«Ваенга» (Сценарий) [Виктория Ивановна Алефиренко] (fb2) читать онлайн

Виктория Алефиренко "Ваенга" (Сценарий)

Вам, поколение двадцатых годов, вынесших на своих плечах

Великую Отечественную войну.

Идут фото и имена пилотов 255 го полка.

Ваенга – поселок под Мурманском,

ныне город Североморск.

Рядом – одноименны аэродром

Военно-воздушных

сил Военно-морского флота СССР

На экране цветной портрет Ивана Алефиренко, справа вверху надпись:

И каждый день вершился подвиг,

И каждый день – трагедия!

Голос дочери:

Посвящаю моему отцу, Алефиренко Ивану Емельяновичу, отважному морскому летчику.

Действующие лица.

Голос диктора

Голос дочери

Голос Ивана

Иван Алефиренко, 23 года, летчик истребитель, командир звена второй эскадрильи,

255-го полка, высокий интересный мужчина.

Виктория – дочь Ивана.

Ольга – соседка Ивана (1 кадр)

Незнакомый парнишка у клуба (1 кадр)

Приятель Ивана (1кадр)

Капитан Филин, 28 лет, Ейское ВМУ, (1 кадр)

Майор Сериков, 32 года, Ейское ВМУ, (1 кадр)

Николай Титов, 20 лет, курсант ЕВМУ, (1 кадр)

Капитан Федор Самарин, 35 лет, командир 255-го полка.

Техник у самолета, 35 лет

Старшина на складе обмундирования, 27 лет, (1 кадр)

Майор Паньшин – совершенно седой начальник оружейного склада, 33 года, (1 кадр)

Человек в кителе, 30 лет, (1 кадр)

Замполит, 35 лет (1 кадр)

Сергей, штурман торпедоносца, 24 года, (1 кадр)

Виктор Кочетов, 21 год, мл. лейтенант, летчик – истребитель, первый ведомый Ивана.

Дмитрий Гусев, 22 года, лейтенант, летчик – истребитель, второй ведомый Ивана.

Ефим Борисенко 21 год, мл. лейтенант, летчик – истребитель, ведомый Ивана.

Михаил Кравцов, 24 года, лейтенант, летчик – истребитель, ведомый Ивана.

Леонид Анисин, 26 лет, ст. лейтенант, летчик – истребитель первой эскадрильи.

Николай Мячин, капитан, летчик – истребитель, ведомый Ивана, 1947 год.

1 сцена.

28 мая 1998 года. Улица небольшого городка. Скромная однокомнатная квартирка. Железная кровать, пару стульев, стол. На полке среди книг – три потрепанных тома О.Генри, старый «Справочник по математике» профессора Дуббеля 1936 г. У окна две женщины в черных траурных платках.

Виктория: Вот и все! Царствие небесное, отец!

Ольга: Земля пухом, дядя Ваня!

Виктория (перебирает бумажки, лежащие на окне): Смотри – старые квитанции за газ в доме на проезде Ушинском – я там выросла. А вот рисунки отца, и, смотри, смотри – цветочки моей маленькой Ирочки. (Вытирает слезы) – Он все хранил, а девочка давно выросла…

Открывает небольшую красную коробочку. Видит ордена, медали и алую книжку: «Личная книжка учета боевой деятельности и боевой подготовки летчика ВВС ВМФ» написано на обложке.

Виктория: Летная книжка! Наверное, это самое главное в его жизни! Отец при жизни не разрешал ее трогать, давай теперь почитаем?

Ольга (открывает книжку, обе склоняются над ней, Ольга читает):

На экране титры – сейчас и далее – подлинные тексты из Летной книжки летчика-истребителя Ивана Алефиренко.

«16.10.44г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти торпедоносцев в р-н Экере.

Задание выполнено. Вели в/бой с «ФВ-190» и «МЕ-109», штурмовали корабли охр. Обеспечено потопление: 3 тр.-10500 т.; 2 нсу – 1200 т.; 1скр; 1тщ . 2мр.

Опер. св. шт. ВВССФ № 290.

Ком 2 аэ 255 иакп кап Самарков.»

Виктория (по мере прочтения ее глаза широко открываются, а лицо меняет выражение от спокойного до изумленного): Ничего не могу понять, прочитай еще раз.

Ольга читает еще раз.

Виктория: Я встречала такое в книгах, но не думала, что это может относиться к моему отцу… а значит и ко мне?

Ольга (качает головой): Три короткие строчки, а какой страшный смысл!

Виктория (кивает, долго смотрит за окно): Теперь я поняла, о чем отец говорил мне в детстве, зная, кто он есть и что сделал для нашей страны.

Женщины листают «Летную книжку»

Голос отца: Ты вырастешь, дочка, и все поймешь!

Виктория (шепчет): Я выросла, отец, я все поняла – поняла именно в этот миг….

Голос дочери: Не претендуя на абсолютную историческую точность, хочу, чтобы внуки знали еще об одной странице той страшной войны, караванах кораблей в холодном Баренцевом море, везущих помощь нашей голодающей стране и героических летчиках, охраняющих эти караваны.

Вот мой рассказ об этом. Что-то было именно так, что-то совсем иначе. Но был мой отец – он был морским летчиком, воевал в Заполярье – и это Главная Правда.

2 сцена.

На календаре октябрь1935 года. Среднерусская полоса. Луга, неширокая речушка, за ней – лес. Небольшое село Сергиевское. В одной из хат за столом четверо детей. Накормив, мать отправляет их на улицу.

Пятнадцатилетний Иван: Я на поле, играть в футбол!

Проходя мимо клуба видит стоящую подводу. Незнакомый парнишка весело насвистывая берет бобины с кинопленкой и несет их в клуб. Иван идет за ним.

Иван: Кино привезли? Как называется?

Парень: Кино! Совсем новое кино про летчиков. Так и называется – «Летчики».

Иван: Ух ты! Пойду ребят позову!

Деревенский клуб полон зрителей. Иван с приятелем – в первом ряду. На экране – кадры из фильма «Летчики» 1935 года выпуска – взлетающий самолет, жизнь авиаотряда, аэродром – много самолетов и летчиков. Фильм заканчивается. Иван с приятелем выходят из клуба.

Иван: Эх, вот бы и мне научиться летать!

Их обгоняет ватага маленьких ребятишек, выбежавших из клуба – раскинув руки они изображают летящие самолеты: Жжж … Ууу…

Приятель: А что, Вань? Слыхал я – в Пятигорске есть аэроклуб!

Иван (резко останавливается): Так это же совсем рядом, в нашем, Ставропольском крае!

Приятель: На следующий год окончим восемь классов – и айда?

Иван (подражая только что увиденным артистам прикладывает руку к кепке): Так точно!

Поступим аэроклуб и тоже научимся летать!

Приятель: (улыбается): Будем учиться чтобы стать отличными пилотами!

3 сцена.

1937 год. Пятигорск. Аэроклуб.

.

Летное поле. Рассвет. Иван уходит с летного поля – навстречу идет другой учлет.

Учлет: Это ты, Иван? Что в такую рань?

Иван: «Бочку» отрабатывал.

Учлет: Я видел, выполнение отличное! А теперь куда?

Иван: Как «куда» – на работу, в паровозное депо.

Кабинет начальника. На стене лозунги: «Осоавиахим – опора мирного труда и обороны СССР», «Комсомолец, на самолет!». «Расписание занятий пилотов, авиамехаников и воздушных стрелков» – графы: аэродинамика, моторы самолетов, тактика воздушного боя, организация армии, уставы и т.д.

Начальник что-то пишет за столом. Входят два офицера, представляются.

Первый: Капитан Филин, Ейское военно-морское авиационное училище.

Второй: Майор Сериков. (Открывает планшет) Отбираем лучших курсантов для поступления в наше училище.

Филин: Кого рекомендуете? Фамилии?

Начальник Аэроклуба: У меня все учлёты отличные. Но особенно рекомендую Разгонина, Минакова и, конечно, Ивана Алефиренко. Бредит авиацией – в контрольных полетах – отличная техника пилотирования! Берите, не пожалеете!

На экране – обложка книги Минакова «Гневное небо Тавриды», затем идут строки из книги – на этом фоне – трое шагающих парней в гражданской одежде.

Голос Ивана: «И вот настал день, когда мы получили направление на комиссию. Утро было прекрасное, о настроении и говорить нечего. Главное позади. Экзаменов мы не боялись, только что окончили школу. Медкомиссия? Но проходили же при отборе в аэроклуб. Что еще может помешать? В ноябре 1938 года наша маленькая компания аэроклубовцев выехала в Ейск»

Диктор: Василий Минаков – однокурсник Ивана по Пятигорскому аэроклубу, ЕМВУ, летчик-торпедоносец. На войне эти ребята были «смертниками». В среднем жили всего 3-4 вылета, настолько опасной была их работа. Минаков провел 31(!) торпедную атаку. Морской лётчик Герой Советского Союза Василий Минаков совершил 206 боевых вылетов, потопил 32 вражеских корабля. Был ранен, горел, падал, взрывался, но – выжил. 

4 сцена.

1939 г. Ейское ВМУ. Плац. Строй курсантов в черной морской форме с кортиками, в черных фуражках с белыми чехлами и «крылышками» на них. Иван выходит из строя, получает голубые офицерские нашивки.

Диктор (на фоне церемонии вручения нашивок) читает строки из книги Минакова: «Вот Ваня Алефиренко отмерил заветные два шага, самые крупные в своей жизни. Сияет, как самовар, туго затянут ремнями с тяжелыми бляхами, ощущая ногами приятную тяжесть суконных «клешей», раскачиваясь, как заправский моряк. Удивительно действует на человека форма! Чудесно действует, тысяча… нет, десять тысяч чертей! В общем, вся жизнь из везений сплошных. Сегодня всем курсантам бомбардировочной и истребительной эскадрильи присвоили звание младшего лейтенанта». Василий Минаков «Торпедоносцы атакуют».

5 сцена.

1939 год. Фотоателье. Перед фотографом садятся по очереди два курсанта ЕВМУ: Иван, потом Николай Титов.

Николай: Иван, я чувствую – приближается большая война.

Иван: Да, Коля, мы все это чувствуем – грядет такое испытание, какое придется пережить не всякому поколению!

Старенький фотограф: Товарищи офицеры, таки, что напишем сверху снимка?

Иван: Так и напишем: «… и если завтра грянет бой, друзья снова встретятся вместе…»

6 сцена.

1940 год. Зима. Вокзал, прибывшие и встречающие.

Диктор: В новенькой командирской морской форме, с золотой птичкой на рукаве новоиспеченные офицеры сошли с поезда. Они чувствовали себя взрослыми, самостоятельными людьми. Встреча с родными, друзьями, девушками. Новый, 1941 год встретили дома, а после праздника многие отправились на Дальний Восток, на самую ответственную в то время морскую границу.

7сцена.

1941 год. Дальний Восток. Репродуктор, голос Левитана – объявление войны.

1941 год. Декабрь. Дальний Восток. Вечер. Комната, где живут два офицера. Иван, в расстегнутом черном кителе с голубыми ромбиками младшего лейтенанта на воротнике, пишет за столом письмо.

Иван (пишет): «Здравствуй, друг Василий! Ты воюешь вовсю, а мы здесь, на Дальнем востоке, дежурим, и, очевидно, конца этому не будет. Эх! Если бы попасть на фронт!». (Сворачивает в треугольник, подписывает: в/ч № ХХХХХ, В. Минакову)

1942 год. Март. Дальний Восток. Штаб полка. Ивана получает направление.

Иван (читает): «Лейтенант Алефиренко Иван Емельянович для повышения летной квалификации направляется на курсы командиров звеньев»

8 сцена.

1942 год. Март. Вид сверху: аэродром, рядом Волга. Иван идет по лётному полю, подходит к Аэрокобре.

Иван: Что за аппарат?

Механик (копаясь в моторе): Американский истребитель «Белл Р-39», а по-нашему – Аэрокобра, – показывает большой палец, – во машина!

АЭРОКОБРА Р-39М-1

командира звена 255 ИАП ст. лейтенанта П. А. Рассадкина.

Аэродром Ваенга-1, зима 1943-44 гг. (Из коллекции Г. Петрова

Кабинет начальника курсов командиров звеньев.

Начальник: Иван, вижу, ты уже не новичок, (листает его летную книжку)

Иван: Так точно! После училища два года на Дальнем востоке отслужил.

Начальник: Это хорошо! Здесь будешь изучать Аэрокобру. Старайся освоить самолет, прочувствовать, на что он способен.

Иван: Знаю, у каждой машины свой характер!

Начальник: Оттачивай летное мастерство, изучай тактику ведения боя над морем. Весь этот опыт станет залогом сохранения твоей жизни на войне.

Столовая курсантов. Обед. Иван и три пилота чокаются стаканами с компотом:

Иван: Выпьем за то, чтобы количество взлетов всегда совпадало с количеством посадок!

Все: Ура! Ура! Ура!

9 сцена.

1942 г. Сентябрь. Плац. Строй офицеров-выпускников командирских курсов. Иван получает направление, читает:

Иван: Северный флот, 2-я авиационная эскадрилья 255 истребительного полка.

Начальник курсов: Заполярье, аэродром «Ваенга», будешь охранять Северные конвои.

Иван: «Северные конвои»?

Начальник (усмехается сочувствующе): Скоро все сам увидишь.

10 сцена.

1942 г. Сентябрь. Заполярье – полярная ночь, море, фьорды, сопки, редкий кустарник, метель. Штаб 255-го ИАП. В коридоре стенд с плакатами наглядной агитации, воинским Уставом, стенгазетой полка «Крылья Родины», рядом Доска почета, и т.д., стоит дежурный у «тумбочки». Везде горит свет, за окнами – темнота.

Голос Левитана из репродуктора: В Заполярье огромные запасы сырья. После революции здесь началась промышленная разработка медно-никелевых руд, апатитов и каменного угля.

На двери табличка: «Командир полка капитан Самарин Ф.Е.»

Федор Самарков.

Диктор: Командир полка капитан Федор Самарков более двухсот раз поднимал свою Аэрокобру в небо, сопровождая наши торпедоносцы и бомбардировщики в их дерзких налетах на вражеские караваны судов и барж, аэродромы и коммуникации. От его метких выстрелов десять «Фоке-вульфов» и «Мессершмиттов» нашли себе могилу в суровых водах северных морей. За отвагу и летное мастерство капитан Самарков награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны первой степени, медалями.

Иван входит в кабинет. Под потолком простая лампочка. На стене – карта Заполярья, портрет Ленина, в углу Знамя полка. Когда на экране появляется Таблица соотношения авиации СФ и противника, звучит голос дочери.

Количественное соотношение авиации

Северного флота и противника в 1943—1944 гг.

Количество самолетов

на 1.07.1943 г.

на 1.01.1944 г.

на 1.06.1944 г.

на 1.10.1944 г.

СФ

Пр-к

СФ

Пр-к

СФ

Пр-к

СФ

Пр-к

Всего

185

171

178

128

258

56

305

108

В том числе истребителей

104

58

70

58

150

26

159

59

Голос дочери: За штурвалом одного из этих истребителей был и мой отец…

Иван: Лейтенант Иван Алефиренко к месту службы прибыл!

Самарин: Как добрался? (Показывает на стул) Присаживайся. Кратко ввожу в курс дел. Первое: Северные или Арктические конвои с грузом ленд-лиза идут морем из Америки в Мурманск через Великобританию, мы их прикрываем.

Иван: И днем и ночью!

Самарин (кивает) Второе: Все, что здесь происходит – не для распространения.

Иван: Понял, военная тайна!

Самарин: Поэтому не мечтай услышать о своих подвигах в сводках Центрального информбюро, а заметку прочтешь, в крайнем случае, в газете «Советский север».

Иван: Так точно!

Самарин: И последнее: как опытный пилот назначаешься ведущим в паре Аэрокобр, вчера выгрузили с ленд-лизовского судна еще два таких истребителя. Иди, принимай новый аппарат! Обустраивайся, получай северное обмундирование.

Иван: Разрешите идти?

Самарин: Иди.

11 сцена.

