КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Джек [Дмитрий Арефьев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Дмитрий Арефьев Джек


С утра был дождь. Превосходно! И снова «Здравствуй, мокрое утро серого Петербурга!» Как бы я ни пытался заставить себя мыслить позитивно при виде пасмурного пейзажа за окном, ничего не получалось. Разве что искусственно улыбнуться, а затем наблюдать сонную физиономию в помутневшем от времени зеркале. Признаться честно, то ещё зрелище! С улицы внезапно донеслась чья-то матерная ругань. Наверное, снова троллейбус окатил зазевавшегося пешехода грязной водой из лужи. Я подошёл к запотевшему окну и удостоверился в этом. Человек в чёрной куртке пытался избавиться от пятен на брюках, размазывая их ещё больше. В образе невезучего матерщинника я почему-то узнал себя. Такой же несчастный и ищущий причину собственных неудач в других. Вот орать на всю улицу я точно не стал бы. Я привык сдерживать свои эмоции и не проявлять агрессии к окружающим, даже если этого очень хотелось. Кто знает, возможно, из-за моей излишней скромности Юлька меня и бросила. Девушкам нужны решительные, смелые парни, а я… Я был совсем из другого теста.

Вот уже три месяца я не решался снять со стены фотографию, на которой Юля не может отвести от меня глаз. На фото мы счастливые, беззаботные, утопаем в объятиях другу друга, не подозревая о скорой неизбежной разлуке. День, когда было сделано это фото, был одним из лучших дней в моей жизни. В тот тёплый августовский вечер я набрался смелости пригласить её на свидание. Она была сногсшибательна! Каждый раз, когда я брал её за руку, у меня сводило от волнения живот. И она замечала это. Она так робко, загадочно улыбалась, словно дразнила меня, подначивала к чему-то большему, а у меня при этом, как у первоклашки, краснели щёки и начисто терялся дар речи. Что же она во мне нашла? Вокруг Юли всегда ошивались парни, похожие на манекены в магазинах одежды. Смазливые качки с крутыми тачками за деньги родителей. Они могли дать ей гораздо больше, чем я – неотёсанный паренёк из глубинки, пытающийся казаться выше, чем он есть на самом деле. Видимо, я ошибочно подстраивал свою жизнь под расхожие стереотипы о красивых девицах и их окружении, потому что Юля согласилась пойти на свидание именно со мной, а не с кем-то из тех с прилизанной прической и французской бородкой. Поймать счастье оказалось проще, чем удержать его. Не успел я опомниться, как вокруг меня снова выросли не оклеенные обоями стены общаги, двенадцать квадратов свободного пространства и окаймлённое старой деревянной рамой, одинокое окно во внешний мир. Как будто бы ничего не изменилось. Только вот чувство упущенной возможности не давало мне спокойно спать по ночам. И снова я поднимался с постели с серым от недосыпа лицом, и снова меня ждала «любимая» работа.

Я ненавидел утреннюю давку. Люди нервно толкаются, копошатся, ругаются. Толстая кондукторша, как айсберг, пробирается по салону троллейбуса, без труда расчищая себе путь. Она требует оплатить проезд, а у тебя дырка в кармане, и где-то на остановке ты щедро отблагодарил мелочью местных бомжей. Бывало и такое.

   В пять минут восьмого будильник, как обычно, взорвался громким механическим звонком. Надо было поторапливаться. Решив перекусить на рабочем месте, чего, кстати, категорически запрещала трудовая дисциплина, я наспех набросал на себя что-то из одежды, прихватил зонт и захлопнул за собой дверь. Дождь усиливался. Стало слышно, как крупные капли дробью бьют по старой, давно требующей ремонта, крыше. Вот-вот прямо на голову закапает.

Боялся я, кстати, отнюдь не промокнуть на лестничной площадке, а попасться на глаза маленькой сутулой старушке – хозяйке моей квартиры, которая, как назло, лениво поднималась по ступеням навстречу мне, кряхтя и тихо матерясь себе под нос. Помимо того, что она слыла редкой сплетницей, так ещё и вредности у неё было не занимать. Что говорить, беда не приходит одна. К болезненному расставанию с Юлей добавилась ещё и эта «шапокляк», обладающая редким даром напоминать о себе в самый неподходящий момент. Если бы я знал о её характере заранее, ни за что не клюнул бы на низкую цену за квартплату. С другой стороны, по финансам я не тянул даже эту лачугу, поэтому частые оскорбления хозяйки в мой адрес были вполне оправданы.

