КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Гипнотизер в МВД: иллюзия правды. Том 2 [Алим Тыналин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Гипнотизер в МВД: иллюзия правды. Том 2.

Глава 1. Черная карта выпала неудачно

Поздно вечером, когда улицы прорезали косые нити дождя, мужчина вышел из подъезда дома, в котором последние два месяца он бывал почти каждый день. Находил там удовлетворение, радость и счастье.

Вот и сейчас он, раскрыв над головой зонтик, прошелся по улочке перед домом, выходя со двора, но сначала посмотрел наверх, на освещенные окна третьего этажа. Сначала сердито нахмурился, прошептал ругательство, шевеля чувственными толстыми губами. Но потом взял себя в руки и слегка улыбнулся, словно согреваемый недавним приятным воспоминанием. Бодро зашагал дальше. На мелкий дождь он не обращал внимания.

Дело происходило в Ленинградской области, в Гатчине. До северной столицы еще ехать далеко на электричке, поэтому мужчина торопился. Он поднял вверх воротник плаща, прикрылся от дождя зонтиком, направился на станцию, до которой было минут десять ходьбы.

Из-за холода и дождя, а также по причине позднего часа, весь город уже постепенно погрузился в тяжелую дремоту. Казалось, его ничто не могло пробудить от оцепенения. В окнах домов, мимо которых быстро проходил мужчина, горели огни, но людей за ними не было видно. Как будто весь город населен призраками,подумал мужчина. Призраками, о которых так любит твердить Маша.

Только недавно он снова спорил с любимой женщиной, которая убеждала его, что мужчине грозит огромная опасность. Об этом ее предупредили духи предков. Причем не саму Машу, а медиума и спиритуалиста, посредством которого Маша общалась с духами.

Что за чушь! Мужчина наступил на лужу, намочил штанину и перестал улыбаться. Маша всем хороша: великолепная внешность, покладистый характер, отличная хозяйка и рукодельница, всегда готова выслушать и дать мудрый совет. Но вот эта ее увлеченность потусторонним миром просто возмутительна! Сколько раз они ссорились из-за этого!

Мужчина был инженером, работал на стратегически важном объекте. Он мыслил на языке цифр и подчас нередко переводил на этот универсальный способ весь окружающий мир. Он всерьез полагал, что на самом деле весь наш мир состоит из цифр и любое явление можно выразить точным и ясным математическим путем.

И ему была невыносима мысль, будто кто-то другой, тем более, любимая женщина может брать в эти восхитительные расчеты такие неясные и расплывчатые категории, как духи и привидения. Мужчина был законченным атеистом и отрицал любые проявления сверхъестественного мира. Он считал их проявлениями глупого и ленивого ума.

Все необъяснимые природные явления можно объяснить математически. С точки зрения науки. И только вот эта упрямая Маша никак не желала понять его точку зрения. Более того, она продолжала посещать этого экстрасенса, к которому, честно говоря, мужчина испытывал и неодолимую подсознательную ревность.

Одна только мысль, что его любимая женщина остается наедине с другим существом мужского пола и доверяет ему все сокровенные тайны, приводила мужчину в бешенство. Вот и сегодня, начавшийся так приятно вечер, в конце концов, все-таки закончился тихой ссорой. И все потому, что Маша сама завела разговор о грозящей ему опасности.

— Может быть, ты никуда не поедешь сегодня? — умоляюще спросила женщина и погладила мужчину по руке. — Ну, пожалуйста?

Он сначала подумал, что она не хочет с ним расставаться и поэтому так страстно умоляет его остаться. Но вскоре выяснилось, что проклятый телепат сказал, будто ему сегодня грозит какая-то страшная опасность и ему лучше не появляться на улице в вечернее время. Оказывается, Маша переживает только из-за этого.

Мужчина обладал вспыльчивым характером, поэтому он сразу высказал женщине все, что думает по поводу идиотских предупреждений этого шарлатана. Он и в самом деле не мог остаться в Гатчине сегодня, поскольку завтра на работе у него должно состояться важное производственное совещание. Правда, он подумывал о том, чтобы остаться у Маши на ночь, а ранним утром уехать на работу, но теперь об этом и речи быть не могло.

Он уехал домой, несмотря на дождь и мольбы Маши. Уехал, потому что намеревался доказать глупой своей подружке, что никаких предсказаний не существует и все это глупые выдумки обманщиков, любящих вытягивать денежки из таких легковерных дурочек, как она. Маша все равно пыталась остановить его, так что мужчине пришлось оттолкнуть женщину. Правда, потом он извинился и она вроде бы даже простила его, но все равно была опечалена.

Мужчина шел по темной промозглой улице, но в мыслях своих переживал недавний разговор со своей любимой женщиной. Переживал ссору и затем примирение с ней. Увидев телефонную будку, подошел, бросил монетку и набрал номер. Немного смущаясь, подождал, когда зазвучат гудки.

Право, совсем, как мальчишка. Как юный влюбленный мальчишка. Хотя, почему бы и нет. Даже убеленному сединами инженеру и начальнику отдела на засекреченном заводе по производству судового электрооборудования, орденоносцу и отмеченному грамотами работнику, тоже иногда случается совершать глупые поступки. Что поделать, это жизнь и от этого она так прекрасна.

— Але, — сказал женский голос.

— Маша, это я, — сказал мужчина. — Я хотел еще раз перед тобой извиниться. Мне жаль, что так получилось. Просто я… Ну, ты знаешь, как я отношусь к телепатам.

— Милый! — сказала женщина взволнованно. — Что с тобой? Ты где? Ты придешь обратно?

— Нет, конечно, — ответил мужчина, усмехаясь. — Я уже недалеко от станции. Я позвонил тебе сказать, что все в порядке. Я почти добрался до дома. Так что ложись спать и не волнуйся. Поняла?

— Позвони мне, когда приедешь домой, хорошо? — попросила женщина. — Пожалуйста!

— Хорошо, — снисходительно сказал мужчина. — Хорошо.

— Саша! Зачем ты ушел? — крикнула женщина. — Я не хочу тебя терять. Я так тебя…

И тут связь оборвалась. Мужчина поморщился, досадуя, что Маша все-таки нисколько не успокоилась. Затем повесил трубку и отправился дальше.

Он свернул с большой городской улицы на проулок, срезая путь. Ботинки шлепали по лужам. Домой, срочно домой. Принять ванну и спать.

Внезапно сзади взревел мотор и вспыхнули фары. Мужчина обернулся и увидел машину, несущуюся на него по кочкам и ухабам. Когда только она успела подкрасться так близко и незаметно?

Все произошло очень быстро. В последний миг мужчина понял, что машина едет прямо на него. Он рванулся в сторону, но было слишком поздно.

Автомобиль догнал его, сбил с ног, опрокинул на землю и ударил несокрушимым бампером. Мужчина упал на землю, а неизвестный автомобиль неумолимо продолжил движение. Проехал по распростертому телу, раздавив мужчине голову и грудную клетку. Затем победно взревел мотором и помчался дальше по улице.

Мужчина так и остался лежать на земле, а его неподвижное лицо, смывая кровь, заливали капли дождя.

***

Я торопился на небольшое выступление в Доме композиторов, поэтому хотел как можно быстрее покончить с этим делом.

— Почему бы тебе не уделять больше внимания нашей работе? — недовольно спросила Белокрылова. — Почему в последнее время тебя все время приходится чуть ли не силком тащить на вызовы? Ты можешь объяснить, что происходит?

Я отвечал, как будто речь шла как о само собой разумеющемся:

— У меня сейчас жаркое время. Сезон выступлений. Люди вернулись с отпусков и хлынули в цирки и театры. На концерты. А меня поэтому постоянно вызывают выступать. И я, между прочим, становлюсь уже очень популярным.

Я улыбался, когда говорил об этом. Знал, что шефине не нравятся мои выступления. Будь ее воля, так она бы вообще запретила мне выходить на сцену. И целиком бросила только на расследование преступлений.

Но я так не мог. Мне надо было иногда отвлекаться от тех ужасных мерзостей, с которыми милиционеры ежедневно сталкивались в своей работе. И лучше, чем живительная атмосфера благодарной и веселой аудитории, для этого не было.

Ну, а сейчас Белокрылова поморщилась. Как и каждый раз, когда я напоминал ей о выступлениях. И о том, что я зарабатывал на жизнь таким образом гораздо больше, чем самые заслуженные милиционеры.

— Может быть, это так, но тебе не мешало бы почаще появляться у нас, — сказал она. — Чтобы мне не приходилось каждый раз трезвонить тебе домой.

Но она и сама постоянно звонила мне. Формально для того, чтобы вызвать на работу. Но я знал, что на самом деле Аня беспокоилась, как бы со мной не случилось ничего такого. Как бы Пиковый король не сделал во мне множество новых дырок острыми и режущими предметами. И когда я иногда я оставался ночевать в ГУВД, улегшись на диванчике в отделе, Белокрылова радовалась, как ребенок.

— Ладно, что тут у нас стряслось? — спросил я, поскольку мы поднялись на третий этаж галантерейного магазина, где произошло хищение. — Ради чего вообще затеяли весь этот сыр-бор?

— Как ради чего? — спросила Белокрылова. — Произошло убийство, среди бела дня, на глазах у всех! Ты хочешь сказать, это такие пустяки?

Я пренебрежительно посмотрел на начальницу.

— Конечно. Мне надо поскорее закончить с этим делом. У меня через час очередное выступление. Народу не так много, но это будут люди искусства. Я не могу заставить их ждать.

Белокрылова сердито фыркнула и пошла вперед. Она сердито топала каблучками по мраморной лестнице. Я снова мысленно усмехнулся. Однако, сзади на мою начальницу открывался прекрасный вид. Ей очень шла деловая форма: обтягивающая юбка чуть ниже колен и облегающая талию кофта с воротником.

Ох, какой же она славный кусочек! Даже хорошо, что она рассердилась и позволила мне насладиться этим видом. Тем более, что в моем нынешнем положении я только и мог позволить себе такие развлечения, но не больше.

На третьем этаже, там, где была галантерея, навстречу нам вышел милиционер. Капитан, лет тридцати-сорока, подтянутый, спокойный и усатый. Глаза живые и насмешливые. Белокрылову он тоже оглядел с восхищением и наверняка был не прочь за ней приударить.

Вот только сделать это ему вряд ли бы удалось. Легче растопить вечную мерзлоту на Марсе, чем расшевелить мою шефиню. Поэтому сейчас он принял вид ревностного служаки и сообщил:

— Все, как вы и приказали. Все свидетели задержаны и находятся на прежнем месте. Тело также не трогали. Вы приехали самые первые, даже криминалистов еще нет, поэтому вы и будете вести первичный осмотр.

Белокрылова кивнула и немедленно пошла вперед, а капитан вынужден был поспешить рядом с ней.

— Вы уже в курсе дела? Погиб некий Митрофанов Вадим, местный фотограф из районной газеты. Его закололи ножом, хотя мы так и не смогли найти орудие убийства. Все те, кто обнаружил тело, нами задержаны. Скажите, а вы что, собираетесь прямо здесь произвести первичный допрос свидетелей? И не отвезете их в отдел?

Но не успела Белокрылова ответить, как это сделал я:

— В этом нет необходимости. Мы сейчас проведем их опрос, выясним, кто убийца и арестуем его. А остальных отпустим.

Капитан только теперь оглянулся на меня, будто бы только заметил.

— А вы кто такой? Вы тоже криминалист?

— Нет, — впервые раскрыла рот Белокрылова. — Это наш консультант.

Капитан слегка улыбнулся и указал на меня пальцем. К сожалению, он был плохо воспитан.

— Ага, я понял, ты тот самый телепат, про которого я столько слышал. И что же, ты вызовешь духов, которые скажут тебе, кто убийца?

Я тоже слегка улыбнулся.

— Все вполне возможно. Может, мне даже стоит вызвать твоего прадедушку, чтобы он помог нам?

Труп Митрофанова лежал посреди зала, рядом с диванчиком и столиком для продажи. Всюду стояли гобелены и мотки с тканями, коробки для обуви и посуды, мебельные принадлежности и предметы быта на продажу.

Я опустился на колени и наклонился ближе к телу. По привычке осмотрел поближе лицо и руки. А также ноги и ботинки. Даже понюхал ароматы, исходящие от тела.

Помимо запаха крови и внутренностей, идущих от ужасных ран на груди, от убитого пахло тонким дорогим одеколоном. Он был неплохо одет, явно знался с фарцовщиками.

— Ну что, телепат, твои духи что-нибудь говорят тебе? — продолжал улыбаться милиционер. — Может, они укажут, где находится нож, которым убили фотографа? Пока не приехала служебная собака и не обнюхала все здесь гораздо лучше тебя?

Я поднялся с колен и посмотрел на Белокрылову.

— Он был дамским угодником. Душа компании, весельчак и хохотун. Способен рассмешить любого. И разбил множество женских сердец. Заманивал к себе в студию и там соблазнял юных натурщиц. Очень, кстати, удобное место для ловеласа. Само собой разумеется, что его убили из ревности.

Милиционер слушал меня, открыв рот. Потом спросил:

— С чего ты взял?

Но я уже не слушал его. Времени у меня оставалось все меньше и меньше. Я указал на группу людей, ожидавших нас неподалеку в соседнем торговом зале.

— Пойдемте туда, там нас ожидает убийца. Надо поскорее раскрыть его и все, можно идти дальше.

Милиционер побежал вперед, а Белокрылова пошла рядом со мной.

— Только не вздумай мне тут опять устраивать твое цирковое представление, — строго сказала она. — Хватит устраивать номера! Ты не на сцене!

Я улыбнулся.

— Конечно, Анна Николаевна. Все, как вы пожелаете.

Белокрылова закатила глаза и подняла лицо к небу.

— О боже, за что мне такое наказание! Что я потом скажу Кукушкину и Хвалыгину?!

Я пожал плечами.

— Ты просто предъявишь им убийцу и они тут же успокоятся.

Но Аня не хотела сдаваться так просто.

— Ты сначала поймай его, этого убийцу! А потом уже хвастайся.

Тут нам пришлось умолкнуть, потому что мы подошли к группе ожидавших нас людей. Это было шестеро человек, не считая милиционера. Пятеро мужчин и одна женщина. Я подошел ближе, осмотрел их всех.

Итак, кто это у нас тут? Ага, эти двое, пожилой мужчина и женщина, явно семейная пара, они и зубочистку не могут удержать в руке, не то что нож, да еще и кого-то зарезать им. Впрочем, на всякий случай я спросил их:

— Скажите, если бы вы переродились в следующей жизни в животных, кем бы вы хотели быть?

— Ленивцем, — тут же ответил старик. — И я весь день лежал бы в джунглях и ел бананы. Или что там едят ленивцы?

— Что же, отличный выбор, — ответил я. — А ленивцы обычно питаются древесными листьями, хотя могут при случае съесть насекомое или мелкую ящерицу. Ну, а вы, гражданочка, кем бы хотели стать?

— Я была бы бабочкой, — ответила старушка. — И порхала бы от цветка к цветку.

— Отлично, — сказал я. — Вы можете идти. Я вас больше не держу.

Усатый капитан спросил:

— То есть как это идти? А протокол?

А Белокрылова торопливо сказала:

— Минутку, товарищи, подождите вон там. Не уходите.

Но я уже перешел к следующим участникам шоу. Четверо мужчин. Все выжидающе смотрели на меня.

Я подошел к первому, высокому мужчине в униформе продавца. Он заметно волновался.

— Привет, дружище, — сказал я. — Это ты пришил фотографа? Тебе не понравились его снимки?

Продавец отшатнулся.

— Что вы такое говорите? Да как вы можете? Я просто переживаю, как там мои рыбки в аквариуме. Они не кормлены.

— Да что вы говорите? — улыбнулся я. — Скажи мне еще, чем лучше чистить аквариум? Говорят, есть такое средство, «Антимуть» называется. Говорят, хорошая штука.

— Ни в коем случае, — запротестовал продавец. — Только содой или горячей водой. Иначе…

— Ладно, ладно, хорошо, — я уже перешел к следующему посетителю. Это был толстый мужчина, расслабленно сидящий на диванчике. — А вы, отвечайте быстро, любите фотографироваться?

— Да, — ответил он. Я вгляделся ему в глаза. — Но это не значит, что я пришил этого фотографа, как ты сказал. Я его пальцем не трогал.

— А вы женаты? — продолжал я допрос.

— Уже нет, — мужчина рассеянно потер безымянный палец руки.

— Хорошо, я за вами буду следить, — сказал я и встал перед третьим мужчиной. Вернее, парнем лет двадцати пяти. Спортивного телосложения, крепким и ловким. — А ты, приятель, знаешь, сколько раундов длится матч в любительском боксе?

— Три, э-э, то есть нет, шесть, — ответил быстро парень.

Я кивнул.

— Понятно, молодец. А теперь назови мне имя чемпиона мира в тяжелом весе в профессиональном боксе?

Парень расплылся в улыбке.

— Конечно же, Виктор Рубцов, наш герой.

Я снова кивнул.

— Ясно, молодец. Только ты никуда не уходи, ты у меня первый подозреваемый на звание убийцы.

— Что? — ошарашенно спросил парень.

Но я уже стоял перед четвертым мужчиной. Тоже пожилым, но все еще крепким и полным сил. Он сидел в кресле и курил сигарету.

— Что это у вас за методы допроса? — спросил он. — Делать больше нечего?

Я наклонился ближе к нему.

— Вы важная шишка. Но недостаточно. Работаете в райисполкоме? Или чуточку ниже?

— Эй, Ян, прекрати, — сказала Белокрылова.

— Однако, — удивился мужчина. — Порядочки у вас тут совсем интересные. Я найду, что сказать вашему начальству.

— Говорите, что хотите, — я наклонился и взял его за руку.

Пощупал пульс, прежде чем мужчина вырвал свою руку. Все в порядке. Это не он. Тогда я повернулся к всем присутствующим и сказал:

— А теперь помогите мне найти нож, которым убили фотографа. Смотрите на мои руки и мысленно повторяйте: «Вперед!», «Вправо», «Влево» или «Назад», для того, чтобы я нашел орудие убийства. Даже если вы не хотите этого, вы все равно скажете мне это.

Я прошелся по залу, пристально наблюдая за зрителями. Пожилой мужчина сказал:

— Это какой-то идиот. Как таких только пускают в милицию?

Но я продолжал делать широкие пассы руками. Наконец, остановился возле коробок для упаковки посуды и обуви. Открыл одну из них и под широкой фаянсовой тарелкой обнаружил окровавленный нож.

— Но как же так? — спросил усатый капитан. — Как ты это проделал?

Я указал на толстого мужчину.

— Его глаза и дыхание сказали мне, куда двигаться. Все остальное — дело техники. Это и есть наш пациент.

— Еще чего! — усмехнулся он, хотя и привстал на месте. — С чего вы взяли?

Я указал на его руку.

— С того, что ты сам сказал, что уже не женат. Развелся недавно. Почему? Потому что жена тебе изменила. Ты застукал ее с фотографом. А вот сегодня наткнулся на него и убил кухонным ножом из коллекции местной посуды. То, что я сказал, легко проверить, так что тебе не стоит отпираться.

Едва я закончил, как толстый мужчина вскочил с дивана и рванул прочь по залу. Милиционеры побежали за ним. Я улыбнулся и посмотрел на Белокрылову.

— Ну что, дело закончено? Могу я теперь идти на выступление?

Глава 2. Весь мир иллюзия

Всю ночь шел дождь. Выл ветер, капли монотонно стучали в окно. Казалось бы, отличное время, чтобы спать без задних мыслей.

Но я не мог уснуть. Все лежал и лежал, бессмысленно глядя в потолок, на котором иногда пробегали причудливые тени от фар машин, изредка проезжавших по улице.

Обычно не могут заснуть люди с нечистой совестью. Ну что же, я считал, что совесть у меня как раз нечиста. По моей вине два месяца назад погибла хорошая девушка Катя, ударница труда и отличница учебы.

Будущая эстрадная гипнотизерка. Как же ей нравилось учиться, впитывать знания и изучать что-то новое. А я, честно говоря, относился к ее любознательности снисходительно, по-отечески.

Думал, что это не совсем серьезно. Перебесится и обратно вернется работать на железную дорогу. И еще я не знал, каким будет у нас будущее. Останемся ли мы надолго парой или разбежимся. Оказалось, ни то, ни другое.

Проклятый Пиковый король. Каким-то образом он узнал мой адрес и проник ко мне в квартиру. Хотя почему каким-то образом? Я впоследствии выяснил, что он просто узнал мой домашний телефон через Колоскова, а там уже нетрудно вычислить и адрес проживания.

Причем Колоскову незадолго до убийства звонила какая-то женщина, видимо, сообщница Пикового короля или та, кого он попросил мне позвонить. Неважно. Главное то, что он хотел нанести удар именно по мне.

Он уже знал, что я открыл охоту именно на него. Он понял, что я непонятным сверхъестественным образом узнал о нападении на Савинковых. И несмотря на все это, он не испугался. Наоборот, он нанес удар в ответ. Очень сильный и мощный.

Это была плата за спасенные мной жизни. Баланс во вселенной в любом случае требует равновесия. И то, что я спас Савинковых, теперь требовало ужасного возмещения.

Вот дьявольщина, я уверен, что он даже порадовался, когда вместо меня обнаружил Катю. Ему недостаточно просто убить меня. Своим извращенным хитроумным разумом он решил нанести мне прежде всего моральный урон. Убить ту, что была дорога мне. Уничтожить меня морально.

Да, должен признаться, сначала ему удалось достичь поставленной цели. Я был оглушен на пару дней. Тут же выехал из той квартиры, где произошло убийство и поселился в другом месте.

Но потом собрался с силами, потому что понял: теперь между нами идет непримиримая борьба. Если раньше я имел преимущество, потому что знал об убийце, а он не подозревал обо мне, то теперь все изменилось.

Пиковый король понял, что я иду по его следу и теперь знал, кто я такой. Он будет следить за мной. Тем более, что я публичный человек. Между нами идет война. Скрытая охота друг на друга. И закончится она только гибелью одного из нас, не больше, ни меньше.

Среди ночи я встал и заварил себе чай. Заварил травяной, выпил мелкими глоточками. Сидел, думал, как быть дальше.

В целом, все уже давно было продумано. После убийства Кати маньяк на некоторое время затаился. До осени, до октября месяца. Скоро, в этом месяце, как я помнил из прошлой жизни, Пиковый король должен нанести новый удар. Его жертвой в моей прошлой реальности стала известная актриса, Голубева Ирина.

На этот раз убийство было проведено основательно. Пиковый король похитил девушку из собственной квартиры, убив при этом ее деда, а затем совершил ритуальное убийство. Я читал протоколы осмотра и видел фотографии.

Преступление он совершил на болотах недалеко от Ладожского озера. Несчастная девушка умирала долго и мучительно. Вокруг не было ни души и никто не пришел ей на помощь. Это происшествие власти до поры до времени скрыли от общественности, хотя слухи все равно ползли по городу.

Соответственно, я могу попробовать предотвратить это преступление. Впрочем, всегда существует вероятность того, что по причине моего вмешательства в прошлое эта реальность уже изменилась. А значит, теперь Голубева не пострадает.

Может погибнуть совсем другая жертва. Но пока у меня не было данных, кто это может быть. И я был вынужден играть только теми картами, которые у меня имелись. Причем теперь надо учитывать, что Пиковый король будет знать обо мне и предполагаемой засаде.

Значит, действовать надо невероятно чутко. Впрочем, у меня уже имелся план действий и я начал приходить его в исполнение.

Как раз неделю назад, когда я выступал в Доме культуры авиационного завода в Москве, Голубева Ирина тоже участвовала там в небольшой театральной постановке. Как только я узнал об этом, то приложил все усилия, чтобы познакомиться с ней.

Несмотря на то, что после убийства Кати я перестал ухлестывать за девушками, здесь пришлось вспомнить все свои боевые навыки. Потому что мой план требовал, чтобы я сблизился с Ириной как можно ближе. Так близко, насколько это возможно. И пока что я ненамного продвинулся в своих намерениях.

Впрочем, в ближайшие дни я намеревался достичь успеха в этом направлении.

После чая я снова прилег спать, но сон все равно не шел в голову. Я снова подумал о резервном плане. Главным недостатком моего плана с Голубевой было то, что инициатива оставалась в руках противника.

Он сам решал, когда нанести удар. А войны таким образом не выигрываются. Мне бы тоже перехватить инициативу. Для этого мне надо было найти след Пикового короля в преступном мире. И поэтому теперь я начал обзаводиться своими собственными осведомителями в криминалитете.

Делал я это пока что осторожно и размеренно, чтобы Пиковый король не узнал, что я ищу его с этой стороны. Несмотря на то, что он очень скрытный человек, он наверняка должен иметь контакты в преступной среде. Ведь добрался же он как-то до Петрова.

В общем, работа велась. Долгая и нудная, скучная и кропотливая. Но я не сидел на месте. И еще, с каждым днем я приближался к тому времени, когда в следующем году я появлюсь на свет.

Вот этот период меня беспокоил больше всего. Смогу ли я предотвратить то преступление? Что будет, если мои родители останутся живы? Что случится со мной, с моей памятью? Выживу ли я сам при этом?

Вот почему я не мог заснуть этой ночью. Вот какие мысли не давали мне покоя. Ладно, посмотрим, может быть, я успею поймать Пикового короля и раньше, тогда все и решится.

Решив, что беспокоиться об изменчивом будущем и прошлом бесполезно, я вздохнул, поглядел в окно и обнаружил, что уже наступило утро. Все еще темно, но сквозь мрак пробивались первые лучи утреннего солнца.

Ладно, больше валяться и размышлять смысла не имело. У меня в десять утра еще одно выступление, поэтому лучше уже готовиться к нему.

К половине десятого, чистенький и нарядный, я уже входил в малый зал Дома культуры имени Газа, где меня ожидали около пяти сотен человек. На входе я встретил своего агента, Колоскова Диму и свою новую ассистентку, Крылову Алю.

Ну как, новую, я уже работал с ней около месяца и успел убедиться в ее сообразительности и исполнительности. Еще Аля была улыбчивая и золотоволосая, с яркой внешностью, обаятельной улыбкой и точеным изящным носиком. То есть, соответствовала всем моим требованиям к помощнице.

Плюс ко всему, раньше девушка работала в Новосибирском государственном цирке, однако с недавнего времени ушла оттуда, то есть умела работать с публикой. Я не стал выпытывать подробности, потому что ясно видел, что у нее случились неполадки с директором.

История банальная и старинная, как сам мир. Он к ней приставал, а девушка отказалась уступить его домогательствам. Уволилась, оставила престарелых родителей в поселке Пашино под Новосибирском и приехала в Ленинград, устроилась по чьей-то протекции ко мне.

Я понимал, что долго у меня девушка не задержится, она была гибкой и спортивной, скорее всего, потом перейдет в другой цирк, как только появится возможность. Приставать к ней тоже не стал и поэтому у нас сразу установились хорошие рабочие отношения.

— Все готово, — ответила Аля на мой красноречивый взгляд. — Наши подсадные сидят в зале. Ты их знаешь. Ждем. Я тебе подам сигнал, если что, как обычно, по условной системе.

Колосков довольно улыбнулся.

— Я вижу, вы уже отлично спелись, товарищи. Аля, может, тебе уже хватит искать новое место работы? Оставайся с нами, ты такая молодчинка!

Крылова чуть порозовела от удовольствия и глянула на меня. Неужели она ожидает моего одобрения? Да как так-то?! Раньше я за ней этого не наблюдал.

— Ну, посмотрим, как получится. Пока что у меня еще ничего не наклевывается, поэтому я остаюсь с вами, мальчики.

Ладно. Я благодарно кивнул. Потом встал перед дверью в малый зал и постарался избавиться от всех лишних мыслей. Забыть о посторонних шумах. Полностью настроиться на выступление.

Вздохнул глубоко несколько раз, потом взялся за ручку двери и вошел внутрь. Зал приветствовал меня аплодисментами. Выступление началось.

***

Тем же самым ранним утром Наварская и Терехов вышли из машины возле одного из многоквартирных домов на Пискаревском проспекте. Они пошли вглубь квартала по небольшой улочке.

Михалыч остался в машине. Здесь шел ремонт дороги, поэтому он не мог проехать дальше. Сзади недовольно прозвенел трамвай, призывая жителей на остановке скорее забираться в вагон.

— Ну давай, удачи вам, тьфу-тьфу, — сказал Михалыч им вслед, закуривая сверхкрепкую беломорину. — Притащите этого башибузука за хвост, обломайте ему рога. А я пока что поищу обходные маршруты, чтобы поближе подъехать.

Молодые люди шли по улице и продолжали спор, начатый еще в машине. Им предстояло взять Ломакина по кличке Лом, проходившего на этот раз по делу об убийстве во время разбоя. Дело было в одном из поселков под Ленинградом.

Один из осведомителей точно указал на Ломакина и сказал, что тот общался с преступниками. Но в самом ограблении не участвовал. Лом сейчас отошел от криминальных дел и хочет пойти работать водителем грузовика.

Поэтому, оперативники были точно уверены, что Ломакин невиновен, но знает одного из убийц. А значит, может вывести на его след. Впрочем, мирный вид занятий ничуть не гарантировал успешное задержание. С давних пор Лом считался одним из самых агрессивных бандитов и всегда оказывал сопротивление при аресте.

— И все-таки, я считаю, надо было привлечь больше народу, — озабоченно сказала Лида. — Ты ведь читал описание этого Ломакина? Рост метр девяносто пять, вес сто тридцать килограммов. Да он настоящий кабан. Разве мы сможем скрутить его вдвоем?

Терехов был рад, что они поехали вместе с Лидой на задержание и поэтому на полную распустил павлиний хвост бахвальства.

— Конечно, — сказал он. — Чего здесь опасаться? Мы ему скажем, что из милиции, покажем оружие, он тут же притихнет. Против пули его рост и вес ничего не значат.

Наварская все равно терзалась сомнениями.

— Так он тебя и послушался, — проворчала она, ничуть не успокоившись. — Ломакина брали за грабеж и побои, он тот еще тип.

Но Терехов был до краев преисполнен уверенности.

— Возьмем, — заявил он. — Тут главное — внезапность и напор.

Они прошли по мокрой после дождя улице и углубились во двор дома номер тридцать восемь. Дом был старинный, весь уже ветхий и подлежащий сносу. Сыщики вошли в средний подъезд и поднялись на второй этаж.

Терехов подошел к двери слева и прислушался к звукам внутри. Но слушать было нечего. Тишина. Мертвая тишина.

— Он дома? Или свалил куда-то? — спросила Наварская. — Вот черт, его еще ждать придется в этой дыре?!

Но Терехов приложил палец к губам и коснулся ручки двери. Толкнул и дверь со скрипом открылась.

— Ну вот и отлично, — прошептал Виктор. — Он наверняка дома. Дрыхнет, наверное.

За дверью открылся узкий коридор, всю левую сторону которого занимал стенной шкаф. Милиционеры осторожно вошли внутрь и прошли несколько шагов. Под ногами скрипели половицы. На стенах трещины.

Когда миновали пустую маленькую кухоньку, Терехов тихонько сказал:

— Он, наверное, в спальне. Пошли туда.

Пистолеты они пока еще не доставали. Ломакин был хулиган и буян, но убийств за ним не наблюдалось. Если спит, его можно будет спокойно упаковать спросонья.

Спальня была справа. Терехов заглянул туда и никого не обнаружил.

И тут из смежной комнаты раздалось рычание. Из человеческой глотки, не из собачьей.

— Какого хера вы тут делаете? — низкий угрожающий голос. Будто из погреба.

И едва сыщики обернулись, как из комнаты на Терехова набросился здоровенный парень. Сбил с ног, припечатал к стене, потом повалил на тумбочку. Предмет интерьера с грохотом развалился на куски.

Как бы вся эта халупа не разошлась по швам, испугалась Наварская. Она схватилась было за пистолет, но это было бесполезно. Терехов и Ломакин, а нападавший как раз и был их объект, сцепились друг с другом, как два лося, и применить оружие нельзя было без риска для жизни Виктора. Тогда Лида попыталась успокоить драчуна голосом:

— Это милиция! — закричала она. — Немедленно прекратите! Иначе я буду стрелять.

Но парни не обратили никакого внимания на ее крики. Ну да, она сейчас похожа на рыночную бабку, пытающуюся утихиморить двух пьяниц на базаре. Никакого результата.

Виктор, однако, умудрился сопротивляться. Поймал руку противника в захват, заломил в сторону и пытался выполнить болевой. Но Ломакин оказался слишком силен. Он вырвался, наклонился вперед и саданул Терехова головой в грудь. Виктор упал было назад, но наткнулся на стену и притормозил.

Тогда Ломакин пришел в ажиотаж и принялся охаживать Терехова пудовыми кулаками по лицу. Виктор отбился, вращая головой и корпусом в стороны. Потом изловчился, нырнул под удары соперника и сам кинулся на Ломакина.

Обхватил торс, пытался повалить, но Ломакин не дался. Наоборот, сам схватил Терехова и швырнул на землю. Потом пнул в живот.

Наварской надоело на все это глядеть. Не так давно она прошла курсы самбо при МВД и еще занятия по проведению захватов. Как там учил инструктор?

Позиция была выгодная. Ломакин стоял к ней спиной, не считал ее опасной. Подстрелить его все равно опасно, слишком уж близко он к Терехову. Поэтому Лида действовала четко и быстро, прямо как на занятиях.

Подскок к противнику. Удар носком изящной туфельки по паху. Между ног, со всей силы. Самое уязвимое место для мужчины, после удара в которое он становится смирный, как ребенок.

Так и есть. Ломакин взвыл, схватился за причинное место и повалился на колени. Но и так он все равно представлял собой огромную опасность.

Тогда Наварская продолжила атаку. Теперь надо провести подсечку. Подбивание голени, колена или стопы противника пальцевой частью ступни. Сейчас, поскольку Ломакин уже частично обезврежен, Лида подсела под его колено сзади.

Между прочим, ей очень понравилось драться в спортзале. Лида даже подумывала продолжить тренировки. И все в том зале были очень рады этому известию. Побороться с Наварской желал каждый парень в спортзале.

Ну, а теперь заключительная часть. Эффективная и зрелищная. Бросок через бедро.

То, что у Наварской получалось лучше всего. А может, это оттого, что полетать через ее бедра хотели все парни в спортзале без исключения? Хотя надо отдать девушке должное, она научилась выполнять прием безупречно.

Она примкнула к скорчившемуся Ломакину вплотную сзади и подбила верхнюю часть его ног своим тазовым поясом. Одновременно рванула его руками изо всех сил в противоположном направлении.

Получилось, что надо. Полуоглушенный здоровяк перелетел через нее и со всего маху впечатался в пол. Весь дом вздрогнул от удара и чуть не рухнул, как карточный домик.

После падения Ломакин остался лежать без сознания. Наварская проверила его и убедилась, что задержанный остался жив. Потом сковала его руки наручниками.

Терехов поднялся, кряхтя и потирая ушибленные места.

— Так что, может быть все-таки надо было взять побольше людей? — ядовито поинтересовалась Наварская.

Глава 3. А люди лишь отражение сознания

Ну что же, вот и маэстро. Я вышел на сцену, в своем неизменном костюме с «бабочкой» на шее. Не сказать, что меня оглушил гром аплодисментами, все-таки, я еще не так популярен, как Мессинг, но хлопки раздались, причем довольно дружные.

Я поклонился, подошел к трибуне и оглядел зал. Что это за аудитория, что за зрители? Каждый раз перед выступлением я старался понять, что за люди меня окружают, перед кем мне предстоит выступать.

При этом даже не осознать это разумом, а ощутить чувствами. Прочувствовать. Прочухать, как говорится. Проникнуться атмосферой.

Зал был доброжелательный. Люди самых разных возрастов, много молодежи, даже школьников. Все сидели в креслах, улыбались. Многие пришли посмотреть просто так, толпились в проходах.

Отлично, отлично. Иногда по первым же минутам присутствия в аудитории начинаешь понимать, получится что-нибудь с этими зрителями или нет. Или все пойдет насмарку.

Это как с женщиной, честно говоря. Иногда после долгого опыта общения с прекрасным полом даже с новой женщиной сразу понимаешь, что с ней ничего не получится. Впрочем, всегда не исключены приятные и неприятные сюрпризы.

Первым делом я прочел лекцию-заклинание про отсутствие магии и волшебства в гипнозе. Да и вообще во всех демонстрируемых мною трюках.

Сказал, что это только следование обычным законам природы и никакой мистики. А затем начал выступление, потому что зрители нетерпеливо ерзали на местах.

Причем, надо заметить, что в последнее время моя программа выступлений расширилась, стала включать не только гипноз, но и разные, почти цирковые номера. Все, что только нравится публике.

Комитет по культуре первое время сопротивлялся и отказывался согласовать расширение программы, но потом я пригласил членов комиссии на выступление и доказал, что людям нравится смотреть самые разные номера.

Комитет же по старинке пытался оставить программу однообразной и одинаковой.

Теперь я первым делом для разогрева провел пару трюков с псевдогипнотическим эффектом. К примеру, высасывание силы из ноги.

Это один из самых интересных номеров, основанных на знании человеческой анатомии. Я же адаптировал его под номер о внушении.

— Смотрите, сейчас вам предстоит увидеть один из самых замечательнейших гипнотических трюков на свете, — провозгласил я. — Пожалуйста, мне требуется трое добровольцев.

Я вывел из зала троих парней. Добровольцев пришлось вывести на сцену принудительным путем, потому что с непривычки народ боялся выходить.

— Теперь, товарищи, встаньте пожалуйста, к стене, — я подвел ребят к стене на сцене. — Теперь поставьте правую ногу вплотную к стене, а левую держите на расстоянии двадцати-тридцати сантиметров от правой.

Парни приблизились к стене, следуя моим указаниям, а я продолжил:

— Ну, а теперь я с помощью внушения заберу из вашей ноги все силы и вы даже не сможете поднять ее.

Я сделал несколько таинственных кругов в сторону левого колена каждого парня и объявил:

— Ну, а теперь попробуйте, не меняя положения ног, медленно поднять левую ногу. Вы не сможете этого сделать.

Парни и в самом деле пытались поднять ногу, но у них ничего не получалось. Каким-то образом вся сила из левой ноги куда-то испарилась. Очень интересное и для кого-то даже страшное ощущение.

Но парни и пытались поднять ногу под смешки зала, но ничего не получалось. Наконец, я сказал, потому что видел, что парни сейчас поменяют положение ног и фокус может провалиться:

— Хорошо, сейчас я вернусь силы в ваши ноги.

Снова сделал несколько взмахов руками над их коленями и вернул силы. Провозгласил для зала:

— Теперь ваши силы вернулись. Сделайте шаг вперед и можете поднять колено.

Все так и получилось. Парни оторвались от стены и сумели наконец поднять ногу. Очень эффектно. Они попрощались со мной с улыбкой облегчения на губах и тут же побежали прочь со сцены. Больше добровольцами им быть не хотелось.

Секрет этого номера прост. До обыденности прост. Здесь ни причем гипноз, дело в обыкновенной физиологии. Любой человек может попробовать этот фокус на себе.

Когда зритель не прислоняется к стене, он лишь ставит правую ногу у стены. То есть, это удобное и комфортное положение. При этом любая попытка медленно приподнять левую ногу означает, что вес тела должен перейти на правую ногу.

И когда зритель пытается это сделать, его правое плечо прижимается к стене и он не может сделать ни шагу. Он не может переместить вес тела на правую ногу. Его мозг думает, что он уже сделал это, но в действительности его левая нога все еще поддерживает часть его веса и по этой причине он не может ее поднять.

В левом колене появляется бессилие. Причем причина этого настолько проста, что почти наверняка зрители не догадаются об этом.

Но это все цветочки. Сразу после этого я провел еще пару гипнотических фокусов, после которых можно было переходить к внушениям.

Для начала я спустился в зал и вытащил еще одного зрителя. Высокого и сильного. Судя по фигуре, он увлекался спортом.

— Сейчас я покажу, что в нашем организме существуют магнетические силы, которые настолько мощные, что наша обычная физическая сила с ними ни за что не справится, — объявил я. — Вот смотрите, товарищ хороший. Сейчас я попробую соединить кончики моих пальцев. А вы попытайтесь разъединить их. Если сможете, то получите сто рублей. Согласны?

Высокий мужчина с удовольствием согласился. Он выше меня почти на голову, а в плечах и того шире. Как он уверен, основная забота для него — это не разъединить мои руки, а не сломать мне и при этом. Ну что же, сейчас посмотрим.

Я согнул руки на уровне груди, соединил кончики указательных пальцев. Сказал залу:

— Их соединяет удивительная сила магнетизма. Ну, теперь попробуйте разъединить мои руки, уважаемый.

Мужчина схватил меня за руки попытался развести их в стороны. Но, как он ни старался у него ничего не получалось. Он пыхтел и очень старался разъединить мои руки, но это было слишком сложно для него.

Наконец, сдавшись, зритель заявил, что это невозможно. Я продолжал держать руки соединенными и пошел вдоль ряда, предлагая другим зрителям попробовать развести мои руки в стороны. Вызвались еще несколько мужчин, но ни у кого не получилось.

Тут все дело тоже в обычной физиологии. Все связано с положением рук. Я плотно прижал кончики пальцев друг к другу. Сжал руки в локтях.

Таким образом, я получил гораздо большее преимущество, чем мои оппоненты. Сила, нужная мне, чтобы держать пальцы вместе, намного больше, чем та, с помощью которой они могли разнять мои руки.

Даже обычный слабый человек таким способом может показать большую силу, чем любой здоровяк.

— Так, а теперь давайте проверим силу вашего взгляда или даже ваших век, — сказал я зрителям.

Следующий номер очень удобный. Своеобразный мостик. С его помощью я смогу перейти к новым трюкам уже непосредственно с гипнозом. На самом деле это очень эффектный трюк.

Я продолжал оставаться в зале и прошел к задним рядам. Потом вытащил еще одного принудительного добровольца и сказал:

— Смотрите несколько мгновений прямо перед собой, прямо мне в глаза.

Добровольцем оказался мужчина примерно одного роста со мной, в сером костюме и белой кепке на голове. Он послушался меня и уставился мне в глаза.

— Теперь переведите взгляд вверх, — приказал я. — Надо мной, в потолок. Только не поднимайте голову. Смотрите туда столько, сколько сможете, а потом закройте глаза.

Для того, чтобы глядеть вверх, мужчине пришлось приподнять веки, оставив голову неподвижной. Наконец, вскоре он утомился и закрыл глаза.

— Продолжайте держать свой взгляд вверх, даже с закрытыми глазами, — приказал я. — Ну, а теперь я вы сейчас по моей команде попробуете открыть глаза, но не сможете этого сделать. Хотя и попытайтесь сделать это простое движение.

Последние слова я выделил твердым и ясным голосом. Чуточку внушения не помешает.

— Ну, продолжайте держать взгляд вверх, даже с закрытыми глазами, — продолжал я. — Теперь попробуйте открыть их. У вас ничего не получится.

Опущенные веки мужчины затрепетали. Он и в самом деле отчаянно пытался открыть глаза. Но ему это не удавалось. Так он стоял с минуту, а потом испуганно сказал:

— Это что же, а как я теперь смогу открыть их?

И начал водить руками вокруг, словно слепой. Я поспешил успокоить его:

— Все в порядке, товарищ. Расслабьтесь, опустите глаза вниз, как будто смотрите на свои ноги и откройте глаза. На этот раз получится с легкостью.

Зритель послушался меня и действительно, открыл глаза. Радостно засмеялся. Как мало надо человеку для счастья.

Секрет трюка также заключался в физиологии. Это простейшее мускульное правило. Нельзя открыть глаза, когда взгляд устремлен резко вверх. Это справедливо длялюбого человека.

Что самое интересное, так это то, что с помощью этого способа я также провел тест на «свинцовые» веки и уже выявил гипнабельных клиентов. При случае я смогу без проблем вывести их на сцену для проведения номеров по эстрадному гипнозу.

Но сегодня я хотел развлечься с обычными магическим трюками.

— Товарищи, а теперь я на ваших глазах попробую согнуть силой мысли обычные вилки и ложки, — для проведения этого трюка я взобрался обратно на сцену.

Не хватало еще, чтобы слишком внимательный зритель сумел меня разоблачить. Аля поднесла мне реквизиты в виде столовых приборов — ложек и вилок — и сначала я показал его зрителям. Чтобы убедились, что их тут никто не обманывает.

Кто желал, тем Аля даже дала на ощупь, чтобы они попробовали, нет ли там подлога. И чтобы они понимали, что это обычные ложки и вилки.

Затем я взял ложку с подноса, переложил ее в другую руку, зажал и сосредоточил на ней внимательный взгляд. Сделал вид, будто стараюсь сконцентрировать мысли и согнуть ложку усилием воли.

Очень скоро ложка начала медленно отклоняться от меня, при этом заметно изгибаясь. Когда она превратилась чуть ли не в дугу, я разжал ладонь и показал зрителям изогнутый металлический предмет.

Зал захлопал в ладоши. Я взял вилку и согнул ее точно также. Затем в течение нескольких минут разобрался со всеми остальными приборами, испортив их до неузнаваемости.

Но зрители не возражали против такого варварского отношения к предметам кухонного обихода, наоборот, они захлопали еще больше. Я передал приборы Але и она отнесла их в зал, чтобы зрители убедились, это самые настоящие вилки и ложки, а не какие-нибудь реквизиты, сделанные специально.

Пожалуйста, смотрите все, трогайте, щупайте, подходите. Никакого обмана. У нас самые качественные и честные трюки.

Некоторые зрители пытались разогнуть приборы обратно, и это им с легкостью удалось. Спасибо, за то, что поправили вилки и ложки, сделали их более-менее ровными.

Секрет фокуса, конечно же, состоял только в ловкости рук. Ложку и вилку нужно было заранее согнуть. Но не до демонстрации фокуса, а непосредственно во время него.

Просто надо хорошенько подготовиться. Натренироваться. Я в свое время, вернее, в моей прошлой жизни, осваивал этот трюк полгода, пока мой наставник не сказал, что я готов.

Сейчас, правда, мне достаточно было повторить его пару недель, чтобы можно было демонстрировать на публике. Вся фишка в держании реквизита под определенным углом к зрителю. Чтобы он не видел того, что его дурят прямо на сцене.

А вообще, непосредственно само сгибание произошло еще тогда, когда я перекладывал реквизит из одной руки в другую. Дополнительная фишечка еще состоит в том, чтобы не использовать слишком крепкие вилки и ложки. Не хватало еще тут изображать из себя циркового силача. Одной рукой слишком крепкий предмет согнуть не удастся.

Ну, и конечно держать прибор надо все время прямо напротив взгляда зрителей, чтобы они не видели его сбоку.

Во время трюка я внимательно следил за состоянием зала. Если бы им наступили эти простые и незатейливые трюки, я тут же перешел бы к другим, более сложным.

Но нет, зрителям все пришлось по вкусу. Наоборот, они аплодировали все больше и кричали:

— Хотим еще! Давай, волшебник!

Ладно, желание клиента закон. Я показал другие номера, не менее эффектные, на грани циркачества. Первым делом устроил каталепсию Али, но только уже без стульев.

То есть, это уже была левитация. Вернее, сначала я якобы загипнотизировал ее, а потом установил отвердевшее тело на двух стульях. Затем убрал стул со стороны ног и девушка осталась висеть в воздухе, касаясь спиной только одного стула. Только длинные густые волосы достигали пола.

Зрители ахнули и удивились. Я показал им, что под девушкой якобы ничего нет, проведя рукой, хотя на самом деле это было не так. Аля была одета в жесткий металлический жилет, соединенный со стулом тонким крючком. Он и позволял ей парить ногами в воздухе.

Затем я показал другие несложные трюки: поиграл с раскаленными углями, катая их по рукам, заставил плясать стрелки компасов и часов и еще пару номеров.

Когда выступление закончилось, ко мне подошел Михалыч и подергал за пиджак.

— Поехали уже, телепат. Надо дела делать и убийц ловить, а не в игрушки играть.

***

Когда выступление гипнотизера и волшебника Климова закончилось, мужчина, называвший себя Пиковым королем, вышел из зала вместе с остальной публикой. Он уже присутствовал на двух других концертах мага и понял, что Климов никакой не маг и не телепат, а все номера проводит, обманывал доверчивых зрителей.

Слава богу, ему все эти штучки давно знакомы. Голоса в голове давно уже рассказали ему всю суть этих фокусов. Они даже подсказали, что этот так называемый артист заранее сгибал ложки и вилки.

Мужчина относился с глубокой неприязнью к таким типам, способных легко дурачить других людей, да еще и брать за это деньги.

— Ты видишь, что это за человек, — шептали голоса и мужчина мысленно кидал.

Да, это отвратительный тип. Даже по сравнению с ним, с убийцей. Но ведь он, Пиковый король не делал из своих убийств никакого обмана. Не бросал пыль в глаза. Разве что совсем немного. Он убивал честно и откровенно. А не дурачил людей.

Поэтому мало того, что он прикончил подружку этого типа. Климов заслуживает того, чтобы убить всех, кто ему дорог. Пусть хорошенько помучается. Пиковый король улыбнулся и отправился дальше.

— Да, все верно, так и сделай, — шептала ему голоса.

Теперь ему надо было идти дальше. Наступила осень, время охоты. Долгий период, показавшийся вечностью, мужчина таился, одновременно выбирая следующую жертву.

Этот период ожидания, тянущийся так долго, когда он подбирал следующий объект для ритуала, тоже по-своему был интересным и увлекательным.

Он походил на ожидание Нового года. Когда ты ждешь праздника и потом получаешь заслуженные подарки. Только в этот раз ты всегда готовишь подарок сам себе. И тебе надо только протянуть руку и взять его себе.

В этот раз мужчина намеревался провести ритуал по полному обряду. Он уже наметил следующую жертву. Отличную, качественную жертву. Если об этом узнают люди, принесение в жертву такой знаменитой женщины всколыхнет огромный заряд энергии.

— Не забудь про змей, — напомнил один из голосов.

Да, он конечно же, не забудет. Сейчас дома Пиковый король уже выкармливал трех гадюк, предназначенных для проведения ритуала. Он взял их еще летом, когда рептилии были молоденькие. Сейчас с удовольствием наблюдал, как они растут в сильных и черных змей.

— Эй, папаша, есть сигареты?

Мужчина оглянулся. Оказывается, рядом с ним плелся другой человек, помладше, лет тридцати.

Сразу видно, любитель выпить и похулиганить. Под глазом синяк. Лицо опухшее. Но ухмыляется широко и радостно.

— Есть, — тихо ответил мужчина. — Надо?

Ему нестерпимо захотелось исправить несуразицу, существующую в этом мире и связанную с этим пьяницей. Принести его в жертву, чтобы линии растянувшейся в стороны Вселенной снова начали сходиться. Но нельзя. Нельзя раньше времени.

— Подожди, — сказали голоса. — Подожди еще несколько дней.

Ладно. Тогда он попробует наставить этого человека на путь истинный. Оглядевшись, мужчина сказал:

— Пойдем, я тебе и выпивку тоже дам.

Он крепко взял забулдыгу за локоть и повел за собой.

Глава 4. Еще один кудесник

Пока мы ехали к месту происшествия, я тормошил Михалыча на тему того, что там случилось. Но старик не знал особо, что там стряслось. Вернее, не хотел знать и вмешиваться в происходящее.

— Мое дело маленькое, вертеть баранку, — сказал он, раскуривая неизменную «Приму». Иногда, впрочем, он курил и самокрутки, но сейчас эти ужасные крепкие цигарки у шофера закончились. — Ничего не знаю, никуда не лезу, просто везу, куда надо.

— Да ладно, Михалыч, ты же на самом деле самый информированный и осведомленный сотрудник угро, — сказал я, подогревая самолюбие водителя небольшой порцией лести. Как показала практика, он был очень чувствителен к таким дозам. — К кому, как не к тебе, обращаться за всеми знаниями?

Михалыч хмыкнул и как всегда, попался на удочку.

— Говорят, какого-то важного сотрудника верфи пришили, — сказал он, затянувшись. — Хотя как пришили? Сбила машина и все. Наверное, пьяный был. Наверное, кобелиться ездил на Гатчину. Это и так понятно.

Я заметил, что мы уже выехали за город и как раз взяли курс на бывшее царское обиталище.

— Это что же, мы туда и едем? — спросил я. — А как же так, такой важный сотрудник и любовница? Ай-яй-яй, как не стыдно.

Михалыч открыл окошко и сплюнул за борт. В салон машины ворвался свежий холодный ветер.

— Ну, а что же тут такого? — спросил водитель. — Этим сейчас многие балуются. К тому же, говорят, он вдовый был. С прошлого года как. Дети есть, а жены нет. Так что у него с моралью все в порядке. Что еще делать мужику?

Я в восхищении покачал головой. Михалыч и в самом деле оказался ценным источником информации. Может быть, он даже знает убийцу?

— Нет, откуда? — водитель пожал широкими плечами. — Я даже его не видел ни разу. Тут дело глухо пойдет. Если найдут того, кто сбил, то дело тронется с места. А ведь часто бывает, что и не отыщут. Если этот, что инженера по пьяни сбил, сейчас машину спрятал, то как его потом отыщешь? Вот и будет вам новый «висяк».

Я кивнул. Водитель сразу указал верное направление. Надо найти машину, сбившую инженера.

В общем, когда я приехал в Гатчину, то оказался вполне готовым к тому, что там увижу.

Дело произошло на глухой улочке. Неподалеку от железнодорожной станции. Убитый явно спешил домой, после того, как получил свою порцию удовольствия.

— Ну, наконец-то, — сказала Белокрылова, заметив меня. — Тело уже собираются увезти. Но тебе повезло, ты можешь его осмотреть.

После вчерашнего дождя, лившего почти всю ночь без перерыва, следов на дороге почти не осталось. Я осмотрел убитого.

Мужчина зрелый, в самом соку, лет сорока пяти, но выглядит, как пожилой. Его звали Родинков Сергей. В молодости был худой, а с годами располнел. На лице застыло выражение ужаса и боли, тем более, что его череп лопнул после того, как по нему проехался автомобиль.

Что еще? Пальто и костюм, все хорошо пошито. Зарубежного покроя, потому что Родинков явно знался с морякам и другими привозчиками иностранных товаров из-за границы. Зонтик валялся неподалеку. Я огляделся, но больше ничего не обнаружил.

— Вы уже нашли любовницу? — спросил я, поднимаясь с колен. — И машину?

Белокрылова посмотрела на меня с любопытством.

— Да, мы отрабатывали версию насчет любовницы, в том числе. Но начальство обеспокоено тем, что он мог оказаться тут, как изменник. Чтобы передать врагу секретные данные. Он ведь работал на авиационном заводе, который разрабатывал средства радиосвязи, системы компенсации электромагнитного поля и источники питания для военных кораблей. А почему ты так решил?

Я указал рукой вокруг.

— Если он был предателем, тогда где же дипломат с бумагами? Ничего нет. Значит, он был здесь по личному делу. Так что пусть Хвалыгин расслабится. И успокоит кэгэбешников. Он был у любовницы.

Белокрылова недоверчиво хмыкнула, но сказала:

— Если это так, у начальства гора с плеч свалится. Молись, чтобы ты был прав. Только, как теперь ты достанешь эту любовницу в городке с пятьюдесятью тысячами жителей?

Я пожал плечами и сунул руку в пиджак Родинкова. Потом оглянулся на Белокрылову.

— Где его записная книжка? У него должна быть записная книжка. Вот, смотри, у него тщательно пострижены ногти и даже носовой платок аккуратно уложен в кармашке. А еще здесь расческа в чехле. Он был педантом и наверняка все записывал в книжку. Где она?

Шефиня улыбнулась.

— Да, я знаю. Книжка уже изъята экспертами, поскольку содержит секретные сведения. А у тебя нет допуска. Так что ищи так, вручную.

Я поднялся и отряхнул колени. Потом чуток подумал.