Диктор: Полярная ночь.

1942 год. Сентябрь. Аэродром Ваенга. Вокруг сопки. Полярная ночь. Небольшой туман. Ветер.

Иван (подходит к Аэрокобре, проводит рукой по крылу, достает пачку «Беломора», закуривает): Ну, здравствуй, моя красавица номер 77!

Иван (технику): Чему радуешься?

Техник (улыбается): Живучая знаешь какая! Вчера Кочетов сел весь изрешеченный, обшивка в лохмотья – ужас! – (прижимает руку к груди) – И ведь не вышел из боя, до конца не вышел!

Техник: А удобная какая! Двигатель позади кабины, а не перед ней, как у «Яшки» – ЯКа-3, значит, в полете кабина не нагревается. Теперь смотри – сама кабина смещена ближе к носу, а крылья ушли назад – обзор – лучше не придумать! (все показывает руками).

Иван: Говорят они «заговоренные», Аэрокобры-то? Двух-трех Мессеров можно атаковать?

Техник (кивает): Двух – запросто!

Диктор:

« 26.5.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 4-х торпедоносцев в р-н Перс Фьорд.

Задание выполн. Вели в/бой с «МЕ-109».

Обеспечено повреждение 1 транспорта 6-8000 тон.

Опер св. шт. ВВС СФ № 147.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Диктор: Главным примером признания великолепных качеств Р-39 (Аэрокобры) является тот факт, что к окончанию войны на нем летали практически все советские асы.

Голос дочери: Все боевые вылеты отца сделаны на самолете «Белл Р-39» и, возможно, именно ей, своей «Кобре» он обязан жизнью.

У Аэрокобры останавливаются олени с нартами, гружеными торпедами.

Техник (показывает на них): Торпеды – наше главное оружие.

Иван: На курсах говорили о совместной атаке торпедоносца с бомбардировщиком.

Техник (показывает руками): Первым в атаку идет бомбер. На самой малой высоте, метров за двести от цели, сбрасывает свои бомбы. Они падают на воду плашмя и рикошетом – кораблю в борт.

Иван: А торпедоносец?

Техник: Торпедоносец тут же посылает вслед торпеду, и все – транспорт врага пошел на дно. У нас, на Северном флоте, каждый день – массированный наступательный бой.

Иван: Конкретнее?

Техник: В 1943 году у Вардэ удар по конвою противника наносили 6 торпедоносцев и 17 бомбардировщиков. 17 истребителей их прикрывали.

Иван: Результаты?

Техник: Да что я тебе рассказываю, завтра сам полетишь! (Садится на нарты с торпедами, едет по аэродрому к торпедоносцу)

12 сцена.

1942 год. Сентябрь. Аэродром Ваенга. Полярная ночь. Сильный ветер. Иван заходит на склад обмундирования. Примеряет теплый вязаный свитер, меховую куртку, унты, шлемофон с наушниками и шелковым подшлемником.

Старшина: Вот тебе планшет, три простых карандаша.

Иван: Карандаши?

Старшина: Только карандаш – его соленая вода не смоет, если что…

Иван (отмахивается, берет подшлемник): О! Не ситцевый, а шелковый подшлемник? Первый раз вижу.

Старшина: Тундра! Под шлемофон оденешь – шею в полете на натрешь.

Иван: А… ну да, в бою такая карусель бывает – голова вокруг себя крутится!

Старшина (ставит перед Иваном пару меховых сапог): Унты примерь.

Иван (насвистывая «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер» в новом обмундировании красуется перед зеркалом): Как новая копейка! Надо бы сфоткаться на память о боевых днях!

Диктор: На обратной стороне этой фотографии, сделанной в Заполярье, надпись: «Крайний север. За выслеживанием белого медведя» – на лыжах впереди сидит отец – Алефиренко Иван Емельянович. На пилотах надеты меховые лётные куртки и теплые шлемофоны, на ногах вместо теплых унтов – легкие ботиночки – вероятно «для форсу», только сфотографироваться.

13 сцена.

1942 год. Сентябрь. Полярная ночь. Кабинет начальника штаба Самарина. Входят Иван, Ефим Борисенко и Михаил Кравцов, рассаживаются у стола.

Самарин: Алефиренко?

Иван: Здесь!

Самарин: Борисенко?

Ефим: Здесь!

Самарин: Кравцов?

Кравцов: Я!

Самарин: Сейчас замполит обрисует новичкам обстановку на нашем фронте.

Замполит: Вы прибыли на службу в 255-й истребительный авиационный Краснознаменный полк ВВС Северного Флота, на самый большой в Заполярье аэродром Ваенга. Наш полк, полк истребителей сопровождения, вооружён Ленд-лизовскими Аэрокобрами (разворачивает на столе плакат со схемой Аэрокобры).

Голос дочери:…Ис-тре-би-тель – какое страшное слово – вдумайтесь в этот смысл, покрутите на языке, представьте в деталях то, что стоит за его действиями, и вас моментально обует ужас.…

Да, истребитель…

Вот фотография одного из парней, который уже в 23 года стал таким беспощадным истребителем не только по названию своей профессии, но и по действиям, стоящим за этим названием, фотография моего отца:

«Перед вылетом в бой. 17.11.43г.»

Пронзительный, испытующий взгляд как будто смотрит в самое ближайшее будущее – что же, что ждет меня в этом бою? Там, где не будет иметь значения размах соболиных бровей или пронзительный взгляд зеленых глаз, а только умение, отточенное до мастерства, хватка и мужество, повторенные бесчисленное множество раз и, несомненно, везение!

Иван: Сколько Аэрокобр?

Самарин: С утра было сорок восемь. Опознавательная покраска нашего 255-го полка – кок винта и верхняя часть руля поворота – белые. (Показывает карандашом на схеме).

Борисенко: Зачем?

Самарин: Чтобы ты в воздухе сразу определил, чей самолет.

Замполит (указкой водит по плакату): Американская аэрокобра совершеннее наших истребителей – Пешек – Пе-3. У нее прекрасные боевые качества – высокая скорость и большая дальность полета.

Борисенко: Кабина?

Замполит: Удобная кабина, надежный двигатель. Послушная и простая в пилотировании, мощное вооружение, безотказная радиосвязь. В руках опытного летчика – страшное оружие!

Кравцов: Какой полк стоит вместе с нами?

Замполит: Всего стоит более двухсот самолетов: 72-й полк торпедоносцев и бомбардировщиков. Там на вооружении – около пятидесяти тяжелых ИЛ-4. 9-й минно-торпедный и 118-й разведывательный полки, – короче, почти вся ударная авиация Северного флота.

Самарин (вздыхает, сам себе): Торпедоносцы и бомбардировщики – пикирующие бомбардировщики – ребята – «смертники». Большинство живет всего три-четыре вылета, настолько опасна их работа.

Иван: Слышал, стояло 151-е крыло Британских ВВС?

Замполит: В 41-м мы собирали их Харрикейны, а они обучали летать на них.

Американские пилоты на отдыхе.

Замполит: Не скрою, сегодня наша авиация несет большие потери. Буквально на днях погиб эстонец Юрген Мяги, отличный ведущий (пауза). На смену погибшим в строй приходится ставить необстрелянных юнцов -с начальными навыками полетов над землей на самолетах По-2 или Як-7. (Пристально смотрит на Борисенко. Тот смущенно разводит руками).

Замполит (с нажимом): Поэтому все прибывшие, а пилот Борисенко особенно, отработает взлет-посадку на наш аэродром Ваенга.

Борисенко: Так точно!

Замполит: Проведете по два-три учебных боя на Аэрокобре над нашим Баренцевым морем – тогда и выпустим в бой.

Иван: Я летаю над морем, знаком с Аэрокоброй. Мне бы поскорее встретиться с противником!

Замполит: Повторяю: все прибывшие! Сейчас делаем перерыв, жду после обеда встречаемся здесь же.

14 сцена.

1942 год. Сентябрь, тот же день. Иван подходит к оружейке. Читает: «Оружейный склад. Начальник майор Паньшин В.Е.» Стучит, заходит. Паньшин – седой майор лет тридцати.

Иван: Лейтенант Алефиренко прибыл к месту службы.

Паньшин: Воевал раньше?

Иван: Пока не довелось.

Паньшин: (смотрит с жалостью, выдает пистолет и говорит жестко): Когда самолет загорится, у тебя будет три выхода: сидеть в нем и гореть заживо, выброситься вниз с огромной высоты или воспользоваться пистолетом (показывает пальцем на висок).

Иван: Что, парашюты не у всех пилотов?

Паньшин (разводит руками): Пока не у всех, а горите – как щепки. Ты выбрал настоящую мужскую работу, взрослеть будешь не по дням, а по часам.

Иван: Слышал…

Паньшин: Знаешь, сколько живет морской летчик-истребитель на фронте?

Иван: Сколько?

Паньшин: От трех до шести недель – упал в ледяную воду, шесть минут и паралич сердца – испытано, увы, многими. И нашивок за ранения не бывает – серьезное ранение в небе над Баренцевым морем равнозначно гибели!

Иван (с отчаянием): Довольно страх нагонять! Где расписаться? (Берет оружие, расписывается в ведомости)

15 сцена.

1942 год. Сентябрь, тот же день. Штаб полка. Продолжение лекции замполита. Иван, Борисенко, Кравцов. Замполит открывает большую карту на стене.

Замполит: Продолжаем. Теперь о противнике. В портах Норвегии – немецкие линкоры «Шарнхорст» и «Тирпиц», четырнадцать эсминцев, более пятидесяти сторожевых кораблей, до двадцати подлодок, флотилия торпедных катеров, патрульные катера.

Кравцов: А самолеты?

Замполит: На аэродромах Хебугтен, Банак, Луостари и Рованиеми – свыше двухсот самолётов. Но, как вы понимаете, все они находятся под нашим бдительным вниманием!

Кравцов: Эх, повоюем!

Замполит: Наши задачи. Первая и основная: прикрытие – то есть сопровождение и охранение Северных конвоев.

Иван: Караванов ленд-лиза.

Замполит: Караваны, или конвои судов с литером «PQ» везут грузы в нашу страну, караваны «QP» – из нашей страны – охраняем и те и другие.

Диктор:

«27.4.44 г. – Аэрокобра

Прикрытие конвоя в р-не Териберка – задание выполнено.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Борисенко (с интересом): Что такое ленд-лиз, подробнее растолкуйте?

Замполит: Ленд-лиз в переводе – «давать взаймы, сдавать в аренду» Программа ленд-лиза позволяет Штатам помогать нашей стране. Имущество, уничтоженное в войну, оплате не подлежит, оставшееся придется оплатить или вернуть в США. Сейчас мы расплачиваемся золотом.

Борисенко: Сколько кораблей в конвое?

Замполит: Бывает более сорока.

Иван: Что конкретно везут?

Замполит: В Союз – автомобили и самолеты, медикаменты и боеприпасы, тушенку и сгущенное молоко, офицерские сапоги и женские чулки. Запасные части и горючее – ведь вся их техника летает и ездит на американском топливе. Конвои из Заполярья везут в Америку руду – в счет оплаты ленд-лиза.

Голос дочери: Наверное, мы победили бы и без этой помощи, ведь основное количество всей боевой техники было все же советское, но воевали и на их Аэрокобрах, да и в Берлин въехали не только на наших танках, но и на Виллисах тоже…

Диктор: Имущество, оставшееся после войны, Советский Союз вернул обратно, и Сталин потребовал пересчитать долг. Часть выплачена при Брежневе, остальное Москва обязалась вернуть до 2030 года. Но уже в 2003 году задолженность включили в общий список долгов Парижскому клубу и выплатили в 2006 году.

Замполит: Вторая задача: наш 255-й полк – истребительный полк ближнего прикрытия, а это значит – мы прикрываем ударные самолеты при боевых действий на морских коммуникациях врага.

Иван (рядом сидящему пилоту): Торпедоносцы взлетают первыми – мы, истребители, за ними! – тот кивает.

Торпедоносец

Диктор.

«23.4.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 6-ти торпедоносцев в р-н Берливог

Зад. выполнено. Обеспечено потопление 1 тр. 7000 тон. 1 скр.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 114.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Замполит: Далее. Танковая броня и каждый второй немецкий снаряд отливаются из норвежской руды. Из Киркенеса противник вывозит молибден, из Петсамо – никель. Как понимаете, боеспособность немецких войск напрямую зависит от этих морских перевозок.

Иван: Немецкая пехота тоже снабжается по морю?

Замполит: Правильно мыслишь! Значит, встает еще одна задача: нарушение работы вражеских портов и прежде всего самого большого – Киркенеса. Основная тяжесть опять лежит на нас.

Иван: Немецкие караваны охраняются?

Замполит: Не смешно! Конечно, они конвоируют свои суда.

16 сцена.

1942 год. Сентябрь. Полярная ночь. Деревянное длинное одноэтажное офицерское общежитие летного состава СФ. Входит Иван. В коридор выходит Кочетов, пожимает Ивану руку.

Ваенга. Пилоты 255-го полка.

Иван: Виталий, давай знакомится, ты теперь мой ведомый. Просвети, куда я попал? Просился на фронт, а тут на тебе!

Заходят в комнату на двоих. Две койки, два стула, две тумбочки, стол, вешалка у двери. У стола умывается серый в крапинку кот.

Кочетов (показывает на железную койку): Располагайся.

Иван раздевается, достает из рюкзака «Справочник по математике» профессора Дуббеля 1936 года и томик Каверина «Два капитана», кладет на свою тумбочку. Садится за стол.

Иван (берет кота на колени): Это еще что за усатый авиатор? Надо же – кусочек дома…

Кочетов: Михеля, (кивает на кровать Ивана), Юрка – Юрген Мяги котенком принес. А на прошлой неделе Юрка… (разводит руками)

Иван (кивает): Да я уже в курсе. Рассказывай про Ваенгу!

Кочетов: Ты в Заполярье – это хуже фронта, это сущий ад. Особенно Ваенга.

Иван: То есть?

Кочетов: Мы зажаты со всех сторон сопками. До войны заключенные срезали одну из них и вывезли…

Иван (удивляется): На чем вывезли?

Кочетов: На обычных тачках – получился наш аэродром. На любом фронте есть ложные аэродромы, аэродромы подскока. Можно маневрировать, прятаться – здесь прятаться некуда.

Иван: Это плохо…

Кочетов: Для летчика нет ничего хуже этих штормов, пронизывающего ветра и проклятого тумана, постоянно лежащего над морем.

Иван: Тумана?

Кочетов (кивает): Мороз минус тридцать, полярная ночь – даже в марте беспроглядная темень – вот экипажи и гибнут один за другим.

Иван: Наших аэродромов много?

Кочетов: Наших? Ваенга, Грязная губа, Лахта, Новая Земля, Холмовское. И все отвечают за прикрытие Главной базы Северного флота – Мурманска.

Диктор: Запись из летной книжки Ивана Алефиренко.

« 29.2.44г. – Аэрокобра

Прикрытие аэр. и ГБ флота.

Задание выполнено.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Кочетов: Северные конвои приходят в Мурманск.

Иван: Почему именно в Мурманск?

Кочетов: Залив не замерзает круглый год. Суда идут по узкому коридору между Шпицбергеном и Норвегией, где полно военных баз – и наших и немецких.

Иван: Понятно.

Кочетов (усмехаясь): Понятно? Моряки называют этот путь «коридор смерти» – они несколько суток идут в зоне досягаемости врага – подводные лодки, корабли, авиация.

Иван: Но мы же их охраняем?

Кочетов: В начале пути охраняют англичане, мы встречаем в районе острова Медвежий. Скоро и сам полетишь, все увидишь!

Диктор: Конвои союзников – американцев шли через Великобританию. По сложности организации и напряженности всех сил флота, проводка каждого была сравнима с полномасштабной операцией на сухопутном фронте. За годы войны арктическими водами в Советский Союз прошло около восьмидесяти конвоев, а в них – тысячи судов. Более ста транспортов погибли на переходе, около тридцати вернулись в порты отправления.

Иван: Командиры летают?

