Посреди ночи просто позови меня (СИ) [Ksendagir] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Итан

***Полгода назад***

Тело Аарона Томпсона после месячного отсутствия неожиданно всплыло в одном из рыбацких портов, запутавшись в сетях с уловом. И теперь его единственный сын метался по отцовскому кабинету, утирая кулаком красные от злых слез глаза и круша все, что попадалось под руку. В том числе и топчущихся на пути многочисленных приближенных, слетевшихся как стервятники над замаячившей возможностью поживиться за счет малолетнего наследника. Итан их ненавидел, но еще больше он ненавидел тех, кто лишил его отца. Какой бы жуткой сволочью Томпсон старший не был, но для сына он в первую очередь являлся заботливым родителем и гарантом благополучия.

— Я убью того, кто это сделал с отцом! — Итан всхлипывал, размазывал по лицу сопли и убеждал в первую очередь самого себя, что обязательно разберется с теми мудаками, кто посмел избавить мир от Аарона Томпсона. — Бошки их поганые нахер поотрываю! Да они у меня говно с землей жрать будут и умолять о пощаде! — серые, такие же, как и у отца, глаза гневно сверкали, моргая слипшимися от слез ресницами. Итан был готов вступить на тропу войны немедленно, но столкнулся с трудно преодолимым препятствием в лице личного охранника тире водителя тире няньки, и по совместительству, пожалуй, единственного близкого друга отца. В преданности Рэя МакКинли сомневаться не приходилось хотя бы по тому, что Итан давно знал его самую страшную тайну. Рэй вот почти двадцать лет был безнадежно влюблен в его мать, когда-то выбравшую Томпсона, но верность хранить ей и ее безалаберному отпрыску был готов до гробовой доски. И именно он остановил новоявленного мстителя, у которого еще молоко на губах не обсохло, от принятия поспешных и слишком рискованных шагов.

— Не дорос еще бошки рвать, — Рэй, приставленный к Итану чуть ли не с самого детства, мрачно рассматривал город с высоты хозяйского офиса. Для него убийство Томпсона тоже стало неожиданностью, но нельзя сказать, что такой уже и неприятной… — Тебе только восемнадцать, а ты поперед батьки в пекло лезешь?

— Но они…. они…., — Итан размахивал руками, всхлипывал и заикался, пытаясь донести до своей пустоголовой няньки необходимость свершить страшную и кровавую месть незамедлительно, иначе все решат, что они трусы и поджали хвосты, раз позволили убийцам столь влиятельной в своих кругах фигуры, как Томпсон, безнаказанно исчезнуть. Правда, такой вопрос, кому именно мстить и чьи конкретно бошки отрывать в симпатичной, но пока еще весьма бестолковой головке Итана, даже не возник. Ему хватало одного жгучего желания поквитаться с убийцами отца. И Рэй ему предоставит эту возможность, но позже, ведь месть — это блюдо, которое нужно подавать холодным, а не с обгоревшими корочками, как в случае с Итаном.

***Полтора месяца назад***

— Что это? — Итан выгнул изящную бровь и отбросил телефон, поставив на паузу попытки записать новую сториз в инстраграм. Рэй кинул перед ним тонкую папку, а сам уселся в кресло напротив и достал сигарету.

— Только не здесь! — аккуратные ухоженные пальцы Итана картинно зажали нос. — Я не переношу запах сигарет. А особенно таких дешевых, что ты куришь. Тебе денег что ли недостаточно, чтобы купить нормальные, а не те, учуяв дым которых, хочется выблевать внутренности.

Рэй усмехнулся, покрутил сигарету на ладони, но все же убрал. Зачем зря злить молодого господина, если тот и сам прекрасно находит себе поводы для раздражения.

— Это информация.

— О чем?

— Прочитай, — Рэй равнодушно пожал плечами и поднялся. — Ты, кажется, когда-то хотел отомстить убийцам отца. Это одна из ниточек. Перед смертью Аарон весьма тесно общался с одним человеком. Мне удалось кое-что нарыть на него, изучи на досуге, — лицо Рэя на мгновение сделалось жестким. — Не все ж по вечеринкам скакать. Ты вообще учиться собираешься? Твоя мать говорит, ты в школе был-то от силы пару раз. Или думаешь, что настолько неотразим, что учителя за красивые глаза оценки поставят, а знания сами чудесным образом появятся в голове?

Кроме запаха сигарет Рэя Итан терпеть не мог вот этот его нравоучительный тон.

— А ты мне кто, чтобы указывать?! — он взвился с кровати, на которой валялся последние пару часов, и упер руки в бока, сверля няньку возмущенным взглядом. — Не зарывайся, Рэй. Если моего отца нет в живых, это не значит, что ты можешь переходить границы.

Рэй громко фыркнул и ничего не ответил, оставив Итана в гордом одиночестве. Пусть пока побесится, ему простительно, молодой еще, несдержанный, а уж он, Рэй, последит, чтобы бед не натворил. Точно так же, как следил все это время, причем не только за Итаном и его матерью, но и за бизнесом Томпсона, не позволив никому покуситься на то, что по праву принадлежало его сыну.

***Месяц назад***

В папке Рэя было короткое досье. Перед своим исчезновением отец виделся часто лишь с одним человеком — неким Шином Ямамото. Разглядывая его фотографию на плотном картоне, Итан вспомнил, что, кажется, видел раньше это лицо мелькающим в каких-то рекламах. Модель что ли? С отца станется связаться с таким, впрочем, он всегда любил окружать себя красивыми вещами. Как и сыночек. Так же Рэй раскопал то, что у Шина был свой клуб, и, естественно, Итан решил, что знакомство с предполагаемой жертвой его коварной мести, лучше всего начать оттуда.

— Мне нужно поддельное удостоверение личности. На совершеннолетнего, — задрав ноги на стол, Итан развалился на кресле в кабинете Рэя, занимавшего официально должность вице-президента компании, которая в будущем должна была перейти к Итану, и чуть опустил солнцезащитные очки, выдувая большой пузырь из жвачки.

— Зачем? — Рэй невозмутимо скинул нахального господина с кресла, не обратив никакого внимания на чужой протест, и удобно устроился на своем законном месте.

— Хочу развлечься, — Итан растянул губы в загадочной улыбке и поправил висевшие на шее цацки, а Рэй только закатил глаза. Развлечься он хочет, как же… Знает Рэй эти развлечения.

***

— Я мог бы и один пойти! — надувшийся Итан был похож на рассерженного хомячка. Он сидел, скрестив руки на груди, и брезгливо рассматривал интерьер клуба, куда Рэй не пустил его самостоятельно, а увязался следом, и теперь с видимым наслаждением потягивал из бокала джин, пока перед Итаном маячил высокий стакан с какой-то безалкогольной хренотенью, заботливо заказанной двухметровой нянькой.

— И что собираешься делать? — Рэй с легкостью игнорировал возмущение подопечного, но в его голосе звучал неподдельный интерес. Итак же вяло пожал плечами и уперся острым подбородком на согнутую в локте руку. Чего он хотел от посещения этого места? Что убийца отца сразу выскочит из-за угла и радостно закричит: «Вот он я, отрывай скорей мне башку!»? Где-то в глубине души — да, но даже он понимал, что это что-то из области фантастики. Клуб ему не нравился, какое-то плебейское местечко, да еще с таким дурацким названием. Что за идиотская безвкусица? Время пса и волка. А почему не крота и крысы? Тонкая натура Итана привыкла отдыхать в куда более элитарных заведениях.

Внезапно взгляд выхватил из толпы кое-кого, заслуживающего, чтобы на него обратили внимание. Рэй, заметив, как заблестели глаза Итана, весь подобрался, мучимый нехорошим предчувствие. А Итан расправил плечи, потянулся и медленно облизал губы, продолжая с любопытством пялиться на кого-то (или что-то) на другом конце зала. Рэй даже обернулся, а Итан томно выдохнул:

— Ты глянь, какой красавчик! — когда голос Итана начинал звучать т а к, а на лице появлялась хищная улыбка, Рэй уже знал — жди беды. Парня, которого Итан определил красавчиком, ему было заранее жаль, потому что любой, кто попадал в сферу интересов младшего Томпсона, был обречен. Итан привык получать абсолютно все, что захочет. И люди исключением не были.

— Интересно, кто он? — Рэй воочию видел, как завертелись шестеренки в чужой голове, запуская невозвратный механизм охоты. Итан даже дышать стал медленнее, пожирая взглядом объект своего желания, а Рэй, наконец, понял, о ком он говорит. Высокий светловолосы парень, стоявший у барной стойки и беседовавший с администратором. Когда Рэй искал информацию о клубе, он читал, что один из близких товарищей Шина является управляющим. Возможно, это он и есть? Тогда дело совсем дрянь, учитывая, как легко заводится Итан, и а какие безумства он способен, чтобы заполучить желаемое. Господь, парнишке едва исполнилось восемнадцать, и в кого же он такой уродился-то?

— Я придумал! — Рэй аж вздрогнул от того, сколько решительности было в голосе Итана. — Я устроюсь сюда официантом.

— Ты?! Официантом?! Да ты в жизни ничего тяжелее отцовской кредитки не держал, Итан, — Рэй махнул рукой, заранее обрекая эту идею на провал. — Тебя уволят в первый же день, за профнепригодностью.

— Не уволят, — Итан самоуверенно вскинул подбородок и надменно поджал губы. — Если бонусом идет этот красавчик, то мне есть ради чего стараться. И это ведь отличная возможность разузнать о владельце побольше, что скажешь? — но Рэй только скептически покачал головой, а Итан в ответ перекривлял его и показал средний палец. — Да не очкуй ты, я потренируюсь.

Юске

Когда Юске проснулся, утреннее солнце уже нещадно слепило глаза, заливая своим ярким светом всю его просторную спальню. Он поморщился и тяжело вздохнул, в горле пересохло и ужасно хотелось пить, но ещё Юске было очень жарко. Капля пота медленно стекла по виску, а когда рядом что-то прижалось теснее к его бедру, бесцеремонно сгребая его в удушающие объятья… он вдруг вспомнил, что не один.

— Да твою же мать… — выругавшись, он скинул с себя чужую руку и вылез из-под одеяла, ступая ступнями на прохладный пол. — Уже утро. Джимми, просыпайся и вали к себе.

Парень в его постели поворочался и протяжно застонал, щупая рукой рядом опустевший матрас, всё ещё сохранивший тепло любовника.

— Ммм… — парень разлепил глаза, и проследил воспаленным взглядом за передвигающимся по комнате обнаженным мужчиной. Вид мускулистой широкой спины, узкой талии, твердых ягодиц и длинных ног вновь пробуждал в нем, казалось бы, утихнувшую к утру страсть. — Меня зовут Джаред.

Юске стоя спиной и выбирая чистую рубашку из шкафа, раздраженно закатил глаза. В последнее время у него совсем плохо с запоминанием имен всей этой вереницы проходящих через его постель парней.

— Хорошее имя, — он кинул несколько вещей на кровать со словами, — Можешь надеть это, раз я испортил твою футболку. Только поживее собирайся, ради Бога… У меня ещё дел херова гора. Ладно, я в душ. На первом этаже есть вторая ванная, не теряй времени, Джаред, — и особо не церемонясь и никак не отреагировав на сальные, полные возбуждения взгляды, он отчалил в соседствующую со своей спальней комнату. — Живее! — выкрикнул он уже из-за закрытой двери, чем побудил разочарованного парнишку всё-таки сползти с кровати и подхватив выданные ему вещички прошлепать босыми ногами на этаж ниже.

***

— Даже не позавтракаем вместе? — Джаред прильнул к Юске с боку и обхватил его руками за твердый бицепс. Последний же в свою очередь удивленно уставился на чужие маленькие ладони бесцеремонно скользящие по оголенной коже и нахмурился.

— У меня нет времени, говорил же, — ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы отцепить тонкие пальчики от своей руки. — Ничего не забудь, всё проверил? — он пытливо заглянул в голубые глаза напротив, после чего продолжил: — Давай, я подвезу тебя, если нам по пути, — это был максимум того, что он мог предложить пускающему на него слюни пареньку: — Или могу вызвать тебе такси.

— Ничего не забыл… — Джаред обиженно надул губки и взмахнул пушистыми ресницами. — Знаешь, то, как ты откровенно желаешь от меня избавиться, на самом деле обидно. Нам же было так хорошо вместе…

— Правда? — Юске подцепил пальцами ключи с тумбы в коридоре и оглянулся, чтобы посмотреть на парня. — Ну, да, было хорошо, — сам же ответил на свой вопрос и сделал неопределенный жест рукой.

— Тогда в чём твоя проблема? — раздраженно выпалил парень, уперев руки в бока.

— Я не ищу чего-то постоянного и ты об этом знаешь, я говорил, — Юске вздохнул и прикрыл глаза на мгновение, — мне жаль, если я плохо донес до тебя свою позицию в этом вопросе.

Джаред скользнул задумчивым взглядом по красивому лицу напротив и грустно улыбнулся:

— Ты такой мудак, Юске… — он сопроводил своё замечание прерывистым вздохом, — очаровательный и сексуальный, но всё же мудак.

— Я позвоню, — Юске бросил на парня повеселевший взгляд и широко улыбнулся.

— Да-да, конечно…

***

Управлять ночным клубом было не сложнее, чем детективным агентством. По крайней мере, именно так считал Юске. Он очень быстро погрузился в пучину ежедневной рутины руководителя, решая извечные вопросы связанные с работой заведения и организуя все винтики и шестерёнки таким образом, чтобы клуб исправно работал и приносил стабильную прибыль. А с тех пор, как на должность начальника отдела безопасности был нанят Джон Такаяма (которого, к слову, Юске пришлось уговаривать на это почти что год), всё стало намного легче и слаженнее. Шин всё ещё не особо активно интересовался делами клуба, по-прежнему в основном продолжая заниматься собственным здоровьем, что имело для всех окружающих его близких людей первостепенную значимость, и только изредка, как ясно солнышко, навещал своё детище и баловал подчинённых своим присутствием. Поэтому в этот день, как и во многие дни до этого, Юске самолично занимался открытием клуба, как ответственное лицо руководящего состава приехав заведомо раньше положенного и на несколько часов плотно засев в своём кабинете. До тех самых пор, пока по внутреннему номеру с ним не связался администратор, сообщивший боссу о визите кандидата на освободившуюся вакансию официанта. Гостей в клубе с каждым днем становилось всё больше, а парень занимающий данную должность до этого, как на зло, куда-то свалил никого не предупредив, оставив после своей пропажи кучу сверхурочных для своих коллег и головную боль для администрации. Так что, появление кандидата было как нельзя кстати.

— Ой, а ты красавчик, кстати, я Марио, — хохотнул один из официантов, со стуком опуская пустой поднос на барную стойку и окидывая беглым взглядом щуплого незнакомого парнишку. — Милота… Виктор, кого-то он мне напоминает, тебе так не кажется?

Администратор ещё раз посмотрел на юношу и только после замечания Марио внезапно растекся в понимающей широкой улыбке.

— Да, точно, — подмигнул Виктор, — а ведь и правда, что-то общее есть.

— Общее? — парень назвавшийся Итаном Сугиямой, студентом в поисках работы, недоуменно посмотрел то на одного, то на другого мужчину.

— Да, ты чем-то похож на нашего босса, — пояснил Марио, опираясь локтями на стойку, — вы не родственники случайно?

— Нет, точно нет, — поспешил заверить их Итан и отрицательно покачал головой.

— Хотя нет, — Марио с сомнением сощурился и скривил губы, — Пожалуй, даже в том же возрасте, сомневаюсь, что Юске был настолько милый. Всё же босс внешне не сильно тянет на ангелочка.

— Кажется, я слышал своё имя? — Юске подошел к Виктору и пожал ему руку, кивком поприветствовал Марио, который уже наполнил бокалами с алкоголем свой поднос и отчалил восвояси к столикам, от греха подальше.

— Вот, это парень, о котором я тебе говорил, — Виктор жестом указал на блондина по ту сторону барной стойки и Юске смерил его внимательным и оценивающим взглядом.

— Итан Сугияма, — представился парень и поправил рукой свою блондинистую шевелюру.

Внешне парень никак не тянул на того, кому по закону вообще не то, чтобы садиться за руль машины разрешалось, не говоря уже про употребление спиртного. Юске скептически хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Лет тебе сколько? — нанимать несовершеннолетних в заведение, торгующее крепкими спиртными напитками, было противозаконно и Юске об этом прекрасно помнил.

— Двадцать два, — парень слегка покраснел, но бесстрашно встретил направленный на него сомневающийся взгляд.

— Значит, совершеннолетний? — Юске иронично улыбнулся. — Удостоверение личности покажешь, Итан?

По его мнению парень должен был растеряно стушеваться и самоликвидироваться, но не тут то было. Уверенной рукой Итан протянул предполагаемому начальству студенческий, где черным по белому было обозначено, что ему именно двадцать два года и не меньше.

— Хм, — покрутив в руке документ, Юске вернул его обратно. В конце концов, парень мог просто обладать хорошими генами и выглядеть моложе своих лет, во что было трудно поверить, глядя на него, но по мнению управляющего никто бы не стал заморачиваться покупкой поддельных документов ради работы в ночном клубе. А проверять каждого на честность, выискивая всю подноготную и родословную, в данный момент было для Юске слишком обременительно и времязатратно.

— Ладно, — он ещё раз смерил Итана пристальным взглядом, якобы раздумывая и до последнего сомневаясь в своём решении, после чего вынес свой окончательный вердикт. — Свободных рук у нас сейчас на самом деле не хватает, поэтому можешь считать, что ты принят. Пока что на испытательный срок, — незамедлительно уточнил и кивнул на стоящего рядом администратора. — Виктор тебе всё расскажет. Если свободен сегодня, то можешь начинать работать с этого вечера. Посмотрим, насколько ты вынослив и обаятелен для работы в подобном месте. Работа официантом не так легка, как может показаться на первый взгляд.

— Я справлюсь, — заверил его Итан и снова очаровательно улыбнулся, чем заставил Юске отчего-то нахмуриться, когда взгляд последнего задержался дольше положенного на губах новоиспеченного официанта. — Могу приступить сегодня.

Юске кивнул, но ничего ему не ответил. Подхватив с полки бутылку дорогого виски, он тихо обмолвился с Виктором парой фраз и под набирающую обороты ритмичную музыку удалился обратно в свой кабинет.

— Итан, должен тебя предупредить, что среди наших гостей очень много посетителей с нетрадиционной ориентацией, так что сложность ещё заключается в том, что выпив лишнего, они могут начать приставать к официантам. Если вдруг такое произойдёт, то просто пригрози охраной и администратором, позови меня или кого-нибудь из охранников и мы быстро решим конфликт. Но гостям грубить не стоит и тем более ввязываться с ними в драку — это недопустимо.

Это было именно то, о чем Юске попросил Виктора предупредить новенького. Смазливая юношеская красота студента, наверняка, вскружит не одну пьяную голову, а это может оказаться серьёзной проблемой, как для парня, так и для клуба. С другой стороны, от посетителей, желающих вернуться в клуб, чтобы снова на него поглазеть, так же отбоя быть не должно. Всё-таки, даже Юске по достоинству оценил это красивое личико, хоть и не подал вида, иначе бы он не принял бы парня на работу настолько быстро. А вот, у Виктора теперь забот явно прибавится.

Итан

— Итан! — голос администратора вырвал Итана из воспоминаний о его жизни за последние полгода и заставил удивлено моргнуть.

— А?

— Я говорю, форму пойдем подберем тебе, — Виктор оценивающим взглядом окинул щуплую невысокую фигуру и на мгновение задумчиво нахмурился. — У нас должно быть что-то твоего размера.

— Хорошо, конечно! — Итан послушно кивнул и с готовностью повернул в сторону подсобных помещений, куда мужчина поманил его за собой. Ах, видел бы его Рэй сейчас, сказал бы, что Оскар за лучшую мужскую роль в этом году уходит Итану Томпсону за идеальное изображение скромного, нуждающегося в деньгах студента.

Виктор, обернувшись через плечо, спросил:

— Ты хоть раньше работал официантом? Опыт есть?

— Есть! — Итан соврал, не моргнув глазом. Хотя опыта у него было с гулькин зад, потому что молодой господин Томпсон в жизни палец о палец не ударил. Итану повезло родиться с серебряной ложкой во рту и он был типичнейшим представителем золотой молодежи, избалованным и наглым. Однако, все же обещая месяц назад Рэю потренироваться, Итан не кривил душой, и честно все это время измывался над прислугой в доме, заставляя их изображать гостей общепита. Вот вечером и проверят, насколько эти тренировки себя оправдают.

— Хорошо. Сегодня понаблюдай пока за нашими парнями сперва, а потом, если будет наплыв посетителей, посмотрим, каков ты в деле.

========== Часть 2 ==========

Юске

Ближе к полуночи количество посетителей в клубе заметно увеличилось. Воздух в помещении сгустился, стал вязким и душным, заработали вентиляционные вытяжки, шум которых полностью перекрывала громкая ритмичная музыка, мастерски замиксованная диджеями, сменяющими друг друга на возвышающейся сцене, что была освещена светом нескольких прожекторов. Юске любил именно это время в клубе. Ему нравилось большое количество людей, он получал особое удовольствие от того, что видел их улыбающиеся лица, открыто наслаждающиеся клубной атмосферой — видеть результат проделанной работы всей его команды, от руководства до уборщика, и понимать, что всё идет отлично и прибыль клубу обеспечена, вот в этом и был для него особый кайф. Опрокинув в себя бокал виски и расстегнув пуговицы на рубашке до середины груди, Юске вышел в зал, чтобы осмотреть свои владения и поздороваться со знакомыми.

— Ну что? Как дела? — он прошел за барную стойку и хлопнул бармена Йозефа по плечу.

— Всё отлично, босс, — парень улыбнулся и кивнул в сторону столиков в глубине зала.

— Новенький?

— Ага, на испытательном, — Юске кивнул и взглядом нашел блондинистую шевелюру Итана, разносящего выпивку от столика к столику.

— Успели пообщаться?

— Не особо, нас только представили перед сменой, — Йозеф покачал головой, — но, на первый взгляд, парень весьма юркий, вот только опыта маловато, как мне кажется.

— Тебе не кажется, — ответил Юске, всё ещё коршуном следящий за передвижениями худощавой фигуры в толпе.

— Я думаю, он тут не надолго. Не похоже, что ему так уж нужна эта работа.

— Эй, парень старается, — подал голос подошедший к боссу Виктор. — Он, конечно, слишком молод, но дай ему шанс. Тем более сам знаешь, рук нам не хватает.

— Да, да… — словно почувствовав на себе пристальный взгляд Юске, Итан обернулся, и их взгляды встретились. Парень остановился на месте и замер с подносом в руках. Серые глаза светились юношеским озорным блеском, и в них отражались огни разноцветных ламп, синхронно меняющие свой цвет в такт музыки.

«Слишком красив…». Подумал Юске и задумчиво почесал пальцем щеку. У этого ребёнка всё на лице было написано, весь его неприкрытый искренний интерес, который он без стеснения проецировал на наблюдающего за ним Ямаду.

— Виктор, ты его предупредил? — Юске отвел взгляд в сторону первым, повернувшись к своему администратору.

— Да, всё сказал, как ты и хотел, — хмыкнул мужчина в ответ.

— Последи за ним, у него слишком заметная внешность, — Юске прошел мимо Виктора и обошел барную стойку, — мне не нужны проблемы из-за его неопытности.

— Конечно.

— Скажи Джону, что я хочу с ним поговорить. Буду у себя.

Юске вернулся в свой кабинет почти сразу, по пути успев поздороваться с несколькими завсегдатаями и перекинуться с ними парой фраз. Для себя он сразу решил, что будет держаться от нового официанта на расстоянии, потому как Итан был определенно в его вкусе. И в этом была проблема.

Итан

— Ой, ну опять эти мудаки нажрались и ведут себя по-хамски, — Марио закатил глаза и отправил свой поднос на столик за барной стойкой. — Мне нужен перерыв.

Виктор кивнул ему:

— Можешь выйти, Итан подстрахует, если что.

Из зала доносился галдеж и веселое улюлюканье пьяных друзей, которые частенько заваливались в клуб, чтобы снять с себя накопившееся за неделю напряжение. Все они были характерной быдловатой наружности и не стеснялись в выражениях. Виктор уже один раз хотел внести всю эту компанию в черный список и запретить им вход в клуб, сразу же после инцидента с Марио, когда эти парни по пьяни облапали его зад, но Юске тогда решил возникший конфликт, и вся ситуация сошла на «нет». Однако, видимо, человеческая память оказалась слишком коротка, и парни совсем позабыли, что распускать руки с персоналом клуба было под запретом, или же внешность новенького официанта настолько взбудоражила их воображение, что они просто не смогли сдержаться.

— Нам ещё по бокальчику, парень, — лысый мужчина с бандитской физиономией бросил сальный взгляд на пробегавшего мимо Итана.

— Сейчас, — коротко ответил ему юноша и метнулся к бару. — Просят повторить, шестой столик.

— Чёрт… — Йозеф состроил страдальческую гримасу, пока отыскивал нужные бутылки для черного русского. — Итан, ты справишься? Можно позвать Марио, он на перекуре.

— Не надо, всё в порядке, — парень поправил растрепавшуюся светлую шевелюру и задумчиво надул губки, осматриваясь по сторонам. — А босс редко выходит из кабинета?

— Юске? — Йозеф откупорил кофейный ликер и бросил беглый взгляд на Итана. — Нечасто, да. Хочешь с ним о чем-то поговорить?

— Нет, нет… Просто интересно, — Итан закусил нижнюю губу и улыбнулся. — Ты так спросил, как будто есть ещё какой-то босс, помимо Юске…

— А, да, есть ещё Шин, он владелец, — в бокалы при помощи щипцов аккуратно опустились красивые кубики льда. — Но сейчас он редко бывает в клубе.

— Почему? — стараться разузнать нужную ему информацию, при этом не вызвав подозрений — Итану казалось, что он вполне справляется с этой задачей.

— Не знаю, наверное, у него есть более важные дела.

По ответу Йозефа Итан понял, что больше из него ничего не вытащить. Да и вряд ли бармену было действительно известно что-то о личных делах высшего руководства. Вот кто действительно мог владеть данной информацией, так это Юске. А как подобраться поближе к этому постоянно ускользающему в недра своего кабинета управляющему Итан пока не знал.

— Готово, можешь нести, — на поднос опустились в два ряда несколько бокалов с коктейлем.

— Ага, — парень ловко подцепил пальцами поднос и отправился в глубину зала, уверенно маневрируя между столиками и снующими между ними гостями.

— Э-э-э-эй, вот и наша выпивка, ребята! — радостно воскликнул тот самый лысый мужчина, сделавший повторный заказ. Итан сдержано улыбнулся и принялся расставлять бокалы на столике напротив его собутыльников.

— Ты новенький? Не видел раньше здесь твою красивую мордашку, — хохотнул его сосед, смерив оценивающим взглядом стройную фигуру паренька.

— Не посидишь с нами? Мы угостим тебя выпивкой.

— Прошу прощения, но я на работе, — Итан сложил пустой поднос вдоль груди и вежливо улыбнулся.

— Давай, не ломайся… — ладонь лысого мужчины внезапно легла Итану на ягодицу, и тот вздрогнул от неожиданности.

— Тебе же нравится внимание, — чужие пальцы с силой сжались, бесцеремонно ощупывая упругий зад, чем вызвали невольный рефлекс у Итана, зарядить лысому подносом по физиономии.

Бам!

— Руки убрал, ублюдок! — прошипел разгневанный парень почти в лицо тут же подскочившему на ноги незнакомцу.

— Ты охренел, мразь? — лысый схватил Итана за грудки и хорошенько встряхнул. Где-то рядом послышались недовольные вздохи других гостей клуба, которым назревающая перепалка очевидно мешала наслаждаться отдыхом.

— Пусти! — в ушах Итана уже шумела ударившая в голову кровь, а адреналин в миг разнесся по венам и всему телу.

«Никаких драк с посетителями» — мелькала где-то на задворках сознания фраза сказанная ему Виктором, но серые глаза уже наливались неутолимой яростью.

— Что ты из себя тут строишь? Недотрога? — хохотнул мужчина и в предвкушении облизнулся, прежде чем впиться в губы Итана настойчивым поцелуем.

— Ты… мфн… — Итан упёрся ладонями в грудь держащего его в своих руках незнакомца и, как только почувствовал на своих губах чужой влажный язык и противное дыхание, пропитанное алкоголем, вся его сознательность и контроль посыпались, как карточный домик, уступая место неконтролируемой агрессии. Удар, потом ещё один, и ещё. Мужик перед Итаном согнулся пополам, одной рукой держась за сломанный нос, второй за ноющий от адской боли пах. Подскочивший в то же мгновение со своего стула его лысый друг тут же схватил Итана за плечо и, развернув к себе лицом, ударил парня кулаком в челюсть.

Юске

— Что происходит? — Юске выскочил из кабинета сразу же, как только сработала тревожная кнопка.

— Драка в зале, — бросил ему уже вернувшийся к этому времени с перерыва Марио и жестом руки указал куда-то в сторону шестого столика.

— Джон!

Звать Такаяму два раза не было необходимости, его высокая фигура уже давно возвышалась за спиной у Юске. Подав сигнал своим подчинённым, которые тут же ринулись разнимать дерущихся, Джон с Юске так же отправились выяснять, что там произошел за холливар. Кто бы мог подумать, что больше всего тумаков раздал не кто иной, как новенький официант, который с глазами бешеного хомячка просто рвал и метал, нанося удары направо и налево. Юске громко выругался, обнаружив его светловолосую голову в центре потасовки и, пока замес не перерос в нечто более серьёзное, ринулся в самую гущу, хватая под руки щуплого паренька, чтобы насильно вытащить его и увести подальше от брызжущих кровавой слюной раззадоренных пьяных мужчин, которых уже утихомиривала охрана клуба, растаскивая по разным углам зала.

— Успокойся! — Юске держал крепко, прижимая парня спиной к своей груди. — Итан, приди в себя, слышишь?!

— Я спокоен! — выкрикнул ему взбудораженный парень, скорее всего не до конца осознающий, что его удерживает ни кто иной, как сам управляющий.

— Спокоен! Пусти! — он резко дернулся, пытаясь вырваться из крепкого захвата, но Юске оказался слишком сильным. — Руки убрал, живо!

— Рот закрой, ты ходячее недоразумение, блять… — выругался Юске и толкнул паренька в открытую дверь своего кабинета, тут же заходя в комнату следом и закрывая за собой дверь. — Какого черта ты творишь? Ты охренел совсем, что ли?

Запыхавшийся парень остановился в центре комнаты и обернулся, встретившись взглядом с Юске. Подбородок Итана был залит кровью, которая обильно сочилась из разбитой губы и насквозь пропитала собой белую рубашку униформы официанта на груди.

— Я… — он тяжело дышал и явно собирался с мыслями, только сейчас осознавая, что на самом деле наделал и к каким последствиям эта потасовка может в итоге привести. — Они приставали… Не нужно было меня лапать и целовать, какого хрена вообще? Я тут ни в чём не виноват! Эти мудаки получили по заслугам…

— Что?! — Юске удивленно вскинул брови, после чего хлопнул себя по лбу и раздраженно прикрыл глаза. — Ясно… Это моя вина. Я так и знал, что ты не подходишь для этой работы. Не нужно было тебя нанимать.

— Нет, это не так! — в сердцах выпалил Итан и сжал кулаки. — Мне что, нужно было позволить им всё это делать?

— Ты должен был позвать охрану или администратора! А не устраивать бой без правил в моём клубе и пугать посетителей… — холодно ответил Юске, параллельно скользя раздраженным взглядом по всё ещё красивому, хоть и залитому кровью лицу.

— Прости, — выдохнул Итан, не замечая, как на эмоциях перешел в обращении к боссу на «ты». — Это больше не повторится…

— Да уж, не повторится… — Юске тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону. — Я об этом позабочусь.

Дверь в кабинет внезапно распахнулась и в комнату ворвался всполошенный администратор.

— Юске! Я отлучился буквально на пять минут! — Виктор был перепуган не на шутку, уже ожидая, как на него обрушится праведный гнев босса, недовольного всем произошедшим. — О, боже… Парень, ну и вид у тебя… — он подошел к Итану и протянул к его лицу влажное полотенце.

— Пойдем со мной, мы разберёмся с этим.

— Оставь, — Юске подошел к ним и взял из рук Виктора полотенце. — Он останется тут, я сам всё сделаю. Уладь конфликт с гостями, оформи бесплатную выпивку за счет заведения… Ну, ты и сам всё знаешь.

— Но…

— Иди, — в голосе Юске читалась жесткая непоколебимость, и Виктор понял, что сейчас с боссом лучше не спорить.

— Ладно, всё сделаю, — с этими словами он окинул удивленным взглядом босса, уже принявшегося осторожно вытирать кровь с подбородка опешившего парня, и, задумчиво хмыкнув себе под нос, удалился восвояси, оставляя их в кабинете одних.

Итан

Нужно было немедленно успокоиться, но получалось с трудом. Вот же грязные ублюдки! Итан ни капли не жалел, что врезал посмевшему распустить свои грабли мудаку, и готов был повторить этот подвиг, несмотря на все предостережения администратора, потому что никто не мог безнаказанно лапать Итана Томпсона и совать свой вонючий язык ему в рот! Готов был ровно до того момента, пока не понял, что натворил. Парочкой смачных ударов Итан с легкостью подверг риску и свою работу, и возможность разузнать что-нибудь про тех, кто мог бы быть связан с убийством отца. Кстати, про отца… Стоило ему раньше упомянуть имя родителя, как любой тут же тушевался и поджимал хвост. Одного высокомерно-хвастливого: «Да ты знаешь, кто мой батя?!» хватало, чтобы заткнуть обидчиков, но теперь и отца не было, и имя его лучше вообще держать в тайне.

— Спасибо, я сам, — вышло немного грубее, чем следовало, но Итану терять уже было нечего, потому что он и так оказался в шаге от увольнения.

Вырвав из рук внезапно ставшего таким заботливым босса влажное полотенце, Итан отошел от него на пару шагов и принялся самостоятельно вытирать лицо. Вот что за хрень с ним творится? Почему, когда гнев отступил, стало вдруг так стыдно? Так близко Итан видел Юске всего второй раз, но его желание заполучить себе этого гневно сверкающего глазами красавчика только усилилось. Правда, красавчик был готов вышвырнуть его на улицу прямо сейчас, и с этим необходимо срочно что-то делать. Вот Рэй поржет, если окажется прав со своим «ты не продержишься там и одного рабочего дня».

Итан состроил на лице самое виноватое из всех возможных выражений: стыдливо опустил взгляд, прикусил губу, из которой снова потекла кровь, шмыгнул носом, терпя неприятные и болезненные ощущения, и постарался как можно искреннее произнести:

— Прости…те, — нарушенную в пылу злости субординацию никто не отменял, — я все понял. Этого, правда, больше не повторится! — делать жалостливый взгляд, способный растрогать даже самого черствого социопата, Итан научился давно, еще когда ему часто приходилось просить прощения у отца за очередную безрассудную выходку.

И сейчас таким взглядом он скромно пялился на Юске, стараясь не опускаться ниже линии подбородка, хотя глаза так и норовили соскользнуть в вырез расстегнутой рубашки, через которую виднелась мускулистая грудь.

— Честно-честно! Пожалуйста, дайте мне еще один шанс! — Итан сглотнул и машинально облизал губы, борясь с желанием протянуть руку и потрогать чужую кожу, приоткрытую мягким шелком ткани. Хотя со стороны это выглядело, как истинное раскаяние, тем более, что пальцы нервно скомкали испачканное в крови полотенце.

Юске отошел к столу и оперся на него спиной, складывая руки на груди. И что ему делать с этой ходячей бомбой замедленного действия? Пацан же совершенно не умеет сдерживаться и чувство самосохранения у него, кажется, отключено с рождения. Юске устало вздохнул и потер брови указательным пальцем, раздумывая, насколько сильно он пожалеет, если сейчас согласится дать второй шанс, когда дверь широко распахнулась, впуская неожиданного посетителя.

— Юске, блять, позволь поинтересоваться, что происходит в м о ё м клубе, твою… — продолжение вопроса заглохло, стоило вошедшему понять, что в кабинете Юске не один. — Никогда бы не подумал, что нечто такое… мелкое способно нанести подобный урон, — красивые губы растянулись в насмешливой улыбке, а Итан невольно нахохлился, ощутив иронично-оценивающий взгляд гостя, который безошибочно определил причину и его нахождения в кабинете начальства, и заляпанной кровью рубашки, он узнал мгновенно.

Шин был точно таким же, как и на фотографии, только исходящая от него невидимая аура силы подавляла. Но Итан не был бы сыном своего отца, если бы стушевался. Первый шок давно уже прошел, и он гордо вскинул подбородок, уверенно смотря на того, о ком так долго хотел узнать хоть что-то.

— Ты один? — Юске тем временем отлепился от стола и уселся в кресло, бросив тоскливый взгляд на початую бутылку виски.

— Джексон застрял с Джоном у бара. И когда они успели стать такими друзьями? — окончание фразы Шин выделил голосом, а Итану показалось, что в чужом тоне он слышит недовольство. Интересно, кто такие эти Джексон с Джоном.

— Ну, знаешь, некоторые вещи сближают против…., — и тут Юске осекся, понимая, что в кабинете они не одни. Он раздраженно махнул рукой, словно соглашаясь с внутренними противоречиями, и бросил: — Итан, ты свободен. До завтра. Но запомни, это было первое и последнее предупреждение. И химчистка, — Юске взглядом указал на алеющую рубашку, — за твой счет.

Итан, который уже навострил свои острые ушки подслушать чужой разговор, невольно вздрогнул, как будто пойманный на горячем воришка, и выронил полотенце. Неужели его отпустят и простят так легко? Даже не верится.

— Хорошо! Спасибо большое, господин Ямада, я не подведу, — он тут же выскочил из кабинета, успев, правда, услышать, как заржал Шин.

— Господин Ямада? Серьезно? Ты их тут ремнем что ли воспитываешь?..

***

Сердце колотилось как бешеное. То ли адреналин до конца не выветрился, то ли была виновата случайная (жаль, что короткая) близость Юске, то ли встреча с объектом его охоты. Итан остановился только возле бара, едва не врезавшись в спину администратора, и перевел дух. Последствия драки уже успели нейтрализовать, быдляцкие мудаки вели себя тише воды, хоть и кидали в его сторону злющие взгляды, и Итан едва сдержался, чтобы не показать им средний палец.

— Я ведь тебя предупреждал, и какого ляда ты все это начал, а? — Виктор хоть и говорил строго, но взгляд его был мягким, а Итан вдруг ощутил внезапный укол совести.

Черт, он ведь подставил не только себя, но и этого парня, который, между прочим, старался за ним приглядывать, и хоть чужая опека и была Итану нахер не нужна, но все же почему тогда он чувствует себя виноватым?

— Прости. Но… уж лучше вообще не пускать таких уродов в клуб, — Итан обиженно поджал губы и отвернулся от зала, встретившись с понимающим взглядом бармена, который молча натирал бокалы и усиленно делал вид, что он не при делах.

— Такие уроды, малыш, к твоему, да и моему тоже, великому сожалению составляют чуть ли не половину посетителей, — Виктор вздохнул и покачал головой. Может, Юске и был прав, эта работа вряд ли подходит парнишке? Слишком уж наивным и домашним он кажется… Хотя с какой яростью он колотил ту компанию, как профессиональный уличный драчун. А по милому личику и не скажешь, что способен на подобное.

— Тебя, я так понимаю, не уволили или…?

— Не уволили. Босс отпустил до завтра.

— Тогда вали, — Виктор жестом указал в сторону подсобных помещений. — Давай, живее. Исчезни, пока твоя симпатичная физиономия снова кого-то не спровоцировала.

***

Такси подкатило к дому Итана, и водитель, обернувшись в ожидании оплаты, недоверчиво глянул сначала на подбитое лицо своего пассажира, а потом на роскошный особняк, сверкающий ночными огнями за высокими воротами. Просить Рэя забрать себя Итан не решился, он вообще ему на глаза не планировал попадаться, пока не сойдут следы драки, иначе же нянь не отвяжется, и, чего хуже, запретит ему работать в клубе. Хотя запретить что-то Итану было из области фантастики, но он почему-то не сомневался, если Рэй захочет, то своего добьется. Кинув таксисту пару смятых бумажек, что нашлись в кармане джинс, Итан пулей вылетел из машины и постарался как можно незаметнее проникнуть в дом.

— Уже вернулся?

Ну, блять. Рэй выглянул из гостиной, делая вид, что смотрит на наручные часы, а Итан, проклиная его и свой слишком громкий брелок на ключах, постарался бочком протиснуться к лестнице, ведущей на второй этаж. Поворачиваться к Рэю лицом было сейчас смерти подобно.

— А ты че не спишь?

— Тебя жду, жажду услышать подробности про первый рабочий день, — ах, Рэй, да ты сама забота.

Итан уже ступил на первую ступеньку, как был перехвачен крепкой рукой и бесцеремонно развернут лицом к телохранителю.

— А это твоя премия, да? — голос Рэя стал ледяным, а взгляд хмурым.

— Даже если и она, то что? — Итан дернулся, сбрасывая с себя чужие ладони, и заносчиво посмотрел в помрачневшее лицо.

— То, что ты больше там не появишься.

— Появлюсь!

— Нет.

— Ой, да завали ты, Рэй, ты мне кто, чтобы указывать? — Итан сжал зубы и отмахнулся, от попытавшегося задержать его Рэя.

— Ничего критичного непроизошло, не парься ты так, я просто неудачно упал, — а пока его вновь не схватили и не стали требовать объяснений, Итан вбежал наверх и скрылся в своей комнате.

Вот же гадство-то. Рэй теперь за ним хвостом ходить будет и одного в клуб даже работать не отпустит. С него станется. Испортит всю малину. Итан развалился в позе морской звезды на кровати прямо в обуви и бездумно пялился в потолок. Как-то слишком много для первого рабочего дня, но после того, что произошло, после того, как он, наконец, увидел этого самого Шина, он не мог так просто взять и все бросить. И тем более, его вторая главная цель, заполучить себе в бессрочное и безвозмездное пользование одного строгого управляющего, могла по силе желания легко перевесить первую, а Итан не успокоится, пока Юске не будет его.

========== Часть 3 ==========

Юске

На следующий день подготовка к открытию клуба началась с внепланового инструктажа. На повестке дня было напоминание правил клуба и культура общения с особо мудацкими клиентами. Собрание возглавлял Виктор, но Юске на нём так же присутствовал. Он мрачно сидел в сторонке на высоком барном стуле, опершись спиной о стойку. Его хмурый и задумчивый взгляд был постоянно прикован к единственному интересующему его лицу напротив — Итану Сугияме. Юске всё ещё сомневался в правильности своего решения оставить парня и дальше работать в клубе, потому как выяснилось, что характер у блондинчика не шелковый, а воспитывать кого бы то ни было у Юске не было никакого желания. Красивое дышащее свежей юностью лицо было разукрашено фиолетовым фингалом под глазом и такого же цвета кровоподтеком возле губы. Юске, скользящий взглядом по синякам, непростительно уродующим необыкновенную красоту паренька, сложил руки на груди и незаметно для себя тяжело вздохнул. Услужливый голос в его голове тут же отметил, что такому личику больше подошел бы зардевшийся румянец на высоких скулах, а губам вместо кровавой корки от пореза — влажная пухлость от долгих поцелуев. Нельзя. Юске рассеянно моргнул, а натолкнувшись на с интересом и самодовольством изучающие его серые глаза, тут же перевёл взгляд на сосредоточенное лицо Виктора, который всё ещё вещал о чем-то крайне важном и серьёзном.

— Всем всё понятно? — поинтересовался администратор у своего персонала и замер в ожидании положительной реакции. Ребята дружно покивали головой в ответ, а после были отпущены по своим делам готовиться дальше к открытию клуба.

— Ты как? — Виктор подошел к Юске и присел рядом.

— Нормально.

— Я думал, ты его уволишь, — тихо сказал мужчина и покосился на начальство.

— Я тоже так думал, — хмуро ответил ему босс.

— Так почему нет?

Любопытство Виктора можно было понять. По долгу службы он должен быть активным и быть в курсе всего происходящего в клубе, тесно общаясь с сотрудниками для того, чтобы чувствовать их настроение и иметь возможность вовремя урегулировать возможные конфронтации. Хотя, признаться, мрачный видок Юске и восторженные взгляды в его сторону от Итана вызывали у администратора особый интерес. Личная жизнь отпетого повесы и ловеласа Ямады была весьма любопытной темой для сплетен и кривотолков. Кто-то из сотрудников уже даже ставки делал на то, сколько продержится босс, прежде чем поддастся юному очарованию новенького официанта. Пока что лидирующая ставка была двести баксов, которые, к слову, на кон поставил никто иной, как ваш покорный слуга — Виктор Руфалло.

— Самому хотелось бы знать «почему», — вздохнул Юске и устало провел ладонью по лицу. — Может, мне просто скучно? — он пожал плечами и поднялся со стула. — Ты всё-таки тщательнее следи за ним. Пусть Марио возьмет над ним шефство и поглядывает за парнем, когда ты не можешь.

— Да, хорошо, — Виктор понимающе улыбнулся и кивнул, — понял тебя, босс.

— И это… — Юске, сделавший пару шагов в сторону своего кабинета, внезапно остановился. — Отправь его на кухню сегодня. Да и вообще, пусть побудет там на подхвате, пока синяки не сойдут, к клиентам его в таком виде не выпускай.

Виктор кивнул и проводил удаляющегося Юске взглядом. Где-то в глубине зала в обнимку с перевернутым стулом, который уже как пару минут был снят со стола, замер юный белокурый официант, с горящими глазами и придыханием пристально следящий за объектом своего неприкрытого обожания.

***Пять дней спустя***

Итан

— Эти перчатки тоже дырявые и мокрые изнутри! — Итан возмущенно тряс перчаткой перед собой, пока Вилли — посудомойщик на кухне клуба, тихонечко смеялся, наблюдая всё это действо со стороны. — У меня уже все пальцы опухли и сморщились, сколько я ещё буду драить эту чертову посуду, а-а-а-а-а?!

Вилли подтянул к себе длинный шланг и пустил струю прохладной воды на чистые бокалы в белой пене от моющего средства.

— Уже пять дней прошло, я думал, ты привыкнешь быстрее, — отозвался парень на возмущение своего юного коллеги.

— Не хочу привыкать… Это нечестно, — Итан надул губы и свёл брови к переносице.

— Понимаю, но ведь это ненадолго, — Вилли кивнул головой и стал по очереди выкладывать уже мытые бокалы на поднос для сушки. — Ты такую суматоху устроил, я до сих пор удивляюсь, как тебя не уволили. Шеф увольнял и за меньшее, так что… тебе крупно повезло.

— Да уж, — юное дарование с ангельским личиком накуксилось и состроило недовольную гримасу. — Повезло, так повезло… Руки, как у утопленника, — мысленно Итан вспомнил, сколько уже крема для рук было использовано, чтобы сохранить привычную ему девственную нежность и бархатистость кожи. Помнится, на второй день его наказания вахтой на кухне клуба Рэй не без возмущений закупил подопечному целый ящик всяких топовых чудодейственных кремушков, но сейчас, глядя на то, во что превратились его руки, Итан думал, что все эти средства были абсолютно до задницы и не помогали ему совершенно.

— Слушай, может, с Виктором поговоришь? — Вилли сочувствующе вздохнул и перекрыл кран холодной воды. — Фингал под глазом у тебя сошел почти, да и губа, вроде, в норму тоже пришла. Я бы на первый взгляд и не сказал, что тебе по чайнику настучали.

— Кто кому ещё настучал! — возмущенно пробурчал Итан и оглянулся на коллегу. — Но ты прав, я поговорю.

***

Несколькими часами после, когда гора немытой посуды была разобрана и перемыта, Итан с воодушевленной улыбкой на лице и нетерпеливым блеском в глазах отправился на поиски администратора клуба, чтобы выпросить у него для себя такое желанное помилование. Найти Виктора не составило труда, вот только разговаривать с парнишкой тот не стал — слишком много посетителей, некоторые из них чрезвычайно важные, которых нужно было обхаживать в vip-комнатах, и, постоянно бегая между капризными завсегдатаями, Виктору было откровенно не до разговоров с официантом, конечно же, к великой и щемящей печали последнего. Однако, обладая чрезвычайно изворотливым умом и фееричной находчивостью, а так же помня о том, что Юске не был особо сильно против присутствия Итана в своём кабинете в последний раз, юный официант решает спросить разрешения покинуть кухонные пенаты у самого начальства, конечно же, без спроса заглянув на огонёк.

Юске

За последние дни Юске практически не пересекался с новым официантом, стараясь тщательно избегать мальчишку и этот его пропитанный жадным восхищением щенячий взгляд. Подобного рода внимание, безусловно, льстило взрослому мужчине, но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что юноша в силу своего возраста и импульсивной натуры, вряд ли успел хлебнуть взрослого разочарования в делах любовных, а значит, как максимум, ещё мечтает о светлом и чистом чувстве, зовущимся любовью и, как минимум, не рассчитывает быть объектом удовлетворения чьих-то плотских желаний всего на одну ночь. Ни того, ни другого Юске обещать ему не мог, поэтому не стоило даже пытаться. Ямада отчаянно прогонял прочь от себя все мысли, связанные с Итаном, и упорно игнорировал его присутствие с ним в одной комнате, когда они всё-таки были вынуждены пересекаться в рабочие часы. Вот и сейчас, Юске активно углубился в изучение коммерческого предложения от одного из поставщиков крепких спиртных напитков, составлял сводные таблицы для наглядности и подбивал итоги, сводя всю информацию в отчет. Цифры и данные отлично справлялись со своей задачей, заставляя мозг управляющего работать в русле, совершенно далеком от красочных постельных сцен с участием Итана Сугиямы. Так проходили день за днем, часы за часами. Незаметно для себя Юске настолько сильно погрузился в работу, что куда-то растерял всю свою небрежность и игривое настроение. Он стал мрачным и хмурым, подолгу пропадал в своем кабинете и редко выходил в пульсирующий громкими битами оглушающей музыки гостевой зал. Бедняжка Джаред, который провёл не так давно незабываемую ночь с красавцем якудзой в отставке, уже даже отчаялся снова пересечься с Юске в толпе танцующих посетителей, но желание повторить уже однажды случившийся секс было сильнее. Молодой человек выведал у официанта по имени Марио местонахождение босса и заплатил ему сто долларов за то, чтобы тот провел его к кабинету управляющего. Ну а дальше дело осталось за малым. Постучать в дверь уверенной рукой, выждать пару мгновений и самому её открыть, не дожидаясь пока тебя пригласят.

