КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Новые прочтения (СИ) [Natalia Klar] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Глава 1 ==========


Мы с ним учились в одном классе целых пять лет. С пятого по девятый. Потом он просто пропал. Перевелся в другую школу. Мне, да и всем было все равно. Он был ущербным, а ущербных не сильно и любят. Лично мне просто неловко было находиться рядом. Один глаз у него постоянно был заклеен круглыми пластырями, а поверх всего этого еще и красовались не слишком изящные очки. Это отпугивало. Его никто не обижал, все уже видели, что его жизнь обидела и без нас. Может, его жалели где-то в глубине души, но ничего этого не показывали. Он вызывал чувство неловкости. Он ушел, мы все забыли про него и даже легче задышали.


Школу я благополучно окончил. Еще горел самоуверенностью, верил, что все зависит от меня, и поэтому угробил несчитанное количество нервных клеток и парочку недель, чтобы убедить мать не лезть в мою жизнь. Надеялся добиться всего сам и именно по этой причине продержался я целых три года. Успел жениться, потом развестись, поработать кассиром и почти закончить институт. Но я не приучен к бедности, а она меня съедала вместе со всеми моими мечтами.


Стал выбор: или я работаю под крылом мамочки по профессии, а я был неплохим профессионалом, или я еще ближайшие двадцать лет вкалываю, как лошадь, пытаясь устроить свою жизнь. Я выбрал первое. Самооценка моя от такого решения все же упала, но я быстро нашел способ ее поднять. Сначала я любил Дашу, потом была Кристина, а на Кире я снова женился. Думал, что это уж точно любовь до гроба, но мама наняла на работу еще одного экономиста женского пола и чуть ли не заставила работать нас вместе. Работали мы дома и так усердно, что однажды просто спалились и Кира выгнала меня на улицу. Через месяц мы развелись, через два месяца я взял заслуженный отпуск и слонялся по всему городу в поисках новых приключений, которые мне начали уже надоедать.


И вот в моей жизни впервые случилась такая девушка, с которой мы даже не помышляли заводить что-то кроме дружбы. Звучит нелепо, тем более она была актрисой, но это так. Она была старше меня на четыре года, но как это и бывает у актрис, выглядела намного моложе. Звалась она Гулей.


Я и раньше бывал в театрах, но я никогда не бывал за кулисами. Мне там определенно понравилось, чему я даже удивился. В силу своей молодости, наверное, я больше любил громкую музыку, алкоголь и блядство. Здесь, вообще-то, тоже такое случалось, но музыка здесь была другая, алкоголь был не того градусу, и блядство носило какой-то культурный характер. Мне казалось, что я попадаю в древние салоны двухсотлетней давности, и только по какому-то недоразумению женщины носят брюки, а на мужчинах нет фраков и тех смешных белых кальсон.


Моя знакомая была очень хорошим человеком, и все ее друзья были хорошим людьми. Она хотела познакомить меня со своей подругой, уверенная в том, что третий брак уж точно выдержит все на свете. Она любила это число и любила сводничать, и однажды уже под осень я оказался на репетиции. Театр только собирался открывать новый сезон, постановки пока не шли и я чувствовал себя избранным. На репетициях я начинал дремать, спектакль я выучил уже наизусть, но был всем доволен.


И однажды в такой райский уголок кто-то посмел заявиться с огромной собакой. Благо, собака была умной и бесшумной. Никто не возмутился, как будто это было в порядке вещей, и я тоже успокоился. Парень и собака тоже остались в зале, усевшись на другом его конце. Я снова закрыл глаза и начал дремать, вслушиваясь через сон в звучные голоса со сцены.


У них был перерыв. Моя уставшая знакомая спрыгнула со сцены, и, все еще переругиваясь с режиссером, пошла ко мне. Пришлось прогнать сон, даже протереть глаза кулаком, чтобы они быстрее разлиплись. Она так и не дошла до меня. Обвела глазами зал и замерла, потом махнула мне рукой и отправилась в другую сторону. Как раз к тому парню с огромной собакой.


Ждать я не очень любил, тем более, когда вроде бы можно было сначала подойти ко мне. Мы договорились. Я встал со своего места. Ноги уже порядком затекли от долгого сидения и даже начал сочувствовать всем представителям актерской профессии, которые как заведенные скакали по сцене, повторяя одно и то же десятку раз. Я пошел за ней, даже побежал, но догнал ее только тогда, когда она уже приблизилась к тому парню.


- Вить, - пропела она немного севшим голосом, - это я.

- Ага, что надо?

- Вежливей, Вить, надо быть, вежливей.

А я как-то посчитал, что имея такую огромную собаку, можно быть и грубым. А собака непростая. Овчарка. Немецкая, если я не ошибался.


Чтобы привлечь внимание, я банально прокашлялся. Моя подруга на меня почти внимания и не обратила – была у нее такая привычка, а вот парень повернул голову в моем направлении. Я и не совсем еще был идиотом. Я понял все: и к чему тут собака понял. Всему объяснения – страшные безжизненные глаза, даже ничем не прикрытые, как будто он специально хочет напугать как можно больше народа.


- Кто? – спросил он.

- Друг мой один, наверное, приревновал. – Ответила Гуля.

Он даже усмехнулся.

- Пускай не ревнует. – Отвел от меня свои страшные косые глаза, и сразу даже дышать стало легче. – Так зачем я нужен?

- Я нашла ее. Подождешь меня еще часок?

- Это много. – Парень явно был недовольным. – Кого нашла?

- Я нашла тебе нужную книгу.


Тут он обрадовался. Даже приподнял голову, снова немного напугав меня. Но он-то этого не знал. Просто сжал в кулаке сильнее ремешок от поводка. Собака лениво повела ушами. Теперь я понял, что это не просто собака, и даже не простая породистая собака, а поводырь. Смешно, но я ее начал уважать.


- Ну, вот, - моя знакомая ничуть не изменила себе, - подождешь ради такого счастья часок. Гриш, - а это уже мне, – я договорилась. После репетиции идем в замечательное место.

Я не хотел уже идти в замечательное место, даже если оно действительно было замечательным. Все равно решил согласиться, но меня оборвал все тот же невидящий парень.

- А ты мне ее сейчас дать не можешь? – спросил он.

Подруга снова отвлеклась от меня, состроив при этом раздраженную мордочку.

- Потерпи, Витя. Перерыв маленький, а она у меня в гримерке на дне сумки.

- Я сам найду.

- И устроишь там бардак. Жди.


Можно поклясться, что тот Витя немного обиделся. Он отвернул голову и уставился куда-то в стену. Рука еще сильнее сжала поводок и собака, подняв голову, понюхала ему руку. Парню это понравилось. Это я точно видел.

Со сцены раздался крик.

- Гриш, - снова обратились ко мне. – Своди его до моей гримерки, он знает, где она. – Парень оживился и кивнул в подтверждение. – На полу две сумки в одной из них где-то на дне книга. Отдай ему.

Она хотела убежать, но я не собирался куда-то вести этого парня.

- Эй, - лишь выкрикнул я, но она остановилась.

- Не облезешь. – Сказала так зло, что спорить расхотелось.


Она ушла, оставив меня с ним одного. Собака тяжело дышала, и мне было до ужасного неловко. Тут я и вспомнил школу и вспомнил, как у нас в классе целых пять лет проучился никому не нужный человек, которого старались обходить стороной. Тоже Витя был, кажется. Я с ним не общался, но его запомнил. Запомнил потому, что необычное всегда запоминается. И то, что мне казалось мерзким, тоже запомнилось. И, если не врать самому себе, то я до сих пор считал это страшноватым. Эти страшные глаза, которые на тебя смотрят, но не видят. И то, что эти глаза уже были в твоей жизни и один из них, вроде был как нормальным.