Гусев: Все до одного – поднимаются в воздух как простые летчики. Звание, должность и партийность значения не имеют. Один полет на сопровождение торпедной атаки, и человек как на ладони.

Иван: Значит, сомнений, кто есть кто не возникает?

Гусев (кивает): И гибнут как рядовые пилоты.

Звание

Имя

Период

Примечание

майор

К.Е.Якушин

22.06.41 – ?

майор

Павел Алексеевич Панин

? – 26.08.43

Погиб

майор

Николай Герасимович Чертов

08.43 – 17.03.44

Погиб

майор

Александр Егорович Тульский

03.44 – 05.45

Диктор: 26 августа 1943 года командир 255-го истребительного авиаполка Северного флота майор Панин был сбит в тяжёлом бою с превосходящими силами противника. Всего произвёл 114 боевых вылетов, 18 воздушных боёв, сбил 13 самолётов. 22 января 1944 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

17 сцена.

Октябрь 1942 года. 6.00. Полярная осень. Штаб. Самарин. Иван.

Самарин: Иван, поздравляю, ты назначен командиром звена истребителей сопровождения. Принимай звено второй эскадрильи!

Иван (усмехается): Какая стремительная карьера!

Самарин: Если это можно назвать карьерой, то в войну она делается стремительно.

Диктор: Звено истребителей, состоящее из шести – восьми пар способно вести воздушный бой с сохранением зрительной связи между всеми экипажами. Они могут нанести поражение превосходящей группе истребителей противника, когда успех определялся решительными действиями командира звена и умелым взаимодействием между парами истребителей. Для атаки группы самолетов разбиваются на звенья, образуя боевые порядки «тупой клин», «пеленг», «змейка», «колонна».

Самарин: В районе Яр-фьорда обнаружен конвой врага – три немецких транспорта в охранении десятка боевых кораблей.

Иван: Разведчики обнаружили?

Самарин (кивает): Для торпедного удара вылетают шесть штурмовиков. Сопровождает твое звено Аэрокобр. Сводку погоды забери.

Шесть пилотов бегут к самолетам, вслед за штурмовиками выруливают на взлетную полосу, поднимаются в небо.

.

Конвой кораблей

Диктор: Тяжелые машины, распластав могучие крылья, шли низко над водой.

Пилот штурмовика (в рацию): На горизонте – дымы. (Чуть позже) Вижу транспорты. Охрана – эсминец и девять «сторожей».

Штурман: Выбираю для удара самый крупный транспорт.

Пилот (в рацию): Немцы открыли заградительный огонь с кораблей. Курс держу.

Штурман: Веду расчеты, сейчас, шесть секунд!

Стрелок – радист: Командир, два попадания в наше правое крыло, ветер уже сдирает обшивку!

Пилот (в рацию, с удовольствием): Я у транспорта. Торпеды сброшены одновременно. Приводнились, пошли к цели… Есть! У борта транспорта – огромный водяной столб.

Радист: А над морем – оглушительный взрыв.

Пилот: Транспорт осел, быстро погружается. Все, ему хана!

Диктор:

«14.5.44 г. – Аэрокобра Сопровождение 6-ти штурмовиков в р-н Яр-фьорд Зад. выполн.

Обеспечено потопление 2 тр. 8000 тон, 1 всп судно, 1 скр, Повреждено 2 тр. 10 -11000 тон.

Опер. св. шт. ВВС. СФ. № 135.»

Диктор: А самолеты, прижимаясь к воде, с отворотом уходят в сторону моря. Действия летчиков отработаны до автоматизма – и позже, в мирные дни, они все никак не могли закончить свою войну, продолжая во сне лететь и бомбить, нападать и спасаться …

18 сцена.

Диктор: Полярная ночь.

1944 год, 20 января. Штаб полка. Горит свет и настольная лампа. За окнами темная полярная ночь, воет вьюга.

Самарин: Иван, твое задание – облет линии фронта. И напоминаю – в орденах не летаем, они – для парадной формы.

Иван: Так нет у меня пока орденов-то.

Самарин: Уверяю, за этим дело не станет!

Аэродром. Аэрокобра с номером 77. Иван, напряженно насвистывая мотив «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер» в полном летном снаряжении забирается в самолет. Техник стоит у самолета.

Иван (технику): От винта! – взлетает.

Голос дочери: Запись в летной книжке:

« 20.1.44г. – Аэрокобра

Облет линии фронта

Задание выполнено.

Вели в/бой с 2 «МЕ-109».

Обеспечил сбитие 1 «МЕ-109» капитану Адонкину.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 20.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Диктор: Из документов: Через три месяца однокашник Ивана по ВМАУ, майор Василий Адонкин, погиб в воздушном бою: «17 марта 1944 года заместитель командира 255-го истребительного авиационного полка 5-й гвардейской минно-торпедной авиационной дивизии ВВС Северного флота майор Адонкин погиб в воздушном бою с превосходящими силами противника в районе озера Эккере (Финляндия)». Это была только одна из великого множества трагедий, разыгравшихся в годы войны над этим финским озером…

Василий Адонкин

19 сцена.

Диктор: Полярная ночь.

То же число 20 января 1944 года. Полярная ночь. Аэродром. Из самолета спускается Иван.

Техник: Как тебе летается над Баренцевым морем?

Иван: Откровенно? Темно, страшно! Вдруг мотор сдаст? Куда прыгать? В воду? Теперь понимаю – над водой маловато летал!

Техник (кивает): Полеты всегда с переживаниями. Кажется, чем дальше от берега, тем хуже работает мотор.

Иван: Ты откуда знаешь?

Техник (машет рукой): Скоро Баренцево море станет как дом родной. Если надо оторваться – в море уходи, никто не найдет.

Голос дочери: 24-х летним юношей потопив в холодных водах Баренцева моря немалое количество немецкого транспорта «водоизмещением 6-8000 тонн», выиграв не один воздушный бой с немецкими асами, отец не мог спокойно спать по ночам. Невероятное нервное напряжение, сопровождавшее всю лётную жизнь, не прошло, страх, глубоко запрятанный в душе, остался навсегда – он так и говорил:

– Сколько летал, столько и боялся, страшно вспоминать и сейчас…

…Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне…

(Юлия Друнина.)

Диктор: Потеря, которую понес 255-й полк 29 февраля 1944 года, известна из этого документа:

29.02.1944

Командир звена 1 АЭ

л-нт Горбачев Александр Павлович

Сбит зенитной артиллерией противника в районе Лоустари, не вернулся с боевого задания (P-39)

20 сцена.

10 мая 1944 года 7 утра. Аэродром. Полярная весна – длинная ночь, короткий день.

Самарин: Для бомбоудара по аэродрому Хебугтен вылетают Китихауки.

Иван: Сколько оружия несет один самолет?

Самарин: Две бомбы под каждым крылом. Сопровождаете до цели и обратно.

В небо поднимаются тяжелые самолеты, за ними – истребители.

Диктор:

«10.5.44г. – Аэрокобра Сопровождение 12-ти Китихаук для бомбоуд. по аэр. Хебугтен

Зад. выполнили.

Вели в/бой с 4 «МЕ-109

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Мессершмиты

Фото аэродрома Хебугтен – ряды самолетов с крестами на фюзеляже. Над аэродромом воздушный бой Аэрокобры с Мессершмитами – потом бой уходит к морю, длится долго. Аэрокобра, прошитая пулеметной очередью Мессершмита, резко идет вниз.

Голос дочери. В бою с Мессершмитами, охраняющими аэродром Хебугтен

погиб ведомый отца младший лейтенант Виктор Кочетков. Горькая карандашная говорит, что 10-го мая «Погиб В Кочетков – мой ведомый. »…

Песня Высоцкого: Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. Только кажется мне,

Это я не вернулся из боя

Дочь: Какие комментарии нужны к этой приписке? Что творилось в душе отца?

Голос Ивана: Ведомый – это тот, кому доверяешь свою жизнь, в бою он прикрывает тебя сзади и часто принимает атаку на себя. С ведомым делишь последнюю папиросу, он понимает с полуслова, с полувзгляда. Твой ведомый сидит рядом в столовой и спит на соседней койке, с ним можно поговорить, посмеяться или просто помолчать – он как брат – роднее быть не может.

То есть быть не могло – сегодня его не стало…

Не стало на моих глазах – я видел, как прикрывая мой истребитель, Виктор был прошит пулеметной очередью проклятого мессершмита. Видел, как кувыркаясь, он падал вниз, а за ним тянулся густой шлейф черного дыма – я видел такое несчетное количество раз.

Видел, как траурный шлейф перечеркнет небо пополам, столб воды взметнется до небес и ледяные воды Баренцева моря навеки сомкнутся над самолетом друга. Догоняя врага, в бешеной скорости атаки, я не мог рассмотреть, как было в этот раз…

Слезы текли по моим щекам – слезы бессилия и отчаяния, я кричал от злости и гнева…

Я ничего не мог сделать, я ничем не мог помочь.

Это длилось один миг – он был длиною в вечность…

Я остался и мне теперь надо с этим жить…

Диктор: Через много лет, в 2012 году поисковики найдут эту Аэрокобру.

У моря, в распадке двух сопок лежала она, покрытая мхом и ржавчиной. Следы воздушного боя хорошо видны и теперь – обгоревшая кабина, рваные раны на крыльях, пулемет без единого патрона, искореженный штурвал – очевидно, пилот посадил свой самолет из последних сил. По номеру на борту восстановили фамилию летчика: Виктор Кочетков.

Дочь: Временами уходят от нас наши друзья или близкие люди, уходят просто потому, что пришло время. Это бывает редко, но горе велико, и мы переживаем очень и очень долго. Их однополчане уходили молодыми – уходили почти каждый день. Какими должны стать нервы, как можно потом спать по ночам, удивляться весне или радоваться солнечному дню, вы не знаете? Как пережить боль утрат, помноженных на бесконечность? Кто ответит?..

21 сцена.

11 мая 1944 года. Весна, солнце низко над горизонтом. Берег Баренцева моря. На берегу – штурман Сергей ловит рыбу. Подходят Иван и Гусев (второй ведомый Ивана), разматывают удочки.

Гусев: Привет, Серега! Ловится рыбка?

Сергей: Понемногу! (показывает ведро с уловом).

Гусев (Ивану): Знакомься – Сергей, штурман торпедоносца.

Иван: Я – Иван, а это Дима Гусев – мой новый ведомый.

Гусев (продолжает разговор с Иваном): У фрицев корпус корабля усилен для хождения во льдах. Легкий снаряд не потопит, только тяжелые авиабомбы берут.

Иван (показывает руками): Смотри: торпедоносец при подходе к цели снижается до тридцати метров. Иначе торпеда переломится о воду, или уйдет на дно.

Сергей (вступает в разговор): Я, штурман, даю команду для выхода в точку сбрасывания. На этой высоте, едва не касаясь на разворотах крылом поверхности моря, торпедоносец входит в зону жесткого зенитного огня. По самолету стреляет с кораблей все, что может стрелять.

Иван (задумчиво): Какое мужество надо иметь, как владеть своим самолетом, слышать ведущего командира!

Сергей: Замысел командира понимаем легко – все из одного подразделения, летаем на взаимном доверии.

Иван: В группе сколько самолетов?

Сергей: Смотря по обстановке: ведь атакуешь одновременно корабли противника, его истребителей и немецкие ПВО.

Торпедоносец СФ

Диктор:

«11.5.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 6-ти торпедоносцев в район Свартнэс.

Задание выполн. Вели в/бой с «МЕ-109».

Обеспечено потопление 1 тр. 8000 тон.

Опер. Св. шт. ВВС СФ № 132.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Диктор: В этот раз торпедоносцам повезло: торпеды попали в цель и развалили вражеский транспорт водоизмещением 8000 тонн, в считанные минуты скрывшийся под водой. Почти все экипажи вернулись на аэродром, а высланный в район атаки воздушный разведчик подтвердил уничтожение транспорта.И только Аэрокобра младшего лейтенанта Харкевича потерпела катастрофу – как это произошло, мы не узнаем никогда – холодные воды Баренцева моря навсегда скрыли свою тайну.

22 сцена.

13 мая 1944 года. 9.00. Суббота. Весна. Длинная ночь, короткий день. Штаб. Самарин, пилот.

Самарин: Твоя пара вылетает на разведку погоды.

Пилот: Так точно!

Самарин: Летите над морем – только Баренцево море, затем возвращаетесь.

Пилот: Слушаюсь!

Пилот выходит из штаба, с ведомым направляются к аэродрому. Самарин долго смотрит вслед двум пилотам.

23 сцена.

Тот же день. Офицерское общежитие.

Вестовой: Кино привезли! Механик уже в клубе!

Иван: Какой фильм?

Вестовой: «Веселые ребята».

Иван (весело): Отлично! Пилоты, собирайся! Живо!

Клуб. Кадры из «Веселых ребят» там, где песня.

Входит вестовой, молча стоит у двери, на экран не смотрит. Все постепенно поворачиваются к нему.

Иван: Кто? Не молчи, я спрашиваю, кто?

Диктор: Тринадцатого мая 44 года погиб младший лейтенант Кукливский.

Из документов:

13.05.44

255 полк

Аэрокобра

р-н Ваенга

мл.л-нт Кукливский

потерпел катастрофу

Вылетая на очередное задание, младший лейтенант Кукливский был уверен – через пару часов вернется живым и невредимым, выкурит папироску, обсудит с друзьями проведенный бой, сядет за стол в офицерской столовой, а после доиграет отложенную шахматную партию. Но жизнь, жестокая в своих реалиях, внесла непоправимую поправку, и эта шахматная партия так и осталась недоигранной…

24 сцена.

13 мая 1944 года. Время 14.10. Весна. Короткий день, длинная ночь. Офицерская столовая. На столах, в том числе, и американская сгущенка в жестяных банках. Иван входит в столовую, раздевается, подходит к столу, где уже обедают двое пилотов – Ефим Борисенко и Леонид Анисин.

Иван (садится): Борисенко, передай соль.

Борисенко (передает солонку): Плиз!

Иван (Анисину): А тебя я раньше не видел. Представься!

Анисин: Истребитель первой эскадрильи, Леонид Анисин.

Иван: Будем знакомы.

Борисенко (Анисину): Кого с утра прикрывали?

Анисин: Штурмовиков.

Борисенко: Не люблю я их прикрывать, они так низко ходят!

Иван: Ну да! Я же не могу идти рядом с ними – собьют зенитки.

Анисин: Нашего Горбачева в феврале так сбили.

Диктор: «29 февраля 1944 года летчик-истребитель 225-го полка лейтенант А. Ф. Горбачев при штурме аэродрома Луостари, будучи подбит зенитным снарядом, не прекращая огня, ринулся туда, откуда зенитка вела огонь. Обломки самолета вместе с вражескими пушками взметнулись вверх…»

(К.А. Обойщиков, «На дорогах Победы»)

29.02.1944

Командир звена 1 АЭ

л-нт Горбачев Александр Павлович

Сбит зенитной артиллерией противника в районе Лоустари, не вернулся с боевого задания (P-39)

Мужество, отвага или… отчаяние? Что движет человеком в момент свершения подвига? В тот миг, когда свою пылающую машину пилот направляет на вражескую зенитку, желая прекратить ее губительный огонь?

О чем думает он в эту секунду – о стреляющей зенитке или последних мгновениях своей, такой молодой жизни? О том, что жертва его будет не напрасна?

Еще один шаг к Победе это последнее, что он может сделать он для Родины – сделать ценой своей жизни…

Штурмовики

Иван (продолжает): А заберешься выше – потеряешь штурмовиков – их совсем не видно на фоне снега. Одна морока!

Кравцов (подходит к столу, садится): Штурмовик – неповоротливая махина, куда ей в бой с истребителем!

Анисин: С Мессерами?

Иван: И «мессера» к ним проскакивают. Слышишь по радио: «Шапки-шапки, нас атакуют! Прикройте!» и ныряешь вниз, на помощь группе.

Анисин: А с бомбардировщиками?

Иван: С этими хорошо – они летят на трех-четырех тысячах. Идешь чуть выше, а то и рядом: «бочку» перед ними закрутишь.

