Жила-была мышка. Звали ее Селестина. Совершенно белая мышка, только ушки, лапки и хвостик - розовые, а глазки - словно рубиновые бусинки. Но, честно признаться, мышка была не совсем белая. Селестине хотелось так думать, но на левом боку у нее имелось небольшое серое пятно в форме Японии - вернее, трех ее главных островов: Кюсю, Сикоку и Хонсю, но без Хоккайдо. Именно это пятно и привело к тому, что Селестина познакомилась с Тобиасом. Или он с ней - как вам лучше понравится. Вы можете спросить, откуда Селестина знала названия и форму Японских островов? О, это была очень умная и образованная мышка!
***
Тобиас возлежал на полу, вальяжно раскинув лапы, и наслаждался послеобеденным сном, когда чей-то тонкий голосок произнес:
- Здравствуйте! Простите, что потревожила вас. Я хотела представиться.
Тобиас открыл один глаз, посмотрел, что это там пищит, и закрыл. Потом открыл оба глаза и вскочил - перед ним стояла белая мышь. Тобиас никогда не видел белых мышей. Вообще-то он никаких не видел, но почему-то сразу понял, что это именно мышь. Белая.
- Меня зовут Селестина, - произнесла мышка и сделала книксен. - Вы здешний хозяин?
- Ну да... В общем и целом...
- Ах!
Тобиас уже увереннее выговорил:
- Да, это я. Мое имя Тобиас Вернон Третий.
- А я просто Селестина. Ой, я это уже говорила! Простите, я очень волнуюсь! Мама мне велела сразу наладить отношения с хозяином дома. Потому что именно коты и кошки настоящие хозяева. Насчет собак еще можно сомневаться, но кошки - определенно. И много у вас человеков?
- Трое. Мэми, Дэди и... детеныш.
- Детеныши бывают несносны! Надеюсь, он не очень вам докучает?
- Он, к счастью, почти все время в школе. Раньше он пытался... Но я пару раз применил свое оружие и теперь у нас полное взаимопонимание.
Кот вытянул лапу и продемонстрировал потрясенной Селестине свои когти.
- О-о! Великолепно! - восторженно воскликнула Селестина. - И вообще, вы такой красивый!
Тобиас, и правда, был очень красивым котом - голубоглазый, большой, пушистый, с роскошным хвостом-опахалом. В его расцветке было что-то от сиамских кошек - палевая шерсть на мордочке и хвосте темнела, а самые кончики ушей и хвоста, а также маска на мордочке были почти черными, как и лапки - но не целиком, потому что Тобиас щеголял не только белоснежной манишкой, но и носочками. Услышав слова Селестины, Тобиас приосанился, горделиво себя оглядел и лизнул пару раз свою манишку. Пожалуй, Селестина ему уже нравилась. Но тут она робко сказала, вытянув лапку:
- И, если убрать ту бумажку, что прицепилась к вашей правой штанине, ваша красота станет совершенной!
Тобиас раздраженно фыркнул и попытался стряхнуть бумажку, которая оказалась кусочком стикера с запиской.
- Позвольте, позвольте мне вам помочь! - умоляюще сложила лапки Селестина, а когда Тобиас милостиво кивнул, приблизилась и осторожно отцепила липкую бумажку.
- Я сохраню ее на память о нашей первой встрече!
И Селестина ловко скатала обрывок стикера в рулончик и запихнула в заплечную сумочку, которую Тобиас сначала не заметил. Потому что у любой приличной путешествующей мышки всегда есть заплечная сумочка. У Селестины она была бледно-зеленая с вышитыми крестиком незабудками.
- Но вы же не собираетесь уйти прямо сейчас? - осведомился Тобиас.
- Нет, что вы! Это было бы невежливо! Если вы не против, я бы осталась тут на некоторое время.
- Я не против, - обрадовался Тобиас. Ему не слишком нравилось проводить целые дни в одиночестве: Тобиас был общительным котом и любил поговорить со своими человеками, даже с детенышем, которому иногда позволял поиграть с собой. Недолго и с должным почтением.
- Позвольте мне угостить вас, - предложил он. - Как вы относитесь к кошачьему корму? Сегодня мне подали соте из куриных грудок.
- "Шеба"? Или "Феликс"?
- О, вы разбираетесь в брендах?
- Я выросла в зоомагазине, - скромно ответила Селестина. - Так что разбираюсь не только в брендах.
После соте (это оказалась "Шеба") Селестина поведала Тобиасу свою историю:
- Моя мама происходит из древнего и некогда могущественного рода. Она владеет тайными знаниями и умениями, которые передала мне. Я была самой талантливой в нашем помете! Но, к сожалению, не вписалась в формат. А все потому, что наша прабабушка согрешила с диким мышом. С тех пор у некоторых ее потомков появляются на шкурке родимые пятна определенной формы. Вот, видите!
И Селестина показала Тобиасу свои три острова - Кюсю, Сикоку и Хонсю. До этого их очень удачно прикрывала заплечная сумочка.
- Миленькие пятнышки! - сказал Тобиас, который и сам мог похвастаться богатой коллекцией пятен и оттенков.
- Ах, вы не понимаете всего трагизма! Только полностью белоснежные мыши нравятся покупателям. Их с радостью уносят домой, где они живут в холе и неге. А мы, несчастные изгои...
Тут Селестина явственно всхлипнула, и Тобиас взволновался:
- Что, что с вами делают?!
- Мы идем в пищу удаву, - страшным шепотом произнесла Селестина.
- Удаву?!
- Вы же наверняка смотрите передачи про животных? Видели змей? А это ОЧЕНЬ большая змея.
- Какой ужас! - сказал Тобиас.
- Ну вот. Поэтому мне и пришлось бежать. С благословения мамы, конечно. Я присмотрела покупательницу посимпатичней, которая покупала корм для рыб, и запрыгнула к ней в сумочку. Мама сказала, что те, кто держат рыб, обычно не заводят котов. Видимо, она ошиблась. Но мне кажется, мы с вами поладили, правда?
- Подождите, - удивился Тобиас. - Но ведь Мэми ходила в магазин вчера!
- Я осматривалась. И старалась не попадаться вам на глаза. Только я не увидела ни одной рыбы.
- Рыбы живут в саду. То есть, в пруду.
- Пруд! Сад! Вы мне покажете?
- Конечно, - сказал Тобиас, но продолжить не успел, потому что внезапно раздался страшный визг:
- Иииииииии! Крыса!
От неожиданности Селестина с Тобиасом окаменели, потом Тобиас возразил:
- Во-первых, это мышь...
Но его хозяйка, взгромоздившаяся на стул, не слушала и продолжала визжать:
- Лови ее! Что ты смотришь?! Скорей, а то убежит и разведется в больших количествах! Прыгай!
