю замяли как обычно и порешали как нужно.

Через какое то время все мои раны залечились, но появилось какое-то странное равнодушие ко всему и апатия. Поэтому я приостановил поиски местонахождения Ивана, снова начал «бухать» и вскоре вообще забросил папку с копией своего уголовного дела на верх одежного шкафа в своей комнате.

Глава 7 Одиночество

Это случилось примерно полгода назад. Тогда я проснулся посреди ночи, один, лежа на диване в комнате своей квартиры. Меня разбудил звук, исходящий от работающего телевизора. Трансляции в такое позднее время уже не было, поэтому на экране висела лишь настроечная рамка, а из динамиков шел долгий, противный гул. С трудом найдя в складках простыни свой мобильный телефон, я разблокировал его, а затем посмотрел на время – было около 4 часов утра. Довольно странное время для пробуждения. И еще более странное для ментального самоанализа. Чувствовал я себя в тот момент весьма мерзко, меня мучали дикие головные боли и тошнота. Такое жесткое похмелье явилось закономерной расплатой прошедшего веселого вечера. Вчера я решил пойти в ночной клуб и там конечно же потратил все деньги, что с собой взял. Я много пил, громко подпевал в такт музыке, а еще приставал к разным женщинам. В итоге от них мне ничего не обломилось, а когда закончились последние деньги, то я кое как наскреб на такси и вернулся домой. Я думал что отосплюсь и к утру почувствую себя лучше, но что-то пошло не так и теперь к моим телесным мучениям от похмелья, добавились еще какие-то новые, ранее незнакомые мне душевные страдания. Почему-то все произошедшее вчера там – в ночном клубе, больше не доставляло мне радости. В душе появилось какое-то ощущение пустоты, а также чувство какой-то гадливости что ли, поэтому я безумно рад, что в том клубе меня никто не знал. Я бы наверное умер от стыда, если бы сегодня встретил кого-то из них на улице. С трудом встав со своей кровати, я дошел до ванной и залез под душ. «Вот сейчас смою все с себя, и станет легче» – решил я. Но, оказавшись по теплыми струями воды, я вдруг застыл в неподвижности и снова погрузился в те размышления, что уже давно не давали мне покоя. Эта странная пустота – она постепенно захватывает не только меня, но и все что мне до этого нравилось. Что же будет дальше? Повышение дозы алкоголя, переход на наркоту или вообще нахождение каких-то новых способов прожигания своей жизни? Странно, но почему-то раньше все эти вопросы меня никогда особо не напрягали. Я мог просто жить и радоваться жизни. Как же это просто для одних и невыносимая пытка для других. Постоянно бухать и трахаться – что может быть проще? Наверное дело в возрасте и мое тело уже не может поддерживать такой образ жизни. А затем я вдруг вспомнил, что совсем недавно встретил своего бывшего друга. Вернее не совсем друга, а так товарища по прошлым пьянкам и гулянкам. Звучит все это конечно странно – «бывший друг», как будто у нас с ним когда-то были отношения. Собственно бывшим он стал для меня после того как женился и у него родился ребенок. Все разговоры с ним резко свелись к рассказам о его ребенке и о том как он меняет ему подгузники, кормит, бегает по магазинам за покупками. Слушая все это, мне часто хотелось сказать ему: «Да хватит уже, ты реально издеваешься что ли?». Как-то раз мы с ним даже сходили куда-то по старой памяти, так он весь вечер был сам не свой, часто хватался за телефон, а иногда даже выходил на улицу и долго что-то кому-то объяснял. Не знаю зачем он так делал, наверное, отмечался перед своей женой, где находится и чем занимается. Поговорить по душам с ним в тот вечер у меня так и не получилось. И вообще нам нечем с ним стало делиться, то что интересно мне – теперь не интересно ему и наоборот. Недавно я снова случайно встретил его в торговом центре, он бежал куда-то с пакетом продуктов из супермаркета. Наш разговор как обычно был очень коротким:

– Привет

– Привет

– Как дела

– Нормально

– А у тебя?

– Тоже

На этом собственно наша беседа и закончилась. Говорить больше особо было не о чем, поэтому каждый из нас, опустил глаза вниз, пошел дальше своей дорогой.

«Почему же этот скучный, унылый бывший друг вдруг вспомнился мне именно сегодняшней ночью в 4 часа утра?»– мучительно думал я. В моей больной голове редко возникали подобные странные вспышки прояснения. Быть может, потому что этот человек наконец нашел свою цель и смысл жизни, а я нет, хотя в его случае скорее всего эту цель выбрали за него. Не исключена была и простая случайность, нелепое стечение обстоятельств, связавшее вместе этого «бывшего друга» и ту женщину, что родила ему ребенка. Он просто женился по залету, как честный человек. Что же мешает мне хотя бы попытаться жить так как он? Встретить свою женщину, завести ребенка или хотя бы собаку. Нет, я так не смогу. Наверное, всему виной мое умение не решать, а забивать на все проблемы, что встречаются в этой жизни. Когда-то давно в молодости это было так удобно, теперь же от этого становится только хуже. Одна проблема накладывается на другую, постепенно превращаясь в огромный ком. И теперь у меня не остается выбора, кроме как бесконечно бежать впереди этого кома, думая о том что рано или поздно мои силы кончатся и он меня раздавит. Я выключил воду и вышел из ванной в коридор своей квартиры. Спать мне больше не хотелось, поэтому я дошел до кухни, где уткнулся взглядом в темное, прохладное стекло окна и долго стоял перед ним, вглядываясь в несколько одиноко горящих светом других окон, расположенного напротив соседнего дома. «А ведь возможно там кто-то точно так же как и я сейчас не спит, тоже мучается, терзаемый своими мыслями. Что происходит в его жизни? – думал я. С другой стороны, да что с нас взять. Мы миллионы потерянных жизней, загнавшие сами себя в крошечные бетонные клетки, под названием квартиры, за которые приходится рассчитываться всю жизнь. Возможно прямо сейчас за соседней стеной у кого-то происходит трагедия всей жизни, а через 15 сантиметров бетона сижу я и ничего об этом не знаю. Да мне, если честно, нет до этого никакого дела. Как и большинство современных людей, я озабочен только лишь своими проблемами, почти не замечая окружающего мира. Я даже толком не знаю никого из жильцов своего дома, хотя сам живу здесь уже несколько лет. Конечно же, моя сегодняшняя жизнь совсем не такая как раньше. Я научился жить скрытно, не устраивать шумных застолий и вечеринок, не приглашать малознакомых людей к себе домой. Вернее, в настоящий момент я просто не могу себе этого позволить, а в гости меня почти никуда не зовут. Если в моей жизни все так печально уже сейчас, то что станет со мной через несколько лет? Даже представить страшно. А может быть продать все что осталось и уехать? На полгода – год нормальной жизни мне хватит. Умереть от передоза в одном из притонов, в компании проституток, разве не достойная смерть для такого как я ? Или поехать на юг и днем сгорать от солнца на песчаных пляжах, а вечером надираться до бесчувствия в барах на побережье, чтобы на следующий день повторить все снова? Нет, это как-то совсем глупо , бессмысленно, мне нужно что-то другое, нужно найти способ, найти какой-то выход. Не хочется просто так уйти, исчезнуть из жизни, совсем не оставив следа.

Я отошел от окна, сел за кухонный стол, так просидел еще немного, затем вернулся в комнату, где лег на диван и попытался уснуть. У меня это даже почти получилось, в полусне я вдруг снова увидел себя за рулем своей крутой тачки. На ней я на огромной скорости лечу по ночному городу, навстречу мне тускло освещенные улицы, яркие огни витрин. Все это пролетает мимо меня как звезды перед космическим кораблем. Куда я еду и зачем пока неясно. Я просто лечу по городу в поисках приключений. Вдруг я захожу в резкий поворот и на выходе из него, внезапно, меня ослепляет встречная машина, а затем, прямо перед моим капотом в свете фар появляются какие-то темные фигуры людей. Все они как по команде поворачивают свои головы в мою сторону, а в их глазах очень ярко отражается свет фар моей машины. В тот момент я понимаю, что они даже не собираются уходить с дороги. Не в силах избежать столкновения, я быстро приближаюсь к ним. Еще для секунды и сильнейший удар сотрясает корпус моей машины, осколки лобового стекла летят во все стороны, подушки безопасности раскрываются спереди и с боков, одна из них ударяется в мое лицо, а в мою грудную клетку с тупой болью врезается ременьбезопасности. Внезапно все стихает, наступает тишина, а затем звучит противный, назойливый звук, это сигнал будильника, извещающий о том что мне пора на работу. Я снова один в пустой комнате и телевизор вещает новости очередного дня. Нужно вставать, одеваться, умываться, и снова идти на работу. Замкнутый круг из которого нет выхода. В первую минуту я подорвался и резко вскочил с дивана, а затем вспомнил: «Бля , так сегодня же суббота, можно было спать дальше, как же я мог забыть. Чертыхаясь, я вырубил будильник и снова погрузился в сон. Но нахлынувшие на меня мучительные воспоминания окончательно похоронили мою надежду хоть сколько-нибудь отоспаться. Почему-то теперь мне вспомнилось, как когда-то давно на моей руке появился нарыв, который очень долго не заживал, поэтому я пошел к врачу. Пожилой, опытный хирург все внимательно посмотрел, а затем произнес какое-то незнакомое мне слово – абсцесс, и стал писать что-то в медицинской карточке. Я насторожился, ведь не каждый день слышишь подобные страшные, незнакомые слова. Больше всего в тот момент я боялся, что это значит – отрезать мне руку, поэтому в ужасе сидел молча, не смея пошевелиться. Закончив свои записи, пожилой врач-хирург начал ковыряться в своих инструментах. Звуки гремящего металла приводили меня в ужас. Но затем, немного осмелев, я все же осторожно спросил у него: «Доктор, а что такое абсцесс? Это сильно плохо?». Врач насмешливо посмотрел на меня, а затем ответил: «Абсцесс это наоборот хорошо, значит организм у тебя защищается, не дает той гадости что есть там расходится по телу. Скажи-ка мне лучше, что ты колол себе в руку или что тебе кололи?». А я не знал что ему ответить. Тогда я еще качался в зале и мне было мучительно стыдно признаться врачу, что это я сам не слишком удачно попробовал вколоть себе дозу «данабола», после чего наверное в рану попала инфекция. Возможно я забыл толком продезинфицировать иглу или попал не туда. Хорошо что человеческое тело имеет способность закупорить ту гадость, что попала внутрь, создавая прочные стенки вокруг, не давая ей разойтись по телу. Почему же мозг не может делать так же? Закупорить все плохие воспоминания и боль где-то глубоко внутри, чтобы никогда их не вспоминать. Нет, это невозможно. Хотя может быть все это наоборот к лучшему – ведь без боли не было бы радости. Боль помогает нам оставаться теми, кто мы есть. Самое главное только не переборщить с ее дозировкой иначе можно легко съехать с катушек и выйти в окно. «Почему же в моей некогда вполне счастливой жизни все вдруг так резко стало плохо?» – думал я. Ведь все было нормально до какого-то момента…… но до какого? И вдруг мою голову будто бы пронзило молнией. Я понял причину своих бед и от осознания этого мне захотелось заорать, завыть, застучать руками так сильно, чтобы все услышали. Да, я хочу вернуться назад и все исправить. Но как? Машину времени пока еще не изобрели. Остается только найти их сейчас и просто покаяться? Ничем другим я им помочь не смогу. А может быть пойти и сдаться в полицию? Искупить как говорят кровью. Думаю не выйдет, то уголовное дело уже давно закрыто за истечением срока. Все, что я так усердно старался забыть и заглушить все эти годы, опять вернулось ко мне с такой чёткостью будто это случилось буквально час назад. Вот женщина идет по дороге, а рядом с ней ребенок, наверное это мальчик. Он держится за ее руку. Затем, после удара о бампер машины они летят на обочину, мне кажется что я даже слышу хруст их костей. Я управлял той машиной. И тогда я не остановился сразу, проехал на большой скорости еще пару километров по трассе, затем свернул на проселочную дорогу, ведущую в какой-то поселок и ударив по тормозам, вышел из своей машины. Стояла ночь, поэтому в свете фар мне было трудно оценить всю степень повреждений моей машины, но стало понятно что бампер и левая фара разбиты вдребезги, а также помято левое крыло. И хуже всего что переднего номера на бампере теперь не было, он остался там, на месте аварии. Это было хреново. Мои руки тряслись как у алкоголика. В тот момент, все мои мысли были конечно же не о сбитых мною людях, а только о том как бы побыстрее добраться до местных капитальных гаражей и спрятаться там. Для этого я решил отправиться в одну гаражную мастерскую, которая находилось неподалеку. Какой-либо вывески или рекламы там сроду не было, работали они только через знакомых по сарафанному радио, в общем для очень «хороших» людей по спецзаказам. Чтобы не нарваться на патруль полиции, я поехал туда в объезд, через проселочные дороги. Я знал что в той мастерской постоянно дежурил и жил невзрачный, вечно небритые и немытый мужичок непонятного возраста, которого звали Степа. Мне трудно было сказать сколько ему – 40-50-60, некоторые говорили что ему вообще 30 и что он вроде бы родился и вырос на зоне, а потом завалил там местного начальника, поэтому сразу же сел очень надолго. Когда я подъехал к воротам этой мастерской и посигналил, Степа открыл дверь гаражного бокса и посмотрел на мою разбитую машину с абсолютно равнодушным выражением лица, видимо такие сцены ему приходилось видеть не в первый раз. Я заехал в гараж, вышел из машины и первое что увидел, это то, как Степа молча взял железное ведро, наполнил его водой из ближайшей батареи, а затем, намочив какую-то старую тряпку, стал смывать следы крови с передней части моей машины. Мне же в тот момент нужно было как можно быстрее позвонить своему отцу. Я знал что он должен помочь, да и другого выбора у меня не было. Да, иногда так случается в жизни, что ты стоишь посреди какого-то мрачного гаража и судорожно ищешь в своих карманах мобильный телефон, смотря на то как другой человек равнодушно смывает кровь с капота и бампера твоей машины. Я уже не помню сейчас, как звонил своему отцу, и что ему говорил, но очень скоро в тот гараж приехали какие-то люди. Они посадили меня в свою машину и повезли домой. Некоторое время я прятался там. По номеру моей машины, оставленному на месте происшествия, меня начала искать полиция. Они вскоре приехали в дом к моему отцу, но меня там не нашли, так как я тогда отсиживался у знакомых. Через два дня, после основательной консультации с адвокатом, я сам пришел с повинной в местное отделение полиции. Несмотря на большую шумиху в местных газетах, вскоре, мое уголовное дело закрыли. Причиной тому стал тот факт, что мой смертельный наезд на пешеходов случился за несколько метров до перехода и это дало лазейку для адвокатов, чтобы меня отмазать. Думаете это я такой умный и сам все это придумал? Конечно же нет. Вначале я и помощник моего отца тайно приехали к одному из самых дорогих адвокатов нашего города, который специализировался на подобных делах. Помню, что мы тогда сидели в какой-то приемной, открылась дорогая деревянная дверь и перед нами появился невысокий, полный человек в сером костюме с очень длинным галстуком, торчащим из под его пиджака. Я не знал его имени, но это был один из лысеющих слизняков-юристов с чемоданами бумаг в руках, которые постоянно ловили любые крохи со стола моего отца. За это я часто называл их «студни». Усевшись за стол напротив меня, этот «Студень» несколько минут пристально смотрел на меня своими маленькими свинячьими глазками из под очков, затем начал говорить нагло и насмешливо:

– Значит так , ты сейчас в полной жопе, поэтому делай только то я скажу. Сейчас мы вместе напишем признание, а ты потом идешь и отдаешь его ментам. Только оденься попроще, сделай слезливое лицо».

На этой фразе я пристально посмотрел на него и задал дурацкий вопрос:

– А как мне это сделать?

«Студень» наклонился поближе ко мне, так что я почувствовал его мерзкое дыхание и ответил:

– Не знаешь как? Ну посмотри грустные фильмы, не знаю там, лука порежь или чеснока. Главное чтобы у тебя глаза были красные. Нам сейчас нужно выгадать время, чтобы унять гнев народа и дешевых «журналюг».

Затем «Студень» перешел на более дружелюбный тон:

– Да не парься ты так, ну сбил «кеглю» с кем не бывает. Она, если что рсп, одиночка с прицепом, родственников у нее толком нет, мужа тоже, только ребенок непонятно от кого. Он жив. Повезло тебе. Но нужно немного выждать, пока народ остынет и все забудется. Неделю, две будет шумиха в газетах, потом она стихнет и всем опять станет на все насрать. Поверь мне, у наших людей память короткая, поэтому очень скоро они найдут себе новый объект ненависти. Вот сейчас они хотят тебя линчевать, прямо разорвать, а завтра скажут да ладно он молодой зачем ему жизнь ломать. Такой у нас народ. Ты самое главное не очкуй, когда поедешь отдавать признание, если что тебя подстрахуют наши парни из охраны. Тебе главное быстро выйти из машины, дойти до отделения полиции, отдать «заяву» и назад.

«Студень» хорошо знал свое дело и рамки дозволенного, поэтому не стеснялось говорить со мной грубо и нагло. К тому же он отлично знал многие особенности людской психологии. Что было неудивительно, ведь мой отец не стал бы платить деньги непонятно кому, а это значит что мне ничего не оставалось как во всем ему подчиниться. Был ли у меня тогда другой вариант? Да – пойти и честно во всем признаться, а затем попасть на зону, где скорее всего, меня бы сразу же опустили и мое утро начиналось бы с минета главному урке в хате, а вечером я бы стоял раком посредине камеры, изображая журнальный столик. Я конечно же не хотел для себя такого финала, поэтому выполнял все указания этого получеловека-полусущества по кличке «Студень».

На следующее утро я появился в местном отделении полиции. Я был одет в старый спортивный костюм, небрит и с красными глазами, в отделе я сразу же написал явку с повинной теми словами, которые мне наизусть надиктовал «Студень». Кто-то из полицейских по-видимому сообщил о моем появлении журналистам, поэтому у входа в отделение полиции собралась приличная по количеству группа людей. Многие из них принесли с собой плакаты и громко кричали: «Отдайте нам его. Это убийца. Позор», а также другие более неприличные слова. Скорее всего это были люди от конкурентов моего отца, которые пытались использовать мой проступок в своих целях. Так совпало, что мой отец в то время должен был идти на выборы от своего района и после всей этой шумихи с моим делом, его шансы стали почти равны нулю. Если бы я был обычным алконавтом, который сбил кого-то по синьке, меня бы по-быстрому закрыли в тюрьму на несколько лет, а народ бы немного повозмущался в стиле: «Да как же так, блять, но что с него взять, он же ведь просто алкаш, быдло», а вот сыну без пяти минут депутата парламента страны, не избежать общественной порки. Так уж вышло что народная ненависть ко всем кто хоть немного выпячивается и живет чуть лучше других, в этой стране поистине безгранична. Что бы я выбрал сейчас? Сбежать от правосудия и до конца жизни бороться со своей совестью, или честно ответить за свои действия, чтобы искупить свою вину, но пострадать физически, отдав свое здоровье, молодость и годы жизни взамен. Легко говорить об этом, когда ты уже пожил и попробовал эту жизнь вдоль и поперек. С возрастом жажда жизни постепенно угасает, на ее место приходит желание сделать что-то яркое, значительное. Старик легко пожертвует собой ради того во что он верит. А вот молодой хочет жить, любой ценой, ему нужно выжить, чтобы выпить из чаши жизни столько сколько он сможет. Так поступил и я. Хотя, формально стал убийцей. Но настоящий убийца идет убивать, потому что он хочет и готов к этому, я же не хотел никого убить, но в итоге убил. В местных газетах конечно же пытались сделать из меня монстра и вначале писали, что я ехал пьяный с огромной скоростью и специально задавил двоих, мать и сына, но потом исправились, указав, что ребенок все же выжил, но станет калекой. Судьбе его не позавидуешь, инвалид с детства, да еще и живущий в детском доме.

«Хватит», – громко вслух сказал я себе, чтобы наконец проснуться. А затем сел за письменный стол, включил ноутбук и набрал в строке поиска «детский дом видео». Интернет поисковик выдал мне кучу ссылок на видеоролики различной степени терпимости, здесь были и хвалебные оды со счастливым концом и грустные истории про тюрьмы с решетками на окнах, где умерших хоронят как собак. Я смотрел все эти видео одно за одним, борясь с приступами плача, жалости, радости и даже тошноты. Все эти чувства чередовалось в каком-то одном безумном наборе. Конечно же мне лучше заранее узнать что меня ждет впереди, ведь то что я задумал это преступление, но ради другой более высокой цели, поэтому мне нельзя отступить, сдаться или уйти в сторону. Начав все это, дороги назад у меня уже не будет.

Глава 8 Детдом

Я никогда специально не просил Ивана рассказывать о своем прошлом. Все это случалось спонтанно, чаще всего за ужином или когда мы вместе гуляли или ходили по магазинам. Конечно же я по большей части старался избегать таких, не особо приятных для меня разговоров, но не всегда мог избежать этого. Все это могло случиться в контексте любой ситуации. Человеческое подсознание часто непроизвольно дергает какие-то нити в нашей памяти, заставляя оживать уже порядком подзабытые призраки прошлого, на короткие мгновения делая их реальностью. Я как-то даже ловил себя на мысли, что боюсь лишний раз что-то сказать или показать Ивану, чтобы случайно не вызвать у него волну воспоминаний. Обрывки его фраз вскоре прочно засели у меня в голове, оставляя болезненные воспоминания, но моя боль конечно же была другая – всего лишь сочувствующая, потому что я никогда не смогу пройти через то что прошел он, мне оставалось только представлять все это в своей голове.

……У тебя свобода , а там жизнь по расписанию . Даже в туалет надо ходить по графику…вставать по команде…

….. Пить давали мало, чтобы в туалет не ходили……..

…… А еще делились на ходячих и не ходячих. Ходячие могли утром умыться и даже воду потрогать. А лежачие никогда, у нас была одна медсестра на всех, иногда она выносила лежачих в умывальник, чтобы они могли прикоснуться к воде. Потом она уволилась, а они все лежали и руки тянули из-за решеток…..

…… Кровати такие, со стенками, решетками железными , их поднимают повыше чтобы не вылезли…..

…..Она умерла и один из нас подошел к ней, подергал и громко крикнул на всю комнату «Померла» и все мы вслед за ним стали плакать и кричать. А она лежала еще сутки рядом с нами в одной комнате, только потом ее вынесли и положили в ящике внизу под лестницей…..А я ей завидовал , думал как же ей хорошо, свобода ….

…. Ты ни разу меня еще не ударил , а ведь я бывает, веду себя очень плохо…..

…..Положили спать на пол, чтобы наказать….

….Лежал месяц – начались пролежни , возили на процедуры , мыли…боль адская была..

…В глаза всегда заглядывали , когда кто-то приходил чужой…..

….Провожали все вместе , завидовали очень…..

….А она выбежала к женщине обхватила ее ногу руками и закричала моя мама приехала , а это была медсестра прививки приехала делать…..

……Считать не умел – пальцами показывал сколько лет……

…..Считал листья на дереве за окном, затем начал трещинки на потолке , на стенах……

…..Пришли с какой-то маской для дыхания, одели ее одному, а он верещит от страха. Они его держат, а ты лежишь рядом и трясешься под одеялом, думаешь может не заметят тебя…

…..Помню пришел один к нам на новый год и мне подарил конструктор, а я не знал что с ним делать, вертел его в руках, не зная с чего начать…..

….Снилось что ноги снова ходят , перелажу через забор и бегу через поле к дороге….

Слушая все это, я часто думал о том почему так вышло, что одному жизнь дала все, а у другого наоборот забрала последнее, даже здоровье. Тяжело наверное остаться совсем одному в 10 лет. Я чем-то в этом плане был похож на Ивана, тоже остался один примерно в том же возрасте. Так вышло, что моя мать уехала из страны, а отцу нужно было делать бизнес, поэтому моим воспитанием в основном занимались бабка с дедом.

«Не живи прошлым, живи настоящим», – часто говорил я Ивану. Я был лицемерен, учитывая причины по которым он стал таким. Но вернуть назад время было уже невозможно, в моих силах только лишь попробовать что-то изменить. Я мог бы придумать себе еще тысячу оправданий , но глядя на Ивана, я понимал что пытаться что-то исправить это все равно, что пытаться склеить разбитую чашку – внешне будет выглядеть нормально , но в целом останется такой же разбитой и бесполезной. От этих мыслей у меня иногда опускались руки, но что-то все же заставляло меня двигаться дальше несмотря ни на что.

Глава 9 Боль

Иван часто болел. Бывали дни, когда температура на его градуснике доходила до отметки 39, а мокрый платок высыхал на лбу, как на батарее. При этом Иван часто проваливался в забытье, поэтому в своих снах видел череду странных воспоминаний, перемешанных с кошмарами. Все это выглядело так будто бы кто-то взбил миксером все события из его в жизни, образовав безумный коктейль из всего самого мерзкого и постыдного, что он когда-либо видел. Так, в последнее время, Иван снова и снова видел себя лежащим на жесткой, холодной больничной кушетке. За долгие месяцы пребывания в клинике, он уже настолько привык к постоянной боли и мучениям, что почти не реагировал на происходящее. Иван быстро усвоил простую истину больного – не сопротивляйся, пропусти боль сквозь себя и экзекуция будет быстрой и легкой. Что же ему было уготовлено сегодня? Вариантов могло быть много, но итог всегда один – боль. Она могла быть сильной, но быстрой или наоборот слабой, но долгой, отдающей во все части тела или внезапной, острой как пронзающая все тело насквозь игла. Местные врачи очень не любили, когда больные кричат и плачут, от этого для них все становилось только хуже – процедуры затягивались, превращаясь в долгую, мучительную пытку. Иван же стойко терпел все экзекуции, хотя от боли он часто вытягивался в струну, изо всех сил сжимая свои зубы, чтобы не кричать и не выть. Ему казалось, что за долгие месяцы своего нахождения в больнице, он уже познал все виды и разновидности боли и даже научился отключать свое сознание в момент особо жестоких процедур, которые с ним здесь проводили. В этой больнице с Иваном особо не церемонились, все врачи и медперсонал знали что он сирота, без родных и близких, а значит жаловаться ему некому и никто не сможет его защитить. Как-то раз Иван чем-то рассердил медсестру, которая делала ему ежедневные перевязки. В отместку та начала сдирать бинты с его ран резкими рывками. Иван весь трясся и корчился от боли, но стиснув зубы, молчал. Увидев это, медсестра нарочно, словно возжелав услышать его мольбы, стала дергать бинты еще сильнее, до тех пор пока с одним из них не оторвался кусок кожи и на пол обильной струей не полилась кровь. Тогда медсестра бросила мучать Ивана, и чертыхаясь пошла в подсобку за тряпкой, а затем бросив ее на пол, только после этого, наконец, заново перебинтовала ему раны.

Но в этот раз Ивана ждало что-то другое, еще более неизвестное и страшное. Первым делом они зачем-то закрыли его глаза плотной повязкой. Это было неожиданно, поэтому Иван в страхе заметался из стороны в сторону и попытался снять ее руками. Но внезапно кто-то большой и сильный схватил его за руки и прижал их к больничной кушетке. После этого Иван затих и вжался в кушетку, схватившись руками за ее края. Затем он услышал, как еще кто-то вошел в кабинет и сел рядом с ним. А затем чужие, незнакомые руки стали трогать Ивана в тех местах, где обычно не нужно было, ведь у него там никогда ничего не болело. В ответ он зашевелился и снова начал мотать головой из стороны в сторону, снова пытаясь снять плотную повязку со своих глаз. Строгий голос большого и сильного человека, того кто сидел рядом с Иваном и держал ему руки, приказал ему не снимать повязку и ничего не трогать своими руками, иначе ему будет очень больно, поэтому Иван замер от страха. Когда все было закончено, тот же большой и сильный человек вколол Ивану большую дозу успокоительного, и его привезли обратно в палату, но лекарство почему-то быстро закончило свое действие, поэтому всю оставшуюся ночь он трясся и плакал от страха и беспомощности в своей койке. Он хотел умереть, но не знал как сделать это быстро и просто. У него даже не было сил встать с кровати.

Эту странную процедуру в той больнице с Иваном проделывали еще несколько раз, пока наконец его не выписали и не перевезли в приют. Иван никогда и никому не рассказывал об этом. С течением времени воспоминания о тех событиях превратились в его памяти в полусон, полукошмар, возникавший в подсознании только в минуты наиболее тяжелых испытаний. Но до сих пор, часто один только вид белого халата или разговор о больнице заставлял его съёживаться внутри. Унижение и страх никуда не исчезли, просто притупились в памяти. Словно старые шрамы, эти воспоминания иногда мучали его. Избавиться от этого к сожалению было невозможно. Разве что сделать себе лоботомию и превратиться в бесчувственного овоща, без цели и желаний.

*******

Я видел странные перемены в поведении Ивана, каждый раз когда мы оказывались в больнице. Делать это нам приходилось не так часто, как минимум пару раз в месяц. Чувствовал я себя при этом странно, словно охранник концлагеря, отправляющий заключенных на пытки.

«Что за тайна мучала его, и почему он не может мне об этом рассказать?» – этот вопрос не давал мне покоя. Я мог бы конечно расспросить Ивана, но выпытывать что-то могло вообще сделать его еще более замкнутым. Я не хотел разрушить все то чего мне удалось добиться в общении с ним. Возможно он сам расскажет мне все когда придет время. По крайней мере хотелось в это верить.

Глава 10 Друг

Я часто вспоминаю начало своего пути к новой жизни, вернее тот случай, который во-много определил все мои последующие шаги к новой цели. Началось все это как не странно тогда совсем обыденно. День был самый обычный, вернее дерьмовый. На работе у меня толком ничего не получалось. Я провалил активный тренинг и меня посадили за телефон на холодные звонки, поэтому целый день я как попугай говорил одно и тоже, в ответ наслушался от людей всякого, поэтому к вечеру уже был готов уволиться и разнести к чертям собачим всю свою гнилую контору. Тем не менее, в тот же день случилось еще одно событие, которого я ждал почти месяц – на мою карту наконец поступила зарплата. День этот, для меня обычно праздник, почти как новый год или день рождения, только с тем лишь отличием, что он случается не раз в год, а каждый месяц. Итак, получив заветную смс о пополнении счета на своей банковской карте, я начал вечер в баре, затем пришел домой и продолжил догоняться тем, что осталось в моем холодильнике c прошлого раза. Вскоре выпивка закончилось, а мне внезапно захотелось с кем-то поговорить. Все случилось спонтанно, я вызвал такси, доехал до местного автовокзала, где купил билет и сел в автобус. В салоне автобуса было темно и тепло, даже жарко, поэтому подогретый алкоголем я быстро уснул.

Очнулся я только ранним утром следующего дня. Я сидел на старой, железной лавке, в зале ожидания какого-то другого, незнакомого мне места, по всем признакам тоже автовокзала. Я еще не отошел от сильного похмелья, поэтому плохо соображал и сколько бы ни силился, но так и не смог вспомнить, как я доехал сюда и кто высадил меня из автобуса. Кроме того у меня жутко болела голова и ломило печень, а мои ноги затекли от долгого сидения на одном месте. Стараясь резко не крутить головой, я начал осматриваться по сторонам. Зал ожидания этого автовокзала был что называется стандартным для любого провинциального города. Остатки старой лепнины и красивые люстры с плафонами на потолке соседствовали с рекламными баннерами, табличками на стенах и следами ремонтов и переделок разных лет. Неподалеку от того места, где я сидел, сквозь большие окна почти во всю стену, ярко светило солнце, часть оконных рам в них были уже новые пластиковые, а часть так и остались деревянными с облезшей краской и мутными стеклами. Все это выдавало солидный возраст здания, построенного скорее всего еще в начале прошлого века. По правой стороне этого зала ожидания, вдоль стены стоял ряд киосков, с ценами в два, а то и три раза дороже чем в обычных магазинах. Больше здесь смотреть было особо не на что. «Мда, что за жуткая дыра» – подумал я , -надо выбираться отсюда, но как? А затем спохватившись, выругался: «Бля …. меня же наверное уже обчистили до нитки». Спешно похлопав себя руками по карманам в поисках хоть какой-либо наличности или банковских карточек я ничего не обнаружил. Все мои наличные деньги и сотовый телефон исчезли, по-видимому став собственностью кого-то из местных жителей этого города или пассажиров автобуса. Да, «щит хэппенс», так бывает, особенно когда пьешь в незнакомом месте. Некого винить в этом кроме себя. Ситуация была паршивой, но затем я вспомнил, что у меня должна была еще остаться запасная кредитка. Ту что я оформил совсем недавно, чтобы закрыто прошлые долги и еще толком даже не пользовался, поэтому на ней оставался льготный период. В поисках ее, я с трудом повернулся набок и начал проверять задние карманы своих джинсов. «Бинго»– обрадовался я, когда в левом кармане все же нащупал острые, пластиковые края своей карточки. Видимо, тот упырь, что украл мой телефон и деньги, не догадался или постеснялся искать что-либо в моих седалищных карманах. Что же тогда в моей ситуации все не так уж плохо, на обратный билет мне точно хватит. Но зачем я здесь? Не мог же я просто случайно сесть в первый попавшийся автобус и поехать в никуда? Все это было очень странно даже для меня. «Ладно, хватит, все равно уже не вспомню, – решил я, – Пойду хотя бы деньги с карты сниму и куплю билет обратно, если конечно я еще не забыл пинкод. Телефон наверное искать бессмысленно, заявление без паспорта местные менты у меня все равно не примут, скорее всего пошлют нахер или вообще самого закроют за что-нибудь».

А тем временем, с началом нового дня, старенький зал ожидания автовокзала постепенно начал заполнялся людьми. Вокруг меня пока было немноголюдно, но очень скоро сидячих мест на железных лавках начнет не хватать, поэтому какая-нибудь сердитая бабка или толстая тетка с большими сумками прогонит меня со моего теплого, насиженного местечка. Кроме того, мимо меня уже пару раз проходил местный охранник, сканируя своим взглядом, словно рентгеном. Пока я его не заинтересовал, но кто знает, что ему придет в голову в следующий раз.

Мне же в тот момент как воздух требовалось хоть с кем-то поговорить, чтобы понять что все происходящее вокруг это не сон и не ночной кошмар. Но с кем? Я сидел в самом дальнем углу зала ожидания, на длинной железной лавке белого цвета, привинченной к полу. Такие же лавки здесь стояли друг напротив друга в несколько рядов. Возле соседней лавки, напротив меня, на полу стояло несколько больших черных сумок, одна из них, по-видимому не выдержав изрядного количества содержимого, порвалась и теперь была перемотана скотчем. Хозяев этого объемного багажа рядом не было видно, они оставили сторожить все эти баулы своего пацана лет 12, который сидел и ожесточенно тыкал что-то в своем смартфоне, не обращая на окружающих никакого внимания. Спрашивать что-то у него для меня не имело никакого смысла. А вот буквально через метр, слева от меня, на лавке в полный рост с ногами лежал какой-то мужик бомжеватого вида. Несмотря на теплую, летнюю погоду он был одет в коричневую меховую дубленку, выцветшие армейские брюки и кирзовые сапоги. Больше, в непосредственной близости от меня, никого не было, а бегать за проходящими мимо людьми мне не хотелось, да и кому понравится, когда к тебе прикапывается помятое, небритое, дышащее перегаром, тело. Немного привстав с лавки, я придвинулся поближе к своему спящему соседу и толкнул его своей рукой в бок. В ответ он, не видя кто перед ним, сперва начал жалобно мычать что-то вроде:

– Начальник я только переночую и все.

Но когда я толкнул его еще раз и сказал:

– Да не начальник я, мне просто нужно узнать какой это город?

Мужик в дубленке открыл только один глаз, посмотрел им на меня как на ангела из преисподней, а затем раздраженно пробурчал:

– Пшел нах, дай вначале на опохмелку, тогда скажу.

В ответ я рассмеялся и от резкой головной боли тут же схватился за свой лоб. Мой громкий смех гулко отдавал внутри. Затем я сказал мужику в дубленке:

– Дал бы я тебе сколько надо, но нет денег, украли все. Теперь сам ищу, где взять.

Мужик в дубленке открыл уже оба глаза и в ответ даже попытался изобразить сочувствие, он поднял голову и сказал:

– Ааааа, понятно, жалко тебя. Но ты сам виноват. Без лоха жизнь плоха», а затем засмеялся хриплым смехом и добавил:

– Так у нас тут говорят. Находинск город. Такое название.

Мое сердце резко дернулось при одном упоминании названия этого города, ведь здесь живет Дима, ну или когда-то раньше жил, по крайней мере отсюда он отправлял мне свое последнее письмо. Это было настоящее, не электронное письмо, написанное на простом листе бумаги, вырванном из чьей-то школьной тетради, что так необычно в мире современных людей, живущих среди всего электронного, существующего только в наборах нулей и единиц. Тогда Дима писал мне, что здесь ему хорошо и скорее всего он останется в этом месте еще как минимум на полгода-год, а еще звал к себе. Я точно помню, что написал в ответ ему какую-то отписку в виде дежурного «Понятно, приеду как будет время», понимая что в реальности не приеду к нему никогда. Написал, а затем так и не отправил то свое письмо, поэтому оно вскоре затерялось, где-то в куче других бумаг. Что же теперь получается я будто по чьему-то приказу свыше или наваждению сам приехал в гости к Диме. «На словах все это выглядело конечно красиво, а на деле полный пиздец. Что же мне теперь делать, и где искать в этом городе Диму?» – мучительно думал я. В своем письме он очень сумбурно описал то место, где проживает. Он больше описывал красоты местной природы, свою жизнь в коммуне, хороших людей и чудесные отношения между ними, но в моем представлении все это выглядело не больше чем секта безумных фанатиков. Я даже подумал тогда, что свое письмо Дима написал под чью-то диктовку, чтобы завлекать в свое место еще больше людей.

Оторвавшись от своих воспоминаний я вдруг заметил что мой недавний собеседник – мужик в старой дубленке, тем временем уже давно что-то говорит. Я резко перебил его:

– Ладно, я пойду, а ты спи дальше пока отсюда не погнали.

–Не погонят, я у себя дома , а вот ты походу вообще весь страх потерял раз ездишь сам не зная куда. Трудно найти свой путь особенно если сбился с него в темноте , – сказал он.

Хм, похоже мне попался не дать не взять местный философ, – удивленно подумал я. И предложил этому мужику в дубленке:

– Пойдем лучше со мной, беляш тебе куплю.

В ответ мужик в дубленке презрительно сморщился:

– Не, не надо, по утрам я не ем. Лучше дай мне сотку на опохмелку, – сказал он и вопросительно уставился он на меня.

– Нету денег у меня, сказал же тебе, – отрезал я.

После моего ответ, настроение у доморощенного философа резко сменилось с милости на гнев:

– А ну раз нету, так и пошел ты «нахер» – резко выпалил он.

– Ладно, пойду куда скажешь» – спокойно ответил ему я.

Разговор с мужиком в дубленке зашел в тупик и более не имел для меня никакого смысла. Поэтому оставив местного философа что-то бормотать мне вслед, я быстро пошел к дверям на выход из автовокзала в поисках ближайшего банкомата. Обогнув ряды железных лавок, я оказался возле нескольких киосков, стоящих вдоль стены. Сонные продавщицы, спокойно готовились к пересменке, не обращая на меня никакого внимания. Я хотел купить у них воды, чтобы спастись от мучавшего меня сушняка, но безналичного расчета ни у кого из них не было, поэтому я направился к выходу из автовокзала. Толкнув от себя тяжелую, деревянную дверь я оказался на привокзальной площади города. Это место представляло из себя большой асфальтовый квадрат, в самом центре которого стояла высокая белая колонна, увенчанная круглыми часами. Вокруг площади располагался «стандартный» почти для любого города набор зданий – администрация, гостиница, зеленый банк и несколько старых мрачных пятиэтажек. Я знал что все это представляло собой всего лишь фасад провинциального города, за которым скрывался его истинный облик. За немногочисленными пятиэтажками располагался огромный частный сектор, состоящий из длинных, узких, словно лабиринты, улиц, застроенных одно или двухэтажными домами с высокими заборами. Чужаку выжить в таком месте очень сложно. Случайного прохожего здесь поджидают злые собаки, выпущенные своими хозяевами погулять, агрессивные местные жители, раскатывающие на своих мопедах и автомобилях, пьяные алканавты, а так же бесчисленные лужи, грязь и кучи дерьма от местных домашних животных. Все это обычно напрочь отбивает у любого приезжего сюда гостя желание заходить куда-то чуть дальше, чем привокзальная площадь. Я хорошо знал об этом, поэтому для успешного выживания в таком городе мне нужен был гид-проводник, знаток местных порядков, понятий и нравов людей, к тому же имеющий обширный опыт решения чужих проблем. В общем для этой роли мне идеально подходил только местный таксист, как бы странно это не звучало. Таксисты в таких местах обычно знают обо всем, в курсе местных новостей, а также могут достать все что угодно, где угодно и когда угодно. Поэтому первым делом я отправился на поиски такого человека. У самого входа в автовокзал, перед высокими ступенями массивного крыльца, на небольшой парковке, плотно, в один ряд стояли машины «элиты» – то есть местных таксистов, занимавших высшую ступень в местной иерархии, а чуть поодаль справа, уже на большой парковке виднелись еще и еще, поэтому со стороны казалось будто бы большая часть жителей этого города поставила себе на машины желтые светящиеся знаки и выехала на привокзальную площадь. Кто-то из них точно должен был знать о том месте, где живет Дима или хотя бы хоть что-то слышал об этой клинике, секте, или как она там еще у них называется. Наверняка же они возили кого-то туда или обратно на автовокзал. Мне были знакомы традиции ценообразования в таких местах. Цены у бомбил, стоящих возле самых ступеней крыльца автовокзала обычно всегда оказывались завышены раза в два или три. Увидев то, что я не местный, все эти таксисты по привычке начали «атаковать» меня своими дежурными фразами: «Такси недорого», «Куда едем?», а один из них, видимо особо активный, даже выскочил мне навстречу и попытался перегородить дорогу, но я сделал вид, что знаю куда иду, поэтому молча обошел его и двинулся дальше.

Я быстро пересек привокзальную площадь и вышел на главную улицу этого города. Найти ее здесь было несложно – раз есть асфальт значит главная. По обе стороны этой улицы тоже стояли машины таксистов, только уже более низкого ранга, которых не пускали к «хлебной» парковке у самого автовокзала, поэтому ценник у них был более адекватный – для своих, для местных, максимально приближенный к реалиям и зарплатам этого города. Но на всякий случай, чтобы проверить так ли это, я подошел к ближайшей ко мне, стоящей у обочины дороги, старой машине белого цвета и постучал в водительское стекло. Таксист, по-видимому дремавший после долгого ожидания, резко зашевелился внутри салона, затем чуть приоткрыл оконное стекло, и посмотрев на меня, радостно выдохнул и произнес свое привычное: «Куда едем?». Этот таксист был худой, небритый и выглядел так будто только что вчера сбежал из концлагеря. Я попытался объяснить ему куда мне нужно ехать и в ответ на дюжину моих слов, он дала всего один вопрос: «В Дурку на горе что ли?». На что я радостно ответил ему: «Да» и окрыленный удачей, даже не спрашивая цену, быстро сел в его машину. Путь в «дурку на горе» со слов тощего водителя такси был неблизкий поэтому первым делом мы нашли работающий банкомат, где я смог снять деньги, затем поели шаурмы из «лично проверенного» самим водителем такси киоска, а затем еще и заправились на «лично проверенной» им заправке с интересным названием «У Скруджа».

Наконец, покончив с подготовкой, мы двинулись в путь на ту самую гору, где находилась местная «дурка. Мы долго выезжали из города, петляя по узким дорогам с глубокими лужами и разбитым асфальтом. Несмотря на свой тщедушный вид, таксист оказался не промах, поэтому вертел рулем своей старой колымаги как заправский гонщик из авторалли, но все равно то слева, то справа его машина часто попадала колесами в большие и не очень ямы и ямки. От этого таксист страшно ругался, проклиная все руководство этого города и тех кто над ними. Я же в время с интересом осматривал окрестности. Дома в округе по большей части были одноэтажные, деревянные или кирпичные, разных конструкций и стилей, вокруг них виднелись многочисленные хозяйственные пристройки. Но чем дальше мы отъезжали от центра города, тем чаще на нашем пути попадались дома-заброшенки с забитыми наглухо окнами и упавшими заборами, видимо оттока населения из этих краев принял нешуточный оборот. Народ тянулся за длинной деньгой в большие города, да так и остался там. Все же комфортное безденежье, лучше чем активное выживание в агрессивной среде.

Погода постепенно начинала налаживаться, вскоре утренний туман рассеялся и я наконец смог увидеть ту самую гору, о которой говорил таксист. Дорога до нее сменилась на обычную грунтовку с небольшими ямами, чуть заполненными водой. Водителю такси по-видимому надоело терять время, объезжая их, поэтому он надавил на педаль газа и погнал вперед, не особо жалея свою старую тарантайку. На ямах и камнях убитая ходовка его машины гремела так что мне казалось ее колеса вскоре отвалятся. В салоне сильно скрипели все детали обшивки и старые продавленные сиденья, натужно ревел двигатель, но эта старая машинка упорно продолжала лезть в гору. Мы проехали мимо местной горнолыжки, так непривычно для глаз, выглядевшей летом. Весь склон горы зарос зеленой травой, поэтому непонятно было где же здесь зимой катаются, ориентиром служил разве что столб подъемника на самой вершине, который работал и летом – для желающих посмотреть на окрестности с высоты. Мы миновали это место и постепенно, все выше и выше, поднимались на гору. Вот уже город, широким пятном видневшийся мне в боковом зеркале машины, стал постепенно скрываться из виду. Внезапно крутой подъем закончился и мы выехали на широкое плато, поросшее густым лесом, через который шла широкая просека. Проехав по ней немного, мы оказались на большой поляне, окруженную высокими деревьями, здесь было что-то вроде импровизированной парковки , огороженной от леса самодельным забором из жердей и бревен. Среди высоких деревьев и кустов, в самом дальнем краю этой поляны виднелась узкая тропинка, ведущая куда-то еще выше в гору. Увидев ее, я сразу же понял, что видимо где-то там в конце этого пути находится та самая «дурка», где живет Дима и все остальные ее обитатели. Таксист резко остановил свою машину и сказал мне:

– Все дальше тебе только пешком, они там не любят посторонних.

– А куда идти то? – настороженно спросил я у таксиста. Остановка в этом месте стала для меня неожиданностью. Я все таки был уверен, что таксист довезет меня прямо до самого места, поэтому теперь не знал что делать дальше.

– Туда, – пространно сказал водитель такси и махнул своей рукой в сторону вершины горы.

И подождав немного, видя мою нерешительность, он сердито добавил:

– Ну все хватит титьки мять. Выходи. У меня других заказов много. Или ты назад поедешь? Могу обратно за полцены довезти?

– Нет, не надо, пофиг, пойду схожу посмотрю что там, – неожиданно для самого себя, решительно сказал я, а затем рассчитался с таксистом и вышел из его машины.

– Ну как хочешь, смотри сам, – с этими словами таксист быстро развернул свою машину, и, надавив на газ, скрылся за деревьями.

Оставшись один, поначалу я оказался слегка ошеломлен таким поворотом событий. Находится одному в таком густом лесу мне было как-то боязно. Как и любой коренной житель большого города, привыкший к комфорту каменных джунглей, я был плохо приспособлен к выживанию в дикой природе. Но я успел подготовился к любым неожиданностям этого спонтанного путешествия в своем особом стиле, поэтому в кармане моей куртки лежала чуть начатая чекушка коньяку. К ней я уже успел пару раз приложиться, поэтому теперь не особо парился даже если мне придется заночевать в этом лесу. Свежий воздух и алкоголь неожиданно придали мне сил и разожгли жажду приключений. Снова достав бутылку с коньяком из своего кармана, я сделал несколько больших глотков. Коньяк был самый дешевый, поэтому отдавал неприятным привкусом жженой пластмассы и дешевого спирта. Тем не менее я допил все до конца, а затем выбросил пустую бутылку в кусты и отправился в путь на вершину горы.

Слегка пошатываясь, я дошел до забора, которым была огорожена поляна-парковка и остановился перед импровизированными воротами в виде двух высоких деревянных столбов, стоящих по обеим стороны. На верхушке каждого из них была вырезана голова какого-то древнего воина. Судя по остаткам облупившейся краски, когда-то давно они были еще и раскрашены. Тот что слева от меня был похож на древних славянских богатырей – широкое прямое лицо, с густой бородой, в остроконечном шлеме. Второй же казался прямой ему противоположностью – лицо скуластое с узкими глазами, без бороды, а шлем у него был более широкий и округлый, что выдавало некое азиатское происхождения этого воина. Стражи этого места строго смотрели на меня, как бы спрашивая: «Кто ты такой и что ты принес с собой в это место?» Будучи слегка разгоряченным от выпитого коньяка, я остановился перед ними и откланявшись, поднял свои руки к небу. А затем я громко крикнул этим деревянным истуканам: «Пропустите меня, о стражи этого места. У меня с собой только самые добрые намерения. Ведь самое лучшее что может быть у человека это его жизнь и свобода». Стражи конечно же ничего не сказали мне в ответ, лишь все так же строго и беспристрастно смотрели на меня.

«Эх, жаль телефона украли, так бы хорошее вышло сэлфи», – подумал я. Мне вдруг стало легко и свободно на душе. Теперь я точно понял, что иду верной дорогой. Я вспомнил, что Дима как-то раз отправлял мне с одним из своих писем два фото: на первом из них была видна вершина горы в тумане, на втором как раз вот эти самые стражи ворот.

Почему же я так упорно шел в то странное и непонятно место? Все просто. Мне очень важно было встретиться с Димой, чтобы наконец выговориться, излить ему свою душу, да и просто чтобы пообщаться с кем-то кто знает о тебе больше, чем позволено знать знакомому, близкому человеку или даже родственнику. Диме я, как никому другому, мог открыться, не боясь быть осмеянным или уличенным в чем-то. Так издавна, еще со студенчества повелось между нами. Мы были что называется соулмэйты. Но потом все резко изменилось. Возможно, причиной тому стало то, что сам Дима уже давноперестал являться частью обычной человеческой жизни. Он внезапно исчез из нее несколько лет назад, словно оказавшись в параллельной реальности, где все интересы и потребности обычного человека выглядели глупыми и нелепыми. Друзья и знакомые очень быстро позабыли о Диме, поэтому он остался один. А вскоре и вовсе уехал жить сюда, в эту закрытую от всего мира не то лечебницу, не то секту в горах. Маман Димы всегда очень хлопотала за него, поэтому была несказанно рада тому что смогла наконец скинуть с себя это бремя и быстро успокоилась, к тому же у нее были другие дети от разных мужчин, судьбу которых нужно было тоже как-то устраивать. Вот поэтому единственным человеком, кто хоть как-то напоминал Дима о существующей реальности, остался я. Делал я это конечно нерегулярно, часто забывал даже про его дни рождения. Иногда бывали даже периоды когда я думал вообще прервать с ним всякое общение. Но что-то останавливало. Возможно мне надоело писать Диме письма и вот я здесь, сам пришел к этой горе.

Подниматься вверх по склону горы оказалось тяжелее, чем я думал. Мои ноги, отвывшие от нагрузки за долгие годы сидячей, офисной жизни, быстро налились тяжестью и плохо слушались. Я стал делать частые остановки, при этом все больше задумываясь о том чтобы вернуться обратно. Но все же я отметал эти мысли как трусость, поэтому упрямо двигался вперед и вскоре на моем пути из-за высоких деревьев стали показываться очертания какого-то небольшого, белого здания. Пройдя еще несколько десятков метров, я наконец вышел из леса на большую поляну, покрытую зеленой, коротко подстриженной травой и остановился в изумлении. Я уже давно не видел такой ярко-зеленой травы как в этом месте, поэтому мне было даже немного жаль давить ее своими кроссовками. Мне захотелось разуться и пойти по этой поляне босиком. Другого пути просто не было. На другом конце этой поляны находилось то самое загадочное белое здание. Видимо это и была та «дурка на горе» о которой говорил таксист. Первым делом я решил подойти к этому зданию и рассмотреть его получше. Оно оказалось сложенным из камней, покрытых известью и чем-то напомнило мне храм где-нибудь в горах Кавказа, только с тем отличием что в самом его центре, где обычно должен возвышаться купол, располагалась просто небольшая башенка. Вокруг этого места я не увидел столь ненавистных мне, каких-либо заборов, оград и решеток. Наверное, в этом и было основное отличие этого заведения от других, разного рода больниц и лечебниц. Сюда люди приходили и уходили только добровольно. Никто не заставлял их быть здесь и что-то делать. Позади белого здания виднелось несколько небольших, аккуратных, одноэтажных деревянных домиков, к каждому из которых были выложены аккуратные дорожки из камней. Я не знал, стоит ли мне идти только по этим дорожкам или просто пойти по траве напрямую, но в итоге решил срезать и двинулся к ближайшему домику. Внезапно на моем пути показались первые обитатели этого места. Я увидел группу людей, одетых во все белое, которые вышли из леса и двинулись по центральной, широкой дорожке, ведущей в сторону большого, белого здания. Они шли друг за другом, плотно, почти что след в след. Меня поразило то спокойствие и монотонность, с которой они шли. Наверное им часто приходилось ходить одной и той же дорогой, поэтому наверное свой путь они могли проделать даже с закрытыми глазами. Я решил обратиться к лидеру этой группы, человеку, идущему первым – высокому, статному, бородатому мужчину, одетого в белый халат и шлепанцы. Выглядел он так словно он только что встал с дивана в своей квартире и вышел на улицу. «Здравствуйте. Скажите, а вы знаете Дмитрия?» – осторожно спросил у него я. Бородатый мужчина мне ничего не ответил, лишь молча прошел мимо, тоже самое проделали и остальные. А мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Вскоре мы оказались возле большого, крытого деревянного крыльца, у входа в здание, распахнутые настежь массивные двери его вели куда-то внутрь. Что находится там я не видел, но оттуда приятно пахло и веяло прохладой. Перед ступенями крыльца, бородатый мужик в белом халате что-то негромко скомандовал остальным, и все они молча остановились, а затем,склонив свои головы, начали молиться.

Пока они что-то чуть слышно бормотали, я устало уселся рядом на ступеньки крыльца и стал ждать что будет дальше. Заходить внутрь этого здания без разрешения я побоялся, да и вообще вся эта моя затея начала казаться мне жуткой авантюрой. Алкоголь из моей головы выветрился, поэтому наступила апатия, а от летней жары очень сильно хотелось пить и болела голова.

Тем временем группа в белых одеждах, закончив свою недолгую молитву, поспешила скрыться внутри белого здания. А я остался снаружи не зная что делать дальше. Но, видимо там сразу же обо мне сообщили, поэтому вскоре меня окликнул тонкий, женский голос. Я обернулся, передо мной стояла девочка на вид лет 12-13, одетая в длинное бирюзовое платье. На первый взгляд она казалась мне весьма юной, но приглядевшись получше, я заметил сетку морщин на ее лбу и в уголках глаз, а также вполне взрослое выражение лица. Все это говорило о том, что передо мной скорее карлица, чем ребенок. Карлица начала говорить со мной, делая ударение на звук О, спросив: «дОрОгОй вы к кОму?» Эта фраза меня слегка коробила, какой же я ей дорогой, хотя в этом месте после всего увиденного быстро перестаешь чему-то удивляться. Поэтому я ответил ей: «Я к Дмитрию, знаете здесь такого?». В ответ, карлица даже не спросив его фамилию, видимо больше других Дмитриев здесь не было, сказала:

– Хорошо ,сейчас я его позову, – и скрылась внутри здания.

– А воды тут у вас можно попить? Жарко очень, – вдогонку бросил ей я.

– Да конечно, зайдите внутрь, здесь есть фляги, – ответила она.