— Привет, давно не виделись, Юске.

Поднявший от деловых бумаг глаза Ямада бросил на вошедшего слегка удивленный, но всё же больше недовольный взгляд.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты обещал позвонить, но твоё молчание слишком затянулось, — Джаред закрыл за собой дверь и прошел внутрь комнаты. — Ты не появлялся ни в зале, ни на танцполе. Я не видел, чтобы ты веселился в последние дни. И… я откровенно устал ждать встречи с тобой.

Юске молча смерил парня взглядом. Конечно, всё очень быстро бы закончилось, прогони он его сейчас. Одно нажатие кнопки, и в комнату вихрем ворвется Виктор, сгребая в охапку сексуального плейбоя и уводя его с глаз долой. Но так ли сильно Юске хотел, чтобы этот явно желающий его мужчина уходил сейчас прочь? Что ещё, помимо усердной работы, может так хорошо помочь выбить из головы навязчивые мысли об Итане, как не другой парень, использовать которого Ямада мог бы вполне без зазрения совести?

— Хочешь что-нибудь выпить?

Итан

— Послушайте, господин Я… — что именно господин «Я» должен был послушать, впрочем, он не узнал, так как остаток фразы застрял у Итана на языке, превратившись в смущенное бульканье.

Учила же мама — стучи, перед тем, как войти. А Итан, привыкший двери открывать с ноги, все уроки благополучно проспал, поэтому и стоял сейчас на пороге хозяйского кабинета красный, как кетчуп, который еще совсем недавно оттирал с тарелок. Пальцы зачем-то покрепче ухватились за металлическую ручку, и хотя внутренний голос истошно орал: не смотри и съебись отсюда нахер со скоростью света, взгляд упрямо отказывался отводиться. Итан глупо пялился на высокое начальство, удобно расположившееся полулежа на диване (видимо, рабочие вопросы лучше всего решать именно в таком положении), наполовину скрытое чем-то тощим и блестящим и судорожно подергивающимся.

— Ты что-то хотел? — Юске ловко отодвинул жмущегося к груди «блестящего», небрежно поправил расстегнутую рубашку и приподнял бровь, непроницаемым взглядом окинув замершего Итана. Он казался абсолютно невозмутимым, будто происходящее его нисколько не смущало и вообще было в порядке вещей. Это ведь не на его коленях только что с томным придыханием и весьма недвусмысленными намерениями ерзал полуголый парень. Итан смотрел фильмы для взрослых, он знает, как это делается.

— Это… — Итан задумчиво замолчал на пару мгновений, пытаясь справиться с первым шоком, а потом совсем некультурно тыкнул пальцем в извивающуюся фигуру и осторожно спросил: — А у него не припадок случайно? Эпилептический.

«Припадочный» немедленно повернулся, явив брезгливому взору Итана покрасневшее, перекошенное от стыда и злости красное лицо, и визгливо зашипел:

— Юске, кто это?! Пошел отсюда!

— А! Это не припадок, — Итан вытаращил глаза в видимом понимании и прикрыл ладошкой губы, сочувственно качнув головой, — гонорея, да?

Раздавшийся вопль мог бы посоперничать по громкости с ультразвуком, но Юске, едва борющийся с трудом сдерживаемым смехом, вовремя прижал руку к чужому рту.

— Итан, чего ты хотел? Как ты мог заметить, я… занят, — несмотря на веселые искры в глазах, голос звучал холодно и строго, отчего Итану почему-то стало неуютно.

— Я считаю, что достаточно проторчал на кухне, и возвращаюсь в зал. Вы же не против? — Юске едва ли успел что-то ответить, как Итан, нахально пользуясь временной частичной недееспособностью босса, а точнее нижней его части, скороговоркой продолжил, — не против, я знал! Так и передам Виктору! Спасибогосподинямадапроститезабеспокойствовследующийразпостучу!!!

И только выскочив за дверь, Итан смог, наконец, расслабиться. Твою ж мать, и что это только что было? Он прижался спиной к стене, чувствуя даже сквозь футболку ее приятную прохладу, и прикрыл глаза, зачесывая челку назад. Сердце в груди стучало так громко, что хотелось сжать его пальцами, чтобы успокоить. Никогда прежде не страдавший ни смущением, ни угрызениями совести, и совершенно не имеющий никакого понятия о стыде, Итан ощутил странный внутренний дискомфорт, вызванный нестерпимым желанием приложить о что-нибудь твердое смазливую рожу того самого типа, что посмел прикасаться к его боссу. К Е Г О! Если Итану кто-то нравится, он становится «его» по умолчанию с первой же встречи. Правда, оформить право бессрочного пользования на «господина Я», он, конечно, еще не успел, но приступ острой ревности при виде того, как кто-то другой касается Юске, изрядно удивил. И, наверное, исключительно по этой причине он совершенно не следил за словами.

Вот идиот. Тебя же уволят и глазом не моргнут.

Итан едва слышно выругался и дернул себя за волосы на макушке, тут же ойкая от боли. Осталось надеяться, что и эту его выходку, к слову абсолютно невинную — никто же не пострадал, ну разве что чужое уязвленное самолюбие, — Юске тоже спустит на тормозах.

Надежда — глупое чувство, так любит говорить Рэй, но Итан был в корне с ним не согласен. В этом мире в данный момент он жил надеждой найти убийц отца и совершить свою кровожадную месть. А сидя на кухне в окружении грязных тарелок и бокалов, это сделать проблематично, поэтому, перестав, наконец, рефлексировать, Итан отлепился от стены и отправился на поиски Виктора, по пути заглянув в туалет, чтобы смыть с щек предательский румянец: ведь кроме полуголого «припадочного» в блестках, он успел рассмотреть и еще кое-что, что теперь заставляло его краснеть против воли.

— Я думаю, вот это, — Итан схватил удивленно моргнувшего администратора за лацкан пиджака и подтянул к себе, очерчивая пальцем собственное лицо, — уже достаточно в порядке, чтобы выпустить меня в зал. Юске… то есть, господин Ямада разрешил, я спрашивал.

Виктор окинул Итана сомнительным взглядом и тяжело вздохнул. Вот же неугомонный пацан, и что ему дома не сиделось, в игрушки не игралось, в универ не ходилось. Шел бы подрабатывать в библиотеку, честное слово, но нет, нелегкая притащила его в гей-клуб.

— Переоденься и можешь приступать, у нас полная посадка, — засверкавшие неподдельной радостью серые глаза напротив заставили взгляд Виктора смягчиться, и он даже хотел было потрепать Итана по плечу, но внезапно возникшие отеческие чувства исчезли так же быстро, как и появились, стоило вспомнить, к каким неприятностям в прошлый раз привела мальчишеская несдержанность. Лишь бы остановился на только одной драке.

***

— Добрый вечер, меня зовут Итан, и сегодня я ваш официант. Вы определились с заказом? — «вы из какого бомжатника вылезли? про душ не слышали, не? ну пиздец».

От сидящих за круглым столом парней за километр несло смесью из дешевого курева и приторно-сладкой туалетной воды, что в совокупности вызывало у Итана безжалостный приступ тошноты. Но он продолжал мило улыбаться и внимательно прислушиваться к приглушенным переговорам, стараясь уловить настроение клиентов. Не то, чтобы он боялся очередных приставаний, но чувствовать на своей заднице чужие волосатые лапы, как вот те, что сейчас жестоко истязают ни в чем не повинную салфетку, не очень хотелось. Потому что Итан знал, он вряд ли сможет сдержаться, это просто выше его сил. Даже ради отца.

Внезапно спину словно обожгло, и Итан невольно оглянулся, чтобы тут же обернуться обратно к столику, потому что поймал устремленный на себя задумчивый взгляд успевшего выйти в зал Юске. Гонорея в блестках, к неудовольствию Итана, тоже крутился рядом, и оба они стояли возле стойки, куда предстояло вернуться, потому что гости определились с заказом. И Итан, сделав над собой усилие, принял самый равнодушный вид, словно ничего не произошло: лучшая защита — игнор.

========== Часть 4 ==========

Итан

— Четыре пива, — Итан прислонился к барной стойке и поставил на неё поднос. Он старался не смотреть в сторону босса и его компаньона, делая вид, что ему совершенно фиолетово на то, что происходит справа от него. Но, бросая короткие, внимательные взгляды на настенное зеркало за полками напротив, с любопытством наблюдал украдкой за стоящим рядом Юске.

— Устрой корпоратив в конце недели, — говорит Юске своему администратору, который в ту же секунду лучезарно просиял.

— В пятницу?

— Да.

— Новенький тоже может прийти? — Виктор покосился на Итана и хитро сощурил глаза.

— Конечно, пусть идут все, — Юске хлопнул пару раз по столешнице и к нему подошёл бармен. — Решите сами, куда хотите сходить, окей? Просто скажите мне место, и я дам вам карту.

— Итан, ты пойдёшь? — Йозеф наполнял стаканы пенистым пивом и выставлял на поднос по одному.

— Не знаю… А вы тоже идёте? — Итан повернулся к боссу и выжидающе заглянул ему в глаза. Но высокий блондин лишь склонил голову к плечу, о чём-то явно задумавшись, пока его взгляд был прикован к бездонным серым глазам юноши.

— О, босс не ходит на корпоративы. Ни разу его на них не видели, — хохотнул Виктор и перевёл взгляд с Итана на Юске и обратно.

Где-то за спиной Ямады, негромко покашляв, напомнил о себе Джаред, но мужчина не обернулся.

— Я пойду, — он сам не понимает, зачем говорит сейчас это, ведь его никогда не прельщало быть свидетелем того, как его сотрудники нажираются в хлам. Да и по его мнению, людям тяжело расслабиться в присутствии начальства. Но Итан… что, если он там напьется и с легкой подачи своего невероятного везения снова попадёт в какие-нибудь неприятности? Рассчитывать на Виктора в таких условиях Юске никак не мог.

— Такси уже ждёт, — подал голос Джаред, который от нетерпения уже чуть ли не копытом бил.

— Да, — Юске моргнул и отвернулся от Итана, снова обращаясь к своему администратору. — Я сегодня ухожу раньше, закрой клуб.

— Да, сэр.

Провожая взглядом удаляющегося Юске в сопровождении «гонореи в блестках», Итан крепче сжал в руках поднос с пивом. Почему этот мужчина уходит сегодня с другим, а на него никак не реагирует? От пошевелившейся в груди обиды у юного официанта перехватило дыхание, ведь он прекрасно понимал, что е г о босс будет обнимать этой ночью какого-то левого парня.

***Через три дня***

Юске

На случай корпоратива, чьего-то отпуска, больничного или отгула у администратора всегда наготове список с именами и номерами телефонов сотрудников, составляющих постоянную вторую смену, либо временный персонал, готовый подменить работников клуба в любой момент. Юске часто практиковал смену обстановки для своих подчиненных, потому что прекрасно знал, как тяжела была эта работа и как быстро на ней можно выгореть. Хороший отдых его ребятам был периодически просто необходим. Виктор предусмотрительно договорился со второй сменой о дежурстве в пятницу, так что клуб свою работу как таковую и прекращать не стал, а руководящую роль на себя в этот день взял Шин, причем, практически не отбиваясь от внезапного предложения, он на удивление быстро согласился и с большим энтузиазмом, как только узнал, что Юске намерен тоже быть на грядущем корпоративе.

— Ты и корпоратив — это интересно, — он тихо посмеивался, прикрыв губы ладонью и щуря блестящие озорством глаза.

— Ничего особенного, — буркнул Юске, старательно избегая встречаться с ним взглядом.

— Это из-за того паренька, зовущего тебя «господином Ямадой»?

Юске не ответил, только шуршание бумажных листов с отчетами в его руках заметно стало громче.

— Он там будет? Как его…

— Итан, — услужливо подсказал он Шину и, собрав бумаги в кучу, отложил их в сторону. — Думаю, что будет.

— Хм, — Шин, не поднимая руки, задумчиво перебрал пальцами воздух и с приглушённым стуком опустил каждый из них по очереди на деревянный подлокотник, при этом крепко его сжимая.

— Что?

— Нет, ничего, — улыбнулся Шин. — Просто вспомнил, что парнишка весьма красив даже с лицом, перепачканным в крови. Редкий экземпляр.

— Кто? — в кабинет скорее ввалились, нежели вошли уже порядком прибухнутые Джексон с Джоном. И случайно услышав последнюю фразу Шина, Джексон не удержался от вопроса.

— Новый официант, — пояснил Шин, недовольно морща нос, пока его взгляд переходит от Джексона к Джону и обратно. — Мы не повезем его домой, пусть звонит Алексу. Я уже заебался быть вашим трезвым водителем, когда вас уносит, дегустаторы хреновы.

Где-то за спиной у обернувшегося на вновь вошедших мужчин Шина раздался хохот Юске. Джон негромко фыркнул и плюхнулся на диван, при этом давя одну из своих самых широких улыбок. Джексон же, усевшись во второе кресло напротив стола, протянул к Шину руку и крепко сжал его тонкие пальцы, задорно ухмыляясь.

— Ну, какие проблемы? Посидели немножко, выпили, поболтали — делов-то.

— Тц, — Шин недовольно цокнул языком, но руку свою убирать не стал. Прикосновения Джексона до сих пор были для него жизненно важной необходимостью, вселяющими в него такое желанное спокойствие и умиротворение, и его любимый мужчина прекрасно об этом знал. — Так сидели бы дома выпивали, зачем других напрягать доставкой ваших полумертвых тел по личным апартаментам?

— Ну вот, какой ты молодец! — воодушевленно воскликнул Джексон, а Шин при этом как-то моментально погрустнел, почувствовав заранее, что его «хитрожоп №1» сейчас сто процентов чего-нибудь отчебучит по пьяни. — Джон, дружище, Шин подал просто замечательную идею! Предлагаю всем нам собраться у нас на выходных! Как вам идея?

— Я согласен! — задорно отозвался Такаяма, пока Шин ронял свою челюсть, задыхаясь при этом от искреннего негодования. — Думаю, Алекс тоже будет «за».

— Юске? — Джексон бросил вопросительный взгляд на управляющего, и тот ему весело подмигнул в ответ.

— Я тоже с вами. Только, если речь о субботе, смогу лишь ближе к вечеру подскочить на огонёк.

— Дела? — поинтересовался Джон.

— У него корпоратив в пятницу. И, судя по всему, некоторые планы на ночь и последующий день, — ответил Шин вместо друга.

— О-о-у-у.

— А-а-а.

Одновременно отреагировали Джон с Джексоном и понимающе кивнули.

— Не говори ерунды, — Юске раздраженно нахмурился и откинулся спиной на мягкую спинку кожаного кресла. — Это всего-лишь корпоратив, не более.

— А как же «редкий экземпляр»? — не унимался Шин. — Уж, я видел, какими глазами он на тебя смотрит.

— Кто? — пьяно переспросил Джон со своего дивана.

— Да новый официант! Господи Иисусе… — взмолился Шин и спрятал глаза, прикрыв веки свободной рукой.

— Итан, что ли? — брови Джона удивленно поползли вверх. — Так он же совсем мелкий. Сколько ему? Двадцать? Совсем ещё ребёнок, как ему вообще может нравиться этот престарелый пройдоха?

Престарелый пройдоха бросил хмурый взгляд на пьяного друга, отчасти задетый за живое такими эпитетами в свой адрес, но вслух сказал:

— Вот и я говорю, что это полный бред. Ты неправильно все понял, Шин. Да, и с подчиненными я не трахаюсь.

— Ну да, ну да, — отмахнулся Шин и поднялся с кресла, утягивая за собой за руку слишком расслабившегося Джексона, глаза которого уже почти слипались. — Посмотрим, как надолго тебя хватит. А пока, может, поможешь мне их в машину погрузить? С этим я как-нибудь справлюсь, — кивнув на Джексона, — а вот Джон все углы в клубе посшибает, пока сам до стоянки дойдёт.

— Ээээ, я стекл, как трезвышко!

— Ага, — фыркнул Шин и перекинул руку любимого себе через одно плечо, предусмотрительно подставив другое ему же для опоры.

— Уже домой? — спрашивает Джексон, чуть ли не мурлыча Шину на ушко. — Хорошо посидели.

— ….

***Пятница. День корпоратива***

Юске

Караоке.

Караоке, чтоб его, бар.

Юске тоскливо окинул ясным взором яркую вывеску и мигающий неоном огромный микрофон с человека ростом, приделанный к фасаду, и тяжело вздохнул. Петь он точно не станет. Пусть даже не просят, ни за какие уговоры, никогда, нет. Виктор сверкал позитивом не хуже той неоновой вывески, пропускал коллег в открытые двери и в предвкушении потирал руки. Юске решил, что посидит пару часов и незаметно слиняет, заведомо убедившись, что с Итаном в его отсутствие всё будет в порядке.

Отдельная комната на большую компанию, мягкие диваны, круглый деревянный столик, большой экран на стене, сабвуферы в каждом углу комнаты и четыре микрофона. Ребята запели сразу же после первой рюмки. Всем было заметно весело, обстановка располагала к непринужденному разговору, люди проникались атмосферой и отрывались.

Между первой и второй перерывчик небольшой.

Юске покосился на Виктора, который разлил уже всем по второй стопке текилы и мелкого не обделил. А ему-то вообще пить можно? Судя по тому, что он раскраснелся, как рак, и от первой порции спиртного, его ведь элементарно от одного запаха алкоголя уносит. Зачем тогда пьёт?

— Не заставляй себя, — негромко сказал Юске сидящему рядом пареньку.

— А я и не заставляю, — буркнул Итан и одним глотком опустошил стопку. — Не нужно обращаться со мной, как с ребёнком, я уже взрослый.

Юске сощурился и пристально на него посмотрел. У парня моментально покраснели уши и скулы вспыхнули ярким румянцем. И так всегда происходит, когда он на него смотрит. А потом взгляд Итана теряется в его глазах, и парень непроизвольно начинает облизывать пересохшие губы. Глупый ребёнок. Совсем не умеет скрывать своих желаний и эмоций. Юске нахмурился и отвернулся. Что же посмотрим, к чему приведёт сегодня это его напускное упрямство и маска «уже взрослого».

На седьмую песню в их комнату поднесли очередную порцию алкоголя, поскольку первая партия бутылок с текилой уже была благополучно опустошена. Сидящий справа от Юске пацан заметно поплыл. Итан клевал носом и с трудом подносил рюмку ко рту, а ведь он выпил только пять шотов. Юске всё это время подкладывал пареньку на тарелку пиццу, но сытость желудка, судя по всему, проблему не решала.

— Ему не наливать, — коротко бросил Ямада, когда только вскрытая новая бутылка с текилой зависла над рюмкой Итана.

— Наливать, наливать… ик, — парень с заметным усилием держал глаза открытыми. — Тут вам не клуб, ик… нечего командовать.

Виктор с Марио переглянулись, а Юске упрямо поджал губы. На вопросительный взгляд своего администратора он лишь молчаливо кивнул. Что же, если парню так сильно хочется напиться, то кто он такой, чтобы его останавливать? В конце концов, утреннее похмелье научит его лучше любых слов и уговоров быть более осмотрительным в пьяной компании.

Однако уже через полчаса Итан уткнулся лицом в руки, сложенные на столе, и засопел. Кто-то из коллег посочувствовал парню с его непереносимостью алкоголя и предложил вызвать для него такси, чтобы отправить домой. Послышались перешептывания и озадаченные возгласы, поскольку никто из сотрудников клуба не знал, где он живет.

— Ты же, вроде, должен о таком спрашивать, нет? — Юске неодобрительно зыркнул на своего администратора, и тот поёжился под тяжёлым взглядом босса.

— Должен и спрашиваю, вот только пацан ещё не в штате, документы о трудоустройстве не оформлял, — промямлил уже изрядно выпивший мужчина и почесал макушку.

— Ладно, — Юске наклонился над парнем и потормошил его за плечо, — Итан, пора домой. Скажи, где ты живешь?

— Ммм… — парень блаженно улыбнулся, не разлепляя отяжелевших век. — Нельзя домой… Там Рэй… эх, — он тяжело и прерывисто вздохнул, чтобы снова просиять счастливой улыбкой, когда рука босса крепче сжала его плечо.

— Что за Рэй? И почему нельзя? — кажется, парень снова отключался, потому что его сопение вдруг постепенно становилось более размеренным и шумным. Юске снова нахмурился и опустил ладонь на блондинистую шевелюру, растрепав пальцами шелковистые локоны. — Проснись, говорю. Эй… Почему нельзя? — он наклонился ниже и повторил свой вопрос.

— Он тебя… на британский флаг… порвет, — Итан опять глубоко вздохнул и насупился, недовольный тем, что ему мешают спать. — Злющий он…

— Рэй — твой пёс, что ли? — задал ему Юске очередной вопрос, но сразу же понял, что напрасно, потому как парень вновь отрубился и на него больше никак не реагировал.

Растормошить парнишку Юске больше не удалось. Эта Спящая Красавица уснула беспробудным сном и обмякла за столом безвольным телом, просто бери пацана и делай с ним, что хочешь. Аж, злости на него не хватает. Это же надо быть таким беспечным… Марио вызвался отвезти парня к себе домой, Виктор предложил снять для Итана номер в ближайшем отеле и дотащить его туда, чтобы проспался. Ни один из вариантов Юске не понравился. По ему мнению, в любом из них задница его Спящей Красавицы была в неминуемой опасности, а поскольку, как выяснилось спустя пару минут активных размышлений, доверить сохранность этого самого зада он никому, кроме себя не мог, то водрузив на себя приятную ношу в виде пьяного тела Итана, Юске попрощался со своими подчинёнными, оставив их веселиться дальше, и отправился на парковку, где его всё ещё ждала машина с водителем.

Всю дорогу до дома Итан сладко посапывал, умостившись головой на его бедре. Юске гладил его светлые волосы, задумчиво смотрел на мелькающий пейзаж за окном и размышлял о том, какой черт его дернул везти эту малолетку к себе домой и что будет дальше? Нет, понятное дело, что сейчас паренек в неадеквате и полнейшем отрубе. Но рано или поздно он проспится, проснётся и обнаружит себя в квартире босса. И что он ему скажет? Почему привез его к себе и не дал тому же Марио увезти мальца на квартиру? Уж контакт между двумя официантами налажен более тесный и доверительный, чем между Итаном и боссом. С Марио он хотя бы в приятельских отношениях, они по двенадцать часов в день тесно общаются и находятся рядом, а с ним что? Всё-таки зря он это затеял, не нужно было его везти к себе. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Юске кое-как растолкал Итана в машине, когда та подъехала к высотному зданию с элитным жильём. Придерживая его за плечи, он добрался с парнем до своей квартиры, с горем пополам затащил его в открытые двери и прислонил спиной к стене в коридоре, пока закрывал входную дверь, снимал верхнюю одежду и разувался сам. Итан медленно скользнул вдоль стены, оседая на пол и вытягивая ноги поперек длинного коридора.

— Да что ты будешь делать, а, — Юске взъерошил волосы на макушке, вздохнул и присел на корточки рядом. Раз уж парень не в состоянии стоять, то раздевать его придётся в таком положении. Тут уж ничего не поделаешь.

Он расшнуровал кеды и снял их с ног парнишки. Тот зашевелился и попытался открыть глаза, что-то недовольно промычав, но, сфокусировав взгляд на знакомом лице, тут же просиял похлеще рождественской ёлки.

— Приве-е-ет, — промямлил Итан и протянул к мужчине руки.

— И тебе привет, — Юске улыбнулся сквозь внутреннее негодование и чиркнул молнией на ветровке парня, тут же стягивая ее, потянув за рукава.

Итан весело хохотнул, икнул и похлопал слипающимися ресницами, любовно рассматривая объект своей тайной страсти, находящийся сейчас в такой опасной близости. Юске же поднялся на ноги и, подхватив парня под мышки, потянул его за собой, тут же обхватывая Итана за тонкую талию, поскольку ноги того совсем не держали, и он так и норовил обратно плюхнуться на холодный пол, рискуя отбить себе свой аппетитный зад.

Итан

Не умеешь пить — не пей. Итан не умел, но пил. Правда, раньше непереносимость алкоголя ему развлекаться никогда не мешала: богатые и избалованные детки всегда найдут способ повеселиться, не гробя драгоценное здоровье. Поэтому сейчас Итан из чистого упрямства вливал в себя встающую поперек горла текилу, несмотря на то, что дурноту почувствовал еще после первой рюмки. Кому и что он пытался доказать, было одному черту известно. Наверное, в первую очередь заботливо усевшемуся рядом Юске, который весь вечер любезно строил из себя волнующегося папашу, чем изрядно бесил. Пусть лучше так о своей гонорее в блестках беспокоится, небось, к этому прилизанному после поедет, а Итан сам знает, сколько ему можно пить. Вот так, правильно, наливайте ему еще, он сегодня покажет им, кто такой Итан Томпсон, гроза всех школьных вечеринок. Хотя насчет того, что Юске бесил его, это Итан, конечно, немного погорячился. Находящийся в такой непосредственной близости босс заставлял его смущаться против воли, и именно это несвойственное чувство стыда на самом деле злило до чертиков. Каждый раз, когда Юске обращался к нему или непроизвольно дотрагивался, Итан вздрагивал и терялся. Он забыл напрочь свой гениальный до простоты план соблазнить неприступного босса, и, вместо того, чтобы томно стрелять глазами, искрометно шутить, как бы «случайно» касаться во всех «нужных местах», он осоловело пялился на стоящую перед собой рюмку, проклинал слишком громкую музыку и противные до крови из ушей голоса коллег, и пил. План малолетнего ловеласа-искусителя провалился с оглушительным треском, примерно с таким же громким, как стук его головы о столешницу, когда злодейка судьба одолела его посредством очередной стопки текилы.

Лицо Юске выплыло из сиреневого марева, как спасительный маяк для потерпевших кораблекрушение. Какой же это был приятный сон: босс не ругался, не хмурился и не поджимал строго свои красивые губы. Он был теплый, мягкий и от него вкусно пахло. Как от сладкой ваты, что мама покупала Итану в парке аттракционов. Итан блаженно улыбнулся. Вот бы спать и не просыпаться, потому что тогда Юске будет рядом все время, а не скроется за дверью своего кабинета, как это происходило на протяжении последних пяти дней, так что Итану начинало казаться, что тот его специально избегает.

Ой, еще и раздевает сам? Этот сон определенно нравился Итану все больше, а раз это сон, то он ведь может делать все, что захочет, да? Да.

Вот Итан и сделал. Во сне все должно быть по его (в обычной жизни тоже), но во сне-то ему точно никто не посмеет сопротивляться. Перед глазами все плыло, и лицо Юске то и дело пропадало за облаками розовой ваты, так что сфокусироваться на нем было трудно.

— Да не мельтеши ты, — невнятное бормотание Итан сопроводил, как ему показалось, весьма изящным жестом — едва не заехав Юске по уху, он схватил его рукой за воротник рубашки и резко потянул на себя, чтобы воплотить, наконец, свою сонную фантазию.

Это был не первый поцелуй Итана, но первый, заставивший его и без того слабые коленки окончательно подкоситься (в который уже раз за вечер, впрочем). Будучи в полной уверенности, что спит, он ни капли себя не сдерживал, позволив вылиться всем накопленным эмоциям в одно долгое прикосновение к чужим желанным губам, и целовал напористо и жадно. Пока его самым наглым образом не прервали, настойчиво отстранив.

— Ты что творишь?! — Юске, тяжело дыша и мелко подрагивая, легонько встряхнул блаженно и недовольно пялящегося на него Итана, напомнившего в этот момент ребенка, у которого отобрали конфету.

— Почему ты… разгова….риваешь? Ты…в м-моёёёёём снеее…

— Какой, блять, сон?! Ты напился, балбес, — Юске устало вздохнул, опустив на мгновение взгляд, потому что было не так просто прийти в себя после того, что пробудил в нем этот внезапный страстный порыв.

— Ты настоящий… ик? — как же хотелось продлить мгновения того прекрасного сна, который оказался и не сном вовсе, и понимание этого заставляло Итана стремительно как трезветь, так и краснеть.

— Нет, игрушечный.

Итан машинально ткнул чужое плечо пальцем, словно проверяя, правду ли говорит Юске, а, встретившись с его помрачневшим взглядом, тихо ойкнул, прижав ладони к губам.

Он что, только что по-настоящему поцеловал его? Вот прям так взял и по самому взаправдашнему п о ц е л о в а л?! Сам! Первый! Да еще и за рубашку хватал! Хотя поцелуй был таким сладким, что впору мечтательно зажмуриться, но вместо этого Итан вдруг почувствовал, как на него неотвратимо накатывает тошнота и с ужасом бешено заозирался вокруг.

Одновременно с тем, как его вывернуло в схваченную с тумбочки декоративную вазу, в которой хозяин, по всей видимости, хранил ключи (больше не будет), раздался настойчивый стук в дверь.

— Да, блять, — Юске, у которого начинали сдавать нервы, со злостью распахнул ее, готовый прибить на месте ночного гостя, кем бы он ни оказался, но стоящий на пороге гладковыбритый шкафоподобный мужик в безупречно сидящем костюме, заставил его немного отложить план скорейшей расправы. — Дядя, вы кто?

— Рэй! — испуганный писк где-то за его спиной вынудил обернуться — Итан сидел на полу, обнимаясь с многострадальной вазой, и с ужасом пялился на мужика.

— Мы едем домой.

— Так не собака что ли?

— Итан, мы едем домой, — мужик решительно вошел внутрь, не дожидаясь особого приглашения, а у Юске задергался первый глаз.

Итан, мучимый тошнотой, вновь склонился над вазой, а мужик, тот самый злющий Рэй, склонился над ним, заботливо поддерживая за плечи и с видимым негодованием зыркнул на Юске.

— Ты зачем ему надраться так дал? А еще начальник называется. Он же дитя неразумное, не видел что ли?

— Рэй! — Итан утер рот тыльной стороной ладони и толкнул разъярившегося няньку, чтобы тот замолчал.

— Он уж достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать такие решения, — Юске окинул их холодным взглядом и оперся спиной о стену, складывая руки на груди. Спрашивать, как этот Рэй нашел их, он не стал. Догадывался, что тот ответит что-то вроде «птичка нашептала».

— Итан, вставай, — Рэй потянул несчастную жертву алкоголя наверх, но того скрутил очередной приступ тошноты. — Ну твою ж мать. Ты тут блевать всю ночь собираешься?

— А что если и так? И утро тоже, — мелкий огрызнулся, устало откидывая голову назад, но его болезный вид, казалось, нисколько не смущал Рэя. Он был намерен во чтобы то ни стало отвезти Итана домой, потому что тот совсем не осознавал, в какую опасную игру заигрался.

========== Часть 5 ==========

Юске

Интересное представление. Джон не просто так называл Юске пройдохой (об идущем в пару этому эпитету слове «престарелый» мы сейчас дружно забудем, не о том речь). Внимание к деталям, чуткая интуиция, намётанный глаз, хитрость и изворотливость, гибкий ум — всё это позволяло Юске в прошлом выполнять свою работу лучше, чем кто-либо другой. Несмотря на отличную физическую подготовку тела и атлетическое сложение, в его деле далеко не мышцы были инструментом и оружием, а скорее мозги. То, что незваный гость был не так прост, он понял сразу. Бойца всегда видно, у них особая манера расположения к собеседнику, они никогда не повернутся спиной, если только случайно и по глупости. «Дядя Рэй» не был обычным офисным сотрудником, в этом Ямада был уверен. Для этого его костюм чересчур хорош, а пиджак подозрительно свободен в области грудной клетки. Такой крой Юске встречал только у тех, кто носит под одеждой наплечную кобуру. Любопытно, а она сейчас на нём? Или оставил в бардачке машины, чтобы не попасться? Как вариант, этот мужик мог работать в охранном бизнесе, но каков процент вероятности, что это действительно так, и он на самом деле совершенно безобиден? Десять каштанчиков из ста, что он не принадлежит к криминалу?

Юске сощурился, продолжая подпирать стену и внимательным взглядом осматривать Рэя.

— Значит, так, — когда он подал голос, Итан уже проблевался дважды в его вазу для ключей. Отвратительно, конечно, но неприятность эту он как-нибудь переживет. — Ты, приятель, кем этому пацану приходишься? Отец, дядя, брат, сват? Может быть, любовник? Я так понял, живёте вы вместе.

— Лю… что?! — Рэй, завязывающий шнурки на кедах Итана, заметно охренел только от одной такой мысли. И эти ужас и брезгливость, промелькнувшие в его глазах, не остались незамеченными. — Я его опекун, этой информации тебе должно быть достаточно.

Тут впору скосить взгляд возмущенных карих глаз на маленького засранца, терзающего весьма недешёвый предмет интерьера в руках.

— Значит, всё-таки несовершеннолетний. Понятно, — Юске прекрасно понимал, что отпарня он нужной и, главное, правдивой информации сейчас не добьётся, а всё потому, что он банально в говно и вряд ли что-то соображает. А значит, все вопросы следует адресовать Рэю. — Ты был в курсе, что он мало того, что по городу расхаживает с фальшивым удостоверением личности, так ещё и на работу по нему устроился? В ночной клуб? Гей-клуб, если быть точнее?

Мужик замялся и бросил короткий взгляд на пацана, которого удерживал за плечи, чтобы тот не упал. Искреннего негодования и возмущения не последовало, Итан на молчаливый взгляд Рэя ничего, кроме пьяного улюлюкания, выдать не смог, видимо, опять включил режим Спящей красавицы. Стало быть, Рэй знал. Юске криво улыбнулся и расцепил скрещенные на груди руки, подходя к двери.

— Не стоит беспокоиться, с завтрашнего дня он у нас больше не работает. Мне не нужны проблемы, — пальцы сомкнулись вокруг железной дверной ручки, — думаю, так же, как и тебе, ведь подделка документов — это подсудное дело. Своё «дитя неразумное», — он намеренно использовал сказанные Рэем эпитеты, — советую сторожить получше, если ты так беспокоишься о его благополучии и здоровье.

Он нажимает на ручку двери, та с щелчком поддаётся и плавно отворяется. У Юске нет ни малейшего желания разбираться с этим балаганом, и теперь Итан больше не его проблема. Мерзкий осадок скопился и осел где-то в груди. Больше всего он не любил, когда ему врут, умышленно, злонамеренно. Видимо, внешность парня слишком впечатлила его, раз он позволил подобному случиться. Стареет? Нужно придумать, что сказать в клубе, иначе шуточки от Джона он будет слушать до скончания веков.

— Всего хорошего, — он проводил Рэя с Итаном холодным, разочарованным взглядом и закрыл за ними дверь, даже не дав опекуну мальчишки что-либо сказать в ответ.

Замок на двери щелкнул пару раз. Юске прислонился спиной к металлической поверхности и запрокинул голову, прикрывая ненадолго уставшие глаза. Ему до сих пор не была понятна причина, по которой Итан устроился в клуб и выдавал себя за студента. Ему были нужны деньги? Судя по его модным шмоткам и костюму его «злющего пса», эти двое далеко не бедствуют. Тогда зачем? Зачем всё это притворство? И действительно ли Юске хотел знать ответы на эти вопросы? Не проще ли просто забыть об этом и жить дальше? Он почему-то был уверен, что мальчишку больше не увидит. А если тот и заявится в клуб, то его даже на порог не пустят, уж Юске позаботится об этом и даст соответствующие распоряжения прямо с завтрашнего утра. Возможно, всё-таки стоит навести о парне справки? Узнать, кто он и что он на самом деле? Вряд ли, Итан представляет опасность для кого-то из друзей Ямады, но… Никогда не знаешь, откуда может прийти беда. Нужно быть готовым ко всему. Даже к тому, что сероглазый блондинчик играл влюблённость в Юске только ради того, чтобы нанести ему удар в спину. Господи, а ведь он поверил во всё это, повёлся, как наивный дурак.

Губы растягиваются в саркастической улыбке, и он запускает пальцы в волосы, ероша их на затылке.

— Идиот, Ямада… Какой же ты идиот… Так позорно облажаться на такой мелочи, просто неслыханно, — Юске качает головой и медленным шагом идёт в ванную. Желание смыть с себя это мерзкое чувство обманутого человека, которого провели вокруг пальца, слишком сильно. Но даже после душа это ощущение никуда не пропадает. Оно остаётся с ним на протяжении всей ночи и встречает вместе с ним утро.

Где-то ближе к одиннадцати он звонит в клуб и даёт соответствующие распоряжения по увольнению и запрету на вход. Виктор хотел было узнать подробности, но Юске его объяснениями не осчастливил. Позже позвонил Джон и задал ему те же вопросы. Отмахнуться тем, что парень просто не прошел стажировку, на этот раз ему удалось. Но от встречи с друзьями вечером он предусмотрительно отказался. Врать им в лицо он не хотел, да и рассказывать правду тоже. Это не тот тип людей, которые бы оставили без внимания подобные выходки, у них слишком много врагов. Остаётся только надеяться, что со временем интерес к исчезновению Итана из клуба сойдёт на «нет», и парень окажется достаточно умным, чтобы больше не попадаться Юске на глаза.

Итан

Официально это было худшее утро в жизни Итана. Так плохо он себя не чувствовал даже, когда проснулся на следующий день после обнаружения тела отца. Несчастная жертва алкоголя была погребена под толстым слоем одеяла и стыда, а еще тошноты, головной боли, обиды на весь белый свет и в частности на одного гадкого и чрезмерно заботливого Рэя, чтоб его собаки в зад всю оставшуюся жизнь драли. Ну вот зачем он приперся? Если бы не внезапное появление на пороге квартиры Юске прилипшего как банный лист к Итану няньки, то, возможно, тот сейчас бы нежился в чужой кровати, а не страдал в своей. Хотя, с учетом того, что он едва не заблевал хозяина той самой гипотетической кровати, маловероятно, чтоб прям нежился… Итан досадливо застонал и спрятал вновь загудевшую голову под подушку. Блин, ну с хера ли так стыдно-то. Мало того, что напился, испортил чужое имущество, так в довершение всего Рэй самым бесстыжим образом раскрыл все его прикрытие, выставив перед предметом обожания глупым ребенком. Итан свернулся клубочком под одеялом и горестно всхлипнул: Юске теперь был от него не ближе луны, и примерно на таком же расстоянии маячили шансы поквитаться с убийцами отца, потому что Рэй сумел похерить и этот план. Вот же мудачина тупая.

А когда Итан ближе к вечеру, наконец, нашел в себе силы, чтобы спуститься вниз и взять хотя бы воды, тупая мудачина с нескрываемым удовольствием сообщил, что ныне молодой мистер Томпсон избавлен от неподобающей его статусу необходимости ходить на работу и «подметать чужое говно». Хотя при виде бледно-зеленой физиономии Итана и темных кругов под глазами Рэй ощутил укол совести, все-таки стоило помочь пацану справиться с тяжелым похмельем, но что поделать, если тот категорически отказывался с ним теперь разговаривать, пусть учится на своих ошибках самостоятельно, раз такой гордый. Итан же с мстительной радостью подумал, что не зря ночью заблевал еще и салон машины Рэя, так ему и надо, и, вскинув подбородок, поспешил обратно в комнату.

В телефоне обнаружилась куча сообщений от Марио, который сначала переживал, как Итан себя чувствует, а после недоумевал, почему его уволили. Причем самым позорным образом, не соизволив даже сообщить лично. Итан немедленно решил заявиться в клуб, чтобы потребовать разъяснений у бывшего босса, но был остановлен у входной двери флегматичным:

— Куда собрался? Если туда, куда я думаю, то ты действительно малолетний идиот, думаешь, твой разлюбимый начальничек будет счастлив лицезреть твое милое личико после всего, что ты устроил? Ты уволен, забудь, — ага, а ты добавил, сволочь.

***

Но, как ни крути, Рэй был прав, и это бесило. Визит в клуб пришлось отложить, но телефонные звонки-то никто не запрещал, поэтому Итан едва не оборвал чужой номер. Но Юске трубку не брал, как и не отвечал на сообщения, которые Итан с ослиным упорством продолжал слать ему на протяжении нескольких дней. Юске молчал, а Итан, не привыкший так легко сдаваться, был вынужден в итоге смириться с тотальным игнором. Но ненадолго.

***

Пришлось вернуться к учебе, потому что план великой мести провалился, поиски убийц отложились на неопределенное время, а щедрые пожертвования в школьный фонд все равно не могли заставить директора закрыть глаза на все прогулы. Впрочем, даже находясь на уроках физически и лениво выдувая пузыри из жвачки, в своих мыслях Итан витал далеко за пределами школьного класса. Он продолжал мечтательно вспоминать Юске (а особенно их единственный поцелуй, от чего щеки начинали предательски гореть), периодически ему названивать, не обращая внимание на отсутствие ответа, и постепенно пришел к неутешительному выводу, что, кажется, успел влюбиться по самые помидоры. Ну или как это называется? Юске определенно был краш, и никогда прежде не испытывавший ничего подобного Итан пытался найти объяснение своему непривычному состоянию: если раньше кто-то ему нравился, и не важно, человек или вещь, Итан незамедлительно получал это. Просто говорил «хочу», и никто не смел отказать ему. Но с Юске так легко не получилось. Итана никогда ни к кому и ни к чему не тянуло с такой силой, и он злился, потому что не мог ничего сделать с собственными желаниями, которые, к сожалению, впервые столкнулись с невозможностью исполнения. Сколько раз за прошедшие с того злосчастного вечера дни Итан порывался заехать в клуб, чтобы найти предмет своей горячей влюбленности и вытрясти из него всю душу, потому что нет на свете человека, осмелившегося так нагло забивать на него, Итана, но все же останавливался в самый последний миг, потому что к желанию встретиться с Юске примешивалась обида на то, как тот с ним поступил (уволил ни в чем неповинного студентика, ну, подумаешь, вазу заблевал, так теперь еще и молчит, как рыба), а также фамильная гордость. Но Итан чувствовал, что скоро и гордость, и обида сдадутся, поэтому злился сильнее. А винил во всех бедах, разумеется, Рэя. Мало того, испоганил все чаяния на месть, потому что за непродолжительное время работы в клубе Итан так и не сумел узнать хоть что-либо стоящее, кроме того, что у владельца, того самого загадочного Шина, есть мужик, который очень любит бухнуть с начальником охраны, но эта информация никак не приблизила его к тому, чтобы узнать, какие дела могли связывать Шина с отцом. Так еще и лишил шансов заполучить Юске, который, наверняка, продолжает мутить со своей блестящей гонореей. А вспоминая смазливого красавчика, вертящегося рядом, Итан, подверженный неконтролируемым приступам ревности, вообще был готов разгромить все вокруг. Так успел пострадать и телефон, и дверь в ванную, и школьный рюкзак.

***

Рэя Итан упорно игнорировал уже вторую неделю. Нарочито холодно отказался от услуг «личного водителя-телохранителя-няньки-итд», предпочитая добираться по всем своим делам самостоятельно, тем более права у него были давно, как и любимая машина, подаренная отцом на восемнадцатилетие.

Не обращая ровным счетом никакого внимания ни на знаки, ни на сигналы светофора, Итан упрямо вдавливал педаль газа до упора, потому что отчаянно опаздывал в школу. Не то, чтобы его сильно заботило это опоздание, но вчера мать ясно дала понять, что если он и дальше продолжит забивать на правила и вести себя, как «эгоистичный говнюк», лишит его всех денег. А Рэй, сука такая, поддержал. Мстит за игнор, падла. Вот Итан и мчал по оживленным в утренние часы улицам со всей недопустимой скоростью, параллельно набирая сообщение лучшему другу, чтобы занял ему последнюю парту, так как молодой господин Томпсон собирался спать, а не слушать скучнейшую лекцию об особенностях национально-освободительного движения Индии и Китая в первые десятилетия ХХ в.

Как это произошло, Итан сам не понял — вот он тихо мирно пялится в экран телефона, и вот его лицо вдавлено в заботливо выскочившую со скоростью пушечного ядра подушку безопасности.

— Да ну нахер, — кое-как избавившись от подушки, Итан шокированно осмотрелся, в каком-то состоянии транса обнаруживая, что, кажется, в него только что кто-то врезался. И кто этот смертник, что отважился помять его дорогущий коллекционный спорткар?

— Моя машинка! — из разбитого слишком резким ударом подушки безопасности носа потекла кровь, но Итан, даже не замечая этого, выскочил наружу, с ужасом разглядывая причиненный ущерб. Если виновник аварии, а в том, что это не он, он-то ехал по главной, Итан не сомневался, не пострадал, то пострадает прямо сейчас, потому что Итан задушит его прямо вот этими руками. Стоп, а это что, кровь? Рассматривая красные капли на белоснежной форменной рубашке, Итан испытал некоторое чувство дежавю и ощутил нехороший холодок по спине, а после ощупал начавший болезненно ныть нос.

— Вот, блять, — этот голос он узнал бы даже во сне, и медленно повернулся, чтобы встретиться с сердитым и удивленным взглядом Юске. И это кто из них двоих еще сердиться должен?! Не на такую встречу со своей любовью рассчитывал Итан, потому что в данный момент любовь его увяла, как осенний листочек, испуганно скукожившись под тенью вспыхнувшего гнева.

— ТЫ! — Итан зло сощурился, утер разбитый нос рукавом пиджака, вконец портя несчастную школьную форму, и невежливо ткнул пальцем в поджавшего губы Юске. — Ты совсем слепой что ли? — о какой-либо субординации он забыл напрочь, только узрев покореженное крыло и разбитый бампер. Божечки, его бедная машинка, за что с ней так-то, как больно-то! — Ты что натворил, блять?!

Что натворил, Юске прекрасно видел, и радости в его глазах не было от слова совсем. Потому что да, он виноват, не пропустил едущий по главной автомобиль, но, черт возьми, эта машина была ведь далеко, когда он начал выезжать, кто ж гоняет так в городе?! Хотя теперь ясно, кто.

— Ты на пожар опаздывал?

— В школу, — совершенно честно ответил Итан, который успел опуститься на корточки перед несчастной машиной, и со страданием в глазах трогал пальцами смятый металл. — И опоздал! — он снова обвинительно тыкнул в Юске пальцем и поднялся на ноги, подходя ближе. Какая ирония, машина того пострадала в разы меньше, а сам Юске выглядел свежо и бодро, если не считать ледяного взгляда, которым он продолжал буравить Итана.

— У тебя кровь, — Юске вдруг моргнул, замечая разбитый нос и испачканную форму, и зачем-то потянулся к лицу Итана рукой, но тот отмахнулся и сердито засопел.

— И что? Скорую вызовешь? — некстати вспомнился Рэй, которому надо было наверное позвонить, а еще вызвать копов, или кого там зовут в таких ситуациях, но Итан снова отвернулся к своей побитой машине и жалобно запричитал: — Крошка моя, этот мудак тебе сделал больно, да?

Мудак стоял рядом и слушал, закатывая глаза. Где же он так провинился, что на его голову свалилось это «счастье»?

========== Часть 6 ==========

Юске

— Могу отвезти тебя в больницу на своей машине, — недолго думая, ответил Юске и опустил руку. В конце концов, с чего это он руки тянет неизвестно к кому? Этот пацан его вообще интересовать не должен, с глаз долой — из мыслей вон? Или там говорилось про сердце? А, плевать… — Джон отгонит твою в автосервис, подлатают за пару дней, за мой счет, конечно.

Такаяма выглянул в приоткрытое окно со стороны водителя и посмотрел на друга, как на придурошного в период психического обострения, но лезть с комментариями не стал.

— Привет, пацан, — он кивнул Итану и после короткого обмена взглядами внимательно осмотрел его с головы до ног. Что-то ему подсказывало, что между этими двумя не всё так просто, но Юске разве признается?

Джон вздохнул и открыл дверь машины, выползая из салона наружу и педантично поправляя на ходу полы пиджака от непристойно дорогого костюма. Самому-то ему плевать, название какого бренда значится на бирке его вещей. Главное — чтобы было по случаю и удобно. Но с Алексом не забалуешь, и с тех пор, как они съехались, его возлюбленный тщательно бдит за их общим гардеробом. И чтобы вы понимали, их вещи должны обязательно между собой сочетаться, по цвету, бренду, стилю и прочее. Это вам не хухры-мухры, а целая наука, которую понимать ещё надо, что собственно Джону пока не грозит.

— Только нос разбил? Голова как, не кружится? — Джон обошел машину и остановился рядом с Юске.

— А не твоё дело, понял? — огрызнулся Итан, злобно припомнив, как его не впускала в клуб охрана под чутким руководством Такаямы.

— Понял, конечно. Отчего же не понять? — ухмыльнулся Джон и спрятал руки в карманы брюк.

Юске на весь этот диалог обратил мало внимания. Всё, что он мог сейчас видеть и о чем думать — это разбитый нос у этого нерадивого ребёнка и то, какие ещё травмы, видимые или невидимые глазу, он мог в этой аварии получить.

— Итан, хочешь остаться и дождаться машину скорой помощи, так и сделаем. Но со мной до больницы добраться будет действительно быстрее. Не стоит упираться из глупой вредности, как… — он замялся, так и не сказав вслух «маленький ребёнок». А ведь этот парень на самом деле ещё ребёнок, и Юске не стоит об этом забывать. Может, напоминать это себе почаще? Особенно в те моменты, когда так сильно хочется коснуться окровавленного лица, чтобы стереть с него багровые потеки, заставляющие Юске волноваться и переживать.

— Как кто? Кто? — Итан поднялся с корточек и сделал шаг навстречу. — Давай, закончу за тебя? Как ребёнок? Или ты что-то другое сказать хотел? — нос был заполнен уже начавшими свёртываться сгустками крови, и всё это время Итану приходилось говорить и дышать ртом, потому как носом получалось разве что только выдавать тихие булькающие звуки.

Юске хотел было что-то на это ответить, но вдруг передумал, сомкнул приоткрывшиеся губы и нахмурился. На самом деле никак, кроме как роковой случайностью, это дтп назвать нельзя. Кто бы мог подумать, что в таком огромном мегаполисе, как Нью-Йорк, они вот так внезапно столкнутся посреди города, хотя Юске очень тщательно старался избегать всяческих встреч с этим парнем.

— Мы можем обсудить это позже, — устало выдыхает он и трет ладонью затекшую шею, пытаясь хоть как-то снять напавшее на него мышечное напряжение после случившегося. — Или не разговаривать вовсе. Для поездки в больницу этого не нужно, так что тебе выбирать.