И Тобиас прыгнул. А когда выпрямился, Селестина безжизненно свисала у него из пасти. Он гордо прошел мимо стоящей на стуле хозяйки и удалился в сад. Он нес Селестину очень бережно и осторожно, так что на ее нежной шкурке не осталось ни единой царапинки, и положил мышку в садовый кошачий домик, специально устроенный, чтобы Тобиас мог любоваться природой во время дождя.
- Ну вот, поживете пока тут. А потом я заберу вас в дом, никто и не заметит.
- Спасибо, спасибо! Вы мой герой! Вы не только красивы, как бог, но еще и добры, находчивы, изобретательны!
- Да, я такой. И еще я отважный ловец мышей, - ухмыльнулся Тобиас в усы. - Но для завершения образа мне кое-что нужно. Вы не могли бы пожертвовать несколько ваших волосков?
- Сколько угодно!
Селестина выдернула пучок белых волосков и прилепила их к носу кота.
- Да, именно так! Пусть человеки думают, что я вас съел.
И Тобиас удалился в дом, а Селестина забилась в самый дальний уголок домика, свернулась в клубочек, удовлетворенно вздохнула и заснула глубоким сном. Путешествие в дамской сумочке далось ей нелегко - там было темно, неудобно и душно, хотя Селестина и прогрызла маленькую дырочку, чтобы дышать и смотреть. К тому же сумочка все время покачивалась и дергалась - к концу путешествия Селестину укачало так, что она даже не сделала попытки вылезти, когда хозяйка поставила сумочку на подзеркальный столик, а некоторое время отлеживалась на дне между косметичкой и очешником, беспомощно вытянув лапки и просунув нос в прогрызенную дырочку. Отлежавшись, она пробралась к выходу - хозяйка, к счастью, оставила сумку открытой, а то Селестине вряд ли бы удалось открыть изнутри створки сумки, которые защелкивались. Селестина быстро спустилась по ножке столика вниз и прошмыгнула в комнату, держась ближе к плинтусу. Она очень боялась, но старалась храбриться.
Остаток дня и все следующее утро Селестина присматривалась к обитателям дома, не в силах сообразить, сколько их всего, потому что вечером Мэми и Дэди принимали гостей. Присутствие кота стало неприятной неожиданностью для Селестины - конечно, в зоомагазине она имела дело с представителями семейства кошачьих, но то были маленькие котята, глупые и игривые. Такого огромного кота Селестина видела впервые, но, понаблюдав за ним, поняла, что он добродушен и ленив. А Тобиас даже не унюхал Селестину, потому что она вся пропиталась запахами, исходившими из косметички Мэми. Ночью Селестина почти не спала - переживала, даже поплакала немножко, вспоминая маму и зоомагазин, где было так привычно и уютно. Ах, если бы не удав! А тут, в большом и неизведанном мире, все казалось пугающим и странным.
Дом, в котором волею судьбы очутилась Селестина, был небольшой, двухэтажный. Располагался он на тенистой улочке в ряду точно таких же домиков, каждый из которых был окрашен в свой собственный цвет. Этот щеголял нежным оттенком "само" (цвет невыспавшегося лосося) и белым декором. Из чего сразу можно было сделать вывод: главная в доме - Мэми. Ее мужчины предпочли бы более брутальные цвета, но даже не заикались на эту тему. Дом справа был окрашен в ярко-бирюзовый, а слева - в лиловый.
Сад, о котором говорил Тобиас, находился на заднем дворе. Дворик имел форму прямоугольника и был ограничен с одной стороны домом, а с трех других - заборами, отделяющими участок от соседних домов и от проезжей части. Уличный забор был из частой сетки, правый - каменный, левый - деревянный. Вдоль заборов стояли разнокалиберные керамические горшки с можжевельниками и цветами, на миниатюрных газонах росла зеленая трава, которую Мэми собственноручно подстригала ножницами, а в правом углу двора даже притулилось деревце - небольшая сакура.
В центре был устроен пруд, тоже прямоугольный. Его "берега" украшали заросли ирисов и осоки, а на воде колыхались листья и цветы кувшинок, между которыми плавали большие рыбы - разноцветные карпы кои. Рыб было всего пять, но они отличались такой пятнистостью и шустростью, что создавалось впечатление целых пятнадцати. Звали их так: Ван (белый с черными пятнами), Туу (красный с черными пятнами), Фрири (просто красный), Фофо (золотая с красными пятнами) и Файфи (красная с золотыми пятнами). Фофо - самая большая и самая старая, но не самая мудрая. Честно говоря, все они были глуповаты.
Тобиас часами лежал на деревянном бортике пруда, глядя на кувшинки и следя за передвижениями рыб. Он опускал вниз лапу, а то и лакал прохладную воду, вкусную, словно рыбный суп. Тогда карпы приплывали, таращили на него глаза, открывали круглые рты и даже высовывались наружу. Порой Тобиас трогал голову Фрири или Вана, а они хватали его лапу мокрыми мягкими губами. А то он сбрасывал в пруд немножко рыбьего корма, наблюдая, как закипала вода вокруг мельтешащих рыбьих тел. В последнее время это было его постоянное времяпрепровождение, потому что Тобиас пребывал в глубокой меланхолии. Дело в том, что в соседнем лиловом домике, что скрывался за деревянным забором, не так давно появилась кошка. Тобиас увидал ее в щель между досками и долго смотрел, прижимаясь к отверстию то одним, то другим глазом. Ах, как прекрасна была незнакомка! И как неприступна разделяющая их преграда...
В молодые годы Тобиас пытался прорваться за ограждения, но каменный забор оказался совершенно неодолимым, к тому же за ним жила мелкая, но злобная собачонка, связываться с которой не хотелось. Конечно, Тобиас легко мог взобраться по сетке, но хозяева предусмотрительно прикрепили наверху специальную анти-котиную планку, которая поворачивалась вокруг оси, как только кот цеплял ее лапой. Самым многообещающим выглядел забор деревянный, и Тобиас пару раз даже смог запрыгнуть на его верх и оглядеть окрестности. В то время ничего интересного у соседей не наблюдалось: даже рыбного прудика не было, один скучный газон и лиловые фиалки в горшках. Но с тех пор кот обленился и растолстел, а забор, похоже, каким-то неведомым образом сильно подрос в вышину. Поэтому Тобиас страдал, наблюдая свою тайную возлюбленную в щелочку.
Кокетливая кошечка, которую звали Изабеллой, давно заметила воздыхателя и специально принимала эффектные позы на газоне, так выгодно оттенявшем ее яркую красоту: сверкающие желтые глаза, округлая белая мордочка с рыжими "тенями" над глазами, темная шапочка на макушке, украшенная двумя рыжими пятнами, плюшевый белоснежный мех на всем тельце, а хвост - в рыжую и черную полоску. Ушки, тоже округлые, были слегка опущены книзу, что придавало кошечке чрезвычайно трогательный вид. Так что не зря Тобиас так страдал. Вот и сейчас он вышел из дома, повздыхал в щелочку забора, обошел пруд, потыкал лапой рыб, понюхал только что расцветший пион и устроился на деревянном кругляше, лежавшем рядом с домиком, в котором спала Селестина.