– А, вот ты где?! – подтвердила мои догадки старуха. – Ты когда за квартиру заплатишь, сволочь?

  Я не хотел ругаться, да и вообще разговаривать с ней. Подобно вору-карманнику, я прошмыгнул мимо ворчащей бабули, будто с горки, скатился по периллам на первый этаж и уже в дверях выкрикнул:

– На следующе неделе, баб Валь. Клянусь. Получу зарплату и сразу к вам!

– Я тебя выселю, гад! – раздался на лестнице хриплый старческий голос. – Слышишь? Будешь ты ещё у меня!

   Как только дверь подъезда захлопнулась, в лицо ударил холодный дождь. Я засеменил к остановке, на ходу раскрывая зонт. Суета. Все спешили на работу. Кто-то ехал на собственном авто, кто-то теснился в грязных от дождя маршрутках, а кто-то, как я, шлёпал по мокрому тротуару уже намокающими ботинками. На лицах прохожих я не видел ни малейшего намёка на улыбку. Все, как на подбор, хмурые и злые, а скорее, даже равнодушные. Именно равнодушные ко всему окружающему, отрешённые, будто бездушные машины. Каждый из них думал только о своём: «Отчёт не подготовил. Шеф меня убьёт». «Что будет, если я сама ему первая признаюсь?» «Дать соседу взаймы или нет?» «Зачем я вчера столько пил!» «А выключила ли я утюг?»

   Вот так же шёл и я. Вдруг вспомнил о Юле. Стало любопытно, чем она сейчас занимается. Наверное, на работу в престижную турфирму на метро она больше не ездит. Несомненно, её подвозит какой-нибудь двухметровый мачо-манекен, у которого достаточно денег на то, чтобы его подруга не пользовалась общественным транспортом. Вероятно, что она вообще не работает. Да и зачем, если молодой человек окажется, мягко говоря, не бедным. Даже смешно как-то стало и одновременно противно от самого себя.

   В общем, был обычный серый день, не предвещающий ничего нового. Всё было бы, как и раньше, но в тот день я увидел его. Я тысячу раз проходил вдоль гряды кустарников тенистого парка, затем сворачивал за угол и шёл до своей остановки мимо мусорных баков. Тысячу раз я видел бродячих псов, ошивающихся вокруг них, сваливающих баки на бок и ищущих внутри остатки еды. Но именно в тот день что-то вдруг заставило меня остановиться. И прямо около помойки. Боковым зрением я уловил нечто иное, то, что я раньше там не видел. Я встал на месте, несмотря на то, что мой троллейбус должен был уже скоро подъехать. И тут я понял, что это было. Это было отсутствие тех самых бродячих собак, за исключением маленького пятнистого щенка.

Он вытягивал голову, пытаясь добраться до края бака. Маленькие короткие лапки вязли в грязи, не оставляя ему шансов опрокинуть бак. От безысходности щенок жалобно визжал и пытался вновь. Его носик чуял что-то вкусненькое внутри, а в животе громко урчало. Вот он приз! Так близко, но взять невозможно! Ещё чуть-чуть, немного! Нет! Пёсик снова падает в грязь.

В баке определённо было чем поживиться. Передние лапы жадно цеплялись за скользкий край железного контейнера, царапая его длинными обломанными когтями. Пёсик снова заскулил, будто жалуясь на жизнь, на то, что в таком раннем возрасте он остался совсем один и никому не нужен. Он прекрасно понимал, что столь приятный и манящий запах очень скоро привлечёт внимание других, куда более сильных, крупных конкурентов. Щенок не оставлял попытки, но после очередного прыжка он снова оказался на земле. Ещё пара заходов и опять неудача. Подпрыгивает – ничего! Никак не достать! Но он не отступал, держал передние худые лапки на бачке, будто таким образом бачок вдруг сам упадёт и из него вывалится что-нибудь съедобное. Бездомный, голодный, продрогший от холодного осеннего дождя, он продолжал так стоять, накапливая силы для новой попытки.