Я никогда не интересовался, почему он пропал. После девятого многие уходили. Но он даже и в девятом классе не доучился с нами пары недель. Может, и были те, кому стало это интересно, но я таких не заметил. Я просто и не собирался как-то замечать это. Зачем оно мне?

А сейчас он ждал моей реакции. И очень сильно мне хотелось убежать. Он-то меня все равно не знает. Еще не понял, что мы с ним уже знакомы, что мы с ним учились вместе. Мне так кажется, что он не очень сильно любит всех своих бывших одноклассников.


- Ну, что, - скривил губы он, - Гриша, поможешь?

Я кивнул, сглотнул, качнул головой и ответил:

- Ладно.

- Тогда я Чарли здесь оставлю. – Он протянул мне руку. – Возьми.

Я взял ее. Она была теплой, а моя из-за проблем с давлением напоминала кусочек льдинки. Ему до этого не было никакого дела.

- Чарли – это собака? – спросил я, чтобы что-то спросить.

- Есть другие варианты?

- Нет. Куда пойдем?

- За кулисы. Там по коридору, первый же заворот налево, третья дверь. Ключ, если она закрыта, под линолеумом там же.


И я повел его. И не тащил за собой, как мне представлялось это, а мы просто шли вместе, взявшись за руки. Как парочка. Со стороны было так, но все равно мне приходилось его направлять. Было очень неуютно. И он чувствовал это мое настроение. Я подумал, что его такое отношение может и обидеть, но страх был выше меня.


- Что это за книга? – спросил я.

Он улыбнулся. Это было очень неожиданно.

- Она хочет меня заставить выучить стихи.

Я ничего не понял.

- Зачем ей это?

- Хочет, чтобы я их читал на вечерах. Знаете, почти ночью такие проходят. Я иногда на них прихожу. Вы были?

- Нет. – Тихо ответил я. Накатило отвращение к самому себе. – Мы ровесники, - сказал я, - не надо выкать.

- Тебе откуда знать?

Он быстро приспосабливается. Это я уже заметил. И заметил эту иронию, проскальзывающую во всех его действиях. Он просто смеялся надо мной, как над чем-то, что его забавляет.

- Ну…по виду.

- Ага. – Он качнул головой. Моя рука вспотела, и он это почувствовал.

- Может, я ошибаюсь, но скорее всего мы учились вместе. С пятого по девятый класс.


Он замер. Слова из меня вылетели как очередь из автомата. Я даже несколько секунд не был уверен, что он что-либо понял. Но он понял. Мне показалось, что он сейчас оскалится, но он лишь прикусил губу да снова уставился на меня своими глазами. Куда-то в шею. Почти попал.

- Я тебя не помню.

- Гриша, - прошептал я, - не помнишь имя.

- Я вас всех по именам не учил. – Он дернул рукой. – Пошли.

И мы пошли. В молчании я довел его до нужной двери, нашел ключ под заворотом линолеума и открыл замок. Он зашел впереди меня и вполне уверенно нашел кресло. Сел.

- Если я сам буду искать, то меня убьют.

- Ох, - я засуетился, - да.


Сел на корточки, начал рыться в одной из двух спортивных сумок. Там перемешалась одежда всех цветов и размеров. Вся новая. Театр обновлял свой реквизит. Старался делать все быстрее и без проволочек. Я не знал, зачем я рассказал ему про школу, но эта идея была определенно плоха, как и большинство честных слов.

- Мы вправду вместе учились? - спросил он.

- Наверное, - я нашел корешок этой книги, начал доставать, - у тебя тогда еще один глаз постоянно заклеен был…и очки…на первых партах сидел… - Я сник.


Он молчал, перебирая пальцами. Я доставал книгу, а когда достал, бегло взглянул на страницы. Она была сделана специально для слепых. Стихи. На одной странице написано по-нормальному, а на другой этими выпуклыми точками. Провел пальцами по точкам, но это было бессмысленно. Этому все равно надо учиться.

- Да, я это был. – Ответил он. – Я еще видел. Одним глазом.

- Да. Нашел. – Бесцветным и дрожащим голосом, как будто мне страшно, отозвался я.

- Я слышу. Дай.


Он протянул руку. Я отдал ему книгу, и он зажал ее в своих теплых пальцах. Открыл первую попавшуюся страницу и принялся водить по ней ладонью. Я ждал, что он скажет. Сидел на полу.

- Спасибо. – Сказал он, полностью закрыв глаза.


А я и не ожидал от него такой вежливости. Все-таки атмосфера была так напряжена, что казалось, как будто сейчас рванет. Не рвануло. Я отвел его обратно. Он, довольный, уселся рядом со своим Чарли и снова открыл книгу. Про меня тут же забыли. Пришлось вернуться на свое место и продолжать дремать, иногда поглядывая на своего давнего знакомого, которого я все те годы даже знать не хотел. А он и не замечал, что я откровенно его разглядываю. Он просто не мог. Водил пальцами по страницам, гладил собаку и был где-то далеко.

Я не вытерпел этот час и позорно сбежал. Кажется, это все-таки он заметил.


========== Глава 2 ==========


Не помню, сколько там дней прошло, но осень наступала, сезон открылся, была премьера. Меня позвали, а не позвали бы, то я бы сам пришел. Про Витю я и думать забыл, пока не увидел его в вестибюле. Двери в зал все еще были закрыты. Он сидел рядом на мягкой скамье у стены и мял в руках билетик. Сегодня он был в темных простых очках. Со стороны и не было заметно его слепоты. Он даже приоделся в белую рубашку и черные джинсы, смахивающие на брюки. Волосы причесал.

Что я тут же заметил, так это то, что собаки рядом не было. Зато была тросточка. Я пошел к нему.


- Вить, - позвал я тихо. Он среагировал. – Ты меня помнишь, я Гриша.

- Одноклассник? – спросил он, ухмыльнувшись.

- Да.

Это не было укором, но для меня это выглядело так.

- Можно рядом сесть? – спросил я.

Он пожал плечами.

- Садись. Не в моих же силах что-то здесь запрещать.


Вежливости в нем и вправду не было, но я ее и не ждал. Я сел справа от него. Что сказать, не знал, а просто смотрел в стену напротив. Он делал так же, но у него было оправдание такому поведению, а у меня не было.

- Где твоя собака? – спросил я.

- Дома. Его бы не пустили сюда, а меня довезли.

- Дальше сам?

- Да, но это не тяжело. Они хотели, чтобы я послушал.

Я не стал спрашивать, кто эти «они». Не мое дело это было.

- Ты свое место знаешь?

- Двадцать пятый ряд, восьмое место. – Заученно проговорил он. – Может, доведешь, а то считать очень тяжело.

- Конечно. – Посмотрел на свой билет с четвертым рядом. – А что так далеко?

- Мне без разницы, а там билет дешевле.


Как-то так и было. Я довел его до нужного места. Там было совсем мало людей, да и то, те, кто купил билеты на те места, перебежали вперед, а Витя остался почти один. В антракт я подошел к нему. Он был болтливее, чем когда-либо. Даже рассказал, что снимает комнату у матери нашей общей знакомой, что она помогает ему ухаживать за Чарли. Как я понял, он вообще любил эту собаку больше всего остального.


- Иди к себе. – Сказал он, когда прозвенел звонок. – Там лучше видно.

И я не остался. Постановка мне нравилась, и глупо было оставаться здесь. Я ушел, но взял обещание, что он потом дождется меня. Как бы он согласился. Ну, я надеялся, что он меня дождется.