А Селестине снился ее родной зоомагазин: ряды клеток с мышами, крысами, хомяками, морскими свинками, кроликами, щенками и котятами; висячие клетки с попугайчиками и говорящими скворцами, террариумы с черепахами, ящерицами и прочими лягушками. Упаковки кормов, мисочки, игрушки, попонки и шлейки. И большая карта мира с изображениями животных, которые водятся в той или иной стране. Вот откуда Селестина знала про Сикоку, Кюсю, Хонсю и Хоккайдо!
На японских островах обитали, судя по картинкам, медведи, соболя, горностаи, ласки, волки, лисицы, барсуки, енотовидные собаки, выдры, зайцы, макаки, антилопы и исполинские саламандры. И, конечно, мыши! Во сне Селестина как раз разглядывала изображение гигантской саламандры, стараясь не смотреть в дальний угол, где стояла большая витрина с удавом. Но тут ее насторожил какой-то странный звук - нечто среднее между щелканьем и щебетаньем. Она завертела головой, пытаясь определить, откуда он доносится... и проснулась. Звук доносился снаружи. Селестина осторожно выглянула и увидела Тобиаса. Он сидел, напряженно глядя куда-то вверх, и очень быстро клацал челюстями, издавая тот самый странный щебечущий звук.
- Тобиас! - воскликнула пораженная Селестина. - Что это вы такое делаете? Подражаете птичкам?
- Нет, - ответил слегка обескураженный Тобиас. - Это боевой клич! Он применяется при охоте на птиц. Вон, видите? Попугай!
"Наверно, предполагается, что птицы, услышав это щебетанье, умрут от умиления" - хихикнула про себя Селестина и посмотрела, куда указывал Тобиас: на деревянном заборе сидел голубь. Расцветкой он действительно напоминал попугая: нежно-зеленое тельце, головка желтовато-зеленая, а ближе к клюву совсем желтая. Крылья неопределенного серо-буро-малинового оттенка, а маховые перья - желтые в черную полоску. Лапки красные, клюв серебристый, а маленькие умные глазки - темно-сизые. Да, это был очень красивый голубь с упругим и чистым пером. И не простой, а японский! Он спокойно сидел на заборе и внимательно рассматривал Тобиаса, поворачивая голову то на один бок, то на другой.
- Привет, Питер! - закричала Селестина и помахала голубю лапкой. Голубь поклонился, взлетел и приземлился неподалеку от кошачьего домика.
- Здравствуй, дорогая! - сказал он и снова поклонился. - Как твои дела? Мы все волнуемся! Этот господин тебя не обижает?
- Что ты, Питер! Он меня спас! Познакомься с Тобиасом. Тобиас, это Питер.
- Аммррм, - прокашлялся Тобиас. - Очень приятно. Друзья Селестины - мои друзья.
- Как там мама? - взволнованно спросила Селестина. - Передай ей, что у меня все в порядке!
- Мама, конечно, волнуется. Но она верит в свою девочку, как и все мы.
- Тобиас, Питер тоже из зоомагазина, - пояснила Селестина.
- Вернее, я живу при зоомагазине, - сказал Питер. - Однажды мне удалось покинуть клетку и вылететь в большой мир. Я многое повидал. Полетал в свое удовольствие по Европе. Потом вернулся сюда. Но честно признаюсь, мне не очень понравилось жить самостоятельно: столько опасностей! Да и годы давали о себе знать. К тому же местные голуби такие грубые и приземленные натуры, что я предпочел вернуться в зоомагазин, хотя и не дал себя поймать. Теперь я свободно перемещаюсь по магазину и его окрестностям, а владелец считает меня своим талисманом. Мама Селестины попросила меня присмотреть за девочкой, и я проследовал за дамой, в чьей сумочке она уехала. Таким образом я оказался здесь. Я вижу, что наша Селестина оказалась в обществе благородного джентльмена, и рад за нее.
Рассказывая, голубь расхаживал туда-сюда мелкими шажочками и то и дело кланялся. Тобиас следил за ним, с огромным трудом удерживаясь от клацанья и щебетанья, которое явно не пристало такому благородному джентльмену, как он.
- Ах, Питер такой умный! - благоговейно произнесла Селестина. - И так хорошо воспитан. Он обучал меня манерам и языкам. Правда, он великолепно говорит на кошачьем?
Тут только до Тобиаса дошло, что он понимает речь голубя, а ведь раньше ничего подобного не случалось: залетавшие в сад воробьи и дрозды только оглушали его своими невразумительными криками. Говорит на кошачьем, надо же!
- А какие еще языки вы знаете? - робко спросил он.
- Мышиный, крысиный (он немного отличается), собачий, лошадиный, - скромно перечислил Питер. - Все диалекты птичьего. В общем, языков пятнадцать, наверно. Ну, и несколько человеческих в том числе.
- А что, человеки говорят на разных языках?!
- Конечно. Я знаю английский, немецкий, итальянский. И свой родной - японский. Селестина оказалась очень хорошей ученицей. Она знает кошачий, собачий, несколько диалектов птичьего.
- И еще рыбий, - смущенно вставила Селестина.
- Конечно, как я мог забыть! - и Питер поклонился ей. - Ну что ж, мне пора. Я буду наведываться время от времени.
- Прилетайте почаще! - воскликнула Селестина. Глаза ее подозрительно блестели.
- Всегда рады гостям, - сказал Тобиас, глядя вслед улетающему голубю, который в полете еще больше напоминал попугая, потом покосился на Селестину, грустно опустившую нос и ушки. Он был добрым котом, и не мог выносить чужих страданий.
- Не хотите ли перекусить? - заботливо спросил он.
- Спасибо, не хочется...
Тобиас удивился, потому что сам только и делал, что перекусывал, изнывая от неразделенной любви. Он сознавал, что все эти перекусы прибавляют ему монументальности и убавляют шансы на преодоление забора, поэтому расстраивался и... снова перекусывал. Замкнутый круг.
- Тогда, может быть, я познакомлю вас с рыбами? - предложил он, не зная, чем еще развлечь Селестину.
- О! Да! Конечно! - обрадовалась Селестина, но когда Тобиас подвел ее к краю пруда, вздрогнула и попятилась:
- Это рыбы?! Такие огромные?
В зоомагазине она таких и не видывала, только аквариумную мелочь, среди которой самыми большими были сомики, но те проводили свою жизнь, ползая по дну или прилепившись к стенке аквариума.
- Не такие уж они и огромные, - сказал Тобиас. - Фофо еще можно назвать большой, а остальные... Ван так вообще мелкий - вон он выплыл, видите? Белый с черным.