— Вот сколько он погиб? Есть примерные выкладки? Еще ночью, во время дождя, судя по большому количеству влаги в ранах. Давайте узнаем, были ли звонки с близлежащих автоматов. Он ведь ушел в дождь, поздно вечером. Возможно, он поругался с ней. Поэтому он мог звонить домой или своей зазнобе.

Белокрылова задумалась.

— Может быть, сработает. Хотя легче просто пролистать его записную книжку или опросить друзей. Рем как раз занимается этим.

Вот ведь вредина. Решила вовлечь меня в шуточное состязание. Ну да ладно, зачем я буду чересчур рыть землю, если вскоре мы и так выясним, чего он здесь ошивался. Поэтому я пожал плечами.

— Твое дело, как хочешь, так и решай. Но надо скорее выяснить, зачем он тут оказался. От этого зависит дальнейшее расследование.

К нам подошел мужчина в светлом кремовом костюме. Я думал, что это криминалист, но он сказал:

— Простите, вы занимаетесь убийством несчастного Родинкова? И наверное, как раз сейчас пытаетесь узнать, как он здесь оказался?

Мы удивленно посмотрели на подошедшего мужчину. Высокий, темноволосый, со вкусом одетый. Серые глаза внимательно рассматривают собеседника.

— Да, — ответила Белокрылова. — А вы что, знали его?

Мужчина кивнул.

— Да, но заочно. Дело в том, что я консультировал его подругу, Марию.

— По поводу чего консультировали? — спросила Белокрылова, а я тоже внимательно сканировал незнакомца с головы до ног.

— По поводу ее отношений с окружающим миром, — сказал мужчина. — В том числе, семейным и личным. Я учил ее взаимодействовать с тонкими энергиями материального и духовного пространства.

— Чего? — переспросил я. — Тонкие энергии? Вы что, медиум? Знаетесь с духами?

Мужчина оглянулся и ответил:

— Я бы не утверждал так однозначно, но да, кое-что в этом направлении я умею и знаю.

Это что же получается, он тоже экстрасенс? Вот это да. Не ожидал такого.

— Кажется, для такого маленького города наличие сразу двух телепатов — это уже перебор, — сказал я, улыбаясь. — Но само дело мне нравится. Я чувствую, что будет очень забавно. А как вас зовут?

Мужчина тоже пристально вгляделся в меня.

— Я Григорий Холодов, — сказал мужчина. — А вы, если не ошибаюсь, Климов? Тот самый Климов? Телепат на службе милиции, как вас называют в газетах.

— Ого, слава бежит впереди меня, — сказал я, улыбаясь еще шире. — Народ знает своих героев. А почему вы оглянулись, когда я спросил о вашем роде деятельности?

— Ну, вы же прекрасно понимаете, почему я оглянулся, — ответил Холодов с легкой усмешкой. — В моем ремесле надо быть осторожным. Особенно, когда общаешься с милицией. Меня уже несколько раз вызывали в райком за распространение религиозной пропаганды, грозился и вообще упрятать за решетку. Поэтому я должен постоянно быть настороже.

Это он говорил правду. Только лет через десять-пятнадцать наступит раздолье для всех шарлатанов. Пока что советская власть еще держала верования граждан в крепком кулаке и не собиралась отпускать.

— Так что вы хотели сказать насчет Родинкова? — вмешалась наконец Белокрылова. — Можете не опасаться, уж если мы одного телепата терпим, как-нибудь выдержим и второго.

И злорадно ухмыльнулась мне в лицо. Я же говорю, вредная стерва.

Холодов, судя по всему, был неплохим парнем. Он спокойно отнесся к словам шефини. И тут же сказал:

— Дело в том, что Родинков приходил сюда к моей знакомой, Тюлевой Марие. Она была его гражданской женой.

Теперь уже я торжествующе посмотрел на Белокрылову. Все, можно отодвигать молодчиков из КГБ. Скорее всего, Родинков умер по случайности. Хотя, исключать вмешательство шпионов тоже нельзя.

— Где она проживает и как с ней можно поговорить? — тут же спросила Белокрылова.

Холодов продиктовал адрес.

— А какие отношения связывали тебя с Тюлевой? — спросил я у Холодова, намеренно перейдя на «ты». Чтобы немного сбить его с толку внезапным переходом. — Ты тоже гадал для нее? Рассказывал о ближайшем счастливом будущем?

Холодов проницательно посмотрел на меня.

— Мне не понятен сарказм в твоих словах, — ответил он, также переходя на «ты». — Мы обсуждали не только будущее, но и прошлое. А у тебя это бывает как-то иначе?

Я кивнул.

— Будущего и прошлого не существует. Есть только настоящее. Это все просто проекция нашего мозга, условность, взятая за основу для проведения расчетов. Также, как и не существует духов, чтения мыслей и прочей чепухи. Ты ведь знаешь, о чем я говорю, Гриша?!

Холодов продолжал пристально смотреть на меня. При всем желании, я так еще не смог понять, выдает он себя за телепата или искренне верит в это.

— Есть много чего непознанного на этой земле, верно, Климов? — спросил он. — Хотя, интуиция подсказывает мне, что это не совсем твое имя. Ты присвоил его. Почему-то при взгляде на тебя мне кажется, будто я вижу некое насекомое, например, клопа или жука.

Вот дьявольщина! Это был сильный удар, прямо в самое уязвимое мое место. Надеюсь, я не побледнел от неожиданности. Ведь моя фамилия в прошлой жизни как раз была Жуков. Как он смог узнать это? Или это какой-то чертов трюк?

К счастью, Белокрылова не обратила на это внимание.

— Мария сейчас дома? — спросила она. — Или на работе?

Холодов не сводил с меня пристального взгляда. Вот зараза, он понял, что творится у меня на душе. И сейчас тонко улыбался.

— Нет, сейчас она на работе, — ответил он. — Она работает в детсаде. Записывайте адрес.

Узнав адрес подруги Родинкова, моя шефиня не стала терять времени.

— Поехали, — скомандовала она. — Я хочу как можно быстрее увидеть ее. А вам, товарищ Холодов, большое спасибо. Я вам позвоню потом, выслушаю ваш рассказ тоже. Вы ведь с Родинковым не встречались? Мне надо сейчас увидеть первым делом тех, кто с ним общался.

Я тоже попрощался с медиумом. Но теперь уже разглядывал его еще внимательнее.

— Еще увидимся, Гриша, — сказал я, пожимая ему руку и не удержался, чтобы проверить его пульс.

— Обязательно, Климов, — ответил он.

Пульс у него был спокойный и ровный, словно он медитировал.

***

Прошел один день после дождя. Прошел быстро, как и любой осенний день, скрылся за горизонтом, будто и не было.

Наступил вечер. День был солнечный, а вечер тоже ничего. Трое офицеров ВМФ, гуляя по берегу Северной гавани в Выборге, наслаждались видами набережной имени 40-летия Комсомола.

Все трое старшие лейтенанты, молоденькие, зелененькие, безусые. Одного звали Никита Серебренников, высокий, подтянутый, он был в компании офицеров заводилой. Первым шутником и хохотуном. Самым активным и бойким.

Его товарищи Орлов и Щепкин были другого склада. Орлов серьезный и неразговорчивый, временами хмурый. Ростом повыше Серебренникова.

Щепкин в компании был самый маленький. Большеголовый и суетливый. И, наверное, самый неопытный. Поэтому он больше всех и суетился.

Офицеры гуляли до ночи. Вернее, до часу ночи. Вспоминали детали недавней службы. Орлов через неделю отбывал с Балтийского флота на Черноморский и Серебренников предложил устроить его проводы.

Все документы уже оформлены. Остались только некоторые формальности.

— Не время еще, — недовольно сказал Орлов. — Заранее зачем отмечать? Плохая это примета. Будет еще возможность. Я сам вас позову.

Но Серебренникову уже понравилась эта мысль. Очень пришлась по душе.

— Ну почему нет, Вова? — спросил он. — Давай, пошли. Ты сейчас не при деньгах, все в село отправил родителям, я знаю. Так я сам заплачу. Я угощаю.

Орлов вздохнул, а Щепкин неуверенно спросил:

— Ну, почему только ты? Я тоже скинусь. Проводим товарища, как полагается.

Сначала Орлов долго отказывался. А потом они как раз набрели на ресторан «Фрегат» и Серебренников, быстро сбегав к швейцару, узнал, что свободные места имеются в наличии и их даже готовы впустить. Ресторанная обслуга знала, что морские офицеры умеют сорить деньгами и всегда готова была принять их в заведении.

— Ну что ты, в самом деле? — досадливо спросил Орлов, но вынужден был согласиться, потому что Серебренников уже потащил их к ресторану.

Они вошли в ресторан и просидели там еще два часа. Славно погудели и заставили официантов изрядно побегать туда-сюда с подносами. Щедро расплатились и вышли из заведения уже под утро.

Набережную окутала ночная сырость и прохлада. Едва они прошли несколько шагов, как неподалеку прошла очаровательная девушка, в короткой юбке и легкой кофте с откровенным вырезом.

Задержалась, посмотрела на бравых вояк оценивающим взглядом. Изогнула бровь, спросила:

— У товарищей офицеров не найдется закурить?

— Конечно, найдется, красавица, — оживился Серебренников. Вытащил золотой портсигар, подскочил к девушке. — Да для такой красавицы ничего не жалко. Зачем тебе эта сигарета, хочешь вот такую, заграничную? Вот, возьми, сколько надо.

— А вы щедрый и красивый мужчина, — проворковала девушка.

Да, действительно так и было. Когда Серебренников видел перед собой цель, то старался ее достичь с неукротимым упорством. Вот и сейчас он тут же устроил с девушкой продолжительный разговор.

Его приятели стояли в сторонке, тоже покуривая и рассуждали о будущих делах на завтра. Впрочем, Щепкин еще поглядывал в сторону парочки и переминался с ноги на ногу. Ему было неловко, потому что девушка тоже понравилась ему.

— Ребят, вы идите сами, а я вас потом догоню, — сказал Серебренников, на минутку подойдя к ним. Девушка осталась стоять в сторонке. — Мне надо проводить даму домой.

— Ишь ты какой, скорый, — усмехнулся Орлов. — Ну, гляди, как скажешь.

— Красивая какая, — прошептал Щепкин, глядя на девушку.

Действительно, девушка была чудо как хороша. Воздушные каштановые локоны скрывали лицо, как вуаль, но все равно были заметны загадочно мерцающие огромные глаза и чувственный изящный ротик.

Но делать нечего, раз уж товарищу так подфартило, то почему ему надо мешать? Орлов и Щепкин отправились дальше по набережной, а Серебренников отправился провожать девушку домой.

Он прошел вместе с ней еще несколько кварталов, рассказывая анекдоты и заставляя даму все время издавать тихий серебристый смех. Выборг все еще находился в состоянии сонной неги, на улицах ни души. Военных патрулей тоже не видать, хотя Серебренников их особо и не боялся, у него с документами все в порядке.

Постепенно офицер становился все нахальнее, обнимал даму за талию, а потом попытался и поцеловать. Но девушка все с той же чарующей улыбкой неизменно ускользала из его объятий.

Наконец, когда они вошли во дворик трехэтажного дома, она сказала:

— А вот здесь я живу. Спасибо, что проводили меня до дому. Ну, я пошла.

Но разве она могла так быстро отвязаться от бравого лейтенанта? Он тут же ринулся в атаку:

— А где же ваш подъезд? Нет, так не пойдет, я должен проводить вас до двери квартиры, мало ли кто может подстеречь вас в подъезде?

Девушка после небольшого сопротивления согласилась. Серебренников вошел вместе с ней в подъезд, победоносно держа руку на ее талии. Он уже считал эту крепость захваченной и справедливо рассчитывал вскоре насладиться плодами своей победы.

В подъезде было темно. Свет горел где-то на верхней площадке. Не успела сладкая парочка подняться до первого этажа, как темнота впереди ожила.

Это оказались двое парней. Они продвинулись к парочке и быстро оттерли офицера от девушки.

— Ну, чего приперся? — спросил один. — Закройте рот и не вякай.

Серебренников был малый не робкого десятка. Он хотел расшвырять парней парой затрещин, но тут один ударил его в бок.

Офицер почувствовал дикую боль. Оказывается, парень вонзил в него нож. Затем вытащил и ударил снова, опять в тот же бок.

Тут же подключился и второй парень. Он также ударил офицера ножом. Серебренников потерял равновесие и повалился на пол, а в туловище у него уже зияли пять ножевых ранений.

Последнее, что он успел увидеть, это девушка, стоящая на площадке первого этажа и равнодушно глядящая на него.

Глава 5. Разговор с черными духами

За то время, пока мы доехали до места работы Марии, подруги убитого, Белокрылова несколько раз кинула в мою сторону странный взгляд. Я понимал, с чем это связано, но, тем не менее, невинно спросил:

— Что случилось? Ты все время глядишь на меня. Может, у меня выросли огромные рога, как у быка? Или на голове появились клумбы орхидей и гиацинтов?

Белокрылова отвернулась к окошку.

— Ты прекрасно знаешь, что это значит, — ответила она. — Этот парень тебя неплохо уел, когда говорил про насекомых. Я тебя еще таким не видела.

Я улыбнулся. Да, все-таки она отлично видела все, что произошло, но сумела это скрыть от меня.

— Да, он неплох, вполне неплох. Но как сказал Леонардо да Винчи, природа так обо всем позаботилась, что повсюду ты находишь, чему учиться. Поэтому да, сначала мне надо разобраться, откуда он берет все эти сведения. Верит в них или он талантливый мошенник? И еще, вполне возможно, что он замешан в этом преступлении.

Белокрылова усмехнулась. Она продолжала смотреть в окошко.

— Ты так на него разозлился, что готов подвести под статью? Ты знаешь, что надо делать. Сначала предоставь доказательства. А потом уже обвиняй.

Город был маленький, через пять минут мы уже подъехали к детсадику. Михалыч остановил машину у ворот, мы вошли внутрь.

— Скорее всего, Мария еще не знает об убийстве ее любовника, — заметил я на ходу. — Ты же учитываешь это обстоятельство?

Белокрылова ничуть не замедлила шаг.

— Конечно, я сразу об этом подумала, — сказала она. — Боже, как же я ненавижу эту часть работы. Но ничего не поделаешь, придется терпеть.

Мария оказалась симпатичной женщиной лет тридцати пяти, высокой круглолицей шатенкой. Она работала воспитательницей. Дети играли в большой комнате рядом.

— Нет, — сказала она, увидев наши строгое официальное лицо Белокрыловой. — Только не это…

— Тюлева Мария? — бесстрастно спросила моя шефиня. Я, правда, видел, что под маской напускного хладнокровия она прячет сожаление к собеседнице. Пальцы рук Белокрыловой судорожно сжимали папку с бумагами. — Мы из милиции. Обнаружено тело Родинкова Сергея. Он погиб вчера ночью. Вы вчера виделись с ним?

Тюлева прижала руки к груди и ошеломленно смотрела на нас. Я тоже пристально наблюдал за ней, а потом подошел вплотную и как бы успокаивающе взял за руку. На самом деле прощупал пульс.

Нет, это признаки неподдельного горя. Кровь отхлынула от лица, учащенное дыхание и пульсация. На белом лице виднелись тоненькие красненькие прожилки. Зрачки невероятно расширились. Руки прижаты к груди, как будто женщина старалась унять бешено бьющееся сердце.

— Нет, только не это, — прошептала Мария. — Сереженька, родимый! Как же так?! Ведь говорила же, ведь предупреждала!

Как бы она не закричала и не испугала детей. Или не упала в обморок. Поскольку меня очень заинтересовала ее последняя фраза, я тут же провел отвлекающий маневр:

— Скажите, Мария, это Холодов предупреждал вас об опасности?

Уловка удалась. Тюлева перевела взгляд на меня. Удивилась, продолжая держать руки перед собой.

— Да, это он. Откуда вы знаете?

Я посмотрел на Белокрылову. Этот телепат уже успел здесь наследить. Если он сообразительный, то отделался просто общими фразами.

Без конкретики. А за это его слова к делу не пришьешь.

— Мы уже виделись с ним, — сообщила Белокрылова. — И это он сообщил ваш адрес. Пожалуйста, расскажите о ваших отношениях с Родинковым. И что случилось вчера ночью?

Тюлева вздохнула. Глаза постепенно наполнились слезами. Подхватила со стула головной платок, вытерла глаза. Во время рассказа сидела, нервно теребила кончик платка.

Я наклонился, проверил, как там ее ноги. Ступни плотно прижаты друг к другу, спрятаны под стул. Не хочет полностью открывать свои чувства, пытается их спрятать. Но не до конца, потому что не стала скрещивать ноги.

— А что тут рассказывать? Мы с ним познакомились давно, еще когда женат был. Я тогда в школе работала, рядом с его заводом. В столовой вместе сидели за обедом. А когда его супруга скончалась в прошлом году, мы как-то увиделись случайно. Разговорились, поужинали вместе. Стали встречаться.

Все это интересно, но нас интересовал вчерашний вечер. Пока что я не видел у Тюлевой противоречий между произносимыми словами и микромоторикой. Она явно чувствовала то, что говорила. И ничего не скрывала. Поэтому можно перейти к недавнему прошлому.

— Почему он вчера ушел? — спросил я. — Вы упомянули про ваш разговор с Холодовым? А он из-за этого разозлился, правильно? Поэтому вы с ним поругались?

Глаза Тюлевой снова расширились. Она вытерла слезы и спросила:

— А откуда вы знаете? Да, все так и было. Сереже не нравилось, что я хожу к Холодову. Он называл его шарлатаном и мошенником.

Я улыбнулся.

— Ваш приятель был умным человеком. И в этом я с ним согласен.

Тюлева прижала платок к груди. Жест защиты. И запальчиво ответила:

— А что я могла поделать, если все, что говорил Холодов, всегда было правдой? Он никогда не ошибался. Стопроцентное попадание. Вы даже не знаете, как он мне помог!

Да нет, я как раз-таки знаю. Доводилось и мне самому помогать, знаете ли. Таким вот страждущим женщинам. Охочим до мистики и экстрасенсорики. Еще в будущем, полвека тому назад.

Но не буду же я говорить об этом убитой горем женщине. Тем более, спорить с ней. У меня сейчас другие задачи.

Тем более, что Мария снова начала всхлипывать. Да еще подвывать чуточку. Из соседней комнаты вышли малыши. Удивленно уставились на воспитательницу.

— Вы, пожалуйста, успокойтесь, — сказала Белокрылова. — И расскажите по порядку, как все вчера произошло?

Как я и ожидал, ничего особенно интересного Тюлева не поведала. Кроме того, что Холодов знал об опасности. И предупреждал о ней.

Любимый мужчина намеревался остаться у нее до утра. Завтра на работе важное совещание. Хотел встать пораньше и поехать туда утренней электричкой. Но во время ужина они поссорились. Он ушел, сердито хлопнув дверью.

Через минуту после окончания рассказа Марии пришла нянечка. Тюлева пошла отпрашиваться. Сегодня оставаться на работе она не могла. Жаль, жаль бедную женщину.

От детсада мы отправились к детям убитого. Контакты по работе проверяли по линии госбезопасности. Кукушкин приказал туда не соваться.

— Они взяли себе самый лакомый кусок, — сказал он, перед тем, как мы уехали в Ленинград. — Если будет хоть малейшее подозрение на шпионаж или измену, гэбэ сразу заберет дело себе. Пока что они отдали нам этого Холодова. По предварительным данным, на него ничего нет. Балуется предсказанием будущего и народным лечением, но границы не переходит. Деньги за это не берет. Так что пока мы работаем с ним. Займитесь семьей убитого.

И мы вернулись в северную столицу. Перекусили в столовой и оттуда поехали домой к Родинкову.

Дети уже знали о смерти отца. Поэтому им не нужно было сообщать тягостные вещи.

Оба уже взрослые, совершеннолетние. Старшая дочь, примерно моего возраста. Зовут Наталья. Заплаканное личико, тоненькая фигурка. На отца, между прочим, ничуть не похожа. Наверное, вся в мать.

Младший — это сын. Андрей. Этот уже больше похож на отца. Высокий, стройный, темноволосый. Глаза большие и широко расставленные. Под глазами синяки от бессонной ночи.

Я внимательно оглядел обоих. Когда Белокрылова упомянула, что приехала из Гатчины, брат и сестра поджали губы и нахмурили брови. Еще и отодвинулись немного, едва заметно. Оба, одновременно. Сразу видно, что им неприятно слышать это.

Андрей, к тому же еще и вытер глаза, хотя они у него были сухими. Показательный жест. Обычно его демонстрируют те, кто явно не желают видеть перед собой собеседника. Когда тот говорит неприятные вещи.

Они не любят Марию, это и ежу понятно. Кому бы понравилось, когда отец ушел к другой, даже и через год после смерти матери? Молодежь обычно бескомпромиссна, не прощает таких поступков и резко осуждает их.

— Мы его видели в последний раз двое суток назад, — заявила Наталья. — Он в этой Гатчине бывал чаще, чем дома. Позавчера уехал на работу, вечером за город на завод, ночевал где-то в гостинице, а потом опять на работу. А оттуда уже сразу умчался туда. К этой своей Маше.

Имя новой возлюбленной отца она произнесла, искривив губы. Да, трудно было бы впоследствии Роденкову примирить новую пассию и детей.

— Как давно они встречаются? — продолжала расспрашивать Белокрылова. Она заносила сведения в записную книжку, а я запоминал наизусть.

Но глядеть на молодых людей мне вскоре наскучило и я встал, чтобы пройтись по квартире. Площадь огромная, целых четыре комнаты. Обстановка была очень даже недурственная. Массивная импортная мебель, не просто из Югославии, а еще откуда дальше, из ФРГ или, не дай бог, из самой Италии. Люстры самые современные, цветной телевизор, паркет. Ножи на кухне из Швейцарии, я специально посмотрел страну выпуска.

— Послушайте, ваш отец, видимо, был не самым последним человеком на работе? — спросил я, прерывая рассказ Натальи. — У вас отличная квартира.

Андрей промолчал, а Наташа кивнула.

— Вы скажете тоже, «не самый последний человек»… Он же главный инженер был. Как скажет, так и будет. Его директор слушался, а еще часто обращались из министерства. И военные тоже советовались.

Интересно, если смерть столь нужного инженера все-таки связана была с длинной рукой западной разведки, то могли ли дети что-нибудь знать об этом? Или хотя бы поведать нечто интересное? Нечто вроде того, как их отец шушукался по углам с подозрительными серыми личностями.

Поглядев на великовозрастных наследников, я мысленно покачал головой. Это вряд ли. Они не видят дальше собственного носа.

— А машина у вас была? — поинтересовался я.

Этот вопрос волновал меня еще с Гатчины. Почему отец не ездил к любовнице на своей машине? Судя по квартире, она у него обязательно должна быть. Тем более, в такую дождливую погоду.

— У нас не одна, а две машины, — заявила Наташа. Она уже чуток успокоилась и выглядела сейчас гораздо лучше. В двадцать первом веке наверняка была бы гламурной девочкой, постоянно постящей фоточки в социальные сети. — «Жигули» и «Волга». Но сейчас мы не можем использовать обе. «Жигули» сломался, а «Волгу» попросил папин друг с работы. На неделю.

Ого, однако это уровень. Две машины, да еще такие шикарные.

— Подождите, а у вас только одна квартира? — спросил я, входя во вкус. — Нету ли еще недвижимости?

— Конечно, — Наташа говорила, как о самом себе разумеющееся. — У нас загородный дом в области и еще одна трехкомнатная квартира.

Мама родная, так это будущие олигархи. Очень высокий уровень жизни, зажиточные. Наверняка и сбережения немалые имеются.

Даже удивительно, в самый расцвет социализма, здесь, в Ленинграде живут такие обеспеченные люди. Хотя, по меркам двадцать первого века, они вовсе не такие уж и богачи.

— А вы чем занимались в прошлую ночь? — тут же спросила Белокрылова, правильно истолковав мое удивленное молчание. — Расскажите по порядку.

Ничего нового дети убитого не рассказали. Наталья пришла с работы и спала без задних ног. Андрей гулял с друзьями, пришел домой около полуночи и тоже сразу завалился спать.

Сегодня незадолго до полудня домой позвонил коллега отца, директор завода, где он работал и сообщил о его гибели. Андрей позвонил сестре на работу и она тут же пришла домой.

— Послушайте, — сказал я детям. — Вы хотите узнать, кто убил вашего отца?

— Конечно, — сказала Наташа. — А вы можете это сказать?

— Нет, не я, — я улыбнулся. — Он сам скажет об этом. Мы организуем сеанс вызова духа вашего отца. И он скажет, кто его убил.

***

На следующий вечер после убийства старшего лейтенанта Серебренникова в Выборге снова стояла хорошая погода. Это как же так бывает, типа бабье лето, что ли?

Хотя здесь уже все такие блага уже прошли. Так что непонятно, откуда вдруг появилось это славное теплое солнце на закате, эти чайки, этот свежий соленый ветер. От дуновения которого можно мгновенно проснуться.

Вот так вот, коротко говоря, рассуждал Станислав Леер, приезжий из колхоза имени 30-летия Октября под Рязанью. Он вообще-то очутился в этих местах не просто так, а приехал на конференцию тружеников сельского хозяйства, отправили его от лица колхоза, как примерного работника, образцового семьянина и вообще отличного парня.

Пять дней подряд всякие лекции и кружки, встречи и переговоры, а сегодня попал на экскурсию по Ленинграду, да еще и угодил в поездку по Выборгу. А там отбился от группы и пожелал самостоятельно прогуляться по набережной, насладиться видами.

— Мужчина, даму сигареткой не угостите? — требовательно спросил сбоку молодой женский голос.

Леер оглянулся, посмотрел, кто это к нему там пристает. Оказалось ничего так, очень даже приятная натура. Такую грех не угостить сигареткой.

И не только сигареткой угостить, а кое-чем еще, ибо глядя на нее, сразу становится понятно, что не зря природа усердно трудится и производит на свет таких милых взгляду цацочек. И надо быть круглым идиотом, чтобы упустить такую красоточку из своих рук.

Он, Леер, вообще-то так и подумал, когда полез в карман за пачкой. Ишь ты, цаца какая. Вовремя ко мне подошла. Как раз сейчас, когда он не прогулял еще все командировочные и подъемные, что получил в распоряжение.

— Есть конечно, чего спрашиваешь? — ответил он и протянул девушке сразу три штуки.

— Благодарю, — дама сунула одну в пухлогубый ротик, улыбнулась и наклонилась ближе. — А прикурить найдется?

Не, ну а что бы и нет? Сейчас я тебе дам прикурить, подумал Леер и вытащил зажигалку. Девочка оказалась четкая, с гибкой упругой фигуркой, тонкой осиной талией, бездонными темными глазами и манящим алым ротиком. Высший сорт, первая категория.

Слово за слово, они разговорились. Прогулялись по набережной. Леер и думать забыл про свежий морской ветер. Жадно глядел на незнакомку.

— А, так вы в командировке? — спросила девушка. — Тогда чего здесь киснуть? Пошли ко мне, у меня как раз бутылка красного осталась. Все никак прикончить не могу, но я дама воспитанная и этикет знаю. Выпиваю только в компании вежливых молодых людей, вот типа такой, как ваша. Вы ведь приличный молодой человек, верно?

Ну, конечно, как же без этого. Придется завоевывать. Но кто сказал, что такой приз достается даром? Да, Леер готов к труду и обороне.

— Еще какой приличный, — ответил он. — Да я вообще передовик труда, если хочешь знать. У меня грамоты похвальные есть.

Девушка улыбнулась. Станислав вдруг на краткий миг привиделось, что это жесткая беспощадная ухмылка. Да и взгляд такой, оценивающий.

Словно она прикидывала, сколько в нем веса, перед тем, как отправить на убой. Леер видел такие взгляды у мясников на областной ярмарке.

— Я не сомневаюсь, — сказала она. — У нас в магазине хозторга всякие бывают, но ты приличный малый, сразу видно.

Короче говоря, они отправились к ней домой. А как иначе? Попетляли по городу, свернули туда и сюда. Вышли к халупам неким.

На улице совсем стемнело к тому времени. А во дворике в беседке трое парней сидели. Чего-то там болтали. Увидели Леера с барышней и вдруг кинулись на него разом.

У двоих из них колхозник заметил ножи. Понял что дело плохо, но отступать не стал. Ничего, и не таких видывали. Он начал махать кулаками, одного парня опрокинул перед собой и прикрываясь им от остальных. Девушку оттолкнул подальше, крикнул:

— Беги, я их задержу!

Только барышня никуда бегать не стала, безразлично стояла в сторонке, скучающе глядела на эпохальное столкновение. Вот ведь дубина стоеросовая!

В общем, пришлось на драке сосредоточиться. Один из парней успел задеть Лееру плечо, но колхозник тоже лыком не шит.

Схватил с земли камень, ухайдохал нападающего в голову. Тот чуть не упал, но удержался.

Тут еще один хулиган сбоку налетел, схватил за пиджак. Ткань затрещала, порвалась, бумажник вылетел из кармана. Парень подхватил его, утек прочь, крикнув:

— А ну его, к чертям! Айда, ребята, уходим!

Ну, все они и разбежались. Быстро скрылись в темноте.

— Ты цела? — спросил Леер, обернулся к девушке, но так и остался с открытым ртом и порванным пиджаком. Роковой красотки уже и след простыл. Когда только успела уйти, неизвестно.

Эх, теперь придется в милицию идти, писать заявление по факту грабежа.

Глава 6. Темный призрак в зеркале

Сон приснился чертовски неудачный. Опять я видел Катю, ее улыбку и сияющие от счастья глаза.

То есть такую, какой успел запомнить. Живую, веселую и хорошую. Готовую трудиться и стремиться к цели. Заниматься любимым делом.

Проснулся, полежал с открытыми глазами, потом перевернулся на другой бок, пытался заснуть. Нет, уже не удастся. Какой там. Разве до сна теперь?

Время уже предрассветное. Скоро утро. В деревне бы раскричались петухи. А тут, в городе, шумят машины. Трещат трамваи.

Опять, опять мысли про этого нелюдя. Как же его поймать? Получится ли трюк с Голубевой?

Несмотря на то, что ребята в отделе считают меня провидцем и чуть ли не пророком, на самом деле я обычный человек, подверженный всем земным страстям. И бремя сомнения среди них — не самое последнее.

Я снова заварил чай с лимоном, добавил туда мяты и шалфея. Выпил маленькими глоточками. Эх, хорошо.

Лег обратно, провел процедуру самогипноза. Ладно, раз уж не получится взять Пикового короля голыми руками, то надо хотя бы привести свою психику в боевую готовность. Стать крепким, непоколебимым и железобетонно уверенным в себе.

Даже если меня постигнет неудача, я все равно не собьюсь с курса. Цыплят считают по осени. Главное — кто придет первым к финишу. Этот чертов маньяк может развлекаться со мной всю дорогу, но в конце концов это я должен перерезать ему глотку.

Отомстить за всех жертв, которых он убил в моей реальности. И за тех, которых он успел убить сейчас, здесь. За Катю, само собой. Предотвратить убийство других людей.

Как это ни банально звучит, но я должен остановить его. Даже ценой собственной жизни, если понадобится. Вот только сначала надо узнать, кто он такой. В какой личине прячется этот монстр?

Сегодня никаких выступлений, поэтому я свободен. Ну как, свободен. Работу в ГУВД никто не отменял.

Я закончил сеанс самовнушения, умылся, позавтракал, оделся самым что ни на есть ослепительным образом. Мои одеяния — часть имиджа.

Уже во время моего первого появления я должен привлекать внимание, внушать доверие, притягивать взгляды. Все это достигается за счет одежки. А уже потом оценивают по уму. То есть, по качеству выступления.

Поехал в ГУВД. Тут я уже свой человек. Меня все знают, здороваются и спрашивают, как дела. Некоторые, а таких немало, предпочитают не замечать. Не только, потому что я штатная штафирка, а еще и опасаются того, будто я прочитаю их мысли. Это у любого человека жуткий страх вызывает.

— Нет, мы так и не нашли машину, которая сбила Родинкова, — ответила Наварская, когда я поинтересовался у нее насчет вчерашнего дела. — Перерыли все мастерские и автохозяйства. Думаем, может проверить в автобусных парках. Ничего. Ноль, полный ноль. Как будто машина испарилась.

— Ну, это и неудивительно, — сказал я, припоминаяправила розыска машин после смертельного ДТП из двадцать первого века. — Вы не совсем там ищете. Есть такое правило двух поворотов, слыхали? Когда водитель сбивает человека и уезжает с места аварии, то он почти сразу автоматически сворачивает на первом же углу, потом снова поворачивает на следующем перекрестке. Куда-нибудь в укромное место. В парк или во двор. Там он бросает машину и идет домой.

Терехов и Аксаков внимательно слушали меня. Наварская тоже.

— Что же ты сразу не сказал? — спросила она. — Я сейчас же скажу, чтобы изменили направление поиска.

Я махнул рукой.

— Вот еще, делать нечего. Это касается случайных наездов, когда за рулем находился пьяный водитель или лихач. А тут совершенно иная ситуация. Это преднамеренное убийство. Я же еще вчера сказал.

Аксаков возразил:

— В госбезопасности не исключают версию со случайным ДТП. Это действительно мог быть пьяный водитель. Сбил Родинкова и скрылся с места происшествия.

Я покачал головой. Скоро будет заключение эксперта, но там и так все понятно. Какой еще пьяный водитель? Человек за рулем знал, на что шел. Вернее, ехал. Он хотел убить и сделал это.

— Там глухая улочка, плохое покрытие. По такой дороге не гоняют, сломя голову. Там особо не наберешь скорости. И потом, разве вы не видели, тело несчастного Родинкова после удара протащили по земле. То есть, он упал под колеса и его намеренно переехали. Так что повторяю, это было циничное и хладнокровное убийство. А когда вы узнаете, кто его сделал, то вообще потеряете дар речи.

Коллеги переглянулись между собой.

— Ты уже знаешь, кто это сделал? — азартно спросил Терехов. — Ну-ка, скажи! Я хочу знать!

Аксаков промолчал, а Наварская нетерпеливо топнула ножкой.

— Ну пожалуйста, Ян?! Что за кошмарный привычка, заинтриговать и ничего не рассказывать!

Я улыбнулся и покачал головой.

— Ты долго там будешь еще устраивать представление? — раздался голос Белокрыловой из соседнего кабинета. — Поехали скорей, все уже готово, нам надо организовать твой чертов сеанс вызова духов.

Я пожал плечами и Терехов с Наварской состроили разочарованные гримасы. Когда я вошел в кабинет шефини, она спросила:

— У тебя все готово? Давай поедем скорее и решим этот вопрос. Ты не можешь, что ли просто так сказать, кого подозреваешь? Без этих твоих фокусов?

Нет, конечно. Иначе какой я эстрадный артист, если буду делать все без театральных эффектов. Но на самом деле спиритический сеанс мне нужен был вовсе не для этого. Я ведь надеялся выбить у убийцы признание. А без общения с духами этого трудно достичь.

— Один звонок Холодову, и мы готовы, — сказал я. — Должен же я знать, как у него там дела.

Еще вчера я позвонил медиуму и договорился с ним о проведении сеанса. Холодов подтвердил свое желание помочь следствию. Правда, при этом он настаивал, чтобы я тоже принял участие в сеансе. Я сказал, что подумаю, а он вчера заявил, что без моего участия он не будет проводить духовный опыт.

— А, это ты, человек с двумя обличиями, — сказал Холодов, когда я позвонил ему. — Хочешь знать, все ли готово? Да, я могу провести сеанс в любое время, но, как я и сказал, необходимо твое личное участие. А ты почему-то сопротивляешься.

Отлично, просто отлично. Он все-таки клюнул. Честно говоря, мне было все равно на участие. Для меня это не принципиально. Надо было лишь, чтобы он думал, будто это для меня не безразлично.

— Я не собираюсь участвовать в этих твоих интрига и мошенничествах, — сказал я. — Если я приму участие, это будет выглядеть, будто я верю в твои якобы способности разговаривать с духами. А это не так.

Тогда Холодов пошел ва-банк. Чего от него и требовалось получить.

— В таком случае сеанса не будет, — заявил он и бросил трубку.

Я послушал короткие гудки и посмотрел на Белокрылову, в присутствии которой проходил весь разговор.

— Ну, и что это было? — спросила она и разозлилась: — Может, ты объяснишь наконец, что происходит?

Я поднял палец к губам, призывая ее к молчанию и опять набрал Холодова. Медиум сразу взял трубку.

— Твоя взяла, — сказал я. — Готовь сеанс. Я тоже буду участвовать.

— Отлично, — ответил Холодов и опять отсоединился.

Теперь я торжествующе посмотрел на Белокрылову.

— Ну все, поехали в Гатчину, — сказала шефиня.

Спустя час мы вошли в дом Холодова на окраине городка. Дети Родинкова и Мария уже были тут. Также, как и директор завода, непосредственный начальник убитого.

Руководителя звали Кормилов Александр Иванович. Это был представительный дядька, бородатый и с брюшком. Он оглядывал всех колючими маленькими глазками. Завидев нас, он подошел и прошипел:

— Только бесконечное уважение к памяти Сергея заставило прийти меня на этот балаган. Надеюсь, он не продлится слишком долго?

Не успела Белокрылова выполнить и слова, как ему ответил я сам:

— Александр, не бойся, духи ничего не скажут про твое отставание от плана и шашни с секретаршей. Так что можешь ничего не опасаться. Лучше расслабься и наслаждайся зрелищем.

Кормилов задохнулся от возмущения. Белокрылова поспешила успокоить его:

— Все в порядке, Александр Иванович. Он просто шутит. Это такая подготовка перед сеансом.

Директор посмотрел на меня, как на врага народа.

— Если это так, то я попросил бы не втягивать меня в такого рода сомнительные развлечения, — холодно заметил он.

Прежде чем шефиня опять успела что-либо сказать, я успел ответить:

— Я бы не стал так хорохориться, Саш. Ты ведь все еще в списке подозреваемых, поэтому не надо, прошу тебя.

От возмущения Кормилов не мог ничего сказать. Теперь он наконец замолчал и уже не мешал нам с проведением сеанса. Белокрылова больно ткнула меня локтем под ребра и прошептала:

— Хватит уже провоцировать людей, Ян. Я понимаю, что это тебе нужно для снятия их психологической защиты, но ты иногда переходишь все границы.

Я потер ушибленное место и пробормотал:

— Хорошо, что ты понимаешь это.

Белокрылова продолжала волком глядеть на меня.

— Хватит уже, Ян. Особенно, в отношении руководящих лиц.

Я пообещал вести себя сдержанно, только чтобы она успокоилась и смог наконец оглядеться.

Домишко у Холодова оказался неплохой. Одноэтажный, с мансардой и погребом. Пять комнат. Все они сообщались между собой. Сразу из сеней мы попали в небольшую гостиную, а оттуда — в другую, уже побольше. Здесь Холодов, судя по всему и проводил ритуалы.

Окна плотно занавешены. Ароматических свеч еще нет, поэтому медиум использовал обычные, только подсыпал в них травы. В каждой комнате горело около пяти-десяти свечей.

Религиозной атрибутики не было, он ее предварительно убрал. Я заметил на стенах следы от висящих здесь ранее картин или икон. Впрочем, остались многие картинки с изображениями мантр, пронзающих вселенную.

Посреди комнаты стоял стол для сеанса призыва духов. Узорчатая скатерть из плотной ткани, с бахромой до пола. В центре небольшая деревянная пирамидка. Однако, какой затейник.

Но долго осматриваться нам не дал человек, сидевший на одном из стульев возле стола. Он поднялся нам навстречу и протянул руку.

— Здравствуйте, Анна Николаевна. Доброе утро, Ян Юрьевич.

Я оценил крепость рукопожатия, военную выправку и искреннюю подкупающую улыбку. Вот только улыбка была больше профессиональной, чем настоящей. Лучики от глаз почти не образовались, как при истинной радостной улыбке. Да и сами глаза смотрели пристально и пронзительно.

— Ну вот, наконец-то пожаловали и наши доблестные чекисты, — сказал я. — Что-то вы долго шли к нам, мы уже заждались.

Вот теперь мужчина засмеялся по-настоящему. Раскатисто и со вкусом.

— Вот это другое дело. Я уже наслышан про ваши способности. Приятно видеть, что слухи нисколько не преувеличены. Позвольте представиться. Капитан госбезопасности, Рокотов Михаил Николаевич. Я расследую это дело.

Мы уселись за стол.

— И что же вас заинтересовало? — спросил я. — Неужели только сообщение о необычном сеансе? Позвольте спросить, вы ведь так и не нашли связей Родинкова с иностранцами?

Несмотря на то, что Рокотов хранил бесстрастное молчание и по нему трудно было что-либо прочесть, я заметил, что при этом вопросе он чуть отодвинулся назад. Затем спросил с небольшим вызовом:

— А вы как думаете? Вы ведь умеете читать мысли?

Теперь я поглядел на него с улыбкой. Вызов прозвучал чересчур громко, с ударением на последних слогах. Все понятно. У них ничего нет, они все время копали пустую землю.

— Конечно же, нет, — ответил я, тоже пристально вглядываясь в глаза собеседника. — Ты бы не пришел к нам просто так, верно? Вы ничего не нашли. Убедились, что его смерть не связана с работой. И поэтому ты пришел к нам, узнать, как тут дела.

Рокотов продолжал глядеть мне в глаза. Он что же, решил поиграть со мной в гляделки? Умоляю, ради бога, дружище, оставь эти игры для подозреваемых и кандидатов на вербовку.

Я же специально обучался этому искусству. Я могу минимум с полчаса смотреть, не мигая, в одну точку. А если я при этом еще и смотрю на человека, то почти автоматически одновременно стараюсь погрузить его в гипноз. Так что я не рекомендовал бы играть со мной в гляделки.

Сейчас, чтобы не слишком накалять обстановку, я смотрел в пространство между глаз Рокотова. Он тоже продолжал с усмешкой глядеть на меня и должен признать, давненько я не ощущал на себе такой жесткий взгляд.

— Ну, вы готовы, товарищи? — наше небольшое противостояние прервал Холодов.

Он вышел из соседней комнаты и добавил:

— У меня все готово. Давайте проведем сеанс скорее, ведь нам приходится иметь дело с тонкими материями, и лучше не откладывать это в долгий ящик. Тем более, что сейчас полнолуние, самое лучшее время для общения с духами.

Я успел заметить, что лицо Рокотова болезненно дернулось, словно ему было неприятно слышать про духов. Потом он наконец отвел от меня пристальный взгляд и кивнул Холодову.

— Ну что же, давайте сделаем это. Чем быстрее, тем лучше. А с вами, Ян Юрьевич, мы еще побеседуем.

— Звучит очень грозно, Миша, — ответил я, тоже переводя взгляд на Холодова. — Ну что же, буду ждать с нетерпением.

В руке медиум держал блюдце и доску с цифрами до десяти и надписями «да» и «нет». Молодец, хорошо подготовился.

— Прошу вас, давайте начнем, — подтвердила Белокрылова.

Холодов кивнул и позвал других участников сеанса из другой комнаты. Мы все уселись за стол. Дети Роденкова уселись напротив Марии и поглядывали на нее с неприязнью. Директор то и дело поглядывал на часы.

Аксаков и Терехов встали у дверей, подперев собой стены. Белокрылова и Наварская тоже сели вместе с нами, хотя на лице Лиды читала явный испуг.

— Я попрошу снять с себя все украшения, — сказал Холодов, туша свечи и оставив горящими только пару штук. — Все кольца, серьги и часы. Это может воспрепятствовать обмену энергии.

Наконец он тоже уселся во главе стола. Потом обратился к Наташе:

— Я просил вас принести какую-нибудь личную вещь покойного. Вы можете поставить их в центр стола, рядом вот с этой свечой?

Девушка кивнула и вынула из сумочки фотографию Родинкова с траурной каймой. Осторожно поставила на стол.

— Отлично, — сказал Холодов низким поставленным голосом. — То, что нам надо.

Он уже неуловимо изменился, двигался осторожно, разговаривал вкрадчиво и тихо. Старался всем своим видом внушить таинственность и мистику происходящего.

В центр стола Холодов поставил спиритическую доску, а на нее водрузил блюдце. Затем сказал:

— Пожалуйста, я прошу всех участников сеанса протянуть руки и прикоснуться к блюдцу. Потихоньку, только кончиками пальцев.

Я вытянул руки вперед и поставил ладони на доску, коснувшись блюдца.

— Господи, какая чушь, — со вздохом пробормотал Кормилов, но повиновался.

Все остальные участники сеанса тоже поставили руки перед собой. Рокотов с интересом наблюдал за происходящим.

Тогда Холодов сначала произнес какую-то тарабарщину на непонятном языке, хрипло и неразборчиво произнося слова. Это длилось минут пять. Потом он открыл глаза и посмотрел по сторонам.

— Я попрошу всех участников сосредоточиться на происходящем, — сказал он, обведя присутствующих взглядом. На мне он задержал взгляд ненадолго, а потом продолжил: — Даже если вы не верите в возможность вызова духа, просто притворитесь на минуту, что это возможно. Прошу вас не мешать нашему процессу своим скептицизмом.

Молодец, отлично. Хороши психологический трюк. В гипнозе как раз есть такой способ погружения в транс. Если объект гипнотизации слишком сильно сопротивляется, его просят просто притвориться, будто он загипнотизирован. Это помогает обойти сопротивление и объект действительно скоро впадает в транс.

— А теперь я буду вызывать дух погибшего, — продолжил Холодов и посмотрел на блюдце. — Смотрите в центр стола, пожалуйста. Не отводите взгляд. Дух Родинкова Сергея, пожалуйста, приди к нам. Дух Родинкова Сергея, пожалуйста, приди к нам. Мы взываем к тебе.

Говорил он тихо и приглушенно. Все участники смотрели в центр. Там, помимо блюдца, находилась свеча. Вкупе с низким голосом, полумраком в комнате и таинственной атмосферой это уже была отличная обстановка для гипнотизации.

Что обычно часто и происходило на таких сеансах. Участники видели самые разные галлюцинации.

В это время огонек свечи вдруг задрожал и чуть не погас. По комнате как будто пробежал холодный ветер. И в то же самое мгновение блюдце тихонько сдвинулось с места.

Глава 7. Дальняя поездка

Признаюсь, на это было жутковато глядеть. Блюдце двигалось по столу, потихоньку скользя по поверхности гадальной доски. Наварская сидела по левую руку от меня и я почувствовал, как она вздрогнула.

Даже у меня, искушенного в этих трюках, пробежала неприятная дрожь по спине. Что уж говорить о других участниках сеанса.

— Это он? — спросила Наташа. — Наш папа?

Ее брат в ужасе смотрел на блюдце. Мария, наоборот, хоть и испугалась, но глядела на скользящий столовый прибор со странной смесью тревоги и надежды.

Холодов кивнул. И предостерегающе добавил:

— Пожалуйста, не убирайте руки от доски. Только наша совместная энергия, соединяясь, позволяет духу Родинкова общаться с нами и двигаться это блюдце.

Ну, отчасти это правда. Способов двигать блюдце существует немерянное количество. Обычная ловкость рук и хитрое мошенничество.

Можно толкать его наклоном стола или доски либо вообще используя тонкие невидимые нити. Некоторые умельцы встраивают в блюдца магнитные пластины. А есть вообще виртуозы, которые двигают блюдце движениями пальцев.

— Не может быть! — прошептал Кормилов. — Это какой-то трюк.

Блюдце тут же замерло на месте.

— Молчите, если не верите! — Холодов даже повысил голос, чуть ли не впадая в истерику. — Вы сейчас сорвете весь сеанс! Дух обидится и не будет отвечать на поставленные вопросы. Он может разозлиться и уйти, как вы не можете этого понять? Вы меня поняли?

Кормилов вытер пот со лба и кивнул. Холодов обратился к блюдцу:

— Дух Родинкова Сергея, ты еще с нами?

Блюдце некоторое время стояло на месте, а потом двинулось к надписи «Да».

— Прекрасно! — сказал Холодов. — Прекрасно. Оставайся с нами. Больше мы не будем тебя злить.

Он посмотрел на Наташу, затем на Марию, затем сказал обычным голосом:

— Ну, а теперь давайте зададим вопрос, ответить на который может только Родинков Сергей. Чтобы убедиться, что перед нами действительно его дух, — и закончил шепотом, как будто дух не мог его слышать: — Иногда духи намеренно говорят неправду. Если это так, тогда просто поблагодарим его и попрощаемся. Чтобы он не стал агрессивным и не попытался вселиться в кого-нибудь из присутствующих.

К тому времени я уже окончательно освоился в трюке и теперь с интересом наблюдал за работой профессионала. Надо же, я и не знал, что в советское время, когда все вокруг лелеяли и воспитывали атеизм и материализм, существовали такие вот развлечения. Вполне себе разрешенные официальными властями.

Но затем я перехватил красноречивый взгляд, который Холодов бросил на Рокотова и окончательно обо всем догадался. Ну конечно, такой экстрасенс и медиум мог работать и процветать только с ведома и даже благословения КГБ. Как же иначе?

Холодов наверняка состоял осведомителем на службе органов госбезопасности, вот чем объясняется его успешный бизнес. Баба Ванга местного разлива. Он выпытывает секреты клиентов и снабжает ими своих кураторов.

Поэтому, кстати, Рокотов и прибежал на этот сеанс, чтобы убедиться, что все пройдет под его контролем. Ну что же, отсюда сразу возникает вопрос: Холодов действительно что-то знал, когда говорил об угрожающей Родинкову опасности? Действительно хотел предупредить?

Отсюда даже возникло абсурдное предположение, что КГБ само ликвидировало Родинкова. Может быть, он и в самом деле был изменником и предателем Родины, все-таки, накопил у себя немало богатств.

Чтобы выкинуть из мыслей все эти шпионские штучки, я тряхнул головой. Хватит, что за чепуха. Такое, конечно, не исключается, но я уже знал ответ на загадку. И если бы я не был твердо уверен в том, кто является убийцей, возможно, поверил бы в свою эффектную версию.

Наташа кивнула и осипшим неуверенным голосом спросила:

— Родинков Сергей родился двенадцатого января, да или нет?

Блюдце снова уверенно двинулось к надписи «Да». Дети и Тюлева ахнули от удивления, но на меня трюк не произвел впечатления. Ясное дело, блюдцем управлял Холодов, а он от самой же Марии уже давно успел узнать дату рождения ее возлюбленного.

Вот только двигал блюдце экстрасенс так ловко, что я еще не разобрался, как он это делает. А времени, честно говоря, осталось уже совсем мало.

— Давайте тогда узнаем, нашел ли дух успокоение в загробном мире? — замогильным голосом спросил Холодов. — Как ты себя чувствуешь, Сергей?

Прежде чем блюдце тронулось с места, одна из свечей, стоящая на подставке у двери, рядом с Тереховым, вдруг с хлопком погасла. Виктор отскочил от нее, сунул руку за пистолетом.

Но свеча уже утихла, от нее шел только дымок. Ну и правильно, после того, как я незаметно сунул в воск небольшую щепотку пороха, чего бы ей не вспыхнуть с шумом?

Хорошо, что Терехов сохранил самообладание и не начал палить во все стороны. Как и Наварская, он тоже боялся духов.

Но не это главное. Я же не просто так устроил шумиху. Пока все отвлеклись, я потихоньку достал из рукава правой руки небольшой магнитик и направил на блюдце.

Тарелочка вздрогнула и направилась к моей руке. Отлично, секрет разгадан. Теперь я могу действовать открыто. И как можно стремительно, чтобы Холодов не догадался и не помешал мне.

— А позволь спросить, уважаемый дух? — тут же сказал я, и теперь все обернулись ко мне. — Скажи в итоге, кто же убил тебя?

— Так нельзя, — зашипел Холодов. — Это я медиум. Только я могу задавать духу вопросы. Он будет отвечать только на мои…

Я чуть повернул ладонь и тарелочка двинулась по доске. Холодов умолк и злобно посмотрел на меня. Он понял, что я все понял. Поэтому, пока он еще не нашелся, что сказать, я улыбнулся и ответил:

— Наш дух настолько разгневан, что ему безразлично, кто задает вопросы. Вот, смотрите все, он идет к буквам. Он хочет назвать имя.

Блюдце и в самом деле устремилось к буквам. И с самого начала, естественно, коснулось буквы «А».

— Что это значит? — прошептал Кормилов.

Холодов продолжал злобно смотреть на меня, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Рокотов тоже поглядывал в мою сторону, но следил за блюдцем.

Белокрылова заметила взгляд Холодова и толкнула меня коленом под столом. Мол, я знаю, что без тебя здесь не обошлось. Смотри, не переборщи.

— Не отвлекайтесь! — сказал я. — Вы нарушаете взаимодействие наших психических энергий в проникновение тонких миров. Немедленно прекратите. Глядите на блюдце и мысленно помогайте духу сказать нам правду.

Кто действительно не обращал на меня внимания, так это дети убитого и его возлюбленная. Их взгляды и так были прикованы к блюдцу.

Между тем, оно продолжало двигаться между букв, собирая слово. Я управлял им, поворачивая магнит большим пальцем под ладонью.

— А, Н, Д… — прочитала Наташа. — Андрей! Андрей! Ты что такое говоришь, папа? Ты утверждаешь, что тебя убил Андрей?

Блюдце замерло, а затем направилось к надписи «Да». Замерло возле нее и больше не двигалось.

— Это какой-то бред! — сказала Наташа. — Что это такое? Этого не может быть! Что ты молчишь, Андрей? Скажи что-нибудь!

Все посмотрели на сына. Он сидел не шевелясь и на лице его застыло выражение бесконечного ужаса. Видимо, бедолага и в самом деле поверил, что отец вернулся с того света, чтобы обвинить его в убийстве. Причем не просто обвинить, а сказать правду.

— А что же он может сказать? — спросил я. — Ему нечего ответить, потому что это правда. Скажи, Андрей, где ты спрятал «Жигули», на котором раздавил своего собственного отца? Или об этом тоже спросить у духа?

Парень сглотнул слюну, потому что слова застряли в его пересохшем горле. Посмотрел на сестру и протянул к ней руку.

— Нет, Андрей, только не это! — прошептала Наташа. — Как же так? Как ты мог?

Тогда парень справился с собой и теперь его лицо уже перекосилось от злобы. Он указал на Марию.

— Это она во всем виновата! Она опутала его, как паучиха паутиной. Ты знаешь, что он собирался подарить ей наш загородный дом, чтобы она жила ближе к Ленинграду? И еще одну из машин, нашу «Жигули», которую обещал отдать мне! Он предал нас, вместе с мамой! Предал ради этой суки! И я наказал его за это!

— Что ты наделал, Андрюша! — прошептала Наташа. — Что ты наделал!

Ну конечно, я ведь понял это еще с самого первого визита к детям убитого. Когда парень сказал, что спал дома, в то время как под глазами у него были синяки от недосыпания.

Поэтому я рывком встал из-за стола и включил в комнате свет, щелкнув выключателем, а затем и вовсе раздвинул шторы. Стало светло, наваждение и чары исчезли.

Терехов по знаку Белокрыловой подошел к столу и схватил парня. Наташа зарыдала. Бедная девочка, это очень тяжкий удар для тебя, но извини, мне надо было изобличить преступника.

— Что вы наделали? — запричитал Холодов. — Так нельзя общаться с духами. Надо соблюдать определенный ритуал прощания. Нельзя злоупотреблять вниманием духа и относиться к нему неуважительно!

Я показал всем магнит и коснулся им блюдца. Тарелочка вздрогнула и покатилась по столу. Потом упала на пол возле стула Наварской и разбилась на осколки.

— Конечно, нельзя беспокоить духов, — сказал я Холодову. — И особенно использовать при этом магниты. Смотри, как бы они не разозлились на тебя.

***

В тот же самый день на другом конце Советского Союза, в Магадане, мужчина по имени Тимур Музеев подошел к зданию аэропорта и влился внутрь вместе с потоком других пассажиров. Несмотря на холодное время, студеный ветер и близость зимы, по спине Музеева текли струйки пота.