— Да уж, вот именно что мне, — обиженно отрезал Итан и покосился на свою машину. — Ладно, держи, — он потягивает в сторону Джона руку с зажатыми в ней ключами. — Только, чтобы аккуратно, понял? Чтобы как в первый день нашей с ней встречи выглядела!

Джон закатил глаза и, молча кивнув, взял протянутую ему связку с брелоком. Поместиться в салон у него получилось не сразу. Сидение водителя таки сначала пришлось немного отодвинуть назад, потому что почти двухметровому мужику некуда было разместить свои длиннющие ноги. И когда помятая машинка, ведомая уверенными руками Джона, проехала мимо и повернула за угол, Итан с Юске проводили её взглядом, не сказав друг другу ни слова.

Это молчание казалось Ямаде непривычно тяжёлым, а сквозившее между ним и парнем напряжение неловким.

— Садись, — он развернулся и уселся обратно в свой БМВ, нажав на кнопку запуска двигателя только, когда Итан расположился на соседнем с ним сидении, и за ним захлопнулась дверь.

До ближайшей больницы было минут двадцать пути, если с пробками то плюс ещё минут десять/пятнадцать. Половину дороги ехали молча. Юске только изредка бросал взгляд в зеркало заднего вида и обеспокоенно смотрел на бледного, с перепачканным в крови лицом пацана.

— Ты зачем меня уволил? — вдруг тихо спросил Итан, но Юске его прекрасно услышал. — Я же хорошо работал, так в чём проблема?

— Проблема в том, что ты несовершеннолетний, — коротко и просто ответил ему он, после чего добавил: — И ты врал мне об этом.

— Да какая, к чёрту, разница? — взорвался парень и повернулся к бывшему боссу, чтобы адресовать ему полный возмущения взгляд. — Мне же не десять лет, в конце концов! Ты так это говоришь, как будто я младшеклассник какой-то.

— А это не так? — Юске не стал скрывать улыбки, такая реакция парня казалась ему весьма милой.

— Нет! — возмущённо отрезал Итан, лихорадочно соображая, что бы ещё такого сказать, да так, чтобы аргументировать основательно свою неоспоримую взрослость в глазах Ямады. — Я между прочим, уже давно не ребёнок. И целовался тысячу раз и сексом занимался, и даже, чаще тебя, ясно тебе?

— И с каких это лет ты ведёшь такую бурную половую жизнь? — от последних слов мальчишки пальцы Юске автоматически сильнее сжали руль. Всплывшее на поверхность чувство ревности захватило его так же внезапно, как и осознание того, что он вообще это самое чувство испытывает, причем первый раз в жизни.

— Это тебя не касается, — Итан резко отвернулся и, скрестив руки на груди, уставился на дорогу перед собой.

И правда, не касается. Тогда отчего же это бесправие на то, чтобы задавать подобные вопросы, так охуительно выводит Юске из себя? Он хмурится и щурит глаза. К черту! Вот довезёт он его до больницы, там ему первую помощь окажут, скажут Юске, что парню не угрожает опасность, после он обязательно проконтролирует, чтобы Итан позвонил своему опекуну, и уедет оттуда к чертовой матери. Уедет и знать забудет, как эту белобрысую бестолочь зовут. Вот так он и сделает, да.

— Как скажешь, — коротко отвечает и останавливает машину на очередном светофоре, пока компьютерный навигатор что-то там вещает ему про оставшееся количество километров до пункта прибытия. А пока желтый свет всё никак не загорается, в голову ему лезут различного рода картинки, где Итан предаётся развратному сексу с девчонками из футбольной группы поддержки, с ребятами из школьной команды по регби… Блять!

— Зеленый уже.

Юске моргает и слышит, как в оглушающем нетерпении сигналят автомобили позади. Снова заводит двигатель, и их поездка в больницу продолжается.

— Злишься на меня?

— Да.

— Почему?

Они не смотрят друг на друга, каждый сосредотачивает своё внимание исключительно на дороге. Но почему-то никто из них не желает ехать в абсолютной тишине, ведь другого раза может больше не оказаться, и выходит так, что это их последняя и единственная возможность поговорить, и не важно о чем. Хотя, поговорить о том, что действительно важно и беспокоит, было бы намного полезнее.

— Не знаю.

— Может, потому, что я тебе нравлюсь?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

— Именно сейчас или вообще нет?

— А есть разница? — внезапно Юске ловит себя на том, что улыбается. У парня определенно талант, как доводить его до белого каления, так и снимать напряжение, вселяя в мужчину зачатки разгорающегося веселья.

— Ну, как бы, да, — Итан пожал плечом, потом поморщился, когда в груди что-то резко заболело, но, быстро сменив выражение лица на беззаботное, снова повернулся к чему-то ухмыляющемуся Юске. Его взгляд цепляется за эти красиво изогнутые в улыбке губы, скользит по идеальному профилю, и он снова забывает все свои обиды. Он улыбается ему, понимаете? Аж, сердечко в груди от счастья затрепетало.

— И какая же?

— Если именно сейчас, то это не проблема.

— А если вообще?

Итан делает паузу и тщательно обдумывает свой ответ. Сверлит Юске задумчивым взглядом и прикидывает в уме все возможные варианты событий. Потом вспоминает, как Ямада не уволил его после драки в клубе, как вытирал кровь с лица полотенцем в своём кабинете, как его заботило, чтобы Итан не напился на корпоративе, как отвёз к себе домой, не доверив его бренное тело кому-то другому и как целовал его потом, отвечая на пьяные и спонтанные приставания Итана в коридоре собственной квартиры.

— Не поверю.

— Это почему же? — Юске удивлённо вскидывает бровь, не прекращая весело улыбаться.

— Интуиция подсказывает, — коротко отвечает Итан, не собираясь сейчас вдаваться во все подробности своих глубоких и сложных размышлений.

— Скажите, пожалуйста… — хмыкнул мужчина, откровенно забавляясь данным ему ответом. — И что тебе ещё твоя интуиция подсказывает?

— Что сегодня мы видимся не в последний раз.

Юске останавливает машину, как раз в тот самый момент, когда озвученная Итаном фраза растворяется в пространстве автомобильного салона, сменяясь молчаливой тишиной. Больше никаких улыбок. Лицо Юске сплошная непроницаемая маска, за которой прячутся все его сомнения и страхи. Не в последний раз? Он хмурится, сидит пару минут, тупо пялясь на собственные руки на руле, а потом поворачивается к Итану и встречается с ним взглядом. Почему же ему так непросто отказаться от возможности быть с ним рядом? Почему тянет к этому по сути мальчишке, как чёртовым магнитом? Когда он стал таким гребаным извращенцем, мать вашу?

— Приехали, вылезай, — он отворачивается и глушит двигатель. — Я проведу тебя до регистратуры и побуду рядом, пока не буду уверен, что с тобой всё в порядке.

Итан

— Никогда не любил больницы, — Итан затормозил у широкой входной двери, с неохотой глядя в собственное отражение на стеклянной, начищенной до блеска поверхности.

Видок у него был, мягко говоря, не самый презентабельный: разбитый нос опух, лицо и шея вкупе с руками перепачканы в крови, а в груди с каждым новым вдохом давило сильнее. И вот в отражении рядом мелькнула короткая усмешка Юске, который заметил промедление Итана и, аккуратно взяв его под локоть, завел внутрь. Вот же нахальный засранец!

Итан бы никому и ни за что не признался, что до чертиков боится врачей, иголок и прочих прелестей мира медицины, но был вынужден послушно плестись следом за уверенно тащившим его к стойке регистрации Юске. Потому что когда тот крепко и спокойно сжимал его руку, сопротивление внутри Итана стремительно таяло под теплотой этого прикосновения.

— Что произошло? — окровавленная мордашка вновь прибывшего пациента заставила дежурного врача выскочить навстречу, задев подолом халата кипу бумаг на самом краю стола. Потревоженные неосторожным движением листы взмыли вверх, а Итан слишком резко вскинул руку, чтобы помешать им попасть в лицо, и тут же громко охнул от боли.

— Ты в порядке? — ему послышалось, или в голосе Юске прозвучала неподдельная тревога? Да, да, давай, побеспокойся обо мне, кто же во всем виноват! Итан упрямо кивнул, отчасти понимая, насколько глупо сейчас выглядит эта его детская бравада, но когда чужая ладонь легла на плечо, сбрасывать ее не стал.

— Очевидно, что нет, — молодой врач, с умным видом поправляя очки в тонкой оправе, критическим взглядом окинул прижавшего руку к груди Итана и отвернулся к подошедшей в этот момент медсестре. — Проводите пострадавшего в первую смотровую, я сейчас подойду. А вы, — теперь он обращался к Юске, — объясните, что произошло?

На мгновение тот замялся: если рассказать о том, что они попали в аварию, больница будет обязана сообщить в департамент транспортной полиции, а тогда не оберешься проблем — придется платить штраф не только за само дтп, но и за то, что они покинули его без предупреждения. Юске привычным жестом растрепал волосы, собираясь с мыслями, как вдруг услышал чужой голос, без тени сомнения сообщивший:

— Я торопился в школу, запнулся на лестнице и неудачно упал, а мой…знакомый помог мне добраться до больницы, — звучало весьма правдоподобно, но тем не менее Юске не смог скрыть изумления в скользнувшем по Итану взгляде. А у того в этот момент покраснели даже кончики ушей.

Врач на это утвердительно кивнул, то ли действительно поверил, то ли сделал вид, но вдаваться в дальнейшие расспросы он не стал, потому что сейчас важнее было помочь, наконец, несчастному пациенту, который вновь сморщился от боли.

Делать хорошую мину при плохой игре Итану удавалось отвратительно. В груди все пекло, дышать через нос было трудно, а голова от невидимых последствий стресса шла кругом. Медсестра, заботливо приобняв его за плечи, повернулась в сторону указанной доктором смотровой, но Итан вдруг заупрямился, слишком ярко представив себе все эти эскулапские штуки, которыми его не лечить будут, а пытать, и в серых глазах отразился почти животный ужас.

— Он пойдет со мной, — не до конца понимая, что делает, Итан вдруг схватил Юске за руку и потянул к себе.

— Но… — медсестра остановилась в нерешительности, а затем понимающе покачала головой, и заговорила голосом мягким, успокаивающим, таким, которым обычно уговаривают ребенка прекратить капризничать. — Сопровождающие ждут за пределами смотровой, пойдемте, это совсем не страшно, я уверена, с вами все будет в порядке.

— Нет! — Итан мотнул головой и только сильнее вжался в Юске, буквально прячась за его спиной. Чем больше он думал, что останется в неведомой смотровой наедине с этим доктором, тем сильнее им завладевал страх. Ему там точно не помогут, его будут резать, пускать кровь и всячески делать очень больно. И Юске, такой надежный, крепкий и пахнущий сахарной ватой, был для Итана, как спасательный круг, который он не хотел отпускать ни в коем случае, потому что был уверен, что только в присутствии оного с ним ничего дурного не произойдет.

— Идем, — Юске шумно вздохнул, аккуратно отцепляя от своего плеча вжавшиеся намертво тонкие пальцы, и подтолкнул Итана вперед. — Хорошо, я буду рядом.

То, как при этих словах на него посмотрели серые испуганные глаза, заставило сердце вдруг замереть. Юске собственная реакция на сияющий, полный благодарности и облегчения взгляд совсем не понравилась. Да что это происходит с ним в самом деле?

В смотровой было ослепительно светло, прохладно и горько пахло лекарствами. Итан осторожно огляделся, а после медленно присел на кушетку, пытаясь самостоятельно снять пиджак, но боль в груди при каждом движении рук мешала это сделать быстро. Доктор, заметив его неловкие попытки избавиться от одежды, что-то задумчиво пробормотал себе под нос, а затем ровным тоном констатировал:

— Скорее всего, у вас сломано ребро. Необходимо сделать рентген, чтобы определить точную область повреждения.

При страшном слове «рентген» глаза Итана округлились от паники, а лицо побледнело еще больше. Стоявший все это время в стороне и молча наблюдавший Юске едва не закатил глаза, отвлеченно думая, понимает ли сейчас этот мальчишка, что еще четверть часа назад доказывал ему в машине, какой он взрослый, что ведет себя действительно, как маленький ребенок.

— Итан, это не больно, — он подошел ближе и ободряюще коснулся чужого плеча, — и не страшно.

Присутствие Юске успокаивало, и ему Итан верил, поэтому, посопев немного для приличия, согласился и на рентген, и на укол обезболивающего, и на тщательный осмотр своего многострадального носа.

Закрытая травма носа и односторонний изолированный перелом верхнего правого ребра — таков был вердикт доктора спустя еще час. Итан настороженно наблюдал за тем, как ему накладывают фиксирующую повязку, и не решался поднять взгляд на Юске, который терпеливо все это время торчал рядом, и даже слова против не говорил, когда Итан начинал возмущаться на очередное, казавшееся ему бестолковым или опасным, действие врача.

— Перелом легкий, заживет за пару недель, но вам нужен покой и никаких физических нагрузок, — пф, как будто Итан когда-то сильно утруждал себя. — Если водите машину, то от поездок за рулем тоже придется воздержаться, — а вот это уже хуже, значит, придется вновь прибегнуть к услугам сволочи Рэя.

Кстати, про Рэя, он же, если узнает, что на самом деле произошло, превратит Юске в котлету. Итан невольно передернул плечами, что вызвало приступ ноющей боли, приглушенной действием анестетика, и все же посмотрел на Юске, который внимательно изучал записи врача в его карте. И в этот момент Итан поблагодарил собственную сообразительность, что успел назваться тем же именем, которым представлялся в клубе, вот только дату рождения пришлось сообщить настоящую.

***

— Отвезти тебя домой? — они снова стояли перед главным входом, только хранящие их отражения двери были теперь позади.

Итан рассеянно ощупывал тугие бинты под одеждой и морщил наливающийся синяком нос, раздумывая, как лучше объяснить дома пропуск школы, аварию и поломанное ребро. Да так, чтобы взбесившийся от таких новостей Рэй никого не прибил, а мама не свалилась в обморок, как любила делать при малейшем намеке на опасность. Юске вертел в пальцах ключи от машины и скользил по Итану ничего не выражающим взглядом. Наверняка, у того куча дел, которые пришлось отложить из-за возни со свалившейся на его голову несовершеннолетней проблемой. Итан мстительно подумал, что так ему и надо, сам виноват, но, заглянув в карие глаза, вдруг смутился. Юске мог просто оставить его в больнице, передав на попечение врачам, а не терпеть весь этот детский цирк, не таскаться по процедурным кабинетам, не успокаивать каждый раз, когда Итана пытались осмотреть или вколоть обезболивающее. Почему он не уехал? Да какая разница почему, если Итан сейчас совершенно, абсолютно точно не готов и не хочет его отпускать. И приходилось лихорадочно соображать, чем еще, кроме банальной поездки домой, можно задержать предмет обожания рядом.

— Нет, не надо домой, — Итан сглотнул, решительно сжал кулаки и упрямо посмотрел в красивое лицо напротив. — Сходи со мной на свидание.

========== Часть 7 ==========

Юске

Внимание Юске концентрируется на лице напротив. Некоторое время он просто сосредоточенно изучает парня, задерживается взглядом на расширенных черных зрачках, закушенной нижней губе, нервно прокатывающемся адамовом яблоке вдоль горла, на часто вздымающейся грудной клетке и сжатых в напряжении кулаках. Юске уже решил однажды, что Итан очень хороший актер, так что ничего не мешало тому снова играть придуманную им же роль ради известных только ему мотивов. Просьба пацана была настолько же внезапной, насколько и непредсказуемой. Свидание? С ним? Да Юске не помнит даже, когда в последний раз ходил на свидание. Наверное, это было ещё в старшей школе, и то, до тех самых пор, пока он не понял, что свидания — это напрасная трата времени. Ведь, если быть честными, ему всегда был нужен только секс, не больше.

— Свидание? — зачем-то переспрашивает Юске и хмурится, отводя взгляд в сторону.

— Ну, да, — Итан нахохлился, переминаясь с ноги на ногу. — Знаешь, когда двое людей проводят вместе время в располагающей обстановке.

— И зачем они это делают? — с протяжным вздохом он обыскивает содержимое своих карманов и достаёт пачку сигарет.

— Ты куришь?

Юске бросил на парня косой взгляд и сунул сигаретный фильтр в уголок губ.

— Иногда, — он чиркнул зажигалкой и сделал первую затяжку, наблюдая за тем, как на конце сигареты зажигается круглый оранжевый огонёк.

— Я не знал… — голос Итана показался ему немного расстроенным. Юске окинул его любопытным взглядом и, зажав сигарету двумя пальцами, сделал ещё одну затяжку прежде, чем убрать фильтр от губ.

— Ты многого обо мне не знаешь, — он выдохнул белый дым, — как и я о тебе.

Итан потупил взгляд, хмуро рассматривая носок своей туфли, которой зачем-то ковырял бетонную плиту.

— Ты не ответил.

— Что? — пацан рассеянно поднял голову, и их взгляды снова встретились.

— Люди… — напоминает ему Юске, — проводят вместе время на свиданиях… Я спрашивал, зачем они это делают?

— А это, — Итан улыбнулся немного смущенно и неуверенно. — Наверное, чтобы узнать друг друга лучше. Создать общие воспоминания.

— Общие воспоминания?

— Да.

— И ты хотел бы общих воспоминаний со мной?

— Да, — честно ответил Итан, при этом покраснев до кончиков ушей. — А ты бы не хотел общих воспоминаний со мной?

— У меня их уже предостаточно, — губы Юске изогнулись в ироничной усмешке, — за некоторые из них даже в тюрьму сажают, знаешь ли.

Юске не думал, что Итан способен покраснеть ещё сильнее, но это случилось, и лицо парнишки по цвету теперь могло с легкостью конкурировать с вареным раком.

— Это… — парень замялся, наверное, в попытке придумать очередную ложь, слушать которую у Юске не было никакого желания. Внезапно он поймал себя на мысли, что независимо от того, что бы сейчас ни сказал ему пацан, он бы ему всё равно не поверил. Доверие было уже утрачено.

— Забудь, — Юске не дал ему договорить и, одним метким щелчком отправив окурок в мусорное ведро, кивнул на парковку. — Идем на свидание. Создадим новые воспоминания.

— Ты серьёзно? — всполошился парень и уставился на Юске широко распахнутыми глазами, которые вдруг засияли удивительно заразительно радостью.

— Серьёзно.

— Значит, у нас с тобой свидание?

Они шли к машине не спеша, но по пружинящей, веселой походке Итана, Юске догадывался, что тот еле сдерживается от того, чтобы не запрыгать на месте. Это наблюдение не могло не вызвать у него улыбку, которую мужчина не стал скрывать.

— Ага.

— Охренеть, — всё ещё не веря в то, что Юске так быстро согласился, Итан пребывал в некоторой счастливой прострации.

— Есть такое, — ухмыльнулся Юске и снял машину с сигнализации. — Так и куда ты хотел бы пойти? Учти, долгие гуляния, как и физические нагрузки, тебе запрещены. Поэтому давай без экстрима обойдёмся, лады?

— Эм, — пристёгиваясь ремнём безопасности, Итан лихорадочно перебирал в голове все возможные варианты. — Может, съездим на пляж? Поедим заодно там где-нибудь, время-то уже обеденное.

— Хорошая идея, я как раз проголодался, — согласился Юске и принялся вбивать в компьютерный навигатор координаты ближайшего пляжа. Затем нажал кнопку зажигания, и двигатель машины отозвался ему тихим мурчанием под блестящим в лучах солнца капотом. Они как раз выехали с парковки городской больницы на проезжую дорогу, когда Итан решил спросить:

— А ты давно был на свидании?

— Давно, ещё в старшей школе.

— Значит, ты с тех пор ни с кем не встречался?

— Получается, что да.

— А сколько тебе лет?

— Двадцать восемь, — коротко ответил Юске, а Итан после услышанной цифры судорожно сглотнул.

Между ними десять лет разницы, и только одному Богу известно, сколько всяких гонорей в блёстках было за этот отрезок времени перетрахано сидящим за рулем блондином. Отчего-то от подобных мыслей в груди Итана что-то предательски кольнуло. Парень закусил губу и некоторое время просто молча смотрел в окно, слишком погруженный в свои мысли, большая часть которых состояла из картинок, на которых Юске постигал прелести разгульной сексуальной жизни в обществе малознакомых ему парней.

Юске, в свою очередь, краем глаза заметил это резко сменившееся настроение парня, но в голову ему пришла совсем иная причина.

— В твоём возрасте, Итан, ты должен больше общаться со сверстниками, — решил он поделиться мыслями вслух, пока рядом сидящий парень в глубокой задумчивости утыкался лбом в прохладное стекло бокового окна.

Итан моргнул, выныривая из глубин своих мыслей обратно в окружающую реальность, и повернулся к Юске.

— Я буду общаться с тем, с кем посчитаю нужным, — достаточно бескомпромиссно и по-бунтарски ответил он, сведя брови к переносице.

— И всё же, — решил настоять на своём Юске, — ты, наверное, уже понял, что я не любитель с кем-либо встречаться. Долгие, серьёзные отношения — это не про меня. Я не могу дать тебе то, что ты хочешь.

Итан хотел было что-то ответить, потом вздохнул и сомкнул приоткрытые губы, делая намеренную паузу и размышляя. Сейчас он думал о том, что Юске, наверное, сам не знает, что может ему дать, зашоренно игнорируя все признаки того, что он, Итан, ему не на шутку нравится. Ведь это заметно невооруженным взглядом даже по результатам сегодняшнего утра и их пребывания в больнице.

— Я знаю, что ты ни с кем не встречаешься долго, но ты ошибаешься.

— Что ты имеешь в виду?

— Ведь, на свидания ты раньше тоже не ходил. И тем не менее, я сейчас здесь, в твоей машине, и мы едем на пляж.

Юске на это ничего не ответил, только нахмурился, всерьёз задумавшись над тем, что у парня слишком хорошо развита извилина, отвечающая за логическое мышление. Рассуждал Итан и правда иногда весьма и весьма аргументированно, словно был способен найти причинно-следственные связи там, где от них был лишь лёгкий шлейф намека между строк. Причём намека подсознательного, по типу оговорок по Фрейду, которых Юске и сам за собой не замечал.

— Как бы там ни было, я уверен в одном — то, что мне нужно, я не смогу получить от своих сверстников или от кого-либо ещё.

— Почему?

— Разве это не очевидно? — Итан улыбнулся и склонил голову к плечу, не переставая при этом наблюдать за сосредоточенным на дороге Юске. — Потому что они не ты.

Пропущенный удар сердца и запоздалый выдох. Юске крепче сжимает пальцами руль, борясь с желанием повернуться и посмотреть Итану в глаза. Однако понимание того, что второй дорожной аварии за день они могут и не пережить, решительно его от этой идеи останавливает. Этот парнишка серьёзно испытывает его на прочность, и Юске совершенно не понимает его мотивов. Или, по крайней мере, отказывается принимать за чистую монету те очевидные из них, что неприкрытые лежат на самой поверхности всех сказанных им слов. В голове постоянно крутятся одни и те же вопросы: «Зачем он делает всё это? Какие цели преследует? Для чего несовершеннолетнему пацану пришлось играть роль студента?». Скорее всего, Итан ему на эти вопросы не ответит, и Юске придётся искать ответы на них самому. Иначе, как бы сильно его ни тянуло к этому мальчишке, не зная правды, он никогда не сможет ему доверять.

Итан

По правде говоря, Итан сам не мог четко сформулировать, что именно ему нужно от Юске, но не сообщать же тому об этом прямым текстом, тем более, когда они едут на свидание. На самое настоящее свидание! До сих пор не верилось, что это действительно происходит, а утренняя авария, кошмарное состояние его бедной машинки и страшные пытки в больнице казались чем-то очень далеким и нереальным, словно случились с кем-то другим. Да и на нормальные свидания в прямом смысле этого слова Итан по сути никогда не ходил. Несмотря на то, что поклонников и воздыхателей у него всегда было много, даже слишком, спасибо красивомуличику и папулиным деньгам, Итан никогда не воспринимал всерьез попытки подкатить к себе или чужие проявления симпатии. Сколько бы раз ему ни признавались, ни приглашали на свидания или предлагали встречаться, Итан отвечал насмешливым отказом, предпочитая самостоятельно брать желаемое, как привык еще с детства, когда любой его каприз удовлетворялся с молниеносной скоростью. В его светлую голову даже не приходило, что с понравившимся человеком можно ходить на романтические прогулки, проявлять чуткость и внимание: Итан всегда пользовался объектами своего пылкого интереса словно вещами, держа их просто рядом и любуясь, как мог бы любоваться коллекционер редким предметом искусства, случайно попавшим в его коллекцию. Но интерес Итана угасал так же быстро, как и возникал, оставляя наделенного его временной благодатью с израненным сердцем и разбитыми надеждами. Раз за разом сценарий повторялся, Итан увлекался кем-то, влюблял в себя и бросал, совершенно искренне веря, что поступает правильно и никого не обижает, ведь если стало скучно, зачем мучиться дальше? Ненужные вещи принято выбрасывать. А Рэй, сглаживая последствия очередной выходки Итана, периодически задумывался, в кого мелкий засранец такой эгоистичный и черствый, а потом вспоминал, кто же его отец, и все вставало на свои места. Но если бы опекун видел сейчас Итана, то с тревогой бы понял, что в случае с Юске обычным «поиграли месяцок-другой и надоело» не обойдется. И Итан тоже это понимал. Привыкший брать сразу же то, что хочет, он бесился, натыкаясь на стену чужого упрямства и напускной отстраненности, и был готов использовать все известные ему способы, чтобы заполучить Юске. В силу своей избалованности Итан не умел ни правильно ухаживать, ни проявлять настоящие чувства, а поэтому пер напролом, и, к счастью, совсем не стеснялся собственной прямолинейности. В конце концов, зачем увиливать, если его намерения и так шиты белыми нитками.

Юске же мог сколько угодно отрицать то, что Итан ему нравится, последнего этот факт ни капли не смущал, а только подогревал проснувшийся внутри азарт. Но в этот раз все было действительно по-другому. Если раньше чувства находящихся рядом объектов своего интереса Итана не заботили, потому что важны были только его собственные эмоции, то сейчас, осознав, что влюбился едва ли не впервые в жизни, он жадно ловил любое, даже малейшее, проявление хоть какой-то симпатии по отношению к себе.

***

— Что это? Я это есть не буду, — Итан с подозрением принюхался, а после брезгливо скривился и кончиком пальца отпихнул от себя заботливо поставленную перед носом тарелку. — Это похоже на недоваренную жертву аборта хомячка.

— Это рамэн, — терпеливо объяснил Юске, усаживаясь напротив и открывая палочки. — Ты же вроде японец, должен любить подобное.

В ответ раздалось презрительное фырканье.

— Я японец только по матери, и даже если так, совсем не обязательно любить кухню с этнической родины, — в это время года выбранный Юске пляж был пустым и безлюдным, а единственным работающим кафе оказалась какая-то сомнительного вида забегаловка японского стритфуда.

Юске просто пожал плечами:

— Как хочешь, тогда я заберу твою порцию себе, — и он уже потянулся рукой к тарелке Итана, как тот мигом пододвинул ее ближе.

— Ну уж нет, — живот предательски заурчал, напоминая, что проспавший Итан с утра так торопился в школу, что даже позавтракать не успел. — Но на нашем следующем свидании ресторан выбираю я.

— А у нас будет следующее свидание? — Юске недоверчиво приподнял бровь, в который раз поражаясь чужой непосредственности и самоуверенности.

— Конечно, и не одно!

Вместо ответа Юске предпочел заняться остывающим рамэном, насмешливо наблюдая за тем, с какой скоростью Итан поглощает свой. А говорил, что не будет, ну-ну.

— А как же недоваренный хомячок? — когда через пару минут Итан потребовал добавки, пропустив мимо ушей иронию в чужом голосе, Юске окончательно развеселился и с каким-то странным, несвойственным прежде умилением заказал еще одну порцию. Оказалось, что в этом субтильном тельце скрывается недюжинный аппетит.

— Фух, я наелся, — сыто облизнувшись, Итан изящным жестом вытащил из засаленной подставки салфетку и промокнул губы. Внезапно его внимание привлекло что-то большое и круглое, видневшееся на другом конце пляжа. — Это колесо обозрения?

Юске обернулся, всматриваясь в сизую даль, и неопределенно качнул головой.

— Вроде оно, а что ты хо…

Договорить он не успел, резко выдернутый из-за стола схватившим его за руку Итаном.

— Идем, мы должны прокатиться! — серые глаза, мельком мазнувшие по лицу Юске, вновь сияли, словно далекие звезды, полные нетерпеливой радости и восторга.

Итан с упорством танка тащил его за собой, намеренный посетить аттракцион во что бы то ни стало, и Юске ничего не оставалось, кроме как покорно идти следом. Тонкие теплые пальцы крепко сжимали его ладонь, и появившаяся было сперва мысль все же убрать руку и идти самостоятельно, вдруг куда-то исчезла, стоило упереться взглядом в растрепанную светлую макушку, покачивающуюся в такт решительным шагам.

Это действительно оказалось колесо обозрения, да к тому же работающее. Счастью Итана не было предела, он едва не подпрыгивал на месте и хлопал в ладоши, пока Юске покупал билет и слушал короткую инструкцию по технике безопасности.

— Ну круто же! — внутри кабинки Итан с ребяческим восторгом заозирался вокруг, мотая головой из стороны в сторону.

Удивительное дело, но в своей жизни он катался на колесе обозрения всего единожды, когда-то очень давно, когда посещал вместе с родителями парк аттракционов в детстве. И это был их первый и последний совместный выход куда-то, как семьи, поэтому именно о нем он хранил самые теплые воспоминания. А теперь рядом сидел Юске, и ощущая на себе его задумчивый взгляд, Итан чувствовал, как к щекам прилипает предательский румянец — ему было слишком хорошо, настолько, что и мысли о мести давно забылись, и даже авария с поломанным ребром. Но этот день все-равно закончится, а вместе с ним и их спонтанное свидание, и несмотря на то, как уверенно Итан заявлял о следующем, он в глубине души сомневался, что Юске вновь захочет его увидеть вновь. А значит, надо сделать так, чтобы захотел.

— Смотри, там парусник, — кабинка медленно ползла вверх, а Итан привстал со своего места и опасно перегнулся через толстые перила, ограждавшие вот таких незадачливых посетителей от необдуманных поступков. Юске, вовремя опомнившись, едва успел схватить его за полу пиджака и дернуть на себя.

— Ты что творишь, вывалиться хочешь?!

Итан покачнулся и, неловко взмахнув руками, приземлился точно на чужие колени, тут же тихо ойкнув, потому что о себе напомнило пострадавшее ребро. Юске смотрел на него одновременно сердито и встревоженно, а Итан, словно не замечая мечущихся в карих глазах гневных молний, обнял того за плечи и проникновенно заверил:

— Ты очень красивый, — комплименты Итан делать тоже не умел, поэтому говорил прямо о том, что чувствует, и пользуясь тем, что Юске пока не нашелся с ответом на его откровения, положил ладонь на вдруг порозовевшую щеку, и просто поцеловал.

========== Часть 8 ==========

Юске

Губы мазнули по губам, Юске почувствовал, как теплый и юркий язык Итана скользнул в его приоткрытый от невысказанного возмущения рот, и он не смог не ответить на эту напористую ласку. Присутствие этого ребёнка в такой ощутимой близости сводило с ума, и это на самом деле очень пугало и возбуждало одновременно. Наверняка, парень сам не знает, что делает, или играет с ним намеренно, но ключевое слово — играет. В любом из двух вариантов в результате Юске был тем, кто ощущал себя трофеем, бессмысленной прихотью разбалованного ребёнка. Только вот загвоздка вся в том, что такому дитяте проще дать, чем объяснить почему «нет». Почему-то Юске был абсолютно уверен в том, что даже если он сейчас вновь разойдётся в объяснениях и приведёт кучу причин в подтверждение своих доводов, Итан назовет ему в ответ на одну тысячу причин больше в оправдание своих действий и желаний, не захотев никого и ничто слушать. Ещё ни с кем и никогда Юске не было так сложно, в этом он был уверен так же, как и в том, что ему на коленки только что упали совсем не случайно.

Юное тело мелко подрагивало в его руках, пока он сжимал пальцами чужую талию, скользил ладонями вдоль спины и ласкал сквозь ткань школьной униформы впалую линию позвоночника. Этот поцелуй отличался от предыдущего, он был медленным и неторопливым. Словно они хотели как следует распробовать его вкус, в отсутствие спешки понять естественность и правильность этого действия, почувствовать готовность стать ближе, жаром льнущего тела ощутить степень силы, с которой их к друг другу притягивает.

Колесо почти завершило полный круг, и их кабинка возвращалась к исходной точке, когда Итан в объятьях Юске прерывисто застонал, и стало понятно, что им обоим уже не хватает воздуха, чтобы дышать. Улыбаясь в чужие припухшие от поцелуя губы, Юске отстранился и помог парню сесть обратно на сидение рядом.

— Итак, колесо обозрения мне понравилось, — заключил он, всё ещё не спуская внимательного взгляда с юного соблазнителя. — Нужно как-нибудь повторить.

— Поездку на колесе? — расслабленно, но с ноткой подозрения в голосе переспрашивает Итан.

— Поцелуй.

— М-м-м, значит, понравился, — довольно лыбясь чеширским котом, парень щурит блестящие озорством глаза.

— Понравился бы ещё больше, не делай ты вид, что собираешься выпрыгнуть из кабинки, — вспомнил Юске причину, по которой хотел паренька отчитать до того, как их губы впечатались друг в друга.

Итан на ворчание закатил глаза и протяжно вздохнул. Но спорить уже не было смысла, так как их кабинка медленно приближалась к мостику, и нужно было её покидать. Юске спрыгнул первый и подал руку Итану, который тут же последовал его примеру, и, подходя к машине, они всё ещё держались за руки. Никто из них не захотел разжимать пальцы или отдергивать руку, ведь чувствовать чужое тепло, щекочущее ладонь, было так чертовски приятно.

— Скажи мне адрес своего дома, я тебя подвезу, — попросил Юске, когда они уже отъезжали от пирса.

— А может, продолжим свидание? — капризно попросил Итан и состроил бровки домиком, губки бантиком, чем вызвал очередную порцию улыбок.

— Ты в зеркало себя видел? — Юске подождал, пока Итан припадет к своему отражению в зеркале бокового вида, и, услышав тихую матерную чехарду, продолжил: — Пока ты выглядишь так, как будто тебя товарный поезд переехал, мы не сможем нормально передвигаться по городу без опасений, что кому-нибудь не взбредёт в голову набрать «911», дабы спасти подростка от жестокого, возможно, похитившего его взрослого. Наша парочка со стороны смотрится сейчас странно, согласись.

Не согласиться с собственным отражением и с тем, что американцы уж больно любили всем и во всем помогать, очень часто для этого прибегая к звонкам в службу спасения, было просто глупо, потому что нос Итана уже был цвета спелого баклажана и занимал почти половину лица. И вот с таким красавцем сегодня Юске целовался, подумал Итан и расстроенно поджал губы.

— И что теперь? — взгляд парня переместился с зеркала на лицо своего сегодняшнего невольного водителя. — Ты отвезёшь меня домой, и на этом наше свидание закончится?

— Полагаю, что да, — коротко кивнул Юске, не переставая смотреть на дорогу.

— А если я не хочу, чтобы оно заканчивалось?

Итану самому свой голос показался странно неуверенным, но сделать с собой он ничего сейчас не мог. Отпускать Юске он никак не хотел, как не хотел и того, чтобы сегодняшний день вообще заканчивался. Ямада, услышав вопрос, в очередной раз нахмурился, основательно размышляя над своим дальнейшим ответом, после чего коротко вздохнул и успокоил парня:

— Если мы договоримся сейчас о следующем свидании, ты позволишь мне отвезти тебя домой? — это похоже на шантаж, но как ни странно, на Итане отлично сработало. Парень зацвёл, как майская роза, и расплылся в счастливой улыбке, растекаясь довольной лужицей по мягкому сидению.

— И когда?

— Так… давайте-ка подумаем, — Юске выдержал паузу, мысленно вспоминая свой график и список дел, — среди недели я не смогу, слишком много всего навалилось. А учитывая, что я сегодня безответственно прогулял, мне и в выходные попотеть придётся. Потом ещё эта твоя травма, — он кивнул в сторону парня, явно намекая, чтобы тот не забывал про результат сегодняшнего дорожного происшествия, — тебе нужен отдых, да и синяки с отеком сходить будут около недели точно. Так что, давай в следующий четверг, как тебе?

Итан недовольно закусил губу, воздерживаясь от возмущенных комментариев, но через пару мгновений уже согласно кивал, а осознав, что Юске его не видит, потому как следит за дорогой, парень повторил своё согласие вслух:

— Окей, значит, следующий четверг.

Потом спустя ещё пару минут он подумал, что за всё это время, что они не будут видеться, ему, скорее всего, будет ужасно хотеться перекинуться с Юске хотя бы парой сообщений в мессенджере, а телефона бывшего босса у Итана нет.

— Дашь мне свой номер телефона?

Вместо ответа Юске одной рукой берёт свой телефон с магнитного держателя, подносит к лицу, чтобы разблокировать, и вручает его сидящему рядом парню.

— Лучше занеси свой в телефонную книгу и сделай дозвон. Так будет проще, пока я за рулём.

Пару минут Итан сосредоточенно терзал смартфон Юске, потом, чему-то ехидненько улыбнувшись, сделал дозвон с чужого телефон на свой, вернул гаджет босса на магнитный держатель и в результате снова подозрительно довольно заулыбался, крутя в ладони свой айфон. Что-то подсказывало Юске, что все эти улыбки с чертовщинкой в глазах были ничем иным, как реакцией парня на свое остроумие в придумывании имён новых контактов в их телефонах.

— И как ты подписал контакты?

Итан

Итан ничего не ответил, а лишь громче хихикнул, невозмутимо отворачиваясь к окну и насвистывая в такт зазвучавшей песне.

***

— Не забыть вернуть машину своему солнышку?! — хорошо, что они остановились на перекрестке, потому что Юске всплеснул руками в изумленном возмущении, отпуская руль, и повернулся всем корпусом к безмятежно жующему жвачку Итану. — Серьезно? Ты за кого вообще меня держишь?

— Ну, свою машину я пока еще люблю больше, — Итан выдул большой пузырь и с наслаждением лопнул его, смотря не на оскорбленного в лучших чувствах Юске, а на замигавший желтым сигнал светофора. — Или тебя смущает «солнышко»? Наверное, слишком слащаво получилось, не? Давай исправлю, — он задумчиво почесал пальцем бровь и потянулся к чужому телефону, но был решительно остановлен крепкой ладонью, отведшей его руку в сторону.

Юске опять пришлось смириться с выходкой Итана, и, возвращая свое внимание на дорогу, он тоскливо подумал, что когда-нибудь эта нахальная непринужденность окончательно сведет его с ума. Ну или доконает. Пару минут они ехали молча, прерываемые только тихим журчанием музыки из колонок и громкими хлопками лопающихся пузырей, пока, наконец, Юске делано равнодушным тоном не спросил:

— И как ты записал меня у себя?

«❤ ❤ ❤ Свидание в четверг! ❤ ❤ ❤»

Итан покрутил перед лицом Юске экраном телефона, не обращая внимания, как у того приподнялись брови, а взгляд сделался сердито-восхищенным.

— Да уж, в оригинальности тебе не откажешь.

— Когда-нибудь ты вообще ни в чем не сможешь мне отказать!

Юске хотел было возмутиться, но искренняя самоуверенность Итана вкупе с расслабленным и абсолютно счастливым выражением на подбитой мордашке все сильнее умиляли, поэтому он вновь усмехнулся и не удержался от того, чтобы взъерошить мягкие светлые волосы на чужой макушке.

— Так куда тебя отвезти?

На город опускались ранние весенние сумерки, смазывая четкость линий и окрашивая здания в темно-серый. На дорогу падали тени от зажигающихся фонарей, сигналили в заторах машины, по тротуарам суетливо тек непрекращающийся людской поток. Юске плавно затормозил у очередного светофора и краем глаза взглянул на внезапно притихшего Итана. Еще пара кварталов, и будет поворот к его собственному дому, а где живет эта ходячая проблема он до сих пор не в курсе.

— Эй, Итан, я все еще здесь, — Юске махнул рукой перед отстраненным лицом погруженного в свои мысли парня, пытаясь вернуть его в реальность, а Итан моргнул пару раз, словно просыпаясь ото сна, и вдруг отвернулся к окну, заставив Юске озадаченно нахмуриться такой резкой перемене в его настроении.

— Я живу в Бронксе, — живет, конечно, не Итан, а Рэй, но сообщать адрес их дома за городом, а уж тем более позволить Юске отвезти его туда, было бы слишком опрометчиво. Итан коротко назвал адрес городской квартиры Рэя и едва слышно вздохнул, а Юске его погрустневший вид принял за ребяческое нежелание заканчивать свидание. И пусть.

Итан, успевший увидеть уведомления о десятке пропущенных звонков как от матери, так и от Рэя, а потом еще и прочитать примерно столько же гневных сообщений, действительно домой возвращаться желанием не горел, но не только потому, что не хотел расставаться с Юске. У него холодок по спине прошел, стоило представить, в какой ярости пребывают предки из-за пропуска школы (очередного), аварии и того, что он нагло игнорировал их на протяжении всего дня, не удосужившись ничего толком объяснить. Дома Итана ждала настоящая адская головомойка.

***

Когда на горизонте показался дом, в котором жил Рэй, Итан встрепенулся и указал на него рукой.

— Вот здесь останови, пожалуйста.

— Может, мне пойти с тобой, объяснить, что произошло? — Юске с сомнением окинул торопливо поправляющего форму Итана и качнул головой.

— Если хочешь, чтобы Рэй превратил тебя в бифштекс, то идем, конечно.

— Пф, думаешь, я боюсь твоего Рэя? — а стоило бы.

— Нет, — Итан как-то странно взглянул на Юске, подался вперед и коротко поцеловал его в уголок губ. — Но я не хочу, чтобы он лишил меня такого чудесного парня. Спасибо. Спишемся.

Юске и глазом моргнуть не успел, как Итан выскочил из машины и скрылся в темном подъезде. Пару мгновений он растерянно смотрел тому вслед, раздумывая над тем, что, наверное, стоило быть чуть настойчивей и все же проводить Итана, потому что, судя по тому, что Юске успел узнать об этом самом Рэе, дома парня ждал весьма неприятный разговор. Но, в конце концов, кто он такой, чтобы вмешиваться в чужие семейные отношения. Юске махнул рукой, и машина с глухим рычанием сорвалась с места. Итан уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно разобраться с опекуном.

***

— Ты не посмеешь! — мимо невозмутимого лица Рэя, больше напоминающего восковую маску, со свистом пролетела изящная фарфоровая чашка и со звоном врезалась в стену, осыпав последнего дождем из мелких осколков. Рэй не глядя стряхнул фарфоровую пыль с плеча и сложил руки на груди, оставаясь все на том же месте, где и стоял.

Вернувшийся полчаса назад из города на такси Итан был поставлен перед коротким ультиматумом, что с сегодняшнего дня он под домашним арестом, и без ведома Рэя не смеет даже в туалет сходить, не говоря уже о личных делах и поездках в школу.

Итан походил на рассерженного хорька и яростно кидался в ненавистного опекуна всем, что попадалось под руку, и любимая чашка матери из редкого коллекционного набора китайского фарфора была всего лишь очередным снарядом в борьбе с крайне несправедливым (по мнению Итана, естественно) наказанием.

— Мама этого не допустит!

— Я действую согласно указаниям твоей матери.

«Ага, конечно, ты б и в интернат меня сдал, лишь бы угодить ей, козел старый!»

— Ты мне не отец, чтобы решать!

Доводы Итана стремительно заканчивались, погребенные под гнетом бессильной злобы. Рэй вздохнул, в пару шагов достиг мечущегося по гостиной в поисках чего потяжелее Итана и вздернул его за шкирку.

— Послушай сюда, сопляк. Ты прогулял школу, разбил машину, не соизволил ответить ни на один звонок и ни на одно сообщение, довел свою мать молчанием до нервного срыва, а теперь смеешь заявлять мне, что я не имею права что-то решать. Это ты бы помалкивал, пока окончательно не лишился всех своих цацек.

Итан отчаянно брыкался, пытаясь побольнее заехать Рэю по ноге или животу, но тот с силой тряхнул его, чтобы привести в чувство, и Итан взвыл от боли в груди. И как он только мог забыть, что сломал ребро. Хотя, вестимо как — все мысли были забиты одним, и имя у этого одного было Юске.

— Ты чего? — Рэй тут же отпустил свою несчастную жертву, что успела скривиться, обнимая себя руками вокруг корпуса. Не дожидаясь объяснений от часто задышавшего Итана, Рэй рывком поднял его рубашку и громко чертыхнулся, замечая фиксирующий бандаж. — Ну что за блядство. Это ты виноват в аварии?

Глупый вопрос. Итан был уверен, что Рэю давно известны все подробности его утреннего столкновения, но все же упрямо закивал, подтверждая свою вину. В конечном счете, если бы он так не гнал, то, скорее всего, они бы с Юске просто разминулись. Вот же несчастливая счастливая случайность.

Шумный глубокий вздох Рэя над ухом не предвещал ничего хорошего, и Итану пришлось затолкать свои обиды и возмущения куда поглубже. Отдышавшись, когда боль немного стихла, он схватил опекуна за руку и умоляюще заглянул в потемневшие от гнева глаза. Каким бы Рэй назойливым, нудным и упертым ни был, но он действительно любил Итана, как сына, и Итан это знал (и нагло пользовался).

— Я согласен на все наказания. Но только забудь об аварии, хорошо? Мы уже все решили.

— А твоя машина?

— Она будет в порядке.

— А ты?

— И я. Все заживет быстро, так доктор сказал.

Рэй закатил глаза и поджал губы: верный признак того, что он начинает смягчаться. А Итан мысленно скрестил пальцы, молясь, чтобы тот все же решил оставить все, как есть, и отстал как от него самого, так и от предполагаемого виновника его бед.

— Хорошо. Но следующий месяц ты под присмотром. Никаких гулянок, вечеринок, только школа и учеба. Мои парни будут сопровождать тебя.

— Месяц?! Да ты охре… — Итан вовремя прикусил язык, замечая, как мрачнеет лицо Рэя, и понуро опустил голову, смиряясь со своей участью временного заключенного. — Месяц так месяц.

Но домашний арест совсем не означает, что придется пропустить свидание. Поднявшись в комнату после того, как они с Рэем, наконец, пришли к какому-то подобию перемирия, Итан опустился на кровать и достал телефон. На экране высветилось входящее сообщение от его «свидания в четверг»:

«Ты как?», а губы сами растянулись в блаженной и довольной улыбке. Итан снова посмотрел на телефон и почувствовал, как от груди по телу растекается такое необычное, щекочущее, легкое ощущение чего-то сладкого и невероятно приятного.

«Я норм, а ты?»

Вдаваться в подробности своих препираний и взаимонепонимания с семьей Итан не стал, хотя очень хотелось пожаловаться и как следует поныть на несправедливое наказание, но он ведь взрослый уже, а взрослые не ноют. Прижимая к груди телефон, он прикрыл глаза и мечтательно вздохнул, облизывая губы. Вспомнился поцелуй на колесе обозрения, и от этих воспоминаний все тело бросило в жар, так что Итан удивленно распахнул ресницы, пытаясь осознать такие новые и непривычные для себя ощущения, которые очень хотелось повторить. Да он с ума от нетерпения сойдет, пока дождется второго свидания.

========== Часть 9 ==========

Юске

Юске не спешил уезжать. Он внимательно наблюдал за тем, как худощавый парнишка скрылся в темноте парадной, потом подождал ещё некоторое время и только после этого снова нажал кнопку запуска двигателя на приборной панели. Всё время, пока он ехал в клуб, его одолевали смешанные и странные чувства. Мысли всё никак не могли упорядочиться и то и дело вновь возвращались к смазливой мордашке с фиолетовой сливой вместо носа, выразительными серыми глазами и мягкими, теплыми губами. От воспоминаний о проведённом вместе с Итаном времени Юске незаметно для себя начинал улыбаться. С мягкой и сдержанной улыбкой на губах, задумчиво покручивая в руке связку ключей, он зашел в клуб, где его уже давно заждались.

— Ты поздно, — без особой эмоциональной нагрузки в тоне сказал ему Шин, когда Юске открыл дверь своего кабинета. Это не было укором или замечанием, скорее констатацией факта, который Шин решил озвучить вслух, пока его карие глаза с интересом изучали лицо друга.

— Джон сказал, что вы в аварию попали. Итан не сильно пострадал? — звучит так, как будто ему на самом деле интересно, и отчасти это так и есть. Шину на самом деле было весьма любопытно наблюдать за теми метаморфозами, которые творились с Юске.

— Нет, не сильно. Его машине досталось сильнее, — сдержанно ответил блондин и сел в кресло напротив.

— Тогда почему это заняло у тебя так много времени?

Под «этим» Шин наверняка имел в виду поездку с Итаном в больницу. Она действительно не должна была занять у них много времени, и Юске вполне ещё мог успеть к началу рабочего дня в клубе, если бы отправился на работу сразу же после того, как доставил мальчишку в госпиталь. Однако он этого не сделал.

— Я остался с ним в больнице.

— Вот как, — задумчиво протянул Шин и сощурился. — Выглядит так, будто ты действительно беспокоишься о нём.

Юске не стал отвечать на умозаключение друга. Признаться, он и сам ещё не до конца понимал, что чувствует по отношению к парнишке, но, наверное, единственное, что он не мог отрицать, так это то, что Итан его по-настоящему волнует. Как-то этому чертёнку удалось зацепить его, обратить на себя своё внимание и интерес, да так, что Юске теперь почти постоянно думает о нём.

— Ты выглядишь по-другому, — внезапно нарушил тишину Шин и поднялся с места за столом, чтобы занять мягкое кресло рядом с другом. — Иногда смотрю на тебя и не узнаю.

— Это почему же? — Юске повернулся и пристально на него посмотрел. Может ли быть, что со стороны Шину было видно то, что Юске сам в себе не до конца замечал и понимал?

— Твой взгляд изменился, — спустя несколько мгновений ответил Шин, — из него исчезла привычная мне беззаботность. Кажется, словно что-то очень сильно тебя беспокоит.

Юске отвернулся и устало потер ладонью затылок.

— Мы были на свидании сегодня.

— С Итаном? — Шин не смог спрятать нотки удивления в голосе.

