Мы нашли любовь в безнадёжном месте (СИ) [Марлюшка] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

На рекламном щите было написано, что продаваемые в том киоске хот-доги можно есть без опасения испачкаться. Глядя на свои заляпанные кетчупом джинсы, Нико мрачно подумал, что ему давно пора бы перестать верить рекламе.

Торопливо запихав в рот остатки хот-дога, он принялся оттирать пятно. Нельзя, чтобы Бьянка его увидела; сразу же скажет, что эти джинсы давно просятся в утиль и что в любом магазине он найдёт себе десять пар получше.

Бьянка, конечно, была совершенно права. Порошки, умеющие отстирывать любые пятна, давно канули в Лету. Теперь, запачкавшись, люди просто выбрасывали одежду и шли в магазин за новой. Одно из преимуществ всеобщего благоденствия.

Вот только Нико любил свои потёртые рваные джинсы и поношенную футболку с черепом. Бьянка как-то нашла для него точно такую же, только новую — Нико тогда так обиделся на старшую сестру, что не разговаривал с ней минут десять.

Разве он виноват, что привязывается к вещам? Да, это глупо и старомодно. Ну и что с того? К ненужной вещи не привяжешься. В этих джинсах ему удобно. А уж о старом мобильнике он до сих пор вспоминает с тоской. Тут, впрочем, Бьянка ни при чём: это всё правительство. Решение перевести всю страну на сенсорные телефоны было принято на официальном уровне, и вот нежно любимый Нико кнопочный «Самсунг» издаёт последний писк и угасает навсегда, а улыбчивая девушка в строгой униформе протягивает Нико плоскую бездушную штуковину.

Которой, между прочим, очень сложно воспользоваться, если у тебя все руки в кетчупе. Из телефона раздалась бодрая установленная младшей сестрой Нико, Хейзел, мелодия, а ему только и оставалось, что ворчать ругательства себе под нос.

Тяжело вздохнув, он поднялся на ноги. Он знал, зачем звонит Хейзел. Он опаздывал к началу передачи; об этом легко было догадаться по тому, что прохожих на улице стало заметно меньше, а те, что остались, расселись по скамейкам, уткнувшись в планшеты. Даже на киоске, где продавались якобы неспособные испачкать вас хот-доги, появилась табличка «Перерыв до 18.00».

Нико ускорил шаг. Получать нагоняй от сестёр ему не хотелось.

Долго дожидаться лифта ему не пришлось — вернее, не пришлось совсем. В их недавно построенном двадцатиэтажном доме, где они получили квартиру полтора года назад после обретения статуса сирот и покровительства Геры, было восемь лифтов. Если честно, Нико вообще не помнил, приходилось ли ему дожидаться лифта хоть раз.

Дверь была не заперта — не потому, что его ждали, а потому, что воровать сейчас никому не было нужды, — и Нико вошёл, торопливо разуваясь в коридоре и проходя в гостиную.

Хейзел удостоила его кратким свирепым взглядом и снова уткнулась в плазменный экран. Бьянка кивнула на тарелку с пиццей на столике перед диваном.

Он, впрочем, вполне наелся хот-догом, так что просто забрался на диван с ногами и спросил:

— Что я пропустил?

— Да ничего, — ответила Бьянка. — Всего минут пять как началось. Рассказывают, как ужасно жилось Америке до вмешательства богов.

— Шш! — замахала рукой Хейзел. — Интересно же.

Нико спорить не стал. Хейзел было всего пятнадцать, а значит, предыдущие Церемонии проходили, когда ей было пять и десять. Вряд ли ей многое запомнилось. А вот Нико был уже по горло сыт современной пропагандой, как наверняка и Бьянка. Та, впрочем, не выказывала никакого неудовольствия, сосредоточенно выковыривая оливки с куска Хейзел и перекладывая их поровну себе и Нико.

— …но проблемы Америки тех лет не ограничивались экономическими, — продолжил голос в телевизоре. На экране спящие на улице бездомные сменились фермерами, в поисках спасения от наводнения забравшимися на крыши своих домов. — Природа часто была немилосердна к нашей стране. Каждый год по ней прокатывались ураганы, пожары, наводнения, землетрясения, засухи, уносившие тысячи, а в иные годы — и десятки тысяч жизней…

Нико сделал глоток лимонада и поморщился: тот был тёплым.

— А мороженое есть? — шёпотом спросил он Бьянку.

— В морозилке.

Хейзел снова зашикала, и Нико поднялся и направился на кухню.

— Вам принести? — обернулся он в дверях.

— Неси, конечно, — ответила Бьянка, а Хейзел проворчала:

— Я давно говорила, что нужно завести робота. А ну цыц!

Когда Нико вернулся с мороженым, грустный голос из телевизора рассказывал уже о болезнях. Эта часть больше всего запомнилась Нико из передач пятилетней и десятилетней давности; от вида больных раком детей у него тогда ещё навернулись на глаза слёзы. Он отвернулся, пытаясь скрыть их, но мама всё равно заметила и погладила его по волосам… мама. А спустя месяц она помирилась с папой, который развёлся со второй женой, и улетела с ним в Париж…

Самолёты теперь почти не разбивались. Каждая страна была сферой влияния каких-нибудь богов, и они тщательно следили за порядком в небе и на земле. Но, как оказалось, посреди океана богов нет.

Нико почувствовал, что снова готов расплакаться, и часто заморгал, вновь обращаясь к телевизору.

— Бедность, стихии и болезни, — сказал голос. На экране теперь крупным планом отражалось лицо плачущей и определённо очень несчастной женщины. — Наряду с войной — три главных врага рода человеческого. И в борьбе с ними нам протянули руку помощи сами боги. На помощь Америке пришли боги Олимпа. Подарив нам своё покровительство, они искоренили бедность и неизлечимые болезни и укротили стихию. Когда весь мир оказался под покровительством тех или иных богов, воцарилось всеобщее благоденствие и необходимость в войнах отпала, а преступность снизилась до ничтожно малого уровня. О чём же попросили нас боги в благодарность за их неоценимую помощь?

— Отказаться от нормальных телефонов, видимо, — буркнул Нико. Бьянка и Хейзел синхронно пнули его пятками с обеих сторон.

— Теперь, когда боги сражаются с нашими врагами, у них не осталось времени на борьбу со своими. Между тем, мир полон чудовищ — гидр, химер, василисков… И они бессмертны. Будучи убитыми, они попадают в Тартар, где и остаются на какое-то время, но после вновь выбираются на землю. Боги тысячелетия положили на войну с ними. Они не могли прийти человечеству на помощь, потому что ежедневно и еженощно сражались с чудовищами. Но сто лет назад богам удалось запечатать Тартар так, что монстры могут прорваться оттуда лишь несколько дней в году и лишь в одном месте. Тогда они и обратились к людям, вновь открыв им своё существование и предложив помощь. Боги уничтожают врагов человеческих; люди убивают чудовищ.

— Как же их много, — прошептала Хейзел: пока голос произносил эти слова, на экране промелькнуло множество древнегреческих чудовищ.

— Чтобы не разрушить сковывающее Тартар волшебство, в месте явления чудовищ может находиться лишь определённое количество людей, причём отвечающих определённым требованиям. Каждый год на борьбу с монстрами отправляется двадцать четыре человека возрастом от четырнадцати до двадцати четырёх лет. В Америке проход открывается раз в пять лет. И год, когда мы отправим новых героев на древнюю войну, вновь настал. Через несколько минут в двенадцати храмах Штатов жрецы вопросят своих богов о том, какие двенадцать городов удостоятся этой чести. А завтра в каждом из этих городов пройдут церемонии Выбора, и мы узнаем имена двенадцати юношей и двенадцати девушек, что возьмут на себя тяжкую ношу спасителей всего человечества. Итак… до начала обращения к оракулам осталось всего несколько минут.

Нико потратил эти несколько минут на мытьё посуды, а потом долго стоял и вытирал руки полотенцем, пока Хейзел не окликнула его:

— Нико! Уже храм Аполлона!

К Аполлону всегда обращались первым. Не потому, конечно, что он был главнее прочих богов; общение с богами происходило через оракулов, а оракул Аполлона в Нью-Дельфах был первым среди них.

Рассказывая, кто такой Аполлон («Серьёзно? Кто-то ещё не в курсе?» — «Нико. Умолкни»), на экране показали Нью-Дельфийский храм — со всех сторон, снаружи и изнутри; он мало чем отличался от остальных храмов Аполлона. Множество колонн, барельефов, статуй — и много проникающего внутрь солнечного света. В телевизоре это смотрелось красиво, а на деле Нико чуть не сварился, когда полтора года назад они втроём молились богу врачевания о выздоровлении матери Хейзел, взявшей их под опеку после смерти родителей. Впрочем, с молитвами они тогда запоздали, потому что мадам Левеск (по мнению Нико) сошла с ума уже давно. Может, даже до того, как муж от неё ушёл. И то, что она выбросилась из окна, не стало для него такой уж неожиданностью. Так что Нико молился не очень искренне, а вот слёзы на глазах Бьянки его тогда удивили. Он и не знал, что она питала к опекунше тёплые чувства.

К счастью, Бьянке вскоре исполнилось восемнадцать, и она взяла Нико и Хейзел уже под свою опеку. А статус сирот в благоденствующей Америке давал множество привилегий.

Это был последний раз, когда Нико был в храме… если, конечно, не считать похоронной церемонии в храме Аида, о которой он предпочитал не вспоминать. Кто вообще посвящает храмы богу смерти и подземного мира? Брр.

Камера показала белый мраморный алтарь, золотую статую Аполлона и священный лавр и наконец обратилась к Оракулу — пожилой женщине в роскошных одеждах, кажется, уже впавшей в транс.

Сегодня от неё не ждали пространно-двусмысленных ответов на вопросы государственной важности; всё, что от неё требовалось — одно слово. И она произнесла его, невидящим взглядом смотря в камеру.

— Литл-Рок.

— Литл-Рок,— удивлённо повторил ведущий. — Штат Арканзас.

— Что? — изумилась Хейзел. — Но… Аполлон всегда выбирал города Калифорнии или Флориды!

— Или Гавайев,— напомнила Бьянка.

— Ну… да. Он бог солнца и выбирал солнечные штаты. А Арканзас…

— Арканзас не Аляска, — пожал плечами Нико. — Там тепло. Теплее, чем у нас.

— Везде теплее, чем у нас, — проворчала Хейзел. — Шш! Зевса уже показывают.

— Будто это мы болтаем, — буркнул Нико себе под нос. Вообще-то он и сам был слегка удивлён выбором Аполлона… может, богу просто надоело подходить к этому серьёзно, и он решил ткнуть в карту Штатов пальцем? Если так, мелким штатам повезло. Да и как там называют Арканзас — Земля Возможностей? Штат-Чудо? Вот и пожалуйста.

— Как думаете, — прошептала Хейзел, — кого он сегодня выберет?

— Нью-Йорк, — сказал Нико.

— Вашингтон, — не согласилась Бьянка.

Зевс всегда выбирал один из этих двух городов. Считалось, что он выбирает наиболее успешный, и соперничество всякий раз разгоралось нешуточное. Хотя гордиться тем, что именно из твоего города изберут двух почти смертников, конечно, странновато.

— А что, если он тоже решит соригинальничать?

— Я бы на это не поставил.

— Хмм… если он выберет что-то другое, ты выбросишь эту футболку, — предложила Бьянка.

— А если нет, ты побреешься налысо, — сердито проворчал Нико.

Бьянка, кажется, серьёзно задумалась. Далась ей эта футболка! Принять решение она, впрочем, не успела.

— Нью-Йорк, — произнёс жрец.

Хейзел вздохнула.

— Я думала, вдруг выпадет год скандалов, — сказала она.

— Главное, пусть держатся подальше от Монтаны, — хмыкнул Нико.

Хейзел ударила его по руке:

— Ты что! Плохая примета говорить так! Теперь нас наверняка кто-то выберет!

— Брось, — отмахнулся он. — Нашего города наверняка даже в божественном справочнике нет.

Бьянка легонько пихнула его локтем и с укором покачала головой.

Конечно, Хейзел волнуется. Она только что вошла в возраст, допустимый для жертв… то есть избранных богами героев. Это её первая церемония. Ей страшно.

Не придумав ничего лучше, Нико похлопал её по плечу. На экране тем временем появился жрец Посейдона.

— Провиденс, — произнёс он.

Вот тебе и везение мелких штатов. Посейдон, видимо, пальцем в карту не тыкал, а выбрал «океанский штат». Интересно, боги и правда сами этим занимаются или поручают каким-нибудь секретарям?

— Мне надоело, — сказал Нико. — Почему я вообще согласился смотреть с вами церемонию?

— Тихо! — шикнула Хейзел. — И так про Зевса и Посейдона не дал послушать!

— Кто в здравом уме станет слушать про Аида? — проворчал Нико. На экране появился мрачно-торжественный элидский храм.

— Тот, у кого на футболке череп, — проворчала Бьянка. — Помолчи.

Лучше бы, подумал Нико, они выбрались на пикник. Сейчас все таращились в экраны различных устройств, и везде было почти безлюдно.

Он понял, как сильно был прав, когда жрица Аида произнесла:

— Грейт-Фолс.

— Грейт-Фолс, штат Монтана! — воскликнул ведущий, принимаясь молоть языком, но Бьянка, Нико и Хейзел его уже не слышали. В комнате повисло ледяное молчание.

Такое же молчание повисло во всём Грейт-Фолсе.

========== Часть 2 ==========

На горизонте появились очертания Фор-Сизонс Арены, где должна была проходить церемония избрания героев, и Нико вжался в спинку сиденья, словно пытаясь отсрочить неизбежное. Хейзел прерывисто вздохнула на заднем сиденье.

— Да расслабьтесь, — в миллионный раз принялась успокаивать их Бьянка. — У нас в городе живёт шестьдесят тысяч человек. Среди них подходящих для церемонии — тысяч десять, а то и больше. Нечего и волноваться.

— Арена вмещает восемь тысяч человек, — возразила Хейзел, заглянув в телефон.

— Это означает лишь то, что нам лучше поторопиться, чтобы занять сидячие места, — спокойно ответила Бьянка. — Потому что паре тысяч человек придётся стоять.

Припарковавшись, она тепло улыбнулась Нико и ободряющим жестом коснулась его руки.

Будто он волновался за себя.

Не одна Хейзел умела сёрфить в интернете. В ночь после церемонии избрания городов, когда благоденствующая Америка спала сладким сном, и лишь в двенадцати городах многим было не сомкнуть глаз, он забрался под одеяло с планшетом Бьянки и углубился в поиски.

Он предполагал, что Аид всякий раз выбирал своими представителями — «детьми», так это называлось — каких-нибудь готов или по меньшей мере мрачных типов, носивших только чёрное, как Нико. И оказался неправ. Аид всегда отдавал предпочтение очень красивым юношам и девушкам — как выразился автор одной из статей, «Орфеям и Эвридикам» — лет девятнадцати. И, пролистывая фотографии его «дочерей», Нико почувствовал, как его сердце упало. С каждой из них, улыбаясь, смотрела на него красивая девушка с тонкими чертами лица. Все они, как одна, напоминали Бьянку.

Закрыв дрожащей рукой браузер, он попытался взять себя в руки и что-нибудь придумать. Что, если Бьянка попадёт в аварию и сломает ногу?

Нет, наверняка жрецы Аполлона исцелят её по спецквоте. Если Аид её уже выбрал…

А выбрал ли он? Выбирая город, знают ли уже боги, на кого именно нацелились? Или просто предполагают, что там найдётся кто-нибудь подходящий? Наверное, только предполагают… если бы они заранее знали наверняка, разве можно было бы вызваться добровольно?

Найти бы кого-то, кто вызвался бы вместо Бьянки! Но чем можно соблазнить кого-то рискнуть жизнью в стране, где у всех есть всё? Разве что кому-то захочется адреналина и он вызовется сам… но на это остаётся лишь надеяться. В теперешнем сытом мире количество желающих рискнуть почему-то не выросло, а сократилось… многим хватало прыжка с парашютом для острых ощущений, да и то — все знали, что прыгающие не рискуют ничем. Боги бдят.

Нико всю неделю не мог найти себе места и почти не спал, пытаясь придумать, как спасти сестру. Он ненавидел себя за беспомощность и Бьянку за её спокойствие и тёплые улыбки. Она была всем, что у него осталось после смерти родителей. Он не смог бы без неё.

Решение, к которому он пришёл, было и далеко не таким обнадёживающим, как он надеялся, но это было хоть что-то. И оно гарантировало, что он не проживёт долгую сытую жизнь, кляня себя за её смерть.

Так что в день церемонии он был полон решимости. И даже надел новую футболку — ту самую, что купила Бьянка и что как две капли воды походила на старую. По крайней мере, она не грозила порваться под мышкой, опозорив его на всю прильнувшую к экранам Америку.

Начала церемонии он почти не запомнил. Он часто смотрел на Бьянку, выглядевшую невероятно безмятежной, и смутно ощущал, как Хейзел взволнованно сжимает его руку.

Только когда вперёд выступил главный жрец Аида в Грейт-Фолсе, Нико словно очнулся.

Повисла оглушительная тишина. Оглядевшись, Нико увидел множество бледных лиц, не сводящих взглядов со жреца; а тот неторопливо прошёлся вдоль кромки поля, привыкшего к куда более шумным и радостным зрителям.

Чего он ждёт, этот жрец? Что высматривает своим пустым взглядом? Может, пытается почувствовать самую тёмную душу? Или присутствие кого-то, кто готов отправиться в Подземный мир, кто не радуется жизни и солнцу? Если так, то Нико прямо здесь.

А ведь кто-то сейчас смотрит на нас по телевизору, горько подумал Нико. Ест пиццу и ворчит, перемазавшись соусом, а младшая сестра пихает его пяткой и требует заткнуться: ей интересно послушать.

Если их церемония уже началась, значит, шестеро «полубогов» уже известны… все уже рассмотрели лица «детей» Аполлона, Зевса и Посейдона и, может, уже начали делать ставки на победителя.

А в ещё восьми городах тысячи человек сейчас ждут, пока очередь дойдёт до них.

Но вот жрец в чёрных одеждах замер, и Нико на мгновение ощутил прилив радости: он стоял к ним спиной. Он назовёт какую-то другую девушку — девушек всегда называли первыми. И можно будет с облегчением рассмеяться и обнять сестру… сестёр. А если следующим выберут его… пусть. Лишь бы Бьянка была цела.

По-прежнему стоя к ним спиной, жрец звучно произнёс:

— Бьянка ди Анджело.

И повернулся к ним.

По стадиону пронёсся шумный выдох облегчения. А Нико, кажется, вовсе перестал дышать. Он испуганно повернулся к сестре, уже поднимавшейся с места. Она, кажется, немного побледнела, но её улыбка оставалась всё такой же безмятежной. На мгновение Нико показалось, что он никогда не сможет сдвинуться с места, но он быстро напомнил себе о принятом решении.

Пока жрец больше ничего не успел произнести, он вскочил на ноги и выкрикнул:

— Нико ди Анджело!

Стадион на полсекунды замолк и тут же взорвался гомоном. Тысячи и тысячи человек сейчас ощутили, как горы рухнули с их плеч; тысячи и тысячи человек здесь и ещё миллионы перед экранами гадали, с какой стати этот паренёк вызвался добровольцем, выкрикнув своё имя. Они видят его футболку с черепом и предполагают, что он изначально собирался вызваться; почему же тогда Аид избрал его сестру? Удивительное совпадение?

Нико решительно сжал руку Бьянки. Та смотрела на него широко распахнутыми глазами и впервые за очень долгое время не казалась невозмутимой. Её взгляд был полон ужаса.

А в следующую секунду среди всеобщего гама Нико расслышал полное боли «Нет!»

Он повернулся к Хейзел. Она обхватила себя руками, и глаза её были полны слёз.

Только теперь Нико задумался о том, что будет с ней, если они оба…

Нет. Бьянка не погибнет. Он для того и вызвался добровольцем, чтобы спасти её жизнь. Да, он сам не вернётся домой, но Бьянка будет жива. И у неё всё будет хорошо. У них с Хейзел.

Он ободряюще улыбнулся младшей сестре, сам понимая, что его улыбка далеко не такая успокаивающая, как у Бьянки, и двинулся на поле вслед за старшей.

— Боги, Нико! — воскликнула Бьянка, когда они наконец остались одни. — Зачем, зачем ты это сделал?

Он упрямо взметнул подбородок.

— Я не мог смириться с мыслью, что тебя у меня отнимут. Я искал… Аид всегда выбирает лучших! Я знал, что он выберет и тебя! Я не хотел тебе говорить, но…

— Нико, — умоляюще простонала Бьянка. — Что заставляет тебя думать, будто я не знала? Вернее, не предполагала? Ты ведь взял мой планшет. Я включила его наутро и сразу же увидела множество фотографий, похожих на меня как две капли воды. Но почему, почему ты захотел погибнуть вместе со мной?

— Ты не погибнешь, — отрезал Нико. — Я всё для этого сделаю.

— Нико…

— Точка. Я не дам… не дам тебе меня оставить. Ты не можешь.

Бьянка закрыла лицо руками.

— Ты должен был поговорить со мной, — глухо произнесла она. — Ты ведь обещал. Когда что-то случается, ты приходишь с этим ко мне. Помнишь?

Он гулко сглотнул.

— Я знал, что ты мне не позволишь.

Бьянка неверяще покачала головой и вдруг полезла в карман и швырнула что-то ему в руки. Ключи от машины.

— Отвези Хейзел домой, — бросила она. — Я прогуляюсь. И помолюсь.

— Я с тобой.

— Да? А Хейзел? Пойдёт домой пешком? Ты ведь обо всём подумал, Нико. За всех всё решил.

Снова покачав головой, Бьянка ушла, а Нико остался стоять, сжимая в руке холодные острые ключи.

Хейзел ждала его у машины, сидя на асфальте и опираясь спиной о дверцу. Глаза у неё были совсем красные, но лицо её отражало уже не бескрайнее горе, а пугающий гнев.

— Если хочешь, — пробормотал Нико, — можешь сесть на переднее место. Бьянка не с нами.

Хейзел медленно подняла на него взгляд, и Нико чуть не пошатнулся. Если бы взгляды могли убивать, от него не осталось бы и мокрого места.

— Вспомнил обо мне? — прошипела она. Нико неловко обвёл взглядом полупустую парковку.

— Мне нужно было… прийти в себя, — уклончиво сказал он. Разве она не должна сейчас обнять его и сказать, что всё будет хорошо?

— А я уж подумала, что вы с Бьянкой просто ушли. Наконец избавившись от обузы.

— Хейзел!..

— Да ладно. Будто я не знаю. Я никогда не была для тебя такой же сестрой, как она. Дай угадаю: ты вызвался, чтобы жизнь ей спасти. Интересно, а если бы Аид выбрал меня…

— Хейзел! — побледнел Нико.

— Ты ведь даже не подумал обо мне, да? О том, что со мной будет, когда вы оба погибнете? И то правда — в детских домах очень даже хорошо.

— Мы не погибнем!

— О да, — скривилась Хейзел, — был ведь целый один случай, когда после Битвы выжило двое. Собираешься повторить? Не думаю. Ты ведь только о ней думал. Что ж. Я всегда знала, что я для вас лишняя. Что вы мечтали от меня избавиться.

— Неправда!

— Правда, — выплюнула Хейзел. — У тебя всегда была только одна сестра. И её ты и выбрал. А я… я доеду домой на автобусе.

И она тоже ушла, а Нико снова остался один.

Доля истины в её словах была, и от этого было ещё больнее. Они с Бьянкой всегда были близки; даже когда жива была мама и не ушёл ещё от них отец. А когда родители погибли, и они переехали жить к мадам Левеск и её дочери… они только больше сплотились, чувствуя себя в их доме чужими. Нико было сложно привыкнуть думать о Хейзел как о сестре. Кроме того, в его глазах мадам Левеск была разлучницей, которая увела отца у мамы.

Он и правда совсем не подумал о Хейзел. Но если бы и подумал… если бы захотел остаться ради неё… он бы жалел об этом всю жизнь.

Но, кажется, ему и сейчас есть о чём пожалеть. Закрыв лицо руками, как десять минут назад Бьянка, он уселся на то же место на асфальте, где только что сидела Хейзел, и тяжело вздохнул.

Ну почему…

И вдруг он вздрогнул, почувствовав, что кто-то сел рядом и обнял его.

— Прости, — прошептала Хейзел. — Я тоже думала только о себе. Тебе сейчас нужна поддержка, а не мои нападки. Прости. Я понимаю тебя. И это ничего, что ты любишь её больше, чем меня. Было бы странно, если бы это было не так. И я ведь тоже люблю тебя больше, чем её.

— Этого быть не может, — горько хмыкнул Нико. — Бьянка… она… она ведь всё для нас сделала.

Это было правдой. Сразу после окончания школы и совершеннолетия Бьянка взяла их под опеку. Она не стала поступать в университет, устроилась на полставки в библиотеку неподалёку, хотя могла бы найти работу получше даже без образования, а ещё Нико никогда не находил даже повода начать подозревать, что она с кем-то встречается. Она пошла ради них на огромные жертвы, и Нико просто возвращает долг.

— Знаю, — вздохнула Хейзел. — Просто… иногда мне кажется… что она нас ненавидит.

========== Часть 3 ==========

— Нико, прошу тебя, не будь ребёнком, — устало вздохнула Бьянка. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что этот самолёт не упадёт.

— Я не полечу на самолёте.

— Нико, мистер Хедж будет здесь через несколько минут!

— Мне всё равно. Битва начнётся через неделю, я прекрасно успею доехать на поезде.

— Хочешь пропустить часть обучения? — Глаза Бьянки сверкнули. Она упёрлась руками в бока, но Нико упрямо отвернулся.

— Я не полечу на самолёте.

— Это не обязательно, — произнёс кто-то, и Нико, Бьянка и Хейзел, вздрогнув, повернулись на голос. Хейзел вскрикнула, вскочив на ноги:

— Призрак!

До этого весело улыбавшаяся полупрозрачная девушка поморщилась от обиды.

— Я не призрак, — сказала она. — Я аура. Меня зовут Мелли.

Нико скосил взгляд поочерёдно на обеих сестёр; те, видимо, знали, кто такие ауры, потому что заметно успокоились. Ладно.

— Не обязательно? — переспросил он.

— О да, — кивнула Мелли. — Я могу перенести тебя сама. Если, конечно, ты Нико ди Анджело.

— Это я, — настороженно ответил Нико, — а ты-то кто?

Он боялся, что аура снова обидится, но она воскликнула:

— Ах да! Я же не сказала. Я жена Глисона.

Повисло молчание. Нико кашлянул:

— А Глисон — это…

— О, Глисон — это ваш тренер. Он должен был отвезти вас в аэропорт, но задерживается и попросил меня передать, что опоздает на полчаса. Так… я могу перенести кого-то одного.

Бьянка сердито скрестила руки на груди:

— Нико полетит на самолёте.

— Чёрта с два. Я с вами, ээ… мисс. Миссис. Э. Мелли.

Аура просияла улыбкой.

— Как здорово почувствовать себя полезной! — воскликнула она. — Давай руку.

Нико помедлил, обернувшись к младшей сестре.

— Хейзел…

— Нет. — Та резко замотала головой. — Заткнись. Скажешь всё… когда вернёшься. А сейчас… нет.

Она сделала движение, словно собираясь выйти из комнаты, но вдруг развернулась и бросилась Нико на шею.

— Попробуй только не вернуться, — прошептала она. — Попробуй только.

Он даже не успел обнять её в ответ, а она уже исчезла, словно растворившись в воздухе. Неосознанно потянувшись ей вслед, Нико поджал губы.

Сколько бы ему ни осталось, он будет скучать по ней.

— Ладно. — Он обернулся к Мелли и протянул ей руку. — Командуйте.

Нико потребовалось примерно две секунды полёта с Мелли, чтобы проникнуться нежной любовью к самолётам. Уж наверное там нет ни такого бешеного бьющего по лицу и особенно глазам ветра, так и норовящего содрать с тебя одежду, ни проникающего под кожу и даже, кажется, в кости холода.

Когда они спустя примерно полторы вечности приземлились на каком-то холме, Нико потребовались все его силы, чтобы не рухнуть. Он в ужасе уставился на свои руки — они были покрыты инеем, как и всё его тело.

Отлично. Он умрёт не в битве, а от холода.

Тут же, впрочем, подул такой горячий ветер, что иней мгновенно растаял, и теперь Нико был тёплым и влажным. Не так смертельно, но довольно противно.

— Совсем забыла о холоде, — извиняющимся тоном произнесла Мелли. — Никогда ещё не переносила людей. Надо же, как здорово получилось!

— То есть могло не получиться?

Мелли пожала плечами.

— Мне пора. Лагерь вон там!

Она растворилась в воздухе, а Нико озадаченно уставился в сторону, в которую она указала. Там виднелись небольшие домики, смутно напомнившие ему о просмотре передачи о Лагере Героев пять лет назад. Наверное, это были те же самые домики, в которых жили их предшественники… И сатиры. Он вроде помнил сатиров, хотя не был уверен, жили ли они там на самом деле или были игрой его детского воображения. А вот аур он никаких не помнил. Наверное, они не телегеничны.

— Привет.

Нико чуть не подпрыгнул; второй раз за день его застали врасплох, возникнув сзади. Он обернулся и увидел на этот раз хотя бы не кого-то, похожего на призрака. Перед ним стояли парень и девушка, оба уже в оранжевых футболках, выдававшихся будущим героям.

— Привет, — ответил он, переводя взгляд с одного на другого и отмечая про себя, что темноволосый парень донельзя привлекателен, а девушка явно чем-то недовольна.

— Круто приземлился, — заметил этот парень. — Ты издалека, что ли? Или сын Зевса? Я на самолёте прилетел, ничего особенного… то есть теперь я понимаю, что ничего особенного, потому что раньше я вообще-то не летал. Меня Перси зовут. А это Аннабет. А почему ты мокрый?

— Нико, — пробормотал Нико, стараясь не пялиться. — Я… нет. Просто… так вышло.

— А мы на вылазке, — сообщил Перси. — Ищем удачные места для… ээ… нападения, — не очень уверенно закончил он.

Аннабет закатила глаза.

— Это я на вылазке, — сказала она. — А ты за мной увязался. Я здесь в поиске стратегически важных мест. Зачем здесь ты, я не знаю.

С этими словами она ушла. Нико и Перси проводили её взглядами.

— Дочь Афины, — сказал Перси так, будто это всё объясняло, и скорчил рожицу. — Та ещё воображала.

— А ты чей сын? — поинтересовался Нико.

— Посейдона, — ответил Перси, и Нико подумал, что должен был догадаться. Рядом с Перси у него возникло смутное ощущение запаха моря, а его глаза напоминали самые настоящие океаны, с бурями, штормами и прочим. Можно было даже подумать, что он и вправду сын бога, а не просто выбранный им из миллионов «герой». — А ты?

— Аида.

— О.

Дружелюбия в голосе Перси явно поубавилось; оно сменилось растерянностью, и он, наверное, неосознанно сделал шажок назад. Его взгляд задержался на футболке Нико — той, старой и потрёпанной. Новая лежала в рюкзаке; оставалось надеяться, что Бьянка обижена не настолько, чтобы забыть взять его с собой.

— Ты же вроде сам вызвался, да? — спросил Перси. Нико кивнул. — Ясно… хм. Ну… я пойду догоню Аннабет. Не стоит ей одной тут ходить, да. Э… увидимся в Лагере. Пока.

И он тоже исчез.

Значит, вот каким будет приём в Лагере. Видно, детей Аида тут не жаловали; да разве сам Нико хотел бы завязать знакомство с кем-нибудь из них? Кто знает — может, он способен убивать одним прикосновением.

А ещё Перси вспомнил, что он вызвался сам, и увидел футболку… может, подумал, что Нико всю жизнь мечтал об этой возможности. Кто знает.

Да и какая разница? Каким бы привлекательным ни был Перси… через неделю один из них, а, может, и оба уже будут мертвы.

Поёжившись, Нико спустился с холма и двинулся к лагерю.

Нико не особенно удивился, не обнаружив в Лагере толпы других «полубогов». Наверняка было ещё слишком рано. Только на каком-то бревне сидели парень и девушка; он предположил, что это «брат» Аннабет и «сестра» Перси. Помявшись немного, он подошёл к ним.

Оба были в оранжевых футболках, как и Перси с Аннабет, и удивлённо уставились на его чёрную.

— Привет, — сказал Нико. — Можно к вам?

— Конечно, — ответила девушка и чуть подвинулась; места было предостаточно — видимо, таким образом она проявляла дружелюбие. — Ты… э…

Её явно смущала его футболка. Может, она приняла его за какого-нибудь работника лагеря.

— Нико, — сказал он. — Сын Аида.

— А! — Между её бровей залегла чуть уловимая морщинка. — Я должна была догадаться.

Нико снова ощутил, что ему не рады, и сел не рядом, а на соседнее бревно. Наверное, они специально были разложены для сидения; сразу ему так не показалось.

— Меня зовут Пайпер, — сказала девушка, — а это Митчелл. Угадай, чьи мы дети.

— Ты дочь Посейдона, — предположил Нико, — а ты — сын Афины.

Оба полубога изумлённо распахнули глаза.

— Нет! — удивилась Пайпер. — Почему ты так подумал? Мы дети Афродиты.

— Совершенно не похожи. — Нико тоже слегка удивился. Футболка футболкой, её они выбрать не могли, но помимо неё на Пайпер были драные джинсы и потёртые кеды, косметики на её лице он не заметил, а волосы были уложены в попытке явно не выглядеть красивее, а не мешаться и не лезть в глаза. Митчелл же до сих пор и слова не сказал; будь он сыном Афины, Нико отнёс бы это на счёт его задумчивости, но вообще-то он казался скорее застенчивым. Ну и странные же у Афродиты вкусы.

Что, конечно, вовсе не означало, что Нико стоило высказывать своё удивление вслух. Он не очень много знал о девушках, но всё же должен был сообразить, что в первые минуты знакомства лучше не говорить им, что на дочь Афродиты они не тянут.

Да и потом не стоит.

Он прикусил язык и напрягся, ожидая резкости, но Пайпер, напротив, улыбнулась.

— Спасибо! — сказала она. — Если честно, я была в бешенстве, когда Афродита выбрала меня. Самая беспонтовая богиня. И толку от меня, боюсь, будет мало. Вряд ли в комплекте с такой мамашей идут приличные боевые навыки. — Она поморщилась.

У Нико возникло ощущение, что своей последней репликой он, вопреки логике, не ухудшил её отношение к себе, а, наоборот, вырос в её глазах.

Ладно. Приличествующая её положению загадочность в ней всё же была. Хотя красавицей Нико бы её не назвал. Впрочем, это мало о чём говорило: он вообще редко находил девушек красивыми, если только это не была Бьянка. Или Хейзел. Он с ней так толком и не попрощался…

Додумать эту мысль Нико не успел, потому что отвлёкся на неприязненный взгляд Митчелла. Он, кажется, всё-таки обиделся на «непохожего на сына Афродиты».

А вот он как раз был симпатичным.

Но, хотя Нико знал здесь пока всего двух парней, Митчелл уже не казался ему самым привлекательным парнем в Лагере. Лучше бы Афродита заглянула в Провиденс.

Может, и собиралась, да Посейдон её опередил.

Эту мысль Нико тоже не додумал, потому что невдалеке показался сатир, сопровождавший ещё двоих новоприбывших. Эти двое (естественно, в оранжевых футболках — Нико досталась ещё одна порция странных взглядов; хорошо хоть сатир ушёл куда-то по своим сатирским делам и не стал его доставать) сразу же направились к брёвнам, уронив рядом свои рюкзаки.

— Привет, — сказала девушка. Она казалась очень серьёзной, но Нико не успел задуматься над тем, чья она дочь, потому что она сразу представилась: — Я Нисса, дочь Гефеста. Это Лео.

Кудрявый паренёк попытался небрежно улыбнуться, но даже от Нико не ускользнула сквозившая в его движениях и выражении лица застенчивость.

Пайпер и Митчелл представились; Нико лениво отметил про себя, что они уже не предлагали угадать, чьи они дети, но не стал задумываться над причинами.

(Лео и Нисса тоже не удивились, узнав, что он сын Аида.)

Дальше всё происходило примерно так же; появлялись новые пары, косились на футболку Нико, и все по очереди представлялись. У Нико всё перепуталось в голове. Зато его наверняка запомнили многие.

Некоторое разнообразие внесли дети Зевса. Сын его был обычным светловолосым пареньком, не запомнившимся Нико, как и ещё десяток лиц, а вот дочь…

— Ну вот! — воскликнула она, сразу же выделив взглядом Нико. Ни здороваться, ни представляться она не торопилась. — Меня заставили надеть эту тупую футболку, сказав, что иначе никак, а ты что — сбежал от сатиров в аэропорту?

— Что-то вроде того, — признался Нико, уставившись на неё в ответ. У девушки были короткие чёрные волосы с синей прядью, обе её брови были проколоты, на ушах вообще живого места не было, а руки были покрыты татуировками. Весёленькая оранжевая футболка смотрелась на ней… странно.

Наверное, ей было неуютно. Нико твёрдо решил, что за свою футболку будет стоять до конца. И надо будет поблагодарить Мелли за доставку, если они ещё увидятся.

— Круто, — улыбнулась девушка, садясь рядом с ним; собственно, рядом с ним было свободнее всего. Её «брат» сел по другую сторону от Нико, в общем-то, именно по этой же причине. — Предположила бы, что ты сын Зевса, если бы не знала, что это он. — Она махнула ступнёй в сторону брата.

— Вы дети Зевса? — с интересом спросил кто-то; кажется, сын Афины, Нико не был уверен.

Девушка не удостоила его ответом; её брат, впрочем, кивнул.

— Аид, да? — спросила она. Теперь кивнул Нико, но она не потеряла к нему интерес, а вроде бы искренне воскликнула: — Круто! Я Талия. Дочь Зевса, — и она протянула ему ладонь. — Только не клейся ко мне. Не заинтересована.

— Я тоже, — сказал Нико, пожимая ладонь. — Меня Нико зовут.

Неподалёку показались новые прибывшие; наконец-то Бьянка и ещё двое. Наверное, дети Ареса — вроде их ещё не было, но Нико немного сбился, потерявшись в полубожественной чехарде.

Он привстал, чтобы сестра его увидела, и она замерла посреди разговора с высокой девушкой с красной банданой на голове. Её взгляд, как и у всех до этого, остановился на злосчастной футболке, только вот у неё он был не озадаченным, а свирепым.

— Нико! — возмущённо воскликнула она. — Есть причина тому, что ты не переоделся?

— Вы знакомы? — удивилась Талия.

— Мы на самом деле брат и сестра, — пояснил Нико. — Привет, Бьянка. Как добрались?

Теперь все наверняка ещё и задавались вопросом, почему они прибыли раздельно.

— Я с тобой ещё поговорю, — сурово сказала Бьянка. — Привет всем.

Последними прибыли дети Гермеса; они не успели толком ни с кем познакомиться, потому что явился сатир и велел всем собраться на стадионе для инструктажа.

========== Часть 4 ==========

Сатир — Бьянка успела шепнуть Нико, что это и был «мистер Хедж» — обвёл собравшихся суровым взглядом. Двадцать четыре полубога (Перси и Аннабет как раз вернулись, тоже сопровождаемые молоденьким сатиром, у которого едва начали резаться рожки) притихли, но не то чтобы обратили на Хеджа всё своё внимание. Это, правду сказать, было бы сложно: стадион выглядел… интересно.

Стены вокруг стадиона были покрыты барельефами с различными сценами из греческой мифологии; само по себе это не могло оказаться ни для кого в новинку, потому что с тех пор, как боги взяли над миром шефство, каждый город обзавёлся целой кучей тематических скульптур, фонтанов, фресок, фронтонов и фризов. Эти барельефы, однако, сразу же давали понять, что все эти новомодные веяния с ними и рядом не стояли. Им явно было тысячи лет, и можно было подумать, что некоторые из них ваялись прямо с натуры.

У края площадки находилось что-то вроде стойки для оружия, выглядевшей так, будто она была на самом деле переделанной подставкой для парковки велосипедов. Какого только оружия там не было; несмотря на то, что почти всё оно, за исключением пары луков с колчанами, было колюще-режущим, было похоже, что там не нашлось бы даже двух одинаковых предметов. Каждый клинок словно имел свою историю, и Нико даже показалось, что от стойки исходит слабый запах смерти. Впрочем, он тут же сердито отмёл эту мысль.

Рядом со стойкой находилась ещё одна, побольше — на ней были развешаны доспехи. Их было ровно двадцать четыре; на вид они были примерно одного размера, лишь несколько были крупнее остальных. Означало ли это, что боги подбирали своих героев под размер доспехов? Но опять же — ведь можно было вызваться добровольцем. Может, доспехи были зачарованы и могли менять размер? Подумав, Нико решил, что, скорее всего, кто-то разузнал их размеры и вывесил соответствующие доспехи; это наверняка было очень хлопотно, но хотя бы не так непостижимо, как остальные его версии.

У другого края площадки стоял алтарь, тоже не скрывавший своей древности. Интересно, будут ли они приносить кровавые жертвоприношения, как в античности. Нико не помнил, чтобы подобное показывали по телевизору. У большинства понятие жертвы соотносилось с камином, который был во всех кафе и ресторанах и даже в некоторых домах; перед приёмом пищи многие бросали туда часть своей еды, как бы жертвуя её богам. Нико никогда такого не делал и сейчас не собирался. Если уж собрался приносить жертву, отдавай то, что представляет для тебя какую-то ценность, а не кусок пиццы, чтобы потом, если не наешься, заказать ещё порцию. Жрецы утверждали, что богам нравится запах; Нико было всё равно, что там им нравится. Его никто не спрашивал, нравятся ли ему сенсорные телефоны.

Рядом с алтарём происходила какая-то возня; сатиры, кажется, устанавливали помост. А спустя пару минут — Нико глазам своим не поверил — они втащили на помост огромный белый экран для проектора.

— Нам что, кино будут показывать? — громко прошепталкто-то.

— Голуби мои! — рявкнул Хедж. — Я прекрасно знаю, что творится в ваших пустых головах. Нам, думаете вы, осталось недолго; не стоит ли, думаете вы, хорошенечко повеселиться напоследок?

Нико ничего подобного не думал. Он был здесь, чтобы спасти Бьянку, и собирался отдать все свои силы тренировкам; впрочем, когда он бросил взгляд на почёсывающего локоть Перси, кое-какие мысли о том, как он хотел бы провести последние ночи, в голове у него возникли. Вспыхнув, он отогнал их прочь.

— Ну так вот, голуби, — продолжил Хедж, — ничего у вас не выйдет. Работы вам предстоит немерено; с завтрашнего дня начинается обучение. После завтрака вы приходите сюда и слушаете о тех, с кем вам предстоит встретиться. Я работаю здесь уже пятьдесят лет и не припомню, чтобы среди выживших хоть раз оказался тот, кто на занятиях ловил ворон. Потом у вас тренировки с оружием. После обеда то же самое. После ужина можете немного отдохнуть. — Хедж недовольно поморщился. — Тот, кто попытается устроить что-нибудь неприличное, до встречи с чудовищами не доживёт. — Он снова обвёл всех суровым взглядом. — И даже не думайте, что никто не узнает. Тантал тоже так думал.

Тут раздался страшный грохот; вызванные словами Хеджа смешки сменились вскриками, а потом снова смехом: шум был вызван не преждевременно ворвавшимися в лагерь чудовищами, а обвалившимся помостом. С той стороны тут же донеслась ворчливая ругань занимавшихся установкой сатиров.

Хедж страдальчески вздохнул.

— За пределы Лагеря не выходить, — сказал он. — Грядки с клубникой не топтать. По ночам нигде не шляться, а сидеть по домикам. Можете пойти отдохнуть, через полчаса ужин. А под отдыхом я подразумеваю возможность уединиться и попытаться прочувствовать появление у себя особенностей. Вы должны знать, что боги одаривают своих детей некоторыми необычными способностями. Каждый раз у детей одного и того же бога они похожи, но всё же отличаются. В ваших домиках хранятся соответствующие брошюры. Почитайте внимательно. Способности могут проявиться уже в течение этой недели, нужно лишь подтолкнуть их появление; у бездарей они появятся, только когда чудовища уже нападут. У особых бездарей они и появиться не успеют. А вот в интернете лучше не шарьтесь, там хорошего мало пишут. Кстати, интернет есть, читать можете что угодно, хотя лично я против этого безобразия. А вот написать у вас туда ничего не получится. Так, теперь — марш по домикам. А нет, сначала выберите оружие и доспехи. Вдумчиво, а не «ой, какая красивенькая рукоять». Каждый берёт по мечу или кинжалу. Луки тоже можно брать, но имейте в виду, что с ними придётся тренироваться отдельно. Всё, марш. Кто опоздает на ужин, останется без еды, — и с этими словами Хедж направился к проштрафившимся молоденьким сатирам, нелепо носившимся у рухнувшего помоста.

Хмыкнув, Нико повернулся к Бьянке и обнаружил, что она уже не стояла рядом с ним. Нахмурившись, он огляделся и увидел её болтающей с каким-то смазливым светловолосым парнем.

Его кулаки против воли сжались, и он зашагал к ним. Если этот тип рассчитывает воспользоваться близостью смерти и склонить Бьянку к чему-нибудь…

Тип заметил подходящего Нико раньше Бьянки и улыбнулся ему.

— Привет, Нико.

— Ты кто такой? — прямо спросил Нико.

Тип озадаченно моргнул.

— Уилл, — сказал он. — Сын Аполлона.

Ах да, он же был на брёвнах. Что он — серьёзно рассчитывал, что Нико его запомнит? Там была уйма народу.

— Отлично, — сказал Нико. — Бьянка, пойдём. — Он потащил её к стойке с оружием. Уилл, кажется, намёка не понял, потому что потащился за ними.

Большинство пока что растерянно стояло вокруг стойки, пытаясь понять, по каким критериям стоит выбирать. Некоторые брали клинки в руки, взвешивали их в ладони и ставили обратно. Бьянка тоже взяла один из кинжалов с широким лезвием; он был начищен до блеска, так, что она увидела на нём своё отражение.

— Ужас, — пробормотала она, и одновременно с ней Пайпер сказала:

— Ух ты. Тебе не нравится?

Покачав головой, Бьянка протянула ей кинжал. Пайпер, склонив голову к плечу, с интересом уставилась на своё отражение.

— Ты же помнишь, что сказал Хедж, да? — спросил Нико. — Мы выбираем оружие не по принципу красоты.

— А по какому? — Пайпер пожала плечами. — Я понятия не имею, как его выбирать. Я думала, нам всё объяснят. Этот мне нравится, и он не тяжёлый; я тут попыталась поднять один меч и чуть не рухнула. Этот хоть красивенький, и он вроде острый.

Она отошла в сторонку и начала на пробу помахивать новым оружием, а потом невысоко подбрасывать и ловить за рукоять. Нико покачал головой.

— Думаете, мне стоит взять лук? — неуверенно спросил Уилл. — Как сыну Аполлона?

Какая-то девушка, наверное, его сестра, как раз примеривалась к одному из луков.

— Возьми, — буркнул Нико. Лук — это дополнительные тренировки, а дополнительные тренировки — это меньше времени на охмуривание Бьянки.

— Если честно, не очень хочется, — признался Уилл, садясь на корточки рядом с луками. Нико слушал его вполуха; Перси, кажется, нашёл то, что искал, судя по тому, как засияли его глаза. Он высоко вскинул свой меч, глядя на него со странным восхищением. Наверное, он понял, как нужно выбирать оружие. Нико обнаружил, что не может отвести от него взгляда.

— А мне они нравятся, — донёсся до него голос Бьянки. Она что-то выбрала. Нико резко обернулся к ней: у неё в руках был лёгкий серебристый лук.

— Не надо, — сказал он. — Зачем он тебе?

— Я хочу, — упрямо ответила Бьянка.

— Здорово, — улыбнулась ей наверное-сестра-Уилла. — Будем тренироваться втроём, да? Может, хоть один из нас окажется хорошим стрелком. Я Зоя, кстати. — Она протянула Бьянке руку. — Дочь Артемиды.

Бьянка, уже поднявшая было ладонь, чтобы ответить на рукопожатие, вдруг вздрогнула и замерла, но быстро взяла себя в руки и всё-таки пожала ладонь Зои. Нико решил, что потом её расспросит.

— Бьянка, — сказала она. — Дочь Аида.

Нико простонал про себя. Кажется, он только что подарил Уиллу и Бьянке повод для лишнего общения.

— Вчетвером, — встрял он. — Я тоже возьму. — Он схватил первый попавшийся лук.

— Надеюсь, тренировки будет вести не этот сатир, — сказала Зоя. — Он ужасно неприятный.

— Да нет, — заметила Бьянка, — он хороший. Просто… он же сказал, что работает здесь пятьдесят лет. Наверное, он всякий раз привязывался к новеньким, а они каждый раз погибали… и он решил стать колючим. Он правда хороший. Он привёз меня и Фрэнка с Клариссой, они дети Ареса. — Она кивнула на двух крупных высоких подростков, озадаченно разглядывающих стойку с доспехами. Кажется, ничего по их размеру там не было. Значит, Нико ошибся в своих рассуждениях.

Кроме Фрэнка и Клариссы у второй стойки были только Перси и Пайпер — остальные ещё выбирали оружие. Нико вдруг до жути захотелось перекинуться с Перси хоть парой слов.

— Тесно, — буркнул он. — Пойду сначала доспехи выберу.

— Ага, — рассеянно кивнула Бьянка.

Нико, к своему неудовольствию, оказался у стойки одновременно с Аннабет. Перси сразу же улыбнулся ей, не обратив на Нико ни капли внимания; она, впрочем, ровно так же проигнорировала его, подойдя к Фрэнку с Клариссой.

— Я прочитала, что дети Ареса обычно сражаются без доспехов, — сказала она. — У них есть благословение отца, оно придаёт им силы в бою.

— По-моему, это вообще для девчонок, — пробормотал обиженный Перси себе под нос. — В них же будет неудобно.

— Ты бы хоть примерил сначала, — заметил Нико.

Перси покосился на него и ничего не сказал, но один из доспехов со стойки всё-таки снял.

— Я выгляжу глупо, — снова пробормотал он, ни к кому не обращаясь. На этот раз его услышал не только Нико.

— Согласна, — сказала Аннабет. — Думаю, это потому, что ты выбрал женские. Хотя дело не обязательно в этом.

Перси вскинул на неё сердитый взгляд.

— Ты тут что — самая умная? — спросил он. — Как, по-твоему, я должен был их отличить?

Аннабет закатила глаза.

— А что, разница разве не заметна? — Она кивнула на пару висящих рядом доспехов, из которых одни и правда явно были мужскими, а вторые — женскими. Они особенно заметно различались в плечах и талии, зато цвета были одного и того же.

— Воображала, — буркнул Перси, неловко пытаясь стянуть доспехи; Нико помог ему и заработал недовольное «спасибо».

— Доспехи же вроде не обязательны, да? — спросил подошедший к нему Уилл. Перси отошёл, и Нико злобно огрызнулся:

— Нет, если ты хочешь, чтобы твоя яркая футболка привлекла к себе всех чудищ.

— Насколько я поняла, чудовища чуют наш запах, — не согласилась Аннабет. Нико тоже захотелось назвать её воображалой, но он сдержался, хмуро уставившись на Уилла, протянувшего Бьянке висевший высоко доспех. Как бы он ни был настроен, нельзя было не признать, что они хорошо смотрелись вместе. Уилл был красивым, стройным, высоким и светловолосым. Но через несколько дней их ждала опасная битва, а Нико не хотелось, чтобы всякие привлекательные сыновья Аполлона отвлекали его сестру от подготовки.

========== Часть 5 ==========

Управление мертвецами, их призыв и изгнание

Перемещение по теням

Создание подземных проходов

Притяжение драгоценностей

Обращение людей в духов

Перемещение по снам

Управление холодом

— Это бессмыслица. — Нико устало потёр лоб. — Ничего полезного. Я думал, мы сможем убивать чудовищ одним прикосновением.

— Это было бы слишком просто, — фыркнула Бьянка, изучая брошюру. — По-моему, управлять мертвецами было бы здорово.

— Здесь написано, что эту способность нужно развивать какое-то время, дней десять. У нас такой роскоши нет. Да и наверняка мне достанется что-нибудь глупое вроде перемещения по снам. Кому это вообще надо? Как это может помочь?

В общем-то, он был рад, что они не могут убивать прикосновением; это означало, что у Бьянки не будет повода искать опасность и подбираться к чудовищам поближе.

И он корил себя за то, что не разузнал, какие способности были у предыдущих добровольцев. Кто знает, вдруг, раз его никто не выбирал, ему и способностей не перепадёт?

В дверь постучали, и оба поднялись и подошли к двери. За дверью стояла Аннабет и какой-то светловолосый парень.

— Привет, Нико, — сказала она. — И… с тобой мы, кажется, не знакомы. Я Аннабет, дочь Афины.

— Бьянка.

— Малкольм, — представился пришедший с Аннабет парень. — Сын Афины. Мы с Аннабет думаем над стратегией. Исходных данных у нас маловато, но мы пока только намечаем штрихи.

— Над стратегией? — с интересом переспросил Нико. Он бы тоже был не прочь поучаствовать — но, наверное, это привилегия детей «умной» богини.

— Да, — подтвердила Аннабет. — Если у нас будут данные о способностях каждого, мы сможем грамотно распределить всех по командам. Я хочу выжить. Думаю, все хотят. Так что наша цель — как можно больше выживших.

— Вообще-то нам пока нечего сказать… — начал Нико, мысленно оставив себе пометку: сделать всё ради того, чтобы оказаться с Бьянкой в одной команде.

— Разумеется, — оборвал его Малкольм. — Мы пришли с просьбой держать нас в курсе. Чем раньше мы узнаем, тем лучше. Так что как только что-то почувствуете — сообщайте нам.

— Хотя по статистике дети Аида редко умеют что-то полезное, — сказала Аннабет, оглядываясь. — Мило у вас тут.

Нико сжал кулаки.

— Ты только что назвала нас бесполезными?

— Что? — Аннабет моргнула. — Вовсе нет. Я имела в виду, что от способностей Аида редко бывает польза. Но обычно его дети — хорошие воины. Это очень важно. А иногда даже важнее способностей.

— Идём, — сказал ей Малкольм. — Опоздаем на ужин. У нас ещё четыре дома.

Аннабет кивнула, полуразвернувшись к выходу, но продолжая оглядываться. Что она ожидала тут увидеть — гнездо вампиров? Если они дети Аида, это не значит…

— О, — выдохнула вдруг Аннабет. — Чей это меч?

— Мой, — смутился Нико, проследив её взгляд. Он знал, что чёрный меч разве что ухудшит мнение окружающих о нём, и не собирался его брать. Он вовсе не обожал всё чёрное. Но этот меч… как будто звал его. Когда Нико нерешительно взял его в руку, ему показалось, что он понял восхищение Перси, любовавшегося своим Анаклузмосом.

— Стигийская сталь, — восхищённо произнесла Аннабет. — Жаль, он мне не попался на глаза. Я просто выбрала что-нибудь не очень тяжёлое.

Она направилась к выходу: Малкольм уже ушёл.

— Аннабет… — неуверенно позвал Нико.

— Да? — Она обернулась.

Он заколебался. Необязательно было просить помощи у неё; она ему не очень нравилась, да и он ей явно тоже. Как и остальным. Но на кону была жизнь Бьянки, а Аннабет могла справиться с задачей лучше него.

— Ты, наверное, знаешь, что я вызвался добровольцем. — Она кивнула. — Я хотел узнать… ты говорила, что смотрела статистику… как насчёт наших способностей? Бывают ли они у добровольцев?

— Хм, — задумчиво сказала Аннабет. — Это очень интересно. Я изучу вопрос и сообщу тебе, ладно?

— Спасибо.

— Не за что.

И Аннабет ушла догонять Малкольма.

Нико вернулся к сестре.

— Что ты делаешь? — удивился он: она держала ладонь над полом, сосредоточенно хмурясь.

— Пыталась почувствовать какие-нибудь залежи золота или типа того, — вздохнула она. — Но, если они здесь и были, их наверняка почувствовали предыдущие дети Аида, да?

— Может, пол мешает, — предположил Нико. — Идём на улицу. Попробуем поуправлять землёй. Это вроде неплохая способность. Заодно и ужин не пропустим.

Несмотря на все предупреждения Хеджа, Нико не заметил, чтобы после ужина кто-то пытался заняться пробуждением своих способностей. Все собрались у костра; когда он попытался отговорить Бьянку идти, она только отмахнулась, заявив, что времени полно. С учётом обещанного Хеджем графика Нико в этом сомневался, но пошёл с ней.

Разговор у костра шёл о чём угодно, но не о чудовищах и грядущей опасности. Наверное, это было хорошо. Паниковать лучше в одиночку, в темноте под одеялом, а в такие моменты важно почувствовать себя частью целого и поверить, что любую темноту сможет рассеять вот такой костёр, от которого приятно веет теплом.

Нико уселся в уголке рядом с Бьянкой, не особенно бросаясь в глаза и оттого не чувствуя на себе косых взглядов. Он бы совсем расслабился и даже постарался бы приятно провести время, если бы по другую сторону от него на бревно не плюхнулся Уилл.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул он, протягивая им початую пачку печенья для смор. — Я немного опоздал. Надеюсь, никакого пения не планируется? У меня кошмарный голос. В детстве в такие моменты я просто раскрывал и закрывал рот. Но мы тут вроде как слишком взрослые для таких штук, да?

— Ты сейчас собираешься пожарить маршмэллоу для смор, — проворчал Нико. — Насколько взрослым это тебя делает?

Бьянка захихикала, а Уилл сделал вид, что оскорблён. Он так и сказал:

— Я оскорблён. Не за себя, а за сморы. Лично я собираюсь есть их до самой смерти.

