Убитая жизнь [Валерий Филатов] (fb2) читать онлайн

Убитая жизнь

Евгений

Сквозь потрепанный тюль занавески утренний свет пробивался на бледные обои небольшой комнатушки, выхватив темное пятно дыры в стене, где должна была быть электрическая розетка. Но оттуда торчали только два провода, обернутые синей изолентой.

— Серкер! Боти нара, — сказала мать, рассекая воздух перед собой ладонью, будто хотела что-то мелко нарезать.

Евгений поставил перед ней на табуретку плошку с кашей, разогретой в микроволновке, коробочку с детским творогом и зерновую булочку.

— Мам, я не понимаю, — сказал он, взглянув в её, как у побитой собаки, глаза. — Ешь, а то остынет.

Она, раскачиваясь из стороны в сторону, затвердила:

— Потинетки! Серкер!

Евгений сморщился от громких хриплых криков, силясь понять.

— Таблетки?!

Мать закивала удовлетворенно, раскачивания прекратились.

Он протопал в рабочих ботинках к тумбочке, вытащил коробочки с лекарствами. Отобрал нужные, выдавил на стол четыре белых таблетки, а одну желтую в подставленную ладонь матери. Она торопливо проглотила таблетку и принялась за кашу. Зачерпнула из высокой плошки полную ложку с горкой, осторожно приложилась губами. Дернулась, причмокивая:

— Горясяя…

И шумно втянула кашу с ложки в рот. Челюсти больной старушки быстро задвигались, перемалывая жидкую геркулесовую размазню. Прядь седых волос упала матери на глаз, и Евгений аккуратно запрокинул прядку за ухо, поцеловав материнский висок. Затем нахлобучил на себя шапку и, не оборачиваясь, вышел за дверь. Закрыл её ключом и прислонился спиной к грязно-коричневому дерматину, приклеенному к тонкому металлу двери.

" Наверное, я начинаю уставать«, — подумал Евгений, осматривая осточертевший длинный коридор бывшего офицерского общежития.

Выйдя на улицу из подъезда, остановился на секунду, выглядывая в сугробах узкую тропинку, густо посыпанную смесью из песка и соли. Потом поднял воротник куртки и медленно побрёл мимо потрёпанных временем пятиэтажек.

В каморку для рабочих управляющей компании он зашёл на три минуты позже официально установленного времени начала рабочего дня. В каморке уже сидели на банках из-под краски рабочие и курили. Дым плотно повис под потолком небольшого помещения.

— О, Евгений заявился, — выпуская табачное облако изо рта, усмехнулась уборщица — пятидесятилетняя дама, пытающаяся всем показать и доказать, что ей нет ещё и тридцати. — У нас, вообще-то, принято приходить ровно к восьми.

— У вас часы спешат, Наталья, — улыбнулся Евгений, хватая ключи от подвала.

— Э, часы правильные, — поддержал подругу таджик Файзали. Он работал дворником уже лет десять и называл место, где работал, своим. Но последние три года стал часто уходить в запой и руководство УК (Управляющая компания) решило пригласить ещё человека, чтобы затыкать «дыру» на время отсутствия таджика.

На место разнорабочего и устроился Евгений.

Файзали поначалу ревностно отнёсся к нему, и всячески пытался «уволить», но Евгений быстро пресёк желание таджика, тем более Файзали нередко пропадал с работы после обеда в пьяном угаре. Тогда Евгений работал за двоих, поскольку угар перерастал в похмелье, затягивающееся на несколько дней.

В один из таких периодов, когда Евгений с утра мёл двор, к нему подошёл главный инженер компании. С ним Евгений как-то сразу нашёл взаимопонимание, возможно, от того, что Юрий Викторович был близок с ним по взглядам на жизнь, как это порой бывает с людьми одного возраста.

— Жень, а где Файзали? — главный инженер отчего-то нервничал. — Я не вижу его уже второй день.

— Я не знаю, Юрий Викторович. Не слежу за ним, — Евгений продолжал размеренно подметать.

— Слушай, там в тридцать второй квартире с потолка ручьём течёт. Сходим, посмотрим?

Сантехника на участке не было, и обычно Файзали бегал по квартирам в этом качестве.

— Сходим, — Евгений отложил метлу. — Только ключи от подвала возьму и инструменты.

Вдвоём они поднялись в квартиру.

В санузле, действительно, лилось с потолка. Только не ручьём, а небольшим водопадом. Жильцы — по виду, мама с дочкой, усердно работали тряпками и вёдрами, убирая с пола воду.

— Что это такое, Юрий Викторович?! — тут же возмутилась мама. — И кто будет оплачивать ремонт?

— Кто налил, тот и будет, — отмахнулся главный инженер.

— Мы всю ночь воду собираем! — кинула тряпку в ведро дочка. — Только утром до вас дозвонились.

При виде Евгения жилички замолчали, а дочка даже поправила сбившийся на груди халат. Евгений, шлепая ботинками по мокрому полу, заглянул в ванную комнату, потрогал бегущую по стене воду. Потом посмотрел на пластиковые трубы стояков.

— А вы к соседям наверху не пробовали постучать? — спросил вставших, будто в оцепенении женщин.

— Пробовали! — хором подтвердили те. — Только никто не открывает.

— Вода теплая, Юрий Викторович. Пойду перекрою стояки, а вы попробуйте достучаться, — Евгений ткнул пальцем в мокрый потолок. — Или краны сорвало, или забыли закрыть.

Пока он спускался в подвал и закрывал стояки, главный инженер тщетно пытался достучаться до жильцов над аварийной квартирой. Развел руками, когда Евгений поднялся на этаж.

— Я слышал, как за дверью журчит вода, пока ты её не перекрыл. Стучу, но никто не открывает.

— Должны быть списки жильцов с телефонами, — сказал рабочий. — Надо найти хозяев, а то пять квартир без воды.

После обеда Ирочка — заведующая отделом кадров УК, а по совместительству выполняющая ещё кучу всяких обязанностей, нашла по телефону хозяйку квартиры.

— Я ключ Файзали отдала, он у меня ремонт делает, — удивилась хозяйка.

— Так мы не можем его найти! — кричала в трубку Ирочка.

— Ключ?!

— Файзали!

Хозяйка квартиры прилетела буквально минут через десять. Оказывается, она купила квартиру, чтобы сдавать в аренду, а таджик напросился сделать в ней косметический ремонт.

— Вот, гадёныш! Не дай бог украл чего!

Вторым ключом она открыла дверь и чуть не упала, поскользнувшись на мокром вздутом линолеуме. На кухне, развалившись на табуретках, спал таджик в окружении пустых чекушек.

— Ах ты! — хозяйка квартиры ринулась к нему, но главный инженер её остановил.

— Постойте…

Юрий Викторович прошёл на кухню и дотронулся до Файзали.

— Слышь, моджахед. Тебе удобно?!

Евгений усмехнулся и, поняв, что главный инженер сделает дальше, поспешил увести хозяйку из квартиры.

Тогда полупьяный Файзали собирал воду в двух квартирах и делал ремонт за свой счёт. И после того случая выполнял только работу дворника.

А вот сейчас что-то рот открыл, поддерживая Наталью, хотя Евгений дал всем понять с первых дней работы, что может по утрам задерживаться, но вечером «своё» время отработает. Евгений хотел было смолчать, но сегодня утром не смог…

— Тебе какое дело? — спросил он таджика. — Ты кто такой, чтобы моё время контролировать?

Тут вмешался электрик Пашка — заросший бородой пенсионер. Маленького роста добродушный мужичок.

— Жень, не ввязывайся. Это Наташка его накрутила…

Уборщица подскочила с банки.

— И ничего не накручивала. Чего это Женька постоянно опаздывает?! Мы все к восьми приходим!

— Ну, приходим и приходим, — Пашка был невозмутим. — Значит, надо человеку. Он, кстати, с Викторычем договорился о своих задержках. Ты чего воду мутишь?! Файзали днями пропадает, а Женька минут на пять опоздал.

— Чего пропадает?! — возмутился таджик. — Я всегда здесь!

— Когда здесь?! — перешёл на крик Паша. — А недавно ты похмелялся три дня, а Женька за тебя двор убирал.

— У меня день рождений был! Я отпрашивался…

— У тебя каждый день, как рождение. А своё ты ещё месяц назад отметил.

— Вы что на Файзали накинулись?! — завизжала Наталья. — Он хороший!

Пашка всем видом показал Женьке, что он был прав. Женька кивнул благодарно и, прихватив инструменты, пошёл осматривать подвалы.

— Чего на мужика набросились?! — Пашка не унимался.

— А чего он! — Наташка поправила под лосинами резинку трусов. — Не пьёт с нами, покурить не приходит, молчит всё время…

— Да он не пьёт и не курит, — махнул рукой Пашка. — И сплетни ваши собирать ему без надобности.

— Странный он какой-то…

Задумчиво произнесла уборщица.

— Нормальный мужик, — отпарировал Пашка. — А вам бы только трындеть, да водку хлестать…

Евгений чувствовал себя в подвале, как дома, превратив полузатопленный лабиринт с жесткой паутиной в светлый и сухой грот. Он убрал мусор, высушил пол и следил за состоянием труб и кранов. Пашка ещё помог — сделал освещение и розетки для подключения насосов. Вообще, если бы кто-то лет двадцать назад сказал Евгению, что тот будет работать слесарем в УК, то Женька бы страшно удивился. И что эти навыки он сможет приобрести.

Евгений обошёл подвал, осмотрел приборы давления и насосы. Наметил себе план неотложных работ. И только присел, чтобы расписать необходимые детали, как звякнул смартфон.

— Слушаю…

Он даже не посмотрел, кто ему звонит.

— Привет, брат, — раздалось по громкой связи.

— Да, привет…

— Как у тебя дела?

Отношения с родным братом были натянутые. И это мягко сказано — общались они друг с другом только в случае острой необходимости. Для Евгения этот звонок был неожиданностью.

— Нормально. Живой пока…

— Как матушка?

— Всё так же, брат. Не лучше, и не хуже…

Динамик молчал и Евгений отвлекся от расчётов.

— У тебя что-то случилось?

— Нет. Хотел тут заехать…

— Приезжай. Матушка будет рада тебя видеть.

— А ты?..

Евгений вздохнул.

— Ты же знаешь, что я всегда рад тебя видеть… трезвым.

— Опять начинаешь?!

Из динамика полетели короткие гудки.

Евгений с печалью посмотрел на смартфон — опять придётся заниматься не своей жизнью. Он полистал «телефонную книгу» и нашёл нужный номер. Ткнул иконку вызова.

— Аллё, — ответил приятный женский голос.

— Он мне только что звонил, — глухо проговорил Евгений. — Собирался проведать мать.

— Это у него приступ ностальгической любви. После вчерашнего.

— Понятно, — кивнул он. — Значит, его можно не ждать?

Телефон молчал, поскрипывая редкими помехами.

— Я не слышу, — голос Евгения стал твёрже.

Молчание женщины прервалось не скоро:

— Тебе там очень тяжело?

Евгений помотал головой с усмешкой, будто на том «конце провода» не понимали, как может быть мужику с больной старушкой.

— А ты как думаешь?

Динамик недовольно хмыкнул.

— Можешь не ждать…

И снова короткие гудки.

Евгений молча положил смартфон в куртку, взял лист бумаги со списком материалов и пошёл в контору к главному инженеру.

— Привет, Жень, — Юрий Викторович протянул ладонь.

— Добрый день, — Евгений ответил рукопожатием и протянул список. — Это надо бы, а то во втором подъезде на холодной воде уже грибы растут. Неплохо бы по весне подвал на полипропилен заменить.

— Денег нет! — тут же отозвалась главный бухгалтер.

Юрий Викторович недовольно обернулся к ней.

— Людмила Георгиевна, а они когда-нибудь были?!

Она гнетуще замолчала, но тут из кабинета вышел директор — тридцатилетний мужчина в модном белом свитере и джинсах. Он являлся каким-то родственником близкому другу мэра города. Собственно, на этом все его «преимущества» заканчивались — молодой человек совершенно ничего не понимал в деле обслуживания домов.

— Людмила Георгиевна у нас есть сто тысяч? — но увидев главного инженера, тут же переключил внимание. — А, Юрий Викторович, когда мы сделаем канализацию в четвёртом доме? А то жильцы жалуются на запахи из подвала.

— Конечно, жалуются, — не сдержался Евгений. — Там вместо труб лотки…

— Так поменяйте! — выпучил глаза директор.

— Что? Лотки местами поменять? Из первого подъезда во второй? Дайте материал для замены лотков!

Директор слегка растерялся от такой наглости рабочего.

— Список напишите, а мы попробуем удовлетворить…

— Список материалов для замены канализации в четвёртом доме на вашем столе уже с месяц лежит, — поддержал Евгения Юрий Викторович. — А Людмила Георгиевна твердит, что денег нет.

— Денег нет, — как попугай подтвердила главбух.

— А мне сто тысяч? — вспомнил о своём директор.

Людмила Георгиевна недобро взглянула на Юрия Викторовича. То всё понял и вышел на улицу вместе с Евгением.

— Вот как работать?! А потом на совещании у мэра такое приходится выслушивать!..

Юрий Викторович нервно закурил.

— Жень, хотел тебе предложить тут… Короче, попробуй поработать ещё и на ночных вызовах. Из частного сектора звонков много. На ремонт канализации деньги всё равно надо собирать, да и себе немного подхалтуришь. Ира твой телефон на нашем сайте разместит.

— Надо, значит надо, Юрий Викторович, — Евгений со вздохом согласился.

В обеденный перерыв он зашёл сначала к матери, разогрел ей куриную похлёбку и мятую картошку с мелкими кусочками индюшачей грудки.

— Брат звонил. Спрашивал про тебя, — сказал он ей, выдавливая из пластин очередную порцию таблеток.

Она растянула беззубый рот в улыбке.

— Себканар мяста! Потинетки…

Евгений обреченно выдохнул. За три года он так и не выучил лексикон матери после инсульта. Хорошо ещё, что сама умела ложкой работать, да в туалет ходить. Но за эти годы он научился такому, что и во сне представить не мог — первые полгода после больницы мать не вставала с кровати.

Евгений менял ей подгузники, протирал влажным полотенцем и мазал специальным кремом от пролежней. И, конечно, поселил рядом с собой. Брат с его женой наотрез отказались ухаживать за ней.

— Ну, и кто будет с ней сидеть! — кричал брат, напившись. — Я работаю, Натуська тоже…

— Наталья дома работает, — хмуро отвечал Евгений. — В Москве и врачи лучше, и условия. Я сиделку могу нанять.

— И где эта сиделка жить будет? — жена брата вмешалась в разговор, показывая на четырехкомнатные хоромы за своей спиной.

— Приходить будет, — Евгений не мог принять того, что брат отказывается поселить у себя больную мать. — А ночью уходить.

— Так определи матушку в специальный пансионат! — обрадовался своему предложению брат.

— Я могу поискать, но только если ты будешь в доле по расходам на него…

— И это сколько?! — спросила жена брата.

— А есть разница?

— Ещё спрашивает! — возмутилась она, уходя с кухни.

Брат вылил в себя очередную рюмку.

— Слушай, — зашептал Евгений брату. — Мы с матерью продали свои квартиры, чтобы ты жил вот здесь. Хорошо, что у моей… супруги есть квартира в посёлке в ста километрах от Москвы, и я уехал туда, бросив здесь всё. За десять лет это всё ты просто просрал! А что обещал?! Живи спокойно, Жень, а я буду тебе дивиденды выплачивать. Потом у тебя, видишь ли, сразу кризис образовался, и мы продали халупу матери, хорошо наша тётка согласилась взять её к себе. А где обещанные дивиденды?! Я приезжаю проверять твоё управление, и что нахожу?! Ты развалил мою, заметь, мою фирму, набрал долгов и залез в какие-то аферы! Оказывается, мать молчала, когда я её навещал, что она получила два инфаркта. А когда лежала в больнице, то говорила мне, что отдыхает в санатории. И только ради того, чтобы тебя выгородить.

Евгений перевёл дух, чтобы не сорваться на крик. Чтобы успокоиться.

— Послушай, ты же знаешь, что я не могу взять её к себе. У меня маленькая однушка на четвёртом этаже. Если мать сможет ходить, то она не сможет даже выйти погулять.

— Так купи ей квартиру на первом этаже, — посоветовал брат, вливая в себя содержимое рюмки. — Или привези пока к себе. Пусть твоя… жена за ней поухаживает. А потом купишь…

— Ты сейчас серьёзно? — Евгений встал.

— Вполне, — брат вылил в рот ещё рюмку.

И тогда Евгений рассвирепел. Потом он корил себя за несдержанность, но… что сделано, то сделано — перед братом лёг пухлый конверт с фото похождений его драгоценной и распечатка с её счетов.

— Ты бы пил меньше… брат.

После матери Евгений побежал домой. Перепрыгивая через ступеньки, залетел на четвёртый этаж и торопливо отпер дверь.

— Малышка моя, ты там как?!

Прокричал из коридора, скидывая ботинки. Бросив куртку, зашёл в комнату.

Жена сидела у окна и молча смотрела на улицу. Повернулась к нему, нежно улыбнулась.

— Нормально, Жень. Даже смогла сама разогреть обед. Как мама?

Он подошёл к инвалидному креслу и присел, схватив протянутую ладошку.

— Ты моя умница. Мама? Да, тоже — нормально…

Два года назад какой-то урод вечером сбил машиной жену, когда она после прогулки с матерью Евгения, отводила старушку в снятую им специально для матери квартиру в бывшем офицерском общежитии на первом этаже. После этого жена больше не могла ходить сама. Матушке Евгения повезло больше, но она, сидя ночами в больнице, как-то быстро превратилась в дряхлую старуху и перестала произносить отчётливо слова, хотя до этого намечался прогресс в её речи. А когда Евгений приводил матери очередную сиделку, долго билась в истерике. От сиделок пришлось отказаться, и мужчина теперь управлялся сам, разрываясь между работой и двумя дорогими ему женщинами.

Того урода он, конечно, нашёл…

Татьяна

Она зашла в ванную комнату.

Чинно достала из белого комода ароматные свечки и расставила по углам большой ванны, сделанной на заказ из искусственного камня цвета кофе. Потом неспешно развязала пояс шелкового халата и на секунду задумалась.

— А, потом краны открою, — сказала тихо, сбросив халат на белоснежный ворсистый коврик.

Выгнула спину с наслаждением, заведя ладони на затылок. Через минуту на коврик полетел черный силиконовый бюстгальтер и веревочки трусов.

— Черт, как неудобно! — она потерла грудь в местах приклеивания силиконовых накладок и покрасневшие полоски на бедрах, оставленные тугими стрингами.

Как же она не любила все эти ужины, на которые надо приходить в обтягивающих платьях с декольте и открытой спиной! Но ничего не поделаешь — положение обязывает. Руководителю самого крупного в городе бухгалтерского консалтинга нужно посещать эти вечеринки, где собираются боссы компаний и высшие чиновники. Потому что только на этих ужинах решаются самые важные вопросы и озвучиваются главные просьбы. Вот и сегодня пришлось игриво флиртовать с местным начальником налоговой службы — толстым и вонючим козлом, которого ни на шаг от себя не отпускала его жена — такая же толстая бабища, умудрившаяся всунуть свой целлюлит и своё вымя в «голое» платье от Армани.

Зато договорилась с управляющим завода минудобрений на проведение аудита. Управляющий так ничего — статный, хоть и в возрасте, но все равно не в её вкусе, хоть и изображал из себя мачо голливудских боевиков. Один хрен он ничего не решает, но на совете директоров поддержит — её цена за аудит весьма демократична.

Изящно наклонившись, она повернула винтили кранов над ванной. Горячая вода весело хлестнула по камню, а вот кран холодной воды издал утробный звук голодного слона и тут же зашипел рассерженной змеей. Капли ржавой воды отскочили от ванной и мерзко коснулись холмиков груди. Длинные ресницы возмущенно взлетели, пытаясь догнать яростно возмущенно изогнувшиеся тонкие брови — Таня не любила татуаж во всех проявлениях и наращивание определенных мест и волос — у неё все было свое: упругие торчащие ягодицы, округлые бедра, тугая грудь приличного размера, свои длинные ресницы и свои брови. Тело очищено от ненужной растительности лазерной эпиляцией. И вообще, её телу могла позавидовать любая сорокалетняя модель, а чистой коже на лице — любая телеведущая. Правда лицо имело свойство меняться — из детско-наивного милого в маску законченной стервы: гневные губы, растянутые в ядовитой ухмылке, и почерневшие от злости сверкающие глаза.

И сейчас именно такими глазами Таня смотрела на свою грудь, покрытую ржавыми каплями и легким раздражением от клея.

— Майя Николаевна! — прогремел Танин крик вслед за пинком о дверь ванной комнаты.

По лестнице поднялась ухоженная блондинка лет пятидесяти в строгом брючном костюме и белой хлопковой водолазке. Прямая спина, одна рука поднята до пояса ладонью вниз. Тонкие пальцы подрагивают.

— Что случилось, Татьяна Сергеевна?!

Управляющая Таниной усадьбой вздрогнула, увидев свою хозяйку в проеме ванной комнаты без халата и с гневным лицом.

— В… моей… ванной… нет… холодной… воды, — отчетливо проговорила Таня осипшим от злости голосом.

Майя Николаевна работала у Тани лет десять. Когда была возведена усадьба она пришла наниматься кухаркой и «выросла» до управляющей. Только она могла говорить с хозяйкой, поскольку никого другого Таня не слушала. Все недоумевали, но уроженка Молдавии каким-то непостижимым образом влияла на нерегулируемый хозяйский гнев, отводя его от себя.

И сейчас, склонив голову с безупречной прической, управляющая повернулась и поспешила на первый этаж особняка.

Таня вернулась в ванную, накинула банный халат и задумалась: чем сбить возникшее раздражение? Кран, конечно, починят, и вода будет… вот только как скоро? В управляющей она не сомневалась — та могла поднять на ноги хоть черта, чтобы хозяйка была довольна, но кожа на груди начала зудеть и чесаться.

— Вам помочь, Татьяна Сергеевна?

Около ванной комнаты стояла горничная и нервно теребила передник. Горничная была из новеньких — милая маленькая женщина, приехавшая в Подмосковье из какого-то поселка Красноярского края.

— Я оставила в спальне телефон, — раздраженно отвернулась хозяйка. — Принесите… он на тумбочке перед телевизором.

Горничную звали Валерия, и Таня сразу запомнила её имя, про себя считая, что оно не подходит этой простой и молчаливой, но исполнительной особе.

Когда принесенный Валерией смартфон привычно лег в ладонь Тани, она излишне неторопливым жестом закрыла дверь ванной, попросив горничную подождать. Таймер на экране показывал час ночи, но Таню это не остановило — она нашла нужный ей номер и ткнула иконку вызова.

— Антон! — просипела она, услышав сонное «алло». — Я жду тебя немедленно!

— Вообще-то я в Москве, и до тебя сто километров, — отозвался мужчина, — к тому же сплю. Ты на время смотрела?!

— Я мало тебе плачу?!

— Тань, дело не в деньгах… извини, но надоело скакать к тебе очертя голову, и потом довольствоваться пятиминутным сексом с бесчувственным бревном. Прости, но не звони мне больше…

Танины ресницы захлопали, как крылья сумасшедшей бабочки. Да как посмел этот мужлан ей перечить?! Она столько для него сделала!

Антон был младше её на пятнадцать лет и выглядел этаким альфа-самцом, которого она подцепила на одной из вечеринок три года назад. Тогда ей не удалось заполучить очень перспективного клиента на обслуживание в своей фирме и Таня, как ни раскручивала его, согласия не получила. Она тогда изрядно выпила, и её взгляд «упал» на крепкого официанта. Пальчик с изящным маникюром согнулся несколько раз в требовательном призыве…

В туалете Таня просто подняла подол платья до груди, предварительно сунув в карман рубашки официанта четыре пятитысячных купюры и поставив одну ногу на край унитаза.

— Давай, работай…

Он начал и минут через пять она почувствовала быстрый мышечный спазм. Ну, слегка приятный. На удивление, эта крохотная конвульсия успокоила её возбуждение, и неудача с перспективным клиентом стала казаться не такой тяжёлой.

Таня отпихнула сопящего официанта.

— Всё. Хватит.

Тот вытаращил глаза и полез, было, ещё, но она, сжав от злости губы, провела длинными ногтями по его лицу.

— Я сказала — хватит! Будешь нужен — позову.

И до сегодняшнего дня он летел к ней по первому зову. Правда, после года таких встреч, начал потихоньку диктовать условия: то денег маловато, то машина сломалась, то ещё какая-то фигня. И Таня пристроила его в администрацию города. И не каким-то там «принеси, подай и пошёл вон», а заместителем начальника департамента. Ей было это несложно — её фирма обслуживала все банки города, и Татьяна числилась финансовым консультантом в большинстве крупных предприятий. Соответственно, имела небольшое влияние и в столице, консультируя пару известных холдингов.

Пока Таня обдумывала, что ей сейчас делать, и как выплеснуть скопившуюся злость, Майя Николаевна поднялась к ванной.

— Татьяна Сергеевна, слесарь прибыл. Он желает осмотреть кран и выяснить причину неисправности.

Управляющая всегда докладывала ей сухим канцелярским языком. Так нравилось Тане.

— Так пусть осматривает и выясняет!

Майя Николаевна с едва заметным кивком отошла в сторону, давая понять, что хозяйке не плохо бы выйти из ванной.

— Я буду в спальне. Когда закончит — сообщите. И пусть поторопиться.

Уходя, Таня не удержалась и взглянула на поднимающегося по деревянным ступенькам слесаря, отозвавшегося на призывный взмах Майи Николаевны.

В синей толстой куртке с куцым воротником, в которой можно было видеть на улицах работников управляющих компаний, к ванне подходил немолодой мужчина. Большие глаза, нос с гордой горбинкой, волевой подбородок с заметной седой щетиной и широкие плечи. Таня даже остановилась. Слесарь не был похож на слесаря — уж в людях она умела разбираться. Длинные пальцы мужчины небрежно сжимали синий большой ключ, как будто хищный орел сжимал в лапах хрупкую добычу. На ходу он снял шапку, показав аккуратную прическу на достаточно длинных волосах с редкой проседью.

— Вот сюда проходите, — распорядилась управляющая.

Слесарь кивнул, но не прошёл, как это делают медведи, задевая косяки двери, а словно перетёк из коридора второго этажа внутрь ванной комнаты. Даже легкое полотенце, болтавшееся на дверном крючке, не шелохнулось. На застывшую в коридоре хозяйку не обратил внимания.

И удивительно, Таню это не разозлило. Пришедший мужчина обдал её дом таинственной аурой, исходившей буквально из каждого его движения. Если уж в женщине должна быть загадка, то слесарь являл собой настолько загадочное явление, что спустившийся сейчас из космоса инопланетянин, на его фоне, был бы простым алкашом из пивнушки.

Вышедшая из её комнаты Валерия, встала, как вкопанная при виде промелькнувшего в ванную слесаря. Глаза её остекленели от восторга, словно она увидела не мужика с разводным ключом, а, по меньшей мере — Пирса Броснана или Дэниела Крейга в смокинге и со здоровущим пистолетом.

— Вот это да! — выдохнула горничная, забыв о хозяйке.

Таня хотела прогнать прислугу заниматься делом, но из ванной вышел он.

— Мадам, — обратился он к Майе Николаевне мягким баритоном. — А не скажете, сегодня были в доме работы с водопроводом? В доме есть свой раздаточный узел?

Экономка напряглась, будто что-то вспомнив. Виновато взглянула на хозяйку.

— Да, работы были. Наш рабочий менял кран в подвале.

— Тогда позволите взглянуть на узел в подвале? — баритон завораживающе лился музыкой флейты, гипнотизирующей змею. — В ванной кран исправен. Осталось посмотреть подачу воды на этаж.

— Да. Конечно. Прошу за мной, — экономка заспешила вниз.

За ней, одарив застывшие мумиями тела хозяйки и горничной, самодовольной усмешкой, двинулся слесарь.

Татьяна Сергеевна забыла про Антона, покрасневшую зудящую грудь и натёртые полоски на бедрах.

— Валерия, шубу и сапоги, — хрипло сорвалось с её языка.

— Ага…

Только и успела произнести горничная, как обе дамы, отмерев от внезапно нахлынувшего столбняка, толкаясь локтями на лестнице, устремились к вешалке в прихожей. Таня чуть поскользнулась на гладкой ступеньке, но Валерия вовремя подставила плечо, сообразив, что не стоит бежать впереди паровоза.

Буквально впрыгнув с последнего пролёта в свои «выходные» сапожки-дутики, Таня не дожидаясь помощи горничной, накинула на плечи шубу и выскочила на крыльцо. Вход в подвал дома был открыт, из подвала слышался шум льющейся воды.

— Твою же мать! — баритон слесаря сорвался в жесткий шёпот.

Он с управляющей стоял перед открытой дверью и недовольно гримасничал. Потом достал из куртки смартфон, включил функцию фонаря и, оглядев свои ноги в ботинках, решительно зашёл в подвал.

Управляющая охнула, прижав ладонь ко рту. Наконец, шум воды стих и в подвале зажегся свет. Таня сошла с крыльца и заглянула внутрь, отстранив плечом Майю Николаевну.

Весь подвал был залит водой. В ней по колено стоял слесарь и уверенными движениями что-то закручивал своим синим ключом. Закрутив, чуть приоткрыл кран. Вода с тихим журчанием ворвалась в трубу.

— Мадам, не соизволите посмотреть на кран в ванной? — попросил слесарь, даже не обернувшись. — Течёт ли из него вода?

Майя Николаевна, услышав просьбу, серой молнией метнулась в дом.

Тут он обернулся. Увидев накрашенную хозяйку в накинутой на халат шубе, стеснительно улыбнулся.

— Кто-то забыл «американку» подтянуть. Вот и сорвало.

Таня не знала, что такое «американка» и почему её сорвало. Сейчас это её, вообще, не интересовало. Она силилась понять, откуда появился этот человек. Из какой галактики занесло в её дом этот экземпляр?!

В нём всё было не так! Причёска, манеры, выражение глаз и лица совсем не подходили типичному слесарю. Голос, интонации, употребляемые слова выдавали совершенно иной вид занятий. Он не был похож на чиновника, на полицейского, да и на военного — Татьяна Сергеевна повидала и тех и других, и не мало. Из него исходила какая-то невидимая сила и дьявольски мужское обаяние. Но, чёрт побери, это был слесарь с синим ключом в руке!

— Всё в порядке — кран работает, — раздался за спиной срывающийся от беготни голос управляющей.

— Вот и ладушки, — слесарь, раздвигая коленями воду, вышел из подвала. — Откачать сможете? Подвал большой, и воды много.

Таня сердито взглянула на Майю Николаевну.

— А где наш рабочий?

Та потупила взор.

— К Джамшуду родня приехала. Он на ночь отпросился…

Тут слесарь сделал шаг к выходу с усадьбы.

— Дамы, я свою работу сделал. Разрешите мне уйти, а то я промок…

Таня махнула рукой интуитивно — ночное безобразие с водой привело её в бешенство. Мужчина усмехнулся и пошёл. Управляющая хотела сказать ему что-то, но Таня не дала.

— Почему я должна не спать, а смотреть на это?! — она ткнула пальцем на подвал. — Я за что вам плачу?! Я всю ночь буду отдыхать над этим болотом?!

— Татьяна Сергеевна, всё будет исправлено, — убеждённо ответила Майя Николаевна.

— Надеюсь, — прошипела Таня, заходя в дом, и уже потом услышала крик управляющей:

— Евгений, подождите!

И тут Таня почувствовала себя неприятно. Ей нравились люди, которые быстро и чётко делают свою работу. А со слесарем вышло нехорошо — какой-бы он не был, но работу свою сделал. Плюс, промочил ноги…

— Жалко мужика, — сказала принимающая шубу Валерия. — По такому холоду в мокрых ботинках шлепать…

— Ваше мнение никто не спрашивал, — повела плечом Таня. — И принесите мне в ванную теплый халат.

— Простите, — склонила голову горничная и присела, чтобы ухватить дутики.

Таня вынула из сапожек ступни и, вздохнув, поднялась к ванне. Усталость не дала ей рассердиться так, как она умела. Ещё и слесарь этот…

Приняв от горничной новый халат и налив ванну, Таня погрузилась в воду. Аромат свечей и поздний час клонил ко сну и она, устало вытершись огромным полотенцем, ушла в спальню.

Сон как-то не приходил, хотя глаза «слипались». Таня почему-то думала о человеке в синей куртке и с ключом. Вспоминала его стеснительную улыбку и взгляд, доводящий до мурашек по коже. Вот и сейчас, переворачиваясь с боку на бок, не могла заснуть. Вот что за человек такой?! Пришёл, растревожил…

Она вдруг осознала, что совсем не думает об Антоне, о работе, хотя перед сном всегда «прокручивала» в голове планы на следующий день и возможность необходимости Антона завтра вечером в её доме, прислушиваясь к своим желаниям внутри себя. Поняла, что Антона вообще никогда не захочет. Ни в каком виде. Вот если бы вместо Антона был бы тот слесарь!

Ну, нет! Что она такое думает?! Где слесарь, а где она?! Хотя…

Таня устала ворочаться в кровати.

Надо выпить что-то успокаивающего, решила она, вставая и накидывая халат. Пятьдесят грамм хорошего виски не помешает.

Выйдя из спальни, Таня услышала тихие голоса внизу. Она нахмурилась. Тусклый свет снизу чуть освещал верхний коридор. Кто это ещё не спит?! Майя Николаевна всегда уходила ночью к себе — в домик для прислуги, и закрывала входную дверь.

Тихо подкравшись к лестнице, Таня осторожно поглядела вниз — на кухню. Так и есть, дверь на кухню открыта, мягкий свет ночника высвечивает узкую полоску пола до прихожей. Голоса раздавались очень тихо, и она решила спуститься. Всё-таки, это её дом!

— Благодарю вас, Майя Николаевна, — вдруг из кухни вышел тот самый слесарь. В руке он держал сумку. — Я завтра вечером обязательно занесу…

Он почувствовал на себе взгляд и резко повернул голову.

— Простите, хозяйка, — смутился слесарь, разглядев в полутьме Таню. — Мы не хотели вас будить…

— Почему вы ещё здесь?!

На суровый голос хозяйки из кухни выбежала управляющая.

— Татьяна Сергеевна, Евгений только что закончил откачивать воду из подвала. Я оплатила его работу и…

— А что у него в сумке?!

Слесарь завел руку с сумкой за спину.

— Не думаю, что осмотр сумки доставит вам удовольствие.

Он сказал это уже не тем баритоном, от которого млела Таня, а стальным тоном, не терпящим возражений. Словно влепил пощёчину. Майя Николаевна вздрогнула.

— Я сама решу, что в моём доме доставит мне удовольствие, — таким же стальным тоном сказала Таня, быстро подходя к нему. — Покажите.

От резкого и требовательного движения руки халат чуть распахнулся. Таня этого не ощутила, но слесарь вдруг поменялся лицом, сменив свой пренебрежительный взгляд на удивленно-насмешливый. Да ниточки морщинок около глаз немного растянулись. Управляющая только открыла рот и выпучила глаза, как он протянул сумку.

— Смотрите.

Внутри, в прозрачном целлофане были завёрнуты ботинки и комочки носков. Пахнуло намокшей дешёвой синтетикой. Таня резко дёрнула головой и встретила ехидный прищур насмешливых глаз. Поняла, что слесарь над ней издевается.

— Что вы себе позволяете?! — она повысила голос. — Вон из моего дома!

— Так вы же сами просили показать. Зачем кричать-то?

— Убирайтесь! — зашипела Таня, превращаясь в стерву.

Он кивнул растерянной Майе Николаевне, и спокойно вышел из дома.

— Сиськи подбери. Чего трясти-то…

Услышала Таня тихий баритон напоследок за закрывшейся дверью.

Она уже готова была взорваться криком, но тут увидела распахнутый на груди халат и раздражение от клея на своих «прелестях», нагло выскочивших наружу. Таня торопливо запахнула края халата и осталась стоять с открытым ртом. Чувства злости и стыда перемешались в её сознании…

— Зря вы так, Татьяна Сергеевна, — сказала стоявшая за спиной управляющая. — Евгений быстро убрал воду из подвала. Всё боялся, что потревожит вас. А мне было неудобно отпускать мужчину в промокшей насквозь обуви — заболеет ещё. И денег взял по совести…Еле упросила…

— Что упросила? Денег взять?! — Таня сжала кулаки.

— Подвал высушить…

Майя Николаевна с укоризной взглянула на хозяйку.

— А это Джамшуда вина. И вы взяли его на работу, хотя я была против.

— А трудно было проверить работу Джамшуда?!

— Вот Евгений и проверил…

— Тогда пусть этот Евгений работает вместо Джамшуда, — взмахнула рукой Таня. Она понимала, что неправа, но стерва в ней затухала медленней осознанных мыслей. И когда Таня стала подниматься в спальню, забыв о виски, то услышала:

— Я и разговаривала с ним об этом. Но вы… с этой проверкой…

Таня остановилась, потом резко обернулась.

— Хорошо. Я сама поговорю с ним. Но если этот Евгений будет косячить, то вылетишь вместе с ним! Не дай бог, чтобы он ещё и пил!

— Он не пьёт, — ответила управляющая. — Совсем.

Таня усмехнулась.

— А ты откуда знаешь?!

— Пьющий мужчина выглядит иначе. Сколько вы думаете Евгению лет?

— Сорок пять. От силы пятьдесят.

Управляющая победно улыбнулась.

— Пятьдесят восемь.

Таня покачнулась. Не может мужик так выглядеть в пятьдесят восемь! Он точно не с этой планеты! По крайней мере — не из этой страны.

— Где он работает?

— В посёлке, в управляющей компании — разнорабочим.

И Таня ощутила, что в эту ночь ей заснуть не удастся.

Кто он?

Таня проснулась совершенно не выспавшейся и раздражённой. Сна будто и не было — всю ночь грезился слесарь с насмешливым взглядом и наглой ухмылкой. Последней каплей исчезнувшего терпения стало теплое кофе и громкий голос Майи Николаевны, раздавшийся за приоткрытым окном на кухне:

— Джамшуд, ты когда, наконец, начнёшь работать?! Время уже одиннадцать утра, а ты ещё палец о палец не ударил!

— Э, что кричишь?! Не даёшь сигарет курить!

Таня отшвырнула от себя чашку, расплескав кофе по матовой столешнице и как была — в халате и тапочках, вышла на крыльцо.

— Джамшуд!

Казалось, что от её крика пригнулись деревья в небольшом саду перед крыльцом.

Рабочий появился спустя полминуты. Согнулся в почтительном поклоне, прижав руку к груди.

— Звал, хозяйка?

Позади рабочего уже встала управляющая, недоуменная столь громким зовом.

— Ты вчера что-то делал в подвале? — Таня говорила спокойно, но все знали, что это спокойствие перед бурей. Её глаза налились темным гневом.

— Делал, хозяйка. Джамшуд трубу паял, «американка» ставил, чтобы фильтра поставить. Фильтра тоже поставил…

— А почему твой «американка» сорвало, и в подвал натекло воды по колено? А вечером я не смогла принять ванну.

— О! — выпучил глаза рабочий, выпрямляясь. — Джамшуд не виноват. «Американка» крепко крутил…

— Тогда кто виноват? — гнев начинал закипать, готовый вырваться.

— А я не знаю, — картинно развел руками Джамшуд. — Я работай, а все ходят туда-сюды! Джамшуд то принеси, Джамшуд это подай… Отвлекают.

— Так кто виноват?!

— Не я, — выдохнул рабочий, тряся головой.

До Тани долетел противный сивушный запах дешёвого алкоголя вперемежку с запахом табака.

— У тебя полчаса, Джамшуд, — гнев вырвался, но не так грозно, как обычно. — Через полчаса я уезжаю в посёлок, и чтобы я тебя больше не видела в моём доме. Майя Николаевна, дайте ему денег… Если он заработал, конечно.

— Хозяйка?! — рабочий упал на колени и протянул к Тане руки.

— Джамшуд! Пол-часа… И если я увижу тебя рядом с моим домом!..

Таня наклонилась и добавила зловещим шёпотом:

— Менты прикопают тебя со всем твоим семейством.

Рабочий отшатнулся, а она машинально проверила — не распахнулся ли халат на груди. Нет, всё нормально. Тут же успокоилась, и, не обращая внимания на стоявшего на коленях рабочего, зашла в дом.

В спальне почистила над умывальником зубы, умылась, причесалась и накрасилась. Критически осмотрела себя в зеркале, скинув халат, и втянула воздух сквозь зубы, прикоснувшись к покраснению на груди. Подумала: хорошо, что Антон решил с ней порвать. Надоел. Отомстить, конечно, надо, за его слова, но потом. Когда в доме будет этот слесарь… Как его? Евгений?

Вдруг, Таня призналась самой себе, что отлично помнит его имя. И вот это — как его, только самообман. Что она готова повторять его имя бесконечно.

— Да что же это такое?!

Тихо возмутилась Таня и стала наряжаться.

Из шкафа на кровать полетело бельё, блузки, платья и костюмы, и она остановилась только тогда, когда на полке шкафа остались лежать джинсы, а на вешалках висеть кокетливые брючки из дорогого кремового кашемира.

— Твою же мать!

Таня хихикнула, сообразив, что такие же слова, и с такой же интонацией проронил Евгений, глядя в заполненный водой подвал.

Ни брючки, ни джинсы не налезли. Таня испуганно смотрела на свои бёдра, не желающие «упаковываться» в выбранную одежду. Развернулась к зеркалу задом и пощупала складки на ягодицах, образовавшиеся над поясом брюк. Тяжко вздохнула.

— Ну почему мне никто не сказал, что у меня такая здоровая жопа?!

Она стянула джинсы и присела на кровать, принявшись разбирать бельё. Но кроме пошлого, на её взгляд, кружева, ничего не нашла.

— Нет уж, топор в задницу я не одену! — крикнула, вспомнив про стринги.

Вдруг, как-то всё навалилось, смешалось в кучу, и Таня тихо заплакала, вытирая слезы вперемежку с тушью кружевными трусами. Господи, а в чём же она ходила до сегодняшнего утра?! Вчерашний вечерний наряд не в счёт, но в офис-то…

Она нашла в куче свой деловой костюм и влезла в него, перед этим натянув кружева на попу и поролон в кружевах на грудь. Покрутилась перед зеркалом.

— Чучундра!

Пришлось краситься и причёсываться заново. Почему-то её внешний вид, до этого считавшийся ею безупречным и привлекательным, сейчас абсолютно разонравился. Хотя вся одежда выбиралась по каталогам, и не где-нибудь в Урюпинске, а в Москве — у модного стилиста. И все не скрывали восхищения её фигурой, осанкой и стилем.

Во всём виноват этот Евгений!

Так решила Таня, наводя заключительными мазками «боевую раскраску».

Выходя из спальни, обнаружила перед ней вздрогнувшую Валерию и Майю Николаевну.

— Что за сборище?! — махнула Таня ресницами.

— Ээ, — промямлила горничная. — Татьяна Сергеевна, вы громко кричали про какой-то топор. Вот я и позвала Майю Николавну…

— Идиотка! — засмеялась в голос Таня и пошла к лестнице. — Работайте! И приберите в спальне. Там бардак!

Управляющая посмотрела ей вслед.

— Никогда я её такой не видела, — брови Майи Николаевны сошлись к переносице. — И к чему это?..

И повернувшись к Валерии, тихо спросила:

— А ты точно слышала про топор?!

— Да, — решительно кивнула горничная. — И причём в заднице… Правда, не расслышала в чей.

«Оседлав» свой белый «Кайен», Таня выехала с усадьбы, и поехала в посёлок. Поехала — это громко сказано, посёлок был всего в двухстах метрах от Таниной усадьбы, и простирался пятиэтажками мимо единственной широкой улицы — Центральной. От неё шли всякие переулки с громкими названиями — Радужный, Цветочный, Юбилейный, Фестивальный и прочими радостями. Был даже Карнавальный, что всегда Таню расстраивало — её дом под номером десять как раз заканчивал адресную книгу переулка.