Я конечно же мало что понял из того что она мне сказала, ни про фляги, ни про то где их искать, но решил не переспрашивать, а зайти внутрь этого здания и уже на месте разобраться что к чему. Итак, отбросив все страхи, я смело переступил через порог. В полумраке передо мной открылся большой зал с высокий сводчатым потолком – наподобие тех, что я когда-то видел в фильмах о рыцарях. Посредине этого зала стоял длинный прямоугольный деревянный стол с лавками по обе стороны. А у дальней стены виднелся закопченный камин. Всюду по стенам висели какие-то пучки травы и сушеных листьев. Высокий арочный потолок в самом центре имел несколько круглых отверстий, через которые внутрь попадал свет. Справа от входа действительно стояли большие деревянные бочки и какие-то железные цилиндры с крышками. «Видимо это как раз и есть те самые фляги о которых говорила карлица» – подумал я и подошел к ним. На крышке одной из них лежал алюминиевый ковшик. Взяв его в руку, я открыл крышку одной из фляг, зачерпнул ледяной воды, а затем долго и с удовольствием ее пил. И хотя от холода у меня сводило язык, а зубы ныли от холода, пить эту свежую, горную воду мне было невероятно приятно.

Затем кто-то вдруг стукнул меня кулаком в плечо, да так сильно, что вода из ковшика расплескалась и облив мне лицо, попала в глаза, а затем потекла вниз по моей одежде. На время я ослеп, но по привычке обернулся в ту сторону откуда был удар и весь напрягся, ожидая что сейчас начнется драка. Через мгновение зрение вернулось ко мне и вместо расплывчатого очертания своего врага, я внезапно увидел своего лучшего друга Дмитрия собственной персоной. Он сильно изменился с нашей последней встречи, стал весь худой и жилистый, но его глаза по-прежнему горели ярким блеском. Два года назад, когда он уезжал из нашего города в эту лечебницу, мне казалось что этот блеск почти пропал и уже никогда не вернется. Тогда, в тот серый, мрачный, осенний день я пришел к Диме в больницу, где его не так давно откачали от очередного «передоза» и вот-вот должны были выписать. Врачам требовалось побыстрее освободить койку в палате для новых пациентов, поэтому им было абсолютно пофиг на состояние Димы, а он к тому времени уже почти неделю ничего не ел и не спал, поэтому таял на глазах, как свечка. Я тоже потерял надежду на его выздоровление и в моих глаза Дима выглядел почти как на живой труп. Я понимал, что вернувшись домой – обратно в свое окружение, он долго не протянет, и либо умрет от наркоты, либо снова вернется обратно в эту больницу. Вот только сумеют ли его снова спасти? На этот вопрос никто не знал ответа. Все готовились к худшему. Но затем случилось почти что чудо. Этот порочный круг удалось разорвать. Дима уехал жить в эту, не то лечебницу, не то клинику, не то секту, расположенную высоко в горах, и, наверное, поэтому он до сих держится, оставаясь «чистым» уже почти два года. Два года жизни авансом, отыгранные им у смерти. Это огромный срок для тех кто живет одним днем, не особо задумываясь о будущем.

Когда мои первые эмоции в виде удивления и смятения прошли, я и Дима обнялись, не говоря ни слова. Затем он потащил меня на улицу, на ту сторону здания, где тень от его стен и стоящих рядом деревьев защищала нас от яркого летнего солнца. К тому же здесь располагались некие подобия лежаков для послеобеденного сна. Мы уселись на них и начали свой разговор.

– Как ты? Сколько ты уже здесь? Два года или три? – засыпал я Диму вопросами.

– В феврале будет третий, и, если честно, то я не особо хочу возвращаться, – радостно ответил Дима.

– А ты как? Завязал с выпивкой? – настороженно спросил у меня он.

Я поначалу хотел соврать ему, но затем подумал: «А смысл, все равно же не поверит», – поэтому сказал как есть:

– Нет пока не получается, но теперь пытаюсь делать это реже»

– А жена или подруга у тебя есть? – вдруг решил поинтересоваться моей личной жизнью Дима.

– Да как тебе сказать, с Ириной мы разошлись, но она еще не подавали на развод, ты наверное в курсе?

– Нет не слышал, сюда же новости почти не доходят, да и телефона у меня нет, – покачал головой Дима.

– После разрыва с Ириной, у меня было пару свиданий. Так, без особого успеха, почти что собеседования, за которые ты же еще и платишь, – грустно подытожил я.

– Понятно , – сказал он, – А меня все тянет снова махнуть на Ибицу, как тогда, помнишь ? Но думаю что я уже староват для такого.

Я хотел сказать Диме, что все это не так, но понимал что обмануть его у меня не получится да и никогда не получалось. Да, действительно, он очень сильно сдал, постарел и продолжает становиться старше и слабее с каждым днем. И это нормально. Так устроена жизнь. У каждого человека есть свой фитиль – свой запал жизни. У кого-то он сгорает быстро, у кого-то вообще никогда не загорается, а у кого-то тлеет медленным огнем время от времени и так до самого конца.

Мне захотелось сменить тему нашей беседы, поэтому я спросил у Димы:

– Чем ты здесь обычно занимаешься? Я имею в виду каждый день?

– Да ничего особенного, – ответил он, – живу как все. Утром хожу на реку, здесь есть даже небольшой водопад, или на озеро, вода в них горная, ледяная, очень хорошо освежает, ее пить даже можно. Затем я работаю в местном саду или в огороде, мы здесь выращиваем кое-что для себя. Работать нас конечно особо никто не заставляет, это просто как помощь, тем местным, кто работает здесь и на самом деле за это получает деньги. Далее у нас обед, а после него, я еще немного работаю и затем начинается мое свободное время. Правда иногда бывает так, что сил у меня к тому моменту хватает только лишь чтобы добраться до кровати. Но, как я уже сказал, все это добровольно, никто дольше нескольких часов работать нас не заставляет. А еще представляешь, у нас недавно заболел местный пастух и я какое-то время его замещал, даже научился пасти коз и овец. Это оказывается очень интересные животные с ними не соскучишься, они и минуты спокойно не сидят. Словно дети.

Я молча слушал то, что рассказывал мне Дима и внутри меня вдруг формировалось странное ощущение какой-то неискренности его слов, ощущение того, что все его слова – не более чем какая-то заученная сказка для гостей извне. Некая иллюзия счастья, которую требовалось постоянно являть собой, чтобы привлекать в это место все новых и новых клиентов. Тем не менее я конечно же очень радовался тому, что Диме стало лучше и он смог выкарабкался из той своей бесконечно черной ямы наркотической зависимости. Буквально несколько лет назад в его жизни было все совсем нерадостно, ведь он очень плотно сидел на каких-то таблетках, спидах, экстази и прочей гадости, поэтому часто бывал «на бодряке», бегал как заведенный, переживал странные вспышки гнева и апатии. Потом Дима как-то резко сдал, потускнел и стал угасать прямо на глазах. Видимо в какой-то момент ему перестало хватать своей привычной дозы и он перешел на более тяжелые наркотики. И наверное так бы он вскоре и умер. Но мать и сестра Димы не желали ему такого конца, поэтому после провала традиционных и нетрадиционных методов лечения, они запихали его в этот странный «санаторий» в горах. А он пожил здесь некоторое время, подлечился и внезапно не захотел возвращаться назад. Причины его поступка уже давно не давали мне покоя. Хотя, наверное, побудь я в его шкуре и не такое бы выкинул. Не мне его судить. Да и вообще никому не дано и не нужно судить других, не пожив их судьбой.

Дима прервал мои размышления своим вопросом:

– А ты с кем-нибудь все еще общаешься из наших?

– Нет, я ведь почти не хожу никуда, дом-работа-дом, как робот, старой жизни больше нет- отмахнулся от него я.

– А помнишь случай был? С той свингершой из клуба? Когда я спросил ее, а тебя не обламывает если нас будет двое? Она сказала нет. И мы ее тогда вдвоем………, – начал мечтательно вспоминать о прошлой жизни Дима.

– Да…..было время, – сочувственно поддакивал ему я.

Предавшись совместным воспоминаниям, мне и самому вдруг стало казаться, что мы с Димой опять молодые. Вот нам снова по 20 лет, мы живем легкой, беззаботной жизнью. В ней была только одна проблема – где, с кем и как провести предстоящий вечер или выходные. А еще у нас была почти бесконечность свободного времени, которую просто невозможно потратить.

Я снова задумался и даже не заметил того, что наш разговор с Димой как-то внезапно застопорился. Я не знал что у него еще можно было спросить. А он просто задумчиво смотрел куда-то вдаль на горные вершины. В тот момент у меня вдруг вырвался не то вопрос, не то предложение для него: «А может ты все-таки хочешь поехать назад?» В ответ Дима резко вскочил со своего лежака, как будто его обожгло раскаленным железом и гневно посмотрел на меня. Видимо я очень сильно задел его чувства своим вопросом. Возможно, он и сам очень долго боролся с желанием вернуться обратно в мир цивилизации, но в конце концов как-то подавил его, придумав оправдание для своего отшельничества или просто смирился с текущим положением дел. Дима долго и пристально смотрел на меня, но затем смущенно отвел взгляд в сторону и ответил, словно оправдываясь: «Нет, если честно, я не хочу пока обратно. Понимаешь, это приходит не сразу, а со временем. Ты взвешиваешь все то, что имеешь здесь, в этом месте и все то, что было у тебя там – снаружи и постепенно понимаешь, что именно здесь твой мир – твой островок безопасности на этом безумном шоссе человеческой жизни. И пока где-то там в цивилизации других людей разрывает на куски, они умирают от непосильной работы, проблем, нервов, болезней, ты можешь спокойно радоваться чистому небу и яркому солнцу. Моя прошлая жизнь убивала меня с каждым днем все быстрее. И я сам ускорял этот процесс, потому что не мог остановиться в своих бесконечных желаниях потребления. Каждый день мне требовалось все больше и больше. Иногда я уже даже сам не совсем понимал зачем мне все это было нужно и для чего. Да что я рассказываю, ты же все это прекрасно помнишь. А сейчас я живу здесь и у меня есть ровно столько сколько нужно, ничего лишнего. Поэтому я не хочу назад. Постарайся меня понять». После этих слов Дима многозначительно замолчал, немного успокоился и снова уселся на свой лежак, уставившись куда-то в даль. Я не возражал ему, только лишь понимающе кивал головой, думая о том, что с одной стороны его поведение выглядело как некая блаженность, а с другой причиной такому легкомыслию могло быть отчасти то огромное состояние, которое ему оставила его маман. Ведь Дима конечно же тоже хорошо помнил про это. Его деньги ведь, в отличии от моих, никуда не исчезли. Вернется он назад и будет жить даже еще лучше чем раньше. Хотя, о чем это я? Без должного финансового контроля со стороны матери, все свои богатства Дима скорее всего очень быстро спустит на ветер. В его окружении сразу же появятся новые друзья-приятели, которые снова подсадят Диму на «вещества», а затем придут алчные подруги, сосущие деньги, как пылесос. Так будет длится некоторое время и в лучшем случае Дима закончит свою жизнь от «передоза», а в худшем отправится «бомжевать» на улицу. Но тем не менее в реальном мире у него есть все что нужно для возвращения к легкой и беззаботной жизни и он знает об этом. Это греет его душу изо дня в день. Думая об этом, я почти ненавидел Диму, за то что он имеет все для легкой, беззаботной жизни, но при этом не хочет этим пользоваться, в то время как мне приходиться в трудах и страданиях, день за днем добывать свой кусок хлеба. Хотя о чем это я? Кто знает что было бы со мной, если бы моя жизнь не пошла под откос. Возможно я бы тоже стал таким как он – пресыщенным и утомленным всеми благами мира. Наверное наш разговор пора заканчивать, не получится у нас с ним нормального диалога на равных. Мы с ним все равно что сытый и голодный. Так было и будет. Сытый всегда посетует сетует на недостаточно или наоборот слишком соленую пищу, а голодный будет с жадностью посмотрит на его тарелку и ждать, когда тот насытится, чтобы доесть остатки его еды.

Из-за кустов акации, росших неподалеку от того места где сидели мы, вдруг появилась какая-то девушка – молодая, высокая, стройная, с длинными темными волосами ниспадающими по ее плечам до самого пояса. На ней было одето длинное платье из полупрозрачного белого материала, подпоясанное самой обычной веревкой. Увидев эту девушку, я обомлел – она была прекрасна – юная и свежая, словно лесная фея, что внезапно появилась из чащи. При всем этом что-то с ней все же было не так. На ее лице, как и у Димы, виднелась все та же маска печали, а также выделяющаяся худоба, впалые щеки и темные круги под большими, серыми глазами. Мой взгляд по привычке старого охотника до женских прелестей скользнул с ее лица вниз по телу. Сквозь легкую ткань платья этой девушки, я видел ее загорелую грудь и стройные прямые ноги. Девушка подошла к Диме со спины, и обняла его за плечи. А он в свою очередь притворился что не понял кто это, и, повернув свою голову, удивленно спросил:

– А кто это здесь? О привет Лиза, ты что уже проснулась?

Затем Дима повернулся обратно ко мне и гордо сказал:

– Знакомься. Это моя девушка Лиза.

– Очень приятно, а меня Степа, – представился я.

– Здрассьте, вы приехали навестить Диму? – радостно спросила меня Лиза.

– Да приехал, как-то вот так без предупреждения. Так получилось в общем, – замялся я.

Мне было странно и непривычно говорить с ней. Уже давно я не встречал таких красивых и добродушных женщин.

– А мы недавно сделали очень вкусный квас, хотите ? – заманчиво предложила мне Лиза.

Меня все еще мучал сушняк после выпитого вчера, поэтому в ответ я утвердительно кивнул ей головой.

– Ладно, я быстро, пять секунд и принесу. А ты будешь? – спросила она Диму.

– Нет, мне лучше просто воды, квас этот надоел уже, – сказал он.

Лиза обернулась и быстрым шагом направилась ко входу в белое здание. Когда она отошла от нас подальше, Дима спросил у меня:

– Что, нравится?

– Да, ничего такая, – непроизвольно вырвалось у меня и я тут же осекся, подумав о том что говорю как дворовый пацан, обсуждая не девушку своего лучшего друга, а какую-то общую знакомую.

Но Дима на это совсем не обиделся и продолжил говорить:

– Ты наверное думаешь что же с ней не так при такой внешности и почему она здесь?

– Сложно сказать. Есть наверное что-то, но если ты не хочешь не говори. Кстати извини если «фонит» от меня, я лечился от похмелья сегодня утром.

– Да мне уже давно пофиг на бухло, – смеясь сказал Дима, – У нас так-то здесь можно легко достать алкоголь. Деревня же рядом. Понимаешь, в этом как раз и вся фишка этого места, что если ты хочешь здесь быть, то соблюдай все правила, иначе вылетишь отсюда в два счета. Да и здесь такой воздух, от которого без бухла пьянеешь.

Дима немного помолчал, затем продолжил, делая паузы будто выдавливая из себя слова:

– А она ….. я ………даже…. не знаю ……… как ….. она вообще выжила …… в общем у нее ребенок был маленький, он еще не ходил даже, только ползал. В общем, не знаю как так случилось, но он выпал из окна многоэтажки и разбился. А Лиза после этого два раза пыталась покончить с собой. Но каждый раз спасали. Повезло конечно, если это можно назвать удачей. После этого ее муж, теперь уже бывший, недолго думая, подсуетился и запрятал ее в «дурку», а сам за это время по-быстрому развод оформил. Теперь у него другая семья и дети. А она осталась там, в психушке, понимаешь. Такая красивая, молодая и в нашей, обычной, городской дурке. Досталось конечно же ей там. Она мне никогда не рассказывала, что с ней в том месте делали, но я все чувствую без ее слов. Стоит мне только обнять ее, как я сразу же все это вижу. Все эти клетки, решетки на окнах, людей привязанных к кроватям, равнодушных ко всему санитаров, готовых рвать кого угодно по приказу врачей. Она пробыла там полгода. А затем ее родителям кое-как удалось собрать деньги на взятку главному врачу в той больнице и вытащить ее оттуда, а после уже перевезти сюда в это место, сколько они при этом заплатили бабла, я даже не представляю. Наверное, продали все что у них было, лишь бы только свою дочь спасти. Так Лиза стала жить здесь, и вроде все наладилось, но до сих пор если она где-то хотя бы мельком видит маленького ребенка, то начинает вся трястись, отворачивается, а затем всю ночь плачет. Я успокаиваю ее, лежу с ней рядом, молчу и крепко держу обеими руками, потому что боюсь отпустить от себя хотя бы на мгновение, боюсь что она опять с собой что-нибудь сделает. Так всю ночь вместе мы не смыкаем глаз. Иногда она засыпает, а я не могу, я все равно должен быть начеку, поэтому так всю ночь и лежу, не смыкая глаз. И не было у нас ней ничего телесного за все это время, если тебе интересно. Не хочется нам пока, да я и сам не настаиваю, когда случится, тогда случится, пусть все это произойдет само собой. Не буду врать, она мне очень нравится и я бы хотел забрать ее с собой, но пока нельзя, еще слишком сильны ее воспоминания о своей прошлой жизни. Хотя о чем это я. Тебе наверное все наши проблемы кажутся смешными, но это наша жизнь, так мы живем. А для той – внешней жизни мы еще слишком слабы. Мы же ведь теперь словно картонные фигурки. Подует ветер посильнее и нас унесет, словно лисья с осеннего дерева. Так что нам пока лучше здесь побыть, набраться сил. А там посмотрим.

Я слушал Диму, не перебивая. Я понимал, что ему нужно было кому-то выговорится, так же как и мне в свою очередь. Я тоже хотел ему о многом рассказать. Но, после его откровений, все свои проблемы, что я привез в это место, показались мне настолько мелкими и ничтожными, что я так и не смог с ним поделиться чем-то сокровенным. И все было бы ничего, но меня не отпускало какое-то странное чувство, как будто все вокруг показное, словно шоу Трумэна для одного зрителя. Вот сейчас я уйду и откуда-то появится ранее невидимый режиссер. Он скажет: «Стоп, конец сьемки» и сотни рабочих начнут разбирать окружающие декорации.

Лиза вскоре вернулась, держа в руках две белые металлические кружки, в одной из них был налит квас для меня, в другой вода для Димы. «Попробуйте наш квас – это очень вкусно» – улыбалась она, протягивая мне кружку с пенным напитком, видимо ей очень хотелось увидеть мою реакцию, значит скорее всего этот квас делала она сама. Я покорно согласился, взял кружку из рук Лизы и сделал несколько глотков. Да, действительно, вкус у этого местного кваса был необычный, в нем не чувствовалось привычной ядреной кислоты как у домашнего или чрезмерной приторности как у магазинного. Я быстро выпил все содержимое своей кружки до дна и с улыбкой сказал:

– А можно мне завернуть с собой бутылочку такого кваса? Мне ведь еще ехать назад».

– В смысле, это куда ты собрался? – услышав мои слова, засуетился Дима, – Ты останешься с нами переночевать и точка, куда тебе сейчас ехать под вечер.

– Оставайтесь, – улыбаясь, вторила ему Лиза.

На что я спросил у них:

– А можете мне прямо здесь на улице постелить? Я никогда до этого не спал под открытым небом в горах.

– Сделаем, как вы хотите. И давай уже на ты – предложила мне Лиза.

Оставшуюся часть дня я провел сидя в деревянной беседке, расположенной в небольшой роще, неподалеку от главного здания. Дима в основном молчал, а вот Лиза, наоборот, заваливала меня своими расспросами, о том что же сейчас происходит там – «на воле». Все же несмотря на многочисленные перенесенные ею испытания, она была молода и интересовалась жизнью по причине своей природной женской любознательности. В этом месте с информацией о мире было все сложно – почти что полная изоляция, ни радио, ни телевизора, ни интернета, только некоторые избранные книги, а сотовый телефон выдавался по особым случаям или позвонить родным раз в месяц. Да и то чтобы это сделать нужно было лезть еще выше на более высокую гору.

В итоге я все же поддался на уговоры и согласился остаться в этом месте на ночь. Вечером мы поужинали, местные повара приготовили нам постный суп из овощей и картофельные котлеты. Как оказалось все продукты выращивали здесь сами обитатели этого места. Мясо они здесь не очень любили, так как никто не хотел заниматься убийством и разделкой животных, но все же, со слов Димы, иногда по особым дням они все же покупали у местных кое-что – в основном молочку, куриное мясо и яйца. Персонала в этом месте тоже как такового не существовало, имелась только небольшая обслуга из нескольких местных жителей, которые привозили продукты, дрова и выполняли какие-то разовые работы. Особый интерес также представляла собой система выбора главы этого места. Обычно это был кто-то из бывших пациентов, оставшихся в этом месте навсегда. Выбирали их сами обитатели открытым голосованием, так же сообща они решали вопрос об изгнании из этого места лиц, нарушивших режим пребывания. После ужина мы разожгли костер и засиделись до темноты. Тогда к нам пришел старший этого места – тот самый высокий, бородатый мужчина в белом халате, которого я встретил еще утром. Его манера держаться и поведение выдавало то, что в своей прошлой жизни он занимал какой-то важный пост и привык управлять людьми. Лиза первой подскочила к нему и как кошка стала крутиться вокруг него со словами: «Александр Иванович, познакомьтесь это наш друг Степан, он сегодня хочет переночевать у нас. Мы ему постелим кровать на улице?». В ответ старший удивился: А зачем на улице? У нас ведь есть свободные комнаты. Хотя, если он так хочет, то пожалуйста, постельное белье мы ему дадим.

Затем он подошел ко мне:

– Александр Иванович, – представился он и протянул руку. Рад что вы приехали навестить Диму. Он часто упоминал вас.

– Да, все это было так внезапно, я сам не ожидал, – зачем-то начал оправдываться я.

– Как там во внешнем мире? – озабоченно поинтересовался он.

– Сложно, кризис, цены растут, в общем не расслабишься.

В ответ Александр Иванович усмехнулся:

– Понятно, в общем все по-старому да? А у нас здесь пока стабильность, хотя отголоски кризиса тоже доходят. Вот недавно нам повысили цены на электроэнергию. А деревенский водитель отказывается делать к нам по два рейса в неделю в связи с ростом курса валют.

Услышав его слова, Лиза и Дима заулыбались. Мне тоже стало смешно, но я пытался не подавать виду.

– Ладно делайте как вам лучше, я ухожу, не буду вам мешать, – сказал Александр Иванович и уходя наклонился ко мне, а затем как бы незаметно, вполголоса, но очень строго произнес, – А вам я советую побыстрее завязать с алкоголем, но это так просто моя рекомендация.

Вскоре наступила ночь. Когда все разговоры были наконец окончены настало время ложиться спать. Как и условились Лиза и Дима организовали мне постель на улице. Вот поэтому ночь в этом месте была весьма странной, по крайней мере для меня. Я лежал в своей импровизированной постели, на деревянном лежаке с матрасом и подушкой, накрытый одним лишь тонким одеялом с простыней. В ночной тишине мне было слышно далекий шум горной реки и крики птиц в лесу. Толи от волнения, толи от переизбытка свежего воздуха, за всю ночь я так и не смог уснуть. А к утру еще и похолодало, поэтому мне пришлось завернулся в свое тонкое одеяло как в кокон. Я замерзал от холода и проклинал себя за то, что сам попросил постелить мне на улице. С рассветом я подскочил со своей кровати и начал быстро ходить по утренней траве кругами, чтобы хоть немного согреться. Вскоре летнее солнце наконец нагрело землю и стало теплее. Измотанный после ночи, я наконец смог снова присесть на деревянный лежак. В таком всклокоченном, полусонном виде меня и увидел Дима. Высунувшись из открытого окна своего деревянного домика, расположенного неподалеку, он крикнул мне : «Вижу ты уже проснулся? Идем на завтрак к нам в домик. Я согласился. Так как официальный повар этой семьи по имени Лиза еще спала, то мы довольствовались остатками вчерашней каши на молоке с размоченным в нем хлебом, выглядело все это не очень аппетитно, но ничего другого из еды больше не было. Мы молча ели какое-то время, а затем Дима вдруг не то с надеждой, не то с опаской спросил:

– Может ты останешься еще на день, два?

– Нет, не смогу, мне же на работу нужно. Я же ведь внезапно сорвался, приехал сюда, придется теперь объяснять начальству, где я был и чем занимался.

Разговор как-то не складывался и нам с Димой в очередной раз стало не о чем говорить. Дима лишь молча сидел и смотрел куда-то в окно как будто хотел стать птицей и улететь отсюда. А я тихо жевал кусок сухого хлеба, смотря в свою тарелку. Закончив завтрак, я быстро собрался в обратный путь. К моему удивлению Дима решил проводить меня. Он показал мне более короткий путь через лес, ведущий обратно в город. Мы шли молча, я немного впереди, он поодаль, делая вид как будто он вовсе не со мной. За все это время он не сказал мне ни единого слова. Но уже в самом конце пути, когда наступил момент прощания, Дима вдруг неожиданно спросил у меня: «Скажи мне, как ты думаешь, у нас есть шансы? Я про себя и Лизу». Я не знал что на это ему ответить, вначале мне хотелось просто ободряюще похлопать Диму по плечу и обнять, но я должен был его обнадежить. Поэтому я постарался собрать в своем ответе всю свою уверенность и твердость, что смог накопить за последнее время в себе, а затем ответил так, как на самом деле считал, смотря ему в глаза: «Шансы у всех равны – смог или нет. Все зависит только от самого себя. По крайней мере, сейчас я точно так считаю. И хуже всего если ты никогда не пытался хоть что-то изменить в себе и в своей жизни».

Я внезапно понял, что внутри Дима каждый день мучительно борется со своими демонами. Каждый день делает он выбор, остаться здесь или нет, и речь возможно идет даже не об этом месте, а вообще о том продолжать ли эту жизнь или нет. Думать и представлять себе такое мне было ужасно, ведь он по сути единственный человек в этой жизни, которого я мог считать своим другом. Меня же в свою очередь начало поглощать другое странное чувство – я тоже не хотел уезжать отсюда, из этой зеленой, залитой солнцем, горной долины и возвращаться в свой серый, холодный город вечно спешащих куда-то людей. Хотя, конечно же я хорошо понимал, что стоит только погоде испортиться и это место уже не будет выглядеть так живописно. Подует ветер, налетят тучи и эта светлая долина превратится в скучное, унылое захолустье, с лужами и сыростью, где единственным развлечением станут прогулки до реки за водой и поездки в ближайший поселок за алкоголем. Диме легко здесь жить, у него есть Лиза, а у меня что? Ради чего мне оставаться здесь? Нет, пусть лучше они сами побыстрее разбираются со своими проблемами. Как будет так будет. Я им в этом деле не помощник. Мне остается лишь надеяться на то, что вместе они смогут выкарабкаться из этого и вернуться к нормальной жизни. Хотя, если так посмотреть, может быть именно здесь для них как раз и есть нормальная жизнь.

Уходя, напоследок я крепко пожал Диме руку. Но он не отпустил и мы обнялись на прощание, а затем я резко оттолкнул его от себя, повернулся и быстро пошел по дороге ведущей вниз с горы. Добравшись пешком до города, я захотел купить себе бухла в обратную дорогу, но вместо этого взял пару бутылок простой воды. Нужно было начинать что-то менять в своей жизни, и я решил начать с малого.

Глава 11 Встреча под зонтом 2

Очередным будничным утром, Аня как обычно шла на учебу в свой колледж. Когда она остановилась у пешеходного перехода в ожидании зеленого сигнала светофора, ее вдруг окликнул чей-то приятный мужской голос. Она обернулась, перед ней стоял высокий, стройный, крепкий парень по имени Женя. Аня немного знала его. Он учился в том же колледже что и она, только на более старшем, третьем курсе. Увидев Женю, Аня вдруг сразу вспомнила, что когда-то давно между ними была симпатия и он даже решился позвать ее на свидание, но в то время для нее он казался слишком взрослым, поэтому она испугалась и не пришла. Женя тогда не стал выяснять причины ее поступка и Аня посчитала что не так уж она ему и нравилась. Затем этот Женя внезапно на какое-то время исчез из колледжа. Говорили, что он вроде как ездил на учебу и заработки заграницу. Через полгода он также неожиданно появился в колледже, только теперь уже более повзрослевший, поднабравшийся силы и опыта. Они также изредка пересекались в колледже, ограничиваясь лишь дежурными приветствиями. Но, по-видимому, Женя так и не смог забыть ту свою прошлую неудачу на сердечном фронте, поэтому теперь при каждой новой встрече на учебе или на улице, лишь поедал Аню глазами, не решается что-либо сделать. И вот сейчас по-видимому решился снова попытать свое счастье.

Аня подумала что услышит от Жени просто дежурное: «Привет», а затем как обычно пойдет дальше, но внезапно, он спросил:

– Привет, а куда ты идешь?

– На пары, а ты? – пытаясь казаться безразличной ответила Аня.

– Я тоже, прогуляем вместе? -предложил он.

Это звучало забавно.

– Так прогуляемся или прогуляем? – весело переспросила его Аня.

– У меня сегодня зачет первой парой , а потом можно смело прогулять, – предложил ей Женя.

– У меня тоже сегодня ничего интересного. Только философия. Но там зачеты всем автоматом ставят. Пожалуй посижу первую пару, а потом можно сбежать, – весело согласилась Аня.

Загорелся зеленый сигнал светофора и дальше Женя и Аня уже пошли по улице вместе. Заметив знакомый поворот через арку во двор дома, Аня предложила Жене: «А давай срежем наш путь через вон тот двор». Женя согласился и они свернули с главной улицы, прошли через арку старого пятиэтажного дома и оказались в том самом дворе, где несколько дней назад Аня, случайно попав под дождь, встретила Ивана. В тот момент Аня не особо думала о том, что с ними может здесь произойти, ей просто было весело и все происходящее казалось очередным приключением. К тому же Женя на самом деле весело шутил, рассказывая ей о том как они с братом катались по деревне на машине своего деда, которую конечно же взяли без спроса: «Мы загоняем машину в гараж, а она еще не остыла, и тут приходит дед и ….». «Подожди», – резко прервала его Аня на полуслове, ведь она снова увидела Ивана, который стоял на том же самом месте что и несколько дней назад.

*****

Иван издалека увидел Аню, идущую рядом с каким-то незнакомым, высоким, крепким парнем. Этот парень рассказывал ей что-то веселое, она смеялась. Все выглядело так будто они знакомы очень давно. От этой картины Иван смутился, не зная что ему делать. Первым его желанием было конечно же как можно быстрее уйти, исчезнуть, просто провалиться под землю, но сделать этого он не мог, поэтому лишь стоял как вкопанный, изо всех сил вцепившись в свою трость, да так что побелели костяшки его пальцев. Иван застыл на месте. И, наверное, если бы Аня и ее спутник просто прошли мимо, то он бы сделал вид что не знает их и ничего не сказал. Но все случилось иначе, как только они подошли ближе, Аня первая сказала Ивану:

– Привет, как дела?

В ответ Иван слегка замешкался, увидев оценивающий, не очень дружелюбный взгляд Жени, но затем, ответил, стараясь говорить бодро:

– Привет, все хорошо, и, опустив глаза вниз, стал смотреть куда-то себе под ноги.

«Женя – знакомься это мой друг Иван, он живет в этом доме. Поздоровайтесь», – чуть ли не в приказном тоне сказала Аня. Услышав ее слова, Женя и Иван нехотя пожали друг другу руки.

– Ты опять гуляешь? – весело спросила Аня у Ивана.

– Немного, да, – сухо ответил он.

Разговор явно не клеился, и Аня, посмотрев на нахмурившегося Ивана и постепенно мрачнеющего Женю, сказала: «Ладно мы тогда пошли, идем Женя».

Когда они отошли от Ивана чуть подальше, Женя насмешливо спросил у Ани:

– А что если не секрет у тебя может быть с ним общего, ведь он же калека? Или он тебе понравился?

– Эм, а тебе-то вообще какое дело? Или ты ревнуешь?– в ответ сразу же вспыхнула Аня.

– Да ладно, все хорошо. Но судя по твоей реакции, он действительно тебе нравится, – сказал Женя и засмеялся.

– Подожди здесь, я сейчас, – резко сказала ему Аня, но Женя не остановился. Наоборот, он ускорил шаг и на ходу бросил ей:

– Я вообще опаздываю на зачет. Догонишь если что, – а затем пошел дальше.

Аня же, наоборот, вернулась назад к Ивану и спросила его:

– А ты есть в соцсетях? Добавишь меня? Имя Аня Полянская, на главном фото я с кудряшками. Найдешь?

– Да, найду, – ответил Иван и попытался слабо улыбнуться.

– Ну давай тогда пока, мы пошли. Пока , – попрощалась Аня.

Попрощавшись с Иваном, Аня обернулась и увидела, что Жени уже нигде не видно. По-видимому он обиделся и не стал ее дожидаться. От этого ей стало немного грустно. Поняв, что она сделала что-то не то, Аня снова повернулась к Ивану и сказала: «Прости меня, я его не специально привела с собой. Просто встретились по пути. А еще я если честно не ожидала, что ты сегодня здесь будешь меня ждать. Не злись, пожалуйста. Ты лучше добавь меня в друзья и мы вечером поговорим, а сейчас мне на учебу бежать надо. Эти слова Аня произнесла с какой-то особенной теплотой. На что Иван улыбнулся ей как мог, и сказал: «До встречи». От этих его простых слов и улыбки Ане тоже стало как-то светлей на душе. Но она очень сильно опаздывала, поэтому поспешила на метро, куда ей пришлось бежать почти бегом.

Иван в свою очередь, окрыленный таким внезапным успехом, даже не помнил, как вернулся обратно к себе домой. Ему нужно было срочно зарегистрироваться заново или вспомнить пароль от своего профиля в одной из социальных сетей. Когда-то давно он завел себе учетку, но после этого ни разу в нее не заходил. Тогда Ивану, как он думал, сказочно повезло – в детдом приехала какая-то благотворительная миссия и ему даже достался дешевый планшет, на котором даже какое-то время работал интернет. В итоге он зарегистрировался везде, где только можно, и по ночам прятал ото всех этот планшет в подушку. Но вскоре на симкарте в планшете закончились деньги, поэтому интернет перестал работать, а вскоре и сам планшет вообще куда-то бесследно исчез после очередной утренней уборки. Нового такого подарка судьбы Ивану ждать было неоткуда. Теперь же у него был в распоряжении был свой, пусть и старый ноутбук и почти безлимитный интернет с неограниченным доступом.

******

С интернетом у Ивана были свои особенные отношения. Первый дни своего нахождения у меня дома, Иван сутками сидел за компьютером. Он смотрел, читал, слушал все подряд, как бы восполняя информацию, недополученную им за долгие годы жизни в изоляции. А еще он мог часами бродить по виртуальным дорогам и улицам электронных карт, представляя себя в разных городах и странах. Все это было в новинку для Ивана первое время, но вскоре ему это надоело и он стал рваться на улицу к реальным, живым людям. Я боялся этого, ведь его физическое состояние с трудом позволяло ему ходить даже по квартире, не говоря уже о том страхе который он испытывал даже при виде лестниц и ступенек. К тому же я в те дни ломал голову как оформить Ивана в школу, чтобы он доучился оставшиеся несколько лет до получения аттестата. Ивану на тот момент было уже 14, он кое как закончил 7 классов у себя в детдоме. Учеба там давалась ему сложно. Тем не менее желание учиться дальше у него явно присутствовало, да и с другой стороны, что еще делать человеку если он на 90% времени заперт в четырех стенах? Так уж повелось что мозг человека всегда остается свободен, его нельзя ограничить какими-то рамками, стенами, границами.

В том районе, где мы проживали, находилось три школы, и я начал с самой ближайшей к моему дому. Я приехал туда ранним утром и встретился с весьма вежливой директоршей. Эта дама была еще в том особом переходном возрасте, когда она вроде бы уже не особо молода, но еще вполне себе привлекательная, поэтому явно страдала от недостатка мужского внимания, постоянно находясь в женском коллективе. Оставшись с ней вдвоем в кабинете, мы начали разговор и она часто делала странные паузы при этом заманчиво улыбаясь. Я не понимал что это – толи попытка неуклюжего флирта, по привычке из ее молодости, толи какая-то странность, вызванная годами работы в школе. Возможно она действительно имела на меня какие-то планы, узнав мое холостое положение, но когда я вдруг сказал ей что мой ребенок – приемный, да еще и инвалид, то ее благодушие сразу же улетучилось, превратившись в циничное равнодушие. Ледяным голосом она произнесла:

– А он у вас хотя бы читать и писать умеет? Как он будет успевать среди наших остальных здоровых детей?

– Умеет все что нужно, – твердо ответил я, – А если нужно будет, то догонит и перегонит.

– Ну а как он вообще передвигается? Он может ходить? – с опаской спросила она.

– Да ходит, на костылях.

Я конечно же почти сразу по тону этой директорши понял, что в этом месте мне ничего не свети и просто зря теряю свое время. В любом случае на любой свой довод я получу отказ, поэтому тупо начал «троллить» эту директоршу, спросив:

– А вы наверное хотите сказать, что у вас здесь одни гениальные дети учатся?

На что она начала выкручиваться и всячески намекать мне на то, что у них в школе просто нет условий для таких, как она выразилась «одаренных детей» как мой Иван. Да и лимит у них какой-то в школе уже превышен. На этом мы с ней распрощались.

Во второй школе, которую посетил я, все было гораздо проще. Директор этой школы – маленький, коренастый мужичок с густыми черными усами,выслушав меня, сказал: «В общем приходите с документами, на месте разберемся». Как оказалось в этой школе был класс, в котором училось несколько ребят как они говорили «с ограниченными возможностями». Мы пожали друг другу руки, и я поехал домой окрыленный таким быстрым решением своей проблемы. Иван же в свою очередь был не особо рад моей удаче. Узнав что я нашел ему школу, он недовольно пробурчал:

– Не нужна мне твоя школа, там только занудство одно и пустая трата времени. Сейчас вообще можно по интернету учиться.

В ответ я парировал:

– Но аттестат же тебе в интернете не дадут.

На что Иван ответил в своем стиле:

– Ну только что из-за этой бумажки и придется туда ходить.

Я победил в этом споре, поэтому Ивану так или иначе придется ходить в школу. Что было приятно. Бедному без образования совсем тяжко. Это я понял по себе. Хотя у меня конечно же был диплом, но абсолютно без каких-либо знаний или опыта работы. В моем случае учеба свелась к бесцельному посещению в течении нескольких лет какого-то странного здания именуемого университетом, где меня ждали сплетни, отношения, вечеринки, скандалы, драки. В общем все кроме учебы. Хотя конечно же я иногда ходил на лекции, не понимая и половины того что там рассказывали, но особо проблем в этом не видел. Проблемы меня ждали лишь на сессиях, где моя задача состояла в том чтобы найти подход к каждому преподавателю для получения нужной оценки на экзамене или зачете. Деньги решали все, но попадались конечно же упорные или упоротые преподы. Тогда в дело уже вступало руководство факультета, а я получал свои оценки и «типа учился» дальше. Пять лет пролетело быстро и вот я получил свой диплом толком не понимаю что с ним делать и зачем он мне. Я никогда не думал что когда-нибудь он мне понадобится, но прошло время и оказалось что этот диплом как тонкая красная линия отделяет мир тяжелого ручного труда и мир белых воротничков. Ивану нужно тоже донести это, показать что работа головой это путь в мир свободы и возможностей при должном старании.

*****

Все мысли у Ивана в тот момент были заняты другим. Ведь он наконец нашел Аню в социальной сети. В окне результатов поиска было немало девушек со схожим именем и фамилией, но ее профиль располагался одним из первых в списке, поэтому ошибиться с выбором оказалось просто невозможно. Иван зашел в профиль Ани и открыл список ее фотографий. В задумчивости он долго перелистывал их все от начала до конца. С каждым фото она все больше ему нравилась. У нее было очень приятно лицо, русые волосы и запоминающийся взгляд больших карих глаз. Также Ивану очень нравилось полное отсутствие какой либо «гламурности» на ее фотографиях, хотя одежда и красивые фоновые виды выглядели весьма не дешево. Очевидно, что она делала такие фото во время своих частых путешествий по разным странам. Кроме того у нее в профиле было почти полторы тысячи друзей. Иван же не мог похвастаться таким разнообразием. В его профиле пока вообще не было ни одного фото, а в друзьях висели лишь какие-то непонятные люди, которых он никогда не видел. Задумавшись, Иван долго сидел на стуле, смотря в экран своего ноутбука, не решаясь нажать на кнопку «Добавить в друзья». Он боялся что получит отказ, что Аня не добавит его в друзья, боялся что все происходящее с ним окажется всего лишь шуткой. Сказка закончится и вместе с этим исчезнет его последний шанс в этой жизни на общение с девушкой мечты. Тем не менее просто сидеть и ждать было еще мучительнее. Наконец Иван решился и нажал на синюю прямоугольную кнопку, затем в маленьком окне чуть ниже добавил подпись: «Привет, это я, тот самый парень с зонтом» и стал ждать. Минуты тянулись медленно, а ответа все не было. Просидев почти час в ожидании, Иван раздраженно закрыл ноутбук, хлопнув крышкой, и, опираясь на свои костыли, вышел покурить на балкон.

*****

Иван часто курил, когда никого не было дома, и я конечно же об этом знал, но не пытался ему помешать. Я чувствовал запах табака от его одежды, которую сам же стирал и сушил. Мне все это не нравилось, но я не хотел резко менять все привычки и правила жизни Ивана, потому хотел чтобы он сам выбрал то, что ему по душе в этой жизни. Денег на курево специально я ему не давал. А если он экономил на чем-то другом – значит это его право.

*****

Темнело, в соседних домах зажглись окна, а на улицах фонари. Иван неспешно выкурил две сигареты подряд. Постепенно наступала ночь, машин на оживленной улице становилось все меньше, а по тротуарам в сторону центра потянулись влюбленные парочки и компании веселых молодых людей. Смотря на них со своего балкона, Иван с горечью думал о том, что быть может где-то среди них есть и Аня. Она гуляет с каким-нибудь молодым, здоровым парнем, который крепко держит ее за руку и весело шутит, а она громко и задорно смеется. У них все в порядке, они могут делать что хотят, идти туда куда хочется, а затем ночью заняться еще кое чем поинтереснее. От этих мыслей у Ивана разрывалось сердце. Он понимал, что ничего не может с этим поделать, но в душе так и не мог смириться с тем, что девушка его мечты – Аня может быть с кем-то другим. Иван вернулся в свою комнату и решил немного «побомбить» – включив ноутбук, запустил компьютерную игру, играя в которую он часто снимал напряжение, устраивая апокалипсис в одной из частей города, с сотнями жертв, полицией и армией.

Затем он решил снова решил проверить свою страницу в социальной сети и увидел что его запрос принят, Аня ему ответила. От этого у него бешено забилось сердце. Он до последнего не верил в это. Теперь нужно было написать первое сообщение. От этого во многом зависит продолжится ли между ними общение или он будет навсегда оставлен в группе тех друзей которые добавлены просто как дань должному, просто так для количества, непонятно как и непонятно зачем. Иван уже знал что нельзя писать просто «Привет» или еще хуже того «Привет, как настроение». Это сразу минус в карму и отнесение к группе скучных, серых людей. Нужно было что-то интересное, поэтому он задумался и начал вспоминать какие-либо детали что ему удалось приметить за те две короткие встречи с Аней.

Глава 12 Новая машина

Белая с черной крышей. Моя новая машина должна была быть именно белого цвета с черной крышей. Почему я выбрал такую «пеструю» для нашего города раскраску? Уже толком не помню, наверное просто потому, что меня достали однообразные черные или серые, тонированные наглухо, пацанские автомобили, которые являли собой большинство в моем городе. При этом некоторые, особо «упоротые» владельцы подобных авто еще и умудрялись задние фары со стопами бронировать в темную пленку, так что их свечения даже ночью не было видно. Купить машину «как у всех» и влиться в поток однообразных автомобилей, едущих по дороге, мне не очень хотелось. К тому же в гараже у моего отца уже была пара элитных «поповозок» – шестисотый мерин и крузак сотка. Я часто просил их у отца, чтобы покататься по городу, а затем долго и мучительно возился с приведением их в исходное состояние, отмывая следы своих ночных похождений. В какой-то момент моего отца по-видимому все это достало и он сам предложил мне купить себе машину на свой выбор, а я в свою очередь решил повыпендриваться, поэтому очень долго искал себе что-то особенное, не как у всех. Наконец, покончив с мучительным выбором, я сделал заказ в салоне у официального дилера одной из премиальных марок. Через пару месяцев мучительного ожидания, я наконец получил радостный звонок от менеджеров автодилера и приехал на отцовской машине с водителем в самый дорогой автоцентр нашего города. Моя машина уже стояла посередине отдельной, закрытой, виайпи парковки, перевязанная ленточкой золотого цвета с большим бантом как огромный подарок.

Персонал этого автосалона конечно же старался во всем мне угодить, ведь не каждый день у них покупали автомобиль стоимостью в несколько больших квартир в самом центре нашего города. У стеклянных дверей входа в автосалон меня уже ждал не какой-нибудь обычный менеджер, а сам директор. Он издалека поприветствовал меня, затем широко улыбнулся и заговорил наигранно добрым голосом: «Добрый день, мы так рады видеть вас сегодня, не желаете ли вы ….. Я прервал его речь на полуслове, сказав грубо: «Так, ты это, не тяни резину, давай побыстрее оформляй документы на машину и я поеду». Директор осекся на мгновение, но видимо ему было не привыкать к быстро меняющимся желаниям и настроениям клиентов, поэтому не меняя выражения своего лица, он доброжелательно продолжил: Конечно, пройдемте в наш офис». Как оказалось специально для таких клиентов как я, в этом автосалоне имелось отдельное помещение, с красивой отделкой и дорогой мебелью. Директор и я уселись в белые кожаные кресла, стоящие друг напротив друга. Нас разделял только небольшой журнальный столик из красного дерева. «Сейчас мы все быстро оформим» – ободряюще сказал мне директор и тут же выложил на этот столик кучу каких-то бумаг, а затем начал буквально «сношать» мой мозг, предлагая купить различные дополнительные аксессуары и услуги для моего нового автомобиля. Я конечно же не хотел ничего у него покупать по таким ценам, но при этом и не особо хотел выглядеть жадным скрягой, поэтому лишь раздраженно отнекивался. А наглый директор все не отставал от меня, к тому же он постоянно наигранно улыбался, словно кукла, изображая искреннее непонимание, почему я не желаю приобрести такие полезные вещи для своей новой машины. В итоге мы сошлись с ним на каких-то коврах в салон автомобиля с «пылепоглощающим» покрытием и полировкой кузова новейшим «наносоставом». После оформления всех бумаг, на бампера моей машины прикрутили номера из заранее выбранной серии В666ВВ, особо почитаемой в нашем городе, и я уселся уже в свою собственную машину. Первым делом я конечно же завел двигатель, чтобы услышать ее голос. Мне ответил мягкий, приятный рокот и от этого я внезапно ощутил новый, незнакомый ранее, прилив адреналина. Медленно выехав с территории автосалона, я решил немного ускорился по прямой и резко надавил педаль газа в пол. От мощного ускорения меня с огромной силой вдавило в водительское кресло, а по коже пошли мурашки. Все это выглядело странно, словно я в первый раз за рулем, хотя до этого у меня уже были довольно быстрые машины, но все они ни в какое сравнение не шли с новой. Звучало все это конечно немного странно – как будто речь идет не о машинах, а о моих отношениях с девушками, но другого эпитета для своих чувств я подобрать не мог. Эта новая машина с первых же секунд стала для меня как женщина. С ней у нас была бурная страсть и любовь с первого взгляда, но не на одну ночь, а всерьез и надолго. Теперь я не отходил от нее ни на шаг, даже оборачивался по нескольку раз, когда шел от парковки к дому. А моя жизнь разделилась на короткие радостные мгновения за рулем и долгие часы ожидания в промежутках между поездками.

Первые дни после покупки своей новой машины, я кайфовал как ребенок с новой игрушкой. Я бесцельно кружил по городу, «закусываясь» как дурачок с другими машинами со светофоров, наказывая всех без разбору. Далеко позади оставались и пацанские девятосы, и гаражные корчи франкенштейны, и «псевдоспортивные» бизнес-седаны с нелепыми шильдиками спорт. Больше всего в этом процессе мне нравилось то, что на стеклах моей машины не было какой-либо тонировки, поэтому все те лузеры на древних или кредитных тачках видели того, кто их обогнал.

Неделя пролетела незаметно и пятничным вечером я решил как говорится «обмыть» свою покупку в ночном клубе, но как же можно было приехать на такое празднование без машины? Ведь она то как раз и являлась главным поводом для всей предстоящей «движухи». Тогда я долго колебался, опасаясь что по пьяни разобью еще совсем новую машину, но затем все же решился и поехал на ней вечером в клуб, пообещав себе что не буду пить очень много, так слегка, чуть-чуть, а затем потанцую и к утру все выветрится, после чего я смогу спокойно поехать домой. Друзья предложили мне сходить в новый, модный ночной клуб, совсем недавно открывшийся в нашем городе. Это заведение находилось в бывшем здании какого-то старого кинотеатра. Яркая красная вывеска на его крыше со странным и непонятным для непосвященных словом «Пош» была видна издалека. Когда я приехал туда, то у входа в этот клуб, на парковке для вип клиентов, меня уже ждали Димас и Санчик – почти идентичные братья-близнецы, вместе с ними я учился в одной группе в своем универе. С ними находилось несколько малознакомых мне стремных подруг-сосулек, а также весьма важный человек – знакомый хозяина ночного клуба по имени Рома, которого все почему-то называли Пушер, а иногда за глаза даже Пушок. Увидев меня на новой машине, все они как по команде начали громко кричать, приветствуя меня. Димас сразу же открыл шампанское, громко стрельнув пробкой, на черный асфальт полилась белая пена. Как только я остановился и вышел из машины, они сразу же заставили меня выпить шампанского прямо с горла. Я поначалу отказывался, но они не отставали, громко крича: «Ты что, это же Кристал, Кристал! Пей! Пей!», В итоге я не сдержался и сделал несколько больших глотков прямо из бутылки. Затем мы всей толпой сделали несколько групповых фото возле моей машины. Одна из дам нашей компании, явно будучи под какими-то веществами, совсем потеряла голову, поэтому нагло полезла с ногами прямо на капот моей новой машины, с просьбой «сфоткать» ее в как можно более привлекательной позе. Увидев то, как она своими шпильками пытается опереться на бампер моей новой машины, я вдруг взбесился, подскочил к ней, и, резко схватив за ноги, сдернул с капота. При этом я не совсем рассчитал свою силу и хорошо что рядом находились Димас и Санчик, которые в самый последний момент успели подхватить на руки свою нетрезвую знакомую, иначе она бы точно разбила себе голову об асфальт. Сброшенная с моей машины дама начала ругаться и кричать на меня: «Ты че уебок делаешь? Урод недоделаный». Никто не знал как ее успокоить и мне уже стало казаться, что мой вечер испорчен так и не начавшись. Но Рома по кличке Пушер, обладавший прирожденным умением решать любые проблемы, подошел ко мне, и пытаясь свести все в шутку, сказал: «А ты у нас оказывается серьезный чел, как говорят за новую машину и двор стреляю в упор». А затем засмеялся. Он рассчитывал что в ответ на это я тоже расслаблюсь, но мои глаза и мозг были все еще заполнены злобой, поэтому я так и продолжал стоять неподвижно, сжимая кулаки. Пушер обнял меня за плечо, отвел немного в строну и сказал: «Ты чего напрягся то так? Пойдем в клуб, там расслабишься, сегодня в честь тебя будет кое-что особенное». Затем он прикрикнул на обиженную мною, нетрезвую даму: «Да заткнись ты уже, пойдем в клуб, с меня любые два коктейля бесплатно». От этих слов она сразу же резко повеселела и перестала ругаться.

Мы направились в клуб через отдельный виайпи вход. Все остальные шли впереди, а я с Пушером чуть поодаль. Быстро пройдя через фэйсконтроль, который в нашем случае представлял собой просто формальность, мы оказались в широком, длинном коридоре, стены и пол которого были обложены блестящей плиткой синего цвета. Вдоль стен по обе стороны стояли черные кадки с небольшими деревьями, похожими на пальмы. В этом месте я наконец почувствовал, что праздник уже где-то рядом, до меня начали доноситься гулкие звуки музыки, а в воздухе ощущался аромат кальянного дыма. В конце коридора нас встретил весьма надменный парень- по-видимому администратор клуба, который молча отдернул плотную штору и мы наконец оказались главном зале этого заведения. Здесь пока было немноголюдно, ведь мы пришли сюда немного раньше обычного. Вообще, все это наше празднование случилось совершенно спонтанно, соцсети тогда еще были не особо развиты, поэтому чтобы собрать весь народ, приходилось тупо обзванивал всех, предлагая что-нибудь отпраздновать. Тогда как раз все совпало – моя новая машина, только что открывшийся новый клуб, новые впечатления. Мне сразу многое понравилось в этом заведении. В отделке зала хорошо сочетались вроде бы уже привычные красный с черным цвета. А само помещения разделялось на бар и танцпол. Бар, был сделан в форме круга, в самом центре него возвышался помост с шестом вокруг которого танцевали две красивые девушки. Они энергично, в такт музыке, двигали своими пышными формами. Рома-Пушер на правах почти что хозяина клуба вальяжно крикнул им: «Девочки, у нас сегодня вип гость, особый танец для него», и они начали выделывать какие-то невероятные трюки на шесте, используя взаимные поддержки и комбинации. А я от такого приема почувствовал себя почти что селебрити.

Наша большая компания, расположилась на широком диване в правой стороне зала, с которого был отличный вид и на стойку с шестом позади бара и танцпол, а также на главную сцену этого клуба. Мы конечно же сразу заказали все самое дорогое что было в меню: кальян, вискарь, коктейли, шампанское. И наш вечер стал двигаться по привычной мне клубной волне – выпивка, кальян, танцпол, затем опять и так по кругу. Из тех девочек, что с собой пригласили Димас и Санчик мне почему-то ни одна не приглянулась. Да и они меня сторонились, видимо побаиваясь после той сцены возле машины, поэтому общались только между собой. Вскоре мне стало скучно среди своих знакомых и я решил переместиться к барной стойке, чтобы оттуда смотреть на танцы девушек гоу-гоу, а заодно и поохотиться на других свободных дамочек в этом клубе. Это я хорошо умел, поэтому подошел к барной стойке, изображая скучающего одиночку. Я придал своему лицу грустный, задумчивый вид и заказал себе мохито. Время шло, но пока с вариантами было туго. Все что я увидел к тому моменту – это компания видавших виды дамочек, да пара групп малолеток. «Что же видимо сегодня с вариантами совсем туго», – грусто думал я. Пора было возвращаться за свой стол и выбрать себе компанию на вечер из того что имелось в наличии. Что было стремно, я не привык довольствоваться малым. Я уже почти допил свой мохито, как вдруг услышал в своем правом ухе голос Ромы-Пушера. Он подошел ко мне и прокричал мне свозь шум музыки:

– Посмотри направо, да не туда, не на эту шляпу в баре, а на главную сцену – сейчас начнут выступать мои новые девочки, среди них будет одна, в черных чулках , новенькая , хочешь познакомлю тебя с ней после того как ее номер закончится?

– Она что реально офигенная? – недоверчиво спросил у него я.

– А какие у нее сиськи?

– Там все у нее нормально и поверь кроме сисек есть, чем удивить, – успокоил меня Рома-Пушер.

– ОК, давай, а как ее зовут ?

– Здесь она работает под именем Кристи – спутница ночи, а в мирской жизни просто Таня, 19 лет, учится на педагога, к тому же еще и поет, танцует, да и вообще в целом просто огонь. Ладно не буду мешать, жди их сета, сам поймешь что к чему.