Тут он осёкся, а Нико с Бьянкой отвели взгляды: существовала огромная вероятность того, что сдержать это обещание Уиллу будет совсем не сложно. Безобидная фигура речи грозила вылиться в то, чего все сейчас избегали — серьёзный разговор, и Бьянка поспешно заговорила о чём-то другом.

Разговор получился довольно приятный, и Нико против воли втянулся, даже забыв время от времени посматривать в ту сторону, где Перси с несчастным видом вздыхал над своей маршмэллоу, сорвавшейся в костёр, а Аннабет, закатив глаза, отдала ему свою: «Ребёнку нужнее».

И всё же, когда они с Бьянкой вернулись в свой домик, он не преминул сообщить ей, что Уилл ему не нравится.

— Да? — лукаво улыбнулась Бьянка. — А мне казалось, он как раз в твоём вкусе.

Нико вспыхнул. Бьянка была единственной, кто знал, что ему нравятся парни, и она отнеслась к этому очень тепло и понимающе, но каждый раз, когда она беззлобно над ним подшучивала, он всё равно смущался.

— Ты же знаешь, что нет, — проворчал он.

— Ну да, ну да, — кивнула Бьянка. — Брюнеты, верно? Мне показалось, или ты и правда взгляда не сводил с сына Посейдона?

— Бьянка, — умоляюще протянул Нико. — Я пытаюсь поговорить серьёзно.

Она вздохнула.

— О чём, Нико? О том, что тебе не нравится Уилл?

— Именно.

— Здесь не о чем говорить.

— Неужели?

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не интересовалась всем этим, — резко бросила Бьянка, отворачиваясь.

Нико знал. Их давний разговор об ориентации был честным и открытым с обеих сторон. И он знал, что Бьянка нуждается в понимании и принятии не меньше него самого.

— Знаю, — сказал он. — Но с нашего разговора прошли годы. Тебе было всего шестнадцать. Многое меняется.

— Ничего не изменилось, — отрывисто сказала Бьянка. Было видно, что разговор ей неприятен, но Нико не мог отступиться.

— И, может быть, мы скоро умрём, — выдавил он.

Бьянка свирепо развернулась к нему.

— Нико, — прошипела она, — если ты думаешь, что близость возможной смерти заставит меня броситься кому-нибудь в объятия, да ещё и совершенно незнакомому человеку, то ты меня вообще не знаешь.

— Я не о том! — воскликнул Нико. — Ну… не совсем о том. Я просто хочу сказать, что ты должна сосредоточиться на том, чтобы выжить. На тренировках и обучении. Я не хочу, чтобы тебя что-то отвлекало.

Бьянка сделала шаг вперёд, и Нико против воли попятился. Эта хрупкая и милая красавица могла быть очень пугающей, когда хотела.

— Знаешь, что меня отвлекает? — вкрадчиво спросила она.

— Что? — нахмурился он.

— То, что мой младший братишка, о котором я заботилась всю свою жизнь, вызвался добровольцем на дело, которое может его убить. То, что мне, возможно, придётся оплакивать его смерть. Вот о чём я не могу перестать думать и что снится мне которую ночь — твоя смерть! Я снова и снова вижу твоё окровавленное тело у себя на руках! Поверь мне, в моих мыслях совершенно нет места для каких-то там парней! И если я пытаюсь отвлечься и приятно провести вечер, не думая о будущем, чтобы хоть одну ночь мне приснилось что-нибудь хорошее, и я могла выспаться, а на следующий день, отдохнувшая, целиком отдаться тренировкам и не дать брату умереть — что ж, извини меня!

И, взмахнув длинными каштановыми волосами, она чуть ли не бегом направилась в свою комнату, оставив Нико, потерянного и ошарашенного, стоять посреди прихожей, проклиная себя за то, что никогда не умел понимать её так, как она его.

За окном всё ещё слышался чей-то смех; некоторые ещё остались сидеть у костра, и, кажется, они всё-таки запели.

А Нико стоял и думал о своей младшей сестре, которая сейчас находилась одна в огромной и пустой квартире, и гадал, что видит по ночам она.

Он надеялся, что в этих снах у неё на руках не лежат не одно, а два окровавленных тела.

========== Часть 6 ==========

Нико и в лучшие времена не был любителем вставать по будильнику, а сегодня был настоящим воплощением всех сов — не тех, что обитают в храмах Афины и по ночам вылетают охотиться, а тех, которые проклинают солнце и ранние подъёмы. Ночью он долго не мог уснуть, за завтраком почти не ощущал вкуса пищи, а до стадиона дошёл не без труда.

Больше всего его раздражала улыбающаяся физиономия Уилла. Вот кто явно дрых без задних ног. Он беспечно щебетал о чём-то, а Бьянка, по безмятежному лицу которой никак нельзя было догадаться, что она умеет сердиться или хотя бы хмуриться, улыбалась, кивала и даже иногда смеялась.

Нико ненавидел весь мир, не находя в себе сил даже порадоваться тому, что Перси и Аннабет подчёркнуто уселись как можно дальше друг от друга. Аннабет и Малкольм были единственными, кто пришёл с ручками и блокнотами; остальные явно предполагали, что некоторые вещи просто нельзя забыть. Вроде смертельных чудовищ.

(Они бы не были в этом так уверены, узнай, как много было в Древней Греции чудовищ и как непросто было убить иных из них.)

Сегодняшнее занятие вёл не сатир. Многие восторженно выдохнули, увидев появившегося на площадке кентавра. Лицо у него было уставшее, но определённо умудрённое тысячелетиями опыта. Нико не удивился бы, узнай, что он обучал ещё Геракла.

Так, вообще-то, и оказалось; дождавшись тишины, кентавр негромко произнёс:

— Я Хирон. Думаю, вы знаете, кто я.

Вряд ли знали все, но встревать с вопросами никто не решился.

— Очень хорошо, — сказал Хирон. — Мы с вами будем встречаться два раза в день, после завтрака и после обеда. Хотел бы я сказать, что надеюсь, что это принесёт вам пользу, но я говорил это уже слишком часто, чтобы продолжать в это верить. Большинство из вас погибнет. Советую вам напрячь извилины, чтобы не оказаться в их числе.

Стало ещё тише.

Хирон полуобернулся к всё-таки установленному вчера экрану; никакого проектора Нико не увидел, да и было слишком светло и солнечно, чтобы он сработал, но на экране появилось очень отчётливое изображение змееподобного чудовища с семью головами.

Кентавр не стал говорить, кто это, а выжидательно уставился на учеников.

— Лернейская гидра, — после некоторого растерянного молчания ответила на его незаданный вопрос Аннабет.

Хирон кивнул.

— Отлично. Что мы о ней знаем?

— Геракл не смог убить её один, — сказала Аннабет. — Поскольку вместо каждой отрубленной головы у неё вырастают три новых, ему понадобился помощник, чтобы прижигать её шеи, из которых после этого уже ничего не вырастало.

— Верно. А чем помимо голов она опасна?

— У неё ядовитое дыхание. И желчь.

— У нас с вами получается, диалог, Аннабет. Я хотел бы услышать чьи-нибудь ещё предположения насчёт того, как вы будете действовать, когда встретитесь с гидрой сами. Да, Фрэнк?

Неужели он всех знает по именам, удивился Нико.

Фрэнк неуверенно поднялся.

— А если отрубить гидре что-нибудь, кроме головы, оно тоже отрастёт? Нога, например.

— Очень хорошо, — непонятно за что похвалил его Хирон. — Ничто, кроме голов, у гидр не отрастает. Отрубив ей ноги, вы сможете её обездвижить. Надеюсь, вы не забыли про ядовитое дыхание.

— Допустим, мы отрубили ей ноги, — с явным сомнением сказала Аннабет. — Она истечёт кровью, или нам всё равно придётся рубить и отжигать ей головы?

— В итоге — истечёт, — сказал Хирон. — Хотя и не очень быстро. Но, по сути, вы правы: чтобы убить гидру, не обязательно отрубать ей головы. Можно и сердце вырезать. Оно одно и не восстанавливается.

— И всё же, — Талия поморщилась, глядя на изображение, — с такими длинными шеями и ядовитым дыханием она не будет сидеть и ждать, пока мы отрубим ей лапы и вырежем сердце. Головы отрубать всё-таки проще.

— Значит, нам понадобятся факелы, — кивнула Зоя.

— Однозначно! — воскликнула Аннабет. — Даже если не будет гидры… нам наверняка придётся сражаться по ночам. И многие чудовища боятся огня. Факелов нужно заготовить как можно больше.

— Слушайте, — сказала Кларисса, перекрыв поднявшийся нестройный гомон. Она встала, хотя и так возвышалась над большинством. — Факелы и мечи — это очень круто. Но как насчёт динамита? Мы же знаем, где эта дрянь вылезет. Взорвём её к чертям. Почему у нас нет огнестрельного оружия?

Хирон покачал головой.

— Это нарушит баланс. И расширит проход из Тартара. Тогда чудовища смогут выбираться оттуда в большем количестве и не только раз в пять лет. А пробить шкуру гидры из даже пулемёта не очень просто. Кстати, вон в той пристройке, — он махнул рукой на невзрачное одноэтажное зданьице, — находится арсенал. Огнестрельного оружия и мин там нет, но есть сети, копья, щиты и шлемы. Когда вы освоитесь с тем, что у вас уже есть, обязательно загляните туда.

— Я вот что вспомнила! — воскликнула Аннабет. — Геракл смочил в желчи гидры свои стрелы, и они стали смертельны. Нам тоже обязательно нужно будет так сделать!

Хирон одобрительно кивнул.

— А нам вообще нужно будет хоронить гидру? — наморщил лоб брат Талии — кажется, Дженсен. Нет, Джейсон. — Она исчезнет или будет лежать и вонять?

— Практичнее всего поджечь её после смерти, — ответил Хирон. — Потому что запах действительно будет очень неприятным. С большинством чудовищ это совершенно безопасно, но с гидрой нужно быть осторожными и от дыма держаться подальше. Убить он не убьёт, но головокружение и тошнота вам гарантированы. Хорошо. Перейдём к следующему чудовищу; перед тренировкой у вас будет время на то, чтобы всем вместе обсудить стратегию борьбы с гидрой и другими из тех, кого мы сегодня рассмотрим. Собственно на тренировке вы можете попробовать проиграть эту стратегию. Если появятся новые вопросы, вы сможете задать их мне после обеда. А сейчас снова посмотрите на экран.

И Нико вместе со всеми уставился на мантикору.

В обсуждении тактики Нико не участвовал. Если бы все пришли к какому-нибудь дикому самоубийственному решению, он встрял бы, но они вроде и без него справлялись. Он обратил внимание, что Перси, не проронивший ни слова во время занятия с Хироном, сейчас стал одним из лидеров обсуждения наряду с Дженсеном… Джейсоном. Интересно, это потому, что они оба были сыновьями представителей Большой тройки богов? Вряд ли. Нико ведь тоже был. Да и сестра Перси всё больше отмалчивалась, а вот Талия яро спорила как с Перси, так и с братом.

Аннабет, к неудовольствию Нико, приняла сторону Перси и сейчас запальчиво спорила с Пайпер, выступавшей за предложение Джейсона.

Нико поморщился. Может, он всё-таки влез бы в спор, но уроки всегда его утомляли, а сегодня Хирон вылил на него слишком много информации. Больше всего ему хотелось растянуться на травке в тенёчке.

— Что скажешь? — спросил он у Бьянки.

— Я на стороне Перси, — зевнула она. — Но я не очень-то в этом понимаю.

— Я тоже, — сказал Уилл, опустившийся на траву рядом с их скамейкой и, к возмущению Нико, бесстыдно улёгшийся на спину. — Просто буду делать, что скажут.

— Будешь делать, что скажет кто? — поинтересовался Нико, вспомнив, что решил его не ненавидеть.

— Кто окажется ближе? — Уилл пожал плечами и закрыл глаза. — Не знаю. Знаю только, что от меня не будет никакого толку. Ни в стратегии, ни в бою.

— Ты не можешь быть в этом уверен, — возразила Бьянка. — Может, твои способности спасут жизнь многим.

— Ну да, — вздохнул Уилл. — Хотелось бы верить. В целом я надеюсь, что от моей смерти хотя бы будет какой-то прок. Было бы здорово пожертвовать собой, убив какое-нибудь особо опасное чудовище.

Нико был уверен, что Бьянка воскликнет «Не говори так!», но она промолчала, а он сам решил, что отвечать уже поздно. Глаза Уилла были закрыты, так что и увидеть негодование на лице Нико он тоже не мог. А Нико негодовал. Ему хотелось пнуть Уилла ногой и велеть взять себя в руки. Но что ему было за дело до Уилла? Он всё равно должен был погибнуть, чтобы Бьянка жила, и Нико отвернулся, ненавидя Уилла за то, что он выглядит таким расслабленным и невозмутимым.

Странно было то, что он и сам собирался погибнуть, чтобы спасти жизнь Бьянки, но это казалось чем-то совершенно другим. В конце концов, смерть Уилла могла оказаться совершенно бестолковой. Почему он не хотел выжить?

На скамейку рядом с ним опустилась недовольная Пайпер.

— Можно? — спросила она. — Меня достало то, что они только ссорятся. Неудивительно, что каждый год выживает кто-то один. Если бы они не собачились, а работали сообща, выжили бы почти все! А так… Но кто станет слушать дочь Афродиты? — Пайпер с тоской уставилась в небо. — Ну почему именно Афродита? Самая бесполезная из богинь! Вы бы видели список возможных способностей в брошюре! Тьфу!

Бьянка похлопала её по плечу.

— Ты хотя бы поняла то, что ещё не дошло до них.

— А толку, — устало сказала Пайпер. — Чёрт, как же мне их объединить? — Она тоскливо обернулась к размахивающим руками Перси и Джейсону и снова подняла голову к небу. — Ну же! Скажи!

Бьянка вскрикнула от неожиданности, да и у Нико челюсть отвисла. Уилл настороженно приоткрыл глаз и тут же приподнялся на локтях, раскрыв рот от изумления.

Теперь Нико не был единственным полубогом без оранжевой футболки. Пайпер сидела на потёртой скамейке в шикарном платье небесно-голубого цвета, а кеды на её ногах сменились роскошными туфлями на каблуках. Даже волосы её преобразились, сложившись в замысловатую причёску, а на лице появилась косметика.

Пайпер недоумённо нахмурилась, заметив их взгляды, а в следующее мгновение опустила взгляд, вскрикнула и вскочила на ноги.

— Какого чёрта!

Уилл расхохотался.

— Полагаю, это ответ на твои молитвы.

— Серьёзно? — прошипела Пайпер. — Серьёзно? Вот так она предлагает мне действовать — нарядиться?

Бьянка закусила губу, чтобы не рассмеяться.

— Вообще-то ты выглядишь здорово.

Пайпер сжала кулаки.

— Пойду переоденусь.

— Через пару минут начинается тренировка, — предупредил Нико.

— Не могу же я тренироваться в этом!

И Пайпер умчалась. Нико отметил, что споры и правда прекратились: все смотрели ей вслед с разинутыми ртами. Хотя вряд ли Пайпер хотела именно этого.

Сам того не ожидая, Нико получил от тренировки огромное удовольствие. Прежде спорт никогда его не увлекал, а сейчас он обнаружил, что даже расстроился, когда пришла пора идти на обед. Он довольно быстро закончил с манекенами, и сатир позволил ему потренироваться с так же удачно справившейся Клариссой. Она неизменно побеждала, но с каждым разом у него получалось всё лучше, кроме того, у неё было преимущество: он постоянно отвлекался на несчастную Пайпер, у которой, видимо, не получилось переодеться. В итоге она сражалась с манекеном на шпильках, но упорства ей было не занимать, и справлялась она не хуже других.

Краем глаза Нико увидел, что сатир поставил в пару Бьянку и Уилла; тот поддержал её, когда она споткнулась, и подал ей выпавший меч. Нико вдруг подумал, что Уилл, кажется, неплохой парень. Он, наверное, был бы даже не против, если бы тот тоже выжил вместе с Бьянкой. Может, у них бы что и вышло. Они и правда хорошо смотрелись вместе.

Кларисса снова выбила у него меч, и Нико велел себе сосредоточиться. Чтобы Бьянка могла быть счастлива, одна или с кем-то, для начала ей нужно было выжить.

Совсем другим делом оказалась вечерняя тренировка по стрельбе. Их было семеро: четвёрка детей Артемиды и Аполлона, он с Бьянкой и Талия. Пока Нико наконец приноровился к луку, Бьянка уже попадала почти в центр мишени, к тому же, начало темнеть, а он проголодался.

Результаты Уилла были не лучше. Он постоянно чертыхался себе под нос и, кажется, даже умудрился порезаться о тетиву.

Нико снова выстрелил; стрела ушла так высоко, как будто он целился вверх.

— Класс, — проворчал Уилл. — Хоть кто-то справляется хуже меня.

— Я, в отличие от тебя, не сын бога стрельбы, — огрызнулся Нико. Лук в его руке дёрнулся и заехал ему по лбу. — Ай!

Уилл расхохотался.

— Итак, мы установили, что луком можно ткнуть чудовище в глаз, — сказал он.

Рэйчел, его сестра, захихикала, тоже отбрасывая надежду справиться с упрямым оружием. Они с Уиллом уселись на землю, положив луки и колчаны рядом.

Поджав губы, Нико снова начал целиться, но тут к нему подошёл сатир.

— Спасибо за старания, — сказал он. — Пожалуйста, верните лук.

— Что? — возмутился Нико. — Нет!

— У вас нет способностей, — объяснил сатир. — Только время потратите. А за неделю отличной стрельбе не научиться. Только если забросите всё остальное. Пожалуйста, отдайте лук. И вы тоже, — повернулся он к Уиллу и Рэйчел.

В итоге к дальнейшим тренировкам допустили только Бьянку, Зою и Талию. Нико подумал, что это хорошо. Если Бьянка будет стрелять, ей не придётся бросаться в бой. Хорошо бы она засела, скажем, на дереве.

А он справится.

========== Часть 7 ==========

Пайпер по-прежнему щеголяла бальным платьем и прочими прелестями. Как оказалось, благословение Афродиты могло продлиться до недели; это означало, что, возможно, чудовищам предстояло познакомиться с ней именно в таком виде.

— Моя смерть будет самой красивой, — ворчала она. — Мечта всей жизни. А ещё самой нелепой, потому что я наверняка навернусь на шпильке и рухну на чей-нибудь рог. Или на собственный кинжал. Надеюсь, Афродита будет в восторге.

— Думаешь, они смотрят на нас? — лениво спросил Нико. — Боги.

— Надоели мы им уже, наверное… смотри-ка, могут же, когда захотят.

Последние её слова относились уже не к небожителям, а к Джейсону и Перси. Те сидели рядом на бревне, разглядывая какой-то чертёж Аннабет и вполголоса переговариваясь.

— Выглядишь так, будто это твоя заслуга, — хмыкнул Нико, порадовавшись, впрочем, поводу поглазеть на Перси.

— Я дочь Афродиты.

Нико приподнял бровь.

— С каких это пор в этих словах стало меньше самобичевания и больше самодовольства? И не хочешь ли ты сказать, что причиной их примирения стало твоё очарование?

— Типа того, — ответила Пайпер. — У меня появился дар. Я пока никому не говорю, потому что он мало кому понравится, да и в битве вряд ли поможет. А так — в самый раз. То есть я сказала только Аннабет и тебе.

— Скажи уж хоть, что за дар.

— Убеждения. Я ещё не очень разобралась, как он работает… есть пара соображений. Вечером обсудим с Аннабет. А твои успехи как?

— Я отпугиваю людей, — проворчал Нико. — Большинство людей. Может, и на чудовищах сработает?

— Никого ты не отпугиваешь. — Пайпер дружески поддела его носком туфли. — Скажи спасибо, что ты не получил от папаши благословение в виде чёрной рясы и косы.

— Спасибо, — искренне сказал Нико, задумавшись, впрочем, о том, удобно ли сражаться косой. Если бы достать двухлезвийную и обоюдоострую…

Пайпер захихикала и поднялась.

— Аннабет освободилась, — сказала она. — Пойду с ней поговорю.

Нико повернулся и увидел, что Джейсон и Перси и правда оставили Аннабет одну, направившись… хм… прямой наводкой к Нико.

— Привет, — сказал Джейсон, останавливаясь в паре шагов и перекатываясь с носка на пятку. — Медитируешь?

— Без особого успеха, — коротко ответил Нико.

— Ясно, — кивнул Джейсон. — Мы тут рассматриваем разные варианты… есть мысль, что нам стоит выступать вместе, как сыновьям большой тройки.

— Я пока ничего не умею, — пожал плечами Нико. — И Аннабет вроде говорила, что от моих способностей в бою особо проку не будет.

— Ладно, — сказал Перси. — Ну, если что, сообщай.

Сунув руки в карманы, он вернулся к Аннабет, секретничавшей с Пайпер. Джейсон перенёс вес с одной ноги на другую.

— Это Пайпер предложила? — спросил Нико, старательно не глядя Перси вслед. — Насчёт нас троих?

— Да, — кивнул Джейсон. — Перси был против, но мне показалось, что в этом что-то есть.

— Пайпер может быть очень убедительна, — съязвил, не сдержавшись, Нико.

Он ожидал удивления или возражений, в конце концов, убедительность проснулась в Пайпер только что. Но Джейсон, бросив в сторону девушки долгий взгляд, вздохнул и сказал:

— Да.

Нико нахмурился.

— А ещё она хорошо выглядит в этом платье, — добавил он.

Джейсон, тоже нахмурившись, тут же обернулся к нему.

— Наверное, — неохотно сказал он. — Но ей в нём неуютно.

— Она тебе сказала? — удивился Нико.

— Нет. — Джейсон пожал плечами. — Я сам вижу. Какая она была и какая теперь. Раньше она была более… расслабленной.

— Ну, — протянул Нико, — мы тут все вроде как в напряжении, нет? Ты, может, забыл, но через четыре дня…

— Я не о том, — раздражённо ответил Джейсон. — Так ты хочешь быть в тройке или нет?

Нико закусил губу. Он предпочёл бы быть рядом с Бьянкой, но если она будет лучницей, значит, ей не придётся бросаться на передовую. А если он останется с ней, его сочтут трусом и отправят-таки сражаться.

— Я не против, — сказал он. — Мне, в принципе, всё равно.

— Что значит — всё равно? — всё ещё сердито спросил Джейсон. — Ты же доброволец. Ты наверняка давно всё спланировал. Разве у тебя нет стратегии?

Нико вздохнул.

— Я планировал защищать Бьянку, — сказал он. — А она стала лучницей. Пока ей моя защита не нужна, ставьте меня куда хотите.

Джейсон снова нахмурился.

— Хочешь сказать, ты вызвался из-за сестры?

— Да, — буркнул Нико.

— Но… — Джейсон растерялся. — Все думают по-другому. Почему ты им не скажешь?

— Разве это не очевидно? — разозлился Нико. — Разве могло случайно так выйти, что я мечтал вызваться, а Аид вдруг выбрал мою сестру?

Джейсон озадаченно моргнул и открыл было рот, но тут к ним подошёл Малкольм. Воспользовавшись, видимо, этим, Джейсон ушёл. Малкольм, занеся ручку над блокнотом, выжидательно уставился на Нико.

— Ничего, — ответил ему Нико. Два раза в день Малкольм спрашивал, не проявились ли у него какие-нибудь способности. И это несмотря на то, что Нико обещал, что в таком случае сам подойдёт и расскажет.

— Угу, — презрительно хмыкнул Малкольм, что-то помечая. Что вот он там писал? — Как и ожидалось. Ничего, попробуем найти тебе применение.

Нико вспыхнул.

— А у тебя какие способности, Малкольм? — прошипел он.

Малкольм оскорблённо сделал шаг назад.

— Мои способности, — вскинув подбородок, сказал он, — здесь, — и постучал себя по лбу.

— Кто там, — проворчал Нико. — Даже мечом махать не умеешь. Проваливай.

Скривившись, Малкольм всё-таки ушёл, и Нико остался в одиночестве, но ненадолго. Вернулась Пайпер.

— Послушай, — простонал Нико, — мы с Бьянкой разошлись по сторонам, чтобы побыть наедине с собой и попытаться пробудить в себе способности. Но я не пробыл один и минуты. Какое-то паломничество.

— Глупости это всё, — отмахнулась Пайпер, усаживаясь рядом. — Мы с Аннабет считаем, что способности лучше раскрываются в состоянии эмоционального всплеска.

Нико скептически посмотрел в сторону Аннабет. Она была мало похожа на человека, способного отнести эмоциональный всплеск к положительным факторам.

— Быстро вы с ней подружились, — заметил он.

— Собственно, она меня прислала.

— Чтобы спровоцировать у меня всплеск эмоций? — фыркнул Нико. — Попытаешься меня задушить?

— Я могу тебя поцеловать, — игриво предложила Пайпер.

Нико фыркнул.

— Поцелуй Джейсона, — предложил он. — Ты ему нравишься.

Пайпер почему-то помрачнела и опустила взгляд.

— Нет, — сказала она. — Это из-за благословения Афродиты. Я заметила, на меня многие по-другому стали смотреть. Это выветрится.

— Не-а. Он распинался тут про то, какой ты была раньше расслабленной и как тебе неуютно в этом платье. И смотрел вот так. — Нико изобразил.

Пайпер, засмеявшись, покраснела и хлопнула его по руке.

— Всегда мечтала иметь друга-гея, — отшутилась она.

Нико отшатнулся.

— Что? — вырвалось у него.

Пайпер нахмурилась.

— Это секрет? — спросила она. — Извини. Наверное, часть новых способностей. Хочешь, — её тон снова стал игривым, — скажу тебе, кто ещё из наших по твоей части?

— Нет! — торопливо воскликнул Нико.

— Нет? — удивилась Пайпер. — Почему?

Нико поджал губы и ответил не сразу.

— Не хочу отвлекаться от главного, — сказал он. — И вообще… не хочу.

Пайпер вздохнула.

— Ты же помнишь, что я сказала? Нужен эмоциональный всплеск. А не тупая сосредоточенность.

— Это просто твоя теория.

— Во-первых, она объясняет, почему у многих способности появляются уже во время сражения. Во-вторых, она не моя, а наша с Аннабет.

— Ты просто её убедила. Чарами.

— Ничего не чарами! — воскликнула Пайпер. — А на практике!

Нико сопоставил кое-что из её слов и приподнял бровь.

— Ты её поцеловала? — хмыкнул он. В общем-то, он скорее пошутил, но Пайпер отшатнулась и побледнела.

— Как ты…

— Серьёзно? — удивился Нико. — Ты поцеловала её?

— Только ради эксперимента! То есть нет! В смысле, не такого, как ты подумал! Я неэкспериментирую с ориентацией! Я сказала ей про всплеск, а она отмахнулась, и я разозлилась и… И на этом всё!

— Ну конечно, — поддел её Нико. — То-то у тебя через слово — Аннабет, Аннабет. Бедный Джейсон.

Пайпер сердито топнула ногой.

— Да нет же! — воскликнула она. — Мне нравится Джейсон!

Она тут же испуганно оглянулась, проверяя, не слышал ли кто.

— Ладно, — не стал спорить Нико. — Так Аннабет…

— Хватит!

— Ты сказала, что она тебя прислала, — напомнил Нико. — Зачем?

— Ах да, — спохватилась Пайпер. — Просила тебе передать. Насчёт добровольцев. Она нашла пару, у которых были способности. Всё путём. Подробнее у неё пока не было времени изучить, но как только найдётся, она сразу сообщит тебе.

— Не найдётся, — проворчал Нико. — Ладно. Спасибо. Иди к своей подруге и передай ей мои благодарности.

Пайпер толкнула его локтем и поднялась.

Нико усилием воли подавил желание спросить у неё, есть ли хоть малейшая вероятность того, что Перси нравятся парни.

После этого его на какое-то время оставили в покое, но сосредоточиться на цели у него никак не получалось, и он, сдавшись, просто закрыл глаза и оперся спиной о дерево. На душе было как-то непонятно, и, снова услышав чьи-то шаги, он испытал облегчение. Открыв глаза, он увидел Уилла.

— Привет, — лениво сказал он.

— Привет. — Уилл сел рядом. — Как успехи?

— Отвали, — коротко ответил Нико.

— У меня тоже, — вздохнул Уилл. — А послезавтра объявили смотр.

— Какой ещё смотр?

— После ужина собираемся у костра, и каждый показывает, что может.

— Цирк какой-то, — проворчал Нико, снова опускаясь спиной на дерево.

— Прошло всего два дня…

— Три.

— Первый не считается.

— Ну, два с половиной. Какая разница? Большинство уже что-то умеет.

Нико отвернулся. Способ Пайпер не шёл у него из головы. Что, если поцеловать Перси? Вот это будет всплеск так всплеск.

Он снова закрыл глаза и покачал головой. Придёт же в голову.

Он думал, что Уилл уйдёт, но тот почему-то остался рядом.

========== Часть 8 ==========

Прошло ещё два дня, а ничего не изменилось. Нико скучал на занятиях Хирона, отдыхал душой на тренировках и бессильно сжимал кулаки при виде направляющегося к нему Малкольма с блокнотом. Он пытался тренироваться с чем-нибудь кроме меча, чтобы ослабить ощущение своей бесполезности, но всё было не то.

Косых взглядов в его сторону стало меньше; иногда ему казалось, что это заслуга Джейсона, который стал относиться к нему заметно лучше, а иногда — что всем просто не до него. В какой-то день он наткнулся в арсенале на Пайпер; та стояла, беспомощно глядя на гору оружия перед собой, а когда он подошёл к ней, вздрогнула и обхватила себя руками.

— Мне страшно, Нико, — прошептала она. — Раньше не было, а сегодня я увидела, как Кларисса машет копьём, и до меня вдруг дошло. Сначала казалось, что это всё игра, и мы, ну… как будто в лагере. Игры, конкурсы и всё такое. А теперь… у нас была неделя, и она казалась бесконечной. И вот осталось три дня… меньше половины. Мне страшно. Зачем я выбрала этот игрушечный кинжал? На что я надеюсь?

Она опустила взгляд на своё небесно-голубое платье, и Нико на мгновение показалось, что она расплачется. Но она лишь помотала головой и прерывисто вздохнула.

Нико в жизни не обнимал никого, кроме сестёр и мамы, и терпеть не мог чужие прикосновения, но сейчас шагнул к ней и крепко прижал к себе.

В этот момент в арсенал вошёл Джейсон; увидев их, он хотел было уйти, но Нико крикнул:

— Джейсон! Иди сюда!

Пайпер дёрнулась, но Нико не выпустил её. Джейсон неуверенно застыл в проходе.

— Что? — переспросил он.

— Сюда иди, — сердито повторил Нико.

Джейсон нахмурился.

— Что вы делаете? — глупо спросил он. Но всё-таки подошёл.

— Смерти боимся, — ответил Нико. — Но мне по статусу не положено. Подмени меня.

Он передал оскорблённо пискнувшую Пайпер ему на руки и вышел, не оглядываясь. Он в жизни не делал ничего глупее; Пайпер плохо на него влияла. Он думал, что они оба перестанут с ним разговаривать, и, в общем-то, они и правда вечером прошли мимо него, не сказав ни слова, но в основном потому, что держались за руки и не видели вообще никого.

Потом Пайпер всё-таки подошла к нему и отругала.

— Я так и подумал, что зря это сделал, — сокрушённо ответил Нико. — Нужно было позвать Аннабет, да?

Вспыхнув, Пайпер шлёпнула его по руке и умчалась.

У Бьянки и Уилла тоже пока не проснулись способности; впрочем, Бьянка потрясающе стреляла. Нико утешал себя тем, что неплохо владеет мечом. Уилл себя ничем не утешал и с каждым днём мрачнел.

На смотр он не пришёл; Нико как раз оглядывался в поисках его лохматой шевелюры, когда к нему подошёл Малкольм.

— Что ты сегодня покажешь, Нико? — с издевательской улыбочкой спросил он.

— А ты что? — огрызнулся Нико.

— Мы с Аннабет, — напыжился Малкольм, — обладаем способностями, которые не покажешь публике.

— Вообще-то нет, — весело сказала Аннабет. — Я кое-что покажу.

Малкольм смешался, а Нико победно усмехнулся.

— Да, Пайпер мне что-то такое говорила, — кивнул он Аннабет. Та испуганно сделала большие глаза и поспешила отойти. Малкольм тоже не стал задерживаться.

Нико снова обвёл взглядом присутствующих. Все уже расселись; Бьянка сидела между Зоей и Талией, с которыми проводила всё больше и больше времени, Перси устроился между Аннабет и Джейсоном, а Уилла нигде не было видно. Нико сначала с непонятной ему обидой подумал, что он ушёл с кем-то в полумрак, но пересчитал головы и понял, что все остальные на месте. Может, просто опаздывает?

— Ну что? — спросила Аннабет. — Кто начнёт?

Джейсон и Перси поднялись одновременно.

— Я могу, — сказали они хором и, нахмурившись, переглянулись. Стало ясно, что оба твёрдо намерены похвастаться способностями первыми; Нико пожалел, что Уилла нет рядом и некому проворчать что-нибудь едкое.

Пайпер поднялась с места и вклинилась между Перси и Джейсоном.

— Давайте так, — медовым голоском произнесла она, заглянув обоим в глаза, — первым выступит тот, кто дольше проскачет на одной ноге, размахивая руками. Разумно?

— Разумно, — снова хором согласились парни и тут же принялись выполнять её указание.

Все сидевшие вокруг костра покатились со смеху, а Пайпер победно улыбнулась.

— Ну, — сказала она, — это и есть моя способность. Я умею убеждать людей. Правда, на чудовищах это вряд ли сработает… разве что на эмпусах.

Кто такие эмпусы, Нико не помнил и на автомате повернулся к Уиллу, который запоминал такие вещи, но его всё ещё не было рядом. Нико разозлился и скрестил руки на груди.

— Отлично, Пайпер, — отсмеявшись, сказала Аннабет. — Думаю, второй буду я. Перси и Джейсон, предлагаю вам пока решить, кто будет последним. До вас очередь ещё дойдёт.

И тут она исчезла.

Раздался нестройный гомон; только Пайпер продолжала таинственно улыбаться. Ну да, она всё знала. Нико отчётливо представил, как она целует Аннабет, и та исчезает; хорошо, что у неё не было способности, скажем, обрастать ядовитыми колючками.

Ощутив непонятную тоску, Нико поднялся и ушёл от костра в сумрак. Ноги понесли его в сторону леса, к холму, на котором его высадила Мелли.

Правда, до холма он всё же не дошёл, обнаружив ещё на подходах к лесу сидящего под деревом Уилла.

— Уилл? — удивился он. — Что ты здесь делаешь?

Вместо того чтобы удивиться в ответ, Уилл вяло пожал плечами.

— То же, что делал бы и там. Сижу и слушаю, как все смеются.

Нико, вздохнув, сел напротив него.

— Если бы ты был там, ты бы тоже смеялся. Пайпер заставила Перси и Джейсона прыгать на одной ноге и размахивать руками.

— Значит, и у неё есть дар, — мрачно сказал Уилл.

— А у меня нет.

— Есть, — не согласился Уилл. — Никогда не поверю, что можно выучиться так владеть мечом без божественного вмешательства.

— Многие в этом лучше меня, — не согласился Нико.

— По крайней мере, от тебя есть польза.

— От тебя тоже есть! — возмутился Нико. — Ты разве не понимаешь? Ты заставляешь людей забыть о смерти! Рядом со мной они вспоминают о ней, а с тобой — забывают!

— Что ты выдумываешь? — нахмурился Уилл.

— Бьянке каждую ночь снились кошмары, — глухо сказал Нико. — А теперь перестали.

— При чём здесь я?

— Она сама мне сказала. Я… я думал, ты отвлекаешь её. Мне не нравилось, что вы общаетесь. Но она сказала, что ты заставляешь её забыть о том, что нас ждёт. Что она снова может улыбаться, а потом спокойно спать всю ночь. Благодаря тебе она снова находит в себе силы и может тренироваться. Она снова стала смеяться.

Произнося это, Нико смотрел в землю. Ему было немного неловко вот так выдавать свою сестру и рассказывать о её чувствах то, что она доверила ему одному, и то в минутном порыве — как сказала бы Пайпер, в приступе эмоционального всплеска. Правда, никаких способностей у неё тогда не проявилось. Но он не мог видеть Уилла таким; потерянным, одиноким, сбитым с толку.

Может быть, он поможет Бьянке и со «всплеском».

Нико поднял взгляд; Уилл как-то странно смотрел на него.

— Ты это серьёзно? — спросил он.

— Да! — воскликнул Нико. — Я… послушай, если она правда тебе нравится…

Он сглотнул. Уилл был хорошим человеком; ему можно было рассказать. Он скажет ему, что Бьянка аромантик, или, быть может, считает себя таковым, но это не значит, что она закрыта для отношений. Уилл не станет смеяться. Он серьёзно отнесётся к этому, и, может быть…

Может быть, они оба выживут. Бьянка и Уилл. Уилл понравится Хейзел; может быть, он поможет ей забыть о Нико.

Может быть, Уилл из-за того и убивается, что Бьянка не подпускает его ближе, а сейчас снова оживёт?

Может быть, прямо сейчас, ободрённый словами Нико, Уилл поднимется и засияет солнечным светом Аполлона.

Нико бы очень этого хотелось. Правда, сердце у него всё же было не на месте, но он отнёс это на счёт обычной братской ревности.

— Серьёзно? — спросил Уилл, перебив его.

— Что? — не понял Нико.

— Ты серьёзно считаешь, что мне нравится твоя сестра?

Нико нахмурился.

— Что ты хочешь сказать?

— Поверить не могу! — воскликнул Уилл, вскакивая на ноги. — Я думал, ты…

Нико, растерянный, поднял на него взгляд, но Уилл только махнул рукой и унёсся куда-то прочь.

К костру Нико не вернулся. Он видел, как вверх взмыли четыре стрелы, столкнувшись в одной точке; это было красиво. Наверное, это были Зоя, Талия, Бьянка — и кто-то ещё. И раз «выступление» Бьянки он пропустил, можно остальное и не смотреть. Побродив немного по лесу, Нико вернулся в домик.

Бьянка пришла раньше, чем он ожидал.

— Ощутила себя третьей лишней, — пояснила она. — В смысле, с Зоей и Талией.

— А кто четвёртый лишний? — спросил Нико. — Я видел четыре стрелы.

— Фрэнк. Он только позавчера решил начать тренироваться, но уже очень хорош. У него всё получилось. Так ты всё-таки видел? Куда ты ушёл? С Уиллом? Я видела, его тоже не было.

— Нет, просто гулял. Я видел его, но мы просто… перебросились парой фраз. — Нико поморщился.

— Поссорились? — удивилась Бьянка.

— Вроде нет. Не знаю. Он просто посреди разговора вдруг вскочил и ушёл.

— Ну, значит, завтра спросишь у него, что случилось.

— На меня это не похоже, — скривился Нико.

— Нико, — вздохнула Бьянка. — Если через неделю он умрёт, ты хочешь до конца жизни думать над тем, что же его так расстроило?

— Для этого мне самому нужно выжить, — проворчал Нико.

Бьянка покачала головой.

— Почему вообще вы не пришли? Было довольно интересно. Перси под конец устроил потрясающий фонтан в ручье. Удивительно.

Нико тут же расстроился. Наверняка зрелище было чудесное. Как это он совсем забыл о Перси?

— Ты знаешь, почему, — хмуро ответил он. — Мне-то показать было нечего.

— Не тебе одному. Но Кларисса пришла, и Малкольм тоже.

— Дети Афины и Ареса ничего обычно и не умеют, — возразил Нико. — Только думают и дерутся лучше остальных. Кроме того, Малкольм был уверен, что Аннабет тоже ничего не покажет.

— Дети Гермеса тоже без способностей. То есть они показали фокусы, и очень хорошие, но я думаю, что кто-то из них и раньше это умел, просто научил второго. Ставлю на Коннора. У него есть брат-близнец, наверное, они раньше вместе показывали эти фокусы.

— Брат-близнец? — переспросил Нико в ужасе.

Он был даже не в силах представить, каково это — разлучиться со своим близнецом и знать, что он почти наверняка умрёт. Он-то хоть мог пойти вслед за Бьянкой, а брат Коннора был совершенно бессилен…

Бьянка кивнула.

— Хотя вообще я не уверена. Слово «близнец» он не произносил, но он так говорил о нём… Но я о другом. В общем, Аннабет сказала, что в среднем у восьми человек обычно не проявляются способности до битвы. У нас таких семь. А ведь ещё два дня.

— Или один.

— Твари почти никогда не начинают лезть в полночь. — Бьянка пожала плечами. — Фрэнк с Клариссой будут дежурить с полуночи до пяти утра. Их сменят Джейсон с Перси. А там все уже проснутся. Обычно они выбираются ближе к вечеру. Но, конечно, на нервах все будут с завтрашнего вечера, если не раньше. Так что, — нелогично закончила Бьянка, — ты всё-таки с Уиллом поговори. Завтра. Спокойной ночи.

И она пошла к себе — Нико даже не успел сказать, что забудет об Уилле через два дня, если сам-то выживет, — но вдруг обернулась.

— На прошлой Битве, — сказала она, — я была в восторге от дочери Артемиды. А ты пускал слюни на сына Аполлона.

— Правда? — смутился Нико. — Я забыл.

— Правда-правда, — засмеялась Бьянка. — Я к тому, что… Хейзел ведь смотрит на нас по телевизору. Зуб даю, она в восторге от Лео.

Нико улыбнулся в ответ.

— Я думаю, все в восторге от Лео.

— Ооо, — протянула Бьянка. — И правда, он ведь и в твоём вкусе.

— Иди уже спать, — засмеявшись, отмахнулся Нико. — Я не люблю кудрявых.

========== Часть 9 ==========

На следующее утро Нико терзался вопросом, стоит ли ему на лекции Хирона сесть рядом с Уиллом. Это хорошая возможность поговорить с ним — но что, если они поругаются? Нико до сих пор не понимал, почему Уилла так вывела из себя его ошибка по поводу Бьянки, но поссориться на глазах у всех и не иметь даже возможности отсесть ему не улыбалось.

Вот, подумал он с раздражением, я всё-таки отвлекаюсь. Казалось бы, из-за чего? Из-за какого-то типа, который… который что? Если ему не нравилась Бьянка, получается, он просто… общался с ними? Но почему? Нравилось ему, что ли? Ну да, конечно.

В общем, с неизвестностью нужно было покончить как можно быстрее, чтобы на тренировке сосредоточиться на сражении. Нико твёрдо решил подсесть к Уиллу.

Но Уилла среди остальных не было. Как, кстати, и Хирона. А ещё Рэйчел. Хедж, которого несколько дней не было видно, объявил, что началась съёмка личных роликов; каждый должен был произнести по две речи — первую, краткую, для зрителей, а вторую (или несколько разных) — для своих близких.

Нико крепко стиснул спинку скамейки, у которой стоял. Если дети Аполлона шли первыми, значит, очередь была такой же, как и при выборе «героев», и следующими были дети Зевса и Посейдона, а за ними — Аида.

Нико был не готов.

Он ненавидел себя за скомканное прощание с Хейзел, и этот ролик был настоящим подарком, но он не был готов.

Он не был бы готов, даже предупреди его Хедж за неделю.

Заткнись. Скажешь всё, когда вернёшься. А сейчас… нет.

Он не представлял, что сказать младшей сестрёнке, которую когда-то считал чужой и которой ему сейчас так не хватало. Это должно было быть что-то доброе, не глупое, не нравоучительное, тёплое… чтобы она поняла, как он её любит, но и чтобы не рыдала после этого ночи напролёт.

Бьянка наверняка уже нашла нужные слова.

Для Бьянки тоже нужно сделать ролик. Она выживет и посмотрит его.

Пока все добрели до Большого дома, где проводились съёмки, Уилл уже закончил. Нико как раз увидел его спускающимся с крыльца; все бросились к нему с вопросами, но вид у него был такой пришибленный, что Нико, не выдержав, протолкался к нему сквозь толпу и оттащил в сторону.

— Эй, — спросил он, — ты как?

— Нормально. — Уилл попытался улыбнуться; вышло жутковато. — Нормально. Я хотел тебе сказать… ты меня извини за вчерашнее.

Нико нахмурился. Поговорить о вчерашнем хотелось — даже было нужно. Но ему, а не Уиллу. Уиллу было плохо.

Нико крепче сжал его ладонь и усадил на бревно, свирепым взглядом дав понять остальным, что приближаться не стоит.

— Тяжело было говорить с ними, зная, что можешь больше их не увидеть? — мягко спросил он.

Уилл кивнул.

— Извини, — снова пробормотал он. — Я не думал, что меня так накроет. Серьёзно, я в порядке. Просто посижу на солнышке.

— На солнышке, — фыркнул Нико. — Подзарядка для детей Аполлона?

— Нет, — смутился Уилл. — Я вообще люблю солнце. У нас дома его гораздо меньше.

Ах да, припомнил Нико, Уилл ведь откуда-то с севера. Они ещё удивлялись с Хейзел, жуя пиццу… кажется, это было вечность назад.

— Так вот, — уже настойчивее сказал Уилл, — насчёт вчерашнего. Извини. Я просто совершенно не ожидал. Бьянка рассказала мне насчёт Охотниц, так что я и сам знаю, что у меня никаких шансов. Но я и не… мне бы и так в голову не пришло. То есть… она замечательная, но я… э… — Уилл опустил голову. — Мне нравится кое-кто другой.

— Не понял, — сказал Нико, услышавший лишь половину из сказанного. — Что она тебе рассказала насчёт Охотниц?

— Ну, что она собиралась стать одной из них.

— Что?

У Нико не умещалось в голове. Бьянка хотела стать Охотницей Артемиды?

В Охотницы брали семнадцатилетних девушек, никогда ни с кем не встречавшихся и готовых отказаться от отношений ради служения Артемиде. Они навечно оставались семнадцатилетними и погибнуть могли только в бою, которых в последнее столетие не было, так что «вакансий» почти не было и стать одной из них было невероятно сложно. Готовиться к вступлению в их ряды нужно было ещё с детства.

Но Бьянка никогда не говорила ему об этом! Всё сходилось, все мелочи, даже её незаинтересованность в парнях, которую Нико относил на счёт её самопожертвования ради его воспитания… и всё же она не могла бы ему не сказать!

И она не пыталась проходить церемонию. Уж это он точно бы заметил. Когда ей было семнадцать, как раз…

Как раз скончалась мадам Левеск, и Бьянке пришлось оформлять эмансипацию и брать Нико и Хейзел под опеку.

Неужели она отказалась от мечты ради них?

Нико забыл, как дышать.

Уилл о чём-то обеспокоенно его спрашивал, наверное, догадавшись, что эти сведения доверили ему по секрету, но Нико его не слышал.

Бьянка хотела оставить его? Уйти навсегда? Охотницам не позволялось продолжать общаться с семьёй, особенно с её представителями мужского пола.

Нико вдруг вспомнил слова Хейзел: «Иногда мне кажется, что она нас ненавидит…»

Уилл встряхнул его за плечи.

— Земля вызывает Нико! — воскликнул он. — Чёрт, ты не знал? Я думал, ты мне об этом и хотел вчера сказать!

— Она никогда мне не говорила, — прошептал Нико. — Но сказала тебе!

— Да, — смущённо сказал Уилл. — Я сказал, что она стреляет, как настоящая Охотница. Ну, она и…

— Она передумала из-за нас с Хейзел?

Уилл нахмурился.

— Она сама должна тебе рассказать. Спроси её.

— Да уж. — Нико прикрыл глаза. — Наверное, сегодняшний день — последний, когда имеет смысл что-то от кого-то скрывать.

Уилл опустил взгляд, и Нико вспомнил, что и между ними осталась какая-то недосказанность. Кажется, Уилл начал что-то говорить, а Нико его перебил… Но какие у него могут быть тайны от Нико? Они едва знакомы, пусть и подружились… вроде как.

— Поговорим, когда освободишься, ладно? — предложил Уилл, и Нико кивнул. — Или ты хочешь сначала поговорить с Бьянкой?

— Не знаю, — сказал Нико, обернувшись к Большому дому. Джейсон и Талия давно уже освободились и вернулись к тренировкам, а теперь вышел и Перси, а его сестра зашла. — Как получится. Ладно, я пойду. Я следующий. Попробую сосредоточиться. Не расклейся тут.

Уилл кивнул и ободряюще ему улыбнулся. Чуть улыбнувшись в ответ, Нико направился к дому.

— Так, — устало сказал сатир, направляя камеру на Нико, — сначала записываем обращение для зрителей. А то потом расчувствуешься. Знаю я вас.

— А если я не хочу ничего говорить зрителям? — Нико поёрзал на неудобном высоком стуле без спинки.

— Скажи какую-нибудь чушь.

— Чушь, — обречённо вздохнул Нико.

— У тебя две минуты. Как будешь готов, скажи.

Сатир уселся на раскладной стульчик, вынул какой-то кулёк и принялся с наслаждением чем-то похрустывать.

Нико поджал губы, пытаясь вспомнить обращения героев пятилетней давности. О чём они говорили? Он ещё мог припомнить их лица и шевелящиеся губы, но слова…

А есть ли смысл задумываться, если и его слова через пять лет никто не вспомнит? Да и через год наверняка тоже.

— Я готов, — сказал Нико.

Явно приготовившийся к приятной трапезе сатир с недовольным видом свернул кулёк и поднялся. Недолго провозившись с камерой, он кивнул:

— Сначала представься. В смысле, назови бога, который тебя избрал. Всё, пошёл.

Нико сделал глубокий вдох.

— Привет, — неуверенно сказал он. Нужно ли было здороваться? Но казалось странным начать без приветствия. — Меня зовут Нико, и я — избранный Аида. Вернее, не избранный. Я вызвался добровольцем. И знаете что? Я не могу сказать, что жалею, но… не советую кому-то ещё это делать. Почему бы вам этого ни захотелось, лучше… дайте богу сделать выбор и свалите на него всю ответственность. Потому что я не хочу умирать, но, если я хочу спасти свою сестру, мне, скорее всего, придётся. Или я, или она. Или… или мы оба. Я не боюсь смерти, но… я думаю сейчас о второй своей сестре. И вы подумайте о своих близких. Не заставляйте их терять вас. Это… подло. Прости меня, Хейзел. И ты, Бьянка, тоже прости меня. Я поступил эгоистично. И не советую никому поступать так же.

Поняв, что речь окончена, сатир чем-то щёлкнул.

— Банальщина, — прокомментировал он. — Нравоучения, «я не хочу умирать», скатывание в общение с близкими и просьбы о прощении. Полный набор. Неужели не придумал ничего получше?

— Ты сам разрешил нести чушь, — проворчал Нико.

Сатир покачал головой.

— Перед личным обращением подумай получше, — сказал он.

«Ты просто доесть хочешь», — сварливо подумал Нико, но промолчал. Перед обращением к сёстрам и правда нужно было сосредоточиться. Ведь это видео они наверняка посмотрят не один раз и, возможно, запомнят наизусть.

— Хейзел…

Нико всё-таки запнулся. Он вроде бы всё продумал в голове, но в горле образовался какой-то ком; он живо представил, как сестра смотрит это видео, и вздохнул.

— Хейзел, — повторил он. — Мы расстались очень скомканно. Я даже не успел тебя обнять. И сказать многое. Обнять я тебя уже не смогу, но сказать должен. Ты была неправа, когда сказала, что я люблю только Бьянку. Это не так. Я очень сильно люблю тебя. И мне тебя не хватает, правда. Я, конечно, не хотел бы, чтобы ты была здесь, ни в коем случае, но я уверен, что из тебя вышла бы потрясающая дочь Аида. Я знаю, что ты не обидишься. Потому что ты знаешь меня. Серьёзно — ты была бы лучшим героем, чем я. У меня не проявилось ни одной способности, ни одной… Бьянка потрясающе стреляет.

Сказав это, Нико тут же вспомнил об Охотницах Артемиды, и во рту стало горько. Он подавил эту горечь. Сейчас он думает не о Бьянке, а о Хейзел.

— Ты, наверное, обрела бы даже не одну способность, — сказал он. — Думаю, ты бы умела притягивать драгоценности. А ещё делать тоннели — это наверняка. Это бы, кстати, здорово нам пригодилось. Мы копали траншею, чтобы подвести воду из ручья поближе к месту атаки, чтобы Перси мог использовать силу воды… он сын Посейдона… так вот, мы жутко устали. И, Хейзел… мне сказали, что в обращении ко всем я наговорил банальностей, и я знаю, что говорю их и сейчас, что банально говорить, как я люблю тебя и как скучаю, и просить прощения, но… прости меня. Я не должен был вызываться добровольцем. Я думал только о себе. Надеюсь, сейчас Бьянка рядом с тобой. Потому что ты не должна оставаться одна. Я не должен был оставлять тебя одну. И я сделаю всё, чтобы вернуть тебе хотя бы сестру.

— Бьянка… я только что узнал, что ты хотела стать Охотницей Артемиды. Сейчас я выйду отсюда и пойду искать тебя, и нам предстоит нелёгкий разговор… я не знаю, чем он закончится, но на случай, если мы поссоримся, и я не успею сказать тебе этого лично, просто знай, что я рад, что ты жива и можешь посмотреть эту запись. Я надеюсь на это. И ещё я надеюсь, что мы всё-таки не поссоримся. Потому что… это не укладывается у меня в голове, но… ладно, не буду говорить одно и то же дважды. И прости меня. Я люблю тебя. Надеюсь, у вас с Хейзел всё будет хорошо.

========== Часть 10 ==========

— Бьянка.

Бьянка, сидевшая на подоконнике с закрытыми глазами, подставив лицо ветерку, вздрогнула и обернулась к брату.

— Я не слышала, как ты подошёл.

— Нужно поговорить.

— О чём? — нахмурилась она.

— Ты собиралась стать Охотницей.

— Уилл сказал, — вздохнула Бьянка, снова отворачиваясь.

Нико помолчал, надеясь, что она скажет ещё что-нибудь, но она молчала.

— Почему? — выдохнул он. — Бьянка, почему?

Она покачала головой, по-прежнему глядя в окно.

— А почему становятся Охотницами? — спросила она. — Не из любви же к Артемиде. Это сила, независимость и…

— И одиночество.

— И бессмертие.

— Ты хотела оставить меня!

— Но не оставила же! — выкрикнула Бьянка, всё-таки поворачиваясь к нему. Она соскользнула с подоконника и выпрямилась. — Это всё ради тебя!

— Из-за меня, ты хотела сказать. Ты можешь умереть из-за меня.

Бьянка закрыла глаза и обхватила себя руками.

— Я всю жизнь боялась старости и смерти, — прошептала она. — Всю жизнь. С детства. А когда я узнала про Охотниц… я поняла, что это спасение. Я знала, что смогу. Меня никогда не интересовали отношения. Я была готова разорвать все связи… — Её голос задрожал. — Но не смогла оставить тебя одного. Пока были живы родители, я не боялась вас потерять. Даже на мадам Левеск я была готова тебя оставить. Но одного…

Нико скрипнул зубами.

— Что ж, прости меня, — прошипел он.

— Нет! — воскликнула Бьянка, снова распахивая глаза. — Нет, Нико, это ты прости меня! Если бы я всё-таки стала Охотницей… меня бы здесь не было, но и тебя тоже! Я здесь из-за тебя, а ты — из-за меня, и моё решение было первым!

— А Хейзел? — спросил Нико. — О ней ты подумала?

— Нет, — просто сказала Бьянка. — Совсем не подумала. Она никогда не была мне родной. Дочь нашего отца на стороне… кто она мне?

— Она наша сестра, — прошептал Нико. — И она хороший человек.

Бьянка пожала плечами.

— Хороший, — согласилась она. — Но мы ведь сейчас не о ней говорим. Нико. Слушай… мы оба совершили ошибки. Но мы оба любим друг друга. Давай просто… переживём эту битву, а потом — всё уладим.

Нико кивнул.

— Звучит как план, — сказал он.

И они молча двинулись на стадион, где те, кто уже сделал видеозаписи, приступили к тренировкам.

Бьянка присоединилась к Талии; Зои и Фрэнка пока не было видно, и они тренировались вдвоём. Нико оглянулся в поисках партнёра для боя на мечах и ощутил чью-то ладонь на своём плече.

— Привет, — сказал Уилл.

— Виделись, — буркнул Нико. — Хочешь потренироваться?

— Не особо. — Уилл поморщился. — Как всё прошло?

Нико пожал плечами.

— Могло быть и хуже, — сказал он.

Уилл вздохнул.

— Пойдём, присядем? — Он кивнул на сиденья.

Нико хотел было отказаться, но вдруг чётко прочувствовал, как же сильно он устал. Слишком много всего происходило. А ведь месяц назад он думал, что его жизнь невыносимо скучна…

— Идём, — сказал он.

Какое-то время они просто молчали, наблюдая за тренировкой с самого высокого ряда сидений. Тренирующихся становилось всё больше, и вскоре уже все вернулись с записи, а Уилл и Нико всё так же сидели и молча наблюдали за ними.

— Был ведь один раз, когда выживших было двое, да? — первым нарушил молчание Нико. И тут же смутился: он ведь только что сказал Уиллу, что собирается выжить со своей сестрой, переступив через его смерть.

— Секунду, — сказал Уилл и спустился на пару рядов. Там он залез в чей-то рюкзак и, к изумлению Нико, вытащил оттуда ноутбук, который тот опознал как принадлежавший Аннабет, и вернулся уже с ним. — Вот.

Он вбил в поисковик «выжившие в битвах»; теоретически это могло привести к множеству результатов — уж чего-чего, а битв в истории человечества хватало, — но поисковик знал, какие именно битвы интересуют всех без исключения вбивавших такой запрос, и предложил им именно то, что они искали.