Скоро придёт зима. Местные морозы не оставят шансов ему. Уж слишком ты мелковат, слишком слабоват. Коротенькие лапы и хвост – незавидная привилегия в мире бродячих собак. Вероятно, бывшие хозяева избавились от него, как от ненужного хлама. На шее было жалкое подобие ошейника, а правая лапа багровела от кровоточащей раны. Нет, его определённо никто не искал. Судя по выступающим по бокам рёбрам, щенок был на улице не первый день. Он, конечно, не знал, какие климатические перемены ждут его в ближайшее время. Да и откуда? Наверняка, это был первый год его жизни, и он ещё не понимал, что может запросто не дожить и до завтрашнего дня. На таких коротеньких лапках далеко не убежишь. Да ещё и на трёх.

   К собственному удивлению я обнаружил, что стою на месте под проливным дождём и смотрю на бродячую собачонку, пытающуюся съесть что-нибудь за последние несколько дней.    Собачка снова присела, нацелившись на контейнер. С визгом, полным отчаяния и боли, она снова устремилась вверх. Чуть-чуть не хватило, чтобы зацепиться зубами за бак и повалить его. Щенок плюхнулся обратно в клокочущую от дождя грязь и заскулил. Сквозь этот протяжный стон я услышал, как он ненавидит себя, как он ненавидит этот мир, что заставил его бороться за каждую крошку, не дав при этом ни малейшего шанса на выживание. Этот мир смеялся над ним, дразнил лакомым куском, а потом отправлял несчастного в лужу. Мокрый, нездорово худой, он просто сидел и с надеждой смотрел на жестяной бак, а затем вдруг перевёл взгляд на меня. Его маленькие коричневые глазки, наверняка, ранее полные жизни, с неистовой надеждой уставились на пешехода с чёрным зонтом.

«Скоро прибегут другие, – прочитал я во взгляде щенка. – Они придут и прогонят меня».

Возможно, я первый, кто за последние дни, а может и месяцы, обратил внимание на пёсика. Влажный нос слегка зашевелился. Щенок вдруг поднял голову вверх, улавливая в воздухе слабые запахи странного человека. Живой искрой в глазах собачки вдруг блеснул огонёк. И я это заметил.

«А может ты? – будто прошептал пёсик. – Может, ты мне поможешь?»

Он видел, что я понимаю его желание. Я, действительно, понимал и выглядел, наверное, странно в тот момент, но то, что еле стоящий на ногах щенок просит о помощи, было очевидно. Собачка повела мордочкой, будто указывая на мусорный контейнер: «Помоги мне! Пожалуйста!»

   К горлу подступил комок. Я сглотнул и, как мне показалось, даже сделал один шаг по направлению к помойке. Дождь нещадно барабанил. Люди продолжали куда-то бежать. Машины нудно сигналили, столпившись в очередной утренней пробке. Вдруг я подумал, каково сейчас вот так вот стоять под холодным дождём, да ещё истощённым, как этот маленький брошенный пёс. Пожалуй, самое страшное в жизни – быть преданным и отвергнутым и впоследствии вот так вот никому не нужным. Все мои бытовые проблемы, долги за квартплату, переживания о потерянной любви – всё это растворилось, словно туман. Какой мелочью мне стала казаться моя скучная работа, когда жизнь может столкнуть с куда более страшными обстоятельствами. Чем не пример этот щенок?

   Собачка продолжала буравить меня маленькими глазками. Вот он – последний шанс! Вот он стоит рядом с чёрным зонтом, но в то же время он так далеко. Глупо думать, что случайный прохожий полезет в мусорный бак доставать пищевые отходы, чтобы скормить их бродячим животным.

Мне не пришлось переступать через себя, чтобы решиться на это. Я не думал, как буду выглядеть в глазах окружающих, когда мои руки увязнут по локоть в помоях. Не думал, что скажет шеф, когда я приду на работу в воняющем плаще с испачканными рукавами, не говоря про ботинки, потерявшие свой цвет от налипшей на них грязи.

Собачка поняла моё намерение. Её хвостик вдруг зашевелился. Внезапно вся накопившаяся усталость и боль куда-то ушли. В измождённом до крайности теле вновь заиграла кровь. Глаза жадно заблестели. Я сделал пару шагов навстречу. Пёсик искренне обрадовался, а крохотный хвостик уже не унимался.

   «Неужели он поможет? Он мне поможет!»

   Нос жадно улавливал запах приближающегося незнакомца, пытаясь оставить в памяти след долгожданного человека. Человека, который впервые за много-много раз не прошёл мимо. Человека, который его не бросил.

