Путь Дракона 1 (СИ) [Евгения Перова Дженни] (fb2) читать онлайн

<p>

ЕВГЕНИЯ ПЕРОВА</p>

   ПУТЬ ДРАКОНА. КНИГА ПЕРВАЯ - ПОЛЕТ СОКОЛА

  Пролог

  По степи брела женщина. Она еле переставляла ноги, но судорожно прижимала к груди замотанного в тряпье спящего младенца. Одежда женщины пропиталась кровью, лицо было бледно. Она споткнулась и упала, успев повернуться боком, чтобы не повредить ребенку. Вздохнула пару раз, потом дыхание ее прервалось, глаза закатились - она потеряла сознание. Через некоторое время ребенок проснулся и заплакал, но не некому было ответить на его плач, только где-то вдалеке послышался вой одинокого волка. Ребенок то переставал плакать, то снова начинал. Но вдруг около него появились двое - мужчина и женщина в добротной дорожной одежде. Они склонились над младенцем, потом переглянулись. Женщина взяла ребенка на руки и развернула тряпки:

  - Это мальчик! И посмотри, что у него на спине!

  Мужчина взглянул и нахмурился:

  - Не может быть...

  Наклонился к лежащей на земле женщине, потрогал ее пульс, потряс за плечи:

  - Очнись!

  Та только слабо простонала. Тогда мужчина направил на ее лоб указательный палец, из которого вылетела огненная змейка и коснулась переносицы. Женщина открыла глаза.

  - Говори! - приказал мужчина. - Кто ты?

  - Я кормилица... Всех остальных убили... Одна я бежала, спасая наследника... Позаботься о нем! Обещай! А то я после смерти явлюсь к тебе демоном и буду... буду мучить...

  - Мы позаботимся о мальчике, как о родном сыне. Посмотри - моя жена уже его кормит.

  Его жена и правда распахнула платье и приложила младенца к груди, полной молока. Мальчик жадно сосал, толкая ее в грудь маленьким кулачком.

  - Хорошо... - прошептала кормилица. - Пусть боги вас благословят...

  - Иди с миром, - сказал мужчина и прикрыл ладонью ее остекленевшие глаза. Он сходил за киркой, вырыл могилу и похоронил кормилицу. Муж с женой низко поклонились могиле и не спеша пошли к повозке, где, подвешенная к поперечной балке, качалась колыбель их собственного сына...

  Часть первая. Восточное Крыло

  Как представить себе

  наш дух, именуемый "сердце"?

  Как его передать? -

  Это ветер, поющий в соснах

  на картине, писанной тушью...

  Иккю Содзюн

  Глава первая, в которой читатель знакомится с Йаном Эймори, а также узнает о Драконах, императорах, колючках и степных волках

  Однажды в незапамятные времена из Южного моря вышел огромный Дракон, которому понадобилось переползти по суше в море Северное. Что он там потерял, неизвестно. Может, жарковато стало? Но дракон полз слишком медленно и долго, хотя перешеек был не очень уж и широкий. Пока он не спеша продвигался на север, прошло не одно столетие, и Южное море отступило от берега, так что хвост дракона оказался на суше, а голова еще не достигла вод Северного моря. А особенность Дракона была такова, что он не мог весь целиком оставаться на суше - какая-то часть тела должна была непременно омываться морскими водами. А тут такая незадача! И вот Дракон окаменел и "утонул" в земле, только спинной гребень остался на поверхности. Гребень превратился в Стену, а осыпавшаяся чешуя - в воинов. Это и была Первая Стража.

  Тогдашний император быстро сообразил, какую выгоду можно извлечь из внезапно появившейся мощной стены и целой армии стражников. Он быстренько привел их к присяге и повелел охранять империю от нашествия западных кочевников. С тех пор прошли тысячелетия, и среди Стражей начался разброд: мало кто понимал, зачем нести свою службу, если нападения с запада упоминаются только в самых старых летописях, да и то, как события далекого прошлого. Главные Стражи время от времени посылали запросы в столицу: не пора ли отменить служение? Но ответ был всегда один: ждите Указа императора.

  Но стражники, особенно молодые, не могли не задумываться: что и от кого мы охраняем? Зачем не спим ночами, вглядываясь вдаль? Кто нам может угрожать - степные волки? Они вряд ли способны не то, что взобраться на Стену, а даже просто приблизиться к ней: на западной стороне у подножия Стены растут заросли колючки.

  Это страшная вещь, хотя и красивая - если смотреть на нее издали. У колючки все разноцветное: побеги, цветы и ягоды. И все ядовитое. Молодой стебель - нежного зеленого цвета и весь покрыт тонкими острыми шипами, которые проникают глубоко в тело и вызывают там воспаление, а вытащить их очень трудно, они тоньше волоса. К тому же молодые побеги очень хрупкие и легко ломаются, выделяя густой жгучий белый сок, после которого на коже остаются глубокие рубцы. На следующий год побег становится зеленовато-коричневым, более прочным и гибким, а количество шипов уменьшается, зато они вырастают в длину. На этой стадии колючка цветет маленькими розовыми цветочками с тонким ароматом, который привлекает всякую жужжащую мелочь. Поскольку новые побеги вырастают в разное время, то колючка цветет всегда, причем на одном побеге могут быть одновременно и цветы, и ягоды - сначала бледно-розовые, потом, когда созреют, темно-лиловые. Так оно и продолжается: побег растет бесконечно, его старая часть делается все более темной и прочной, а шипы вырастают в настоящие кинжалы.

  Такие буйные заросли колючки образовались потому, что у подножия Стены хорошая почва, ведь туда сбрасывали нечистоты поколения Стражников - пока не придумали биотуалеты. Да и сейчас есть любители помочиться сверху на колючку, утверждая, что ей это только на пользу. Говорят, раньше колючка росла и на восточной, стороне. Ее разводили специально: из шипов делали иглы, шила и наконечники стрел, а из ягод добывали краситель для ткани. Тогда колючка не была такой ядовитой, но потом случился страшный природный катаклизм, из-за которого в мире произошло множество перемен.

  Сначала возник невнятный низкий звук, неизвестно откуда исходящий, неприятный, но терпимый. Он постепенно усиливался, а Стена начала слегка подрагивать. Потом с юга на север вдоль Стены полетели тучи разных птиц, помчались стада антилоп, стаи волков и прочая живность. Стражи Стены не знали, что и думать. На третий день начался Большой Гул, который длился сутки и закончился страшным грохотом. Стена вздрогнула, небо почернело. Пять суток шел черный дождь. А потом настала Великая Тишина, от которой закладывало уши: ни звука, ни ветерка. Наконец, из-за туч показалось солнце, и степь начала подсыхать. Дождь оставил после себя толстый слой черной грязи, сквозь которую постепенно пробивалась трава, но не прежняя - зеленая, а красновато-желтая. Такой она и осталась на вечные времена. Проросла и колючка, но стала ядовитой.

  Несколько храбрых стражей решили проверить, что случилось на юге, и отправились в поход по Стене. Вернулись они через две недели и рассказали, что часть Стены рухнула, и морские волны теперь бьются о камни полуразрушенной башни. Тогда старейшины направили экспедицию на север: Драконья Стена не доходила до моря, и еще первый император приказал достроить ее так, чтобы последняя башня стояла в воде. Оказалось, что большая часть рукотворной Стены разрушена. Стражи ждали каких-то особых указаний из столицы, но было велено служить, как прежде. Типа - не вашего ума это дело. Ну, не нашего, так не нашего. Жизнь продолжается.

  Постепенно на восточной стороне появились антилопы из западной степи, отличавшиеся витыми рогами и более темной шкурой. Вслед за антилопами пришли волки, которых на восточной стороне извели еще в незапамятные времена, так что теперь передвигаться по степи стало опасно. Степные волки - дерзкие и очень быстрые звери, охотятся стаей и ничего не боятся. Мало того, опасность грозила даже поселениям у Стены: антилопы и зайцы устраивали набеги на огороды, а волки - на кур, коз и свиней. А гарнизоны к тому времени уже и так были сокращены до минимума, да и защита "нижних" жителей не входила в круг их обязанностей.

  Поселяне стали создавать охранные дружины, а самые боязливые просто перебирались на Стену и налаживали хозяйство там. Сначала действовали нелегально, но после того, как стая волков вырезала подчистую скот одного поселения, покалечила трех поселян и убила ребенка, император прислал разрешение, и постепенно все "нижние" перебрались наверх, тем более что и осталось их немного. Гарнизоны были окончательно упразднены, только при башнях оставались небольшие отряды, а снабжение стражей стало автоматическим: раз в три месяца приходил состав с продовольствием. К тому же, стражи башен разводили огороды и держали свиней с курами - около башен охранять их было проще. Стражники чувствовали себя несправедливо обиженными и забытыми, но продолжали исправно нести службу.

  Готовился принять присягу и Йан. Ему исполнился двадцать один год, он в совершенстве овладел боевыми искусствами, а на его плечах проступили похожие на татуировку знаки в виде драконьей чешуи, подтверждающие родство с Первой Стражей. Но вышло так, что Йану не пришлось принять присягу. В один прекрасный день в башню, где жила семья Эймори, пришел гонец от совета старейшин, и вызвал их с отцом на беседу. Они думали, речь пойдет о принятии присяги, но Главный Страж заговорил о другом:

  - Вы знаете, что в последние десять лет стали чаще происходить содрогания земли...

  Еще бы не знали! Регулярно Стена сотрясалась - когда сильно, когда легонько, но ощутимо.

  - Это означает, что Великий Дракон просыпается, - продолжил Главный Стражник. - Произошло это потому, что после давней катастрофы южное море подступило к берегу и снова омывает хвост Дракона. К тому же он потерял самый кончик хвоста - наверняка это ему не понравилось. Поэтому нам следует принять срочные меры, пока Дракон сам не поднялся из земли. Во-первых, следует получить Указ императора, отзывающий нас со службы. Без него потомки Первой Стражи не смогут покинуть Стену. Во-вторых, нужно прочесть специальное заклинание, освобождающее Дракона. Так что тебе, Йан Эймори придется отправиться в столицу...

  - Мне?! - изумленно воскликнул Йан, никак не ожидавший такого поворота.

  - Не перебивай старших! - пихнул его в бок отец.

  - Тебе, Йан Эймори. Отправишься в столицу, получишь Указ императора и привезешь к нам. Еще тебе надо будет повидаться с наставником Эйше, он расскажет, как провести процедуру освобождения Дракона.

  - Но почему выбрали именно меня?

  - Такова уж твоя судьба, Йан Эймори. Нас осталось совсем мало, к тому же стражники, принявшие присягу, не могут отлучаться со Стены. А из тех, кто присягу еще не принял, ты самый достойный кандидат. Ты крепкий парень и не дурак, а твое умение делает тебя практически неуязвимым.

  - Так это здесь! А вдруг во внешнем мире оно не будет работать?

  - Будет, не волнуйся. К тому же, ты будешь не один. Знаешь историю Чиибы Одноглазого? Он тебе поможет освоиться.

  - Разве он еще жив?

  - Живехонек. Именно после его последнего письма мы и решили, что пора действовать...

  Тут придется сделать два отступления и рассказать, что это за умения такие, и кто такой Чииба Одноглазый. Начнем с умений: у многих потомков Первой Драконьей Стражи есть какое-нибудь необычное свойство. Мама Йана может предсказывать ближайшие события: о том, что придет гонец от старейшин, она знала с утра. Отец отличается необыкновенно острым слухом, а Йан умеет уходить от опасности. Это проявилось в самом раннем детстве: какие бы шалости он не совершал, ни разу не был пойман, потому что заранее чувствовал, когда можно, например, спуститься по Стене на восточную сторону за одичавшим горохом, а когда лучше не соваться, чтобы не заметили. Все мужчины умели лазить по Стене с помощью подручных веревок, но у кого-то это получалось лучше, у кого-то хуже, но в целом не поощрялось. Йан в этом деле был виртуозом - не зря его сравнивали с Чиибой Одноглазым. О нем и пойдет теперь речь.

  На самом деле оба глаза у Чиибы были на месте, только один ярко-карий, а другой - пронзительно голубой. Голубые глаза вообще редкость среди Стражников, а уж разные - совсем диковинка. Чииба был редкостным хулиганом и с самых ранних лет постоянно ставил на уши стражников, а родителям то и дело приходилось его наказывать. Чииба летал по Стене, как ласточка, добывая овощи с заброшенных огородов и ловя в силки зайцев. А еще, защитив руки крепкими перчатками из кожи антилопы, он доставал ветки колючки с западной стороны: иглы и ягоды по-прежнему были в цене.

  Все это тогда строжайше запрещалось, это теперь на такие подвиги смотрели сквозь пальцы. Наказание было строгим - розги, а особо закоренелых преступников могли и казнить, сбросив со Стены на Западную сторону. Сброшенный падал в гущу зарослей колючки и умирал там медленной смертью от ран и яда. А если Стражи размахивались посильнее, то сброшенный мог упасть за черту колючки и уйти в степь, где его ждали свирепые волки и не менее свирепые демоны.

  И однажды Чииба допрыгался! После того, как его пару раз показательно выпороли, он затаил злобу на Главного Стража и решил отомстить. Набрал на западной стороне ворох молодых стеблей колючки, помельче наломал их, чтобы пустили сок, ночью пробрался в комнату Главного Стража и высыпал колючую и ядовитую труху ему в штаны. Главный Страж выжил, но потерял все свои мужские свойства. Чиибу выследили: мешок, в котором он нес колючку, оказался дырявым, и стражники прошли по следу. К тому же он пожалел выбросить перчатки - уж очень были хороши. Пятнадцатилетнего Чиибу приговорили к казни, и даже родители не вступились, потому что уж очень велика была вина: покушение на жизнь Главного Стража!

  Но когда Чиибу привели к месту казни, он вырвался и сам спрыгнул со Стены. Он знал, что колючка не любит камень, так что между ее зарослями и каменной кладкой всегда есть промежуток где-то в полметра. Туда он и упал, сломав при падении ногу и два ребра. Чииба пролежал там до ночи, а под покровом темноты кое-как поднялся и заковылял вдоль Стены на север. За два дня он с огромным трудом отполз подальше и свистом вызвал друзей, которые спустили ему веревку и подняли наверх. Они оттащили Чиибу в дальнюю башню, где знахарка два месяца лечила его, пряча от стражников. Вылечившись, Чииба удрал со Стены навсегда. Друзья и родители оплакивали его, думая, что парень погиб в степи, но через три года от него пришло письмо - комендант нашел его в одном из прибывших ящиков с консервами.

  В письме Чииба сообщал, что благополучно добрался до столицы и красочно описывал свои приключения. С тех пор подобные письма приходили более-менее регулярно на протяжении семидесяти лет. В последнем письме Чииба писал, что Склад, с которого на Стену отправляется продовольствие, почти пуст, и пора действовать, пока Чииба еще жив и способен помочь. Он рассказал, как как найти его в городе Кийфру, который ближе всего расположен к Складу.

  Прочитав письмо, которое дал Главный Страж, Йан призадумался: Чиибе уже 85 лет - какая от него может быть помощь? Но делать нечего, надо было отправляться в путь. Йан, конечно, боялся неизвестности и опасался, что может не справиться с возложенной миссией, но в то же время его разбирало любопытство: "Наконец-то я увижу внешний мир!" Но до него еще надо было добраться.

  Кое-какие сведения дети Стены получали в школе, поэтому Йан знал, что мир представляет собой один огромный материк, окруженный океаном и расположенный на шаре, который висит в небесных сферах. По своим очертаниям материк напоминал бабочку с раскрытыми крыльями, а посередине "бабочки", в ее самом узком месте, находилась Стена. Крылья "бабочки" встречались на противоположной от Стены стороне шара и почти смыкались, разделенные Бурным Проливом, переправиться через который мало кому удавалось - а если кому и удавалось, обратно он не возвращался, так что о том, что происходит на Западном Крыле "бабочки", мало кто знал.

  На Восточном Крыле обитали разные племена, большая часть которых в незапамятные времена была объединена в империю. Нынешнего императора Ботайдора в народе не любили и называли "Злопамятным", потому что был он жесток и коварен. Лет Ботайдору было уже немало, но наследника он так и не назначил, намереваясь, очевидно, жить вечно. Да и некого было назначать - ни детей, ни братьев у императора не было. Поговаривали, что Ботайдор, придя к власти, извел не только конкурирующие кланы, но и всех собственных родственников.

  Но в народе упорно ходили слухи об одном выжившем: во время бойни он был младенцем, его подобрала сердобольная женщина и втайне вырастила. Этот мальчик был принцем великого клана Сурайту и имел все права на императорский престол. Сейчас ему должно быть около тридцати и, согласно слухам, в тридцать три года он свергнет Ботайдора и станет императором. Но пока что Ботайдор прочно сидел на престоле и без промедления казнил любого, казавшегося ему подозрительным.

  Вы можете спросить, откуда обитатели Стены знали все эти слухи, если не могли покидать Стену? Объяснение простое: кроме потомков Первой Стражи на Стене было много и обычных людей, когда-то нанявшихся в стражники, а у них, в свою очередь, оставались родственники во внешнем мире, так что и на побывку ездили, и письма получали регулярно, а учителя так вообще все приходили из внешнего мира, работая по контракту.

  Через пару дней Йан отправился в поход. Его вооружили кинжалом, луком со стрелами и специальной дудкой-пугалкой с длинным раструбом: она издавала неслышимый звук, который мог сбить с ног не только человека, но и лошадь, если понадобится. К пугалке прилагались наушники, но опытные мастера обходились без них, умело направляя звук в нужную сторону. Главный Страж вручил Йaну письмо к императору и Знак Стража Стены для подтверждения.

  Сначала надо было пересечь степь и добраться до Склада. Раньше продовольствие подвозили на повозках, запряженных лошадьми. Но когда в степи расплодились волки, лошадей упразднили. Проложили рельсы, вагоны объединили в составы, которые двигались на энергии специальных батарей, настолько больших, что поднять одну можно было только вдвоем. Машинистов со временем тоже отменили: на Складе просто разгоняли состав, и он сам доходил до Стены. А потом так же отправляли разгруженный состав обратно. Как заряжались батареи, никто не знал, но было заметно, что энергия, заключенная в батареях, постепенно иссякает, и часто составы даже не доезжали до главной башни, так что приходилось доводить их до места самим. К тому же рельсы и шпалы постепенно зарастали травой, так что иной раз состав буксовал, а то и опрокидывался.

  Пожалуй, следует объяснить, что это за мир такой, где уживаются луки со стрелами, дудки-пугалки, биотуалеты и странные поезда с непонятными батареями. Дело в том, что это очень старая цивилизация, когда-то достигшая высокого уровня развития науки и техники. Но после масштабной войны она скатилась в пучину невежества: многие знания были утрачены и с сохранившейся техникой люди обращались, основываясь на преданиях и легендах - методом ненаучного тыка. Но появлялись и новые ученые, которых называли Умудренными - один из таких Умудренных как раз и изобрел биотуалет. Электричество они добывать умели, но оно было доступно только богатым и знатным: одна гидроэлектростанция еще кое-как работала, как и десяток гигантских ветряков.

  И вот Йан отправился в путь - на дрезине, поскольку последний пришедший состав решительно отказался заводиться: обе батареи "сдохли". Йану сказали, что днем вполне безопасно, а вот ночью можно напороться на волков. Выехал Йан рано утром, чтобы следующим утром прибыть на Склад. Постепенно дрезина разогналась, так что Йан, лениво работая педалями, с интересом глазел по сторонам, но ничего особенного, кроме моря колышущейся на ветру красноватой травы, не видел. Изредка попадалось одинокое дерево, а один раз вдали промчалось стадо антилоп - они так забавно подпрыгивали! В конце концов Йан утомился и задремал, машинально вертя педали. Но поскольку предыдущую ночь он почти не спал, волнуясь перед походом, а дрезина так ритмично покачивалась, то Йан заснул и очнулся в полной тьме.

  Дрезина почти остановилась, а по обеим сторонам путей двигались неясные тени. Йан зажег факел и посветил: тут же загорелось множество красных глаз - волки! Сколько же их! Он заработал педалями и рычагами, увеличивая скорость. Но происходило это медленно, так что один из волков сумел допрыгнуть до дрезины. Йан ударил его факелом, и он, завизжав, скатился под колеса. Ну все, держитесь! И Йан достал трубку-пугалку. Эффект был потрясающим: со страшным визгом волки попадали на землю и мгновенно образовали рычащую кучу-малу. Йан дунул еще пару раз и снова вернулся к управлению. До самого восхода солнца он яростно крутил педали, лишь потом разрешил себе передохнуть. И вот впереди показался Склад - гигантское здание прямоугольной формы. Дрезина въехала прямо в ворота и там остановилась. Йан вылез и отправился осматриваться.

  Глава вторая, в которой Йан исследует Склад, добирается до города Кийфру, где встречается с Чиибой Одноглазым и его прекрасной внучкой, а потом едет в столицу

  Склад представлял собой большое помещение, внутри которого в три этажа располагались стеллажи с переходами между ними. Полки были, действительно, почти пусты, но Йан решил все проверить и попытаться набрать продуктов для отправки на Стену. В первую очередь он нашел заряженные батареи, но до полудня не обошел даже третьей части Склада, и понял, что придется тут переночевать, а потом уже двигаться в город Кийфру, который виднелся на горизонте. Внезапно Йан услышал голоса и, потихоньку пройдя по сетчатым металлическим переходам приблизился к источнику звука: это было пятеро подростков, которые горланили, толкались и лазили по стеллажам. У входа валялись их велосипеды - на Стене тоже была парочка таких для начальства. Только у этих за сиденьем еще торчали палки с ветряными вертушками.

  - А-а, там кто-то есть! - вдруг завопил один из мальчишек, и Йан поспешно отступил за колонну.

  - Где? Кого ты видел? - закричали остальные, задрав головы вверх.

  - Не знаю... Может, почудилось...

  Когда они опять отвлеклись, Йан достал дудку-пугалку и несильно дунул, но этого оказалось достаточно: мальчишки дружно заорали, закрыв уши, и кинулись прочь. Подойдя к окну, Йан видел, как они лихорадочно крутят педали, уносясь вдаль по дороге. Но на следующий день трое из них - самые смелые - явились снова. Пока они лазили по Складу, Йан вышел наружу и осмотрел их велосипеды. Выбрал поновее и покрепче и унес с собой. Потом опять забрался на верхотуру, нашел мальчишек и дунул в трубку с полной силой. Они повалились со стеллажа, на который залезли и некоторое время лежали, не двигаясь. Очнувшись, они рванули к выходу, а когда обнаружили пропажу велосипеда, заорали. Наконец, они убрались - парнишка постарше вез товарища на раме.

  На следующий день Йан отправил загруженный состав с продовольствием к Стене, оседлал велосипед и не спеша направился в сторону города. Ехал он часа два с перерывами на отдых. Велосипед оставил на обочине и дальше двинулся пешком. Город Йану понравился - уютный и зеленый. Он боялся, что будет сильно выделяться среди местных, но опасения оказались напрасными: его темно-серые штаны и рубаха почти ничем не отличались от одежды горожан. Правда, колчана со стрелами и лука не было ни у одного прохожего. Поплутав по городу, Йан, наконец, нашел улицу, на которой стоял дом Чиибы Одноглазого - точно такой же, как и прочие строения: узкий, трехэтажный, с высоким крыльцом. Вся улица была засажена большими деревьями, которые сейчас как раз цвели пышными гроздьями, и даже мостовая была усыпана голубыми лепестками.

  Йан постучал в дверь медным молоточком, и через некоторое время на пороге показался Чииба - невысокий седой старик с разными глазами: один голубой, другой карий. Он с любопытством уставился на стоящего на пороге парня, а когда понял, что Йан - со Стены, страшно обрадовался, обнял его и повлек за собой внутрь дома. Чииба заметно хромал, и Йан понял, что это сказывается тот давний перелом ноги. Пока Йан помогал накрывать на стол, Чииба расспросил его о путешествии и о своих старых знакомых, из которых в живых не осталось почти никого.

  - Можешь осмотреть мой дом, - сказал Чииба после того, как они закусили. - Ты же никогда в таком не бывал? Устроишься на втором этаже. Я-то перебрался вниз, а то тяжеловато ходить по ступенькам.

  Наверх вела винтовая лестница. Йан обошел второй и третий этажи - на третьем была мансарда с косым потолком. Ему было страшно интересно, как устроено нормальное жилище - на Стене они жили в каменной башне, где и мебели-то никакой не было, кроме грубо сколоченных нар и стола с табуретками. А тут! Его все удивляло: и затейливые светильники, и обилие книг, и резные шкафчики, и всякие заманчивые штучки, стоявшие на полках. Но больше всего Йана заинтересовала небольшая картинка, висевшая на стене первого этажа. На ней была изображена юная девушка, сидящая на стволе дерева, склонившегося над ручьем: длинное темно-синее одеяние, украшенное жемчугом, из-под которого виднеются мыски синих туфелек; прелестное лицо повернуто в профиль, а на голове затейливая прическа из темных волос и драгоценные шпильки.

  - Кто это? - спросил Йан.

  - Что, понравилась? - хмыкнул Чииба. - Это Мэй Нуоко, моя старшая внучка. В жизни она еще краше, правда, не очень своей внешностью довольна.

  - Почему?

  - Дело в том, что она унаследовала мою особенность - разные глаза: левый голубой, правый карий. К тому же часть брови и ресниц над голубым глазом у нее белые, и такая же прядь в волосах слева.

  - Как необычно!

  - Да уж. На мой взгляд, это нисколько не портит ее красоту, но она переживает. Девчонка, что с нее возьмешь! Ну и люди, конечно, обращают внимание. Специально попросила меня вышить ее в профиль, чтобы не видно было белых прядей. Тут ей шестнадцать лет, только что среднюю школу закончила. На ней наряд для выпускного праздника.