— Нет, — сказал Нико, когда Уилл прошёл по первой ссылке, — тут вообще по всем битвам статистика, а нам нужны только американские.

— Почему? — удивился Уилл. — Лучше видеть полную картину. Вот, смотри, 2090 год. Двое выживших. Сейчас посмотрим подробнее… — Он собрался было щёлкнуть по следующей ссылке, но Нико схватил его за запястье:

— Стой!

— Что?

— 2089… австралийская битва… не выжил никто.

Уилл нахмурился и пролистал всю страницу.

Один выживший, один, один, один, один…

2026 — двое.

2025 — ни одного.

— Не понимаю, — пробормотал Уилл. — Что это значит?

— Это… — Нико замялся, не зная, как подобрать слова к образу, который смутно возникал в его голове, — это… как будто… как будто дело не в том, хорошо или плохо мы сражаемся, а в том, сколько нас должно умереть.

— Не может быть! — воскликнул Уилл. — Зачем кому-то двадцать три смерти?

Нико моргнул.

— Что, если это жертвоприношение? — спросил он. — Что, если для поддержания заклинания Тартару нужны жертвы? Двадцать три жертвы.

— Не может быть, — повторил Уилл. — Зачем тогда… это всё? Зачем битвы, телевидение, церемонии, избрание богами?

Нико поджал губы.

— Затем, чтобы назвать жертв героями? — предположил он.

Уилл помотал головой.

— Если это так, — сказал он, — продолжительность битв всегда должна быть разной. Потому что она останавливается не через пять дней, как нам говорили, а после смерти двадцати трёх человек. Но ведь битва всегда длится пять дней. Её показывают по телевизору. Все это видят.

— Съёмки ведут только сатиры, — сказал Нико. — Раньше мы этого не знали, мы вообще не знали, что они существуют… но что, если это именно потому, что они монтируют запись и не доверяют это людям? Узнает один человек, узнают и другие… а сатиры хранят тайну и не общаются с людьми.

— Мы так договоримся до чёрт знает чего!

Нико захлопнул ноутбук.

— Ты прав, — сказал он. — Если бы это было так, кто-нибудь давно бы догадался.

— А что, — Уилл закусил губу, — если кто-то и догадывался? Но их просто убирали.

— В век интернета? — фыркнул Нико. — Сейчас информацию не скроешь.

— Так давай поделимся с кем-нибудь догадками, — предложил Уилл. — Если мы не правы… ну что мы теряем? Мы и так почти мертвы.

Нико покачал головой.

— Знаешь что? — сказал он. — Вся эта затея с телепередачей… чёрта с два боги и сатиры придумали бы такое мудрёное прикрытие. Если мы правы и это завуалированное жертвоприношение, то выставить его битвой люди придумали. Давно, когда договаривались с богами. Люди выполняют свою часть договора — поставляют жертв для Тартара. Боги свою — устраивают рай на земле.

— Но зачем это богам? — спросил Уилл. — Да и сатирам? Из любви к человечеству, что ли?

— Ну… им храмы строят. Молятся. Почитают. Жертвы приносят тоже…

— Остатки еды, — саркастично заметил Уилл. — Когда это богов радовали остатки еды?

— По-моему, жрецы говорят, что им нравится запах.

Уилл фыркнул.

— Странно всё это.

— Я всегда думал, что это странно.

— Зачем Тартару жертвы? Насколько я помню из мифов, он и сам вроде как пленник. Боги победили его. Он их враг. А тут они сами предлагают приносить ему жертвы? Он же станет сильнее!

— Может, они и с ним договорились. Всё-таки победили они его тысячи лет назад. Да и то — мы это знаем из мифов. Может, они ему сказали: ты сдерживаешь чудовищ, а мы тебе за это жертв.

— Значит, он каждый год получает двадцать три жертвы?

— Ну… да.

— Не жирно ли? Ему — десятки жертв, а остальным – вообще ничего?

— Кто его знает.

— Нико! — воскликнул Уилл. — Это жертвы не Тартару! Это жертвы богам!

Что?

— Что?

— Вот почему героев отбирают боги! Они выбирают себе жертв!

Нико замотал головой.

— Быть того не может.

— Вот в чём сделка! Вот почему боги заботятся о нас! Договор и правда был — и в обмен на человеческие жертвы боги согласились дать миру благоденствие! Но люди знали, что не все такому обрадуются, и сговорились обставить всё как битву с чудовищами!

— Потише, — сказала Аннабет. — Кто-нибудь услышит.

Вздрогнув, Нико и Уилл обернулись к ней.

— Могу я забрать свой ноутбук? — спросила она. — Тренировка закончилась. Вы идёте на обед?

— Ты всё слышала? — спросил Нико.

— Только то, что вы додумались до правды.

— Правды?

— Ну… — Аннабет пожала плечами. — Я-то не знаю наверняка. Но я уверена, что так всё и есть.

— И давно?

— С тех пор, как меня выбрала Афина. — Аннабет вздохнула. — Изучила статистику. Догадаться не так уж и сложно, правда?

— Но это значит, что ещё кто-то мог догадаться…

— А кому есть до этого дело? Только тем, кого выбрали боги, и их близким. Но и им не до того, они думают о выживании. Всех что-то отвлекает. А придумано ведь и правда неплохо.

— Но что же нам делать? — спросил Уилл.

— Пойти на обед, — твёрдо ответила Аннабет, засовывая ноутбук в рюкзак.

— Мы должны рассказать…

— И что это изменит? — Аннабет сдула прядь со лба. — Ну, узнают люди правду. Может, захотят что-то изменить. Может, нет. Если не захотят — то зачем им знать? Чтобы было чего стыдиться? А если договор расторгнут… вернутся катастрофы, смерти, болезни, страдания… нет, по-моему, эти жертвы себя окупают. Это хороший договор.

— Но ты говорила о том, что нужно разработать стратегию! Чтобы выжило как можно больше! Для чего это было?

— Людям нужно во что-то верить, — тихо сказала Аннабет. — И мне тоже.

Она ушла, и Нико и Уилл уставились ей вслед.

— В каком-то смысле она права, — пробормотал Уилл. — При прежнем раскладе гибло куда больше человек.

— Но получается, что всё наше благополучие строится на обмане и подлости.

Уилл покачал головой.

— Знаешь что? Не нам всё пересматривать. Пусть догадается кто-то, кому не грозит сейчас смерть. И примет решение. А мы предвзяты. Мы боимся умереть. Нам нельзя пытаться променять жизнь на… — он запнулся.

— Я тебя понял, — ответил Нико. — И ты прав. Мы ничего не будем делать.

Значит, выживет только один.

========== Часть 11 ==========

В последний вечер все разошлись по домикам около десяти. Лагерь опустел, сатиры и Хирон покинули его, и осталось только двадцать четыре героя, двадцати трём из которых суждено было погибнуть. Джейсон и Перси остались на страже, а остальные ушли пытаться заснуть.

Нико долго лежал без сна, как, наверное, и большинство обитателей Лагеря. Из комнаты Бьянки не доносилось ни звука, как и из открытого окна; даже пения птиц не было слышно, будто и они покинули место грядущего побоища. Может, так и было.

Проснулся Нико от ужасающего шума и ослепительной вспышки света.

Он вскочил, даже почти свалился с кровати и понёсся к выходу; за ним выбежала Бьянка в ночной рубашке.

Такие же сонные и полуодетые герои выскочили из каждого домика и уже толпой понеслись к месту недавнего взрыва; по крайней мере, к месту, от которого поднимался дымок.

Уже на бегу Нико вспомнил, что не догадался схватить меч, и выругался про себя, но решил пока не отставать от событий.

До цели они не дошли, встретив Перси, который полутащил на себе Джейсона.

— Химера! — крикнул Перси. — Кажется, это была химера. Я не успел разглядеть. Джейсон шарахнул по ней молнией, и её испепелило.

— Молнией? — изумилось сразу несколько человек. — Вот это да!

— Только он почти обессилел, — добавил Перси. — Нужно его уложить.

— Значит, так! — Аннабет выступила вперёд. — Нападение началось. Сейчас шесть утра. Сколько у нас времени до следующей атаки, мы не знаем. Фрэнк, Кларисса, вы заступаете на дежурство у колодца. Остальные — быстро по домикам, сходите в туалет, оденьтесь, возьмите оружие. Если повезёт, успеем и поесть. Как только услышите шум, бегом к колодцу. Всё, марш!

В другое время Нико был бы недоволен тем, как она раскомандовалась и что она лезет в совсем уж не своё дело, но тут он понял, что и правда ужасно хочет в туалет.

Они с Бьянкой вернулись в домик и наскоро собрались; пристегнув ножны к поясу, Нико подождал в дверях, пока она приладит колчан со стрелами. Закончив, она подошла к нему и крепко обняла; он обнял её в ответ, зажмурившись и уткнувшись лицом ей в плечо.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Он был не в состоянии ей ответить и только судорожно кивнул.

Перед глазами у него стояла химера, в которую попадает молния.

Выйдя из домика, он поднял голову к небу; ни облачка. Кажется, и десять минут назад их не было. Создал ли Джейсон молнию из ясного неба?

Поесть они не успели. Раздался пронзительный визг, и все повскакали со своих мест и понеслись на звук.

— Гарпии! — воскликнула Аннабет. — Кэти, трубы!

Кэти, дочь Деметры, кивнув, унеслась куда-то; смысла этой фразы Нико не понял, но сейчас ему было не до размышлений. Гарпии носились в воздухе, время от времени пикируя вниз и атакуя кого-нибудь, у кого не было щита. Выхватив мечи, все присоединились к уже сражавшимся Фрэнку и Клариссе; Талия, Бьянка и Зоя держались позади, стреляя в гарпий, но это не значило, что они в безопасности. С воздуха гарпии могли напасть на любого и разодрать его своими острыми когтями на мощных лапах. К счастью, их было всего пятеро, а полубоги держались кучно, и те, у кого были щиты, прикрывали остальных; Нико невольно подумал, что зрителям такая картинка наверняка понравится. Ещё бы, ведь телевизор не передаёт ужасной исходящей от гарпий вони.

Одна из гарпий всё же опустилась достаточно низко, чтобы Кларисса как следует рубанула по ней мечом, однако перед этим она успела серьёзно ранить Ниссу. Та вскрикнула, падая; кто-то начал оттаскивать её в сторону.

Почуяв запах крови, гарпии взбудоражились и снова пронзительно заверещали; их удары будто стали сильнее и чаще, и несколько щитов упали на землю.

Одна из гарпий рухнула, вся утыканная стрелами, и ей, уже упавшей, Пайпер воткнула в сердце кинжал, ловко увернувшись от её когтей; лапа гарпии разодрала пышную юбку её платья, и то наконец исчезло, сменившись прежними потёртыми джинсами и оранжевой футболкой.

Взревев от ярости, оставшиеся три гарпии ринулись к лучницам.

И тут раздался отвратительнейший рёв. Поначалу Нико подумал, что это ещё одно чудовище пришло к гарпиям на выручку, но, обернувшись, он увидел Кэти, дующую в трубу.

Гарпии заметались в воздухе, столкнулись, дёрнулись от Кэти подальше — и вдруг исчезли.

Все завертели головами, не до конца уверенные в том, что можно расслабиться.

— Отлично, Кэти! — воскликнула Аннабет. — Кажется, они убрались обратно вТартар. Гарпии не выносят звука медных духовых инструментов. Пайпер, что с Ниссой?

— Ничего хорошего, — мрачно сказала Пайпер, опускаясь на колени рядом с дочерью Гефеста. — Она без сознания. Давайте её куда-нибудь оттащим. В её домик?

— Лучше в обеденный павильон, — сказала Аннабет. — И все будем там находиться во время затишья. Там много пространства. И заодно попытаемся поесть. Нико и Талия, вы остаётесь дежурить. Остальные, идёмте в павильон.

— Я принесу вам что-нибудь, — предложила Бьянка Нико и Талии, но те покачали головами.

— Неохота есть.

— Мне тоже, — вздохнула Бьянка. — Пойду выпью чаю. Узнаю, как Нисса и Джейсон. Держитесь. Минут пятнадцать прошло между первыми нападениями. Думаю, большинство успеет вернуться.

Вернуться успели все. Кроме всё ещё обессиленного Джейсона и оставшейся ухаживать за Ниссой Пайпер. Прошло уже полчаса после нападения гарпий, и даже вонь успела выветриться, а новых чудовищ всё не появлялось.

— Это неспроста, — пробормотала Рэйчел. — Ох, ждёт нас что-то не очень хорошее.

— Не обязательно, — ответила ей Аннабет. — Если верить телепередачам, в среднем за пять дней случается от семи до десяти нападений. Это две атаки в день. Может быть, сегодня нас уже не потревожат.

— Не верю я в это, — хмыкнула Рэйчел.

— Что ж, надеюсь, что у тебя не открылся дар предвидения, — сухо сказала Аннабет.

Талия, Зоя, Бьянка и Фрэнк засели на крышах ближайших сарайчиков с луками наготове. Остальные сжимали рукояти мечей. Долгое ожидание выматывало похлеще битвы с гарпиями, и Нико хотелось заорать: «Да покажитесь вы уже!»

Неужели обязательно было превращать всё происходящее, битву ли, жертвоприношение ли, в пытку?

Прошло уже несколько часов, и почти все устало расслабились, усевшись на землю и начав лениво перебрасываться шуточками. Нико стало клонить в сон, и он, кажется, даже задремал, когда раздался крик ужаса.

На сей раз из Тартара явилось целых три чудовища, каждое из которых стоило целой армии.

Минотавр, лернейская гидра и немейский лев.

— Плохо, — выдохнула Аннабет. — Очень, очень плохо.

Про гидру Нико помнил хорошо — её проходили на самом первом занятии, пока он ещё не утратил способность сосредоточиться. К ней направились Перси, явно нацеленный отрубать ей головы, и Лео, умеющий создавать огонь и, видимо, собирающийся прижигать обезглавленные шеи. С ними было ещё человек шесть.

Со львом, наверное, было сложнее всего. Насколько помнил Нико, его шкуру нельзя было пробить ничем, кроме его собственных зубов, с которыми лев расставаться не спешил. Когда-то Геракл задушил его; наверное, именно поэтому Рэйчел убежала с криком «Принесу канат!». Пока же на льва надвигалось человек восемь во главе с Клариссой и Фрэнком; какого бы высокого мнения об их боевых навыках ни был Нико, он очень сомневался, что даже вдвоём они смогут задушить этого льва, пусть и канатом.

Он сам двинулся к минотавру. Вот где не нужна была ни невероятная сила, ни сверхъестественные способности, только владение мечом и умение уворачиваться. С ним к человекобыку помчались Уилл, Малкольм и Митчелл; этим троим парням Нико предпочёл бы одну Пайпер, даже в платье способную надрать им зад.

Правда, идти на минотавра с кинжалом было бы не лучшей затеей; чудовище опасно опустило голову, угрожая каждому мощными рогами, а когда Митчелл попытался напасть на него сбоку, рассчитывая, что Нико отвлечёт его спереди, минотавр не глядя выбросил в его сторону кулак, и Митчелл отлетел на добрых метров десять и обмяк.

Парням удалось ранить его, и не раз, но все эти раны были поверхностными и только разъяряли чудовище, которому явно надоели их танцы вокруг себя и которое готовилось броситься вперёд. Решив, видимо, что Уилл представляет для него наибольшую угрозу (что свидетельствовало о том, что умом он не блистал), минотавр бросился на него и пригвоздил к земле; Малкольм, подскочив сбоку, занёс уже было меч, чтобы вонзить его в спину чудовища, но Нико выкрикнул:

— Нет!

Он не мог этого допустить. Да, минотавра после этого удара было бы легче лёгкого добить, но он рухнул бы прямо на Уилла, и тот не выдержал бы веса его огромной туши.

Малкольм недоумённо замер, а Нико рубанул мечом по рогу минотавра, зная, что вреда это ему не причинит, но ощущение будет мерзкое. И, раз уж минотавр был не шибко умён, он наверняка должен был мгновенно забыть о поверженном Уилле и броситься на нового обидчика.

Минотавр и правда подтвердил свою неспособность мыслить стратегически, тут же вскочив на ноги и развернувшись к Нико. А вот чего Нико не учёл, так это его скорости и ловкости. Он не успел даже отпрыгнуть в сторону, как его сшибли с ног, а в голову ему нацелились мощные рога.

Уилл и Митчелл ещё не пришли в себя, а Малкольм был далеко; помощи ждать было неоткуда, и Нико мысленно попрощался с жизнью.

И тут в лоб минотавра вонзилась стрела.

— Эй, бычара! — крикнул кто-то. — Слабо меня поймать?

Нет-нет-нет!!!

Перед тем, как бежать в сторону минотавра, Нико убедился, что все лучники в безопасности на своих крышах и обстреливают гидру: для льва стрелы ничего не значили, а минотавр был не так опасен.

Но, видимо, Бьянка, решив, что с гидрой справятся и без неё, поспешила на помощь брату, потому что она была не на крыше, а в десятке метров от минотавра, в опасной близости к немейскому льву.

Минотавр в очередной раз отвлёкся от лёгкой добычи и понёсся на Бьянку.

— Нет! — крикнул Нико. Но вместо крика вышел лишь слабый писк. У него не было сил даже на то, чтобы подняться на ноги.

Бьянка, впрочем, оказалась ловчее брата. Когда минотавр, опустив голову, собрался взять её на рога, она отпрыгнула в сторону, и человекобык вместо неё протаранил немейского льва.

Оба чудовища взревели. Из львиного бока хлынула кровь, и лев развернулся, бросаясь на обидчика.

А на пути его оказалась Бьянка.

На этот раз Нико откуда-то нашёл в себе силы; на мгновение всё потемнело, и вдруг он оказался рядом с Бьянкой, как будто за эту секунду успел вскочить и пробежать двадцать метров. Это было невозможно, но ему было плевать; глаза Бьянки закатились, а из горла её послышался хрип. Кажется, она пыталась что-то ему сказать.

Вот только Нико не успел её услышать, потому что следующий удар львиной лапы пришёлся по нему.

Мир снова потемнел, на этот раз уже не на одно мгновение, и Нико провалился в пустоту.

Он падал, падал, и темнота становилась всё темнее, хотя это и казалось невозможным.

Сейчас я умру, вдруг отчётливо понял Нико. Ещё немного темнее — и…

Но темнее уже не стало.

Откуда-то возник свет, яркий, сильный, могущественный, и Нико потянулся к этому свету.

— Бьянка? — прошептал он.

На мгновение ему удалось открыть глаза, и он увидел лицо Уилла, крепко и отчаянно зажмурившегося, и ощутил прикосновение его рук к своей груди, а потом всё исчезло, и не стало ни света, ни темноты.

========== Часть 12 ==========

Мир вдруг вернулся, и снова появился свет, только не тёплый и ласковый, как тот, что развеял тьму, а резкий и немилосердный. Солнце ударило по глазам медленно приходящего в себя Нико, и тот застонал, прикрывая их ладонью.

— Нико! — воскликнул кто-то. Уилл. — Нико?

— Я умер? — хрипло спросил Нико и откашлялся. Когда он снова открыл глаза, солнце уже не так слепило; кажется, дело шло к вечеру. Наверное, свет показался ему ярким лишь из-за контраста. Он коснулся ладонью груди и не обнаружил там раны и даже не ощутил боли. Странно. Он опустил взгляд, оттянув ворот футболки; ничего. Кстати. — Почему на мне оранжевая футболка?

— Твою изодрал лев, — ответил Уилл. — Доспехи вообще в решето. Он здорово тебя потрепал, но… — Он отвёл взгляд. — Я, ну. Исцелил тебя.

Лев. Точно. Лев, минотавр… Бьянка.

— А Бьянка? — Нико резко сел и оглянулся. В обеденном павильоне было пусто, а сам он лежал на четырёх сдвинутых вместе скамьях, укрытых чем-то мягким.

Уилл закусил губу, и Нико снова упал на спину и закрыл глаза.

Бьянка мертва.

Она погибла, спасая его.

Он почти убил её.

Он виноват.

Если бы не он, её бы здесь даже не было. Не будь он таким беспомощным и зависимым от неё, она была бы Охотницей.

А теперь она мертва.

Тёплая рука сжала его запястье.

— Нико, — сказал Уилл, — ты переместился к ней.

— Что? — рассеянно спросил Нико.

— Наверное, по теням. Ты был довольно далеко и вдруг оказался около неё. У тебя тоже проснулась способность.

— Отлично, — безжизненно сказал Нико. — Пайпер была права.

— Насчёт чего?

Почему он не замолчит? Нико хочет лежать и думать о сестре.

— Она сказала, что эмоциональный всплеск провоцирует выброс способности, — с раздражением ответил Нико.

— А.

Уилл всё-таки замолчал, но молчание это было каким-то неправильным. Не выдержав, Нико открыл глаза. Уилл мрачно рассматривал свои руки.

— Что? — сердито спросил Нико.

— Ничего, — ответил Уилл. — Я согласен.

Нико раздражённо вздохнул.

— У тебя-то какой всплеск был? — спросил он.

Уилл быстро поднял на него удивлённый взгляд и тут же опустил его.

— Ты знаешь.

— Мне вот сейчас вообще не до твоих загадок, — разозлился Нико. — Или говори, или оставь меня одного.

— Ну уж нет. Одного тебя сейчас оставлять нельзя ни в коем случае.

— Ну говори тогда.

— Не у одного тебя кто-то умер! — вдруг разозлился Уилл. — Думаешь, мне не жаль Бьянку? Она была моим другом! А Нисса… она тоже умерла. А всё потому, что моя способность к исцелению не могла проснуться пораньше! И, думаешь, мне понравилось смотреть, как ты лежал там, весь в крови? Ты даже не представляешь, сколько было крови! Ты сумасшедший! Зачем, зачем ты туда понёсся? Зачем ты не дал Малкольму убить минотавра, когда он мог?

— Ну, знаешь. — Нико снова сел. — Я помню, ты задвигал что-то там про жертвенную смерть во имя спасения остальных. И знаешь что? Я тогда сказал, что это бред, и сейчас говорю. Чёрта с два я дал бы тебе так тупо умереть. А если ты сейчас пытаешься меня навести на мысль, что это ты виноват в смерти Бьянки, то ни черта у тебя не выйдет. Я знаю, кто виноват.

Уилл покачал головой и поднялся, вдруг пошатнувшись и чуть не упав на Нико. Тот успел перехватить его за талию.

— Минотавр успел тебя задеть? — озабоченно спросил он.

Уилл поспешно отстранился.

— Нет. Просто исцеление… отнимает силы. Это ничего. Просто нужно посидеть немного.

— Сколько времени прошло? — Нико покосился на окна. — Вечер уже?

— Полшестого. Нападений пока не было. Лев несильно задел Клариссу, а вот гидра прикончила двоих.

Нико кивнул и снова лёг, закрывая глаза. Перед глазами возникло последнее, что он видел до забытья: безжизненный пустой взгляд Бьянки, темнота и… взволнованное, испуганное лицо Уилла.

— Так… почему проснулась твоя способность? — негромко спросил он, давая Уиллу возможность сделать вид, что он не услышал.

Уилл вздохнул.

— Я пытался сказать тебе пару раз. И вообще сначала я думал, что ты знаешь. Но ты думал, что мне нравится Бьянка…

Нико стиснул зубы. Не хочет говорить — пусть не говорит.

Вдруг он ощутил какое-то движение воздуха и распахнул глаза.

Уилл склонился над ним, выглядя непривычно серьёзным. Встретившись с Нико взглядом, он прикрыл глаза и, подавшись вниз, вдруг коснулся его губ своими.

Отстранился он мгновенно и, покачнувшись, отошёл к стене и сел там на стул рядом со столиком с бинтами и прочим, будто бы сосредоточившись на их сортировке.

Нико торопливо перевернулся на бок, оказываясь к нему спиной.

Что сейчас произошло?

Он не мог… не мог нравиться Уиллу. Даже сейчас мозг зависал на слове «нравиться», словно спрашивая: «Уверены, что хотите употребить именно это слово?».

Невидящим взглядом Нико уставился в стену.

Всё неправильно! Он должен сейчас оплакивать смерть сестры, Уилл не имел никакого права… отвлекать его… целовать его… чувствовать к нему что-то.

Чтобы Нико кому-то понравился? Смешно!

И уж тем более Уиллу! Чудесному, общительному, остроумному, красивому, обаятельному…

Нет, это определённо не то направление, которое должны были принять его мысли.

Бьянка…

У него вдруг возникло отчётливое ощущение, что Бьянка знала.

Нико зажмурился.

Нет, он просто бредит. После раны.

В голове тут же услужливо возник образ опускающейся на его грудь львиной лапы, и он едва сдержал крик.

А в следующее мгновение павильон заполнился шагами и голосами: пришло время ужина.

Нико и сам хотел бы поесть, но предпочёл сделать вид, что спит, а вскоре и правда уснул.

Когда он проснулся, было уже темно. Рядом никого не было, и, судя по шуму, который его разбудил, произошло новое нападение. Со стороны колодца доносились нечеловеческие вопли, и сложно было понять, победные они или предсмертные.

Нико вскочил на ноги, чуть покачнулся, но решил, что чувствует себя гораздо лучше. Хотелось есть и в туалет, но это могло подождать; сначала нужно было мчаться на битву. Он огляделся в поисках подходящего оружия и с удивлением обнаружил на подоконнике свой меч. Где он его потерял? Кажется, он даже вонзил его в немейского льва… да, это его и разъярило и заставило отвлечься от почти добитого минотавра.

Чёрт, это был очень глупый поступок. Вместо того чтобы предоставить чудовищам разобраться друг с другом, он отвлёк их гнев на себя.

Поморщившись, Нико схватил меч и бросился к выходу, но в дверях возник знакомый силуэт.

— Так и знал, что ты проснулся и бросился в бой, — сказал Уилл. — Ну-ка отложи меч.

— Я в порядке.

— Хорошо. Но это нападение уже отбито.

Нико с сомнением нахмурился.

— Да ладно?

— Эмпусы, — пояснил Уилл и, не увидев в его глазах понимания, пояснил: — Такие генно-модифицированные вампиры. Их была целая толпа, я уж думал, пиши пропало… они ещё и явились, когда почти все спали, будто поджидали… но их всех перетоптал слон.

— Какой ещё слон? — раздражённо спросил Нико.

— Фрэнк.

— Метафора так себе.

— Это не метафора. Он превратился в слона. Не слышал, как они верещали?

— Фрэнк умеет превращаться в слона?

— Вроде как в любое животное… ты уверен, что в порядке?

Нико тряхнул головой.

— Пойду отолью, а потом поем и буду в порядке.

— Ладно. — Уилл отступил в сторону. — Отдай только меч.

Нико не хотелось с ним спорить.

После сытного ужина он почувствовал себя живым. Пока он ел, в павильон притащили ещё несколько раненых; у большинства были лёгкие ранения, и Уилл перевязал их, а вот Фрэнк был весь в крови и дышал с присвистом. Уилл пытался исцелить его прикосновением, но ничего не выходило.

— Чёрт. — Уилл прижал кулаки ко лбу. — Чёрт. Что я делаю не так? Я же пытаюсь!

— Может, это как с Джейсоном, — мягко сказала Аннабет, опустив ладонь ему на плечо. — Одна молния здорово его вымотала, и он долго не был способен на новую.

— Но я уже восстановился!

— Может, есть временные ограничения? — предположила Аннабет. — Например, одно исцеление в сутки.

Уилл вздохнул.

— Сколько до полуночи?

— Восемь минут.

Уилл кивнул.

— Он продержится. Слышишь, Фрэнк? Держись. Ещё немного.

У Нико сжалось сердце от того, как много боли и сопереживания было в голосе Уилла. Он как наяву увидел его, пытающегося исцелить Бьянку и Ниссу, и обречённое бессилие в его глазах после их смерти.

Да, Уиллу сейчас было не легче, чем Нико, пусть он и не потерял родную сестру. Он потерял тех, кого, как считал, мог спасти. Ещё неизвестно, кому было хуже.

Вздохнув, Нико решил, что его личное горе подождёт. Если он не погибнет, его ждёт долгая жизнь, полная кошмаров и самобичевания, но он погибнет. Пусть лучше выживет Уилл, и пусть он не ненавидит себя за свои ошибки.

Поднявшись, Нико быстро ополоснул посуду и подошёл к ложу Фрэнка, тоже составленному из нескольких скамей. Рука Аннабет по-прежнему лежала на плече Уилла, и Нико опустил ладонь на второе.

— Ты сам поел? — спросил он. — Уверен, что восстановился?

— Уверен, — безжизненно ответил Уилл, вглядываясь в бледное лицо Фрэнка. Нико сжал его плечо сильнее:

— Спасибо, кстати.

Уилл озадаченно поднял на него взгляд.

— За что?

— За что? — переспросил Нико. — Ты мне вообще-то жизнь спас.

— А ты мне. — Уилл пожал плечами. — Спасибо.

— Каково это? — с любопытством спросила Аннабет. — Когда тебя исцеляют?

— Не очень. — Нико передёрнуло. — То есть нет, исцеление — это свет и всё такое, но поскольку в процессе ты заодно немножко умираешь…

— Хватит, — оборвал его Уилл. — Не вспоминай.

Они помолчали, но наконец Аннабет объявила:

— Полночь.

Уилл тут же опустил ладони на грудь Фрэнка и закрыл глаза. Нико увидел со стороны то, что, наверное, происходило и с ним; из ладоней Уилла заструился чистый свет, проник в раны — и те затянулись как по волшебству. Лицо Фрэнка вдруг снова обрело цвет, но Нико смотрел на Уилла, а тот, напротив, смертельно побледнел, и Нико торопливо оторвал его руки от груди Фрэнка.

— Хватит! — воскликнул он. — Получилось! Остановись!

Уилл чуть не рухнул со стула, и Нико перехватил его и оттащил к своим скамейкам, оставив Фрэнка на попечении остальных.

«А исцеляя меня, он не закрывал глаза», — неожиданно подумал он.

Уилл вдруг дёрнулся и посмотрел прямо на него.

— С днём рождения, Нико, — прошептал он и потерял сознание.

========== Часть 13 ==========

— С днём, блин, рождения, — ворчал Нико, устраивая почти безвольную тушку Уилла на своём «ложе». — Спасибо, блин, за подарочек. А сюрприз-вечеринка будет?

Уилл открыл было рот, чтобы ответить, но Нико свирепо шикнул на него и отошёл в сторону, пропуская вперёд Рэйчел со стаканом воды.

Мимо прошли Джейсон и Пайпер, назначенные дежурными до утра. На мгновение задумавшись, Нико окликнул Джейсона. Тот обернулся.

— Видишь? — Нико кивнул на Уилла. — Он слишком часто и слишком сильно задействовал свою способность. Если не хочешь так же валяться, давай без молний, ладно?

Уилл что-то протестующе забормотал, и Рэйчел насильно вжала в его губы стакан. Уилл закашлялся.

Джейсон улыбнулся половиной рта:

— Там посмотрим, — сказал он. — Всё-таки лучше так валяться, чем без ноги, да?

Пайпер ткнула его локтем в бок, и они ушли нести вахту, вполголоса препираясь.

Нико вздохнул и сел на стул рядом с Уиллом.

— Тебе поспать нужно, — заявил тот.

— Я только что проснулся, — заметил на это Нико. — Кому надо поспать, так это тебе.

— Я тебе как врач говорю.

Нико закатил глаза и притащил для Уилла плед из предусмотрительно заготовленной в углу павильона горы. Спасибо, Малкольм.

Впрочем, почти все вокруг устраивались спать, так что Нико всё-таки тоже соорудил себе ложе и улёгся, сворачиваясь в клубочек.

Наверное, это Бьянка сказала Уиллу про его день рождения. Даже не наверное — больше ведь некому. Не у сатиров же он узнавал.

Интересно, при каких обстоятельствах она ему рассказала.

«Уилл, если я умру в первый же день, поздравь, пожалуйста, Нико с днём рождения за меня»?

«О, так ты козерог? У вас с Нико хорошо сочетающиеся знаки зодиака»?

«Кстати, у Нико во вторник день рождения. Может, испечём ему пирог»?

Что бы она ни сказала, она наверняка тепло улыбалась при этом. У неё была очень красивая улыбка. Она вообще была очень красивой.

И она погибла, спасая ему жизнь.

Наверное, Нико не имеет права злиться на неё. Он ведь хотел сделать то же самое. И он точно не хотел бы, чтобы она была убита горем; наверное, она тоже не хотела такого для него.

Нико крепко зажмурился, прогоняя непрошеные слёзы, и перевернулся на другой бок.

Уилл, кажется, уже заснул. Его грудь вздымалась и опадала медленно и размеренно, а тихого дыхания не было слышно за чьим-то раскатистым храпом. Лицо его выглядело невероятно мирно; хорошо, что кошмары во сне его не мучили. Их хватало и наяву.

Устало вздохнув, Нико прикрыл глаза и сам не заметил, как заснул.

Проснулся он, как и полагалось, от криков. Было уже довольно светло, и народу в павильоне было немного, а те, кто был, вскакивали с кроватей и неслись к выходу, хватая оружие.

Нико задержался, пытаясь сообразить, как бы ему не выпускать всё ещё бледноватого Уилла, но тот и сам не спешил в бой, втолковывая что-то Фрэнку.

Ясно: не хочет выпускать его. Нико решительно подошёл к ним.

— Фрэнк, — сурово сказал он, — Уилл вчера чуть концы не отдал, исцеляя тебя. Будь добр, не несись сломя голову драться, чтобы его усилия не пропали зря. И его не выпускай, потому что он сам всё ещё на ладан дышит. Ясно?

Фрэнк, нахмурившись, кивнул, а Уилл попытался возразить.

— Тихо, — сказал Нико. — Скоро будут раненые, и ты им понадобишься. Один бой можешь и пропустить.

— Ты тоже останься! — крикнул Уилл, но Нико даже не обернулся и вышел вон.

Увиденное его поразило. На перепуганную оранжевофутболковую толпу медленно наступал василиск; все только пятились, выставив вперёд мечи и старательно не глядя ему в глаза. За василиском осталась какая-то россыпь камней; Нико понадеялся, что это не кто-то, заглянувший в глаза чудовища и потом сметённый им на дороге.

— Нам бы птичку, — выдавил смешок Лео. — Чтобы глаза ему выклевала.

— Тут тебе не тайная комната! — шикнула Пайпер.

— Предложи что-нибудь другое, королева красоты.

Что-нибудь другое предложила Зоя. Её стрела вонзилась василиску точно в глаз; чудовище взревело, содрогаясь всем телом и широко взмахнув хвостом. Попавшее под удар дерево подкосилось.

Позабыв о медленном отступлении, все бросились врассыпную.

— Он огнедышащий! — в ужасе воскликнул Малкольм. — Разве так должно быть?!

Должно так было быть или нет, Нико не знал, но василиск и правда дохнул огнём — точно туда, откуда стреляла Зоя.

Раздалось несколько возгласов ужаса, но вода из ручья взметнулась и преградила огню путь; Перси выставил ладони вперёд, удерживая водяную стену на месте, но насколько его могло хватить, Нико не знал.

Талия попала василиску во второй глаз, но легче от этого стало ненамного. Обезумевшее от боли и ужаса чудовище выдыхало огонь во все стороны, бешено вращая головой и вертясь вокруг оси. Стена Перси прикрывала лишь одну сторону, и несколько домиков загорелось.

Вперёд выступил Лео. В одной руке у него был меч, а на ладони второй плясал огонь. Нико показалось, что он уже не такой яркий, как вчера.

— Потягаемся? — крикнул Лео. Василиск обернулся на его голос и дохнул.

Его пламя, кажется, тоже немного выдохлось. Лео выставил ладонь вперёд, и огонь не причинил ему вреда. Перехватив меч поудобнее, он сделал шаг вперёд.

Выйдя из ступора, Нико тоже двинулся вперёд. Лео определённо не мог справиться с василиском один, а стрелы Талии и Зои пусть и били без промаха, отскакивали от чешуи, как мелкие камешки.

Сверху над василиском завис Джейсон; Нико слышал, что он умеет летать, но сейчас увидел это впервые.

Стиснув зубы, Джейсон ринулся вниз, вонзая меч в загривок чудовища; в тот же момент Лео бросился вперёд.

Василиск снова взревел, выдыхая совсем уж слабый огонёк, и свой удар нанёс и Нико.

Поняв, что в ближайшее время огненных атак не будет, к василиску бросились многие.

Впрочем, решающим всё-таки стал удар Лео. У остальных мечи либо соскальзывали, либо вонзались совсем неглубоко, а Лео подкатился под задранную к небу голову василиска и ударил снизу.

— «Не тайная комната, не тайная комната», — передразнил он Пайпер, выбираясь из-под огромного трупа и оглядывая себя. — Всё по канону.

Пайпер смешливо наморщила нос:

— А там не было сказано, что кровь василиска ядовита?

Лео, весь залитый этой самой кровью, на мгновение застыл от ужаса, но быстро пришёл в себя.

— Нет, — уверенно ответил он. — Только клыки. Кстати, надо бы выломать себе клык. Не одной тебе щеголять трофеем.

Пайпер погладила синее перо убитой ей гарпии у себя в волосах.

— В волосы только не вплетай, — хмыкнула она и ушла к Джейсону, пытающемуся вытащить из шеи василиска свой меч, но обернулась: — И смотри не порежься клыком-то! Кто-нибудь, проследите за этим недотёпой!

— За этим героем, — ворчливо поправил Лео, — только что спасшим нас от чудовища благодаря своей ловкости и кругозору. И смелости. И силе… ай!

— Порезался! — Пайпер тут же подлетела к нему.

— Нет, это я на палец себе наступил, — отмахнулся Лео. — Иди к своему парню, королева красоты.

Перегнувшись через Лео, Кларисса наклонилась и рывком выдернула изо рта василиска клык.

— На шею не вешай, — буркнула она, протягивая его Лео. — Сам себя проткнёшь.

Лео скорчил рожицу, а Кларисса добыла клык и для себя.

— Семь-десять нападений за пять дней, да? — негромко спросил Нико у Аннабет. — Если так, нам совсем немного осталось.

Аннабет тяжело вздохнула.

— Наверное, они вырежут химеру, раз там никто не погиб.

— Мне кажется, они вырежут скорее льва и минотавра. Чтобы не показывать, как много вылили на нас за раз. А гидру покажут, там они в кадр не попали, — с горечью произнёс Нико.

С другой стороны, он был рад, что смерть Бьянки не будет транслироваться на всех электронных устройствах Америки.

— Может. — Аннабет пожала плечами. — Чёрт, нога болит ужасно. Поможешь дойти до медпункта?

— До медпункта? — хмыкнул Нико, подставляя, впрочем, ей плечо.

— Он меня хвостом задел. — Аннабет поморщилась и сделала шаг к павильону, опираясь на Нико, но тут же вскрикнула. — Чёрт!

— Давай я тебя на руках отнесу, — предложил Нико. — То есть, если Перси не против.

— Он не заметит, — ворчливо ответила Аннабет, покосившись в ту сторону, где Перси и Джейсон, сидя на василисковом хвосте, увлечённо что-то обсуждали, размахивая руками.

Нико не успел задаться вопросом о местонахождении Пайпер: она появилась рядом и подставила Аннабет плечо с другой стороны. Так они и поковыляли к павильону.

— Перелом, — объявил Уилл, едва глянув на лодыжку Аннабет. — В наших условиях могу разве что шину предложить. Пайпер, найди подходящую доску.

— Нет! — воскликнула Аннабет. — Только не перелом! Как же я буду сражаться?

— Никак. — Уилл пожал плечами. — Ну, если хочешь, можешь стрелять из лука.

— Я не умею!

— Тогда лежи тихонько. Завтра я тебя исцелю.

— Если у кого-то не будет более опасных травм, — хмыкнула Аннабет.

— Кстати, почему нет других раненых? — спохватился Уилл.

— Ничего серьёзного. — Аннабет пожала плечами. — Только… — она вздохнула, — двое заглянули василиску в глаза.

И тут с улицы донеслись крики.

Чёрт. Нико уже устал от криков.

— Какая-то дрянь лезет! — воскликнула вернувшаяся с доской Пайпер. Доску она сунула Уиллу, и они с Нико выбежали на улицу. Фрэнк дёрнулся было за ними, но Уилл осадил его:

— Мне понадобится помощь.

Фрэнк неохотно остался, провожая Нико и Пайпер завистливым взглядом.

Оказалось, что характеристика Пайпер была довольно меткой. Иначе, как «дрянь», назвать толпу надвигающихся на них существ было сложно. Разве что… мохнатые коровы? С некоровьими мордами.

А ещё от них воняло так, что запах гарпий показался бы в сравнении с этим сладчайшим ароматом.

— Что-то я ничего такого не помню, — пробормотал Нико. — Даже зрительно.

Он, конечно, слушал Хирона не очень внимательно, но на слайды смотрел. Не было там никаких волосатых мутантов.

— Это катоблепасы, — пробормотал Малкольм.

А вот слово показалось Нико смутно знакомым. Где он его слышал?..

— И какая у них роковая слабость? — спросила Рэйчел, сжимая рукоять меча.

— Никакой. Зато у них нет и сверхъестественных способностей. Они просто, ну… животные. Вроде даже мирные.

Катоблепасы и впрямь не торопились нападать, но как-то странно вскидывали головы и принюхивались.

— Они должны смотреть вниз, — пробормотал Малкольм. — Всё время. Наверное, их тревожит смена обстановки.

Смотреть вниз! Теперь Нико вспомнил, где читал о катоблепасах. В описании дополнительной африканской колоды «Мифомагии». Малкольм, значит, тоже игрок?

Тут один из катоблепасов всхрапнул и стал неторопливо, но неуклонно надвигаться на сгрудившихся вместе героев; те тут же ощетинились мечами, но мутант рухнул, не успев проделать и пары шагов: в его шею вонзилась стрела Талии.

Он задрыгал ногами; наверное, стрела была отравлена ядом гидры. Не прошло и нескольких мгновений, прежде чем он обмяк.

Другие катоблепасы подошли к мёртвому товарищу и с интересом стали его обнюхивать.

Кажется, что-то им не понравилось, потому что они резко утратили миролюбивость и пугающе одновременно повернули головы к прежде не особенно интересовавшим их двуногим существам, а потом дружно зашагали по направлению к ним.

Талия и Зоя выпускали одну стрелу за другой, но катоблепасы уже не обращали внимания на павших товарищей, а было их очень много.

Нико перехватил меч поудобнее, готовясь броситься в битву вместе со всеми, но вдруг почувствовал прикосновение к плечу и резко обернулся.

— Слушай, — сказал Уилл, — я тут подумал… кажется, у меня есть идея.

========== Часть 14 ==========

Остальные уже вовсю сражались с катоблепасами, а Нико стоял в стороне вместе с Уиллом.

— Ты ведь не можешь переместиться по теням за пределы Лагеря, правильно я понимаю? — спросил Уилл.

Нико нахмурился.

— Не могу. Я не пробовал, но, когда перемещался, ощутил, что границы есть. Наверное, это последствия сдерживающего чудовищ заклинания. Знаешь, мне кажется, сейчас не лучшее время, чтобы об этом поговорить.

Сражавшиеся наверняка заметили, что он отлынивает от битвы, вместо этого мило болтая с симпатичным целителем, который даже меча с собой не захватил.

— А что насчёт перемещений вверх и вниз? — быстро спросил Уилл.

Нико снова нахмурился.

— Внизу Подземный мир, — ответил он. — Туда попасть несложно, достаточно повернуться к катоблепасу спиной.

— Катобле… что? Нет, неважно. Так… ты можешь переместиться вверх?

Нико против воли поднял взгляд к небу.

— Вверху ничего нет, — ответил он, ничего не понимая.

— Олимп.

Нико моргнул.

— Он… ты хочешь… зачем…

— Мы переместимся на Олимп, — сказал Уилл, — и скажем богам, что с нас хватит. В смысле, с людей. Не с нас конкретно. Так ты можешь?..

— Наверное, могу… — медленно произнёс Нико. — Но мы же решили, что жертва того стоит. Что мы не будем вмешиваться.

— Слушай, двадцать три человека погибает каждый год! Мы можем потребовать уменьшения жертв! Зачем им столько?

Нико покачал головой.

— Глупая затея. Явлюсь я к богам… и что? Стану чего-то требовать? Они же меня испепелят просто.

— Во-первых, не ты, а мы, — твёрдо сказал Уилл. — Во-вторых… люди — это одна из сторон в договоре. Мы представители человечества, они сами нас избрали. Нам с ними и говорить. Они обязаны будут нас выслушать.

— Тебе не обязательно…

— Обязательно. Эти твои перемещения опасны.

— Ага, и перемещаться с кем-то вообще-то сложнее.

— Я смогу тебя исцелить, если что-то случится. И не дам теням тебя утащить.

— Откуда ты… — Нико безуспешно попытался высвободить руку, отступая назад. Откуда Уилл мог знать, что тени пытались завладеть им, и спасло его только безудержное стремление поскорее оказаться рядом с Бьянкой?

Уилл пожал плечами.

— Почувствовал. Я же целитель. Тени вроде как… не вполне остались в тени. Извини за каламбур. Часть осталась в тебе. Крохотная часть, но с каждым новым перемещением она будет увеличиваться. И я смогу их изгнать.

— Но сегодня ты уже исцелил Фрэнка.

— С этим я справлюсь.

— Слушай, я не хочу, чтобы ты впал в кому!

— Нико! Посмотри, наши гибнут прямо сейчас. У нас мало времени. Ты можешь переместить нас на Олимп или нет?

Нико вздохнул.

— Хорошо. Идём в тень.

На этот раз перемещение было не мгновенным скачком на несколько метров; попасть на Олимп было куда сложнее. Ощущение было такое, словно они ползли по сужающемуся проходу, к тому же, сам воздух словно надавливал на горло, мешая дышать. Был ли это воздух, собственно? Нико не знал.

А ещё в этот раз он как будто слышал голоса. Сколько света, шептали тени. Какой светлый мальчик… Отпусти его руку, Нико. Тебе сразу станет легче. Мы пропустим тебя. Мы заберём только его… Отпусти, отпусти. Мы даже поделимся силой с тобой. Мы дадим тебе много, много силы, Нико. Отпусти его.

Уговаривающий шёпот сменился угрожающим шипением, и Нико сжал руку Уилла так крепко, что даже ему самому стало больно.

Интересно, что сейчас чувствовал Уилл? Можно ли было вообще брать его с собой в тень, что бы он ни говорил? Переживёт ли он это? А если переживёт, не возненавидит ли Нико?

Нико сказал себе, что это значения не имеет. Он чувствовал, что Уилл жив, и сейчас было важно попасть на Олимп и…

И, наверное, предоставить всё Уиллу. Нико понятия не имел, что делать.

И вдруг тьма рассеялась, и они оказались в тени огромной уходящей далеко ввысь мраморной колонны.

— Как интересно, — донеслось сзади. — Полубоги. Давненько вас не было здесь видно. Лет… дайте подумать… три тысячи?

Нико и Уилл резко обернулись к говорившему.

Крепко сложенный мужчина среднего роста в странной широкополой шляпе, ухмыляясь, прислонился к ещё одной колонне. Он выглядел бы совершенно обычным человеком, если бы не крылатые сандалии на ногах и необычный жезл в руке. Жезл этот сильно напоминал кадуцеи, с которыми обычно изображали Гермеса, вот только обвивавшие его змеи были очень… живыми.

Как и их хозяин, змеи уставились на новоприбывших.

— Гермес, — сказал Уилл. — Очень кстати.

— Ещё бы не кстати, — хмыкнул Гермес. — Дайте угадаю: нужно созывать собрание богов.

— И поскорее, — добавил Уилл, наверное, сам не замечая, как крепко сжал руку Нико. — Время не ждёт.

Гермес рассмеялся, подмигнул им и исчез.

Нико открыл было рот, чтобы спросить у Уилла, уверен ли он, что нахальство — лучший способ общения с богами, но не успел выдавить и слога: в огромной зале начали появляться боги.

— Идём, — шепнул Уилл, вытягивая его из тени колонны в центр залы. — Поболтаем.

Боги смотрели на них с ленивым интересом.

— Оо! — воскликнул какой-то паренёк. — Да это же мой сынишка!

Нико изумлённо распахнул глаза. Аидом этот светловолосый юнец в красном и золотом явно не был, значит… Аполлон?

Да он выглядел младше Уилла! А статуи в храмах всегда изображали богов взрослыми и серьёзными.

Уилл сдержанно помахал «отцу» рукой, и Нико, не сдержавшись, оглянулся в поисках своего.

Аид явился последним; что ж, он как раз прекрасно вписывался в образ властителя подземного мира. И не только потому, что весь был в чёрном; пожалуй, дело было в его пугающем, пробирающем до костей взгляде. Только заглянув в его глаза, Нико очень ясно осознал, на что они с Уиллом замахнулись.

Кто станет их слушать? Вокруг всемогущие боги, которым многие тысячи лет! С какой стати им пожелать сокращать число жертв?

А что, если они с Уиллом вообще ошиблись, и это и вправду никакое не жертвоприношение, а чудовища заперты в Тартаре божественным заклинанием?

Что тогда боги сделают с ними?

Тут Нико мысленно осёкся. А и правда, что им сделают? Они и так одной ногой в могиле. Пусть даже их и ждут в загробной жизни Поля Наказаний… они должны попытаться спасти соратников.

Он выпятил подбородок и заговорил первым:

— Мы здесь, чтобы пересмотреть договор.

Взгляды всех богов устремились к восседавшему на огромном троне рослому мужчине, небрежно поигрывающему… молнией?

— Слушаю, — сухо сказал Зевс. Молния в его руке опасно сверкнула.

Значит, договор и правда существует!

— Мы требуем, — сглотнул Уилл, — уменьшения количества жертв.

Против слова «жертвы» тоже возражать никто не стал. Вперёд выступила женщина — богиня — с повязкой на глазах. Как и на всех изображениях Фемиды, в одной руке у неё был меч, а в другой — весы; впрочем, это ей никак не мешало, потому что у неё было шесть рук, как у какой-нибудь индуистской богини; в третьей она держала какой-то рог, в четвёртой и пятой — ручку и блокнот. Шестая рука была свободна и, видимо, нужна была для того, чтобы в случае нужды почесать нос.

— В таком случае, — ещё суше Зевса сказала она, — напоминаем, что уменьшение количества жертв ведёт к уменьшению количества богов-покровителей. Меньше жертв — меньше небесной помощи.

Нико и Уилл переглянулись.

Значит, каждый лишний выживший в Битве лишит человечество какого-то божественного подарка.

Могут ли они требовать подобного?

— Вас тут… сотни две, — кашлянул Уилл. — Минимум. Нам столько не нужно.

— Вы не читали договор, — скучающим тоном ответила Фемида. — К сожалению, это не запрещается. В таком случае сообщу вам, что только тринадцати главным богам требуется жертва каждый год. Ещё восемнадцать богов получают в своё распоряжение шесть жертв. И ещё четыре жертвы достаются всем остальным. Хотите изучить список?

— Нет, — резко сказал Нико. — Не хотим. Нам не нужна вся та помощь, что мы от вас получаем. Мы оставим только трёх богов. Остальные могут перебиться без наших жертв.

Он ощутил на себе изумлённый взгляд Уилла, но не стал к нему поворачиваться, решительно поджав губы и глядя Зевсу в равнодушные глаза.

— Трёх? — прошептал Уилл. — Нико! Остальные боги же погибнут без жертв!

Нико не ответил, продолжая смотреть на Зевса.

— Требование законное, — сухо сказала Фемида. — В рамках договора.

— Назови имена, — велел Зевс.

Нико сделал глубокий вдох.

Итак, нужно выбрать троих богов, чьим рукам он вверит судьбу человечества.

Как там говорил ведущий передачи месяц (а как будто годы) назад? Три главные беды человечества — стихии, болезни и нищета?..

— Зевс, — сказал Нико. — Для борьбы со стихиями.

Зевс откинулся на спинку трона; неужели он от волнения подался вперёд?..

— Разумеется, — сказал он. — Ещё двое?

И тут, словно Зевс перестал сдерживать их, боги ринулись к Нико в голову. В ней затеснились образы того, что они могли ему дать; образов этих было слишком много, они словно толкались локтями, и, видимо, самые сильные боги оттеснили слабых. Нико попытался отогнать их прочь, но даже не мог напомнить себе, что находится в тронном зале; в мыслях он стоял на лугу, и перед ним стояла Геката; сейчас он точно знал, кто есть кто, и ему не было нужды пытаться определить бога по его атрибутам.

— Нико, — прошептала Геката, — я богиня магии. Не только магии — я могу дать тебе многое. Удачу в бою, богатую добычу, мудрость… Но я могу сделать тебя величайшим волшебником из всех. Ты обретёшь всемогущество и бессмертие.

Нико сделал шаг назад: шёпот Гекаты был точь-в-точь зов теней, хотевших отнять у него Уилла.

— Уходи, — сказал он. — Я тут не ради себя. Что ты можешь дать всем людям?

Она не успела ответить; его приказа уйти, видимо, оказалось достаточно, чтобы прогнать её. Но на самом деле — что бы она дала человечеству? Всеобщее всемогущество и бессмертие? Нико передёрнуло, а перед ним уже стояла Деметра.

— Я слышала твои слова, — ласково произнесла она. — И я могу принести дар всему человечеству. Я сделаю поля урожайными и плодородными, язаставлю цветы цвести круглый год, а деревья — плодоносить и дарить тень уставшим…

— Нет, — отрезал Нико. — Для борьбы со стихиями уже есть Зевс. Остальное мы сделаем сами. Уходи.

Уходи, уходи, уходи, твердил он мелькавшим перед ним богам; Деймос пытался запугать его, Тюхе обещала бесконечную удачу и непреходящее счастье — по сути, все представшие перед ним либо угрожали, либо обещали золотые горы. Ему было уже всё равно, он лишь хотел вернуться назад и спросить совета Уилла. Уходи, уходи, уходи, говорил он, и они уходили и сменялись новыми.

И вдруг он замолчал, осекшись и подавившись уже на «у».

Перед ним стояла прекраснейшая из женщин, когда-либо живших или созданных чьим-нибудь воображением.

========== Часть 15 ==========

Ни одно изображение, ни одна скульптура, ни одна фантазия не могла передать всей красоты Афродиты. И сколько тысячелетий человечество ни изображало бы чарующие улыбки, ни одному художнику не удалось бы передать всё очарование улыбки этой богини.

Она улыбнулась Нико, и его колени подогнулись.

Нико никогда не интересовался девушками. Вообще никогда. И всё же у него было такое чувство, что, захоти Афродита этого, он пал бы к её ногам.

Только не сейчас; сейчас он решал судьбу богов, и она не могла наложить на него свои чары. Не в полную силу.

Впрочем, и того, что она могла, хватало, чтобы он прирос к месту, растеряв весь гнев.

— Нико, — нежно произнесла она, — я знаю, что тебе нужно.

Он сразу ей поверил. Как такая совершенная богиня могла солгать? Конечно, она знает, что ему нужно. Она легко даст ему это, а он в благодарность назовёт её имя.

Человечеству ведь нужны чувства? Никто не скажет ему спасибо, если он сотрёт с лица земли… Олимпа… богиню любви и красоты.

— Я подарю тебе сердце Перси Джексона, — сказала Афродита.

Нико шагнул к ней, кивая… и недоумённо нахмурился.

— Что? — переспросил он.

— Ты ведь любишь его, — мягко ответила богиня. — И он полюбит тебя в ответ.

Нико широко распахнул глаза.

Казалось бы, богиня любви с лёгкостью должна читать в его сердце, да и вроде бы она лишь озвучила то, о чём он сам думал не однажды, но…

Когда он в последний раз думал о Перси?

Нико нахмурился.

— Нет, — медленно ответил он. — Он просто… я…

— Прими свои чувства, Нико, — шагнула к нему Афродита. На мгновение её образ подёрнулся, сменяясь образом широко улыбающегося темноволосого зеленоглазого подростка; Перси протянул Нико руку, и глаза его были полны любви. Нико невольно подался навстречу, но Перси тут же исчез, и на его месте тут же возникла Афродита. Она по-прежнему протягивала Нико руку, но на этот раз тот резко отступил назад.

— Нет! — воскликнул он. — Это была лишь влюблённость! Я не люблю Перси! И мне не нужно, чтобы ты заставляла кого-то меня любить! Никому это не нужно! Уходи! Уходите все!

Лицо Афродиты исказилось, и она исчезла; вслед за ней исчез и луг, и Нико снова оказался в тронном зале на Олимпе.

Кажется, всё происшедшее заняло не часы, а долю секунды, потому что Уилл не заметил его отсутствия. Он взволнованно смотрел на Нико, и в груди у него потеплело.

У него был Уилл, и Афродита не была к этому причастна. Нико нравился Уиллу просто потому, что… ну, по каким-то уилловским причинам. У каждого человека могло быть то же самое безо всякой божественной помощи.

Да, люди прекрасно справлялись со своей жизнью и без богов. Может, и трёх будет для них много?

Но слово уже было произнесено, и Нико снова вспомнил «три главные беды человечества».

— Аполлон, — сказал он. — Чтобы исцелять болезни. Ну и там… солнце, все дела.

Третье имя он называть не стал, а вместо этого повернулся к Уиллу, взглядом давая понять, что последнее решение — за ним.

Уилл широко распахнул глаза, изумляясь такому доверию, но повернулся к Зевсу и произнёс:

— Аид. За подземным царством нужно кому-то приглядывать, и за экономикой тоже.

Ну да, Аид ведь ещё и бог богатства. Вот кто виноват в охватившем мир сенсорном безумии.

— Ваше требование принято, — громогласно объявил Зевс, поднимаясь. — Согласно договору, у нас есть ответное требование.

Сердце Нико ушло в пятки. Вот о чём лучше было узнать, прежде чем что-то обещать.

— Фемида, останься, — сказал Зевс, и Нико с удивлением обнаружил, что остальные боги тают.