Борисенко (кивает): Для поднятия бодрости духа. Но они не любят, когда от них истребители отрываются. Хотят все время нас видеть.

Кравцов: Не забывайте ребята – если немецкий летчик в бою собьет торпедоносца, пилота сопровождающего истребителя ждет суровое наказание.

Иван: Тфу-тьфу-тьфу! Пока ни одного не потерял.

Анисин: А отношения с «подопечными» добрые – питаемся в одной столовой, спим на соседних койках. Сделали полет, разобрали его, а завтра опять вместе летим.

Диктор. Глава четвертая приказа Сталина «О порядке награждения летного состава ВВС РККА за хорошую боевую работу и о мерах борьбы со скрытым дезертирством среди летчиков» гласит: «Командирам авиадивизий случаи вынужденных посадок с убранными шасси и другие летные происшествия, выводящие материальную часть самолетов из строя, тщательно расследовать. Виновников, совершивших посадки с убранными шасси или допустивших другие действия, выводящие материальную часть из строя без уважительных причин – рассматривать как дезертиров и предавать суду Военного Трибунала.

Диктор.

«13.5.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 4-х штурмовиков в район Яр-Фьорд.

Задание выполнено.

Штурмовали мелкие суда противника.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

25 сцена.

25 мая 1944 года. 6.00. Тот же штаб. Самарин. Иван.

Самарин: Утром разведчик обнаружил в районе Тана-фьорда четыре транспорта врага, каждый до восьми тысяч тонн. Его сопровождают миноносцы и корабли поменьше. С воздуха прикрывают «Мессеры». Мы нанесем комбинированный удар.

Иван: Всегда готовы!

Самарин: До подхода ваших самолетов немецкий конвой атакует подводная лодка.

Иван: Моя задача?

Самарин: Восемь истребителей твоего звена сопровождают шестерку торпедоносцев.

Голос дочери: Полет, когда наши штурмовики под прикрытием Аэрокобры отца отправили на дно ледяного Баренцева моря очередной транспорт противника, есть беспощадная правда о той страшной войне.

Диктор:

«25.5 44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 6-ти торпедоносц. в р-н Тана фьорд

Задание выполн.

Вели в/бой с «МЕ-109». Обеспечено потопление 1 тр. 6-8000 тон и 1 мн.

Опер. св. шт. ВВС.СФ. № 146.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Голос дочери: Как сумел остаться в живых мой отец? – на этот вопрос нет однозначного ответа. Конечно, помогла учеба перед отправкой на фронт, где летчики изучали Аэрокобру. Благодаря совершенной системе этого самолета, безотказной радиосвязи и надежной навигации, можно вовремя уйти из-под обстрела или позвать на помощь. Прибавим отличное здоровье, а значит выносливость и быстроту реакции – можно перечислять еще и еще. Но мало ли их было таких воздушных рабочих войны, умениями, нервами и кровью которых ковалась ПОБЕДА? Уцелели единицы…

26 сцена.

26 мая 1944 года. 16.30.ч. Аэродром Ваенга.

Бежит Гусев с ведром в руках, поднимается на сопку, за ней вокруг костра на ящиках из столовой расположились Иван, Борисенко и Кравцов. Костерок догорает.

Иван: Димка, ну, сколько можно ждать! Тебя только за смертью посылать!

Гусев (Ивану): Ты со смертью не шути, неровен час… (берет шампура): Пилоты, для получения «оружия» подходи по одному! Борисенко!

Борисенко: Я!

Гусев: Кравцов!

Кравцов: Я!

Нанизывают на шампура мясо из ведра, кладут на бревна, уложенные вокруг костра.

Иван (достает из нагрудного кармана две маленькие звездочки, бросает в кружку): Я, Иван Алефиренко, авиатор Северного флота, проставляюсь по поводу получения очередной звездочки! (Все поднимают кружки).

Борисенко: За нового старшего лейтенанта!

Гусев: С очередным званием! Ура! А теперь наш гимн! (Все выпивают, поют «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер»)

Иван (Кравцову): Тебе вчерашнего сбитого Мессера подтвердили?

Кравцов: Так никто не видел, куда он упал – скорее всего, в море. Что загорелся – видели, а потом… – разводит руками, – бой же шел, не до того было!

Борисенко: А ты доложился?

Кравцов: Как положено – прилетел, доложил командиру – мол, вел воздушный бой в районе Тана-фьорда, сбил МЕ-109.

Иван: Будь это над нашей территорией – наземные войска сразу подтвердили бы. Над немцами – партизаны или экипажи самолетов, которых сопровождали. А так…

Гусев: Надо подождать, подтвердят еще. Бывает, неделями ждать приходится.

Диктор:

«25.5 44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 6-ти торпедоносц. в р-н Тана фьорд

Задание выполн.

Вели в/бой с «МЕ-109». Обеспечено потопление 1 тр. 6-8000 тон и 1 мн.

Опер. св. шт. ВВС.СФ. № 146.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Из-за сопки «выныривает» Аэрокобра. Она летит без звука мотора, обшивка крыла сильно повреждена – топорщится и трепещет на ветру. Садится на летноке поле.

Иван (медленно): Интересно девки пляшут…

Гусев (увидев номер 55 на борту): Полсотни пять – Ленька! Анисин! Первая эскадрилья!

Все бросаются на летное поле, подбегают к самолету. Видят разбитый фонарь самолета.

Анисин (черный от копоти спускается по крылу, все ему помогают) (Говорит нервно): Уже не ждали? А я вот он – вынырнул из-за сопок как черт из табакерки, да с бензином на нуле! Дотянул на честном слове…

Иван: …и на одном крыле. (Трогает поврежденное крыло. Кусок обшивки отрывается и падает на землю). Ленька, ты в рубашке родился!

Гусев (поднимает упавший кусок): Будет над чем техникам поколдовать!

Песня: Бак пробит, хвост горит и машина летит

На честном слове и на одном крыле…

Ну, дела! Ночь была!

В нас зенитки били с каждого угла…

27 сцена.

27 мая 1944 года. Весна. 7 утра. Солнце над самым горизонтом. Штаб. Самарин. Иван.

Самарин: Сегодня ваше задание совершенно секретное. Прилетел Гарриман. На своем огромном транспортнике Дугласе прилетел.

Иван: Это который Аверелл?

Самарин: Аверелл, Аверелл. Уильям Аверелл Гарриман – посол США в СССР.

Будете сопровождать его на Лов-озеро.

Иван: Где это?

Самарин: В глубине полуострова, за Мурманском. (Открывает карту на стене) Смотри:

Иван: (задумчиво): Такая дыра! Что он там забыл?

Самарин: Нас это не касается! Отправляйтесь. Дуглас уже готов взлетать.

Иван: Разрешите идти?

Самарин: Отвечаешь головой! И чтобы ни-ни! (Прикладывает палец к губам) Иди!

Диктор:

« 27.5.44г. – Аэрокобра

Сопровождение с-та «Дуглас» от Лов-озеро.

Задание выполнено. »

Карандашная приписка все-таки говорит о том, кого он сопровождал:

«Ав. Гарриман – миллиардер.»

Дуглас

28 сцена.

17 июня 1944 год, 5 часов утра. Аэродром Ваенга. Полярный день – солнце не садится круглые сутки. Солнце низко на востоке. Небо без туч. Иван и Гусев идут к аэродрому.

Гусев: Солнце-то как светит! Ни тучки в небе.

Иван: Значит, как у нас говорят, «будет война» – я даже завтракать не мог.

Гусев (задумчиво): Похоже, весь день «будет война»…

Подходят к КП эскадрильи на летном поле. У стола уже сидят пилоты.

Голос Анисина из рации: Я полсотни пятый, разведчик. Докладываю: в районе Кибергнеса наблюдаю вражеский караван. Большой караван – на вскидку – до тридцати судов. Прикрывают Мессеры. Поднимайте всех!

Самарин: Вас понял. Поднимаю. (Отключает рацию) (Ивану): Сейчас пойдут на взлет торпедоносцы, штурмовики, истребители прикрытия.

Иван: Весь аэродром?

Самарин (кивает): Около двухсот единиц. Твоя вторая эскадрилья прикрывает шесть торпедоносцев – они уже на взлетке. Идете на Кибергнес. Ближе к цели, как всегда отрываетесь вперед, снимаете воздушное прикрытие противника и занимаете зону патрулирования до подхода ударных самолетов. Удачи!

Иван и пять пилотов бегут к самолетам.

Диктор: Над караваном вражеских судов истребители сбивают «мессершмита». Затем суда врага атакуют наши бомбардировщики. Противник ведет по ним непрерывный огонь, но теперь удар наносят два десятка штурмовиков и шестерка торпедоносцев. В течение нескольких минут они потопили два транспорта и два корабля. Попытка немецких истребителей атаковать наши самолеты стоила врагу пяти «Мессеров».

Тот же день 17 июня 1944 год, время -14.30. Солнце стоит посередине неба. Тот же самый КП на летном поле. Самарин за столом, перед ним Иван и Гусев.

Самарин (Ивану): Второй вылет: теперь ведете двух бомбардировщиков на Кибергнес. Отбомбятся – возвращайтесь. Живыми возвращайтесь!

Иван: Так точно! Боевую задачу понял (склоняется над картой, лежащей тут же на столе).

Гусев: Что смотришь?

Иван: Изучаю маршрут, прикидываю расстояние до цели.

Гусев: Ну как?

Иван: Идем на норд-вест, с уклоном 30 градусов. По моим расчетам минут сорок идем.

Диктор:

« 17.6.44г. Аэрокобра

Сопровождение 2х бомбардировщ. Для бомбоудара по порту и г. Киркенес.

Зад. выполн. Обеспечено потопление: 1 каботажн. суд. 600-800 тон.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 169.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Диктор: А цели и задачи у противников в общем-то одинаковые – сбить летящего навстречу…

То же число – 17 июня 1944 год. Вечер. Незаходящее солнце спустилось низко на запад. Комната пилотов. Иван, лежа на кровати, читает «Два капитана» Каверина, гладит пригревшегося рядом кота. Гусев за столом пишет письмо домой. Вбегает вестовой.

Вестовой: Полундра! Моторы – на взлет! – пилоты вскакивают с кроватей, быстро одеваются, бегут к самолетам. На летном поле, у того же стола командира полка получают задание.

Самарин: Иван, третий за сегодняшний день вылет – с Каталиной в район Варангер-фьорда.

Иван: Не привыкать!

Самарин: Ищете пропавший экипаж. Метеоусловия – лучше не бывает – видишь сам. На взлет выруливает первой Каталина, за ней твоя пара, сбор на высоте 4000 метров.

Иван: Что так низко?

Самарин: Знаешь сам, она выше не прыгнет.

Иван: Так точно! Понял.

Самарин: В воздухе идете справа и слева от Каталины. Глаз не спускать! В то же время и вы смотрите вниз, ищете пропавший экипаж. Вопросы?

Иван: Вопросов нет. Вылетаем.

Диктор: И здесь нервное напряжение достигает предела: все курят, в голову лезут черные мысли – знают, что «там» можно встретить смерть в самых разных ее обличьях. Каждый переживает по-своему: один «читает газету» – но он ее не читает и даже не переворачивает страницы, другой специально ввязывается в спор, кто-то травит байки. Никто не безразличен к предстоящему. Ведь исполнение всех элементов полета требует уравновешенности и контроля над своими действиями.

Диктор:

« 17.6.44г. – Аэрокобра

Сопровождение с-та «Каталина» в р-н Варангер-фьор. на поиски экипажа.

Задание выполнено.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

29 сцена.

Диктор: 27 июня 1944 года младший лейтенант Воронин был сбит истребительной авиацией противника.

27.06.1944

Летчик 1 АЭ

мл.л-нт Воронин Иван Николаевич

Сбит истребительной авиацией противника в воздушном бою, упал в воду (P-39) в р-не Киркенес

Через несколько лет поисковый отряд найдет останки его самолета и назовет точное место гибели: «Место падения – Holmvatnet Sor-Varanger. Принадлежал 1 аэ 255 иап. Пилот – лейтенант Воронин. Сбит 27.06.1944 года. Самолет и останки пилота обнаружены в 1946 м году при проведении британской поисковой экспедиции по поиску самолетов и летчиков, сбитых во время войны».

30 сцена.

28 июня 1944года. Ваенга. Полярный день.

Диктор:

« 28.6.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес.

Зад. выполнено.

Обеспечено потопление: 1 транспорт 8000 тон.

Повреждено: 1 тр. 8000 тон.

Опер св. шт. ВВС СФ № 180.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Воздушный бой – длится долго. Подбитая Аэрокобра садится на воду.

Диктор. В Кольском заливе в тот день потерпели катастрофу капитан Бурматов. Но ценой неимоверных усилий остался в живых.

Из документов:

28.06.44

255 полк

Аэрокобра

Кольский залив

к-н Бурматов В.А.

посадка на воду

Голос Бурматова: «Сверкнула вода. Я приготовился к приводнению. Истребитель брюхом коснулся водной глади и, замедляя ход, заскользил по волнам. Отстегнул ремни, приготовился к прыжку. Машина, клюнув носом, встала. Я стукнулся головой о приборную доску, рванул дверцу кабины и окунулся в морскую пучину. К счастью, спасательный жилет удержал на поверхности. Освобождаясь от парашюта, наглотался солёной воды. И всё же сумел сесть в аварийную лодку. Волны бросали её из стороны в сторону, ледяная вода обжигала тело. Каменели руки и ноги, хотя высоко в небе стояло красное солнце. Медленно тянулось время. И всё же я знал – боевые товарищи придут на выручку, – таков девиз советских моряков. Трижды меня выбрасывало из лодки, и трижды я оказывался в ледяной воде. Когда силы, кажется, иссякли, посмотрел с тревогой в сторону невидимого берега. На горизонте появились три едва заметные точки. Это были катера. Меня заметили. И вот я на палубе, благодарю своих спасителей. Катер развернулся и, разрезая волны, быстро пошёл в сторону родной земли…

Из материалов сборника «В пламени сражений». Ярославль, 1978 год.

Диктор:

«4.7.44 г. – Аэрокобра

Сопровожд. 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Киркенес.

Зад. выполн. Вели в/бой с 2 «МЕ-109». Поврежден 1 тр. 10-12000тон.

Опер. св. шт. ВВС СФ. № 187.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Диктор: Кто оставался жив в те страшные дни войны – смелые или удачливые?

Что имело решающее значение – умение или мужество? Как теперь узнать…

Фото пилотов, много фото.

Диктор: 17 июля 44 года в бою погиб младший лейтенант Шулика – его Аэрокобра была сбита истребителем противника:

17.07.1944

Летчик 3 АЭ

мл.л-нт Шулика Сергей Михайлович

Сбит истребительной авиацией противника в воздушном бою, горящий упал в воду (P-39)

Голос дочери: Несколько часов на стылой воде Баренцева моря горели, колыхаясь обломки сбитого самолета, потом не стало и их…

31 сцена.

2 июля 1944 года.

Фото газеты «Североморский летчик» за 2 июля 1944 года – листаются все страницы, останавливаются на первой, где про Сыромятникова.

Ваенга. Летное поле. Строй личного состава 9-го гвардейского минно-торпедного полка торпедоносцев. Перед ними в летной форме командир – подполковник Борис Сыромятников. Он принимает у адмирала Головко Красное знамя, передает его замполиту, читает клятву.

Сыромятников Б.П.

Сыромятников: «Слушайте нас, великий советский народ, наша Родина и партия большевиков! Мы склоняем головы перед заслуженным в боях гвардейским Знаменем и клянемся, что будем беспощадно драться с врагом, громить и истреблять фашистских зверей, не ведая устали, презирая смерть, во имя полной и окончательной победы над фашизмом. Клянемся с честью пронести победоносное гвардейское Знамя через огонь Великой Отечественной войны. Жизнью своей клянемся не отступать перед врагом. Легче вырвать из груди наше сердце, чем запятнать честь гвардейского Знамени, овеянного боевой славой летчиков, осененного великим образом Ленина. За счастье наших отцов и матерей, жен и детей, за великое будущее нашей Родины – вперед и только вперед до полного разгрома врага. Если не хватит патронов в бою – таранить врага!