Он ушел. Испарился, как будто его и не было. Я искал его недолго, просто один раз обошел все здание. Хорошо, что оно было не слишком большим и поиски заняли совсем немного времени. Я тогда забеспокоился. Он был один и без своего Чарли. С ним могло что-то случиться.

Вити я не нашел, но меня нашла Гуля. Она оттащила меня за кулисы. Там уже сновали туда и сюда актеры, пахло пылью, как и должно было быть в театре.


- Это ты Витю позвала? – спросил я.

- Я. Ему полезно.

- Чем же?

- Мотивирует.

Прошли мимо открытого окна, и меня обдало промозглым воздухом с каплями дождя. Сразу стало тошно.

- Я его искал, - признался я, - он исчез.


Гуля рассмеялась, даже забавно хрюкнула. Причины такого смеха я явственно не видел, но думал, что это как раз из-за моих слов.

- Он уходит еще до конца, чтобы ему никто не мешал. Вон! – взмах рукой и я уже вижу знакомую фигуру, которая стоит около окна и держится одной рукой за подоконник, а в другой руке зажата сигарета. Это было для меня чем-то неожиданным. Как-то я вообще не мог представить, чтобы Витя курил или делал еще что-нибудь…неполезное. Мне думалось, раз он слепой, то должен быть блаженным как древние старцы.

И я был зол, что он меня так обманул. Наврал, что подождет, а теперь стоит и спокойно курит там, где это делать нельзя.


- Иди к нему, - посмеялась Гуля, - я переоденусь и к вам подойду.

Гулю пришлось ждать долго. Видимо, она не только переодевалась, но еще периодически успевала перекидываться долгими словами со своими коллегами. Это и понятно. Премьера – знатное событие.

- Ты меня обманул. – Сказал я парню, как только подошел.

- Это опять ты?

- Я тебе так надоел?

- Да нет пока. – Он отмахнулся, нащупал рукой небольшую пепельницу и стряхнул туда пепел. – Я как-то забыл тебя предупредить. Где Гуля?

- У себя. Ты с ней приехал?

- Да. Она у матери сына оставляет и меня с собой иногда берет.

- И ты так часто ходишь в театр?

- Мне все равно заняться больше нечем.


Я откровенно пялился на его лицо, он и не замечал. Зато я заметил, что он постоянно хмурится, кривит рот и часто моргает, а иногда просто закрывает свои страшные глаза на долгое время. Очков, как я понял, он не любил. Носил их с собой, но надевал редко.

Попытался я представить его жизнь, и тут даже стало страшно. И не от того, что он не может ничего видеть, а от того, что именно из-за этого он многое не может сделать. И характер его я себе уже представлял. Он не умел сходиться с людьми. Если бы умел, то в школе бы его так не боялись. Или ему было просто плевать на все это? По крайней мере, он выражал именно такое отношение ко мне. Я ничего другого и не ждал и даже не собирался ждать.


- Мне неуютно. – Сказал он, когда молчание затянулось. – Ты стоишь, молчишь и действуешь мне на нервы.

- Я Гулю жду. И она сказала мне за тобой приглядеть.

- Она бы так не сказала.


Недокуренная еще на целый сантиметр сигарета оказалась в пепельнице смятой и затушенной. Витя нащупал рукой свою палку и зажал набалдашник в кулаке. Нервно. Надо было что-то сказать, чтобы снова не молчать.

- Ты стихи читаешь? – спросил я.

- Нет.

- А Гуля говорила, что читаешь.

Его враждебность потихоньку испарялась, и он даже как-то молодел от этого. Мне это нравилось.

- Она хочет, чтобы я читал. Знаешь, на тех вечерах.

- Что же не читаешь?

- Я не хочу.


Я помнил наш недавний разговор. Гуля вспомнила про Витю при мне, меня заинтересовала эта тема. У него, оказывается, выявился талант к выразительному чтению, но, как мне сказали, чтение у него было совсем не выразительное, а с каким-то наплевательским оттенком, отчего становилось только лучше. Простой голос, какие встречаются повсюду. И этот простой голос читает что-то великое. Я не знал, как это выглядело, но моей подруге и остальным нравилось.

А вот самому Вите не нравилось. Но книга все-таки ему пришлась по вкусу.


Он больше не хотел со мной разговаривать. Молчал, совсем не обращая внимания. Я вел себя тихо. Он мог подумать, что я ушел, но это вряд ли.


Гуля вернулась, подхватила его под локоть. Ей он улыбнулся, со мной только хмуро попрощался. Они уехали на такси, я дошел до стоянки, нашел свой любимый засранный автомобиль. Он был у меня уже около восьми лет. Я только окончил школу, сдал на права, и мать раскошелилась мне на подарок. Потом, когда я пытался существовать отдельно, я даже таксовал на ней. В общем, этот автомобиль был мне дорог.


Отправился я домой и тут же лег спать. Следующие несколько дней мне было как-то неуютно. Жизнь немного поменялась, как будто меня окунули с головой в бочку с чем-то неприятным внутри.


Гуля познакомила меня со своей подругой, но с первой же встречи стало ясно, что свадьбы здесь никогда и не будет. Она была как я. Царя в голове не было, а многочисленные тараканы давно наслаждались анархией. Мы как бы и подходили, но долго выносить друг друга не могли.

Я был доволен. Работал, трахался, ругался с матерью, мирился с матерью, снова ругался и пытался напиться. Напиваться не получалось, я снова уходил в работу.

Про театр я не забывал. Я любил и клубы, но здесь было лучше. Заходил я сюда редко, встречал мою новую любовь, зажимал ее в темном коридоре, где перегоревшая лампочка дожидалась замены более недели.


И только через месяц я опять встретил его. В черном пальто он смотрелся эффектно, хотя оно и было уже довольно потрепанное. Довольная собака смотрела по сторонам с высунутым языком. Я уже знал, что в гардеробе есть тряпка, которой Витя вытирал грязные лапы Чарли, прежде чем идти дальше.

Он не знал, что я здесь, а я и не подошел к нему, ничего не сказал. До конца репетиции оставалось чуть меньше получаса, и он, усевшись около самой сцены и устроив рядом Чарли, достал из глубокого кармана ту самую книгу.

Я смотрел на него, смотрел, как он читает. Губы еле шевелились, и я понял, что он произносит это наизусть. Стараясь не выдать себя, я подобрался поближе. Чарли с интересом глянул на меня, шевельнул хвостом и, точно так же, как и хозяин, потерял ко мне всякий интерес.


Он пришел сюда не просто так. Это я уже понял. В пустом зале, когда репетиции закончились и все актеры спустились со сцены, а многие ушли, он читал. Гуля была здесь, режиссер, еще один мужчина да парочка любопытных актеров.

Мне понравилось, как он читал. Здесь, действительно, было такое наплевательское отношение, до странности необычное, а голос звучал одноцветно, совсем без эмоций и всякой патетики. И он пробирал. Тем боле там, где была грусть или злость с иронией. Заставляло дрожать. Гуля была в восторге. Я подобрался к нему совсем близко, и моя любовь подсела ко мне. Ей тоже нравилось.


- Я сегодня к тебе не пойду. – Прошептала она мне. Я и не расстроился.


Я выловил Витю уже на улице. Думал, что Гуля снова поведет его домой, но вела его собака и вполне успешно. Я осторожно позвал его.

- Это ты опять? Гриша?

- Да. Ты домой?

- Домой. Ты тоже там был?

- В театре?

- Ну.

- Был. Мне понравилось.


Сегодня у него было еще добродушное настроение. Одной рукой он постоянно трепал собаку по загривку, а мне даже улыбался. Чарли тоже мне улыбался.