Сколько жертв они уже получили? Кажется, погибли шестеро… значит, кроме трёх названных богов могут какое-то время прожить ещё трое.

— Гермес, — назвал второе имя Зевс. — Гера.

Имя Геры удивило Нико.

Всё-таки бог-изменщик любит жену… или, может, только потому, что скоро потеряет её.

— Афина. Афродита. Гефест.

Ещё кто-то погиб, пока они здесь!

— Ваше ответное требование, — напомнил Уилл.

— Мы требуем, чтобы договор не пересматривался в ближайшие две тысячи лет, — сказал Зевс.

— Идёт, — быстро согласился Нико, пока он не придумал что похуже.

— Значит, — сухо подытожила Фемида, — остаётся трое богов. Зевс, Аид и Аполлон. Культы остальных богов распускаются в течение года. Охотницы Артемиды теряют бессмертие, как и остальные служители культов теряют дарованные богами милости. В следующих Битвах участвует по шесть героев, трое из которых должны погибнуть. Стороны обязуются не разглашать условия сделки. Новые условия распространяются на все участвующие в договоре с Олимпом страны в течение как минимум пятисот лет, как максимум — до следующего требования о пересмотре.

Нико облизнул пересохшие губы. Значит, он выживет, но каждый год всё равно будут гибнуть три человека. И так две тысячи лет…

Кроме того, он решил не только за свою страну, а и за Европу и Австралию — их тоже опекают греческие боги.

И он уже бессилен что-либо изменить.

— Гермес, — распорядился Зевс, — верни детей в Лагерь и сообщи всем заинтересованным о новых условиях. Причину ты придумаешь. Скажем, половину чудовищ истребили окончательно. Потому что эти герои особые молодцы.

И в следующее мгновение Уилл, Нико и Гермес оказались посреди поля битвы.

Над ними парили Стимфалийские птицы. Гермес нахмурился, глядя на них, и занёс было руку, чтобы изгнать их, но его опередили.

На ясном небе возникла туча, ручеёк взметнулся высокой волной, и вдруг над ним образовался тайфун; вода образовала высокую бешено вертящуюся воронку, на поверхности которой сверкали молнии.

Изумлённо обернувшись, трое новоприбывших увидели Перси и Джейсона, стоявших бок о бок и вытянувших руки вперёд. Кажется, пугающий цунами был результатом их общих усилий.

— Кажется, вы и без меня неплохо справились, — хмыкнул Гермес, когда птицы одна за другой сгинули в воронке, как беспомощные соринки в пылесосе. — ГЕРОИ! — его голос стал громовым. — БИТВА ОКОНЧЕНА! ВЫ ПРОБУДЕТЕ В ЛАГЕРЕ ЕЩЁ СУТКИ, НО НАПАДЕНИЙ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ. ПОЗДРАВЛЯЮ! ВЫ — ВЫЖИЛИ.

И он исчез.

А все уставились на Нико и Уилла.

А потом взорвались радостными криками.

Пайпер бросилась поцеловать Джейсона, буквально повисая у него на шее; Перси недовольно скрестил руки на груди, и Пайпер хихикнула:

— Не будь букой. У Аннабет нога сломана. Ты же не хочешь сказать, что она обязана была приковылять посмотреть на ваше представление?

— Какое представление? — требовательно спросила Аннабет. — Что я пропустила? Я только услышала голос… кто это был?

— Твоя нога! — воскликнула Пайпер.

— Она прошла, — отмахнулась Аннабет. — Все наши исцелились. Наверное, потому, что битва закончилась. Так что произошло?

— Да какая разница? — рассмеялся Перси. — Она закончилась, и всё тут!

Аннабет возмущённо раскрыла было рот, но Перси поцеловал её, и она передумала спорить, обнимая его обеими руками.

Нико усмехнулся при мысли о том, что, послушай он Афродиту, Перси сейчас целовал бы его. Не то чтобы эта мысль была ему неприятна… но нет, спасибо.

Фрэнк на радостях превратился в десять разных птиц за одну минуту. Когда он снова вернулся к своему облику, Кларисса отвесила ему дружеский подзатыльник; он схватил её и поднял на руки, но почти сразу же опустил.

— Доспехи у тебя тяжёлые, — смущённо пробормотал он.

Закатив глаза, она снова отвесила ему подзатыльник. Впрочем, она бросила оружие на землю и стянула доспехи.

За ней то же самое сделали и все остальные; хорошо было снова дышать полной грудью, не боясь нападения.

— Ребят, а вы уверены, что это не обман? — осторожно спросил Малкольм. — Не уловка, чтобы мы расслабились?

— Да! — тут же насторожилась Аннабет. — Кто это всё-таки был?

— Это был Гермес, — заверил её Уилл. — Всё по-честному.

— Гермес — бог обмана, — напомнила ему Аннабет.

— На этот раз всё было честно.

Аннабет с сомнением покачала головой, но все остальные уже позабыли обо всём на свете, подпрыгивая, смеясь, вопя что-то неразборчивое, обнимаясь, распевая дурацкие песни и просто радуясь тому, что выжили.

Нико, улыбаясь, обвёл взглядом ликующую толпу и вдруг замер, увидев в стороне Талию, безучастную ко всему.

Её лук валялся в стороне, но, кажется, она отбросила его вовсе не в порыве радости. Она сидела над телом Зои, и по лицу её стекали слёзы. Она опустила на щёку Зои ладонь и что-то тихонько шептала.

Вся радость Нико тут же испарилась.

Зоя мертва.

Да, все раненые исцелились, но мёртвые остались мёртвыми.

А ведь боги предлагали ему многое за то, чтобы он назвал их имя!

Он ведь мог потребовать у Аида, чтобы он вернул к жизни Бьянку! И ещё кого-нибудь, ведь погибнуть должно было лишь трое. Он многого мог потребовать, а не подумал даже о раненых; наверное, их исцеление — это широкий жест со стороны Аполлона.

Он даже не вспомнил о сестре, упиваясь своей ролью спасителя человечества. Хорош спаситель; каждый год из-за него будут гибнуть трое человек. За две тысячи лет это шесть тысяч человек. Да, это меньше, чем раньше; да, человечество по-прежнему будет процветать; да, Хейзел не останется одна.

Но… мёртвых это не вернёт и не утешит.

И почему он вообще взял всё на себя? Ведь говорить должен был Уилл! Уилл наверняка придумал бы лучше! Он обошёлся бы одной жертвой в пять лет! Ведь это была его идея — отправиться на Олимп. Это Уилл всех спас.

Кроме того, хотя решение принял Нико, он заставил Уилла выбирать третьего бога, переложив часть ответственности на него.

Наверняка Уилл его уже ненавидит. За всё это и ещё за тот ужас, что испытал во время перемещения по теням.

Нико испортил всё.

Он подвёл человечество, подвёл сестру, обеих сестёр, подвёл убитых, подвёл Уилла.

Воспользовавшись тем, что Уилл был захвачен обнимающей его Рэйчел, Нико осторожно попятился и шагнул в тень.

========== Часть 16 ==========

На этот раз тень не стала пытаться затянуть его в свои сети; сейчас Нико, может, и не стал бы сопротивляться, согласившись раствориться в её тьме, но его беспрепятственно пропустили в домик Аида.

Когда он был здесь последний раз, Бьянка обняла его перед тем, как они вместе вышли навстречу опасности. Она прижала его к себе и сказала, что любит его; она была необыкновенно красива, настоящая амазонка, решительная и смертоносная, не замечающая ни тяжести доспехов, ни мешающихся лука и колчана со стрелами.

А сейчас всё рухнуло.

Нико, обессиленный, упал на свою кровать. Доспехи он сбросил ещё на поле, вместе со всеми, но сил раздеться и разуться у него не было.

Почему он не умер? Почему жив он, а не Бьянка?

Он вернулся бы на Олимп и умолял Зевса изменить условия договора, но знал, что тот и сам бессилен. Условия окончательны.

Значит, они должны пробыть в Лагере ещё сутки. А потом смогут уйти… и Нико снова увидит Хейзел. И больше никогда не увидит Уилла.

Он уткнулся в подушку лицом. То, увидит ли он когда-нибудь понравившегося ему парня, должно волновать его меньше всего на свете. Вокруг происходят страшные вещи. Не время думать о недоступных парнях, совершенно не время.

Но ведь это Уилл поцеловал его!..

…вечность назад. Когда Нико ещё не показал ему, какой он на самом деле. Глупо и надеяться, что он мог…

— Нико?

Нико рывком сел на кровати.

— Что ты здесь делаешь? — испуганно спросил он.

Уилл пожал плечами.

— Все празднуют, а тебя нет. Я захотел убедиться, что тебя не затянуло в тень.

— Я в порядке.

— Ну да, конечно. Я вижу.

— Почему бы тебе не пойти праздновать вместе со всеми?

— А тебе?

— Я устал.

— Нико.

— Что?

— Ты спас всех этих людей. Но я так и знал, что ты сидишь здесь один и упиваешься ненавистью к себе.

— А ты почему меня не ненавидишь? — вырвалось у Нико. Смутившись наивности этих слов, он тут же отвёл взгляд.

Уилл развёл руками:

— За что?

— За то, что я отправляю на смерть трёх человек в год! За две тысячи лет это шесть тысяч человек!

— Извини, я не расслышал. Ты сказал «за то, что я спасаю двадцать жизней в год, а за две тысячи лет это сорок тысяч человек»?

Нико застонал и упал на спину.

— Нико, — напряжённо сказал Уилл, — я… я хотел спросить… избегаешь ли ты людей или… или только меня.

Нико изумлённо распахнул глаза и приподнялся на локте, уставившись на Уилла.

Чёрт побери, ему ведь и в голову не пришло, что для Уилла всё это могло выглядеть совсем иначе. Он мог подумать, что Нико были неприятны его чувства! Чёрт, Нико ведь даже отвернулся от него после поцелуя!

— Я никого не избегаю, — поспешно сказал он. — Я просто хотел побыть один. И я думал, что, ну… это ты захочешь быть от меня подальше.

— Почему? — Уилл нахмурил лоб. — Мне казалось, я выразился достаточно ясно.

Нико вспыхнул, снова садясь.

— Ну… мы переместились вместе по теням… и потом… я думал…

Уилл горько рассмеялся и присел на краешек кровати, бросив на Нико быстрый взгляд и убедившись, что тот не против.

— Когда мы были на Олимпе, и ты сказал мне назвать третье имя, — вздохнул он, — боги забрались ко мне в голову. Это… сложно объяснить, в общем, они предлагали мне… всякое. Чтобы я назвал их. И Афродита… обещала мне твоё сердце.

— Стерва, — вырвалось у Нико. — Эм, прости. Просто она и мне кое-что предлагала. Сердце Перси. — Он фыркнул.

— Тебе нравится Перси, — кивнул Уилл, отворачиваясь.

— Нет! — воскликнул Нико. — Нет. Не он. Она промахнулась. И… извини, я тебя перебил.

— Я сказал ей, что своим сердцем ты распоряжаешься сам, — вздохнул Уилл, глядя в пол. — Она очень разозлилась. И, я думаю, может… может, она меня прокляла. На жизнь без любви или типа того. Не знаю. В конце концов, она ведь ещё год проживёт. Впрочем, не то чтобы у меня и до этого был шанс, да?

— Уилл, — Нико схватил его за руку, — я же говорю тебе, она понятия не имела, кто мне нравится. Она при всём желании не может тебя проклясть, потому что она слепая и глупая. Она только убедила меня в том, что нам не нужны боги, чтобы влюбляться и быть счастливыми.

— Мне тоже так кажется. — Уилл снова отвёл взгляд. — Я просто… не хочу, чтобы ты сейчас был один. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, я уйду, но только если ты побудешь с кем-нибудь. Пожалуйста.

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

Наступило молчание. Затаив дыхание, Уилл и Нико уставились друг другу в глаза и спустя несколько мгновений одновременно потянулись друг другу навстречу.

Их губы соприкоснулись, и на этот раз никто не хотел отстраняться.

Нико закрыл глаза и почувствовал, как Уилл придвигается ближе; устроившись удобнее и по-прежнему не разрывая поцелуй, они неуверенно опустили ладони на плечи друг друга, не решаясь сдвинуть их ниже ни на миллиметр.

На краешке сознания Нико мелькнула мысль, что они оба грязные, потные и окровавленные с ног до головы, но он подавил желание предложить Уиллу пойти в душ вместе, не желая испытывать судьбу.

Кроме того, его и без того всё устраивало.

— Ну, — выдохнул Уилл, когда они всё-таки отстранились друг от друга на считанные миллиметры, — кажется, твой день рождения заканчивается гораздо лучше, чем начался. Как тебе сюрприз-вечеринка на Олимпе?

День рождения! Неужели с того мига, когда Нико очнулся в обеденном павильоне, прошло меньше суток? Всего каких-то двадцать часов назад Фрэнк харкал кровью, Лагерю предстояло отбить нападения василиска, катоблепасов и Стимфалийских птиц, и казалось, что надежды нет?

— Маловато угощений и танцев, — проворчал Нико, опуская на лоб Уилла свой и закрывая глаза. — А ещё я нигде не видел растяжки «С днём рождения, Нико!»

Уилл тихонько засмеялся.

— Угощения и танцы там. — Он махнул рукой в сторону окна, из-за которого доносился праздничный гул. — Ну, и с растяжкой ещё можно успеть. Правда, не знаю, из чего можно её сварганить, но, думаю, Лео справится… если он жив, — неуверенно закончил Уилл. — Не помню, чтобы я его видел с остальными.

Нико сильнее сжал руки на его плечах.

— Откуда у них силы что-то праздновать? — вздохнул он.

— Оттуда же, откуда были бы силы отбивать новые нападения. — Уилл пожал плечами. — Тебя вымотало перемещение? Тебя нужно исцелить?

— Нет. — Нико помотал головой, не разнимая их лбы. Ещё не хватало, чтобы Уилл опять отдал все силы, восстанавливая его. — Просто хочу спать.

— Я… могу остаться? — осторожно спросил Уилл.

— Конечно. Только у меня нет сил идти в душ и даже переодеться в нормальную футболку, так что я так и буду спать.

— Разуйся хотя бы, — хихикнул Уилл, отстраняясь и сбрасывая кроссовки. — У, как я соскучился по шлёпанцам. У нас-то холодно, их каждый день не поносишь, а вот здесь как раз подходящая погода… Но Хедж просто взбеленился, когда их увидел.

Нико замер, ставя обувь на пол.

— Слушай… а сатиры, получается, тоже исчезнут? — встревоженно спросил он. — И нимфы, и ауры, и кентавры?..

— Не знаю, — нахмурился Уилл. — Чудовища же как-то выживают. И, знаешь, вообще у меня ощущение, что боги так просто не уйдут. У них осталось какое-то время, и… у них же есть храмы и жрецы. Официально их больше не поддерживают, но… что, если они будут являться жрецам во сне и требовать человеческих жертвоприношений, обещая что-то взамен? Не обязательно официальных — например, просто убийство в переулке… Мне кажется, нам ещё много с чем предстоит разбираться.

— Нам, — повторил, не удержавшись, Нико. Это слово вызвало в нём больший отклик, чем туманная перспектива иметь дело с богами, требующими человеческой крови в обмен на какие-нибудь чудеса.

Уилл нахмурился.

— Нико, я… я понимаю, что всё это время мы думали, что вот-вот погибнем, и это могло как-то повлиять на наши чувства и разумность принятых решений, но теперь всё разрешилось, и я… я всё равно думаю, что ты… ты больше чем нравишься мне, Нико. Я не хочу, чтобы завтра мы разъехались по своим штатам. То есть… если ты хочешь попробовать сначала отношения на расстоянии, я соглашусь, но я хотел бы переехать. К тебе. В смысле, не обязательно сразу в твою квартиру, но…

Он закусил губу, а Нико осознал, что прослушал всю эту путаную речь, разинув рот, и торопливо закрыл его. Потянувшись, он взял Уилла за руку.

— Ты согласен бросить всё и переехать в другой город ради меня? — неуверенно спросил он.

Уилл пожал плечами, глядя в пол.

— Я всё равно собирался переезжать, — сказал он. — Поступить куда-нибудь. Я хотел в Стэнфорд на медицинский, но…

Нико против воли сжал его руку слишком крепко.

— Я тоже хотел поступать в Стэнфорд на медицинский! — воскликнул он. — Но… подожди. Ты же был полным нулём в медицине до того, как у тебя дар открылся. Ты же понятия не имел, как оказать Ниссе хотя бы первую помощь.

— Спасибо, — кисло сказал Уилл. — Вообще-то да, я просто хотел поступить в Стэнфорд, но как раз когда смог исцелять… у меня в голове, понимаешь, появились знания… я знаю, что они исчезнут, но я ощутил, как это здорово — помогать людям. Уметь это. Те же шины накладывать. Поэтому я хочу вернуть эти знания обратно. Вот.

— Это здорово, — мягко сказал Нико.

Уилл улыбнулся.

— Ну что, спать? — спросил он.

Нико кивнул, и они улеглись на кровать лицом друг к другу, переплетя пальцы.

— Ты так и не ответил, — сонно пробормотал Уилл спустя пару минут, когда Нико уже начал проваливаться в дрёму.

— Ну… — Нико лениво приоткрыл один глаз. — Если хочешь, можем завтра поехать ко мне, я познакомлю тебя с Хейзел.

— Ты уверен, что вам не нужно какое-то время, чтобы побыть вдвоём?

— Ну, я же не зову тебя сразу заселяться к нам. Тебе всё равно нужно будет вернуться домой. Может, потом увидимся уже в Пало-Альто, Хейзел тоже хотела поступать в Стэнфорд.

— Пало-Альто! — оживился вдруг Уилл, сбросив сонливость. — Я и забыл, что это городок рядом со Стэнфордом!

— А что?

— Знаешь, кто живёт в Пало-Альто?

— Кто? — нахмурился Нико.

— Фрэнк и Кларисса.

— О, — зевнул Нико. — Здорово.

— Нужно будет им сказать!

— Уилл, — недовольно протянул Нико. — Давай спать, а?

Уилл хихикнул и на мгновение сжал его пальцы чуть крепче.

— Спокойной ночи, Нико.

И Нико подумал, что спокойная ночь давно не казалась ему таким благословением, как сейчас.

========== Часть 17 ==========

Нико проснулся посреди сна об огромном чудовище, пытавшемся клешнёй пригвоздить его к земле, и резко сел на кровати.

И тут же замер, уставившись на спящего рядом Уилла.

А ведь Уилл прошёл через тот же ад, что и он; как тогда у него получается спать так безмятежно, несмотря на то, что рядом кто-то дёргается и сбрасывает его руку?

Уилл улыбнулся и обнял подушку, и в груди у Нико что-то сжалось. Он потянулся убрать прядку волос с его лица, и Уилл, шумно вздохнув, вдруг открыл глаза и уставился на Нико.

Серьёзно? Значит, когда Нико чуть ли подпрыгнул на кровати, Уилл только устроился поудобнее, а стоит едва уловимо коснуться его лица, как он просыпается?

— Доброе утро, — пробормотал Уилл. — Пора вставать?

— Три часа ночи, — сказал Нико. — Извини, что разбудил.

— Мм, — сонно протянул Уилл, вытягивая руки и подгребая Нико к себе. — Иди сюда.

Он чуть ли не вжал его в себя, обнимая обеими руками и забрасывая на него ногу; сам он, кажется, снова начал проваливаться в сон, а вот Нико ощутил неожиданный прилив бодрости. Особенно в некоторых частях тела. Внизу живота было особенно бодро, и Нико испуганно заизвивался, пока не выдал себя.

— Чтооо? — недовольно заворчал Уилл. — Куда?

— Я в туалет собирался, — прошептал Нико, веля бешено колотящемуся сердцу уняться. — Пусти. Сейчас вернусь.

С недовольным бурчанием Уилл позволил ему высвободиться и завалился на живот, а Нико торопливо зашлёпал босыми ногами по полу в душевую. Моргая от яркого света и прикрывая глаза ладонью, он торопливо прошаркал к унитазу, гадая, есть ли у него время и на холодный душ. Если Уилл заснул, пожалуй, да; но с него станется не засыпать, дожидаясь Нико, и тогда лучше обойтись холодным ополаскиванием в раковине.

Умывшись, Нико как следует прополоскал рот; правда, на фоне общего «аромата» запах изо рта был практически незаметен, и он сбросил всю одежду, швырнув её в угол, и нашёл постиранные пару дней назад и так и оставшиеся висеть и сохнуть трусы и благословенно чёрную футболку. Джинсы у него были одни, но надевать их снова ему не хотелось, и он решил, что пока сойдёт и так, а утром он пороется в чемодане Бьянки: она всегда продумывала всё наперёд и наверняка захватила для него запасную одежду.

Выходя из душевой, он чуть не врезался в Уилла.

— Тоже захотел, — пробормотал тот, в свою очередь щурясь от яркого света. — О. Ты снова в чёрном.

Закатив глаза, Нико пропустил его внутрь и направился к кровати. Грязное покрывало, на котором они спали, он сбросил на пол и забрался под одеяло; ополоснулся он, конечно, довольно поверхностно, но ведь это постельное бельё всё равно будут после него стирать, а поверх одеяла без джинсов он замёрзнет.

Спустя пару минут к нему забрался Уилл; только что наконец заставивший определённые части тела успокоиться Нико в ужасе осознал, что на том нет не только джинсов, но и футболки. Он вновь ощутил приятный прилив бодрости внизу живота.

— Не во что было переодеться, — смущённо сказал Уилл. — Это ничего?

— Ничего, — хрипловато ответил Нико и добавил: — Насчёт джинсов не знаю, но у меня должны быть ещё футболки. Могу поделиться. Правда, они чёрные.

— Пойдёт.

Нико засомневался: должен ли он пойти за запасной футболкой прямо сейчас? Этого ему хотелось меньше всего на свете.

— Утром, — нерешительно сказал он.

— Ладно.

Они замолчали, лёжа лицом друг к другу. После яркого света душевой глаза Нико ещё не привыкли к темноте, и он не видел выражения лица Уилла, но ощущал его дыхание на своих губах.

Это… бодрило.

Кроме того, Уилл дышал часто, и если сразу это можно было списать на то, что он быстро шагал по холодному полу, то теперь, спустя пару минут после того, как он улёгся, это сложно было объяснить чем-то, кроме того, что он тоже…

Или, может, Нико просто видел то, что хотел.

Уилл вздохнул как-то прерывисто, особенно ощутимо щекотнув губы Нико дыханием, и тот не выдержал.

Послав сдержанность в Тартар, Нико резко подался вперёд и накрыл губы Уилла своими, наваливаясь на него всем телом.

Уилл тоненько пискнул и тут же ответил на поцелуй, обхватывая Нико руками и ногами и принимаясь ладонями шарить по его спине, пробираясь под футболку, а лодыжки скрещивая над его лодыжками.

О да. Они определённо были на одной волне. Нико, кажется, никогда в жизни не чувствовал себя таким… бодрым, как сейчас.

Они тёрлись друг о друга, вскидывая бёдра, пытаясь устроиться поудобнее, найти лучший угол, переворачиваясь, извиваясь, путаясь в руках и ногах, в стонах, выдохах и поцелуях; футболка Нико оказалась задрана почти к шее, но он при всём желании не смог бы заставить себя оторвать руки от Уилла, чтобы поднять их и позволить ему стянуть футболку с себя, так что она просто мешалась; а вот когда трусы их обоих оказались на полу, Нико не смог бы вспомнить, даже окружи его сотня лернейских гидр.

Опрокинув Нико на спину и нависнув сверху, Уилл принялся беспорядочно покрывать лицо Нико поцелуями, притираясь пахом. Застонав, Нико потянулся обхватить их члены ладонью, но не особенно успешно: руки дрожали и отказывались слушаться.

— Хочу тебя в себе, — выдохнул Уилл. — Сейчас.

Нико снова застонал, на этот раз обречённо. Под рукой не было даже смазки, не говоря уже о презервативах, но даже если бы всё это дожидалось их на тумбочке, Нико сомневался, что смог бы как следует растянуть Уилла. Он был в двух шагах от блаженства, и терпения у него не было и в помине.

— В следующий раз, — задыхаясь, пообещал он. — Всё, что хочешь. Боги, пожалуйста… Я не могу…

— Всё, что хочу?

— Что угодно… Уилл!

Зарычав, Уилл отпихнул его неуклюжую ладонь и сам обхватил их члены, ловко и быстро двигая рукой.

Нико застонал, запрокидывая голову, и уронил руки, до этого расцарапывающие спину Уилла, на кровать, комкая простыни.

— Хорошо, — выдохнул Уилл. — Хорошо, хорошо, боги, как хорошо!.. Нико!..

Нико стиснул зубы, чтобы не выкрикнуть что-нибудь совсем уж глупое, вроде признания в любви, и выгнулся, испуская тоненький скулёж.

Впрочем, что бы он ни сказал, Уилл вряд ли бы услышал его; он сам частил что-то неразборчивое, и Нико понятия не имел, говорит ли он что-то связное или просто выдыхает полузадушенные бессмысленные слоги. У него бешено шумело в ушах, сердце словно сошло с ума, выбивая дикий ритм, и он был не в состоянии услышать хоть что-то. Судя по отрешённому взгляду Уилла, он тоже не вполне осознавал, что происходит вокруг.

— Нии-коо! — выкрикнул Уилл, на мгновение застывая всем телом и уже в следующее содрогаясь и сдавленно скуля. Услышав своё имя, произнесённое таким голосом, и ощутив на животе горячую влагу, Нико чаще задвигал бёдрами, словно догоняя утекающее между пальцев блаженство, и в последний момент наконец ухватил его за хвост. Мир взорвался ощущениями и в который раз перевернулся; если до этого Нико не мог понять, где его руки и ноги, а где Уилла, то теперь он ясно ощутил, что они стали единым целым, и даже безуспешно пытавшееся ускользнуть блаженство у них одно на двоих.

Обмякнув, Уилл рухнул на него, и теперь перемешалось и их дыхание, изредка перемежаемое тихими стонами.

— Боги, — первым заговорил Уилл; голос его был хриплым, надломленным и просто волшебным. — Это было… если даже это было… то что же будет…

— Ага, — лениво перебил его Нико, закрывая глаза. Кажется, им всё-таки придётся принять душ вместе.

Уилл вдруг потряс его за плечо, взволнованно заглядывая в его глаза.

— Ты ведь говорил серьёзно? — тревожно спросил он.

— Что именно? — насторожился Нико, пытаясь вспомнить, что он произнёс вслух, а что озвучил лишь в мыслях.

— Про следующий раз.

— Про что угодно? — припомнил Нико.

— Вообще… про следующий раз. Он ведь… будет?

Уилл выглядел очень обеспокоенно, и это было неправильно. Сейчас они должны были нежиться, забыв обо всех бедах этого мира, и не волноваться ни о чём. Всё могло подождать до завтра. Или до послезавтра. Или…

— Я говорил серьёзно, — улыбнулся Нико. — И про что угодно, и про следующий раз. Он будет. Сколько захочешь.

Уилл выдохнул с облегчением и тоже улыбнулся, а потом потянулся его поцеловать — легонько, едва коснувшись его губ своими.

Нико против воли вспомнил об Афродите и подумал, что она никак не причастна к происходящему у них с Уиллом волшебству. Ему вспомнился влюблённый взгляд созданного ей поддельного Перси, и ему захотелось презрительно фыркнуть, настолько этот образ блек в сравнении с сиянием в глазах Уилла, настоящего, тёплого, замечательного. Он подавил очередной порыв признаться ему в любви; ещё слишком рано. Завтра будет в самый раз.

— Хорошо, — сказал Уилл. — Потому что… я хочу сделать с тобой столько всего, что нам понадобится очень, очень много раз.

— Хорошо, — повторил Нико, расплываясь в глупой улыбке.

— Мы можем начать прямо сейчас, — заметил Уилл, проводя ладонью по их липким животам. — Нам нужно в душ.

— В очень долгий душ, — вздохнул Нико.

— Оо да, — протянул Уилл. — Ты даже не представляешь, насколько.

И Нико, не удержавшись, притянул его для ещё одного поцелуя, на этот раз продолжительного, влажного и неопрятного. Когда же они наконец отстранились друг от друга, оба ощутили, что с душем лучше не тянуть.

Пошатываясь, они слезли с кровати, и Нико утащил запачканную простыню за собой. Вовремя свалившееся на пол одеяло осталось чистым, и Уилл поднял его, бросая обратно на кровать неаккуратным комом.

— Ну и на чём мы будем спать? — ворчливо спросил он.

— Вынем одеяло из пододеяльника, — пожал плечами Нико, — и ляжем на него, а одеялом накроемся.

В окно уже проникали первые рассветные лучи, и теперь его занимало далеко не одеяло, а стоящий рядом Уилл, обнажённый, потягивающийся и трущий глаза. До этого он мог только ощущать его тело, и теперь, когда он видел…

Уилл заметил его взгляд и смущённо поёжился, краснея.

— Что? — смущённо пробормотал он.

Нико покачал головой:

— Просто хороший вид.

Вспыхнув ещё гуще, Уилл вырвал из его рук скомканную простыню и не глядя отшвырнул её на пол.

— У меня тоже, — сказал он после этого.

Нико закатил глаза и потащил его в душ, а простыня так и осталась беспризорно валяться на пыльном полу.

========== Эпилог ==========

Хейзел растерянно переводила взгляд с него на Уилла, и Нико нахмурился. Он, конечно, не рассчитывал на плакат «Добро пожаловать домой!», но хотя бы объятия, улыбку и облегчённое «Ты жив» он заслужил?

— Привет, сестра, я вернулся, — проворчал он.

— Вы сбежали? — спросила Хейзел. — Бросили остальных сражаться, а сами переместились?

Нико возмущённо раскрыл рот, но Уилл, хихикнув, опередил его.

— Кажется, по телевизору успели показать только битву с катоблепасами, — сказал он.

— Ну да! — воскликнула Хейзел. — Хотите сказать… ох! Так… всё окончено? И вы… выжили? Вдвоём?

— Втринадцатером, по-моему, — сказал Нико. — Может, впятнадцатером. Я не уверен.

Хейзел изумлённо распахнула глаза.

— А ещё мы встречаемся, — сказал Уилл, вынимая из-за спины горшок с фиалками. — Можно нам войти?

— Это как раз было понятно с самого начала, — проворчала Хейзел, принимая горшок и отступая в сторону. — Нет, подождите… выжило пятнадцать человек?

Нико сердито вздохнул, роняя чемодан на пол.

— С какого ещё самого начала?

— Ну, — Хейзел рассеянно махнула рукой, — некоторые типы в интернете считали, что тебе будет лучше с Перси, некоторые ставили на Джейсона, а ещё некоторые пытались утверждать, что у тебя потрясающая химия с Пайпер, причём таких было до обидного много, но мы-то сразу поняли… боги, Нико, ты жив!

Она наконец-то бросилась ему на шею, стискивая изо всех сил; можно было подумать, она ждала момента, когда он перестанет этого ожидать, чтобы застать его врасплох и почти повалить на пол. У него даже не оставалось сил возмутиться мнениям странных людей из интернета.

Потом она точно так же бросилась на шею Уиллу, приложив его по спине горшком, который так и не выпустила из рук. Уилл только крякнул от неожиданности.

— Следующий выпуск как раз через полчаса! — воскликнула Хейзел. — Пойду что-нибудь приготовлю! Боги, все гадают, куда вы подевались, а вы дома! Остальные тоже уже вернулись? Куда вы всё-таки исчезли?

— Думаю, они ещё едут в аэропорт, — сказал Нико. — Я переместил нас по теням.

— Без моего на то разрешения, — проворчал Уилл. — Могу я помочь тебе на кухне?

— Ты готовишь? — изумился Нико.

Уилл горделиво приосанился.

— Я буду хорошим сожителем, — заявил он.

— Сожителем? — переспросила Хейзел, не дойдя до кухни двух шагов.

Нико смутился, приготовившись к речи на тему того, что они только что познакомились, им всего восемнадцать, а в экстремальных ситуациях люди сближаются быстрее, чем сблизились бы в реальной жизни, и, может быть, их лодка, вынесшая падение с водопада битвы с чудовищами, сядет на мель, пытаясь зайти в тихую гавань быта, но она сказала только:

— Круто.

Нико моргнул, а Уилл расплылся в широкой улыбке.

Впрочем, что тут удивляться; Нико знал, что Уилл понравится Хейзел, ещё когда думал, что Уилл ухаживает за Бьянкой.

Хоть в чём-то он не ошибся.

Кстати о…

— Хейзел, — кашлянул он, — насчёт Бьянки…

Но его младшая сестра выставила руки вперёд:

— Нет. Нико. Не сейчас. Пожалуйста. Я… я ещё не готова говорить об этом с кем-то. Дай мне немного времени… ладно?

Нико кивнул, задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь сказать ей, что Бьянка хотела стать Охотницей.

А потом вспомнил, что Охотницы скоро исчезнут вместе со своей богиней. Хорошо, что Бьянка не дожила до этого.

— Так Уилл переедет к нам? — спросила Хейзел, роясь в холодильнике.

— Вообще-то мы думали переехать в Пало-Альто, — сказал Уилл.

— Если ты не против, — быстро добавил Нико.

— Чего мне быть против? — удивилась Хейзел. — Всё равно же мы туда собирались через пару лет. Закончу школу там.

— Хорошо. — Уилл заметно расслабился, когда Хейзел сунула ему в руки нож и разделочную доску, велев нарезать сыр. — Я скажу Фрэнку, чтобы начал искать нам квартиру.

— Фрэ… Фрэнку? — переспросила Хейзел. — Фрэнку, который… Фрэнк Чжан?

— Без понятия, Чжан он или нет, — хмыкнул Нико. — Вообще похож. Наш Фрэнк, который сын Ареса. А что? — И тут он встретил красноречивый взгляд Уилла и моргнул. — А. О. Э… хочешь сказать…

— Просто спросила, — быстро сказала Хейзел.

— Мы с Бьянкой были уверены, что тебе нравится Лео! — возмутился Нико, будто Хейзел как-то провинилась, поддавшись чарам Фрэнка.

— Лео классный, — согласилась Хейзел. — Ты собираешься там стоять или поможешь нам с Уиллом?

Она дала ему какую-то работу, но вряд ли он справился с ней хорошо, учитывая то, что в его мозгу пыталось обустроиться осознание того, что он познакомил своего парня с сестрой, которая сохнет по Фрэнку, которого видела только на экране и который будет жить с ними по соседству, потому что они С УИЛЛОМ СЪЕЗЖАЮТСЯ.

— Ох, — только и сказал Нико.

Хейзел косо посмотрела на него и вернулась к разговору с Уиллом.

Кажется, они что-то сказали о его дне рождения, но Нико не слышал.

Он был слишком занят, пытаясь принять то, что бесконечно счастлив.

========== Часть 2.1 ==========

На лице Уилла отчётливо читалось раздражение. Ему явно наскучил затянувшийся разговор, и он хотел уйти. Убраться подальше. От Нико.

— Мне всё равно, — говорил он. — Мне нужно учиться. В отличие от некоторых, я поступил в колледж. У меня слишком мало времени. И я не хочу тратить его на таких неудачников, как ты.

Слово «неудачник» больно отдалось в груди, и Нико проснулся резко, как от удара.

Сон. Конечно, это был сон.

Настоящий Уилл никогда не сказал бы ему таких слов.

Настоящий Уилл бросил его куда мягче.

Нико прикрыл глаза предплечьем. Было темно; до утра было ещё далеко, а он успел проснуться уже от третьего кошмара. В первом Бьянка умирала на его руках, кашляя кровью; её последними словами были «Это твоя вина». Во втором умирал сам Нико; тяжёлая львиная лапа опускалась на его грудь, и он задыхался от крика и, даже проснувшись, закусывал предплечье, чтобы не заорать и не разбудить Хейзел.

В разных вариациях он видел эти кошмары каждую ночь. Иногда умирал Уилл. Иногда Нико выпускал его руку, когда они перемещались по теням, и крик Уилла даже после пробуждения долго отдавался в ушах. Иногда он видел Уилла с кем-то другим. Иногда ему снилось, что он, проснувшись от кошмара и не до конца придя в себя, убивает Хейзел, приняв её за врага. Иногда погибали какие-то обычные люди — из-за того, что боги стали меньше опекать человечество.

Конечно, Хейзел он ничего не рассказывал. Отделывался дежурным «Плохо спал», если она бывала уж слишком настойчива, но утверждал, что всё не настолько плохо, чтобы обращаться в храм Аполлона за лечением.

Нико понимал, что на самом деле стоило бы это сделать… Вот только он заслужил все эти кошмары, разве нет?

Он вздохнул и уставился в потолок. Спать хотелось ужасно, но снова видеть чью-то смерть или целующегося с симпатичным парнем Уилла…

Иногда он очень ненавидел себя за то, что кошмары, в которых Уилл его бросает, оставляют такой тяжёлый след. Казалось бы, в сравнении с другими они должны казаться пустяком. Но не казались.

Что было глупо, ведь их расставание вовсе не было… кошмарным.

Просто Уилл сдал экзамены и поступил на медицинский в Стэнфорд, как и планировал.

А Нико не сдал.

И выяснилось, что Пало-Альто — такое востребованное место, что получить там квартиру не так-то просто. Разве что за деньги, но денег у Нико не было. Можно было встать в очередь и подождать год или два; можно было сдать вступительные экзамены или переехать к родственнику, который их сдал. В общем, какое-то время они провели вместе, готовясь к экзаменам и дожидаясь результатов; а потом Уилл получил квартиру в студенческом общежитии и начал ходить на занятия, а Нико с Хейзел вернулись в Грейт-Фолс. И они продолжали общаться по телефону и всё такое, но всё реже и реже, и всё чаще Нико ощущал, что навязывается Уиллу, у которого были дела и поинтереснее, и всё чаще Уилл начал писать, что занят, и совсем перестал звонить, и его сообщения становились всё короче и суше… А потом пришло довольно длинное сообщение, в котором Уилл очень мягко и деликатновыразил то, что и так какое-то время было понятно. Ничего у них не выйдет. Отношения на расстоянии себя не оправдали. Может быть, через год, если Нико поступит… и если Нико всё ещё будет заинтересован… Между строк читалось: «Если я всё ещё буду заинтересован». Нико ответил что-то бодрое, мол, всё круто, и больше они не общались.

И это не был конец света.

Нико был не один: у него всё ещё была Хейзел.

И он по-прежнему собирался поступать в Стэнфорд. Он решил это ещё до знакомства с Уиллом и передумывать не собирался. Неважно, что ему придётся часто видеть своего жизнерадостного бывшего в толпе; он давно хотел стать врачом.

Вот только…

Иногда, просыпаясь от очередного кошмара, он ещё чувствовал в руке тяжесть стигийского меча. И она не пугала, а, напротив, успокаивала. И он тосковал по ней.

Впрочем, мир не нуждался в мечниках, а врачи были нужны даже в эпоху благоденствия и процветания.

Нико перевернул подушку прохладной стороной вверх и закрыл глаза. Если удастся нормально поспать, он наверняка увидит всё в более ярком свете. Найдёт в себе силы снова начать готовиться к экзаменам. Пойдёт в библиотеку, где работала Бьянка, и попытается устроиться на её место. Возьмёт себя в руки и обратится в храм Аполлона за помощью. Или хотя бы почитает в интернете, как бороться с посттравматическим расстройством. Согласится сходить с Хейзел в кино вместо того, чтобы притворяться, что занимается.

Его решимости хватило ненадолго, и вскоре он потянулся за планшетом. Он только проверит новости… увидит, что за полночи ничего не произошло, отложит планшет и будет спать.

Однако единственная свежая новость на городском сайте была не из тех, что способствуют сну.

Жестокое убийство у кладбища

Вскоре после полуночи в тупике 26-й стрит напротив кладбища Маунт-Оливер случайными прохожими было обнаружено тело 15-летнего Джона Смита (имя изменено по просьбе полиции). Установлено, что он скончался от нескольких ножевых ранений в грудную клетку. Орудие убийства обнаружено не было. Полиция надеется на помощь бывших жрецов Фемиды, а также просит возможных свидетелей поделиться известной им информацией.

Статья будет обновляться.

Нико сел в постели.

Совсем недавно было немало новостей о похожих убийствах в Нью-Йорке. Тогда только-только расформировали храмы Фемиды — как и других богов, всех, кроме Зевса, Аполлона и Аида. Официально сообщалось, что остальные боги уже оказали человечеству достаточную помощь на пути процветания и могут вернуться к своей извечной борьбе с чудовищами. И только Нико и Уилл знали правду. Это они отказались принимать помощь «лишних» богов — и приносить им жертвы.

И сейчас у Нико было ощущение, что боги решили взять поток жертвоприношений под свой контроль.

После тех первых убийств люди много возмущались; им казалось, что боги покинули их слишком рано, что они не справятся с расследованиями без жрецов Фемиды — да и вообще, в правление множества богов таких убийств почти не случалось!

Занятый своими переживаниями, Нико тогда списал жуткие происшествия на психоз после того, как люди узнали, что их больше не опекают так, как прежде. Тогда у него почти получилось убедить себя в этом, но сейчас, когда убийство произошло в Грейт-Фолсе, совсем недалеко от его дома…

Нико встал и торопливо оделся. Вряд ли он мог сейчас что-то сделать, но не делать ничего тоже не мог. Обуваясь, он ненадолго задержал взгляд на двери спальни Хейзел; оставить ей записку?

Он мотнул головой. До 26-й стрит идти десять минут; через полчаса он будет дома, а Хейзел по-прежнему будет спать.

Выскользнув в коридор, он аккуратно закрыл за собой дверь.

========== Часть 2.2 ==========

Лет тридцать назад рядом с кладбищем были одни пустыри да ещё храм Аида. Теперь же его окружали жилые кварталы, в одном из которых как раз и жил Нико. Улочки внутри кварталов по большей части были освещены довольно тускло для борьбы со световым загрязнением, и вопросы безопасности никого не волновали: ведь боги следили за своими подопечными. В тишине раздавалось журчание фонтанов, в окнах почти не горел свет. Кажется, у большинства людей, в отличие от Нико, проблем со сном не наблюдалось.

Он пересёк 24-ю авеню и вскоре вышел на 26-ю стрит; по другую сторону улицы было кладбище, значит, нужный ему тупик находился где-то рядом. Тот и вправду нашёлся легко: длинный, заставленный мусорными контейнерами, проходящий между двух по-ночному угрюмых пятиэтажек. В одном из зданий была пожарная лестница; наверное, убитый парень направлялся как раз к ней, чтобы попасть домой. Но свет нигде не горел; видимо, те, с кем он жил, уехали в морг, или в полицию, или куда там увозят родственников жертв. Не легли же спать.

Нико включил фонарик на телефоне и посветил на землю, сам не зная, что ищет. Пропущенные полицией улики? Следы крови?

Тут ему под ноги ударил яркий луч чужого фонаря, и кто-то произнёс:

— Руки за голову. Медленно развернись.

Проклятие. Нико подчинился и, повернувшись, увидел настороженного полицейского. Где он был до этого? Почему Нико его не заметил?

В одном из окон загорелся-таки свет: кто-то всё же не успел уснуть после того, как здесь обнаружили тело.

Полицейский застегнул на Нико наручники и, зачитывая ему права, усадил в машину.

— Послушайте, — заговорил Нико, как только полицейский заткнулся, — я ничего не сделал.

— Тогда что ты делаешь здесь среди ночи?

— Ходить по ночам не запрещено! Мне не спалось. И я полез читать новости.

— Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Где твои родители?

— Мертвы.

Полицейскому хватило совести сочувственно помычать, ненадолго прервав допрос. Они припарковались около участка, и Нико завели внутрь и сняли наручники. В участке царила суета; вероятно, из-за неожиданного убийства разбудили и тех, кто не был на дежурстве. Многие зевали.

Нико назвал имя и отказался от звонка: не хотелось будить Хейзел среди ночи. Он всё ещё надеялся вернуться домой раньше, чем она проснётся.

Без лишней канители его провели прямиком в допросную, где его уже дожидалась усталая на вид темнокожая женщина лет шестидесяти.

— Здравствуй, Нико, — сказала она. — Меня зовут Джозефина. Я не полицейская, а бывшая жрица Фемиды. Ты пока не арестован, и тебя ни в чём не обвиняют. Мы просто хотели бы знать, что ты делал ночью на месте убийства.

— Не мог уснуть. Прочитал в новостях, что случилось, — буркнул Нико.

Джозефина продолжала выжидательно молчать. Ну да, конечно, не все, кто читает в новостях об убийствах, сломя голову несутся посмотреть на место преступления. Нико передёрнул плечами, понятия не имея, как объяснить своё поведение.

— Кое-кто мог бы подумать, что ты вернулся на место убийства, чтобы проверить, не потерял ли там что-то, что могла бы обнаружить полиция.

Нико закусил губу. Да, звучало не очень.

— Мне полночи снились кошмары, — сказал он, сам понимая, что и это не причина променять кровать на тупичок у кладбища.

— А можно спросить, почему ты вызвался добровольцем на битву с чудовищами?

Ну конечно. Нужно было раньше сообразить, что его узнали. В небольшом Грейт-Фолсе его знали все. И, ясное дело, то, что он вызвался добровольцем, не прибавляло ему очков на шкале нормальности.

— Хотел спасти сестру, — невнятно ответил он.

— Но не смог.

Нико вскинул голову, изумлённый такой бестактностью. Он привык слышать, что смерть Бьянки — не его вина; что от него ничего не зависело. Верил он в это или нет, но было важно знать, что кто-то так считает. Это помогало не свихнуться. И реплика Джозефины сильно выбила его из колеи.

От резкого движения голова вспыхнула привычной в последние дни болью, и он, не сдержавшись, поморщился и потянулся к виску.

— Ударился? — тут же спросила Джозефина.

— Нет. Просто не выспался.

— Как и мы все. — Она внимательно на него посмотрела. — Выглядишь не очень. Ты вообще спал сегодня?

Нико повёл плечом:

— Немного.

— Ты имеешь право отказаться от ночного допроса, тебе говорили? Мы предоставим тебе камеру с койкой, а на вопросы ответишь утром.

— Нет! — воскликнул Нико. — Всё нормально. Я хочу побыстрее с этим закончить.

Джозефина поджала губы.

— Не уверена, — медленно произнесла она, — что получится побыстрее.

Нико потёр лоб обеими руками, пытаясь скрыть отчаяние.

— Давайте тогда к делу? — попросил он. — Я ничего не сделал. Было глупо идти туда, но я… мне снились кошмары!

Ему очень не понравилось, как звучал его голос. Словно он был на грани истерики. Нет, он будет спокоен; он ответит на все вопросы; он ведь ничего не сделал!

Если не считать того, что это убийство вполне может быть на его совести.

Если его подозрения верны…

Если боги, которым не хватило жертв, взяли ситуацию в свои руки…

То это всё равно что Нико сам убил того парня.

Джозефина внимательно следила за отражающимися на его лице эмоциями, а он ничего не мог с собой поделать, не мог взять себя в руки. Он так давно не спал!

Нико вдруг захотелось расплакаться. Он зажмурился, и голову снова прострелило болью. Он резко выдохнул.

— Мне нужен кофе, — сказал он, подавив дрожь в голосе. — Пожалуйста.

Взгляд Джозефины был мрачен.

— Давно у тебя проблемы со сном? — спросила она.

— Пару месяцев, — нехотя признался Нико.

— И ты не обращался к врачам или в храм?

— Ну… нет.

— Почему?

Нико промолчал. Что толку объяснять, что так он пытался искупить вину? И что смотреть на место преступления он отправился по той же причине? Про сделку с богами он рассказать не мог, а вина из-за смерти Бьянки не объясняла его сегодняшний поступок.

Джозефина поднялась и вышла из комнаты. Может, пошла за кофе, а может, позвать офицера, чтобы Нико всё же арестовали.

Нико потянулся к стакану с водой. У него не было ни телефона, ни возможности посмотреть в окно, так что оставалось только гадать, сколько часов пройдёт до того, как Хейзел проснётся и обнаружит его пустую не застеленную кровать.

Вернулась Джозефина минут через двадцать; Нико медленно поднял голову, которую успел уронить на скрещённые на столе руки. Она не принесла кофе, но и офицера не привела.

— Я вызвала жреца Аполлона, — сухо сказала она. — Тебе явно нужна помощь. Он расспросит тебя о проблемах со сном и постарается сделать всё возможное. Ожидание может занять полчаса-час. Отвести тебя в камеру?

Нико потёр глаза.

— А который час?

— Три двадцать.

Он тяжело вздохнул.

— Нет, я… могу отвечать на вопросы.

Лицо Джозефины выражало сомнение, но она кивнула.

— Ты хорошо владеешь мечом.

— Владел. Это была временная способность.

— Но ведь у вас были тренировки. Вас учили обращаться с оружием.

— В новости было написано про нож. Я тренировался только с мечом и с луком.

— А после Лагеря?

— После? — удивился Нико. И тут же помрачнел. Его записали в психи; видно, по их теории он так полюбил свой меч в Лагере, что и после пытался найти ему замену… тренировался с ножом. И отправился убивать. Может, они даже считают, что он не хотел убивать человека; что принял того парня за чудовище. Что у него крыша поехала после пережитого.

А разве она не поехала?

Джозефина вынула свой телефон, провела по нему пальцем и показала экран Нико. На нём было фото парня лет пятнадцати. Нико никогда не видел его раньше.

— Это он? — едва слышно произнёс Нико. — Убитый?

Это ещё один из тех, чья смерть будет на его совести?

— Да, — сказала Джозефина. — Знаешь его?

Нико помотал головой, не сводя взгляда с фотографии. Парень чем-то напоминал ему Джейсона, только помладше.

Джозефина снова провела пальцем по экрану, и там появилось новое фото. Ещё один подросток лет пятнадцати, темнокожий и хмурый. Нико вопросительно посмотрел на Джозефину.

Та неодобрительно поджала губы.

— А это кто? — озвучил вопрос Нико.

— Это убитый.

— Ещё один? — не понял он. — Убийств было несколько?

Джозефина тяжело вздохнула и убрала телефон.

— Нет, — сказала она. — Первое фото взято из интернета. Убит второй, Чарльз Бекендорф.

Значит, это была проверка. Нико понятия не имел, выдержал он её или провалил.

Снова вздохнув, Джозефина поднялась.

— Ладно, идём, — сказала она. — Жрец Аполлона не захочет сидеть на таком жёстком стуле. Отведу тебя в комнату предварительного содержания.

========== Часть 2.3 ==========

Жрец Аполлона определённо был недоволен тем, что его вызвали посреди ночи ради подозреваемого в убийстве, которому к тому же не грозит неминуемая смерть. Не тратя времени на расшаркивания и представления, он в лоб спросил Нико, не лунатик ли тот.

— Нет, — угрюмо ответил Нико.

— Почему ты так в этом уверен?

— Я просыпаюсь раз в полчаса. Если я что-то и успеваю за это время сделать, то явно не совершить убийство.

Это слегка сбило жреца с курса.

— Ты имеешь в виду сегодняшнюю ночь? — уточнил он.

— Нет, — вздохнул Нико. Если ты не идёшь в храм Аполлона, храм Аполлона идёт к тебе. — Пару недель. Раньше просыпался раз в час где-то. Это длилось с пару месяцев.

Жрец скрестил руки на груди и задумался.

— К кому ты обращался за помощью? — спросил он.

— Ни к кому.

— Как это? — нахмурился жрец. — Если всё так, как ты сказал, такой режим сна мог тебя убить.

— Я хотел, — снова вздохнул Нико. — Просто… не было на это сил.

— С чего всё началось?

— С кошмаров. Я с самого начала от них просыпался, но их становится всё больше и больше.

— Дай мне запястье, — жрец протянул руку и обхватил запястье Нико шершавыми пальцами. — Я не могу провести здесь полноценную диагностику. И вообще-то на то, чтобы попасть ко мне, стоят огромные очереди. Люди ждут приёма неделями.

— Мм, — протянул Нико, надеясь, что жрец воспримет это как знак почтения или восхищения.

— Но ты мне не нравишься. — Нико не сразу сообразил, что он имеет в виду его состояние здоровья. — Парень, ты можешь умереть в любой момент.

Ну, тут он явно преувеличивал. Конечно, Нико не был в порядке. Но наверняка достаточно было бы какого-нибудь снотворного, чтобы он за недельку отоспался и пришёл в себя. И он пока не заслужил эту передышку. Не заслужил возможности отдохнуть от кошмаров.

Жрец поднялся на ноги.

— Сейчас я погружу тебя в сон, а завтра тебя привезут в храм на обследование. Ложись на диван.

Нико неуверенно поднялся на ноги. Конечно, он был не в том положении, чтобы спорить.

— Сколько я просплю? — спросил он, ложась. — В восемь проснётся моя сестра и увидит, что меня нет дома. Мне нужно будет ей позвонить.

Жрец посмотрел на часы.

— Значит, три с половиной часа. Не идеально, но приемлемо.

Он коснулся лба Нико, и глаза того сами собой закрылись. Он сам не заметил, как мгновенно уснул.

Он ощутил прилив сил; ему было невероятно хорошо. Улыбаясь, он оглянулся и увидел сестёр: те расстилали плед для пикника. Нико направился к ним, но вдруг остановился, не в силах двинуться с места. К Бьянке и Хейзел мчался свирепый минотавр, но они его не видели, а Нико не мог выдавить ни звука.

Только когда он убил обеих, Нико сумел заорать.

Он резко сел на диване, давясь собственным криком — на самом деле скорее хрипом. Он надеялся, что эти три с половиной часа сна будут лишены кошмаров. Они совсем не придали ему сил.

Повернув голову, он увидел застывшего на пороге изумлённого жреца Аполлона.

Он вернулся за Нико лично? Зачем, ведь его должны были отвезти в храм?

— Какого чёрта? — спросил жрец, и до Нико дошло, что не было никаких трёх с половиной часов. Жрец только что отошёл от него.

— Обычно я сплю больше, — выдавил Нико.

Раздувая ноздри, жрец подлетел к нему — с таким видом, словно Нико нарочно над ним издевался, отказываясь спать. Он снова коснулся лба Нико, на этот раз всей ладонью, и прикрыл глаза.

— Ты немедленно едешь со мной, — отрезал он. — В храме мы разберёмся.

Если честно, Нико уже начал в этом сомневаться.

— В храм, — произнёс жрец, садясь за руль. Машина не отреагировала. — В храм Аполлона! — раздражённо прикрикнул тот. Спустя пару секунд двигатель соизволил заурчать, машина тронулась с места, и её «водитель» покачал головой. — До расформирования храмов Гефеста все авто понимали нас с полуслова, — пожаловался он. — А теперь спасибо, если вообще поедет.

Нико отвёл взгляд. Отказываясь от помощи «лишних» богов, он мало думал о последствиях. Конечно, механизмы Гефеста были повсюду. Что если перестанут работать автомобили, медицинская техника, лифты многоэтажек, Интернет?

«Да ведь вроде бы раньше у нас всё это было, — с сомнением подумал он. — Машинами нужно было управлять, этому приходилось учиться, но всё-таки справлялись».

— Если так пойдёт, придётся переходить на обычные машины, — недовольно произнёс жрец. — Как каким-то… непосвящённым. — Он тяжело вздохнул. За окнами сменялись тёмные кварталы, и оставалось надеяться, что авто везёт их куда нужно. — Знаешь, забрать тебя оттуда было непросто.

Нико промолчал. Ещё бы это было просто. Но он ценил то, что едет без наручников и приставленного сопровождения.

На его колени упал телефон.

— Ох, — удивился Нико. — Спасибо!

— Вообще-то мне запретили тебе его отдавать. Но… Нико, что произошло в Лагере?

— А? — Нико вздрогнул. — О чём вы?

Жрец помолчал, глядя в темноту перед собой.

— Ты случайно не разозлил ничем Гипноса?

Нико застыл, не успев разблокировать телефон.

Проклятие.

Эти кошмары… эта бессонница…

Он сглотнул.

— Я определённо разозлил Гипноса, — произнёс он. Ответом был тяжёлый вздох. — Я… это значит, что вы не сможете мне помочь? Что я…

— Вот ещё! — Жрец повернулся к нему, неожиданно вспыхнув праведным гневом. — Разве Гипносу по силам тягаться с владыкой Аполлоном, лучезарным олимпийцем, богом врачевания?

— Эм… — Нико чуть вжался в спинку сиденья. — Думаю, нет?

— Разумеется, нет! Почему ты сразу не сказал, в чём дело?

— Я… не сообразил.

Жрец тяжело вздохнул. Машина остановилась. Они точно приехали туда, куда нужно: храм Аполлона был единственным зданием в городе, излучавшим свет даже ночью.

Они вошли внутрь; их встретила дежурная жрица, на удивление бодрая для пяти утра. Она провела Нико в большую комнату, напоминающую скорее роскошный номер в отеле, чем больничную палату.

— Ложись на кровать, — сказала она. — К тебе скоро кто-нибудь придёт. На тумбочке есть вода. Тебе нужно что-нибудь ещё?

Нико покачал головой. Жрица ушла, и он остался один.

Сев на кровать, он вынул телефон. Наверное, стоило написать Хейзел сейчас. Тем более что задержание можно не упоминать, достаточно сказать, что он решил обратиться в храм за помощью.

Нико открыл раздел сообщений, занёс было палец над последним смс от Хейзел, но замер.

Он почти никому не писал, так что последняя смс-ка от Уилла — «Ага. Я побежал» двухнедельной давности — попадалась ему на глаза каждый раз, когда он заходил в «Сообщения». Тупая боль в сердце уже стала привычной.

Но сейчас строка выглядела иначе.

Я понимаю, просто… не знаю. Я просто…

Часто-часто заморгав, Нико нажал на диалог с Уиллом. У него что, начинаются галлюцинации от недосыпа? Или это очередной кошмар?

Я понимаю, просто… не знаю. Я просто… очень хочу с тобой поговорить. И что бы ни случилось, знай, что я буду рядом.