Диктор: Этой клятве летчики Северного флота были верны до конца – сопровождая тяжелых торпедоносцев и штурмуя вражеские корабли охранения, нанося бомбоудары по немецким аэродромам и ведя воздушный бой с фашистами, выходя из него живым или теряя товарища – верны были все и всегда.

32 сцена.

12 июля 1944 г. Штаб полка. Бухгалтерия. У окошка кассира очередь. На стене приказ Сталина № 0299 от 19 августа 1941г. « О поощрении летного состава»

Гусев (читает приказ): Этот приказ кассир только в день получки вывешивает!

Кассир: Следующий, подходи. Алефиренко? (Раскладывает перед ним деньги по кучкам) Это сам оклад, это – Северные надбавки, это – за боевые действия, за звание, за орден, за выслугу лет – в войну год за три, за 25-й боевой вылет, это – за обеспечение потопления 28 июня транспорта 8000 тон. Распишись в ведомости.

Иван (отходит от окошка с деньгами в руках): Вот это да! Можно сразу матери корову купить!

Гусев (весело): Или себе мотоцикл!

Иван (смеется): Красота! Мало того, что разрешают на любимом самолете летать, так еще и деньги за это платят.

Гусев: И какие деньги!

33 сцена.

17 июля 1944 года. Утро – 6.00. Полярный день. Аэродром. На скамейке – Гусев и Борисов. Подходит Иван.

Иван (садится рядом): Вылет через час – поведем бомберов на Тана-фьорд.

Гусев (Ивану): Он про русалку не слышал!

Иван (Смеется): Просвети, просвети!

Гусев: Все что я расскажу – чистая правда. У ребят спроси – любой подтвердит!

Борисенко: И что там с русалкой?

Гусев (устраивается поудобнее): Обычно это бывает ночью: в темноте появляются фиолетовые вспышки, по кабине зелеными огнями струиться небесное электричество, а на крыле самолета из тумана появляется русалка. Красивая… Зеленые волосы распущены, смотрит зелеными глазами, улыбается и манит рукой. Весь самолет объят свечением и по нему бегают, как говорят ребята, зеленые искры – прямо как черти!

Борисенко (хмыкает): Все зеленое? И русалка и черти?

Иван (делает серьезное лицо): Зрелище не для слабонервных! Русалка долго потом ребятам снится, глядит прямо в душу своими холодными зелеными глазами. На земле-то все понимают – видели мираж, а на самом деле «такого быть не может – потому, что не может быть никогда»! Но ведь было же, было! После этого «видения» экипаж отправляют на медкомиссию.

Гусев (перебивает): Но сначала их надо довести до аэродрома. Представляешь разговор с землей? Пилот заледеневшим голосом: – Земля, земля, я пятый, у меня на крыле русалка! – «земля» в ужасе. Руководитель полетов берет себя в руки: – Пятый, я – земля! Твои действия: потряси головой, посмотри на свои руки – на русалку не смотри, на крыло не выходи – она посидит и уйдет!

Иван: Севшие пилоты седеют на глазах, больше в небо их не пускают.

Гусев: А те, что не справились с собой и выходили на крыло самолета…

Борисенко: Чтобы что?…

Гусев (сердито): Да никакого «чтобы» для них уже не существует…

Борисенко (наконец понимает, что это байка, возмущенно): Вот только не делай мне мозги перед полетом! От винта!

Гусев (настойчиво): А почему, как ты думаешь, у нас Паньшин – пилот первого класса, майор, а в оружейке сидит? Седой весь. Ты спроси у него, спроси, что он там – (показывает в небо) – видел!

Иван: Вот умора! (смеется в сторону): Ладно, Фима, не боись. Она приходит по ночам, а сейчас день!

Все встают, идут к летному полю. Борисенко задумчивый.

Голос дочери: Видела одну фотографию тех лет – какая-то вечеринка в землянке у молодых офицеров. Видно, совсем еще юноши, обаятельные шалопаи, дурачатся, пьют вино прямо из бутылок. Летчики в Ваенге, впрочем, как и везде, были ребятами веселыми и заводными, бесшабашными и бесстрашными, для них такой полет как этот –

« 17.7.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 6-ти бомбард. для бомбоудара по порту и гор. Киркенес

Задание выполн.

Вели в/бой с 4 «МЕ-109».

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.» – обычное дело. Однако веселье не отличалось беззаботностью – горечь придавала война – «Она была вчера, есть сегодня, и будет завтра; гибли друзья – кто-то вчера, а кто завтра? Вдруг завтра… буду я»? – такие мысли присутствовали постоянно, их нельзя было отогнать от себя.

34 сцена.

17 июля 1944 года. Ясный полярный день. Светит солнце. Иван и Гусев взбираются на сопки.

Диктор:

« 17.7.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард. Для бомбоуд. По порту и гор. Киркенес

Задание выполн.

Вели в/бой с 4 «МЕ-109».

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Иван: Я все-таки сбил того Мессера.

Гусев: Видел! Он ушел от меня влево и вверх (показывает сжатой ладошкой) – там ты его и достал. А я все никак! Обидно…

Иван (внимательно смотрит на Гусева): Димка, ты уже третий месяц мой ведомый, и до сих пор ни одного немца не сбил?

Гусев: Ни одного!

Иван: Непорядок! Ты долго гонял этого фрица – я дарю тебе его!

Гусев (смеется): С барского плеча? А сбитие подтвердили?

Иван: Да, сразу. Наши зенитчики из ПВО.

Гусев: В штабе уладишь?

Иван: Без вопросов!

Гусев: (радуется) Благодарствуйте, барин! – шутливо кланяется, жмет Ивану руку.

Диктор: Запись в летной книжке: «А «МЕ-109» по традиции я подарил 2-му ведомому Дм. Гущину. Был такой обычай на СФ» Обычай действительно был – дарили сбитые самолеты вновь прибывшим необстрелянным юнцам, дарили, чтобы поднять их боевой дух, дарили, любуясь собой – я, мол, еще не один такой собью – да какая разница, почему асы дарили сбитые самолеты боевым друзьям?..

Взобравшись на сопки Иван и Гусев оглядываются вокруг.

Иван: Даже не верится, что где-то идет война.

Гусев: Моторов совсем не слышно …

Иван: Только ручьи вызванивают.

Человек в морском кителе с серебряными нашивками инженера собирает ягоды. Протягивает полную фуражку:

Человек в кителе: Угощайтесь, друзья.

Иван: Голубика?

Человек в кителе: Голубика. Видишь, весь скат горы от нее сизый.

Гусев: А вон, какие огромные шляпки мухоморов!

Иван: А там иван-чай – смотри, колышется на ветру!

Человек в кителе: Иван-чай гуще всего растет в горелых местах у брошенных капониров.

Иван: В горелых местах здесь недостатка нет, горят не только капониры…

Диктор:

«23.8.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Вардэ.

Зад. выполн. Фотографиров. результаты удара. Потоплено 6 мотоботов.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 236.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

И приписка, сделанная рукой отца: «Горел танкер. 6 часов.»

35 сцена.

17 августа 1944 года. 5.00. Штаб полка. Полярный день. Самарин. Анисин и его второй пилот.

Самарин: Боевое задание: Анисин, твоя пара вылетает встречать караван Ленд-лиза.

Анисин: Не впервой, выполняли не раз.

Второй пилот: Да мы это быстро!

Самарин: Не сглазьте! Его можно три дня искать! В деталях разъясняю смысл предстоящих действий. Повторение – мать учения.

36 сцена.

17 августа 1944 года. Кабина пилота. Внизу – Баренцево море. Из кабины виден караван судов, идущий развернутым фронтом.

Анисин (медленно): Вот это да! Зрелище незабываемое!

Второй пилот (из второй Аэрокобры): Похоже, вышел весь английский флот!

Рация: Полсотни пятый, не засоряйте эфир!

Диктор: Наконец наши летчики увидели наш караван, идущий развернутым фронтом. Корабли – во всю ширину Баренцева моря. Белые буруны на черной воде, над ними – коричневый дым столбом. Корабли охранения следуют уступом, в два кольца, транспорты внутри – сидят тяжело, густо дымят сажей. Над ними величественно плывут аэростаты. Тральщики впереди, за ними эсминцы, узкие, как борзые. Водяными блохами снуют вокруг катера противовоздушной обороны – похоже, вышел весь английский королевский флот…

Анисин (по рации): Ваенга, Ваенга караван обнаружен! Принимайте пеленг.

Рация: Координаты приняты! Спасибо, свободны.

Анисин: Добро! Идем домой! – (истребители уходят в сторону берега).

37 сцена.

17 августа 1944 года. Аэродром Ваенга. Командный пункт на поле аэродрома. За столом Самарин, рядом на длинных скамейках – пилоты полка.

Самарин: Вторая эскадрилья – на взлет, охранять караван! Ведете до самого Мурманска.

Иван и остальные пилоты бегут на взлетное поле. Аэрокобры одна за другой выруливают на взлетную полосу. Взлетают, уходят в сторону моря.

Самарин: Третья эскадрилья – сопровождаете бомберов на аэродром Хебугтен – они уже поднялись.

В небе тяжелые двухмоторные бомбардировщики ИЛ-4. Построение самолетов в воздухе – вокруг каждого ИЛ-4 кружит пара истребителей сопровождения. Кабина ИЛ-4. Пилот и штурман.

Пилот (докладывает): Я бомбер, иду на Хебугтен.

Рация: Ребята, вернитесь живыми!

Штурман (пилоту): Видел снимки аэрофоторазведки? Хебугтен переполнен самолетами!

Пилот: Видел – как лента липучки – черная от мух.

Штурман: Юнкерсы, Мессеры, бронированные Фокке-Вульфы только и ждут команды на взлет.

Пилот: Вовремя не обезвредим – рванут топить наш караван.

38 сцена.

17 августа 1944 года. 15.00. Аэродром Ваенга. Приземляются Аэрокобры, пилоты в комбинезонах и шлемофонах по одному подходят к скамейке на краю аэродрома, садятся.

Иван (Самарину): Докладываю: задание выполнили. Караван – в Мурманске.

Подходит к своим ведомым.

Кравцов: Утром, на семь тысяч метров, был такой красивый рассвет!

Иван (поддерживает настроение): Смотрю сверху – оранжевое солнце поднимается из-за моря, а справа по курсу – грозовые облака сплошным покрывалом.

Кравцов: А над ними – волнистые, перламутровые, а в самом верху – легкие, серебристые.

Иван: И так до самого горизонта – картина – дух захватывает!

Кравцов (мечтательно, показывает рукой): А если нырнешь под облака – откроются скалы, фьорды, море!

Гусев (сердито): И ни конца ему, ни края…

Диктор: Война не дает свободного времени – любоваться этой красотой некогда. «Воздушные рабочие войны» продолжают своё нелегкое дело…

39 сцена.

17 августа 1944 года. Небольшой скалистый остров у берега. Тяжелый бомбардировщик «Дуглас» жестко садится на воду у острова. Штеменякян и двое летчиков его экипажа не подают признаки жизни.

На экране листается книга Минакова «Торпедоносцы атакуют»:

Голос Ивана: «17 августа 1944 года нам приказали прикрывать бомбардировщиков для удара по порту Киркенес. В полете участвовало около двухсот самолетов Северного флота. Эскадрилью бомбардировщиков окружили истребители прикрытия, и все взяли курс к цели. Киркенес щетинился зенитками. Несмотря на плотный огонь, североморцы успешно отбомбились по кораблям, стоявшим в порту. Над целью был серьезно поврежден наш бомбардировщик. Летчик лейтенант Штеменякян посадил машину на воду в районе небольшого острова. Тут появились «мессершмиты» и «фокке-вульфы», с которыми завязался бой. Самарков двумя звеньями атаковал десяток Ме-109. Мне было приказано прикрыть севший на воду бомбардировщик. «Фокеры» ходили над ним парами по большому кругу, на высоте четырех тысяч метров. Набрав большую высоту, одну пару я оставил там, а сам с ведомым перешел в атаку, набирая скорость на пикировании. Самолеты противника – два выше, а четверка несколько ниже, – вероятно не заметили нас, а когда мы сблизились на дистанцию открытия огня, их ведущий начал разворачиваться влево со снижением, то есть, как бы прятаться под нижнюю четверку своих истребителей. Однако энергичный разворот не спас его от гибели. Огонь из моего истребителя пришелся точно по цели. Ведущий ФВ-190 загорелся и начал беспорядочно падать. Ведомый сбитого поспешил выйти из боя, опасаясь разделить судьбу ведущего. Сбитие ФВ-190 подтвердил экипаж торпедного катера «Хиггинс».

Дуглас.

Диктор: Вылетая на очередное боевое задание, команда бомбардировщика Дуглас – пилот – младший лейтенант Штеменякян, штурман младший лейтенант Тищенко и стрелок-радист сержант Козиев не думали, что проживают последние мгновения жизни, отведенной им на земле, что навеки попадут в списки геройски погибших. Но смерть возвеличивает человека, навсегда сохраняя его светлый идеал защитника Родины и отважного воина, а не простого русского парня. Такого же, как и все – верного товарища, немножко разгильдяя или выпивохи, отчаянного весельчака, любящего приврать для красного словца. В списках погибших эти ребята навсегда останутся героями…

40 сцена.

17 августа 1944 года. Аэродром Ваенга. Летное поле. КП. Самарин, Иван.

Самарин: Сопровождаете «Каталину» на поиски экипажа Штеменекяна. Район «Варангер фьорда.

Иван: Задание понял! По машинам!

«Летающая лодка» Каталина тяжело поднимается в небо, за ней – две Аэрокобры.

Диктор: По ленд-лизу поставлялась и летающая лодка-амфибия «Каталина».

Гидросамолеты обороняли от атак подводных лодок и торпедных катеров. Занимались воздушной разведкой и противолодочным патрулированием над Баренцевым морем. защищали конвои, идущие в Советский Союз. «Летающая лодка» фирмы «Консолидейтед» – самый тихоходный боевой самолет второй мировой войны. С экипажем от пяти до семи человек, «Каталина» брала на борт торпеды и глубинные бомбы, на борту стояло пять пулеметов. Боевая выучка пилотов была высокой: они могли действовать в ночное время и в сложных метеоусловиях. Но из-за неповоротливости «Каталины», ее всегда сопровождали истребители.

41 сцена.

17 августа 1944 года. «Каталина» садится на воду недалеко от «Дугласа», выходят двое пилотов, проверяют, остался ли кто из членов экипажа в живых. Сопровождающая пара Аэрокобр кружит в небе.

Диктор:

« 17.8.44 г. – Аэрокобра Сопровождение с-та «Каталина» в р-н «Варангер фьорд» на поиски экипажа. Задание выполнено. »

Однако горькая пометка отца говорит о том, что в живых «Не нашли никого.»

42 сцена.

22 августа 1944 года.19.00. Полярный день – солнце не заходит за горизонт. Ваенга, уголок летного поля. На столбах – волейбольная сетка. Играют две команды. На лавке брошено несколько курток, шлемофон, полотенце. Зрители-пилоты болеют громко: Ваня, пасуй! Димка не зевай! Судью на мыло! Со стороны штаба подходит дежурный с повязкой на рукаве и папкой в руках.

Дежурный (машет рукой): Иван, подойди.

Иван (подходит, игра останавливается): Слушаю!

Дежурный (протягивает бумагу): Приказ о награждении.

Иван: За что?

Дежурный: За сбитого 17 октября ФВ-190 – Фокера, вручается орден «Красное Знамя» и денежная награда – 1000 рублей. Распишись.

Иван (расписывается): Готово.

Дежурный (Смотрит, отдает бумагу назад Ивану): Не так! Пиши, как положено: «С приказом ознакомлен», дата, подпись. Орден вручат перед строем.

Иван (пишет опять, смеется): Орден-то первый, я еще не знаю, «как положено»!

Голос дочери: 23-летним офицером отец оказался на фронте, и хотя попал в Ваенгу к концу войны, досталось и на его долю – орденами и медалями просто так не награждали. Теперь я знаю, за что отец получил первую награду – в самом начале летной книжки, на страничке «Сбито в воздушных боях и уничтожено на земле самолетов противника», записано:

«Дата: 17.08.44 г.

