Не люби меня (СИ) [Ольга Джокер] (fb2) читать онлайн

Не люби меня

Глава 1.

Соня

— Ох, как волнительно, боже мой! — произносит Женька, помогая достать шпильки из моих волос.

— Ай! Осторожнее, пожалуйста!

— Прости, Сонь! До сих пор не верю, что ты вышла замуж. Да и за кого! Ох, когда Яр целовал тебя, у меня самой подгибались коленки! А уж что будет в первую брачную ночь — могу только представить.

— Фу, пошлячка! — отвечаю, качая головой. — Ты представляешь чужой секс и от этого возбуждаешься?

— Соня! На твоём месте я представляю себя. И да, я возбуждаюсь. Трахаться с Жаровым… мамочки… это же мечта!

Я закатываю глаза и, сделав над собой усилие, подхожу к зеркалу ближе. Ярослав заботливо спрашивал, не болит ли у меня нога, и предлагал раньше окончить торжество, но я отказалась и терпела, сцепив зубы. Не хотела видеть жалость в его глазах.

— Прости, если ляпнула что-то лишнее! — вздыхает Женька. — Жаров твой муж и только твой.

— Ага, — горько усмехаюсь.

— Ты была очень красивой на собственной свадьбе. Он только на тебя смотрел! Честно-честно!

— Хватит подлизываться, Женька. Иди уже к себе. Ты достаточно помогла мне сегодня.

Подруга кивает и, чмокнув меня в щёку, выходит из номера. Когда я остаюсь одна, то прекращаю сдерживаться. Глядя на собственное отражение в зеркале, отчётливо вижу на лице все оттенки боли. Знаю, я переусердствовала. Поставила себе высокую планку! Доктор, если бы увидел ту нагрузку, что я дала на ноги, точно бы меня отругал. Просто в день собственной свадьбы я не хотела чувствовать себя беспомощной калекой. Мечтала, чтобы мной восхищались! Особенно он. Ярослав.

Я слышала, как шептались гости. Ещё бы, после такой жуткой травмы встала на ноги и спокойно ходит. Если она такая сильная, то, возможно, вернётся и в спорт?

Развязав корсет, тяну за верёвки и снимаю пышное платье. Остаюсь в нижнем белье и чулках. Даже представить не могу, как всё пройдёт! Наша с Ярославом первая брачная ночь. Мне понравится или нет? Я получу удовольствие или в первый раз об этом не стоит мечтать? Наверное, надо будет его предупредить, что он первый мужчина в моей жизни.

Услышав шаги в коридоре, быстро укрываюсь одеялом. Не знаю, чего я стесняюсь, ведь мы с Яром будем жить вместе, начиная с сегодняшнего дня. Мы будем вести быт. Возможно, спать в одной постели. Как настоящие муж и жена.

Открывается дверь, Ярослав появляется в комнате. Высокий и безумно привлекательный. Теперь мой муж. Чёрный брючный костюм придаёт его образу особой брутальности. Таких мужчин можно увидеть на обложках дорогих журналов. И я прекрасно видела, как все мои подружки на него пялились, едва не забрызгав слюной свои наряды. Видела и жутко ревновала.

— Не спишь? — спрашивает Ярослав.

— Нет. Тебя жду.

Он закрывает дверь и снимает пиджак. Бросив его на спинку кресла, направляется в ванную комнату.

— Могла не ждать.

— Почему? — удивленно переспрашиваю Жарова, блуждая глазами по его фигуре.

Он отлично сложен. Широкие плечи, сильные мышцы рук и узкие бёдра. Я не раз представляла его без одежды. И нас с ним вместе тоже представляла.

Щёки вспыхивают, я повыше натягиваю одеяло и свожу ноги вместе. Внизу живота концентрируется жар, который мне неподвластен.

— Думала, у нас будет первая брачная ночь? — с насмешкой спрашивает Яр.

Я краснею ещё гуще. То киваю в знак согласия, то отрицательно мотаю головой. В присутствии Жарова всегда теряюсь, но надеюсь, что вскоре привыкну. И к его взглядам, и к пошлым шуточкам, и к не совсем понятным для меня намёкам.

Ярослав, как назло, не даёт поблажек. Выжидающе смотрит, склонив голову набок. Карие глаза сканируют меня насквозь.

— Хорошо, Сонь, — произносит спокойно. — Выбирайся из-под одеяла и раздвигай ноги. Я в душ и вернусь.

До боли прикусив нижнюю губу, пытаюсь сдержать накатившие слёзы, но у меня не получается. Дверь в ванную захлопывается, я остаюсь одна. Из груди рвутся громкие рыдания, в ванной шумит вода. Я не так себе всё это представляла! Нашу свадьбу и первую брачную ночь! Ярослав действительно целовал меня ошеломляюще-приятно и страстно. Настолько, что я на секунду поверила, будто он хотя бы что-то ко мне испытывает! Нет, я, конечно же, не ждала от Жарова пылкой любви, но как минимум тепла и каплю уважения.

Он возвращается в спальню через пять минут. По пояс обнажен, по груди и животу стекают капли воды. Ярослав бросает на меня полный иронии взгляд. Я ведь по-прежнему под одеялом. Плачу, шмыгаю носом. Не полностью обнажена, не раздвинула ноги. Жаров знал, что я не сделаю ничего из того, о чем он просил.

— Так-то лучше. Не находишь?

— Иди… иди ты к чёрту, Яр!

Возмутившись, я бросаю в него подушку. Жаров ловко уворачивается, насмешливо на меня смотрит.

Ненавижу!

Накинув на влажное и распаренное тело рубашку, Ярослав тянется к пиджаку. Он что… Уходит? Прямо сейчас? Черт, нет! Только не это! В горле образуется колючий ком. Я не могу ни выдохнуть, ни вдохнуть. Кажется, будто меня разрывает пополам.

Гости, которые остались на ночь в гостинице, сейчас увидят, что молодой супруг оставляет свою жену и уезжает. Просто потому, что не любит. Просто потому, что всего лишь пообещал поставить её на ноги.

Просто потому, что кроме жалости ничего к ней больше не испытывает…

Глава 2.

Незадолго до

Новость о скором приезде Ярослава будоражит всех членов нашей семьи!

Мать несётся в погреб за картошкой, бабушка начинает месить тесто и даже отчим, который всегда мирно потчевал на диване, не утруждаясь домашней работой, пытается делать видимость того, что он чем-то занят.

Посмотрев на все это безобразие, я лишь качаю головой и отправляюсь к себе в комнату. Пф-ф! Подумаешь, Ярослав приезжает. Устроили чёрт-те что!

Не успеваю я прилечь на кровать, чтобы почитать книгу, как в комнату врывается мама.

— Соня! София! Марш на кухню!

— Даже не подумаю. Я не жду гостей.

— Я жду! Мне ты можешь помочь?

— Проси Галю. Она же теперь твоя любимая дочь?

— Ну почему ты такая упрямая, а? — закатывает глаза мама. — Неужели ты не понимаешь, что означает приезд Ярослава?

— Не понимаю и не хочу понимать. У тебя теперь есть новая любимая семья. Не то что залётный ненужный ребёнок от неудавшегося брака. Их и проси.

Мать вспыхивает и недовольно хмурится. Всё, что касается семьи отчима, вызывает у неё одну-единственную реакцию. Она словно хищница бросается на его защиту и острыми клыками обезвреживает всех тех, кто пытается сказать хотя бы одно кривое слово. Рома хороший, славный. Рома самый любимый и самый лучший! И дочь его — Галя, просто чудо-девушка! И пусть кто-то только посмеет с мамой не согласиться! Она проведёт длинную и нудную лекцию, почему мы должны им в ножки кланяться. Но я порой имею наглость не соглашаться. Бабуля, в общем-то, тоже, но та чаще помалкивает. Она у меня вовсе не скандальная. Милая и добрая.

Мать вышла замуж не так давно, чуть больше трёх месяцев назад. Продала всё, что имела: нашу квартиру в городе и собственный бизнес в виде магазина одежды крупных размеров. Он не был таким уж прибыльным, но покрывать аренду и жить не впроголодь вполне хватало.

После того как мы втроём переехали в забитую глушь, мать вдруг осознала, что копошиться в огороде и заниматься сельским хозяйством ей нравится куда больше. Я в это слабо верила и всегда дико раздражалась, когда мама начинала сравнивать нашу прошлую и нынешнюю жизнь и пыталась найти в последней большие и жирные плюсы. Как будто сама себя уговаривала.

— Сонечка, милая, — меняет тон мама. — Прошу тебя! Помоги! Освоишь программу минимум в виде чистки картошки и нарезки салатов и можешь быть свободна.

— Так уж и свободна? — недоверчиво хмурюсь.

Мать улыбается и берёт меня под руку, прекрасно зная, что я не терплю приказной тон и тут же смягчаюсь, стоит только ласково назвать меня по имени.

Шумно вздохнув, я направляюсь на кухню, немного прихрамывая и придерживаясь за стену. Порой мне хочется нахрен отрезать больную ногу. Лучше так, чем терпеть постоянные боли.

Справившись с поставленными задачами за час, я наконец опускаюсь на кровать и берусь за книгу. Открываю первую главу и погружаюсь в мир дарк-фэнтези. В коридоре слышится ругань и крики. Нет, ну сколько можно? Такое ощущение, что мы Папу Римского готовимся встречать! Готовка, уборка полным ходом. А это всего лишь проездом заедет Яр. Ярослав Жаров.

Когда произношу в голове его имя, то какого-то чёрта вспыхивают щёки. Плевать я на него хотела. Да, именно так. Пусть едет. Надеюсь, что надолго он здесь не задержится.

В начале восьмого вечера, когда за окнами начинает темнеть, а я вовлеченно листаю страницу за страницей, во дворе слышится какой-то шум. Вынырнув из жуткого и кровавого мира монстров, живущих на дне шотландского озера, я закрываю книгу и, найдя опору, поднимаюсь с постели. Скривив лицо от простреливающей боли в ноге, осторожно передвигаюсь к окну. Я одним глазком на него взгляну и вернусь в постель. Секундочку и всё…

Я замечаю, как Яр выходит из автомобиля. В лёгком свитере с закатанными рукавами и темно-синих джинсах. У него, как всегда, непослушно вьются волосы. Густые, жёсткие. Помню даже то, какие они на ощупь. Высокая фигура, широкие необъятные плечи и уверенность в каждом движении и жесте. Фыркнув, думаю о том, что он каким был, таким и остался. Ничего нового.

Ярослав вдруг оборачивается и устремляет взгляд чётко на моё окно. В грудную клетку будто со всей силы лупят мячом. Спирает дыхание, немеют конечности. И воздуха становится катастрофически мало, словно темный, зловещий и противный книжный монстр вошёл в мою комнату и высосал всё, чем можно дышать и за счёт чего существовать.

Резко задёрнув штору, я спешу, насколько это возможно, вернуться в постель. Накрываюсь одеялом с головой и почему-то дрожу.

Давай, Пряник, соберись.

Иди к чёрту, Жаров! Теннис — это не моё!

Из прихожей долетают громкие голоса и приветствия. Шаги, щелчок дверной ручки.

— Соня, выходи! — произносит Галя противным писклявым голосом.

— Не хочу!

Не хочу, чтобы он видел меня такой… Ни за что!

— Давай, подымайся! Папа сказал, что ты не спишь, он видел тебя в окне, поэтому не вздумай даже притворяться!

Между нами с Галей завязывается потасовка. Она резко срывает с меня одеяло и тянет за запястье. Я сопротивляюсь насколько могу. Будь я хотя бы такой же физически сильной, какой была до аварии, то непременно дала бы ей отпор! Но Галя побеждает и вытаскивает меня из комнаты. Я с трудом ступаю на ногу, прихрамываю и корчусь от убийственно-неприятных ощущений.

— Стой, дурочка! — прикрикиваю на сводную сестру, когда она тащит меня по коридору.

Резко выдергиваю руку, потому что стою рядом с гостиной. Потому что там сидит он. А я, должно быть, ужасно выгляжу!

Быстро поправив волосы и одёрнув короткое домашнее платье, как ни в чем не бывало прохожу в комнату, где уже все собрались за торжественным столом. Я чувствую обращенные на себя взгляды, но глаз не поднимаю. Щёки пылают, сердечный ритм зашкаливает. Мне стоит огромных усилий держать спину прямо и вести себя настолько невозмутимо, как будто я каждый день встречаюсь со своей первой детской любовью.

— Добрый вечер, — бормочу себе под нос, плюхнувшись на стул.

Нога ноет. Я изо всех сил старалась не хромать, пока шла к месту, но получалось, честно говоря, совершенно паршиво. Интересно, Яр заметил?

— Могла бы наряднее одеться, — шепчет мать, толкнув меня локтем под ребро.

— Могла бы не приглашать меня за стол. Всем было бы легче.

— Соня-я… Умоляю, заткнись!

Отчим спрашивает Ярослава, как ему новая дорога, ведущая к посёлку. Затем хвалится тем, что со своего кармана вложился в строительство. Эту историю я слышала миллион с хвостиком раз.

— Как нога, Соня? — внезапно спрашивает Жаров.

Я не сразу понимаю, что он обращается ко мне, а когда осознаю, то поднимаю глаза и жутко теряюсь. Наши взгляды встречаются. Ярослав смотрит на меня серьезно и хмуро. Не улыбается, не смеется. Я помню, что, когда он это делает, у него на щеках появляются обворожительные ямочки.

Разозлившись на себя за растерянность и молчание, мысленно навешиваю нелепой Соне пощёчин.

— Нога отлично, — отвечаю с заминкой.

— Ты проходишь реабилитацию? Занимаешься?

Чё-е-ерт! Ну нет! Зачем он задаёт эти дебильные вопросы? Просто зачем?

Наверное, потому что Жаров запомнил меня как чемпионку по теннису. И ему невдомёк, что моя жизнь теперь совсем не такая, какой была раньше. Она изменилась вовсе не в лучшую сторону.

— Нет, Яр, она не занимается, — вклинивается мама. — Мы же переехали. Здесь и близко нет реабилитационного центра, а возить Соню в город слишком далеко. Мы с мужем заняты хозяйством. Видел же, сколько у нас скотины и соток огорода?

Яр сцепляет челюсти с такой силой, что на них ходят желваки. Я зажмуриваюсь…

Глава 3.

* * *

Я не хочу разговаривать на тему своей травмы. Она неприятна, болезненна и задевает меня за живое. Какого чёрта мама и Яр её обсуждают?

С трудом вспоминаю тот ужасный день, когда во время матча я потянулась за мячом, чтобы нанести удар слева, но неудачно подвернула ногу и сломала одновременно большую и малую берцовую кость ноги. Хруст стоял на весь зал! Мой мир померк. Моя жизнь утратила всякий смысл. У меня была возможность выиграть тот дурацкий матч!

Неужели Яр действительно думает, что мне легко вот так сидеть перед ним и обсуждать, каким образом я стала калекой и какие у меня перспективы?

Я нервно комкаю подол платья и исхожу злобой, пока мать продолжает разговор с Жаровым. Мне хочется наорать на всех присутствующих и сбежать в комнату! Упс, поправка. Не сбежать, а прихрамывая уйти!

— Врач сказал, что на полное восстановление и возвращение в спорт есть не более пяти процентов. Что такое пять против девяносто пяти, верно?

Бросаю короткий взгляд на Яра. Я успела изучить его как облупленного. Когда густые чёрные брови сведены к переносице, когда ноздри широко раздуваются, это означает, что он в корне не согласен с собеседником.

Мы ведь знакомы больше десяти лет. Ну, если уж совсем точно, то тринадцать. Мать развелась с отцом и перевезла меня, бабулю и старшего брата в другой район города. Переезды — наше всё. Новая школа, новые знакомства. Я тогда не совсем ладила со сверстниками, поэтому всюду таскалась за Владом. Он был добрым и не прогонял меня. Да, я часто ему мешала и делала пакости! Но он, будучи старше, всегда снисходительно ко мне относился и оберегал от всех невзгод.

Влад сразу же подружился с Ярославом. Они были не разлей вода! Школа, кружки, дискотеки, посиделки с гитарой во дворе. Впервые увидев лучшего друга своего брата, я в буквальном смысле поплыла! Несправедливо быть настолько красивым. Настолько совершенным внешне и физически сложенным. Конечно же, не было никаких вариантов на то, что Яр обратит хоть какое-то внимание на мелкую девчонку, но мечтать о нём я не прекращала. До определенного времени.

— Тренер Софии долгое время настаивал на реабилитации. Он всегда в неё верил. Возможно, даже чуточку больше, чем я, — продолжает разговор мама. — Но эту упрямицу разве уговоришь?

Я дую губы и опускаю взгляд. Когда тебе говорят о мизерном шансе, то опускаются руки. Что, если это бессмысленно? Что, если ничего не получится, а я уже поверю в этот призрачный шанс и уцеплюсь в него как в спасательный жилет?

— Ярослав, положить вам салат? — вдруг вклинивается в разговор Галя.

— Спасибо, я не голоден, — тут же отвечает Жаров.

— Вы только попробуйте! Здесь тунец, сельдерей, огурец и рубленная зелень. Очень полезно! Я сама готовила!

Чего?!

Перевожу взгляд на сводную сестру и крепко сцепляю челюсти. Она сейчас заигрывает? Правда, что ли? Глазки горят, спина прямая, а вырез декольте едва не достаёт до пупка.

Вообще-то салатом занималась я! Галя, возможно, всего лишь посолила его и добавила масло и лимонный сок.

— Спасибо за ужин, — произношу, резко встав с места. — Я к себе.

Присутствующие странно на меня косятся, потому что моя тарелка кристально чистая. Я ничего не ела и даже не планировала. Я вовсе не хотела сюда идти. Меня просто заставили!

В полную силу наступая на ногу, чтобы скрыть такую уж явную хромоту, я выхожу из гостиной. Слышу мамин шёпот, наверняка обращённый к отчиму. Слышу бормотание Гали и слова защиты от бабули. Хоть кто-то в этом доме на моей стороне.

Закрывшись у себя в комнате, достаю книгу и открываю нужную страницу, которую я загнула, чтобы не потерять. Буквы перед глазами плывут, текст ускользает. Сосредоточиться на кровожадных монстрах не получается, как ни пытаюсь. В голове такая каша, что я откладываю книгу и направляюсь в душ. Стоя под холодными струями воды, немного прихожу в себя. Ну и чего я так сильно взъелась? Подумаешь, Галя навесила на себя все ордена. Подумаешь, обсуждали моё поражение.

Проще нужно ко всему относиться, Соня!

Замотавшись в тёплый халат, выхожу из ванной и пробираюсь к себе в комнату. На часах почти десять вечера. Интересно, долго ли продлится застолье? Ярославу, должно быть, пора двигаться домой или куда он там направлялся.

— Галя, Галочка, — доносится из-за двери голос мамы. — Поможешь застелить постель в гостевой комнате?

— Конечно!

Я опираюсь спиной о стену и шумно выдыхаю. Боже мой. Нет, нет. Пожалуйста, только не это! Неужели гость решил остаться на ночь?

Глава 4.

* * *

Чтение не идёт. Вообще!

За два часа я осилила всего пару страниц. О чём сюжет, как звали главных героев и каким был основной посыл книги — всё это я совершенно забыла. Возможно, потому что осталась без ужина, ведь когда я не поем, то становлюсь жутко рассеянной и раздраженной.

В двенадцатом часу мой желудок настойчиво урчит, и, хотя я делаю максимум усилий, чтобы игнорировать голод, есть вещи, которые мне неподвластны.

Отложив книгу, я встаю с постели. Один бутерброд. Один-единственный и всё.

Бесшумно открыв дверь, выхожу в коридор и едва не подпрыгиваю от неожиданно-громких голосов, которые доносятся из кабинета отчима. Конечно же, «кабинет» звучит слишком пафосно как для места, где просто дрыхнут на диване в послеобеденное время, но в этом доме крошечную угловую коморку величают именно так.

К собственному разочарованию, на кухне я оказываюсь не одна. Здесь мать, Галя и бабуля. Они сидят за столом и неторопливо попивают чай.

— Рассказывай! — требует Галя, глядя на меня.

— Ты о чём?

Смеряю её недовольным взглядом и подхожу к холодильнику.

— Ой, не делай вид, что не подслушивала, о чем разговаривает Ярослав с отцом.

— Не имею такой привычки. Мне всё равно.

Сводная сестра фыркает и делает глоток чая. Я тем временем достаю колбасу и сыр и приступаю к приготовлению бутерброда. Во рту скапливается слюна. Вижу насмешку в глазах Гали. И немой укор.

Не могла как все нормальные люди поужинать?

Нет, не могла.

— Анна Сергеевна, а расскажите мне что-нибудь про этого вашего Жарова, — просит Галя у матери, откинувшись на спинку стула. — Кто такой? Чем занимается?

— Он лучший друг моего Влада. Хороший парень. Пока мальчишки учились в одном классе, то Яр у нас дома сутками зависал. Да, Сонь? Помнишь?

— Угу.

Я сажусь за стол и приступаю к трапезе, пытаясь утолить чёртов голод.

— Потом Влад в военное училище поступил, а Ярослав в юридический вуз. Немного меньше общаться стали, но всё равно крепко дружили.

— Он женат?

— Сонь, — обращается ко мне мама. — Ярослав вроде не женился ещё, да?

— А мне откуда знать? — равнодушно пожимаю плечами.

Бабушка тихо посмеивается. Едва слышно, так что только я замечаю. Наверное, она единственная, кто всегда видел, как сильно я была влюблена в Жарова. Когда мне было восемь, я клялась бабуле, что подрасту и выйду за него замуж. Почему-то чётко была уверена в этом. Мелкая, несмышлёная дурочка. Но это же простительно, правда? Влюбиться в лучшего друга брата? Наверное, многие через это проходили.

— Я тоже не в курсе, Галь, — отвечает мама. — Но обручального кольца на безымянном пальце я не заметила.

— Я тоже, — хихикает сестра.

Мы с Галей одногодки, но почему-то сразу же не поладили. С первого дня. Она справедливо считает себя хозяйкой в этом доме, а мы с мамой и бабушкой так… приживалки. Уверена, что Галя думает, будто мы ненадолго в этом доме задержимся. Я бы тоже хотела так считать, но мать потратила почти все наши сбережения с продажи квартиры в городе. Вложилась по полной. Закупила много скотины, приобрела грузовой автомобиль. Если и возвращаться в город, то в никуда.

Я вздрагиваю, когда слышу грозный голос отчима. Присутствующие на кухне удивленно переглядываются. Вообще-то Роман такой и есть. Вспыльчивый, громкий и скандальный. Его весь посёлок побаивается за крутой нрав и непредсказуемость. Я-то уже привыкла, но удивляет другое. Что такого мог сказать ему Ярослав?

Доев бутерброд, я мою руки и, пожелав присутствующим доброй ночи, направляюсь к себе в комнату.

Стараюсь максимально быстро пройти мимо кабинета отчима. Стараюсь заткнуть уши, чтобы не слышать ни слова. Но когда из уст Романа Геннадьевича вылетает моё имя, я замираю на месте и не могу сделать ни шага.

Разговор идёт обо мне. Совершенно точно. Соня, София. Реабилитация, восстановление. Чёрт! Ну кто просил Ярослава вмешиваться во все это? Я точно не просила!

Голос Жарова спокойный и глубокий. Уверенный и обволакивающий. Можно заслушаться.

Сердце ускоренно бьётся, когда я непроизвольно становлюсь свидетельницей чужого разговора. Кажется, что дверь в кабинет вот-вот откроется и меня поймают с поличным. Я ведь и правда не люблю подслушивать!

Голоса стихают, дальнейшие слова не разобрать. Сделав огромное усилие, я заставляю себя уйти. Оказавшись в комнате, не понимаю, что всё это означает, но почему-то дико волнуюсь.

Переодевшись в ночную сорочку, гашу свет и забираюсь под одеяло.

Пытаюсь уснуть, но, едва закрываю глаза, вижу образ Ярослава! Я так старательно хотела его забыть! Раньше у меня получалось! Учёба, спорт. Я совсем не мечтала о Жарове. Сколько мы не виделись? Год? Полтора?

Чёрт, Соня! Ну кого ты обманываешь? Ты прекрасно помнишь день, когда произошла последняя встреча. До мельчайших деталей!

Это было моё восемнадцатилетие. Я тогда выиграла важный матч, вернулась домой. Долгая дорога, приятная усталость. А в квартире ждал сюрприз, который организовал Влад и моя подружка Женька. Они накрыли стол, пригласили гостей. Ярослав тогда последним заявился и подарил мне золотую подвеску в виде теннисной ракетки. Вместо мяча был драгоценный камушек.

Я безумно растрогалась. Сидела весь вечер и не сводила глаз с Жарова. Он пил алкоголь и беседовал с моим братом. Когда вышел на балкон, я прошмыгнула следом за ним. Решилась, потому что выпила немного шампанского.

На улице прохладно — минусовая температура. Но рядом с Ярославом мне было жарко.

Помню, как предупредительно сверкнули в темноте его глаза, но меня это не остановило. Ни слова не говоря я подошла ближе, опустила руки на широкие плечи и потянулась за поцелуем. Голова кружилась, адреналин зашкаливал. Я наконец-то чувствовала себя взрослой. Достаточно взрослой для Ярослава. Мои губы коснулись его твёрдых губ, глаза прикрылись от удовольствия, а потом…

Чёрт, такого стыда я никогда в своей жизни не испытывала, потому что Ярослав мягко меня от себя отодвинул и попросил больше не пить!

Накрывшись подушкой, проклинаю своё восемнадцатилетие! Полтора года прошло, а я до сих пор не отошла. Я чувствую те самые эмоции, что и тогда. Неловкость, смятение, позор. Я поклялась себе, что больше никогда к Ярославу не приближусь.

В мою комнату резко открывается дверь. Пульс частит, дыхание сбивается, когда я вижу хорошо знакомую высокую фигуру под два метра ростом.

— Не спишь? — спрашивает Яр, прикрывая за собой дверь.

Я молчу и боюсь сказать хотя бы слово. Что он здесь делает? В моей комнате? Он точно не ошибся?

— Не спишь, я же слышу, — произносит с ухмылкой.

Осознав, что меня спалили, я сажусь на кровати и включаю ночник. Яр стоит посреди комнаты, уперев руки в бока, и в упор смотрит на меня.

Сердце с силой ударяется о рёбра точно хочет насквозь пробить грудную клетку.

— Чего тебе, Жаров?

Он медленно осматривает мою комнату и вовсе не торопится отвечать, явно провоцируя меня, мою нервную систему и взбесившуюся сердечную мышцу. Если Яр хочет добиться моей скорой смерти, то он действует в правильном направлении.

— Поговорить хотел, — наконец нарушает молчание Жаров.

— О чём?

Шумно сглотнув, подтягиваю одеяло повыше.

— Я забираю тебя с собой, Соня, — отвечает Ярослав. — Вопрос с твоим отчимом я уже закрыл.

Глава 5.

* * *

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я приобретаю возможность хотя бы пошевелиться. О чем-то большем не может быть и речи.

Выскользнув из-под одеяла, опускаю ноги на холодный пол и, стыдливо ухватившись за опору, встаю с кровати.

Ногу простреливает от боли, я закусываю нижнюю губу, чтобы не произнести ни звука. Потому что Ярослав за мной с интересом и неприкрытой жалостью наблюдает. Он никогда не видел меня настолько беспомощной и слабой. Поэтому решился на такой шаг, да? Чтобы помочь несчастной калеке?

Встав у окна, опираюсь бёдрами о подоконник и скрещиваю руки на груди. Пока над моими эмоциями преобладает шок, я не могу связать ни единого слова в предложение. Что значит забирает? Куда? Почему? И…

— Зачем? — лишь спрашиваю Ярослава.

— Что значит зачем? Тебе нужна реабилитация.

— Не пойму, с чего ты взял, что я вообще куда-то соглашусь с тобой поехать? — произношу как можно строже.

Гордо вскинув подбородок, пытаюсь привести взбесившийся пульс в норму. Но у меня ни черта не получается. Не рядом с этим мужчиной!

— У тебя есть другие варианты? — прищуривается Жаров. — Планы?

— Есть, конечно.

В комнате вновь воцаряется гробовая тишина. Восемнадцатилетняя я пищала бы от счастья после подобных слов и предложений. Но мои розовые очки давно и с треском разлетелись на осколки, и теперь я более трезво смотрю на мир.

Мы сверлим друг друга взглядами, и пока что Ярослав побеждает. Мне то жарко, то холодно. То хочется раствориться и исчезнуть. Жёсткий пытливый взгляд заставляет меня чувствовать себя в более уязвимом положении. Впрочем, так было. И так будет. Потому что Жаров был всегда уверен в себе. Взрослый, умный, красивый. Вокруг него толпами вились девушки. За то время, что мы не виделись, чего лукавить — Яр стал ещё краше и мужественнее. Хотя, казалось бы, куда больше, да? Оказывается, нет предела совершенству. Жгучие карие глаза, крупный прямой нос, широкая челюсть и в меру полные губы, которых я всегда мечтала коснуться. Коснулась. О чем теперь сильно жалею.

— Ну же, называй, Сонь, — поторапливает Ярослав.

— Послушай, это не твоё дело. Чем, когда и где я собираюсь заниматься дальше!

— Хочешь, обрисую тебе перспективы на будущее?

— Давай. Попробуй.

Опускаю взгляд и смотрю себе под ноги. Так-то лучше. Так я хотя бы не отвлекаюсь на глупости.

— Ты станешь заниматься сельским хозяйством, едва заживёт нога. Без реабилитации и должного восстановления заживёт она херово. Ты будешь хромать до конца жизни.

Сделав глубокий вдох, сжимаю пальцы в кулаки. Сурово он. И совершенно безжалостно. Щёки горят, будто меня со всей силы отхлестали.

— Матери на тебя плевать. Отчиму тем более. Нормальной работы в посёлке ты тоже не найдёшь. Учёбу на заочке забросишь. Рано или поздно сломаешься. Выйдешь замуж за местного пьяницу и всё время будешь жалеть о том, что не воспользовалась моим предложением.

— Прекрати! — злобно шиплю в ответ и затыкаю уши ладонями. — Это жестоко!

— Жестоко? Вовсе нет. Ты же хотела услышать перспективы? Слушай, Пряник.

Пряник. Боже. То самое дурацкое прозвище, которым он звал меня в детстве!

— Такого не будет! Не будет… — шепчу едва слышно.

— Будет, Сонь, если не согласишься уехать. Я успел пробить контакты хорошего реабилитационного центра, который находится рядом с моим домом. Созвонился с врачом, коротко обрисовал суть. Он готов принять нас уже в понедельник.

Ярослав чётко знал, на что надавить. Это самый худший сценарий из возможных! Но он, увы, реальный.

— Пять процентов из ста, Яр!

— Ты попадёшь в эти пять, — уверенно заявляет Жаров. — Вот увидишь.

— А если нет?

Я вскидываю на него свой взгляд, но изображение почему-то плывёт. Наверное, из-за того, что в глазах собираются слёзы. Поверить? Ему?

— Давай только без «если», Сонь, — недовольно качает головой Ярослав. — Владос бы точно настоял на реабилитации, чем раньше, тем лучше.

— Но его нет…

— Он вернётся, — отрезает Жаров. — Вот увидишь.

Яр направляется на выход из комнаты. Я смотрю ему вслед и не понимаю своих чувств. Это как-то жутко неправильно! То, что Жаров пытается вытащить меня… То, что пытается хоть что-то сделать, пока остальным на меня наплевать…

Я не должна соглашаться. Не должна!

Но хочу.

Глава 6.

* * *

Утром Ярослав уезжает. По крайней мере, я не обнаруживаю его машину у ворот.

И что это означает? Он передумал? Или ещё вернётся?

Слишком много размышлений, как для короткого невинного диалога. Хотя ночью меня на части ломало! Так хотелось принять какое-то решение! Желательное, единственно верное.

Чего скрывать, я воодушевилась. Поверила в те несчастные пять процентов.

Я много думала о том, что Влад точно настоял бы на реабилитации. Как можно скорее. Не теряя времени. Любой ценой. Потому что каждый день, по сути, уменьшает шанс на полное восстановление и возвращение в спорт. Брат всегда меня поддерживал. И хотя мать часто и шутливо рассказывала, что он не хотел иметь сестру, наши отношения были идеальными. Друг за друга горой. Всегда и везде.

На кухне за завтраком собираются все члены нашей семьи. Во главе стола отчим. Он просит меня присесть по левую сторону. Сверлит взглядом и о чем-то крепко думает.

Бабуля суетится и ставит передо мной тарелку с едой. Это омлет с овощами, как я люблю.

Наколов на вилку стручковую фасоль, обвожу присутствующих внимательным взглядом. Все такие загадочные и малоразговорчивые, будто больше меня знают. И мне это не нравится. Совершенно! Это из-за Ярослава, да?

— Ну что, Соня… — произносит наконец отчим, отодвинув от себя пустую тарелку. — Готова к разительным переменам?

Еда застревает где-то в горле. Я откашливаюсь и тянусь к стакану с водой.

— Н-наверное, готова, — неловко жму плечами.

— Что значит «наверное»? — хмурится Роман Геннадьевич. — Мы с Ярославом уже обо всем договорились.

— Ну раз договорились, то почему меня спрашиваете?

Искрящее напряжение ощущается каждой клеточкой тела. Я неприятно ёжусь и вновь утыкаюсь в тарелку.

— А я вот не понимаю! — вклинивается в разговор Галя. — Папа, нахрена играть при этом свадьбу?

— Свадьбу? — настает мой черёд удивляться. — Кто-то женится?

— Да! — отвечает сестра. — Ты! Это нечестно!

— Какая чушь, уймись. Я не собираюсь выходить замуж. Не с моим диагнозом.

— А папа говорит, что…

Отчим со всей дури ударяет ладонями по столу, заставив посуду на несколько сантиметров оторваться от поверхности.

— А ну-ка ша-а! Всем молчать! — грозно рычит он.

Я непонимающе смотрю на мать, но та лишь отворачивается. Что за вселенская несправедливость? О чем идёт речь? Что несёт Галя? Почему я ничего не понимаю, в то время как остальные в курсе?

— Я не собираюсь молчать, — заявляю Роману Геннадьевичу. — О какой свадьбе вы все говорите?

— Милочка, ты думала, что мы с матерью так просто отпустим тебя пожить к мужику? А?

— О господи! Аллё, это не какой-то мужик. Яр. Ярослав!

— Соня, не кипятись, — просит меня мать, опустив ладонь на мою руку и слегка сжав при этом. — Ярослав поможет тебе. Но какой ценой?

Едва я открываю рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, как голос вновь подает отчим:

— Чтобы потом в подоле нам с матерью принесла? Нагулянное дитя? В посёлке что потом скажут? Что Кулаков порядком не воспитал дочь?

— Я не ваша дочь! И мне плевать, что скажут в вашем посёлке!

Лицо Романа Геннадьевича покрывается багровыми пятнами. Раньше мы вполне себе мирно сосуществовали на одной территории. Я старалась не лезть на рожон и лишний раз не высовываться. Максимально возможно принимала нового мужа матери, хотя она, мягко говоря, никогда не умела выбирать мужчин. Если влюблялась, то с головой. Утопала, отдавала всю себя. И потом больно обжигалась.

— Пока ты живёшь в моём доме, пока спишь на моих простынях, пока ешь еду, на которую я потом и кровью заработал, ты, Софья, будешь делать так, как я сказал!

Его громкий голос вибрирует в барабанных перепонках. Меня трясёт и накрывает после обвинений и упрёков. Возможно, потому что он прав. В данный момент я не работаю, не учусь. Сижу у них с матерью на шее.

Мелкие подработки не в счёт. Я создаю обложки для книг, делаю баннеры и арты. Творю в фотошопе, насколько позволяют знания и фантазия. Но этого, конечно же, недостаточно, чтобы гордо заявить, будто я делаю что-то полезное.

Все свои крупные накопления я давно спустила на поиски брата. Влад отправился на службу и спустя короткое время перестал выходить на связь. Он числится пропавшим без вести, но я не теряю попыток его найти.

Ни слова не говоря, я встаю с места и выхожу из кухни. Слышу ласковый голос бабули, которая умоляет меня вернуться и как следует позавтракать. Слышу саркастический ответ от Гали. Мол, чего вы паритесь? Отойдет и вернётся лопать бутерброды. Голодной не останется.

Закрывшись у себя в комнате, я перевожу дыхание и никак не могу поверить в происходящее. Меня хотят выдать замуж! И за кого? За Ярослава Жарова! Если детским мечтам с годами свойственно сбываться, то сейчас точно не самое подходящее время. Почему именно сейчас? Почему, когда я едва передвигаюсь? Почему не в тот период, когда я порхала по полю в короткой белой юбочке с ракеткой в руке и привлекала внимание всех парней? Всех, кроме одного.

Спустя полчаса в спальню приходит мать. Она всячески пытается уговорить меня войти в её положение.

— Я не хочу ссориться с Романом, — тяжело вздыхает. — Но я хочу, чтобы ты восстановилась, Соня. Насколько это возможно. Ты же знаешь, что у меня таких денег нет. И… если даже накопить, а реабилитация не даст толку, то…

— Для чего нужен брак с Жаровым? — спрашиваю раздраженно.

— Ты же знаешь, что у Романа пунктик. Он сам нагулянный ребёнок. Его сестра потом тоже нагуляла дитя и принесла его родителям на воспитание. Брак — это своего рода безопасность. А Ярик… он, конечно, хороший парень, но очень ветреный и непостоянный. Как пить дать поиграет с тобой и бросит! Роман не хочет, чтобы тобой воспользовались. Пойми, он действует в твоих же интересах!

— Я не верю в благородство отчима. Уж прости.

— Между прочим, Ярослав сам выдвинул это предложение. Он захотел тебя забрать, Роман не отпускал. Слово за слово. И мужчины пришли к единственно верному решению.

Сам выдвинул предложение? О. Боже. Мой.

Мы с мамой сходимся на том, что я немного остыну и подумаю. И все оставшиеся дни до понедельника я почти не выхожу из комнаты. Занимаюсь подработкой, много читаю и переписываюсь с подругой Женькой. Та пищит от радости, когда я рассказываю ей возмутившую меня новость.

Бабуля украдкой приносит мне еду и просит не пороть горячку, когда я, жалуясь ей на отчима, говорю о том, что вовсе не хочу никуда переезжать и лечиться. Быть может, лучше прожить по прогнозированному сценарию Яра?

В понедельник утром его чёрный внедорожник вновь стоит у ворот. Я так волнуюсь, когда вижу Жарова сквозь затемнённое стекло… Ладони потеют, дыхание срывается.

Отчим стучит в комнату и просит поторопиться. Он едет с нами в реабилитационный центр. Хочет лично всё проконтролировать.

Мать тащит мои костыли из кладовки и просит не нагружать сильно ногу. Я храбрюсь и не соглашаюсь, но потом сдаюсь. Пусть Яр видит, за кого он вписался. Дурачок.

Подталкиваемая родственниками, я выхожу на улицу. Опустив глаза в пол, с помощью костылей дохожу до машины. Яр выходит мне навстречу, открывает дверь и, осторожно придерживая меня за локоть, помогает сесть на переднее сидение.

Сгорая от смущения и неловкости, потому что за нами наблюдают все, кому не лень, поднимаю на Жарова взгляд. Он, как обычно, спокойный и сдержанный. Вот бы и мне такой быть!

— Яр… Если тебя заставили, то просто моргни, — прошу его шёпотом.

Карие глаза впиваются в мои. В них насмешка и… непоколебимость.

— Зачем, Яр? Просто ответь: зачем?

— Слишком много вопросов, — отвечает ровным голосом Жаров. — Существуют человеческие принципы и чувства. И у меня они есть.

— Влад понял бы тебя, если бы ты поступил иначе. Мой отчим сумасшедший! Не слушай его. Ведь взять себе в жёны калеку — это верх безрассудства!

— Считай, что у меня извращённые пристрастия, Соня.

Глава 7.

* * *

В реабилитационный центр мы приезжаем спустя полтора часа. Это трёхэтажное здание с приветливым персоналом и новейшим оборудованием. В дороге я успела изучить отзывы пациентов, которые завершили здесь курс лечения. Они оценивают работу центра на отлично.

Пока Яр занимается организационными моментами, мы с отчимом сидим в холле и листаем журналы. Моё волнение достигает пика. Вдруг в этом центре шансов на восстановление дадут ещё меньше, чем там, где я обследовалась сразу же после травмы? Что, если всё напрасно, а я успела немного воспрянуть духом?

— Симпатично здесь, — произносит отчим, отложив журнал на край стеклянного столика.

— Да, неплохо.

— Ты это… не ерепенься только, Соня. Характер у тебя паршивый, озвученные слова ты зачастую не контролируешь. Скажи спасибо, что вообще замуж берут с такими-то характеристиками.

— Спасибо за совет, Роман Геннадьевич, — цежу сквозь зубы.

Он то ли смеется, то ли хрюкает. Поправляет красный галстук. Я слышала, как утром отчим попросил маму достать и погладить его новый костюм, который он обычно надевает для самых серьезных поводов. Похоже, он крепко взялся за возможность сплавить меня замуж за Ярослава Жарова. И заодно с ним породниться.

Спустя десять минут тягостного ожидания нас приглашают в кабинет. Я беру костыли и передвигаюсь в указанную сторону. Яр внутрь не заходит. Только отчим. Тот зачем-то лично контролирует каждый мой шаг.

Врачом оказывается молодой мужчина примерно тридцати пяти лет. Он изучает прошлые снимки и заключения. Внимательно осматривает ногу и предлагает сделать повторное обследование. Я соглашаюсь.

После этого реабилитолог составляет программу восстановления, которая включает физиотерапевтические процедуры, массаж, мануальные техники и специальные тренировки. В перерывах между сеансами я должна буду самостоятельно в домашних условиях выполнять упражнения. В целом на полное восстановление потребуется примерно два-три месяца.

Я внимательно слушаю каждое слово. Реабилитолог спокойно реагирует на то, что я планирую вернуться в спорт. Планирую это, конечно же, громко сказано. Я хочу. Просто очень сильно хочу хотя бы однажды прикоснуться к прошлому образу жизни. И если меня обещают поставить на ноги, то я приложу максимум усилий, которые от меня потребуются.

Из кабинета я выхожу в приподнятом настроении. Отчим следом за мной. В его руках папка с рекомендациями и результаты обследования. Он ошалел, когда услышал предварительную сумму за один лишь сеанс. Я, честно признаться, тоже, потому что пока не знаю, согласится ли Ярослав. Вдруг он не рассчитывал на такой ценник?

— Как всё прошло? — спрашивает Жаров, встав с места и сделав несколько шагов мне навстречу.

— Ох и дорого, — отвечает вместо меня отчим. — Такая сумма, что голова кругом. Мы с матерью Сони точно не потянули бы.

Мне становится жутко неловко.

Ярослав забирает у Романа Геннадьевича бумаги, внимательно читает. Слегка кивнув, направляется к стойке администрации. Я не слышу, что именно он говорит девушке в белом медицинском халате, но, судя по тому, как она живо вносит данные в компьютер, Яр ни секунды не сомневался насчёт оплаты.

— Реабилитация начнётся со следующего понедельника, — произносит Жаров, когда мы выходим на улицу. — Каждый день ровно на десять утра. Примерное время, которое ты будешь проводить в центре, от двух до трёх часов, поэтому заранее планируй свой график.

— У меня нет никакого графика, — сухо отвечаю, с трудом перебирая костылями.

Я к ним так и не привыкла, поэтому иду медленнее, чем без них.

— На учёбу не планируешь вернуться? — спрашивает Яр, бросив на меня чуточку осуждающий взгляд.

— Пока не думала над этим.

— Подумай.

— Ладно.

Он щёлкает брелоком сигнализации и открывает для меня дверь. Помогает сесть на переднее сидение и забирает костыли, чтобы положить их в багажник. Чёрт, похоже, я не умею принимать помощь. В груди колышется ядерная смесь из искренней благодарности и собственной ничтожности. Лучше бы я не соглашалась на тот матч! Лучше бы заболела, перенесла поездку! Что угодно, только бы не травмироваться настолько сильно, чтобы потом от кого-то зависеть.

Жаров садится за руль и трогает с места. Я позволяю себе кинуть на него быстрый взгляд. Он сегодня необыкновенно красивый. В строгом чёрном костюме и белоснежной рубашке. Лицо гладковыбритое. Такое ощущение, что он лишь на секунду сумел вырваться с работы, чтобы заняться мной.

— Куда мы едем? — спрашивает деловито отчим, когда понимает, что Яр свернул не в сторону загородной трассы, а в сторону центральной части города.

— Пообедаем, потом я отвезу вас домой. Надо отметить положительную динамику Сони. Да, Пряник?

Он переводит на меня свой взгляд и смотрит прямо в глаза. Я согласно киваю и нервно поправляю волосы. Как я буду жить с Яром в одной квартире — понятия не имею. Должно быть, это будет очень непросто.

— Обед — это хорошо, — кряхтит с заднего сидения РоманГеннадьевич. — Заодно обсудим условия… кхм… так сказать, сотрудничества.

Автомобиль останавливается у парковки жутко пафосного и дорогого ресторана. В своей прошлой жизни я бывала здесь не единожды. В последний раз на дне рождения подруги.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Перед тем как Яр выходит на улицу, я прошу его не брать костыли. Не хочу привлекать к себе внимание окружающих. Он суживает глаза и несколько секунд размышляет. Кажется, будто считывает мои эмоции с помощью невидимого сканера.

Заказав себе пасту и салат, я внимательно осматриваю зал. Людей немного. Но вон та девушка в красном костюме успела заметить, как сильно я хромаю. Мне даже показалось, что она сочувствующе посмотрела вслед Ярославу. И сколько ещё будет тех, кто станет жалеть Жарова?