Руки у Нико дрожали. Это сообщение было получено две недели назад, но… но Уилл не писал ему ничего подобного! Его смс-ки всегда были краткими, он постоянно писал, что занят, что не может отвечать на звонки, что у него нет времени на нормальный разговор. Единственным длинным сообщением было то, в котором он бросил Нико. Две недели назад.

Нико стал листать диалог вверх — и не узнавал ничего из того, что писал Уилл. Сообщения самого Нико были на месте, вот только они смотрелись невпопад с репликами Уилла.

Он пролистал в самое начало, когда он только вернулся в Грейт-Фолс, а у Уилла начались занятия.

Уилл: Привет! Что-то не могу до тебя дозвониться. Чем-то занят? Я сам только недавно освободился, это просто дурдом. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь нормально ориентироваться в кампусе, сегодня я заблудился раз шесть. А ещё въехал мой сосед по комнате, и он просто… Ладно, тут надо рассказывать. Позвони, как освободишься, ладно?

Уилл: :*

Нико: Привет. Как дела?

Уилл: А, понятно. Тогда до завтра. У меня занятия до четырёх, а потом я вроде бы свободен. Спокойной ночи!

Нико: Конечно. Я понимаю. Не хотел тебе мешать. Спокойной ночи.

Нико: :*

Уилл: И вот опять ты не отвечаешь. Извини, если надоедаю. Просто сильно по тебе скучаю. Тут здорово (но сильно не хватает указателей). Хотел бы я, чтобы и ты был здесь.

Уилл: Как ты?

Нико: Привет. Ещё не освободился?

Нико: Здорово! Приятно провести время. Звони, как сможешь. Или пиши.

Ничего не понимая, ошарашенный Нико продолжал читать сообщения, которые никогда не получал. Уилл не писал ему, что скучает, ничего не говорил о своём соседе, ни разу ему не звонил и не присылал целующие смайлики…

— Тебе стало хуже?

Нико вздрогнул. Он даже не заметил, как в комнату вошёл жрец. Вид у того был обеспокоенный.

— Я…

— Ты сильно побледнел. Убери телефон и ложись.

— Нет, подождите, мне нужно…

Но жрец не стал его ждать. Вынув из безвольных пальцев Нико телефон, он отложил его на тумбочку, подтолкнул Нико, чтобы тот лёг — и Нико не успел ни собраться с мыслями, ни даже ощутить прикосновение подушки, как мгновенно уснул.

========== Часть 2.4 ==========

Нико открыл глаза. Что-то было не так.

До него не сразу дошло, что именно: голова не болела, тело не ныло от постоянного бестолкового ворочания с боку на бок, а главное — он чувствовал себя хорошо. Самым непривычным ощущением была бодрость. Казалось, у него всё получится.

Он не чувствовал себя так с тех пор, как…

Ох. Уилл. Странные сообщения.

Нико резко сел, собираясь взять телефон, и вздрогнул, встретившись взглядом со жрицей — может быть, той же, что провела его сюда, а, может, и другой. Она лукаво улыбалась, стоя у кровати.

— Как раз по расписанию, — довольно произнесла она. — С добрым утром!

Нико не успел ответить; краем глаза он увидел какое-то движение и обнаружил привстающую с дивана Хейзел. Вот она бодрой не выглядела; кажется, слова жрицы её разбудили.

— Как ты? — спросила она Нико.

Но он снова не успел ответить.

— Пока хорошо, — встряла жрица и снова посмотрела на Нико: — Но я буду контролировать твой мочевой пузырь ещё две минуты, а потом отпущу. Лучше поторопись.

Он не до конца её понял, но от испуга на мгновение забыл о телефоне, спрыгнул с кровати и помчался в туалет.

Поразительно: он резко сел, резко соскочил с кровати, но ничто в теле не жаловалось, и даже в голове ничто не отдалось тупой болью.

А вот мочевой пузырь и правда был на удивление полон.

— Я что, так долго спал? — крикнул он из-за двери.

— Ровно двое суток, — жизнерадостно крикнула в ответ жрица.

Что?!

Двое суток! Выпасть из жизни так надолго, как раз когда у него появилась надежда…

А ведь телефон, наверное, уже разрядился!

Наскоро помыв руки, он вылетел из ванной и выпалил:

— У тебя есть зарядка?

Хейзел картинно вытаращила на него глаза — с укором. Да, со стороны, наверное, казалось, что момент не самый подходящий. Но она, по крайней мере, полезла в сумку и нашла там аккумулятор.

— Попей воды, — жрица буквально насильно втолкнула в руки Нико стакан. — Маленькими глотками.

Он начал пить, не отрывая глаз от втыкающей в телефон провод Хейзел, и подавился.

Жрица раздражённо похлопала его по спине:

— Не знаю, что там такого важного, но отвлекись, пожалуйста, ненадолго на своё здоровье!

Хейзел молчаливо выразила с ней согласие, свирепо сверкнув на Нико глазами.

Ладно. Прошло несколько суток; ещё пару минут он потерпит. Нико послушно стал пить мелкими глотками и понял, что и правда жутко хочет пить. И есть.

Ох, ему точно стало лучше. У него не было аппетита уже… давно.

— Завтрак — чуть позже, — словно прочитала его мысли жрица. — Присядь, пожалуйста.

Она обхватила его запястье пальцами и прикрыла глаза. В этот момент дверь открылась, и вошёл вчерашний — то есть позапозавчерашний — жрец. Называл ли он своё имя? Кажется, нет.

— Всем доброе утро, — сказал он. — Как результаты?

— Всё по плану, — ответила жрица.

— Спасибо. Можешь идти.

Она, кивнув, выпустила руку Нико и направилась к выходу.

— Попрошу прислать завтрак через полчаса, — сказала она. — Всем пока!

Когда дверь за ней закрылась, безымянный жрец коснулся лба Нико и нахмурился, сосредотачиваясь. Хейзел нетерпеливо ёрзала на диване. Заряжающийся телефон лежал рядом с ней.

— Я себя чувствую хорошо, — не выдержал спустя полминуты Нико. — Могу идти домой.

— Да неужели? — пробормотал жрец, не отнимая руки. — Хейзел, не могли бы вы нас оставить?

Хейзел, моргнув, выпрямилась.

— Зачем?

— Так положено.

— Но я хочу остаться! — Хейзел вопросительно посмотрела на Нико, и тот пожал плечами. Он, конечно, не хотел, чтобы она знала, насколько всё серьёзно, но не хотел и потом врать ей, придумывая складную историю о том, как он немножко прихворнул, а жрецы подняли излишний переполох. Она бы и не поверила. Правда, он очень надеялся, что про арест разговора не пойдёт.

— Что ж, — сухо кивнул жрец, — мы в принципе уверены, что причина твоих проблем со сном состоит именно в Гипносе.

— Что, простите? — ахнула Хейзел. Жрец бросил на неё недовольный взгляд.

— Видимо, он лично позаботился о том, чтобы ты видел исключительно кошмары и никогда не спал достаточно. Нам пришлось погрузить тебя в сон на двое суток. Это помогло, и тебе не грозит смерть в любой момент, но, конечно, за пару дней последствия нескольких месяцев не устранить. Тебе придётся очень тщательно следить за своим образом жизни в ближайшие как минимум полгода.

На Хейзел лица не было. Она явно не обрадовалась, узнав, что несколько месяцев не замечала, как Нико загоняет себя в гроб.

— Понятно, — пробормотал Нико, поёрзав.

— Однако проблема никуда не делась. Поскольку Гипнос занялся тобой лично, стоит тебе покинуть храм, как бессонница и кошмары вернутся.

— Так… значит, внутри храма у него нет никакой власти?

— Разумеется.

— А… у других богов?

Жрец нахмурился.

— Ты разозлил ещё кого-то?

Нико поёрзал на кровати. Не то чтобы он хотел это обсуждать, но профессиональный совет ему бы не помешал.

— Ну… кхм… можно мне мой телефон? — Нико хотелось всё-таки убедиться, что ему не привиделось. Но нет; смс Уилла, которых он никогда не видел, были на месте. И не только Уилла; Нико с удивлением обнаружил, что и Фрэнк ему писал. От него он вообще ни разу ничего не получал! — Когда я оказался здесь, то история некоторых сообщений изменилась. То есть… — Он перевёл дыхание. — В общем, мне, например, писал мой друг Фрэнк. Спрашивал, как мои дела, и всё такое. Я впервые вижу эти сообщения. Но по его смс-кам можно подумать, будто я ему что-то отвечал. Он задаёт вопросы, а потом реагирует на мои ответы… которых не было. Но пока я не оказался здесь… я ни разу не видел ни одного сообщения от него. И… это не только его касается.

— О боги, — голос Хейзел дрогнул. Повернувшись к ней, Нико обнаружил, что она смотрит в свой телефон. — У меня то же самое! Фрэнк писал мне, спрашивал, как мы, почему мы не отвечаем на звонки… но он же ни разу не звонил! И не писал тоже! И он пишет, что Уилл сильно переживает из-за того, что ты его бросил! — Хейзел в ужасе смотрела на брата. — Нико, но ведь… но ведь…

— Я прочитал переписку с Уиллом, — пробормотал Нико. — И… и я не… он не…

— И кто же, по-твоему, это устроил? — перебил жрец.

Нико сглотнул.

— Ну… наверное, Гермес? Или Ирида? Или… Гефест?

— «Наверное»? — медленно произнёс жрец. Хочешь сказать, ты разозлил всех троих?

— Ну… — повторил Нико. — Ну, возможно… возможно, я много кого разозлил.

— И чем же это ты умудрился разозлить стольких богов?

— Ну… — в третий раз сказал Нико. — Если я расскажу, то разозлю оставшихся.

— О боги. Радует, что есть оставшиеся. Как я понимаю, Аполлон…

— Не злится, — более-менее уверенно ответил Нико.

— С чем я тебя и поздравляю. Итак, как только ты покинешь храм, ты снова станешь их мишенью.

Не только он. Они ведь были на Олимпе вдвоём; боги, что сейчас происходит с Уиллом?

— Я… попробую позвонить?

— Хорошая идея.

Нико посмотрел на часы. Конечно, ещё очень рано… зато Уилл точно не на занятиях. А тут вопрос буквально жизни и смерти.

Гудки. Гудки.

Уилл не ответил, как и на все предыдущие его звонки.

— Я думаю… Думаю, он тоже в опасности. Можно… можно сделать что-то, чтобы… его срочно отправили в храм Аполлона в его городе?

— Про кого ты сейчас? — встряла Хейзел. — Про Уилла или Фрэнка? Или обоих?

— Про Уилла. Фрэнк… ни при чём. Он никого не злил. Думаю, его сообщения мы не получали только потому, что он писал и про Уилла тоже.

Хейзел сжала кулаки.

— В каком городе находится твой друг? — спросил жрец.

— В Пало-Альто.

Жрец кивнул:

— Там отличный храм Аполлона. Я с ними свяжусь. И заодно посоветуюсь… кое с кем. А вам скоро принесут завтрак. После еды обязательно прогуляйтесь по нашему саду.

Он вышел, а Нико уставился в пол, не в силах посмотреть на Хейзел. Она обидится? Разозлится? Сбежит?

Он услышал её приближающиеся шаги, а потом она села рядом с ним на кровать и крепко его обняла.

— Ох, Нико, — прошептала она. — Что же теперь будет?

========== Часть 2.5 ==========

Это было очень-очень-очень странно — вдруг услышать голос Уилла.

Нико растерялся, беспомощно разинул рот и не какое-то время не мог выдавить ни слова; а ещё он очень остро чувствовал чужое присутствие.

Хейзел хватало такта смотреть в сторону, будто она вовсе и не подслушивает, но вот жрец буквально подался вперёд и выжидательно изучал его лицо.

— Нико? — осторожно позвал Уилл. Он тоже не в своей тарелке, это было очевидно, пусть Нико и не видел его лица.

— Привет, — выдавил наконец Нико. — Ты в храме?

— Да. Что случилось? Почему…

— Ты не мог бы, — перебил Нико, — прочитать сейчас нашу историю сообщений?

— Пауза.

— Что?

— Я потом объясню. Пожалуйста. Прочитай и перезвони.

Снова пауза.

— Ладно, сейчас, — с недоумением ответил Уилл. — Я кладу трубку.

Нико выдохнул что-то вроде «Угу», и Уилл отключился.

Переведя дыхание, он поднял взгляд на Хейзел и жреца.

— Ну, — пробормотал он, — находясь в храмах, мы смогли поговорить.

— Отлично! — воскликнул жрец. — Отлично!

— Да ну? — Нико никак не разделял его энтузиазма. Телефон зазвонил, и Нико чуть не выронил его, прежде чем принял вызов.

— Я не понимаю, — сказал Уилл. Но из его голоса ушла беспомощность; слова прозвучали даже слегка жёстко.

Нико открыл было рот для ответа, но жрец неожиданно выхватил у него телефон и заговорил сам:

— Привет! Вынужден встрять в ваш разговор, потому что, думаю, мне будет проще всё объяснить.

— Эй! — возмутился Нико, и Хейзел тоже с негодованием распрямилась. — Хотя бы включи громкую связь!

Жрец не обратил на них внимания.

— Я главный жрец местного храма Аполлона, — сказал он, — в котором сейчас и находится Нико. Нам удалось установить, что кое-кто из богов затаил на вас двоих обиду. — Пауза. — Будет проще, если ты дашь мне договорить. Кто-то из небожителей подделывал ваши сообщения друг к другу и не давал проходить звонкам; также Гипнос лично атаковал Нико. Сейчас он в порядке. Прошу, не перебивай. Впрочем, ладно: скажи, что насчёт тебя. Какие-нибудь неприятные происшествия? Проблемы со сном?

Нико весь подобрался, пытаясь расслышать ответ, но не разобрал ни слова. Сунув руки в карманы, он принялся ходить по комнате, старательно не встречая сочувственный взгляд Хейзел.

— Что ж, хорошо, — сказал наконец жрец, и Нико выдохнул. — В других обстоятельствах я бы посоветовал вам обоим оставаться в храмах и никогда их не покидать, потому что за их стенами вы беззащитны. — Он повысил голос, явно не давая Уиллу задать вопрос, или возмутиться, или заспорить. — Но, к счастью, у меня есть хорошая новость. Одному из наших… хм… стажёров… нужно в Нью-Йорк. Обычно мы не покидаем пределов города, а многие — и пределов храма, но… в общем, это неважно, а важно то, что он может сопроводить Нико до Солт-Лейк-Сити. Его силы хватит, чтобы не позволить другим богам вмешаться в ваши жизни.

Нико недоверчиво уставился на него.

— Солт-Лейк-Сити? — прошептала Хейзел, так же сбитая с толку. Он развёл руками, пытаясь понять, о чём говорит жрец Уиллу.

— Дорога туда из Пало-Альто займёт не больше пятнадцати часов, — продолжал тот. — Сейчас полдень. Прямого автобуса нет, тебе лучше взять машину. Допустим, тебе понадобится час на сборы… Впрочем, накинем ещё несколько часов на всякий случай. Значит, завтра в шесть утра тебе нужно быть у местного храма Аполлона.

— Что это всё значит? — возмутился Нико.

Жрец со скучающим видом помолчал, видимо, слушая, как Уилл говорит ему, что он сбрендил, а потом повторил:

— Значит, завтра в шесть утра. Не опаздывай. — И положил трубку.

— Какого Тартара? — воскликнул Нико. — Что это за… за… приказы? С какой стати мы должны куда-то ехать?

Жрец равнодушно на него посмотрел.

— Ты поедешь в Нью-Йорк, потому что тебя нельзя оставлять без жреческого присмотра, а это лучше, чем безвылазно сидеть в храме. Твой друг решил встретиться с то…

— Решил? — возмутился Нико. — Он ничего не решал! Он занимался своими делами, ему велели отправиться в храм, там на него свалился мой звонок, потом ты вырвал у меня трубку, запугал его тем, что я при смерти, и приказал опять куда-то ехать!

— Мне, в общем-то, всё равно, поедет ли он куда-то, — ответил жрец. — Моя задача отправить тебя и твоего спутника в Нью-Йорк. Я делаю тебе одолжение, позволяя сделать крюк и заехать в Солт-Лейк-Сити, чтобы ты мог встретиться с другом. Можешь позвонить ему и отменить встречу, тогда вы поедете в Нью-Йорк вдвоём.

— Втроём, — встряла Хейзел и в ответ на два недоумённых взгляда добавила: — Я-то точно поеду с Нико.

— Нет! — воскликнул Нико. — Почему все сошли с ума?

Хейзел упёрла руки в бока.

— Серьёзно хочешь бросить меня одну снова?

— Я хочу? — вскипел Нико. — Я ничего не хочу!

— На сборы у вас полчаса, — сказал жрец, направляясь к выходу.

— Нет, — отрезала Хейзел. — Не полчаса.

— Что? — нахмурился он.

— Мне нужно заехать домой, собрать вещи — свои и Нико. Нам предстоит ехать через всю страну. Мне нужно два часа. И в чём спешка? Нам до Солт-Лейк-Сити недалеко, гораздо ближе, чем из Пало-Альто, до шести утра мы пять раз успеем туда доехать.

— Ехать восемь часов, — недовольно произнёс жрец. — Впрочем, у тебя есть два часа. Всё же поспеши. — И он ушёл.

Нико беспомощно вскинул руки.

— Подумай хотя бы про школу? — без особой надежды попросил он.

— У меня каникулы, — напомнила Хейзел. — Я побежала; надо было три часа просить. Скоро увидимся.

Нико остался один. Может, это очередной кошмар Гипноса? Может ли настоящая жизнь быть такой безумной?

Он мрачно посмотрел на телефон. Хотя бы Уилл должен иметь право решать за себя. Вздохнув, он сел на кровать набрал его номер.

— Да? — осторожно ответил Уилл.

— Теперь это точно я, — сказал Нико.

— Я чуть не вышел из храма. Ты вовремя позвонил.

— Я… хотел извиниться? За то, что на тебя вывалили.

— Шутишь? За что тебе извиняться?

— Ну… — Нико замялся. — Слушай, я не знал, что он тебе скажет. Он ничего не говорил мне ни про какие поездки. Я услышал об этом одновременно с тобой. Если бы я знал… я… Ты не обязан никуда ехать.

Уилл помолчал.

— Ты не хочешь ехать? — спросил он.

— Что? Нет, я… в смысле…

— Всё в порядке. Ты тоже не обязан ехать. Я просто приеду в Грейт-Фолс.

— Ох, да нет, я в любом случае еду. Просто не хотел, чтобы ты лишний раз беспокоился.

— Не говори ерунды.

Повисла пауза. Нико хмуро смотрел на закрытую дверь, пытаясь подобрать слова. Конечно, завтра они, получается, внезапно увидятся, но всё-таки хотелось знать прямо сейчас…

— Нико, — медленно произнёс Уилл, — я перечитал наши сообщения.

— Хм? — выдавил Нико, ёрзая на кровати.

— Я должен спросить… Ты писал мне, что бросаешь меня и что ты кое-кого встретил?

— Что? — изумлённо выдохнул Нико. Он, конечно, уже понял, что Уилл тоже получил поддельное сообщение, в котором Нико его бросал, но что он встретил кого-то? Серьёзно? — Конечно, нет!

— Ну… эм… ладно. В смысле, хорошо.

— А ты… — Нико замялся. — Ты писал, что бросаешь меня?

— Нет.

Они снова замолчали. Нико понятия не имел, что говорить и думать. Что это значит? Ну, вряд ли они снова… пара. Так ведь? Пусть они и не бросали друг друга, но перестали встречаться, и пусть Нико не мог никого встретить, сидя взаперти, но Уилл всё это время был в окружении толп привлекательных студентов обоих полов, а даже если он и не нашёл нового парня или девушку, то явнопереосмыслил отношения с Нико и… Отношения! Да они были вместе пару месяцев, из которых половину времени усиленно готовились к экзаменам. Да, они отлично провели август, но потом Нико уехал, и всё заглохло, пусть и не по их вине… Кто знает, как всё сложилось бы, если бы не эти поддельные сообщения? Может, они всё равно бы расстались?

Уилл тихо вздохнул.

— Мне надо бежать, — сказал он. — Иначе я никуда не успею. До завтра, Нико.

— До завтра, — отозвался Нико, и Уилл закончил звонок.

Нико какое-то время продолжал сидеть, сжимая телефон в руке, и из задумчивости его вывела только открывшаяся дверь палаты.

— Нико, тебе нужно выйти прогуляться, — сказал жрец. Рядом с ним стоял какой-то кучерявый парень. — Через час обед, подыши пока свежим воздухом. Кстати, это твой спутник. Его зовут Лестер.

========== Часть 2.6 ==========

Лестер не обрадовался, выяснив, что ни Нико, ни Хейзел не водят машину.

— А что, ещё есть машины, которыми нужно управлять? — удивилась Хейзел. — Зачем? Почему нам было не взять нормальную?

Лестер угрюмо молчал; да уж, он явно был им рад не больше, чем Нико — ему. Он сел за руль, дожидаясь, пока Нико поставит собранную Хейзел сумку в багажник.

— Вроде бы после закрытия храмов Гефеста автоматические машины стали менее надёжными, — вспомнил Нико.

— А, — нахмурилась Хейзел. — Это плохо.

Она села на переднее сиденье, и Нико удивился:

— Я думал, ты сядешь со мной сзади.

— Хочу, чтобы ты мог лечь и поспать, если понадобится.

— Я проспал двое суток!

— Тебе же чётко сказали: нужно беречь себя.

Ну понятно: Хейзел всю поездку будет его опекать.

По городу ехали молча; Лестер хмурился за рулём, Нико смотрел в окно, Хейзел сидела в телефоне. Наконец она убрала его и какое-то время тоже просто глядела в окно, а потом предложила:

— А давайте сыграем в «Что я вижу»?

Нико так устал думать о том, как всё пройдёт завтра утром, что согласился, хотя не то чтобы был настроен веселиться. Лестер по-прежнему молчал.

Хейзел, видимо, решила, что он может не знать правил — играют ли во что-то будущие жрецы? , — и стала объяснять:

— Мы называем то, что видим, на каждую букву алфавита. Сначала нужно назвать что-то на «а»…

— Асфальт, — тут же сказал Нико.

— Нико, — с лёгким укором произнесла Хейзел: они же ещё не начали. — Теперь нужно назвать что-то на «б».

Сложно было понять, понял ли Лестер правила и включился ли в игру (вряд ли), но какое-то время молчали все трое. Они уже выехали за город, на трассу, по одну сторону которой рос преимущественно хвойный лес, по другую раскинулось не то поле, не то луг — в конце октября было уже не понять. Вдали виднелись горы. Как назло, ничего на «б» не попадалось.

— Берёза! — обрадованно воскликнула наконец Хейзел. Нико собрался уже было перейти на «в», но Лестер решил-таки открыть рот и буркнул:

— Не было никаких берёз.

— В смысле? — удивилась Хейзел. — Конечно, была!

— Не было.

— Да я видела берёзу!

— Это была не берёза.

— Откуда ты знаешь? Ты её просто не увидел!

— Я вообще-то очень хорошо разбираюсь в деревьях, — сказал Лестер таким тоном, будто предпочёл бы ничего о них не знать.

— А я вообще-то тут всю жизнь живу и могу отличить берёзу от не-берёзы!

— Это была очень светлая осина.

— Я знаю, как выглядит осина!

Разговор сворачивал не туда, и Нико с облегчением увидел у дороги кое-что подходящее:

— Билборд.

— Предатель! — возмутилась Хейзел, но тут же принялась рыскать взглядом в поисках чего-нибудь на «в». Как назло, никаких водоёмов не попадалось — даже луж.

— Вяз, — сказал наконец Лестер. — Два-один-ноль.

— Вообще-то мы не ведём счёт, — надулась Хейзел. Возможно, она не поверила ему насчёт вяза, но спорить не стала. Сам Нико не очень-то разбирался в деревьях.

— Конечно, ведём! — изумился Лестер. — Зачем тогда играть?

Хейзел тяжело вздохнула.

Они проехали какие-то чахлые цветы.

— Вряд ли там гиацинты, да? — зевнул Нико. Машину вдруг дёрнуло и чуть не снесло на обочину. — Эй, ты чего?

— Горы, — сквозь зубы сказал Лестер, и Нико не сразу сообразил, что это не ответ на вопрос, а очередное слово для игры. Ну да, он так привык видеть на горизонте горы, что перестал их замечать. Он с подозрением посмотрел на Лестера, но тот снова вёл машину ровно, и Нико не стал давить.

Хейзел проиграла вчистую; Нико выиграл у Лестера всего на пару букв. И Хейзел, и Лестер, выглядели в равной мере оскорблёнными. Когда алфавит закончился, уже стемнело, и около восьми они остановились поужинать. Лестер хотел просто взять еды и поесть уже в пути, в машине, но не нашёл, что возразить, когда Хейзел заявила, что хочет размять ноги, нормально помыть руки до и после еды, а до шести утра ещё далеко. Однако он время от времени бросал по сторонам настороженные взгляды, и, когда Хейзел ушла в туалет, Нико прямо спросил:

— Ты что — ждёшь нападения? За тобой следят? Гонятся?

Лестер вздрогнул.

— С чего ты взял?

— Ты всё время озираешься.

— Ну… — Лестер уставился на свой бургер. — Тебя же вроде как ненавидят боги?

Нико нахмурился.

— Ну да. Я думал, с тобой мы должны быть в безопасности.

— От божественных сил — да. От удара по голове — нет.

— Понятно, — Нико огляделся. — Не думал об этом. Ты поэтому не хотел нормально посидеть и поесть?

Лестер пожал плечами и вернулся к еде.

Нико обдумал его предположение. Неужели Гипнос, обнаружив, что Нико стал нормально спать, решит прикончить его способом попроще? Пожалуй, стоило и правда быть осторожнее. Но, наверное, вряд ли он решится на это так скоро и отправится за ними вдогонку? Где он вообще сейчас находится? Нужно ли ему было находиться недалеко от Нико, чтобы насылать кошмары? Он ли устроил то убийство в переулке, в котором чуть не обвинили Нико?

В общем, он испытал облегчение, когда Хейзел благополучно вернулась, они доели и снова сели в машину.

По пути Нико даже немного вздремнул и проснулся, когда стало светлее: они въехали в город, где было больше фонарей вдоль дорог. Он посмотрел на телефон: час ночи. На переднем сиденье зашевелилась, вздыхая, Хейзел: наверное, её тоже разбудил свет или возня проснувшегося Нико.

— Это Солт-Лейк-Сити? — спросила Хейзел.

— Угу, — буркнул Лестер.

— Отлично, — она стала тереть глаза, усаживаясь ровнее. — Час ночи, ещё успеем поспать нормально.

Лестер промолчал, но, видимо, у него было другое представление о нормальном: вскоре они подъехали к сияющему храму Аполлона, но припарковались почему-то не около него, а на тёмной парковке на противоположной стороне площади.

Хейзел хмыкнула, но не стала ничего спрашивать, явно намереваясь поскорее оказаться в кровати. Она открыла свою дверцу, и Лестер нахмурился:

— Куда это ты собралась?

— В храм, — удивилась она.

— Мы туда не идём.

— Что? А где же мы будем спать?

— Здесь.

— Ты шутишь?

Вместо ответа Лестер откинул своё сиденье назад, скрестил руки на груди и закрыл глаза.

Хейзел растерянно посмотрела на Нико, и тот озвучил её молчаливый вопрос:

— Почему мы не идём в храм?

— У меня секретная миссия, — ответил Лестер, не открывая глаз.

— О которой нельзя знать даже жрецам?

— Если мы заночуем в храме, об этом могут узнать.

— Но…

— Это была ваша идея — выехать попозже и делать долгие остановки. Я не собираюсь битый час искать нормальное место для ночлега на пару часов, а потом снова ехать сюда к шести утра. Чем быстрее вы замолчите, тем больше нам удастся поспать.

Хейзел явно готова была продолжать спор, но последний аргумент оказался довольно весомым. Что-то недовольно пробурчав себе под нос, она тоже откинула своё сиденье.

Нико было довольно неудобно лежать под откинутыми спинками, и, когда его разбудила проезжающая машина, он удивился тому, что, оказывается, спал. Телефон показывал полшестого утра, а спина и затёкшие ноги сообщали, что отказываются продолжать находиться в такой позе. Нико сел, пытаясь никого не разбудить, и обнаружил, что выдернувшая его изо сна машина паркуется у храма Аполлона. Он прищурился.

Дверцы машины по другую сторону площади открылись, и из неё вышли двое. Значит, это не Уилл. Но кто паркуется у храма посреди ночи? Стоило ли опасаться нападения?

Нико подался ближе к окну и случайно толкнул сиденье Хейзел.

— Что? — пробормотала она.

Проснулся и Лестер, и все трое уставились на недавно приехавшую машину: вышедшие из неё двое явно не таились. Они направились к фонтану в центре площади; может быть, просто решили размяться, а, может, собирались напасть.

— Мы ведь ждём кого-то одного? — напряжённо уточнил Лестер.

Нико не успел ответить, потому что Хейзел удивлённо воскликнула:

— Да ведь это же Фрэнк!

Заморгав, Нико уставился на двух парней у фонтана. Один из парней, крупный, был отдалённо похож на Фрэнка, но всё же они были слишком далеко, чтобы уверенно кого-то опознать.

Хейзел, однако, явно была уверена. Она распахнула свою дверцу, выскочила из машины и крикнула:

— Эй!

Лестер недовольно зашипел. Нико, сделав глубокий вдох, вышел из машины; кто бы там ни был, лучше встретить его снаружи, чем ждать, скрючившись за откинутым сиденьем.

Хейзел помахала рукой, и двое зашагали к ним, помахав в ответ.

Они ступили в свет фонаря, и Нико понял, что Хейзел была права.

К ним приближались Фрэнк и Уилл.

========== Часть 2.7 ==========

Сердце Нико заныло от того, каким красивым был Уилл. Даже сонный и слегка помятый, он выглядел так, что дух захватывало; как это Нико раньше умудрялся находиться рядом с ним, чтобы сердце постоянно не сбивалось с ритма, то пропуская удар, то учащаясь? Сейчас оно разогналось, словно компенсируя упущения за все предыдущие разы.

Нико вдруг отчётливо осознал, как ужасно выглядит сам. С той поры, как он стал плохо спать, он похудел, и под глазами всегда были круги. И несколько часов дрёмы в машине вряд ли прибавили ему красоты. Хорошо хоть после двухсуточного сна в храме он успел принять душ, пока Хейзел ездила за вещами. А ведь Лестер хотел отправиться в путь сразу же!

— Выглядите ужасно, — сказала, широко улыбаясь, Хейзел. Нико недоверчиво на неё покосился.

— Ну, пятнадцать часов в машине, — зевнул Уилл. — Привет.

Нико собрался было тоже сказать «Привет», но с первого выдоха не вышло, а там Лестер его опередил:

— Здесь не лучшее место для болтовни. Отъедем. Наша машина первая, вы за нами.

Уилл и Фрэнк приподняли брови, но Лестер уже садился за руль. Хейзел закатила глаза:

— Ладно, поговорим позже.

Она тоже села в машину, и Нико, до сих пор не сказавший ни слова, решил, что опозорится тем меньше, чем быстрее последует её примеру. Пожав плечами и выдавив улыбку, он открыл дверцу и забрался внутрь, больно стукнувшись коленом о сиденье Хейзел.

— Извини! — воскликнула она и вернула спинку в обычное положение. Нико почти её не услышал, глядя в окно, как Уилл после заминки, которая, возможно, ему только померещилась, спешит вслед за Фрэнком к их машине. — Знаешь, ты мог сесть в их машину.

Нико промолчал. Лестер завёл двигатель, и они тронулись с места.

Они всё ехали и ехали; Нико попил воды, как можно незаметнее прополоскав рот, и изо всех сил сдерживался, чтобы не обернуться — прямо как Орфей. Только Орфей не оборачивался к Эвридике, потому что ему запретили, а Нико просто боялся.

Всё было как-то по-другому. То есть… Уилл очень ему нравился. И те месяцы, что они встречались, были чудесными. Нико был даже счастлив, несмотря на то, что больше особенно ничего хорошего с ним не происходило.

Но сейчас, увидев Уилла в свете фонарей, Нико неожиданно ощутил что-то большее, чем вспышку симпатии к своему парню — то ли бывшему, то ли нет. Сердце по-прежнему трепыхалось, руки почему-то дрожали.

— Мы так до Нью-Йорка доедем, — проворчала Хейзел, поглядывая в боковое зеркало. — Серьёзно, ты когда-нибудь остановишься?

Нико не хотел останавливаться. Лучше бы они ехали вечно, и ему никогда не пришлось бы говорить с Уиллом. Он был не готов.

Хейзел, да благословят её боги, не глядя протянула ему жвачку, и Нико с благодарностью взял.

— Скоро, — буркнул Лестер. Они уже выехали на окраину.

И он действительно остановился довольно скоро: на парковке у Макдональдса. Нико слегка воспрял духом, предвкушая горячий бургер. Торопливо выплюнув жвачку в обёртку, он сунул её в карман.

Лестер вышел из машины и зашагал внутрь, не дожидаясь Уилла и Фрэнка; Нико с Хейзел потоптались на месте.

— Ему бы самому сходить к жрецу Аполлона, — вздохнула Хейзел ему вслед, ёжась на холодном утреннем воздухе. — О чём они думали, когда взваливали на него тайную миссию?

Нико и сам гадал, чем вызван такой странный выбор жрецов, но сейчас это мало его волновало. Фрэнк припарковал машину рядом с ними, и они с Уиллом вышли на парковку.

— И снова привет, — сказал Фрэнк.

— Привет! — улыбнулась Хейзел. — Пойдёмте внутрь, а то Лестер сейчас выскочит наружу и опять заторопит всех ехать.

Лестер, впрочем, всё ещё стоял у раковин на входе: кран никак не хотел на него реагировать, и он не мог смыть мыло. Хейзел великодушно провела ладонью перед краном, и оттуда полилась вода.

— Мг, — буркнул Лестер. Вероятно, это следовало расценить как «Спасибо».

Хейзел вздохнула.

— Уилл, Фрэнк, это Лестер. Он жрец Аполлона. То есть ученик, — она посмотрела на Лестера, рассчитывая, что тот уточнит формулировку, но он промолчал. — Лестер, это Уилл и Фрэнк, наши друзья.

Лестер, уже сушивший руки, не глядя произнёс:

— Мы ждали только одного.

— Ну, у меня нет прав, — пожал плечами Уилл, намыливая руки. — И Фрэнк тоже хотел увидеть Нико и Хейзел.

— Я в туалет, — вместо ответа сказал Лестер. — Возьмите мне кофе. Времени мало.

Он ушагал прочь.

— У него всё в порядке? — осторожно спросил Фрэнк.

— Боюсь, что нет, — вздохнула Хейзел. — Не бойтесь, я и еды возьму. Фрэнк, поможешь с подносами?

Они ушли к терминалам заказа, и Нико с Уиллом остались вдвоём.

— Эм… займём столик? — предложил Нико.

Уилл кивнул, не став говорить, что кроме них во всей закусочной нет ни единой души, так что занимать место вовсе не обязательно, и они устроились друг напротив друга у окна, не выходившего ни на парковку, ни на трассу; было ещё темно, так что сложно было сказать, на что открывался вид.

— Как, эм, доехали? — спросил Нико, преодолевая неловкость.

— Долго и скучно, — Уилл дёрнул плечом. — Рад тебя видеть.

— Ну, я… тоже рад. — Нико ненадолго поднял взгляд на Уилла и снова уставился на свои руки.

— Я не очень-то понял по телефону, что случилось. Что сделал Гипнос?

— А, это… ну, наслал на меня бессонницу и кошмары. Я уже в порядке. — Уилл с сомнением хмыкнул, и Нико поспешно спросил: — Что насчёт тебя? Кроме… ну, смс-ок… больше ничего?

— Мм, — Уилл убрал руки под стол и отвёл взгляд. — Ну… кое-что.

— Кое-что? — нахмурился Нико.

— Я купил билеты на самолёт…

— Купил? — удивился Нико. Когда они виделись последний раз, у обоих не было никаких денег.

— А, да. Я устроился официантом.

— Официантом? — снова переспросил Нико. — Ничего себе!

— Да, в Пало-Альто хватает ресторанов, где работают люди. Не то чтобы много, но есть. Больше, чем я привык. У нас все люди — и повара, и официанты, и музыканты.

— И что, никаких автоматонов?

— Нет. Даже посуду моют люди.

— Ого! Наверное, туда трудно попасть?

— Мне помогли, — уклончиво ответил Уилл.

— И ты купил билет, — вспомнил Нико. О работе он ещё успеет расспросить. (Или не успеет. Хейзел, конечно, проявит такт и не станет спешить за столик с подносом, а вот Лестер сделает свои дела и вернётся.) — Куда?

— Ну… В Грейт-Фолс, конечно.

— В Гре… что?

Уилл скрестил руки на груди и сердито посмотрел на тёмное окно.

— Ну, я хотел поговорить.

— О. — Нико, забыв о неловкости, растерянно таращился на Уилла. — И… что случилось?

На мгновение в нём проснулся старый страх перед самолётами, но… Уилл ведь здесь, живой и вроде бы невредимый?

— Я приехал в аэропорт, а мне сказали, что меня нет в списке пассажиров. Я пытался найти билет на телефоне, но тот вдруг разрядился. Началась беготня, но в итоге я никуда не улетел, а когда зарядил телефон, то оказалось, что билет был на совсем другую дату. Которая уже прошла. У меня в голове не укладывалось, какой я кретин, но теперь мне кажется, что всё-таки не настолько я тупой. Думаю, это Гермес или типа того. Раз уж они не хотели, чтобы мы поговорили, они не дали мне и прилететь к тебе.

— Это… — Сердце Нико сжалось от осознания того, что они могли встретиться ещё раньше, а потом пустилось в пляс от того, что Уилл — полетел — к — нему. Копил деньги на это. Нико пытался подобрать слова, чтобы выразить свою радость и благодарность, но тут на стул рядом с ним плюхнулся Лестер. Почти сразу подошли и Хейзел с Фрэнком. — Эй, а где бургеры? — возмутился Нико, когда они опустили на столик подносы, а на тех обнаружились только стаканы с кофе и чаем и картошка фри.

— Извини, — виновато сказала Хейзел. — В бесплатном ночном меню только картошка. Автоматы для бургеров включаются не раньше восьми.

Нико тяжело вздохнул.

— Не рассиживайтесь, — сказал с набитым ртом Лестер. — Времени мало.

— В смысле? — спросил Уилл. — Насколько мало?

— Через пять минут выезжаем.

— Куда?

— Это секретно.

Уилл с Фрэнком переглянулись. Хейзел поспешила объяснить:

— У Лестера вроде как тайная миссия от храма Аполлона. Мы с Нико не знаем, в чём она состоит, но… ну, сопровождаем его.

— А можно к вам присоединиться? — спросил Уилл.

Нико вскинул голову. Это… Уилл ведь даже не подумал! Он не знает, куда они едут, и просто…

— Я бы тоже хотел, — сказал вдруг и Фрэнк.

Теперь Нико уставился на него. Романтический ореол вокруг поступка Уилла померк; возможно, они с Фрэнком просто странные. Или в бегах.

— Хм, — сказал Лестер, налегая на картошку.

— Я в детстве мечтал стать жрецом Аполлона, — продолжил Фрэнк, словно он был у Лестера на собеседовании. — И я вижу, что сейчас происходит. Не знаю, что за миссия, но думаю, что это важно. И я хочу помочь.

К изумлению Нико, лицо Лестера смягчилось, и он даже отложил картошку.

— А почему не стал? — спросил он. — Жрецом.

— Меня не выбрали, — Фрэнк опустил взгляд. — Я даже надеялся тогда, что когда-нибудь Аполлон выберет меня в качестве сына. Но, — он смущённо фыркнул, — вышло иначе.

— Ты прекрасно стреляешь из лука.

Фрэнк зарделся. Нико подавил очередной приступ изумления. Хейзел с Уиллом тоже глазели то на Лестера, то на Фрэнка, забыв про еду.

— Спасибо, — пробормотал Фрэнк. — А что, это может понадобиться?

— Вряд ли. Кто из вас водит машину?

— Я.

— Жаль, что не оба. Хорошо. Дальше поедем на вашей.

— О! — с облегчением выдохнул Фрэнк. Серьёзно, с облегчением. Верх мечты — получить согласие какого-то ученика жреца взять тебя водителем на тайную миссию. Нико хмыкнул. — И… теперь можно спросить, куда мы едем?

— В Нью-Йорк, — сказала Хейзел. Лестер недовольно заозирался, но вокруг по-прежнему не было ни души.

— А почему мы едем на одной машине? — спросил Нико, прожевав.

— Чтобы вести по очереди, например, — сказал Лестер. — Ваша же тоже не автоматическая?

— Нет, — ответил Фрэнк. — Это мамина, она совсем старая.

— Ну, она в любом случае покрупнее нашей. И за нашей могут следить.

Фрэнк заметно подобрался, Уилл тоже.

— О чём это ты? — растерянно спросила Хейзел. — Ты не упоминал, что твоя миссия опасна.

— Напоминаю, что Нико ненавидят почти все боги, а кое-кто ненавидит весьма активно, — кисло сообщил Лестер. Он покосился на Уилла, но про него ничего говорить не стал. — Пока я рядом, Гипнос не может забраться ему в голову, но, задавшись целью, он может придумать что-то получше.

Теперь все уставились на Нико. Тот раздражённо посмотрел на Лестера, как ни в чём не бывало уминавшего последние остатки картошки.

— Ладно, значит, наша машина, — нарушил затянувшееся молчание Фрэнк. — Хорошо. Кто первый за рулём?

— Ты, — сказал Лестер. — Я тогда поведу ночью.

— Что? — возмутилась Хейзел. — Мы снова будем ночевать в машине? Причём на этот раз нас в салоне будет пятеро, и все будут спать сидя?

— Да, — отрезал Лестер.

— Нет!

— Я насильно никого за собой не тащу.

— Вообще-то…

— Послушай, Лестер, — мягко встрял Фрэнк, — я за рулём почти сутки. Я ужасно хочу спать. И даже если днём за рулём будешь ты, вряд ли я сидя отосплюсь настолько, чтобы взять ответственность за жизни четверых пассажиров и вести ночью. Да и ты не выглядишь особенно бодрым. Действительно, если мы будем меняться, то сможем иногда вести по ночам. Но эту ночь нам всем лучше поспать в кроватях и набраться сил перед броском. Сколько нам ехать, часов сорок? — Он посмотрел на телефон. — Сегодня проедем почти половину пути. Завтра ночью будем в Нью-Йорке.

Лестер молча пил кофе, глядя на Фрэнка. Нико с изумлением (в который раз) осознал, что он серьёзно обдумывает его слова. Боги, как же он был рад, что Фрэнк с ними! Ни Нико, ни Хейзел Лестер слушать и не думал, и даже обед в кафешке из него пришлось чуть ли не выбивать.

— Ты прав, — кивнул Лестер, и Нико посмотрел на Фрэнка влюблёнными глазами. — И я первый поведу.

— Отлично, — сказал Уилл, поднимаясь, — я отойду на минутку, позвонить. Нужно предупредить, что пропущу пару дней на работе.

— Только быстро, — в голос Лестер моментально вернулось недовольство. — Ждать не будем.

— На работе? — с любопытством спросила Хейзел.

— Он работает официантом, — объяснил Фрэнк. Открыл было рот, словно ещё что-то хотел сказать, но, кажется, передумал и, покосившись на Нико, сделал последний глоток своего чая.

Вскоре допили и остальные; поднявшись, они вышли на парковку. Уилл обнаружился в неподалёку, говорил по телефону; слов было не разобрать, но вид у него был счастливый, и, кажется, он хихикал. Видимо, отличный работодатель. Лестер нетерпеливо махнул ему рукой.

Они подошли к машине Фрэнка, но тот замялся, не спеша открывать дверь.

— Лестер, — спросил он, — а почему ты не принёс жертву богам?

Лестер напрягся. Нико и Хейзел повернулись к нему.

В самом деле… Нико не обратил на это внимания раньше, потому что сам никогда этого не делал. Вот Хейзел всегда оставляла часть еды на жаровне перед алтарём, но это было так привычно, что Нико уже почти и не замечал. Сегодня они с Уиллом тоже не оборачивались и не смотрели, задержались ли Фрэнк с Хейзел у жаровни. Но вот для Фрэнка это явно было важно, и он заметил.

Это должно было быть важно и для будущего жреца.

Нико нахмурился. Не мог же Лестер быть самозванцем? Во-первых, сегодня ночью Нико неплохо поспал, во-вторых, его представил человек, который уж точно был жрецом Аполлона.

Всё-таки было в этом что-то подозрительное.

— Я объясню как-нибудь позже, — сказал Лестер.

Фрэнк нехотя кивнул и сел за руль. Хейзел тоже села впереди. Лестер с Нико забрались на заднее, и почти сразу к ним присоединился Уилл, всё ещё сияющий после звонка.

— Ну как? — спросил Нико.

— Что?

— Не будет проблем на работе?

— А… вряд ли.

— В смысле — вряд ли? Ты не на работу звонил?

— Ну да. Коллеге, которая меня подменит.

Нико кивнул. В общем-то неудивительно, что у Уилла есть коллега, разговоры с которой его так радуют. Нико тоже стоит за него порадоваться.

Он попытался отогнать мысли о приятной коллеге прочь. Не думать о том, что она была рядом в те месяцы, когда Уилл думал, что Нико его бросил. Он ведь знал, что так будет. Зато сейчас Уилл здесь; впору пожалеть, что они не остались в машине Лестера, где было бы теснее и они сидели бы, прижавшись друг к другу. (Ещё Нико по очереди прижимался бы к Лестеру или Фрэнку, но оно всё равно бы того стоило.) В машине Фрэнка они лишь соприкасались плечами.

Это немного напоминало дни, когда они сидели рядом на бревне у костра в Лагере полукровок. Хотел бы Нико вернуть те дни; не в смысле грозящей им смерти, а в смысле беззаботности общения. И позже, летом, в Пало-Альто, Нико и в голову не приходило ревновать. Уезжая в Грейт-Фолс, он знал, что будет скучать, что, возможно, они не смогут поддерживать отношения на расстоянии, но это не казалось концом света. Нико вспомнил, как Уилл назвал себя его второй половинкой, а он лишь фыркнул: «Скорее второй раздражинкой».

Если бы Уилл назвал себя так сейчас… Нико растаял бы и стёк по сиденью, это точно.

Почему всё стало сложнее? Нико устало потёр глаза.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Уилл.

Нико вдруг улыбнулся. Нет, кажется, он начинал вспоминать, почему назвал Уилла раздражинкой. Серьёзно, он просто потёр глаза. Они тут все явно были невыспавшимися.

— В полном, — почти не соврал он и полез за телефоном. Нужно было посмотреть, есть ли подвижки по убийству в Грейт-Фолсе.

========== Часть 2.8 ==========

В общем-то, поездка могла бы оказаться довольно приятной, если бы телу Нико не осточертело вторые сутки находиться в машине. Фрэнк рассказывал про учёбу. Хейзел — про недавнее занятие по профориентации. Оказывается, после закрытия храмов почти всех богов возник ажиотажный спрос на специалистов многих профессий, которыми почти никто не владел. После каникул должны были пройти личные беседы со специалистами по профориентации, но Хейзел уже пролистала кучу брошюр на телефоне и её буквально разрывало на части, столько перспектив перед ней неожиданно открывалось. Фрэнк тоже заинтересовался: когда он поступал в колледж, выбор специальностей был минимальным. Почти всё за людей делали боги, жрецы или автоматоны, но теперь…

Нико тоже стало интересно, но он слишком вымотался, чтобы полезть читать брошюры, так что в основном, прикрыв глаза, слушал. Уилл тоже мало участвовал в разговоре: он своим выбором был доволен. Лестер по большей части молчал, будучи Лестером.

Остановка на обед — они уже миновали Вайоминг и большую часть Небраски — явно порадовала всех. Даже Лестер не стал предлагать взять еду с собой в дорогу. Нико блаженствовал, наконец-то получив возможность размять ноги и плечи.

Линкольн был довольно большим городом, и попавшийся им ресторанчик оказался получше Макдональдса. Вместо терминалов и автоматонов там были люди-официанты, приносившие меню за столики. Нико с Хейзел в таких сто лет не бывали.

Нико как раз собирался сесть рядом с Хейзел, когда Уилл потянул его за рукав.

— Что? — обернулся Нико.

— Не хочешь… — Уилл сосредоточенно оглядывал ресторанчик, — не хочешь сходить со мной на свидание?

— Что? — непонимающе повторил Нико. — Куда?

— Ну… вон за тот столик, например, — Уилл кивнул в сторону стола чуть дальше от входа. Он ничем особенно не отличался от того, за который сели Хейзел, Фрэнк и Лестер. Кроме того, что за ним не было Хейзел, Фрэнка и Лестера.

— Ладно, — выдавил Нико, почему-то больше разволновавшись, чем обрадовавшись.

— Времени… — начал было ворчать им вслед Лестер, но не договорил. Может, Хейзел задушила его шарфом. Нико не стал оборачиваться.

Официантка положила перед ними меню, и до Нико вдруг дошло, что в ресторанах, где работают люди, бесплатное меню может оказаться даже хуже, чем в Макдональдсе в шесть утра.

— Нам бесплатные, пожа… — начал было он, но Уилл перебил его:

— Нет, всё нормально.

Нико и забыл, что у Уилла есть деньги.

— Да это и правда свидание, — пробормотал он.

Уилл старательно уставился в меню.

— Когда я сказал «на свидание», я имел в виду «на и правда свидание». А ты что подумал?

Нико поёрзал. Летом они с Уиллом всегда обходились бесплатной едой. И не то чтобы ходили на свидания. Просто вместе проводили время. И было как-то странно, что Уилл будет за него платить.

И всё-таки… настоящее свидание. С Уиллом. Который сам его и пригласил.

Не ответив, он открыл своё меню. Уилл вздохнул, и пару минут они молча выбирали.

Когда официантка приняла заказ и забрала меню, Уилл вынул телефон, но не разблокировал его, а просто стал вертеть в руках.

— Так… хм… Патрик? — спросил он.

— Что Патрик? — не понял Нико.

Уилл стал вертеть телефон быстрее.

— Вы с ним просто друзья?

— С Патриком? — переспросил Нико.

— Ну да, с Патриком!

— А кто это?

Уилл поднял на него сердитый взгляд.

— Ну тот парень из смс-ок, которых ты на самом деле не писал. С которым вы так много общались.

— Я не знаю никаких Патриков, — сказал Нико. — Если я не писал тех смс-ок, с чего ты взял, что есть какой-то Патрик?

— О, — Уилл просветлел. — Правда?

Нико невольно улыбнулся. Приятно было видеть его таким.

— Правда. А… — он вспомнил смс-ки, которых не писал Уилл, — Лу Эллен тоже не существует?

Уилл выронил телефон.

— Что?

— Хм, — Нико поджал губы. — Кажется, существует.

— Эм, она… А что там про неё было?

Нико подумал, не вынуть ли телефон и не проверить; может, когда он покинул храм, ненастоящие сообщения вернулись. А, может, близости Лестера было достаточно, чтобы они не смогли. Насколько близко нужно было находиться к Лестеру? Сейчас до него было метров восемь.

— Просто ты часто про неё писал, — неохотно ответил Нико. — Вы постоянно куда-то ходили. На вечеринки и всё такое.

— Ну… — Уилл заморгал и снова начал вертеть телефон. — Не совсем так. Мы вместе учимся и работаем.

— Та коллега, которой ты звонил. — И которой так радостно улыбался.

— Ну да. Но… она просто моя подруга. Ничего такого.

Пару месяцев назад Нико и в голову не пришло бы ревновать. И он бы ответил что-нибудь в духе «Поразительно, что кто-то захотел с тобой дружить». Когда эта мысль сейчас пришла ему в голову, он нахмурился и сказал совсем другое, но вполне искренне:

— Рад, что у тебя была подруга. Что ты был не один.

Уилл поднял на него взгляд и тепло, с облегчением улыбнулся. Он не успел ответить: перед ними поставили тарелки. Нико через плечо Уилла покосился за столик Хейзел: они всё ещё ждали. Да, приятно иногда побыть платным клиентом.

Хейзел поймала его взгляд и заговорщически улыбнулась. Нико не сдержал ответной улыбки.

— Я тоже рад, что ты был не один, — сказал Уилл, поймав его взгляд. — Хотя и рад, что рядом с тобой был не Патрик. — Нико пихнул его ногой под столом. — Это ведь Хейзел затащила тебя в храм на лечение?

Нико, уже примеривавшийся было к аппетитному бургеру, замер.

— Ну, — смущённо сказал он, — тут такая история…

Уилл напрягся.

— Какая? Ты попал в больницу?

Нико вздохнул и решил, что бургер подождёт окончания истории. Он взялся за салат.

— Ну, мне как-то ночью не спалось… И я полез читать новости… И прочитал про убийство недалеко от нашего дома… Похожее на жертвоприношение.

Уилл так и застыл с черри на вилке.

— Нико, что ты сделал?

— Да ничего такого, — снова вздохнул Нико. — Решил… сходить на место преступления.

— Боги, зачем?

— Не знаю, — Нико упрямо поджал губы. — Долго объяснять. Разве… разве это всё не из-за нас?

Уилл отложил вилку и потянулся взять его за руку.

— Прости, что оставил тебя вариться в этих мыслях одного, — тихо сказал он.

— Ты сделал что мог, — вяло повёл плечом Нико. — Забудь.

— Что было дальше? — Уилл явно не собирался «забывать», но пока его интересовало случившееся.

— Да ты ешь, — Нико отнял руку. — Дальше ничего такого. Меня арестовали.

— Что?

— Кстати, Хейзел не в курсе, — встрепенулся Нико. — Слушай, не говори ей, ладно?

Уилл прикрыл глаза рукой.

— Как она может быть не в курсе? Что там случилось-то? Ты что, сбежал?

— Да нет. Они, кажется, заподозрили, что я маньяк-лунатик. И вызвали жреца Аполлона, чтобы он меня прозондировал. Ну а он понял, что… хм. — Нико решил не озвучивать «что я в любой момент могу умереть». — Что мне нужна помощь. Пытался погрузить меня в сон, но не получалось. И он повёз меня в храм.

Тут Нико нахмурился. Уилл что-то спросил, но он не расслышал; почему жрец не смог погрузить его в сон за пределами храма, а рядом с Лестером, всего лишь учеником, Нико спал без кошмаров?

В этот момент из туалета донёсся крик.

— Помо… — услышали они голос Лестера, который тут же замолк.

Посетители кафе, не особенно многочисленные, взволнованно заоборачивались на крик, но никто не спешил узнать, в чём дело. И хорошо; Нико, схватив столовый нож, уже вбегал в мужской туалет.

Он даже не задумался перед тем, как это сделать; его словно вёл инстинкт. Какой-то громила прижимал извивавшегося Лестера к стене, одной рукой удерживая на месте, а другой зажимая рот. Он явно хотел освободить одну руку для более активных действий, но Лестер так вертелся, что ему это не удавалось. Тогда громила собрался было пнуть Лестера в пах, но не успел: Нико пырнул его ножом.

Нико не целился, зная, что разных тварей убивают по-разному; главным было сначала отвлечь чудовище от Лестера, а уж затем узнать, кто это и куда нужно бить.

— Что это за тварь? — спросил он, чуть пятясь. Громила бросил Лестера и, одной рукой зажав рану в боку, развернулся к Нико. На его лице было изумление.

— Сам кто такой?

Сползший по стеночке Лестер хватал ртом воздух.

— Лестер, что это за тварь? — повторил Нико. Громила тоже был при ноже, но если Нико наспех схватил столовый, то нож противника скорее смахивал на кинжал. — Как её убить?

Чудовище бросилось на Нико, тот увернулся, ударившись о раковину, и вслепую снова пырнул куда-то не глядя. Удар вышел таким же несерьёзным, как и первый.

Как только тварь повернулась к Лестеру спиной, тот шмыгнул в кабинку. Серьёзно? Он надеялся там спрятаться или ему настолько сильно нужно было отлить?

— Да это обычный человек! — крикнул он. — Просто убей его, и всё!

Нико от неожиданности чуть не пропустил следующий удар.

Человек?

От очередного замаха уворачиваться было уже некуда, и Нико присел и от безысходности воткнул нож в ногу громилы. Тот взвыл.

— Я не убиваю людей! — крикнул Нико. Теперь ему совсем некуда было деваться от следующего удара, но громила вдруг обернулся назад: Лестер ударил его по голове ёршиком — толку, конечно, чуть, но, когда он развернулся, Лестер выпустил ему в лицо мощную струю освежителя воздуха.

— Ну и дурак! — рявкнул Лестер. Громила взвыл и потянулся руками к глазам, выронив нож; Нико вскочил и отпихнул нож ногой.

Дверь в туалет распахнулась.

— Машина уже у входа, — сказал Уилл, напряжённо оглядывая их. — Бегом.

Лестер тут же метнулся прочь, и Нико, бросив последний взгляд на громилу, пока не догадавшегося промыть глаза и просто бессильно воющего, последовал за ним вместе с Уиллом.

Они запрыгнули на заднее сиденье — Фрэнк был за рулём, Хейзел впереди, — и машина рванула с места.

========== Часть 2.9 ==========

Они уже отъехали на порядочное расстояние, когда у Нико затряслись руки. Он подавил порыв откинуться на спинку, закрыть глаза и попытаться расслабиться и вместо этого повернулся к Лестеру:

— Что это сейчас было?

Лестер напряжённо смотрел перед собой, изредка оборачиваясь, чтобы убедиться, что погони нет. Дорога за ними была совершенно пустой.

— На нас напали.