И неудивительно. Ведь в чемоданчике, в котором другие его приятели везли личные вещи: одежду, бумаги и бытовые принадлежности, у Музеева были припрятаны уникальный золотой самородок в двенадцать килограммов весом и еще крупицы золота на шесть килограммов. Чемоданчик маленький, Музеев собирался представить его, как ручную кладь.

Сейчас предстояла самая ответственная часть пути. Дорога на материк. Досмотр, бдительные работники аэропорта, милиционеры, охрана, собаки. Стоит только одному из них заподозрить, что скромный бульдозерист перевозит в чемоданчике такое богатство, как он пропал.

А вот если удастся преодолеть это препятствие, он станет неслыханно богатым. За это золото на черном рынке он сможет выручить несколько сот тысяч рублей. Не только он сам, но и его дети, и дети его детей будут жить безбедно и никогда не задумываться о хлебе насущном.

Музеев действительно был обычным рабочим. Он трудился машинистом бульдозера старательской артерии «Буровая» прииска имени Гастелло. Тридцать шесть лет, неплохая работа, приличный оклад.

Сейчас он летел домой. Сначала в Ленинград, к родственникам, а потом южнее, на Кавказ. Золото можно попробовать сбыть сначала в городе на Неве, а потом, если не получится, то на юге. Впрочем, в том, что его удастся продать в Ленинграде, Музеев нисколько не сомневался. Он уже знал, как это делается.

Само золото бульдозерист нашел совершенно случайно. Такой случай происходит раз в столетие. Музеев обнаружил его случайно в породе. Он тогда работал не вместе с напарником, а один. Тот в тот день как раз отсутствовал, уехал в город по делам.

Музеев работал, как обычно. Ковш бульдозера копнул породу, снял пласт и когда порода обнажилась, Музеев заметил в земле что-то блестящее. Как раз вышло солнце и его лучи отразились в сверкающем предмете.

Кряхтя, Музеев вылез из кабины, подошел ближе, чавкая по грязи ногами. Наклонился, присмотрелся. Чуть не упал назад. Из земли торчали часть огромного золотого слитки, явно в несколько килограммов весом.

— Е-маё, — сказал Музеев и огляделся.

Вокруг никого, только скалы и стволы деревьев. Неподалеку ручей. Урчит мотор бульдозера. В небе кружат птицы.

— Мое, только мое, — лихорадочно прошептал Музеев. — Никому не отдам.

Он уже знал нескольких ловких ребят, которые умели переправлять добытое золото на «большую землю». Да и сам иногда собирал крупицы золота и прятал в тайник рядом с домом.

Главное — спрятать это золото и увезти из Магадана. Там, в крупных городах, все пройдет гораздо легче.

Как он прятал золото в кабине бульдозера, а потом закопал в тайнике возле дома — это вообще отдельная история. Натерпелся страху, как никогда в жизни.

Все время боялся, что его поймает специализированная охрана прииска или узнают коллеги. Тоже могут убрать или даже отобрать. Куш получился просто громадный. Когда настала его очередь сдавать вахту и возвращаться в европейскую часть СССР, вздохнул с огромным облегчением.

Долго решал, как спрятать слиток. Именно из-за веса золота транспортировка стала необычайно трудной. Обычно другие жулики использовали самые разнообразные способы провоза золота через аэропорт.

Прятали в рыбьи или звериные туши, делали изощренные тайники в собственном теле, некоторые даже делали из золота предметы, красили их и пытались провезти таким образом. Один ловкач даже смог сделать сковородку.

Но в случае Музеева такими полумерами не обойтись. В конце концов, он решил поступить просто. Положить золото на дно чемоданчика. Сверху прикрыть одеждой.

Никто не заметит. Это было, как лотерея. Иногда прокатывало, а иногда нет. Все зависело от поведения самого перевозчика.

Если он внушал подозрение, то его тщательно обыскивали. Если не привлекал внимания, то спокойно проходил. Короче говоря, нужно сохранять хладнокровие, тогда можно легко пройти зону досмотра.

И он окажется с самым большим кушем, какой только попадался колымским старателям. И все, можно уже считать себя одним из самых обеспеченных людей в Союзе.

— Соберись, Тима, — сказал Музеев самому себе и стиснул зубы. Надо пройти это испытание. Во что бы то ни стало пройти.

Он вошел в здание аэропорта и сразу отправился к зоне досмотра. Вместе с другими старателями, у которых тоже закончилась смена. Их было человек пятнадцать, нужно пройти досмотр вместе с ними, в толпе, чтобы не выделяться, как дерево посреди пустыни.

Работники аэропорта внимательно следили за проходящими мимо них старателями. Дальше, возле прохода, помимо аэропортовских служащих, стояли и двое постовых с пистолетами. Один держал на поводке немецкую овчарку.

Музеев сначала старался не смотреть на них, а потом подумал, что это будет подозрительно. Стоя в очереди, он безотрывно смотрел на охрану, а потом решил, что это тоже вызовет сомнения в его благонадежности.

Наконец, он принял решение вообще забыть о золоте в своем чемоданчике. Это неожиданно оказалось самой правильной мыслью. Музеев расслабился и начал вести себя гораздо естественнее.

В конце концов, он уже десятки раз проходил досмотр. Ничего страшного. Скоро он будет в самолете и этот кошмар закончится. Все в порядке.

— Эй, гражданин, — кто-то коснулся его плеча. — Вы меня слышите?

Музеев обернулся и обмер от страха. Прямо перед ним стоял работник аэропорта. А за ним постовой с суровым и непреклонным выражением лица.

Вот гниды, они все-таки раскусили его. Как-то узнали о перевозимом грузе. Наверное, виной тому собственный длинный язык Музеева.

На днях он напился в одном из магаданских ресторанов вместе с другими старателями и что-то начал болтать про свою находку. Многие посчитали его слова пьяным бредом, но, видимо, нашлись и такие, кто прислушался. И вот он попал в их капкан.

— Что вы на меня смотрите, гражданин? — спросил досмотрщик. — Позовите вон того мужчину перед вами. Мы хотим осмотреть его рюкзак.

— Чего? — переспросил Музеев, все еще не веря в свое счастье. — А, понял. Сейчас, минуточку.

Он живо обернулся и постучал по плечу мужика перед собой в очереди. Тот обернулся, увидел досмотрщика и помрачнел.

Глядя, как его забрали проверять багаж, Музеев трепетал от счастья. Уф, гроза прошла мимо.

Значит, он был прав. Надо вообразить, будто у него нет никакого золота с собой. И вести себя свободно.

Когда дошла пора сдавать багаж, его хотели заставить отдать чемоданчик, но Музеев не согласился.

— Это ручная кладь, — сказал он. — Я заберу его с собой в салон.

Работник аэропорта взвесил чемоданчик в руке.

— Слишком тяжелый, — сказал он. — Что у вас здесь?

— Золото, — дерзко ответил Музеев и улыбнулся. — Много-много золота.

Работник аэропорта ухмыльнулся в ответ и пропустил старателя.

Глава 8. Ночные феи

На этой неделе у меня пока что не было выступлений, поэтому я мог вплотную заняться расследованиями и охотой на Пикового короля. Ближе к вечеру, вместе с плененным Андреем, мы вернулись из Гатчины, поужинали и отправились в кабинет.

Терехов и Аксаков занялись разбором бумаг, их было бесконечное количество. Всегда найдется, чем заняться. Наварская, само собой, начала печатать на машинке, со скоростью пулемета.

Я некоторое время походил по комнате. Делать нечего. Машинка трещала, как будто Наварская должна напечатать на ней «Войну и мир» до конца дня. Аксаков сидел с каменным лицом. Терехов черкал на листе бумаги.

Белокрылова прикрыла дверь и разговаривала по телефону. Я сказал Лиде:

— Давай, я угадаю карту, которую ты задумала.

Стук клавиш прекратился. Наварская посмотрела на меня и тут же ответила:

— Конечно. Опять эти твои трюки?

Отлично. Наш клиент. Я улыбнулся:

— Ну, ты же сторонница телепатии. Какие такие трюки? Я просто прочитаю твои мысли и скажу, какую карту ты задумала.

Терехов и Аксаков подняли головы от бумаг. Даже Белокрылова стала тише разговаривать по телефону и прислушалась к нашему разговору. Ну что же тут сказать, Лида у нас самая легкая добыча.

Как, впрочем, и любая другая девушка. Они все любознательны и любят загадки. А еще здесь есть азарт. Ведь если я не угадаю карту, которую задумала Наварская, то она наконец одержит надо мной вверх. А этого она хотела очень давно.

— Ну что же, можно попробовать.

Я не стал терять времени. Тут же подскочил к ее столу, взял лист бумаги, ручку и сказал:

— Отлично! Давай тогда сделаем так. Я прочитаю твою мысль насчет карт, потом запишу ее на листок бумаги и покажу тебе. А потом мы сверим, правильно ли я написал.

Наварская кивнула.

— Договорились. Так и сделаем.

Ну что же. Я положил лист и ручку на стол. Встал напротив Лиды. Тут теперь самое главное, чтобы она не отрываясь смотрела мне в глаза. Я так и сказал девушке:

— Теперь смотри мне в глаза и представь в голове только одну масть карты, — при этом руками я изобразил нечто вроде перевернутого квадрата. Вернее, ромба. — Представила? Держи этот образ в своей голове. Ах да, но это не должна быть масть червы!

Наварская чуть улыбнулась и пробормотала:

— Я же говорила, тут не обойдется без его трюков, — но послушно что-то представила в мозгу, потому что ее зрачки скользнули вверх и вправо от нее. — Ну, хорошо, это не червы.

Я щелкнул пальцами:

— Не отвлекайся! Ну, задумала? Что ты так долго?

Я намеренно торопил ее, потому что в этом и состоял секрет ментального фокуса. Сам трюк состоял из двух частей.

Сначала надо внушить масть. Когда я нарисовал в воздухе нечто вроде ромба, то как раз внушил бубны. Вообще, так и надо. Внушать либо бубны либо пики.

Пики внушать я не хотел. Потому что маньяк, которого я ловил, использовал именно эту масть. А другие масти, червы и трефы, трудно рисовать руками.

Внушать надо, глядя в глаза собеседника. А рисовать в поле его зрения. При этом притягивая его взгляд к себе. Когда я поторопил Наварскую сделать выбор, то она вынуждена была подсознательно взять ту масть, какую я изобразил в воздухе.

Главное, поймать мгновение, когда человек задумался насчет масти. Одну из них, червы, я убрал. Остались три и человек должен выбирать быстро. Из того, что ему предложили. Вернее, внушили.

И этот способ работает не только с мастью. Нам же надо определить цифру и картинку. Поскольку цифру нарисовать легче, я всегда изображал именно ее. А не валета, даму, туза или, упаси боже, короля.

— Да, я задумала, — сказала Наварская с улыбкой.

— Хорошо, теперь значение, — тут же добавил я. — Задумай число от одного до десяти.

Рукой я изобразил семерку. Для меня, как в зеркале. Для Лиды — так, как она и должна выглядеть. При этом я пристально смотрел ей в глаза.

Сделал жест, опустил руку и сказал четким голосом:

— Любую цифру, кроме пятерки.

Почти стопроцентно Наварская выбрала семерку. Я подождал, пока она скажет:

— Все, выбрала.

Проницательно поглядел ей в глаза, как будто вскрыл череп консервным ножом. Потом сказал:

— Девятка треф.

Наварская заливисто рассмеялась.

— Ничего подобного! Вот ты и ошибся! Я тебя поймала!

Я сделал вид, что уязвлен. Досадливо спросил:

— А какую карту ты загадала?

Наварская продолжала Счастливо улыбаться. Как мало надо человеку для счастья.

— Я загадала семерку бубен. Вот так!

Я взял со стола и протянул ей лист бумаги. Лида взяла его и прочитала содержимое. Улыбка исчезла. Она подняла глаза на меня и изумленно спросила:

— Но как? Как ты это узнал? И после этого ты будешь утверждать, что не умеешь читать мысли?

— Что там написано? — Терехов подскочил к нам и выхватил листок у Лиды. Прочитал вполголоса: — «Я скажу, что ты загадала девятку треф, но это неправильно. На самом деле, ты загадала семерку бубен». Послушай, Ян, как ты сделал это?

Улыбаясь, я постучал себя по виску:

— Ловкость мозга и никакого мошенничества.

Белокрылова подала голос из своего кабинета:

— Эй, телепат, хватит отвлекать ребят от дела!

Наварская сокрушенно покачала головой. Терехов вернулся к своему столу. А я уселся на диванчик. Потом посмотрел на темноту за окном и улегся поудобнее. Наварская снова забарабанила по клавишам. Терехов смял мой лист и швырнул в корзину.

Стук клавиш раздавался на весь этаж. Сначала этот шум мешал мне сосредоточиться, но потом я освоился и забыл об окружающей обстановке. Я лежал на кожаном диванчике и вскоре стук клавиш даже начал меня убаюкивать. А потом я и вовсе уснул.

— Эй, Ян, ты что спишь? — кто-то тормошил меня за плечо. — Вставай, дело есть.

Я открыл глаза. Ого, в кабинете уже светло. Утро. Рассвет. Я что, дрых здесь всю ночь? И кто укрыл меня покрывалом?

Передо мной стояла Белокрылова.

— Поехали, Ян. Нам надо в Выборг. Срочно.

Я поднялся с диванчика и потянулся, хрустнув суставами.

— Выборг? Это еще зачем?

Белокрылова не хотела терять времени. Направилась к выходу.

— Пошли скорее, по дороге расскажу.

Я погрозил ей пальцем вслед.

— Ага, это ты укрыла меня! Поэтому убегаешь, стесняешься признаться. Все равно, спасибо. А то я бы замерз.

Михалыч ждал за рулем верного «Газика». Отъехав от ГУВД, мы забрали Аксакова из дома. Потом поехали за город, а оттуда в Выборг.

Белокрылова рассказала мне про банду налетчиков, использующих девушку для грабежа. Ее уже описали офицеры ВМФ. Их товарищ ушел с ней. Потом его труп с ножевыми ранениями обнаружили на одной из улиц города.

Еще один командированный, из Рязани, тоже рассказал про «ночную фею», заманившую его в ловушку. Только чудом он остался жив. На него напали парни с ножами.

Правда, его новая знакомая упомянула, что работает в магазине хозторга. Милиция начала разыскивать девушку через эту зацепку.

Вскоре похожую девушку обнаружили. Благо магазинов хозторга в Выборге раз, два и обчелся. Леер, так звали командированного, опознал ее по фото.

Она действительно раньше работала продавщицей. Ее звали Лена Кукушкина. Но недавно ее уволили по подозрению в хищениях. Доказать ничего не смогли. Просто выставили взашей из магазина.

Милиция хотела арестовать девушку. Но офицеры ВМФ не опознали ее. Сказали, там была другая. Тогда за Кукушкиной установили слежку.

В то же время по оперативным каналам в отделение милиции поступил сигнал. Упаковщица с Выборгского хлебокомбината Кириенкова Степанида переживает за племянницу, Яковлеву Люду. Она вроде связалась с подозрительными типами. Живут без прописки. Хвастаются, что недавно замочили моряка.

Упаковщицу пригласили в отделение. Допросили. Да, все верно. У нее есть такая племянница. Люда связалась с какими-то бузотерами. Как бы чего не вышло.

— Наверное, тетя переживала не зря, — заметил я.

Да, все верно. Яковлеву Люду уже вызывали на допрос. Но она молчит. Оказалась очень стойкая. Ничем не напугаешь.

— Да ладно, — сказал я. Что-то здесь не так и не складывалось в ясную картинку. — Неужели так и не можете ее ничем взять? Я не могу в это поверить.

Но оказалось, что дело не только в том, что Яковлева не хочет говорить. Во время задержания она упала в обморок. И сейчас говорит всем, что никого не узнает и ничего не помнит. Вызванный врач долго осматривал ее и разговаривал, но пока что так ничего и не мог подтвердить окончательно.

Есть еще один отличный криминалист, судебный медик, он тоже мог бы осмотреть Яковлеву, но он сейчас в командировке в Таджикской ССР. Другой врач, тоже эксперт, сотрудничающий с милицией и не раз дававший заключение, сейчас и сам приболел.

Короче говоря, нет никого, кто мог бы оценить степень лживости задержанной. Подходящий врач будет только через сутки, а милиция хочет поскорее задержать налетчиков.

Кстати, они уже успели организовать засады с приманками для бандитов. По Выборгу ходили подставные жертвы грабежа, только вооруженные и готовые к отбору, но пока что все безрезультатно. Бандиты как будто поняли, что на них ведется охота и залезли на дно, не высовывались.

— И что вы хотите от меня? — спросил я. — Чтобы я вывел эту Яковлеву на чистую воду? Неужели ради такого пустяка меня подняли с постели в такую рань? Я так понимаю, скоро меня будут возить в ясли, чтобы разобраться, хочет Мага кушать кашу или нет, а то ведь она может и обманывать.

Белокрылова обернулась с переднего сиденья и посмотрела на меня.

— В этом деле важна быстрота, — сказала она. — А мы опаздываем. Если эти сволочи разбегутся, узнав о задержании Яковлевой, то мы их будем потом искать по всему Союзу. Жестоких людей, способных, чуть что, пускать нож в дело. А зачем нам это? Нам и другим советским гражданам, которых они могут пока делиться или убить?

Ладно, чего уж там. Я проворчал еще немного и умолк. Надо, значит надо.

Когда мы приехали в Выборг, обнаружилось, что пасмурная погода, стоявшая все эти дни, на некоторое время сменилась солнечной. Яркие лучи солнца заливали водоем на берегу городка, казалось, что теперь всегда будет тепло и уютно.

Мы сразу поехали в отделение и вскоре к нам привели Яковлеву для беседы. Правда, перед этим я попросил дать по ней анкетные данные, чтобы узнать правдивые факты ее биографии. Здесь были сведения об учебе, стажировке, других местах работы. Семье и адресе. Мда, негусто, но работать можно.

— Ну, здравствуй, Люда, — сказал я девушке. — Давненько не виделись с тобой.

Яковлева оказалась низкорослой и плотного телосложения. Руки и ноги короткие, хотя сложена пропорционально. Лицо довольно привлекательное, но немного грубые и толстые черты лица. Она вгляделась в меня и отчаянно замигала.

— Кто вы? Я вас знаю? К сожалению, я ничего не помню. Даже то, как меня зовут.

Я взял ее за руку и пощупал пульс. Не сказать, что все в порядке. Пульс неровный. Это может быть как признаком лжи, так и признаком болезни и воспаленной работы мозга. Становится понятным, почему врач не мог сразу определить, симулирует девушка амнезию или нет.

— Я твой давний товарищ. Я уже давно знаком с твоей тетей, Степанидой Геннадьевной. Ты помнишь о ней?

Яковлева снова замигала. Свободной рукой взялась за шею, потерла ее. Ага, ну вот это уже другое дело.

Коротко говоря, руки — это отличный показатель выявления лжи. Как я знал из практики, в большинстве случаев, когда человек держит себя за шею — это признак несомненной лжи. Он в буквальном смысле пытается заставить себя не проговориться.

Так, понятно, упоминание о семье уже дает плоды.

— Я же говорю, я ничего не помню, — нервно сказала Люда. — Можно мне уйти отсюда? Мне плохо, мне мало воздуха? Я сейчас упаду в обморок.

Ага, эта особа с редкостной интересной особенностью впадать в обморок при первой же возможности. Да, такие мне еще не попадались. Хотя как-то на сцене я видел такую, я перепутал ее обморок с трансом.

— Ну что же ты, расслабься, я просто хочу помочь тебе, — сказал я, продолжая держать Люду за руку. — А теперь скажи, твоя тетя знает о том, что ты встречаешься с бандитами, которые убили морского офицера? Что она скажет об этом? Что скажут в твоей родной деревне?

Люда попыталась вырвать руку из моей хватки, а свободную спрятала в карман куртки. Ну да, еще один способ спрятать правду. Отлично. С ней все понятно. Я отпустил ее и сказал:

— Люда, ты же хочешь вспомнить все и восстановить память? Давай я помогу тебе.

Яковлева неуверенно кивнула. Конечно же, она не хочет, ведь она пытается обмануть милицию. Но я сейчас вовсе не собирался возвращать ей память. Я хотел вытащить из нее правду.

— Встань, пожалуйста, — сказал я и поставил Люду перед собой. — Примирение руки плотно к телу. Выровнять ноги, закрой глаза.

Затем я поставил руку на затылок девушки и добавил:

— Сейчас я отведу ладонь назад и тебя неумолимо потянет за ней. Ты упадешь и погрузишься в пустоту. Падай!

Последнее слово я сказал низким грудным голосом. Люда и в самом деле качнулась назад. Я властно и громко сказал:

— Спать!

А сам тут же подхватил обмякшее тело Яковлевой, иначе она тут же свалилась бы на пол. Усадил на стул. Девушка сидела совершенно расслабления, в трансе. С волос упала заколка и они разметались по куртке.

— Ну, а теперь, Люда, представь, что ты чайка. Чайка, парящая над Выборгом. Ты видишь абсолютно все и все понимаешь. Ты можешь мгновенно узнать имя любого человека, здесь проживающего и адрес егожительства. Ты умеешь и любишь летать по ночам. А теперь давай перенесемся на день назад. Представь, что ты летаешь над рестораном «Фрегат»…

***

Позже, в тот же день Аксаков вместе с оперативниками Выборгского отдела милиции отправился проверять адрес, указанный Яковлевой. Честно говоря, многие в отделе сомневались, что заезжий гипнотизер так быстро выудил у задержанной нужные сведения. Те самые, которые не могли получить другие, более опытные допросчики.

Но Аксаков не сомневался. Более того, он тщательно подготовился к визиту. Вооружился до зубов и взял запасные обоймы к пистолету.

Уж он-то знал по опыту работы с Климовым, что этот изумительный телепат никогда не ошибается. Он способен влезть в голову человека за считанные секунды.

А значит, по указанному адресу их будет ждать банда отчаянных парней-отморозков. Которые не задумываясь, применяют ножи.

Как рассказала Яковлева под гипнозом, у нее есть подруга Сысоева Ольга. Она также дружит с Кукушкиной Леной. Живут в трехэтажном доме на улице Александра Блока. Там обитают и остальные члены банды.

Нигде не работающие парни. Лоботрясы и бездельники. Любители выпивки и карточных игр. Евгений Живолупов, Дмитрий Чернецов и еще Вадим. А заправляет всем Мариутов Виталий по кличке Босс.

На задержание отправили еще троих милиционеров. Начальник отделения посчитал, что этого достаточно. Белокрылова настаивала на большем количестве, но начальник отказался. Здесь еще сыграло роль его нежелание подчиняться заезжей дамочке.

— Ты подожди на выходе, зачем тебе соваться, — сказал старший группы Аксакову. — Мы справимся.

Рем поглядел ему в глаза. Ладно. Это их территория, пусть распоряжается.

— Хорошо, — сказал он бесстрастно.

Милиционеры вошли в подъезд, он остался снаружи. Стоял, ждал.

Вскоре внутри послышались крики и отчаянная матерная ругань. Топот ног, крики и удары. Кажется, все-таки что-то пошло не по плану. Аксаков насторожился.

— Держи сволочь! — закричал кто-то сверху.

Нужная квартира находилась на втором этаже. Кто-то побежал по лестнице, топоча ногами.

Затем из подъезда вывалился высокий худой парень, в руке нож. Хотел рвануть прочь, но Рем подстерег его под дверью и подставил ногу. Парень рухнул на асфальт и покатился кубарем. Упал и остался лежать без движения.

Только Аксаков нацепил на него наручники, как из окна второго этажа выскочил еще один парень. Упал на дерево, уже сбросившее листву и стоящее под окном. Схватился руками за ветки и спрыгнул на землю. Тоже собрался победить прочь, но тут Аксаков налетел на него и сбил с ног мощным ударом.

— Ну все, отдыхай, — сказал он, выкручивая пойманному руку. — Набегался.

Глава 9. На другой конец света

В Ленинград я вернулся после обеда, ближе к четырем часам дня. Приехал на попутке из Выборга. Белокрылова, Аксаков и Михалыч остались там. Что поделаешь, надо оформлять массу документов.

У меня же были свои планы, не связанные ни с выступлениями на эстраде, ни с расследованием текущих дел. Вернее, связанные с расследованием одного, самого важного дела. Я готовил приманку для Пикового короля.

Ну как, готовил? Она уже была готова. А мне нужно было ее поймать самому. Чтобы потом предоставить Пиковому королю на обозрение. Дать ему возможность поймать ее. Короче говоря, устроить мой самый любимый вид спорта — это охота из засады.

Вот только в этот раз я сам должен буду организовать засаду. Возможно, даже без помощи Белокрыловой. Вернее сказать, чтобы просто использовать ее ребят для финальной части. Когда Пикового короля потребуется упаковать.

В общем, короче говоря, сразу по приезду я отправился домой. Позвонил швейцару Борисычу в ресторан «Жемчужина», спросил, на месте ли объект.

— Да, она тут, — ответил швейцар. Он находился у меня на особом попечении. Помимо того, что я давал ему деньжат за информацию, он к тому же был подвергнут пару раз мгновенному гипнозу. Я запрограммировал его, чтобы он предоставлял мне нужные сведения. — Недавно пришла-с.

Отлично. Я почистил перышки и привел себя в порядок. Сменил одежду. Помылся. Использовал самый лучший одеколон, что мне удалось здесь найти.

Сегодня мне предстояло охотиться на сильную добычу. Придется напрячь все силы. Вспомнить все навыки. Хоть я уже некоторое время выпал из обоймы соблазнения, но надеялся, что мастерство не пропьешь.

Итак, Голубева Ирина. Восхитительная советская актриса. Не сказать, что топ один, мегазвезда и все такое, но она очень популярная. Ее узнают на улицах. Обожают многие мужчины. Заарканить такую горячую кобылку — это всегда достижение.

Только я намеревался выйти из дома, как зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Я никого не ждал.

Может, Колосков, насчет изменения графика концертов? Нет, только не это. У меня сейчас нет времени. Как же это не вовремя.

Я поднял трубку.

— Добрый вечер, Ян Юрьевич! — знакомый голос, это же Крылова Аля. Моя ассистентка. Чего это она звонит? Стряслось что-то? Наверное, наконец, собралась уходить в другой цирк.

— Привет, Аля, — сказал я. — Сколько раз можно говорить, я для тебя просто Ян. Что случилось, все в порядке?

Девушка некоторое время помолчала. Неужто собиралась с духом, чтобы сообщить о своем уходе? Наконец, она спросила:

— Ян Юрьевич, то есть, просто Ян, тут такая ситуация… У меня сейчас на руках два билета в кино. Достались чудесным образом. На вечерний киносеанс. Я подумала… Мы можем сходить?

Мать моя женщина, вот этого я не ожидал. Совсем не ожидал. Нет, я, конечно, видел, что Аля не совсем ровно дышит ко мне. Но всегда думал, что это у нее временно. И скоро пройдет. Поэтому не особо волновался по этому поводу.

Думал, что скоро девушка уйдет из моей программы в цирк и забудет все это, как страшный сон. Перебесится. Но нет, все оказалось гораздо хуже.

Конечно, раньше, до трагедии с Катей, все наверняка было бы по-другому. Я бы оказался в постели с Алей уже после первого совместного концерта. Потом бросил бы ее и она прокляла бы меня и сожгла мое фото в пепельнице.

Но сейчас я изменил образ жизни. Перестал быть мартовским котом, гоняющимся за самочками по крышам домов. Остепенился и успокоился.

Интересно, смогу ли я когда-нибудь стать прежним? Или смогу ли создать семью? Может быть, но только после поимки Пикового короля.

Только тогда я смогу вздохнуть спокойно. А то сейчас я не хочу, чтобы эта девушка тоже вошла в мою жизнь, а потом пострадала от рук этого маньяка. Не хочу повторения истории с Катей.

— О, я чертовски сожалею, Аля, — сказал я, потирая кончик носа, а потом и шею. — Я бы с радостью поехал с тобой. Но у меня сейчас должна состояться важная встреча. По работе. С одним чиновником из обкома, надо обговорить мои дальнейшие выступления. Я уже давно хотел с ним встретиться и вот только сегодня у него нашлось время.

Ну вот, я и сам видел все признаки лжи у самого себя. Лишние движения, детальные разговоры, даже небольшое оправдание, что мне обычно не свойственно. Ну, а что еще поделать? Чертовски неловкая ситуация.

— Ясно, Ян, — сказала Аля. Она все прекрасно поняла. Хотя, может быть, и поверила мне. — Извини, что помешала. Тогда не буду тебя отвлекать.

И повесила трубку.

Некоторое время я стоял у телефона и смотрел на стену. Думал. Вот ведь какая неприятность. Невольно обидел такую красивую девушку. Ладно, наверное, она не будет долго горевать и быстро найдет мне замену.

Ну, а у меня самого много работы. Вперед, на штурм. Отставить все сожаления и сомнения.

Выйдя из дома, я поймал такси и отправился в ресторан «Жемчужина». Согласно тем сведениям, что я успел получить о привычках Голубевой, она любила посидеть в этом ресторане.

И в этот вечер, уже тоже находится там. Спасибо Борисычу, прикормленному мной. Недаром я приручил его. Когда я провожу операцию такого масштаба, все должно быть проверено и рассчитано до миллиметра.

Швейцар и в самом деле не подкачал. Встретил меня, безропотно пропустил внутрь, получил свою мзду и улыбнулся. Все в порядке. Голубева здесь.

Едва войдя в зал и усевшись за свой столик, я сразу увидел актрису. Неповторимые голубые глаза, в которых можно утонуть. Безвозвратно и навсегда. В которых хочется утонуть.

Копна ослепительных золотистых кудрей. Обворожительная улыбка. А вот фигурка не совсем на десять баллов. Гибкая и грациозная. Слишком худощава, на мой взгляд.

Грудь маленькая. Упругая, наверняка. Но все-таки маленькая. Модное платье и туфли. Да, это все-таки звезда советского экрана.

Кто знает, не стань она жертвой Пикового короля в моей реальности, может быть, она стала бы мегазвездой. У нее есть для этого все задатки.

И кто знает, если все получится, то она еще может стать ею? Если только я смогу ее спасти, поймав ее будущего убийцу.

А для этого мне надо сегодня ее соблазнить. Голубеву Ирину. Ну, если не соблазнить, то хотя бы познакомиться и начать сближение.

Я заказал бифштекс и жареную картошку. Салат. Компот из ягод. Никакого алкоголя сегодня. Он сбивает концентрацию. Пока несли заказ, я огляделся.

Мы сидели в большом главном зале ресторана. Посередине журчал фонтан, что очень экзотично. На сцене негромко играл оркестр. Все столики заняты. Сегодня сюда пришла веселиться масса народу.

Затем я посмотрел на Голубеву. Она сидела в компании двух мужчин. Один пожилой, другой помоложе. Так, кто это такие?

Насколько я помнил из описания жизни Голубевой и сведений из газет, в данный период актриса свободна. С мужем развелась еще в прошлом году.

Потом мимолетные знакомства и встречи. Ничего серьезного. Тогда это просто поклонники.

Пожилой — это кто-то из области киноискусства. Кто там может быть? Довольно ловко носит костюм, значит, постоянно ходит в нем. Это наверняка кто-то из комитета культуры.

Чиновник, судя по всему. Довольно значимый. Я его не знаю.

Так, а кто этот молодой? Надо же, с каким обожанием он смотрит на Голубеву. Это настоящий поклонник. Возможно, тоже коллега, актер. Потому что довольно смазлив и умеет разговаривать.

Рассказывает анекдоты и Ирина с удовольствием слушает их. Впрочем, мальчишка зря старается. Я вижу даже издалека, что Голубева давно поставила его во френдзону.

Он для нее только источник развлечений и не больше. Ее ступни глядят в другую сторону, в сторону зала. В мою сторону. Это совпадение, но я думаю, что это хороший знак. А еще она иногда покачивает туфелькой в такт музыке.

Так, тогда боевая готовность. Мне принесли заказ, я с удовольствием поужинал. Потому что был голоден, как волк. Потом приготовился.

Встал, отправился мыть руки. Вернулся и на ходу вытер лоб платком. Это условный знак для музыкантов. Чтобы один из них, Миша, объявил по микрофону:

— А теперь медленный танец. Кавалеры приглашают прекрасных дам.

Надо же, это случилось как раз, когда я проходил мимо столика Голубевой. И поэтому не успел никто опомниться, как я уже стоял рядом с ее стулом. Слегка поклонился:

— Позволь пригласить тебя на танец, Ирина.

Голубева тоже в небольшой прострации. Слишком быстро все это случилось. Только что объявили танец и вдруг я тут же рядом, уже приглашаю.

Зато ее юнец не дремал. Он злился, что не успел пригласить Голубеву и я опередил его.

— Эй, кто вам позволил обращаться к Ирине Станиславовне на ты? — возмущенно спросил он. — Вы что, знаете ее?

Эх, мой юный друг. Да будет тебе известно, что если обращаться к даме на вы, далеко в ее соблазнении тебе не продвинуться. Лучше сразу на ты. По-гусарски, без экивоков.

— Да, знаю, — я ответил юноше, а сам смотрел в бездонные глаза Ирины. — Знаю уже так давно, что мне кажется, будто мы созданы друг для друга. По крайней мере, сейчас, на пять минут танца.

Полная чушь, конечно. Но самое главное не суть слов, а то, как они произнесены. Глубоким проникновенным голосом. Прожигая взглядом ее глаза. Уверенно и притягательно.

— Нет, ну это ни в какие рамки уже не лезет, — продолжал кипятиться юноша.

Меня он не беспокоил. Гораздо опаснее пожилой. Что он там скажет? Если он начальник Голубевой, то может мгновенно все испортить. Она не посмеет противиться его воле.

— Мы знакомы? — удивленно спросила Голубева. — Как вас зовут?

Я поклонился еще ниже. Взял теплую ручку актрисы, поцеловал. Продемонстрировал хорошие манеры. Короче говоря, вел себя как зрелый мужчина, хотя наружностью еще совсем мальчуган.

— Нет, не знакомы, позвольте представиться. Ян Климов, ваш коллега. Тоже выступаю с концертами.

Пожилой поморщился и указал на меня пальцем.

— Я вас знаю. Вы эстрадный гипнотизер. Нечто вроде Вольфа Мессинга. Интересный артист.

Кажется, он не возражал. Хорошо, что знает меня. Ну, что там актриса?

Голубева поднялась со стула. Поглядела на меня.

— Почему бы и нет? Давайте потанцуем.

Я взял ее за руку и повел на танцпол. Пожилой даже не возражал, хотя молодой был готов вызвать меня на дуэль.

Затем закружил в медленном танце. Обворожительно, словно купал девушку в сладкой ванне. Сейчас наступила самая важная и ответственная часть.

Это ведь только кажется, что когда вывел девушку на танцпол, то все уже, она уже полностью твоя. Нет, конечно.

Все только начинается. Надо войти в доверие к девушке. Одновременно надо вызвать у нее расположение и интерес. Если скажу что-нибудь не то, то ее первоначальная симпатия ко мне тут же исчезнет.

— Ну, Ирина, а правду говорят, что однажды тебя чуть не укусил крокодил в зоопарке? — спросил я.

***

После успешного перелета Музеев оказался в Ленинграде. Через аэропортовский досмотр здесь, в северной столице, прошел без затруднений.

Все произошло очень быстро. Он ведь не ждал багажа. Просто подхватил свой саквояж и помчался наружу. Его документы осмотрели и пропустили без проблем.

Выйдя из аэропорта, Музеев огляделся и направился подальше по дороге. В Ленинграде сегодня отличная погода. Хотя довольно прохладно. Хотя, в Магадане примерно также.

За время перелета мужчина очень устал. Он ведь так и не спал. Все время сидел в напряжении и следил за своим чемоданчиком. Чтобы кто-нибудь ненароком не похитил его.

Или не раскрыл, перепутав со своим. Не хватало еще потерять золото в самолете, после того, как прошел тяжелейший осмотр в Магадане. Это было бы очень обидно.

Сейчас он направился сначала было к родственникам, но потом передумал. Теперь ведь все изменилось. Нельзя доверять никому, даже близким людям. Музеев и до этого не собирался показывать им свою добычу, но теперь и вовсе передумал показываться у них.

Теперь он решил действовать быстро и решительно. У него слишком большой кусок в зубах. Так можно и подавиться. Вокруг кружат другие хищники, которые не прочь выхватить этот кусок у него изо рта.

Поэтому нечего медлить. Надо сразу решить вопрос с продажей. Иначе ему самому трудно будет передвигаться по стране.

Из аэропорта Музеев поехал к тем, кого ему порекомендовали еще на прииске. Сказали, что надежные ребята. Помогут, чем смогут. Для того, чтобы уменьшить размеры оплаты на такси, он отошел от аэропорта и поймал частника.

Быстро добрался до нужного места. Но заходить не стал. Подошел к телефону-автомату. Позвонил. Ответил глухой мужской голос.

— Я слушаю.

Ну да, слушай. Тебе ведь звонит самый удачливый старатель в мире.

— Это я, по поводу запчасти, — сказал Музеев условленный пароль. — Можно зайти, показать?

Мужчина помедлил. Тоже опасался подвоха.

— А ты кто такой? — спросил он наконец и очень напряженно. — Чего надо?

Какой нелюбезный. Что-то у Музеева убавилось желание с ним работать.

— Я от Кеши Ржавого, — ответил он. — Из Магадана.

К черту все. Если этот придурок продолжит игры, то Музеев не будет а нему заходить. Поедет на Кавказ. Там тоже найдутся люди, в которых можно будет обменять золото на деньги.

— Заходи, — ответил мужчина. — Адрес знаешь?

Ладно, это другое дело.

— Знаю, — ответил Музеев и повесил трубку.

Какое-то время он раздумывал, сидя в автомате. Стоит ли идти или нет? Но потом в стекло дверцы постучали и он очнулся.

Ладно, попробуем решить с ними этот вопрос. В Магадане их рекомендовали, как надежных ребят. Любую проблему решат. Не обманут ни на йоту.

Он вошел в дом и поднялся на нужный этаж. Позвонил.

Дверь открыл низкорослый мужик в майке и спортивных штанах. И как только не холодно?

Войдя, Музеев пожал мужику руку.

— Я Тимур, — сказал он. — Из Магадана.

Мужик кивнул и пожал руку.

— Я Лось, — ответил он. — Проходи, говори, что за дело.

Ха-ха, Лось. Дрищеватый, однако лось получился. Совсем хилый. Такого можно соплей перешибить.

Музеев приободрился. Прошел вместе с мужиком на кухню. Чемоданчик прижимал к себе.

— Тут такая ситуация, — сказал он. — Золотишко надо обменять. Только быстро.

Мужик осмотрел его саквояж. Кивнул. Хрипло ответил:

— Хорошо. Сколько?

Музеев некоторое время раздумывая потом решился. Кажется, на его решение повлияла усталость после перелета и общая хилость Лося. Он решил сразу раскрыть все карты, хотя изначально планировал все сделать по-другому.

— У меня восемнадцать килограмм, — сказал он, а сам впился глазами в собеседника. — Сможешь столько обменять?

Но Лось его не понял. Закурил равнодушно, выпустил дым к потолку.

— Сколько? — повторил он. — Восемнадцать грамм? И стоило ради такого меня поднимать? На базар пошел бы, бабкам продал бы.

Тогда Музеев оскорбился. Его распирала гордость и он забыл об осторожности. Поставил чемодан на стол и раскрыл. Потом сунул руки внутрь, отодвинул вещи, которым был прикрыт золотой слиток и достал его из чемодана. Достал, поставил на стол.

У Лося глаза полезли на лоб. Он поперхнулся сигареты дымом и выкинул сигарету в раковину. Подошел к столу, осмотрел слиток. Убедился, что его не обманывают. Потом лихорадочно посмотрел на Музеева.

— Это что, золото? Откуда ты взял?

Теперь Музеев полностью удовлетворил маленькая самолюбие. Потешился, повеселился.

— Раскопал, — ответил он. — Там, на прииске. Достал, увез домой. Потом, когда смена закончилась, привез сюда. Вот такая история.

Лось восхищенно осмотрел золото.

— Ты смотри, какие бывают! — сказал он. — Я первый раз такой вижу. Да, мужик, ты однако фартовый малый. Повезло, повезло! Что теперь делать будешь?

Музеев удивился. Понятно же, зачем он сюда явился. Продать. Получить деньги. Или этот Лось вообще тупой и ничего не соображает при виде такого огромного слитка?

— Как, что? — переспросил он. — Продаю, конечно же. Сколько отдашь?

Лось посмотрел на него. Мутными, ничего не выражающими глазами. По ом крикнул:

— Эй, Малой, иди сюда!

Музеев напрягся. И было отчего. Оказывается, Лось в квартире не один.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Потом дверной проем в кухню заслонил огромный мужик, настоящий мордоворот. Вот тебе и Малой.

— Смотри, Малой, какое счастье нам привалило, — сказал Лось, продолжая сверлить Музеева взглядом. — Старатель с Магадана золотишко привез. Забирайте, говорит, бесплатно. Мне ничего не надо, говорит.

Глава 10. Древние инстинкты

Небесные глаза Голубевой с удивлением посмотрели на меня. Такого начала разговора она явно не ожидала.

— Да, было такое. Откуда вы знаете?

Дорогая, я знаю о тебе не только это, а еще много другое. Знаю, в каком городе ты родилась, где училась и работала. Я же читал твои документы в уголовном деле. А еще я знаю то, что произойдет с тобой в ближайшем будущем.

— Да, читал где-то в газете, — отмахнулся я, но Голубева не отставала.

— Я это не рассказывала журналистам, — сказала она, настойчивей глядя на меня. — Об этом знают только самые близкие люди. Откуда вы узнали?

Я продолжал глядеть на нее и загадочно улыбаться. Да, задачу по привлечению внимания к своей персоне я выполнил на сто процентов. Даже перевыполнил. И что же теперь ей сказать?

Впрочем, не успел я придумать другой мало-мальски правдоподобный ответ, как актриса сама ответила за меня:

— Гайдаров сказал, что вы эстрадный гипнотизер. Вы что, и вправду умеете читать мысли? Как Мессинг?

Ах да, точно. Все-таки, красивые женщины действительно обладают какой-то колдовской притягательностью. И могут замораживать мозги мужчинам, вольно или невольно.

Как же я сам забыл про это объяснение? Его можно было подать гораздо изящнее. Впрочем, ничего еще не потеряно.

— Да, теперь ты знаешь правду, — ответил я, продолжая кружить девушку в танце. — Я действительно читаю твои мысли. И не только твои, а всех людей вокруг.

Вокруг тоже танцевали другие парочки. Другие посетители ресторана курили и смотрели на танцоров. Впрочем, некоторые наблюдали и за нами. Я видел боковым зрением, что молодой и пожилой люди за столиком Голубевой пристально наблюдали за нами.

Также, как и еще трое парней за столиком неподалеку. Их, кстати, я видел впервые. У одного военная выправка, сразу видно. А двое других не такие строгие и подтянутые.

Тут два варианта. Либо это обожатели Голубевой и они ревнуют меня к ней. И скоро даже могут пристать, устроить разборки, чтобы устранить более успешного соперника. Либо утопят свое горе в вине.

Ну, и существует такая возможность, что это присматривают за мной. Люди Рокотова. Ведь я наверняка заинтересовал КГБ еще до расследования убийства Родинкова. Вот они теперь и наблюдают за мной. Правда, слишком уж явно, поэтому я и не рассматривал эту версию, как основную.

— Не может такого быть, — улыбнулась Ирина. — Вы шутите? Я немного знакома с вашими коллегами. И даже с самим Мессингом. Это все фокусы.

Я продолжал улыбаться. Нельзя отбрасывать такую удобную версию для углубления знакомства. Тем более, что отсюда можно двигаться к более интересным темам, таким, как гипноз и трансы.

— Ты действительно в этом уверена? — спросил я. — Я не спорю, мы во время выступлений используем небольшие трюки, не без этого. Но неужели ты думаешь, что все ограничивается только этим? И что телепатии не существует?

Голубева продолжала испытующе разглядывать меня. М-м-м, какие у нее все-таки красивые глаза, какие длинные пушистые ресницы. Потом закусила губу и чуточку прикрыла веки. Отработанный прием. Так она выглядела еще красивее и соблазнительнее.

В двадцать первом веке многие девушки носили накладные, но Голубевой таких не понадобилось бы, у нее и так замечательные, изящно изогнутые ресницы. Интересно, как бы она выглядела, если бы мы оказались с ней в постели? Она точно так же закрывала бы глаза и прикусывала губку?

— Это вы знаете лучше меня, — сказала она, лукаво глядя на меня из-под приспущенных ресниц, снизу вверх. — И еще, я все-таки вам не верю. Докажите.

Я легонько вздохнул. Говорю же, я знаю гораздо больше про нее, чем обычный человек. Это походит на игру краплеными картами. Шулерство. Хотя что тут поделать. Мне надо одержать победу во что бы то ни стало.

— Ну что же, давай попробуем, — сказал я и еще крепче прижал девушку к себе. Сразу ощутил ее упругую грудь, а еще наши ноги соприкоснулись гораздо теснее. От этого я сразу почувствовал возбуждение. — Пожалуйста, продолжай глядеть мне в глаза. Не отрываясь. Это нужно для того, чтобы я мог прочесть твои мысли.

Что интересно, так это то, что Голубева нисколько не возражала против нашего тесного контакта. Даже наоборот, охотно прижалась ко мне. И снова послушно заглянула мне в глаза, как я и сказал. Добавила, скептически улыбаясь, да еще тоже перешла на ты:

— Давай-давай. Начинай.

Ну ладно, сама захотела. Я продолжал глядеть девушке в глаза и говорить факты из ее биографии:

— Так, смотри, ты выросла в неполной семье. Ну как, в неполной. После гибели отца твоя мать вышла замуж за другого человека, полковника армии. Ты тогда была еще маленькая и ничего не понимала. Сейчас он работает в городском комитете по культуре, а твоя мать тоже актриса, трудится в театре. Твой дед по настоящему отцу служил в наркомате финансов Белоруссии, был репрессирован по ложному доносу.

Голубева продолжала глядеть на меня, только уже со смешанным выражением любопытства и тревоги.

— Откуда вы знаете про дедушку? — спросила она с удивлением. — Я даже сама ничего про это не слышала. Вы точно в этом уверены?

Кажется, про деда это я перегнул палку. Не надо было говорить. Хотя ладно, пусть узнает правду, что здесь такого? Сейчас уже другая эпоха. Зато сразу поверит моим словам.

— Ты окончила среднюю школу номер тридцать три, — продолжал я, и сверлил ее глазами. — Пожалуйста, не отвлекайся, не отводи взгляд, а то мне трудно читать твои мысли. Ты училась в МХАТ. Работала в Москонцерте, в Художественном театре имени Чехова. Уже успела дважды побывать замужем. Ах да, недавно тебе предложили вести утреннюю телепередачу на центральном канале.

Голубева в панике отстранилась от меня. Да, я действительно слишком переборщил с телепатией.

— Откуда ты узнал об этом? — спросила девушка. Она остановилась и даже пыталась вырваться из моих объятий, но я не пускал. — Ты что, действительно не только читаешь мысли, но и предсказываешь будущее? Про телепередачу я только сегодня договорилась, об этом еще никто не знает. Как ты это узнал?

Я продолжал крепко держать ее. Сеанс телепатии получился слишком оглушающим.

— Я же говорил, что здесь не только трюки, — объяснил я. — Если ты хочешь, я могу рассказать тебе твое будущее. И это даже будет к лучшему, потому что мне и в самом деле нужно поговорить с тобой.

Сначала я колебался, говорить ей это или нет. Но потом решился. Надо немного успокоить девушку, да и знакомство немного пошло не по плану. В случае, если она все-таки ускользнет от меня, то пусть хотя бы предпримет меры предосторожности. Хотя, я в любом случае не оставлю ее просто так, без надзора.

— Тебе грозит большая опасность, — сказал я, глядя ей в глаза. — И я могу помочь тебе справиться с ней. Наверное, только я. Если ты хочешь, я помогу тебе.

Голубева испуганно захлопала глазами. Обернулась к своему столику в поисках поддержки. Потом сказала мне:

— Да, все верно. Последние дни мне снятся кошмары. Как будто меня похитили и куда-то везут. Я лежу связанная и беспомощная, ничего не могу поделать. Это тоже связано с твоим предсказанием?

Вот откуда это берется, скажите мне? Неужели какая-то мистика все-таки существует? Вот только что эта девушка, которую в моей реальности убили и принесли в жертву неведомым богам или демонам, призналась мне, что предчувствует страшную опасность. Предчувствует свою гибель. Как такое возможно?

От неожиданного признания я ослабил объятия, к тому же музыка тоже закончилась. Голубева с отчаянием поглядела мне в глаза, порывисто отвернулась и отошла к своему столику. Я остался один, смотря ей вслед. Потом тоже вернулся к своему.

Остаток вечера я провел один. Прикидывал, как быть дальше. Как говорится, перегруппировал силы для нового нападения.

Честно говоря, знакомство пошло не по плану. Голубева изредка поглядывала в мою сторону, вот только в ее взгляде я не видел симпатии. Странное выражение, смесь страха и любопытства.

Ее пожилой спутник вскоре откланялся и ушел. Молодой изо всех сил старался отвлечь даму от грустных дум, но настроение у девушки было подпорчено.

Кстати, те трое молодых людей, что пожирали нас глазами, оказались все-таки поклонниками Голубевой. Как только девушка отошла к своему столику, они забыли обо мне и теперь сосредоточили все внимание на актрисе.

Когда пару раз снова объявили медленный танец, парень с военной выправкой пытался пригласить Голубеву, но она категорически отказалась. К моему удивлению, военный настаивал, причем довольно грубо, так что молодому спутнику Ирины пришлось вмешаться.

Я наблюдал за происходящим со стороны. Интересно, как это все закончится? Честно говоря, сегодня я уже не рассчитывал на успех. Рыбка сорвалась с крючка.

Голубева уже относится ко мне предвзято. Единственное, на что я могу рассчитывать, так это на ее любопытство. Мне надо оставить ей свою визитку и предложить встретиться в ближайшие дни. Впрочем, даже если она откажется идти на контакт, мне придется действовать неявно.

Горячие парни устроили небольшой переполох. Молодой человек, поклонник Голубевой, оттеснил соперника, но подошли его дружки и пытались даже увести его подальше. Разобраться на улице. Только вмешательство самой Ирины предотвратило конфликт.

Впрочем, уходя, парни обещали разобраться с обидчиком. Судя по их злым взглядам, это была не просто угроза, а клятва мести.

Вслед за этим вечеринка подошла к завершению. Голубева торопливо засобиралась домой. Я тоже начал закругляться. Оплатил счет, вышел на улицу. Подождал, пока выйдет Ирина.

Погода стояла отличная. Будто не осень на дворе, а лето. Теплый воздух густо стелился по земле.

Темно. По улице перед рестораном изредка проезжали машины. Голубева вместе с молодым спутником вышли из ресторана. Интересно, насколько они близки? Неужели поедут вместе?

Скорее всего, они разделятся. Судя по тому, что я видел в ресторане, этот поклонник еще не имеет той степени близости, чтобы рассчитывать на ночную благосклонность красавицы. Он посадит ее на такси, а сам отправился к себе домой.

Но произошло по-другому. Вернее, закончилось, не так, как я предполагал. Голубева предпочла не обращать на меня внимания.

Они подошли к такси. Парень и в самом деле посадил Голубеву в «Волгу», а сам хотел прогуляться пешком. Но не успел он пройти и шагу, как из «Москвича», пиипаркованного неподалеку, вышли те самые трое горячих поклонников актрисы.

Целеустремленно направились к парню. Мла, теперь ему не повезет. И ведь он даже не собирался убегать. Заметил опасность, но остался на месте. Выжидал.

Я вздохнул и хотел пройти мимо, но в последний миг остановился. Как же так?

Ему сейчас набьют морду, а я буду стоять в стороне? Хотя бы и мог помочь? Это как-то не по-советски. Если бы у меня был сотовый телефон, то можно было бы вызвать милицию, но ближайший телефон в двух кварталах отсюда. Придется самому, по старинке.

— Эй, уродец, иди сюда, — сказал парень с военной выправкой. Я обратил внимание, что в темноте улицы его лицо походило на морду кабана. — Мы с тобой не разобрались до конца.

Парень вызывающе стоял на месте. Видимо, он рассчитывал, что драка будет вестись по всем правилам, один на один, но я-то видел, что его враги готовятся напасть на него вместе. И у него мало шансов справиться с ними.

— Да, я тебя тоже хочу научить разговаривать с дамами, — ответил обожатель Голубевой. Голос у него был тонкий и резкий. Видно, что волнуется.

Мордатый огляделся и увидел, что на стоянке стоят таксисты и тоже наблюдают за развитием конфликта. Кроме того, на ступеньках ресторана стояли несколько гостей и тоже могли стать свидетелями.

— Ну-ка, пошли отойдем, — сказал он и потянул коллегу Ирины за угол.

Там стояли деревья, а еще небольшой ларек. За ним, насколько я помнил, есть небольшой пустырь. Отличное местечко, чтобы проломить череп молодому глупцу.

Молодые люди группой отправились за ларек, я пошел следом. Как же теперь быть? Самое главное, насколько я понимаю — это остановить мордатого.

Он безусловный лидер. Что он скажет, его приятели и сделают. Поэтому я не стал дожидаться, когда начнется драка, а сам подошел ближе. Встал около дерева и окликнул парней:

— Эй, ребята! Разговор есть. Подойди сюда, — и указал на оглянувшегося мордатого.

Это было так неожиданно, что он и в самом деле устремился ко мне. Впрочем, расстояние до них и так было недалеким, всего метров пять-семь. А еще мордатый проворчал на ходу:

— Ты кто такой?

Видимо, решил, что я приятель их жертвы и пришел ему помогать. Поэтому решил сразу вырубить меня.

Но я специально изучал психологию поведения в экстремальных ситуациях. Лучше всего работает снос крыши, срыв шаблона. При желании с помощью психологических трюков можно усмирить противника, ничуть не хуже, чем кулаками. Надо просто действовать необычно. И соблюдая определенные условия.

Поэтому, когда мордатый приблизился ко мне, я широко улыбнулся, протянул руку и спросил:

— Могу я чем-то помочь вам?

Это было действительно неожиданно. Мордатый на мгновение застыл в удивлении. Его мозг усиленно обрабатывал поступившую информацию.

Между прочим, в это время он был очень хорошо подвержен внушению, но я оставил транс пока на потом. Сейчас мордатый еще не до конца готов к гипнозу. Попытка загипнотизировать его может плохо закончиться.

Надо отдать ему должное. Он быстро опомнился. Пожал руку, но пробормотал:

— Свали отсюда, понял? По-хорошему прошу.

Получилось не очень сильно. Пожав мне руку, он уже нарушил правила игры. Это очень дружеский жест, психологически очень трудно набить морду тому, кому только что пожал руку.

Поэтому я продолжал улыбаться, пристально глядеть ему в глаза, а затем спросил:

— Ты кто?

Он на мгновение замялся.

— В смысле, кто? Я человек. Паша зовут.

Ох, и далеко же ему было до криминальной публики, на которой я отрабатывал психологические приемы в двадцать первом веке. Да и до нынешних блатарей ему далеко.

Те очень хорошо владеют тактикой таких разговоров и умеют морально подавить человека. Без физического воздействия. За счет знания психологии и воздействия страхом. Если бы мордатый Паша имел опыт ходок за решетку, то быстро разобрался бы, что к чему.

— Это хорошо, что человек. Хотя кто же тебя знает? Я-то тебя не знаю, — сказал я и продолжил улыбаться и смотреть в глаза Паше.

— А ты кто такой? — он ухватился за спасательный якорь. — Тебя кто знает?