Отчим вместе с Ярославом обсуждают предстоящую свадьбу. Я слушаю отстраненно, будто не обо мне речь. Неужели всё будет именно так? Ресторан на берегу моря? Гостиница, где разместятся по большей части гости с моей стороны и стороны отчима? Хочется выкрикнуть Яру: беги, дурак! Но чертёнок, который сидит у меня на левом плече, настоятельно не рекомендует этого делать. Жарова никто не дёргал за язык. Он сам. Всё сделал сам. Даже не спросив на то моего согласия.

— Я отойду ненадолго, — встает из-за стола отчим и поворачивает голову в мою сторону: — Соня, прошу, веди себя прилично!

Едва он скрывается за поворотом, как Яр, откинувшись на спинку мягкого диванчика, переводит на меня ироничный взгляд.

— А ты можешь вести себя неприлично?

— Могу, конечно. Если будешь больше общаться с Романом Геннадьевичем, то узнаешь, какой я человек на самом деле.

— Я и так это знаю.

— Ха, спорим, ты даже не догадывался, что, когда мне было десять, я сдала тебя твоей же матери. Рассказала, что ты с Владом куришь после школы! А ещё девушка Катя бросила тебя, потому что это я ей поведала, чем ты занимался на вечеринке, которая проходила у нас дома, с её лучшей подружкой Лёлей.

Яр открыто улыбается. И когда я вижу ямочки у него на щеках, то тут же замолкаю и нервно ёрзаю на сидении. Едва он так делает, как моя броня трещит по швам.

— Одумайся, Жаров... Возможно, такую, как я, не стоит брать замуж.

— Поздно, Пряник. Я уже внёс предоплату.

К столу возвращается отчим, прерывая наш короткий разговор. Я опускаю взгляд и смотрю на руки Ярослава. У него смуглая кожа, длинные пальцы и ухоженная ногтевая пластина. Когда я представляю, как он будет трогать меня этими самыми руками, то становится невыносимо жарко. Особенно внизу живота.

Я понятия не имею, что ждёт меня дальше. Какой будет жизнь рядом с ним и не совершаю ли я при этом крупнейшую ошибку? Что, если Яр в очередной раз разобьет мне сердце? Что, если потом мне будет невыносимо больно? Но что, если вдруг каким-то чудом он разглядит во мне девушку, женщину? Свою вторую половину, с которой захочет провести всю оставшуюся жизнь.

Глава 8.

* * *

Слухи о том, что падчерица Романа Кулакова вскоре выходит замуж, облетают весь посёлок.

Стоит мне только выйти во двор, как люди начинают странно коситься в мою сторону и неприкрыто перешептываться. В посёлке всё иначе, не так как в городе. Здесь всем и каждому хочется влезть своим любопытным длинным носом в чужие дела и заботы.

Помню, как мы с мамой впервые сюда переехали. Я уже тогда была с травмой, чем собрала вокруг нашей семьи много небылиц. Кто-то твердил, что у меня ДЦП. Кто-то настаивал на том, что я попала в аварию и сбила при этом человека. Кто-то утверждал, что я была жертвой серийного маньяка и чудом осталась жива. Лишь позже, когда местным жителям удалось узнать мою фамилию, они пробили, чем я занималась до того, как переехала. В их взглядах стало больше сочувствия, в котором я никогда не нуждалась.

Свадьба запланирована на субботу. Вокруг нашего дома собирается толпа зевак. Я честно стараюсь не подать виду, что меня волнует их мнение. Иду прямо, гордо выпрямив спину и закинувшись обезболивающими таблетками. Это неправильно, знаю. Но в день, когда я стану женой Ярослава Жарова, хочу хотя бы ненадолго забыться. И искренне поверить в то, что выхожу замуж по любви.

В банкетном зале собирается не слишком много гостей — человек тридцать, половину из которых я точно впервые вижу.

Ярослав рядом. Он сдержанный и немногословный. Чужой. Это чувствуется сердцем, душой. Каждой клеточкой тела.

Я понятия не имею, что ждёт нас дальше. Как мы будем жить. Как общаться. Как строить отношения. Но приложу максимум усилий, чтобы из этого брака получилось что-то настоящее. Женька сказала, что у меня обязательно выйдет.

Остальные присутствующие подруги не в курсе всей истории. Они просто поедают моего мужа голодными взглядами и наверняка недоумевают: почему именно я? Обрати на нас внимание! Пожалуйста, передумай!

Под вечер становится шумно. На танцполе собирается народ. Я тянусь к бокалу с шампанским и делаю несколько жадных глотков, ощущая, как алкоголь разгоняется в крови и ударяет в голову. Мне хочется, чтобы торжество поскорее закончилось. Хочется остаться с Яром вдвоем. С тех пор как он отвёз меня в больницу на обследование, мы ни разу не виделись. Он был в какой-то срочной командировке, общался лишь с отчимом.

— Пойдем со мной, — прошу Женьку, которая сидит рядом и нетерпеливо ёрзает на стуле.

Ей хочется танцевать и развлекаться. Раньше мы часто отдыхали в клубах и отжигали там по полной программе, привлекая внимание всех парней. Теперь это кажется чем-то недоступным и далёким. Будто в какой-то параллельной реальности происходило.

Мы с подругой проталкиваемся через танцпол в сторону уборной. Нога побаливает, поэтому, закрывшись в кабинке на щеколду, я выпиваю ещё одну таблетку.

— Вероника сказала, что у твоего мужа недовольное лицо, — произносит из-за двери Женя.

— Нормальное у него лицо!

— Сонь, не будь такой агрессивной. Я просто передала тебе слова Ники. Но знай, что я так не считаю. Вы с Ярославом очень даже смотритесь. Такая пара! М-м!

— Он просто хочет, чтобы этот цирк поскорее закончился. Это не нужно ни мне, ни Ярославу.

Открыв дверь кабинки, подхожу к раковине и умываюсь так, чтобы не смыть красивый макияж. Щёки горят, глаза лихорадочно поблескивают. Белое платье сидит на мне как влитое. Я давным-давно не наряжалась и не красилась. Было незачем. Теперь появится повод делать это чаще.

Подруга поправляет укладку и пританцовывает при этом. Если бы не моя нога и тот факт, что я жутко нуждаюсь в Женьке, она зависла бы на танцполе и показала бы всем присутствующим, как нужно оттягиваться. На полную катушку.

— Потанцуем, Жень? — спрашиваю с улыбкой.

— Эй, а нога?

— Нога отлично. Не беспокоит.

Это правда. Похоже, что действие таблетки не заставило себя долго ждать.

Подруга кивает и, взяв меня под руку, выводит из уборной. В зале приглушён свет, громко играет музыка. Я останавливаюсь посреди танцпола и несмело начинаю двигать бёдрами. Вокруг меня собираются девчонки. Заключают в кольцо, хлопают в ладоши. Радуются так, будто я совершила какой-то особый подвиг.

Я плавно двигаюсь в такт музыке. Не усердствую, но расслабляюсь и отпускаю себя. Возможно, позже больная нога даст о себе знать, но сегодня я возвращаюсь в то время, где была в эпицентре внимания.

Взгляд Ярослава, направленный в мою сторону, я чувствую кожей. Цепкий, внимательный, прямой. Я оборачиваюсь, чтобы в этом убедиться, и когда наши глаза встречаются, то клянусь, по венам будто проходит электрический импульс.

Мой теперь уже муж стоит в компании мужчин. Одна его рука в кармане, другой он держит бокал виски. Невероятно стильный и привлекательный. Он взял за меня ответственность. Не побоялся, рискнул.

Если раньше я смутилась бы и отвела взгляд, то сейчас же не делаю этого. Танцую живее, активнее. Насколько могу. Потому что всем сердцем хочу привлечь его внимание и увидеть в темных зрачках хотя бы крошечную вспышку интереса.

Всю неделю до свадьбы я провела в поисках какой-либо информации о личной жизни Ярослава Жарова. Перешерстила его личную страницу в соцсетях, а также страницы всех его друзей, которых раньше знала. Не обошла и тех, на кого он подписан. Ничего такого, что привлекло бы моё внимание, не было, если не считать девушки с закрытым аккаунтом, которая отлайкала все его фотки. Она была подписана просто Мила. Латинскими буквами. На крошечной заставке виднелась красотка в белом открытом купальнике. Я попыталась добавиться к ней со страницы, где выкладываю работы в фотошопе, но моя заявка так и осталась не принятой.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Яр делает глоток алкоголя и взгляд не отводит. Скользит глазами по моей фигуре. Оценивает. Интересно, он думает о том, что произойдет между нами ночью? Представляет меня без одежды? Я его да. Постоянно.

Я имею смелость кокетливо подмигнуть Жарову и тут же отвернуться. Щёки пылают, в горле пересыхает. Едва заканчивается песня, как я в полной мере ощущаю, что танцевать, должно быть, не стоило. Но если бы отмотать время назад, я поступила бы точно так же, только бы Ярослав ещё раз окинул меня тем самым будоражащим фантазию взглядом.

Вернувшись к столу, я залпом осушаю бокал с соком. В зале ярче зажигается свет, и гости расходятся по своим местам. Какой-то вусмерть пьяный мужчина начинает выкрикивать: «Горько!» Я теряюсь, потому что этого не должно было быть в сценарии. Никаких дурацких пошлых конкурсов и просьб поцеловаться перед гостями.

Я смотрю на маму, которая, будучи под действием алкоголя, радостно хлопает в ладоши. Затем перевожу взгляд на отчима, Галю и многочисленных подруг, которые будто не верят в то, что меня вообще можно за что-то полюбить.

И тут же ощущаю, как теплые ладони опускаются на мою талию.

— Мы можем закончить торжество сию минуту, — слышу жаркий шёпот над виском.

Обернувшись, замечаю за спиной Яра. Умоляюще смотрю ему в глаза. Притворись, что меня можно любить и хотеть. Больную и беспомощную. Сломленную, но пока живую. Пожалуйста.

Глава 9.

* * *

— Ого, Сонь! Во вы даёте! — восторгается Женька, когда я сажусь на место с колотящимся от эмоций сердцем. — Я думала, что целоваться на публику вы не будете.

— Перестань, — шиплю в ответ.

У меня дрожат руки, поэтому подруга вместо меня наполняет стакан апельсиновым соком. Я делаю несколько жадных глотков, намеренно не поворачивая голову в сторону Ярослава. Он сидит по правую сторону в нескольких десятках сантиметров от меня.

Мы только что целовались. На глазах у толпы. С ума сойти! Мне безумно хотелось, чтобы присутствующие в зале гости исчезли и мы остались вдвоем. Только он и я. Его тёплые губы на моих губах. Его прикосновения и запах. Всё было настолько идеально, что не хотелось заканчивать.

Боже, ведь я сошла с ума, если позволяю себе вновь обмануться насчёт Яра. Помнится, что на своё восемнадцатилетие я тоже почему-то разглядела в его действиях какую-то симпатию и интерес. Дорогое ювелирное украшение, явно сделанное под заказ. Несколько взглядов в мою сторону. И всё, этого достаточно. Я поплыла.

— Нет, ну правда, Сонь! Мне кажется, что ты ему очень нравишься… — не отстает Женька. — Разве может быть иначе? Ты у меня вон какая красавица и умница!

— И вдобавок хромая. Вот уж подарок для мужа.

— Да ну тебя! Нога твоя заживёт — по полю бегать с ракеткой будешь, как и раньше. Это я тебе гарантирую.

Я слегка прижимаюсь к подруге, она обнимает меня за плечи.

Мы с Женей знакомы со школы. Правда, подружились не сразу. Я была новенькой, а она — лидером и первой красавицей класса. Высокая, светловолосая, с огромными голубыми глазищами на пол-лица.

Я почти ни с кем не общалась, но нравившийся тогда Жене мальчик подсел ко мне за парту и стал проявлять знаки внимания. Мы были такими детьми, мамочки! Я ведь не знала всей многострадальной истории Жени, поэтому включилась в общение с одноклассником, который первым принял меня в коллектив.

Он таскал мне пирожные из буфета, угощал конфетами и давал списывать контрольные. Спустя короткое время терпение у Жеки лопнуло. Она подошла ко мне на перемене и завела суровый разговор о том, что я нагло увожу у неё парня! Слово за слово, мы начали толкать друг дружку. В этот момент в класс вошла учительница, окинула нас недовольным взглядом и заставила делать уборку после уроков.

Первые полчаса мы драили парты молча. Сначала я дико злилась, потому что толкалась Женька достаточно больно. До синяков! Впрочем, я тоже не отставала и давала сдачи. Но потом попробовала встать на место одноклассницы и немного остыла. Я жуть как не любила конфликты, поэтому первой предложила Жене перемирие. Она неожиданно сразу же согласилась и после уборки класса позвала к себе в гости. Оказалось, что у нас достаточно много общих интересов и тем для разговора. С тех пор мы были не разлей вода. Сидели за одной партой, затем поступили в один и тот же вуз.

* * *

Я понимаю, что дело — дрянь, когда таблетка обезболивающего начинает «отпускать». Ногу тянет с такой силой, что сложно усидеть на месте. Это не остается без внимания моего мужа. Интересно, я привыкну когда-нибудь к новому статусу? Или лучше не стоит?

— Соня, — обращается ко мне Яр.

Я вынужденно к нему поворачиваюсь. Смотреть в глаза не решаюсь, потому что все ещё свежи воспоминания о том, как он меня целовал. Ошеломляюще-приятно и в то же время напористо и страстно. Я чувствовала исходящую от него мощную энергетику и пропитывалась ею.

— Как себя чувствуешь? — спрашивает Жаров.

— Всё хорошо. Просто здесь душно. Я проветрюсь, ладно?

Ухватив Жеку за руку, прошу подругу выйти со мной на веранду. Я почти не иду, а припрыгиваю. Нельзя себя так мучить, потому что подобными выходками усугубляю ситуацию. Нужно лечь в горизонтальное положение — и к утру всё пройдет. Наверное.

На веранде к нам присоединяется хороший друг Яра и Влада — Арсен. Он видит, что я немного замёрзла, поэтому накидывает мне на плечи пиджак. Болтает ни о чем. Курит. Изредка бросает на меня странные взгляды. Как только Жека отходит, чтобы ответить на телефонный звонок, он завязывает со мной достаточно болезненный разговор о брате.

— Есть какие-то новости, Сонь?

— Пока никаких, — пожимаю плечами.

Ветер только усиливается и треплет мою недавно идеальную укладку.

— Но прогнозы дают на то, что Владос жив?

— Он числится пропавшим без вести, поэтому прогнозы, безусловно, есть, и они достаточно хорошие.

Я делаю глубокий вдох и с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Жизнь в постоянной неопределенности в какой-то момент превращается в пытку. Сложно. Невыносимо сложно находиться в подвешенном состоянии. Говорят, что человек легче переносит боль, чем неопределенность, потому что боль хотя бы не вызывает сомнений. Но в случае с братом я готова терпеть, ждать и мучиться. Только бы знать, что он жив.

— Ты бы пообщалась ещё раз с командиром и сослуживцами.

— Я общалась! И не раз! Хочешь сказать, что я мало делаю?

Арсен прищуривается и делает глубокую затяжку. Мне кажется, или он издевается?

— Прости, я хочу уйти.

Правда, хочу. Потому что нога начинает тянуть с такой силой, что я, кажется, готова сдаться и заявить об окончании вечера.

— Да стой ты, — произносит Арсен. — Я же не кусаюсь!

На веранду выходит Ярослав. Он оглядывается по сторонам, находит меня глазами и осматривает, что на мне надето. Поверх белоснежного платья я напялила чужой чёрный пиджак. Я пыталась сказать Арсену, что мне не холодно, но это не подействовало.

— Ни на секунду не даёшь увести супругу, Жаров, — с насмешкой произносит его товарищ. — Я планировал похитить красавицу и потребовать за неё выкуп.

Шутка не удается, потому что Ярослав недовольно хмурится, когда всматривается в моё лицо. На нём много всего написано, знаю. И я жутко не люблю, когда меня ловят в подобном состоянии!

— Поднимайся в номер, Соня, — не просит, а требует Яр. — Я скажу гостям, что праздник окончен.

— Э-э, куда? А может, Сонька со мной хотела поболтать, брат!

— Ваш разговор тоже окончен, Сеня. Свободен.

Снимаю с плеч пиджак, ко мне подходит Женька и берет меня под руку. Бросив встревоженный взгляд на Жарова, я немного медлю. Он же не собирается скандалить? Здесь и сейчас?

— Я херею, Ярик! — не затыкается Арсен. — Что творится-то, да? Ты и Соня… Кто бы мог подумать. Чёрт! Владик бы, честно говоря, охуел, если бы узнал, что ты успел прибрать своими ручищами его маленькую сестрёнку. Голову бы тебе скрутил за это…

Закрыв рот ладонью, бросаю встревоженный взгляд на Жарова. Немного медлю, хотя хотела немедленно уйти. Дурацкий вечер и не менее дурацкое событие. Я проклинаю отчима за несговорчивость. Мне девятнадцать! Я совершеннолетняя! За собственные ошибки отвечала бы сама и даже если бы «принесла в подоле», то точно бы не повесила на его толстую шею своё дитя.

— Соня, поднимайся в номер, кому говорю! — повышает голос Ярослав и отворачивается к Арсену.

Я не прощаюсь ни с кем из гостей и, насколько быстро могу, удаляюсь прочь.

Глава 10.

* * *

Мы поднимаемся с Женькой в лифте. Гостиничный номер находится на третьем этаже в самом конце коридора.

Открыв магнитным ключом дверь, попадаю внутрь. Сердце сжимается от какого-то детского щемящего восторга, когда я вижу на просторной двуспальной кровати лепестки из белых роз и пока не зажжённые свечи вокруг. На журнальном столике бутылка шампанского, два хрустальных бокала на тонкой ножке и тарелка с виноградом. Неужели это Ярослав? Он настраивался на романтический вечер? Мы ведь так и не обсудили, какими будут наши отношения в дальнейшем и предполагает ли штамп в паспорте то, что мы будем делить с ним одну постель? Я ничего не знаю. И не понимаю. Как будто всё происходящее не со мной.

— Ого! Да это же сказка, Сонь! — восклицает Женька.

— Возможно, постарался кто-то из обслуживающего персонала…

— Эй, пораскинь мозгами, Валенцова! Это определенно Яр заказал! Он захотел не только поставить тебя на ноги, но и заклеймить собой! Видела, как злился, когда ты с Артёмом разговаривала? То-то же!

Мне так хочется верить в то, что говорит Женя. Просто безумно! В этот сложный и, откровенно говоря, паршивый день должно быть что-то хорошее. Определенно, должно.

Я подхожу к окну, смотрю на штормовое море. То же самое происходит и у меня в душе. То спокойствие, то резкий прибой и тревога. С минуты на минуту придёт Ярослав. Мы останемся с ним вдвоем. Готова ли я к чему-то большему? Прямо сегодня? Оказаться с ним и под ним? Отдать ему себя без сомнений и сожалений? Я никогда не носилась со своей девственностью как со святыней, просто пока мне не встретился адекватный парень или мужчина. Либо же я на подсознательном уровне каждого сравнивала с Яром. Этот недостаточно взрослый. Вон тот недостаточно красивый или умный. Мне хватало одного… ну максимум двух свиданий, чтобы окончательно разочароваться в человеке.

— Поможешь мне распустить причёску? — прошу у подруги, горько усмехнувшись.

Женька кивает и приближается ко мне.

— Ох, как волнительно, боже мой! — произносит она, помогая достать шпильки из моих волос.

— Ай! Осторожнее, пожалуйста!

— Прости, Сонь! До сих пор не верю, что ты вышла замуж. Да и за кого! Ох, когда Яр целовал тебя, у меня самой подгибались коленки! А уж что будет в первую брачную ночь — могу только представить.

— Фу, пошлячка! — отвечаю, качая головой. — Ты представляешь чужой секс и от этого возбуждаешься?

— Соня! На твоём месте я представляю себя. И да, я возбуждаюсь. Трахаться с Жаровым… мамочки… это же мечта!

Я закатываю глаза и, сделав над собой усилие, подхожу к зеркалу ближе. Ярослав заботливо спрашивал, не болит ли у меня нога, и предлагал раньше окончить торжество, но я отказалась и терпела, сцепив зубы. Не хотела видеть жалость в его глазах.

— Прости, если ляпнула что-то лишнее! — вздыхает Женька. — Жаров твой муж и только твой.

— Ага, — горько усмехаюсь.

— Ты была очень красивой на собственной свадьбе. Он только на тебя смотрел! Честно-честно!

— Хватит подлизываться, Женька. Иди уже к себе. Ты достаточно помогла мне сегодня.

Подруга кивает и, чмокнув меня в щёку, выходит из номера. Когда я остаюсь одна, то прекращаю сдерживаться. Глядя на собственное отражение в зеркале, отчётливо вижу на лице все оттенки боли. Знаю, я переусердствовала. Поставила себе высокую планку! Доктор, если бы увидел ту нагрузку, что я дала на ноги, точно бы меня отругал. Просто в день собственной свадьбы я не хотела чувствовать себя беспомощной калекой. Мечтала, чтобы мной восхищались! Особенно он. Ярослав.

Я слышала, как шептались гости. Ещё бы, после такой жуткой травмы встала на ноги и спокойно ходит. Если она такая сильная, то, возможно, вернётся и в спорт?

Развязав корсет, тяну за верёвки и снимаю пышное платье. Остаюсь в нижнем белье и чулках. Даже представить не могу, как всё пройдёт! Наша с Ярославом первая брачная ночь. Мне понравится или нет? Я получу удовольствие или в первый раз об этом не стоит мечтать? Наверное, надо будет его предупредить, что он первый мужчина в моей жизни.

Услышав шаги в коридоре, быстро укрываюсь одеялом. Не знаю, чего я стесняюсь, ведь мы с Яром будем жить вместе, начиная с сегодняшнего дня. Мы будем вести быт. Возможно, спать в одной постели. Как настоящие муж и жена.

Открывается дверь, Ярослав появляется в комнате. Высокий и безумно привлекательный. Теперь мой муж. Чёрный брючный костюм придаёт его образу особой брутальности. Таких мужчин можно увидеть на обложках дорогих журналов. И я прекрасно видела, как все мои подружки на него пялились, едва не забрызгав слюной свои наряды. Видела и жутко ревновала.

— Не спишь? — спрашивает Ярослав.

— Нет. Тебя жду.

Он закрывает дверь и снимает пиджак. Бросив его на спинку кресла, направляется в ванную комнату.

— Могла не ждать.

— Почему? — удивленно переспрашиваю Жарова, блуждая глазами по его фигуре.

Он отлично сложен. Широкие плечи, сильные мышцы рук и узкие бёдра. Я не раз представляла его без одежды. И нас с ним вместе тоже представляла.

Щёки вспыхивают, я повыше натягиваю одеяло и свожу ноги вместе. Внизу живота концентрируется жар, который мне неподвластен.

— Думала, у нас будет первая брачная ночь? — с насмешкой спрашивает Яр.

Я краснею ещё гуще. То киваю в знак согласия, то отрицательно мотаю головой. В присутствии Жарова всегда теряюсь, но надеюсь, что вскоре привыкну. И к его взглядам, и к пошлым шуточкам, и к не совсем понятным для меня намёкам.

Ярослав, как назло, не даёт поблажек. Выжидающе смотрит, склонив голову набок. Карие глаза сканируют меня насквозь.

— Хорошо, Сонь, — произносит спокойно. — Выбирайся из-под одеяла и раздвигай ноги. Я в душ и вернусь.

До боли прикусив нижнюю губу, пытаюсь сдержать накатившие слёзы, но у меня не получается. Дверь в ванную захлопывается, я остаюсь одна. Из груди рвутся громкие рыдания, в ванной шумит вода. Я не так себе всё это представляла! Нашу свадьбу и первую брачную ночь! Ярослав действительно целовал меня ошеломляюще-приятно и страстно. Настолько, что я на секунду поверила, будто он хотя бы что-то ко мне испытывает! Нет, я, конечно же, не ждала от Жарова пылкой любви, но как минимум тепла и каплю уважения.

Он возвращается в спальню через пять минут. По пояс обнажен, по груди и животу стекают капли воды. Ярослав бросает на меня полный иронии взгляд. Я ведь по-прежнему под одеялом. Плачу, шмыгаю носом. Не полностью обнажена, не раздвинула ноги. Жаров знал, что я не сделаю ничего из того, о чем он просил.

— Так-то лучше. Не находишь?

— Иди… иди ты к чёрту, Яр!

Возмутившись, я бросаю в него подушку. Жаров ловко уворачивается, насмешливо на меня смотрит.

Ненавижу!

Накинув на влажное и распаренное тело рубашку, Ярослав тянется к пиджаку. Он что… Уходит? Прямо сейчас? Черт, нет! Только не это! В горле образуется колючий ком. Я не могу ни выдохнуть, ни вдохнуть. Кажется, будто меня разрывает пополам.

Гости, которые остались на ночь в гостинице, сейчас увидят, что молодой супруг оставляет свою жену и уезжает. Просто потому, что не любит. Просто потому, что всего лишь пообещал поставить её на ноги.

Просто потому, что кроме жалости ничего к ней больше не испытывает…

* * *

Проходит час или два, но уснуть не удаётся. Боль в ноге утихает, потому что, к собственному ужасу, я выпиваю ещё одну таблетку обезболивающего.

Прекрасно. Просто прекрасно. И как мне вести себя дальше? Что говорить Ярославу, когда он вернётся? Если он вообще, конечно, планирует прийти.

Я чувствую себя убитой и раздавленной, как будто мне в лицо сказали, что я недостойна. Ни близости, ни любви. Если целью Жарова было в очередной раз указать мне на моё место, то ему это удалось. В данный отрезок времени я не испытываю к нему ничего, кроме удушающей злости и ярости. И это хорошо. Вот бы так и дальше.

Встав с постели, я направляюсь в ванную комнату, чтобы смыть с себя макияж. Для чего быть красивой? Для кого? Для мужа, который бросил меня в первую же ночь? Пусть идёт к чёрту! Не хочу его больше видеть!

Холодная вода немного приводит в чувство. Я смываю косметику, вытираю лицо салфетками. И в этот момент слышу щелчок входной двери. По позвоночнику скатываются капельки пота.

Тяжелые шаги медленно меряют комнату, затем останавливаются у двери, ведущей в ванную комнату. Мне кажется, что моё бедное сердце лопнет как воздушный шарик от перенапряжения. Где он был? О чем думал?

Ярослав нажимает на ручку и показывается в дверном проёме — я вижу его в отражении зеркала. Немного усталый, расслабленный. Он опирается плечом о стену, скрещивает руки на груди и скользит по мне тем самым приводящим в смятение взглядом. Я без платья, в одном белье. Ярослав первый из мужчин, кто видит меня в подобном виде.

— Ты во мне дыру прожжешь, — произношу как можно спокойнее и выбрасываю в урну салфетки.

Ярослав делает шаги навстречу и останавливается, почти соприкасаясь грудью с моей спиной. Он горячий. И очень высокий в сравнении со мной.

— Поговорим?

— Увы, уже поздно. Я спать собиралась.

Жаров упирается ладонями в белоснежную раковину, таким образом заключая меня в кольцо своих рук. Его грудь тяжело вздымается, взгляд темнеет. Я перестаю дышать и не двигаюсь. Собственный вид в отражении напоминает пугливого зайца.

— Я тебя совсем мелкой помню. Смешной, болтливой, временами назойливой, — усмехается Яр. — С тех пор много времени прошло. Ты сейчас очень красивая, Сонь. Вылечишься, вот увидишь. Всё как прежде станет. И в спорт вернёшься, и на учёбу. Я во всём помогу. Не влюбляйся только в меня, пожалуйста. Я не оценю.

Глава 11.

* * *

Моё сердце перестаёт биться с последним словом Ярослава. Вдохнуть и выдохнуть не представляется возможным. Кажется, будто я на атомы рассыпаюсь.

Даже так. Не оценит, значит.

Крепко сжав пальцы в кулаки, я выдерживаю взгляд карих пытливых глаз в отражении зеркала, хотя стоять перед Яром в белье на критически близком расстоянии та ещё пытка. Я как губка впитываю его тепло, запах и мощную энергетику, которая бьёт через край. Внизу живота сильно пульсирует, я путаюсь в мыслях и желаниях.

Хочется ответить, что поздно. Слишком поздно. Я уже давно влюблена. Сильно и, похоже, что безответно. Где был Жаров со своими чёртовыми указаниями лет десять назад? Хотя помогло бы мне это? Разве чувства поддаются указке? Правилам? Логике?

Яр внимательно следит за моей реакцией, но я не должна показать ему свою слабость и разочарование.

— Будь спокоен, я вовсе не планировала… влюбляться в тебя, — отвечаю ровным голосом. — Просто пытаюсь понять: ты забираешь меня в качестве кого? Помощницы по дому? Прачки? Кухарки?

— В качестве близкого для меня человека, которому я хочу помочь. Ты должна восстановиться и вылечиться. Это первостепенная задача, к которой и ты, и я должны приложить максимум усилий. Отдавать мне что-либо в ответ не требуется.

— Окей. Значит, и в списке моих обязанностей также не числится ублажать тебя в постели?

Я удивляюсь собственной дерзости и мне бы прикусить язык, желательно, прежде чем что-то ляпнуть, но теперь-то уже поздно. Яр улыбается лишь краешками губ и склоняется над моим ухом, отчего по телу волнами расползаются мурашки.

— Нет, Пряник. Не числится.

— Ох, понятно. А брак со мной — это что-то вроде прикрытия твоей нетрадиционной ориентации? Или проблем с потенцией?

Бог мой, куда меня несёт? И самое главное: зачем? То, что хотела, я уже услышала. Расклад простой и понятный. Тем более я прекрасно знаю, что с противоположным полом у Жарова не было проблем. Но мало ли… Смелые взгляды современной Европы во время стажировки оказали на него какое-то иное влияние?

Глаза Ярослава заметно темнеют и сливаются со зрачком, затягивая меня в глубокую бесконечную воронку. Жаров с силой толкается бёдрами, вынуждая меня в полной мере ощутить упирающуюся в поясницу эрекцию. Бутыльки с жидким мылом, лосьоном для тела и шампунем с грохотом падают на кафельный пол, заставляя каждый раз с разрывом в долю секунды мелко вздрагивать.

Ох, мамочки. Я не слишком разбираюсь в мужских половых органах, но то, что я чувствую, определенно больше среднего размера.

Делаю рваный вдох-выдох. Пульс частит, а сердце работает на разрыв.

Сколько раз я представляла себе подобную сцену? Десятки тысяч! Только в моих фантазиях неизменно следовало продолжение. Яр снимал с меня белье, резко входил в изнывающее от жажды податливое тело. Вынуждая при этом повернуть голову и толкаясь в мой рот языком.

— Брак с тобой — как одно из условий, при котором я на вполне законных основаниях смог забрать тебя из дому. Как свою жену. Взяв полную ответственность за твою дальнейшую судьбу, — спокойно поясняет Яр. — Как видишь, проблем с потенцией у меня нет, Соня. Как и с ориентацией.

— Вижу, — отвечаю сиплым голосом.

— Я многим обязан твоему брату. Некоторое время назад он здорово меня выручил. Ситуация была хуевая, и, если бы не Влад, понятия не имею, получилось бы у меня выбраться или нет. Когда я говорил тебе о человеческих принципах, то подразумевал, что не стану портить любимую младшую сестру лучшего друга. Это не входило в мои планы, как бы ни хотелось. К счастью, с контролем и выдержкой у меня полный порядок.

— А твоя дубинка за моей спиной — это тогда что?

— Это физиология и абсолютно нормальная реакция на девушку. Я же сказал, что ты очень красивая, Соня.

Лицо и шея покрываются красными пятнами. Яр определенно не первый, кто говорит мне подобные комплименты, но почему-то из его уст это звучит как-то особенно. Хочется одновременно провалиться сквозь землю и повиснуть у него на шее. Последнее на веки вечные под запретом. Моих чувств не поймут и не оценят. Я ничего не значу для своего мужа. Наш брак — это о долге, об обязанностях и чести. Но никак не о любви.

Нужно старательно закрыть свое влечение к Яру на замок и спрятать ключ в долгий ящик за ненадобностью. Брать максимум из того, что дают. Возможность стать полноценным человеком, а не калекой, это уже хорошо и слишком дорого значит.

В комнату вдруг громко и часто стучат, отчего я дёргаюсь, а Яр лениво отстраняется и, развернувшись, выходит из ванной комнаты. Я наконец расслабляюсь и полностью беру себя в руки.

Глава 12.

* * *

Закрыв ванную комнату на замок, я принимаю душ и кутаюсь в белый халат. Выходить не спешу, потому что слышу за дверью мужские голоса. Кто бы там ни был — у меня нет желания кого-либо видеть. Лишь когда через пару минут разговор заканчивается, я решаюсь вернуться в номер.

Свет приглушен, лепестки роз безжалостно валяются на полу. Становится ясно, что заказывал всю эту романическую чушь точно не Ярослав.

Он сам лежит на кровати, уткнувшись в мобильный телефон. По пояс обнажен, остальное прикрыто одеялом. Его смуглая кожа резко контрастирует с белоснежным постельным бельем.

Обернувшись по сторонам, я понимаю, что кровать — это единственное спальное место в номере. Получается, другого варианта, как бы нам с Жаровым комфортно разместиться, нет и не предвидится. Что же. Если Яра ничего не смущает, если у него всё под контролем, то мне и вовсе бояться нечего.

— Кто приходил? — спрашиваю, забираясь под одеяло и ложась почти на самый край кровати.

— Твой отчим, — отвечает Жаров.

— Оу. И что он хотел на ночь глядя?

— Убедиться в том, что у нас всё в порядке. Он живёт этажом ниже. Слышал странный шум в ванной комнате.

Ах да. Бутыльки падали на пол с таким грохотом, что у меня вибрировали барабанные перепонки.

— И что он подумал? Будто я пыталась тебя убить? — шутливо спрашиваю.

— Как-то так. Он почему-то решил, что это твоих рук дело.

— Ну ещё бы! Кто во всем виноват? Только Соня!

Опустив подушку, я прикрываю глаза. Спать хочется очень сильно, да только получится ли быстро уснуть, когда рядом лежит полуобнаженный мужчина? А может, и вовсе обнаженный. Я точно не уверена.

Это впервые, когда я засыпаю не одна. Нет, раньше были парни, с которыми мы целовались и трогали друг друга, но к большему переходить не хотелось. В конце концов парням надоедали танцы с бубнами вокруг меня и романтические вечера заканчивались скандалом. Ситуация с Жаровым прямо противоположная. Он меня не хочет. Или хочет, но недостаточно сильно, чтобы наступить на чёртовые принципы. Впрочем, плевать. Я обязана сосредоточиться на другой цели. Первостепенной.

— Соня, он приставал к тебе? — неожиданно спрашивает Яр.

Я резко открываю глаза и поворачиваю голову в его сторону. Когда наши взгляды встречаются, то мне становится не по себе. Такое ощущение, что Яр пытается пробраться в мою черепную коробку и выпотрошить всё, что там имеется.

— Кто?

— Отчим.

— Нет, конечно, — отвечаю быстро. — Я девственница, Ярослав.

— Буду иметь в виду, — кивает он. — Но я сейчас о другом. Было ли такое, что отчим пытался домогаться тебя, а ты сопротивлялась и защищалась, используя при этом сторонние предметы?

— Прекрати, — бормочу себе под нос и отворачиваюсь, укрывшись одеялом почти с головой. — Ты лезешь не в те дебри.

— Если захочешь об этом поговорить — просто скажи.

Ночь проходит беспокойно. Мне снятся какие-то кошмары. Лес, рычание хищных зверей и змеи. Первый раз я открываю глаза, когда на улице темно. Слышу размеренное сопение Яра, успокаиваю бешено колотящееся сердце. Безумно хочется, чтобы Жаров обнял меня и прижал к себе. Но спустя короткое время я полностью возвращаюсь в реальность и вспоминаю наш разговор в ванной комнате, мысленно навесив себе оплеух.

Всё кончено. Наша семейная жизнь... она так и не успела начаться. У Яра, возможно, будут другие девушки и женщины, с которыми он будет удовлетворять свою «физиологию». Он молодой, красивый, состоятельный. И ему всего двадцать шесть. В этом возрасте рано уходить в монахи и отказываться от секса в тот период, когда можно брать от него максимум.

Утром я с трудом разлепляю веки. Яр уже одет и разговаривает с кем-то по телефону, стоя на балконе и глядя на все ещё бушующее море. Скоро откроется пляжный сезон, в город нахлынет много отдыхающих. Ох, лето, шумные вечеринки и посиделки с подругами — так обычно проходили мои дни до того, как я получила травму.

Я была достаточно популярной девушкой в наших кругах. Со мной хотели дружить, встречаться и общаться. Увы, когда я сломала ногу и попала в больницу, долго не имев возможности нормально передвигаться, большая часть моих друзей резко отсеялась. Осталась только Жека, Вероника и Аня.

Встав с постели, я снимаю с себя халат и открываю сумку, где лежит сменная одежда. Переодеваюсь в футболку и джинсы. Именно в этот момент возвращается Яр и окидывает меня совершенно ровным взглядом.

— Спустимся позавтракать? — спрашивает он, плюхнувшись в кресло. — В ресторане сидят твои родители и остальные гости. Они хотят попрощаться.

— Я же не на другой конец света улетаю.

— Просто ответь: да или нет, — просит с легким раздражением в голосе Жаров. — Я могу отменить.

— Не нужно. Давай позавтракаем и после уедем.

Он кивает и терпеливо дожидается, пока я надену футболку и свяжу волосы в хвост. Смущение присутствует, но оно не настолько острое, каким было вчера.

— Я готова, — сообщаю Яру, повернувшись к нему лицом.

Он встает с кресла и подходит к двери. Возле неё… стоят мои костыли!

Чёрт, чёрт, чёрт! И когда он успел их принести? Неужели Жаров хочет, чтобы я прыгала на них к ресторану?

— Не буду! Нет, даже не проси! — испуганно заявляю.

Яр делает глубокий вдох и потирает ладонью короткую щетину. Заметно злится.

— Я нашёл на тумбе упаковку обезболивающих таблеток. Сколько ты выпила их за вчерашний вечер, Соня?

Я теряюсь и инстинктивно отступаю назад.

— Не знаю. Одну или две.

— А может, четыре? — спрашивает Яр, склонив голову набок.

— Может, и четыре.

— Охренеть, Соня.

— Это ничего не значит! — мотаю головой. — Нога не болит! Я пойду на своих двоих.

Представляю, как присутствующие в зале заметят вчерашнюю невесту и начнут шептаться. Вчера я так отчаянно пыталась не выглядеть калекой, а сегодня же… сегодня Яр пытается всё испортить!

— Бери костыли и спускайся вниз, — грубо отрезает Жаров. — Если думаешь, что я буду с тобой нянчиться, Соня, то ты глубоко ошибаешься.

Он с силой хлопает дверью, и в этот момент меня прорывает. Слёзы быстрыми дорожками катятся по щекам и оставляют мокрые пятна на белой футболке.

Глава 13.

* * *

— О! А вот и молодожёны! — восклицает мама, едва завидев нас с Яром в ресторане. — Доброе утро!

Я кривлю лицо и медленно передвигаюсь с помощью костылей, не ступая на больную ногу. Она совсем немного отекла после вчерашних танцев, которые я себе позволила. Но в целом терпимо.

Прежде чем выйти из номера, я успела поплакать, позлиться, а затем собраться с духом и всё же спуститься вниз. Яр всё это время терпеливо ждал меня в фойе и ни словом не упрекнул, когда увидел, что я его послушалась. Мне даже показалось, что в карих глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

Получается, взамен на его помощь от меня нужна всего лишь покорность. Не так-то и много, если подумать. Но с моим характером мне будет непросто её давать.

— Доброе утро, — киваю в ответ и сажусь на стул, который заботливо отодвигает для меня Ярослав.

Он забирает у меня костыли и отставляет их в сторону. Взгляды присутствующих наконец возвращаются к завтраку.

— Что тебе заказать? — спрашивает Жаров.

— На твой выбор.

— Хорошо. Я поищу кого-то из персонала.

За большим прямоугольным столом на летней террасе собирается человек десять, включая отчима, маму и Галю, а также Владимира Станиславовича — отца Ярослава. Насколько я помню, то отношения между ним и сыном никогда не ладились. Жаров-старший известный в городе юрист по семейным делам. Строгий и своенравный. Я видела его всего несколько раз в жизни, но каждый раз у меня сводило желудок от страха, когда мы встречались.

Отец Яра вытирает губы салфеткой и за мной наблюдает. На свадьбе его не было. Я не знаю причин, но догадываюсь, что ему просто не по душе наш союз с его сыном. Более чем уверена, что Владимир Станиславович не в курсе, на каких условиях мы заключили брак, поэтому заранее тревожится и продумывает ходы на случай скорого развода.

Ещё бы! Его сыну досталась неполноценная жена. Сегодня этот факт бросился в глаза всем, кто меня не слишком хорошо знал.

— Соня, как себя чувствуете? — спрашивает отец Ярослава. — Что с ногой? Неужели вчера так сильно веселились, что повредили связки?

— О нет, — отвечает вместо меня недавно молчавшая Галя. — Соня давно получила травму во время игры в теннис. Сложнейшие переломы большой и малой берцовой кости.

— Всё настолько серьезно? — хмурится Владимир Станиславович.

Я взволнованно оглядываюсь в поисках спасения. Ярослава, как назло, нигде не видно.

— Пока сложно что-либо прогнозировать, — отвечаю мужчине. — Но шансы на восстановление есть.

— Ага, пять процентов из ста, — добивает Галя.

Бросив на неё полный ненависти взгляд, я глазами приказываю сестре замолчать. Мы всегда недолюбливали друг друга, но клянусь, я ни разу не подставляла Галю, хотя могла. Поводы у меня были. Их и сейчас предостаточно. Стоит мне только открыть рот и рассказать обо всём отчиму.

Я облегченно выдыхаю, когда Ярослав появляется на террасе и направляется к столу. Интересно, я когда-нибудь привыкну к тому, что он теперь постоянно будет рядом? Каждый день. Каждое утро. Каждую ночь. Хочется верить, что совместное проживание принесёт полнейшее разочарование в этом человеке. Ну, мало ли… вдруг он разбрасывает носки по всей квартире? Или оставляет крошки на столе? В нём должна быть масса минусов, как и в каждом живом человеке. Не бывает идеальных людей.

Яр садится рядом, и наши колени соприкасаются. Я чувствую разливающееся по телу тепло и вновь раздражаюсь на саму себя.

Эй, очнись. Вспомни ультиматумы своего мужа в гостиничном номере. Вспомни все его слова! Вспомни, как злилась и даже ненавидела!

Официантка приносит заказ, состоящий из тостов и сырников. Я приступаю к трапезе в надежде, что расспросы на этом закончатся. Но не тут-то было. Жарова-старшего уже не унять. Похоже, его здорово «впечатлила» новость о моей травме.

— Хм, надо же, — качает головой Владимир Станиславович. — Я не знал о переломе, София. Помню, как читал о вас статью в газете в прошлом году и гордился, что в нашем городе имеются такие сильные духом спортсмены, которые завоевывают серьезные титулы!

Кусок еды застревает в горле. Я запиваю соком и делаю невозмутимое лицо.

— Да, точно. В прошлом году я давала интервью «Глянцу» после одной очень важной для меня победы.

— Сложно, наверное, смириться с подобным поворотом судьбы, — заключает Владимир Станиславович. — Ни убраться, ни еду приготовить…

— Ты сейчас кастинг на роль домработницы проводишь или что? — вклинивается Яр со звоном отбросивстоловые приборы.

Он вспыхивает словно спичка — ярко и молниеносно. Сидя рядом с ним, можно обжечься, но Владимира Станиславовича ничего не смущает и не останавливает.

— Нет, я просто размышляю, Ярослав. Насколько Соне будет нелегко вести хозяйство в твоей немаленькой квартире.

— Это мать всю жизнь была для тебя обслугой. Я взял Соню замуж не для этого.

Гости за столом на мгновение замирают, а затем начинают шуметь и разговаривать о всякой ерунде, сглаживая неприятный инцидент. Меня слегка потряхивает, потому что, по сути, именно я являюсь источником конфликта.

Жаров-старший женат в третий раз на бывшей модели. Кажется, у них воспитывается ребёнок школьного возраста. А мать Ярослава умерла от онкологии. Она была чудесной женщиной! Очень доброй и чуткой, а ещё безумно хозяйственной.

Мать Яра ни дня не работала. Она обожала готовить, убирать, печь пироги, торты и… пряники. Особенно сильно я любила имбирные с глазурью. Едва Ярослав появлялся у нас на пороге, чтобы поиграть с Владом в приставку или вытянуть его погулять, восьмилетняя я настойчиво требовала у него взятку в виде сладостей. Прекрасно знала, что его мать всегда передаёт мне что-то вкусненькое.

— Вот, Сонь. Сегодня вишнёвый пирог.

— А пряник?

— Бери что дают! Пряник... И Владоса скорей зови — у нас с ним футбол через десять минут.

Глава 14.

* * *

— Не воспринимай слова моего отца всерьез, — произносит Яр.

Машина плавно трогает с места, оставшиеся гости машут нам вслед рукой. Я не отвечаю. Впиваюсь пальцами в сумочку и устремляю взгляд на дорогу.

— Всё нормально. Меня ничуть не задели его слова.

— Не ври, Сонь. Даже меня задели его дебильные рассуждения.

— Ну… разве совсем немного.