  - Это что - вышивка? - изумился Йан.

  - Да, моя последняя работа. Четыре года назад еще мог вышивать, а теперь глаза уже не те. Да ты сними, поднеси к свету поближе!

  Йан был потрясен и совершенством вышивки, и тем, что выполнена она Чиибой, от которого он никак не ожидал подобных умений. Сняв картинку со стены, Йан подошел с ней к лампе и, наконец, разглядел, что это действительно вышивка тончайшим шелком.

  - Удивлен? - посмеивался Чииба.

  - Да! После всех ваших приключений - и вдруг вышивка!

  - Что делать, никто не молодеет. Когда осел в этом городе, задумался, чем бы заняться. Зрение у меня всегда было хорошее, руки ловкие, терпения не занимать, а семью кормить надо, вот мы с женой и освоили это искусство. Наши вышивки хорошо расходились, даже у императора во дворце парочка найдется. А когда жены не стало, я один работал. Но у нее гораздо лучше получалось.

  - Как может быть лучше? - не поверил Йан.

  - Сейчас покажу.

  И старик достал из шкафчика небольшую папочку, открыл и вынул рамку с натянутой тканью:

  - Взгляни-ка! Моя жена могла делать двустороннюю вышивку, я так не умею.

  Йан осторожно взял в руки рамку: на одной стороне ткани был изображен букет пионов, на другой - две птицы.

  - Как это возможно?!

  - У нее получалось.

  - Потрясающе! Чииба, а вы ведь же тоже из потомков Первой Стражи, да?

  - Как ты догадался?

  - По шпильке в волосах вашей внучки! У моей мамы такая же.

  - Да, верно. Только я сбежал еще до присяги.

  - А какие у вас с внучкой умения?

  - У меня было просто очень острое зрение, а вот внучка умеет перемещаться в пространстве.

  - О! И как?

  - Когда она попадает в беду, может мгновенно ускользнуть и переместиться в другую точку пространства. С ее точки зрения всё вокруг как бы останавливается, а окружающие просто теряют ее из виду. К тому же она освоила боевые искусства, так что может за себя постоять.

  - Здорово!

  - А ты что умеешь?

  - Я предчувствую опасность. Вернее, бессознательно не иду туда, где опасно. Потом только становится понятно, чего я избежал.

  - Тоже хорошее умение. Но Мэй особенная! Ее бабка, моя жена, из племени Заклинательниц Дождя.

  - А что это за племя?

  - В нем одни женщины. Они живут в долине между гор, выращивают рафью - это такое растение, очень ценное и редкое, только там и растет.

  - А куда делись их мужчины?

  - Они их давным-давно изгнали. А чтобы завести ребенка, они проводят специальный обряд зачатия с Богом Дождя.

  - Ничего себе!

  - И не говори. Я попал туда во время одного из путешествий, случайно. Могли и убить, но... В общем, одна из заклинательниц меня пожалела и сбежала вместе со мной. Наверняка племя затаило на нас злобу, так что мы с женой больше туда не возвращались, хотя она и скучала по родным местам.

  - Видно, вы в молодости были неотразимы, раз она решилась променять на вас Бога Дождя!

  - А я и сейчас еще вполне ничего! - приосанился старик. Потом добавил:

  - Пойдем-ка, я тебе еще кое-что покажу.

  Чииба вывел Йана в маленький дворик за домом, и тот ахнул: посредине росла... колючка! Та самая, что у Стены! Только выглядела она как деревце с кроной - видно, Чииба специально подрезал ветки.

  - Откуда она тут? - спросил Йан.

  - Когда сбегал со Стены, прихватил с собой немножко семян, сам не знаю, зачем. Так и протаскал их с собой всю жизнь. А когда тут поселился, решил посадить - вдруг взойдут. И правда, один росток появился. Смотрю на это деревце, и вспоминаю молодость...

  Чииба предложил Йану пару дней пожить у него, осмотреться, погулять по городу, а потом уже ехать в столицу, до которой на дилижансе было часов восемь пути.

  - Мэй тебя проводит до столицы - она училась там в Высшей Школе, все знает, поможет в случае чего. Подашь прошение в императорскую канцелярию, чтобы удостоиться приема. Парадную форму захватил?

  Йан, конечно, волновался, представляя предстоящую встречу - нет, не с императором! - а с красавицей Мэй. У него было мало опыта общения с девушками, а тут еще такая необыкновенная: и в столице училась, и боевыми искусствами владеет, и в пространстве перемещается! Поневоле заволнуешься. Но при встрече Йан ее не узнал: не думал, что она такая маленькая. Йан возвращался к Чиибе и не сразу заметил, что уже давно идет следом за какой-то невысокой девушкой. Одета она была в штаны и рубашку из небеленого холста, украшенного вышивкой, а волосы заплела в длиннющую косу, кончик которой болтался аж у коленок. Йан, как загипнотизированный, уставился на эту косу и чуть не натолкнулся на девушку, когда она вдруг остановилась и резко повернулась, сверкнув стеклами темных очков:

  - Ты меня преследуешь? - грозно спросила она.

  - Нет! Просто мне сюда, - показал Йан на дом Чиибы, к которому они как раз подошли.

  - Да что ты? И мне сюда!

  Тут Йан, наконец, догадался, кто это:

  - О, так ты и есть Мэй? Внучка Чиибы? Приветствую барышню!

  И он поклонился по всем правилам, насмотревшись в городе на то, как общаются местные. Она поклонилась в ответ:

  - А ты тот парень со Стены?

  - Да, Йан Эймори к твоим услугам.

  - Оставь церемонии! Ты же почти родственник.

  - Ладно. Тогда ты сними очки - Чииба рассказал мне про твою особенность.

  Мэй фыркнула, но очки сняла. Йан смотрел на нее во все глаза, даже рот открыл. Потом с трудом выговорил:

  - Какая ты красивая!

  Мэй слегка покраснела и недоверчиво прищурилась:

  - Ты специально так говоришь? Это тебя дед подговорил?

  - Нет! Я от чистого сердца! Я никогда таких красивых не видел!

  - Интересно, а многих ли девушек ты вообще видел, сидя на своей Стене?

  - Но я уже два дня гуляю по городу, насмотрелся! Краше тебя нет!

  Мэй польщенно рассмеялась:

  - Ну, льстить ты хорошо умеешь! Войдем в дом.

  И Мэй исчезла. Йан не сразу понял, что она продемонстрировала свое умение, а теперь стояла у входной двери и смеялась над его растерянностью. Парень ей понравился: высокий, симпатичный, сильный. Ну, неотесанный немножко - это ничего. Что он там видел хорошего, на своей Стене?

  Через день Мэй и Йан отправились в столицу. Йан немножко трусил: восемь часов сидеть радом с Мэй! О чем с ней разговаривать-то? Но Мэй все взяла в свои руки и принялась опекать Йана: рассказывала про учебу в Высшей школе, предлагала воду и домашние пирожки, расспрашивала о Стене. Незаметно Йан расслабился, перестал стесняться и разговорился. Оказалось, что и на Стене можно найти чем развлечься и полюбоваться:

  - Раз в три года с обеих сторон степи к Стене приходит волки и поют. В полнолуние. Представляешь: ночь, полная луна и перекликающийся вой волков! Жутковато, но здорово. А весной над Стеной пролетают стаи гусей и журавлей, тогда воздух наполнен шелестом крыльев и трубными звуками...

  "Да он романтик!" - подумала Мэй, но тут Йан добавил:

  - А сколько дичи можно настрелять! Обжираловка! Жареный гусь - ммм! Когда добыча большая, мы коптим мясо, чтобы заготовить на зиму...

  Мэй покачала головой и достала из сумки очередной пирожок с мясом. "Сколько же он ест! - вздохнула она. - Конечно, вон какой здоровый! Поди, прокорми такого". За разговорами они и не заметили, как добрались до столицы. День близился к вечеру, и Мэй проводила Йана до постоялого двора, а сама пошла ночевать в школьное общежитие. На следующий день Мэй зашла за Йаном и привела его в Высшую Школу, на встречу с наставниками Вийлой и Эйше.

  Школа имела два отделения и два общежития - для девушек и юношей, хотя многие занятия и проводились совместно. Наставница Вийла была немолодой полноватой женщиной с добрым выражением лица, а вот Эйше поразил Йана своей молодостью: на вид ему было не больше тридцати. Очень высокий, стройный, с красивым тонким лицом и длинными светлыми волосами, одетый в белые одежды с золотой вышивкой, он казался каким-то небожителем - точно такое же одеяние на наставнице Вийле выглядело просто балахоном. Йан мгновенно почувствовал идущую от него волну Силы, и оробел. Сначала они поговорили все вместе, а потом Эйше отозвал Йана для приватной беседы.

  - Сегодня мы подадим прошение в императорскую канцелярию об аудиенции. Думаю, тебя примут скоро - императору будет любопытно, зачем явился человек со Стены. Указ о роспуске стражи он тебе выдаст, хотя и не заинтересован в этом. Но он думает, что Указ не подействует, как уже случалось раньше. Дело в том, что человек, доставивший Указ, должен прийти к Стене не с Востока, а с Запада.

  - Но как это возможно? - удивился Йан.

  - Возможно, - ответил Эйше. - Трудно, но возможно. Бурный Пролив преодолим. Там есть прибрежная деревня, и местные тебе помогут. Получив Указ, ты сделаешь вид, что возвращаешься в Кийфру, но по пути сойдешь - на второй после столице станции тебя будут ждать мои люди. Как ты, наверно, понял, Указ обладает волшебной силой, которая освободит стражников от присяги. Зачитывая Указ, ты должен будешь добавить, что всем потомкам Первой Стражи следует разместиться лагерем около Кийфру - я буду их там ждать. Теперь займемся заклинанием, освобождающим Дракона. Вот текст, ты должен выучить его наизусть. Это очень важно, потому что текст ты не можешь с собой взять. Заклинание состоит из двух частей. Первая освобождает Дракона из земли. Вторая мгновенно переносит его в море - иначе он бы полз еще лет двести. После того, как ты прочтешь первую часть заклинания, Дракон оживет и выполнит одно твое желание - в благодарность за освобождение. Ты пожелаешь вот что...

  Эйше наклонился и прошептал Йану несколько слов на ухо. Тот кивнул:

  - Я понял.

  - Только смотри - никому об этом не рассказывай.

  Император назначил аудиенцию буквально на следующий же день. Йан выкупался в бане на постоялом дворе и нарядился в парадную форму. Потом зашел в Высшую школу за последними инструкциями. Увидев Йана, Мэй внутренне ахнула: в легких доспехах тот выглядел очень красивым и мужественным.

  - А можно, я тоже пойду? - спросила она. - Когда еще я смогу попасть в императорский дворец, а тут такой случай!

  - Не стоит, - мягко ответил Эйше, а Вийла его поддержала.

  - Но почему?

  - Императорский дворец не место для несовершеннолетней девушки.

  - Мне через полгода уже будет двадцать один!

  - Но сейчас-то нет.

  - Но я же буду не одна, а с Йаном! Скажу, он мой брат!

  - Не слишком вы похожи на брата с сестрой, честно говоря. Да и ваши личности проверят. Вот если бы вы были женаты, тогда другое дело.

  Йан слегка покраснел, а Мэй фыркнула:

  - Еще чего! Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

  Но Йану почему-то показалось, что так просто она не сдастся.

  Глава третья, в которой наши герои попадают в императорский дворец, после чего вынуждены поменять свои планы

  Как Йан и предполагал, Мэй ждала его у ограды дворца - хорошо зная город, она добралась первой, и даже успела переодеться в праздничное синее одеяние и зачернить белые волоски на брови и ресницах, а белую прядь спрятала между волосами. Йан почувствовал тревогу: нет, он был рад видеть Мэй, но ему очень не хотелось, чтобы она шла во дворец. Он впервые задумался, может ли он предчувствовать опасность, грозящую другому человеку, а не только себе самому?

  - Зачем ты здесь? - строго спросил он.

  - Я пойду с тобой! - улыбаясь, ответила Мэй, стараясь не замечать сурового взгляда Йана.

  - Но наставники тебе запретили.

  - Они не могут мне ничего запрещать! Я уже закончила Высшую Школу!

  - Ну хорошо, не рекомендовали.

  - Я могу сама решать, что мне делать!

  Йан понял, что ему не удастся отговорить девушку, и вздохнул:

  - Ладно, идем. Только...

  - Что?

  - Не показывай императору своих умений, хорошо?

  - Но почему?

  - Не знаю. Не могу объяснить. Но чувствую, что так будет лучше. Пусть он не знает, что ты тоже потомок Первой Стражи.

  - Ладно, верю тебе. Пошли!

  Йан и Мэй предъявили на входе свои именные жетоны и проверяющий спросил:

  - А почему с тобой девушка? Ее нет в списке.

  - Она... сопровождающая, - смутившись, ответил Йан.

  Проверяющий хмыкнул:

  - Не похоже, что тебя надо сопровождать.

  Мэй, состроив жалобную мордочку, вмешалась:

  - Господин проверяющий,пропустите меня, пожалуйста! Я никогда еще не видела Великого Императора, да продлят боги его годы! Я внучка Чиибы Вышивальщика, наверняка вы о нем слышали. Великий Император однажды даже соблаговолил принять в дар две дедушкины вышивки.

  Проверяющий чуть нахмурился, потом махнул рукой:

  - Ладно, иди.

  Слуга проводил их к залу аудиенций, объявив:

  - Йан Эймори, потомок Первой Стражи, прибыл со Стены, дабы лицезреть Великого Императора и получить из его рук Указ! - помедлил и добавил. - С сопровождением.

  Зал приемов был довольно большой, но практически пустой - только у стены, противоположной входу, на возвышении стоял трон императора. Вдоль стен расположились придворные и охранники. Йан и Мэй прошли чуть вперед и выполнили церемониальные поклоны. Император милостиво повел рукой, разрешив им подняться. Это был пожилой импозантный мужчина со слегка одутловатым лицом и пронзительным взглядом. Одетый в расшитые золотом и жемчугом одежды и увенчанный сложным сооружением с подвесками - императорской короной, он производил впечатляющее зрелище.

  - Итак, Йан Эймори, ты прислан получить наш Указ о роспуске стражей Стены. Поведай, зачем это понадобилось.

  Йан набрал в грудь воздуха и громким голосом произнес заранее подготовленную речь о положении дел на Стене. Выслушав его, император кивнул:

  - Ну что ж, ситуация и в самом деле печальная. Хорошо, Указ сейчас принесут, и я его подпишу. А теперь скажи мне, потомок Первой Стражи, есть ли у тебя какой-нибудь специальный навык? Продемонстрируй нам свое умение.

  Йан ждал этого вопроса и уже продумал, что делать. Он шагнул вперед и поклонился:

  - Ваше императорское величество! Подданный просит вас соблаговолить распорядиться, чтобы охранники выстроились передо мной в случайном порядке. Пусть мне завяжут глаза, а я пройду сквозь их ряды до первой ступеньки вашего трона. И если я окажусь в зоне досягаемости, охранник может попробовать ударить меня мечом.

  - О, неужели ты сумеешь? У меня хорошая охрана.

  И император повел рукой, призывая приближенного. Тот передал распоряжение охране, и суровые воины в доспехах выступили вперед, встав вольным порядком. Они с иронией смотрели на самоуверенного мальчишку, который на их фоне казался щуплым подростком. Йану завязали глаза плотной тканью. Воины слегка перестроились. Йан постоял, потом медленно двинулся, вытянув руки вперед. Он приблизился к первому ряду на расстояние удара, и один из охранников уже поднял меч, но тут вдруг произошло нечто необъяснимое: Йан, ловко лавируя, стремительно преодолел все три ряда воинов и затормозил у первой ступеньки лестницы императорского трона. Зал дружно ахнул, а Мэй, которая стояла ни жива, ни мертва, радостно вскрикнула. Йан снял повязку и низко поклонился императору. Тот был озадачен:

  - Лихо ты это провернул! Да, похоже, моя охрана мало тренируется...

  Охранники разошлись по своим местам, бросая на Йана косые взгляды.

  - Впечатляет, впечатляет, - покивал головой император. - Ну а ты, девушка! Каковы твои умения? Ты тоже потомок Первой Стражи?

  Мэй сделала пару шагов вперед и поклонилась:

  - Ваше императорское величество, скромная подданная не обладает никакими особыми умениями. Она умеет только танцевать.

  У Йана опять ёкнуло сердце: ох, зря она это сказала!

  - Ну что ж, это тоже неплохо. Станцуй для нас, а мы посмотрим. Музыканты тебе подыграют.

  Музыканты скептически посмотрели на юное дарование. Мэй вышла на середину зала и попросила музыкантов сыграть "Падающие лепестки сливы", добавив:

  - Полный классический вариант.

  Музыканты переглянулись, а придворные зашептались, потому что "Лепестки сливы" - один из самых сложных танцев, за который рисковали браться только опытные танцовщицы, да и те чаще танцевали укороченный вариант или более простую, чем классическая, версию полного танца. Наконец зазвучала нежная мелодия с солирующей флейтой, и Мэй начала грациозно танцевать. Она словно плыла по полу, совершая изящные повороты и поклоны, а руки ее жили самостоятельной жизнью, экспрессивно двигаясь в такт музыке. Пальцы заплетались и расплетались, руки взмывали вверх и опускались вниз, длинная коса порхала, повторяя движения девушки... Все были очарованы, и когда музыка замерла, разразились дружными аплодисментами, даже император милостиво приложил пару раз одну ладонь к другой.

  - Ты нас порадовала, - сказал император. - Что ж, прием окончен. Указ вам передадут на выходе, а пока что я хочу вас наградить, предложив по чарке вина из моих подвалов.

  Двое слуг уже спешили к Йану и Мэй, неся подносы с золотыми чарками, полными вина. У Йана тревожно сжалось сердце, предупреждая об опасности: нельзя пить! Но и не выпить было нельзя. Помрачнев, он решительно опрокинул чарку...

  Очнулся Йан в своей комнате на постоялом дворе. Голова гудела и мучила жажда. Выхлебав две кружки воды, Йан попытался вспомнить, чем закончился прием у императора, но последнее, что он помнил, была Мэй, пьющая вино из чарки. Мэй! Не зря и наставники ее отговаривали, и он сам волновался, пока Мэй танцевала. Картина происшедшего была ему ясна: их опоили вином, Йaна переправили на постоялый двор, а Мэй, которая понравилась императору, наверняка была им похищена и отправлена в гарем! Многоженство не особо практиковалось в империи, но некоторые богачи держали гаремы, а у императора был самый большой. Запертые там женщины именовались придворными дамами, но какова была их настоящая роль, мало кто сомневался.

  Йан огляделся и увидел, что на столе лежит деревянный круглый футляр, открыв который он нашел свернутый в трубку Указ императора, написанный на толстой белой бумаге черной тушью. Подпись императора сияла золотом, рядом красовался красный оттиск императорской печати.

  Йан подумал немного, потом уложил вещи в заплечный мешок, взял футляр и рассчитался на постоялом дворе. Не особо торопясь, он двинулся в сторону стоянки дилижансов. За ним в отдалении крался соглядатай. Йан купил билет до Кийфру, уселся в дилижанс - соглядатай остался на стоянке. Доехав до самой окраины, Йан подошел к возчику и жалобно попросил:

  - Прости, друг, можно я тут выйду? Забыл дома одну очень важную вещь! Ты не останавливайся, просто чуть придержи лошадей, а я спрыгну. Плату до Кийфру оставь себе!

  Спрыгнув на ходу, Йан внимательно посмотрел вслед дилижансу, но никто из пассажиров, похоже, не обратил на него внимания. И Йан быстрым шагом пошел в направлении Высшей Школы. Как он и боялся, Мэй туда не возвращалась. Выслушав его рассказ, Вийла горестно вздохнула:

  - Вот же упрямая девчонка! Теперь придется ее спасать.

  Но Эйше сказал:

  - С ее умениями, боюсь, придется спасать императорский дворец. Но пусть все же Йан подстрахует.

  Эйше показал Йану план императорского дворца:

  - Смотри, это женская половина. Скорее всего, Мэй именно там. С главного входа ты не пройдешь, но есть еще служебный вход на половине прислуги, там, я думаю, ты проникнешь без проблем.

  Йан переоделся в одежду императорского слуги низшего ранга - зеленые штаны и рубаха с желтой окантовкой. На голову нацепил желтую налобную повязку, подумав, что Эйше больше похож на заговорщика, чем на наставника - откуда у него, интересно, такой подробный план дворца и форма? Йан нашел нужный вход, там как раз такие же слуги, как он, разгружали телегу. Йан незаметно подошел и тоже принялся таскать вниз корзины и мешки. Оказалось, носили они все это в кладовую при кухне. Дождавшись удобного момента, Йан выскользнул из кладовой и тихонько прошмыгнул со служебной половины на женскую, так никого и не встретив. По пути он переоделся, вывернув одежду наизнанку, и оказался теперь слугой четвертого ранга в коричневой форме и с коричневой же налобной повязкой.

  Йан постоял за колонной, разглядывая дверь в женские покои и двух охранников. Но пока он думал, что делать дальше, дверь приоткрылась, выпуская служанку в коричневых одеждах. К ее налобной повязке крепилась небольшая вуаль, закрывавшая глаза. Йан присмотрелся, и когда служанка проходила мимо, быстро цапнул ее за рукав и увлек за колонну:

  - Мэй! Ты смогла выбраться!

  - Как ты меня узнал в этой одежде? - поразилась Мэй.

  - Сам не знаю. Ну что, бежим?

  Встретив Мэй и поняв, что она цела и невредима, Йан так разволновался, что забыл дорогу к служебному выходу. Они поблуждали по коридорам, а потом их вынесло к главному вестибюлю, где толпилось довольно много придворных, слуг и охранников.

  - Вот что, - сказала шепотом Мэй. - Я предлагаю нам разделиться. Воспользуемся своими умениями и порознь придем в Высшую Школу.

  - Ладно. Давай, ты первая.

  Из своего укрытия Йан с восторгом наблюдал за бегством Мэй, которая невидимым вихрем пронеслась сквозь толпу, на секунду проявляясь то тут, то там. Никто ничего не понял, но многие недоуменно оглядывались, ощутив дуновение ветра. Подождав, пока всё успокоится, Йан неторопливо двинулся вперед, не ощущая никакой опасности. На него вообще никто не взглянул, и он спокойно вышел на улицу. Но тут, на ступенях, он столкнулся с одним из охранников, чересчур расслабившись.

  - Эй, смотри, куда идешь! - воскликнул тот. - Погоди-ка... А это не ты вчера нас так опозорил, а? Почему ты в этой форме? Стой!

  Но Йан уже со всех ног мчался вперед, надеясь затеряться в паутине городских улиц. Охранник некоторое время бежал за ним, но тяжелые доспехи замедляли движение, да и жарковато было для погони, так что он плюнул и отстал, решив никому не рассказывать об этой странной встрече. "Может, я и вовсе обознался! - думал он, возвращаясь. - Но тогда почему этот слуга так побежал? А, да ладно".

  Когда Йан добрался до Высшей Школы, Мэй уже успела не только вернуться, но и получить строгий выговор от обоих наставников, так что выглядела пристыженной. Эйше вздохнул:

  - Ну что же, придется поменять все наши планы. Домой, в Кийфру, Мэй возвращаться нельзя. И тут оставаться опасно. Наверняка император прикажет ее разыскать. Еще бы, такой лакомый кусочек из рук упустил!

  Мэй еще ниже опустила голову и шмыгнула носом.

  - Единственный выход для Мэй - ехать с Йаном.

  - Но разве Йан не в Кийфру поедет? - удивилась Мэй.

  Эйше объяснил Мэй, каков будет маршрут Йана, и глаза ее загорелись:

  - Здорово! Всегда мечтала о таком путешествии!

  - Но есть одно условие - вы должны пожениться. Пусть и формально. Но у вас будут брачные жетоны и браслеты, так что Мэй никто не посмеет обидеть. А иначе несовершеннолетняя девушка не может путешествовать по стране вместе с парнем. Вы сразу обратите на себя внимание. А для женатой пары легко придумать легенду. Ну, что скажете?

  Мэй и Йан молчали, глядя в разные стороны. Покосившись на Мэй и сильно покраснев, Йан сказал:

  - Я вообще-то не против.

  Мэй метнула на него яростный взгляд, но потом мрачно произнесла:

  - Я согласна.

  Наставники отправились готовить брачную церемонию, отрезав по пряди волос у Йана и Мэй, чтобы мастерица сплела из них брачные браслеты. Жених с невестой остались одни. Они долго молчали, не решаясь посмотреть друг на друга, потом Йан спросил:

  - А как тебе удалось выбраться с женской половины?

  - Я была одна в комнате. Пришла служанка с едой, и я смогла ее отключить - я знаю нужные точки на теле. Переоделась в ее одежду и вышла, вот и все.

  - Здорово! Ты молодец.

  Мэй подозрительно на него посмотрела и решительно произнесла:

  - Вот что. Насчет этого дурацкого брака. Учти, он будет фиктивным. Если посмеешь допустить какие-то вольности, я тебя убью!

  - Но как же я выполню мою миссию, если ты меня убьешь? - чуть улыбнувшись, спросил Йан.

  - А я потом убью! Когда ты все сделаешь!

  - Хорошо-хорошо. Я пальцем до тебя не дотронусь. Буду относиться, как к сестре. Договорились?