Но тут он сообразил, что для крошечной Селестины карпы кажутся китами, ведь она была меньше любого из плавников Фофо!
- Аммррм, - кашлянул он. - Ну да, конечно, они крупные рыбы. Но добродушные. Видите, какие у них простоватые физиономии? Они совершенно ручные, так что не бойтесь.
И Тобиас продемонстрировал Селестине весь набор трюков: засовыванье лап в рыбьи рты, тюканье по рыбьим головам и кормление. Селестина восторженно ахала, а карпы особенно активно выпрыгивали из воды, потому что им хотелось рассмотреть мышку. Они пучили глаза и беззвучно разевали рты, а Селестина хлопала в ладошки и подпрыгивала. Потом она повернулась к Тобиасу:
- Я спросила, не согласится ли кто-нибудь меня прокатить, и вон та красная с золотом рыба согласилась!
- Прокатить?
- На спине! Немножко! Как вы думаете?
- Ну, я не знаю... Мне кажется, это не слишком хорошая идея...
Но пока Тобиас сомневался и мямлил, Селестина взяла и прыгнула на спину самой большой рыбины! Ухватилась за плавник и помахала лапкой Тобиасу. Фофо рванулась вперед и некоторое время бойко плавала по прудику, лавируя среди кувшинок, но потом забыла про мышку и ушла вглубь, а Селестина беспомощно забарахаталась в воде - в число ее тайных умений и способностей плаванье явно не входило. Тобиас не раздумывал ни секунды! Он прыгнул в воду и поплыл к Селестине. Мышка уцепилась за его хвост и так была доставлена к берегу. Взмахом хвоста он скинул мышку на деревянный помост. Селестина дрожала и кашляла, а Тобиас пытался вылезти из воды и никак не мог - его роскошная шерсть намокла и тянула на дно. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но тут раздался истошный крик:
- Мэми, Дэди - Тобиас свалился в пруд и не может выбраться!
Это был "детеныш" - мальчик девяти лет. Звали его Себастьяном, но чаще называли Бестией, потому что он постоянно учинял всяческие каверзы и бесчинства. На его истошный крик примчались Мэми с Дэди, которые вытащили совершенно обессилевшего Тобиаса из воды. Селестина предусмотрительно спряталась в кошачьем домике. Тобиаса унесли в дом, и, когда в садике все затихло, мышка тихонько выбралась из домика, подошла к пруду и взяла немножко рыбьего корма - Селестина пробовала его в зоомагазине и нашла вкусным. Рыбы, выстроившись в ряд, глазели на нее из воды.
- Зачем ты хотела меня утопить? - спросила Селестина, но Фофо ушла от ответа, нырнув в глубину.
- Глупые рыбы! - сказала Селестина, а сама подумала: "Может, я не так хорошо понимаю рыбий язык, как мне казалось?" Но тут со стороны деревянного забора раздался какой-то призывный звук. Селестина подошла и увидела в отверстии большой желтый глаз, который с волнением на нее смотрел. Потом глаз исчез, появился розовый нос и стал принюхиваться.
- Мышь! - сказал нежный кошачий голос. - Я так и думала. Сначала мне показалось, что ты - хомяк, но я не могла не признать, что фигура у тебя гораздо изящнее хомячьей.
Нос исчез и снова появился глаз.
- Меня зовут Изабелла, - сказала кошка.
- Селестина, - представилась мышка и присела в книксене.
- Воспитанная! И хорошенькая. Для мыши, конечно. Зачем тебя понесло в пруд?
- Я хотела покататься на рыбе!
- Экстравагантное желание. Хорошо, что тебя вовремя спасли. А как дела у спасителя? - спросила Изабелла таким незаинтересованным тоном, что сразу стало ясно: она завела этот разговор, чтобы разузнать про Тобиаса.
- С ним все в порядке, не волнуйтесь! Я слышала, как его сушили феном.
Селестина не стала рассказывать Изабелле, как завывал Тобиас, пока его сушили - он не любил фен. И пылесос.
- Ах, Тобиас настоящий рыцарь! - продолжила Селестина, хитро посматривая в желтый глаз, который стал почти черным от расширившегося зрачка: по ту сторону забора Изабелла вся трепетала от волнения. - Он же мог погибнуть! Но рискнул собственной жизнью, чтобы спасти бедную мышь, которую вполне мог бы просто съесть. Но он не таков, нет! Представляете, какие подвиги способен совершить Тобиас для той, кого любит?
Отверстие вдруг опустело, и из-за забора раздался странный звук - что-то вроде "мррряк". Селестина подтянулась на лапках и посмотрела в щелочку - Изабелла была в обмороке. "Надо же, какая впечатлительная кошка!" - подумала Селестина.
Когда Тобиас вышел из дома, была уже ночь. Селестина сидела на пороге кошачьего домика и любовалась звездами. Тобиас устроился рядом и спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Все в порядке! - ответила Селестина. - Я даже испугаться не успела, да и высохла мгновенно. А как ваши дела? Мы волновались!
- Спасибо, все уже хорошо. Но я сомневаюсь, чтобы рыбы обо мне на самом деле волновались.
- Я имела в виду вовсе не рыб. Вы знакомы с кошкой Изабеллой? Она приняла в вас большое участие!
- Изабелла?! Она что - видела?!
- Да, она наблюдала в щелочку за вашим героическим прыжком в воду и моим спасением. И очень впечатлена! Она считает... Тобиас?!
Но Тобиас ее не слушал. Он съежился, уткнулся в порожек и закрыл глаза лапами, бормоча:
- Ах, какой стыд! Позор на мою голову!
- Что такое, Тобиас? - изумилась Селестина. - Почему вы говорите про стыд и позор? Вы совершили подвиг!
- Но Изабелла же видела меня... МОКРЫМ! И как мне теперь жить?
- Да что в этом такого ужасного?
- Вы действительно не понимаете? - Тобиас выглянул из-под лапы. - Ну да, откуда вам знать...
Он сел, уныло вздохнул и поведал, что для длинношерстных кошек нет большего унижения, чем позволить, чтобы их увидели в мокром виде, потому что это жалкое зрелище:
- Короткошерстным все равно. Некоторые из них даже любят плавать, например, бенгальские или турецкие. Но мы, длинношерстные...
Селестина решила, что резон в этом есть, потому что мокрый Тобиас, и правда, выглядел весьма забавно. Она подумала и сказала:
- Тобиас, послушайте! Я больше чем уверена, что Изабелла видела только ваш прыжок в воду. А потом набежали человеки, и за их большими телами она вряд ли могла вас разглядеть. Тем более в щелочку!
- Вы так думаете?
- Я уверена! Изабелла так разволновалась, что упала в обморок. От восторга.
Тобиас возликовал и распушился, как енот.
- Она только слегка недоумевает, почему такой героический кот не делает попыток проникнуть к ней на участок.