- Я это люблю. – Ответил он. – Жуть нагонять. Мне говорят, что нужно на что-нибудь веселое переходить, а веселое я читать еще не научился. – Он поднял лицо. – Опять дождь.

- Подвезти?


Думал он недолго. Мокнуть не хотелось, да и за собаку свою он беспокоился, поэтому одним кивком согласился.

Чарли усадили на заднее сидение, Витю на переднее. Я завел мотор, включил печку. Руки сильно мерзли даже от малейшего холода. Витя назвал адрес.

-Ты будешь выступать? – спросил я.

- Не знаю.

- Как так?

- Я сомневаюсь, и мне страшно.


Он хохотнул, собака издала тихий смешной звук, а потом просунула морду между нами. Витя услышал ее, снова потрепал по голове и слегка толкнул морду рукой назад. Чарли его послушался. Больше не лез.

- Откуда он у тебя?

- Подарили.

- Дорогой подарок.

- Да, но ценный. Мне так-то денег хватает. У меня пенсия, и я свою квартиру сдаю, а комнату снимаю, но за Чарли я за всю жизнь не отдал бы.


Витя снова ухмыльнулся, показав мне зубы. В салоне было темно, но я это увидел. Витя – зверек, который строжится на всех, кто оказывается рядом. Так я думал.

- Я спал с мужчиной. Долго. Больше года, а потом он подарил мне Чарли и ушел.

- Мужчиной?

- Забавно, да?

- Не знаю. Не пробовал.

- Тогда тебе должно быть опять противно, как в школе.


Он помнил это, и он понимал это. Я, наивный, уже начал полагать, что Витя совсем не обращал внимания на наше отношение к нему. Значит, обращал, раз запомнил. Мне теперь не противно. Мне теперь стыдно.

- Мы были тупыми детьми. – Ответил я. – Хотя не знаю, перерос ли я тот возраст, но мне сейчас нисколько не противно.

- Мне уже плевать, не утруждайся. У меня есть Чарли. С ним хорошо.

- С собакой?

- Лучший друг человека. – Усмехнулся он.


Я замолчал. Пробирался по дорогам к нужному адресу в соседний район. Витя смотрел в окно, как будто там что-то видел. Чарли громко дышал.


- Скоро? – спросил он.

- Почти.

Я уже подъезжал к нужному двору. Витя это чувствовал.

- А у меня тоже была собака, и я к ней привязался.

- И что с ней стало? Сдохла?

- Я тогда от горя напился.


Он укусил себя за губу, оторвался от окна. Я остановился. Мы приехали.

- Чарли тоже умрет когда-нибудь. – Прошептал он. – И я умру.

- Ерунда. Нельзя умереть по желанию.

- Мы приехали?

- Да.


Он нащупал ручку, открыл дверь. Снова стало сыро от противного дождика.


- Можно умереть, ты ошибаешься. – Он вышел и сам открыл дверь для собаки.

- Ты о самоубийстве? На это тяжело решиться, а еще тяжелей сделать. Инстинкт, знаешь ли.


Его лицо снова появилось в кабине, напугав меня мертвыми глазами.

- Чушь. – Он закатал рукав своего пальто, обнажив порезанные запястья. Меня холодок пробрал. - Нужны только определенные причины. Чарли!


Я ему ничто не ответил. Меня немного потрясли эти полосы на запястье. Он ушел, больше ничего не сказав, а меня выбило из колеи еще на парочку дней.


========== Глава 3 ==========


Впервые меня кто-то избегал. Или не избегал, но как-то слишком резко он исчез отовсюду, где я хотел его найти. Я частично знал его адрес, но разве можно было опускаться до того, чтобы караулить его около подъезда. В октябре я подошел к Гуле и спросил о Вите.

- Зачем тебе?


Я замялся с ответом. Я не знал, зачем он мне. Разве тяжело было просто ответить мне без всяких вопросов? Видимо, тяжело.

- Интересно. – Я придержал для Гули дверь, потом вышел сам. На улице было тепло для середины осени.

- Живет себе так. Таскается со своим псом, да радио слушает.

- А стихи?

- А что стихи? Он не соглашается читать, хотя за это тоже деньги платят. Не задаром его же просят.


Я так и думал, вообще-то. Такой человек как Витя для меня не сочетался со сценой. И даже не в стеснительности дело, а в нем самом. Хотя, я мог и ошибаться. Знал я его совсем немного, чтобы строить какие-то предположения. Просто мне было жалко того, что он так пропадает. Я один раз слышал его чтение, но я уже был покорен. Никогда не интересовался поэзией, но пробрало меня до основания. Из Вити был никудышный актер и он не стремился это исправить. Он просто рассказывал текст, не пытаясь что-то с ним сделать. И делал то, что у меня бы никогда не получилось.


Один раз мне показалось, что я его видел на улице. Такая же фигура в темном пальто и с собакой на поводке. Я потерял эту фигуру, прежде чем успел убедиться в своей правоте.

Я решил на выходных поехать к тому дому и ждать. Мне было интересно его найти. Я хотел о чем-то поговорить.


В пятницу у меня почти не было работы и, пользуясь своим положением, я и не пошел на нее. Поехал к нему, остановился в обычном дворе, включил на всю печку и принялся ждать. Я даже не знал, в каком подъезде он живет. Их здесь было три. Приходилось следить за каждым.


Он появился к полудню. Я его точно узнал. Здесь все было без сомнений, хотя на нем не было черного пальто, а обычный темно-зеленый старый свитер. Ему должно было быть холодно. Он вместе с Чарли пошел уверенным шагом к гаражам, стоявшим неподалеку. Я немного подумал и отправился за ним. Чувствовал себя мерзко от такой слежки, но подойти я испугался. А он как будто что-то чувствовал. Постоянно дергался, останавливался и прислушивался.

Сдал меня Чарли, который меня заметил и начал элементарно лаять. Больше медлить было нельзя. Он же мог испугаться.


- Вить, - крикнул я, чтобы успокоить и быстрым шагом нагнал его.

- И что ты здесь делаешь? – спросил он, узнав меня.

- Тебя ищу.

- Ты меня напугал.


Я поверил: он был бледным и нервным. Подул холодный ветер, и Витя поежился, натянув рукава своего свитера. Вблизи я рассмотрел, что он был связан из ниток и настоящей шерсти. Не такая уж холодная вещь. В руку мне ткнулась морда Чарли, и я ее быстро отдернул.

Витя же пошел дальше, больше не сказав мне ни слова. Это уже начинало нервировать. Я пошел за ним, держался за спиной.


- Почему ты постоянно так себя грубо ведешь? – отрывисто поинтересовался я.

- Не нравится – вали. Подкарауливаешь меня, потом своим преследованием чуть до инфаркта не доводишь, а я тебе в ножки еще кланяться буду?

- Я не подумал, извини.


Он все-таки остановился, подождал меня и начал вести себя более миролюбиво. Я мог и ошибаться, но мне показалось, что такое внимание к его персоне его только радовало. Может, им никто так раньше пристально не интересовался. Я этого не знаю, только постоянно угадываю.

- Куда ты идешь? – спросил я, уже идя рядом по узкой тропинке и постоянно обходя подмерзшие лужи и даже помогая Вите.

- Чарли выгуливать надо.

Я мог бы и догадаться. Любых собак надо выгуливать, даже таких исключительных, как Чарли. Собака что-то проскулила совсем тихо, что я еле услышал. Витя погладил ее ладонью по макушке. Он ее сильно любил. Очень сильно.


Куда мы идем, я не знал. Меня вел Витя, а Витю вел Чарли. А пришли мы к соседнему дому. Тут на первом этаже был небольшой магазинчик продуктов. Тут же парень достал из кармана скомканный список и деньги. Я уже этому и не удивился. Наивное убеждение в том, что слепые беспомощней детей, уже давно оставило меня.