Мой левый ботинок уже увяз в грязи, когда я услышал звук приближающегося троллейбуса. Моего троллейбуса. Вместе с протяжным гулом электрических двигателей в мозгу всплыл колющий, как нож, голос шефа: «Алексей, еще раз опоздаешь, уволю к чёртовой матери! Это не шутка. Больше можешь не приходить на работу!»

– Не приходить на работу, – повторил я слова, сказанные мне на прошлой неделе, и встал на месте.

   Маленький хвостик вдруг замер. Щенок будто понял, что сейчас произойдёт.

   «Уволю к чертовой матери!» – колоколом прозвенело в голове.

   Собачонка словно слышала мои мысли, но мириться с ними не хотела. Её взгляд настаивал: «Помоги! Помоги! Помоги! Не уходи!»

– Прости, друг, – тихо прошептал я и направился к остановке.

   В траллик уже набивались пассажиры. Ещё минуту, и я не вошёл бы в переполненную машину. Лишиться работы было для меня сравни с концом света. Долговые обязательства сами собой не разрешатся, к тому же я рисковал остаться без крыши над головой, как тот самый пёсик, смотрящий мне в спину разочарованным взглядом. Что творилось в голове маленького животного, я и представить не мог. Последний шанс, который был так близко, сейчас укатит на рогатой железной телеге в неизвестном направлении. Я старался не оборачиваться. Ноги не шли к остановке, заставляя меня усилием воли делать каждый шаг. Втиснувшись между высоким мужчиной и пышногрудой дамой лет сорока, я засунул руку в карман. Мелочь приятно зазвенела. Есть что вручить кондуктору. Меня обилетили. Двери с хрустом закрылись, и троллейбус тронулся. Была половина восьмого. Успеваю. Я старался не думать о том, что случилось на улице, но от одной только мысли, что я оказался ничем не лучше тех, кто вышвыривает питомцев из дома, мне становилось до блевоты противно. Едва я смог отвлечься на что-то позитивное, дабы избавиться от мучительных угрызений совести, как вдруг я услышал:

– Эй, смотрите! Чей это он?

   –Ух ты, и правда, гляньте!

   Толкая друг друга локтями, пассажиры один за другим стали оборачиваться. Я тоже обернулся и увидел, что за троллейбусом кто-то бежит. Вернее, старается бежать. Изо всех сил старается, спотыкаясь на трёх лапах. Он падал и снова поднимался. Затем снова падал и снова поднимался.

– За кем это он? Кто хозяин собаки? – вдруг поинтересовался пожилой старичок в кепке. Его вопрос погряз в шумном рокоте пассажиров. Троллейбус свернул за угол.

   За грязным стеклом уже никого не было видно, но я точно знал, кого собачка пыталась догнать.

   На работу я прибыл вовремя, правда, в весьма скверном настроении. Шефа на месте не оказалось, и опоздай я хоть на три часа, никто бы меня не выгнал.

– В командировку сорвался, – пояснила Маша, его секретарь. – Позвонил и сказал, что будет завтра. Вот так.

   Настроение стало ещё хуже. Работать не хотелось. Сложенные в стопку документы ждали меня на столе, но мысли мои были далеки от отчётов, справок, накладных. Я заварил крепкого чаю и расположился в своём кресле, за последнее время порядком поднадоевшем. Возникшие в душе угрызения совести не пропадали. Более того. Стало нарастать чувство тревоги, ответственности за того маленького брошенного пёсика. Последние свои силы он потратил, чтобы догнать троллейбус, догнать меня, а я… День не клеился. Время предательски остановилось.

   Было около десяти часов утра, когда я твёрдо решил, что возьму эту бродягу себе. Наплевать на ворчливую старуху-хозяйку! В конце концов, я же плачу ей! Пусть с опозданием, но плачу. В своей жизни я сделал немало ошибок. Не проходило ни дня, чтобы я не сожалел об этом, и я не хотел ошибаться вновь. Теперь я буду делать то, что посчитаю нужным. Неважно, что скажет обо мне окружение, важно то, что я знаю о себе сам. Скорее всего, пёсика можно было бы найти у мусорных контейнеров. Да, там постоянно орудуют бродячие собаки. Странно, как я раньше не замечал его среди этих тощих, матёрых огромных псов.