— Это был человек! — рявкнул Нико, сорвавшись. Уилл, вздрогнул, успокаивающе опустил ладонь на его колено. Хейзел полностью развернулась к ним, обхватив руками спинку своего сиденья. Сделав глубокий вдох, Нико таки сумел сбавить громкость: — И он напал не на нас, а на тебя!

— Конечно, человек, — огрызнулся Лестер. — Не понимаю, с чего ты взял, что будет иначе. И я предупреждал, что боги, которых ты разозлил, за неимением лучшего решат напасть вот так. Конечно, они решили использовать для этого человека! Пообещали ему что-то в обмен на же… — Он замолчал, поймав изумлённый взгляд Хейзел. Ну да, она же не в курсе, что те боги, чьи храмы закрыты, вовсе не сражаются с чудовищами, а низвергнуты с Олимпа и пытаются выжить, обещая людям что угодно, лишь бы те приносили им кровавые жертвы. И, в общем-то, Лестер был прав: Нико должен был сразу сообразить, что ждать атаки стоит от людей, а вовсе не от каких-нибудь тварей. И всё-таки!

— Он напал на тебя, — повторил Нико. — Когда я появился и стал тебя защищать, он удивился. Он спросил, кто я ещё такой. Ему на меня было плевать. Ему нужен был ты.

Повисла пауза. Потом Фрэнк, не оборачиваясь, попросил:

— А можете рассказать всё по порядку?

Нико рассказал. Хейзел с каждым словом всё шире распахивала глаза, а Уилл крепче сжимал ладонь на его колене. Лестер мрачно молчал.

— Я не думаю, — медленно произнёс Нико, закончив, — что меня отправили с тобой ради моего здоровья. По-моему, меня отправили тебя защищать. И именно поэтому с такой готовностью организовали встречу с Уиллом. Чтобы и его в это втянуть. Нападения грозят вовсе не мне, а тебе. — Лестер по-прежнему молчал. Не дождавшись ответа, Нико продолжил: — По-моему, тебе пора объяснить, почему ты не приносишь жертв богам, хотя учишься на жреца, почему у тебя получается отгонять мои кошмары, хотя у жреца не получалось, почему на тебя хотят напасть, почему ты просто не сел на самолёт, что у тебя за тайная миссия и почему бы нам просто не высадить тебя сейчас и не уехать.

Ответа по-прежнему не было. Лестер скрестил руки на груди и уставился в окно.

— Лестер, — мягко сказала Хейзел, — объясни хоть что-нибудь.

Он поджал губы, но наконец всёже заговорил:

— Скоро мы проедем последний съезд на I-70. Нужно будет проехать ещё километров пять, выбросить наши телефоны в окно, вернуться и воспользоваться тем съездом. Они следят за ними через телефоны. Они будут уверены, что мы по-прежнему едем по I-80 и будут ждать нас в Айове, а мы поедем через Миссури.

Нико открыл было рот, но Хейзел на удивлением властным жестом заставила его замолчать.

— Кто — они? — спросила она.

— Не знаю, — неохотно признал Лестер. — Думаю, те же, кто влез в ваши переписки. Ирида, Гермес или Гефест.

— Не Ирида, — сказал Уилл и рассказал про свою неудавшуюся попытку улететь в Грейт-Фолс.

— Скорее всего, Гермес, — согласился Лестер. — На Гефеста это совсем не похоже.

— Мы проехали съезд, — заметил Фрэнк.

— Хорошо, — кивнула Хейзел. — Лестер, у тебя есть пара минут, чтобы убедить нас следовать твоему плану.

Он злился, это было видно. Но, судя по всему, они были очень ему нужны.

— Кто-то, — медленно заговорил он, — испортил пять оракулов Аполлона.

— Как это — испортил? — нахмурилась Хейзел.

— Детали пока неизвестны. Я еду именно для того, чтобы с этим разобраться. Известно только, что источники пророчеств… молчат. Пока что я совершенно не представляю, что могло послужить причиной. Что? — вскинулся он, когда машина вдруг остановилась.

— Мне кажется, дело серьёзное, — сказал Фрэнк. — И пять километров от съезда мы проехали. — С этими словами он бросил свой телефон, прежде его выключив, в окно.

Этот Фрэнк с его аполлономанией! Неужели нельзя было подождать, пока Лестер расскажет больше? Нико заскрипел зубами.

— Почему Аполлон сам с этим не разберётся? — спросил он.

Лестер вслед за Фрэнком выключил свой телефон и выбросил на обочину. А потом ответил:

— Я и есть Аполлон.

Это было… сногсшибательненькое заявленьице. Нико открывал и закрывал рот, не представляя, как подобрать слова, чтобы возмутиться такой наглой лжи.

Вот только… это давало ответы на кучу вопросов.

Аполлон, конечно, не приносил богам никаких жертв, Аполлон мог отогнать кошмары получше, чем его жрецы, Аполлон легко мог бросаться фразами вроде «На Гефеста это совсем не похоже».

Нико молча уставился на парня, сидевшего рядом с ним на сиденье. На парня, совсем не похожего на Аполлона.

— Ну? — хмуро спросил парень, не похожий на Аполлона. — На остальные вопросы я ответить не смогу, пока ты сам не расскажешь то, что скрываешь от Фрэнка и Хейзел.

Он знал. Знал про договор с богами. Это был Аполлон. Нико изумлённо таращился на него. Уилл рядом завозился:

— Я быстро напишу маме, что я в порядке, и тоже выброшу телефон.

Хейзел, глядя то на Аполлона, то на Нико, дрожащими пальцами вынула свой, не глядя выключила и бросила в окно. Сдавшись, Нико последовал их примеру. Дописав, Уилл выбросил свой, и Фрэнк развернул машину. А Уилл, сжав ладонь Нико, стал рассказывать, что произошло на Олимпе несколько месяцев назад.

После его рассказа в машине повисло очередное потрясённое молчание. Они уже съехали на I-70 и выехали за пределы Небраски, когда Фрэнк наконец заговорил:

— Значит, вы спасли мне жизнь. И остальным.

Нико и Уилл промолчали. Аполлон поморщился, но тоже ничего не сказал.

— Как это связано… с оракулами? — спросила Хейзел.

— Не знаю, — сказал Аполлон. — Нужно сначала всё увидеть. Но теперь, полагаю, понятно, почему боги атакуют именно меня.

— Разве не из-за оракулов?

— Они рассчитывают, что если меня убить, то на Олимпе освободится местечко.

— Ох, — сказала Хейзел. — А… а почему ты просто не… ну, ты же бог!

Аполлон мрачно отвернулся к окну.

— Временно почти без способностей, — проворчал он.

— Как это?

— Зевс решил, это я виноват, что не уследил за оракулами. И это… моё наказание. — Вид у него был свирепый; возможно, будь он в своём божественном облике, это внушало бы ужас, но на лице Лестера его гнев выглядел скорее нелепо.

— То есть… но…

— Кое-что осталось, но я не могу этим воспользоваться. Этого хватает, чтобы жрецы всё ещё могли проводить ритуалы. Чтобы Гипнос не забрался в ваши головы. Но я не могу ничего… делать.

— Но разве… разве не было бы лучше, если бы ты сохранил силы? Разве тогда ты не разобрался бы с оракулами быстрее и проще? Почему Зевс…

— Давайте не будем обсуждать мудрые решения Зевса, — быстро сказал Аполлон, выразительно посмотрев на небо. Прозвучало достаточно убедительно.

— Мой прекрасный бургер, — некстати вздохнул Нико, подумав, что теперь-то уж вряд ли они будут останавливаться на обед в приличных ресторанах.

— А, сейчас, — сказала Хейзел. — Пока вы дрались, я собрала еду.

Нико уставился на неё.

— Это очень…

— Эй, Фрэнку нужно было время, чтобы пригнать машину. Уилл отвлекал официантку и платил по счёту. И, если честно… не знаю, наверное, из-за шока мне вдруг показалось важнее всего на свете собрать еду. Не знаю, прости…

— Да всё в порядке, — Нико коснулся её руки. — Ты и не должна была бросаться мне на помощь в драке. И я ужасно рад, что мой бургер со мной.

Еде были рады все (хотя Хейзел и поворчала, что платные бургеры выглядят куда аппетитнее). Они жевали, переосмысливая услышанное; на полный желудок всё казалось проще.

— А что, в Нью-Йорке есть какие-то оракулы? — спросил наконец Фрэнк.

— Не в самом Нью-Йорке. Неподалёку, — ответил Аполлон.

— Я и не знал.

— Это потому, что настоящие оракулы находятся в Греции, а в других странах — только их отражения. В Штатах известны только Нью-Дельфы.

— А испорчены только американские отражения?

— Нет. Проблема с настоящими оракулами.

— Тогда почему ты занимаешься… ну, отражениями?

— По сути это не важно. Но почему я оказался в Грейт-Фолсе — не знаю. Очередное мудрое решение Зевса.

— Так ты не нарочно приехал в Грейт-Фолс ради меня? — спросил Нико.

Аполлон посмотрел на него, вскинув бровь, но Нико и сам уже понял, как это прозвучало.

— На меня почти сразу напали, — сказал Аполлон. — Мне пришлось… ретироваться в свой храм. Я был уверен, что мне там помогут. Снарядят тайную экспедицию. Но… оказалось, что тамошние жрецы — кучка беспомощных слабаков. За пределами храма они почти ни на что не способны, особенно сейчас. То, что ты случайно оказался в храме в это же время…

— Думаешь, это случайность? — спросил Уилл.

— Как можно было устроить это нарочно?

— Тебе лучше знать, — Уилл пожал плечами. На этом разговор на какое-то время заглох.

========== Часть 2.10 ==========

На ночёвку остановились довольно рано — не было ещё и десяти. Однако уже давно стемнело, все были вялыми и сонными, и когда они проезжали мимо мотеля, Фрэнк просто заехал на парковку и остановился, а Аполлон даже не стал спорить. Они оба были не в состоянии нормально вести, особенно ночью.

После обеденного нападения было ясно, что лучше оставить кого-то дежурить на всякий случай. Хейзел заявила, что первой будет она, а потом разбудит Уилла.

(Аполлону с Фрэнком, конечно, нужно было как следует выспаться, чтобы не уснуть за рулём, но Нико сказал, что тоже будет дежурить. Хейзел с Уиллом сразу же согласились и пообещали, что Уилл в свою очередь разбудит его после своей вахты. Нико им не поверил.)

Оказалось, правда, что комнаты на пятерых или четверых в мотеле нет: пришлось согласиться на две комнаты на двоих. Это значило, что дежурящей Хейзел предстояло прислушиваться и к звукам за стеной соседнего номера. Стены, правда, казались такими тонкими, что трудностей по этому поводу не ожидалось.

— Полагаю, один номер для нас с Нико, — сказал Аполлон, на подходе к номерам забирая у Уилла один из ключей.

Уилл приподнял бровь:

— Я чего-то не знаю?

— Кошмары, — быстро напомнил Нико. — Гипнос. Хейзел, будешь сидеть у нас?

— Ага, — та нахмурилась. — Забыла, что у меня нет телефона. Схожу уточню на стойке, может, они мне что-нибудь дадут скоротать время. О, там в конце коридора автомат с едой!

— Там всё платное, — с сожалением сказал Аполлон. — Это торговый автомат.

— Несправедливо! — возмутилась Хейзел. — Может, хоть что-нибудь бесплатное есть?

— У меня есть какая-то мелочь, — Фрэнк полез в карман. — Пойдём посмотрим, что там?

— У меня тоже найдётся, — сказал Уилл, и они втроём направились к автомату. Нико же с Аполлоном вошли в свой номер.

— У тебя случайно нет запасной одежды? — Аполлон выразительно посмотрел на собранную Хейзел сумку в руках Нико. — Хочу принять душ.

Нико не ответил, рассеянно глядя на приоткрытую дверь. Аполлон щёлкнул пальцами у него перед носом, и Нико вздрогнул.

— А? Сейчас посмотрю, — он сел на кровать и залез в сумку. Хейзел сложила вещей как для кругосветного путешествия, и он нашёл для Аполлона трусы, носки и футболку, вроде бы даже всё новое. — Слушай, я… — Он снова перевёл взгляд на дверь. — Я не хочу, чтобы моя сестра из-за всего этого пострадала.

Он собирался произнести это как требование, но прозвучало как мольба, чуть ли не молитва. Он закусил губу.

Аполлон не стал смеяться, злиться или принимать свой любимый мрачный вид. Вместо этого он крепко прижал сменную одежду в груди и перевёл взгляд в окно, на полную луну.

— Поверь, я прекрасно понимаю, что значит забота о сестре.

Нико вздрогнул.

Артемида. Он совсем о ней не думал, с чего бы, но…

Аполлон злится, что Нико с Уиллом оставили место на Олимпе для него одного?

— Я… — начал было он, но Аполлон уже ушёл в ванную. Дверью он хлопать не стал. Наверное, это было хорошим знаком?

Нико, вздохнув, выглянул в коридор, прислонившись к косяку. Остальные уже возвращались от автомата.

— Всё дешёвое! — жизнерадостно сообщила Хейзел, набравшая полные руки ярких пачек какой-то еды. — А кое-что и бесплатное! А где Аполлон? — спросила она, заглянув в номер.

— Пошёл в душ первым.

— О, ты тоже иди первым, — сказал Уилл Фрэнку. Тот кивнул и, зевая, направился в свой номер.

— А я схожу на стойку регистрации, узнаю, не дадут ли мне телефон, электронную книгу или хотя бы журнал, — сказала Хейзел, сгрузив еду на стол, и, тоже зевая, ушагала по коридору.

Нико нахмурился: может, стоило пойти с ней? На всякий случай?

— Так, — негромко произнёс Уилл, — это было не лучшее наше свидание.

Точно. Свидание. Нико против воли улыбнулся:

— Да, бывали и получше.

— И теперь ты проведёшь ночь с другим парнем.

— Фу, прекрати!

Уилл рассмеялся и оперся плечом о стену рядом с Нико.

— Надеюсь, там, куда мы едем, романтично.

Нико подался вперёд и поцеловал его.

Наконец-то.

Он ужасно по этому скучал.

И, кажется, Уилл тоже — судя по готовности, с которой он ответил на поцелуй.

Нико собирался лишь коротко коснуться его губ своими, но не смог остановиться; обхватив лицо Уилла ладонями, он почти сразу углубил поцелуй, вспоминая, чувствуя, пытаясь выразить не сказанное. Уилл потянул его на себя, прижимаясь и обхватывая его ногу своей; его поцелуй тоже был способом выразить тоску прошедших месяцев и желание настоящего момента.

Поцелуй был страстным, торопливым и жадным; прежде они позволяли себе так забыться, только оставшись наедине — во временной квартирке, выделенной им как поступающим, или раньше, в домике Аида, но сейчас Нико вжимал Уилла в стену посреди мотельного коридора и думал только о том, как бы не останавливаться никогда.

— Проклятье, — прошептал он, вынужденно отстраняясь, чтобы перевести дыхание.

— А… га… — выдохнул Уилл.

Нико уставился на него во все глаза. Уилл таращился на него ответ. Они по-прежнему стояли, тесно прижавшись, переводя дыхание и не отрывая взгляда друг от друга. Безумно хотелось продолжить, но…

— Прямо посреди коридора? — фыркнул Аполлон.

Нико с Уиллом вздрогнули и обернулись к нему.

— Знаешь, — сказал Уилл, — прежде чем критиковать, ты бы хотя бы оделся.

Из одежды на Аполлоне было одно только обёрнутое вокруг талии полотенце. Наряд явно демонстрировал, что тело Лестера далеко от божественного.

Аполлон закатил глаза:

— Спать без нижнего белья гораздо полезнее. Нико, ты собираешься в душ? Я хочу спать, и желательно, чтобы ты не шумел, хлопая дверьми.

— Могу не закрывать дверь, когда буду в душе, — съязвил Нико.

— Нет уж, пожалуйста, закрой, — сказал Уилл и отстранился. — Попрошу Хейзел, чтобы она приглядывала за вами двумя, — он подмигнул.

— Фу! — возмутился Нико. — Ты прекратишь?

— Спокойной ночи, — Уилл провёл кончиками пальцем по его щеке, а потом повернулся к Аполлону: — Спокойной ночи, папа!

— О боги, — проворчал Аполлон из-под одеяла. Нико тяжело вздохнул и закатил глаза. Уилл ушёл, а из-за угла появилась Хейзел.

— Скажи, что ты не стояла и там и не ждала, — попросил Нико. Очень хотелось верить, что Хейзел не застала их с Уиллом в разгаре обжиманий и не попятилась назад, скрываясь за углом и прислушиваясь, чтобы понять, можно ли выходить.

— Я не стояла там и не ждала, — невинно ответила Хейзел. — А чего мне было ждать?

Нико снова вздохнул и пошёл в душ.

========== Часть 2.11 ==========

Ночь прошла без происшествий (и, конечно, никто не стал будить Нико, чтобы тот подежурил). Видимо, план Аполлона с выброшенными телефонами и сменой маршрута сработал.

Фрэнк был полон вопросов насчёт оракулов и пророчеств, но за завтраком Аполлон шикал на него и озирался, а в машине Хейзел с Уиллом почти мгновенно заснули, и остальные молчали, давая им возможность отоспаться после ночного караула. Хейзел удобно устроилась на переднем сиденье, а Уилл отключился у Нико на плече. Это было очень мило. Минут пять, а потом у Нико всё затекло и заныло; к счастью, его ёрзанья не мешали Уиллу спать.

Как ни странно, Аполлон не стал возражать против остановки на обед. Заведение, правда, было не ахти; официантами-людьми, красивыми меню или платными бургерами там даже и не пахло.

— Мы разве не спешим? — с набитым ртом поинтересовался Уилл.

— Всё равно раньше полуночи не приедем, — ответил Аполлон. — Не важно, в час или в два ночи. А такие дела делаются при свете дня.

— Так мы едем в Нью-Йоркский храм? — спросил Фрэнк.

— Нет. Святилище находится не в самом городе.

— А где?

Аполлон поколебался, но всё же ответил:

— Это вообще не храм. Это роща.

— Роща? — Фрэнк нахмурил лоб. — Роща Додоны?

— Да, — с заметным удивлением произнёс Аполлон. — Её отражение. Откуда ты о ней знаешь?

— Подождите, — встряла Хейзел. — А в этой роще есть… м-м, гостиница? Кафе? Туалеты? Я имею в виду… со стенами и крышей.

— Не совсем, — сказал Аполлон. — В этой стране роща туристов не привлекает. Но без удобств вы не останетесь.

— Что это значит?

Аполлон снова помолчал, но на этот раз скорее ради театрального эффекта.

— Роща находится вблизи от Лагеря полукровок.

Эффект был достигнут. Все застыли с не донесённой до рта едой.

— Того самого Лагеря полукровок? — переспросила Хейзел.

— Мы будем там ночевать? — недоверчиво спросил Фрэнк.

— А нас туда вообще пустят? — нахмурился Нико.

— Угу, — коротко ответил Аполлон всем сразу.

— А куда мы поедем потом? — после паузы спросил Фрэнк.

— Пока рано об этом говорить, — уклонился Аполлон.

— Надеюсь, куда-нибудь поюжнее, — заметил Уилл. — Надо было захватить куртку потеплее.

— А у вас разве не заканчиваются каникулы? — нахмурился Нико. — Через несколько дней вам нужно быть на занятиях.

— Ой, ну это же колледж, — отмахнулся Уилл. — Вполне можно пропустить недельку-другую. Первый же курс.

— И на меня не смотри, — добавила Хейзел. — Школа школой, но я буду с тобой.

— Зачем? — резко спросил вдруг Аполлон.

Хейзел растерялась.

— Что?

— От тебя никакой пользы. Ты только занимаешь лучшее место в машине. Отнимаешь у нас время. Не умеешь водить. Не умеешь сражаться. Только отвлекаешь нас от дела.

Хейзел — да и не одна она — уставилась на него, разинув рот.

— Что? — беспомощно повторила она.

Фрэнк вдруг резко поднялся на ноги.

— Извинись, — сказал он.

— Что? — переспросил уже Аполлон.

— Ты неправ. Хейзел не бесполезна. Она… она организует. Не спит по ночам, сторожа наш сон. Не забывает собрать еду. Думает о разных мелочах. Она… ты неправ, и это было очень грубо. Ты не имел никакого права так говорить.

Аполлон какое-то время смотрел на него, а потом вздохнул:

— Извини, Хейзел. — Он произнёс это безо всякого выражения. А потом посмотрел на Нико и едва уловимо пожал плечом, прежде чем вернуться к еде.

Фрэнк несколько раз сжал и разжал кулаки, но всё же сел. Правда, аппетит у него как будто пропал, и он, хмурясь, пил только свой чай.

Нико же ошарашенно таращился на Аполлона. Что означал этот его взгляд? Он…

Он попытался обидеть Хейзел, заставить её чувствовать себя бесполезной, чтобы… потому что… из-за… из-за их вчерашнего разговора? О сёстрах? Даже не разговоры — пары реплик?

Не зная, что делать со своей благодарностью, Нико уставился в тарелку. Они ели молча, угрюмо, а потом Аполлон, доев, поднялся и легко произнёс:

— Я пошёл в туалет, будьте настороже.

Нико проснулся от того, что машина остановилась, и завозился, пытаясь разглядеть что-нибудь в окне. Было очень темно.

— Лагерь полукровок, — объявил Аполлон, выходя. Остальные вяло выбрались из машины вслед за ним и заозирались.

— Здесь никто не живёт, когда… ну, в обычное время? — спросил Фрэнк.

— Конечно, живут. Но они сейчас спят. Нам туда.

Аполлон зашагал в направлении, в темноте не отличавшемся от любого другого, и остальные неуверенно последовали за ним. Вскоре, однако, они вышли из леска, а луна — из-за облаков, и невдалеке Нико разглядел двенадцать домиков и силуэты обеденного павильона и стадиона чуть ближе. А ещё ближе — арсенал. Против воли Нико сделал шаг в его сторону и тут же остановился.

— Что такое? — окликнул Уилл.

Ответа у Нико не было. Просто… его вдруг потянуло к арсеналу. Он вспомнил свой меч, его приятную тяжесть в руке, даримое им ощущение силы… Он с трудом подавил порыв подбежать к арсеналу и найти там свой меч; в любом случае, там наверняка было заперто.

— Ничего, — сказал он, нагоняя остальных. — Арсенал.

Хейзел вдруг захихикала.

— Что? — удивился Уилл.

— Да просто вспомнила.

— Что?

— Как Нико обнимался там с Пайпер, вошёл Джейсон, а Нико тоже затащил его обниматься, а потом сбежал и оставил их одних.

Нико споткнулся.

— Что?

— В смысле — что? Ты этого не помнишь?

— Конечно, помню! Просто… откуда ты об этом знаешь?!

— Да из телевизора. Забыл, что вас снимали?

— Я… — Нико растерянно посмотрел на Уилла. — Я как-то не думал, что… что… что это сняли. Что это покажут.

— Да ты что! Момент был классный, его все обсуждали.

— Ты шутишь? Это было самое тупое, что я делал в жизни.

— Вот и нет!

— Вот и да! Мне уже через две секунды стало стыдно!

— Это ты зря, — примирительно произнёс Уилл. — Момент и правда был хороший.

— Ты… но ты-то откуда знаешь!

— Ну… я… смотрел некоторые ролики в интернете. А ты нет?

— Нет!

— Ну, мне было интересно. А тебе, Фрэнк?

— Нет, — Фрэнк помотал головой. — Не особенно хотелось вспоминать.

— Ну а мне вот хотелось, — Уилл угрюмо сунул руки в карманы. — И вообще, у видео была куча лайков. А Джейсон с Пайпер отличная пара.

— Были, — сказал Фрэнк.

— Что?

— Они расстались. Недавно.

— Откуда ты знаешь?

— Ну, мы с Джейсоном переписываемся.

— Вот жаль, — сказала Хейзел. — Они казались такими… родственными душами.

— Ты их не знаешь, — проворчал Нико. — Никто из нас не знает. Подсматривать за кем-то по телевизору не значит знать, что для него лучше.

Может, кого-нибудь другого это и сбило бы с толку, но Хейзел не привыкла расстраиваться из-за каждого приступа угрюмости Нико.

— Да не переживай так, — сказала она. — А то я начну вспоминать, как вы с Бьянкой обсуждали участников предыдущей битвы. О, смотри, это ваше дерево!

— Что за наше дерево? — Нико посмотрел в ту сторону, в которую она показывала, но росшее там дерево не вызвало у него никаких воспоминаний. — Чьё?

— Да это то дерево, под которым сидел Уилл, когда у костра устроили смотр талантов. Ты тогда пришёл к нему и сказал, что не против, если он будет встречаться с Бьянкой! Вот умора была!

Нико со стоном закрыл лицо руками. Уилл рассмеялся:

— Точно, я и забыл про это.

— Я переезжаю в Канаду, — глухо произнёс Нико. — Туда, где меня никто не знает.

— А здесь… — Хейзел осеклась.

Нико отнял руки от лица, и у него перехватило дыхание.

А здесь погибла Бьянка.

Только что они говорили о ней, смеясь. Как будто она не умерла, а просто осталась дома. Но вот то место, где она бросилась наперерез немейскому льву, спасая его от смерти.

Хейзел прижалась к нему, обняв обеими руками, и опустила голову на плечо. Уилл и Фрэнк тоже остановились, встав рядом с ними и молча глядя на тёмную площадку перед обеденным павильоном. Может, тоже думали о Бьянке, а, может, и нет; здесь погибла не одна она.

И эти видео тоже смотрят в интернете и ставят лайки?

Раздались голоса. Нико вздрогнул и обернулся.

У Большого дома — он располагался в отдалении от большинства лагерных зданий, и Нико смутно представлял, кто там жил, или работал, или ещё что — Аполлон разговаривал с кентавром — должно быть, Хироном.

— Наверное, стоит подойти, — пробормотала Хейзел. Но, когда они приблизились, Хирон уже ушёл внутрь, и Аполлон опёрся на косяк, должно быть, дожидаясь его и, может быть, чьего-то ещё возвращения.

— Идите спать, — сказал он. — Мне нужно поговорить с Хироном.

В общем-то, все были только рады послушаться. Они развернулись и пошли в сторону домиков — где ещё им было спать?

На полпути Нико остановился.

— Аполлон! — окликнул он, пока тот не ушёл внутрь. Хейзел и остальным он сказал: — Я догоню, — и бегом вернулся к крыльцу. Аполлон всё ещё стоял там один. — Слушай… Спасибо. Что… попытался уговорить Хейзел вернуться домой. Это… Спасибо.

Аполлон пожал плечами. Выражения его лица в тени было не разобрать.

— Всё равно ничего не вышло, — сказал он. — Спокойной ночи, Нико.

Нико ещё с секунду помялся, неловко хлопнул Аполлона по плечу и сбежал с крыльца, возвращаясь к остальным.

========== Часть 2.12 ==========

Откинув покрывало, Нико обнаружил, что постельного белья на его кровати в домике Аида нет. В принципе, это было логично: следующие гости ожидались только через пять лет, так что стелить для них было рановато. Подумав, он решил хотя бы накрыть подушку чистой футболкой и повернулся к Хейзел спросить, что она думает.

Хейзел даже не прикоснулась к покрывалу. Просто стояла и смотрела на кровать.

— Эй? — позвал Нико. — Ты в порядке?

Она обернулась; в её глазах стояли слёзы.

— Да, просто… — прошептала она. — Просто… это же кровать Бьянки…

Нико сглотнул. Да, несколько месяцев назад на этой кровати спала другая его сестра. Даже странно, что он сам об этом сейчас не подумал; ноги сами понесли его в домик, где он провёл несколько ночей, и он не особенно задумывался, куда идёт, мечтая только уснуть. (С другой стороны, дома они видели кровать Бьянки каждый день… и казалось, что рана затянулась.)

Шагнув к Хейзел, Нико обнял её, разворачивая к себе. Он не знал, что сказать, и просто молчал, ожидая, наверное, что она вот-вот успокоится и отстранится. Они не то чтобы часто обнимались.

Но она вдруг заплакала ему в плечо, прижимаясь ещё крепче.

— Прости, — пробормотала она, всхлипывая, — я… я просто…

— Всё хорошо, — выдохнул Нико и попятился к своей кровати, сел и потянул её за собой. — Всё нормально.

— Нет, не нормально! Я… не хочу потерять и тебя!

— Хейзел…

— Аполлон был прав! Я только путаюсь под ногами! Ты можешь… можешь… из-за меня…

Нико всё-таки отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Перестань, — сказал он. — Это Фрэнк был прав. А Аполлон… он так не думает на самом деле.

— Конечно, думает!

— Он это сказал, потому что… ну… — Нико замялся.

— Почему? — нахмурилась Хейзел, подняв голову.

— Мы с ним… вроде как… говорили? О сёстрах? И он, кажется, решил… помочь мне? Отправить тебя в безопасное место?

Хейзел уставилась на него, распахнув глаза. По крайней мере, она перестала плакать.

— Ты его попросил так сказать?

— Нет. Просто, видимо… он не такой уж и козёл, каким кажется.

Хейзел фыркнула и потёрла глаза.

— Интересное толкование случившегося… Ох, надо будет рассказать Фрэнку.

— Фрэнку? Зачем?

— Ну, ты, наверное, заметил, что он слегка…

— Фанат Аполлона?

— Ну да, — Хейзел рассмеялась. — И он здорово расстроился, когда тот мне нагрубил. Надо восстановить его веру в добро.

Хмыкнув, Нико опустил голову ей на плечо.

— Я правда хотел бы, чтобы ты вернулась домой, — сказал он. — Но не потому, что ты бесполезная. А потому, что беспокоюсь за тебя. Беспокоился бы, даже если бы ты была… ну, боевой машиной, как Кларисса.

— Кларисса, — вздохнула Хейзел. — Жаль, что Фрэнк с Уиллом её не захватили.

— Тебе, может, и жаль, но нам на заднем сиденье было бы тесновато.

Они помолчали. Потом Хейзел сказала:

— Я ведь тоже беспокоюсь. А у тебя даже телефона нет. Если я вернусь домой, то не буду знать, ни как ты, ни где находишься. Нико, я так не могу. Хотя… хотя… — Её голос снова задрожал. — До этого я ведь была рядом, а ты всё равно чуть не умер.

— О чём ты?

— Я не… не замечала, что ты… жрец сказал… ты мог умереть в любой момент… а я даже не…

— Эй! — Нико чуть отстранил её от себя, чтобы заглянуть в глаза. — Слушай… этот жрец явно преувеличил. Думаю, ему просто нужно было отправить меня с Аполлоном. И он сказал, что мне непременно нужен надзор. Может, он всё и выдумал. — Нико вовсе не был в этом уверен, но сейчас эта версия была кстати.

— Но ведь ты не просто так обратился в храм?

— А, это… — смутился Нико. — Ну, это забавная история. Я тебе её как-нибудь расскажу. Но сейчас уже… поздно. — Он погладил её по волосам. — Давай спать. Устроимся на моей кровати, всё равно постельного нет. Ляжем на это покрывало и накроемся твоим. А вместо наволочек возьмём футболки. У нас же их хватает? Ты сложила в сумку весь шкаф.

— Нам тесно не будет? — спросила Хейзел, уже поднявшись, чтобы принести покрывало.

Нико вдруг вспомнил, как отлично уместился на этой кровати кое с кем другим, и покраснел; к счастью, было довольно темно.

— Нормально, — пробормотал он, роясь в сумке.

— А твои кошмары?

Нико и забыл, что для нормального сна ему нужен Аполлон. Ненадолго застыв, он пожал плечами и положил футболки на подушки.

— Там посмотрим.

Но выспался он отлично. Когда он наконец проснулся, Хейзел не было рядом, а за окном вовсю светило солнце. Сбросив покрывало, он сел и свесил ноги с кровати; после сна в одежде очень хотелось принять душ. Выглянув в окно, он никого не увидел. Стоило ли бросаться кого-нибудь искать? Если его не будили, наверное, можно было не спешить, так что он всё-таки помылся, переоделся и только потом вышел из домика.

Лагерь выглядел… по-родному. Словно он вернулся в какое-то место из детства, в котором не был лет десять. При виде окружавших поляну домиков сердце защемило.

А ещё было очень тепло. Только вчера Уилл жаловался, что не захватил тёплую куртку, а потом они проехали пару километров и попали в лето. Солнце светило так же радостно, как и тогда, когда Нико попал сюда впервые.

Нико направился к обеденному павильону, но, как и вчера, застыл, увидев арсенал. Его снова потянуло войти, и на этот раз он не стал противиться.

— Нико? — окликнула его Хейзел. Он обернулся: она стояла в дверях павильона. — Тут есть еда!

Он заколебался было, но всё же крикнул:

— Сейчас! — и зашагал к арсеналу.

Заперто не было: он просто толкнул дверь и вошёл. И сразу же увидел свой меч, хотя тот и висел на стене среди бесконечного количества других. Нико шагнул к нему, нерешительно протянул руку…

— Нико?

Нико обернулся. На пороге стоял Уилл.

— Привет, — смущённо пробормотал Нико. — Я…

До него дошло, насколько глупо он должен выглядеть. Ни с того ни с сего вломился в арсенал и тянется к своему мечу, как какой-то…

— Это твой меч? — с любопытством спросил Уилл, подходя. — Хочешь его взять?

— Да нет… зачем он мне?

— Тогда что ты делаешь?

— Просто… — Нико закусил губу. — Просто мне вдруг очень захотелось…

— Ну так возьми его.

— По-моему, так нельзя.

— Конечно, можно, — Уилл пожал плечами. — Мы же тут с Аполлоном. Кто нам запретит?

— Да зачем мне его брать? — спросил Нико, не отрывая взгляда от меча. — Я определённо не собираюсь рубить тех бедолаг, которым боги запудрили мозги. — Он решительно отвернулся от меча.

— Значит, я возьму, — сказал Уилл. И в самом деле снял меч со стены и повесил ножны себе на пояс.

— Что? Зачем?

— Да просто так, — заявил Уилл. — И доброе утро, кстати. — И он потянулся поцеловать Нико.

Утро и правда было очень доброе.

В обеденном павильоне были только Фрэнк и Хейзел. Оба странно посмотрели на Уилла, которого при каждом шаге били по ноге ножны.

— Это чтобы мы подумали, что вы в арсенале так долго оружие подбирали? — поинтересовалась Хейзел.

— Ха-ха, — сказал Уилл, а Нико ограничился оскорблённым взглядом.

— А где Аполлон? — спросил он.

— Может, поешь сначала? — проворчал Уилл. — Есть холодный омлет, холодные тосты, холодный джем и холодный йогурт.

— Мы не хотели тебя будить, — извиняющимся тоном объяснила Хейзел. — Мне показалось, ты так крепко спал… Или нужно было разбудить? Снились кошмары?

— Да нет, — сказал Нико, намазывая тост. — Отлично выспался.

— Значит, вовсе не обязательно тебе для сна нужен Аполлон, — довольно заметил Уилл.

— Это особенное место, — возразил как раз вошедший Аполлон. — Его защищает золотое руно.

— И погода поэтому такая? — поинтересовалась Хейзел.

— Именно. Лагерь окружён барьером, и попасть сюда может только бог, ну или сатир или дриада. И их спутники.

— Значит, Гипнос тоже может?

— Гипнос, — Аполлон лениво взмахнул рукой. — Нет, я бы сказал, что его пропуск аннулирован.

— Скажи, что ты уже сходил и разобрался с оракулом, — попросил Нико.

Аполлон рассмеялся. Он был в на удивление хорошем настроении.

— Нет, были другие дела. Нашёл нам проводника.

— Тебе нужен проводник к собственному оракулу? — ехидно поинтересовался Уилл.

— Нам? — переспросил Нико.

— Конечно, нам, — ответил Аполлон. Реплику Уилла он проигнорировал. — Доедай, и выдвигаемся.

— А зачем мы тебе?

— На всякий случай, — Аполлон пожал плечами. Посмотрел на Уилла. — Хорошо, что ты решил взять меч. Только ты неправильно надел ножны. Помочь?

— Нет, — проворчал Уилл. — Справлюсь.

Нико покосился на него с непониманием. Что он так взъелся на Аполлона? Может, тоже из-за его реплики в сторону Хейзел? Надо будет и ему объяснить, в чём дело.

(Позже Нико объяснил, но Уилла это только больше рассердило. Он что-то ворчал насчёт того, что Нико болтает с Аполлоном по душам, секретничает с ним, хлопает его по плечу и делится с ним одеждой. В общем, всякие глупости. Мог бы и сам взять с собой запасную одежду; но Нико и с ним поделился. Вообще-то приятно было видеть его в своей футболке.)

========== Часть 2.13 ==========

Проводником выступил молодой сатир по имени Гроувер; Нико честно пытался вспомнить, видел ли его во время предыдущего приезда, но не смог. И надо сказать, для проводника он был довольно нервным; всё-таки приятнее следовать за кем-то небрежно насвистывающим и уверенно шагающим вперёд.

— А чего мы боимся? — не выдержал Уилл.

— Ничего, — быстро ответил Гроувер. — Я знаю дорогу.

— Ты не знаешь дорогу? — с подозрением нахмурился Нико.

— Знаю! — воскликнул тот и тут же зажал рот ладонью. — Давайте потише, а?

— Тогда объясни причину!

— Я не хочу говорить о них вслух!

— О ком?

— О мирмеках, — встрял Аполлон. — Они водятся в этом лесу, но меня уверили, что Гроувер сумеет провести нас дорогой, на которую они не заходят.

— Что ещё за мирмеки? — спросил Нико. Он не помнил, чтобы о них рассказывали на занятиях по чудовищам; он обернулся к Уиллу и Фрэнку, но те тоже помотали головами.

— Милые добрые муравьи, — ответил Аполлон. — Размером с собачку.

— С пекинеса или с лабрадора?

— Скорее второе.

— Так, может, мне тоже стоило взять меч? — неуверенно спросил Фрэнк.

— О, если мирмеки нападут, никакие мечи нам не помогут. Вся надежда на Гроувера!

Это было довольно тревожное заявление.

Зато по крайней мере погода оставалась хорошей; видимо, они не покидали сферу воздействия золотого руна.

Впрочем, Гроувер отлично справился. Минут через сорок он ускорил шаг и с облегчением произнёс:

— Почти на месте!

И действительно, вскоре они уже вышли на поляну, на которой… уже были какие-то люди. Семеро качков — даже крупнее того громилы, который напал на Лестера в туалете — и полулежавшая на изящной кушетке женщина. Она рассматривала свои ногти, но, услышав шаги, подняла голову. Впрочем, Нико сразу её узнал, хотя, когда он видел её в прошлый раз, она выглядела совсем иначе. Он застыл, пригвождённый к месту её красотой, совершенной, пусть и не такой, как в прошлый раз.

— Афродита, — сухо произнёс Аполлон.

— Лестер, — она удостоила его небрежным взглядом и повернула красивое лицо к Уиллу и Нико. — Значит, вы двое снова вместе? После всех моих усилий? Жаль!

— Твоих усилий? — переспросил Уилл. — Это ты писала те сообщения?

— Ну конечно! — просияла она. — Понравились?

— Глупости, — презрительно сказал Аполлон. — Ты никогда не умела обращаться с техникой. Ты бы не смогла взломать ничей телефон.

Афродита бросила на него сердитый взгляд, но тут же состроила игриво-обиженное выражение лица.

— Ну а для чего женщине нужен муж? — поинтересовалась она, садясь.

— Гефест здесь? — Аполлон с сомнением осмотрел качков, затем поляну.

Афродита фыркнула.

— Ага, конечно, я стану делиться с ним твоей божественной силой. Он тоже в это поверил. Сейчас, наверное, лежит на полу своей кузни, угасая, но всё надеется, что я сдержу слово. Мужчины!

— Так ты здесь одна?

— Ну, хватит разговоров. Ценю твою любознательность, но ты больше не бессмертен, милый, так что все эти вопросы бесполезны. Мальчики…

Качки встрепенулись, готовые выполнять приказ, но Аполлон воскликнул:

— Подожди!

— Ну? — с раздражением спросила Афродита.

— Артемида. Ты что-нибудь о ней знаешь?

— А, ну конечно. Твоя драгоценная сестрёнка. Очень мило. Нет, я понятия не имею, где она. Ничего о ней не слышала. Может, караулит тебя у какого-нибудь другого оракула.

— Странно, что не здесь. Что ты одна догадалась прийти сюда.

— Да я вас просто выследила. Ну, Гефест выследил. Вы же кричали, что едете в Нью-Йорк, у каждого автоматона. Так бы я ни за что не поставила на этот паршивый оракул, как и все остальные. Думала, сюда ты пришёл бы в последнюю очередь. Итак…

— Как ты смеешь! — гневно воскликнул Аполлон, перебивая её. — Роща Додоны — древнейший и ценнейший из моих оракулов! Разумеется, я первым делом отправился сюда, ибо в моём сердце она занимает первейшее место!

— Убейте их всех во имя меня, — сказала Афродита качкам, не особенно проникшись его тирадой. И качки бросились вперёд.

У каждого из них был нож, острый и длинный, и их было семеро. Гроувер, ойкнув, стремглав бросился прочь, и один из качков побежал за ним; впрочем, Нико скорее поставил бы на козлиные ноги Гроувера.

Нико выхватил свой меч из ножен на поясе Уилла. Он был на удивление спокоен.

Сражаться с мечом против шестерых парней с ножами — куда лучше, чем пятиться в тесном туалете, будучи вооружённым лишь столовым прибором. Стоило ему взять меч в руку, как на него нахлынула уверенность. Он уже сражался этим мечом и против куда более серьёзных противников. И хотя обучение продолжалось лишь неделю, руки помнили, как наносить удары; или это сам меч направлял их.

Если бы можно было убивать, Нико не понадобилось бы много времени, но убивать он не хотел и удары наносил лишь по рукам и ногам, но сильные и точные. Он принял на себя сразу троих качков, и все трое вскоре выронили ножи из окровавленных пальцев и растерянно пятились, хромая.

Нико бросился на помощь Фрэнку; тот тоже взялся отбиваться от троих, но у него-то меча не было, и его левая рука уже была вся в крови. Нико взмахнул мечом, нанося одному из нападавших рану, и тут Афродита крикнула:

— Довольно! Охраняйте меня!

Качки тут же отступили — с разной скоростью — и окружили попятившуюся Афродиту.

От чего её нужно было охранять? Насколько Нико знал, они не могли нанести бессмертной богине никакого вреда.

Афродита дунула в висевший у неё на шеесвисток. Никакого звука не раздалось, но она удовлетворённо опустила руку.

Позади Нико раздался дробный топоток. Он обернулся.

Неудивительно, что они спокойно пересекли лес, не наткнувшись на мирмеков. Судя по их количеству, они все дожидались здесь. Послушные, видимо, свистку Афродиты. Может быть, его создал Гефест; хотя Нико не помнил, может, Афродита могла и на животных влиять. Вернее, на насекомых.

В общем, на них надвигалась огромное полчище огромных муравьёв.

— Проклятье, — пробормотал Аполлон. И громче добавил: — Жаль, что я погибну, не успев снять проклятье со своего оракула!

Нико перехватил меч поудобнее, но было очевидно, что это лишь выгадает ему немного времени.

— Аполлон, иди сюда, — позвала Афродита. — Тебе вовсе не обязательно погибать от их укусов. Или от их кислотных плевков. Это жуткая, мучительная смерть. С другой стороны, умелый удар ножом в сердце…

Нико обернулся на Аполлона, потом на неё; кажется, она задействовала чары своего голоса, чтобы убедить его выбрать лёгкую смерть. Хотела, чтобы он погиб не просто так, а передав ей свою силу. Наверное, если бы ей в жертву принесли бога, а не случайного парня из переулка, это бы здорово её усилило. И Аполлон вроде бы говорил, что другие боги хотят занять его место на Олимпе.

Афродита с лёгкой улыбкой протянула руку навстречу Аполлону и отступила, приглашая его следовать за собой; он уже качнулся было в её сторону, и тут из дерева, к которому попятилась Афродита, вышла женщина.

— Во имя Аполлона, — произнесла она и воткнула в спину Афродите кинжал.

Та вскрикнула, упала на колени, а потом и вовсе рухнула на землю ничком.

Хейзел тоже вскрикнула от удивления; качки растерянно попятились от женщины — дриады — прочь; Нико во все глаза таращился на дриаду. Обычно их изображали юными девами, но этой суровой женщине на вид было лет сорок.

— Пелиада, — произнёс Аполлон. Он пытался сохранять невозмутимость, но было видно, что он потрясён.

Аполлон обернулся к мирмекам; они, кажется, слегка растерялись после смерти Афродиты, но всё ещё представляли угрозу. Он неуверенно взмахнул рукой — и они поспешно развернулись и зашагали прочь. Тогда он повернулся к качкам и снова взмахнул рукой — и те осели на землю, кажется, уснув.

— О боги, — выдохнул Аполлон. — Я получил силу Афродиты? Как ты это сделала? Ты убила её? Разве это возможно?

— Владыка, — дриада склонила голову, но особой покорности в её позе не читалось. — Смиренно молю тебя исцелить наше прорицалище.

Аполлон медленно кивнул, и дриада пошла к видневшейся невдалеке роще. Он последовал за ней. Хейзел, Фрэнк, Уилл и Нико переглянулись; кажется, им стоило остаться и подождать.

— Как твоя рука? — спросила Хейзел Фрэнка.

— Нормально, — сказал тот.

— Выглядит не очень.

— Это кажется.

— Давай я посмотрю, — вмешался Уилл.

— Да ладно, — отмахнулся Фрэнк. — Аполлон наверняка её враз исцелит.

Нико покосился на лежащих на земле качков.

— Думаете, они живы? — Подходить и проверять не очень-то хотелось. Да и убирать меч в ножны он не спешил.

А вот Уилл подошёл. Он опустился на колено и прикоснулся к шее одного из спящих.

— Пульс есть, — сказал он.

— Ладно, иди назад, — попросил Нико. Не хотелось, чтобы эти парни проснулись и всё-таки решили напасть.

Уилл вернулся, и они снова стали неуверенно топтаться на месте, поглядывая в сторону рощи, в которую ушли Аполлон с дриадой.

— Как думаете, надолго они там? — спросила Хейзел. Нико только пожал плечами: кто знает, сколько занимает снятие проклятий? Может, секунду, может, сто лет? — Может, нам всё-таки пойти за ними? Толку тут стоять?

— В самом деле, — сказал Фрэнк, — пойдёмте. Не хочу надолго оставлять его одного с этой дриадой.

Нико сомневался, что они могли противопоставить что-то богоубийце, но спорить не стал, и они зашагали к роще и вскоре увидели Аполлона и дриаду. Не уверенные, подходить ли ближе, они было остановились, но вдруг дриада пошатнулась и упала бы, если бы не дерево у неё за спиной, словно поддержавшее её.

Нико и остальные ускорили шаг и как раз успели услышать, как она произносит:

— Секстет распался

На дуэт, квартет.

Одних ждёт трио,

А других — квинтет.

Пусть соло дар —

Решенье многих бед,

Но время тает,

Дара вскоре нет.

Дриада, словно обессилев, сползла на землю. Аполлон опустился на колени рядом с ней.

— Пророчество, — проговорила она. — У тебя получилось…

На лице Аполлона с невероятной скоростью сменялись чувства.

— Стишок в духе Додоны, — пробормотал он. — Но что… время тает? Пелиада, теперь-то ты ответишь? Ты убила Афродиту? Я получил всю её силу? Навсегда?

Дриада, собравшись с духом, потянулась к кинжалу, который успела выронить во время пророчества. Тут Нико услышал чьи-то громкие шаги и резко обернулся, но это был всего лишь Гроувер, целый и невредимый. Преследователя было не видно. Нико снова повернулся к дриаде.

Она протягивала кинжал Аполлону.

— Убила, — с трудом произнесла она, — потому что Афродита была… изгнана с Олимпа. При определённых условиях… этот кинжал… может убить слабое божество. И её силы… не навсегда…

Аполлон резко поднялся на ноги.

— Тогда нужно спешить, — заявил он. — Отправляемся дальше.

— Но… — начала было дриада, но он уже не слушал. Взмахнув рукой, он создал рядом с собой светящееся завихрение воздуха.

— Быстро, — сказал он, — все в портал. — И, не дожидаясь согласия, снова взмахнул рукой, и изумлённо мекнувшего Гроувера подбросило прямиком в завихрение.

— Стой! — возмущённо воскликнула Хейзел.

— Что? — Аполлон нахмурился.

— Сначала исцели Фрэнка!

Он чуть поморщился, но щёлкнул пальцами, и раны Фрэнка испарились, как и вся кровь на его руке и одежде. Аполлон щёлкнул снова, и на поясе Фрэнка появился меч, а сам Аполлон обзавёлся лукой и колчаном стрел.

— Теперь бегом, — отрезал он и ступил в портал сам. Хейзел последовала за ним, Фрэнк — за ней, Нико тоже сделал было шаг к порталу, но ненадолго повернулся к дриаде:

— Ты сказала, кинжал убивает при определённых условиях. При каких?

Дриада уже поднялась на ноги. Вид у неё был сильно недовольный, даже сердитый.

— Ты же не думаешь, — выплюнула она, — что я поведаю божественную тайну тебе, смертный?

— Но я же…

— Нико! — воскликнул Уилл.

Нико обернулся. Портал исчез.

========== Часть 2.14 ==========

Не веря своим глазам, Нико шагнул к месту, где только что находился портал.

— Ох, нет, — пробормотал он. — Ох, нет!

Он в панике повернулся к дриаде, но та уже уходила прочь.

— Подожди! — крикнул ей вслед Уилл. — Ты знаешь, куда они направились?

Она не ответила и лишь взмахнула рукой перед тем, как войти в дерево. Нико снова обернулся, надеясь, что она восстановила портал, но обнаружил, что наёмники Афродиты исчезли, а вместо них виднелось шестеро новых деревьев.

— Проклятье, — выдохнул Нико.

Он был в отчаянии. Хейзел оказалась неизвестно где, с Аполлоном, на которого охотятся все, кому не лень, безоружная; и он даже не представлял, где её искать! Кто знает, может, Аполлон переместил их прямо к следующему оракулу, где уже поджидали другие боги, и тут же потерял силу? А ещё он явно рассчитывал на новый кинжал, способный убивать богов, вот только понятия не имел, при каких таких условиях он работает!

Ещё и это шестеро… может быть, семеро — кто знает, дотянулась ли дриада до того парня, который побежал догонять Гроувера и так и не вернулся. Она превратила их в деревья!

— Эй, — Уилл опустил руку ему на плечо, — давай успокоимся.

— Успокоимся? — недоверчиво переспросил Нико. — Ты серьёзно?

— Я уверен, что с остальными всё хорошо. Они попали в какое-то безопасное место неподалёку от следующего оракула. Сегодня же всё получилось? И не благодаря нам двоим, а благодаря дриаде, так что наше присутствие мало что меняет. То есть… ладно, вообще-то от тебя ещё как был толк. Не то что от меня. Я и правда был бесполезен. Но теперь у Фрэнка тоже есть меч.

— Не говори ерунды, — вскинулся Нико. — Ты не бесполезен. Это же ты взял меч.

Уилл слабо улыбнулся, а Нико против воли ощутил, что вспышка возмущения помогла немного взять себя в руки.

— И если ты волнуешься за этих бедолаг, — Уилл кивнул на деревья, — уверен, Аполлон сможет всё исправить. Пара дней в этом виде им не повредит. Если бы не дриада, нам пришлось бы гадать, что с ними делать.

— Ладно, ты прав, — проворчал Нико. — Сегодня Аполлон справился неплохо. Есть идеи, где они могут быть?

— Не особенно, — Уилл задумался. — Наверное, Хирон знает. Они ведь что-то обсуждали ночью.

Нико медленно кивнул.

— Ладно. Хорошо. Идём к нему.

И они какое-то время шли молча примерно тем же путём, что привёл их к Роще (Нико надеялся, что Аполлон как следует отпугнул мирмеков). Наконец Уилл сказал:

— Слушай… ты же понимаешь, что мы точно не сможем найти их с первой попытки?

— Ты это о чём? — нахмурился Нико.

— О пророчестве.

— А… — Нико смутился. — Если честно… У меня в голове ни строчки не осталось. Что там было?

— «Секстет распался на дуэт, квартет. Одних ждёт трио, а других — квинтет», — процитировал Уилл. — Дальше я, если честно, тоже не запомнил, но вроде там было про пропавший дар, так что, судя по всему, это уже сбылось. В общем, нас было шестеро, если считать Гроувера, а теперь четверо и двое. Видимо, мы попадём в два разных места. И кто-то из нас встретит трёх… наверное, богов? Врагов вроде Афродиты? А другие встретят пятерых. Мне так кажется. Хотя я, конечно, не специалист по оракулам.

Нико помолчал, обдумывая эту мысль.

— Можешь повторить? — попросил он. Уилл повторил. Со второго раза прозвучало не лучше. Нико вздохнул. — Видишь? — всё же заметил он. — Ты не бесполезен.

— Спасибо, — хмыкнул Уилл, дёрнув плечом, и Нико остановился. Шедший чуть впереди Уилл обернулся и недоумённо на него посмотрел.

— Послушай, — сказал Нико, — я… Ты ведь понимаешь, что я просто переживаю за Хейзел? Если бы… если бы не она, я бы, наверное, был даже рад, что мы остались вдвоём.

Произнести это было не так-то просто. Но сейчас Нико уже не испытывал той неловкости, что пару дней назад, и надеялся, что они смогут нормально поговорить.

— Я понимаю, — сказал Уилл, глядя в сторону. — Разумеется, ты бы предпочёл, чтобы здесь осталась она, а не я.

— Ничего ты не понимаешь! — рассердился Нико. — Я бы предпочёл, чтобы она была дома, в безопасности! И, по-твоему, если бы мы были здесь с ней, переживать за тебя мне было бы намного веселее?

— Извини, — сказал Уилл. — Я… ну, я в любом случае рад, что оказался вместе с тобой. Неважно, по какую сторону портала.

Нико не нашёлся с ответом, и они снова молча зашагали в сторону Лагеря (по крайней мере, они на это надеялись), но теперь уже ближе друг к другу, иногда чуть сталкиваясь плечами.

— Может, надо было как-то отметить эти деревья, — неуверенно произнёс Нико. — Если мы сейчас вернёмся, я их ни за что не узнаю.

— Надеюсь, Аполлон разберётся, — пожал плечами Уилл. — А ещё я жутко хочу есть.

— Это точно, — с жаром согласился Нико. — Я проголодался ещё на пути туда. И надеюсь, что обед будет горячий, а не как завтрак.

Уилл поднял взгляд на небо. Без часов и телефонов только и оставалось, что пытаться определить время по солнцу.

— Вроде мы не так уж долго… ну, занимались этим всем. По идее, должны вернуться как раз к обеду.

— А завтрак у вас был вместе с сатирами и дриадами?

— Нет, нам принесли еду в павильон, а где едят остальные, мы не видели. Довольно непривычно, в колледже подходишь и заказываешь, что нужно, в автоматонах, а здесь сатиры притащили еду на тележках. Наверное, они сами готовят! Когда мы здесь были в прошлый раз, я об этом и не задумывался.

— Да уж, — согласился Нико, — было немного не до того. И как еда в колледже?

— Вообще-то отличная. Лучше, чем бесплатная еда в обычных местах. Но нужно отсканировать код со смартфона, чтобы войти в помещение бесплатно. Довольно неудобно, если хочешь пообедать с кем-то. Ох, кстати! Мне нужно будет позвонить маме, когда придём. Она, наверное, с ума сходит.

— Думаю, хоть какой-то телефон у них тут есть. Что ты ей скажешь?

— Ну… что потерял телефон. Что мы решили немного прокатиться и я немного опоздаю к началу семестра.

Произнёс он это довольно напряжённо, и Нико скосил на него взгляд.

— Она будет недовольна?

— Ну… конечно.

— А она знает, что ты со мной?

— Ага, — как-то странно произнёс Уилл, глядя в сторону, и Нико, нахмурившись, замедлил шаг.

— Уилл, в чём дело?

— Да ни в чём!

— Я ей что… не нравлюсь?

— Ну-у… — протянул Уилл, и Нико, растерявшись, остановился.

— Я ей не нравлюсь? — глупо повторил он.

Это было на удивление обидно. Ему-то очень нравилась мама Уилла. Она какое-то время жила с ними в Стэнфорде, в квартире, выделенной для поступающих, и всегда была приветливой и дружелюбной.

Конечно, после того, как Уилл будто бы его бросил, Нико о ней особенно не вспоминал и не думал, что она думает о нём, но если бы вспомнил, то, скорее всего, решил бы, что она, может, даже немного расстроена.

— Это из-за тех сообщений? — спросил он. — Которые писала Афродита?

— Ну-у… — снова уклончиво протянул Уилл, старательно не глядя на него, и Нико совсем растерялся.

— Но до этого-то я ей нравился? — пробормотал он.

— Ну, — в который раз повторил Уилл, — если честно…

— Но почему? — с обидой спросил Нико. Конечно, он не то чтобы совершенство. Но что плохого-то он ей сделал?

Уилл переступил с ноги на ногу.

— Ну, — снова сказал он, — возможно, она, эм… считает… в смысле… ну… — Он перевёл дыхание. — Что я бегал за тобой, как дурак, пока ты воротил от меня нос и обходился со мной, как… неважно.

Ну конечно. Идиотские телетрансляции. Нико в который раз проклял их, а заодно и себя. В общем-то, тогда он был уверен, что скоро умрёт, и не особенно переживал за свой образ. Да и в любом случае он был готов признать, что в отношении Уилла вёл себя как баран. Ещё бы он понравился его маме!

Тяжело вздохнув, он закрыл лицо руками.

— Серьёзно, неважно, — пробормотал Уилл. — Идём. Мы же спешим.

— Нет, подожди, — сказал Нико, с силой потерев глаза. Если пророчество было право насчёт того, что они с Аполлоном заявятся к разным оракулам, спешка была не критической. А вот их разговор — очень даже.