Рома-Пушер ушел, а я остался сидеть у барной стойки в ожидании своего сюрприза. И действительно, через несколько минут над главной сценой этого ночного клуба зажглись яркие огни, заиграла торжественная музыка, а из-за кулис вышли четыре девушки, одетые в короткие белые платья. Все они вначале танцевали вместе, выполняя синхронные движения, затем ушли за занавес и стали выходить на сцену по очереди в разных костюмах, исполняя под музыку свой, особенный, зажигательный танец. В тот момент я понял о ком говорил мне Рома-Пушер. Кристи выходила последней и действительно выделялась среди своих подруг. Ее легкая воздушная пластика ,точные движения в такт музыке и очень гибкое тело – выдавало, возможно балетное или гимнастическое прошлое. Она не просто танцевала, а, словно рассказывая какую-то волнительную историю, вся полностью отдавалась энергии движений. Я не мог оторвать от нее глаз. И даже когда номер Кристи закончился, я еще долго сидел за барной стойкой, словно завороженный, не в силах забыть очертания ее грациозного тела.

Я совсем забыл, что в тот день кроме стандартной пятничной тусовки в этом ночном клубе должен был еще состояться концерт какого-то не то рэппера, не то певца, приглашенного из столицы. Толком не помню кто его звали, но качал он круто. На широком танцполе у главной сцены клуба к моменту начала его сета собралась довольно приличная толпа поклонников такой музыки– человек пятьсот или даже больше. Все они с первых же звуков битов начали как по команде кричать, прыгать, подпевать, махать руками. Увидев это, я, не сдержав данного самому себе обещания, выпил в баре пару шотов текилы, чтобы разогреться, а затем и сам присоединился к кричащей, беснующейся толпе фанатов. В тот момент я совсем позабыл про то заманчивое предложение Ромы-Пушера по поводу встречи с Кристи. Но вскоре, когда рэппер немного устал и ушел на перерыв, а местный диджей включил какой-то медляк, кто-то тронул меня рукой за плечо. Я обернулся и увидел перед собой ту самую миниатюрную брюнетку, которая еще недавно танцевала на сцене. Это была та самая Кристи, о которой чуть ранее говорил мне Рома-Пушер. Она сказала: «Привет, я Кристи, потанцуем?». В тот самый момент я понял что влюбился в нее, вернее в тот ее образ, увиденный мною на сцене. Даже несмотря на то, что сейчас я едва узнавал ее, без яркого макияжа и высоких каблуков, в коротком темном платье. Кристи оказалась намного ниже меня ростом, при этом с весьма аппетитными формами. Такие девушки обычно не очень заметны в реальной жизни и раскрываются в полной мере только при определенных обстоятельствах. Я обхватил ее за талию и вместе мы начали кружиться на танцполе, тесно прижавшись друг к другу, среди еще нескольких таких же случайных пар. Я чувствовал просто безумное желание овладеть Кристи прямо здесь и сейчас, и когда закончился медляк, она все сама поняла без слов и потянула меня за руку в «випку». Я знал, что для таких случаев, когда кому-то приспичит, почти в каждом клубе есть подобная особая комната, что-то вроде мини-эксклюзив вип-кабинета. Да что там говорить, я сам часто пользовался такими комнатами. Так было и в этом клубе. В той комнате куда привела меня Кристи стоял широкий кожаный диван, перед ним располагалась небольшая сцена с шестом, а рядом журнальный стол с встроенным мини-баром и небольшим скрытым отсеком, наполненном презервативами, смазкой, а также разными другими полезными вещами для плотских утех, в общем всем самым необходимым. Кристи сама толкнула меня на диван, а затем села сверху и начала раздеваться. Во время этого процесса она как бы пританцовывала, двигаясь всем своим телом, а я свободно трогал ее везде, где только мог. Дальнейшие события произошедшие между нами остались в моей памяти как нечто особенное, непохожее на все то, что было у меня ранее. Кристи полностью контролировала свои и мои движения, не давая мне перехватить инициативу. При этом мы почти не имели какого-либо зрительного контакта и даже не целовались. Я как-то слышал от своих знакомых о чем-то схожем, они называли это непонятным словом «тантра». Эту «хрень» они выучили во время одного из своих путешествий по Индии и очень гордились этим, словно своим собственным изобретением. Я же, пресытившись обычным сексом, уже давно искал новых ощущений, и вот наконец это случилось. Кристи открыла мне новую страницу в мире плотских наслаждений.

Когда все закончилось, она быстро слезла с меня и начала одеваться. Я пытался ее остановить, но она сказала: «Извини малыш, мне нужно работать, Пуша включит все в твой счет». В тот момент я еще не совсем отошел от алкоголя, поэтому не совсем понял что она сказал. Мне было обломно, что Кристи так быстро уходит, поэтому я грубо схватил ее за руку и с силой потянул к себе. Но она вырвалась, и, шлепнув меня по груди своей ладонью, крикнула: «Отдыхай», а затем ушла из вип-комнаты. Оставшись один, я еще немного полежал на диване, побухивая вискарь из местного бара. Мне было обидно, что все только что произошедшее между нами, являлось всего лишь «постановой». Я понял, что Рома-Пушер тупо заплатил Кристи за секс со мной, никаких чувств у нее ко мне не было и быть не могло, и все это было очень логично и по всем законам и правилам подобных заведений, но в душе мне хотелось чтобы все было иначе, по-настоящему, как это бывает у обычного мужчины и обычной женщины. Вот, поэтому я попытался заглушить это гадливое чувство подставы алкоголем. После того случая, я искал новой встречи с Кристи, и даже один раз встретился с ней, но она меня отшила, сказав: «Извини это был всего лишь подарок, по особому случаю, к тому же ты мне вообще не нравишься, и я не проститутка».

Я уехал из того ночного клуба, только на рассвете. Все дороги нашего города в такое раннее время обычно были пустыми, поэтому я рассчитывал быстро долететь до своего дома и поспать. В тот момент я еще не до конца протрезвел, испытывал сильный сушняк и похмелье. Я очень торопился домой. Но мне не повезло, на одной из дорог стоял патруль полиции, которому я и попался. Тест показал почти один промилле, что было равносильно лишению прав на очень долгий срок. Но тогда мне удалось выкрутиться, я кое как уговорил полицейских подождать, затем позвонил своему отцу, который очень быстро прислал ко мне своего водителя. Тот пересадил меня в свою машину, затем о чем-то недолго переговорил с полицейскими и вскоре вернулся обратно ко мне с моими правами, но за руль не пустил, лишь отвез домой, а уже только потом перегнал мою машину к дому. После этого случая, я ожидал жесткого разговора от своего отцом, но он молчал. Несколько недель я вел себя более менее нормально, редко ездил на машине куда-то и даже не нарушал правила по-крупному, все ждал того самого строгого разговора , но его не последовало. Почему отец тогда промолчал, я не знал. Возможно ему было просто некогда или он не придал произошедшему большого значения, а возможно он посчитал что я уже достаточно взрослый чтобы сделать из случившегося свои собственные выводы.

С покупки новой машины прошел месяц, мои эмоции и страсть к ней немного поутихли. Но все равно в моей душе при каждом повороте ключа и реве двигателя наступало приятное тепло и дрожь по телу. Как я вскоре узнал, таких машин как у меня в нашем городе было всего две да и то в разных цветах, что затем сыграло свою роль, но тогда я чувствовал себя словно участник особого клуба для избранных. Вскоре, я позабыл про ту неприятность с полицией и снова обнаглел, на этот раз еще больше прежнего. Я совсем потерял страх и стал ездить на все местные пьянки и вечеринки на своей машине. Почти всегда я возвращался с них слегка или в сильном подпитии. В этом не было ничего особенного. Когда все вокруг тебя так делают, то и ты сам непроизвольно начинаешь делать также, чтобы не выглядеть среди всех знакомых «лошарой». Кроме того, мне нравилось подкатывать на своей машине в часы пик перед каким-нибудь универом или крупным торговым центром, чтобы ловить на себе восторженные взгляды прохожих или наоборот слышать что-то обидное. Для знакомств с девушками я тоже стал использовать свою машину, поэтому скатился на полный примитив, часто даже говорил одни и те же фразы типа: «Привет ты такая красивая, у тебя лучшие формы в городе», затем предлагал им прокатиться на своей машине, намеком на продолжение у себя дома. Если все проходило удачно, то после пары встреч я исчезал, блокировал в своем телефоне их номера и контакты. Мне не нужны были долгие отношения. Глупая девочка получила исполнение своих желаний – к ней подкатил богатый, красивый мальчик на дорогой тачке, а я получил то что хотел – использовал ее красивое тело, для удовлетворения своих плотских прихотей, на этом и сказке конец. Да она старалась отрабатывала, рассчитывая на что-то большее, но этого мало. Принцы, что в прошлые времена, что сейчас, редко женятся на золушках, предпочитая для этого равных себе по финансам и мироощущению. Вот поэтому глупой золушке счастье улыбнулось лишь только в детской сказке. В реальности ее ждала незапланированная беременность, аборт и участь дожить остаток своих дней в монастыре. Со временем нравы конечно стали мягче, но суть осталась той же. Неравенство в отношениях лучше их не делает. Редко удается заключить взаимовыгодный союз.

Мой метод быстрых знакомства с красивыми девушками долгое время действовал почти безотказно, но в какой-то момент он дал серьезный сбой и я как говорят «попал» в мутную историю с одной весьма странной дамой. Это было вполне ожидаемо ведь я стал беспечен и почти потерял осторожность. А случилось вот что. Я был в ней, в самом разгаре процесса, конечно же без защиты, ведь «презик» снижает ощущения, и уже почти заканчивал, как вдруг, в тот самый момент когда я собирался вытащить свой орган для яркого финиша, моя партнерша очень крепко обхватила мой торс своими ногами так, что я не мог освободиться. Я же, продолжая двигаться по инерции, уже никак не мог прервать свой процесс, поэтому через несколько мгновений излил все свое естество в ее лоно. Она тоже кончила, ее ноги и тело затряслось, а глаза закатились. Ей по-видимому было очень хорошо, а я в тот момент в ужасе пытался освободиться от ее объятий. Но она не отпускала и только когда эйфория немного прошла, ослабила хватку. Я вырвался и только тогда понял, что между нами произошло, чего от меня хотела она, но совсем не желал становится отцом. Я предложил ей выпить таблетку противозачаточного, она отказалась. Тогда я разозлился и в бешенстве ударил эту девушку ладонью по лицу, а затем наспех одевшись, силой затолкал ее в свою машину, довез до аптеки и заставил выпить сразу несколько таблеток особо сильного, противозачаточного средства. Она не сопротивлялась, лишь всхлипывала и просила не делать этого. Наверное, она очень хотела этого ребенка. Но я был неумолим, силой затолкал ей таблетки в рот, а затем заставил проглотить. Она не забеременела, поэтому для меня тогда все закончилось благополучно. Но в последнее время я иногда прокручиваю в голове тот случай, думая, о том, что если бы та сентиментальная дура все же залетела и родила от меня ребенка?. Что бы стало с ней и с ним? Как бы мы сейчас жили? Или не жили? Я же тогда почти все время бухал и пропадал в ночных клубах, поэтому наверное она бы воспитывала нашего ребенка одна. Хотя, наверное, вряд ли бы она просто так ушла, не взяв то что ей положено по праву. Но, если бы мой отец подключился бы к этому процессу, то мы бы забрали у нее ребенка себе. Каким бы он тогда вырос? Хотя о чем это я. Вряд ли бы в том окружении из него получилось что-то хорошее. Он стал бы таким же дерьмом как я – наглым, жестоким, уважающим только силу, прожигающим свою жизнь как спички из коробка одну за одной. Вот поэтому, наверное, тогда я сделал все правильно, что не дал родиться тому ребенку. Ведь самое страшное, что есть в этой жизни – это увидеть уродливую реинкарнацию самого себя, только со стороны. Кривое зеркало ставшее реальностью. Так устроена жизнь – родители пытаются исправить свои ошибки через детей, но чаще всего становится только хуже. Пытаясь избежать одних ошибок, человек непроизвольно совершает другие.

А ведь все могло быть совсем по-другому. Лотерея продолжения жизни иногда устраивает людям жестокие сюрпризы. Помню, как-то раз я стоял в коридоре местной городской больницы, где проходил обследование после неудачного «перепихона» с какой-то сукой без защиты и ждал свои анализы. Естественно, я пришел туда без всякой очереди, ведь для таких как я существовал особый порядок сдачи анализов через знакомых врачей. Мне оставалось лишь появится в больнице в назначенное время, а дальше уже все делали за меня. Это было очень удобно, не требовалось прорываться сквозь толпу народу, которая штурмовала двери врачебных кабинетов, а затем ждать неделями, когда твои результаты будут готовы. Итак, в больничном коридоре, где находился я , все стояли порознь: толпа «холопов» у дверей кабинета, ожидая когда врач выделит для них время, а я наоборот стоял чуть в стороне и ждал когда врач сам ко мне выйдет и отдаст мои результаты. Я немного нервничал, хотя был почти уверен что у меня нет ничего серьезного. Но как говорят береженого бог бережет. И тут, внезапно, я увидел как по больничному коридору какая-то женщина катит инвалидную коляску с парнем лет двенадцати. Выглядел он ужасно. Все его тело было бесформенно, словно желе, казалось что мышц на костях скелета вообще нет. Этот парень даже сидеть не мог прямо, поэтому полулежал в своем кресле коляске и чтобы не выпасть был пристегнут к нему ремнями. Его ноги и руки, худые словно палки, были неестественно скрючены, словно вывернуты вокруг своей оси. А лицо грустное и усталое. Со стороны казалось, что даже такое положение вызывает у этого парня сильную боль. Поэтому его лицо застыло в одном положении, одев вечную маску грусти и страдания. Словно камень оно не реагировало ни на что, живыми оставались только глаза. Заглянув в них я понял, что этот парень все понимает, он не безумен, он просто заперт в своем теле – как в тюрьме и избавления этому нет. А та женщина, что катила его коляску, по-видимому приходилась ему матерью. Она была еще не старой, но уже какой-то опустошенной, словно выгоревшей от бесконечных страданий, с выражением вечной печали на лице. Когда они проследовали мимо той адовой толпы людей, ожидающей приема врача, все они невольно повернулись к ним и впились глазами в этого бедного мальчика в инвалидном кресле. Эти люди со ужасом и презрением смотрели на него как на невиданного дикого зверя или уродца из цирка, привезенного на глумление толпе. И тогда эта женщина, катившая инвалидное кресло – как всякая хорошая мать, попыталась если не защитить, так хотя бы отвлечь своего сына, от чужих, презрительных взглядов, сказав ему: «Вот видишь все хорошо. Ты только посмотри в окно какое там на улице солнце». А затем она сразу же ускорила шаг чтобы как можно быстрее миновать толпу любопытствующих зевак. Тогда, я как-то не особо задумывался об увиденном, ну увидел и увидел, слишком много тогда в моей жизни всего происходило. Сейчас же тот случай мне часто вспоминается, особенно когда я сам качу инвалидную коляску, с сидящим в ней Иваном и встречаю точно такие же взгляды окружающих меня людей. Эдакий кошмарный сон «дежавю», из которого невозможно проснуться.

Моя личная жизнь резко изменилась после того происшествия с желающей забеременеть от меня любой ценой девушкой. В целом я стал осторожнее, случайные связи ушли в прошлое, уступив место проверенным партнершам, не доставляющим лишних проблем. С ними у меня были в основном короткие и не очень встречи, с заранее оговоренными условиями. Все просто – ты мне, я тебе. Это комфортно и удобно, каждый получает то, что хочет, при этом ничем не рискуя. Да и многое в тот период моей жизни стало как-то слишком спокойно и размеренно. А затем неизбежно наступил тот период апатии, когда мне даже думать не хотелось ни о машинах, ни о женщинах ни о и прочих своих некогда излюбленных развлечениях. Просто включить музыку в машине и с безумной скоростью гнать в никуда, мне стало неинтересно. Но жизнь ведь так устроена, что ты никогда не знаешь, чего тебя ждет завтра. Прошли годы и в моей жизни все повторилось снова. Передо мной опять стоит машина. Да, она уже не такая дорогая и не такая понтовая как раньше. «Непонтовая» от слова совсем. Ее цвет – серый металлик, потому что он немаркий и неяркий, чтобы как можно реже мыть машину и вообще в целом не выделяться в потоке. Вместо модного литья – на ней стоят унылые штамповки. Такое колесо легко выправить, если погнется в дорожной яме и можно дешево заменить на новое. Да и в целом в этой машине было почти нечему ломаться, какой-либо хитрой электроники практически нет. Ах да, еще и номера у этой машины были «лоховские» – то есть самые обычные. Поэтому ее водитель не имел никаких привилегий на дороге перед другими водителями или в случае встречи с полицией. Но при всем этом был в этой старой машине-развалюхе и небольшой плюс – это коробка автомат, поэтому мне не пришлось бы бесконечно дергать ручку-мясорубку в пробках, вспоминая полузабытые навыки вождения механики.

Я долго стоял на месте, держа в своих руках ключи от этой новой машины. Мне требовалось срочно ехать за Иваном в школу, но я боялся это сделать. За годы хождения пешком, я уже отвык от руля, разучился чувствовать габариты машины, поэтому опасался того, что первым же делом куда-то врежусь. Но начинать нужно с малого, к тому же мне было стыдно стоять на улице рядом с такой «стремной» и старой машиной даже перед случайными прохожими. Первым делом я решил хотя бы сесть в салон этой машины. Открыв скрипучую водительскую дверь, я плюхнулся на грязное, продавленное от времени сиденье и захлопнул дверь за собой. Она закрылась с неприятным, резким звуком, словно я находился не в машине, а в жестяной банке. Осмотрев салон машины я сразу же почувствовал себя словно в темном, старом чулане, покрытом пылью. Прошлый хозяин явно не являлся ярым фанатом уборки. Окружающая обстановка в целом удручала – грязный потолок, затертый, ободранный руль, пыль на торпеде и обшивке салона, а посередине приборной панели, в том месте где обычно стоит магнитола, вообще торчал пучок перемотанных синей изолентой проводов. Но, не смотря на все эти косяки, я понимал, что в целом все было вполне нормально – чего еще можно ожидать за ту сумму финансов, что у меня была на руках. Конечно, по своему состоянию это даже не машина, а старые дрова, с которыми будет больше мучений, чем езды. Но все же, не смотря ни на что, это ведро с болтами ездит. То что мне и нужно. А ездить мне нужно было теперь много. Вот поэтому Я КУПИЛ ЭТО. И дело остается за малым – снова вспомнить свое «славное» водительское прошлое.

Процесс покупки этой старой машины для меня прошел весьма быстро. Её продавец конечно же оказался самым обычным перекупом, поэтому он не особо парился со всеми формальностями сделки. Его функция состояла лишь в том, чтобы любой ценой получить свои деньги, а после уйти в закат. Я же в свою очередь тоже спешил, поэтому лишь мельком осмотрел всю машину, делая это больше для вида, так как не особо разбирался в технике. К тому же результат осмотра в общем-то не особо влиял на мой выбор. В мой бюджет вариантов в нашем городе было совсем немного. Конечно же я, как и всякий нищеброд, хотел сбить цену еще ниже, даже на машину в таком состоянии, но в итоге, не найдя каких-то совсем уж жутких косяков, после недолгого торга сдался и сказал перекупу: «Беру», после чего мы поехали в ближайший офис страховой компании составлять договор. Сумма в нем конечно же была минимальная, как обычно, чтобы не платить налог. После того как я все подписал и оформил страховку, перекуп протянул мне ключи, забрал деньги за машину и почти моментально испарился. На все это ушла почти половина дня и теперь мне требовалось срочно ехать, чтобы забрать Ивана из школы. До этого я в основном ездил за ним на автобусе, что занимало очень много времени, реже на такси, но очень скоро понял что с такими расходами надолго моего бюджета не хватит. В итоге я решил, что нам все же нужна машина. И я начал по вечерам сидеть в интернете, в поиске подходящих вариантов. Денег у меня было немного, в основном это были кое какие накопления, которые я откладывал на отпуск. Наконец, после недели поисков, в мои деньги подвернулся более-менее нормальный вариант – старенький, почти не гнилой, со слов продавца, универсал.

Время поджимало, мне нужно было спешить, поэтому отбросив последние сомнения, я завел двигатель своей машины, подождал секунд десять, шумно выдохнул, затем включил коробку автомат в режим «D» и отпустил тормоз. Моя машина медленно покатилась по тротуару, к выезду на дорогу. Так это случилось. Впервые за долгое время я сел за руль. И несмотря на все недостатки своей старой машины, для меня это было какое-то особенное чувство победы над собой и своими прошлыми страхами. Я вдруг почувствовал то самое, почти забытое, ощущение свободы и обновления. Это случилось совсем ненадолго, всего на одно короткое мгновение, словно флэбэк, вспышка, яркое воспоминание из прошлой жизни, которое вскоре снова забудется под натиском насущных проблем и лишений.

Кое-как выехав с парковки на дорогу, я сразу же попал в затяжную пробку. Я проехал в ней несколько сот метров, и когда движение вдруг ускорилось, я вспомнил, что забыл пристегнуться, судорожно начал дергать застрявший в креплении ремень безопасности, при этом случайно резко дернул рулем в сторону. Водитель машины едущей слева, испугавшись моих странных маневров, начал гневно гудеть мне, затем поравнявшись со мной, высунулся из окна своей машины и начал что-то кричать про то как я езжу и про то какой я «чмошник» на этом старом гнилом ведре. У злого водилы была дорогая и мощная машина, и это по-видимому давало ему право «учить» других на дороге. В ответ на его злобу я лишь улыбнулся, а затем крикнул: «Извини друг, я только что купил эту машину». Не ожидав такой реакции, этот водитель отстал от меня и поехал дальше. А я вдруг сам вспомнил все те моменты из своего прошлого, когда также прижимал какой-нибудь старый «дровалет» к обочине, чтобы проучить его за наглость, а еще про то как испуганно от меня шарахались все окружающие машины, когда я на своей дорогой «тачке» резко, без поворотника, перестраивался в потоке. Что же все верно, все по-старому, значит ничего не изменилось в нашем городе с того времени. Большая, дорогая машина на дороге – значит тебя уважают, боятся, пропускают. Как говорили в одной из народных пословиц – встречают по одежке. Так было со мной в прошлом. Сейчас же я сам еду на старом, разбитом корыте, поэтому меня никто не боится, не уважает и не пропускает.

Несмотря на серьезные пробки и свою пенсионерскую езду, я все же приехал к школе вовремя. По нашей с Иваном договоренности я не заходил внутрь, всегда ждал его только снаружи, неподалеку от входа. Он не разрешал мне без причины заходить в школу, по-видимому чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Вот поэтому я поставил свою машину на парковке неподалеку от школы, а сам дошел до главного входа и здесь стал дожидаться когда у Ивана закончатся уроки. Он пришел чуть позже обычного. Я помог ему дойти до парковки, где Иван очень удивился, не увидев машины такси, или какого-либо другого транспорта, поэтому сразу же спросил меня:

– А на чем мы сегодня поедем? На такси или на автобусе?

– Ни на том и не на другом – загадочно ответил ему я.

– На чем же тогда? – еще больше удивился он.

– На своей машине, – гордо ответил я.

– Ого, и что это за аппарат? – присвистнул Иван.

– Сейчас увидишь, сказал я и рукой показал ему свою машину.

Увидев мою «новую» машину, Иван усмехнулся и сказал:

– Нормас, пойдет. Но если честно это конечно не машина, а ведро с болтами. Вот бы икс восемь или икс десять взять» – мечтательно добавил он.

– Ну купишь себе как вырастешь, успеешь еще. А пока нам и эта сойдет, самое главное что она ездит и недорого стоит, – ответил ему я.

– А ты меня научишь ездить? – неожиданно спросилу меня Иван.

В ответ я опешил и задумался о том как же я буду учить его вождению, если у него почти не гнутся ноги. Мне нужно как-то отказать ему, но как, я не знал. Мой отказ мог стать для него очень болезненным. Вот поэтому я решил взять Ивана на испуг и смело предложил:

– Да, научу хоть сейчас, поедешь?

– Поеду, – теперь уже неожиданно для меня смело согласился Иван

– Поедешь? – опешил я, услышав его ответ.

Плана Б на этот случай у меня не было. Все мои расчеты были лишь на то что Иван откажется, не решившись на этот смелый поступок. Мне нужен был таймаут. Время чтобы подумать. Поэтому я предложил ему: «Ладно поедем, только вначале поужинаем в столовке». Иван согласился. Мы сели в машину и доехали до недорогой столовой расположенной неподалеку от школы. После того как мы там отобедали, Иван, к моему удивлению, не изменил своего настроя, поэтому мне пришлось везти его в одно тихое место, где можно было спокойно поуправлять автомобилем, безопасно для окружающих. На обочине одной из пригородных трасс я уже давно приметил большой асфальтовый пятак, вполне пригодный для учебной езды.

Добравшись до этого места, первым делом я остановил машину на обочине, чтобы осмотреться. Само по себе это место выглядело не очень – словно одна большая свалка. Этот кусок асфальта, по-видимому, уже давно облюбовали для своей стоянки дальнобойщики, от них здесь осталась раздолбанная старая эстакада для замены масла и горы различного мусора – упаковок от еды, бутылок, использованных презервативов и прочих атрибутов кочевой жизни. Тем не менее никаких других машин или грузовиков в тот момент на этой парковке не было. Можно было начинать первый урок, поэтому я спросил у Ивана:

– Ты готов?

– Да, – смело ответил он.

– Ладно, тогда пересаживаемся.

Я вышел из машины и помог Ивану пересесть на место водителя. Затем сам уселся рядом на пассажирское и стал объяснять ему:

– Вот смотри, поворачиваешь ключ на четверть оборота, вначале зажигание – на панели загораются индикаторы, затем еще четверть и заводишь – услышишь как завелся двигатель. Внизу у тебя две педали – справа газ, слева тормоз. Коробка автомат здесь все просто – нажав педаль тормоза переключаешь один раз на «Д» и все. Понятно?

– Да понятно.

Иван пробовал своими ногами понажимать на педали, но у него плохо получалось, так как более менее сгибалась в колене лишь его левая нога. Видя то, как Иван мучается, я предложил ему:

– Давай для начала так сделаем: ты будешь рулить, и нажимать на газ, а я своей ногой буду нажимать на тормоз в случае чего.

– Идет , – согласился Иван.

Иван включил коробку в нужный режим, я отпустил тормоз, он надавил на газ и наша машина потихоньку покатилась по асфальту. От радости Иван даже вскрикнул, а его лицо расплылось в довольной улыбке.

Мне же, в свою очередь, с пассажирского сиденья, нужно было хоть как-то успеть нажать на педаль газа в случае чего, потому что Иван толком свои усилия контролировать не мог, поэтому наша машина то еле катилась, то ревела своим двигателем как бешеная и пыталась разгоняться. После пары кругов по площадке в таком режиме Иван сам сказал мне:

– Ладно хватит мучать нашу старушку, не получится мне пока водить с такими ногами.

В ответ я подбодрил его:

– Ничего, научишься или можно же ведь на ручное управление переделать, в общем придумаем что-нибудь, только не раскисай ладно?.

– Ладно, спасибо, па…..,– начал говорить Иван и осекся на полуслове, словно поперхнувшись чем-то, причем часть своего последнего слова он сказал очень тихо, словно не хотел чтобы я это услышал.

Меня же в свою очередь от этого слова будто прожгло током. Я конечно же попытался не подать виду, хотя наверное Иван все же заметил как я вздрогнул от его слов, но он промолчал. Мы поменялись с ним местами и поехали домой. В ту ночь я еще долго не мог уснуть, все вспоминая о том как Иван чуть не назвал меня «папой», непроизвольно конечно, но все же. От ощущения собственной значимости мне даже внезапно стало приятно и тепло на душе.

И только какой-то гнусный и мерзкий голос внутри, все равно донимал меня, спрашивая: «А что бы он сказал тебе если бы узнал о том кто ты и что с ним сделал в прошлом?». Выдержать подобную пытку было сложно, и я даже не знаю, что в тот момент удержало меня от того, чтобы войти в комнату к Ивану и рассказать ему все как есть. Но я удержался и наверное к лучшему. Видимо пока еще не время. Да, все как всегда, сработала моя глупая надежда на то, что все решится как-то само собой. Такое конечно бывает, но редко. Чаще всего утаивание чего-либо ведет к еще большим проблемах, которые как лавина в какой-то момент могут погрести под собой. Я бежал от проблем, откладывая их на потом всю свою жизнь и редко думал о будущем. Мое время расплаты наступит неизбежно, я знаю, но пусть оно наступит как можно позже.

Глава 13 Школа

Я хорошо помню тот день, когда первый раз отвез Ивана в новую школу. Тогда я сильно нервничал, а он наоборот вел себя очень спокойно. Каким-то образом Ивану удавалось держать себя в руках, чего нельзя было сказать обо мне. Вспоминая свои школьные годы, я боялся того что в новом коллективе Ивана не примут и сразу же затравят, загнобят, зачморят, тем самым поставив крест на всех моих попытках его реабилитации. «Хотя, – думал я , – после детдома, школа наверное покажется ему курортом. Действительно, чем его там смогут удивить?»

Утром того дня мы встали пораньше, чтобы не попасть в пробки, и на машине такси быстро доехали до здания школы – мрачной трехэтажной коробке из серых плит. На входе нас встретил угрюмый толстый охранник в черной форме и высокая, рослая женщина, лет 50, одетая в строгий клетчатый костюм, в своих руках она держала классный журнал. Увидев ее, я почему-то подумал что это и есть руководитель, того класса, где должен будет учится Иван, но как оказалось что нет. Женщина представилась как завуч этой школы и важно произнесла: «Дарья Константиновна». Затем, бросив на меня строгий взгляд из под своих очков, она сказала: «Первым будет урок географии, затем математика и русский язык. У вашего мальчика есть с собой хоть что-нибудь для записей – тетради, ручки? Учебники мы временно сможем выдать свои на уроке. На что я ответил ей словно заботливая мамаша, говоря о себе и своем ребенке в множественном числе:

– Да, мы взяли с собой тетради и ручки.

– Хорошо, это уже лучше чем ничего, – смягчилась она, но вашему ребенку для занятий по географии еще будет нужен атлас и контурные карты. Это у вас есть?

– Пока нет, но купим, – пообещал ей я.

Затем я зачем-то спросил ее:

– А это дорого стоит?

В ответ строгая завуч Дарья Константиновна покосилась на меня из под свих очков, как бы говоря своим взглядом: «Ну все с тобой понятно, вот еще один очередной отец нищеброд», а затем отчеканила: «Нет, это продается в любом канцелярском магазине и совсем недорого. А расписание уроков на всю неделю есть на сайте нашей школы. Теперь пройдемте со мной на урок».

Класс, в котором должен был пройти первый урок Ивана, находился на втором этаже этой школы. Подниматься туда нужно было пусть и по не очень крутой, с низкими ступенями, но все же лестнице. Я хотел помочь Ивану в этом деле, зная как трудно ему подниматься вверх по ступеням, но он сделал мне знак не мешать ему, поэтому я отошел в сторону. А он, держась одной рукой за перила лестница, начал сам аккуратно переставлять свои ноги с одной ступени на другую. Иван не торопился, видимо очень боялся оступиться и упасть в свой первый день в школе и особенно при завуче. А я все время находился рядом, держа свои руки наготове, чтобы при необходимости поймать его. Когда мы кое как прошли примерно половину пути вверх по лестнице, я краем глаза посмотрел на завуча. Она с плохо скрываемым презрением наблюдала за всем этим действом, как бы говоря своим видом: «Ну вот еще один калека на мою голову. Что вы забыли здесь? Ваше место в спецшколе интернате, или дома. А ведь это только начало, очень скоро вы поймете, что здесь вам ничего не светит кроме проблем».

На втором этаже школы мы оказались в широком длинном коридоре, c стенами желтого цвета, а по обеим его сторонам виднелись белые, самые простые и дешевые двери кабинетов с черными табличками названий классов. Все это выглядело очень похоже на то место где учился я. К моему удивлению, за все те годы, что прошли с момента моего окончания школы, обстановка в таких местах в целом осталась примерно та же, разве что появились камеры видеонаблюдения, да кое-где поменяли старые деревянные окна на пластик. Дойдя до середины коридора, мы повернули к одной из дверей и зашли в кабинет географии. Здесь все тоже в целом осталось так же как это было в моем школьном детстве. На стенах в кабинете висели большие карты мира, старые, уже пожелтевшие от времени, многих стран на них уже не существовало, а возле стола учителя стоял большой глобус. Двухместные парты были расставлены в три ряда. Между ними для прохода оставалось совсем немного места. При этом первая парта в каждом ряду была одиночной. За одной из них, в крайнем левом ряду, прямо перед столом учителя, сидел худой, бледный парень с длинными рыжими волосами, слева от него, у стены, стояли костыли. За партой в среднем ряду, в инвалидном кресле сидел другой парень – смуглый, с темными волосами. Первая же парта в самой крайнем ряду возле двери была свободной. При появлении в классе завуча, все ученики встали, кроме тех двоих – «особенных», что сидели на первых партах. Иван и я вышли в самой центр класса перед классной доской. Завуч встала рядом и представила нас классу, сказав: «Ребята, познакомьтесь – это Иван Смирнов, он будет учиться в вашем классе». После ее слов среди учеников прошел тихий гул неодобрения, мне послышалось что-то вроде: «Ну вот опять, еще один». Окинув всех этих учеников своим взглядом, я что называется выдохнул, это были совсем уже не те дикие ребята с окраин, с которыми я когда-то учился. Нравы изменились, теперь ученикам можно было носить разные, странные прически и даже красить свои волосы в розовый цвет. Одеваться можно было тоже в то, что хочешь. Да и в целом вести себя не по понятиям уже набившей всем оскомину дворовой или блатной романтики. К тому же наличие этом классе еще пары таких же как Иван ребят «с проблемами» давало шанс на то, что он не будет здесь белой вороной. Конечно же это было слабым утешением, но все же как говорят – трое уже компания.

Закончив с представлением, завуч сказала Ивану садиться на первую парту в крайнем ряду у дверей класса. Я же в свою очередь подождал, когда Иван усядется и вместе с завучем вышел из класса.

******

Иван, с трудом усевшись за свою низкую, неудобную парту, стал понемногу осматриваться на новом месте. Слева от него, за точно такой же одиночной партой, сидел грустного вида парень в инвалидном кресле, а следом за ним сидела парочка девушек – по виду полные «ботанки». На первой парте самого дальнего ряда у окна прямо перед столом учителя сидел еще один парень с костылями. Вообще, в целом, парней в этом классе было немного, почти все они сидели на последних партах. Затем пришел учитель и начался урок. В классе при этом стояла непривычная для Ивана тишина, значит ученики побаивались этого учителя и с ним нужно было вести себя аккуратнее. Ивану требовалось как можно быстрее понять, что здесь происходит и как говорят влиться в процесс. Легко сказать, но не так просто сделать, когда ты врываешься в незнакомый класс прямо в середине учебного года. В детдоме, в прошлом году Иван кое-как смог перейти из класса в класс. Можно сказать даже не перейти, а перевестись, на его оценки там особо никто не обращал внимания. В обычной школе, с нормальными учениками, ему походу придется учиться по-настоящему, чтобы получить аттестат. Эти мысли пугали его. Сможет ли он, справится ли? А урок тем временем продолжался, учитель, стоя у доски, долго и нудно что-то объяснял. Поначалу Иван пытался следить за тем что она говорит и даже делать краткие пометки в своей тетради, но его левая рука, уже отвыкшая от долгой писанины, плохо слушалась, поэтому вместо букв получались какие-то каракули. Но хуже всего было то, что Иван не понимал даже половины того, о чем говорил этот учитель. Все происходящее на уроке было для него мучительно и напоминало пытку, поэтому когда урок наконец закончился, и прозвенел звонок, Иван облегченно выдохнул, а затем устало откинулся на спинку своего стула. Следующий урок должен был проходить в том же классе, поэтому ему не требовалось никуда идти. На перемене весь остальной народ в классе начал делиться на небольшие группки, кто-то вышел из помещения, кто-то остался на месте. А Иван сидел неподвижно, все ожидая от них какого-то выпада в свою сторону. Знакомый в основном только лишь с правилами коллективов, пытающихся жить по «понятиям», он думал, что сейчас к нему должен подойти местный «вожак» или один из его шестерок и начать докапываться, пытаясь определить то место, которое «новичок» займет в новом коллективе, но время шло, а к нему никто не подходил. Иван аккуратно смотрел по сторонам, все его соседи по классу были заняты в основном лишь своими делами, особо не обращая на него внимания. Кто-то сидел, уткнувшись в свой телефон или планшет, кто-то что-то писал, кто-то просто разговаривал. Все это поначалу показалось Ивану весьма странным. Все же мир снаружи сильно отличался о того, к которому он привык и та модель жестокости , господства силы и выживания любой ценой, что была сплошь и рядом в детском доме, здесь уже не работала, либо работала, но как-то иначе. Иван даже почувствовал некое разочарование, от того с каким равнодушием его появление воспринял весь класс. Ведь никто не подходил к нему и ничего не спрашивал. Казалось, словно он вообще не существуют в этом месте. Что-то здесь явно было не так. Чтобы разобраться в происходящем, Иван решил задать вопрос сидящему за соседней партой, смуглому парню в инвалидном кресле:

– Слышь, а что здесь у вас постоянно так тихо?.

Тот удивленно взглянул на него из под узких стекол очков и спросил:

– Да, обычно так. А как должно быть?

– Никак. Не твое дело. Ладно проехали, – резко сказал Иван и отвернулся в другую сторону.

– Тебя как зовут-то ? – спокойно спросил у него смуглый парень.

– Ты что не помнишь? Сейчас же только что училка обо мне говорила, – раздраженно ответил ему Иван.

– Я не особо слушал ее, но вспомнил что наверное тебя зовут Иван. А точно вспомнил. Как же я мог забыть, такое простое имя, – извинялся тот. Если что, то меня зовут Игорь, а его и тут он показал на парня в соседнем ряду – Сашог.

– А почему Сашог ? – удивился Иван.

– Он поджаренный, – улыбнулся Игорь. Как-то его спросили о чем-то, он сказал «ожог», потом оказалось что в реале у него имя Саша, вот и получилось Сашог. А вообще он раньше был нормальный как все.

– Мы все нормальные – слышишь! Не говори мне никогда такое, – перебил Игоря Иван и зло посмотрел на него.

– Да, что ты кричишь на меня, первый день здесь, а уже права качаешь, – обиделся Игорь.

Он отодвинувшись от своей парты, и покатил на инвалидной коляске к выходу из класса. На полу, у входной двери был небольшой порог. Игорь не смог с первого раза перекатить свою коляску через него. Ему немного не хватило скорости, поэтому он пересек порог только передними колесами своей коляски и застрял посередине, в дверном проеме. Увидев это, Иван обернулся и посмотрел на всех остальных учеников в классе. Никто из них даже не пытался помочь Игорю. Все они лишь насмешливо переглядывались, либо делали вид, что вообще не видят этого. Иван понял, что по-видимому, в этом классе существовал какой-то негласный уговор. Все вокруг игнорировали этих трех странных парней с первых парт, которым немного не повезло в этой жизни. Нужно было помочь Игорю, поэтому Иван сам с трудом встал со своего места и опираясь на костыли пошел к выходу из класса. Он подошел к инвалидной коляске, в которой сидел Игорь и с силой перекатил ее через порог входной двери, после чего кто-то из учеников за его спиной зааплодировал и засвистел. Дверь класса с грохотом захлопнулась. Иван с Игорем оказались в широком школьном коридоре. Здесь было весьма шумно, всюду бегала детвора из средних и младших классов. А те, кто постарше спокойно стояли большими и малыми группами возле стен и у дверей классов. «Пройдемся до окна в конце коридора?» -предложил Ивану Игорь. «Ладно», – согласился Иван. Так они неспешно двинулись вперед. Иван сразу заметил, что его появление не осталось незамеченным, многие из учеников оборачивались и смотрели на него. «Не опускай взгляд» – сказал он Игорю, – Ты не хуже других. Смотри всем в глаза». Они прошли по коридору еще несколько метров, как вдруг позади них послышался низкий голос: «Что убогие, воздухом дышите? А кто вам разрешил выйти из класса?». Иван обернулся, за его спиной стояли несколько высоких, рослых парней из более старшего класса. Один из них – рыжий, со сломанным носом, насмешливо приказал им: «А ну-ка бегом в класс, а то с лестницы скинем». Услышав это, Игорь за спиной Ивана испуганно пробормотал: «Молчи, они ничего нам не сделают, просто немного поглумятся и уйдут». Но Иван не мог промолчать, воспитанный в жесткой школе выживания в детдоме, он знал – если ты дал слабину в первый раз, второго шанса у тебя уже не будет – тебя опустят и переведут в самую низшую касту». Вот поэтому он ответил, смотря прямо в глаза тому рыжему, как самому главному из своих противников: «А ты, я смотрю, хоть и с виду целый, но на голову совсем больной?». Пока Иван говорил, рыжий парень подошел ближе и попытался выхватить костыль из его рук, но не успел, Иван опередил его, край костыля неожиданно взлетел вверх и надменная ухмылка на лице рыжего старшеклассника сменилась гримасой боли. Противник Ивана согнулся от боли и схватился за свою промежность руками. «Сука, гад, ты что делаешь, да ты же труп» – шипел он и трясся от беззвучной боли. Он из последних сил терпел сильную боль, пытаясь не уронить достоинства перед своими товарищами, но все же устоять на месте так и не смог, поэтому привстал на одно колено. Такого унижения он явно не ожидал. Трое его напарников теперь посмеивались над ним. Они конечно могли устроить драку прямо в школе, но вокруг было слишком много учеников, да и кто-то из учителей мог появиться здесь и тогда им всем придется разбираться с директором школы. «Что стоите, отберите у лоха палку», – прошипел рыжий своим приятелям. Один из них попытался приблизился к Ивану, но тот резко взмахнул своим костылем, показывая что не сдастся так просто. Ситуация был патовая, но никто не хотел отступать. Через мгновение прозвенел спасительный для Ивана звонок на урок, рыжий парень все же поднялся на ноги и с помощью одного из напарников, пошатываясь пошел к выходу из школьного коридора, остальные последовали за ним, что-то обсуждая между собой. Только после того как они скрылись, Иван отошел от напряжения и услышал, что Игорь уже очень долго что-то ему говорит:

– Зачем ты это сделал? – вопрошал он, почти плача, – Теперь они будут все время будут нам мстить. Обычно они никогда ничего не делали просто смеялись и уходили. Не надо было тебе. Что ты сделал дурак.

– Да тебе то что ? Тебя же они не тронут, катись лучше обратно в класс, – раздраженно пробурчал Иван в ответ.

Игорь в ответ промолчал и послушно покатил на своей коляске в класс. А Иван еще немного постоял в коридоре, пытаясь унять свое волнение. Ему теперь срочно требовалось придумать дальнейший план действий, поэтому весь следующий урок Иван думал о том что же ему теперь делать дальше. Конечно он понимал, что теперь новой стычки с этими «старшаками» ему не избежать потому что они так просто все это не оставят. На следующей перемене Иван ожидал появления своих противников, но никто не появился. Тогда Иван подумал, что видимо они решили вечером после уроков выцепить его на улице. Но все произошло совсем не так как он ожидал. Еще через урок, когда все одноклассники Ивана быстро разбежались кто куда, а он не успевая за ними, медленно шел по коридору, со спины его резко подхватили с обоих сторон за руки. Затем ему зажали рот руками и быстро затащили в школьный туалет. Как только Иван оказался внутри, он почти сразу получил несколько ударов в живот и пах. Его выпустили из рук и он упал на грязный пол туалета. Знакомый Ивану по прошлой стычке, низкий голос рыжего парня произнес: «Ну что лошара, понял что происходит? Смотри, будешь выебываться, в следующий раз вообще обоссу тебя». Чей-то незнакомый голос сказал рыжему: «Телефон блять , посмотри какой у него». После чего Иван почувствовал, как его начали обыскивать. Иван пытался сопротивляться этому и даже толкаться, но получил резкий удар ногой по голове и снова упал на липкий, вонючий пол уборной. Рыжий и его подельники нашли и вытащили мобильный телефон Ивана из кармана его джинсов. Голоса над ним снова заговорили:

– Дай сюда телефон, я посмотрю.

– Что это за гавно, брось его, такой не нужен никому.

Затем Иван услышал громкий смех и звук своего падающего на пол телефона. Кто-то из его подельников рыжего сказал:

– А давай его же палкой ему ебнем по хребтине.

В ответ снова послышался смех рыжего, но удара не последовало. Затем Иван услышал знакомый низкий голос рыжего главаря:

– Ладно лошпед живи пока можешь, сиди здесь и ни слова учителям, ясно?

После чего Ивану послышался звук падающих костылей, которые полетели в другой угол уборной. Когда помещение туалета опустело, Иван с трудом подполз к ближайшему унитазу и поднялся на колени, цепляясь руками за него. Он сел на унитаз, не зная что делать дальше. Вскоре в туалет зашло пара мелких пацанов, они испуганно смотрели на помятого, испачканного Ивана. На что он сказал им: «Слышь мелкие, у меня телефон из кармана выпал, найдите его и принесите мне». Пацаны покорно согласились, они помогли Ивану собрать с пола все части того что осталось от его телефона. К счастью телефон не разбился, а лишь разлетелся на части, от него отскочила задняя крышка и вылетел аккумулятор, по экрану пошли трещины, но он все же работал.

************

Иван позвонил мне в середине дня и попросил забрать его из школы пораньше, не объясняя причины. Я быстро приехал, и конечно же попытался выяснить у него что случилось, но он не ответил, только попросил помочь отстирать его одежду. Вечером, я сказал Ивану: «Ты конечно можешь мне ничего не рассказывать но если у тебя там все совсем херово, то давай может порешаем с полностью домашним обучением? В ответ Иван решительно мотнул головой и ответил: «Нет, я не сдамся, буду ходить в школу пока могу».

Так прошел первый день Ивана в школе, ставший очередным испытанием на пути к другой, новой, возможно более лучшей жизни. Я волновался за него, как за своего собственного сына и понимал, что впереди у него будет еще очень много таких дней, много встреч с новыми разными людьми, добрыми и злыми, хорошими и плохими, честными и не очень. Для него все это будет труднее чем для обычного человека, но думаю все же лучше так, чем вернуться обратно в изоляцию от всего мира в детском доме или ПНД, в которых он уже итак провел почти треть своей жизни.

Глава 14 Болезнь

Жизнь научила меня тому, что невозможно быть готовым ко всем ситуациям, которые могут случиться в ней, но можно хотя бы попытаться подготовиться к большинству из них. Мой путь в этом план был долог, труден и тернист. И это неудивительно. Ведь когда в твоем доме долгие годы единственным из лекарств – был алкоголь, а все болезни лечились по принципу само скоро пройдет, то поначалу ты непроизвольно совершаешь множество ошибок. Некоторые из них могут даже стоить жизни кому-то из твоих близких.

Той ночью я проснулся от странных звуков. Мне показалось, что рядом со мной кто-то всхлипывает и задыхается. Я быстро вскочил с кровати и пройдя по коридору, открыл дверь в комнату Ивана. В полутьме я увидел, как на кровати все его тело вытянулось в струну и трясется в сильном припадке. Быстро включив свет, я подскочил к Ивану и начал трясти за плечи, но он не слышал меня. «Что же с ним происходит? А что если он умрет? Что же делать? Ведь я толком так и ничего не знаю о его болезнях и что с этим делать» – тревожные мысли промелькнули в моей голове, обжигая словно огнем. Так вышло, что вместе со всеми документами в детдоме мне отдали медицинскую карточку Ивана, но я так до сих пор и не разобрался во всем многостраничном описании его диагнозов. Все это было для меня не более чем набором букв. Сам я редко обращался за помощью к врачам и знал из них только зубного, да местный травмпункт. Ах да еще была скорая помощь, как ответ на любые непонятные случаи со здоровьем. Вот поэтому первым делом я достал свой сотовый телефон и набрал 111. На той стороне усталый и безучастный женский голос монотонно спросил у меня что случилось, затем выяснил мой адрес, телефон, возраст Ивана и наконец устало произнес: «Ждите, к вам выехали». В ожидании бригады скорой помощи, я попытался хоть как-то помочь Ивану, поэтому положил его на пол, подложив под голову подушку, чтобы он случайно не задохнулся. Когда наконец приехала скорая, то услышав звуки ее сирены во дворе, я выбежал на балкон и крикнул им, чтобы они поднимались в квартиру на 4 этаж. Я заранее открыл им дверь в свою квартиру, поэтому вскоре в комнату, где лежал Иван, вошла молодая медсестра в синей медицинской форме с большой сумкой, висящей на ремне через плечо. Она была невысокого роста, немного полноватая, при этом с лицом человека, привыкшего к бесчисленным страданиям, увиденными ею за долгие дни своих дежурств. Я конечно же многое додумывал, глядя на нее, но думаю в такой профессии как у нее особо впечатлительные, жалостливые и брезгливые долго не выдерживали. Спастись от алкоголизма и ночных кошмаров, наверное, ей помогало лишь то, что она стала воспринимать живых людей как некий конструктор: здесь собрали, там зашили, тут отрезали – вот и вышел снова целый человечек. Ну а если сломался, то бывает и такое, здесь уже ничем не поможешь. Думаю, что во время своих дежурств на скорой помощи, ей часто приходилось общаться с различными людьми, иногда вообще с различным отребьем, отбросами, прочими низшими слоями общества, а часто и просто с обычными людьми, потерявшими надежду, которые пытались найти виновного в том, что случилось с ними. В таких случаях на нее лились потоки ярости и злости, перемешанные с горечью от потери кого-то своего родного.

Медсестра первым делом посмотрела реакцию зрачков Ивана на свет, проверила пульс и устало сказала мне, при этом смотря куда-то в сторону:

– Это у него нервный припадок, нужно сделать укол диазепама. А как часто у него такое бывает?

– Ни разу до этого не было. Это что эпилепсия ? – взволнованно спросил у нее я.

– Нет, Я же говорю от нервов это.

Затем медсестра тяжело вздохнула, порылась в своей сумке и спросила:

– У меня остались только большие шприцы на 5 кубов, может у вас есть поменьше?

– Нет, но возможно есть у соседей, подождите я быстро сбегаю спрошу, – произнес я, и направился к выходу из своей квартиры.

Я знал что моя соседка по лестничной клетке и ее сын пожилые люди. «Наверное, у них должны быть нормальные человеческие шприцы», – подумал я. Выбежав на лестничную клетку, я начал звонить в соседскую дверь, но мне никто не ответил, поэтому я начал громко стучать кулаком по ней. Через несколько секунд за дверью мне послышались чьи-то шаги, а затем испуганный женский старческий голос крикнул кому-то внутри квартиры: «Толя не открывай, пусть уходит». «Мда, услышав это, подумал я, – Дружелюбность моих соседей зашкаливает, пофигу им, что кому-то рядом нужна помощь. А вдруг меня здесь вообще убивают». Через мгновение, этот, пока невидимый для меня Толик, по-видимому все же решился познакомится с тем кто ломится в его дверь так поздно. Мне послышались звуки открывающегося замка, а затем соседская дверь приоткрылась и через небольшую щель, Толик спросил у меня:

– Ты кто ?

– Это сосед ваш, моему сыну плохо, нужно срочно сделать укол. Шприцы маленькие есть у вас? –взмолился я.

– О сосед, а ты откуда сосед , сверху или снизу? – Толик думал медленно и никуда не торопился,

– Я сбоку, не важно, шприцы есть у вас или нет ? – резко выпалил я.

– А нет, нету, шприцов – медленно сказал Толик и попытался закрыть дверь.

Но за его спиной снова послышался старческий женский голос:

– А мальчик с костылями ваш? – натужно спросила она.

– Да мой, ответил я, – это мой сын.

– Толик , открой человеку, – сказала она.

Соседская дверь наконец открылась в полную ширину и я увидел того самого Толика, который не хотел мне помогать – высокого худого мужчину лет 50, одетого в серое трико и белую майку алкоголичку. Он молча смотрел на меня недобрым взглядом. Через мгновение, из-за его спины показалась сморщенная старушка в старом желтом халате, с окрашенными в фиолетовый цвет волосами. Она подошла ко мне почти вплотную и пристально посмотрела на меня своими подслеповатыми глазами:

– Видела я вашего мальчика недавно. А что с ним случилось?»

– Плохо ему, укол нужно срочно сделать, есть у вас шприцы или нет ? Принесите побыстрее, если есть – взмолился я.

– Подожди, сейчас принесу, – пробормотала мне старушка и ушла куда-то в глубь своей квартиры.

Вскоре она вернулась, держа в вытянутой руке одну упаковку со шприцом. Я молча выхватил упаковку из ее рук и побежал к себе.

Когда я вернулся в свою квартиру и отдал упаковку со шприцом медсестре, она быстро сделала Ивану укол и через какое-то время ему стало легче. Его тело стало расслабленным, а дыхание спокойным. Я же стоял рядом, готовый в любой момент подскочить на помощь, как будто бы Иван был стеклянным и может разбиться. Медсестра что-то написала на небольшой бумажке, положила ее на стол и начала собираться. Увидев, что она уходит, я боязливо спросил у нее:

– Что мне-то теперь делать? Я с таким никогда не сталкивался.

– Вам нужно обследоваться, а после вам пропишут терапию и лечение. Мы со своей стороны можем только облегчить симптомы, диагнозы мы не ставим, – монотонно произнесла медсестра.

Медсестра со скорой уже хотела уйти, но затем она остановилась, немного странно на меня посмотрела и вдруг из нее вырвалось: «Скажите, а вы можете попросить еще таких же шприцов?». После этой фразы ее лицо вдруг залилось краской и она отвернулась . Я понял, что ей стало неимоверно стыдно за тот позор и унижение, которые приходится терпеть каждый день, ведь одним белым халатом, аспирином и бинтами жизни людей не спасти, а других средств для лечения у нее не было. Но когда она приезжала на очередной вызов, то незнакомые ей люди, попавшие в беду, просили, умоляли, требовали от нее спасения любой ценой. Все эти люди, что в обычной жизни так часто равнодушным взглядом смотрят на ржавую, раздолбанную машину скорой помощи на дороге и не пропускают ее в пробке, ведь им нет и не было дела до всего этого, пока их самих не коснулись проблемы со своим здоровьем или здоровьем их близких. И когда к ним в дом приходит беда и боль, то они ждут немедленной и оперативной помощи, что часто не всегда возможно, поэтому они готовы от злости разорвать эту женщину в синей форме, которая несмотря на все препятствия, рискуя своей собственной жизнью приезжает к ним на вызов. Большинство из этих людей наверное даже не представляет себе, чего стоит просто доехать к пациенту и практически голыми руками пытаться победить смерть.

Медсестра тихо и незаметно попыталась уйти. Но я остановил ее, и со словами: «Подождите немного, я попробую попросить еще шприцов», – сходил к соседям еще раз и попросил у них, вернее купил у них шприцы, оставив деньги на тумбочке у входа. А затем вернулся в свою квартиру и осторожно протянул медсестре несколько упаковок, словно боясь, что она оттолкнет мою руку и выбежит из комнаты. Она молча быстро убрала все шприцы в свою сумку и вышла из комнаты. Мне даже показалось, что она уже готова расплакаться, поэтому ушла как можно быстрее. Во всей этой суматохе я даже не успел сказать ей спасибо. Когда она вышла из подъезда, я выбежал на балкон и громко крикнул: «Спасиииибооо». Гулкое эхо далеко разнеслось по двору. Не знаю, слышала она это или нет, но от этого мне стало легче. «Теперь, – думал я, – мне придется изучить еще и краткий курс неотложной помощи , справочник болезней, а еще купить аптечку, забить ее нужными лекарствами и шприцами, чтобы в случае чего не бегать по соседям. Моя беспечность в этом плане зашкаливала. Сегодня мне повезло , но где гарантии что завтра такое не повториться и Ивану не станет хуже.