— Если в следующий раз он застанет тебя врасплох — не стесняйся отвечать то, что на самом деле думаешь.

— Честно говоря, твой отец выглядит очень устрашающе. К тому же он адвокат по семейным делам! Вдруг после нашего развода он оставит меня голой и босой и заставит выплачивать тебе материальную компенсацию?

Яр усмехается и бросает на меня быстрый взгляд. Наверное, немного странно разговаривать о разводе на следующий день после заключения брака.

Автомобиль сворачивает в сторону города. Я с азартом и волнением рассматриваю знакомые места, дома и улицы. Господи, оказывается, я дико успела соскучиться. Прошло всего три месяца жизни в глуши, а кажется, будто вечность! Я думала, что рано или поздно кое-как освоюсь и привыкну. Но ничего подобного не случилось. На новом месте я просто… существовала. Вся моя жизнь всё это время была именно здесь. В родном городе.

Каким образом матери удалось уговорить меня на переезд? Почему я без лишних вопросов согласилась? Почему даже не пыталась противостоять? Ответы на эти вопросы у меня, конечно же, есть. Всё случилось в тот сложный период, когда я получила травму. Я опустила руки. Сдалась, сломалась. Перестала верить в счастливый финал.

Квартира Ярослава находится в центральной части города в элитном жилом комплексе. Невысокие дома, просторная территория, густо усаженная деревьями. Мне здесь нравится с первого взгляда. Уютно и чисто. Вокруг хорошо развита инфраструктура. Совершенно необязательно преодолевать десятки километров, чтобы попасть в цивилизацию и купить какие-то базовые и необходимые вещи.

На соседней улице располагается реабилитационный центр. Мне даже не нужно будет вызывать такси или просить Ярослава подбросить к месту назначения. Я смогу ходить туда самостоятельно. Лечиться и трудиться в поте лица.

Унылое утреннее настроение тут же сменяется радостным. Я прохожу в квартиру, рассматриваю комнаты. Просторно, стильно. Много солнечного света из-за удачного расположения и больших окон. Всего три комнаты, если не считать гостиную с чёрной мебелью и светлыми стенами. Смотрится интересно. Но будто чего-то не хватает.

— Ты, наверное, недавно сюда переехал? — спрашиваю у Яра.

Он подтверждает мои догадки коротким кивком.

— Не хватает деталей. Чего-то такого… О, точно! Комнатных растений!

— Если будешь заботиться о них самостоятельно, то на днях поедем и выберем, — предлагает Жаров.

— О, вау! Замётано! Будет здорово, вот увидишь!

Я обосновываюсь в самой дальней комнате. Здесь стерильно чисто, есть всё необходимое. Кровать, шкаф и письменный стол, а также выход на балкон.

Разобрав сумку с немногочисленными вещами, которые захватила на первое время, я заваливаюсь на кровать и набираю Женьку. От неё висит уйма непрочитанных сообщений.

— Ну же! Не томи! — не здороваясь произносит подруга. — Скажи, что у тебя случился тот самый первый раз, о котором мечтают все девчонки!

— Хреновая из тебя Ванга, Жек.

— Чего это?

— Всё прошло более чем чинно и благородно. Мы с мужем спокойно поговорили и выяснили для себя важные моменты. После чего крепко уснули. Точка.

Я умалчиваю, что разговор был не совсем спокойным. Моё сердечко билось как ненормальное, особенно когда Яр вжимался в меня своим пахом.

Физиология, Соня. С таким успехом у Яра встал бы на любую более-менее симпатичную девушку в нижнем белье.

— Э-э, я так не играю! — возмущается подруга.

— Женя…

— Сонька, прости. Прости меня, дуру! Я слышу каждую твою эмоцию в голосе. И разочарование, и горечь, и обиду. Ты ведь меня послушала! А я… я правда решила, что Яр… что ты для него…

— Что-то значу?

Подруга шумно вздыхает в трубку.

— Всё нормально, Жек. Я сама виновата. Не стоило питать иллюзий. Я просто буду жить дальше. Работать над собой, учиться.

— У тебя получится! Ты сильная девочка!

Мы начинаем обсуждать прошедший вечер и гостей. Особенно бурно ругаем Арсена. Оказывается, после застолья он немного перебрал и поехал в клуб. Как итог — рассечена бровь и губа. Праздник закончился в полицейском участке.

— О, кстати! — спохватывается Женя. — Видела в местном паблике информацию о вас с Яром? Там и фото, и текст! Ваша свадьба не стала таким уж секретом для города.

— Я пока не заходила на свою страничку. Не было времени.

— По возможности зайди. Ты на фотках сногсшибательно красивая!

Попрощавшись с подругой, я кладу трубку. Прислушиваюсь к шагам в коридоре. Очень непривычное чувство, ведь раньше, чтобы лишь на мгновение увидеть Яра, мне приходилось его часами караулить! И всё ради одного взгляда или слова. Теперь он здесь — за стеной. Стоит только открыть дверь и смотреть настолько часто, насколько захочу.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Нажав на приложение, я попадаю в новостную ленту. Приходится немного пролистнуть вниз, прежде чем найти ту самую новость, о которой говорила Женя. Известная девятнадцатилетняя теннисистка София Валенцова вышла замуж за не менее известного в городе двадцатишестилетнего потомственного адвоката Ярослава Жарова.

Губы плывут в улыбке, когда я понимаю, что в этой статье никто и словом не обмолвился о моей травме и даже не назвал меня бывшей спортсменкой.

Прикреплённые фото сделаны исподтишка. Но они действительно чудесные. Яр в чёрном костюме и рубашке. Высокий, мужественный. Рядом я в белоснежном платье с ровной укладкой и выразительным макияжем. Среди комментариев ни одного плохого слова. Нас поздравляют. Со стороны может показаться, что мы с Жаровым счастливая влюбленная пара, но в действительности это, конечно же, не так.

Невольно залюбовавшись, я не сразу замечаю пришедшее уведомление, а когда наконец открываю его, то пульс подскакивает до запредельной отметки.

Пользователь Mila одобрил вашу заявку.

Глава 15.

* * *

Кончики пальцев прямо покалывает от нетерпения.

С чего я вообще взяла, что именно на странице у Милы найду ответы на вопросы о личной жизни Ярослава? Почему именно она? Почему взгляд зацепился за её аватарку? Потому что девушка всего лишь поставила лайки на всех фотографиях Ярослава? Но это же чушь!

Тем не менее я открываю страницу Милы. Там чуть больше двадцати публикаций и на каждой фотографии она одна.

Увеличиваю первую фотку и сразу же отмечаю, что девушка безумно красивая. Причем её красота не вызывает никаких сомнений. Это как аксиома, не требующая доказательств. Констатация факта. Такую, как она, можно любить? Безусловно!

У Милы тонкие и изящные черты лица, пухлые губы и большие зелёные глаза на пол-лица. Густые светлые волосы, стройная фигура. Прекрасный вкус на выбор одежды и аксессуаров. Девушка выглядит естественно. Не возникает ощущения, что, прежде чем стать красоткой, она побывала на столе у лучших пластических хирургов и косметологов.

Каждая из фотографий заставляет меня задержаться на несколько минут. Мила определённо не нуждается в деньгах. Дорогие рестораны, автомобили и путешествия. Хочется хотя бы на секундочку посмотреть, кто стоит за кадром. Кто делает все эти чудесные снимки? Может быть, Ярослав? Или я опять себе что-то не то придумала?

В комнату стучат в момент, когда я заканчиваю просмотр последней фотографии, где Мила в купальнике. Плоский живот, тонкая талия и неприлично большая грудь. В этой девушке есть хоть какой-то изъян? Это риторический вопрос, даже если её и Яра ничего не связывает.

Не дожидаясь моего ответа, Жаров открывает дверь и замирает на пороге комнаты.

— Не спишь? Я заказал доставку еды.

— Не сплю. Спасибо, сейчас иду.

Яр много разговаривает во время обеда. Это организационные моменты, ничего личного. Видно, что он старается здорово упростить мне жизнь. Жаров просит, чтобы я подумала о возвращении к учёбе, как только пройду минимальный курс реабилитации. Я отвечаю, что хорошо над этим подумаю.

Затем Яр рассказывает, что заказал трёхразовую доставку еды. А ещё уведомляет меня, что пару раз в неделю квартиру убирает помощница. Мне даже напрягаться не нужно. И это одновременно удивляет и расстраивает. Возможно, однажды, после тяжёлого рабочего дня, я бы хотела порадовать Яра вкусным ужином. Но зачем, если будет приезжать доставка?

Следующий день я встречаю с сумасшедшим волнением. Встаю ни свет ни заря. Принимаю душ, укладываю волосы и подкрашиваю ресницы. Сегодня первый день реабилитации. Как он пройдет? Получится ли у меня? Такая ли я сильная, какой кажусь Женьке?

Яр не завтракает. На ходу пьет кофе и предлагает меня подвезти. Я отказываюсь, потому что хочу прогуляться пешком. Без костылей, очень осторожно.

На улице весна в самом расцвете, и только в городе я замечаю, какая она волшебная. В посёлке всё было украшено серыми блеклыми красками. Я старалась лишний раз не показываться на улице, потому что в лицах любопытных прохожих видела неприятный мне интерес. Здесь же никого не волнует, почему я хромаю. Почему останавливаюсь посреди дороги, чтобы передохнуть. И это воодушевляет.

Реабилитолог радостно встречает меня в кабинете и подробно расписывает процедуры на эту неделю. Магнитотерапия, термотерапия, упражнения ЛФК, уколы и лечебный массаж. Домашнее задание тоже прилагается.

— Ничего страшного и сложного. Правда, София? — спрашивает Сергей Иванович, задорно мне подмигнув.

— Наверное, вы правы.

— Главное, не опускать руки, даже когда кажется, что всё бессмысленно.

Первые три дня пролетают на кураже. Я много читаю, общаюсь с Женей и занимаюсь. Вечерами встречаю Ярослава после работы. Он каждый раз расспрашивает, какие у меня успехи. Увлеченно выслушивает и даже ни разу не зевает!

А в один из вечеров мы вместе смотрит фильм в гостиной. Рядышком, на одном диване. Близость Ярослава, как всегда, обезоруживает и делает меня максимально уязвимой.

На огромном экране плазмы показывают боевик. Я обожаю боевики и терпеть не могу мелодрамы. Когда мы с Жекой встречаемся у неё дома и она включает что-то жутко распиаренное, то клянусь, к середине фильма я засыпаю.

Боевичок же бодрит. Или присутствие Яра. Не знаю. В конце фильма мы с Жаровым делимся впечатлениями и расходимся по комнатам, условившись, что на днях посмотрим что-то в этом же духе.

На четвёртый день я решаюсь приготовить самое примитивное печенье к чаю. Мать всегда говорила, что у меня руки растут из одного места. Но я все же рискую. Нахожу в интернете рецепт, приступаю к готовке.

Яр любит сладкое, ведь он балован маминой искусной выпечкой, но у меня нет планов его впечатлить. Просто мы включим фильм и расположимся за ужином перед телевизором. Надеюсь, у Жарова нет пунктика, что трапезничать желательно на кухне.

Когда Ярослав не приходит ни в восемь, ни в девять вечера, я почему-то начинаю переживать. Всё ли в порядке? Если да, то почему не предупредил, что задержится? На мобильный не решаюсь звонить, потому что не знаю, как это будет выглядеть со стороны. И как интерпретирует это сам Яр. Не хочу, чтобы мне в очередной раз указали на моё место.

В десятом часу я иду к себе в комнату, не попробовав ни кусочка немного подгоревшего печенья. Я читаю книгу, затем беру в руки телефон. От безделья, и чтобы отвлечься, листаю новостную ленту социальных сетей.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Заметив новую сторис у Милы, буквально бью себя по рукам. Какого чёрта, Соня? Зачем тебе это? Почему ты до сих пор от неё не отписалась? Но всё же жму на иконку девушки.

Мила сегодня отдыхает в рыбном ресторане. На столе бокал вина и паста с морепродуктами. Приборы рассчитаны на две персоны, но это же… совершенно ничего не значит!

Я отправляю сторис Жеке.

«Как думаешь, она ужинает с Ярославом?»

«Хм. Затрудняюсь ответить».

Подруга просит мой логин и пароль и заходит на страницу девушки. Долго не отвечает на мои сообщения, видимо, тщательно исследуя фотографии, как и я.

Затем Женя перезванивает.

— Фух, Сонька, выдыхай!

— Что-то нашла?

— А ты не заметила, что ли? Вот раззява!

Подруга провоцирует меня и не сразу признается.

— Мила не твоя конкурентка, потому что… тадам… у неё на безымянном пальце обручальное кольцо!

Надо же! Оказывается, я рассмотрела всё, что угодно, но только не это!

— А ты присмотрись, Сонь! Мила замужем! Возможно, Яр просто завален работой. Ну или в крайнем случае его сбила машина.

— Вот дурочка!

Я громко смеюсь в трубку, испытывая при этом невероятное облегчение.

Правда, как будто камень с души свалился!

В разгар разговора с подругой я слышу щелчок входной двери. Это Ярослав вернулся.

Глава 16.

* * *

— Пришёл! — довольно восклицаю в телефонную трубку.

— О, ну наконец-то, — произносит Женя.

— Завтра тогда созвонимся, ладно?

— Стоп! Ты что собралась делать, Сонь? — интересуется подруга.

— Как что? Выйду и поприветствую Яра, как я это делала все дни, что живу здесь.

— И ты ни капли не злишься на него сейчас? — удивляется подруга.

— Разве совсем немного.

— Вот и не вздумай пока выходить, — советует Женя. — Пусть поймёт, что так с тобой поступать нельзя. Можно же было предупредить, что задерживается! Ты чёрт-те что себе придумала за эти несколько часов ожидания! А ему это вот так просто сойдёт с рук?

Я задумываюсь и понимаю, что подруга совершенно права! Даже если Ярослав не был с Милой… это всё равно ничего не меняет. Я правда волновалась.

— Не буду выходить.

— Вот и ладушки. Выше нос, Сонька. Вот увидишь, он сам к тебе придёт!

Мне бы очень сильно хотелось в это верить! Я вешаю трубку и, отбросив в сторону телефон, беру в руки книгу, прислушиваясь к шагам в коридоре и старательно пытаясь придать своему лицу как можно больше невозмутимости. Когда Ярослав приближается к моей комнате, то пульс учащается как минимум в два раза! Ох, Женя была права…

Яр нажимает на ручку и открывает дверь. Я продолжаю пялиться в книгу, создавая вид, что мне нет до него никакого дела. Пришёл и пришёл. Подумаешь. Хотя сдерживать себя ой как непросто!

— Привет, — спокойно здоровается Ярослав.

— Привет.

— Ужинать будешь?

— Не хочу. Я книгу читаю.

— Вверх ногами?

Чёрт!

Я тут же смотрю на обложку и, вскинув на Ярослава растерянный взгляд, понимаю, что он стоит и нагло насмехается, потому что подловил меня, дурочку! Вот так легко и просто.

— Почему бы тебе не отстать от меня и не поужинать одному? — спрашиваю недовольным голосом. — Я же сказала, что не хочу.

— Потому что привык ужинать с тобой.

Его слова производят на меня должный эффект. Кровь усиленно приливает к щекам, а сердце таранит грудную клетку.

— И ты не отстанешь, да? — спрашиваю с трудом скрывая улыбку.

Яр мотает головой.

— Ладно. Сейчас приду.

Ярослав уходит, а я медленно встаю с постели, отложив книгу. Стоя у зеркала, глупо улыбаюсь и поправляю растрёпанные волосы. Мне далеко до девушек, которые подобны Миле. Нет во мне той изысканности и природной сексуальности. Грудь не выпирает, бёдра недостаточно широкие. Но надо же… Яр привык ко мне. Привык.

Жаров возится на кухне, разогревая еду. Я завариваю чай и беру с собой печенье, предлагая поужинать перед телевизором. На досуге нашла один весёлый нашумевший боевичок.

Пока я устраиваюсь на диване и включаю телевизор, Яр успевает съесть всю свою порцию, в то время как к своей я всё ещё не прикоснулась.

— Тебя там не кормили, что ли? — не удерживаюсь, чтобы не съязвить.

— Где?

— Не знаю. Там, где ты задержался.

— Сонь, какая муха тебя укусила? — удивленно спрашивает Ярослав.

— Ты время видел? Явился на ночь глядя и требуешь от меня прекрасного настроения. Я спать хотела. Или читать книгу.

— Десять вечера — детское время, — отвечает Жаров, откинувшись на спинку дивана и наблюдая за моим поведением.

— Обычно ты приходишь раньше.

— Я могу приходить тогда, когда посчитаю нужным. Вопрос снят?

Кнопка на пульте заедает, я несдержанно ругаюсь, полностью игнорируя слова Жарова.

— Соня, — обращается ко мне Ярослав. — Ты не ответила.

— Что мне отвечать? Не думай, что я веду себя как сварливая жена и устраиваю скандал. Просто… можно же было предупредить, что задерживаешься, не указывая причин. Одно короткое сообщение. Два слова. И я бы не представляла тебя всё это время лежащим на асфальте с пробитым черепом.

Яр коротко смеется и расслабляется, понимая, к чему я веду.

— Не думал, что у тебя настолько кровожадные мысли. Хотя стоило догадаться по книге, которую ты читала. Адский дом, кажется.

— Угу. Обожаю Кинга.

— Немного странный выбор для девушки. А как же любовные романы?

— Это всё влияние Влада. Знаешь ли, сложно оставаться типичной девочкой-девочкой, когда ты живёшь и растёшь в одной комнате со старшим братом.

Мне наконец удается включить кино. Я устремляю взгляд на экран, всё это время ощущая на себе пристальный взгляд Ярослава, который смотрит на меня так долго, будто впервые видит. От этого его действия предательские мурашки разбегаются по телу.

— Извини, Сонь. В следующий раз предупрежу, — произносит Яр и тянется к печенью.

На экране появляются начальные титры, я включаю звук погромче, чтобы хотя бы немного приглушить бешено колотящееся сердце, которое, как мне кажется, слышат даже соседи.

В следующий раз. Значит, мне не единожды предстоит мучиться паранойей. В следующий раз. Значит, мне не единожды предстоит мучиться паранойей.

Глава 17.

* * *

Я заканчиваю все необходимые процедуры и выхожу в холл. В теле присутствует приятная усталость. Настроение отличное, впереди выходные. Яр заговаривал о том, что, возможно, мы выберемся на дачу к его родственникам.

Встретив в холле Сергея Ивановича, получаю от него порцию похвалы за то, что стараюсь и не пропускаю ни дня. Мы подружились и общаемся почти на равных. Реабилитолог может смело меня поругать, если я где-то не дотягиваю. Или же, наоборот, приободрить.

— Хорошего дня, София, — произносит доктор на прощание.

— И вам! До встречи в понедельник.

— Не забывай выполнять домашнее задание! — звучит мне в спину.

Махнув ему рукой, я натягиваю на плечи рюкзак и выхожу на улицу. Сергею Ивановичу я доверяю своё здоровье целиком и полностью. Гораздо больше, чем тому первому доктору, который дал мне пять процентов на полное восстановление со скорбным выражением лица. И, даже если мой реабилитолог где-то в глубине души сомневается в шикарном результате, я искреннее благодарна ему за то, что он не показывает этого никоим образом.

На парковке уже ждёт меня Жека. Она нагло воспользовалась тем, что её отец умотал в командировку, и без разрешения стащила его новенький седан. Подруга отвезёт меня в универ, чтобы я смогла решить формальные вопросы с деканатом. Из-за травмы я пропустила больше, чем три месяца, но учебный год пока не закончился, поэтому можно попытаться нагнать пройденный материал, если постараться. Всё равно мне нечем заняться дома. Пора бы шевелить мозгами и возвращаться в строй.

— Привет, боец! — идёт мне навстречу Женя, прокручивая между пальцами брелок от машины.

— Здорово. Клёвая тачка!

— Ага! Отец в неё все накопления вбухал.

— Надеюсь, тебя в автошколе научили нормально ездить…

— Даже не начинай, — смеется подруга. — У меня и так руки дрожат, когда веду.

Женя заботливо открывает переднюю дверь машины и, придерживая меня за локоть, усаживает на сидение. В светлом салоне пахнет кожей и легкими цветочными духами подруги. Всё такое новенькое, что даже блестит.

Мы едем по городу, приоткрыв окна. Теплый ветер врывается в салон и щекочет кожу. На короткое мгновение мне кажется, что я снова та самая Соня. Смелая, безбашенная и свободная. И мне покорятся все вершины мира!

— Как семейная жизнь, Сонь? Есть какие-то сдвиги?

— Всё по-прежнему, — отвечаю с ноткой грусти. — Живем как соседи. Вернее, приятели-соседи, потому что мы неплохо ладим и… временами мне кажется, что Яру со мной комфортно. А мне с ним. Изредка он задерживается после работы и приходит позже обычного, но при этом предупреждает. Странно, но в те дни, когда он это делает, моя выпечка либо подгорает, либо просто не удается. Яр делает вид, что этого не замечает, и съедает всю свою порцию.

— Пипец просто, — качает головой Женя. — Вот тебе и медовый месяц!

Я жму плечами. Если хоть чуточку абстрагироваться и не строить иллюзий, то вполне терпимо. Я уже привыкла к тому, что не являюсь объектом внимания своего мужа. Как только я перестала это делать, то даже дышать стало проще. Но до полного пофигизма мне ещё очень далеко!

— Нужно отдать должное, Яр не пахнет женскими духами и воротник его рубашки никогда не испачкан помадой.

— Ты ему ещё в ножки за это покланяйся.

Женя паркует автомобиль на автобусной остановке и громко сигналит, привлекая внимание Аньки и Ники. Девчонки радостно визжат и бегут к нам.

— Только никому ничего не рассказывай, пожалуйста, — обращаюсь к Жене.

— Ты о чем, Сонь! — фыркает подруга. — Это даже не обсуждается. Я могила.

Меня радужно принимают в деканате и идут на уступки. Ведь не первый раз, когда я долго отсутствую. Связать свою жизнь с профессиональным спортом это означает практически не иметь свободного времени. Частые поездки на соревнования и бесконечные изнуряющие тренировки — всё это здорово повлияло на мою успеваемость. Я не отличница и никогда ею не была. Ни в школе, ни в вузе. В последний поступила за компанию с Жекой, выбрав экономическую специальность.

— Ну, что сказали? — спрашивает Анька.

Я нахожу подруг в кофейне через дорогу. Присоединяюсь к ним, заказав латте и круассан.

— Всё в порядке. На учёбу я смогу вернуться, как только сдам парочку контрольных. Надеюсь, Жека мне поможет в этом деле.

Задорно подмигиваю подруге, та смеется. Не сможет отказать, я же чувствую!

— Без проблем, Сонь. На следующей неделе я вся твоя.

— Приедешь ко мне?

— А Яр не будет против? — хмурится Женя.

— С чего бы?

— Да мало ли! Помнишь мою двоюродную сестру Веру? Она вышла замуж в марте.

— Конечно, помню.

— Так вот ей муж запретил не то что подруг приводить, а даже родственников. Я не говорю о себе! Но родную мать Верочка могла бы принимать не только в кафе!

Анька и Ника оживляются и включаются в обсуждение. Мне безумно с ними интересно. Интриги, сплетни и даже споры. В сознании в очередной раз мелькают ошибочные рассуждения, что всё вернулось на круги своя.

За разговорами проходит много времени, на улице вечереет. Я смотрю на часы, висящие на стене, и думаю о том, что скоро должен вернуться Яр. Он обещал заказать пиццу и провести вечер вместе. Вдвоем. Я часто ловлю себя на мысли, что мы с ним во многом похожи. У нас совпадают вкусы на музыку, спорт и фильмы. Вот только для него я по-прежнему сестра его друга. Несамостоятельная и маленькая. Недоженщина.

— Сонь, ты с нами? — спрашивает Ника. — Или тебя не отпустят?

— Что же она, рабыня какая-то? — возмущается Женя. — Нормальный мужчина никогда не станет ограничивать свободу своей жены.

— Эй, вы о чем? — включаюсь в разговор. — Всё пропустила!

— Мы хотим поехать в «Парус». Сегодня там играет дико популярный диджей Громов.

— Ох, надо же! — восхищенно произношу я. — Ещё в прошлом году мечтала попасть на его выступление, но из-за поездки на соревнования не смогла.

— Ну так давай же! — подначивает Ника. — Как в старые добрые времена!

— Клянусь, что не буду пить! — вскидывает руки вверх Женя. — И отвезу тебя домой, когда только захочешь.

Я недолго сомневаюсь, потому что действительно хочу поехать. Понять, что всё ещё жива, дышу, чувствую. Могу.

Расплачиваюсь за заказ и, придерживая Женю за руку, я выхожу из кофейни. Сидя в машине, достаю телефон и открываю нашу переписку с Яром. Общение прямо-таки «блещет» эмоциями!

От меня: «Купи, пожалуйста, хлеб». От Яра короткое: «Ок».

Либо же от него: «Я задержусь». И от меня: «Ладно. Не жду».

— Может, не будешь его предупреждать? — шепотом предлагает Женя, остановившись на светофоре и бросив короткий взгляд на экран моего телефона. — Пусть хоть немного ощутит себя в твоей шкуре.

Коротко кивнув, я прячу телефон в сумку. Подруга права. Я предупрежу, но не так скоро. Будто не думала о нём весь свой день.

В клубе много людей, но для нас находится столик на первом этаже. Громко грохочет музыка, я встречаю бывших друзей и знакомых. Все делают вид, что рады меня видеть, вот только ни один из них ни разу не проведал меня в больнице или хотя бы просто не узнал, как мои дела за прошедшие три месяца. Именно в такие моменты мне хочется утереть всем им нос. Стать прежней и доказать, что я всё ещё чего-то стою!

Попивая мохито, я расслабленно откидываюсь на спинку дивана и болтаю с подругами. До тех пор, пока в поле моего зрения не попадает знакомый мужской силуэт. Да ну! Не может этого быть! Он же… старый для клубов!

Я закашливаюсь, когда мужчина поворачивается в профиль. Прямой нос с едва заметной горбинкой, тонкие поджатые губы и белесый шрам от виска до рта. Сергей Иванович. Мой реабилитолог. Кого-кого, а его я точно не ожидала здесь увидеть!

Глава 18.

* * *

— Кого-то симпатичного приметила? — интересуется Женя, поймав мой взгляд, устремлённый к бару.

— Нет! — испуганно отвечаю, будто меня поймали за чем-то постыдным.

— На кого тогда пялишься?

— Видишь вон того мужчину с бутылкой пива в руках? — указываю в сторону реабилитолога.

— Ну?

— Это мой лечащий врач.

— Ничего себе, — присвистывает Анька, тайком услышав наш разговор. — Хорошенький такой! И не один, а с друзьями! Давай зови его к нам!

— Вы что! Никого я звать не буду!

— И ты подругой после этого называешься? — насупливается Ника. — Он женат? Сколько лет? Клиника ему принадлежит?

Я растерянно смотрю на Сергея Ивановича. Ничего о нем не знаю и знать не хочу. Кроме того, что он первоклассный специалист. А что он делает вне рабочего времени, чем живёт и как строит свою личную жизнь — не должно волновать меня.

— Ань, может, сама подойдешь и познакомишься? — огрызаюсь в ответ. — Он достаточно взрослый. Возможно, не только женат, но растит троих детей.

Подруга фыркает и подзывает к столу официанта с просьбой повторить коктейли.

Вечер в самом разгаре, на сцену выходит диджей Громов, и взгляды всех присутствующих обращаются в его сторону. Не так давно он основал своё электро-инструментальное рок-шоу, с которым проводит сольные концерты на живую во всех странах мира. Зрелище конечно впечатляющее и пробирает до мурашек. Не даром я сюда пришла.

— Сонь, — произносит осторожно Женя спустя полчаса после начала выступления. — Ты не в обиде, если мы с девчонками немного потанцуем?

— Идите, конечно, — отвечаю удивленно. — Вы не обязаны привязывать себя к стульям ради меня. Всё в порядке, Жек. Правда. Я буду охранять ваши коктейли.

Девчонки встают со своих мест и уходят, а я лишь наблюдаю за ними. Шикарные, стройные, гибкие. Привлекают внимание парней. Если бы не травма, я веселилась бы вместе с подругами. Раньше всегда так делала. Наверное, я была одной из первых, кто всегда рвался на танцпол. Мне даже алкоголя не нужно было — стоило только войти в клуб и услышать музыку, как меня наполнял сумасшедший драйв.

Потянувшись к трубочке с коктейлем, я в полной мере ощущаю себя ущербной. Это вовсе не зависть, что подруги могут, а я нет. Скорее, злость на саму себя и на собственную никчемность. Даже упасть во время матча нормально не смогла, так чтобы не покалечиться.

Я прекрасно понимаю, что бессмысленно заниматься самобичеванием, потому что прошлого назад не вернёшь. Нужно двигаться вперёд. И в обычные дни мне это удаётся. Но сейчас почему-то не получается, и я впадаю в уныние.

— София? — слышу знакомый голос совсем рядом.

Повернув голову в нужном направлении, натягиваю на лицо приветливую улыбку.

— Добрый вечер, Сергей Иванович.

— Мы в неформальной обстановке, — произносит, усмехаясь мужчина. — Можно просто Сергей. Не такой уж и старый, чтобы называть меня по имени-отчеству в ночном клубе.

— Хорошо, Сергей.

Немного непривычно видеть его без белого халата и очков. Он в чёрной футболке с какими-то латинскими надписями и светлых джинсах. В руке очередная бутылка пива. Оказывается, доктор тоже умеет и любит расслабляться. Зря я зачислила его в старпёры.

— А я стою у бара и думаю — ты или не ты.

— Я, — киваю в ответ. — С подругами пришла.

Будто учуяв, что дело со знакомством с реабилитологом получило толчок, у столика появляется Анька. Она учащенно дышит, поправляет влажные от пота волосы. Глаза горят, а губы плывут в улыбке.

— Я подруга Соньки. Аня!

— Очень приятно, — улыбается ей доктор. — Сергей.

— Вы… не хотите к нам присоединиться? — спрашивает подруга.

— Я не один. С друзьями.

Сергей Иванович указывает в сторону бара.

— Тоже врачи? — интересуется Аня.

— Да. Один патологоанатом, второй акушер-гинеколог.

— Ох, кого только не встретишь в «Парусе»! А зовите всех к нам! Правда, Сонь?

Глядя на кокетливо стреляющую глазками Аньку в сторону Сергея, мне ничего не остается делать, кроме как согласно кивнуть. Иначе меня никогда и ни за что не простят.

Спустя пять минут за столом оказывается семь человек. Становится шумно и весело, даже слишком. Патологоанатома зовут Артёмом, акушера-гинеколога — Назаром. Мужчины примерно одного возраста с Сергеем Ивановичем. Как шепотом сказали мне подруги — самый сок. Я в этом ничего не смыслю. Возможно, потому что Ярослав всегда казался мне чересчур взрослым и недостижимым, я никогда не смотрела в сторону мужчин постарше.

— Почему патологоанатом, Артём? — спрашивает заинтересованно Женька.

Она включила активную фазу флирта. Грудь вперёд, живот втянула. Голос приторно-сладкий.

— Артём со мной собирался двигать в сторону акушерства, — посмеивается Назар. — Вот только при первой же практике в роддоме потерял сознание и понял, что работать с трупами ему куда комфортнее.

Девчонки смеются, я тоже улыбаюсь. Я же этого хотела? Верно? Почувствовать себя прошлой Соней, которой была до травмы. Так почему же сейчас ощущаю себя некомфортно и скованно?

Внезапно я слышу, как в сумочке вибрирует мобильный телефон. Спохватившись, вспоминаю, что так и не предупредила Ярослава о том, что задержусь. Вот чёрт!

Глава 19.

* * *

Звонит, конечно же, Ярослав.

Яр, Ярик.

Телефон настойчиво вибрирует в руке, ладони потеют. Я понимаю, что нужно отойти в более тихое место, но для этого придётся попросить встать и Назара, и Артёма, и Женьку. Масса неудобств ради меня одной.

Из-за того, что я не даю сильную нагрузку на больную ногу, подъём займет минимум несколько минут. Бесконечных минут. Все будут на меня коситься. Наверняка Сергей Иванович не успел рассказать своим коллегам, кто я такая и откуда мы друг друга знаем. Едва я встану с места, как они поймут. Догадаются. Я хочу чувствовать себя полноценной, поэтому мне приходится ответить на звонок, прикрыв ладонью микрофон и вдавив динамик в ухо.

— Алло.

— Сонь, в «Олио» огромная очередь, поэтому сегодня обойдешься без сырной. Я мотнусь в другую пиццерию, там уже готов заказ.

— Э-э...

— Можешь пока выбирать фильм, я целиком полагаюсь на твой вкус.

Сердце сжимается. Мы ведь только наладили общение. Это было непросто, учитывая, что наш брак вынужденный. Но мы старались. Вдвоем старались прийти к теплым и комфортным отношениям. Из голоса Яра постепенно исчез приказной тон. Он стал чуточку мягче и понятнее. Боже мой. Ярик, Яричек. Ну почему я прокололась именно сегодня? Почему не задержался ты?

— Я… не дома, — выпаливаю в телефонную трубку. — Прости, совсем забыла предупредить!

На другом конце провода воцаряется напряженное молчание, которое натягивает мои нервы до предела, а с последующим громким хохотом нашей компании я мечтаю провалиться сквозь землю.

— Где ты? — наконец интересуется Яр.

— В «Парусе». Мы тут компанией сидим, — зачем-то оправдываюсь я. — Если хочешь… то можешь подъехать.

Никто из присутствующих за столом не замечает, что я разговариваю. Сергей отвешивает шутку про то, что патологоанатом Артём хорошо разбирается в людях. Девчонки взрываются громким смехом.

Затем он оборачивается в мою сторону и, весело подмигнув, предлагает повторить коктейль. Я отрицательно мотаю головой и на секунду убираю телефон от уха. Секунды идут, а значит, что телефонный разговор не окончен.

— Ты меня слышишь, Яр? — осторожно спрашиваю.

— Слышу, — отвечает Жаров со стальными нотками в голосе. — Скоро подъеду.

Внутри всё обрывается, когда он скидывает звонок. Интуитивно я чувствую, что его приезд ничем хорошим не закончится, поэтому меня заранее потряхивает.

Наша компания продолжает веселиться. Одни за другой звучат медицинские истории, которые при других, более благоприятных условиях я с удовольствием бы послушала. Просто сейчас я всё испортила. Всё, что получилось у нас с Яром за пару недель совместного проживания.

Он появляется в клубе спустя двадцать минут. Кажется, будто музыку в этот момент ставят на паузу, а голоса сотен отдыхающих мгновенно утихают. Но это всего лишь иллюзия. Для всех остальных тусовка в самом разгаре.

К Жарову подходит кто-то из мужчин, здоровается. Он вежливо улыбается и проходит дальше уверенной походкой. Какая-то девица в оранжевом неоновом костюме ласково касается его плеча, за что удостаивается короткого кивка. Интересно, сколько у него таких... как она?

По щелчку моё настроение резко меняется. Из зашуганного крошечного зверька я превращаюсь в разъяренную хищницу. Почему Яру можно, а мне нет? Зачем он ставит меня в позицию провинившейся?

Женька напрягается, а я же напротив расправляю плечи. Я не делаю ничего плохого!

Сергей крепко жмёт руку Яру и приглашает его к нам за стол. Мне кажется, что, когда реабилитолог произносит эти слова, я слышу, как скрипит челюсть у Жарова. Жуткая ситуация, я не хотела, чтобы так вышло!

Мой супруг садится напротив и бросает на меня короткий уничтожающий взгляд. Я гордо вскидываю подбородок. Забавно, конечно. А Яр бы меня позвал туда, где задерживается по вечерам? Или это только я такая дурочка?

Жаров видит, как за мной галантно ухаживают мужчины. Как флиртуют и настаивают на выпивке. Возможно, со стороны может показаться, что нас просто «снимают», но это не так.

Ярослав не пьет. На равных болтает с остальными и при этом не делает ни единой попытки со мной заговорить. Как будто меня здесь нет. Как будто он проверяет мою выдержку.

Звучит популярный трек от Громова, поэтому Анька, Ника, Назар и Сергей идут на танцпол. Нас остается трое, если не считать Жарова. Жека побаивается оставлять меня одну, за что я ей безумно благодарна.

— Зачётные у них коктейли, — кивает в сторону бара Артём, откинувшись на спинку дивана и словно невзначай задевая рукой моё плечо.

Ярослав усмехается и расслабленно за нами наблюдает. Кажется, ещё чуть-чуть и он похлопает в ладоши, требуя больше хлеба и зрелищ.

— Да, отличные, — соглашаюсь с патологоанатомом. — Мой самый любимый — Лонг Айленд. Жаль, что в баре закончился сухой джин для приготовления.

— У меня дома имеется, — подмигивает Артём.

Я облизываю пересохшие губы и нервно сглатываю. Вот, пожалуйста. Я же хотела... Всё происходит точно, как и до травмы. Меня пытаются в открытую клеить. Та самая популярная девочка Соня в деле.

— Как насчёт потанцевать? — предлагает патологоанатом. — Помню, ты говорила, что обожаешь Громова.

— Да. Но я чуть позже, — отвечаю ему, потягивая через трубочку сладкий алкогольный напиток.

Женя пытается вклиниться в наш разговор и предлагает себя. Артём делает вид, что не слышит. Он хочет меня. Яр же молча и с насмешкой во взгляде за нами наблюдает.

— Тебе принести костыли? Или обезболивающее? — наконец подает он голос.

Я несколько раз подряд удивленно моргаю в надежде, что ослышалась. Кровь приливает к щекам, а сердце часто барабанит.

— Ненавижу, — обращаюсь к Ярославу. — Ненавижу тебя, слышишь?

Артём смотрит то на меня, то на Жарова. Всё ещё не понимает, кто мы друг другу. Да я и сама не пойму!

С помощью Жеки кое-как поднимаюсь с низкого и неудобного дивана, скривив от боли лицо и ступая на ногу.

Патологоанатом замечает, что со мной что-то не так, и задумчиво хмурится. Конечно, с калекой он не планировал связываться.

— С тобой так нельзя! Ярик — придурок, — шипит Жека, когда мы направляемся на выход из зала. — Чертовски красивый и обаятельный, но полный придурок.

— Знаю.

Ухватившись за руку подруги, оказываюсь на улице и делаю глубокий вдох, одновременно сгорая от боли и унижения.

Глава 20.

* * *

— Дальше я сам, — обращается Яр к Жене.

Когда он успел выйти на улицу — понятия не имею. Я не слышала его шагов, но Жаров успел догнать нас на парковке, когда подруга стала копошиться в сумочке в поисках ключей от машины.

Идти с Яром никуда не хочется, потому что обида на него достигает необъятных размеров и душит с невероятной силой, затмевая все его предыдущие поступки и слова. И хорошее отношение ко мне тоже. Он высмеял меня, унизил. Прилюдно, специально. Раз и навсегда отрезав невинный флирт с Артёмом.

— Хорошо, — кивает Женя и целует меня в щёку на прощание. — Когда доберёшься домой — позвони, Сонь.

Я коротко киваю и следую за Ярославом, молча глотая обиды и претензии. У меня есть прекрасный вариант, чтобы больше не терпеть подобного — вернуться в посёлок к матери. Останавливает только то, что меня там не ждут. И начало серьезной реабилитации, конечно же, тоже. После слов Яра о моей недееспособности хочется с утроенной силой стараться и выкладываться. А потом… гордо уйти из его жизни, сухо поблагодарив за помощь, о которой я никогда не просила.

Оказавшись в машине, пристёгиваю ремень безопасности. Отворачиваюсь к окну, кожей ощущая искрящее между нами с Яром напряжение. Ни о каком совместном провождении речи нет и не будет. Разве что мы включим какой-нибудь фильм про боевые искусства и я стану представлять, что на месте главной жертвы — Ярослав.

— Так со мной нельзя, — повторяю ему слова Жеки, впившись ногтями в сумочку.

— А со мной можно? — парирует Жаров.

— Я бы никогда не стала указывать на твои уродства при посторонних.

— Это не уродство, — невозмутимо отвечает Ярослав. — Временный недостаток. Вполне поправимый.

— Ты поступаешь нехорошо…

— Кто сказал, что я хороший человек, Соня?

— Раньше таким был!

— Перестань обманываться на мой счёт. Я ни разу не дал тебе понять, что мне можно сесть на голову.

Он повышает голос, в ушах звенит. Слёзы подступают к глазам, но я часто моргаю и беру себя в руки. Потом поплачу. Не при нём. Закрывшись в комнате и уткнувшись лицом в подушку.

Внезапно в сумочке звонит телефон. Я достаю мобильный и, увидев на экране номер подруги, тут же снимаю трубку.

— Сонь! Выручай!

— В чём дело? — взволнованно спрашиваю.

В голове картинки, как на Женю напали грабители или маньяки!

— В том, что машина… она не заводится! Понятия не имею, что с ней! — произносит, чуть ли не плача, Женя. — Одно я знаю наверняка — отец убьет меня!

— Секунду. Я что-то придумаю.

Отключив телефон, оборачиваюсь к Жарову. Он невозмутимо ведёт автомобиль и не обращает на меня никакого внимания, хотя более чем уверена — Яр прекрасно слышал, что я пообещала помочь подруге.

— Женя не может завестись, — обращаюсь к Ярославу, сцепив зубы. — Давай вернёмся. Пожалуйста.

Жаров согласно кивает и разворачивает автомобиль при первой же возможности. К тому времени у подруги случается настоящая истерика. Она плачет и проклинает себя за то, что вообще посмела проехаться на отцовской машине.

Пока Ярослав занимается причиной поломки, я обнимаю Женю за плечи и приговариваю, что всё будет хорошо. Глажу её по волосам, утешаю как маленькую. Отец у неё, конечно, придирчивый и временами строгий, но точно не деспот и не тиран.

— Со стартером, похоже, беда, — выносит вердикт Ярослав, закрыв капот. — Перегорела обмотка либо контактные пластины. Нужно в СТО.

— Вотчёрт! Она же почти новая! — возмущается Женя. — А на месте разобраться с этим нельзя?

Ярослав слегка улыбается и склоняет голову набок.

— Уже поздно. Я позвоню мастеру, утром он заберёт машину и как можно скорее починит.

— До послезавтра успеет? — шмыгает носом Жека.

— Думаю, да. Тебя подвезти?

Подруга кивает и направляется с нами. Мы вдвоем забираемся за заднее сидение и негромко разговариваем. Я стараюсь приободрить Жеку. Завтра все уладят, машина вновь будет на ходу. Отец ничего не заметит!

Женька живёт в моём бывшем районе. Спальном, на окраине. Здесь серые невзрачные высотки, парк, в котором мы любили гулять вечерами, и любимые кафешки. Меня пробирает от ностальгии.

Подруга выпрыгивает на улицу и машет мне рукой. Я улыбаюсь. Во второй раз прощаемся. Счастье, что теперь мы станем видеться гораздо чаще.

Мы приезжаем к дому Ярослава в первом часу ночи. Глаза слипаются, а ноги гудят от усталости. Раньше я могла плясать до утра и при этом чувствовала себя бодрой и резвой. Нынешнее же состояние просто до дрожи бесит!

Первым делом я иду в душ. Долго стою под теплыми струями воды, никак не решаясь выйти. Где-то в глубине души понимаю, что серьезный разговор с Ярославом мне ещё предстоит. Возможно, тогда я пойму его мотивы и найду мало-мальски приличное оправдание поступку Жарова. Или нет. Он сложный и непонятный. Это в детстве общение с его стороны было прозрачным. Сейчас всё иначе. Мне хочется пробраться к нему в голову хотя бы на долю секунды! Ухватиться за первую попавшуюся мысль обо мне. Понять, разгадать и по возможности принять.

Обмотавшись полотенцем, я возвращаюсь к себе в комнату. Яр уже там, и я почти не вздрагиваю, когда его вижу. Он сидит на краю кровати, широко расставив ноги и упираясь локтями в колени. Рукава белоснежной рубашки закатаны до локтя, верхние пуговицы расстёгнуты. Его взгляд пронзительный и долгий. Я моментально теряюсь, хотя безумно хотела высказаться.

— Мне нужно переодеться, — обращаюсь к Яру.

— Вперёд.

— Что значит «вперёд»? — фыркаю в ответ. — Тебя ничего не смущает?

— Меня нет. А тебя?

Он усмехается, но всё равно не уходит. В открытую пялится. На мои ноги, плечи и прикрытые полотенцем бёдра.

Уши горят, а дыхание спирает. Неужели у Яра совсем ничего не щёлкает? Не возникает ни капли желания? Подойти, присвоить. Он может, ведь я по праву его.

Упрямо подхожу к шкафу и достаю оттуда нижнее белье и спальный комплект в виде майки и коротких шорт.

Прикрывшись дверцей шкафа, надеваю трусики и шорты. С майкой дела обстоят сложнее. Приходится изворачиваться, чтобы Яр не увидел мою почти нулёвую грудь. Ладно, не совсем нулёвую. Кое-как единичку нарисовать можно.

— Я вся во внимании, — оборачиваюсь к Яру лицом, полностью одевшись.

Он встаёт с кровати и делает несколько плавных шагов в мою сторону. Чтобы смотреть ему в глаза, нужно прилично задрать голову. Рост у Жарова огромный — почти под два метра. Поэтому он успешно играл в баскетбол на игровой площадке и почти всегда попадал в кольцо.

— Я всего лишь хотел предупредить, что это в первый и последний раз, когда ты дискредитируешь моё имя, — чеканит Ярослав.

— Каким образом я его дискредитирую? — спрашиваю, вскинув подбородок.