Отвечать на вопросы нельзя. Надо продолжать крушить логическую цепочку в разговоре, только делать это неявно и аккуратно, чтобы он не обвинил меня в придурковатости и не дал сигнал к нападению.

— А ты с какой целью интересуешься? — спросил я, продолжая впиваться взглядом в глаза Паши.

И одновременно начиная заглушать его сознание пристальным взором. Это хорошо, что он бывший военный. Они обычно отлично подвержены внушению, потому что их в армии специально натаскивают беспрекословному подчинению.

Вопрос снова привел собеседника в ступор. Он надолго загрузился. Зато помощь пришла от одного из его прихлебателей.

— Это же тот типок, что с Голубевой танцевал! — визгливо закричал он. — Он тоже на нее запал! Делай его, Паша!

Возможно, что мордатый и в самом деле послушался бы своего приятеля. Но я уже, к счастью, установил с ним предварительный контакт. И теперь сразу провел сеанс мгновенного гипноза. Технику сделал ту же самую, и еще достаточно действенную.

— Паша, повторяй за мной! — быстро и громко сказал я мордатому.

Протянул руку, пожал ему ладонь. Паша слушался беспрекословно.

— Вот смотри, что ты должен чувствовать, — сказал я ему. — Я держу твою руку. Я буду пожимать ее три раза. Когда я пожму в первый раз, то твои глаза устанут. Позволь им это сделать. Когда я пожму во второй раз, глаза захотят закрыться. Тоже позволь им это сделать. А когда пожму в третий раз, глаза закроются и ты не сможешь открыть их. Пожелай, чтобы так и все и получилось. А теперь так и будет.

Я действительно начал пожимать ему руку, продолжая пристально глядеть в глаза.

— Один, два, три. Теперь закрой глаза. Они крепко закрыты. Теперь ты обнаружишь, что они не просто закрыты, они вообще не работают. Чем сильнее ты стараешься открыть их, тем меньше они будут будут работать. Совершенно верно. Это идеально закрытые глаза.

Когда я закончил, Паша стоял передо мной, расслабившись. Голову опустил на грудь.

Я огляделся. Что-то вокруг стало совсем тихо. Оказывается, двое его приятелей и молодой обожатель Голубевой тоже впали в транс. Они все стояли передо мной, опустив руки и уронив голову на грудь. Довольно жутковатое зрелище.

— Что здесь происходит? — сзади к нам за ларек забежала Голубева.

Как она здесь оказалась? Видимо, поняла, что на ее обожателя напали и вернулась на такси. Ну что же, молодец, уважаю. Хотела спасти несмышленыша.

— Как вы это сделали? — ошеломленно спросила она, глядя на меня и на четырех погруженных в транс парней передо мной, похожих на спящих зомби.

Глава 11. Золото раздора

На первый взгляд, ситуация вроде бы безнадежная. Лось и Малой выглядели чертовски недружелюбно.

Музеев тысячу раз проклял свою глупость, за то, что сунулся сюда со всем золотом, за то, что показал его незнакомому человеку и за то, что доверился там, в Магадане, Илье Разумову по кличке Бывалый.

Ведь это он, чертов Бывалый отправил его к Лосю. Уверял, паскуда, что он, этот Лось, самый надежный скупщик золота в Ленинграде. И вот, пожалуйста, нате вам. Угодил в такую дурацкую ловушку.

Хотя, тоже сам дурак. Надо было не показывать все золото сразу. Сначала попробовать обменять хотя бы полкило. Не идти сюда со всем своим добром.

— Э, что за беспредел, ребята? — спросил Музеев, пятясь к кухонной стенке рядом со столом. — Давайте жить дружно. Разве не этого мы все хотим?

Там, на полке, рядом с хлеборезкой, он заметил кусок черного хлеба и нож. Большой такой, острый и кухонный.

— Я бы тоже так хотел, — признался Лось. — Чтобы всюду цвели фиалки и благоухали ромашки. Но, к сожалению, когда дело идет о таком здоровенном куске золота, то пахнет совсем другим. Пахнет дерьмом. Большим таким дерьмом для тебя.

Музеев почти успел дойти до буфета, и продолжал отвлекать коварных скупщиков золота:

— Мир, дружба, май. Разве не этого мы все добиваемся? Разве не к этому нас готовит коммунистическая партия?

Лось тоже продолжал его увещевать:

— Послушай, никому из нас не нужны неприятности. Давай ты просто отдашь нам свою добычу и спокойно уйдешь отсюда?

Малой продолжал горой нависать в дверном проеме. Следил за Музеевым угрюмыми глазами. Но Тимур тоже не лыком шитый. Он парень тертый. Вырос в далеком шахтерском городке, под названием Кизельск, рядом с Губахой на Урале.

Там слабаков не уважали. Батя всегда в шахте, мать на ткацкой фабрике. Рабочие, все зарабатывали своими руками.

Тимур рос почти без надзора. Приходилось всегда отстаивать свое мнение и самому защищаться от хулиганов и обидчиков.

Потом, после болезни отца, семья переехала в Дагестан, к дальним родственникам по линии отца. Музееву тогда было пятнадцать, там тоже пришлось несладко. Хотя он и тогда научился постоять за себя.

В общем, драться умел. Хотя сейчас, как он понял, ему довелось попасть в самую жесткую ситуацию из всех, в которых приходилось бывать. Улыбка Лося не сулила ничего хорошего.

Да и мрачный взгляд Малого тоже не радовал. Они вполне могут завалить его, как нежелательного свидетеля. Поэтому сейчас ему предстоит сражаться не только за золото, но и за свою жизнь.

— Я вполне согласен на такой вариант, — сказал Музеев миролюбиво, а сам прислонился к буфету. До заветного ножа осталось совсем немного. В случае чего, он сможет быстро схватить его. — Вы обещаете, что не тронете меня? Я могу просто уйти? Дайте слово, что я больше никогда не увижу вас.

Лось и Малой переглянулись. Ага, они считают, что наткнулись на залетного фраера, которого можно выдоить досуха, а он даже ничего не скажет в ответ.

На самом деле, Музеев кипел внутри от ярости. Неужели он допустит, чтобы эти двое ублюдков забрали его золото? Да ни за что в жизни! Лучше самому сдохнуть, чем позволить случиться такому!

Там, на Кавказе такое никогда нельзя спускать просто так. Надо обязательно наказать обидчиков. Иначе, потом не отмоешься от позора.

— Конечно, дружище, — все с той же гадкой улыбочкой сказал Лось. — Иди с миром и не держи на нас зла. Так уж получилось, сам понимаешь.

Надо же, какой великодушный. Прямо священник, отпускающий грехи. Музеев кивнул, состроил испуганную физиономию. И одновременно изобразил на лице слабую улыбку. Типа, он надеется, что эти ребята отпустят его целым и невредимым.

— Так что можешь идти, — Лось указал на дверь. — Ты свободен.

Малой посторонился и зашел внутрь кухни, освобождая проход. Он занял всю стену рядом с дверью. Вот ведь здоровенный, скотина.

Такого даже дубиной не вырубить. И пройти мимо него просто так — это значит подписать себе смертный приговор. Но Музеев и не собирался этого делать.

Настало решающее мгновение. Или сейчас или никогда.

— Э, ты чего это задумал? — тут же насторожился Лось. — Не тронь заточку! Я тебе…

Но угрозу он выговорить не успел. Музеев схватил нож, развернулся и выставил лезвие перед собой. Лось дико заорал и закричал:

— Вали его, Малой! Чего ты стоишь?!

Здоровяк рванулся вперед, но до того, как он налетел, Музеев успел вытянуть ногу и пнуть зловредного Лося в живот. От удара тот отлетел к холодильнику и свалился вместе с ним на пол.

А затем Малой навалился на Музеева, ударил всей тушей в грудь и впечатал в кухонный шкаф и полки за спиной. В самый последний момент старатель успел выставить нож лезвием вперед и оно вонзилось в грудь Малого.

Зачем в глазах у Музеева потемнело и он ударился спиной в стену и шкаф. Вокруг раздался грохот, треск досок и звон разбитого стекла. А затем он почувствовал, что его никто не держит и свалился на пол.

Вокруг валялись обломки шкафа, а еще все было покрыто брызгами крови. Малой лежал на полу, и эта кровь хлестала у него из груди, заливая пол. А еще там торчал нож. Здоровяк не мог встать и страшно хрипел.

— Ты что наделал? — закричал Лось с пола. — Ты же Малого завалил, сука! Да я тебя самого сейчас завалю!

Музеев отнюдь не хотел, чтобы его завалили. Он поднялся, откашливаясь и пошатываясь. Схватил увесистую доску, обломок шкафа, и запустил в Лося, тоже пытавшегося вскочить с пола.

Доска попала Лосю в голову и он снова упал на холодильник. Ну вот и отлично, устало подумал Музеев и подойдя к ворочавшемуся на полу Лосю, еще раз добавил ему ногой по голове. Мужик ударился лбом о дверцу холодильника и потерял сознание.

— Сука, это я тебя завалю, — пробормотал Музеев. — Не возьмешь ты меня голыми руками.

Он подошел к столу, чудом устоявшему в этом хаосе и трясущимися руками положил слиток обратно в свой чемоданчик. Потом оглянулся, осмотрел поле боя, усыпанное поверженными телами врагов, обломками мебели и утвари.

Сплюнул. Нашел кружку, налил воды из банки со стола и жадно выпил. Потом вышел из квартиры.

Через десять минут Лось очнулся. Поглядел на неподвижного Малого, подполз к нему и пощупал шею.

— Эх, братишка, — пробормотал он. — Эх, братишка. Как же так? Этот сученыш нас урыл.

Потом вылез в коридор и подошел к телефону.

***

Мы с Ириной гуляли по набережной. Отличное, надо сказать, времяпровождение. Я любил так гулять еще в прошлой жизни. Даже несмотря на то, что сейчас ночь и дул пронизывающий ветер. Я снял пиджак и укрыл девушку.

— Спасибо, — сказала она. — Так ты и в самом деле можешь загипнотизировать любого человека? И прочитать его мысли? Как тебе удается делать это?

После того, как она увидела сюрреалистическую картину с введенными в транс поклонниками, Голубева считала меня чуть ли не полубогом. Особенно, после того, как я на ее глазах дал им внушение подружиться между собой и забыть обо всех ссорах.

А затем запрограммировал забыть то, что они были в трансе. И после дружбы отправиться подомам.

Так и случилось. Как только я вывел людей из расслабленного состояния, ребята тут же помирились между собой. Паша и вовсе обнял юного обожателя Голубевой, сказал, что он самый лучший и предложил обменяться телефонами.

Его приятели во всем повторяли за своим предводителем. Они так и сделали, обменялись телефонами, а потом попрощались с нами. И вместе ушли по домам.

— Как ты это сделал? — спросила Ирина тогда, глядя на меня совершенно круглыми от изумления глазами. — Я не могу поверить в это. Они же чуть было не порвали моего друга в ресторане! А теперь разговаривают с ним, как закадычные друзья.

Я не стал пускаться в пространные объяснения.

— Наш мозг иногда способен на чудеса, — сказал я уклончиво. — Если у тебя есть время, давай прогуляемся?

Голубева охотно согласилась. Я снова пробудил у нее интерес и это чувство даже перевесило страх и тревогу Ирины, связанные с моими недавними пророчествами. И вот теперь мы шли по набережной, а девушка спросила, как я это все проделываю на самом деле.

На небе ярко горели звезды, дул ветер и река лениво шумела в своих берегах. Навстречу изредка проходили другие запоздалые горожане. По улицам проезжали автомобили, освещая набережную фарами.

— Это очень долго объяснять, — снова сказал я загадочно. — Но проще говоря, это такое же искусство, как актерское мастерство. Ему надо обучаться годами и постоянно совершенствоваться. Как, впрочем, в любой другой сфере человеческой деятельности.

Голубева скривилась. Мой ответ ее не удовлетворил. Ну конечно, а что же ты хотела, чтобы я сказал, будто прибыл из будущего? Из того самого, где ее убил маньяк по прозвищу Пиковый король?

— А ты можешь угадать, о чем я сейчас думаю? — спросила она чуточку лукаво.

Я внимательно посмотрел на девушку. Тон вопроса подразумевал, что она думает об отношениях между мной и ею. Или о других ее отношениях. Что-то, связанное с романтикой и любовью.

Избегая моего взгляда, Ирина посмотрела вдаль, на реку. При этом наблюдала за мной периферийным зрением. Гадала, смогу ли я дать верный ответ или нет?

Ах да, это наверняка что-то связанное с замужеством. У нее сейчас, наверное, есть парень и она хочет знать, останется ли с ним надолго. О чем еще может думать молодая девушка?

Хотя, при этом она почему-то поглядывала на меня, все с тем же непонятным лукавством. Неужели она задумала что-то, связанное со мной?

— Даже не знаю, о чем ты сейчас думаешь, — признался я, не желая снова ее пугать. — Разве что, о наших взаимоотношениях с тобой.

Девушка вздрогнула и перестала улыбаться.

— Все верно, — сказала она. — Я как раз думала, есть ли у тебя девушка? И могло ли у нас с тобой что-нибудь сложиться?

Я улыбнулся, стараясь привести ее в чувство. Успокоить и приободрить.

— Сейчас я не ищу отношений, — ответил я. — И у меня нет девушки. А с тобой я не знаю, получится что-нибудь или нет. Ты гораздо более знаменитая, чем я. Очень скоро я буду тебе неинтересен.

Надо отказываться от девушки. Отдаляться от нее психологически. Чтобы она сама захотела сократить со мной дистанцию.

Это первое правило грамотного соблазнения. Правда, оно работает, если девушка уже хоть немного заинтересована в тебе. И судя по всему, я сделал правильно, потому что Голубева тут же покачала головой.

— С чего ты взял? Ты что же, думаешь, что если я актриса, то капризная и взбалмошная? Мне тоже очень нужен тот, кто смог бы находиться рядом в эти холодные осенние вечера.

Отличное замечание. Я улыбнулся. Кажется, с девушкой уже можно работать. Что-то я слишком замерз. Нам надо перенестись отсюда в более теплое место. Например, в мою квартиру.

— Это отличное ощущение и чувство, когда рядом с тобой действительно есть тот, кто сможет согреть такими длинными холодными вечерами, — продолжил я. — Вот например, самое лучшее, что можно сделать в таких случаях, это сесть вместе с ним у печки. У приятно гудящей, теплой, даже немного горячей печки. В которой трещат дрова. Позволь себе вспомнить все то состояние, когда ты сидела вот так возле печки холодным вечером. Позволь себе вспомнить, насколько комфортно ты себя чувствовала. Насколько тебе было удобно находиться в состоянии спокойствия и расслабленности. И возможно, чтобы еще лучше вспомнить эту ситуацию, тебе понадобится закрыть глаза.

Мы остановились и Голубева действительно прикрыла глаза. Потом открыла и замолчала, стараясь противостоять трансу. Я тут же добавил:

— Твои глаза могут закрыться сейчас, а могут закрыться и потом, в этом нет ничего страшного. И я не знаю, как хорошо ты понимаешь, что это состояние, которое ты сейчас переживаешь, каким-то невероятным образом как раз становится похожим на то, когда ты сидишь возле печки и греешься ее сказочным теплом.

Вот теперь Голубева закрыла глаза. А потом приблизила свое лицо ко мне и сказала:

— Знаешь, для того, чтобы соблазнить меня, вовсе не требуется меня гипнотизировать. Ты и так мне нравишься.

И поцеловала меня в губы. Я был чертовски удивлен, но не стал сопротивляться.

***

На следующее утро меня снова разбудили пораньше. Причем сделали это не с помощью телефона, который я предусмотрительно отключил, а звонком в дверь. И даже сильным стуком.

Такое ощущение, что я бандит и прибыла группа захвата для моего ареста. Причем я сразу догадался, что это действительно прибыли менты. Мои коллеги. Кто еще будет стучать и звонить так бесцеремонно?

Между тем, приличия не мешало бы соблюдать. Я ведь был не один, а с девушкой. С пресловутой Голубевой. Красавица актриса спала рядом со мной на постели. Даже во сне она сохранила свою привлекательность и была похожа на прекрасного ангела.

— Боже, кто там так ломится к тебе, милый? — спросила она сонно и не открывая глаз. — Ты собираешься открывать? Может, это ошиблись квартирой?

Ага, как же. Это наверняка Белокрылова или Аксаков. Я и вправду собирался не открывать, хотел сделать вид, что меня нет дома. Но тот, кто ломился ко мне, не собирался уступать. Он скорее развалит весь дом на куски, чем уйдет. Тот, кто точно знал, что я дома.

— Нет, это с моей второй работы, — я зевнул и поднялся с постели. — Ничего не поделаешь, придется открыть. Ты лежи здесь, я постараюсь спровадить их побыстрее.

Голубева открыла глаза и потянулась. Выглядела она чертовски соблазнительно. Но нет, любоваться нет времени, надо открыть дверь.

— Что за вторая работа? — крикнула он мне вслед, потому что я уже вышел в коридор.

— Потом расскажу, — ответил я, подошел к двери и посмотрел в глазок. Потом обреченно вздохнул и открыл дверь. — Ну, здравствуйте, товарищи. Вы в курсе, что еще только семь часов? Я буду в конторе через два часа?

Хотя, судя по взволнованному виду Белокрыловой, отделаться так просто не удастся. Впрочем, ничего экстраординарного не стряслось.

Я имею ввиду новости по делу Пикового короля. Просто она пришла по какому-то срочному делу. По очередному преступлению.

— Собирайся, нам надо срочно ехать, — сказала Белокрылова, отстранила меня и ворвалась в квартиру. — Нас отправляют в командировку.

Я снова зевнул и почесал живот. Я вообще-то стоял перед ней в спортивных штанах и майке, но шефиню это ничуть не смущало. Что-то она слишком взволнована.

— И ради этого ты прибежала сюда? — спросил я равнодушно. — Могли бы дождаться меня в конторе. Я бы пришел и мы бы поехали дальше. Это опять Выборг?

— Какой там Выборг? — резко спросила Белокрылова. Она кружила по коридору, как разъяренная волчица. — Мы едем в Колыму. Собирайся скорее. Самолет через час. Все уже готовы, остался только ты один. Мы ждем тебя, пришлось ехать сюда, хотя дел невпроворот. Что за дурацкая привычка выключать телефон?

Я был удивлен. Обычно шокировать — это мое хобби, но в этот раз это удалось сделать Белокрыловой.

— Ты шутишь! — сказал я изумленно. — Какая Колыма? Что мы там потеряли?

— Новое дело, — ответила Аня. — Оттуда налажен преступный канал поставки похищенного золота. Часть идет сюда. Недавно пришел кусок в двенадцать килограммов, но мы его упустили. Наш осведомитель видел его собственными глазами.

— Ты опять прикалываешься? — спросил я. — Двенадцать килограммов золота? Как такое возможно? Хотя да, это очень интересное дело. Давай, я с вами. Иди в машину, я сейчас спущусь к вам.

Но Белокрылова не собиралась уходить так быстро. Она бросилась к телефону.

— Мне надо сделать уйму звонков. Иди, собирайся. Я тебе не помешаю ведь…

Тут она заметила женские туфли и курточку Голубевой. Осеклась и замерла на месте. Потом обернулась ко мне с вопросительным выражением на лице.

Я еще мог сказать, что это все моя новая девушка, но не успел. Было уже поздно. Голубева выглянула в коридор из комнаты и Белокрылова мгновенно узнала ее.

— Ух ты, — сказала она и поглядела на меня. — Раз так, тогда я сделаю звонки из автомата. Не буду мешать.

— Да нет, ты совсем не помешаешь, — ответил я. — Можешь звонить, сколько твоей душе угодно. Мы пока соберемся.

— Ну уж нет, — отрезала Белокрылова и направилась к двери. — Мы ждем тебя снаружи. Поспеши.

И выскочила из квартиры, также быстро, как вошла.

Глава 12. На другом конце державы

На советских самолетах я не летал уже целую вечность. Давно это было, в моем детстве. А теперь вот, довелось снова окунуться в эти ощущения. В давние воспоминания.

Все произошло так быстро, что я не успел опомниться. Пришлось объяснить Голубевей, чем я еще дополнительно занимаюсь на досуге. К счастью, девушка оказалась сообразительная и понятливая.

Тем более, когда я сказал ей, что меня зовут ловить настоящих преступников, она и сама заторопилась домой. Это вовсе не значит, что она испугалась, нет.

Наоборот, у Ирины, как и у большинства советских граждан того периода, было достаточно высокий уровень пиетета к правоохранительных органам. Которые действительно берегли их покой. Поэтому, услышав, что милиция нуждается в моей помощи, Ирина сказала:

— Конечно, поезжай. Ты должен оказать любое посильное содействие. Я буду ждать, пока ты вернешься.

Я поцеловал ее. В губы, в глаза, в шею. Мы чуть было не перешли к более жарким поцелуям, но я сумел себя сдержать. И сказал, глядя девушке в глаза:

— Самое главное, ты не должна оставаться одна в ближайшие дни. Все время будь с кем-нибудь. Не выходи просто так из квартиры. И вообще, было бы хорошо, если бы ты уехала из города.

Голубева покачала головой.

— Это совершенно исключено. Завтра у меня как раз начинаются съемки в телепередаче. А еще я должна закончить работу над фильмом и у меня на носу два спектакля. Я занята по горло.

Да, она прямо вся в делах. Как тут быть, как ее спасти? Про Пикового короля я пока что рассказывать не стал, чтобы не пугать девушку, но все равно ее надо как-то предупредить.

— Интуиция подсказывает мне, что до тринадцатого числа с тобой ничего не должно случиться, — сказал я. — Но мало ли что, всякое бывает. Поэтому, пожалуйста, соблюдай максимальную осторожность. Отмени все поездки, все походы по друзьям и вечеринки. Лучше сиди дома. Хорошо?

Ирина улыбнулась.

— Я буду сидеть дома и ждать, когда ты вернешься.

Подъехало такси и Голубева еще раз поцеловала меня и вышла из квартиры. Я быстро собрался в дальнюю поездку, побросав вещи в дорожный саквояж, который использовал для командировок в другие города и тоже выбежал из дома.

Вся наша группа уже действительно давно ждала меня в «Газике». Белокрылова промолчала, а вот Наварская спросила:

— Это что, Голубева как раз вышла сейчас от тебя? Да ты страшный человек, Климов!

Я бросил саквояж назад и ответил:

— Как говорил Ницше, настоящий мужчина хочет двух вещей: опасностей и игры. Именно поэтому ему нужна женщина — как самая опасная игрушка.

Аксаков усмехнулся. А Терехов сказал:

— Да, это уровень. Это я понимаю.

Наварская тут же бросила на него испепеляющий взгляд и он сразу замолчал. Ого, а что это бы это значило? Мне кажется или между ними не просто пробежала искра, как раньше, а случилось нечто большее?

Ага вот у нас и назрел служебный роман. Вернее, не кажется, а в этом я уверен почти на сто процентов. Ладно, не на сто, а на девяносто девять.

Вскоре мы подъехали к аэропорту и быстро пройдя досмотр, погрузились в самолет ИЛ-18. Я оказался рядом с Белокрыловой и Аксаковым в трехместном ряду кресел по правому борту. Терехов и Наварская сидели вдвоем слева.

За иллюминатором расстилалось бело-голубое небо. Внизу остались пухлые комья облаков. Моторы мерно гудели. У меня чуток заложило уши.

— Пока мы будем лететь до Магадана, у тебя есть время рассказать, что стряслось с золотом, — сказал я шефине. — И почему мы отправились туда всем скопом?

Белокрылова как раз сидела с бумагами, потому что собиралась поработать в течение всего полета. Она поглядела на меня, бросила карандаш и сказала:

— Это самая большая кража золота, какую когда-либо фиксировали на Колыме. Самородок в двенадцать килограммов, как тебе? Почти полностью состоит из желтого металла.

— И как же вам это удалось узнать? — спросил я. — Хотел бы я посмотреть на такое сокровище.

Белокрылова рассказала, что о похищении золота сообщил один из осведомителей Аксакова. Он как раз занимался скупкой золота в Ленинграде. Похититель — это старатель из Колымы, он уже опознан и объявлен в розыск.

Руководство МВД держит руку на пульсе событий. Рано или поздно преступника поймают. Но самое главное — это выявить канал поставки похищенного золота. Судя по всему, такие хищения вовсе не в новинку. Ими занимаются организованные группировки, которые надо выявить.

Министр требует крови, хочет, чтобы арестовали всех членов группы, а все такие хищения были полностью прекращены. Из-за того, что слиток был обнаружен в Ленинграде, наш отдел в полном составе командировали в Магадан.

— Министр такой большой, а верит в сказки? — я скептически улыбнулся. — Разве можно полностью искоренить кражи в таком месте, как добыча золота? Люди всегда будут стараться урвать оттуда, хотя бы кусочек.

Белокрылова бесстрастно посмотрела на меня.

— Это уже не наше дело. Мы не собираемся вдаваться в пустопорожние разговоры о преступной натуре человека. Наше дело — выполнить приказ руководства.

Я пожал плечами.

— Ну что же, понятно. Хотя, я думал, что одной из задач милиции является профилактика преступлений. А значит, все-таки нужно немного задуматься о влиянии презренного желтого металла на алчную природу людей.

Но Аня уже потеряла интерес к разговору.

— Отстань от меня. Если тебе скучно, лучше покажи свои фокусы пассажирам.

Наварская тут же заинтересовалась:

— Да, точно, давай, покажи нам что-нибудь, Ян.

Она сидела через проход и пыталась отвлечь мое внимание от того, что Терехов сильно покраснел, сидя рядом с ней. Я указал на других пассажиров.

— А как же все эти люди? Мы же будем им мешать.

Лида махнула рукой.

— Ничего страшного. Ты главное, не разговаривай слишком сильно.

Я испытующе поглядел на девушку.

— Ты так до сих пор веришь в магию? И в телепатию? Может, поспорим насчет того, что этих явлений не существует?

Наварская улыбнулась и покачала головой.

— Ну уж нет. С тобой спорить — себе дороже.

Я поманил ее к себе и указал на лысого мужчину, сидящего через несколько рядов перед нами. Из-за кресла виднелась его большая сверкающая макушка и часть плеча и спины.

— Вот смотри, хочешь, я заставлю его обернуться? Прямо сейчас.

Наварская кивнула.

— Конечно. Только ты должен объяснить, как это сделал.

— Хорошо, без проблем, — я вперил пристальный взгляд в лысину мужика.

Посмотрел на него неотрывно с минуту. Мужчина беспокойно зашевелился, заерзал на сиденье и наконец, оглянулся. Я улыбнулся ему и помахал рукой.

— Как ты это сделал? — изумленно спросила Наварская. — Что здесь за фокус?

Я пожал плечами.

— Это единственный трюк, который не имеет объяснения, помимо спонтанной телепатии. Тебе надо было все-таки поспорить со мной и я бы проиграл. Обычно я смотрю человеку в спину. Иногда нужно пару минут, иногда меньше, всего тридцать секунд. Зависит от его впечатлительности. Надо смотреть в верхнюю часть его позвоночника. Иногда можно и просто в спину или затылок.

Белокрылова скептически усмехнулась. Наварская тоже недоверчиво покачала головой и обиженно надула губки.

— Не может быть. Ты меня разыгрываешь. Не хочешь рассказывать секрет.

Я продолжал улыбаться.

— Здесь нет никакого трюка. Это действительно чистая магия, я сам не знаю, как это работает. Секрет в том, чтобы смотреть сквозь человека. Взгляд должен проходить через грудь или череп, как рентген, добираться до лица и глаз. Звучит глупо, но это работает. Надо вглядываться в выбранную точку и представлять себе, будто она разогревается под взглядом. Она должна раскалиться до предела.

— Не может быть, — продолжала сомневаться Наварская. — Ты просто не хочешь рассказывать секрет трюка.

А что здесь скрывать? Это чистая правда, как бы странно это не звучало. Такое иногда происходит. То, чему нет объяснения. Я и в самом деле не знал, как это случается, но это так.

— Вместо того, чтобы спорить, я предлагаю тебе самой как-нибудь попробовать, — сказал Наварской. — Можешь даже прямо сейчас это сделать.

И я указал на женщину, сидящую впереди, дальше лысого мужика. Наварская с сомнением посмотрела на меня, но решила попробовать.

Она так и продолжала сидеть с недоверчивой миной, но вскоре женщина и вправду почесала затылок и обернулась.

— Получилось! — сказала Наварская. — Как же так? Получилось!

Еще с полчаса они развлекались с Тереховым, а потом попросили показать что-нибудь еще. Я уже хотел спать, но согласился немного развлечь их.

— Ладно, тогда давайте, сделайте карточки, — сказал я. — Небольшие, как фото для паспорта. Сейчас я покажу вам возможности человеческой памяти.

Наварская быстро сделала штук двадцать карточек. На каждой из них я написал разные двузначные числа, которые мне продиктовали Лида и Виктор. На обороте — порядковый номер.

Потом запомнил последовательность и продемонстрировал фокус. Отдал карточки Наварской и сказал:

— Теперь просто говори порядковый номер, а я буду отвечать, какие там числа.

Девушка называла карточку, а я говорил, какие цифры на ней написаны. Так я назвал все карточки на выбор. Потом перечислил их в обратном порядке и наоборот. Также я сказал, какое число было записано и в каком порядке.

— Какая у тебя отличная память! — удивилась Лида. — Я даже просто номер телефона не могу запомнить, а ты легко выучишь десятки номеров.

Терехов пытался проверить меня еще. Он намеренно назвал не ту карточку, но ему так и не удалось сбить меня.

— Да, силен, — сказал он с завистью. — А еще я знаю, что ты знаешь почти весь Ленинград наизусть, расположение домов и улиц. Прямо, как адресная книга.

— А еще я заметил, что Климов быстро считает, делит и перемножает в уме двузначные и трехзначные цифры, — добавил Аксаков.

— И цитирует по памяти самых разных великих людей их прошлого, — подала голос Белокрылова. — Я не удивлюсь, если он знает наизусть Большую Советскую энциклопедию.

Я скромно потупил взгляд.

— Нет, Большую Советскую энциклопедию я еще не успел изучить досконально. Но кое-что знаю.

— Как ты это делаешь? — спросил Аксаков. — Я хочу знать секрет. Или я тебя выкину с борта самолета.

Я постучал по виску.

— Товарищи, надо просто правильно использовать наши серые и белые клеточки. Есть такое открытие ученых, будто наш мозг состоит из двух полушарий. Правое отвечает за интуицию и творчество и состоит из белых клеточек. А левое отвечает за логику, цифры и расчет. Оно, по большей части, состоит из серых клеточек. Так вот, если использовать все эти клетки одновременно, можно достичь блестящих результатов.

— Ты говори конкретно, — потребовал Аксаков. — А не оперируй этими абстрактными понятиями. Ишь ты, белые и серые клеточки.

Я не стал спорить.

— Хорошо. Есть такая древняя техника запоминания, так называемый метод Цицерона. Вы должны представить место, которое знаете лучше всего и расставить предметы или цифры внутри этого места, обходя его по часовой стрелке. Тогда вы вспомните все, что нужно, просто представив это место в своих мыслях. О, смотрите ю, нам принесли обед. Так что все, теперь я умолкаю

Объяснив методику Цицерона и пообедав, я улегся спать под мерный гул моторов. По пути мы залетели в Омск, Красноярск и Якутск. Когда прибыли в Магадан, я вымотался, как собака.

Из аэропорта мы сразу отправились на прииск. С этой командировкой я потерял очень много времени. Так можно и опоздать к тринадцатому числу, когда Пиковый король откроет сезон охоты на Голубеву. Чтобы найти группу похитителей золота, придется действовать очень быстро, на пределе возможностей.

***

Из Ленинграда Музеев сразу рванул на Северный Кавказ. Аэропорты и поезда теперь для него опасные. Туда соваться не стоило.

Поэтому он поехал на попутках. Он все равно не мог спокойно спать в дороге. В каждом водителе, который его подвозил, чудился грабитель. Музеев постоянно держал рюкзак с золотом при себе, потому что чемоданчик выкинул, как слишком громоздкий при транспортировке. Да и кровь могла на нем остаться.

С рюкзаком он не расставался. Даже в уборную с ним ходил, спал, подложив под голову. В кармане держал складной нож, все время был готов пустить его в дело.

Правда, вскоре веселые путники и водители попуток снизили градус его подозрительности. На попутках переезжали молодые и раскованные люди: студенты, геологи, археологи, спортсмены. Парни и девушки, мужчины и женщины.

Несмотря на то, что летний сезон отпусков прошел, на юге все еще царила теплая погода. Поэтому поток пассажиров, устремившихся туда для отдыха «дикарями», ничуть не убавился. Кроме того, иногда Музеев ехал и автобусами.

Через несколько дней он наконец появился во Орджоникидзе. Туристы, с которыми он познакомился в дороге, ехали дальше, к побережью Черного моря и звали его с собой, но Музеев отказался. Здесь у него были дела.

Вообще, родители у него остались в Махачкале. Там были и друзья детства, многочисленные родственники. Но для того, чтобы сбыть золото, этот город не подходил. Слишком знают друг друга все. Нет, так не пойдет.

Здесь у него был дальний знакомый, по прозвищу Муха. Он не знал, откуда Музеев родом, хотя наверняка догадывался. Насколько Тимур помнил, Муха имел самую разветвленную сеть знакомств и мог достать, что угодно. А также продать, что хочешь. Короче говоря, очень полезный человечек.

Памятуя о своей прошлой ошибке, в этот раз Музеев не полез на рожон. Устроился на съемной квартире, отдохнул денек. Покушал, отмылся с дальней дороги.

Сделал в полу тайник, припрятал там рюкзак с золотишком. С собой взял только пару сотен грамм. Позвонил Мухе, поговорил с ним, условился о встрече и отправился в назначенный час.

— Какой ты здоровый и цветущий, друг! — сказал Муха, когда они встретились.

Тоже на квартире у знакомого. В другой комнате смотрели телевизор двое друзей Мухи, но Музеев ничуть не боялся. Самое главное, золота у него нет, значит, можно не опасаться грабежа. А где оно находится, он ни за что не скажет, даже если из него жилы будут тянуть.

— Да, ты тоже прекрасно выглядишь, — сказал Музеев положенную формулу вежливости.

Хотя, на самом деле Муха сильно постарел за несколько лет, что они не виделись. Прибавилось морщин и седых волос, брюшко еще больше увеличилось. Взгляд еще более жесткий и оценивающий.

Да и сам Музеев тоже не помолодел. Работа старателем на Колыме не купание в молодильном молоке, знаете ли. Даже наоборот. Намного наоборот.

— Ну, выкладывай, с чем пришел? — спросил Муха и выжидающе уставился на собеседника. — Ты не обижайся, но быстро надо все делать, не медлить. От этого деньги зависят. На болтовню много времени нет.

Ну что же, такой подход Музееву только нравился. Он вытащил из кармана золото, положил на стол. Спросил:

— Сколько дашь?

Муха осмотрел золото, даже попробовал на вкус. Потом позвал приятеля из другой комнаты. Музеев немного напрягся и приготовил нож в кармане.

Но ничего не произошло. Приятель подошел, скучающе осмотрел золото, сказал:

— Подойдет. Можно брать.

Он разговаривал с сильным кавказским акцентом. Но говорил дело.

О цене сговорились быстро. Хотя Музеев и поторговался. Ему было важно показать, что у него есть еще золото и поэтому если Муха предложит хорошую цену, тогда он предоставит еще.

Подумав, скупщик золота согласился.

— Сколько еще есть? — спросил он.

— Если я принесу еще пять килограммов, сколько дашь? — спросил в ответ Музеев и торопливо добавил: — Не сразу, а частями.

Муха удивленно поднял густые брови. Объем получился немаленький. Он подумал чуток, наморщил лоб.

Глянул на Музеева подозрительно. Потом спросил в ответ:

— Ты ведь с Колымы приехал? Золота много предлагаешь. Такое редко бывает. Ты что-нибудь слышал о том, что в Ленинграде случилось?

Музеев помотал головой, стараясь выдержать пристальный взгляд собеседника.

— Слух идет, что с Колымы большой кусок золота пришел, — глухо сказал Муха. — И за него уже двое наших скупщиков пострадали. Того, кто привез, уже ищут. И менты, и наши. Это не ты там пошалил, случайно?

Глава 13. Прииск золотодобытчиков

Это была самая настоящая экзотика. В двадцать первом веке такую поездку назвали бы экстрим-туром.

От Магадана мы отъехали на «УАЗ-469». Очень скоро свернули с трассы и асфальтовая дорога превратилась в грунтовку.

Вокруг стояли высоченные деревья. Не успели мы и оглянуться, как редколесье превратилось в густой бор, изредка прерываемый ручьями и скалами. В свинцовом небе парили коршуны.

Дикая природа, чистый воздух и ледяной ветер. Суровый край. Выжить здесь — это уже испытание. Не то, чтобы добывать золото. Это уже высший уровень. Теперь понятно, как бульдозерист, работавший здесь, смог расправиться с двумя уголовниками, осведомителями Аксакова.

Он наверняка выносливый и сильный мужик. Еще хитрый и удачливый, раз смог добыть такой громадный самородок и провезти его на «Большую землю», как здесь называют европейскую часть СССР.

Я пытался поспать в дороге, но нас немилосердно трясло на ухабах. Пришлось терпеть. Только далеко после обеда мы приехали, наконец, на прииск имени Гастелло.

Первое впечатление — раздолье. Вокруг почти девственная и нетронутая природа.

Сам прииск имел давнюю и интересную историю. Образован в годы Великой отечественной войны. Сначала добычу вели заключенные. Золото добывали открытым способом.

С 1952 года прииск переместился ниже по течению реки Омчак, новая база — в поселке Новый Гастелло. Теперь золото добывали старатели, с помощью драг.

Несмотря на то, что я торопился, я нашел время, чтобы ознакомиться с этими огромными механизмами для добычи золота. Белокрылова и остальные члены нашей команды не стали ждать меня, а пошли дальше, знакомиться с руководством прииска. Я же остался у драги.

Как объяснил мне глава артели, Сергей Сыркин, усатый высокий мужик с объемным брюшком, при работе драги песок с помощью черпаков разгружался в дружную бочку. В ней материал промывался и делился на разные части.

Мелкий грунт, просеянный через отверстия бочки, попадал на операцию обогащения. Там он снова делился. Совсем легкая часть смывалась с рабочей поверхности водой. А тяжелые компоненты, среди которых было и золото, оседали на дренажных ковриках.

— Весьма интересно, Серег, — сказал я. — Это очень трудная и кропотливая работа. Вы герои труда, раз работаете здесь в такую погоду.

— Ну, сейчас работы уже гораздо меньше, — сказал Сыркин и провел рукой по усам. — Уже осень, скоро начнутся холода. В такое время добыча уже прекращается.

Интересно, чего это он? Обычно такой жест свидетельствует о дискомфорте. О нежелании говорить с собеседником. Выглядит мужик вроде дружелюбно, но оказывается, нервничает. Причем почти незаметно.

— Скажи, Серега, а Музеев был в твоей артели? — спросил я благожелательно. — Ты с ним хорошо был знаком?

Сыркин опять провел рукой по усам. Затем спрятал их за спину. Ну да, все это знакомо. Он действительно нервничает из-за вороватого старателя.

Думает, что теперь обвинят его. Или он все-таки был замешан с ним в грязных делишках и теперь беспокоится из-за этого?

— Слушай, мальчишка, а чего это ты со мной на ты? — вдруг резко ответил Сыркин. — Ты мне в сыновья годишься, а тут вдруг тыкаешь! Кто ты такой вообще?

Я попятился и поднял руки.

— Ого, какой ты грозный! Но предупреждаю, Сергей, я сейчас нахожусь на задании и представляю милицию. Так что я при исполнении. И нападение на меня будет считаться нападением на представителя власти. Так что советую не горячиться.

Сыркин постарался успокоиться.

— Не люблю, когда мне тыкают всякие щенки, — проворчал он.

Я отошел от него подальше и осмотрел драгу. Потом отправился к другой. Постарался не намочить ноги а речке, рядом с которой они стояли.

Осмотрел лотки и коврики и на одном из них мое внимание привлекли приспособления в виде небольшой сетки, в которой собрался золотоносный грунт. На некоторых они были, а на других нет. Я нашел всего парочку, искусно спрятанных в глубине драги.

— Ну, чего ты там застрял? — спросил Сыркин, подойдя ближе. — Смотришь, как будто эксперт какой-нибудь.

Я указал на сеточки.

— Можешь объяснить, что это такое? Почему на некоторых ковриках и ковшах они есть, а на некоторых нет?

Сыркин вгляделся в сеточки и поднял густые брови от удивления.

— Ты смотри, какой глазастый! Это же ловушки, с помощью которых старатели иногда ловят себе золото. Вот ведь беда-то какая!

Он сунулся было снять ловушки, но я схватил его за рукав.

— Э нет, Серега, это уже улики. Мы теперь проводим проверку территории на предмет нарушения закона. Так что эти ловушки надо зафиксировать и изъять с соблюдением процессуальных норм.

Вот зараза, когда это я научился говорить таким канцелярским языком? Интересно, Сыркин не прикончит меня, чтобы скрыть улики? Уж очень злобно артельщик глядел на меня.

К счастью, в это время неподалеку возле домика администрации появилась Белокрылова.

— Эй, Ян, ты долго там еще будешь торчать? — крикнула она.

Я махнул рукой, подзывая ее к себе.

— Иди сюда, Аня. Я нашел тебе кое-что интересное.

Да, находка оказалась очень своевременной. Несмотря на появление милиции и грандиозную кража золота Музеевым, старатели продолжают похищать золотишко. Причем делают это почти на глазах у всех.

Пока Белокрылова и другие наши ребята осматривали ловушки для золота, я подошел к начальнику прииска. Поздоровался, представился.

— А меня зовут Чекунов Леонид Павлович, — ответил тот, тоже неприязненно глядя на меня. — Это вы нашли эти ловушки? Я вас уверяю, еще утром, во время планового осмотра, ничего такого не было.

Я пожал плечами.

— Ну тогда вам не о чем беспокоиться. Самое главное, чтобы вы не знали о них. Вы же не знали, точно ведь?

Чекунов все также волком смотрел на меня. Он был низкорослый, но плотный, с толстыми слоновьими ногами, как будто пенек дуба.

Судя по его реакции, он и в самом деле не знал о ловушках. Ладони все также повернуты вдоль туловища, никаких наклонов назад или отшатываний. Никаких лишних движений руками или ногами.

— Не знал, конечно, — рявкнул Чекунов. — А вот как вы их обнаружили? Вы эксперт по золотодобыче? Или, подождите, ага! Вы тот самый чертов телепат, про которого говорил Шалфеев.

К нам подошел еще один мужчина, высокий и сильный, под два метра ростом. В военной форме, на плечах погоны майора, правда не могу понять, каких войск.

Ага, это же военизированная охрана прииска. Тогда все понятно. Это, надо понимать, тоже начальник. Тот самый, который получит по шапке за то, что проморгал хищение. Да и за эти ловушки ему тоже прилетит.

— Смотри, Вадик, — сказал начальник. — Вот он, тот самый хваленый волшебник, который взглядом железо прожигает.

Я поглядел на подошедшего. Он смотрел на меня так, будто хотел откусить голову и скормить ее собакам.

— Да, я слышал про этого мошенника, — ответил он. — Каких только плутов не понабрали себе там, на Большой земле. Делать им больше нечего.

Я продолжал улыбаться.

— Я тоже рад с вами познакомиться. Позвольте спросить, вы знали о хищении золота Музеевым?

Главный охранник тут же налился кровью и спросил:

— Да как ты смеешь меня спрашивать о таком? Ты что думаешь, приехал сюда и можешь расспрашивать, о чем хочешь? Всюду совать свой любопытный нос?

Отличная тактика для защиты. Нападение, что еще может быть лучше? Вот только вряд ли это спасет его.

— Ага, вы не знали, — сказал я невозмутимо. — Я вижу это. Но вот о тех ловушках вы вполне себе знаете, верно?

Вадик чуть отодвинулся назад и поправил воротник. Да, это уже явный признак лжи. Обычно вруны, которые боятся, что их неправда будет раскрыта, начинают теребить застежку воротника, оттопыривают ворот костюма или просто дотрагиваются до шеи.

— Ты смотри-ка, он никак не угомонится, — изумленно сказал он Чекунову. — Теперь уже прямым текстом обвиняет меня в хищениях! Да он совсем охренел!

Ну, тут было все понятно. Он будет до последнего отрицать свое соучастие в хищениях.

— Что тут происходит? — это подошла Белокрылова. Как и всегда, она хранила каменное выражение лица. А как еще разговаривать красивой женщине с мужиками, привыкшими к тяжелой физической работе? — Что за крики?

Вадик указал на меня.

— Этот ваш мошенник только что обвинил меня в хищениях золота. Я буду жаловаться на вас.

Белокрылова вопросительно посмотрела на меня.

— Да, это так, — подтвердил я и указал на Вадика. — Посмотри только на его холеную физиономию. Да он тут с каждой драги имеет неучтенный прибыток. Хотел бы я оказаться на его месте!

Ну все, это было слишком даже для начальника охраны. Он кинулся на меня и только подбежавшие Аксаков и Терехов спасли меня от избиения.

— Ну, хватит, — сказала Белокрылова. — Что за детский сад вы тут устроили? Пойдем, нам надо поговорить. И спокойно, без эмоций.

Вместе с руководством прииска мы переместились в один из домиков, где располагалась администрация прииска. Нам выделили отдельный кабинет, где можно было поговорить с работниками.

Туда же должны были привести тех старателей, кто сегодня работал на драге номер сто двенадцать. Той самой, где ковша увешали ловушками для золота. Но сначала мы поговорили с начальником прииска и охраны.

Мужики разговаривали с Белокрыловой, то и дело сердито поглядывая на меня. Я пока что сидел в сторонке и молча наблюдал за их поведением и реакциями на вопросы. Через полчаса уже все было ясно.

Чекунов ничего не знал о хищениях золота. Он сердился из-за того, что его подозревали в краже. В любом случае, карьера начальника уже обречена. Вряд ли ему простят кражу такого огромного самородка с участка.

А вот Вадик, как выяснилось, по фамилии Шалфеев, наверняка был замешан в этом. Он знал о хищениях и покрывал их. Вот только непонятно, знал ли он о краже самородка Музеевым.

Реакции начальника охраны были неоднозначные. Ясно только одно, что он ни за что не сознается сейчас в кражах. Да и доказать это будет очень трудно. Тут нужен другой человек. Свидетель.

После этого привели смену рабочих. Тех, кто сегодня трудился на драге. Трое работяг. Милованов, Аверьянов и Данилов.

Все похожи друг на друга, как братья-близнецы. Среднего роста, с недельной щетиной. Лица загорелые от длительного пребывания на свежем воздухе. Хотя Милованов повыше остальных.

Носы красные, хотя не от алкоголя, а от холода. Маленькие глазки, толстые выпяченные губы. Руки черные от работы с землей, под ногтями темные полоски.

Мы допрашивали их по очереди. Чекунов и Шалфеев хотели присутствовать при разговоре, но я сделал знак Ане и она непреклонно сказала:

— Будет лучше, если сначала мы переговорим с ними с глазу на глаз.

Директору прииска и главному охраннику пришлось повиноваться. Они ушли, ворча, в свои кабинеты.

Первым мы поговорили с Миловановым. С самого начала я перехватил инициативу.

— Скажи, Коля, — сказал я старателю. Сначала надо проверить базовую линию поведения. — Ты давно здесь работаешь, уже не первый год, верно?

Старатель кивнул. Сидел на стуле скособочившись, неудобно. Смотрел на нас с подозрением.

— А до этого работал на Уралмаше?

Милованов снова кивнул. Потом спохватился и спросил:

— А как вы узнали?

Я указал на значок на отвороте его тулупа.

— А вот же. Памятный значок. Что-то там насчет юбилейной отливки тонны стали?

Милованов отвернул ворот, усмехнулся.

— А, вы про это? Да, десятимиллионная тонна стали. Как раз в том году получили. Было такое.

Он сидел довольный, улыбался. Но мы сюда не в игры играть приехали.

— Это ты поставил ловушки для золота? — спросил я тем же тоном.

Милованов перестал улыбаться.

— Нет, конечно. Я даже не знал о них! Духом не ведал!

Я посмотрел на него. Отлично. Работают те же самые мышцы лица возле рта и глаз. Никаких признаков лжи.

Кивнул Белокрыловой.

— Давай следующего. Этот чист.

Аня упрямо покачала головой.

— Вообще-то, это мне решать! А не тебе.

Я улыбнулся и снова кивнул:

— Ах да, точно. Я и забыл. Анна Николаевна, можете отпускать этого человека. Не будем терять времени. Он говорит правду.

Белокрылова поджала губы, но послушалась. Ей тоже не хотелось задерживаться на Колыме.

В кабинет зашел следующий старатель, Аверьянов. Но едва он уселся на стул, как я сказал:

— Минутку! — и выскочил в коридор.

Прошелся туда-сюда. Третьего рабочего, Данилова, нигде не было видно. Я заглянул на лестницу. Данилов и Шалфеев стояли рядом возле окна на лестничном пролете. Курили. О чем-то шептались.

— Очень жаль, что вынужден прервать вашу интимную беседу, — сказал я и указал на старателя. — Но мы вас ждем, Данилов. Пойдем.

Шалфеев снова набычился.

— Чего это ты там на интим намекаешь? Все-таки, начищу я тебе морду, ищейка.

Но я уже увел Данилова. Не дал ему поговорить с начальником охраны.

Завел в кабинет. Поставил рядом с Аверьяновым. Спросил:

— Скажите, вы близкие друзья? Можно сказать, что у вас почти нет секретов друг от друга?

Аверьянов и Данилов поглядели друг на друга. Потупились. Нет, они не близкие друзья.

— Ну, как друзья? — пробормотал Аверьянов. — Так, приятели.

Он опустил глаза. И Данилов тоже отвел взгляд, хотя тут же с вызовом поглядел на нас. Я поглядел на Белокрылову.

— Вот наши клиенты. Можешь прессовать их по-полной. Это они поставили ловушки. И учти, Данилов только что общался с начальником охраны.

Белокрылова впилась взглядом в мужиков. Как волчица, которая нацелилась резать оленя.

— Отлично, — сказала она. — Тогда начнем с Данилова. Витя, постереги Аверьянова. И чтобы он ни с кем не общался!

Я оставил ее и Аксакова в кабинете с Даниловым. Терехов увел второго старателя. Я пошел прогуляться по прииску.

***

Поздно ночью в квартиру, где поселился Музеев, кто-то постучался. Он сначала сделал вид, что ничего не слышит. Но визитер в коридоре не унимался. Продолжал стучать. Еще и добавил:

— Откройте, милиция!

Музеев лежал в постели с открытыми глазами. Смотрел в потолок. Думал, что делать.

Это могут быть действительно менты. А могут быть и люди Мухи. Все может быть в этом проклятом мире. Даже невозможное.

Там, в квартире Мухи, когда скупщик золота спросил насчет Ленинграда, Музеев спокойно ответил:

— Ничего не знаю. Я сразу из Магадана сюда. Проездом через Омск. Так что ты бочку не кати.

Муха поглядел на него блестящими глазами. В комнате царил полумрак. На потолке лампа со старомодным красным абажуром.

Стол в центре комнаты остался в полосе света. А люди по краям — в полумраке.

Сзади незаметно очутился подельник скупщика. Невысокий, довольно упитанный, но спокойный. Повторялась ситуация в Ленинграде.

— Точно? — спросил Муха. — Не обманываешь? Мне неприятности не нужны. Ни с ментами, ни с ворами.

Музеев тоже глядел ему в глаза. Честно и прямо. Это как в магаданском аэропорту. Главное, не выдать, что внутри все напряглось. И внутренности превратились в стальной канат.

Надо представить, будто это не ты. Не ты украл самородок весом двенадцать кило. Не ты замочил здоровяка в Ленинграде. Не ты подался в бега на Кавказ.

— Точно, — ответил он спокойно. — Это не я. А кто-то другой. На Колыме золота много берут. Государство не обеднеет.

Муха помолчал еще. Улыбнулся.

— Тогда все хорошо, брат! Ты извини, мы обязаны проверить. Шакалов много кругом. Все хотят урвать кусочек.

Его подельник сзади исчез. Муха отсчитал деньги. Музеев осторожно взял протянутые купюры.

Стальной канат ослаб. Внутренности постепенно размякли. Хотя, это все может быть для отвлечения внимания. А как только он отвернется, то тут же накинутся.

Но Муха больше не напрягался. Попрощался. Договорился насчет следующей встречи. Музеев вышел из дома, отпустил нож в кармане. Облегченно выдохнул.

А потом на улице заметил за собой слежку. Двое парней следовали вдалеке. Музеев нырнул в подворотню, постарался оторваться. Кажется, удалось.

Что за жизнь, как перепуганный заяц. Не слишком ли большой кусок он откусил? Не по зубам.

Теперь все зарятся на его добычу. И львы, и шакалы. И еще менты дышат в спину.

Он вернулся домой, поужинал, посмотрел телевизор и лег спать. А теперь проснулся от стука в дверь.

— Откройте, милиция! — повторил голос за дверью. — Вот, смотрите, показываю удостоверение в глазок.

Музеев поглядел в глазок. Действительно, кажется менты. Вот зараза. Как они нашли его?

Он обреченно вздохнул. Вытащил нож, на всякий случай спрятал руку за спину. Вдруг это все-таки не менты, а бандиты. Открыл дверь.

Перед ним стояли трое. Крепкие, с цепкими взглядами. Один в гражданке, а двое в форме.

— Товарищ Музеев? — спросил тот, что в гражданке. — Вы арестованы.

Глава 14. Желтый камень

Когда я вышел наружу, прииск осветили слабые лучи осеннего солнца. Домики и машинки, фигурки людей — весь поселок Новый Гастелло — озарились золотистыми лучами.

Вдали журчала речка Омчак. Воздух пронзительно чистый. Благодать какая.

Сюда бы на отдых приехать. Вместе с Голубевой. Не думая о желтом металле и людях, помышляющих его похитить.

Хотя, надо признать, актриса вряд ли согласилась бы сюда приехать на отдых. Для нее лучший отдых — это море. Поэтому, скорее всего, лучше было бы взять на природу Белокрылову. Согласилась ли она?

Я же вижу, что ей здесь нравится. Аня любит природу. Я уже вычислил, что она когда-то ходила в турпоходы, бегала на лыжах. Спортивная девочка. Понимает, что рулит здоровый образ жизни.

Вот только захочет ли она отказаться от своей работы? Работа для нее сейчас — это смысл жизни. Нет, она тоже не поедет в отпуск. Ей надо ловить убийц и бандитов. Тем более, что я и сам не хочу сейчас новых отношений.

Ладно, это я что-то замечтался. Моя задача сейчас — это пресечь воровство на прииске. И желательно, до приезда следственной группы из Москвы. Мы опережали их буквально на считанныечасы. Белокрылова сказала, что там будут «важняки» из генеральной прокуратуры и МВД, со специальными полномочиями.

Скоро они тут все перевернут вверх дном. Выдернут хищения золота из местной почвы с корнями и надолго пресекут преступления. Попутно, как водится, вскроют массу других нарушений и отдуваться за это, конечно же, начальству приисков.

Нам же надо скорей вернуться в Ленинград. Ловить Пикового короля. Жизнь Голубевой в опасности.

Я пошел вдоль улочки по поселку. Одновременно наблюдал за местной жизнью.

По поселку ходили люди. Время уже студеное, все одеты в тулупы и шубки. На ногах штаны. У женщин на головах платки. Мужчины в шапках.

Еще бегали собаки с загнутыми кольцами пушистым хвостами. На подоконниках домов и заборах сидели кошки. В огородах гуляли курочки.

Почувствовав, как задувает ледяной ветер, я застегнул куртку. Поднял воротник. Прохладно, однако. Это даже несмотря на солнце.

Какая же тогда здесь погода зимой, если сейчас так холодно?