Решено! Будет жить у меня в квартире! Сначала нужно будет привести его в порядок: отмыть, откормить, только не давать сразу много, а то результат может быть плачевным. Щенку нужно будет выделить место для ночлега. Обычно таким местом может послужить коврик в прихожей или же рядом с кроватью хозяина. А как насчёт самой кровати? Отличная идея, но только после того, как он избавится от паразитов. Наверняка у него их немало. Думаю, для начала место в углу рядом со шкафом будет в самый раз. Попрошу Машу, чтобы раздобыла мне старое покрывало или плед. Маша очень любит животных, поэтому не откажет.

  Вторую половину дня я провёл в поисках нужного имени для будущего питомца. На ум приходило много вариантов. Наверное, я выглядел, как новоиспеченный отец, который не знает, как назвать своего ребёнка. Наконец я определился.

Джек! Именно такую кличку я решил подарить своему будущему другу. В детстве у меня был щенок Джек. Однажды он просто пропал, после чего родители никак не могли меня успокоить. Помнится, я плакал сутки напролёт, умоляя небеса вернуть щенка. Кто знает, возможно, именно сейчас, спустя столько лет, небеса наконец решили удовлетворить мою просьбу. Может быть, жизнь даёт мне второй шанс поступить правильно? Ошибки прошлого пусть остаются в прошлом. Я живу здесь и сейчас, в настоящем, и я нужен Джеку. Кто, если не я? Ведь мы с ним в чём-то похожи. Я бы сказал, мне даже есть чему у него поучиться. Во всяком случае, он не отступал перед трудностями, как я. Когда силы покинули его, он не остановился. Он изнемог, но продолжал бежать за троллейбусом. Он не сдавался. Однажды мне тоже стоило проявить настойчивость, засунуть свою оскорбленную гордость поглубже и не отпускать от себя любимого человека. А теперь я остался один. Юля ушла. В разлуке всегда виноваты двое, но я мог спасти наши отношения и не сделал этого. Сейчас я совершил ещё одну ошибку. Нужно было найти Джека!

   С трудом дотерпев до конца рабочего дня, я в спешке покинул своих коллег. Как назло, троллейбуса не было чертовски долго. До неприличия долго. Авария на дороге стала причиной образования огромной пробки, из-за которой остановился практически весь общественный транспорт. Я помчался со всех ног! Не бежал, а именно мчался! Мои ботинки угодили в глубокую лужу, но мне было всё равно. Становилось темно. Температура резко скатилась до ноля, отчего в лёгких зажгло огнём. Пришлось перейти на шаг. Наутро следующего дня прогнозировали обильный снегопад. Джеку придётся туго, очень туго. Собачку нужно было найти как можно быстрее.

   У бачков никого не оказалось. Вообще никого. Пустые, они мало кого интересовали.

Куда теперь? Где его искать?

   Мимо прокатил экипаж скорой помощи с включенной сиреной.

   Я присел на корточки. Отдышка. Сердце вырывалось из груди, а в горле застрял комок.

Зря я тебя бросил, дружище! Но я всё исправлю. Ты только дождись.

Ещё около часа я бродил по округе, высматривая Джека – безрезультатно. Зато я стал невольным свидетелем семейной ссоры. Пьяная брань доносилась из распахнутого настежь окна старой девятиэтажки.

Уже за полночь я поплёлся домой, где меня ждал едва тёплый душ, скорый ужин и сон под показывающий какой-нибудь бред допотопный телевизор. Когда я прибрёл к обшарпанному подъезду, на столбах уже зажглись фонари. Лампочку в подъезде выкрутил сосед-скупердяй, чтобы меньше платить за электроэнергию. В кромешной темноте уже привычным движением я наощупь нашёл нужную дверь и сунул ключ в замочную скважину. Комната встретила меня холодной пустотой. Теперь она стала выглядеть ещё мрачнее, чем раньше. Есть не хотелось, поэтому я не стал утруждать себя походами на кухню. Свет я также не включал.

Перед тем как уснуть, я думал о нём. Перед глазами снова и снова всплывал с трудом различимый силуэт Джека, бежавшего за троллейбусом. Темное размытое пятно сквозь грязное окно машины – это всё, что я смог тогда разглядеть. Я знаю, это был Джек. Я мог бы взять его с собой на работу или отнести домой, несмотря на риск быть уволенным. Я мог, но не сделал. Трус! Я возненавидел себя за свою слабость и бесхребетность, за то, что я всегда жил под диктовку, не смея изменить что-либо для собственного счастья. Наверное, на приёме у психотерапевта я узнал бы, что слабохарактерность закладывается ещё в детстве, что одна из возможных причин этому могла быть беззаботная жизнь, чрезмерная опека родителей. Как бы там ни было, я винил во всём только себя. И за разлуку с Юлей, и за отсутствие хорошей работы, и за Джека. Я чувствовал себя разбитым.