Тобиас снова сник и съежился. Он долго молчал, потом печально произнес:
- Увы, я не в силах преодолеть разделяющий нас забор.
- О, Тобиас! Мне так жаль! - воскликнула Селестина, бросилась к коту и обняла его правую лапу, а благодарный кот лизнул ее голову. - А бедная Изабелла думает, что безразлична вам!
- Безразлична?! Да я готов на любые подвиги ради нее! Но вот забор...
Селестина отошла и критически оглядела кота.
- Мне кажется, дело в том, что вы мало тренируетесь, - сказала она. - Почему бы вам не бегать ежедневно по дорожкам сада?
- Нет! Чтобы Изабелла видела мои тренировки?! Никогда. Да и рыбы будут смеяться.
- Хорошо. Тогда вам нужен тренажер. Хомяки и белки в зоомагазине любят в нем заниматься. Особенно белки. Наверняка их делают и для котов. Это такое колесо: нужно забраться внутрь и перебирать лапами - колесо вертится, а вы бежите.
- Я видел по телевизору. Но это не уронит меня в глазах человеков? Хотя Дэди сам бегает! Правда, не в колесе, а по специальной движущейся дорожке, которая стоит в подвале. Но как же надоумить их купить мне такое колесо?
- Так же, как вы заставляете подавать вам еду! Вы же умеете внушать человекам нужные идеи, правда? Все кошки умеют. Я тоже! Немножко. Так что могу вам помочь.
- Тогда прямо сейчас и попробуем, пока они спят. Я как раз хотел предложить вам отправиться на ночь в дом. Тут может быть небезопасно для такого маленького и заметного существа, как вы. Иногда прилетает сова, а утром могут поналететь вороны или галки. Неприятные создания! Шумные и невоспитанные.
- Небезопасно? А я-то мечтала всю ночь любоваться звездами! Но раз вы говорите - сова... Тогда лучше укрыться в доме.
Но прежде, чем улечься спать, Тобиас с Селестиной посетили спальню человеков и потратили полчаса, внушая им мысль о покупке тренажера для кота. Колесо в разных видах неотвязно снилось им всю ночь, и утром Мэми проснулась с четким убеждением, что Тобиас уж очень растолстел и неплохо бы ему заняться физическими упражнениями, а Дэди сразу ушел в подвал и бегал по дорожке-тренажеру в два раза дольше, чем обычно.
Уже к обеду заказанное через интернет колесо было привезено посыльным, распаковано и установлено. Тобиас внимательно его рассмотрел и обнюхал, а потом осторожно поставил внутрь одну переднюю лапу. Потом вторую. А потом и обе задние. Сделал шаг, другой - и побежал! Колесо очень легко поворачивалось, а изнутри было отделано специальным материалом, приятным для кошачьих лап. Сначала Тобиасу понравилось бежать, но довольно скоро он устал и запыхался. К тому же, ему не удалось изящно соскочить - он неуклюже плюхнулся на пол, но тут же поднялся и величественно удалился в сад, где его ждала Селестина.
- Боюсь, я так не скоро приду в форму, - уныло сказал Тобиас, у которого с непривычки дрожали лапы и слегка кружилась голова.
- Ничего, лиха беда начало! - Селестина не собиралась отступать. - Упорство и терпение! И диета, друг мой.
- Диета?!
- Признайтесь, вы сразу же направились к своей миске!
Тобиас вздохнул.
- Я составила для вас режим тренировок: нагрузку будем увеличивать постепенно. Кроме бега в колесе вы еще будете тренироваться в прыжках. Начните с малого: стул, стол, холодильник...
- Холодильник!
- На холодильник! А не внутрь. Потом - шкаф. Учтите, у вас теперь есть персональный тренер. Мы же хотим одолеть забор, не правда ли? Ах, Изабелла такая красивая кошечка, такая нежная и игривая! И она вас ждет.
Тобиас оживился и решительно двинулся к дому, сказав:
- Пожалуй, пойду, потренируюсь в прыжках!
Но тут же вернулся:
- Да, но что же мы скажем Изабелле в мое оправдание? Чем объясним промедление?
- Не беспокойтесь, Тобиас! Это я беру на себя.
И в тот же вечер Селестина поговорила с Изабеллой через щелочку:
- Вы знаете, дорогая, что Тобиас происходит из древнего королевского рода?
- Ах, я так и знала, что он принц! - воскликнула Изабелла и собралась было упасть в обморок, но любопытство победило чувствительность.
- Тобиас чтит традиции своего рода и соблюдает все необходимые церемонии. Знакомство с потенциальной невестой имеет несколько стадий, первая - любование издали. Вторая - общение через преграду. Третья - преподношение подарков. И только потом...
- Подарки? Ты сказала - подарки?! Я очень люблю подарки!
- А что вы особенно любите?
- Ой, много чего! Шкурки от сала, колбаску, сыр с плесенью - но только с белой, а с голубой - это фуу! Еще обожаю креветки, малину, оливки...
- Вам нравится малина? - удивилась Селестина.
- Да! И арбуз!
- А вы знаете, что оливки вам вредны?
- Но я же не ем их банками! Очень редко, когда мне достается одна жалкая оливка. Ее надолго хватает.
- А если отвлечься от еды? Что вам нравится?
- Ах! Только не рассказывайте Тобиасу! Он же может подумать, что я зациклена на еде. Это вовсе не так. Я очень мало ем!
Селестина подумала, что Тобиас и сам зациклен на еде, так что с удовольствием разделит это пристрастие Изабеллы. Малину он точно не станет, а вот креветки...
- Я же не толстая, как ты думаешь? - лепетала тем временем Изабелла.
- У вас очень изящная фигура! - успокоила кошку Селестина. - Так что насчет других интересов?
- Я очень люблю цветы, они красивые и приятно пахнут. Некоторые. А еще мне нравятся всякие блестящие штучки.
- Какие штучки?
- Украшения, - застенчиво призналась Изабелла. - У моей хозяйки целая шкатулка всяких заманчивых вещичек, но она ругается, когда я пытаюсь что-нибудь позаимствовать...
- Хорошо, - сказала Селестина. - Мы это обдумаем. Вы поняли, что не следует торопить события, да?
- Я готова ждать своего принца столько, сколько понадобится! - пылко воскликнула Изабелла и все-таки упала в обморок. А Селестина, посмеиваясь, удалилась в кошачий домик. По дороге она размышляла: подарки найти можно! Наверняка в хозяйстве Мэми водятся креветки и оливки, цветов в саду полно. Сложнее с блестящими штучками. Но что бы они с Тобиасом ни приготовили в качестве подарка, остается главная проблема: как этот подарок передать Изабелле? В щелочку пролезет разве что оливка. Мелкая. Конечно, Селестина могла бы прогрызть отверстие побольше. Но, честно говоря, ей не хотелось портить зубы, трудясь над этой грязной древесиной, да еще наверняка обработанной каким-нибудь химикатом от жуков-древоточцев! Что бы такое придумать... Но внезапно перед Селестиной появилось живое решение проблемы, которое приняло облик галки. Птица заглянула в кошачий домик, увидела Селестину и удивилась:
- Ой, ты кто такая?