Я сделал выводы из этого случая, научился отличать дешевые и дорогие шприцы, лекарства и таблетки, а также сам ставить уколы, и даже определять температуру тела ладонью своей руки, узнал где в нашем городе можно купить что-то подешевле и чем можно заменить дорогое на дешевое , а самое главное научился покупать что-то, когда до зарплаты еще очень далеко, а нужно именно сейчас. Все это конечно очень помогло мне в моем стремлении хоть как-то облегчить жизнь Ивана.

Глава 15 Любовь

Кто-то может спросить у меня: «Как же ты так долго живешь один без женщины?». И это вполне резонный вопрос. Ведь многое, происходящее со мной, выглядит весьма странно и необычно для рядового обывателя. Мужчина, приживающий свой третий десяток в одиночестве, конечно же вызывает множество вопросов, осуждений и даже подозрений. Каждому встречному не терпится напомнить мне о том что пора бы уже остепениться. Большинство таких «советчиков» считают мое одиночество ненормальным и что мне нужно срочно что-то менять. Возможно это просто зависть. Не знаю. Лично меня пока все устраивает, я называю это половой трезвостью. Она позволяет мне экономить свое время, деньги и перенаправлять мои усилия в другие сферы жизни. Но иногда мне все же приходиться нарушать свои негласные принципы – «развязаться», как говорят алкоголики хотя бы на несколько часов, и тогда в моей жизни появляется она – девушка, которая никогда никого не ищет и никого никогда не ждет. Все всегда хотят и ищут ее сами. По иронии судьбы родители назвали ее Любовь, я же зову ее модным, современным словом – Лав. Она непостоянна и легкомысленна, живет только на съёмных квартирах, часто меняет адреса и номера телефонов. Но при этом наша связь с ней всегда остается неизменной. Когда она появляется в нашем городе, то присылает мне в мессенжер всего лишь один смайлик в виде желтого довольного лица черных очках, а иногда просто обычное смс со скобками вместо смайла – :)))) , это значит что сейчас у нее совсем нет денег и даже телефон теперь простая «звонилка» с кнопками. Я никогда не удивлялся этому, потому что знаю – Лав часто подолгу живет за границей, отдыхает, набирается сил, поэтому возможно не всегда рассчитывает по финансам и по приезду домой остается без копейки в кармане. Когда она возвращается обратно в наш город, то снова выходит на работу, если так можно назвать, то чем она занимается. И первым делом конечно же оповещает всех своих постоянных клиентов, коим являюсь и я. Почему я хожу только к ней? Даже не знаю, наверное привычка. В нашем городе в последнее время стало предостаточно подобных вариантов для мужского отдыха на любой вкус. Всегда можно найти кого-то и получше и помоложе, но не так-то просто найти человека, который знает и понимает тебя с полуслова. Вот поэтому я не меняю своих привычек и думаю что в целом за долгие годы между мной и Лав уже образовалась некая невидимая связь, разрушить которую я пока не в силах.

Я встретил Лав несколько лет назад совершенно случайно. Я не искал ее на каких-то особых сайтах для быстрого «траха» или по объявлениям похожего рода, ведь там всегда были варианты по принципу товар – деньги- товар, как на рынке, мне же требовалось нечто иное, из разряда человеческие отношения, но за разумную плату. Найти такое было непросто даже с такими связями как у меня. Но я не сдавался. В один из вечеров я как обычно «охотился» – то есть бесцельно слонялся по барам нашего города в поисках траха на одну ночь. Я обошел три или четыре места и наконец завис в странном заведении под названием «Ядреная соль». Там я впервые увидел Лав вместе с каким-то парнем, который явно был не из ее лиги. А затем все случилось само собой. Я взглянул на Лав и застыл, словно ребенок, увидевший у другого безумно красивую игрушку, которой сразу же хочется завладеть. Лав мне понравилась с первого взгляда, она казалось удивительной, не похожей на остальных, такой вроде бы простой на первый взгляд, словно твоя соседка по студенческой общаге, при этом независимой, загадочной и необычной. Я сразу же решил для себя, что познакомлюсь с ней, чего бы мне это не стоило. Улучив момент, когда ее парень, напившись пива, пошел отлить в сортир, я подошел к тому столу, где сидела Лав, и на мой вроде бы тупой вопрос: «Что, как?», она лишь засмеялась и ответила: «Очень скучно». Затем я спросил у нее, показывая своим пальцем на пустой пивной бокал стоящий рядом с ней на столе:

– Это твой парень?

– Нет, конечно, ты прикалываешься? Это просто работа. Понимаешь, иногда нужно помогать людям, расслабиться, – ответила она и снова заулыбалась.

– Оставишь номер? – осторожно спросил ее я.

– Пиши,– легко бросила мне она.

Это был тот самый момент между нами, когда я видел кто она, а Лав в свою очередь видела кто я и чего хочу, поэтому никому из нас ничего не требовалось объяснять. Я позвонил ей, но не сразу, а выдержав определенную паузу в несколько дней, при этом особо не парился с темой для беседы. В разговоре с ней я начал говорить грубо и развязно, пытаясь изображать мачо, но она сразу же прекратила это, сказав: «Может хватит уже выделываться, меньше слов, больше дела» ,а затем назначила место и время встречи. Вскоре, я уже шел домой к Лав с бутылкой какого-то странного пойла из ближайшего супермаркета. Как заправский раздолбай я не очень-то готовился к встрече, поэтому даже не побрился и собирался в спешке. Прийти с пустыми руками мне было неловко, в итоге в магазине я схватил первую попавшуюся бутылку вина, даже толком не прочитав что было написано на ее этикетке. В том доме, где жила Лав, на двери подъезда не было какого-либо замка или домофона, поэтому я без предупреждения прошел в подъезд, а затем быстро поднялся по лестнице на пятый этаж и позвонил в дверь ее квартиры. Делал я это как-то по наглому, очень долго держа свой палец на кнопке. Лав открыла мне дверь и я вдруг застыл на месте от весьма серьезного взгляда ее больших серых глаз, а мое игривое настроение сразу же куда-то улетучилось. На долю секунды я даже подумал, что возможно ошибся дверью или это вообще какой-то розыгрыш из серии «ржака, всем смотреть до конца». Увидев меня, стоящего с бутылкой вина в руке на пороге, Лав знаком показала мне не шуметь, а затем тихо произнесла: «А, это ты, давай, заходи побыстрее. Она закрыла за мной дверь, а затем уже громким, приветливым голосом сказала:

– Извини что я так себя веду. Меня просто соседка уже достала. Эта полоумная бабка все время сидит дома и следит кто чем занимается из соседей. Пару раз уже приходила ко мне и орала, что я вожу сюда кого попало. Да и тебе наверное тоже не нужны лишние проблемы.

– Да все нормально, я понимаю, с пенсией жить несладко, – попытался пошутить я.

В коридоре той квартиры, где жила Лав, стоял легкий полумрак, освещаемый одним лишь тусклым светильником, поэтому обстановка здесь стояла весьма интимная. В нашем разговоре наступила пауза. А я вдруг понял, что мы сейчас наконец в первый раз вдвоем. Лав была во всем домашнем, без яркого макияжа и прически, одетая в розовый, мягкий комбинезон, с капюшоном к которому были пришиты лоскуты ткани наподобие зайчих ушей. Мне вдруг захотелось дотронуться до нее, но вся моя решительность куда-то улетучилась. Так уж вышло что в первый раз в своей жизни я должен был заплатить за секс, поэтому смущался словно неопытный девственник. А Лав, как опытная, по этому поводу особо не парилась, поэтому весело сказала мне:

– Ты раздевайся и проходи в комнату.

В ответ я решил пошутить:

– Мне целиком раздеваться или как?

На это она саркастически улыбнулась, сказав:

– Да, но только носки не снимай, оставь, это ведь так секси.

Лав пригласила меня в комнату.

Кое как стянув свои кроссовки, я последовал за ней, где уже смог рассмотреть Лав получше. Она вдруг спросила меня:

– Может мне переодеться? Хочешь шоу?

На что я мотнул головой:

– Не, мне и так нормас, не хочу чтобы ты парилась с одеждой.

Она улыбнулась:

– Ну тогда иди быстро в душ и прыгай ко мне в кроватку.

– А я бы не отказался бы от второго костюма с заячьими ушами, – попытался пошутить я.

– Второго такого костюма у меня нет, но могу тебе усы подрисовать, – улыбнулась она.

Я быстро скинул с себя одежду и побежал в душ. Когда вернулся то увидел что Лав все же решила переодеться. На ней теперь была только короткая-легкая накидка. Не произнося ни слова, она поманила меня на кровать.

То что происходило между нами дальше ничем особенным описать нельзя – вполне обычная близость, разве что Лав в этом процессе позволяла чуть больше свободы. Когда все кончилось, и она устало лежала на мне, с моих губ вдруг вырвалась фраза: «Как же не хочется уходить», а она в ответ засмеялась и потерлась головой об меня словно кошка. А затем сказала: «Время еще есть, давай полежим еще чуть-чуть, расскажешь мне что-нибудь?» и я зачем-то рассказал ей то что первым пришло в голову: о том как в детстве я мечтал стать водителем и ездить на большом грузовике. Потом я ей что-то очень долго говорил, говорил, а она не перебивала. Вскоре мой час закончился и я ушел. Так прошла наша первая встреча.

С того момента с Лав у меня было еще множество совместных свиданий. И постепенно, со временем, вот это вот – полежать, пообниматься, поразговаривать, для меня почему-то стало важнее, чем сам процесс ради которого я приезжал к ней. Я иногда даже ловил себя на мысли о том что может быть мне предложить ей все бросить и уехать куда-нибудь вместе. Глупая конечно идея, Лав бы точно отказалась. Найти себе мужа и завести детей с такой внешностью как у нее вообще никогда и нигде не являлось проблемой. А вот сохранить свою свободу для нее было гораздо важнее. К тому же таких как я она видела насквозь. Она как-то даже сказала мне: «Ты можешь любить женщину только в сексе», и поначалу я воспринял это как комплимент своему мужскому достоинству, не задумываясь о каком-то другом, более глубоком смысле этой фразы. Сейчас же думаю что она была права. А что если все так и есть? За мгновения наивысшего наслаждения, я готов отдать всего себя ради той женщины с которой я рядом. Вполне логично, что я хочу получить тоже самое взамен. При этом в обычной жизни с любой женщиной я скучен и однообразен. Все у меня стандартно: цветы, походы в кино, кафе, рестораны, обычный отдых, какие-то скучные подарки без души. Яничего не придумываю, просто всегда покупаю и дарю нужные, стандартные вещи. При этом к этому процессу я не прикладываю никакой фантазии, делаю все просто потому, что так нужно. Вот поэтому наверное если даже Лав бы согласилась жить со мной, то со временем мы друг другу надоели бы до смерти и стали хуже врагов.

Со временем я перестал даже думать о любой попытке переделать Лав. Но шли годы, мы становились старше, одиночество вокруг меня стало сжиматься плотным кольцом, людей в моем окружении становилось всем меньше, я стал бояться потерять и Лав. Но больше всего при каждой новой встрече с ней, я стал бояться встретить такого же клиента как и я. Хуже всего было бы столкнуться с ним лицом к лицу где-нибудь на лестничной клетке или у входа в ее квартиру. В тот момент должны были соприкоснуться две наши вселенные и произойти огромный взрыв. Думаю, что увидев такого же постоянного клиента Лав, я мысленно начну все время представлять ее с другими мужчинами и больше никогда к ней не приду. Вот поэтому я стал всегда опаздывать на встречу с ней минут на 10-15, а также предварительно проверять кто входит или выходит из дверей ее подъезда, чтобы не столкнуться с этим человеком лицом к лицу.

В тот последний раз я снова стоял у дверей ее очередной, съемной квартиры, держа в руках коробку зефирок с ванилью. Лав любила их, но всегда говорила, что зефир это вкусное зло, и самое главное после очень быстро сжечь все калории, и я конечно же понимал, что она имела в виду под словом «сжечь». Я не собственник, да и как-то глупо ревновать свободную женщину подобной профессии к другим мужикам, но все же мне всегда было интересно как она остается такой энергичной после стольких лет этой работы. Вот какой я у нее сегодня по счету? Первый, второй? А может четвертый? Мне все же приятнее было думать, что она принимает только по одному клиенту в день. Я позвонил в дверь, Лав открыла ее и впустила меня к себе в квартиру. Она снова сменила прическу и цвет волос, теперь сделала каре и вместо блондинки стала яркой брюнеткой. Мы уселись на диван. Лав предложила мне вина, я не отказался. Но почему-то всего после пары бокалов в моей голове вдруг зашумело и все стало расплываться. Лав сидела совсем рядом, и, поставив свой бокал на небольшой столик перед диваном, легла на спинку дивана, вытянувшись во весь рост. Восприняв это как сигнал к действию я тоже поставил свой бокал и потянулся к ней, чтобы сделать то, ради чего я сюда пришел, но внезапно все пошло совершенно по-другому. Я вдруг крепко обнял ее обоими руками, как ребенок и прижался к ее груди. А затем начал говорить. Вот только совсем не о безумной любви или сжигающей дотла страсти, а об обычной жизненной «бытовухе». Я жаловался Лав на свою унылую работу, на постоянную усталость, на то что мне все время не хватает денег и как тяжело одному воспитывать ребенка. На этой фразе Лав вдруг дернулась, хотя до этого все время лежала неподвижно и просто слушала. Она вдруг перебила меня, спросив: «Мне это не послышалось? Когда это ты успел? У тебя что есть ребенок?». Услышав ее слова, я вдруг замер, понимая, что наверное сказал ей лишнего, но отпираться теперь уже было бессмысленно. Поэтому сказал Лав правду: «Да, ты знаешь, так вышло, усыновил, недавно». Она засмеялась и оттолкнула меня в сторону, сказав: «То есть ты теперь отец-одиночка, отец-героинь, отец-домохозяин? А я лежал рядом с ней, пьяный и хмельной и тоже улыбался говоря: «До такого конечно мне еще далеко».

Я выговорился и мне вдруг стало лучше. Напряжение, копившее внутри меня столь долгое время, ушло. Но после мгновения облегчения, мне вдруг стало стыдно за тот порыв слабости и малодушия, который больше подходил для разговора с мамой или психологом, чем для женщины к которой все нормальные люди приходили только за самыми низменными, плотскими страстями, так часто овладевающими человеком. Надеюсь Лав не подумала, что я таким образом я пытался ее разжалобить и выклянчить бесплатный секс. Но вот этого самого секса с ней у меня сегодня еще не было. Я попробовал было начать и Лав вроде как была тоже не против. Но мне почему-то не захотелось. Промчавшись так минут 15, я не смог поднять своего друга, Лав тоже ничего не смогла сделать с ним, поэтом я сказал ей:

–Ладно, мне пора, видимо в следующий раз, я рассчитаюсь как обычно.

Затем встал с дивана и начал одеваться.

– Ты правда ничего не хочешь? Неужели пришел просто пришел поговорить и все? – слегка разочаровано спросила у меня Лав.

– Да, я пойду, мне надо по делам еще заехать и вообще времени мало, – смущенно ответил я, не смотря куда-то в пол. А еще ты извини, что я наговорил тебе всего этого, наверное со стороны это очень странно выглядело. У тебя остались те же реквизиты карты ? А то знаешь я ненавижу с наличкой таскаться.

Лав вздохнула и встала с дивана:

– Ну как скажешь, пойдем тогда я тебя провожу. Карта у меня все та же, но если у тебя проблемы с финансами, то пока не надо, потом закинешь.

Настало время уходить. Я понимал, что возможно, после всего что наговорил Лав, мы никогда больше не встретимся и она, словно почувствовав это, сказала: «Удачи тебе в жизни, ты правда очень хороший». Эта ее фраза потом надолго засела у меня в голове – Я? Хороший? Неужели она действительно меня таким считает? – думал я.

Я так и не скинул ей на карту деньги, решил что так у нее и у меня наконец появится повод никогда больше не видеть и не знать друг друга. Рано или поздно кто-то из нас первым должен был закончить эти странные отношения и так вышло что это сделал я. Я всегда платил ей чуть больше положенного, но в последнее время мне стало казаться что эти деньги нужнее для чего-то более важного чем потребности своего тела. Возможно это просто старость. Возможно потребность жить не для себя.

Как сложилась дальнейшая судьба Лав я не знаю. Возможно она встретила своего «sugardaddy» или вообще бросила все и уехала из страны. Возможно и то и другое. В ее профессии важно вовремя уйти, чтобы не закончить свои дни в одиночестве, вспоминая лишь о растраченных впустую шансах на удачную жизнь. Надеюсь, она наконец нашла то, что искала. Что до себя, то наверное, прекратив свою связь с Лав, я потерял последнюю из тех нитей что все еще связывали меня с прошлой жизнью. Рано или поздно это должно было случиться, поэтому как говорят англичане «no hard feelings». Я не жалел об этом, ведь настало время двигаться дальше.

Глава 16 Опасность

Приехав вечером к школе, я как обычно ждал Ивана в своей машине на парковке. День выдался напряженным, поэтому мое настроение оставляло желать лучшего. Иван сразу же это почувствовал, как только оказался в машине. «Все нормально?» – сразу же настороженно спросил он у меня. А я молчал, не зная что ему ответить. Погруженный в свои мысли, я лишь бесцельно переключал кнопки на магнитоле. Ивану очень быстро это надоело, поэтому он тронул меня за руку со словами: «Ты делаешь это уже несколько минут. Поехали уже, а то мне жрать охота ппц». Ехать мне конечно же хотелось вот только не домой, а куда-то очень далеко, желательно подальше из этого города. Все это было последствиями моего недавнего, не самого приятного разговор с одним человеком, имени и фамилии которого я не знал, а вот он наоборот казалось знал меня очень хорошо. Незнакомцу очень нужно было то чего у меня не было, поэтому теперь я не находил себе места. Я пытался вести себя как можно более спокойно, хотя мое положение было на грани катастрофы. Звонок с незнакомого номера застал меня прямо в разгаре рабочего дня, во время какой-то очень длинной планерки посвященной грандиозному выполнению и перевыполнению сверх-планов. Я пулей выскочил из конференц-зала и ответил на вызов, думая что это звонок от одного очень важного клиента, которого я почти месяц разводил на сделку, словно девушку на секс. Но судя по незнакомому голосу, в трубке оказался совсем не клиент, а какой-то озлобленный на весь мир гопник. Он сразу же начал давить на меня, говоря резко, грубо, не давая вставить слово в ответ: «Значит так бля, слушай ты чмырь, я все про тебя знаю. Готовь деньги, а не то все узнают кто ты такой и что ты за птица». Холод прошел по моей спине после слов этого незнакомца, а ведь я уже начал почти забывать это чувство всесильного, всеподчиняющего, бесконечного страха. Я не знал, что ответить этому человеку, поэтому вначале решил прикинуться дурачком:

– А вы кто ? – удивленно спросил его я.

–Я то? – в ответ громко рассмеялся незнакомец, – Я твой родственник, бля.

– Да? Я вас не знаю, вы наверно ошиблись номером, – пытался вежливо слиться с разговора я.

– Нет, я точно тебе звоню Илюша. А знаешь почему? Потому что мне нужны деньги, бля, – не унималось существо на другой стороне линии.

– Деньги? И что много нужно? Почему вы решили что они у меня есть? – удивленно спросил я.

В трубке мне послышался раскатистый смех незнакомца, затем он сказал:

– Да ты прям шутник, но в твоем положении я бы не стал так делать. В общем слушай сюда, я все знаю про тебя и про твоего паренька. Если не хочешь чтобы он и все остальные об этом узнали, то давай не шути, а делай то что скажу.

– Давай встретимся и поговорим? – осторожно предложил ему я.

–А вот нет, зачем ты мне нужен? Готовь деньги и привози куда скажу.

– Сколько привозить?

– А сколько есть тварь , я все у тебя заберу. Я знаю кто был твой папаша, по моим расчетам у вас больше 100 лямов было. Так что готовь как минимум половину.

Таких денег у меня конечно же не было, поэтому я застыл, не зная что ответить на это.

– Что ты замолчал тварь ? – голос вымогателя из телефонной обдал меня как поток ледяной воды.

– А что мне нужно делать ? – зло выпалил я.

– В общем так, ладно хер с тобой. Сделаю тебе скидку, через два дня жду от тебя 20 миллионов, и смотри чтобы без всяких шуток. Пойдешь в полицию жаловаться – я тебя сдам, у меня есть все доказательства твоих делишек. Так что смотри у меня, бля, веди себя правильно.

На этом звонок незнакомца резко завершился, оставив меня перед полной неопределенность своего положения. Я не знал кто мне звонил о и думал о том как же он все таки умудрился подсчитать сколько денег было у моего отца, ведь даже я толком об этом мог только догадываться. Отец конечно же никогда не отчитывался передо мной на эту тему и никогда не хвастался размерами своих доходов. В моем распоряжении была лишь пластиковая карточка, куда он переводил время от времени определенные суммы. В прочие свои финансовые дела он никогда меня не посвящал, видимо понимая что, такому человеку как я опасно доверять большие деньги. Я же в свою очередь почти никогда не помогал ему в его делах и бизнесе. Да и если честно мне особо было не до этого. В той моей прошлой, почти беззаботной жизни бурные выходные плавно перетекали в целые недели полные непрерывных вечеринок, дней рождений, тусовок. Вокруг меня постоянно появлялись какие-то новые друзья, знакомые и прочие случайные люди, что было круто, но при этом часто создавало немало проблем. Несмотря на это мне все очень нравилось, я всегда хотел быть в центре внимания, но какими-либо особыми талантами для этого не обладал, поэтому тупо покупал себе друзей за деньги и щедро платил им за дружбу и преданность, просаживая на них все что мог, всегда и везде, во многом потому что боялся показаться предстать перед ними скрягой или нищебродом.

Прошли годы и я стал именно тем, кем всегда боялся стать – обычным человеком, без особых богатств, живущим от зарплаты до зарплаты, движимый спонтанными, не всегда объяснимыми желаниями. А теперь я и вовсе загнал сам себя в тупик своими же необдуманными действиями, поэтому стоял в центре офисного коридора, не зная что делать, задумчиво держа свой телефон в руках. Вымогатель был явно в курсе моей прошлой жизни и всех ее подробностей, не считая каких-то не слишком важных мелочей. Но почему он появился только сейчас? Зачем ждал столько лет? И самое главное почему он не знает о том что у меня нет денег. Возможно все оттого, что этот незнакомец по какой-то причине отсутствовал в нашем городе очень долгое время, например потом что сидел на зоне или жил за границей. Значит возможно он знал моего отца и теперь пытается вернуть то что считает своим.

Остаток дня, я провел, пытаясь делать вид что работаю, все это время мучительно напрягая свой мозг, пытаясь составить хотя бы примерный круг людей, кто мог хоть что-то знать о тайнах моей прошлой жизни. Несмотря на то что с момента смерти моего отца прошло немало лет, список получился приличный. Вот поэтому, вечером, когда Иван пошел спать, я наглухо закрылся в своей комнате и снова начал вспоминать свое прошлое, мысленно пытаясь вернуться назад в то время, когда моя судьба и дальнейшая жизнь решалась другими людьми за моей спиной.

Мое уголовное дело вел скромный и неприметный на первый взгляд следователь. Даже фамилия у него была какая-то несерьезная – Неприделов. При этом в общении он был весьма строг и точно следовал букве закона во всех своих действиях, выполняя различные предусмотренные при этом формальности. На допросах этот следователь часами вчитывался во все подробности моего уголовного дела, толком ни о чем меня не спрашивая. Что и понятно, ведь у него уже было мое чистосердечного признание, на котором можно построить любое обвинение.

Понимание того что происходило тогда, приходит ко мне только сейчас. Ведь вначале я сам, своей рукой, но под диктовку своего адвоката написал чистосердечное признание в содеянном, тем самым сведя работу следователя к простой формальности. Вот поэтому все наши дальнейшие встречи с ним превращались в полный фарс и театр абсурда. Мне даже иногда казалось, что он просто отбывал со мной положенное время. Теперь же я точно уверен, что Неприделов заранее все знал, и работал со мной по уже спланированному сценарию. Но тогда я его побаивался, мне казалось, что сидя передо мной этот следователь старательно ищет хоть какие-то зацепки в той версии, что придумал для меня мой адвокат. Я все ждал, что он вдруг оторвет свой строгий взгляд от бумаг и спросит: «Вот здесь у вас что-то не совсем сходится, а поясните-ка мне, что все это значит?». Да и в целом я ожидал от следователя по своему делу множество хитрых и каверзных вопросов, придирок по поводу и без, странных, пространных фраз-ловушек. Что было вполне обоснованно. Ведь внешность обманчива, поэтому из нелепого недотепы Неприделова этот человек мог легко превратиться в жесткого и безжалостного Беспределова и тогда мне было бы несдобровать. Но ничего из этого не произошло. Изо дня в день я тупо курсировал между своим адвокатом и этим следователем как мячик от пинг-понга. Я получал от своего адвоката текст, который мне нужно было затем озвучивать следователю при каждой новой встрече. Кажется я тогда был очень похож на большое, говорящее письмо ,или музыкальную открытку, куда можно надиктовать любой текст, какой хочешь, а затем отправить другому. Все так. Ничего особенного. Дешевый спектакль с плохими актерами. Но все это я, к своему сожалению, понял только сейчас. Тогда же я всему верил как ребенок и считал что мы с адвокатом придумали хитроумный план, а следователь как идиот всему верит и ведется на то, что я ему говорю. Хотя, если посмотреть на мое уголовное дело по существу, то в чем там было разбираться? Все очень просто и понятно. Это же не финансовые махинации на десятки томов. В моем случае следователю даже искать никого не требовалось, все понятно – вот машина, вот виновник, вот жертва, к тому же все это случилось в одно и тоже время в одном месте.

Стоит также сказать несколько слов и о моем адвокате. Фамилии его я уже не помню. Но это был порядком располневший мужичок, лет пятидесяти. Свои вечно бегающие, маленькие свинячьи глазки, он прятал за толстыми стеклами больших очков. При этом выражение его лица почти никогда не менялось, оставаясь все время надменно-насмешливым. Разговаривал он так же – через губу, привязываясь к каждому моему слову, словно пытался и в этом найти некий повод для удовлетворения собственного ЧСВ. Вот поэтому первое время даже после короткого диалога с этим адвокатом, мне сразу же хотелось сломать ему нос. Но вскоре, я привык к его поведению, подстроился и даже сам стал подшучивать над этим пухлым тюфяком. Ему это явно не нравилось, но в ответ на мои выпадки, он чаще всего молчал, лишь злобно таращил на меня свои маленькие свиные глазки, Ответить он боялся, видимо деньги моего отца за свою работу ему были важнее, чем разборки с таким дерьмом как я.

Тот год в моей жизни даже без уголовного дела, выдался на редкость паршивым. Подруга внезапно «залетела» и я толком не знал от кого, но с ее слов, отцом ребенка конечно же был я. С большим трудом мне удалось заставить ее сделать аборт, после чего она внезапно уехала в другой город. После разрыва с ней я начал «бухать по черному» и несколько раз попадался в руки полиции пьяным на своей машине, но всегда удавалось откупиться. А затем случилось то, что случилось, только в тот раз все было гораздо серьезнее, чем я думал. Мой отец тогда готовился к местным выборам, но так как он не любил привозить работу в дом, то мало чего рассказывал мне о своих планах. Когда отец начинал больше работать, это проявлялось лишь в том, что он начинал чаще задерживался в своем офисе, а у нас дома постоянно звонил телефон, даже в выходные. Я и сам узнал о том, что мой отец будет избираться почти случайно, когда увидел его фото на огромном рекламном баннере, висящем в прямо в центре нашего городе. Смотря на тот нелепый баннер, я усмехнулся и подумал о том как же все-таки эти гребаные пиарщики заставили моего отца сделать такую улыбку. Хотя в целом все на его фото все было стандартно без какой-либо фантазии. Мой отец, словно председатель какого-то колхоза, стоял посредине большого, желтого, пшеничного поля, в простой белой рубашке без галстука, небрежно расстегнутой на груди на одну пуговицу, а свой пиджак он держал одним пальцем за вешалку, закинув его за спину. Отец смотрелся в этом новом, непривычном для меня образе, весьма просто и добродушно, а на его лице не осталось и следа от той чрезмерной суровости, к которой я привык. К тому же взгляд его был обращен не на смотрящего на баннер, а наоборот куда-то вдаль, в будущее. «Поможем всем и каждому» – гласила огромная подпись на предвыборном баннере моего отца, что также наводило меня на размышления. «Интересно кто же станут теми первыми счастливчиками в этом списке нуждающихся?» – подумал я, – пока что чаще всего среди них бываю я. Быть может когда-нибудь, очередь дойдет и до остальных». Впрочем тот баннер провисел недолго. После того как я попал в смертельную аварию, кто-то из конкурентов отца большими буквами написал на этом баннере слово «УБИЙЦЫ» и его сняли.

«Чертова память, сколько же людей и событий прошло мимо меня с того времени. Может быть тот адвокат дал кому-то наводку ? Или следователь? Но почему именно сейчас. Не знали как ко мне подобраться? Или это сдал кто-то из отдела опеки? Да уж, слишком большая цепочка людей образовалась за эти годы и проверить каждого у меня вряд ли получится. А может быть это звонил настоящий отец Ивана? О нем я почему-то никогда не думал. Кто он? Жив ли он?» – думал я. Об этом мне неизвестно. Тем не менее мне требовалось хоть как-то начать свои поиски, чтобы хотя бы попытаться сохранить то что я имею сейчас, и я решил первым делом найти людей, которые когда-то вели, либо участвовал в расследовании моего уголовного дела. Может быть так я смогу хоть что-то узнать об этом таинственном вымогателе, что появился так внезапно и теперь требует с меня бешеные деньги. Реально ли на него у меня есть что-то или это все тупо развод.

Я решил начать свои поиски с того самого следователя, который когда-то вел мое дело и запомнился мне своей смешной фамилией «Неприделов». Первым делом я решил тупо «загуглить» его фамилию в интернете – вдруг что всплывет, ведь многие люди, особенно пожилые, еще до сих пор не научились скрывать свои профили от поисковиков. Поиск по соцсетям выдал мне какой-то старый профиль следователя, куда он по-видимому не заходил уже пару лет. Судя по описанию проживал он в том же самом городе что и я, но как узнать его адрес я не знал. Без особого воодушевления я пролистал несколько последних, добавленных в профиль следователя фотографий. На одной из них Неприделов в своей домашней одежде стоял на фоне какого-то здания, фасад которого мне показалось знакомым. На заднем плане виднелась часть витрины с рекламой одного питейного заведения, возможно бара или клуба. Я посмотрел на это фото еще раз и вдруг вспомнил, что сам бывал в этом заведении, причем не один раз. Это уже была зацепка, но на всякий случай я перепроверил где находится то место на онлайн картах. Да, действительно, оно до сих пор существовало и располагалось в самом центре города.

Я приехал туда на следующий день и нашел это старое здание, спрятанное в закоулках центра города. Когда-то давно оно по-видимому служило общежитием для сотрудников полиции. Об этом гласили остатки старой таблички на его стене. Но время шло и теперь это здание, словно поношенная куртка в шкафу, оказалось плотно зажатым между двумя новыми, огромными бизнес центрами. Они поглотили все пространство вокруг, включая, большую часть двора, поэтому местным жителям остался лишь крошечный асфальтовый прямоугольный пятак, больше похожий на площадку для прогулок в тюрьме. Найти вход в это здание тоже оказалось не так просто. Дверь бывшего общежития почти с верху до низу была обклеена старыми объявлениями в несколько слоев, поэтому почти сливалась со стенами, точно так же увешанными старой рекламой и расписанными граффити. Я с трудом заметил ее, только подойдя ближе и приглядевшись. Домофона или какого-либо замка на этой двери не было, поэтому дернув за ручку, я зашел внутрь. На первом этаже этой общаги я сразу же оказался в большом обшарпанном холле. Чтобы попасть в жилой блок, мне требовалось пересечь старую проходную, с будкой охраны. На мое счастье турникет на ней уже давно был снят, а будка пуста. Поэтому ничего не помешало мне пересечь проходную и оказаться в жилом блоке первого этажа общежития, представляющем из себя длинный коридор с множеством дверей по обе стороны и окном в самом конце. Все в этом месте было старым и запущенным, стены обшарпаны и исписаны надписями, а из подвала шел удушливый запах нечищеной канализации. Поиски бывшего следователя я планировал начать с самого верхнего этажа общежития, чтобы постепенно спуститься вниз. Для этого мне нужно было подняться на самый верх, но лифт в этом здании судя по всему уже давно не работал. Его двери было наглухо забиты фанерой, которую местные умельцы изрисовали граффити. Мне оставалось только воспользоваться лестницей. Поднимаясь по ней и оценивая масштабы окружающей меня разрухи, я думал о том что по всем признакам это общежитие уже давно перестало иметь какое-либо отношение к полиции, и теперь, перейдя в руки каких-то новых хозяев, постепенно разрушалось. Жителям конечно же до этого не было никакого дела. А многие из них по-видимому даже активно способствовали тому, чтобы развалить все вокруг еще больше. Классика этой страны, когда каждый житель считает, что «его хата с краю», а проблемы окружающего домохозяйства и благоустройства должны решать какие-то внешние силы уровня правительства или даже сам президент. Хотя возможно на самом деле все было не так, просто какая-то ушлая управляющая компания, захватила это здание и теперь просто выжимает из него все, что только можно, параллельно пытаясь создать такие условия проживания при которых отсюда должна уехать большая часть нормальных жильцов. Как только это случится, ушлые домовладельцы постараются по-быстрому разделаться с теми кому некуда ехать, после чего как можно быстрее снесут это здание, и построят на его месте новый элитный жилой комплекс или торговый центр. «Бля почему же у нас везде творится такой пиздец» – с грустью думал я, смотря на обшарпанные, исписанные надписями, стены лестничных пролетов и грязный пол с порванным линолеумом. Меня уже тошнило от этого места и хотелось как можно быстрее уйти, но желание узнать о судьбе бывшего следователя оказалось сильнее, поэтому, оставив свои рассуждения о том кто же виноват в происходящем, страна, ее жители или внешние силы, я решил поспрашивать у местных жильцов по поводу того живет ли он до сих пор здесь или нет. На мое удивление, второй встреченный мною человек подсказал мне номер комнаты, где проживал бывший следователь. Комната эта находилась на шестом этаже общежития. «Удача, -подумал я, – Неприделов так и продолжает жить здесь в этой старой общаге. Главное чтобы он был дома». Поднявшись на шестой этаж, я дошел до середины коридора, который шел через весь этаж и остановился возле старой деревянной двери серого цвета. Номер на ней был оторван, виднелся только его контур, обведенный краской и с виду казалось что в этой комнате давно не живет. Тем не менее в комнате явно кто-то находился, из-за закрытой двери я слышал гулкие звуки музыки – мощные басы сотрясали воздух. «А вот и то место, если считать по номерам, – подумал я, – Мда не очень шикарные условия, неужели Неприделов действительно до сих пор живет здесь?». Я постучал в дверь комнаты, которая даже от легкого прикосновения затряслась так словно сейчас развалится. Звуки музыки, доносящиеся из комнаты, стихли, затем послышались шаги. Дверь мне открыла девочка, на вид еще школьница, но довольно высокого роста, одетая во все черное, с окрашенными в розовый цвет волосами и ярким макияжем на лице. Я поздоровался с ней и поинтересовался о судьбе бывшего следователя:

– Здравствуйте. Я ищу своего знакомого. Неприделов его фамилия»

– Он здесь, – тихо ответила она.

– Я пройду? – осторожно спросил я.

– Проходи, – сказала она. А затем исправилась и добавила: Те, можно не разуваться.

Так я оказался в прямоугольной, средних размеров комнате, треть которой была отделена от остальной части большим одежным шкафом. По-видимому он служил здесь вместо стенки, как бы отделяя мужскую часть комнаты от женской. Слегка растерявшись от такого внезапного гостеприимства, я застыл на месте, не зная с чего начать свой разговор. Я ожидал, что мне придется много скандалить, ругаться и даже угрожать, но все вышло иначе – в левом углу комнаты, в старом, затертом кресле сидел какой-то старый, больной человек и смотрел телевизор. Поручни его кресла уже настолько засалились, что стали черными и гладкими, словно кожаными, а ткань обшивки местами протерлась, из-под нее словно скелет проступил деревянный каркас, к тому же одна из ножек кресла была сломана, вместо нее подпоркой служило несколько больших книг. Присмотревшись получше, я едва узнал в этом замученном жизнью старике своего бывшего следователя. Он очень сильно изменился, весь опух и заплыл жиром. Единственное что осталось неизменным, так это его манера горбиться и вытягивать шею вперед. Девочка с розовыми волосами окликнула его, сказав: «Папа к тебе пришли», но он не отреагировал. Она еще раз громко повторила свои слова, но бывший следователь в отчет промычал что-то неразборчивое. А девочку по-видимому это взбесило. Она подошла к сидящему в кресле человеку и стала резко трясти его за плечи, как мягкую игрушку. Я молча взирал на эту душераздирающую сцену, понимая что выяснить у бывшего следователя хоть какую-то информацию наверное никак не получится. Больше смысла, будет в разговорах с овощами в торговой палатке или с рыбками в аквариуме. В своей жизни мне уже доводилось видеть людей в похожем состоянии, с последствиями тяжелых травм головы. Лет 10 назад, один мой хороший знакомый попал в больницу с после серьезной аварии. На скорости более 200 км он на своем мощном дорогом Дукатти врезался в стену. Он выжил, но сложно было назвать это жизнью. Скорее существованием, с искусственным поддержанием жизни. Тяжелые травмы мозга не оставляли надежд на его выздоровление. Лучшее, что тогда могли сделать врачи для моего знакомого – это усыпить. Но такого закона у нас нет, поэтому он остался жить, вероятно даже не осознавая этого. Никто не спрашивал у него хочет ли он жить или нет. Врачи поддерживали его жизнь вопреки всем принципам и понятиям гуманности. Даже не помню что с ним потом случилось. Я и все остальные его друзья очень быстро позабыли о его существовании. Возможно он до сих пор находится в какой-то из местных клиник нашего города в состоянии живого трупа.

Я уже хотел повернуться и незаметно уйти, но во мне вдруг сработало простое человеческое любопытство. К тому же я подумал: «Уж не притворяется ли Неприделов. Если так, то он должен быть величайшим из актеров».

– Что с ним такое случилось? – спросил я у девочки с розовыми волосами.

– А вы кто? – насторожилась она. Я почему-то думала, что вы из управляющей компании. Пришли к нам по поводу долгов по оплате за комнату.

– Нет, я не по поводу долгов, просто я когда-то знал вашего отца, – тихо ответил я.

– А друг, понятно, мент что ли? – разочарованно протянула девочка.

– Нет, не важно. Ну так и что с ним случилось? – повторил свой вопрос я.

– Дай 500, скажу, – сказала девочка и ехидно улыбнулась.

– Нету 500, есть сотка – сухо ответил я.

– Ладно, давай – согласилась девочка.

Я достал из своего кармана и протянул ей мятую купюру, после чего она начала рассказывать:

– Папу избили битами какие-то упыри пять лет назад. Их искали, но никого не нашли. А сейчас мы живем только на папину пенсию по инвалидности и ждем когда нас выселят отсюда за долги. Уже два раза приходили с управляющей компании, сказали что будут описывать наше имущество.

– Пиздец, – непроизвольно вырвалось у меня.

– Это точно, – грустно улыбнулась девочка.

– А с ним что они будут делать? -сказал я, показав пальцем на фигуру бывшего следователя.

– Не знаю, в последнее время ему все хуже, а у меня нет сил с ним управляться. Моя тетка должна скоро приехать, сказала что наверное в дурку его будем сдавать.

«Мда, вот наконец и заработал Неприделов себе на достойную старость, – подумал я, услышав, то с какой легкостью решилась судьба бывшего следователя. Меня поразило, то с каким равнодушием эта девочка, его дочь, произнесла фразу – «Сдадим в дурку», словно речь идет про старую, ненужную вещь. Что же, в этом отчасти наверное была вина и самого Неприделова. Значит, сам так воспитал свою дочь, или воспитали без него. Ведь наверное, как всякий следователь, он всегда был на службе, всегда в строю, пока его дочь «самовоспитывалась» на улице, в школе, в жизни. А жизнь не будет ждать когда закончится рабочий день или наступят выходные. Жизнь она как вода, что всегда находит другой путь. Так или иначе, даже без участия следователя, жизнь сама все расставила по своим местам, и теперь ему ничего не остается как пожинать плоды своих ошибок. С другой стороны я понимал его дочь, не каждый готов пожертвовать своей жизнью чтобы вечно заботиться о больном человеке. Жизнь с таким не сахар, это я знал по себе, поэтому я не осуждал ее, наверное будь я сам в таком состоянии то больше всего бы хотел избавить своих родных от участи быть пожизненной сиделкой.

Я покидал здание бывшего общежития полиции почти бегом, словно пытаясь стряхнуть с себя это гнетущее чувство безысходности и локальной депрессии. Хотя почему локальной? Разве мало в этом мире злачных и убогих мест? Видел я их немало, когда катался по заграницам. Постепенно к этому привыкаешь. Хотя, наверное, свое всегда удручает сильнее, хотя бы тем что оно происходит не где-то там за семью морями , а рядом с тобой на соседней улице или за твоим окном. Первый блин получился комом. Я потерпел неудачу. Поиски гопника-вымогателя, что звонил мне с требованием выкупа, требовалось начинать заново. «Что-то в последнее время искать что-то или кого-то стало для меня чем-то обыденным , похожим на традицию», – думал я, при этом абсолютно не зная что делать дальше. В очередной раз мне требовалось вспомнить и пересмотреть уже порядком подзабытое прошлое, чтобы найти новую зацепку для поисков ответов на свои вопросы.

Глава 17 Продленка

Ивану часто приходилось оставаться в школе после уроков на так называемую продленку. Все это из-за меня, ведь я не всегда мог забрать его в нужное время. Со своей работы мне редко удавалось отпроситься раньше 18:00. Поэтому у Ивана почти всегда в наличии оставалось несколько часов, которые он мог провести так как хочет. Хотя, по нашей с ним договоренности, он должен был либо ждать меня в библиотеке и делать уроки, либо ходить на дополнительные занятия, которые в этой школе обычно устраивали два раза в неделю.

*************

Иван конечно же всегда на все соглашался, но за несколько недель учебы в этой новой школе, ему безумно надоела пыльная и скучная библиотека с ее истеричной заведующей, видевшей во всех посетителях потенциальных нарушителей тишины. Она была огромного роста и веса, к тому же носила широкие платья с длинным подолом, которые придавали ей еще больший объем. Иван даже придумал этой заведующей кличку «Мисс Мурпл». Идти туда в очередной раз ему особенно не хотелось, поэтому он в задумчивости стоял посредине школьного коридора. Вдруг его кто-то окликнул. Иван обернулся. Это оказался Игорь, но он был не один. Рядом с его инвалидным креслом стоял какой-то рослый, высокий парень, по виду намного старше его. «Привет еще раз, ты куда идешь? На продленку? Да забей. Поехали с нами, покатаемся?» – весело предложил Ивану Игорь. Услышав его слова, Иван как-то сразу машинально подчинился и одобрительно кивнул головой. Он не знал что будет дальше, куда нужно идти или ехать, но его влекло любопытство и жажда приключений. Иван даже не спросил, кто это стоит рядом с Игорем и куда они собираются. Игорь сам решил представить их друг другу и сказал Ивану: «Знакомься, это мой брат Саша». Не говоря ни слова, Саша протянул Ивану свою широкую, крепкую ладонь. Иван также молча пожал ее. Рукопожатие у Саши было крепким словно проверка своего оппонента на силу. Иван даже почувствовал как что-то хрустнуло в его кисти, но виду не подал. «Ого, да вы суровые ребята, – попытался пошутить Игорь, но никто не смеялся. «Ладно, идем быстрее пока не спалили» – низким басом сказал Саша. Покинув школу, они неспешно дошли до парковки во дворе, где в особой зоне, отмеченной знаком «только для учителей», прямо в самом центре, стоял новенький черный кроссовер.

– И что тебе ничего не сказали за это? – увидев это, удивленно воскликнул Иван.

– Почему? Сказал охранник, но я послал его нахер, – улыбаясь ответил ему Саша.

– Круто, – оценил его смелость Иван.

Иван был воодушевлен таким началом. Поездка еще не началась, но уже начинала ему нравится. Саша подкатил коляску с Игорем, к машине, открыл пассажирскую дверь с правой стороны и пересадил его на переднее сиденье, затем сложил коляску и убрал ее в багажник. За это время Иван, сам, без чьей-либо помощи, разместился на широком заднем, кожаном диване кроссовера. С грохотом закрыв дверь багажника, Саша быстро запрыгнул на водительское сиденье, завел двигатель и резко надавил на газ. Под восторженные взгляды мелких школьников, с шумом и свистом колес его машина резко выехала из школьного двора и помчалась по городской улице. Когда они немного отъехали от школы, Саша достал из бардачка начатую бутылку вискаря и передал ее Игорю. Тот отхлебнул немного, затем протянул ее Ивану и предложил: «Будешь?». Иван молча согласился, взял бутылку в свои руки и сделал небольшой глоток. С непривычки у него сильно зажгло горло, поэтому он начал громко кашлять, а затем вернул бутылку обратно Игорю. «Давайте поедем на гору, на смотровую площадку, там хорошо, можно будет музыку послушать, «поколбаситься» и никто не прикопается к нам, что бухаем» – предложил Саша. Его предложение было принято единогласно, после чего он включил в машине музыку. Салон кроссовера наполнился звуками мощных басов и жесткой лирики рэп музыки. «Даааа, сука, я не хочу быть красивым , не хочу быть богатым*» – подпевал Саша и в такт музыке барабанил руками по рулю своей машины.

*Хаски – Пуля дура.

В пути они разговорились. Как оказалось Саша был всего на 4 года старше Игоря, но при этом он выглядел намного старше своих лет. Он часто пользовался этим, особенно в спорах со своими родителями или преподавателями в колледже. Да и в магазине при покупке алкоголя или сигарет у него уже давно не спрашивали паспорт. Родители Игоря и Саши много работали, поэтому всю заботу об Игоре они уже давно переложили на Сашу. Идея стать сестрой –сиделкой его не особо впечатляла, но зато это компенсировалось возможностью свободно брать новую отцовскую машину и некоторой суммой карманных денег, которая перепадала ему в свободное распоряжение. По своему характеру Саша был смелый и решительный, но часто безрассудный, поэтому свой бешеный нрав он время от времени направлял на окружающих. Игорю тоже от него иногда доставалось, поэтому он старался вести с ним себя осторожнее и не болтать лишнего.

Саша вел машину уверенно и село, пролетая многие светофоры что называется уже на желтый, поэтому вскоре они покинул пределы города и выехали на большую, многополосную автомагистраль, где можно было еще больше прибавить скорость. В плотном дорожном потоке Саша ехал довольно агрессивно, пользуясь запасом мощности двигателя своей машины. Он играл в так называемые «шашечки» – обгонял другие машины, резко перестраивался прямо перед ними из полосы в полосу, поэтому Ивану с Игорем приходилось хвататься за дверные ручки, чтобы не свалиться со своих сидений. Игорь повизгивал, когда машина под управлением Саши, то резко набирала скорость, то внезапно тормозила на нечастых светофорах. В какой-то момент Игорь вдруг громко закричал: «Вот тут, вот тут, скоро поворот, не тупи». Саша резко повернул руль вправо и машина свернула с шоссе на малозаметную проселочную дорогу, ведущую по-видимому на самую вершину высокого холма, видневшегося неподалеку. Подъем на него был крутой и опасный, но Саша управлялся с машиной как заправский гонщик. Он лихо объезжал огромные канавы и лужи с грязью. Наконец они оказались на вершине холма, на небольшой, засыпанной мелким гравием площадке. Вокруг нее виднелись остатки вытоптанного газона и чахлая березовая роща. Вся эта территория по-видимому пользовалась популярностью у местных туристов, поэтому была изрядно замусорена и выбита, тем не менее отсюда открывался отличный вид на город и его окрестности. Остановив машину, Саша первым вышел наружу. Он достал из багажника инвалидное кресло и пересадил туда Игоря. Иван тоже вышел из машины и встал рядом, опираясь на свои костыли. Саша закрыл двери машины, и, подойдя к коляске с Игорем, взялся за ручки коляски, чтобы катить ее, но Игорь, будучи изрядно захмелевшим от выпитого виски, внезапно осмелел и оттолкнул его. «Я саааам, нееее трррррогай» – протяжным голосом пробормотал Игорь, и попытался своими руками крутить колеса коляски, но у него ничего не получалось. Колеса коляски застревали в гравии, поэтому она почти не двигалась с места. Увидев это, Саша засмеялся и с силой толкнул коляску с Игорем ногой, после чего она покатилась сама, под всеобщий смех.

Вместе они дошли до края площадки на вершине холма. Здесь располагались вкопанные в землю старые, полустертые покрышки от больших грузовиков, на которых можно было сидеть. Саша уселся на одну из них, достал из кармана своей куртки пачку сигарет, и закурил, а затем предложил Ивану и Игорю, сказав: «Будете дымить?». Игорь отказался, а Иван взял себе сигарету из пачки, раскурил ее от Сашиной и тоже с удовольствием затянулся. Какое-то время они просто молча сидели на покрышках и курили. Затем Саша спросил: «Как там дела в вашем классе? Никто не быкует? Я в тот раз приходил, разговаривал с ними. Все молчали, словно языки в жопу засунули, лошпеды полные». Иван хотел было рассказать Саше про недавний случай с рыжим в коридоре, как вдруг он заметил что протрезвевший Игорь пытается сделать ему знак, чтобы он молчал. Ивану все равно нужно было что-то сказать, поэтому он сказал обтекаемо:

– Нет, никто к нам пока не лезет, тишина. Да и кому там лезть? Они и правда все лошары домашние.

– А ты говорят с детдома да? Был у меня один знакомый оттуда, жесть всякую рассказывал, – полюбопытствовал у Ивана Саша.

– Да нормально там, ничего интересного, – отмахнулся Иван, – Давай лучше расскажи про машину. Это твоя? или родителей ?

– Отца машина, но я ее у него выкуплю на следующий год, – хвастливо произнес Саша.

Тут произошло то, чего Иван совсем не ожидал увидеть. Саша достал бутылку с виски, все это время лежавшую у Игоря в заднем кармане спинки инвалидной коляски и сам сделал несколько больших глотков. Увидев это, Иван опешил и зло спросил:

– А как мы поедем назад ? Ты же бухой будешь.

– Тебе какое дело? Я не много выпил, всего пару глотков, мне это как слону дробина. Да и вообще если очкуешь, не едъ, иди пешком. Мы давно так уже делаем и свою меру знаем, главное что не пойман, не вор. Да и вообще тебе не пох, ну собьем пару кегель, тебе то что? – возмутился Саша.

От этих слов Ивана переклинило от злости, и он закричал на Сашу:

– Это не кегли, а живые люди. Из-за таких алкашей за рулем как ты у меня такие ноги.

– Да , пошел ты на хер, все, мы сваливаем, поехали Игорь. Правильный выискался. Втащил бы я тебе, да ты калека, еще не вывезешь. А сидеть из-за такого дерьма точно не стоит, – разозлился Саша.

– Втащи попробуй, – смело ответил ему Иван.

– Пошел на хер, придурок. Все. Поехали Игорь, – выпалил Саша.

Саша резко вскочил на ноги, схватился за ручки инвалидной коляски, и, несмотря на слабые протесты Игоря, быстро покатил его обратно к машине. Через несколько мгновений они сели в свою машину. Саша надавил на педаль газа и машина исчезла в клубах пыли.

Иван остался сидеть на своем месте, все еще находясь в ступоре от того что только случилось. Он не знал что ему теперь делать дальше. «Вот же гандоны, нахер я с ними вообще поехал» – громко выругался он. Положение Ивана и вправду было сложным. Ему требовалось каким-то образом добраться до города. Денег на то, чтобы вызвать такси у него конечно же не было, но хуже всего было то, что он даже толком не знал где находится. К счастью в этом месте все же ловил интернет, поэтому Иван, достав из кармана свой телефон, определил свое местоположение по онлайн картам, а затем посмотрел расстояние до своего дома – оно составляло немного немало почти 20 километров. Пройти такое расстояние пешком он бы точно не смог, но другого варианта не оставалось. Ивану требовалось как минимум хотя бы спуститься с холма на шоссе, а дальше уже надеяться на то, что кто-то из водителей сжалиться и подвезет его до дома. План был конечно так себе, поэтому Иван решил еще немного посидеть в этом месте чтобы набраться сил перед дорогой. Через несколько минут Ивану позвонил Игорь и очень долгоизвинялся, а затем сказал, что вызвал ему такси. На вызов действительно вскоре приехала старая семерка желтого цвета. Водитель такси, увидев что перед ним не взрослый человек, а подросток, высунулся из своего окна и разочарованно протянул:

– О, да ты еще пацан совсем, а деньги то у тебя есть?

– Есть, если не хватит так доедем до дома, я отдам, – пытаясь говорить твердо, ответил ему Иван.

Водителю такси явно было неохота с связываться Иваном, но по-видимому он побоялся бросить его здесь одного. «Ладно, садись довезу», – нехотя согласился он. Иван сел машину таксиста. В салоне было сильно накурено, а с динамиков аудиосистемы играл тюремный шансон. Водила-таксист продолжил свои распросы:

– А ты как оказался здесь?

Объяснять что с ним только произошло Ивану не хотелось, поэтому он сердито пробурчал:

– Отстал от своих.

– А почему хромаешь и с палкой? Ноги поломал? Заживут? – не отставал от него таксист.

– Сломаны , но уже не заживут, – огрызнулся Иван.

– Криво срослись что ли? Ну ладно не хочешь не говори. У меня сын почти твоего возраста» Сейчас на плавание ходит , ты тоже походи , там особо не важно какие ноги. Ладно не буду лезть к тебе, слушай лучше музыку.

Так в молчании они доехали до школы.

*****

Когда машина такси подъехала к школе, я уже какое-то время был там и безуспешно искал Ивана. Не найдя его в библиотеке, я решил ему позвонить. Иван ответил мне не сразу, а только со второго вызова. «Я на улице, выходи скорей» – быстро выпалил он. Я выбежал из здания школы и со стороны наверное был похож на курицу-наседку, растерявшую своих цыплят – те же бешеные глаза, испуганный вид. На парковке возле школы я увидел старую машину желтого цвета со знаком такси. Иван сидел в ней на пассажирском сиденье рядом с водителем. Когда я подошел к машине Иван тихо сказал: «Нужно рассчитаться с ним, не спрашивай зачем, потом объясню». Я молча сделал то что он просил. Получив свою оплату, водитель такси быстро уехал. А Иван и я поехали домой. Я молчал, мне не хотелось играть в следователя, устраивая допрос. Мне хотелось, чтобы мы начали взрослеть, оба – Иван и я. Хотя конечно, у меня было опасение, что если я хотя бы один раз позволю себе промолчать, и пущу все на самотек, то вскоре Иван просто перестанет воспринимать меня всерьез. Но не смогу же я всю жизнь опекать его, когда-то настанет тот момент когда ему придется жить самостоятельно. Как подготовить Ивана к этому? Что я могу для него сделать? Поставить в пример себя? Нет, это точно не вариант. Вряд ли удастся найти в моей жизни хоть что-либо чем можно гордиться. Я думал об этом и наверное, пока мой единственный успех в жизни – это усыновление Ивана. Если кто-то вдруг спросит как мне это удалось? То я включу дурачка и скажу, что все было просто, как у всех – собрал документы и усыновил. В реальности же, мне пришлось пройти через нечто более сложное и тяжелое, чем просто гора бумажек и обивание порогов различных кабинетов. Я даже не знаю как это назвать. Нечто среднее между публичной поркой и личным унижением. Очередной момент когда мне пришлось переступить через себя, скатившись до состояния в котором я еще никогда не был.