  Глава четвертая, в которой Мэй с Йаном сочетаются браком и встречаются с племенем бродячих артистов

  Церемония бракосочетания оказалась очень короткой. Кроме наставников, присутствовали двое учеников школы и городской чиновник. Молодым надели на руки браслеты, сплетенные из их волос, ярких цветных нитей и тонких кожаных полосок, а также выдали новые именные жетоны из тонкого резного нефрита, куда были вписаны их семейные имена: Мэй Нуоко Эймори и Йан Эймори Нуоко. Но долго любоваться жетонами им не пришлось, потому что Эйше их тут же отобрал и вручил другие, фальшивые, а потом рассказал новый план:

  - Теперь вас зовут Эйя Гикко Тимори и Ван Тимори Гикко. Пока находитесь в пределах империи, будете пользоваться этими жетонами. Потом можно достать настоящие и вернуться к своим именам. Легенда ваша такова: вы сбежали из пограничного города Тюрсу, чтобы пожениться в столице, потому что ваши родители были против, а теперь возвращаетесь домой с повинной. В Тюрсу уже можно называться собственными именами. Легенда будет другая: вы жители Кинау - это последний крупный город перед Тюрсу. Вы уже несколько лет в браке, но не можете никак завести детей. Поэтому дали обет добраться до Края Земли и искупаться в водах Бурного пролива, что, по словам жреца, должно помочь. На Краю Земли есть поселение рыбаков, там вам помогут перебраться на Западное Крыло материка. Всё запомнили? Ладно, вот вам текст плана, вызубрите, чтобы не путаться.

  Но оказалось, что и это еще не всё!

  - Из столичного округа вас вывезут наши друзья - бродячее племя крийцаров, - говорил Эйше. - Они знают, что вам надо срочно выбраться из столицы, и приставать с расспросами не станут. Вы доедете с ними до первого крупного города за пределами столичного округа, а дальше двинетесь самостоятельно. Путешествуют они не спеша, в каждом поселении дают представления, так что вам придется изменить внешность, потому что крийцаров часто проверяют, а вы будете бросаться в глаза. Сейчас мы этим и займемся, завтра будете привыкать, а послезавтра поутру они заедут за вами. Ну, так как же вас теперь зовут?

  - Ээээ, - растерянно протянул Йан. - Ван... Ван Мимори Гейко!

  - Нет, ты Ван Тимори Гикко! - возмущенно воскликнула Мэй. - А я Эйя Гикко Тимори! Что тут запоминать-то!

  Мэй ушла с наставницей Вийлой, а помощник Эйше занялся Йаном, который все время повторял про себя: Ван Тимори Гикко, Эйя Гикко Тимори, Ван Тимори Гикко... И так усердствовал, что через некоторое время с трудом вспомнил свое настоящее имя.

  Для начала ему выбрили голову и намазали ее ореховым соком, чтобы казалась загоревшей. Потом выдали одежду: сапоги, черные штаны в тонкую белую полосочку и черную же рубаху, а также круглую шапочку, вышитую красными нитками и с красной кисточкой на макушке. А главным украшением наряда оказался совершенно необыкновенный жилет, собранный из кусочков парчи, бархата, кружева, меха и кожи, с металлическими и зеркальными вставками и вкраплениями кораллов и жемчуга. Жилет поражал яркостью и затейливостью. Эйше сказал, что жилет потом придется вернуть, потому что это фамильная вещь, данная на время, так что нужно обращаться с ним очень бережно. Еще к наряду прилагался широкий кожаный пояс, который оказался двойным: внутрь Йан запихнул жетоны и деньги, а к поясу подвесил кинжал и трубку-пугалку. И в завершение преображения ему раскрасили лицо и руки синей и белой краской, нанеся узор тонкими линиями.

  - Не бойся, это смывается специальным маслом, - сказал Эйше, видя растерянность Йана, который не узнавал себя в зеркале.

  Но к виду новой Мэй Йан привыкал еще дольше! Больше всего его огорчило, что пришлось отрезать косу, но Мэй не печалилась:

  - Ты что, так легко стало! В дороге бы я замучилась с такими длинными волосами!

  Ей выстригли челку, а остальные волосы завязали на макушке в короткий, но пышный хвостик, обмотав его несколькими рядами цветных шнуров. Наряд Мэй состоял из сапожек, узких штанов, поверх которых было надето две юбки - нижняя черная и верхняя синяя с красной каймой, которая так же, как и хвостик, говорила о ее замужнем статусе - девушки носили по два хвостика и надевали зеленую юбку. Белая блуза и черная жилетка с вышивкой, а также несколько рядов бус и браслетов довершали наряд. Белые волоски Мэй зачернили, а из-под длинной челки разноцветных глаз было почти не видно, к тому же ее лицо и руки раскрасили гораздо затейливей, чем у Йана. Они долго разглядывали друг друга, хохоча во все горло. Глядя на них, прыснула и Вийла, а сдержанный Эйше чуть улыбнулся.

  Теперь осталось лишь одно - спрятать Указ императора, чтобы не везти его в слишком заметном футляре. Пока Йан спасал Мэй из дворца, помощник Эйше покрыл Указ тонким слоем специального лака, чтобы предохранить от влаги. Когда бумага высохла, помощник ее расслоил - Мэй с Йаном с любопытством наблюдали за процессом, когда им выпадала такая возможность. Путем хитроумных манипуляций мастер снял самый верхний слой бумаги с текстом и на оборотную сторону наклеил тончайший шелк, так что теперь Указ представлял собой очень тонкий и гибкий лист, который можно было безболезненно сложить гармошкой и всунуть в специальное отделение пояса Йана.

  Наконец все было готово, дорожные мешки собраны, последние наставления и рекомендательные письма ко всем нужным людям получены. Напоследок Эйше сказал:

  - И вот еще что: знайте, что вы можете объединять свои умения. Теоретически. Потому что оба ваши умения касаются передвижения в пространстве. Надо было потренировать вас, но времени нет. Да сейчас вряд ли и получится.

  - А почему не получится? - заинтересовался Йан.

  - Для достижения шойгхате - так это состояние называется - между вами должно быть полное доверие и духовная близость. Пока этого нет, но, надеюсь, со временем возникнет. Тогда вы сможете спаять ваши духовные силы и станете действовать согласованно, как один человек. Йан ускорится, а ты, Мэй, начнешь лучше чувствовать опасность. Хотя кое-что можно сделать и сейчас. Подойдите!

  Мэй и Йан подошли ближе к Эйше, тот протянул руки и указательными пальцами коснулся точек на лбах молодых людей - ровно посредине, над переносицами.

  - Закройте глаза и прислушайтесь к своим ощущениям.

  И тут каждый из них почувствовал, как что-то теплое коснулось лбов и волной разошлось по всему телу. Сознание прояснилось, и оказалось, что оно выросло, расширилось, приняло в себя внутреннюю силу Эйше. Потом Эйше велел им стать друг против друга и прикоснуться к тем же точкам. Теперь ощущения были гораздо слабее, но все-таки Йан ощутил смутное присутствие духа Мэй.

  - Теперь вы хотя бы имеете представление, что должно получиться. Но учтите, ваше двойное сознание должно быть не слабее, чем наши три вместе! Только тогда можно действовать. Советую вам по дороге тренироваться.

  А Вийла, расставаясь, напомнила Мэй:

  - Не забывай, что в Дождевых Горах тебе ни в коем случае нельзя входить на территорию племени Заклинательниц Дождя! В тебе течет их кровь, так что они могут захотеть оставить тебя в племени.

  К задним воротам Школы подъехала кибитка, запряженная парой буланых лошадей, и могучий мужчина средних лет - глава племени Хойкасу, одетый и раскрашенный так же, как Йан, помог им с Мэй залезть внутрь кибитки. Путешествие в неизведанность началось. Для начала Йана с Мэй отвезли в лагерь крийцаров. Хойкасу сказал:

  - Хоть вы и женатая парочка, мы не можем дать вам отдельную кибитку - у нас просто ее нет. Так что девушка поедет с нами, заодно поможет присматривать за детьми, а ты, молодой человек, разместишься в кибитке холостых парней.

  Крийцары беззастенчиво разглядывали парочку, переговариваясь на непонятном языке и улыбаясь. Настроены они были дружелюбно, а парни откровенно любовались Мэй, несмотря на ее замужний вид. Йан нахмурился, покосившись на самого, как ему показалось, наглого парня: высокий и мощный, он явно чувствовал себя вожаком. Потом выяснилось, что это старший сын главы - Уйтор. Он в упор смотрел на Мэй, потом громко выкрикнул:

  - Актосарк, ен йaчуксаз с микат межум! Я тут модяр, ясйащарбо в еачулс огеч!

  Парни рассмеялись, а отец сердито осадил сына. Видя, что Мэй покраснела, Йан спросил:

  - Ты поняла, что он сказал, да?

  Мэй кивнула:

  - Поняла. Они просто произносят слова наоборот: "Красотка, не заскучай с таким мужем. Я тут рядом, обращайся в случае чего".

  - Вот наглец! - возмутился Йан.

  - Не обращай внимания на всяких дураков.

  И внезапно поцеловала Йана в щеку, а когда он вздрогнул, прошептала ему на ухо:

  - Мы же муж и жена, должны вести себя естественно. Давай, обними меня. Пусть все поймут, что у нас любовь.

  Стараясь не сильно смущаться, Йан обнял Мэй, подумав: "Вот и пойми этих женщин! То грозилась убить за вольности, а то сама целует..."

  Потом сестра Уйтора - Нрия, юная и очень живая, провела парочку по лагерю, рассказывая, что к чему. Оказалось, крийцары выступают с фокусами и акробатическими номерами, парни устраивают показательную борьбу, вызывая из публики желающих посоревноваться, а девушки танцуют и поют, а еще продают свои вышивки и вязание. К тому же, много путешествуя по стране, крийцары часто выполняют заказы, привозя из дальних мест разные редкие вещи, а поскольку пошлин на ввоз они не платят, то все эти редкости стоят у них гораздо дешевле. Правда, если крийцаров ловят с контрабандой, приходится платить штраф.

  - Ничего, жить можно! - тараторила Нрия, подпрыгивая на ходу. - Интересно побывать в разных местах! И танцевать я люблю. А ты танцуешь?

  Она обратилась к Мэй, но Йан ответил раньше:

  - Еще как!

  - О, здорово! Будешь танцевать с нами, я тебя научу.

  Назавтра караван кибиток двинулся в путь. В столице крийцары не стали больше устраивать представлений, но остановились в первом же поселении, собрав толпу народу. Мэй и Йан смотрели со стороны. Йан видел такое впервые и радовался всему, как ребенок, так что Мэй слегка подсмеивалась над ним, но в глубине души невольно умилялась. Выучив пару танцев, Мэй стала выступать вместе с прочими девушками, но Йан всегда оставался среди зрителей, не желая демонстрировать свое умение. Очевидно, парням казалось, что он слабак, поэтому они беззлобно над ним подшучивали, а Уйтор бесконечно задирал. Йан долго терпел, но, когда Уйтор в очередной раз высказал сомнительный комплимент танцующей с девушками Мэй, он не выдержал. Йан уже научился понимать тайный язык крийцаров, поэтому вспылил, услышав из уст Уйтора:

  - Ха, ашорох аквед! Узарс ондив - яачярог акчутш! Тажирп ыб ее в екноротс, акоп тотэ кяфют ен тидив (Ах, хороша девка! Сразу видно - горячая штучка. Прижать бы ее в сторонке, пока этот тюфяк не видит).

  "Тюфяк" так и взвился:

  - Эй, ты! Как смеешь говорить такое о моей жене?!

  - А ты, что ли, понял? - лениво ответил Уйтор.

  - Представь себе, понял!

  - Ну, и что ты мне сделаешь? Я тебя одной левой размажу.

  - А ты попробуй!

  Уйтор развернулся к Йану, парни встали в круг, свистя и вопя:

  - Драка, драка!

  Йан снял свою драгоценную жилетку и отдал подошедшей Мэй:

  - Подержи-ка.

  - Это ты правильно сделал, - засмеялся Уйтор. - А то сейчас от тебя полетят кусочки по закоулочкам!

  Он сделал выпад в сторону Йана и неожиданно для себя промахнулся. Ударил еще - то же самое. Он удивился: ишь, шустрый какой! И начал действовать энергичнее. Но сколько бы он не кружил вокруг Йана, сколько бы резких бросков и выпадов не делал, он ни разу не смог к нему прикоснуться. Постепенно Уйтор начал уставать - обычно он побеждал сразу, а тут пришлось попрыгать и побегать. А Йан внимательно следил за ним, и, выбрав нужный момент, сделал молниеносный бросок, изо всей силы ударив Уйтора в челюсть. Тот рухнул на землю и некоторое время лежал, раскинув руки и тупо глядя в небо. Парни заорали, смотревшие на драку девчонки завизжали, а Мэй бросилась Йану на шею, крича:

  - Ты мой герой!

  Йан, пользуясь моментом, прижал ее покрепче и быстро поцеловал в щеку, но Мэй словно бы ничего не заметила. Уйтор с трудом поднялся и стоял, пошатываясь, как пьяный.

  - Ну... Ты... Того... Да-а... Короче, хорош ты, брат, что тут еще скажешь, - наконец выговорил он. - Как ты это делаешь? Научишь?

  - Да я бы научил, - ответил Йан. - Но не получится. Это врожденная способность.

  Тут же еще кое-кто из парней решил попробовать сразиться с Йаном, но результат у всех был один и тот же: никому не удавалось Йана достать. Окружающие уважительно кивали, свистели и хлопали в ладоши, признав, наконец, что Йан - крутой парень.

  Лагерь крийцаров расположился на окраине поселения, и вечером Йан, осмелев, позвал Мэй погулять, а та с радостью согласилась: ехали они в разных кибитках и общались только на публике, так что оба соскучились, хотя и не подавали виду. Парочка прошлась по полю и вышла к реке, на высоком берегу которой лежало толстое бревно, словно специально подготовленное для любовных посиделок. Правда, наши герои совсем не выглядели влюбленными - оба смущались и не знали, как держаться. По дороге они молчали. Расположившись на бревне, Йан развел небольшой огонь в старом кострище, чтобы дым отгонял мошек, да и вечер был прохладным. Внезапно оба заговорили одновременно:

  - Как твои дела? Как ты?

  Они рассмеялись, и Йан махнул рукой:

  - Говори первая!

  - Да я хотела спросить, как ты себя чувствуешь среди этих парней?

  - Сейчас нормально. Признали.

  - А Уйтор?

  - Поутих.

  - Еще бы, ты ему так врезал!

  - Ну, а ты? Детишки тебя не слишком достали?

  У главы племени, кроме Уйтора и Нрии, было еще пятеро ребятишек - мал мала меньше.

  - Ничего, терпимо.

  - Долгий путь нам предстоит, да? Не боишься?

  - Я ничего не боюсь! - гордо ответила Мэй и тут же взвизгнула:

  - Ой, кто это там?!

  Йан присмотрелся:

  - Да это ёжик!

  - Фу, напугал...

  - А кто только что сказал, что ничего не боится? - поддразнил ее Йан. Мэй фыркнула:

  - Это я просто от неожиданности напугалась! Подумаешь!

  - Ладно, ладно, верю, что ты великий герой. Слушай, а что ты думаешь об Эйше? Он вел у вас занятия?

  - Эйше? Он, в основном, с мальчиками занимается. Было, правда, несколько общих занятий об этике. Он такой строгий! Все слушаются его беспрекословно, стоит ему только бровью шевельнуть.

  - А мальчикам он что преподает?

  - Медитацию и боевые искусства.

  - Эйше?! Боевые искусства? Он же такой... такой... утонченный и медлительный!

  - Ты что! Он, знаешь, как дерется! Быстрый, как молния, сильный, как ураган! Мне посчастливилось взять у него несколько уроков, как лучшей ученице. Он меня хвалил! - похвасталась Мэй.

  - Нисколько не сомневаюсь. Интересно... А кто он такой вообще?

  - Говорят, он сирота, воспитанный каким-то Умудренным. Именно он предложил наставнице сделать отделение для мальчиков. Иногда он пропадает на некоторое время - то ли странствует, то ли уединяется для медитации. А что?

  - А тебе не кажется, - Йан придвинулся поближе и прошептал Мэй на ухо:

  - Тебе не кажется, что он и есть тот самый наследник клана Сурайту? По возрасту как раз подходит.

  - Не знаю...

  Мэй задумалась. Солнце зашло за дальний лес, показалась луна, река слегка поблескивала в ее слабом свете, шуршала трава, пахло дымом и речной свежестью. Йан осторожно обнял Мэй за плечи, и она, чуть помедлив, положила голову ему на плечо.

  - Может, сейчас попробуем? - тихо спросил Йан.

  - Что попробуем? - вскинулась Мэй.

  - Шойгхате! Объединить сознания. Эйше велел тренироваться, помнишь? - и добавил, улыбнувшись:

  - А ты что подумала?

  - Ничего! - фыркнула Мэй. - Ладно, давай попробуем...

  Они приложили указательные пальцы ко лбам друг друга и закрыли глаза. Постепенно мягкая волна тепла проникла в их тела, перемешивая мысли и чувства - так льется молоко в крепкий чай, создавая новый напиток, в котором уже не различить, где чай, а где молоко.

  А в это же самое время далеко на западе, в одном из двориков Высшей Школы, медитируя, сидел таинственный Эйше. Его неподвижная фигура в белых одеждах, залитая светом луны, казалась прекрасной статуей, вырезанной из мрамора.

  Глава пятая, в которой герои совершают ограбление и начинают самостоятельный путь к Краю Земли

  Дальше путешествие протекало без особенных происшествий, если не считать пяти проверок и двух драк с местными парнями, но это было в порядке вещей. Наконец, караван кибиток добрался до города Эсмари, где наши герои должны были расстаться с крийцарами и двигаться дальше самостоятельно. Но тут случилась большая неприятность: проверяющий чиновник обнаружил контрабанду - драгоценный порошок той самой рафьи, про которую Йану рассказывал Чииба. Глава только что приобрел этот порошок, чтобы отвезти заказчику в столицу. Но чиновник пришел с собакой, специально натасканной на запах рафьи, а Уйтор, которому было поручено рафью припрятать среди самых пахучих трав, забыл это сделать. Так что пришлось главе заплатить штраф, который, похоже, пошел не в казну, а в карман чиновника, как и мешочек с рафьей.

  Глава страшно разозлился: штраф - ерунда, а вот рафья! За этот мешочек он получил бы столько денег, что хватило бы на сотню штрафов. Уйтор сидел, понурившись, и мрачно сопел, сознавая свою вину.

  - Ты виноват, ты и исправлять будешь! - сказал ему отец. - Вернешь рафью.

  Уйтор кивнул.

  - Ну что ж, друзья, - обратился глава к Мэй и Йану. - Тут мы с вами расстанемся. Желаю вам удачи.

  - Глава Хойкасу, - воскликнул Йан. - Давайте, мы поможем Уйтору? Вы столько для нас сделали, как мы можем остаться в стороне?

  Уйтор оживился:

  - Да, отец, пусть он пойдет со мной! Он крутой парень!

  - И я пойду, - сказала Мэй.

  - Ты?! Да что ты можешь? - удивился Уйтор.

  - Вот не надо говорить, если не знаешь, - вмешался Йан. - Она вообще-то еще круче меня.

  Уйтор недоверчиво покосился на Мэй, которая гордо вздернула подбородок.

  - Хорошо, - сказал Хойкасу. - Тогда сейчас вы переодевайтесь в городское и смывайте раскраску. Заберите свои вещи и снимите комнату на постоялом дворе. А мы тем временем соберемся и двинемся в сторону столицы, Уйтор потом нас догонит, а вы отправитесь дальше. Поздней ночью вы найдете дом чиновника - Уйтор знает, где тот живет. Смотрите, я нарисую вам план его дома, я там бывал...

  И Хокайсу посохом начертил на земле расположение комнат.

  - Вот это - спальня. В полу там тайник. Я дам Уйтору точно такой же мешочек, но с обычной травой, вы подмените. Ничего больше не берите, только рафью! Ты понял, Уйтор? В доме их только двое. Есть прислуга, но она спит в пристройке. Во дворе будет собака...

  - Собаку я беру на себя, - сказала Мэй. - Это легко.

  - Все поняли? Тогда идите.

  Йан и Мэй переоделись в обычную одежду и с помощью масла смыли раскраску с лиц и рук. Мэй распустила хвостик и надела на голову ободок, а Йан прикрыл свою бритую голову обычной для горожан шапкой. Они пошли показаться главе, следом и подоспел и Уйтор. Увидев его, отец ахнул:

  - Почему ты так плохо смыл краску?

  - Она не смывается, - заканючил Уйтор.

  Хойкасу позвал жену, и та принялась тереть лицо Уйтора тряпочкой, смоченной в масле, приговаривая:

  - Ну что за глупый ребенок!

  А Уйтор дергался и ныл, что ему больно:

  - Ты слишком сильно трешь, мама!

  После очистки все его лицо и впрямь покраснело. Потом все стали прощаться: Мэй и Йан низко поклонились главе и его жене, а Нрия расплакалась: она полюбила Мэй и не хотела с ней расставаться. Мэй подарила Нрие все свои бусы и браслеты, кроме брачного, но девочка все равно жалобно всхлипывала, причитая:

  - Как я буду без тебя... Я тебя никогда не забуду...

  - Мы обязательно еще встретимся, - сказала ей Мэй. - Я тоже буду скучать.

  Наконец троица покинула лагерь и отправилась в город. Побродили по улицам, нашли постоялый двор, перекусили и стали дожидаться полуночи. Уйтор быстро провел их к дому чиновника - он обладал хорошим ночным зрением, как все крийцары. У ограды они остановились, прислушиваясь: было тихо, но пару раз звякнула цепь собаки.

  - Стойте тихо! Я сейчас с ней разберусь, - сказала Мэй и исчезла, но через секунду появилась снова. Уйтор даже ничего не понял и удивился, когда Мэй сказала, что можно идти. Входная дверь была закрыта, но Уйтор смог открыть окно кухни.

  - Так, мальчики! Пойду я. Это будет быстрее и проще. А вы стойте на стрёме, - решительно заявила Мэй, и Йан кивнул:

  - Давай. Ты помнишь, где спальня?

  - Да.

  Уйтор даже не успел договорить фразу: "А ты уверена, что у тебя получится?", как Мэй снова исчезла и тут же вернулась. За это время она успела пройти в спальню и, нажав на нужные точки, еще глубже усыпить хозяев. Потом нашла тайник, подменила мешочки с травами и вернулась обратно. Мэй сунула Уйтору в руки мешочек с рафьей:

  - Все, бежим!

  И троица помчалась по темной улице. Первым опомнился и остановился Йан:

  - Эй, зачем мы так бежим, если за нами никто не гонится?

  - И правда! - воскликнул Уйтор. - Слушай, сестренка, как ты это сделала? Да так быстро?

  - Сложно объяснить, - ответила Мэй.

  - Я ж говорил, она круче меня! - напомнил Йан.

  Они простились с Уйтором на окраине. Тот помялся, но потом все же выговорил:

  - Спасибо вам! И простите, что я так глупо себя вел...

  - Да ладно! - махнула рукой Мэй. - Отк еоратс тенямоп... (Кто старое помянет).

  Мэй и Йан посмотрели вслед быстро удаляющемуся Уйтору и побрели обратно. Йан ухитрился заблудиться на темных улицах, но Мэй быстро вернула его на правильную дорогу, проворчав:

  - И почему ты никогда ничего не можешь запомнить?! А еще говорят, что это девушки не разбираются в топографии!

  Добравшись до постоялого двора, усталая парочка, даже не раздевшись, рухнула на кровать и благополучно проспала чуть не до полудня. Дальнейшее их путешествие было довольно однообразным: Йан и Мэй пересаживались с дилижанса на дилижанс, шли пешком или ехали на попутных повозках, неспешно передвигаясь от города к городу, от селения к селению. Конечно, было интересно осматривать окрестности и достопримечательности, знакомиться с местными обычаями и пробовать местные блюда, но Мэй чувствовала себя разочарованной: где же приключения? Но благоразумный Йан был только рад. Их отношения словно замерли: останавливаясь на постоялых дворах, они брали одну комнату, но Йан благородно спал на полу, хотя на людях парочка и позволяла себе показные нежности. Они часто вспоминали Эйше, тем более что он чуть не каждую ночь снился Йану, и Мэй по утрам привыкла спрашивать:

  - Ну что, в этот раз Эйше приходил к тебе?

  Эйше приходил, но больше Йан ничего не помнил - только сияющую фигуру в белом и внимательный взгляд.

  - Знаешь, - говорил Йан. - У меня такое ощущение, что он присматривает за нами!

  - Не доверяет? - возмутилась Мэй.

  - Нет, опекает.

  - Я всё думала над твоими словами, - задумчиво произнесла Мэй. - И вот что вспомнила: духовным покровителем клана Сурайту был сокол. А у Эйше...

  Тут Мэй запнулась и смущенно покосилась на Йана.

  - Ладно, расскажу. Понимаешь, в Школе все были без ума от Эйше - и девчонки, и мальчишки. Но девчонки, конечно, особенно. Он ведь такой красивый! И вот однажды мы решили подсмотреть, как он принимает омовение...

  - Вот бесстыдницы! - воскликнул Йан.

  - Да ладно тебе! Как будто сам за девчонками не подсматривал!

  - Никогда, - твердо ответил Йан, но слегка покраснел. Дело в том, что на Стене помыться было особенно негде: собирали дождевую воду и мылись в своих башнях - в больших лоханках. Но несколько раз в году, во время обильных ливней, люди, раздевшись, выходили на Стену под этот природный душ, чаще всего весной и летом, а осенью и зимой рисковали так поступать только самые закаленные. Были специальные места на Стене, отдельные для мужчин и женщин, но мальчишки есть мальчишки. Конечно же, Йан участвовал в запретных вылазках на женскую часть Стены. Но рассказывать об этом Мэй он не стал.