Тип самолета: «ФВ – 190»

Количество – 1

Индивидуально или группой: индивидуально

Место падения: Северо Западнее Вайталахти.

Сбитие подтверждается: Опер. Сводка штаба ВВС СФ №230.»

А на странице «Награды правительством СССР и союзных государств» -

«Орден «Красное Знамя»

Указ правительства № 067 от 19.08.44г.

Дата получения – 22.08.44 г.»

От свершения подвига до получения награды прошло всего пять дней. Что видел в тот день отец из кабины своей Аэрокобры с бортовым номером «77»? Серую пелену летящего навстречу снега и сопки Заполярья или суровые фьорды Норвегии да бесконечную даль океана? А может смертельный ужас в глазах сбитого им немецкого пилота, вероятно совсем мальчишки, своего ровесника, волею судеб ставшего врагом?

Они не думали о том, что совершают Великий Подвиг, память о котором будет вечной. Они просто пробовали делать и делали невозможное…

Диктор: В летной книжке этот бой отмечен карандашной «галочкой» – так Иван отмечал гибель пилотов.

« 17.8.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес

Задание выполнено.

Вели в/бой с «МЕ-109» и «ФВ-190». Сбил 1 «ФВ-190».

Опер. св. шт. ВВС СФ № 230.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

43 сцена.

23 августа 1944 года. Полярная осень. Короткий день, длинная ночь. Штаб. Самарин, Иван.

Самарин: В Баренцевом море, на берегу Варангер-фиорда, в норвежских портах Вардэ и Вадсэ зимой – постоянное судоходство.

Иван: Залив не замерзает? Это там базируются немецкие подводные лодки? Они наносят большой урон караванам Ленд-лиза!

Самарин: Вчера атаковали эскадру кораблей, в том числе и линкор «Архангельск», идущий в Советский Союз. Получен приказ: уничтожить и Вардэ и Вадсэ. Результаты зафотографировать.

Диктор:

«23.8.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Вардэ.

Зад. выполн. Фотографиров. результаты удара. Потоплено 6 мотоботов.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 236.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

И приписка, сделанная рукой отца: «Горел танкер. 6 часов.»

Диктор: В тот же день:

« 23.8.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоуд. по порту и гор. Вадсэ

Зад. выполн.

Зафотограф. результ. удара. Потоплен 1 мотобот.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 236.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Диктор: В августе 1944 года начались массированные бомбардировки портов Вардэ и Вадсэ, к концу сентября они практически стерты с лица земли.

44 сцена.

23 сентября 1944 года. Полярная осень. Штаб полка. Иван, Гусев.

Самарин (Ивану): Зачеты на штурмана сдал?

Иван: Так точно! На отлично!

Самарин: Поздравляю – теперь ты не просто летчик, а летчик-штурман. То есть летчик, штурман, разведчик и фотограф в одном лице.

Иван: Я в курсе.

Самарин: Вот задание для опытного пилота.

Иван: Слушаю.

Самарин: На свой страх и риск разрешаю твоей паре вылет на «свободную охоту». Заодно проведете разведку погоды. Над морем, над сушей – смотрите в оба!

Иван: Разрешите идти?

Самарин: Подожди, возьми утреннюю карту авиафоторазведки. У Вадсэ, на зюйд-вест, появились немецкие зенитки – учти это. Теперь идите.

Иван и Гусев бегут к своим самолетам.

Диктор: Спустя две минуты, от самолета остался только снежный вихрь. Поднялись в небо, выскочили из снежной тучи – море, как сажа, облака над самой водой, мчат навстречу, бегут наперегонки. Сто пятьдесят, сто метров показывала стрелка высотомера. Дрогнула – сто, восемьдесят… Наконец и вода пропала – застелило ее белой дымкой. Снежный град влетает в открытый лючок, обмораживает щеки. Высота двадцать метров! Ё-моё!..

…А внизу полощется бесстрастное Баренцево море.…

Диктор: «23.9.44 г. – Аэрокобра

Разведка погоды в р-не Вадсэ, Берливог, Гамвик.

Зад. выполн. Вел в/бой с «Ю-88».

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Голос дочери: Приписка, сделанная рукой отца: «Он ушел в облака»

Диктор: Возвратятся из полета – живые и невредимые, съедут по черному от копоти крылу, идут быстро, руками разводят, точно через бурелом пробиваются – это они о бое так рассказывают – руками. Кто откуда заходил, под каким углом торпеда шла…

45 сцена.

27 сентября 1944 года. 10 часов утра. Ленинская комната при штабе. На стенах наглядная агитация. С потолка свисает «лампочка Ильича». Иван с карандашом за ухом, увлеченно рисует на листе ватмана, насвистывая «Нам песня строить и жить помогает». Заходит Самарин.

Самарин (смотрит на художества Ивана): Лист бумаги не испорть, еле выпросил на складе.

Иван: Боевой листок почти закончил. Вот передовая замполита, вот мой фельетон, заметка Гусева о вчерашнем полете, фотографии отличившихся пилотов.

Самарин: Фельетон о чем?

Иван: О сбитом фрице и его летном, так сказать, «мастерстве» в кавычках.

Самарин (читает фельетон, кивает): Зубастый! А это?

Иван: Фото наших фьордов и стихи Обойщикова – душевные стихи. Нравится?

Самарин (едва взглянув): Пойдет. Закончишь, дежурный поможет повесить на стену. (Уходит)

Гусев (входит, заглядывает через плечо): Моя заметка? Здорово! А самолетик хорошо получился, где учился рисовать?

Иван (Пожимает плечами): Не знаю, всегда умел.

Гусев: Дай почитать, что тут интересного? (Берет газету в руки, читает с выражением)

Лишь море и небо, лишь небо и море

Да наш самолет, поседевший от горя.

В метельных зарядах машина ныряет,

И в баках бензина совсем уже мало

Нам красная лампочка жизнь отмеряет,

А жизни и не было – только начало,

Двоим нам с тобой сорока еще нету.

А небо до самой воды опустилось,

И крылья ломают тяжелые ветры,

И стрелка компаса как будто взбесилась,

Мотор перегретый дает перебои.

О, эти мгновенья запомнишь до гроба!

И берег мы ищем с тоскою и болью,

И дай бог так землю любить хлеборобам.

Вбегает дежурный: Вторая эскадрилья на взлет!

Иван бросает карандаши и вместе с Гусевым выбегают из Ленинской комнаты.

Голос дочери: 27сентября 1944 года отец, вероятно, вел один из самых тяжелых боев, ведь его противниками были сразу восемь немецких истребителей – «Фокке-вульфы» и «Мессершмиты»:

« 27.9.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард. для бомбоудара по складам г. Вадсэ.

Задание выполнили. Вели в/бой с 4-мя «ФВ-190» и 4-мя «МЕ-109».

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков».

Диктор: Это шла «собачья свалка»: на волне истребителей матерятся ребята, кричат:

Голоспилота-истребителя: Атакую, прикрой!

Голос другого истребителя: Держись, кореш, не зевай! Руби его!

Диктор: А впереди у них целая жизнь, и есть только одно мгновение принять единственно правильное решение, чтобы эта жизнь была…

Голос Ивана: Как об этом рассказать!? Это же воздушный бой, это такая карусель, что голова крутилась на 360 градусов. Главное – видеть, где противник.

Голос дочери: Но они бились за ПОБЕДУ, они верили в неё, верили и ПОБЕДИЛИ!

46 сцена.

1 октября 1944 года. Вечер. Первый выпавший снег. Пилоты моются в бане, устроенной в небольшом домике на краю аэродрома. Выскакивают голяком – поваляться в снегу. Из бани выходят довольные.

Иван: Как на свет народился. Так и смотри – сорока-воровка унесет.

Гусев (оглядывает Ивана с ног до головы): Такого как ты, пожалуй, унесешь! С легким паром!

Идут мимо штаба. Выходит дежурный.

Дежурный: Иван, зайди к командиру.

Гусев садится на лавку у штаба, ждет Ивана.

Самарин: Пришел очередной приказ о награждении.

Иван (с удивлением): За какой такой подвиг?

Самарин: За 50-й успешно-боевой вылет. Не ожидал? Поздравляю!

Иван: Служу Советскому союзу!

Самарин: Свободен, можешь идти.

Иван (протягивает руку): А орден-то?

Самарин: Орден – на общем построении.

Голос дочери: А ордена шли. За 50-й успешно-боевой вылет:

Министерство обороны Российской Федерации

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ.

Архивная справка.

Сообщаем, что старший лейтенант Алефиренко Иван Емельянович, 1920 г. рождения, уроженец Ставропольского края, командир звена 255 иакп 5 мтаккд ВВС СФ, совершивший 50-й успешно-боевой вылет истребительной авиации, награжден орденом «Отечественная война 2 степени».

…Может быть, вы тоже не знаете о своих родителях чего-то важного?

47 сцена.

5 октября 1944 года. Вечер. Полярная осень. Комната пилотов. Иван бреется опасной бритвой перед маленьким зеркальцем. На стуле зацеплен широкий офицерский ремень, о который он время от времени точит бритву. Кот спит на кровати Ивана.

Иван (объясняет коту): Истребители с утра не бреются – плохая примета!

Входит дежурный:

Дежурный: Завтра у твоего звена тактическая подготовка.

Иван: Опять? Кто ведет?

Дежурный: Капитан Рассадкин. Две темы – «Действия истребителей прикрытия при атаке кораблей противника торпедоносцам» и «Действия истребителей при отсечке истребителей противника»

Иван (заканчивает бритье, одевается, бурчит недовольно): Групповая слетанность, полеты по неизвестному маршруту. Потом воздушный бой и стрельба по конусу – (смеется) – по мешку из-под картошки, привязанному к хвосту самолета?

Дежурный (подхватывает): Да на малой высоте!

Иван (таким же тоном): Перехват и атака, фотографирование кораблей в Кольском заливе? Лучше в настоящий бой!

«26.04.45г. – Аэрокобра

Фотографирование кораблей в Кольском заливе.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

«19.9.44 г. – Аэрокобра

Разведка с фотографированием аэродрома Хебугтен. Задание выполнено. Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Дежурный (занудливо): Постоянная боевая подготовка необходима всем! Изучаете маршруты врага, его тактику, уловки и повадки. А ты, как штурман и командир звена, учишься грамотно оценивать обстановку, правильно управлять боевыми действиями звена. И постреляете на меткость, чтобы бить наверняка.

Диктор.

«10.10.44 г. Сдал зачет по знанию летней и зимней эксплуатации с-та «Аэрокобра» с мотором «Аллисон» – с оценкой – отлично.

Ст. инженер 255 иАкп инж. капитан Крыжановский.

20.11.44г. Сдал зачет по знанию района боевых действий в R=400 км.,

НЕЩ – 42 ч. и средств ТОС – с оценкой – отлично. Штурман 255 ИАКП Герой Советского союза капитан Рассадкин»

Рассадкин Петр – летчик-истребитель, Герой Советского Союза, полковник. Воевал в составе 255 иап ВВС СФ. В одном из воздушных боев спас ведущего, подставив под удар свой самолет. Совершил 190 боевых вылетов, сбил 12 самолетов противника.

« Общий налет с 15 октября 1943 г по 10 октября 1944 г:

на самолете «Аэрокобра» – 127 вылетов – 93 часа 06 минут

на самолете УТИ -2 – 8 вылетов – 0 часов 56 минут

на самолете И-16 – 21 вылет – 11 часов 09 минут

на самолете ПО-2 – 47 вылетов – 24 часа .

_________________________________________________________

ВСЕГО: 203 вылета – 129 часов 11 минут »

48 сцена.

6 октября 1944 года. Ваенга. Летное поле. Строй – все пилоты полка.

Самарин: Наступательная Петсамо-Киркенесская операция войск Карельского фронта и Северного флота намечена на 7 октября 1944 года. Мы должны изгнать немецко-фашистских оккупантов из Советского Заполярья.

Иван: Наконец-то!

Самарин: Наша задача – помешать эвакуации войск противника морем и уничтожить его плавсредства.

Иван: А если они пойдут вглубь полуострова?

Самарин: Войсками обороны приказано прорвать западный участок фронта и воспретить наземный отход немцев на Петсамо.

«11.10.44 г. – Аэрокобра.

Сопровождение 5-ти бомбардировщиков для бомбоудара по порту и гор. Киркенес.

Задание выполнено.

Обеспечено потопление: 1 баржа 400 тон,

32 взрыва с черным дымом и пожар в районе складов.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 286.

Командир 2аэ 255 иакп капитан Самарков.»

«12.10.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 4-х торпедоносцев в район Берливог.

Зад выполн. Вели в/бой с «Блом и Фосс». Штурмовали корабли охр.

Обесп. потопл. 1 мм.

Поврежд. 1 тр. 3-4000 тон.

Опер. св. шт. ВВС СФ № 286.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Голос дочери: Начиная с марта 1944 года, и до окончания Петсамо-Киркенесской операции, положившей конец боевым действиям в Заполярье в октябре 1944 года, истребитель отца почти ежедневно сопровождал бомбардировщики и торпедоносцы в разные районы Северной Норвегии для нанесения воздушных ударов по объектам врага.

Диктор: Командующий Карельским фронтом генерал Мерецков: «Под ногами тундра, сырая вечная мерзлота, а солдаты спят на этой земле, подстилая под себя одну полу шинели. Но нужно воевать. И не просто воевать, а наступать, бить врага, гнать его и уничтожить. Так вспомним слова Суворова: «Где прошел олень – пройдет и русский солдат, а где не пройдет олень – там все равно пройдет русский солдат».

Диктор:

Приказ Верховного Главнокомандующего

25 октября 1944 года

№ 205

ПРИКАЗ

ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

Генералу армии Мерецкову

Войска Карельского фронта, преследуя немецкие войска, пересекли государственную границу Норвегии и в трудных условиях Заполярья сегодня, 25 октября, овладели городом Киркенес – важным портом в Баренцевом море. В боях за овладение городом Киркенес отличились и летчики-североморцы. Сегодня, 25 октября, в 22 часа столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует доблестным войскам Карельского фронта, овладевшим городом Киркенес, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий. За отличные боевые действия объявляю благодарность руководимым Вами войскам, участвовавшим в боях за овладение городом Киркенес.

Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!

Смерть немецким захватчикам!

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. СТАЛИН

Боевые действия в Заполярье закончились с окончанием Петсамо-Киркенесской операции 29 октября 1944 года. Войска Карельского фронта и Северного флота окончательно изгнали немецко-фашистских оккупантов из Советского Заполярья.

49 сцена.

16 октября 1944 года – тот же день. Глубокий снег. Аэродром. Самолеты приземляются, пилоты спускаются на землю, заходят в штаб, садятся вокруг стола. Шесть пилотов.

Самарин: Все собрались? Начинаем разбор полетов.

Диктор: Разборы полетов повышали боевую выучку, мастерство ведения воздушного боя, оттачивали владение техникой.

Самарин: Командир звена, доложи задачу, поставленную перед вами.

Иван (берет карандаш, склоняется над столом): Сопровождение 5-ти торпедоносцев в район Эккере. Два Фокке-Вульфа и два Мессера появились на подходе к цели, сверху, из-за тучи. Торпедоносцы сразу ушли вперед – их прикрытие обеспечивали две Аэрокобры – Гусев и Борисенко. Остальные вступили в бой.

(Рисует расположение самолетов в бою. Карта боя – на весь экран).

Самарин: Ударная группа действовала грамотно, сбили два ФВ-190. Ждем подтверждения. А вот торпедоносцы ушли далеко от самолетов прикрытия, что недопустимо!

Иван: Но обошлось же.

Самарин: Скажи спасибо, что у вас (с нажимом на слова «у вас») обошлось! Старайтесь не повторять таких ошибок. Техника не барахлила?

Иван: Техника отличная!

Самарин: Потери?

Иван (тихо): Майор Сыромятников. Командир полка торпедоносцев. Погиб на моих глазах.