Он отдал мне поводок от собаки. Попросил постоять на улице и подождать его. Чарли я немного побаивался, все думал, что он меня укусит, но ничего не происходило. Чарли моего присутствия почти не замечал, только крутил головой по сторонам.


В окно я смутно видел, как он подошел к прилавку, как подал продавщице пакет и список, и она сама собрала ему продукты. Наверное, она уже знала его. Витя расплатился, замешкался немного, но потом, оставив пакет, пошел к выходу.

Хлопнула тугая дверь, Чарли с прорезавшимися чувствами посмотрел на своего хозяина. Узнал.


- Дай сорок рублей. – Попросил он, глядя прямо перед собой.

В кармане нашлась только сотня, отдал ее Вите. Мне ее не было жалко, не такие уж великие деньги, тем более на них я покупал очень дорогую вещь, которая стоила больше простого стольника.

Витя вернулся уже через минуту с пакетом и пачкой сигарет в другой руке, тут же забрал у меня поводок Чарли, отдал сдачу и попытался закурить.


- Давай подержу. – Предложил я и прикоснулся к пакету. Он мне его отдал. Закурил, тут же запахло дымом. Как раз налетел снова холодный ветер, и я полной грудью почувствовал позднюю осень. Обратно шли долго, прогулочным шагом. Я тащил пакет со стандартным набором продуктов.


- Это хозяйка попросила. – Обронил Витя.

- Как ты с деньгами разбираешься? – спросил я осторожно. – Тебя в магазине не обманывают?

Он вроде не обиделся. Достал из кармана небольшую белую бумажку: чек. Понятно.

- А в театр почему не ходишь? – снова спросил я.

- А должен?

- Гуля расстраивается.

- Она не расстроится из-за этого.


И вот снова мою ложь раскрыли. Честно, я прикрылся Гулей. Расстраивалась не она, а я. Но не говорить же этого прямо. Он меня только обсмеял бы и все. Ничего хорошего из этой затеи выйти не могло. Тот факт, что я был здесь, уже о многом говорил.

Он молчал, я шел рядом, ждал, пока он не выкинет снова недокуренный бычок.


- Я туда редко хожу и так, а сейчас вообще никакого желания нет.

- Из-за стихов?

- Да. Ладно бы, одна Гуля, а то навалились всей кодлой. – Он улыбнулся, ему это было приятно, я видел.


Дошли до его двора. Витя спустил Чарли с поводка. Я как-то успел подумать, что таких крупных собак нельзя отпускать, но промолчал. Это же был Чарли, а не обычная собака. А Витя тут же стал каким-то беспомощным и я даже рад был ему помочь добраться до скамейки. Он меня не гнал, а это радовало. Сидели, молчали, я следил за собакой, а он крутил в руках поводок. Перевел взгляд на него и увидел, как мелькнуло изуродованное запястье. Стало страшно. И погода ко всему прочему было промозглой с серыми свинцовыми тучами на небе.


- Тебе не холодно? – поинтересовался я.

Он отрицательно и еле заметно покачал головой.

- Ты здесь живешь?

- Ты тупой? – последовал встречный вопрос, который и был ответом. – Здесь.

- Давно?

Он молчал около минуты, периодически двигая головой и все больше работая руками.

- Тебе что надо от меня? – спросил он раздраженно. – Это некультурно – лезть в чужую жизнь, когда тебя явно посылают.


Он встал, громко свистнул, и Чарли побежал к нему.

- Ты мне сам начал рассказывать про свою жизнь, ты меня напугал, ты это понимаешь?

- Чем же? – он все больше и больше злился, а теперь еще и боялся чего-то.

- Ты пропал, тебя нигде нельзя найти, а еще те шрамы…может, ты уже мертв, пока я на эти долбанные репетиции хожу.

Он сел обратно, охнув. Чарли уже крутился рядом. Я нависал над ним и сгорал со стыда. Он засмеялся.

- Это было давно, и я тогда был немного не в порядке. И, если хочешь знать, мне стыдно.

- Зачем тогда показал?

- Я не думал, что тебя это так заденет, просто хотел как-то возразить. Такая эффектная точка в споре.

- У тебя получилось. – Произнес я это холодно и раздраженно. Начал бить парня его же оружием, и он этого немного не ожидал. Он замер, не решившись что-либо возразить. Прицепил к Чарли поводок и молча пошел к своему подъезду.


Я вернулся в машину. Печка была отключена. Было так же холодно, как и снаружи. Хотел уехать, но не уехал, вылез и пошел за ним. Номер квартиры я не знал и боялся потерять его. Бегом залетел в подъезд, поднял голову и увидел его на площадке второго этажа. Конечно, второй этаж. Высоко ему бы было затруднительно жить, а на первом всегда сплошь разные магазинчики и мелкие фирмы. Второй этаж – самое то.


- Постой! – я побежал вверх. Он уже собирался постучать в деревянную коричневую дверь. На всякий случай я ее запомнил.

- Чего тебе еще?

- Сорок рублей. – Это не было причиной. Он легко это понял, но долг оставался долгом, не мог же он меня послать. Это могли быть мои последние деньги.

Но все оказалось очень смешно: это были его последние деньги.

- У меня сейчас нет. – Ответил он, немного смутившись. – Если хочешь, зайди на днях. – Тут он уже ухмыльнулся, поднял руку и отворил дверь. Хотел зайти. Я его остановил.


- Ну что еще? – раздраженно.

- Я тебе еще не сказал, зачем приехал.

- Ну?

- Выступай в театре. – Попросил я его. Только что придумал.

- О, и ты Брут!- он усмехнулся. – Отвали от меня со своим театром!

- Тогда прощу тебе те сорок рублей. – Сказал я серьезно, сдерживая улыбку.


Он напрягся, не зная, как меня понимать. Отпустил поводок Чарли и слегка провел рукой ему по макушке. Собака убежала вглубь квартиры. Витя залез в карман, поставив пакет на пол. Достал только начатую пачку, протянул мне.

- И зачем?

- Возьми. Сорок рублей твои.

- Я не курю.

- И что?


Я не брал ее. В театр уже не нужно было идти – театр начинался здесь. Витя разжал пальцы, пачка упала на пол, а он быстро зашел в квартиру и закрыл за собой дверь. Я стоял в немом шоке. Немного не понимал происходящего.

Поднял сигареты, побрел в машину. Включил печку на всю мощность и устроился в кресле. Не уезжал, хотя надо было. Ждал чего-то или кого-то, и дождался. Уже через час появился он. Неуверенно остановился рядом с автомобилем. Снова с Чарли.


- Чего тебе? – теперь недовольным был я.

- Дай покурить.


Я усмехнулся. Упал Витя в собственноручно вырытую яму. Я открыл ему дверь, он уселся внутрь и даже подставил руки навстречу теплому воздуху. Чарли остался снаружи.

Сигареты я ему отдал и даже разрешил дымить в салоне. Он молчал, немного неуверенный.


- Я вот чего не пойму, - начал он, - зачем ты за мной таскаешься? Таким.

- Каким?

- Я слепой, противный, неудавшийся суицидник и гей. Тебе мало?


Хм, этого было слишком много, чтобы бежать от него на всех парах. Но это же в первую очередь был Витя и я его уже хорошо знал, чтобы копнуть глубже всего этого.

- И что? – только спросил я.

- Трахнуться хочешь? – он улыбнулся.

- Чего?!

- Мне тяжело кого-то найти, а тут ты так настойчиво ко мне лезешь.