— В любом приличном заведении этого города меня знают. И знают, что недавно я женился. Так вот, я категорически против, что ты проводишь время в компании других мужчин.

— Они сами к нам подсели! — резко вспыхиваю. — Я никого не звала!

— Это не имеет никакого значения, Соня, — качает головой Ярослав. — Пока ты моя жена — ты ни с кем больше не обнимаешься, не выпиваешь и не танцуешь. Ведёшь себя достойно своей новой фамилии.

Обида цепкими щупальцами сдавливает горло. Я не могу вымолвить ни слова. Значит, я вела себя недостойно. Недостойно как для его жены.

— Я ясно выразился? — интересуется Жаров. — Если есть вопросы — смело задавай. Если не согласна — попробуй подискутировать и убедить меня, что я не прав.

— В тебя мне влюбляться нельзя. Я это поняла. В других мужчин тоже? А если тот мужчина из клуба мне действительно понравился? Ты… ты ведь меня перед ним унизил.

— Тогда я отвечу, что мне плевать на твои симпатии, — с насмешкой отвечает Яр. — Если тот мужчина из клуба готов взять за тебя ответственность и оплачивать лечение — вперёд. Я тебя не держу и не стану. Но давай ты будешь честной со мной, Соня. Это всё, чего я прошу.

— Ты передо мной тоже честен, Яр?

Жаров подходит ближе и приподнимает мой подбородок. У меня перехватывает дыхание и ощутимой судорогой сводит низ живота. Мысли плывут в одном направлении, а слова — в другом. Господи, как же сильно я хочу, чтобы Яр меня поцеловал.

Он смотрит мне в глаза, затем опускает взгляд на губы, словно считывая, о чем я думаю. Что со мной не так? Почему я не привлекаю его настолько, чтобы снесло крышу? Настолько, чтобы он переступил через принципы и коснулся сестры лучшего друга?

— Тебе никогда не скажут обо мне, что я обжимался с какой-то девушкой на глазах у сотен людей, — чётко проговаривает Ярослав. — Думаю, этого достаточно.

Глава 21.

* * *

— Понятия не имею, как ты терпишь этого оболтуса, — произносит Рая — родная тётка Ярослава.

Я улыбаюсь и пожимаю плечами.

— Ярик ещё тот фрукт! Я всегда твердила племяннику, что, если он не поумерит свой пыл — ни одна нормальная девушка не согласится выйти за него замуж.

— Может, я и есть та самая ненормальная?

Рая смеется и моет овощи для салата.

— Лучше успокой мою душу и скажи, что он изменился, Соня!

— Мы нормально ладим. Честное слово!

Поездка в соседний город к родственникам Жарова оказалась для меня неожиданной несмотря на то, что мы заранее разговаривали об этом. Просто вечер пятницы закончился на драматической ноте. Я тогда ни видеть, ни слышать Яра не хотела. Всю ночь проворочалась без сна, затем проснулась с утра пораньше и принялась выполнять домашнее задание в виде гимнастики от своего реабилитолога, облачившись в спортивную одежду. Это простые незамысловатые упражнения, которые размещены в свободном доступе в интернете. Вполне можно было и самой заниматься в посёлке. Глядишь, пораньше пришла бы к каким-то минимальным успехам.

Яр как обычно без стука вошёл в мою комнату в девятом часу и спросил, хватит ли мне двадцати минут, чтобы собраться. Взять с собой минимум вещей на два дня. Он вел себя спокойно и внимательно. Если бы не разговор накануне, я, возможно, отвечала бы ему точно так же. Но внутри всё кипело от возмущения. Как он вот так может? Сначала унижать меня, выдвигать требования, а потом вести себя как ни в чем не бывало. Я приняла правила его игры, но это не означало, что согласилась со всем, что Яр говорил.

До дома тёти Раи мы доехали за два часа. Женщина оказалась весёлой и компанейской. Молодой, пышнотелой. Она крепко обняла Ярослава, затем меня, будто мы давно с ней знакомы.

Притирка нам не понадобилась — мы сразу же нашли общий язык.

Теперь Яр вместе с мужем Раи, Антоном, готовит мясо на гриле, пока мы занимаемся гарниром и крошим салаты, общаясь на доступные темы.

— Если будет давить на тебя — звони мне, Соня. Я быстро поставлю его на место, — произносит наиграно сердито Рая.

— Замётано.

— Но надеюсь, что всё у вас хорошо будет. Ярик у нас недолюбленный мальчик. Верочка — моя старшая родная сестра умерла, когда ему было пятнадцать. С тех пор Ярослав был предоставлен сам себе. Отец за малейшую провинность распускал руки и требовал от него слишком многого. Он это делал и раньше, но тогда хотя бы Вера немного сдерживала. После её смерти я как могла защищала мальчишку. Требовала отдать Ярика мне на воспитание. Всё равно своих детей Бог не послал.

— А он? Владимир Станиславович что?

— Отказал! Отпускал Ярика лишь изредка на выходные или каникулы, — машет рукой Рая. — Я Вовку терпеть не могла, как только Верочка вышла за него замуж. Гулящий мужик с по-настоящему крутым нравом. По рассказам сестры он с первого года супружеской жизни таскался по бабам, а та закрывала глаза на его похождения и терпела. Занималась ребёнком, домом. Такой доброй и ласковой была! Не заслуживал Вовка такую жену, как она!

Я опускаю взгляд и принимаюсь за нарезку овощей. Мне всегда казалось, что про Яра я знаю если не всё, то многое. Оказалось, что нет. Поэтому слушать рассказы Раи мне хоть и сложно, но интересно.

— Все болезни от нервов, а сколько их расходовала Вера с таким мужем, как Вова, — страшно представить! Не прошло и года после её смерти, как он повторно женился. Та прощать похождения супруга не стала и вскоре подала на развод. Жаров-старший её голой и босой оставил и нашёл новую жертву. Хотел, чтобы как Верка была — покорная и послушная! Поэтому не могу я к Вове адекватно относиться. Не могу и всё тут!

Яр подходит к беседке с шампурами, на которых дымится ароматно пахнущее мясо. Бросает на меня короткий пытливый взгляд, будто спрашивает: всё ли в порядке. Я едва заметно киваю, а он улыбается краешками губ. Ярославу очень хотелось, чтобы мы с Раей поладили. Так и вышло.

— Как настроение, девчата? — спрашивает Жаров, положив шашлыки на большую овальную тарелку.

— Всё хорошо у нас! — отвечает Рая. — Кости тебе моем.

— Ясно. Не сильно только.

— Это уж как получится, дорогой.

Рая хлопает Яра по плечу, тот шутливо ей подмигивает и уходит за новой порцией.

За стол мы садимся спустя полчаса изрядно проголодавшиеся, потому что утром не завтракали. Собирались впопыхах, я только комнатные цветы успела полить. В дороге лишь один раз на заправке выпили кофе и двинули дальше.

Разговор с родственниками Яра идёт легко и непринужденно. Обычные простые люди. Работящие, неунывающие. Рая — медсестра в хирургии, Антон — трудится на лошадиной ферме. Он пытается заикнуться о том, чтобы завтра покатать меня верхом, но потом мило смущается и просит прощения, вспоминая, что у меня травма. Я спокойно реагирую и подбадриваю мужчину. Когда люди забывают об этом... мне только в плюс. Я отвечаю, что обязательно прокачусь, но в следующий раз.

Чуть позже Яру звонят. Он смотрит на экран, отбивается, но звонок повторяется. Настойчиво, раздражающе, прерывая нашу семейную идиллию. Мои нервы накаляются с каждой долей секунды, Жаров нехотя встает с места и отходит в сторону, чтобы ответить. Клянусь, я заставляю себя не смотреть на него, но получается прямо-таки паршиво. Я разговариваю с Раей, но то и дело кошусь в сторону Ярослава, почему-то чувствуя себя... Верой.

С невидимым собеседником Жаров общается недолго. Вначале монотонно и выдержанно, но в конце срывается и по всей видимости бросает трубку первым.

Моё сердце колотится, когда Яр возвращается к беседке и садится рядом. Он опускает руку на спинку дивана и слегка приобнимает меня за плечи. Невинный и дружеский жест, от которого щёки становятся пунцовыми.

— Ты сильно не налегай на Райкино вино, — произносит негромко Яр. — Знаю, что оно вкусное, но потом резко ударяет в голову и напрочь отшибает мозги.

— Не волнуйся, я обещаю, что буду себя контролировать.

Ярослав обворожительно улыбается в ответ, показывая ямочки на щеках. Его карие глаза светятся.

О нет! Неужели он тоже вспомнил тот позорный день моего рождения?

Глава 22.

* * *

Вино и вправду оказывается неожиданно крепким. Всего половина бокала, и я готова болтать обо всем подряд. Рассказываю о детстве, юности и занятиях теннисом. Как к этому пришла.

Признаюсь, что это Яр научил меня играть. Яр и Влад. Правда, последний как-то нехотя. Я бегала за братом с ракеткой, но он редко находил для меня время. Отправлял к Яру. А тот жалел меня, потому что рос в семье один и всегда хотел иметь брата или сестру. Не понимал, как Влад может от меня отмахиваться как от надоедливой мухи.

Я была мелкой, но уже до одури влюбленной в Жарова. Однажды подслушала, как парни обсуждали девчонок-теннисисток в красивых нарядах, жутко сексуальных и спортивных. Решила, что тоже хочу такой стать.

Да, толчок и в этом направлении не прошёл без участия Ярослава. Кто бы сомневался.

Я увлеклась теннисом настолько сильно, что потребовала маму записать меня в секцию. На тот момент уже посещала художественную гимнастику и мне было велено определиться с одним видом спорта. Я решилась бросить гимнастику в пользу тенниса, но ни разу в жизни (до травмы, естественно) об этом не пожалела.

Рая обновляет порцию вина, несмотря на мои протесты и косые взгляды Ярослава. Я чувствую, как голова кружится, а тело наполняется лёгкостью и теплом. Но нужно отдать должное — на данный момент с самоконтролем у меня полный порядок.

Я упрямо не смотрю в сторону Ярослава, пока его рука лежит на спинке дивана и невзначай касается моего плеча. Болтаю с Раей, смотрю фотки лошадей на телефоне Антона. То и дело чувствую взгляд Жарова на себе. Нет-нет, но он то на руки мои посмотрит, то на ноги. На улице жарко, поэтому наряд я выбрала подходящий: юбка чуть выше колена и короткий топ без бюстгальтера. Не потому, что я такая бесстыдница, а потому что, по сути, он не нужен мне с крошечным размером груди. Ткань топа достаточно плотная и не просвечивает соски. Не думаю, что я хоть как-то смущаю своим видом окружающих.

— Ярослав, а пойдем искупаемся! — предлагает Антон, когда на улице начинает темнеть.

— Стоять, мальчики! Вы куда? — возмущается тётка Яра. — Бассейн ещё не прогрелся как следует!

— Всё нормально, Рай. Мы остынем и вернёмся. Две минуты.

Мне эта затея изначально не нравится! Во-первых, на улице не так уж и жарко. Тепло как для конца апреля, но и близко не похоже на знойное лето. Во-вторых, двое выпивших мужчин планируют нырять в ледяную воду в полумраке. Мало ли что с ними случится? Сердце остановится или не смогут выплыть!

Я сижу как на иголках, но вслух ничего не высказываю. Ярослав опять скажет, что я начиталась своих кровожадных книжек. В конце концов, он взрослый мужчина и прекрасно знает, что делает.

Жаров встает с дивана и по дороге к бассейну скидывает футболку, обнажая красивую рельефную спину и проработанные мышцы рук. Он много времени проводит в зале, чтобы держать себя в форме и нравиться девушкам. Должна сказать, что второе ему особенно хорошо удается.

Мужчины перемещаются на задний двор, а мы с Раей остаемся вдвоем.

Тётка Яра слегка опьянела. Щёки румяные, а глаза блестят.

— Сонь, можно беспардонный вопрос? — интересуется она.

— Конечно.

— Ты вот когда восстановишься и вернёшься в спорт — Ярика моего не оставишь?

Я удивленно вскидываю брови.

— В каком смысле?

— Ну, знаю я вас, спортсменок. Поездки по заграницам, выгодные контракты. Предложат жить за бугром — кого выберешь: Ярика или спорт?

— Рая, я о таком не думала, клянусь! — отвечаю правдиво. — Я о возвращении в теннис стараюсь лишний раз не мечтать, чтобы потом не расстраиваться, если не выйдет.

— Выйдет, попомни мои слова! — качает головой Рая. — Я ещё не раз увижу тебя по телевизору. Ты прости меня, грешную, но я никогда не смотрела спортивные каналы. Теперь буду!

Я смеюсь и делаю малюсенький глоток вина. Отставляю бокал в сторону. Рая задала вопрос на миллион! Даже если на секундочку представить, что Ярослав меня когда-нибудь полюбит... Он и спорт — совершенно несопоставимые вещи. Их нельзя сравнивать, невозможно выбирать. При желании можно совмещать!

Проходит больше чем две минуты, наших мужчин нет на горизонте, поэтому я осторожно встаю из-за стола и направляюсь на задний двор.

Глава 22.

* * *

Вино и вправду оказывается неожиданно крепким. Всего половина бокала, и я готова болтать обо всем подряд. Рассказываю о детстве, юности и занятиях теннисом. Как к этому пришла.

Признаюсь, что это Яр научил меня играть. Яр и Влад. Правда, последний как-то нехотя. Я бегала за братом с ракеткой, но он редко находил для меня время. Отправлял к Яру. А тот жалел меня, потому что рос в семье один и всегда хотел иметь брата или сестру. Не понимал, как Влад может от меня отмахиваться как от надоедливой мухи.

Я была мелкой, но уже до одури влюбленной в Жарова. Однажды подслушала, как парни обсуждали девчонок-теннисисток в красивых нарядах, жутко сексуальных и спортивных. Решила, что тоже хочу такой стать.

Да, толчок и в этом направлении не прошёл без участия Ярослава. Кто бы сомневался.

Я увлеклась теннисом настолько сильно, что потребовала маму записать меня в секцию. На тот момент уже посещала художественную гимнастику и мне было велено определиться с одним видом спорта. Я решилась бросить гимнастику в пользу тенниса, но ни разу в жизни (до травмы, естественно) об этом не пожалела.

Рая обновляет порцию вина, несмотря на мои протесты и косые взгляды Ярослава. Я чувствую, как голова кружится, а тело наполняется лёгкостью и теплом. Но нужно отдать должное — на данный момент с самоконтролем у меня полный порядок.

Я упрямо не смотрю в сторону Ярослава, пока его рука лежит на спинке дивана и невзначай касается моего плеча. Болтаю с Раей, смотрю фотки лошадей на телефоне Антона. То и дело чувствую взгляд Жарова на себе. Нет-нет, но он то на руки мои посмотрит, то на ноги. На улице жарко, поэтому наряд я выбрала подходящий: юбка чуть выше колена и короткий топ без бюстгальтера. Не потому, что я такая бесстыдница, а потому что, по сути, он не нужен мне с крошечным размером груди. Ткань топа достаточно плотная и не просвечивает соски. Не думаю, что я хоть как-то смущаю своим видом окружающих.

— Ярослав, а пойдем искупаемся! — предлагает Антон, когда на улице начинает темнеть.

— Стоять, мальчики! Вы куда? — возмущается тётка Яра. — Бассейн ещё не прогрелся как следует!

— Всё нормально, Рай. Мы остынем и вернёмся. Две минуты.

Мне эта затея изначально не нравится! Во-первых, на улице не так уж и жарко. Тепло как для конца апреля, но и близко не похоже на знойное лето. Во-вторых, двое выпивших мужчин планируют нырять в ледяную воду в полумраке. Мало ли что с ними случится? Сердце остановится или не смогут выплыть!

Я сижу как на иголках, но вслух ничего не высказываю. Ярослав опять скажет, что я начиталась своих кровожадных книжек. В конце концов, он взрослый мужчина и прекрасно знает, что делает.

Жаров встает с дивана и по дороге к бассейну скидывает футболку, обнажая красивую рельефную спину и проработанные мышцы рук. Он много времени проводит в зале, чтобы держать себя в форме и нравиться девушкам. Должна сказать, что второе ему особенно хорошо удается.

Мужчины перемещаются на задний двор, а мы с Раей остаемся вдвоем.

Тётка Яра слегка опьянела. Щёки румяные, а глаза блестят.

— Сонь, можно беспардонный вопрос? — интересуется она.

— Конечно.

— Ты вот когда восстановишься и вернёшься в спорт — Ярика моего не оставишь?

Я удивленно вскидываю брови.

— В каком смысле?

— Ну, знаю я вас, спортсменок. Поездки по заграницам, выгодные контракты. Предложат жить за бугром — кого выберешь: Ярика или спорт?

— Рая, я о таком не думала, клянусь! — отвечаю правдиво. — Я о возвращении в теннис стараюсь лишний раз не мечтать, чтобы потом не расстраиваться, если не выйдет.

— Выйдет, попомни мои слова! — качает головой Рая. — Я ещё не раз увижу тебя по телевизору. Ты прости меня, грешную, но я никогда не смотрела спортивные каналы. Теперь буду!

Я смеюсь и делаю малюсенький глоток вина. Отставляю бокал в сторону. Рая задала вопрос на миллион! Даже если на секундочку представить, что Ярослав меня когда-нибудь полюбит... Он и спорт — совершенно несопоставимые вещи. Их нельзя сравнивать, невозможно выбирать. При желании можно совмещать!

Проходит больше чем две минуты, наших мужчин нет на горизонте, поэтому я осторожно встаю из-за стола и направляюсь на задний двор.

Глава 23.

* * *

Я захожу за угол дома и тут же натыкаюсь на Антона. Он отступает и натягивает на тело футболку.

— Упс, простите, — обращаюсь к нему.

— Ты ко мне на «вы»? — хмурится мужчина. — Соня, даже думать забудь!

— Хорошо, прости, — согласно киваю. — А где Ярослав?

— А он разве не вернулся?

Не успевает Антон ничего ответить, как я срываюсь с места и в полную силу иду к бассейну. В голове рой мыслей, одна страшнее другой. Ну почему Яр такой невыносимый? Почему ему не сиделось на месте ровно? Почему обязательно заставлять меня нервничать?

Я выдыхаю, когда замечаю Ярослава у бассейна. Он ступает на бортик и, оттолкнувшись, ныряет под воду, оставив после себя крупные брызги.

Всё в порядке, я зря волновалась. Жаров просто не до конца остыл или протрезвел. Задержался.

Перевожу дыхание и уже неспешной походкой иду навстречу. Неужели вода настолько тёплая? В конце апреля-то? Может, Антон включил обогрев?

Взявшись за поручень, я решаю в этом убедиться. Снимаю обувь и касаюсь кончиками пальцев воды. Не холодная, это точно. Приятная и даже бодрящая. Купаться не рискну, но… Всё так же с помощью поручней я сажусь на бортик и опускаю ступни под воду. Именно в этот момент на другом краю большого прямоугольного бассейна выныривает Ярослав. Он оборачивается и, заметив меня, начинает плыть в мою сторону. Появляется в нескольких сантиметрах от меня, смахнув ладонями воду и упираясь локтями о бортики.

— Тоже решила искупаться? — спрашивает Яр.

По его красивому мужественному лицу стекают капли воды. В каждом из парней я то и дело ищу такие же карие глаза, густые чуть вьющиеся волосы и низкий хрипловатый голос. Пока мне не удалось встретить двойника Яра. А жаль.

— Испугалась, потому что тебя долго не было, — отвечаю как можно спокойнее, болтая ногами.

— Решила, что я утонул?

— Или захлебываешься на дне бассейна, — киваю в ответ. — Не мог написать мне сообщение, что задерживаешься?

Яр коротко смеется и всматривается в моё лицо. Недолюбленный мальчик. Боже, да я любила бы его за двоих. Настолько сильно и долго, насколько бы могла. Только бы он позволил. Яр же упрямо держит дистанцию, заранее записав меня во френд-зону и окрестив неродной, но младшей сестрой.

— Ты смешная, Пряник, — наконец произносит Ярослав совсем не то, что я ожидала услышать.

— Смешная? Спасибо за комплимент, Жаров!

Я брызгаю на Яра водой и тянусь к поручням, чтобы встать. Почему нельзя ещё раз назвать меня красивой? Или хотя бы милой? Обязательно обзывать смешной? Особенно когда я растворяюсь от близости с ним!

Жаров быстро выбирается из бассейна и, глядя на мои жалкие попытки грациозно встать, протягивает мне руку. Когда я не отвечаю на этот его жест, он наклоняется и просто подхватывает меня за талию, осторожно поставив на землю и насквозь промочив мою одежду. Пульс частит, а все нецензурные слова застревают глубоко в горле, потому что руки Ярослава неприлично долго лежат на моей талии.

Я начинаю дрожать, а зубы отчётливо отстукивают то ли от холода, то ли от волнения. Не знаю! Но Яр отпускает и приглашает вернуться в дом.

Рая показывает нам верхний этаж, полотенца и дополнительное постельное белье. Желает доброй ночи и спускается вниз.

Итак, спальня одна и кровать тоже. Вполне логично как для супружеской пары, но не для нас с Жаровым. Заметив моё замешательство, Ярослав забирает одну из подушек и направляется на выход.

— Я лягу в соседней комнате, — сообщает он.

— Что скажет твоя тётя?

— Она никогда не поднимается на второй этаж, — заверяет меня Яр.

— А если поднимется, то скажу, что ты громко храпишь, поэтому я прогнала тебя.

Жаров оборачивается и с улыбкой смотрит на меня. Вновь хочет обозвать смешной? Не надо, пожалуйста.

— Отличный план, София.

Оставшись в просторной комнате одна, я рассматриваю обстановку и понимаю, что чувствую себя в гостях комфортно, что бывает очень и очень редко.

Приняв душ, я переодеваюсь в ночную рубашку и забираюсь под одеяло. Спать совершенно не хочется, поэтому я беру в руки книгу.

Открываю первую страницу, но никак не могу зацепиться за текст. Одна страница, другая. Да что же такое! По отзывам книга безумно интересная и должна захватывать с первых строк. Сначала я думаю, что дело в новом для меня жанре. Обычно я редко заглядываю к драконам. Но чуть позже, листая страницу за страницей искусно написанного текста, осознаю, что дело лишь во мне. В том, что перед глазами до сих пор стоит образ Ярослава. Мне показалось, или у бассейна была какая-то особенная аура? Непривычно тихая и даже интимная.

Вспоминая, как Яр касался меня, кожа покрывается мелкими мурашками, а соски твердеют. Ох. Вот чёрт!

Отложив книгу, я приглушаю ночник до минимума. Ясно, что почитать не получится.

Вот за что мне всё это? За что? Почему бы не взять и не влюбиться в кого-то более доступного? В того, кто отвечает взаимностью? На свою голову я выбрала самый сложный вариант.

Внизу живота становится щекотно, а тело бросает в дрожь. На меня накатывает такое яркое желание, что я никак не могу себя обуздать. Пытаюсь уснуть, посчитать слонов и даже вспомнить нашего страшилу-преподавателя по политологии. Но тщетно. Приходится свести ноги вместе и буквально сцепить зубы.

В чужом доме. Соня, имей совесть!

Я осторожно проскальзываю ладонью под резинку трусиков и касаюсь себя. Чтобы что? Убедиться в том, что безбожно потекла? Так и есть. Я влажная. Очень и очень сильно!

Прикрыв глаза, я откидываю голову на подушку. Это так стыдно и грязно, неправильно и порочно. Боже мой. Но в голове то и дело возникает Ярослав. Его совершенная фигура, выразительный пресс и тёмная дорожка волос, ускользающая под резинку шорт.

Половые губы набухают, а соски то и дело трутся о шёлковую ткань ночной сорочки. Я схожу с ума, но мне хочется большего! И раньше ничего подобного со мной ни разу не было. Я справлялась, умела себя контролировать. Особенно когда подростком мать застукала меня в комнате и, несдержанно выругавшись, три дня после этого не разговаривала.

Я совершаю круговые движения пальцами и чувствую, что вот-вот… скоро наступит разрядка. Ещё секунда, мгновение. Не будет настолько мучительно-сложно. Я наконец-то спокойно усну.

Едва в спальне раздается шумный вздох, как возбуждение растворяется.

Я открываю глаза и замечаю у двери Яра. Сердце с разбегу ударяется о грудную клетку, а воздух в лёгких критически быстро заканчивается. Почему я не услышала, как он вошёл? Можно ли придумать более дурацкую ситуацию из возможных?

Яр смотрит на меня неотрывно долго, будто хочет прожечь дыру. Он тоже осуждает? Станет ругать? Господи! Щёки пылают от невыносимого стыда…

— Уйди! — прошу Ярослава хрипло.

Бух-бух-бух. Громкий звук колотящегося сердца заглушает собственный голос. Яр даже не думает двигаться. Меня бросает и в жар, и в холод. По кругу. Можно я сейчас усну и больше никогда не проснусь?

— Закрой дверь, Яр! Закрой и уйди! Пожалуйста!

Выкрикнув эти слова, я накрываю горящее лицо ладонями и тихо всхлипываю. Слышу долгожданный щелчок двери, делаю глубокий вдох. Кажется, что вот-вот наступит жизненно-необходимая тишина, но, к собственному ужасу, этого не происходит.

Потому что я слышу шаги, а затем то, как пружинит моя кровать.

Глава 24.

* * *

Ох. Яр здесь. Рядом. На расстоянии вытянутой руки. Стоит только убрать ладони от лица и воочию в этом убедиться. И я бы точно так и сделала, если бы несколькими минутами назад он не застал меня за столь интимным процессом. Врасплох. Что Ярослав подумал обо мне? Что почувствовал? Удивление? Отвращение? Влечение? Мамочки, что?

Не успеваю я как следует подумать об этом, как Яр снимает с меня одеяло. Уровень моего удивления достигает пика. Я не понимаю, чего он хочет. И почему до сих пор всё ещё здесь, со мной.

Волоски на коже наэлектризовываются и встают дыбом. Я пытаюсь свести ноги вместе, но Жаров неожиданно опускается на меня сверху. Вдавливает своим телом в матрас и толкается бёдрами. Я чувствую его горячее дыхание над своим виском и настойчиво упирающуюся в промежность эрекцию сквозь плотные брюки и тонкое кружево моих трусиков.

— Твою мать… — несдержанно ругается Яр.

Запах его чистой кожи и ненавязчивого одеколона мгновенно вбивается в ноздри. Голова идёт кругом от всего, что происходит.

— Ты точно девственница? — спрашивает он.

— Точно.

— Руки убери.

Я несколько секунд медлю, а затем делаю так, как он просит. Убираю руки от лица и слегка щурюсь, пытаясь сфокусироваться, чтобы увидеть Ярослава. Его карие глаза почему-то стали беспросветно-чёрными, брови нахмурены и сведены к переносице, а чувственные губы слегка приоткрыты. Если бы Яра отвернули мои действия, то он наверняка бы ушёл. Верно? Но он почему-то остался. Остался и лёг сверху, отчётливо показывая, как сильно возбуждён.

— Боишься? — спрашивает Жаров, опираясь на локоть.

Он накрывает свободной рукой мою грудь и слегка сжимает, накаляя обстановку до предела.

— Нет.

— Я просто потрогаю тебя. Ты не кончила?

Я нервно сглатываю и опускаю взгляд, рассматривая шею и кадык Ярослава. Всё, что угодно, только бы не смотреть ему в глаза.

— Соня.

— Прекрати. Умоляю, прекрати задавать подобные вопросы.

Яр опускает бретели моей ночной сорочки и, склонив голову, касается губами сначала плеча, а затем ключиц. Царапая кожу колючей щетиной, оголяет грудь и втягивает в рот твёрдый сосок. Один, затем другой. То, что между нами сейчас происходит, кажется мне нереальным сном. Чем-то за гранью.

Я выгибаюсь дугой и протяжно стону, потому что никто не делал со мной подобного раньше. А если бы и делал, то более чем уверена, что Яр бы превзошёл всех парней, что были до него. Каждое его движение совершенно, именно так мне всегда хотелось. И как я представляла в своих самых смелых фантазиях.

— Отвечай, Соня, — требует Жаров.

— Ярик, Яр… Боже, неужели ты не видишь, что я сгораю со стыда?

Мотаю головой и подставляю своё тело долгожданным ласкам.

— Нет, Яр! Нет, я не кончила. Потому что вошёл ты.

— В этом нет ничего постыдного, — заверяет меня Жаров. — Ты молодая, чувственная девочка. Я сам виноват, что вломился в твою комнату без стука.

— Ты всегда так делаешь, — отвечаю шёпотом.

— Я… Блядь, я не думал, что ты настолько выросла. Больше не буду.

Мне хочется ответить, что если подобные приходы будут заканчиваться так всегда, то пусть... Настолько часто, как только этого захочет, потому что я хочу его всегда.

— Поцелуй меня как на свадьбе, — прошу жалобным голосом. — Пожалуйста, поцелуй.

Яр пристально смотрит на меня, будто раздумывая: стоит или нет. То, как он делал это на глазах у толпы, мне безумно понравилось, и я хотела бы повторить, особенно сейчас, когда можно если не всё, то очень многое.

Ярослав опаляет лицо горячим дыханием и жадно впивается в мои губы своими губами. Его язык умело исследует мой рот, даря невероятное ощущение близости с мужчиной, который зовётся моим мужем. Я уверенно прижимаю ладони к твёрдой как камень груди. Он мой. Здесь и сейчас. Пусть недолго, но мой. И раз уж он сам принял решение войти в мою комнату, я хочу воспользоваться этим на максимум.

Теплая ладонь уверенно скользит по моему животу и пробирается под резинку трусиков. Сначала я замираю, но затем, когда пальцы Ярослава впервые поглаживают чувствительную кожу между ног, несдержанно стону ему в губы. Его ласки ощущаются во сто крат мощнее и ярче, чем когда я трогала себя сама. Это совершенно новые и непривычные ощущения. На грани. Кажется, будто ходишь по краю высокого опасного обрыва и смотришь на открывающиеся горизонты. Рискованно, кровь бурлит по венам. Ты осознаешь, что ничем хорошим это не закончится, но отступить уже не в силах.

Яр проникает в меня пальцами, растягивая и извлекая из моего тела пошлые звуки. Хочется закрыть уши ладонями, потому что это происходит из-за того, что я безумно влажная. К счастью, в глазах Ярослава я не вижу ни грамма осуждения. Он надавливает на клитор и совершает круговые движения пальцами, при этом наблюдая за мной с особым интересом.

— Кого ты представляла, когда трогала себя? — внезапно спрашивает Яр.

Его голос звучит где-то далеко-далеко, словно я нахожусь под водой, а он на поверхности. Я двигаю бёдрами навстречу его рукам и до боли искусываю губы, чтобы не закричать в голос от переполняющих эмоций. Яр. Мужчина, которого я безумно люблю. Он целует и ласкает меня. Не Милу, не любую другую женщину. Меня и только.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Соня. Кого? — настойчиво спрашивает Жаров.

Когда я думаю, что лучше уже не будет, Яр вдруг отстраняется и прекращает меня трогать. Он оттягивает резинку спортивных штанов и высвобождает налитый кровью орган. Я цепенею и рассматриваю его с интересом и опаской, потому что впервые вижу член не в фильмах для взрослых и не на картинках, а вживую.

— Расслабься, — просит Яр.

Он направляет головку к моей промежности. Растирает влагу.

Я делаю, как Жаров того просит. Расслабляюсь и доверяюсь, с непередаваемым возбуждением ощущая, как Яр проводит членом между половых губ и касается клитора. Он не входит в меня. Играет, манит. Дразнит. Делает то, чего я так сильно хотела, — дарит мне мощную разрядку. Я срываюсь вниз прямо с обрыва. Лечу несколько безумно приятных секунд и у самой земли поднимаюсь ввысь.

По телу прокатывается жар, изображение перед глазами мерцает и фонит, а затем взрывается разноцветными искрами. Кровь усиленно бурлит по венам, пульс частит, а сердце разгоняется до галопа. По вискам скатываются несколько капелек пота.

Едва я успеваю перевести дыхание, как Яр опускает мою руку на член. Он большой и твёрдый. Кожа горячая, бархатная и невероятно гладкая. Несмотря на то, что я всё ещё не отошла от шока, мне нравится его касаться и чувствовать кончиками пальцев крупные выпуклые вены. Это ново и очень необычно.

Ярослав накрывает мою руку своей ладонью и слегка сжимает. Подстраивает под нужный ритм. Мои пальцы перепачканы моей же влагой, они скользят по члену вверх и вниз. До упора. Я растерянно смотрю на Жарова, замечая, как подрагивают его ресницы и срывается дыхание. Впервые вижу, чтобы он терял контроль. Ему же нравится? Неужели ему правда нравится то, как я его трогаю?

— Я представляла тебя, — произношу негромко. — Ярик, я представляла тебя.

Он поднимает на меня свой затуманенный взгляд, внимательно смотрит, как я облизываю губы. Слегка качнув головой, толкается мне в руку. Раз, другой. Член каменеет и увеличивается сильнее, изо рта Яра срывается хриплый сдавленный стон. Его удовольствие сочится по моим пальцам и капает на живот. Запах терпкий и густой.

Я настолько растеряна происходящим, что не могу связать ни единой адекватной мысли.

О. Боже. Мой. Что это было?

Глава 25.

* * *

Отлипать от Яра не хочется ни на секунду.

Он теплый и вкусно пахнет. Он открыл для меня новый мир, о котором я ничего не знала раньше. Оказывается, можно трогать друг друга, целовать и ласкать. Доводить до пика и взаимного наслаждения. Что может быть лучше?

Озвучивать вслух свои желания я не решаюсь.

Яр на секунду прижимается лбом к моему лбу и шумно вздыхает.

Только не говори ничего. Совсем. Лучше молчи.

Я замираю на короткое мгновение и наивно мечтаю продлить момент близости, но Жаров встает с постели и чары вокруг нас волшебным образом развеиваются. Мне становится холодно и одиноко без него.

Порыв Ярослава был временным. Немного необдуманным, где-то безрассудным. Надеюсь только, что он не пожалеет о содеянном, как не жалею я. И в моих силах показать, что всё в порядке. Я ни на что не надеюсь и не претендую, даже если на самом деле это далеко не так.

Жаров уходит в ванную комнату и возвращается с рулоном салфеток. Протягивает их мне и бегло осматривает съехавшие бретели ночной сорочки и сдвинутые в сторону трусики. Я краснею от смущения, вытираю живот и руки и тут же поправляю одежду. Сердце глухо бьётся в грудной клетке, во рту пересыхает. Мне срочно нужно выйти в ванную комнату, чтобы перевести дыхание и успокоиться.

— Вино твоей тётки действительно здорово вышибает мозги, — произношу первое, что приходит в голову.

Яр согласно кивает, становится серьезным и собранным. У меня срабатывает защитная реакция, потому что я не знаю, как вести себя дальше. А ещё я не хочу, чтобы Жаров «приземлил» меня первым. Надеюсь, мне тоже удается держать лицо, хотя, клянусь, это очень и очень непросто.

— Нужна помощь? — спрашивает Яр, глядя на мои жалкие попытки быстро встать с постели.

В области травмированной ноги резко простреливает от боли. Я неприятно кривлюсь и вновь падаю на подушку. Втягиваю воздух сквозь зубы. Ненавижу себя в моменты абсолютной беспомощности и неуклюжести. Почему именно сейчас? Чтобы в очередной раз напомнить Жарову, что взял себе в жёны калеку?

— Это лишнее, — мотаю головой. — Со мной всё в порядке. Справлюсь.

Предпринимаю ещё одну попытку подняться. На этот раз более успешную. Иду в сторону ванной комнаты и закрываюсь на щеколду, ощущая, как покалывает в области лопаток от долгого и пристального взгляда Ярослава.

Я с лёгкой улыбкой смотрю на себя в зеркало. Касаюсь припухших от поцелуев губ и покрасневшей кожи на шее. Недавно заметила одну особенность — даже если Яр побреет лицо рано-утром, то к вечеру у него уже пробивается щетина. Поэтому, когда он целовал меня — то сильно кололся, но в целом мне было безумно приятно всё, что он делал.

Умыв лицо ледяной водой, снимаю ночную сорочку. Осматриваю себя со всех сторон. Бог наградил меня узкими бёдрами и маленькой грудью. Своей фигурой я никогда не была довольна, а сейчас, когда живу с мужчиной, которому хочу понравиться — и подавно.

Но тем не менее, Ярослав был до чёртиков возбуждён, и он хотел меня. Хватило нескольких касаний и движений рукой для того, чтобы Жаров кончил прямо на меня. Его семени было так много, что для того, чтобы вытереться, я использовала половину рулона салфеток. Означает ли это, что у Яра давно не было интимной близости? Что, если за эти несколько недель совместной жизни у него на самом деле никого не было? И могли бы мы зайти дальше, если бы я сказала, что давно не девственница? В голове рой вопросов и пока ни одного ответа.

Я принимаю душ и, обмотавшись полотенцем, возвращаюсь в спальню. Ожидаемо, что Жарова здесь уже нет. Наверное, это к лучшему. Почему-то чувствую, что не услышала бы от него ничего хорошего. Этот сумбурный и неожиданный вечер мне хочется закончить именно на такой чудесной ноте.

Засыпаю я быстро, счастливая вопреки всему. Перед этим не раз прокручиваю в голове сцены нашей близости. Взгляды, резкие движения. Похоть сочилась по венам и напрочь отбивала недавно озвученные принципы. Как будет дальше? Какими станут наши отношения? Об этом я обязательно подумаю, но завтра.

Просыпаюсь я от настойчивого звонка мобильного телефона, когда солнце ярко освещает мою комнату. На экране номер мамы. С момента свадьбы мы созванивались всего пару раз. Зачастую она занята хозяйством и мужем, я стараюсь лишний раз её не тревожить, хотя безумно по ней скучаю.

Каждый новый мужчина матери всегда воспринимался мною в штыки. Особенно в детстве. Потому что это так или иначе означало, что мне станет не хватать её внимания. Это было эгоистично, где-то по-детски обидно.

С родным отцом после развода родителей мы не общались. Он переехал, женился и обзавёлся тремя детишками. Вначале звонил нам с братом по праздникам, а после стал делать это всё реже и реже. К моим двенадцати годам наша связь прервалась, но нужно отдать отцу должное — алименты он исправно платил до исполнения восемнадцатилетия. Самым близким человеком всё это время для меня оставалась мама.

— Привет!

Я снимаю телефонную трубку и довольно потягиваюсь в постели, которая всё ещё пахнет Яром. Это как очередное доказательство того, что его присутствие не было сном.

— Сонь, ты спишь, что ли? — возмущается мама. — Время видела?

— Уже проснулась, — заверяю её. — И внимательно тебя слушаю.

— Я сегодня буду проездом в городе. Хочешь, можем встретиться в торговом центре ближе к вечеру? Потрещим о нашем, о девичьем.

Хочу ли я? Конечно же, да!

Сердце радостно сжимается, я вновь чувствую себя ребёнком. Когда после недельных загулов с мужчинами мама возвращалась ко мне, мы долго гуляли в парке или по магазинам. Я вновь купалась в её внимании и выслушивала, какие мужчины всё-таки козлы. Слушала и кивала, хотя мало что в этом понимала.

— С удовольствием, мам. Сейчас только узнаю у Ярослава, когда мы вернёмся. Мы пока не в городе.

— Ясно. Буду ждать твоего звонка, Сонь!

Я встаю с постели и переодеваюсь в повседневную одежду. Настроение — лучше не придумаешь!

Спустившись на первый этаж, я замечаю на кухне Раю. Она занимается готовкой. В обтягивающих крупную фигуру леопардовых легинсах и топе.

На плите все конфорки заняты, пахнет безумно вкусно!

— Доброе утро, Рая! — здороваюсь с хозяйкой.

— Доброе, Соня! Как спалось?

Тётка Ярослава приветливо улыбается. Надеюсь, она не слышала, как ночью скрипела кровать на втором этаже.

— Спалось замечательно, — заверяю её. — Рая, две минуты, и я помогу тебе с готовкой. Ты не видела Ярослава?

— Видела. Он на заднем дворе.

Я подмигиваю женщине и выхожу на улицу. Погода тёплая, безветренная. Если Яр решит остаться в гостях до понедельника — ничего страшного. Я отменю встречу с мамой. Не последний раз видимся.

Заметив Ярослава в беседке, сидящим ко мне спиной, я ощущаю, как пульс начинает частить. Вчера я трогала его член и водила по нему рукой, а он целовал мою грудь и кончал мне на живот. Ох, мамочки. Смогу ли я спокойно смотреть ему в глаза, при этом никак не выдавая, что помню всё в мельчайших деталях? Его твёрдость, сумасшедший взгляд. Хриплый сорвавшийся с губ стон.

Я не сразу понимаю, что Яр занят. Иду по выложенной из камня тропинке и только потом осознаю, что он разговаривает с кем-то по телефону. Голос сердитый и грозный. Тело напряжено. Вот бы погладить его плечи. Как вчера.

— Не вынуждай меня заносить твой номер в чёрный список, — произносит Яр собеседнику или собеседнице. — Да, конечно же, я с ней. Она моя жена, не забывайся.

Прекрасно знаю, что подслушивать очень и оченьнехорошо и мне бы развернуться и уйти, но, когда я понимаю, что речь идёт обо мне, замираю словно статуя.

— Мы это уже проходили, Радмила. Хватит, — шумно вздыхает Жаров.

Сердце делает резкий кувырок и начинает биться чаще. Теперь я точно понимаю, что на другом конце провода девушка. И у Жарова с ней… были или есть отношения. Я не знаю! По-хорошему мне бы уйти пока ещё можно, но я с мазохистским порывом стою на месте, продолжая подслушивать чужой разговор, переполненный эмоциями.

— Какого чёрта тебе от меня надо? — спрашивает чуть устало Ярослав. — У тебя своя жизнь, у меня своя. Ответ на этот вопрос ничего не изменит. Окей, всё ещё люблю. Ты это хотела услышать?

Я беззвучно хватаю ртом воздух, чтобы не задохнуться от наполняющей меня боли. Оказывается, Яр не бесчувственный робот и умеет любить. Теперь все пазлы складываются воедино. Увы, к его светлым чувствам я не имею никакого отношения, потому что Ярослав любит не меня. Другую.

Лёгкие раздирает от нехватки кислорода, перед глазами плывёт. Мобильный телефон, который я сжимала в правой руке, с грохотом падает на каменную дорожку.

Яр оборачивается и, заметив меня, недобро прищуривается.

Глава 26.

* * *

Ярослав встает из-за стола беседки и направляется в мою сторону. Он в серых спортивных штанах и белой футболке, которая обтягивает торс и сильные мышцы рук.

Яр выглядит немного удивленным, потому что наверняка не ждал, что во время важного личного разговора я буду стоять у него за спиной. Пусть скажет спасибо, что не с бензопилой как в книге «Кровавый отпуск», когда жена узнала об измене мужа… И дальше началось самое интересное.

Делаю глубокий вдох-выдох. В сердце вонзается сотня острых осколков, которые стремительно и сокрушительно ранят.

Он любит. Любит Радмилу. Это ведь та самая девушка, которую я нашла в социальных сетях? Та сногсшибательная красотка в дорогих нарядах? Я не ошиблась, интуиция подсказала. Ревность огненным ядом распространяется по организму, уничтожая и сжигая на своём пути всё живое. Мне кажется, что я вот-вот умру. Прямо здесь. На месте. Одно дело знать, что у Яра когда-то до меня была личная жизнь, и совершенно другое — услышать о чувствах к Радмиле из его уст после того, что произошло между нами ночью.

Господи, на что я вообще надеялась? Что Яр изменится со штампом в паспорте? Это как минимум глупо и наивно. У нас фиктивные отношения. Жаров живёт со мной только потому, что по-другому не смог бы забрать от отчима. Я об этом знала. Изначально знала. Это не было никаким секретом. Просто вчера ночью что-то изменилось. Выдержанный и хладнокровный Ярослав отреагировал на меня так, как, наверное, не хотел и не должен был. Сорвались тормоза, мы переступили грань. Но я до сих пор не понимаю, как можно было прийти в комнату к нелюбимой и ласкать её, не испытывая при этом ничего и близко похожего на чувства. Возможно, я просто ничего не смыслю в мужской психологии. Яр иначе устроен. Не даром говорят, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Мы вертимся в одной галактике, но на разных планетах. Мне всего девятнадцать, и я не имею ни грамма опыта за плечами. Оказывается, получать его не слишком приятно. Он набивает шишки и оставляет на сердце шрамы.

Ярослав поднимает телефон и хмыкает, увидев покрытый сеточкой трещин экран. Мобильный у меня относительно новый — я приобрела его полгода назад, когда ещё могла себе позволить дорогие покупки. И при других обстоятельствах я бы непременно расстроилась, но новость о том, что Яр испытывает глубокие чувства к другой, выбивает меня из колеи. Парализует, травит изнутри.

— Кажется, экран тоже треснул. Не только защитное стекло, — произносит задумчиво Яр.

— Жаль.

— Не расстраивайся — купим новый.

Он заглядывает в мои глаза. Я согласно киваю и опускаю взгляд. Рассматриваю руки Яра и невольно вспоминаю, как он сжимал ими мою грудь и трогал везде, где только можно. Я была честна как никогда. Сказала прямо, что, лаская себя под одеялом, думала о нём и только. О ком же этой ночью думал Ярослав? Ответ очевиден.

— Я искала тебя, — произношу чуть громче, чем планировала.

— Я здесь, рядом, — отвечает Яр. — Что хотела, Соня?

— Мама… Моя мама в городе. Она хочет встретиться сегодня вечером.