Гусев (виновато): Но это не наш подопечный!

Голос дочери: В один из самых результативных боевых вылетов отец штурмовал немецкие корабли охранения, вел воздушный бой с самолетами противника и вышел из него победителем:

Диктор:

«16.10.44г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти торпедоносцев в р-н Экере.

Задание выполнено.

Вели в/бой с «ФВ-190» и «МЕ-109», штурмовали корабли охранения.

Обеспечено потопление: 3 тр.-10500 т.; 2 нсу – 1200 т.; 1скр; 1тщ . 2мр.

Опер. св. шт. ВВССФ № 290.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Дочь: Запись, сделанная рукой отца говорит о том, что « Погиб м-р Сыромятников. Командир полка торпедоносцев – на моих глазах…»

Диктор:

16.10.44

9 полк

А-20

р-н Кибергнест

П/п-к Сыромятников Б.П., м-р Скнарев А.И., ст.с-нт Асеев Г.С., мл.с-нт Данилов И.Е.

сбит ЗА пр-ка упал в море.

Диктор: 16 октября 1944 года авиация Северного флота атаковала конвой, вышедший из Киркенеса. Завершающий удар в районе мыса Хибергнесет нанесли две шестёрки торпедоносцев 9-го и 36-го минно-торпедных авиаполков. Действия торпедоносцев прикрывали 15 Аэрокобр 255-го полка истребителей сопровождения. В этом бою враг потерял 2 транспорта, сторожевой корабль, тральщик, катер и 5 самолётов. В трёх километрах от цели в левый мотор самолёта подполковника Сыромятникова угодил вражеский снаряд. Машина загорелась, но он продолжал атаку, выводя другие машины на цель. Когда расстояние до транспортов уменьшилось до 500 метров, самолёт Сыромятникова выпустил две торпеды. Направленные умелой рукой опытного лётчика, они уничтожили транспорт в шесть тысяч тонн. В последний момент пилот сумел направить пылающий самолет на транспорт противника. Экипаж погиб, до конца выполнив воинский долг. За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками подполковнику Сыромятникову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

50 сцена.

16 октября 1944 год – тот же день. Глубокий снег. Ваенга. Столовая аэродрома. Горит свет, за окнами темнота. На пустом столе – семь стаканов с водкой накрыты хлебом. Пилоты молча рассаживаются, наливают в стаканы водку.

Самарин: Сегодня, в течение одного дня погибло семь… Семь полных экипажей во главе с командиром гвардейского авиаполка, подполковником Сыромятниковым. Таких страшных потерь вспомнить не могу! Весь состав военно-воздушных сил Северного флота просто в шоке. Мы глубоко скорбим по нашим погибшим товарищам!

Все поднимают стаканы, не чокаясь, молча, выпивают.

Иван: Вечная слава вам, герои!

Гусев (уже пьяный): Проклятая Ваенга! Каторжная жизнь – от тоски и безнадеги выть хочется. Все, конец света!

Иван: Димка, ты не ори так громко.

Гусев: Не ори?

Иван смотрит на Гусева и выразительно щелкает себя по горлу.

Гусев: Да, я пьян. Ну, нет же сил! Опять эта проклятая зима, опять снег! Когда, наконец, день проклюнется? Скорей бы весна!

Иван: Осень только-только наступила…

Диктор: Ледяное Баренцево море, холодный северный климат наложили свой отпечаток. Война была непрерывной, как полярная ночь и столь же кровавой, как в пехоте. Но когда сразу несколько самолетов не возвращались из полета, день становился оголтело-пьяным. Такого пьянства не было ни на одном из фронтов. Винили полярную зиму, ледяную свистящую темень, давящую на душу полгода. Нигде не бредят весной так исступленно, как на крайнем севере. Летчики ждут просветления, хоть немного тепла, начальство – конца всеобщей пьянки, которую полярной зимой трудно одолеть. Кажется, весна наконец пришла, но налетит новый заряд, запорошит снежной крупой землю, затянет лужи тонкой пленкой, а через час – снова солнце. И так много-много раз. Вот и пили, заглушая страх перед будущим, пили, вспоминая о недавнем прошлом – например, о вчерашней гибели ведомого. От радости, что дожили до следующей весны – как не выпить? Иногда даже не таились от начальства – ведь воевали не ангелы, а люди, обыкновенные люди …

…Но кто теперь посмеет осудить Победителей, прошедших через этот ад – ад, который так скупо описан в летной книжке:

Диктор:

« 24.10.44 г. – Аэрокобра.

Сопровождение 3х н. торпедоносцев в р-н Берливог.

Задание выполнено.

Штурмовали корабли охр.

Обеспечено потопление 1 скр. и 1 скм баржи.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков. »

Диктор: К осени 1944 года неприятель утратил инициативу и отказался от активных боевых действий. Летчики-североморцы нанесли судоходству противника большие потери. На их счету – потопленные вражеские транспорты, плавбазы, мотоботы, парусные барки и боевые корабли: сторожевые, корабли-охотники за подводными лодками, гидроавиатранспорт, тральщики, быстроходные десантные баржи.

Голос дочери: Они топили вражеские транспорты, и это было чудовищно, но другого выхода не было. И неизвестно что страшней в такой мясорубке войны – смотреть, как тонет чужой корабль с грузом и людьми или переживать гибель своих однополчан …

51 сцена.

24 октября 1944 года. Общежитие офицеров. Пилоты собираются на ужин. Кот у двери мяукает, просится выйти. Иван открывает дверь, склоняется над котом, шутливо машет рукой:

Иван (коту): Прошу вас, (кот не выходит), прошу вас, наглая морда!

Борисенко (бесцеремонно берет кота за шкирку, выставляет в коридор): Ну, иди уже, Михеля!

Иван (продолжает разговор): Вам, молодым, воевать легче – проще относитесь к жизни и смерти, вами правят удаль, лихачество. Вы все злые, задорные, озорные.

Борисенко: Естественно! Каждому хочется выглядеть отважным, чтобы обращали внимание, чтобы стать примером для других.

Иван: Все соревнуетесь, у кого больше сбитых фашистов?

Борисенко: А что тут плохого? Живем ведь дружно – смертельная опасность сплачивает.

Диктор: Из летной книжки:

« 24.10.44г. – Аэрокобра

Сопровождение 3-х торпедоносцев в р-н Берливог.

Задание выполнено. Штурмовали корабли охр.

Обеспечено потопление 1 скр и 1 самох. баржи.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Иван: Молодцы! Вы становитесь грозной силой. У вас – пытливость ума, инициатива и дерзание, смелый риск и безотказность.

Борисенко: Выполнение боевого задания – чем бы оно ни закончилось – для нас непреложный закон. Впрочем, как и для всех остальных.

Голос дочери: Таких вылетов за одни сутки могло быть несколько. Что там случалось, записано скупыми фразами в летной книжке – здесь поиски сбитых экипажей, бомбоудары по портам и потопленные транспорты врага – порой событий только одного такого дня хватило бы не на одну жизнь…

Министерство обороны Российской Федерации

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ.

Архивная справка.

Сообщаем, что старший лейтенант Алефиренко Иван Емельянович, 1920 г. рождения, командир звена 255 иакп 5 мтаккд ВВС СФ за мужество и отвагу, проявленные при исполнении воинского долга в условиях, сопряженных с риском для жизни,

награжден орденом «Красная Звезда» № 3162444, награда вручена.

Диктор:

«17.6.44г. – Аэрокобра

Сопровожд. 6-ти в. торпедоносц. в р-н Кибергнес.

Зад. выполн. Вели в/бой с 2 «МЕ-109». Обеспечено потопление 2 каб.с. по 600-800 тон.

Опер св.шт. ВВС СФ № 169.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков. »

Голос дочери: После затонувшего судна на стылой поверхности моря остаются обломки корабля, какие-то доски и бочки, на волнах может плыть недочитанная книга или недописанный вахтенный журнал – эти немые свидетели разыгравшейся трагедии терзают душу и рвут на части сердце пилота, смотрящего сверху …

52 сцена.

26 октября 1944года. Картина тонущих кораблей. Много тонущих кораблей.

Голос дочери: Затаенная боль в глазах отца появилась уже в 25 лет, и отражалась в ней скорбь за потерянного в воздушном бою друга, и холодная рука страха, охватившая сердце пилота во время смертельного пике; искаженное ужасом лицо матроса, тонущего в мерзлом Баренцевом море и плывущие по этому морю обломки корабля после того, как было «Обеспечено потопление 2 сторожевых кораблей и 2 барж»:

«26.10.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 4-х бомбардир. для бомбоуд. по транспортам в Тана фьорде

Зад. выполн. Обеспечено потопл. 2 скр и 2 барж, повр. 1 тр. 4000т. Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков»

Текст из современной газеты https://www.spb.kp.ru/daily/26257/3136814/

Голос дочери: Потопленные транспорты «водоизмещением более 8000 тонн» находят на дне Баренцева моря и сегодня, и кто знает, может быть, это именно их в том далеком июне 44-го отправил на дно мой отец?

53сцена.

27 октября 1944 года. Аэродром. Северное сияние. Иван и Анисин идут от самолетов.

Диктор:

« 27.10.44 г. – Аэрокобра

Сопровождение 5-ти бомбард.

для бомбоуд. по транспортам в Тана Фьорде. (Холс Фьорд).

Задание выполнили – обеспечен бомбоудар по порту.

Командир 2 аэ 255 иакп капитан Самарков.»

Иван: Сегодня мои подопечные потопили всего один немецкий транспорт – 8000 тонн.

Анисин: Сколько бомберов сопровождали?

Иван: Пятерых.

Диктор: Тонущий немецкий корабль – результат работы 5-ти бомбардировщиков – результат далеко не единственный в этом жестоком театре военных действий. Горит сам корабль, выпуская клубы черного дыма, горит разлитый по воде мазут, горят тонущие люди – горят только сверху – снизу же коченеют от ледяной воды Баренцева моря…

54 сцена.

9 мая 1958 год. Небольшой городок. Переулок. Один дом из многих: забор из деревянного штакетника, у калитки цветущая белая сирень, дальше сад, цветущие яблони и вишни. Дом кирпичный, двухэтажный, над крылечком военно-морской флаг. Скромно обставленная комната. На спинке стула китель – черный, с голубыми погонами майора, орденами и медалями. На столе – парадная фуражка с белым чехлом. Иван открывает дверь, входит десятилетняя дочь, смотрит на ордена, трогает их рукой.

Иван: Что ты думаешь, дочь, я достал свои ордена похвалиться? Ничего подобного!

Дочь (смеется): А зачем же еще?

Иван: В очередь за водкой ходил! Сегодня же девятое мая, понимаешь? Сегодня ДЕНЬ ПОБЕДЫ! В 44-м я в этот день разрешалось все! Я плакал – плакал от радости и даже стрелял в потолок нашего промерзшего барака из пистолета.

Дочь (обнимает его, сочувственно): Водку-то купил?

Иван (возмущенно): Не получилось без очереди! Там почти все с орденами! Полчаса стоял.

Дочь (пожимает плечами): Ничего особенного – ордена есть у всех отцов.

Иван: Почти у всех…

Диктор (повторяет): На календаре – 9 мая 1958 год.

55 сцена.

9 мая 1945 года. Салют над Кольским заливом – долго, красочно.

Приказ СТАЛИНА об окончании войны.

Диктор: Как ни ждали окончания войны, закончилась она внезапно. Люди радовались и смеялись, обнимались и целовались, поднимали чарки за победу и плакали – плакали от счастья, какое бывает у людей, сделавших в жизни то, чего лучше уже не сделаешь, потому что лучше уже и не бывает – ведь что может быть лучше ПОБЕДЫ? Отец тоже пил и плакал по товарищам, сгоревшим в воздухе над холодным Баренцевым морем, а победный фейерверк разливался зарей над Кольским заливом. Стреляли в воздух со всех кораблей: и американцы, и англичане, и канадцы. И холодный залив встал из черной смерти в отраженном свете ракет – розовый, синий, красный… В землянке в те счастливые дни разрешалось делать все – петь, плясать, стоять на голове – вплоть до стрельбы в потолок – из пистолетов…

Голос дочери. На чашу весов ПОБЕДЫ мой отец, солдат Великой войны, положил все, что смог: сбитые самолеты противника и потопленные транспорты, невероятное нервное напряжение и бессонные ночи. Совершив более 40 боевых вылетов, провел 15 воздушных боев, сбил ФВ-190 и обеспечил потопление 22-х транспортов общим водоизмещением более 60000 тонн.

После побоища на дне Баренцева моря остались наши торпедоносцы, Аэрокобры и Тандерболты – бомбардировщики, истребители и разведчики. Теперь Северный флот начал приходить в себя – остались в прошлом идущие на дно суда, рождался заново размочаленный бомбами аэродром Ваенга – на краю света, в вечной мерзлоте, в краю «летающих собак».

Диктор: Советские, английские, американские, канадские, польские и другие военные и торговые моряки с честью выполнили свой союзнический долг. Они прошли огненные мили Второй мировой войны, доставив нашей сражающейся стране 9600 орудий, более 18 000 самолетов, 10 800 танков. Сотни тонн стратегических грузов было доставлено в обратном направлении в западные страны.

Не все вернулись домой, для многих моряков и пилотов, кораблей и самолетов океан стал могилой. Нет в местах гибели ни памятных знаков, ни звезд, ни крестов, только студеное море. Иногда оно грозно рокочет, иногда чуть слышно шелестит, но всегда взывает к памяти о погибших…

Голос дочери:

Министерство обороны Российской Федерации ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ.

Архивная справка.

Сообщаем, что старший лейтенант Алефиренко Иван Емельянович, 1920 г. рождения, уроженец Ставропольского края, командир звена 255 иакп 5 мтаккд ВВС СФ, за умелые, инициативные и смелые действия в бою, способствовавшие успешному выполнению боевых задач, награжден медалью «За боевые заслуги».

56 сцена.

Фото листа из летной книжки.

Диктор: И в конце летной книжки:

…«А после октября для нас войны фактически не было. Летали только разведчики т.к. немчуру вытурили далеко. Поэтому то я по рапорту попросился на КБФ дабы не остаться в этом проклятом крае. Получил отказ…» – так заканчиваются боевые вылеты.

Голос дочери: После окончания войны отец продолжает служить на севере:

Мое разведзвено «Аэрокобр» 1946 г, Ваенга, СФ

Только в конце 1946 года из Ваенги «по рапОрту» отца переводят в Васьково, под Архангельск. Здесь он, летчик-штурман служит командиром звена 20-го полка. На этой фотографии отец справа второй.

В конце 1947 года его переводят из сурового Заполярья под Ленинград, в село Лебяжье, на аэродром «Котлы». Затем в летной жизни отца был военно-морской аэродром «Кагул» на прекрасном прибалтийском острове Эзеле (Саарема) – именно отсюда наша авиация в начале августа 1941 г бомбила столицу фашистской Германии. В 1949 году отец встретил Коротенко – стрелка полковника Преображенского, которые в 1944-м году первыми бомбили Берлин:

Диктор: Надпись на обороте: «Кисловодск, 1949 год. Я и Володька Коротенко, который был стрелком-радистом на самолете полковника Преображенского. Они в 44-м году первые бомбили Берлин. Базировались на о. Эзель. Есть книга, а в книге фраза Коротенко: «Мое место над Берлином» – передано открытым текстом.

Голос дочери: Началась мирная жизнь, но осталась память о тех страшных днях, когда в нечеловеческих условиях Севера они добивались Великой Победы, осталась память о временах, когда теряли самых близких и дорогих боевых друзей – война и Ваенга остались в сердце навсегда.

57 сцена.

Голос дочери: Необыкновенную историю женитьбы родителей слышала от кого-то из родных.

1946 год. Архангельск. Васьково. Аэродром. Иван и его ведомый Николай Мячин.

Мячин: Как отдыхалось в Кисловодске?

Иван: Коля, Мячин, дорогой мой ведомый! Я познакомился с миловидной южанкой Ниной (показывает карточку).

.

Мячин: Наконец-то!

Иван (мечтательно): Прогулки под луной, танцплощадка в парке – все это было так романтично…

Мячин: Ну?