Я обалдел. Дождался, пока он докурит, вежливо спровадил из кабины и уехал, под конец глянув на его колючую усмешку. Решил забить на него, раз все так выходило. Точнее, ничего не выходило.


========== Глава 4 ==========


Один раз. Один раз за полторы недели я приехал на то место, постоял там несколько минут, обругал себя и быстро смылся, пока он меня каким-то образом не заметил. Работал. Долго и упорно, выиграли тендер, и мать впервые была по-настоящему мною довольна, а я снова поверил в свои силы.

Потом позвонила Гуля. Я как раз пил чай в конце рабочего дня с одной из коллег. Она попросила меня приехать в уже привычное место нашей встречи – театр. Я думал, что это связанно как-то с той ее подругой, с которой мне так понравилось спать, но подругой тут даже и не пахло. Вроде, она уже подыскала мне замену, и наш романчик постепенно сдавал на тормозах.


А звали меня как раз из-за него. Я немного рассердился на Гулю за такую подставу. Я больше не хотел его видеть. Боялся всего этого, что происходило между нами, и талантливо игнорировал свои же мысли, как только они заворачивали в сторону Вити.


- И зачем я тут нужен?

Она встретила меня в холле, даже подержала мой портфель, пока я снимал куртку. В зале шла репетиция, но было подозрительно тихо. Тут я впервые заподозрил что-то не то.

- Он согласился. – Ответила мне Гуля с улыбкой. – Сам позвонил.

- Кто? – я все еще немного не понимал.

- Витька. Читать согласился.


Это было неожиданным. Я заглянул внутрь. Осторожно, как будто он мог меня увидеть. И он был там. Тихо переругивался с местным постановщиком. Непроизвольно вырвалось хмыканье. Что Витя умел, так это ругаться.

- А я тут причем? – снова повернулся лицом к Гуле.

Она затолкала меня в зал. Я снова бросил взгляд в сторону парня, но вроде бы он не заметил моего прихода. Можно было еще уйти.

- Это я хотела спросить, что ты с ним сделал.

- Ты о чем?


Отобрал у нее свой портфель с бумагами, уставился в сторону сцены. На ней никого пока не было, только уже знакомый мне пес сидел точно по центру у края с каким-то странным устройством вместо привычного поводка.

- Он сказал, что я должна благодарить за это своего дружка.

- Меня. – Догадался я. – Это поняли. Я тут зачем?

- Чтобы посмотрел.

- А он знает, что я здесь?

- Пока нет.


Я почесал голову, размышляя о том, что же мне, бедному, делать дальше. Хотелось остаться, сесть в темном углу и посмотреть на него, послушать. А он сегодня как всегда слегка раздражен, на всех реагирует остро, огрызается. Раньше, в школе, я этого не замечал. Ничего не замечал.

Витю заставили выйти на сцену. Он вышел, Чарли устроился рядом с ним.


- И что? – спросил он так громко, что я услышал.

Ему ответили, он опять начал переругиваться, а я лишь смотрел на это и умилялся. Спор шел недолго, вроде он даже отстоял свое. По себе знал, что терпеть Витю иногда совершенно невозможно. Тут же вспомнил наш последний разговор, его провокационное предложение и мое позорное бегство.


Все затихли, я тоже. Витя тяжело вздохнул, вцепился руками в Чарли и то устройство, которое как раз и предназначалось для собаки-поводыря. Он читал стих. Голос ничем не усиливался и я с середины зала ничего не слышал. Добравшись уже до середины совершенно непонятного мне стихотворения, он замолчал.

- Давай его сюда. – Послышался его разочарованный голос.


Ему дали микрофон. Так вот о чем они спорили! Витя продолжил дальше и меня даже начала переполнять гордость за него. Усиленный голос звучал со всех сторон, и начинало пробирать до мурашек.

Гуля ушла наперед, а я уселся на первое попавшееся сидение. Слушал его, смотрел на него. Все-таки он был чем-то необычным для меня. Он был человеком из другого, потустороннегомира и, что самое странное, я понимал, что он обычный человек, что ничего мистического в нем нет.


Гуля добралась до него, шепнула на ухо несколько слов, он ей ответил и повел головой, как будто пытаясь что-то увидеть. Меня? Мне показалось, что вот-вот он плюнет на все и уйдет. Он и так здесь был как бы через силу. Из-за меня. Он так сказал. Я его как-то убедил. Это было странно.

Он продолжил, как-то особенно, зло. Читал:


- В окнах зеленый свет,

странный, болотный свет…

Я не повешусь, нет,

не помешаюсь, нет… *


Замолчал, протер ладонью лицо, отпустил Чарли. Я привстал. Должно было быть продолжение. Я по интонациям понимал, но он молчал, а потом сорвался и ушел за кулисы. Чарли, как верный друг, побежал за ним. Он, наверное, так обучен был.

И это страшное молчание повисло над залом, которое всегда бывает, когда кто-то психанет, а другим становится не по себе и немного стыдно. Заорал постановщик. Я подбежал к сцене, к Гуле.


- Что ты сказала? – схватил ее за локоть.

- Что ты здесь.

Конечно. И что он тогда? Меня испугался? Сбежал, как заяц трусливый, когда должен был выглядеть нахохлившимся петухом.

- Я поговорю с ним немного.


Я тоже побежал за кулисы. Там я бывал нечасто, но и Витя тоже не мог далеко уйти и спрятаться от меня. Он и не ушел. Сидел в темном коридоре на подоконнике. Его можно было и не заметить и пройти мимо. Я заметил. Подошел близко.


- Что с тобой? – спросил я осторожно и тихо.

Он вскинул голову, посмотрел безжизненными серыми глазами точно в мои. Мне показалось, что он меня видит, но это было не так. Чарли навалился на меня своим теплым боком. Или это я встал еще ближе. Витя почувствовал мое дыхание, отвернулся.

- Не знаю. – Ответил он.

- А я так хотел еще послушать. Мне нравится.

- Я в курсе. Кто тебя позвал?

- Гуля.


Он кивнул. Полез в карман рукой и уже почти достал пачку сигарет, когда я его остановил. Он и не стал слишком сопротивляться. Просто замер, позволив мне отобрать у него сигареты и запихать их обратно.

Нам было отведено пять минут. Нам никто за это время не помешает. Мы целовались. Я не знаю, как это произошло. Мужчины меня не вставляли, а Витя только смеялся надо мной. Я не воспринимал его слова всерьез. И не только те, которые были сказаны язвительным тоном.


Странно. Очень странно все это было, я не успевал испугаться, как он снова притягивал меня к себе. И я отвечал. Было тихо и темно, пахло снегом и сыростью со стороны окна.

- Черт. – Проговорил он, когда я отстранился. – Кажется, я совсем озверел.

Я не хотел его расстраивать. Сделал голос веселым.

- Нормально все. – Ответил я.

- Хм, - он повертел головой, как будто стряхивая влагу с нее. – На меня редко кто клюет. Приходится играть в ручку.


Замолчали, но потом я стянул его с подоконника и толкнул в сторону сцены.

- Иди и продолжай. – Сказал я твердо. – Если тебе так нравится, то я могу уйти.

Витя, особо не сопротивляясь и даже присмирев, вышел на сцену. Мне разрешили остаться и доверили посидеть рядом с Чарли на переднем сидении. Пес периодически посматривал на меня. Мне до сих пор кажется, что все он понимал и, как трепетная мамочка, чувствовал беспокойство за Витю.


А я сидел и понимал уже, что я к нему неравнодушен. Немного пугался, сопротивлялся сам себе, но его голос все разрушал. Я влюбился в его стихи, в его прочтения и потом в него самого. Попытался вспомнить, рассказывал ли он что-либо наизусть в школе на уроках литературы, но моя память тут меня подвела. Я почти не помнил его в школе. Помнил только, что был у нас такой одноклассник и все.