— Слушай, неважно, что она думает. Мне-то ты нравишься, ясно? Она просто… ну да, ещё эти сообщения. Не было случая сказать ей, что ты их не писал. И она сильно рассердилась, когда я сорвался с места, чтобы с тобой встретиться. Сказала, что я наступаю на те же грабли. Я ей объясню потом.

— Уилл.

— Что?

Нико потянулся взять его за руки. Тот неуверенно посмотрел на него: до этого он всё время смотрел куда угодно, только не на Нико.

— Послушай, — сказал Нико, переведя дыхание, — мне жаль, что она так думает. И я не хочу, чтобы ты сам так думал.

— Но я же и не…

— Подожди! Я не… Я был ослом, что не влюбился в тебя с первой секунды, понятно? Потому что ты… потому что ты потрясающий.

— Слушай, — Уилл покраснел чуть ли не до корней волос, — нельзя за такое извиняться, ясно?

— Ладно. Извини, что поверил, что ты бросил меня смс-кой. И что относился к тебе так, что ты поверил, что я бросил тебя смс-кой.

— Да ведь я тоже…

— Ты купил билет! — выкрикнул Нико. — Ты купил билет, ты хотел прилететь и понять, что происходит! А я сидел дома, как идиот, и думал только о себе! А если бы подумал о тебе, то понял бы, что такой человек, как ты, никогда не прислал бы то сообщение! И нашёл бы для меня время, даже если бы… даже если бы…

Нико только открывал и закрывал рот, не в силах произнести «разлюбил меня». В общем-то, о любви речи никогда и не заходило; он думал об этом много раз, но так ни разу и не признался вслух — и Уилл тоже.

— Перестань из-за этого переживать, — мягко сказал Уилл. — Ты же знаешь, как хорошо Афродита умеет забираться в голову. Умела. Я ни на что не обижен и ни из-за чего не сержусь. Тебе не нужно ни за что извиняться. Всё в порядке, честно.

— Я просто хочу, чтобы ты знал… что даже если я веду себя как идиот, то это не значит, что я… Я туплю иногда… постоянно, но я… Я люблю тебя, ясно? — сердито выпалил Нико.

Лицо Уилла, по-прежнему розоватое от волнения, словно осветилось. Он открыл было рот, но так ничего и не сказал, а просто подошёл к Нико и поцеловал.

Поцелуй был далеко не первым, но похожего у них ещё не было. Были страстные поцелуи наедине, ленивые после секса, торопливые, когда вот-вот должна была вернуться мама Уилла, краткие касания губ вместо «Пока, я побежал»; а этот вышел неспешным и прочувствованным, и Нико затопило искреннее счастье, позволяя раствориться в ощущении нежности и тепла и ненадолго забыть, что вскоре нужно будет решать божественные проблемы (снова).

Они стояли какое-то время с закрытыми глазами, соприкасаясь лбами и переводя дыхание.

— Нужно идти, — пробормотал наконец Нико, и Уилл кивнул, но даже после этого они не сразу двинулись с места. Нико отчётливо осознавал, что в листве над ними поют птицы, в солнечных лучах кружатся пылинки, а в воздухе витает запах клубники; он чувствовал себя глупо, потому что птицы и пылинки точно были здесь же час назад, и казалось странным вдруг их заметить. Откуда в лесу взялся запах клубники, тем более в сентябре, он не знал.

Когда они наконец тронулись с места, то уже не сталкивались плечами, потому что держались за руки.

========== Часть 2.15 ==========

Хирон ждал их.

Стоило Уиллу и Нико выйти на открытое место у Лагеря, как он подскакал к ним и хмуро — вероятно, по причине сокращения численности отряда — предложил следовать за ним. Наверное, не хотел, чтобы кто-то из сатиров, дриад или аур подслушал, поэтому провёл в свой кабинет в Большом доме.

— Где Гроувер?

Его первый вопрос Нико понравился. Хорошо, что в первую очередь он заботился не о богах, а о своих… хм, Нико на самом не знал, почему считал сатиров его подопечными, но так казалось.

— Был в порядке. Он вместе с Аполлоном, Хейзел и Фрэнком. Где именно — мы не знаем, — сказал он. — Надеялись узнать здесь.

По пути они с Уиллом успели обсудить, что скажут Хирону, а что нет; они не знали, насколько можно ему доверять, но пришлось признать, что узнать у него, куда мог отправиться Аполлон, будет трудновато, если не рассказать хотя бы часть правды.

Хирон нахмурил брови.

— Что значит — вы не знаете? — спросил он.

— Они переместились в портал, а мы не успели, — сказал Уилл. — Аполлон создал этот портал с помощью дриады. До этого они сняли с оракула проклятие. Обошлось без происшествий. Но теперь нам нужно знать, куда они отправились. Вы ведь обсуждали это с Аполлоном?

Хирон какое-то время задумчиво молчал, а потом покачал головой.

— Нет. Он был довольно скрытен относительно дальнейших планов. Значит, Роща Додоны снова пророчествует?

— Да. Но неужели вы совсем не знаете, куда он мог двинуться?

— Полагаю, в один из четырёх оставшихся главных оракулов. Так дриада произнесла новое пророчество?

— Да. Что за четыре оракула? Где они находятся?

— В Индианаполисе, Палм-Спрингсе, Сан-Франциско и Нью-Дельфах, конечно же. О чём было это пророчество?

Нико с Уиллом переглянулись.

— Это шутка? — спросил Нико. Хирон ответил ему непонимающим взглядом. — Мы ехали через всю страну, хотя два оракула были буквально в шаге от Пало-Альто? А мимо ещё одного оракула мы вообще проехали?

— Полагаю, Аполлону виднее, в каком порядке заняться своими оракулами. Так о чём было пророчество?

— Да мы его не слышали, — сказал Нико. — Когда Аполлон ушёл с дриадой восстанавливать святилище или что он там делал, нас он оставил ждать. А когда мы решили всё-таки их нагнать, то успели увидеть, как она чуть не рухнула на землю. Она что-то говорила, а он опустился к ней и слушал.

— Звучит складно, — заметил Хирон.

— Если бы мы знали, что в пророчестве, не стали бы гадать, куда теперь отправиться, — возразил Уилл.

— Кстати, нам нужен транспорт, — встрял Нико.

— Вы же приехали на машине?

— Да, но её нужно вести, а мы не умеем.

— А ещё я бы хотел позвонить, — вспомнил Уилл.

Хирон окинул их тяжёлым взглядом, но вынул из ящика стола телефон и протянул Уиллу:

— Сходи позвони, а мы с Нико пока поговорим. Я бы хотел немного больше узнать о Роще.

Уилл виновато покосился на Нико, но вышел. Нико повернулся к Хирону.

— Мы не то чтобы много видели. Аполлон и правда оставил нас ждать, и я не знаю, что именно он делал. Но я хочу ещё сказать, что… когда он ушёл… дриада была недовольна. Сильно. Мне кажется… я не знаю, было бы здорово, если бы вы там провели какую-нибудь церемонию.

— Это можно сделать, — согласился Хирон. — Давно пора повесить там новые ленты и колокольчики.

— Наверное, тогда она что-нибудь расскажет. Дриада. Потому что мы с Уиллом пытались её о чём-нибудь спросить, а она сказала… ээ… что божественные дела нас не касаются? Что-то такое. И ушла в дерево.

— Так вы не наткнулись на мирмеков?

— Нет.

— И у Рощи вас никто не поджидал?

— Нет.

Может, Хирон знал, что там была Афродита? Или, может, он был союзником, и лучше было всё ему рассказать? Нико понятия не имел. Они решили молчать, так что он молчал.

Спорить Хирон не стал.

— Куда вы хотите отправиться?

— Понятия не имею, — честно ответил Нико. — Наверное, в Индианаполис, он ближе всего. Нам дадут водителя?

— После того, как Гроувер не вернулся? — Хирон покачал головой. — Возможно, вас подвезут до автобусной станции в Бриджпорте.

— У нас нет денег на билеты.

Хирон вздохнул.

— Отправляйся в обеденный павильон. Я скажу, чтобы вам принесли обед. А пока… — он не договорил. Может, собирался отправить кого-нибудь проверить их слова. Нико кивнул, поднялся и вышел из кабинета.

На лестнице они столкнулись с Уиллом, шедшим возвращать телефон; Нико подождал его, и они вместе пошли в павильон.

— Связь ужасная, — заметил Уилл. Нико сразу вспомнил слова Афродиты про угасающего в своей кузне Гефеста; может, он и правда вот-вот исчезнет? И что тогда: пропадёт вся связь, остановятся автоматоны?

Если Уилл и думал о том же, то он ничего не сказал, но обеда они дожидались в несколько мрачном настроении.

— Я сказал Хирону, что та дриада недовольна, — заговорил наконец Нико. — Он вроде бы обещал устроить какую-нибудь церемонию в Роще. Повесить ленты и колокольчики.

— Это здорово, — оживился Уилл. — Тебе ведь тоже… показалось, что… — Он огляделся и понизил голос: — Что Аполлон сказал Афродите, что это его любимый оракул и всё такое, чтобы дриада его услышала и пришла на помощь?

Нико кивнул.

— Если уж мы это поняли, что дриада и подавно, — пробормотал он. Тут послышалось дребезжание тележки с едой, и они снова замолчали.

Прикативший тележку сатир смотрел на них хмуро и на «спасибо» не ответил — вероятно, из-за Гроувера, — но еда была роскошной. Настроение у Нико мигом улучшилось, и он уже не сомневался, что вскоре они с Хейзел и остальными встретятся. В конце концов, сегодняшний оракул отнял у Аполлона едва ли полчаса; если в каждом живут готовые оказать помощь духи, то нечего и волноваться.

— Что мы будем делать в Индианаполисе? — спросил Уилл. Они уже доели и отсели от стола на скамью, с которой открывался красивый вид на Лагерь.

— Там посмотрим, — неохотно ответил Нико. Он понимал, в чём суть вопроса: они приедут в город, увидят, что остальных там нет, и что? Придётся ждать, как бы тяжело это ни было. Будет хотеться сорваться и ехать искать дальше, но так они могут и разминуться, поэтому они будут торчать в Индианаполисе, не представляя, что происходит с остальными и живы ли они. Да и пророчество вроде как обещало, что они встретятся не то с тремя, не то с пятью противниками; но о пророчестве сейчас было лучше не говорить: вдруг их подслушивают? Нико вздохнул. О том говорить не хочется, о том — нельзя; а вести пустые разговоры тоже казалось неуместным. Он окинул взглядом павильон. Залитый солнцем, он сейчас мало напоминал мрачное место, где он чуть не умер. Может, он даже лежал на том самом столе, за которым они ели. Или, может, на нём лежал умирающий Фрэнк. Нико скосил взгляда на Уилла; тот хмурился, глядя на свои ладони: может быть, думал о том же. Нико потянулся взять его за руку и легко погладил пальцы. Тот сжал его руку в ответ.

Вскоре объявился Хирон.

— Завтра утром вас подвезут до Бриджпорта, — сказал он.

— Почему завтра? — нахмурился Нико.

— Завтра у нас в городе есть дела, — ответил Хирон. — Да и интернет не ловит, и я не смог найти для вас расписание автобуса. Может, сегодня уже не будет рейса. Заночуете лучше здесь.

— Но…

— Всё нормально, — неожиданно твёрдо встрял Уилл. — Большое спасибо.

Хирон кивнул. Нико растерялся от неожиданности.

— Вы не вспомнили ничего, что мне нужно было бы знать?

Уилл с Нико переглянулись.

— Вроде нет, — неуверенно ответил Уилл. — Вы уже отправили туда кого-нибудь?

— Что ж, может, ещё вспомните, — Хирон проигнорировал вопрос и повернулся, чтобы уйти, но Нико окликнул его:

— А можете ещё рассказать что-нибудь про оракул в Индианаполисе?

Хирон медленно развернулся.

— Это пещера Трофония, — сказал он. — Старинное уважаемое прорицалище. Что вы хотите знать?

— Ну… где она находится?

— За городом. И зачем вам это? Что вы собираетесь делать?

Нико скрестил руки на груди.

— А где нам ждать остальных? У ратуши, что ли?

— Я никогда там не был, — сказал Хирон, качая головой. — Думаю, он должен быть на местных картах. Или вы можете узнать в храме.

— Так… это заброшенный оракул, как роща Додоны? — спросил Уилл. — Им никто не пользуется?

— Я могу ошибаться, но, по-моему, в этой стране так и есть.

Когда Хирон ушёл, Нико пробормотал:

— Так… настоящие оракулы находятся в Греции, а здесь — только отражения. Но это… это же вроде тот самый Хирон? Или просто тёзка? — Уилл открыл было рот, но Нико не дал ему сказать: — Нет, подожди, я другое хотел спросить. Почему ты вдруг так решительно согласился поехать завтра? Почему не сегодня? Что если мы опоздаем и они уже уедут?

— Нико, он же сказал: расписания нет, и, возможно, нам придётся заночевать в городе.

— Ну и что? Думаешь, в бесплатном мотеле будет хуже, чем здесь?

— Ты забыл о своих кошмарах?

Нико открыл рот и сразу закрыл. Точно. В Лагере он вроде как под защитой. Когда они его покинут, кошмары вернутся.

— Да это ерунда, — проворчал он.

— Неизвестно, когда мы найдём Аполлона. Может, пройдёт много ночей. Хотя бы ещё одну ночь выспись как следует.

— Да-а? — Нико склонил голову к плечу и вскинул бровь. — Я рассчитывал, что сегодня мы не очень-то выспимся.

Уилл вспыхнул и отвёл взгляд. Нико рассмеялся и, толкнув его колено своим, перевёл разговор на другую тему.

Когда начало темнеть, сатиры буквально выгнали их из павильона, заявив, что нет нужды тратить кучу электричества на его освещение, когда они могут посидеть на улице или включить свет в одном-единственном домике.

Они шли к домику Аполлона, и кожу Нико покалывало от предвкушения того, что они наконец останутся по-настоящему наедине.

— Как там твоя мама? — вспомнил он, любуясь закатом.

— Вроде хорошо. Связь была ужасная.

— Когда вернёмся, куплю ей цветов, — заявил Нико, понимая, что для этого надо будет ещё достать где-то денег.

— Ой, только не цветов! Она не любит срезанные цветы. Говорит, не нужно дарить ей трупы.

— Ну, тогда в горшке… — Нико резко остановился.

Ему показалось, или?..

Он выпустил руку Уилла.

— Что? — обернулся тот.

Нико, хмурясь, смотрел на домик Аида. И вот снова — в окне мелькнула тень…

— Подожди минутку, — попросил Нико. — Я сейчас.

И он бегом направился к домику, распахнул дверь, влетел внутрь и…

Перед ним стояла она.

— Привет, Нико, — улыбнулась она.

С трудом найдя в себе силы войти и закрыть за собой дверь, Нико сглотнул.

— Бьянка, — только и выговорил он.

========== Часть 2.16 ==========

— Итак, — сказала Бьянка с улыбкой, — ты и Уилл?

Нико ошарашенно смотрел на неё; потом сделал шаг вперёд и протянул к неё руку, но она, покачав головой, отступила.

— Ты… призрак? — спросил он и не сразу опустил руку.

— Ну, в общем, да, — ответила она. — Так… Уилл?

— Что? — Нико тряхнул головой. Она что, шутит? Она явилась из мира мёртвых и будет спрашивать его о парне? — Бьянка! Как ты здесь оказалась?

— Ну как всегда, — вздохнула она. — Я же первая спросила! Ты вообще представляешь, каково было все эти месяцы не знать, что с тобой?

— Нет! Вот и расскажи.

Фыркнув, она с укором покачала головой.

— Ладно, я первая. Как ты знаешь, погибнув в битве с чудовищами, я должна была попасть в Элизиум. — Нико кивнул. Так говорили, но он боялся, что это неправда, что души погибших исчезают — из-за того, что эти погибшие на самом деле были жертвами. Хорошо, что это не был обман. — Я отказалась.

— Что?

— Я выбрала перерождение.

— Но Бьянка… почему…

— У нас не так много времени. Так вот, я выбрала переродиться, но Аид предложил мне задержаться. Сказал, что я могу ему понадобиться.

Нико сжал кулаки. Сначала Аид выбрал Бьянку в качестве дочери, а теперь это!

— И что было с тобой эти месяцы?

— Ну, я не могу особенно ничего рассказывать. Но жаловаться мне точно не на что. Нико, у меня всё хорошо. Расскажи о себе, пожалуйста.

— Ну… — Нико не представлял, что тут можно было рассказать. Бьянка стояла перед ним, у Бьянки всё было хорошо; он был и счастлив, и сбит с толку, и никак не находил слов. — У меня всё нормально.

— Знаю, ты любишь, чтобы из тебя клещами каждое слово вытягивали, но у меня и правда мало времени. Ты поступил в колледж? В Стэнфорд? Ты встречаешься с Уиллом?

— Эм… нет, я никуда не поступил. — Строго говоря, Нико больше никуда и не пытался поступить после провала в Стэнфорде, но Бьянку бы это точно рассердило. — И, эм, да, встречаюсь. — Он стиснул пальцы, надеясь, что хотя бы Бьянка не будет его подкалывать насчёт того, как он запрещал ей самой встречаться с Уиллом. Ну, почти запрещал.

— Никуда? — удивилась Бьянка. — А ты вообще подавал документы куда-нибудь?

— У Хейзел всё хорошо, — выпалил Нико, чтобы сменить тему.

— Она тоже здесь? — спросила Бьянка, но без особенного интереса.

— Эм, нет.

— А что вообще ты здесь делаешь?

Нико нахмурился. Нужно ли было взваливать всё на Бьянку? Или в Подземном мире она узнала о сделке с богами? Что ей можно было говорить? Что нужно было?

— А ты? — спросил он, чтобы потянуть время. — Я не слышал, чтобы духи приходили к живым вот так запросто.

— А, я же не сказала. Меня прислал Аид.

— Что? Ко мне? — изумился Нико.

— Не совсем, — Бьянка улыбнулась. — Формально да, он послал сестру повидаться с братом перед перерождением. Красивый жест для прикрытия. Но на самом деле я должна привести к нему Аполлона. Он же здесь?

Нико моргнул.

— Э-э…

— Что вообще происходит? Почему ты в Лагере с Аполлоном? У нас там ни интернета, ни газет. Я ничего не знаю. Что-то серьёзное?

— Ну, если вкратце… у него возникли какие-то проблемы с оракулами, я тоже не сильно в курсе, и я его сопровождал.

Бьянка опустила взгляд на его меч.

— И по пути сражался с чудовищами?

— Ну-у… вроде того, да.

Она медленно кивнула.

— Главное, чтобы ты был в порядке, — сказала она. — Позови Аполлона, пожалуйста.

— Эм… Ну… В общем, его здесь нет.

— Как это? Ты же сказал…

— Мы… вроде как потерялись.

Бьянка нахмурилась.

— Так, — пробормотала она себе под нос, — и что мне тогда… — Она подняла голову. — Ладно, значит, ты пойдёшь вместо него.

— Что? К Аиду? Я?

Бьянка молча протянула руку. И, в конце концов, так ли уж важно было, куда он попадёт, если за это он получит возможность взять сестру за руку? Не раздумывая, Нико схватил её ладонь; вокруг тут же потемнело, и по тянущему ощущению и глухому шипению вдалеке он понял, что перемещается по теням — только сейчас он был лишь пассажиром. Говорили ли тени с Бьянкой? Предлагали ли отпустить его руку? Или перемещением управляла вовсе не она, а Аид?

Спустя мгновение они оказались в какой-то огромной мрачной зале; Нико не успел оглядеться, потому что Бьянка порывисто обняла его, и он крепко обнял её в ответ и закрыл глаза. Наверное, это было последним прощанием, и он изо всех сил прижал её к себе, пытаясь сдержать слёзы.

— Бьянка… — начал было он.

— Будь я проклят, — загремел чей-то голос, такой громкий, что Нико с Бьянкой пошатнулись. Не выпуская сестру из объятий, Нико поднял голову и увидел у дальней стены огромный трон, а на троне огромного мужчину в чёрном — размером, наверное, с его дом в Грейт-Фолсе, если не больше. — Будь я проклят, если это Аполлон!

Бьянка отстранилась от Нико и, крепко сжав его руки, ответила Аиду:

— Аполлона в Лагере не было. Я решила не возвращаться с пустыми руками. — Она повернулась к Нико и торопливо произнесла: — Я люблю тебя, — и провела рукой по его лицу, откидывая прядь со лба и задерживая ладонь на щеке.

— Я тоже тебя…

И Бьянка исчезла. Просто растаяла в воздухе.

Нико рвано выдохнул и повернулся к Аиду. Тот поднялся и приближался к Нико, по пути уменьшаясь; когда он оказался рядом, то был уже просто высоким мужчиной.

— Нико ди Анджело, — проворчал он. — Где Аполлон?

— Не знаю, — выдавил Нико. И, опасаясь, что сейчас и сам испарится, добавил: — Мы разминулись. Я собирался отправиться на его поиски.

Аид не глядя плюхнулся в возникшее у него за спиной кресло, откинулся в нём, забросил ногу на ногу и велел:

— Расскажи всё подробно.

— С какого момента? — Нико оглянулся, но для него кресла не появлялось.

— С того, как ты присоединился к Аполлону.

Стоять перед сидящим и рассказывать было довольно неприятно; кроме того, Нико понятия не имел, что известно Аиду, а что нет, что можно от него утаить, а что не стоит. Но это был не Хирон, и любое утаивание могло закончиться очень плохо. Нико сглотнул, но всё же спросил:

— Моя сестра…

— Уже переродилась. Рассказывай.

— А Хейзел?

Аид нахмурился.

— Разве она была не с тобой?

— Она осталась с Аполлоном. Я сейчас всё расскажу, просто… Её здесь нет, в Подземном мире? И Фрэнка Чжана?

— Их здесь нет. А тебе лучше начать говорить.

Сделав глубокий вдох, Нико так и поступил. Рассказал о кошмарах Гипноса, из-за которых оказался в храме, о том, что жрец отправил его сопровождать Аполлона, а по пути к ним присоединились Хейзел, Фрэнк и Уилл, о нападении какого-то парня на Аполлона; тут Аид впервые заинтересовался, но Нико не знал, кто из богов его прислал — вероятно, Афродита. О стычке с ней Аид потребовал рассказать подробно, и Нико упомянул и её слова об умирающем Гефесте, и помощь дриады, но повторил историю о том, что не расслышал пророчество.

Устроив локти на подлокотниках, Аид задумчиво перебирал пальцами. Нико с опаской огляделся, но так ничего и не рассмотрел: зала была такой сумрачной, что даже стены едва угадывались в темноте. Кажется, она вообще была пустой, даже трона Нико больше не видел.

— Могло быть и хуже, — наконец заключил Аид, но произнёс это он так, словно представить что-то похуже ему было бы затруднительно. — Хорошо. Ты кое-что передашь от меня Аполлону.

— Ладно, — Нико вытер вспотевшие ладони о джинсы. Значит, он вернётся обратно, на землю. Кажется, даже живым.

— Никто не должен об этом знать, — настойчиво произнёс Аид. — Боги не должны знать, что я ему помогаю. Это запрещено. И ты не хочешь знать, что случится, если ты кому-то проболтаешься хотя бы о том, что был здесь.

— Но… — Аид сверкнул на него таким взглядом, что Нико чуть не подавился своими словами. — Но я же могу сказать… Уиллу, Хейзел и…

— Нет! — рявкнул Аид. Нико чуть не подпрыгнул на месте.

— Ой, да ладно, — донёсся вдруг до них чей-то голос. Оба повернули головы туда, откуда вдруг возникла красивая девушка в белом платье. — Посмотри на него, какой из него лжец? Если ему придётся лгать своему мальчику, он же только запутается.

— Решила зайти? — недовольно проворчал Аид, неловко заёрзав в кресле. Ногу с ноги он убрал, как и локти с подлокотников.

— Ну конечно, — сказала Персефона, — это же и меня напрямую касается.

Она сотворила два тёмно-зелёных кресла и опустилась в одно из них; Нико неуверенно сел в том, что гостеприимно возникло у него за спиной.

— Я же сказал, что разберусь, — пробормотал Аид.

— Я не сомневаюсь, — она широко улыбнулась. — Просто стало интересно. Я не буду вам мешать.

Аид снова поёрзал и, повернувшись к Нико, заговорил уже не таким пугающим тоном:

— Что ж, кхм. Ты можешь рассказать это своим союзникам. Но если проболтаются они, то мой, кхм, гнев падёт на всех.

Нико осторожно кивнул. Персефона расплылась в новой улыбке и сотворила себе стакан чего-то алого. Покосившись на неё, Аид продолжил:

— Итак, я готов помочь Аполлону. С остальными богами ему не справиться так легко, как с Афродитой. Как я понимаю, Нью-Дельфы он оставил напоследок, а большинство поджидает его именно там. Я дам ему оружие, — в руке Аида возник кинжал, бледно-розовый, на вид едва ли не стеклянный, — способное убить любого бога — без всяких условий и правил.

Нико уставился на безобидный с виду кинжал.

— Это? —недоверчиво уточнил он.

— Он нарочно так выглядит. Но его выковали бессмертные титаны, и я проверил его, убив им их самих.

Нико сглотнул. Да, при Персефоне Аид уже не казался таким угрожающим, но его слова расслабиться не помогали.

— Ладно, — пробормотал он.

— За это Аполлон окажет мне ответную услугу. Разобравшись с оракулами и бывшими богами, он убьёт им Зевса.

Нико вытаращил глаза.

— Ч… что?

Аид вздохнул.

— Я так хотел увидеть его лицо, когда скажу ему об этом, — пожаловался он. — Увы, придётся довольствоваться твоим. Да, он должен убить Зевса во имя Персефоны. Это моя цена.

О. Это можно было понять. Аид получил место на Олимпе, но этого ему было мало. Он хотел, чтобы жена осталась с ним.

Нико нахмурился.

— Зевс управляет стихиями, — осторожно сказал он. — Если он умрёт…

— Персефона получит его силу, — перебил Аид. — Она займётся стихиями. Вы, люди, можете не переживать.

— Но Аполлон получил силу Афродиты минут на… пятнадцать-двадцать?

Аид нахмурился.

— Если я сказал, что она получит его силу, — прогремел он, — значит, она её получит! Этот кинжал — не какая-то поделка дриады! А Зевс — не изгнанная бывшая богиня! Кроме того, Аполлон сейчас в смертном теле и не способен принять божественную силу во всей полноте!

Персефона мягко опустила ладонь на его предплечье.

— Нико, — сказала она, — количество божественной силы в мире не изменяется. Когда возникает новый бог, её не становится больше, а когда бог умирает, её не становится меньше. Когда рождается бог, боги, существовавшие прежде, слабеют, пусть это поначалу и незаметно. Но нас стало слишком много. Мы так часто порождали новых богов и даровали божественность смертным, не задумываясь о последствиях… А все эти волшебные создания… Вскоре нам снова пришлось требовать жертвоприношений. И если встарь они были прихотью, то сейчас стали необходимостью. Но если мы уменьшим число богов, мир снова придёт в норму. Возможно, ваши смерти не понадобятся вовсе; хотя здесь значение имеют и другие пантеоны.

— Обязательно было ему об этом отчитываться? — проворчал Аид.

— Нет, — ответила Персефона. — Но я хочу, чтобы он искренне желал нам помочь. Ты же знаешь, как это важно.

Аид передёрнул плечами.

У Нико не вполне укладывалось в голове всё происходящее. Он не успел осмыслить встречу и прощание с Бьянкой, а уже приходилось соображать про основы мироустройства.

— Но я… Ну, я скажу это Аполлону, отдам ему кинжал… А если он откажется? Я ничего не смогу сделать.

Аид снова откинулся на спинку кресла.

— Он не откажется, — хмыкнул он. — Он поймёт, что на кону.

Нико нахмурился, и Персефона снова объяснила:

— Сила Зевса так велика, что её хватит не только мне. Трёх жертв раз в пять лет будет вполне достаточно, чтобы вместо Зевса существовала и я, и ещё одна богиня.

Нико начал было непонимающе разводить руками, но до него быстро дошло.

— Артемида, — сказал он.

— Именно, — сухо произнёс Аид. — Так что он не откажется. — Он бросил кинжал Нико на колени, и тот испуганно застыл, даже не попытавшись его поймать.

— А если пырнуть им человека… — осторожно начал он.

— Будет то же, что если пырнуть человека обычным кинжалом, — фыркнул Аид. — Что за вопрос?

— А если бог случайно порежется им?

— Ничего не случится, — раздражённо ответил Аид. — Боги. Всё, ты можешь отправляться. Я же ничего не забыл? — Он повернулся к Персефоне.

— Эм, минутку, — сказал Нико и постарался не съёжиться под ответным взглядом Аида. — Мне вообще-то кое-что нужно.

— Что? — возмутился Аид. — Ты хочешь награды?

— Дело не в том. Если вы хотите, чтобы мы нашли Аполлона и передали ему послание, то вам стоит нам… немного помочь.

— Что ещё за помощь? — раздражённо спросил Аид. — У тебя есть меч и две руки, чего ещё? Раньше этого всегда хватало.

— Нам бы не помешал транспорт, — осторожно сказал Нико. — Мы оба не умеем водить. Конечно, мы могли бы пойти и пешком, если дело не срочное…

— Ладно, — бросил Аид. — Будет вам транспорт.

— Ещё… насчёт меча. Вообще-то мы до сих пор сталкивались не с чудовищами, а с обычными людьми, которым боги… в смысле, бывшие… заморочили голову. Я не хочу их убивать. Но мне нужно от них как-то защищаться. Может, есть способ…

— Протяни мне меч, — недовольно произнёс Аид. — Да не рукояткой, клинком. — Он протянул руку и сжал двумя пальцами кончик меча. По мечу побежала тёмная, едва различимая на чёрном металле рябь. — Отличное оружие… Ну вот, теперь, если ты ранишь им смертного, он не умрёт, а уснёт на сутки. Достаточно мельчайшей раны. Но это продлится только месяц, а потом меч снова станет собой, потому что я не хочу портить такое славное оружие.

— Может, нам ещё дать ему какую-нибудь броню? — задумчиво спросила Персефона. — Чтобы его не убили прежде, чем он доберётся до Аполлона.

— Я не хочу постоянно ходить в броне, — возмутился Нико, вспомнив, как она сковывала движения во время тренировок в Лагере.

Аид неожиданно поднялся, подошёл к нему и одним пальцем коснулся его затылка. Нико ничего не почувствовал.

— Эта татуировка защитит тебя от любого оружия и сделает неуязвимым, — сказал он. Нико испуганно дёрнулся: татуировка? Какая? Где? — Но она исчезнет, как только ты окажешься поблизости от какого-нибудь бога. Потому что об этой сделке богам узнать нельзя. Впрочем, насколько я помню, ты можешь за себя постоять.

Нико уставился на свои руки, по которым теперь, изгибаясь, бежали чёрные симметричные полосы татуировки. Это он весь теперь ими покрыт? И лицо тоже?

— А нельзя было просто окунуть меня в Стикс? — промямлил он. Аид не удостоил вопрос ответа.

— Ну, теперь-то точно всё, — объявил он.

— Вообще-то ещё не помешало бы немного денег, — заметил Нико, вспомнив, что Уиллу нужна тёплая куртка.

— Какова наглость! — воскликнул Аид, а Персефона рассмеялась.

— Пойду обменяю у Харона какой-нибудь камешек на деньги, — сказала она и исчезла.

Аид скорчил гримаску.

— Ладно, — сказал он, — вот твой транспорт.

Нико обнаружил, что они уже не сидят в прежней зале. Вокруг расстилался такой же сумрачный пейзаж, но в полумраке виднелись очертания деревьев и слышался плеск воды. Перед ними стоял чёрный кадиллак.

— Он на автоматическом управлении? — неуверенно спросил Нико.

Стекло водителя медленно опустилось.

— Нет, — сказал Аид, явно довольный тем, что Нико от неожиданности отступил. — Это твой личный шофёр. Его зовут Жюль-Альберт.

— Он…

— Мёртв, конечно. Да ты присаживайся.

Дальше наслаждаться оторопью Нико ему помешала вернувшаяся Персефона.

— Держи, — она опустила на ладонь Нико кошелёк. — Не знаю, сколько тут точно, не было времени торговаться. Ну что, мы всё ему сказали?

Пожав плечами, Аид подтолкнул Нико на пассажирское сиденье и захлопнул дверцу.

— Богам об этой машине нельзя знать, — сказал он напоследок. — Поэтому иногда он будет привозить тебя не прямо на место, а куда-нибудь поблизости. Лагерь Полукровок!

Жюль-Альберт тронулся с места, и машина исчезла в тенях.

========== Часть 2.17 ==========

Жюль-Альберт высадил Нико на парковке, рядом с машиной Фрэнка, и тот быстро зашагал к домикам, умудряясь не споткнуться в темноте. Как долго его не было?

— Нико! — Заметив его, Уилл бегом бросился навстречу. — Что случилось? Откуда ты идёшь? Где ты был? И что?.. — Уилл уставился на его лицо, и Нико вспомнил про татуировку. Проклятье, насколько плохо всё было?

— Да вот, заглянул в тату-салон, — пробормотал он. — Насколько всё плохо?

— Что? — Уилл схватил его за плечи. — Что с тобой случилось?

— Очень плохо выглядит?

— Нико, ты скажешь, что случилось, или нет?

Кому-то нужно было прервать этот замкнутый круг, и Нико, собравшись, схватил Уилла за руку и потащил к домику Аполлона. Там хотя бы было зеркало, да и рассказывать о случившемся на улице, где услышать их мог любой, тоже не стоило. Впрочем, он был и не в состоянии ни о чём рассказывать, пока не поймёт, насколько ужасно выглядит.

Игнорируя вопросы Уилла, в домике Нико бросился в ванную и уставился на своё отражение.

В общем-то, было не так уж плохо.

Полосы татуировки шли от висков к скулам, а оттуда — под уши, к основанию челюсти, а на лбу, носу и подбородке ничего не было. При желании татуировку можно было спрятать под волосами. А вот шея была покрыта раскосыми линиями уже гуще, и они спускались за ворот футболки, то же было и с руками — свободными остались только ладони и пальцы. Нико задрал футболку: татуировка была и на груди, и на животе.

— Это какое-то проклятие? — дрогнувшим голосом спросил застывший на пороге ванной Уилл. — Гипнос? Ещё кто-то?

Нико выдохнул.

— Да нет, я в порядке. Извини, что сразу не сказал. Я просто… — Он замялся, затеребив край футболки. — Серьёзно, очень плохо выглядит?

— Ты шутишь? — Уилл подошёл и отвёл в стороны пряди волос, которыми Нико попытался прикрыть линии на лице. — Выглядит… круто. Ты мне что-нибудь объяснишь?

— Да… Давай присядем.

Они сели на кровать, и Нико попытался сам понять, что именно произошло. Он пока не успел уложить всё в голове.

— Ты пошёл в свой домик и пропал, — сказал Уилл. — Я ждал-ждал, но ты всё не выходил. Тогда я зашёл, но внутри никого не было! Я выбежал наружу, не представляя, что делать, а потом смотрю — ты идёшь с другой стороны! Что это было?

— Долго меня не было? — виновато спросил Нико. Он совсем не думал, что надо бы поспешить, ведь Уилл волнуется.

— Минут двадцать.

— Извини. Не представляю, что ты думал.

— Ну, вообще-то я подумал, что тебе приспичило.

— Что? — возмутился Нико.

— А с чего ещё ты так понёсся в свой домик?

— Там была Бьянка!

Наконец-то он произнёс это вслух. От этого случившееся стало немного более настоящим.

Уилл недоверчиво уставился на него в ответ, явно не зная, что сказать.

— Её призрак, — чуть спокойнее продолжил Нико. — Она… отказалась от Элизиума и выбрала перерождение. Аид позволил ей со мной попрощаться и заодно передал послание для Аполлона. Она перенесла меня в Аид, поэтому я вернулся не с той стороны.

Уилл чуть отстранился и уставился в стену.

— Бьянка? — переспросил он. — Так она…

Нико, опустив взгляд в пол, пожал плечами.

— Она сказала, что в порядке. Но я… у нас было так мало времени… Мы толком так и не поговорили, только… Она… — Он беспомощно замолчал.

Придвинувшись, Уилл обнял его и уткнулся лбом в его плечо. Нико прикрыл глаза и перевёл дыхание, не сразу обняв его в ответ.

— Я рад, что у вас была возможность попрощаться, — спустя какое-то время тихо сказал Уилл.

Нико кивнул и, неуверенный, что Уилл почувствовал это движение, добавил:

— Да. Я просто… Не знаю. Я даже не успел спросить, почему она выбрала перерождение. Почему не захотела попасть в Элизиум.

— Она считала, что не заслужила этого.

— Что? — Нико изумлённо отстранился и уставился на Уилла. — С чего ты взял?

— Она сама мне сказала.

— Когда это?

— Ну, я не помню, когда точно. Она жаловалась на Малкольма, сказала, что несправедливо, если он попадёт в Элизиум, потому что для него нужно придумать какое-то особое наказание… И как-то разговор зашёл о жизни после смерти, и она сказала, что глупо, что все мы должны попасть в Элизиум. Что его нужно заслужить не только смертью. И вообще глупо проводить вечность в Подземном мире. Перерождение куда разумнее.

Нико таращился на Уилла во все глаза.

— Извини, — пробормотал он. — Я… забыл, что вы… были друзьями.

— Это ты извини, — Уилл слабо улыбнулся. — Надо было раньше тебе рассказать, но…

Он не договорил, но Нико понял. Смерть Бьянки была темой, которая обоих пугала. За те месяцы, что они были вместе, они так ни разу о ней и не заговорили. Хотя Нико хотел поговорить и знал, что хоть с кем-то ему поговорить об этом нужно, он так и не собрался с духом. То же было с Хейзел; они всё откладывали серьёзный разговор, и он так и не случился, пока они не оказались здесь.

— Я так по ней скучаю, — прошептал Нико. Уилл снова обнял его, прижимая к себе, и едва уловимо поцеловал в висок. — Она… она сказала, что не может ничего рассказать о прошедших месяцах, но ей не на что жаловаться. Я не знаю, не спросил, видела ли она… маму с папой… Я… — Он зажмурился и крепко вцепился в Уилла. — Почему я не попросил Аида вернуть её? Тогда, на Олимпе?

— Нико… — начал было Уилл, но, произнеся имя Аида, Нико вдруг вспомнил, что ему нужно рассказать ещё кое о чём.

— Ох, — сказал он, потирая глаза. — Это ещё не всё. Я же говорил с Аидом. И Персефоной.

И он рассказал о послании для Аполлона, показал кинжал и объяснил возникновение татуировок.

— Забери себе, — он протянул кинжал Уиллу. — Мне меча хватает, пусть будет у тебя.

Уилл рассеянно взял кинжал, явно пытаясь уложить в голове услышанное. Нико про себя порадовался, что не одного его всё это слегка сбило с толку.

— Так татуировка исчезнет, — с сожалением заметил Уилл.

— Конечно, исчезнет! — возмутился Нико. — Не всю жизнь же мне так ходить!

— А жаль.

Нико смущённо скрестил руки на груди.

— Вот и не жаль, — пробормотал он, хотя на самом деле уже слегка пожалел. Кто же знал, что Уиллу такое нравится?

— В общем, — сказал Уилл, — в следующий раз, когда ты куда-то помчишься сломя голову, я побегу с тобой. Даже если тебе просто приспичит.

Нико сердито шлёпнул его по руке.

— В общем, — передразнил он, — теперь у нас есть транспорт и оружие. Теперь мы можем не просто торчать в Индианаполисе, дожидаясь Аполлона, а разведать обстановку и, может, слегка… проявить инициативу.

Уилл не выглядел особенно довольным.

— Там посмотрим, — проворчал он. — Пойду почищу зубы. Или у тебя есть ещё какие-нибудь шокирующие истории?

— Оставлю их про запас, — фыркнул Нико. — Слушай, а моя зубная щётка осталась в том домике. Со всеми вещами.

Уилл тяжело вздохнул.

— Пойдём за ними вместе, — сказал он.

Они лежали в темноте лицом друг к другу; Нико едва различал силуэт Уилла и вспоминал ночь в домике Аида несколько месяцев назад. Тогда они просто уснули вместе, а посреди ночи проснулись, и… Даже сейчас от этих воспоминаний у Нико участилось дыхание, хотя после они провели не одну ночь вместе, и эти последующие ночи были даже жарче. Во всяком случае, у них уже была смазка, и они могли позволить себе куда больше, чем просто тереться друг о друга.

А теперь они снова были в Лагере, и снова без смазки, и сейчас, зная, каково быть внутри Уилла, Нико жалел об этом даже больше, чем тогда.

Он протянул руку и провёл ей по груди Уилла, пока ещё невинно, просто касаясь; тот поймал его ладонь и поднёс к губам.

— Пытаюсь привыкнуть к темноте, — негромко произнёс Уилл. — Хочу лучше тебя видеть.

Нико не был готов ждать. Рвано выдохнув, когда губы Уилла коснулись его ладони, он придвинулся ближе и прижался к нему всем телом.

Вывернувшись, Уилл приподнялся, подтолкнул Нико на спину и навис над ним. Его глаза чуть блестели в темноте, и он не закрыл их, когда наклонился поцеловать Нико. Нико с жадностью ответил на поцелуй, но Уилл почти сразу отстранился и сполз чуть ниже. Пропустив шею Нико — тому всегда было щекотно от поцелуев туда, — он коснулся губами его груди и стал опускаться поцелуями ниже — не дразня и не пытаясь найти какие-то чувствительные местечки (он, в общем-то, уже неплохо знал их), а со всей очевидностью уверенно продвигаясь к цели.

У Нико перехватило и без того сбившееся дыхание. Они ещё никогда… То есть… Ему приходилось кончать внутри Уилла, и пару раз — в его кулак, когда у них было мало времени, но это… Если он правильно расценивал происходящее…

Он расценивал всё правильно.

Щекотнув дыханием живот, Уилл обхватил член Нико ладонью у основания и сжал; он медленно задвигал рукой, и в следующее мгновение Нико ощутил на головке его дыхание, а затем и прикосновение языка. У него не было сил даже застонать.

Вылизав головку, Уилл обхватил её губами; он не убрал ладонь и не стал пытаться полностью взять член Нико в рот — просто продолжал двигать и рукой, и головой, взяв совсем неглубоко, но и от этого Нико так сносило крышу, что он только беспомощно раскрывал рот, не в силах ни стонать, ни тем более выговорить что-нибудь нечленораздельное; выходил только рваные шумные выдохи.

У Уилла не очень хорошо получалось выдерживать один темп и рукой, и ртом — тем более что Нико мешал ему, вскидывая бёдра, — но Нико этого и не заметил. Ощущения влажной тесноты мешались с осознанием того, что Уилл — ласкает — его — член — ртом, и он беспомощно лежал, судорожно толкаясь ему навстречу и ловя ртом воздух, пока в какой-то момент — наступивший очень быстро — его не накрыло с головой, и он не кончил, не успев и не сумев даже предупредить Уилла. Тот вздрогнул и на мгновение застыл, но сразу же продолжил двигать головой, только уже медленнее; Нико лежал на спине, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, а Уилл вылизывал его головку, проглатывая каждую каплю спермы.

Чуть позже Уилл подтянулся выше и устроился рядом с ним; у Нико в голове всё ещё шумело, и он по-прежнему не мог выдавить ни слова, да у него и не было таких слов, что выразили бы его восторг, и он просто потянул Уилла на себя и поцеловал.

В любой момент он был готов блаженно отключиться, но одна мысль держала его на плаву: сейчас и он сможет сделать для Уилла то же самое. По телу снова пробежала судорога блаженства, и он застонал в поцелуй.

========== Часть 2.18 ==========

Ехать до Индианаполиса было часов двенадцать, и Нико с комфортом устроился на заднем сиденье с ногами. Уилл тоже разулся и забросил ноги на сиденье.

— Эм… в Индианаполис, пожалуйста, — попросил Нико, гадая, поймёт ли его Жюль-Альберт и послушается ли. Машина тронулась с места. — Так, гляну, сколько у нас денег.

Кошелёк Персефоны казался тяжёлым, но, открыв его, Нико обнаружил, что внутри одни монеты. Содрогнувшись от осознания того, где брал эти монеты Харон, Нико высыпал монеты на сиденье, заглянул в по-прежнему тяжёлый кошелёк и обнаружил, что он полон.

— Ого, — сказал Уилл. — Кажется, много.

Они заехали в тень деревьев, и вдруг стало очень темно — всего на мгновение, после чего снова засветило солнце. Нико, усыпанный деньгами, нахмурился и посмотрел в окно.

— Ощущение было такое, что… — Он осёкся, уставившись на дорожный знак.

— Индианаполис, — прочитал Уилл.

Они переглянулись, и Нико озвучил очевидное:

— Машина перемещается по теням.

— Я только разулся, — пожаловался Уилл. — Знал бы, что ехать пять минут, не развязывал бы шнурки, чтобы опять их завязывать. А я ещё я думал, что у нас-таки будет нормальное свидание по пути, за обедом.

— Эм, Жюль-Альберт… Отвези нас, пожалуйста, к пещере Трофония, — неуверенно попросил Нико. Машина ехала прежним курсом, но Нико не представлял, где находится пещера, так что, может, они ехали в нужную сторону. Он перевёл взгляд на россыпь монет.

— Запихнём их в карман сумки, — предложил Уилл.

— Сколько здесь — сто, тысяча? — хмыкнул Нико, ссыпая их в сумку.

— Около ста двадцати долларов, — сказал Уилл — довольно уверенно. Нико приподнял бровь, и он улыбнулся: — Большой опыт по части чаевых.

Нико так и не расспросил его как следует о работе. Да и о Стэнфорде они с Фрэнком рассказали всего-то пару историй. Нико думал, они вдоволь наболтаются по пути, но, кажется, путь уже подходил к концу.

Они свернули с главной дороги и снова ехали лесом; уже через пять минут Жюль-Альберт остановился у обочины.

— Наверное, не хочет ехать дальше, — сказал Нико. — Аид говорил, что нельзя, чтобы его видели.

— Значит, есть кому видеть, — предположил Уилл.

Они вышли из машины и, оглядевшись, осторожно зашагали вдоль дороги в сторону, противоположную той, с которой приехали. Вскоре до них начали доноситься приглушённые крики и ритмичные звуки ударов.

— По-моему… — Нико остановился и прислушался. — По-моему, там кто-то играет в волейбол. Думаешь, мы туда приехали?

— Ну, я вижу холм, — ответил Уилл. — Гор в Индиане вроде бы нет, так что наша пещера, скорее всего, в холме.

Нико повёл плечами. Вскоре они вышли из леса и действительно обнаружили волейбольную площадку у подножия холма. Не уверенные насчёт дальнейшего, они остановились.

— Как думаешь, это обычные волейболисты? — пробормотал Нико.

— За городом? — Уилл пожал плечами. — Не видно ни машин, ни… не знаю, ничего, кроме леса, холма и этой площадки. Разве что сразу за холмом милая деревушка.

— Но не нападать же мне на них?

— По-моему, они сами сейчас нападут.

В самом деле, волейболисты приостановили игру и переговаривались, поглядывая на прибывших. Нико невольно опустил ладонь на рукоять меча.

— Держись позади, ладно? — попросил он. — Не потому, что ты бесполезный, а потому, что у меня чисто случайно оказались волшебная броня и волшебный меч. — Он фыркнул: так нелепо это прозвучало.

— Раз татуировка на месте, значит, богов здесь нет, — сказал Уилл. — Ладно. Буду наблюдать из-за кулис, как мой героический парень сам со всем разбирается.

Нико пихнул его плечом и зашагал вперёд; несколько волейболистов уже направились ему навстречу, а остальные сгрудились у сетки, видимо, решив, что и без них справятся.

В паре шагов от Нико один из парней вытащил нож из нижнего кармана шорт; расценив это как приглашение, Нико легко выхватил меч и рванулся навстречу.

Это было потрясающе. Не нужно было бояться случайно кого-нибудь убить или всерьёз ранить; не нужно было задумываться о защите. Впрочем, почти никто и не успел его достать: вперёд вышли всего четверо, и Нико усыпил их четырьмя ловкими движениями, после чего уверенно зашагал в сторону остальных.

Те, если и испугались, ничем этого не показали. Большинство вытащило ножи, кое-кто бросился к сумкам: видимо, играть с холодным оружием они не рискнули.

Нико обрушился на них, не дав им и шанса, и вскоре и эти восьмеро отправились в мир снов.

— Ну и что у нас здесь происходит? — раздался чей-то ленивый голос.

Нико медленно развернулся. У сетки стояло трое: опершийся о столб паренёк примерно его возраста, ещё один парень с тонкими чертами лица и крупный мужчина со шрамом через всё лицо.

Уилл встал рядом с ним.

— Татуировка, — шепнул он, но Нико уже и сам заметил, что она исчезла. А значит… ну, насчёт первых двух Нико не был уверен, но третий определённо был Аресом.

Паренёк оттолкнулся от столба и подошёл к ним.

— Аполлоном здесь и не пахнет, — сказал он. — Это же те двое с игр. Думал, мама за них взялась. Неужели в этот раз она плохо сработала?

— Игр? — выдохнул Уилл. На его лице отразилась ярость, и он выхватил свой кинжал. Паренёк, глянув на розоватое лезвие, только фыркнул и открыл было рот для саркастичной реплики, но не успел её озвучить. Лезвие вонзилось ему в живот, и Уилл одновременно с этим произнёс: — Во имя Аполлона.

— Проклятье! — воскликнул Нико, отпрянув от неожиданности. Уилл сошёл с ума? Нельзя было вот так… Он в панике оглянулся на Ареса и второго бога. Пока что они застыли от изумления, но вряд ли можно было рассчитывать, что они затянут с тем, чтобы распылить Уилла на атомы. О чём он думал?

— Эрос? — голос юного бога дрогнул. Ему никто не ответил: тело Эроса растворилось в воздухе, как вчера растаяло тело его матери. Он перевёл яростный взгляд на Уилла.

В ужасе от того, что могло произойти, Нико отчаянно вскрикнул и ударил Уилла мечом в спину.

Тот, мгновенно отключившись, рухнул на землю.

— Что ты сделал? — спросил бог, которого Нико не опознал.

— Я… то, что вы мне велели, — промямлил Нико. — Я ведь и должен был его убить и отдать кинжал вам?

Он убрал уже не нужный меч в ножны, опустился на колено рядом с Уиллом и, пытаясь сдержать дрожь в руках, вынул из его безвольной руки кинжал. Рука была тёплой, но, конечно, это ещё ничего не значило. Оставалось лишь надеяться, что Аид сказал правду о мече, и тот действительно усыпляет, а не мгновенно убивает.

— Что такое? — нахмурился Арес. Нико показалось, что он даже увеличился в размерах. — Дионис, о чём он говорит?

— Разве… разве Арес не на вашей стороне? — выдавил Нико и чуть попятился, опустив протянутую было в сторону Диониса руку с кинжалом.

— Я понятия не имею, о чём он! — вскричал Дионис, но Арес уже сверлил его свирепым полным подозрения взглядом. — Клянусь! Мальчишка просто… — он поперхнулся воздухом: могучая рука Ареса стиснула его шею.

— Рассказывай, — велел Арес Нико.

Тот сцепил руки у груди:

— Дионис узнал, что Аполлон отдал своему сыну кинжал, будто бы способный убивать богов. Он велел мне втереться к нему в доверие и убедиться, что кинжал действительно таков. А после этого убить его и отнять кинжал. Он сказал, что разделается кинжалом с противниками, но я… я бы никогда не… если бы я знал, что бог войны…

Дионис извивался и сипел, пытаясь заговорить; из земли потянулись было виноградные лозы, но Арес жёстко наступил на них и растёр подошвой. Нико содрогнулся. Его сердце бешено колотилось.

— Он уложил наших парней своим кинжалом? — спросил Арес, кивнув на Уилла.

— Нет, — ответил Нико. — Это всё я.

Арес одобрительно хмыкнул.

— Ты отличный воин. Но на той ли ты стороне?

— Я на вашей стороне! — воскликнул Нико. — Я готов это доказать.

— И как же?

— Если я убью другого бога во имя Ареса… вы получите его силу.

На лице Ареса отразилась заинтересованность. Дионис замахал руками и заизвивался, но Арес ловко сменил захват, и тому оставалось только беспомощно дёргаться.

— Действуй, — велел Арес.

Нико неуверенно подступил ближе, готовый к тому, что Арес испепелит его на месте. Но тот лишь выжидательно смотрел.

Нико занёс кинжал. Может, конечно, и не стоило делать Ареса сильнее, может, стоило воскликнуть «Во имя Аполлона!», но Нико не был настроен геройствовать. Нужно было выжить, чтобы убедиться, что Уилл жив, и дождаться Хейзел, чтобы убедиться, что и она в порядке.

— Во имя Ареса! — выкрикнул он, вонзая кинжал.

Арес разжал хватку и покачнулся, словно ударили его. В его глазах отразилось изумление.

— Ого, — пробормотал он и перевёл слегка расфокусированный взгляд на Нико. — Ты… О. Так, ты оставайся тут… сторожи это место. Знаю, ты справишься. Убей всех, кто сюда явится. А я… мне нужно…

И он исчез. От всей души надеясь, что он отправился не убивать Аполлона, Нико бросился к Уиллу.

Он не сумел ни нащупать пульс, ни уловить его дыхание, ни услышать биение сердца; пару раз ему вроде бы казалось, что он почувствовал удар, но дальше наступала тишина, и он уже не мог понять, что ему мерещится, а что нет.

— Ну пожалуйста, — прошептал он. — Пожалуйста, не умирай.

Он задрал футболку на спине Уилла, чтобы осмотреть рану, но та уже затянулась и выглядела старой. А вот прорехе на футболке осталась.

Нико в отчаянии огляделся. Деревья покачивались себе на ветру, а земля была усеяна спящими — или мёртвыми? Он чуть не взвыл.

— Жюль-Альберт? — позвал он, особенно ни на что не надеясь. Он поднялся, собираясь тащить Уилла к машине вдоль дороги, но тут из-за поворота показался кадиллак.

Волейбольная площадка опустела, и Жюль-Альберт мог там показаться.

Он подъехал к Нико, и тот затащил Уилла на заднее сиденье и сел рядом.

— В мотель, — дрожащим голосом попросил он, и машина тронулась с места. Нико перевёл дыхание и сжал руку Уилла. — Прости, — прошептал он. — Прости, мы же должны были только разведать обстановку!

Он перевёл взгляд за окно. Вскоре они выехали из леса, и Жюль-Альберт остановился у мотеля. Нико нахмурился; парковка была заставлена машинами, большинство окон были открыты, и оттуда доносились голоса и смех. Он помотал головой:

— Нет, тут… Э, в другой мотель, пожалуйста.

Следующий мотель совсем не походил на предыдущий: пустая парковка, закрытые окна и ни души вокруг. Это было подозрительно, но Нико разглядел табличку с ценами и понимающе хмыкнул: предыдущий мотель был бесплатным, этот — платным. Он задумался; платный мотель — это, вероятно, человеческий персонал. Администратор как минимум. В бесплатном же всё обслуживание осуществляют автоматоны… Но там полно проживающих. Что лучше — один администратор или куча обычных людей? Пожевав губу, он решился, взял кошелёк и, покосившись на табличку, отсыпал себе денег на одну ночь проживания в номере с выходом на улицу. Может, так никто и не заметит, как он волочёт туда Уилла.

— Я сейчас вернусь, — сказал он, сам не зная кому — Жюль-Альберту или Уиллу. Оба отреагировали с одинаковым равнодушием.

За стойкой регистрации вертелась на кресле высокая худая девушка с розовыми волосами; она жевала жвачку, в ушах у неё были наушники, взгляд уткнулся в телефон, так что она не замечала Нико, пока тот не высыпал монеты на стойку.

— Ой! — она вздрогнула и уставилась на него.

— Мне нужен номер с выходом на улицу, — сказал Нико. — На ночь.

— Ты Нико ди Анджело! — воскликнула она. Нико поморщился и подвинул деньги ближе к ней. Она, продолжая таращиться, поднялась и оперлась на стойку. — Ух ты! Ты здесь один? — Она перевела взгляд за окно. — Ого! Это твой кадиллак?

Нико перевёл взгляд на листок с ценами; в самом деле, цены на табличке у входа были указаны на одного.

— Нет, нужен номер на двоих, — сказал он, доставая кошелёк. — Сейчас.

— Куча монет, — заметила девушка, не выказывая особого желания их пересчитывать.

— Чаевые, — отрезал Нико, выгребая новую горку.

— О-о. Кстати, меня зовут Лавиния, — сказала она и поводила мышкой по коврику, будя компьютер. Пока Нико отсчитывал деньги, она вводила его имя в программу. — Кто твой спутник?

Наверное, нужно было ответить, и Нико неохотно признался:

— Уилл Солас.

— О-о! — Глаза Лавинии засияли, и она вытянула свою и без того длинную шею, видимо, пытаясь разглядеть Уилла в машине. Она пару раз открыла было рот, но, к счастью, всё-таки решила не комментировать. — Это ваши ключи. Что-нибудь ещё нужно?

— Нет, спасибо.

Лавиния медленно придвинула к себе монеты. Нико переступил с ноги на ногу, не уверенный, что может идти, пока она их не пересчитает.

— Может, экскурсия по городу? — предложила она. — У меня завтра выходной. Моя девушка будет в восторге.

— Нет, спасибо! — чуть резче повторил Нико. — Хотя вообще-то… Мне кое-что будет нужно. Я заброшу вещи и вернусь, ладно?

Она просияла улыбкой и кивнула, а он ушёл, от всей души надеясь, что вход в его номер из этого окна не просматривается.