— Да, с ним.

Он всё ещё сомневался, стоит ли рассказывать об этом другу, но почему-то происходящее с Юске казалось ему чем-то важным, даже если он ещё не произнёс ни разу вслух о том, что они встречаются или о том, что Итан ему нравится. Скрывать подобное от практически своего брата он не хотел, тем более молчание, в свою очередь, могло бы породить множество вопросов у друзей, которые всегда отличались чрезвычайной наблюдательностью. А лишние вопросы ему были ни к чему.

— Ты меня удивил.

— Я сам себя удивил.

— Так и что это получается… вы встречаетесь? — не унимался порядком взбудораженный новостью Шин.

— Не знаю… — отмахнулся Юске, но потом нехотя добавил: — Но он называет меня своим парнем.

— Он несовершеннолетний, — коротко напомнил Шин.

— Я помню.

— И он солгал об этом.

— Да.

— Джон сказал, его машина бешеных денег стоит.

— Ага, — Юске вздохнул и запрокинул голову, опираясь на мягкую обивку спинки и прикрывая глаза.

— Ты его проверял?

Юске резко распахнул глаза и уставился в потолок. Он ждал этого вопроса. Знал, что рано или поздно кто-нибудь из друзей задаст его, и он должен будет ответить.

— Нет.

Шин прикусил губу и отвернулся. Теперь они оба сидели, не смотря друг на друга. Ответ Юске ему не понравился. Подозрительность и ответственность — это то, что Юске впитал в себя ещё будучи простым солдатом клана Ямамото. Он прекрасно знал, к чему может привести излишнее легкомыслие и неосторожность. То, что сейчас у них нет явных врагов, совсем не означает, что теперь они в безопасности. И об этой самой безопасности раньше всегда заботился именно Юске.

— Почему ты не сделал этого до сих пор?

— Он всего лишь мальчишка. Итан не представляет для нас никакой опасности.

— Ты так в этом уверен? — холодно спросил Шин. Его голос был пропитан нотками раздражения и явного недовольства, что не ускользнуло от слуха сидящего рядом друга. Но правда была в том, что он теперь не босс Юске, и они больше не соклановцы. Шин не мог требовать от него беспрекословного подчинения, как это было раньше. Однако напомнить об ответственности был просто обязан.

— Тебе напомнить, насколько юны были те, кто внедрялся в наш клан, чтобы подобраться ближе к руководящей верхушке? Может, ты забыл, сколько людей всё ещё хотят нашей смерти? Мы занимаемся легальным бизнесом, наслаждаемся жизнью, позволяем себе любить, заводить домашних питомцев и учиться печь яблочные пироги, — выпалил Шин, вспоминая свою совместную жизнь с Джексоном и минувшие выходные, проведённые на кухне, — но на самом деле, эта наша новая жизнь слишком хрупка. Это замок из песка, и достаточно всего лишь одной маленькой волны, чтобы разрушить всё, что у нас есть, к чертовой матери! — последнее он практически выкрикнул куда-то в пустоту. Сама мысль о том, что Джексон снова может быть подвержен смертельной опасности, пугала Шина до чертиков и заставляла мгновенно холодеть.

— Думаешь, я этого не знаю? — спокойствию Юске можно было только позавидовать. Но на самом деле он был так спокоен только потому, что Шин был абсолютно прав, и ему нечего было возразить на все эти упрёки.

— Считаешь, он действительно искренен с тобой после того, как уже один раз солгал?

— Да, — после короткой паузы и недолгого размышления ответил Юске. — Я не смогу тебе этого объяснить и понимаю, что для тебя и Джона это не аргумент, но я чувствую, что сейчас он меня не обманывает.

— Юске… — Шин поморщился и вздохнул. — Ты просто очарован его смазливой мордашкой.

— Возможно, но я возьму на себя ответственность за своё решение.

— Значит, проверять его ты не станешь?

— Нет, хочу, чтобы он сам мне всё рассказал, — а когда их с Шином взгляды встретились, добавил: — И Итан это обязательно сделает, когда придёт время.

— Тц, — Шин раздраженно закатил глаза и поднялся с кресла. — Держи происходящее под контролем, брат. Ты знаешь, я не такой великодушный, как ты.

— Не лезь в это, Шин, — короткое предупреждение резко охрипшим голосом и пристальный взгляд на непристойно красивое лицо напротив. — Ты видишь угрозу там, где её нет.

Шин смерил Юске взглядом, поджал губы и кивнул, словно мысленно соглашаясь с каким-то своим внутренним решением.

— Возможно. Посмотрим, что будет дальше, — ответил сдержанным и задумчивым тоном, а в дверях вместо прощания проронил еле слышное: — Эта беспечность может выйти всем нам боком, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Когда за Шином закрылась дверь, Юске непроизвольно нахмурился, потому что слова друга всколыхнули внутри него уже было позабытые подозрения, которые вновь всплыли на поверхность, отравляя его мысли и сознание. Безопасен ли Итан? Скорее да, чем нет. Но вот его окружение вызывало очень много вопросов, как и причина появления мальчишки в клубе. Однако вопреки всем сомнениям, почему-то Юске инстинктивно хотелось доверять парню. Возможно, из-за того, что от взгляда Итана сердце вдруг начинало биться чаще, а от поцелуев и вовсе бросало в жар, Юске не знал причины этого своего беспечного стремления быть рядом с тем, кто уже однажды предал его доверие. Но почему-то Ямада был совершенно точно уверен, что, что бы ни скрывалось за этими серыми глазами, он не позволит никому причинить вред их обладателю.

Итан

Вот же старпер хитрожопый.

Итан горестно вздохнул, подпер щеку рукой и тоскливым взглядом уставился в окно, за которым назло всем его пиздострадальческим мыслям разыгралась настоящая весна: на безоблачном небосклоне до тошноты ярко светило теплое солнце, отвратительно радостно щебетали птицы, деревья покрывались первыми нежными листочками, и в самом воздухе витало то неуловимое, щекочущее нервы и сердце розовое настроение, что всегда было присуще этому времени года.

Рэй обложил его со всех сторон, и Итан даже пукнуть не мог без ведома приставленных к себе верных церберов. Теперь за ним по пятам таскалось два бритых шкафа с одинаково мрачными мордами и выдающих без лишней необходимости от силы по слову в час. Из дома в школу, из школы на перевязку, с перевязки домой, из дома в школу — замкнутый круг. Шкафы не страдали такой ненужной вещью, как смущение, и безукоризненно исполняли свои обязанности, незримо маяча на заднем плане абсолютно везде, где бы ни появился Итан. И самое гадкое, что сбежать от них не было ни единого шанса — а Итан попытался это сделать в первый же день своего негласного заключения, но был ловко пойман за шкирку спустя минуту.

— Что ты натворил на этот раз? — опасливо косясь в сторону молча пыхтящих сзади охранников, спросил Майк и прихватил Итана за локоть, чтобы ловко свернуть в сторону столовой. Охранники этот маневр повторили идеально, а Итан закатил глаза и громко фыркнул. Его лучший друг давно был в теме непростых отношений Итана и опекуна, но почетный караул рядом видел впервые.

— Тачку разбил, — машинка бедная его, до сих пор томится где-то в чужих мастерских, позабыта-позаброшена. От жалости аж в боку закололо или это Итан не совсем удачно оступился? Но Майк со свойственной ему непосредственностью ничего не заметил, хохотнул и от души лупанул по плечу, так что Итан едва не взвыл от боли, но вовремя сдержался. О его аварии вообще в школе никто не знал, Рэй об этом позаботился, а Майк был первым человеком, кому посчастливилось быть посвященным в страшную тайну Томпсона-младшего.

— Всего-то? — друг широко улыбнулся и недоверчиво покачал головой. За побитые авто в их кругу не наказывают, так что весьма вероятно, что Итан накосячил куда больше.

— Всего-то?! Да ты представляешь, как теперь моя девочка выглядит?! — стоило только вспомнить разбитую фару и покореженное крыло, как сердце само от жалости сжималось, а на глаза слезки наворачивались.

Итан обиженно отпихнул все еще придерживающего его за руку Майка и, воинственно вздернув подбородок, в гордом одиночестве ступил на порог столовой. Правда, тут же был атакован десятком пылающих любопытством взглядов, что заметили его совсем нескромный эскорт. Впрочем, это был уже пятый день из намеченного Рэем месяца домашнего ареста, и пора бы одноклассникам привыкнуть к сопровождающим Итана шкафам, потому что объяснять кому-то что-то тот не собирался, обойдутся.

***

Вожделенный четверг неумолимо приближался, и свидание висело на волоске, рискуя быть сорванным нелепыми обстоятельствами в виде вездесущих охранников и всевидящего ока Рэя. Прям очко всевластия какое-то. Зато Итан, проведя эту неделю в бесконечной переписке с Юске (это единственное спасало от того, чтобы не впасть в отчаяние и депрессию одновременно от окружившей безнадежности из-за постоянного назойливого присмотра) вполне четко осознал, что его конкретно шандарахнуло по темечку: никогда еще его сердце не замирало и не опускалось куда-то в район желудка от одного только короткого сообщения «как дела?».

Итан все больше увязал в этом новом, непривычном для себя чувстве влюбленности, почти круглосуточно думая о Юске, и мечтал о новой встрече, так что начинало сосать под ложечкой. Хорошо, хоть телефон удалось отвоевать, потому что Рэй угрожал и родительский контроль на интернет установить, но тогда Итан, мысленно отпинав опекуна по яйцам, собрал все свое обаяние и клятвенно пообещал за рамки не выходить, запреты не нарушать, по взрослым сайтам не лазить, а средство связи использовать исключительно в образовательных целях. Вот и образовывался, сутками пялясь в экран в ожидании ответа на свои сообщения. Он абсолютно естественным образом умудрился вовлечь Юске в разговор обо всем и ни о чем, постоянно болтая о какой-то ерунде, заваливая чат селфи себя любимого и прекрасного, так как справедливо считал, что без созерцания его симпатичной мордашки Юске обязательно зачахнет и околеет. Правда, предмет обожания сиюминутно на сообщения отвечать не спешил, и вообще писал чуть ли не единожды в день, но Итана каждый раз едва током не било, стоило телефону пиликнуть, информируя о новом уведомлении.

***

В ночь перед днем «Х» Итан почти не спал. Волнение, смешанное со сладким предвкушением долгожданной встречи и страхом, что все провалится, мешало уснуть. Он так и проворочался до самого рассвета, и, когда снаружи послышалось чириканье первых пташек, с тревожным мандражом подскочил на постели. Накануне Итан попросил Юске встретить его у одного из торговых центров, находившегося как раз по пути следования из школы, практически сразу после окончания занятий. План побега от прилипших как мухи охранников был до неприличия прост, и оставалось молиться всем богам, чтобы он сработал. К горлу подкатывала тошнота, а сердце билось, как сумасшедшее. Стоя в ванной и рассматривая синяки от недосыпа под глазами, Итан вдруг подумал о том, что даже если бы не было этого дурацкого домашнего ареста, и он оказался абсолютно свободен в действиях, то все равно бы перед встречей с объектом всех своих желаний и мечт сильно волновался и трепыхался, как трусливый зайчишка. Никогда и ни перед кем он не пасовал и уж точно не переживал из-за того, какое впечатление может произвести, а вот с Юске переживал. И еще как.

Что от одного вида заботливо приготовленного матерью собственноручно (неслыханное дело вообще) завтрака его едва не вывернуло на тарелку, поэтому пришлось сделать самое виноватое лицо и сослаться на проблемы с желудком, чтобы уж совсем сильно не оскорблять родительницу в лучших чувствах.

С учебой тоже не задалось. Сидя за партой, Итан только и мог, что проматывать в голове все этапы своего гениального плана, лихорадочно придуманного накануне вечером, и опять молиться, чтобы все прошло без внезапных эксцессов. А когда прозвенел звонок, возвещавший об окончании последнего урока, Итан, раньше всех подорвавшийся со стула, ощутил, что у него не только ладони вспотели, но и рубашка прилипла к спине. Но выходил из класса он с самым невозмутимым выражением лица, так что даже опытный следователь бы не заподозрил его в противоправных намерениях, не то что бритые шкафы.

***

Путь до дома занимал в целом минут сорок. От школы до намеченного места встречи ехать около пятнадцати, с учетом возможных заторов перед светофорами. Примерно отсчитав нужное расстояние, Итан вдруг схватился за живот и громко застонал.

— Ой, мамочки! Больно-то как! — шкаф номер один, который был за рулем, невольно притормозил, а второй обернулся назад и окинул Итана обеспокоенным взглядом.

— Вы в порядке?

— Нет! Не в порядке! — Итан изобразил на лице всю скорбь еврейского народа, сморщился и опять схватился за живот. — Ой, ой, ой, как скрутиииилооооо! Памагитиии!

Шкаф номер два попытался в умственную деятельность, но получилось у него так себе, а второй при этом не сбавлял оборотов, продолжая плавно двигаться в потоке машин, и Итан встревожился, что сейчас они проедут нужное место.

— Сэр, у вас что-то болит? Вам чем-то помочь?

— ДА! — пришлось вновь кривиться, будто от резкой боли, и громко стонать. — Живот болит! С утра еще, — вот как кстати пришелся несъеденный завтрак, — В туалет надо!

— Но…сэр… — тщательные мозговые потуги отразились на морде второго шкафа, и Итан взвыл погромче, чтобы ускорить его соображалку.

— Может, вы потерпите? — как-то не очень уверенно спросил первый, стараясь не отвлекаться от дороги.

— НЕТ! — ну вот же тупые, он что, так недостоверно изображает приступ диареи? — Или вы хотите, чтобы я вам тут весь салон обосрал?!

Оба шкафа, к вящей радости Итана, понимающе переглянулись, и первый резво свернул к ближайшей парковке, так удачно расположенной у того самого торгового центра. Итан вылетел из машины пулей, не забывая при этом картинно морщиться, стонать и хвататься за живот, и шкаф номер два со всех ног помчался за ним. Вдруг молодому господину еще хуже станет.

Когда охранник попытался заскочить за Итаном в туалет, тот вдруг резко остановился, и смерил того ледяным взглядом.

— Там я разберусь как-нибудь без вас, уважайте мое личное пространство! Или вы собрались мне задницу вытирать?

— Сэр, но… сэр…

— Зайдете за мной, скажу Рэю, что вы накормили меня не свежей шавермой, — Итан злобно ухмыльнулся, для правдоподобия еще раз схватился за живот, и скользнул за дверь, захлопнув ее перед самым носом растерянно заморгавшего шкафа.

Заперевшись в кабинке, Итан яростно приступил к выполнению второго этапа своего плана. Доставая из рюкзака запасную одежду, что занимала добрую половину вместо учебников и тетрадей, он со скоростью,которой позавидовал бы любой пожарный, стянул с себя форму и облачился в захваченные темные джинсы и толстовку. Так же на свет явилась черная кепка, и Итан ловко нахлобучил ее на голову, а сверху для надежности еще и капюшон толстовки накинул. Вот он почти готов, осталось только нацепить специально захваченные с собой старые дедулины очки в роговой оправе, и дождаться, чтобы вместе с ним к выходу прошел кто-нибудь еще. Осматривая свое отражение в зеркале под шум смывающейся воды из соседней кабинки, Итан раздумывал, хватит ли мозгов у его охранников, чтобы узнать его в таком виде или нет, но даже если и хватит, он может постараться попросту убежать.

Мозгов не хватило. Во всяком случае, когда Итан, спрятавшись за спиной выходившего из туалета вместе с ним мужчины, быстро шмыгнул в сторону, противоположную той, с которой прибежал, и не оборачиваясь дошел до ближайшего угла, его никто не окликнул. Шкаф номер два безукоризненно выполнял свою работу — по стойке смирно сторожил дверь, дожидаясь, когда из-за нее покажется мучимый поносом школьник. Тощий подслеповатый подросток в темной одежде его не заинтересовал. Ликуя, что все прошло так гладко, Итан чуть ли не пританцовывая направился в другой конец торгового центра, где имелся еще один выход. Ведь именно около него он и назначил встречу.

Юске Итан заметил еще до того, как вышел на улицу. Следя за ним через высокие витражные окна, Итан чувствовал, как по телу вновь расползается знакомое тепло, а сердце начинает стучать быстрее. Юске, как и положено всем порядочным кавалерам, прибыл вовремя и теперь со скучающим видом затягивался сигаретой и что-то рассматривал в телефоне. А Итан остановился, любуясь своей любовушкой и думая, как же тот все-таки до неприличия красив. Ну прям как боженька.

И эта остановка едва не стала фатальной ошибкой.

— Мистер Томпсон! Мистер Томпсон! — все-таки кое-какие мозги у шкафов имелись.

Услышав, как его окликает знакомый мрачный бас, Итан похолодел от ужаса и обернулся. Прямо на него твердым курсом надвигался шкаф номер два, грозно хмуря кустистые брови.

— Вот блять!

Итан ломанулся через толпу покупателей к выходу, расталкивая всех локтями, и не остановился даже на улице, когда на бегу схватил ошалевшего от такой встречи Юске за руку и на полной тяге потащил за собой.

— Где твоя машина?!

— Итан?!

— Потом объясню, где машина, валить надо!

— Там, — Юске на автомате следовал за тянувшем его парнем к стоянке, едва сдерживая мат и еще парочку вопросов о том, что происходит. Но Итан пер как танк и при этом выглядел так, словно за ним гонится стадо диких кабанов, поэтому, быстро сориентировавшись, Юске завел машину с брелка сигнализации еще до того, как они к ней подбежали.

— Это у тебя фишка такая? — какая именно Юске уточнять не стал, следя за движением, когда его автомобиль резко сорвался с места.

Итан же, наконец, облегченно выдохнул и откинулся на спинку сидения, пытаясь восстановить сбитое бегом дыхание. Напомнило о себе и пострадавшее ребро, когда в груди заболело от слишком частых вдохов, но Итан все равно блаженно улыбался, донельзя довольный собой. О том, что последует за его выходкой, он даже думать не хотел, Рэй его точно убьет. Но это будет потом, а сегодня у него Юске. И поэтому, окинув того влюбленным взглядом, Итан хихикнул и стянул кепку с очками, а после самодовольно сообщил:

— Зато со мной не скучно.

========== Часть 10 ==========

Юске

— Не скучно — не то слово, — коротко ответил Юске и резко свернул на повороте. Итан, не удержавшись на месте, по инерции плюхнулся ему на плечо, и Юске пришлось отодвинуть от себя парня рукой, вжимая того в спинку сидения. — Пристегнись, будь добр, а?

Стоит только ему отвлечься и позабыть о том, с чего началось их с Итаном знакомство, как внезапно происходит нечто, подобное недавней сцене у торгового центра, и Юске вновь вспоминал, что совершенно ни черта не знает об этом парне. Пальцы крепче сжимают руль, глаза устало щурятся, сосредоточенно вперившись в дорогу перед собой, и Юске хмурит брови, мысленно в очередной раз одёргивая себя от норовящих сорваться с губ вопросов. Даже если он задаст сейчас каждый из них, беспокоящие его подозрения обретут форму, растворившись в воздухе, но последуют ли на них честные ответы?

— Я не буду задавать вопросы, Итан, — он не смотрел на сидящего рядом парня, хотя ему отчаянно хотелось видеть его глаза в этот момент. — Я не стану этого делать не потому, что мне всё равно. Это далеко не так. Ты должен это сейчас отчетливо уяснить, потому что дважды я не повторяю. — Ему показалось, что внезапно притихший Итан напрягся, слишком неподвижным он был всё то время, что Юске говорил. — Я не буду расспрашивать тебя только по одной простой причине — я не хочу слышать очередную ложь в ответ. Какой бы увлекательной, невероятной и нескучной она не была. Я не хочу, чтобы ты мне врал.

— Юске, я…

Он не позволил Итану продолжить:

— Нет, не говори ничего сейчас, я дам тебе время подумать об этом. Ещё одна вещь, которую я делаю впервые — это даю кому-то шанс самому рассказать мне правду. Наверное, ты мне действительно нравишься… Иначе я даже не знаю, почему делаю всё это.

Упрямо поджав губы, Юске потянулся рукой к цифровому дисплею, и спустя пару касаний по автомобильному салону разлилась ритмичная музыка. Видел бы его сейчас Шин, то наверняка ударил бы чем-нибудь тяжелым, чтобы мозги встали на место. Пожалуй, ничто иное в данном случае уже не способно ему помочь, потому что Юске с одержимостью смертника продолжал совершать ошибки одну за другой и совсем не желал останавливаться. Быть рядом с Итаном казалось ему правильным и естественным. Его тянуло к парню с неимоверной силой, и, имея приличный опыт за плечами, Юске понимал, что всё это не просто так. Дело тут далеко не в одной симпатии и простом «ты мне нравишься», всё намного серьёзнее, раз он добровольно позволяет делать из него идиота, которым крутят, как хотят, и которого мастерски обводят вокруг пальца.

— Так… я тебе нравлюсь? — не скрывая радостных ноток в голосе, спросил Итан.

— Бог мой, — Юске иронично рассмеялся, — ты — действительно нечто. Из всего, что я тебе сказал, ты услышал только это?

— К-хм, нет, конечно, всё остальное я тоже услышал… и понял.

— Хорошо, я на это надеюсь, — Юске кивнул и притормозил у кинотеатра.

Двигатель машины замолчал, и в салоне воцарилась томительная тишина. Юске повернулся к парню и пристально на него посмотрел, окидывая внимательным взглядом с головы до ног. Внешний вид Итана внушал веру в лучшее, по крайней мере, новых синяков и видимых травм у него не появилось, а нос вполне себе выглядел нормально, если не учитывать, конечно, слегка желтоватую кожу от недавно сошедших синяков, что не особо бросается в глаза, если сильно не присматриваться.

— Выглядишь лучше. Как себя чувствуешь, и что с ребром?

— Нормально, я абсолютно здоров, — Итан широко улыбнулся, и Юске не удержался, коснулся костяшками пальцев его щеки.

— Это радует. Ты должен постараться перестать попадать в неприятности.

— Беспокоишься обо мне? — флиртующий Итан был ещё тем зрелищем. Его большие глаза цвета холодной стали искрились весельем и живым интересом, а длинные и пушистые ресницы мелко подрагивали в такт дыханию. Такой соблазнительный и сладкий малыш… Осознает ли он в полной мере, насколько красив и как влияет на окружающих? Скорее нет, чем да. Собственная сексуальность — это то, что Итану ещё предстоит познать, и это осознание обязательно придёт к нему с опытом. Возможно, что не с Юске, а рядом с кем-то другим, в чужих нежных и заботливых руках…

— А разве может быть иначе? — Юске ответил с блуждающей улыбкой на губах, пока последние неприятные мысли, связанные с будущим Итана, тонули в глубине его темно-карих глаз. Внезапное желание поцеловать Итана было настолько неудержимым, что Юске не смог устоять и наклонился к парню, пальцы уверенно сместились с щеки, скользнув за ухо в мимолетной ласке и надёжно обхватывая чужой затылок, пока его губы неумолимо приближались к губам напротив. — Мне слишком нравится это красивое личико. Видеть синяки на нем — действительно расстраивает, — последние слова растворяются в глубоком вдохе Итана сквозь приоткрытые губы.

Этот поцелуй был так похож на тот, что случился между ними на колесе обозрения, и в то же время ощущался совсем по-другому. Было в нём что-то властное и непоколебимое, наполненное щекочущей сладостью на кончике языка, будто этим поцелуем Юске хотел сказать Итану что-то, что никак не мог облечь в слова. Так глупо ревновать этого мальчишку к временной пропасти между ними, глупо… и всё же Юске ревновал. И осознание этого заставило его отстраниться, насилу оторвавшись от чужих влажных от поцелуя губ, буквально одним только своим видом сводящих его с ума.

— Хм, — Юске отвел взгляд и коротко облизнулся, — у нас сегодня по плану поход в кино. Я купил билеты на новый фильм «Бэтмен» с Паттинсоном, подумал, что тебе должно нравиться такое. Если нет, то мы можем сходить на что-нибудь другое, я не настаиваю.

— Бэтмен подойдёт, супер, к-хм… да, — выпалил в ответ всё ещё часто дышащий и раскрасневшийся Итан, чем вызвал у Юске очередную улыбку.

— Ну, тогда идем.

***

Когда Юске пару дней назад просил Виктора купить билеты и подобрать места в зале кинотеатра на свой вкус, он никак не ожидал, что это будут места для поцелуев. Хотя одно в этом выборе несомненно было плюсом — если Юске заснёт на середине фильма, то он хотя бы не будет никому мешать, потому что сидения рядом с ними по обе стороны были пусты. Когда они прошествовали к своим местам, в зале уже потушили свет. Под раскатистые звуки трейлеров новинок кинематографа Итан, с большим стаканом попкорна и колой наперевес, уселся на своё место, и Юске ничего не оставалось, как упасть на соседнее с ним сидение.

Признаться честно, все эти фильмы по мотивам комиксов никогда не привлекали его, но Юске не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать за увлеченным просмотром фильма лицом своего парня. Пару раз тот даже попкорн ронял, настолько был захвачен происходящим на большом экране. И пока Итан смотрел на мелькающие перед собой цветные кадры фантастического боевика, Юске украдкой наблюдал за ним самим, совершенно не улавливая суть вялотекущего мрачного сюжета. На третьем или четвертом восхищенном «обалдеть!», Юске не смог сдержать улыбки. Видимо, с выбором фильма он не прогадал, раз тот вызвал у Итана столько эмоций. А когда Юске решает, что всё-таки стоит вникнуть в сюжетную линию и обратить внимание на экран (ведь им потом этот фильм ещё за ужином обсуждать, вообще-то), то спустя уже несколько минут чувствует, как чужая ладонь накрывает его собственную, лежащую на подлокотнике. Взгляд Юске тут же приковывается к тонким длинным пальцам, обжигающим своим теплом, и из сосредоточенного он становится мягким, почти что нежным. Понимание, что в темноте Итану не увидеть всех этих перемен в глазах своего парня, заставляет Юске перевернуть ладонь тыльной стороной вверх и сплести их пальцы в замок, крепко и в то же время бережно сжимая чужую кисть. Кто бы ему сказал ещё месяц назад, что он будет ходить на свидания, держаться за руки в темноте кинотеатра и глупо улыбаться в пустоту — не поверил бы. И тем не менее это случилось. Юске держит Итана за руку и совсем не хочет его отпускать.

***

Это вышло совершенно случайно, без какого-либо коварного умысла или расчета, но в какой-то момент Итану показалось, что взять Юске за руку — самая правильная и естественная вещь в мире. У Юске теплая и гладкая кожа, касаться ее так приятно, и когда их пальцы переплелись, происходящее на экране, так живо интересовавшее Итана всего пару минут назад, потеряло всякий смысл. Кто-то бегал, кричал, стрелял, что-то взрывалось, но внутри самого Итана эмоции выдавали триллер похлеще, закручиваясь где-то в районе солнечного сплетения в тугой узел. Он со свистом втянул воздух и закашлялся, потому что попкорн встал поперек горла, стоило ощутить аккуратные поглаживания по тыльной стороне ладони.

— Ты в порядке? — Юске наклонился ближе, защекотав шепотом покрасневшее до самого кончика ухо, когда Итан с шумом втянул в себя остатки колы и нашел силы только для того, чтобы коротко кивнуть пару раз, так и не выпустив трубочку из губ. Елки зеленые, что ж это такое творится с ним? Когда обыкновенный поход в кинотеатр превратился в настоящее испытание для той части его сознания, что отвечает за смущение и выдержку. Хотя о какой выдержке вообще можно говорить, если теперь все, о чем мог думать Итан (позорно краснея как помидор) — это поцелуй в машине. И то, как после него по всему телу растеклось сладкое, покалывающее томление. А теперь для того, чтобы это томление вернулось, хватило всего одного лишь прикосновения пальцев Юске к его руке.

Сюжет, прежде показавшийся таким захватывающим, давно уже ускользнул от Итана, и он, скорее по инерции, чем из интереса, рассеянно следил за сменяющими друг друга кадрами, не забывая при этом то и дело кидать короткие, дрожащие взгляды на продолжающие поглаживать его кожу пальцы.

Итан

Любопытно, а Юске действительно погружен в происходящее в фильме или только делает вид? Вон как увлеченно пялится в экран и кажется таким невозмутимым… Что для него значит это их свидание? И значит ли что-то вообще. Итан вдруг погрузился в мысли, от которых так отчаянно пытался избавиться все это время, вспомнив, о чем попросил его Юске по пути к кинотеатру. Рассказать правду было не так трудно, потому что нет ведь ничего криминального в том, что Итан скрыл свою фамилию, Юске и сам давно успел догадаться, что он не из простой семьи. Сложнее было объяснить, зачем Итан соврал и скрыл свою личность, устроившись в этот дурацкий клуб официантом. Ладно, в любом случае, правда, как показала практика, в случае с Юске лучше, чем глупое вранье, и Итан обязательно все ему расскажет. Влюбившись и полностью погрузившись в это новое чувство, он совсем забыл про желание отомстить, и теперь чувствовал, будто тем самым предает память об отце, но ничего не мог с собой поделать. Злость и обида на тех, кто мог быть связан с жестоким убийством, постепенно забылись, полностью вытесненные этими непривычными ощущениями мурашек по спине и искрящейся, взрывной радости от любой мысли, связанной с объектом обожания. Да и разве мог этот самый объект обожания быть втянут во что-то столь чудовищное? Итан даже пару раз мотнул головой, категорически отрицая подобные предположения.

Что за чушь.

Юске, его Юске совсем не похож на убийцу, он ведь такой…. А какой? Итан съехал по креслу вниз, натягивая свободной рукой ворот толстовки чуть ли не на нос, и тихонько вздохнул. Его Юске самый лучший. И хоть они знакомы от силы месяца полтора, Итану вполне хватило этого времени, чтобы пропасть с потрохами. Он находил Юске охренительно красивым, не просто, как притянувшая взгляд яркой упаковкой игрушка в магазине, а п о-н а с т о я щ е м у красивым, и каждый раз, когда Итан на него смотрел, его пробирало до печенок. А еще Юске о нем заботился, иначе зачем было и нос полотенцем вытирать после драки в клубе, и в больницу с ним ездить. И взгляд у него был открытый, теплый, лучащийся озорством и мягким весельем. И улыбка обезоруживающая, и губы такие сладкие, что Итан вдруг поймал себя на мысли, что очень сильно, нестерпимо просто хочет снова ощутить их вкус.

Повернувшись всем корпусом к Юске, он положил ладонь на его плечо, сжимая пальцами гладкую ткань куртки, и на мгновение заглянул в расширившиеся от неожиданности глаза. Юске не успел ничего сказать, даже если и хотел, потому что губы Итана слишком быстро накрыли его собственные, втягивая в еще один нетерпеливый, жадный поцелуй. Фильм давно шел просто фоном, а зрители вокруг будто исчезли, потому что, казалось, Итан на одном только поцелуе останавливаться не собирается. Его прохладные пальцы скользнули с плеча к шее, слегка царапая нежную кожу у основания, и зарылись в шелковистые пряди на затылке. Было слишком хорошо, так хорошо, что больше походило на сказку, и в какой-то момент Итан вдруг осознал, что почти лежит на Юске, а его ладонь бездумно водит по чужой, часто вздымающейся груди.

— Осторожнее, Итан, — Юске мягко, но настойчиво отстранился, и непонятно было, что он имел ввиду под этим хриплым «осторожнее» — то, что Итан его чуть не задавил, навалившись всем весом, или то, как странно сам Юске на него смотрел, так, будто хочет сожрать прям здесь и сейчас.

Внезапно вспыхнувший свет, возвещавший об окончании сеанса, развеял всю сказочную атмосферу, что Итан успел себе представить, и заставил его тоже резко отпрянуть. Щеки по красноте могли посоперничать яркостью с алой обивкой кресел, а сердце стучало о ребра так громко, что Итан слегка испугался, не пробьет ли их. Он пару раз тяжело выдохнул, подскочил на ноги, избегая смотреть на Юске, и невнятно пробурчал:

— Мне в туалет надо, встретимся у входа.

Юске даже остановить его не успел: ловко перескакивая через ступеньки, Итан чуть ли не первым покинул зал.

***

Холодная вода ни капли не успокоила ни бешеный румянец на щеках, ни продолжавшее колотиться в груди сердце. Итан смотрел на свое лицо, по которому стекали блестящие струйки, и поражался тому, как лихорадочно сверкают его глаза. Это был поцелуй, всего лишь поцелуй, и даже не самый их первый, но почему тогда у него едва ноги не подкашивались, стоило вспомнить, как прострелило в спине, когда он так тесно прижимался к Юске. Итан помотал головой, прикусывая губу, и зажмурился. В конце концов, ему ведь не пять лет, чтобы не понять, какое сильное возбуждение охватило его тогда, и стало страшно от собственной несдержанности, потому что несмотря на полное отсутствие какого-либо сексуального опыта, Итан легко был готов зайти намного дальше простых поцелуев. Наверное, потому что это был Юске, этот чертов обаятельный засранец, в которого он вляпался по полной.

Скомканное бумажное полотенце пролетело мимо мусорки, и Итан, чертыхнувшись, поднял его и кинул внутрь. Пора было возвращаться, он и так неизвестно сколько проторчал в этом туалете, пытаясь унять разогнавшиеся чувства и фантазии. Только, наверное, стоит все же включить телефон, потому что, если Итан и в этот раз проигнорирует Рэя, его точно упекут в закрытую школу, откуда будут выпускать только по праздникам раз в год, и прощай Юске, шальная любовь и осуществление всех постыдных фантазий.

С тяжелым сердцем и легким приступом тревожной тошноты, Итан следил за тем, как на экране появляются уведомления о десятке пропущенных вызовов и непрочитанных сообщениях. Он провел ладонью по все еще влажному лбу и, собравшись с духом, набрал номер Рэя.

— Ах ты гаденыш!

— Привет.

— Ты где, ешкин дрын?!

— В кинотеатре.

— Так кино хотел посмотреть, что сбежать удумал?! Вот только попадись мне, полгода дома сидеть будешь.

— Рэй… я… Рэй, у меня свидание.

— Сви… Что у тебя?!

— Сви-да-ни-е, — Итан прислонился спиной к кафельной стенке и устало потер пальцем бровь, представляя, как бесится сейчас на том конце провода его опекун. Но врать и придумывать отмазки Итан больше не хотел. — Свидание. Я потом расскажу тебе подробности, только не злись, — пришлось опять делать самый виноватый и милый голос из всех имеющихся в арсенале Итана, — и обещаю, что буду дома до полуночи.

— До полуночи?! Да ты там не совсем ли охренел, засранец мелкий! — на какое-то время Рэй замолчал, видимо, что-то тщательно обдумывая, а потом продолжил уже более спокойно. — Чтобы в десять был дома. И не смей выключать телефон, понял?

— Да, — у Итана аж пальцы задрожали, когда он почувствовал дикое облегчение от того, что Рэй перестал злиться и вроде даже как согласился на это его «свидание».

И не то, чтобы Итан собирался прям в точности выполнять приказ опекуна быть дома в десять, но настроение у него заметно улучшилось, вновь возвращая к тому безмятежному и расслабленному состоянию полного блаженства, в коем он пребывал, стоило им с Юске встретиться.

***

Юске обнаружился ровно там, где его просили ждать — у входа. Он внимательно осмотрел радостно подскочившего к нему Итана на предмет видимых и не очень изменений, уж слишком долго того не было, но Итан выглядел вполне нормально, все так же беззаботно улыбался, жевал жвачку и только легкий, не до конца сошедший румянец, выдавал его истинное настроение.

— Идем, давай поедим где-нибудь, я до жути проголодался, — Итан подхватил Юске за руку и решительно развернулся в сторону дверей, по пути бросив: — Кстати, а когда ты мне машину возвращать собираешься?

========== Часть 11 ==========

Юске

— Машину? А, маши-и-ину, — протянул Юске и широко улыбнулся. — Переживаешь? Думаешь, её уже на запчасти разобрали? — совершенно не договариваясь, Итан оказался тем, кто первым открыл парадные двери кинотеатра и придержал их для Юске, пока тот с весьма насмешливым блеском в глазах молчаливо выходил на улицу. Парнишка за ним ухаживал, и это Юске немного забавляло, ровно настолько же сильно, насколько и смущало собственное желание делать то же самое в ответ.

— Конечно, переживаю! Меня же, если что, с потрохами за неё сожрут, да и… это подарок.

Юске бросил короткий внимательный взгляд на лицо Итана, отреагировав на слово «подарок», но спрашивать ничего не стал. В конце концов, такой был уговор между ними, да и кто ещё мог подарить такую недешевую машину школьнику? Явно не любовник, иначе бы у родителей появились нешуточные вопросы, так что, скорее всего, презент был от самих родителей. И в этом не было ничего неправильного, что бы могло насторожить старого лиса.

Но вот осознание того, что встречаться с кем-то оказалось весьма приятно и совсем не хлопотно, возникло в его голове совершенно внезапно. Так Юске без задней мысли придержал открытой дверь машины, пока Итан забирался внутрь, а потом наклонился, все ещё стоя на тротуаре и по пояс исчезая в салоне, чтобы после очередного крепкого поцелуя заботливо пристегнуть ремень безопасности на груди раскрасневшегося старшеклассника. Целовать кого-то на постоянной основе тоже оказалось приятным и ничуть ему не надоедало. Он не столько был ведомым плотским желанием близости, где поцелуй всего лишь прелюдия, сколько охвачен неожиданным для него удовлетворением от осознания, что это именно он, Юске, имеет полное право на то, чтобы целовать Итана сегодня, завтра и каждый день после этого. Это новое для него чувство щекотало нервы и разливалось по телу обжигающим теплом. Юске хотел, чтобы Итан принадлежал только ему, и его совсем не интересовало, откуда появилось в нём это прежде несвойственное чувство собственничества. Было понятно только одно — такие эмоции в нём вызывал только этот сероглазый мальчишка, и у него не было ни малейшего желания оказывать хоть какое-то сопротивление решительному натиску юного Казановы.

— Твоя машина стоит у моего дома. Ключи в бардачке перед тобой, можешь их забрать сейчас, — всё ещё улыбаясь и садясь за руль, наконец-то поведал Юске о судьбе любимой тачки Итана. — Ребята из автосервиса сделали всё в лучшем виде, она сияет безупречной новизной, словно только что с конвейера, и готова встретиться со своим хозяином. Сам увидишь потом.

— Правда, что ли? — Итан уже запустил руки в бардачок и нащупал брелок. — Моя прелесть! Скоро мы увидимся, — чуть ли не со слезами на глазах пролепетал парень и прижал ключи к груди.

— Ты только больше так на ней не гоняй, ладно?

— Нормально я вожу, — ворчливо ответил Итан, — Это кому-то нужно зрение проверить сходить, чтобы не врезаться в чужие машины…

— Вот, значит, как?

— Да.

— Ладно, — улыбнулся Юске, — я проверю зрение, только если ты будешь держать меня за руку, пока я буду у врача.

Итан тут же повернулся к Юске, остановив на нём свой удивленный взгляд, и задумался. Так просто. Юске соглашался с ним так просто, словно это было до смешного легко.

— Хорошо, — ответил всё ещё смотрящий на своего парня задумчивым взглядом Итан, — я буду осторожней за рулём и не буду гонять, — он закусил губу и отвернулся, рассеянно разглядывая мелькающие здания за окном.

— Вот и отлично, — усмехнулся Юске.

— И я буду держать тебя за руку, — добавил тихо Итан, не поворачиваясь.

— Знаю, я тоже.

Повисшая после тишина и молчаливые улыбки украдкой на лицах обоих парней лучше любых слов говорили о том, что последние фразы относились далеко не к походу к окулисту. В этих словах скрывался более глубокий смысл, сродни обещанию быть рядом всегда. Они не сказали это вслух, потому что слишком рано для таких откровений, их отношения совсем недавно начались и ещё не окрепли. Но то, что их тянуло к друг другу с непреодолимой силой, было неоспоримо, как и тот факт, что желание касаться друг друга было сильнее всякого здравого смысла.

— Я зарезервировал столик в N. Любишь французскую кухню?

— Да, люблю этот ресторан.

— Бывал там раньше? — полюбопытствовал Юске, пока на светофоре загорелся желтый, и машину пришлось остановить.

— Частенько там ужинали с семьей, — без особых подробностей, но достаточно откровенно для начала.

Юске хмыкнул и кивнул. Уже что-то. По правде говоря, он был рад и такой крупице личной информации, полученной от Итана. Парень наконец-то раскрывался перед ним, и пусть он ещё не выложил все карты на стол, но начинал делиться хотя бы некоторыми фактами из своей жизни. А это уже прогресс в их отношениях.

В ресторане их встретил сам управляющий и проводил до нужного столика с самым лучшим видом из окна. Они не выбирали блюда долго, вдвоем остановившись на говядине по-бургундски с гарниром. Юске не стал заказывать вино, хотя на свидании оно напрашивалось само собой, да ещё и к мясу! Однако он был за рулём сегодня, а это значит, что пить ему нельзя. К слову, Итану, которому ещё предстояло воссоединиться со своей машиной, тоже следовало оставаться трезвым. И оба они остановились на горячем шоколаде, сваренном на молоке и поданном с пенкой, как у капучино.

Юске методично и мастерски разрезал кусок говядины на маленькие равные кусочки почти что идеально ровной квадратной формы и поменялся с Итаном тарелками, чтобы тому заниматься нарезанием самостоятельно не пришлось.

— Значит, мы оба любим мясо. Я рад, что наши вкусы сходятся, — заключил вслух Юске и продолжил орудовать столовым ножом.

— Ты в отличной форме, — ответил Итан, чем заставил Юске поднять на себя взгляд, — наверняка, занимаешься спортом. Сомневаюсь, что такие мускулы могут вырасти, если питаться одной только травой.

— Ты прав, — улыбнулся мужчина и наколол на зубья вилки один из отрезанных квадратов говядины. — Мускулам для формирования необходим белок. Ты занимаешься каким-нибудь спортом? — Юске не стал уточнять, когда это Итан успел разглядеть его мускулы, хотя случайной встречи в кабинете клуба, когда он обжимался с Джаредом, или внезапных поглаживаний в темноте кинотеатра во время поцелуя должно было хватить для общего представления.

— Разве что бегом… — усмехнулся Итан, вспомнив свой побег от горе-нянек, приставленных к нему Рэем, но вслух добавил: — На уроках физкультуры. Ну, и футбол ещё с друзьями.

— И в каком ты классе? — внезапно спросил Юске. Не то, чтобы он не знал, что Итан школьник, но в нём всё ещё теплилась надежда на то, что Итан на самом деле не пятнадцатилетний подросток, просто выглядящий намного старше своих лет.

— В выпускном, — поторопился ответить Итан, даже толком не дожевав. — В этом году я заканчиваю школу и сдаю вступительные экзамены в универ.

— Куда хочешь поступить?

— Я ещё не решил. Есть время подумать, как следует. Всё же, это важное решение, которое принимают чуть ли не один раз в жизни.

— Понимаю, — кивнул Юске и протянул руку с зажатой в пальцах салфеткой к подбородку Итана, — соус… — коротко пояснил он и заботливо вытер размазанные капли. — Ты молодец. К подобным вопросам нужно подходить именно с такой ответственностью.

— К-хм, — парень опустил взгляд и кашлянул, словно от неловкости, но потом быстро пришел в себя и задал встречный вопрос: — А ты где учился?

— Я? — Юске к этому времени уже доел и отодвинул от себя пустую тарелку. — После школы я в основном занимался самообразованием. Тогда я жил в Японии, и на тот момент учеба в университете не виделась мне необходимостью в сложившихся обстоятельствах.

— Обстоятельствах?

Юске был понятен интерес, который проявлял к его прошлому Итан. Справедливости ради, ему самому были любопытны все аспекты жизни этого парня. Но стоит ли рассказывать ему то, что Юске так сильно хотел оставить в прошлом?

— Да, — он сделал паузу, всё ещё испытывая сомнения по поводу своего дальнейшего ответа, что незамедлительно отразилось в его взгляде. Однако спустя пару минут всё же продолжил: — Чтобы расплатиться с долгами отца, мне пришлось заниматься противозаконной деятельностью.

— Ты нарушал закон? — глаза Итана округлились от удивления, и это было ожидаемой реакцией. Юске не выглядел, как головорез или отъявленный бандит, скорее, его внешний вид вызывал доверие, ведь он был похож на хорошего парня.

— Да, я не горжусь этим, но да. Как только появилась такая возможность, я оставил всё позади. Уехал из Японии и не собираюсь туда возвращаться.

— Ты… ты убивал людей?

Кажется, Юске увидел промелькнувший в глазах Итана страх. Ну, что же… Сейчас самое время парню узнать правду о его прошлом и сделать правильный выбор, пока всё между ними не зашло слишком далеко.

— Это не было моей работой, но мне приходилось это делать в целях самообороны.

— И как много…

— Это не важно, — перебил его Юске. — Поверь мне, это знание тебе ничего не даст.

— А сейчас? В Нью-Йорке?

— Нет, — Юске ответил уверенно, не колеблясь ни секунды.— Я больше не делал этого с тех пор, как покинул Японию.

Итан

Наверное, не стоило задавать этот вопрос, потому что Итан не был уверен, что действительно хочет знать ответ. Иногда прошлому лучше остаться прошлым, каким бы оно не было, хотя о себе он ничего скрывать не собирался, просто еще не чувствовал себя готовым к тому, чтобы рассказать правду. Не каждый день ведь приходится признаваться в том, что твоего отца убили, а ты обманул своего парня в попытке отомстить.

Своего парня.

Итан вдруг уставился на Юске, словно тот превратился в Наполеона. Как он только что про себя его назвал? Ах, звучит чертовски приятно. «Мой парень». И хоть Итан так обращался к Юске уже давно, в полной мере значение этого словосочетания он понял только сейчас. Губы сами по себе растянулись в улыбке, а Юске, заметив, выражение его лица наклонился чуть ближе и заговорщицки спросил:

— Что?

— А? — почему-то это выглядело довольно смущающее, и Итан, зардевшись, отвел взгляд. Кругом спасения от неловкости оказалось меню, в которое он тут же ткнул пальцем, победно заявляя. — Хочу десерт!

Когда подошел официант, предусмотрительно подозванный Юске, Итан просто назвал парочку первых попавшихся ему наименований, но не ожидал, что через пару минут стол будет заставлен тарелками, будто сошедшими с картинки журнала «Лучший кондитер года». Впрочем, он съел все, ради приличия предложил пару раз Юске попробовать, даже ложкой с дрожащим куском желе в него угрожающе тыкал, но получил в ответ вежливый и настойчивый отказ. Ну и ладно, ну и пожалуйста, Итану же лучше.

— Чего? — под улыбающимся взглядом Юске Итан снова смутился и поспешил затолкать в рот последний кусок пирожного, а после сыто облизался, и невозмутимо пояснил: — Я здоровый растущий организм, должен хорошо питаться.

С противоположной стороны столика раздался ироничный смешок, но наевшийся Итан был удивительно умиротворен и мил, поэтому он сдержал готовую сорваться с языка шпильку и, устроив подбородок на сложенных ладонях, задумчиво разглядывал Юске, пока тот просил счет и расплачивался.

И как можно не верить этому милому личику и открытой улыбке? Итану даже в голову не пришло подвергнуть слова Юске о том, что он больше никого не убивал, сомнению. Он просто доверял и все, да и разве бывает по-другому, когда ты так сильно влюблен? Итан не знал. У него это вообще все было в первый раз. Первая любовь, первый стыд и смущение, первое чувство неловкости и желание понравиться, он словно учился заново испытывать эмоции, такие многогранные и живые.

— Идем, — Юске поднялся со своего места, а Итан резво вскочил следом, и, когда, сделав шаг, поравнялся с Юске, тут же нашел теплую ладонь и сжал ее в своей. Ему до мурашек нравилось держать Юске за руку, было в этом невинном жесте что-то такое милое и интимное одновременно, что-то, что выражало его чувства без лишних слов.

На улице Юске остановился возле машины и закурил, а Итан опять поймал себя на том, что завороженно наблюдает за тем, как тонкие пальцы подносят сигарету к губам, правда, стоило его чувствительному носу уловить горький дым, Итан тут же закашлялся и поспешил спрятаться внутри салона: наслаждаться зрелищем курящего Юске можно и из окна.

***

— Как и обещал — безупречная новизна, — Юске припарковался чуть позади спорткара, ярким пятном выделяющегося на покрытой сумерками улице. Итан, который выскочил из машины быстрее, чем Юске успел к нему повернуться, к своему стыду при виде любимой малышки моментально забыл и о свидании, и о своем парне.

— Крошка моя, — не веря собственным глазам, он прыгал вокруг автомобиля, пытаясь разглядеть несуществующие следы аварии. Но бампер сиял даже в тусклом свете фонарей, а пострадавшее крыло было не отличить от родного. И правда, его девочка была совсем как прежде.

— Спасибо! — Итан сам не понял, как повис на шее у Юске, и с удовольствием втянул терпкий аромат его парфюма, проведя носом по коже. Насколько сейчас близко они были друг к другу, и биение чужого сердца отдавалось в груди как собственное. По спине прошла дрожь, когда теплые ладони вдруг легли на его талию, прижимая крепче, и Итан застыл, боясь, что если пошевелится, волшебство этого момента растает. — Ой.

— Ой? — Юске вскинул бровь, чуть отстраняясь, и с мягкой улыбкой заглянул в мечтательно поблескивающие серые глаза, но Итан не стал отвечать, он потянулся вперед, поднимаясь на носочки, и прижался своими губами к губам Юске. Целоваться ему тоже нравилось. До цветных кругов перед зажмуренными веками, и он мог бы простоять так бесконечность и еще немного, просто обнимая Юске за плечи и нежно отвечая на поцелуй, потому что казалось, что время замерло, отрезая их двоих от всего остального мира. И это у Итана тоже было впервые.

— Прости, малыш, — Юске, наконец, заставил себя оторваться от сладких губ и виновато качнул головой, заправляя светлую прядь Итану за ухо. — Но мне нужно ехать.

— Куда? — промелькнувшая в голосе ревность проснулась быстрее, чем Итан успел это осознать, поэтому он прикусил губу и уставился вниз, с преувеличенным интересом рассматривая свои кеды. Юске же только усмехнулся и коснулся губами его виска.

— На ужин.

— Ты уже ужинал.

— А это поздняя встреча.

— С кем? — ну вот, Итан точно как ревнивая жена.

— С друзьями, — Юске же эта невинная, нескрываемая ревность забавляла, и, предупреждая следующий вопрос, он пояснил, — один из них Джон. Его-то ты знаешь.