- Я Селестина, - сказала мышка, не слишком испугавшись. Она уже имела дело с галками и воронами, пострадавшими в уличных передрягах, - их приносили в зоомагазин сердобольные прохожие, а хозяин подлечивал и отпускал на волю. Селестина знала, что вороны умные, хитрые и коварные создания, а простоватые и громогласные галки не блещут умом. Тем более, это была совсем молодая галка, недавно ставшая на крыло. Поэтому Селестина строго сказала:
- А здороваться тебя мама не учила?
- Ой, здрасьте!
- Как тебя зовут?
- Карл!
Селестина покачала головой: как же предсказуемы эти врановые! И, тихонько хихикнув, спросила:
- Как поживает Клара?
- Ой, ты что? Ты мою маму знаешь?
- Отдаленно.
- Это ж надо! Тогда я не стану тебя клевать.
- И правильно. К тому же, это вредно для здоровья. Для твоего.
- Почему?
- Потому что я ядовитая мышь.
- Как это?!
- А ты разве не знал, что все мыши с пятнами ядовитые? Вот, посмотри!
И Селестина продемонстрировала Карлу свое пятно. Он с почтением рассмотрел и сказал:
- Обалдеть!
- Но ты вполне можешь со мной подружиться. Мне как раз нужен такой друг, как ты: черный, красивый, с мощным клювом. У тебя же мощный клюв, правда?
- А то! - гордо ответил Карл.
- Замечательно. Тогда я хочу попросить тебя сделать доброе дело и немножко поработать клювом. Надо расширить щелочку в заборе. А за это я попрошу Тобиаса угостить тебя сосиской.
- Сосиска?! Это такая розовая штука, похожая на большого дождевого червя? Подожди, а кто такой Тобиас?
- Кот.
- Тут есть кот?!
- Он очень дружелюбный и любит птиц. Не в том смысле, чтобы на них охотиться, а вообще. И он принесет тебе сосиску, помнишь?
- Сосиска - это вещь! Ладно, чего я должен сделать-то?
И Селестина повела юного Карла к забору, надеясь, что он справится с твердой древесиной, и что Тобиасу удастся раздобыть для него сосиску. Если, конечно, Дэди с Себастьяном не съели их все за завтраком. Пока Карл трудился над отверстием, Селестина сообщила Тобиасу про сосиску, и тот ловко достал ее из холодильника, открыв дверцу лапой. Этим полезным умением он овладел еще в юности. Карлу довольно быстро надоело колотить клювом по доске, так что отверстие получилось не слишком большим, но все-таки достаточным, чтобы Тобиас мог просунуть лапу.
- Ну вот, - сказал Карл, рассмотрев результаты своих трудов. - Что смог, то и сделал. Я ж вам не дятел какой-нибудь.
- Спасибо, ты очень нам помог, - ответила Селестина. - А вот и Тобиас с сосиской.
- Где?! - испуганно подскочил Карл. Он, конечно, был гораздо больше Селестины, но на фоне монументального Тобиаса мог показаться цыпленком. Тобиас приблизился и положил сосиску на землю, потом отступил. Карл сунулся к сосиске, отскочил, снова вытянул шею - наконец, схватил и тут же взлетел, судорожно маша крыльями, а Тобиас с Селесиной проводили его взглядами.
Всю следующую неделю Тобиас прилежно тренировался и к пятнице смог запрыгнуть на верх холодильника. В промежутках он посещал отверстие в заборе и дарил Изабелле какую-нибудь приятную мелочь: лепесток пиона, веточку мелиссы, а один раз даже маленькую кувшинку, которую для него сорвала Фрири. Не забывал он и о лакомствах: креветки поставлялись регулярно, поскольку Дэди любил закусывать ими пиво, а один раз Тобиасу удалось умыкнуть огромную ягоду малины, украшавшую верх пирожного, которое собиралась съесть Мэми, но на секундочку отвлеклась, подойдя к телефону. Изабелла была счастлива и даже нежно лизнула через отверстие черный нос Тобиаса.
Через день прилетал Питер - он с большим интересом следил за развитием событий, как и все обитатели зоомагазина, которым он рассказал историю Тобиаса и Изабеллы. Иногда появлялся Карл и разговаривал с Селестиной, не спускаясь с сетчатого забора, потому что побаивался Тобиаса. Карл был совершенно не затронут никаким образованием, поэтому Селестина тут же принялась его просвещать и развивать - несомненно, из нее получилась прекрасная учительница! Карл слушал Селестину, разинув клюв, а один раз даже свалился с забора - так увлекся ее рассказом об удаве.
- А какой он, этот удав? - спросил Карл.
- Он похож на ОЧЕНЬ большого червяка, - объяснила Селестина.
- Больше Тобиаса? - взволновался Карл.
- Ну что ты! Если двадцать Тобиасов разлягутся в цепочку друг за другом, то тогда сравняются длиной с удавом.
- Двадцать Тобиасов!
Тут-то Карл и упал с забора.
А потом произошло два события, и они существенно изменили жизнь друзей. Во-первых, у Тобиаса появился соперник. Он поселился в оранжевом доме, расположенном через три участка от лилового домика Изабеллы. Молодой кот по имени Фергюс, совершенно черный, сильный и гибкий, как пантера. Его не смущали никакие заборы, так легко он на них взлетал, а пристальный взгляд ярко-зеленых глаз действовал на девушек кошачьей породы как хорошая порция валерьянки. Не устояла и Изабелла. Нет, она не рухнула сразу в его пушистые объятия! Но как-то охладела к Тобиасу. Совсем немножко, но ощутимо. Честно говоря, она колебалась: Тобиас, конечно, необычайно красив, к тому же - принц, но не слишком молод, а этот черный юноша так брутален и напорист! И очень смел: Фергюс не уставал хвастаться, что его боятся все окрестные коты и собаки. Тобиас пока не встречался с "юношей", но ужепереживал и тренировался усердней прежнего. Правда, прыжок на шкаф пока еще ему не давался, а ведь шкаф был лишь чуть ниже забора...
А во-вторых, новый друг появился и у Селестины. Поговорив с Изабеллой, она возвращалась в кошачий домик, как вдруг остановилась, как вкопанная: около деревянного ящичка с кормом для рыб кто-то копошился! Кто-то маленький, такого же роста, что и Селестина. Ящичек был прикрыт сверху крышкой, и снять ее мог только Тобиас, но это существо смогло крышку сдвинуть и сейчас беззастенчиво набивало рыбьим кормом свой рюкзачок.
- Что это ты делаешь? - строго спросила Селестина.