Глава 18 Сбыча мечт

Это случилось примерно полгода назад. Тогда в течении нескольких недель я долго и упорно изучал все возможные схемы для того чтобы вытащить Ивана из того приюта, где он находился и вскоре, я знал их все чуть ли не наизусть. Это было не так сложно, ведь вариантов в моем случае оказалось не особенно много, по сути всего два: опека или усыновление. Но чтобы сделать это мне требовалась оформить кучу документов, пройти множество проверок и ждать до бесконечности. «Нет, – думал я, – на усыновление я не потяну, да и не нужно мне это, слишком много пафоса давать кому-то свою фамилию. К тому же как-то странно все это будет выглядеть – внезапно у меня появится уже готовый, взрослый сын, которого не нужно было годами растить, заботиться, кормить, одевать. Читая требования к кандидатам для усыновления, я очень скоро понял что с моей биографией оформить хоть что-нибудь в принципе невозможно, а идти напролом через все инстанции вряд ли получится. Но другого выбора у меня особо не было. Я должен был спасти Ивана из приюта любой ценой. Я так решил, а если я что-то решил то теперь не оступлюсь. С тех пор как я узнал, что Иван жив, то все время думал о том как можно ему хоть чем-то помочь. Но как? Каким образом? Мысли об этом сводили меня с ума, поэтому постепенно я дошел до той ситуации, когда уже был готов сдаться, даже не начиная. В конце концов, решив что все мои планы по усыновлению потерпели фиаско, я с горя нажрался вхлам и уснул, пролив бутылку с остатками вискаря на пол комнаты своей квартиры. Тем не менее, утром следующего дня, я проснулся довольно рано, примерно часов в 6. А затем, чертыхаясь, наступая босыми ногами на липкий пол, и проклиная все на свете, начал одеваться. Покинув свою квартиру, я опохмелился дешевым пивом прямо у стен киоска в своем дворе и поехал в местный отдел опеки. Я решил все же пойти туда тупо напролом, закосив под дурачка. Просто прийти с улицы и потребовать свое. Наверное все это со стороны выглядело как последний жест отчаяния обреченного. Да, в целом я был подавлен и не уверен в себе. Мне вообще хотелось выбросить папку со всеми документами с упоминанием Ивана в мусорку и забыть обо всем как о страшном сне. Я дошел до ближайшей остановки, где сел на троллейбус и вскоре оказался по нужному адресу. Здесь на одной из улиц тихого центра располагался районный отдел опеки. Это здание, совсем неприметное на вид, чем-то напомнило мне музей. Снаружи оно выглядело весьма старым и обветшалым, так как с его стен уже местами осыпалась пожелтевшая от времени штукатурка, а вокруг него росли высокие, старые деревья с густой листвой. В целом выглядело все это весьма запущенно и заброшенно. Я до последнего сомневался верный ли адрес нашел, пока наконец не увидел на стене этого здания небольшую черную табличку с надписью «Отдел опеки …..ского района». С трудом открыв тяжелую, железную дверь, я оказался в длинном, узком коридоре, не имея ни малейшего представления что мне здесь делать и к кому обратится. Внутри я не увидел ни посетителей ни сотрудников, лишь пустые стулья, стоящие у стен и двери с табличками, надписи на которых не имели для меня никакого смысла. «Наверное все это бессмысленно, с горечью подумал я, – Зачем только я сюда пришел». Тем не менее, я решил дойти до конца этого коридора, рассчитывая на то, что все же встречу здесь хоть кого-то кто сможет мне помочь. Вот поэтому я медленно двинулся вперед, делая мелкие шажки, словно сапер на минном поле. А затем со мной произошло то, что обычно случается в сюжетах кинофильмов, когда судьбу главного героя в минуты отчаяния и смятения решает роковая женщина. В тот момент когда я не спеша дошел до конца коридора, читая таблички на дверях, вдруг меня словно молнией ударило, ведь надпись на одной из них гласила: «Заместитель начальника отдела опеки Т. А. Бардакова». Вспомнив эту знакомую фамилию, я усмехнулся. Училась когда-то давно, в моем школьном классе такая нескладная, угловатая девчонка. Мы с пацанами не давали ей прохода, все время что-то придумывали и чаще всего основным зачинщиком наших, иногда совсем не детских шуток, был я. Как только мы не склоняли фамилию той девочки: Бардачка, Бардак, Бард, Бурда, Борода, и это только часть кличек, которые я могу вспомнить. Многие наши выходки того времени часто граничили с жестокостью и насилием, поэтому сейчас бы наверное уже не прошли так безнаказанно. Современные родители наверняка бы обвинили нас в том, что мы ее затравили, а затем написали об этом гневные посты в интернете. Учителя в ответ на это вызвали бы в школу родителей всех виновников травли и провели показательную порку. Тогда же, в те времена, это особо никого не напрягало. Учителям и родителям было глубоко пох….. на проблемы учеников. Поэтому мы веселились всем классом, а Бардачка все это терпела и походу даже своим родителям ничего не говорила. Время шло, мы взрослели, от обилия гормонов в наших телах стали появляться новые, ранее неизвестные желания, и я заметил что Бардачка начала часто посматривать в мою сторону, да и многие в школе стали говорить, что я ей нравлюсь. Сейчас я бы наверное воспринял это нормально, но тогда, я конечно же не мог опуститься до такого. Если бы я ответил на симпатию Бардачки, то моему имиджу крутого парня в школе бы пришел конец и я бы стал таким же изгоем как она, с тем отличием только что кроме моральных увечий получал бы еще и физические от толпы одноклассников. Вот поэтому я делал вид что не замечаю ее. А затем после 9 класса Бардачка внезапно ушла из школы, и мы очень быстро нашли себе новую жертву для травли. Таков суровый закон школы – детского гетто. В нем каждый класс – это отдельная стая со своими законами и строгой иерархией. Так происходит, потому что дети самые жестокие из всех существ в мире, ведь у них доминируют базовые инстинкты и зашкаливают гормоны. «Мда , возможна не очень приятная встреча, но почему же ты думаешь что это должна быть именно она? – взволнованно подумал я. Может у какой-то местной Татьяны точно такие же имя, фамилия и отчество. Мало ли таких Татьян по всей стране? Она вообще могла выйти замуж и случайно стать обладательницей этой фамилии. Чтобы развеять все свои сомнения, я конечно же мог зайти в этот кабинет и проверить, но вести себя так смело было рискованно. Никто не мог предугадать какой будет реакция этой Татьяны на меня, и то дело, ради которого я пришел сюда, могло закончиться так и не начавшись.

Тем временем, пока я ходил по коридору и задумчиво смотрел на дверные таблички, возле одной из дверей потихоньку начала собираться очередь, и если бы я захотел в нее встать, то оказался бы уже пятым по счету. У одного из кабинетов, на стульях, стоящих у стены, уже сидело две пожилых бабушки, а рядом с ними стояла какая-то женщина средних лет, а также молодая семейная пара. «Как странно, – подумал я, – Никогда бы даже представить себе не смог, что в таких местах тоже бывают очереди». Тем не менее, если люди собрались у этой двери, значит там действительно решалось что-то важное, поэтому на всякий случай я подошел поближе и вежливо поинтересовался у одной из бабушек куда стоит эта очередь. Она удивленно подняла свои глаза на меня, а затем ответила: «Как куда, на оформление документов, сынок». «Бинго, а ведь это то что мне нужно», – подумал я, пробормотал в ответ дежурное спасибо и на всякий случай тоже занял свое место в этой очереди. Так для меня началось мучительное ожидание. Время шло, но из этого кабинета никто не выходил, очередь не двигалась, все в точности как это обычно бывает в подобных местах. «Значит ожидание своей очереди растянется как минимум несколько часов», – с грустью подумал я. От нечего делать, я снова начал прохаживаться взад вперед по длинному коридору отдела опеки. На стенах по обе стороны от меня висели какие-то старые, пожелтевшие от времени, плакаты с различной информацией, которая по мнению их создателей, должна была упростить жизнь посетителям этого места. В реальности же вряд ли кто-то из простых смертных без специализированного юридического образования, смог бы разобраться во всех тонкостях оформления этих документов. Для меня все эти таблички вообще выглядели не более чем набором букв. В остальном же делать мне здесь было абсолютно больше нечего, кроме как бесконечно стоять у стены и ждать. Внезапно дверь кабинета открылась и оттуда вышла стройная, фигуристая брюнетка, держа в своей левой руке большую, красную папку. Она строго посмотрела на всех людей в очереди, затем поправила свои волосы и быстро двинулась по коридору в мою сторону. Я сразу же узнал ее, да, это была та самая Бардачка с которой я учился в школе. Мое сердце бешено забилось при виде ее. «Что же я скажу ей? Просто привет или официальное здравствуйте, или вообще просто сделают вид, что не знаю ее? – мучительно перебирал я в своей голове все возможны варианты. А в это время Бардачка подходила ко мне все ближе и ближе. Набравшись смелости, я наконец решил, что попробую с ней заговорить, но не дойдя до меня несколько метров, она вдруг резко остановилась и зашла в другой кабинет. Я бы наверное подумал, что Бардачка меня не узнала, если бы не та ее, до боли знакомая мне, детская привычка сильно щуриться, когда она хорошо видела кто перед ней, но при этом делала вид что нет. В школе она всегда носила толстые очки и мы за это называли ее «четырехглазой заучкой», сейчас же от очков не осталось и следа, наверное она одела линзы или сделала операцию, но старая привычка осталась. И она ее выдала, поэтому покер фэйса у Бардачки не получилось. Я же в свою очередь в тот момент пытался изобразить на своем лице дежурную улыбку, предлагая Бардачке самой решить что делать в этой ситуации. Если узнает, значит заговорю с ней, не узнает значит буду молчать. Через несколько минут Бардачка вышла из того кабинета и вернулась обратно в тот, перед которым собралась очередь. Смотря ей в спину, я не мог не отметить, что те ее части тела, которые в школе у нее были плоскими, сейчас приобрели те желанные для любого мужчины очертания. Белая блузка и строгая черная юбка Бардачки хорошо выделяли контуры талии и того что ниже. «Да мне это нравится. Даже очень. Жаль что тогда я не….. , – начал мечтать я. «Заткнись, ей же тогда было 15, почти ребенок, конечно она была страшной, а сейчас ей примерно 30 также как и тебе, что в этом удивительного?» – выругался я про себя, словно пытаясь оправдать свои чувства. Но тем не менее, я не мог скрыть того, что в этом образе Бардачка мне очень нравится. Во мне словно проснулась скрытая, безумная мечта любого мальчика о молодой, привлекательной школьной училке, которая совсем не прочь заняться чем-то более интересным, чем учеба. Может быть и тогда в прошлом, в школе, Бардачке мне нравилась, но все что ей доставалось это лишь насмешки и грубость. Таковы были долбаные законы и правила по которым все должны были тогда жить. Это сделало меня не по возрасту злым и жестоким, а ее безвольной жертвой. В том классе я был, как тогда говорили «крутым», поэтому общался только с такими же, при этом для поддержания своего имиджа, мне постоянно требовалось показывать свою власть и силу на тех кто слабее или хоть чем-то отличался от остальных. А в девятом классе перед выпускным вечером, я дошел до вершины своих насмешек над Бардачкой. Почти две недели тогда я вел себя хорошо, никого не трогал, даже защищал когда кто-то пытался глумиться над «лохами» из нашего класса. А когда до выпускного осталась всего неделя, я вдруг подошел к Бардачке и пригласил ее пойти туда вместе. Это было сделано мной показательно, на виду у всего класса, так чтобы все слышали. Бардачка конечно же «купилась» на это, и наверное в душе была вне себя от счастья, когда ее пригласил я, поэтому сразу сказала мне да. Но в день самого выпускного я демонстративно не обращал на нее никакого внимания, при этом ходил все время с разными девушками с нашего и с параллельного класса. А затем был вечер, где мне особенно запомнились большие глаза Бардачки полные слез, когда вместо ее на школьной дискотеке я подошел к девушке, которая стояла рядом и пригласил на танец, Такого унижения Бардачка не выдержала и убежала с дискотеки, после чего больше в школе я ее не видел. А после каникул, на осенней перекличке, я узнал, что она бросила школу. С того момента прошли годы и вот теперь такая внезапная встреча в новых неожиданных обстоятельствах.

Тем временем стрелки часов постепенно приближалось к полуденной отметке, что в таких заведения обычно означало обеденный перерыв и внезапно очередь передо мной стала двигаться быстрее. Все меньше и меньше людей оставалось в коридоре. Наконец, подошел и мой черед. Что же нужно было идти. Я решительно толкнул старую, деревянную дверь кабинета и оказался в средних размеров комнате. Внутри стояло два самых обычных офисных стола со старыми компьютерами, мониторы которых были настолько огромны, что занимали большую часть места. За каждым из них можно было легко спрятаться от назойливого посетителя. По левую сторону от меня сидела та самая Бардачка, вернее Татьяна Александровна, а за вторым, чуть дальше, возле окна, еще одна женщина возрастом постарше – около 50 лет, которая совершенно не обращала на меня внимания и лишь что-то смотрела на экране монитора своего компьютера. Что же выбора у меня не оставалось, поэтому я смело подошел к тому столу, за которым сидела Бардачка, уселся на стул, стоящий рядом и поздоровался с ней. Вот и она – моя бывшая одноклассница, снова сидит от меня на расстоянии полуметра, словно за партой в классе Она сразу же меня узнала, но все еще пыталась не подавать виду. Ее глаза вспыхнули ярким огнем, ненадолго, всего на одно мгновение, но я это заметил. Затем начало происходить что-то странное. Сидевшая за соседним столом более взрослая и опытная дама, вдруг как по команде начала быстро собираться на обед. «Похоже, что Бардачка что-то для меня придумала, и заранее договорилась со своей коллегой в отношении меня, – подумал я. Через минуту пожилая дама ушла, и мы остались одни в комнате. Воцарилось напряженное молчание. Бардачка делала вид, что занята своей работой. Ее пальцы стучали по клавишам, но было понятно что это просто имитация, а не осмысленный набор текста. Все верно, в этом месте я был в положении просящего, поэтому первый шаг конечно же требовался от меня. И я решил пойти ва-банк – включить наивного дурачка, как будто бы между нами ничего такого особенного не происходило в прошлом:

– Привет, Таня, – с напыщенной легкостью сказал ей я, – Сто лет сто зим. Как у тебя дела?

– Я вам не Таня, а Татьяна Александровна и давайте без фамильярностей, – резко осадила меня она

– Да, возможно я вас помню, но сейчас мы на работе. Расскажите лучше суть вашего дела?

Что же видимо придется выложить ей все как есть, – подумал я и начал рассказывать ей про то как я хочу усыновить ребенка. Татьяна Александровна слушала меня молча, изображая полное безразличие, поэтому я даже подумал, что ей вообще все равно о чем я говорю. Затем она резко прервала меня на полуслове, сказав:

– Вы знаете, сейчас у нас обед, приходите через час, и решим что с вами делать.

«Обед, а ведь это наверное мой шанс», – подумал я и произнес:

– Татьяна, вернее Татьяна Александрове, раз сейчас обед, то я предлагаю сходить на него вместе. Здесь неподалеку есть кафешка, я ее еще утром приметил. Думаю туда ваши сотрудники туда не пойдут на обед, поэтому никто нам там не помешает».

Услышав мое предложение, Бардачка поначалу застыла в коротком раздумье, затем сказала:

– Хорошо, только вы идите первым, а я догоню вас минут через 5.

Я первым вышел из кабинета и в коридоре встретил недоумевающие взгляды остальных посетителей отдела опеки, ожидавших своей очереди. Какая-то толстая тетка спросила у меня:

– Ну что можно заходить?

– Нет, нельзя, сказали что обед начался, – ответил я и быстро пошел по коридору, слыша за спиной ропот возмущения и возгласы недовольства людей.

Покинув здание отдела опеки, я неспешно двинулся в сторону ближайшего кафе, где я назначил встречу Бардачке и пока шел все время думал: «Что же я такое делаю? Вначале унижался перед тем упырем «безопасником», чуть не стал инвалидом ради какой-то папки со старым уголовным делом, теперь снова унижаюсь перед этой офисной стервой-бюрократкой. Надеюсь она придет в кафе. И что потом? Будет ли у нас просто обычный разговор по душам или деловая встреча, а может даже свидание. Было бы неплохо, если так. Тогда может все получится. Не похоже, что она замужем, да и детей возможно у нее нет. А может позвать ее куда-нибудь вечером? В то место, где все может наконец случиться для меня или быть может для нас обоих. Что же была не была. Позову ее в бар вечером. Попробую сыграю на ее розовых мечтах обо мне из былой юности». Так я решился на возможно самое рискованное мероприятие в своей жизни.

Моя бывшая одноклассница Татьяна по кличке Бардачка не обманула. Она догнала меня еще на пути в кафе, но без остановки прошла мимо, сделав тем самым молчаливый знак следовать за ней. Так мы и шли дальше по улице, на расстоянии нескольких метров друг от друга, словно посторонние люди. В кафе, куда мы пришли, в это время еще почти не было посетителей, поэтому нам удалось занять самое лучшее, можно сказать козырное место – большой, кожаный диван в дальнем углу зала, который от своей популярности местами уже продавился и порвался, хотя в целом выглядел еще прилично. Само же заведение ничем не отличалось от других в нашем городе – обычная недорогая, местечковая кофейня с уютной атмосферой. Я решил сыграть в джентльмена, поэтому не дав Татьяне опомнится, оперативно заказал у приветливой официантки чайник зеленого чая, жареные гренки и пару чизкейков. А затем наступил момент, которого я очень боялся. Мое вдохновение куда-то исчезло, и, когда официанта ушла, в общении между мной и Бардачкой наступила мучительная пауза. Бардачка молчала все еще пытаясь сохранять маску недоступной богини, при этом нервно крутила в своих руках чайную ложку, что выдавало ее волнение, а я смотрел в стол, думая как же мне все таки начать нашу беседу. На мое удивление, внезапно разговор начала сама Бардачка, спросив:

– Ты знаешь, а у меня есть сын, ему уже 7 лет. Если бы не это обстоятельство, то наверное я бы не пришла сюда. Послушай, тот мальчик, которого ты хочешь усыновить, он кем тебе вообще приходится?

«Вот и наступил момент большого или не очень вранья», – услышав ее вопрос, подумал я, а затем после некоторой паузы ответил:

– Формально – никто, но выходит так, что я знал его отца.

После моих слов лицо Бардачки передернула гримаса. Она раздраженно фыркнула и выпалила:

– Вот только не нужно мне здесь врать. Не мог ты знать отца этого пацана. Не придумывай. В таких семьях обычно даже матери не всегда знают имен и фамилий отцов своих детей.

Мое вранье было мгновенно раскрыто, поэтому вместо оправданий я начал молча ковырять ложкой свой чизкейк. По моей спине прошел холод, от ощущения возможного провала, а в голове все время крутились мысль: «Она раскрыла тебя за минуту, теперь она наверное думает, что ты извращенец или еще чего хуже торговец органами».

Бардачка вдруг решила сменила тему нашей беседы, спросив у меня:

– А ты на чем сюда приехал ?

– Пешком, – тихо ответил ей я.

Мой ответ по-видимому стал для Бардачки неожиданностью, поэтому словно споткнувшись на слове, она переспросила:

– То есть? Как это в смысле?

– Да так, ничего особенного, просто живу, работаю. В общем, если тебе так интересно, то я сейчас такой как же все, – спокойно ответил ей я.

Бардачка в ответ лишь скромно промолчала, но я заметил как торжествующе блеснули ее глаза. Да, она все верно поняла – самый лучший и желанный парень всей школы в прошлом теперь стал обычным нищебродом – из тех кто живет от зарплаты до зарплаты. И что еще хуже теперь вынужден просить помощи у той чту когда-то даже за человека толком не считал. До этой встречи с Бардачкой у меня еще была слабая надежда на то, что Ивана уже усыновили или взяли в приемную семью. Такое слабенькое, мерзкое чувство, с которым я постоянно боролся. Это похоже на ту ситуацию, когда у тебя болит зуб и ты приходишь к стоматологу втайне надеясь, что врач скажет тебе: «Да все у вас нормально, ничего не нужно делать, идите домой». Точно так и здесь, какая-то часть меня тоже втайне надеялась на то, что Бардачка вдруг скажет: «Извини, твоего мальчика уже усыновили, ты опоздал, иди домой». Но ничего такого не случилось, поэтому мне ничего не оставалось как продолжать терпеть эту моральную пытку, с довольно милыми декорациями. Татьяна вдруг снова решила сменить тему нашего разговора, начав говорить так, будто бы репетировала эту свою речь годами:

– Знаешь, а я раньше часто думала о тебе. Но даже не представляла, что встречу тебя именно здесь. Почему-то ты мне всегда представлялся в каких-то других, более пафосных местах».

«Ого, она перешла на ты – промелькнуло в моей голове, – к чему бы такая внезапная фамильярность? Бля, у нее кольцо на пальце, как же я сразу не заметил, к тому же она сказала что есть ребенок, значит и муж есть. Но на всякий случай это нужно проверить».

Вот поэтому, внезапно ощутив прилив энергии, я заговорил:

– Да еще год, два назад наверное, я сам бы наверное не поверил что могу оказаться здесь. Но такова жизнь, что поделаешь.

Затем совсем осмелев добавил:

– А вы с мужем куда обычно ходите, в какие места?

– Вот давай без этой подхалимщины, говори мне ты, а то я себя начинаю чувствовать старой бабкой, – вдруг простодушно ответила мне Бардачка.

– Да, был у меня муж, но мы разошлись года два назад, а кольцо я просто ношу, чтобы никто не приставал на улице. Наш развод, как не странно оказался весьма легким. Никогда бы не подумала, что это произойдет так быстро. Человек, с которым я жила столько лет, вдруг исчез из моей жизни за одно мгновение, словно давно готовился к этому, даже свои вещи он собрал заранее. Сейчас говорят что у него есть другая семья, ребенок родился. Видимо там у него все уже давно было подготовлено, просто он не мог найти причину, чтобы уйти от меня.

«Обозначает что свободна, значит имеет на меня какие-то планы, иначе бы не стала все это рассказывать» – подумал я и попытался хоть как –то посочувствовать:

– Мда, бывает, что поделать.

– А у тебя как? Семья, дети ? – спросила она и вопросительно посмотрела на меня.

Нужно сойтись с ней на общей теме, нельзя говорить ей правду, это промелькнуло в моей голове, а затем я ответил:

– Я был женат, мы разошлись полгода назад, но еще не оформили развод, детей с сожалению нет.

Да, как бы это странно не звучало, но формально я все еще был женат. Ирина не хотела разводиться, потому что тогда бы ей пришлось снова менять фамилию и переделывать все свои документы. А она как раз в тот момент делала какую-то очень важную заграничную визу на долгий срок, поэтому ей обязательно требовалось иметь штамп в паспорте.

– Так ты официально был женат или нет? – озабоченно переспросила меня Бардачка. Ты пойми, я не просто так из любопытства спрашиваю. Без существующего штампа о браке сразу мимо, не дадут тебе ребенка, ничего не получится у тебя. Одинокие мужчины у нас к сожалению за людей не считаются. Не воспринимаются они нашим государством как способные воспитывать детей.

– В общем, мы не разведены официально, но вместе уже не живем, – как мог объяснил я.

– Ну тогда еще есть шансы. Только ты тогда разводись уже после того как оформишь все – обнадеживающе сказала мне Бардачка.

И снова в этом странном разговоре наступило молчание, говорить нам было особо не о чем, общих тем и знакомых нет, приятных воспоминаний о прошлом не осталось, обсуждать бывших одноклассников не хотелось. Странное чувство, когда ты вроде бы знаешь человека с детства, а хочется забыть о нем навсегда. Нужно было найти новую тему для беседы, но все что я мог придумать выглядело как-то заезжено, затаскано и банально. В тот момент я не мог поверить, что это происходит со мной. Я разучился делать это. Раньше я никогда не думал о чем мне говорить с женщинами, все происходило само собой – под настроение, теперь же каждую фразу мне приходилось мучительно выдавливать из себя, словно плохо выученный урок. В моей голове за несколько минут образовалась порядочная каша из слов, фраз, предложений. «Что же мне у нее спросить? Может предложить что-то? Но что ей от меня может быть нужно? Деньги? – мучительно думал я, – Так у меня их нет. Секс? – ну допустим. Просто приятно провести время? Или все же отомстить мне? – все эти варианты вращались перед моими глазами словно огромный барабан с вопросами из телевизионной игры.

Бардачка по-видимому решила помочь мне сама, поэтому вывела меня из ступора, сказав:

– Я тут подумала. Вечером в местном клубе будет дискотека в стиле 90-х. Хочешь сходить? Потанцуем. Вспомним молодость.

– Да, хорошо, а во сколько? – не раздумывая, почти машинально согласился я.

– В девять начало, приходи, я уже буду уже там. И запиши мой номер , 897………0304

Пока я тыкался в своем старом телефоне, записывая контакты Бардачки, она допила свой чай, быстро собралась и ушла. Я же остался сидеть за столиком кафе, размышляя о том, что же мне будет уготовано предстоящим вечером? Месть за все мои прошлые насмешки над Бардачкой, или просто обычное свидание, возможно даже с продолжением? Что же видимо теперь мы окончательно поменялись с ней ролями. Теперь она ведет свою хитрую игру, а я просто игрушка в ее руках. Вариантов для мести у Бардачки было предостаточно, а идти на эту встречу мне требовалось в любом случае, ведь другого варианта оформить документы на опеку над Иваном просто не существовало. К тому же она мне так ничего и не пообещала, я даже не знаю поможет она мне или нет. Но на всякий случай все же лучше будет мне этим вечером не напиваться сильно и не ходить к ней домой, особенно если она сама будет очень на этом настаивать. А может вообще не ходить? Но тогда какие еще у меня есть варианты? Получается что совсем фантастический – самому изучить все законы, выполнить все правила, затем собрать документы на усыновление Ивана. Все это было из разряда очевидное невероятное. Вот поэтому мне оставалось только надеяться на снисходительность когда-то маленькой девочки Тани, по кличке Бардачка, а теперь уже строгой и важной начальницы Татьяны Александровны.

Расплатившись по счету, я покинул кафе и поехал к себе домой, чтобы хоть немного отдохнуть и подготовиться к предстоящему вечеру. Несколько часов я поспал, затем пошел в душ, очень медленно брился, и долго пытался соорудить на своей голове некое подобие прически. После этого, словно женщина, не мог выбрать что мне одеть. И вот, наконец, одев на себя все что у меня еще оставалось приличного из одежды, в девять часов вечера я стоял у дверей заведения с многообещающим названием «Отдых». Изнутри мне уже слышалась громкая музыка и голоса гостей. Заведение явно не претендовало на звание «понтов года», даже пускали сюда без особой проверки, на входе не было очереди и фэйс контроля, просто стоял молодой паренек-охранник, не особо интересовавшийся теми кто входит внутрь. Хотя он немного покосился на меня при виде моих старых кроссовок белого цвета, но ничего не сказал и так я оказался в помещении ночного клуба. Впервые за долгое время оказавшись в таком месте, я испытал странное чувство. С одной стороны все здесь осталось точно также как и раньше: веселые девушки, громкая музыка и много алкоголя, а с другой стороны стало как-то иначе. Меня посетило какое-то странное чувство, которое не давало мне расслабиться и почувствовать себя в своей тарелке. И хуже всего что я толком не мог уловить причину этого. Толи музыка в этом заведении была слишком громкая и нудная, толи девушки в большинстве своем казались мне намного старше тех, что я обычно привык видеть в подобных местах. Возможно, я нервничал, просто потому что денег у меня с собой было всего на один-два нормальных коктейля да и одежда не блистала новизной и супер крутыми брендами. Кроме того в моей голове постоянно свербила мысль о неизбежной мести от своей бывшей одноклассницы по кличке Бардачка. Чтобы заглушить все свои тревоги, мне требовалось как можно быстрее расслабиться, поэтому первым делом я направился в бар. Я подошел к барной стойке, столешница которой выглядела довольно необычно. По сути это была широкая, лакированная доска метровой ширины на железном каркасе, тянущаяся вдоль стены клуба на несколько десятков метров. Почти все сидячие места на высоких барных стульях перед ней оказались конечно же заняты, поэтому, чтобы заказать себе напиток, мне пришлось втиснуться между телами посетителей, неспешно попивающих свои напитки. Помахав рукой бармену, я заказал себе самое дешевое что было в баре из крепкого алкоголя – виски с колой. Я хотел выпить все это залпом как водку, но не вышло. Виски оказалось совсем дешевым и отдавало какой-то паленой сивухой, поэтому даже «разбодяженая» с водой сладкая кола не могла скрыть этот привкус. Сделав несколько небольших глотков, я почувствовал тошноту, и чтобы подавить ее, закрыл свой рот рукой и поэтому кое-как удержался, медленно дыша через нос. Допить остальное я уже не смог, поэтому так и застыл, держа полупустой стакан в руках. Тем не менее вскоре алкоголь начал действовать, по моему телу пошло приятное тепло. Вместе с этим спало накопившееся за целый день ожидания напряжение. Через пару минут, я, облокотившись на край барной стойки, уже весело смотрел в сторону сцены, где какой-то местный студент-диджей подключал свой ноутбук с музыкой, чтобы по-видимому начать собирать заказы на треки. «Скучаешь?» – послышался мне чей-то веселый женский голос. Я повернул голову на этот звук. А вот и она – моя бывшая одноклассница по кличке Бардачка собственной персоной, появилась откуда-то из толпы посетителей, совсем неожиданно для меня. Ее теперь было почти не узнать, от дневной строгости и важности не осталось и следа. Да и одета она была по-другому – в красное облегающее платье, с открытыми плечами, а на ногах блестящие туфли на высоком каблуке. На лице яркий макияж – красная помада на губах, на глазах стрелки и приклеенные ресницы, а завитые в локоны пышные каштановые волосы развевались по плечам. Выглядело все это весьма эффектно. К тому же судя по разгоряченному лицу Бардачки, она уже успела немного выпить и потанцевать, поэтому ее глаза блестели и жаждали продолжения. Краем взгляда я сразу же заметил, как со стороны барной стойки к нам повернулись несколько местных завсягдатаев – ночных охотников до легкого секса и стали буквально поедать Бардачку взглядами своих жадных, полупьяных глаз. В этот самый момент местный диджей, по-видимому решив, что пора уже начинать реальное «пати», включил свой самый энергичный трек и резко прибавил громкости в колонках. С непривычки мои уши заложило от звука мощных басов. В голове послышался противный звон. А Бардачка, наклонившись к моему уху, громко прокричала: «Что ты пьешь? Виски? А я буду текилу. Я молчал, делая вид что не слышу ее. Она по-видимому ожидала что я угощу ее. Но у меня не было денег. Я не знал как объяснить ей это. На мое счастье Бардачка оказалась понятливой, увидев мое замешательство, она сама протянула бармену свернутую купюру, а затем повернулась ко мне, но теперь уже прислонилась совсем близко, так, чтобы я почувствовал аромат ее духов и свежего тела, а затем снова прокричала мне на ухо: «Скоро начнутся танцы, готовься». Через пару минут бармен подал Бардачке довольно приличную рюмку текилы и кусочек лайма. Она быстро выпила все залпом, чуть попробовала лайм, бросила его в пустую рюмку и засмеялась. Видимо ей этого оказалось вполне достаточно чтобы расслабиться. Мне же в данной ситуации не помогла бы наверное даже целая бутылка виски. Я все никак не мог отделаться от гнетущего чувства ожидания какого-то подвоха или подставы со стороны Бардачки, поэтому чувствовал себя словно загнанное в ловушку животное. Тем временем, интенсивная музыка сменилась на медляк. Танцпол постепенно начал заполняться влюбленными парочками. Повеселевшая Бардачка задорно посмотрела на меня, взяла за руку и потянула за собой в самый центр танцпола, где мы влились в круг вяло-танцующих пар. В этот момент я понял что мне нужно не облажаться. Она любит танцы поэтому от моего поведения зависит продолжение этого вечера. Она хочет чтобы мы стали королем и королевой этого танцпола. Возможно какая-то очередная рефлексия детских травм. Но мне некогда было об этом задумываться. В дело вступали основные инстинкты и я быстро вспомнил каково это. Еще в школе на местных дискотеках я понял как надо «вести» свою даму и что нужно сделать, чтобы своим шестым чувством она поняла что ты именно тот кто ей нужен. Впрочем с Бардачкой в этом плане все оказалось совсем просто. Словно моя тень, она прижалась ко мне всем своим телом, так сильно, буд-то бы пыталась повторить контуры моего. А я в свою очередь крепко держал ее руку в своей, а второй рукой слегка придерживал талию. Бардачке в тот момент было очень весело, она широко улыбалась, и вообще вела себя легко и расковано, а все мои усилия направлялись на то, чтобы хоть как-то остановить внезапно нахлынувшее на меня сильнейшее возбуждение. Я хотел ее, хотел обладать ей, хотел безумно прямо там, на этом танцполе, пусть даже на виду у всех вокруг. Уже давно ни к одной из женщин я не испытывал чего-либо подобного. Благо мои плотные джинсы позволяли хоть немного скрыть это, но думаю что Бардачка все равно это почувствовала. Ведь слишком крепко мы прижались друг к другу. Мои мучения были недолгими, медляк вскоре закончился и мы вернулись к барной стойке, чтобы снова выпить. Стоит сказать что танец вышел вполне удачный, это я понял это по лицу Бардачки и по взглядам окружащих. В баре я пошел ва-банк и на последние деньги заказал пару дорогих коктейлей «голубая лагуна». Мы выпили с Бардачкой их на брудершафт и снова пошли танцевать. Во время этого танца Бардачка вдруг расчувствовалась, положила свою голову мне на плечо и стала шептать, казалось бы столь обычные в такой ситуации слова, но весьма опасные для моего текущего положения. Она вполне явно намекнула мне на продолжение вечера: «Давай потанцуем еще немного, а затем проводи меня домой. Я живу сейчас одна. Мне так холодно одной по ночам». Ее слова и горячее дыхание обжигали мое ухо. С любой другой женщиной я был бы за и уже даже мысленно бы предвкушал события, но только не с Бардачкой, от которой можно было ожидать чего угодно. Вот поэтому я не поддался на ее уговоры, сделал вид что не слышу ее слов и мы продолжили танцевать как ни в чем не бывало. Мы пробыли в этом клубе еще какое-то время, не помню точно сколько, вокруг меня все слилось в бесконечную череду алкоголя, музыки, танцев. Постепенно я начал уставать от этого, да и по виду Бардачки становилось понятно что еще чуть-чуть и ее совсем развезет. Я колебался между желанием уйти домой или все же принять приглашение Бардачки. В итоге выбрал второе, поэтому, улучив момент, пока она ходила в дамскую комнату, вызвал такси, а затем сам ненавязчиво предложил проводить ее до дома, она легко согласилась. Мы покинули ночной клуб и поехали домой к Барадачке. Я все еще не знал чего от нее ожидать, поэтому как минимум был настроен довезти ее до места назначения а затем вежливо откланяться. Но в быстро едущей по городу машине такси, между нами вдруг началась магия. Та особенная химия, которой у меня уже давно не было ни с одной женщиной. Мы вдруг поняли друг друга без слов, и сидя на заднем сиденье автомобиля тесно прижались друг к другу. В полумраке я трогал Бардачку везде, а она в ответ шептала мне что-то почти неразличимое, ее руки тоже активно исследовали мое тело. Мы уже почти потеряли всякое приличие и только наличие водителя такси останавливало нас от того что предаться страсти прямо в машине. Когда мы доехали до дома Бардачки, я кое как насобирал остатки денег по своим карманам и рассчитался с таксистом, а затем пошел провожать свою даму до дверей ее квартиры. Мы кое как сдерживались на улице и в подъезде, но, оказавшись наедине в кабине лифте прильнули другу к другу, и наконец слились в страстном поцелуе. Лифт незаметно поднялся на 9 этаж здания. Мы вышли из него на прямоугольную площадку, где было четыре квартиры. Бардачка показала рукой на ту, в которую вела желтая дверь. Когда мы зашли внутрь квартиры, я вдруг почувствовал резкий прилив сил и подхватил Бардачку на руки. Она показалась мне очень легкой, почти невесомой, словно пушинка. От неожиданности она шумно выдохнула и прошептала мне: «Ты такой сильный, подожди, не так быстро, дай мне хоть снять обувь». В ответ я послушно поставил Бардачку на пол и опустившись на колени сам начал снимать туфли с ее ног, затем кое как снял свои кроссы. Я снова подхватил ее на руки, не зная куда идти. Она тихо подсказала мне: «Иди прямо, там в конце коридора будет дверь».

Сложно описать то, что происходило дальше между мной и Бардачкой в спальне ее квартиры. Но я в жизни не испытывал ничего подобного. Она отдавалась так словно это был последний день ее жизни. В минуты коротких перерывов она отдыхала, лежа на моей груди, и я чувствовал бешеный стук ее сердца. Я терпеливо ждал следующего раунда, и знал, что она не скажет мне что устала, не отвернется к стене и не уснет, она будет со мной до тех пор пока у кого-то из нас совсем не останется сил на продолжение. Когда же все наконец было закончено, мы еще долго не могли уснуть. Она лежала рядом со мной, полностью обнаженная, и полоска лунного света из открытого окна освещала ее красивую, вздымающуюся при дыхании грудь. Я видел что Бардачка еще не спит, но не решался ей что-то сказать, мне просто хотелось покрепче обнять ее и уснуть, не выпуская из своих рук. Но вместо этого я молча лежал и ждал. Неожиданно она спросила меня:

– Слушай, а зачем тебе все-таки этот несчастный мальчик? Ведь он – это проблемы и боль на всю жизнь.

– Сам не знаю …….. быть может я ………хочу ………..спасения, – ответил я ей отдельными словами, словно додумывая эту фразу на ходу

– Спастись сам? Или спасти его? – с этими словами Бардачка повернулась лицом ко мне, и ее глаза ярко блеснули в лунном свете.

– Ведь он тебя никогда не видел, да и ты его. Что ты с ним будешь делать?

– Да, ты права, я его никогда не видел, но мы с ним чем-то схожи. Он один, я тоже, да и судьбы у нас с ним несчастные – ответил я.

– Но ведь твой отец, он же был очень состоятельный человек? С ним что-то случилось? – удивленно спросила у меня Бардачка.

– Отец умер давно, несколько лет назад. Сердце. Бизнес поделили партнеры и бывшая жена – сухо ответил ей я.

– Я не знала , прости. Но вообще, если тебе интересно, то такие дети как тот мальчик обычно живут в приютах до того совершеннолетия, а затем, если их никто не забирает, они попадают в дома престарелых или психушки. Часто потому что они просто не могут доказать государству, что умеют жить самостоятельно. И когда мне приходится подписывать такие документы о переводе, то мне кажется, что я их сама убиваю. Раньше меня трясло от одной только мысли об этом и я даже иногда выпивала чтобы забыться, но вскоре как-то привыкла и смирилась. Видимо такова жизнь, по крайней мере в тех местах об этих детях заботятся, не дают попасть в руки ко всяким мошенникам и проходимцам. А еще к нам в опеку приходят всякие люди, часто с не совсем благими целям. Кто-то напоказ пытается помочь всему миру, кому-то нужны халявные деньги в виде пособий, а кто-то пытается удовлетворить свое чсв через детей. Иногда бывают даже извращенцы, маньяки, которых впрочем сразу видно, их легко вычислить. Но такого как ты за время моей работы не было. Я конечно же сразу тебя узнала, когда увидела в том коридоре сегодня утром. Ты былкакой-то потерянный и я по глазам вижу, что в душе у тебя пустота. Чтобы бы там не говорили, но женщины так устроены что всегда чувствуют что у человека внутри. Только не спорь, лучше не говори ничего. Ты устал и тебе нужно поспать. Обними меня и не отпускай хотя бы эту ночь. После этих слов Бардачка повернулась на бок, а я обнял ее со спины, положив свои ладони ей на грудь. Мои действия произвели на нее неожиданный эффект. От удовольствия она выгнула спину словно кошка и произнесла:

– Как же это классно, меня никогда никто до этого так не брал. Откуда ты этому научился?

– Не знаю даже, просто захотелось так сделать, – скромно ответил я.

– А с другими ты так делал? Много у тебя их было? – спросила она.

– Много, но таких как ты не было, – честно ответил ей я.

– Это приятно слышать, ты как, хочешь еще? – заманчиво предложила она.

– Наверное нет, может утром, – вежливо отказался я.

– Ладно, тогда давай спать, – предложила она.

И мне показалось что после этих слов, Бардачка действительно быстро уснула, а я еще долго лежал, не смыкая глаз, слушая как бьется ее сердце.

Утром следующего дня, я проснулся поздно часов в 10, один, в пустой кровати. Все мои мысли в тот момент конечно же были только о Бардачке. «Куда она исчезла? Неужели она ушла на работу, оставив меня одного в своей квартире? Какое удивительное доверие. Хотя какая работа, сегодня же суббота» – мучительно думал я. В целом находиться одному в чужой квартире мне было непривычно и странно. В какой-то момент я даже подумал, что боюсь выходить за пределы этой комнаты, ведь неизвестно что меня ждет там снаружи. Хотя о чем это я? Все же было нормально. Наверное, я просто отвык знакомиться с женщинами в клубах и просыпаться в незнакомых местах. Тем не менее, больше всего на свете, в тот момент я хотел остаться в этой кровати навечно, застыть в одном положении – в бесконечном дне сурка, когда мой вечер бы начинался в ночном клубе, а затем бурная ночь и утро в компании красивой женщины. «Наверное, Таня, после всего произошедшего я уже не мог называть ее Бардачкой, где-то на кухне», – решил я, поднялся с кровати, и кое как найдя свои трусы, валявшиеся на полу, одел их и вышел из комнаты в коридор. Я увидел Таню, которая сидела в кухне за столом, одетая в серый халат на голое тело и пила кофе. По ее напряженному виду я сразу же все понял. «Что же видимо сейчас наступит моя расплата» – с грустью подумал я, – Таня снова превратится в Бардачку, а я получу по заслугам». В какой-то мере я был готов к этому, но все же, где-то глубоко в моей душе, еще теплилась надежда на какой-либо благополучный финал этого невероятного приключения. Но так не бывает. Слишком все гладко у нас шло. Даже не верилось, что после всего того школьного говна, случившегося в нашем прошлом, люди могут все еще по человечески относится друг к другу. Увидев меня, Бардачка молча поставила свою кружку с кофе на стол и приготовилась к разговору. Я опередил ее, спросив первым:

– Что-то случилось?

– Нет ничего, просто мне сегодня нужно ехать к сыну, а тебе уже пора домой.

– Может вечером, снова встретимся? – робко попытался я выпросить у нее второй шанс.

Своими словами я, по-видимому непроизвольно сорвал некий стоп-кран в душе Бардачки, поэтому вся ее напускная «приличность» вдруг слетела, а вместо этого остались лишь оголенные чувства, накопленные ко мне за все эти годы мучительного ожидания. Они вдруг хлынули из нее как потоки воды из прорванной плотины. Бардачка начала говорить, быстро и отчетливо, словно чеканя строки отчета о проделанной работе: «Нет, мы больше с тобой никогда не встретимся. Понимаешь. Все эти годы я хотела тебе отомстить, но потом поняла что это слишком мелко. Я почти забыла о тебе и если бы не та наша вчерашняя случайная встреча, ничего бы у нас никогда не случилось. Я много думало о том что я могла бы с тобой сделать и в конечном итоге поняла, что для мести мне достаточно с тобой просто переспать. Многие воспринимают секс как победу мужчины над женщиной, но иногда бывает такой секс, после которого мужчина начинает понимать разницу между женщиной для него и просто женщиной на одну ночь, о которой сразу же хочется забыть. Вот поэтому вы любите одних, а женитесь совсем на других. На тех кто проще и доступнее. Да и если честно, после всего что было в нашем прошлом, я не хочу тебя больше видеть. Сказка кончилась, мечта моего детства исполнена. Я переспала с лучшим парнем нашей школы, пусть и через 15 лет».

– А как же мое дело с усыновлением? – осторожно спросил у нее я.

– Приходи снова в отдел через неделю, я посмотрю что для тебя можно сделать. Только больше чем на патронат, не рассчитывай, ведь у тебя толком нет семьи и биография мутная. Вначале будет временное разрешение, а затем, если ты справишься с тем парнем, то возможно в будущем получится что-то большее. И смотри если что-то с ним случится, то его у тебя заберут без второго шанса. Ребенок это серьезно, тем более инвалид. Ладно хватит об этом, ты можешь выпить кофе, а я пока в душ.

После этих слов, Бардачка встала со стула, поправила свой халатик и направилась в ванную, откуда вскоре послышались звуки льющейся воды. А я остался один в пустой кухне, для того чтобы страдать, осознавая факт своего поражения в этом многолетнем конфликте характеров, который сам же когда-то в прошлом непроизвольно затеял. Конечно, тогда во времена своей буйной юности, я никогда бы даже не смог предположить, что финал всего этого будет таким. Но случилось то, что случилось. Я встретил женщину своей мечты и тут же потерял ее. Она никогда не станет моим будущим. Да и с чего я решил, что она может им стать? Она уже давно стала мне чужой и всегда была такой. Пока я разбирался со своими внутренними и внешними демонами. Она выполнила «женскую программу минимум» – побывала замужем, успела развестись и родила ребенка от какого-то другого, более удачливого мужчины, чем я. Из общего у нас осталось только гребаное школьное прошлое, которое нельзя просто так стереть из памяти. Я мог бы конечно подбежать к ней, упасть на колени и начать бесконечно просить прощения за все то, что я сделал или не сделал в этой жизни, но остатки гордости не позволяли мне этого сделать. В каком-то счете если бы не мое глумление над Таней-Бардачкой в детстве, она бы никогда не стала той кем есть сейчас. Пройдя суровую школу детства, она получила стальной характер, который позволил ей сделать себя, получить идеальную внешность, хорошую квартиру и в целом приличную работу, а еще она свободная и красивая, поэтому может снять себе любого мужика, которого захочет. Что я могу ей предложить? По сути ничего. Она живет полной жизнью, а я выживаю в бесконечное борьбе с нуждой и бедностью. Вот поэтому мне оставалось только побыстрее убраться из ее жизни, стыдливо поджав хвост. А все что было между нами прошлым вечером и ночью это всего лишь месть Бардачки, такая вот вроде бы розовая, нежная, завернутая в оболочку из классного секса, но при этом бьющая с огромной силой откуда-то изнутри твоей грудной клетки, так что казалось от боли ее разорвет на части. От этого нет спасения, ничего не помогает, даже алкоголь, такая боль проходит только со временем. Я понял, что не смогу еще раз посмотреть в глаза Бардачке, поэтому пока она находилась в душе, быстро оделся и покинул ее квартиру. Я не испытывал каких-то сожалений о своем поступке и думал что быстро все забуду. В целом так и должно было случиться, но со мной остался ее запах, поначалу он был повсюду – в моих волосах, в одежде, на руках. И еще долго он сводил меня с ума. Я пытался избавиться от него, много раз стирал все свои вещи и сам долго стоял под душем, но ничего не помогало. Каждую ночь я представлял Таню-Бардачку рядом с собой и безумно хотел ее тело. Мне хотелось прибежать к ней, упасть в ноги, чтобы выпросить прощения или вымолить хотя бы еще один шанс побыть вместе.

Через неделю после той судьбоносной встречи с Бардачкой мне и вправду позвонили и пригласили в отдел опеки, где я получил все документы на патронат, тем самым получив возможность забрать Ивана из приюта. Но Таню-Бардачку там я больше не увидел, мне сказали что она в отпуске, поэтому со мной общалась какая-то другая сотрудница, по-видимому ее помощница. Понятно что если бы я действительно хотел встретиться с Бардачкой, то нашел бы другой способ, ведь есть же телефон, социальные сети, домашний адрес в конце концов. Всегда можно как-то позвонить, написать, но я понял что больше не смогу снова вытерпеть ту боль, что была в моей душе тогда, в то утро в ее квартире. Так случается что однажды разбившись на велосипеде или машине, мы боимся снова сесть за руль, также и я боялся встретиться с Бардачкой вновь, чтобы снова не испытать те же болезненные чувства. Конечно со временем все забывается и я мог только мечтать о том, чтобы время и случай однажды снова помогли нам встретиться в других, более удачных обстоятельствах. Да, мне оставалось только одно – сжать свои зубы и ждать. Что же теперь между нами была ничья 1-1, вначале выигрывал я – теперь она сравняла счет, стало ли от этого кому-то из нас лучше? Вряд ли. Разве что только на короткое время, но в итоге, когда удовлетворение от мести пройдет, останется только пустота. Если бы только я мог тогда – еще в школе разглядеть, почувствовать в ней это, понять ее любовь ко мне, ее чувства. Тогда у нас все могло бы получиться и жизнь была бы совсем иной, не такой как сейчас. Хотя зачем я всегда все идеализирую. В реальности все могло бы быть иначе – Бардачка бы получила все и сразу и потеряла бы всякую мотивацию к жизни, превратившись в ленивую, толстеющую домохозяйку или наоборот фанатку фитнеса и пластики, скупающую без разбору все подряд в торговых центрах. Две крайние стороны одной медали, одинаково ненавистные мне.

Вернувшись домой из отдела опеки, среди прочих документов я нашел небольшой конверт, вложенный между страниц. Это было короткое письмо мне от Тани-Бардачки. Выглядело оно немного странно, словно присланное из далекого прошлого, написанное неровным, угловатым, почти детским почерком.


Вот его текст:

Привет.

Прости меня, если сможешь, я тогда была очень резка с тобой.

Ты наверное думаешь что я мстила тебе за прошлое, но это не так.

Я понимаю, что тогда, в нашем детстве, все кого-то обижали, дразнили. Мне все это конечно же было очень обидно и даже иногда казалось что моей жизни конец. Сейчас же я понимаю, что все это было обычными делом. В общем прошлое осталось в прошлом.

Я хотела сказать тебе, что та наша ночь была чудесной. Но ты должен меня понять. Я просто переживала уход любимого человека и так получилось, что ты оказался рядом в тот момент. Чтобы не произошло в ту ночь между нами, я все равно люблю только его и буду любить. Поэтому прошу, не строй никаких планов по поводу нас и не ищи новой встречи.

А еще я хочу сказать тебе спасибо несмотря ни на что. Ты еще тогда в детстве показал мне все мои недостатки и благодаря этому я начала работать над собой, в итоге став той кто есть сейчас.

Таня.

На этом письмо Татьяны заканчивалось. Последние его строки звучали немного странно, словно ученик благодарит учителя за жестокий урок жизни. Хотя, возможно она была права. Многим из нас часто нужен мощный пендель в самом начале жизни и чем сильнее, тем лучше. Слабых он ломает, сильным же дает шанс стать лучше и достигнуть успеха несмотря ни на что.

Глава 19 Отец

Иван как-то однажды спросил у меня:

– А ты помнишь своего отца? Своего, если честно, я никогда не видел. Мама говорила, он был военным и погиб.

– Ну вот опять начались вопросы о прошлом, – сердито подумал я, услышав его слова и наморщил свой лоб словно от головной боли, – Что же мне ему ответить? Вариантов всегда всего два – правда или ложь.

– Мой тоже умер, давно умер, – пространно ответил я Ивану и замолчал, понимая что не смогу рассказать ему даже десятую часть того, что случилось на самом деле.

– А кем он был? – не унимался он с распросами.

– Да так, по сути никем, работал простым сторожем на складе, долго, почти всю жизнь, а еще бухал сильно, потом умер. В общем ничего особенного, обычная жизнь как у всех, – как обычно соврал я Ивану.

После этого разговора я задумался, ведь наверное я сам толком еще не до конца осознал, что для меня значил мой отец. Понимание важности этого человека в моей жизни пришло слишком поздно. В детстве я гордился им, но затем когда немного подрос и стал понимать, что не все в этой жизни так весело и радостно, то стал бояться. А став уже совсем взрослым часто испытывал к нему смешанные чувства. Отец был человеком из буйных 90-х годов прошлого века, одним из тех кто смог выжить в кровавом месиве дележки руин великой страны и вскоре, благодаря своим навыкам, смог занять высокое место в новом обществе. Возможно он пошел бы еще выше и смог стать даже сенатором, если бы не я. Хотя не обошлось здесь конечно и без женщины. Вообще с ними у отца всегда были сложные отношения. С моей матерью отец развелся очень давно, когда мне было всего 5 лет. Она кажется не особо стремилась к семейной жизни, и, получив от отца свои деньги, вскоре уехала куда-то очень далеко, в другую страну. Отец очень редко говорил о моей матери, у нас вообще не принято было ее вспоминать. Кроме того негласное правило нашего дома гласило: «В доме всегда должна быть только одна женщина», поэтому к нам приходила только соседка тетя Валя, которую нанял отец, чтобы она убиралась и готовила.

Отец в конце 80-х годов прошлого века приехал в наши края откуда-то с юга, поэтому близких родственников в этом городе у него не было. Вроде бы он даже повоевал, но не в каких ветеранских союзах и обществах не состоял, никогда ничего не праздновал, да и вообще почти ничего не рассказывал мне про это. А вот моя мама была местной, поэтому я часто проводил время у ее родителей – своих бабушки и дедушки. Остальные родственники матери не особо жаловали отца, возможно просто боялись с ним связываться, поэтому не общались с нами, а потом когда я вырос, то их следы вообще потерялись где-то на просторах страны.

Отец же не зациклился на роли местечкового «бандоса», он постепенно строил свой бизнес и постепенно становился все богаче. Его аппетиты конечно же тоже быстро росли. Неудивительно что вскоре он решил пойти во власть. Но планы моего отца и тех кто ставил на него, были спутаны тем происшествием что случилось со мной. Той аварией что я совершил по своей глупости и которая все изменила. В общем, после этого происшествия мой отец пролетел на выборах депутатов в нашем городе и неожиданно с горя забросил свою работу, бизнес. От большого количества свободного времени он вдруг, словно вспомнив молодость, начал часто зависать по всяким барам, клубам и прочим злачным местам нашего города, чего раньше за ним не замечалось. Думаю, основной причиной тому стал тяжелый выбор, который ему пришлось сделать, ведь свою победу на выборах и дальнейший успех в политике он по сути разменял, чтобы вытащить меня после той аварии с гибелью людей, виновником которой конечно же был я, поэтому отношения между нами стали натянутыми как струна. Мне казалось, что отец в любую минуту может сорваться чтобы излить свой гнев на меня, но он каким-то образом сдерживается. Я не знал когда это случится, поэтому решил поскорее съехать из его дома и начал спешно подыскивать себе отдельное жилье, но денег на статусное жилье не хватало и когда я подошел к отцу с вопросом о помощи, он словно ожидая этого, легко согласился, сказав: «Хорошо, я тебе помогу». Так, я съехал на отдельную квартиру, находящуюся в одном из элитных жилых комплексов нашего города. А в доме отца вскоре, неожиданно для меня, появилась еще одна женщина, кроме штатной домохозяйки тети Вали. Вернее женщины у моего отца и до этого бывали, но всегда временно. Они появлялись ненадолго и исчезали, а эта новая по-видимому решила задержаться надолго. Я к тому времени уже пытался жил самостоятельно, но самого себя содержать у меня получалось плохо, не удавалось продержаться на какой-либо из работ дольше пары месяцев, сказывался мой бурный темперамент – за любое слово я закусывался с начальством, не признавал в них авторитета, скандалил и уходил без сожаления, поэтому деньги на жизнь я все так же по привычке получал от отца, чаще всего переводом на карточку, иногда наличными дома. Как-то раз одним из зимних морозных вечеров я приехал за деньгами в дом к отцу. Но дверь мне внезапно открыл не отец или его охранник, а высокая блондинка, с длинными ногами, большой грудью и толстыми, накачанными гелем, губам. «Привет, а ты кто ?» -увидев меня, удивленно спросила она. Я замялся, мне как только что вошедшему с холода улицы было непривычно увидеть красивое женское тело, едва прикрытое полупрозрачным халатиком.

«АААА , – не дав мне ответить вдруг опомнилась она, – ты же наверное сын Саши. Входи».