Я рассказываю сумбурно и сбивчиво, несколько раз заикаюсь, за что раздражаюсь на саму себя. Где взять хладнокровность и выдержку? Как много времени я буду лелеять надежду на то, что Яр оттает и влюбится в меня так же сильно, как и я в него? Глупая, глупая девочка!

— Хорошо, я тебя понял, — выслушивает Яр. — Выедем после обеда, и я закину тебя в торговый центр. Можешь вместе с мамой выбрать себе новый телефон.

Я коротко благодарю Жарова и мысленно думаю о том, что он от меня откупается. Догадывается, что я услышала? В очередной раз жалеет? Мне стоит нечеловеческих усилий держать себя в руках, в то время как охота лезть на стену и громко выть от несправедливости, которая творится в этом мире. Но я никоим образом не должна выдать себя. Я справлюсь со своими чувствами и направлю их в другое русло. Чего бы мне это ни стоило. Стану сильнее, мудрее, лучше. И однажды Яр сам поймет, что я ничем не хуже. Откроет глаза шире и осознает, что я готова дарить ему свою любовь целиком. Безвозмездно, в полной мере.

Вернувшись в дом, я нацепляю на лицо улыбку и приступаю к готовке вместе с Раей. Она не нагружает меня и занимает всякой ерундой, лишь бы не сидела без дела. Мы много разговариваем, тётка Ярослава делится личными переживаниями, несмотря на то, что мы слишком мало знакомы. Бывает такое, что «своего» человека ты чувствуешь с первой секунды.

— Я долго не могла забеременеть, — рассказывает Рая. — Десять лет планировала, по врачам бегала. Мне ставили бесплодие, но я не унывала. И вот когда после очередного курса лечения мне всё же удалось увидеть на тесте долгожданные две полоски, я была счастлива как, наверное, никогда в своей жизни.

Я напрягаюсь, потому что понимаю, что счастливого финала не вышло. Рая одна. У неё и Антона совершенно точно нет детей.

— Ребёнок замер на десятой неделе беременности. Во время очередного обследования меня направили на чистку и сказали, что это был мой первый и последний шанс. Всё. Другого больше не будет. Я тогда ревела белугой, Антон рядом находился и вытирал мои слёзы. Мне так жалко его стало, Соня! Я ведь отчётливо понимала, что это из-за меня он не может стать отцом. Сдуру предложила ему развестись. Когда он отказался — сама подала на развод, хотя любила страшной силой!

— А он?

— Он долго оббивал мои пороги, таскался всюду с цветами. Пытался переубедить, а я втирала ему, что пусть лучше оставит меня в покое и найдет другую. Полноценную, здоровую. Отталкивала его, унижала, прогоняла. Прошло несколько месяцев, и Антон оставил попытки. Возможно, дал мне время остыть, а быть может, просто устал стучаться в закрытые двери. Как сейчас помню, шла после работы и встретила его с другой.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Рая грустно усмехается и достает из духовки румяный пирог.

— Я тогда вернулась домой, в квартире стояла жуткая тишина. Ни ребёнка, ни любимого человека, которого я сама оттолкнула. Никого. Я одна. Свернувшись калачиком, я лежала на диване и отчётливо понимала, что если не соберусь, то навсегда потеряю Антона. Я задавала себе вопросы: готова ли я так просто отпустить человека, который прошёл со мной огонь, воду и медные трубы? Готова ли перестать бороться? Ведь если по-настоящему любишь, то будешь сражаться за отношения ежеминутно! Любовь — это не состояние войны, но вечный бой, который продолжается всю сознательную жизнь. А жизнь, она долгая и периодами сложная. Но ведь главное правило влюбленных — никогда не опускать руки. И не отпускать тех, кто дорог сердцу.

* * *

Оставшееся время мы проводим с пользой. Завтракаем, после чего отправляемся на конюшню, где работает Антон. Ярослав всё пытается всучить мне костыли, но я упорно отказываюсь. Иду самостоятельно, не принимаю помощи. Не жалуюсь и не выдаю ни единой эмоции, даже когда ломаюсь и устаю.

После обеда мы прощаемся с родственниками Ярослава и едем в сторону города. Дорога назад проходит легче и быстрее, несмотря на то, что в салоне плотный наэлектризованный воздух, который давит на нервы.

Списавшись с мамой, я обещаю ей, что скоро буду. Всю дорогу напрочь игнорирую взгляды Ярослава, хотя мне до чёртиков интересно: он вспоминает о том, что мы делали ночью? Да, это была я, далеко не Мила. Возможно, не настолько сексуальная и привлекательная...

Яр обещает забрать меня после встречи с мамой несмотря на все мои протесты. Находиться рядом с ним сложно. И чем реже я буду это делать, тем мне будет проще. Но насколько это выполнимо в условиях совместного проживания?

Мама опаздывает на полчаса, поэтому я успеваю купить новый телефон. В точности такой же, какой был у меня раньше.

Занимаю столик в кафе, достаю старый мобильный и переношу из него всю нужную информацию. Родительница опаздывает, я начинаю скучать. От нечего делать пишу Жеке, но та занята и мне приходится открыть социальные сети.

На экране всплывает аватарка Милы. Она выложила несколько новых сторис. Я захожу на её страницу и, кусая губы, размышляю, как лучше поступить. Посмотреть, чем она занималась вчера? Или лучше не стоит бередить себе душу?

Первое сторис — букет роскошных белых роз. Когда я вижу его, то непроизвольно сцепляю зубы. От кого цветы, даже гадать не хочу, хотя на подкорке сидит мысль, что они от Ярослава.

Я уверенно пытаюсь закрыть просмотр, но случайно отправляю реакцию на фотографию Милы! Боже мой! Боже, что я наделала? Надеюсь, она ни за что не догадается, что это запасная страничка жены Ярослава!

Недолго подумав, я жму на кнопку и отписываюсь от страницы Радмилы. На всякий случай ещё и блокирую её!

Глава 27.

* * *

В последнюю нашу встречу мама сказала, что теперь я хожу гораздо лучше, чем она помнила. Маленький, но для меня подвиг.

Она рассказывала, какой я была в детстве. Егозой, электровеником. Ни секунды не сидела на месте. Бегала за братом, а тот у меня на любые подвиги был горазд. Всё за Владом повторяла. В четыре года я лазила вместе с ним по деревьям, гоняла в футбол и обожала игры в войнушки. Нянчиться куклами с девочками мне казалось чем-то скучным.

Затем были спортивные секции, много часов сумасшедших и изматывающих тренировок. Не ограничивала я себя и в активном проведении досуга с друзьями. Кто бы мне сказал, что в девятнадцать лет моя жизнь кардинально изменится и станет настолько ограниченной? Я бы наверняка не поверила… Рассмеялась бы этому человеку в лицо!

Сейчас же я хватаюсь за тоненькую ниточку, чтобы хоть немного приблизить себя к истокам. Занимаюсь в реабилитационном центре и дома. Работаю в поте лица. Специально просыпаюсь пораньше, чтобы выполнить все необходимые упражнения и даже больше. Вот только пока я боюсь давать себе хотя бы малейший повод думать, что вернусь в спорт. Проходя мимо здания, где я занималась теннисом, — всё не решаюсь заходить внутрь. Знаю, что тренер будет безумно рад меня видеть и обязательно похвалит за настойчивость. Но я сделаю это, как только сама для себя пойму, что дело сдвинулось с мёртвой точки.

Я встаю рано утром и собираюсь в реабилитационный центр. Ярослав все ещё спит. Вчера он допоздна гулял с друзьями. Предлагал поехать вместе с ним, но я категорически отказалась. Жаров не предлагал дважды. Собрался, уехал. Весь такой красивый, стильный и вкусно пахнущий. Одна моя часть рвалась вместе с ним, а другая упрямо советовала не совершать столь эмоциональных поступков. Ни к чему это. Зачем терзать себе душу и обманываться? Плавали, знаем.

Пока Яра не было, я развлекала себя как могла. И готовила, и книги читала, и занималась долгами по университету. Но нет-нет, а в голове проскальзывала мысль о том, где Яр? С кем? Чем занят? Веселится? Вдруг к компании присоединилась и Радмила? Хорошо, что я отписалась от неё в Инстаграм, — теперь ни за что не узнаю, так ли это на самом деле.

Жаров вернулся поздно. До этого я долго пыталась уснуть, но, услышав щелчок двери, поняла, что это тщетно. Пока Яр не уляжется, я тоже не сомкну глаз.

Он прошёл на кухню, открыл холодильник, после чего двинулся в сторону моей комнаты. Клянусь, я не дышала, когда Ярослав остановился у двери. Мне казалось, что я слышу его участившееся дыхание. Сама же лежала обездвижено, боясь выдать хотя бы звук. Спустя минуту Яр ушёл, и я облегченно выдохнула.

* * *

Разогрев себе завтрак, я понимаю, что Жаров проснулся. Забираюсь за барную стойку, открываю переписку с Жекой. Она спрашивает, как поздно вернулся мой муж и не чувствовал ли он себя виноватым при этом. Я несдержанно фыркаю пока набираю сообщение в ответ. Чтобы Яр чувствовал себя виноватым? Да ни за что!

— Привет, — произносит Жаров, появившись на кухне.

Я откладываю в сторону телефон и поднимаю на него свой взгляд. С той самой ночи, которую мы провели в доме его тётки, прошло две недели. За это время мы ни разу не заговорили о произошедшем. Подумаешь, потрогали друг друга и довели до оргазма. Я старалась вести себя так, будто каждый день с новым парнем занималась подобным. Разговоров старалась избегать, чаще пряталась у себя в комнате.

— Привет, — отвечаю Яру. — Как вчера погулял?

— Нормально.

Жаров включает кофеварку и садится напротив. Мы встречаемся взглядами, и меня как обычно пробивает током, стоит только заглянуть в карие и пытливые глаза мужа. Спешу уйти, чтобы прервать зрительный контакт. В последнее время я поступаю так всё чаще и чаще. Ограничиваю наше общения до минимума.

— Все спрашивали, почему ты не пришла, — произносит Ярослав.

Я мою чашку в раковине, стоя к нему спиной. Кожей ощущаю, как он смотрит.

— Кто это «все»?

— Все мои друзья, — поясняет Жаров.

— Зачем я им? Чтобы выразить тебе сочувствие?

— Пряник, не беси меня, — раздражается Яр, поднявшись с высокого барного стула и подойдя к кофеварке.

— Так непременно бы было, если бы ты притащил мне костыли или подколол по поводу обезболивающих.

— Слушай, я себя не слишком хорошо сейчас чувствую, поэтому во избежание конфликта дуй к себе в комнату и собирайся. Я отвезу тебя в центр.

— А если я скажу, что хочу прогуляться пешком?

Яр едва заметно качает головой. Он терпеть не может, когда с ним спорят.

— Я отвечу, что старших нужно слушаться.

Недовольно цокнув языком, я иду в спальню. Облачаюсь в короткий топ и джинсы с высокой посадкой. Завязываю волосы в хвост. Готова!

Мы с Яром выходим на улицу спустя полчаса. До центра ехать всего пять минут — ерунда. Я и вправду не понимаю, зачем Ярославу подвозить меня и тратить драгоценное время, тем более за утро я успела вывести его из себя как минимум три раза. В последний — когда на пороге вспомнила, что забыла полить фикус.

Яр останавливается на парковке, выходит из автомобиля. Как раз в это время на крыльце реабилитационного центра появляется Сергей Иванович. Он закуривает и взмахивает рукой в знак приветствия. Нам двоим. И если Яр никак не реагирует, то я радостно машу врачу в ответ и улыбаюсь во весь рот.

— Опаздываешь, София, — укоряет меня реабилитолог.

— Это не моя вина, честное слово! — перевожу стрелки на Ярослава.

— Смотри мне, — шутливо щурится доктор.

Сделав глубокую затяжку, он выбрасывает сигарету в урну и уходит. Сергей Иванович хороший и добрый. После нашей неформальной встречи в клубе он почему-то переспросил, не возникло ли у нас с мужем бурного конфликта. Оказывается, он переживал, не распускает ли Яр руки. Я заверила доктора, что Жаров, конечно, ведёт себя порой как придурок, но он точно не дерётся. А если бы дрался, то я бы с таким не жила.

— Соня, здравствуй! — откуда ни возьмись появляется массажист Игорь.

В спортивной одежде и с небольшой дорожной сумкой на плече. Я приветствую его и оборачиваюсь к Ярославу. Весь персонал в сборе. Пора заниматься восстановлением в полную силу.

— Всё? Я могу идти? — спрашиваю Жарова. — Никаких пожеланий не будет?

Я произношу это к слову, не имея в виду ничего такого, но Ярослав странно суживает глаза при этом и окидывает меня цепким придирчивым взглядом.

— По возможности надевай бюстгальтер, когда выходишь на улицу, — отвечает наконец. — Это все пожелания на сегодня.

Он садится в машину и резко трогает с места, оставив после себя облако пыли и заставив меня недоуменно смотреть ему вслед.

Глава 28.

* * *

— Мы так сильно по тебе скучали, Соня, — кривляется Жека, когда мы выходим из аудитории. — Так волновались, места себе не находили! Фу, слушать противно!

— Эй, ты чего так взъелась, — шутливо толкаю подругу под ребро.

— Да ничего! За три месяца могли бы и появиться. Написать, позвонить! Ты была доступна, лежала в первой городской больнице. Каждый об этом знал! Знал, но не пришёл и не объявился! А теперь делает вид, что был глубоко озабочен твоим состоянием…

— Плевать, Жек.

Я понимаю негодование подруги, но не разделяю.

Так сложилось, что с первого курса университета мы стали дружить тесной компанией из четырёх человек и больше никого туда не впускали.

Нам было хорошо и комфортно. Я, Женя, Аня и Ника. Везде и всегда вместе. Не разлей вода. Родители Жени работают в налоговой, Анькин папа депутат, а Ника дочь владельца ресторанов быстрого питания в нашем городе. Благодаря теннису мне удавалось не выглядеть на их фоне голодранкой и нищенкой, но почему-то от остальных сокурсниц больше всего зависти и неприязни доставалось именно мне.

Возможно, дело было в том, что преподаватели всегда лояльно относились к моему отсутствию и никогда не валили на экзаменах и зачётах. На моей памяти такого не было ни разу. Хотя признаться честно, я не тянула учёбу и спорт одновременно и здорово отставала по всем предметам. Выручала Жека, когда давала списывать и подсказывала всё, чего я не знала.

Быть может, неприязнь сокурсниц заключалась в том, что мне больше остальных доставалось внимания. Если в городе проходили какие-то важные мероприятия, то меня всегда приглашали и предоставляли сказать слово. Часто после победы на матче я давала короткие интервью местным интернет-пабликам и газетам. Поэтому я не понимаю, на что злится Жека. На лицемерие? Оно всегда было, есть и будет. Жизнь предоставила мне прекрасную возможность провести своеобразный отбор и понять, кто есть кто. Остались самые близкие, которые, я уверена, не предадут и не вставят нож в спину.

Мы переходим в соседнюю аудиторию и занимаем места в первых рядах.

Несколько раз в неделю я занимаюсь с Женей по предметам. Она приходит к нам с Яром домой и старается вбить в мою голову хоть что-нибудь. Самый примитивный материал. Иногда психует, когда видит, что я не слишком понимаю её разъяснения, и выполняет задания вместо меня. За что я от души благодарю Женю. Осталось сдать всего две контрольных, и я буду допущена вместе с остальными к летней сессии.

На пару по финансам приходит наша любимая преподавательница — Алла Евгеньевна. Она безумно артистичная и интересная личность. Каждая пара с ней словно праздник. Даже я порой заслушиваюсь и с интересом записываю каждое слово преподавателя в тетрадь.

— У Аллы Евгеньевны завтра день рождения! — произносит на перемене Лена Соколова. Наша староста.

— Надо купить ей подарок от всей группы!

— А что дарить будем?

— А кто купит?

Путём вычисления, кто менее всех занят в не учебное время, выбор падает на нас с Женей. У многих подработки, дела и заботы. Мы с подругой не сопротивляемся. Всё равно хотели прогуляться после занятий.

Быстро собираем деньги, долго спорим, что подарить. Определившись с выбором, плавно переходим на личные темы. Не остается и без внимания моя свадьба. Оказывается, почти все сокурсницы видели снимки в интернете.

— Я понятия не имела, что ты крутишь роман с Жаровым! — всплескивает руками Ленка. — Как вы вообще стыковались?

— Пф-ф, да они полжизни знакомы, — отвечает вместо меня Женя.

— О, я даже не знала! И когда вам пришла мысль связать себя узами брака? Почему после перелома? Или ты беременна, Валенцова?

Присутствующие с интересом на меня смотрят. Так вышло, что у нас в группе учится двадцать две девчонки. Были и парни, но они сразу же после первого курса отсеялись.

— Я не беременна! — отвечаю с раздражением. — Почему-почему, Лен… Ты такие вопросы задаешь! Почему вообще люди женятся?

— Не знаю, — жмёт плечами Соколова. — Лично я вообще не собираюсь выходить замуж раньше сороковника. Это ты мне ответь почему.

— Наверное, потому что любят друг друга и хотят построить счастливую совместную жизнь. Хотят быть вместе. Каждый день. Просыпаться, засыпать. Проводить каждую свободную минуту. Делить одну фамилию, быт и постель.

Я ощущаю, как ярко вспыхивают щёки. Завралась... Зачем я это делаю? Неужели не могла придумать что-то менее пафосное? Да хотя бы просто отшутиться! С них бы сталось!

— Я буквально на прошлой неделе видела Ярослава у здания суда, — произносит Ленка. — С роскошной молодой женщиной. Они вместе вышли из машины. Я тогда подумала, что, наверное, правду гласит пословица.

— Какая ещё пословица? — спрашиваю сиплым голосом.

— Красивый муж — чужой муж. Может, слышала такую?

Я выхожу из аудитории едва не извергая пламя. Жека вместе с Никой и Аней ловят меня у лестничного пролёта.

— Ну ничего себе, Сонька, как ты бодро ходишь!

— Ага, еле догнали тебя!

Женя берёт меня под руку с правой стороны, Ника — с левой. Аня идёт рядышком.

— Сонь, ну ты чего? Восприняла слова Ленки всерьез? — интересуется Вероника.

— Всё нормально, девочки. Не нужно меня успокаивать, — отвечаю с нотками раздражения.

— Меньше слушай Соколову. Она банально тебе завидует!

Умом я всё понимаю. Это ещё цветочки. Боюсь даже представить, что будет, когда мы с Яром разведёмся, и какими вопросами завалят меня сокурсницы. Хоть на пары не приходи.

— По секрету вам скажу, девочки, — заговорщицким голосом произносит Аня. — Лену парень накануне бросил. Вернее, не так. Он уничтожил её, растоптал. Поэтому и бесится.

— О, я жажду подробностей, — восклицает Жека.

Мне тоже становится интересно. Девчонки не дают долго грустить и переключают моё внимание на более пикантную ситуацию, за что я им безумно благодарна. Если воспринимать слова всех завистниц всерьез и реагировать на любую из девушек, которые просто дышат одним воздухом рядом с Яром, — можно поехать крышей.

— Когда парень Ленки предложил разнообразить их сексуальную жизнь после двух лет отношений, она никак не ожидала, что тот приведёт в их постель свою соседку по блоку… Ох и скандалище был! На всю общагу слышно!

Я улыбаюсь, представляя разъяренную Соколову с дьявольским огоньком в глазах. Понемногу отпускает. Как бы я ни пыталась поглубже прятать свои чувства к Ярославу, у меня плохо получается. Я его ревную до дрожи. И очень люблю. Любого. Злого, сердитого, уставшего, улыбчивого и страстного. Это порой сильнее меня. Когда он рядом, то сердце стучит много чаще и громче, а бабочки внизу живота сходят с ума.

«Только не влюбляйся в меня, пожалуйста».

Будто чувствами вообще можно управлять. Словно можно их хоть как-то контролировать.

Интересно, у самого Яра получилось бы просто нажать на кнопку и выключить свою любовь к Радмиле?

Глава 29.

* * *

— Ну что? Есть сдвиги? — спрашивает деловито Жека, подойдя к столу, где я старательно пытаюсь решить задачу.

— Есть. Не видишь, что ли!

Раздраженно откинув волосы назад, тяжело дышу. Ни черта не получается! Женя уже трижды объясняла все возможные варианты, а мне хоть бы хны!

Я понимающе кивала, но стоило подруге отойти в сторону, как в голове возникала звенящая пустота. И ничего кроме неё.

— У-у, всё понятно, — качает головой Женя, заглянув в тетрадь.

— Что тебе понятно, Жек? Что я тупая?

— Не тупая, но ленивая.

— И зачем я попёрлась с тобой в экономический? Не моё это!

— Ты сейчас меня винишь, я не пойму? — ошарашенно смотрит на меня подруга. — Сонь, я тебя силой за собой не тянула.

Закрыв тетрадь, потираю пальцами виски. Голова раскалывается и настроение ни к чёрту.

Утром звонил человек, который занимался поисками Влада. Сначала обрадовал новостью, что брат нашёлся — требуются только несколько важных уточнений. Но спустя два часа набрал он мой номер, когда я от волнения с ума сходила, и спустил меня с небес на землю, сообщив, что фамилии перепутали. Владислав Васнецов и Владислав Валенцов. Похоже, но вовсе не то.

Именно поэтому я безжалостно срываюсь на лучшей подруге, которая изо всех сил старается подтянуть меня по предметам, чтобы я смогла окончить второй курс без «хвостов».

— Я тебя не виню, — тяжело вздыхаю и встаю из-за стола. — Извини, но я правда не понимаю, о чем речь. Три месяца пропусков для троечницы — это катастрофа!

— И повод обвинять меня в том, что я сбила тебя с курса!

Жека отворачивается, я подхожу к ней со спины и крепко обнимаю. Она мой светлый лучик в тёмном царстве. Всегда была, есть и будет. И именно поэтому я поступила с ней на экономический — чтобы было больше возможности об неё греться.

— Я обожаю экономику, Жень. И тебя обожаю. Не дуйся, ладно?

Подруга молчит несколько секунд и не двигается, а затем оборачивается и обнимает меня в ответ. Предлагает немного передохнуть и выпить чаю, после чего продолжить решать задачи с новыми силами. Я соглашаюсь.

Бросив взгляд на настенные часы, понимаю, что если ничего не изменится, то Яр скоро вернётся домой. И каждый раз как в первый, от предвкушения скорой встречи с ним внутри меня творится что-то невообразимое. Волнами накатывает то эйфория, то страх, то волнение.

Вот уж странность. Когда Жаров приходит вовремя, я шустро убегаю в комнату и стараюсь лишний раз не высовываться. Когда он задерживается, то я безумно хочу, чтобы он как можно скорее приехал. Жизнь под одной крышей с ним вовсе не оттолкнула меня от Яра. Наоборот. К безответной любви прибавилась привычка созерцать его каждый чёртов вечер. И когда я не получаю этого, то чувствую что-то похожее на пагубную зависимость.

Женя заваривает чай и ставит его на стол. Тетради небрежно отодвинуты в сторону. Мы лопаем заварные пирожные и разгружаем мозг пустыми разговорами.

У Жеки никогда не было серьезных отношений. Впрочем, как и у меня. Парочка свиданий с соседом — не в счёт. После третьего похода в ресторан парень прямо намекнул, что хватит бегать вокруг да около — пора перебираться в горизонтальное положение и знакомиться ближе. Подруга, такая же романтическая натура, как и я, сразу же отшила соседа и в конце пригрозила отцом-налоговиком, когда тот стал распускать руки.

— Я вроде бы и понимаю, Сонь, что мне почти двадцать — ничего незаконного я не совершаю, — произносит подруга. — Аня утверждает, что секс — это безумно приятно и я много теряю. Ника её слова подтверждает. Но как представлю всё это действие с посторонним человеком… С Аликом, например. Мы были на трёх свиданиях и неплохо общались, но для того, чтобы зайти дальше, мне нужны более глубокие чувства. Я дура, да?

— Ну нет! Какая же ты дура, — отрицательно мотаю головой. — Я бы тоже хотела только по любви.

— Ага. Чтобы сердце барабанило как ненормальное при виде мужчины, который станет моим первым. Красивая обстановка, гостиничный номер, свечи, цветы. Приятная музыка, льющаяся из динамиков.

— Для меня это необязательно. Я лишь нежности хочу и ласки.

— Чтобы как заласкал — до потери сознания!

Мы громко смеемся и подшучиваем друг над другом, забывая о времени. Впрочем, и о том, что контрольная работа до сих пор не выполнена. Наше веселье прерывает зажжённый в коридоре свет и хлопок входной двери.

Женя сразу же начинает собираться домой, будто боится, что Жаров разозлится и прогонит её первым. Он, наоборот, говорит мне всегда, чтобы не стеснялась и звала подруг в гости. Возможно, видит, что мне одиноко и скучно. Сам он часто встречается с друзьями по поводу и без.

— Хорошего вечера! — выкрикивает Жека, проскользнув мимо Яра и тихо с ним поздоровавшись.

Я встаю со стула, наши с Жаровым взгляды встречаются.

Мой муж. По документам и по паспорту. Но, по сути, совершенно сторонний человек. Меня знобит от одного только его присутствия. До костей пробирает. Я соскучилась. Становится интересно, привязался ли ко мне Яр? Хоть немного? Хотя бы самую малость? Изменилось ли его мнение после той ночи, когда он целовал меня в губы и бурно кончал мне на живот. Хотел бы он повторить? И согласилась бы я осознанно стать заменой его настоящей любви?

— Что? — спрашивает Жаров, глядя на то, как я застопорилась в действиях.

— Ничего.

Смущенно краснею и убираю грязную посуду в мойку. Вот и поговорили.

Ярослав пьет воду, затем уходит к себе. Я слышу, как шумит вода в ванной комнате. Слёзы почему-то сами собой начинают катиться по щекам и капать на бежевую футболку. Вытираю их тыльной стороной ладони, мою посуду.

Я ведь делаю огромные успехи по восстановлению. Ранее и мечтать о таком не могла, а сейчас… Сергей Иванович хвалит, говорит, что всё получается и будет ещё лучше. И только это должно меня радовать, но полного удовлетворения я не чувствую.

Яр возвращается на кухню, заваривает кофе. Я шмыгаю носом и усердно тру и без того чистую столешницу, только бы он не увидел, что я плакала. Даже на расстоянии я ощущаю исходящий от него арктический холод. Определенно, так не смотрят на женщину, с которой хотят прожить всю свою жизнь.

— Фильм смотреть будешь? — спрашивает Жаров, взяв чашку с ароматно пахнущим кофейным напитком.

— Нет.

— Если передумаешь — приходи.

Означает ли это, что Яр соскучился по нашим вечерним посиделкам? Или же зовёт из вежливости, а на самом деле я давно его достала, вот только он взял за меня ответственность и банально не может уйти на попятную?

Закончив с уборкой, я вспоминаю, что оставила свой ноутбук в гостиной, а это означает, что мне ещё раз предстоит столкнуться с Ярославом перед сном. Потом мучайся разного рода сновидениями, после которых лишь остается менять нижнее белье.

Собравшись с духом, я захожу в гостиную и, не глядя в сторону Жарова, беру со стола ноутбук. Ну вот и всё. Ничего страшного.

Стоп! А зарядка?

Растерянно оглядываюсь по сторонам и никак не могу её найти. В гостиной полумрак, я не решаюсь включить свет. Точно помню, что батарея была на исходе и зарядку нужно найти немедленно — долго мой древний ноут не протянет.

— Не это, случайно, ищешь? — спрашивает Жаров, показывая зарядное устройство в своих руках.

— Ага, это.

До боли прикусив губу, несколько медлю.

— Чего застыла, Сонь? — интересуется Ярослав, лениво откинувшись на спинку дивана и удивленно за мной наблюдая.

Делаю несколько шагов навстречу, Яр разжимает ладонь и протягивает мне пропажу. Соприкасаясь с его кожей, я ощущаю томительную дрожь по всему телу. Скрывать эмоции почти нереально. Они будто живут сами по себе. Отдельно от организма в целом.

— Спасибо.

Я киваю Ярославу и медленно разворачиваюсь, чтобы уйти к себе в комнату.

Такими темпами, если Жаров всё ещё не догадался, что я безумно в него влюблена — он это сделает. Поймёт по моей дурацкой замедленной реакции. По тому, как остро я на него реагирую.

Я давно для себя поняла, что самые сложные дни в этой квартире — выходные. Если с понедельника по пятницу у меня есть шанс не пересекаться с Ярославом, потому что он много работает, а я пропадаю в реабилитационном центре и универе, то в субботу и воскресенье спрятаться от него почти нереально. Как бы старательно я ни пыталась избегать встреч, они то и дело случаются.

— Сонь, — окрикивает меня Яр почти у выхода из гостиной.

Я оборачиваюсь, его глаза оценивающе скользят по моей фигуре.

— Что, Яр?

— Останься.

— У меня есть незакрытые долги в универе, — тут же оправдываюсь.

— Останься со мной, — не спрашивает, а требует Ярослав, слегка склонив голову набок.

Несколько раз подряд удивленно моргаю и зачем-то покрепче прижимаю к себе ноутбук, будто он, как спасательный щит, поможет защититься от Ярослава. Этого, конечно же, не случается. Бабочки внизу живота пробуждаются ото сна и начинают дуреть после предложения Яра. И они не утихнут до тех пор, пока я не соглашусь.

Коротко кивнув, возвращаю ноутбук вместе с зарядкой на стол и медленно иду к дивану. Сердце подпрыгивает к горлу, лишая кислорода и возможности сделать полноценный вдох.

— И куда мне сесть? — сетую, остановившись рядом.

— Придумай.

— Ты развалился на весь диван!

У меня есть два варианта: сесть близко к Яру или... сесть к нему очень-очень близко.

Я выбираю первое и наши бёдра соприкасаются. Ярослав при этом не делает ни единой попытки отодвинуться.

Глава 30.

* * *

Я расслабляюсь спустя несколько минут и привожу дыхание в норму. Ничего сверхъестественного не происходит кроме того, что мы с Яром сидим близко друг к другу. У него ведь был шанс подвинуться, но он этого не сделал, специально прижав меня к краю дивана. Вот только зачем?

Ярослав не распускает свои руки, не пытается залезть мне в трусы. Всё более чем чинно и благородно. Мы вновь неплохо ладим и обсуждаем фильм. Правда, не получается так, как раньше. Непринужденно и ровно. Я никак не могу отделаться от мысли, что ещё недавно свободно трогала член Жарова и посасывала его горячий язык, который блуждал у меня во рту. Вот же напасть!

В этот раз на экране не боевик, а криминальная драма, в которой присутствует ярко выраженная любовная линия. По мере раскрытия сюжета я начинаю понимать, почему не люблю ни читать любовные романы, ни смотреть снятые по ним фильмы. Потому что, например, в ужасах почти нет шансов на то, что ты всей душой проникнешься главным героем. Там страх, кровища и неожиданные повороты сюжета. В любовных романах велика вероятность принять близко к сердцу ту или иную ситуацию и примерить её на себя.

Когда в фильме Энди Вудс встает перед выбором — остаться верным или изменить жене, я закрываю глаза и не смотрю на экран.

— Выдыхай, Пряник, — предлагает Яр. — Он не смог.

— Честно? Ты не врёшь?

— Честно.

С опаской открываю глаза. Главный герой задумчиво курит у окна, даже не глядя на то, как несостоявшаяся любовница собирает свою одежду по всему номеру.

— Фух. Я чуть не раздробила ему яйца через экран.

Яр коротко смеется и переводит на меня свой взгляд.

— Не люблю измены, — поясняю Жарову.

— Почему?

— А за что их любить? Это мерзко и грязно. Хотя вы, мужчины, конечно же, считаете иначе и зачастую оправдываете измены.

— Я бы поспорил.

— Ну попробуй, — скептически приподнимаю бровь. — Хочешь сказать, что в отношениях ты верен своей половине?

Яр прищуривается и молчит. Он такой спокойный и расслабленный. Хочется залезть к нему под бок и тоже успокоиться.

— Ты меня за кого принимаешь, Сонь?

— Я прекрасно помню, как ты изменял своей девушке с её подругой! — отвечаю, воинственно вскинув подбородок. — Я помню о тебе больше, чем ты можешь себе представить.

— Я был подростком. Это не считается.

— Блядство... оно в крови.

Жаров качает головой и потирает ладонями щетину.

— Так моя мама говорила. У неё был один такой мужчина. Клялся в любви, охапками таскал цветы, а потом она поймала его в постели с другой женщиной. Дурой была, на первый раз простила, потому что этот мужчина раскаивался и не давал ей проходу. Но спустя месяц он поступил так снова.

Я часто дышу, вспоминая эту неприятную ситуацию. Мама места себе не находила и проклинала весь мужской род, а у меня сердце за неё болело. Я была маленькой и лишь гладила её по волосам, чтобы не плакала.

— Ты очень милая, когда злишься, — внезапно произносит Ярослав.

Он смотрит на меня особенно долго и внимательно. Его глаза теплеют, а губы плывут в лёгкой улыбке. На экране происходит перестрелка, но мне нет до неё никакого дела.

— Милая — звучит лучше, чем смешная.

— Согласен, — кивает Жаров.

— Возможно, со временем ты научишься говорить комплименты.

Расстояние между нами с Яром не больше пятидесяти сантиметров. Иллюзия или мираж, но Жаров поддается немного вперёд. Внутри всё стягивается в тугой узел, ладони становятся влажными. Я нервно сглатываю, потому что мне начинает казаться, что Яр вот-вот меня поцелует.

Идиллию прерывает звонок мобильного телефона. Я вздрагиваю, прислушиваюсь. Это мне звонят. Судя по неутихающей мелодии, кто-то очень и очень настойчивый.

Я нехотя встаю с дивана и направляюсь в сторону спальни, испытывая при этом неописуемое разочарование оттого, что кто-то посмел нарушить внезапно возникшую магию между мной и Ярославом. В следующий раз она может не появиться!

С трудом нахожу мобильный на прикроватной тумбе. Вызов заканчивается, я снимаю блокировку и смотрю на дисплей. Галя. Моя сводная сестра. Ну надо же! Что ей нужно от меня поздно вечером?

Не успеваю я достаточно удивиться, как мобильный в моей руке вновь оживает. Тут же снимаю трубку и прижимаю телефон к уху.

— Что ты хотела? — выпаливаю в динамик.

— Соня… Сонь… — слышу тихие всхлипы на другом конце провода. — Я нуждаюсь в твоей помощи, иначе... иначе мне конец. Прошу, выручай!

Глава 31.

* * *

— Что случилось? — спрашиваю Галю, сжимая пальцами новенький телефон и даже не пытаясь скрыть раздраженные нотки в голосе.

Я не должна сейчас быть здесь. Разговаривать с Галей и слушать её сопли-слёзы. Если бы я заранее знала, что звонит сводная сестра, то не сдвинулась бы с места. Сделала вид, что не слышу.

— Мне не к кому больше обратиться, — горько всхлипывает Галя. — Отец, конечно же, не в курсе.

— Можно поскорее озвучить причину твоего столь позднего звонка? — задаю вопрос, нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу.

— Соня, я в больнице. Сделала аборт.

— Ты что...?

От шока я не могу выдавить из себя и слова. Будто рыба, беззвучно открываю и закрываю рот, хватая воздух. Нет, конечно же, я давно подозревала, что Галя не девственница, особенно когда она по ночам сбегала из дому через окно.

Сестра думала, что никто из домашних не в курсе, но проблема в том, что я всегда поздно ложилась спать. То книги, то фотошоп. Опомниться не успевала, как наступала полночь. А Галя только и ждала этого времени, чтобы открыть окно своей комнаты и скрыться за воротами, где её по обычаю ждал белый внедорожник.

— О господи! — громко вскрикиваю.

— Только не осуждай меня, прошу! — плачет Галя. — Соня, помоги, если сможешь. Мне не к кому больше обратиться!

— А отец ребёнка? Он почему не поможет?

— Он женат, Соня. Дал денег на аборт и привёз меня в клинику. Обещал, что я быстро справлюсь и к вечеру буду дома, но что-то пошло не так. Я… плохо себя чувствую. Кровотечение не останавливается ни на секунду. Сил, чтобы подняться и сесть в такси, почти нет. Как возвращаться в посёлок в таком состоянии — я понятия не имею.

Несмотря на то, что мы с Галей никогда не любили друг друга и всячески подстёгивали при любом удобном случае, сейчас я испытываю огромную жалость по отношению к ней. Она точно не заслуживает подобного. Ни одна девушка или женщина.

Я хаотично соображаю, чем могу помочь. Попутно открываю шкаф и осматриваю вещи. Спрашиваю у Гали название клиники и отключаюсь. Быстро напялив на себя немного примятый спортивный костюм, выхожу из спальни и направляюсь в гостиную.

Фильм стоит на паузе, Ярослав смотрит в телефон. Услышав мои шаги, вскидывает взгляд и хмурит брови.

— Ты куда, Сонь?

— Ярик, дело особой важности! Без тебя ни за что не справлюсь!

Коротко обрисовываю ему суть проблемы, ощущая, как меня потряхивает от эмоций. Ещё недавно мы обзывались с Галей друг на дружку, а сейчас у меня душа не на месте от мысли, что с ней может случиться нечто страшное.

Я спрашиваю, не знает ли Яр действительно хорошую клинику или врача, который помог бы сестре. Со мной же он быстро решил вопрос. В считанные часы! У Жарова много связей в городе. Он адвокат, его отца знает каждая собака. Если Ярослав не поможет, то я не знаю куда бежать и к кому обращаться.

Он встает с дивана и уходит в свою комнату, попутно набирая кого-то по телефону. Я слышу только обрывки фраз.

— Девушка после аборта. Да. Сильное кровотечение и головокружение. А хер его знает — в шарашкиной конторе оперировали. Хорошо, скоро будем.

Я выхожу в прихожую и надеваю кроссовки. С облегчением выдыхаю. Как хорошо, что у меня есть человек, который поможет по любым вопросам. Раньше это был Влад, а теперь Ярослав. Я могу на него положиться, он снимет тяжелый груз с моих плеч и возьмёт решение вопроса в свои сильные руки.

Пока едем в сторону частной больницы, я не выпускаю телефон. Переписываюсь с Галей и спрашиваю о её самочувствии. В той клинике, где она лежит, все врачи давно разошлись по домам, а медсёстры только и делают, что ставят инъекции.

— Чёрт, Галя пишет, что живот болит, — произношу, закусив губу.

— Скоро приедем, Сонь. Пять минут. И скорая тоже на подходе.

Я киваю и делаю глубокий вдох.

— Я понятия не имела, что она беременна. Ни отец не знал. Никто. Поэтому мне придётся соврать, что Галя заночует у нас несколько дней.

— Валяй.

— Поддержишь моё вранье?

Яр слегка усмехается и бросает на меня короткий взгляд. Знаю, поддержит. Я улыбаюсь в ответ и смотрю на стрелку спидометра, которая чуть превышает норму.

— Отец убьет Галю за подобные выходки. Он очень строгий! А беременность вне брака для него на грани катастрофы, — произношу в сердцах. — Роман Геннадьевич и меня не хотел отпускать к тебе без всей той показухи со штампом в паспорте и свадьбой. Боялся, что люди скажут. И не хотел, чтобы я потом принесла в подоле.

— Меня просветили, — отвечает Яр и сворачивает на перекрёстке.

— О как!

Ох, знал бы отчим, что Яр во мне вовсе не заинтересован как в женщине! И за два месяца совместного проживания был лишь один интимный эпизод, о котором стыдно вспоминать.

Мы подъезжаем к небольшой частной больнице сневзрачной вывеской и сталкиваемся с тем, что охрана не хочет пропускать нас на территорию. Ярослав, громко хлопнув дверью автомобиля, выходит на улицу. На повышенных тонах разъясняет что-то мужчинам. Мне лишь остается ждать и радоваться тому, что Яр со мной. Понятия не имею, как бы я справлялась в одиночку.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Спустя несколько минут следом за нами приезжает скорая помощь. Я попадаю внутрь больницы, иду по темным коридорам. Открыв дверь палаты, где лежит Галя, едва не вскрикиваю от ужаса. Она обессиленная и бледная.

Врачи скорой помощи моментально выполняют необходимые манипуляции и помогают Гале переместиться на каталку. У неё низкое давление и пульс, между ног зажата пелёнка. Хочется орать на всех, кто причастен к случившемуся, да только это не поможет. Жаров пообещал, что вскоре сюда приедет полиция, и я надеюсь, что справедливость восторжествует.

Что за клиника такая? Если не можете качественно предоставлять свои услуги — не работайте вовсе, чтобы не калечить жизнь человеку!

— Галь, всё хорошо будет, — произношу сбивчивым голосом. — Слышишь меня? Всё хорошо!

Я быстро перебираю ногами, несмотря на тянущие боли. Хватаю сестру за руку, поглаживаю по влажным от пота волосам. До чего её довели, мамочки. Так ведь нельзя!

— Спасибо, — проговаривает сестра бледными губами.

Скорая помощь, поместив Галю в автомобиль, включает мигалки и направляется в сторону указанной Ярославом больницы. Там мою сестру уже ждёт толковый доктор, который обязательно её спасёт. Спасёт же?

— Как это страшно! — выговариваю с возмущением. — Она сама на себя не похожа! Яр, Ярик! А мы можем следом поехать? Я лишь хочу убедиться, что с Галей всё в порядке. Возможно, ей понадобится моё присутствие!

— Поехали, — кивает Ярослав на автомобиль.

Мы вновь в дороге, я сильно напряжена. Надеюсь, Галю быстро приведут в чувство. Возможно, сделают повторное выскабливание. Я не знаю. Не разбираюсь в таких вещах.

Напряженно смотрю в окно, глядя на мелькающие перед глазами дома, улицы и парки. До боли впиваюсь ногтями в ладони. Как Галя могла допустить подобное? Почему её возлюбленный оставил её? Почему не дал родиться ребёнку? Почему не снимал трубку, когда она звонила и умоляла о помощи? Как после этого вообще доверять людям?

Я вздрагиваю, когда тёплая ладонь опускается на мою ногу. Поглаживает, затем слегка сжимает. Приятное тепло разливается по телу и концентрируется внизу живота. Мне жарко становится. Повернув голову в сторону Ярослава, ощущаю, как перехватывает дыхание и краснеют щёки. Он такой красивый, боже… Здесь, сейчас. В полумраке. Ведёт автомобиль и трогает меня, успокаивает.

— Выдыхай, Пряник, — произносит Жаров. — Гале помогут, а полиция непременно накажет виновных.

— Думаешь?

— Естественно.

Жаров несколько секунд медлит, прежде чем убрать руку с моей коленки. В этот момент ворота перед нами разъезжаются и автомобиль плавно проезжает вперёд — к главному входу приемного отделения, которое находится за двухэтажной постройкой из красного кирпича.

— Я возьму контроль над этой ситуацией, — заверяет меня Яр.

Не сдержав эмоций, я бросаюсь обнимать его за шею. Импульсивно, легкомысленно. Совершенно не задумываясь о том, как это будет выглядеть со стороны.

— Спасибо тебе, — благодарю Ярослава шепотом на ухо.

Вернувшись на сидение, понимаю, что мы приехали почти одновременно со скорой. Буквально минутой позже.

Пока медработники осторожно выкатывают каталку на улицу и перекладывают сестру на каталку, принадлежащую больнице, мой взгляд не нарочно цепляется за врача с тёмными волосами, собранными в пучок, и стоящую рядом девушку в брючном костюме. У неё длинные распущенные волосы и маленький клатч под мышкой. И я сразу же её узнаю, поэтому сердце проваливается куда-то в пятки, а тело деревенеет.

— Твою мать, — негромко ругается Ярослав и первым выходит на улицу.

Он обходит автомобиль, подает мне руку. Я пытаюсь встряхнуться, но слишком потрясена увиденным. Что она здесь делает?

Девушка в брючном костюме переводит свой взгляд на нас с Яром и взмахивает рукой. Теперь у меня совершенно точно не остается сомнений, что это Радмила.

Утонченная фигурка, дорогой наряд. Кукольное личико украшено ярким вечерним макияжем.

Неужели Радмила подумала, что Ярослав просил о помощи для меня?

Глава 32.

* * *

Я не была готова встретиться лицом к лицу с девушкой, которой Яр признавался в любви пару недель назад. К чему угодно: землетрясению, апокалипсису, падению метеорита. Но только не к этому.

Внутри меня всё ломается, рушится и превращается в хаос. Дыхание срывается. Я медлю, хотя сама попросила Жарова привезти меня в больницу, потому что переживала за Галю. А теперь не могу сделать и шагу. Ноги ватные, тяжёлые. Мне страшно. Интуиция настойчиво кричит, что нужно возвращаться в машину и ехать домой, да только уже поздно. Нас заметили. И она заметила тоже.

— Пойдем? — спрашивает спокойно Яр.

Я киваю и мёртвой хваткой цепляюсь в его руку. Впрочем, он в свою очередь тоже не торопится отпускать мою. Интересно почему? Это спектакль для Милы? Создать иллюзию счастливой семейной пары? Либо же Ярослав просто разгадал моё нервное настроение и пытается помочь?

Мы подходим ближе, и время будто замирает. Воздух вокруг нас наэлектризовывается и трещит. Всё дело в Радмиле, которая в упор смотрит на Яра, не замечая ничего и никого вокруг. Только его одного. А он смотрит на неё.

— Привет, — негромким, но мелодичным голосом произносит Радмила.

Яр её игнорирует, и я, соответственно, тоже, хотя обращалась она, конечно же, не ко мне. Просто нас не представили и, по сути, я не должна знать, кто она такая. Но знаю, потому что провела расследование на страничке Ярослава и подслушала его телефонный разговор.