Пройдя поселок насквозь, я нашел на окраине мужика, чинившего забор. Я поглядел на номер дома. Двенадцатый.

Кажется, именно здесь и жил Музеев. А это, стало быть, его злополучный напарник, который в тот счастливый день, когда его коллега нашел золото, находился в отлучке.

— Добрый день, — сказал я. — Вы знаете Музеева Тимура?

Мужчина поднялся, положил молоток и гвозди на землю. Посмотрел на меня колючим взглядом. Сразу видно, что я у него не в почете.

Да и вообще обижен на всех окружающих. Видимо, как раз из-за того, что ему не повезло оказаться рядом с Музеевым в тот самый день.

— А вы кто такой? — спросил он и оглядел мой костюм. — С Большой земли пожаловали, значит. Все вынюхиваете здесь и выискиваете. А где вы были, когда золото воровали чуть ли не десятками килограммов? Спали в своих теплых кабинетах? Только сейчас опомнились, когда поздно уже.

Да, мужчина не очень расположен к разговору. Я окинул его быстрым взглядом. Просканировал с головы до ног, так сказать. Итак, что мы имеем?

Одет хорошо, одежда добротная и новая. Коротко пострижен, чистенький, аккуратный. Голова большая и круглая. Глаза тоже немаленькие, чуть навыкате. Рассматривал меня внимательно, сразу видно, что сообразительный мужик.

Но в его дыхании я почувствовал пары алкоголя. Он принял на грудь еще с утра. Видимо, сегодня у него нет смены, поэтому он остался дома и занялся хозяйственными делами.

И судя по тому, что он выпил еще с самого утра, это значит, что уже пристрастился к выпивке. Хотя, судя по всему, сейчас он уже вполне протрезвел.

А еще ладони у него с тыльной стороны были испещрены мелкими порезами.

— Как тебя зовут, дружище? — спросил я максимально тепло. — Давай сделаем так. Я сейчас напою тебя самым лучшим горячительным напитком, какой ты только принимал в своей жизни. А ты со мной поговоришь, хорошо? Как тебя зовут, кстати?

И протянул мужику руку.

— Олег, — пробормотал мужчина и пожал мне ладонь. — Олег Каменев.

Я продолжал удерживать его руку.

— Отлично, а меня зовут Ян Климов, — сказал я, затем отпустил его ладонь, выставил свою перед ним на уровне груди, ладонью вверх и сказал: — А теперь медленно положи свою руку сверху.

Каменев удивленно уставился на меня. Захлопал глазами, не понимая, что такое происходит с ним. Да, просьба прозвучала достаточно странно. Мне надо было заранее предупредить его о том, что для получения волшебного напитка придется совершить кое-какой ритуал.

— Олег, если ты хочешь попробовать тот напиток, о котором я тебе говорил, — сказал я, продолжая держать ладонь перед собеседником. — Тебе лучше делать, что я говорю. Это кажется странным, но это работает. Итак, положи свою ладонь сверху. Только не дави сильно, так, легонько.

Каменев послушался, сглотнул слюну и положил свою руку на мою ладонь. Я сразу почувствовал тяжесть. Потом продолжил:

— Теперь закрой глаза на некоторое время. Только не открывай их, пока я тебе не скажу.

У меня были опасения, что Каменев начнет возражать и ругаться, но его желание отведать горячительного напитка оказалось сильнее всего. Поэтому мужчина послушно закрыл глаза.

Как только он сделал это, я тут же убрал свою руку и скомандовал низким и в то же время звучным голосом:

— А теперь спать!

Рука Каменева провалилась вниз и он сам тут же обмяк, хотя и не упал. Просто остался стоять на месте, чуть покачиваясь.

Я тут же продолжил углублять состояние транса:

— Глубже, засыпай глубже. Еще глубже. Теперь я буду считать от ста до нуля и с каждым счетом ты будешь засыпать все крепче. Считай и засыпай все крепче. Если же ты собьешься со счета, то продолжай с того места, откуда помнишь, этот неважно. Ну, а когда ты дойдешь до нуля, просто подними указательный палец на правой руке, чтобы показать, что ты досчитал до нужной цифры и погрузился в еще более глубокий сон.

Я подождал, пока Каменев поднимет указательный палец. Он оказался очень внушаемым субъектом, хорошо, что он попался мне. Дождавшись, когда он очутился на более глубоком уровне транса, я продолжил внушать:

— Отлично, теперь я хочу, чтобы ты представил, будто прогуливаешься по лесу прекрасным летним днем. Ты чувствуешь себя спокойным и расслабленным. Вот ты видишь два больших дерева, между которыми висит гамак. Подойди к ним, опустись в гамак, расслабься еще сильнее. На тебя светит солнце, тебе тепло и приятно. Гамак раскачивается взад-вперед, взад-вперед, ты засыпаешь еще крепче. Ты лежишь, расслабляешься еще больше, уходишь в себя все глубже и глубже.

Я подождал, проверяя, насколько глубоко Каменев ушел в транс. Да, отлично, у него уже глубокая стадия погружения. Чтобы проверить это, я ущипнул его, но мужчина ничуть не отреагировал на боль.

Движения его были затруднены, дыхание медленное и глубокое. Я поднял ему руку и она медленно опустилась вниз.

Так, для моих целей этого недостаточно, надо работать еще. Погрузить его еще глубже. Мне ведь надо, чтобы он забыл то, что я ему сейчас скажу.

— Представь перед собой школьную доску, — продолжил я. — Мысленно возьми кусок мела и нарисуй на доске большой квадрат. Обведи его по часовой стрелке три раза и опускайся на еще более глубокий уровень сна. Теперь обведи в другом направлении и уйди еще глубже.

Каменев неподвижно стоял передо мной. В его мозгу, как я понимаю, вспыхивали конструируемые мной образы. Это хорошо, очень хорошо. Мне надо было вывести этого человека на более глубокий уровень транса.

— А теперь сотри квадрат с доски, — продолжил я. — Начинай писать и стирать буквы всего алфавита от А до Я. Каждая буква, которую ты пишешь и стираешь, погружает тебя все глубже и глубже.

Я дал ему команду снова поднять указательный палец, когда он дойдет до конца алфавита. На этот раз все прошло гораздо дольше.

Неподалеку из двора другого дома выбежала и залаяла небольшая желтая собачонка. Люди ходили в конце улицы.

Мы с Каменевым стояли рядом с зелеными воротами его домика. Мужчина стоял неподвижно целых пять минут. Я думал, что он уже забыл про задание.

Изредка я повторял внушения, погружая его все глубже. Дул холодный ветер. На поселок опускался вечер. Небо стремительно потемнело.

Наконец, Каменев поднял указательный палец. Правда, сделал это гораздо медленнее, чем в первый раз. И немерено, ведь он уже погрузился гораздо сильнее, на более глубокий уровень транса.

Я закончил погружение счетом от пяти до нуля и убедился, что Каменев достиг почти сомнамбулической степени транса. Как ни парадоксально, но в этой, третьей, самой глубокой стадии транса, человек может походить на совершенно бодрого человека.

Вот только на самом деле он глубоко в трансе. Слышит только гипнотизера. После пробуждения ничего не помнит. Его можно сделать ребенком или древним стариком. Можно внушить очень многое, почти все, что угодно. Открытые глаза мутные и влажные.

Вот именно такими Каменев сейчас и смотрел на окружающий мир. Он походил на мертвецки пьяного человека, который, между прочим, под воздействием алкоголя тоже попадает в своего рода транс. И при этом продолжает двигаться.

— Представь, что ты рассказываешь о происходящем здесь на прииске своему близкому другу, — теперь я приступил к внушениям. Мы подошли к самой главной части. — Он никогда и никому не проболтается. Так что можешь рассказывать без утайки.

Каменев среагировал тут же.

— Послушай, Левчик, — сразу сказал он. — Ты знаешь, что там, на прииске золото гребут горстями? Там есть такой хитрый шоферюга. Так это вообще зверь. Все поставки через него проходят. И это все помимо усиленного оклада! Так что давай, Левчик, приезжай, будем здесь работать.

Он убеждал неведомого Левчика в преимуществах работы на прииске. Потом я спросил у него:

— А скажи теперь лучшему другу, кто здесь, на прииске, организует сбор краденого золота и доставку на Большую землю? Кто этим занимается постоянно?

Я опасался, что Каменев не захочет называть имен. Но нет, он нисколько не медлил.

— Шофера зовут Шуйский Дима, — сказал он. — Надо обращаться к нему, если хочешь переправить золото. Он все организует. Только его трудно найти. Он постоянно мотается в Магадан по делам.

Мимо нас прошли двое жителей поселка. Мужчины лет тридцати. Один поздоровался с Каменевым, но тот не обратил на прохожих никакого внимания. Он двигался как-то заторможенно, но достаточно быстро.

— Отлично, — сказал я и протянул Каменеву камень. — Представь, что это золото. Это самородок весом в два килограмма. Ты нашел его во время последней смены. Теперь хочешь переправить на Большую землю. Через Шуйского.

Каменев взял камень и лицо его озарилось в улыбке. Я только теперь понял, как же сильно он завидовал Музееву. Жалел, наверное, что в тот день он ушел по делам и самородок достался коллеге.

— Мы встретимся с ним сегодня ночью у речки, — сказал он, прижимая камень к груди, как родное дитя. — Я сейчас же договорюсь с ним насчет встречи и продажи золота.

— Просто отлично, — сказал я. — Отлично. Сейчас ты по моей команде выйдешь из транса. Но про наш разговор помнить не будешь. Ты так и будешь продолжать представлять этот камень как самородок. Не показывай его никому. Только возьми на встречу с Шуйским.

Каменев стоял на месте и принимал камень к себе. Я вывел его из транса. Это получилось гораздо быстрее, чем добраться до такой глубины. Я просто сказал:

— Сейчас я сосчитаю от одного до десяти. Когда достигну цифры десять, я щелкну пальцами. Ты выйдешь из транса. При этом ты будешь продолжать считать этот камень за золото и договориться с Шуйским насчет встречи. Кстати, помни, когда я скажу «Спать!», ты снова опустишься глубоко, на этот же уровень транса. В любое время и в любом месте.

Все прошло, как надо. Когда я щелкнул пальцами, Каменев очнулся, как от глубокого сна. Впрочем, почему как, он и был в глубоком сне. Только видел его наяву.

— А где здесь речка? — спросил я у него. — Как туда можно пройти?

Но Каменев уже не помнил меня. Все его мысли были о воображаемом самородке. Он спрятал камень под полой пиджака.

— Не знаю ничего, гражданин, — сварливо ответил он и кинулся обратно к себе во двор. — Идите, у другого узнайте.

Ну вот и отлично. Капкан расставлен. Я думаю, Белокрылова согласится, что поймать Шуйского с поличным во время мнимого обмена золота гораздо эффективнее, чем просто взять его на месте и попробовать расколоть.

Я вернулся к своей шефине и нашел ее чуток расстроенной. Аверьянов раскололся и признался, что это он установил ловушки для сбора золота.

Но украсть он ведь ничего не успел. Ущерба почти нет. Доказать другие эпизоды воровства с прииска пока не удалось. Это мужчина уже отрицал.

Данилов и вовсе ни в чем не признался. Даже и в установках ловушек.

— Ничего, завтра приедут опера и следователи из Москвы, они им устроят, — сказала недовольная Белокрылова. — Стружку последнюю снимут со сволочей. Тем более, что Аверьянов почти раскололся.

Я рассказал ей про свой план. Если сработает, сможем поймать рыбу покрупнее, чем эти старатели. Белокрылова улыбнулась. Она всегда улыбалась, только когда речь шла о поимке преступников.

— А ты не терял времени, как всегда, — сказала она. — Если твой план сработает, это будет отличный результат. Предъявим столичной бригаде, пусть видят, что мы тут не лаптем щи хлебаем.

В итоге, вечером мы засели в засаду возле речки. Я, Белокрылова и Аксаков.

За домом Каменева следили Терехов и Наварская.

Я особо не волновался. Все, что было можно сделать, я исполнил. Все, от меня зависящее. Остальное, как говорится, я поручил Вселенной. Нет смысла об этом волноваться.

Поэтому я сидел на стволе поваленного дерева и слушал, как журчит вода в речке Омчак. Мы сидели в густых кустах и среди деревьев.

Из-за осени вся листва с них уже опала. Но в темноте нас не было видно. Тем более, что мы прятались за стволами деревьев.

От поселка рядом с нашей западней вела тропа. Обычно все жители проходили речку здесь. Я глядел в сторону поселка, где шумели моторы, кричали люди и лаяли собаки.

Неподалеку стояла Белокрылова. А еще дальше угадывался силуэт Аксакова. Они терпеливо ждали, как волки в засаде.

Поселок светился электрическими огнями. Постепенно, по мере приближения к полуночи, огоньки гасли. Поселок погружался в сон.

Я поправил на себе тулуп и натянул поглубже шапку на голове. Ночью стало совсем холодно. Когда я дышал, изо рта валил густой пар. Ну, когда там явится наша приманка?

Ожидание затянулось надолго. Вскоре в поселке погасли почти все огни. Изредка глухо лаяли и выли собаки. Ко мне, шурша по земле ветвями, подошла Белокрылова.

— Где он? — сердито прошептала она. — Он точно явится? Я бы лучше поспала, чем сидеть в этой бесполезной засаде. Ты знаешь, как я устала после всех этих перелетов?

Я кивнул. Каменев должен явиться. Он не сможет ослушаться приказа гипнотизера. Вот только придет ли Шуйский, вот в чем вопрос?

— Если они не придут, я тебя повешу на драге, — пригрозила Белокрылова. — Заставил меня, понимаешь ли, сидеть в этом ледяном аду и даже…

В это время послышались голоса. Возле реки показались двое. Один Каменев, я его сразу узнал, даже в темноте.

Второй незнакомый. Высокий и худой. Они прошли по тропинке мимо нас и остановились у речки. До нас доносились обрывки фраз. Насколько я понял, они договаривались о цене.

Наконец, они ударили по рукам. Каменев достал мнимый самородок.

— Ты чего мне подсовываешь? — подозрительно спросил Шуйский. — Это что такое?

— Ты что, ослеп, что ли? — спросил Каменев убежденно. — Огромный самородок, разве не видишь? Знаешь, чего мне пришлось пережить, чтобы его принести сюда.

Шуйский еще раз осмотрел камень и окончательно убедился, что это обман.

— Да ты совсем сдурел, придурок? — закричал он и бросил камень на землю. — Ты меня за идиота считаешь, что ли?

— Эй, ты с ума сошел? — закричал Каменев в ответ. Бедолага все еще находился под влиянием моего внушения. — Не хочешь, так и скажи, зачем золото швырять?

— Да какое золото? — закричал Шуйский.

Он хотел сказать что-то еще, но тут на него налетел Аксаков. Каменев подхватил «самородок» с земли и бросился бежать, но я щелкнул пальцами и сказал:

— Спать!

Каменев тут же остановился, расслабился и повесил голову на грудь. Я рассказал ему, что это был обычный камень и снял все внушения насчет якобы найденного золота. А затем Белокрылова арестовала и его тоже.

***

Несмотря на то, что шарлатан все время ошивался возле Голубевой, Пиковый король все равно решил использовать ее для ритуала. Это решение одобрил и голос подземного гнома Делхара, которому Пиковый король доверял больше всего.

— Ты же не думаешь, что он случайно оказался там, возле будущей жертвы? — спросил он у Пикового короля. — Этот жалкий придурок пришел за тобой. Ты же понимаешь это?

Пиковый король отлично все понимал. Единственное, что осталось выше его разумения — это сверхъестественная способность этого ублюдка угадывать его будущую жертву. Он никак не мог понять, как шарлатану удается это проделывать.

— Ему также помогают демоны, — менторски ответил другой голос в его голове. Голос академика, который всегда помогал ему в случаях, когда требовалось проявить знания и эрудицию. — Что здесь непонятного? Или ты думаешь, что только один такой избранный?

Да, Пиковый король так и думал долгое время. Только он слышит голоса в голове, которые подсказывают ему, как быть дальше и предупреждают об опасности. И только он способен принести многочисленные кровавые жертвы, чтобы предотвратить катастрофу планетарного масштаба. Лучше погибнуть нескольким десяткам человек, чем сотням тысяч или миллионам.

Но вот, оказывается, есть человек, который тоже отмечен от рождения. И он явно подослан, чтобы нарушить его планы и сделать все, чтобы мировая катастрофа состоялась. Тогда, в детстве, когда он играл в карты, а на кону стояла его жизнь, ему тоже казалось, что другие игроки читают его мысли. Но карта короля пик спасла его тогда и помогла одолеть всех соперников.

— Король пик поможет мне и сейчас, — прошептал мужчина, поглаживая колоду игральных карт, лежащих перед ним на столе.

Он поглядел на парня, стоящего перед ним. За долгое время, проведенное в компании Пикового короля, парень, которого он сначала тоже планировал принести в жертву, оказался хорошим помощником. Он беззаветно принял все слова Пикового короля на веру, проникся его убеждениями и собирался безропотно исполнить все, что он скажет. Вплоть до убийства.

Про себя Пиковый король называл парня Пиковой семеркой. Ранг шестерки тот уже перерос.

Они находились на кухне загородного жилища Пикового короля. Его дачи. Семерка давно уже жил здесь и смотрел за хозяйством. Убирал сорняки и собирал урожай яблок и слив. Соседям Пиковый король сказал, что это его дальний родственник, приехал помогать по хозяйству.

— Итак, ты понял, что тебе надо сделать? — переспросил он. — Ты пойдешь в ГУВД и спросишь этого гипнотизера, Климова.

— Так и есть, — кивнул Семерка. — Я скажу ему, что знаю Пикового короля и могу привести туда, где он живет. Я скажу, что это нужно сделать именно сейчас, потому Пиковый король находится…

— Ладно-ладно! — мужчина поднял руку. — Мы с тобой много раз повторяли все, что нужно сказать. Самое главное — это отвлечь его от Голубевой. Я скажу тебе, когда надо действовать. А сейчас мы отправляемся в Ленинград. Будь готов к тому, что сегодня ты увидишь невероятное зрелище.

Глава 15. Капкан для темного владыки

И вот снова Ленинград. Сегодня тринадцатое число, хмурый и пасмурный день.

Солнце скрылось за облаками, будто понимало, какое преступление сегодня готовится. Ну ничего, если получится, ничего сегодня не состоится. Мы его отменим.

Долгий перелет обратно в Ленинград вымотал нас до предела. Впрочем, железная Белокрылова дала сотрудникам только пару часов отдыха. В десять утра приказала всем снова встретиться в конторе. Нам предстояло обсудить, как защитить Голубеву.

Сама шефиня нисколько не отдохнула. Сразу по приезду она отправилась к Кукушкину. Доложить о командировке и сообщить о предстоящем мероприятии. Потом вместе они пойдут к Хвалыгину.

Надо полагать, высокие чины должны остаться довольными. Мы обскакали столичных оперативников, поймали одного из ключевых игроков в цепочке хищения золота с приисков на Колыме.

Этот Шуйский оказался тот еще тип. Когда на него хорошенько надавили, он лопнул и рассказал всю схему.

Вот уже четыре года он вывозил золото на Большую землю. Он командовал другими водителями, которые выкупали у старателей золото по сниженной цене, а потом перепродавали его в Москве, Ленинграде и столицах союзных республик.

Для того, чтобы все проходило без проблем, у Шуйского была договоренность с Шалфеевым, начальником охраны. Он обеспечивал безопасный проход с золотом для нужных людей.

Некоторые старатели, как например, Музеев, выбирались из приисков с незаконной добычей самостоятельно. Впрочем, как оказалось, многих из них группировка специально сдавала милиции, чтобы устранить конкурентов и обеспечить вывоз золота только через своих людей. Музееву повезло с тем, что он держал язык за зубами и никому не рассказывал о своей находке.

Кстати, удачливого бульдозериста, как сообщила Белокрылова, уже арестовали на Кавказе. Золото нашли при нем, никуда не пропало. Теперь ему еще только предстоит получить наказание за свои делишки.

Я тоже хотел отправиться домой, чтобы чуток передохнуть, но надо было дождаться, что решили насчет охраны Голубевой. Мы из-за этого чуть не поругались с Аней.

Я настаивал на скрытой охране, причем разрешить актрисе передвигаться, а Белокрылова считала, что Голубеву нужно оставить дома, а вокруг поставить обычных милиционеров. Пусть охраняют.

Мы об этом спорили еще в самолете и так и не пришли к единому мнению.

— Подожди, Аня, — сказал я, услышав ее предложение. — Как же это так? Ведь наша главная цель — это поймать Пикового короля. Если он увидит охрану, как и в прошлый раз с Савинковыми, он опять разозлится, может убить их и уйдет. А то и вовсе отправится на поиски новой жертвы. Хотя это вряд ли. Он обычно очень тщательно выбирает жертву и, скорее всего, просто подождет, пока мы снимем охрану. И тогда нанесет удар. Когда никакой защиты рядом уже не будет.

Белокрылова покачала головой.

— Наша первейшая цель — это защитить гражданку Голубеву от нападения. Мы не можем рисковать ее жизнью для того, чтобы поймать преступника. А скрытая охрана, которую ты предлагаешь, как раз-таки и увеличивает риск того, что он нападет на Голубеву. Он ведь не заметит их и начнет действовать.

Я пожал плечами. Мы находились в самолете. Впереди сидели люди. Разговаривать поэтому приходилось приглушенно, чтобы не слышали. Впрочем, гул турбин заглушал наши слова.

— На это и существует профессионалы. Но разве ты и ребята из нашего отдела не смогут обеспечить защиту? Да и Лида тоже неплохо себя показала, когда ловили того идиота в перелеске.

Наварская опять сидела вместе с Тереховым через проход и иногда они даже тайком пожимали друг дружке руки. Теперь девушка благодарно улыбнулась мне за лестную рекомендацию. Но Белокрылова не была склонна к снисходительности.

— И что же, ты предлагаешь оторвать весь отдел от текущей работы и бросить на защиту предполагаемой жертвы убийства? На которую еще неизвестно, будет ли совершено нападение. И ты, кстати, так и не сказал мне, откуда узнал о нем на самом деле.

Про свои сомнения в нападении шефиня сказала просто так, потому что знала, что я не ошибаюсь. Летние наши события возле дома Савинковых показали, что я был прав. И это она так, просто, ворчит по привычке.

— Кстати, если бы тогда, летом, у Савинковых, мы устроили бы засаду более тщательно и незаметно, то уже тогда поймали бы эту сволочь, — напомнил я. — Засада сорвалась из-за того, что кое-кто слишком много болтал, а не был готов к поимке преступника.

Теперь уже Аксаков и Терехов мрачно поглядели на меня, потому что это был камень в их огород.

В общем, тогда, в самолете, мне так и не удалось убедить Белокрылову использовать тайную охрану. Она осталась при своем мнении. Впрочем, упрямиться она тоже не стала.

— Я скажу Кукушкину, а потом мы пойдем к Хвалыгину, — заявила начальница. — Как решит начальство, так и будет. Хотя я склоняюсь к тому, чтобы оставить обычных постовых для защиты. Ну, может, Хвалыгин даст добро, чтобы использовать специализированную роту. Речь, в конце концов, идет об известной актрисе. Если с ней что-нибудь случится, никому мало не покажется.

Я закатил глаза и откинулся назад на сиденье. Ну, о чем тут можно говорить? Пиковый король увидит охрану и отложит убийство до лучших времен.

Возможно, он достаточно умен и предусмотрителен, так что заранее подготовил запасную жертву, помимо Голубевой. И тогда он отправится к ней, а результаты его кровавых трудов мы увидим через несколько дней, где-нибудь в лесу.

В общем теперь, короче говоря, я лежал в одиночестве на диванчике в кабинете отдела и ждал, пока Белокрылова вернется с совещания с Кукушкиным.

Ожидание затягивалось и я чуток задремал. Наконец, дверь открылась и Белокрылова вошла в кабинет. Она выглядела чертовски усталой.

— Шла бы ты спать, Аня, — предложил я, глядя на девушку с сожалением. — Эта работа тебя доконает. Всех преступников не переловишь.

Но Белокрылова покачала головой.

— О чем ты говоришь, Ян? Какой сон, какой отдых? Тем более, сейчас. Когда твой король на горизонте нарисовался.

Я поднялся с диванчика и прошелся по кабинету. Посмотрел на Белокрылову. Помимо усталости, она выглядела мрачной и ожесточенной. Ага, значит, моя взяла.

— Все-таки, Хвалыгин утвердил скрытую охрану, — сказал я. — Интересно, почему?

Шефиня устало потерла глаза.

— Потому что также, как и ты, хочет поймать этого зверя. И ему плевать на жизнь Голубевой. Также, как и тебе.

Это уже серьезные обвинения. Я спишу их на усталость девушки. Потому что мне на жизнь Голубевой отнюдь не плевать.

— Не смотри на меня так, — сказала Белокрылова. — А если что-нибудь случится? Если он как-нибудь прорвется сквозь ребят? Мы даже не будем знать об этом.

Я безуспешно поправил на себе мятый после командировки пиджак.

— Но ты не забывай, что я тоже буду там. И постараюсь помочь.

Белокрылова презрительно скривила губы.

— Не думаю, что ты сможешь спасти Голубеву от маньяка. Как ты это сделаешь? Загипнотизируешь его до смерти?

Я улыбнулся.

— Очень интересный вариант. Я о нем еще даже не думал. Ну, а чтобы ты не жаловалась, будто мне безразлична судьба Голубевой, я прямо сейчас отправлюсь к ней. И уговорю ее сегодня отменить все поездки и выступления. Остаться дома.

Белокрылова снова бросила на меня ядовитый взгляд. Кажется, в нем даже была нотка ревности.

— Ну, конечно. Иди. Отдохни со своей любимой. Только не проспи нападение маньяка. Иначе отрежет тебе все твои достоинства.

— Нет, сегодня нам будет точно не до сна, — ответил я и вышел из кабинета.

Сразу из ГУВД я отправился к Голубевой. Она сегодня должна быть на репетиции в Большом драматическом театре имени Горького.

В театрах я уже не был очень давно. Приехав, я посмотрел сначала на реку Фонтанку, подышал свежим воздухом, поглядел, как птицы летают над водой. Затем зашел в старинное здание театра и узнал, где тут можно посмотреть репетиции.

Вахтер долго не хотел пускать меня, но я показал справку из ГУВД и в итоге смог пробиться сквозь эту незыблемую преграду. Вскоре я оказался внутри и нашел сцену, где выступала Ирина.

Пробрался тихонько в зал. Не отрываясь, смотрел на сцену. Она была освещенной. Зал погружен в сумрак.

На сцене стояли актеры и репетировали выступления. В первом ряду сидели режиссер с помощниками. Я сразу заметил Голубеву.

Спектакль был мне неизвестен. Я вообще не разбирался в репертуаре. Что-то злободневное, на тему современного мещанства в социализме, в отдельно взятом колхозе. Я смотрел и смотрел, а потом задремал.

Проснулся, когда репетиция закончилась. Пробрался за кулисы и отправился к Голубевой. Я нашел ее в гримерной, в компании высокого красавца-брюнета с пышными усами. Он рассказывал девушке смешную историю из театральной жизни и что-то шептал на ушко. Однако?!

— О, милый, здравствуй, — прощебетала Голубева и бросилась мне на шею. — Ты наконец приехал из командировки?

— Да, я тут и ужасно соскучился по тебе, — я хозяйски обнял девушку за талию и поцеловал в шею. Одновременно посмотрел на помрачневшего, как туча, брюнета. — А это кто такой? Играет у вас мещанина во дворянстве?

Голубева слегка покраснела и познакомила меня с коллегой, неким Костей. Ему не нравилось, как я обнимал девушку за талию, но он ничего не мог возразить. Вскоре вынужден был откланяться.

Я снова поцеловал Ирину в шею, а потом в губы. Одновременно я решал, как бы ее увести отсюда без того, чтобы не рассказывать о наметившейся на сегодня охоте.

— Нам надо идти, — сказал я ей на ушко. — Я хочу остаться с тобой дома. Наедине.

Голубева игриво улыбнулась. Она была одета в соблазнительное воздушное платье построй расцветки, а под ним у нее почти ничего не было. Я ощутил это и против воли задумался еще и другом, не связанным с поимкой Пикового короля.

Правда, сегодня я запретил себе отвлекаться на любые другие направления. Как бы Ирина не была соблазнительна.

— Я тоже хочу быть с тобой, милый, — ответила девушка. — Но не могу, я нас еще два часа репетиции.

— Скажи им, что у тебя болит голова, — попросил я, зарываясь носом в ее роскошные волосы. — И поехали отсюда. Прямо сейчас.

Голубева рассмеялась и откинулась назад, потому что ей было щекотно.

— Милый, откуда такая торопливость? Ты так сильно соскучился в своей поездке? Куда ты там ездил? В Магадан? Там совсем нет девушек?

Я посмотрел на кучу платьев, в том числе и исторических пышных одежд и кучу париков на шкафчике возле зеркала. Времени нет, надо уезжать отсюда.

Придется ей сказать, тем более, что вскоре приедут наши ребята из отдела и Голубева все равно узнает о происходящем. Причем сделать это надо жестко, чтобы отсечь лишние вопросы.

— Поехали отсюда, — сказал я резче. — Помнишь о том сне, в котором ты видела опасность? Так вот, он может сбыться сегодня.

Голубева перестала улыбаться. Тревожно посмотрела на меня. Поняла, что я не шучу.

— Что случилось? — спросила она. — Расскажи мне все, а то я сейчас в обморок грохнусь.

Я указал на дверь.

— Пойдем, ты отпросишься с работы и я все тебе расскажу по дороге.

Ирина снова пристально посмотрела на меня поняла, что все серьезно и отправилась отпрашиваться. Через пятнадцать минут мы уже вышли из театра и поехали к ней домой на такси.

По дороге я объяснил девушке, что происходит. Слишком краски сгущать не стал, рассказал, что за ней охотится психически нездоровый человек. Он опасен и способен применить оружие.

Голубева некоторое время сидела в такси и молчала. Потом я заметил, что у девушки дрожат плечи и обнял ее. Остаток пути мы ехали молча.

— Я чуть не разрыдалась там, в машине, — сказала она, когда мы зашли в подъезд. — Меня несколько раз преследовали поклонники, но тут, как я поняла, все гораздо опаснее.

— Да, этот человек похуже любых поклонников, — подтвердил я. — И тебе сегодня лучше не выходить из дома. Скоро приедут мои коллеги, они будут следить за домом с разных сторон.

Мы вошли в квартиру девушки и я осмотрел помещения. Голубева извинилась за беспорядок.

Она жила в двухкомнатной квартирке на третьем этаже. Здесь было мило и уютно, хотя действительно, не мешало бы чуток прибраться. Жилье выглядело и вправду слегка заброшенным, как у человека, который приходит домой только переночевать. Как и у меня, например.

Мы пообедали яичницей и колбасой. Я позвонил в отдел и попросил Наварскую захватить с собой еще съестных припасов. Ночь предстояла долгая, нам надо запастись продуктами.

— Мы будем через полчаса, — сказала Наварская. — Сначала приедем мы с Виктором, а потом шефиня с Ремом.

Я надеялся, что она не будет задерживаться слишком долго. С другой стороны, даже если они вообще не приедут, тоже может мне помочь. Ладно, даже если они опоздают, я постараюсь сам справиться с Пиковым королем.

— Ну, и что нам теперь делать? — спросила Ирина, подойдя ко мне сзади.

Я как раз находился в гостиной, рядом с ее телефоном. Думал, как быть дальше и как покрепче устроить капкан на маньяка.

Потом сунул руку в карман и нащупал монетки. Почему бы не отвлечь Ирину на то время, пока не прибудет подмога?

— Дальше мы поиграем в угадывание мыслей, — сказал я и протянул Ирине монетку. — Обычная, старая игра. Спрячь в любой руке, а я попробую угадать, где она.

Ирина улыбнулась. Да, фокусы всегда являются хорошим развлечением. Средством для того, чтобы отвлечься от тяжких дум и плохих воспоминаний.

— Ну хорошо, телепат, — сказала девушка. — Мы с тобой так и сделаем. Давай я еще раз проверю, вправду ли ты читаешь мысли?

Она послушно спрятала монетку за спиной, потом вытянула руки перед собой. Стояла, улыбаясь. Глядела мне в глаза. Я показал себе на голову, потом перевел палец на девушку.

— Пожалуйста, сосредоточься, для того, чтобы я мог прочитать твои мысли. А иначе я проиграю.

Ирина продолжала лукаво улыбаться. Какое у нее милое личико! Нет, я не должен допустить, чтобы эта красота попала в лапы Пикового короля. Все, что угодно, но только не это.

— Как же так, я наоборот должна тебе помешать, — продолжала улыбаться Ира. — Значит, я наоборот должна устроить хаос в голове, чтобы ты ничего не прочитал.

Но уже было поздно. Я коснулся ее правого кулака.

— Монетка вот тут.

Голубева раскрыла ладонь, там действительно лежала монетка.

— Это совпадение. Давай еще раз, — девушка снова спрятала монетку за спиной. Потом вытащила кулачки и выставила перед собой. — Ну, давай, попробуй теперь.

Я опять угадал. Девушка не верила, что я читаю ее мысли и попробовала еще раз пять. Каждый раз я просил ее сконцентрироваться и точно угадывал, в какой руке находится монетка.

— Как ты это делаешь? — потрясенно спросила Голубева. — Ты что, и в самом деле читаешь мысли?

Нет, конечно. Это тоже психологический трюк. Секрет в том, чтобы обратить особое внимание на взгляд человека, прячущего монетку. Я ведь недаром просил ее сосредоточиться.

В это мгновение взгляд человека на доли секунды непроизвольно устремляется на ту руку, где и находится монетка. Это очень короткое время и его надо уметь поймать. Мне в свое время пришлось немало потренироваться, чтобы правильно ловить этот мимолетный взгляд.

После игры с монетой Ирина посерьезнела.

— А ты можешь точно также прочитать мысли этого безумца, что охотится за мной? — спросила она. — И предсказать будущее?

Я поглядел за окно. На улице уже наступила темнота. Вечер, холод и осень. Если бы все проблемы можно было решить так легко! Телепатическим путем!

— Нет, этого я не могу, — ответил я. — Но я не успокоюсь, пока не поймаю эту сволочь.

Где все мои ребята из отдела? Куда они запропастились? Уже давно должны были приехать.

Зазвонил телефон. Я оставил номер Голубевой в отделе, чтобы звонили в случае необходимости.

Я схватил трубку.

— Ян, ты должен это видеть, — сказала Белокрылова. — К нам пришел парень, утверждает, что видел мертвого Пикового короля.

Глава 16. Охота на черного охотника

Так, и что теперь делать? Как быть? Новость слишком хорошая, чтобы быть правдой.

— Мне нужно, чтобы ты присутствовал при разговоре с ним, — сказала Белокрылова. — Мы его держим, хотя он пытается уйти. Очень торопится по делам. Вообще, он интересный тип. И еще мне надо съездить на осмотр вместе с тобой.

Я был готов сорваться с места. Если это правда, было бы отлично. Хотя, повторяю, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наверняка, это ловушка.

Но, черт побери, этот визитер наверняка имеет отношение к Пиковому королю и я готов отправиться к нему и вскрыть мозги в сеансе гипноза, как бы он не сопротивлялся. Искушение слишком велико, даже для этой минуты.

— А что с охраной для Ирины? — спросил я и посмотрел на испуганную актрису. — Где Витя и Лида?

Как я и подозревал, мои коллеги не просто так задержались по дороге сюда.

— Они вынуждены были заехать по делам, — сказала Белокрылова. — Я же тебе говорила, что придется оторваться от других дел. А это нельзя сделать так сразу. Они будут у Голубевой через полчаса. Можешь не беспокоиться. Им пришлось заехать по дороге по делам, но они уже едут к вам. И еще, можно вызвать участкового, пока они не явятся.

Ну, понятно. Хорошо, очень хорошо. Я сказал:

— Ладно, я скоро буду, — и повесил трубку.

Голубева продолжала пристально глядеть на меня. Как будто ее жизнь зависела от моего следующего слова. Впрочем, в какой-то мере, оно так и было.

— Мне надо ехать, — выдохнул я в лицо девушке. — Появилась новая информация по этому убийце. Возможно, что он мертв, хотя я в этом сомневаюсь. Мне надо съездить и проверить это.

Голубева встала и обхватила плечи руками, как будто ей стало зябко.

— А как же я, милый? Вдруг это все неправда?

Я кивнул.

— Да, это может быть уловка, чтобы выманить меня из твоего дома. Но твоя охрана уже на подходе. И мне еще порекомендовали вызвать участкового. Если милиция будет здесь, преступник вряд ли осмелится напасть.

Голубева кивнула. Теперь она светилась надеждой.

— А вдруг это правда? Вдруг он действительно погиб? У таких людей наверняка много врагов. Вот они его и прикончили. Тогда, получается, мне нечего бояться?

Но я безжалостно покачал головой.

— На это я рассчитывать не стал бы. Это было бы просто великолепно. Но я думаю, что это неправда. Это подсказывает моя интуиция. Давай, звони участковому.

Голубева кивнула и набрала номер участкового. Некоторое время разговаривала с ним, пытаясь объяснить ситуацию, но не смогла. Тогда я отобрал у нее трубку.

— Слушай, дружище, — сказал я милиционеру, который что-то там бормотал в трубке. — Говорит Климов, внештатник отдела по особо важным делам. Белокрылова Анна моя начальница, слыхал про такую? Значит так, бери руки в ноги и дуй сюда. Есть оперативная информация, что на эту девушку готовится нападение. Пиковый король, слышал про такого?

Голубева при упоминании этого прозвища потеряла дар речи. Челюсть отвисла, глаза, как огромные круглые пятаки. Хорошо, что я не упоминал до этого, кто открыл на нее охоту. И плохо. Плохо тем, что она теперь вообще не успокоится.

— Понял, скоро буду, — сказал участковый. Хороший парень, сообразительный.

Я повесил трубку и тут же сказал Голубевой, предупреждая упреки:

— Я не хотел тебя испугать. Не хотел, чтобы ты сошла с ума со страху. Поэтому не говорил, что это будет Пиковый король.

— Вот хренотень-то какая, — прошептала Ирина, с ужасом глядя на меня. — Это как же так получается? Пиковый король? Тот самый Пиковый король? Ты знал и ничего не сказал мне?

Я успокаивающе поднял руку.

— Ира, повторяю, это только для того, чтобы не пугать тебя.

Пока не пришел участковый, я оставался с девушкой. А потом сказал ему что вскоре должна приехать подмога из нашего отдела, торопливо попрощался с Ирой и выбежал было из квартиры.

Почему-то у меня мелькнула мысль, что все это напоминает прощание с Катей. Правда, тогда мы не знали, что за мной уже охотится маньяк.

Сейчас ситуация вроде другая. Тем не менее, я остановился и поглядел на девушку. Вспомнил фотографии ее обезображенного тела, которые видел в прошлой жизни. Снова вернулся, поцеловал Иру и сказал на ушко:

— Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь произошло.

Ирина кивнула и приобняла меня. Я поглядел на серьезного милиционера и спросил ее шепотом:

— Это точно ваш участковый? Ты его уже видела?

Голубева кивнула, причем достаточно уверенно. Конечно, кто же еще. Впрочем, с этим чертовым Пиковым королем ни в чем нельзя быть уверенным. Ладно, главное, что Ирина его знает.

Я выскочил наконец из квартиры, выбежал на улицу и поймал такси. Попросил скорее доставить меня к ГУВД.

Когда мы приехали, я быстро расплатился, выбежал, не дожидаясь расчета, крикнув:

— Сдачу оставьте себе!

Несмотря на поздний вечер, здание ГУВД светилось огнями. Свет горел в окнах многих кабинетов. Люди работали. Я ворвался внутрь, проскочил мимо знакомого почтового и огромными скачками поднялся на наш этаж.

Распахнул дверь кабинета. Аксаков, сидевший за столом, поднял голову и посмотрел на меня.

— Где он? — спросил я. — Где этот парень?

Аксаков ничего не успел ответить. Из своего кабинета вышла Белокрылова.

— Спокойно, Ян. Я тебя не узнаю. Этот парнишка вместе с Ершовым поехал показать место происшествия. Там много частных строений и можно запутаться.

Я действительно тяжело дышал и, наверное, выглядел не самым лучшим образом.

— А с чего вы взяли, что он видел мертвого Пикового короля? — спросил я.

— Это комната его соседа по коммуналке, — терпеливо объяснила Белокрылова. — Он увидел, что дверь открыта, а еще там кто-то стонет и зашел внутрь. Там оказался его раненый сосед, при смерти. Признался, что он и есть тот самый Пиковый король и умер у него на руках. В руках у него были карты, а в комнате в террариумах — несколько змей. Он так испугался, что прибежал в милицию.

Я пристально посмотрел на шефиню. Неужели она так и не поняла, что произошло?

— Он испугался и прибежал прямо в ГУВД? Именно к нам, именно в наш отдел? Обычно в таком случае человек набирает 02 и звонит просто в милицию. А он, значит, сразу пришел к нам?

Белокрылова кивнула.

— Ты же не принимаешь нас за идиотов? Мы тоже задались этим вопросом. Оказывается, он позвонил в милицию и ему порекомендовали связаться с нами. Дали наш телефон и адрес местонахождения.

Я кивнул. Ага, конечно же. Все с его слов. Нет, мне надо срочно увидеться с этим парнем. Самому опросить его, только тогда я пойму, притворяется ли он или нет.

— Ну, долго мы будем вести светскую беседу? — спросил Аксаков. — Может, поедем уже?

Мы вышли на улицу. Михалыч с визгом подогнал верный «Газик». Тоже торопился. Понимает, что времени в обрез.

Погрузились в машину и Михалыч рванул с места. Мне показалось или покрышки и в самом деле бешено шлифанули по асфальту?

Пока ехали, молчали. Я готовился к встрече с таинственным очевидцем. Морально. Мысленно оттачивал скальпель, чтобы провести ему трепанацию черепа.

Честно говоря, все шито белыми нитками. За всем этим торчат уши самого Пикового короля. Нутром чую. Черт, черт, черт!

— Витя и Лида поехали к Голубевой? — уточнил я на всякий случай.

Белокрылова кивнула.

— Сначала в районный отдел, отдать документы, потом к ней.

Как же долго! Неужели эти документы не могли подождать?

«Газик» с лязгом и скрипом свернул с улицы в подворотню. Михалыч тоже торопился. Я вцепился в спинку сиденья, чтобы не свалиться. Рядом точно также сидел Аксаков.

— Теперь будем шариться, искать их, — проворчал шофер, со скрежетом выжимая передачу.

Искать пришлось и вправду долго. Мы оказались в южной части Большой Охты. Новые двух и трехэтажные дома здесь соседствовали со старыми деревянными. Узкие улочки петляли и выходили на широкие проспекты.

Наконец, Михалыч со скрипом остановил машину возле одного из домов.

— Здесь должно быть, — буркнул он.

Как он ориентировался без навигатора? Ни разу не заблудился? Это все потому, что карты города сейчас в голове у водителя, не то, что в будущем.

Мы выскочили из машины. Я обогнал Белокрылову и ворвался в здание. Уже знал, что надо на второй этаж. Квартира слева. Номер одиннадцать.

Взлетел по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Сердце чувствовало подвох. Наверняка там все не слава богу.

Предчувствия меня не обманули. Дверь в квартиру была открыта.

В коридоре, возле двери в комнату, неподвижно лежал Ершов. Глаза открыты, лицо искажено болью. Возле головы черная лужа крови. Кобура с пистолетом пустая. Я подошел, пощупал пульс.

Бесполезно. Мертв. Тело уже начало холодеть.

По квартире тянуло сквозняком. Я поежилсяот холода. Прошел дальше в комнату, аккуратно переступив через тело Ершова.

— Чтоб тебя! — выругалась сзади Белокрылова.

Зашла внутрь, увидела Ершова. Аксаков промолчал.

— Гнида, сука, урод долбаный! — отчаянно простонала Белокрылова и пнула дверь квартиры. — Как же я допустила!

В комнате я включил свет и обнаружил еще один труп. Мужчина лет сорока, явно из рабочих. Руки грубые, грязные, с обломанными ногтями. Лицо тоже, будто вырезано из твердых пород дерева.

Зарезан. На груди многочисленные колотые раны, шея тоже перерезана. Диван, на котором он лежал, весь в засохшей крови. И еще вокруг лежали карты с королями пик.

На кресле я обнаружил спящую, свернувшуюся кольцами змею. Живую. Но по осеннему времени чуток оцепенелую.

— Осторожно, тут могут быть змеи! — крикнул я товарищам.

Белокрылова умолкла и тоже вошла в комнату. Мрачно констатировала:

— Ну, хоть в этом он не обманул. Уебок мелкий.

Следом вошел Аксаков и доложил:

— На кухне все чисто. Квартира однокомнатная, больше помещений нет.

— Зачем он притащил сюда Ершова? — спросила Белокрылова.

Да, это все-таки ловушка. Я наконец, догадался, в чем дело. Оттолкнул Аксакова, перепрыгнул через труп Ершова и выскочил в коридор.

— Ты куда? — закричала Аня.

— Назад, к Голубевой! — ответил я на ходу. — Он специально выманил меня оттуда.

Надо же было так опростоволоситься! Я снова слетел вниз по лестнице, на ходу споткнулся и чуть не загремел по ступенькам. Выскочил во двор.

Михалыч все также сидел в машине. Я нырнул внутрь и закричал:

— Поехали! Скорее, Михалыч!

Шофер послушно завел машину и спросил:

— А Анна Николаевна что же? Тут останется?

— Ага, — ответил я. — Гони, Михалыч, гони, со всего маху!

«Газик» рванулся было с места, но тут из подъезда выскочила Белокрылова. Михалыч подождал, пока она тоже прыгнет в салон и тронул вперед. Но машина проехала всего пару метров и заглохла.

— Михалыч, ты издеваешься? — спросил я ошарашенно. — Это что такое?

— Сейчас, сейчас… — пробормотал шофер, ковыряясь под рулем. — Сейчас все будет.

Он попробовал завести автомобиль, но безрезультатно. Двигатель заводился и тут же глох.

— Ну, что ты будешь делать! — Михалыч в сердцах ударил по рулю.

Я посмотрел на Белокрылову и снова выскочил из машины. Побежал со двора на улицу и замахал руками на дороге, ловя попутку.

Наконец, рядом остановилось такси. Я назвал адрес и мы с Белокрыловой сели, не торгуясь.

— Только давай быстрее, дружище, — попросил я. — Я тебе доплачу, только быстрее. Речь идет о жизни и смерти.

— Это другое дело, — весело сказал таксист и оглянулся на нас, сидящих сзади. — Я понимаю, не терпится остаться наедине?!

Мы промолчали. Водитель лихо погнал машину, в наглую нарушая правила. Пару раз проехал желтый свет, почти на красный. Белокрылова не возмущалась. После нескольких поворотов я глухо сказал:

— Я обещал Ирине, что с ней ничего не случится. И теперь, получается, не сдержал слова.

Белокрылова взяла меня за предплечье. Сказала негромко:

— Все в порядке. Там Витя и Лида. Они не допустят, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Эх, если бы. Как бы чего не случилось. Опять меня терзали ужасные предчувствия.

— Лишь бы только… — начал было я.

Водитель резко затормозил. Раздался скрежет, покрышки взвизгнули. Мы одновременно уткнулись в сиденья. Я ударился головой и грудью.

— Чтоб тебя, придурок! — выругался таксист.

Удар. Резкий и жесткий. Хруст железа. Я ударился лицом о жесткий подголовник сиденья. Несмотря на препятствие, меня неумолимо тянуло вперед.

Я думал, что сейчас меня выкинет через лобовое стекло на улицу, но тут все прекратилось. Нас резко тряхнуло назад.

— Что за чертовщина? — я зажал ушибленный нос и посмотрел вперед.

Таксист хорошенько приложился лицом о руль и приборную панель. Из носа хлынула кровь.

Дальше, на улице, творилась жесть похуже. Капот его машины подскочил вверх от удара, за ним угадывались очертания другой машины. Белесый дым, стоны и ругань.

Мы попали в ДТП. Слишком торопились.

— Ты в порядке? — спросил я у Белокрыловой.

Девушка потрясла головой и пощупала плечо.

— Мне показалось или я вывихнула его? — потом пошевелила и облегченно выдохнула: — Вроде, все в порядке.

Я потряс таксиста за плечо.

— Эй, приятель?! С тобой все в порядке?

— Чего? — он обернулся ко мне и осоловело уставился мне в лицо. Кровь залила рот и подбородок. — Что такое? Как ты сюда попал?

Так, у нас здесь сотрясение мозга. Причем нехило так. И, возможно, перелом носа. Если не чего похуже.

— Сиди тут, дружище, — сказал я, а Белокрылова полезла в сумочку за бинтами. — Сейчас. Сейчас я вызову скорую.

Я вылез из злополучного такси. Огляделся. Что там со второй машиной? Не пострадал ли водитель?

Мы столкнулись на перекрестке. Наша машина со всего маху врезалась в боковину другой. Хорошо еще, что не опрокинула, а просто отбросила на несколько метров в сторону.

Что за невезучесть такая? Как будто этому гребаному Пиковому королю помогают адские силы. Как я разглядел, мы почти доехали до дома Ирины. Осталось всего пару кварталов.

Я подбежал к другой машине и при этом ощутил, как болит колено и плечо. Водитель сидел на своем месте и тоже ошарашенно тряс головой. Кажется, он пострадал не так сильно. И других пассажиров нет.

— Вы как, все в порядке? — спросил я у него. Он понял голову, посмотрел на меня и спросил: — Вы кто? Это вы сидели за рулем того такси?

— Нет, — ответил я отрывисто. — Я пассажир. Сейчас, мы вызовем ГАИ и скорую помощь. Ждите. Никуда не уходите.

Ко мне подбежал прохожий, схватил за плечо.

— Как он? Я видел, такой сильный удар! Все в порядке?

Я заторопился:

— Уважаемый, я сейчас подойду, а вы присмотрите за ними. Мне надо срочно отойти.

— Да, конечно, — сказал мужчина и наклонился к пострадавшему водителю. — Эй, ты как там, приятель? Все в порядке? Разговаривать можешь?

А я, прихрамывая, побежал по улице дальше. К дому Ирины Голубевой. Сзади раздался крик Белокрыловой:

— Ян, куда ты? Подожди!

Я оглянулся. Шефиня тоже хромала, но упорно шла следом за мною по улице.

— Я должен проверить, как у них там, — крикнул я в ответ. — Не торопись, я только посмотрю и сразу вернусь обратно.

И я побежал дальше по улице. Плевать на боль в колене. Плевать на ушибленные плечо, лоб и скулу. Скорей, к Ирине. Скорее!

Очень скоро я начал задыхаться. Плохо, когда мало бегаешь и почти не занимаешься физкультурой.

Но потом я вспомнил, как обещал Ирине уберечь ее от Пикового короля. И, судя по всему, я нарушил свое обещание. Неужели Ирина будет моей новой Катей? Нет, только не это!

Ноги сами ускорили бег. Я помчался вперед, невзирая на боль в боку и затрудненное дыхание. Я же совсем молодой, почему так запыхался? Или это от переживания за судьбу Ирины?

Вскоре я забежал во двор дома, где жила девушка. Хрипя, подбежал к подъезду.

Сердце оборвалось, когда я увидел рядом с подъездом милицейскую машину. И еще скорую. Нет, только не это!

Я ворвался в подъезд и поднялся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Сердце бухало в груди, как колотушка.

Дверь приоткрыта. Все, как в недавнем нашем визите. Я распахнул дверь и увидел двух милиционеров и медиков из бригады скорой помощи. А еще Терехова и Наварскую. Подскочил к ним:

— Где она? Что с ней случилось?

Они виновато посмотрели на меня. Я подскочил к медикам и оттолкнул одного, чтобы посмотреть, над кем они столпились в кухне.

Это был участковый. Он лежал на полу кухни, одна нога его выглядывала в коридор. Судя по всему, его ударили ножом в спину. Нанесли несколько уколов. Потом тоже перерезали горло, также как и Ершову. Вокруг тела натекла лужа крови.

О, Пиковый король умеет прекрасно резать горло! Я это помню еще с фотографий прошлой жизни. Он действует с профессиональной точностью и беспощадностью мясника. Мясника на скотобойне.

— Где Ира? — спросил я и огляделся, с содроганием ожидая увидеть еще одно тело. — Ну, что вы молчите, как в рот воды набрали?

— Он забрал ее, Ян, — виновато сказал Терехов, а Наварская отвела глаза. — Ее здесь нет.

Не веря им, я быстро обошел квартиру, но никого не нашел. Хозяйка исчезла.

Глава 17. Прямиком в логово зверя

Убедившись, что Ирина пропала, я нервно прошелся по квартире. Терехов подошел ко мне и сказал:

— Извини, дружище. Мы опоздали совсем на чуть-чуть. Когда мы приехали, он уже лежал здесь, а Голубевой нигде не было. Мы звонили вам в контору, но никого не нашли.

Я вздохнул и потрепал Витю по плечу.

— Ты не виноват, приятель. Это моя вина. Я попался на его уловку, как идиот. И теперь он сумел похитить ее.

В сердцах я ударил по стене кулаком. Больно, однако.

Что же теперь, ждать, пока мы найдем изувеченное тело Голубевой? А ведь этот урод еще и пришлет фотографии в ГУВД с указанием адреса. С него станется, с этого садиста.

— Прости, пожалуйста, Ян, — сказала Лида, и приобняла меня. — Мне так жаль.

Я покачал головой.

— Это хорошо, ребята, что вы не успели. Вы тоже могли пострадать. Эта тварь обладает сверхъестественной ловкостью и жестокостью. Ему как будто помогает сама преисподняя.

В квартиру зашла Белокрылова. Тоже хромая и покачивающаяся на ногах, как будто прошла километр полосы препятствий и переплыла через горящий пруд.

— Какого хрена с вами случилось? — спросил Терехов, только сейчас обратив внимание на синяки на моем лице и на изможденную начальницу. — Вы что, прошли через гребаную перестрелку с бандой самых отмороженных преступников в СССР?

Белокрылова через силу улыбнулась. Поглядела на мертвого участкового. Сразу все поняла. Только уточнила:

— Он ее забрал?

Терехов и Наварская синхронно кивнули. А я в это время молчал. Мне было не до разговоров. Мои мозги крутились в черепной коробке со скоростью чертовой ракеты, набравшей четвертую космическую скорость. У меня мелькнула догадка, куда этот урод мог увезти Голубеву.

— Самый главный вопрос — куда он ее повез? — спросила Белокрылова и поглядела на меня: — Ну, умник и пророк, ты уже знаешь, где это находится? По глазам вижу, что знаешь.

— Ты же у нас телепат, — добавил Витя. — Залезь в башку к этому гребаному извращенцу и узнай, что он задумал сделать. И куда поехал. Только не копайся у него в голове слишком долго, чтобы тоже крыша не поехала.

Я был настолько занят интенсивным мыслительным процессом, что даже не стал говорить ему, что телепатов не существует. От вспышек мыслей в моей голове чуть не задымилась черепушка.

Ну конечно. Куда еще он мог увезти, кроме как на болота недалеко от Ладожского озера. В свою мерзкую берлогу. На мрачную черную поляну, где оборудовал алтарь для принесения девушки в жертву неведомому кровавому божеству.

Туда, где он и убил ее в моей прошлой жизни. Короче говоря, как ни крути и не изворачивайся, но по-любому реальность старается вернуться на старые рельсы. Даже если ты из кожи вон лез, чтобы направить поезд по новому пути. Слишком уж велика сила долбаной инерции.

Но и ошибаться, черт побери, тоже нельзя. Может ли случиться так, что он повез ее в другое место? Конечно, может. Существует миллион мест, куда он может повезти девушку. И где он мог оборудовать свой проклятый алтарь.

Это же, на минуточку, Пиковый король. Тот самый живодер и маньяк, что в моей реальности остался так и не пойманным. И который оставил за собой кучу последователей в виде групп мучителей под названием Черные гости.