- Ой! - серый мышь (а это был именно он) подпрыгнул от неожиданности. - Ты чего подкрадываешься?
- Я не подкрадываюсь. Я тут живу. А вот ты - крадешь.
- Да ладно! А ты чего такая белая? В муке, что ли, извалялась?
Мышь заметно шепелявил, поэтому у него получилось "ижвалялаш".
- В какой еще муке?! Я сама такая. Кстати, меня зовут Селестина.
- А, так это ты - Шелештина? А я думал, галки вше врут.
- Селестина!
- Я так и шкажал. У меня жуб шломан - видишь? Пыталшя ражгрыжть бражильшкий орех, а у него шкорлупа такая, жаража, твердая!
- Как тебя зовут?
- А, ну да. Корнелиуш! Можно прошто Корри.
- Откуда ты взялся?
- Пришел с той штороны, пролез через шетку.
- Сквозь сетку?
- Ага. Пошмотрел, чтобы кота не было. Как это ты ш ним уживаешься?
- Тобиас очень добрый!
- Не опашный?
- Совсем нет! Я замолвлю за тебя словечко, так и быть. Тем более что ему сейчас ни до чего нет дела, кроме Изабеллы. Знаешь кошку по соседству?
- Ага. Воображает о шебе много. И вечно прикидываетшя нежной фиалкой, а шама...
- А что?!
- Что-что... Жажеваешься и попадешь к ней на обед. Раж видел, как она воробья поймала! Прыгнула вверх на три метра! Цап - и нет птички.
- На три метра?!
- Ладно, на полтора.
- Но почему же она тогда сама к нам не придет через забор? - пробормотала Селестина. - Зачем заставляет бедного Тобиаса так зверски тренироваться? Конечно, это ему на пользу... Но все-таки странно...
- Эй, я пошел! - прервал Корри размышления Селестины. - Пора мне.
- Но ты еще придешь?
- Конечно.
Корри повернулся, чтобы закинуть на спину рюкзак, и тут Селестина увидела у него на боку белое пятно! В форме японского острова Хоккайдо.
- Подожди, - сказала она сдавленным голосом. - Что это у тебя на боку?
- А, это? Родимое пятно.
- У меня тоже есть!
- Надо же, - довольно равнодушно произнес Корри.
- И это все, что ты можешь сказать?!
- Ну да. А что?
- Они же у нас парные! У меня три японских острова - Кюсю, Хонсю и Сикоку, а у тебя - четвертый, Хоккайдо!
- И что это жначит? - спросил Корри.
- Что мы с тобой - пара!
- Еще чего! Я шам по шебе.
- Но... Разве... Твоя мама не рассказывала тебе древнюю легенду?!
- Какую еще легенду?
- Когда-то в незапамятные времена мыши правили миром!
- Да ты что?!
- Да! Сначала они были едины, но потом образовалось два могущественных клана - Серые мыши и Белые. Белые царили в домах людей, а Серые - в полях. Вместо того, чтобы объединить свои силы, они все время враждовали. Но однажды юный мышь Фрединар из Серого семейства влюбился в прекрасную белую мышку Пульхицию. Они сбежали и ушли жить в глухой лес. Там у них появилось много детишек, серых и белых, но у всех них обязательно было на боку родимое пятно в форме одного из японских островов.
- Почему японских-то?
- Согласно легенде, белые мыши родом из Японии. Их завез в Европу один голландец.
- Так ты чего, по-японски что ли умеешь говорить?
- Немножко, - скромно ответила Селестина, которая на самом деле знала всего два японских слова: "аригато" и "коннити ва" - "спасибо" и "добрый день".
- Ну, и чего там дальше было с этими пятнистыми мышами?
- А дальше случилось нашествие черных крыс! Фрединар с Пульхицией заранее узнали о приближении их армии - им сообщила вездесущая сорока. Они покинули глухой лес и отправились предупредить родных. Но им не поверили! В результате оба клана были разгромлены и с тех пор влачат жалкое существование. Фрединар и Пульхиция погибли. А их детей, которых к тому времени было уже шестнадцать, поделили между кланами: Серые забрали сереньких с белыми пятнами, а Белые - беленьких с серыми. С тех пор прошло очень много лет. Но если верить легенде...
- То что?
- Если две мыши из разных кланов, потомки Фрединара и Пульхиции, встретятся и... И объединятся... То... В общем, мыши вновь обретут былое могущество, вот!
- Как объединятся?
- В одну семью, - разъяснила Селестина, мило покраснев.
- Это чтобы я ш тобой? Объединился в одну шемью?!
- Так гласит легенда. И наши дети...
Тут Селестина из белой мышки превратилась в мышку розовую, а Корри смотрел на нее, разинув рот:
- Дети?! Да я же... Я только жабежал пожаимствовать немножко рыбьего корма! А ты шразу говоришь о детях?!
- Это не я, это легенда! - воскликнула Селестина, но Корри уже карабкался по сетке. Найдя ячейку покрупнее, он протиснулся сквозь нее, протащил свой рюкзак и был таков, а Селестина присела на край деревянного ящичка и горько вздохнула.
Однако через пару дней Корри появился снова. Увидев, что перед прудиком находятся, кроме Селестины, еще Тобиас, Карл и Питер, Корри горько вздохнул, потому что рассчитывал пообщаться с Селестиной наедине. Он присел на камушек и стал слушать, что рассказывает, волнуясь, Питер. А событие, и правда, было чрезвычайное: из зоомагазина сбежал удав!
Пока Питер рассказывал, на соседнем участке происходили интересные события. К Изабелле пришел в гости черный кот. Она разлеглась на крыльце и кокетливо посматривала на визитера. Фергюс действительно был красив: изумрудные глаза сияли, черная шерсть лоснилась на солнце, усы топорщились - весь он был воплощение силы, грации и мужества. Но вдруг в кустах у забора громко зашуршало, а потом что-то упало на землю с глухим стуком. Изабелла испуганно вскочила и встопорщилась, а Фергюс усмехнулся и сказал:
- Не бойся, крошка! Я сейчас разберусь.
И пошел разбираться. Надо сказать, что Фергюс телевизор не смотрел и поэтому не знал, как выглядят змеи, но природный инстинкт подсказал ему, что это существо, похожее на большой, толстый и разноцветный водопроводный шланг, скорее всего опасно. Поэтому он мгновенно встал в боевую позу, выпрямив ноги, выгнув спину и распушив хвост. Существо в кустах испуганно отпрянуло, но потом снова высунуло узкую морду и облизнулось раздвоенным языком. Фергюс понял, что существо хочет его съесть, и зашипел. Существо зашипело тоже, и этот звук был таким зловещим, что Фергюса как ветром сдуло.