— Угу, — Джона знает, а других нет. Итан продолжал сверлить взглядом шнурки, словно они были самой волнительной и значимой вещью в этот момент.

Юске не сдержал смешок, подхватил пальцами аккуратный подбородок, заставляя посмотреть на себя, и поцеловал в уголок губ.

— Я позвоню, а тебе пора домой, — он развернул Итана в сторону его машины и мягко подтолкнул вперед, даже дверцу придержал, пока этот надувшийся, как сердитый ежик, мальчишка усаживался за руль. Когда спорткар, взвизгнув шинами, набрал скорость, чтобы скрыться в бесконечно движущемся потоке, Юске достал телефон и набрал короткое сообщение Джону — «Я еду».

Джон и Алекс

Алекс поднял взгляд на дверь прежде, чем Джон коротко постучал, обозначая свое присутствие в кабинете. За то время, что они были вместе, он каким-то удивительным образом научился чувствовать присутствие любимого даже на расстоянии, и поэтому теперь тепло улыбался, скользя взглядом по высокой фигуре, расслабленно прислонившейся к дверному косяку.

— Ты не забыл, что мы сегодня ужинаем с Джексоном и Шином?

— Нет, — Алекс снял очки, потер уставшие глаза и с наслаждением потянулся, откидываясь в кресле. Память его еще не подводила, а работу на сегодня можно оставить: отчеты о поставках никуда не денутся до следующего дня. — Но, если не ошибаюсь, мы встречаемся в восемь, а сейчас, — он бросил быстрый взгляд на часы, — семь пятьдесят восемь. У меня в запасе две минуты.

— Вагон времени, — в голосе подошедшего ближе Джона была улыбка, и когда он решительно захлопнул крышку ноутбука Алекса, усаживаясь на край стола, тот ничего не сказал, а только задумчиво провел пальцем по чужому бедру до колена и обратно.

— Они уже ждут, пойдем.

— Какие пунктуальные, — но Алексу ничего не оставалось, как послушно подняться следом за потянувшей его вверх рукой. — Кстати, ты сегодня за рулем, — это он проникновенно шепнул на ухо Джону, когда они уже выходили из лифта, заранее предупреждая любое нападение совместных сил Джона и Джексона на бар в его ресторане. — Или я останусь ночевать здесь. Один.

========== Часть 12 ==========

Шин

Шин почти не заметил, как сумерки сгустились над городом. Он пережил сегодня ещё один насыщенный день: сессия с психологом, встреча с новым менеджером от такого же нового агентства, где он возобновил свою работу моделью совсем не так давно, две фотоссесии для не слишком известных журналов (потому что из-за приличного перерыва в профессиональной деятельности, ему всё пришлось начинать с начала) и одна фотосъёмка для онлайн-магазина с товарами для взрослых. К слову, Шину предварительно пришлось около двух недель убеждать Джексона в том, что в фотографиях стрингов крупным планом, надетых на его тело в качестве демонстрации товара, нет ничего страшного, ведь кто узнает, что это именно его ягодицы так маняще поблёскивают органическим маслом для тела через экран? Лица же всё равно не видно. Это всего лишь работа, как и всякая другая. Причём, за которую хорошо платят, что, конечно же, не было решающим фактором для самого Ямамото, но в качестве аргумента для любимого мужчины среди всего прочего вполне подошло.

В борьбе за себя прежнего Шин практически победил. Почти сошли на нет панические атаки и стремление к гиперконтролю в отношении Джексона. Он, правда, очень старался, делая над собой все эти усилия, состоящие из маленьких нерешительных шагов на протяжении всего прошедшего года. Его всё ещё накрывало временами до холодного пота и колючего озноба, когда всё вокруг перед глазами внезапно темнеет, земля уходит из-под ног и становится трудно дышать, будто грудь придавило огромной железной плитой, но он считает от ста в обратном порядке, приводит в норму своё дыхание, придерживает дрожащими пальцами пульс на запястье и напоминает себе, что это всего лишь игры его больного разума. Придя в себя, он отправляет короткое сообщение Джексону, что-то типа «Чем занят?» или «Как проходит день?», а получая от него незамедлительный ответ, успокаивается окончательно. О всё ещё мучавших его редких приступах Шин, конечно же, Джексону не говорит. В его присутствии эта напасть отступает и никак не проявляет себя, поэтому Шин держит всё в тайне, ведь это ничто по сравнению с тем, что было ещё год назад. Главное в том, что этих моментов становится всё меньше, а значит, вполне возможно, что скоро ему и вовсе не понадобится что-либо скрывать.

— О чём задумался?

Они встретились в ресторане отеля Алекса где-то пятнадцать минут назад. Шина и Джексона проводили к уже заранее приготовленному для их небольшой компании столику, и они первыми из всех приглашенных сегодня друзей заняли свои места. Ладонь Джексона, лежащая на его собственной, была горячей, и ее тепло стремительно передавалось через кожу по венам и до самого сердца. Приятное умиротворение и спокойствие невидимым пледом окутывали всё тело, и оно в момент расслаблялось, стоило любимому мужчине только лишь к нему прикоснуться.

— Да так… — Шин мягко улыбнулся. — Я ведь никогда не думал, что это реально. Брак был для меня всегда чем-то недосягаемым, как и семья… — Шин запнулся и нахмурился, пристально рассматривая тарелку перед собой.

— Если ты сомневаешься…

— Нет! — Шин встретился с Джексоном решительным взглядом. — Никаких сомнений, только не на твой счёт, никогда.

На что Джексон широко улыбнулся:

— Тогда что?

— Может, мы… — было заметно, как, пытаясь озвучить свои мысли, Шин нервничал, но по всему его виду было понятно, что это было нечто серьёзное. — Я хочу сказать, что мы станем семьёй. Ты и я, нас будет двое… Ну, и я тут подумал, что… — Шин тяжело вздыхает и плотно сжимает губы в усиленных попытках подобрать нужные слова. — Чёрт, почему это так сложно! — в конечном итоге он простопрячет лицо в ладонях и запрокидывает голову назад, чувствуя, как заливается краской до самых кончиков ушей.

— Что бы это ни было, я уверен, что это не сложнее решения пожениться, — спокойным голосом отвечает ему Джексон и кладёт ладонь на его плечо.

— Ммм, — воспоминания о дне, когда они решили узаконить свои отношения, вызывают внезапный прилив нежности. Шин опускает руки от лица и отыскивает взглядом смотрящие на него с нескрываемой любовью зеленые глаза. — Давай заве…

— Привет!

Шин замер с открытым ртом, так и не озвучив свою мысль до конца. Все не слетевшие с его губ слова превратились в протяжный рваный вздох и страдающее выражение лица, когда к их столику подошли Джон и Алекс. Протягивая руку для рукопожатия каждому из мужчин и фирменно им улыбаясь одной из многочисленных своих очаровательных улыбок, мысленно Шин думал, что обязательно начнёт этот разговор ещё раз, но позже. Возможно, и хорошо, что он не сделал этого сегодня. Джексон решился с ним на брак, но вот хочет ли он детей? Шин до сих пор мучился сомнениями на этот счет, а давить на любимого мужчину он ни в коем случае не хотел.

— Вы опоздали, знаете ли, — не упустил он возможности уколоть новоприбывшую парочку. — И где Юске? Мы для него шутка, что ли? Я же говорил ему, что мы собираемся в восемь…

— Он написал мне, что едет, минут десять назад, — отозвался Джон и уселся за стол рядом с Алексом. — Давай, просто пока посмотрим меню и что-нибудь выберем.

— Может, шампанское? — подал голос воодушевлённый оживленной атмосферой Джексон. — Тем более, что причина того, что мы все тут собрались, сама по себе обязывает отметить ее белым игристым.

— Я совершенно согласен, но сам пас. Сегодня за рулём, — тоскливо поясняет свой отказ от алкоголя Джон и преданно смотрит на Алекса, пока Джексон с подозрением в глазах щурится.

— Ну, это как-то не серьёзно.

— Почему же? — Шин в удивлении вскидывает бровь и косится на возмущенного почти мужа. — Меня ваш алко-тандем уже прилично утомил… И когда вы успели так подружиться? Как сиамские близнецы, аж бесите, вот честно.

— Но у нас же сегодня такой чудесный повод, чтобы выпить!

Правая бровь Шина возвращается в своё исходное положение, а сам он пару раз моргает, пристально смотря на Джексона и о чем-то размышляя, после чего заметно нехотя, но всё же соглашается и коротко кивает в ответ.

— У нас, кстати, тоже для вас новость, — отзывается Джон, — но давайте всё-таки дождёмся Юске.

— А вот и он, — подал голос Алекс, узнав приближающегося к их столику мужчину.

Юске не слишком торопился, но когда Шин бросил в его сторону испепеляющий взгляд, всё же прибавил немного скорости в шаге.

— О, вы уже все здесь! — он встретил всех с улыбкой и поприветствовал друзей крепким рукопожатием. — Простите за опоздание, я был немного занят.

— Это чем же? — недовольно поинтересовался Шин.

— Я был на свидании.

— Что?! — один и тот же вопрос заданный одновременно четырьмя людьми, сидящими за одним столом, заставил Юске напрячься.

— На свидании, — зачем-то повторил он, хотя несомненно его и в первый раз все услышали.

— С кем? Неужели, с Итаном? — удивился Джон и тут же широко заулыбался.

В отличии от него у Шина заявление Юске не вызвало вообще никакой радости. Он плотно сжал губы и предпочел тактично промолчать, чем портить всем настроение своими опасениями и подозрениями на счёт новоиспеченного парня Ямады. В конце концов, он всё уже ему сказал тогда, у себя в кабинете. В необходимости повторять по два раза одно и тоже он не видел никакого смысла, всё же Юске парень не глупый, информацию способен усваивать и с первого раза.

Алекс

Из того немногого, что Алекс был не в силах вынести на этом свете, тоска в медовых глазах Джона занимала почетное первое место, и поэтому, когда он заметил, каким печальным и безнадежным взглядом любовь всей его жизни провожает бутылку шампанского, заботливо доставленную к их столику официантом, сердце его смягчилось.

— Ладно, — Алекс тихо вздохнул, подтверждая свое смирение пред неизбежным, и кивнул в сторону бокалов, — поедем домой на такси. Или не поедем вообще.

Джексон, который обрадовался амнистии собутыльника, кажется, больше самого собутыльника, хотел было отпустить очередную шутку на этот счет, но вместо искрометной остроты из его рта вырвался возмущенный вопль, потому что Алекс пнул его лодыжку под столом, а после ровным тоном предупредил:

— Но только попробуйте насвинячиться, как в прошлый раз.

Шин поддержал его утвердительным кивком головы, обведя новоиспеченных алкашей угрожающим взглядом, и Алекс, удовлетворенно хмыкнув, вновь подозвал официанта.

— Унесите меню, Мэттью, и скажите Эмилю, что мы готовы, — а повернувшись к остальным, пояснил: — Я попросил шефа приготовить что-то на его вкус, уверен, он сможет вас удивить. Тем более, ведь у нас особенный повод.

— Кстати, да, что за особенный повод, и почему вы вдруг решили собраться? — Юске, до этого что-то увлеченно печатавший в телефоне, подал голос и обвел всех заинтересованным взглядом.

— Дело в том, что мы… — начал было Джон, но закончил за него радостный Джексон:

— …мы решили пожениться!

— И вы тоже?!

— Вы вдвоем что ли?!

— Я должен был сказать об этом первый!

— А что это ты меня не предупредил?! Еще и друг называется.

— Господи, они же даже еще не начали пить, — Алекс тоскливо рассматривал препирающихся друзей, и тем же самым со своей стороны стола занимался Шин, терпение которого, судя по начавшейся дергать венке на виске, утекало так же быстро, как и песок сквозь пальцы, пока Юске, оказавшийся в эпицентре перепалки, пытался изо всех сил уловить смысл сделанного только что объявления.

Положение спас вовремя вернувшийся Мэттью. Кивком головы указывая ему на остывающую в ведерке со льдом бутылку, Алекс сделал знак разлить шампанское и поднялся, беря Джона за руку.

— Неважно, кто сообщил об это первым, — их пальцы тут же переплелись, и Алекс, взглянув в любимое лицо, ответил улыбкой на улыбку. — Важно принятое решение.

Когда Джон предложил пожениться, Алекс думал, что от счастья у него остановится сердце. Они никогда всерьез не обсуждали нечто подобное, и официальное узаконивание отношений казалось всего лишь формальностью, потому что, просыпаясь утром в любимых объятиях, Алекс мысленно был благодарен судьбе за то, что на его таком странном, дурном и непростом жизненном пути появился Джон. Мужчина, ставший для него спасением и смыслом существования, неотделимой частью самого Алекса, и с каждым днем, проведенным вместе, Алекс любил его еще сильнее, а поэтому, в браке они или нет, главным всегда было только то, что Джон рядом. Но все же, услышав это короткое, но столь значимое «выходи за меня», он в один миг превратился в самого счастливого человека на земле.

— Мне остается только от души поздравить вас четверых! — Юске отсалютовал полным бокалом, и, раздавшийся в следующее мгновение дружный хрустальный звон, разнесся по пустому залу. Алекс ради подобной встречи скупиться не стал и попросту закрыл ресторан на несколько часов раньше, предусмотрительно отпустив большую часть персонала домой. В конце концов, не каждый вечер собираешься с друзьями обсуждать будущую свадьбу.

Пока вернувшийся с подносом Мэттью расставлял подготовленные шеф-поваром закуски, Алекс с любопытством скользнул взглядом по шепнувшему что-то на ухо Шину Джексону, от чего первый смущенно усмехнулся: эти двое выглядели такими любящими и по-настоящему растворившимися в друг друге, и Алекс был действительно рад за них, потому что каждый заслужил найти свое счастье. Кстати, про счастье.

— Юске, — негромко позвал Алекс, замечая, что тот от телефона отрывается только для того, чтобы отпить из бокала: Юске был с ними и одновременно где-то еще. — Итан, это не тот парнишка, чью машину вы разбили?

— Он самый, — вместо Юске ответил Джон, с хитрым прищуром наблюдая за тем, как невольно в глазах младшего мелькает смущение.

— И он же работал в вашем клубе?

— Ага.

— А сколько ему? Восемнадцать?

— Девятнадцать, он в выпускном классе, — и почему эти вопросы, заданные с совершенно искренним любопытством, кажутся такими неловкими и смущающими.

Наверное, это первый раз, когда Юске абсолютно не готов обсуждать свою личную жизнь с друзьями, даже пусть и такими близкими, спину до сих пор жгло недовольство во взгляде Шина, когда он упомянул, с кем именно был на свидании. Но, в конце концов, это его собственный выбор, и за ошибки он тоже будет отвечать сам, не маленький уже.

Алекс не стал дальше развивать эту тему, хотя очень хотелось спросить, не смущает ли Юске разница в возрасте, но по виду последнего, его, скорее, смущали эти расспросы, а не то, что Итан младше на десять лет.

— Так, значит, вы тоже женитесь, — медленно проведя пальцем по ободку своего бокала, резюмировал Шин и почти обвинительно ткнул сначала в Джона, а потом и в Алекса. Джексон, сидящий рядом, по привычке закинул руку ему на плечо, и улыбнулся: если он вполне был готов к этой новости, то его драгоценный будущий муж явно хотел стать единственной звездой сегодняшнего вечера. Что поделать, единственной ярко сияющей звездой Шин был только на небосклоне Джексона, который ради его счастья и благополучия готов на все.

— Тогда что вы скажете насчет двойной свадьбы? — и почему эта идея вдруг показалась такой заманчивой? Шин окинул по очереди каждого выжидающим взглядом. Они просто обязаны устроить грандиозное торжество.

Джексон и Джон согласились сразу же, а Алекс немного помедлил, но тоже кивнул, и сделал небольшой глоток из бокала, погружаясь в воспоминания. В его жизни уже была одна свадьба, на которой гуляла вся элита Нью Йорка и еще половина Японии — еще бы, женился единственный сын и наследник империи Сато. И единственным светлым моментом в том тщеславном фарсе была его милая и прекрасная Ран.

Не то, чтобы Алекс был против задуманного Шином громкого праздника, но и не стремился к нему: ему было абсолютно все равно, где и как связывать себя узами брака с Джоном, главное, что с ним. Но если все согласны, то почему бы и нет. Он улыбнулся и поднял свой бокал.

— Думаю, за это тоже стоит выпить.

========== Часть 13 ==========

Юске

Их посиделки затянулись на целых три часа. Сначала вся дружная компания весело выпивала за решение двух пар пожениться, потом за то, что обе свадьбы в итоге решили сыграть в один день, а после бокалы уже практически не опускались. Они вспоминали веселые случаи из прошлого один за другим, и, по большей части, в каждом из них героем смешных казусов, так или иначе, в силу своего возраста всегда становился Юске. Всё-таки быть самым младшим из всех друзей иногда чревато неприятностями, в которые по неопытности ты обязательно вляпываешься на потеху остальным. И всё же вспоминать всё это спустя столько лет было приятно, как и знать, что в их дружбе ничего не изменилось, а даже наоборот, эти связывающие их узы стали только крепче. Нити Судьбы переплелись настолько туго, что уже ничто не способно их разделить. Все они прошли проверку жизнью на преданность и заслужили к себе безоговорочное доверие. Ближе, чем друзья, и роднее, чем братья.

— Слушайте, я предполагал, что этим всё закончится, — Алекс прервал своим повышенным тоном глубокую задумчивость Юске, которого уже основательно повело от выпитого, и незаметно ущипнул Джона за бок, потому что тот с Джексоном, уже порядочно залив глаза спиртным, принялся мериться в силе на кулачках. — Поэтому зарезервировал для нас номера в отеле. Ключ-карты у Мэттью, он сейчас их принесёт, — Алекс сделал жест рукой, и к нему в тот же миг направился администратор.

— Я помогу, — Юске кивнул на Джона, который обиженно хмурил кустистые брови и морщил нос, потирая ущипленный Алексом бок. — И поеду домой.

— Нет, — запротестовал Шин, — Алекс, ты же наверняка и для Юске номер подготовил? — он вопросительно и слегка обеспокоено глянул на мужчину напротив, а потом снова направил свой взгляд на блондина. — Ты не сядешь за руль после того, как вы выжрали почти два ящика шампанского на троих. Неа, — он демонстративно покачал головой в ответ на попытки Юске оказать пассивное сопротивление, — нет, я сказал.

— Тебе лучше согласиться, парень, — хмыкнул язвительно ухмыляющийся Джексон и ткнул в Юске указательным пальцем.

— Конечно, я и для него номер приготовил, — утвердительно кивнул Алекс и грозно зыркнул на Юске, который внезапно оказался окружён заботой, не терпящей даже малейшего возражения с его стороны. — Это даже не обсуждается.

Юске обиженно нахмурился, но спорить не стал. Здраво рассудив, он решил, что торопиться ему действительно некуда. К его великому и глубочайшему сожалению, которому просто нет границ, дома его всё равно никто не ждал. Поэтому после того, как все покинули ресторан, Юске помог Алексу довести Джона до их номера, потом пожелал всем спокойных снов и отчалил в свои одинокие апартаменты на эту ночь.

***

Джексон

— Шин, — Джексон зарылся носом в мягкие волосы и прижался грудью к вздрогнувшей спине, — ты там, кажется, сказать мне что-то хотел…

— Угу.

И это неопределенно-ворчливое «угу» сорвало с губ Джексона короткий смешок, защекотавший кожу на шее, от чего Шин невольно поежился, но пододвинулся еще ближе. Джексон ясновидящим не был, но давно успел сложить дважды два и догадался, о чем именно хотел поговорить его будущий муж. Он вытянул вторую руку и нашел ладонь Шина, лежавшую поверх его собственной, а после легонько сжал.

— Я не против.

— Не против чего?

— Завести детей, — в этом вопросе их мысли совпадали, потому что сам Джексон давно уже думал о наследниках, и перспектива отцовства его совсем не пугала, а, наоборот, вызывала внутри какой-то странный, трепетный отклик.

— Ты…?! — Шин дернулся, собираясь повернуться, а Джексон не столько почувствовал, сколько услышал, как громко забилось его сердце.

— Можно даже двух… Или трех. Водка, правда, офигеет, но это такие мелочи.

— Джексон, — Шин все же изловчился развернуться и теперь во все глаза смотрел в улыбающееся лицо Джексона, готовый поклясться, что у того даже зубы в темноте сверкают от удовольствия. — Ты сейчас серьезно?

— Серьезнее некуда, — несмотря на широкую улыбку, взгляд Джексона был твердым и уверенным, а Шин не мог поверить, что этот невозможный человек вновь вот так просто опередил все его страхи и с легкостью решился на столь важный шаг. — В конце концов, мы же семья, а какая семья без детей. Только, — Джексон громко зевнул, — давай обсудим это утром. Спать хочу не могу.

Он целомудренно поцеловал Шина в лоб, обнял крепче и отрубился быстрее, чем растаявший в его руках мужчина успел осознать, что только что произошло.

Юске

С горем пополам Юске принял душ, предварительно кое-как стянув с себя одежду и разбросав её прямо по полу ванной комнаты. Натянул махровый халат на наспех обтёртое тело и, прошлёпав босыми ногами до кровати, упал поперек неё не в силах даже залезть под одеяло. Где-то рядом провибрировал телефон и загорелся голубоватым светом. Юске, хрипло кряхтя, протянул к нему руку и старательно сощурился, пытаясь сфокусировать зрение на расплывающихся перед глазами буквах. Если имя контакта он считывал с трудом, то вот розовые сердечки в нём спутать с чем-либо у него не было ни единого шанса.

— Алло, — тяжело вздыхая и переворачиваясь с телефоном у уха с живота на спину.

— Ты не отвечал на сообщения, и я начал беспокоиться, — голос Итана действительно звучал слегка взволнованным, и Юске против воли сразу же почувствовал свою вину по этому поводу.

— Я был в душе, прости, — почему-то улыбка сама собой появилась на его губах, стоило ему лишь услышать Итана по телефону.

— Ты уже дома?

— Нет, я в отеле.

— В отеле?

От Юске не скрылись нотки напряжения в голосе его мальчика. Хотя, что он должен был ещё подумать, когда сложил очевидные вещи воедино? Поздний ужин с друзьями, среди которых есть те, кого Итан не знает, и следом же принятие водных процедур в номере отеля… Перспектива, наводящая на определенные мысли, если обладать весьма богатым воображением. Кажется, кому-то нужно здесь кое-что объяснить, дабы избежать ненужного недопонимания.

— Да, — Юске улыбнулся и прикрыл глаза. — Мои друзья объявили о намерении пожениться, мы это дело отметили в ресторане Алекса, который находится при его же отеле. И поскольку мы все в результате оказались основательно пьяны, Алекс великодушно расселил нас по номерам.

— М-м-м… Понятно, — задумчивый голос Итана уже не был столь напряжен, а послышавшийся тихий вздох облегчения и вовсе стал доказательством того, что парнишка позволил себе расслабиться только сейчас. — Ты в номере один?

— Да, но лучше бы я был в нём с тобой, — и искренность этого желания была настолько сильна, что мгновенно передалась ревнующему мальчишке, находящемуся сейчас на другом конце города.

— Ты действительно так думаешь?

Нотки неприкрытой радости, доносящейся из динамика телефона, было не спутать ни с чем. Юске почему-то был уверен, что в данную минуту они оба улыбаются, как откровенные дурни, при этом пялясь в белоснежный потолок над головой. Его ревновали раньше, но ещё никогда он не испытывал такого теплого удовольствия от того, что был объектом чьего-то искреннего беспокойства. Его мальчик такой собственник.

— Да, мне сейчас ужасно хочется тебя обнять. И мне жаль, что наше свидание сегодня закончилось так быстро, — он слишком пьян и поэтому чересчур откровенен. Говорит, даже не задумываясь о том, что никогда бы не сказал вслух, будь он абсолютно трезвым.

— Мне тоже… — с придыханием ответил Итан, — мне тоже жаль, что я сейчас не с тобой.

Юске снова широко и довольно улыбнулся. Эти небольшие молчаливые паузы в их разговоре были до неприличия милыми, потому что Итан прятал за ними своё смущение, а Юске нагло наслаждался этим, мысленно представляя, как его малыш выглядит в такие моменты. Лёгкий румянец на красивом лице и дрожащие длинные ресницы могли свести его с ума с полоборота, если, конечно же, дело касалось Итана.

— Ты спать собираешься?

— Да, я уже лежу под одеялом. А ты?

— Я тоже уже в постели, но ещё не под одеялом, — протянул Юске, смачно зевая под конец. — Нужно снять халат, иначе будет жарко ночью, но мне так лень, что, скорее всего, я так и усну.

— Ты в халате?

— М-м. Да, — усмехнулся Юске и задал встречный вопрос: — А ты?

— Я в пижаме, — незамедлительно ответил Итан и снова затаил дыхание, выдерживая паузу в разговоре.

— Хотел бы я на это посмотреть.

— На что?

— На тебя в пижаме, — Юске отпустил очередной приглушенный смешок и потянулся, одной рукой разминая уставшие мышцы спины.

— Я бы лучше на тебя без халата посмотрел, — смело выпалил Итан и тут же замолчал, в ожидании реакции от своего парня.

— То есть, тебе хочется посмотреть на меня голого?

Юске просто не смог упустить такую отличную возможность ещё больше посмущать своего юного Казанову. На другом конце телефонного разговора тут же послышалось тихое пыхтение и прерывистые вздохи.

— А ты… ну, ты там, под халатом… совсем без ничего?

— Ага, совсем.

— Ой…

— Ой? Где-то сегодня я это уже слышал, — тихо посмеиваясь, ответил Юске.

***

Итан

Чтобы отвоевать возможность видеться с Юске, Итану пришлось пойти на многое. Например, согласиться на дополнительные факультативы по математике и экономике, так настойчиво предлагаемые ему матерью. Конечно, она беспокоилась об успешном поступлении сына в университет, а Итана этот вопрос почти никогда не волновал, потому что он был уверен — все в этом мире можно решить деньгами, и проходной балл для зачисления на нужный факультет не станет исключением. Но мать заставляла учиться, Рэй строго зыркал глазами и хрустел пальцами, намекая на ужесточение санкций, а Итану пришлось сдаться. Ради встреч с Юске он вел себя тише воды, ниже травы, послушно выполнял все требования, не дерзил и даже начал делать уроки. Рэю такое поведение казалось подозрительным, но прочищать мелкому паршивцу мозги он устал.

Хватило одного вечера, когда Итан вернулся домой после побега. И даже раньше условно оговоренного срока. Парнишка в тот момент выглядел настолько счастливым, что его не тронуло ни гневное рычание, ни посыпавшиеся угрозы запереть его на полгода в комнате и отключить все источники связи с внешним миром. Итан сидел на диване в гостиной, блаженно улыбался в пустоту и на все суровые заявления Рэя послушно кивал головой. Тот даже вначале испугался, не заболел ли малец, но, как оказалось, Итан был в полном порядке и даже лучше. Мальчишка просто влюбился, и вспомнивший свою первую и последнюю любовь, что сейчас обеспокоенно гладила сына по светлым волосам, Рэй смягчился. Его увещевания о том, что этот Юске мутный тип, что он намного старше и что вообще его посадят за связь с несовершеннолетним, канули в лету, потому что Итан их слушал, но не слышал.

— Отец был тоже старше матери на десять лет, и они познакомились, когда она заканчивала школу. Его разве осудили?

— Ты не понимаешь, это другое…

— Не другое, а такое же. И, Рэй, если вдруг Юске мне как-то навредит, — а Итан был уверен на двести процентов, что никогда и ни при каких обстоятельствах этого не случится, — ты же найдешь его и оторвешь ему руки, да?

Рэй проглотил готовую сорваться с языка нотацию и уставился на Итана непонимающим взглядом. Он, конечно, на многое способен, и на членовредительство тоже, но не с предметом обожания своего подопечного же.

— А потом я оторву их тебе и засуну в задницу, поэтому не смей запрещать мне с ним видеться и вообще как-то трогать его! — кровожадно усмехнувшись, Итан провел указательным пальцем по своей шее, определяя этим жестом всю серьезность намерений, и скрылся на втором этаже.

— Джун, ты посмотри что творит твой отпрыск!

Но мать Итана была склонна к тому, чтобы позволить сыну самостоятельно выбирать путь в этой жизни. А значит все препятствия и ямы на этом пути он должен научиться обходить сам, так будет и с его первой любовью. Это слишком чистое и хрупкое чувство, чтобы разрушить его бесполезными запретами. Поэтому Рэю пришлось отступить. Но домашний арест он отменять не собирался, только внес некоторые коррективы в привычный ежедневный маршрут, где в качестве исключения Итану позволялись встречи с Юске. Правда, к великому расстройству первого, встречи эти были не такими частыми, как хотелось бы, и Итан каждый день ловил себя на том, что начинает все сильнее скучать, и даже постоянного общения по телефону ему было слишком мало.

***

Они встречались уже месяц, и это месяц стал, наверное, был самым счастливым в жизни Итана. И пусть его свобода была ограничена, но за разрешение видеться с Юске он был готов пожертвовать привычным ранее образом существования, построенном на праздном безделье и эгоистичной вседозволенности избалованного ребенка богатых родителей. Рэй грешным делом даже успел подумать, что эти отношения положительно влияют на мелкого засранца, поэтому сильно тем встречам не препятствовал, но рьяно следил, чтобы на невинность Итана никто не покушался.

— По-бе-ди-и-и-л! Я по-бе-дил! — Итан радостно захохотал, подпрыгивая на месте, и смешно замахал руками, изображая танец победителя. Сегодня Юске привез его на тот самый пляж, где они были после аварии, и теперь, стоя у самой кромки моря, они соревновались, чей камень подпрыгнет большее количество раз на поверхности воды. Итану везло больше, его галька уже в который раз улетала дальше, и он по праву присудил себе статус выигравшего.

— Надень пальто, не май же, — Юске, щурясь от яркого солнца, чей оранжевый диск медленно катился к горизонту, окликнул убежавшего вперед Итана и потряс перед ним пальто, про которое тот благополучно забыл: дни стояли теплые, но к вечеру все равно возвращалась прохлада.

— Зато апрель, а апрель — это почти май, — Итан снова рассмеялся и обнял догнавшего его Юске за талию, заставив кружиться вместе с собой по зашуршавшей под ногами гальке. При этом он беззаботно напевал: — Крепче обнимай–май-май–май, к сердцу прижимай–май-май–май.

Юске смотрел на него с умилением, даже не думая останавливать этот внезапный порыв, но вдруг сам Итан замер и, заглянув в ему в лицо широко распахнутыми глазами, выдал:

— Я люблю тебя.

На некоторое время между ними повисла тишина, нарушаемая лишь ленивым плеском волн и далекими криками чаек. Итан смотрел прямо в глаза Юске и смущенно улыбался — сорвавшееся с губ признание даже для него стало полной неожиданностью. Не то, чтобы Итан не знал про собственные чувства, но вот так просто озвучить их вслух не входило в его сегодняшние планы, сердце опередило разум.

— Можешь ничего не отвечать, я сам в шоке, — послышался нервный смешок, и Итан, чтобы скрыть возникшую неловкость, развернулся в сторону череды мелких магазинчиков. — Идем, я вижу мороженщика, купишь мне самый большой рожок, как победителю.

Юске хватило только на то, чтобы согласно кивнуть. Ему признавались в любви огромное количество раз, но никогда прежде эти слова не отзывались в душе таким теплым, сладким чувством. А еще он понял, что Итан сам не ждет от него ответного признания, и почему-то облегченно выдохнул. Нет, мальчишка определенно ему нравился, даже больше, чем просто нравился, но, черт, почему же так трудно сформулировать все то, что он чувствует по отношению к нему?

Купив мороженое, они расположились на одной из скамеек у пирса. Итан, кажется полностью избавившийся от былого смущения, с удовольствием слизывал холодное лакомство, а Юске поражался, как тот еще не замерз, и, не выдержав, все же накинул пальто на чужие плечи.

— Спасибо, — Итан благодарно улыбнулся, но его взгляд, обращенный на Юске, вдруг сделался задумчивым. — Эм… Юске, помнишь, ты просил меня рассказать о себе?

Юске согласно кивнул, а Итан, похрустев вафельным стаканчиком, продолжил:

— Понимаешь, я ничего не рассказывал не потому, что хотел скрыть правду или обмануть тебя, просто… — он тихо вздохнул, — просто мне тяжело говорить об этом. А еще немного стыдно.

Брови Юске вопросительно изогнулись, но он молчал, терпеливо ожидая продолжения рассказа, а Итан, словно подбирая подходящие слова, сцепил пальцы в замок и, наконец, решился.

— Дело в том, что Сугияма — это фамилия моей матери. А моя Томпсон. Мой отец — Аарон Томпсон, ты, наверное, слышал о нем, — да и кто не слышал об этом финансовом магнате, создавшем целую бизнес-империю, наследником которой стал Итан.

— Родители поженились, когда маме было всего двадцать, и отец никогда особо не афишировал личную жизнь и семью, — Итан грустно улыбнулся и устремил взгляд на дерущихся в воздухе чаек.

— Но, тем не менее, он всегда о нас заботился… Как мог человек его характера и рода деятельности. Не сказать, что они с матерью были образцовой парой, — носок ботинка ковырнул мокрый песок, а Итан снова вздохнул, невольно вспоминая те редкие моменты, когда они проводили время, как настоящая семья. Отец был тяжелым человеком, но он любил Итана, а Итан любил его.

— А в прошлом году его убили, — на самом деле, Юске оказался первым, кому Итан так откровенно рассказывал о том, что случилось с отцом. И хотя даже вспоминать об этом было больно, он все равно продолжил.

— Я был в таком отчаянии, что сгоряча поклялся отомстить тем, кто это сделал. Правда, слишком самонадеянно? — губы вновь тронула печальная улыбка, и Итан повернулся к Юске, с удивлением замечая, как у того побледнело лицо, да и смотрел Юске так, словно призрака увидел.

— Да… наверное, — голос Юске слегка охрип, но Итан решил, что его парень просто впечатлился грустной историей, и поэтому снова принялся рассказывать.

— Рэй хотел меня остановить, он, кстати, раньше работал с отцом, но последние лет пять почти не был вовлечен в его бизнес, полностью сосредоточившись на нашей с матерью охране… У моего отца оказалось слишком много врагов. И это Рэй, кстати, помог мне устроиться в клуб, — тут Итан покраснел, потому что подошел к той части своего рассказа, за которую ему было особенно стыдно.

— Он не выдержал моей жажды мести, — послышался очередной нервный смешок, и, сделав минутную паузу, Итан продолжил: — Рэй как-то узнал, что одним из последних людей, с кем общался отец накануне своей смерти, был этот ваш Шин. Ну, и что у него есть клуб. Я нашел гениальной идею работать там официантом, чтобы узнать побольше, ну а дальше, как ты знаешь, все пошло не по плану. Официант из меня так себе вышел, да? — Итан снова смотрел на Юске, но в этот раз его улыбка была теплой и смущенной, а не печальной.

— И как, узнал что-нибудь? — Юске не знал, зачем спросил это. Услышанное только что до сих пор ему казалось нереальным. Но вопрос прозвучал раньше, чем он успел его осознать. Итан глянул сначала удивленно, а потом отрицательно покачал головой.

— Нет, да и не нужно мне это больше. Месть, это, наверное, слишком глупо… Она не вернет его. Но я скучаю по отцу… Действительно скучаю.

Они опять замолчали. Итан, которому стало намного легче, после того, как все рассказал, нашел руку Юске и сжал ее в своей ладони. Такая холодная. Больше ему нечего скрывать, и очень хотелось надеяться, что Юске только посмеется над его глупым детским желанием отомстить, но не станет осуждать и ругаться.

— Думаю, уже пора возвращаться, — теперь и Итану стало холодно, и, плотнее закутавшись в пальто, он поднялся со скамейки и потянул Юске за собой. Тот все еще выглядел бледным или это игры света в опустившихся сумерках?

— Между прочим, тот дом, у которого ты обычно меня оставляешь… Там живет Рэй, — голос Итана снова обрел оттенок смущения. — Я живу за городом, и, наверное, стоит, наконец, показать, где. Надоело все время ездить на такси, — беззаботный смех разнесся по опустевшему пляжу, но он никак не вязался с тем странным взглядом, которым Итана провожал Юске.

========== Часть 14 ==========

Юске

— Итан, подожди…

Юске крепко держит его за запястье, удерживая рядом и не позволяя уйти. Он смотрит себе под ноги, пока его большой палец отчетливо прощупывает чужой неровный пульс. В глубокой задумчивости Юске проводит им несколько раз в ласкающем поглаживании вдоль бархатистой кожи. Ему нужно решиться на какие-то действия. Признание Итана не должно остаться без ответа, и он должен что-то ему сказать… Утешить? И вместе с тем в голове Юске отчетливо слышался голос Шина: «Держи происходящее под контролем, брат. Ты знаешь, я не такой великодушный, как ты». Итан несомненно угроза для каждого из них, потому как от наследства своего отца парень, судя по всему, не отказался, а фамилия Томпсон сама по себе обязывала продолжать вести не совсем честный бизнес, и пусть не сейчас, но рано или поздно Итан возглавит синдикат. И тогда, даже если он уже не захочет мести сам, его обяжет это сделать долг перед памятью о своём отце.

Юске нахмурился и поджал побелевшие губы. Что он должен сделать? Или правильнее было бы спросить, что он может сделать?

— Да?

— По поводу твоего отца… Прости, мне очень жаль, — не отпуская Итана, свободной ладонью Юске устало провёл ладонью по внезапно осунувшемуся лицу.

— Почему ты просишь прощение? Разве ты в чём-то виноват?

— Я? — Юске бросил встревоженный взгляд на лицо Итана и замер в нерешительности, не зная, что ответить.

— Ты же его не убивал…? — и это прозвучало несколько странно. Под конец фразы Итан и сам уже не понимал, хотел ли он успокоить по какой-то причине разнервничавшегося Юске, или же он случайно позволил себе засомневаться в человеке, которому всего лишь пять минут назад признался в любви.

— Нет, — Юске решительно покачал головой и сильнее сжал пальцы на запястье парня. Даже несмотря на такой тесный контакт, его ладонь была чрезвычайно холодной, и это всерьёз встревожило Итана.

— Тогда я не понимаю причины… — обеспокоенный взгляд серых глаз скользил по лицу Ямады, заставляя его всё сильнее чувствовать свою вину.

— Всё это время ты мучился сомнениями, тебе было больно, а я ничего этого не знал, — словно оправдываясь, ответил Юске заметно охрипшим голосом.

— Но теперь же всё хорошо?

Итан улыбнулся ему, и Юске в очередной раз подумал, что не сможет… Он не сможет заставить себя держаться от этого парня как можно дальше, что несомненно следовало ему сделать уже прямо сейчас. Но что-то останавливало его от принятия этого категоричного решения. Он открылся ему слишком опрометчиво и бездумно, потакая юношескому максимализму, Юске поощрил всю эту игру в первую любовь. Игру ли…? Сейчас это неважно. В груди болезненно сжималось его собственное сердце, и если это не любовь, то что тогда? Почему он готов врать своим друзьям, только бы иметь возможность и дальше быть рядом с Итаном?

— Шин… Ты должен знать, что он не убивал твоего отца, — Юске сделал паузу, незаметно для себя самого нервно поджимая губы, пока мысленно он пытался сформулировать в слова то, что сейчас было ему позволено озвучить вслух. — Да, они были знакомы и встречались несколько раз год назад, когда Аарон оказывал Шину особые знаки внимания, но все эти встречи были официальные, устроены менеджером агентства Шина и в итоге закончились ничем.

— Знаки внимания? — Итан непонимающе уставился на Юске, округляя глаза от искреннего удивления.

— Да, речь шла о спонсорстве, и Шин отказался. На тот момент они с Джексоном уже были вместе. — Юске перевёл дыхание и на мгновение прикрыл глаза, мысленно извиняясь перед Итаном за эту полуправду.

— Я… мне трудно поверить в это, хотя… видимо, я всё-таки больше похож на своего отца, чем думал, — Итан печально улыбнулся и опустил вниз потухший взгляд. Как много всего он ещё не знает о своём отце? Они никогда не были образцовой семьёй и Аарон по большей части отсутствовал в их с матерью жизнях, но узнать о том, что любимый тобой отец подкатывал к мужчинам… Это было неожиданно и горько.

— Прости… — Юске погладил прохладной ладонью побледневшую щеку Итана и, подойдя к нему вплотную, прижался губами к его лбу. Этой не до конца искренней правдой он причинил мальчику боль и прекрасно это осознавал, но просто не мог поступить иначе. Все близкие ему люди должны быть в безопасности: начиная с его друзей, от которых он был обязан отвести все подозрения, и заканчивая Итаном, чьё стремление к мести он должен был во что бы то ни стало потушить или, по крайне мере, сместить его фокус с самой очевидной цели.

Юске чувствовал себя гадко и мерзко. Его тошнило от необходимости скрывать от Итана всю правду, но иначе поступить он просто не мог. Оказавшись перед выбором между дружбой и чувствами, он в результате не смог выбрать ни одну из сторон, и из-за этого его чувство вины становилось только сильнее.

— Ты тут ни при чём, — вздыхает Итан и смотрит на него этим уже таким привычным и дорогим ему искренним, теплым взглядом, от которого сердце томительно сжимается у Юске в груди.

***

Сегодня Юске отвёз Итана домой. Не к многоэтажке, где в одной из квартир жил Рэй, а за город в дом, который когда-то купил для своего сына Аарон Томпсон. И подъезжая к высоким кованым воротам, Юске вспомнил, что уже видел этот адрес год назад в одном из перечней недвижимости Томпсона, когда все они так отчаянно искали внезапно пропавшего Шина.

Попрощавшись с Итаном и поцеловав того на прощание, Юске уехал почти сразу же. После он несколько часов бездумно катался по ночному городу, пока его машина не остановилась у дома Джона и Алекса, сверкнув яркими фарами по чернеющим в ночи окнам. Зачем приехал и почему именно сюда, он понимал ещё не до конца. Однако Юске знал точно — Джон его выслушает и не осудит, а он должен был кому-то об этом рассказать, потому что веры в то, что он останется в здравом уме и сможет контролировать ситуацию, когда в деле замешан Итан, у него не было.

Джон

— Что это? — только недавно уснувший Алекс приподнялся на локтях и проследил сонным взглядом за спиной Джона, уже поднявшегося с кровати и подошедшего к окну.

— Кажется, это Юске… — Джон отодвинул лёгкую штору рукой и пристально посмотрел на стоящую во дворе машину. Его друг не спешил покидать салон автомобиля, да и телефон Такаямы подозрительно молчал.

— Он не звонил?

— Нет, — Джон отошел от окна и, подобрав спортивные штаны с кресла, наспех оделся. — Я спущусь к нему, спи… , — он наклонился над Алексом и целомудренно поцеловал его в губы.

— Ага, как же… Уснёшь тут, — недовольно отозвался Алекс, — а если что-нибудь случилось?

— Если бы что-нибудь случилось, он бы уже стоял у нас в спальне, — улыбнулся Джон и отправился к двери, на ходу накидывая на плечи ветровку.

Юске

Некоторое время Юске просто сидел в машине с заглушенным двигателем. Его руки лежали на руле, и он в каком-то порыве бессилия прижимался к ним горячим лбом. Если раньше его словно пробирал озноб, то сейчас он будто был охвачен болезненной лихорадкой. Свет из окон на первом этаже заставил его поднять голову и посмотреть вперёд. Ему навстречу из парадной двери, слегка прихрамывая на одну ногу, шел Джон. Как всегда сосредоточен и серьёзен с абсолютно бесстрастным выражением на лице, Джон был тем маяком надёжности для Юске, в котором он временами черпал силы.

Юске вздохнул и вышел из машины, хлопнув дверью. Джон пожал ему руку, и оба они за неимением поблизости другого варианта, куда бы можно было сесть, прислонились к капоту.

— Прости, если разбудил, — Юске поёжился, втягивая голову в плечи, и тревожно посмотрел перед собой, пока Джон окидывал его профиль задумчивым и проницательным взглядом.

— Что случилось?

— Итан… Он сын Томпсона.

Юске не видел, как брови Джона взлетели на лоб, а глаза расширились от удивления.

— Как…

— Да, я сам в шоке, — горько ответил Юске и, иронично улыбнувшись, добавил: — Шин был прав, когда отнёсся к нему с излишней подозрительностью.

В воздухе повисла тишина. Джон не стал больше задавать вопросы, прекрасно осознав, что Юске пришёл сейчас к нему совсем за другим. Ему нужно было выговориться.

— Он сам мне всё рассказал сегодня, — начал Юске и достал пачку сигарет из кармана, тут же подкурив одну из них. — Кто-то сказал ему, что Шин был последним, с кем виделся его отец — это причина, по которой Итан появился в клубе. Но всё изменилось… По крайней мере, он так говорит. Ему не нужна месть, да и я сказал, что Шин не причастен к смерти его отца, и он мне верит. Пока верит.

— Ты расстанешься с ним? — Джон проводил спокойным взглядом растворяющийся в воздухе над их головами клубок сигаретного дыма.

— Нет… — Юске прижал два пальца к уставшим глазам и потер веки. — Я не могу. Он… я не знаю, как это объяснить. Никогда такого не испытывал раньше. Не знаю, что мне делать, Джон…

Джон протянул руку к Юске и запустил пальцы в его белобрысую шевелюру, мягко потрепав по волосам, как это обычно делают старшие братья по отношению к младшим.

— Не говори Шину, — отвечает он ему, а Юске смотрит на него таким встревоженным и растерянным взглядом, которого Джон не видел уже очень давно.

— Но я должен…

— Он больше не глава клана, а ты не его солдат. Ты ничего ему не должен, кроме того, чтобы быть счастливым.

— А если он узнает?

— Не думай об этом, но как бы там ни было, ты можешь рассчитывать на мою поддержку, — Джон хлопнул Юске по плечу и кивнул в сторону дома. — Пойдем, поспишь в гостевой комнате, а домой уедешь утром.

Юске колебался. Он задумчиво смотрел себе под ноги, пока позабытая им сигарета медленно тлела в пальцах опущенной вниз руки.

— Джон, я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал…

— Знаю. Всё будет хорошо, а если вдруг возникнут какие-то проблемы, мы разберёмся с ними вместе, как делали это всегда, — Джон улыбнулся ему, и от этой улыбки Юске хотя бы немного, но стало легче. Да, они всегда вместе решали все проблемы, и не важно чьими они были, в конце концов, каждая из них становилась общей.

— Ты устал, идем… — он заставил Юске подняться и легонько толкнул его в спину по направлению к парадной двери. — Постарайся не болтать об этом внутри, не хочу, чтобы Алекс лишний раз волновался.

— Спасибо, — Юске улыбнулся Джону и слегка склонил голову, в привычной манере выражая благодарность.

— Было бы за что… Хватит забивать себе голову страхами, которые в конечном итоге могут себя не оправдать. Парень тебе не безразличен, вот и думай об этом, остальное не имеет значения, — Джон ободряюще подмигнул своему другу, и оба они направились к дому.

Итан

Дурацкая банка совершенно бесстыдным образом отказываласьоткрываться, а Итан был слишком горд, чтобы идти и просить помощи у Рэя, поэтому продолжал свои натужные попытки отвинтить крышку. Краснея, кряхтя и обливаясь потом. Опекун посмел ехидно отозваться об абсолютной несамостоятельности Итана, намекнув, что тот без помощи прислуги даже сэндвич себе сделать не сможет, а значит, следовало немедленно доказать обратное. Правда, пока дислоцировавшийся в гордом одиночестве на кухне Итан терпел сокрушительное поражение, стопорнувшись в самом начале сразу же на банке с арахисовой пастой.

— Ешкин дрын, да открывайся же ты… — это была уже сотая попытка избавиться от злосчастной крышки, и до этого Итан что только не делал (благодаря подсказкам из гугла для таких же слабеньких кулинаров, как и он) — и в кипяток горлышко опускал, и деревянной лопаткой по крышке бил (Рэй все так же ехидно поинтересовался, заглянув из коридора, не вызывает ли Итан себе в помощь мистера Пропера, но был убит на месте разъяренным взглядом). Ничего не помогало, но Итан твердо вознамерился утереть посмевшему в нем засомневаться Рэю нос, и упрямо продолжил свои попытки. Ровно до тех пор, пока у него не начали отваливаться от напряжения руки, но в этот момент банка дрогнула, а крышка с характерным чпоком, наконец, была повержена.

— Святые ежики! — Итан запрыгал на месте, не веря своему счастью, когда услышал знакомую мелодию и последующее за ней дребезжание оставшегося на столе телефона. И банка, и крышка были мигом забыты, а Итан поспешил ответить.

— Привет! — голос его был запыхавшимся, поэтому оказавшийся на другой стороне трубки Юске иронично поинтересовался:

— Ты бежал?

— Почти. Банку с пастой открывал, — Итан смерил победным взглядом предмет своей минутной гордости и, опустившись на один из высоких стульев, бессильно растянулся на широкой прохладной столешнице. По затянувшейся паузе, он понял, что Юске, наверное, ждет некоторого пояснения, и поэтому лениво продолжил: — Рэй не верит, что я могу сам сделать себе сэндвич.

— А ты можешь?

— А я зря с этой банкой час еба…мучился? — Итан нарисовал пальцем сердечко на поверхности стола и улыбнулся, не обращая внимания на то, что Юске сейчас далеко и не видит его. — Могу. Я много, что могу, — подытожил самоуверенно и прикрыл глаза, с удовольствием вслушиваясь в мягкий, приятный голос, который с любопытством поинтересовался:

— И как успехи?

— Я победил! — в тоне Итана было столько неприкрытой гордости, что Юске негромко рассмеялся. Определенно, сделать себе сэндвич — это поистине большое достижение для его мальчика.

— Слушай, Юске…., — Итан вдруг сел ровно и смущенно засопел. — А когда мы увидимся? Я соскучился…

В последний раз они встречались в прошлое воскресенье, и с тех пор прошло уже четыре дня — непозволительно долгий срок, за который Итан успел порядком известись ожиданием следующей встречи. Но что поделать, Юске оказался плотно занят работой, да и до выпускных экзаменов оставалось чуть больше месяца, так что Итан был вынужден полностью погрузиться в учебу, потому что мать дала ясно понять — при поступлении в университет он должен рассчитывать только на собственные силы. Поэтому вместо сладких свиданий с предметом своей любви Итан скрупулезно изучал графики, анализы, формулы и прочую хрень, сопутствующую основной программе курса математики и экономики. Хотя, если быть уж до конца честным, то ни на один из выбранных предметов у него не стояло. Итан чувствовал себя жертвой обстоятельств, когда должен был учиться на неинтересной специальности лишь только для того, чтобы занять место отца во главе воздвигнутой тем империи. А то, что Итана это место с недавнего времени мало волновало, никто в расчет брать не собирался. Это его долг, как единственного сына и наследника.