  - И что же вы, нахалки, увидели? - спросил он.

  - Да ничего особенного. Только его голую спину. И татуировку в виде птицы, раскинувшей крылья. Сейчас мне кажется, что это был сокол!

  - Да ты что! Неужели он, и правда, наследник клана Сурайту?

  Наконец, они добрались до пограничного города Тюрсу, выкинули фальшивые жетоны и с облечением вернулись к собственным именам: за все это время Мэй ни разу не ошиблась, а вот Йан часто путался - еще хорошо, что Йан было очень похоже на Ван, а Эйя - на Мэй, и всегда можно было сказать, что собеседник просто ослышался. За время пути Йан оброс довольно длинными волосами и отпустил усики с бородкой, которые делали его старше. А Мэй убирала свои отросшие волосы в небольшой пучок, как у замужней женщины, а вместо челки, прикрывавшей глаза, надевала теперь налобную повязку с цветной бахромой и бисером.

  Из Тюрсу они должны были отправиться дальше с торговым караваном, который следовал к Дождевым Горам, везя разные товары для племени Заклинательниц Дождя, чтобы поменять их на рафью и другие редкие вещи. Мэй с Йаном явились к вожаку каравана и вручили ему письмо от Эйше. Вожак Каису оказался настоящим великаном - Хойкасу, глава племени крийцаров, вряд ли бы достал ему до плеча, хотя и сам был не маленьким. Плечистый и мускулистый, заросший рыжей бородой, Каису мрачно рассматривал из-под нависшихмохнатых бровей стоящую перед ним парочку:

  - О чем Эйше только думал, посылая сюда этих детей, - пробормотал он себе под нос, но "дети" услышали, и Мэй тут же вспыхнула, порываясь что-нибудь ответить, но Йан придержал ее за рукав.

  - Мы надеемся на вашу помощь, - сказал он, вежливо поклонившись.

  Каису фыркнул:

  - Ха! Еще бы! Ладно, до Гор я вас довезу, а там уж сами как-нибудь справитесь. Поедете в моем фургоне. Этот поход - не воскресная прогулка, так что будете слушаться меня во всем: скажу прыгать - прыгайте, скажу бежать - бегите. Поняли?

  - Все поняли, будем вас слушать, - почтительно ответил Йан, пока Мэй возмущенно пыхтела на заднем плане.

  - Первое указание: пусть девочка переоденется в мужскую одежду, чтобы не мозолить глаза моим парням, а то они лихие. И вообще, пусть поменьше высовывается.

  Йан, покосившись на "девочку", сказал:

  - Хорошо, мы так и сделаем. Но вообще-то мы можем постоять за себя. А моя жена... Ну, если кто-то к ней пристанет, то я буду волноваться скорее за напавшего, чем за жену.

  - О как! - удивился Каису. - А так и не скажешь. Ну ладно, вам еще представится случай показать вашу лихость. Идите, собирайтесь. Теплые вещи не забудьте. Послезавтра выходим.

  Караван состоял из шести больших и крепких фургонов, запряженных парами могучих лошадей - пестрые лошадки крийцаров показались бы жеребятами рядом с этими мохнатыми битюгами. В каждом фургоне ехало по трое человек, которые, сменяя друг друга, были то возчиками, то охранниками. Первый фургон принадлежал Каису, его жене Сурре и ее старшему брату, на редкость молчаливому мужичку - за все время пути никто не услышал от него и пары слов. Второй фургон вез шамана и двух его помощников. В остальных помещалось еще шесть мужчин и две семейные пары со взрослыми сыновьями. Все они, даже женщины, были кряжистыми, сильными и прекрасно умели обращаться с оружием. На новую парочку попутчиков они посматривали с насмешливой жалостью, а Сурра сразу же прозвала их "цыплятами".

  Караван неспешно двигался на восток, останавливаясь на ночлег, где придется. По дороге попадались лишь разрозненные селения да небольшие городки, а потом потянулась безлюдная лесостепь и сильно похолодало. По утрам трава серебрилась от инея, а в некоторых местах тонким слоем уже лежал снег. Иногда путники устраивали охоту на оленей или куропаток, и Йан радовался, что наконец сможет использовать лук, который уже столько времени бесполезно таскал с собой - он был метким стрелком.

  - Скоро и волков увидим, - сказал, попыхивая трубкой, Каису. - Тогда берегитесь.

  - Не пугай цыплят заранее, - укоризненно произнесла Сурра. - Подумаешь, волки.

  - Я имел дело со степными волками, - сказал Йан. - Могу с ними справиться.

  - Со степными-то любой дурак справится, - усмехнулся Каису. - Эти им не чета.

  Йан пожал плечами, но, когда увидел первого волка, невольно поёжился: на ближнем холме стоял, чуть помахивая хвостом, могучий и мохнатый серебристый зверь с черной полосой по хребту - он был чуть ли не вдвое больше степного волка. Зверь внимательно рассматривал караван, принюхиваясь.

  - О, вот и разведчик! - воскликнул Каису. - Ночью к нам гости пожалуют.

  - А можно я попробую его прогнать? - спросил Йан.

  - Ну, попробуй, - разрешил Каису.

  - Только вы уши закройте, ладно?

  Йан снял с пояса свою трубку-пугалку, нацелил ее на волка и дунул изо всех сил: волк осел на задние лапы и замотал головой. Йан дунул еще раз: волк, завизжав, скатился с холма и рысью помчался в сторону леса.

  - Ничего себе! - удивился Каису. - Знатное у тебя оружие. А с целой стаей справится?

  - Запросто! - гордо ответил Йан, убирая трубку.

  - А на демонов твое оружие действует? - спросила Сурра.

  - Не знаю, - растерялся Йан. - С демонами я не сталкивался...

  - Ничего, скоро столкнешься! - рассмеялся Каису, а жена толкнула его в бок:

  - Хватит запугивать цыплят! И с демонами справимся - в первый раз, что ли.

  А волки, которыми пугал Каису, так и не пришли. Ни в эту ночь, ни в последующие.

  Глава шестая, в которой герои встречаются с шаманом, сражаются с демонами и добираются до Дождевых Гор

  На первой же ночевке Каису велел "цыплятам" пойти в фургон шамана, который пожелал на них посмотреть. Не без некоторой робости парочка переступила порог шаманского обиталища, увешанного амулетами. Внутри было тепло: в круглом котелке тлели угли. Шаман был одет так же, как и все прочие возчики, только расшитая бисером налобная повязка да татуировки на лице и руках свидетельствовали о его статусе. Два его спутника - оба здоровенные парни, вышли из фургона, оставив "цыплят" наедине с шаманом. В полумраке фургона трудно было разглядеть лицо шамана и понять, сколько ему лет: то он казался совсем дряхлым, то вполне молодым. Во всяком случае, его темные глаза сверкали ярко, а когда он улыбнулся, рот оказался полон белоснежных зубов - таким богатством мог похвастаться далеко не каждый обитатель империи.

  - Не бойтесь! - сказал шаман. - Я, конечно, страшный, но детей не ем.

  - А мы и не боимся, - с вызовом ответила Мэй, а Йан, как всегда, дернул ее за рукав.

  - Вот и хорошо. Тогда дайте-ка мне на вас посмотреть...

  Он подтянул к себе Йана и положил руку ему на голову, закрыв глаза. Йан стоял, не шелохнувшись: он чувствовал проходящие сквозь него потоки Силы.

  - Ну что ж, неплохо, - сказал шаман, отпуская Йана. - Крепкий, восприимчивый к Силе, умный. Большой потенциал. Опыта, конечно, маловато, но это дело наживное. Теперь ты, девочка!

  Мэй неохотно подошла к шаману - тот повторил процедуру, сказав:

  - Расслабься, пожалуйста. Не надо так мне сопротивляться.

  "Послушав" Мэй, он высказался:

  - Тоже неплохо. К Силе не очень восприимчива, зато быстрая и самоуверенная. Вы хороши в паре. Все, как он говорил.

  "Кто - он? - подумал Йан. - Эйше?"

  - А теперь, мальчик, дай-ка мне свое оружие.

  Йан подал шаману дудку-пугалку, тот повертел ее в руках, рассматривая, потом вернул Йану:

  - Покажи, как работает.

  - Это очень неприятно, - предупредил Йан. - Даже больно! Но я дуну не сильно, не беспокойтесь. Мэй, закрой уши!

  И Йан легонько дунул в трубку - шаман и не поморщился.

  - Давай во всю мочь, - велел он.

  Йан пожал плечами, но исполнил приказ, с интересом глядя на шамана: тот сильно побледнел и поморщился, но даже не покачнулся.

  - Понятно, - сказал он. - Хорошая вещь. Оставь мне на пару часов, я усилю ее свойства, чтобы работала против демонов.

  - А так можно? - обрадовался Йан.

  - Я сделаю. Идите, погуляйте.

  Йан и Мэй вышли. Фургоны стояли кольцом, внутри образовавшейся площадки горел большой костер, на котором жарилась туша подстреленного накануне оленя. Гулять тут было особенно негде, поэтому парочка выбралась на внешнюю сторону круга и принялась весело носиться вокруг фургонов, бросаясь снежками - оба впервые видели снег. Через некоторое время Сурра позвала их ужинать и ворчала, отряхивая:

  - Вот извозюкались! Как дети малые! Вот цыплята так цыплята!

  Йан и Мэй присели у костра и принялись за мясо, которое им щедрой рукой навалила Сурра. Запивали подогретым вином, так что скоро им стало жарко и пришлось снять шапки. Йан поглядывал на Мэй, которая слегка растрепалась, но выглядела очень хорошенькой и юной. Щеки ее разрумянились, глаза сверкали. Но вдруг Йан почувствовал какую-то опасность, быстро огляделся и увидел, что сидящий напротив Мэй мужчина пристально на нее смотрит, просто глаз не сводит. Присмотревшись, Йан его узнал - это был один из подручных шамана, Мийто. Несмотря на ощутимый мороз, он так и ходил в легких штанах, рубашке и жилете и никогда не покрывал голову. Парень был очень красивый, даже Йан это оценил: темные кудри до плеч; брови вразлет; яркие, чуть раскосые черные глаза с длинными ресницами; чувственный рот, словно застывший в легкой усмешке... Весь его облик создавал образ хищника - смелого и безжалостного. Уловив внимательный взгляд Йана, Мийто лениво посмотрел на него, усмехнулся и опустил ресницы, с показным усердием вгрызаясь в свой кусок мяса на косточке.

  Шаман, вернув Йану обновленную дудку, дал им с Мэй еще по парочке амулетов - один следовало носить на шее, другой - на правой руке. И строго сказал:

  - И не забывайте про шойгхате! Оно вам пригодится.

  Мэй и Йан переглянулись. Пропустив Мэй вперед, Йан задержался и тихо спросил у шамана:

  - Скажите, ваш помощник Мийто... Нам следует его опасаться?

  - Он показался тебе опасным?

  - Сам не знаю, но что-то настораживает.

  - Ладно, я присмотрю за ним. Он едет с нами впервые, пришел с письмом от моего друга, я не мог отказать. Так-то он ничего, но уж очень себя любит!

  - Себя и... девушек? - уточнил Йан.

  - Ах, вот в чем дело! - рассмеялся шаман. - Он что, подъезжал к Мэй? Не волнуйся, с этим я разберусь. Не надо ревновать Мэй - всем видно, что она тебя очень любит.

  Йан удалился, размышляя над словами шамана: любит? Всем видно? Почему ж он сам этого не видит? Вечно пилит его, ворчит, никогда не похвалит! Вот и сейчас устроила выволочку:

  - Где ты ходишь? Устала тебя ждать!

  - Иду-иду! - покорно отозвался Йан. Хотя, и куда им было торопиться...

  Добравшись до границы большого леса, караван остановился на два дня и две ночи. И все это время шаман и его помощники, сменяя друг друга, исполняли вокруг специально разожженного костра танец призыва солнца - последее время погода была пасмурной. Каису объяснил "цыплятам", что этот лес нужно проехать за светлое время суток, желательно под солнцем - тогда демоны не тронут, они боятся солнца. Но на следующий день караван тронулся в путь еще затемно, иначе бы не успел до ночи пересечь лес.

  - Ничего, на краю леса демоны слабые, прорвемся, - сказал Каису.

  Впереди теперь ехал фургон шамана, на крыше которого сидел сам шаман и его второй помощник, а Мийто правил.

  - Тебе придется до восхода солнца идти первым, чтобы твоя трубка не оглушила лошадей. Но не торопись, - сказал Йану шаман. - Как только увидишь что-то необычное, что бы оно ни было - хватай свое оружие. А мы тебя подстрахуем.

  Мэй пришлось остаться в фургоне Каису, а Йан вышел вперед и медленно двинулся по просеке, внимательно глядя по сторонам. Внезапно сзади раздался крик шамана:

  - Впереди!

  Йан вгляделся и увидел сначала два красных огня, а потом в утреннем сумраке вырисовалась фигура огромного волка, уши которого были выше верхушек деревьев. Йан дунул в трубку, и фигура волка рассыпалась снежной крупкой.

  - Вверху! - крикнул шаман, и Йан уничтожил гигантского ворона, а сам шаман метнул вправо огненный шар, который заставил исчезнуть какую-то странную фигуру, сотканную из клубящегося дыма. Потом началось настоящее сражение: огненные шары летали во все стороны, а Йан еле успевал поворачиваться, слыша крики: "Справа! Впереди слева!" Наконец взошло солнце, так что дальше караван двигался уже без помех. Небольшое сражение пришлось выдержать и на выезде из леса, потому что садящееся солнце скрылось в тучах, но Йан уже чувствовал себя опытным бойцом. Караван проехал еще немного и остановился на ночевку. Возчики подходили к Йану, хлопали его по плечам, обнимали, хвалили за смелость и меткость.

  - Ну что? - спросил, улыбаясь, Каису. - Может, всегда с нами будешь ездить? Шучу, шучу.

  Йан покосился на Мэй, но она делала вид, что ничего особенного Йан не совершил - так, погулять сходил. Йан вздохнул. Через три дня караван добрался до подножия Дождевых Гор. Морозы и снега остались позади - в здешней степи, защищенной с одной стороны лесом, с другой - горами, веял теплый ветерок и жужжали над цветами пчелы. Все радостно скинули теплые одежды, а Мийто так и вовсе щеголял голым торсом, поигрывая мощными мускулами.

  Каису рассказал "цыплятам":

  - Сначала мы выгрузим товары и поднимем их вон туда, - он указал на раскидистое дерево, росшее на горном хребте. - Это Дерево Обмена. Из долины придут женщины племени со своим товаром, мы обменяемся. Займет это дня два, а то и три. Загрузим фургоны, и тогда я покажу вам тропу, которая выведет вас в степь за Горами. Она проходит правее, чем эта, и более пологая. Дальше вам придется идти пешком, если не сговоритесь с кочевниками и не одолжите лошадей.

  - А что за товары принесут женщины племени? - поинтересовалась Мэй.

  - Прежде всего рафью во всех видах и другие лечебные травы. А еще разные плетеные поделки.

  - А что это за рафья такая? - спросил Йан. - Она кустарник или дерево?

  - Ни то, ни другое, - ответила Сурра. - Это растение.

  Оказалось, что заклинательницы Дождя живут на склонах гор, расположенных кольцом вокруг долины. Там у них особый климат, поэтому рафья может расти только в этой долине. В начале сезона дождей, когда из залитой водой земли вылезают зеленые перья рафьи, женщины рассаживают луковицы - вернее, выдирают старые, трехлетние, оставляя молодые. Старые идут в пищу: можно сырыми есть, можно варить-жарить. На вкус луковицы как капуста, но поострее. Зеленые перья сквашивают и гонят из них водку. Рафья цветет, раскрывая зеленые перья, внутри которых образуются метелочки с мелкими фиолетовыми цветочками, у них очень нежный аромат. Вся долина при этом словно покрывается фиолетовым туманом. Потом перо закрывается и внутри образуются семена размером с зерно риса, а по форме как крошечный боб. Черный, когда созреет. Из семян как раз и делают волшебный порошок, который не только улучшает вкус еды, но и лечит разные болезни, особенно мужское бессилие. Перо постепенно меняет цвет с зеленого на желтый, потом на оранжевый. Когда перо желтое, от полей все время доносится нежное шуршание и шелест - от ветра. И вот, когда кончики стали оранжевыми - пора собирать. Дозреет в амбаре. Потому что дозревшее перо высыхает и от малейшего прикосновения "стреляет" семенами, скручиваясь в две завитушки. Соломку сжигают - она очень горючая. А золу где только не применяют: вместо соли и мыла, в качестве удобрения на те же поля... В общем, вся жизнь заклинательниц Дождя держится на рафье.

  Йану и Мэй очень хотелось хоть издали посмотреть на долину, и Йану это удалось, потому что он вызвался помогать носить грузы. Когда он отдыхал после очередного подъема и спуска, Мэй жалобно попросила, взяв Йана за руку:

  - Йанчик, можно я тоже с тобой один раз поднимусь? Только до Дерева Обмена. Это же родина моей бабушки! Я одним глазком гляну и сразу же назад. А?

  - Да там и смотреть не на что - все в тумане.

  -- Ну пожалуйста-пожалуйста!

  Она заглядывала Йану в глаза и гладила его руку своими нежными пальцами. Йан растаял, но ответил строгим тоном:

  - Только один раз! И чтобы ни шагу в долину. Поняла?

  - Хорошо-хорошо! - обрадовалась Мэй, а Йан, повинуясь неясному чувству тревоги, быстро взглянул направо, успев увидеть, как поспешно удаляется Мийто. Подслушивал? И зачем?

  Глава седьмая, в которой становятся явными тайные помысли Мийто, а герои попадают в ловушку

  Когда Мэй поднялась к Дереву Обмена, она и правда мало что увидела: долина была укрыта легким туманом, в котором с трудом просматривались разноцветные квадратики полей, лепящиеся к склонам хижины и движущиеся фигуры заклинательниц. Это было похоже на пиалу с молоком, сильно разбавленным водой - правда, сиреневого оттенка. Постояв у дерева, парочка отправилась обратно к лагерю. Йан с грузом рафьи шел медленно, и Мэй его обогнала, легко сбегая по тропинке.

  - Не беги, упадешь! - крикнул ей вслед Йан, но она только отмахнулась.

  Тропинка петляла по склону, и, в очередной раз свернув, Йан не увидел впереди Мэй. Но когда он пришел в лагерь, Мэй и там не оказалось. Йан обошел все фургоны, снова поднялся к Дереву Обмена - Мэй не было нигде. Йан запаниковал. Больше всего его смущало, что на горе он ничего не чувствовал, тогда как в лагере его одолевала тревога, направленная именно на гору. Увидев Каису, Йан подбежал к нему:

  - Мэй пропала!

  Каису нахмурился и громко свистнул, призывая возчиков в лагерь. Когда народ собрался, он внимательно всех осмотрел и спросил:

  - Где Мийто?

  Никто не знал. Шаман сказал:

  - Я найду его.

  Он пошел по тропинке на гору, Каису и Йан - за ним. Шаман шел быстро, но часто останавливался, закрывая глаза и прислушиваясь. Он резко свернул с тропинки и стал пробираться сквозь траву, пока не вывел своих спутников на небольшую поляну, почти целиком закрытую склоненными ветвями могучего дерева, у ствола которого происходила какая-то возня и слышались сдавленные стоны и рычание. Йан, опередив всех, бросился к дереву и на секунду замер, увидев, что там творится: Мэй лежала на земле, судорожно брыкаясь и вырываясь из объятий полуголого Мийто, который зажимал ей рот ладонью. Одежды ее были разорваны, а мускулистая спина Мийто испещрена кровавыми царапинами.

  - Мэй! - закричал Йан, бросаясь к ней. Увидев Йана, Мэй перестала вырываться и зажала уши. Йан понял, выхватил трубку-пугалку и дунул из всей силы. Мийто замер, потом медленно поднялся и пошел на Йана. Лицо его тоже было исцарапано. Йан дунул еще раз - Мийто продолжал идти, хотя из ушей у него уже шла кровь. Не успел Йан дунуть в третий раз, как из-за его спины вылетели огненные шары: один ударил Мийто в грудь, второй попал в голову. Мийто ничком рухнул на землю, шаман и Каису подошли к нему, а Йан бросился к Мэй:

  - Ты цела?

  Она не могла говорить и только кивала, крепко вцепившись в Йана и дрожа.

  - Почему ты позволила ему тебя схватить?

  - Я растерялась! - хриплым голоском ответила Мэй. - Он так неожиданно выскочил! Я хотела исчезнуть, а у меня не вышло. Я ужасно удивилась, а он тут же воспользовался моей растерянностью - так крепко держал, что я никак не могла сопротивляться. А потом... Я и царапалась, и кусалась, и на нужные точки ему нажимала - ничего не действовало! Словно он заколдованный. Не знаю, сколько бы я еще продержалась... Как хорошо, что ты меня спас...

  И Мэй наконец зарыдала. В это время шаман и Каису занимались Мийто: перевернули его на спину, и шаман принюхался к его дыханию:

  - Так я и знал! И когда он только успел напиться водки из рафьи? Он к ней непривычен, вот и потянуло на подвиги.

  - Придется наказать, - сурово сказал Каису. - Сотню плетей ему дадим!

  - Обязательно, - подтвердил шаман. Они ухватили Ми йто за руки за ноги и поволокли вниз. Каису оглянулся на парочку под деревом, но шаман отрицательно помотал головой:

  - Оставь своих цыплят, пусть посидят тут, успокоятся.

  Пробыли "цыплята" под деревом долго. Йан посадил плачущую Мэй на колени и утешал, укачивая и гладя по голове, а потом, осмелев, стал целовать ее дрожащие руки с обломанными ногтями и залитое слезами лицо. И как-то так получилось, что губы их встретились и слились в первом настоящем поцелуе. За первым последовал второй, а где второй, там и третий... Но Йан скоро опомнился и спросил шепотом:

  - Наверно, нам не стоит сейчас слишком увлекаться?

  - Да, не стоит, - еще тише ответила Мэй.

  Они немного посидели, обнявшись, и Йан вдруг рассмеялся:

  - А ведь ты грозилась меня убить, если перейду к вольностям!

  Мэй фыркнула и вскочила:

  - Я обещала сделать это в конце пути!

  - А, значит пока можно вольничать, раз мне все равно помирать?

  - Несносный!

  Мэй ударила Йана по плечу и побежала к тропинке, Йан за ней, крича:

  - Вообще-то это ты меня первая поцеловала! Помнишь?

  Но тут Мэй резко остановилась, и Йан с разбегу на нее налетел:

  - Ты что?

  Мэй растерянно повернулась к нему:

  - Опять не получилось! Я хотела сбежать от тебя, а исчезнуть не вышло... Почему я потеряла свое умение?!

  Йан задумался, потом сказал:

  - А что, если на этой горе наши с тобой умения не действуют? Это же племя заклинательниц, они не зря такого туману напустили. Наверно, и на горах лежит какое-нибудь заклятие. Вернемся в лагерь, проверим. Вроде бы внизу мое чувство опасности работало, а тут тоже нет.

  Когда парочка вернулась в лагерь, Сурра тут же захлопотала над Мэй - повела ее умываться и переодеваться, причитая и ругая Мийто последними словами.

  - А где он? - спросил Йан у Каису.

  - Лежит связанный в фургоне шамана. Когда очнется, получит наказание. Прости меня, сынок! Плохой из меня вожак - не уследил за порядком. Хорошо, что девочка почти не пострадала, а то бы я его сразу убил.

  Наконец, лагерь затих. Обычно возчики в день окончания обмена устраивали гулянку, но из-за поступка Мийто ни у кого не было настроения. Собираясь ложиться спать, Сурра осторожно заглянула в дальний отсек фургона, отделенный занавеской, где обитали ее "цыплята". Заглянула, хихикнула и позвала мужа:

  - Посмотри-ка на них!

  Каису взглянул и тоже улыбнулся: обычно Мэй и Йан спали рядом, но на некотором расстоянии друг от друга, а сейчас лежали в обнимку, и голова Мэй покоилась на груди Йана.

  - Как есть цыплята, - умиленно вздохнула Сурра.

  Их единственный с Каису сын погиб в одном из походов, и оба искренне привязались к Мэй и Йану. Но оказалось, что расстаться им придется раньше, чем намечалось. Утром шаман сообщил, что надвигается непогода, и если они не уедут прямо сейчас, то им придется задержаться у подножия гор недели на полторы, иначе сквозь лес не проехать, потому что небо будет затянуто тучами, и никакими заклинаниями солнце призвать не удастся. Все кинулись спешно собираться, а Каису обратился к Мэй и Йану:

  - Ну что ж, дети, придется вам дальше путешествовать самостоятельно. Идите по степи вон к тому утесу, что высится справа от Дождевых Гор, за ним есть тропа, ведущая через этот горный массив. Правда, она уведет вас немного севернее, но потом вы сориентируетесь по солнцу и двинетесь по степи на восток. В этих горах водятся барсы, но они вам не страшны - Йан легко прогонит зверя своей дудкой.

  - Может быть, мне отдать ее вам? - спросил Йан. - Как вы поедете через лес демонов?

  - Спасибо, сынок, но не надо, вам она нужней, а мы привычные.

  Каису дал Йану небольшой мешочек с рафьей, сказав, что они смогут выменять ее у кочевников на двух лошадей.

  - Собирайте вещи, и выходите прямо сейчас, чтобы до ночи подняться на плато. К середине следующего дня вы уже будете в степи.

  Глядя вслед удаляющейся парочке, Сурра плакала, да и сам Каису незаметно смахнул слезу.