Контора управляющей компании, где служил разнорабочим слесарь Евгений, находилась в единственной на весь посёлок девятиэтажке на переулке Фестивальный. От её усадьбы до конторы было ходом минут пять, а если ползти, как черепаха, то десять. Но «понты дороже денег», и Таня лихо подъехала к конторе на «Порше».Пусть видят!

И увидели…

Самодовольная Таня заметила в окнах удивленно-завистливые взгляды конторских клуш. Они, конечно, негромко раскудахтались, когда она прошла внутрь офиса конторы, с большим удовольствием выслушав тихие восторги про шубу, фигуру и маникюр.

— Татьяна Сергеевна! Какими судьбами?!

Навстречу ей вышла главный бухгалтер компании — дородная молодящаяся дама в джинсах и свитере. Конечно, её узнали — Таня постоянно мелькала рядом с начальником налоговой инспекции города и начальником полиции, который был её двоюродным братом. И Танина фирма проводила в этой компании проверочный аудит при переходе прав собственности. Вообще-то, аудит был необязателен, но управляющую компанию покупал друг мэра города и Таня вовремя подсуетилась. С мэром города Татьяна Сергеевна поддерживала тесный деловой контакт.

— Эээ, — Таня попыталась вспомнить имя и отчество главного бухгалтера.

— Людмила Георгиевна, — любезно напомнила та.

— Да. Мне нужен ваш рабочий по имени Евгений, — распорядилась по-хозяйски Таня.

— Он что-то натворил?! — это встрепенулась молодая особа, занимающая своим широким задом почти два стула. — Женя мужчина положительный…

— Кто это? — выгнула Таня брови «домиком» и показала пальцем на молодуху.

— Ирочка, наш начальник отдела кадров, — поспешила уточнить Людмила Георгиевна.

— Вы-то мне и нужны, милочка, — Таня развернулась к ней, уже забыв про главного бухгалтера. — Позовите его, пожалуйста.

Ира мельком взглянула на часы, что висели на стене, и набрала с телефона номер.

— Евгений, — томно улыбнувшись, проворковала она в трубку. — Зайдите в офис…

— Спасибо, — сорвалась с места Таня. — Я жду его на улице.

Она решила устроить местным показательный «концерт». Сейчас этот Евгений будет расплываться у её ног жидкой массой.

Выйдя из конторы, Таня нарочно подошла к своей машине и встала в позе человека владеющего чуть ли не всем миром.

Евгений подошёл минут через пять, когда Танина грудь уже стала подмерзать под порывами холодного ветра, а прическа растрепалась. На замершую Таню он не среагировал, а взялся за ручку двери в офис.

— Евгений! — возмущенно крикнула Таня. — Можно вас?!

Он даже не вздрогнул, только косо взглянул в её сторону. Постоял немного, соображая, потом всё же неторопливо подошёл.

— Меня нельзя, — усмехнулся мужчина так, что вздрогнула Таня. И растерялась. С ней никто так не разговаривал.

Он медленно осмотрел её с головы до ног, потом дотронулся до капота «Порше».

— Татьяна Сергеевна, вы замерзли. Вон уже губы посинели под помадой. Садитесь в машину — она ещё не успела остыть… И шубку-то запахните.

Его мягкий баритон буквально сводил Таню с ума. Она едва сама не растеклась перед Евгением жижей, но усилием воли устояла на ногах. Шубу, все-таки, запахнула и подняла воротник от ветра.

— Я вам предлагаю работать у меня — рабочим, — выпалила Таня, не желая мусолить время. — Проживание, питание — за мой счёт. Зарплата шестьдесят тысяч.

Евгений хмыкнул.

— Неплохо, — сказал он, почесав щеку. — И что я должен делать за такое вознаграждение?

— Подходите сейчас к Майе Николаевне — она расскажет и покажет.

Вот ведь, думала Таня — неплохо! Да он в этой конторе за три месяца столько не зарабатывает. А ведь ещё и кормить будут! И спать будет в отдельной комнате в домике прислуги. Это не в пятиэтажке древней — с газовой колонкой на кухне и постоянными перебоями с водой и электричеством.

— Сейчас не могу, — вдруг нахмурился Евгений. — Могу подойти после шести вечера…

— Мне… нужно… сейчас, — жестко настаивала она.

— Тогда я не смогу принять ваше предложение, — в баритон врезались стальные ноты. — Извините, но у меня обед. Я должен идти.

И ушёл, оставив Таню с открытым ртом. Она развернулась, посмотрела ему в прямую спину и слегка ударила кулачком по крыше автомобиля.

— Приползешь ещё…

— Девочки, смотрите!

Ира в окно наблюдала за беседой этой расфуфыренной дамы с Евгением. Окно тут же облепили все сотрудницы офиса компании.

— Женя, видимо, отбрил её! Как она злиться!

— А что она хотела от него?!

— Да фиг знает! Наверное, на ночь приглашала…

— Я бы тоже Женю пригласила, — не удержалась Ирина и прикусила губу. Ну, куда ей тягаться с этой…

— Ты слюни-то подбери! — главбух хмуро наблюдала за Татьяной Сергеевной. — Что-то тут не так, девочки. Как бы не попал наш Женька…

— И что вы так липните на этого мужика?! — удивилась кассирша — разведённая женщина с двумя детьми. Стройная, но малопривлекательная. Да и как будешь привлекательной с кучей забот?!

— Старый, разнорабочий… Фу!

— Этот «старый» тонну пескобетона в одиночку разгрузил. А молодые попадали под мешками, — возразила экономист. — У него в руках всё горит! Я попросила его шкаф новый собрать. У меня мужик-то… Так он за час ладно так всё сделал, прямо любо дорого смотреть!

— И не пьёт он… как твой бывший. А старый конь борозды не спортит.

— Ага, но и глубоко не вспашет…

— Тебе чего, до гланд надо?! Задохнёшься!

— Не, девочки! — Ира мечтательно зажмурилась. — Женя будто не от мира сего. Как посмотрит, так дрожь в животе!

— То-то ты задницу такую надрожала! На фитнес ходи…

— А может, ему нравиться… Вон у фифы зад тоже не маленький…

— Вот он и пошёл домой от неё… А как она перед ним-то! И сиськи из шубы наружу, и волосёнки распушила…

— Это любовь, девочки! — подвела итог главбух, глядя, как Таня усаживается в машину. — А Евгений женат?

Ира снова прикусила губу.

— В паспорте отметок нет. Говорят, он с какой-то женщиной живёт.

— А кто говорит?

— Дворничихи видели его. Женщину какую-то на руках из такси нёс в подъезд.

Сотрудницы потеряли интерес к происходящему и разошлись по своим местам. Только Ирина и Людмила Георгиевна остались у окна смотреть на уезжающий «Порше».

— Ира, ты поговори с ним. Узнай, что от него хотела эта… мадам.

— Сергей! — кричала в смартфон Таня. — Я к тебе сейчас заеду!

— Это зачем? — недовольно отозвался двоюродный брат. — Я, вообще-то, занят…

— Выпроводи свою шлюху! Знаю я, чем ты занят!

Секретаря начальника полиции города знали многие. Двадцатипятилетняя красавица успела за два года дослужиться до капитана полиции, а в тоже время многие заслуженные опера ходили в старлеях.

Таня ворвалась в его кабинет штормом, цунами и чуть ли не вселенским апокалипсисом.

— Не соединять ни с кем! — бросила на ходу секретарше. — Даже с министром!

Бросила сумочку на стол брата, упала в кресло, гневно сжимая кулачки.

— Что случилось, сестрёнка? — усмехнулся Сергей, наливая себе коньяк. — Тебе не предлагаю, ты за рулём.

— Растерзаю, замучаю, задушу! — сыпала казнями Таня. — Короче, ты должен мне помочь!

Сергей поперхнулся коньяком. Вытер губы рукавом мундира.

— Ты что-то попутала, девочка. Я тебе ничего не должен. А вот ты за свою усадьбу ещё не до конца расплатилась.

Таня тут же смягчила тон.

— Серёж, ну, помоги мне.

— Так что случилось-то?!

Она театрально склонила голову, проведя ладонью по растрепавшимся волосам.

— Надо наказать одного мужика!

— Опа! И что он сделал? Довёл тебя до оргазма?!

— Очень смешно, — скривила губы Таня.

— Ладно, прости. Что за мужик?

— Зовут Евгений. Разнорабочий…

Коньяк фонтаном вылетел изо рта Сергея. Он закашлялся.

— Тань, ты серьёзно?! И чем он тебе не угодил?! Только честно! Знаю я тебя…

— Он отказался работать у меня на усадьбе, — очень тихо ответила она, а потом умоляюще сложила ладони. — Накажи его, пожалуйста.

Сергей вытер с подбородка капли коньяка.

— Давай, сестрёнка, коротко, но по сути. Не желаю из-за твоих хотелок попадать в дерьмо. Он тебя оскорбил?

— Нет, но вчера сказал — сиськи подбери. У меня халат распахнулся и грудь выпала…

Сергей смеялся заразительно и долго. До слёз.

— Ооо! И это всё? — он смахнул слезы под уничтожающим Таниным взглядом. — Сестрёнка, и почему я не удивлён?!

— Я не понимаю, Серёжа…

Брат поднялся с кресла, вышел из-за стола и присел на край столешницы.

— Тань, тебе сколько лет? Сорок? Ты последние пять лет ведёшь себя, как самовлюбленная дура. Уж, извини, за прямоту. Почему-то все должны тебе! А, собственно, почему? Вот почему я должен наказывать человека, который сказал правду?! Да, слегка вульгарно, но правду! Ты что вчера вытворяла с начальником налоговой? Чуть ли не в штаны ему лезла на глазах у его жены. Совсем берега потеряла?!

Таня сидела оглушенная, вытаращив глаза. Попыталась оправдаться.

— Так это же для дела, Серёж…

Он картинно воздел руки.

— Для какого дела, сестрёнка? — голос его стал тихим и нежным. — Я буду наказывать разнорабочего Евгения? Кстати, а сколько ему лет?

— Пятьдесят восемь, — едва слышно ответила она.

Сергей прошёл к своему компьютеру, не садясь, щелкнул клавишами.

— А где зарегистрирован?

— Не знаю. Где-то рядом с моим домом…

Брат усмехнулся, продолжая что-то набирать.

— Вот есть такой — Волошин Евгений Юрьевич…

Он вдруг стал серьёзным. Улыбку будто стёрли с его лица.

— Странно…

— Что?! — не удержалась Таня.

Он быстро щелкнул клавишей и показал пальцем на дверь.

— Ты, Тань, иди… Я потом тебе позвоню. И забудь пока про этого Евгения.

— Сергей! — она поднялась с кресла, схватила сумочку.

— Таня! — его окрик не предвещал ничего хорошего. — Развлекись пока со своим Антоном. Этого я хоть знаю, как облупленного.

— А что не так с Евгением?

Таня не уходила. Подозрения, что слесарь — инопланетянин, почему-то подтверждались.

— Да потому что в базе о нём ничего нет, понимаешь? Вот, только пятнадцать лет назад он зарегистрировался в посёлке. И всё.

— А так бывает? — не понимала она.

— Бывает, — резко ответил брат и потёр подбородок. — Если мёртвый воскресает. Хотя, паспорт он менял здесь в сорок пять. Хм, официально. Через паспортный стол. Ладно, я разберусь. Давай, чеши отсюда.

Таня фыркнула, как лошадь, которую оседлали против желания. И вышла, хлопнув дверью.

Сергей подождал, потом потянулся к телефону. Набрал московский номер и хлопнул по клавише компьютера.

— Семён Васильевич, привет! Нет, я по делу. Найдёшь минуту? Ага, хорошо. Ты не помнишь, как выписывал паспорт здесь некому Волошину Евгению Юрьевичу. Да, он менял в сорок пять. А, понял… Это было тринадцать лет назад. В базе о нём ничего нет. Даже так?! Всё, извини за беспокойство. Удачи!

Он положил трубку, продолжая всматриваться в лицо на экране монитора.

— Кто же ты такой? Евгений Волошин…

Кто ты

Таня не находила себе места. Вот уже неделю не было звонков от Сергея, да и Майя Николаевна все настойчивей просила нанять рабочего.

Тогда Таня решила позвонить брату сама.

— Привет, сестрёнка! — голос Сергея звучал беззаботно, будто ничего и не случилось.

— Ты забыл?!

— О чём, Танюш?!

Она чуть не зарычала в трубку.

— Ааа, — протянул брат. — Тань, давай, крутись сама. Советую нанять частного детектива, если хочешь что-то узнать о своём Евгении. Я тебе не помощник…

— А нельзя кого-то из твоих людей?..

— Нет, Тань, — отрезал брат. — Даже и не думай. Ты… денежку собираешься отдавать?

Таня отключила связь.

Сгоряча подумала позвонить мэру, но вовремя остановилась. А то будешь потом мэру во всём обязанной, он на шею сядет! Вернее, на другое место…

Она представила себя в роли Антона, только на побегушках у этого градоначальника — здорового и толстого мужика с противной плоской физиономией спившегося тракториста. И передёрнулась от воспоминаний…

Действительно, а что она так зациклилась на мести этому слесарю?! Подумаешь, какой фон-барон! Таинственная личность! Но рабочий-то в усадьбу нужен, как ни крути. Чёрт с ним! Надо сказать Майе Николаевне, чтобы сама нашла.

Ночью шёл сильный снег, и Таня из окна спальни не без удовольствия смотрела на весёлые сугробы возле забора, окружающего усадьбу. Правда, удовольствие улетучилось быстро, когда она вышла на крыльцо, собравшись в офис.

Машина стояла в снегу, а Валерия с Майей Николаевной усердно работали лопатами, очищая территорию перед домом.

— Доброе утро, Татьяна Сергеевна, — женщины на секунду отвлеклись от работы.

И Таня почувствовала, что утро перестаёт быть таким. Она вернулась в дом, скинула сапожки на каблуках и шубу. Сунув ноги в удобные дутики, собралась грести снег.

Капнув пару раз снежную массу широкой лопатой, Таня поняла, что после того, как откапает машину, сил куда-то поехать, просто не останется. И что она полная идиотка, раз оставила автомобиль на улице, а не поставила в гараж. Лень было.

— Майя Николаевна, найдите рабочего сами, — лопата полетела в сугроб. — Пусть хоть чёрт лысый будет!

Злая на весь мир, на себя и Евгения, Таня прибежала на кухню, чтобы попить воды, но неловко задела хрупкий смеситель, брызнувший неконтролируемой струёй. Стакан полетел в мойку, расколовшись на мелкие осколки.

Вбежавшая в дом управляющая увидела только зад хозяйки и бутылку с виски в её руке, поднимающиеся на второй этаж.

Таня напивалась в тишине, завесив окна, чтобы ни капельки света не проникло в её одиночество. Телефон был выброшен в угол, вместе с костюмом, чулками и бюстгальтером. Алкоголь затуманил разум и чувства. Ничего и никого не хотелось. Она сидела на кровати, прислонившись спиной к стене, и смотрела на своё отражение в зеркале шкафа, часто прикладываясь к горлышку бутылки.

Она вспоминала разговоры «подруг» и «доброжелателей»: девушка должна быть самодостаточная, чтобы не зависеть ни от кого. Ну вот, она самодостаточная и, можно сказать, успешная женщина. Да, немного долгов… Есть, практически, всё — бизнес, дом, машина, прислуга, связи и деньги. Да хоть сейчас можно Серёжке долг отдать! Но подождёт, слишком часто напоминает… Был ещё… трахальщик по вызову. Что ещё надо?!

А вот появился этот слесарь с синим ключом, и самодостаточности как не бывало. Она сменилась на одиночество и тоску. Нет, дел по бизнесу много — скучать не приходится. Можно куда-нибудь улететь от этой зимы — Турция, Таиланд, Канары… Но это уже надоело! Ходишь и выбираешь себе самца, который тебя же и отымеет! Да ещё и деньги за это потребует!

Тут Таня с очередным глотком виски поняла, что вся эта самодостаточность — только отговорка фригидной бабы, не имеющей любящего и любимого мужика. Что весь этот, мать его, бизнес, отнимает столько времени и сил, что больше не остаётся ни на кого, и ни на что! Что все разговоры про доходы, рентабельность, успешность… только часть антуража. Что походы в театры, салоны и приемы — это только для того, чтобы быть на виду.

Вот что из того, что она, по её же мнению, классный бухгалтер и аудитор?! Ни-че-го… Все её знают, как успешную и сексуальную женщину — руководителя предприятия. У которой есть связи в Москве и мэр ходит в друзьях. Что её узнают по белому «Порше» и толстой, обтянутой платьем или брюками, жопе!

Таня, пошатываясь, поднялась с кровати. Со шлепком ухватила ладонью ягодицу и грубо помяла пальцами. Так, глядя на это «богатство», допила виски, не отрываясь от горлышка и выплюнув остатки на своё отражение.

Ей стало невыносимо плохо и она, размахнувшись, бросила пустую бутылку в зеркало. В голове помутилось, закружилось, и Таня упала вместе с осколками. Последним мелькнул в сознании тревожный крик Майи Николаевны:

— Евгений, помогите мне!

Таня с трудом разлепила веки. В голове звенело, как внутри чугунного колокола, а во рту вместо языка шевелился рулон наждачной бумаги. Внутри всё горело так, будто это был не живой организм, а мангал с неостывшими углями.

— Пить, — еле сдвинула запекшиеся губы.

— Сейчас, сейчас…

Над ней склонилась молодая женщина, изысканно, но не ярко накрашенная, с тщательно уложенными русыми волосами. Таня разглядела аккуратную ложбинку на груди в вырезе форменного халата.

Женщина практически незаметно для Тани приподняла её голову и поднесла к губам стакан. Таня жадно глотнула прохладную кисло-сладкую жидкость.

— Ещё, Татьяна Сергеевна? Врач сказал, что вам надо много жидкости.

— Да ещё, — Таня рассмотрела стройную фигуру женщины. Светло-голубой халат с белым воротничком и манжетами сидел на ней, как влитой, повторяя плавные изгибы ног, бёдер, талии и плеч. — А вы кто?

— Я?! Горничная ваша — Валерия…

Таня судорожно сглотнула.

— Я в туалет хочу…

Она попыталась подняться, но сил не было. Совсем. Руки и ноги не слушались.

— Секундочку потерпите, — Валерия открыла дверь спальни. — Майя Николаевна, нужен Евгений!

— Иду! — услышала Таня знакомый баритон заглушенный расстоянием.

Шаги его слышны не были, но Таня закопошилась под одеялом, совершенно не представляя, зачем нужен Евгений и как он здесь оказался. Движения отдавались тупой болью в затылке. А ещё она страшилась того, что он увидит её в таком виде — некрасивой и беспомощной. Но, как оказалось — это было не самое страшное…

Евгений подошёл к кровати неожиданно. Его выбритое лицо, со смешливыми лучиками морщин в уголках глаз вдруг склонилось.

— Вот так, красавица наша…

Таня почувствовала, что её поднимают. Сильные руки обхватили её под ноги и под спину и плавно понесли. Лежать в таком ложе было настолько уютно и удобно, что Таня чуть не описалась. С ужасом взмахнула ресницами, сдерживаясь и одновременно соображая — а что на ней надето?! Он её голую несёт?! И куда?! Вот позорище!

Валерия спешила впереди и открыла дверь в туалет. Евгений шагнул внутрь и ловко усадил Таню на унитаз.

— Валер, рубашку ей приподними, а я держать буду за плечи, чтобы, не дай бог, не упала с горшка.

Таня зажмурилась от стыда, и терпеливо выдержала позыв организма с бессовестно громким журчанием и последующее обмывание из специального душа.

— Ой, молодец, Танюша…

Евгений легко приподнял Танино тело, и Валерия поправила ей рубашку. Таня хотела заплакать, но и для этого сил тоже не было.

— Всё хорошо, Татьяна Сергеевна, — баритон убаюкивал и даже, казалось, лечил боль. — А теперь в кроватку и спать. Валер, ты давала ей лекарства? А воду?

— Сейчас дам. Она только проснулась.

Таня послушно проглотила шипящую от таблетки жидкость и потом ещё стакан вкусной воды.

Тут раздался громкий шум. Кто-то шёл по коридору второго этажа, нагло стуча каблуками. Таня сморщилась.

— Эй, вы что тут делаете? — тихо прозвучал баритон Евгения. — А ну не цокайте своими ходулями! И что это такое? Вернитесь тихо в прихожую и снимите сапоги. Горничная только полы протёрла…

— Я бы попросила!..

Возмутился женский громкий шёпот и Таня узнала по голосу своего заместителя — Светлану Леонидовну.

— Просить мужа своего будете, а я требую — вернитесь, и сапоги свои с подковами снимите. Майя Николаевна, вручите барышне тапочки.

Боль немного стихла, и Таня попыталась улыбнуться, предчувствуя скандал. Её заместитель умела настоять на своём.

Но скандала не было. Осторожный цокот каблуков стих на первом этаже. Через какое-то время шёпот Светланы Леонидовны зазвучал снова.

— Что вы себе позволяете, мужчина?!Я приехала к руководителю по срочному делу! Она не отвечает на звонки. Мои, сотрудников, родственников…

— Так вы по делу? Или проведать? — Евгений говорил тихо и спокойно. — Татьяна Сергеевна заболела. Если дела ждут, то она будет в офисе послезавтра. Взгляните, она спит.

Таня тут же прикинулась спящей и больной. Правда, второе было не обязательно. И как она напилась до такой степени?!

— Ох! И что мне делать?! — растерялась заместитель.

— Случилось-то что, барышня? До послезавтра не терпит?

— В том-то и дело, что не терпит! У нашего клиента арестовали счёт… Ой, да кому я это объясняю?!

Тут Таня чуть встрепенулась.

— Так вы выяснили — кто арестовал и за что?

Вопрос Евгения был неожиданным. Таня замерла под одеялом — она бы задала точно такой же вопрос.

— Мы пытаемся, но телефоны всё время заняты, — теперь уже громко шептала заместитель.

— В письме на извещении должен быть указан телефон инициатора ареста. Покажите извещение…

Это было сказано таким безапелляционным тоном, будто слесарь с синим ключом всю жизнь руководил народом. И не в каком-нибудь тухлом аутсорсинге, а, по меньшей мере — налоговой инспекцией…

Раздался шорох разворачиваемой бумаги.

— Барышня, так вам прислали копию, причем отрезанную в том месте, где и должны быть данные инициатора, — в голосе Евгения чётко прозвучали стальные ноты. Будто на гласных звуках кто-то стучал о тонкий лист металла. — Поезжайте в эту контору, настучите по башке тому, кто вам это прислал, а заодно возьмите оригинал. В нём и будет телефон того, кто вам нужен. Звоните, и договариваетесь о встрече.

— Но тут написано, что налоговая арестовала за неуплату…

— Барышня, у вас такое в первый раз?!

— Да, — прозвучал растерянный ответ заместителя. — Обычно Татьяна Сергеевна занималась такими вещами.

— Вот теперь и вас есть шанс ими заняться. А в извещении может быть написано всё, что угодно. Это просто предлог вызвать вас в инспекцию. Короче, исполните и доложите…

— Да кто вы такой, чтобы распоряжаться?! — вдруг прогремело возмущение.

— Барышня, я вам помогаю. Почувствуйте разницу…

Таня представила ехидную ухмылку Евгения и заснула.

Проснулась Таня от чувства голода. Желудок сжимался, требуя еды. Она приподнялась на ещё слабых руках и заметила в спальне тускло горящий ночник и горничную на стуле, читавшую книгу. Валерия удобно устроилась, поджав под себя ноги — коленки и голени изящно торчали из-под полы халата.

— Что, Татьяна Сергеевна?! — встрепенулась горничная, грациозно опуская ноги на пол и откладывая книгу.

— Я есть хочу, — сипло прошептала Таня надорванным горлом. — И который час?

— Полвторого ночи. Я принесу сейчас бульон. Я мигом…

Валерия сорвалась с места, но Таня остановила её вялым взмахом ладони.

— И Евгения позовите.

— Евгения нет. Он ушел домой, — остановилась горничная. — Придет утром, в восемь. Вас отвести в туалет?

Таня отрицательно помотала головой.

— Нет. В туалет не надо. Просто… хочу его увидеть. Ладно, несите бульон…

Таня упала на подушки, тяжело дыша. Господи, и что же она такое выпила, что валяется как разбитое корыто?!

Валерия вскоре принесла чашку с теплым куриным бульоном. Помогла хозяйке опереться спиной на подушки. И когда Таня уже допивала остатки, вдруг вошёл он.

— Валер, что случилось?!

Таня вздрогнула — как же этот человек бесшумно двигался. Хоть бы потопал для приличия. Вдруг женщина не одета!

— Ничего не случилось, — ответила горничная с заметной ревностью. — Татьяна Сергеевна захотела вас увидеть.

— О, так мы приходим в себя! — Евгений встал на колени около кровати. Тыльной стороной ладони прикоснулся к Таниным щекам и ко лбу. Убрал с её глаза упавшую прядь.

— Валерия, выйдите, — моргнула Таня.

Горничная без слов ушла, прикрыв дверь в спальню. Евгений проводил её заинтересованным взглядом. Это Таню слегка разозлило.

— Вы пришли. Зачем?

— Лера сказала, что вы хотели меня видеть. Я пришёл, — улыбнулся он. Не ехидно, а даже с нежностью. — Вы меня увидели. Теперь мне можно уйти?

— Вы издеваетесь?! — засипела Таня рассерженно. — И почему вы тут раскомандовались?!

— Я мог этого и не делать, — морщинки побежали от уголков глаз. — Майя бы вызвала скорую, а потом весь город бы узнал, что Татьяна Сергеевна лежит в больнице с алкогольным отравлением. Что она напилась без повода, как свинья, облевала спальню и скакала по ней в одних труселях. Так лучше?! А ещё, представляете, кто-нибудь бы выложил в инстаграмм видео с вашими выкрутасами.

— Это моя жизнь! Я бы разрулила…

Он недоуменно развел руки.

— Ну, простите. Давайте я напою вас заново?

Она отвернулась.

— Убирайтесь!

Он поднялся и быстро вышел. Таня не успела даже голову повернуть. На осторожный стук в дверь Таня сипло закричала:

— Все убирайтесь!

Таня проснулась утром и не увидела рядом с кроватью стул и горничную в нём. Зеркало в огромном шкафу, белоснежный ворс шерстяного паласа… Будто ничего и не было. Только слабость внутри тела и легкое головокружение. И в горле все ещё неприятно першило.

Медленно встав с кровати, Таня обнаружила на себе простую хлопковую сорочку и брезгливо сморщилась. У неё не было таких вещей, и она предпочитала спать в одних трусах или полностью раздетой.

Значит, её пьянка в одиночестве не кошмарный сон, хотя и помнила она тот вечер смутно. Господи, и какие теперь слухи будут гулять по городу? В этой «деревне» ничего не утаишь!

Таня скинула сорочку на пол и надела толстый махровый халат, но, подумав, решила принять душ и, вообще, привести себя в порядок — причесаться, накраситься и одеться. А потом и позавтракать.

Она долго стояла под упругими струями теплой воды, смывая вместе с дорогим гелем для душа неприятные ощущения прошедших дней. Потом тщательно уложила волосы и упаковала «прелести» в новый комплект персикового цвета. Макияж наводить не хотелось, и Таня только подкрасила ресницы и замазала темные пятна под глазами. Тонкие телесные колготки и простое приталенное, но укороченное домашнее платье завершили образ. Тапочки не подходили к нему, и пришлось обуть туфли на каблуке.

Покачиваясь на каблуках, Таня вышла из спальни. Ноги не чувствовали пока былой силы и она пожалела, что решила показать такую волевую и самоуверенную хозяйку. Лучше бы в тапочках…

У неё не было каких-либо приспособлений для вызова прислуги, обычно Таня громогласно объявляла о своих желаниях Майе Николаевне, и та тут же прибегала на её зов. Управляющая сидела на кухне первого этажа постоянно, и если нужно, то вызывала горничную или рабочего по телефону.

Стук каблуков на втором этаже, видимо, привлёк внимание Майи Николаевны, и Таня ещё не успела дойти до лестницы, как управляющая быстро поднялась.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете, Татьяна Сергеевна?

— Если честно, то отвратительно, — сморщилась хозяйка, сбрасывая туфли и хватаясь за поручень. — Голова кружиться и хочется есть.

Вездесущая Валерия уже подносила тапочки. Таня бросила на неё взгляд полный эгоистичной неприязни. Горничная выглядела изящно в приталенном трикотажном платье.

— Переоденьтесь в форменный халат, — процедила сквозь зубы Таня, погружая ступни ног в мягкие тапочки.

Поддерживаемая Майей Николаевной, она прошла на кухню, обессиленно упала на стул.

В доме не готовили, Таня предпочитала заказывать еду в ресторане, который обслуживала её фирма. Готовые завтраки, обеды и ужины привозил курьер, а чай или кофе управляющая готовила в универсальной кухонной машине.

В это утро перед Таней стояла тарелочка с какой-то жидкой кашей и маленькие тонкие тосты с маслом. И в стакан был налит не фруктовый фреш, а что-то непрозрачно молочного цвета.

— Что это?! — Таня осторожно понюхала размазню.

— Это готовил Евгений специально для вас, Татьяна Сергеевна, — управляющая стояла рядом, сложив ладони на животе. — По рекомендации врача.

— Вы вызывали врача?!

— Евгений вызывал…

— А вы что делали?! — Таня наливалась гневом. Имя Евгений уже мелькало в каждом ответе.

— Мы с Валерией держали вас над унитазом, Татьяна Сергеевна. И, поверьте, это было непросто.

— Хм, — Таня сжала губы. — И кто этот врач? Какой-нибудь болван из местной поликлиники?!

Управляющая дернула подбородком.

— Светило наркологической медицины из Москвы. Очень обаятельный кандидат наук. Не молод. Прибыл на спецмашине.

Таня хмыкнула и интуитивно зачерпнула кашу из тарелки. Попробовала. Боже! Как вкусно и приятно. Теплая еда, как родная, скатилась по пищеводу в желудок, мягко обволакивая стенки больного органа. Сопя, Таня вычерпала тарелку до дна, не заметив.

Жидкость в стакане на вкус была легкой, невесомой, чуть сладко-соленой с тонким ароматом сливок.

— Присядьте, Майя Николаевна, — приказала Таня, чувствуя, как наливается энергией тело и разум. — И расскажите, почему в моём доме оказался этот рабочий…

Управляющая присела на стул.

— Вы же сами распорядились насчёт рабочего. Сказали, что пусть будет хоть лысый чёрт, — Майя Николаевна смело смотрела хозяйке в глаза. — Я попросила Евгения помочь нам. Он согласился работать у нас, пока мы не найдём другого. Вознаграждение за его работу в полтора раза меньше, чем вы ему предложили, и у него были условия, на которые я согласилась.

— Условия?!

— Да. Он не может находиться в усадьбе полные сутки. Начало его рабочего дня в восемь утра, с двенадцати до часу — обед, и заканчивает он работу в пять вечера. Уходит домой. На предприятии где он работает, взял отпуск за свой счёт. Замечу, на два месяца.

Таня попыталась сообразить, о чём говорит управляющая, но мысли шевелились с трудом. Такого… странного человека, как слесарь Евгений, она видела впервые. Ей не верилось, что какой-то провинциальный разнорабочий из управляющей компании вот так, запросто, вызывает из столицы светилу медицины, ловко чинит краны и трубы в подвале, командует людьми и разбирается в тонкостях делопроизводства налоговиков. Кроме этого, ещё и готовит завтрак, пролетающий в организм на «ура». Ко всему прочему, обладает дьявольской харизмой мужика, от взгляда которого, женщины стараются быть женщинами. Даже Майя Николаевна подкрасила ресницы и губы, хотя за десять лет Таня и не помнила, чтобы она пользовалась косметикой. Про Валерию и говорить нечего — какое-то превращение задрипанной бабы в изящную красотку.

— Я хочу его видеть, сейчас…

Майя Николаевна поднялась.

— Он работает в подвале. Я попробую его пригласить.

— Попробуете?!

— У него очень много работы, Татьяна Сергеевна. Вы ему платите за неё, а не за разговоры. И в двенадцать он уходит домой — обедать.

Слова управляющей не были такими, какие хотела услышать Таня. Если человек работает у неё, то выполняет приказы хозяйки, а не то, что сочтёт нужным. С появлением Евгения что-то сломалось в этом привычном для Тани правиле, и нужно было всё возвращать на места. Хотя… нареканий по выполнению работы не было. В доме всё чисто, уютно, и она не сомневалась, что на улице то же самое.

Таня встала и, взяв влажную салфетку, провела по верху холодильника. Салфетка была белая. Таня взглянула на пол — кафель безупречно сверкал. Она вспомнила, что душ сегодня работал без перебоев, а такого до Евгения не было.

— Хотите посмотреть отчёт по расходам за неделю? — глядя на действия Тани, спросила управляющая. У неё была банковская карта, куда хозяйка скидывала деньги на недельный бюджет.

— Не стоит, — Таня вышла в прихожую и нацепила сапожки. — Подайте мне шубу.

Разговор

Таня вышла на крыльцо дома. Большая площадка перед крыльцом была убрана от снега до асфальта. «Порше» аккуратно припаркован у фруктового сада, тропинки в саду тоже очищены, перед гаражом стоит оранжевый снегоуборщик.

— Я не помню эту технику, — ткнула в него пальцем хозяйка, взглянув на Майю Николаевну.

— Евгений арендовал у своего друга. Лопатой он бы до конца зимы не разгрёб сугробы.

— А почему арендовал? Мы не можем купить?

— Команды не было, — пожала плечами Майя Николаевна. — Техника для уборки усадьбы есть в утверждённом вами списке, но это отдельные расходы. Вы обещали рассмотреть их после Нового года, но, видимо, не сочли нужным.

— А почему вы не напомнили? — резко обернулась Таня к управляющей, перестав любоваться ровным и невысоким валом снега у ограждения сада.

— Я напоминала, но вы ссылались на занятость…

У Тани создалось ощущение, что во всем виновата она. А это было неправильно. Хозяйка права всегда.

— Ладно. И где Евгений работает сейчас?

— В подвале, Татьяна Сергеевна.

Таня решительно шагнула к полуоткрытой двери в подвал дома.

В подвале было сухо и уютно. Плавное неяркое освещение создавало атмосферу вышколенного производственного помещения. Около входа стоял стол, на котором были разложены инструменты и чертёж. Из глубины раздавалась негромкая музыка.

— Майя, проходите сюда! — музыка стихла. — Что случилось?!

Оставив управляющую стоять требовательным жестом, Таня пошла на голос и, сделав несколько шагов, увидела Евгения. Тот сосредоточенно копался в каких-то трубочках и ловко орудовал приспособлением, включенным в электрическую сеть. Рабочий был одет в подогнанный по размеру синий комбинезон и выглядел солидно и деловито. Не так, как в немецких порнофильмах про сантехников, хотя под майкой и перекатывались бугорки мышц. Волосы на затылке стянуты широкой резинкой в смешной хвостик.

— О, Татьяна Сергеевна, — она вздрогнула, не понимая, как этот мужчина смог узнать её, не оборачиваясь и продолжая работать. — Вам уже лучше?

— Да, — только и ответила она.

— Это хорошо, — кивнул Евгений, насаживая на приспособление кусок белой трубы.

Таня с любопытством следила за ним, забыв для чего пришла.

Евгений работал, как хорошо отлаженная машина — ни одного лишнего движения. Поглядывая на чертёж, не спеша, но быстро, как художник создающий шедевр, делал какой-то узел из трубочек, кранов и ещё каких-то деталей, названия которых Таня не знала.

— Я хотела с вами поговорить, — наконец, призналась она.

— Говорите, — он повел плечом назад, перехватывая приспособление на проводе.

— Почему вы не согласились на полные сутки работы? И почему не обедаете в усадьбе?

Он чуть помедлил с ответом.

— А какое это имеет значение для наших с вами трудовых отношений?

— Но вы же согласились работать у меня?

Он взглянул на своё произведение, склонив к плечу голову.

— Да, согласился. И что? Я назвал свои условия, и Майя Николаевна приняла их.

Евгений выключил приспособление, и повернулся к Тане. Поправил растрепавшийся хвостик.

— Татьяна Сергеевна, что вас не устраивает?

Он даже вздохнул, и Тане показалось, что Евгений начинает терять терпение.

— Мои рабочие живут в усадьбе, — она ощутила маленькую радость от того, что поколебала его. А то невозмутим, как кромешная тьма. — Это обязательное условие трудового договора.

Она ошибалась — Евгений глядел со своей ухмылкой, сносящей её, как она считала, логичное требование. Будто издевался.

— Татьяна Сергеевна, я предлагаю вам определиться, кто вам нужен — рабочий, выполняющий свою работу, или человек, который сутки будет торчать на вашей усадьбе. Если второе, то я просто уйду, и мы забудем друг о друге.

— Но почему?!

Ухмылка исчезла с его губ. Он стал серьёзен, и глаза сверкнули злыми искрами.

— Я не должен вам ничего объяснять, Татьяна Сергеевна, — звякнул металл в голосе. — И уже жалею, что поддался на уговоры Майи Николаевны. А, сейчас, извините, мне надо идти. По расписанию у меня обед.

— Но вы можете и здесь обедать!

Крикнула Таня в проходящую мимо спину. Он остановился и повернулся к ней.

— Могу. Но мне нужно домой, понимаете? Это желание не без причины.

— Я не понимаю, — призналась она. — Я ничего не понимаю… Вы делаете то, что…

— Не укладывается в рамки вашего мировоззрения? Тогда вынужден вас огорчить — мир не крутиться только вокруг вас.

Он пошёл к выходу, и громко сказал на ходу.

— Я приду через час. Решите для себя — кто вам нужен.

Таня стояла в подвале и силилась понять, а что это она так миндальничает с этим… человеком. Он же постоянно говорит ей всякие колкости и, попросту, хамит. Ей! Да она к мэру в кабинет входит без стука! Да, он что-то сделал для неё, но это не просто так, а за вознаграждение. А что-то большее для неё она делать его не просила. А то ходит здесь, насмехается, да ещё игнорирует её требования. Да кто он такой?!

Таня вышла на улицу, накручивая себя возмущением и гневом. Майя Николаевна ждала её на крыльце, и укоризненный взгляд управляющей будто говорил: ты чего бесишься, девка?! Мужик тебе чуть ли не в отцы годится, а ты его пинаешь!

— Майя Николаевна, найдите, наконец, нормального рабочего!

Ответ Таню ошеломил:

— А чем Евгений ненормален?

Это был бунт на корабле, но Таня не успела проронить ни слова.

— Мужчина не пьёт, не курит, работу выполняет качественно и быстро. От него только экономия — еду на него заказывать не надо, одежду тоже, и оплата меньше…

Майя Николаевна привела железные аргументы, против которых у Тани не было козырей.

— Лично мне этот человек нравится, — добивала Таню управляющая. — Над ним не надо стоять, не надо подгонять палкой, как Джамшуда. Я ему кофе предлагала с бутербродами, так он наотрез отказался. Сказал, что не жрать сюда пришёл, а работать. Я не знаю, какой ещё рабочий вам нужен, Татьяна Сергеевна!

Таня открыла рот и возмущенно смотрела на Майю Николаевну пару минут. Потом прошипела, как потревоженная на солнце гадюка:

— А что вы так его защищаете?! Подумаешь! — она взмахнула рукой. — Ещё и в постель к нему запрыгните!

Майя Николаевна вздрогнула. Потом нервно дотронулась пальцем до виска, смахивая несуществующий волос.

— Если бы позвал, то запрыгнула бы. С разбега!

Таня осталась стоять на крыльце с выпученными глазами, а управляющая ушла в дом, гордо выпрямив спину. И только теперь Таня заметила, что Майя Николаевна сменила обычный брючный костюм на серую юбку-карандаш из тонкой шерстяной ткани и строгую белую блузку из шёлковой органзы.

Остаток дня Таня провела в кабинете, отпаивая себя крепким чаем с лимоном, и не спускалась на первый этаж. Звонки посыпались, как из рога изобилия, стоило ей включить телефон. И вот что, странно — ни один из звонивших не спросил о её здоровье. Даже Светлана Леонидовна.

Таня и раньше изображала из себя «железную леди», во время болезней и особо тяжелых критических дней запираясь в доме, но на связи была всегда. Иногда через силу отвечая на особо назойливые вызовы. Сейчас же, два с половиной дня не показываясь «в свете» и не отвечая на звонки, Таня вдруг поняла, что она никому не нужна. Нет, нужна, конечно, как «решало» возникшей производственной проблемы или мешок с деньгами. А ведь за это время только три человека справились о её самочувствии — Майя Николаевна, Валерия и… Евгений.

Кстати, до появления Евгения в её доме и прислуга не спрашивала Таню о здоровье никогда. Ну, Валерия и Евгений недавно появились, но чтобы Майя Николаевна…

В дверь кабинета осторожно постучались.

— Войдите, — устало буркнула Таня и тут же взглянула на себя в зеркало, поправляя волосы. А вдруг это Евгений.

Но заглянула горничная.

— Татьяна Сергеевна, вам чаю горячего ещё принести? А хотите пирожки с яблоком или малиной?

— Пирожки?! — хозяйка смотрела на Валерию оценивающим взглядом.

Эта молодая женщина явно умела за собой следить.

— Да, — энергично кивнула горничная. — Евгений испёк такие вкусные!..

Она тут же прикусила язык, осознавая, что сболтнула лишнего. Но хозяйка не нахмурилась, не стала кричать и кидать тапками. Только удобней устроилась в кресле, склонив голову на плечо.

— А несите!

Пальчики Тани станцевали в приглашающем жесте.

Валерия облегченно выдохнула и вкатила сервировочную тележку в кабинет. Собралась уйти.

— Постойте, — приказала Таня и указала на стул.

Валерия присела, грациозно сдвинув колени.

«Однако!» — подумала Таня. — «Какие у неё манеры! Откуда?»

Хозяйка неторопливо налила себе чай и взяла пирог, рассматривая со всех сторон.

— Это с малиной, — поспешила предупредить горничная. — Там ещё ягодка сверху вылеплена…

Таня надкусила. Сочное варенье потекло по губам и капнуло на белый халат, но она даже не заметила.

— Чёрт! Как вкусно!

Выпечка была невероятно нежной и таяла во рту. Первый пирожок «зашёл» незаметно, Таня только недоумённо взглянула на испачканные пальцы и малиновые капли на халате.

Валерия услужливо протянула влажные салфетки.

— Валер, а что вы скажете про Евгения? — неожиданно задала вопрос хозяйка. — Только честно.

— Потрясающий мужчина! — не удержалась от восторга горничная и тут же смущенно заткнулась. Но хозяйка, будто не слышала восторга.

— И чем это? Он же далеко не молод. Вот вам сколько лет?

— Тридцать два, — виновато склонила голову Валерия, словно призналась в чем-то аморальном. — Да, я понимаю, что намного младше его, но он такой…

Она выпрямилась и блаженно зажмурилась.

— Не такой!

Громко выпалила Валерия, взмахнув ресницами и закатывая глаза. Таня усмехнулась — что может быть в старом мужике не такого?! И горничная словно услышала.

— Он всё делает с любовью, Татьяна Сергеевна… Вот пирожки когда пёк после обеда… Разговаривает с нами тихо так, проникновенно, а сам тесто раскатывает, начинку кладёт, а руки словно любовью светятся. А когда…

Тут Валерия замолчала. Её умело накрашенные губы печально выгнулись уголками вниз. Таня даже пирог забыла откусить, как поразила её чувственная перемена лица молодой женщины.

— Ой, что это я?! — встрепенулась Валерия. — Простите, Татьяна Сергеевна.

— Нет. Ничего, — Таня положила пирожок на тарелку, будто испугалась обжечься об него. — Спасибо. Идите.

Валерия ухватилась за тележку, но Таня остановила её.

— У меня вопрос…

— Слушаю, Татьяна Сергеевна.

Хозяйка подумала, собираясь с духом.

— Вы так стильно выглядите, Валерия. Откуда такое?

— Так я училась на стилиста, — улыбнулась горничная. — В своём районе даже призы брала на конкурсах. Вот и Майе… помогла…

Последние слова она проговорила едва слышно.