С момента легендарных откровений они с Юске больше не возвращались ни к теме смерти Томпсона-старшего и связи Юске и его друзей с ней, ни к теме признания Итана. Юске этого признания не испугался, никуда не сбежал, и вел себя все прошедшие недели, как обычно. То есть, он был все так же внимателен, заботлив и нежен, и виделись они регулярно. За исключением последних дней, когда сам Юске зашивался в клубе, а у Итана в школе начался финальный этап перед экзаменами, и времени катастрофически перестало хватать, даже несмотря на отмененный Рэем домашний арест.

Об отце Итан предпочитал не думать. Он не подавал виду, но рассказ Юске об истинных предпочтениях обожаемого родителя сильно его впечатлил и оставил осадок где-то глубоко в душе. Правда, все мысли, неприятные, вызывающие дискомфорт внутри сознания, Итан упрямо отгонял. Не хотелось ни мстить, ни вдаваться в размышления, почему его отец вдруг оказался совсем не таким, каким Итан привык его себе представлять. Да и Юске он верил безоговорочно, а поэтому решил для себя закрыть эту тему раз и навсегда. Пусть лучше так, и отец останется в памяти для него самым идеальным и любимым, Итан не хотел лишать себя хотя бы этих теплых воспоминаний.

— Итан? Ты все еще здесь?

Оказалось, Юске уже который раз зовет его, а Итан, погрузившийся в болезненные рефлексии, не слышит.

— А… да.

— У тебя есть планы на выходные?

— На эти? — глупый вопрос, но мысли никак не хотели вновь собираться в кучу, и Итан задал его бездумно.

— На эти, — по голосу Юске было слышно, что тот все равно улыбается. — Хочу тебя свозить кое-куда. На пару дней. Форма одежды, — тут Юске задумался, как бы преподнести информацию так, чтобы не выдать всех подробностей сюрприза, — как для отдыха на природе.

— Ты в поход собрался меня потащить? — полностью избавившись, наконец, от флера грусти, Итан тоже развеселился, потому что представил себе, как они с Юске долго и упорно взбираются на какую-нибудь гору, где на вершине у Итана трагично отказывает сердце, потому что его изнеженный организм не привык к таким нагрузкам.

— Не совсем, — последовал уклончивый ответ, но Итан и не собирался пытать Юске дальше.

— Планов нет, я весь твой, только… — тут Итан закусил губу и воровато оглянулся в сторону гостиной, где, предположительно, должен был сидеть Рэй, смотрящий свое любимое политическое шоу по телевизору. — Давай обговорим все позже?

Несмотря на то, что родители в итоге смирились с тем, что Итан встречается с парнем, да еще и старше себя, и даже не препятствовали их свиданиям, они вряд ли бы согласились отпустить Итана с Юске неведомо куда на несколько дней. Поэтому срочно требовался запасной план и прикрытие.

— Хорошо, тогда до завтра, целую, — и Юске отключился, оставив Итана, прижимающего телефон к сердцу, блаженно и влюбленно улыбаться открытой банке арахисовой пасты.

Ах…сэндвичи… Черт!

***

— Это что? — Рэй с подозрением принюхался и внимательным взглядом изучил поставленную преисполненным собственного величия Итаном перед ним тарелку, на которой красовалась пара слегка передержанных в тостере, но все-таки сэндвичей. С арахисовой пастой.

— Доказательство того, что не такой уж я несамостоятельный криворучка, — Итан уселся рядом на диван и смело потянулся к вершине своих кулинарных способностей, а после с аппетитом вгрызся в захрустевший хлеб, отчего растаявшая паста закапала вниз, пачкая футболку и штаны. — Еф дафай, эфо фкуфно.

Рэй все еще с некоторым сомнением рассматривал довольного собой пацана и оставшийся сэндвич, но все же последовал его примеру и откусил небольшой кусок.

— Что ж, неплохо, — короткая усмешка исказила тонкие губы, и Рэй сделал кусок побольше.

— Еще бы, — Итан самоуверенно фыркнул и слизал с пальцев остатки пасты. Некоторое время он молчал, рассматривая грязные следы на одежде, обдумывал, с какой стороны лучше подъехать к Рэю, чтобы отпроситься на выходные. Наконец, тот расправился со своим сэндвичем и подытожил, хохотнув:

— Ты смог меня удивить. Доволен?

— Конечно, — Итан вот, в отличие от опекуна, в себе никогда не сомневался, и, сделав как можно более милое лицо, попросил: — Послушай… Меня Майк зовет к себе на выходные. Мы будем вместе готовиться к экзаменам, — предупреждая готовый сорваться с чужих губ отказ, быстро пояснил, — считается, что совместная подготовка положительно влияет на усвоение материала. Отпустите меня? Никаких вечеринок и игр, мы будем заниматься, честно-честно.

Рэй слушал молча, сложив руки на груди, и скептически смотрел на Итана: интересно, что тот задумал на этот раз? Неужели и впрямь учиться собирается? Любопытно.

— Хорошо, — прозвучавшее так просто согласие заставило Итана широко распахнуть и без того большие глаза и заблестевшим неверяще взглядом уставиться на Рея.

— Серьезно что ли?

— Да, — Рэй пожал плечами и опасно улыбнулся. — Если вы д е й с т в и т е л ь н о собираетесь готовиться к экзаменам.

Итан сглотнул, поежившись, и тут же активно закивал головой.

— Ну, конечно, а как же иначе.

Обманывать нехорошо. Очень нехорошо. Вот прям категорически. Но Итан и не обманывал, ну, возможно, частично.

***

В субботу утром, собрав рюкзак и все необходимые учебники, он и правда уехал к Майку, где даже первые пару часов они усердно корпели над примерами из сборника заданий для экзамена по математике. Но только до тех пор, пока Итану не пришло сообщение от Юске, что тот приехал.

— Помни, ты обещал меня прикрыть, — Итан глянул на друга со смесью угрозы и мольбы, но Майк в ответ расхохотался и шлепнул его по плечу.

— Давай, мотай на свое супер важное дело, я — могила, ты же помнишь. И хорошо, что предков дома до понедельника не будет, Рэю я тебя не сдам.

Майку можно было доверять, они с детского сада дружат, и все же Итану оставалось только надеяться, что Рэй и сам не решит проверять, как дела у заучившихся детишек, предоставив им полную свободу. Он благодарно сжал руку Майка и выскочил за дверь, чтобы через пару минут прыгнуть в машину Юске, стоявшую у ворот.

========== Часть 15 ==========

Юске

Юске заранее запланировал эту поездку с Итаном, а когда он думал, куда именно отвезти своего парня, то всерьёз заморочился над такими деталями, как возможность весело провести досуг, красивый пейзаж, наличие гор и водопадов в пешей доступности, а так же такие приятные бонусы цивилизации, как СПА и массаж. Что-то ему подсказывало, что после всего задуманного им интерактива, Итану непременно захотелось бы понежить свои натруженные туризмом телеса.

— Привет, — Итан тянется к нему и целует в улыбающиеся губы, пока Юске окидывает его беглым взглядом.

— И тебе привет, — быстрый осмотр подтверждает, что к его просьбе одеться соответствующе отнеслись со всей серьёзностью. На Итане был спортивный хлопковый костюм ярко-салатного цвета с логотипами бренда на худи и джоггерах. И ещё плотно набитая неизвестно чем приличных размеров спортивная сумка, которая уже покоилась в багажнике машины.

— Так куда мы едем? — по выражению лица парня прозрачно читалось искреннее любопытство и живой интерес к предстоящему путешествию.

— Мы с тобой отправляемся в Вудсток, Нью-Гэмпшир, — машина плавно тронулась с места, а в салоне снова зазвучал включенный ранее Юске плейлист.

Лирический мужской тенор гармонично дополнял неспешную, ритмичную музыку и c придыханием признавался в том, как он хотел бы медленно заниматься с кем-то любовью при включенном свете. Итан бросил быстрый взгляд на монитор, пока кончики его ушей медленно, но верно, заливались краской, потом потянул пальцами за широкий ворот своего худи и, нервно сглотнув, посмотрел на сидящего за рулём мужчину. Они с Юске встречаются уже довольно-таки долго и дальше поцелуев у них всё как-то не доходило. А тут поездка на несколько дней загород и… сам Бог велел, как говорится, но отчего-то вдруг Итану стало немного не по себе. Как-то он об этом раньше не задумывался. А ведь вполне нормально, что взрослому мужчине может захотеться заняться сексом, не дрочить же ему в кулак всё это время, в самом деле? И как это будет? В смысле… В палатке в горах? Посреди кучки хиппи?

— Там, вроде, собираются эти… грязные бородатые женщины и мужики в банданах? — спросил с настороженностью, завязывая бантик из шнурочков капюшона на шее.

— Хах! Ты про Вудстокский фестиваль? — ответил вопросом на вопрос заметно развеселившийся Юске. — Его прикрыли давно. В последний раз он был в 2009 году, и с тех пор Вудсток очень преобразился. Там теперь тихо и уютно, сам увидишь.

— А, ну если только так, — Итан широко улыбнулся и откинулся на спинку кожаного сидения. Не то, чтобы отсутствие хиппи что-нибудь меняло, но постоянно думать об этом всё равно ведь невозможно, иначе он попросту изведётся весь. Поэтому он решает не нагнетать и плыть по течению, уж как-нибудь оно будет. В любом случае, Юске он доверял и был уверен, что тот в первую очередь позаботится о его, Итана, комфорте. Так стоит ли так переживать?

Он тихо фыркнул себе под нос, забавляясь собственной минутной панике, и расслабленно потянулся, упираясь ладонями в крышу машины над головой.

— Ты поел? — Юске ловко перехватил его ладонь, когда Итан уже опускал руки, и, продолжая сосредоточенно наблюдать за дорогой впереди, коротко поцеловал угловатые костяшки прежде, чем выпустить плененную им изящную кисть из своих пальцев.

— Да, у друга, — довольно улыбнулся парень, скользя искрящимся любовью взглядом по красивому профилю Ямады.

— Я так понимаю, что родители думают, будто ты остался на выходные у него?

— Ну так… вроде как, да.

— Вроде как?

— Да, — признался Итан и недовольно закатил глаза. Подумаешь, попросил друга помочь, зачем нужно это обсуждать сейчас. В конце-концов, Юске не должно волновать, на какие ухищрения идёт его вторая половина, чтобы урвать немного больше времени на их встречи. Вынужденная необходимость быть контролируемым своей матерью и Рэем тоже серьёзно Итана подбешивала. Он хотел быть взрослым и самостоятельным. Хотел, чтобы Юске его считал именно таковым, а вот ситуации, подобные этой, когда Итану пришлось подбивать друга на тайный сговор в свою пользу, никаким образом не делали его более мужественным в глазах любимого мужчины, а скорее даже наоборот, лишний раз напоминали о его возрасте.

— И твой друг…, — Юске сделал паузу, и Итан вежливо ему подсказал:

— Майк.

— Твой друг Майк, с ним всё будет в порядке? Рэй не сделает из него отбивную, если вдруг узнает, что его обманули?

— Ой, да боже-ж мой…, — вымученно простонал Итан, — у меня всё под контролем, поверь. Я обо всём позаботился.

— Ну, раз ты так говоришь, — Юске улыбнулся, — то я тебе поверю.

***

Примерно часа через два с половиной они уже подъезжали к небольшому двухэтажному дому на зелёном холме, все стены которого были увиты буйно растущим плющом. Юске остановил машину у парадной лестницы, но доставать вещи из багажника не спешил.

— Ты можешь подождать меня здесь, я только ключи от нашего дома возьму у владельца.

Итан ему в ответ кивнул, но салон автомобиля всё-таки покинул. Ему уж очень хотелось размять ноги и подышать свежим воздухом, от которого, к слову, лёгкие словно разворачивались, и дышалось здесь совсем иначе, свободнее, легче и глубже. Природа действительно радовала глаз. Многообразие зеленой растительности, макушки высоких елей на горизонте и выглядывающие за ними белые пики поражающего своим размером горного хребта — всё это поистине впечатляло. Кто бы мог подумать, что такая красота находится всего на расстоянии двух часов неспешной езды на автомобиле?

Пока Итан восторженно рассматривал окружающую его природу, за его спиной в дверях дома уже появился спешащий обратно Юске. Он быстро сбежал по каменным ступеням, перебирая пальцами ключи от арендованного им дома и направляясь прямиком к Итану, тут же обернувшемуся на звук его приближающихся шагов.

— Красиво? — спрашивает он, почти подойдя вплотную и невесомо целуя своего парня в приподнятый уголочек губ.

— Очень! Одуреть просто, это же вау! — ответил ему Итан, смотря на него горящими от восторга глазами.

Юске весело рассмеялся и, приобняв парня за плечи, потянул его за собой в сторону уютных белых домиков, стоящих в ряд вдоль небольшой улочки. Их дом оказался предпоследним по счету от хозяйского особняка, но с точки зрения расположения относительно природных достопримечательностей намного удобнее и ближе к туристической тропе.

— Так, этот наш, — Юске вставил ключ в замочную скважину и провернул его пару раз, прежде чем толкнуть дверь внутрь дома.

Он пропустил Итана в прихожую, щелкнул выключателем на стене слева и довольно присвистнул:

— Выглядит здорово, тебе так не кажется?

— Это лучше, чем здорово, — отозвался Итан, уже пробежавшийся взглядом по большой и светлой гостиной, и успевший даже заглянуть в приоткрытую дверь кухни.

— Я рад, что тебе нравится, — Юске задорно подмигнул, после чего бросил ключи в вазу на тумбе в прихожей. — Я пойду пригоню машину и принесу наши сумки. Можешь пока осмотреться, а когда вернусь, мы быстро соберём вещи и пойдём на пикник. Хочу показать тебе водопад, там очень красиво.

И, как только за спиной Юске закрылась дверь, Итан действительно основательно осмотрелся. Он прошелся по всему дому и заглянул даже в кладовку, а когда увидел на втором этаже залитую солнечным светом просторную спальню с двуспальной кроватью, то буквально застыл на пороге, забыв, как дышать. Хотя, наличие траходрома (по меркам паникующего Итана, конечно) совсем ни к чему не обязывало. Логично ведь, что дома эти рассчитаны на туристов с семьями, не ставить же тут односпальные кровати, в самом деле? Так что, без паники, спокойствие, только спокойствие!

В отсутствие Юске Итан посетил ещё и ванную комнату, где умылся холодной водой и привёл расшалившиеся нервишки в порядок. И вот, он уже не красный, как рак, и выглядит вполне себе обычно. Конечно же, если дьявольскую красоту, которой наградили его родители, можно назвать чем-то обычным.

Ещё через полчаса они уже шагали по тропе с внушительными рюкзаками за спиной, и Юске не удержался, чтобы не отпустить пару шуток в сторону Итана, которого заметно кренило назад под весом выданной ему ноши.

— Тебе точно нормально? Давай, я понесу?

— Да нормально мне, не надо. Я сам могу, — ворчливо отвечал ему Итан и продолжал упорно пыхтеть, взбираясь вверх по тропе, ускользающей куда-то вглубь дремучего леса.

— Точно? — переспрашивает Юске и руками снизу придерживает рюкзак парня, пока тот поднимается по совсем крутому склону.

— Да, точно, у-ф-ф…, — тяжело вздыхает Итан, цепляясь руками за длинную ветку растущего вдоль тропы дерева, которая под собственным весом уже довольно сильно наклонилась к земле, чтобы с её помощью быстрее подняться.

— А ты находчивый, молодец, — одобрительно хмыкнул Юске ему в спину и шутливо шлепнул ладонью по ягодице.

— Эй! А ну веди себя прилично и вообще иди впереди. Ты тут у нас гид.

— Ладно-ладно, — весело отозвался Юске и, поднявшись вслед за Итаном на возвышенность, обогнал его наверху, где тропа уже вновь стала почти горизонтальной.

— Долго ещё? — послышалось недовольное ему вслед.

— Нет, минут двадцать.

Итан не сдержал праведного негодования и пробурчал еле слышно себе под нос:

— Да ёжкин кот…

— Что?

— Говорю, круто! — он встретил ироничный взгляд обернувшегося к нему Юске с натянутой улыбкой: — Просто удивительно близко.

— Ну да, я же говорил. Зато какой там вид, ты будешь в восторге, — из уст Юске это прозвучало многообещающе, но Итану как-то всё равно слабо верилось, что он после такой «прогулки» будет способен оценить какой-то там вид.

— Скорей бы, жду с нетерпением, — с наигранным воодушевлением ответил парень и понурил блондинистую головушку, продолжив свой путь к водопаду неземной красоты.

Итан

Когда очередная неопознанная мошка залетела в рот, заставив начать судорожно плеваться, а пятка наткнулась на острый камешек, успевший запрыгнуть в кроссовок, Итан в полной мере осознал, что турпоходы и он живут в разных не пересекающихся вселенных. Он решительно сбросил рюкзак и с наслаждением умостил пятую точку на шершавой поверхности нагретого солнцем валуна, по форме напоминающего притаившегося в засаде кота. И не такой уж и прекрасный парень у него, да и любовь к оному успела уменьшиться на пару процентов за время подъема. Эта гора, конечно, не Эверест, но Итан был сыт по горло. Вытряхнув бесячий камень из кроссовка, он достал из бокового кармана бутылку воды и, жадно припав к горлышку, осушил за один глоток сразу половину.

Юске выглянул из-за ближайшего куста, живописно раскинувшегося прямо посреди пешеходного трека, отодвинул длинную ветку и, приподняв бровь, заметил:

— Вот ты где.

— Брось меня… Оставь… Спасайся сам, — Итан картинно прижал ладони к груди, в которой его несчастное сердце дышало на ладан, не справившись с внезапной физической нагрузкой, и проникновенно уставился на Юске. — Родина не забудет твоего подвига.

— Итан, — Юске усмехнулся, опустился рядом и забрал полупустую бутылку, чтобы сделать пару глотков. — Мы почти пришли. Осталось совсем немного, и будет стоянка.

Итан отрицательно замычал в ответ и решительно помотал головой. Если он сделает хотя бы шаг, то точно отбросит коньки, а Юске придется тащить его бездыханную тушку вниз, а потом оправдываться перед Рэем. Что из этого представляло из себя более страшную перспективу — еще надо подумать.

— Не-не-не, сходи сам, погляди, что там как, фотки сделай, мне пришлешь, я пока здесь посижу, — очень удобный камень, а от сочной листвы, покрывающей высящиеся вокруг деревья падает тень — идеальное место для отдыха. С Итана хватит, Итан нагулялся.

Было глупо продолжать храбриться и гордо делать вид, что ему все по плечу, а подняться в эту чертову гору — так вообще плевое дело. Итан устал, вспотел, у него болели ноги и чесалась спина, и, если честно, очень хотелось обратно в номер, в прохладный душ, а после валяться на кровати и чтобы никто его не трогал и ни к каким водопадам через дурацкий лес с его противными мошками и так и норовящими шлепнуть по заду и лицу ветками не тащил.

Юске окинул распластавшегося по камню Итана и решительно поднялся.

— Как хочешь, — он пожал плечами и повернул в ту сторону, откуда пришел в поисках отставшего Итана. Уговаривать упрямца никто не собирался, желает просидеть так весь оставшийся день — да пожалуйста, заберет его на обратном пути.

И через несколько мгновений Итан остался в гордом одиночестве, когда широкая спина Юске скрылась за деревьями.

Ну, и ладно, ну, пусть и валит. Не то, чтобы Итан не ожидал такого расклада, но где-то глубоко в душе надеялся, что его парень так легко не сдастся и не бросит его. Несмотря на все капризные заявления Итана. Он раздраженно показал язык в ту сторону, куда предположительно ушел Юске, и сложил руки на груди.

Здесь ждать или вернуться к домику? Если честно, Итан не был уверен, что не успеет заблудиться по пути или подвернуть ногу, или поскользнуться на мелких камнях и свернуть шею. Где-то наверху пронзительно вскрикнула птица, Итан вскинул голову, пытаясь рассмотреть, кто это, но глаза слепили пробивающиеся сквозь листья лучи солнца, и птица почему-то стремительно приближалась. Какая-то мелкая она. Киви что ли? Внезапно заслезившийся взгляд смог сфокусироваться, и Итан с ужасом обнаружил, что прямо на его лицо по тонкой серебряной ниточке паутины деловито опускается огромный паук. Паукан. Паучище. С тысячью волосатых лап, острыми и длинными желваками, готовый сожрать его с первого же кусь.

Сирена и то тише орет, чем громогласное «ААААААААА», разлетевшееся по округе и вспугнувшее стайку лесных голубей, мирно курлыкающих на соседней сосне.

Так быстро Итан не бегал даже в школе, когда сдавал стометровку на физкультуре. А бег по пересеченной местности так вообще никогда не был его коньком, но тут он побил все рекорды, в считанные секунды взмыв наверх.

— А я гадал, насколько тебя хва…, — Юске, ждавший его в тени молодого дуба, с улыбкой взглянул на часы, но стоило ему перевести взгляд на Итана, как место улыбки заняло беспокойство. — Итан, ты в порядке?

Согнувшийся пополам Итан стоял и упирался ладонями в колени, пытаясь перевести дыхание.

— Т-там…, — он неопределенно махнул в сторону тропинки, с которой только что прибежал, и рвано хватил еще воздуха. — Т-там б-б-баа-укан…п-паукан… Сожрал…собрать…зажрать х-хотел.

— Пау.. кто? — Юске подошел ближе и помог Итану выпрямиться, пытаясь забрать у него рюкзак. — Кто тебя сожрать хотел? Паук?

— ПАУК! — паук-людоед, как пить дать! Итан схватил Юске за плечи и потряс. — Прямо вот сюда, вот сюда, — он хлопнул себя ладонью по лицу, — целился, срань волосатая!

Видя перекошенное от страха и возмущения раскрасневшееся лицо Итана, Юске, к своему стыду, еле сдерживал смех, поэтому он предпочел покрепче сжать губы, сочувственно кивнуть, и просто развернуть Итана к себе спиной, чтобы тот смог, наконец, разглядеть ради чего подвергался таким испытаниям.

— О…., — только и смог выдать тот, завороженно уставившись на раскинувшийся перед ними пейзаж: чуть ниже уступа, на котором они оказались, сверкало лазурной гладью озеро, а на противоположной стороне воздушной пеной клубились струи невысокого водопада, окруженные цветущими деревьями, чей тонкий, сладкий аромат донесся до чуткого итанового носа.

— Охренеть! Красиво! — Итан повернулся к Юске с широкой улыбкой и восторженно взмахнул ресницами. Правда, это все, конечно, прекрасно, но… — Я остаюсь здесь жить, или обратно ты меня понесешь.

Итану хватило одного подъема, чтобы отказаться самостоятельно спускаться к лагерю.

========== Часть 16 ==========

Юске

Юске подошел к Итану вплотную и взял его лицо в ладони. Несколько мгновений он просто молча улыбался, рассматривая мальчишку и восхищаясь его непосредственностью, благодаря которой тому удавалось до сих пор удивлять его снова и снова. Искренность и свойственная только ему честность испытываемых чувств заставляли Юске открывать для себя новые грани взаимоотношений между двумя людьми. Он никогда не думал, что способен кого-то полюбить, не думал, что найдёт в ком-то недостающие пазлы самого себя. А тем временем Итан без задней мысли так открыто и откровенно дарил ему все свои эмоции и чувства.

— Почему ты так на меня смотришь? — сероглазый парень с любопытством рассматривал его лицо, в надежде отгадать или прочитать чужие мысли.

— Потому что мне нравится то, что я вижу, — с улыбкой отвечает ему Юске и целует в приоткрытые губы.

— Рюкзак всё ещё на мне… И он тяжёлый…, — пассивно сопротивляясь поцелую, шепчет ему Итан, но его пальцы, крепко сжимающие в кулаке ткань ветровки Юске, не позволяя тому отстраниться, довольно прозрачно намекали на то, что эту неприятность Итан ещё немного готов потерпеть.

— Давай, я помогу, — ухмыльнулся Юске и, звонко чмокнув его напоследок, принялся освобождать парнишку от тяжёлой ноши.

Они устроили пикник в нескольких шагах от края уступа. Место, выбранное Юске, оказалось и впрямь живописным, отчетливо отпечатывающимся в памяти обоих своей непередаваемой красотой. Они сидели на раскинутых поверх плотного пледа подушках, ели дорогую ресторанную еду, разложенную по контейнерам, и запивали непревзойдённый вкус французской кухни дорогим белым вином из походных кружек. Им очень сильно повезло с погодой. Яркое тёплое солнце грело в своих золотистых лучах и преображало и без того прекрасный вид, рисуя невесомые радуги над кристально чистой водой у подножия шумного водопада. Итан сначала фотографировал природу, потом делал селфи на её фоне, а потом украдкой снимал лежащего головой на его коленях Юске, пока тот болтал с ним о разных мелочах, прикрыв глаза. Юске рассказывал ему о своём детстве в Японии, о школьных каникулах, проведённых на горячих источниках, о фестивалях Титибу Ё и Аомори Нэбута, которые посещал будучи ещё подростком. И по его лицу было легко прочесть, как сильно он скучал именно по тем дням — далёкому времени, где навсегда остались его беззаботность и наивность.

— Не грусти по прошлому, — говорит ему Итан, отложив в сторону телефон и прикоснувшись пальцами к его лицу. — Меня огорчает тот факт, что в нём не было меня. У тебя так много воспоминаний, связанных с другими людьми, я ревную.

Юске открывает глаза и смотрит на этого до безумия красивого мальчишку, склонившегося сейчас над ним и смотрящего с такой нежностью, что его сердце невольно пропускает один удар.

— Не буду, — отвечает он с застывшей улыбкой на губах.

— Обещаешь?

— Да.

Итан улыбается, потому что слышать от Юске беспрекословное согласие на свою такую по-детски эгоистичную и нелепую просьбу до трепета в груди приятно. Они оба стали до невозможного жадными друг к другу, но Итан понимал, что его непреодолимое желание отобрать своего парня у его же прошлого совершенно бессмысленно. Однако ничего поделать с собой он не мог. Вот только, если бы Юске полюбил его, как никого не любил прежде. Если бы только Итан мог завладеть его сердцем целиком и полностью, если бы он мог перечеркнуть все крадущие у его Юске улыбку воспоминания одним только своим образом в его памяти. Если бы он только мог…

— Я люблю тебя, — Юске сожалел, что не сразу понял истинную природу своих чувств, и Итану пришлось слишком долго ожидать ответного признания. Он сожалел о многих вещах в своей жизни, но только не о том, что научился любить. И, кажется, что совершенно ничего из этого не могло произойти по-другому, и эти чувства, такие до простого верные и естественные, согревали его изнутри.

— Ты…, — растерявшийся Итан смотрел на него во все глаза и не верил тому, что сейчас услышал. — Повтори это ещё раз, пожалуйста, а то я боюсь, что у меня от переизбытка кислорода в мозге начались слуховые галлюцинации.

Юске коротко рассмеялся и поднял к его лицу руку, тут же коснувшись тёплой ладонью заалевшего румянца на щеке. Итан был невыносимо красивым, и на него хотелось смотреть бесконечно долго, а, поддавшись моменту, волевым движением руки притянуть его лицо ближе и целовать мучительно сладко.

— Я сказал, что люблю тебя, — он улыбается в чужие губы, которые тут же принимаются покрывать всё его лицо лёгкими и невесомыми поцелуями.

— Ты такой вредный и упрямый, заставил меня так долго ждать…, — Итан прерывисто вздыхает и мстительно щипает Юске за бок.

— Прости.

— Я тоже тебя люблю, — отвечает ему Итан, пока на его губах играет блаженная счастливая улыбка. — Но только это не отменяет того факта, что на своих двоих я спускаться отсюда не намерен.

— Ничего страшного, — Юске окидывает парня лукавым взглядом и продолжает фразу на свой страх и риск: — Тут недалеко есть серпантин, к семи часам сюда поднимется минивэн, чтобы нас спустить. Я договорился с владельцем, когда забирал у него ключи.

— Ты что?! — смысл сказанных Юске слов дошел до Итана не сразу, но когда это произошло, парень оказался застигнут врасплох охватившим его безмерным возмущением. — Серпантин?! Да ты…! А я…! Ах, ты жучара! — Итан шумно вобрал в лёгкие воздух, потом извернулся, чтобы сбросить лежащего на его коленях Юске и, подхватив лежащую рядом мягкую стёганую подушку, служащую импровизированным сидением, стукнул пару-тройку раз ею по чужому нахальному лицу. И не важно, что Юске удалось увернуться дважды, потому что третий взмах угодил прямиком в цель.

Итан

Первый раз Итан заснул, стоило ему забраться в машину. Счастливо отрубился прямо на плече Юске, беззаботно пуская слюни на его футболку весь путь до домика, и даже выходить особо не спешил, мечтая досмотреть сон про больших зеленых бегемотов, скачущих на космической радуге. Почему-то бегемот голосом Юске признавался ему в любви, и становилось так хорошо внутри, что и просыпаться не хотелось. Пришлось чуть ли не силком тащить его упирающуюся тушку наружу.

Оказавшись внутри домика, Итан с непередаваемым облегчением скинул осточертевшие кроссовки, раскидав их по разным углам коридора, пихнул в руки зашедшего за ним Юске свой рюкзак и громко протопал по направлению в ванную.

— Жди меня через час, не меньше.

В грозно прозвучавшем голосе звучало столько решимости, что Юске и сказать-то было нечего, он только проводил удаляющуюся фигуру ироничным взглядом и тихо рассмеялся, когда за Итаном хлопнула дверь.

Еще бы, бедняге был просто катастрофически необходим сеанс спа-терапии, и пусть никаких тут ему водорослевых пилингов, фитобочки и сауны, но хотя бы понежиться в ванне с кипятком Итан себе позволить мог.

Лениво следя за тем, как клубится парами мощная струя воды, заполняя эмалевую чашу, Итан возвращался мыслями в тот момент, когда Юске признался ему в любви. До сих пор поверить не мог, что не ослышался, и это было по правде. Итан даже за щеки себя ущипнул, но нет, он не спит, и тогда не спал, а значит, все было на самом деле, и теперь он самый счастливый на свете.

Когда температура воды была достаточна для того, чтобы в ней можно было сварить кого-нибудь живьем (например, страшного, прожорливого и волосатого паукана), Итан стащил с себя одежду и плюхнулся внутрь. Он нашел на полочке набор ароматизированных солей и эфирных масел, и, не стесняясь, вылил чуть ли не половину в воду. Соли оказались с эффектом пены, поэтому через пару минут щедрый жест обернулся тем, что пышные белые хлопья повалили через край, но Итан не обратил на это никакого внимания, не ему же убирать. Уставшее и измотанное непривычной нагрузкой тело требовало отдыха, каждая его мышца скорбно ныла и тянула, и Итан, запрокинув голову на широкий бортик, закрыл глаза, погружаясь, наконец, в долгожданную негу расслабленности.

Неплохой выдался день, а если уж быть совсем честным, то, пожалуй, это самый счастливый день в его жизни после смерти отца. Даже несмотря на усталость после оказавшегося столь внезапным похода и маргинальных насекомых, чьей невинной жертвой Итан едва не стал. В оригинальности Юске не откажешь, такое свидание Итан запомнит надолго, да и вообще, его парень самый лучший.

Итан довольно улыбнулся и смахнул несуществующую соринку с щеки, пачкая ее в пене, а после погрузился под воду с головой. Сколько там времени прошло? Телефон валялся где-то в куче грязной одежды, и дотянуться до него Итан не мог, а вылезать целиком из горячей и ароматной ванной ему совсем не хотелось, поэтому Итан просто забил. Он снова устроился поудобнее, вытягивая ноги и расслабляя тело.

Но всему рано или поздно приходит конец: вода начала остывать, пена опала, и Итан справедливо решил, что пора выходить.

Надевать снова пропахшую потом и пылью одежду не хотелось, поэтому, насухо вытеревшись, он облачился в огромный, пушистый банный халат, и, наконец, соизволил выползти в коридор. Судя по времени на телефоне, его спа-процедуры заняли чуть больше полутора часов.

— Юске?.. — тот, отозвавшись на крик, выглянул из комнаты, служившей гостиной, и оглядел Итана, который был красный как рак, после столь долгого пребывания в горячей воде, с ног до головы.

— Я думал, ты уж утонул там.

— А почему не бросился меня спасать?! — Итан усмехнулся, подошел к Юске ближе и, чмокнув в уголок губ, проникновенно заявил: — От меня не так просто избавиться, — а после сунул тому в руки мокрое полотенце, которым вытирал волосы, и попросил: — Закинь в ванную, ты же все равно туда идешь, да?

Наглость была второй натурой Итана, поэтому Юске только легонько шлепнул его и перешагнул порог комнаты, тут же погрузившись в концентрированный ароматный туман. Итан успел устроить настоящую парилку.

Майк прислал сообщение, что все в порядке, он держит оборону, создавая видимость упорной учебы, хоть Рэй даже не объявлялся. Итан подумал с минуту и решил написать опекуну, а то мало ли, вдруг тому моча в голову ударит и примчится проверять горе-учеников посреди ночи. Рэй ответил быстро и очень коротко. Его «ок, занимайтесь» на проникновенный рассказ о трудностях подготовки к экзаменам выглядело очень подозрительно, и Итан, почесав затылок, позвонил матери. Та отвечала долго и, когда уже внезапно заволновавшийся сынуля решил отключиться, подняла трубку. Приглушенная музыка и тихий, но тем не менее знакомый смех на заднем плане подозрения Итана только укрепили, но он быстро пожелал хорошего вечера и с облегчением откинул телефон: Рэй плотно занят, и можно о нем не беспокоиться до завтрашнего утра.

Переодевшись в чистую одежду, Итан развалился на той самой впечатлившей его ранее кровати и принялся листать новостную ленту, машинально посмеиваясь и ставя лайки всем подряд: сегодня он был в прекрасном расположении духа. Но постепенно веки его становились все тяжелей и тяжелей, и он сам не заметил, как отрубился — переизбыток впечатлений и целый день на свежем воздухе взяли свое.

========== Часть 17 ==========

Юске

Итан устроил в ванной комнате просто бедствие какое-то, и, увидев всё это, Юске в какой-то нерешительности замер на пороге. Ходить по мокрому полу было такое себе удовольствие, поэтому для начала ему пришлось убрать за своим парнем весь оставшийся после него срач и только после этого уже самому принять водные процедуры. Он не стал нежиться в ванной, а ограничился лишь теплым душем, наспех ополоснувшись и смыв дорожную пыль с волос. Юске предполагал, что Итан будет его ждать, и у них как минимум ещё сегодня останется пару часов до сна, чтобы побыть в компании друг друга. Всё же хоть они и встречаются уже довольно длительное время, видеться им удаётся не так уж, чтобы и часто. На этой неделе они и вовсе практически не виделись, и Юске планировал наверстать упущенное на выходных в Вудстоке.

Как там говорится? Человек предполагает, а Бог располагает? Видимо, в этом конкретном случае личным Богом для Юске был Итан, мирно сопевший в обе дырки, раскинувшись в позе морской звезды на всю кровать. Ямада постоял ещё какое-то время на пороге спальни, грустным взглядом окидывая свою измотанную походом в горы Афродиту, затем вздохнул и решил, что раз такое дело, то он готов смиренно это принять, подумаешь, ну лягут они сегодня спать чуть раньше планируемого. Не будить же ему парня в самом-то деле, только потому что за неделю успел по нему безумно соскучиться?

Юске, покорившись судьбе, переоделся в пижамные штаны, насухо обтёр волосы и, бросив халат с полотенцем в кресло, забрался в постель, пытаясь максимально бесшумно и незаметно отодвинуть Итана со своей половины. Тот же, в свою очередь, наверное, настолько сильно был уставшим, что совершенно не заметил, как его разворачивали и перекладывали чужие руки. Любимый мальчик Юске спал беспробудным сном, и разбудить его не способны были ни выстрел из пушки, ни даже вид его полуголого парня рядом на кровати. Со вздохом сожаления и печальной улыбкой на губах, Юске поправил полы халата на Итане так, чтобы они не раскрывались и тот не замёрз ночью, затем укрыл его и себя одеялом и улёгся спать.

Он проснулся от навалившейся на него тяжести и чьих-то невесомых прикосновений. Снаружи всё ещё была ночь, но лунный свет из окна наполнял комнату пронизанным серебром приятным полумраком. Щуря припухшие от сна глаза и пытаясь сфокусировать зрение, Юске сначала чувствует Итана, когда тот мягко целует его в шею, трется кончиком носа о линию скулы, касается губами его подбородка.

— Итан? — хрипло выдавливает из себя Юске в то время, как чужая ладонь ласково оглаживает его грудь. — Ты проснулся? Что ты делаешь?

— Греюсь, я замёрз, — улыбаясь, отвечает Итан ему в губы, пока они прямыми взглядами неразрывно изучают друг друга.

— Для этого есть одеяло, м-м, — ему кажется, он так долго мечтал об этой близости, что готов вот-вот взорваться. Но где-то на периферии сознания старающийся из последних сил быть незамутнённым чувствами разум настойчиво напоминал Юске о том, что с Итаном не надо спешить. Его парень был неопытен в любви, и Юске это уже давно успел понять, а, значит, торопиться было нельзя.

— Ты лучше одеяла, — сбивчиво шепчет Итан, выцеловывая своему парню лицо, пока его руки по-хозяйски скользят вниз, оглаживая плоский живот с заметно очерченными кубиками пресса, нащупывая дорожку из коротких курчавых волос ниже пупка, сбегающую вниз к резинке от пижамных штанов.

— Тебе следует остановиться, Итан, — Юске ловит его руку в опасной близости от своего уже возбуждённого члена, крепко сжимая пальцами чужое запястье. — Если ты не хочешь, чтобы я распечатал твою задницу прямо здесь и сейчас.

Он видел, как на мгновение вынырнувшие на поверхность серых омутов неуверенность и нерешительность почти сразу растворились в более сильном поглощающем Итана желании. Его глаза лихорадочно поблёскивали в ночном полумраке, а приоткрытые влажные губы приковывали к себе напрочь парализованный взгляд замершего в напряжении Юске.

— Но я на самом деле хочу, — Итан прячет залившееся румянцем лицо, утыкаясь носом ему в шею, и прижимается подрагивающими губами к пульсирующемупульсу.

Юске, всё это время сжимающий в кулаке остатки своего трещавшего по швам самообладания, тут же судорожно вздохнул и крепко прижал к себе парня, заключая его талию в стальное кольцо сильных рук. Он ждал этого слишком долго и теперь, получив то, чего так отчаянно хотел, готов был сойти с ума от охватившего его безумного желания. Его губы находят губы Итана, чтобы смять их в горячем и порывистом поцелуе, чтобы заставить подчиниться требовательным ласкам языка, глотая вырывающиеся из чужого горла тихие стоны, что рваными вдохами тут же растворялись в ночной тишине.

Его мальчик был слишком нетерпелив, страстно прижимаясь разгорячённым и полностью обнажённым телом к еле сдерживающему себя Юске. Он мелко подрагивал в руках Ямады, пока его пульсирующая плоть, прижатая к бедру любовника, изнывала от охватившего Итана возбуждения.

— Тише, тише, — приговаривал Юске, целуя в висок инстинктивно двигающего бёдрами Итана.

— Я так хочу тебя…

— Знаю, — шепчет он, переворачиваясь с Итаном на бок и отстраняясь от парня ровно на столько, сколько было необходимым для того, чтобы удобно обхватить его член ладонью. — Я тоже очень сильно тебя хочу, но мы не будем торопиться.

И чтобы воплотить своё обещание в жизнь, Юске пришлось крепко сцепить зубы, концентрируя своё внимание только на том, чтобы доставить удовольствие Итану. Он не хотел, чтобы первый опыт в сексе для его парня остался чем-то спешным, оставляющим после себя привкус горького, не оправдавшего надежд разочарования. Юске хотел научить его любить медленно и не торопясь, со вкусом наслаждаясь каждым мгновением, искусно растягивая удовольствие и узнавая слабые места друг друга постепенно. Он провёл ладонью вдоль возбуждённого члена Итана, огладил подушечкой большого пальца сочащуюся смазкой бархатистую головку, чем тут же вызвал сорвавшийся с губ стон. А потом спустился ниже, скользя влажными поцелуями по чужой груди, находя губами затвердевший сосок и лаская его языком, Юске продолжал методично двигать своей рукой, которая всё ещё сжимала член Итана и то доводила его до исступления, то внезапно останавливалась и сдавливала сильнее, прекращая ласки и заставляя мучиться в нетерпении.

— Пожалуйста, — просит Итан, тяжело и прерывисто вздыхая, пока Юске, спустившись достаточно низко, целует его в оголенное бедро.

— Пожалуйста, что? — улыбаясь, спрашивает Ямада и проводит кончиком языка вдоль пульсирующего ствола.

— Я хочу кончить, — обиженно поджав губы, отвечает ему парень и запускает пальцы в спутанные ото сна волосы Юске, который продолжает лукаво поглядывать на него снизу вверх.

— Сильно хочешь? — он со вкусом облизал розоватый, подрагивающий член и теперь взял в рот влажную головку.

— О, Боже! — задохнулся от переполняющих его ощущений Итан и запрокинул голову назад.

Юске не был поклонником минета, но своему мальчику он отсасывал с особым упоением и азартом. И пока его рот был основательно занят чужим членом, он не забывал помогать себе руками. Пальцы его одной руки были сомкнуты в кольцо у основания плоти Итана и успешно ему надрачивали, пока пальцы другой играли с яичками, нащупывая на стыке с промежностью особую точку, при стимуляции которой сам Юске получал особое удовольствие.

Итан

Смелость Итана заканчивалась там, где начиналась обжигающая ласка. Все, что делал с ним Юске, казалось продолжением удивительного сна, но испытываемое удовольствие было настолько острым, что реальность заставляла отчаянно краснеть и жмуриться. Итан и подумать не мог, что можно чувствовать так ярко: внутри все замирало, сладко сжималось, будто он падал вниз с огромной высоты, но знал, что не разобьется, что его подхватят сильные руки, те самые, что сейчас крепко сжимали бедра. Итан нашел в себе силы побороть первое смущение и приподнялся на локтях, чтобы через мгновение со стоном упасть на подушки, потому что вид ритмично двигающейся над его пахом светлой головы вызывал непреодолимое желание вновь спрятать горящее лицо. Слишком пошло. Слишком горячо. И слишком хорошо, да так, что хотелось остановить время в этом моменте.

Сколько бы Итан ни смотрел фильмов для взрослых, но ворвавшаяся в его сознание реальность стала откровением: он сладко сжимал пальцы Юске внутри себя, нежно звал его по имени и комкал вспотевшими ладонями простынь. Глаза хватались за неясные тени на стене, лихорадочно следили за отблесками холодного лунного света, пытались сфокусироваться хоть на чем-то, иначе Итан думал, что просто сойдет с ума — а виной всему будут Юске и его горячий рот.

И ни с кем другим не было бы так чертовски хорошо. Вообще бы ничего не было. Сейчас Итан ясно осознавал, что не представляет себя ни с кем рядом, кроме Юске. Ни с кем и ни под кем. Он бы не смог довериться никому другому так сильно, как доверял Юске. И дело было даже не столько в том, как безумно Итан успел влюбиться, что это чувство засело у него на подкорке, заполнило собой сердце без остатка, сколько в той незримой связи, незаметно возникшей между ними. Ведь Юске был Юске, и спроси теперь Итана кто, почему он полюбил этого парня — он бы не нашел правильного ответа. Полюбил и все. Просто, наверное, потому что это судьба?

Итан вновь захотел приподняться, ощущая, как накатывающие волны удовольствия затапливают его с головой, погребая под толщей непередаваемых ощущений, отдающихся щекочущим покалыванием по коже. Но рука Юске метнулась вверх, с нажимом проводя по горячему, подрагивающему животу, и пальцы зацепили потвердевший сосок, срывая с губ Итана полустон-полувсхлип.

— Юске… я больше не… — не выдержу. Хотелось инстинктивно отодвинуться, потому что Юске подвел его к самому краю, когда с каждым новым прикосновением Итан был готов кончить. И оказалось даже не с чем сравнить всю ту гамму невероятных, мучительно-приятных ощущений, что дарили ему умелые ласки, потому что прежде он никогда ничего подобного не испытывал.

Итан даже не понял, как это произошло — его словно ударило высоковольтным разрядом, заставив выгнуться и громко вскрикнуть, и только после, когда тело безвольно обмякло, охваченное томной дрожью наслаждения, пришло осознание, что он только что кончил. Прямо Юске в рот. Итан испуганно дернулся, распахнул ресницы и прижал ладони к губам, жадно и в тоже время смущенно смотря на поднимающегося над ним Юске.

Тот выглядел так…. Да бесподобно он выглядел. Итан и раньше замечал, насколько сильна в Юске эта его природная сексуальность, но сейчас он казался ему божеством, сошедшим со страниц эротических мифов. Челка упала на глаза, скрывая голодный блеск в черных зрачках, а по шее вниз скатилась капля пота, и Итан, сглотнув, едва не потянулся вперед, чтобы попробовать ее на вкус. Юске медленно вытер уголок губ тыльной стороной запястья и провел по ним языком, не без удовольствия замечая, какой эффект произвел.

— Прости.

— За что? — от Юске не укрылось то, как, не смотря на свою порывистость и неприкрытое желание, Итан все равно был смущен. Он испытывал неловкость, впервые сталкиваясь со столь удивительным, шальным вихрем новых чувств и ощущений, и даже его привычная наглость и дерзость растворились, поддавшись невинной неопытности.

Итан на секунду прикрыл глаза, со свистом втягивая в себя запах Юске, который обволакивал его, словно теплый, уютный туман, и вместо ответа мягко поцеловал. Зачем нужны слова, когда даже простым взглядом можно сказать намного больше. Итану нравилось ощущать на себе тяжесть тела Юске, это было так правильно, так естественно; нравилось, как мелкой дрожью проходились по коже разряды тока в тех местах, где они касались друг друга. Нравилось, как уверенно Юске вел его за собой, заставляя забыть все страхи и смущение.

— Готов? — горячие, широкие ладони легли на бедра, неспешно разводя их, а Юске внимательным взглядом коснулся кажущегося в мерцающем ночном свете таким беззащитным лица Итана, и на короткий миг прикусил губу — сдерживать собственный голод становилось все труднее. — Скажи мне, если больше не сможешь, и я остановлюсь, хорошо?

Итан приоткрыл губы, с шумом выпуская воздух, и кивнул, а его руки оплели крепкие плечи, невольно царапая покрывающуюся мурашками кожу.

И они оба знали, что Юске не остановится, а Итан не попросит.

========== Часть 18 ==========

Юске

Юске тянется в сторону прикроватной тумбы и достаёт из ящика небольшой флакон, потом наклоняется к замершему на месте Итану и целует его в дрогнувший уголок губ, пока прохладная жидкость стекает вниз по промежности парня. И вот он снова ласкает его рукой, пальцы в презервативе проникают глубже, они двигаются ритмично, то раздвигаясь в стороны и растягивая, то якобы случайно вскользь задевая ту самую точку, от одной стимуляции которой уже можно кончить. Юске дышит тяжело и шумно, с силой сжимая челюсти, пока его возбуждённый до нельзя член упирается головкой в промежность Итана.

— Можно я войду? — шепчет он, приподнимаясь на локте и всматриваясь в блестящие лихорадочным блеском серые глаза.

И его мальчик кивает в ответ, всё ещё не в силах побороть охватившее его смущение, он закрывает глаза и плотно зажмуривается, заранее предчувствуя, что будет больно.

— Расслабься, — шепчет Юске, целуя его в висок. — Если расслабиться, то будет не так больно, а потом тебе обязательно понравится. Я обещаю.

Итан слышит его и верит, тихо выдыхает и расслабленно обмякает в руках, пока его тонкие слегка дрожащие пальцы всё же с силой сжимают чужие плечи. А после того, как бархатистая головка члена Юске проталкивается в уже растянутое кольцо мышц, аккуратные ноготки Итана впиваются в кожу Юске, почти прорезая её до крови.

— Тише, — приговаривает Юске и останавливается, терпеливо пережидая первую и такую непривычную для его парня болезненную волну.

— Я… — Итан чуть ли не задыхается, всё ниже живота у него тут же напрягается, и от этого становится только больнее. Осознав это, он с силой закусывает нижнюю губу и начинает глубоко дышать, пытаясь снова максимально расслабиться. — Всё… продолжай, — смело командует он Юске и упирается носом ему в шею.

И Юске продолжил. Они останавливались так ещё пару-тройку раз, давая Итану время на то, чтобы он привык к новым для него ощущениям и смог полностью принять в себя член своего парня. А когда чужая плоть внутри не ощущалась более, как что-то инородное, а чувствовалась, как продолжение собственного тела, Юске стал двигаться ритмичнее, властно проникая в податливое юное тело, пока его губы беспорядочно покрывали лицо Итана жаркими поцелуями. Их сплетение тел казалось им обоим каким-то волшебством, клубком из нитей нежности и любви, переплетённых с колючим желанием и обжигающей страстью. И отдавшись происходящему полностью, они оба забываются в моменте, погрузившись с головой в удовольствие и наслаждение, приходящее от этой близости к каждому из них. Сдерживая момент собственной разрядки, Юске снова берёт в руку слегка опавший член Итана и начинает поступательные движение рукой вдоль его ствола, приходя в один такт с собственными проникающими толчками бёдер. И вот уже через несколько минут они оба достигают пика наслаждения и получают такую долгожданную разрядку. Юске опускается на локти и снимает губами капли слёз с дрожащих ресниц Итана, который всё ещё мелко подрагивал под ним. Его мальчик казался ему сейчас таким ошеломлённым и потрясенным, словно он совсем не ожидал, что сможет кончить сегодня второй раз, только теперь уже находясь под ним.

— Ты в порядке? — Юске мягко улыбается и дует на шею Итана, пытаясь хотя бы немного его охладить, чем моментально вызывает появления на коже очередной порции мурашек.

— Да… — Итан открывает слегка опухшие глаза и встречается нежным взглядом с глазами Юске.