Проснулся я гораздо раньше будильника. На улице ещё не рассвело. Я быстро переоделся и заварил кофе, завтракать не собирался. Через разукрашенное морозом окно просачивался тусклый солнечный свет. За ночь существенно похолодало, а значит, Джек был в настоящей опасности. Допивая кофе, я мысленно построил свой маршрут так, чтобы успеть захватить как можно больше мест, где можно было найти его: мусорные свалки, контейнеры ТБО, канализация, заброшенные постройки, дворы старых домов. Часто своры бродячих собак собираются под мостами или на территории промышленной зоны.

Взяв с тумбочки ключ, я устремился к двери. Она с трудом сдвинулась с места, потому что что-то подпирало её снаружи. Шутки соседей? Увы, нет. Причина оказалось в другом.

   Джек лежал на животе, прислонив уже остывший носик к порогу. К испачканным лапкам покорно прильнула маленькая лохматая голова, будто пёсик выполнял последнюю в своей жизни команду. Запомнив запах таинственного незнакомца, он не смог больше забыть его. Щенок до последнего не терял надежду на будущее, и нос сам привёл его сюда. Сначала к остановке, но догнать большую железную машину было не по силам. Затем он вернулся обратно, чтобы установить, откуда пришёл незнакомец, но холодный дождь начисто уничтожил все следы. Лишь под вечер полуживой пёсик смог снова учуять запах знакомых ботинок, бежавших с работы домой. Единственных ботинок, которые остановились в то дождливое утро, а не прошли мимо, как тысячи других до этого. След привёл его к нужному подъезду, к нужной лестнице и к нужной квартире. Остатков жизненных сил собачки хватило только на то, чтобы прислониться носом к холодной двери.

Словно в бреду, я тряс маленькое тельце щенка не в состоянии осознать, что Джека больше нет. На глаза навернулась слеза, когда я взял его на руки и прижал к груди. На жидкой шерсти ещё остались капли дождя, а маленький неугомонный хвостик безжизненно повис.

Маленький Джек поверил в меня. Он увидел во мне не только своего спасителя в лице неприметного прохожего с зонтом, он увидел друга, заботливого хозяина, который никогда не оставил бы его. В окружении жестокого, несправедливого мира Джек ещё не успел превратиться в озлобленное бродячее животное, поэтому он до последнего вздоха надеялся на людей, несмотря на то, что именно человек оставил его на улице.

И тут я вдруг понял, что прежним я больше не останусь. Я перестану подстраивать свою жизнь под свод правил, навязанных мне кем-то извне. Я не позволю себе дрожать, как мышь, при виде строго лица шефа или старой карги – хозяйки моей квартиры. Я больше не стану лить слёзы по прошлому и вообще вспоминать о нём с сожалением. Пришло время переосмыслить свою жизнь прямо здесь, на лестничной площадке обшарпанной общаги, дабы прошлая жизнь вела меня в бездну, она медленно убивала меня, и, как оказалось, не только меня. Боже, какой же ценой мне пришлось дойти до этой мысли. Спасибо тебе, мой друг, и прости!

Поднимаясь на ноги, я внезапно ощутил живое тепло в теле щенка. Дышит? Хвостик вдруг дёрнулся и снова поник, словно там, на пути к небесам, Джек услышал мою скорбь и подал знак, что он ещё здесь, со мной. Не чувствуя ног, я помчался к выходу. Неподалёку была хорошая ветеринарная клиника.


Три года спустя


«С добрым утром, дорогие друзья! Сегодня воскресение, шесть тридцать утра, а это значит, с вами снова я, диджей Саня!»

Плазма на стене показала харизматичного телеведущего, после приветственных возгласов которого обычно следовала музыкальная композиция. Сквозь полуоткрытые жалюзи пробился солнечный свет, оставив на стене прямые полоски тени. Несмотря на раннее утро, по ту сторону окна уже становилось жарко. Лето выдалось на редкость знойным. Вентиляторы, холодильники, кондиционеры буквально сметали со стеллажей магазинов. Я тоже приобрёл один из таких девайсов и установил в спальной комнате. Недешёвый, но я привык экономить на другом.