Он все предусмотрел. Мог подготовить резервный алтарь. Совершенно в другой точке вокруг Ленинграда.

— Мне кажется, я знаю, куда он мог увезти Иру, — сказал я медленно. — Вероятность в восемьдесят процентов.

— Это уже что-то, — хмыкнула Белокрылова. — Процент немаленький. И ты собираешься сказать, где это или мы тут так и будем торчать тут до прихода коммунистического рая на Земле?

Я посмотрел на нее.

— Нам надо ехать в сторону Ладожского озера. Я думаю, смогу найти это место. Ты организуешь машину?

Белокрылова кивнула.

— Я подготовлю две машины. В одной ты поедешь вместе с Тереховым. Прямо сейчас. А мы с Лидой отправимся сначала в контору, мне надо доложить Хвалыгину, что происходит. Он уже в курсе, насчет того, что произошло и хочет немедленного отчета. Если вы найдете там этого ублюдка, тогда тут же сообщите нам и мы отправим подмогу. Я буду руководить всеми мероприятиями по розыску из конторы, а Лида будет на телефоне. Давайте уже тогда действовать, чем быстрее, тем лучше.

Вот такой она мне развилась гораздо больше, решительной и жесткой, готовой к самому неблагоприятных исходя дела и при этом способной всегда подставить плечо и прикрыть от гнева начальства. Ей там у Хвалыгина сейчас придется чертовски нелегко, потому что операция по спасению Голубевой фактически провалена.

Полковник будет метать гром и молнии и, конечно же, благополучно забудет тот факт, что это Белокрылова предлагала поставить усиленную охрану. А я и руководство, охваченные напыщенной нелепой самоуверенностью, предлагали, как выяснилось, совсем неправильный вариант охраны.

Я вздохнул. Ладно, теперь не время выяснять, кто прав, а кто виноват. Надо спасать Иру, если у нас еще получится это сделать.

— Как скажешь. Давай поедем быстрее.

Белокрылова пошла разговаривать с командиром постовой группы, что приехала на вызов. Без проблем, они тут же согласились сопроводить нас в жаркую поездку за город.

Мало того, Белокрылова тут же связалась с их руководством и договорилась с ними об отправке этой группы вместе с нами, так что теперь у нас было еще двое человек. Когда мы вышли из квартиры, то наша энергичная начальница уже решала вопрос об отправке сюда еще нескольких машин, чтобы увезти ее саму и оставшихся коллег милиционеров. Впрочем, сюда и так уже мчалась криминалистическая бригада.

Мы вышли на улицу и сели в милицейский «Уазик». Перед выходом я заметил, как Терехов незаметно пожал ладошку Наварской и она прошептала ему на ухо, чтобы он был осторожен.

Да, между этими двумя уже давно все завертелось и закружилось. Я пообещал себе сохранить парня, и не допустить, чтобы он полез в авантюры и в самые опасные места. Хотя, в случае с Пиковым королем, ничего нельзя гарантировать.

Мы выехали, не мешкая. За рулем сидел водитель-сержант, я сам сел рядом с ним на пассажирское место. Его напарник хотел было отправить меня назад, на заднее сиденье к Терехову, но я не поддался.

— Друг мой, как тебя зовут? — спросил я, пока мы стояли с ним возле машины.

— Меня зовут Уваров Женя, — ответил постовой. — И я еще раз говорю, что…

— Уваров Женя, послушай меня, пожалуйста, — сказал я, положив руку ему на плечо. — Мы поедем охотиться на опасного маньяка и убийцу. Там даже будет его помощник. И только я знаю примерно, где он может находиться. Причем я буду искать это место интуитивно, можно сказать, телепатически. И делать это лучше всего, только сидя на переднем сиденье, ты согласен?

Уваров посмотрел мне в глаза, а я пристально буравил его тяжелым давящим взглядом. Все церемонии и вежливые ритуалы в сторону, мне надо еще здесь, на берегу, доказать, что операцией буду руководить я сам.

И я не потерплю никакого неповиновения. Поэтому мне надо сидеть впереди, рядом с водителем, как признанному начальнику операции. Если он не согласится, то я лучше поеду без него, чем потом спорить с ним и ругаться.

Поглядев на меня, Уваров сдался. Он отвел на секунду взгляд и этого было достаточно.

— Ладно, — пробурчал он. — Хорошо, садись там. Я же просто хотел, как лучше.

Вот так, одержав небольшую победу в сражении, мне удалось захватить и утвердить лидерство в группе. Дальше поездка сначала проходила в молчании. Мы быстро выехали за город, окутанный ночной мглой и помчались по загородном шоссе.

— А это вы тот самый телепат, про которого мы столько наслышаны? — спросил потом Уваров. — Нам про вас все уши прожужжали. Мол, самый эффективный опер и следак в одном лице. От вас ничего нельзя…

Своей болтовней он отвлекал меня от размышлений и подготовки к предстоящей операции по спасению Иры.

— Ты можешь обращаться ко мне на ты, — перебил я его. — А еще, Женя, подумай, можно ли поймать маньяка и при этом не сказать ни одного слова? Молчать все время?

Последнюю фразу я выделил пониженной интонацией. Тем, что я перебил его, я уже ввел Уварова в небольшой ступор, после которого он стал больше подвержен внушению. А затем добавил скрытую команду помолчать. Судя по тому, что Уваров обескураженно замолчал, моя уловка сработала.

Я, между тем, действительно задумался над дальнейшими действиями. Самое главное, сможем ли мы спасти Иру и поймать Пикового короля имеющимися силами? Или это напрасные надежды?

Поразмыслив немного, я решил, что трепыхаться не стоит. Даже если мы и возьмем Пикового короля, то с большими потерями, а я обещал сохранить Терехова.

Самым лучшим вариантом будет, я думаю, спугнуть этого урода, чтобы он не убил Голубеву и в то же время не тронул моих ребят. Я, разумеется, не собирался рисковать жизнями Уварова и сержанта-водителя, сохраняя Терехова. Да и свою головушку желательно сохранить целой и невредимой.

Впрочем, если будет шанс убить Пикового короля, я так и сделаю. Это разумеется решит все проблемы.

Единственное, что нужно сделать перед этим, так это убедиться, что это действительно он. Провести небольшой разведопрос, так сказать.

— Далеко еще ехать? — спросил Уваров сзади. — И как ты узнал, что этот тип будет именно там? Только благодаря своей телепатии?

Я обернулся и поглядел на него. Какой все-таки настырный малый. Упертый. Пожалуй, надо изменить прогноз относительно него.

Такой милиционер, чуток занудливый и упорный, наверняка не даст замочить себя просто так. Пожалуй, на него можно будет положиться во время предстоящей операции. Это именно из-за его упертости.

— Мы будем на месте через пятнадцать минут, — ответил я и улыбнулся. — А что касается телепатии, то ее не существует. В этом я тебя заверяю со всей ответственностью.

Уваров выпучил глаза и недоверчиво глянул на молчаливого Терехова, а потом снова на меня.

— Да ладно, что он мне лапшу на уши вешает? А как же ты тогда раскрываешь преступления? Ты же и в самом деле читаешь мысли преступников? Иначе, как бы тебе удалось проделывать все это? И потом, ты что, хочешь сказать, что Вольф Мессинг — шарлатан?

Я пожал плечами.

— Ну, я бы не стал утверждать этого однозначно. Все, что я знаю — так это то, что он отличный гипнотизер и чтец по лицу, но остальное я не могу утверждать. Брось, Женя, ты же советский человек, милиционер и кандидат в партию, наверное. Как же ты можешь утверждать такое?

Упрек, конечно же, заставил Уварова дать задний вход. Ему вовсе не надо было, чтобы о нем пошла слава суеверного милиционера. Или верящего в мистику и чтение мыслей.

— Ладно, — сказал он. — Конечно же, я просто шучу. Телепатов, само собой, не существует. Это все жулики и мошенники.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — А я просто обычный малый, который умеет сопоставить несопоставимое.

— У меня соседка у бабушки в деревне умела заговаривать болезни, — внезапно заметил Терехов. — Однажды у меня было сильное кровотечение, я порезал руку стеклом бутылки и она остановила кровь. Просто прошептала над раной пару слов и кровь остановилась. Перестала течь.

— Очень дельное замечание, товарищи, — заметил я. — Но, смотрите, это село же Пятидесятилетия Октября? Значит, мы на верном пути, товарищи. Скоро за речкой будет поворот направо, смотри, не прозевай его, приятель.

И я хлопнул шофера по плечу.

***

Возможно ли завершить ритуал до первых петухов? Будет ли видна луна? Не разметал ли дождь все приготовления для ритуала?

Вот что заботило Пикового короля, когда они ехали через болота к месту проведения церемонии жертвоприношения. Через болота и низкорослые редкие леса, когда топи были покрыты небольшими деревьями и кустарником.

Пожалуй, не мешало бы за день до этого съездить сюда и проверить, в каком все состоянии. Кроме того, какие-нибудь грибники могли набрести на алтарь и повредить его.

Подземный бог был бы очень недоволен таким образом дела. Вот о чем беспокоился Пиковый король, ведя машину прочь от Ленинграда.

В остальном, впрочем, все шло просто замечательно. Так, что впору было запеть или зависеть от восторга. Все то, что задумал Пиковый король, удалось выполнить на сто процентов.

Его помощник отлично справился со своей ролью. Смог отвлечь внимание милиции, выманил Климова из дома жертвы и затем ушел, прикончив сопровождавшего его милиционера.

Хм, скорее всего, после таких подвигов он уже не семерка в колоде. Как минимум, девятка или десятка. Скакнул, так сказать, через одно или два звания махом. За боевые заслуги.

Пиковый король усмехнулся. Посмотрел на спутника, беззаботно сидящего рядом. Парень беспрекословно подчинялся приказам.

Отлично. Если так будет продолжаться и дальше, его можно будет повысить до пикового валета.

Это место вакантно после того, как с предыдущим валетом случилась неприятность. Он сидел в тюрьме, а потом погиб. Трагическая случайность, подстроенная Пиковым королем.

Если сегодня все пройдет по плану и Голубева будет принесена в жертву, помощник и в самом деле станет новым валетом.

Выше него будет только Пиковая дама. Весьма горячая штучка, скажу я вам. Пиковый король испытывал возбуждение, когда даже просто думал о ней. Впрочем, предстоящая церемония жертвоприношения и расправа над Голубевой возбуждала его не меньше.

— А если этот долбаный телепат Климов доберется и сюда? — вдруг спросил голос у него в голове.

Он принадлежал Горному человеку, как его называл мужчина. Говорил он крайне редко, раз в месяц, но каждый раз приносил плохие новости. Он говорил, что сидит высоко, на вершине горы и видит оттуда очень многое. То, что недоступно другим.

Нет, только не это. Пиковый король перестал довольно улыбаться и тихонько зарычал. Как такое возможно?

Об этом алтаре не знал никто. Ни одна живая душа. Пиковый король сам недавно оборудовал его. В самом глухом и уединенном месте на болотах, какое только мог выбрать.

Наверное, этому чертовому Климову и в самом деле помогают злые духи. Только так можно объяснить такую невероятную проницательность.

Повернув с трассы, они проехали несколько километров по грунтовой дороге и остановились перед перелеском. Стволы деревьев и кусты создавали непроезжее препятствие. Дальше только пешком.

Помощник закидал машину приготовленными заранее ветками, чтобы замаскировать ее от посторонних взглядов. Хотя кто тут может быть посреди ночи? Но все равно, осторожность не помешает.

Затем Пиковый король достал из багажника девушку, лежащую без сознания. Она была связана по рукам и ногам, во рту кляп. Закинул на плечо и потащил в лес через болота.

— Давайте я возьму ее, — предложил помощник. — Вам, наверное, тяжело.

Ничего, своя ноша не давит. Голубева была легкая и воздушная. Ее можно нести долго, прежде чем он устанет. Пиковый король покачал головой.

— Ты лучше возьми рюкзак и вот этот топор, — приказал он. — И смотри, не потеряй. Иначе я тебя в порошок сотру. И пошли скорее, у нас мало времени.

Они отправились вглубь леса, по едва заметной тропинке. Иногда Пиковый король терял ее, но затем неизменно находил.

Голоса в голове наставляли его на путь истинный не хуже собак-ищеек. Двое мужчин и девушка в обмороке шли через леса и болота, шурша ногами по земле и прислушиваясь к далекому вою и лаю собак.

Когда они почти дошли до нужного места, Голубева вдруг очнулась. Она закашлялась, задергала ногами и пыталась освободиться.

Пиковый король бросил ее на землю и показал нож. Лезвие тускло блеснуло при свете луны. Голубева увидела оружие и тут же замолчала. Молодец, хорошая и умная девочка.

Мужчина опять поднял ее на плечо и понес дальше. Вскоре они вышли на небольшую поляну, освещенную луной.

Алтарь был на месте и на первый взгляд, совершенно не поврежден. Пиковый король довольно улыбнулся. Снова бросил девушку на землю и сказал помощнику:

— Дай мне топор. Надо нарушить веток.

Помощник поискал топор, но не нашел. Замирая от страха, он сказал:

— А я потерял топор. Извини, пожалуйста.

Глава 18. Алтарь темного демона

Вот задача не из легких. Как найти алтарь на лесистых болотах? Ночью, среди топей. Не сказать, чтобы прямо совсем непроходимых, но окунуться в них и застрять было бы не самым приятным занятием на свете.

Что нам помогло, так это наличие другой машины. Той, на которой сюда приехал Пиковый король вместе с девушкой. Они пытались спрятать ее и замаскировали в сторонке ветвями, но Терехов умудрился заметить железную коробку в темноте.

Как ему это удалось, ума не приложу. Видимо, хорошо зыркал по сторонам.

Как бы то ни было, Терехов нашел машину, а я потрогал капот. Холодный. Вот досада, это точно их машина?

Я открыл незапертую дверь, пошарил внизу и нашел рычажок открытия капота. Дернул, капот глухо переместился вверх.

Я приподнял его, теперь пощупал двигатель. Горячий, отлично. Значит, они не ушли слишком далеко. Я огляделся и посмотрел по сторонам.

Терехов стоял неподалеку, Уваров чуть дальше, возле деревьев, а сержант и вовсе остался в машине.

— Ну что? — язвительно крикнул Уваров. — Мы пойдем сегодня или нет? Кажется, ты торопился? Там вроде убить должны кое-кого, или нет?

Я поглядел на умолкшую тушу милицейского «Уазика» и смутно видневшуюся фигуру водителя за рулем.

— А твой товарищ что же, останется? — спросил я и подошел к деревьям. — Где здесь тропинка?

— Ну, а что ему там делать, пусть охраняет машину, — беспечно ответил Уваров. — Нас трое, если что, сами справимся.

Ну, пожалуй, в этом есть смысл. Пусть водитель сидит наготове. Наша задача ведь как раз только спугнуть Пикового короля, не соваться к нему в логово. Нас троих для разведки боем действительно хватит.

— Вот тропинка, — между тем сказал Терехов, указывая на просвет среди деревьев. — Тут есть проход.

— Ну, тогда пойдем скорее, — скомандовал я и Уваров тут же двинулся вперед.

Судя по всему, он теперь в какой-то мере мстил за недавно проведенную акцию по захвату лидерства. И собирался показать мне, что ничуть не подчиняется и сам сможет помешать маньяку убить человека.

Ну что, же в добрый путь. Я нисколько не обиделся. В конце концов, лидерство в машине мне нужно было только для того, чтобы найти верную дорогу. Мы достигли болот и это самое главное. Теперь надо и вправду помешать Пиковому королю совершить преступление.

Мы двинулись дальше, причем теперь я двигался в хвосте колонны. Терехов и Уваров ушли чуточку вперед.

Погода сейчас стояла хорошая, можно было назвать даже отличной, если бы не холод. Небо усыпано звездами, вон и луна виднеется среди голых веток деревьев. Легкий ветерок овевал лицо.

Мы шли по небольшому просвету среди деревьев. Да, это действительно нечто вроде тропы. Похоже, даже звериной.

Я топал по земле, в костюме и туфлях, ежась от холода, а сам думал о том, что я делаю здесь сейчас. Этот гребаный Пиковый король переиграл меня по всем статьям.

Не исключено, что мы придем сейчас к алтарю и увидим там остывающий труп Иры. Совсем как на фотографиях из моей прошлой жизни. Мне теперь придется жить с этим, точно также, как после гибели Кати. Неужели мне не удастся спасти и эту девушку тоже?

На всякий случай, я старался мысленно подготовиться к такому исходу дела. Попробовал думать, как профессионал, как работник милиции, которым, я в сущности, и являюсь.

Что поделать, такой оборот событий вполне возможен. И как это ни горько осознавать, но его надо иметь в виду и постараться заранее принять. Тогда будет легче потом, когда я увижу, что он сделал с Ирой.

Хотя, если бы мы двигались ь быстрее, то наверняка могли бы спасти девушку. Насколько я помнил по фотографиям и отчету криминалистов, смерть девушки произошла не сразу. Он заставил ее долго мучиться.

Изнасилования не было, обычно Пиковый король этим не увлекался, но зато он нанес жертве долгие и мучительные порезы. Поэтому нам надо поторопиться, есть шанс спасти Иру, даже и раненую. Я ускорил шаг и вскоре нагнал бредущих впереди милиционеров.

— Ребята, давайте быстрее, — сказал я и обогнал Терехова. — Нам надо скорее дойти до места.

Уваров услышал меня и тоже ускорил шаг, не давая обогнать себя. До чего же настырный товарищ. При чем здесь его личностные амбиции и хотелки, когда речь идет о жизни человека? Впрочем, ладно, если хочет, пусть идет впереди.

Дальше мы пошли быстрее, только слышался топот по земле, шуршание травы и веток, учащенное дыхание. Иногда мы шлепали мокрыми ногами по болотной трясине.

А потом мне показалось, что далеко впереди среди деревьев горят огоньки. Они словно парили над землей, вот удивительно. Терехов тоже увидел это, потому что тут же сказал:

— Вон там, что-то есть.

Уваров тоже заметил огоньки, рванул вперед по тропе и вдруг там, где он шел, раздался металлический лязг и щелчок. Милиционер со стоном повалился на землю. Что за чертовщина?

— Что случилось? — мы с Тереховым подбежали к Уварову и я тут же заметил, что нога парня застряла в железной ловушке. — Вот сукин сын, он что, поставил капкан?

Это действительно оказался капкан. Нога Уварова отлично увязла в нем. Мы вместе с Тереховым кое-как открыли его и освободили ногу постового.

— Ну, как ты? — спросил я, осторожно ощупывая ногу Уварова. — Ты можешь идти?

Милиционер попробовал встать и хромая, сделал несколько шагов, но тут же повалился на землю.

— Нет, ребята, дальше уже без меня, — сказал он и покачал головой. — Тут такая херня, что я сейчас буду больше мешать вам, чем помогать.

Что же теперь делать? А что, если Пиковый король или его помощники наткнутся на Уварова? Прикончат ведь, как пить дать. Сегодня в Ленинграде и так уже произошла ночь убитых милиционеров.

— Оставайся с ним, — сказал я Терехову. — Я пойду посмотрю, что там за огни и вернусь обратно.

Терехов запротестовал:

— Ты что, я не могу оставить тебя одного. У тебя даже нет оружия. А что, если он тебя найдет? Убьет ведь вместе с Голубевой.

Я покачал головой.

— Что мне понадобится, так это только разведать обстановку. Я тут же вернусь обратно и не буду вмешиваться, — хотя в глубине души я сильно сомневался в этом. — Да и потом, а что если Пиковый король наткнется на Уварова? Он точно также убьет его, без всяких колебаний. Так что ты оставайся с ним, а я пройдусь немного вперед.

Я похлопал Терехова по плечу и добавил:

— Будь осторожен. Когда я буду возвращаться, то буду кукукать три раза. Это наш условный сигнал.

Терехов мрачно кивнул и я оставил его позади, а сам осторожно двинулся дальше. Не хватало еще мне самому тоже угодить в капкан.

На это осторожное передвижение тоже уходило много времени и я в какой-то момент решил ускориться. Двигался я немного дальше от тропы, почва вокруг была сухая и чистая. Я шел крадучись и старался не шуметь.

Огни впереди становились все ближе и вскоре я уже отчетливо видел, что это горящие свечи и еще небольшие костры, устроенные в земле. Огонь пытался среди стволов деревьев. Рядом с ним двигались человеческие фигуры и я искренне надеялся, что Голубева находится среди них.

Вскоре огни оказались передо мной и я осторожно двинулся между стволов деревьев, скользя через кусты. Так, что это у нас здесь? Я очутился на краю небольшой поляны, окруженной деревьями и кустами. В середине горели огни свечей, расставленных в определенном порядке. Действительно, это же тот самый алтарь неведомому богу, которому, согласно гипотезе, поклонялся Пиковый король.

Устроен в виде пятиконечной звезды, похожей на советскую с флага. Помимо свечей, выложен камнями. Я увидел в центре неподвижную женскую фигуру в платье.

Это же Ира! Жива она или нет? Я сдержал в себе желание тут же броситься девушке на помощь. Почему-то самого Пикового короля нигде не было видно.

Но, судя по тому, что девушка связана и вокруг нее не видно крови, она еще жива. Правда, совершенно неподвижная. В глубоком обмороке, что ли?

А затем неподалеку от меня в кустах раздался шорох. Я обернулся и увидел там черную фигуру, надвигающуюся на меня. Потом такой же шорох раздался сзади и я снова обернулся. Вот чертовщина, теперь рядом со мной возникла другая фигура. Только уже гораздо ближе. И нанесла мне удар чем-то тяжелым по голове.

Я упал и, боюсь, вырубился на некоторое время. Когда я чуток пришел в себя и огляделся, то обнаружил, что меня оттащили в центр поляны и бросили рядом с Ирой в центр алтаря. Руки и ноги связаны, вот только рот не закрыт кляпом.

Что же, хотя бы это хорошо. В остальном, как я чувствую, случилась очень большая неприятность. Очень-очень большая, прямо невероятно огромная.

Врагов опять не было видно. Надо же, они устроили мне отличную ловушку. Один отвлек мое внимание треском и шумом сбоку, а в это время другой подкрался вплотную. И обезвредил меня. Надо полагать, он и есть Пиковый король.

Сейчас передо мной возникла только одна темная фигура. Приземистый и широкоплечий человек. Двигается упруго и удивительно грациозно. Одежда черная, голова укрыта капюшоном и маской из ткани. За плечами рюкзак.

Это что же, и есть Пиковый король? Неужели я наконец-то столкнулся с ним, после стольких лет поисков прошлой жизни? Где второй его помощник, куда он делался?

Но долго гадать мне не удалось. Фигура остановилась передо мной и опустилась на корточки. В руках у незнакомца я заметил острый нож с изогнутым лезвием.

— Ну, здравствуй, Ян Юрьевич, — глухо сказал незнакомец. — Очень приятно с тобой познакомиться.

Ого, да он нашел время для небольшой светской беседы. Как раз то, что нужно. Мне в любом случае надо оттягивать время.

Я старался разглядеть его через капюшон и маску. Правда, сделать это в полумраке, даже несмотря на тусклый свет свечей и небольших костров, было все равно затруднительно. Все лицо незнакомца представляло из себя темное пятно. Только глаза блестели во тьме и в них отражались многочисленные огоньки.

— Не могу утверждать то же самое, — ответил я, продолжая пристально глядеть в черное лицо незнакомца. — Но, надо полагать, ты и есть Пиковый король?

Незнакомец медленно кивнул. Потом указал на неподвижную Голубеву.

— Ты поспел как раз вовремя. Я собирался начинать ритуал без тебя, но ты немного прервал его. Я так понимаю, ты тоже хотел насладиться зрелищем? Ты хоть знаешь, зачем я это делаю и чему ты пытаешься помешать?

Заговаривать зубы. Время работает на меня. Может быть, я даже попробую применить гипноз. Интересно, удалось ли бы мне загипнотизировать Пикового короля?

— Нет, я не знаю этого, — ответил я, против желания пытаясь разговаривать любезнее. — Расскажи мне, пожалуйста. Мне и в самом деле интересно это.

Пиковый король некоторое время сидел передо мной неподвижно, не шевелясь. Как каменная статуя, как истукан. Такое впечатление, что он слушал самого себя, пытался найти вопросы на мучающие его вопросы. Советовался, как быть со мной дальше.

— Я расскажу тебе все, но взамен ты скажешь мне, откуда узнал о том, где находится алтарь, — ответил Пиковый король. — Считай это актом любезности по отношению к тебе. Я ведь еще не отрезал тебе ничего. Я просто вежливо беседую с тобой и еще не причинил никакого вреда. А если ты откажешься, то очень быстро об этом пожалеешь.

И он поднял тускло блеснувшее лезвие ножа. Потом поднес его к моему лицу и коснулся плашмя моей щеки холодным металлом. Я от страха пытался отодвинуться подальше, но со связанными конечностями это было чертовски трудно сделать.

— Ну же, Ян, рассказывай, — попросил Пиковый король и опустил лезвие. — Не заставляй меня злиться. Я и так слишком любезен с тобой, только из уважения к твоему выдающемуся интеллекту и только потому, что ты оказался достойным противником. Но время на исходе и ты тоже понимаешь это. Я с нетерпением жду твоего рассказа.

Чтобы ему такое придумать, чтобы он поверил? И действительно не пришел в ярость? Рассказать правду, которую невозможно и представить для советского человека этой эпохи? Или он в нее не поверит и решит, что я его обманываю? Или все-таки, кто еще, кроме извращенного безумца, может понять и принять мою подлинную историю? Рискнуть, что ли?

— Хорошо, я расскажу тебе, откуда узнал о тебе и твоих мерзостях, — медленно ответил я, пытаясь проникнуть сквозь его маску и разгадать истинную сущность собеседника. И еще разобраться, как он выглядит. — Ты слышал о вещих снах?

Мужчина продолжал неподвижно сидеть передо мной и пристально разглядывать мое лицо. Пока что он молчал. У меня снова возникло отвратительное ощущение, что Пиковый король советуется сам с собой.

— Так вот, эти вещие сны с детства посещали меня, — продолжил я свой рассказ. Как ни крути, но я пока что решил изложить более правдоподобную версию своего появления здесь. Наподобие той, что когда-то скормил Белокрыловой. — Именно они, эти вещие сны, и заставили меня обратиться к гипнозу и исследованию тайн человеческой психики. Но только не как психиатра, а только практика. Ну, и еще мне нравился эстрадный гипноз и выступления на сцене.

Пиковый король впервые сказал пару слов.

— Да, я видел твои выступления, — сказал он. — Забавные трюки и уловки. Вот только непонятно, как эти сны относятся ко мне?

Последние слова он произнес с ноткой нетерпения и досады. Это я сразу отметил. Да, он начинает злиться. У него и в самом деле мало времени.

Если бы я задержал его еще немного, то мог бы и нарушить его планы. Может быть, к нам прибыла бы подмога в лице Белокрыловой и еще одного отряда. Может быть, кто-то еще. Ну же, давай, Ян Климов, придумывай, как его отвлечь снова.

— Да ведь я видел тебя в этих снах, — сказал я. — Вернее, то, что ты сделал и еще сделаешь с беззащитными людьми. Ты само воплощение ужаса на земле. Ты убиваешь просто так, для своего удовольствия. Хотя не скрою, преследуешь какую-то важную для тебя цель.

Пиковый король снова посидел неподвижно и поднял лезвие к моему горлу. Потом сказал:

— Ты хочешь сказать, что видел меня в своих снах? Почему же ты не сдал меня в милицию? Не описал мою внешность?

Я покачал головой, следя за блестящим ножом.

— Твоего лица в снах я не вижу. Только последствия твоих действий. Твоих жертв, понимаешь это? Я чувствую их боль и страдания. И это как раз и проникает в мой мозг и дает силы моим снам. Это действительно нечто вроде предвидения или телепатии.

Пиковый король тоже покачал головой.

— Очень и очень неубедительно, Ян. Мне кажется, что ты придумал эту историю, для того, чтобы запудрить мне мозги. Ты считаешь меня за идиота? Или за безумца? Ты знаешь, что я сейчас сделаю с тобой и с твоей подругой, ты, жалкий шарлатан и мошенник?

Я постарался сохранить спокойствие, хотя это оказалось и непросто.

— Я смотрю, что ты совершенно настроен против любого моего рассказа, — проговорил я и добавил звенящей ярости в голос. В конце концов, он уже наверняка убьет меня и я не знаю, чего тут еще скрывать. — Даже если я поведаю тебе удивительную историю о том, что я прибыл из будущего и переселения в тело этого юноши, ты ведь не поверишь, верно? Если я скажу тебе, что на самом деле являюсь совершенно другим человеком, человеком, родителей которого ты убил в будущем году, и который прожил долгую жизнь круглым сиротой по твоей вине, что ты тогда подумаешь, а?

Пиковый король продолжал сидеть с поднятым ножом в руке. Я каждую секунду ожидал, что он сейчас взмахнет им и перережет мне горло. Но он все также неподвижно сидел передо мной. Ну, что тебе еще сказать, кроме правды, ожесточенно подумал я.

— А вот это уже больше похоже на правду, Ян, — сказал Пиковый король. — Как бы безумно это не звучало, но сейчас ты гораздо более убедителен, чем тогда, когда пытался скормить мне байку про вещие сны. Ты знаешь, я даже склонен…

Неподалеку сухо треснул выстрел. Потом еще и еще. Вдали виднелись вспышки.

— Ага, твои друзья близко. Жаль, очень жаль. Ну что же, приятно было побеседовать, — сказал Пиковый король и поднялся. — Я еще навещу тебя, Ян. Мы еще не закончили.

Он бесшумно прошелся по поляне и скрылся в кустах. Я остался сидеть на земле рядом с Ирой, дрожа от холода.

Глава 19. Темные тени прошлого

С утра небо хмурилось, а вот ближе к полудню распогодилось. Выглянул солнце, озарило лучами город на Неве. Последними теплыми лучами в этом году, потому что в ветре, задувавшем с севера, ощутимо чувствовались нотки ледяной стужи. Стужи, предвещающей о скором приходе зимы.

Вольдемар Борисович Вениаминов поежился от холодного ветра и заторопился, поднимаясь по гранитным ступенькам к дверям здания, куда он держал путь. Это был Ленинградский филиал НПО «ВНИИстройдормаш» при Минстройдормаше СССР.

В воображении Вениаминова учреждение представлялось жирным аппетитным гусем, которого требовалось поймать, свернуть ему шею, ощипать и зажарить в духовке с яблоками. Хотя, впрочем, учитывая его недавние достижения, это, пожалуй, даже не гусь, а курица. Или цыпленок.

Но питаться нужно и для того, чтобы набить нутро, достаточно и такого небольшого цыпленка. Ведь в Москву ему сейчас путь заказан. Поймать таких жирных баранов, каких удавалось найти там, вроде Министерства финансов или металлургии, или даже, например, Академии наук, здесь уже не удастся.

Хотя, впрочем, кто знает. Иногда ведомства в провинции гораздо щедрее, чем солидные и богатые учреждения в столице. Тем более здесь, в Ленинграде, который далеко не провинция. Ну, а после того, как удастся провернуть все свои дела здесь, в северной столице, настанет черед уже союзных республик. Для начала можно отправиться в Минск или Киев.

Поторопиться Вениаминов смог только относительно. Он ведь был без одной ноги и руки, инвалид. Поэтому, чтобы быстрее добраться до дверей здания, ему пришлось поработать костылями, неуклюже переставляя их по ступенькам.

— Позвольте, я вам помогу, — сбоку подоспел парень в костюме, с портфелем в руке. Подхватил за локоть, помог подняться. — Вы к нам на прием?

Не успел Вениаминов ответить, как с другого бока подскочила молодая женщина, тоже в деловом наряде, строгом платье ниже колен и в сером пальто.

— Давайте, я вам тоже помогу, товарищ, — сказала она чистым звонким голосом. — Что же вы не попросили помочь вам?

Ох, какие хорошие молодые люди. Приятные и любезные. Не то, что тот напыщенный индюк, что как-то в Москве сильно толкнул его и даже не извинился. А ведь Вениаминов тогда не удержался и упал.

Но невежа даже не оглянулся, не извинился и побежал дальше. Он тоже, как впоследствии узнал Вениаминов, работал в министерстве сельского хозяйства СССР, где-то там в Главмясомолстрое. На не самой высокой должности, но достаточно важной и ответственной, чтобы торопиться и безнаказанно толкать инвалидов.

Впрочем, почему безнаказанно? Поднявшись тогда самостоятельно, Вениаминов тут же решил наказать чиновника. Причем не его персонально, а ведомство, где он служил.

Ведь это оно приняло на работутакого бессовестного хама, который может толкнуть инвалида и побежать дальше, видимо, торопясь опоздать на работу и не желая получить нагоняй от начальства. Так что, в конечном счете, за все это в любом случае, ответственность несет государство.

— Спасибо, мои хорошие, — чуть ли не прослезился Вениаминов, глядя на усердно помогающих ему молодых людей. — Как приятно осознавать, что в этом учреждении работают такие отзывчивые и добрые люди.

Конечно, ему как раз и нужны были именно такие, благожелательные и чуткие советские граждане. Желательно на должности начальника и имеющие доступ к финансам учреждения. На это, собственно, и рассчитывал Вениаминов.

Нельзя сказать, что сам он был ангелом во плоти или эдаким Дон Кихотом, решившим наказать ветряные мельницы ведомственного социалистического бюрократизма и равнодушия. Нет, конечно же. Наказание учреждений Вениаминов совместил с приятным делом — облегчением их бюджета в свою пользу.

Сам Вениаминов с малолетства являлся вором-карманником. Щипачом, как говорится. Не брезговал и квартирными кражами. Имел большой авторитет на зоне. Вот только год назад, после неудачной попытке побега из вологодского лагеря в зимнее время он отморозил себе конечности и их пришлось ампутировать.

С тех пор, по выходу из заключения, с кражами пришлось завязать. Однако, после случая с торопливым работником Главмясомолстроя, Вениаминов освоил другую стезю. Теперь он стал мошенником, для чего успешно эксплуатировал случившееся с ним несчастье.

Для этого он заявлялся в любое всесоюзное министерство в Москве, причем самым нахальным образом требовал встречи с министром. Или, по меньшей мере, заместителем министра. Там на приеме он предъявлял поддельные документы, удостоверяющие его липовые заслуги в трудовой сфере: почетный мастер, ветеран труда, отличник социалистического соревнования, ударник коммунистического труда. Кроме того, он демонстрировал сочиненные справки с печатями нужного предприятия и называл фамилию его руководителя.

К визиту Вениаминов готовился самым тщательным образом. Изучал подшивки газет, слушал новости по радио, разговаривал с нужными людьми. Документы ему готовил Сеня Михайлов, знакомый фальшивомонетчик. За свои услуги брал недешево, но оно того стоило.

Убедившись, что перед ними действительно сидит уважаемый труженик их ведомства, которого обижают где-то там, в провинции, министры или их заместители немедленно распоряжались выплатить инвалиду единовременное пособие, помочь в получении льгот.

Ставили резолюции на заявлении о получении материально-технических средств, вроде керосин, мазута или снабжении хлебом, мукой, сахаром и иным продовольствием. Выдавали спецодежду и обувь. Иногда, расщедрившись и поверив несчастному трудяге, давали денег из личных средств.

Например, представившись в министерстве пищевой промышленности зоотехником колхоза «Луч социализма», Вениаминов получил от министра солидное денежное пособие, а еще дефицитные промтовары. Потом он заглянул к заместителю министра, товарищу Белкиной и долго рассказывал ей о своих мытарствах.

О том, что стараясь выполнить план, получил в питомнике воспаление после укусов взбесившейся черно-бурой лисицы. Вынужден был после этого лишиться омертвевших конечностей. Белкина прониклась его рассказом, расплакалась и протянула двести рублей своих личных денег.

Таким образом, план мести обнаглевшим государственным учреждениям был выполнен на двести процентов. Даже больше. Впрочем, впоследствии, Вениаминов, обладающий весьма чутким носом, почуял, что скоро поймают. Его физиономия уже стала слишком известна в столице. Поэтому он быстро свернул свою деятельность и недавно перебрался в Ленинград.

Здесь он уже успел посетить несколько учреждений и получил там неплохую добычу. Не такую щедрую, как в Москве, но все же, на хлеб с маслом хватало. И вот сейчас наступила очередь Ленинградского филиала НПО «ВНИИстройдормаш».

Добравшись до здания с помощью сердобольных сотрудников, Вениаминов без труда пробился через вахтера и получил доступ к директору. Он специально пришел после обеда, а не с утра, когда бодрость и ясность ума служащих учреждения уже несколько притуплены после нескольких часов работы и обеденного перерыва.

— Ну, здравствуйте, Олег Николаевич, — сказал он удивленному директору, проковыляв в кабинет на костылях. — Вот он, сам я к вам явился. Как говорится, если Магомед не идет к горе, гора сама идет к Магомеду. Что, не ждали? Вы еще скажите, что не знаете меня? Хватит ли у вас совести заявить такое?

***

Вчера я забыл выключить телефон и теперь меня спозаранку разбудил его сварливый трезвон. Я накрылся подушкой с головой, но телефон не умолкал.

— Чтоб тебя, сволочь, — простонал я и с трудом разлепил глаза.

Встал, нашел тапочки и прошлепал к телефону. На ходу посмотрел на часы. Ого, оказывается, время-то вовсе не спозараночку. Уже десять часов утра.

— Але, кто это? — спросил я, подняв трубку. — Аня, я же сказал, что никуда не поеду. Сегодня у меня отгул. Я буду валяться в постели. Один. Чего и тебе желаю.

Но это оказалась вовсе не настойчивая и железная Белокрылова. Нет, это была моя ассистентка Крылова.

— Никакая это не Аня, а Аля, — сказала она и напомнила: — Ты не забыл, что у нас после обеда сегодня выступление? Так что валяться в постели одному не получится.

Я снова застонал. О нет, только не это. Я так хотел сегодня отдохнуть.

Может, отменить? Но тоже нельзя. Я вспомнил, что это мероприятие согласовано с комитетом культуры, не просто так. Это не урок в школе, который можно безнаказанно прогулять.

За прогул минкульт по головке не погладит. Наоборот, наложит жесткие штрафы и наказания. Придется идти, никуда не денешься.

— Алечка, милая, конечно же помню, — сказал я, скорчив гримасу. — Это я не тебе говорил. Я буду, обязательно буду.

— Отлично, тогда до встречи, — сказала помощница и отключилась.

Я превозмог себя и вместо постели направился в уборную.

Пока умывался, приводил себя в порядок и завтракал, все время думал о прошедшей операции по неудачной поимке Пикового короля. Ну как, неудачной? Скорее, счет ноль-ноль.

Все остались живы, кроме горемычного помощника маньяка. Терехов оказался на высоте и подстрелил его, когда тот напал на него и Уварова из темноты. Ранил в плечо.

Вот только потом Витя уже сплоховал. Вместо того, чтобы быстро обезоружить преступника, замешкался. Помощник пытался отстреляться, но понял, что сейчас потеряет сознание от потери крови и боли.

Тогда он не нашел ничего лучшего, как засунуть пистолет в рот и пустить себе пулю в мозг. Так мы потеряли ценного свидетеля, который мог рассказать о личности Пикового короля.

Мои же приключения на том закончились. Маньяк оказался слишком осторожным и сразу скрылся. Мы в очередной раз упустили его.

Я долго просидел посреди алтаря, рядом с Голубевой, стараясь распутать веревки, закрученные мудреными узлами. Вскоре, наконец, явился Терехов и помог мне. Он освободил меня, а я развязал Иру и привел ее в чувство.

Девушка, к счастью, нисколько не пострадала. Разве что, морально. Она долго рыдала и билась в истерике, пока мы не вывели ее с болот. К тому времени как раз прибыла подмога, отправленная Белокрыловой. В виде нескольких милицейских экипажей и карет скорой помощи.

Получив солидную дозу успокоительного, Голубева уснула. Ее отвезли в больницу и я с ней еще не разговаривал. Пусть тоже отдохнет и придет в себя.

В сухом остатке в нашу пользу имелась только спасенная жизнь Голубевой. Сам Пиковый король снова бесследно исчез. Его помощник погиб и рассказать ничего не мог. Эксперты осматривали алтарь и машину Пикового короля, но я сомневался, что они могут найти там что-нибудь стоящего.

Самое интересное теперь предстояло обдумать мне самому. Помимо того, что удалось спасти Голубеву, я тем самым в очередной раз изменил ход истории. Девушка выжила, а помощник Пикового короля погиб.

Кстати, когда криминалисты сказали его фамилию, я чуть не потерял дар речи от изумления. Коротков Геннадий Викторович. Тот самый зам председателя правления Дельта банка, который имел связи с группой Черные гости. И который, по моим наблюдениям, и был настоящим главой банка, а не его начальник Брусков, «свадебный генерал».

Я видел его на переговорах с моим шефом, в тот самый роковой день, когда погиб. В прошлой жизни, пятьдесят лет назад. Что же получается, я был тогда прав, этот Коротков и в самом деле связан с Пиковым королем?

И теперь возникает резонный вопрос, а так ли случайна на самом деле была моя гибель тогда? Ведь я помнил, что как Коротков тогда смотрел на меня. Получается, он с давних пор являлся помощником Пикового короля, а потом, после смерти маньяка, наверняка стал одним из руководителей Черных гостей, последователей серийного убийцы.

Коротков наверняка знал о том, что мои родители погибли от рук его учителя, а значит, всегда пристально следил за мной. И как только я обнаружил связь между ним и Пиковым королем, то сразу поспешил от меня избавиться.

Перестраховался. Получается, тот бешеный наезд на меня, скорее всего, был подстроен. И я только сейчас смог разобраться в этом. И, что, скорее всего, все те годы после моего рождения в прошлой жизни, Пиковый король и его последователи, получается, следили за мной.

Иначе как объяснить тот факт, что они объявились в той самой важной сделке с моим банком? Неужели тоже совершенно случайно? Нет, конечно же. Теперь это мне было ясно полностью отчетливо.

Вот только сейчас вся эта реальность разрушена. Коротков вчера покончил с собой. Пиковый король остался без помощника и теперь наверняка полон ярости. Что он попытается сделать, так это наверняка попытается нанести удар по мне. Как и тогда, летом.

Вполне возможно, что он попробует снова напасть на Голубеву. Актрису надо убедить свернуть все дела и скрыться в неизвестном направлении, залечь на дно. Подставить ее второй раз я уже не в силах.

Тем более, что я сам, скорее всего, на этот раз стану объектом атаки. Так что, решив проблемы с безопасностью Иры, мне нужно позаботиться о своей. Взбешенный Пиковый король наверняка попробует принести меня самого в жертву.

Или, все-таки, он попробует уничтожить кого-то еще? Кого-то, неизвестного мне. Эту вероятность тоже нельзя полностью списывать со счетов.

Таким образом, мне сегодня, не теряя времени, надо обдумать с Белокрыловой все эти варианты. И позаботиться о решении этих вопросов. Но сначала надо выступить перед публикой, проведя сеанс эстрадного гипноза. И немного отвлечься от этого ужаса, именуемого Пиковый король.

После обеда, часам к двум я приехал в Ленинградский дом культуры железнодорожников. Там и должно было состояться мое выступление.

К которому я, честно говоря, был совсем не готов. Не только в смысле наличия реквизитов, но и морально. Даже в такси, пока я ехал к месту проведения собрания, я размышлял о том, как теперь быть, например, с Голубевой.

Строптивая актриса, честно говоря, вряд ли согласилась бы сейчас залечь на дно. У нее ведь выгодный контракт на телевидение. Фильмы, театральные постановки. Море поклонников, благосклонность минкульта.

А если надолго исчезнуть из поля зрения, то всего этого можно с легкостью лишиться. За пять минут, как будто и не было. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Из сердца капризной публики и сердитого начальства.

Хотя, с другой стороны, Ира была так испугана во время нашей последней встречи. И все эти плюсы и материальные бонусы, о которых я говорил, могли приходится только в одном случае — если она останется жива.

А вот если она будет продолжать постоянно мелькать на экране и в прессе, привлекая внимание Пикового короля, то ее шансы на выживание стремительно уменьшались. В этом я мог дать ей гарантию.

Короче говоря, я не сомневался, что Ира сделает правильный выбор. И скроется на некоторое время из Ленинграда. И из Москвы тоже. В случае чего, я собирался применить к ней гипноз.

Кстати, о гипнозе. Когда я вошел в Дом культуры, то сначала даже не мог найти зал для выступления.

Сунулся было в один, в малый зал, но там проходил сеанс одновременной игры в шахматы вслепую. Я узнал Архарова, молодого блестящего советского шахматиста, имя которого не сходило со страниц газет. Он играл одновременно на нескольких десятках досок. За игрой мастера следили сотни человек.

Так, а где же теперь выступать мне? Я спросил у буфетчицы, где здесь есть еще один зал и она сказала, что дальше имеется другой. Я направился туда и вскоре обнаружил у входа Колоскова и Алю Крылову.

Завидев меня, они бросились навстречу.

— Где ты ходишь? — закричал Колосков. — Ты опоздал на пять минут, зрители уже волнуются.

— С тобой все в порядке? — спросила Крылова, заглядывая мне в глаза. — Ты выглядишь не очень хорошо. Ты сейчас сможешь работать с животными?

Я удивленно поглядел на девушку.

— С животными? С какими такими животными?

Колосков схватился за голову.

— Господи, Ян, ты совсем святилище с этими своими расследованиями! Ты что, забыл, что сегодня должен провести демонстрационные опыты по гипнотизации животных? Мы там уже целый зоопарк собрали. Только не говори, что не готов к номеру!

Глава 20. Выступление черного мага

Работать с животными мне уже давно не приходилось. Даже в прошлой жизни я уделял этому аспекту гипноза совсем мало времени.

Так, только когда выступал в цирке, совсем еще молодым, тогда немного учился у своего наставника вводить в оцепенение не только людей, но и животных. Баловался этим совсем немного. Да и прежний владелец этого тела, настоящий Ян Климов, насколько я мог судить из обрывков его памяти, тоже не уделял этому аспекту гипнотизации должного внимания.

Вот чертовщина, это же как теперь мне выступать теперь? Велика вероятность опозориться и провалить номер. Я ведь совсем не готов.

И с животными этими не тренировался. Теоретическую часть я помнил превосходно, все нужные сведения до сих отчетливо находились в моей памяти. Но вот практически, с этим могли возникнуть большие проблемы.

— Не волнуйся, Ян, — успокоила Аля, заметив мои сомнения. — Я их проверила, очень хорошие и милые зверушки. Я думаю, все пройдет отлично.

Ну, хорошо, если бы так. Гипонтизеру-эстраднику нельзя испытывать и капли неуверенности. Это сразу чувствуют зрители, а уж животные тем более.

Это похоже на мастерство дрессировщика в том же самом цирке. Когда ложишь голову в пасть тигра, нужно быть непоколебимым, как скала, иначе никто не будет поддаваться командам.

Но отказаться от номера уже нельзя. Тем более, что животные уже готовы к показу.

— Ладно, — сказал я, пытаясь сосредоточиться и выкинуть из головы все мысли, связанные с Пиковым королем. — Пошли, сделаем это.

И я отправился в зал, полный народу. По дороге вспоминал, как надо работать с животными.

Еще знаменитые отечественные ученые — Павлов и Данилевский — экспериментально доказали, что у животных гипноз связан с эмоциями и инстинктами. Это рефлексы торможения мышления и воли, в основе которых лежит страх.

Именно из-за этого во время гипноза животное застывает в неестественной для себя позе на долгое время, минуты или часы. Во время транса, как и человека, оно утрачивает чувствительность к раздражителям и его можно колоть, резать и жечь. Проделывать и другие, не такие страшные манипуляции.

Главное, соблюдать при этом несколько простейших правил. И не допускать самым распространенных ошибок.

Когда я взошел на трибуну и осмотрел зал, то сразу вспомнил весь этот свод правил, который наставник когда-то настойчиво вдалбливал мне в мозг. Надо же, при этом я делал одновременно два дела, вспоминал, что надо делать и наблюдал за залом.

Зрители сидели на своих местах и приветствовали меня аплодисментами. Животные находились в клетках на сцене и уже проявляли нетерпение. Собака лаяла и скулила, а жабы громко квакали.

Итак, что же это за кодекс?

Перво-наперво, не надо зацикливаться только на одних способах гипнотизации. Если, к примеру, однажды вы смогли усыпить собаку, почесывая ей брюшко, то не надо всегда использовать только этот метод. Нужно разнообразить вот методы, искать что-то новое и эффективное.

Кроме того, надо всегда соблюдать правильную технику. Можно неправильно взять животное и от этого все пойдет прахом. Для каждого зверя нужен свой правильный захват. Курицу надо брать, обхватывая ей крылья, а шиншиллу — под живот.

Кроме того, помимо правильной техники, надо проделывать все своевременно и зорко следить за состоянием животного. Ему все должно быть приятно и комфортно. Не надо пытаться загипнотизировать зверушку без его согласия.

Вдобавок, при перевороте его вверх головой надо учитывать, что скорость может быть самой разной для каждого животного. У многих грызунов имеется четкое положение тела, в котором они впадают в транс. Если допустить малейшее отклонение — транс будет невозможен.

Также, если переворачивать слишком быстро, животное может не впасть в гипноз, а просто-напросто испугаться. Поэтому все надо делать плавно и спокойно, доброжелательно по отношению к зверушке.

Исходя из предыдущего правила, обращаться с животным нужно аккуратно и даже нежно. Класть его надо осторожно, чтобы не сбить транс и не заставить вырываться.

В то же время, аккуратность и осторожность не должна быть чересчур лишней. Чтобы животное не восприняло это, как робость. Для того, чтобы привести животное в состояние сомнамбулизма, надо все время вращать его, приводить в правильное положение и для этого лучше действовать решительно.

Кроме того, как и во время гипнотизирования человека, нужно постоянно калибровать зверушку. Понимать, впало животное в транс или нет. Иначе, отпустив его, можно увидеть, как оно тут же помчалось по залу.

Быстро прокрутив эти правила в голове, я начал выступление. Как обычно, рассказал про сущность гипноза и про то, что он имеет под собой строго научную основу. Кратко поведал про гипнотизацию животных. А затем приступил к демонстрации.

Подойдя к клеткам, я тихонько вздохнул от огорчения. Аля добросовестно подошла к поиску реквизитов и набрала кучу самых разнообразных мелких животных. Кого здесь только не было! Ладно, начнем.

Перво-наперво Аля достала для меня из закрытого аквариума жабу. Это наиболее простое для гипнотизации животное. Женщины в зале заохали от отвращения.

Я быстро прижал лапки жабы телу и перевернул ее на спину в неестественную позу. Жаба замерла, будто окаменела. Убедившись, что она застыла, я положил ее на демонстрационный стол.

Вслед за тем, Крылова достала мне из клетки ящерицу агаму. Ее я перевернул, а затем прижал лапки к поверхности стола, растопырив руки. Сначала ящерица чуток дергалась, но я провел ей рукой по брюху и еще раз перевернул. Агама застыла в раскорячку и больше не шевелилась.

Я приободрился. Надо же, оказывается, все оказалось гораздо проще, чем я ожидал. Видимо, предыдущий владелец тела, настоящий Климов, достаточно долго тренировался с животными. А я это подзабыл.

Ящерицу я тоже оставил лежать на столе, а Аля достала из клетки кудахтающую курицу. Я поднял ее, перевернул через спину, причем птица все время старалась держать голову вертикально. Я опустил ее на бок и прикрыл ей пальцем глаза. Потом прижал голову курицы к столу и постепенно отпустил руку.

Я думал, что курица погрузилась в гипноз и победно отпустил ее, подняв руки. Но не тут-то было.

Это как раз то, о чем я говорил. Надо всегда калибровать состояние животного. А я ошибся в правильной оценке.

Курица, как оказалось, вовсе не впала в гипноз, а просто молча лежала на столе. Как только я отпустил ее, она перевернулась, мигом соскочила со стола, потом со сцены в зал и помчалась по проходу между креслами.

Каюсь, я застыл на месте от удивления, а Крылова бросилась вдогонку. Люди вскочили с кресел и зашумели.

— Ловите беглянку! — закричал я, опомнившись. — Не дайте ей уйти. Она думает, что мы отправим ее в суп!

Люди засмеялись и принялись ловить курицу. Вскоре двое молодых людей поймали перепуганную птицу и принесли обратно на сцену. Я поблагодарил их и мгновенно перевернув курицу, тут же исправил свою ошибку. Убедился, что она в трансе и тоже положил беглянку на стол.

Оглянувшись, я увидел, что Аля стоит в небольшом смятении и покусывает нижнюю губу. Чего это она?

Растерялась? Думала, что шоу сорвано? Да нет, у меня в практике была масса таких случаев. Надо просто уметь выходить из положения с улыбкой и играючи.

— Эй, красотка, — позвал я девушку. — Давай следующего зверька.

Аля очнулась, улыбнулась, отправилась к клетками и принесла мне шиншиллу. Эту беспокойную животину я попробовал усыпить с помощью фиксации взгляда. Для этого я достал из кармана ключ и поднял блестящее железо перед зверьком.

Шиншилла уставилась на блестящий предмет. Я несколько раз покрутил ключ перед нею, стараясь, что ее глаза не отрывались от ключа. Главное, чтобы он все время находился в поле зрения и не слишком близко. Потом я тоже перевернул зверька, быстро, решительно и аккуратно.

Глаза животного постепенно остекленели. Я осторожно проверил, находится ли шиншилла в трансе, потому что если она убежит, ее не поймать также легко, как глупую курицу. Да, все в порядке. Я потихоньку двигал лапки шиншиллы и убедился, что она и в самом деле загипнотизирована.

Длинный стол для демонстрации гипнотических эффектов был уже заставлен усыпленными животными. Я положил шиншиллу рядом с курицей и посмотрел на Крылову.

Аля улыбнулась публике, ушла к клеткам и вернулась с белым пудельком. Тщательно остриженный, он походил на миниатюрного Артемона. Обычно собаки меня слушаются и приветствуют, но этот разозлился и зарычал, когда я протянул к нему руку.

Я чуть было не опустил руки. Ну вот, это может стать серьезной проблемой. Собака, настроенная против трюкача — это почти всегда провал номера. Она в любой момент может выйти из-под контроля, залаять и укусить. Вот зараза.

— Его зовут Тотошка, — тихо, одними губами сказала Аля, продолжая щедро улыбаться зрителям и протянула мне кулачок. — А вот его корм.

— Спасибо, — тихо ответил я и быстро выхватил корм из ладошки девушки. Потом обратился к вредной собачке: — Эй, Тотошка, на! Кушать будешь?

Пудель мгновение оценивающе рассматривал меня, потом завилял пушистым хвостиком. Я протянул ему корм и после этого Тотошка дал себя коснуться.

Сначала я поглаживал песика, почесал за ушами. Потом почесал живот и потихоньку перевернул Тотошку на спину. Продолжая почесывать, я осторожно растянул его в разные стороны, добиваясь, чтобы спал мышечный тонус.

Вслед за этим я опрокинул затвердевшего от транса пса на бок. Его тело оказалось словно вырезано из дерева. Я положил Тотошку на стол и с надеждой глянул на Алю, ожидая, наконец, от нее знака, что животных не осталось.

Но нет, девушка снова отошла к клеткам и вытащила мне кролика. Я заскрипел зубами от злости. Боже, когда-нибудь это закончится или нет?

Я взял серое теплое тельце и погладил по шерстке. Растянул кролика, выравнивая его в сугубо вертикальном положении. Стараясь выровнять его и превратить в кусок неподвижного камня. Эта процедура также давала возможность чуток устрашить длинноухого бедолагу.

Вслед за тем я начал приближаться и отдалять ладони, ощущая вытянутое тело кролика. Сначала он сопротивлялся и упирался лапками в мои ладони.

Но потом я ощутил, что он совершенно перестал отталкиваться от моих рук. Я осторожно отпустил его и обнаружил, что зверек тоже застыл в неподвижности. Глянул на Алю.