Только мёртвый не почувствует сильнейшую химическую реакцию между Радмилой и Ярославом. Даже взгляд поднимать не нужно, чтобы ощутить исходящие волнами вспышки страсти и ревности. Ей тоже больно. Возможно, почти как и мне. Хочется биться головой о стену и кричать в голос.

Я глубоко вдыхаю, делая вид, что ничего не замечаю. Смотрю на Галю, в вене которой торчит игла, и вспоминаю, зачем вообще сюда приехала. В дороге сестре капали лекарство, чтобы поднять упавшее до критической точки давление.

— Везите в малую операционную, — командует врач и тут же обращается к Жарову: — Я ни при чем. Не надо так на меня смотреть.

— Потом поговорим, Санна, — отвечает Яр.

— Договорились.

Санна пытливо смотрит на меня.

— Кто-то будет подниматься с больной?

Галя тихо стонет и зовёт меня по имени. Ищет глазами.

Я должна, наверное. Помочь сестре прийти в себя после наркоза и побыть немного рядом. Она одна, любимый человек от неё отказался. Вот только как же сильно не хочется отпускать Ярослава и оставлять его один на один с Радмилой. Кажется, если я это сделаю, то мир разломится пополам и случится что-то непоправимое.

— Я поднимусь, — обращаюсь к Яру, встав на носочки и приблизившись к его лицу.

Он переводит свой взгляд на меня, и я содрогаюсь. Он не ледяной, мамочки. Там бушующий огонь, ярчайшее пламя. Мне даже и не снилось подобного!

Боже, пожалуйста, дай мне сил, чтобы прилюдно не разреветься от удушающей обиды и ревности. Возможно, когда-нибудь Яр посмотрит так и на меня.

— Хорошо, — отвечает Жаров. — Я подожду тебя в машине.

Он отпускает мою руку и поглаживает по спине. Мне хочется перенестись в гостиную квартиры, забраться на диван и смотреть фильм, тесно прижавшись к Яру. Вместо этого я поднимаюсь по ступеням в отделение гинекологии, с трудом сдерживая подбирающиеся к глазам слёзы. Если Ярослав захочет, то встретится с Милой и во время работы, и до, и после. Одна случайная встреча у больницы ничего не изменит. Не изменит же? Боже.

Оказавшись в одноместной стерильной палате, я расправляю постель и вспушиваю подушку. В сердце медленно впиваются иголки.

Они разговаривают. Яр и Мила. Прямо сейчас. Вдвоем.

Охота бросить всё и спуститься вниз. Знаю, я ужасная сестра, но ни капли не думаю о Гале, хотя её увезли на повторную чистку. На второй наркоз подряд.

Я слышу, как в сумочке играет телефон. Нервно подбегаю к креслу, открываю молнию и выуживаю мобильный, мысленно гадая, кто это может быть. С опаской жду, что это Ярослав. Но на экране светится номер отчима.

Обессиленно плюхнувшись в кресло, отвечаю на звонок.

— Слушаю.

— Галя с тобой? — спрашивает Роман Геннадьевич, не поздоровавшись.

— Она принимает душ.

— Как только освободится — пусть меня наберёт.

Я заканчиваю разговор, потому что слышу грохот в коридоре. Дверь в палату открывается, и медперсонал привозит Галю. Ей помогают лечь на кровать и накрывают теплым одеялом.

Санна заходит следом и поясняет мне, что сестре сделали повторное выскабливание. Её состояние удовлетворительное, угрозы жизни нет. Она разговаривает ровным тоном, но то и дело поправляет за ухо выбившиеся пряди волос.

— Понаблюдаем пару дней, сделаем УЗИ и, если всё будет хорошо, выпишем, — произносит врач.

Я смотрю на Санну с интересом. Кто она? Кем приходится Радмиле? То, что они стояли вместе и болтали, пока скорая выгружала каталку, говорит о том, что девушки как минимум близки. К слову, сама Санна смотрит на меня равнодушно и вовсе незаинтересованно. Не пялится, не переходит грань врач-родственник пациента.

— Спасибо вам за помощь, — обращаюсь к ней.

— Не за что, — Санна разворачивается, чтобы уйти, но у двери произносит: — Ах да, на будущее — часы приема у нас строго с восьми до двадцати. Сегодня экстренный случай, да и Ярослав попросил, поэтому я позволила.

— Хорошо.

Санна прикрывает дверь, а я подхожу к Гале, которая вот-вот начинает отходить от наркоза. Она бессвязно мычит и машет руками. Жаль её. Правда жаль. За свои ошибки и связи с женатым она расплатилась сполна. А мужчина? Он тоже понесёт наказание? Или ему всё сойдет с рук?

Я присаживаюсь на кровать и пытаюсь разобрать, чего хочет сестра.

— Воды? — переспрашиваю Галю. — Нет, воды пока нельзя! Через час!

— Мне плохо, Сонь. Так плохо… — шевелит губами сестра. — Во сне я видела ребёнка, которого убила. Он плакал и тянул ко мне свои ручки. Мальчик. Светленький, весь в отца.

Я закрываю рот ладонью и качаю головой.

— Я поступила ужасно, Сонь? — спрашивает Галя, приоткрыв веки.

— Ты просила не осуждать. Я не буду.

— У меня не было выбора. Отец бы меня убил.

— Я знаю, Галь. Ситуация безумно тяжелая, даже не представляю, через что тебе пришлось пройти и что бы я делала на твоем месте.

Она слегка улыбается и вновь закрывает глаза.

— Кто он, Галь? Может, дать огласку? Наказать мужчину? Проучить?

— Моего возлюбленного зовут Егор Змиевский, — отвечает без промедления Галя. — Помнишь его?

Я напрягаю извилины. Кажется, он владелец нескольких продуктовых магазинов в посёлке и одного бара, в котором приличной девушке явно не место.

— У него двое детей и красавица-жена. А ещё они по воскресеньям посещают церковь, — произношу негромко.

— Именно так. Да. Егор жутко разозлился, когда я сообщила ему о беременности. Он обещал, что находится в процессе развода с женой, и я поверила. Дура, да?

— Все мы немного дуры, когда дело доходит до любви.

— Я не хочу огласки. Ничего не хочу. Только уехать из поселка. К черту всё.

— Правильно, Галь, — отвечаю сестре. — Уедешь, начнешь новую жизнь. А сейчас немного поспи.

Я поправляю подушку и подтягиваю одеяло повыше. Сестра засыпает, а я жму кнопку вызова персонала. Молоденькая и бойкая медсестра заверяет меня в том, что я могу смело ехать домой — она всегда на подхвате.

На часах половина второго, когда я выхожу на крыльцо и всматриваюсь в темноту. Нехорошее предчувствие прямо-таки давит изнутри.

Глава 33.

* * *

Спустившись вниз, я ожидаемо не нахожу автомобиль Ярослава.

Обхожу почти пустую парковку и горько усмехаюсь. И такая смертельная усталость накатывает, что я присаживаюсь прямо на бордюр и обхватываю голову руками. Лёгкие обжигает кипятком, я силюсь, чтобы не расплакаться, но ни черта не получается — слёзы брызжут из глаз, а из груди рвутся глухие рыдания. Яр не дождался меня. Так бывает, наверное, когда женишься из жалости и чувства долга.

Возможно, Ярослав с Радмилой поговорил и что-то для себя выяснил. Осознал, что между ними сильные чувства. Гораздо сильнее обещанных принципов. Я оказалась лишней в этом непростом любовном треугольнике.

— Девушка, вам плохо? — спрашивает приятный женский голос.

Я вытираю слёзы тыльной стороной ладони и поднимаю голову. Смотрю на невысокую женщину в белом халате. В руках у неё какие-то швабры и тряпки.

— Всё в порядке. Сейчас вызову такси и уеду…

— Вы только с бордюра встаньте, — советует женщина. — На улице холодно, простудитесь. У нас в гинекологии знаете сколько девчонок молодых лежит из-за проблем по женской части?

— Могу представить.

Натянуто улыбнувшись, я благодарю женщину за заботу и встаю с места. Меня немного пошатывает из стороны в сторону. Вечер так хорошо начинался! С какого момента всё пошло не так? И можно ли было хоть как-то предотвратить подобное?

Открыв сумочку, я достаю оттуда телефон и вспоминаю, что Галя так и не перезвонила отцу. Надеюсь, Роман Геннадьевич не станет поднимать панику и злиться. Подумаешь, заговорились. Всё-таки алиби сестре я предоставила максимально правдивое — можно выдохнуть.

Яркий свет фар слепит глаза. Я отрешенно смотрю на подъезжающий автомобиль Ярослава и удивленно вскидываю брови. Легкий ветер обдувает моё лицо и высушивает слёзы. Так вовремя! Потому что Жаров резво выходит из автомобиля, даже не заглушив двигатель, и направляется в мою сторону.

— Почему не позвонила? — спрашивает он, возвышаясь надо мной и упирая руки в бока.

— Я думала, ты уехал… — лепечу в ответ.

— С чего бы, Сонь? — хмурится Ярослав. — Я же сказал, что буду ждать.

— Но ты не ждал.

— У меня глаза слипались — отъехал на заправку, чтобы выпить кофе.

И вроде бы всё предельно просто — не подкопаешься, но червячок сомнений грызёт изнутри.

Я настороженно смотрю на Ярослава и не продолжаю спорить. В конце концов, можно было заранее ему позвонить и предупредить, что вот-вот выйду. Сколько он ждал меня? Час? Полтора?

Сев на переднее сиденье, пристёгиваю ремень безопасности. Яр трогает с места и потирает пальцами переносицу. Он правда устал. Сложный рабочий день, а затем и проблемы с моей сестрой. Наверное, другой бы на его месте и вовсе не впрягался в это дело.

— Как себя чувствует Галя? — спрашивает Жаров.

— Гораздо лучше. Спасибо ещё раз.

Следует короткий кивок, мы останавливаемся на светофоре. Яр нервно отстукивает пальцами по рулю. В том, что у него состоялся какой-то важный разговор с Радмилой, у меня почти не осталось сомнений. Паранойя или нет, но я даже чувствую исходящий от него сладкий аромат парфюма.

— Санна, лечащий врач, всё понятно мне объяснила. Сказала, что, возможно, через пару дней Галю выпишут домой. А я даже забыла спросить, сколько мы должны за операцию и пребывание в одноместной палате.

— Я обсужу с Санной этот вопрос.

— Хорошо. Она показалась мне толковым специалистом. Вы давно знакомы?

— Не очень.

— Очень исчерпывающий ответ.

Яр коротко смеется. Видно, что он не слишком настроен на допрос. Кто такая Санна? Кем приходится Радмиле? И зачем последняя приехала к больнице?

— Мы с Санной знаем друг друга чуть меньше года, — поясняет Жаров. — Через общую знакомую.

— Ту, которая стояла на крыльце?

— Через неё, да.

— Ты не представил нас.

— Незачем.

Я поджимаю губы и ёрзаю на сидении.

— Невооруженным взглядом было заметно, что девушка очень сильно ждала твоего появления. И она как будто расстроилась, что я была рядом.

Ярослав серьезнеет, обстановка в салоне накаляется до максимума. Возможно, стоит сбавить обороты, но мне хочется выведать из него хоть какую-то информацию. Пусть даже Жарова придётся спровоцировать.

— Я ничего не знаю о твоей личной жизни, — поясняю свой интерес.

— Так может, не стоит ничего о ней знать? А, Сонь? — отвечает Яр вопросом на вопрос.

— Почему?

— Логично, что я не жил монахом двадцать шесть лет?

— Логично. Ты с ней... спишь?

Яр раздраженно выдыхает.

— В чём конкретно проблема, Соня? Говори начистоту.

— Просто ты рассказываешь мне о каких-то правилах поведения в обществе и с мужчинами в целом. О том, чтобы я не смела дискредитировать твоё имя… А в твою сторону это не работает, я верно понимаю?

Мы заезжаем во двор дома и останавливаемся у тонкой высокой берёзы на единственном свободном для автомобиля месте. Ярослав глушит двигатель и, отстегнув ремень безопасности, разворачивается ко мне лицом. Его глаза потемнели, а морщинка между бровей стала слишком глубокой.

— Ты сейчас ревнуешь, что ли? — спрашивает Жаров.

— Мне банально интересно, нормально ли настолько жадно пялиться на другую женщину в присутствии жены? Ты никак меня этим не дискредитируешь?

— Пялиться не запрещено, — отвечает с насмешкой Яр.

— Вот как, — громко фыркаю в ответ. — Значит, мне можно поступать точно так же?

— Нет.

— Почему?

— Почему-почему. Нос не дорос, — невозмутимо отвечает Жаров и тянется к телефону, который небрежно лежит на приборной панели.

Мне хочется стукнуть его чем-то тяжелым!

Я ощущаю, как краска заливает лицо, а внутри всё вибрирует от обиды и ярости. Не отрицает, что пялился? Не отрицает, что спит с Радмилой? Не доросла, значит?

— Так нечестно! — отвечаю Яру и, открыв дверь автомобиля, первой выхожу на улицу, не дожидаясь, пока он заберёт из машины все свои вещи.

Очутившись в квартире, снимаю обувь и, ступая босыми ступнями по полу, направляюсь к себе в комнату. Яр в очередной раз указал мне на то, что не воспринимает меня всерьез. Как девушку, женщину.

Сняв с себя одежду, иду в ванную комнату. Долго стою под тёплыми струями воды, перебирая в голове яркие эпизоды сегодняшнего вечера. То, как мы с Яром тесно прижимались к друг другу во время просмотра фильма. То, как он гладил меня по коленке, пытаясь утешить. Внутренности сжимаются в тугой узел, а кровь усиленно разгоняется по венам. Твердеют соски, а между ног становится влажно... Не от воды.

Подсушив волосы и обмотавшись полотенцем, я выхожу в коридор и следую прямо. Не к себе в комнату. Дальше.

Остановившись у двери Ярослава, касаюсь пальцами прохладной металлической ручки и делаю глубокий вдох и резкий выдох. Пульс частит, а сердце работает на разрыв. Я просто хочу напомнить Жарову тот вечер у тёти Раи, когда я была для него не просто младшей сестрой его друга.

Глава 34.

* * *

Я нажимаю на дверную ручку и попадаю в комнату Ярослава. Дыхание глубокое, неровное. Сердце стучит так часто и громко, что может с лёгкостью лопнуть будто чёртов мыльный пузырь.

Напряжение не спадает даже тогда, когда я понимаю, что в спальне никого нет. Пока я плескалась в душе, то не увидела, пришёл ли Ярослав домой. Быть может, он психанул и вовсе уехал. Но свет горит.

Я обнимаю себя руками за плечи и слышу мерный шум воды, доносящийся из ванной комнаты, которая примыкает к спальне. Здесь. Он здесь. От этого тревожно и волнительно. В животе плещется едва уловимый трепет.

Возможно, это мой последний шанс хорошенько подумать, взвесить все за и против, развернуться и уйти, чтобы потом не испытывать разочарования. Но тем не менее я не делаю этого, потому что в данный момент не питаю призрачных надежд на совместное будущее с Жаровым. Я долгие годы мечтала, что он обратит на меня внимание и станет моим первым мужчиной. Не верила, но всё равно мечтала. Теперь мы вместе. Муж и жена. В одной квартире. Если я уйду, то потом долго буду жалеть и, возможно, никогда не решусь на повторную попытку. Всё будет хорошо. И раз я сделала такой смелый рывок, то должна дойти до конца. Другого раза может и не быть.

Оглянувшись по сторонам, я немного успокаиваюсь и выдыхаю. У Ярослава достаточно просторная комната в тёмных тонах. Двуспальная кровать из дерева, длинный на всю стену шкаф с зеркалами и широкий комод, на котором лежат ключи и телефон.

Картина с изображением песочных часов, плоская прямоугольная люстра, окна, выходящие на центр города. На кресле у стеклянного журнального столика небрежно валяется пиджак. Я подхожу ближе и невольно вдыхаю аромат. С лёгкой грустью понимаю, что мне всё-таки не померещилось. Обычно Яр пахнет иначе. Сомневаюсь, что он сменил парфюм… на женский. Но я стараюсь не акцентировать на этом внимание.

Шум воды за стеной прекращается, я нервно прохожу по комнате вперёд и назад. Внутренняя уверенность в собственных действиях растворяется с каждой секундой, и я было порываюсь трусливо сбежать, но в последний момент буквально силой заставляю себя сесть на кровать.

Успокойся, Соня. Хуже точно не будет.

Ладони становятся влажными, а по позвоночнику напротив пробегает леденящий холод. Я загипнотизировано смотрю на дверь и, как только ручка начинает опускаться вниз, вытягиваюсь струной и на короткое время задерживаю дыхание, будто ныряю глубоко под воду.

Ярослав выходит в спальню в одном полотенце, обмотанном вокруг бёдер. Он ерошит пятернёй влажные волосы и удивленно вскидывает брови, заметив меня, сидящую на краю кровати. Я нервно сглатываю и свожу ноги вместе. Пока не могу разгадать реакцию Яра, поэтому кусаю губы и жду, что он заговорит первым.

— Ты что здесь делаешь? — спрашивает вовсе не гостеприимным тоном.

Я теряюсь и хаотично блуждаю взглядом по его фигуре. Она такая… боже мой! У меня мурашки по коже. Ничего лучшего в своей жизни я не видела.

Судорогой сводит низ живота, когда я смотрю на пресс с чётко очерченными кубиками, широкие грудные мышцы и жилистые руки с тёмными короткими волосками. Под полотенцем выпирает внушительный бугор. Я всё помню. В деталях. То, какой он.

Щёки становятся пунцовыми, а все слова, которые я хотела сказать Ярославу, мгновенно забываются. Я мысленно даю себе пощёчин и заставляю поднять взгляд.

— Пришла напомнить, что я совершеннолетняя. Ты временами забываешься, — отвечаю, глядя на Жарова в упор. — Я достаточно взрослая, Яр.

Он хмыкает и упирает руки в бока. По его телу быстрыми дорожками стекают капельки воды. Прощения просить явно не собирается. По мнению Яра — он всегда прав и точка.

— Достаточно взрослая для чего, Пряник? — сразу же ставит барьер.

— Прекрати называть меня детским прозвищем!

— И всё же. Ты не ответила на вопрос. Для чего ты взрослая?

— Для… всего! — выпаливаю резко.

Ярослав склоняет голову набок и поджимает губы. О чем-то или о ком-то крепко думает. Хочется верить, что обо мне. То, что он не выставил меня за дверь в первую же минуту, означает, что он не сделает этого и позже.

— Иди сюда, Соня, — произносит Яр стальным голосом.

Я встаю на ноги и медленно подхожу ближе, ощущая искрящее напряжение в воздухе, которое заставляет волоски на коже встать дыбом. Колени едва сгибаются, я стараюсь идти красиво и грациозно, чтобы соблазнить мужчину, которого люблю больше всего на свете, но у меня вряд ли хорошо получается. К счастью, я не вижу себя со стороны.

Пытливо заглядываю Яру в глаза, перекатываюсь с пятки на носок. Стараюсь выглядеть максимально уверено, но то и дело случается надлом в собственных силах.

— Отсоси у меня, — предлагает невозмутимо Жаров.

У меня же внутри всё вспыхивает! Он сейчас серьезно? Вот так сразу?

Отбросив за плечи распущенные волосы, несмело тянусь руками к его полотенцу. Развязываю его. Смотрю то в глаза Ярослава, то на его твердеющий с каждой секундой орган. Облизываю губы и делаю вдох. Ничего страшного, что всё идёт не по плану. Не так, как я думала. Можно сказать, что мы с Ярославом только-только знакомимся. Жаль, что я понятия не имею, как доставить ему удовольствие таким вот способом. Как ему нравится. Впрочем, то, что я не опытна, — Яр прекрасно знает. Знает, но не даёт никаких поблажек. Просто стоит и молча наблюдает, как я сгораю со стыда и не понимаю, с какой стороны к нему подступиться.

Опустив ладонь на его член, вожу по гладкой коже вверх и вниз. Так, как я делала это в доме тёти Раи. Только теперь точно так нужно сделать, но уже губами. Верно?

Пытаясь встать на колени, я меньше всего жду, что Яр перехватит меня за локоть. Вцепится в него мёртвой хваткой. Мы встречаемся взглядами, Жаров часто и глубоко дышит, не пытаясь скрыть недовольства. Что я сделала не так? Где совершила ошибку? Тут же в сердце вонзается неконтролируемая ревность. Интересно, Радмила сразу же знала, как сделать Яру приятно? Или он хотя бы немного, но ей подсказывал?

— Ты не взрослая, Соня, — цедит Ярослав сквозь зубы. — Ты пиздец какая глупая.

Щеки настолько выразительно горят, будто лично Жаров надавал мне пощёчин. Я гордо вскидываю подбородок, запрещая себе раскиснуть.

«Всё идет не плану, не по плану», — нашептывает внутренний голос, но я упрямо делаю вид, что его не слышу.

— Я никогда прежде не делала… минет. Просто скажи, как нужно.

Яр отпускает локоть и обходит меня, направляясь к тумбе. Кожа в том месте горит, сердце грохочет в грудной клетке, а нервы натягиваются до предела.

— Снимай полотенце и ложись на кровать.

Мне в очередной раз за сегодняшний вечер хочется его стукнуть, потому что где-то в глубине души мне горько и обидно. Но вместо этого я сцепляю зубы и снимаю единственную преграду, оставшись обнаженной. Полотенце падает под ноги, я переступаю его и ложусь на кровать. Смотрю в потолок. Сердце колотится сильно и часто, а в голове проносится больше сотни мыслей одна перед другой. Зацепиться за единственно-правильную — нереально. Успокоиться — тем более.

Ярослав достает из тумбы презерватив и, подойдя к кровати, встает коленями на матрас. Он разводит мои ноги шире, смотрит чуть ниже пупка. Я вижу, как дёргается его кадык. В доме у тёти Раи царил полумрак, сейчас же Яр видит меня всю как на ладони. Хочется зажмуриться и провалиться сквозь землю, но ещё больше хочется видеть, как Ярослав пожирает меня взглядом. А он это делает, несмотря на внешнюю холодность и безразличие. Наверное, мало какой мужчина откажет девушке в близости, если та появится в его спальне почти без одежды. Даже если она представляется ему мелкой и недостаточно опытной.

Жаров тянет на себя мои бёдра и крепко сжимает их, оставляя следы. Взгляд жёсткий, серьезный. Он касается чувствительной кожи между ног, заставив меня закатить глаза в удовольствии и выгнуться дугой. Убедившись в том, что я достаточно возбуждена, Яр надевает на член презерватив.

— Учти, я не буду нежным и ласковым, — произносит он, сканируя моё лицо и давая осознать, что недавно подслушивал мой с Женей разговор.

— Учла.

— У тебя есть возможность уйти. Прямо сейчас.

Медленно идут секунды, я приподнимаюсь на локтях и тянусь навстречу его губам. Они твёрдые, горячие и равнодушные. Облизываю нижнюю, даю понять, что ни за что не уйду, пока он сам этого не попросит. Я хочу его здесь и сейчас. В эту минуту и после.

Яр улавливает мой намёк, потому что в следующую секунду его губы и язык захватывают мой рот. Он целует грубо и бесцеремонно, царапает щетиной мою кожу на лице и не прекращает трахать меня пальцами. Одним, затем двумя. Я такая мокрая, что в комнате слышны постыдные чавкающие звуки. Кожа воспламеняется, горит. Я посасываю его язык и ощущаю дикую потребность почувствовать вместо пальцев каменный член.

Опрокинув меня на подушку, Ярослав нависает сверху. Сжимает мою грудь шероховатой ладонью, прокручивает сосок. Я протяжно стону ему в губы от яркого прилива удовольствия. И как тут уйти? Как отдать его другой женщине, даже не попробовав хоть чуточку побороться и показать, что в чем-то я лучше неё? Он мой единственный. Я буду любить его за двоих, если он пока не готов. Я буду принадлежать только ему одному. Всю жизнь.

— Обхвати меня ногами, — произносит Яр, размыкая поцелуй.

Его зрачки хаотично расширены, взгляд расфокусированный и полупьяный, хотя я точно знаю, что он не употреблял алкоголь.

Всё происходит так, как я того хотела. Я и Ярослав. Мы вместе. Неважно, каким он будет в сексе. Важно то, что он со мной и я чувствую его каждой клеточкой своего тела.

Обвиваю ногами его бёдра, Яр заводит мои руки над головой и крепко фиксирует запястья, упираясь твёрдым членом между половых губ. Я изнываю от желания и мелко дрожу от нетерпения, но меньше всего на свете жду, что вторжение будет настолько ощутимым и резким. Мои глаза расширяются от ужаса, а с губ срывается не стон, а громкий отчётливый визг, от которого закладывает уши. На короткое мгновение парализует всё тело, а мозг отказывается адекватно мыслить.

— Боже… Боже мой, Яр! — выкрикиваю, хаотично мотая головой из стороны в сторону.

— Терпи.

— Больно-о!

Он шумно выдыхает, сопровождая слова ударом своих бёдер. Толкается в меня до упора и растягивает изнутри. Его член ощущается будто раскалённое железо. Всё ноет и болит. По вискам катится пот, тело напряжено и словно превратилось в дерево. Я хочу высвободить руки, чтобы помолотить Ярослава по спине, но он наверняка предполагал подобную ситуацию и заранее озаботился собственной безопасностью.

Я не могу шевелить руками. Я не могу собой управлять. Лишь чувствовать то, как Ярослав находится во мне. И двигается, двигается... Размашисто, резко, глубоко. Сталкиваясь с моими бёдрами и шумно дыша где-то над виском.

— Расслабься, — произносит он хрипло.

— Не могу-у!

— Расслабься, Соня. Я уже не прервусь.

Каждая секунда тянется будто вечность, но я послушно киваю, дав понять, что доверяю. Насколько могу отпускаю себя. С губ всё ещё срываются рваные стоны, но становится легче, хотя между ног по-прежнему горячо и сильно жжёт.

Яр чувствует меня и отпускает запястья. Жаль, что молотить его кулаками уже не хочется. Он упирается на локти, его губы осторожно захватывают и тут же выпускают мои. Он часто и неровно дышит, на лбу проступили мелкие бисеринки пота. Такое ощущение, что Яру тоже непросто во мне двигаться — слишком тесно.

С каждым новым движением его бёдер я громко ахаю и никак не могу поверить в происходящее. Мой первый мужчина. Всё по любви. Не этого я хотела? Разве чтобы любовь была не только с моей стороны.

— Взрослая, блядь, — негромко произносит Ярослав.

Смаргиваю выступившие слёзы и инстинктивно обнимаю его за шею. Вожу пальцами по лопаткам, Яр пристально смотрит в мои глаза. Сильный и горячий, он вновь вкусно пахнет… собой.

Глава 35.

* * *

Ярослав совершает несколько коротких толчков и замирает. Я тоже не двигаюсь. В ушах шумит, пот градом катится по лицу.

— Ты как? — спрашивает Яр и смотрит прямо в глаза.

Кажется, он сейчас тоже немного не в себе, как и я. Зрачки слились с радужкой, ноздри широко раздуваются. В его взгляде столько непонятных для меня оттенков. Не понравилось?

— Нормально, — отвечаю и упираюсь ему ладонями в грудь.

Она горячая и твёрдая. И весь Яр горячий как печка, поэтому мне невыносимо жарко под ним.

— Мне трудно дышать, — произношу невпопад. — Ты тяжёлый.

Жаров едва уловимо улыбается и выходит из меня. Испытываю ли я облегчение? Нет, вовсе нет. Свожу ноги вместе, внизу живота всё огнём горит. Я теперь не девственница. Боже мой.

Ярослав встает коленями на матрас и снимает презерватив. Он весь в крови.

— В таком случае в следующий раз ты будешь сверху, — невозмутимо произносит Жаров, прежде чем скрыться в ванной комнате.

Я смотрю на дверь и открываю от удивления рот. В следующий раз?! Он сейчас шутит? Или издевается?

Из ванной комнаты доносится шум воды, я с трудом встаю с постели, потому что тело тяжелое и непослушное. От эмоций голова идёт кругом!

Подобрав небрежно валяющееся на полу полотенце, пытаюсь обмотаться им, но руки дрожат и получается откровенно плохо. Яр застает меня, когда я, чертыхаясь, иду на выход из комнаты.

— Ты куда, Сонь?

— К себе, — отвечаю ему и пячусь к двери. — Сегодня был… сложный день. Я устала. Очень.

Ярослав не останавливает меня. Не то чтобы я хотела провести вместе с ним хотя бы ещё одну ночь… Но услышать предложение не отказалась бы.

* * *

«Я не хочу выходить из комнаты!» — пишу сообщение Жене.

«Немедленно иди!»

«Дождусь, пока Яр уедет на работу».

«И опоздаешь в центр. Прекрасный план, чёрт возьми!»

Подруга пишет что-то ещё, а я откладываю телефон на тумбу и поднимаюсь с кровати. Чувствую себя откровенно разбитой после вчерашнего. Мало того, что я не выспалась — моё тело будто через мясорубку прокрутили. Отголоски нашей с Ярославом ночи не прошли бесследно. Между ног саднит, на бёдрах остались синяки. Ника утверждала, что секс — это чертовски приятно, а мне кажется, что после такого первого раза я ещё долго не решусь заняться им повторно и буду вздрагивать от одной лишь мысли.

«Трусиха!» — читаю финальное сообщение от Жеки.

«Сама такая!» — отправляю в ответ.

Выполнив зарядку и приняв душ, я всё же выхожу из спальни. Как бы сильно мне ни было стыдно после вчерашнего, думаю, что Яру в разы сложнее. Он переспал с младшей сестрой друга. По его мнению, это как минимум катастрофа вселенского масштаба.

Ярослав сидит на кухне и пьет кофе. Листает что-то на телефоне, но услышав мои шаги, вскидывает взгляд и скользит глазами по моей фигуре. Мысли путаются, а по коже гуляют мурашки.

— Доброе утро, — обращаюсь к Жарову и подхожу к кухонной столешнице, где стоит электрочайник.

— Доброе.

Достаю из навесного шкафчика чашку и пакетик чая. Щёки горят, а пульс зашкаливает. Я всё делаю невпопад. Рассыпаю сахар, роняю ложку. Неужели так будет всегда? Я с трудом оправилась после ночи у тёти Раи, а теперь и это. Откуда во мне только взялись силы на подобную авантюру?

Сев за стол, я стараюсь не смотреть на Ярослава, хотя как только вошла на кухню, то тут же отметила, что на нём новый пиджак и красивая чёрная рубашка. Ему очень идёт.

— Как себя чувствуешь? — интересуется Яр, когда я подношу чашку к губам и делаю глоток.

— Всё в порядке.

— Кровь идёт? — продолжает он допрос.

Едва не закашливаюсь после его вопроса. Мигом краснею и потупляю взгляд.

— Ярик, это лишнее.

Он выжидающе смотрит, я чувствую. И не вовремя думаю о том, что всё же хотела бы повторить ещё. Не сейчас, но однажды. Распробовать его всего, соединиться с ним телами.

— Немного, — отвечаю, шумно выдохнув. — Совсем чуть-чуть.

Я допиваю чай в считанные секунды. Встаю у раковины и споласкиваю чашку. На языке остается сладковатый привкус, потому что со всеми нервными переживаниями я забыла размешать сахар.

— Соня, у меня назначена важная встреча, поэтому сегодня я задержусь, — внезапно произносит Ярослав.

— Надолго?

— Думаю, да. Освобожусь не раньше полуночи. Можешь меня не ждать.

— Окей. Не буду.

Яр идёт на выход, я незаметно смотрю ему в спину. Сердце непроизвольно сжимается от мысли, что вчера у нас было всё по-взрослому, а сегодня он куда-то сбегает.

Входная дверь захлопывается, я плюхаюсь на стул и откидываюсь на спинку. С Яром изначально всё было непросто, а стало ещё запутаннее. Но я ни о чем не жалею. Вообще ни о чём.

Короткий сигнал мобильного телефона заставляет меня вздрогнуть. Я поднимаю взгляд от рассматривания запястий, которые вчера так грубо сжимал Ярослав, и замечаю, что он оставил свой мобильный телефон на кухонном столе. Это плохо. Ему ведь наверняка будут звонить и писать по работе. И не только.

Что же делать? Заехать к нему в офис? Связаться с помощницей? Я никогда не лезла на территорию его рабочей зоны и не планировала. Но случай в этот раз особенный.

Телефон вновь коротко сигналит. Я встаю со стула и подхожу ближе. Непроизвольно смотрю на экран и до боли впиваюсь зубами в нижнюю губу. Радмила. Все сообщения от неё, конечно же. И мне бы зажмурить глаза, чтобы ни сном ни духом не знать, о чем переписывается Яр со своей любовницей, но я не делаю этого и читаю всплывшее сообщение.

«Эй. Ты тут? Всё в силе?»

Вместо слёз я почему-то начинаю глупо смеяться. Выходит, что сегодняшняя задержка, о которой предупредил Ярослав, была неспроста. Всему виной другая женщина, которая прочно засела у него в сердце.

Услышав, как в замочной скважине проворачивается ключ, я покрываюсь липким потом, будто меня поймали за чем-то постыдным. Схватив телефон, спешу в прихожую.

— Ты забыл! — обращаюсь к Яру и протягиваю ему мобильный.

— Спасибо. За ним и вернулся.

Наши пальцы соприкасаются, я невольно одёргиваю руку, как только убеждаюсь в том, что телефон не упадёт на пол.

— Тебе там… сообщение пришло, — выпаливаю, не сдержавшись.

Плотно поджав губы, наблюдаю за тем, как Яр снимает блокировку и молча выходит за дверь, оставив меня стоять в прихожей, сгорая от любопытства.

Мне ничего не остается делать, кроме как занимать себя с самого утра и до вечера, чтобы окончательно не свихнуться.

В реабилитационном центре всё идет по плану. Ну или почти… Сергей Иванович спрашивает, отчего у меня мышцы такие деревянные. И не признаешься ведь, что после вчерашней ночи мне всё делать больно. Не только заниматься зарядкой, но даже передвигаться!

Потом я еду в универ. Там отвлечься проще простого! Столько сплетен и новостей. Вот только Жека не дает проходу… Всё пытается выведать информацию, как прошла первая брачная ночь. Спустя два месяца после свадьбы! Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Но ни Ника, ни Аня не дают возможности рассказать Женьке всё в мельчайших деталях, поэтому я ограничиваюсь короткими обрывками фраз и многозначительными взглядами. Если я признаюсь подруге, что испытала вчерашней ночью, то, боюсь, она ещё долго не решится на свой первый сексуальный опыт.

После занятий я заезжаю проведать Галю. Она в порядке. Благодарит за помощь и просит пообщаться по телефону с отчимом. Я вру настолько убедительно, что самой себе верю!

Затем мы с девчонками идём на набережную и долго гуляем. Домой я не тороплюсь, ведь одиночество сведёт меня с ума. Я буду долго думать о том, как там Яр. Занимается ли он сексом с Радмилой? Целует её? Ласкает? Трахает так же несдержанно, как и меня? Она наверняка другая, его Мила… Более живая, раскрепощённая. Встает, когда нужно, на колени. И явно не лежит под ним обездвижено… как бревно. Даёт то, чего ему со мной не хватало.

Качнув головой, я следую за подругами в кафе на самом берегу моря. Обожаю смотреть, как волны прибивают к берегу, и чувствовать, как солёные капли попадают на лицо.

Домой я попадаю не так поздно, как хотелось бы. Я с удовольствием сидела бы с подругами как можно дольше, но Анька торопилась на свидание, Ника в гости, а Жека на маникюр. Пришлось возвращаться.

По дороге я забрела в супермаркет и немного пополнила запасы продуктов. Решила, что самое время испечь имбирные пряники с глазурью. Правда, время выбрала неудачное. Обычно, когда Яр задерживается — моя выпечка каждый раз сгорает. Но я всё же рискую.

Обустроившись на кухне и открыв вкладку на телефоне, готовлю тесто и долго вымешиваю его. Параллельно смотрю телевизор и одним глазком на циферблат часов. Интересно, Яр уже с ней? Как надолго он задержится? Может, до утра?

Поставив духовку на таймер, бреду в душ. Настроение ниже плинтуса и поднять его может… разве что новенький скраб для тела со вкусом малины, который я купила в киоске на набережной. Женщина-продавец клялась, что это экологически чистый продукт. Без примесей и добавок. И кожа после него станет невероятно гладкой и нежной.

Изменений я вовсе не чувствую, поэтому немного расстраиваюсь. Кутаюсь в халат, направляюсь на кухню. Очень вовремя, потому что, несмотря на указанное в рецепте время, пряники зарумянились гораздо раньше.

Я достаю противень, довольная тем, что успела. Ну вот, не сгорели. Хотя бы одна чудесная новость за сегодня. Значит, версия с задержками Яра — не более чем совпадение.

— Вкусно пахнет, — вдруг слышу голос у себя за спиной.

Вздрогнув, оборачиваюсь и удивленно таращусь сначала на Ярослава, затем на настенные часы. Восемь. Всего лишь восемь часов! Когда он пришёл, я даже не слышала!

— Спасибо, — смущенно отвечаю Ярославу. — Это имбирные пряники. Не обещаю, что такие, как у твоей мамы, но я старалась.

Жаров кивает и разворачивается, чтобы уйти к себе в комнату.

— Ты вовремя вернулся, — обращаюсь к нему.

— Ага.

— А как же встреча?

— Перенёс, — произносит он уже где-то в коридоре.

Глава 36.

* * *

— Не горячо? — спрашивает медсестра.

Она делает парафиновое обертывание на травмированную ногу.

Это моя самая любимая процедура! Обожаю. Приходишь, лежишь себе на кушетке и либо пялишься в телефон, либо общаешься с персоналом. Напрягаться вообще не надо.

— Нет, тёть Зин. В самый раз.

— Хорошо-о. А то одна молчала, молчала, а потом взяла и пожаловалась Сергею Ивановичу, будто я оставила ей ожог на бедре!

— Вот неблагодарная, — качаю головой. — Сколько помню, вы каждый раз спрашиваете о температуре парафина или воска.

— Конечно! — всплескивает руками медсестра. — Мне главное, чтобы пациенты как можно скорее прошли реабилитацию и полностью восстановились. Или они думают, что я имею процент от каждой процедуры? Так нет, я здесь на фиксированной ставке!

— Очень неприятная ситуация, — соглашаюсь с тётей Зиной. — Но уверена, что вас оправдают. По-другому и быть не может!

Медсестра доброжелательно улыбается и заканчивает обёртывание. Тепло так, приятно. Настоящий релакс!

— Ты сегодня, смотрю, в настроении, Соня. Повод какой есть?

— Может и есть, — подмигиваю в ответ.

Но рассказать ничего не успеваю, потому что в процедурный кабинет заходит очередная пациентка и тётя Зина оставляет меня лежать в одиночестве. За два месяца реабилитации я здесь всех-всех знаю. С кем-то у нас даже сложились приятельские отношения.

Я прикрываю глаза и во весь рот улыбаюсь. Причиной моего хорошегонастроения, конечно же, является Ярослав. С одной стороны, меня это дико пугает, ведь на примере мамы я давным-давно убедилась, что в эмоциональном плане нельзя на все сто процентов зависеть от мужчин. От них потом одни беды и неприятности. Но с другой стороны, я не могу оставаться равнодушной и делать вид, что меня никак не трогает внимание Ярослава и перемены в его поведении.

Вчера он отменил встречу с Радмилой. Уверена, что самостоятельно отменил. Но я всё равно обиделась, что он даже мысль подобную допустил о встрече с этой девушкой после нашего с ним первого секса. Любовь всё стерпит? Радмила душу его терзает своими звонками и навязыванием. Делает Яру нервы, скандалит. Насколько я успела понять, то Мила замужем. Я не знаю, кто её муж и какие у них отношения, но заранее её осуждаю за то, что она не только свою семейную жизнь рушит, но и нашу с Ярославом.

После ужина Жаров предложил посмотреть кино, на что я ответила резким отказом и ушла к себе в комнату. Открыла книгу, сделала вид, что увлечена чтением. Яра это не остановило. Он вошёл в мою спальню и попробовал в приказном тоне заставить меня идти за ним. Осознав, что это не действует, он просто завалился на мою кровать! Сначала всячески привлекал к себе внимание, затем стал вслух читать книгу. Это было очень забавно, правда! Яр комментировал жутко кровавые моменты, от которых обычно мороз по коже гулял, с такой интонацией и экспрессией, что меня пробивало на смех, хотя я как могла держалась!

Захлопнув книгу, я всё же пошла за ним. Мы допоздна смотрели фильм на одном диване. Тесно-тесно. Сердечко то и дело ёкало и сжималось, а по венам расползалась тягучая эйфория. Мы ели пряники, общались. Но в какой-то момент меня просто вырубило!

Я сама не поняла, каким образом моя голова оказалась на плече Ярослава, а фантастический детектив подошёл к концу. Лишь почувствовала, как меня подхватывают на руки и несут в спальню.

Яр заботливо укрыл меня пледом и вышел, а я после этого ещё два часа не могла сомкнуть глаз. Всё обнюхивала себя, потому что моя домашняя футболка насквозь пропиталась его запахом.

— Спасибо, тёть Зин! Было очень кайфово! — обращаюсь к медсестре, самостоятельно сняв парафин спустя сорок минут.

— Не за что. Приходи ещё, Соня.

— Обязательно!

Через двадцать минут у меня по графику бассейн, но я сворачиваю в противоположную сторону и направляюсь в кабинет Сергея Ивановича. У меня к нему очень важное дело, которое не терпит отлагательств.

Реабилитолог на месте, заполняет бумаги. Увидев меня, приглашает присесть в кресло напротив.

— Выпьешь что-нибудь? — интересуется он. — Лонг Айленд не предлагаю — разве что в нерабочее время.

— Нет, спасибо, — отвечаю с улыбкой. — Я на минуту забежала.

— Внимательно слушаю, Сонь.

Сергей Иванович снимает очки и на секунду зажмуривается. Без них он выглядит лет на пять моложе. Ника всё требовала, чтобы я выпросила для неё номер телефона, но я так и не решилась. Сваха из меня отстойная.

— Я бы хотела возобновить тренировки по теннису, — заявляю со всей серьезностью.

Густые брови реабилитолога ползут вверх, и я с первой секунды понимаю, что дело — дрянь. Но что я могу поделать, когда терпению наступил предел? Три месяца в гипсе, два месяца ежедневной работы над собой. Сколько можно сидеть сложа руки, пока кто-то выигрывает матчи вместо меня? Вернее, не кто-то… Один конкретный человек.

Утром Яр отвозил меня в центр. Я сидела на переднем сидении и листала социальные сети со своей основной страницы. Случайно попала на снимки тренера. Он сейчас во Франции с Лидкой Романенко — самой большой неудачницей, которую я только знала. Ей всегда ставили меня в пример! И пока я теряю время, она оттачивает своё мастерство и завоевывает медали. Это невыносимо.

Я поставила лайк на фотографии и пожелала тренеру победы. Тот в свою очередь написал мне в личные сообщения и спросил, как у меня дела. Услышав, что я прохожу реабилитацию — безумно обрадовался и предложил походить на лёгкие тренировки, чтобы для начала вспомнить азы.

— Я чувствую, что нога почти не беспокоит! — продолжаю стоять на своём. — Это будет лайт в сравнении с тем, что я обычно делала на тренировках. Можно или нет?

— Нет, — категорично заявляет Сергей Иванович.

— Окей. А почему?

— Рискуешь получить повторную травму.

— Я люблю рисковать, — фыркаю в ответ.

— В твоём случае, Соня, повторная травма приведёт к полному запрету на спорт до конца жизни. Ты этого добиваешься?

Я ощущаю, как в кабинете резко становится меньше воздуха. Лёгкие жжёт, а в висках усиленно долбит пульс. Запрет на спорт… Я просто не вынесу повторной травмы.

— Сколько мне ещё нужно ждать? — спрашиваю, нетерпеливо постукивая ногтями по подлокотникам.

— Как минимум месяц. И потом посмотрим на снимки.

Я выхожу из кабинета реабилитолога без былого радостного настроения. Открываю переписку с тренером и отвечаю, что в данный момент на тренировки ходить не смогу. А вот через месяц я обязательно появлюсь на своём любимом корте.

Мобильный в моей руке оживает, я вижу входящий звонок от Гали.

— Сонь, ты очень занята? — спрашивает сводная сестра.

— Остался бассейн, и я свободна как ветер.

— Слушай, кажется, у меня сегодня выписка, а тяжёлое таскать запретили, — жалуется Галя. — Поможешь с вещами?

— Окей. Скоро буду у тебя.

Глава 37.

* * *

Я вызываю такси и еду в сторону больницы, где лежит Галя. Была мысль сдёрнуть с работы Ярослава, ведь он всегда говорил, чтобы не стеснялась и звонила ему в любое время суток. Но мне неловко отрывать его по пустякам. Тем более сколько там у Гали вещей… Смешно даже.

Я захожу в палату, когда сводная сестра застёгивает молнию на дорожной сумке. Она выглядит гораздо лучше, чем когда попала сюда. Правда, похудела немного. Но это и немудрено с таким-то стрессом.

— Ты быстро, — произносит Галя, улыбнувшись.

— Ага. Пробок нет — доехала в считанные минуты. Как настроение?

— Страшно… домой возвращаться страшно. Вдруг папа что-то пронюхает?

Хочется ответить, что раз Роман Геннадьевич не заподозрил дочь в беременности, то и после аборта ни о чём не догадается. Но я прикусываю язык. Злобно подшучивать над Галей больше не хочется. Всё же после произошедшего отношение к ней изменилось в лучшую сторону.