  - Пусть боги даруют им удачу, нашим цыпляткам, - вздохнула Сурра, а Каису добавил:

  - И уберегут от опасностей.

  По дороге Мэй проверяла, работает ли ее умение, то и дело исчезая, что страшно бесило Йана.

  - Уймись уже! - воскликнул он. - Хватит мельтешить! Давай лучше передохнем и перекусим.

  - Тебе лишь бы пожрать! - фыркнула Мэй.

  - Конечно, я же тащу весь груз, а ты только прыгаешь туда-сюда.

  Упрек был справедливым, поэтому Мэй не стала отвечать, а занялась сбором хвороста для костра. Но внезапно Йан ее окликнул:

  - Брось это! Иди ко мне.

  Мэй хотела сказать что-нибудь язвительное, но увидела выражение лица Йана и быстро подошла к нему:

  - Ты что-то почувствовал?

  - Да! Тихо.

  Они затаили дыхание, прислушиваясь.

  - Кто-то приближается, - сказал Йан. - Или что-то.

  Йан приготовил дудку-пугалку, но тут на него со скалы обрушилось тяжелое разгоряченное тело - это был Мийто, который сумел избавиться от веревок, сбежать и догнать парочку. Йан успел увернуться, но от неожиданности выронил трубку, и она покатилась по камням.

  - Мэй, подбери трубку! - крикнул Йан, готовясь отразить очередной удар Мийто. Некоторое время парни кружили на одном месте, а потом Мийто вдруг упал и затих - это невидимка-Мэй ударила его ногой в висок.

  - Как же ты достал! - крикнула она, проявившись. И еще раз ударила ногой неподвижное тело. - Придурок! Ну вот что с ним теперь делать? Он же не отвяжется.

  Йан подошел и, не сказав ни единого слова, уверенным движением перерезал Мийто горло кинжалом. Мэй ахнула и прижала руки к груди:

  - Ты... Ты...

  - Да, я это сделал. Давай, помоги. Сбросим его в пропасть.

  Они постояли на краю пропасти, глядя, как мертвое тело Мийто катится вниз по камням. Потом Йан спросил:

  - Трубку подобрала?

  - Она сломалась, - тихо ответила Мэй, подавая Йану обломки. Тот повертел их в руках и тоже бросил в пропасть:

  - Ну, значит так тому и быть. Лучше бы, и правда, отдал Каису.

  Мэй смотрела на его суровый профиль и дрожала, недоумевая: это действительно тот спокойный и сдержанный Йан, которого она знала?! И которого столько дразнила? Как решительно и ловко он действовал кинжалом! Мэй чувствовала даже легкий страх и подумала, что теперь, пожалуй, не рискнет задирать Йана. Но тут он посмотрел на Мэй и улыбнулся:

  - Испугалась?

  - Немножко...

  - Не бойся, я всегда смогу тебя защитить, даже без трубки.

  Йан шагнул к Мэй и поцеловал ее, уверенно и пылко. Потом сказал:

  - Ох, давай все-таки поедим, а то живот подвело от голода.

  Остаток дня Мэй была непривычно тиха. На ночь они устроились среди камней, завернувшись в шкуры, которые им дал Каису.

  - Что с тобой? - спросил Йан, обнимая Мэй. - Такое ощущение, что ты меня боишься.

  - Немного...

  - Ты что?! Я же... - он запнулся, но потом твердо произнес:

  - Я люблю тебя. И никогда не обижу.

  Мэй вздохнула:

  - Просто ты был один, а потом раз - и стал совсем другой!

  - Вот такой я непредсказуемый. Ладно, давай спать. Утро вечера мудренее.

  И утро, действительно, оказалось уж таким мудрёным, что дальше некуда. Дело в том, что парочка забыла, в какую сторону им надо идти. Вчера они были слишком взволнованы происшествием с Мийто, поэтому никто из них не запомнил, где какая сторона света. Они находились на середине плато, и пейзаж не отличался разнообразием: россыпи камней и скалы, чуть подернутые туманной дымкой. Небо было ровно затянуто белесой пеленой, и понять, где солнце, было решительно невозможно. Мэй и Йан топтались около уже потушенного костра, не зная, что делать.

  - И куда двинемся? - спросил Йан.

  - Ты у меня спрашиваешь? - удивилась Мэй.

  - А у кого мне еще спрашивать? Ты же у нас главный... как его... топограф, что ли? Хвалилась, что всегда легко находишь дорогу!

  - Так это в городе, - уныло ответила Мэй. - Тут я тоже не ориентируюсь.

  - И что будем делать? Не сидеть же здесь, пока солнце не покажется?

  - Нам же надо идти на север?

  - Вообще-то, на восток. Это тропа удалялась к северу, а мы уже давно сошли с тропы.

  - Мне кажется, север можно определить по мху. Он всегда растет на северной стороне дерева.

  - И где ты тут видишь деревья?

  - Ну да.

  Мэй совсем приуныла, потом отошла и внимательно оглядела несколько камней:

  - Смотри, на них тоже мох только с одной стороны. Наверно, с северной.

  Йан подошел и поглядел, потом почесал в затылке:

  - Если это север, значит восток - там. Нет, подожди... Запутался.

  - Ну смотри, - сказал Мэй, встав перед Йаном и раскинув руки в стороны:

  - Моя голова - север, ноги - юг, правая рука - запад, левая - восток.

  - Ага, а теперь - где у нас восток? - спросил Йан, развернув Мэй к себе спиной. - Ладно, пойдем... вон туда.

  - Почему туда?

  - Какая разница? Мы все равно ни в чем не уверены. Может, по дороге встретится что-нибудь эдакое, по чему мы сможем определиться.

  И они пошли, посматривая по сторонам. Прошло часа два, но пейзаж вокруг не менялся, только стало еще туманнее. Вдруг Йан остановился:

  - Тебе не кажется, что этот туман какой-то странный? На всякий случай проверь-ка свое умение.

  - Не выходит! - испуганно закричала Мэй.

  - Так я и думал. Нас опять вынесло к Дождевым Горам, провались они. - сказал Йан. - Туман сгустился минут десять назад. Давай попробуем из него выйти.

  Но тут из тумана внезапно проявилась голова большой кошки с горящими желтыми глазами, оскаленной пастью и прижатыми ушами.

  - Беги! - закричал Йан. - Это барс! Я с ним справлюсь!

  Время словно замедлилось: Йан видел, как барс завис в прыжке, растопырив мощные лапы... Как медленно - страшно медленно! - летят выпущенные им стрелы... И в тот момент, когда время ожило и ускорилось, Йан прыгнул навстречу барсу и с размаху вонзил ему в горло кинжал. Оба упали на землю, и умирающий барс успел напоследок оставить кровавую царапину на спине Йана. Он с трудом выбрался из-под придавившей его туши зверя и закричал:

  - Мэй, все в порядке! Мэй, ты где?

  - Здесь, здесь! Ты ранен?!

  - А, царапина. Ничего серьезного.

  - Надо все-таки залечить. Раздевайся.

  Йан послушно снял куртку и рубаху и сел на камень:

  - Ладно, лечи.

  Мэй зачарованно глядела на плечи и спину Йана, украшенные узором в форме чешуи дракона, и думала: "А он сложен не хуже, чем этот придурок Мийто! Почему я раньше этого не видела?"

  - Ты будешь меня лечить или нет? - сказал Йан. - Вообще-то не жарко.

  И Мэй, пробудившись от неясных мечтаний, поспешила осторожно смыть кровь и намазать царапину мазью, которую ей дала Сурра. За это время туман еще сгустился и стал явно сиреневым. Потом ударили капли дождя, сначала редкие. Спрятаться парочке было совершенно негде, поэтому они присели под небольшой скалой и накрылись шкурами.

  - Это не ливень, это водопад какой-то! - воскликнула Мэй, чувствуя, как по их спинам льются потоки воды.

  Подмытая ливнем скала зашаталась и начала падать. Мэй и Йан выскочили из-под скалы и побежали в сторону, оскальзываясь на мокрых камнях и глинистой почве, которая вдруг поплыла у них под ногами - они падали вместе с грязевым потоком, ударяясь о камни и крича. Падение длилось целую вечность, а когда парочка очнулась, то оказалась в грязевой луже, из которой никак не могла выбраться, увязая все глубже. Они совершенно выдохлись и отчаялись, но тут их ухватили крепкие руки и вытянули на твердую почву. Промокшие до костей и грязные, Йан и Мэй оторопело смотрели на двух стоящих перед ними девушек, вооруженных копьями - высоких, сильных и полуголых.

  - Мы в племени Заклинательниц Дождя, - потрясенно прошептала Мэй. - Что же теперь с нами будет?!

  Глава восьмая, в которой герои пытаются выбраться из Дождевой долины и узнают историю Аиччи

  Девушки-стражницы повели парочку вдоль горы, подталкивая копьями. Приблизившись к водопаду, они затолкали Йана и Мэй под мощные струи ледяной воды, а когда вся грязь с них смылась, повели дальше. Йан и Мэй тряслись от холода, но все-таки поглядывали по сторонам: слева виднелись поля рафьи, справа тянулся склон горы, обработанный так, что представлял собой ступенчатый ряд террас. Над каждой ступенью тянулся длинный навес и виднелись входы в жилые пещеры. Процессия поднялась на самый верхний ярус, и парочка предстала перед величественной пожилой женщиной, сидевшей на возвышении. В отличие от коротко стриженых девушек, едва прикрытых какими-то лоскутками и многочисленными бусами из ракушек и игл дикобраза, старуха была одета в длинное вышитое платье, а ее распущенные и перехваченные по лбу лентой седые волосы спускались ниже пояса.

  - Великая Мать, мы привели их! - доложила одна из девушек, поклонившись.

  - Подведите.

  Йана и Мэй подтолкнули, они покорно шагнули вперед. Старуха поднялась и, опираясь на руку одной из девушек, подошла к парочке и внимательно вгляделась. На Йана она бросила один взгляд и тут же отвернулась, а вот Мэй разглядывала пристально. Все белые пряди Мэй были хорошо видны: черную краску, которую она не забывала наносить на бровь и ресницы, смыло ливнем.

  - Поднесите факел поближе, - велела старуха, и другая девушка подошла с факелом. - Интересно. Разные глаза, надо же! Да еще белые пряди... И почему твое лицо кажется мне знакомым? Ну-ка...

  Старуха взяла Мэй за плечо, притянула к себе и обнюхала ее лицо и волосы.

  - Нет, не понять. Одной водой пахнет. Ладно, пусть обсохнет, тогда разберемся. Говори, зачем вы здесь?

  Мэй оглянулась на Йана - тот открыл было рот, но старуха махнула на него рукой:

  - Муруйме, твое дело - помалкивать.

  - Почему это он должен молчать? - возмутилась Мэй. - Он главный!

  Старуха расхохоталась:

  - Муруйме? Главный? Не смеши меня, девушка. Говори.

  Мэй пожала плечами и выдала старухе легенду о данном некогда обете - искупаться в водах Бурного пролива, чтобы боги дали им с мужем ребенка. Старуха иронически хмыкнула:

  - Какая чушь! А к нам вы зачем явились?

  - Мы не нарочно! Мы заблудились!

  - Ладно. Аиччи! - позвала старуха, и в пещеру вошла молодая женщина с длинными волосами и в более закрытом одеянии, чем стражницы с копьями.

   - Дочь, отведи их в дальнюю пещеру. А потом будем думать, что с ними делать.

  Аиччи кивнула. В сопровождении стражниц парочка прошла под навесом до дальней пещеры, вход в которую закрывала прочная деревянная дверь с засовом. Аиччи зажгла факелы на стенах и огонь в очаге, потом вышла и вернулась с ворохом одежды, а шедшие за ней стражницы несли миски с едой и кувшин с питьем.

  - Переоденьтесь, - велела Аиччи. - Поешьте. До утра с вами ничего не случится. Но не вздумайте сбежать.

  И ушла, закрыв дверь. "Сбежать! - думал Йан, стягивая с себя мокрое тряпье. - Поди тут сбеги! Дверь на засове, окон нет, только отверстие в потолке для вытяжки дыма, но туда не протиснуться, да и не достать..." Он обернулся к Мэй - голенькая, она стояла к нему спиной, и Йан, наконец, увидел ее знак потомка Первой Стражи: вдоль всего позвоночника тянулось изображение дракона, очень изящное. Йан тут же отвернулся. Надев принесенную одежду - простые штаны и рубахи, парочка накинулась на еду, не разбирая, что именно они едят. В кувшине оказалось подогретое вино - очень кстати. Потом они осмотрели пещеру. Кроме стола с табуретами, там были еще широкие нары с матрасом, набитым соломой и двумя шкурами, а за одним из уступов обнаружилось отхожее место, прикрытое занавеской.

  Присев на нары, Йан проверил свой пояс: как ни странно, он не сильно намок и содержимое было цело.

  - Это кожа морского зверя, - сказала Мэй. - Она не боится воды.

  - Ясно. Что, влипли мы с тобой?

  - И не говори!

  - Ладно, будем надеяться на лучшее.

  Йан старался утешить Мэй, но сам не слишком верил в удачу: возможно, Мэй еще повезет, а уж ему вряд ли удастся выбраться живым из этой передряги. Умения их заблокированы... Конечно, и он сам, и Мэй могут хорошо драться и так, но что-то подсказывало Йану: справиться с местными девушками не просто - все они были мускулистые и каждая на голову выше Йана.

  - Здоровые какие девицы, да? - обратился он к Мэй.

  - Ага, дылды! Но красивые.

  - Не заметил, - сказал Йан, покосившись на Мэй.

  - А эта Аиччи очень печальная! Интересно, почему?

  Йан только вздохнул: и своих печалей хватает, чтобы еще чужие разбирать. Несмотря на обуревавшую их тревогу, спали Йан и Мэй как убитые - похоже, в вино были добавлены сонные травы. Поутру Мэй повели к старухе. Вернувшись, Мэй забилась в уголок и долго не отвечала на расспросы Йана.

  - Что там с тобой делали? Скажи, милая?

  - Да ничего особенного, - наконец тихо ответила Мэй. - Эта противная старуха обнюхала меня всю и поняла, что я - потомок их племени. Вспомнила деда Чиибу, сказала: "То-то мне твои глаза показались знакомыми".

  - И что решила?

  Мэй тяжко вздохнула:

  - Решила оставить меня в племени.

  - А что со мной?

  - Не знаю...

  И Мэй заплакала, прижавшись к Йану.

  - Зато я знаю, - тихо сказала незаметно вошедшая Аиччи. - Тебя убьют. Завтра утром. Но я вам помогу. Сбежим вместе сегодня ночью.

  - Почему ты вдруг решила нам помочь?! - воскликнула Мэй.

  - Если все пройдет удачно, я вам расскажу.

  - А как мы это сделаем? Ты проведешь нас через долину? - спросил Йан.

  - Нет.

  Аиччи села на нары рядом с парочкой и заговорила еще тише:

  - Нам придется спуститься со скал. На одном уступе стоят две лебедки с корзинами. Так мы спускаем кочевникам травы и талисманы, а они передают нам дичь и шкуры. Вороты лебедок я хорошо смазала, скрипеть они не будут. Но есть одна проблема.

  - Какая?

  - Нас трое. За один раз можно спустить нас с девушкой. Но кто спустит тебя, муруйме?

  Йан задумался потом спросил.

  - А насколько там высоко?

  - 12 кимай.

  - А кимай - это сколько?

  Аиччи показала руками, Йан прикинул и кивнул:

  -Нормально. Нужна будет крепкая веревка двойной длины. Найдется такая?

  - Найду.

  - Хорошо. Я спущусь по скале сам - с помощью веревки.

  - Ладно. Ждите ночи. Я за вами приду.

  Она ушла. Мэй и Йан с надеждой посмотрели друг на друга - а вдруг, и правда, удастся сбежать?! Аиччи пришла в полночь. Она дала Йану и Мэй по заплечному мешку и кинжалу, а Йану еще лук со стрелами и веревку, - только тогда парочка поверила, что Аиччи действительно им помогает. Она тоже была вооружена луком и недлинным копьем.

  - Пошли, - сказала Аиччи. - Не шумите.

  Троица осторожно прошла дальше по уступу, потом Аиччи повела их наверх. Наконец они оказались на вершине скалы около лебедок. Аиччи сгрузила в большую корзину все мешки, посадила Мэй и залезла сама:

  - Опускай потихоньку!

  - А корзина выдержит?

  - Выдержит. Девушка маленькая, мало весит. Давай.

  И Йан принялся вертеть рукоятку лебедки. Корзина медленно поплыла вниз. Удостоверившись, что девушки благополучно добрались до земли, Йан поднял корзину наверх, перекинул через опоры лебедки веревку, связал ее концы и скинул вниз. Вспомнив навыки лазанья по Стене, он начал спускаться, держась за оба конца веревки и отталкиваясь ногами от скалы. Спустившись, он развязал узел и стянул веревку. Девушки уже бежали к нему.

  - У нас получилось! - закричала Мэй, но Аиччи ее одернула:

  - Тихо.

  Потом обернулась к Йану:

  - А ты молодец, муруйме.

  - Как поступим теперь? - спросил Йан. - Дождемся утра и пойдем в степь?

  - Нет. Пойдем прямо сейчас. Утром нас могут увидеть со скал. Как раз к утру мы дойдем до холмов и укроемся за ними. Пойдем по тропе кочевников, так что держитесь ближе ко мне.

  - Волки тут водятся?

  - Водятся. Так что будьте настороже.

  До холмов троица добралась благополучно. Аиччи выбрала подходящее место среди кустов, и они остановились передохнуть, решив дежурить по очереди. Костер разводить не стали, перекусили вяленым мясом и сочными фруктами, что припасла Аиччи. После полудня решили отправиться дальше. Йан сказал:

  - Аиччи, ты обещала нам поведать свою историю. Может, расскажешь по пути?

  - Хорошо. Я - младшая дочь Великой Матери, главы племени. Младшая и любимая...

  Тут Аиччи горько усмехнулась.

  - В нужное время меня отправили на брачный ритуал с Богом Дождя. Когда стало понятно, что я зачала, меня оставили в тайной пещере до родов. Но... У меня родился мальчик...

  Голос Аиччи дрогнул:

  - Мой мальчик... Я дала ему имя Чиару...

  Аиччи замолчала, справляясь с подступившими слезами. Потом продолжила:

  - Мальчики рождаются очень редко. По правилам, мать и ребенка сразу удаляют из племени: спускают вниз, и кочевники их забирают. Что происходит с матерью и ребенком дальше, никто не знает, кроме Великой Матери. Но я же была ее любимой дочерью! Поэтому Мать решила, что удалит одного младенца, а меня оставит. Я умоляла, валялась у нее в ногах, рыдала, просила оправить и меня вместе с ним! Но Мать была непреклонна. Она только позволила мне выкормить сына, и я прожила в тайной пещере полтора года. А потом как-то проснулась - ребенка нет. У меня началась горячка, но Мать меня выходила. С тех пор прошло десять лет. Не было дня, чтобы я не думала о своем мальчике, не было ночи, чтобы я не пролила о нем слез! Дважды я пыталась сбежать через долину, но меня ловили. И вот появились вы. Я сразу поняла, что это мой шанс. Теперь мне надо попасть к кочевникам, узнать, как мой сын. Что будет со мной дальше, мне безразлично.

  Путники долго шли молча. Мэй тихонько плакала, Йан вздыхал. Потом он решился и задал вопрос, который давно его занимал:

  - Скажи, Аиччи, а как происходит ритуал с Богом Дождя? Если это не тайна, конечно.

  - Да, тайна. Но какая теперь разница? Правда, я и рассказать-то ничего не могу, потому что не помню. Меня привели в особенное место - маленькая ровная площадка среди гор. Напоили отваром специальных трав. Я вышла и встала в центр площадки. Неизвестно откуда зазвучала негромкая музыка и постепенно пошел дождь. Он делался все сильней и сильней, я танцевала под ароматными струями воды... Дождь шел и внутри меня... Я сама стала дождем... Вот и все, что осталось в памяти. Это было жутко и прекрасно, сладко и больно одновременно. Блаженство и мука. А как это делаете вы?

  - Мы?! - Йан покраснел и покосился на Мэй, которая тоже порозовела.

  - Я тебе расскажу, - сказала Мэй, взяла Аиччи под руку и велела Йану. - А ты иди вперед и не подслушивай, а то мне будет стыдно.

  Йан послушно убыстрил шаг, хотя его разбирало любопытство. Он удивлялся: надо же, и это Мэй знает? Неужели девочек обучают такому в Высшей Школе? Или наставница Вийла провела с ней специальное занятие перед свадьбой? Сам он хорошо представлял, что и как надо делать: вся их семья жила в одном помещении башни, так что еще ребенком он наблюдал ночные забавы отца и матери. Правда, с трудом представлял, как они будут заниматься этим с Мэй. Но раз она знает теорию...

  Конечно, Йан невольно прислушивался, о чем шепчутся сзади девушки, но не разбирал ни слова, только слышал их хихиканье и удивленные возгласы Аиччи. Догнав его, Мэй с Аиччи еще долго посмеивались, бросая на Йана лукавые взгляды, а он из последних сил старался сохранять невозмутимость и не краснеть, хотя про себя чертыхался: "Что же наговорила Аиччи эта проклятая девчонка?"

  Двое суток троица шла по степи без особенных приключений, охотясь по дороге на куропаток, одну из которых Мэй, поразив Аиччи, поймала голыми руками - все умения к парочке вернулись. Аиччи рассказывала им о жизни в Долине Дождей и расспрашивала, как живут в большом мире, всему удивляясь. А на третьи сутки путники проснулись, окруженные кольцом всадников.

  Глава девятая, в которой герои попадают в племя кочевников, а потом добираются до Бурного пролива на Краю Земли

  Троица сидела, прижавшись друг к другу, и с тревогой поглядывала на пляшущих вокруг лошадей - всадники перекликались, разглядывая свою добычу, и поигрывали кнутами. Это были те самые кочевники, которыми Великая Мать запугивала своих девушек: все свирепые с виду, лохматые и вооруженные до зубов. Наконец, они спешились, и один, очевидно, самый главный, подошел к троице, приказав:

  - Поднимитесь! Кто вы и зачем здесь?

  Йан представил себя и Мэй, потом рассказал про обет и поход к Бурному Проливу. Главарь кивнул и посмотрел на Аиччи:

  - А ты, Заклинательница Дождя, почему пришла в степь? Великая Мать не сообщала нам о тебе.

  Аиччи поклонилась и сказала:

  - О вождь, я - Аиччи, дочь Великой Матери, самовольно сбежала из Дождевой Долины, чтобы увидеться с вашим племенем и найти своего сына, которого десять лет назад отдали вам. Ему было тогда полтора года. Прошу оказать милость и рассказать, что стало с моим ребенком. Потом можете делать со мной, что хотите.

  Слушая речь Аиччи гомонившие вокруг кочевники притихли, удивленно переглядываясь. Главарь сказал:

  - Я не вождь, я просто глава отряда.

  - Тогда отведи меня к вождю.

  - Хорошо. Поедем все.

  Кочевники расселись по седлам, главарь посадил Аиччи к себе за спину, а Мэй и Йана забрали другие всадники. Скоро отряд оказался в стойбище и троицу отвели в палатку вождя. Сидя перед очагом, он курил длинную трубку. Рядом сидел шаман. Вождь выслушал рассказ главаря, внимательно рассмотрел стоящих перед ним людей, потом подозвал Аиччи:

  - Подойди, женщина. Повтори свой рассказ.

  Аиччи заговорила, почтительно поклонившись. Теперь она дополнила свою историю теми подробностями, что были уже известны Йану и Мэй. Вождь выслушал, переглянулся с шаманом и сказал:

  - Ну что ж, чувства матери - это святое. Посмотрим, узнаешь ли ты своего сына через столько лет.

  Троицу вывели наружу, потом привели шестерых мальчиков примерно одного возраста. Все они были крепкие, черноволосые и смуглые. Дети с любопытством смотрели на новых людей, толкались и перешептывались.

  - Стойте смирно! - приказал вождь. - Смотри внимательно, женщина.

  Аиччи подошла к детям и долго вглядывалась в их лица, даже принюхивалась. Потом улыбнулась и отошла. Закрыла глаза и запела нежным голосом колыбельную: "Спи-засыпай, мой Чиару, мой маленький лепесток! Я укрою тебя своей любовью, напою тебя своей нежностью. Ты вырастешь сильным и смелым, мой Чиару. Ты никогда не забудешь свою мать..." Аиччи пела, повторяя эти простые слова снова и снова, и вдруг один из мальчиков, слушавший колыбельную с широко открытыми глазами и ртом, подбежал к Аиччи и обнял ее, воскликнув: "Я не забыл тебя, мама!" Мэй заплакала, Йан тоже украдкой вытер слезу. Плакали и женщины кочевников, смотревшие на это действо. Аиччи открыла глаза, присела на корточки и крепко обняла сына: "Мой Чиару!" Из толпы вышли мужчина и женщина. Они подошли к Аиччи, мальчик оглянулся на них и сказал:

  - Смотри, мама! Вот моя вторая мать и отец!

  Аиччи поднялась и низко поклонилась паре, воспитавшей ее сына, те тоже поклонились в ответ.

  - Мы зовем твоего сына Акинби, - сказал мужчина. - Я Отрис, а это моя главная жена Вирья. Ты хочешь забрать мальчика?

  Аиччи отрицательно покачала головой:

  - Мне некуда его забирать. Если бы вы позволили мне остаться в вашем племени... рядом с сыном...

  Все четверо посмотрели на вождя.

  - Ну что ж, - подумал и решил вождь. - Оставайся. Войдешь четвертой женой в семью Отриса.

  - Если семья меня примет, я согласна, - ответила Аиччи, опустив голову.