========== Часть 2.19 ==========

Нико опустился на колени на кровати рядом с Уиллом. Он не засёк время — не на чем было, — но с того момента, как Уилл отключился, прошло уже около суток. Он должен был вот-вот прийти в себя. Нико коснулся его руки, наклонился, всматриваясь в лицо…

Рот Уилла приоткрылся, и Нико расплылся было в улыбке, но оттуда вдруг что-то выползло. Нико отпрянул. Черви, толстые, зелёные, начали выползать изо рта Уилла, его носа, ушей…

Закричав, Нико дёрнулся прочь и проснулся. Сердце бешено колотилось.

Сон, сон, это был только сон. Сейчас ночь, Уилл ещё спит, и на его лице нет никаких червей.

Нико поднялся с кровати. Только сон; он это понимал, но с трудом сдерживался, чтобы не начать отряхиваться, сбрасывая с себя несуществующих червей.

Значит, Гипнос снова его нашёл. Сколько он поспал? Как минимум пару часов, уже что-то.

Но проснулся ли он?

Нико нахмурился. Как знать, не находится ли он в очередном кошмаре?

Тряхнув головой, он пошёл в ванную и ополоснул лицо холодной водой. Конечно, он не спит. Он бы знал. Раз он об этом задумывается, значит, не спит.

Всё-таки он не стал выключать свет в ванной; в темноте было что-то пугающее, зловещее, как в тенях, только хуже. Не зная, куда себя девать — он точно не собирался снова ложиться спать, — он взял журнал, почти полностью состоящий из рекламы, притащил стул в ванную и сел читать. Включать свет в номере он не хотел, чтобы это не было заметно с улицы.

Нико опустился на колени на пол рядом с кроватью, коснулся руки Уилла, подался ближе, всматриваясь в лицо… Из-за кошмара его не покидало ощущение дежа вю, всё казалось, что вот-вот появятся черви.

Ресницы Уилла дрогнули, и Нико неосознанно стиснул его руку. Уилл открыл глаза.

— Уф, — сказал он, осторожно садясь. — Я?..

— Мы в мотеле, — ответил Нико. — Пришлось усыпить тебя мечом, чтобы Арес с Дионисом тебя не убили. Прости.

Это по-настоящему? Или сейчас случится что-то страшное, и он снова проснётся?

Уилл моргнул, свесил ноги с кровати и тут же поморщился.

— Ох. Я сейчас, — и он унёсся в туалет.

Нет, наверное, во сне обошлось бы без этого.

Нико взял стакан воды и оперся о стену рядом с дверью ванной. Выйдя, Уилл принял его с благодарностью.

— Ты знаешь, как вывести парня из комы, — заметил он.

— Я сам трое суток провалялся так в храме, — напомнил Нико.

— Ох! — вспомнил Уилл. — Я проспал сутки? Что твои кошмары? И… что это такое? — Он уставился на столик за спиной Нико. — И что там с Дионисом и Аресом?

— Кошмары вернулись, — неохотно признал Нико. — Это… — Он обернулся к столику. — Ну, мы ведь так и не сходили на нормальное свидание?

Лавиния достала для него нелепую красно-белую клетчатую скатёрку, свечку и зажигалку. А ещё подсказала, где заказать хорошей еды с доставкой (приятно было иметь деньги).

— Это мило, — просиял Уилл. — Не твои кошмары, а свидание. И я жутко голодный.

— Только не налегай на еду так сразу, — предупредил Нико. — Не знаю, как после суточного голодания, но мне в храме после сна запретили сразу объедаться. — Он протянул Уиллу кусок багета. — А насчёт богов… Ну, знаешь, кстати, я на тебя злюсь! О чём ты думал, когда убивал Эроса? Кстати, это был Эрос.

— Я так и понял после его слов о маме. Ну а что мне ещё оставалось? По-моему, он собирался нас убить. И вряд ли они втроём подошли бы поближе и предоставили бы мне возможность убить всех троих. Так что было дальше?

Нико рассказал. Уилл остался впечатлён.

— Только вот нам теперь туда лучше не соваться, — вздохнул Нико. — Те волейболисты тоже уже должны были проснуться. Представляю себе реакцию Ареса. И про кинжал он уже в курсе.

— Это ничего. Я всё равно собирался предложить новый план.

— Да? И какой это?

— Найдём остальных.

— Остальных?

— Да, Хейзел, Аполлона и Фрэнка. Ну и Гроувера. — Уилл почесал спину. — Ты что, убил меня ударом в спину?

— Да… подожди, мы же собирались ждать их здесь.

— Тебе нужно найти Аполлона, чтобы выспаться, — Уилл ткнул Нико пальцем в грудь. — И мы боялись разминуться, но теперь, когда у нас есть эта машина… Она же у нас ещё есть? Теперь мы можем объехать все три оракула за десять минут. Найдём остальных. Поделимся новостями.

Нико закусил губу. Пожалуй, Уилл был прав.

— Хочешь поехать сейчас? — спросил он, косясь на столик.

— Эм… нет. Если честно, меня немного пошатывает. Может, станет лучше, когда поем. Ты же когда-нибудь разрешишь мне поесть, или можно только смотреть?

Нико слабо улыбнулся и подался вперёд, легко касаясь его губ своими.

— Уилл… Сходишь со мной на свидание? Я заказал для нас лучший столик у окна.

Уилл рассмеялся, взял его за протянутую руку и позволил отвести себя к столику.

Оказалось, Лу Эллен была знакома с Уиллом лишь шапочно, пока случайно не узнала, что тот ищет работу; она уже работала официанткой и устроила ему собеседование. Кажется, владелец ресторана взял его только потому, что рассчитывал, что известность Уилла привлечёт больше посетителей. Уже в ресторане Уилл подружился и с Лу, и с Остином, игравшим там на саксофоне. Об обоих он рассказывал тепло, как и о работе в целом.

— Здорово, что тебе там нравится, — сказал Нико, пристыженно глядя на опустевший одноразовый контейнер. Лавиния сказала, что он биоразлагаемый, но всё равно пользоваться одноразовой посудой было стыдно. — Будешь работать там дальше?

— Ну, — Уилл тоже опустил взгляд на свой контейнер, — это… зависит.

— От чего? — рассеянно спросил Нико.

Уилл стал вертеть вилку в руках.

— Я думал взять академический отпуск. На год. Чтобы учиться вместе с тобой.

— Это… — Нико беспомощно разинул рот. — Это… А если я не поступлю?

— Знаешь, я не так уж уверен, что ты не поступил в прошлый раз. Наверняка это устроили Афродита с Гефестом.

Нико нахмурился. Он об этом не думал. Но сейчас было не до того.

— Если честно, — он с трудом сдержался, чтобы в свою очередь не начать вертеть вилку в руках, — я уже не так уверен, что хочу стать врачом.

— Почему? — Уилл тоже нахмурился и поднял на него взгляд.

Нико пожал плечами.

— Не знаю. Просто… Не знаю. Начал думать об этом, когда готовился к экзаменам. И потом ещё Хейзел заговорила о брошюрах по выбору будущей профессии… Если честно, я тогда неожиданно обрадовался, что есть из чего выбирать. Ведь раньше люди почти ни для какой работы не требовались. Я бы хотел… ну, изучить вопрос. Подумать.

— Я хочу быть рядом, пока ты будешь думать, — твёрдо сказал Уилл.

— Я не уверен, что тебе стоит брать отпуск на целый год.

— Да люди постоянно так делают.

— Твоя мама…

— Сейчас я говорю с тобой, а не с ней.

— И всё-таки…

— Ладно, я могу не брать никаких отпусков. Просто приезжай в Стэнфорд.

— Но мне по-прежнему негде там жить.

— Ну, теперь у нас есть деньги.

— А Хейзел?

Уилл вздохнул.

— Можно что-нибудь придумать. Например, поживёшь в Пало-Альто до Рождества, на праздники она приедет, а потом ты уедешь с ней на какое-то время. Я просто… Ну, в смысле, если ты не хочешь…

— Конечно, хочу, — Нико потянулся взять его за руку. — Просто ты неожиданно поднял тему. Извини, если тебе показалось, что я против. Я не хочу, чтобы было, как в прошлый раз. Обязательно что-нибудьпридумаем.

— Только сначала выживем, — кивнул Уилл.

— Да, сначала это. — Нико слабо улыбнулся. — Ну что, как ты себя чувствуешь?

— В общем-то хорошо. Приму только душ. И ещё мне нужно будет позвонить маме и Лу. Здесь же есть телефон?

— Я тебе найду целую футболку, — Нико поднялся и затушил свечку. — Эту выбрось.

— Ну не знаю, — Уилл, стянув футболку, критически её осмотрел. — Разве она не смотрится круто? Эй, ты пялишься.

— Вот и нет.

— Вот и да.

— Вот и…

— Присоединишься ко мне в душе?

Строго говоря, Нико был в душе всего-то этим утром. Но, если подумать, немного освежиться никому не помешает.

========== Часть 2.20 ==========

Уже сев в машину, Нико понял, что не знает, как называются святилища Аполлона в Палм-Спрингсе и Сан-Франциско. Подумав, сначала он попросил Жюль-Альберта отвезти их в Палм-Спрингс, а уже там — к ближайшему оракулу. Как и в прошлый раз, Жюль-Альберт остановился на обочине дороги посреди леса, и было совершенно неясно, понял ли он указания и туда ли их привёз. И снова, как и в прошлый раз, Нико с Уиллом просто пошли по дороге в сторону, противоположную той, с которой приехали.

Когда до них донеслись звуки ударов и крики, Нико ощутил явственное дежа вю.

— Эти тоже играют в волейбол? — неуверенно пробормотал он, замедляя шаг. — Мы же не вернулись к Пещере Трофония?

— Не знаю, — Уилл, пожав плечами, огляделся. — Здесь теплее, чем в Индиане. И, наверное, им особо нечем заняться в ожидании Аполлона.

Нико остановился.

— Пойдём дальше или нет? — спросил он. — Видимо, остальные досюда ещё не добрались, раз эти… ну, наёмники?.. до сих пор здесь.

— Давай хотя бы глянем на них, — без особой уверенности предложил Уилл. — Вдруг на этот раз это обычные спортсмены.

Они сошли с дороги в лес, чтобы игроки их не увидели, и медленно двинулись дальше. Вскоре за деревьями стало видно игровое поле.

— Это не волейбол, — прошептал Нико. В самом деле, парни гоняли мяч по земле. Вообще-то нет, не только парни; одна из команд была женской. — Слушай, боги, наверное, не случайных людей выбирают, а именно спортсменов.

За исключением вида спорта, ситуация напоминала предыдущую: ни машин у поля, ни каких-либо построек вроде коттеджей или спортклубов, ни зрителей. Оставалось предположить, что это и правда были наёмники богов. И их было больше, чем под Индианаполисом. Нико-то было всё равно, какое количество соперников усыпить, но, вероятно, это означало, что и богов здесь больше.

Тут на его плечо опустилась чья-то ладонь.

Нико мгновенно выхватил меч и развернулся, но Гроувер легко отскочил в сторону.

Не сказав ни слова, он жестом велел им следовать за собой и отправился вглубь леса, дальше от поля. Радостно переглянувшись, Нико с Уиллом последовали за ним.

Очень скоро они увидели остальных. Хейзел с Нико бросились обнять друг друга; Фрэнк с Уиллом, широко улыбаясь, похлопали друг друга по плечу; Гроувер хмуро переминался с ноги на ногу, Аполлон стоял, скрестив руки и опершись о дерево.

— Какими судьбами? — поинтересовался он, дав им немного времени на радостные приветствия. — Мы думали, вы будете ждать нас в Индианаполисе. А вы очень быстро добрались сюда.

Нико с Уиллом переглянулись. Они как-то не подготовили рассказ и теперь не знали, с чего начать.

— Мы были в Индианаполисе, — сказал Нико. — А вы уже из Сан-Франциско или всё это время были здесь?

— Оттуда, — ответила Хейзел. — Тамошний оракул уже в порядке. Но там у нас был кинжал, который дала дриада, а теперь он больше не убивает богов.

— Их там было пятеро? — спросил Уилл. — Как в пророчестве? И вы их убили?

— Да, пятеро. Но убили мы только троих.

— Селена сбежала, увидев, что Гроувер убил Фобоса, — встрял Аполлон. — А на Нюкту кинжал уже не подействовал. Дурацкое оружие дриад!

— Было ведь какое-то условие использования этого кинжала, — напомнил Фрэнк.

— Ну да, только пелиада нам его не рассказала.

— Она просто не успела.

Аполлон перевёл взгляд на Нико:

— Может, она с вами поделилась?

— Нет, — признал Нико. — Сказала, что это не нашего ума дело.

Аполлон фыркнул:

— Ну ещё бы. И как, она сильно злилась, что я ушёл так быстро?

— Не без этого. Можете сначала дорассказать про Сан-Франциско?

— Да нечего рассказывать. Нюкту мы связали, но, думаю, она уже освободилась. Может, она даже уже здесь.

— А что с их наёмниками?

— А, я превратил их в деревья, — махнул рукой Аполлон. — Потом с ними разберусь.

— Дриада в Роще Додоны сделала то же самое.

— Да? Ну хоть на что-то она оказалась способна. В общем, когда Гроувер убил Фобоса, я получил его силу, так что смог справиться с остальными и снова исцелить Фрэнка, а благодаря силе Деймоса и Алоэя я восстановил оракул и переместил нас сюда, но теперь такого оружия у нас нет, и силу мне получить неоткуда. Так что мы просто топчемся на месте.

— А вчерашний случай? — напомнил Фрэнк.

— А, да, — Аполлон приободрился. — Вчера я без всякой причины ощутил всплеск силы. Превратил этих, — он мотнул головой в сторону игрового поля, — в деревья. Но тут вышли братья-ветры, и мне пришлось ретироваться, потому что без оружия мне с ними было не справиться, да и сила могла в любой момент исчезнуть. Ну а потом они превратили своих наёмников обратно в людей. Так что толку чуть.

— По крайней мере, мы теперь знаем, с кем имеем дело, — примирительно сказал Фрэнк. — И, может, будут ещё всплески силы?

— Всплеск был не просто так, — сказал Нико. — Это Уилл вчера убил Эроса.

Все уставились на них с Уиллом. Уилл, улыбнувшись уголком губ, предъявил кинжал.

— Что это? — спросил Аполлон. — Где вы его взяли?

— Его дал нам Аид, — ответил Нико. — Он предлагает тебе сделку.

Он не был уверен, что стоит рассказывать подробности при остальных. Но и предлагать Аполлону отойти в сторонку посекретничать было неудобно. Впрочем, Аполлон пока деталями не заинтересовался.

— Меня устраивает, — заявил он и протянул руку за кинжалом.

— Может, я пока оставлю его себе? — предложил Уилл. — Я так понял, если ты сам кого-то убиваешь, то не получаешь его силу; нужно, чтобы кто-то принёс тебе жертву.

— Ну да, — поколебавшись, согласился Аполлон. — Ладно. Так ты убил Эроса?

— А Нико убил Диониса. Но Арес по-прежнему в Индианаполисе, и пока что мы унесли от него ноги.

— Ну, теперь разберёмся! — уверенно заявил Аполлон. — Нужно только дать тебе добраться до кого-нибудь из богов. Они точно не ждут подвоха. Думают, вчера я удрал от них из-за слабости, но это был отвлекающий манёвр!

— Как только Уилл убьёт одного из них, — сказал Нико, — тебе нужно будет первым делом защитить его от мести остальных.

— Если не хочешь потерять и этот кинжал, конечно, — заметил Уилл.

Аполлон отмахнулся.

— Всё сделаем. Жаль, этих ребят там многовато.

— С ними я разберусь, — уверенно ответил Нико. — Мой меч теперь усыпляет любого, кого ранил, на сутки.

— Ладно-ладно, потом поделимся историями! — воскликнул Аполлон. — Давайте, вперёд! — И он двинулся к оракулу, а остальные — за ним.

— Не лезьте на рожон, ладно? — сказал на ходу Нико. — Я вполне со всем справлюсь.

— Да ладно, — ответила Хейзел, — даже если нас ранят, Аполлон нас исцелит.

— Ну а если боги не появятся, и ему неоткуда будет взять силу?

— С чего бы им не появляться?

— Может, они нас подслушали. Они же боги ветров.

Хейзел нахмурилась.

— Не знаю. У меня такое впечатление, что в основном боги сами не особенно знают, что происходит. Как мы поняли, всю эту возню с оракулами начала Афина. Чтобы Зевс сослал Аполлона ими заняться. Такое уже случалось. Ну, не совсем такое. И они разбились на группировки и караулят Аполлона каждый у своего оракула. Было бы надёжнее выследить его и напасть, но они почему-то не могут. Видимо, мог только Гефест, но он работал с Афродитой. Если бы боги ветра были в полной силе, наверное, они бы нас выследили. Не караулили бы в засаде.

— А сама Афина, получается, поджидает его в Нью-Дельфах?

— Видимо, раз её нет ни здесь, ни в Индиане.

— Может, и не поджидает, — сказал Уилл. — Персефона же сказала тебе, что чем меньше богов, тем они сильнее. Может, она просто затеяла гражданскую войну, чтобы побыстрее разделаться с другими?

— Из альтруизма? — возразил Нико — шёпотом, потому что они уже приближались к краю леса. — Она ведь не попала в тройку оставшихся богов. Ей нужно убить Аполлона, чтобы остаться на Олимпе. Как и всем остальным. Может, она и рада избавиться от остальных, но убить Аполлона всё равно хочет.

На этом разговор закончился, потому что они уже вышли на открытое место, и футболисты бросили игру и напряжённо застыли. Может быть, ждали превращения в деревья.

Нико обогнал остальных и взмахнул мечом.

Фрэнк с Хейзел (она тоже успела обзавестись мечом) прикрывали его с флангов, но ему приятно было думать, что он справился бы и сам. От каждого его удара засыпало несколько человек, и его самого в итоге никто даже не царапнул. Может, эти парни и девушки и были спортсменами, но с оружием они обращались не то чтобы очень умело.

Восклицание Уилла «Во имя Аполлона!» застало его врасплох. Он и не заметил, что на сцене появились боги. Обернувшись, он увидел, как тело одного из четверых новоприбывших тает в воздухе, а остальные застывают по взмаху руки Аполлона.

— Побережём их, — сказал тот. — Хотя, пожалуй, ещё одного убей сейчас, и тогда я смогу пойти заняться оракулом и в то же время их сдерживать.

Уилл так и сделал, и Аполлон ушёл к оракулу, а остальные напряжённо застыли вокруг двух поверженных и свирепо вращающих глазами богов. Все держали оружие наготове, опасаясь, что в любой момент те могут освободиться. Те пятнадцать минут, что Аполлон отсутствовал, им показались вечностью. Делиться историями никто не стал.

— Ну что, я сотворю портальчик? — довольно предложил Аполлон, возвращаясь. — В Индианаполис?

— Вообще-то мы на машине, — сказал Нико.

— Вы же не умеете водить, — нахмурилась Хейзел.

— А у нас есть водитель.

— Что? Откуда?

— Подарок Аида? — угадал Аполлон. — Ладно, тогда так: двух таскать с собой накладно. Уилл, убей ещё одного, а другого я тогда левитирую до машины. И Нико, давай мы с тобой подотстанем и немного поболтаем.

Они шли позади остальных, и Нико передал Аполлону предложение Аида, пытаясь понять по его лицу, что он думает, но оно оставалось подчёркнуто спокойным.

— Понятно, — сказал он, когда Нико договорил. — Спасибо. Как ты сегодня спал?

Нико, если честно, ожидал какой-то реакции, но, конечно, Аполлон был не обязан делиться с ним своими божественными планами. Нико был просто посланником. С посланниками дела не обсуждают.

— Кошмары, — коротко ответил он. Аполлон кивнул.

— Я пока не встречал Гипноса. Не знаю, ждёт ли он меня в Нью-Дельфах или ему пока интереснее донимать тебя. Ну, сегодня разберёмся с Аресом, а потом выспимся как следует. И… Уилл знает о предложении Аида?

— Да. Но я не думаю, что он стал рассказывать остальным.

— Мудрое решение. Надеюсь, ты тоже не расскажешь.

— Не расскажу, — вяло ответил Нико.

После этого они догнали остальных, кое-как уместились в машине вместе с неподвижным Бореем, и Нико попросил Жюль-Альберта отвезти их к Пещере Трофония.

========== Часть 2.21 ==========

От Ареса осталось пустое место.

Аполлон выманил его, Уилл убил Борея, Аполлон, получив силу, телепортировал кинжал себе и убил Ареса. Вот так просто; это заняло едва ли минуту. Да, Аполлон не рискнул проворачивать операцию так, чтобы кто-то другой убил Ареса и он смог заполучить его силу, и всё же…

— Слишком просто, — пробормотал Нико, глядя вслед Аполлону, спешащему к Пещере Трофония. — Сколько богов мы убили за пару дней?

Фрэнк покачал головой.

— У меня в голове не укладывается, — сказал он. — И… вы, конечно, молодцы, — он посмотрел на Гроувера, Нико и Уилла, — но я… я бы не смог убить бога.

— Серьёзно? Даже теперь, когда ты знаешь, что они хотели принести тебя в жертву самим себе?

Фрэнк не ответил, и в разговор вступила Хейзел:

— Мне тоже кажется, что получилось слишком просто. И этот кинжал… Тысячи лет боги оставались бессмертными, и вдруг Аид добывает его. И у дриады был почти такой же.

— Ну, то, что на его создание могли понадобиться тысячи лет — не так уж удивительно, — примирительно заметил Уилл. — И мы так и не узнали подробности насчёт кинжала из Рощи Додоны.

Хейзел пожала плечами, и Аполлона они дожидались в мрачном молчании. Тот же вернулся, сияя улыбкой:

— Дело сделано! Что вы такие мрачные?

— Устали, — сказал Гроувер. — Мы же не собираемся в Нью-Дельфы прямо сейчас?

Теперь и Аполлон слегка помрачнел.

— Нет, конечно, — ответил он. — У меня нет моей силы, а там нас ждут множество богов, и, полагаю, у Афины есть план получше, чем выставить вперёд пару десятков смертных и надеяться, что они меня прикончат. Давайте пока найдём какой-нибудь мотель. Я тут денег сотворил.

— Ну а пророчество? — спросил Фрэнк. — Было же пророчество? В этом оракуле и в предыдущих? Что они говорят?

— Поговорим об этом позже, — уклончиво ответил Аполлон.

В машине было всё ещё жутко тесно, но теперь хотя бы в ногах не валялся обездвиженный Борей.

— Мотель «Ядовитый плющ», — сказал Нико Жюль-Альберту.

— Так себе название, — заметила Хейзел.

— Мы там останавливались вчера. Собственно, только сегодня и выехали.

— Хорошо провели время? — поинтересовался Гроувер.

Нико вспыхнул, но Уилл предпочёл сделать вид, что не заметил намёка:

— Собственно, большую часть времени я был в отключке, потому что Нико пырнул меня мечом.

— Что-о? — Все дружно повернулись к Нико, что в общей тесноте вызвало некоторую сумятицу. К счастью, тут Жюль-Альберт остановился у мотеля; Нико поспешил выбраться наружу. Остальные тоже, но Уилл уже начал рассказывать. В его подаче это вышла милая и забавная история, над которой все с удовольствием посмеялись, но он-то не знал, каково было ждать, проснётся он или нет. Он не видел кошмаров о червях, выползающих из его глаз.

— Слушайте, — сказал Фрэнк, когда они уже направлялись к своим номерам, — раз у нас теперь есть эта машина, может, нам собрать больше людей? Я имею в виду, например, наших из Лагеря. Перси, Джейсона, Талию, Клариссу, Лео. Может, ещё сатиров? — Он посмотрел на Гроувера.

Нико не стал слушать продолжение разговора; он уже давно хотел поговорить с Хейзел наедине, и наконец выдалась возможность. Закинув сумку в номер, он отвёл её в сторону, и они сели на скамейку в мотельном парке.

— Что? — спросила Хейзел, то хмурясь, то неуверенно улыбаясь. — Ты насчёт своих кошмаров? Тебе стало хуже?

Нет… Я в порядке. Той ночью плохо спал, но сегодня отосплюсь, раз уж я опять в одном номере с Аполлоном. А ты?..

— Да-да, я тоже в порядке. Так что случилось?

Нико собрался с духом.

— Я видел Бьянку.

— Что?.. А. В Аиде. — Хейзел поджала губы и опустила взгляд но тут же сразу подняла: — Только её?

— Да, — сказал Нико, побоявшись спросить, кого ещё она имела в виду. Наверное, папу; вряд ли она думала, что Аид устроил бы ему встречу с мадам Левеск. — Я спрашивал у неё про родителей, — ему тут же стало неудобно, что он спросил только про свою маму и даже не вспомнил о маме Хейзел, — но она сказала, что не может ответить. Вообще никаких подробностей не может рассказать; сказала только, что она в порядке. Она должна была попасть в Элизиум, но отказалась и предпочла перерождение. Сейчас… сейчас она уже переродилась, — Нико сглотнул. Он почти не помнил, что они в школе проходили про перерождение. Нужно было почитать.

— Она в порядке, — со странной интонацией повторила Хейзел. Нико вопросительно посмотрел на неё, и она выдавила улыбку: — Ты только что сказал, что ты в порядке. Потом я сказала, что в порядке. Просто девиз нашей семьи: «Мы в порядке».

Нико улыбнулся в ответ и взял её за руку:

— Не худший девиз. Хочешь ещё посидеть?

Хейзел перевела взгляд на мотель.

— Пока они там спорят за очередь в душ и обсуждают, кого ещё привлечь нам на помощь? Да. Но ставлю пять баксов, что Уилл найдёт нас через три минуты.

— У тебя нет пяти баксов.

— Когда-нибудь будут.

— Ладно, идёт.

(Нико выиграл. Он знал, что Уилл догадается, о чём они будут говорить, и решит дать им немного пространства. А вот Фрэнк появился довольно быстро и сообщил, что: а) Гроувер занял душ, а сатиры принимают его очень долго, после чего пахнут мокрой шерстью; б) завтра они с Аполлоном планируют прокатиться по стране и найти побольше добровольцев. Фрэнк сиял энтузиазмом, и Нико не стал выражать свой скепсис вслух.)

Благодаря соседству с Аполлоном Нико отлично выспался. Он очень надеялся, что в Нью-Дельфах сможет лично отпинать Гипноса ногами, а потом прикончить, после чего сможет спать спокойно без посторонней помощи.

Фрэнк, Аполлон и Гроувер уехали; они планировали сначала подбросить Гроувера до Лагеря и оставить его там, потом отправиться в Провиденс, пообщаться с «детьми» Посейдона, после чего, в идеале с этими самыми детьми Посейдона, вернуться в Лагерь и пообщаться с сатирами, которых подготовит Гроувер. Ждали их нескоро, и Хейзел притащила со стойки регистрации какую-то видавшую виды настольную игру. Пока они с Уиллом разбирались с правилами, Нико решил сходить поискать еды.

— Я не видел тут торговых автоматов, — рассеянно сказал Уилл.

— Ну, где-нибудь рядом должно быть какое-нибудь кафе.

— Ты так надолго уйдёшь.

— Ничего, как раз разберётесь.

Он отошёл совсем недалеко, когда какой-то тип толкнул его плечом, и Нико по загадочной ассоциации вспомнил, что не взял кошелёк. Вернувшись, он не стал стучать, а сразу открыл дверь и в ужасе застыл.

Хейзел лежала на полу, вся в крови. А Уилл стоял над ней на коленях, сжимая в руке кинжал. Услышав звук открывающейся двери, он поднял голову и нахмурился, поспешно поднимаясь на ноги.

— Я всё объясню, — выпалил он, выставляя руку с открытой ладонью вперёд.

Нико даже не смог выдавить «Она мертва?». Но он и так видел: мертва. Глаза Хейзел были совершенно безжизненны, тело беспомощно распласталось на полу.

Уилл попятился, когда Нико шагнул в их сторону. Рука Нико дёрнулась было к мечу, но опустилась, и Уилл чуть расслабился.

— Послушай меня, — сказал он. — Это не то, что ты… Я должен был это сделать. Зевс сказал мне. Хейзел шпионила для Афи…

Нико рванулся к нему, выхватил кинжал и вонзил ему в горло.

Когда приехала полиция, он так и сидел над двумя окровавленными телами, пустым взглядом уставившись в пол.

Каждый год накануне годовщины смерти Хейзел Нико делал какую-нибудь глупость, чтобы его засадили в карцер; ещё лучше — чтобы перед этим избили.

Завтра исполнялось десять лет с момента, как она погибла, и Нико ощущал потребность устроить что-то посерьёзнее, чем выплеснуть в лицо охраннику чай.

Он вошёл в столовую, гадая, не попытаться ли выхватить пистолет из кобуры охранника и не застрелят ли его в процессе, когда ему в глаза бросился стол новеньких.

Один из парней был точной копией Уилла, и Нико ощутил, как в нём разгорается гнев.

Он всеми силами пытался вытеснить само существование Уилла из памяти, и этот парень… со своей копной светлых волос, со своими сияющими глазами, с этой бесстыжей улыбкой…

Нико решил, что успеет его убить прежде, чем пистолет отберут. Он никогда раньше не стрелял, но чувствовал, что не промахнётся.

Он сделал вид, что споткнулся, сделал неловкий шаг в сторону охранника и проснулся.

Он лежал на кровати. Кажется, в номере того мотеля, в котором десять лет назад погибла Хейзел.

Нико поднялся. Это был очередной сон? Что именно ему приснилось? На нетвёрдых ногах он прошёл в туалет; после вымыл руки, ополоснул лицо и уставился на своё отражение.

Это было не то лицо, что он видел в зеркале ещё вчера. Отражению было лет восемнадцать, и не было ни бороды, ни даже щетины. Но не мог же он приснить десять лет за… за сколько? За день? Как он здесь оказался? Когда? Что именно было сном? Только тюрьма? А смерть Хейзел?

Да проснулся ли он? Или это очередной кошмар? Может, Гипносу надоел сон про тюрьму, и он сменил сюжет? Может, он в тюрьме и видит сон о том, что случилось десять лет назад?

Можно было выйти из номера и узнать.

Но мог ли он доверять тому, что узнает? Что, он встретит Хейзел и отмахнётся от того, что десять лет считал её мёртвой? Просто примет новую реальность?

Руки у Нико дрожали. Он вернулся к кровати, сел на неё.

Дверь распахнулась как раз в этот момент, окончательно убеждая его в том, что это очередной сон: слишком уж удобное совпадение. За дверью были Уилл и Хейзел; Нико как током ударило от их вида, а они бросились к нему. В проходе осталась стоять та девушка… как же её звали? Она работала в мотеле, но прошло уже десять лет с тех пор, как она назвала Нико своё имя…

— О боги, Нико! — простонала Хейзел, обнимая его. — Что произошло? Ты всё это время был здесь?

Он не ответил и не обнял её в ответ. Она не была настоящей.

Уилл мялся рядом, явно желая присоединиться, но боясь помешать.

— Мы искали тебя, — тихо сказал он. — Но не видели эту дверь. Наверное, Гипнос наложил на неё какие-то чары тумана. Лавиния вдруг увидела её только сейчас.

Точно. Лавиния.

— Нико, скажи что-нибудь, — Хейзел отстранилась и заглянула в его лицо. — Нико?

— Я не хочу с вами разговаривать, — ответил Нико. — Вы не настоящие, и это сон. Просто уходите и оставьте меня в покое.

Хейзел испуганно улыбнулась:

— Что ты такое говоришь? Слушай…

— Принесу воды, — сказала Лавиния и исчезла.

Нико решил, что не будет пить. Если ничего не делать, то кошмар закончится. Может, Гипносу даже надоест. Когда-нибудь он просто умрёт во сне. Нечего давать Гипносу повод превратить мир в новый кошмар.

Хейзел потрясла его за плечи:

— Эй, я не сон! Не смей от меня отворачиваться! Что тебе снилось?

Он не ответил. Увидев, что Уилл собирается сесть рядом, Нико высвободился из ослабевших объятий Хейзел, лёг и закрыл глаза. Может, они просто исчезнут?

Хейзел довольно ощутимо его ущипнула. Но во сне о тюрьме ему даже зуб выбивали, так что щипок никак не мог служить доказательством.

— Как мы можем доказать тебе, что это реальность? — спросил Уилл.

— Реальность? — не выдержал Нико. — Реальность, в которой мы походя убили с десяток бессмертных богов? В это я должен поверить?

Он буквально почувствовал, как они переглянулись. Кровать чуть прогнулась: они присели на край.

— Тебя не было два дня, — сказала Хейзел. — Ты ушёл за едой и не вернулся. Камеры не работали, как и многая техника. Мы обошли все кафе, но тебя никто не видел. Ты как сквозь землю провалился. — Она погладила его по волосам.

— Остальные уехали, — продолжил Уилл, когда она замолчала. — Довольно много народу набралось. Аполлон сказал, что нельзя откладывать, иначе о наших сборах узнают. Что он сможет помочь, когда вернёт свои силы.

— Наверное, он убил Гипноса, — предположила Хейзел. — Поэтому ты проснулся, а мы нашли дверь.

Нико ощутил росток надежды, но подавил его. Нет, он не станет в это верить.

Послышались шаги Лавинии.

— Ну как вы тут? — спросила она. Далее, вероятно, последовал обмен взглядами и жестами. Хейзел сказала, что Нико не верит, что проснулся.

— Нужно отвезти его в храм Аполлона, — сказал Уилл.

— На чём? — спросила Лавиния. — Автомашины не работают. Телефоны тоже.

— Просто подождём Аполлона здесь? — полуспросила, полупредложила Хейзел. — Они уехали давно. Он получит свои силы, и…

— И сразу понесётся нам помогать, ага, — скептически ответил Уилл. — Да и неясно, как закончится битва.

— Тогда найдём какую-нибудь машину с ручным управлением. Они-то должны работать!

— Может, нам затащить его под холодный душ?

— Ой, есть отличный способ, и куда проще, — сказала Лавиния. — Сейчас вернусь.

Стакан стукнул по столу, зазвучали удаляющиеся шаги.

— Что ещё за способ? — настороженно пробормотала Хейзел, снова гладя Нико по волосам. Уилл, наверное, ответил жестом. Может, пожал плечами. — Думаешь, Аполлон и правда не вернётся?

— Я понятия не имею, чего ждать. Без связи… Может, битва уже закончилась? Может, ещё не начиналась? Может, он победил? Может, погиб? Сколько вообще может продолжаться эта битва? Но, наверное… не знаю. Думаю, Фрэнк уже вернулся бы, чтобы сообщить, если бы мы победили. Он понимает, как мы сейчас волнуемся.

— Если он выжил, — едва слышно ответила Хейзел.

Снова послышались шаги Лавинии, и Уилл не успел ответить. Следующим, что услышал Нико, были их с Хейзел восклицания:

— Что это?!

— Это косяк?!

От удивления Нико даже открыл глаза, но никто не заметил. В самом деле, в руках Лавинии было что-то подозрительно напоминающее косяк.

— Не совсем, — сказала Лавиния. — Просто, м… ароматическая смесь.

— Это наркотик, — возмущённо ответила Хейзел.

— Ну да. Но он отлично проясняет сознание и излечивает апатию.

— Ты с ума сошла? Убери немедленно! — Хейзел даже вскочила.

— Слушайте, давайте я вам кое-что объясню. Сейчас наркотики не те, что раньше. Уже никто не синтезирует всякие жуткие штуки, никто не делает на них бизнес. Боги за этим следят. То, что есть сейчас, — это невинные травки, которыми делятся дриады. Они просто расслабляют и прочищают мозги. Нет уже таких наркоманов, которых в кино показывают. Нет героина и всякого такого. Понимаете?

— Ты что, и сама принимаешь?

— Увы, — мрачно ответила Лавиния. — После пятого передоза, от которого жрецам пришлось меня исцелять, они заблокировали мне… ну, что-то такое сделали в мозгу. Теперь я вообще никак не ощущаю воздействия наркотиков.

— Передоза? — ахнула Хейзел. — Ты только что сказала, что это невинные травки!

— Ну, Нико же не собирается нюхать их в таком количестве, как я, — фыркнула Лавиния. — Да и в любом случае: один поход к жрецу — и ты исцелён!

— Разве наркотики не вызывают необратимые изменения в мозгу?

— Для жрецов Аполлона нет ничего необратимого!

— Нет, — отрезала Хейзел. — Убери это подальше.

— Хейзел, давай это обдумаем, — мягко предложил Уилл, тоже поднимаясь.

— Что? — изумилась она. — Уилл!

— Слушай, в колледже и правда есть народ, который время от времени таким балуется. И они вроде бы в порядке. Во всяком случае, от одного раза ничего страшного не случится.

— Нет!

Тут они перешли на невнятный шёпот. Наверное, не хотели, чтобы Нико их услышал. Но он и не слушал. Ему было неинтересно. Это был всего лишь сон, и ничто в нём не имело значения. Он даже не стал пытаться прислушиваться.

Через несколько минут стало ясно, что Уилл с Лавинией убедили Хейзел. Лавиния приготовилась жечь свои травки и выставила Уилла с Хейзел в коридор.

— Мы останемся! — возмутилась Хейзел. — Мы не оставим его одного!

— Он будет не один, — возразила Лавиния. — На меня трава не подействует. А вот на вас двоих — ещё как, и никакого толку от вас не будет, даже если ему вдруг и понадобится помощь.

Видимо, Хейзел не захотелось самой оказаться под кайфом, и они всё-таки вышли за дверь.

Ещё одно подтверждение того, что это сон. Ни за что настоящие Уилл с Хейзел не позволили бы Лавинии запереться с ним и устроить ему приход.

Вскоре Нико почувствовал запах. Запах как запах; ничего особенного. И в нём самом вроде бы ничего не изменилось. Смешно. Люди, на которых воздействуют наркотики — просто слабаки без стержня.

Нико был доволен тем, что остаётся самим собой. Он даже торжествующе улыбнулся. Настроение было отличное. И вообще, подумал он: что он переживает из-за того, что находится во сне? Гипнос этого и хочет. Нет уж, если ему нужны страдания, пусть придумает что-то получше. Нико открыл глаза и сел, весьма довольный собой. На столике стоял стакан с водой, и он понял, как сильно хочет пить.

Лавиния с улыбкой смотрела, как он пьёт.

— Что? — резко спросил он; впрочем, настроение было слишком хорошим, чтобы всерьёз разозлиться.

— Да ничего, — ответила она. — Немного завидую. Вспоминаю свой первый раз. И рада, что ты не лезешь целоваться.

Он не ответил. Отставил пустой стакан и задумался над тем, что делать дальше. Просто лежать и ждать смерти уже не хотелось. Но общаться с поддельными Уиллом и Хейзел? Как?

Помолчав, Лавиния спросила:

— Слушай, а что это за дела с Аполлоном? Его тут постоянно упоминали, но я так и не поняла, что происходит.

— Это забавная история, — сказал Нико и застыл.

Был ли это невинный вопрос?

Или Гипнос забрался ему в голову и привёл в этот сон именно для того, чтобы разузнать о планах Аполлона?

— Так расскажи, — попросила Лавиния.

Нико медленно поднялся. Ему ужасно хотелось ответить, и он понял, что наркотик всё-таки подействовал. Отсюда хорошее настроение, отсюда улыбка, отсюда желание поболтать. Конечно, она была Гипносом; настоящие Уилл и Хейзел не дали бы ей подсунуть ему наркотик, не оставили бы их одних.

Но ответить хотелось невыносимо. Наркотик развязывал язык, и Нико не мог молчать. В ужасе оглядевшись, он понял, что делать. Резко бросился к окну и ударил по стеклу локтем. Осколки брызнули во все стороны.

Дверь номера распахнулась: видимо, Уилл с Хейзел услышали шум.

— Что случилось? — рявкнула Хейзел. Серьёзно, рявкнула; настоящая Хейзел так не делала никогда.

Лавиния потеряла дар речи. Она вскочила на ноги и только открывала и закрывала рот.

Нико дышал свежим воздухом, не обращая внимания на мелкие порезы. Вернуть себя прежнего; это было важнее всего.

Конечно, Гипнос мог загнать его в какой-нибудь карцер, и там Нико не смог бы никуда деться от запаха этой проклятой травы; мог и обычный воздух превратить в наркотик; наверное, Нико пришлось бы всё рассказать. Но пока он мог молчать, он молчал; даже если в настоящем мире прошла всего секунда, значит, он выиграл для Аполлона хотя бы эту секунду. Если Гипносу нужны ответы, значит, надежда на победу ещё есть.

Немного придя в себя, он повернулся к ругающимся остальным.

— Приму душ, — сказал он. — Где мои вещи?

Тянуть время. Любыми способами. Ничего не рассказывать. Ни с кем не говорить.

Они просияли, и Хейзел повела его в номер. К счастью, по пути она молчала; может, боялась его спугнуть. Может, Гипнос продумывал новую тактику.

На столике в беспорядке валялись компоненты, видимо, так и не сыгранной игры. Сумка стояла у кровати. Чтобы поскорее остаться одному, Нико взял её всю и с ней заперся в ванной.

Хорошо. Он остался один. Что теперь?

Ему вдруг стало жутко тошно. Так тошно, что он бессильно осел на пол. Не было сил ни на душ, ни на стратегии. Накатила беспомощность, слабость, безысходность; вот если бы снова почувствовать тот запах…

Проклятье. Это последствия кайфа? Не может же так быстро наступить ломка? И разве одна доза может вызвать привыкание?

Конечно, может, если он в кошмаре, созданном Гипносом. Тот же забрался ему в голову.

Нико стиснул зубы. Ему уже было всё равно. Ему нужна была ещё одна доза.

Он посмотрел на дверь; Уилл и Хейзел явно ждали в комнате. Там он пройти не мог.

Порывшись в сумке, Нико нашёл складной ножик. Не самое грозное оружие, но сойдёт. Он включил воду в душе, опустил крышку стульчака, встал на унитаз, открыл оконце у потолка, вылез на улицу и быстро зашагал к главному входу.

Лавиния была за стойкой регистрации. Как и в прошлый раз, она не сразу его заметила.

— Ой! — воскликнула она, когда он зашёл за стойку. — Э. Ты как, в порядке?

Нико щёлкнул ножом, выдвигая лезвие.

— Мне нужно ещё, — сказал он.

Она вскочила со стула и попятилась.

— Так, давай успокоимся, — начала она. Нико был не в настроении оценить её хладнокровие. Одним рывком он оказался у неё за спиной и прижал ножик к её шее.

— Мне нужно ещё, — повторил он.

— Ладно-ладно! — она вскинула ладони. — Ладно! У меня есть! В нижнем ящике. Убери нож, и я достану.

Нико отпустил её, оставаясь настороже. В нижнем ящике могло быть что угодно.

Но Лавиния и в самом деле вынула оттуда пухлый запечатанный пакет с какой-то травой. Начала было объяснять, что может свернуть косяк, но Нико не мог ждать. Он выхватил у неё пакет, чуть не порезавшись собственным ножом, и разорвал его по краю.

В этот момент он словно увидел себя со стороны.

Стоит, с дрожащими руками и безумным взглядом, угрожает ножом полузнакомой девушке, полностью захваченный вонючим содержимым небольшого прозрачного пакета.

А если бы у неё не было заначки? Он бы убил её?

Нико разорвал пакет от края до края и подкинул вверх. Трава разлетелась вокруг.

— Ты что творишь! — пискнула Лавиния. Кажется, такое варварство возмутило её куда больше, чем угроза её убить.

— Я тупой наркоман, — выдохнул Нико. — Наркоман.

— Слушай, успокойся…

Но Нико знал единственный способ это прекратить. Есть один по-настоящему надёжный способ закончить затянувшийся кошмар: умереть.

Быстро, пока жаждущий дозы мозг не заставил его передумать, Нико с силой полоснул ножом по запястью.

========== Часть 2.22 ==========

Кровь даже не успела брызнуть. Чья-то рука мгновенно обхватила запястье Нико, исцеляя рану, и тот, подняв взгляд, обнаружил, что перед ним стоит Аполлон.

Он уже не был в теле Лестера; божественная красота снова была при нём, и ещё он немного светился.

Ну конечно, ещё один весьма правдоподобный поворот. Нико порезал запястье, и тут же явился успевший победить в битве бог исцеления. Почему Гипнос просто не начнёт этот сон сначала, зачем продолжать нагромождать весь этот бред?

— Что здесь происходит? — прогремел Аполлон. Он обвёл взглядом усыпанную травой стойку и сурово посмотрел на Лавинию.

— Он… — Она показала на Нико пальцем, но предложение не закончила.

Краем глаза Нико отметил, что с улицы к ним вбежали Уилл с Хейзел; видимо, услышали крик Лавинии, уместившийся в те полмгновения, что прошли между попыткой самоубийства Нико и явлением Аполлона.

Хмурясь, Аполлон прижал пальцы к вискам Нико.

— О боги, — пробормотал он. — Настолько плохо?

Но Нико уже не было плохо. Он вдруг ощути прилив небывалой лёгкости, слегка похожий на действие наркотика, но не дурманящий, а проясняющий мозги. Словно он изнывал от жары, а в него плеснули прохладной водой.

— Аполлон? — неуверенно позвала Хейзел.

Он не ответил ей, вместо этого повернувшись к Лавинии.

— Полагаю, это была твоя гениальная идея — посадить человека с психическими проблемами на наркотики.

— Ситуация… — осторожно начала было Лавиния, но Аполлон не дал ей договорить. Там, где она только что стояла, появился горшок с растением.

— Тебе пора бы завязать с превращением людей в растения, — заметил Нико. — Это что — ядовитый плющ?

Аполлон повернулся к нему с улыбкой.

— Пришёл в себя?

— Что произошло? — Хейзел подошла к стойке и опасливо смахнула рассыпанные по ней листки на пол. — Ты исцелил Нико? Вы победили? Ты снова бог? Что с остальными?

— Да, да, да и… по-разному.

Нико вздрогнул.

— Фрэнк? — спросил он, потому что не знал, кто ещё присоединился к Аполлону, пока он снил свои кошмары. — Гроувер?

— Живы-здоровы. — Нико с облегчением выдохнул. — Думаю, про битву Фрэнк расскажет лучше меня, так что придержите свои вопросы. Вообще-то я был занят кое-чем, когда Рэйчел подняла тревогу и отправила меня сюда.

— Рэйчел? — переспросил Уилл. — Рэйчел Дэр?

Нико не сразу сообразил, кто это, но вспомнил: «сестра» Уилла из Лагеря.

— Моя новая Пифия, — рассеянно ответил Аполлон. — Серьёзно, хватит вопросов.

— Но скажи хотя бы, что там с… ну, с планом, — сказал Уилл.

— Да всё узнаете из новостей. Когда связь восстановят.

— Она пришла, — дошло вдруг до Нико. Он всё смотрел на Аполлона и никак не мог сообразить, что в нём поменялось; ну да, он снова стал богом, но было что-то помимо этого… Была в нём прежде какая-то горечь, которой больше не стало. А потом Нико вспомнил их разговор, в котором эта горечь звучала отчётливее всего, и сообразил: Артемида приняла участие в битве. И сражалась за брата, ещё не зная, что он собирается попытаться сохранить её жизнь.

И, строго говоря, Нико без всяких новостей был уверен, что это Аполлону удалось; один его взгляд был красноречивее любых объяснений.

— Пришла, — подтвердил Аполлон, почти торжественно.

— Кто? — спросила Хейзел, но Аполлон окончательно устал от вопросов. Он снова коснулся висков Нико пальцами и цокнул языком.

— Ты вообще в курсе, что нужно периодически ходить к зубному на осмотр? Пользоваться солнцезащитным кремом? Овощи с фруктами есть? У жреца на твоё исцеление неделя бы ушла.

Нико поднял на него взгляд, улыбаясь одним уголком губ. Ощущение исцеления было приятным, и он расслабился, не отводя взгляда. В какой-то момент ощущение исчезло, но пальцев Аполлон не отнял, напротив, опустил ладони на его щёки; они стояли так с мгновение, а потом одновременно подались навстречу друг другу, сливаясь в поцелуе.

Нико проснулся от удара локтем в бок.

— Что случилось? — сонно пробормотал он, приподнимаясь на локте.

— Кошмар приснился, — выдохнул Уилл. Его голос вовсе не казался сонным. Впрочем, Нико тоже резко проснулся:

— Кошмар-кошмар? Или… просто плохой сон?

Аполлон говорил, что лично убил Гипноса, но…

— Помнишь, как Аполлон тебя исцелил?

— Ну, помню, — нахмурился Нико. — А что?

Уилл повёл плечами и отвёл взгляд.

— Да ничего.

Нико сел и пристально на него уставился.

— Говори уже.

— Да ничего! — воскликнул Уилл, но под сердитымвзглядом Нико снова повёл плечами: — Ну, мне приснилось, что он тебя поцеловал.

Нико не знал, злиться или смеяться.

— Серьёзно? — спросил он. — И часто тебе такое снится?

Уилл вспыхнул.

— Знаешь что, — возмутился он, — ты не видел себя со стороны, когда он тебя исцелял! У тебя был такой счастливый вид… А он наклонился к тебе, и трогал твоё лицо, и…

— Одному тебе такой бред мог привидеться, — сказал Нико.

— Извини, что разбудил, — тоном оскорблённой гордости ответил Уилл. Нико посмотрел на часы.

— Ещё только полседьмого, — простонал он. — Уилл, сегодня же первый день занятий!

Всё ещё изображая оскорблённость, Уилл закрыл глаза и скрестил руки на груди. Нико вздохнул. До будильника было ещё полтора часа, но он знал, что уже не уснёт. В отличие от кое-кого.

Обычно Уилл просыпался гораздо раньше Нико, но зато и засыпал он легко и быстро. А Нико любил спать до упора, но если что-нибудь его будило, а спать оставалось меньше пары часов, мозг отказывался отключаться повторно. Снова вздохнув, он свесил ноги с кровати и поднялся. Нашарил ногами обувь, сгрёб со стула одежду и телефон и вышел на кухню, предварительно убедившись, что никого из соседей там нет. Конечно, нет; все нормальные люди ещё спали. В дверях Нико обернулся на Уилла: тот, разумеется, уже уснул. С улыбкой покачав головой, Нико закрыл дверь, оделся и сел с телефоном у стола. Поставить чайник он не решился, чтобы не будить соседей; они с Уиллом и так наверняка полночи не давали им спать.

«Ого, ты онлайн так рано! — написал Фрэнк. — Мы с Хейзел собираемся на пробежку. Хочешь с нами?»

«НЕТ, СПАСИБО», — ответил Нико. Ещё не хватало бегать в полседьмого утра. Тем более с Фрэнком, которого даже в такую рань наверняка будут осаждать любопытные; после участия в Нью-Дельфийской битве он обрёл двойную известность, а потом, когда он вернулся в Пало-Альто, как-то само собой получилось, что он оказался частью программы популяризации новых учебных специальностей. Уйдя со старой специализации, он, как и Нико, поступил в полицейскую академию, и пока что у Нико отлично получалось прятаться в его тени и лишний раз не отсвечивать на публике.

Ну а ещё Нико не хотел мешать одному из их с Хейзел первых неловких свиданий. Так что он просто пил воду и листал новости.

Продолжался отбор охотниц Артемиды; возвышенные восхваления предыдущих охотниц, дружно павших в Нью-Дельфах, прилагались. Нико уже так привык читать и слышать о том, что в Нью-Дельфах боги сражались с чудовищами, что и сам почти в это поверил. Каждый раз, натыкаясь на новости об охотницах (которых — новостей, не охотниц — стало очень много), он думал о Бьянке. Несколько месяцев после её смерти он только и думал, что, если бы не он, она стала бы бессмертной охотницей Артемиды. А теперь получалось, что она всё равно погибла бы в битве.

Может быть, это Аполлон что-то такое сделал с его мозгами, может, повлияла встреча с призраком Бьянки, но Нико больше не чувствовал вины за её смерть. Даже если бы она стала охотницей, а он не отправился в Лагерь, всё равно Уилл отправился бы на Олимп — с каким-то другим «ребёнком» Аида. Может, они не так сильно изменили бы договор между человечеством и богами, но после разговора с Персефоной о нехватке божественной силы в мире Нико подозревал, что война между богами за эту самую силу была неизбежна. И это Афина задумала сценарий с угасшими оракулами, Афина решила сделать Нью-Дельфы местом финальной битвы; к счастью, она ошиблась насчёт Артемиды, сочла её своей союзницей, и та сумела её обмануть и переломить ход битвы.

И теперь в мире оставалось лишь четверо богов: Аполлон, Артемида, Аид и Персефона. И ещё, может быть, кто-то из мелких богов продолжал скрываться. И за прошедшие с битвы месяцы мир не развалился. Восстановили связь, немного разобрались с автоматонами, открыли новые специальности в колледжах; этому Нико был особенно рад, потому что общежития Пало-Альто не были рассчитаны на огромное количество студентов, принятых в этом году, да ещё и обычно занимавшаяся этим программа полетела, и расселяли их в такой суете, что Нико с Уиллом умудрились заселиться в одну комнату.

А главное, в новостях не было никаких подозрительных убийств, которые могли бы показаться ритуальными. Нико лениво долистывал ленту, когда на кухню вошёл Уилл, до раздражения бодрый.

— Привет, — он чмокнул Нико в макушку.

— Привет, — зевнул тот. — Включи чайник.

— Ладно. А чего ты так рано встал?

Нико вскинул бровь:

— Серьёзно?

— Что? — нахмурился Уилл. — Я тебя разбудил?

— Ты и не помнишь?

— Чего именно?

— Своих эротических снов обо мне с Аполлоном?

Уилл открыл рот; закрыл; снова открыл.

— Сон был не эротический, — сказал он.

— Всё-таки помнишь, — фыркнул Нико.

— Знаешь что? Когда он трогал твоё лицо во время исцеления…

— Честное слово, я уже устал слушать, как он трогал моё лицо. Можешь пофантазировать об этом в душе, если охота.

— Присоединишься?

Нико закусил губу. Уилл задал вопрос как бы небрежно, но по его взгляду было понятно, что предложение сделано всерьёз. И до занятий оставался почти час, а Нико теперь не был так уж уверен, что ему нужен завтрак…

— Н-нет, — ответил он, с усилием отгоняя образы того, как они, сбросив одежду, ступают под упругие струи. — Нет, не хочу всё время думать про время.

Уилл хотел было ответить, но тут на кухню вошёл Этан из соседней комнаты, и он замолчал; жаль, видимо, Нико хотелось бы это услышать.

— Доброе утро, — жизнерадостно сказал Уилл.

— Доброе, — буркнул Этан.

Нико как-то расхотелось чая в такой компании, да и завтракать там было нечем, и он предложил Уиллу:

— Давай сходим куда-нибудь поесть.

Тот легко согласился, и они направились к выходу.

— Серьёзно? — рыкнул Этан. — То есть чай вы пить и не собирались, просто включили чайник, чтобы меня разбудить?

— Эм… — Нико бросил неуверенный взгляд на Уилла. — Извини?

Этан явно собирался ещё что-то сказать по этому поводу, и Уилл поспешно вытащил Нико за дверь.

— Поздравляю с первым утром в общежитии, — сказал он, когда они, захватив вещи, вышли к лестнице.

— Да уж, прелестно, — буркнул Нико.

— Через год достроят другие корпуса и станет получше.

— Спасибо, утешил.

— Или можешь сделать мне предложение, и нам предоставят квартиру на время учёбы.

— Во-первых, — возмутился Нико, — предложение явно будешь делать ты! Во-вторых, раньше, может, так и было, но сейчас в городе явно перенаплыв народу.

— Почему это я?

— Ну уж я точно не… — Нико, нахмурившись, замолчал. Они мрачно уставились на огромные очереди ко всем без исключения кафе-автоматонам.

— Я звоню Лу, а ты Хейзел, — предложил Уилл. — Может, они уже давно заняли очередь и вот-вот сделают заказ.

Нико приободрился: в самом деле, Хейзел давно встала и не могла же не подумать о любимом брате в такой трудный час!

Но Лу Эллен нашлась первой, и вскоре Нико с Уиллом присоединились к ней и Сесилу за столиком.

— Фалафель? — Нико наморщил нос. — А ничего другого не было?

— Туда была самая короткая очередь, — пожала плечами Лу. — И я люблю фалафель.

Нико с обречённым вздохом взялся за еду. Оставалось надеяться, что к обеду станет полегче: занятия у всех закончатся в разное время.

— Помнишь, что мы сегодня ужинаем с моей мамой? — спросил Уилл.

— Конечно, помню, — проворчал Нико и потянулся к волосам. В парикмахерскую же не будет такой очереди? Волосы у него отросли чуть ли не до плеч, и перед последним ужином с мамой Уилла — завтра она уезжала обратно в Литл-Рок, потому что в этом году квартиры родственникам студентов почти не предоставлялись, — он хотел привести себя в порядок. Доев, он сунул тарелку и приборы в посудомоечный автоматон, а недопитый сок прихватил с собой на занятия. — Мне пора, мы с Фрэнком договорились без десяти встретиться у входа.

— Пока, — Уилл повернул к нему голову, и Нико, наклонившись, легко поцеловал его на прощание. — Пиши, как освободишься.

— Пока, — Нико помахал Лу и Сесилу и зашагал к корпусу полицейской академии (на самом деле это было здание философского колледжа, который временно отправили в отпуск, так что у входа будущих полицейских встречал задумавшийся Сократ). По пути он ещё раз обернулся на светловолосую макушку своего парня среди множества других макушек; подумать только, год назад он сидел один у себя в квартире, боясь выйти на улицу, дожидаясь звонка, который всё никак не раздавался, обвиняя себя во всех бедах человечества.

Фрэнк уже ждал его; Нико подумал было спросить, как прошла пробежка, или, может, как-нибудь пошутить насчёт свидания с его сестрой, но сказал совсем другое:

— Рад тебя видеть.

— И я тебя, — расплылся в ответной улыбке Фрэнк. — Идём?

И, оставив Сократа позади, они пошли внутрь.