Дверь в палату открывается и заходит Санна. Как обычно собранная и серьезная. Ни один мускул на её красивом лице не выдает ни единой эмоции. Лишь холодность. Да, от Санны веет февральским морозным холодом.

— Галина, прежде чем отдать тебе выписку — мне нужно провести контрольный осмотр и дать рекомендации, — качает она головой. — Поторопилась ты со сборами.

— Чёрт, — вздыхает сестра.

— Жду тебя в смотровой на нижнем этаже.

Санна выходит, а Галя смотрит на меня виноватым взглядом.

— Сильно торопишься?

— Да нет, — жму плечами. — Давай я заберу твои вещи и подожду в кафешке на первом этаже.

— Спасибо, Сонька! От души спасибо!

Сестра выходит из палаты, я следом за ней. Из вещей у неё всего одна небольшая сумка, но она увесистая — это факт. Думаю, что Гале не стоит лишний раз напрягаться, чтобы не провоцировать и без того ослабленный организм.

На первом этаже больницы имеется небольшая одноэтажная пристройка. Я сразу же её заприметила — ещё в первый день, когда мы привезли Галю. Здесь всегда полно людей и громадные очереди, потому что до ближайшего продуктового супермаркета минимум десять минут ходьбы.

Я захожу внутрь и осматриваюсь. Высокая барная стойка, много выпечки и напитков на любой вкус. Простенький ремонт, пару-тройку столов и оригинальный расписной орнамент на стене. А ещё кондиционер… Рубашка прилипла к спине из-за аномально жаркой погоды, поэтому долгожданная прохлада приятно остужает кожу.

В кафешке много людей, но один крошечный столик у стены всё же пустует. Быстро ставлю дорожную сумку на стул, чтобы никто не занял место, и направляюсь к кассе, чтобы изучить предлагаемое меню. Утром я не успела как следует позавтракать, а после были занятия в реабилитационном центре, поэтому мой желудок давно даёт понять, что его следует заполнить.

Передо мной небольшая очередь. Я успеваю определиться с заказом и помечтать, что буду делать сегодня вечером с Яром. Наши домашние посиделки мне по душе. Мы редко где бываем вместе. С одной стороны я понимаю, что Ярослав молодой и, по сути, свободный мужчина, а с другой — мне тяжело играть не свою роль на публику, находясь рядом с ним.

— Мне, пожалуйста, слойку с курицей, шоколадный круассан и большой стакан латте.

— Это весь заказ? — интересуется продавец.

Во рту накапливается слюна. Можно было позволить себе ещё что-нибудь, например, то симпатичное пирожное с зеркальной глазурью и вишенкой посередине, но если я хочу вернуться в спорт, то лишний вес сыграет мне в минус.

Ждать заказ приходится буквально две минуты, поэтому я, взяв в обе руки еду и кофе, разворачиваюсь, чтобы вернуться к столу, но случайно сталкиваюсь с посетительницей, которая стояла за моей спиной, и проливаю кофе на её изумительную шёлковую блузку нежно-розового оттенка.

Я с ужасом смотрю, как прямо по центру расползается уродливое коричневое пятно, и думаю только о том, отстирается ли когда-нибудь столь красивая вещь?

— Вот же ёлки-моталки! — качаю головой и никак не могу оторвать взгляд от блузки. — Простите, пожалуйста!

— Ёлки-моталки… Хм. Впервые слышу.

Голос приятный, мелодичный. Отдалённо знакомый. Я наконец поднимаю взгляд и впервые смотрю посетительнице в глаза, инстинктивно отшатываясь назад и упираясь бёдрами о стойку. Надо же такому случиться, но кофе я пролила на безупречную блузку Радмилы.

— Так моя бабуля любит ругаться, — отвечаю подрагивающим голосом.

Мила слегка улыбается. Очень непривычно видеть её настолько близко и вживую. Она одного со мной роста, а возраста… примерно одногодка Ярослава. Серые глаза, распущенные прямые волосы и идеальный неброский макияж как для светлого времени суток. Радмила рассматривает меня, а я — её. И плевать, что за нами собралась приличная очередь.

— Ёлки-палки — слышала. А это что-то новенькое, — произносит она задумчиво и берёт со стойки салфетки, которые услужливо предлагает ей продавец.

Я не знаю, куда себя деть и нужно ли броситься Радмиле на помощь, ведь по моей вине испачкана её одежда. Очередь увеличивается, людей становится всё больше и больше. Раздаются возмущённые возгласы, чтобы мы отходили от кассы и не мешали людям, поэтому я просто направляюсь к своему столу и, убрав сумку, плюхаюсь на стул.

Радмила нервно вытирает блузку, затем куда-то исчезает, стоит мне только заглянуть на секунду в телефон. Я осматриваюсь по сторонам и облегченно вздыхаю. Будет глупо сбежать, да? Я не хотела пересекаться с Радмилой, честное слово. И тем более ей вредить.

Есть не хочется совершенно. Я откусываю слойку с курицей, откидываюсь на спинку стула. Жаль, что Галя задерживается. Было бы неплохо, если бы она оказалась сейчас со мной. Вот же странность, да? Раньше я мечтала о том, чтобы она как можно скорее растворилась и исчезла, а сейчас отчаянно жажду её присутствия.

Радмила появляется в зале спустя несколько минут. Её блузка мокрая, но чистая. Получается, она не ушла насовсем, а всего лишь приводила себя в порядок в уборной.

Заказав себе матчу, Радмила оборачивается и, заметив меня, направляется к столу. Зачем? Что ей от меня нужно? Сказать стандартную фразу: «Здравствуйте, я любовница вашего мужа»? Я и без неё об этом знаю.

— Не против, если я присяду? Поболтаем немного, — предлагает Радмила.

— О чем нам болтать? — задаю ей вопрос.

— Ну, как минимум одна общая тема для разговора у нас уже есть.

Глава 38.

* * *

Я тянусь к сумочке и, театрально вздохнув, достаю оттуда кошелёк. Делаю вид, что мне абсолютно всё равно: я никого и ничего не боюсь, а сама судорожно вспоминаю сколько у меня с собой налички и хватит ли её, чтобы погасить долг перед Радмилой. Позориться вовсе неохота.

— Сколько с меня? — поднимаю взгляд на девушку.

— Что?

— Сколько с меня за испорченную одежду?

Радмила усмехается и, не дождавшись моего согласия, садится напротив. Она поправляет и без того идеально уложенные волосы и внимательно меня рассматривает. Удивительно, что при первой нашей встрече я не удосужилась подобного. Почему же сейчас стала интересна? Догадка приходит сама собой. Спонтанно. Потому что мы с Ярославом тогда не переспали. Надеюсь, Радмила этого не знает и думает, что в интимной жизни у нас всё прекрасно.

— Я и сама могу позволить себе новую одежду. Это просто тряпка, — пожимает она плечами. — Дорогая, но тряпка.

— Хорошо, — киваю в ответ. — Настаивать не буду.

Прячу кошелёк в сумочку и беру стакан с давно остывшим латте. Подношу его к губам и, сделав глоток, едва не кривлюсь от отвращения.

Жду, что Радмила осознает — я не намерена с ней разговаривать. Встанет и уйдет. Но она не делает этого, будто нарочно испытывая на прочность моё терпение.

— Меня зовут Радмила, — наконец произносит девушка.

Она едва заметно улыбается и меня это дико раздражает. Что ей от меня нужно? Я и без неё знаю, если не всё, то многое.

— Соня, — отвечаю неторопливо. — София.

— В курсе, хоть мы и не были знакомы.

— Я не понимаю о чём вы, Радмила, — качаю головой. — Я вообще-то сестру жду. Она выписывается из больницы.

— Я тоже жду сестру. Санну.

Людей в кафе становится всё меньше. Мне кажется, что оставшиеся клиенты смотрят исключительно на нас. Смотрят и обо всем догадываются.

— Послушайте, я не ищу новых подруг, — заявляю Радмиле в надежде, что у неё тоже сдадут нервы.

— Зачем тогда «стучалась» ко мне на страничку?

В глазах девушки мерцают ликующие огоньки. Она уделала меня. Каким-то образом раскусила, что профиль с артами является моим.

— Кажется, мы с тобой любим одного мужчину, — произносит едва слышно Радмила.

В уши вбивается шум кофейного аппарата и ничего больше. Я же об этом знала, знала… Давно. Почти с самого начала. Тогда почему кровь усиленно приливает к щекам, а рубашка вновь липнет к спине?

— У нас сложные отношения, — поясняет Радмила. — Были и есть. Так вышло, что мы познакомились, когда я была несвободна и несчастна в браке. Ярик был моим глотком свежего воздуха. Моим миром, вселенной.

Рассказывая о моем Яре, она улыбается. Совершенно искреннее и нежно, заставив моё сердце заживо гореть в агонии.

— Под воздействием обстоятельств я сломалась и совершила ошибку, — произносит дрогнувшим голосом Мила. — Впрочем, это мало что изменило. Я по-прежнему люблю Ярослава, а он испытывает такие же сильные чувства по отношению ко мне. Он изменяет тебе, София. Со мной. Даже в те моменты, когда ты об этом не догадываешься.

— Зачем мне эта информация? — спрашиваю раздраженно. — Сомневаюсь, что Ярослав обрадуется нашему разговору.

— Ты ведь не скажешь ему об этом?

— Я не стукачка, — отвечаю, гордо вскинув подбородок.

На лице Радмилы появляется что-то отдалённо напоминающее уважение. Да только мне оно не нужно. Ничего не нужно. Она может говорить так специально. Например, для того, чтобы я устроила истерику Ярославу, предъявила претензии. Показала себя с самой неприятной стороны. Как поступает с ним сама Радмила. Но где-то в глубине души я прекрасно понимаю, что именно так было и есть. Яр часто проводит вечера со мной, но мыслями он где-то далеко.

— София, я не знаю, почему он женился на тебе, — добивает Радмила. — Вернее, догадываюсь… Просто хочу предупредить, чтобы на многое ты не рассчитывала. Как только я улажу все свои жизненные трудности, а я сделаю это рано или поздно, он бросит тебя и разобьет твоё крохотное сердечко.

— Ярослав женат на мне, потому что ему со мной хорошо и комфотно, — отвечаю самой себе не веря. — Он ценит преданность и я ему её даю.

Мила благосклонно улыбается. И, надеюсь, понимает к чему я клоню.

— Хочешь попробовать побороться? Ну попробуй, — пожимает она плечами. — Будет больно, София, но ты должна обо всём знать и быть готовой.

Хочется развернуться и уйти. Немедленно. Потому что парировать мне нечем. Но тело непослушное и будто приковано к стулу. К счастью, Радмила делает это первой. Не прощаясь, встаёт и уходит.

Раздаётся треньканье колокольчика, поситители кафе оживают и начинают шуметь гораздо громче, чем делали это во время нашего разговора с Радмилой.

В зал заходит Галя и радостным голосом сообщает, что уже вызвала такси. Жалуется, что ценник до посёлка просто сумасшедше высокий, а возлюбленный дал ей денег только на аборт и ни копейкой больше. Я отрешенно достаю из кошелька купюры и вручаю их сестре. Она утихает и зачем-то целует меня в щёку.

Как добираюсь домой я почти не помню, но едва перешагиваю порог — меня прорывает. Охота ломать и крушить всё вокруг. Я включаю музыку на полную мощность, открываю шкаф и выворачиваю всю одежду на пол.

Адреналин зашкаливает, я близка к тому, чтобы взять и уехать отсюда насовсем.

Глава 39.

* * *

Я остываю не сразу. Примерно, когда разношу половину комнаты.

Успеваю достать дорожную сумку, с которой впервые сюда приехала, и затолкать туда часть одежды. Всё не помещается, потому что за то время, что я живу у Ярослава, успела прилично пополнить свой гардероб. Это Жаров меня спонсировал. Вручил карту, сказал, что я могу тратить ровно столько, сколько посчитаю нужным. Так как много моей одежды осталось у матери в посёлке, я воспользовалась предложением Яра. Конечно же, не сильно наглела. Я знаю цену деньгам и прекрасно понимаю, как дорого обходится моё лечение.

Смахнув прядь волос, которая то и дело лезет в глаза, я оседаю на пол и достаю телефон. Открываю рабочую страничку в социальной сети, долго листаю её и никак не могу понять, что же не так. Как, чёрт возьми, Радмила догадалась, что это я? В никнейме нет ни намёка на имя. Я подписана draw worlds, что означает «нарисованные миры».

В подписках светится лишь два человека. Усмехнувшись, открываю. Ну конечно же! Это Жека и я. Вот как Мила догадалась. София Валенцова, а в скобках Жарова. Тут и к бабке не ходи, чтобы сложить пазлы воедино.

Отбросив в сторону телефон, качаю головой. Глупо, наверное, уйти после того пути, который я проделала. Да и какой для этого повод?

Ярослав меня уважает? Да.

Заботится? Тоже да.

Старается, чтобы мне было комфортно? Да, да и ещё раз да!

Изменяет? Так он и не клялся мне в верности. Ни разу за всю нашу совместную жизнь! Но от мысли, что он касался другой, целовал и брал её — разрывает на кусочки. Стоит только прикрыть глаза и представить их вместе — Радмилу и Ярослава. Более идеальной пары и представить сложно! Если бы у меня только была возможность оказаться на месте Милы, я бы не раздумывая выбрала Яра. В любой ситуации. Всегда. Но я, увы, не она.

Шумно выдохнув, встаю с пола и осматриваю беспорядок в комнате. На то, чтобы собрать одежду в шкаф у меня не хватает моральных сил, потому что я всё ещё на распутье. Я сделаю это потом, когда точно определюсь.

Включив свою любимую металл-группу, беру приспособления для занятий и начинаю усиленно разрабатывать ногу, с каждой секундой наращивая темп и не жалея себя. Иначе для чего всё это?

Музыка врезается в барабанные перепонки, мне становится жарко, а во рту пересыхает. Господи, как же сильно я хочу ускорить тренировки по теннису. Взять в руку ракетку, поехать на матч. Разнести в пух и прах соперницу, на долю секунды представляя, что это Радмила. И хоть в чем-то утереть ей нос.

Песня прекращается настолько неожиданно, что я не сразу понимаю в чём дело. Закончив планку, плюхаюсь на пол и смотрю в сторону двери. Щёки вспыхивают, потому что Ярослав стоит в дверном проёме, сунув руки в карманы брюк и внимательно обводит взглядом мою спальню.

— Что у тебя с настроением? — спрашивает он, остановившись на мне.

Яр как всегда безумно красивый и стильный. Оторваться невозможно. В чёрных деловых брюках и рубашке, рукава которой он закатал до локтя, потому что на улице сегодня невероятно жарко.

— Всё прекрасно, — отвечаю раздраженно. — Наводила порядки.

— А кажется будто наоборот.

— Я прервалась на тренировку. Скоро уберу.

Встав с пола, поправляю короткие шорты. Яр продолжает пялиться и ждать от меня пояснений. Я понятия не имела, что он так рано вернётся. На часах всего семь. К восьми я бы успела затолкать свою одежду в шкаф, чтобы Ярослав ничего не заметил. Потому что меньше всего на свете я хотела бы получить от него очередное напоминание о своей бесправности в его личной жизни. С кем он спит? Как часто? Не моё дело. Я знаю, я помню. Но я не робот и ничего не могу с собой поделать. Слишком близко принимаю к сердцу.

Подхватив чистую футболку, валяющуюся у кровати, направляюсь на выход. Мне бы принять душ и немного остыть, а после — разогреть ужин на двоих, но Яр упирает руку о дверной косяк и преграждает мне дорогу.

— В чем дело, Соня? — спрашивает он недовольным голосом.

— Ни в чём. Дай пройти.

— Послушай, я сегодня дико заебался на работе. У меня нет желания и сил слишком долго тебя допрашивать. Так что говори.

Его тон задевает.

Но я поднимаю взгляд на Ярослава и только сейчас я замечаю, что он действительно выглядит уставшим. Мрачный, напряженный. Глаза потухшие и усталые. Отчётливо видно красную сосудистую сетку. Внутренний голос коварно язвит, будто Яр банально не может разорваться на всех своих женщин. Оттого и устал. Потому что за одну взял ответственность, а другую любит. Но я глушу голос внутри себя и искреннее жалею Яра. Хочется в кое-то веки сказать ему правду. Что мне больно, что не вывожу. Я и подумать не могла насколько с ним будет сложно.

— Соня, ты плачешь, — вздыхает Ярослав. — Почему?

Он убирает руку с дверного проёма, но не даёт пройти, а зачем-то притягивает меня к себе. Мои пальцы размыкаются, футболка с изображением диснеевского мышонка падает на пол.

От неожиданности я утыкаюсь носом в грудь Ярослава и замираю. В ушах стоит странный гул, а сердце долбится о рёбра, словно ошалелое. Такое ощущение, что Яр почувствовал, чего я хочу сейчас больше всего на свете. Его близости и тепла.

— Я не плачу, — отвечаю тихо.

— Врёшь же. В чём дело?

Я судорожно вдыхаю аромат его одеколона, отмечаю, что никаких цветочных ноток не обнаружено и пытаюсь успокоиться. Добиться близости от Жарова я хотела, как угодно, но только не слезами. Ведь жалость — это последнее, что мне от него нужно.

— Сергей Иванович запретил тренировки ещё на один месяц, — озвучиваю всего лишь крошечную причину своего паршивого настроения.

— Ну и ладно. Ты куда-то торопишься?

Пальцы Ярослава надавливают на поясницу. Я широко открываю рот и хватаю воздух. Ничего не могу с собой поделать, только стою как истукан, вытянув руки по швам. Хочу обнять в ответ, но не пойму, насколько это будет уместно в данной ситуации.

— Торопишься, Сонь? — повторяет вопрос Ярослав, когда я слишком долго молчу.

— Да. Хочу побыстрее вернуться в строй.

— Чтобы подвергнуть себя опасности?

— Ты ничего не понимаешь, Ярик! — отшатнувшись, ударяю его ладонями по груди. — Ты ничего не понимаешь, чёрт возьми! Я была востребована, а сейчас никому не нужна! Вышла на пять месяцев из строя, а моё место заняла Лида Романенко. Теперь она работает и завоевывает медали!

— И ты будешь, — спокойно отвечает Жаров.

— Просто скажи, чем она лучше меня?

Последний вопрос получается особенно жалобным и каким-то двусмысленным. Пока я обдумываю сказанные слова, Яр подходит вплотную и, обхватив рукой мою шею, прижимается губами к моим губам. Ох, боже.

Его веки прикрываются, язык тут же находит мой. Я теряюсь на долю секунды, потому что не предполагала ничего подобного, но потом встаю на носочки, чтобы быть выше, обнимаю Яра за шею и отвечаю на поцелуй.

Ярослав накрывает свободной рукой мою грудь. Поглаживает, затем сжимает. Я, конечно же, без бюстгальтера. Ни разу не послушалась Жарова, потому что никто кроме него на мои недоединички не смотрит. По коже гуляют мурашки, а низ живота сводит судорогой.

Не успеваю я как следует закончить мысль, как Жаров снимает с меня топ. Прерывает поцелуй, отбрасывает его куда-то в угол комнаты. Затуманенным взглядом смотрит в мои глаза, затем опускается ниже. Соски моментально твердеют. Неужели Яр из тех извращенцев, кому по душе крошечная грудь? Иначе почему он так неприкрыто таращится?

— Мне нужно в душ, — шумно выдыхаю.

— Не нужно, — качает он головой. — Потом.

Яр наступает, я отступаю. До тех пор, пока мои щиколотки не упираются в кровать.

Спорить с ним у меня нет ни малейшего желания, поэтому я отключаю все свои эмоции, кроме похоти и желания. Сажусь на кровать, Яр стаскивает мои шорты вместе с трусиками. Я остаюсь совершенно голой. Падаю на подушку, смотрю в белоснежный потолок. От страха отстукивают зубы, но я утешаю себя тем, что во второй раз не должно быть настолько больно, как в первый.

Ярослав ложится рядом. Я поворачиваю к нему голову, касаюсь губами его шеи. Перед глазами плывёт, я никак не могу поверить, что всё повторяется. И Яр сам… он сам пришёл в мою комнату!

Жаров трогает меня везде, где только может дотянуться. Целует плечи, ключицы. Кажется, это моя эрогенная зона, потому что глаза закатываются от удовольствия, а волоски на коже наэлектризовываются и встают дыбом.

— Ярик, Яр. Ещё, пожалуйста...

Между ног влажно. Жаров убеждается в этом, когда разводит мои бёдра и касается чувствительной кожи. Он несдержанно ругается, опаляя горячим дыханием щёку. И гладит меня, ласкает. Делает со мной совершенно невероятные вещи, о которых раньше я могла только мечтать.

В какой момент я оказываюсь верхом на его бёдрах — даже понять не успеваю. Яр лежит на спине, я расстёгиваю пуговицы на его рубашке и провожу кончиками пальцев по выпуклым кубикам. Обожаю его тело. Его всего.

— Можешь вернуть меня в исходное положение? — спрашиваю нервно.

— Нет, — мотает он головой.

— Эй, пусти!

— Будешь контролировать процесс, — произносит с ехидной усмешкой. — Возможно.

Я хочу сказать, что не умею, но Яр приподнимает мои бёдра и тянет вниз молнию на брюках. Я мелко дрожу. Проходит несколько секунд, прежде чем Жаров наденет презерватив.

Поглаживаю его плечи, позволяю настойчивым губам целовать мою грудь, облизывая соски и слегка прикусывая их. Мне приятно и хорошо. И я почти согласна на всё.

Ладони Ярослава приподнимают мои бёдра. Его член упирается мне во влагалище. Я зажмуриваюсь и ощущаю, как Яр опускает меня вниз. Максимально плавно и осторожно, шумно дыша при этом. Я чувствую болезненно-приятное вторжение. Тело по-прежнему напряжено, я не двигаюсь и позволяю Ярославу управлять собой то поднимая вверх, то опуская вниз.

— Сама, — произносит Яр. — Давай сама, Соня.

Согласно кивнув, упираюсь в его часто вздымающуюся грудь. Я только попробую. Сомневаюсь, что у меня получится так как надо. Так, чтобы понравилось Ярославу.

И я двигаюсь. Медленно, не до самого упора, потому что боюсь, что для меня это слишком.

Дыхание рванное и тяжелое. Яр крепко сжимает мои бёдра, его губы плывут в порочной улыбке. Я никак не могу понять: он насмехается надо мной или же доволен? Закрываю глаза, чувствуя, как голова идёт кругом.

Всё сменяется за секунду. Яр переворачивает меня на спину, снимает рубашку и нависает сверху. Я завороженно смотрю на висящий серебряный крестик у него на шее. Кажется, это подарок от мамы. Целую Ярослава куда получается. Мои ноги обвивают его бёдра, он входит в меня до упора, активно двигая бёдрами. Похоже, Яр привык брать резко, остро и грубо. Возможно, рано или поздно я к этому привыкну и тоже подстроюсь.

Он опускает ладонь на мой лобок и скользит ниже, не прекращая толчки, но немного сбавляя темп. Касается пальцами клитора, надавливает и кружит. Мне становится очень-очень жарко и запредельно-хорошо. Выгнувшись дугой, смотрю в затянутые поволокой карие глаза и ощущаю, как улетаю. Между ног всё пульсирует, часто и сильно. Я отчаянно царапаю плечи Ярослава, а он, как ни странно, не реагирует.

Несколько мощных толчков и его тело содрогается. Кончает он ярко и красиво — я открыто любуюсь. То, как Яр глухо стонет, как трепещут его ресницы. Губы при этом слегка приоткрыты. Моё бедное сердце несколько раз отчётливо сжимается, глядя на эту картину.

Яр падает на подушку и смотрит в потолок. Затем потирает ладонями лицо и резко садится на кровати. Стоит ли говорить, что я испытываю легкое разочарование при этом? Я бы хотела с ним полежать. Рядом, близко. Прилепившись вспотевшими телами и ни слова не говоря.

— Ты жалеешь, что женился на мне? — спрашиваю, рассматривая его широкие плечи и спину.

На ней отчётливые красные полосы. Я кусаю губы, чтобы спрятать улыбку.

— Нет, — мотает головой Яр и встает с постели. — С чего ты взяла?

— О чем тогда задумался?

— О том, что Влад действительно скрутит мне голову за тебя.

Он выразительно смотрит и выходит из комнаты. Я остаюсь одна. Сцепив зубы, радостно скулю и утыкаюсь лицом в подушку. Бабочки внизу живота окончательно сходят с ума.

Глава 40.

* * *

Я принимаю душ, после чего сажусь за ноутбук.

Настроение отличное, но у меня есть парочка невыполненных срочных заказов. Работа требует внимания и усидчивости. За быстрое исполнение платят в два раза больше, поэтому почему бы и нет?

Я действительно стараюсь не отвлекаться, но то и дело прислушиваюсь к шуму за дверью. Яр на кухне. Ужинает, затем сидит в гостиной перед телевизором. Безумно хочется выйти к нему, но я держу себя в руках. Хватит. Не нужно так сильно навязываться.

Когда с первой работой покончено, я отправляю её заказчику и приступаю ко второй, но меня отвлекает звонок мобильного телефона. Я подхожу к окну, на улице уже темно. Снимаю трубку и приветствую маму. Порой мне остро её не хватает, несмотря на то, что наши отношения никогда нельзя было назвать теплыми. Я тянулась к ней, а она занималась обустройством личной жизни. Это не плохо, нет. Но часто что я, что брат чувствовали себя ненужными и одинокими.

— Привет, Соня. Я по делу звоню.

— Говори, мам.

— Галина вернулась от тебя какой-то странной. Замкнутой, неразговорчивой. Вы поссорились?

— Нет, наоборот. Все было хорошо. Просто не трогай её какое-то время. Иногда человеку важно побыть наедине с собой и подумать о том, что делать дальше.

— А, ну хорошо. А то Рома всех на уши поставил. Думал врача вызывать.

— Не надо врача! — выпаливаю в трубку. — С Галей всё в порядке, уверяю тебя.

Мама с облегчением выдыхает, а я почему-то ощущаю лёгкий укол ревности. Потому что за два месяца никто из семьи ни разу не побеспокоился, какое у меня моральное состояние и нужна ли мне помощь врача. Меня отдали как никому ненужную вещь.

— Поверю тебе на слово. Честно говоря, мне самой не по себе, что девочка страдает. Может быть, неразделённая любовь?

— Может. Ты у неё как-нибудь осторожно расспроси. А сейчас мне пора, мам. Много работы накопилось.

— Ладно, не буду мешать, Соня. Пока.

Она отключается, а я прижимаю телефон к груди и открываю окно, чтобы сделать глоток свежего воздуха. В груди разрастается обида и непонимание. Как Гале удалось меньше, чем за полгода заставить мою маму искреннее за неё переживать? И почему за девятнадцать лет этого не получилось у меня?

Помимо проезжающих по вечернему городу машин, я слышу тихий протяжный плач. Открываю полностью окно и высовываюсь на улицу, чтобы убедиться в том, что мне не послышалось. Кто-то и правда плачет. Отчаянно, жалобно. У меня внутри всё сжимается при этом! Кажется, будто ребёнок, который потерял родителей.

Быстро выхожу из комнаты и иду на поиски Яра. Когда мне было пять, я потерялась. Бабуля забрала меня из сада, отвлеклась на рынке, общаясь с продавцом. Моё внимание привлекло обилие конфет на соседнем прилавке. Я и глазом моргнуть не успела, как потеряла бабулю из виду. Не зная, как себя вести, бросилась бегать вдоль рядов и её искать. На меня мало кто обращал внимание, лишь когда я остановилась посреди дороги и громко расплакалась, одна сердобольная женщина вызвала полицию и передала меня в руки правоохранительным органам, а те в свою очередь тут же нашли мою маму, отца и бабушку. Последней здорово влетело от родителей, что не уследила.

Я открываю дверь в комнату Ярослава и меньше всего ожидаю, что он уже спит. Застываю на пороге и оглядываюсь назад, словно пытаясь расслышать, на улице до сих пор кто-то есть или уже нет?

— Что хотела, Сонь? — спрашивает Яр, сев на кровати.

— Там кто-то плачет на улице. Я подумала, может, мы с тобой спустимся и успокоим?

— Здесь закрытая территория, вход строго по пропускам, — вздыхает Жаров. — Не думаю, что сюда кто-то случайно забрёл.

— Возможно, ты прав. Прости, что разбудила.

Я закрываю дверь и несусь к себе в комнату. Подхожу к окну и вновь прислушиваюсь. Плач такой же протяжный и душераздирающий. Может, самой выйти и разобраться, в чём дело?

В этот же момент слышу отчётливые шаги за спиной. Напрягаюсь, вытягиваюсь струной. Яр подходит близко-близко и тоже замирает, глядя в темноту и пытаясь расслышать то же, что и я.

— Слышишь? — спрашиваю его шёпотом. — Будто ребёнок плачет. Пойдем выйдем, а? Я ведь не усну после такого.

— Я, похоже, тоже, — отвечает Жаров. — Жди меня дома. Скоро вернусь.

Он разворачивается и уходит. Я смотрю ему вслед, ощущая, как по венам бурлит вожделение. Прошло всего несколько часов после нашей близости, а мне вновь его мало. Как будто Ярослав самый тяжелый наркотик — с первого раза вызывает сильнейшую зависимость. И как с него соскочить, я понятия не имею.

Несмотря на горящие за окном фонари я ничего не вижу, что происходит на улице. Ни Ярослава, ни ребёнка. Одно радует — плач утихает спустя несколько минут.

Я нервно хожу у окна и отсчитываю минуты. Яр всё решит, ему точно не грозит опасность. На территории комплекса всюду увешаны камеры, охрана круглосуточно бдит.

Проходит двадцать минут, но ни голосов на улице, ни плача, ни Яра я не слышу и не вижу. Поэтому направляюсь к валяющейся горе одежды на полу и нахожу там спортивный костюм. Меня слегка потряхивает от непонимания происходящего, но я твёрдо настроена спуститься вниз. Что-то случилось. Возможно, ребёнок не контактный. Не знает имени и фамилии. Быть может, не настолько всё страшно и плохо, как мне кажется. Но я должна выйти и лично в этом убедиться.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Напялив штаны, я слышу долгожданный щелчок входной двери. Раздеваюсь и зачем-то запрыгиваю под одеяло, пытаясь сделать вид, что я вовсе не истеричка. Приглушаю ночник.

Яр заходит в мою комнату спустя минуту. Застывает в дверном проёме и смотрит в упор. Бедное моё сердце делает один резкий кувырок за другим. И ни на миг не утихает.

— Ты успокоил ребёнка? Нашёл его родителей? — спрашиваю, повыше натягивая одеяло.

— Там далеко не ребёнок оказался, — усмехается Ярослав. — Вполне себе взрослая бухая деваха, которую бросил парень.

— Бедняжка…

— Она сидела в беседке и глушила коньяк. Предлагала выпить вместе с ней, затем напрашивалась в гости.

— А ты? — спрашиваю сиплым голосом.

— Вызвал ей такси и подкинул пару сотен на дорогу. Сказал, что у меня дома жена, а так бы с радостью пригласил.

— Иди к чёрту! — обиженно дую губы и опускаю голову на подушку.

Жаров снимает футболку, обнажая совершенное тело, и делает несколько шагов к кровати. Забравшись под одеяло, прижимает меня к себе. Он твёрдый и горячий. Шумно дышит мне в затылок.

— Прости, — обращаюсь к Яру. — Зря вздёрнула тебя.

Шероховатая ладонь пробирается под мою футболку и безцеремонно оглаживает живот и сжимает грудь. До слепящих искр перед глазами.

Дыхание перехватывает, пульс взрывает виски. Низ живота наполняется свинцовой тяжестью.

— Зря, конечно, — хрипло отвечает Ярослав. — Теперь я тоже не дам тебе уснуть.

Глава 41.

* * *

— Слушаю, Мих. Нет, уже проснулся. Что хотел?

Яр прижимает плечом телефон и надевает штаны. Встает с постели и выходит из комнаты, оставляя меня одну.

На часах десять утра. Суббота. Можно было спать сколько душе угодно, но некий Михаил решил, что с Ярославом нужно поговорить прямо сейчас. Немедленно.

Я подтягиваю колени к животу и блаженно прикрываю глаза. Эту ночь мы с Яром провели вдвоем. И почти не спали, да. На несколько часов под утро мне удалось провалиться в сон, но это не в счёт. Всё остальное время мы с Ярославом занимались сексом. То медленно, то быстро. То целуясь как сумасшедшие, то неотрывно глядя друг другу в глаза. Я не знала, что может быть так. До растекающейся эйфории по венам. До дрожи, до мурашек. Хорошо…

Встав с постели, направляюсь в душ. Уснуть все равно больше не получится. Усердно намыливаю тело мочалкой, смывая с себя запах Ярослава. В последний раз он снял презерватив и кончил мне прямо на живот. Но я была настолько обессилена, что так и не смогла подняться и привести себя в порядок.

И всё плохое забывается. В особенности из памяти стирается недавний разговор с Радмилой, который и привёл меня к таким вот сумасшедшим последствиям. Она наверняка и подумать не могла, что всё обернётся подобным образом. Мы с Яром стали ещё чуточку ближе. Что бы она ни говорила, я ей теперь мало верю...

Смывая мыльную пену, касаюсь половых губ. Они припухли, а на шее и груди остались красные отметки. Воспоминания прошедшей ночи снова и снова атакуют мою голову, заставляя волоски на коже вставать дыбом.

Переодевшись в шорты и футболку, я выхожу из комнаты. Ярослав как раз заканчивает телефонный разговор, сидя на высоком барном стуле. Долго он.

— Тебе хватит получаса, чтобы собраться? — спрашивает Жаров, осматривая меня с головы и до ног своими карими пытливыми глазами.

— Хватит. А куда?

— Друзья пригласили за город. Там бассейн, джакузи, первая береговая линия. Тебе понравится.

— Ой, нет, Яр. Без меня, ладно? — отрицательно мотаю головой. — Я не хочу никуда ехать. Слишком много дел.

— Сонь, я не спрашиваю, хочешь ты или нет. Меня пригласили с ночёвкой. И ты едешь со мной.

Его приказной тон не даёт шансов на споры. Честное слово, я бы предпочла остаться дома, только бы не встречаться с друзьями Жарова. Он ведь и без меня отлично проводил с ними время в ночных клубах. Тогда почему бы ему не поехать и сейчас без меня?

Мы завтракаем на скорую руку, после чего быстро собираемся и направляемся в крупный гипермаркет, чтобы закупить алкоголь и продукты. Я не спрашиваю, сколько соберётся человек, но судя по сумме в чеке и многочисленным пакетам с покупками — тусовка намечается приличная.

До особняка, где будет проходить вечеринка, мы едем мучительно долго. На дорогах жуткие пробки — в выходные все стараются выбраться к морю. Не только мы.

Я почти неотрывно смотрю в сторону Ярослава. И как тут не влюбиться, когда уже давно по уши? Да что там по уши? С головой.

Яр ведёт автомобиль и отвечает на частые звонки. Кажется, друзья никак не могут дождаться его приезда. Я нервно впиваюсь пальцами в сумочку и кусаю губы. Я ведь никого там не знаю. Ни единого человека. Смогу ли я найти общий язык хотя бы с кем-нибудь, или буду ходить хвостиком за Жаровым?

Когда на горизонте начинают маячить двухэтажные дома-близнецы, я и вовсе вжимаюсь в сидение, мечтая телепортироваться обратно. Лучше бы провела выходные с подругами. Прошлась по магазинам, пообедала в кафе. И ничего страшного, если бы Яр провёл эту ночь не дома. Я бы всё поняла. Он молодой, свободный. В двадцать шесть хочется не только ходить на работу и коротать вечера в обществе навязанной супруги. Пусть даже наши вечера стали гораздо разнообразнее, чем раньше.

Ярослав останавливает машину у ворот. Вся улица сплошь уставлена крутыми новенькими тачками. На вечеринке явно соберутся не самые бедные люди города.

— Здорово, дружище! — приветствует нас высокий парень в панаме и широких гавайских шортах.

Он крепко пожимает руку Ярославу, затем неприкрыто меня рассматривает.

— Привет. Все в сборе? — спрашивает Жаров.

— Да, почти. Вас не хватало.

— Знакомься, Миша, — обращается ко мне Ярослав. — Миша, это Соня — моя жена. Прошу любить и жаловать.

— Это мы умеем, — усмехается парень и слегка пожимает мою руку в знак приветствия.

Она у него холодная и мягкая. Вовсе не такая, как у Ярослава.

Пока мы идём по каменной дорожке к дому, я внимательно осматриваю местность. Большая необъятная территория, двухэтажный особняк из красного кирпича, чуть поодаль гостевой домик с панорамными окнами. Даже отсюда чувствуется запах моря.

Миша проводит короткую экскурсию, показывает комнату, в которой мы останемся с ночёвкой. Она небольшая, но комфортная, находится на втором этаже. На кровати застелено свежее постельное белье и лежат белоснежные полотенца. Кто-то качественно побеспокоился о гостях. Я оставляю сумку с вещами и спускаюсь на первый этаж, откуда попадаю на задний двор.

Ошарашенно открываю рот, когда вижу много-много людей. Не меньше полусотни! Кто-то сидит в джакузи с пузырьками, попивая шампанское, кто-то плещется в бассейне, а кто-то танцует у колонок. Здесь есть площадка для волейбола, отдельная зона для барбекю, а также столик с алкоголем, где каждый гость может налить себе тот напиток, который желает. Я никогда не вела затворнический образ жизни, но на подобной вечеринке впервые.

Яр улавливает моё паническое настроение. Хмурится, когда мы встречаемся взглядами. И крепко сжимает мою руку, чтобы не сбежала.

Компания девушек подходит, чтобы поприветствовать Яра и заодно познакомиться со мной. Они будто сошли с обложек глянцевых журналов. Красивые, загорелые, стройные. Купальники открытые и с трудом прикрывают все прелести.

— Привет! Яр, отпустишь с нами свою супругу?

Он вопросительно смотрит на меня, я высвобождаю руку и чуточку смелею. В конце концов, Ярослав не обязан уделять мне максимум своего времени. Он наверняка захочет пообщаться с парнями.

Одна из подруг Яра — Дарина, ведёт меня к бару. Угощает шампанским, вместе состальными расспрашивает, кто я такая и чем занимаюсь. Рассказывать мне особо нечего. Студентка, спортсменка. О травме я умалчиваю. К счастью, благодаря непростой реабилитации мне удалось почти полностью избавиться от изъяна в виде хромоты, что придает нехилой уверенности.

Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что фуршетного стола здесь нет, а грилем пока никто не занимается. Это немного странно.

— Мы с Яром привезли много продуктов, — обращаюсь к девчонкам. — Давайте помогу с нарезкой салатов и приготовлением закусок?

Мои новые знакомые переглядываются, а затем громко и заливисто смеются. Дарина откупоривает бутылку шампанского и пополняет мой бокал.

— Я предложила что-то смешное? — спрашиваю взволнованным голосом.

— Скажи, что ты шутишь!

Смех возобновляется, и мне становится не по себе.

— С минуты на минуту сюда приедут ребята из «Нино», — поясняет Дарина, смахивая слёзы. — Они организуют банкет, не парься. Думаешь, мы приехали сюда, чтобы торчать на кухне?

Очередная порция хохота давит на нервы. Я кусаю щёку изнутри и ищу взглядом Ярослава.

— Расслабься, Соня, — обращается ко мне длинноногая блондинка, поглаживая по плечу. — И отрывайся на полную катушку. У нас по-другому не принято.

Глава 42.

* * *

Ярослава нет на горизонте, но я не нервничаю на этот счёт хотя бы потому, что шампанское даёт потрясающий эффект.

Я расслабляюсь и перестаю заботиться о том, как выгляжу и проигрываю ли на фоне остальных девчонок. Это подруги Яра, и они априори не могут быть плохими. Мне никто не грубит, не унижает. Момент с готовкой быстро заминают, будто ничего и не было. Честное слово, я хотела как лучше и просто не знала правил в этой компании!

После коротких расспросов обо мне девчонки плавно переходят на обсуждение нового фитнес-клуба с бассейном и спа-центром. И хоть я почти не участвую в разговоре, но слушаю с огромным интересом. Как же сильно я выпала из жизни после травмы… Чувствую себя не молодой девушкой, а старой бабкой. Но винить в этом кроме себя, в общем-то, некого. Сама закрылась от внешнего мира, автоматически зачислила себя в калеки. Смирилась и перестала бороться. Если бы Ярослав не появился в моей жизни, то я, наверное, так и сидела бы в посёлке, боясь лишний раз высунуться на улицу, чтобы никто не посмеялся надо мной.

— О, посмотрите, кто пришёл! — восклицает Дарина и указывает в сторону бассейна. — Сеня! Сень, привет!

Я слегка улыбаюсь, делая глоток шампанского. Переживала, что никого здесь не знаю? Вот, пожалуйста, появился тот самый единственный человек. Арсен. С ним дружил ещё со школы мой брат. И, соответственно, Ярослав.

— Удивительно, что он сегодня один, — усмехается длинноногая блондинка, имя которой я так и не запомнила.

— Ой, прошлого раза мне хватило. Мало того, что его барышня обблевала мне новые кроссовки… Так она и в драку полезла. Помните?

— О да! Интересный был вечер!

— И где он только откопал такую? — качает головой Дарина. — Пусть берёт пример с Жарова!

Я смотрю на слегка растерянного Арсена, который никак не может понять, к какой компании примкнуть, и решительно ставлю недопитый стаканчик с шампанским на стол.

— Я отойду ненадолго, — обращаюсь к новым знакомым. — Поздороваюсь с Арсеном.

На нашей свадьбе с Ярославом Арсен вёл себя не совсем красиво, потому что перебрал с алкоголем. Сначала он упрекал меня в том, что я почти не занимаюсь поисками Влада, затем стал хамить Ярославу. Но я уверена, что Арсен уже давно жалеет об этом.

— Привет, — здороваюсь, поравнявшись с ним.

— Здравствуй, Соня, — открыто улыбается Сеня. — Ты тоже здесь? Неожиданно.

— Что же здесь неожиданного?

— Влад никогда не брал тебя на наши взрослые тусовки.

— А Яр берёт!

— Наверное, этого Влад и боялся, — усмехается Арсен и предлагает присесть на мягкие кресла-мешки, которые расположены чуть поодаль от бассейна на мягкой зелёной траве.

Я согласно киваю и следую в указанном направлении. Голова слегка кружится, а тело лёгкое и невесомое. Плюхнувшись в кресло, зажмуриваюсь. Хоть мы и сидим в тени деревьев, но солнце пробирается сквозь листья и активно греет. Мне бы искупаться в бассейне, но я пока не настолько осмелела, чтобы снимать с себя сарафан и щеголять по территории в одном купальнике.

— Ты как вообще? — спрашиваю Арсена, приоткрыв глаза.

— Всё хорошо. Работаю как конь. А ты? Как семейная жизнь?

Мне кажется, будто я слышу насмешку в его голосе.

— Прекрасно, — отвечаю, не раздумывая. — Слушай, мне рассказывали, что тебя избили после нашей с Ярославом свадьбы. Надо было позвонить, но я, честно говоря, забыла.

— Было дело.

— Не сильно хоть?

— Это ты у мужа своего спроси. А вот и он, кстати. Лёгок на помине.

Поднимаю взгляд и замечаю, как Ярослав уверенно движется в нашу сторону. В светлых льняных штанах и белой футболке, которая облепила безупречную спортивную фигуру. При одном только взгляде на Яра внутри всё сжимается и наполняется теплом.

Ярослав садится в соседнее кресло-мешок и выразительно смотрит на Арсена, ожидая, что тот вот-вот уйдет.

— Не помешал? — спрашивает Жаров у товарища.

— Отнюдь. Твоя жена как раз интересовалась, кто же меня разукрасил после вашей свадьбы. Может, расскажешь? — усмехается Арсен.

— Без тебя разберусь.

Сеня встаёт с кресла и уходит. Я никак не могу разобраться, что же могло случиться. Почему парни не жмут друг другу руки? Почему не интересуются, как дела? Это странно. И очень-очень подозрительно.

Яр накрывает мою руку своей ладонью. Слегка сжимает, повернув голову в мою сторону. В груди из мелкого уголька разгорается самый настоящий пожар.

— Чего я не знаю, Яр? — спрашиваю, тяжело вздохнув. — Где ты был два часа, пока я ждала тебя в номере?

— Иди ко мне, — кивает Жаров.

Я встаю со своего кресла и пересаживаюсь Яру на колени. Его близость пьянит покрепче любого шампанского.

Ярослав опускает ладонь на мою поясницу. Ведёт ниже и поглаживает, а затем сжимает ягодицы. Щёки вспыхивают ярким румянцем. Его член возбуждён. К счастью, нас никто не видит. Каждый занят своим делом.

Я никак не могу привыкнуть, что запретные рамки между нами давно уже стёрлись. Как будто их и вовсе не было. Я видела Яра голым, он лизал мои соски, ласкал пальцами между ног и много-много раз за прошлую ночь трахал.

— Не думай, что тебе удалось увильнуть от вопроса, — опускаю голову ему на плечо. — Это ты избил Арсена?

— Так уж избил, — фыркает Жаров. — Слегка съездил кулаком по его физиономии.

— За что?

— Если бы я хотел поставить тебя в известность, то сделал бы это в первый же вечер.

— Всё понятно! У меня нос не дорос, да?

— Можно и так сказать.

Я обиженно дую губы и отшатываюсь, намереваясь уйти. Для начала в комнату, чтобы оставить там платье. Но Яр крепко прижимает меня к себе и нежно, почти невесомо касается губами виска.

— Сиди, Пряник. Мне так нравится.