Изабелла, наблюдавшая все это с крыльца, заинтересовалась, что же так напугало доблестного Фергюса, и решила посмотреть. Хотя она и норовила то и дело упасть в обморок, на самом деле Изабелла была весьма храброй кошкой, а робкой и беспомощной прикидывалась, чтобы казаться более женственной. Она осторожно подползла к кустам и принюхалась. Потом пригляделась. В отличие от Фергюса, Изабелла была девушка образованная и обожала смотреть передачи про животных, так что она сразу поняла: перед ней змея! Очень большая, но с виду не агрессивная, а скорее напуганная. Интересно, откуда она взялась? Изабелла отползла к забору и позвала в дырочку:
- Тобиас, Селестина! У меня тут появилась большая змея! Что мне делать?
Вся компания тут же собралась около переговорного отверстия в заборе. Посовещавшись, они решили отправиться на выручку Изабелле. Карл с Питером перелетели на соседний участок, Селестина и Корри вцепились в хвост Тобиаса, который величественным и стремительным прыжком вознесся на забор, а потом спрыгнул вниз, даже не вспомнив, что он вообще-то на это не способен. Но Изабелла в опасности! Чего не сделаешь ради прекрасной дамы! Теперь все собрались около удава, который совсем оробел и уполз подальше в кусты. Питер выступил вперед, приосанился, потоптался, два раза поклонился и строго спросил:
- Арчибальд, почему ты сбежал из зоомагазина?
Арчибальд ответил плаксивым тоном:
- Да-а, ты сам-то тоже когда-то сбежал! А мне что - нельзя? Они держали меня в такой тесной клетке, что у меня все мускулы ослабли, я и сюда-то еле дополз...
И он явственно всхлипнул.
- Но ты ведь не знаешь, как трудна и опасна жизнь на воле, тем более, в городе, - продолжил Питер. - Сейчас осень, скоро зима, а ты холоднокровное существо, так что просто замерзнешь насмерть.
- Что же мне делать?
- Ладно, подожди, мы подумаем. Ты голоден?
- Да-а! - прохныкал удав и облизнулся, глядя на Селестину и Корри, которые быстренько отступили за спину распушившегося Тобиаса. Вся компания удалилась на крыльцо и принялась совещаться.
- Я, кажется, знаю, куда можно пристроить Арчибальда! - заявил Питер. Только сначала его надо покормить - он ослабел, а ползти ему придется далеко. Тобиас, ты не можешь раздобыть дома что-нибудь подходящее для удава?
- Мами собирается запечь курицу, сейчас она маринуется, - ответил Тобиас. - Но я не знаю, будет ли удав есть сырую курицу в маринаде?
- Ничего, съест, - обнадежил Питер.
- А у меня есть большая рыба! - сказала Изабелла. - Она плавает в ванной.
- Годится! Тащите продовольствие, а пока слетаю на разведку.
Тобиас снова перемахнул через забор, а потом повторил свой подвиг с курицей в зубах. Арчибальд радостно заглотал курицу и рыбину, и задремал, переваривая. Время от времени от рыгал, испуская ароматы перца и лука от куриного маринада. Наконец, вернулся Питер. Он сказал:
- Все в порядке! В конце улицы живет человек, который держит змей. Он часто приходил в зоомагазин и любовался на Арчибальда, но так и не купил - дорого. Думаю, он будет счастлив, обнаружив удава на своем крыльце.
- А он не вернет меня обратно в магазин? - опасливо спросил Арчибальд.
- Нет, не вернет! - встряла Селестина.
- Почему ты так думаешь? - спросил Арчибальд, непроизвольно облизнувшись.
- Потому что я видела, как он украл инфракрасную лампу в магазине, пока никто не видел, - ответила Селестина, отступив на шаг.
- Тогда точно не вернет! - подтвердил Питер. - Пора отправляться, надо успеть до темноты. Путь свободен, только на соседнем с Тобиасом участке надо будет отвлечь собачонку. Это дело я поручаю вам, Изабелла и Тобиас.
- А мне что делать? - взволновался Карл.
- Тебе... Ты тоже будешь отвлекать собачонку!
Карл обрадовался. Для начала вся компания, включая Арчибальда, переправилась на участок Тобиаса. Потом кошки и Карл запрыгнули на каменный забор, Карл громко закаркал, и собачонка, визгливо лая, подбежала к забору. Изабелла и Тобиас шипели на нее, вызывающе помахивая хвостами. Собачонка ярилась и не замечала, как Арчибальд, сопровождаемый Питером, переползает заборы. Они скрылись на соседнем участке, любопытный Карл полетел за ними. Кошки спустились вниз, и Тобиас стал показывать Изабелле свои владения, а потом отправился провожать ее домой. Мыши остались одни. Селестина присела на камушек, а Корри встал перед ней, весьма смущенный. Он сопел и ковырял землю ногой. Наконец, он заговорил:
- Это шамое... Шелештина, пошлушай... Короче, моя мама хочет ш тобой пожнакомитьшя, вот.
- О! Ты приглашаешь меня в гости?!
- Ну да. Я рашшкажал маме про тебя, она ражволновалашь.
- А когда?
- Жавтра придешь?
- Приду!
- Ладно, пойду, шкажу маме. Она хотела пирог испечь. Я жайду жа тобой.
И Корри убежал, а Селестина радостно закружилась, распевая:
- Корри, Корри, милый Корри!
Рыбы высунули из воды мордочки и наблюдали за ней, раскрыв рты.
***
Вернувшаяся вечером Мами обнаружила пропажу курицы и страшно ругалась, но наказать Тобиаса ей не удалось, потом что он предусмотрительно спрятался в домике у пруда, а извлечь его оттуда было невозможно, так он шипел и размахивал когтистыми лапами.
- Останешься без ужина! - заявила разозленная Мами. - И без завтрака, и без обеда! Вообще тебя теперь неделю можно не кормить. Это ж надо - сожрать целую сырую курицу! Изверг!
Изверг слегка загрустил, но друзья не оставили Тобиаса без пропитания: Карл принес сардельку, украденную с уличного лотка, а Изабелла притащила пакет кошачьего корма. Изабеллу, кстати, не ругали, но повезли к ветеринару, обеспокоившись, как бы слопанная целиком рыбина не нанесла вреда нежному организму кошечки. Ветеринар никаких следов рыбины в организме Изабеллы не обнаружил, так что это происшествие осталось загадкой для ее хозяев.
Арчибальд благополучно добрался до нужного дома, хозяин которого страшно обрадовался и тут же принялся устраивать удобное жилье для удава.
Селестина и Корри через некоторое время поженились, так что Тобиас остался без подружки, но не унывает, ведь Изабелла отдала ему всю свою любовь!
"А что же с Фергюсом?" - спросите вы. Куда он делся? Фергюс так испугался удава, что таинственным для себя способом оказался на крыше домика Изабеллы. Он просидел там два дня, завывая на всю округу, и пришлось вызывать пожарную машину, чтобы его снять. Сами понимаете, что после этого его популярность у окрестных кошек резко пошла на убыль.