  Обняв на прощание Мэй и поклонившись Йану, Аиччи ушла вслед за Отрисом и Вирьей, ведя сына за руку.

  - А теперь разберемся с вами, - сказал вождь, а шаман подошел к Мэй и, прищурившись, рассмотрел ее лицо. Мэй испуганно заморгала, не зная, чего ожидать. Шаман повернулся к Йану и распахнул на нем одежду, обнажив плечи и часть спины. Рассмотрел драконьи знаки и, обернувшись к вождю, кивнул:

  - Это они.

   Потом махнул рукой, призывая всех в палатку вождя.

  - Садитесь, - сказал вождь. - Сейчас вам принесут чай. Мы давно знали, что вы должны прийти, искали вас в степи, но восточнее. Как же вы оказались в Дождевой долине?

  Йан рассказал про туман и нападение барса. Вождь уважительно покачал головой:

  - Справился с барсом! Молодец. Ну что ж, отдохните несколько дней, потом мы дадим вам лошадей и проводника до Бурного пролива.

  - Но у нас нет рафьи, чтобы расплатится! - воскликнула Мэй. - Мы потеряли свои сумки во время ливня.

  - Неважно. Рафья есть у Аиччи, я почувствовал ее запах.

  - А откуда вы узнали о нас? - спросил Йан.

  - От Светлого Эйше.

  - От Эйше?! Но как?

  - Он великий шаман. Умеет приходить в сны. Сообщил, что придут мальчик с девочкой, у мальчика драконья чешуя на плечах, у девочки разные глаза и белые пряди. Попросил вам помочь. Мы чтим мудрость и силу Светлого Эйше. Поможем. Так что зря вы пытались заморочить нас своей сказкой про обет. Мы знаем, что у вас другая миссия.

  - А далеко еще до Бурного пролива? - спросила Мэй.

  - Дней пятнадцать-двадцать. Вы когда-нибудь ездили верхом?

  - Нет, - ответили Йан и Мэй хором. Вождь рассмеялся:

  - Тогда будете учиться.

  Парочке выделили отдельную палатку и приставили молодого парня, чтобы он учил их верховой езде, а потом проводил до Пролива. Парня звали Камчи. У него оказалась очень ревнивая невеста Зийка, которая стала приходить на все уроки и заявила, что одного Камчи не отпустит, так что пусть они как хотят, но она тоже едет с ними. Йан и Мэй не возражали. Им нравилась жизнь на стойбище: кочевники оказались совсем не страшными и очень доброжелательными, так что Мэй скоро подружилась с некоторыми своими ровесницами, часто навещала Аиччи и помогала той по хозяйству. Йан, более сдержанный, общался в основном с Камчи и старательно совершенствовался в верховой езде, желая блеснуть перед Мэй, которая быстрее освоилась с новым умением. Зато она каждую свободную минуту занималась стрельбой из лука: в Высшей Школе девочек этому не учили, а ей хотелось быть наравне с метким Йаном. Мэй очень переживала из-за Аиччи, волнуясь, как та впишется в новую семью, ведь раньше ей не приходилось иметь дело с мужчинами.

  - Ну, со мной-то она нормально общалась, - сказал Йан, послушав вечером рассказы Мэй.

  - Ты еще молодой муруйме, к тому же мой муж, а Отрис...

  - Да какая разница - молодой, старый?

  - Как ты не понимаешь! Ей же придется с ним спать, раз она четвертая жена!

  - А, ну да. Но ты же ее просветила, насколько я понимаю?

  - Это теория! А как оно в реальности...

  Мэй страшно покраснела и замолчала, отвернувшись. Йан улыбнулся и подсел к Мэй поближе - обнял за плечи и прошептал на ухо:

  - Не хочешь проверить свои теории на практике?

  Мэй молчала, но не вырывалась.

  - Хочешь? - повторил Йан и принялся осторожно развязывать пояс Мэй, одновременно целуя ее склоненную шею.

  - Подожди, я сама, - сказал Мэй отводя его руку. Она встала, подошла к низкому столу, стоявшему посреди палатки, достала из-под него небольшой кувшинчик и залпом выпила содержимое. Потом подошла к лежанке и посмотрела на Йана:

  - Отвернись!

  Йан послушно отвернулся, пробормотав:

  - Да ладно, я уже видел твоего дракона...

  Мэй спряталась под одеялом, Йан разделся и лег к ней. Мэй слегка дрожала, и Йан нежно погладил ее по голове:

  - Не бойся! Все будет хорошо. А что ты такое выпила?

  - Это отвар трав, чтобы... ну... чтобы не забеременеть. У нас еще долгий путь впереди, так что это пока ни к чему.

  - Какая ты умная и предусмотрительная! - восхитился Йан. - И красивая, аж глазам больно смотреть! Я как увидел тебя на вышивке твоего деда, так сразу и влюбился. А уж когда живьем встретились, совсем пропал. А ты когда меня полюбила?

  - Не скажу.

  - Ну пожалуйста! Мне же интересно!

  - Глупый! - нежно прошептала Мэй. - Я в тебя тоже сразу влюбилась!

  - А почему тогда шпыняла всю дорогу?!

  - Ничего и не шпыняла!

  - Еще как!

  Чтобы прекратить препирательства, Мэй поцеловала Йана, а потом они принялись проверять теоретические знания Мэй, и так в этом преуспели, что заснули только под утро.

  Через неделю четверо всадников двинулись в поход к Бурному Проливу. Двигались они довольно быстро и через шестнадцать дней достигли Края Земли. Йан и Мэй впервые видели море, их поразила бескрайняя водная ширь, мощь свинцовых волн, окаймленных белой пеной, крики чаек и соленый ветер. Поселок рыбаков, куда они прибыли, находился на берегу относительно спокойного моря, а до Бурного Пролива - самого узкого места между двумя "крыльями" материка - надо было добираться еще часа два. Достигли они рыбацкого поселка к вечеру, поэтому тут и заночевали. Встретили их староста деревни и местный шаман - Мэй и Йан даже не удивились, что те заранее знали об их прибытии. Утром Мэй и Йан распрощались с Камчи и Зийкой, которые поскакали назад, ведя на поводу двух освободившихся лошадей. Шаман рассказал парочке, как можно переправиться на тот берег:

  - Во-первых, можно доплыть на лодке, обходя подводные рифы, скалы и лавируя между течениями: море тут такое бурное потому, что встречаются северное течение и южное. Но этот путь долгий - придется плыть почти неделю. И опасный. Переход через Бурный Пролив тоже опасен, но зато это гораздо быстрее: всего-то пара миль.

  Посовещавшись, Йан и Мэй решились на переход - плавание пугало их куда больше. Шаман повел их к Бурному Проливу, где велел поставить палатку, сказав, что придется пару дней подождать благоприятного времени для перехода, а он пока будет проводить ритуал укрощения волн. Мэй и Йан с тревогой смотрели на бушующие перед ними волны и еле видимый в дымке очерк противоположного берега. Всего две мили! По суше они бы пробежали это расстояние минут за двадцать, а тут вообще непонятно, как перебираться. Вглядываясь в волны, Йан заметил, что кое-где видны островки суши - мокрые и скользкие на вид скалы. Из некоторых торчали шесты, раскачивающиеся под напором волн, а кое-где даже были натянуты веревки.

  Ночью, слушая шум моря и ветра, под порывами которого дрожали стены палатки, Йан и Мэй долго не могли заснуть. Проснулись они одновременно и в один голос воскликнули: "Шойгхате!" Оба чувствовали, что сейчас это у них получится - всю дорогу они тренировались, но особенно хорошо у них стало получаться после "медовой недели", проведенной в стойбище кочевников. Они собрались и вышли из палатки, сосредоточенные и решительные. Шаман подошел к ним:

  - Вижу, вы уже знаете, что делать. Удачи вам.

  Парочка повернулась к Проливу - он выглядел не таким бурным, как вчера. Потом Йан посмотрел на Мэй:

  - Ну что, начнем? Ты отвечаешь за скорость, а я буду направлять.

  Мэй кивнула. Они встали, приложили пальцы ко лбам друг друга и закрыли глаза. Теплая волна слила их сознания воедино: они чувствовали мир как одно существо, сильное и стремительное. Шаман увидел, как парочка исчезла и через пару секунд проявилась на одной из скал, потом исчезла снова. Он нараспев читал заклинания, медленно ударяя в бубен. Потом сел, скрестив ноги и сложив пальцы в специальный жест для медитации. Перед его мысленным взором предстал Эйше, в такой же позе сидевший в своем дворике. Выслушав сообщение шамана, Эйше передал его дальше - третьему человеку, который сейчас сидел с закрытыми глазами на обрывистом берегу, и ветер трепал его рыжие волосы, а внизу бились о скалы бурные волны Пролива...

  Часть вторая. Западное Крыло

  Золотистый дворец покрыт глубокою пылью мирскою.

  Я же пью ветер, ночую в росе, распеваю у рек и морей.

  Не сходны ни с кем сливы цветы, верны лишь весенним грезам,

  Истинный муж омылся белой водою, за пазухой у него ничего нет.

  Иккю Содзюн

  Глава первая, в которой герои добираются до Западного крыла и знакомятся с Арьи, а император гневается

  Йан и Мэй, мокрые и дрожащие, из последних сил карабкались по крутому склону, оступаясь и съезжая назад. Переправа через Бурный Пролив отняла у них столько энергии, что под конец они промахнулись и приземлились в воде под утесом, а не на берегу, как намеревались. Вдруг сверху раздался веселый голос:

  - Эй, утопленники! Держитесь крепче!

  Кто-то скинул им веревки и вытянул сразу обоих на берег. Парочка повалилась на землю, кашляя и задыхаясь, но спаситель стал их торопить:

  - Скорей поднимайтесь, а то совсем замерзнете! Бегите за мной.

  Мэй и Йан, спотыкаясь, пошли за незнакомцем, который привел их в палатку, где горел очаг.

  - Переодевайтесь в сухое, я выйду.

  Парочка переоделась в новую одежду, которая лежала на лавке - черные штаны, рубахи и запашные кафтаны с вышивкой и кожаными вставками. Мэй перевязала кафтан зеленым кушаком с кистями, а Йан надел свой пояс. Наряд завершили сапоги и круглые шапки.

  - Вы как там, уже оделись? - прокричал незнакомец. - А то я вхожу.

  Он вошел с горящим факелом и укрепил его на столбе. В палатке стало светлей, и Мэй с Йаном смогли получше разглядеть своего спасителя: высокий молодой мужчина, по виду немного старше Йана, с простым, но симпатичным и улыбчивым лицом. Одет он был в такой же наряд, что и парочка, только вооружен мечом, и сапоги были нарядней - из двухцветной кожи. Больше всего поражала его прическа: целая копна рыжеватых волос, частично заплетенных в тонкие косички, была забрана на макушку и связана там в большой узел, скрепленный шпильками. Но волос было так много, что из узла свисал пышный хвост, достающий почти до лопаток.

  - Наконец я вас дождался! - сказал мужчина. - Целую вечность тут сижу. Давайте-ка поедим да выпьем за встречу. Зовут меня Арьи Лисий Хвост, я ваш проводник на этом берегу.

  Мэй и Йана не надо было уговаривать - они жадно накинулись на жареное мясо и овощи, а подогретое вино с пряностями оказалось таким вкусным, что парочку постепенно развезло. Глаза у них слипались.

  - Отдохните до завтра, - сказал Арьи. - Утром двинемся в путь. Вы впервые применили шойгхате? То-то вялые, как зимние суслики!

  Парочка улеглась на лежанку, укрывшись шкурами, и мгновенно заснула, а Арьи некоторое время задумчиво смотрел на них, потом вышел из палатки. Наутро троица отправилась в путь. Откуда взялись лошади, Йан и Мэй не поняли - вчера их не было. Кроме лошадей появилось еще двое мужчин, которые заняли освободившуюся палатку. Арьи сразу же взял очень быстрый темп, так что парочка еле за ним поспевала. В полдень остановились на привал, пустив лошадей пастись. Вокруг расстилалась бескрайняя степь, заросшая желтоватой травой. Кое-где виднелись чахлые деревца.

  - Эй, суслики! - окликнул Арьи парочку, лежавшую на траве, и сам устроился рядом. - Как долго вы добирались до Бурного Пролива?

  Йан прикинул и ответил:

  - Четыре месяца.

  - Ну и черепахи! Пешком шли, что ли?

  - Ничего и не черепахи! - вспыхнула Мэй. - Мы двигались так быстро, как могли! И потом, у нас были разные происшествия. Приходилось задерживаться.

  - О, приключения? Это я люблю! Расскажите-ка.

  Йан начал рассказывать. Мэй то и дело его перебивала, так что Арьи от души развлекался, глядя на это представление. Особенно часто его взгляд останавливался на Мэй, но ни она, ни Йан этого не замечали - Арьи умел смотреть незаметно.

  К ночи они добрались до селения, где их, а особенно Арьи, встретили радушно: чувствовалось, что его тут хорошо знают и любят. Для гостей устроили целое пиршество с песнями и плясками. Давно парочка не чувствовала себя так спокойно, переложив все заботы на крепкие плечи Арьи. А он веселился вовсю: больше всех пил, не пьянея, громче всех хохотал и зубоскалил, и не пропускал ни одной девушки без комплимента или поцелуя. Впрочем, девушкам это явно нравилось, и две красотки даже пристроились рядом: распустили его волосы и принялись нежно расчесывать. Арьи в это время попивал вино и наблюдал за плясками.

  - Не хочешь потанцевать? - спросил Йан у Мэй. - Жалко, я не умею.

  "Да если бы и умел, все равно не вышел бы!" - подумала Мэй, зная стеснительность Йана. Сама она была слегка пьяна и ничего не боялась, поэтому решительно вошла в круг девушек и принялась танцевать, повторяя их движения. Йан хлопал ладонями в такт, любуясь женой: она грациозно двигалась, легко подпрыгивала, когда требовалось, и весело кружилась. Ее отросшие волосы развевались, щеки горели, глаза сверкали, так что Йану уже не терпелось остаться с ней наедине - он надеялся, что их поселят отдельно. Йан не замечал, что Арьи время от времени поглядывает на него и усмехается, а потом снова переводит взгляд на Мэй.

  Наконец, гулянка закончилась, и все разошлись. Ушли и разочарованные девушки, ухаживавшие за Арьи: ни одну из них он не позвал с собой в постель. Арьи сидел у догорающего костра и смотрел на огонь, рассеянно перебирая пальцами кончик косы, в которую девушки заплели его рыжую гриву. Лицо его неуловимо изменилось: из рубахи-парня он превратился в отрешенного и печального мечтателя...

  Таким же порядком троица продвигалась и дальше, останавливаясь в редко попадавшихся селениях и стойбищах или прямо в степи, причем Арьи никогда не предлагал им сторожить по очереди: "Тут безопасно!" И правда, по дороге им встречались лишь суслики, зайцы да антилопы. День шел за днем, но ничего не менялось. И чем дальше, тем больше Йану казалось, что они едут, окруженные невидимой защитой: где волки, где свирепые демоны? Иногда ему чудилось какое-то движение на горизонте, но сколько Йан не вглядывался, ничего, кроме клубов пыли, так и не видел.

  Ему совершенно перестал сниться Эйше, и Йан решил, что он общается теперь напрямую с Арьи. Потом он заметил, что иногда по ночам Арьи куда-то исчезает, возвращаясь к утру. А иногда к ним подъезжали всадники, взявшиеся словно из ниоткуда, и, коротко переговорив с Арьи, пропадали в пыли. Все это было очень загадочно, но Йан никак не мог решиться выяснить у Арьи, что происходит. Он поделился с Мэй своими мыслями, и она, недолго думая, на первом же привале спросила:

  - Арьи, а куда ты деваешься по ночам? И что за люди к нам приезжают?

  Арьи лежал на траве, положив ногу на ногу и заложив руки за голову, во рту он держал длинную травинку и лениво ее покусывал. Он скосил на Мэй смеющиеся глаза и сказал:

  - Это все мои дела. Вас, суслики, они не касаются.

  - Но все-таки? - настаивала Мэй.

  Арьи рассмеялся:

  - Расчеши мне волосы, тогда, может быть, расскажу.

  - Еще чего! - фыркнула Мэй.

  - А давай я расчешу, - усмехнувшись, предложил Йан.

  - Не-ет! - тоном капризного ребенка протянул Арьи. - Тут нужны женские руки. А ты повыдерешь половину. И так уже мало осталось.

  - Мало? - прыснула Мэй. - Это называется - мало? Да у тебя не волосы, а копна сена!

  - Правда, почему ты не обрежешь свои космы? - спросил Йан. - Неудобно же в дороге. Вон, Мэй такую косу отрезала, эх!

  - А я дал обет не стричься, пока...

  - Пока что? - не отставала Мэй.

  - Пока не встречусь с братом. Судьба нас разлучила, и мы не виделись уже... уже очень давно.

  - У тебя есть брат?

  - А почему бы ему и не быть? У меня и мама с папой были, только умерли. А вы думали, что я с неба свалился, что ли?

  - Мы думали, ты лис-оборотень, - очень серьезно сказал Йан, но не выдержал и засмеялся, увидев удивленное лицо Арьи. - Да шучу я!

  - Смотри-ка, этот суслик и шутить, оказывается, умеет, - пробормотал Арьи и поднялся:

  - Ладно, поехали. Нам до вечера надо еще в одно место заехать.

  Еще одно место оказалось очередным стойбищем, где гостей опять кормили-поили и развлекали плясками у костра. Арьи растворился в пространстве, объявившись лишь рано утром. У него был чрезвычайно задумчивый вид, хотя он и старался улыбаться, как всегда. В путь они отправились не одни, а в сопровождении четверых всадников в черном, похожих друг на друга, как близнецы, которыми Арьи командовал, казалось, движением брови или кивком головы - за весь день Йан и Мэй не услышали от них почти ни слова. Имен своих они не назвали, а Арьи обращался к ним по номерам: Первый, Второй, Третий и Четвертый. Они же только коротко кланялись в ответ на его приказы, тихо говоря: "Слушаюсь, сёйгур".

  - Интересно, что это за звание - сёйгур? - спросила у Йана Мэй.

  - Не знаю, - ответил он. - Может, начальник? Или глава? Ясно же, что Арьи вовсе не так прост, каким прикидывается.

  Пока восемь путников скакали по степи, далеко на западе - в столице - император Ботайдор пребывал в гневе: во-первых, выяснилось, что потомок Первой Стражи Йан Эймори не вернулся на Стену с Указом, и никто не знает, где он сейчас. Во-вторых, внучка Вышивальщика Чиибы, поразившая своей красотой чувствительное императорское сердце, исчезла бесследно. А в-третьих, тревожную новость принес главный шаман Гойр, увидевший своим верхним зрением, что несколько человек перебрались через Бурный Пролив на другой берег, причем использовали прием шойгхате, что говорит об их высоком умении и большой силе.

  Западное Крыло давно беспокоило императора: ему казалось, там таится неведомая опасность. Несколько раз император отправлял шпионов: двоих переправили через Стену, троих - с огромным трудом! - через Пролив. Но все они пропали бесследно, кроме одного, которому удалось прибиться к клану степных разбойников. У главного шамана была с ним налажена ментальная связь, и теперь шпион подтвердил, что по степи целенаправленно движутся какие-то люди, явно направляясь к Стене.

  - Что мы можем сделать? - требовательно спросил император, с плохо скрываемым раздражением глядя на Гойра, которого не любил за высокомерие и невозмутимость: когда высокая фигура в черных с серебром одеждах медленно плыла по сверкающим паркетам дворца, легко можно было представить, что владыка именно он, этот бледный человек с гордым профилем. В его присутствии император каждый раз чувствовал себя ряженой куклой, поэтому старался общаться пореже и пристально следил за каждым его шагом, подозревая в коварстве и интригах. Но за пятнадцать лет службы шамана так и не удалось ни в чем уличить, поэтому приходилось терпеть.

  - Не беспокойтесь, ваше императорское величество, - спокойно произнес Гойр. - Я приму меры.

  - Опять ваши магические штучки?

  Сам император не обладал ни малейшими способностями к магии, поэтому очень настороженно относился к непонятным ему "штучкам".

  - Да, ваше императорское величество. Наш человек на Западном Крыле имеет некоторые способности и сможет призвать демона-убийцу.

  Император поморщился: демонам он тоже не доверял.

  Глава вторая, в которой герои сражаются со степными разбойниками и подвергаются нападению демона, а шаман Гойр терзается сомнениями

  Небольшой отряд всадников до полудня успел проехать довольно большое расстояние. По дороге Арьи приблизился к Йану и сказал:

  - Вроде бы ты умеешь предчувствовать опасность? Будь настороже, хорошо?

  Йан кивнул.

  - Но не волнуйся, мы справимся с чем угодно!

  Теперь Йан внимательно прислушивался к своим ощущениям и, наконец, действительно что-то почувствовал. Он помахал, привлекая внимание, и крикнул:

  - Опасность с севера!

  Отряд остановился. Развернувшись к северу, Арьи вглядывался в горизонт. Потом сказал своей четверке:

  - Придерживайтесь нашего плана.

  Воины хором ответили:

  - Слушаемся, сёйгур!

  Арьи поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем, с которого слетела молния, рассыпавшаяся в небе огненными брызгами. Четверка выдвинулась вперед, Арьи остался прикрывать Йана и Мэй, приказав им:

  - Стойте спокойно. Главное, не высовывайтесь.

  Наконец стало видно, что с севера приближается отряд - человек тридцать всадников весьма зверского вида на разномастных лошадях.

  - Ха, степные разбойники! - ухмыльнулся Арьи. - Вот будет развлекуха!

  Черные воины поскакали навстречу разбойникам, обнажив мечи. Они вломились в ряды нападающих так легко, как горячий нож входит в масло. Засверкали клинки. Йан привстал на стременах, чтобы лучше видеть - никогда еще не приходилось ему наблюдать подобную технику боя. Увлекшись зрелищем, он не заметил, когда и откуда появилось подкрепление - двадцать черных всадников окружили разбойников, отчаянно махавших мечами. Минут через десять все было кончено, лишь пятеро черных воинов стремительно догоняли убегавших в панике разбойников. В живых не оставили никого: воины методично обошли поле боя, добивая раненых и подбирая мечи. Некоторые, рассмотрев, бросали обратно, а другие забирали. Черные воины построились. Арьи подъехал к ним и спросил:

  - Раненые есть?

  - Нет, сёйгур! - гаркнули воины.

  Арьи еще приблизился и заговорил очень тихо, так что Йан и Мэй не могли расслышать ни слова. Окончив речь, он поднял вверх руку с сжатым в ней мечом и издал гортанный возглас. Отряд ответил ему тем же, потом развернулся и поскакал на запад, только прежняя четверка осталась на месте.

  - Пожалуй, мы немного передохнем, - сказал Арьи, обращаясь к Йану и Мэй. - Ну что, суслики, напугались?

  - Еще чего! - обиженно воскликнула Мэй. - Да если бы у Йана был меч, он бы им показал!

  - Ты хорошо владеешь мечом? - спросил Арьи у Йана.

  - Неплохо, - ответил Йан. - Но только в пешем бою. Тут, боюсь, я бы не справился.

  - Ладно, как-нибудь сразимся с тобой. Посмотрим, чего ты стóишь.

  Когда Мэй отошла подальше, Арьи предупредил Йана:

  - Ты все-таки следи за обстановкой, хорошо? Мало ли что!

  Два следующих дня прошли без происшествий. На полуденном привале Арьи позвал Йана сражаться, велев Четвертому одолжить Йану свой меч. Тот подал, поклонившись, но Йан не мог не заметить легкой усмешки на его лице. Йан вынул меч из ножен, сделал несколько взмахов в воздухе и удовлетворенно кивнул:

  - Хороший меч.

  Он вышли на позицию, и сражение началось. Йану пришлось трудно, хотя он очень старался. Когда он совсем выдохся и хотел запросить пощады, Арьи сам остановил бой:

  - На сегодня хватит. Ну что ж, ты очень даже неплох. Молодец!

  - Но до тебя мне далеко, - признал Йан.

  - Ничего, потренируешься и сможешь меня превзойти. Я дам тебе пару уроков.

  Йан вложил меч в ножны и подал владельцу, но вдруг замер, нахмурившись.

  - Что? - подскочил к нему Арьи. - Ты чувствуешь опасность?

  Йан, все так же хмурясь, медленно повернулся вокруг своей оси, еще прислушался...

  - Опасность, и сильная! Но я не могу понять, откуда...

  Все стали оглядываться по сторонам, но тут Мэй, которая догадалась взглянуть вверх, закричала:

  - С неба!

  Все головы повернулись вверх - с высоты на них стремительно падала какая-то бесформенная черная тень. Арьи воскликнул:

  - Встаньте в круг! Ничего не делайте, я справлюсь сам.

  Тень приближалась и становилось понятно, что она напоминает черную растрепанную птицу с четырьмя крылами и хищным клювом. Она издавала пронзительный визг, а глаза ее горели адским пламенем.

  - Демон-убийца, - прошептал Первый. И остальные воины повторили с ужасом: "Демон-убийца!"

  Арьи выпустил мощную молнию, которая сбила птицу на землю, потом ринулся к ней и побежал рядом с демоном вокруг сбившихся в кучку спутников: птица выпускала черный дым, а Арьи уничтожал его своей молнией. Пробежав так два раза, Арьи ринулся наперерез птице, молниеносно окружил ее огненным кольцом и принялся бомбардировать шаровыми молниями. Все заволокло клубами дыма и пламени, только было слышно, как визжала и шипела птица-демон. Наконец, все стихло. Кольцо огня потихоньку гасло, а от птицы не осталось ничего, кроме черной кляксы, которая скоро испарилась. Арьи повернулся, улыбаясь - все дружно заорали от радости. Он сделал шаг, другой... Упал на колени... Попытался встать и рухнул ничком на землю...