Таня насмешливо наморщила лоб.

— У вас тут что, конкурс на завоевание сердца Евгения?!

— Майя Николаевна женщина одинокая, — смущенно ответила Валерия. — А тут мужчина в доме… Ну, как-то так… Получилось.

— Я заметила, — Таня взмахом ладони разрешила горничной удалиться из кабинета.

Потом закрыла дверь на замок, сняла испачканный халат и встала перед зеркалом.

«Дааа», — протянула она про себя, критически рассматривая своё отражение. Покрутилась немного, затем сняла платье и колготки.

«Дааааа!» — на пол полетели персиковые кружева бюстгальтера. Таня приподняла ладонями грудь, но вид был ужасающий. Повернулась к зеркалу спиной. Кружево трусов впивалось в ягодицы, обозначая признаки целлюлита. Плюнув, повернулась боком.

Как-то все «прелести» несуразно торчали, а заметный животик делал картину совершенно безрадостной. А ноги-то, ноги! Ляжки толстые, колени, как у самки бегемота. А талия?! Складки с салом! По сравнению даже с Майей Николаевной, Таня почувствовала себя «бочкой», а ведь управляющая на десятьлет старше. Про грацию Валерии и говорить нечего. А ростом-то все примерно одинаковые. И почему горничная казалась маленькой?!

Нет, надо как-то взять себя в руки! Бегать что-ли начать по утрам?! Таня представила себя в спортивном костюме и кроссовках… Вот смеху будет!

Нет! Надо в ближайшие дни срочно в СПА-салон. А потом к стилисту. Ведь в эти выходные у жены мэра юбилей. Приглашения пока ещё не было, но Таня была уверена, что будет. Да и подарок надо подобрать. И она даже знает какой!

Таня подмигнула своему отражению, довольная пришедшей ей на ум идеей. Потом взглянула на часы и напялила на себя платье. Хоть и закончился рабочий день у прислуги, и распоряжений она никаких не давала, но Майя Николаевна могла задержаться в доме. Негоже в одних трусах по дому щеголять.

Она взяла ноутбук и пошла в гостиную на первый этаж. Решила, что прихватит из столовой пирожки…

Какого же было удивление Тани, когда на кухне она услышала негромкую музыку и увидела торчащие из-под мойки ноги рабочего. Таня осторожно подошла и, смахнув волосы на затылок, присела перед мойкой, заглядывая внутрь большого кухонного ящика с гранитным монстром наверху.

Евгений каким-то непостижимым образом смог пролезть плечами к задней стенке и подсвечивая себе фонариком смартфона, ковырялся с гибкой подводкой, слушая приятную мелодию. В свете фонарика Таня увидела, как он мимолетно на неё взглянул.

— У вас рабочий день продолжается? — попыталась съязвить она. — А как же ваше «не могу»?

— Простите, Татьяна Сергеевна, — отозвался он. — Решил девчушек пирожками побаловать, да вот не успел работу сделать, что намечал. Уж очень они сетовали, что обед ресторанный не особо питательный сегодня.

— И вы испекли пирожки, — усмехнулась она.

— И замечу, ничего не потратил из вашего бюджета.

— Может быть, мне на довольствие к вам встать? Бесплатное…

Он не ответил, только снова посмотрел на неё, только более пристально. Его брови дернулись вверх удивленно и насмешливо. Сначала она обрадовалась, что ему и ответить нечего на её колкость, но потом, проследив за его взглядом, покраснела и резко встала.

Да, присела она, конечно, удачно! С ужасом вспомнила, что кружево на белье совсем не плотное. Вот что значит мужчина в доме! Да ещё и грудь сквозь платье кнопками торчит…

Ей как-то стало жарко, и закружилась голова. Таня пошатнулась, уронив ноутбук, и схватилась за раковину, чтобы не упасть.

— Да что же такое, Татьяна Сергеевна?!

Баритон Евгения за спиной звучал озабоченно. И как он смог так быстро вылезти из-под раковины?!

Его ладонь легла Тане на талию, и её будто обожгло. Таня попыталась выпрямиться и втянуть живот, чтобы ладонь не нащупала противные складки, но тут же грудь предательски проявилась возбужденными холмиками.

Евгений мягко подхватил Таню под ноги, поддерживая за спину, и отнес на диван в гостиной.

— Сейчас воды принесу, — сказал он. — Майю позвать? Или Леру?

— Нет, нет, — поспешила ответить Таня. — Пройдёт…

Она жадно глотала приятную воду, посматривая на его встревоженное лицо.

Он просто дьявол! Не может мужик так выглядеть в пятьдесят восемь! Слишком гладкая кожа и на щеках, и на шее, и под глазами.

— Посмотрите, я не разбила ноутбук?

Он сходил и принёс ей компьютер. Открыл крышку.

— Да живой, вроде. Я, всё-таки, позову Леру. Пусть посидит с вами немного, а потом проводит в спальню…

— Нет, — мягко возразила она и удивилась своей мягкости. — Лучше вы посидите со мной… Если можно…

— Хорошо, — он сел на пол рядом с диваном, согнув ноги в коленях.

Таня защелкала клавишами, попутно рассматривая смешной хвостик у него на затылке.

— Евгений, а вы женаты?

— Да.

Таня дернула плечом.

— И что говорит вам жена, когда вас нет ночью дома?

— Ничего. Она же дома, а я работаю…

Таня усмехнулась.

— А когда приходите?

— Татьяна Сергеевна, к чему такие вопросы? — улыбнулся он. — Супруга знает, что если меня нет дома, то я работаю, или кому-то помогаю. Я её предупреждаю — куда и зачем я ухожу.

— И она знает, что вы сейчас работаете у меня?

— Конечно, — удивился он, — я и не собирался делать из этого тайну.

— И вам нравится… у меня работать?

— Да, — просто ответил он, но потом продолжил. — Хороший коллектив, хорошая оплата, спокойная работа… Я с Майей и Лерой прекрасно поладил…

— А со мной?

— И с вами, раз мы мирно беседуем.

Таня вспомнила, как он её взбесил своим высказыванием — я работаю, а не разговоры разговариваю.

— Значит, у вас есть время на беседу со мной?

Евгений поскреб щеку.

— Работу я сделал. А вы почувствовали себя не хорошо. Я не могу бросить женщину в таком состоянии, если рядом больше никого нет. Если бы я упал на улице, а рядом бы никого не было, вы бы прошли мимо?

Таня вдруг обиделась.

— Всё, идите. Мне уже гораздо лучше.

— Хорошо, Татьяна Сергеевна. Но Майю я все же позову.

Что делать

«Это какой-то ужас!», — думала Таня, смотря вслед уходящему Евгению.

Так нагло и пристально её рассматривать! И сама тоже хороша, привыкла, чёрт… ноги раздвигать. Вон, Валерия как присела на стул!.. Коленочка к коленочке, ни одной щёлочки. А Евгений-то, нет, чтобы морду отворотить, а всё туда же! А ведь, он женат, оказывается!

Нет, надо срочно менять гардероб! А возьму-ка Валерию на шоппинг! Ей и платить не надо!

Точно, решила Таня, в пятницу поедем в Москву. Вот там и посмотрим…

Тут она встревоженно вздрогнула.

Если она уедет в Москву с горничной, то Евгений останется здесь с Майей. А та, так прямо заявила, что с разбегу прыгнет к нему в постель. Этого допустить нельзя! Правильно, она и Евгения возьмёт с собой. Сумки-то кто-то должен таскать! А то, вдруг, ещё и плохо ей станет.

С утра Тане пришлось сломя голову лететь в офис — Светлана Леонидовна подняла такую панику, что, по её словам, клиенты выстроились в очередь, чтобы лицезреть хозяйку и высказать своё «фи». Таня не успела позавтракать и как следует накраситься. Одевалась тоже второпях и чувствовала себя очень неуютно и голодно. Две чашки кофе с мерзкой выпечкой из ресторана встали в горле колом. По сравнению с пирожками Евгения это казалось отравой для мелких грызунов и гадким источником изжоги.

Таня боролась с ней и с недовольными клиентами героически, но к обеду стала понимать, что скоро свалится в голодный обморок.

— Майя Николаевна, — шептала она в смартфон. — Я сейчас упаду от голода и злости. Спасите меня!

Услугами общепита и своего офиса по спасению себя Таня воспользоваться не рискнула. С общепитом было всё понятно, а офис спасти не мог — спасать надо было сам офис. Светлана Леонидовна за время её неожиданного отсутствия просто растерялась и впала в безудержную панику, заразив этим всех сотрудников.

— Иду!

Грозно ответила на хозяйский крик о помощи Майя Николаевна.

И уж Таня никак не ожидала, что управляющая усадьбой примчится в офис не одна…

Превращение слесаря в элегантного, харизматичного и эпатажного мужчину было для Тани, как молния, превращающая её тело в невесомый пепел.

Длинные с проседью волосы Евгения, распущенные за широкими плечами плавными волнами, а не собранные, как обычно, в смешной хвостик, только подрагивали, когда он что-то объяснял сотрудникам фирмы. Темно-серый костюм сидел на нём, как отлично подогнанные доспехи на средневековом рыцаре, а карандаш в руке смотрелся, как грозное копьё. Некоторым сотрудникам хватило и минуты, чтобы после беседы с ним принять сосредоточенную рабочую позу и не напоминать кошек, развалившихся на солнышке в ожидании кота. Или бабок у подъезда, лузгающих семечки и чипсы. Единственный мужчина на фирме — пожилой курьер, даже как-то приосанился и втянул живот, выслушивая наставления разнорабочего Таниной усадьбы.

Властным жестом были «поощрены» и Таня с Майей Николаевной, принесшую корзинку с едой:

— Марш в столовую! Обедать!

Сам возмутитель «спокойствия» уверенно прошёл в переговорную комнату, из которой полчаса назад выползла Таня, до этого безуспешно уговаривающая трех клиентов не разрывать с её фирмой договор.

Таня, уже за обе щёки уплетающая вкусную мясную солянку, выговорила с набитым ртом:

— Десять тысяч ставлю, что у него хрен чего получится…

Майя Николаевна, разворачивая из фольги следующее блюдо, только усмехнулась.

— Моя месячная зарплата, что получится.

Женщины, не сговариваясь, хлопнули ладонью об ладонь друг у друга.

Уминая нежнейшую тефтелю и хрустящую брокколи, Таня напряженно ждала. Когда тарелка опустела, из переговорной комнаты вышли мужчины. Три представителя фирм-клиентов улыбались и выглядели словно рыбаки, вытащившие из пруда двадцатикилограммового сома. Они попрощались с Евгением очень дружелюбно и, можно было сказать, по-приятельски. Потом наговорили женщинам в офисе комплиментов и удалились. Евгений зашёл в столовую, молча сел на стул и вытер лоб от несуществующего пота.

— Уф! Какие же мужики твердолобые пошли! Не волнуйтесь, Татьяна Сергеевна, никто не будет разрывать с вами контракты. Вы покушали?!

— Да, — кивнула изумленная Таня. — А еда из какого ресторана?

— Динь Дунь Дунь, — выговорил он, вытягивая губы трубочкой. — Если всё нормально, то разрешите мне откланяться. Ещё много работы на усадьбе… Майя Николаевна, вы со мной?

— Да! — тут же вскочила управляющая и стала собирать посуду в корзинку. Попутно протянула Тане раскрытую ладонь.

— Вечером отдам, — буркнула хозяйка, искоса взглянув на Евгения.

— Я в доле, — весело улыбнулся он. — Хотя… Гусары с дам денег не берут-с…

Таня почему-то не обиделась на него и улыбнулась в ответ. И Евгений сразу преобразился. Посмотрел на неё не насмешливо, как обычно, а так, как мужчина смотрит на своего ребёнка, вдруг захотевшего вкусное мороженое во время прогулки. Но ей хотелось другого взгляда…

Когда Майя Николаевна и Евгений ушли, Тане стало чуть одиноко. Она вдруг почувствовала в груди крохотный очаг огня, нежно раздававшего тепло её мыслям и желаниям. Но другая Таня, сидевшая внутри озлобленным и самонадеянным зверем, быстро этот огонь затушила, словно справила нужду на костёр, разожжённый в густом лесу.

И вышедшая из столовой руководитель напомнила всем сотрудникам, что стерва никуда не делась.

— Вы что тут все расслабились?!Зарплаты большие?! Так я урежу, нахрен!

Приехав из офиса домой, Таня подозвала управляющую.

— Откуда был обед, Майя Николаевна?

Управляющая секунду молчала, хлопнув глазами, потом спокойно ответила:

— Евгений из дома принёс. Он сам готовил.

— Где он?

— Снег убирает от нашего коллектора, чтобы проход к нему был.

Таня достала из сумочки кошелёк.

— Татьяна Сергеевна, не надо. Мы же ведь пошутили, — нервно улыбнулась управляющая.

— Вы про что, Майя Николаевна? Я не собиралась вам что-то давать.

Таня тряхнула распущенными волосами и бросила сумочку на диван гостиной. Выходя из дома, крикнула:

— Пусть горничная вытрет пол. Натоптали!

Она обошла дом и увидела рабочего, кидавшего снег к забору. Прошла к нему по очищенной тропинке.

— Сколько стоит ваш обед?!

Евгений молча выпрямился и повернулся к хозяйке. Его взгляд приобрёл недобрый блеск.

— Татьяна Сергеевна, вы вообще ничего не понимаете?

— Что я, по-вашему, должна понять?! — крикнула она, тряся кошельком.

Он молчал и смотрел на неё, как на тупую фарфоровую куклу и словно говорил:

«Дура ты, Таня. Иди в жопу со своими деньгами!», но вслух произнёс другие слова:

— Я не возьму с вас денег за еду. Майя Николаевна сказала, что вы голодны и злы. И я решил вас накормить домашней пищей, а не той, после которой нужно глотать таблетки.

— А с чего вы решили, что ваша стряпня лучше? — не унималась Таня. — Может быть, я после неё из сортира не вылезала!

— Тогда бы вы не пришли сюда денег предлагать, — Евгений взялся за лопату.

Всё таки, мужская логика сильно отличается от женской, подумала она. И как он одной фразой может просто «посадить в лужу»?! И возразить-то нечем…

— Завтра поедете со мной в Москву, — Таня развернулась, чтобы уйти в дом.

— Это зачем? — он воткнул лопату в снег. — Вы же знаете, что мне в обед надо быть дома. Вы нарочно что ли, Татьяна Сергеевна?

Она опять повернулась к нему.

— Что значит нарочно? Вы что себе позволяете?

Евгений шагнул к ней, распрямляя плечи. Она на миг зажмурилась, но потом гордо вскинула подбородок.

— Мне надо в обед быть дома, — тихо сказал он, приблизившись к ней вплотную. — Если я поеду в Москву, то не успею.

Таня не сдержалась от такого напора и высказала то, о чём думала.

— Да что вы так привязаны ко времени?! А! Наверное, в моё отсутствие хотите развлечься с Майей Николаевной?! То-то вы так спелись!

— Вам давно эта мысль в голову пришла? — насмешливо улыбнулся Евгений, отступая. — И да, я привязан ко времени, но ничего объяснять вам не собираюсь.

— Это почему?!

— Не вижу смысла, — спокойно ответил он, забирая лопату. — А сейчас, извините, но мне пора домой. Рабочий день закончился.

Отец Тани приехал в этот городок по распределению после окончания института. Кто-то сверху «спустил» разнарядку в ВУЗы на молодых специалистов для создаваемого в городке уникального на тот момент производства. Бабушка — мама отца, даже способствовала этому. Сама бабушка, будучи не последним человеком в профильной науке, посчитала, что для единственного сына это будет хороший задел для будущей диссертации.

Строившийся городок принял в себя не только инженеров, но и очень много людей рабочих специальностей, желающих как можно быстрее отстроить страну после страшной войны. Среди них были и сироты, потерявшие родителей. Такими сиротами была мать Тани и её родная сестра. С ними и познакомились жизнерадостные и уверенные в себе инженеры, приехавшие сюда из разных институтов огромной страны.

Танин отец был настолько сильно увлечён работой, что проводил в этом состоянии все своё время. Высокий, симпатичный и грамотный молодой человек быстро стал лидером создаваемого производства. А когда стройка закончилась, то и запустил его на полную мощность. Отец был таким деятельным, что бабушка была послана вместе с диссертацией по известному направлению, а его авторитет рос невероятно быстро. Он даже лично побывал на приёме у генсека ЦК КПСС. Танина мать тоже не хотела отставать от своего спутника жизни. Она выучилась на технолога заочно и смогла помочь мужу, частенько засиживаясь по ночам за расчётами.

Таня очень хорошо помнила, как отец горячечно объяснял жене, что он хочет, и сильно злился, когда та его не понимала, терпеливо уточняя детали. Таня плакала, смотря на жаркие споры родителей, и тогда они подбегали к ней, твердя: Успокойся, красавица! Ты наша радость! Самая… самая… самая…

И Таня поверила в это. И это никто не оспаривал. Даже приезжавшая иногда бабушка говорила, что её внучка вся в отца — умная и красивая.

Став директором производства, отец совсем перестал уделять семье внимание. У него просто не хватало на это времени. Мать, устав от забот и одиночества, запила.

Денег в семье было с избытком. Сестра матери часто у них бывала в доме, нередко вместе с сыном. Так Таня и Сергей привыкли к тому, что часто проводили время вместе, и он стал девочке ближе, чем подружки по школе. Пока сестры распивали на кухне очередную бутылку вина, мальчишка уводил свою двоюродную сестру на улицу, ну а местная детвора, зная, что Таня дочь всесильного и авторитетного начальника, зачастую льстили ей, не желая вызвать её гнев.

То же самое было и в школе, где учителя не хотели конфликтовать со ставшей слишком своенравной девушкой. А тут еще в Тане сошлись две непримиримые сущности — ум и красота.

Не сказать, что Таня была слишком умна, нет. Она многого не понимала, но неким внутренним чутьём, вероятно перешедшим к ней от отца, могла соображать. Хотя часто и притворялась туповатой. Но притворство было только для того, чтобы подтвердить догадку. Что события далее будут развиваться так, как она и думала.

Лишённая склонности к полноте, Таня не прилагала особых физических усилий для поддержки своих женских форм. Она умела «слушать» свой организм и никогда ему не перечила. Но уже, будучи студенткой Московского института народного хозяйства имени Плеханова, столкнулась с трудностями.

Во время учебы Таня жила вместе с бабушкой — в квартире на Большой Серпуховской улице. Бабушка Тани придерживалась старых взглядов на интимные отношения, а девушка всячески подчёркивала свои достоинства.

— Татьяна, а ты что так разоделась?! — громко вопрошала старушка, недовольно оглядывая нескромный вырез на блузке и такую же нескромную обтягивающую юбку с разрезом.

— Да, ничего, ба, — отвечала девушка, крутясь перед огромным зеркалом. — Мне нравится…

Она любила своё тело и любила, чтобы ей завидовали. Старшекурсники толпой собирались у стадиона, когда девушки из группы на занятиях по физкультуре совершали пробежки вокруг футбольного поля. Таня млела от взглядов и чувствовала себя королевой. Вот только желание не приходило…

Она никак не понимала, почему девчонки так возбужденно шепчутся между собой, порой вздыхая: "Я бы ему отдалась" Закатывают глаза, поглаживая грудь и живот. Что такого?! У бабушки она спросить не решилась, а вот у матери поинтересовалась, когда на каникулы они вдвоем поехали в пансионат у Черного моря.

— Да ничего такого, дочка, — мать погрустнела. — Наверное, и есть в этом что-то приятное. Но так…

Таня не принадлежала к числу тех людей, которые интересуются близкими отношениями между мужчинами и женщинами. Конечно, она знала, почему получаются дети, и в результате каких действий, но теоретически. Желающие посягнуть на её девственность парни получали от неё жесточайший отпор. Да и не была она такой наивной дурочкой, чтобы поддаваться на уловки — пила чуть-чуть на сборищах студентов только шампанское, и не ходила во всяческие походы на «шашлыки» и природу, и не искала себе кумиров.

Кумир для неё был только один — она сама.

Мальчишки из института к такому положению вещей в Таниной голове быстро привыкли, но её руководитель преддипломной практики этого не знал. Да ещё бабуля расстаралась — пригласила его домой.

Руководитель оказался расчётлив и довольно молод. Он обладал авторитетом, как теоретика, так и практика, к тому же с очень солидными связями.

— Будь с ним поласковей, — напутствовала бабушка. — Практика за границей будет для тебя трамплином. Твой отец не вечен, а мать никудышная.

— Ты что такое говоришь, ба?! — возмутилась Таня. — То мне одеться нельзя так, как хочу! А то… будь поласковей?!

— Артём Григорьевич — мужчина перспективный, — объясняла бабушка. — Не чета каким-то студентикам. Ты — девушка видная…

— Ба! — крикнула Таня. — У меня есть голова на плечах.

— Одной головой стенку не прошибёшь, — отмахнулась старушка. — И с одной головой жить не так просто. Да и не оценят мужики твою голову, если в ней только мозги… А тебя, Танька, природа щедро одарила — грех не воспользоваться. Мужики, если ими умело крутить — глотки перегрызут друг другу. Уж стараться для тебя будут! Из порток выпрыгивать! Пользуйся только!..

И Таня решила воспользоваться, когда в деканате объявили распределение по практике. Ей не захотелось ехать в какой-то Мухосранск, в заштатное отделение Госбанка. Она считала, что достойна гораздо лучшего. С её-то мозгами и оценками…

Так она и заявила своему руководителю практики — прямо и безапелляционно.

Тот окинул её оценивающим взглядом и вяло поинтересовался:

— И чем же вы лучше других, голубушка?

Она не смутилась и не занервничала. Мозги заработали чётко, как бульдозер, сметающий гору мусора.

— А чем Аралушкина лучше меня? У неё и оценки хуже…

Артём Григорьевич усмехнулся.

— А вы, Татьяна, сходите к замдекана своего факультета, и поинтересуйтесь у него. Распределение подписываю не я. Он курирует научные работы студентов и посчитал, что Аралушкина, видимо, перспективнее вас. Если он что-то поменяет, то я не буду возражать.

Таня двинула к замдекана, не откладывая в долгий ящик. По лестнице поднималась, нарочито выпрямив спину и виляя бедрами, заставляя студентов спотыкаться на ступеньках, когда те сворачивали головы в её сторону.

— Ни фига себе, какая красотка!

Не сдержался кто-то. Это возглас придал Тане дополнительную уверенность.

К замдекана попасть было не так просто…

— Вознесенская, а что вы хотите?

Вопрошала сухая, как вобла, секретарь замдекана, поправляя огромные, в половину лица, очки.

— Я хочу, чтобы мне поменяли место моей преддипломной практики, — выпятив грудь, Таня надменно возвышалась над невзрачной секретаршей.

— Предложения о месте практики должен дать ваш научный руководитель, — завистливо сглотнув слюну от вида Таниных прелестей, сверкнула глазами секретарь.

Таня слегка опешила — её гоняют, как собачку за сахарной костью. Это было недопустимо в её понимании, и она отправилась домой — жаловаться бабушке.

К своему удивлению дома она застала отца.

— Вот что, доча, — он взглянул на стол, накрытый бабулей для руководителя практики. — Оставь мечты до лучших времён. Собирайся, поедешь на практику ко мне. Я приватизировал предприятие и мне нужно поставить на нём автоматизированный бухучёт.

Таня недовольно сморщилась. В её представлении практика на предприятии отца была ещё худшим местом, чем мифический Мухосранск. Пришедший к ним на ужин Артём Григорьевич почему-то занял позицию отца.

— Это будет очень хорошей работой, — сказал руководитель практики, опрокидывая рюмку и поглядывая на вырез Таниной блузки. — После защиты дипломной работы я бы мог рекомендовать вас на двухгодичные курсы аудиторов. Это весьма перспективное направление… И, кстати, на курсах обязательная поездка за границу. Очень многие иностранные компании рассматривают Россию, как выгодное вложение капитала и создание совместных предприятий.

После практики Таня «отработала» оценку «отлично» в гостях у Артема Григорьевича, но ни ему, ни ей, это не доставило удовольствия. После этого Таня воспринимала близость с мужчиной, как некий инструмент для достижения цели — не более. Или как короткое, но достаточно действенное снятие внутреннего напряжения. До последнего охотников было хоть отбавляй, но Таня весьма выборочно подходила к вопросу выбора «партнёра».

Не суй нос, куда не надо

Таня собиралась в Москву в скверном расположении духа. Она плохо спала и чувствовала, что её нервы на пределе. Организм беспокойно отреагировал на прошедшее, требуя мужского вмешательства. Смотря на работающего Евгения, у Тани начинало болезненно тянуть внизу живота, а грудь наливалась тяжестью, будто по невидимой трубке в неё что-то закачивали.

Так она и стояла у окна, потягивая кофе, и неожиданно вспомнила про Антона. И как она смогла забыть о мести этому никчемному существу?! Ведь только благодаря ей…

Таня схватила телефон и набрала прямой номер мэра города.

— Татьяна, доброе утро! — голос градоначальника елейно лился из динамика. — Надеюсь, что вы придёте на мой юбилей. Буду рад вас видеть…

— Спасибо, приду, — Таня поморщилась. Сейчас ей было не до приглашения. — Я по делу…

— Слушаю, — едва заметно вздохнул мэр.

— Помните, я вам посоветовала взять в администрацию некого Антона?..

— Да, помню, — мэр произнёс это с явным неудовольствием.

— Мне хотелось бы, чтобы вы пересмотрели его кандидатуру.

— И как? — недовольство градоначальника уже рвалось из трубки.

— Увольте его на хрен, — чуть не вскрикнула Таня, но, похоже, мэр только обрадовался такому повороту.

— Это вы серьёзно?!

— Да!

Мэр, хоть и не был мудрым, но все же, недаром сидел в своём кресле. Ему хватило ума не расспрашивать Таню о причинах такой просьбы.

— Не вижу препятствий, Татьяна Сергеевна! Жду вас в ресторане «Бережок» завтра в семь вечера. Будет много интересных людей.

Она ещё раз поблагодарила мэра за приглашение, понимая, что он не зря упомянул «интересных» людей. В городе явно что-то затевалось — свободной земли было много, и она попусту простаивала не первый год. С появлением близ города дублёра федеральной трассы и реконструкцией железнодорожного городского узла инфраструктура городка стала более благоприятной для привлечения инвестиций.

Что же, её задумка поехать в столицу и придать себе стоящий респектабельный лоск как никогда вовремя. И Валерия с навыками стилиста очень даже поможет в этом. А Евгения… ладно, оставим в покое. Но только пока!

Таня посадила в машину Валерию, и, отдав распоряжения Майе Николаевне, тронулась в путь. Чуть притормозив, взглянула на Евгения, отгребавшего тяжелый подтаявший снег от ворот усадьбы. Он даже не выпрямился, чтобы посмотреть вслед машине.

— Робот чёртов!

Прошипела тихо Таня, выруливая на Центральную улицу. Валерия сделала вид, что не слышала.

Дорога до столицы отняла у Тани много сил и времени. Захотелось перекусить, в туалет, а тут ещё телефон стал настойчиво верещать вызовом Сергея.

— Чего тебе?! — Таня крутила руль, стараясь припарковаться у торгового центра.

— Ты куда улетела, сестрёнка?! Надо срочно поговорить! — голос брата был встревоженный.

— Я в Москве. Что за срочность?

— Это не телефонный разговор. И не короткий… Когда вернёшься, сразу же мне отзвони.

Она выключила телефон, чтобы никто не посмел её тревожить во время столь ответственного мероприятия — выбора для себя того стиля, в котором Таня будет неотразима. Сейчас для неё это было очень важно. Важнее всех событий, что проходили где-то там…

Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет понравиться Евгению. И не просто понравиться, а чтобы он захотел её! А она бы, издевательски отвергла…

От этой мысли Таня разволновалась. Пока всё выходило иначе — она его хотела, а он её отвергал. Причем делал это, будто само собой разумеющееся. И её это не то, чтобы бесило, а выводило из равновесия, к которому она привыкла.

Что толку с этих городских чиновников?! Она прекрасно видела, что при её появлении они делали «стойку» и слюна у них текла по подбородку, даже если они были в окружении своих жён…

Вспомнила слова Сергея…

«Тань, ты совсем берега потеряла?!»

И тут ей захотелось не короткого спазма, а продолжительного удовольствия. На грани безумства.

— Валер, я какая-то не такая?!

Таня глядела через лобовое стекло на стены торгового центра, вцепившись побелевшими пальцами за руль.

— Не поняла, — тихо отозвалась горничная с заднего сидения.

— Почему Евгений смотрит на тебя и на Майю… а на меня совсем не обращает внимания.

Валерия часто заморгала. Откровения хозяйки её ошеломили.

— Да с чего вы взяли?! Он на нас смотрит мельком, даже когда разговаривает… иногда.

— Тогда что же вы так млеете от него?! — чуть не крикнула Таня. И услышала ответ, который не ожидала.

— Потому что он мужчина, которому хочется понравиться…

Таня резко обернулась. Горничная, испуганная своим откровением, вжалась в сидение.

— И что дальше? — просипела хозяйка.

— Ничего, — судорожно сморгнула Валерия, побледнев.

— Нет, — настаивала Таня. — Ты мне объясни…

Слова прозвучали жалобно, будто она просила. Таня сама не ожидала от себя такой интонации, выдавшей беспомощность.

— Почему с приходом этого мужчины в мой дом, все бабы сходят от него с ума? Одеваться стали иначе, вести себя иначе… Майя стала со мной спорить! Я… будто лишняя. Из рук всё валиться, я раздражаюсь часто…

И тут Валерия тихо произнесла, перебивая.

— А вы когда-нибудь любили?..

Таня резко качнула головой.

— Нет. А ты?

Горничная смущенно улыбнулась.

— У меня есть любимый мужчина, Татьяна Сергеевна. Это мой муж. Я не часто его вижу в последнее время, как и нашего ребёнка, но я просто вынуждена так жить. В моём городе нет работы, и мы с мужем отправились на заработки. А сын с бабушкой…

— Тогда какого чёрта вы с Майей перед Евгением перья распушили?!

Валерия замолчала, соображая, что ответить. Она не понимала настроение хозяйки, и не понимала, что хочет в итоге Татьяна Сергеевна.

— Да нет у нас никаких перьев, — Валерия отвернулась. — Я вам уже объясняла, что женщина в присутствии мужчины просто хочет выглядеть… привлекательно, ухоженно. Это нормально. Тем более, Женя сам старается выглядеть не абы как. Все-таки он работает среди женщин. У него в сумочке всегда свежая футболка и носки на смену. Чистый рабочий костюм без дырок… Ну, вы что, Татьяна Сергеевна?! Это вежливость у человека по отношению к окружающим. Можно сказать, уважение. И мы с Майей Николаевной тоже проявили к нему уважение. Чтобы он видел, что работает с женщинами… Ну, я не знаю, как ещё объяснить!

— А вы знаете, что у Евгения есть жена?

— Да, — недоумённо моргнула горничная. — Он иногда звонит ей…

Таня постучала пальцами по рулю.

— Так. Теперь рассказывай, что произошло… в тот день.

Валерия рассказала, что Евгений в тот вечер оказался в доме случайно. Он принёс Майе Николаевне шерстяные носки взамен тех, что управляющая дала ему после откачки из подвала воды. Жена Евгения специально их связала, не возвращать же ношенные. Вот тут Таня и «попалась» ему на глаза с отравлением.

Валера с Майей настолько вымотались после уборки снега, что справиться с напившейся вдрызг хозяйкой не могли. Мало того, что Таню колотил озноб, так ещё она потеряла полностью ориентацию. И две ослабленные женщины не смогли поднять её с пола.

Помощь Евгения была не только в том, чтобы поднять Таню и донести её до уборной, но он полностью руководил «процессом», раздавая указания, и тут же вызвал из Москвы своего приятеля-профессора.

Евгений не поддался на приступ паники горничной и управляющей, а чётко водрузил хозяйку перед унитазом, прикрыв её обнажённые «прелести» теплым одеялом. За пару минут осмотрел хозяйскую спальню и решительно достал телефон. Выслушав первые наставления своего приятеля по оздоровлению напившейся женщины, скомандовал подготовку к процедурам.

После этих слов Валерии Таня сжала руль, побледнев:

— Какие такие процедуры?!

— Оздоровительные, — Валерия сдержала улыбку, взглянув через зеркало заднего вида на лицо хозяйки. — Евгений крайне бережно относился к вам, Татьяна Сергеевна. Когда мы с Майей устали держать вас над… Он так нежно поддерживал вас, и что-то шептал такое успокаивающее. И, вообще, в отличие от нас, не суетился. А когда профессор приехал с бригадой, и осматривал вас, то знаете, как нервничал?..

Таня молчала. Поведение Евгения, по рассказу горничной, как-то не складывалось с тем, что Таня наблюдала. Она считала, что если мужчине нравится женщина, то он будет выполнять её капризы и прихоти. Ну, а как ещё?! Зачем тогда Евгений проявлял столько беспокойства по отношению к ней? Приходил, когда она звала. Пусть не всегда, но заботился о её питании, и даже, помогал в делах. Для чего?! Она же не просила его об этом! Значит, для того, чтобы ей понравиться. Чтобы затащить её в постель… Так в чём проблема?

Вот, например, сегодня… Если бы он согласился с ней поехать, то она вряд ли взяла бы с собой Валерию. Они заехали бы на «бабушкину» квартиру и хватило бы и десяти минут. После этого она бы уже решила, что делать дальше — оставлять его подле себя или выгнать на хрен.

Горничная терпеливо ждала, пока Таня, сжав руль, раздумывала.

— Пошли, — Таня решительно толкнула дверь. — Если кому-то скажешь про наш разговор, то выгоню на хрен…

Валерия выскочила из машины вслед за хозяйкой.

— А куда идём-то?

Та только махнула рукой, шагая к входу в торговый центр.

Пока они поднимались на какой-то там этаж, Валерия крутила головой, рассматривая витрины бутиков и магазинов.

— Ты никогда не была в торговых центрах? — заметила вертлявость горничной Таня.

— В таких не была, — призналась Валерия и смутилась. — Это, наверное, дорогое место…

— Да, не дешёвое…

Они зашли на этаж где над помпезными дверьми висел баннер — мастерская Сергея Куницы.

— Он работал с Машей Цигаль, — зачем-то объяснила Таня горничной. — Знаешь такую?

Валерия поморщилась.

— Знаю. Эта та, у которой первая коллекция была сшита из виниловых пластинок. А ещё были костюмы из телесной замши с прорехами, как с ранами на теле. Говорят, что она шила костюмы для стриптизёрш…

— Чего?! — не поверила Таня.

— Ну, для тех кто танцует стрип-дэнс… Такая сексуальная коллекция.

Таня вдруг отчётливо себя представила в роли попастой блондинки, трясущей телесами перед развалившемся в кресле холёным Евгением. Как он смотрит на неё тем насмешливым взглядом, от которого бесит. Она то ли прорычала, то ли громко хмыкнула, и распахнула двери в мастерскую.

— Где Сергей? Я хочу его видеть.

Девица, что в полудрёме лениво печатала на компьютере, нехотя поднялась с кресла за стойкой администратора.

— Сергей сейчас занят. Вам придётся подождать.

Таня нетерпеливо топнула ногой.

— Сколько?

— Не знаю, — мотнула волосами администратор. — У него сейчас очень важный клиент.

Пока Таня и администратор выясняли время занятости маэстро, Валерия осмотрела наряды, висящие на вешалках. Брезгливо сморщила нос от яркой расцветки синтетических тканей. И ещё от того, что её хозяйка стала показывать признаки явного нетерпения. А это грозило скандалом.

Валерия достала телефон.

— Жень, — тихо сказала в трубку. — Мы тут с Татьяной в каком-то салоне, где торгуют барахлом с петушиными расцветками. Она на грани срыва. Модельер, видите-ли, занят с кем-то другим, более важным… Что мне делать?!

— Минут через пять перезвоню, — рассмеялся Евгений. — Отвлеки её. Уведи кофе попить, или в туалет.

Валерии с трудом удалось увести хозяйку в уютное кафе неподалёку от торгового центра. Всякие «Макдональдсы» и прочие «забегаловки» Таня отказалась посетить наотрез.

Капучино был превосходным, с мягким сливочным ароматом. Тренькнул вызовом телефон горничной.

— Валер, вы, где остановились? — раздался баритон Евгения.

— Не знаю, какое-то кафе около широкого проспекта…

— Понял. Передай трубку Татьяне.

Приложив смартфон к уху, Таня хотела разразиться гневной тирадой, но Евгений опередил…

— Танечка Сергеевна, — вкрадчиво пророкотал он. — Скажите где вы, и в самое ближайшее время туда подъедет роскошный лимузин. Вас отвезут в очень приятное место, где вам помогут с выбором нарядов. Поверьте, это будут очень милые и грамотные люди.

«Танечка» прозвучало так, будто шелковое невесомое пёрышко пощекотало самые интимные места. Злость мгновенно улетучилась, а на её место проник нежный туман, заполнивший каждую клетку мозга. Позвоночник сковало истомой, взбудоражив всё, что только можно.

— Я не знаю, где я…

Едва двигая языком, сумела выговорить Таня.

— Дайте трубку Лере. Пусть она спросит у официанта…

Удивленно поглядывая на растерявшуюся хозяйку, Валерия выполнила просьбу.

Не успели они допить капучино, как в кафе зашёл высокий мужчина и прямиком направился к их столику. Выправка, одежда и небольшой шрам над бровью доказывали его принадлежность к военной «касте».

— Татьяна Сергеевна? — улыбнувшись, спросил он, и, дождавшись двух утвердительных кивков, любезно пригласил. — Прошу за мной, — и тут же смешливо добавил. — Обеих.

У проспекта стоял большой микроавтобус с тонированными стёклами.

— Меня зовут Алексей, — мужчина пригласил их внутрь машины, открыв дверь в салон. — Евгений Юрьевич попросил оказать вам всяческое содействие. Когда вы сделаете всё, что вам нужно, то я привезу вас сюда. Не беспокойтесь.

Женщины залезли в уютный салон, и мощный автомобиль плавно рванул с места. Алексей сидел рядом с водителем и не обращал на них никакого внимания.

— Тебе не кажется, что тут что-то не так?! — шепнула Таня Валерии.

— А что не так, Татьяна Сергеевна? — загадочно шептала горничная.

Хозяйка выпучила глаза, мол, как же ты не понимаешь.

— С каких пор разнорабочий из подмосковной глухомани, которого я едва знаю, имеет в столице такие связи? Может быть, нас украли?!

Женщины одновременно взглянули на Алексея и в зеркале заметили его легкую ухмылку.

— Татьяна Сергеевна, вас никто не крал. Евгений попросил руководителя одного модного салона вам помочь, только и всего. И руководитель счёл нужным его просьбу удовлетворить. Насколько я понимаю, то ваша помощница тоже примет участие.

— А что за модный салон? — не сдержалась Валерия.

Алексей подумал и ответил:

— В салоне подбирают себе наряды влиятельные женщины и жёны влиятельных людей. Думаю, что больше вам знать не нужно. Простите.

— И сколько стоит подобная услуга? — испугалась Таня за свой кошелёк.

— Вы скоро всё узнаете…

Вскоре Таню и Валерию привезли во двор старого дома где-то в центре Москвы. Сталинская постройка монументально возвышалась высоким шпилем над заснеженным мегаполисом. Женщин заворожил мистический пейзаж настолько, что выйдя из микроавтобуса, они нерешительно топтались перед раскрытой учтивым Алексеем дверью подъезда.

— Смелее, дамы, — подбодрил он. — Вас никто не собирается кушать.

Лифт их доставил на предпоследний этаж, и они шагнули в просторный светлый холл.

— Подождите немного, — Алексей показал на удобный диван в окружении карликовых деревьев.

Ждать пришлось недолго. К ним вышла высокая женщина в элегантном деловом костюме и в туфлях на высоченном каблуке. Костюм цвета утренней лазури сидел на ней, как вторая кожа, повторяя грацию хозяйки. Длинные светло-пепельные волосы, распущенные за плечи ровными волнами и чуть насмешливый взгляд напомнили Тане знакомого разнорабочего, а тонкие пальцы, небрежно сжимающие большой смартфон, только убедили её в некоем родстве этой женщины и Евгения. По виду она была чуть моложе Тани.

— Меня зовут Алла, — женщина слегка склонила голову, здороваясь. — Меня попросили помочь вам. Прошу за мной…

На взгляд Тани у Аллы была просто безупречная фигура, но понять — как эта женщина могла так твёрдо идти на высоких каблуках, да ещё так прямо держать спину, Таня не могла. Да и, вообще, всё, что происходило, напоминало фантастику.

Алла остановилась у прохода в большую комнату, в которой на рядах вешалок покоились наряды за прозрачным целлофаном. Обернулась к Тане и Валерии.

— Здесь одежда на ваш размер, — она кивнула Тане. — Выбирайте. Примерочная тут же.

— А?..

Открыла рот Таня.

— Вопрос об оплате решён. Не беспокойтесь, — мягко опередила Алла, улыбнувшись. — Если вы, конечно, не намерены забрать из этой комнаты всё. Когда закончите, то найдите меня в кабинете. Это в конце коридора, направо.

Когда она ушла, Валерия подскочила к вешалкам.

— Твою же!..

Громко прошептала горничная, подняв целлофан. Сняв «плечики» с деловым брючным костюмом, потрогала материал, осмотрела швы и приложила костюм к подошедшей хозяйке.

— Это создавал настоящий Мастер!

Сунув костюм в руки Тани, подбежала к ряду вечерних платьев.

— Татьяна Сергеевна, в примерочную!

Подобранное Валерией платье струилось по Таниной фигуре невесомо, а не «фигура» торчала из платья, и когда Таня вышла из примерочной, чтобы посмотреть на себя в зеркало, висевшее «во всю стену», то проходящая мимо Алла даже остановилась, засмотревшись.

— Очень недурно, — сказала хозяйка салона. — Только бельё нужно другое. Подберите себе несколько моделей… Это там, на стеллаже.

Тут Таня не удержалась от вопроса.

— Алла, скажите, если это не тайна… А вы кто Евгению?

Ей показалось, что женщина погрустнела.

— Этому человеку я многим обязана. Он никогда ни о чём меня не просил.

И она ушла…

Таня почувствовала себя неуютно. И зачем она спросила?

Когда они с Валерией вернулись домой, Таня остановила уходящего Евгения.

— А вы свою жену не одевали у Аллы?

Он нахмурился.

— Я думаю, Татьяна Сергеевна, что это не вашего ума дело. Не суйте нос туда, куда вас не просили.

Евгений сказал это громко и, отвернувшись, пошёл прочь.

Майя Николаевна с Валерией, выгружая пакеты с одеждой, взглянули на хозяйку с укоризной. Таня увидела это и непонимающе развела руками.

— А что такого я спросила?!

Управляющая демонстративно бросила пакеты в багажник машины.

— Господи, ну почему вы такая дура!.. Хоть бы спасибо ему сказали.

Конфликты

Восклицание управляющей ввергло Таню в недоумение и злость.

Да как она смеет говорить подобное?!Она, которая живёт и работает у Тани, как у Христа за пазухой! Ещё пожалеет!..

— Что встала?! — крикнула Таня горничной, глядя вслед уходящей в дом для прислуги Майей. — Относи в спальню! И в доме потом прибери.

Валерия, стараясь не показывать навернувшиеся от обиды слезы, прихватила пакеты и, шурша упаковками, неуклюже зашла в дом. Таня осталась стоять у машины, поглядывая на домик для прислуги. От злости её слегка трясло.

Это было впервые, когда Майя Николаевна так открыто, посмела выступить против хозяйки. Несмотря на колотивший её злобный озноб, Таня понимала — что-то изменилось в привычном круговороте вещей. Она прищурилась, стараясь найти виновного в этом и выходило, что во всём виноват Евгений. Уже в который раз ей приходило на ум, что с приходом в её жизнь этого человека казавшийся незыблемым уклад её жизни, пошёл на слом. Что те чёткие границы допустимого оказались прорваны. И холодный расчёт уступил место неконтролируемым эмоциям.