Некоторое время они ещё продолжают лежать в объятьях друг друга, но потом им становится слишком жарко, и Юске нехотя перекатывается на спину. Итан рядом поворачивается на живот и трётся щекой о подушку, пока его усталые, но всё ещё пытливые серые очи украдкой любовно рассматривают профиль его мужчины.

— Это не совсем так, как я себе представлял, — говорит Итан и краснеет от одних только воспоминаний о пережитом.

Юске встревоженно приподнимает бровь и поворачивает голову в сторону парня, чтобы окинуть его обеспокоенным взглядом:

— Тебе не понравилось?

— Нет! Нет! Всё было здорово, очень здорово, — Итан поспешил успокоить его и, дотянувшись до него, смачно чмокнул Юске в исцарапанное плечо.

— Тогда, что ты имеешь в виду?

— Ну, я не думал, что это будет настолько больно. Но ты был прав, постепенно боль проходит и уступает место совсем другим ощущениям.

— Более приятным? — Юске улыбается и касается губами кончика покрасневшего носа.

— Да, — улыбается Итан ему в ответ.

— Это хорошо, — он гладит парня по растрёпанным волосам, приглаживая всклокоченные светлые пряди. — Хочешь в душ?

— Не думаю, что сейчас в состоянии сам до него дойти.

— Я могу отнести тебя на руках, как принцессу, — с серьёзным лицом предлагает Юске, на самом деле еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

— Что? Вот только давай без этого, — Итан тут же принимается недовольно фырчать и метать строгие взгляды в сторону своего возлюбленного. — Я полежу немного и схожу потом сам.

— Точно?

— Да.

— А ещё я могу обтереть тебя влажным полотенцем, хочешь?

От данного предложения лицо Итана снова начинает медленно заливаться смущённым румянцем. Внизу у него всё ещё мокро, и от этого лежать было не сказать, чтобы очень комфортно. Он прячет лицо в подушке и отрицательно мотает головой:

— Я потом сам, через полчасика, правда.

— Ну, хорошо, — Юске снова улыбается и придвигается ближе к парню, чтобы обнять его за плечи и поцеловать в висок. — Я люблю тебя, малыш. Очень сильно люблю.

— И я тебя, — тихо отвечает ему прикрывший глаза Итан, — люблю больше всего на свете.

Итан

Итан не ушел в душ ни через полчаса, ни через час. Спустя буквально пару минут его веки потяжелели, а ресницы сами захлопнулись, отправляя измотанное первым сексом тело в целебное царство сновидений. Юске, заметив, что Итан перестал подавать признаки какой-либо активности, с мягкой улыбкой вздохнул и выполнил свое предложение — обтер дрыхнущего мальчишку влажным полотенцем, а после сам не заметил, как уснул.

Пробуждение было не столь приятным, как Итану виделось в его пошлых и не очень фантазиях: наглые солнечные лучи, заглядывающие в комнату сквозь неплотно задернутые шторы, били прямо по глазам и наполняли пространство тяжелой, липкой духотой; а стоило Итану пошевелиться, чтобы сменить позу, в пояснице прострелило так, что ком в горле встал, и немедленно ноющей болью отозвалось то самое место, на которое Итан попытался сесть, ошеломленный вставшими перед глазами образами прошедшей ночи.

— Мамочки, — став по цвету схожим со спелым помидором, Итан смущенно запыхтел и юркнул с головой обратно под тонкое покрывало, стараясь отогнать смущающие воспоминания.

Они правда занимались сексом? И это он сам первый полез к Юске? Первый целовал и горячо шептал «хочу»? Итан был готов сгореть со стыда на этом самом месте, и на светлых простынях осталась бы только серая горстка пепла. Это вчера он изображал из себя готового на все героя-любовника, когда темнота ночи скрадывала смущение и выпускала наружу все потаенные желания, а сегодня, при свете дня, Итан казался себе донельзя нелепым, неловким и вообще, как только Юске мог захотеть его? А стоило вспомнить, каким заботливым, нежным и страстным тот был, стыдливый румянец затапливал по самую макушку.

Опустив немного край покрывала, Итан с опаской высунул нос и бросил полный обжигающего смущения взгляд на мирно посапывающего рядом парня. Юске лежал на животе, обнимая руками подушку, и казался таким умиротворенным и счастливым, что Итан невольно залюбовался. Скользил глазами по расслабленным мышцам, широким, сильным плечам, смуглой, гладкой коже, которой было так приятно касаться. Юске был бесстыдно красив, а у Итана от этой красоты каждый раз екало сердечко и перехватывало дыхание. Он высунул руку, чтобы дотронуться до чужой щеки, как длинные ресницы Юске задрожали и распахнулись, а его сонный, не до конца сфокусировавшийся взгляд мазнул по Итану. Который тут же тихо ойкнул, отдернул руку, так и не успевшую дотянуться до Юске, и рефлекторно накрылся покрывалом с головой.

Кровать рядом скрипнула, прогнулась, и через мгновение Итан почувствовал тяжесть сильного тела, придавившего его к матрасу.

— Ита-а-ан, — Юске мягко позвал и потянул покрывало на себя, заставляя одного оказавшегося внезапно очень стеснительным малыша выйти из своего импровизированного укрытия. — Привет, — лениво улыбнулся и, крепко зажав, чтобы не спрятался, поцеловал припухшие с ночи губы. — Ты как?

— В… порядке, — Итан думал, что сильнее покраснеть уже нельзя, но стоило ощутить, как ему в бедро упирается нечто горячее и твердое, то самое, что вчера… вчера… Итан сглотнул и шире распахнул глаза, смотря на бессовестно развеселившегося Юске, который открыто наслаждался чужим смущением.

— Идем в душ? — Юске зевнул, потянулся и вознамерился подхватить Итана в охапку, чтобы исполнить свою давешнюю угрозу отнести в ванну на руках, как тот быстро юркнул в сторону и, запутавшись в покрывале, грохнулся на пол. Причиняя новые страдания своей несчастной заднице.

— Я с-сам могу, — потирая ушибленную ягодицу, Итан все же поднялся и бочком попятился в коридор, но Юске был ловчее — он со смехом соскочил с кровати, рывком поднял Итана с пола, сжимая за машинально обхватившие его талию бедра, и под возмущенные вопли утащил драгоценную ношу принимать водные процедуры. И не только их.

***

Экзамены Итан сдал. К удивлению для самого себя, а так же Рэя и матери, сдал хорошо и обеспечил себе необходимые баллы для поступления в колледж. Оставалось только определиться, чего конкретно он хочет, потому что финансы и экономика, на которые недвусмысленно намекали родители, а так же маячившая на горизонте ответственность за бизнес отца, перешедший ему по наследству, никак Итана не привлекали, но в угоду семейным традициям и необходимости в будущем возглавить компанию, пришлось согласиться.

Учеба закончилась, экзамены остались позади, отгремел пышный выпускной, а до новых, студенческих будней было едва ли не целое лето, и Итан ощущал себя свободным и самым счастливым. В первую очередь, из-за Юске. Они виделись практически каждый день и, словно привязанные, не могли расстаться, когда приходило время. Итан и не думал, что способен на такие сильные и глубокие чувства, но его сердце замирало абсолютно каждый раз, когда он видел Юске, и тоскливо сжималось, когда новую встречу приходилось слишком долго ждать.

А потом Юске взял его с собой на свадьбу друзей, с абсолютно невозмутимым видом представляя, как своего парня, под понимающие и улыбающиеся взгляды. Итан не был фанатом столь грандиозных и помпезных мероприятий, а учитывая, что младше него на этом празднике жизни было еще всего лишь двое детей, он откровенно скучал, отстраненно размышляя о том, что сам жениться явно не собирается в ближайший десяток лет, но если бы и собирался, то никого другого, кроме Юске, рядом с собой не видел. А наблюдая из-за бокала с соком за тем, какой у него красивый, счастливый и веселый парень, Итан был уверен, что и мужем тот будет прекрасным.

Незаметно наступила вторая половина августа, через несколько недель должны были начаться первые занятия в колледже, и Итан с капризной грустью осознавал, что видеться с Юске им придется реже — свободного времени практически не останется. Печально вздохнув, он положил голову на вытянутые перед собой руки и принялся в который раз пересчитывать стоявшие напротив бутылки с алкоголем.

— Что, пацан, скучаешь? — высокий стул рядом негромко скрипнул, а до носа Итана донесся едва слышный терпкий аромат чужого парфюма, и, бросив свое бессмысленно занятие, он повернул голову в сторону говорившего.

— А? Нет, — Итан поджал губы и тихо вздохнул: он никак не мог перестать чувствовать себя неуютно в компании Шина. Хотя тот не проявлял к нему никаких признаков неприязни и смотрел, скорее, снисходительно, чем раздраженно, Итана все равно не покидало ощущение, что он находится под высокоточным сканером, стоило темным, раскосым глазам скользнуть по нему непроницаемым взглядом.

— Юске ждешь? — Шин расслабленно откинулся на спинку стула и сделал бармену знак подойти, а Итан рассеянно кивнул, но вдруг его взгляд ухватился на узкую ладонь — ее украшал уродливый шрам, и почему-то при виде него стало не по себе.

— Откуда у вас это? — спросил и совсем невежливо ткнул пальцем в чужую руку.

========== Часть 19 ==========

Юске

Шин удивлённо уставился на тычущий в его ладонь палец Итана. Интерес паренька ему был вполне понятен, хоть и подобные вопросы были чем-то несомненно выходящими за рамки сложившегося между ними общения. Ответы на проявленное любопытство подразумевали озвучивание фактов, которые Шин, как минимум, не хотел делать достоянием общественности, как максимум — не хотел об этом вспоминать. Юске, не смотря на все увещевания Шина, отчего-то верил этому вчерашнему школьнику, однако сам же Ямамото до сих пор всё ещё не проникся к новому члену их дружной компании безусловным доверием. Но должен ли он сделать над собой усилие ради друга?

— Это… — Шин мазнул взглядом по уродливому шраму и сжал ладонь в кулак, скрывая его от чужих глаз. — Это связано с достаточно неприятной историей, случившейся со мной в прошлом. Можно сказать, что я получил этот шрам в драке.

— В драке?

Шин не видел, как серые глаза парня округлились от удивления и вперились в его профиль пытливым вниманием.

— Да. На меня напали и я поранился, защищаясь.

— Это была самооборона?

— Ну, можно и так сказать, — Шин улыбнулся и поднёс к губам стакан с виски.

— Когда это произошло?

Мужчина повернул голову и окинул парня задумчивым взглядом. Наверное, будь Шин не тем, кем он являлся, подобные вопросы в кругу знакомых людей должны были казаться естественными. Но, увы, от проявленного Итаном интереса он мог слышать только маленькие тревожные звоночки подозрения в своей голове.

— Хм, — задумчиво протянул Шин и сделал очередной глоток, не отрывая цепкого взгляда с застывшего лица мальчишки. — Когда?

— Это случилось давно? Я не помню, чтобы Юске говорил мне, что кто-то из его друзей пострадал.

— Не удивительно, — хмыкнул Шин в ответ и улыбнулся. — Это случилось незадолго до вашего знакомства. Где-то за полгода до того, как ты появился в нашем клубе.

— За полгода? — лицо парня внезапно побледнело. — Он не говорил мне…

— А должен был? — такая реакция насторожила Шина и по своему обыкновению он принял оборонительную манеру поведения, не боясь уколоть юного паренька своими словами: — Ты действительно думаешь, что он рассказывает тебе всё? Ха! — он наигранно рассмеялся и покачал головой. — Ты всё-таки ещё такой наивный ребёнок. Есть вещи, которые не доверяют первым встречным, тем более, когда не уверены, что эти люди задержатся в твоей жизни надолго.

Знал ли Шин, что своими комментариями может причинить Итану боль? Да. Если уж быть до конца честными, то его косвенной целью неизменно остаётся желание отвадить подозрительного парня от своего близкого друга и минимизировать возможную исходящую от него угрозу для Джексона. А для этого Шин не побрезгует ничем, даже такими грязными и отвратительными приёмами, которые в конечном итоге несомненно возымели должный эффект. Итан смотрел на него глазами полными злости и обиды:

— Я не ребёнок, — выпалил он с заметно уязвлённым выражением на лице. — И ты не имеешь никакого права, говорить мне всю эту мерзость про первого встречного. Ты ничего не знаешь о наших с Юске отношениях и не смей совать в них свой нос, если ты действительно его друг.

Шин удивлённо раскрыл рот, уже готовый в ответ выдать какую-нибудь очередную колкость, но краем глаза он заметил подходящего к ним Юске, а это значит, что усугубление ситуации будет чревато ссорой друзей прямо здесь, на глазах у парня его друга. Чего Шин, конечно же, не хотел.

— Привет, — Юске подошел к ним и первое, что он сделал, это приобнял Итана за плечи и привычно поцеловал его в висок. — О чём вы разговариваете?

От проницательного Ямады не ускользнул тот факт, что оба мужчины находились в каком-то напряжении. В глазах Шина плескались молнии возмущения, в то время как во взгляде Итана можно было прочесть с трудом скрываемую злость. Да что, чёрт возьми, тут произошло, пока его не было?

— Шин, что ты ему сказал? — почему-то Юске даже не сомневался в том, что виновником в витающем в воздухе напряжении был никто иной, как Ямамото.

— Я?! — переспросил мужчина и состроил оскорбленную мину. — Вот так, значит, вместо того, чтобы разобраться в ситуации, ты первым делом спешишь обвинить во всех смертных грехах своего лучшего друга?

— Перестань заливать, я прекрасно знаю, на что способен твой скверный характер. Мы с тобой говорили об этом и я тебя предупреждал…

— Не смей разговаривать со мной в подобном тоне в присутствии этого мальчишки! — перебив его на полуслове, чуть ли не прошипел ему Шин в ответ.

— Он не «этот» и не «мальчишка», — огрызнулся Юске, у которого инстинктивное желание защитить возлюбленного от явной угрозы в виде неугомонного друга внезапно вышло из берегов, а резкие ответы Шина только подкинули несколько сухих щепок в уже разгоревшееся пламя. — Следи за своими словами, Шин.

В этот момент напряжение между друзьями стало чуть ли не осязаемым, а всем, кто оказался невольным свидетелем этой сцены, внезапно показалось, что сгустившийся до плотного кокона воздух в любое мгновение может заискриться, словно высоковольтный кабель коснувшийся поверхности воды.

— Я думаю, что вам лучше уйти, — грубо отчеканил Шин и поднялся со стула, обходя Юске. — Мы поговорим с тобой об этом позже.

Юске с силой сжал челюсти, провожая друга гневным взглядом, а играющие желваки и пульсирующая на лбу венка явственно свидетельствовали о том, с каким трудом далось ему молчание в ответ на брошенные Шином слова на прощание.

— Пойдём, Итан, — он взял парня за руку и мягко потянул за собой в сторону выхода.

Итан не сопротивлялся, но по тому, как он не сжал в ответ ладонь Юске, последний сразу заподозрил что-то неладное. А оказавшись на улице, посреди парковки парень и вовсе свою руку резко отдёрнул.

— Что не так? — Юске встал напротив и положил руки на плечи Итана, пытаясь заглянуть ему в глаза, но парень упрямо продолжал отводить взгляд в сторону. — О чём вы говорили? Итан? Что он тебе сказал?

Он не заметил, как нехорошее предчувствие поглотило всё его существо. Сердце бешено заколотилось в груди, а различного рода предположения с молниеносной скоростью мелькали в его голове.

— Итан, поговори со мной, пожалуйста… — просит Юске и делает ещё один небольшой шаг навстречу, но его мальчик лишь вздрагивает и резко пятиться назад, сбрасывая со своих плеч чужие руки.

— Не трогай меня сейчас.

— Итан? — эта фраза словно пощёчина, хлестнула звонко и больно. Юске застыл и опустил руки, непонимающе уставившись на того, кого уже успел полюбить всем сердцем.

— Ты говорил, что не врёшь мне.

— Я не…

— Дай мне договорить, — оборвал его Итан на полуслове. — Говорил, что между нами нет секретов. Я тебе поверил, я тебе доверял, а ты меня обманул, — в серых глазах блестели слёзы сдерживаемой обиды, дыхание стало тяжёлым и рваным, а слова давались Итану с огромным трудом. — Ты говорил, что твои друзья не имеют отношения к исчезновению моего отца. Говорил, что у Шина была с ним только официальная встреча и ничего больше.

— Но так оно и было!

— Тогда, может, ты мне объяснишь, как так получилось, что твоему лучшему другу пришлось защищаться в драке именно тогда, когда пропал мой отец?! — выкрикнул ему в лицо Итан, уже не в силах сдерживать в себе эмоции. — Кто его ранил? С кем он тогда дрался? Скажешь мне правду? Или опять соврёшь?!

Юске был ошарашен как реакцией своего парня, так и тем, что тот внезапно откуда-то узнал о нападении на Шина. Он лихорадочно пытался сообразить, что ему следует ответить на посыпавшиеся на него вопросы, приоткрывал губы и тут же беспомощно их смыкал, не находя нужных слов. Сердце отбивало набат в ушах, мир сузился до одного конкретного человека, которого сейчас, ему казалось, он может потерять навсегда.

— Если ты не скажешь мне правду, я найду способ её узнать самостоятельно.

— Итан, я люблю тебя…

— Это не то, что я сейчас хочу услышать.

— Но это та правда, которую я могу тебе сказать, — с отчаяньем в глазах ответил Юске, снова делая шаг вперёд и протягивая к парню руку, в очередной попытке его удержать. Однако его пальцы хватают воздух. Итан пятится, отрицательно качает головой и слёзы сбегают по его щекам, пока он скользит разочарованным взглядом по лицу Ямады.

— Оставь меня в покое, не хочу тебя видеть, — он разворачивается и жестом останавливает собравшееся уже отъезжать от клуба такси.

— Итан!

«Нельзя дать ему уйти, только не так, нет…»

Юске тут же бросается за ним, но парень слишком быстро захлопывает дверцу автомобиля, и, вот, такси уже проносится прочь, оставляя все попытки удержать Итана без результата.

— НЕТ! Блять! — с гневным криком в пустоту опустившейся над городом ночи, Юске хватается руками за голову и растеряно смотрит вслед удаляющейся жёлтой машине. — Я придушу его к чёртовой матери… Клянусь, что придушу… — бормочет он себе под нос, когда его мысли снова возвращаются к Шину.

Итан

Итан отказывался принимать то, к чему только что пришел его пылающий, лихорадочно соображающий под воздействием импульса мозг. Но спешные, даже чересчур, выводы, сделанные в виду давления горячих эмоций, кусали сознание, заставляя раз за разом проигрывать в мыслях все, что он успел услышать от Шина и от Юске. И кирпичики страшного знания складывались сами собой, механически выстраивая логическую последовательность, как казалось Итану, взаимосвязанных событий. А вместе с ними с критической скоростью вырастала глухая стена между ним настоящим и его любовью.

Вот Итан, счастливый и скучающий, с жадным нетерпением ждет встречи с Юске, а вот он, растерянный и ошеломленный, сбегает от него на парковке. Моменты, занимающие в масштабах мироздания всего-то крупицу времени, смогли разделить его жизнь на до и после, как бы патетически банально это ни звучало. Сидя в душной тесноте салона и часто вдыхая тяжелый, прокуренный воздух, разбавленный приторным флером дешевого ароматизатора, Итан тщетно пытался унять поднимающуюся в душе бурю. Он даже не сразу понял, что водитель его о чем-то спрашивает, смазано глянул в загорелое лицо, а заметил лишь невнятное движение чужих потрескавшихся губ. Вокруг будто создали бесшумное пространство, и Итану пришлось напрячься, возвращаясь обратно в реальную жизнь, чтобы сразу быть снова оглушенным трещащей волной громкой музыки, льющейся из колонок.

— Парень, ты в порядке? — водитель с сомнением окинул взглядом поморщившегося от неприятных звуков пассажира и нетерпеливо постучал указательным пальцем по рулю. Этот пацан запрыгнул в машину неожиданно, бросил короткое «едем», и больше не проронил ни слова, стеклянными глазами уставившись в окно на протяжении всего времени, что они выруливали на проспект, его, кажется, даже не смутило, что такси застряло в вечерней пробке, и теперь тащилось не быстрее раненной улитки, иногда лавируя между таких же несчастных. Да и выглядел парнишка так, будто его хорошенько приложили по башке.

— Берешь таких, а потом проблем, как слон насрал, — таксист, уверенно перестраиваясь в другой ряд, пробормотал едва слышно себе под нос, и снова повернулся к Итану.

— О чем вы? — тот подался чуть вперед, выныривая, наконец, на поверхность из омута безнадежных мыслей, и постарался сообразить, чего от него хочет водитель.

— Ехать куда, говорю?

Итан пару секунд смотрел на него, словно видел впервые, а потом шумно выдохнул и назвал адрес, невольно погружаясь обратно в паршивые, гнилостные сомнения.

Почему? Почему Юске его обманул? Разве Итан не был с ним честен, рассказывая о тех вещах, о которых не решился бы рассказать никому другому, разве он не заслужил своей откровенностью подобной откровенности в ответ? Видимо, нет.

«Я люблю тебя».

Теперь эта фраза звучала, как серпом по яйцам, издевательски и неискренне. И весь смысл, который Юске хотел вложить в нее, пытаясь остановить Итана, к ужасу последнего, исчез, растаял, потому что доверие растаяло точно так же. Слова уже ничего не значили.

Итан не мог быть на сто, и даже на пятьдесят процентов уверен в том, что сделал правильные выводы, что в его уравнении дважды два это действительно четыре, а не пять или шесть. Он ведь мог ошибиться, мог неправильно понять того же Шина… В конце концов, исчезновение отца и чужая драка могли стать всего лишь совпадением: в мире семь миллиардов человек, из которых восемь с половиной миллионов живут в Нью-Йорке, и какова вероятность того, что отец был именно с Шином в день, когда пропал, и что тот виновен в его гибели? Кто-то бы сказал, что одна тысячная процента. Но подсознание упорно отказывалось с этим считаться, выпуская скользкие щупальца подозрений, которые душили Итана.

И Юске… Юске ничего не отрицал. Не говорил прямо, но и не опровергал те обвинения, что, как пощечины, Итан сгоряча бросал ему в лицо. И от этого было больнее всего.

***

Обида и растерянность сменяли друг друга на бледном лице, когда Итан ворвался в кабинет Рэя и с порога накинулся на него:

— Я хочу знать все о передвижениях отца в день, когда он пропал! Потому что это ублюдок Ямамото убил его!

— Я думал, мы закрыли этот вопрос, — но одного взгляда на часто дышащего Итана, на его покрасневшие, мокрые глаза стало достаточно, чтобы понять, что ни хрена они не закрыли.

Рэй откинул документы, которые изучал до этого, и поднялся из-за стола, чтобы подойти ближе. Итан на удивление не сопротивлялся, когда он мягко обнял его за плечи и усадил на диван, стоящий у стены, а следом опустился рядом.

— Что произошло? — Рэй больше не смотрел по привычке снисходительно, с ироничным недоверием, и тон его был предельно серьезен.

— Это они… они убили папу! — Итан говорил сбивчиво, надтреснутым голосом и пальцы его все время то сжимались, то разжимались, выдавая крайнее нервное напряжение. Рэю не требовалось дополнительных объяснений, чтобы понять, что мальчика имеет в виду. Он аккуратно положил ладонь на мелко подрагивающие плечи и успокаивающе погладил. Сбывались все его самые страшные опасения, и, видя боль, отражающуюся на лице Итана, он чувствовал, как нехорошо сжимается собственное сердце.

— А твой… Юске?

Итан не ответил, резко отвернулся, закусив губу почти до крови, но Рэй успел заметить, как из воспаленных глаз непроизвольно покатились блестящие капли. Он дал время справиться с эмоциями, не тревожа Итана новыми вопросами или ненужным ему сейчас сочувствием, просто сидел рядом и медленно водил широкой ладонью по спине, задевая выступающие позвонки. Не хотел он, чтобы все закончилось именно так, но разочарование — неизбежный спутник наших жизней, и любому приходится столкнуться с ним рано или поздно.

Наконец, когда Итан перестал дрожать, утер ладонью щеки и со свистом втянул воздух, Рэй негромко спросил:

— Тебе нужны подробности?

Итан повернулся к нему, и Рэй невольно вздрогнул — сейчас стальной взгляд чужих глаз был абсолютным отражением взгляда того, за чью смерть этот мальчик так желал отомстить. Никогда прежде Итан еще не был так похож на своего отца, как в этот момент.

— Ты уверен, что действительно хочешь знать? — Рэй обнял заплаканное лицо ладонями и внимательно посмотрел на Итана, не давая ему отвести взгляд. Как бы ни стремился он оградить этого несносного мальчишку, ставшего ему роднее сына, от будущей боли, но раз это настоящее желание Итана — то будь по его. Страдания не разрушат, но помогут стать сильнее.

Итан шмыгнул носом, прикрыл глаза, а когда вновь распахнул их, Рэй во второй раз подивился его схожести с отцом — столько непоколебимой, жесткой решимости было в серых озерах.

— Хорошо.

***

До сего дня Рэй ни разу не пожалел о смерти Аарона. Да, это было жестокое убийство, но изуродованная жертва заслужила все, что с ней сотворили. И когда почти год назад Рэй стоял в холодном, сухом помещении морга рядом с Джун на опознании, он не испытывал ничего, кроме мрачного удовлетворения от того, что кто-то избавил мир от чудовища по фамилии Томпсон. Когда-то давно они были друзьями, едва ли не братьями, но власть и богатство, к которым стремился Аарон, Рэя прельщали гораздо меньше. И он не одобрял методов, которыми тот пытался достичь поставленных целей: все-таки понятия о чести и порядочности у них разнились. И Рэй, быть может, давно бы ушел, предварительно изрядно насолив, но его всегда останавливали Джун и Итан, которых он успел полюбить, как собственную семью, и только ради них он терпел выходки Аарона, стараясь оградить его жену и сына от последствий циничной жестокости, потому что, если сначала Рэй пытался образумить заигравшегося в криминальный империализм друга, то вскоре понял, что все его старания бесполезны. Оставалось только следить за тем, чтобы методы Томпсона не отзеркалились на его семье, потому что за них Рэй отвечал головой и сердцем.

И после того, как упала последняя горсть земли на крышку гроба, Рэй вздохнул с облегчением. Кто же знал, что и после своей смерти Аарон умудрится мучить того, кто, пожалуй, единственный во всем мире искренне его любил и нуждался в нем. Парадоксально, но Рэй винил именно бывшего друга в той боли, что сейчас терзала его единственного сына.

Пришлось напрячься, чтобы раскопать то, о чем так опрометчиво хотел знать Итан. Но навыки и жизненный опыт позволили Рэю это сделать в кратчайшие срок, хотя прямых доказательств он так и не нашел, их просто не могло существовать, потому что убийцы Томпсона слишком хорошо заметали следы, и Рэй бы даже не стал винить их в этом. Но нарытой информации могло бы стать достаточно для того, чтобы укрепить подозрения неугомонного пацана, так как самому Рэю было откровенно плевать, от чьей руки Аарон отправился к праотцам. Оставалось решить, стоит ли все-таки делиться своим знанием с Итаном, потому как Рэй видел его подавленное состояние на протяжении всех этих дней: от прежнего влюбленного, восторженного мальчишки осталась бледная тень. Итан отказывался выходить не то, что из дома, он и комнату покидал от силы пару раз. Ни с кем не разговаривал, вгоняя свою мать, да и Рэя заодно, в тихое отчаяние, и все время задал только один вопрос: «Ты нашел что-нибудь?». Пару раз Рэй видел у ворот машину Юске, но он строго запретил охранникам подпускать того к дому, потому что уже знал — подозрения Итана не были беспочвенными, и полное осознание чужого обмана окончательно уничтожит эту хрупкую первую любовь.

Рэй стоял перед тяжелым выбором: открыть болезненную, неприятную правду, что, наверняка, убьет в Итане любовь к отцу и разрушит его веру Юске, или все скрыть, заставив забыть этот нелепый инцидент и чужие обидные слова, но не сломать некрепкую юную психику. Только вот Рэй не успел — этот выбор сделал за него сам Итан.

Дурацкое стечение обстоятельств или же собственная неосмотрительность, но в итоге Итан все узнал — Рэй элементарно забыл выключить рабочий ноутбук, а прогрессивному и острому уму Итана хватило сноровки, чтобы найти необходимую информацию. Он даже толком не читал и не смотрел все, что успел нарыть опекун, достаточно было включить первое попавшееся видео с камер наблюдения, на котором отец выходил из ресторана, где они раньше обедали всей семьей, в сопровождении ненавистного Шина. Категоричные, спешные выводы выстаивались самостоятельно, а Итана будто кипятком ошпарило — он пялился на экран, где стоп-кадр остановился на полном ненависти карем взгляде, направленном в широкую спину отца.

Итан не думал долго, решение всех его проблем пришло вместе с открывшейся дверцей сейфа, где Рэй хранил пистолет. Опять клятая неосмотрительность — оставить оружие в свободном доступе, когда по дому гуляет экзальтированный мальчишка, подверженный несдержанным эмоциональным перепадам.

***

Итану даже в голову не пришло, что предмет его острой ненависти может быть не один. Или вообще отсутствовать. Он нашел нужный адрес там же, в данных, найденных Рэем, а дальнейшее было результатом импульсивной импровизации.

Кровь стучала в висках, а ладони, спрятанные в глубоких карманах темной толстовки вспотели, но в голове билась только одна мысль — он, наконец, поквитается с убийцей своего отца. И ни одного сигнала от сознания, что следовало бы быть осторожнее, что это страшная ошибка, пока кабина лифта поднимала Итана нанужный этаж, пока он подходил к двери, пока нажимал на кнопку звонка.

Удары сердца отсчитывали секунды до тех пор, пока не послышался щелчок открываемого замка и веселый, немного удивленный голос:

— Я думал, вы будете позж…

Пистолетом Итан пользоваться умел — когда-то Рэй водил его в тир, прививая навыки самообороны, и поэтому руки не дрожали, когда холодное дуло уперлось в чужое ошарашенное лицо, с которого медленно сползала улыбка.

========== Часть 20 ==========

Шин

Шин уже успел позабыть, когда он в последний раз смотрел в дуло направленного на него пистолета. И, признаться, это было вовсе не то воспоминание, которое он хотел бы освежить в своей памяти. Выражение радости медленно сошло с его лица, уступив место непроницаемой маске, скрывающей за собой бурю совершенно разных внезапно охвативших его эмоций. Среди которых главное место заняли гнев, раздражение и холодный расчет. Сосредоточенный прищур карих глаз переместился с дула «глока» на знакомое юное лицо.

— Нравится оправдывать чужие ожидания, Итан? — Шин криво улыбается и отступает назад, в примирительном жесте поднимая руки и демонстрируя, что он безоружен. — Это твоё настоящее имя?

— Закрой рот и отойди. Будешь говорить, когда я тебе это разрешу.

Если бы взглядом можно было убить, то в коридоре этой квартиры сейчас было два трупа. Итан испепелял Шина глазами полными злобы и ненависти. По услышанной им фразе, которую обронил Шин, открывая двери, парень понял, что выбрал не совсем удачное время для визита. Судя по всему, Ямамото кого-то ждал.

— Кого-то ждёшь? — спрашивает Итан, заходя в квартиру и захлопывая за собой дверь.

— Мужа, — отвечает Шин, улыбаясь и пятясь дальше, вглубь квартиры. — Джексона, ты его знаешь. Твой парень Юске знакомил вас на нашей свадьбе, помнишь?

Итан непроизвольно поморщился, услышав имя мужчины, который обвёл его вокруг пальца, используя для этого далеко не лицеприятный метод. Он до сих пор избегал всяческих встреч и разговоров с бывшим возлюбленным. «Бывшим» ли? Как же от этого больно и мерзко, как будто кто-то вдоволь потоптался грязными ботинками по тому чувству, что Итан испытывал впервые в жизни.

— Может, поможешь накрыть мне на стол, раз пришёл? Я уверен, что Юске оценит, — очередное колкое замечание с намёком на то, что Джексон будет в компании своего друга.

— Я рассчитываю закончить с тобой до того, как кто-нибудь придёт, — отвечает ему Итан, когда они оба оказываются в залитой солнечным светом гостиной.

— Ммм… И что же мы с тобой будем делать, пока никто не видит? — Шин подмигнул парню и остановился, когда бедром почувствовал спинку дивана.

Итан не отреагировал на шутливый вопрос. Он был настроен решительно и это читалось по всему его внешнему виду: упрямо поджатые губы, стальной блеск в серых глазах, плавно вздымающаяся грудь в размеренном дыхании. Как мог, он старался игнорировать своё трепещущее в груди сердце, которое сковывал страх вперемешку с лютой ненавистью. Сосредоточенно вдыхал на счёт «раз, два» и выдыхал на «три, четыре», мысленно удерживая себя в рамках напускного спокойствия. Вот только кровь в венах каждый раз холодела, когда он думал о скором появлении Юске на пороге этой квартиры. Итан пришёл сюда убить Шина и в его планах не было сталкиваться ещё с кем-то, уж точно не с мужчиной, которого он любил. Голос в его голове делает очередное ехидное замечание: «А если ты не успеешь? Если Юске придёт раньше, то что тогда? Ты выстрелишь и в него?». Парень с силой сжал челюсти и крепче обхватил рукоять пистолета.

— Имя Аарон Томпсон тебе о чем-нибудь говорит?

Осознание причины и затем обрушившийся на Шина ворох из неприятных воспоминаний в мгновение ока меняют его лицо. Улыбка вновь тает на губах, лицо бледнеет, а глаза удивлённо округляются.

— О, вижу с памятью у тебя всё в порядке, — с долей иронии в голосе продолжает Итан и улыбается. — Помнишь, какого цвета были его глаза? Присмотрись, — предлагает он Шину и приподнимает подбородок, делая акцент на своём лице. — Говорят, мы с ним в этом похожи — семейное сходство.

Итан жмёт плечом свободной руки, а Шин цепенеет и замирает. Конечно же, он помнил. Боже, каким же слепцом он был, не видя этого раньше. Точно такой же, полный ненависти и злости взгляд серых, как холодная сталь, глаз он видел и у Аарона почти год тому назад. Семейное сходство?

— Твоя фамилия не Сугияма? — хрипло спрашивает Шин.

— Это девичья фамилия матери, по отцу я Томпсон.

Сын. Вот тот ответ, которого страстно хотел добиться подозревающий парня Шин с тех самых пор, когда стало известно, что тот не так прост, как кажется, и устроился к ним в клуб по липовым документам. Знал ли Юске? Шина на этот счет грызли серьёзные сомнения. Прежний Юске ни за что бы не стал скрывать от Ямамото подобную информацию, но прежнего Юске уже давно нет. Шин не узнавал своего друга, который изменился, по его мнению, не в лучшую сторону с тех самых пор, как повстречал этого нахального школьника.

— Значит, Итан Томпсон, ты пришёл за местью?

Мысли Шина лихорадочно путались. Он знал наверняка, что должен во что бы то ни стало защитить Джексона, который вот-вот должен был прийти. Знает ли этот мальчишка о том, кто убил его отца? Пришел ли он сюда за Шином или всё-таки за Джексоном? Это следовало узнать.

— И я её получу, — уверенно ответил парень, не переставая целиться в лицо мужчине напротив. — Скажи мне, за что ты убил моего отца? Я хочу знать правду.

Шин сглотнул, переминаясь с ноги на ногу и опираясь задом о диван. Значит, всё-таки малец пришёл за ним. Это хорошо. Глубокий вдох и медленный выдох упорядочивают мысли. Разум снова становится чистым, когда страх за Джексона уходит на второй план. Себя Шину было не жалко, да и смерти он давно не боялся. Взять на себя чужое убийство совсем не сложно, тем более, если это убережёт его любимого мужчину от нелепого возмездия, совершенного руками горюющего по родителю малолетки.

— Всю правду? — Шин тянет время.

Он внимательно оценивает ситуацию: стойку, в которой застыл Итан; его напряжённую спину и еле заметно подрагивающее дуло «глока», зажатого в вытянутой и начавшей отекать с непривычки руке; расстояние, которое их разделяет, вполне подходило для более, чем пяти защитных манёвров; собственное состояние и внутренний резерв сил, который, кажется, только увеличился после того, как над Джексоном замаячила угроза. Развернувшаяся сцена не виделась Шину безнадёжной, ему только нужно было решить, чего он хочет добиться в итоге. Убить юного мстителя, поранить или просто обездвижить, памятуя о том, что где-то там всё ещё существует Юске, томно вздыхающий по этой смазливой мордашке. А Юске, вряд ли, простит Шина, если тот хоть как-то навредит парню.

— Да. С того самого момента, как согласился быть его протеже и стал колесить с отцом по ресторанам. Всё, что было до, мне не интересно.

— Оу, — присвистнул Шин, удивляясь, — ты и это знаешь? Навёл справки?

Итан улыбнулся ему в ответ слишком надменно и самодовольно, чтобы сказанное им после не было правдой:

— Рассказал твой дружок.

— Юске? — переспрашивает Ямамото, не веря своим ушам.

— Он самый. Это тебя так удивляет? — короткий насмешливый смешок и желание уколоть за прошлые обиды: — Ты такой наивный, Шин, раз думаешь, что влюблённый Юске не способен доверить твои драгоценные секреты человеку, который, по твоему мнению, не должен был задержаться в его жизни надолго.

— После сегодняшнего и не задержишься, пацан, — чуть ли не рыча от взбудоражившей его злости, отвечает Ямамото. — Или думаешь, он и после моего убийства продолжит слюни по тебе пускать?

— Меня это больше не волнует, — Итан качает головой, — Юске остался в прошлом.

— Готов поспорить, что у него на этот счёт другое мнение, — парировал Шин, всё ещё помня о том, что парня стоит заговорить и отвлечь.

— Хватит! Я задал тебе вопрос, Шин Ямамото. Отвечай, — терпение, как и время до прихода гостей, у Итана заканчивалось.

С каждой минутой нахождения здесь, он нервничал всё сильнее. Он готов был нажать на курок в любое мгновение, но для этого ему необходимо было услышать ответы на все свои вопросы.

— Зачем ты убил моего отца?

Итан

— Потому что иначе он бы убил меня.

— О чем ты? — Итан недоверчиво качнул головой и покрепче сжал пистолет, ни на мгновение не переставая тщательно следить за каждым движением или жестом Шина. Зубы заговорить пытается?

— Так ли ты хорошо знаешь своего отца, а? — чужая нарочито расслабленная поза и ядовитый, насмешливый тон раздражали и только усиливали желание поскорее покончить со всем. А Шин, заметив мелькнувшую в серых глазах растерянность, неторопливо продолжил:

— Наверное, папочка никогда не рассказывал, как пытал, насиловал и убивал? — он демонстративно сложил руки на груди, про себя молясь, чтобы сброшенный незаметно от Итана пару минут назад экстренный вызов Джону был истолкован верно. — И правильно, зачем тревожить нежную детскую психику откровениями о собственных зверствах, благодаря которым ты мог сыто есть, обряжаться в брендовые шмотки и безнаказанно гонять на дорогущей тачке.

— Ты лжешь! Мой отец никогда бы не сделал ничего подобного! — «он был честным человеком…». Но насколько истинным было данное утверждение теперь?

Сказанное этим мудаком не могло быть правдой, просто не могло. Итан не хотел верить ни единому слову, произнесенному Шином, ведь тот ненавидел отца по каким-то своим дурацким причинам и поэтому сейчас старался очернить его в глазах Итана. Да, все именно так. И рука, сжимавшая пистолет, непроизвольно дернулась, а палец соскользнул на курок, готовый в любой момент нажать на него.

Шин прекрасно видел, какой эффект его слова произвели на мальчишку: сейчас Итан напоминал бомбу, таймер которой отсчитывал последние секунды, и нужно было быть максимально осторожным, чтобы не дать произойти взрыву.

— Ты ведь не такой, как он, зачем портить себе жизнь столь необдуманными поступками? — Шин кивнул в сторону пистолета, но Итан не обратил на это никакого внимания, он продолжал жечь его полным злости и ненависти взглядом. Однако зерно сомнения, посеянное чужим рассказом, начинало медленно прорастать: Итан не желал соглашаться с тем, что его отец, бывший всегда для него примером и эталоном настоящего мужчины, мог оказаться убийцей и насильником, но уже неосознанно в глубине души понимал, Шин не врал.

Но даже если и так, этот ублюдок все равно должен ответить за то, что сотворил с его отцом, убийство не должно остаться безнаказанным.

— Заткнись, — Итан едва ли не прошипел это, вновь почти упираясь дулом пистолета в ненавистное лицо, — ты ничего обо мне не знаешь, ни-че-го!

Спорить с мелким гадёнышем означало приближать его к тому, чтобы спустить курок, поэтому Шину пришлось набросить на себя смиренный вид, как бы ни хотелось заломать глупого пацана, решившего покончить с его, а заодно, видимо, и своей жизнью.

— Ты прав, — голос прозвучал глухо и спокойно, — я ничего о тебе не знаю, но, — Шин вскинул голову, чтобы посмотреть прямо в чужие глаза, — я не думаю, что ты хочешь загреметь в тюрьму за убийство.

— Не тебе рассуждать о подобном, — Итан сделал шаг вперед и поджал губы. Какая чудовищная ирония — тот, кому убийство его отца сошло с рук, смеет что-то говорить о наказании. Ну что ж, больше он ни о чем говорить вообще не будет, Итан об этом позаботится. — Свое вранье в аду заливать станешь.

Итан был на грани, и Шин отчетливо это видел, поэтому следующее его действие было вызвано внезапным всплеском инстинкта самосохранения, нежели холодным расчётом, который раньше был ему вовсе не чужд. Не дожидаясь того, пока новоявленный мститель нажмет на курок и вышибет ему мозги, Шин сам подался вперед, чтобы резко выбить пистолет из рук. Итан, явно не ожидавший столь внезапного напора, попятился назад, но когда до него дошел смысл произошедшего, подстегнутый волной какой-то сверхчеловеческой ненависти, бросился на Шина, с силой пихая его в грудь и пиная по колену, так что тот невольно упал.

Где пистолет? Пока Шин, чертыхаясь, поднимался, Итан ошалело оглядывался в поисках отлетевшего оружия. К его счастью, темная рукоятка показалась у ножки декоративного столика, и Итан бросился к ней, хватая пистолет, и немедленно направил его в сторону Шина. Пристрелит урода без колебаний.

— Итан, опусти пистолет.

Слышать этот голос Итан не хотел больше никогда и нигде, как и видеть это лицо, бледное, встревоженное, смотрящее на него с мольбой. Юске медленно вошел в комнату, а следом за ним Джон, который тут же кинулся к потиравшему ушибленное колено Шину.

— Вы же с ним заодно, да? — Итан выплюнул свои обвинения, обводя всех троих потемневшим, угрожающим взглядом, но руки с пистолетом не опустил, а продолжил целиться в Шина.

— Вот же бедовый пацан, — пробормотал Джон, аккуратно оттягивая Шина в сторону от траектории предполагаемого выстрела.

— Итан, послушай…

— Что? Что ты мне скажешь? Что я совершаю ошибку? — голос Итана стал громче, и в нем все яснее проскальзывали нервные, истеричные нотки, а Джон, пользуясь тем, что сейчас тот смотрел на Юске, опять потянул Шина дальше, стараясь увести его в безопасное место.

— Или, может, что мой отец заслуживал смерти? Что он насильник и убийца?

— Итан, это правда, — Юске сглотнул и на мгновение опустил взгляд, полный боли и сожаления. — Шин ни в чем не виноват. Ты ведь совсем не знаешь о том, что натворил Томпсон.

— Не смей называть его имя! Вы же ведь все, все повязаны на его убийстве! — Итан шумно выдохнул и с силой прикусил губу, стараясь сдержать подступивший к горлу комок.

Юске сделал небольшой шаг в его сторону, но Итан вскинулся и злобно прошипел:

— Не подходи ко мне!

— Выстрелишь? — Юске, не обращая внимания на чужие горькие слова, шаг за шагом сокращал расстояние между ними, и больше не отводил взгляда от Итана, все тело которого била мелкая дрожь. Один неосторожный жест, и он сорвётся.

— Да.

— Тогда стреляй, ты же хочешь наказать убийцу отца, — за какие-то пару мгновений Юске оказался на расстоянии вытянутой руки от Итана, и его грудь уперлась в подрагивающее дуло пистолета. Где-то позади прозвучал встревоженный голос Шина, позвавшего Юске, но тот даже оборачиваться не стал, а Джон удержал резко дернувшегося в их с Итаном сторону друга, внутри уверенный в том, что только Юске и сможет справиться с эмоционально нестабильным горе-мстителем.

— Чего ты ждешь? — рука Юске легла на прохладный метал, сильнее вжимая дуло в грудь, и их с Итаном глаза встретились, но выдержать чужой, покрасневший, больной взгляд было подобно пытке.

— Юске… — Итан растерянно заморгал, даже не ощущая, как по щеке тянется влажная дорожка. Это было выше его сил, выше его понимания. Причинить вред Юске, как бы ни обижался, не злился на него, Итан не мог даже в кошмарном сне. Пальцы, сжимавшие ствол, ослабели, а Юске, почувствовав это, ловко забрал пистолет и тут же откинул его в сторону Джона. Напряжение, сковывающее все тело до этого момента, начинало отступать, и с губ сорвался тихий, облегченный вздох.

Но Итан, который, наконец, понял, что его лишили оружия, вдруг оттолкнул Юске, намереваясь закончить начатое голыми руками. Только и пары шагов сделать не успел, как оказался заблокированным в кольце сильных рук.

— Итан, пожалуйста, хватит, — Юске крепко прижимал его к себе, — остановись.

— Отпусти, отпусти меня сейчас же! — Итан, глотая слезы, бешено вырывался и старался пнуть Юске как можно больнее, который, не зная, как еще его вразумить, продолжал тихо уговаривать:

— Я люблю тебя, пожалуйста, успокойся.

— Не смей говорить этого! Это все ложь! — часто дыша, Итан наклонился, и укусил перехватывающую его поперек груди руку, но Юске, зашипев от боли, объятий не разомкнул. — Я ненавижу вас всех! Ненавижу!

Молча наблюдающие за этой сценой Джон с Шином вздрогнули, когда послышались торопливые шаги, и в комнату влетел незнакомый мужчина.

— Вот дерьмо! — Рэй остановился на пороге, тяжелым взглядом окидывая развернувшуюся перед ним картину, а заметив яростно дергающегося в руках Юске Итана, коротко приказал:

— Пусти его.

Юске упрямо сдвинул брови, но приказ выполнить не спешил, только крепче прижал к себе шипящего и плюющегося проклятиями мальчишку.

— Рэй, это они! Они убили папу, — Итан сглотнул и почувствовал, что сил на сопротивление у него при виде опекуна, прибавилось. Рэй на его стороне, он защитит и поможет. Поэтому, изловчившись, он с силой пихнул Юске локтем в живот, заставив ослабить хватку от неожиданности, и, вырвавшись, кинулся к Рэю.

— Разберись с ними! — умоляюще взглянул и схватил за руку, но Рэй только недовольно цокнул и устало вздохнул, с нажимом проведя ладонью по лицу.

— Вот же ж…

Пришедший, наконец, в себя Шин вышел вперед, с подозрением оглядывая новоприбывшего, но, странным образом, он не чувствовал от него никакой угрозы, только острое недовольство и раздражение.

— А вы, собственно, кто?

— Конь в пальто, — Рэй холодно посмотрел на Шина и повернулся к Итану, который прожигал последнего полным лютой ненависти взглядом. — Ты какого лешего сюда заявился? И где мой ствол?

— А это ваш? — Джон помахал разряженным уже к тому времени пистолетом и пожал плечами.

— Мой.

— Как же вы такие опасные вещи детям оставляете?

— Каком кверху.

Мысленно Рэй успел себя уже тысячу раз отпинать за то, что оставил сейф открытым, и как хорошо, что он вовремя поставил датчик на телефон Итана, позволяющий отследить его местонахождение.

— Рэй, — Итан судорожно втянул воздух, стараясь не смотреть на Юске, чьи слова о том, что все сказанное об отце Шином было правдой, вспылили в памяти. — Они утверждают, что папа… что он…

Рэй не дал ему закончить, остановив поток сумбурных фраз взмахом руки, он уже знал, что хочет ему сообщить Итан, но загнивающую от ран конечность лучше ампутировать, и именно это он собирался сейчас сделать.

— Итан, — в повисшей вдруг тишине раздавалось только частое, хриплое дыхание. Рэй обхватил Итана за плечи и заглянул в его измученные глаза. — Все, что ты сегодня услышал, правда. Аарон был чудовищем и сделал слишком много того, за что ему прямая дорога в ад.

Итан неверяще уставился на Рэя.

— Нет, — он скинул с плеч его ладони и отступил назад, отрицательно тряся головой, — это не так. Ты ошибаешься.

А после вдруг ударил Рэя кулаком в грудь, а потом еще и еще, и все время повторяя, что тот врет.

— Мне очень жаль, малыш, — Рэй с сожалением вздохнул. Рано или поздно, но Итан должен был все узнать, потому что невозможно скрывать столь опасную, болезненную правду. Аарон Томпсон был совсем не тем человеком, по которому этому мальчишке стоило лить слезы. Безошибочно найдя нужное место у основания тонкой шеи, Рэй аккуратно надавил, и тут же подхватил на руки лишившегося сознание Итана. Пора заканчивать этот цирк с местью.

— Какого…., — раздавшийся в этот момент за спиной незнакомый голос, а за ним и звонкий собачий лай, заставили обернуться, и Рэй, мгновенно просканировав вошедшего мужчину, заметил, с каким беспокойством тот смотрел только на одного человека в комнате — на Шина.

Пока искал информацию по просьбе Итана, Рэй успел сделать собственные выводы, и чтобы там не думал этот бестолковый сопляк, а Шин никак не мог убить его отца. Судя по тому, в каком виде его доставили в больницу, а это Рэй тоже откопал, он был просто не в состоянии и комара прихлопнуть, да и по найденным данным выходило, что в тот момент Томпсон был еще жив, его засекла камера на улице вблизи одного из офисов на следующий день. Рэй поудобнее перехватил бездыханную тушку подопечного и еще раз внимательным взглядом оглядел каждого из присутствующих. У него было достаточно информации для того, чтобы сделать определенные выводы.

— Ты в порядке? — Джексон, схватив задрожавшего Шина за руку, притянул его к себе, чтобы обнять. — Что здесь произошло?

Но вместо уткнувшегося носом ему в шею Шина ответил Джон.

— Пацан сын Томпсона, хотел отомстить за смерть папаши.