А мог он помнить меня? Он тогда еще видел, мог запомнить мою внешность. Но он же сказал, что ничего не помнит и не сильно собирается вспоминать. Ну, и мне это не надо.


Он сам попросил меня довести его до дома. Видимо, не очень удобно было добираться на общественном транспорте по темным улицам до дома. Витя долго вошкался, порывался что-то сказать, но останавливал себя. Меня это начало раздражать, но я не смел ему что-либо сказать. Сегодняшнее происшествие сотворило со мной непонятную вещь. Я мало чего чурался, и, мне кажется, я мог ради интереса замутить и с парнем. Но тут-то было что-то другое. Что? Любовь? Чушь.


Остановился во дворе на прежнем месте. Витя хотел уйти, но я его остановил, и мы снова принялись целоваться. Как школьники, боявшиеся родителей и боявшиеся зайти за грань.

- Так ты хочешь переспать? – спросил он. – У меня нельзя.

- Поехали ко мне.

- Нет. Я домой пойду.


Я не стал спрашивать у него причины такого поведения. Я не знал, как заниматься сексом с мужчинами и боялся проверять. Договорился, что завтра я заеду к нему и сам довезу до театра.

Витя ушел, я поехал домой и улегся спать, хотя время было еще детское. Всю ночь ворочался, под утро заснул, только глотнув нужную таблеточку, и получил головную боль на следующие сутки. Но несмотря ни на что, утром я стоял у деревянной коричневой двери в нужное время. Было волнительно и страшно.

Дверь мне открыла хозяйка. Гулина мать. Проводила меня до комнаты Вити и оставила перед дверью. Я тихо постучал, подождал и приоткрыл ее.


- А, это ты. – Он сидел на продавленном диване, застеленном как кровать, и выворачивал теплую кофту. – Я еще не собрался.

- Я зайду?

- Заходи, только ничего не трогай.


Комната была небольшая, заставленная старой мебелью. Диван, письменный стол и куча тумбочек и полочек, небольшой шкаф. Он был чуть приоткрыт, и там явно не наблюдалось порядка. Шторы задернуты, в комнате пасмурно, но Витю это совершенно не волновало. На полу, посреди свободного пространства, спокойно лежал Чарли. Я его уже не боялся, наклонился и погладил.

Витя натянул на себя свитер, замер. Я, пользуясь тем, что он меня не видит, нагло продолжал смотреть по сторонам.


- Хватит пялиться. – Прозвучал его строгий голос.

Витя встал, уверенно, как любой нормальный человек, подошел к столу. Там стояла небольшая коробочка, в которой в магазинах продают жвачки. В коробочке лежали деньги. Все купюры были с загнутыми уголками, и он каким-то образом определял все именно по этим уголкам.

Я наблюдал за ним, за его уверенными и точными движениями. Я впервые видел, как Витя двигается без всякой опаски и настороженности. Здесь он знал каждый миллиметр этих стен с желтыми мелкими цветочками.


С крючка он снял свое пальто, нацепил его, похватал со стола сигареты, небольшой старый плеер с наушниками.

- Ты музыку слушаешь? – спросил я.

- Тут не музыка.


Снова нацепив на Чарли то необычное устройство, заменяющее поводок, перекинувшись парой слов со своей хозяйкой, он потащил меня к выходу. Уже в машине я решился снова открыть рот:

- У тебя уютно.

- Наверно. – Ответил он и поежился. День был холодным, салон промерзал.

- Ты ко мне не хотел ехать, потому что там незнакомое место?

- Дошло наконец-то.

- А к себе почему не хотел пускать?

- Потому что это не моя квартира, я там только снимаю комнату и представь, что было бы, если бы я начал таскать тебя к себе.


Так мы все просто решили. Как будто не было всего того, что было. Как будто он не был слепым и вредным, а я не вчера впервые целовался с мужчиной, а делал это всю свою жизнь.

Но как было хорошо просто так помогать ему, разговаривать с ним, терпеть его ехидство. А он оттаивал понемногу. Это мне нравилось. Это тешило мое самолюбие надеждой.


Отвел его до зала, сдал на руки и уже собирался ехать на работу, как меня словила Гуля и оттащила в сторонку.

- Вы с ним так сдружились. – Заметила она.

Очевидное скрывать я не любил. Кивнул.

- И он к тебе уже привязался, - продолжила она утвердительно, - смотри не наделай глупостей.

- Ты о чем?

- О его запястьях. Он всегда один, а тут нарисовался ты и он может увидеть, что жить можно и лучше.

Я немного подумал. Я не собирался его бросать.

- Разве это плохо? – спросил я.

- Нет. Просто не обижай его.

Она улыбнулась милой улыбкой и ушла. Нет, Витю я никогда не обижу.


*(Рубцов «Сто «нет»)


========== Глава 5 ==========


- Куда мы едем? – он нервно стучал пальцами по приборной панели. От него пахло табаком, а от Чарли, который уже привычно находился на заднем сидении, еле заметно несло псиной.

- Ко мне.

- Это твой сюрприз? – спросил он устало и повесил голову. Не очень его обрадовал мой сюрприз.

- К тебе же нельзя.

- Нельзя. – Эхом отозвался он. – Где ты живешь? Адрес?

Я не слишком понял, зачем ему мой адрес, но без задней мысли назвал его. Не военная же тайна, в конце концов. Витя немного успокоился, расслабился и обнял сумку с продуктами, которую срочно пришлось спасать от Чарли.

- Предупреждать надо. – Пробубнил он и тут же повеселел. – Это ты меня в гости везешь?

- Ну.

- Это очень хорошо. – Так очаровательно улыбнулся и еще сильнее стиснул пакет. Улыбка на его лице – это редкость, а сегодня она появлялась довольно часто, а возмущался он сейчас просто по инерции.


Общую радость омрачило только одно обстоятельство: по квартире Витя вообще не мог передвигаться самостоятельно. Чарли ему немного помогал, но Чарли не мог достать для него бокалы, или включить кран в ванной. Витя расстраивался от этой своей беспомощности, и мне показалось, что в одну секунду его глаза были слишком красными. Я делал вид, что ничего этого не замечаю, как будто мы оба были слепы. На кровати, однако, он быстро освоился. Улегся посередине, устроил свою собаку рядом на полу и заулыбался, как будто задумал очередную пакость.


- И что же мы будем делать? – спросил он. Я обнял его, прижав к горе подушек. – Потрахушки! – радостно объявил он, и мне пришлось зажать его рот, чтобы не слушать эту ересь. Витя замычал, Чарли тут же насторожил уши, и пришлось Витю отпустить. Он демонстративно начал отплевываться.

- Осталось разрешить только одну проблему. – Протянул Витя. – Кто кого?


Опыта в таких делах у меня было мало. Тут и он был получше меня, хотя любовники у него случались крайне редко, а те, которые случались, надолго не задерживались. Разве только тот человек, что оставил после себя Чарли. Витя много о нем не рассказывал.

Я ему уступил. Эксперименты раньше я любил. Хотя уже к этим годам стал более осторожен, но азарт во мне остался. Я позволил поиметь себя как девку, но Витя был доволен. Только разве что не облизывался.

- Ты не думай, что так будет всегда. – Сумел сказать я ему. В горле было сухо.

- Я и не сомневался. Но я всегда хотел побыть сверху, только вот почему-то все принципиальные попадались. А тебе стоило подучиться.

Он пошевелился, улегся ближе ко мне. Было приятно.

- Теперь задница ноет. – Пожаловался я.

Он только тяжело вздохнул, хрюкнув в подушку.