«Я какая-то не такая?!»

Вспомнила Таня свой вопрос к Валерии.

Из домика для прислуги вышла Майя Николаевна и уверенным шагом подошла к хозяйке. Смело взглянула Тане в глаза.

— Я ухожу от вас, Татьяна Сергеевна. Пожалуйста, выдайте мне расчёт.

Тут Танино самообладание опустилось в пятки. Она нервно качнулась, стараясь стоять ровно.

— Вы не можете так, Майя Николаевна, — хрипло проговорила Таня. — Это… невозможно.

Брови управляющей насмешливо выгнулись вверх.

— Это почему?

Таня собралась с мыслями и выдала аргумент.

— Вам некуда идти.

Майя Николаевна взглянула на хозяйку так, как доктор глядит на больного, подхватившего редкую заразу — и чем я буду вот ЭТО лечить?!

— Татьяна Сергеевна, я повторю свою просьбу… Пожалуйста, выдайте мне расчёт. А куда я пойду — это уже моё дело.

— Но как же? А кто вместо вас?! — искренне растерялась Таня.

— А вот это, уже не моё дело. Согласитесь, незаменимых людей нет.

Таня с досады махнула рукой.

— Да что случилось, МайяНиколаевна?! Почему вы так реагируете на мои разговоры с Евгением? Слова ему поперёк не скажи!..

— Потому что, вы к нему несправедливы и, отчасти, даже жестоки! — прорвало управляющую. — Ещё с того первого дня, как он появился в вашем доме.

— Я несправедлива к нему?!

На крики выбежала из дома Валерия. Увидев двух разъяренных женщин, чуть не упала с крыльца.

— А что это вы так его защищаете?! — кричала хозяйка, постепенно превращаясь в уже знакомую стерву.

— Потому что, — управляющая на секунду задумалась, набирая воздуха. — Мы без него замучаемся! Он столько работы переделал в доме и на усадьбе, столько раз вам помогал! Вы без него не справились бы! Зачем вы ищете повод его уколоть?! Оставьте его в покое!

— Ооо! — взревела Таня. — Заступница нашлась! И чем это вы тут вдвоём занимались, пока меня не было?! А, я поняла! Он нарочно меня отправил к этой Алле! Чтобы у вас времени больше было на развлечение в кровати!..

Майя Николаевна резко подняла руку, и Таня испуганно отшатнулась. Управляющая громко выдохнула и моментально успокоилась, приложив поднятую ладонь к виску.

— Жене позвонила Валерия, когда у вас назревал скандал с модельером, — тихо проговорила управляющая, кивнув на горничную. — Я бы тоже испугалась, поскольку вас некому было контролировать. А до чего доводит ваш психоз, мы уже видели… Вы ни о ком не думаете в этот момент, кроме себя, и я попросила Женю найти выход… И он нашёл.

— Подумаешь! — громко усмехнулась Таня. — И что тут такого?!

— В том, что эти вещи, — вдруг сказала Валерия, — вы бы ни за что не смогли бы приобрести без помощи Евгения. Купили бы, в лучшем случае, безвкусную фигню из синтетики у этого подражателя Маши Цыгаль. И выглядели бы на юбилее мэра, как разноцветная корова с седлом.

Таня в гневе обернулась к горничной, но сказать ей что-то не дала Майя Николаевна, продолжив:

— Женя, между прочим, попросил помощи у своей дочери, чего никогда не делал… Алла — его дочь от первого брака.

— А вы откуда это знаете?!

Таня не удивилась, а только обрадовалась, что её догадка о родстве Евгения и Аллы была правильной.

— Я нарочно подслушала его разговор, хоть он и выходил на крыльцо, — смущенно призналась управляющая. — Мне стало дюже любопытно.

— Ни фига себе! — пролепетала Валерия. — А что тогда Женя здесь делает? У этой Аллы, похоже, денег, как грязи. Что, дочь не поможет ему?!

— Это почему — как грязи? — удивленно возмутилась Таня, ущемлённая в своём превосходстве.

— Потому что, я видела ценник на ваше вечернее платье. И, сдаётся мне, что цифра была не в рублях…

— А почему я не видела ценник? — засомневалась Таня в словах горничной.

— Похоже, что его пропустили, когда снимали все ценники. А я его спрятала от Аллы…

И Валерия протянула хозяйке бирку с её платья — ламинированную табличку, где было начертано: " Салон-мастерская Аллы Волошиной«. Далее указывался фасон платья, размеры, состав материала и цена. Цифра, и впрямь, впечатляла.

— Ничего не понимаю, — удивленно моргнула Таня. — И зачем Евгению это надо?

Все прекрасно поняли, что Таня имела в виду.

— Вот у него и спросите, — предложила Валерия. — Но, думаю, такой подарок, — она показала на бирку, — не делают просто так.

— Выходит, — стала соображать Таня. — Евгений меня купил…

— Ага, — усмехнулась Майя Николаевна. — И придется отрабатывать. Удивляюсь, а другой версии вам в голову не пришло? Выбросить миллионы… Ради чего?

— Что значит — ради чего! — возмутилась Таня.

Управляющая смело посмотрела ей в глаза.

— Евгений не похож на человека готового ради… секса потратить такую кучу денег. Не забывайте, что он работает в управляющей компании рабочим. И ещё, замечу, не проявлял к вам мужской заинтересованности. Если бы вы не чудили, то и внимания бы не обращал.

— Да?! А тогда зачем он увязался с вами в тот день ко мне в офис? — нависла над ней хозяйка, но Майя Николаевна не успела ответить.

Поеживаясь от холода Валерия робко спросила:

— Девочки, может, кофе выпьем?

Они сели за стол, забыв об уходе Майи Николаевны, фамильярности Валерии и уборке дома. Таня, как старшая предстоящего «мозгового штурма», первой получила чашку с горячим напитком, но неожиданно подвинула её Валерии.

— Пей. Тебе нужнее.

И сама удивилась своему поступку. Впрочем, остальные тоже. В этот момент в Тане что-то надломилось. Она поняла, что если сейчас не договориться с Валерой и Майей, то она будет вынуждена тратить кучу времени на поиск другого персонала, и не факт, что найдёт. Нет, найти можно кого угодно, только времени на это уйдёт много и совсем не обязательно, что новый персонал будет лучше. Да ещё запросит денег за свою работу столько, сколько и не потянуть. Валерия, как горничная, Таню устраивала вполне, о Майе и говорить не приходилось — за десять лет она стала чуть ли не самым близким человеком. После Сергея, конечно. Она к ней привыкла, да и управляющая прекрасно справлялась с хозяйством.

Слова будто вышли из Таниной души…

— Ладно, я бываю неправа. Простите меня.

Звук упавшей и разбившейся чашки заставил её вздрогнуть. Она хотела уже разразиться гневной тирадой, по обыкновению, но в памяти мелькнул ценник с платья.

Казалось бы, это не должно иметь какое-то значение, но Таня подумала о том, чтобы сказал Евгений, если бы она случайно, по нерасторопности, разбила бы копеечную чашку.

— Простите, Татьяна Сергеевна, — виновато проговорила Майя Николаевна.

— Я сейчас уберу, — сорвалась с места Валерия.

Не прошло и минуты, как всё было убрано и управляющая с горничной встали перед хозяйкой.

— Майя Николаевна, мы будем пить кофе? — устало улыбнулась Таня. — У нас есть что-нибудь сладкое?

Шоколадка нашлась, хотя в «прошлом» Таня запрещала покупать любые сладости. Считала, что от них она толстеет и незачем на это тратить деньги.

Выпив кофе, хозяйка отодвинула чашку…

— Хорошо. Что мы знаем о Евгении? Только без всяких вздохов, ахов и закатывания глаз.

— Непростой мужчина, и неглупый, — хрустнула шоколадом Валерия. — Но не без странностей. Была бы у меня такая дочь, то я бы не работала. А этот «пашет» с утра до вечера, будто ему денег не хватает.

— Работает Женя на совесть, — укорила взглядом Майя Николаевна горничную. — И лишнего никогда не просил. Хотя мог бы…

— Тогда почему он в этом посёлке? — то ли себя, то ли окружающих спросила Таня. — Неглупый здоровый мужчина, пусть и в возрасте. Женат… Вы видели его жену?

— Нет, — резко ответила Майя Николаевна. — Но она точно есть! Я видела и слышала, как он с ней разговаривает. Улыбается, становится таким добрым мишкой. А общих детей, похоже, у них нет, — нахмурилась управляющая. — Когда я спросила его про дочь, он только отмахнулся, сказав, что она от первого брака. И быстро вышел на крыльцо. Было видно, что он недоволен тем, что проговорился.

— Как вы так хорошо в нём разбираетесь, — Таня «включила» ревность, но тут же замолчала.

— Я и постарше вас буду, Татьяна Сергеевна, — показала характер управляющая. — И хорошо знала вашего отца. Они с Евгением даже чем-то похожи. Такие же оба энергичные, властные и очень внимательные к окружению. Бывало ваш отец придёт на кухню под навесом, тогда ещё дом не был построен, и всё обстоятельно спросит — хватает ли еды для рабочих, удобно ли подведена вода на кухню и вовремя ли подвозят продукты. Тут целая бригада работала из Молдавии. И ваш отец ни разу ни на кого не прикрикнул. Вот только посмотрит на рабочего, спустившегося с лесов покурить, так тот сразу обратно.

Таня приуныла, вспомнив отца. Вот кого, а его ей часто не хватало.

— Может быть, Женя чувствует вину перед дочерью? — хлебнула остывший кофе Валерия. — Возможно, он не совсем хорошо расстался с первой женой.

— Скорее дочь чувствует некую вину, — вздохнула Таня. — Я разговаривала с Аллой. Она сказала, что обязана Евгению, но почему — не объяснила.

— Какой загадочный человек, — усмехнулась Майя Николаевна. — И мы о нём ведь ничего не знаем.

— А почему он в обед куда-то так рвётся? — Тане не давала покоя эта деталь в поведении Евгения, но Валерия и управляющая только недоумённо подняли плечи.

— Может быть, он привык кушать дома, — выдвинула предположение Валерия. — Традиция такая…

— Всё равно что-то не так, — буркнула хозяйка и зевнула. — Ох, и устала я от дороги.

Она поднялась и пошла в спальню. Дорога почему-то её сильно утомила, да и почту надо было просмотреть. Дела фирмы, так сказать…

Поднимаясь, заметила, что горничная устало собирает чашки и решила.

— Валер, если устала, то уберёшься завтра. Отдыхай.

И услышала в ответ.

— Спасибо, Татьяна Сергеевна. Но прихожую я вымою.

В спальне Таня упала на кровать, не раздеваясь. Мысли крутились в её голове нескончаемым потоком и в разных направлениях. Она думала о Евгении, о разговоре с прислугой, о том, сколько накопилось работы на фирме, о купленных нарядах, об отце и вспоминала сегодняшнюю поездку.

— Чёрт! Мне же надо было Сергею позвонить!

Вздрогнула Таня и потянулась за телефоном.

— Ты чего так поздно? — недовольно выговорил брат после одного гудка, будто он ждал, когда она позвонит.

— Извини, забыла… Замоталась.

Брат «завис» на том конце «провода». Наконец, тихо спросил:

— Тань, с тобой всё нормально?

— Да. А что такое?

— Ты какая-то не своя, — так же тихо сказал он, словно боялся, что его подслушивают. — Наряды не те прикупила?

Сергей был единственным родственным для Тани человеком. После смерти бабушки и родителей она осталась одна, и только брат и тётя, так и оставшаяся без мужа, как могли, заменили семью взрослой и достаточно своенравной женщине. Брат много раз «закрывал глаза» на её «закидоны» и, вообще, у неё была привычка делиться с ним всем. Кроме денег, конечно. Хотя он никогда и не просил, а наоборот, давал ей в долг, когда просила она.

Благодаря Сергею Танина фирма была на слуху и у предпринимателей, и благодаря брату Таня входила в налоговую инспекцию города, как к себе домой. Начальник полиции был на хорошем счёту в области, и не только. Таня умело пользовалась связями Сергея, и информацией, которую он часто ей подкидывал.

— Наряды как раз те, — довольно улыбнулась Таня. — Только мне их любезно подарили.

— И кто такой щедрый?!

— Дочь Евгения — моего рабочего. Представляешь, у него есть дочь, а у неё — такой интересный салон одежды. И, похоже, что в салоне шьют наряды непростым людям.

— Да ладно! Сбросишь мне адресок? Может, я тоже соберусь себе что-нибудь прикупить.

Таня недовольно сморщилась.

— А я адрес как-то не запомнила. Нас с горничной туда на машине подвезли. Где-то в центре Москвы.

Сергей ей не поверил.

— Мутишь ты чего-то, Танюха. Лапшу на уши вешаешь. Денег, наверное, кучу потратила?

— Ты всё на мой долг намекаешь? — засмеялась она, шутливо крикнув. — Надоел! — и намекнула на его дневной звонок. — Ладно, ты чего хотел-то?

Брат недолго помолчал, а потом обеспокоенно спросил:

— Ты зачем попросила нашего мэра слить Антона из администрации?

Она тут же сообразила, что ответить.

— Это моя маленькая месть. Тебе-то что?

— И за что месть, сестрёнка? — вкрадчиво спросил Сергей.

— Он обозвал меня бревном и потребовал больше ему не звонить, — Таня не скрыла мотивов, хотя ей было неприятно.

— Ну, зачем сразу так радикально мстить? Человек оступился… Может быть.

Она поняла, что брат от связи с Антоном имеет некую выгоду. А теперь эту выгоду потерял.

— Серёж, а иди в жопу!..

Он усмехнулся.

— Ладно, ладно, не заводись. Я тут слышал, что ты болела пару дней…

— К Антону это не относится, — поспешно перебила брата Таня. — Я его не видела. А что это ты так заинтересовался?

— Да так, — Сергей, похоже, не хотел посвящать её в подробности, но всё же сказал. — Тут был маленький скандальчик. Как бы этот холдей не пришёл к тебе отношения выяснять… Набаловала ты его.

— Да пошёл он! — и Таня длинно выругалась.

— Не хорохорься, — серьёзно сказал брат. — Я с утра патрульную машину пришлю к твоему дому. Мало ли чего взбредёт в голову твоему бывшему протеже.

— Делай, как считаешь нужным, — Таня не то, чтобы сдалась, но Сергей, возможно, обладал полной информацией. И ему можно было доверять.

— Хорошо, сестрёнка. А не подскажешь имя дочери твоего рабочего?

— Алла, — ответила Таня, но тут же что-то заподозрила. — А тебе зачем это?

— На всякий случай, — уклончиво ответил он и отключился.

Таня отбросила телефон и собралась в ванную. Тишина и погружение в воду с ароматной пеной стали острой необходимостью.

Разомлевшая от покоя и приятного запаха в ванной, Таня на миг заснула в теплой и приятной воде. Почему-то приснился Евгений. Он ласково смотрел на её обнаженное тело и большой губкой нежно дотрагивался до её живота. Мягкая пена выползала ей на пупок при каждом движении, а губка останавливалась всё ниже и ниже, разжигая очаг. Наконец, очаг стал до невыносимости горячим…

Таня очнулась от короткой боли внизу живота и первое, что увидела — это налившуюся грудь с вызывающе торчащими «кнопками». С тихим стоном сжала грудь ладонями.

Сергей Тане соврал. Когда она позвонила, он ещё сидел в своём рабочем кабинете, уставившись в экран рабочего монитора.

Отставка Антона несколько ломала его планы. Во-первых, Сергей, шантажируя бывшего официанта связью с сестрой, имел немало информации о том, что творилось в администрации города. Во-вторых, не без помощи Сергея, Антон прокручивал некоторые дела, и начальник полиции с этого получал хорошие барыши. В свете того, что намечалось в городе, Сергею очень хотелось принять участие в этом «разделе», но теперь нужно было искать нового информатора.

Что же, ладно. Зная свою слегка развязную сестричку, Сергей не сомневался, что на юбилее мэра, он такого информатора получит. Надо только Таню вовремя осадить.

Тихо щёлкнув пальцами, Сергей набрал в поисковике полицейской базы — Алла Евгеньевна Волошина и указал приблизительный период года рождения. Он сделал это не в силу любопытства, а в надежде, что с дочерью Волошина можно будет «поработать». Да и о самом Волошине добыть информацию. Мало ли кто работает у его сестры.

Пролистав найденные результаты, нашёл в них один неожиданный ответ — «Информация засекречена. Нужен специальный допуск».

Сергей присвистнул. Подумал немного и всё же отправил запрос. А что? Ну, дадут ответ кем засекречено, тогда можно и глубже капнуть — знакомые везде найдутся…

Расплата

Таня обычно вставала в семь утра, но сегодня позволила себе лишних полчаса поваляться в кровати. И только когда обеспокоенная Майя Николаевна настойчиво постучала в дверь, сообщила управляющей, что всё нормально и скоро она выйдет к завтраку.

Сегодня была суббота, и торопиться было некуда. Спускаясь в гостиную, Таня подумала, что ещё успеет подготовиться к юбилею мэра — сходить к парикмахеру и к маникюрше. Она села за стол, открыла ноутбук и потянулась за чашкой с кофе.

— Татьяна Сергеевна, — управляющая поставила перед Таней вазочку с фруктовым салатом. — Нам нужно обсудить один важный вопрос.

Тане расхотелось салат и кофе. Она вспомнила вчерашний неприятный для неё разговор, но как бы всё «рассосалось» само собой, а нет…

— Майя Николаевна, хотите, я вам увеличу жалование? — вздохнула Таня. — Мы, вроде, решили, что не будем конфликтовать.

— Я не откажусь, если вы повысите мне жалование, — улыбнулась управляющая. — Но речь не обо мне, а о Евгении.

— И ему увеличу. Чего уж там! И Валерии для кучи, — Тане сейчас почему-то не хотелось скандалить и выяснять отношения. Её больше заботил сегодняшний приём у мэра и то, как она будет на нём выглядеть. — Подготовьте новые договора и в понедельник с утра мы вернёмся к этому разговору. Кстати, скажите горничной, чтобы она подготовила и убрала вещи из новых покупок. Кое-что из них я одену на сегодняшний вечер.

Майя Николаевна слегка растерялась.

— Евгений не просил повышение жалования. Речь совсем не об этом.

Тут растерялась Таня.

— Тогда в чём дело?

— Вы же знаете, что Евгений у вас работает временно. Он просил меня узнать — согласитесь ли вы, если с понедельника он будет обучать своего сменщика? Он сказал, что нашёл себе замену.

Тут Таня просто потерялась. Она считала, что Евгений в её жизни, как само собой разумеющееся. Что этот насмешливый мужчина с его тайнами и загадками теперь останется в её жизни навсегда. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока она не разгадает эти тайны, или… не затащит его к себе в постель. Последнее желание было в приоритете. И если после этого она не потеряет к нему интерес, то он действительно будет рядом с Таней всегда. Уж она сумеет этого добиться!

Да, он совсем не молод, и, наверное, уже не такой темпераментный. Но Тане и не нужно, чтобы Евгений хотел её утром, в обед, вечером и ещё на ночь. Главное, чтобы она захотела его хотя бы раз в неделю. И если этого не будет, тогда зачем он всё затевал?! Помощь, которую она не просила. Все эти взгляды, жесты, разговоры…Ладно, она. Он-то чего добивается?! Ведь, наверняка, его жена почти такого же возраста, как он. И какая из неё соперница?!

Конечно, Евгений не Антон. Сунуть в карман уверенному в себе мужчине деньги за короткий «перепих», у Тани не хватает духа, но, чёрт побери, Евгений же явно смотрел на неё таким взглядом, в котором читалось желание! Ему-то что мешает?!

Она задрожала, когда вспомнила короткий сон в ванной.

— Татьяна Сергеевна? — Майя Николаевна встревоженно склонилась над ней. — Что случилось?

— Ничего, — быстро ответила Таня, стараясь унять непроизвольную дрожь. Ей, вдруг, нестерпимо захотелось увидеть Евгения. — Позвоните ему, пусть подойдёт. Я хочу поговорить с ним, — и, увидев, что управляющая достала телефон, недовольно спросила. — А почему он вчера мне не сказал о сменщике?

— Я тоже задала вопрос, почему он сам не хочет поговорить с вами, — Майя Николаевна нашла нужный номер в «телефонной книге». — А он ответил, что не хочет нарушать субординацию.

«Какой грамотный!» — подумала Таня.

— Евгений, доброе утро, — мягко проговорила управляющая, включив громкую связь. — Я передала вашу вчерашнюю просьбу Татьяне Сергеевне. Она хочет лично с вами поговорить. Вы сейчас сможете подойти?

— Доброе утро, Майя, — зазвучал баритон. Таня представила, как Евгений ухмыляется. — И вам доброе утро, Татьяна Сергеевна…

— Откуда вы знаете, что я рядом? — искренне удивилась Таня.

— Майя включает громкую связь только в вашем присутствии. Я подойду минут через десять…

— Уж поторопитесь, — саркастично заметила Таня. — У меня сегодня ещё много дел.

Она забыла про завтрак и под удивлённым взглядом управляющей побежала к себе в спальню — накраситься и одеться во что-нибудь более достойное пижамы и халата.

В тот момент ей бы мог позавидовать солдат срочной службы — с такой скоростью Таня искала подходящую одежду, одевалась, красилась и причёсывалась.

Осмотрев себя в зеркале, Таня выпрямила спину и гордо шагнула из спальни…

— И где эта сука?! — прогремел из прихожей знакомый голос. — В спальне?! Сейчас я её достану!

— Антон! Вы ведёте себя по-хамски! — это Майя Николаевна, видимо, пыталась его остановить, но как может остановить слона хрупкая лань. — Татьяна Сергеевна занята…

Таня не на шутку испугалась. Антон был явно нетрезв и агрессивен. Она растерянно оглянулась в спальню в поисках телефона, и вспомнила, что забыла его на столике в гостиной рядом с открытым ноутбуком.

— Зовите сюда эту падлу! Иначе дом разнесу! — гремел голос Антона из прихожей.

Таня собрала всё своё мужество, три раза вдохнула и выдохнула, и пошла к лестнице на первый этаж, стараясь не упасть со страха. От её былой самоуверенности не осталось и следа. И, вообще, такое было впервые — Сергей всегда защищал сестру от любых нападок со стороны. Но вот сейчас не его не было, как не было и патрульных, которых он вчера пообещал.

Снизу послышался шум, будто кто-то упал, короткий вскрик Майи Николаевны и нецензурная брань из уст Антона. Таня остановилась, вцепившись в поручень лестницы. Ноги предательски задрожали, и она присела, прижавшись боком к перилам.

— Молодой человек, а вы не охренели?!

Баритон Евгения прозвучал, как родной. Как манна небесная среди пустоши. Таня осторожно выглянула из-за угла…

Рабочий помогал подняться с пола Майе Николаевне. В короткой куртке, похожей на летную, и в джинсах приятного серого цвета его было не узнать. Волосы, распущенные по плечам, блестели сединой.

Антон навис над ним темной горой в длиннополом чёрном пальто, но Евгений не обращал на него внимания. Антона такое пренебрежение, видимо, разозлило.

— А ты кто такой?! — он сделал шаг к рабочему.

Тот заслонил спиной управляющую, повернувшись. Его глаза недобро прищурились.

— Это вы кто такой? — спокойно и уверенно спросил Евгений.

Антон был выше на голову, шире в плечах и вдвое моложе, но спокойный тон рабочего несколько поколебал его воинственный пыл. Чувствовался менталитет прожжённого «халдея», привыкшего пресмыкаться и махать удостоверением служащего администрации города. Он и сейчас полез в карман за удостоверением.

— И что?! — знакомо усмехнулся Евгений, мельком взглянув в раскрытые «корочки». — Извинитесь перед женщиной, и валите отсюда.

— Да как ты разговариваешь?! — крикнул Антон, хватая Евгения за плечо. — Ты знаешь, с кем связался?!

Таня ожидала, что рабочий как следует пнёт зарвавшегося Антона, но Евгений только сморщился. Не от боли, а от перегара изо рта служащего администрации. Таня удивилась выдержке рабочего.

— Руку уберите, — Евгений смотрел в глаза Антону, и этот взгляд уже не предвещал ничего хорошего.

Таня решила выйти из своего убежища. Появление Евгения вернуло ей былую самоуверенность. Она поднялась, быстро одернула платье и поправила волосы.

Антон, услыхав шорох на лестнице, убрал ладонь с плеча Евгения и взглянул на Таню. Растянул губы в ядовитой ухмылке.

— Дорогая, а что ты от меня прячешься?

Таня спускалась, напустив показную величавость.

— Антон, а я тебя не звала. Какого чёрта ты припёрся ко мне в дом, и устраиваешь скандал?

— А какого чёрта ты творишь?! — брызнул слюной Антон, забыв о Евгении.

— А что такое? — притворно удивилась Таня.

— Она ещё спрашивает! — пьяно всплеснул руками служащий администрации. — Сегодня мэр города отправил меня в отставку. И, между прочим, признался, что сделал это с твоей подачи.

— Ну, так такова твоя участь, Антон, — Таня ступила на последнюю ступеньку и посмотрела на Евгения. Тот слушал диалог, потихоньку отводя Майю Николаевну подальше.

Антон увидел её взгляд и тоже посмотрел на рабочего. Улыбка медленно сползла с его губ.

— А, я всё понял! — над скулами Антона заиграли желваки. — Теперь этот старикан занял моё место.

Он развернулся к Евгению.

— Слушай, ну и как она тебе?

Тот не успел ответить, как Таня возмущенно вскрикнула:

— Ты чего говоришь, придурок?! Пошёл вон!

— А что? — продолжал дурачиться Антон, глядя на Евгения. — Тебе хватает минутного секса? Денег много дает за это? Мне, например, хватало…

Таня подскочила к бывшему любовнику и наотмашь влепила ему пощечину. Антон секунду соображал, но потом повернулся к Тане и поднял руку…

Евгений стремительно встал между Антоном и Таней. Она даже не поняла, как такое произошло, а только увидела перед собой колыхнувшуюся серебристую проседь Евгения и его поднятый локоть под удар Антона.

— Сука! — прошипел бывший любовник, отступая и тряся ушибленной рукой. — Отойди, старикан! Не то пожалеешь…

Правая нога Евгения стремительно выпрямилась, упираясь в живот Антона ребристой подошвой ботинка. Послышался звук, будто удар пришелся в мешок набитый чем-то хлипким, и Антона отбросило на вешалку в прихожей. Раздался треск ломаемого дерева и грохот свалившихся зонтиков, курток и коробок.

Тут открылась входная дверь, и в дом зашёл сержант полиции с автоматом через плечо. Посмотрел на копошащегося и стонущего Антона, потом взглянул на Евгения и Таню, сжавшуюся за его спиной.

— Так! И что тут произошло?..

Сергей сидел на столе и потягивал превосходный коньяк, поглядывая на пишущего заявление Антона.

— Дату не забудь поставить, — буркнул подполковник, плавно взбалтывая и размазывая по стенкам бокала напиток.

Час назад в управление полиции города патрульными были доставлены Антон и Евгений. С Антоном было всё понятно — Сергей ожидал его появление у сестры, но с Евгением было сложнее. Хотя, признаков побоев у Антона вызванный медэксперт не обнаружил. Бывший служащий писал заявление по просьбе начальника полиции, чтобы Сергей смог Евгения припугнуть.

— Значит так, Антошка, — подполковник ловко схватил листок заявления, как только Антон поставил подпись. — Ты зачем пришёл к моей сестре? Я же тебя вчера предупреждал…

— Ну, пришёл, и пришёл, — вальяжно развалился на стуле Антон. — Я и до сегодняшнего утра к ней часто захаживал. Вы же знаете…

— Знаю, — кивнул Сергей. Потом встал со стола и достал из ящика бумаги. — А вот Татьяна Сергеевна и Майя Николаевна пишут, что ты грязно домогался хозяйку дома и ударил управляющую. Это я ещё не опросил рабочего. И ты был в нетрезвом виде, что подтверждает медицинское заключение. Вот я и спрашиваю — почему ты пренебрёг моим вчерашним предупреждением?

— Были причины, но это не ваше дело, — Антон хмуро рассматривал пол в кабинете начальника полиции.

Сергей медленно поставил бокал и резко подскочил к Антону.

— Ошибаешься, Антошка, — тихо сказал подполковник. — Всё, что касается Татьяны, это моё дело. Я ведь могу квалифицировать твою пьяную выходку, как покушение на убийство. Ствол в бардачок твоей машины подкинуть, например. Или охотничье ружьё в багажник. У тебя ведь есть ружьё?

— Вы не посмеете, — испугался Антон, встрепенувшись на стуле.

— Думаешь?! — усмехнулся Сергей. — А ну, давай, рассказывай…

Антон ещё год назад подумывал, как бы расстаться с надоедливой Таней. Ладно, короткий секс, она платила за него и неплохо, но при этом почему-то запрещала близкие отношения с кем-то другим. Потом объяснила, что нечего ему спать на стороне, а то заразу какую-нибудь подхватит и ей занесёт. Про презервативы Таня даже слышать не хотела.

Антона короткий секс с Таней, естественно, не удовлетворял. Он просто не успевал получить удовольствие.

— Качнешь пару раз, — возмущался Антон под насмешливым взглядом Сергея, — и она тут же соскакивает. Хватит, говорит, мне достаточно. И толкает так пренебрежительно, будто я скотина какая! И вот ходи после этого с полными яйцами!

— Так тебе же платили! — хохотал Сергей. Его секретарша, не в пример Тане, требовала от него продолжительные ласки и при этом изображала бурный оргазм. Хотя, чаще в обеденный перерыв, поднимала подол форменной юбки и позволяла Сергею быстренько сделать то, что он хотел. Без стонов и вздохов. Будто живая машина для слива спермы.

Антон рассказал, что недавно, будучи в столице, познакомился с очень аппетитной женщиной. И стал частенько бывать в Москве, отрываясь с ней на полную катушку. Потом и к Тане можно было ехать — деньги ещё никому не мешали. Но тут оказалось, что любовница Антона ещё и других обхаживает. А некто другой застукал Антона в любовном угаре на квартире, купленной этим другим. Аппетитной даме, конечно, досталось, и пришла очередь «расплачиваться» Антону.

Застукавший любовников на месте «преступления» дядечка оказался непростым. Он владел несколькими инвестиционными фондами, и ещё кучей контор поменьше. Антон был подвержен мягкой экзекуции и тщательному допросу с пристрастием. И как было сопротивляться? За спиной дядечки маячили четыре здоровенных «лба» со зверскими лицами. Понятное дело, Антон упомянул о своей «неудачной» связи с Татьяной Сергеевной.

Таня дядечку заинтересовала больше всего.

— Это почему?! — взволновался Сергей. — И почему ты мне не говорил об этом раньше?!

Антон нехотя объяснил своё поведение испугом перед принудительной кастрацией.

— И что этот тип задумал?! — Сергей приходил в бешенство.

Как-то, пару недель назад, дядечка пригласил Антона посидеть в уютном ресторане. Там он поведал о том, что у него есть интерес к инвестициям в город. Ясное дело, что инвесторов будут проверять, и, наверняка, это поручат фирме Татьяны. Дядечка очень хотел познакомиться с Татьяной Сергеевной, и Антон сделал ему приглашение на юбилей мэра. Ко всему прочему, Антон, как доверенное лицо инвестора, получал благосклонное прощение за свои шалости и неплохую прибавку к жалованию. Увольнение из администрации города сулило Антону крупные неприятности от дядечки, вплоть до экзекуции по отсечению неразумных органов.

Сергей задумался. В «раздел» инвестиций в городе вступал таинственный игрок, а Таня, несмотря на свою неразборчивость в мужчинах, свою работу делала хорошо. Нечистоплотному инвестору дороги она не даст. Это грозит «разборками», что Сергею очень не хотелось. За инвестором кто-то стоит, и этот кто-то может быть слишком неприятен.

— Вот что, Антошка, — подполковник достал листы бумаги. — Напиши мне всё подробно. С именами, фамилиями, названиями и адресами. Не дай бог, ты что-то перепутаешь! Потом сдриснешь из города. И чтобы больше я тебя не видел!

Антон испуганно кивнул и стал быстро марать бумагу каракулями. Исписав листы, протянул Сергею.

— Теперь пошёл вон, придурок! — рявкнул подполковник.

Антон скрылся незамедлительно. Сергей, проследив за его исчезновение из своего кабинета, стал читать написанное на листах.

— Так, так, — многозначительно выгнул брови подполковник и взял телефон. — Сестрёнка, ты там как?

— Нормально, — Таня в этот момент примеряла наряд для юбилея и, вдруг неожиданно спросила. — Что там с Евгением?

— Хм, — Сергей помедлил. — Твой Антон на него заяву накатал. Придётся реагировать…

— Ты серьёзно?! — возмутилась Таня. — А ничего, что Антон у меня скандалил пьяный? Обзывал меня… Майю ударил! Евгений тут причём?!

— Нууу, — протянул подполковник. — Зачем он Антона ударил ногой?

— Кто ударил?! Эту сволочь никто и пальцем не трогал!

— Неужели?! — удивился Сергей. — Однако вы в показаниях написали, что ударил…

Таня помолчала секунду, потом твёрдо сказала.

— Мы сейчас с Майей приедем и показания перепишем. Мы точно не видели и были в шоке!

— Ну, ну, не так быстро, — хихикнул Сергей. — Ты, сестрёнка, должок прихвати с собой. Тогда я подумаю.

И очень сильно удивился тому, что сказала Таня.

— Сиди на месте! Через полчаса приеду!

Подполковник усмехнулся, качнул головой и нажал кнопку селектора.

— Волошина ко мне приведите.

Потом разложил перед собой бумаги, исписанные Антоном, и набрал на клавиатуре рабочего компа название инвестиционного фонда. Тыкая в клавиши, читал с экрана результаты поиска.

— Ух ты! — неожиданно вскрикнул. — А вот это уже очень интересно!

Неожиданно

Евгений зашёл в кабинет Сергея в сопровождении полицейского. Подполковник отметил прищуренный взгляд задержанного, дорогую одежду и умение держаться с достоинством.

— Сержант, оставьте нас. И не пускайте ко мне никого, даже если кабинет будут брать штурмом…

Тот не понял иронии, хмыкнул и вышел из кабинета.

— Присаживайтесь, Евгений Юрьевич. Не скрою, мечтал познакомиться с вами ближе.

Евгений присел, расправил плечи явно привычным движением, облокотившись на спинку стула.

— И за что такая честь, господин подполковник?

Сергей не стал скрывать.

— Вы же работаете у моей сестры. Я, как брат, забочусь о ней, и хочу знать — кто у неё работает. Таня женщина одинокая и не бедная…

— Вашей сестре от меня ничего не грозит, — спокойно сказал Евгений, так же спокойно и внимательно рассматривая полицейского начальника города. — Я женат, а деньги… Она оплачивает мою работу, не более того. Впрочем, вы сами можете у неё поинтересоваться.

— Конечно, конечно, — подполковник зашуршал бумагами. — Тут на вас заявление поступило. От гражданина…

— Простите, господин подполковник, — быстро перебил Евгений. — А можно взглянуть на заявление и медицинское освидетельствование?

Сергей усмехнулся.

— Грамотный?..

— Не без того…

Подполковник встал из-за стола и подошёл к Евгению. Сел рядом.

— Вот заявление, — перед Евгением легла бумага. Тот мельком взглянул.

— На заявлении нет отметки оперативной части о принятии, и, я так понимаю, что медэксперт не выявил побоев. Что вы от меня хотите?

Сергей с любопытством посмотрел на Евгения. Потом протянул руку и взял свежую распечатку.

— А что вы на это скажете?

Волошин прочитал текст распечатки.

— А что я должен сказать?

— Как же, — подполковник нахмурился. — Директором инвестиционного фонда «Восхождение» значится Волошин Игорь Юрьевич. А вы, Евгений Юрьевич, были учредителем.

— Из состава учредителей я вышел восемнадцать лет назад. И это обозначено в распечатке.

— Да, но…

— Игорь — мой родной брат. Я не в курсе, чем он занимается. У него своя жизнь, у меня — своя. И, повторю, фонд «Восхождение» не имеет ко мне ни малейшего отношения. Ни юридически, ни фактически.

Собрав бумаги, Сергей встал.

— Допустим. А как вы объясните посещение моей сестрой некого элитного салона одежды?

— А в этом-то что криминального? — усмехнулся Евгений.

— Конечно, криминального ничего нет, — согласился подполковник. — Но директором салона ваша дочь — Алла Евгеньевна Волошина. Слишком много ваших родственников закрутилось вокруг моей сестры, вы не находите? Или с дочерью тоже отношения не поддерживаете?

— Да, не поддерживаю. Я попросил Аллу помочь Тане с выбором одежды. Горничная, сопровождавшая вашу сестру в поездке, позвонила из столицы и сказала, что Татьяна Сергеевна на грани нервного срыва. Я решил помочь женщинам, и позвонил дочери, хотя сделал это впервые за двадцать лет.

— Стоп, стоп, — Сергей поднял ладонь. — Вы хотите сказать, что двадцать лет не общались с дочерью?

— Именно это я и сказал…

— Интересно получается! Из-за нервного срыва Татьяны Сергеевны вы решили с дочерью поговорить?!

— Да, — кивнул Евгений. — А что тут такого?

— Простите, но я вам не верю, — хохотнул подполковник. — Всё, что вы рассказываете похоже на фантастику. Ещё раз допустим, что это — правда, но какого рожна фонд «Восхождение» интересуется моей сестрой?!

Евгений сделал недоумевающий жест.

— Я не знаю. Если это так вас беспокоит, то я постараюсь позвонить брату и попробовать выяснить, — он посмотрел на часы, висящие на стене кабинета. — Только сделаю это позже. Если у вас больше нет ко мне вопросов, то прошу отпустить меня домой. Мне необходимо в час дня быть дома. Это важно…

Сергей отрицательно покачал головой.

— Нет, Евгений Юрьевич. Я имею право задержать вас на двадцать четыре часа.

Он, конечно, не стал говорить, что задержанный вроде как «заложник». Что Евгений сидит в его кабинете, потому что сестра должна привезти долг. И пока Таня собирает деньги и везёт, то в это время Евгений будет сидеть здесь и отвечать на вопросы. Таня сгоряча объявила получасовое ожидание, на самом деле ей понадобится часа два, чтобы собрать нужную сумму. И Сергей знал, что у Тани такие деньги есть, просто она из-за своей врождённой вредности тянула с возвратом долга.

— Подполковник, прошу вас, отпустите меня, — вдруг попросил Евгений. — Всего на полтора часа. Обещаю, что через это время приду туда, куда вы скажете.

— Хм… Вы так легко согласились, что я начинаю подозревать… Вы, действительно, в чём-то виноваты, — Сергей нарочно поддел Евгения на откровенность.

— Да, я виноват в том, что согласился на уговоры Майи Николаевны поработать на усадьбе вашей сестры, — сказал Евгений, посматривая на часы. — Виноват, — последовала нервная улыбка. — Хотел женщине сделать приятно… Ей в подвале такую разводку воды сделали, что без слёз не взглянешь.

— Не стройте из себя альтруиста. Вам за работу платят, — махнул рукой Сергей, но потом резко повернулся к Евгению. — Кстати, а за чей счёт наряды от вашей дочери?

— Это подарок, — Евгений прикрыл глаза и вздохнул. Потом выдохнул и лукаво прищурился. — В первый раз такое. Не знаю, что на меня нашло. А что, я не могу красивой женщине сделать подарок?

Сергей расхохотался.

— Не смешите меня…

— И не собирался. Или вы считаете, что ваша сестра некрасива?

Подполковник встал с кресла, пристально взглянул на собеседника.

— Таня красива, да. В свои сорок лет выглядит шикарно. А вам не кажется, что подарок слишком дорогой? Я бы даже сказал, обязывающий…

Евгений провёл пальцем по столешнице, склонившись.

— Ваша сестра приняла его, как должное. Будет она чем-то обязана, это ей решать.

— А вы большой хитрец, Евгений Юрьевич, — усмехнулся Сергей. — Грамотно сети закидываете. А скажите мне прямо — что вам нужно от моей сестры? Скажете, тут же отпущу…

— Вы не поверите, подполковник… Ни-че-го… Одинокая, красивая и… несчастная женщина. Я счёл нужным помочь ей, чем смогу.

Евгений выпрямился на стуле, в который раз посмотрел на часы. Нервно сжал кулак.

— Вы всем несчастным помогаете? — не отставал от него Сергей.

— Стараюсь по мере сил, — выдохнул Евгений. — С некоторых пор это смысл моей жизни.

— А мне поможете? — ехидно спросил подполковник.

— А вы несчастны? — улыбнулся уголком рта Евгений. — А давайте угадаю? Вы одинокий и не бедный человек. Сейчас в вашей жизни всего одна женщина, и скорее всего, это ваша секретарь. К сестре питаете некие родственные чувства, но, как говорится, табачок врозь. На данный момент активно ищете дополнительный источник дохода. Желательно — стабильный. И чем же вы несчастны?

Сергей дёрнул головой к плечу. Его собеседник, можно сказать, издевательски наступил на «больной мозоль». И сделал это очень уверенно.

— Вы правы, — резко сказал подполковник. — Ваша помощь мне не нужна…

— Тогда зачем я здесь?! — громко спросил Евгений. — Да, я пнул этого придурка, но, замечу, он хотел ударить вашу же сестру. А перед этим так толкнул Майю Николаевну, что она упала! Зачем вы меня держите, подполковник?!

— Ладно, ладно, — сдался Сергей. — Не кричите. Вот приедет сюда Таня, тогда и уйдёте вместе с ней. А в понедельник я заеду в усадьбу, и мы продолжим разговор. И будет лучше, если вы сейчас от меня позвоните своему брату и выясните — что за интерес в городе у фонда «Восхождение».

Евгений задумался. Потом кивнул.

— Брату звонить не буду. Если вам не трудно, то найдите на сайте фонда фамилию и имя начальника юридического отдела.

Сергей сел в кресло и сосредоточенно щелкнул клавишами компьютера.

— Конашенков Артем Владимирович. Телефон нужен?

— Нет, — Евгений вынул свой смартфон и нашёл нужный номер. Включил громкую связь и положил гаджет на стол. — Это личный телефон Артёма. Сегодня же суббота.

После нескольких гудков послышался осторожный голос, будто человек чего-то опасался.

— Вас слушают…

— Здравствуй, Артём, — сказал Евгений. Он был серьёзен и сосредоточен.

— Евгений Юрьевич?! Какими судьбами?!

— Не важно. Скажи мне, пожалуйста, что там творит мой брат?

Артём молчал, потом неуверенно сказал:

— Евгений Юрьевич, ваш брат месяц назад передал фонд… Он теперь не имеет права распоряжаться средствами…

Евгений поднялся, схватил со стола Сергея распечатку.

— Передо мной данные, что брат директор фонда. Что это значит, Артём?!

— Эээ, — протянул юрист. — Наверное, в налоговой ещё не изменили данные…

— Артём! — зазвучал металл в голосе Евгения.

— Да всё нормально! Процедура передачи несколько затянулась. Все документы отданы в регистрационную палату. Уверяю, в понедельник всё будет окей!

— Я проверю, Антон, — уже спокойно усмехнулся Евгений.

— Уф, Евгений Юрьевич… Как вы?

— Нормально, пока живой… Короче, я тебе не звонил.

Сергей удивлённо рассматривал замолчавший смартфон.

— Вы полны тайн, Евгений Юрьевич!

— Вы даже не представляете, насколько, — тихо сказал Евгений и вновь посмотрел на часы. — А вы не можете поторопить Татьяну Сергеевну? Я уже на час опаздываю.

— И куда, если не секрет?

— Домой, подполковник! Меня ждут, — и печально добавил. — Очень ждут…

Тут в приёмной подполковника раздался шум и глухие крики.

— А вот и Татьяна Сергеевна, — улыбнулся Сергей.

Через минуту дверь приоткрылась, и в кабинет начальника боком пролез сержант. Его лицо побагровело, и он с трудом удерживал дверь за ручку, чтобы она не раскрылась настежь.

— Тут это… товарищ подполковник… ваша сестра лютует.

— А пропусти, — махнул рукой начальник.