Иван: А на щечке у нее – родинка, вот здесь (показывает рукой на левую скулу).

Мячин: Родинка?

Иван: А глаза темные, как…как наша полярная ночь!

Мячин: Ого, да ты совсем пропал! (смеется, поет): На щечке родинка, а в глазах любовь.

Иван: Она учится в Ленинградском парашютном техникуме.

Мячин: А ты еще не слышал? Нас на днях туда и перебрасывают – в Лебяжье, под Ленинград!

Иван (мечтательно): Вот здорово, теперь встречаться будем!

58 сцена.

1947 год. Село Лебяжье, аэродром «Котлы», под Ленинградом.

Мячин: Как развивается твой роман?

Иван: Я сделал предложение руки и сердца!

Мячин: Правильно, чего тянуть?

Иван: Так она уехала на каникулы домой – в Кисловодск.

Мячин: Надо что-то придумать!

Иван: Чего там придумаешь? (В раздумьи, со значением) Хотя подожди! Я на той неделе перегоняю к нам новый самолет из Махачкалы.

Мячин (подхватывает): Из Махачкалы? Слушай сюда: приземляешься на аэродроме Минеральных Вод, до Кисловодска – рукой подать – забираешь свою невесту, сажаешь в самолет и везешь к нам! Моей Ирке подружка будет!

Иван: Как это «на аэродроме Минеральных Вод»? А чем мотивирую посадку на гражданский аэродром?

Мячин: Мне тебя учить? Скажешь, мотор барахлит!

59 сцена.

1947 год. Кисловодск, Иван в черном летном комбинезоне, с планшетом через плечо, сидит за столом. Перед ним Нина.

Иван (продолжает разговор): Видишь, Ниночка, ради тебя я нарушил все инструкции! Так что собирайся, летишь со мной!

Нина (кокетничает): А если не полечу?

Иван (вполне серьезно): Любишь – спасай, иначе – трибунал. (Кивает головой, пряча улыбку) Скорее всего – расстреляют. Военный самолет угнал!

Нина пугается, широко раскрывает глаза, быстро уходит в другую комнату, через пять минут стоит в дверях с чемоданом.

Нина: Про учебу придется надолго забыть …

Голос дочери: Что тут началось! Охи, ахи! Бабушка в слезы, а мама собрала вещички и улетела с женишком.

У женишка пронзительные зеленые глаза, и он красив – куда там генералам, ухаживавшим за Ниной в санатории! Характерец, конечно, тот еще – но это наследие войны. Попробуйте в двадцать с небольшим отбомбить «транспорт водоизмещением 12000 тонн» с поднебесной высоты Заполярья, а потом спокойно спать – вряд ли у вас это получится.

60 сцена.

1947 год. Ленинград. Баумановский загс. Звучит марш Мендельсона, оживленные пары стоят у входа. Нина в светлом платье подходит к двери в большой парадный зал с золочеными колоннами, но вдруг разворачивается и бежит вниз по широкой лестнице. Иван – офицер при полном параде, бросается следом, догоняет, ведет обратно.

Иван: Пошли – пошли, нас уже вызывают для регистрации брака.

Нина (думает): «Правильно поступаю, или нет? Трудно, наверное, будет…»

Голос дочери: Мама со мной на руках на деревянном тротуаре, за спиной домишки, в которых квартировались пилоты со своими семьями.

Гарнизон военно-морских летчиков…

61 сцена.

1953 год. Виды острова Эзеля – сосны, песчаный пляж. Вечер.

Голос дочери: Военные летчики жили в те времена хорошо, недостатка в деньгах не было. Мама, как и все жены офицеров, не работала, а растила нас с сестрой. Она была большой модницей – имела много красивых платьев и, конечно, шубу – этот обязательный атрибут офицерской жены. До сих пор помню на ощупь – колючую отцовскую шинель и мягкую шубу мамы.

В Ригу с острова летали все, и жены в том числе – да простит меня летное начальство – с детьми в поликлинику, в большой магазин – на чем же еще доберешься? – разумеется, на военном самолете.

В черных шинелях с голубыми погонами морские летчики идут с полетов.

Иван: Девчата, встречайте! Докладываю: сегодня вернулись все!

Мячин: Накрывайте столы, ужинать будем!

Иван берет на руки пятилетнюю дочь.

Голос дочери: Отец брал меня на руки, а я впитывала маленькой детской душой запах его шинели – запах надежной мужской силы и самолетов. Мы, дети крутились тут же, слушая «разбор полетов»:

Мячин (изображая самолет правой ладошкой): Я захожу ему в хвост, а он уходит вниз и вправо!

Иван (показывает другой рукой): Вот там я его и встретил!

Голос дочери: От этих рассказов замирало сердце, уйти было невозможно – хотелось слушать еще и еще. Атмосфера военного летного мира принадлежала не только нашим отцам – это был и наш, ребячий мир – мир, в котором мы жили – с кучей приевшихся шоколадок из лётного пайка на столе в общей кухне и огромными шарами-зондами, которые детвора запускала в небо за неимением детских шариков…

И помню, как застывали около ограды аэродрома наши мамы с немым вопросом в глазах, когда кто-то не возвращался из полета. Откуда они это узнавали – загадка, но узнавали раньше, чем в дом приходил комэск с черной вестью.

Отец до сих пор стоит перед глазами, как живой – я слышу запах его скрипучей кожаной лётной куртки, чувствую сильные руки, вижу зеленые глаза и звезды на голубых погонах.

62 сцена.

1953 год. Остров Эзель. Длинный деревянный барак, в котором живут летчики. Утро солнечного воскресного дня. У дверей стоит новенькая светло-коричневая «Победа» вокруг нее – пилоты.

Мячин (гладит рукой капот): Автомобили, слышал, разрешают покупать по особым спискам?

Иван (с пафосом): Объясняю для особо одаренных! Асы-истребители морской авиации, прошедшие войну и имеющие заслуженные награды, входят в этот список!

Мячин (смеется): А…

Иван: А оклад позволяет делать и не такие покупки!

Нина (выглядывает из окна, на лице маска из огурца, на голове бигуди-папильотки): Ванечка, мы с Иринкой почти готовы. Едем кататься?

Через минуту девчата выходят из дома. На них туфельки на высоких каблуках, модные пальто в талию, на головах прически «спереди пулемет, сзади авоська», шляпки – таблетки. Рассаживаются на заднем сидении. Гладят рукой обивку машины. Впереди сидят мужья.

Ирина (шепотом): Слышала, вчера опять пара истребителей не возвратилась из полета! Не дай Бог и наши…

Нина: Тсс, Ирка! Об этом нельзя даже думать – что, не знаешь примету?

Тронулись с места, прокатились вдоль гарнизона, проехали сосновую рощу. Машина шла легко и послушно. Но на песчаной дороге начала чихать, а потом заглохла.

Нина (смеется): Приехали!

Иван покрутил какие-то ручки, машина тронулась с места, но метров через сто встала опять.

Ирина (ехидно): Водила!

Нина: Ты бы, Ванечка, сначала ездить научился, а уж потом кататься приглашал!

Мячин: Подсос включи, а теперь выжми педаль.

Победа не двигается с места. Иван выходит, копается в моторе, опять садится в кабину. Машина тронулась, но метров через пятьдесят заглохла опять.

Нина: Да, «водила» у нас – ас – высший класс!

Ирина (поет): Ас – высший класс!

Иван (подмигивает Николаю, говорит виновато): Толкнуть надо бы – иначе не заведемся!

Ирина (показывает на мужа): Вот Николай и толкнет.

Иван: Э, нет, (на мгновение задумался, отводя в сторону глаза) – он… он будет держать руль, а я – жать на педали.

Нина: Вот еще, офицерские жены машины не толкают!

Мячин: Давайте толкайте! А то не поедем!

Дамы вздыхают, вылезают из машины, снимают туфли на каблуках, бросают их в машину и толкают Победу. Иван включает зажигание.

Иван: Будут знать, как обзываться!– машина едет вперед, а боевые подруги шлепаются в песок.

Иван (смеясь): Меня, майора, боевого летчика, эта мамзель будет обзывать «водилой»? Да я фрицев в небе на «раз-два» делал, а тут какие-то вертихвостки!

Мячин: Вот и пусть теперь чапают на своих двоих – до самого дома!

Диктор: Оба они в свои тридцать с небольшим повидали в жизни много чего – за их спинами была война. И любили молоденьких жен без памяти – как могут любить только такие лихие парни, проживающие свой каждый день, как последний – кто знает, что случится завтра в полете! Они баловали и откармливали этих худышек после голодных военных лет, но «водила» – это уже слишком!

Иван: Ехидных девиц надо немного проучить!

Мячин: Надо, надо!

Диктор: Подруги поднялись с земли, отряхнули песок, и только тут до них дошел весь размах мужского коварства. Посмотрев друг на друга, скорчили рожицы, и – делать нечего – двинулись домой. Босиком, как вы понимаете – туфли уехали вместе с машиной. А дом был «почти рядом» – всего часа два ходьбы.

Ирина (увязая в песке): Паразиты, ну паразиты!

Нина: Никакого зла не хватает на это безобразие!

Но за поворотом, в прозрачном сосновом лесочке, видят беглецов – небрежно облокотясь на капот парни весело курят свои папироски «Беломорканал».

Иван: Дамочки, куда это вы направляетесь? Разрешите познакомиться? Может вас подвезти?

Ирина (бросается к машине): Мы не будем больше ехидничать!

Иван: Так мы вам и поверили! Садитесь уже! (Девицы усаживаются на заднее сидение)

Нина (показывает ногу Ирине): Фильдеперсовые новенькие чулочки! Ни разу не стирала! Надела прокатиться! Смотри, порвала в клочья – придется выбросить.

Ирина (смеется): Я Колины носки тоже не стираю, а вовсе выбрасываю по мере загрязнения!

Нина (улыбается): У жен морских летчиков, свои привычки…

63 сцена.

1953 год. Эзель, комната офицерского общежития. Иван, Нина.

Иван: Меня посылают учиться в Ригу.

Нина: Мы с тобой!

Иван: Жить будем в офицерском общежитии в центре города.

Рига. Большой старинный каменный дом, комната с высокими потолками, общая кухня. Иван, Нина и дочка заходят в комнату. Иван ставит на пол чемодан.

Иван: Я пошел на занятия, а вы отправляйтесь гулять по Риге.

Календарь, обрываются листы – май 1953 года, июнь, июль, и т.д. Май 1954 год. Нина с пятилетней дочкой заходят в кондитерскую. На витрине выставлены марципаны – небольшие разноцветные фигурки зайчиков, медвежат, лисичек. Садятся за столик, официант-латыш приносит Нине кофе, а Витусе сок и тарелочку с марципанами.

Витуся (пьет сок, кусает марципан): Вкуснота!

Нина (смеется): Доченька, ты всю жизнь будешь помнить этот вкус!

Иван (заходит в кондитерскую): Девочки, все! Мое обучение закончилось.

Нина: Куда теперь?

Иван: Возвращаемся на Эзель, в наш полк – служба продолжается.

64 сцена.

1955 год. Аэродром на острове Эзель, Эстония. Садятся два истребителя, два пилота – Иван и Николай Мячин. От самолетов идут по полю.

Мячин: Что решил?

Иван: Все, ведомый, увольняюсь. Рапорт подал.

Мячин: Жалко! Ведь ты асс, первоклассный пилот элитной авиации.

Иван (смеется): Ну да, почти Бог!

Мячин: Да слышал я, как механик тебе вчера говорил: «Иван, ты только летай! Летай и возвращайся! А мы все для тебя сделаем!»

Иван: Скорее всего, уже знает о моем увольнении! Сегодня и начальник полетов, пожелал мягкой посадки, и официантки в столовой.

Мячин (с пафосом, смеется): Он поднимался в небо – улетал и всегда возвращался. Устало спускался по крылу самолета, бросал в руки техника потный шлем, немного свысока смотрел на всех вокруг – что уж там!

Иван (поддерживает): А на гражданке вдруг никому не нужен? Кабы знать об этом раньше, может, и правда стоило остаться?

Мячин (серьезно): А может, полетаешь еще годик – другой? Ведущим в паре истребителей – здесь, в родном полку на острове Эзеле?

Иван: Можно и в летное училище – передавать опыт молодежи.

Мячин: В крайнем случае – в штабе штаны просиживать, перекладывая бумажки.

Иван: Что говорить – варианты есть, но как вспомню Генку с Толиком, что вчера из полета не вернулись. Четвертые за неделю!… Нет, не уговаривай!

65 сцена.

1955 год. Эстония. Остров Эзель. Пристань, паром. Заезжают машины, в том числе и Победа. Люди с чемоданами поднимаются по трапу. Иван в летной куртке. Жена в модном пальто, под ним кофта прибалтийской вязки. Шестилетняя дочка Витуся в шляпке и пальтишке держит в руках сумку с котом. Занимают каюту на верхней палубе. Размещаются, Нина достает еду.

Витуся (смотрит в иллюминатор): Пап, а почему мы не летим твоим самолетом?

Нина (смеется): Кончились, доченька, папины самолеты!

Стук в дверь. Заходят два морских летчика в военной форме. Майор и капитан.

Капитан: Разрешите войти?

Иван: Братцы, заходи! – достает из сумки бутылку водки, ставит на стол.

Капитан (заглядывает в сумку): А это кто?

Иван: Это кот Михеля, ветеран боевых действий на Северном флоте. Отправляется в гражданскую жизнь. Присаживайтесь!

Гости присаживаются к столу.

Майор: Все Иван! Отстрелялись! Гражданка!

Мужчины наливают в стаканы водку, чокаются, выпивают, негромко поют: «А ну-ка песню нам пропой веселый ветер», счастливо смеются.

На экране много кадров войны и службы Ивана – самолеты, корабли, аэродромы, и т.д.

Голос дочери: Наконец в 1955м году, в возрасте тридцати пяти лет отец ушел в отставку. Семья собрала нехитрые пожитки и отправилась в путь. Единственным крупным приобретением была новенькая «Победа», остальное вместилось в нескольких чемоданах. С острова Эзеля, где в военном гарнизоне прожили больше пяти лет, плыли на материк, в гражданскую жизнь. Паром качало, я боялась, что мы утонем, и плакала, а мама смеялась.

Они все счастливо смеялись – компания таких же уволенных в запас офицеров и их семей. А почему бы и нет – ведь это так здорово: военная служба закончилась и впереди наверняка новая прекрасная жизнь…

… Откуда им было знать, что холодное Баренцево море и бесконечная северная зима для отца навсегда канули в Лету, его звездный час уже пробил, и назывался он «Великая Отечественная война». А мамина огромная трикотажная фабрика с множеством красивейших изделий, чудесным ковровым цехом и очаровательной мягкой игрушкой, где она впоследствии стала директором, была еще далеко-далеко впереди. Но это уже совсем другая история, мамина история…

Книга «Торпедоносцы атакуют» – много фото из нее.

Голос дочери: Все, чего достиг мой отец, он достиг упорным трудом, ведь пройти путь от деревенского мальчишки до пилота элитного подразделения морских летчиков сможет не каждый. У меня есть книга Василия Минакова – друга отца по Ейскому летному училищу «Торпедоносцы атакуют». Он посвятил ее моему отцу и его героическим однополчанам, защищавшим нашу Родину в те страшные дни войны.

На титульном листе надпись, сделанная рукой отца:

«Моим любимым внучке Ирине и внуку Роману от деда Ивана Алефиренко. Помните о нас…»

Так пусть знают все: мой отец, офицер Советской армии Иван Емельянович Алефиренко, летчик-истребитель Военно-Воздушных сил Военно-Морского Флота СССР имел полное право написать завещание потомкам:

«Помните о нас…»

…Мы помним о Вас, отец…

Титры:

До самого последнего дня Иван Алефиренко был в здравом уме и ясной памяти. Умер в городе Ставрополе 28 мая 1998 года в возрасте 78 лет.

Фильм основан на реальных событиях. Все фотографии и записи из летной книжки Ивана Алефиренко подлинные. Возможна неточность некоторых исторических фактов и дат.