Так прошло несколько дней. Вите не сильно нравилось у меня, но мы вместе с Чарли помогали ему, и вот он уже мог немного свободно передвигаться по комнате, да и выучил, в каком направлении находится кухня. Он провел у меня три ночи и две из них заканчивались тем, что я позволял пользоваться собой, но на третий раз я собрался и сам завалил его. Витя только усмехнулся.

- Ну, ладно. - Пробормотал он.

В роли нижнего он мне понравился еще больше. Так все и должно было быть. И теперь он все чаще и чаще был веселым, а Гуле удалось уговорить его прочитать парочку добрых и хороших стихотворений. Теперь он светился чем-то новым. Мне казалось, что вместо серебристо-черного света, из него начал исходить золотистый. Как аура.


- Я боюсь. – Сказал он мне, когда мы сидели у него в комнате в полумраке зимним вечером. Наступил декабрь, приближались те поэтические вечера. Витя должен был читать Рубцова. Десять – пятнадцать минут из общих двух с половиной часов, но для него и это много значило.

Ну как я мог успокоить его? Элементарных слов он не принимал, чувствуя их наигранность.

- Давай я тебе почитаю. – Предложил он.

Я был этому рад. Всю жизнь мечтал о тихом зимнем вечере и о стихах. Может и не все, но против никогда не был. Я любил Витьку, любил его натуру и его стихи. Даже достал ему еще одну книгу с этими точечками. А это оказалось несколько затруднительно, но он был рад.

- Будешь стоять за кулисами рядом. – Приказал он мне. Оставалось только согласиться.


Так успешно совпали обстоятельства, что за день до Витькиной премьеры его хозяйка уехала из города на неделю. До самого Нового года, а квартира осталась пуста. Я жил у него. Мы смеялись, потягивая пиво, над тем, что ведем себя совершенно как дети. У Витьки свалили взрослые, и хата осталась свободной. Да здравствует гулянка!

Здесь он чувствовал себя счастливей, чем у меня в квартире. Знал, где что лежит, и не дай бог мне положить вещь не на ее место. Мог провести в подъезде около запертой двери несколько часов, но потом Витя все равно оттаивал.


Купили ему красивую рубашку, брюки. Он волновался, орал на меня, когда я начинал его успокаивать, но когда услышал, что зал почти полон, понял, что скоро ему выходить на сцену, то меня уже не оттолкнул. В темном закутке мы стояли в обнимку, и я гладил его по голове.

- Ты лучше всех. – Сказал ему и подумал, что вот сейчас опять натолкнусь на колкость, но он лишь благодарно стиснул меня руками, отпустил и отдал поводок.

- Смотри за Чарли, чтобы не шумел. – Попросил меня.

Тут же была и Гуля. Она сегодня не работала, но она была тут и даже привела сына со своим мужем. Они были где-то в зале, а она сама убежала за кулисы. И ему это было приятно. Может, он тогда и начал понимать, что кому-то да нужен.


Он отчитал. Я стоял в нескольких метрах от него, чуть ли не высовываясь из-за кулис. Чарли послушно сидел рядом и вилял хвостом. Тоже наблюдал за своим хозяином. А Витя разошелся. Тут не до страха, когда захватывает такое одухотворенное чувство. Вместе с Витей и я научился чувствовать его.

Он молодец. Даже ушел сам, не сбившись с шага. Знал, в какую сторону и сколько шагов идти. Он так сильно беспокоился из-за своей слепоты. Хотел, чтобы ее никто не заметил. Потом совершенно бессмысленно ревел все в той же гримерке. Сунул ему приготовленную бутылку с вином. Он отпил совсем немного и ушел в коридор к окну, около которого было принято курить.


Дымил долго, открыв окно. Дул холодный ветер. Я стоял рядом, держа руку на его плече. На следующий вечер предстояло повторить все это, но следующий выход уже не будет так волнителен как этот.

- И представь, - заговорил он, - согласился бы я на это до тебя, и что вышло бы?

- Что?

- Я один не могу. – Ответил он.

- Теперь я рядом.

- Надолго?

- Да.

Он тяжело вздохнул. Я устроился рядом, Чарли сел в стороночке. Я давно хотел спросить его, спросить о его жизни.

- Вить, - осторожно позвал его, - почему ты ослеп?

Он прорычал что-то, сжал губу в трубочку и сделал недовольное лицо.

- Потому что я родился с хреновым зрением.

- Ты же видел.

- И что? Видел, потом перестал. Врачи говорили, что это наверное из-за наркоты.


Меня это признание ошарашило. Ко всем прочим его недостаткам нельзя было добавлять наркотики. Слишком много выходило. Он понял, что нахожусь в ступоре, продолжил:

- Не я, у меня мать кололась. Потом умерла. От передоза. А у меня со зрением какая-то фигня вышла. Думали, просто видеть буду плоховато и все. А потом годам к пятнадцати стало все хуже и хуже.

Я стоял и думал. Пятнадцать лет – это какой класс? Он года два ходил с тем пластырем на глазу. А в пятнадцать лет мы как раз и учились в девятом. Но я помню, что он всегда плохо видел, ему вроде даже операцию делали. Я не помню.


- А про руки… - снова начал он, - ты не думай, что я сейчас так могу сделать. Я когда со школы ушел еще видел, потом в больнице лечился и начало помогать, но ненадолго. А бабка заболела и умерла, а я как раз к этому времени ослеп. Полностью. Ну, я и не знал, что делать. Вообще, что-то тогда так хреново было. Но я сам испугался, когда уже все сделал. Меня потом в психушке полгода продержали, хотели в интернат специальный сдать, но я отказался. Мне комнату помогли найти, квартиру сдать…сейчас все хорошо. – Он помолчал. – Ну ты и сука!


- Я? – этого я как-то не ожидал.

- Ты. Заставил меня тут сопли пускать.

Я думал о другом. Не о его соплях.

- Тебя можно вылечить?

- Нет. – Резко ответил он.

- Можно найти хорошего доктора, дорогую клинику. Если тогда лечение помогало, то и сейчас может помочь.

- Гриш, самая большая куча денег мертвое не воскресит!

- А если это еще не совсем мертвое. Ты откуда знаешь?

- Знаю. – Он повесил голову. – Просто не надо и все. Поехали лучше ко мне.

***

Через полтора года произошло это. Я работал. Работал много и жестко, надеясь выбить отпуск у родной мамочки. Вернулся домой поздно, когда уже было темно. И в квартире было темно. Витя обходился без света обычно.

Дверь он не запирал, хотя я часто его об этом просил. Надавил на ручку и вошел. В комнате щелкал свет. То включится, то выключится. Это было необычное явление.

- Вить, - крикнул я с порога, сбросил туфли и пошел в спальню.

Это он щелкал. Сидел совершенно бездвижно и только палец еле двигался, нажимая на выключатель.

- Вить, что такое? – я сел рядом с ним, прикоснулся.

Щелк. Света нет.

- Цвет меняется. – Ответил он.

- Какой?

Щелк, и свет есть.

- У меня. Когда светло здесь как бы больше желтого и темнота не такая насыщенная. Закрой глаза.

Я закрыл. Он снова выключил свет, потом включил и я понял, о чем он говорит. Через веки все равно проникала частичка света и через его мертвые глаза проникала частичка света. Это было замечательно. А он, упрямый, никогда не верил в меня. А я же сказал, что помогу ему, пускай хоть и ушло полтора года, а он только лишь сумел немного различать свою темноту. И говорили, что шансов почти нет и в любом случае, зрение у него останется отвратительным, но я куплю ему сотню очков, если будет так.

А он просидел так до самой ночи, щелкая выключателем, пока не перегорела лампочка.