Сержант даже оглянуться не успел, как буквально выпал в кабинет. Гордо перешагнув через «преграду», к столу Сергея подошла Таня. Слегка растрёпанная и… какая-то «другая», если можно было применить к ней это слово. Её брат, сидел молча, выпучив глаза, а Евгений удивленно склонил голову к плечу, рассматривая женщину.

— На! — столешница приняла бумажный пакет с глухим хлопком. — Отпускай!

Сергей, продолжая таращиться на сестру, молча открыл верхний ящик стола и медленно, по столешнице, подвинул пакет к открытому ящику. С едва слышным шорохом пакет скрылся. Так же молча подполковник кивнул на Евгения.

Таня, стуча каблуками, обошла брата сзади и, схватив рабочего за руку, потащила за собой на выход. Сержант вжался в стену кабинета, когда они прошли мимо.

Таня шагала к выходу из управления, сжав ладонь Евгения. Она шла, как ледокол с гордо поднятым подбородком, как форштевнем корабля, и с чувством победы. Широкая ладонь мужчины едва поспевающего за ней, была горячей и приятной. Не шершавой и не грубой, а именно, приятно горячей, будто какие-то невидимые и неизведанные потоки энергии Евгения передавались Тане через её пальцы.

Эта энергия заходила внутрь её тела и слегка будоражила сердце и голову. Таня шагала и хотела, чтобы время остановилось. Чтобы его ладонь как можно дольше оставалась в её ладони, и его энергия питала её всё больше и больше — бесконечно.

Выскочив на улицу, она остановилась и резко обернулась. Евгений продолжал держать её за руку и смешливо оглядел с головы до ног. Каре-зелёные глаза мужчины будто обласкали взглядом фигуру Тани. Она немного смутилась и тоже посмотрела на себя…

— Твою же!..

Сдавленно пробормотала Таня. Лицо запылало непонятно от чего. Возможно отстыда, а, возможно, от гордости.

Когда Сергей ей позвонил пару часов назад, то в тот момент она примеряла наряд для выхода на юбилей мэра. Вернее, часть наряда под названием «боди». Такую вещь Таня никогда не носила — ей просто не приходило в голову, что данный «комплект» в сочетании с юбкой и элегантным пиджаком может быть стильным. Такое сочетание ей подсказала Валерия, и Таня решила примерить, но на момент звонка брата позировала перед зеркалом без юбки и пиджака. Она вспомнила, как накидывая шубу, слышала возмущенное предостережение Майи Николаевны, но в чём заключалось предостережение — не обратила внимания, торопясь. Даже колготки не натянула! Хорошо ещё, что в тёплые сапоги впрыгнула…

Таня глядела на свою грудь, обтянутую полупрозрачной и мягкой эластичной тканью и понимала, что всё это время гордо вышагивала в расстёгнутой дублёнке. Пусть и достаточно длинной. И что Евгений, да и Сергей тоже, имели наглость лицезреть Танины прелести во всей, так сказать, красе.

Ей захотелось расплакаться…

Евгений отпустил её ладонь, шагнул, и быстрым движением запахнул дубленку на Тане. Потом застегнул пуговицы на ней и поднял воротник.

— Татьяна Сергеевна, у меня к вам просьба.

— Я слушаю, — ей хотелось прижаться к мужчине и уткнуться лицом ему в грудь.

— Я сильно опаздываю. Не подвезёте меня к бывшему офицерскому общежитию? Когда я шёл к вам, то не захватил кошелёк… Честно, я очень тороплюсь.

Она молча кивнула и достала из кармана ключи от машины. Протянула.

— Ладно, — согласился Евгений и усадил Таню в кресло рядом с водителем. Пристегнул ремнём безопасности.

Она подумала, что он хочет перед ней покрасоваться, и начнёт всякие манёвры агрессивного вождения, но Евгений спокойно вёл машину через застройки частных домов, объезжая городские улицы. Да ещё успел позвонить…

— Малышка моя, — он крутил руль «Порше», объезжая встречающиеся сугробы. — Я задерживаюсь. Сможешь сама разогреть? Да, мне нужно ещё в общежитие заскочить…

Он говорил едва слышно, и Таня напрягла слух, чтобы понять с кем он говорит. И пришла к выводу, что с женой. Это почему-то Таню задело.

— Евгений, а вашей жене сколько лет?

Она спросила нарочно, желая задеть его, но прозвучавший ответ заставил Таню моргнуть.

— Моя супруга чуть моложе вас. Мы встретились, когда ей было всего двадцать.

Тане вдруг захотелось закричать. Этот «инопланетянин» разрушил все её аргументы, все её старания посыпались, как карточный домик только от одной фразы. И что теперь делать?! Она собралась уже спросить его прямо, но машина лихо подъехала к одинокой пятиэтажке, стоящей на краю посёлка.

— Спасибо, Татьяна Сергеевна, вы меня очень выручили, — Евгений нежно сжал ладонь Тани, и выскочил из «Порше».

Мало соображая, Таня вынула ключ из замка зажигания и выскочила следом.

Евгений чуть ли не бегом направился к ближайшему подъезду, с тревогой посматривая на одно из окон первого этажа. Из подъезда вышел высокий мужчина с большой клетчатой сумкой. Он был сильно небрит и слегка пошатывался.

— А, Юрич, привет! Слушай…

— Славик, не до тебя сейчас, извини, — на секунду задержался рядом Евгений и шмыгнул в приоткрытую дверь парадного.

Таню, однако, Славик задержал.

— О, сударыня! Не поможете больному человеку?

— Я с Евгением…

Пискнула Таня, собираясь обогнуть неожиданную «преграду». Славик наморщил лоб, соображая, потом нервно зашлепал губами.

— Неужто с матушкой Юрьича что-то?! То-то он так торопиться.

— Какой матушкой?! — оторопела Таня.

Славик ещё раз шлепнул толстыми губами.

— Мать его здесь живёт. Я Евгению Юрьевичу квартиру сдал на первом этаже, — потом подозрительно взглянул на Таню. — А вы кто Юричу будете, сударыня?!

Она не растерялась. Нашарила в кармане дублёнки купюру и протянула Славику.

— Вы меня балуете, — нахмурился тот, убирая руки за спину. — Это много.

Таня сунула деньги Славику в нагрудный карман старой куртки и, не слушая возражений, нырнула в парадное.

Из длинного коридора первого этажа доносились звуки ударов. Она вбежала по короткой лестнице и влетела в коридор. И тут же увидела Евгения, колотящего ногой в дверь.

— Да что же это такое? Как же так?! — приговаривал он с каждым ударом. Колотил он по второй двери в квартиру, открывающуюся внутрь. Открыть её явно что-то мешало. Евгений был сильно встревожен и словно потерял над собой контроль — куртка распахнута, волосы разлетались взлохмаченной копной.

Прекратив бить ногой, он уперся в дверь руками и, зарычав, стал толкать её внутрь. Непонятный порыв заставил Таню подбежать к Евгению и встать рядом. Она тоже стала толкать дверь.

Он благодарно кивнул, и уперся в дверь плечом. Его глаза, сузившись до щёлочек, горели каким-то яростно холодным огнем.

— На счёт два, — скомандовал он. — Раз! Два!..

Таня напрягла руки, упираясь ногами в стертый линолеум коридора. Он сильно толкнул дверь плечом. Обшитое деревянными рейками тяжелое полотно сдвинулось, в освещённом коридоре квартиры показались ноги. Человек в квартире лежал на полу, не давая двери открыться.

Таня испугалась. Она сильно вздрогнула, боясь, что там, за дверью, лежит мертвец. Она никогда так близко их не видела. Когда хоронили отца и мать, Таня не подходила к гробам, не была на кладбище, а похоронами бабушки, вообще, занимался Сергей. Настолько Тане было жутко и страшно. И вот здесь, эта узкая полоска света из коридора и ноги…

— Таня, ещё немного, — хрипло прошептал Евгений.

Она зажмурилась и из всей силы толкнула дверь, и почувствовала, что та открывается.

— Всё, всё, хватит, — Евгений пролез в узкую щель внутрь. — Матушка, как же так! — стал приговаривать он.

Таня увидела, как ноги, лежащие на полу, зашевелились, и раздалось невнятное мычание, явно принадлежавшее пожилой женщине. И тут Евгений крикнул:

— Таня, срочно вызывай скорую!

Она полезла в карманы, но смартфона в дублёнке не было.

— Я оставила телефон в машине!

— Мой возьми!..

Таня шагнула внутрь квартиры, зажмурив глаза. Этот мир, который оказался за дверью, был для неё чужим и не реальным. Для неё это было, как шагнуть в тёмную пропасть, в которой не видно дна. Но она шагнула… Она сделала это исключительно для него, отогнав страхи и неприятие.

Открыв глаза, увидела Евгения, держащего на руках бледную сухонькую старушку в байковом халате. Её посиневшие губы шевелились, а глаза, будто белёсые озёра с чёрной точкой неотрывно смотрели Евгению в подбородок. Он стоял боком в проходе в тёмную комнатушку и ждал…

— В кармане!

Таня, стараясь не смотреть на старушку, протянула руку и нащупала в его куртке прямоугольник телефона. Достала.

— Набирай сто двенадцать, — скомандовал Евгений и осторожно подошёл к маленькому дивану, стоящему недалеко от коридора.

— Карнавальный переулок, дом семь, квартира семнадцать, — диктовал он, бережно укладывая старушку на диван. — Восемьдесят лет.

Таня повторила это диспетчеру «скорой помощи», отвечая на быстрые вопросы.

— Бригада будет. Ждите, — сказала диспетчер, и Таня устало опустила руки.

— Матушка, ну куда ты собралась? — тихо спрашивал Евгений. — Чуть потерпи, я сейчас еду согрею.

Он метнулся к холодильнику, достал небольшой контейнер и сунул его в микроволновку. Опять подскочил к матери, прихватив бутылочку с напитком. Бережно приподнял голову старушки и дал ей попить.

Тут Таня вспомнила, как он ухаживал за ней, когда она «перебрала» с виски. Как приговаривал «Танечка, красавица наша» и относил в туалет. И сейчас заметила, как по щеке этого уверенного мужика потекла слеза, как задрожали губы…

По нервам Тани, будто кнутом, щелкнул выключатель нагрева микроволновки. Она даже не спрашивала, надо или не надо, только подошла и взяла теплый контейнер. Прихватив ложку, принесла Евгению. Он кивнул благодарно, принимая разогретую еду.

Таня стала рассматривать комнатушку. Потёртые обои и дырку в стене, где болтались провода. Контрастом смотрелся большой плоский телевизор на столе у окна и горка современных лекарств, разложенных на новеньком столике с колёсиками.

Неожиданно распахнулась входная дверь, и заглянувший Славик встревоженно спросил:

— Евгений Юрьевич, там скорая приехала. К вам?

Евгений, кормивший с ложки мать, резко приподнял голову.

— Да! Слав, проводи их сюда, пожалуйста.

— Будь спок, Юрич! Ща!..

Таня вышла в коридор общежития, взглянула на клетчатую сумку, брошенную Славиком.

— Боже, и как здесь живут люди!

Тихо сказала она, рассматривая гнилые трубы водостока внутри коридора и спутанные скрутки проводов, висящих под потолком. Мимо Тани в квартиру зашли фельдшера, бросив в её сторону пустые взгляды. Она ничего не понимала и не прислушивалась к разговорам. В ушах стоял лишь монотонный шум.

Шофёр со скорой вместе со Славиком притащили каталку…

Таня поняла, почему Евгений каждый день стремился в обед уйти с усадьбы. Она не была дурой и смогла сложить факты. Ей стало больно в груди и она, прислонившись спиной к стене, медленно стала сползать к полу.

— Сударыня, вам плохо?! Юрич, тут!..

Евгений выскочил в коридор, ухватил её за талию, приподнял.

— Таня?!

Она увидела его встревоженные глаза и лучики морщин к вискам. Попыталась улыбнуться.

— Слав, вот тебе деньги. Поезжай с матушкой в больницу, — скомандовал Евгений. — Позвонишь мне оттуда — палата, корпус, часы приёма и кто лечащий врач. Я покормлю супругу и приеду. Жди меня там.

— Будет сделано! — Славик затрусил следом за каталкой и фельдшерами.

Евгений обнял Таню. Она прислонилась к нему, будто легла в мягкую и уютную колыбель. Ей стало спокойно, страхи уходили…

Ты ничего не сможешь…

Сергей пересчитывал деньги привезённые сестрой. Он любил в деньгах порядок. Складывал купюры по номиналу, номером к номеру, расправляя загнутые углы. Для него это было важно. Почему? Он и сам не знал, но считал, что так необходимо.

Сумма была точной. Бережно перевязав собранные пачки полосками бумаги, он сложил их в портфель. С улыбкой вспомнил сестру и её недавний «выход». Сначала весело хмыкнул, а потом задумался. А ведь Таня весьма привлекательна, но вот эти её «закидоны» по поводу мужиков!.. И чего ей надо?! И ведь примчалась спасать этого Волошина в одном исподнем! Но как хороша, зараза! Эх, не была бы она его сестрой, пусть и двоюродной, он бы за ней приударил. Так, для разнообразия.

Его секретарша была гораздо моложе и привлекательней, по его мнению. А главное — угадывала его желания. И как это ей удаётся?! Денежки, правда, «сосёт» тоже неплохо, только успевай из бумажника доставать.

Сергей тяжко вздохнул. Эта статья расхода становилась довольно тягостной, но поделать он ничего не мог. Стоило взглянуть на колышущиеся ягодицы капитанши, как разум отказывался что-либо понимать. А когда это" чудо" приближалось к нему, призывно покачиваясь и упираясь в его… то разум просто улетал в никуда. И не спешил возвращаться. Секретарша умело этим пользовалась.

Он ещё раз вздохнул, нежно погладил портфель с деньгами и стал собираться на приём к мэру. Он решил, что будет в форме, только сменит рубашку.

И только он поднялся, чтобы подойти к шкафу и выбрать свежую сорочку, как в его кабинет без стука зашёл человек в сопровождении двух бойцов спецназа. То, что это был спецназ, сомнений не вызывало. На рукаве каждого бойца был прилеплен шеврон с соответствующей надписью и с добавлением «ФСО». В руках, как игрушечные, были зажаты короткие автоматы неизвестной Сергею конструкции.

Вошедший первым сурово взглянул на застывшего у шкафа Сергея, осмотрел кабинет и махнул бойцам, показывая на подполковника. Через несколько секунд Сергей был прижат лицом к столу.

— Кто вы?! Что происходит?! — с трудом выговорил он, морщась от боли в плечах.

Суровый мужик сел рядом на стул. Протянул руку и достал из внутреннего кармана кителя Сергея его удостоверение. Сверил фото с оригиналом, коротко усмехнулся. Потом вынул из своего кармана телефон.

— Заходите…

В кабинет вошли ещё двое с чемоданчиками. Сноровисто подключили толстый ноутбук к компьютеру Сергея и просканировали кабинет специальным устройством.

— Чисто.

Затем технарь присел за ноутбук и защёлкал клавишами. Через минуту повернул экран монитора подполковника к суровому мужчине. На экране горел запрос на Аллу Волошину.

— Вот что, подполковник, — мужчина кинул удостоверение перед глазами Сергея. — Вы забываете об Алле Евгеньевне, и подписываете бумагу о признании в этом. Мало того, вы никому и никогда не скажете, что мы у вас были. Вам ясно?!

— Да кто вы такие? — прохрипел Сергей, косясь на портфель. Он боялся, что эти люди туда заглянут. Тогда не миновать проверки в УСБ. А там у него знакомых не было…

— Отпустите его, — вдруг прозвучала команда бойцам от сурового мужчины.

Сергей с трудом выпрямился, растёр ладонями плечи.

— Вы знаете личный телефон своего непосредственного начальника. Наберите ему… сейчас.

Подполковник нехотя взял телефон, ткнул на вызов.

— Включите громкую связь…

Сергей подчинился. Телефон, икнув парой гудков, ожил голосом генерала — его начальника.

— Привет… Я в курсе, что у тебя происходит. Ты это… сделай так, как тебе предлагают. Очень советую…

Короткие гудки известили об окончании монолога начальника, и о его крайнем раздражении. Подполковник ещё раз взглянул на свой портфель.

— Мне всё ясно… Что нужно подписать?

Перед ним легли листы бумаги и ручка. Пока Сергей подписывал, технарь колдовал над его рабочим компьютером. Потом коротко доложил суровому мужику, по всей видимости — главному в этой «операции»:

— Я закончил.

Закончил подписывать и Сергей. Бумаги были собраны в папку, и главный поднялся.

— Уходим…

Когда технарь и бойцы вышли, Сергей, набравшись смелости, спросил чуть задержавшегося сурового мужчину:

— Только один вопрос — можно?!

— Рискните, — обернулся тот.

— А что вы мне посоветуете в отношении Евгения Волошина? Тоже придёте брать подписку о неразглашении?

— Это два вопроса, подполковник, но отвечу только на первый. Советую ничего не делать в отношении Евгения Юрьевича. Живёт он, и живёт — вам-то что?

— Но…

Начал было Сергей, но осёкся под тяжелым взглядом.

— Я вам ответил, подполковник. Выводы делайте сами.

Сергей ещё немного постоял неподвижно, глядя на закрытую дверь, потом осторожно подошёл к окну.

Во дворе управления стоял большой микроавтобус с тонированными стеклами. В него загрузились вышедшие из здания управления технари, следом бойцы. Главный остановился перед открытой дверью и, словно чувствуя что-то, быстро взглянул на окна кабинета подполковника. Сергей вздрогнул, но не отошёл от окна. Так и смотрел, пока микроавтобус не уехал со двора.

— Чёрт, и куда я вляпался?! Вот что мне теперь говорить генералу?

За окном заметно темнело — наступал вечер. Настроение подполковника мрачнело в унисон, пока осторожный стук в дверь не заставил Сергея отлипнуть от окна.

— Кто там ещё?!

Показалась голова дежурного по управлению.

— Товарищ подполковник… Я…

Сергей только раздраженно махнул рукой.

— Никому не слова, понял?!

— Так точно! — вскрикнул дежурный и скрылся.

Подполковник подошёл к столу. К мэру не хотелось идти, но положение обязывало. Он запер портфель в сейф и всё-таки решил сменить рубашку, как телефон разродился вызовом.

— Сергей, ты, что там натворил, твою мать?! — кричал генерал. — В понедельник утром чтобы у меня был! И вот ещё что… Два года назад у тебя в городе машина сбила женщину и старушку в инвалидной коляске. Ты дело открывал?!

Тон генерала не предвещал повышения по службе. Скорее наоборот.

— Н-не помню…

Генерал матерно и длинно выругался.

— Участковым поедешь в Анадырь! — пообещал перспективу начальник. — Чтобы в понедельник был с отчётом!

— Тань, — прошептал Евгений, отстраняясь. — Спасибо тебе. Мне ещё домой надо, а потом к матери… Ты поезжай…

Его шепот проник в её сознание потоком, обволакивающим душу. Будто он шептал не самой Тане, а её душе. Настолько трогательно и чувственно, что мурашки побежали по рукам и спине. Таня зажмурилась. Ей не хотелось отпускать этот поток. Хотелось обратно в колыбель из его рук, и слушать, слушать, слушать этот проникновенный шепот.

— Танечка, очнись…

Теперь звучало чуть громче знакомым мягким баритоном.

«Какой ты, всё-таки, гад!» — устало и медленно она открыла глаза.

Евгений мягко подтолкнул её к выходу из коридора. Она шла, обняв себя, будто боялась потерять дублёнку, и пыталась найти объяснение своим чувствам. Это было нелегко.

Когда он проводил её до «Порше», а потом быстро пошёл на свою улицу, Таня всё ещё сидела, смотря ему вслед в не успевшей остыть машине. Она не понимала этого мужчину. Не понимала то, что он делает, и зачем. А вроде и не дура! Как он, вообще, живёт?! Как он может ходить каждый день сюда, в этот страшный дом, и смотреть на старую и больную старушку, лишь тенью напоминающую человека?! Как он выдерживает это?! Как он после этого ходит на работу, выслушивает Танины «закидоны», а ещё и общается с женой?

Последнее Тане стало нестерпимо интересно. Она поправила слегка растрепавшиеся волосы, глянула на своё отражение в зеркале заднего вида, и решительно завела машину.

Она всё выяснит и узнает, но сегодня её ожидает приём у мэра. Дела фирмы и деньги ещё никто не отменял. Это Евгений может себе позволить заниматься непонятно чем, вместо того, чтобы нанять сиделку, а Тане заниматься ерундой некогда. У неё нет дочери, которая с одного звонка выложит то, что Таня захочет. Таня всё делает сама!

Приехав домой, она прошла в спальню, не сняв дублёнку. Чем встревожила и управляющую, и горничную. Они ждали возвращения хозяйки на кухне и нервничали. Майя Николаевна и Валерия переглянулись и тоже поспешили наверх.

— Ничего не спрашивайте, — Таня сидела на кровати и заметила заглянувших в спальню женщин. Ей захотелось выпить что-нибудь крепкое, но она боролось с этим желанием. Боялась повторения отравления, да и к мэру ехать полупьяной было неудобно. — Принесите кофе покрепче.

Потом, стоя под упругими струями душа Таня для себя выбирала — или отдаться этому Евгению в ближайшее время, вот так, всей без остатка, либо сделать так, чтобы его больше никогда не видеть. Первый вариант заставлял подгибаться колени, и по телу пробегала дрожь желания. Второй вариант яростно отметался первым. К тому же, не видеть Евгения вообще, было из области фантастики — он жил рядом. Городок маленький и Евгений с Таней непременно пересечётся.

Тогда надо найти другого!

Она улыбнулась своему решению, тем более на приёме у мэра, наверняка, мужиков будет много.

Майя Николаевна вызвала Тане такси. Когда она села в машину, таксист долго разглядывал пассажирку, не понимая, что делает в его машине такая женщина. Таня приготовилась было включить стерву, но одумалась, и мило улыбнулась ему.

— Может быть, уже поедем? Я опаздываю.

Таксист молча кивнул и потом вёл машину так, словно вёз не Таню, а хрупкую и драгоценную вещицу, свалившуюся ему в салон с небес. Её это умиляло. Ей это нравилось.

Позвонил Сергей.

— Ты где копаешься?! — раздраженно шипел брат. — Мэр копытом бьёт — видеть тебя хочет. Ты подарок купила?!

Таня чуть не выронила смартфон. А вот про подарок она забыла!

— Нет, — раздался в салоне такси её растерянный вздох.

— И что будешь делать?

Она молчала. Конечно, приличия требовали наличие подарка, тем более на юбилей, но Таня не представляла, что можно подарить мэру. У градоначальника было всё, даже пресловутый «золотой» унитаз. Удивить мэра чем-либо было невозможно — до «прихода» в этот городок, он отработал во власти не один десяток лет. Поговаривали, что его сюда просто «сослали» за некую провинность.

Тане вдруг стало всё равно. Мэр пользовался услугами её фирмы, наказывая налоговыми проверками неблагосклонных к нему предпринимателей городка, а она подводила их отчетность под банкротство или выкуп бизнеса подконтрольными мэру структурами. Как было в прошлом году, когда все услуги ЖКХ в городе стали принадлежать ставленникам градоначальника.

— А ничего не буду делать, Серёж…

Таня решительно выключила телефон. Отчего-то такая суета ей надоела, хотя раньше была жизненным приоритетом. Чтобы забыть о подарке на юбилей высокопоставленному чиновнику в городе? Да такого никогда не было — Таня за неделю до даты землю носом рыла, стараясь угодить.

Брат встречал её на крыльце ресторана. Фасад двухэтажного здания был украшен гирляндами из разноцветных надувных шаров, а на крыльце под колоннами стояли большие вазы с живыми цветами. «Только транспаранта не хватает» — усмехнулась Таня, выходя из такси.

— Танюха, выглядишь офигительно! — вытаращил глаза Сергей и шепнул на ухо. — Все упадут от зависти…

Конечно, никто не упал, когда она, держа брата под руку, вошла в холл ресторана, но то, что на Таню все обратили внимание — факт.

Она подошла к виновнику торжества. Жена мэра тут же нахмурилась и скривила губы, но через секунду приторно улыбнулась.

— Хорошо выглядите, Татьяна Сергеевна.

Таня сказала мэру несколько поздравительных фраз, а он в это время не мог отвести восхищенного взгляда, рассматривая её фигуру в платье от Аллы Волошиной. Ещё Валерия «наколдовала» Тане макияж и прическу. Маленький изящный золотой медальон на цепочке покоился ровно над ложбинкой груди, приковывая внимание и к себе, и к месту покоя. Начальник налоговой инспекции города, уже изрядно принявший алкоголя, пристально взглянул на Таню и облизнул вмиг пересохшие губы. Тут же получил чувствительный тычок от своей супруги, с неприкрытой завистью рассматривавшую эффектную Таню.

Всё было, как обычно. Льстивые, пафосные речи сменялись звоном бокалов и вставками торжественной музыки. Чиновники и бизнесмены пытались перещеголять друг друга дорогими подарками мэру и длиной поздравления.

Тане было скучно. И стало противно.

Эти лица, эти искусственные улыбки на них… Блеск громоздких украшений на женщинах, и ужимки мужчин, выражающих радость и восторг. И как ей всё это нравилось? Тот же Евгений в своём рабочем комбинезоне и то выглядел свежее и чище — по-настоящему мужчиной, а не какой-то куклой во фраке и пиджаке. Да и в пиджаке её рабочий смотрелся предпочтительнее всех.

Таня решила «поплакаться» и стала искать брата.

Нашла его в баре. Сергей молча напивался.

— Что случилось? — она присела рядом за барную стойку и заказала подскочившему бармену легкий коктейль.

— Тебе действительно интересно? — Сергей пьяно выпятил губы. — Или из вежливости спрашиваешь?

— Из вежливости. Я поплакать пришла.

— У-у, — протянул он, глотнув виски. — Тебе есть кому поплакаться, — Сергей обречённо опустил плечи. — А меня в понедельник порвут на ссаные тряпки…

— Так всё плохо? — удивилась Таня.

Он поводил ладонью в воздухе, изобразив неопределённость.

— Хуже, чем плохо, Танюха. Катастрофично!

Бармен, услыхав возглас начальника полиции, было, приблизился из любопытства, но увидев злющий взгляд Тани, решил не рисковать и отошёл к дальнему краю стойки.

— Рассказывай, — скомандовала она брату. — Я помогу.

Он взглянул на неё мутно-удивлёнными глазами.

— А, ну-да! Узнай у своего Волошина, кто машиной сбил его мать и жену. Может, он того… видел? А, впрочем, не узнавай — я знаю, кто это сделал, — бормотал Сергей, будто в пьяном бреду. — Сынок нашего начальника налоговой… Приколись, Тань! А командир наших ДПСников — его сват, друг, да хрен поймешь кто… вощем соратник. Следователь ведь приходил к жене Волошина в больницу — показания взял, а вот заявление не оформил. А потом эти показания и опросы свидетелей тупо похерил… Нет дела — нет тела… Или, наоборот?

Сергей допил виски, взмахом руки подозвал бармена и показал на пустой стакан:

— Н-налей…

Бармен налив, предпочёл уйти подальше. Сергей продолжал.

— Вощем, я в то время был в отпуске, а к мому заместителю пришёл наш главный фискал и намекнул, что дело открывать не надо. И хорошо так намекнул, что мой зам подал рапорт об увольнении. А следак вывернул всё так, будто женщина, везя инвалида в коляске, сама напоролась на машину и повредила себе позвоночник. В итоге… два инвалида. И ведь нашли тех, кто это подтвердил.

Таня не поверила.

— И Евгений ничего не сделал?!

Сергей громко хмыкнул.

— Он был в какой-то конд… комдировке… Правда, не знаю — в какой… Мать-то его у палаты невестки дневала и ночевала. Говорят, персонал больницы её кормил, ухаживали за ней, как могли. А ему сообщить… ну никак. Телефона никто не знает, мать его мычит нечлен… раздельно, а жену под сном держали почти месяц. Пока он сам не приехал.

— Откуда ты всё это знаешь?!

Сергей выпил весь стакан залпом.

— Ухх… Танюха, мир не без добрых людей. У моего главного опера жена в больнице работает. А дело завели и отправили на дознание — Волошин твой постарался…

Подполковник ослабил галстук резким движением.

— Следак закрывает, а тот заявление — хлоп! И дело в дознание… уже два года тянется. Я дело-то почитал… Там такое!.. Безобразие. Сынок уже за границей давно, а машину тут же продали.

— А ты тут причём, Серёж?!

Он не стал говорить сестре о посещении его кабинета спецназом во главе с суровым мужиком. Подписку же взяли. Как не стал говорить и о причине появления спецназа.

— Генерал затребовал себе дело… Как он узнал — ума не приложу!

— Может, обойдётся? — предположила Таня. Её мысли мельтешили в голове, не зная, чью сторону принять, но Сергей был братом — единственным близким ей человеком. Она не понимала — отчего вдруг «всплыло» дело о наезде, и не понимала — почему вдруг брат заговорил об этом.

— Ага, — усмехнулся брат. — Генерал не идиот. Дело он, конечно, отправит тому, кто с него спрашивает. Никто, Танюха, со мной церемониться не будет… Если обойдётся, то пойду работать к тебе юристом. Возьмёшь?

Он уткнулся головой ей в грудь. Засопел, как маленький.

— Серёж, ты поговори с Женей, — предложила Таня. — Он мужик-то понятливый… Договоритесь о чём-нибудь.

— Думаешь?!

— Попытка — не пытка. А вдруг…

Сергей выпрямил спину и хотел ещё махнуть бармену, но Таня перехватила его руку.

— Сереж, хватит! Вон мэр к нам идёт с каким-то мужиком…

Предложения

Вместе с мэром к Тане и Сергею подошёл мужчина в строгом костюме. Таня никогда его раньше не видела в окружении градоначальника и стала пристально его рассматривать. Ей показалось, что мужчина чем-то похож на Евгения. Нет, не внешностью, а уверенностью в себе, в своих силах. Правда, было и отличие. Евгений «светился» насмешливой и мягкой добротой, как плюшевый медвежонок, иногда принимая волевой и железный образ. Незнакомец же, несмотря на белозубую улыбку и приветливый вид, источал флюиды зла и жестокости. Этакий дьявол с ангельским ухоженным лицом.

— Татьяна Сергеевна, — мэр, будто не заметил Сергея. — Разрешите вас познакомить с одним из возможных инвесторов города…

— Алексей Владимирович, — галантно протянул ей руку мужчина в строгом костюме. Тане послышался скрип его накрахмаленной белоснежной сорочки. — Рад встрече, — на запястье Алексея Владимировича сверкнули золотом часы швейцарского бренда и алмазные запонки. — Воистину, вы очаровательны!

Таня в ответ «вытянула лапку» и Алексей Владимирович, наклонившись, прикоснулся к ней губами.

«Словно заморозил…» — подумала Таня, стараясь вежливо улыбнуться. — Чем обязана?

— На секундочку, — мэр подхватил её за локоть и увлек на два шага от стойки. — Есть мнение, что фонд Алексея Владимировича наиболее благоприятен для инвестиций, — шепнул он Тане. — Побеседуйте с ним. Вчера я подписал документ, по которому ваша фирма вошла в экспертный совет по инвестициям. Вы же этого хотели?

Таня молчаливо согласилась.

Разговор про экспертный совет был месяца два назад. Тогда, на совещании у мэра, обсуждались фонды, подавшие заявки на тендер. И Таня истово доказывала, что без аудита этих фондах не обойтись — зачем тащить неблагонадежных инвесторов в город. Тем более, настаивала Таня, застройщики должны проходить обязательный аудит по закону.

Она подошла к Алексею Владимировичу.

— Если вы не возражаете, то встретимся утром в понедельник. Подъезжайте ко мне в офис часов в девять утра. Вас устроит?

Тот слегка нахмурился.

— Утро понедельника у меня уже занято. Если вы позволите, то я позвоню вам, когда освобожусь…

Но тут градоначальник вставил своё веское слово.

— Думаю, что Татьяна Сергеевна сможет пригласить вас к себе домой. Да и я тоже подъехал бы… вечером. Чтобы не ломать рабочий распорядок. Согласитесь, что ресторан не лучшее место для серьёзной беседы.

Алексей Владимирович с улыбкой развел руками.

— Если хозяйка дома не будет против, то…

— Хозяйка дома не будет против, — жестко сказал мэр и елейно добавил. — Да, Татьяна Сергеевна?

Тане пришлось согласиться — мэр высказался однозначно.

— Ловко тебя прижал наш градоначальник, — Сергей хлебал из очередного стакана, подождав, когда они с Таней остались вдвоём за стойкой.

— А ты чего молчал? — сестра смотрела вслед Алексею Владимировичу.

— А что я могу? Мне в понедельник на ковёр к генералу… Так что, Танюська, запасайся презиками и вазелином… Мэр на тебя почему-то обозлился. Наверное, из-за подарка.

— А ты до вечера не успеешь? — она жалобно заскулила.

— А что тебя не устраивает? — Сергей выпучил пьяные глаза. — Смотри какой пижон к тебе заедет… Вот, и покажи ему — почем фунт лиха…

— Ты несёшь пьяный бред, — Таня хлопнула ладонью ему по затылку.

— Ничего не бред, — Сергей вдруг резко отодвинул недопитый стакан. — Сдается мне, сестра, что назревает мутево в городе. И кто-то хочет нас либо тонко убрать, либо… приручить.

Таня возмутилась.

— Я-то здесь причём? От меня-то что зависит? Аудит может провести любая контора…

— Это да, — усмехнулся брат. — Вот только кто помогал мэру подгрести под него всё ЖКХ в городе?! А кто владелец контрольного пакета акций предприятия твоего отца? А это, практически, единственное крупное предприятие в городе, которое ещё работает.

— Что ты этим хочешь сказать? — Таня не понимала ход мыслей Сергея.

— А то, что ты, сестрёнка, слишком много знаешь, и владеешь приличным активом. А твой брат, попросту, тебя «крышует». Уберут меня, и ты останешься ни с чем. Вот такая хрень!

— И что делать?!

— Спасать, Таня! Меня спасать…

Тут, до Тани, что называется — дошло. Сергей и вправду, был некой стеной, ограждающей сестру от злых ветров. Начальник полиции был фигурой достаточно весомой в элите городка. Вместе с прокурором и начальником налоговой инспекции.

— Ты, Танечка, в последнее время слегка оборзела, — продолжал брат. — А я тебя предупреждал…

— А что я такого сделала?!

— Вот только не строй из себя невинную овцу, — махнул рукой Сергей. — Ты стала лезть туда, куда тебе не положено. И стала лезть нагло и бесцеремонно, словно тебе все чего-то должны.

Таня сдвинула брови в задумчивости. А ведь Сергей был прав… Она не раз переходила грань, добиваясь своего. Просто никогда не задумывалась над этим, считая, что так и надо. Наверное, не зря Евгений укорачивал её норов. Не льстил, не прогибался… Но выручал же!

— Серёж, а что можно сделать?

Брат слез с барного табурета, неловко поправил китель.

— Для начала будет неплохо, если Волошин заберёт своё заявление. Всё остальные мои «косяки» выглядят ребячьей шалостью. За них с должности не снимут. По крайней мере… сразу. А потом уж будем разбираться.

— Тогда, братец, сейчас поедем ко мне. Ты проспишься, и завтра утром будем разговаривать с Женей, — Таня достала телефон, чтобы вызвать такси.

На удивление он не стал сопротивляться, а только шутливо покривлялся.

— Смотри уже… Как мы его стали называть! Женя! А кто пару недель назад просил его наказать?!

Евгений согласился поговорить с Таней, но она не объяснила ему тему разговора и не сказала, что Сергей будет присутствовать — просто очень попросила подойти.

Её рабочий пришел слегка осунувшимся, и. скорее всего, не выспавшимся, но выглядел уверенно и спокойно. Тонкий свитер из мягкой серой шерсти облегал его грудь и мускулистые руки. Присутствие в Танином доме Сергея его не удивило…

Евгений улыбнулся Валерии, подавшей ему чашку кофе.

— Татьяна Сергеевна, так о чём вы с братом хотели со мной поговорить?

Они втроем сидели за столом в гостиной. Таня кивнула брату…

— Евгений Юрьевич, тут такое дело, — неуверенно начал Сергей. — Понимаете, мы бы хотели поговорить с вами по делу о наезде на вашу жену…

— Мы? — удивился Евгений. — А какое отношение к этому делу имеет ваша сестра?

Сергей болезненно сморщился.

— Так сказать, отголоски расследования затрагивают и её.

— Подполковник, так у нас разговор не получится. Мы попросту теряем время, — Евгений поставил чашку на стол и встал, собираясь уйти.

— Сколько вы хотите денег за то, чтобы отозвать заявление? — Таня решила сказать прямо.

Евгений задумался, а Таня сжала под столом ладонь брата. Рабочий уже не спешил уходить, и стоя вполоборота к столу, слегка покачивался. Вдруг его желваки на скулах задвигались.

— А вы можете представить, что мне деньги не нужны?

— А что вам нужно? — Таня внутренне напряглась. Ей в этот момент очень хотелось, чтобы он сказал — тебя!

— Думаете, что вы первая, кто предлагает мне деньги?!

Таня опешила. Такого ответа она не ожидала. Сергей, увидев её замешательство, осторожно решил ответить:

— И кто ещё предлагал?

— Например, жена начальника налоговой… Или вы до сих пор считаете, что я не знаю, кто сбил мою супругу и мать?!

Евгений достал смартфон, несколько раз ткнул в экран и положил гаджет на стол экраном вверх.

Таня и Сергей склонились…

На снятом видео жена начальника налоговой инспекции самоуверенно и пренебрежительно предлагала сто тысяч рублей. Будто швыряла кость бездомному псу, надеясь, что её не укусят.

— Твоя старуха и эта мелкая поганка не стоят и мизинца моего мальчика! Бери деньги, и чтобы заявление забрал! — кричала полная раскрашенная женщина, брызгая слюной.

— Мадам, а вы не охерели?! — звенел металлом голос Евгения, невидимого на экране.

На видео пошло какое-то мельтешение и вскоре явило лежащего на земле здорового мужика в чёрном пальто. Сергей узнал в нем шофёра жены начальника налоговой инспекции города, по слухам, бывшего боксёра. Мужик сучил ногами по земле, держась за пах. Пакет с деньгами полетел женщине в лицо. От удара пакет порвался и купюры разлетелись…

— А почему вы не пришли с этим видео ко мне? — Сергей взглянул на Евгения.

Тот усмехнулся.

— А я приходил. И не раз. Только, вы, подполковник, были заняты. Вас в приёмной ожидали люди, но ни вас, ни секретаря… не было.

Сергей скривился.

— Могли бы операм занести.

— А толку? На видео нет ничего, что касается прямых улик. Только косвенные…

Тут Таня громко вскрикнула.

— Так что вы хотите, Евгений? Чего вы добиваетесь?!

Рабочий зло прищурился.

— Я хочу, чтобы виновный был наказан. Что непонятного?

И тут не сдержался Сергей.

— И поэтому вы через ФСО напомнили моему начальству о заявлении?!

Злость Евгения ушла, его взгляд обрёл знакомую Тане насмешливость.

— А думаю, что же такого произошло? Оказывается подполковнику напомнили!.. Так это ваша обязанность — не так ли?

— А при чём здесь ФСО, Сергей? — выпучила глаза Таня, всполошившись. Брат только отвернулся.

— Подполковник решил «пробить» мою дочь, видимо, — ответил за Сергея Евгений. — Ну, тогда вы сами виноваты.

Он весело рассмеялся.

— Вы неглупый человек, Сергей, но хорошенько подумать вам кто-то мешает.

— Знаете что? — вскочил подполковник. — Не умничайте! Сынок за границей, машину продали, а показания свидетелей против вашей жены!

— Да знаю я, — отмахнулся Евгений. — Я читал дело. В нем нет показаний молодого наркомана, сидевшего за рулём, а показания свидетелей купленные. Нет медицинского заключения по моей супруге и протокола осмотра места происшествия. Следователь опрашивал мою жену в больнице в тот момент, когда она не могла говорить, а мать поставила свою закорючку, не соображая, что она подписывала. Я всё изложил в своем заявлении и приложил ходатайство адвоката с просьбой вернуть дело на доследование. Вот прокурор его вам и вернул.

— Ладно, — ерепенился Сергей. — Почему начальство вдруг потребовало с меня отчёт по этому делу?!

— Наверное, кто-то намекнул, — развёл руками Евгений.

— Не ваши ли ФСОшники?!

Евгений устало вздохнул.

— Я никогда не работал в ФСО. А то, что вы проявили излишнее любопытство — не моя вина, согласитесь…

— Ваша! Зачем вы отправили Таню к своей дочери?!

— Я нарушил закон, подполковник? — зазвенел металлом голос Евгения. — Татьяну Сергеевну никто не заставлял брать вещи из салона дочери. Она могла отказаться и вернуться в бутик того напыщенного петуха. Вы на сестру не кивайте — она этого не заслужила.

— Много вы знаете, Евгений Юрьевич, — съязвил Сергей.

— Достаточно, — успокоился Евгений. — Послушайте. Если у вас больше нет вопросов, то я пойду… Мне к матери в больницу надо.

Таня смотрела на мужчин и ничего не понимала. Вернее, чувствовала, что кто-то виноват, но не могла понять — кто.

— Евгений, постойте! — с мольбой крикнула Таня. — Пожалуйста, помогите нам.

Он, стоя спиной, опустил плечи. Потом повернулся…

— Чем я вам могу помочь, Татьяна Сергеевна? Я не вижу, что у вас какая-то беда. А заявление забирать не буду!

— Да поймите, Евгений Юрьевич, — подскочил к нему Сергей.

— Нет, это вы поймите, подполковник, — резко оборвал его Евгений. — Меня не интересует статус того, кто сбил мою супругу. Виновник должен быть наказан. А то, что существуют какие-то аппаратные интриги… Это не моя проблема. Я же вам не рассказываю о проблемах, которые возникли у моей дочери! Или, вы, думаете, что ваше любопытство прошло без следа для неё?

— Так вы что-то знаете?! — не удержался Сергей. — Значит, мой вызов к генералу ваших рук дело?!

Евгений вернулся к столу. Присел, поглядывая на растерянную Таню.

— Конечно, не знаю, — тихо и спокойно сказал он. — Но то, что происходит, можно увидеть невооруженным взором.

— Если у вас есть время, то объясните, — попросила Таня.

Она надеялась, что Евгений каким-то образом сможет найти выход. Он просто не мог не найти.

— Ладно, — он благосклонно кивнул. — Слушайте…

Супруга Евгения была приглашена к следователю для беседы. Едва сдерживая усмешку над маленькой женщиной, сидящей в инвалидной коляске и не обращая внимания на Евгения, следователь сказал, что женщина виновата сама — не смотрела по сторонам, переходя дорогу. Что дело об уголовном преследовании, якобы виновника происшествия, будет закрыто. И предоставил показания трех свидетелей, сославшись также, на подписанный матерью Евгения протокол опроса. Что он вынесет постановление в трехдневный срок. И уже ехидно добавил, что у владельца автотранспорта не будет к ней претензий по поводу испорченного товарного вида автомобиля, кстати, весьма дорогого.

Евгений не вспылил, не стал качать права, а посоветовал супруге ничего не подписывать. Следователь должен написать постановление о закрытие дела, либо передать его в суд. На свою беду следователь не знал, что у Евгения хорошая память и способности запоминать целые листы текста.

Евгений запомнил имена и адреса свидетелей, разыскал их и поговорил, записав беседы на диктофон. Свидетелями оказались местные алкаши, за бутылку готовые продать родную мать. Евгений уговорил участкового присутствовать на беседах и составить протоколы. Участковый, конечно, отнекивался поначалу, но Евгений нашёл аргументы. Алкаши рассказали всё — и кто к ним приходил, и какое бухло они употребляли, написав ложные показания.

Вызванный из Москвы адвокат сходил к следователю вместе с участковым, хотя присутствие полицейского не понадобилось — адвокат работал на совесть, а не за деньги, и свою работу знал хорошо. Хватило десяти минут, и следователь, скрепя зубами, отправил дело на доследование.