Грудастая блондинка впустила меня в дом. Я перешагнул через порог, и, чтобы обойти ее, сделал еще один шаг вперед, а затем влево, но она неожиданно встала на моем пути, края ее халата как бы невзначай открылись, поэтому я уперся в ее большую грудь, так аппетитно лежащую в чашках кружевного лифчика. Мой взгляд непроизвольно застыл на ней. Со стороны наверное выглядело все так будто я пристаю к этой блондинке. В этом положении нас застал мой отец. Он был не в духе, поэтому сразу же заорал на меня, сказав что я совсем обнаглел и могу валить отсюда – зарабатывать себе сам на проезд на метро. Так можно было сказать кратко, если перевести все его фразы на приличный язык. Мой отец, в тот момент выглядел неважно. Судя по его внешнему виду, мешкам под глазами и голосу, он был в запое уже несколько дней и не собирался что-то менять. Мне же ничего не оставалось как быстро собрать кое какие свои старые вещи и по-тихому свалить из дома. Проходя мимо спальни отца на втором этаже нашего дома, я вдруг услышал голос той самой блондинки, открывшей мне дверь, она уговаривала моего отца еще немного выпить и успокоиться. Услышав это, я сразу же понял что долго так мой отец не протянет, но тогда мне ничего не оставалось как смириться с этим и уйти. Теперь я ненавижу себя за это, ведь по сути я бросил своего отца одного в кругу врагов, c женщиной, которая постепенно уничтожала его. Сейчас бы я наверное боролся за него, смирив гордыню пришел бы и попросил прощения за все свои косяки, постарался бы открыть ему глаза на людей, окружение и на то что с ним сейчас происходит. Как же легко по прошествии лет вот так спокойно обдумывать и анализировать все ситуации, строить какие-то варианты событий, находить лучший выход из всех возможных. А вот в нужный момент решения почти всегда принимаются импульсивно или на эмоциях, чаще всего это занимает доли секунды. Тогда я решил уйти в сторону, потому что был обижен и зол на своего отца за те унижения что испытал от него. Больше всего тогда я хотел любой ценой стать финансово независимым от него, чтобы никогда больше не просить помощи, а затем и вовсе забыть навсегда. Отношения между нами испортились окончательно, не было даже случая встретиться, чтобы понять что происходит. Хотя зачем я себя обманываю – я сам не искал с ним встречи, сказывались обиды и максимализм свойственный любому молодому парню с амбициями. Я хотел доказать отцу и самому себе что чего-то стою. Вскоре я нашел себе хорошо оплачиваемую работу. Мне как говорят «фартануло», ведь я смог устроиться в отдел трэйдинга в один из новомодных, недавно открывшихся у нас в городе филиалов столичных контор. Дела пошли хорошо и я даже вложил туда часть «своих» денег, кроме того мне в управление дали чужие. И на какой-то момент все вроде бы стало так как я мечтал: арендованная квартира в элитной высотке в самом центре города, статусная, красивая девушка с кучей подписчиков в инсте, понтовый немец слегка б/у. Я даже уже стал забывать свою прошлую жизнь с полной зависимостью во всех смыслах от своего отца. Но в один из дней, когда я вечером после работы усердно потел на тренировке в спортзале, мне вдруг позвонили и какой-то чужой, незнакомый голос в трубке телефона произнес:

– Это вы Илья Б.?

– Да это я, – вежливо ответил я, думая что это звонит кто-то из клиентов.

– Приезжайте скорее, ваш отец умер, – сухо сказал голос и завершил вызов.

Услышав эти слова, я застыл в ужасе с идиотской миной на лице. «Ваш отец умер» – это звучало как чья то идиотская шутка. Этого не может быть, ведь он еще совсем не старый и почти никогда ничем не болел. Я не поверил в это и еще какое-то время продолжал тягать железо в зале. Но затем все же не выдержал, и, даже не переодевшись, сорвался с места и помчался в дом к отцу. Зимним вечером, петляя по дорогам нашего города, продираясь сквозь дикие пробки, я думал, молил, надеялся, что все, услышанное мной от незнакомца по телефону, была всего лишь шутка, но голос разума внутри меня говорил – что это был совсем не шутник, раз он мог звонить и говорить такое о моем отце. Уже издалека, подъезжая к дому отца, я заметил неладное – стоящие на обочины дороги у забора соседнего дома несколько машин специальных служб, здесь были все: скорая, реанимация, полиция и «крузак» личной охраны отца. Увидев их, я сразу же понял, что с отцом случилось что-то плохое. Но у меня оставалась еще слабая надежда, на то что у него просто случился приступ и все обойдется. Своих ключей от дверей дома у меня не было, отец потребовал их вернуть, когда я съезжал, но они теперь мне оказались ни к чему. Ворота и входная дверь дома моего отца были открыты нараспашку, а по неубранному свежевыпавшему снегу виднелось непривычно много следов. Я припарковал свою машину и направился в дом. На паркете в гостиной первого этажа было сильно натоптано и грязно, а в дальнем от входа углу, поближе к зажженному камину, кружком стояли врачи и санитары из бригады скорой, в центре гостиной, на большом кожаном диване сидело двое – местный участковый и начальник службы охраны моего отца. Не произнеся ни слова, я сразу же кинулся наверх, на второй этаж дома, чтобы найти своего отца, но путь мне преградил шеф охраны, он вскочил с дивана и навалился на меня, не давая двинуться с места. Шеф охраны был невысок, но тяжел, коренаст и широк в плечах, бывший борец, поэтому сил у него хватало на нас двоих. «Успокойся, – громко сказал он мне, – Твоему отцу уже ничем не помочь». «Что с ним? Пусти меня. Мне нужно туда, – не слыша его, из всех сил кричал я и пытался вырваться из его рук. Начальник охраны повернул меня к себе лицом, а затем крепко сжав в своих руках поднял как куклу и встряхнул. После чего он начал говорить медленно и спокойно: «Успокойся и послушай меня. У твоего отца остановилось сердце. Я нашел его первым. Я приехал к нему, чтобы забрать на встречу и нашел уже мертвым, видимо все это случилось почти перед самым моим приездом, так как он был одет и ждал, а затем упал прямо возле лестницы. Я перенес его в кровать и сразу же вызвал скорую, но они не они успели, отец уже ушел. Совсем, понимаешь. Ничего больше нельзя сделать». Сказав это шеф охраны плавно отпустил меня, и еще какое-то время стоял рядом, чтобы в случае чего контролировать мои действия. Я же больше не пытался никуда бежать, просто стоял на месте неподвижно, как оглушенный. В моей голове в тот момент не было никаких мыслей, лишь звенящая пустота. Мне все сразу же вокруг осточертело, особенно эти чужие, непонятные люди, которые ходили в грязной обуви по всему дому моего отца и сидели на его диване вразвалку, кто-то из них курил, хотя отец не переносил даже запаха табачного дыма. Что же все логично – хозяина дома больше нет, делай что хочешь. Затем ко мне подошел молодой, невысокий, худощавый врач в белом халате, левый нагрудный карман которого почему-то был наполовину оторван и теперь висел как лоскут. Из под него виднелась часть синего свитера, поэтому врач, стесняясь этого, придерживал этот оторванный кусок халата своей рукой. Было видно что он недавно в этом деле, поэтому старается компенсировать юный возраст жидкой бородой и маской серьезности на лице. При этом он очень сильно волновался, наверное не часто ему приходилось присутствовать в подобных местах и свидетельствовать о смерти столь уважаемых людей нашего города. Ему не повезло – именно на его смену выпал этот вызов. Молодой врач начал мне что-то говорить при этом периодически помогла себе, жестикулируя руками, поэтому оторванный кусок кармана с его халата отпадал, обнажая кусок синего свитера под ним. Из всей речи этого врача, я не понял ничего и очнулся только когда он сказал:

– Ваш отец умер от сердечной недостаточности, время смерти 17.56 , подпишите документы.

– Какие еще документы? – настороженно переспросил у врача я.

– Документы о том что вы отказываетесь от вскрытия, – спокойно ответил врач.

– Сука ты, – заорал на него я , – а что если его отравили? Как же без вскрытия? – ты что совсем ничего не понимаешь?

В порыве бешеной злости я схватил этого врача-недоучку, стоящего передо мной за грудки и начал трясти с такой силой, что его халат затрещал по швам. «Мой отец должен жить, сделай что-нибудь, вколи ему укол, дай разряд , ты блять гребанный аптекарь». Врач же в свою очередь не стушевался и тоже схватил меня за одежду. Мы сцепились с ним не на шутку. Чтобы разнять нас на меня сзади навалился шеф охраны отца и участковый, а со стороны врача прибежали его санитары со скорой. Вскоре им удалось растащили нас, но в моих руках остался кусок врачебного халата. Когда я наконец успокоился, и, закрыв свою голову руками сидел на диване, ко мне подошел местный участковый.

– Ну что парень, подписываем документы или будешь дальше проблемы создавать? – с раздражением бросил мне он.

– А что если буду? – с вызовом ответил ему я.

– Тогда нам придется вызвать труповозку и тащить твоего отца в морг на экспертизу и на вскрытие, – с угрозой ответил мне участковый.

По его виду было понятно, что ему не хочется дальше возиться с трупом, когда на часах уже почти полночь. Я молчал, мои ноги меня не слушались, а в левой руке я все еще держал кусок халата. Я плакал от бессилия и отчаяния, вытирая свои слезы этим куском. Это были мои первые слезы за много лет. Последний раз я так плакал только когда умерла моя бабушка.

– Парень, думай быстрей, – сердито подгонял меня участковый.

Я встал с дивана, ударил себя по щекам ладонями несколько раз, а затем посмотрел на стоящего неподалеку шефа охраны и спросил:

– А что если это все же убийство? Скажи хоть ты мне что-нибудь?

Тот вздохнул и начал говорить спокойно как будто пытаясь успокоить меня:

– Илья ты успокойся , это просто возраст, дай своему отцу достойно уйти из жизни.

– А где его жена ? – спросил я.

– Они недавно поссорились и она уехала.

– Куда? – допытывал его я.

– Да хер ее знает, на курорт наверное, – развел руками шеф охраны.

– Подпиши , не глупи парень – серьезно сказал участковый.

– Черт с вами, давайте – подпишу, – сдался я.

После того как с бюрократией было покончено, все представители служб начали быстро собираться и покидать дом. Начальник охраны подсуетился и вызвал знакомых «гробовщиков», которые должны были приехать и забрать тело моего отца в морг для подготовки к похоронам. Цену на их услуги я не спрашивал, но наверное это было дорого. В тот момент мне было все равно что будет дальше и хотелось лишь одного – сжечь этот дом вместе со всеми этими людьми, собой и телом моего отца. Когда «гробовщики» забрали тело моего отца, участковый тоже уехал и я наконец остался один в пустом доме. Гнетущая тишина этого места вскоре стала невыносимо давить мне на уши. Долго это вытерпеть я это не смог, поэтому выбежал через открытую дверь и больше никогда сюда не возвращался.

А затем были похороны, которые прошли так быстро, тихо и скромно, словно кто-то хотел как можно скорее стереть память о моем отце из этой жизни. В тот зимний, холодный день вся территория кладбища и дорога к нему оказались наглухо засыпаны снегом, поэтому всем участвующим в похоронной процессии пришлось очень долго ждать, пока все толком прочистят, чтобы добраться до могилы. К тому же из-за спешки надгробие на могилу отца толком не успели доделать. Бывшая жена моего отца захотела изваять нечто эпичное в виде высокого гранитного памятника в полный рост, на манер тех, что ставят криминальным авторитетам. Она в самый последний момент заказала надгробие, но мастера конечно же не успели сделать все в срок, поэтому вместо памятника пришлось установить убогую времянку. Но как известно нет ничего более постоянного, чем временное, поэтому тот нелепый, грубо вытесанный, кусок серого камня с фамилией моего отца и датами рождения и смерти, так до сих пор и стоит на его могиле. Я всего один раз был на ней за все эти годы, возможно поэтому мне так ярко запомнился день похорон. В тот холодный зимний день все казалось так будто бы конец свет близок и неизбежен, весь город завалило снегом, а небо было затянуто свинцовыми тучами. Путь на кладбище превратился почти что в подвиг. Траурный кортеж из нескольких машин и черного катафалка прорывался туда сквозь дикие пробки на дорогах несколько часов. Когда все вышли из машин то я смог осмотреться и понять кто есть кто. Из ближайших родственников отца на похоронах присутствовали только я и его блондинка-жена, вернее к тому моменту уже вдова. Кроме нас на похороны приехали человек двадцать, в основном это были люди из компании моего отца, его охрана, а также партнеры по бизнесу. Прибыл даже зачем-то оператор с камерой, который снимал все так, словно мы были на каком-то странном корпоративе. После короткой паузы, связанной с транспортировкой гроба с телом моего отца из катафалка к могиле, все люди пришедшие на похороны с каменными лицами собрались полукругом на небольшом участке земли, очищенном от снега, прямо перед свежевырытой ямой. Вдову моего отца под руку держал один из управляющих компании. Я не знал его имени, в последнее время отец часто менял состав своего окружения. Внешне он выглядел довольно эффектно – высок ростом, спортивная фигура, дорогая кожаная дубленка и норковая шапка. Этот управляющий держался весьма уверенно, словно новый хозяин компании и постоянно что-то тихо говорил вдове на ухо. В целом по тому как они себя вели – мне казалось, что вдова и этот управляющий знакомы довольно плотно. Скорее всего они были любовниками и теперь не особо скрывали этот факт. Одета при этом вдова моего отца была так, словно ждала и готовилась к дню похорон несколько лет. На ней было длинное темное платье, с накинутой поверх черной короткой шубой, на голове шляпка с вуалью, а на ногах сапоги на тонкой шпильке. Кроме того я не заметил на ее лице какого-то особого сожаления или печали. Что собственно было совсем неудивительно, не думаю что между моим отцом и ней имелись какие-либо чувства, обычные товарно-денежные отношения, ничего личного. Я же во время похорон моего отца держался от всех поодаль, сам до конца не понимая зачем пришел сюда и смогу ли выдержать все это до конца. Я конечно же к тому моменту уже порядком нажрался и в кармане моей куртки лежала как говорят «дежурная» чекушка водки. Да и оделся я совсем не так как требовалось для случая – вместо строгого черного костюма нацепил спортивные треники, синий пуховик и белые кроссовки. Думаю от меня довольно сильно разило алкоголем, поэтому вся остальная часть похоронной процессии сторонилась меня. Они смущенно косились, но не прогоняли, видимо ожидая увидеть, что же будет делать и говорить единственный законный наследник той небольшой, но довольно прибыльной, местечковой бизнес-империи, что смог построить мой отец при жизни.

Могильщики неспешно начали свое дело, они подтащили гроб с телом моего отца к краю могилы, а затем начали разматывать длинные ленты, которые использовались для того чтобы опустить гроб вниз. День тогда был очень пасмурный, но когда гроб с телом отца начали опускать в могилу, то внезапно вышло солнце и ярко осветил эту глубокую яму в мерзлой земле. Тогда я внезапно подбежал к ней, растолкав всех стоящих рядом, и посмотрел вниз. Яма для могилы отца показалась мне глубокой и бездонной, словно портал в ад. Спьяну мне вдруг самому захотелось спрыгнуть туда, чтобы уже никогда больше не видеть этот мерзкий холодный мир. Я даже сделал несколько шагов к краю, но в последний момент меня за куртку схватил один из могильщиков, стоящих у края ямы. Как оказалось у них очень сильные руки. Могильщик резко дернул меня назад и я упал в жидкую кашу из выкопанной земли и подтаявшего снега. При виде этого по толпе людей, стоящих возле гроба отца, прошел недовольный гул. Но никто из них ко мне не подошел и ничего не сказал. Поднявшись на ноги, я не стал дожидаться окончания похорон отца и пошел куда-то в сторону, прямо по глубокому снегу, размазывая руками слезы и грязь по своему лицу. Издалека я услышал как среди толпы, стоящей у могилы отца, кто-то сказал «начинайте» и похоронная команда стала зарывать могилу. Когда комья мерзлой земли застучали по крышке гроба, и я понял что теперь уже точно все, ничего не изменить, поэтому ускорил шаг, не став дожидаться когда все закончится, а затем побежал. Никто из присутствующих на похоронах конечно же даже не попытался меня остановить. Уже почти на выходе с территории кладбища меня догнал какой-то странный человек в черной кожаной куртке. Он начал что-то очень сумбурно мне объяснять про деньги, счета , бизнесы отца, а также по поводу того, что мне нужно срочно оформить какие-то документы. Все это в тот момент для меня звучало как набор бесконечного словесного поноса. Я послал этого незнакомца в черной куртке куда подальше и двинулся по тропинке к воротам кладбища. Теперь же я часто пытаюсь вспомнить кто же это мог быть, хотя бы его лицо, но ничего не получается, перед глазами предстает только темная фигура в черной куртке. Возможно это был один из немногих оставшихся верным отцу людей, который пытался мне помочь. Но тогда мне было очень сложно отличить кто из моего окружения друг, а кто враг. А затем я вообще потерял и окружение и все что осталось от бизнесов отца. Так закончилась моя жизнь в прежней роли как сейчас принято говорить «мажора» и началась трансформация в то чем я сейчас являюсь.

Как-то давно еще в моем детстве я услышал от своего отца такие слова: «Жизнь это умение терпеливо принимать удары судьбы, стоя на своих ногах». Я всегда старался следовать этому совету и думаю что в своей жизни даже если и падал, то только на одно колено. В последнее время когда мне особенно трудно, я часто представляю своего отца рядом. Вот мы одни, сидим за круглым столом друг напротив друга в какой-то темной комнате. Яркий желтый свет от лампы, висящей над столом, четко отделяет нас от окружающей темноты. Мы молча смотрим друг на друга. Отец слегка постукивает пальцами своей правой руки по столешнице, а я боюсь произнести хотя бы слово, все жду что он вот-вот должен сказать мне что-то важное. Через некоторое время отец вдруг начинает шевелить губами. Мне даже кажется, что я слышу какие-то звуки, но на этом все резко заканчивается. Я возвращаюсь в реальность, где все свои проблемы мне нужно решать самому. Отец умер и с ним исчез мой ангел хранитель, что оберегал и защищал меня большую часть жизни. А ведь в самом начале ее был случай, который мог навсегда изменить мою судьбу. Я тогда был еще совсем мелкий, даже в школу не ходил. Мы с отцом шли по улице, когда к нам подошли какие-то незнакомые высокие, крепкие люди в спортивной одежде. Один из них сразу же отделил меня от отца, присел рядом на корточки и начал разговаривать только со мной, словно пытаясь отвлечь. Я бы очень напуган, не слушал его и все время смотрел только на своего отца. Он покойно посмотрел на меня и строго сказал: «Сын, все нормально, иди с ним». И я пошел. Но тот жуткий момент я запомнил на всю жизнь – меня уводит куда-то незнакомый человек, а отец остается там один, против нескольких хмурых громил и я не знал увижу ли его вновь или нет. Конечно же по прошествии времени я осознал, что тогда произошло и для чего меня увели оттуда, но от этого еще сильнее стало холодить душу от страшных воспоминаний. Отец в тот день вернулся домой очень поздно, почти ночью. Выглядел при этом он не очень, слегка прихрамывал на одну ногу, а левая рука у него оказалась забинтована, но держался он при этом весьма бодро и весело. Больше эти люди в нашей жизни не появлялись. Хотя какое-то время я очень боялся что они вернутся и почти не выходил из дома. Сейчас я часто думаю о том, чтобы стало со мной если бы отец тогда не вернулся? Оказался бы я в приюте как Иван или меня бы усыновила какая-нибудь самая простая, обычная семья? Кто знает. Часто очень тонкая грань отделяет жизнь и смерть, успех и неудачу, бедность и богатство. Сегодня ты король мира – завтра бомж, собирающий объедки на помойке. Даже идеальные планировщики, пытающиеся сделать свою жизнь предсказуемой на 100%, не застрахованы от банального кирпича падающего с крыши на голову или пьяного идиота вылетевшего на перекресток из ниоткуда.

Одно время я был тем самым идиотом – разрушителем чужих схем. Я вылетал на перекрестки, ездил по встречной полосе, пугал пешеходов на ночных тротуарах. За несколько лет от такой езды у меня произошло несколько аварий разной степени тяжести. А потом случилось то – что изменило меня и мир вокруг. То происшествие, что разделило мою жизнь на до и после, после которого уже ничего нельзя было изменить, все покатилось по наклонной и привело к неожиданному исходу. Если бы кто-то тогда сказал мне про это, то я посчитал его сумасшедшим и послал куда подальше, но жизнь тем и интересна что ты никогда не знаешь что тебя ждет за поворотом, жаль только что не для всех это заканчивается хэппи эндом.

Глава 20 И снова школа

Наступил очередной день в жизни Ивана, который особо ничем не отличался от других. Все как обычно: ранний подъем, чистка зубов, кофе ,бутерброды, быстрые сборы, школа. Иван решил что после всего случившегося вне школы с ним в прошлый раз, он ни за что не сядет рядом с Игорем, поэтому зайдя в класс и увидев свободное место чуть дальше, на следующей парте, Иван медленно прошел по ряду и сел рядом с какой-то девушкой, которую даже толком не знал как зовут. Та от такой наглости вначале удивленно вытаращила на него свои глаза, а затем, сделав важное лицо, надменно спросила:

– А почему это ты сел именно сюда? На этом месте обычно сидит моя подруга.

– Да неужели, но ведь сегодня же ее нет. Я тогда посижу здесь, потом пересяду. – ответил Иван, подражая ей.

Услышав это, его соседка фыркнула и отвернулась в другую сторону. Но когда в класс вошла учитель и начался урок, то эта девушка вдруг решила пожаловаться ей на Ивана: «Тамара Петровна, тут со мной сел, он …. , и осеклась потому что даже не помнила фамилию, только имя, поэтому у нее вырвалось: «Иван этот». Учитель в ответ решила проявить показное благодушие и мягко произнесла: «Олечка, ну ты что, мальчик просто хочет посидеть с тобой, в чем дело?». После этих слов учителя по классу покатился смех: «Новый парень, влюбился, сейчас приставать будет», послышалось отовсюду. Учитель решила это прекратить, поэтому резко сказала: «Так, тишина в классе, начинаем урок, те кто будут мешать, продолжат его стоя». Шум стих и урок начался. На перемене Игорь, не выдержав молчания, подкатился на своей коляску к парте, где сидел Иван и осторожно предложил ему:

– Хочешь прогуляться?

– Давай. Пошли в коридор, – равнодушно согласился Иван.

Когда они вышли из класса, Игорь, сделав виноватое лицо, сразу же начал оправдываться перед Иваном: «Понимаешь, Саша он такой, его уже не переделаешь. Он часто «кипишит» без причины. Я даже сам его боюсь. Как-то раз я ему по дурости сказал, что надо мной в классе несколько парней подшутили, ну так ничего особенного, просто надпись сзади коляски приклеили. Так он пришел и избил одного из них, причем даже не разбирался он не он, просто выбрал того кто поздоровее, затем спросил: «Ты с этого класса?». Тот ответил «Да», ну и Саша давай его фигачить. Я же тебе головой мотал, делал знаки, когда Саша с тобой говорил. Но ты меня не послушал. И вот итог, но другого брата у меня нет и не будет, а здесь со мной никто не общается и друзей у меня нет, только вот с тобой мы немного общаемся и все».

– Ладно , проехали, я сам добрался до дома на такси, без вас. У тебя все? – сердито спросил Иван у Игоря.

– В общем то да, но давай дальше будем общаться как раньше, я же не хотел, чтобы так получилось, я не специально, понимаешь, – взмолился Игорь, и жалостливо посмотрел на Ивана.

– Как хочешь, мне все равно, – равнодушно отрезал Иван.

Вернувшись с Игорем в класс, Иван подошел к своему месту и увидел что стула возле его парты не было. Он немного растерялся и начал смотреть по сторонам, по всему классу прошел тихий сдавленный смех. Разозлившись, Иван с силой ударил по столешнице парты своей тростью. Сидевшая рядом девушка, до этого делавшая вид что ничего не происходит, вскочила на ноги с криком: «Дебил, переломанный, фуу» и отбежала в сторону. По классу опять прокатился смех, кто-то даже начал снимать все происходящее на мобильный телефон. А Ивану ничего не оставалось как собрать все свои вещи и пересесть на свое старое место рядом с Игорем. Что он и сделал.

В класс вошла другая учитель, более пожилая, абсолютно равнодушная ко всему, которая даже не пытаясь прервать шум учеников и начала урок. Иван пытался хоть что-то слушать, но через шум даже с первой парты ему было сложно что-то разобрать. Вскоре это его достало, поэтому приподнявшись со своего места он крикнул на весь класс: «Заткнитесь суки». От его слов шум в классе внезапно стих, и даже равнодушная учитель вдруг замерла, стоя с мелом в руке у доски. Но через несколько секунд она опомнилась, подскочила к столу, где сидел Иван и начала кричать:

– Что ты себе позволяешь? Здесь идет урок. Бегом к завучу, марш.

– Но ведь они вам мешали. Я просто хотел помочь. Почему вы им позволяете? – пытался возразить на это Иван.

Но учитель не слушала его доводы, она открыла дверь класса и демонстративно приказала Ивану: «К завучу за мной, быстро».

Ивану ничего не оставалось как подчиниться.

*******

Примерно через час я уже сам сидел в том самом кабинете завуча и слушал лекцию о том как важно уважать всех учителей и правила этой школы. В разговоре со мной, эта не по годам важная дама, держалась как-то уж очень надменно. По-видимому ее зарплата и положение в этом месте позволяли вести себя так, словно все ученики и их родители являются ее собственностью. Через несколько минут мне все это конечно же надоело, но я пытался из последних сил изображать хоть какой-то интерес к ее словам. Последней каплей моего терпения стала фраза завуча: «Я понимаю что у вас там в детдомах так себя не ведут». Услышав это, я понял что наверное с меня хватит, поэтому решил прервать этот набор словесного поноса и сказал:

– Может прежде чем обвинятьголословно парня вначале разберемся в чем проблема?

Завуч, явно не ожидая от меня такого отпора, сразу же резко сменила свой надменный тон и превратилась в обиженную жертву:

– Не нужно на меня кричать, пожалуйста, – обиженно произнесла она.

– Я на вас не кричу, но вы тоже не навешивайте ярлыки на людей. Парню итак досталось в жизни. Что он видел хорошего?

– Я понимаю, но это не повод себя так вести. Если сейчас все пустить на самотек, кто знает что он в следующий раз выкинет.

– Хорошо, я могу вам пообещать что такого не повториться, – максимально твердо ответил ей я.

– Ладно, на первый раз мы вас прощаем, – великодушно согласилась завуч.

– Спасибо вам, – поблагодарил ее я.

– Но, -продолжила она, – ваш мальчик должен понять что есть общие правила для всех.

Иначе нам придется принять меры.

После этих ее слов , я насторожился.

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросил я у завуча.

– Я думаю вы меня прекрасно понимаете, – тихо ответила завуч, – есть отделы, которые занимаются такими ребятами. И лучше вашему мальчику не попадать к ним на учет.

– Хорошо, Иван больше не будет, еще раз обещаю, – поклялся ей я.

Когда наш разговор с завучем был окончен, я вышел из ее кабинета. Иван ожидавший меня в коридоре, сразу же спросил:

– Ну что там?

В тот момент я наверное в первый раз за все время вдруг почувствовал сильную злость по отношению к нему, поэтому резко ответил:

– Да ничего. А ты как думаешь?

– Я не знаю, – опешил Иван, – ты лучше расскажи что было.

– Ты хочешь туда обратно? В детдом? – спросил я Ивана.

– Нет. Если честно не особо.

– Тогда в следующий раз думай что говоришь в школе. Ладно? А теперь поехали домой , там что-нибудь придумаем.

Иван ничего мне не ответил на это. Мы покинул школу, сели в машину и во время поездки домой я озвучил Ивану тот план примирения сторон, что мне предложила завуч:

– В общем они согласились сделать вид что ничего не было. Но ты должен пообещать мне, что больше никогда так не будешь делать.

Услышав это, Иван рассмеялся, закрыв лицо руками.


Я же пытался оставаться серьезным и сказал:

– Что ты смеешься ? Да, так и сказали. Ты бы видел с каким серьезным выражением лица она это говорила. Иван , послушай меня. Я не хочу чтобы они накатали жалобу и к нам снова пришли проверяющие из отдела соцзащиты. Ты же помнишь как было в прошлый раз?

– Ту странную тетеньку ? Конечно. Особенно когда она спросила: А женщины здесь нет? Я сказал нет, а она переспросила, что совсем? И я ей сказал что однозначно – нет.

– Вот это совсем не смешно. Ты тогда чуть все не испортил Иван. А ведь это была проверка. Мне пришлось тогда потом все ей объяснять, что моя жена уехала к родителям. А ты молодец Вань, пошутил, тебе было весело, но ты должен понять одно – они очень легко могут забрать тебя у меня. И если так случиться, то второго шанса вытащить тебя из детдома у меня уже не будет.

В ответ на мои слова, по-видимому в душе у Ивана взыграл юношеский максимализм, и он упрямо начал гнуть свое, говоря мне:

– Нечего их бояться, надо идти до последнего, ты же не будешь……

Я резко прервал его и наверное в первый повысил на него голос:

– Хватит уже бороться с дураками, нам нужно вместо этого бороться за лучшую жизнь, учиться, работать. Не время сейчас сраться с учителями и инспекторами , от этого будут только одни проблемы. Я понимаю, что ты не хочешь подчиняться, но иногда лучше отступить чтобы потом выиграть.

Иван долго молчал. Затем сказал:

– Ладно черт с ними. Побуду немного тише воды ниже травы, пока все не забудется. И принесу глубочайшие извинения этой оскорбленной училке.

Я не знал что будет дальше. Мне оставалось лишь надеяться на то, что Иван сделает выводы из случившегося. В последнее время мы часто ходили по краю со всеми этими проверками из службы опеки и проблемами в школе. Мысли о том что Ивана могут у меня забрать стали моими ночными кошмарами. Да и в целом я боялся что Иван сам может сбежать. Сколько же раз, просыпаясь ночью я подходил к дверям его комнаты, чтобы убедиться что он еще там, что он не исчез, не променял эту скучную, обычную жизнь на странствия и свободу бродячей жизни. Хотя возможно это для меня свобода и странствия имели цену, а для Ивана, пожившего без своего угла на казенных харчах, самая обычная жизнь как раз и является тем чего ему так не хватает. Трудно разобраться в тонкостях чужой души особенно если сам толком не разобрался в своей.

Глава 21 Корпоратив

Моя истинная сущность, глубоко подавленная извечными насущными проблемами и бедностью, периодически требовала выхода наружу. Прошлая жизнь так просто не отпускала. Да, я любил выпить и погулять. С этим ничего нельзя было поделать. И хотя конечно же я изо всех сил пытался подавлять в себе эти желания, но думаю, когда тебе слегка за 30, переделать себя практически невозможно. Вот поэтому иногда мне достаточно было лишь самого небольшого повода, чтобы тут же сорваться в очередной безумный «алкотрэш». В очередной раз это случилось в тот день, когда на моей работе с самого утра планировалось какое-то особо важное мероприятие, что-то вроде большого собрания с присутствием верховного начальства. Поводом для этого стало назначение очередного директора по каким-то «сверхважным» вопросам. Я не знал ни имени, ни того, чем этот человек будет занимается в нашей компании, что было неудивительно. В последнее время в этой конторе директора менялись как перчатки. Логики и смысла в этом я не улавливал. Наверное это был некий обмен услугами между большими боссами разных компаний, когда нужных людей пристраивали на временные должности, чтобы дать им возможность переждать тяжелые времена. А потом, когда освободится должность получше и поднакопиться финансовый «жирок» можно уйти на повышение. Возможно все так и делалось, но в целом кому собственно было интересно мое мнение? От меня как и от всех остальных сотрудников компании требовалось только одно – в назначенное время собраться на шестом этаже офисного здания для организации массовки на время чествования нового директора. Я шел туда только с одной мыслью, повторяя в своей голове ее как мантру: «Только не пить, только не пить, а если и пить, то ничего крепче сока». Втиснувшись в лифт вместе с остальной толпой таких же как и я поздравляющих сотрудников, я вскоре оказался на нужном этаже. В зале совещаний, меня встретило практически царство изобилия, которого я уже давно не видел в нашей конторе – настоящий большой шведский стол, уставленный различными закусками, салатами, тарелками с красиво нарезанными фруктами, а также алкогольными и без напитками. Увидев все это, я сразу же подумал что очевидно новый директор компании это совсем не транзитный пассажир, которому нужно пересидеть спад карьеры, а тот кто пришел сюда всерьез и надолго. Видимо так он решил показать себя перед всеми сотрудниками «своим парнем», поэтому накрыл большую поляну. Что же как говорится поживем увидим. Пряник может очень быстро смениться на кнут, а закончится все это может и вовсе закрытием конторы с массовым сокращением штата.

Пока я c опаской присматривался к столу с угощением и думал о том что же мне попробовать первым, прочий офисный народ постепенно заполнял пустое пространство зала совещаний. Те кто посмелее проходили прямиком к столу, стараясь занять места поближе к бутылкам с алкоголем, остальные же, в большинстве своем предпочитали оставаться у входа, поэтому у дверей зала даже образовалась небольшая пробка. Организацией процесса поздравления новоиспеченного директора занималась помощница нашего самого главного босса по имени Еленочка. Высокая, худая, вдобавок еще и на сверх-длинных шпильках , она почти на полметра возвышалась над головами всех служащих офиса, прижимая к своей плоской почти мужской груди, планшетку. Одевалась она почти всегда в строгий черный костюм и брюки. «Проходим , проходим». – звонко кричала всем Еленочка. Она быстро протиснулась сквозь толпу, и, оказавшись в середине зала, скомандовала: «Евгений Сергеевич скоро будет, давайте все пройдем в зал, не загораживайте проход». Как не странно, но это подействовало – офисный народ осмелел и начал осваивать зал, образуя небольшие группы по отделам или по знакомствам. Я же все время пытался держаться с краю, поближе к входу, чтобы при случае побыстрей уйти, как вдруг в какой-то момент сзади кто-то с силой хлопнул меня по плечу. Я обернулся, передо мной стоял начальник отдела закупок нашей конторы. «Здорова», – радушно сказал он мне и протянул мне свою широкую руку, покрытую темным загаром, полученным им во время недавнего отдыха на югах. Этот начальник отдела мне никогда не нравился. Высокий, хорошо сложенный, он всегда был в каком-то наигранно веселом настроении и говорил неискренние слова. Тем не менее он умел неплохо танцевать и нравился женщинам всех возрастов, поэтому слыл в нашем офисе любителем организовывать различные сборища. Вот поэтому увидев его, я сразу же понял что намечалось какое-то событие.

– У тебя какие планы на сегодня ? – улыбаясь, спросил он меня.

– Пойти домой, – тихо ответил ему я.

– А может гульнем после собрания, а? – спросил он, весело смотря на меня.

В ответ я молчал, но думаю по моим глазам было видно что желание есть.

– Моя уехала в гости. Так что я свободен. Сейчас мы быстро народ соберем. Ты как? Думай, только быстро, – быстро начал накидывать он варианты на предстоящий вечер начальник отдела закупок.

Наш разговор о грандиозных планах на предстоящий вечер был прерван внезапным появлением нового директора, который вдруг резко вынырнул из толпы сотрудников компании, стоящих у дверей зала. Не все сразу поняли что произошло. Новый директор не слишком выделялся среди остальных своей внешностью или одеждой, поэтому многие наши «офисники» поначалу приняли его за простого сотрудника. Он даже вышел на середину зала и несколько раз пытался начать свою приветственную речь, но никак не мог перекричать всех остальных, поэтому Еленочке пришлось прийти ему на помощь и пару раз зычно крикнуть: «Тихо! Тихо! Тише все! Евгений Сергеевич сейчас будет говорить!». Толпа резко затихла, и тогда наш новый шеф начал говорить свою речь очень тихим голосом. Я ожидал услышать от него очередную, ставшую уже привычной, бредятину на тему того, что времена сейчас не простые, поэтому нам всем нужно начать еще больше работать, а получать мы будем меньше и вообще нам всем нужно радоваться тому, что все еще работаем. Но ничего даже близко похожего на это новый директор не сказал. Он коротко представился, а затем пригласил всех к столу. Это звучало оптимистично и совсем не страшно, поэтому наши «офисники», наконец, осмелев, начали подлетать к столу, чтобы успеть выхватить себе наиболее вкусные куски. А нашего нового шефа тем временем сразу же взяли в кольцо несколько местных перезрелых дам разведенок и подхалимов-карьеристов, которые сразу же начали прощупывать почву на тему собственной выгоды.

Начальник отдела закупок, тем делом времени зря не терял. Он одним из первых подлетел к той части стола, где стоял крепкий алкоголь и выпил подряд несколько рюмок коньяку. Разогревшись таким способом, начальник отдела закупок вошел во вкус и начал генерировать вокруг себя новые идеи и людей. Я смотрел на него в этот момент и просто поражался тому, как он умудряется находить и выдергивать из общей толпы «офисников», находящихся в зале совещаний, именно тех кто желает продолжить вечер(пьянку) в любом доступном месте. Делал это начальник отдела поставок мастерски и с умением, поэтому когда он закончил, компания у нас получилась довольно пестрая – пара бухгалтерш-разведенок среднего возраста и внешнего вида, пара холостяков-неудачников с отдела поставок, высокий, тощий задрот-айтишник, пышнотелая кадровичка с большими титьками, и наконец, вишенка на торте – стройная, подтянутая финансистка, с идеальным телом, которая мне всегда нравилась, но отпугивало наличие у нее двух детей и «горячо любимого» мужа, поэтому наше общение с ней ограничивалось лишь совместным распитием чая и кофе во время обеденных перерывах. Она всеми способами намекала мне что совсем не против перевести наши отношения из дружеских в совсем другое русло, но я показательно не замечал ее сигналов, следуя тому принципу что нельзя сорить там где живешь. Тем не менее, оказаться с ней рядом где-то на другой территории, и провести время без последствий я был совсем не против, поэтому ждал подходящего момента и вот наконец он появился. Определившись с компанией, какое-то время мы просто толпились у стола в зале совещаний, смотря на расходящихся по домам остальных сотрудников. Наша проблема была в том, что мы никак не могли решить куда нам пойти. Идеи от всех исходили весьма разнообразные, начиная от обычной пьянки в баре, до похода в боулинг. В итоге стройная финансистка внезапно захватила лидерство в нашей группе и предложила всем пойти в караоке, находящееся неподалеку от офиса, придав многозначительности этому слову, поэтому сразу же была поддержана остальной женской частью нашей компании. Мужчинам же оставалось только подчиниться. Чтобы сэкономить на такси мы решили прогуляться от нашего офиса до этого места пешком, благо идти было недалеко. На этом пути от нашей компании внезапно отвалился один из участвующих – задрот-айтишник, который по-видимому прикинул все свои возможные расходы на этот вечер, а также шансы хотя бы на легкий флирт с одной из наших дам, поэтому незаметно слился. Если честно мне тоже не очень хотелось идти в караоке. Кому понравится целый вечер слушать жуткие звуки мычаний, полупьяных, не умеющих от слова совсем, петь людей? Хотя, говорят, что за последнее время многое изменилось, поэтому в подобных местах появились штатные певцы на бэк-вокале, которые должны были вытягивать особо безнадежные случаи. К сожалению, в то место куда пришли, подобные новшества еще не распространились, поэтому первое что мы увидели и услышали, когда оказались в караоке баре под названием «Эхо эстрады», это как какой-то толстый, лысый мужик, стоящий на сцене с микрофоном, пытался петь что-то похожее на Лепса, надрываясь он заунывно тянул: «Толллльькааааа рюмкааааа вооодкииии ннннна столеееее». Я сразу же посмотрел на свои часы, на них было 19:15 и решил, что побуду здесь недолго, час-два, а затем поеду домой, к тому же сегодня пятница, а у Ивана в школе как раз не было занятий. Миловидная хостес провела нашу компанию к полукруглому столу. Мы уселись на широком диване, и тут мне вдруг улыбнулась удача ведь миловидная финансистка внезапно оказалась рядом со мной. От нее приятно пахло свежестью и дорогими духами. Мы сразу же заказали много алкоголя и какую-то закуску. Начались первые тосты. А дальше все было как в тумане.

Утро следующего дня началось для меня просто ужасно. Я проснулся, с трудом открыв глаза. Меня мучало жуткое похмелье, сильно болела голова и ныла печень. Но хуже всего в этой ситуации было то, что я лежал на каком-то старом одеяле, постеленном прямо на полу в кухне чьей-то чужой квартиры. Я был полураздет, а мои джинсы валялись в дальнем углу кухни возле холодильника. При этом я совершенно ничего не помнил ровно с того момента, как вчера в караоке наша веселая компания решила заказать водки. «Где я?» – хриплым, чужим голосом спросил я сам у себя. В ответ была лишь тишина, поэтому я сразу же начал судорожно искать вокруг свой сотовый телефон, но его нигде не было. «Капец, походу потерял мобилу», – испуганно подумал я.

– Жив, алкоголик? – вдруг послышался мне чей-то знакомый, басовитый, мужской голос. С трудом повернув свою голову, я увидел того самого начальника отдела поставок, что вчера втянул меня в спонтанное празднование непонятно чего в караоке. Он стоял у дверей кухи и улыбался. «Вставай уже», – сказал он мне веселым наполовину-приказным тоном. Его внезапное появление придало мне сил и заставило кое как подняться на ноги. Посмотрев по сторонам, я испуганно спросил у него:

– А мы что тут одни?

В ответ начальник отдела поставок засмеялся и сказал:

– Да все нормальны, ты не бойся, это не то что ты подумал, я так-то женат и не собираюсь на другую сторону переходить. Давай, иди в ванную , хоть умойся, видок у тебя почти как у покойника, не понимаю как ты так вчера умудрился с нескольких рюмок «накидаться в хлам»? Ты наверное не пил давно?

– Есть такое, давно не пил ничего крепче пива, – с трудом выдавил из себя я, и ощутив внезапный позыв рвоты, побежал в туалет, чтобы выбросить из себя остатки вчерашнего банкета.

На обратном пути, в кухне, меня уже ждал стакан минералки и таблетка активированного угля. Кроме того на столе лежал мой сотовый телефон. Я залпом выпил это импровизированное «лекарство» и бросился звонить Ивану. В меню моего телефона я увидел штук 20 пропущенных вызовов от него. Иван ответил на мой вызов почти мгновенно, словно ожидал у телефона:

– Ты где ? – настороженно спросил он меня.

– Я у знакомых , – машинально соврал ему я, – А ты дома ?

– Дома.

– Ладно. Я буду примерно через час.

Когда телефонный вызов был завершен, я с облегчением выдохнул: «С Иваном все в порядке. Значит осталось только придумать оправдание своему вчерашнему поступку», – решил я.

Начальник отдела поставок провожал меня до дверей своей квартиры. Выйдя на лестничную клетку, я вдруг сказал ему: «А я уже подумал что мы, это, ну ты понимаешь. Только давай в офисе особо не болтай, что я у тебя ночевал? Ладно?

Услышав это, начальник отдела поставок усмехнулся и спросил:

– Ты вообще что ли ничего не помнишь из вчерашнего? Особенно как ты Надюху с отдела финансов кальяном угощал? Потом танцевал на сцене, так смешно было. Я даже тебя немного заснял на видео.

– Нет, но если так то я рад что вечер удался, – сказал ему я и двинулся к лифту.

Теперь только до меня наконец начали доходить масштабы того финансового пиздеца ( другого слова я подобрать не мог), который со мной произошел вчера. Посмотрев в своем телефоне остаток средств на моей банковской карте, я понял, что потратил почти половину своего аванса и теперь меня ожидало две недели жизни на бутербродах и «бичпакетах» вместо нормальных обедов. Впрочем ничего необычного, за удовольствия нужно платить, правда это конечно не совсем равноценная плата – когда за несколько часов радости потом приходится отрабатывать неделями.

Когда я вернулся домой, Иван очень долго и пристально смотрел на меня, а затем сказал: «Я если четно думал, с тобой что-то случилось и ты никогда не придешь. Не пропадай больше. Можешь мне пообещать это?». И я честно поклялся ему, что никогда больше так не буду делать, чувствуя себя при этом каким-то школьником, который «накосячил» и теперь должен оправдываться перед своими родителями. Но с другой стороны я все понимал и даже не мог представить себе, что Ивану пришлось пережить за этот вечер. Наверное я все еще так и не осознал всю свою собственную значимость для него. Всю жизнь я привык жить один, сам по себе, для себя и только для себя. Теперь же на меня рассчитывают, меня ждут, от меня зависит жизнь другого человека. Сколько же усилий мне все стоило чтобы прийти к этому и так глупо теперь потерять все это из-за своей глупости. Тем не менее я так и не смог полностью изменить себя, отказаться от всех тех вещей к которым привык за долгие годы своей прошлой жизни. Думаю это почти невозможно, сравни чуду, поэтому я не строю иллюзий относительно своей будущей трансформации. Наверное я и в 40 и в 50 останусь таким же, если здоровье не кончится раньше. Будущее в целом пугало меня. Что я смог сделать за свои 30 лет? Что будет дальше? – эти вопросы часто не давали мне спать по ночам. А от мыслей что все может стать только хуже хотелось наложить на себя руки. Алкоголь помогал хоть немного снять это напряжение. Да и в целом мне требовалось общение с другими людьми, как возможность хотя бы ненадолго забыть о своих проблемах. Но где можно встретить других людей кроме работы когда тебе за 30? Чаще всего на различных пьянках. Общения там немного, так как цели у всех разные, да и кому интересно слушать чужие грустные истории. Вот поэтому каждая пьянка для меня чаще всего превращалась в торжество одиночества. Я напивался и делал что хотел, не думая о последствиях, словно возвращаясь в ту прошлую жизнь, где каждый день проживался как последний. Пьянка как реквием по безвозвратно ушедшей беззаботной прошлой жизни, звучит странно, но наверное это так.

Глава 22 Мать

После того как мое странное «отцовство» внезапно стало реальностью, каждый новый день становился для меня испытанием. И всякий раз, когда я думал о том, что меня ждет дальше, то боялся что в какой-то момент не выдержу, сломаюсь и сдамся. Но затем приходил очередной момент испытаний и я, к своему удивлению, проходил его. Пусть я плохо спал ночами, часто трясся от страха и волнения, тем не менее делал то, что требовалось для того, чтобы вся эта история с усыновлением Ивана продолжалась дальше. Все шло вроде бы неплохо, мы с ним ладили, но прошлое так просто не отпускало. Оно словно огромной темной глыбой стояло за моей спиной в ожидании того момента, когда я наконец совершу ошибку, чтобы наказать меня. Я пытался избежать этого и научился постоянно врать, обманывать, сочинять небылицы, изворачиваться как уж на сковородке. При этом каждый раз думал о том, что вот он предел, ниже уже некуда, я достиг дна, хуже чем сейчас уже не будет, но затем все повторялось снова и снова. Кто-то из великих однажды сказал: «Нет предела совершенству», я же своим примером могу показать, что нет предела и падению.

Вопросы семьи, особенно судеб наших родителей, всегда были болезненны и для Ивана и для меня. В целом в этом плане мы были с ним похожи. Я не любил эти разговоры, а при появлении каких-то вопросов на тему своей семьи от Ивана, либо уходил от ответов, либо просто молчал. Но иногда мне все же приходилось, что называется «держать ответ». Один из таких случаев произошел в тот вечер когда я и Иван как обычно ужинали в дешевой столовке, расположенной в подвале одного из домов неподалеку от нашего жилища. Это было вполне себе обычное заведение без каких-либо особых изысков: дешевые столы и стулья, белые стены, поточная раздача, простое меню, невысокие цены. Вот поэтому мы с Иваном часто ходили туда, тем более что по вечерам у них были большие скидки, хотя еда и не особо вкусная. Компанию нам обычно составляли небритые холостяки, тощие, голодные студенты, командировочные работники и прочие лица, не особо утружденные кулинарными навыками и наличием денег. На их фоне мы не особо выделялись, поэтому чувствовали себя вполне в своей тарелке. Грустные люди среди грустных людей. Но в тот вечер все пошло совсем не так как обычно. За соседний с нами стол неожиданно подсела большая, дружная, можно сказать почти образцовая семья, каких уже редко встретишь в наше время. Вначале за столом появилась толстая мамаша с двумя детьми – мальчиком и девочкой, затем к ним, с подносом полным еды, подсел маленький, щуплый глава семейства с ним была еще одна девочка лет пяти, маленькая подвижная, с копной белых волос на голове. Родители, словно прилежные няньки, принялись усаживать своих детей за стол, затем показывать им как нужно держать в руках ложки, вилки и следили, чтобы они все съедали. Я долго смотрел на все это, затем мельком глянул на Ивана. Его лицо было очень напряженным в тот момент, поэтому я мог только представить что творится у него в голове. Возможно он представлял себя на их месте.

Неожиданно Иван прервал свое молчание и спросил у меня:

– А у тебя было такое?

– Что ты имеешь ввиду ? Братья и сестры? Или семейные обеды? – удивился я.

– И то и другое, – ответил он.

Я усмехнулся и сказал:

– Да как тебе сказать, мое детство было сложным. Родители развелись когда мне было лет 5 или 6, не помню точно Шли 90-е годы, каждый искал лучшую жизнь. И я почему-то остался с отцом. А мать уехала куда-то далеко. В детстве я конечно же наверное по этому поводу переживал, но затем роль матери мне частично заменила бабушка.

– И что у тебя тоже не осталось фотографий своей матери? – спросил Иван.

Услышав эти слова, я подумал о том, что слово «тоже» придало значение всей его фразе, будто бы у нас появилась еще одна общая точка притяжения. Но если Иван думает, что я хоть когда-либо задумывался о той женщине, что внезапно исчезла куда-то из моего беспечного детства, все функция которой состояла лишь в физическом воспроизводстве меня – создании человеческого сосуда ненаполненного каким-либо сознанием и смыслом, то он ошибается. Пусть она вечно горит в аду за свои дела, а когда придет мой день – я встречу ее там. Конечно же я не мог сказать Ивану всего этого, поэтому произнес очередную ложь, отговорку, фантазию, все что угодно только не правду.

Вот что я сказал ему:

– Нет, фотографий не осталось, тогда же не было таких телефонов как сейчас, возможно они были у моего отца. Но когда он умер, все его вещи куда-то растерялись. Да и если честно по поводу матери я если честно даже не знаю жива она или нет.

Услышав это Иван помрачнел и сказал:

– Мы в этом с тобой немного похожи, только я все же немного помню свою, а ты нет.

После этих слов Иван еще больше помрачнел и продолжил говорить:

– А вот моя точно умерла. Где-то даже наверное похоронена. Я толком и не знаю где. Как думаешь мы сможем найти ее могилу и съездить туда? Возможно ли такое через столько лет? Раньше, когда я жил в детдоме, то как-то не задумывался об этом. Когда ты в кругу таких же неудачников по жизни, то никого не удивить тем, что у тебя нет родителей, или тем, что они постоянно бухали и пиздили тебя, когда были трезвые. У нас даже никто особо не вспоминал про своих, разве что те домашние, которые только-только приехали.

Иван замолчал. Я посмотрел на него и моя лицемерность в тот момент в очередной раз превысила все мыслимые пределы. «Попробовать конечно можно , но шансов мало», – пространно сказал я ему и сразу начал переводить разговор в другую тему. Я конечно же соврал Ивану, как и много раз до этого. Мне было хорошо известно, что все невостребованные тела, которые не забирают родственники, хоронят в безымянных могилах под номерами. В копии моего уголовного дела, которое я получил в обмен на свою услугу от бывшего «безопасника» моего отца Виктора Петровича, была подшита справка из морга о захоронении тела погибшей женщины под номером на одном из кладбищ нашего города. И так вышло что еще в самом начале своих поисков, я поехал туда, чтобы убедиться в том, что все это действительно правда. Наверное, в какой-то мере я больше хотел получить подтверждение того, что мое прошлое на самом деле существует, а не является фантазией моего воспаленного мозга. Так иногда случается с течением времени. Многие события, когда-то произошедшие в твоей жизни, постепенно стираются из памяти, превращаясь в набор из обрывков странных, туманных воспоминаний. Часть из них постепенно начинают казаться тебе просто ночным кошмаром или чьей то плохо рассказанной дурной историей. В какой-то момент тебе вообще начинает казаться то это было не с тобой, а с кем-то другим. Ты пытаешься рассуждать логически, думать, но не понимаешь как такое могло случиться в твое жизни. Вот поэтому так важно иногда снова возвращаться в те места, где когда-то происходили важнейшие события твоей жизни.

На то старое кладбище на окраине нашего города, я добрался поздно, почти в восемь часов вечера, когда уже начинало темнеть. Я подошел к ржавым воротам и остановился, дальше проход был закрыт. Но меня это не остановило, среди окружающей забор растительности я заметил узкую тропу, ведущую куда-то вглубь территории кладбища, значит непоаделеку в заборе есть дыра. Я быстро нашел ее, пробрался через ограду и двинулся прямо по центральной аллее кладбища. В то время стояла поздняя осень, часть деревьев уже сбросили листву, теперь она плотным ковром покрывала все обочины и саму дорогу. Моя основная проблема была в том что я знал только лишь номер могилы, но не знал куда идти, поэтому в вечернем полумраке шел медленно, озираясь по сторонам словно вор. По-видимому, за мной в этом месте уже давно кто-то следил, поэтому внезапно, откуда-то из близлежащих кустов, мне вдруг послышался хриплый, низкий мужской голос: «Уважаемый кого вам здесь показать?». Эта фраза звучала странно и необычно, словно мы находились в каком-то магазине, поэтому мне достаточно лишь назвать фамилию покойника, как его тут же представят мне на обозрение. Кусты зашевелились и наконец передо мной показался, тот кто произнес эту фразу. Весьма странный и подозрительный человек – по-видимому местный сторож или охранник кладбища, длинный , худой, одетый в темные спортивные брюки заправленные в черные резиновые сапоги и старый, грязный армейский, выцветший от времени бушлат с поднятым меховым воротником. «Вадим- сторож» – важно представился он. Я же предпочел промолчать о себе и просто пояснил ему чего ищу. Услышав от меня странные вопросы про таблички и номера, Вадим долго думал, затем закурил и откашлявшись, произнес:

– Бля, как же меня достали все эти листья, все сыпят и сыпят, каждый день по несколько раз нужно убирать.

Не услышав от меня в ответ каких-либо сочувственных фраз, он деловито продолжил:

– Пятихатку дашь, все покажу.

В ответ я замялся. В целом, я бы и рад был заплатить что-то этому сторожу, но меня как говорят «давила жаба», жалко было расставаться с деньгами, но без помощи сторожа я мог бы до бесконечности ходить по этому лабиринту воспоминаний о человеческих жизнях. Вот поэтому я нехотя протянул этому не то сторожу, не то охраннику кладбища несколько своих смятых денежных купюр. Он быстро выхватил у меня деньги, спрятал их в карман своего бушлата. Но при этом сторож не особо торопился с помощью мне, вначале докурил, беспечно бросил полу-потушенную сигарету куда-то прямо в гору опавших листьев, затем сказал: «Значит так, иди прямо, по главной аллее, до конца, затем поверни направо и иди вдоль забора, а там уже сам все увидишь».