— Осталась только морская свинка, — сказала девушка снова одними губами. — И все, можешь расслабиться.

Я проклял всех животных на свете и сказал:

— Ладно, давай ее сюда.

Свинку я тоже быстро усыпил, растягивая и сжимая ее тело. Потом положил на край стола и поклонился зрителям. Громко сообщил зрителям:

— Ну, а теперь, моя ассистентка передаст вам загипнотизированных животных, чтобы вы могли убедиться, что они и вправду в трансе. Только прошу, обращайтесь с ними аккуратно, чтобы не напугать их.

В течение следующих десяти минут зрители щупали оцепеневших животных и убеждались, что они настоящие, а не чучела. Наконец, вскоре зверушки вернулись обратно и я постепенно, одну за другой, вывел их из транса.

Вслед за тем у меня осталось около сорока минут времени, которое я употребил уже на стандартные номера. Вывел на сцену пятерых добровольцев, прошедших тесты на внушаемость. Заставил их забыть имена, вернуться в детство и школьные годы, снова ощутить первую любовь и перевоплотиться в других людей, персонажей фильмов. Зрители в зале весело хохотали, глядя на это. Оставшееся время пролетело быстро.

Ну, а когда я завершил выступление и зрители разошлись, я увидел около входа в зал мрачного Аксакова с каменным лицом. Крылова тоже заметила его и скривилась от недовольства.

Колосков к тому времени уже уехал. Иначе он бы тоже рассердился.

— Опять они, эти твои милиционеры, — проворчала Аля. — Сколько можно заниматься сразу двумя делами одновременно? Ты из-за этого сегодня чуть выступление не провалил.

Я схватил ее, приобнял и поцеловал в щечку, отчего девушка порозовела.

— Спасибо, Аля, за сегодняшнюю помощь. Без тебя я бы не справился. Но ничего не поделаешь, я обещал помочь милиции и теперь не могу отказаться от своего слова. Так что придется потерпеть.

После моего невинного поцелуйчика Аля зарделась, засмеялась и забыла о своем недовольстве. Аксаков приблизился к сцене.

— Привет, ты нам нужен. Позарез. Срочное новое дело. Без тебя никак. Возможна командировка в Москву.

Крылова снова ощерилась.

— У нас концерты и выступления скоро будут, одно за другим. Какие тут командировки?

Я приобнял ее за талию.

— Ничего, я постараюсь совместить эти два направления. Рем, ты же на машине? Михалыч починил своего упрямого конька?

Аксаков кивнул.

— Ну, вот и отлично. Тогда мы как раз завезем этих милых зверушек обратно в зоопарк и поедем на ваше срочное безотлагательное дело.

И не дожидаясь, что ответит сыщик, я схватил клетку с шиншиллой и потащил к выходу. Аксаков вздохнул, но возражать не посмел и взял две клетки сразу.

Таким образом, на месте происшествия мы оказались только через час. Один из филиалов НПО всесоюзного министерства. Директор попался на удочку талантливого мошенника и распорядился выдать ему солидное денежное пособие. Да еще и добавил из своих средств.

— Я не знаю, у меня даже и тени сомнений не возникло, — сказал он, сокрушенно тряся жирным, как у индюка, подбородком. — Такой порядочный мужчина, инвалид, все документы в порядке. Совершенно в курсе о нашей работе, даже дал несколько толковых советов.

По дороге сюда Аксаков уже рассказал мне, что произошло. Поиски артистичного жулика вошли сейчас в решающую стадию. Он уже порядочно накуролесил в Москве и вот теперь прибыл на гастроли в Ленинград.

И судя по списку обманутых директоров учреждений, собирался превзойти свой печальный столичный рекорд. Милиционеры подняли сейчас всю агентуру, пытаясь найти неуловимого мошенника.

Сейчас каждый пытался понять, остался ли обманщик в Ленинграде или уже нацелился на другой город. А может, он ушел за границу через Прибалтику? И все, поминай как звали.

Но Вениаминов, как успели узнать странника закона, все время находился в пути. Нигде не останавливался надолго, поймать его почти невозможно. И непонятно, где он нанесет следующий удар. Конечно же, власти предупредили руководителей предприятий о происходящем, чтобы ни в коем случае не выдумали помогать мошеннику, но надежд мало.

— Он очень искусный психолог, — сообщил директор НПО мне и Аксакову. — Сразу с порога набросился на меня с обвинениями, я вынужден был оправдываться. Это я-то, у которого под началом свыше двух сотен человек! Вот скотина, как же он смог меня так одурачить!

Пока мы разговаривали с директором, к зданию НПО подъехала Белокрылова. Как всегда, уставшая и невыспавшаяся.

Если я спал прошлую ночь, то она, скорей всего, была на работе. Заполняла документы и писала отчеты. Спасала Терехова от внутренней проверки, чтобы доказать правомерность применения оружия на болотах. Расследовала другие преступления, которые увеличивались, как катящийся с горы снежный ком.

— Вы хотите, я так понимаю, поймать этого артиста? — спросил я у шефини. — Этого талантливого мошенника.

Белокрылова усмехнулась.

— Судя по всему, его методы тебе по душе. Ну да, если бы был на стороне зла, то доставил бы нам куда больше неприятностей. И да, мы просим тебя составить его приблизительный психологический портрет и прикинуть, куда Вениаминов пойдет дальше.

Я тоже усмехнулся. Ну конечно, я ведь имел к этому все основания.

— Что же здесь сложного? Вы бы и сами могли поймать его. Пойдем, схватим его за хвост. Я уже знаю, куда он пойдет дальше.

Глава 21. Как поймать попрыгунчика?

Поглядев на мою загадочную физиономию, Белокрылова недоверчиво хмыкнула.

— Да что ты говоришь, мой мастер иллюзий? Опять хочешь скормить нам очередную байку, на которые ты так горазд? Прости, но это слишком громкое заявление.

Я широко улыбнулся.

— Нет, не прощу. Когда мы будем вести пойманного Вениаминова в наручники, с тебя поцелуй. И не просто в щечку, а что-нибудь посильнее.

Вообще-то я шутил и флиртовал, но никак не ожидал, что Белокрылова кивнет.

— Хорошо, но если ты проиграешь и мы сами поймаем этого жулика обычным оперативным путем, то ты наконец расскажешь мне, как ты узнал про Пикового короля. Без уверток, договорились?

О, а вот это уже громкое заявление. Я бы призадумался, если бы не был так уверен в успехе. Но я ведь не собирался проигрывать. Поэтому самодовольно усмехнулся и сказал:

— Ну что же, согласен. Хорошо, ставки сделаны. Готовься, ты наверное, уже давно не целовалась и забыла, что это такое.

Белокрылова скептически покачала головой. Потом сказала Аксакову:

— Ну что, действуй, что стоишь? Подними всех своих осведомителей. Я зайду к Кукушкину, он даст указание остальным начальником отделов. Сейчас все перетряхнут своих агентов.

Она посмотрела на меня и добавила с усмешкой:

— Этот Вениаминов нам хорошо известен. Несколько раз отсидел, все время пытался сбежать. Среди преступников он уважаемый и авторитетный человек. Опять же, вор-карманник, теперь мошенник. Ему везде дорога. О том, что в наши края залетела такая важная птица, наверняка знают все осведомители. И кто-нибудь из них наверняка знает, где он сейчас околачивается. Так что давай, это ты готовься расколоться и запеть по полной. Уж теперь-то я вытащу из тебя правду.

Мда, она настроена очень решительно. Пожалуй, мне стоит поторопиться. Интересно, надо ли было вообще предлагать это пари. Целоваться с Белокрыловой — это все равно, что лизаться со змеей. С прекрасной и притягательной, но смертельно опасной змеей.

— Ну, хорошо, удачи, — сказал я. — Мне тоже надо идти. Надеюсь, ты мне выделишь кого-нибудь для ареста этого шалунишки? А то я, знаешь ли, не обладаю достаточными полномочиями.

Белокрылова недоверчиво посмотрела на меня. Зная меня, она опасалась, что я сейчас выйду в коридор, а потом тут же вернусь обратно, ведя Вениаминова за руку.

— А куда это ты намылился? — спросила она подозрительно и ревниво. — Что это ты задумал?

Я пожал плечами.

— Что-то здесь стало совсем скучно. Пойду-ка, почитаю я газеты. Лао-Цзы говорил, что они даруют мудрость и забвение от тягот бытия.

Белокрылова кивнула.

— Ну, вряд ли Лао-Цзы читал газеты. Так что не надо тут. Вот когда ты скажешь конкретно, где ловить Вениаминова, я выделю тебе Витю. Он все равно сейчас не у дел, сидит под проверкой о законности применения оружия.

Я вышел из кабинета и отправился на улицу. Погода хмурилась, кажется, скоро пойдет дождь. А ведь я без зонтика, какая досада.

В киоске на углу я купил газеты. Целую охапку. «Известия», «Комсомольская правда», «Правда», «Труд» и еще несколько других, местных, ленинградских. Все недельной свежести. Потом вернулся с ними в ГУВД и уселся в кабинете дежурного.

Сегодня там находился лейтенант Хлебушкин, мужчина лет тридцати, подтянутый и чернобровый. Пока я читал газеты, он с любопытством поглядывал на меня. Я загадал, что он спросит насчет гипноза и телепатии, примерно через пять минут, и ошибся только на минутку.

К тому времени я уже успел изучить половину газет. Логика моих действий была проста и понятна. Директор НПО сказал, что хитроумный мошенник знал все об их работе и даже предложил кое-какие рационализаторские идеи для реализации.

Это значит, что он приходил не просто так. Он готовился, причем довольно тщательно, чтобы не проколоться. Клепал убедительные документы с печатями и подписями. А где же он брал названия учреждений и сведения о его последних достижениях?

Конечно же, из газет. Я думаю, что он черпал эти знания из последних новостей. И уже оттуда начинал плясать. Значит, посмотрев учреждения, которые упоминались в газетах, можно прикинуть, на кого он нацелился в дальнейшем.

Тут даже неплохо было бы поставить себя на место мошенника. Так, если бы я был хитроумным жуликом, какое ведомство я бы выпотрошил в следующую очередь?

Пожалуй, можно выделить три варианта. Самые наиболее часто встречающиеся предприятия в газетах, на которые я и сам бы обратил внимание. И это с учетом тех предприятий, которые он уже успел обчистить.

Сначала НПО «Позитрон» Министерства электронной промышленности, потом Ленинградский филиал Всесоюзного объединения «Союзплодоимпорт» и, наконец, ПО «Красная Заря» Министерства промышленности средств связи. Так, а как бы теперь узнать, куда именно он направит свои стопы в первую очередь?

— Слушай, дружище, ты ведь мысли умеешь читать? — спросил у меня Хлебушкин в этот момент. В самый, конечно же, неподходящий момент.

— Чего? — переспросил я и машинально отметил, что ошибся с оценкой времени его вопроса всего на минуту. — Да, есть такое дело. Иногда читаю, иногда нет. Зависит от состояния духа.

А сам уже сунул руку в карман. Нащупал копеечные монетки, потому что знал, какой дальше последует вопрос.

— Ну-ка, давай, попробуй угадать мои мысли, — радостно ухмыльнулся Хлебушкин. — На что поспорим, ни за что не угадаешь?

Да, я так и знал. Девяносто девять процентов из тех, кто задает мне такой вопрос, впоследствии тут же интересуются, могу ли я прочитать их мысли сейчас. И обычно у меня уже готов стандартный трюк в ответ на такое предложение.

Я кинул ему монетки. Один рубль, пятнадцать копеек и две копейки. Хлебушкин успел поймать все и недоуменно посмотрел на меня.

— Я уже подготовился к твоему вопросу, — пояснил я лениво. — Мысли читать не так легко, как кажется. Лучше всего, когда я угадаю, какие монеты ты взял в какую руку.

Я отвернулся и продолжил:

— А теперь возьми рубль в одну руку, а копейки в другую, — я услышал звяканье монет и понял, что Хлебушкин послушался меня. — Теперь вытяни руки вперед, а я угадаю, что ты куда положил.

Я обернулся к дежурному и коснулся его правой руки.

— Ну-ка, попробуй умножить сумму этой монеты на восемь. Но не говори результат.

— Готово, — почти сразу ответил Хлебушкин.

Я коснулся другой руки.

— А теперь умножь на восемь сумму монет в этой руке.

В этот раз Хлебушкин задержался с ответом и наконец выпалил:

— Готово!

Я пожал плечами.

— Отлично. В правой руке у тебя рубль, копейки в левой руке.

— Как ты узнал? — удивился Хлебушкин.

— Прочитал твои мысли насчет этих монет, — сказал я и вернулся к газетам.

На самом деле, конечно же, он сам выдал себя. Слишком быстро умножил рубль на восемь. А сумму пятнадцати и двух умножить на восемь ему уже пришлось дольше. Поэтому я сразу догадался, что где лежит. Простейший трюк.

Но небольшая разминка и отвлечение пошли мне на пользу. Какая разница, куда придет Вениаминов? Я могу ведь договориться сразу со всеми тремя учреждениями. И ждать, как паук, в центре своей паутины, пока хитроумная мушка не попадется, наконец, в мою ловушку.

— Слушай, а можешь прочитать, что творится в голове у моего начальника? — спросил Хлебушкин. — И что он думает насчет…

— Твоих частых опозданий? — уточнил я. — Он думает, что тебя пора давно наказать за это и лишить премии. Так что давай, подтянись. И еще, дружище, посмотри-ка телефоны вот этих вот учреждений. Номера телефонов руководителей. Мне нужно срочно с ними связаться.

Хлебушкин быстро нашел нужные номера. Я позвонил директорам прямо из дежурки. Двое были на месте и очень заинтересовались полученной информацией. Третьего не было, пришлось поговорить с замом.

Как только я положил трубку, то задумался, не слишком ли я самонадеян. Что, если Вениаминов выбирает жертвы среди предприятий по какому-то другому критерию? Интересно, по какому?

Может, по алфавитному списку? Тоже интересный вариант, но что-то я сомневаюсь. Он мужик тертый и опытный. Наверняка выбирает самые денежные и хлебные места, а также хорошенько готовится.

И сведения из газет добыть проще всего, не надо идти в библиотеки и рыться в подшивках. Вот же, здесь указаны данные руководителей ведомств и даже приведены выдержки из их докладов. С фактическими данными и даже плановыми выкладками. Да это же просто кладезь информации.

Еще я задумался о том, что Вениаминов после предыдущего хищения мог теперь залечь на дно. Такое тоже могло быть, конечно, но я исходил из того, что он торопился.

Для него выгоднее не задерживаться здесь, а поскорее набить карманы и уйти из города, пока власти не спохватились. В стремительности действий как раз и заключается его успех. Поэтому он должен сейчас работать быстро и ловко.

После обеда зашел в одно учреждение, ближе к вечеру посетил другое. Двойной куш. Тем более, если учитывать его нахальство и дерзость, он как раз хочет провернуть как можно больше хищений за день.

— А вот еще я хотел спросить? — неугомонный Хлебушкин все никак не хотел отстать от меня, но в это время поступил вызов и ему пришлось ответить на звонок.

Пожалуй, лучше переместиться отсюда в свой кабинет. Там как раз стоит мой уютный диванчик и на нем можно всласть поваляться. Ловушка расставлена, все готовы. Осталось только ждать.

Я так и сделал. Собрал газеты и поднялся к себе. Белокрылова сидела в своем кабинете. Наварская печатала на машинке. Аксаков и Терехов отсутствовали.

— Эй, а где Вениаминов? — крикнула Аня, увидев меня с ворохом газет. — Ты же говорил, что приведешь его за ручку.

Я улегся на диванчик и снова лениво пролистал газеты.

— Тебе так хочется побыстрее поцеловаться со мной? — спросил я и Наварская тут же прекратила тарабанить по клавишам, услышав меня. — Имей терпение, скоро его приведут в наручниках.

— Ага, как же, — отозвалась Белокрылова. — Скоро его притащит Рем, а ты давай, готовься, раскрывать все свои тайны и секреты.

Зазвонил телефон. Я подскочил к нему и выхватил трубку у Лиды.

— Слушай, Ян, звонил директор «Союзплодоимпорта», — сказал Хлебушкин. — Сказал, что к ним как раз пришел инвалид на костылях. Требует выплатить пособие.

Ну, конечно. «Союзплодоимпорт», предприятие-правообладатель товарных знаков на алкогольную, спиртосодержащую и пищевую продукцию. Как же я сразу не догадался.

Наверняка, Вениаминов явился туда и потребовал выдать продукцию для дегустации. Это учреждение надо было поставить самым первым в списке.

— Спасибо, — ответил я. — Ты отличный друг и товарищ!

Затем я бросил трубку и закричал:

— Аня, тащи сюда Витю! И давай Михалыча. Мы поехали на задержание.

Из соседнего кабинета ни звука. Белокрылова некоторое время молчала, будто не могла поверить в происходящее. А потом сказала:

— Я поеду вместе с тобой и сама арестую этого попрыгунчика. Надеюсь, ты не шутишь.

***

Вечером того же дня возле универмага «Юбилей» появился невысокий полный мужчина. Лицо круглое и бледное, остекленевшие карие глаза за большими очками с черной оправой. Иногда он оглядывался по сторонам, сильно выворачивая шею.

Одет в самую обычную форму заурядного работяги — коричневые штаны, клетчатая рубаха и коричневый же пиджак. Вместо куртки длиннополый плащ, хотя погода была не такая уж и прохладная. Руки гражданин держал в карманах плаща, отчего они странно топорщились.

В новенький, недавно открытый универмаг гражданин не стал заходить с парадного входа. Нет, он обошел здание и отправился к заднему, служебному входу, войдя в небольшой огороженный дворик. Сторожа, дяди Саши, на месте не оказалось, он как раз отошел поужинать.

Маленькая собачка по кличке Майла, лежавшая возле вагончика возле забора, вздыбила шерсть на загривке и зарычала. Но мужчина не обратил на нее внимания.

Он подошел к черному входу, но не стал в него заходить, а остановился рядом. Стоял неподвижно, засунув руки в карманы. Неподалеку грузчики разгружали ящики с продуктами и напитками и таскали внутрь. На необычного посетителя они не смотрели.

Майла подошла ближе, осмелела и обнимала ноги незнакомца. Он пошевелился, собачка испугалась и отскочила назад. Затем разразилась громким заливистым лаем.

Незнакомец продолжал стоять на месте. На собачку — ноль внимания.

Старший грузчик, дядя Толя, только теперь заметил новое лицо. Ему показалось странным, что он неподвижно стоит тут.

— Ты к кому пришел, приятель? — громко спросил он, вытирая руки тряпицей. — Кого ждешь?

Но мужчина продолжал стоять на месте. Майла почувствовала поддержку от грузчиков, которые частенько подкармливали ее и снова подскочила к незнакомцу, от которого остро пахло железом.

Опять залаяла и даже попробовала укусить его за ногу. Но из-за того, что мужчина так и стоял неподвижно, собачка опять насторожилась и тут же отскочила.

— Эй, ты чего здесь потерял? — повторил вопрос дядя Толя, которому незнакомец показался подозрительным. — Ты к кому пришел? Слышишь меня?

Он сделал к мужчине пару шагов, и Майла снова подскочила ближе. Что это за придурок, спрашивал себя дядя Толя. Какого хрена он здесь застыл, как пугало среди поля?

Парни сзади остановились, наблюдая за тем, как дядя Толя сейчас выгонит мужчину взашей. Но им не повезло, они этого не увидели. Зато повезло в другом.

Во двор с фырчанием въехал фургон, остановился возле входа. Майла отскочила назад. Дядя Толя ткнул незнакомца в плечо и в это время из служебного входа вышли двое человек.

Это были служащие сберкассы, кассир и сопровождающий его инкассатор. Кассир был тоже невысокий, шустрый и деловитый, по фамилии Живцов.

Волосы и густые усы светло-коричневые. Глаза чуточку мутные от недосыпа, потому что вчера он до утра смотрел футбол. Но несмотря на это, двигался Живцов упруго и быстро, будто на мячике подпрыгивал.

Сумку с деньгами в размере около ста тысяч рублей он крепко держал в руке. Его ободряла мысль, что это последний выезд и после этого он, сдав всенеобходимые бумаги, пойдет домой и хорошенько отоспится.

Инкассатор шел рядом. Это был высокий мужчина, тоже усатый, фигурой похожий на прямоугольный платяной шкаф. Довольно сильный на вид. Его звали Пряников Юра.

В кобуре у него имелся пистолет, однако по причине частого нарушения всех возможных инструкций, оказалось так, что сегодня оружие осталось не заряженным. Пряников вспоминал утреннюю ссору с женой и думал о том, стоит ли с ней мириться или уехать ночевать к приятелю Митьке, вместе ремонтировать в гараже его «Москвич» и пить пиво. Второй вариант ему казался гораздо привлекательнее.

В это мгновение незнакомец распахнул пальто, взмахнув его полы в стороны, как черный ворон. Оказалось, что под ним у него имелся обрез, переделанный из охотничьего ружья.

— Твою мать! — выдохнул дядя Толя и бросился в сторону. — Бегите, у него оружие!

Реакция у грузчика оказалась отличная и это спасло ему жизнь. Двое его коллег не сразу поняли, что происходит и так и остались поначалу стоять с ящиками в руках.

Живцов оказался ближе и только теперь увидел, что незнакомец вооружен. До этого он вообще не обращал на него внимания. А теперь он застыл на месте от испуга и замерев, как кролик, наблюдал, как мужчина в очках поднял обрез и навел его на Пряникова.

Дело запахло жареным, очень и очень сильно. Инкассатор тоже наконец увидел опасность и запоздало рванул пистолет из кобуры. Обойма имелась у него в кармане, но на то, чтобы зарядить оружие, времени уже катастрофически не хватало.

Бах! Бах! Выстрелы раздались, как гром среди ясного неба.

Майла бросилась прочь, поджав хвост. Дядя Толя кубарем укатился за инкассаторский фургон, сердце у него колотилось, как бешеное и грозило выскочить из груди.

Двое его помощников наконец очнулись от спячки и побросав ящики, тоже рванули подальше, за грузовик, который они разгружали.

Первая пуля угодила Пряникову в грудь и он отлетел назад, раскинув руки. Упал на землю и перевернулся на бок. Вторая пролетела над головой Живцова и он услышал ее свист.

— Брось сумку! — громко и звучно сказал мужчина. Выглядел он в это время весьма грозно, молнии полыхали в линзах его очков.

Поэтому Живцов не стал спорить. Он отбросил от себя сумку с деньгами, как раскаленную. Даже забыл о том, что оба выстрела из двуствольного обреза уже прозвучали и сейчас незнакомец фактически безоружен.

Затем кассир бросился на землю и в ужасе прикрыл голову руками. Каждую секунду он ожидал нового выстрела, но ничего не происходило. Затем он наконец рискнул поднять голову и увидел, что незнакомца и след простыл. Сумка с деньгами тоже пропала.

Глава 22. Ограбление года

Когда мы ехали обратно в ГУВД вместе с Вениаминовым, я все время молчал. Думал совершенно о другом. О том, что так и не успел поговорить с Голубевой. Ей надо уехать из города, чем быстрее, тем лучше.

Шефиня вся извертелась на переднем сиденье. Как выяснилось потом, Белокрылова, оказывается, беспокоилась, как будет отдавать свой долг. Свой проигрыш.

Кто не умолкал ни на минуту, так это Вениаминов. Любопытный оказался дядька. Действительно на костылях, действительно с ампутированными конечностями. Но унывать не спешил. Места заключения для него — родной дом.

— Это ты, значит, такой востроумный будешь, — сказал он, поглядывая на меня поблескивающими глазками. — Надо же, молодой да ранний, а котелок варит. Устроил теплый прием, однако! Я и думать не мог, что меня уже поджидают.

Он сидел рядом со мной, в наручниках, а по другую сторону, у противоположного окна, находился Терехов.

— Да и у тебя, дядя, тоже есть щи в чугунке, — я показал на его голову. — Устроил ты переполох, надо сказать. И в Москве славно покуралесил, и здесь успел.

Вениаминов довольно приосанился. Надо полагать, теперь в арестантском мире будут ходить про него легенды. О том, как обычный человек, бывший карманник, сумел обмануть систему и суровых советских руководителей, ее представляющих.

Шутка ли, оказывается, в Москве он успел обойти свыше двадцати государственных учреждений, прежде чем те подняли шум! Причем не какие-то шарашкины конторы, а министерства всесоюзного значения, а также их подведомственные предприятия, чьи директора ворочали миллионами рублей и держали в руках судьбы тысяч людей.

— Да, это я умею, — сказал он. — Будет что вспомнить, на старости лет.

Белокрылова, конечно же, не могла спокойно смотреть на это. Как я уже говорил, она и так вся испереживалась по поводу своего проигрыша. А теперь еще и уголовник какой-то будет хвастаться, как прищучил хвосты десяткам государственных ведомств.

— Посмотрим еще, доживешь ли ты до старости, прохиндей, — раздраженно сказала шефиня. — У тебя ущерба на тысячи рублей, хищение социалистической собственности, мошенничество в особо крупных, подлог документов, вдобавок… Надо будет, и покушение на основы социалистического строя припаяем. Не только против собственности, но и против порядка управления. Чтобы гарантированно зеленкой лоб намазали.

Но Вениаминов не испугался. Он был опытный сиделец, знал, что к чему.

— Ну-ну, не требушись, начальница, — примирительно сказал он со сладкой улыбкой. — Какие же здесь покушения на государственный строй? Нет, одни только хищения. Надо же умысел учитывать, подруга! А я только наказать ваших чиновников хотел. Хамы и невежды сплошь. Вот уж где настоящие преступники-то. Никакого почтения к инвалидам. Только на словах все, а на деле никакой помощи.

В конце он уже сорвался на крик. Я удивленно посмотрел на старика. Надо же, как его пробрало. Видимо, действительно натерпелся и намыкался, пока инвалидность оформлял.

Вот и решил тогда отомстить за унижения. Надо сказать, получилось у него неплохо. Совместил приятное с полезным.

Вскоре мы приехали к ГУВД и Терехов увел Вениаминова, а мы поднялись в кабинет. Когда поднимались по лестнице, Белокрылова по привычке пошла передо мной.

При этом ее форменное платье соблазнительно облегало аппетитные бедра девушки и я невольно обратил внимание на ее попочку. Между прочим, очень даже восхитительную попочку.

Ощутив мой взгляд и придя от этого в еще большее смятение, Белокрылова даже чуть было не споткнулась. Я подхватил ее за руку и помог сохранить равновесие. Да что такое с ней творится, как будто шестнадцатилетняя девчонка перед выпускным балом.

— Благодарю, Ян, — пролепетала Аня.

Я не мог поверить своим глазам. Надо же, оказывается, моя железная шефиня, гроза бандитов и убийц, на самом деле обычная стеснительная девушка. Полноте, да целовалась ли она? Может, она к тому же, еще и девственница?

Когда мы зашли в кабинет, там оказались Аксаков и Наварская. Лида, как обычно, печатала на машинке, но еще и что-то говорила Рему. Когда мы зашли, она как раз сказала:

— Да никогда в жизни шефиня не…

Увидела нас вместе и тут же замолчала. Только хлопала большими ясным глазами, не могла понять, как же так случилось.

Белокрылова не стала ничего спрашивать, а рассерженно отправилась в свой кабинет. Даже захлопнула дверь за собой, с силой, да так, что слетела штукатурка.

Я улыбнулся ребятам. Подошел к двери и постучался.

— Кто там? — тут же спросила Аня изнутри. — Я занята!

— Ну, я пришел за своим выигрышем, — заявил я через дверь. — Ты собираешься его отдавать?

Обернулся к коллегам и подмигнул. Лида показала большой палец и кивнула, а Аксаков сидел неподвижно с каменным лицом.

— Потом! — крикнула Белокрылова. — Я же говорю, я занята.

Я снова постучал.

— Э нет, Анна Николаевна, так не пойдет. Долг платежом красен. Отдавай прямо сейчас, ничего не желаю знать.

Белокрылова некоторое время молчала. Видимо, думала, как быть дальше. И ничего не решила, кроме как сказать:

— Заходи ко мне сюда.

Но я покачал головой и открыл дверь кабинета.

— Ну уж нет, шефиня. Народ требует зрелищ. Хлеба и зрелищ.

Когда дверь открылась, я увидел перед собой удивительное зрелище. Пунцовую от смущения Белокрылову, когда она подняла на меня лицо. Никогда не думал, что когда-нибудь узрею такое.

— Э-э, Аня, — сказал я, испытывая неловкость. Кажется, я и в самом деле зашел чересчур далеко. Так и до истерики несложно довести, если моя шефиня сильно стесняется. Если к тому же добавить ее дикую усталость, то понятно, что слишком тяжкое давление до добра не доведет. — Ладно, иди сюда, я тебя просто чмокну в щечку. Что ты так переживаешь, всего-то маленький поцелуй.

Я направился к столу, за которым сидела Белокрылова, планируя так и сделать, чмокнуть ее в щечку. Но тут девушка решительно поднялась, подошла ко мне, сверкая глазами, обхватила руками голову и сама поцеловала в губы. Причем поцелуй оказался далеко не дружеским.

Ого, это было чертовски приятно. Аня целовалась страстно и самозабвенно, и совсем не собиралась отпускать меня. Ну, раз уж тут пошла такая потеха, то почему я должен противиться желанию начальницы?

Как я уже говорил, Белокрылова весьма привлекательная девушка. И если бы не ее вечно каменное выражение лица, то она была бы самой желанной девушкой во всей ленинградской милиции, опережая даже Наварскую.

Но, в то же время, под ее жесткой внешностью, как я заметил еще в самую первую нашу встречу, таилась хрупкая и ранимая девочка. И вот теперь, как оказалось, эта девочка давно хотела вырваться наружу.

— Анна Николаевна, там пришел… — сзади появилась Наварская и тут же умолкла, пораженная открывшимся перед ней зрелищем.

Мы, наконец, оторваись друг от друга, и Аня смущенно отошла и к тому же еще отвернулась. Я едва перевел дыхание и сказал:

— Ого, это надо будет когда-нибудь повторить!

Белокрылова вспыхнула еще больше.

— Да ни за что на свете, — сказала она резко, приподняв руки к груди и обратилась к так и глазеющей на нас Наварской: — Что там случилось, Лида?

Если бы я не был специалистом по чтению мыслей, то очень огорчился бы ее категорическому отказу. Но, судя по блеску в глазах, носкам стоп, повернутым в мою сторону и общему положению тела, открытому для меня, Аня на самом деле сказала это больше для проформы. Будь я проклят, если это не так. Или я вообще уже не разбираюсь в женщинах?

— Ограбление сберкассы, — пробормотала Наварская. — Только что произошло. Убили инкассатора, потом наши погнались за преступником, поймали его. Там была настоящая перестрелка с погоней. Но он какой-то странный. Кукушкин сказал обязательно отправить Климова, чтобы поговорил с ним.

Белокрылова наконец посмотрела на меня. Я заметил, что румянец у нее уже давно сошел.

— Ну, и отлично, — сказала она. — Поехали, как раз развеемся. А то мне что-то не хватает воздуха.

Мне тоже не мешало бы поразмыслить о происходящем. Надо же, невинный поцелуй вдруг перерос в нечто большее. И как теперь прикажете разбираться с этим, с учетом того, что у меня еще есть Ира Голубева и точно также непонятно, как относится ко мне Крылова Аля?

Вскоре мы выехали на место происшествия. Я и две девушки, Белокрылова и Наварская. Терехов так и остался в конторе, а Аксаков ездил по делам.

Доехали быстро, потому что все произошло недалеко от нас. По дороге Михалыч, который уже наслушался слухов и сплетен от других водителей ГУВД, рассказал, что там случилось нечто невообразимое.

— Этот парень, Калачев, он прямо там, на месте, завалил охранника. Чуть не убил грузчиков и кассира. Схватил сумку с деньгами и был таков. Хорошо, что там неподалеку оказался сторож. Он увидел, куда грабитель пошел после этого. Представляете, пошел, а не побежал! Спокойно, как на прогулке по набережной. Сторож быстро вызвал милицию и там как раз оказался патруль неподалеку. Они тут же подъехали, но этот Калачев уже уселся в машину и пытался скрыться.

Белокрылова уже полностью преобразилась. Теперь она снова стала железной леди, готовой ловить убийц и воров.

— А еще он пытался отстреляться, правильно я поняла? — спросила она. — Были еще жертвы или нет?

Но Михалыч покачал головой.

— Тут уже точно не знаю. Что слышал, то слышал. Вроде, только ранил кого-то.

Тут я уже позволил себе вмешаться. Потому что тоже не мог понять, в чем дело.

— А в чем его странность заключалась? Только в том, что он пошел, а не побежал? Так, может быть, он просто не хотел привлекать к себе внимания. И поэтому двигался спокойно. А как отошел, так сразу бросился в машину.

Но шофер продолжал отнекиваться:

— Нет, тут я уже ничего больше не добавлю. Говорят, он смотрит в одну точку и не разговаривает. Какой-то полоумный.

Ну что же, интересно, хотя если он сумасшедший, то лучше надо было звать психиатра или просто врача. Если он состоит на учете, тогда все понятно. Мне там делать нечего. Разве что взглянуть из любопытства.

Михалыч заехал на небольшую улочку и остановил машину у обочины. Мы вышли и направились к группе людей, неподалеку, столпившихся рядом с оранжевым «Москвичом», милицейскими «Волгами» и «Уазиками» и каретой скорой помощи. Дверца «Москвича» была открыта.

— Черт, Хвалыгин уже тоже здесь, — пробормотала Белокрылова. — Его еще не хватало.

Народу хватало. Тут были и наши ребята из дежурной бригады, криминалисты, высокое начальство и даже журналисты. Место ареста уже оцепили, за ограждением стояли зеваки, целая толпа.

Универмаг, который Калачев успел ограбить, находился в нескольких кварталах отсюда и там тоже уже работали наши специалисты.

— Что вы так долго? — нетерпеливо спросил начальник ГУВД, как только мы подошли. — Климов, ты сможешь решить эту загадку? Врач со скорой не может понять, что происходит с этим субчиком.

Ну-ка, это уже интересно. Что с ним может быть такого, что даже врач затрудняется? Тихое помешательство?

Мы подошли к милицейскому «Уазику», где сидел арестованный. Прежде всего, я просканировал его полностью, с головы до ног.

Странный тип. Он сидел в машине, скованный наручниками. Лицо бледное, глаза открыты, зрачки неестественно расширены, даже белков не видно. Никаких эмоций, круглое лицо в очках совершенно спокойно, как поверхность горного озера. Руки и ноги полностью неподвижные.

— Он так сидит уже минут двадцать, — сказал нам один из милиционеров, молодой лейтенант. — Не двигается, не разговаривает.

Рядом стояла врач, женщина лет тридцати, что-то писала на бумаге. Она посмотрела на меня и поправила очки.

— Вы судебный психиатр? — спросила она. — Там ваш пациент. Мы пока что еще не проверили, состоит ли он на учете, но признаки все налицо.

Я качнул головой, продолжая вглядываться в лицо Калачева.

— Нет, я не психиатр. Я и сам, знаете ли, немножко не от мира сего. Он сказал свое имя?

Врач удивленно посмотрела на меня поверх очков.

— Это как так, не от мира сего? Что это значит? Вы что, тоже состоите на учете?

Я пощелкал пальцами перед лицом Калачева. Ноль внимания. Я коснулся его плеча, толкнул. Парень молчал и все также смотрел в одну точку.

— Нет, до ужина я не состоял на учете, — ответил я и ущипнул Калачева. — И, надеюсь, после тоже не буду. У кого-нибудь есть фонарик? Желательно очень сильный.

Лейтенант начал рыться в бардачке. Тем временем к нам подошел Хвалыгин.

— Ну что, есть какие-то догадки или идеи? Он что, в наркотическом трансе?

Прежде чем я успел ответить, врач подала голос:

— Нет, в том-то и вопрос. Я его осмотрел, никаких признаков приема наркотиков или психотропов. Для более точного диагноза, конечно, надо взять анализы, но пока что могу сказать, что он не употреблял вещества. Его мышечные реакции, пульс и сердцебиение в очень заторможенном состоянии, совсем наоборот, чем при приеме таких веществ.

Лейтенант подал мне фонарик. Я щелкнул им в лицо Калачеву, одновременно громко хлопнув в ладоши. Глаза Калачева на мгновение отозвались на вспышку света. Сделали попытку моргнул. Но потом он снова принял безмятежное состояние.

— Ну, и что ты скажешь, телепат? Ты можешь проникнуть ему в мозги? — все так же нетерпеливо спросил Хвалыгин. — Дьявол, мы даже не знаем, кто он такой. Хорошо, что хоть документы имеются. А вообще, честно говоря, он совсем не похож на бандита.

Врач продолжала глядеть на меня поверх очков. Пробормотала непонимающе:

— То есть, как это: «Проникнуть в мозги»?

Я оглянулся на высокого начальника. Изобразил удивление.

— Да, все верно. Вы совершенно правы, шеф. Он вовсе не бандит и не грабитель. Он обычный конторский работник. Раньше был техником, но сейчас, по большей части, перебирает бумаги. Скорее всего, он инженер. И еще, он загипнотизирован. Очень сильно. Кто-то усыпил его до состояния сомнамбулы и отправил грабить сберкассу.

Хвалыгин открыл рот от удивления.

— А разве такое возможно? Я всегда считал, что даже под гипнозом человек сохраняет свободу воли.

Ух ты. А он, оказывается, что-то там даже изучал по поводу гипноза. Молодец, наверняка пытался понять, что это такое на самом деле и кто же будет работать у него консультантом.

— Да, это так, — мягко согласился я. — Но это только на легком и среднем уровне. А когда действует профессионал экстра класса, и испытуемый человек очень подвержен внушению, можно достичь практически полной власти над его сознанием. Этот наш задержанный сейчас находится в состоянии сомнамбулизма. На самом деле он совершенно не отдает себе отчета в своих действиях. И я уверен, что когда он очнется, то совершенно забудет о том, что произошло. Фактически в настоящий момент он полностью под контролем неведомого нам гипнотизера. Что тот ему скажет, то он и сделает.

Некоторое время Хвалыгин и все остальные присутствующие переваривали сказанное. А потом начальник ГУВД сказал:

— Черт подери. Вы знаете, кто может быть таким сильным гипнотизером? Это какой-нибудь психиатр-академик, доктор медицинских наук? Другой эстрадник, типа вас? Кто это может быть? И еще, вы сможете, наконец, вывести этого человека из транса, чтобы мы могли подробно допросить его?

Я пожал плечами. Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Если бы дело происходило в двадцать первом веке, где я знал много своих коллег, то я мог бы сразу перечислить несколько имен, кому под силу такое, да еще и склонных к криминалу.

Но сейчас я не мог ничего сказать сразу. Правда, такой ответ вряд ли понравился бы Хвалыгину.

— Пожалуй, есть два направления, в которых мы можем двигаться, — сказал я, чуток подумав. — Это могут быть преступники, умеющие гипнотизировать человека. Цыгане, мошенники, жулики. Поднимите картотеку, может, кто-то из них ошивается поблизости. Либо это практикующие гипнотизеры с медицинским образованием, хотя я сомневаюсь, что кто-то из них смог пойти на такое. Впрочем, есть еще вероятность, что это может быть очень талантливый самоучка, вроде Мессинга.

Хвалыгин тяжело вздохнул и посмотрел на Белокрылову.

— Ну что, задача ясна? Черт знает что. Давайте, ищите этого сильного гипнотизера.

Глава 23. Куда ведут следы

Поскольку для определения круга общения Калачева требовалось время, мне не осталось ничего другого, кроме как отправиться восвояси.

Уже вечер, снова начал накрапывать дождь, да еще и грозил усилиться. Зонтика у меня не было, и поэтому я попросил Михалыча подбросить меня до больницы, где лежала Голубева.

— А что ты, растаешь, что ли? — усмехнулся водитель, но послушно отвез меня в медучреждение.

Потом оперативно помчался обратно. Он должен был забрать Белокрылову из универмага обратно в контору.

— А Ирина уже выписалась, — сообщила мне девушка в приемном покое.

Между прочим, очень даже симпатичная. Длинные волнистые волосы, темный каштан. Длинный тонкий носик, карие лукавые глазки. Изящный ротик.

— А ее, кстати, парень некий забрал, — сообщила она вдобавок. — На машине приехал, на «Волге». Красивый такой, усатый. Брат, кажется? Или приятель? Вы не знаете?

Тут и без телепатии понятно, что она издевалась надо мной. Поздно приехал, рыцарь на белом коне. Уже увели у тебя твою суженую. Буквально из-под носа утащили.

— Нет, это любовник, — мрачно ответил я, вспоминая смазливого брюнета, который ластился к Ире в гримерке. — Это я знаю точно.

Глаза медсестры расширились. Удивилась, стало быть.

— И вы так спокойно об этом говорите? Какой вы, однако…

Я еще подумал чуток. Домой к себе Голубева вряд ли поедет, слишком уж свежи травмирующие воспоминания. Значит, поселится у брюнета. Может, она оставила свои координаты, мало ли что. Я спросил у девушки:

— А есть ее телефон?

Девушка лукаво улыбнулась:

— А вы не убьете соперника? Как ревнивый Отелло?

Я покачал головой. С одной стороны, отлично. Проблема с Голубевой почти решена. Я имею ввиду моральную сторону. Она сама от меня ушла. Теперь не будет страдать от нашей размолвки.

Но вот с безопасностью вопросы так и остались повисшими в воздухе. Как ее теперь убедить свалить из города к чертовой бабушке?

— Да нет, зачем мне это надо? — спросил я как можно искренне. — Я просто поздравлю их и пожелаю счастливой и долгой жизни.

Если, конечно, Пиковый король даст им насладиться этой жизнью. Прихлопнет обоих, как мух, если не поспешат скрыться из города. Подальше.

Медсестра продиктовала номер. Сделала вид, что занята записями в историях болезней, а сама навострила ушки. Чтобы послушать нашу беседу.

Я не стал откладывать дело в долгий ящик и прямо из больницы позвонил домой к Ире. Ожидал, что трубку поднимет тот самый ловкий брюнет, но ответила сама Ира.

— Привет, как самочувствие? — поинтересовался я. — Ты уже уехала из больницы?

Сначала Ира помолчала, собираясь с мыслями, а потом ответила:

— Да, я не могла больше быть там. Серж уговорил меня выписаться.

Ого, вот оно как. Серж, как интимно и уменьшительно-ласкательно. Пожалуй, даже меня она не называла Янчик. Впрочем, мне ли сейчас быть в печали?

С одной стороны, грустно, конечно, немного и тоскливо, что такая красивая и яркая девушка уходит от тебя к сопернику. Но что поделать, с другой стороны, я подсознательно этого желал и хотел, хотя бы потому, что находиться рядом со мной для Иры опасно.

Ей и так сейчас опасно самой, поскольку Пиковый король все еще может нанести по ней удар. А останься она со мной, будет опаснее вдвойне. Поэтому да, умом я понимал, что принятое ею решение правильное и самое верное в нынешней ситуации.

— Береги себя, — сказал я. — Эта сволочь все еще может напасть на тебя. Будь осторожна. Хотя бы ближайшие полгода. Может, за это время мы поймаем его, но тебе лучше спрятаться в траве и не высовываться.

Ира вздохнула. Говорить о Пиковом короле — не самая подходящая тема для беседы с девушкой.

— Получается, сон сбылся? — спросила она. — И только благодаря тебе я осталась жива. Я этого не забуду, Ян. Просто я сейчас не могу с тобой видеться, потому что при виде тебя, сразу вспоминаю об этом кошмаре. И да, ты прав, мы с Сержем уезжаем на юг. Надолго. У него есть домик на берегу Черного моря.

Ну и отлично. Тогда я смогу перевести огонь на себя и постараться расправиться с Пиковым королем.

— Это верное решение, — с облегчением сказал я. — Когда вы уезжаете? Чем быстрее, тем лучше.

Голубева тихонько усмехнулась.

— Ты уже стараешься поскорее выпроводить меня? Вот уж не ожидала. Не бойся, скоро уедем, долго ждать не заставлю.

Ох уж эти женщины. Сотканы из противоречий. Ты же сама заявила, что теперь не можешь быть со мной. А теперь обижаешься, что я так легко вычеркнул тебя из своей жизни.

— Самое главное, что ты будешь в безопасности, — сказал я. — А об остальном поговорим потом.

— Ладно, прощай, — сказала Голубева и подождала, не скажу ли я еще чего-нибудь. Наверное, надеялась, что я буду умолять ее остаться. — До встречи.

Ничего не дождалась. Я просто ответил: «До встречи» и девушка положила трубку. Я послушал короткие гудки и тоже поставил трубку на рычаги телефона. Посмотрел на симпатичную медсестру. Она чуточку улыбалась, глядя в бумаги.

— Ну, спасибо, красавица — сказал я. — Ну все, моя любимая уехала на море с другим парнем. Мой соперник выиграл. Все, теперь я свободен.

Медсестра посмотрела на меня насмешливо. Парень, от которого уходят девушки — не самая желанная добыча для такой красавицы.

— Поздравляю. Желаю найти свою любовь, которая не сбежит от вас из больницы.

Но я уже забыл о ней. Ладно, черт с ним. Сейчас самая главная задача — это поймать Пикового короля. После провала своей миссии и потери Короткова маньяк наверняка находится в состоянии бешенства.

Он наверняка считает меня ответственным за свой провал. И постарается нанести удар в самое ближайшее время. Может быть, даже сегодня. Вот на чем мне надо сосредоточиться. А не на девушках, пусть и самых красивых.

После больницы я отправился домой. Поужинал слегка, осмотрелся. Квартира находилась на третьем этаже, рядом нет высоких деревьев, позволяющих забраться ко мне через окно. Также нельзя залезть и через балкон, разве что если только спуститься сверху с крыши. Такую возможность нельзя упускать.

Дверь довольно надежная, целых три замка кряду. Был один, но я добавил еще два. Чтобы обезопасить себя от бесшумного вторжения, я рассыпал около двери и окон мелкие гвозди и поставил пустые бутылки из-под кефира.

Так себе, конечно, защита, но хотя бы поднимет меня, если нужно будет. И никто не подберется ко мне бесшумно. Кроме того, я положил рядом с собой зонтик. Тоже поможет отбиться, если что.

Предприняв эти чуточку наивные меры предосторожности, я завалился спать, потому что устал и чувствовал себя вымотанным до предела. Ночью я спал крепко и никто вокруг не будил меня, шурша гвоздями и разбивая пустые бутылки.

Правда, под утро пару раз мне казалось, что кто-то подходит к моей кровати и пытается меня задушить. Я просыпался и вскакивал на кровати. Потом оглядывался и понимал, что это сон, и вокруг никого нет.

После второго такого неприятного подъема я уже не мог заснуть. Лежал, думал, сопоставлял. Как быть дальше. Потом мне пришла в голову интересная мысль.

Поднявшись и позавтракав, я достал с книжной полки справочник по Ленинграду, выпущенный в начале этого года. Просмотрел список медицинских учреждений, расположенных неподалеку от универмага «Дружба».

Прикинул, в каких из них могут быть психотерапевты, занимающиеся гипнозом. Выписал пять институтов и больниц. Когда увидел филиал НИИ физиологии и деятельности мозга имени Бехтерева, то уже не сомневался в том, что это нужное мне учреждение. Пожалуй, с него я и начну мой обход.

Быстро собравшись, я взял свой зонтик, потому что на улице снова грозил пойти дождь и отправился сначала в институт имени Бехтерева. Такси быстро подбросило меня до нужного места и я быстро поднялся по ступенькам.

В фойе возле окошка вахтера я первым делом увидел Белокрылову и Аксакова. Они как раз что-то уточнили у вахтера. При виде меня их лица вытянуть от удивления.

— А ты как здесь оказался? — спросила Белокрылова. — Лида сказала, что мы поехали сюда?

Я улыбнулся. Ну что же получается, мои предположения уже подтвердились, не успел я даже зайти к директору. Наверняка мои коллеги уже выяснили, где живет и работает Калачев, а значит, уже узнали, что он проходил обследование в этом институте. И сразу же пришли сюда, узнать, что он такого здесь делал и кто с ним работал.

— Нет, зачем мне звонить куда-то, чтобы выяснить то, что и так понятно, — я указал на лестницу. — Ну что, пойдем представляться к директору? Или вы уже знаете имя психиатра, работающего с Калачевым?

Белокрылова кивнула и отправилась вперед. Вахтер пытался возразить против моего вторжения, но я объяснил, что прибыл вместе с милиционерами. Мы пересекли холл и направились к широкой лестнице посреди стены.

— Да, мы уже выяснили, что Калачев проходил здесь обследование, — ответила Белокрылова. Она опять чуточку вырвалась вперед, потом, видимо вспомнила, как я вчера глазел на ее зад и сбавив ход, поравнялась со мной. — И знаем, что его врача зовут Горбунов Григорий. Но сначала нам, разумеется, надо поговорить с директором.

Я удивился. Мне казалось, что Калачев не похож на буйнопомешанного.

— И что же у него было за заболевание? — спросил я. Мы поднялись на второй этаж и отправились еще выше. — Мне казалось, что он здоров.

Белокрылова снова удивленно поглядела на меня.

— Да, ты прав. Совершенно верно. Он не состоит на психиатрическом учете. Оказывается, здесь все проще. Институт проводил исследования мозговой деятельности на добровольцах. Калачев как раз был одним из участников контрольной группы. На них испытывали препараты и новые методики погружения в транс.

Я с азартом потер руки. Как же я раньше не очутился в стенах этого здания? Оно и находится недалеко от меня. Да я же должен быть здесь завсегдатаем, как запойный алкоголик в пивном баре. Я давно читал и слышал о том, что в СССР проводилась масса исследований на тему гипноза и воздействия на подсознание и всегда хотел ознакомиться с этим подробнее.

— Отлично, просто отлично. Мне уже давно следовало заглянуть сюда на огонек и побеседовать с местными светилами науки о гипнозе. Но все времени не хватало. А теперь все как раз срослось. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Аксаков шел впереди нас. Мы поднялись по лестнице и прошли по широкому коридору, устланному длинной красной дорожкой. Затем Рем остановился возле кабинета директора и подождал нас.

Руководитель института оказался пожилым, но еще вполне себе бодрым мужчиной. Низенького роста, быстрый, говорливый и лысенький. На носу неизбежные очки с толстыми линзами. Его звали Ершов Сергей Федорович.

Настороженно посматривая на нас маленькими глазками за посверкивающими очками, директор, едва поздоровавшись, сразу бросился в атаку:

— А есть ли у вас подтвержденные данные о том, что этот ваш Калачев находился в гипнозе? Вы привлекали специалистов? Может, он симулировал, чтобы сбросить вину на наш институт?

Белокрылова ничуть не растерялась под его напором. И не таких, знаете ли, приходилось осаживать.

— Да, мы изучили его состояние и уже получили его анализы. Никаких дополнительных лекарственных препаратов, никаких отклонений в умственном развитии. Хороший работник, в коллективе всегда склонен к взаимовыручке и поддержке. В школе и институте всегда характеризовался с положительной стороны. Никаких склонностей к криминальным действиям. Но вот он участвует в ваших исследованиях и вскоре нападает на сберкассу. Как думаете, очень странное совпадение, не так ли?

Я тоже не преминул вставить свои пять копеек:

— Обычно такие пай-мальчики в душе как раз и склонны к агрессии. В тихом омуте сами знаете, кто живет. Видимо, гипнотические внушения, данные ему кем-то в стенах вашего заведения, сняли любые тормоза с его подсознания.

Директор перевел взгляд с шефини на меня и обличающе ткнул в меня пальцем:

— Ага, вы тот самый шарлатан с якобы телепатическими навыками! Я уже слышал о вас. Это и есть ваш эксперт, который утверждает, что Калачев находился под гипнозом? Я думал, что наша милиция прислушивается к более авторитетным источникам информации, чем всякие клоуны.

Ну что же, на это осталось только улыбаться. Я еще и не такое выслушивал от компетентных специалистов. Им всегда не нравится слышать о нашем участии в практике гипноза. Хотя по умению вводить человека в транс мы, эстрадники, можем дать сто очков вперед любому ученому.

— Ну, куда уж мне, скромному фокуснику и иллюзионисту, — тут же покаялся я с улыбкой. — Я о гипнозе знаю только понаслышке. Это ведь животный магнетизм. Так сказать, влияние одного человека на другого объясняется истечением силы в виде так называемого флюида с концов пальцев при пассах или из глаз гипнотизирующего во время сеансов гипноза.

Ершов задрал очки вверх и посмотрел на меня с любопытством, как на неведомое науке насекомое. Ага, он понял и догадался.

— Вот как? — спросил он и почесал щеку. — Вы читали Бехтерева и цитируете начало его труда о гипнозе? Это специально, чтобы, так сказать, поддеть меня? Ага, так вы еще и юморист, надо полагать.

Тут уж я не стал спорить и пожал плечами.

— Сергей Федорович, — Белокрылова мягко напомнила о своем существовании. — Мы всестороннее расследуем обстоятельства случившегося и нам в любом случае нужно поговорить с ученым, который проводил эксперименты с Калачевым. Так что, давайте сделаем это поскорее и не будем мешать друг другу.

Ершов тяжко вздохнул. Он понимал, что ему придется уступить. Поэтому сказал только:

— Хорошо, конечно, теперь вы можете идти, отрывать от важной исследовательской работы и мучить вопросами Горбунова. Он отличный специалист и вы отвлечете его от научного труда.

Помимо того, что я общался с директором, я в тоже время пристально наблюдал за ним. Кроме вполне понятного желания оградить свое учреждение участия в расследования, он демонстрировал и другие эмоции.

Плечи несколько поникшие, голос печальный. Мне не совсем понятно, что это значит, и я тут же загорелся желанием это узнать.

— Спасибо за разрешение, — сказал я и тут же добавил: — А это не вы сделали внушение Калачеву? Ну, чтобы он ограбил сберкассу для вас?

Спросил, а сам впился пристальным взглядом в лицо директора. Он посмотрел на меня в ответ и при этом довольно-таки пронзительно. Никаких других эмоций на его лице я не заметил. Все-таки он профи, так что прочитать его состояние сложно.

— Нет, молодой человек, — отчетливо ответил Ершов. — Я заявляю это со всей ответственностью.

При этом он расправил плечи и смотрел на меня прямо и неподвижно. Он хорошо понимал, что я в это время проверяю его вшивость.

И старался вести себя соответствующе. Собственно говоря, поэтому профессионала и труднее поймать на разных психологических штучках. Пока что надо сказать, что я не был уверен в его ответе однозначно.

— Я вам верю, — сказал я успокаивающе. — Разве можно не верить такому почтенному человеку?

Ершов скривил гримасу.

— Опять продолжаете шутить. Все это ваша ирония, думаете, она вас доведет до добра? Я поговорю насчет вашего поведения с полковником Хвалыгиным, пусть примет соответствующие меры.

Я пожал плечами, больше говорить было не о чем. Это такой человек, что спорить с ним можно до бесконечности. Мы вышли из кабинета и направились на второй этаж, где и должен был находиться зловещий профессор Горбунов.

— Ну, что ты скажешь об этом типе? — спросила Белокрылова. — Честно говоря, я бы не отказалась, если бы это он сделал те самые внушения. Уж очень хочется сбить спесь с этого индюка.

Но я пока что покачал головой. Нет, оснований для задержания директора Ершова я не усмотрел. Возможно, позднее, если выяснится что-то еще, но только не сейчас.

— Он что-то скрывает, но я не уверен, что это связано с Калачевым, — ответил я. — С ним приходится трудно, все-таки это психиатр и отлично разбирается в гипнозе и всяких других психологических штучках. Короче говоря, поживем — увидим.

Мы спустились на второй этаж и едва сделали несколько шагов, как впереди послышался истошный крик. Потом еще один и еще. Как будто кого-то режут. Звуки доносились из-за запертой двери ближайшего кабинета.