  В это время главный императорский шаман, дремавший после сытного обеда, вздрогнул и очнулся. Припомнив свой сон, он сосредоточился и посмотрел верхним зрением в сторону Западного Крыла, пытаясь одновременно связаться со своим шпионом. Связи не было, а то, что он увидел верхним зрением, настолько Гойру не понравилось, что он в раздражении стукнул кулаком по деревянному столику, стоявшему у кровати, и расколол его пополам. Шаман встал и принялся ходить из угла в угол, размышляя, что теперь делать и стоит ли рассказывать такие плохие новости императору.

  Шаман не боялся императорского гнева. Он занял свою должность пятнадцать лет назад после смерти отца, который когда-то сделал ставку на Ботайдора и не проиграл. Гойру же Ботайдор никогда не нравился, но деваться было некуда, поэтому он исполнял свои обязанности, но без особого усердия. Гойр был осведомлен о судьбе клана Сурайту, который имел куда больше прав на императорский престол, чем клан Ботайдора. И знал все слухи, связанные с наследником Сурайту, которого за прошедшие три десятка лет так и не удалось отыскать.

  Шаман чувствовал, что в воздухе сгущается напряженность, что какие-то мощные силы стягиваются со всех сторон к столице. Назревали перемены, и шаман не собирался в них участвовать: вряд ли он сможет уцелеть при смене власти. Поэтому Гойр все время вглядывался и вслушивался, пытаясь определить нужный момент, чтобы исчезнуть без следа. Может, он уже и настал? Шаман знал, насколько на самом деле слаба императорская власть: народ ненавидел владыку, а армия (особенно императорская гвардия) давно потеряла боевой дух.

  Сейчас, как никогда раньше, Гойр жалел, что разрушил все связи с шаманским миром, и упрекал себя в излишней гордости: он первым перестал участвовать в Общем Круге, а когда вдруг захотел снова войти, его уже не пустили. Осталось лишь несколько старых друзей, которые, однако, не были с ним вполне откровенны, так что приходилось рассчитывать только на завербованных шпионов, от которых, честно говоря, толку было мало. Как от того, который даже не смог вызывать сильного демона-убийцу!

  Пятнадцать лет назад Гойр был преисполнен честолюбивых надежд - ему было всего сорок пять, возраст смехотворно юный для настоящего шамана. Теперь, когда Гойру перевалило на седьмой десяток, никакого честолюбия у него уже не осталось: выжить бы, вот и всё. Выжить, уехать из столицы куда-нибудь подальше... Жить в одиночестве... Совершенствовать свой Дух...

  Но в глубине души Гойр знал, что это все пустые мечты: он любил столицу и роскошь, вкусную еду и красивых женщин - как отказаться от такой приятной жизни ради какого-то мифического Совершенства? Да кто вообще его достиг? Эйше? Эйше был его вечной занозой: подумаешь, тридцатилетний мальчишка с замашками Верховного Божества! Отрастил патлы до пояса, многозначительно сморит, важно вещает - то-то все девчонки Высшей Школы от него без ума! Но как бы язвительно не отзывался Гойр о наставнике Высшей Школы, он не мог не сознавать, что этот "мальчишка" гораздо сильнее и круче его самого...

  Пока Гойр метался по комнате, терзаясь сомнениями, в Верхнем Мире спешно собирался тот самый шаманский Общий Круг, куда его не пускали. В разных концах земли сосредоточенные шаманы, среди которых был и Эйше, сидели в ритуальных позах и, закрыв глаза, посылали потоки силы в Верхний Мир, образуя постепенно энергетический круг, в центре которого в реальном мире лежал Арьи Лисий Хвост.

  Когда Арьи упал, первым к нему подбежал один из воинов - пощупал пульс,потрогал лоб и сказал:

  - Сёйгур потерял слишком много сил, борясь с демоном-убийцей. К тому же он ранен. Срочно нужен шаман. Займитесь сёйгуром, а я приведу шамана. Мы вернемся ближе к ночи.

  Он вскочил на коня и ускакал. Арьи осторожно перенесли в быстро поставленную палатку, уложили на одеяло. Двое воинов сняли с него одежду и, обтерев тело влажной тканью, надели чистую нижнюю рубашку, потому что старая насквозь промокла от пота. Арьи так и не пришел в себя.

  - Плохая рана! - вздохнув, сказал Третий воин. - Хорошо бы Первый побыстрее привез шамана.

  Рана была на плече - черная клякса, вспыхивающая по временам алым отблеском.

  - А мы ничего не можем сделать? - дрожащим голосом спросила Мэй.

  - Ничего, - печально ответил Третий. - Только менять холодный компресс.

  - Я займусь этим! - сказала Мэй.

  До самого вечера она меняла компрессы и обтирала лицо Арьи влажной тканью. Наконец вернулся Первый. За ним ехали шаман и знахарка. Они без промедления принялись за дело: знахарка занялась раной, а Мэй ей помогала, готовя отвары и примочки. Шаман же зажег костер и заплясал вокруг него, равномерно ударяя в бубен. Спустя час он вернулся в палатку, сел около Арьи, положил руку ему на лоб и замер.

  - Ты видишь поток Силы? - спросил Йан, но Мэй отрицательно замотала головой.

  - Поток спускается сверху на шамана, а тот направляет Силу к Арьи.

  Прошла ночь, и прошел день. И еще ночь, и еще день. Арьи все не приходил в себя, но рана потихоньку затягивалась - черная клякса уменьшалась, оставляя после себя пятно, как от ожога. Шаман со знахаркой уехали, сказав:

  - Мы сделали все, что могли. Теперь дело за самим сёйгуром. У него уже открылись каналы восприятия, так что Сила Общего Круга поступает к нему напрямую. Скоро он должен очнуться.

  День тянулся за днем. Мужчины занимались охотой и тренировками, по ночам по очереди охраняли лагерь и дежурили у постели Арьи, а Мэй готовила, варила отвары для Арьи и ухаживала за ним в дневные часы, иногда призывая на помощь кого-нибудь из воинов. Они с Йаном не каждую ночь проводили вместе, но тем нежнее были их объятья, тем горячее любили они друг друга. И никогда так много не разговаривали, делясь воспоминаниями о прошлом. Будущее было неопределенным - все зависело от того, очнется ли Арьи. Он должен был регулярно принимать разные отвары, на вкус один другого гаже - Мэй как-то попробовала сама и долго не могла отплеваться от горечи. Но что делать! И Мэй часами сидела около Арьи, по ложке вливая ему в рот отвар, смешанный со сладким сиропом.

  Арьи иногда метался на постели и что-то бормотал в бреду - чаще всего упоминался брат, которого Арьи ни разу не назвал по имени. Но постепенно он стал спокойнее, иногда на лице даже появлялась улыбка, и Мэй не поверила своим ушам, когда услышала из уст Арьи свое имя:

  - Мэй... Мэй, расчеши мне волосы...

  Мэй подумала, что и правда надо бы расчесать, а то свалялись. Она взяла гребень и с сомнением на него посмотрела, боясь, что после столкновения с зарослями на голове Арьи ни одного зубца не останется. Должен же у него быть свой? Она порылась в заплечной сумке Арьи и действительно нашла большой деревянный гребень, каким расчесывают гривы лошадям. Она осторожно принялась водить гребнем по спутанным волосам Арьи, стараясь не делать ему больно. Увлекшись, Мэй стала тихонько напевать песенку, которую пела ей мать, когда заплетала косу: "Волосок к волоску, сердце к сердцу... Приди, возлюбленный мой, заплети мои косы..."

  И вдруг Арьи повернул голову и попытался сесть. Мэй ахнула:

  - Ты очнулся!

  Арьи молча смотрел на нее, и такого выражения лица Мэй еще никогда у него не видела: в глазах Арьи горела отчаянная мольба.

  - Мэй, - прошептал он. - Прекрасная Мэй...

  И тут же без сил опять упал на подушки.

  Мэй выскочила из палатки и закричала:

  - Арьи очнулся!

  Глава третья, в которой Арьи вспоминает свою жизнь и борется с непрошенным чувством

  Арьи тонул. На самом деле он прекрасно умел плавать и нырять, не боясь ни морских глубин, ни громадных волн. Их с братом детство прошло на южном побережье Западного Крыла, в небольшом рыбацком поселке. Песчаный берег был укрыт от штормов коралловым рифом, и ребятня с утра до ночи не вылезала из воды. Но сейчас он тонул в вязкой темной воде, которая засасывала его все глубже и глубже, так что дышать становилось трудно. Арьи отчаянно бултыхался и кричал:

  - Брат, спаси меня! Брат!

  Вернее, пытался кричать, потому что голос у него пропал. Он погрузился с головой, но тут его схватили сильные руки и потянули вверх, а знакомый до боли голос произнес:

  - Арьи, не бойся. Я держу тебя, держу.

  - Ты пришел!

  - Береги дыхание. Тебе еще долго предстоит подниматься к свету.

  Вязкая темная вода постепенно становилась более светлой, жидкой и текучей. Наконец, через нее стало просвечивать солнце. Руки брата отпустили Арьи:

  - Плыви к свету. Ничего не бойся. Ты справишься. Помни, я тебя жду. И я рядом.

  И Арьи поплыл вверх. Оказалось, что он прекрасно может дышать в этой новой прозрачной и солоноватой воде. Вокруг сновали разноцветные рыбы. Арьи поймал одну и спросил:

  - Ты кто?

  - Я твое детство, - беззвучно ответила рыба.

  - А я твоя юность, - сказала другая, подплыв ближе.

  Хоровод рыбешек кружился перед глазами Арьи, и каждая несла в себе воспоминания о былых годах...

  Первое слово, которое произнес Арьи, было слово "брат". Братья были двойняшками, но как-то так получилось, что Арьи считался Младшим - он гораздо чаще, чем спокойный и рассудительный Старший, доводил родителей до белого каления:

  - Несносный мальчишка! Что ты натворил на этот раз?

  Несмотря на то, что взрослые все время ставили Старшего в пример, Арьи обожал брата, молчаливо признавая его превосходство: брат явно был красивее, умнее, сильнее - и телом, и духом. В ранние детские годы братья больше времени проводили с мамой, потому что отец часто уезжал - на неделю, а то и на месяц, и всегда привозил мальчишками подарки: маленьких ярко расписанных деревянных лошадок; луки и стрелы; жесткие, но невероятно вкусные пряники или необыкновенные шишки с мелкими, остро пахнущими хвоей орешками.

  Родители сами обучали сыновей, и если на уроках мамы еще можно было отвлекаться и лениться, чем Арьи и пользовался, то отец, возвращаясь из очередной поездки, взыскательно проверял, насколько хорошо мальчишки усвоили показанные им боевые и магические приемы. Единственное, чему не пришлось учить двойняшек, так это верхнему зрению и ментальному общению: оба с рождения были одарены этими способностями, слыша и понимая друг друга даже на большом расстоянии. Стоило Арьи мысленно позвать Старшего на помощь, как тот мгновенно появлялся и разгонял дразнивших Младшего пацанов: с возрастом пышная шевелюра Арьи все больше темнела и становилась явно рыжей, что он переживал очень болезненно, мечтая о гладких светлых волосах, как у брата.

  - Ты не рыжий, ты золотой! - успокаивал его Старший, но отбежавшие подальше мальчишки прыгали, показывали языки и кричали: "Рыжий-красный, человек опасный!".

  - Да и что плохого в том, чтобы быть опасным? Тебя станут уважать, и никто не посмеет обидеть.

  Вот Старшего действительно побаивались: он умел так взглянуть, что слова застревали в горле обидчика, а уж в драке ему не было равных.

  Мальчишки постепенно взрослели. Скоро им пришлось пережить первое горе: заболела и умерла мама. Стоя над ее могилой, четырнадцатилетний Арьи изо всех сил пытался не заплакать - он же мужчина! Но не смог сдержаться, и тогда брат обнял его, а отец - их обоих. Но ночью Арьи услышал, как плачет на соседней лежанке брат - кинулся к нему, прижался изо всех сил, принялся утешать. Из другой комнаты пришел отец, сел к ним и долго разговаривал, рассказывая разные истории про их с мамой давнюю жизнь. А на следующий день они отправились в путешествие по стране.

  Оказалось, отец не зря так часто уезжал: чуть ли не во всех селениях и стойбищах у него были друзья и знакомые. И поездка была затеяна не только ради того, чтобы отвлечь мальчиков от горя, но и за тем, чтобы совершенствовать навыки и умения. В каждом месте, где они останавливались, находился Мастер, обучавший братьев новым приемам рукопашного боя или владения мечом, особенностям верховой езды или углубленной медитации, необычным магическим приемам. Арьи прилежно учился и быстро догонял Старшего - казалось, он в один миг повзрослел. Но серьезности это ему не прибавило: он то и дело влипал в какие-то истории, в основном, из-за девушек, которые висли на нем гроздьями. Так прошло семь лет. Совершеннолетие братья отмечали в палатке, стоящей на вершине продуваемого всеми ветрами утеса, который высился над бушующими волнами Бурного Пролива. Когда они немного выпили и хорошо закусили, отец сказал:

  - А теперь поговорим. Для начала я спрошу: как вам кажется, мы с матерью относились к вам одинаково? Или кого-то выделяли?

  Братья переглянулись, и Старший ответил:

  - Вы всегда делили между нами свою любовь и заботу поровну.

  Арьи кивнул, подтверждая.

  - Хорошо. Тогда призываю вас к сдержанности - сейчас вы услышите новость, которая вас удивит. Надеюсь, вы простите, что мы так долго скрывали от вас правду.

  Помолчал и продолжил:

  - Даже не знаю, с чего начать. Ладно, скажу прямо: вы не двойняшки и вообще не родные братья. Родство между вами есть, но очень дальнее.

  И отец рассказал, как двадцать лет назад они с женой подобрали в степи младенца, взяли к себе и вырастили рядом с собственным сыном. Рассказал, из какого клана происходит этот младенец, и что с кланом случилось. Рассказал, какая миссия предстоит обоим юношам, сколько препятствий и опасностей ждет их на этом пути. Разговор был долгим, а когда отец замолчал, Старший сказал:

  - Мы благодарны тебе за правду. А еще больше благодарны за вашу с мамой любовь.

  А Арьи добавил:

  - Мы всегда будем считать друг друга братьями.

  Они вышли из палатки и немного прошлись по берегу. Ветер налетал сильными порывами, но они не замечали.

  - Вот это поворот, да? - сказал, усмехнувшись, Арьи. - Кто бы мог подумать!

  - И не говори, - подтвердил Старший. - Ты как?

  - Сам не знаю. Что-то изменилось, это правда. Но ты всегда был для меня Старшим, таким и останешься навсегда.

  - Интересная нас ждет жизнь...

  Они посмотрели друг другу в глаза, потом обнялись. Никаких клятв они не произносили, потому что и так было ясно: они верны друг другу до смерти. А потом, спустя месяц, Арьи, стоя рядом с отцом, смотрел, как отплывала от берега лодка, в которой сидел Старший, направлявшийся в полную неизвестность - на Восточное Крыло. С тех пор прошло двенадцать лет...

  Арьи все плыл и плыл, поднимаясь вверх, к свету. Его сопровождали рыбки-воспоминания, а время от времени в толще воды проявлялись и исчезали знакомые и незнакомые лица, которые улыбались ему и подбадривали. Арьи все время чувствовал незримое присутствие брата и его поддержку. Почувствовав, что сил прибавилось, Арьи рванулся вверх, где сквозь голубоватую воду пробивались лучи солнца, которое вдруг оказалось совсем близко, но не обжигало, а лишь ласкало кожу теплом. Солнце улыбалось, и Арьи понял, что это Мэй. Мэй с разноцветными глазами и нежными губами, к которым он так мечтал прикоснуться...

  - Мэй! - закричал он, но не услышал собственного голоса. - Прекрасная Мэй! Поцелуй меня, приласкай! Расчеши мои волосы... Волосок к волоску, сердце к сердцу... Приди, возлюбленная моя...

  Когда Арьи очнулся во второй раз, уже окончательно, было утро. На краю его постели сидела Мэй, рядом стояли Йан и двое черных воинов.

  - Привет, Лисий хвост! - улыбаясь, сказал Йан. - Ну и напугал ты нас, приятель!

  - Сколько времени я тут провалялся? - спросил Арьи, пытаясь сесть. Один из воинов тут же подсунул ему под спину подушку.

  - Семь дней, - ответила Мэй. - Как ты себя чувствуешь?

  - Да нормально. Сейчас встану.

  - Ну конечно, - сказала Мэй. - Встанет он! Знахарка велела, чтобы ты, как очнешься, еще пару дней полежал.

  - Знахарка велела... Я сам себе знахарка. Йан, дай мне руку!

  Йан протянул ему руку и Арьи сумел подняться - постоял, пошатываясь, потом рухнул на постель:

  - Ладно, еще день полежу. Помогите мне сесть.

  - Вот и молодец. Давай-ка, выпей отвар.

  - Какой еще отвар? Я есть хочу!

  - Выпей отвар, потом я принесу поесть.

  - Не буду, он горький.

  - Ну что ты как маленький! Опять тебя из ложки поить, что ли?

  Арьи представил, как Мэй поит его из ложки, и слегка покраснел. Отобрал у нее чашку и залпом выпил, сморщившись от горечи, а Мэй ловко сунула ему в рот что-то сладкое, и Арьи на секунду почувствовал ее пальцы на своих губах. Потом он поел и заснул нормальным здоровым сном, без бреда и видений. Проснувшись, долго лежал с закрытыми глазами и думал.

  - Что мне делать, брат? - спросил он тихо, и Старший тут же ответил:

  - Ты сам знаешь.

  - Знаю, но это так трудно...

  - Нам никто не обещал, что будет легко.

  - Ты прав. Но как же не вовремя...

  - А это тебе расплата за все разбитые девичьи сердца!

  Арьи услышал смех брата и невольно улыбнулся сам:

  - Ох, и получишь же ты при встрече!

  - Жду не дождусь! Набирайся быстрее сил, нам осталось совсем немного. Последний рывок.

  На следующий день Арьи и правда поднялся, хотя его шатало от слабости. Он принялся методично восстанавливать силы, и через неделю заявил, что готов двигаться дальше.

  - А вот мы сейчас проверим, - усмехнулся Йан, подавая ему меч.

  - О! Это вызов?

  Сначала Йан, вооруженный мечом Четвертого, сражался вполсилы, но очень быстро оказалось, что и всех его сил не хватает, чтобы справиться с Арьи.

  - Все, все, сдаюсь! - признал он.

  - Ты очень продвинулся, - сказал Арьи, убирая меч. - Тренировался?

  - Да, твои ребята меня тут гоняли и в хвост, и в гриву!

  И небольшой отряд двинулся в поход. Все было спокойно - ни врагов, ни демонов. Вокруг расстилалась однообразная степь, лошади бежали спокойной рысью, время от времени кто-нибудь из черных воинов заводил протяжную песню, а остальные подхватывали. На привалах развлекали друг друга разными сказками и историями, особенной мастерицей была Мэй, знавшая множество легенд и преданий. Арьи, заслушавшись, иногда забывался настолько, что не мог оторвать взгляда от Мэй. Поймав себя на этом, он злился и сжимал кулаки, до крови вонзая ногти в ладони, и не знал, как избавиться от наваждения.

  А потом избавление произошло само собой: поздней ночью Арьи, которому не спалось, вышел из палатки. Темное небо было всё усеяно звездами. Он пошел в сторону от лагеря - к старому трехствольному дереву, решив, что посидит там. Но место оказалось занято: Йан и Мэй, обнявшись, сидели на толстой наклоненной ветви. Вместо того, чтобы развернуться и уйти, Арьи неслышно обошел дерево и остановился за спинами парочки - ему было слышно каждое их слово. Это был нежный разговор любящих супругов, часто прерываемый поцелуями. Арьи слушал, и его сердце обливалось кровью.

  - Ты еще пьешь свой отвар? - спросил Йан. - А когда перестанешь?

  - Когда вернемся домой.

  - А ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?

  - И мальчика, и девочку! И еще мальчика, и еще девочку! И чтобы они все были похожи на тебя.

  - Ну уж нет! Мальчики - еще ладно, а девочки пусть будут похожи на тебя.

  - Только без белых прядей и с одинаковыми глазами. Карими. Или лучше голубыми?

  - А мне очень нравятся твои разные глаза. Ты необыкновенная, такой больше нет!

  - И хорошо. Одной вполне достаточно. Или ты мечтаешь о гареме?

  - О гареме? А что, это мысль! Вот вернемся домой, и я...

  - Только попробуй!

  Мэй в шутку стукнула Йана по голове, а он притворно захныкал:

  - Ай, моя госпожа меня бьет! Спасите-помогите!

  Потом вскочил, поднял Мэй, и они, смеясь, побежали к лагерю. Арьи вышел из-за дерева и сел на их место. Откинулся, оперся спиной на ствол и запрокинул голову к звездному небу. Долго смотрел на мерцающие звезды и чувствовал, как него снисходит печальное смирение. Ну что ж, значит так тому и быть. Любовь, эта незваная гостья, все еще жила в его сердце, но теперь Арьи знал, что сможет с ней справиться. Видеть Мэй, знать, что она счастлива - этого довольно. Он кивнул своим мыслям, встал и пошел обратно в лагерь.

  Глава четвертая, в которой герои освобождают Дракона, а Эйше получает меч "Полет Сокола"

  Вскоре на горизонте показалась Стена. С каждым днем она приближалась и приближалась, вырастая до небес. И каждую ночь Йану снился Эйше, напоминая, что Йан должен сделать и какие слова произнести. Наконец отряд приблизился к стене и спешился.

  - Тут мы с вами расстанемся, - сказал Арьи.

  Йан и Мэй низко поклонились Арьи и его воинам:

  - Спасибо, сёйгур! Спасибо, братья!

  - Ладно, ладно! Делайте, что должны, и да хранят вас боги! Еще увидимся.

  Арьи и четверка черных воинов, уводя двух свободных лошадей, поскакали в степь. А Йан и Мэй посмотрели на Стену. Там их уже ждали.

  - Приветствуем тебя, Йан Эймори! - крикнул Главный Стражник. - И тебя, девушка! Сейчас скинем вам веревки.

  - Не надо, - ответил Йан. Они с Мэй посмотрели друг на друга и, сосредоточившись, исполнили шойгхате, в мгновение ока очутившись на Стене, рядом с встречающими их людьми, в толпе которых Йан увидел отца и мать. Йан достал из пояса Указ императора, торжественно его зачитал и добавил, что потомкам Первой Стражи следует разбить лагерь у города Кийфру. Только потом он подошел к родителям и представил им Мэй, которая внезапно ужасно засмущалась и раскраснелась. После небольшого застолья Главный Стражник распорядился начать сборы, а Йан повел Мэй в родительскую башню, где им предстояло прожить пару дней, пока Стена окончательно не опустеет. Конечно, им не хватило этих дней, чтобы наговориться вволю, но Йан надеялся, что впереди будет еще много времени для семейных посиделок. Родители Йана так радовались жене своего сына, так любовались ею, что Мэй скоро перестала смущаться, а когда мама Йана подарила ей свою драгоценную шпильку, кинулась ей на шею. Йан попытался уговорить Мэй отправиться вместе с родителями в Кийфру, к деду, но Мэй решительно воспротивилась и сказала, что пройдет с ним весь путь до конца.

  И вот Стена опустела. Йан и Мэй дождались, пока последние уходящие скроются на горизонте, и пошли по Стене на север - туда, где находилась голова Дракона. Добравшись до крайней башни, они спустились на землю и подошли поближе к башне. Йан взял Мэй за руку и начал произносить длинное заклинание освобождения Дракона. Пока он читал, Стена поднималась все выше, преображаясь в мощный гребень, а из земли вырастало гигантское туловище Дракона, увенчанное клыкастой мордой. Наконец, Дракон предстал перед парочкой во весь рост. Опустил к ним свою морду, вгляделся... И Йан услышал у себя в голове его гудящий голос:

  - Ты освободил меня, человек. Говори, чего ты хочешь?

  - Я хочу, чтобы ты, о Великий, наделил драконьей силой воинов - потомков Первой Стражи и подчинил их тому, кто придет к ним с мечом, носящим имя "Полет Сокола".

  - Твое желание будет выполнено.

  Йан принялся читать вторую часть заклинания, и Дракон разинул пасть, издал громкий, бьющий по ушам рык, а потом выпустил из ноздрей в сторону Йана и Мэй две струи зеленого пламени. И исчез. Йан и Мэй услышали страшный водный всплеск со стороны моря и увидели, как у них на глазах затягивается рана в теле земли - след пребывания в ней Дракона. Когда Йан дочитал заклинание, все вокруг имело такой спокойный и мирный вид, что трудно было представить, будто здесь когда-то рычал Дракон или высилась Стена.

  - Йан, что нам делать? - воскликнула Мэй. - Посмотри, мы же почти голые!

  И правда, зеленый огонь Дракона не причинил им не малейшего вреда, но сжег почти всю одежду. Парочка была в растерянности: они в глухой степи, надо как-то добраться до Кийфру и защититься от волков, а у них никакого оружия и жалкие клочки вместо одежды!

  - Эй, суслики голозадые! - раздался вдруг знакомый голос, и из-за обломков рукотворной стены показался Арьи, а потом и черная четверка с запасными лошадьми. Мэй тут же спряталась за спину Йана.

  - Откуда ты взялся? - крикнул Йан.

  - А вы думали, от меня так просто отделаться? - рассмеялся Арьи, бросая в сторону Йана две сумки. - Одевайтесь, мы подождем за стеной. А потом отпразднуем. Выпьем за освобожденного Дракона. Видел бы ты, как это выглядело со стороны!