Шин почувствовал, как, услышав это, напрягся Джексон, и крепче сжал пальцами его рубашку, не желая отпускать от себя, потому что знал, что тот может сделать.

В этот момент Рэй кашлянул, привлекая к себе внимание, и мрачно усмехнулся.

— Значит так. Сделаем вид, что ничего этого не было. Вы забываете обо всем, что сегодня произошло, как и об обоих Томпсонах, а я о том, что было прошлой осенью, — намеки понимать умели все, поэтому предложение Рэя было встречено молчаливым согласием. — Итан больше не доставит беспокойство никому из вас, даю слово, — на секунду остановившись, он нашел взглядом Джексона и кивнул ему. — Выйдем, поговорить надо.

Шин хрипло втянул воздух, сжимая руку Джексона в своей, чтобы заставить его остаться на месте, но тот мягко освободил ее и с удивительным, свойственным ему спокойствием, ободряюще улыбнулся.

— Все нормально, думаю, я должен это сделать.

— Но Джексон…

Джексон в ответ только поцеловал Шина в лоб, и этот короткий диалог, не оставшийся незамеченный Рэем, только укрепил его подозрения. Правда, уже у выхода, он вдруг обратился к Юске, который все это время смотрел только на Итана, борясь с желанием подойти и забрать его себе.

— А ты, — голос Рэя, как и его взгляд, не сулили ничего хорошего, и даже плескавшиеся в чужих темных глазах мука и вина не могли смягчить принятое решение, — забудь об Итане. Если узнаю, что пытался с ним увидеться или связаться — убью. Не порть жизнь пацану окончательно.

***

— Это сделал ты? — Рэй оперся спиной о капот своей машины и щелкнул зажигалкой, подкуривая сначала сигарету Джексона, а потом свою. Они затянулись одновременно, и возникшая в этот момент пауза дала каждому возможность подумать о том, уместен ли был этот вопрос, и какой ответ на него будет правильным.

— Да, — Джексон ответил коротко, не собираясь больше ничего скрывать, тем более он успел уже понять, что человек, стоящий сейчас рядом и с беспечным видом выпускающий кольца дыма, совсем не так прост, как может показаться на первый взгляд, и давно сам успел обо всем догадаться.

Рэй взглянул в спокойное, непроницаемое лицо и хмыкнул. Во дает. Собственными руками убил человека и так легко сознается в этом. Хотя, чего греха таить, Рэй бы сделал тоже самое, окажись на месте этого Шина Джун или Итан, поэтому не ему винить стоящего рядом мужчину в том, что защищал самое дорогое.

Затушив носком ботинка окурок, Рэй коротко посмотрел на валяющегося без сознания на заднем сидении Итана и протянул Джексону руку, чтобы под недоуменный взгляд того, пожать ее.

— Я бы сделал тоже самое. Томпсон заслужил все, что с ним случилось.

Джексон не ответил, только неоднозначно повел плечами и спрятал руки обратно в карманы брюк.

— Передай своему неугомонному муженьку, чтобы не беспокоился на счет Итана или того, что информация может дойти до копов. Дальше меня это не пойдет, и он, — Рэй качнул головой в сторону машины, — тоже не узнает больше того, что уже успел услышать, а об остальном я позабочусь. Думаю, на этом мы поставим в этой гнилой истории точку.

========== Часть 21 ==========

Юске

Несмотря на предупреждения Рэя, Юске не мог прекратить звонить и писать Итану. В конце-концов, он никому ничего не обещал, а со своими угрозами опекун Итана пусть катится ко всем чертям. Одна неделя сменяла другую, но Юске продолжал слышать в трубке лишь длинные гудки, а все его сообщения оставались непрочитанными. Это всё? Итан так просто вычеркнул его из своей жизни и сравнял в ноль всё, что между ними было? Юске никак не мог этого понять. Он не мог нормально спать, не мог нормально есть. Все его мысли занимал сероглазый парень, который в последнюю их встречу всё-же не смог в него выстрелить, но зато смотрел с такой болью и разочарованием, что от этих воспоминаний у Юске до сих пор появляется ком в горле. А потом спустя две недели гудки в трубке сменились безэмоциональным автоответчиком, постоянно твердившем одно и то же: «Сейчас абонент не может ответить на ваш звонок», и в какое бы время суток Юске не пытался звонить вновь, ответ был неизменным. Как и сегодня.

Может быть, с Итаном что-то случилось? От этой мысли всё внутри Юске вмиг похолодело. Но если бы это случилось, если бы жизнь Итана была в опасности, сказал бы ему кто-то об этом? Надежды на Рэя не было никакой, уж слишком сильно он опекает парня и достаточно четко высказал свою позицию в отношении Юске в последнюю их встречу. Поэтому он решает воспользоваться старыми связями и навести справки о парне. Юске связывается с Фредди, на которого оставил своё детективное агентство, после того, как перешёл работать в клуб к Шину, и просит парня собрать актуальную информацию на Итана Томпсона. Фредди сочувственно пропустил мимо ушей просьбу Юске проверить сначала все больницы и вместо этого с помощью своего знакомого программиста взломал электронную базу данных аэропорта, чтобы проверить покидал ли Итан страну, потому как сим-карта парня в пределах города не пинговалась. А когда Юске узнал от Фредди, что Итан прошел посадку на самолёт пару дней назад по направлению Нью-Йорк — Токио, и скорее всего просто сменил за ненадобностью американский номер телефона на японский, земля под ногами Ямады содрогнулась.

Он никак не мог поверить, что Итан предпочёл сменить страну, только бы не пересекаться больше с ним. Улететь на другой конец света, лишь бы больше никогда не встретиться с Юске даже случайно и пусть только лишь взглядом в толпе безликих прохожих. Мальчик, который ещё недавно так горячо признавался ему в любви, с лёгкостью вычеркнул его из своей жизни. А что теперь делать Юске? Ведь он жить без парня не может, потому что эта любовь проникла в него под самую кожу, она пульсировала по синим венам, нещадно въелась в белые кости…

— Юске?

Джон нашел его в темноте кабинета сидящим за столом, с локтями на столешнице и головой подпираемой руками. Мужчина не пошевелился и ничего ему не ответил, он молча смотрел на горящий синим светом прямоугольник своего телефона на экране которого высвечивалась фотография с улыбающимся и пышущим счастьем Итаном, который когда-то смотрел в объектив телефонной камеры с такой любовью, что от одного взгляда на этот снимок в душе Юске моментально становилось тепло.

— Юске — снова зовёт его Джон и подходит ближе, чтобы положить широкую ладонь на плечо друга и крепко его сжать.

— Он уехал, — наконец отвечает ему Юске. — Не хочет меня больше знать, это конец, Джон. Конец… — шепчет он и прячет осунувшееся и побледневшее лицо в ладонях.

— Со временем станет легче, — говорит ему Пёс, однако сам он не особо верит в свои же слова.

— Не станет, я без него дышать не могу… Почему никто не сказал, что любить — это так больно? Лучше бы мы никогда с ним не встречались…

Джон тяжело вздыхает и хмурится. К сожалению, он не в силах помочь своему другу с этой болью, но справится ли Юске с этим самостоятельно? Сейчас, смотря на мужчину рядом, Джон испытывал по этому поводу серьёзные сомнения.

— Тебе нужно отвлечься. Займись работой, а вечером приходи к нам на ужин.

Идея отвлечь Юске от мыслей причиняющих ему почти физическую боль казалась Джону отличной. Вот только ни сегодня, ни неделей позже, ни месяц спустя после этого разговора Юске не стало легче. Он работал как заведённый, не отказывался от встреч с друзьями, но и нашёл себе новых, с которыми всё чаще пропадал в свободные от работы часы. Ни Джону, ни Шину новая компания друга не нравилась, но они не пытались его остановить, прекрасно понимая, что парню необходимо перебеситься, чтобы забыть бывшую и в тоже время первую любовь. И Юске вдоволь поощрял своих внутренних демонов. Он заливал съедавшую его изнутри боль алкоголем, притуплял её лёгкими наркотиками и пытался забыться случайными сексуальными связями.

*** Год спустя ***

— Где он?! — Шин пулей ворвался в неизвестный ему ночной клуб в Бруклине, по внутренней обстановке больше похожий на дешевый наркопритон. В вестибюле его уже ждал Джон, взгляд которого не обещал Шину ничего хорошего.

Пёс кивает куда-то в сторону и Ямамото без промедления кидается в мерцающую светодиодными лампами удушающую темноту, пропитанную потом, сексом и наркотическими веществами.

Они проверяют каждую кабинку длинного коридора в конце огромного зала, пока не находят расслабленно откинувшегося на диванных подушках Юске. Застывший в дверном проёме Шин вздрагивает и бледнеет от увиденного, а Джон шумно втягивает носом спертый воздух. Рядом с Юске в полной отключке на диване валяются ещё двое парней, оба больше похожи на наркоманов, чем на достойных представителей общества, но не они привлекают внимание застывших в дверях мужчин. Юске сидит запрокинув голову, его внешний вид желает лучшего: растрёпанные светлые волосы с отросшими черными корнями, засаленная футболка и джинсы, судя по пятнам на них, далеко не первой свежести. Его руки расслаблены, неподвижно лежат плетьми на диванных подушках по бокам от бедер. Тёмные точки запёкшейся крови на коже локтевого сгиба, резиновый джут рядом и пустой шприц на стеклянном столике напротив.

— Это… — Шин открывает было рот, чтобы продолжить, и тут же задыхается от накатившего на него шока. Он стоит как вкопанный и не может поверить собственным глазам. Казалось бы, самые страшные их опасения обрели форму и ожили. Шин никак не мог перестать думать об этом с тех самых пор, как впервые заметил под носом Юске остатки белого порошка. Помнится, тогда он устроил Ямаде настоящую взбучку, а тот ему в ответ лишь «Я так не могу… Ничто не помогает, я постоянно думаю о нём… Постоянно, понимаешь? Я так не могу!». А потом были долгие разговоры с извинениями и обещаниями, что это в последний раз, что больше никаких наркотиков. Но Юске снова и снова срывался. Мешал алкогольный дурман с кокаиновым кайфом, экспериментировал с таблетками и в конце-концов совсем забил на работу, перестав появляться в клубе Шина.

— Джон, я не смогу… — шепотом говорит Шин, становясь боком, чтобы пропустить в комнату Джона, и отводя взгляд: — Давай ты…

И Такаяма молча проходит в комнату. Распихивает вытянутые ноги неизвестных ему парней, протискивается между столиком и диваном к Юске, хватает его рукой за предплечье… Облегченно вздыхает первый раз, когда обнаруживает, что рука мужчины теплая. Потом поднимает пальцы к сонной артерии на горле и щупает пульс. И когда ему удаётся распознать размеренный слабый ритм, Джон делает второй тяжёлый вздох.

— Живой, — говорит он стоящему позади Шину. — Но глубоко под кайфом.

Ямамото лишь на мгновение закрывает глаза, мысленно благодарит всех существующих богов, а потом снова смотрит на Джона и уверенным голосом командует:

— Забираем его в машину.

***

— О чём ты, мать твою, думаешь?!

Нужно отдать должное Шину, он дождался пока Юске придёт в сознание и только потом отвесил ему очень тяжёлую пощечину. Щека покраснела и её болезненно дергало, губа от удара треснула и из уголка губ тонкой струйкой потекла кровь.

Юске как-то невесело улыбнулся и поднял на друга потухший, ничего не выражающий взгляд:

— В том-то и дело, что когда я под кайфом, то не думаю ни о чём, — его голос был хриплым и безжизненным.

Джон, наблюдающий за всей этой перепалкой, стоял неподалёку, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к стене. Где-то в недрах дома, в одной из комнат, молча ждали их с Шином возвращения Алекс и Джексон, которые по понятным причинам в этом диалоге не участвовали.

— Парень, так не пойдёт, — негромко, но строго говорит Джон и Юске переводит свой взгляд на него.

— Почему вы просто не можете оставить меня в покое?

— Потому что ты наш брат, — последовал короткий ответ от Пса.

— И я жалею об этом, — Юске смеётся как-то надломленно и голос его дрожит, когда он продолжает: — Я не хочу всего этого… Просто не лезьте в мою жизнь и дайте уйти.

Он делает усилие, чтобы подняться с кровати, но Шин с силой толкает его ладонью в грудь и парень снова падает на жесткий матрас. Одно резкое движение Юске в сторону Ямамото и Шин направляет на него дуло пистолета. Рука названного брата не дрожит, а черный металл приятно холодит кожу лба, покрытого мелкой испариной.

— Давай, стреляй… — Юске криво усмехается и крепко сжимает дуло пистолета рукой, плотнее приставляя его ко лбу. — Стреляй!

— О, я выстрелю, — чуть ли не рычит ему в ответ Шин, — я клянусь, что вышибу всю дурь из твоей тупой башки, если ты не перестанешь вести себя, как последний уёбок.

— Шин, — Джон окликает его, в голосе сквозит предупреждение.

— Всё нормально, мы просто разговариваем, — отзывается Ямамото, а потом опускает руку с зажатым в ладони пистолетом, направляя дуло Юске в ногу, и давит пальцем на курок.

Бах.

— Блять! Сука! — Юске дёрнулся, подпрыгивая на месте, и тут же схватился обеими руками за простреленное бедро. Из раны хлынуло горячее и парень с силой надавил на отверстие, в попытках остановить кровь. Всё ещё сдавливая рану, Юске падает спиной на матрас и, сцепив крепко зубы, в сильнейшем приступе боли монотонно покачивается по застеленной стеганым пледом постели.

— Это ранение даст тебе силы преодолеть боль от ломки. Обезболивающее под запретом, сам понимаешь, — известил Шин бросающего в его сторону проклятья Юске. — Если ты, брат, не возьмёшься за ум и не бросишь наркоту добровольно, следующая пуля попадёт тебе прямиком между глаз. Я понятно выразился?

— Пошел ты! — Выплюнул Юске ему в ответ, пока Шин прятал пистолет за пояс, а в комнату уже ввалились двое испуганных мужчин в лице Алекса и Джексона.

— Какого чёрта?! — Выдал округливший глаза от удивления Джексон, пока Шин кивнув Джону на последок, проходил мимо.

— Не обращай внимания, просто воспитательный процесс, — ответил Джон вместо покинувшего комнату Шина.

— Ну нихуя себе! — Протянул Джексон, встревоженно осматривая корчащегося на постели паренька.

— Алекс, принесёшь аптечку? — обратился Джон к побледневшему возлюбленному, застывшему в дверях. — Я вызову врача, но пока он приедет, нужно будет наложить временную повязку, чтобы этот дебилушка не истёк кровью.

— Я ожидал от этого мудака чего угодно, но ты… Не думал, что ты будешь с ним заодно! — выкрикнул ему в спину Юске.

— Потом поблагодаришь, — коротко ответил ему Джон, подходя ближе и сильно надавливая пальцами на кровоточащую рану друга, специально так, чтобы было больно.

— Блять! — Юске взвыл от боли: — Кретин хренов!

— Чувствуешь? — хрипло говорит ему Джон, неотрывно смотря в глаза. — Это значит, что ты жив. Твоё тело испытывает боль, оно сопротивляется и хочет жить. Твой разум сейчас ослаб, ты измучил его душевными страданиями и наркотиками. Ты не понимаешь, что творишь со своей жизнью и своим телом. Через пару лет эта больная любовь останется в твоей памяти лишь блеклым воспоминанием, я обещаю, но до этого момента ты ещё должен дожить. Понимаешь меня?

Юске не отвечал. Он смотрел на Джона почти не мигая, его глаза блестели от влаги, а бледные губы были плотно сжаты в тонкую, упрямую линию. И Джон снова надавил пальцами на открытую рану, заставляя парня задыхаться от боли, судорожно хватая ртом воздух.

— Ты понимаешь меня? — повторил он свой вопрос, пристально всматриваясь сосредоточенным взглядом в лицо напротив.

— Да… Да! Чёрт бы тебя побрал… — хрипит Юске в ответ, пока из его глаз текут неконтролируемые слёзы. Эту боль было невыносимо терпеть. — Я понимаю.

— И? — Джон перестал нависать над ним и выпрямился, убирая руки с кровоточащей раны, однако с места так и не сдвинулся. Это не помешало Алексу тут же взяться за накладывание временной повязки. Мужчина тяжело опустился на матрас рядом с раненым парнем и, недовольно поджав губы, принялся того забинтовывать, плотно перетягивая марлевой тканью бедро выше раны. Джон был уверен, что Алексу есть что ему сказать относительно всей этой сцены, но сделает он это позже, не при всех.

— Чего ты от меня хочешь?! — устало выпалил Юске, утирая мокрый нос тыльной стороной ладони.

— Ты знаешь.

Последовала небольшая пауза, во время которой Юске обреченно закрыл глаза, а после согласно кивнул.

— Я не хочу умирать, — признался он и вскинул голову, посмотрев Джону в глаза.

— Хочешь жить?

— Да.

— Поедешь в клинику добровольно?

— Да…

*** Спустя четыре года ***

Итан

Бледно-розовые, словно нарисованные акварельными красками, облака медленно тянулись по небу, царапая верхушки высоток. Хотелось поймать их руками и смять в ладони воздушную мякоть, что так сильно напоминала сахарную вату из детства. Интересно, какие облака на вкус? Сладкие, как клубника с мёдом? Или сочные и кислые, как первая вишня?

— Сугияма, ты дрыхнешь там что ли? — получив весьма ощутимый пинок в плечо, Итан возмущённо ойкнул и тяжело вздохнул.

— Как же, уснёшь на твоих костлявых коленках.

— Че-е-его?! В жбан захотел? Это у меня костлявые коленки? У меня?!

Итан, до этого любующийся утренним небом сквозь растопыренные пальцы, поднял ладони в примирительном жесте, а потом ловко поймал кружащийся в воздухе перламутровый цветок и протянул его под нос воинствующей обидчице, готовой в любой удобный момент спихнуть нахала со своих многострадальных колен на грешную землю.

Каори Сано можно было назвать какой угодно, но только не костлявой. Шумно выдохнув, так что внушительная грудь плавно покачнулась, заставив Итана опасливо сглотнуть, Каори придирчиво осмотрела нежные лепестки, а после благосклонно приняла подношение. Чемпионка последних пары лет среди студентов по дзюдо, Каори была обладательницей не только внушительной груди, но и крепких кулаков, а также весьма крутого нрава, и с самого момента их знакомства ее излюбленным развлечением было подтягиваться и отжиматься на спор с Итаном. Стоит ли говорить, кто чаще в этом споре проигрывал?

— Ты так же прекрасна и изящна, как этот цветок сакуры, — Итан сделал самое милое из всех возможных выражение лица и широко улыбнулся, чтобы через мгновение начать громко отплевываться, потому что следующий цветок спикировал прямиком в его открытый рот.

— Не такая уж она и сладкая, фу, — бормоча себе под нос, Итан утер губы ладонью и, наконец, соизволил подняться с удобных и мягких коленок подруги (чтобы он там про их костлявость до этого ни заявлял). Каори сдула с носа очередной лепесток и мечтательно зажмурилась.

— Поедим на обед рамэн?

— У нас еще занятия не начались, а ты уже думаешь про обед?

— В сытом теле — здоровый дух, — Каори назидательно взмахнула указательным пальцем и встала, бросая короткий взгляд на маленькие наручные часики. — Идем, Краб будет ругаться, если опоздаем на первую пару.

Прозванный «крабом» за любовь пучить глаза и пятиться назад во время лекций профессор и так не жаловал студентов особой милостью, а любители приходить после сигнала к началу занятия вовсе сразу попадали в его черный список.

— Что это вы тут обед без меня обсуждаете, предатели?

Налетевший сзади, словно ветряной шквал, долговязый парень нравоучительно цокнул и обнял что Итана, что Каори длиннющими руками за шеи, со смехом втиснувшись между ними.

— Отвянь, Кев, — раздраженно фыркнув, Каори первая высвободилась из импровизированного плена и демонстративно отошла в сторону, поправляя невидимую прядь, выбившуюся из идеального высокого хвоста. — Тебя сколько ни корми — не в коня корм, жрешь за десятерых, а выглядишь, как дрыщ.

И правда, всегда улыбающийся Кевин был тощ, высок и лучше всего ему подходило определение «худой, как жердь».

— Но я ведь тебе нравлюсь таким, да? — отпустив Итана, Кевин приблизился к Каори, любовно складывая руки на груди, и заглянул прямо в черные очи своей зазнобы. Но зазноба взаимностью отвечать не спешила и только пригрозила кулаком, отчего Кевин поспешил ретироваться к Итану. С ним как-то безопаснее.

— Итак, что вы решили? Рамэн? А может лучше курочку? Мы давно не ели жареной курочки.

— Рамэн с жареной курочкой? — Итан усмехнулся, смирившись с тем, что Кевин невозмутимо подхватил его под руку и теперь тащил, как на буксире, своим полутораметровым шагом в сторону нужного им корпуса. — Сегодня пятница, завтра выходные, так и быть, угощу вас.

— И пивом? — Кевин до мозга костей был прагматиком, поэтому о самом главном заботился в первую очередь.

— И пивом тоже.

Идущая рядом Каори не сдержала усмешки и утвердительно кивнула, соглашаясь с очередной внеплановой тусовкой, а Итан искоса взглянул на нее и улыбнулсякаким-то своим мыслям.

Эти двое стали для него настоящими друзьями за последние четыре года. Они были вместе с самого поступления, познакомившись еще на вступительных экзаменах. Тогда Кевин, приехавший в Японию по программе студенческого обмена из Штатов, случайно облил Каори минералкой, разнервничавшись перед очередным тестом, а сердитая красотка, волею судьбы ставшая участницей мини-конкурса «мокрых маек» едва не вытрясла всю душу из простодушного американца, и Итану, сидевшему ближе всех, пришлось разнимать буйную парочку. Кстати, тот факт, что Кевин был тоже из Америки, сыграл немаловажную роль в зарождении новой дружбы, потому что Итан, все еще не так хорошо говоривший на японском, да и чувствовавший себя среди японцев не совсем комфортно, в общении с дружелюбным и непосредственным Кевином испытывал небывалую легкость. Ну а Каори… Каори просто невозмутимо вещала вслух, что без нее эти два бестолковых янки пропадут. И что забыла фигуристая красотка, спортсменка и просто умница на факультете программистов, где на одну особь женского пола приходилось десять мужского, было для Итана до сих пор загадкой. К слову, сам Итан чувствовал себя там, как рыба в воде: наконец, он изучал то, что действительно было ему интересно. Это вам не скучная экономика и не менее нудные финансы. Когда-то он был вынужден смириться с уготовленным ему статусом бизнес-воротилы, но теперь, когда прошлая жизнь, установки и планы канули в лету, превратившись только в неприятные воспоминания, он мог делать то, что ему нравилось. Да и чем плоха профессия разработчика компьютерных игр?

Рэй с матерью не противились его выбору, они вообще странным образом соглашались практически со всем, чего Итан желал или требовал. Боялись усугубить и так расшатанное психологическое состояние? Возможно.

Решение переехать в Японию было взвешенным, несмотря на то, как быстро его приняли. Как Рэй и обещал, никто больше не узнал истинные причины и обстоятельства убийства Аарона Томпсона, и его сын не стал исключением. Итану с лихвой хватило той правды, которую ему позволили увидеть, а большего и не требовалось, чтобы спустя месяц истерик и пограничного с депрессией состояния он категорически отказался иметь что-либо общее с отцом. По просьбе Итана, Рэй (хотя он и сам был готов предложить подобное) распродал все активы компании Томсона, разрушив построенную на костях и крови бизнес-империю. Часть денег он передал в благотворительный фонд, а часть положил на сберегательный счет Итана, несмотря на то, что тот просил избавиться от абсолютно всего, что связывало бы его с Аароном. «Когда-нибудь эти деньги тебе пригодятся, а сейчас просто забудь о них», — отрезал тогда Рэй, не желая развивать очередной бесполезный спор.

Чтобы пережить произошедшее, справиться с тем, что обожаемый отец, бывший примером во всем, оказался насильником, извращенцем и просто моральным уродом, а парень, которого так сильно полюбил, был соучастником его убийства, Итану потребовался год встреч с психотерапевтом и полтора года приема антидепрессантов. Самостоятельно выбраться из затягивающей пропасти депрессии, разочарования, обиды и боли его юный организм, к сожалению, не смог, а молча наблюдать за страданиями сына ни мать, ни Рэй не вынесли, и на первый сеанс терапии его затащили чуть ли не силком.

И это помогло. Хоть Итан и не любил ни говорить, ни вспоминать о том, что было в его прошлой жизни в Америке, но зато его перестало выворачивать наизнанку каждый раз, стоило в сознании промелькнуть мыслям об отце или Юске. Да и мысли эти посещали его все реже, и реже, пока не исчезли вовсе.

У Итана была новая жизнь, и она ему нравилась. Настоящие, преданные друзья, которые были с ним рядом и любили его не за то, что родился с золотой ложкой во рту, а за то, что он — это он. Избалованный, эгоистичный, местами капризный, местами упрямый, как горный баран, импульсивный, часто слишком эмоциональный, но искренний и открытый. В Итане как не было той змеиной хитрости, что являлась раньше визитной карточкой Аарона, так и не стало ее сейчас, а дружба с Каори и Кевином, жизнь с Рэем и матерью в настоящей, любящей семье, пусть и без особняка, спортивной тачки и внушительного счета в банке, научили его отзывчивости, доброте и сочувствию. И Итан начинал вновь чувствовать себя, если не счастливым, то хотя бы умиротворенным.

***

— Слушайте, — Кевин проглотил огромный кусок жареной курочки и вытер капающий с губ соус прямо пальцами, чем заставил Каори брезгливо поморщиться, а Итана протянуть ему салфетку. — Мои предки зовут на летние каникулы к себе, у нас вилла на побережье в окрестностях Сан-Франциско, ну вы знаете.

Конечно, знают: про эту «виллу», а на самом деле небольшой пляжный домик с удобствами на улице Итан и Каори слышали уже в который раз, и сколько бы Кевин не приглашал их на отдых к родителям, постоянно находились причины для отказов. Но в этом году, судя по решительно заблестевшим на веснушчатом лице глазам, друг был готов стоять до конца.

— Сейчас только начало семестра, а ты уже о каникулах заговорил? — Каори отхлебнула пива, ловко слизала языком пенку и скептически выгнула бровь.

— А я заранее, буду донимать вас, пока не согласитесь, — очередной кусок курицы исчез в темноте прожорливого рта.

— Надо было тогда говорить перед самыми каникулами, ставить перед фактом, чтобы отмазку не успели придумать, — иронично заметил Итан, салютуя другу запотевшим бокалом, и незаметно даже для самого себя нахмурился. Он ни при каких обстоятельствах не хотел возвращаться в Америку, и, пожалуй, это было единственной причиной не ехать с Кевином, но он уже столько раз отказывался… Тем более Сан-Франциско это не Нью-Йорк, это вообще другое побережье…

— А если вы себе планы хотели понастроить, а тут я — ехайте на нашу фазенду, милости просим!

Каори хохотнула и поперхнулась пивом, пустив фонтан брызг прямо из носа, и Итан с Кевином одновременно поспешили похлопать ее по спине.

— Знаешь, давай поговорим об этом через пару месяцев, а то Краб сегодня так лютовал, боюсь, у нас не каникулы будут, а отработка его зачетов, — откашлявшись, Каори промокнула лицо салфеткой, и с улыбкой взглянула на друзей. — Давайте что ли за легкую учебу выпьем.

— И за праздник ханами.

— Завтра идем на пикник!

— У тебя будет похмелье, дурень, ты уже четыре банки выжрал, какой тебе пикник!

— Такой. С тобой и Итаном. Самый лучший пикник в мире. Эй, принесите нам еще курочки!

========== Часть 22 ==========

Юске

***спустя четыре месяца***

Соль.

Прохладной свежестью в прогретом солнцем за день воздухе. Вкусом моря на пересохших губах и белыми кристаллами на чёрных ресницах, пока смотрит вдаль почти не мигая. В его тусклом и уставшем взгляде оживает любопытство, когда видит широкий размах белых крыльев над синей водной гладью. Сопротивление мощному ветру кажется бессмысленным и альбатрос просто смиренно принимает волю стихии, подчиняясь чужой силе и балансируя на воздушных потоках под белоснежными крыльями. И столько гордости и величия в этой одинокой птице, что влюбляется лишь только один раз в жизни.

Верность.

Семье и обещаниям данным когда-то давно. В прошлой жизни, которую он уже почти не помнит. Все что было когда-то будто бы случилось не с ним. Но воспоминания до сих пор смотрят на него с потертого глянца старых фотографий его же улыбающимися глазами. Так странно. Время бежит сквозь пальцы и его не удержать, не ухватиться за хвост бегущего в вечность забытья события потрясшего твой внутренний мир и перевернувшим всё с ног на голову. Не остановиться в конкретном моменте и не пережить его заново. Никогда больше. Теперь только отпускать. Разжимать кулаки и расслаблять длинные пальцы, сквозь которые течёт время, подобно песку. И только близкие люди рядом. Те, кто остаётся с тобой несмотря ни на что. Кто борется за тебя даже тогда, когда тебе самому уже плевать. Ему повезло.

Благодарность.

Он должен быть благодарен. Сколько раз просил прощения? Виной съедаемый за всё, что успел натворить с собой и другими. Раскаивается и не забывает ни на минуту. Если бы только мог забыть, но память та ещё сука. Она напоминает на каждом шаге о малейшем неверно принятом решении и оплошности, совершенной сгоряча или по неопытности. И только Они молчат. Те, кто до сих пор рядом. Смотрят с пониманием в родных глазах, и прощают в который раз, готовые дать ему очередным авансом ещё сколько угодно шансов. Но ему более не требуется. Усвоил урок надёжно, крепко. Достаточно прожить его жизнь, чтобы научиться на своих же ошибках и натренировать достаточно силы воли, чтобы не вступать в одну и ту же реку дважды. Потому что тот единственный, чьё прощение важнее всего, никогда его не простит. Но парадокс в том, что в этой жизни только это для него и имеет хоть какое-то значение.

Пустота.

С которой он учится жить. Она поселилась у него в груди, окутала некогда живое сердце и замедлило его ритм. И только и остаётся, что принимать безропотно всё, что сыплет Судьба в раскрытые ладони. Жить правильно, чтобы не быть обузой для тех, кто поверил в то, что сможет. Примерив единожды образ, так похожий на него прежнего, носить эту маску почти не снимая. Пыль в глаза смотрящих на него украдкой с опаской и осторожностью. Такое обременительное беспокойство, к которому почти привык. И делать вдох лишь наполовину наполняя легкие, потому что до сих пор отзывается ноющей болью где-то в области солнечного сплетения. Потому что даже спустя столько лет он не может без Него дышать. Ему говорили он забудет, но он всё ещё помнит, как если бы это случилось вчера. И только маленькая детская рука в его широкой ладони напоминает ему о том, сколько времени прошло с тех пор на самом деле.

— А это фто? — Макс или Маки, как его обычно называют близкие — маленькая копия своего отца Джона, всегда очень крепко держал Юске за руку своими маленькими пальчиками.

— Это птица, — отвечает ему Юске и улыбается одной из тех самых немногочисленных теперь улыбок, в которых ещё чувствуется тепло. — Альбатрос.

— Касиво.

— Да.

— Юке, дафай делаем фотьку для пап?

И Юске исполняет просьбу малыша. Достаёт из заднего кармана джинс телефон и фотографирует белую птицу. Маки с серьёзным выражением на детском круглом личике проверяет результат и удовлетворительно кивает, тут же расплываясь в довольной улыбке.

— Касивый Абатлос!

— Погуляем ещё или вернёмся в дом?

— Исё, — отвечает мальчик и выпускает его ладонь, чтобы протопать маленькими ножкам ближе к краю воды и попытаться догнать схлынувшую волну.

— Хорошо. Только осторожно, малыш, не намочи сильно штаны, иначе твои родители будут очень недовольны.

Ребёнок кричит ему в ответ что-то согласное и Юске широко улыбается на следующий за этим восторженный детский писк, когда Маки пытается убежать от медленно наползающей на песчаный берег небольшой волны.

Ветер треплет Юске волосы и он рефлекторно пытается их пригладить и убрать упавшую длинную челку с лица. Его глаза полны сосредоточенного внимания пока он следит за своим крестником, а на губах блуждает расслабленная улыбка, которая делает черты его лица значительно мягче, делая похожим хоть и совсем немного на того прежнего мужчину, что почти всегда беззаботно улыбался и радовался каждому прожитому дню.

— Юке! Ты видис? Сматли! — Маки восторженно вскрикивает и тычет указательным пальцем куда-то в сторону. Ещё мгновение и он пускается с места в неуверенный бег своими маленькими пухлыми ножками по мягкому, разгоряченному песку, чтобы что-то догнать.

— Маки! — Юске окрикивает малыша и тоже двигается с места, ускоряя шаг, чтобы догнать неугомонного энерджайзера. Но одновременно с этим он прослеживает взглядом взятую ребёнком траекторию.

Всматривается в идущий им навстречу силуэт, подсознательно пытаясь разглядеть в приближающемся человеке Алекса или Джона, но через какие-то доли секунды отчетливо осознаёт, что перед ним ни тот и ни другой.

— А я тибя знаю! — самодовольно выкрикивает Маки деловито покачивая головой и хлопая в ладоши, пока мужчина, которому преградили путь, вынужден смерить его внимательным взглядом.

— Знаешь? — с любопытством в голосе интересуется молодой человек и поднимает взгляд с ребёнка на остановившегося за его спиной в шагах пяти взрослого.

— Да! Ты тот масик из тифона Юке. Плавда зе? — Маки оборачивается к побледневшему Юске за его спиной и в нетерпении спрашивает его ещё раз, — Ну скази ему, Юке!

Сказать ему…

Ему?!

И понимание будто удар под дых, вышибает из лёгких остатки воздуха.

Как? Почему? Это и правда Он?!

Смотреть почти не мигая, пожирая гостя из прошлого жадным и полным внезапного страха взглядом. Устало надеяться, что это лишь игры ослабшего разума. А потом лихорадочно вспоминать, что слишком давно не употреблял что-то сильнее таблетки от головной боли и тут же отметать в сторону все свои первые предположения, которые бы давали трещину в достоверности увиденного миража. Нет, не мираж, а реальность.

Наказание.

Или награда за все пережитые им страдания? Вот только во взгляде напротив нет той радости от встречи, какую он надеялся когда-нибудь увидеть. Есть только такой же как у него страх и оцепенение от полной неожиданности. И ещё что-то… Еле уловимое, что тенью скользит в металлическом холоде стального омута. Подобно змее вынырнувшей на поверхность лишь на мгновение и снова спрятавшейся в своей глубокой, темной норе.

И даже через миллион лет не смог бы не узнать эти любимые до боли серые глаза и губы, что разомкнулись, кажется, в немом приветствии. Или Он действительно что-то ему сказал, а Юске потрясённый его видом просто не слышит. Словно потеряв слух и дар речи он только и может, что дышать ртом и тупо пялиться на молодого мужчину напротив. Молодого мужчину, не школьника…

Надо же. Они оба так сильно изменились и от них прежних действительно не осталось и следа.

— Да, малыш, — наконец-то говорит Юске, только после того, как Маки решительно дергает его за руку, обхватив пятернёй указательней палец. — Ты прав, это тот самый мальчик.

И последнее слово как катализатор, словно масло в огонь. Едкая улыбка на любимых губах, от которой вдруг становится так невыносимо горько. Но откуда-то берутся эти силы и Юске говорит уже новому Ему:

— Привет, Итан.

Итан

Время не лечит, лечат таблетки и терапия. И в этом нет ничего сверхъестественного.

Лечат затяжные, удручающие разговоры с сухоньким, похожим на сморчок доктором, в ходе которых тот с филигранной точностью цепляет и выуживает на поверхность все, что так отчаянно хочется забыть, вырвать из измученного сознания.

Лечат выписанные крючковатым, широким почерком таблетки. По две перед едой, не запивать, три раза в сутки. И так в течение двух лет. У Итана даже где-то дома осталась валяться разноцветная коробочка-неделька, куда он складывал положенную на день дозу.

Лечение оказалось успешным, больной идет на поправку, и если бы ему сейчас дали выписной эпикриз, то в графе «состояние при выписке» значилось всего одно короткое слово: «здоров».

Человеку вводят вакцину, обеспечивая в организме появление приобретенного иммунитета к конкретному антигену. Итан свой укол получил в девятнадцать лет и перенес привитый вирус в крайней степени тяжести: жар, лихорадка и острая, раздирающая на части боль.

Господи, из всех пляжей мира нужно было выбрать именно этот…. Смешно, если бы не было так жутко.

С шелестом набежала ленивая, неторопливая волна, перевернула гальку, выхватила в луче солнца зеленый камешек бывшего стекла. Итан толкнул его большим пальцем и поднял голову.

Теперь он может спокойно смотреть в чужое лицо, не вздрагивая от страха, не корчась от боли, не теряясь в незнании, что говорить. Четыре года назад не смог бы, и два года назад тоже, но с е й ч а с — м о ж е т.

Эффект первого узнавания прошел, унося с собой короткий испуг и растерянность. Удивительно, как раньше сердце в груди замирало каждый раз при виде этого мужчины, и пульс учащался, и голова кружилась от сладкого волнения, а теперь нет ничего, кроме легкой досады и раздражения, потому что — неудобно. Эта встреча ему н е у д о б н а. Придется останавливаться и вступать в диалог.

— Привет, Юске.

Интересно, чтобы сделал тот, прошлый больной Итан? Истерично и нервно расхохотался? Убежал? Толкнул и начал сыпать обвинениями? Или растроганный и влюблённый бросился на шею, обливаясь слезами?

О, прошлый Итан мог сделать все, что угодно. Прошлый Итан чуть не вышел в окно, когда сердце разрывалось от боли так, что казалось внутри биться больше нечему, а опомнился только в кабинете психотерапевта. Как тогда орал Рэй, с перекошенным от ужаса и беспокойства лицом, благим матом, не стесняясь в выражениях, тряс его за шкирку с такой силой, что мозги едва в кисель не превратились. Маменька вторила Рэю, только рыдала в три ручья и заламывала руки в бессилии, потому что боялась не успеть спасти угасающего сына. Глупый маленький Итан нашел восхитительный способ покончить разом со всем. Взрослый Итан слегка сморщил нос и передернул плечами — зачем только вспомнил.

Впрочем, в нынешний момент это все не имело никакого значения, потому что подростковой наивности в Итане больше не было, он научился смотреть на мир по-новому, через призму рациональности и здорового скепсиса.

— Если честно, не думал, что мы когда-нибудь ещё встретимся, — ласковое море пело свою песню, далекую и загадочную, приглашая опуститься в объятия тёплых волн, если бы Итан был трусом, он так бы и сделал, сбежал, нырнув с головой в пенящуюся воду. Но вместо этого он равнодушно пожал плечами и отвел отстраненный взгляд от кромки берега, где море врезалось в песок, чтобы спокойно посмотреть в темные, все еще хранившие удивление глаза. Раньше он искал в них свое отражение, сейчас не видел ничего, кроме черного зрачка и карей радужки.

— Тибя зовут Итан, да? — ребенок, что был с Юске, вновь обратил на себя внимание, вызвав едва заметную тень пренебрежения на безучастном лице.

Итан не любил детей. Шумные, назойливые, пускающие слюни, лезущие, куда не просят, вечно все ломающие и пачкающие, они не вызывали в нем ничего, кроме раздражения, и этот пацан исключением не стал. А видя, как к нему потянулась маленькая, пухлая ручка, отступил назад, но ответить не успел, потому что Юске вдруг зачем-то пояснил:

— Это Макс, сын Алекса и Джона.

Да хоть Леди Гаги и папы Римского, Итан не спрашивал, эта информация была ему абсолютно до лампочки, но сын так сын. И скажи Юске, что это его ребенок, реакция бы не изменилась.

Такое странное спокойствие, будто он парит в сплошном вакууме, смирившись с неизбежностью происходящего. Ведь по-хорошему, им есть, что сказать друг другу, действительно есть, но слова прячутся за упрямо сомкнутыми губами и выгоревшими на солнце ресницами. Итан не хочет ничего говорить, не хочет слушать, не хочет вспоминать. Он хочет уйти, его ждут друзья и последний вечер на пляже перед завтрашним отлетом домой. Глупо это все и бессмысленно, а во рту привкус горечи, будто он целиком проглотил грейпфрут. Ведь не осталось давно ничего: ни обид, ни сожалений, ни ненависти. Какое страшное слово — безразличие.

Итан засовывает руки в карманы шорт и вглядывается в дрожащий воздух позади Юске. Там кто-то смеется, с разбегу кидается в воду, брызгается, бросается мокрым песком. Там у людей своя жизнь, счастливая и не очень, и у Итана теперь своя жизнь, которая идет в противоположную от Юске сторону. Все-таки иногда важно правильно расставлять приоритеты, и Итан справедливо решает, что собственное психическое здоровье ему важнее прошлых чувств, обернувшихся путающейся по ветру горстью отсыревшего пепла.

— Ну, я пойду.

Он обходит Юске и вцепившегося в его руку ребенка, с наслаждением топит босые ступни в мокром песке, делает шаг, другой, третий, но ноги вязнут, как в трясине, бестолковое тело отказывается слушаться. Итан застывает без сил пошевелиться, не пройдя и пары метров.

Как же легко разрушить, казалось бы, такое надёжное, незыблемое, безопасное всего лишь одной глупой встречей. Не стоило останавливаться, нужно было идти дальше, сделав вид, что не заметил, не увидел, не услышал.

Итан беспомощно оглядывается, но море остаётся безучастным, волны все так же ласково касаются кожи, приглашая в свою игру, а где-то впереди беспорядочно снуют человеческие фигурки. Ничего не меняется, только с оглушающим грохотом в груди рушится ледяная броня, в которую он заковал своё сердце, и кривые осколки с наслаждением впиваются в оживающую плоть.

А он не может уйти. Плюхается прямо в смеющиеся волны и обхватывает голову руками, не веря, что это правда происходит с ним.

— Ты в порядке?

Итан смотрит в чужие глаза и снова видит в них себя. Кажется, у его болезни случился рецидив.

========== Часть 23 ==========

Юске

Chase Holfelder — Every Breath You Take

Юске столько всего хотел сказать ему все это время, пока не знал где он. Все те годы, что жил одними лишь воспоминаниями о чувстве, которое когда-то потрясло его мир и в один миг разрушило все до основания, не оставив после себя ничего, кроме той кромешной пустоты и одиночества, что сжирало его изнутри до сих пор.

Но вот Он, перед ним сейчас и смотрит таким совершенно равнодушным взглядом, что одним только этим причиняет невыносимую боль. Словно это не тот самый Итан, который когда-то так крепко держал Юске за руку, будто больше всего на свете боялся его потерять. Словно это не он в прошлом так уверенно признавался ему в любви, бескомпромиссно пробуждая в Юске такое же ответное чувство, что живо в нём до сих пор.

И пока е г о Итан снова уходит, Юске провожает удаляющуюся фигуру болезненным и обреченным взглядом, потому что с каждым чужим шагом он чувствует, как от него отрывают кусок за куском из тех остатков ещё живого в нём, что он берег все это время. Для чего? Если всё уже потеряно?

А ему так хочется окликнуть его, заставить обернуться, задержать рядом с собой ещё на немного или, быть может, навсегда, если бы он только ему позволил. Но сам Юске не вправе разрешить себе это, не в силах мучить того, кого так сильно любит, своими уже никому ненужными чувствами.

Ненужными ли?

Юске видит, как Итан замедляет шаг, как оборачивается медленно в какой-то нерешительности и растерянности. А потом будто бы обессилев садится на песок, прямиком в нахлынувшую волну и прячет лицо в ладонях. И столько в этом отчаяния, что Юске кажется, он слышит этот немой крик о помощи, без слов, каждой частицей своей души, он чувствует, что ещё не всё потеряно, не смотря на всё это недавнее равнодушие и напускное безразличие.

Он сам не помнит, как просит Маки никуда не уходить и, уверенный, что ребенок его послушает, кидается к схватившемуся за голову Итану. Опускается на колени рядом, протягивает к нему руки и тут же их отдёргивает, всё ещё боясь к нему прикоснуться. Чтобы не спугнуть, не оттолкнуть непрошеным прикосновением.

— Ты в порядке?

И очередной взгляд глаза в глаза громче и ярче слов говорит ему, что нет, ни о каком порядке тут и речи идти не может. Не только Юске все эти годы страдал, Итан тоже мучился и учился справляться с терзающей его болью как мог, по-своему.

— Итан, — Юске зовёт его по имени, пока нахлынувшая волна насквозь пропитывает его джинсы до колен и щекочет белой пеной обнаженные ступни.

Но парень лишь молча мотает головой, ероша собственные волосы и жадно хватая ртом пропитанный солью морской воздух.

— Всё будет хорошо, — обещает Юске с такой решимостью во взгляде, что никто бы не посмел усомниться в сказанном им ни на мгновение. — Я сделаю для тебя всё, что ты захочешь, слышишь?

Юске наклоняется к нему, все ещё не находя в себе смелости дотронуться до родного лица. Только лишь шепчет ему без остановки, лихорадочно всматриваясь в серые полные обреченности глаза, одно и то же, как какой-то заговор или молитву:

— Захочешь, чтобы пропал и я пропаду. Уйду прямо сейчас, и ты больше никогда обо мне не услышишь. Захочешь, чтобы остался и я останусь, ты только скажи, потому что я все для тебя сделаю… Всё, слышишь? — и Юске кажется, что от этих слов, ему становится легче. Как же давно он хотел ему всё это сказать, но у него попросту отобрали эту возможность. — Единственное в этой жизни, что на самом деле имеет для меня значение — это ты. Больше ничто и никто. Только ты, слышишь? Для меня всегда был, есть и будешь только ты…

Итан закусывает губу и крепко зажмуривается. Каждое слово Юске для него будто ножом по живому. И хотел бы прогнать, но голос не слушается, он не может сказать ему ничего, кроме:

— Ненавижу тебя… — за то, что до сих пор живет в нём это дурацкое чувство, которое как только ни вытравливал, а оно всё равно при первом же появлении Юске в его жизни снова напомнило о себе, глубоко и жестко обхватывая своими корнями его измученное сердце. — Ненавижу.

— Ненавидь, — отвечает Юске и всё-таки касается чужой щеки нерешительным мягким прикосновением, пока Итана начинает бить мелкой дрожью во всем теле то ли от холода, ведь он до сих пор сидит на песке, который периодически омывается прибрежными волнами, то ли от обрушившихся на него подобно снежному кому чувств, с которыми он еле справляется, привыкший за столько лет душить их в себе и игнорировать любое их существование.

— Если тебе станет от этого легче, ненавидь меня. Понимаю, что не имею права на твоё прощение. Но ты должен знать, что я раскаиваюсь во всём, что случилось с нами по моей вине. И если когда-нибудь ты сможешь меня простить…

— Не знаю, смогу ли, — обрывает его Итан на полуслове и снова заглядывает ему в глаза. — Но и без тебя я тоже не могу.

И случайно вырвавшееся признание, сказанное обессиленным и охрипшим, но таким до боли любимым голосом, действует на Юске как гром среди ясного неба. Заставляет вновь часто забившееся сердце пропустить удар, а измученный и одурманенный случайной встречей разум поверить в невозможное.

— Позволь быть рядом, — просит Юске почти шепотом, а глаза его вторят этой мольбе и ласкают лицо Итана почти осязаемой нежностью.

— Я не останусь в Америке, — чуть погодя отвечает ему Итан, не прогоняя в ответ, но и не одаривая Юске пустыми надеждами.

— Это значит, что ты улетишь обратно в Японию?

— Да, завтра.

Юске думает недолго. У него не осталось более ничего, что он мог бы еще потерять, ничего кроме в с е г о, если он отпустит Итана сейчас.

— Я полечу с тобой, если ты позволишь, — говорит он почти сразу и сопровождает свои слова робкой и немного печальной полуулыбкой, за которой таится тонна неуверенности и сомнений в том, что ему действительно это разрешат.

— Ты готов это сделать ради меня? — в голосе Итана сквозит удивление вкупе с уже таким привычным недоверием. Он помнил, что когда-то давно Юске бежал из Японии от своей старой полной криминала жизни и клялся, что больше никогда туда не вернётся.

— Да, — не раздумывая и не колеблясь. — Без тебя здесь меня ничто не держит. Я должен быть там, где будешь ты. Мне нужно это точно так же, как нужен кислород для того, чтобы дышать. Мне нужен ты.

— И выбирая между ними и мной, неужели, ты действительно выберешь меня?

Юске было несложно догадаться, кого имеет ввиду Итан, говоря о «них». Речь шла о его друзьях, интересы которых очень долгое время были для него важнее его собственных. Но только потеряв Итана, он понял, как сильно ошибался. Ведь друзья никогда бы не отреклись от него, чтобы между ними не произошло, они бы поняли и приняли в конце концов любое его решение. И не нужно было бы всех этих жертв, страданий и столько потерянных лет вдали от любимого человека.

— Да, — легко отвечает Итану Юске и нежно оглаживает пальцем острую скулу своего возлюбленного. — Я должен был сделать это с самого начала, ещё четыре года назад. Прости за то, что мне понадобилось слишком много времени для того, чтобы это понять.

— Я как-то не удивлён. До тебя всегда всё очень долго доходит, — фыркнув, иронично отшутился Итан и даже попытался выдавить из себя короткое подобие улыбки, от вида которой сердце Юске тут же сжалось от затопившей его волны нежности и любви.

— Юке, — вдруг напомнил о себе Маки, все это время стоящий в паре шагов от мужчин и терпеливо ожидающий, когда же о нём всё-таки вспомнят. — Мне скуфно, — жалобно начал мальчик, при этом недовольно выпятив свою пухлую нижнюю губу, — мозно я тозе с вами буду сидеть в водиське? Нофки устали.

Юске и Итан удивлённо уставились на ребёнка и им понадобилась ещё пара мгновений, чтобы вернуться обратно в реальность, где кроме них вокруг были ещё и другие люди. В их уютную тишину снова вернулись звуки, смех отдыхающих людей на пляже, шум волн и крики птиц, ну и, конечно же, недовольное сопение маленького мальчика, который уже утратил всякое терпение, наблюдая за тем, как взрослые разговаривают о совершенно непонятных ему вещах.

Итан рассмеялся первым и вслед за ним раздался бархатистый смех Юске, который теперь был уверен в том, что всё у них отныне будет хорошо. Если только, конечно, он не вернёт Джону и Алексу сына в насквозь промокших штанах…

***Конец***