Это и было нужно Евгению. Он знал, что опера не будут искать виновника, а свидетелей — тем более. Да и как найти настоящих свидетелей? Евгению требовалось время, и он его получил.

— Я нашел тех, кто видел момент наезда, и врачей со скорой, и тех ДПСников, что приезжали на происшествие. Мало того, у меня есть видео с телефона момента самого наезда. И с этим я приходил к вам, подполковник. Но вы изволили отсутствовать.

Евгений пристально взглянул на Сергея.

— А теперь решайте сами — нужны вам эти документы, или нет…

Сергей покачал головой.

— Да уж! Умеете вы удивлять, Евгений Юрьевич. Эти документы не имеют юридической силы, поскольку не составлены сотрудниками с полномочиями. Только если видео…

— Ошибаетесь, подполковник. В управлении достаточно людей, которые затаили на вас обиду… из-за капитанши-секретаря. Документы составлены в полном соответствии с правилами.

— Я их не видел в деле?!

Евгений улыбнулся.

— Так они в другом деле. Заведено на основании постановления следователя о дознании, но вы не выносили решения об объединении этих дел. Вы даже первое не просматривали — подмахнули к передаче в следствие, и всё. Кстати, капитанша его вам и подсунула.

— Не понял…

Удивился Сергей, а Таня сообразила:

— Я так и знала, что эта толстожопая крутит тобой, как хочет!

— Ну-ну, сестрёнка! У тебя… тоже не маленькая!

Евгений расхохотался.

— Семейные разборки без меня, пожалуйста.

Сергей постучал пальцами о стол.

— Допустим, с утра в понедельник я объединяю дела и отвожу материалы генералу. Он даст ход этому делу. Меня мэр, прокурор города и начальник налоговой порвут потом на мелкие кусочки! Тут ещё Татьяне навязывают желательного инвестора…

— Вы со мной советуетесь, подполковник?! — усмехнулся Евгений.

— Нет. Вслух рассуждаю… Пойти поперёк мэра я просто не могу. У меня нет таких сил. А он с моим начальством даже очень хорошо знаком. Вот вы, как бы поступили на моём месте?

Евгений поднял руки, будто разговаривал с детьми.

— Мне, вообще, странно, что вы со мной это обсуждаете. Вы побудьте на моём. Работать и крутиться между двумя женщинами… Готовить им еду каждый день, носить в туалет, купать,наконец, как детей. Да, так получилось, и мне не в тягость. Это мои женщины, и я их люблю. Но, знаете, что неприятно?! Это тяготит их! Понимаете?! А ведь этого могло и не быть. Они могли бы жить полноценно! А какой-то наркоман за рулём взял, и всё это отнял! Заставил их думать, что они причиняют мне неудобства и боль. А мне больно на них смотреть! И они это чувствуют, понимаете?!

Таня никогда не видела Евгения таким — мужчина говорил громко и без обычного металла в голосе. Нет, голос звенел, но нестерпимой болью. А ещё злостью и бессилием. От того, что уже ничего не переделать, а можно только наказать. И это жажда наказания была в тягость — мучила, сдерживая в рамках законов. И она оказалась права…

— Эти юридические выкрутасы меня бесят! Я не могу, как когда-то делали в прошлом — взять ствол и пристрелить нахрен всю эту семейку! А знаете, почему?! Потому что некому будет содержать жену и матушку… Они без меня просто сдохнут, и никто не протянет им руку помощи. Да ещё и заклеймят — жена и мать убийцы. И им будет жить ещё тяжелее! Если выживут…

— А что, брат с дочерью не могут вам помочь? — наигранно удивленно усмехнулся Сергей.

Евгений вскочил с кресла. Его пальцы сжались в кулаки. Таня побледнела…

— Подполковник, не следует копаться в моей жизни, — кулаки разжались, голос Евгения стал насмешливым. — Копайтесь в своей. Если вы просите меня взять деньги и заявление, значит, чего-то боитесь.

Евгений ушёл, оставив брата и сестру молча смотреть друг на друга.

— И где ты его откапала на свою голову?! — бессильно возмутился Сергей после того, как хлопнула входная дверь. — Взял бы денег и заявление… Всё равно назад ничего не вернуть. А то стал тут философию разводить… Вот что теперь делать?

— Отдать дело в прокуратуру, или посоветоваться с мэром, — неожиданно сказала Таня. — Прямо сейчас. А дальше, либо прокурор будет отвечать, либо он побежит к мэру советоваться. А начальству скажешь, что дело отдал. Тебе же никаких прямых указаний не поступало?

— Нет, — задумался Сергей. — Я после отпуска принял дело от зама вместе с его рапортом об отставке. Мне секретарь принесла стопку дел — говорит, в следствие. Вот я и подписал.

— Вот пусть у мэра с прокурором и голова болит. Если они что-то мутят, то с тобой поговорят.

— А как же ты?

Таня пригубила остывший кофе и сморщилась.

— А я встречусь с этим инвестором. Тогда и подумаем.

Повороты

Евгений приехал к матери больницу.

По дороге он всё думал — а зачем помогал Татьяне? Зачем постоянно хотел облегчить жизнь этой очень эффектной, но своенравной женщине?

Он прекрасно видел и ощущал её состояние. Что она стремится быть ближе к нему. И, возможно, очень близко.

Он не видел в ней женщину. Он видел только до безобразия избалованную девочку, которая считает, что всё должно принадлежать ей по щелчку пальцев. И он почему-то хотел изменить это. Изменить её, окружающий её мир и взгляд на этот мир. Ведь так больно потом осознавать, что окружающие лишь только используют, ничего не отдавая взамен.

Он не хотел использовать Таню, хоть и мог, и не хотел привязываться к ней, но эта женщина была для него, как отдушина. Как маячок в его жизни, похожей на штормовое море. Да и вся его работа была для того, чтобы отвлекаться от… мести и боли. Чтобы забывать на время о грызущей его мозг ненависти, глядя на почти обездвиженных дорогих ему женщин.

У больницы его ждали.

— Евгений я могу с вами поговорить?

Он знал этого человека. Это был, если так можно назвать, куратор его дочери от ФСО.

— Можете, но только не очень долго. Мне надо к матери.

— Я знаю. Не отниму много времени. Прошу в машину.

Они залезли в микроавтобус, в салоне которого и расположились.

— Евгений, моё начальство просило узнать у вас — сколько вы хотите за оформление предприятия Аллы Евгеньевны полностью на неё. Поймите, это не простая блажь. Салон вашей дочери посещают люди охраняемые ФСО. И эта ваша выходка, и привлечение ненужного внимания к салону и к Алле сторонними людьми, очень им не понравилась. Мне пришлось успокаивать любопытство вашего начальника полиции.

— Это инициатива Аллы?

— Нет, — куратор резко взмахнул рукой. — Это наша инициатива. Мы не хотим допустить, чтобы посетители салона стали искать других модельеров из-за усиления контроля. Ко всему прочему, это сказывается не только на их настроении, но и на передвижении Аллы Евгеньевны. О её салоне знает только определённое количество людей, и мы хотим, чтобы так и оставалось. Вы же, имея юридически контроль над салоном, вмешиваетесь. Это вносит неприятности для Аллы Евгеньевны и дополнительные трудности по обеспечению безопасности посетителей.

— Мне казалось, что в договоре между мной и дочерью все ясно написано, — Евгений нахмурился. — Посчитать сумму не составляет труда. Если вам что-то не понятно, то привлеките специалистов.

Куратор устало выдохнул.

— Жень, ну чего ты упёрся?

— Вадим, вопрос не в деньгах, — зазвенел металл на согласных звуках. — Дело в отношении ко мне. Почему я должен понимать жизнь своей дочери, а мою она понимать отказывается? А между прочим, официально-юридически, салон на пять шестых принадлежит мне. Ты же видел документы, и копии у тебя есть. Что, Алла с ними не согласна? Знаешь что, я прикрою эту лавочку юридически, и мне пофиг, что будет потом!

Куратор усмехнулся.

— Не горячись. Прикрыть тебе не дадут, и ты хорошо знаешь об этом. Тебя вежливо просят пойти на некоторые уступки… пока просят. Не советую ершиться.

— Да я так, Вадим, — Евгений хмуро отвернулся. — Ничего мне не надо. Пусть подавится. Давай документы… я подпишу.

Куратор неподдельно удивился.

— Ты серьёзно?!

— Да куда уж серьёзней, Вадим. У меня и без Аллы полно головной боли.

Вадим достал большой чёрный портфель.

— Нам нужен нотариус. Паспорт у тебя с собой?

Евгений задумался, потом резко приподнял подбородок.

— А знаешь что, Вадим? У меня будет одно условие.

Куратор с сожалением отложил портфель.

— Говори, — вздохнул.

— Всё равно нужны оригиналы договора, а бумаги у меня дома. Вот пусть Алла с нотариусом приедет ко мне. И ты тоже можешь присутствовать.

Куратор так сморщился, будто съел килограмм лимонов сразу.

— Это обязательно? Может быть, лучше деньгами возьмёшь?

— Вадим?! — Евгений непонимающе развёл руками. Потом нагнулся к куратору и прошептал. — Это будет так! Завтра…

Таня не могла заснуть всю ночь. Она ворочалась, её бросало то в холод, то в жар, но самое главное — не было никого рядом, чтобы успокоить и согреть. Она, вдруг, почувствовала себя одинокой и никому не нужной. И такое с ней случилось впервые.

Это было страшно и жестоко. Что толку с того положения, которого она добивалась, если тобой всё равно манипулируют те, кто по положению выше. Что толку с тех заработанных денег? В чём, вообще, смысл её жизни? Стать ещё богаче? А для чего?!

Таня встала ранним утром. Не умывшись, накинула халат и спустилась в гостиную. Сварила кофе в машине и присела на диван, вновь погрузившись в раздумья.

Не думалось. Мозги словно отяжелели, и кофе казался безвкусным. Она тупо смотрела в окно, наблюдая, как новый день потихоньку вытесняет ночь.

Щелчок открываемого замка входной двери прозвучал как выстрел. От его звука в голове у Тани будто хрустнуло, и непонятные токи завертели карусель в мозгах. Таня вздрогнула и поняла… Она попросту убивает свою жизнь. На весь этот хлам, что крутится вокруг неё, а она старается притянуть его побольше. А это просто хлам — дом, машина, фирма, связи в администрации. В нём нет жизни, только суета. И Сергей со своими проблемами — тоже суета. Вот Евгений живёт. Живёт для кого-то. А вот Таня… Для кого живёт? Не будет её, так никто и не вспомнит. Никто не прибежит к ней, не успокоит, не согреет обнимая. Отдавая тепло, любовь и ласку.

На глаза навернулись слезы.

— Татьяна Сергеевна, что с вами?!

Это Валерия пришла убирать дом и увидела хозяйку, рыдающую в гостиной. Горничная осторожно подошла к Тане, совершенно не понимая, что делать.

— Может быть, вам что-то принести?

— Да! — глотая слезы, вскрикнула Таня. — Большого теплого мужика, который меня полюбит!

— Да где же я его возьму?! — вырвалось у Валерии. — Ой!

Таня обречённо махнула ладонью.

— Вот и мне взять негде. Хоть бы какая-нибудь сволочь приласкала…

Получилось настолько растроганно и умоляюще, что горничная встала столбом. Спустя несколько секунд тихо произнесла:

— Я когда-то спросила мужа — а за что он меня любит? А он ответил, что любит не за что-то, а как… музыку.

Таня смахнула слезы.

— Салфетки принеси… философ. А где Майя? Сегодня вечером у меня будут гости.

— Майя Николаевна скоро подойдёт, — Валерия сходила на кухню, подала Тане стопку салфеток. — Евгений привёл сменщика — они разговаривают.

Таня шумно высморкалась.

— Какого сменщика?!

— Молодой парень. Евгений месяц его будет обучать. Говорит, парнишка смышлёный.

Таня сообразила, что сидит в гостиной растрёпанная и в одном халате. Да ещё с опухшим носом и глазами, красными от бессонницы.

Генерал читал отчёт, изредка поглядывая на Сергея.

— Серёж, ты зачем сунул свой нос туда, куда не следует? — неожиданно спросил, не отрываясь от чтения.

— Виноват, товарищ генерал. Бес попутал… Любопытство.

— Твой бес мне обошёлся боком, — генерал закрыл папку с отчётом, отодвинул на край стола. — Не буду скрывать, но есть мнение, что ты не справляешься с обязанностями и привлекаешь к себе внимание. Что скажешь?

— То, что внимание привлёк — признаю. А результаты работы отражены в отчёте.

Генерал криво усмехнулся.

— Ты знаешь, что творится у тебя в городе? Какое внимание к городу у руководства области, — уточнил он.

— Мэр не особо делится подробностями. В общих чертах, — Сергей решил не скрывать от начальника недостаток общения с администрацией города.

— Это я уже понял, — продолжал усмехаться генерал. — А вот мэр города почему-то знает подробности твоей работы. Плохо это, Серёжа. Почему ты не пришёл ко мне с делом о наезде? Почему рапорт не написал? А ведь целых два года прошло.

Подполковник понял свою ошибку. Нет, она не заключалась в том, что виновник был найден и ушел от суда, а в том, что в начале расследования можно было «схватить за яйца» главного фискала и его команду. А уж он бы стал «стучать» на мэра, как заяц на барабане. А ведь налоговик кому-то хорошо «занёс», и это кто-то явно служил в прокуратуре. И всё это было хорошим козырем для генерала — начальника Сергея. Прошло два года, и, как говорится, хороша ложка к обеду.

— Мне исполнить рапорт об увольнении? — Сергею было нечего сказать генералу.

Тот встал из-за стола и подошёл к окну. Долго смотрел на тающие во дворе сугробы.

— Исполни, но дату не ставь. Ты передал дело в прокуратуру — посмотрим на реакцию прокурора. Надеюсь, что он не знает об интересе к этому делу ФСО, — наконец, решил начальник.

— Так это всё-таки инициатива от ФСО?! — Сергей воскликнул с радостью. Правда, не понятой его начальником.

— Нет, Серёжа. Не радуйся. Когда ты проявил… любопытство, они тоже проявили «любопытство» в твою сторону. И за пару дней накопали много чего. Того, чего я не знал. Это моя инициатива.

Генерал вернулся к столу.

— Наверху, — он показал пальцем в потолок, — выжидают. А то, что ты не в курсе конкретики администрации города — очень плохо, как для тебя, так и для меня. Сам понимаешь, все эти аппаратные игры между группировками… добром не заканчиваются. Всегда чью-то голову приносят на плаху.

Сергей растерялся. Он не понимал — к чему клонит начальник.

— И что мне теперь делать, товарищ генерал?

— Ждать, Серёжа. Я тебя выдвигал на должность и отстаивал в кабинетах. Вот и будем вместе ждать — что предпримет прокурор города. Либо он придёт к тебе… сам знаешь с чем. Либо начнёт действовать в обход тебя. Второе — очень не желательно.

Сергей всё же решился задать вопрос.

— А можно более конкретно, товарищ генерал?

— Подполковник, вы начальник полиции города? Вот вам и решать. Свободны.

Сергей встал, потянулся за папкой с отчётом.

— Оставьте у меня на время, — генерал отодвинул документы. — Я внимательней просмотрю. Может быть, и подскажу чего…

— Разрешите идти?

— Не задерживаю.

Когда Сергей взялся за ручку двери, генерал тихо сказал вдогонку.

— Подумай, кто из твоего управления плотно работает на мэра. И этот кто-то достаточно близок к тебе.

По дороге в свой город Сергей вспомнил, что мэр хотел вечером заехать к Тане.

Таня вышла из дома только после обеда. Она долго приводила себя в порядок, замазывая темные круги под глазами, одевалась и причесывалась. Вышла на крыльцо, и долго наблюдала за Евгением и его сменщиком — молодым, худощавым парнем с таким же смешным хвостиком волос на затылке. Только у Евгения хвостик был длинный, плотный и седой, а у парня — куцый, смоляно-черный.

Мужчина деловито объяснял парнишке, как убирать двор, как пользоваться техникой для уборки. Парень слушал внимательно, даже уважительно. Было видно, что Евгений для него не просто взрослый человек, а Учитель. И обучал так необычно, будто какой-то интересной игре, что Тане самой захотелось научиться водить снегоуборщик.

— Можно мне попробовать? — она подошла к рабочим неожиданно для себя и для них.

— Татьяна Сергеевна, — чуть склонил голову Евгений, и кивком указал на парня. — Это Василий. Он меня заменит после моего ухода.

— Добрый вечер, Татьяна Сергеевна, — почтительно поздоровался Василий.

Она протянула руку, и вдруг, Василий нежно взял её ладонь и прикоснулся губами. Таня вздрогнула. Парнишка вёл себя галантно и уверенно — отпустил ладонь тут же, не задержав на лишний миг. Потом подвёз к ней снегоуборщик, стал объяснять, как пользоваться.

Таня попробовала — снег плотным потоком выскакивал из раструба, равномерно падая за площадку. Евгений с Василием шли за ней, контролируя.

Она улучшила момент, когда мужчины отвернулись, и повернула раструб на них. Поток снега посыпался им на головы…

Таня почему-то была счастлива в тот момент. Она играла с мужчинами, стараясь задеть их струёй снега, а они весело пытались увернуться. И когда Таня увлеклась погоней за Василием, Евгений незаметно подошёл к ней сзади и повернул снегоуборщик раструбом против порыва ветра. Снег облепил Тане лицо, попал на обнажённый участок груди, но она не почувствовала.

Сердце бешено заколотилось от его близости. От его прикосновения к её рукам… Она отпустила ручки машинки и чуть не застонала, уткнувшись затылком в грудь Евгения. Ей захотелось взять его ладони и запустить их себе под шубу, где горело огнем, налившись через край желанием, тело.

— Ты не можешь просто так уйти, — прошептала она, приподняв подбородок.

Таня не замечала, что вместо пластмассы ручек снегоуборщика, она вцепилась в руки Евгения. Она сжимала их так сильно, что онемели пальцы.

— Могу, и уйду. Так надо, Таня…

В её сердце кольнуло холодом и страхом. Дыхание сбилось, в легких не хватало воздуха. Таня часто задышала, отпустив его руки. Ноги стали терять опору, газоны закружились…

— Тебе плохо?! — Евгений прихватил её за талию.

— Нет! Не прикасайся ко мне! Иначе я сойду с ума! Отойди!..

Он сделал шаг назад, готовый броситься к ней обратно, но Таня уже совладала с собой.

— Это жестоко, Женя. Зачем ты тогда разбудил во мне это?

Она испуганно поискала Василия, боясь, что он слышит их разговор, но парнишки рядом не было. Он уже убирал снег у ворот в усадьбу.

— Тебе от этого хуже? — Евгений будто прислушивался к чему-то.

— Мне необычно. И это требует выхода, — призналась она, глядя ему в глаза.

— Тебе так кажется. Будь нормальной женщиной, а не чопорной и холодной злыдней. Жизнь обретёт совсем другие краски.

Таня почувствовала, что он удаляется от неё. Сам выходит из её сердца, покидает навсегда. Становилось легко, но в то же время… очень тяжело. Кто заменит его? Кто просто будет рядом?!

— Василий — сирота, — он словно услышал её вопросы. — Но он правильный парнишка. Относись к нему с уважением, и более преданного человека тебе не найти. Возможно, он может стать тебе кем-то большим, — его взгляд обрёл насмешливость. — О, не то, что ты подумала. Например, сыном…

Таня теперь поняла. Он относился к ней, как к дочери! И эта догадка всё расставила по местам. Стало легко и свободно.

— Человек должен заботиться о ком-то, — Евгений вдруг нежно обнял Таню. — Кто ему нравится. Или нуждается в его заботе. И этот кто-то тоже отдает свою нежность и любовь. Искренне, а не в желании сесть на шею…

Он ещё что-то говорил, но Таня не слышала. Она, зажмурившись, ощущала себя котёнком, которого вылизывает папа-кот шершавым языком, доставая из её волос налипшие комочки снега.

Желание овладеть этим мужчиной прошло, и такая быстрота трансформации чувств была обычной для Тани. Она не любила долго эмоционировать, убиваясь в истериках. Мозг разложил чувства по полочкам, и это принесло успокоение и определённость.

За воротами усадьбы просигналил автомобиль.

— Ой, ко мне мэр обещал заехать! — встрепенулась Таня, освобождаясь из объятий Евгения. — А я не подготовилась.

— Василий! — крикнул он парню. — Отгони уборщик и открой ворота.

Тот кивнул и сноровисто раздвинул металлические створки. Во двор заехал чёрный внедорожник.

— Это не мэр, — вдруг остановилась Таня на полпути к дому.

Из машины вышли двое здоровенных парней, оглядели усадьбу, и только потом открыли заднюю дверь салона. Из него на очищенную площадку шагнул Алексей Владимирович. Увидев Таню, обнажил в улыбке белоснежные зубы, но тут же улыбка моментально сползла с его губ. Таня удивилась столь резкой перемене, и подумала, что дело опять в выпавшей из шубы части её тела. Посмотрев на себя, убедилась, что всё в рамках приличий.

— Евгений Юрьевич, — мрачно проговорил нежданный визитёр. — Похоже, что вы везде.

Таня хотела вставить слово, но Евгений легко обнял её за талию, дав понять, что не стоит открывать рот.

— Что здесь забыл, Алексей?

— Это не ваше дело, — резко ответил тот, тут же превратившись из респектабельного инвестора в мошенника, охочего до чужих денег. Таня умела определять людей.

Евгений спокойно подошёл к Алексею Владимировичу. Здоровые парни хотели загородить своего босса, но Алексей властным жестом отогнал их за машину.

— Я сам разберусь.

— Ладно, — насмешливо улыбнулся Евгений и, не поворачиваясь к Тане, попросил. — Пройдите в дом, Татьяна Сергеевна. Мы с Алексеем немного поговорим.

Она послушалась, но зайдя в дом, стала наблюдать через окно за мужчинами. Разговора не было слышно, зато было хорошо видно. Майя Николаевна с Валерией, сервируя стол в гостиной, удивленно посмотрели на хозяйку.

— Лёша, я тебя не искал — ты сам сюда припёрся. Надеюсь, что ты помнишь наш уговор?

— Помню, Евгений Юрьевич… Но решать уже не вам, и не мне.

— Мне насрать на твоих покровителей. Я могу предоставить им документы, обнажающие суть нашей сделки по фонду. Не думаю, что они будут в восторге.

— Не боитесь?..

— Кого? Тебя — нет. А вот тебе стоит бояться, не так ли? Не меня, я им фонд всё равно отдам, но что потом будет с тобой. Они знают про нашу сделку?

Алексей отвернулся. Сжал кулаки до хруста в костяшках.

— Что вы хотите, Евгений Юрьевич?

— Я уеду отсюда, а ты верши свои дела, как хочешь — фонд останется при тебе, но…

Алексей опешил. Резко повернулся к Евгению, удивленно вытаращил глаза.

— Ты оставляешь влажные мечты насчёт Тани при себе, и наговариваешь на мой диктофон свою историю с моей бывшей женой.

Алексей улыбнулся.

— Ну, второе — без проблем. Но вот первое!..

— Лёша, ты же приехал сюда делить бюджетное бабло. Зачем тебе Таня? Наташа уже не устраивает?

— Что вам эта Таня? — скривился Алексей. — У неё полуразваленное производство и аудиторская фирма. Мэр города пообещал полное её содействие.

— Так тебе для распила бюджета её производство зачем? — заинтересовался Евгений.

— Честно? Для коллекции.

— Понятно, — усмехнулся Евгений. — Она отдаст тебе аудиторскую контору, но производство останется за ней. Тут даже мэр не властен.

— Посмотрим, — поднял плечо Алексей. — Мэр приедет, вот и спросим.

— Ему сейчас не до тебя, Лёша, поверь. Звони своим покровителям.

— Пока не буду, Евгений Юрьевич. Производство было условием мэра.

— Тогда звони мэру…

Алексей нервно сжал губы.

— И что я ему скажу?!

— А я откуда знаю? Выкручивайся.

История

Двадцать лет назад Евгений встал перед большой проблемой — фонду позарез нужен был управляющий. Он уже не успевал всё делать сам, а квалифицированных специалистов в области инвестиций ещё не было. Были самоучки, и просто талантливые ребята, но им явно не хватало аналитики. А на одном чутье далеко не уедешь. Инвестиционный бизнес рос, как на дрожжах, хотя и мошенников, типа небезызвестного «МММ», тоже хватало.

Инвесторы с Запада недоверчиво посматривали на рынок в России, несмотря на получаемые большие проценты, по сравнению с их рынками.

Евгений работал кропотливо и не спеша. Некоторые банки, в том числе и зарубежные, предлагали для освоения огромные средства, но он не брал, хотя комиссионные обещались космические. Евгений не любил рисковать понапрасну чужими деньгами. К тому же, происхождение иных средств, было, мягко говоря, сомнительным.

На Евгения «вышел» человек из ФСБ. Эта «контора» набирала силу, подминая под себя «ментовскую крышу» крупных банковских холдингов и финансово-производственных групп.

На встрече ФСБэшник озвучил просто астрономическую сумму для освоения и дал Евгению «кэш» в пять процентов от дохода. Время для вложения суммы было разумным — два года. При таком профите Евгений мог даже рискнуть. Соблазн был очень велик. Существовало множество вполне стабильных инструментов, чтобы не потерять даже один рубль, но Евгений напрягся. Доверить такую сумму, пусть и удачливому, но малоизвестному инвестору, было не то, что опрометчиво, а выглядело «подставой».

Евгений нашёл в себе силы отказаться от столь выгодного дела. Его собственные инвестиции пусть и приносили скромный доход, зато он спал спокойно. Отказ от «выгодного» предложения возмутил жену Евгения — Светлану. До того, как Евгений стал бизнесменом, жена была вполне обычной женщиной, без высоких запросов, но вкус сладкой и безбедной жизни довольно резко поменял её взгляды. Под стать жене росла и дочь — Алла. Они обвинили мужа и отца в нежелании обеспечить им достойное существование.

Евгений не стал скандалить с женщинами, и решил, попросту, капитализировать фонд. При этом привлёк к работе своего брата Игоря и давнего друга — Вадима. Вадим тогда служил в ФСБ и по договорённости с Евгением должен был обеспечить безопасность. Игорь занимался администрированием предприятия — брат был легок «на язык» и умел находить нужных фонду людей. Акции фонда были поделены между Евгением, Светланой и Игорем, но Евгений оставил себе контрольный пакет.

На удивление фонд стал «подниматься» очень быстро. Евгений тонко чувствовал конъектуру и не занимался спекуляциями. Очень помогал Вадим, «пробивая» клиентов по базам и привлекая специалистов. На безопасность Евгений денег не жалел. Он знал, что рано или поздно, фонд привлечёт внимание различных структур. И тщательно готовил «уход» с рынка.

Тут и появился Алексей…

Евгений почувствовал не прохладу в отношениях с женой, а безразличие. Мало того, что Евгений был всецело погружён в дела фонда, так ещё и брат стал чудить. Легкие деньги, получаемые по дивидендам, Игорь начал тратить направо и налево, так ещё и пристрастился к алкоголю. Евгений пытался образумить брата, но разговоры чаще заканчивались пьяной истерикой Игоря. Всё это отнимало силы и время. Жена была недовольна, но потом перестала обращать внимание, махнув рукой — делай, как хочешь, только не забывай выплачивать денежки.

Безразличие Светланы к нему, не то, чтобы взволновало Евгения — жена ночевала дома, из всяких посиделок поздно не возвращалась, втайне купленного нового белья не было, но он подметил в ней перемену. Будто она, вроде как с ним, но в то же время — не замечает. Света стала уединяться даже тогда, когда он приходил домой. Он спрашивал её о делах, и она отвечала, но часто невпопад. Тогда он попросил Вадима аккуратно «присмотреть» за Светой.

Через месяц, просмотрев отчёты «детективов», Евгений задумался. Света сильно увлеклась Алексеем, и он решил не переубеждать её в выборе. К тому времени фонд пополнился достаточно сильными специалистами, и прямое вмешательство Евгения в дела было уже не столь необходимо.

Евгений продал свои акции Игорю и Свете. И сделал это одновременно с расторжением брака. Бывшая жена осталась довольна. Ещё бы! Евгений отказался от всего в её пользу. Не считая акций переданных брату. Правда, был нюанс. Евгений должен был получать с проданных акций незначительную долю от дивидендов. Так было обозначено в договоре.

Света и Игорь не спешили выполнять условия договора. У каждого из них нашлись причины.

Бывшая жена посчитала, что раз Евгений её бросил, то можно и забыть о соблюдении договорённостей, а брат настолько увлёкся вдруг появившейся у него грудастой и требовательной подругой, что просто забыл о существовании Евгения.

Дочь разделила взгляды матери, хоть ни разу не видела Алексея, и отказалась от общения с отцом. Только адвокат фонда мог говорить с ней о Евгении. Через адвоката Евгений договорился с Аллой о встрече.

Он любил дочь. Когда она была ещё маленькой, и когда у него ещё не было бизнеса, отнимающего время, он ходил с ней по паркам и циркам, отводил её в садик, читал ей книги и беззлобно шутил над ней. Потакал её желанию заниматься моделированием одежды и обучению языкам.

Они встретились в день её восемнадцатилетия в адвокатской конторе. Евгений предложил Алле свои инвестиции с условием, что предприятие дочери будет принадлежать ему на восемьдесят процентов. Сумма инвестиций была немаленькая, и девушка, подумав, согласилась. К тому же Евгений попросил Вадима присмотреть за её бизнесом.

Алла была талантливым дизайнером, да ещё помог случай — дочери известного олигарха понравились наряды, пошитые по лекалам молодого модельера. Карьера Аллы быстро полетела вверх.

Бывшая жена, узнав об инвестиции в бизнес дочери, разразилась скандалом. Ей казалось, что всё должно принадлежать ей и её бойфренду, но была послана в известном направлении. Это возмутило изменившуюся во всех смыслах женщину. Света по какой-то неизвестной причине стала считать себя «пупом», вокруг которого крутится весь остальной мир. Евгений не переставал удивляться такой перемене. Он и подумать не мог, что в душе бывшей жены мог разгореться огонь алчности и высокомерной наглости. Ведь в жёны он брал, пусть и не красавицу, но вполне нормального и неизбалованного деньгами человека.

Света в категоричной форме потребовала встречи для выяснения чего-то, что она считала недопустимым.

Он не узнал свою бывшую жену — в выбранный ей пафосный ресторан приехала на внедорожнике женщина лишь отдалённо напоминавшая скромную девушку, с которой Евгений познакомился после демобилизации из армии. Вместе с ней приехал и Алексей.

— Я хочу, чтобы ты отписал свою долю в бизнесе Аллы на меня, — Света скривила ярко накрашенные губы. — Ты теперь ей никто!

— У тебя ничего не треснет? — ухмыльнулся Евгений, кивая на деланную грудь бывшей супруги.

— Не сделаешь, будешь разговаривать с другими людьми, — она пригубила вино из бокала.

— Свет, а ты ничего не попутала?

Она вздрогнула, услыхав в его голосе стальные ноты. Несмотря на свою доброту и кажущуюся мягкость, Евгений мог быть жестким. И никогда не забывал о данном им слове. Сотрудники фонда, да и близкие ему люди, нередко пользовались его «мягкостью» и потом очень жалели. Евгений не переносил предательства, особенно осознанного. Заблуждение каралось, но не так жестоко, как откровенное пренебрежение его личностью в корыстных целях. Светлана сама видела пару таких «казней».

— Волошин, я больше не буду с тобой разговаривать! — она поднялась, одернула короткую облегающую юбку. Перед взором Евгения мелькнула полоска кожи над ажурной резинкой чулок. — Лёша, подойди!

К столику подошёл уверенный в себе мужчина. Холёный, гладко выбритый, в модном костюме. Подвинул себе стул и присел, грозно поглядывая на Евгения.

— Ты кто такой? — тихо спросил Евгений.

Алексей явно растерялся. Никакого испуга от бывшего мужа Светы он не ощутил. Наоборот, от Евгения исходила волна зверской ярости тщательно скрытая за спокойствием.

— Я представляю интересы Светланы, — нашел, что ответить Алексей.

— Ну, вещай об её интересах…

Насмешливый тон Евгения бесил Алексея, но что-то сказать надо было. Ещё и Света смотрела на него с долей презрения. Мол, не можешь пригрозить. И тут ему на помощь пришёл сам Евгений, попросив бывшую жену:

— Слышь, иди-ка носик попудри, пока мужчины переговорят…

Светлана хмыкнула, но послушалась. Евгений подождал, пока она скроется из виду, и резко схватил Алексея за волосы на затылке. Секунду смотрел ему в глаза, потом «пригвоздил» лицом в пирожное на тарелке.

— Послушай меня, Алексей, — шептал ему в ухо Евгений. — Мне пофиг, что ты там думаешь и делаешь. Мне на бывшую жену наплевать. Ты можешь её иметь во все дыры, а потом продать на органы — мне всё равно. Но если ты близко подберёшься к моей дочери, я оторву тебе всё, что только можно. Постучи по столу, если внял моим словам.

Алексей хотел вырваться, но Евгений держал за затылок так, что даже шевельнуть пальцем было адски больно. Постучать по столешнице сил хватило.

— Прости, мужик, — отпустил его Евгений и протянул салфетку. — А теперь запомни ещё. То, что имеет Света, то у неё и останется. Большего от меня она никогда не получит. Так ей и объясни.

Евгений поднялся.

— За её пирожное заплатишь сам.

И жестом успокоил спешивших к ним администратора и охранника.

Алексей Владимирович был трусоват и злопамятен, но хитёр и изворотлив. Он обладал не только незаурядной внешностью, но и способностью очаровывать женщин. Он видел в них лишь инструмент для достижения цели — накопить денег и свалить из этой осточертевшей страны. И пока у него всё получалось.

Света не была исключением. Алексей тонко распознавал таких, как она — самовлюбленных и с деньгами. Не просто решивших, скуки ради, развлечься «на стороне» от мужа, а посчитавших, что муж принесёт денег столько, сколько нужно на её развлечения. Были и незамужние — с ними было совсем просто, но иногда хлопотно. Его спасало то, что обирал он их не до нитки. Суммы были не смертельные.

Свету он решил обобрать. И не только оставить её без копейки, но и окунуть мордой в самую грязь. Он добился того, чтобы она переписала на него свои ценные бумаги, а потом продал её шикарную квартиру, поселив сходившую с ума женщину в «убитую» дешёвую однушку. И бросил без зазрения совести. И тут в поле его зрения попала ставшая женой Игоря грудастая Наташа.

Брат Евгения практически отошёл от дел фонда, но Наталье было мало получаемых им дивидендов. Алексей вскружил ей голову, и она уговорила Игоря подписать ряд бумаг. Игорь, проигнорировав предупреждения Евгения, передал фонд в управление Алексею. Тот, вообще, мало понимал в инвестиционном бизнесе, и «уложил» фонд под группу влиятельных людей.

Специалисты стали разбегаться из фонда, Алексей набирал других — гораздо менее компетентных, и просил влиятельных людей вкладывать больше, обещая золотые горы. Те поначалу вкладывали, всё же фонд обладал репутацией, но потом насторожились и пришли к номинальному хозяину — Игорю. Брат Евгения, естественно, был нетрезв и послал их на три буквы. С этого всё и завертелось…

Вадим предоставил Евгению свою комфортабельную дачу под бессрочное проживание. Небольшой дачный посёлок простирался вдоль берега реки как раз около городка, в котором проходила практику Татьяна на предприятии своего отца. На тот момент Евгений не мог жить с матерью, ему, вообще, не хотелось жить в шумной столице. Ему хотелось покоя.

Первые несколько месяцев были тяжелы. Он болезненно перестраивал свои взгляды и свои привычки. Одно дело, когда ты владеешь неограниченным кредитом доходов с инвестиций, и другое дело, когда твой бюджет загнан в жесткие рамки. Одно дело, когда тебя окружают богатые люди, и совсем другое, когда ты попадаешь в среду обычных людей с доходами ниже среднего уровня. Это совершенно разное понимание ценностей.

Дача Вадима была самой роскошной в посёлке. Понятно, что люди, увидев на даче одинокого мужчину, к тому же, не пожилого, проявили к нему интерес. А Евгений не отказывал им в общении.

Не то, чтобы ему было интересно это общение — он учился. Обладая навыками выстраивания сложных финансовых схем, он перекладывал эти навыки на простые схемы, можно даже сказать, бытовые. Он понимал, что люди идут самым коротким путём — получая за работу или в пенсию гроши, пытаются на эти гроши реализовать свои желания. И Евгений стал помогать им в реализации.

В одну из своих поездок в городок он познакомился с Ольгой…

Она сидела за стойкой в почтовом отделении, куда Евгений зашёл, чтобы отправить матери пуховый платок и жилетку из натуральной шерсти. Взгляд огромных серых глаз девушки пленил Евгения, но это не был заинтересованный игривый взгляд, а, скорее, недоверчиво-изучающий. Подбородок девушки нервно подрагивал, когда она принимала посылку.

— Как ваше имя, сударыня? — улыбнулся Евгений, засмотревшись на хрупкую фигурку в платье кремового цвета.

— Оля, — застенчиво ответила она, заполняя бланк.

— Пожалуйста, запишите мне ваш телефон. Я обязательно позвоню, — попросил он, совершенно не надеясь на то, что получит заветные цифры.

К его удивлению, Ольга молча написала на листке номер телефона и протянула ему через стойку. Номер был городской, сотовые телефоны были дороги и редки.

Он не звонил ей пару дней, раздумывая. Евгений на тот момент не хотел каких-либо отношений с женщинами, но эта девушка была, как одуванчик, белую шапку которого ещё не тронул ветер. Он чувствовал, что Оля не будет требовать от него что-то сверх того, чего он не сможет ей дать. Но ему и не хотелось с ней просто развлекаться. Продумав, он решил, что время покажет. Возможно, она сама будет против долгих и серьёзных отношений, и ему не придётся что-то менять в своей жизни. И он позвонил.

По разговору Евгений догадался, что девушка ждала его звонка. Для него это было неожиданно и приятно.

В городке не было мест, куда бы смогли пойти влюблённые парочки и провести время за душевными разговорами. Самый «роскошный» ресторан напоминал дешёвую рюмочную в Москве, где собирались непонятные личности. Это потом в центре города построили торгово-развлекательный центр с кинотеатром и кафешками. И Евгений пригласил Олю на дачу. Она согласилась. Договорились, что он встретит её на автовокзале в городе.

Он опоздал почти на сорок минут.

Девушка одиноко стояла около остановки автобуса и нервно покусывала губы. Простое платье облепляло её фигуру под порывами ветра, а она даже и не думала укрыться. Он подбежал к ней в тот момент, когда с неба упали тяжелые капли. Обнял и укрыл собой.

— Я думала, с тобой что-то случилось, — прошептала Оля, глядя ему в глаза снизу вверх. Маленькая, ростом ему по грудь, она прижалась к нему, продолжая неотрывно смотреть на него, будто искала скрытую рану. Будто он скрыл от неё что-то страшное.

Это было для Евгения необычным. Он не ожидал такого. И не ждал, что молодая девушка к нему привяжется.

Он полюбил её. Искренне, всей душой, сердцем и разумом. И с ней он почувствовал себя нужным. Не как кошелёк для различных «хотелок», а как мужчина, готовый быть рядом всегда. Конечно, не обошлось без трений в отношениях, но поначалу и редко. Он всегда рассудительно доказывал Ольге, в чём она неправа, и она соглашалась. И свою неправоту Евгений тоже признавал.

Они встречались по выходным и не торопили друг друга соединять себя законными узами.

Как-то в будний день приехал Вадим…

— Жень, надо серьёзно поговорить.

У друга было несколько новостей. Алла резко обрела популярность среди модниц в самых высоких кругах. Это накладывало на её салон некоторые обязательства.

— Там, — Вадим указал пальцем в потолок, — решили, что твоя дочь должна быть под наблюдением ФСО. Подумали, и предложили мне стать её куратором.

— Я рад за неё. И за тебя… Наверное, тебя повысили в должности.

Вадим недовольно сморщился.

— Это из-за твоего брата, Жень. Он довольно резко разговаривал с Аллой. Требовал какие-то деньги. Меня попросили разобраться. С «Восхождением» какие-то непонятки.

Евгений призадумался. Ему было, по большому счёту, наплевать, что творилось в фонде, но очень не хотелось, чтобы разбирательства затрагивали его. Наташа со Светой накуролесили, Игорь пьёт, а управляет делами аферист.

— Хорошо. Теперь у тебя же есть некие полномочия, вот и устрой мне встречу с Игорем и управляющим фондом. И поприсутствуй. Управляющий пусть захватит отчётность по фонду за последний год.

Игорь эту встречу проигнорировал. Брат решил, что Евгений должен принять «удар» на себя, а он ничего не решает. Алексея привёз Вадим, устроив в офисе фонда «маски-шоу» с выемкой документации.

— Что же, ты, Алексей Владимирович, фонд так угробил? — Евгений внимательно изучил отчётность, пока управляющий три часа сидел в отдельной комнате под присмотром Вадима. — Ты зачем залез в такие долги?!

Вадим положил перед Евгением папку с похождениями управляющего. Его встречи с Натальей, переговоры с людьми, вложившими средства в фонд и бумаги, подписанные Игорем.

— Мало того, что ты мою бывшую жену пустил по миру, так ты ещё и моего брата подставил. Тебе чего так неймётся?!

Алексей закинул ногу на ногу.

— Я не в ответе за вашего брата. Если у него нет мозгов, то это не мои проблемы. А вы уже не учредитель фонда, — он самодовольно улыбнулся.

— Рано радуешься, Лёша, — вздохнул Евгений и выложил на стол договор с учредителями, в котором были прописаны его дивиденды. — У тебя всего сорок девять процентов управляющих акций. Брат с подачи его Натуськи, которую ты имеешь и в хвост и в гриву, отдал тебе лишь право управлять фондом, но свои акции не отдавал. А первое право выкупа его доли имею я. Так написано в учредительных документах. Но вот ведь какая фигня… Прописанных мне по договору дивидендов я так и не дождался.

— И что? — Алексей даже бровью не повёл.

— Так ты договор почитай… Я же знал, что Светка и Игорь ни хрена в нём не поймут.

Алексей дернулся. Придвинул к себе папку с договором, стал читать. По мере чтения два раза вытер вспотевший лоб.

— Ты на дату обрати внимание, — подсказал ему Евгений. — Через неделю я могу аннулировать все твои соглашения с вкладчиками. И никакой субсидиарной ответственности у меня не будет. Уразумел? Все долги фонда ты возьмёшь на себя, как управляющий. А тебя я просто уволю.

— Не посмеете! У меня сорок девять процентов!

— Алексей, ты тупой?! Светка не могла продать тебе акции без моего согласия. А такого согласия я не давал. И я смогу спокойно объяснить это вкладчикам, вернув им вложенные деньги. Без моржи, разумеется, на которую они рассчитывали. А уж какую сумму они тебе выставят, я не знаю.

Тут до Алексея, что называется, дошло. Деньги отдать Евгений мог, взяв свою долю из салона дочери. Но тогда к нему будут претензии ещё и от ФСО.

— Что вы хотите? — хрипло спросил он Евгения.

— Немного, — сдержанно усмехнулся тот. — Ты со своими вкладчиками договариваешься сам. Чтобы ни одного взгляда на моего брата не упало. Это — первое. Второе — ты можешь с Наташкой делать, что угодно. И третье… если хоть раз попадешься мне на глаза, я отберу у тебя всё. Вернее, ты сам мне отдашь. Согласен?

Алексею ничего не оставалось, как согласиться. Они подписали соглашение и заверили подписи у нотариуса.

История. Продолжение

Мать любила их обоих. Игоря, как младшего, конечно, больше, да и Евгений быстро повзрослел. Он, как мог, оберегал брата от разных нападок, но когда женился на Светлане, и занялся инвестициями, то не мог тратить много времени на Игоря.

Мать же, уделяла Игорю внимания больше, по мере его взросления. Она считала, что он маленький и не самостоятельный, в отличие от старшего брата.