  А что же происходит в столице, пока наши герои, расслабившись, до полуночи валяют дурака и пьют за свободу Драконов, а потом потихоньку отправляются в сторону Кийфру? Как ни странно, ничего особенного. Потомки Первой Стражи разбили свой лагерь так удачно, что его невозможно было заметить из города, а прочие обитатели Стены к ним присоединились, не зная, куда податься и что делать, поэтому никто не узнал о падении Стены и об освобождении Дракона, хотя это магическое действо сопровождалось небольшим землетрясением. В неведении пребывал и император, занимаясь своими обычными императорскими делами.

  Главный шаман был в курсе происходящего, хотя и помалкивал. Он плохо понимал, откуда пришли к нему эти известия, потому что сам ничего не предпринимал: давно уже не осматривал императорские владения верхним зрением и не связывался ни с кем из шпионов. Ему приснился сон, в котором он словно бы с облака наблюдал исход стражников со Стены, возрождение и исчезновение Дракона. Потом ему показали лагерь стражников, а главное - несметное войско, движущееся по степи к Кийфру. Проснувшись, Гойр долго думал: сон явно был наведенным! Но кто его навел, а главное - зачем? И что теперь делать? Рассказать все императору? Принять срочные меры? Но атмосфера сна была такова, что даже идиот понял бы: это угроза. Шамана словно взяли за шкирку, подняли повыше, показали, что происходит, и предупредили: не лезь, не высовывайся, не встревай!

  Гойр на всякий случай собрал в один мешок все свои драгоценности и деньги, припрятав пока в сейфе. И стал ждать появления того, кто наслал этот угрожающий сон. А он не замедлил появиться. В полдень Гойр вернулся из императорского дворца в свои покои, чтобы спокойно пообедать. Вошел в кабинет и замер на пороге: у окна, заложив руки за спину, стоял некто в белом плаще с капюшоном. Услышав удивленный возглас Гойра, человек повернулся, и шаман узнал Эйше.

  - Это вы? - воскликнул он в изумлении. - Но как вы вошли? Слуги мне не докладывали о вас!

  Эйше церемонно поклонился и вежливо пригласил Гойра пройти в его собственный кабинет.

  Гойр взревел:

  - Как вы смеете? Что вам надо?

  - Сейчас я расскажу, что мне надо, - ответил Эйше, усаживаясь в кресло. - Да вы присядьте, а то мне неудобно все время задирать голову вверх.

  Растерявшись, шаман машинально сел в кресло напротив.

  - Так-то лучше. Мне нужно, чтобы вы...

  Слегка опомнившись, шаман вытянул руку и попытался достать Эйше молнией, но тот отмахнулся от нее, словно от докучливой мухи.

  - Это вы напрасно, - улыбнулся Эйше. - Не тратьте силы зря, они вам еще пригодятся. Итак, мне нужно, чтобы вы сейчас пошли в императорскую кладовую и принесли мне оттуда меч главы клана Сурайту - "Полет Сокола".

  - Вы в своем уме? - изумленно выговорил Гойр. - Как я это сделаю? И вообще, почему я должен это делать?

  - Вы же получили мое сообщение, не так ли? Дивный сон, горжусь им. Так что вы понимаете, каково положение вещей. Низложение Ботайдора - это только вопрос времени, а его осталось совсем мало. Вы же умный человек! Должны понимать, где ваша выгода. Поможете мне, потом я помогу вам. И не мне вас учить, как вынести меч из кладовой, вы прекрасно справитесь.

  Гойр долго молчал. Потом спросил, опустив голову:

  - А если я откажусь?

  - Ваше право. Мы все равно добудем меч, только придется пролить много крови. Не хотелось бы, честно говоря.

  - А что в таком случае будет со мной?

  - Понятия не имею. Ваша судьба меня мало волнует, как вы сами понимаете.

  - А если я сейчас вызову охрану?

  - Попробуйте. А я посмотрю, что у вас получится.

  Гойр смотрел в спокойное лицо Эйше, в глазах которого таилась легкая усмешка, и понимал: он проиграл. Этот проклятый мальчишка его обошел! Вдруг Эйше спохватился:

  - Ах да! Я же забыл самое главное. Всякий труд должен быть вознагражден. Если вы поможете мне, то вот эта прекрасная вещь станет вашей.

  Эйше достал из складок своего одеяния огромный драгоценный камень розово-оранжевого цвета, грани которого тут же пустили по комнате блики.

  - Не может быть... Это же... Тот самый сапфир?!

  - Да, это он - легендарный сапфир "Император Среди Царей".

  - И вы отдадите его мне?!

  - В обмен на меч.

  Очарованный сиянием сказочного сапфира, Гойр встал, вышел из комнаты, потом, окружив себя магической защитой, проник в кладовую и вынул из стойки меч в драгоценных ножнах. Щелкнув пальцами, он сотворил его точную копию - дней пять продержится, а больше и не надо. Вернулся к себе и с поклоном вручил меч Эйше. Тот так же с поклоном принял - нежно погладил ножны, а потом сделал неуловимый жест и меч исчез.

  - Благодарю вас, - сказал Эйше. - Теперь, если вы послушаетесь моего совета, я бы рекомендовал вам исчезнуть так же, как "Полет Сокола". За пределами империи есть множество прекрасных мест, где может хорошо устроиться такой человек, как вы. Например, город Сарийнао на южном побережье: теплое море, пальмы, много красивых и доступных девушек...

  - Сапфир! - прервал Гойр его речь.

  - Да-да-да, конечно! И возьмите еще вот этот жетон - в случае чего он послужит вам защитой.

  Гойр держал на ладони волшебный камень и не мог отвести от него глаз, словно боялся, что тот испарится, как только уйдет Эйше. Но Эйше уже полчаса как ушел, а шаман все завороженно глядел на розово-оранжевые переливы света в камне...

  В одном из помещений Высшей Школы наставница Вийла с нетерпением ждала возвращения Эйше. Наконец он появился.

  - Получилось? - с волнением в голосе спросила Вийла.

  - Конечно. Неужели вы сомневались?

  - Беспокоилась.

  - Напрасно, дорогая.

  - Теперь ты снова отправишься в лагерь?

  - Да, я зашел попрощаться с вами. Надеюсь, скоро увидимся снова.

  - Возвращайся с победой.

  - А как же иначе!

  Эйше вышел через черный ход - за воротами его ждал конь, нетерпеливо перебиравший стройными ногами. Вийла в окно смотрела, как всадник в белом плаще исчезает за поворотом. Она прошептала: "Да хранят тебя боги, мальчик! Вас обоих!" Вздохнула и прилегла на диван, рассеянно глядя в пространство - вспоминала, как двенадцать лет назад впервые увидела Эйше. Тогда, закончив занятия, Вийла узнала, что какой-то юноша уже третий час ждет ее, сидя у ворот. Она вышла - юноша вскочил и вытянулся перед ней, потом низко поклонился. Молодой человек был одет по-дорожному, длинные светлые волосы перехвачены по лбу банданой.

  - Кто ты? Чего хочешь? - спросила Вийла.

  Юноша молчал, но смотрел очень выразительно, словно пытался что-то сказать взглядом. Вийла нахмурилась и всмотрелась в него внимательнее:

  - Подойди-ка!

  Он подошел совсем близко, и Вийла положила руку ему на голову, закрыв глаза. Чрез пару минут изумленно взглянула на юношу и сказала:

  - Иди за мной.

  Привела его в кабинет, закрыла дверь:

  - Говори!

  Юноша опустился на колени, поклонился трижды и произнес:

  - Племянник Эйше нижайше приветствует тетю Вийлу и передает сердечный привет от своего отца и брата.

  - Поднимись.

  Он встал.

  - Покажи мне свою спину.

  Молодой человек послушно развернулся, развязал пояс и снял рубаху. Вийла подошла, взяла его за плечи, потом провела пальцами по татуировке.

  - Оденься и присядь, племянник. Я прикажу подать нам еды и чаю, ведь ты наверняка голодный.

  - Я могу долго обходиться без пищи.

  - Верю. Но тебе нужно набраться сил, чтобы выполнить миссию. Сколько у нас времени?

  - Много! Лет десять.

  - Разве это много, - вздохнула Вийла. - Ладно, поешь, а потом расскажи мне всё.

  И Эйше рассказал.

  Глава пятая, в которой свершается все, что должно свершиться

  Подъезжая к Кийфру, Йан и Мэй страшно волновались и думали только о том, что их путешествие подходит к концу. Они не смотрели по сторонам, поэтому не замечали, что с запада следом за ними движется большое войско. Волновался и Арьи - чуткая Мэй это увидела: он был бледен и собран, как-то особенно прямо сидел на лошади, а его рыжие волосы, собранные в длинную косу, отливали золотом. Мэй вспомнила, как на последнем дневном привале Арьи долго медитировал, а потом распустил волосы и стал их расчесывать, дергая спутанные пряди, морщась и шипя от боли. Мэй покачала головой и сказала Йану:

  - Вот бедолага! Помочь ему, что ли... Ты не против?

  - Конечно, помоги. А то он до утра будет мучиться.

  Мэй подошла к Арьи, взяла у него из рук гребень и принялась расчесывать.

  - Спасибо, - тихо произнес Арьи. На протяжении всей процедуры он не шелохнулся, словно окаменел. Мэй спросила:

  - Как ты хочешь уложить волосы?

  - Надо связать их на макушке - вот ремешок, заплести косу и кончик перевязать.

  С такой прической Арьи выглядел непривычно. "Надо же, - думала Мэй, - солнце, что ли, так освещает? Совершенно золотые волосы!" Почувствовав ее взгляд, Арьи на секунду обернулся, и Мэй поразилась, увидев, как он серьезен.

  Подъехав к воротам лагеря, всадники спешились. Черные воины занялись лошадьми, а троица направилась внутрь ограды. Первым шел Арьи, Йан и Мэй - чуть поодаль. Во внутреннем дворе лагеря было выстроено войско, состоявшее из потомков Первой Стражи. Чуть поодаль стоял десяток юношей в белых одеждах - ученики Высшей Школы во главе с Эйше. Он неторопливо пошел навстречу Арьи. Выглядел он тоже как-то непривычно - Мэй не сразу поняла, что у него такая же прическа, как у Арьи.

  Сойдясь, они крепко обнялись, потом Арьи опустился на колени и поклонился, а Эйше взял его косу, поднял вверх и неизвестно откуда взявшимся мечом отрезал примерно две трети. Нашел глазами Мэй и бросил ей сверкнувшую золотом косу. Арьи расплел остаток, распушил волосы и поднялся. То, что произошло дальше, заставило парочку онеметь от изумления. Эйше опустился на колени, трижды поклонился и произнес:

  - Хранитель меча приветствует наследника клана Сурайту. Прими свое оружие, повелитель.

  Арьи взял у него из рук "Полет Сокола" и повторил процедуру отрезания волос, которую проделал с ним Эйше. Серебряная коса тоже полетела в руки Мэй, которая чуть было ее не уронила.

  - Поднимись! - велел Арьи, и парочка поразилась, как властно звучал его голос. - Наследник клана Сурайту благодарит тебя, брат, за верную службу.

  Они пошли к войску, которое приветствовало Арьи и Эйше дружным приветственным воплем. Потом воины опустились на колени и произнесли слова присяги. Йан и Мэй так и стояли на месте, растерянно глядя на происходящее. К ним подошел слуга, поклонился и почтительно сказал:

  - Позвольте проводить вас в вашу палатку. Немного позже повелитель призовет вас к себе - я приду за вами.

  Оказавшись в небольшой, но уютно обустроенной палатке, Йан и Мэй довольно долго молчали, переваривая увиденное.

  - С ума сойти! - наконец выговорил Йан. - Я был так уверен, что...

  - Я тоже! - сказала Мэй. - А выходит, это Арьи?!

  Оба лихорадочно вспоминали разные эпизоды поездки, связанные с Арьи, и переживали, что были слишком фамильярны с будущим императором.

  - Он и сам хорош! - выпалила Мэй, отвечая на их с Йаном общие мысли. - Вел себя, как клоун.

   - Да, заморочил нам головы, - признал Йан.

  Когда за ними пришел слуга, Йан и Мэй не без некоторой опаски приблизились к шатру, где их ждали Арьи и Эйше. Арьи успел переодеться в другую одежду, выглядевшую более изящно и богато. Волосы они с Эйше скрутили в пучки, закрепив их специальными серебряными пряжками и шпильками. Парочка сначала немного растерялась, не зная, как себя вести, но потом Йан опомнился и церемонно поклонился, сказав:

  - Приветствую повелителя и наставника!

  Мэй сделала то же самое, и Эйше одобрительно кивнул. Арьи заговорил:

  - Я должен поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Йан Эймори, подойди! Ты должен принести мне присягу.

  Йан приблизился к Арьи, стал на колени и произнес слова присяги. Арьи кивнул:

  - Хорошо. Теперь ты можешь носить меч. Я награждаю тебя мечом "Черное пламя". Он служил еще моему отцу, а потом мне. Ты достоин его получить - дважды сумел против него выстоять.

  Арьи торжественно вручил Йану меч, тот с поклоном принял.

  - Я назначаю тебя своим личным телохранителем, - продолжил Арьи. Йан в изумлении взглянул на него, но тут же снова опустил голову. - Так что завтра приступишь к службе, а пока отдыхайте. Теперь ты, Прекрасная Мэй! Моя благодарность тебе не знает границ. Награждаю тебя драгоценной шпилькой, которая когда-то принадлежала моей матери. Позволь мне самому украсить ею твою прическу.

  Арьи подошел к Мэй и осторожно вдел длинную шпильку с подвесками в узел ее волос. Мэй посмотрела на Арьи, их взгляды их встретились, и у Мэй перехватило дыхание: из глубины зеленых глаз Арьи на нее смотрела сама Любовь! Любовь, нежность, печаль и смирение. Арьи отвел глаза первым и отошел, сказав:

  - Позже брат Эйше даст вам специальные жетоны, подтверждающие ваши полномочия. Ты что-то хочешь спросить, Мэй?

  - А какие у меня будут полномочия, повелитель? - робко произнесла Мэй.

  - О них мы поговорим позже. Завтра утром ты уедешь в Кийфру к деду. Будешь ждать, когда тебя призовут. Это не обсуждается, - сверкнул глазами Арьи, увидев, как вспыхнула Мэй.

  Настала тишина, весьма напряженная. Потом Арьи расхохотался, превратившись в прежнего рубаху-парня:

  - Здорово я вас запугал, суслики? Ладно, расслабьтесь. Не такой уж я и страшный.

  - Арьи! - строго произнес Эйше. - Держи себя в руках.

  - Да ладно, тут все свои. Давайте-ка немного закусим и выпьем за успех нашего общего дела. Когда еще доведется спокойно посидеть в такой приятной компании!

  Застолье продолжалось недолго. Йан и Мэй сначала продолжали стесняться, но потом разговорились - вместе с Арьи они вспоминали разные происшествия своего путешествия, смеялись и перебивали друг друга. Эйше слушал, иногда поднимая брови и покачивая головой. Мэй осмелилась и спросила:

  - А как же птица?

  - Какая птица? - удивился Арьи.

  - Татуировка! У наставника Эйше есть татуировка на спине - сокол. Поэтому мы и думали, что...

  - Есть, - ответил Эйше. - Интересно, откуда тебе-то это известно?

  Мэй страшно покраснела, Эйше усмехнулся:

  - Да, это птица. Но не сокол, а ворон - знак моего клана. А сокол - у Арьи.

  Наконец, компания разошлась. Раздеваясь ко сну, Мэй сказала:

  - Знаешь, я наконец поверила, что он наследник Сурайту. Почувствовала его Силу. Ты же знаешь мою строптивость! Но когда он сказал: "Это не обсуждается", я сразу поджала хвост. Не повиноваться ему невозможно.

  - Я всегда чувствовал в нем Силу. Просто он хорошо умеет ее скрывать до поры до времени. Эйше - тот окружен сияющим полем Силы, а Арьи держит все в себе.

  Рано утром Йан подошел к шатру, но Эйше уже ждал его у входа. Йан церемонно поклонился, но Эйше его остановил:

  - Не так. Мы с тобой теперь равны по статусу, так что достаточно простого поклона, а глубокий прибереги для повелителя. И учти, что именно так теперь все будут кланяться тебе. Привыкай. Скоро мы получим новые титулы: Брат Императора и Друг Императора, так что выше тебя и меня будет только сам Арьи. Ты станешь командующим императорской гвардией, которая будет охранять дворец и сопровождать Арьи в поездках. Гвардейцев отберешь сам из потомков Первой Стражи. Если нужно, Арьи добавит из своих войск. Твои первые помощники - та четверка, что сопровождала вас в путешествии. У тебя есть вопросы?

  - А я не слишком молод для такой должности? Может, стоит назначить Главного Стражника?

  - Мы говорили с ним, он отказался, но принял пост военного наставника. Но все это потом. Сейчас ты просто присматриваешь за Арьи. Конечно, он и сам способен справиться с чем угодно, да и я буду рядом, но у него сегодня напряженный день, так что...

  - А почему вы без меча?

  - Мне он не нужен.

  - Наставник, а можно еще вопрос?

  - Спрашивай.

  - Ведь это вы выбрали меня, правда? Почему?

  - Потому что в твоих жилах тоже течет кровь Сурайту. Твоя бабушка по линии отца происходит из этого клана. Ну, и потому, что ты - крутой парень!

  Эйше улыбнулся и потрепал Йана по плечу. Из шатра вышел Арьи:

  - Пораначинать. По коням!

  Захват столицы и императорского дворца произошел быстро и обошелся почти без жертв: ни армия, ни гвардия не оказали особого сопротивления. Все слуги предали императора, так что ему не оставалось ничего другого, как бежать из дворца тайным подземным ходом. Но Эйше знал, где начинается тайный коридор - императора схватили и привели в тронный зал, куда через некоторое время ворвался Арьи в сопровождении Йана и черной четверки. Увидев императора, которого держали двое воинов, Арьи пришел в ярость. Вид его был страшен, и император забился в руках стражников, издавая какое-то жалобное блеяние.

  - Ты знаешь, кто я? - воскликнул Арьи, вынимая меч из ножен. - Я твоя смерть!

  Он взмахнул мечом, но император внезапно обвис в руках стражников, а когда они его отпустили, кулем упал на пол. Ботайдор умер сам, не дождавшись мести наследника уничтоженного им клана Сурайту. Арьи дико закричал и принялся крушить мечом все, что попадалось ему под руку. Воины, державшие императора, быстро отбежали в сторону, прикрываясь от щепок и осколков, летящих во все стороны. Словно живой смерч метался Арьи по тронному залу, и никто не осмеливался к нему приблизиться, только Йан решительным шагом подошел и схватил Арьи за руку, держащую меч. Он не боялся, потому что знал: теперь, получив силу дракона, он физически гораздо сильнее Арьи.

  - Кто посмел?! - зарычал тот и обернулся. Лицо его было искажено до неузнаваемости, но Йан смело смотрел в налитые кровью глаза Арьи.

  - Успокойся, Лисий Хвост, - сказал он тихо. - Уймись. Побереги силы. Они тебе еще пригодятся.

  - Ты кто такой, чтобы меня учить?! - закричал Арьи.

  - Я твой телохранитель. И сейчас защищаю тебя от тебя самого, - произнес Йан и, усмехнувшись, совсем тихо добавил:

  - Потом еще спасибо скажешь, суслик.

  Арьи смотрел на Йана, не веря своим ушам.

  - Ты! - выкрикнул он возмущенно и попытался перехватить меч левой рукой, но Йан не дал, крепко сжав ему запястье. Йан смотрел Арьи прямо в глаза и постепенно лицо того приняло нормальное выражение. Арьи несколько раз глубоко вздохнул и сказал обычным тоном:

  - Ладно, отпусти мои руки. Хватка у тебя железная, синяки будет.

  Помолчал и с чувством произнес:

  - Спасибо.

  Потом ухватил Йана за грудки, притянул к себе и пригрозил:

  - А за суслика ответишь!

  - Моя жизнь в руках повелителя, - поклонился Йан.

  Арьи рассмеялся и обнял его за плечи, повторив:

  - Спасибо, друг.

  Оставаться в разгромленном дворце никому не хотелось, так что Эйше повел Арьи и Йана в Высшую школу. Арьи был на удивление тих и печален. Вийла вышла их встретить, и трое мужчин приветствовали ее глубоким поклоном.

  - Поздравляю вас, дети мои, - сказал Вийла. - Вы настоящие герои. Эйше, проводи Йана в его комнату, а я пока поближе познакомлюсь с будущим императором. Подойди, мальчик.

  Арьи приблизился. Вийла внимательно на него посмотрела, потом положила руку ему на голову, послушала и одобрительно кивнула:

  - Да, ты достоин. Твои родители гордились бы тобой - и первые, и вторые. Я была подругой твоей настоящей матери, держала тебя, маленького, на руках. Потом, когда у тебя найдется время, я расскажу тебе, все, что знаю. Позволь мне обнять тебя!

  Арьи, у которого дрожали губы и выступили слезы, шагнул к Вийле и сам обнял ее.

  - Не стыдись своих слез, - ласково сказала Вийла. - Тебе есть, что оплакивать.

  - Мне страшно, - прошептал Арьи.

  - Правильно, тебе и должно быть страшно: начинается новая жизнь. Но ты не один, ты окружен друзьями, которые всегда тебя поддержат. Ты справишься.

  Арьи отстранился и кивнул:

  - Я справлюсь.

  Вийла вытерла рукой его слезы и улыбнулась:

  - Иди, мальчик. Правь своим народом. И будь справедливым повелителем.

  Эпилог

  Йан открыл дверь и рассмеялся, увидев на пороге Арьи в простой одежде:

  - Ты опять сбежал из дворца, Лисий Хвост? И как всегда - без охраны!

  - Да ладно, кому я нужен, - сказал Арьи, входя. - Решил пообщаться с нормальными людьми, а то брат Эйше замучил меня нравоучениями. Ну, как тут мой крестник?

  - Твой крестник давно спит, - улыбнулась Мэй. - Но ты можешь им полюбоваться.

  Арьи постоял над колыбелью, в которой сладко посапывал годовалый малыш. Назвали его Эйри, объединив части имен Эйше и Арьи. Мэй с умилением смотрела на Арьи, лицо которого приняло растроганное выражение. Он так гордился своей ролью крестного, что без конца задаривал Эйри игрушками, для большинства из которых тот был еще мал. Наглядевшись на младенца, Арьи и Мэй вернулись в комнату, где слуги уже накрыли стол.

  - Ох, какое же счастье, что можно спокойно посидеть с друзьями! - вздохнул Арьи, усаживаясь. А Мэй, хитро улыбнувшись, сказала:

  - Мы хотим тебя кое с кем познакомить.

  - Вот еще! Не хочу я ни с кем знако... - начал было Арьи, но замолчал, увидев вошедшую девушку. Она была очень похожа на Мэй, только без ее особенностей: нежное лицо, яркие синие глаза, длинные темные волосы.

  - Познакомься, Ийя! Это наш друг Арьи. Арьи, это Ийя, моя младшая сестра. Приехала, чтобы учиться в Высшей школе.

  Девушка поклонилась, а Арьи вскочил и отвесил ей такой глубокий поклон, что Йан тихонько хмыкнул, переглянувшись с Мэй. Весь вечер Арьи не сводил с Ийи восхищенного взгляда, то и дело угощал ее то одним, то другим блюдом, ронял приборы и проливал вино. Йан и Мэй наслаждались редким зрелищем растерянного и смущенного Арьи. Ийя держалась очень просто и естественно, хотя было заметно, что поведение Арьи доставляет ей удовольствие: она кокетливо на него посматривала и смеялась всем его шуткам. Далеко за полночь Арьи с сожалением принялся откланиваться. Йан вызвался проводить его до дворца, понимая, что в таком состоянии Арьи способен заблудиться в собственной столице. Арьи шел и мечтательно улыбался. Потом спросил:

  - Вы не сказали ей, кто я? Пока не говорите.

  - Все равно она узнает. Арьи...

  - Что?

  - Я рад за тебя. Ййя хорошая девушка - умная, добрая и не такая своенравная, как Мэй.

  - Но я же намного ее старше! Сколько ей лет?

  - Семнадцать.

  - Ну вот! Она мне в дочери годится!

  - Ерунда. Во-первых, никто в здравом уме не даст тебе твоих лет...

  - Почему это?!

  - Потому что ты вечный подросток.

  - Вот сейчас возьму и вспомню, что я вообще-то твой император!

  - И что, казнишь меня, что ли?

  - Ладно, лучше скажи, что во-вторых?

  - Ты ей понравился.

  - Правда?!

  - Да. И Мэй это заметила.

  Арьи остановился и с волнением посмотрел на Йана:

  - Я должен тебе кое в чем признаться! Когда мы с вами встретились, я... я...

  - Ты влюбился в Мэй.

  - Так ты знал?!

  - Не сразу, но понял.

  - Я до сих пор ее люблю. Но давно смирился, понимаешь? Эта любовь уже больше братская, и роль друга семьи меня вполне устраивает. Я думал, что не смогу никого больше полюбить, но Ийя...

  - Я все понимаю, - сказал Йан и обнял Арьи. - Давай друг, вперед!

  - Ты думаешь, у меня есть шанс?

  - Ты завоевал императорский трон, неужели не сможешь завоевать сердце девушки? Я в тебя верю.

   Примечания:

  - Кимай: мера длины, приблизительно метр.

  - Муруйме: бесполезный. Так в племени Заклинательниц дождя называют мужчин.

  - Сёйгур: принц, будущий правитель, наследник.