Следуя инструкциям кладбищенского сторожа, я двинулся в путь. Первым делом мне предстояло пройти через аллею могил хозяев жизни. Дорожка в центре аллеи была выложена красивой, красно-желтой плиткой, а массивные памятники и гранитные могильные плиты показывали статус покойников, как бы обозначая то, что и в загробном мире они остаются выше статусом, чем простые смертные. Я медленно проходил мимо каких-то огромных, нелепых склепов, памятников во весь рост, могильных плит со странными эпитафиями и надписями, все это выглядело словно насмешка над самой жизнью, каким-то нелепым комиксом, где все наоборот – плохое это хорошо, а хорошее это плохо. Вскоре эта аллея закончилась и начались могилы тех кто уже «отлежал свое» – старые, заброшенные захоронения, давно не посещаемые родственниками. Часть памятников на них уже давно была снесена, а о могилах напоминали лишь покосившиеся оградки, да небольшие ямки в земле, заваленные мусором. Я знал что подобные места кладбищенское начальство обычно держит в резерве для новых статусных клиентов. При появлении таковых – старые кости выкапываются и выбрасываются на ближайшую «мусорку», таким образом могила словно квартира переходит к новому хозяину. Да так бывает – вроде бы большая страна, но земли все равно не хватает, безумный парадокс, которому нет объяснения. Вскоре, я наконец оказался на самом краю кладбища, где уже толком не было ни дорожек, ни фонарей, ни какой-либо разметки для могил, а от внешнего мира это место отделял высокий бетонный забор, который серой стеной возвышается вдали. Я стоял словно посредине какого-то старого, заброшенного поля. Передо мной располагались неровные ряды небольших бугорков земли, кое где они уже просели и промялись, а где-то были совсем свежие. Над каждым из них, словно саженец растения, торчал самый обычный ржавый железный прут арматуры, с небольшой жестяной табличкой, на которой белой краской был написан пятизначный номер. Время и погодные условия конечно же постепенно делали свое дело, поэтому многие таблички уже совсем заржавели, а краска с них осыпалась, поэтому разобрать какой номер на них написан было почти невозможно. Я стоял на месте посредине этого жуткого поля и долго не решался идти сквозь ряды этих табличек, чтобы наконец отыскать нужную мне. Я пытался издалека вглядываться в номера, в надежде увидеть что-то с расстояния, но в вечернем полумраке сделать это было почти невозможно. Неожиданно, мне снова послышался все тот же низкий, хриплый голос, видимо кладбищенский сторож, зная более короткий путь, пришел сюда и решил проследить за тем, чего же я ищу в этом углу кладбища. «Возят их сюда несколько раз в месяц, зимой больше конечно. Холодно и морозы, поэтому народу больше мрет, а щас пока еще осень, тепло, поэтому более менее спокойно. Какой номер-то тебе нужен? – спросил он меня.

Я прочитал по бумажке:

– 45678.

– Эээ, это старый номер, не свежий, сложно сказать, где точно такой находится. Но можно сделать так. Ты считай от правого края один ряд – это примерно год. Свежие могилы – значит этот год. Ну и если помнишь какой год, то отсчитывай и иди ищи свой номер в ряду.

Сказав это, кладбищенский сторож снова закурил и скрылся в кустах, а я начал ходить по рядам могил, низко наклонившись к земле, в поисках нужного номера. Солнце уже почти скрылось и становилось темно, поэтому мне нужно было торопиться. Для освещения я включил фонарик на сотовом телефоне. 5 долгих лет – 5 рядов. Все точно – сторож не обманул. Вот и нужная мне могила, номер на ней конечно же потемнел от времени, но все еще был читаем. Я остановился перед ним и некоторое время смотрел на эту табличку как будто бы ожидая что каким-то непостижимым образом передо мной вдруг появится дух той женщина, что навеки скрыта под слоем земли и подаст мне какой-то знак. Но ничего этого конечно же не произошло. В тишине осеннего вечера, я слышал лишь как на ветру слегка колышутся жестяные таблички, ударяясь о прутья арматуры. «Что же мне сказать ей сейчас? Попросить прощения ? Или молить о пощаде ради спасении души?» – мучительно думал я. Нет, наверное это слишком глупо. Да и зачем? Она мертва и уже ничего не услышит. Лучше тогда уж просто помолиться богу о своем спасении. Я не приготовил для этого случая каких либо особых речей, да и просить за себя чего-то у бога тоже не собирался. «Прости и прощай навеки, а теперь прочь навеки, в небытие», – сказал я, а затем обеими руками резко схватился за табличку с номером и оторвал ее, потом тоже самое сделал с еще несколькими другими, находящимися рядом. Вот так все просто. Дело сделано, никто никогда не найдет ее, даже если очень захочет. Так наверное будет лучше для всех. Отрывая жестяные таблички с могил, я не заметил как довольно сильно поранил свою правую руку – из порезанной ладони на землю закапала кровь. Перевязать рану мне было нечем, поэтому я просто сжал руку в кулак. Подойдя поближе к забору кладбища я забросил все оторванные мною таблички в заросли кустарника и двинулся к выходу. Теперь это только моя тайна и она умрет вместе со мной. От этих мыслей мне почему-то стало легче. Я уже давно понял, что в этом мире есть два способа избавиться от боли и страданий:

Первый – открыться и все рассказать, исповедаться во всех грехах, а после принять наказание за все содеянное.

Второй – спрятать все что накопилось глубоко внутри себя. А после этого затрамбовать все входы и выходы, забить наглухо, залить алкоголем, наркотиками, работой, да чем угодно.

Первый способ конечно же был самым простым, но это не для меня, я не привык так жить да и не хватило смелости. А вот второй – более знакомый, ведущий правда непонятно куда.

В итоге мне не подошел ни тот ни другой и моя жизнь скатилась в полный хаос. Наверное мне нужно было поступить проще – разом все закончить – вышибить себе мозги, записав это на видео, на потеху местной интернет-публике. Но я не смог. Желание жить оказалось сильнее, поэтому я выбрал иное – медленную смерть растянутую на долгие годы. Но тогда я об этом не думал. Понимание этого пришло со временем, в тот момент когда вернуться назад уже было невозможно, поэтому я смирился со своей участью и стал ждать когда все само как-то решится без моего участия.

Глава 23 Суд

Я часто вспоминаю то недолгое судебное разбирательство, на котором были окончательно похоронены все мои надежды на долгую, беспечную, обеспеченную за чужой счет жизнь. Да и вообще в целом, тот судебный процесс выглядел довольно странно. Из всех происходящих событий мне запомнились лишь длинные, узкие коридоры, бесчисленные кабинеты, незнакомые люди повсюду. Все они в тот момент превратились для меня в одну бесконечную очередь, где каждому от меня что-то было нужно. Проблема была в том, что тех из них, кого я более-менее знал, мой отец уволил или отдалил от себя еще когда был жив, либо они сами ушли после значительных перемен в его поведении. На замену им пришли новые, неизвестные мне, часто с темным прошлым и мыслями, поэтому теперь я не знал кому из них верить и кого слушать. Днем они не давали мне проходу. А по вечерам на меня сыпалась бесконечная череда звонков и сообщений. Почти все звонящие представлялись мне кем-то очень важными и значимым для моего отца – адвокатами, друзьями, партнерами отца по бизнесу. Они мне что-то советовали, говорили, просили помощи, желали удачи, многие даже поздравляли заранее с успехом моего судебного процесса. А я тогда был всего лишь обычным парнем, пусть и немного избалованным жизнью, поэтому хотел много денег, свободы путешествий по миру, и общества красивых женщин. Все это как мне казалось должно было достаться мне по праву, вернее по наследству, ведь я был единственным сыном своего отца. Но как оказалось жена моего отца тоже не хотела отказываться от наследства, поэтому сделала первый шаг –недолго думая, сама подала на меня в суд. Когда мне вдруг пришла первая повестка на предварительное заседание, я не верил своим глазам, мое, казалось бы незыблемое право на наследство оказалось под угрозой. Поначалу я не воспринял это всерьез, но один из знакомых, который немного разбирался в подобных делах, так как отучился несколько лет на юриста, пояснил мне всю суть моего положения. Мои права на наследство нужно было еще доказать и отстоять в борьбе с женой моего отца. Узнав это, я оказался в полной прострации, вообще не хотел никуда приходить и судиться, но затем все же сдался, поэтому поехал в адвокатскую контуру для консультаций. Я надеялся что эти люди смогут помочь мне выиграть дело, но все стало только хуже. Эти адвокаты развели меня как ребенка. Мне подсовывали какие-то бумаги – я их подписывал не глядя. Они обещали мне, что все происходящее тогда – не более чем формальность, а когда все закончится, я получу свою часть денег и могу делать с ними все что угодно. Сумму мне обещали солидную, поэтому я уже заранее начал строить планы о райских островах, белоснежных пляжах и красивых загорелых попках знойных красоток. Что поделать я был молод, наивен и неопытен, хотел много денег причем сразу. Если честно, то я вообще удивляюсь как меня тогда не убили, или не подстроили несчастный случай. Как я потом понял, я был жив только потому, что так было нужно. Я требовался им как подтверждение того, что все сделано добровольно, без каких-либо принуждений.

Предварительные слушания прошли быстро. Настал день решающего заседания. В назначенный день я опоздал на суд, к тому же приехал весь помятый, еще не совсем отойдя от похмелья. В зале заседаний было немноголюдно. Судья, женского пола, с какой-то странной прической а-ля рыжая клумба, находилась на своей трибуне. По левую сторону от нее, в небольшой загородке, словно сторожевая собака, замерла в ожидании команд надменная блондинка секретарь с ноутбуком. В зале суда, разделенном на две части широким проходом, по обе стороны стояли длинные, деревянные лавки. На самой первой из них по правую сторону от меня сидела бывшая жена отца и два ее адвоката. Позади них на соседней лавке размещались еще три человека – личности которых мне были неизвестны. Как позже выяснилось это были «новые хозяева» бизнеса моего отца, которым по итогам суда должна была отойти львиная доля его активов и недвижимости. К моему удивлению заседание суда уже шло в полном разгаре. Ждать меня видимо судья посчитала не нужным. Да и мне вообще показалось, что если бы понадобилось, то он мог бы провести его и без меня. Мои шансы на успех в этом деле в одиночку были равны нулю. Надежда оставалась только на своего адвоката по имени Степа. Но его почему-то все еще не было на месте. Этот Степа конечно же был из моих так называемых «друзей», с той самой юридической конторы моего отца. Эдакий «self-made» man. Он приехал в наш город из какого-то очень далекого захолустья и благодаря своей эффектной внешности, а также навыкам по установлению деловых связей, смог получить должность, а затем и продвинуться до заместителя главы целой адвокатской конторы. В прошлом мы с ним не особо общались и лишь пару раз пересекались на корпоративах, когда отец приглашал и меня. На таких сборищах Степа всегда вел себя с окружающими людьми как «свой» парень, сразу же пытался перейти на ты, угощал обедами, заводил разговоры о личном. Я раньше не воспринимал его всерьез, всегда считал кем-то вроде придворного шута, которого держат чтобы развлекать людей на праздниках. Но потом когда он вдруг выдвинулся в начальство, то все серьезные дела начали плавно перетекли к нему. Адвокат Степа показал свою значимость и с ним пришлось считаться. В общем снова иметь с ним дело показалось мне не такой уж плохой идеей, ведь сам я никогда бы не смог разобраться во всех хитросплетениях дел в бизнесе своего отца. А денег чтобы нанять какого-то крутого адвоката у меня не было. Итак, всецело доверившись Степе, я пару раз побухал с ним в баре и решил что теперь мы уже точно друзья. Мы составили план действий, я кое как выучил свою речь для суда. Крайняя встреча со Степой должна была состояться в последний вечер перед заседанием. Он зачем-то предложил мне встретиться в баре со странным названием «До дна». Когда я приехал туда, то увидел что адвокат Степа уже сам слегка шел ко дну, так как на его столе стояла бутылка вискаря, закуска и пара пустых рюмок. Степа был навеселе, поэтому предложил мне:

– Здаров, вот и ты , а я как раз уже стол накрыл. Отметим наш успех.

Я попытался вернуть его в реальный мир, сказав:

– Погоди а что с судом то? Мы же собирались отрепетировать все наши действия в последний раз.

– Да все нормально там будет, у них шансов ноль. Документы я уже подготовил. Пей, не парься, сейчас еще девчонки подтянутся. Они уже едут с клуба.

Степа налил полную рюмку виски и протянул ее мне, а его глаза в тот момент выражали неподдельную радость. Толкнуть бы мне тогда эту рюмку ему в лицо, хотясейчас я бы наверное разбил об его голову всю бутылку.

– Пей, не парься, давай, – настойчиво предлагал мне он.

Я согласился и выпил, но только лишь для того, чтобы он отвязался. Но адвокат Степа на этом не остановился: «Эй девчонки» – громко позвал он двух местных, грудастых бармэнш в черных сетчатых колготках с глубокими декольте, которые ходили по залу и предлагали всем бесплатные шоты, – налейте ему текилы. Бармэнши конечно же живо откликнулись на предложение Степы, поэтому через пару минут одна из них уже сидела у меня на коленях и вела задушевную беседу о разных перепитиях сложной взрослой жизни. Дальше все было как в тумане. Очнулся я у себя дома, только утром следующего дня, рядом со мной лежала какая-то тощая, страшная, рыжая девка. Она совсем не была похожа на одну из тех фигуристых, грудастых барменш с кем я начинал отмечать прошлый вечер. В ужасе от случившегося, я грубо толкнул ее кулаком в бок, и спросил:

– Ты кто?

Рыжая девка была пьяна гораздо сильнее меня, поэтому лишь что-то невнятно промычала мне в ответ. Затем она вдруг сдвинулась на край кровати, свесив голову вниз, ее начало рвать прямо на пол. При виде этого, я с криком: «Бляяяя, да погоди ты я хоть тазик найду», вскочил с кровати и побежал в ванную. Вернувшись, я понял что не успел, она уже успела наделать «делов». Увидев лужи зеленой блевотины на полу меня вдруг охватила дикая ярость, поэтому я резко схватил полубесчувственное тело этой рыжей девки в охапку и потащил в ванную. Усадив эту рыжую алкашку в чашу ванной, я включил холодный душ, но вначале окатил свое лицо и голову, а уже только затем начал поливать ее. Она быстро очнулась от струй холодной воды, и заорала, пытаясь отталкивать мою руку с душовкой от себя.

– Что тебе нужно, похел на хер, убери от меня воду, – яростно визжала она, пытаясь отмахиваться руками от струй холодной воды.

– Уберу когда скажешь кто ты такая и откуда тут взялась? – кричал ей я.

– Я Ира ,из клуба вчера там была с тобой.

– А где адвокат ? Какой адвокат ?

– Степа, блеать – орал на нее я.

– Степа там остался, мы же с тобой уехали раньше, ты быстро накидался и сказал что пора домой.

– Бля….., только и вырвалось у меня.

В сердцах я бросил душовку в ванную и крикнул рыжей девке:

– Собирайся и сваливай побыстрее.

Я посмотрел на свои часы, почти 10 часов утра. Я опоздал, судебное заседание уже началось, а меня жестко штормило от алкоголя, при этом все мои документы и адвокат непонятно где. Оставалась еще надежда, что он появится в нужный момент и все решит. И вот я нахожусь на решающем для меня заседании суда, меня мутит, хочется пить, кружится голова. Время идет, а моего адвоката Степы все нет. После некоторого ожидания судья сказала: «Ну что же продолжаем заседание». Я попытался протестовать: «Подождите, мой адвокат еще не приехал»

Я начал судорожно писать Степе сообщение: «Ты где? Куда пропал?»– в ответ ничего. В отчаянии я даже нажал вызов – в ответ услышал: «Телефон абонента выключен или вне зоны действия сети». Я попытался как-то пояснить судье, что папка со всеми моими документами у адвоката и в этот момент случилось то, чего я не ожидал, бывшая жена отца достала из своей сумки и передала судье ту самую папку. Да это была та самая «моя папка». Та что вчера осталась у адвоката Степы. «Значит свершилось худшее, адвокат оказался тоже заодно с ними», – с грустью подумал я. Итак я просчитался в выборе своего защитника, поэтому в дальнейшем на суде мне оставалась только лишь исполнять роль безвольного наблюдателя. Остаток заседания суда прошел быстро. Мне дали подписать какие-то бумажки, затем еще. Я даже не смотрел и не читал что там в них было.

Вскоре заседание кончилось и я вышел из зала суда. В коридоре я увидел бывшую жену своего отца, она с кем-то говорила по мобильному телефону. Я быстро подошел к ней и грубо дернул за руку, так что она невольно сбросила вызов.

Спрятав от меня руку с телефоном, она недовольно протянула:

– Что это еще за дела?

– Как мои документы оказались у тебя ? – спросил я.

Она улыбнулась, и, погладив меня по руке, сказала:

– Как бы тебе сказать попроще, в общем, ты разве не в курсе что мы со Степой теперь вместе?

Больше говорить с ней мне было не о чем. От осознания очередного предательства мне стало настолько обидно, что на глазах выступили слезы. Я не мог допустить, чтобы кто-то увидел меня в таком виде, поэтому повернулся и почти бегом покинул здание суда.

Да, в итоге я проиграл это дело, но у меня оставался конечно же шанс попытаться обжаловать решение суда. Для этого я обратился в первую попавшуюся контору, но те, узнав с кем я хочу судится, конечно же сразу отказались. Итоги суда для меня оказались неутешительны. Я получил лишь ничтожную часть той суммы, на которую рассчитывал. Через 10 дней решение вступило в силу. Вместе с ним закончилась и моя старая, сытая, уверенная жизнь. Теперь мне нужно было самому найти способ зарабатывать себе на хлеб. Внезапно оказалось, что я – 30 летний безработный, бывший мажор, который толком в этой жизни нигде не работал. У меня за плечами только диплом о вышке и несколько неудачных попыток начать свое дело. Что же как говорят дорогу осилит идущий. Мне пришлось начать все с нуля. Все мои успешные друзья и знакомые сразу же куда-то исчезли, поэтому помощи ждать было неоткуда. Я попытался найти себе любую работу, лишь бы только зацепиться где-то, но меня не брали даже обычным продавцом – сторожить товар в тех магазинах, где почти нет клиентов. На собеседованиях проницательные эйчары говорили мне что для таких обычных должностей у меня слишком солидный вид. А для руководящих, мне не хватало опыта и связей. Все изменилось, когда через несколько месяцев жизни в режиме жесткой экономии, мой «солидный» вид куда-то исчез, а лицо и взгляд приобрели типичную для бедных людей усталость и грусть, да и модная одежда стала потертой и застиранной, поэтому не выглядела так вызывающе. Я перестал каким-либо образом выделяться и слился с толпой обычных нищебродов, штурмующих офисы в поисках хоть какой-либо работы. В конце концов мне удалось найти то место, где людям дают второй шанс – отдел продаж в фирме торгующей парфюмерией и косметикой. Все же я немного разбирался в этом, поэтому мог хотя бы описать отличия ароматов друг от друга. Меня вначале взяли в штат помощником менеджера по продажам, поэтому первое время я работал только за голый оклад рядовым стажером на холодных звонках. Я с трудом выживал на такую мизерную сумму, даже голодал и начал уже даже подумывать о том чтобы уволиться и пойти в такси, но вскоре мне несказанно повезло – один из постоянных менеджеров в отделе продаж, попался на сливе клиентской базы конкурентам, поэтому был уволен, а я занял его место. В той компании где я работал, практиковали увольнение с рабочего места всего за один день, так что бывало утром еще сидит один сотрудник, а к вечеру уже другой. Так и я – утро начал с полуразвалившегося стула, стоящего в проходе между столами у дверей офиса, а вечер – уже сидя в модном большом кресле, обитом экокожей, наслаждаясь видом из окна и большим монитором компьютера. Снова перед моими глазами мелькнули далекие перспективы – карьерный рост и успешный успех, но что-то в этом плане пошло не так. Поэтому я застрял на одном месте на несколько лет. Затем приоритеты сменились, пришло неожиданное усыновление-отцовство и все как-то закрутилось, завертелось вокруг других вещей, отличных от бесконечной работы и безумной гонки за материальными благами.

Глава 24 Работа

После своего весьма внезапного «отцовства», у меня появилась острая потребность часто отпрашиваться с работы. Для этого, первое время я придумывал различные отговорки для начальства вроде: забыл ключи дома, труба протекла, к зубному надо. Но вскоре запас моих идей иссяк, поэтому мои частые исчезновения в течении рабочего дня начали вызывать недоуменные взгляды и вопросы у остальных коллег по отделу, поэтому я понял что пришло время во всем признаться своему начальству и попробовать как-то договориться. Не сказать чтобы заменить меня было некому. Всего вместе в нашем отделе работало семь человек – четыре менеджера, пожилая кассирша и начальник, вернее начальница. Это была «девушка» возрастом слегка за тридцать, работавшая без особого воодушевления, в основном от отпуска до отпуска. Мужа, детей, семьи у нее конечно же было и быть не могло, ведь все немногочисленные претенденты на роль партнера по жизни отсеивались ею по причине полной непригодности. А проверяла она их, словно кандидатов на работу, подвергая различным испытаниям и тестам. Говорят, что особо устойчивые, даже выдерживали несколько свиданий. А затем приходила пора отпусков и наша начальница отправлялась на поиски заграничного мужа, но как не удивительно, тоже претерпевала фиаско. Видимо это была карма. Официально звали нашу начальницу – Мария Витальевна, но за глаза все называли ее «Наша Маша».

У той компании где я работал был современный офис – без всяких этих вот устаревших кабинетов и перегородок, поэтому все мы сидели в одном общем помещении – «опенспейсе», где только для Маши, все же отгородили небольшую нишу в углу, напротив входной двери в офис, чтобы она видел кто и куда входит и выходит, потому что при таком количестве людей в нашем отделе иногда кто-то мог «потеряться». «Наша Маша» была не в самом лучшем настроении, в черной одежде, без макияжа, а на столе прямо перед ней стояло два больших стакана с кофе, купленные ей по пути на работу. Я подошел к ее столу без приглашения и сел на стул стоящий рядом. Какое-то время она молча сидела, не обращая внимание на меня, и продолжала пристально смотреть в экран монитора. Я тоже сидел молча смотря на нее думал: – «А это забавно, она видимо делает вид что работает».

– Что ты хочешь? – продолжая смотреть в экран, не очень дружелюбно спросила она.

Стараясь придать лицу как можно более серьезное выражение , я ответил:

–Тут такое дело. Я усыновил ребенка, поэтому теперь мне нужно каждый день ездить забирать его со школы.

Такого поворота событий моя начальница явно не ожидала, поэтому оторвавшись от созерцания экрана и повернув голову в мою сторону, она насмешливо спросила:

– Ты это серьезно? У тебя что есть ребенок? Насколь я знаю, у тебя ведь даже девушки нет.

«И зачем я только сказал ей, что усыновил ребенка, – пронеслось у меня в голове, – пусть бы думала что родной, сейчас начнутся расспросы: откуда, зачем , что, почему и всякие сплетни по офису». Но отступать уже было некуда, поэтому я должен был как-то объясниться, при этом сохранить серьезность своих намерений:

– Девушка у меня была. Но дело не в этом. Понимаешь, этот ребенок – он инвалид, проблемы у него с ногами, сам ходить может, но с большим трудом. Я бы никогда не стал вас о чем-то просить, но сейчас мне нужно очень, – начал оправдываться я.

Маша немного помолчала, видимо придумывая ответ, затем строго произнесла:

– В общем давай так, если это шутка, то не очень смешная. У меня нет на них времени. Иди лучше работай. Сделаем вид, что ничего не было. А если ты не шутил – то я в это не верю, бред какой-то, одиноким мужикам не дают детей, тем более таким как ты, – насмешливо сказала она и отвернулась к экрану своего монитора.

Но я не уходил, продолжая молча сидеть у ее стола, словно бродячая собака, выпрашивающая еду у прохожего. Маша повернулась ко мне и удивленно посмотрела прямо мне в глаза. Я тоже не отводил от нее своего взгляда, и некоторое время мы так неподвижно сидели, смотря друг на друга. Я первым решил прервать это странное противостояние взглядов, достал свой мобильный телефон из кармана и ткнул его экраном прямо перед ней, со словами: «Вот смотри, на этом фото мой приемный сын».

Увидев фото Ивана, Маша застыла на некоторое время, недовольное выражение ее лица сменилось удивлением, затем природное любопытство взяло верх над недоверием и она спросила у меня:

– А есть еще его фото? Можно я посмотрю?

– Да, с этими словами я протянул ей свой телефон.

Маша полистала фото Ивана в галерее моего телефона, затем спросила:

– И сколько ему лет?

– Пятнадцать почти. Зовут Иван.

– И как давно он у тебя живет?

– Месяц почти. Сейчас в школу его оформил. Беготни много , потом будет меньше, но его надо забирать раз в день , мне нужно будет уезжать на пару часов.

Маша вернула мне телефон и после некоторой паузы спросила:

– А ты если честно меня удивил, как тебе это удалось если не секрет ?

Я отвел глаза и ответил расплывчато:

– Это долгая история , но если очень захотеть, то все реально.

Неожиданно, своими словами, я вызвал у своей начальницы приступ откровенности:

– Если честно , я тоже о таком иногда думала. Но не решилась и наверное никогда не решусь.

– А ты попробуй , вдруг получится, – внезапно предложил ей я.

В ответ на мои слова Маша вдруг преобразилась, выпрямила спину, гордо посмотрела на меня, а затем резко произнесла:

– Я не готова к такому самопожертвованию, все-таки для меня свое – это свое, а чужое – это чужое.

В ответ на это, я тихо произнес:

– А что тебе мешает делать свое? Может быть надежда на волшебный случай?

После этой фразы я понял что сделал ошибку, но было уже поздно. Маша раздраженно посмотрела на меня и сказала:

– Это не твое дело, ладно иди куда просился, просто не забывай что у тебя зарплата идет в процентах от продаж, а не от просиженных часов на работе, твои заказы получит другой, не сделаешь план, не получишь премию, долго держать такого сотрудника никто не будет.

– Я справлюсь, я все равно приезжаю по утрам на час раньше и обед мне можно сократить, получится плюс два часа в день. Этого мне хватит, чтобы успевать все делать и забрать сына из школы, – пытался заверить ее я.

– Ладно, посмотрим что у тебя получится, но учти план продаж никто не отменял, – снисходительно произнесла Маша.

– Буду стараться все успевать , другого выхода теперь нет, – бодро уверовал ее я.

– Ладно иди работай, – сказала мне она.

Наш разговор закончился и я снова вернулся за свой рабочий стол. В тот момент я был несказанно рад такому простому исходу событий, ведь изначально я готовился к длинному и нудному противостоянию, с кучей бумажек и разного рода разрешений от вышестоящего начальства. Кроме этого я был всецело во власти своей начальницы Маши. Ведь моя зарплата состояла из «белого» копеечного оклада и «серой» премии за выполнение плана, а план мне конечно же составляла она и премию выписывала тоже. Каждый месяц я ждал этого дня как экзекуции – чего-то наподобие публичной порки. Мне требовалось обязательно доказать ей, что я работал и выбить себе свою зарплату. Все это было непросто, продажи нашего отдела в последние месяцы шли не очень и чаще всего я делал самую грязную работу – холодные звонки и выезды на «разведку», а выхлопа от этого почти не было. Тем не менее, думаю, я все же доказывал свою полезность, и, наверное, это было важно для Маши и руководства. В конце концов везде нужен такой человек как я – самый обычный, не боящийся черной работы и не имеющий больших амбиций. Тот который будет моча тянуть свою лямку изо дня в день. Своего рода уборщик, только без швабры. Со мной можно было не церемониться и не особо любезничать, мое мнение никому не интересно. Думаю, руководство знало что я не могу просто так уйти, хлопнув дверью, потому что мне некуда уходить. А теперь еще связал сам себя по рукам и ногам жизненными обязательствами, и сдуру сам поведал об этом начальству. Ну не идиот разве? Впрочем, наверное на ошибках и строится наша жизнь. Мы делаем их, затем исправляем или пытаемся исправить, затем все это повторяется снова и снова и так до самого конца. Жизнь без ошибок – как минное поле, редко кому удается пройти его.

Глава 25 Вымогатели

После звонка от неизвестного мне вымогателя прошло несколько дней. Все это время я был очень обеспокоен и не находил себе места. Найти нужную сумму для откупа, я бы никак не смог, даже если бы продал все что у меня есть и набрал кредитов, а в полицию идти с моей биографией был тоже не вариант. Мне оставалось только бросить все и уехать, но когда у тебя приемный ребенок-инвалид, это не так-то легко сделать.

Близился назначенный вымогателем срок, а решения у меня не было, поэтому я решил сам дозвониться до него, но не вышло, металлический голос робота в телефонной трубке отвечал мне что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Что делать дальше я не знал, поэтому сидел на своем рабочем месте и задумчиво крутил свой телефон в руках. Оставалось только ждать, когда этот человек сам выйдет со мной на связь. В итоге он не заставил себя долго ждать. Звонок вымогателя прозвучал в середине дня, но в трубке я услышал уже совсем другой голос – более вежливый и сдержанный. Мне даже показалось, что это говорит женщина. Голос в телефонной трубке осторожно спросил меня:

– Здравствуйте, я по поводу денег, вы все собрали? Готовы привезти?

Мне нужно было любой ценой попробовать заставить этот незнакомый голос говорить как можно дольше, быть может по каким-то интонациям или словам я смогу хоть как-то понять кто это и что с этим делать, поэтому я спросил:

– В прошлый раз мне звонил другой человек. А вы кто?

Голос в трубке ответил:

– Это не важно, скажите вы подготовили деньги?»

– Как это не важно, – возмутился я, – Я же должен знать кому я отдаю деньги. Скажите в итоге какую сумму вы хотите получить?

Голос в трубке немного помолчал, как будто советуясь с кем-то, затем произнес, – 10 миллионов.

– Хорошо , я готов встретиться, сегодня можно ? – выпалил я.

Голос в трубке опять замолчал , скорее всего опять совещался с кем-то.

Через несколько секунд голос ответил:

– Приезжайте через час на площадь в центре города, а затем я вам позвоню и скажу точное место, где мы там встретимся.

– Хорошо, я приеду, ждите.

Закончив разговор, я быстро выбежал из здания своего офиса, даже не отпрашиваясь у начальницы. На тот момент мне было уже все равно что будет дальше, нужной суммы для выкупа я не собрал и единственное, что я хотел – так это увидеть лицо или лица своих горе-вымогателей, а также попробовать понять, какой компромат у них есть против меня и что с этим делать.

В назначенное время я стоял на центральной площади нашего города, абсолютно не зная, куда мне идти и что делать, но видимо вымогатели уже как-то следили за мной, потому что внезапно за моей спиной послышалось негромкое: «Здравствуйте». Я обернулся, передо мной стояла невысокая крашеная блондинка, средних лет. Она была одета неприметно – в светло-синие старые джинсы и коричневую вязаную кофту, а в руках держала белый пакет с чем-то по очертаниям похожим на сумку. Она явно нервничала, поэтому сразу же настороженно спросила:

– Вы принесли? Давайте быстрее, мне нужно бежать.

Я смотрел на нее внимательно , пытаясь понять все же кто она такая. Внешность ее не выдавала принадлежность к какой-либо профессии. Возраст около 40 лет. Обычная, простая одежда, без особых изысков. А свое лицо она прятала за большими темными очками. Она могла быть кем угодно от врача до продавщицы.

Я сказал ей:

– Деньги у меня в банковской ячейке. Можем прямо сейчас вместе поехать и снять. Я же не сумасшедший разгуливать по городу с такой суммой»

В ответ она начала нервничать:

– Я не знаю что делать. Вас же просили все привезти сюда. Никуда я с вами не поеду.

Я быстро подошел к этой женщине, взял за руку чуть выше локтя и сказал: «А теперь пойдемте со мной».

Она попыталась вырвать свою руку, но я не отпускал.

– Я сейчас закричу что вы меня бьете», полицию позову, – попыталась испугать меня она.

В ответ, я выпалил:

– Нет, не закричишь, тебе же нужны деньги , а вот я хочу увидеть твоего хозяина, веди меня к нему.

Она ничего мне не ответила, поэтому мы стояли рядом и смотрели друг на друга.

– Вы понимаете что речь идет о жизни ребенка ? Инвалид он, плохо ходит – пытался разжалобить ее я.

В тот момент у этой женщины вдруг зазвонил телефон. Она достала его из своей сумки, чтобы ответить, но я опередил ее, выхватил телефон из ее рук и поднес его своему уху.

– Алло, – громко произнес я.

В ответ в телефоне я услышал лишь гудки. Видим я облажался и спугнул его. На какой-то момент я ослабил хватку и женщине все же удалось вырвать свою руку из моей. Она отскочила от меня на расстояние нескольких метров и начала говорить жалобно, словно оправдываясь:

– Я правда не знаю кто вы и что от вас хотят. Меня просто попросили забрать посылку. Вы уж простите меня.

– А где вы работаете ? – спросил ее я.

– В обычной курьерской службе, мне сегодня поступил заказ, забрать посылку от одного человека и привезти ее в ячейку. Я правда больше ничего не знаю. У меня тоже есть дети. Отпустите меня пожалуйста

Женщина сняла свои темные очки. Я посмотрел в ее грустное, усталое лицо и понял, что она действительно говорит правду. Никогда в своей жизни она не занималась чем-то криминальным, просто хотела заработать немного денег. Ничего личного. Обычная история для большого города, где многие не живут, а выживают на те жалкие копейки что им платят вместо зарплаты. Я и сам был такой, поэтому отпустил ее. Она уходила молча, пятясь спиной, словно боялась, что я прыгну на нее. А я стоял неподвижно. Эта женщина была мне бесполезна. Оставалось лишь ждать следующего хода от вымогателя и быть готовым ко всему.

Глава 26 Последний шанс

Это была одна из тех встреч что я пытался избегать в последнее время. Встреча с человеком из прошлого, которого я когда-то хорошо знал, но теперь, в новых условиях и реалиях не мог общаться на равных. Мое текущее материальное положение не позволяло этого сделать. Да, так был и будет устроен тот мир, где я вращался раньше – встречают по одежке. Вот поэтому при случайной встрече с такими людьми я использовал несколько сценариев: либо делал вид что не знаю этого человека, либо дежурно здоровался и шел дальше, либо перекидывался парой слов – «смол-талк» как говорят англичане, но не больше. Не могу сказать что и те люди с кем я общался раньше особо горели желанием со мной разговаривать. Обеднев, я потерял для них всякий интерес. В общем это было взаимно. А все наши диалоги обычно заканчивались на коротком вопросе и ответе:

– Как ты?

– Нормально.

Дальше следовало неловкое молчание, отвод глаз в сторону и после чего каждый шел по своим делам. Некоторые даже сами сторонились меня словно прокаженного, что впрочем меня даже радовало, так как упрощало неловкую ситуацию.

Я встретил свою старую знакомую в самом обычном супермаркете нашего города. Она что-то покупала по работе для офиса, а я стоял в очереди перед отделом готовой еды. Наши глаза встретились, я сразу же узнал ее, а она меня. Она была одета стильно, со вкусом, в дорогие бренды, ее каштановые волосы были красиво уложены словно только что из салона. Я почувствовал неловкость, но не отвел глаза, смотрел на ее словно ребенок на дорогую игрушку, которую ему никогда не купят родители, ожидая что она просто пройдет мимо. Но она узнала меня и остановилась. В тот момент ни один из моих привычных сценариев для общения с людьми из прошлой жизни не сработал, поэтому мы поздоровались и начали разговаривать. С ее стороны я не почувствовал к себе какого-либо снисхождения или пренебрежения, поэтому расслабился и даже начал шутить. Она позвала меня выпить кофе, я согласился. В том же супермаркете мы нашли небольшую кофейню, где вместо столиков была барная стойка с высокими стульями. Я заказал себе большой латте с корицей, она эспрессо. Она запрыгнула на стул рядом со мной и небрежно бросила на стол свою сумку из дорогой белой кожи.

– Ну рассказывай? – простодушно начала она.

– Даже не знаю с чего начать – загадочно ответил ей я.

– Ладно, расскажи тогда мне главное событие твоей жизни за последнее время?

«Как странно, – подумал я , – неужели она действительно может вот так свободно общаться со мной и ей интересно что происходит в моей обычной, серой жизни? Если посмотреть на нее то вообще не скажешь что она где-то работает, вечера в спортзале, а отпуск она проводит скорее всего на различных курортах. Обычный образ жизни для таких людей. Я помнил что она старше меня, наверное лет на 10 не меньше. Она конечно же еще пытается остановить время, но возраст скрывать все сложнее. Это уже прослеживалось в некоторых чертах ее лица, видны морщины вокруг глаз и рта, а также складки на шее».

Я решил соврать ей, сказав:

– Да ничего особенного пока у меня не случилось, живу, работаю.

– А у меня свой бизнес, плюс я участвую в еще несколько проектах.

– Отлично, я рад что у тебя все получается.

Я соврал ей, кому хочется слушать про чужие успехи, особенно когда своих нет. Тем не менее общение все еще было приятным.

– А ты работаешь сейчас где-то или уже свой бизнес? – поинтересовалась она.

– Я работаю обычным продажником, как говорят на дядю, – ответил ей я.

Она была немного удивлена моим ответом, поэтому задумалась, словно решала стоит ли задавать мне следующий вопрос или нет, а потом спросила:

– Я понимаю что мой вопрос может быть слегка странный, но мы уже взрослые люди. Я тут в последнее время думал, много обо всем и решила что готова к семье и к детям. Что ты об этом думаешь?

«Она что предлагает мне заделать ей ребенка? – подумал я, – На такое я пока не готов». Вот так бывает, мне везет – случайная встреча, с приглашением выпить кофе вдруг превращается в предложение сожительства с обязательствами. Я помню наш с ней

– Думаю что это хорошая идея, но я наверное не смогу тебе в этом помочь.

– Вот хорошо что ты меня понимаешь, как никто другой, можно сказать с полуслова, но я все же хотела бы сделать это именно с тобой.

Я долго думал что ей ответить, затем решил сказать правду:

– Я даже не знаю как тебе это сказать, но у меня у самого есть ребенок. Так вышло что я усыновил мальчика.

– В это конечно сложно поверить, но я тебе верю, – удивленно сказала она. Ты….. ты воспитываешь его один, без жены?

– Да.

– Давно?

– Нет, всего пару месяцев.

– Понятно.

А потом случалось то что сразу же напомнило мне о том, что я общаюсь с представителем жесткого и циничного мира трезвого расчета, где особо не задумываются над чьими-то чувствами, да и вообще ни над чем не задумываются кроме себя и денег, которые нужны для обеспечения комфортной жизни без особых забот и напрягом.

Она задала свой финальный вопрос и он звучал довольно странно, буд-то бы речь идет о какой-то вещи или игрушке из магазина:

– А ты не мог бы вернуть его обратно? Ты же говоришь что он у тебя всего два месяца? Это не такой долгий срок.

– Кого вернуть? – поначалу не понял ее я.

– Ну пацана этого, зачем он тебе?

– Ты сейчас по-моему что-то не то говоришь, давай не будем об этом, – попытался осторожно уйти от ответа я.

Но она решила идти напролом как танк и повторила вопрос:

– Зачем тебе этот ребенок? Давай попробуем создать что-то вместе, и ты сможешь работать у меня в фирме или я поговорю со знакомыми, найдется место где-нибудь.

Я посмотрел ей в глаза, в тот момент теперь уже она в свою очередь выглядела словно ребенок, который хочет любой ценой получить что-то. Что же ей простительно, она была из богатой семьи и всегда привыкла получать то что хочет, поэтому я решил не спорить с ней.

– Хорошо, я подумаю обо всем, оставь свой номер, я тебе наберу.

– Пиши, – согласилась она, и начала диктовать цифры 940……, он не менялся в общем-то.

– Да, я проверил, все так, – сказал я , достав свой телефон.

– Ладно я пойду, мне нужно работать, спасибо за кофе.

Она ушла, оставив меня полным смятения и изумления от только что произошедшего. Снова передо мной замаячил призрачный шанс вернуться к прошлой жизни, вернуться в то комфортное состояние, в котором я привык быть всегда. Она могла дать мне не только ребенка, но и шанс стать кем-то в этой жизни. Хотя в целом все это было больше похоже на золотую клетку – только для мужика, с учетом полной зависимости от новой пассии. К тому же был шанс что я просто ей надоем и буду выкинут на улицу как ненужное домашнее животное. В целом, то что она мне предлагала было ужасно – предать человека который доверил мне свою жизнь, сдать его обратно словно ненужную вещь. Возможно в будущем так же она поступит и со мной. Я не перезвонил ей, удалил ее номер из своего телефона, и не потому что боялся своей слабости, а для того, чтобы вообще никогда не вспоминать про это.

Глава 27 Вежливость

Я уже давно не испытывал такое странное чувство. В первый раз сказать кому-то слово, которое раньше для меня всегда звучало как символ унижения. Да это было действительно очень странно – просто сказать кому-то «спасибо». Просто так, не по необходимости, не потому что этот человек мне нужен или от него что-то требуется. Тогда в первый раз, я очень долго не могу подобрать нужное слово для ответа. Затем внезапно у меня вырвалось – «спасибо» и на душе стало так легко и свободно. Мне помогли, я тоже кому-то помогу, значит я нужен, значит я такой же как все, я тоже в какой-то мере хороший человек. Сейчас все это уже стало обыденностью. Я даже не обращаю внимание сколько раз за день я могу сказать кому-то это слово. Но первый раз не забудется никогда. Почему же я так изменился? Может быть потому, что сейчас я не могу жить без помощи других людей? Мне постоянно нужна помощь различных людей – волонтеров и сотрудников из фонда помощи инвалидам, людей в транспорте и на улице, когда мы с Иваном едем куда-то без машины.

Когда-то давно, в той лишенной многих проблем, прошлой жизни, мой день начиналось с выбора одежды и планов на вечер. Сейчас мой день начинается с приготовления завтрака и быстрой поездки с Иваном до школы, затем я спешу на работу. А вечером все повторяется только в обратном порядке Все конечно же стало чуть проще, когда удалось приобрести старую машину, которая скрипела, рычала, но тем не менее довозила меня куда нужно.

Как-то одним вечером, несколько дней назад, перед ужином мне срочно понадобилось сходить за хлебом, и я решил не париться с машиной, а по-быстрому дойти до нужного места пешком. К тому же на обратном пути можно было зайти и бахнуть стакан-другой пиваса в небольшой забегаловке, расположенной на пересечении двух соседних улиц. В последнее время я стеснялся пить что-либо алкогольное дома при Иване, боялся, что он будет просить налить и ему, поэтому выпивал только где-то вне квартиры, при этом наивно полагая, что алкоголем от меня не пахнет и изменений в моем поведении не чувствуется.

В супермаркете возле отдела готовой еды, я немного задумался и завис словно робот, стоя неподвижно. «Разбудила» меня словами: «Бургеры и пицца там справа за колонной» толстая продавщица из этого отдела. Видимо моя внешность бедного, безнадежного холостяка сыграла свою роль, поэтому она решила помочь мне в поисках быстрого и дешевого ужина. Было немного странно слышать от незнакомого человека мнение о своей принадлежности в этой жизни. Видимо со стороны я выгляжу как человек, который не способен приготовить себе даже простой ужин, а на нормальную еду не всегда хватает денег. Хорошо что в реальности все не совсем так безнадежно. Приятно осознавать, что я стал выше этого. Купив все что требовалось из продуктов, я вышел из супермаркета с небольшим пакетом. Кроме хлеба и молока, я также взял в одном из отделов супермаркета пол-литра разливного пива в пластиковой бутылке, затем украдкой выпил его быстро, почти залпом, спрятавшись в месте для курения неподалеку от входа супермаркета, в небольшом закутке, расположенным между рекламным щитом и стеной. По пути домой я к тому же решил немного прогуляться, сделал круг и пошел по широкому тротуару, разделявшему две полосы весьма оживленно и шумной дороги. Сам тротуар представлял собой что-то вроде мини-сквера. По его краям с обоих сторон росли большие, высокие деревья, а кое где стояли лавочки для прохожих. Вечерело и людей вокруг почти не было видно. Я неспешно шел по этому тротуару, слушая шум проезжающих мимо машин, как вдруг за моей спиной послышался громкий звук автомобильного гудка. Почти инстинктивно я отпрыгнул в сторону. Мимо меня на большой скорости промчался черный внедорожник со «стандартными» для такой машины атрибутами: блатные номера, громкий выхлоп, глухая тонировка всех стекол вкруг. От наглости водителя внедорожника у меня затряслись руки. Ехать по тротуару да еще и на такой скорости это беспредел. За такое по-хорошему отрывают зеркала и бьют морду, но сейчас я был не в том положении чтобы ввязываться с такие конфликты. Поэтому посмотрев вслед этому внедорожнику я махнул рукой и лишь выругался со словами: «Да куда же ты летишь бля, дороги что ли тебе мало». Внезапно, этот черный внедорожник, словно его водитель услышал мои слова, остановился. На корме машины загорелись огни заднего хода и он начал медленно двигаться обратно ко мне. При виде этого в моей голове пронеслось: «Что ему нужно? Разобраться? Ок, ну давай, попробую сломать ему зеркало. Хотя, чего это я так расхрабрился, а вдруг у этого водилы травмат или их там внутри целая толпа? Изобьют, попаду в больницу и что тогда будет с Иваном?». От этих мыслей на моей душе стало тревожно, и даже захотелось убежать, но я был зажат на этом тротуаре между двумя автомобильными дорогами и вряд ли через одну из них мне бы удалось безопасно перебежать в вечернем сумраке. Поэтому я продолжил идти словно ничего не происходит. Черный внедорожник поравнялась со мной и некоторое время ехал рядом, а я, будто бы не замечая его, так и продолжал идти по краю тротуара. Стекло ближней ко мне, пассажирской двери открылось, из него почти по пояс высунулась молодая, красивая, яркая блондинка. На ней было надето что-то вроде короткого спортивного топика из которого почти вываливалась ее приличных размеров грудь. Блондинка была уже на веселе и явно под чем-то, поэтому смотрела на меня округлыми, полубезумными глазами. «Привет, да стой ты уже наконец, – звонко закричала она, толи мне, толи водителю. Затем повернулась и что-то сказала кому-то, сидящему внутри машины. Я остановился, черный внедорожник тоже. Веселая блондинка скрылась внутри машины. А из окна внезапно высунулся другой человек, по-видимому водитель внедорожника, сидевший за рулем. Я сразу же узнал его, даже несмотря на темные очки и густую, черную бороду. Это был в прошлом мой хороший знакомый в кавычках, представитель другой, скажем так конкурирующей банды мажоров нашего города – сын бывшего прокурора города Степа Магашин. Когда-то давно он и его братец что-то не поделили с одним из моих друзей и после этого получили знатных люлей на «стрелке». Хотя стрелкой конечно сейчас это можно назвать с трудом, так легкая стычка не больше. Но тогда мы воспринимали все это серьезно, ведь мы только начинали жить, насмотрелись сериалов о бандитах и каждый из нас пытался показать свою значимость в нашем городе. Сам Степа тогда отделался лишь легким испугом и разбитой губой, а вот его братцу сломали пару ребер. Я в том «махаче» участвовал больше как зритель, хотя и стоял по правую руку от их оппонента. Может поэтому они меня и запомнили, хотя о чем это я, мы тогда почти все вращались в одной тусовке, просто с кем-то общались больше, с кем-то нет, но все знали друг друга в лицо.

Степа снял очки и спросил у меня:

– Здорово дружище, узнал ?– после чего широко улыбнулся.

– Да, узнал» – сухо ответил ему я.

Степа, все еще продолжая изображать друга, великодушно спросил:

– Куда идешь ? Может подвезти тебя?

Я же, все еще надеясь закончить этот разговор мирно, вежливо отказался:

– Нет, не надо, я уже почти дома.

– Так ты пешком что ли? – с плохо наигранным разочарованием протянул Степа.

– Да, – ответил я.

– О, спортсмен, молодец, учись Санек, – сказал Степа какому-то человеку, сидящему внутри машины.

И снова повернулся ко мне:

– А что может помочь тебе чем? Деньги, девушки ? Вон у нас Натаха есть, она может помочь».

Белобрысая пассажирка, услышав эти слова, взбесилась:

– Ты что офигел? Я с лохами не сплю – обиженно крикнула она Степе.

– Заткнись, тебе не разрешали говорить, – грубо перебил ее Степа.

С заднего сиденья раздался хрипловатый голос:

– А ты сколько получаешь то сейчас Илюш? На еду то хоть хватает ? наверное тысяч 30, да ?

Тот кто произнес эти слова явно тоже меня знал. «Ну вот мирно разойтись походу не получится», подумал я, и почувствовал как волна гнева застилает мой разум итак уже слегка затуманенный алкоголем.

– Пошел ты нахер, – сказал я ему и быстро зашагал прямо по тротуару.

Вначале я немного оторвался от черного внедорожника Степы и даже подумал что он уехал. Но, как оказалось, он не отставал от меня, вскоре я почувствовал приближение его машины, а затем легкий толчок в спину бампером. Я обернулся. Меня тут же ослепил яркий свет фар, а затем послышался женский смех и крик Степы с предостережением: «Сука, только попробуй ударить по капоту – за всю жизнь не рассчитаешься. Я ничего не ответил на это, просто обернулся и пошел дальше прямо по тротуару. За моей спиной послышался хохот и крики, затем все резко затихло. Мне даже показалось что черный внедорожник остался позади, поэтому я, стараясь не оглядываться, ускорил свой шаг. Через несколько секунд, позади меня послышался громкий рев стартующего двигателя черного внедорожника Степы. «Разгоняется, неужели он меня переедет? – пронеслись в моей голове ужасные мысли. «А ведь он может, и нихера ему за это не будет», – с горечью подумал я. Рев двигателя внедорожника становился слышен все ближе и ближе. Значит они явно ехали в мою сторону. Мне стало страшно и хотелось сойти с тротуара в сторону, чтобы спрятаться за ближайшим деревом, но я продолжал упрямо идти вперед, не оборачиваясь. Затем каким-то шестым чувством, я понял, что внедорожник уже совсем близко. Еще через несколько мгновений, я резко сделал шаг вправо и заскочил на бордюр на краю тротуара. Черный внедорожник в тот же миг с резким шумом пролетел мимо меня, а чья-то рука из окна прямо на ходу попыталась схватить мой пакет с продуктами, но я не отпустил его. Пластиковый пакет не выдержал нашего противостояния и порвался, а все его содержимое покатилось по асфальту. Большим, белым пятном, на нем стало расплываться молоко.

Смотря вслед уезжающему внедорожнику, я сказал только одно слово и это было не ругательство. Я сказал им: «Спасибо. Спасибо вам, что я остался жив». В конечном виде это было не так уж и мало в свете последних событий моей жизни.

Глава 28 Внезапное свидание

После той странной встречи у дома Иван стал часто переписываться с Аней в местной социальной сети. Он делал это только по вечерам, пытаясь создать впечатление занятого человека. С каждым днем Иван становился все смелее и наконец сам предложил Ане вместе сходить в кино. Аня легко согласилась на это, ведь она воспринимала все происходящее не более чем как интересное приключение. К тому же Иван сказал ей, что никогда там не был. Он конечно же соврал ей, даже не понимая зачем. Сказалась его дурацкая привычка давить на жалость, которая тем не менее и в этот раз сработала. Иван не особо думал о том, что его ждет на этой встрече, рассчитывая вести себя по обстоятельствам. Он старался подавлять в своей душе страх и волнение, ведь до этого он никогда в своей жизни не ходил на свидания с девушками. Аня же наоборот оказалась очень воодушевлена их предстоящей встречей. Она решила всецело взять на себя роль просветителя Ивана в культурной жизни, поэтому долго выбирала интересное место, время и сеанс. Затем они созвонились, в разговоре Иван долго подбирал слова, в какой-то момент он запнулся на полуслове, поэтому Аня резко перехватила инициативу и сказала ему: «Не парься, я сама возьму такси, а ты просто выходи из дома и вместе поедем». Услышав это, Иван радостно произнес: «Отлично, буду ждать», и облегченно выдохнул потому как денег у него особо не было. В назначенное время Иван уже стоял у подъезда своего дома и ждал. Когда подъехала машина такси, то пожилой водитель, увидев что Иван на костылях, попытался ему помочь, но Иван отрицательно мотнул головой и попросил всего лишь подержать дверь. В машине его уже ждала Аня, она весело сказала водителю: «Вот видите какой он упорный, я же вам говорила». Водитель одобрительно покачал головой и произнес: «Кремень». Все засмеялись. Так, перекидываясь шутливыми фразами, они незаметно доехали до центра города. Кинотеатр куда они направлялись, располагался чуть в стороне от шумных проспектов. В целом он чем-то даже походил на настоящий театр – широкие колонны перед входом, много лепнины на фасаде. Внутри же все наоборот выглядело вполне по-современному – стеклянные стены-перегородки, пол выложен блестящим керамогранитом, по углам стояли киоски с сенсорными экранами для продажи билетов вместо привычных касс. Иван и Аня приехали немного раньше своего киносеанса, поэтому она предложила ему посидеть за столиком в кафе, расположенной в правом крыле здания кинотеатра. Здесь большие стеклянные окна от пола до потолка позволяли посетителям наслаждаться приятным видом города и наполняли все пространство светом. Тем не менее, несмотря на всю приятную атмосферу, почти сразу же с порога этого заведения Иван заметил, странную реакцию всех официантов, которые чуть ли не начали съедать его своими пристальными взглядами. Иван и Аня долго стояли на входе и никто к ним не подходил. Вскоре им навстречу вышла миловидная хостесс и предложила место за одним из столом неподалеку от входа. Усевшись за стол, Иван растерялся, он не знал как вести себя в этом месте. Его поразило обилие света, стекла, зеркал, яркой мебели и нарядно одетых людей. Поначалу он вертел своей головой во все стороны, а затем долго рассматривал меню, не зная что выбрать. Из всех этих непонятных слов и названий блюд. Иван знал от силы треть. Аня, увидев это, решила помочь ему, сказав официанту, который все время стоял рядом и пристально смотрел на них, словно ожидая что они убегут: «Нам пожалуйста чайник травяного чая, пиццу с морепродуктами и пирожные». Когда официант ушел, Аня спросила Ивана:

– А ты давно в последний раз был в кафе или вообще никогда?

Иван задумался и ответил:

– Не помню, может быть давно, еще в детстве.

– То есть ты пропустил очень много фильмов? – удивилась Аня.

– Выходит так, – ответил Иван.

– Ладно, будем тогда ходить время от времени, – пообещала ему Аня.

Пока они ожидали свой заказ, нужно было о чем-то говорить и Аня зачем-то рассказала Ивану про своих упрямых родителей и про то как они были против того чтобы она вместо десятого класса школы поступила в колледж. Затем она спросила: «А твои как? Нормально к тебе относятся?» – и сразу же поняла что спросила глупость, она совсем забыла о том что Иван был из детского дома. Глаза Ивана сразу же стали жесткими, да и сам онкак будто вжался ожидая чего-то. Затем он глухо произнес:

– У меня нормально, живу с отцом, а мамы – ее нет, она погибла.

– Прости, я не знала. Даже не знаю, зачем я начала спрашивать. А твой отец , ему как нормально, наверное до сих пор переживает? – расспрашивала его Аня.

– Вообще то он мне не отец , не родной в отец в смысле. Он меня усыновил.

– Это так странно и что ты никогда не спрашивал кто он такой и откуда тебя знает ?

– Нет ,а зачем ? – усмехнулся Иван, – помогает и все, значит так надо. Я вот тоже как закончу школу, устроюсь на работу, и буду ему помогать. Он – работает, ему все успеть надо, да и я ему часто проблемы создаю.

Аня немного задумалась над его словами, а затем произнесла:

– Вот у меня есть подруга, у нее тоже отец не родной, но он ее воспитывает с детства, поэтому можно сказать что почти родной, а здесь у тебя я не знаю как это назвать. Все это очень необычно, когда вот так просто незнакомый человек…..

– Почему бы и нет , вот мы же тоже с тобой были незнакомы , а теперь общаемся, – возразил Иван.

– Да , ты прав. Я когда тебя первый раз увидела, подумала что ты выглядишь и по поступкам и суждениям намного старше своих лет , сейчас понимаю что так и есть.

Иван попытался улыбнуться и сказал:

– Давай лучше сменим эту тему. Я вот вчера видео видел на «тытрубе», там парень делает пародии на всех блогеров, забавно получается.