Игорь настолько привык к такому положению вещей, что, зачастую, просто капризничал, вынуждая мать и брата сдаваться. И не переставал капризничать даже повзрослев. Евгений, но в большей мере — мать, были для Игоря инструментом для выполнения его желаний. Ко всему прочему, в Игоре проснулось самолюбие и амбиции. Успешность старшего брата, похоже, стала ориентиром для жизни и предметом зависти.

Общение с женщинами давалось Игорю нелегко. Если Евгений запросто находил слова, то Игорь терялся, запинался и молчал, как рыба. Только улыбался по-идиотски и кивал головой. Это с клиентами фонда у Игоря прорывалось красноречие, достойное пера Байрона, и он умел настоять на своём, но при встрече с какой-нибудь милой особой он растекался, как жижа по нагретому асфальту, моментально высыхающей под знойным солнцем.

Наташу Игорь встретил случайно. Вернее, она сама его «нашла». Сбежав в столицу из провинции, когда ей не было шестнадцати, девушка набралась всяческого опыта, и ей не составило труда применить его на Игоре. И, очаровав, женить на себе.

Евгений быстро «просёк» её намерения, но говорить брату о том, кем на самом деле является обожаемая Натуська, не стал. Ещё и мать постоянно твердила, что младшенький сынок любит эту грудастую и хитрую особу.

Наталья крутила Игорем, как хотела. Любое её желание выполнялось им со скоростью, иногда превышающей световую. И было совершенно неважно, как на эти желания смотрят мать и старший брат. Игорь жил, как хотел. Если к словам брата он ещё прислушивался, то мать для него была служанкой и исполнительницей самых бредовых помыслов. Он мог позвонить ей ночью и потребовать, чтобы она принесла ему выпивку и закуску. Особенно в те дни, когда Натуська успешно наставляла ему «рога» с Алексеем. И мать срывалась с места…

Евгений перестал «опекать» младшего брата. В конце концов, у того есть голова на плечах, а не пустой кочан капусты.

— Ты мне не нужен! — кричал ему Игорь, приняв изрядную порцию спиртного.

— Ладно, — соглашался Евгений. — Только больше неной…

То, что мать упала на улице с инсультом, Евгений узнал от брата. Звонок раздался в двенадцать ночи.

— Слушай, — Игорь редко называл брата по имени, — тут мне позвонили в первый раз пять часов назад. Откуда-то из больницы. Потом позвонили ещё раз, — он едва ворочал языком. — Сказали, что в телефоне матери мой номер первый. Я хочу, чтобы ты разобрался!

— И в чем, по-твоему, я должен разобраться? — Евгений говорил спокойно, хотя и был удивлён столь поздним звонком.

— Какого хера мне тут названивают! — перешёл на крик Игорь.

— А ты сам был не в состоянии спросить?

Брат на секунду смолк, будто осмысливал сказанное Евгением.

— Ну, я тут принял немного…

Игорь словно оправдался.

— Ладно, — смирился Евгений. — Узнаю, перезвоню. И ты, брат, больше не говори мне, что ты там что-то хочешь. Понял?! Особенно в двенадцать ночи!

Игорь тут же отключился. Он не терпел, когда старший брат начинал с ним резко говорить.

Евгений позвонил на телефон матери. Долго не отвечали. Наконец, на звонок ответила женщина, представившаяся старшей сестрой больничного отделения неврологии. От неё он узнал — в какой больнице лежит мать, и когда можно поговорить с врачом. Перезванивать брату не стал — бесполезно.

Позвонил утром, собираясь в столицу.

— Мать в реанимации с инсультом. Буду в Москве через два часа.

Евгений был очень зол на брата. Невероятно зол. Его просто колотило от бешенства. Вместо того, чтобы узнать о матери как можно больше, вместо того, чтобы приехать в больницу и спросить насчёт лекарств, состояния и прочих нужных матушке вещей, Игорь пил и не отвечал на звонки. Наверняка, звонков было много. Ведь номер Игоря был «забит» матерью в телефон, как «сыночек». Номер Евгения — «Женя». Вот из больницы и звонили «сыночку». А тот пил, и не нашел более умного решения, как позвонить брату, жившему за сто километров от столицы, и потребовать каких-то разборок!

Оля очень близко приняла болезнь матери мужа. Всплакнула:

— Позвони мне, Жень, как всё узнаешь.

Игорь встретил брата у платформы. Был трезв, на удивление, и встревожен. Выглядел, как в прошлом, маленьким мальчиком, прячущимся за спину брата. Евгений злость быстро унял.

— Игорь, почему ты сразу не поехал в больницу? Тебе же проще, чем мне.

— Брат, я был слегка не в адеквате…

По дороге в больницу Игорь не удержался и забежал в винный магазин.

— Я в стрессе. Мне надо выпить!

Евгений скрипнул зубами — начинается! Но в последующем брат вёл себя прилично, и даже принял участие в разговоре с будущим лечащим врачом — в реанимацию братьев не пустили.

Список необходимых для матери вещей был внушительным — начиная от подгузников и заканчивая коляской. Естественно, встал вопрос о том, кто будет приезжать к матери и ухаживать за ней.

— Придётся раскошелиться, Игорь, — Евгений быстро сосчитал необходимую сумму. — Я не могу ездить в Москву каждый день. Надо оплатить услуги нянечки. Я так понимаю, что ты тоже не горишь желанием жить в больнице возле матери.

— Ну, так оплати, — улыбнулся Игорь. — Мои средства все в обороте.

— Слышь, брат! А ты не охренел?!

Игорь вздрогнул, и тут же убрал улыбку. Он явно испугался…

Ему часто казалось, что его брат не от мира сего. Это после того случая, когда к семилетнему Игорю около школы подошли взрослые парни и потребовали каких-то денег.

Брат появился, будто материализовался из воздуха. На десять лет старше Игоря, широкий в плечах, с мощной шеей и бугристыми мышцами, Евгений вызывал восторг у девчонок и зависть у парней. Сколько Игорь помнил брата, то тот всегда чем-то занимался — то спортом, то музыкой, то чтением, то какими-то поделками. И практически всё, за что он брался, у него получалось. И главное, как Евгений говорил. Интонации голоса, манера речи, небрежная жестикуляция — всё выдавало уверенного в себе человека. Уверенного в своей силе и правоте.

— Слышь, парни! А вы не охренели?!

Их было четверо. Один из них — худой, жилистый, с блатной танцующей походкой.

— А ты кто будешь? — спросил «блатной» у Евгения.

— Брат этого малыша. Вам не в падлу у него денег отбирать? Да ещё четверо на одного?

«Блатной», поводя плечами, набычившись, подошёл к нему. Грозно посмотрел в глаза.

— Живи, пока, — прошипел гадюкой, потерявшей добычу. — Ещё встретимся.

Евгений, прищурившись, проводил четвёрку парней взглядом, словно испепелял по одному. Через месяц «блатного» хоронили.

И такой случай был не единственный. Люди, которые несправедливо и жёстко обижали мать и Игоря, после такого взгляда Евгения почему-то быстро находили последнее пристанище в земле, или просто пропадали. И что самое невероятное, Евгений не прикладывал к этому каких-либо усилий. Он и кошку обидеть не мог. Но вот этот его взгляд был почему-то «смертельным».

— Я понял, брат, прости, — пробормотал Игорь, почувствовав себя крайне неуютно. — Всё оплачу. Только скажи — сколько.

Евгений приложил список на грудь Игоря, бережно пригладил.

— Ты, брат, по списку разберись. Я приеду послезавтра мать проведать. К этому времени купи то, что необходимо в первую очередь. Коляску пока не надо. Ещё неизвестно — сколько мать пролежит в больнице. А услуги нянечки я оплачу.

В то время Евгений с женой трудились у одного адвоката по налоговым делам. Волошин часто приезжал в столицу по разным поручениям адвокатской конторы, а Ольга работала дома, сверяя отчётность клиентов адвоката. Коммуникабельный, грамотный и быстро соображающий, Евгений находил общий язык с чиновницами фискальных органов, и частенько дела даже не доходили до суда. После его посещений, адвокат просто подписывал бумаги, значительно снижающие суммы налогов, а в некоторых случаях — налоговую амнистию. Адвокат не обижал вознаграждением семейную пару, но как-то спросил:

— Евгений Юрьевич, по слухам, вы, были успешным инвестиционным трейдером. У меня есть несколько зарубежных клиентов…

— Простите, Олег Спиридонович, но я не буду наступать на грабли второй раз. Ваше желание понятно, но это без меня. Ещё раз простите.

Адвокат больше не заводил разговора об инвестициях, но ухитрился узнать о бизнесе дочери. Немало удивился такому положению своего сотрудника.

— Как же так?! Вы могли бы!..

— Да, я мог бы многое, — спокойно отвечал Евгений. — Но мне хватает того, что у меня есть.

— С такими возможностями, вы просто убиваете свою жизнь! Свои способности, наконец, талант!

— Это моя жизнь, Олег Спиридонович.

Может быть, Евгений был так воспитан матерью, а может быть, было нечто другое, повлиявшее на его точку зрения в отношении других людей, но он никогда не позволял себе «идти по головам». Он пытался простить многих, если не всех, кто, так или иначе, делал ему подлости. Не всегда получалось… простить.

Оля поняла всё сразу, как только он зашёл домой. За то время, что они прожили вместе, она сумела понять мужа и принять таким, какой он есть.

— Жень, если для мамы нужны деньги, то возьми столько, сколько нужно.

Игорь не пришёл к матери, и не принёс обещанного. Евгений разобрался с делами в больнице сам и решил навестить брата. Тот, по обыкновению, пил.

— Ты же обещал помочь, — напомнил ему Евгений.

— У нас нет таких денег, — вмешалась в разговор жена брата.

— Наташ, я не с тобой разговариваю, — тихо подметил Евгений, не оборачиваясь, и наблюдая за Игорем.

— Вообще-то, речь идёт и о моих деньгах, — усмехнулась она.

— С каких пор эти деньги стали твоими?

— С тех пор, Женя, как я вышла замуж за твоего брата…

— И что?! — Евгений повысил голос. — В любом случае, как ты выражаешься, «твоих» денег всего половина. Разве нет?!

Он резко поднялся и посмотрел на Наталью, прищуриваясь.

— Э, брат, погоди, — протрезвел Игорь.

— Тогда уйми эту женщину!..

Игорь неловко вытолкал жену с кухни, прикрыл дверь.

— Не кричи на Натуську…

Евгений выдохнул, прикрыл глаза.

— Игорь, в больнице наша матушка… Почему я должен делать всё в одиночку?

— Ну, ты же старший, брат.

Евгений, уходя, мельком взглянул в гостиную. Наталья сидела на диване и красила губы. Под тонкой материей вечернего платья проглядывало весьма сексуальное бельё.

На улице он позвонил Вадиму и попросил присмотреть за женой брата…

Из больницы в центр реабилитации Евгений перевозил мать тоже в одиночку. Хорошо ещё, что лечащий врач оказалась понятливой и заказала специальный транспорт. В суматохе дней Евгений не успел изучить все нюансы ухода за лежачими больными. Потом понял, насколько это тяжело не только физически, но и морально.

Конечно, у Евгения была куча «полезных» знакомых. Все, кто знал его достаточно хорошо, нередко удивлялись — с такими «связями» он мог бы горы сворачивать не напрягаясь. Все, кроме Ольги. Она знала, что муж будет обращаться за помощью к кому-либо только в случае крайней необходимости. Ибо, если обратится, то будет считать себя обязанным. А таких обязательств Евгений сторонился.

— Чем меньше обязан, тем больше свободен в принятии решений, — говорил он жене. — Ненавижу, когда мне говорят — ты должен.

После реабилитации мать могла с трудом ходить и говорить, но уход за ней всё же требовался. Тогда и состоялся тот неприятный разговор с Игорем…

Фото разлетелись по кухонному столу. Одно упало в лужицу виски, пролитого на столешницу.

— Ты бы пил меньше… брат.

Игорь, увидев на фото Наталью в весьма пикантных позах с управляющим фирмой, затрясся. Стакан с виски полетел в стену. Лопнул, оставив на дорогих обоях тёмное пятно.

— Я хочу, чтобы ты ушёл, — Игорь невидящим взглядом смотрел в стену. — Я хочу, чтобы ты ушёл! Слышишь! Уйди! Уйди!..

Евгений прищурился. Брат не просто просил покинуть квартиру, он желал смерти брата. Это именно так звучало в его истошном крике. Евгений встал, устало усмехнулся, глядя на истерику Игоря.

— А с кем останешься, брат?

— Не твоё дело, — Игорь размазал по щекам слёзы и сопли.

Евгений выходя за дверь, заметил торжествующую улыбку Натальи. Задержался, поманил её пальцем. Женщина подошла небрежной походкой…

Его взбесило покачивание её полной и большой груди. Евгений жестко схватил ладонью правое полушарие и резко потянул вверх. Она охнула. Глаза Натальи расширились от страха и ужаса.

— Если с братом что-то случиться, то я закопаю тебя, сука! Всегда помни это…

— Пусти. Больно!

Он будто отшвырнул от себя мягкую плоть. Брезгливо вытер ладонь об дверь.

Наталья не была самоуверенной дурой. Она умела разбираться в людях, и знала, что Евгений всегда «держал слово». Но знания имеют свойство стираться в памяти.

Алексей нервничал. Он знал, что «за спиной» Волошина стоит всесильная структура, и понимал, что Евгений в любой момент может туда позвонить, и тогда Алексея никто не спасёт. А тот же мэр городка всего лишь пешка на огромной доске. К тому же, у Волошина были весомые аргументы против Алексея. И он решил… мэра «кинуть».

— Хорошо. Оставим Татьяне её производство. Я сумею всё уладить, только и вы сдержите слово — фонд должен перейти мне.

— Договорились, — кивнул Волошин. — А теперь пройдём в дом. Закрепим наше соглашение нотариально.

— Вы и это предусмотрели, Евгений Юрьевич, — невесело усмехнулся Алексей.

— Вы же волки, Лёша. И для вас нужна дубина за пазухой, чтобы пасть зазря не разевали.

Таня смотрела на «разборки» около своего дома встревоженно. Она догадывалась, что этот столичный инвестор не просто так приехал сюда. Не стал бы мэр прыгать вокруг него козликом. Значит, был какой-то интерес. Но вот почему Евгений так недружелюбно его встретил — она не знала.

Судя по всему, Волошин когда-то был близко знаком с Алексеем Владимировичем. И, очевидно, поставил «инвестора» в очень неприятное положение. Вон, как тот кусает губы и заметно нервничает.

Она увидела, что мужчины о чём-то договорились и собрались зайти в дом.

— Майя, Лера, оставьте нас. Майя, срочно позвоните Сергею! Пусть немедленно приедет ко мне!

Горничная и управляющая поспешили на второй этаж.

Татьяна Сергеевна встретила мужчин в гостиной. На её вопросительный взгляд, Евгений ответил кивком в сторону «инвестора»:

— Алексей Владимирович сейчас всё расскажет. Советую внимательно его выслушать…

«Инвестор» рассказал Тане о цели своего приезда в город и о планах мэра насчёт самой Тани. Что её аудиторскую контору подставляли под раздел бюджетных средств, а предприятие её отца потом отбирали в счёт того, чтобы не возбуждать уголовное дело. И выход был только один — отдать консалтинговую фирму Алексею Владимировичу. Тем более, что это входило в планы «группировки» мэра и подозрений не вызовет. А производство останется за Таней, в чём будет составлено соответствующее соглашение.

Телефон Евгения заиграл вызовом.

— Думайте, Таня, — сказал он, прежде чем ответить на звонок. — Да, Вадим. Извини, но я не у себя. Подъезжайте к дому Татьяны Сергеевны. Надеюсь, нотариус с тобой.

И посмотрел на неё виновато.

— Извините, Татьяна Сергеевна, но волею случая ваш дом на этот вечер станет местом принятия решений. Сергей подъедет? А то его здесь не хватает…

Таня согласилась. Этот мужчина мог вить из неё верёвки, и она не могла ничего с собой сделать. Только знала, что он не сделает ей больно.

Решения

Алла зашла в Танин дом с чувством непоколебимого превосходства. Небрежно сбросила элегантное пальто в руки горничной, взглянула на гостиную и собравшихся людей. Потом повернулась к Вадиму.

— Я не понимаю, зачем я сюда приехала.

Тот пожал плечами, но тут раздался голос Евгения — металл звучал особенно звонко:

— Это я так захотел.

Он поднялся с дивана, подошёл к ней. Таня увидела, что глаза его будто помутнели — то ли от слёз, то ли ещё от чего-то…

— Здравствуй, дочка.

Алла была ростом чуть выше отца. Прямая, гордая осанка, надменный взгляд карих глаз.

— Не скажу, что рада тебя видеть… папа. По телефону с тобой проще разговаривать. Объяснишь мне — зачем здесь все эти люди?

— Это не мой дом, Алла. Татьяна Сергеевна любезно согласилась предоставить его мне для нашего разговора. Я хочу отдать тебе свою долю в нашем предприятии.

— Ты мог сделать это и без меня, — Алла недовольно сморщила нос. — Ведь ты как-то жил всё это время без общения со мной.

— Так ты сама не хотела общаться, — отпарировал Евгений. — Или это не так?

Алла дернула плечом — ей было неудобно разговаривать под взглядами чужих людей.

— К чему этот цирк, отец? Ты бросил меня и маму…

— А вот тут обожди, — Евгений резко прервал её фразу. — Вот тот человек, — он указал пальцем на Алексея, — сейчас тебе расскажет историю. Думаю, что она будет существенно отличаться от той, что рассказывала тебе мать.

— И я должна ему поверить?! Ты издеваешься?..

— Ты сможешь задать ему вопросы, — Евгений задумался. — Впрочем, если не хочешь слушать, то можешь валить отсюда. Ты права — как-то ведь я жил без тебя… Только деньги верни, что я вложил в предприятие. Ты ведь помнишь условия инвестиционного договора?

— У меня нет с собой экземпляра…

— Зато у меня есть. А Татьяна Сергеевна имеет аккредитацию аудитора. Она сможет подсчитать размер суммы, что ты мне должна по условиям.

Таня не хотела, но кивнула машинально, отвечая на взгляд Аллы в её сторону.

— Хорошо, — дочь самодовольно улыбнулась. — Я подожду. Вадим, с нами ведь нотариус приехал? Он сможет же зафиксировать всё документально?

— Да, Алла Евгеньевна.

— Тогда приступайте, Татьяна. Это же не займёт много времени?

Таня растерялась.

— Если бы у меня была форма номер два годовой отчётности, то…

— Вадим прихватил документы, Татьяна Сергеевна, — улыбнулся Евгений.

Мужчина, сопровождавший Аллу, протянул Тане папку.

Она села за журнальный столик, открыла ноутбук и документы. Через десять минут смахнула со лба выступивший пот. Забив данные только половины лет работы салона Аллы Волошиной, сумма к выплате Евгению уже была астрономической даже приблизительно.

Закончив подсчёт, она протянула листок с цифрой Алле. С удовольствием пронаблюдала за наступившей бледностью её лица.

— Это… Это невозможно! — хрипло пролепетала дочь Евгения, покачнувшись на стуле. — Вы сговорились!

— Знаете что, голубушка! — начала Таня. — Мне все равно, какие у вас отношения с отцом, но не стоит оскорблять меня и мою квалификацию.

— Алла, послушай, — Евгений мягко положил ладонь на плечо дочери. Чуть сжал. — Предлагаю тебе обмен. Эта сумма на то время, что ты потратишь, выслушав Алексея Владимировича.

— Ладно, — дочь движением плеча сбросила его ладонь. — Говорите.

— Ну-с, Алексей, — Евгений достал файл с документами. — Здесь подписанные мной бумаги на передачу фонда. Вещай.

— Хитёр, Евгений Юрьевич, — усмехнулся «инвестор». — Собственно, ничего криминального…

Он рассказал всё, вплоть до интимных подробностей. Не забыл и про встречу в ресторане с Евгением. Закончив, протянул руку:

— Документы.

Получив файл, с удовлетворением просмотрел бумаги.

— Я ещё нужен?

— Да. Завтра надо подать на перерегистрацию аудиторской фирмы. Договоритесь на время с Татьяной Сергеевной. И соглашение с ней подпишите, — распорядился Евгений.

Они остались в гостиной втроём — Евгений, Вадим и Алла.

Дочь сидела на стуле и теребила воротник модной блузки, дотрагиваясь мизинцем до изящного золотого кулона на груди. Евгений взял бумаги у Вадима, быстро подписал. Потом положил стопку на колени Алле:

— Проваливай, дочь. Ты получила то, что хотела. Я бы тебя ещё к бабушке отвёз, но, думаю, не надо.

Она хотела что-то сказать, но Евгений повернулся к ней спиной и тяжело вздохнул. Только услышал шуршание одеваемой одежды и стук входной двери.

— Жень, зря ты так…

Это задержался Вадим.

— Так надо, Вадик, — он повернулся к другу, протянул ладонь. — Спасибо тебе. Приглядывай за ней, ладно?..

— Не вопрос. Может, — Вадим на секунду запнулся, пожимая ладонь друга, — с матерью, чем помочь?

— Не надо, Вадик. Пусть будет так, как будет.

Все разъехались. Майя Николаевна с Валерией спустились в гостиную, стали прибирать. Таня пила кофе и поглядывала в окно. Она ждала Сергея и наблюдала за черным микроавтобусом ФСО, остановившемся за воротами усадьбы. Около него металась Алла, сверкая в сумерках белизной пальто.

К Тане подошёл Евгений, встал за её спиной.

— Резко ты с ней, — прошептала она. — Не жалеешь?

— Не люблю, когда меня предают. Особенно, близкие мне люди.

— Это было предательством?!

— А как можно расценить, когда родная дочь называет отца «сволочь»? Просто так, не разобравшись. А потом укорять за то, чего не было.

— Я не знаю, Жень… И что дальше?

— Дальше ждём Сергея. А вот и он — лёгок на помине.

Во двор дома въехала машина подполковника.

Сергей вбежал в гостиную, оценивающе оглядел Валерию, прошмыгнувшую мимо него на кухню.

— Что за спешка, Тань?

Она вкратце рассказала о событиях, произошедших до его приезда.

— А кто там за воротами мечется, как тигр в клетке? — усмехнулся Сергей. — Такая приятная дама, но страшно возбуждённая.

— Это моя дочь, подполковник, — ответил Евгений. — Приступим к делу… Я могу забрать своё заявление, но при одном условии.

Таня напряглась, а Сергей заметно вздрогнул.

— Я слушаю.

— Вы обещаете мне, что скажете, когда тот молодой человек изволит вернуться в город.

Сергей задумался.

— А с чего вы взяли, что он вернётся?

— То, что я забрал заявление, будет известно тут же. Мамочка непременно захочет увидеть сына. Да и папочка не откажется.

— Допустим, — Сергей сморщил лоб. — Допустим, я скажу вам. А дальше?

— Подполковник, а вам не всё ли равно? — звякнул металл голоса. Жестко. Звонко. — Это моё условие!

— Да хрен с вами. Пишите отказ… Сейчас. При мне.

Евгений взял бумагу и под диктовку Сергея написал заявление. Потом оделся и на прощание галантно поцеловал руку Тане.

— Спасибо вам…

Вышел за дверь.

— Странный какой, — Сергей смотрел в окно, жуя бутерброд. — Я не понимаю его.

— Ещё больше не поймёшь, — сказала Таня, тоже наблюдая за Волошиным, — когда узнаешь, от каких денег он отказался буквально полчаса назад.

Она назвала цифру.

Бутерброд вылетел изо рта Сергея, как пуля. Подполковник выпучил глаза, открыв рот.

— Не смотри так, — хихикнула сестра. — Я сама считала.

— И почему отказался?!

— Гордый… Как это у вас, мужиков, называется… Честь свою восстановил. В глазах родной дочери.

— За такие деньжищи?! На хер нужна такая честь?!

— Значит, ему нужна…

Таня задумчиво смотрела на Евгения, неторопливо шагающего к выходу из усадьбы. Вот он попрощался с Васей и вышел за ворота…

— Жень, подожди! — окликнул Вадим. — Тут Алла всё успокоиться не может.

— И что я должен сделать? — Евгений остановился.

— Поговорить со мной! — крикнула Алла, выходя к нему.

— О чём? — тихо спросил Евгений. — Ты уже не ребёнок, а взрослая женщина. Самостоятельная, самодостаточная. То, что я хотел тебе сказать, уже сказал. А то, что скажешь ты — для меня неважно. Простить тебя? За что? Я уже давно всё тебе простил…

Он недоуменно развёл руками, будто говоря, что не понимает важности и нужности её слов.

— Любить тебя я не перестану — ты моя дочь. Я знаю о тебе всё, и знал всегда — что ты кушаешь, с кем встречаешься и даже с кем спишь. Моего мнения ты никогда не спрашивала, так что сейчас случилось? О чём ты хочешь говорить?

— Я не знаю, — вдруг призналась Алла, всхлипывая. — Но мне очень плохо.

— Это пройдёт, дочка.

Евгений повернулся и пошёл домой.

— Ты не хочешь меня видеть? Презираешь?! — крикнула она вслед.

Он остановился. Подумал немного, потом вернулся к машине.

Огни стоп сигналов тускло горели в наступившей темноте. Двигатель работал почти неслышно, выпуская облачка газа из выхлопной трубы на мокрый асфальт. Отодвинув занавеску в салоне, на отца и дочь смотрел нотариус. Он явно торопился домой.

— Вспомни, Алла, я ведь выполнил все твои желания, — Евгений смотрел в глаза дочери. — Это ты не хотела меня видеть и презирала. Возможно, ты что-то забыла, но я, к сожалению, забыть не могу. Вот такой у тебя отец, дочка. Плохой, хороший, или ещё какой — решать ведь тебе. А сейчас, извини, но меня ждёт человек, который без моей помощи не проживёт. А вот ты… жила же без меня.

Он снова повернулся, чтобы уйти.

— Я пойду с тобой! — заявила Алла. — Ты знаешь, как я живу. Я тоже хочу узнать, как живёшь ты!

— Алла Евгеньевна, нам пора в Москву, — вмешался Вадим. — И нотариуса надо отвезти. Я не имею права оставить вас одну.

Она вынула из пальто деньги.

— Отправьте его на такси. Я хочу посмотреть дом… моего отца. Я слишком долго жила с иллюзиями матери.

Металл в голосе Аллы звучал не так звонко, как у её отца, но очень похоже. Вадиму пришлось подчиниться.

— Ну, показывай, папа… свои хоромы.

Евгений не знал, что говорила Светлана дочери о том, как он живёт, но горько усмехнулся.

— Ну, дочка, пошли… пять минут, и мы на месте.

Она подумала, что отец пойдёт в сторону частных домов, а Евгений зашагал к обшарпанным пятиэтажкам. Алла хмыкнула и пошла следом.

Они зашли в подъезд его дома.

Старые стены с облупившейся клочками краской противного зеленого цвета и почерневшая побелка на потолке лестничных пролётов удивили Аллу не настолько, но огромная дыра в стене подъезда, сквозь которую было видно колено канализации, заставила Аллу остановиться.

— Я не верю, что ты живёшь в этом доме.

— А где, по-твоему, я живу?

Она брезгливо дотронулась пальцем до поручня на лестнице, лишенного покрытия.

— Мать говорила, что у тебя пятиэтажный особняк.

— В этом доме пять этажей. Я живу на четвёртом. Так ты идёшь, или вернёшься к машине?

Ей было стыдно признаться, что она устала подниматься по лестнице. Алла тряхнула головой, убирая волосы за спину.

— Идём!

Они поднялись на этаж, и Евгений отпер дверь ключом. Узкий небольшой коридор с прихожей из натурального дерева вёл к закрытой двери в комнату.

Алла шагнула внутрь.

— Дизайнерская мебель? — она рассматривала полированные лаком доски прихожей и небольшие хромированные поручни на стене.

— Сам сделал, — Евгений закрыл входную дверь. — Из ёлки. Обожди немного…

Он снял обувь и повесил куртку. Прошёл к двери в комнату, осторожно открыл и заглянул.

— Я думал, ты отдыхаешь, — Евгений улыбнулся Ольге. Жена сидела в коляске перед окном и что-то вязала. — Тут это…

Он подбирал слова, наморщив лоб.

— Алла к нам заехала. Вот, захотела посмотреть, как я живу…

Оля никогда не видела дочь мужа. Они с Евгением редко говорили о ней, чаще он мельком упоминал её в разговорах, но никогда не обсуждал с женой свои отношения с дочерью. Алла же считала до этого момента, что это Ольга увела Евгения из семьи. Что она была главной виновницей развода отца и матери.

Рассказ Алексея перевернул в голове Аллы всё, что рассказывала ей мать. И то, что она увидела, лишь подтверждало слова Алексея. Отец жил в совершенно убогом доме, в маленькой квартире, а не в многоэтажном роскошном особняке. У него не было «кучи» денег, как утверждала мать, не было шикарного лимузина и прислуги. Мало того, этот Алексей Владимирович утверждал, что именно мать Аллы гуляла от отца, когда тот пропадал на работе, стараясь спасти бизнес, и именно мать была инициатором развала этого бизнеса и ухода отца.

Отказ Евгения от денег, что по инвестиционному договору должна ему Алла, ради того, чтобы выслушать бывшего любовника матери, был недоступен для её разума. И стал ещё более непонятен, когда она увидела в инвалидной коляске маленькую женщину с вязанием…

Взгляд огромных серых глаз женщины внимательно изучал Аллу, заинтересованно перескакивал с головы на ноги, и обратно.

— Здравствуйте, — улыбнулась Ольга.

Алла поняла, что жена отца ничего не знает о ней. Улыбка была непринужденной и доброй. В этом Алла разбиралась. А ещё она увидела, что эта женщина искренне любит отца. Что ей всё равно кто он — богач или бедняк, дворник или олигарх.

— Проходите в комнату. На кухне нам будет тесно. А Женя чаю нам приготовит, — Ольга отвела коляску от двери.

— Нет, спасибо. Я ненадолго. Не утруждайтесь, — отказалась Алла.

Она хотела выбежать из этой маленькой квартирки и разрыдаться. Нет, не от того, что ей было жалко отца и эту женщину в инвалидной коляске. А от того, что вдруг были сломаны её принципы и взгляды на людей, живущих здесь. Алла не знала, как себя вести, не знала, как поступить, и совершенно не представляла, как можно здесь жить.

Она топталась в коридоре, теребя пояс пальто, растерявшись. Слова застряли в горле нервным комом. Из кухни вышел Евгений, протянул ей небольшое фото в красивой деревянной рамке. На фото семилетняя Алла стояла рядом с отцом и бабушкой. Девочка счастливо улыбалась, обнимая присевшего рядом Евгения.

Она вспомнила то время. Тогда мать была занята собой, и отец привозил Аллу к бабушке на выходные. Это было приятное для Аллы время. И фотографировал их дядя Вадим.

С двояким чувством Алла покидала квартиру отца. С одной стороны — с облегчением, с другой стороны — с непривычной доселе болью. Она поняла, что совсем не знает своего отца, и это не было его виной. Но и себя Алла не считала виноватой. И боль быстро притупилась.

Выезжая из городка, Алла нашарила в кармане пальто бумажку. Достала, развернула и усмехнулась. Сумма была настолько велика, что даже не верилось. И не верилось, что отец отказался от денег, ради… Вот ради чего, было непонятно.

— Дядя Вадим, ты никогда не рассказывал про моего отца. А ведь вы друзья…

— Ты меня коришь, Алла?

— Нет. Хочу знать — почему.

Вадим вздохнул, включая сигнал поворота.

— Потому, что мы — друзья. Он никогда не лез в мою личную жизнь, а я не лез в его. Но мы всегда готовы прийти на помощь друг другу.

— Ты всё знал?

— Да. Я был в курсе всего, что происходило с Женей.

— Тогда, может быть, расскажешь, почему он отказался от денег?

Вадим остановил микроавтобус, повернулся к женщине.

— А ты до сих пор не поняла?!

— Честно? Нет!

— Тогда мне нечего вам объяснять, Алла Евгеньевна. Не отвлекайте меня от вождения.

Скомканная бумажка полетела в угол салона.

— Отвезите меня к матери!

Вадим смотрел на Аллу через зеркало заднего вида и не двигался.

— Пожалуйста, — жалобно попросила она.

— В кои веки заявилась, доченька, — сварливо заметила Света, впуская Аллу в квартиру. — Может быть, и денег дашь матери?

Алла зашла в темный коридор с истертыми от времени обоями. В квартире пахло мусором и плесенью.

— Зачем тебе деньги, мам?

Света обернулась к дочери и посмотрела на неё, как на сумасшедшую.

— Ты-то, вон в каком пальто! И кушаешь, наверное, вкусно и сытно! А матери только подачки раз в месяц!

— А тебе мало, мам? С голоду, вроде, не умираешь. Кто бы мне давал сто тыщ в месяц просто так…

Света склонила голову на плечо, вгляделась в лицо дочери.

— Ты что говоришь?! Это почему просто так? Я тебя выносила, вырастила…

— Ещё скажи, что денег мне дала на салон…

Света запнулась. Слова застряли. Алла зашла в комнату и, смахнув со стула нестиранную тряпку, села, положив ногу на ногу.

— Я только что была у отца.

— И что там эта скотина?!

Алла решила схитрить.

— Я ему предложила миллиард, а он отказался.

Мать сначала впала в короткий ступор, потом расхохоталась.

— На кой ему твои деньги! У него их куры не клюют. Лучше бы мне предложила!

Алла покачала головой.

— Во-первых, это его деньги. И этого ещё мало. Во-вторых, у него нет особняка с машиной и прислугой, о которых ты так увлечённо рассказывала. Он работает в управляющей компании, и денег ему едва хватает на себя и на жену-инвалида. И зарплата у него в три раза меньше, чем я даю тебе каждый месяц.

— Хм, — не смутилась Света. — Так он, наверное, прогулял богатство со своей мартышкой. Пьёт, наверное, как его братец!

— Отец не пьёт, мама. Выглядит неброско, но уверенно и солидно. В отличие от тебя. Но я пришла к тебе по другому поводу. Что ты на это скажешь?

Алла вынула смартфон, положила на стол и нажала иконку диктофона. Раздался голос Алексея. Он насмешливо рассказывал о своих похождениях со Светой. Когда дошло до интимных подробностей, мать Аллы стремительно подошла к столу и сбросила смартфон на пол.

— Этот придурок врёт!

Она хотела раздавить гаджет ногой, но Алла вовремя оттолкнула мать.

— Отец отказался от денег, ради того, чтобы я услышала вот это. Не думаешь, что это слишком высокая цена за враньё? А ты мне не врала?!

Света молчала, держась за грудь в области сердца и уронив голову на руку.

Алла подняла смартфон, выпрямилась, расправляя плечи.

— Ты, мама, мне врала ради денег. Отец отказался от них, ради правды. Так кто из вас скотина и придурок?!

Света вытерла слёзы, размазав их по щекам.

— Тебе какая сейчас разница, дочка? Прости, если сможешь…

— Простить? И всё?!

— А что ты ещё хочешь? — устало спросила мать.

— Может быть, ты вернёшь мне отца?! Ведь я думала, с твоих слов, что он козёл и сволочь. Ведь я ему так и сказала двадцать лет назад. А получается… что это ты — козлиха и сволочь.

— Думай, как знаешь, — отмахнулась Света.

— Ладно, — кивнула Алла и пошла к выходу.

Мать посмотрела ей вслед глазами, полными ненависти.

— Деньги не забывай мне отправлять!

— Конечно, мам, — не оборачиваясь, ответила дочь.

Пора задуматься

Звонок от Игоря раздался неожиданно. Евгений только начал готовить еду на завтрашний день матери, себе и Ольге. Да и время было уже позднее.

— Слушаю тебя, брат, — он включил громкую связь, не отрываясь от приготовления.

— Встретишь меня?

Евгений чуть не уронил гусятницу, запихивая в духовку.

— Когда?

— Я еду на электричке к тебе.

— А что за спешка? Ты не мог приехать завтра?

— Не мог.

Игорь был почти трезвым и раздражительным. Это Евгений понял по отрывистым фразам.

— Ладно. Встречу тебя у стоянки такси. Надеюсь, что ты сможешь спросить кого-нибудь, где она находится.

Брат отключился.

Евгений проверил в интернете, когда приходит электричка и стал одеваться. Духовка выключится сама, салаты он приготовил и картошку для пюре сварил.

В коридор вкатилась коляска. Ольга испуганно посмотрела на мужа.

— Что случилось? Кто-то позвонил?

— Да. Брат приезжает. Надо встретить.

Жена недовольно нахмурилась.

— У тебя сегодня прямо день встреч.

— Это только сегодня, малышка моя, — он наклонился и поцеловал жену в нос. — Я быстро. Не скучай.

— Буду, — буркнула Оля, капризно надув губы, но потом улыбнулась печально. — Только сильно не задерживайся. Я без тебя не усну.

Игорь вышел к стоянке такси с большой сумкой через плечо и чемоданом на колесиках.

— Куда собрался, брат? — усмехнулся Евгений.

— Буду жить у тебя, — нисколько не смущаясь, ответил Игорь.

— С какого перепугу? — продолжал усмехаться Евгений.

— А что? Ты меня выгонишь?

Брат был серьёзен и настроен решительно. Евгения это насторожило.

— У меня негде жить. Поищи себе гостиницу. Могу отвезти тебя к матери…

— Нет! — вскрикнул Игорь. — Не хочу с матерью.

Евгению начала надоедать истерика брата.

— Слушай, ты чего орёшь? Мать в больнице, пока у неё побудешь. Мне с тобой нянчиться некогда. Не нравится — поворачивай обратно. У тебя есть свой дом!

Игорь резко бросил чемодан.

— Нет у меня ничего! Ни денег, ни дома!

Евгений удивлённо свистнул. Потом махнул рукой, подзывая такси.

— Садись, давай. Поедем к матери на квартиру.

Игорь молчал всю дорогу, уставившись в окно на невзрачный пейзаж. Недовольно фыркнул, когда такси остановилось возле бывшего общежития.

Евгений проводил его до квартиры, открыл дверь.

— Живи, брат. За квартиру я плачу. У тебя есть две недели, чтобы разобраться со своими делами. Из больницы матушку привезу сюда — и это не обсуждается.

Он собрался уходить, оставив ключи, но Игорь остановил:

— Брат, у меня совсем нет денег.

Евгений открыл холодильник, поморщился — там стояли только детские творожки для матери.

— За домом «Пятёрочка». Оставлю тебе на еду, — достав тысячную купюру, протянул брату.

Тот принял деньги, как должное.

— Ты поможешь мне? — Игорь отвернулсяк окну.

— В чём?

— Мне надо вернуть квартиру и мою долю…

Игорь скривился, понимая, что сказал лишнее.

— Хотя бы, квартиру.

— А кто её отобрал у тебя? Ты бумаги какие-нибудь подписывал?

У Игоря затряслись губы.

— Да, — казалось, ещё немного и он заплачет. — Мы ездили с Наташей к нотариусу. Ещё два года назад…

Игорь, склонившись, беззвучно зарыдал, утирая слезы рукавом куртки.

— Тогда забудь, — тихо сказал Евгений. — Тебе никто ничего не отдаст. Прими это и подумай, как будешь жить дальше.

Брат перестал рыдать и, всхлипывая, осмотрел комнату — кусок отклеенных от влаги обоев и выпавшую из стены электрическую розетку.

— И я в этом буду жить?

— Да. Вместе с матушкой. Я привезу её сюда, когда выпишут из больницы.

Игорь криво усмехнулся.

— Мог бы нам с матерью купить по нормальной квартире. У тебя же есть деньги…

— У тебя была квартира брат, — зазвенел металлом голос Евгения. — И не то, чтобы нормальная, а шикарная. Денег у меня нет.

— У дочери возьми…

Евгений не то, чтобы разозлился, но терпение потерял.

— Игорь, давай-ка, я сам буду решать, что мне делать. Если тебя что-то не устраивает, то можешь катиться ко всем чертям. Я понимаю, что ты привык к определённому образу жизни, но согласись, не я отнял у тебя этот образ. Пора научиться самому подтирать себе задницу… И самому решать свои проблемы.

Брат выслушал наставления, потом возмущенно взмахнул руками:

— Тебе жалко денег для меня?!

Евгений вздохнул.

— Сколько можно повторять, что у меня их нет? Я тебе дал на еду…

— Этого не хватит!..

— Попроси у своей Натуськи…

Евгений, как говорится, задел за живое. Игорь со злостью порвал купюру.

— Ничего мне не надо!

— Тогда сиди голодный, — спокойно сказал Евгений, развернулся и вышел из квартиры, заперев дверь.

В коридоре общежития мелькнула тень.

— Славик! А, ну, иди сюда!

Хозяин квартиры вышел, прижимая клетчатую сумку к груди.

— Э, Юрич, вы так громко говорили…

— Я не об этом, — махнул рукой Евгений. — Денег хочешь заработать?

— А что делать?

— Чтобы в эту квартиру не попало и капли спиртного. Будет буянить — вызывай участкового… или скорую. Мне тоже позвони.

— Как скажешь, Юрич.

Славик считал, что обязан Евгению. Этот человек за год сделал для пенсионера очень много — избавил от пьянства, разогнал из его квартиры алкашей, приходивших в день получения Славиком пенсии и «отмазал» от участкового.

Это было в тот день, когда Славик с компанией трех своих дружков украл задвижку из подвала общежития и отнёс на металлолом. Задвижка была не новая, но отремонтированная Евгением для замены совсем уж старой. На беду Славика и компании в пункт сдачи металла забрёл участковый. Приёмщик сдал ему воришек с потрохами, когда пожилой капитан увидел смазанную солидолом деталь внутридомового водопровода.

Евгений, как раз, зашёл в подвал, чтобы заняться заменой, и увидел четырёх мужиков, степенно распивающих самогон из двух трехлитровых банок.

— Я не понял, джентльмены, — удивился Евгений. — Где задвижка?

— К-какая? — спросил за всех Славик.

Евгений сразу всё понял.

— Вячеслав, выйдем на пару слов…

Троица дружков хотела вмешаться в разговор, но подоспел участковый.

— А ну-ка, сели на место! А то наряд вызову.

Дружки Славика предпочли послушаться, и Евгений вышел с пенсионером на улицу.

— Слав, а ты не охерел?! Зачем задвижку сдали, оглоеды? Между прочим, она для твоего же дома, придурок. Чтобы холодная вода текла нормально. Ты же сам будешь пользоваться.

Славик пьяно вращал глазами, и с трудом понимал, что от него хотят. Участковый предложил сдать воришек в отделение. Евгений предложил другой вариант. Четвёрка возвращается в приёмку и тащит оттуда задвижку обратно. Потом капитан может забрать троих собутыльников Славика.

— Этого придурка не трогай. Я сам его вылечу.

Евгений запер пенсионера в подвале и носил ему еду, в те же часы, что и матери. Всё остальное для нормальной жизни у Славика в подвале было — вода, электричество, кровать, посуда… даже телевизор.

Через три месяца пенсионер взмолился:

— Евгений Юрич, отпусти уже!

Евгений поднёс ему стакан самогона.

— Пей.

Славик удивленно взглянул на «сатрапа».

— Пей, говорю, — Волошин настойчиво протянул стакан Славику под нос. Тот непроизвольно вдохнул запах напитка и закашлялся.

— Юрич, твою за ногу! Ты чего мне предлагаешь?! Отравить хочешь?

— Слав, это самогон. Тот, который ты всегда покупал у Машки.

— Да, иди ты?! — выпучил глаза пенсионер. — Я пил такую дрянь?!

Он взял стакан, посмотрел на цвет напиток и выплеснул в песок.

— Слав, у тебя лицо даже разгладилось. Однако… Кстати, деньги за задвижку я вычел из твоего гонорара за съём квартиры.

— Это несправедливо! — взвился Славик. — Нас было четверо.

— Увы, с остальных взять уже ничего нельзя. Допились, понимаешь…

Славик сильно вздрогнул и перекрестился.

— Упокой Господи их души…

С тех пор пенсионер не употреблял спиртного, ни в каком виде. Стал посещать батюшку и помогать храму. Иногда помогал Евгению, когда тот просил.