Будильник молчал. Уже давно. Ровно с тех самых пор, как я решил изменить своё мировоззрение и перестать быть нытиком. Со временем, по совету одного из моих новых знакомых, я заимел полезную привычку каждый день просыпаться «с петухами». Когда под тобой многокамерный двуспальный водяной матрас с регулятором температуры, не выспаться просто невозможно. Тем не менее по воскресениям я позволял себе немного расслабиться и поднимался чуть позже обычного.

«А теперь хит сезона! – предупредил Саня из телевизора. – Просыпайтесь, лежебоки, и двигайте попой вместе с нами! Поехали!»

Послышался свист кипящего чайника, после чего в комнату проник аромат бодрящего напитка.

– Нет-нет, никакого кофе, – кокетливо предупредила Юля, выходя их кухни.

Розовый бархатный халат сидел на ней идеально. Если бы у меня была под рукой камера, я сделал бы отличный кадр и повесил бы снимок на зеркало, чтобы навсегда запечатлеть её такой раскрепощённой и счастливой. В руках у Юли был поднос с чашками.

– Только зелёный чай, – пояснила она, – заряжающий позитивной энергией на предстоящий день.

Затем поставила поднос на стол и добавила:

– Начальнику отдела нужно много энергии, не так ли? Да и любящая жена всегда поддержит выбор мужа.

Я прислонился губами к её горячей щеке и прошептал:

– Самый главный выбор я уже сделал, дорогая.

Юля прервала меня страстным поцелуем, от которого я ощутил слабость в коленях. Непередаваемое трепетное чувство, как в момент нашего первого поцелуя.

Когда она открыла глаза, я спросил:

– А ты не забыла, какой сегодня день?

Юля будто ждала этого вопроса. Она по-детски ущипнула меня в бок:

– Конечно, нет! Ты ещё спрашиваешь?

Я взглядом указал на гардеробный шкаф и сказал:

– В таком случае объявляю общий сбор.

Юля чмокнула меня в щёку и поспешила в прихожую. Допив чай, я вышел из спальной, наблюдая за тем, как Юля упаковывает чемодан. Три дня на побережье Чёрного моря. Три красивейших рассвета и ещё более прекрасных заката мы встретим, стоя босыми ногами где-нибудь подальше от людей, на диком песчаном пляже. Мы давно собирались поехать на юг, и вот свершилось. Нет, я не представлял совместные прогулки по живописным местам, шикарное расположение дорогого отеля и романтические вечера при свечах под живую музыку бардов. Конечно, было бы неплохо окунуться в атмосферу оживлённых курортных деньков, но я хотел изоляции. В единении с собой и своими близкими я находил свои плюсы, поэтому мы с Юлей, заранее изучив карту диких пляжей черноморского побережья, подобрали отличный вариант для желанного отдыха. Извилистая коса чистого, горячего от палящего солнца песка, плавно переходящая в зелень прибрежных лесов, поразила нас с первого взгляда. Туда мы и отправимся. Только я, Юля и …

– А Вам что, нужно особое приглашение? – обратился я в распахнутую дверь гостиной, пол которой был изъеден царапинами, а на стенах почти отсутствовали обои. – Подъём, парень!

В ответ кто-то недовольно заскулил. Из-под свёрнутого на полу одеяла показался мокрый нос.

– И без отговорок! Режим один для всех в этом доме. Подъём, иначе поедешь в багажнике!

Одеяло зашевелилось.

– Мальчики, вам лучше поторопиться, – услышал я из прихожей предупреждающий голос Юли. – Я готова. После завтрака можем отправляться.

На слове «завтрак» я чуть не потерял равновесие. Причиной тому был большой пятнистый пёс, который едва не сбил меня с ног, когда помчался на кухню, как всегда прихватив с собой одеяло.

Дом наполнился звонким лаем, который прекратился только после того, как в миску посыпался сухой корм. Позавтракав, я открыл дверцу настенного шкафчика с надписью «Jack» и достал оттуда кость для чистки зубов собак. Я привык следить за здоровьем каждого члена нашей семьи. Ещё одна полезная привычка.

Юля села на чемодан, взгромоздив на голову широкополую панаму. По полу ездила уже опустевшая миска, а я взял мобильник и вызвал такси в аэропорт. Впереди у нас была целая жизнь.