Переглянувшись, Белокрылова и Аксаков помчались вперед, на ходу доставая оружие.

Глава 24. Разум отбрасывает тени

Дверь в кабинет оказалась запертой. Аксаков не стал долго думать. Навалился плечом, выломал замок. Ворвался внутрь.

— Руки вверх, милиция! — закричала Белокрылова и ворвалась следом за ним.

Оба сыщика двигались с пистолетами наготове. Я остался в коридоре. Чутко прислушивался, что там творится внутри.

Оттуда послышались еще крики. Мужские и женские. Женских больше. Я стоял и прислушивался, что будет дальше. Прозвучат выстрелы или нет? Вот в чем вопрос.

Весело, однако. Крики прекратились. Потом раздался разъяренный мужской голос:

— Кто позволил? Вы почему не предупреждаете?

И в ответ голос Белокрыловой. Извиняющийся:

— Простите, мы решили, что здесь происходит правонарушение. Продолжайте, пожалуйста.

— Ну уж спасибо, что разрешили, — ядовито ответил голос.

Мда, кажется мы опростоволосились. Вернее, мои милицейские друзья.

Я беззаботно вошел внутрь, помахивая зонтиком. Небольшая комната, вроде предбанника. А вот дальше другая. Побольше, полная столов, шкафов и людей.

Один шкаф рухнул, на пол свалились бумаги и папки. Ну, и беспорядок.

Помимо удрученных Белокрыловой и Аксакова, здесь находились еще четверо человек.

Пожилой мужчина в халате. Высокий и с седой бородой. Тоже в очках, как и Ершов. В кармашке настоящее птичье перо.

Девушка, лет двадцати пяти. Симпатичная, пухленькая, низкорослая. Коричневые волосы коротко острижены. Щечки усыпаны веснушками. Тоже в халатике. Она вызывающе посмотрела на меня, как только я вошел.

Двое остальных сидели на креслах. Мужчина и женщина, ничем не примечательные. Рядом приборы с экранчиками, от которых к их рукам и головам тянулись провода с датчиками.

Совсем, как в научно-фантастическом фильме каком-нибудь. Где над людьми проводят мерзкие опыты.

— Я еще раз спрашиваю, кто позволил вам устраивать беспорядок в моей лаборатории, товарищи милиционеры? — все также ядовито осведомился высокий очкарик. В этом институте они все такие желчные? — Вы что, решили, что тексты, которые издают участники эксперимента, похожи на крики боли? Как вы вообще допустили такое? Я буду жаловаться вашему руководству, сразу предупреждаю.

Белокрылова не испугалась. И не таких видели.

— Нам надо поговорить с вами по поводу Калачева, — сказала она жестко. — Желательно без посторонних. Где мы можем сесть?

Высокий очкарик, стало быть, Горбунов. Пока что я не видел в нем никаких других эмоций, кроме раздражения и сварливости. Упрямый дед. Вся микромимика едина со словами. Или он такой хороший актер?

— Ладно, не отвяжетесь ведь, — обреченно вздохнул Горбунов. — Пойдем в соседний кабинет.

Он указал на дверь рядом. Повел за собой Аксакова и Белокрылову. Шефиня оглянулась на меня. Я замахал руками:

— С вашего позволения, я побуду здесь. Помогу прибраться. Посмотрю на эксперимент. Поболтаю.

Белокрылова понятливо кивнула. Поняла, умничка, что я что-то унюхал. И увела Горбунова.

Когда за ними закрылась дверь, я улыбнулся девушке:

— Вам помочь? Ох уж, эти мои неуклюжие коллеги. Как слоны в посудной лавке. Вернее, как один слон и слониха.

Девушка улыбнулась в ответ. Улыбка приятная, искренняя. Видны ровные белые зубки.

— Да ладно, что вы прям так. Мы быстро уберем. Не надо обзываться.

Какая душка. Прямо ангелочек. Я подошел ближе и спросил:

— А Калачев тоже здесь занимался? В этой лаборатории?

Девушка мигом изменилась. Улыбка пропала, она замолчала. Лицо серьезное.

Участники эксперимента, мужчина и женщина, тоже подтянулись на стульях. Головы вниз, взгляды потупили. Честное слово, как будто мы об измене Родине заговорили. Что за чертовщина?

— Да, он тоже был здесь, — ответила девушка. — Но об этом вам лучше поговорить с Григорием Александровичем. Мы не можем обсуждать ход работы без его разрешения.

Я поднял руки.

— Конечно-конечно. Само собой. Я ни на что не претендую. Только скажите, а как вас зовут?

Девушка снова чуть улыбнулась.

— Меня зовут Дарья Снегирева. Я помощница Григория Александровича. Веду проект под его руководством, так сказать.

Я тоже улыбнулся. Попробовал «отзеркалить» девушку. Она стояла опустив руки и в одной держала карандаш. Я взял со стола ручку и тоже крутанул в пальцах. Постарался принять ту же позу. Пусть собеседница почувствует больше комфорта от общения со мной.

— Ты умничка и очень аккуратная. Я уже слышал, как тебя хвалит руководство.

Девушка снова расцвела от счастья:

— Правда? А кто именно?

Я врал в лицо и не краснел:

— Директор института, конечно. Там были еще какие-то люди, кто-то из его замов, кажется. Так он тогда и сказал, что считает Снегиреву одной из лучших участниц проекта.

Лесть, как известно, лишила ворону сыра. И с тех давних пор, так и не утратила своей актуальности. Я применил ее, чтобы опять войти в доверие к девушке.

Даша снова заулыбалась. Мужчина и женщина, участники эксперимента, одобрительно смотрели на нее.

— А как называется этот ваш проект? Я и сам, знаете ли, ваш коллега. Занимаюсь гипнозом. Работаю над улучшением техники индукции. Поэтому мне любопытно. Тем более, хочу узнать от вас, как от компетентного специалиста и эксперта в этой области.

Даша не устояла под напором лести. Как та самая ворона. Каркнула и уронила не кусочек сыра, а описание проекта:

— У нас как раз тоже аналогичный проект. Мы изучаем скорость погружения в транс. Работаем над ее увеличением. У Горбунова теория, что сила транса не зависит от скорости индукции. В отличие от распространенной сейчас гипотезы, что для вхождения в сомнамбулический транс требуется несколько дней, а то и недель.

Действительно, было такое. Это я сейчас припомнил. Раньше считалось, что для того, чтобы ввести человека в глубокий гипноз, требуется провести несколько сеансов. Причем с промежутком в несколько дней.

Во второй половине двадцатого века все было гораздо более неспешным, чем полстолетия спустя. Это уже потом сумасшедший ритм двадцать первого века заставил действовать быстрее.

Добиваться глубокого транса за один сеанс. И как показали опыты, это на самом деле вполне возможно. Главное — соблюсти методику. Так что, в какой-то степени Горбунов был пионером.

— О, это весьма интересно, — сказал я. — И поучительно. Скажите, а Горбунов долго гипнотизировал Калачева? Он опробовал на нем все новейшие методики?

Снова молчание. Как будто я наткнулся на стену. Даша безмолвно смотрела на меня, как будто проглотила язык.

Тогда я сделал пасс руками над участниками эксперимента.

— Закройте ваши глаза, пожалуйста. Сделайте вид, что не не можете их открыть. При этом вы отлично понимаете, что можете.

Парадокс и странная фраза. Противоречие. Это индукция Элмана, выдающегося американского психотерапевта, в двадцать первом веке ее использовали почти повсеместно для быстрого погружения в транс.

Мужчина и женщина послушно закрыли глаза. Веки их затрепетали.

— Прикажите вашему телу расслабить мышцы ваших век и глаз абсолютно и полностью, — продолжил я. Даша хотела возразить, но я прижал палец к губам. Девушка послушалась. — Расслабить так глубоко и основательно, что пока будет действовать расслабление, веки просто не будут подниматься. Они как будто склеены. Склеены самым прочным и лучшим клеем на всей земле. И когда вы почувствовали, что сделали это, проверьте ваши веки и докажите себе, что они всегда остаются закрытыми.

Последние четыре слова я выделил особым грудным голосом. Из грудного резонатора. Мужчина и женщина лежали спокойно и расслабленно.

Попробовали снова открыть глаза, но не смогли. Веки снова затрепетали, но совсем чуть-чуть. Отлично, все идет по плану. Да и не могло быть по-другому.

Эти люди уже много раз погружались в транс. Любой гипнотизер может их быстро погрузить. Надо просто немного умения и ловкости. И уверенности.

— А теперь распространите это глубокое ощущение расслабления по всему телу. Как огромнаятеплая волна. Это расслабление охватывает вас целиком и полностью, — продолжил я индукцию.

Мужчина и женщина обмякли в креслах. Показания на экранах приборов свидетельствовали, что они находятся чуть ли не в коме. Наверное, не нужно проверять степень их погружения обычными методами. И так все видно.

— Как вы это сделали? — спросила Даша. — Что это за метод? Можете рассказать?

Я снова приложил палец к губам. Потом сказал пациентам:

— Сейчас вы не будете слышать того, о чем мы будем говорить. Просто оставайтесь полностью расслабленными и слушайте другие звуки, кроме нашего разговора. Если вы поняли меня, чуть поднимите вверх указательный палец.

Мужчина и женщина продолжали неподвижно лежать. Как мумии. Потом почти синхронно подняли вверх указательный пальцы.

— Ну вот и все, — сказал я Даше. — Теперь они нас не слышат. Вы можете сказать все, что угодно. Вернее, все, что скрываете.

На самом деле, конечно, участники эксперимента не остались полностью глухими. При желании и большом мастерстве гипнотизера эту блокаду на глухоту можно снять и узнать, все, что они слышали. Вот только в суде их свидетельства, в любом случае, вряд ли будут приняты.

Даша посмотрела на мужчину и женщину круглыми глазами. Наконец, решилась.

— Да, — сказала она заговорщицким шепотом. — Горбунов много занимался с Калачевым. Больше, чем с другими. Он сказал, что Калачев очень гипнабельный. Прекрасная эластичная психика. Удобно работать.

Я удовлетворенно кивнул. Отлично, просто отлично. Какая полезная девочка. Все, что нужно, она доказала.

— Но вы, пожалуйста, не говорите, что я вам сказала, — Даша снова испуганно округлила глаза. — А то Григорий Александрович меня сживет со свету.

— Хорошо, конечно. А кто-нибудь еще работал с Калачевым? И вы сами с ним не работали?

Даша задумалась на мгновение. Наморщила лобик. Тряхнула волосами. Потом неуверенно кивнула.

— Кажется, с ним работал еще Ершов. Григорий Александрович докладывал ему о промежуточных результатах исследований. А я нет, я не умею.

Ну, понятно. Кажется, можно брать их за шкирку и допрашивать.

В это время дверь соседнего кабинета распахнулась. Оттуда вышли Горбунов, Белокрылова и Аксаков.

— Ну что же, мы закончили, — сказала шефиня и поглядела на лежащих неподвижно участников эксперимента. — А ты наигрался уже в игрушки?

Я улыбнулся.

— В такие игрушки никогда не наиграешься полностью, — затем щелкнул пальцами и сказал испытуемым: — Отлично, теперь вы превосходно слышите меня и все вокруг. Сейчас я досчитаю от одного до пяти и опять щелкну пальцами. Вы проснетесь и будете чувствовать себя прекрасно.

— Что это такое? — спросил потрясенный Горбунов. — По какому праву вы гипнотизировали их? Вы понимаете, что нарушили чистоту эксперимента?

Я закончил счет и разбудил участников эксперимента. Потом беззаботно махнул рукой:

— Ничего подобного. Вы слишком беспокоитесь. Я просто помог их немножко усыпить.

Но Горбунов уже вглядывался в показания приборов. Ярость от несанкционированного вмешательства мгновенно сменилась в нем азартом ученого.

— Ого, это очень глубокий уровень! Мы рассчитывали прийти на него только через три дня. Как вам это удалось?

— Он знает какую-то новую методику, я такой еще не слышала, — заметила Даша. — И смог погрузить их на глубокий уровень за пять минут.

— Да что вы говорите? — спросил Горбунов, возразил очки на лоб и посмотрел на меня. — Поделитесь с нами своей методикой?

— Да, конечно, — я пожал плечами. — Почему бы и нет? Только я прошу вас рассказать, работала ли Даша Снегирева с Калачевым? А то она только что заявила мне, будто не умеет погружать человека в гипноз. Но разве этому трудно научиться?

Горбунов теперь воззрился на помощницу. С удивлением.

— Почему ты так сказала, Даша? Ты ведь квалифицированный терапевт, прошла полный курс обучения по введению в транс. Ты, пожалуй, одна из самых сильных гипнотерапевтов в нашем институте.

Но я уже поднял руку.

— Товарищи, товарищи! Я прошу вас не увлекаться. Мы сейчас уезжаем, потому что предварительно выяснили все, что нам надо было необходимо. Кроме того, мы хотели увидеться с Калачевым, до того, как его отпустят домой.

Белокрылова посмотрела на меня с недоумением. Горбунов поправил очки и спросил:

— А что, Калачева выпускают?

Я кивнул. Я уже действительно выяснил то, что мне нужно. Нечего отпираться.

— Конечно. Он пришел в себя и совершенно не помнит, что натворил. Ему рекомендовано оставаться дома и никуда не выходить. Но это не страшно. Завтра должны приехать трое лучших психиатров из Москвы. Для того, чтобы снять блокаду в его мозгу и выяснить, кто давал ему команды на ограбление сберкассы.

— А разве такое возможно? — пробормотал Горбунов. — Это же очень сложно. А кто приедет? Петровский, Кулебин или Багров?

— Пока ничего об этом не могу сказать, — я покачал головой. — Скоро мы будем знать, кто дал команды, если только, конечно, с Калачевым ничего не случится. И он снова на кого-нибудь не нападет, ха-ха. Ну, надеюсь, из дома он не выйдет.

Белокрылова кивнула на дверь.

— Ладно, пойдем.

Мы попрощались с ученым и его ассистенткой. С участниками эксперимента. Вышли из кабинета.

Потом зашли к Ершову и я повторил ту же самую дезинформацию. Директор института пожелал нам поскорее поймать злоумышленника. Но, кстати, снова уверял, что это не может быть кто-либо из его института.

— Трое лучших психиатров? — удивленно спросила Белокрылова, когда мы вышли из здания и направились к машине.

— Домой? Калачева? — тоже добавил Аксаков на ходу. — Что-то я не слышал о таком распоряжении.

— Опять все твои игрушки, — с досадой сказала Белокрылова. — Мог бы хоть предупредить об этом.

Я кивнул и улыбнулся. Широко, как мог и показал все свои тридцать три зуба.

— Конечно, никто и не давал таких распоряжений. Это информация для наших головастых яйцеголовых ученых. Как говорил Сунь-Цзы, бей по траве, чтобы спугнуть змею. Сегодня мы поймаем нашего злоумышленника. И сделаем это возле дома Калачева. Причем я предлагаю сделать это сейчас. Не откладывая дело в долгий ящик.

Белокрылова согласилась и сразу от института мы отправились домой к Калачеву. Время еще было утреннее.

— И что, мы будем торчать здесь весь день? — спросил я, когда мы приехали.

Белокрылова мотнула головой.

— Нет, умник, ты остаешься здесь с Ремом, — сказала она безжалостно. — А мы поедем в контору. У меня много дел, нечего здесь ждать. Разбирайся сам со своими гипнотизерами.

Аксаков молчал, а я испугался. Сидеть на холоде неизвестно сколько времени? Да ты издеваешься, начальница? На такое я не подписывался.

— Вы можете сесть в кафетерии напротив, — указала Белокрылова. — Там отлично просматриваются все подходы к дому. Никто не ускользнет.

— Это уже другое дело, — с облегчением сказал я. — А то ждать на холоде, это так себе удовольствие.

— Ну все, развлекайтесь, мальчики, — ответила Белокрылова, состроила нам дежурную улыбку и уехала вместе с Михалычем.

Я посмотрел на бесстрастного Рема.

— Ты долго собираешься торчать здесь на ветру? — спросил я. — Пошли отсюда поскорее. Я хочу пить чай. Горячий сладкий чай. Скорее.

Мы отправились в кафе. Нашли подходящий наблюдательный пункт за столиком возле окна. Заказали для начала чай и булочки.

— Ты вчера целовался с шефиней? — спросил Аксаков, когда мы выпили по чашке. — Он неотрывно смотрел за подъездом в дом Калачева. — Поздравляю, ты укротил дикого жеребца. Вернее, кобылку.

Я чуть не поперхнулся чаем.

— Быстро у нас слухи расходятся. Вообще-то, это было простой невинный поцелуй. Она просто проиграла пари. Ничего такого не было.

— Ага, как же. Невинный поцелуйчик! Лида сказала, что вас невозможно было оторвать друг от друга.

Я промолчал.

— И что, ты теперь будешь ухлестывать за ней? — спросил Аксаков. — Честно говоря, мы думали…

Но он не успел закончить. Вскочил, чуть не опрокинул стакан и помчался к выходу. На ходу крикнул:

— Там наш знакомый из института!

Ну вот, задачка решена. Я допил чай, поднялся и неторопливо отправился следом.

Глава 25. Кто подставил Кнопова?

Тот, кто пришел в гости к Калачеву, не был для меня загадкой. Я уже знал, кто это будет.

— Ну что, попались, Григорий Александрович? — спросил я, подойдя к арестованному Горбунову и постукивая кончиком зонтика по асфальту. Рядом с ним стоял Аксаков с неизменно каменным лицом. Он поймал профессора возле подъезда. — Вы что же, и вправду думали, будто мы выпустили Калачева? Интересно, что вы хотели с ним сделать? Устроить самоубийство? Или сами прикончили бы его, пока он находится в трансе?

Горбунов стоял, ссутулившись и опустив плечи. Злобно посверкивал на меня из-за линз очков маленькими глазками. Как будто досадовал, что я помешал ему разобраться с Калачевым. Хотя почему досадовал, в глазах его сверкал искренний гнев.

Как я уже говорил, он был высокий. Поэтому смотрел на меня сверху вниз. Если бы не Аксаков рядом, Горбунов тут же бросился бы на меня.

— С чего это вы взяли? — брезгливо спросил он, стараясь взять себя в руки. — Я просто зашел навестить Калачева. Узнать, как он себя чувствует. Спросить, не нужна ли ему помощь. Моральная поддержка.

Я усмехнулся.

— Поддержка для убийцы инкассатора? Вы в своем уме, Горбунов? Придумайте что-нибудь другое, более подходящее. Вам придется напрячь всю свою фантазию, чтобы придумать подходящую версию.

Нашу дискуссию прервала Белокрылова. Она оставила машину где-то вдалеке, чтобы не выдавать нашего присутствия. Пришла сюда пешком и сразу увидела, что происходит. При виде нее я удивился.

— А ты что здесь делаешь? — спросил я. — У тебя же куча дел в конторе. Иди, тебе не к лицу ловить преступников.

— Значит, Горбунов и пришел, чтобы расправиться с Калачевым? — спросила в ответ Аня, прищурившись на ученого. — Отлично, Григорий Александрович. Хорошо, что вы сами подошли сюда. Что у вас здесь?

Аксаков выудил из кармана Горбунова охотничий нож.

— Вы поедете с нами, у нас будет долгий и откровенный разговор, — сказала Белокрылова. — Пошли, Рем, тащи его в контору.

Я улыбнулся.

— Мавр сделал свое дело. Поэтому я ухожу, — потом я увидел, как Аня бросила на меня внимательный взгляд и сразу насторожился. — Хотя, подожди-ка. Ты что, приехала сюда не просто так? Какие новости? Ты хотела забрать меня? Что случилось?

Тут я увидел, что Белокрылова хранит напряженное молчание и понял, что дело еще серьезнее, чем я предполагал.

— Только не говори мне, что ты с новостями о Пиковом короле, — сказал я и заметил, как у шефини дернулась щека. — Нет, только не это. О дьявол, что там стряслось?

Аня помолчала, потом ответила:

— Тебе это понравится. Наверное. Садись в машину, расскажу по дороге.

Мы уселись в машину и поехали обратно в ГУВД. Аксаков повез Горбунова на другой машине.

Время обеденное, в желудке у меня заурчало. Даже несмотря на то, что мы чуток перекусили в кафе с Аксаковым.

Впрочем, когда Белокрылова рассказала про Кнопова, я забыл о голоде. Оказывается, стоило шефине приехать в ГУВД, как Терехов сообщил, что с ней хотел увидеться некий Кнопов. С ней или со мной. Он сейчас проходит подозреваемым по делу об убийстве.

— И где же он? — спросила Белокрылова.

— Отошел по делам, обещал вернуться, — сказал Терехов.

Вскоре Кнопов действительно вернулся. Он и в самом деле сейчас проходил по делу об убийстве медсестры своего отца. Дичайшая совершенно история получилась.

Все улики указывают на него. Ему не отвертеться. Но он утверждает, что не убивал. Что его подставили.

— И он хочет, чтобы ты спас его от тюрьмы, найдя настоящего убийцу, — закончила Белокрылова. — А за это он сдаст тебе Пикового короля.

— Чего? — поразился я. — Он, этот Кнопов? Он знает Пикового короля? Но откуда? Он объяснил? И откуда он знает, что это мы за ним охотимся?

Белокрылова улыбнулась. Как будто сделала сюрприз на день рождения.

— Я же говорила, что ты заинтересуешься. Ничего пока не знаю. Терехов должен раздобыть его досье. Сейчас приедем и поговоришь с ним.

Ладно. Я заставил себя успокоиться. Подумать, что за чертовщина творится. Все это случилось неспроста. Над этим еще надо пораскинуть мозгами.

Вскоре мы приехали в контору и поднялись в кабинет. Идя по ступенькам, я опирался на зонтик.

Вместе с Тереховым и Наварской здесь сидел парень лет двадцати пяти. Его конвоир ждал в коридоре.

Высокий, спортивного телосложения. Черные глаза, буйная черная шевелюра. Широкий квадратный подбородок, щетина. Брутальный тип. Знает, чего хочет.

Честно говоря, не верится, что он не убивал девушку. Такой встретится в подворотне, от него живым не уйдешь. Хотя, сейчас проверим.

— Это ты, значит, тот волшебник, который может мысли читать? — спросил Кнопов. Его, кстати, звали Валерий. — Че, в самом деле, что ли? О чем я сейчас думаю?

Но я не дал ему возможности доминировать. Такого зверюгу надо сразу брать под свой контроль. Иначе потом бед не оберешься.

— Послушай, дружище, если бы ты был животным, кем бы хотел стать? — спросил я и наставил на него палец. — Говори первое, что придет в голову. Не думай долго.

Кнопов пожал плечами и усмехнулся, глядя на меня.

— Не знаю, наверное, бобром. Я про них недавно передачу видел. Санитары леса. Речные строители. Классно же?

Хм, он не выбрал себе хищника. Это уже хорошо.

— Хорошо, а девушку, в убийстве которой тебя обвиняют? — продолжил я допрос. — Если бы она могла переродиться после смерти в животное, в кого бы ей лучше всего это сделать?

Кнопов перестал улыбаться. Задумался, почесал подбородок. Скрипнул щетиной.

— Ну, наверное, лучше в ласточку. Чтобы улететь от любых опасностей. От всяких змей и ящериц на земле.

Я удовлетворенно кивнул. Очень хорошо, примитивный тест пройден.

— Ну что же, ласточка — это неплохо. Правда, в небе тоже полно опасностей, — заметил я. — Там летают коршуны. Но я доволен. Вижу, ты и в самом деле не убивал ее.

Белокрылова толкнула меня в бок. Терехов и Наварская удивленно вытаращились на меня.

— Эй, с чего ты это взял? — спросила шефиня. — Его нашли с ней в запертой квартире. Окна целые, никто их не трогал. Он был внутри. Рядом с окровавленным трупом девушки. На ноже, которым он ее зарезал, остались только его отпечатки. Ты видишь, что творится?

Кнопов вскочил со стула.

— Да не убивал я Олесю! Я даже пальцем ее ни разу не тронул! Мы хотели пожениться! Зачем мне ее убивать?

Белокрылова пристально посмотрела на него.

— Ты был пьян. Мертвецки. Не помнил, как тебя зовут. В таком состоянии люди делают ужасные вещи.

Кнопов понуро опустил голову.

— Да, было такое. Я напился накануне до свинячьего визга. Да, когда я выпью, бываю агрессивным. Но только к парням лезу драться. Девушек никогда не трогал, честное пионерское.

Белокрылова скептически покачала головой. Шефиня явно не верила этому проказнику. Оно и понятно, если верить каждому жулику, который обращается с просьбой о помощи, можно остаться с голой задницей.

Но вот я уже исследовал манеры Кнопова и видел, что наш гость говорил правду. Я пообщался с ним достаточно, чтобы засечь его базовую линию поведения. Ну-ка, посмотрим, будет ли он врать?

— А теперь скажи, что ты знаешь о Пиковом короле? — спросил я резко. — И вот здесь уже говори правду. Если наврешь, можешь выходить отсюда и не возвращаться.

Кнопов поглядел на меня с вызовом.

— Э, нет. Товар только после оплаты. Помогите мне. Вы, говорят, самый лучший отдел в городе по раскрытию тяжких. И вот этот ваш телепат и в самом деле мысли читает. Так что я сдам вам Пикового короля, но только после того, как с меня снимут обвинение.

— А откуда мы знаем, что ты не обманываешь? — спросила Белокрылова. — Зачем нам кот в мешке?

Кнопов кивнул на меня.

— Так ведь этот ваш телепат все должен видеть. Может, даже в голову мне сейчас залезет и вытащит имя Пикового короля. Но чтобы вы поверили, вот вам факт: когда он убил твою девушку, то написал тебе привет ее кровью на зеркале в ванной. Извини, что напоминаю об этом, но вы сами требуете доказательства.

Вот сучий потрох. Да, такое было. И отражено только в милицейских протоколах. Но, как бы то ни было, я уже справился с теми переживаниями. Поэтому я спросил:

— Очень хорошая попытка. И что же он написал там? «Привет, как дела, не скучай?».

Кнопов помотал головой. Все также испытующе глядел на меня.

— Он написал: «Это ты виноват». Вот такое вот небольшое послание. У меня был товарищ, Коротков Гена, вы его замочили. Это он мне рассказал. Надеюсь, я там не слишком задел твои…

— Эй, заткнись уже, — сказал Терехов. — Имей почтение.

Кнопов осекся. Я переглянулся с Белокрыловой. В ее глазах застыл немой вопрос.

— Да, он говорит правду, — подтвердил я. — Этот сучий потрох говорит правду. Он действительно знал Короткова.

Кнопов улыбнулся. Я посмотрел на его улыбку. На довольное лицо и подумал, что он надеется на слишком многое. Неужели репутация нашего отдела и моя лично распространились так далеко по городу, а может, даже и еще дальше? Это было бы очень интересно, оказывается, даже в эпоху без интернета слухи распространяются с мгновенной скоростью.

— Значит, вы возьметесь за мое дело? — с надеждой спросил Кнопов. — Я уверяю, тут совершенно нет моей вины. Я Олеси и пальцем не касался.

Я кивнул.

— Почему бы и нет. Если ты находился в полнейшем ступоре из-за опьянения, то наверняка не мог осознавать, что происходит вокруг. А этим твоим состоянием мог воспользоваться кто угодно. Мне надо осмотреть место убийства и поговорить с твоими родственниками.

Белокрылова тоже направилась к двери.

— Я переговорю с Кукушкиным, чтобы он передал это дело нам. Хотя ему это и не понравится. Правда, Хвалыгин при любом упоминании о возможности поймать Пикового короля готов носом землю копать. И предоставит нам все, что только потребуется.

Она ушла, а Кнопова увел конвоир. Терехов и я отправились осматривать место происшествия.

— Что ты думаешь насчет этого типа? — спросил Витя, пока мы ехали по нужному адресу. — Неужели ты ему поверил только потому, что он знает какое-то там подробности из осмотра места преступления? Эти детали насчет надписей на зеркале ему мог подсказать кто угодно. Любая шавка из дознания или следствия. Или ты действительно залез к нему в мозги и узнал, что он там скрывает?

Я в это время напряженно размышлял, но удивительно, под легкую трепотню Терехова можно было думать еще лучше. Я очнулся, только когда он ткнул меня в плечо и спросил:

— Эй, ты слышишь меня? Ты что, уснул?

Из безудержного потока сознания, именуемого словами Терехова, я успел расслышать только его последний вопрос. Ответ на него у меня всегда был готов.

— Витя, ты же знаешь мою позицию, — ответил я, даже чуточку раздраженно. При этом я держал зонтик в руке вертикально к полу. — Телепатов не существует. Никто пока что на нынешнем уровне развития цивилизации не способен проникать мыслями в другое человеческое сознание. И я просто анализировал его микромоторику: движения мышц лица, рук, ног и туловища. Даже бедер. Тело никогда не врет, как бы человек не пытался скрыть правду. Так вот, он не врал, когда говорил, что невиновен. Либо это действительно так, либо…

Терехов удивленно посмотрел на меня.

— Что либо? — переспросил он.

Я еще не раздумывал над этой возможностью и она пришла мне в голову только сейчас.

— Либо его кто-то убедился в том, что это произошло не по его вине, и он свято верит в это, — медленно сказал я. — Но опять-таки, это должен быть гипнотизер очень высокого класса. Неужели мы опять столкнулись с таким происшествием?

Терехов отвернулся к окну и пробормотал:

— Это просто бред какой-то. Сколько гипнотизеров здесь уже развелось? Нам хватит и тебя, для того, чтобы сойти с ума.

Мы приехали к дому Кнопова на проспекте Ленина. Пасмурная погода наконец-то разразилась мелким дождиком. Я не стал ради этого раскрывать зонтик, он бы мне помешал.

Сначала я осмотрел дом снаружи. Обошел весь дом по периметру. Да, действительно, похож на неприступную крепость.

Квартира нашего клиента располагалась на четвертом этаже. Вокруг дома рассажены деревья, причем довольно высокие, вроде дубов и вязов, но они находились на приличном расстоянии.

Так просто с этих деревьев в квартиру не проникнуть. Разве что, если использовать какого-то циркового гимнаста.

— Зачем брать зонтик, если ты не собираешься его открывать? — недовольно проворчал Терехов, бродивший рядом со мной. Он поднял воротник куртки и пытался укутаться плотнее.

— Ну, зонтик в наше время это больше предмет декора, — сказал я. — Такой же, как часы или запонки. Так что им необязательно пользоваться, достаточно просто держать при себе, например, как трость. Впрочем, я уже закончил, пошли внутрь.

Да, забраться внутрь квартиры Кнопова снаружи можно было только одним путем: спуститься с крыши. Наверняка наша доблестная милиция уже осмотрела окна, исследуя эту версию.

Мы вошли в подъезд, поднялись на четвертый этаж и открыли дверь в квартиру. Я осмотрел ее, а Терехов тоже из любопытства прошелся вместе со мной.

Двухкомнатная квартирка, очень даже неплохая. Уютное гнездышко холостяка, чувствуется отсутствие женской руки. Кровать в спальне заляпана пятнами крови, на полу валялись бутылки, окурки сигарет, остатки ужина.

Здесь и случилась трагедия. Все вокруг было испачкано порошком для сбора отпечатков пальцев.

Я постоял некоторое время, опираясь на зонтик и оглядываясь. Интересно, действительно ли Кнопов говорит правду или он такой талантливый лжец, что смог убедить меня в своей правоте?

Подойдя к окнам, я осмотрел подоконники и рамы. Открыл окна, тщательно оглядел, что там такое. Хм, интересно, никаких следов внешнего воздействия. Если кто-то и проник в квартиру снаружи, то явно не через окна.

— Ну что, убедился? — скептически спросил Терехов. — Через окна никто не залез?

Я покачал головой и подошел к двери. Тщательно осмотрел ее. Пощупал замок. Попробовал его подвигать. Ну что же, почему и нет. Механизм стандартный, вскрыть его не составит труда. Можно залезть и отсюда, даже при этом не повредив замок.

— Интересно, есть ли заключение эксперта о наличии следов вскрытия замка? — спросил я вслух и не успел Терехов ничего сказать, как я тут же ответил сам себе: — Конечно же, нет, потому что следствие было уверено в виновности Кнопова и даже не стало проверять версию с посторонним проникновением. Поэтому мне надо попросить Белокрылову назначить такую экспертизу.

— Угу, — сказал Терехов. — А мы долго будем здесь еще находиться? Может, я пойду пока что прикуплю себе что-нибудь перекусить? А то я проголодался.

Я покачал головой. Все, что мне было надо, я уже осмотрел. Теперь мне ясно, что посторонний человек мог проникнуть в квартиру через дверь. Более того, наклевывалась удивительная версия.

Даже если экспертиза замка покажет, что он не подвергался взлому, то это явно указывает на тех, у кого был запасной ключ. Надо просто опросить тех, кто знал о том, что Кнопов будет той ночью развлекаться со своей ненаглядной Олесей. И определить, насколько их слова соответствуют правде.

— Нет, мы уже уезжаем, — сказал я и застегнул куртку. — Здесь больше делать нечего, хотя, может быть, мы и вернемся сюда еще.

Терехов зажал нос и прогнусавил:

— Ну, это уже лучше без меня. Я сюда не хочу возвращаться. Запах стоит отвратительный.

Я кивнул, соглашаясь.

— Ну что сказать, а что ты хотел еще почувствовать, после того, как здесь убили девушку? Это запах смерти, мой друг, и он действительно очень отвратителен. Надеюсь, мы выясним, кто сделал это и лишил жизни бедняжку.

Терехов с любопытством посмотрел на меня.

— И у тебя уже есть версия, кто это мог быть?

Я указал на дверь кончиком зонтика.

— Чтобы ответить на это, отведи меня, пожалуйста, к его родственникам.

Глава 26. Луч света в царстве тьмы

Родственников у Кнопова оказалось не так уж и много.

Отец после смерти матери получил паралич ног да так и остался на все время в инвалидной каталке. Он жил в большой четырехкомнатной квартире на Невском. Именно за ним приходила ухаживать злополучная медсестра Олеся, у которой потом завязался роман с Валерой. Вместе с отцом жила сестра с мужем.

Мы пообедали с Тереховым и Михалычем в закусочной по дороге к жилищу родителя Кнопова.

— А ты можешь выявить у него информацию про Пикового короля, не расследуя это дело? — спросил Терехов за столом. Он все никак не мог успокоиться, что его бросили со мной на расследование этого дела, которое вообще не должно было его волновать. — Извини, но я на самом деле считаю, что он все-таки виновен. Его никто не подставлял, он просто не помнит того, как убил эту несчастную девушку. Понимаешь?

Я усмехнулся. Я же уже говорил Вите, что все движения тела у Кнопова соответствовали его словам, я не заметил никаких противоречий. Обычно у лжецов, тем более по таким причинам, как преступление, эти противоречия видны очень явственно. Кнопов же вел себя как совершенно невиновный человек.

— Ну, не знаю, — сказал Терехов. — Ты конечно, отличный дока в деле расшифровки людей, но мне интуиция почему-то подсказывает, что Кнопов виновен.

Я продолжал улыбаться. Терехов, наконец, замолчал и быстро расправился с остатками обеда.

После этого мы быстро добрались до жилища отца. На улице опять зарядил дождь и когда мы вышли из машины, Терехов закричал:

— Открывай зонт, скорее! Я сейчас промокну! Зачем он тебе нужен, если ты им не пользуешься?

Но я проигнорировал его требование. Быстро направился к подъезду и нырнул внутрь. Мы быстро поднялись на второй этаж и оказались перед дверью.

— А, наконец-то вы пришли, из милиции, — пробормотала молодая женщина, открывая нам дверь.

Мы вошли внутрь и очутились в широком коридоре. Женщина включила свет и пригласила нас зайти внутрь.

— Зонтик можете оставить здесь, — сказала она. — Он у вас мокрый, наверное?

— Ничего подобного, — проворчал Терехов.

Мы вошли в гостиную и очутились под пристальным взглядом старика, сидящего в кресле-каталке и мужчины, развалившегося на диване перед телевизором. Чтобы уменьшить звук, мужчине пришлось встать и подойти к телевизору. Дистанционного пульта еще в этих краях не было.

— Ну, с чем пожаловали, товарищи наши защитники? — пробасил старик.

Он, несмотря на болезнь и несколько усохший вид, держался молодцом, а голос и вовсе доносился, как из трубы. При желании таким голосом можно перекричать рев моторов и свист бури. А особо впечатлительных людей таким поставленным басом можно и вовсе с ног валить.

Сам Кнопов-старший был уже в преклонном возрасте, голова вся седая, волос совсем мало осталось. Но в глазах еще горел огонь. Между прочим, Валера был сильно похож на отца.

— Сколько уже можно ходить и допрашивать? — пожаловалась женщина. — Вам самим не надоело ходить вот так постоянно?

Я тоже теперь получил возможность изучить ее более детально. Ну как, женщина, лет тридцать с небольшим. Вполне еще молодая, тоже черноволосая, как и Кнопов. Пожалуй, можно сказать и привлекательная. Только ее немного портила слишком большая челюсть, а в остальном вполне себе ничего. И фигурка у нее была очень даже аппетитная.

— Вы сестра Валерия Кнопова? — уточнил я, чтобы прервать ее словоизвержение. — Послушайте, мы обязаны проверить все версии, в том числе и те, которые подтверждают невиновность вашего брата. Вас как зовут?

— Меня — Оксана, — удивленно ответила женщина. — Только я что-то никак вас не могу понять. Это как же так? То забрали Валеру, повязали его, обещали, что мы еще долго его не увидим. А теперь заявились и говорите, что…

— Скажите, если бы существовало переселение душ после смерти, в какое животное вы бы хотели переродиться? — снова прервал я ее. — Только быстро, без раздумий. Ну?

— Я, пожалуй, в куницу, — сказала Оксана задумчиво. — А почему бы и нет? Она очень ловкая и умная. А это к чему вы спрашиваете? Вы вообще, точно из милиции?

Терехов кивнул и еще раз предъявил удостоверение. Солидно откашлялся:

— Отвечайте, пожалуйста, на все вопросы, какими бы странными они вам не показались.

Молодец какой. Вот что значит школа. Я указал на мужа Оксаны:

— А тебя как зовут?

— Костя.

— Ну, что ты молчишь? Каким животным ты бы хотел стать после смерти? Если бы тебе дали выбор? Ну, давай, говори, без раздумий.

Костя почесал щеку и наморщил лоб. Немножечко при этом оскалил зубы. Признак дискомфорта, желание отпугнуть гримасой нежелательного собеседника. Это идет еще от первобытных наших инстинктов, поэтому я всегда говорю, что сигналы тела невозможно скрыть, так как они идут от подсознания.

— Я хотел бы стать медведем, — наконец, сказал он. — Вот таким вот мишкой.

По ширине он, пожалуй, не уступал обыкновенному бурому медведю, а вот ростом, судя по коротким ногам, совсем не вышел. Ну хорошо, зачитываем. Теперь, после этого я посмотрел на басистого патриарха. Он грозно поглядел на меня в ответ.

— Вы что, приперлись сюда для того, чтобы спрашивать, в кого мы превратимся после того, как подохнем? — неистово загрохотал старик. — Вам что, вообще делать нечего?

Но я непреклонно наставил на него палец.

— Ну, а вы в кого бы хотели превратиться? В птицу-говоруна? Или, может, скажете, свой вариант? Я спрашиваю об этом не просто так, а для проверки вашего психологического типа.

Старший Кнопов удивился.

— И каким образом эти дурацкие загадки могут сообщить, кто убил несчастную Олесю? И так ведь понятно, что это был мой оболтус. Что тут еще расспрашивать?

Я пожал плечами.

— Дурацкие или не дурацкие, но пока что он единственный из вашей компании выбрал травоядное животное. А вы все выбрали хищника. О чем это говорит?

Но Кнопов не собирался сдаваться так спокойно.

— Это говорит только о том, что вы настоящий шут и болван, если послушали моего сына. Он еще тот мошенник, и значит, смог обвести вас вокруг пальца. Что касается меня, то мое любимое животное — это гепард и думайте после этого, что хотите.

Я поднял руки, как бы сдаваясь. Мотнул зонтиком вокруг себя.

— Отлично. Все хищники. Каково было существовать травоядному и трудолюбивому Валере в вашей компании? На самом деле подсознательно он стремился к миру, но ему всегда приходилось обороняться. Поэтому он и стал таким агрессивным. И еще вопрос, а потом я уйду. Что, если я докажу, будто Валера невиновен и его отпустят из тюрьмы. Как вы думаете, он догадался, кто его подставил? Что он сделает с этим человеком?

Я внимательно просканировал пристальным взглядом всех участников беседы. Старший Кнопов недоверчиво хмыкнул. Его сестра удивленно всплеснула руками, а ее муж снова почесал щеку. Да еще и скрестил ноги. Чего это он пытается от меня закрыться?

— Если он невиновен, — сказал старик, мрачно глядя на меня. — То пусть приходит сюда и сам скажет мне это в глаза. А до этого я не верю ни одному вашему слову.

— Хорошо, — кротко согласился я и развернулся к выходу. Потом стремительно вышел их комнаты, на ходу бросив Терехову: — Пойдем, я закончил здесь. Нам нечего больше тут делать.

— Эй, и это все? — спросила Оксана сзади. — И вы ничего не объясните нам? Задали какие-то дурацкие вопросы про животных и все? Вот так работает наша милиция? Вот так ловит преступников и убийц?

Но мы уже вышли из квартиры. Я предпочитал не обращать на нее внимания.

— И куда теперь? — спросил Терехов, когда мы вышли из подъезда и снова очутились перед мокрым от дождя городом. — Ты и в самом деле узнал все, что тебе надо? Кто из них врет?

Я загадочно покачал головой.

— Да, Витя. Я посмотрел на них и узнал все, что мне нужно. Если все действительно так, как я догадался, то сегодня вечером мы поймаем Пикового короля. Как раз с помощью Кнопова Валеры.

— Да ладно? — удивился Терехов. — И как же мы сделаем это?

Мы добежали до «Газика» и нырнули внутрь. Всю дорогу обратно до ГУВД Терехов пытался выучить из меня интересующую его информацию, но я хранил молчание.

В самой конторе я отправился вместе с Белокрыловой к Хвалыгину, чтобы мне дали санкцию на проведение следственного эксперимента. Мне нужно было загипнотизировать Кнопова в его собственной квартире и попробовать пробудить его память, чтобы она сказал, кто смог пробраться к нему в квартиру и убить его подругу. А затем подставить его самого, вложив окровавленный нож в его руку.

— Это и в самом деле поможет поймать этого сукина сына? — спросил полковник. — Разве он не сможет придумать что-то на ходу? Может, это будет какая-нибудь галлюцинация?

Я мотнул головой.

— В самом скором времени я выясню это окончательно. Либо он врет, либо говорит правду. Даже когда человек мертвецки пьян или находится в коме, он все равно осознает, что происходит вокруг него. В некоторых случаях он может осознавать это, даже когда находится в материнской утробе, будучи младенцем. И я погружу Кнопова в глубокий транс и выясню это.

Хвалыгин некоторое время размышлял, а потом кивнул.

— Действуй. Надеюсь, это поможет выйти на эту сволочь.

Когда мы вышли от начальника, Белокрылова остановилась, взяла меня за руку, посмотрела в глаза и спросила:

— Ян, что ты задумал?

Я сделал безразличное лицо. Сейчас надо показать, что я хочу только вывести Кнопова на чистую воду. Если я расскажу все то, что задумал и все то, о чем догадался, то Аня наверняка захочет присоединиться к эксперименту. И еще притащит туда ребят из отдела.

А я больше не хочу подвергать их опасности. И тем более, саму Белокрылову и Наварскую. Да и парней тоже. Нет уж, в этот раз я постараюсь разобраться сам. И если получится, то решить все вопросы.

— Все в порядке, — ответил я как можно беззаботнее. — Я хочу просто попробовать сделать то, что еще никому до этого не удавалось. Выудить забытые воспоминания из пьяного человека для раскрытия преступления.

Белокрылова продолжала буравить меня подозрительным взглядом. Женская интуиция подсказывала ей, что тут что-то нечисто, но до настоящей правды она не могла докопаться. Нет уж, только не сейчас.

— Точно? — спросила она. — Ты ничего не скрываешь от меня?

Я постарался сделать самое убедительное лицо, на которое способен. Когда ты сам привык разоблачать ложь у других, самому соврать гораздо легче.

— Совершенно точно. Если я узнаю что-нибудь интересное, я позвоню тебе первым делом.

Белокрылова улыбнулась, сказала «Будь осторожен» и ушла. В следующий раз я увидел ее очень нескоро.

Еще пару часов ушло на согласование всех бумажных тонкостей и привоз Кнопова на квартиру. И вот, наконец, я дождался, чтобы он оказался рядом со мной. Конвоир, который его привел, вышел из квартиры и сказал, что покурит на лестничной площадке.

— Итак, Валера, — сказал я. — А теперь давай вспомним, что случилось в тот вечер. Садись сюда, на стул. Видишь, вот та самая обстановка, которая была тогда. А теперь давай сделаем так.

Я провел быстрое его тестирование на гипнабельностьс помощью метода тяжелой руки. Как я и ожидал, Кнопов отлично впал в транс, с самого первого раза. Провалился, будто упал в колодец.

И вскоре его сознание уже трепыхалось в моем кулаке. Правда, не мешало бы и еще углубить транс, чем я сразу и занялся, совершенно не мешкая. Я продолжал говорить формулы внушения, а потом поднял руку Кнопова и обнаружил, что она безвольно упала вдоль туловища.

Это была первая стадия транса, самая легкая. Я продолжил говорить фразы для углубления гипноза и когда поднял руку Кнопова через некоторое время, оказалось, что она осталась висеть в воздухе.

Ну что же, отлично, это уже кое-что. Это уже средняя стадия, когда можно управлять человеком. Но все равно еще недостаточно для моих целей. Я ведь собирался полностью выудить признание из Кнопова.

Поэтому для углубления транса я начал привязывать его состояние к счету от ста до одного. Потом использовал образ лифта, спускающегося вниз в бесконечно глубокую шахту. Затем использовал образ тоннеля, бесконечно ведущего вниз.

Короче говоря, когда я закончил, рука Кнопова опускалась вниз медленно-медленно, по миллиметру. Это свидетельствовало о самой глубокой степени транса. Что, собственно говоря, мне и было нужно.

— Отлично, Валера, — сказал я тогда. — А теперь представь, что я тот, кто называет себя Пиковым королем. Получилось? Тогда расскажи мне, как же так получилось, что ты убил свою подругу Олесю?

Вопрос был опасный, не спорю. Вплоть до того, что Кнопов мог выйти из транса. Но я недаром хорошенько поработал над ним и рассчитывал, что это принесет свои результаты.

Просто так выйти из глубокой стадии гипноза нелегко. В этом состоянии все вокруг воспринимается, как сон. Да, собственно говоря, человек и в самом деле находится в глубоком сне.

И поэтому многое из того, что происходит вокруг, кажется ему причудливым видением. А значит, нет необходимости вскакивать из-за этого и бежать без причины. Или выходить из сомнамбулического состояния.

Сейчас я в оба глаза следил за Кноповым. А ну-ка, что он скажет в ответ на мой вопрос? Будет ли сопротивляться?

Еще с той поры, как я расспросил его в ГУВД, я заметил, что он слишком ровно относится вообще к любым вопросам. Я заподозрил, что это человек с редкой психической системой, который способен бессознательно контролировать силу импульсов, передаваемых мозгом телу.

Да, эмоции он высказывал и ярко демонстрировал их, вот только на моторике его это почти не отражалось. Потом я опросить его родственников и выяснил, что они тоже не причастны к убийству медсестры. Получается, Кнопов не просто знал Короткова, а очень тесно сотрудничал с ним.

Но нет, к моему большому разочарованию, Кнопов молчал и не двигался. И даже не пытался опровергнуть мои слова. Как бы его расшевелить по-настоящему?

Я услышал, как в коридоре открылась дверь и кто-то вошел в квартиру. Наверное, конвоир, хотя я сразу узнал чужие шаги. Потом раздался звук падения грузного тела, будто на пол в коридоре бросили мешок с мукой.

Я выглянул из комнаты и увидел перед собой мужчину лет за сорок, среднего роста, плотного телосложения. Что удивительно, лицо почти без морщин, как у молодого человека. Губы искривлены в тонкой улыбке. Руки сильные и крепкие, в обоих кулаках по окровавленному изогнутому ножу.

— Ну, здравствуй, Пиковый король, — сказал я мужчине. — Хотя, признаться, я думал, ты придешь позже. Хотел отпустить конвоира, но не успел, вот жалко мужика. Ты его убил?

Мужчина остановился, с удивлением посмотрел на меня, напряженно моргнул.

— Да, пришлось, — ответил он. — Вон он, валяется в коридоре. Ты меня ждал?

Я кивнул и приказал Валере:

— Замри без движения на следующий час, — потом обратился к Пиковому королю: — Ты что же, действительно думал, что я куплюсь на эту дурацкую байку? Кнопов и есть убийца, я это знал с самого начала. А еще понял, что ты решил подобраться ко мне через него. Ко мне и к моим товарищам. И сделать это через приятеля своего убитого помощника, очень хитроумно. А как только ты понял, что я провожу следственный эксперимент, сразу примчался сюда, боясь, что Кнопов выдаст все свои секреты. И сдаст тебя. Но этого не пришлось делать. Ты сам себя сдал. Ты и есть Пиковый король? Тогда сдавайся и проси о помиловании. Может быть, тебя не расстреляют и скостят срок, хотя я в этом сильно сомневаюсь.

Мужчина продолжал ненавидяще смотреть на меня.

— Ты что же, ждал меня? — спросил он и посетовал: — Вот неожиданность, они меня об этом не предупредили.

— Кто? — спросил я. Он имеет ввиду кого-то из руководства ГУВД? Или что-то еще, похуже? — И как тебя зовут, кстати?

Мужчина не ответил. Он замер на месте, как будто прислушивался к какому-то далекому тихому звуку. Вот дьявольщина, точно также он делал в ту ночь на болотах, когда хотел убить Голубеву. И голос у него все тот же. Это действительно Пиковый король, нет сомнений.

Так, интересно, сможет ли Кнопов вмешаться в нашу милую беседу? Я оглянулся на неподвижного Валеру. Тот стоял на месте, как статуя. Я осторожно взял зонтик, стоявший рядом со мной у дивана и спрятал обе руки за спину.

— Самое главное — это принести тебя в жертву, — наконец сказал Пиковый король. — Все остальное потом. Так требует Подземный владыка.

Он двинулся ко мне и поднял руки с ножами. Я продолжал быстро манипулировать зонтиком за спиной. Поднял его и со звоном вытащил из ручки блестящий узкий стилет, сантиметров семьдесят в длину. Выбросил сам зонт и ловким выпадом выставил стилет прямо на надвигающегося Пикового короля.

Лезвие вошло в его грудь наполовину, прежде чем он понял, что произошло. Пиковый король с ужасом поглядел на застрявший в его груди клинок и перевел взгляд на меня.

— Атрибут фокусников, — сказал я. — Это мне достали из цирка, там где выступали иллюзионисты. Я наточил лезвие и получилось очень даже неплохо, не правда ли?

— Гр-р-р, — Пиковый король захлебнулся кровью. Пытался поднять руки, но не смог. Ножи со звоном упали на пол.

Я отошел подальше и рывком вытащил лезвие из груди. Пиковый король повалился набок, заливая пол своей кровью. Я ногой отпихнул ножи подальше, подошел к нему и пинком перевернул на спину. Пиковый король хрипел, глядя на меня и пытался что-то сказать. Я приставил окровавленный клинок к его горлу, наступил на грудь и сказал:

— Я прибыл из будущего, чтобы уничтожить тебя. Ты меня еще не знаешь, но в следующем году ты должен был уничтожить всю мою семью. Ну, а теперь ты не сможешь сделать этого. И ничего больше не сможешь.

И я с силой вдавил лезвие ему в горло. Почувствовал, как клинок прошел горло насквозь, коснулся позвонка и воткнулся в пол. Пиковый король извивался от боли, с ужасом глядя на меня. Я добавил:

— Почувствуй теперь, то же, что и чувствовали твои жертвы. А теперь отправляйся к Подземному владыке и оставайся со своим властелином.

Он постепенно задыхался, а я вращал клинком в его шее, чтобы поскорее убить. Пиковый король оказался чертовски живучим, хватался за лезвие обессилевшими пальцами и затих только, коода я думал, что он никогда не умрет.

Я вытащил лезвие из его шеи, постоял немного, глядя на распростертый труп мужчины. Сердце бешено колотилось, я едва мог успокоиться. Потом достал из кармана Пикового короля карту с королем пик, нашел на столе карандаш и написал: «Это Пиковый король!». Бросил карту на грудь убитого мужчины.

Затем вытер ручку стилета и карандаш от своих отпечатков и вручил оружие неподвижному Кнопову. Сказал ему:

— Ты скажешь всем, что убил Пикового короля, потому что это он зарезал твою подругу Олесю. Скажешь, что я испугался и убежал от страха куда подальше. Ты сам расправился с ним, когда он убил конвоира. Сам никуда не уходи, оставайся здесь и жди, когда прибудет милиция. Ты понял? Если понял, пошевели указательным пальцем.

Кнопов еле как двинул пальцем. Я кивнул.

— Сейчас я уйду, а ты выйдешь из транса через пять минут после моего ухода. Ты забудешь все, что я тебе сказал, но будешь помнить все мои указания. И сделаешь так, как я тебе приказал.

Я еще раз огляделся, вздохнул, пытаясьуспокоиться и вышел из комнаты. Переступил в коридоре через тело несчастного конвоира и вышел из квартиры. Не стал выходить из центрального подъезда, поскольку там стояла милицейская машина, а нашел запасной выход.

Выбрался оттуда на улицу и сразу оказался на шумном проспекте. Потом отправился по улице, глядя, как фонари накрыли тротуары желтым светом и пытаются разогнать темноту, окутывающую Ленинград.

Ну что же, мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Теперь пусть милиция разбирается без меня. Я хочу какое-то время побыть в одиночестве. Сейчас самое главное перебраться через границу в Восточную Европу, а там посмотрим, может быть, я переберусь куда подальше.

Или вернусь, в зависимости от того, как здесь сложится обстановка. Бандитов и преступников еще много, работы для меня хватит. Также, как людей, верящих в гипноз. Скоро я позвоню Белокрыловой и объясню все то, что здесь произошло. Может быть, она захочет еще увидеться со мной.

Я подошел к Неве и снова увидел, как ослепительный луч далекого прожектора пытается пронзить тьму над рекой. Я усмехнулся.

Луч света в темном царстве. Существуешь ли ты на самом деле или это просто иллюзия?

Nota bene

Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?
Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:

Гипнотизер в МВД: иллюзия правды. Том 2


Оглавление

  • Глава 1. Черная карта выпала неудачно
  • Глава 2. Весь мир иллюзия
  • Глава 3. А люди лишь отражение сознания
  • Глава 4. Еще один кудесник
  • Глава 5. Разговор с черными духами
  • Глава 6. Темный призрак в зеркале
  • Глава 7. Дальняя поездка
  • Глава 8. Ночные феи
  • Глава 9. На другой конец света
  • Глава 10. Древние инстинкты
  • Глава 11. Золото раздора
  • Глава 12. На другом конце державы
  • Глава 13. Прииск золотодобытчиков
  • Глава 14. Желтый камень
  • Глава 15. Капкан для темного владыки
  • Глава 16. Охота на черного охотника
  • Глава 17. Прямиком в логово зверя
  • Глава 18. Алтарь темного демона
  • Глава 19. Темные тени прошлого
  • Глава 20. Выступление черного мага
  • Глава 21. Как поймать попрыгунчика?
  • Глава 22. Ограбление года
  • Глава 23. Куда ведут следы
  • Глава 24. Разум отбрасывает тени
  • Глава 25. Кто подставил Кнопова?
  • Глава 26. Луч света в царстве тьмы
  • Nota bene