И теперь с готовностью кивнул…

— Юрич, всё понял. А как с едой быть?

— Если ему понадобится, то в окно подашь сверху на верёвке. Светка перестала к себе всякую мразоту водить?

— Всё нормально. Вовчик с ребятами помог.

Славик оглядел коридор общежития.

— Эх, пацанам бы ещё работу найти. Квартиры сиротам дают, а работы нигде не сыщешь…

— Слав, всё будет. Потерпеть надо немного. Ты объясни ребятам… Главное, чтобы человеческий облик не теряли. А коллективом всегда проще. Вон, Ваську уже устроил. Ты, это… набирай бригаду, скоро ремонт ему будем делать. И Вовчика кликни мне…

Славик кивнул и юркнул к лестнице, а Евгений вышел на улицу. Встал у подъезда, вдыхая чуть морозный воздух.

Вскоре вышел Вовчик — под два метра широкоплечий парень. Молча протянул ладонь.

— Володь, — Евгений сжал его сильные пальцы, — мне, возможно, скоро твои пацаны понадобятся…

— Сколько, дядя Жень?

— Не знаю пока… Чувствую, один не справлюсь.

— Я понял, дядя Жень. Ты… не переживай. За тебя парни любому глотку порвут.

— Рвать не надо, Вов. Мне только добраться, чтобы никто не мешал. За Светой присматриваете?

— А то, — усмехнулся Вовчик.

— Хорошо. Ещё за моим братом присмотрите, но не бейте, — улыбнулся Евгений.

С некоторых пор мэр города стал давать в общежитии квартиры выпускникам из детдома. Как он договаривался с соцработниками, никто не знал, но молодые парни и девушки получали не новое жильё, а обшарпанные клетушки в офицерском общежитии. Без ремонта. Евгений после работы ходил к ним и восстанавливал водопровод, ставил сантехнику и стиральные машины. И не брал с них ни копейки. Помогал устраиваться на работу и разбираться с платежами.

Молодежь поначалу недоверчиво отнеслась к нему, но после реальной помощи, потянулась. У него для всех находилось время и нужные слова. Да и деньгами нередко выручал. Конечно, не обходилось без «шероховатостей», но молодые люди поняли, что Евгений не желает им зла. Да и не лез он в их жизнь, предпочитая отдавать им самим право выбора.

— Вы поймите, пока не встали на ноги, пока не создали свои семьи, вам лучше держаться сообща. Так легче решать проблемы. Вы же выросли вместе, так будьте вместе и сейчас. Не убивайте жизнь в одиночестве. Жизнь сама подскажет, когда пора расставаться.

Евгений шёл к своему дому медленно, обдумывая свои дальнейшие действия. Пока всё складывалось так, как он и предполагал. Слишком предсказуемы были люди в своих стремлениях. И слишком хорошо он успел узнать людей, которыми, по правде говоря, манипулировал. Хотя, трудно было назвать то, что он делал, манипуляцией. Скорее всего, это можно было назвать оптимизацией. Каждый занимал то место, которого «заслуживал» на данный момент.

Он горько усмехнулся над своими мыслями.

«Заслуживала» ли матушка лежать в больнице? «Заслуживала» ли Ольга быть прикованной к инвалидной коляске? А что «заслужил» мэр, начальник налоговой, Таня, Сергей, сироты в общежитии, Алла, Алексей и Наталья? А что заслуживал тотмолодой мажор, сбивший жену и матушку?

Евгений о последнем даже думать страшился. Он очень хотел увидеть этого мажора, и пугался. Нет, не за мажора, а за себя. Евгений боялся, что не сможет остановиться. И пацаны Вовчика были нужны именно для этого — остановить Евгения, если он посмеет переступить черту. Никто другой не сможет. Если только жена и мать, но рядом их не будет в тот момент. Чтобы он посмотрел на них, и остановился…

И с братом надо что-то решать. Слишком долго Евгений опекал его. Пора отпускать в свободный полёт.

Евгений вынул телефон из кармана, остановился. Посмотрел на вечернее небо, и, вздохнув, набрал номер.

— Наташ, ты, зачем прихватила квартиру у Игоря? Что плохого он тебе сделал?

Ответа пришлось ждать долго…

— Он в последнее время не выходил из запоя.

— И что? Это повод оставить его без жилья? Не хитри… Ты всё равно будешь её продавать. Так вот… У тебя два месяца. Половину суммы передашь Игорю при мне.

— А с чего ты решил, что я буду её продавать?

— А тебе больше ничего не остаётся. Можно Свету вспомнить, например…

Наталья молчала. Она не была совсем уж тупой. Скорее, дюже расчётливой.

— А если я не отдам деньги Игорю?

Евгений усмехнулся. Он ожидал такой вопрос.

— Ты знаешь, а не надо. Дорога ложка к обеду. Деньги привезёшь завтра. В семь вечера. Адрес я тебе скину. Там тебя будет ждать охрана моей дочери.

— Ты с катушек съехал?!

— Ну-ну… Если денег не будет, то я позвоню… Мурату. Думаю, он будет безмерно рад.

Евгений представил, как Наталья испугалась. Десять лет назад она сбежала из подпольного борделя, и прихватила некую сумму. Хозяин борделя — Мурат, пообещал, что найдёт её и порвёт на клочки. К тому же, Наталья не была гражданкой России, и сбежала из дома в пятнадцать лет, и пять лет провела в борделе Мурата.

Евгений ошибался. Наталья не испугалась, а пришла в ужас от одного имени, которое старалась забыть долгие десять лет. И теперь, открыв рот в беззвучном крике, сидела на унитазе.

— Какая же ты сволочь, Жень! — судорожно сказала она. — Где я возьму столько денег? Да ещё до завтра?

— Не мои проблемы, Наташ…

— Если ты сдашь меня Мурату, то не получишь ни гроша!

— Мне деньги не нужны. А брату ты их отдавать не собиралась. У тебя есть время до завтрашнего вечера… В шесть я тебе пришлю адрес. Впрочем, могу подсказать…

— Говори же!

— Идешь к нотариусу и аннулируешь соглашение о передаче квартиры. Потом собираешь шмотки… и чешешь на все четыре стороны. А, забыл… Перед этим подаешь на развод и пишешь заявление, что претензий к брату не имеешь. А он потом тебя выпишет по месту твоей первой регистрации. Мой человек купит тебе билет до дома. И даже проводит через таможенный контроль. Ну, как?

Наталья часто дышала, держась за грудь.

— Сволочь! Сволочь! Сволочь! Чтобы ты сдох!

— Я такое уже слышал… Так какой будет твой положительный ответ?

— Да! — с надрывом раздалось в туалете.

— За тобой утром заедут. Жди.

Евгений отключился, минут пять смотрел на погасший экран смартфона. Сейчас ему предстояло решить судьбу брата. Этого неразумного алкоголика с замашками императора. И судьбу той, которую брат любил. Но любила ли она его? Вряд ли. Иначе бы не отняла квартиру. Нагло, воспользовавшись его любовью. Не ходила бы «налево» с этим Лёшей. И не делала она ошибку, а всё рассчитывала. Не учла только Евгения в своих играх, посчитала, что если Светке всё досталось, значит, Евгений и его братец — просто лохи.

— Нет, Наташ. Мы — братья по крови, — прошептал Евгений и набрал номер…

— Салам, Мурат. Надеюсь, что наша договорённость в силе?

— Салам, Женя. Я не разбрасываюсь словами понапрасну…

— Тогда записывай адрес. Она сейчас там. Но поторопись.

Евгений уже давно знал о прошлых похождениях Натальи, и ему помогли найти Мурата. Евгений догадывался о намерениях жены брата и, встретившись с Муратом, договорился с ним, что либо отдаст деньги, которые утащила Наталья, либо сдаст её Мурату. Но не за бесплатно. То, как она поступила с Игорем, было последней каплей в терпении Волошина.

Наталья не собиралась искать деньги. Зачем? Пусть этот алкоголик с его братом утрутся. А квартиру она продаст потом. Сейчас у неё есть средства, чтобы скрыться на некоторое время. А Лёша всё уладит. Если нет, то и пошёл нафиг. Когда у неё будет много денег, она найдёт другого «Лёшу». С её-то способностями!..

Она злорадно усмехнулась, бросая вещи в открытый чемодан. Немного заковырялась, доставая документы и деньги из разных мест, пересчитывая. Потом открыла на смартфоне сайт заказа билетов, просмотрела авиарейсы. Подумала немного и заказала билет в Египет. После открыла расписание поездов. Поезд на Сочи уходил через три часа. Вот туда она и поедет.

Наталья, довольная своим хитрым ходом, ещё раз осмотрела квартиру — не забыла ли чего. А то вдруг вернётся Игорь. Он может.

Она накинула короткую шубку, натянула сапоги на небольшом каблуке и, толкая за собой чемодан, открыла дверь…

Сильный удар в грудь вернул её в коридор квартиры. Наталья хотела закричать, но широкая ладонь сдавила губы, и кто-то прижал к полу, упершись коленом в её живот.

— Не шуми, красавица. Если ошиблись, то извинимся — в накладе не останешься.

В квартиру зашёл Мурат. Она его узнала. Он не изменился, только похудел. Присел над ней, внимательно всмотрелся в её лицо. Кто-то услужливо протянул ему паспорт, вынутый из её сумки. Мурат мельком взглянул на фото в паспорте, потом медленно и величаво кивнул.

— Ну, здравствуй, Наташа. Как долго я тебя искал, даже соскучиться успел.

Ему поднесли файл с доверенностью на продажу квартиры. Мурат не удивился, и опять кивнул.

— Пеленайте её…

Наталья почувствовала, как задирают блузку на её животе, потом легкий укол. Сознание через секунду «поплыло». Сквозь туман дурмана услышала…

— Евгений, благодарю. Ты спас мою честь. Мой человек к тебе выезжает.

Он покормил Олю и теперь сидел возле коляски, смотря через окно на вечерний пейзаж городка. Одинокий воробей сел на перила балкона и косил любопытным глазом внутрь комнаты. Потоптался, тряхнул перышками.

— Жень, скажи, что всё будет хорошо, — Оля сидела, прикрыв глаза и не видела, как воробей улетел.

— Всё… Будет… Хорошо. Можно, я возьму мишку, которого ты связала неделю назад?

— Кому-то подарить?

— Да.

— Но он же некрасивый. Есть же лучше.

— Те, что лучше, мы продадим по спекулятивной цене.

Ольга улыбнулась, порывисто обняла мужа.

— Ты сейчас уйдёшь? Надолго?

— Нет, — он ласково погладил её. — Ненадолго. Тебя положить в кровать?

— Не надо. Я буду тебя ждать.

В кармане Евгения звякнул сообщением телефон. Евгений поцеловал жену в щёку, встал, взял игрушку с полки и вышел в коридор — собираться.

Чёрный джип стоял возле общежития, почти неслышно урча мотором. Евгений подошёл к машине, стукнул по стеклу пальцем.

Из джипа вышли трое в коротких куртках. Небритые, угрюмые и настороженные. Один из них чуть склонил голову к плечу. Потом едва заметно кивнул.

Евгений достал телефон, набрал номер Мурата.

— Я их встретил, — и протянул телефон кивнувшему человеку. Тот молча взял трубку, молча выслушал и небрежно махнул ладонью.

Из багажника джипа извлекли пакет.

— Скажите Мурату, что я попросил вас задержаться на пару минут и зайти со мной в квартиру. Если Мурат, конечно, разрешит. Не на улице же открывать пакет. И телефон держите у себя, чтобы Мурат всё слышал.

После коротких переговоров один из приехавших сказал:

— Веди. У тебя две минуты, — и показал за поясом оружие.

Евгений понял их предосторожность и быстро зашёл в общежитие, успев заметить Славика. Открыл дверь в квартиру.

Игорь сидел на диване в темноте, сжав голову ладонями. Вскочил, увидев в коридорчике квартиры брата и ещё двух незнакомцев. Третий остался в коридоре на этаже.

— Брат, вот твои деньги, — кивнул Евгений на пакет. — Забирай. Можешь делать с ними, что хочешь.

Пакет, брошенный угрюмым горцем, приземлился на диван.

Игорь открыл, и на пододеяльник высыпались пачки купюр.

— А с этим что делать? — горец достал файл с доверенностью на продажу квартиры Игоря.

— Брат получил своё. А это верните Мурату. Пусть делает, что хочет. И ещё…

Евгений достал игрушечного мишку.

— Это подарок Мурату. Я знаю, что у него есть трехлетний сын. Игрушку связала моя жена.

Горец нахмурился и поднёс к уху телефон. Потом сфотографировал медведя и отправил изображение на номер Мурата. Снова поднёс к уху телефон, долго слушал. Выслушав, вернул телефон Евгению.

— Мы уходим. Проводи нас до машины.

Когда они выходили из подъезда общежития, на лестнице раздался шум. Вовчик с ребятами сбежал вниз, но остановился под властным взмахом руки Евгения.

— Пацаны, всё нормально! Тихо! Возвращайтесь назад.

Поднятые руки горцев с пистолетами медленно опускались. Ребята отходили вверх, и только Вовчик чуть задержался.

— Дядя Жень?

— Володь, всё нормально. Это по делу. Расходитесь. Я провожаю людей.

Когда вышли на улицу, горец уважительно взглянул на Евгения.

— Мурат велел передать тебе ещё вот это, — он достал из куртки пачку денег. — Это мы нашли при ней…

— Это не мои деньги. Хочешь, забери обратно, а хочешь — отдай сиротам. Тут в общежитии их полно.

Горец задумался, потом сказал:

— Я уважаю твоё решение, но я не могу привезти их обратно. Что я скажу Мурату?

Евгений знал, что Вовчик стоит у него за спиной в подъезде. Волошин призывно махнул ему ладонью не глядя назад. Вовчик тут же вышел на улицу.

— Володь, забери деньги. Раздай их поровну на всех детдомовцев. И поблагодари человека.

Володя смотрел на пачку, выпучив глаза, но брать не решался. Горец усмехнулся.

— Бери.

Вовчик взял осторожно.

— Спасибо! От души.

Утром на следующий день телефон Евгения пискнул сообщением. Волошин открыл мессенджер, и увидел фото — маленький мальчик держал в руке игрушечного мишку и улыбался.

Предпоследняя глава истории

Таня сидела у окна, пила утренний кофе и задумчиво посматривала на Василия, подметавшего белёсый от мороза асфальт на стоянке у дома. Глядя на рабочего, она вспоминала Евгения.

Таня никак не могла понять Волошина. Она в своей жизни ещё не видела такого человека — непонятного, но в то же время, притягательного. Она не понимала, как такое может быть! И главное — объяснений этому не находила. Разумных объяснений.

Да, она уже всё для себя решила — Евгений ей, как отец. Ну, как старший брат…И, чёрт возьми, она скучает по нему!

Прошло уже больше месяца, как Евгений не работает на усадьбе. И в последний раз она его видела, когда переоформляли её аудиторскую контору на этого Алексея.

Переоформление было знаковым событием для Тани — «элита» городка перестала мучить Таню звонками. И мэр, нервно дергая щекой, подписал бумагу, что администрация городка и он лично, не претендуют на предприятие её отца.

Тане пришлось заняться производством вплотную — жить-то на что-то надо. Оказалось, что Евгений был прав. Производство при грамотном подходе стало приносить неплохие дивиденды. И времени, конечно, отнимало много.

Таня сумела организовать производство по-новому, и вокруг промплощадки развела бурную деятельность. Помог и Сергей — ему кто-то посоветовал привлечь местных жителей из общежития, и энергичные молодые люди усердно трудились на предприятии. Сергей же помог и с охраной, и с транспортом. Но Тане очень не хватало человека, который смог бы наладить сбыт продукции. Не то, чтобы договариваться, а оформлять, и вести переговоры — Таню на всё не хватало.

Вот она и подумала о Волошине.

В дом зашла Майя Николаевна и стала проверять холодильник на кухне, что-то записывая в блокнот.

— У вас есть телефон Евгения? — неожиданно для самой себя, спросила Таня. И сама же испугалась своего вопроса.

Управляющая ответила незамедлительно:

— Есть.

И выжидающе взглянула на хозяйку. Таня быстро нашла повод для звонка:

— Мы рассчитались с ним за работу? Я что-то не припомню…

Майя Николаевна едва заметно усмехнулась.

— Татьяна Сергеевна, я вам дам номер телефона и спросите сами.

Таня кивнула и, получив номер сообщением от управляющей, тут же его набрала… Включила громкую связь — не дай бог Майя что-то подумает.

— Слушаю, — по доносящимся звукам было понятно, что Евгений чем-то занят. Да и говорил он быстро, будто нёс что-то тяжелое.

— Добрый день, Евгений, — Таня старалась говорить официально, хотя ей хотелось радостно воскликнуть — как долго я тебя не слышала!

— Привет, Таня, — отозвался он. — Что-то случилось?

— Нет, — она поспешила его успокоить, — я хотела с тобой поговорить.

Майя Николаевна удивленно повела бровями. Таня показала ей язык.

— Тань, что-то срочное? А то я тут переездом занимаюсь.

— Каким переездом? — испугалась она. — Ты уезжаешь?!

— Тань, не пугайся. Я буду рядом, — засмеялся Евгений. — Кстати, ты не очень занята?

— А что такое?

— Да, женских рук не хватает. Посуду упаковать, утварь всякую… Можешь Майю прихватить? Я знаю, что она подслушивает.

— Нет, ну, каков?! — возмутилась управляющая, забыв, что она просто замерла при разговоре. — Жень, я не подслушиваю, а слушаю.

— Ладно, — он звонко рассмеялся. — Так что, девушки, поможете? А то все сироты работают, а мы тут с братом зашиваемся.

Таня и Майя дружно кивнули. Евгений будто увидел их согласие.

— Ладушки. Надевайте штанишки, и подгребайте к общежитию.

Управляющая и хозяйка бросились одеваться с такой скоростью, что чуть не сшибли Валерию, спустившуюся на кухню с ведром и щёткой. Чуть позже Танин «Порше» сорвался с места, обдав Василия каплями воды с крыши автомобиля.

Кортеж из трёх автомобилей заехал на аккуратный участок, обнесённый невысоким кирпичным забором. Заехавший первым микроавтобус остановился, пропуская следовавший следом грузовичок. Танин «Порше» заехал последним.

— Хороший домик, — Майя Николаевна вышла из машины и оглядела участок. Двухэтажный бревенчатый особнячок в окружении плодовых деревьев смотрелся игрушкой на ровном газоне. Уютная терраса, увитая замерзшим плющом, приветливо сверкала вымытыми стёклами.

Таня с Майей подошли к микроавтобусу, из которого Евгений выкатывал коляски матери и жены. Ольга счастливо смотрела на дом. Матушка спала, убаюканная дорогой. Игорь засуетился, обходя коляски, и чуть толкнул Таню.

— Ой, простите, — он виновато склонил голову.

«Совсем, как большой плюшевый медведь», — подумала Таня. Она только сейчас рассмотрела, как братья похожи. Только у Евгения выражение лица решительное и взгляд цепкий. Не колючий, а, именно — цепкий. Будто хватает за все места сразу, и разглядывает насквозь. Игорь же — мягкий, улыбчивый. Взгляд добрый, любопытный, но не изучающий, не пронизывающий.

— Ничего, — улыбнулась Таня. — Что нам делать?

— Брат сейчас скомандует, — кивнул на Евгения Игорь. — Он… старший.

Евгений скомандовал разгрузку и распределил обязанности. Первым в дом запустили молодого котёнка — животное принёс Славик перед самым отъездом из общежития. Кот всю дорогу проспал на коленях Ольги, и теперь плохо соображал, что от него хотят люди. Приободрившись и лизнув лапу, шагнул внутрь дома.

— Жень, — толкнула Таня в бок старшего Волошина, когда коробки из грузовичка перенесли в дом. — Мне надо с тобой поговорить.

— Слушаю тебя.

— Приходи ко мне на производство… Я замоталась.

Евгений задумался, взглянул на мать, сидевшую на веранде в коляске.

— Тань, спасибо, конечно. Но мне за женщинами надо смотреть. Как они без меня?

— Жень, ну, придумай что-нибудь! У меня с договорами беда. Некому их отслеживать. Иногда надо к заказчику выезжать — разговоры разговаривать, а я просто разрываюсь. На мне и бухгалтерия ещё…

— Всё, всё, — засмеялся Евгений. — Потерпи немного. Что-нибудь придумаем. Хотя…

Сергей позвонил ему неожиданно. Евгений только уложил Ольгу, и сидел на кухне. Утром надо было ехать в больницу- матушка поправилась, и её отправляли домой. Надо было куда-то пристроить брата, да и самому разобраться с работой. Забот хватало…

— Слушаю, Серёж…

— Жень… Короче, тот, кто тебе нужен, поехал сейчас в ресторан на набережной. Отмечать, так сказать, возвращение в родные пенаты.

— Спасибо, Серёж! — Евгений вскочил на ноги.

— Эй! Ты это…

— Не пузырься, подполковник. Мы же договорились…

Евгения охватила дрожь. Нет, он не трясся, как в лихорадке, но внутри всё клокотало от решительности. Резко тряхнув головой, он позвонил Вовчику.

— Володь, через десять минут у моего дома. И пацанов прихвати…

— Сколько?

— Двух, а то в тачку не влезем.

Стараясь не шуметь, Евгений быстро оделся, и спустился на улицу. Вызвал такси.

Подоспел Вовчик с пацанами, и они вчетвером поехали к ресторану.

Ехали молча. Только таксист пытался разговорить пассажиров, но Евгений пресёк:

— Уважаемый, следи за дорогой. Деньгами не обижу…

Таня напряглась. «Хотя» из уст Евгения звучало, как приговор, не подлежащий обжалованию.

— … Может быть брату предложить?

— Игорю?! — Таня испуганно обернулась, будто Игорь стоял рядом.

— Тань, у меня есть ещё братья? — насмешливо издевался Евгений. — Он, конечно, не идеал, но как специалист — очень даже.

— Ну, не знаю, — затянула Таня, хотя ей стало любопытно. Евгений не предлагал, кого попало. Это она знала точно. Чутьё на людей у него было развито слишком сильно. — Можно попробовать…

Евгений хихикнул, и она почувствовала, как её щёки запылали.

— Я не это хотела сказать…

— Да ладно, Тань. Мы взрослые люди, а Игорь вполне нормальный мужик. Пить перестал, не курит, мозги соображают.

— Ты меня будто сватаешь! — возмутилась Таня.

Он ласково улыбнулся.

— Я просто тебя хорошо знаю, — и, наклонившись, прошептал в ухо. — За маской стервы прячется вулкан страстей и потребность в теплом, ласковом мужчине. Который бы, шептал — моя Танечка… Ты бы хотела такого?

Она прикрыла глаза, стараясь унять растущее возбуждение. И с огромным усилием заставила себя холодно сказать:

— Гад, ты, Женя. Пусть Игорь зайдёт ко мне в офис, если согласится.

Такси подъехало к ресторану. Евгений расплатился и, повернувшись к входу в ресторан, вдруг замер. Вышедшие из такси вместе с ним пацаны удивленно установились на него.

— Дядя Жень, ты чего?!

— Ничего, ребята… Кто-нибудь курит? Дайте сигарету…

Нашлась и сигарета, и зажигалка. Евгений неумело прикурил, закашлялся от горького дыма…

Горько было не только в горле, но и на душе. Если раньше — по молодости, Евгений мог без раздумий «наказать», и то, это происходило за счёт манипуляции людьми, то теперь надо было самому зайти и… наказать. Сознанием он был готов к этому, но не всё было так однозначно.

Евгений знал, что сынок начальника фискалов, если осознавал то, что сделал, наверняка мучился. И, возможно, до сих пор мучается. Что всё это его бегство за границу, стирание улик и подкуп свидетелей он не мог сделать сам. Это за него кто-то решил. Если он сам не попросил. И виноват он в том, что испугался наказания за свой проступок.

А если не испугался и был уверен в том, что останется безнаказанным? Это какой должен быть человек, чтобы взять и просто, ради нечего делать, наехать машиной на двух женщин?! Причем видеть, что одна из них в инвалидной коляске! Это разве похоже на действие разумного человека?! Пусть даже он выпил. В чём смысл такого действия? Ведь никто не увидел его «удаль», да и хвастаться в своём кругу он этим вряд ли собирался. Раз быстренько свинтил из страны. Значит… боялся! Только чего?!

Евгений всегда при знакомстве с человеком видел в нём только хорошее. Потом, по мере поведения этого человека, мнение менялось. Именно так Евгению было удобно, ибо подозревать человека в том, что он ещё не сделал, означало подвергнуть себя лишнему. Да и ошибиться можно, а Евгений ошибаться не хотел, и не любил.

Так и в случае с этим мажором.

Ведь он мог остановиться, вызвать «Скорую помощь», а уже после отмазывать себя от наказания. Он и скорость-то почти не превысил! И возможность для манёвра у него тоже была.

Евгений не искал для мажора оправданий, он хотел точности. Поскольку гильотину наказания невозможно остановить. Даже если подставить свои руки.

Очень жаль, что его не было тогда в городке… Чёртова поездка! Это после неё он дал себе слово быть всегда с матушкой и женой.

— Вот что, Володь. Заходим в ресторан спокойно, без шума. Ты останешься на входной двери и следи за тем, кто подъедет. И за администратором приглядывай. А ваша задача, — Евгений взглянул на остальных парней, — оттащить меня, если что… Сядем за столик, закажем по салатику, а там — разберёмся.

— А мне салатик? — заныл Вовчик.

— Я тебе две шаурмы куплю… но потом!

Внутри ресторана было малолюдно. Администратор строго оглядела вошедшую троицу, но проходу не мешала. Охранник в зале о чём-то весело болтал с официанткой — приятной миловидной девушкой. Еще один официант медленно обслуживал столик с парой женщин, и ещё один стоял возле компании из трех молодых людей, что-то отмечавших за столиком в глубине зала. Евгений сразу узнал того, кто ему нужен.

Когда Таня с Майей уехали, а матушка с Ольгой, поужинав, легли отдыхать, братья устроились на веранде. Игорь нервно дергал руками, словно не знал, куда их деть.

— Что ты так нервничаешь? — заметил его движения Евгений. — Тебе плохо?

— Нет, — брат, вроде, успокоился, но потом передумал. — Да…

— Игорь, в чём дело? Я могу позвонить наркологу. Он приедет. Ты его должен помнить… Я тебе его вызывал несколько раз в Москве.

— Он мне не нужен… Жень.

Это было ново. Евгений не помнил, когда брат в последний раз называл его по имени.

— Тогда что? — спросил осторожно, боясь взрыва ненужных эмоций.

Игорь всё не решался сказать, но потом, с трудом, словно слова липли к языку, проговорил:

— Я подумал… Жень, ты, прости меня. Я не знаю, что ещё сказать…

— А ничего не надо говорить, Игорь. Как-то оно всё ушло, и теперь уже в прошлом. Давай попробуем жить в настоящем, и чуть-чуть подумаем о будущем.

Игорь с грустью кивнул.

— Я знаю, что ты не сможешь жить в этом доме, — продолжал Евгений. — Такая жизнь противоречит твоей натуре. Не отрицай, — он махнул на молчаливое возражение Игоря. — У тебя есть средства, чтобы жить отдельно от всего этого. Я не буду тебя удерживать.

— Жень, но как?!. Тебе же будет тяжело…

— Игорь, мне и до этого было нелегко, — усмехнулся Евгений. — А ты можешь жить в квартире Ольги. Кстати, Татьяна приглашает тебя поработать у неё на производстве. Так что, брат, жизнь налаживается.

— А ты?

Евгений хмыкнул.

— А что я? Алла купила мне этот дом, обещала найти сиделку для бабушки. Я ей благодарен. Ну, я не без рук и головы — что-нибудь придумаю… Видишь, сколько у меня пространства! Поставлю мастерскую… да, найду себе дело. Тихое, не заморочное.

— Спасибо, Жень! — Игорь мягко обнял брата. Евгений похлопал его по спине.

— Иди, отдыхай. Завтра утром разберёмся.

Брат зашёл в дом, а Евгений вздохнул. Оставалось решить ещё одно…

Молодой человек вышел из кабинки туалета, но выход в зал ресторана ему преградил мужчина. Они простояли секунд десять, «глаза в глаза». Потом Евгений быстро запер дверь в туалет.

— Что?..

Начал было молодой человек, но Евгений властно остановил его вопрос взмахом ладони.

— Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого, поверь. Только ответь мне на один вопрос.

— Да кто вы такой?!

— Помнишь, ты сбил на машине женщину и старушку в коляске?

Молодой человек дернулся, отпрянул, но потом криво улыбнулся.

— Вы будете меня шантажировать?

— Нет. Я сын той старушки, и муж той женщины… Вопрос повторить?

Молодой человек не испугался. Что может сделать ему этот не молодой мужчина? Да, ничего! Наверное…

— Не нарывайтесь. Разрешите мне пройти.

Евгений развёл руками.

— А я тебя не держу. Но, ты, вероятно, заметил, что в зале я не один. И на улице стоит ещё человек. Согласись, что четверо на троих не совсем удачный расклад. Или ты думаешь, что твои друзья полезут в драку? Я не уверен. Они пришли сюда выпить и закусить. Драться за тебя?.. Маловероятно. К тому же… А как я узнал, что ты сегодня будешь здесь? Это не случайность, поверь. Предлагаю всё решить мирно. Ты отвечаешь на вопрос, и мы расходимся.

— А потом?

— Всё будет зависеть от твоих ответов. Ответишь честно — может быть, не пострадаешь.

— Может быть?!

— А ты как хотел? Сбил мою мать и жену, и решил, что я про это забуду? Жена инвалидом стала из-за тебя.

Молодой человек попятился. Поза мужчины, несмотря на его возраст, не предвещала мирного исхода. А глаза… Колючие, будто прожигающие.

— Вам же денег предлагали!

— Меня не интересуют деньги. Ты можешь это представить?

— А тогда что вам нужно?

— Только честные ответы на мои вопросы. И если я их не получу, то будет плохо для всех. Не сейчас… потом.

Молодой человек не выдержал. Он был явно не из тех, кто после выпитого вина начинает чувствовать себя бессмертным. Не из той среды…

— Да не сбивал я их! Я в машине-то не сидел за рулём. Меня вдутого везли…

Евгений набрал номер.

— Салам, Мурат. Прости, что поздно.

— Салам, Женя. Ничего, брат, я ещё не сплю. Дела… Что-то случилось?

— Прости, Мурат, но хотел спросить- что с Натальей.

— Жень, а что может быть с этой тварью. Ты хоть знаешь её историю?

— Так… в общих чертах.

— Э, брат, ты ничего не знаешь. Поверь, это демон самого страшного ада, который существует. Миледи из романа Дюма по сравнению с ней просто ангел. Мой племянник вытащил её из-под какого-то шайтана, когда она только приехала в Москву. Он её берёг как драгоценный изумруд — кормил, одевал, баловал… Никто не прикасался к ней, даже он сам. Жениться хотел. А она убежала от него, прихватив мои деньги. Представляешь, чуть не отравила мальчика! За какие-то сраные деньги, она его чуть не убила. Как я могу к такой твари относиться?!

— Мурат, прости. Глупость спросил…

— Э, я понимаю, Жень. Твой брат, наверное, любил её. Мой племянник совсем без ума был…

Он замолчал, но потом тихо продолжил:

— Мурат не зверь. Квартиру твоего брата я продал — деньги, что тебе отдал — вернул. То, что она украла — тоже вернул. Только любовь моему племяннику вернуть не смог. Вот так, брат… А тварь эта уже кувыркается с каким-то принцем из Эмиратов. Сама захотела — никто не неволил.

Евгений выдохнул.

— Ну и ладно. Спасибо, Мурат. Здоровья тебе и твоей семье.

— И тебе удачи, Женя.

— И кто же за рулем был?!

Молодой человек, видимо, сболтнул лишнее. Он сморщился от досады…

— Слушай, мужик. Зачем тебе всё это? Ну… Я вообще ничего не хотел. Я даже домой не хотел. Валялся сзади, как овощ. Ну, прости! Машина-то на меня оформлена…

— Кто… был… за рулём? — перебил Евгений причитания мажора.

— Да не знаю я! Девка какая-то… маман прислала… Они её с папахиным пользуют, когда что-то надо…

Евгений слегка растерялся. Он предполагал нечто подобное, но слова мажора сбили с толку.

— Так, парень. Давай, коротко и по существу. И мы расходимся мирно.

Мажор кивнул.

— Короче… В тот вечер я обдолбался так, что подыхал. Френды звякнули маман, а она прислала эту деваху. Папахен бы меня убил, если бы узнал… Деваха эта меня и довезла до дому на моей машине. А когда я отошёл, мне родаки и предъявляют, типа, ты зачем за руль сел. Я им, что вообще нихера не помню. А они сказали, что я сидел в машине за рулём, когда к дому приехал.

— А точно была за рулём какая-то женщина? Может тебе в наркотическом бреду это привиделось?!

— Мужик, я был обдолбан, признаю, — поднял ладони молодой человек в примирительном жесте. — Но мне было настолько хреново, что сесть за руль я точно не мог. Я рук и ног не чувствовал…

— Допустим, что я тебе поверил. И как найти эту женщину? Ты помнишь, как она выглядит?

— Мужик, честно? Не помню… Перед тем, как отправить меня в забугорье родаки меж собой упоминали какую-то Люду. И, вроде, она из ментовки… или прокуратуры… Оттуда, в общем…

— Может быть, из налоговой? Твой отец же начальник…

— Неееет, — протянул отрицательно мажор. — Точно не из папахиной конторы. Я там тёлок хорошо знаю…

— Пользовал? — усмехнулся Евгений.

— А то!

— Ладно. Уходи… Но если ты выдумал!..

— Мужик, ты это… не держи на меня зла. Я в шоке был, когда мне сказали, что я там сбил на машине… Клянусь! Не было меня за рулем. Это маман такой кипишь подняла…

Евгений махнул рукой, освобождая молодому человеку путь к выходу.

Вместо эпилога

Людмила была довольна собой, своим положением и своей жизнью. Ещё бы! В двадцать семь лет — капитан полиции!

Должность секретаря начальника полиции городка её не смущала. Наоборот, это давало некие преимущества — она была в курсе практически всех оперативных расследований полиции и прокуратуры. И эта информация приносила ей деньги. И немалые. А приобретение небольшого домика в «элитном» пригороде, где обитали семейства элиты городка — нужные знакомства и связи.

Люда имела всё, что хотела. И трезво оценивала «правила игры» — не иметь больше, чем надо в её положении, чтобы не привлекать излишнего внимания. Её прельщала роль этакого «агента под прикрытием». И это, как она думала, ей удавалось.

Удавалось манипулировать людьми так, как ей было необходимо. Вернее, как было необходимо Заказчику — так она называла мужчину, которого посещала два раза в неделю. И только с ним она получала удовольствие в сексуальных играх. Правда, лица своего он никогда не показывал. Всегда был в маске.

Люда так привыкла к этому, что буквально жила этими встречами. Все остальные мужики, с кем она сходилась по необходимости получения информации, не годились даже в подмётки Заказчику. А её шеф — начальник полиции, так просто был противен. Но ради дела Люда с ним была мила и податлива. Да и денег он давал, премии, внеочередное звание. Приятно, когда патрульный сержант отдаёт ей честь, как старшему по званию. А её пальчик с изящным маникюром посылает сержанта туда, куда ей надо. Да что сержант! Старлеи бежали по её приказу.

Деньги Люда почти не тратила. Ей — всесильному капитану полиции, державшему на незаметном крючке предпринимателей и половину администрации, доставалось всё бесплатно. В палатке на рынке — любой товар. Маникюрша, парикмахерша и массажистка — бежали по звонку. Что-то делать в доме — мигрантов было достаточно. В сетевых магазинах — большая скидка. И Заказчик был не скуп. За нужную ему информацию, или мелкую «шалость» в отношении какого-либо «объекта» платил хорошо. И не только деньгами…

А за ту «работу» в отношении начальника налоговой инспекции городка, Люда получила бонус — кувыркалась с Заказчиком целый день! Это был океан удовольствия!

И ведь как ловко придумала. Машиной сынка начальника налоговой сбила каких-то двух женщин из черни. Сынок, вообще, был неадекватным от наркоты, и ничего не стоило посадить его за руль по приезду к его дому, предварительно стерев все свои отпечатки. И сказать начальнику и его жене, что их сынок, под угрозой её изнасиловать, сам сел за руль и снёс по дороге двух людей. А она сидела сзади и тряслась от страха. Сынок, конечно, ничего не помнил — обдолбыш хренов. А жена начальника фискалов тут же развела бурную деятельность по спасению сына от тюрьмы. Да и сам фискал тут же побежал к прокурору городка — просить помощи. А к Людмиле жена его прибежала. Ну, нашла ей троицу уродов, давших ложные показания. Ещё денег отвалили.

Сегодня был вечер встречи с Заказчиком. Людмила ушла со службы раньше, чтобы подготовиться — в салон сходить, эпиляцию сделать и так… по мелочи. К начальнику этот Волошин пришёл. Терпила, чёртов! Вот чего припёрся, ведь заявление своё забрал? Разговор их подслушать не удалось. Надо будет Заказчику сказать, чтобы микрофон в кабинете поменять, а то давно она его установила, наверное, питание заканчивается.

Люда тщательно готовилась перед выходом к Заказчику. Из комода достала новое бельё, пояс с чулками, долго подбирала наряд и украшения, неторопливо нанесла макияж. При этом вся извелась в предвкушении. Даже низ живота стал побаливать.

Таксиста тоже задергала требованием ехать быстрее, но молодой парнишка только ухмылялся и раздражал частыми взглядами через зеркало в салоне. Кинув ему деньги, Люда побежала к неприметному дому на окраине городка, где всегда проходили её встречи с Заказчиком. Она буквально упала ему в руки, едва зайдя в дом.

— Я соскучилась, — прошептала томно, закатывая глаза. — Пошли…

— Не так быстро, — усмехнулся мужчина. — Сними пальто для начала…

Она прикусила губу — чего он медлит? Не видит, что она изнывает от страсти?

— Раздевайся и проходи в комнату, — предложил он. — Я пока нам угощение принесу. Силы надо подкреплять.

Он подмигнул ей. Маска на его лице даже не дрогнула.

Люда торопливо скинула пальто. Не дожидаясь угощения, стянула платье. Быстро поправила причёску и наклонилась над широкой кроватью, стоявшую в середине комнаты. Мягкий свет от ночника переливчато играл на шёлковой простыне. Она чуть расставила ноги и замерла, зажмурившись.

— О, какой прекрасный натюрморт!

Она вздрогнула, выпучив глаза. Голос был незнаком — жесткий, требовательный и циничный.

Люда выпрямилась, обернулась, и упала задом на кровать, пытаясь прикрыть обнажённую грудь и сдвигая ноги. В кресле напротив кровати сидел пожилой седой мужчина в темном пальто.

— Прекрасная фигура, капитан. Одобряю…

— Кто вы?! Что вам надо?!

— Детка, не кричи. Я тот, на кого ты работала всё это время. Это я тебе платил, но… забавлялась ты с другим. Не суть…

Люда ничего не понимала. Она попыталась встать.

— Нет. Сиди!

Из темноты вышли двое. Мощные, бритоголовые. Опустили ладони на её плечи. Люде показалось, что её будто пригвоздили к кровати.

— Понимаешь, детка, — чмокнул мужчина в кресле, — ты немного заигралась. Тебя, как бы это проще сказать, раскрыли, — он улыбнулся. — Так бывает.

— Что вы хотите?! — испугалась она.

— Видишь ли, ко мне обратились уважаемые люди. Они… обеспокоены твоим последним поступком. Это может привести к нехорошим последствиям… Для меня, разумеется. А я этого, ну, никак не хочу, детка. Не взыщи…

Мужчина встал, одернул пальто. Жалостливо взглянул на Людмилу.

— Эх!..

И махнул ладонью.

Она почувствовала, как сильные и грубые руки переворачивают её на живот, раздвигают ноги… Люда захотела закричать, но не смогла. Кто-то залепил ей рот тряпкой.

По дороге на мусорный полигон мчался запоздалый КАМАЗ. Из кабины неслась громкая музыка, водитель устало держал «баранку», а помощник хлебал теплое пиво — они торопились выгрузить содержимое кузова и вернуться в теплые дома.

Перед полигоном был небольшой поворот, но водитель не стал сбрасывать скорость. Эту дорогу он хорошо знал.

— О, ёё! — помощник поперхнулся пивом, глядя на дорогу.

Водитель вдавил тормоз, но тяжелая машина сразу не остановилась, а визжа покрышками, ударила массивным бампером коляску, подобно той, что возят продукты в супермаркетах. Коляска от удара подлетела на землей, и упала на обочину, к деревьям, растущим вдоль дороги. Метрах в двадцати от остановившегося КАМАЗа. Во время полета от коляски отделилось чьё-то тело, и приземлилось в грязь обочины.

Заглохшая машина встала поперёк дороги. У водителя тряслись руки.

— Что это было? — нервно спросил он у помощника.

Тот с трудом откашлялся.

— Не знаю. Пойдём, посмотрим?

Они медленно вылезли из машины, шагнули к лежавшему телу…

Помощник был ещё слишком молод, и такое видел впервые. Увидев тело, он склонился над дорогой в рвотных спазмах.

— Ни хера себе! — водитель почесал затылок. — Надо ментам звонить. И откуда она тут взялась?! —

он посмотрел по сторонам. — Да ещё в коляске из магазина. Прикалывается что ли кто-то?!

— Какие приколы?! — пришёл в себя помощник. — Я её знаю. Та ещё сука! Сестру мою на рынке загнобила поборами.

— Да иди ты! — не поверил водитель.

— Стерва эта в ментовке и служила. На неё много кто зуб имел… Ты ментам и звони. Я не буду.

Таня с Игорем утром сидели в гостиной её дома и неторопливо завтракали. Недавно они спустились из спальни, и Таня с трудом сдерживала зевоту — они почти не спали ночью.

— Танюш, я быстренько метнусь на производство — сегодня приезжает ценный заказчик, а ты распорядись, чтобы в бухгалтерии мне справки подготовили.

Она чуть не замурлыкала, как кошка. Ночные игры хотелось продолжить…

— Я быстро, — улыбнулся Игорь, чувствуя настроение женщины. — К обеду буду…

— Долго не задерживайся, — томно вздохнула она. — А то я сгорю…

— Включи телевизор. Канал «Культура», — пошутил Игорь и, обняв Таню за грудь, поцеловал в щеку.

— Иди уже, — выдохнула она. — Скоро наши братья зайдут, а я не одета. И ты там, в бухгалтерии, к девочкам не приставай, а то я их уволю.

Таня посмотрела вслед уходящему Игорю и зажмурилась от счастья. Потом потянула руки вверх и выгнула спину, чувствуя, как грудь наливается желанием…

«Что это со мной?» — думала она. — «А ведь как хорошо быть желанной и любить в ответ. Жаль, что я не встретила Игоря раньше. Только жизнь свою убивала. И на что?!»

Сергей нервно дергал плечами и всё посматривал на Евгения, пока тот шутил с Таней. Сестра кокетливо смеялась, отбрасывая волосы с глаз. Таня сильно изменилась. Выражение лица стало добрым и мягким. Стерва в ней никуда-то испарилась и теперь Таня была очаровательна. Слегка похудевшая, она прямо таки парила по воздуху. В отличие от той, ходившей поступью отставного старшины, вечно недовольного солдатами.

— Серёж, ты чего там мнёшься у кофеварки? — позвал его Евгений. — Иди к нам. Я тут скоро день рождения матушки хочу отметить. Шашлыки пожарить, чайку попить… И ты с Таней приходи.

— Я?!

— Ну, да. Алла обещала заехать…

— Приду! — неожиданно согласился Сергей. — Обязательно! Правда, Тань?

И тут же смутился, поняв, что выдал своё желание…

Оглавление

Евгений

Татьяна

Кто он?

Кто ты

Разговор

Что делать

Не суй нос, куда не надо

Конфликты

Расплата

Неожиданно

Ты ничего не сможешь…

Предложения

Повороты

История

История. Продолжение

Решения

Пора задуматься

Предпоследняя глава истории

Вместо эпилога