Аня в ответ мотнула головой в сторону:

– Ты труба? Я даже не знаю что это и где. Я больше как-то в реальной жизни живу, а не в сети. Ты вот учишься в школе, там все еще по-детски. А я в колледже. Сейчас на первом курсе. Там интереснее и люди постарше.

–Да в школе, но там …… – начал что-то объяснять Иван.

Внезапно Аня, которая сидела лицом ко входу в кафе, увидела в дверях свою давнюю знакомую, пришедшую сюда со своим парнем. Не то чтобы они очень тесно общались, но все же часто пересекались на разных встречах и вечеринках. Эта знакомая была не самой приятной в общении, к тому же постоянно пыталась показать перед всеми другими девушками свое превосходство в борьбе за внимание других парней. Неудивительно, что лучший парень на вечеринке часто доставался ей. При этом долгих отношений она не заводила, парни ее интересовали больше в качестве спортивных трофеев. Получив желаемое, она весьма быстро охладевала к объекту своего вожделения. Дальше обычно следовал холодный и быстрый разрыв. Кавалер оставался ни с чем, а она начинала поиски новых трофеев для своей коллекции.

Ане очень не хотелось, чтобы эта знакомая увидела ее вместе с Иваном, но она понимала что в данном случае неприятной встречи не избежать. Иван сразу же заметил перемену в ее лице и спросил:

– Что-то случилось?

Аня спешно ответила:

– Да так, просто увидела свою знакомую в кавычках, сейчас наверное привяжется с расспросами что, куда и зачем, даже не знаю что ей сказать про тебя.

– А хочешь я ее напугаю? – предложил ей Иван и загадочно улыбнулся.

– А как ? – удивленно спросила она.

– Увидишь, ты только молчи и если что подыгрывай и поддакивай.

– Ладно, – согласилась Аня.

Знакомая Ани конечно же давно заметила их и шла прямо к ним, а за ней следовал высокий, худощавый, паренек с крашеной в черный цвет бородой на лице, в модной, разноцветной одежде и вязаной шапочке на голове. Когда они подошли к тому столу, где сидели Иван и Анна, этот парень оценивающе посмотрел на них, а затем сказал своей подруге с пренебрежением:

– Зай, а мы что теперь всех твоих подружаек будем здесь обходить?

– Слышь, -послышался Ане наглый, низкий голос с другого конца стола, – мы тут беседу ведем, потише давай.

Услышав этот голос, Аня посмотрела на Ивана и ей показалось что теперь перед ней сидит совсем другой человек. Он выглядел более свободно и вальяжно, при этом стал как буд-то шире и больше. А его лицо прежде сосредоточенное и даже излишне грустное, стало вдруг гладким, а глаза смотрели нагло и насмешливо. Бородатый паренек не ожидал такого поворота событий, но по-видимому решил что все происходящее здесь ниже его достоинства, поэтому просто молча и недовольно посмотрел на свою спутницу. Видя что ее знакомая мнется в нерешительности, Аня решила познакомить всех друг с другом, сказав: «Знакомьтесь это Иван. А это Лика и , она обратилась к парню? А вас ? За него поспешила ответить Лика – Семен, сказала она.

Иван почти в приказном тоне сказал им: «О, крутяк, падайте к нам, мы только тему начали».

Семен нахмурился и вопросительно посмотрел на Лику. Она поняла его намеки, а затем сказала: «Нет, не нужно, мы пойдем. Ань ты мне потом расскажешь как и что»

После этого Лика и Семен быстро удалились.

– Фууух, спасибо, избавил ты меня от этой прилипалы – благодарно сказала Ивану Анна.

– Ништяк , всегда обращайся, – весело ответил ей Иван, еще не выйдя из образа дворового парня.

Иван и Аня еще немного посидели в этом кафе, а затем пошли в кинозал на свой сеанс. Здесь было малолюдно, поэтому они уселись на ближайшие свободные места. Затем они смотрели фильм о человеке, который открыл глаза на свою жизнь только после 40 лет и потратил все свои деньги на путешествия. Когда фильм кончился они еще долго сидели и ждали пока все выйдут. Аня сказала: «Я даже не думала, что Исландия такая красивая страна, даже захотелось туда. Какие же там горы и море и все это такое чистое и почти не тронутое человеком. Иван согласился: «Путешествовать вообще неплохо, даже хотя бы в соседние города».

Они возвращались домой на такси. Водитель машины оказался немногословным, угрюмым мужчиной, поэтому при нем они стеснялись что-либо говорить. Каждый из них сидел в своем углу на заднем сиденье машины. Аня просто смотрела в окно, а Иван на ее отражение в стекле. Аня вспоминала о случившемся в кафе и думала: «А может это был не образ , и Иван такой всегда в реальной жизни?». Она вспоминала все те сцены и слова которые слышала когда-то давно в детстве, живя в панельном микрорайоне на окраине города. Много из этого было ей знакомо. Возможно они бы и сама стала такой, но к счастью ее родители быстро накопили денег и перебрались в более престижный район поближе к центру. Такие люди как Иван, с одной стороны пугали Аню своей свирепостью и жесткостью нравов и в тоже время привлекали своей простотой и открытостью, способностью радоваться простым мелочам как малые дети. По поводу же их дальнейших отношений все было туманно. Аня не знала, встретятся ли они снова, слишком из разных миров они были. Такие миры очень редко пересекаются в реальной жизни, поэтому ей не очень хотелось, чтобы Иван настаивал о следующей встрече. Первым по их маршруту был дом Ивана, Аня помогла ему выйти, затем он сказал ей: «Спасибо дальше я сам, до встречи и помахал рукой».


******

Вернувшись домой, Иван много раз прокручивал свою встречу с Аней в своей голове. Воображение Ивана часто дорисовывало к ней все новые подробности и события. В своих самых потаенных мечтах конечно же он мечтал о продолжении этого вечера, в основном это были сцены из фильмов и видео для взрослых, которые он видел в интернете. Представляя себя наедине с Аней, он долго не мог уснуть. Но как это часто бывает, после этой встречи их общение так и не вышло за рамки виртуального. Иван еще какое-то время писал Ане сообщения по инерции, она отвечала, но все реже и реже, часто короткими фразами и невпопад. В какой-то момент Иван сдался и перестал ей писать, он не хотел показаться слабым, а устраивать лишние расспросы, когда все итак было понятно, ему не хотелось. Иван перестал встречать ее на улице и смотреть на ее фото в интернете. Но все равно его сердце продолжало сжиматься от мысли о том, что с Аней может быть другой парень. Тот у кого есть здоровое тело, ноги, руки, который может идти и делать то что хочет. «Почему мир так несправедлив? – думал он, -Почему ты, а не кто-то другой должен вот так вечно страдать и мучиться?». Ивану захотелось умереть, он подошел к окну своей комнаты, открыл створку и сразу закрыл, слишком низко, всего лишь четвертый этаж, не умрешь, станет только хуже – превратишься в овоща, прикованного к кровати.

****

В таком виде я и застал Ивана у окна. Был уже вечер и начинало темнеть. С улицы доносились звуки шелеста листвы деревьев и шин проезжавших машин. Я сделал вид что ничего странного не происходит, я просто сказал: «Вань, закрой окно и пойдем ужинать». Он молча согласился, но затем попросил у меня выпить, как назло у нас ничего не было. Тогда я сбегал до ближайшего киоска, купил более менее приличной на вид водки, вначале попробовал ее сам, а затем предложил Ивану. Ему хватило всего нескольких рюмок. Он быстро стал засыпать и валиться на стол. Я помог ему дойти до кровати, где он уснул не раздеваясь. А я вернулся на кухню, закрыл окно, и усевшись за стол, опять провалился в свои безумные и мучительные воспоминания. Наверное мне нужно было тоже напиться. Но это уже давно не помогает. Только разобравшись в своем прошлом можно понять кто ты есть на самом деле и найти свой путь в жизни. Осознать ошибки прошлого и сделать правильные выводы – как же все это легко звучит на словах и как трудно это сделать в реальной жизни.

Глава 29 Адвокат Степа

Я нашел этого, уже почти забытого мной человека, совершенно случайно, просто начав проверять все адвокатские конторы своего города. Это событие стало для меня неожиданностью, ведь я думал, что Степа уже давно уехал из страны или по-тихому спился в своем коттедже на окраине города. Но как оказалось, он все еще жив, здоров и живет совсем недалеко, практически в соседнем районе. Достижения его довольно скромные, если считать то с чего он начинал. После раздела бизнеса моего отца адвокат Степа вскоре разошелся с моей мачехой и даже смог оставить у себя юридическую контору. Затем он стал коллектором, скупал чужие долги, и вроде как даже уезжал за границу. А еще вел свой блог в интернете, в котором советовал лохам и лузерам как достичь успеха. Ведь у него же все получилось и все сам, никто ему не помогал, просто человек он такой хороший и работает много. Я и сам в свое время в соцсетях любил потроллить простолюдинов, публикуя какое-нибудь видео со своих покатушек на дорогих тачках или фотки с отдыха на различных курортах, а затем смеясь читал сотни гневных комментариев в стиле: «Ты жалкий мажор, тебе папа все купил». Все же иногда так приятно питаться людской злобой и завистью. Особенно помню мне запомнилось одно фото, где была видна только моя рука с очень дорогими часами, лежащая на загорелой, красивой попке одной девушки. Получилось все очень удачно, лайки и комментарии сыпались как из ведра. Но самое забавное было то, что эти часы я даже не покупал, а взял поносить у друга, да и девушка была не моя, а просто знакомая. Такие вот иногда бывают особенности мажорской жизни.

Что до адвоката Степы, то до суда по разделу имущества моего отца, мы с ним какое-то время даже дружили. Но после того как я пролетел на заседании и по его вине все потерял, то хотел найти его, чтобы избить, или хотя бы надавать по лицу. Но тогда не смог дотянуться до Степы, слишком плотно он был прикрыт. Вскоре многое изменилось в моей жизни, эмоции улеглись и стало как-то не до мести. А сейчас я даже не знаю, что я смогу сказать ему при встрече. Юридическая контора, которая когда-то досталась адвокату Степе что называется «по наследству», за долгие годы поменяла немало названий и теперь именовалась довольно двусмысленно – «Хорошие дела». Но судя по всему дела у этой конторы шли не важно, поэтому теперь офис ее находился в одном из корпусов бывшего завода радиодеталей, расположенного в глухой промзоне на окраине города. От этой промзоны город постепенно откусывал куски, чтобы пристроить в этом месте очередной элитный жилой комплекс. Я нашел контору адвоката довольно легко, просто «загуглив» старое название в поисковике, в списке одним из первых появился их сайт, а на его главной странице было написано много букв, особенно про преемственность традиций и смену поколений, а также отсылка к старому, еще «отцовскому» названию этой компании. Когда-то контору с таким названием использовали для организации благотворительных показушных акций перед выборами моего отца. «Неужели адвокат Степа до сих пор рулит там? – подумал я , -нужно проверить, другого варианта у меня нет».

Я решил не терять времени и нанести этому адвокату внезапный визит. Потратив почти два часа на стояние в пробках и прокляв все на свете, я кое как добрался до места, где должна была находится его контора. Едва заметный поворот с главной дороги, привел меня через большие ржавые ворота внутрь огромной промзоны. Главная и единственная в этом месте дорога, была отсыпана щебнем ,а влево и вправо повсюду виднелась только раскисшая грязь и лужи. Неподалеку также располагалось несколько зданий облепленных рекламными вывесками, значит в них помещения занимали коммерческие арендаторы, поэтому первым делом я подъехал прямо к ним и остановился на небольшой площадке оборудованной под парковку. Мне нужно было немного осмотреться и понять что делать дальше. Дорога вела куда-то дальше вглубь промзоны к частоколу зданий и сооружений непонятного мне назначения, позади них возвышались высокие строительные краны и каркасы новых многоэтажек. Ехать туда не имело смысла, вначале мне нужно было хотя бы осмотреть одно из двух зданий, стоящее неподалеку от меня. Судя по адресу на сайте – контора адвоката должна была находилась в одном из них. Внешний вид этих строений оставлял мрачное впечатление, снаружи они выглядели почти полузаброшенными, и только небольшие рекламные вывески, да вставленные кое-где пластиковые окна все же давали понять, что внутри них происходит хоть какая-то коммерческая деятельность. А слева от меня виднелась какая-то совсем иная, двухэтажная постройка, которую в отличии от других зданий хотя бы немного отремонтировали – зашпаклевали фасад в белый цвет, и судя по вывеске на крыше, внутри теперь размещалось нечто среднее между обычной столовой, шашлычной и дискотекой. «Что же, это вполне удобно- прочитав вывеску, подумал я. Днем – столовая для местных офисников и рабочих, а вечером заведение, которое дает все что по мнению ее хозяев требуется местному жителю – «Мясо, Пиво, Танцы», именно такой слоган и был написан на большом цветном баннере, растянутом прямо над крышей этого здания. Идти туда что-то отмечать мне пока было еще рано, поэтому я двинулся в сторону соседнего старого, обшарпанного, четырехэтажного здания. Когда-то давно по-видимому это был самый обычный корпус завода, каких в округе множество, но затем местные директора решили на нем немного подзаработать, поэтому выбросили из цеха все оборудование, уволили рабочих, разгородили площадь на небольшие каморки, чтобы было проще сдавать их в аренду и назвали все это модным словом «Бизнес центр». В это здание вело целых две двери, расположенные рядом друг с другом, ни на одной из них не было какой-либо вывески или таблички с указанием того что находится внутри. Наугад я открыл левую дверь и оказался в каком-то странном помещении с атмосферой ночного клуба, чуть поодаль от меня стояли в несколько рядов игровые автоматы, их экраны ярко выделялись из общего полумрака, перед ними виднелись силуэты нескольких ранних посетителей. От неожиданности увиденной картины, я застыл на входе, а охранник зала, стоявший неподалеку в полутьме – двинулся ко мне навстречу, но я опередил его и сам быстро выскочил наружу. Теперь я решил попробовать открыть правую дверь. За ней оказалось небольшое помещений с лестницей, ведущей куда-то наверх. На одной из его стен этого помещения, прямо перед лестницей, виднелась небольшая белая табличка с названий фирм, которая гласила, что нужная мне контора находится на втором этаже этого здания. Поднявшись наверх, я оказался в длинном лабиринте из каких-то бесконечных дверей, офисов и перегородок. Можно было открыть одну дверь, а за ней виднелось еще две или три двери. Пройдясь по этому странному коридору и заглядывая во все двери, я наконец нашел на одной из них нужную мне табличку с названием конторы «Хорошие дела». Я решительно распахнул дверь и оказался в средних размеров офисе. Вдоль одной из стен здесь располагалось несколько старых офисных столов с компьютерами и мониторами, а в самом центре стоял большой, черный диван. В этом офисе почему-то было выключено потолочное освещение, а единственное окно на улицу оказалось чем-то завешано снаружи, поэтому здесь стоял полумрак. Поначалу я даже подумал, что этот офис уж давно никем не используется, и мой приезд сюда оказался напрасным, но затем я заметил что за одним из столов в дальнем углу комнаты сидит какой-то человек. Он увидел меня первым, и уже давно пристально рассматривал, но заметив мой взгляд, не говоря ни слова, быстро спрятался за свой экран монитора и сделал вид, что его здесь нет. Я поздоровался с ним, но в ответ не последовало какой-либо реакции. Возле входной двери стоял холодильник и кулер с водой, решив попить, я взял пластиковый стаканчик и начал наливать себе воду с кулера. Услышав, как забулькала вода, человек, сидящий за столом, по-видимому решил что мои намерения вполне мирные, и, снова высунувшись из-за своего монитора, участливо спросил у меня: «Что вы хотите?». Я представился ему самым обычным клиентом, которому просто нужна консультация у «самого лучшего адвоката» этого города. И мне конечно же порекомендовали ЕГО – того самого адвоката Степу, то есть директора этой конторы и предложили посидеть на диване, в ожидании когда он появится. Продолжая изображать обычного клиента, я спросил у человека сидящего за столом: «А как зовут вашего директора?» У меня все еще было сомнение, а вдруг он не тот кого я ищу, но как оказалось я по адресу, что же значит теперь мне оставалось лишь просто успокоиться и ждать появления адвоката. Я уселся на черный диван и стал терпеливо ждать. Так прошло примерно минут 30. Затем за дверью офиса послышался звук шагов, и на пороге появился человек среднего роста, с двойным подбородком и большим животом. Да, это был тот самый в прошлом адвокат Степа, просто «слегка» раздобревший за эти годы. Я сразу же узнал его, но продолжал спокойно сидеть на диване, изображая обычного клиента. Адвокат Степа по-видимому тоже узнал меня, но виду не подал, лишь дежурно поздоровался и не спрашивая цели визита, сразу предложил: «Пройдемте в мой кабинет». Я спешно встал с дивана и двинулся к двери. Степа впустил меня в свой кабинет первым и сразу же закрыл за мной дверь на ключ. Я заметил что Степа очень сильно волнуется, ведь его ладонь была липкой, потной и холодной. Он очень долго тряс ей мою руку, услужливо заглядывая мне в глаза. Я же изображал равнодушие, хотя внутри меня все было напряжено до предела. В кабинете адвоката Степы было немного мебели, здесь стоял лишь широкий письменный стол, старый шкаф, набитый папками с делами и два стула. Не говоря ни слова, я спокойно уселся на один из них. Степа же наоборот начал ходить взад вперед, как маятник, не находя себе места. Он начал что-то бормотать, я не особо слушал его, думая лишь о том, что Степа сильно изменился за эти годы и на его лице добавилось морщин. Изменилась также и его одежда, да и прическа стала гораздо проще, к тому же он зачем-то отрастил себе дурацкую козлиную бородку, видимо пытаясь хоть как-то скрыть свои двойные подбородки. В целом адвокат Степа стал какой-то более прямой что ли, перестал использовать в своей речи иностранные словечки. Как же раньше он любил ими впечатлять своих клиентов, набивая себе цену. Теперь же многие сами подучили языки и поездили по заграницам, поэтому если сейчас неаккуратно вставить в свою речь непонятное или неудачное слово, то можно самому быть поднятому на смех. Наконец адвокат Степа выговорился и уселся на другой стул, стоящий напротив меня. Некоторое время он молчал, смотря мне в глаза, а затем начал говорить, словно оправдываясь:

– Слушай, если ты по поводу денег, то я здесь точно ни при чем.

Я не совсем понял, что он имеет в виду, но решил выяснить, сделав вид что знаю о чем речь:

– А кто тогда причем? Зло спросил я. Говори раз начал?

Адвокат Степа неожиданно сменил тактику, резко достал свой сотовый телефон из кармана и начал угрожать мне, торжествующе вскрикивая:

– Вот я сейчас позвоню им, они приедут и ноги тебе переломают, как и твой сыночек будешь тоже на палках прыгать.

Услышав это, я резко вскочил с кресла и выбил сотовый телефон из рук Степы.

Телефон резко вылетел из руки адвоката, ударился об пол и отлетел в дальний угол комнаты, где стоял шкаф. Адвокат вскочил с кресла и попытался неуклюже двинуться за ним, но я догнал его, схватил руками за спину и мы вместе упали на пол. Мне с трудом удалось повернуть его на спину, весил он наверное не меньше 100 килограмм. Адвокат Степа не сдавался и некоторое время мы боролись, я пытался заломать его руку, на болевой, а он хотел скинуть меня с себя. Вскоре силы покинули нас обоих и мы остановились, смотря друг другу в глаза. Наверное также смотрят друг другу в глаза солдаты находящиеся по разные стороны линии фронта – у каждого из которых только одна задача – выжить. Я воспользовался этой паузой и резко ударил голову адвоката об пол, так что она с глухим звуком стукнулась об паркет. От удара он вырубился, его тело обмякло. Я с трудом поднял его рыхлое тело с пола, усадил на стул, затем взяв со стола бутылку воды, выпил сам несколько глотков и остатки вылил ему на голову. От этого адвокат Степа немного пришел в себя и снова начал говорить, но уже быстро и сбивчиво:

– Ну и что ты от меня хочешь ? Думаешь это я такой умный все это придумал? Есть и другие люди. В этом мире полно подонков, которые даже родную маму за косарь продадут. И если ты думаешь…

Я перебил его на полуслове:

– Кто мне звонил скажи? Ты знаешь где его найти?

–Я не знаю как его зовут, знаю только что он появился примерно полгода назад – я вел его дело по долгам за коммуналку. Пиздец у человека три квартиры по 200 метров, и не платит ни за одну. Из принципа – понимаешь. Жадный он до ужаса.

Я был поражен услышанным и спросил:

– То есть? У него есть бабло?

– Да – а что ты думаешь , бабла никогда не бывает много, – грустно усмехнулся адвокат Степа, -Тебе ли это не знать ? А он ненасытный, скупает все подряд в этом городе, чужие долги, имущество. Ипотечные квартиры вместе с людьми. Потом их выселяет. В общем со всего на чем можно делать деньги, он делает. Я тоже ему задолжал чуток. Нужно было отдавать. Денег особо не было, а пере-кредитоваться у меня не получилось. Я не знал что делать и тут как-то раз увидел тебя и этого пацана в торговом центре. Ты шел и помогал идти тому худому пацану на костылях. Когда я вас увидел, меня просто как будто по башке долбануло. Я же помню про твое дело. Я навел справки и все сошлось. И тогда я решил предложить ему попробовать вариант с вымогательством.

Я перебил его:

– Но ты же знал, что у меня почти ничего не осталось после раздела имущества моего отца, даже если я продам свою квартиру, мне не хватит той суммы что он просят.

Степа пытался неуклюже оправдываться:

– Я подумал, может у тебя что-то еще осталось от отца. И ты это спрятал.

– Нет ничего не осталось , – огорошил его я.

Услышав это, адвокат начал ругаться :

– А ты тоже заделался святым что ли? Сделал дело и теперь решил все вернуть назад. Или быть может ты маньяк ? Что ты с этим пацаном дома делаешь? У тебя ведь и жены то нет, я все проверил. Ты был моим последним шансом подняться, а вот теперь мне пиздец, – сказал он, и его голова упала на грудь, так что я теперь видел только его затылок,

– Так ты скажешь, где мне искать этого человека или нет? – снова продолжил я свой допрос.

– А похер, принеси телефон, скажу. Может мне это на том свете зачтется, – ответил Степа.

Я поднял мобильный телефон адвоката с пола и протянул ему. Тот продиктовал мне номер того самого загадочного вымогателя.

– Ну что доволен? – устало сказал адвокат.

– Ладно, удачи в поиске новых бизнес идей. Они тебе точно не помешают, – равнодушно сказал я и двинулся к выходу из комнаты. А стоп, – вспомнил я, – ключ от дверей дай.

Степа покорно достал из кармана ключ и протянул мне.

– Ну теперь точно все, прощай и удачи, – откланялся я.

Я быстро вышел из кабинет адвоката Степы. За дверью меня караулил тот самый сотрудник, с которым я разговаривал в самом начале. Он по-видимому услышал звуки нашей борьбы и теперь не знал что ему делать, то ли бежать, спасая свою шкуру, толи звонить в полицию, толи ждать чем все закончится. Я успокоил его, сказав: «Все в порядке, твой шеф жив, пока, по крайней мере». Я покинул офис юридической конторы адвоката Степы с ощущением полной неизвестности того что будет дальше. Первой мыслью и желанием моими было конечно же бежать, но куда? Ни меня ни Ивана никто нигде не ждет, да и что бы я сказал ему? Собирайся едем, но куда и зачем? Куда мы бежим и от кого? Вот поэтому я ехал домой с ощущением того, что расплата неизбежна, те люди, которым меня сдал адвокат все равно это так не оставят, исполнят обещанное, а может придумают что и похуже. Единственный способ хоть как-то спастись это самому сделать первый шаг. А дальше будь что будет.

Глава 30 Другая сторона медали

Я не мог больше медлить, поэтому остановил свою машину на обочине дороги и позвонил по тому номеру что мне дал адвокат Степа:

– Ало, кто это? – услышал я в трубке громкий, мужской бас.

– Я по делу, -не представляясь сказал я.

– По какому еще делу у меня их много? – раздраженно спросил человек на другом конце.

– По поводу денег, – кратко озвучил я.

– А это наверное адвокат тебе мой номер дал? – догадался незнакомец.

– Да, – сухо ответил я.

– Вот придурок. Интересно как ты его нашел? Ну да ладно раз так, приезжай. Ты взял деньги?

– Да – соврал ему я.

– Молодееец, – довольно протянул незнакомец и продолжил, – Тогда давай, словимся сегодня у торгового центра в центре, знаешь который со стекляшкой на фасаде?

– Конечно.

– Жди меня на парковке с обратной стороны здания, через час.

Мой разговор с незнакомцем завершился успешно, если так можно было говорить, исходя из той ситуации в которой я находился. У меня получилось вытащить вымогателя на встречу. Он довольно легко согласился на нее. Все это выглядело весьма странно. Мне показалось что поначалу он удивился тому что я нашел деньги, но затем все же поверил. Неужели его жадность все-таки перевесила осторожность? Неужто он совсем не боится меня или полиции или какой-либо огласки? Хотя кто знает какая у него как говорят «крыша», либо он подумал, что я совсем сломлен и готов на все, к несчастью для него он был прав только в последнем. Еще перед поездкой к адвокату я решил что убью этого вымогателя, кто бы он ни был, если встречу его, не знаю как, не знаю чем, но убью. Из орудий годных для убийства у меня в машине был только тяжелый автомобильный ключ-балонник, которым откручивают колесные гайки. Не очень удачный выбор, ведь такой ключ не спрячешь под одеждой, им трудно нанести внезапный удар и в итоге будет много крови и следов. Не исключено что у вымогателя есть свое, причем настоящее оружие – как минимум нож или газовый баллон, поэтому мои шансы как всегда 50 на 50.

Время до встречи с вымогателем пролетело незаметно и вот я уже стою где-то на задворках большого торгового центра в самом центре нашего города. Мой вымогатель, появился вовремя. Во многом по внешности и поведению он оказался такой каким я его себе и представлял. Приехал на черном, тонированном внедорожнике. Высок, крепок, плечист, подкачан, но по-видимому из-за чрезмерного увлечения едой и пивом у него уже слегка отвис живот. Лицо прямое, с широким носом и густыми бровями. Он отрастил себе пышную бороду и выбрил виски по последней моде. Наверное ходит в дорогой барбершоп. Подойдя ближе, первым делом вымогатель конечно же смерил меня презрительными взглядом человека привыкшего говорить людям что им делать. Затем сказал, не представшись: «Давай, поезжай за мной, в моем офисе пообщаемся». Он сел в свой внедорожник и двинулся в сторону выезда с парковки торгового центра. Я тоже на своей машине последовал за ним. Так мы проехали несколько кварталов и вскоре оказались на одной из улиц, где-то на окраине нашего города, названия которой я не знал. Да и в ночной темноте мне сложно было разглядеть надписи на табличках и указателях. Я неотрывно следовал за машиной вымогателя, боясь потерять его из виду, поэтому пристально смотрел лишь на задние огни фар его внедорожника. Вымогатель остановил свою машину возле небольшого, неприметного двухэтажного здания, вышел наружу и знаком показал мне на большую, темную, железную дверь, на первом этаже. Я припарковался рядом с машиной незнакомца и проследовал к этой двери. Открыв ее, незнакомец первым прошел внутрь какого-то узкого коридора и включил в нем свет. Я с опаской последовал за ним. Помещение где мы оказались представляло собой нечто среднее между подвалом и первым этажом здания с небольшими окнами под потолком. Мы прошли несколько метров по этому коридору. Вымогатель остановился перед какой-то серой железной, дверью, открыл ее, знаком показал следовать за ним. Так мы оказались в небольшой комнате, , обставленный старой офисной мебелью. Вдоль стен стояло несколько шкафов со сломанными полками, по центру стол и несколько кресел. Вымогатель вальяжно сказал мне: «Садись, и сам уселся в большое кожаное кресло, стоящее у стола, а затем стал в нем раскачиваться.

– Чего молчишь то, рассказывай? – приказным тоном сказал он мне.

– Чего рассказать то? – удивленно спросил его я.

– Ну как ты дошел до жизни такой, – настырно продолжал спрашивать он.

Я молчал, не зная что ответить на это. Было понятно что Вымогатель просто решил поглумиться, понимая свою полную власть надо мной.

– Молчишь? Ладно, тогда давай я расскажу, – начал вальяжно говорить Вымогатель, – Значит так. Если что тебе тогда звонил мой помощник. Я предложил ему подзаработать, научил что и как тебе говорить. Но в какой-то момент ситуация вышла из под контроля. Он много чего лишнего тебе наговорил. Но не волнуйся, на просто языком чесал, если что я от него уже избавился. Он толком ничего не знает, просто говорил нужный текст как попугай. Сам по себе он ссыкло, по телефону только смелый, увидел бы даже тебя, обделался от страха. Да и нашел я его случайно – я просто работаю иногда с черными риэлторами. Ты наверное слышал про таких да? Их цель одинокие деды, бабки, алкаши, инвалиды. Но ты не думай ничего такого, они это, типа мирные. Они, вернее мы, никого не убивали, просто меняли их квартиры на дома в деревнях и вывозили эти туловища туда, даже с мебелью. Иногда так было даже дешевле было чем все это «говно» утилизировать. Ну вот так на тебя и вышли – живешь один, квартирка неплохая в центре. Начали к тебе присматриваться, потом еще оказалось что этот придурок Степа тебя знал. Если честно я бы никогда не стал с тобой встречаться лично. Но затем немного присмотрелся к тебе и мне стало интересно что ты за человек такой. Оказалось, мы с тобой похожи. Оба родились в золотой колыбели. Среди статуса, успеха и уважения. Мы были рождены для красивой и успешной жизни. Затем резко все потеряли. Твой отец умер, а мой был убит при странных обстоятельствах. Его нашли мертвым возле своей машины в каких-то гаражах с полупустой бутылкой водки в руке. Полиция конечно же все списала на алкоголь. Я тогда был тогда еще совсем пиздюк мелкий, поэтому ничего не смог сделать. В итоге и тебе и мне пришлось начать все с нуля. Но в отличии от тебя я не опустил руки и теперь занимаю достойное место в обществе. А кем стал ты? Ты опустился на дно – ходишь на лоховскую работу и живешь от зарплаты до зарплаты. Как же так получилось? Ответь. Увидел бы твой отец во что ты превратился, думаю он бы тебя сам лично порешал.

Мне было мерзко и противно выслушивать такое от какого-то проходимца, но я сдержался.

– Не знаю, – в ответ пробормотал я, – да и сейчас все это не так важно.

– Это ты верно заметил, – рассмеялся вымогатель, – Тогда давай к делу. К деньгам. Про это кстати твой бывший дружок – адвокат Степа мне рассказал, про твои тайные счета. А я не отказался, если деньги сами к тебе идут, то зачем отказываться? Кстати тот пацан которого ты усыновил, насколько я знаю, он же инвалидом стал после того как ты сам его на машине переехал? Я когда это услышал , думал что большего пиздеца и быть не может. Зачем, если не секрет ты его усыновил? Грехи что ли решил замаливать на старости лет? – насмешливо выспрашивал у меня вымогатель.

– Выйдем покурим? – перебил его я.

– Пошли, согласился он, – Я сам-то правда не курю, но за компанию постою.

Когда я шел с Вымогателем по холодному и длинному коридору к выходу из этого полуподвала, то уже знал что вернуться назад из нас сможет только кто-то один. И я вернусь во чтобы то ни стало, потому что мне есть к кому вернуться. Другого варианта просто нет. Как же я смогу победить его в этой схватке? Какого-либо оружия с собой у меня нет. Да и собственно я все равно я не умею его использовать. Он шел впереди, я за ним. Мы покинули полуподвал здания и уже почти дошли до ряда машин, припаркованных возле обочины.

– А ты знаешь что …. начал говорить вымогатель и чуть повернулся ко мне, но я не дал ему закончить фразу. Я навалился на него со спины, обхватил руками за горло, затем повалил на землю и начал душить. Да, я душил его своими голыми руками. Он не сдавался, пытался дотянуться до меня, но у него были слишком короткие и толстые руки. Все что он мог – это бить кулаками мне по животу и бокам. Я не ослаблял своей хватки и вскоре почувствовал как силы покидают его. Он захрипел, его руки потеряли силу, а тело ослабло. Я понимал что совершаю что-то страшное, но мне в тот момент казалось что я убиваю не его, а некую иную, более темную и страшную версию самого себя. Я сам должен был стать таким как он – сытым, наглым, надменным, презирающим всех и все, уважающим только силу, власть и деньги. Все его усилия и вся его жизнь служила только одному – безумному, бессмысленному зарабатыванию денег. И в какой-то момент он потерял способность отличать их по цвету и запаху. Встреча с ним была сродни тому, словно увидеть себя в огромном, кривом зеркале и с ужасом понять что твое отражение не заключено в стенках зеркальной рамки, оно двигается и живет самостоятельно, делая те вещи, которые тебе даже в кошмарном сне не приснятся. Я усилил давление на шею вымогателя, поэтому через несколько мгновений он затих и совсем перестал дергаться. Глядя в его остекленевшие глаза я попытался ослабить свою хватку, но мои руки задеревенели настолько, что мне казалось оторвать их от его шея я смогу только вместе с его головой. Все зашло слишком далеко, отделаться взаимными извинениями и разойтись по домам не получилось. Вымогатель и я дошли до той точки жизни, когда уже нельзя повернуть обратно, мне повезло, а ему нет – поэтому он умер. С трудом разжав пальцы своих рук, я отпрянул в сторону и присел на корточки, больно уткнувшись коленями в асфальт. Меня начало рвать от отвращения к случившемуся и к самому себе, а из моих глаз потекли слезы. Я дал волю эмоциям и совсем позабыл об Иване. «Что теперь будет с ним? И что мне теперь делать с неподвижно лежащим телом вымогателя, что еще пять минут назад было человеком? Я даже не знаю его имени и кто он такой» – думал я. «АААААааа», – глухо промычал я и сжал свою голову руками, словно от сильной боли. Какой бред, кого я жалею, человеком он уже давно перестал быть, он превратился в говорящую голову, в которую еще нужно есть и пить. А еще у его головы было тело, чтобы ходить по этой земле. Его тело имело свои потребности, часто весьма разнообразные. На все эти удовольствия конечно же нужны деньги. Много. Любой ценой. Ради них он был готов на все и поэтому он умер. С этим уже ничего нельзя поделать. Но что же теперь делать мне с его телом? Бросить здесь? Утром или даже раньше его найдут и сообщат в полицию. «Нет тела – нет проблем» , эту фразу я часто слышал в дешевых детективных сериалах своего детства. Возможно это мой шанс. Я вдохнул в свои легкие побольше воздуха и с трудом посмотрел на труп своего вымогателя. Его бездыханное тело лежало огромной, нелепой, темной кучей на мокром асфальте, среди небольших луж, в которых отражалось свечение звезд. Пока его еще никто не заметил. На моей стороне была ночь и слабое уличное освещение. Единственный исправный на всю улицу фонарь находился метрах в ста от меня. Внезапно я замер, откуда-то послышался звук двигателя проезжающего автомобиля. «Ну все крышка, попался», -подумал я и на всякий случай спрятался за машину, припаркованную рядом. На улице появилась желтая машина такси. Она резко остановилась буквально в нескольких метрах от того места, где прятался я. Водитель такси открыл дверь и начал выбрасывать пустые бутылки из под алкоголя в ближайшую урну. «Похоже кому-то сегодняшней ночью было очень весело», – увидев это подумал я, – главное чтобы он не решил прогуляться по округе. Выбросив последнюю бутылку, водитель такси закрыл дверь, надавил на педаль и его машина исчезла в ночной темноте. «Пронесло, но нужно спешить и спрятать тело Вымогателя, времени на раздумье больше нет», – решил я. Пригнувшись, я дошел до своей машины, медленно открыл багажник, затем с трудом, подняв на руки тело несостоявшегося вымогателя, подтащил его туда и положил его внутрь. Я решил спрятать тело Вымогателя в одном секретном месте о котором знал еще с детства. Впервые я услышал о нем от своего отца и его знакомых. Старый глиняный карьер на окраине города. Говорили, что по количеству покойников на квадратный метр это место ничем не уступало любому хорошему кладбищу. Когда-то давно здесь добывали глину, потом все забросили и теперь эти огромные карьеры представляли собой километры лабиринтов, выкопанных в земле. Глина очень хорошо хранит свои тайны, поэтому можно не опасаться что кто-нибудь случайно начнет здесь что-то копать или тело покойника вдруг всплывет на поверхность как это часто бывает в реке или озере. Я поехал туда, в этот карьер. В темноте я с трудом нашел дорогу в это место и боясь заблудиться, остановил свою машину на обочине рядом с горой строительного мусора. Только здесь я понял что не взял с собой ни лопаты ни какого-либо другого инструмента, чтобы копать землю, поэтому нормально зарыть тело Вымогателя у меня не получится. «Что же делать дальше, – думал я, – Ехать обратно по городу с трупом в багажнике точно не вариант». Выбора у меня не оставалось, как продолжить двигаться еще дальше в глубину карьера. Проехав еще с километр по узкой дороге, я уперся в высокую стену из глины – край карьера – дальше дороги не было. «Ну все приехал, может быть здесь я смогу найти какую-либо яму или канаву, – подумал я, – скину туда тело этого толстого упыря, а затем сверху как-нибудь забросаю землей». В свете фар, на крутом склоне глиняного карьера прямо передо мной неожиданно высветилось что-то округлое и темное. Подъехав к этому месту поближе, я увидел, что это небольшая пещера, выкопанная кем-то до меня, возможно искателями черного металла или каких-то прочих ценностей. «Что же придется попробовать спрятать тело вымогателя здесь, другого варианта нет, не поеду же я с трупом в магазин за лопатой», – решил я и остановился.

Я вышел из своей машины, открыл багажник и с трудом дотащил тело вымогателя до этой пещеры, после чего стал ударять ногами по ее стенкам, надеясь на то что таким образом они обрушатся и скроют все следы моего преступления. Но глина, за столь долгое время превратившаяся почти в камень, не поддавалась. Тем не менее, после одного моих из ударов от одной стенки пещеры все же отвалился приличный кусок глины. Конечно же я обрадовался такому неожиданному успеху. Но затем над моей головой вдруг послышался гулкий шум. Своды пещеры начали осыпаться. Я не удержался на ногах и упал на землю, прямо на тело убитого мной Вымогателя, а сверху меня начало засыпать глиной, ее огромная тяжесть давила на мою грудь и с каждой секундой мне становилось все труднее дышать. Я задыхался, мое сознание начало покидать меня. В тот момент я подумал, что сейчас, в эти последние минуты, а может быть и секунды жизни в этом мире, единственное о чем я жалею, так это о том, что так и не успел позвонить Ивану и все объяснить. Затем мне вдруг привиделось, что я стою возле какой-то деревянной двери с большим стеклянным прямоугольным окном и вижу сквозь него большую комнату, наполненную шкафами книгами – что-то наподобие домашней библиотеки, а в ней Ивана, сидящего в инвалидном кресле, с книгой в руках. Я пытаюсь открыть эту дверь, но она заперта и поэтому я стучу в нее, с просьбой к Ивану открыть ее. Но он не слышит меня, просто молча смотрит в мою сторону, затем кладет свою книгу на стол и уезжает на своей коляске куда-то в другую часть комнаты, скрытую от меня. В следующий момент дверь внезапно открывается, и, я, сделав несколько шагов вперед, оказываюсь внутри этой комнаты. Подойдя к столу и я вижу ту самую книгу что читал Иван. В ней, словно закладка, лежит вырезка из старой газеты. На этой вырезке изображено фото моей разбитой машины, а рядом моя физиономия во всей красе. Огромный кричащий заголовок гласил: «Мажор-убийца может остаться на свободе». Затем следовал текст, рассказывающий про все мои подвиги и прегрешения, без особых прикрас и преувеличений, все честно и по делу, без обмана Я с трудом отрываю свои глаза от этой статьи – и вижу прямо передо мной Ивана. Он сидит в инвалидном кресле и неподвижно смотрит на меня. Молчание, тишина, взгляды обращенные друг к другу. Кто-то должен не выдержать и начать говорить первым. В этом безумном соревновании нет победителя. Затем Иван говорит мне всего два слова:

– Это правда?

А я в ответ лишь молча подумал, что вот и пришел этот день. И хочется, конечно же почти машинально ответить Ивану, что все это гнусная ложь или тупой розыгрыш. Но он конечно же мне не поверит. Что же значит мне придется сказать ему правду. Рано или поздно это должно было случиться. Итак. Я набрал полные легкие воздуха. Значит пусть будет так – это моя расплата с отсрочкой в 7 лет – кто же мог предположить что так будет. Этот разговор должен был случиться когда-нибудь в самом конце моей жизни, а не сейчас, когда эта жизнь только начала свое движение вперед. Отпираться уже бессмысленно, поэтому мои слова звучат как приговор самому себе: «Да , ……..это я сбил тебя и твою маму тогда на дороге, семь лет назад». Мой голос становился все тише и тише с каждым словом, последние два я выдавил из себя почти шепотом с большим трудом. А Иван в ответ молчал и эта тишина давила на мои уши. Комната вокруг меня вдруг превратилась из тихой библиотеки в строгий и торжественный зал суда, только без всех этих бесполезных секретарей, присяжных , адвокатов и кучи бумажек. Да, это был самый честный и справедливый суд в мире – суд собственной совести,на котором я должен был вынести приговор самому себе и сам же исполнить его. Наверное в тот момент мне лучше всего было промолчать, но зачем? Терять-то уже особо нечего. Поэтому я рассказал Ивану все как было на самом деле.

– Ты наверное хочешь знать как это случилось ? Так я скажу. Я тогда увидел всего лишь темные силуэты людей прямо перед капотом своей машины. Скорость была очень высокой. Это случилось почти мгновенно – какая-то для секунды, затем гулкий удар и вот я уже удираю с места аварии по встречной полосе.

Иван вдруг начал говорить:

– Ты знаешь, а я соврал тебе, что ничего не помню про аварию. Тогда в прошлом на следствии меня никто даже слушать не захотел. Чего мне там было-то всего 10 лет. Но я хорошо помню тот вечер – мы с моей мамой шли к одной из ее знакомых. Она хотела оставить меня у нее на несколько дней. Не очень то похоже на хорошую мать да? Но все было просто – моей маме требовалась убрать меня из квартиры, чтобы я не мешал строить ей свою личную жизнь с новым мужчиной. Возможно конечно что она делала все это ради меня. Просто хотела чтобы у меня был отец. Мы подошли к пешеходному переходу через широкое шоссе и хотели перебежать его побыстрее. Помню что моя мама очень спешила, нервничала и тянула меня за собой, а я боялся машин и просил ее не идти через эту дорогу. Но она рванулась вперед и мы быстро пересекли несколько полос, дошли почти до середины дороги. Светофор не работал, поэтому все машины вокруг нас почти не снижали скорости, нас никто не хотел пропускать, многие недовольно гудели. Затем мама решилась и мы резко побежали и в то же мгновение я почувствовал сильный удар по телу. Нас с мамой раскидало в разные стороны. Какая-то большая белая машина сбила нас. Я оказался на асфальте и увидел, что моя мама уже не двигается, она лежала в луже крови, у нее была всмятку разбита голова, а затем ………. затем я почувствовал страшную боль в своих ногах, по ним проехала какая-то другая машина. От этого я вырубился и очнулся уже только в больнице. Так я стал калекой и долгие годы думал о том, что я скажу тому человеку что был за рулем той машины, если встречу его. Чаще всего я просто представлял, как буду мучать его и в ответ он будет жалобно просить пощады. Это желание мести долгие годы поддерживало меня.

Я тихо спросил у Ивана:

– А сейчас ты бы смог это сделать?

Он молчал и было видно что ему очень хочется заплакать, но он держался изо всех сил.

Затем Иван начал говорить:

– Сейчас уже не знаю. Долгие годы я хотел найти того человека что разрушил мою и забрал мамину жизнь, затем убить его самой мучительной смертью в мире, потому как верил что смогу снова начать ходить, стану большим и сильным. Я верил что сделаю это рано или поздно, но затем, со временем понял – мне никогда не вырваться из плена своих костылей и инвалидной коляски, поэтому после осознания этого мне стало как-то все равно на свою дальнейшую жизнь. Теперь же, когда ты мне все рассказал, я не держу на тебя зла, я вижу что ты тоже пострадал, и хотя внешне твое тело в порядке, но душа измучена и обречена на вечные страдания. Это бесконечная пытка длинною в жизнь, а смерть это слишком просто, она стала бы для тебя, наверное, избавлением от всего этого. Ты знаешь в тот детдом, где я жил, иногда приезжали волонтеры. Они выбирали кого-то одного из нас, чтобы отправить на платное лечение от благотворительного фонда, поэтому все мы обязательно должны были приходить на эти встречи, многие ползли туда изо всех сил, ведь каждый думал и мечтал, что возьмут именно его. На своих местах оставались только неходячие. У них для них были такие особые кровати – с решетками, чтобы кто-нибудь лишний раз не свалился или не выбрался оттуда. А еще у нас стояли такие манежи для малышей, сделанные из решеток – похожие на клетки для зверей, только в них сидели люди. Мы не знали что случается с теми, кого забирают, ведь они не возвращались назад. Один раз эти волонтеры вдруг выбрали меня, я очень сильно радовался этому, а все остальные завидовали. Они дали мне другую коляску – поновее, получше, приодели, немного причесали и умыли, а затем дали в руки текст и попросили прочитать его на камеру. На этом для меня все закончилось. Как оказалось я им был нужен просто для рекламы, не более. После этого меня привезли обратно в детдом, а я их возненавидел и уже больше не хотел ходить на эти встречи. Но нас заставляли. Так же и в тот день когда ты приехал меня забирать. Я подумал, что это снова пришли те волонтеры и не хотел к ним идти, но воспитательница силой выкатила меня на коляске в коридор. Затем я увидел тебя и мне почему-то сразу же вспомнились рассказы матери о моем отце. Она говорила что он был военный и уехал служить куда-то очень далеко на границу. Я верил в этот бред когда был мелкий и хотел найти его. Потом конечно же когда подрос понял, что все это вранье и отец просто бросил нас с мамой, возможно еще до моего рождения. Я ненавидел его за это, но почему-то втайне всегда верил что он вернется. Я ждал что однажды в нашей с мамой съемной квартире откроется дверь и он войдет. Не знаю почему, не знаю зачем. Наверное это были какие-то глупые детские мечты, которым никогда не суждено сбыться. Вот поэтому я тогда почти не раздумывая согласился уехать из детского дома и не жалею об этом.

– То есть ты простил меня? – спросил я у Ивана

Он молчал и постепенно все вокруг меня расплылось и я провалился в черную темноту.

Глава 31 Расплата

Я очнулся только на рассвете. Я почти ничего не видел и с трудом дышал. Мой рот и нос были забиты пылью. С трудом вспомнив то что случилось ночью, я понял что с головы до ног засыпан глиной упавшей с потолка пещеры. Тем не менее это были довольно крупные куски, поэтому сквозь щели между ними я все же мог дышать. Это спасло мне жизнь. Я попытался освободиться из под этого плотного слоя, но это было не так просто. Мне стоило немало усилий чтобы вначале освободить свои руки, а потом и откопаться целиком. Затем мне кое как удалось встать на ноги и выбраться наружу. В задумчивости я долго стоял возле полузасыпанного входа в пещеру. Тело вымогателя осталось где-то там, под толстым слоем глины. Подробности прошлого вечера оказались порядком затуманены в моей голове. «Убил ли я его? Или все это мне привиделось? Может это был вообще сон. Теперь мне было сложно сказать, так ли это, а проверять не очень то хотелось» – думал я. Я никогда не был особо религиозен и редко утруждал себя мыслями об этом, но почему-то сейчас в мою голову начала лезть всякая муть о призраках, духах и их мести своим обидчикам. «Мда, а ведь у него получилось. Почти. Если быть точным», – подумал я, – ведь пещера обрушилась и чуть не убила меня».

Тем не менее от мыслей о том что Вымогатель мертв, мне неожиданно стало легче. Как будто я все таки сделал для этого мира что-то полезное, словно убрал мусор с улицы или помог перевести старика через дорогу. Это было приятное, почти незнакомое мне чувство. Я могу бы еще долго стоять на месте наслаждаясь своим успехом, но меня могли заметить, поэтому пора было мне покинуть это странный карьер. Я бросил последний взгляд на вход в пещеру, где под толстым слоем глины должен был лежать он. «Кто же он? Я так и не узнал его имени. Действительно ли его тело находится там или это просто фантазия моего воспаленного разума?» – на эти вопросы я не находил ответа. Мой мозг по-видимому до сих пор отказывался поверить в произошедшее и чтобы мне не сойти с ума заблокировал часть неприятных воспоминаний. Я сел в машину и двинулся по грунтовой дороге в сторону города. В какой-то момент мне стало казаться что в той пещере, вместе с телом Вымогателя, я похоронил какую-то часть своего старого себя. Ту свою часть что извечно мучала меня и не давала двигаться дальше. Думаю рано или поздно этот момент должен был наступить – старая жизнь наконец отпустила меня. Мне требовалось еще позвонить на свою работу и найти причину того что я не смогу сегодня приехать. «Но как объяснить Ивану где я был и что делал все это время? Наверное скажу что сломалась машина. Он поймет, уже не маленький. Главное чтобы все наладилось», – думал я. Через какое-то время в дороге за рулем, когда эйфория прошла, на меня наконец накатил страх неизбежной расплаты за содеянное. То что меня найдут скорее всего вопрос времени. Возможно Ивану и мне придется покинуть этот город. Об этом мне не хотелось даже думать, слишком сильно я привык к этому месту, пусть даже в последние годы оно стало не таким комфортным, но многие места до сих пор вызывали у меня приятные воспоминания. К тому же здесь могила моего отца, на которой я так и не смог поставить достойный памятник. Я как-то даже почти накопил на такой, но потом познакомился с одной дамой и все просадил на глупые развлечения. Мой отец мертв, поэтому ему в целом все равно. А все эти нелепые памятники – не более чем глупая попытка родственников попиариться за счет более успешных предков. Думаю главное что может оставить после себя человек – это память, а то какой она будет зависит только от него. Для меня мой отец останется хорошим человеком, несмотря ни на что и надеюсь что мне удастся стать таковым для Ивана.

Эпилог. Мысли.

Вот уже почти десять месяцев прошло с того момента как моя жизнь в очередной раз круто изменилась. Теперь в ней все идет по новому, почти неизменному распорядку: ранний подъем, зярядка, уборка в помещениях, завтрак, прогулка, уборка территории, затем работа в цеху. Каждый день выходя на утреннюю прогулку, в узкий тюремный двор, я считаю квадраты из прутьев решетки над моей головой. Их ровно 27, это количество неизменно и будет сопровождать меня как минимум ближайшие 10 лет. Краска на этих прутьях уже давно облупилась и от времени, поэтому они все покрылись ржавчиной. Наверное, в некоторых местах соединения между ними уже проржавели настолько, что если я высоко подпрыгну и схвачусь за них руками, то смогу оторвать несколько прутьев и выбраться наружу. Но сверху стоит охранник, а за ним еще один и запертые двери, а вокруг здания тюрьмы высокий забор с колючей проволокой, поэтому убежать у меня точно не получится. Да и куда мне бежать? Все равно найдут и дадут еще больший срок, а так, если вести себя нормально, то есть шанс выйти чуть раньше за хорошее поведение.

Я думал, что смог устранить главную опасность в своей жизни и судьбе Ивана. Но впереди меня ждал еще один, более страшный, многорукий монстр, победить которого не смогли бы даже все супергерои мира вместе взятые – это государство. Вскоре полиция нашла тело убитого мной вымогателя. Путем нехитрых поисков они вышли на меня. Суд прошел очень быстро. Срок заключения по своей статье я получил максимальный. Что же ведь все было верно – я убил человека умышленно, действуя вполне осознанно, а после попытался скрыть следы своего преступления. Они пришли ко мне домой и забрали у меня Ивана, и как только ему исполнится 18 лет его навечно запрячут в психодиспансер для взрослых, чтобы не давать ему квартиру как сироте. Но я еще могу все исправить. Главное, чтобы Иван успел меня дождаться, а не решил разом все закончить, вскрыв себе вены или сделать еще какую-нибудь глупость, чтобы сбежать наконец из того ненавистного места. Десять лет это конечно не десять месяцев, но я знаю что пока Иван держится, а значит у меня есть шанс, пусть даже крошечный. Понятно, что за такой долгий срок все изменится, мир станет другим, мы станем другими, возможно совсем не теми как раньше. Но хочется верить что все будет хорошо, иначе мне просто незачем жить дальше.

В последнее время в те редкие минуты что мне удается побыть одному, я вспоминаю один давний разговор с своим отцом, случившийся в те редкие минуты, когда мы могли быть откровенными друг с другом. Я тогда спросил у него:

– Пап, а почему одни люди хорошие, а другие плохие?

На что он мне ответил:

– Запомни, нет ни хороших ни плохих людей, есть просто люди волею судьбы оказавшиеся в разных жизненных обстоятельствах. Никого нельзя судить до тех пор пока ты сам не испытаешь тоже самое. И никто не может заранее предугадать кто и как будет себя вести в той или иной ситуации.

Тогда я его не понял, но сейчас считаю, что мой отец был прав: каждый новый день это выбор, туда или обратно, с ними или против них. Тебе нужно выбрать свою сторону, а правильное ли это будет решение или нет покажет лишь время. Во многом конечно он оказался прав, но было во всем случившемся со мной и другое важное обстоятельство. Меня и Ивана окружали десятки и даже сотни людей, которые равнодушно закрывали глаза на то, что происходит. Цена этого молчания была для кого-то деньги, для кого-то приказ, для остальных – просто порядок вещей, который они ни за что не хотели менять. Вот поэтому все случилось так как случилось. Что же осталось нам в итоге? Бесконечно думать о том кто виноват, в том что случилось ? Винить себя, систему, родителей, воспитание, общество? А может быть всему виной простые случайности ? Те самые случайности, когда три совершенно разных человека оказались на одной дороге в одно и тоже время. Тогда, после аварии, мне казалось что я легко отделался и со временем все забудется. Но вышло иначе. Одно событие зацепилось за другое и в итоге этот огромный снежный комп проблем догнал и раздавил меня. И вот теперь я в тюрьме, лишенный всякой надежды на нормальную жизнь. А все во многом потому что я попытался исправить ошибки своего прошлого, но в итоге все стало только хуже. По ночам я почти не могу спать и часто думаю о прошлом, о своей судьбе и о судьбе Ивана. В сущности у каждого из нас была своя клетка, для Ивана ей стало его тело, изувеченное физически, а для меня – мое окружение, мой образ жизни, и те вещи, что я делал – они создали вокруг меня стены с решетками. Чтобы их разрушить, возможно, потребуются годы, и даже десятки лет. Но хочется верить, что те испытания что Иван и я прошли вместе, положат начало этому пути. Дороги к жизни длинною в жизнь.


Оглавление

  • Пролог:
  • Глава 1 Первая встреча
  • Глава 2 Правда
  • Глава 4 Призраки прошлой жизни
  • Глава 5 Встреча под зонтом
  • Глава 6 Первый шаг
  • Глава 7 Одиночество
  • Глава 8 Детдом
  • Глава 9 Боль
  • Глава 10 Друг
  • Глава 11 Встреча под зонтом 2
  • Глава 12 Новая машина
  • Глава 13 Школа
  • Глава 14 Болезнь
  • Глава 15 Любовь
  • Глава 16 Опасность
  • Глава 17 Продленка
  • Глава 18 Сбыча мечт
  • Глава 19 Отец
  • Глава 20 И снова школа
  • Глава 21 Корпоратив
  • Глава 22 Мать
  • Глава 23 Суд
  • Глава 24 Работа
  • Глава 25 Вымогатели
  • Глава 26 Последний шанс
  • Глава 27 Вежливость
  • Глава 28 Внезапное свидание
  • Глава 29 Адвокат Степа
  • Глава 30 Другая сторона медали
  • Глава 31 Расплата
  • Эпилог. Мысли.