Мелкие искры тока распространяются по телу, а губы ползут в дурацкой блаженной улыбке. И как на него обижаться? Как, когда он хочет, чтобы я была рядом?

Замираю в его сильных руках, ощущая сладкую тягучую негу внизу живота. Расслабляюсь и забываю обо всем на свете.

— Арсен по поводу меня что-то говорил, да? — спрашиваю минутой спустя. — Ярик, Яр, ну скажи! Клянусь, что не обижусь! Наверное, это потому, что я неуклюже хромала весь вечер?

— Он просто мне завидовал. Ты охренеть какая красивая была в том свадебном платье.

— Яр, — улыбаюсь в ответ. — Я же не дурочка. И мне вовсе не обидно.

Жаров поглаживает меня по спине и ниже. Молча. Ни слова не говоря. Значит, мои догадки оказались верны.

Прекрасно понимаю, какие пошли обсуждения после нашей свадьбы. Если уж отец Ярослава остался недоволен невесткой, то и остальные вряд ли были в восторге.

Умолкнув, осторожно касаюсь кончиками пальцев серебряного увесистого крестика у Жарова на шее. Это подарок матери. Яру исполнилось пятнадцать, а у матери уже стоял неизлечимый диагноз. Я была мелкой, чтобы это понимать. Но сейчас думаю, что это был предсмертный подарок единственному и любимому сыну.

— Он удивительный, — произношу тихим голосом. — Никогда подобного не видела. Можно часами разглядывать и каждый раз обнаруживать что-то новое и завораживающее.

— Угу.

— Подарки от дорогих людей очень ценны. Жаль, что твой подарок на моё восемнадцатилетие я… потеряла.

Слышу, как Яр усмехается. Разве ему ни капли не обидно? Подвеска в виде ракетки с камнем, которую он подарил, была самым дорогим подарком, который я только получала. Я плакала несколько дней подряд! Места себе не находила.

— В августе прошлого года Жека потащила меня в аквапарк. Мы спускались с горок, веселились и дурачились. Я не сразу почувствовала, что на шее стало пусто. Когда кинулась и заметила пропажу, то было уже поздно. Мы с Женей обыскали все возможные бассейны до самого закрытия. Только и делали, что ныряли и рассматривали дно. Попросили администрацию сообщить, если вдруг найдут пропажу, но никто до сих пор этого не сделал.

Я продолжаю рассматривать крестик и много говорить. Кажется, алкоголь развязал мне язык. Я не боюсь показаться глупой и смешной. Возможно, потому что Ярослав является внимательным слушателем.

— Я потом по всем ювелирным ходила. Спрашивала, нет ли похожих, и даже рисовала эскизы, чтобы в точности повторили. Никто не брался за работу. А те мастера, которые соглашались, оказывались очень противоречивыми и никак не могли сложить себе цену.

— Я заказал его, когда был в столице, — негромко произносит Яр. — У знакомого мастера. Когда в следующий раз поеду — попрошу выполнить точную копию.

Сердце сжимается, я пытаюсь скрыть довольную улыбку. Солнце нещадно печёт, но мне так хорошо — лениво лежать на Ярославе. Совершенно не хочется никуда идти.

— Правда, что ли?

— Правда, Сонь.

— Точно-точно закажешь?

— Можешь забрать мой крестик — как гарант того, что точно-точно закажу.

— Я… наверное, не стоит.

Меня слегка потряхивает, когда Ярослав заводит руки за шею и расстёгивает замочек. Не дыша, наблюдаю за тем, как он надевает свой крестик на меня. Самое драгоценное, что у него осталось от мамы. Яр даёт это мне. Не беспокоясь и доверяя, что из-за собственной невнимательности я могу потерять.

Меня распирает от счастья. Я люблю его, Боже. Как же сильно я его люблю. Я же не умру от боли, когда Ярослав однажды разорвёт наш брак?

К нам резко подлетает Дарина и хватает меня за руку.

— Ребята, хватит ворковать, идёмте лучше играть в водное поло! Миха сетку натянул! Мальчики против девочек, а. Как вам идея?

Глава 43.

* * *

Игра заканчивается после счёта три-два в пользу девочек.

Мы делаем перерыв, пьем коктейли и шампанское, много разговариваем. На столах полно закусок и еды. И всё же хорошо просто расслабляться и ничего не делать.

Хозяин особняка Михаил оказывается безумно компанейским и харизматичным парнем. Я до колик в животе смеюсь над его шутками.

Позже Дарина предлагает сыграть ещё один матч — дать мальчикам отыграться, но Ярослав не разрешает и просит меня взять продолжительную паузу. И всё из-за ноги.

Я чувствую себя превосходно, ничего не болит, тем более игра идёт в воде и нет сильного физического воздействия. Но Яр разговаривает со мной настолько строгим и беспринципным голосом, что хочется расплакаться от обиды. В целом он всегда такой и не только со мной. Требует беспрекословного подчинения, и если что-то влезет ему в голову, то совершенно никак не переубедишь.

— Эй, ребят, мы играем? — интересуется Дарина.

— Соня отдыхает, — отвечает Жаров вместо меня.

— У-у, ты специально её сливаешь, чтобы ваша команда выиграла? — интересуется блондинка в голубом купальнике.

Девчонкам понравилось играть со мной, потому что два гола из трёх были мои, за что я получила максимум внимания и уважения.

Ярослав никак не комментирует слова блондинки и просит меня посидеть в тенёчке. Предлагает выпить, но я отказываюсь и отрицательно мотаю головой. Отправляю его играть, а сама сажусь в кресло-мешок и беру в руки телефон. От скуки набираю номер Жени. Она ничем не занята, поэтому с интересом выслушивает мой восторженный рассказ про крестик. Убеждает, что это хороший знак, но я ей мало верю. Мне не хочется вновь придумать себе то, чего нет, чтобы потом плашмя не разбиться о землю.

— Сфоткай и выложи в социальные сети! — предлагает Женя.

— Зачем?

— Ну как зачем?! Ты разве не понимаешь? Так, ладно. Подсказка: Радмила наверняка за тобой следит.

— Я не стану заниматься подобными глупостями.

— Радмила сказала, что борьба началась! Так почему бы тебе не нанести ей первый удар, если есть возможность?

— Наверное, потому что это низко.

— Уверена, что она будет играть по правилам? — хмыкает Женя.

Она вообще у меня всегда очень подозрительная и мало доверяет людям.

Я пожимаю плечами, позабыв о том, что подруга меня не видит.

Да, мне хочется, чтобы Ярослав был моим на все сто процентов.

Да, я мечтаю, чтобы Радмила чудеснейшим образом исчезла из нашей жизни, перестав писать и звонить, и всячески напоминать о том, что она вовсе существует.

Но где-то в глубине души я понимаю, что, к собственному ужасу, не испытываю к ней огромного негатива или агрессии. Отношения Ярослава и Радмилы начались задолго до меня. Можно сказать, что разлучницей являюсь именно я, а не она.

— О, Жек, прости, — обращаюсь к подруге. — У меня звонок по второй линии. Перезвоню.

— Ага. Буду ждать!

Я недоуменно смотрю на экран. Галя. И что ей от меня нужно? Мы же прекрасно попрощались, я искреннее надеялась, что как минимум полгода мы не будем видеться и общаться друг с другом. Неужели Гале опять стало плохо?

— Привет, Соня, — дружелюбно здоровается сводная сестра, едва я снимаю трубку. — Я поговорить хотела.

— Слушаю тебя.

— Боже, я второй день сама не своя. Не знаю, как быть. Говорить тебе или не надо?

— Галя-я!

— Ладно-ладно! Ты столько хорошего для меня сделала, поэтому я не могу промолчать, — вздыхает сводная сестра. — Дело в том, что Санна Владимировна много расспрашивала меня о тебе, когда я лежала в больнице. Делала это будто невзначай. Для начала поинтересовалась, кем ты мне приходишься. Откуда мы, как давно являемся родственниками. Я сболтнула о наших с тобой недопониманиях, после чего Санна Владимировна взялась за меня усерднее. Я рассказала ей о твоей травме, о браке с Ярославом. Ей было ой как интересно!

— Чёрт… Чёрт, чёрт!

— Прости меня, Сонь. Я думала, она просто разговорчивая и со всеми так себя ведёт…

Пф-ф, разговорчивая... Да она ледяная глыба! По крайней мере, при мне она и лишнего слова не произносила, зато глупышку Галю пытала так часто, как только могла. А сестре только дай волю поболтать.

— Меня ничего не настораживало ровно до того момента, пока Санна Владимировна настойчиво не попросила, чтобы я тебя вызвала и попросила приехать. Не родителей, не моего мужчину. Она требовала, чтобы именно ты помогла мне с вещами. Я… долго обдумывала все последние события и решила сказать тебе правду. Знаю, ты, возможно, разозлишься и вновь переведёшь наши отношения в разряд вражеских, но знай, что с недавних пор я исключительно на твой стороне.

Я убеждаю Галю, что всё в норме, но отчётливо понимаю, что нет. Нихрена не в норме. Теперь Санна и соответственно Радмила знают мою подробную биографию. И тот факт, что наш брак с Ярославом был заключен явно не из теплых чувств друг к другу. И это, чёрт возьми, совершенно нечестно и неправильно!

Перевожу взгляд на бассейн, встречаюсь взглядами с Ярославом. Он открыто улыбается, на щеках проступили обворожительные фирменные ямочки. Свожу ноги вместе и рассматриваю его всего. Жадно, ревностно. Касаюсь кончиками пальцев серебряного крестика на шее и делаю то, за что, возможно, позже стану себя презирать.

Открываю камеру, делаю селфи. Так, чтобы было видно лицо и крестик, подаренный Ярославом. Фото получается очень даже неплохое, но для улучшения эффекта я накладываю несколько фильтров.

Руки подрагивают, когда я открываю социальные сети и, поставив геолокацию, гружу фотографию в сторис.

Мамочки. Я это сделала.

Первым делом приходит реакция от Жени. Она хвалит и всячески меня подбадривает. Просит внимательно следить за просмотрами, чтобы потом вычислить Радмилу.

Голова начинает раскалываться от обилия информации, я откладываю телефон в сторону и делаю глубокий вдох.

Яр взмахивает рукой и выбирается из бассейна, дав понять, что игра окончена и он идёт ко мне.

Каждая клеточка моего тела на Жарова реагирует. Мощно, сильно. Как ни на кого больше. И мне бы порадоваться, что, возможно, я нанесла Радмиле нокаутирующий удар, но удовлетворения от своего поступка я почему-то не чувствую.

Глава 44.

* * *

— В следующую пятницу мы собираемся в «Джазе», — сообщает Дарина, взглянув мне в глаза. — Кстати, вы с Ярославом тоже приглашены.

— А что за повод? — спрашиваю, присосавшись губами к трубочке с коктейлем.

— Вообще-то это тайна, но раз уж ты интересуешься…

Сидящие за столом девчонки выпрямляют спины и поддаются немного вперёд, чтобы хорошо расслышать то, о чем говорит Дарина. Насколько я успела понять — она в этой компании главный лидер, заводила. Очень активная и разговорчивая, знает всё и обо всех. Пока не понимаю, хорошо это или плохо.

— Мы с Мишей будем отмечать годовщину наших отношений. Вместе уже три года! Так вот... Мишка должен сделать мне предложение!

Все присутствующие за столом удивленно ахают и наперебой начинают задавать вопросы. По правде говоря, я даже не поняла, что Миша и Дарина встречаются — слишком отстранённо они держались весь вечер.

— Как ты догадалась, Дарин? — интересуется блондинка, имя которой я наконец-то запомнила — Анжела.

— Ты ответишь согласием?

— Когда свадьба?

— А дресс-код будет?

Дарина только и успевает отбиваться. Отвечает загадочно, с улыбкой на губах. Но видно, что заинтересованность ей безумно льстит.

— Ой, девочки! Узнала случайно, когда увидела в пиджаке Миши чек из ювелирного магазина. Ну что вы так удивляетесь, а? Всё давно к этому шло!

— Поздравляю, — вклиниваюсь в разговор. — По поводу следующей пятницы — мы с Ярославом позже обсудим. Если у него не будет планов, то я только за.

— Вы уж постарайтесь прийти, — произносит Дарина. — И мой тебе совет: не отпускай больше Яра одного. Это, знаешь ли, опасно для семейной жизни.

Я слабо улыбаюсь и допиваю коктейль. Додумывать, что именно она имеет в виду, не вижу смысла. И так понятно, что Ярослав молодой, состоятельный и безумно привлекательный мужчина. Наверняка он обращал на себя внимание девушек в клубе.

Перевожу взгляд за стол, где сидят парни, и нахожу Ярослава. Он громко смеется, запрокинув голову. Курит кальян, общается. Расслабленный, спокойный. Мне нравится украдкой за ним наблюдать. Сердце каждый раз непроизвольно ёкает и сжимается. Наверное, потому что я до сих пор не могу поверить, что у нас с ним теперь всё по-взрослому. Я могу вот так просто подойти к нему и сесть на руки. Поцеловать, если захочу. То, о чем я мечтала долгие годы, наконец-то сбылось. Пусть и ненадолго. В моих мечтах это длилось целую вечность.

Спустя короткое время девчонки начинают медленно расходиться. Кто-то уезжает домой, кто-то ночует в особняке. Насколько я успеваю понять — мест для всех не хватает, поэтому остаются только близкие друзья Михаила.

Я допиваю коктейль и ощущаю невероятную усталость. Бессонная ночь даёт о себе знать.

Встав с места и пожелав остальным доброй ночи, подхожу к Ярославу. Поддавшись порыву, обнимаю его за шею, встав сзади. Склоняюсь над ухом и едва слышно говорю, что поднимаюсь в нашу спальню. Тусовка мальчишек в самом разгаре. Кто-то притащил карты и пиво, поэтому я пойму, если Ярослав захочет остаться.

В комнате душно, я открываю окно на проветривание и разминаю шею. Веки слипаются. Кажется, как только я упаду на подушку, то тут же провалюсь в глубокий беспробудный сон.

Достав из дорожной сумки ночную сорочку и нижнее белье, направляюсь в ванную комнату. Я до сих пор в купальнике, хотя он давным-давно высох.

Настроив воду в душевой кабинке, раздеваюсь и осторожно переступаю бортики. Кайф. Прикрыв глаза, подставляю лицо под тёплые струи воды.

Всё же зря я изначально отказывалась сюда ехать. Вечеринка прошла очень даже хорошо. Я наплавалась, насмеялась. Почти влилась в компанию. По крайней мере, не чувствовала себя неловко. Правда, с алкоголем не усердствовала, хотя подавали безумно вкусные коктейли. Не хотела показать себя с дурной стороны, как это сделала подружка Сени, облевав кроссовки Дарины. Представляю, как потом девушке на утро было стыдно.

Увидев тень за стеклянной дверцей, роняю тюбик с гелем для душа на пол. Сердце грохочет, мысли путаются. Неужели я не закрылась и вошёл кто-то из посторонних?

Дверца резко открывается, Ярослав впивается в меня своими карими глазами. По всему телу вспыхивают искры, когда его взгляд скользит по мне от макушки и до самых пяток. Он снимает с себя одежду и решительно переступает бортик.

Я даже слова сказать не успеваю. Делаю шаг вперёд, чтобы поместиться. Крепкое сильное тело тесно прижимается к моему, а в поясницу упирается твёрдый орган. Становится мало места, стекла моментально потеют. Мы часто дышим и наслаждаемся близостью друг друга.

— Я думала, что закрыла дверь, — шепчу сбивчивым голосом.

— Ты закрыла, я открыл.

— И напугал меня.

— Извини.

Вода попадает в рот и глаза, я закашливаюсь, поэтому Яр направляет душ в сторону стены и крепко сжимает меня в своих объятиях, выбивая из лёгких весь воздух. Он подавляет своей мощной энергетикой, и я сдаюсь. В такие моменты, как сейчас, я кажусь себе совсем крошечной рядом с ним. И безумно значимой.

Он убирает мои волосы на одну сторону и голодно целует шею. Оглаживает ладонями плечи, живот и грудь. Задержавшись, ласкает пальцами соски и часто дышит на ухо. И всё. Меня больше нет. Я целиком и полностью его. Столько, сколько нужно. День, неделю, год или больше. Сейчас это не имеет ни малейшего значения.

Совершив недвусмысленные движения бёдрами, Яр даёт чётко понять, насколько сильно меня хочет. Раздвигает мои ноги, ласкает клитор. Надавливает, кружит. Трахает меня пальцами. Я только и могу, что дрожать от удовольствия и бессвязно требовать ещё. И ещё. Как можно больше.

— Упрись руками о стену, — просит Яр низким чуть хрипловатым голосом.

Я ничего не соображаю, поэтому он делает это вместо меня. Надавливает ладонью на поясницу, прогнув в спине. Сзади мы ещё ни разу не пробовали. И без презерватива тоже. Но это не имеет никакого значения. Я хочу почувствовать его в себе без защиты. Такого особенного, горячего, сильного. Местами грубого и ненасытного. Но в подобные моменты совершенно точно моего.

По телу волнами расходится жар, когда Яр упирается членом между влажных складок. Несколько секунд медлит, сжимая мои бёдра, а затем резко проникает, выбивая из груди громкий вскрик. Привычная в начале боль проходит через несколько секунд, Яр ритмично двигается во мне и что-то шепчет на ухо. Кажется, задаёт вопросы. Я бессвязно отвечаю на всё лишь одно — да. Да, да и ещё раз да. Вот так хорошо, идеально.

Яр накрывает мои руки своими ладонями, переплетает пальцы, толкается глубоко и размашисто. Внизу живота тяжелеет, словно я вот-вот получу разрядку. Он управляет мной, подчиняет. Я бы и рада сделать что-то большее для Ярослава, но могу лишь громко ахать и содрогаться всем телом от каждого прикосновения, движения или поцелуя.

— Тише ты, — усмехается Яр. — Сонька… Слышишь меня?

Сам при этом не даёт никаких поблажек и не сбавляет темп.

После того как я отрицательно мотаю головой, позабыв о том, где я и кем являюсь в этой жизни, Яр закрывает мой рот своей ладонью. Спирает дыхание, а сердце грохочет. Особенно когда Жаров проталкивает указательный палец между моих губ. Я не сразу понимаю, чего он хочет, только когда слышу короткое: «Соси».

Обхватив его палец губами, ощущаю, как внизу живота закручивается мощнейшая пружина. Это чертовски грязно и порочно, но я всё это делаю с большим удовольствием. Сосу, представляя, что могла бы делать точно так же и с его членом. Могла бы, если бы была хоть чуточку смелее.

Резко стараюсь высвободиться из плена Ярослава. Он отпускает, выходит из меня. Недоуменно смотрит, как я встаю перед ним на колени и облизываю губы. Перед глазами покачивается тяжёлый и ровный член с синими крупными венами, перепачканный моей же смазкой.

На секунду становится страшно, что я не справлюсь, но идти на попятную слишком поздно. Тем более мне самой этого хочется. Ощутить, попробовать. Не факт, что получится, но…

— Смелее, раз начала, — произносит Яр, заметно качнув бёдрами мне навстречу.

Я слышу нетерпение в его голосе. Воодушевляюсь, обхватываю член рукой, оттягиваю тонкую кожу к основанию и облизываю кончиком языка горячую розовую головку с солоноватым терпким привкусом.

В уши врезается мерный шум воды и участившееся дыхание Ярослава. Он запускает пальцы в мои волосы, давит на затылок. Обхватив губами внушительный орган, подаюсь немного вперёд и вбираю его примерно на половину длины. Тянусь руками к мужскому телу, которое так мне нравится. Глажу подрагивающий от возбуждения твёрдый живот и бёдра. Между ног становится влажно и остро. Зажмурившись, свожу колени вместе: пружина лопается, промежность пульсирует, а стоны отдаются вибрацией по всему телу.

Ярослав вынуждает меня прерваться, потянув за волосы немного назад и запрокидывая голову. Подняв глаза, всматриваюсь в его лицо, чуточку хмурое и сосредоточенное на мне. Ощущаю, как грохочет сердце. Яр смотрит, словно голодный хищник на добычу. Дерзко, прямо, многозначительно.

Захват на волосах слабеет, Яр почти нежно щекочет кожу головы и едва заметно кивает, чтобы продолжала. Закрыв глаза, полностью растворяюсь и отдаюсь эмоциям. Вбираю член глубже, помогаю себе рукой. Прервавшись, облизываю каждую крупную венку языком.

Яр несдержанно толкается бёдрами. Сначала жалея, но с каждой секундой делая это всё настойчивее и настойчивее, вызывая в уголках глаз проступившие слёзы.

Он резко отпускает мои волосы, выходит. Губы горят, я вытираю рот и наблюдаю, как Ярослав обхватывает влажный от слюны член своей ладонью и быстро водит по нему вверх и вниз, заставив меня завороженно наблюдать за процессом, изредка прерываясь, чтобы всё же заглянуть в его затянутые похотью глаза.

Между нами проходят молнии, воздуха в тесной запотевшей кабинке становится всё меньше. Белые капли густого семени попадают на пол. Яр кончает с глухим рыком, рвано дыша и не сводя с меня взгляда.

— Боже… — произношу сиплым голосом.

Ярослав проводит большим пальцем по моим губам и слегка надавливает посередине. Пульс частит, когда я слизываю терпкие капли его спермы и прикрываю глаза, чтобы полноценно выдохнуть.

Глава 45.

* * *

— Всем привет! — здороваюсь, разглядывая тех немногих гостей, которые остались после вчерашней вечеринки.

Человек десять.

Они сидят за длинным прямоугольным столом и о чем-то разговаривают. Кто-то пьет пиво, кто-то курит кальян. Ярослав, например, сосредоточенно набирает что-то на телефоне и пока меня не замечает.

— О, первый человек, кто издевательски не пожелал доброго утра после алко-пати. Наш человек! — восхищается Миша и быстро встает, чтобы отодвинуть для меня стул.

В этот момент Ярослав наконец отрывает взгляд от телефона. Он смотрит на меня немного удивленно, будто до этого на минуту телепортировался в другое измерение и пропустил моё приветствие.

На часах почти полдень, я проспала дольше всех — так вышло. Никто даже не подумал меня разбудить, в том числе и Ярослав. Я проснулась, умылась. Переоделась в джинсовые шорты и футболку и тут же спустилась вниз. Было страшно услышать из уст друзей Ярослава осуждение за то, что так долго дрыхла, но его, к счастью, не было.

Я сажусь на свободное место между Дариной и Арсеном. Последний протягивает мне бутылку холодного пива в жестяной банке, но я решительно отказываюсь. Тут же ловлю на себе взгляд Жарова и густо краснею. Он смотрит настолько открыто и многозначительно, что меня пробирает до мурашек. Кажется, я догадываюсь, о чем он думает. О прошедшей ночи, когда я стояла перед ним на коленях.

«Что?» — спрашиваю его одними губами.

Яр качает головой, опускает взгляд в телефон. И едва уловимо улыбается, будто вспоминает в деталях.

Чтобы отвлечься, я начинаю общаться с Дариной. Она много рассказывает о себе. Оказывается, девушка недавно открыла собственный салон красоты почти в самом центре города неподалёку от дома Ярослава. Дарина приглашает меня на покраску волос и массаж лица. Я переспрашиваю название и обещаю, что позже обязательно загляну. Наверное, будет неплохо в себе что-то изменить. Сделать стрижку и придать мышиному цвету волос хоть немного яркости.

— Да-аш, — лениво тянет Михаил. — Можно тебя попросить?

— Попробуй, — Дарина отвлекается от разговора со мной и переводит взгляд на своего мужчину.

— А сваргань, пожалуйста, какие-нибудь закуски или бутерброды.

— Не поняла?

Девушка гордо вскидывает подбородок.

— Что тут непонятного? — удивляется Миша. — В холодильнике полно продуктов.

— Послушай, я не нанималась кухаркой.

— Я же попросил — пожалуйста.

— Если ты знал, что приготовленной вчера еды не хватит на всю толпу, то мог бы и сегодня нанять ребят из «Нино».

— Ладно-о, проехали, — недовольно цокает языком друг Ярослава.

— Ну и отлично! Будем голодными сидеть, — усмехается Дарина.

За столом воцаряется настолько неловкая пауза, что я начинаю нервно ёрзать на месте. Блондинка по имени Анжела, сидящая по левую сторону от Арсена, трогает меня за руку и жестом предлагает похозяйничать на кухне. Я испытываю смешанные чувства после скандала за столом, поэтому поднимаюсь с места. Мне ничего не стоит приготовить перекус для компании. Тем более когда есть помощь.

— Во, смотри, Даш, — указывает в мою сторону Михаил. — На таких вот хозяйственных вменяемых девочках и женятся. Потом не ной, почему мы три года вместе, а я до сих пор не сделал тебе предложение.

У меня подрагивают руки, когда достаю из холодильника продукты. К нам с Анжелой присоединяется ещё одна девушка в ярко-красном сарафане с глубоким вырезом, который открывает пышную грудь. Связав волосы резинкой, она приступает к готовке бутербродов из красной рыбы. Той самой, которую мы с Ярославом купили вчера в супермаркете.

— Ты чего такая нервная, Сонь? — удивляется Анжела. — Испугалась, что ли? Так ребята всегда подобным тоном общаются. Это норма!

Спустя несколько минут на кухню приходит и сама Дарина. Невозмутимо достает колбасу, сыр и виноград. Заведённая до чёртиков, но пытающаяся скрыть свои эмоции.

* * *

Вдоволь наплававшись, мы с Яром забираем свои вещи со второго этажа и несём их в машину. Если не считать парочку неловких инцидентов — отдохнули отлично. Правда, я немного спеклась на солнце, и теперь «горит» спина и плечи. Дома нужно не забыть намазать кожу увлажняющим кремом.

— У тебя хорошие друзья, — обращаюсь к Ярославу, когда автомобиль быстро мчит по загородной трассе.

— Да, иногда.

— Кстати, Дарина пригласила нас в ночной клуб на следующую пятницу. У них с Михаилом годовщина.

— Думаю, что празднования не будет, — отвечает Ярослав. — Но, если хочешь, можем сходить туда без особого повода.

— Ты что-то путаешь, Яр, — качаю головой. — Дарина по секрету сказала, что Миша собирается сделать ей предложение.

Яр с трудом прячет усмешку. И я наконец понимаю, что что-то здесь не так.

— Он не будет делать никакого предложения, да?

— И никогда не планировал, — заключает Жаров.

— Вообще?

— Не Дарине точно.

— Офигеть! Она же уверена, что Михаил подарит ей кольцо! Ждёт, всем подругам рассказала! Не понимаю, зачем тогда?.. Почему он встречается с девушкой, если не собирается брать её замуж? Зачем мучает?

Я наперебой задаю вопросы, мысленно представляя, как сильно расстроится Дарина. Несмотря на сложный характер, она ведь хорошая девчонка.

— Они вместе до тех пор, пока это выгодно им обоим, — поясняет Яр, хотя я ничерта не пойму. — Мише нужна постоянная любовница, а Дарине — щедрый спонсор. Всё честно.

— Нет, нечестно! — мотаю головой. — Она верит и надеется!

— Понимаю твою женскую солидарность, но есть определённая категория девушек, с которыми мужчины не очень-то хотят связывать себя браком, — отвечает Жаров.

— О, так вы делите девушек на категории! — восклицаю я, ощущая, как обида давит изнутри. — И к какой же категории отношусь я?

Ярослав бросает на меня короткий взгляд и суживает глаза.

— Из запрещённой категории.

— Это как?

— Это когда нельзя, но хочется.

Я мигом краснею и отворачиваюсь к окну. Смотреть на Яра в этот момент — самая настоящая пытка.

— Помнится, когда мне было десять лет, ты говорил, что меня тоже никто замуж не возьмёт, — произношу немного спокойнее.

— Когда тебе было десять, клянусь, я думал, что такая, как ты, доведёт любого мужика до ручки. Ябеда, нытик, прилипала…

— О-о, ну началось! — почему-то улыбаюсь в ответ. — И что же изменилось с тех пор?

— Всё, — коротко резюмирует Ярослав, заставив меня до самого дома задуматься над его ответами.

Глава 46.

* * *

— Сонечка, здравствуй, моя хорошая!

Бабуля встречает меня у ворот и ласково поглаживает по спине. Так тепло и приятно становится на душе.

Я жутко соскучилась, потому что мы не виделись почти три месяца. Дела, заботы. То одно, то другое. Стыдно сказать, но выбраться в гости получилось, когда бабуле экстренно понадобились таблетки, которые не найдешь ни в одной ближайшей аптеке.

Мы проходим в дом отчима. Здесь пусто и неуютно, но самое прекрасное, что кроме нас пока никого нет. Мать с Романом Геннадьевичем уехали покупать зерно. Галя две недели назад отправилась в соседний посёлок на стажировку при заводе ветеринарных инструментов и оборудования. Там ей выделили комнату в общежитии и назначили минимальную ставку по заработной плате. Она изредка мне пишет и делится впечатлениями.

— Мой руки и садись кушать, — велит бабушка. — Я плов приготовила.

— Я не голодная, — мотаю головой. — Честно-честно!

— Но тощая, матерь божья! Одна кожа да кости!

— Ба, я всегда такой была. Не поправляюсь я, что бы ни ела и ни пила. Это же хорошо, да?

— Выглядит не здраво, но мне-то что, — пожимает плечами бабуля. — Главное, чтобы Ярославу твоему нравилось.

Никак не комментируя последние слова, я всё же мою руки и сажусь за стол. Я два часа назад пообедала в кафешке, но знаю, что бабуля обидится, если откажусь от её угощений, поэтому соглашаюсь на крошечную порцию плова. Конечно же, этим не ограничивается. Приходится съесть пирожки с маком и вишнями и запить это всё дело свежим ягодным компотом.

Бабуля задаёт много вопросов о моей новой жизни. Я делюсь и рассказываю всё, что могу, упуская лишь интимные подробности.

Мы с Яром недавно по очереди отболели. Сначала я слегла с ангиной, а он выхаживал меня и заботился, хотя я строго-настрого просила его ко мне не подходить. Грозила даже тем, что уеду лечиться в инфекционку, если он сделает шаг в сторону моей комнаты. Ярослав, конечно же, не послушался. Приходил постоянно. Поил меня лекарствами, разогревал еду, а ещё засыпал в моей постели. Как только высокая температура спадала — мы занимались сексом. Часто и много. Естественно, после такого Яр заболел следующим, и потом уже мне приходилось заботиться о его здоровье.

— Ссоритесь? — прищурившись, интересуется бабуля.

— Бывает.

Последняя ссора была как раз вчера. До этого по пустякам перепирались и тут же заглаживали какие-то спорные моменты, но вечером случился пик.

Я была на взводе, потому что Сергей Иванович закончил смену раньше обычного. Уехал, а мне снимки пришли. Снимки, которые предопределяли мою дальнейшую судьбу. Их расшифровать мог только он. Разрешат ли мне посещать тренировки? Смогу ли я вернуться в спорт? Либо мне потребуется ещё немного времени для восстановления. Терпение было на исходе, а настроение — испорченным.

Яр вернулся после работы тоже не в духе — неудачно закончился суд. Он прошёл в гостиную, случайно зацепил мой любимый гибискус. Тот рухнул с полочки, горшок разбился, а бутоны примялись. Я села над ним и горько заплакала, за что не получила ни грамма извинений. Ярослав лишь сказал, мол, ничего страшного. Сдохнет — купим новый.

Ну и меня понесло. Я кричала, что он жестокий и бездушный. Яр долго слушал, стиснув челюсти, а потом просто взял ключи от машины, развернулся и ушёл. Ничего не объяснив!

Я старательно делала вид, что мне всё равно. Занималась пересадкой цветка в другой горшок, мысленно умоляя гибискус не умирать. Он у меня вообще проблемный — то листья опадали, то корни засыхали. Теперь вот новая травма.

Остальное время я то корила себя за вспыльчивость по отношению к Жарову, то злилась на него же. Что за человек такой? Почему настолько сложный? Сам натворил дел, а меня поставил в положение виноватой!

Когда он не приехал ни в полночь, ни в час ночи, я набрала его номер. Абонент был недоступен, я сильно испугалась. Ничего лучше не придумала, чем набрать тёте Рае. Она сразу же ответила и выслушала. Сказала, что как только паршивец появится на связи — она устроит ему кузькину мать. Ну и устроила.

Яр вернулся спустя двадцать минут. Злой, недовольный. Связь на его телефоне появилась, но я уже не стала набирать. Он смерил меня взглядом, затем выпалил что-то про детский сад. Слово за слово… Мы опять поскандалили! Яр сказал, что не обязан передо мной отчитываться и тётю Раю втягивать в наши отношения тоже не нужно. Я ответила, что раз мешаю ему, то съеду уже на этой неделе. Как только найду жилье. Хлопнув дверью, закрылась у себя в комнате, а Яр так и не пришёл. Утром мы тоже не пересеклись.

— Ну ничего, помиритесь, — заключает бабуля. — Дело молодое. Я когда с твоим дедом ругалась — вся округа была в курсе.

— Может, и не помиримся, — произношу, опустив взгляд. — Ты же знаешь, на каких условиях Яр взял меня замуж.

— Знаю. Но почему-то уверена, что ты пришлась ему по душе и он тебя ни за что не оставит.

Бабуля опускает теплую ладонь на мою руку и слегка сжимает. К глазам подбираются слёзы. Мне бы очень хотелось верить в то, что она говорит. Потому что последний месяц, если не считать вчерашней ссоры, был чудесным. Мы много проводили времени вместе: ходили в кино, на концерты и купались в море. Ездили к отцу Ярослава в гости. Тот лишь покачал головой, когда увидел, что я больше не хромаю.

И мне правда стало казаться, что теперь всё по-настоящему. Наши с Яром поцелуи, взгляды, касания. И секс.

— В общем-то, у меня всё хорошо, бабуль. Закрыла сессию не без помощи Жеки, успешно прошла реабилитацию, — шмыгнув носом, продолжаю уже чуть более радужно. — Завтра вечером первая тренировка!

— О, какая ты скорая!

— Ага. Как только Сергей Иванович изучил снимки и дал добро, я тут же набрала номер тренера.

Мы болтаем настолько долго, что приезжает мама и отчим. Они проходят в дом и нейтрально меня приветствуют. Я списываю это на усталость. Всё же заниматься фермерством непросто, хлопотно и требует много физических сил. Мама значительно постарела, с тех пор как здесь живёт. Вместо красивых платьев, которые она носила на работу, теперь удобные легинсы и растянутая футболка. Когда-то красивая и пышная причёска превратилась в тугой хвостик.

— О, Софья явилась, — ворчит отчим. — Замуж вышла и тут же позабыла родительский дом.

Меня корёжит, когда он так говорит, потому что это не мой дом. И никогда не был моим.

— Чаю хоть с нами выпьешь? — интересуется мама.

— Спасибо, я пас. Меня бабуля накормила от души. Да и автобус через пятнадцать минут.

Никто не старается меня задержать, поэтому я следую в ванную комнату и тщательно мою руки. Щёки ярко горят, будто кто-то меня вспоминает. Хочется верить, что Ярослав, но это маловероятно. Вчера мне впервые померещилось, что он от меня устал. И это понятно. Яру меня навязали, и то, что в дальнейшем наши отношения зашли настолько далеко, — лишь моя инициатива, а не его.

Дверная ручка со скрипом открывается. Я замираю и смотрю в зеркало, замечая за спиной отчима. Меня передёргивает. Правда, он тут же захлопывает дверь, вновь оставляя меня наедине с собой.

Когда я только перебралась в этот дом, то у нас произошёл один неприятный инцидент. Я бы предпочла его никогда в своей жизни не вспоминать, как это усердно делает Роман Геннадьевич, но сейчас как будто случилось дежавю.

Отчим перебрал с алкоголем на посиделках с друзьями. Пришёл, долго шумел в прихожей. Я в это время как раз принимала душ. Обмотавшись полотенцем, остановилась у зеркала и нанесла на лицо увлажняющий крем.

Роман Геннадьевич без проблем открыл дверную ручку, потому что замка здесь отродясь не было, до тех пор, пока я не потребовала его установить. Отчим посмотрел на меня липким взглядом, плотоядно улыбнулся. Шатаясь, сделал шаг навстречу и протянул свои руки с толстыми пальцами-сардельками.

Помню, как неведомая сила плотно сдавила горло. Я стояла и не могла шелохнуться. Чувствовала, что это не просто взгляд и не просто движения, но ничего предпринять не могла. Лишь когда сдавленным голосом прошипела: «Уйди», Роман Геннадьевич будто очнулся и, к счастью, действительно вышел.

С тех пор в этом доме я никогда не чувствовала себя спокойно. Всё боялась повторения: спала тревожно, лишний раз не высовывалась. Носила закрытую одежду и как можно меньше показывалась на глаза отчиму.

Яр был прав, когда в первую брачную ночь предположил, что Роман Геннадьевич меня домогался. Вернее, пытался. Жаров либо догадался, либо интуиция сработала. А быть может, юридическое образование дало о себе знать. Не уверена. Но полностью защищённой я себя впервые за долгое время почувствовала только у Ярослава дома. И рядом с ним, под его крылом.

class='book'> Глава 47.

* * *

Тренировка назначена на пять вечера, поэтому я весь день не нахожу себе места. Волнуюсь ужасно. Что, если я забыла даже азы? Что, если ничего не получится? Вдруг тренер скажет, что не хочет мной заниматься, потому что Романова за полгода моего простоя стала профи и переплюнула меня по всем показателям?

Ух, даже мороз по коже. Это же мой кошмарный сон!

В целом, тренер у меня хороший, хотя и строгий. Я пришла к нему в средней школе. До отбора подготовки как таковой у меня не было, натаскивал лишь Ярослав и Влад. И то, когда у них не было своих серьезных пацанских дел.

Помню, как дрожали коленки, когда я вышла на корт вместе с группой ребят. Всего было до десяти этапов отбора. В первом нас ставили в ряд спиной к тренеру. Когда окрикивали по имени, нужно было резко развернуться и поймать мяч. Таким образом проверялась реакция. Во втором этапе мы с ребятами бросали мячи друг другу. Нужно было ловить левой и правой руками, выполнять броски сбоку, сверху, из-за спины. Тренер обращал внимание на дальность и хлёсткость движений. Также были этапы перебрасывания мяча через сетку, имитация ударов ракеткой и много-много других. В завершении проверялась физическая подготовка по бегу, прыжкам, удержанию равновесия и гибкости. Ну и общение с ребёнком и родителями, естественно.

Мать сразу же уточнила у тренера, стоит ли мне ходить на занятия. Илья Степанович, мой тогда ещё будущий тренер, подтянутый и высокий мужчина слегка за сорок, невозмутимо ответил, что определенно видит во мне потенциал.

Мать от недовольства поджала губы и даже анкету не заполнила. Сказала, что ей нужно хорошенько подумать, ведь занятия теннисом — дорогое удовольствие, тем более для нашей среднестатистической семьи. Я тогда сильно расплакалась, руки опустились.

По моей просьбе Влад долго уговаривал мать согласиться на занятия. Клялся, что будет лично меня отводить и подрабатывать, чтобы хватило денег. Затем был звонок отцу. Его поставили в известность, что я хочу заниматься теннисом. К моему удивлению, он был не против платить сумму алиментов чуть выше, чем было оговорено в суде.

Связав волосы в тугой хвост, я внимательно смотрю на себя в зеркало. Мне даже поесть не удалось — так сильно переживала. И за всеми этими нервами я почти не думала про Ярослава. Вернее, думала, конечно. Но не в тех пропорциях, что раньше.

Вчера он поздно вернулся, когда я уже спала. Изнуряющая летняя жара выбила из меня все силы, поэтому, читая книгу, я уснула в девятом часу, а очнулась только в три часа ночи. Разозлилась на Жарова, потому что на мгновение подумала, что он вовсе не приехал. Вышла из спальни, заглянула к нему в комнату. Яр мирно спал, широко раскинув руки. Я залюбовалась, глядя на него. Чувства вперемешку, на глазах слёзы. Как я буду без него? Смогу ли? И буду ли вообще?

Утром мы снова не пересеклись. У Жарова много работы, он даже дома теперь часто сидит за ноутбуком, чего не делал раньше. Но на душе всё равно скребли кошки и мои догадки о том, что я надоела Яру, становились не такими уж необоснованными. Он ведь даже не знает, что у меня сегодня первая и важная тренировка. Понятия не имеет, как сильно я переживаю. Неужели он смирился с тем, что я от него съезжаю? Разбитый цветок был лишь поводом от меня избавиться? В груди созревало чувство неумолимого приближения конца.

Пока еду в такси, я открываю сайт с арендой квартир. Перебираю несколько вариантов, всё ещё не осознавая, что это, возможно, всё. Точка. Или начало чего-то нового, но уже без Яра. В груди огнём горит, а сердце будто с корнем вырывают. Глупая, глупая Соня. Неужели ты думала, что сможешь удержать Ярослава?

Теннисный клуб находится неподалеку от набережной. На стойке ресепшн стоит незнакомый администратор и услужливо спрашивает, к кому я записана. Услышав фамилию владельца, удивленно вскидывает брови, но старается не подавать виду. К Илье Степановичу всегда огромная очередь на тренерство. Он лучший в нашем городе. Это факт.

Как назло, в раздевалке я встречаю Романову! Вспотевшую, с раскрасневшимся лицом. Она старательно делает вид, что не узнает меня. Смотрит снисходительно и даже насмешливо. Лида как раз окончила тренировку с Ильей Степановичем. Возможно, получила порцию похвалы, потому что буквально сияет. Я отслеживала её игру во Франции. Она проиграла, чему я, к собственному стыду, очень и очень рада.

Глядя на девушку, во мне пробуждается мощный дух соперничества. Хочется доказать, что я смогу. Вот-вот. Только немного раскачаюсь.

— О, какие люди! — Илья Степанович похлопывает меня по спине и принимает небольшой презент в виде торта, который я старательно выбирала в лучшей кондитерской города. — Это взятка? Засчитано, Валенцова.

— Я соскучилась.

— Я тоже, — сухо отвечает тренер, а затем оттаивает: — После занятий почаюем у меня в кабинете.

— Договорились.

— А сейчас готова? Будет пробная версия. Посмотрим, что изменилось за эти полгода.

Кивнув, я приступаю к разминке. Всё стандартно. Шея, руки, ноги. Затем переключаюсь на кардионагрузки в виде бега. Устаю, бесспорно. Пот градом катится по лицу, а мышцы из-за непривычки становятся деревянными и начинают болеть.

Немного передохнув и попив водички, я занимаюсь силовыми нагрузками. Руки буквально чешутся, чтобы взять ракетку! Но всему своё время. До травмы тренировки проходили в таком же ритме — очередь до игры доходила не сразу.

После силовых Илья Степанович приглашает меня взять ракетку. Я чувствую себя ребёнком, которому наконец вручают долгожданную игрушку.

— Смелее, девочка, — подбадривает меня тренер. — Вот так, да.

Я полна решимости и настроена на победу. Отбиваю удар за ударом.

— Соня-я! — грозно рычит Илья Степанович. — Во время удара смотри на ракетку, а не на корт!

— Простите!

— И не суетись! Больше хладнокровия! Ты сейчас сосредоточена на том, что значительно отстала по тренировкам. Забудь, выброси это из головы! После занятий я, конечно же, разнесу тебя в пух и прах и расскажу, в чём твои минусы, но сейчас думай об игре и только.

— Хорошо, постараюсь.

Я не слежу за временем, но кажется, что мы занимаемся дольше обычного. Моя спортивная одежда настолько мокрая, что можно смело выжимать.

— Ноги плохо работают, — признаюсь Илье Степановичу. — Устала.

— Это нормально. Единственное спасение в твоей ситуации — сильные удары, которые собьют точность сопернику и снизят угол разводки. Да, вот так. Десять из десяти! Последний удар, приготовься.

Кивнув, занимаю выжидающую позицию. К тренеру подбегает администратор и что-то уточняет, поэтому я расслабляюсь и терпеливо жду.

В какой-то момент появляется странное чувство, будто за мной наблюдают со стороны… Это нормально. Каждый желающий может прийти в теннисный клуб и посмотреть на игру и тренировки, чтобы для себя определиться.

Но в этот раз другое чувство.

Кожа пылает, дыхание становится глубже. Я непроизвольно перевожу взгляд на трибуну и ощущаю, как плавно парализует конечности, потому что на самом верхнем ряду сидит Ярослав, уперев локти в колени и пристально за мной наблюдая. В деловом костюме и белой рубашке. Красивый настолько, что взгляд отвести невозможно. Рядом с ним, на соседнем сидении, небрежно лежит букет цветов в бумажной обёртке.

Время замирает. Кажется, что кроме нас здесь больше никого и нет. Сердечный ритм сбивается, в висках отчётливо пульсирует. Он пришёл. Ко мне пришёл. С цветами. Понятия не имею, как он узнал, что я здесь, но это сейчас и неважно…

Илья Степанович резко отрезвляет, бросив мяч и сбив мою кепку на лету!

— Эй! — поворачиваю голову в сторону тренера, испытывая адский стыд за свой промах перед Яром.

Можно было и помягче поставить меня на место.

— За последнюю минуту тренировки снижаю балл с десяти до пяти, — произносит Илья Степанович. — Пять из десяти, Валенцова! Свободна!

— А чай?

Тренер поднимает взгляд на трибуну и хмурит брови.

— Иди уже. Мне больше достанется.

Глава 48.

* * *

Я принимаю букет от Ярослава. Ошарашенно смотрю. Безумно красивые цветы — не какие-то там банальные красные розы, а нежные воздушные пионы. Обожаю их!

— Это мне? — задаю совершенно глупейший вопрос.

— Точно не тренеру, — отвечает Жаров. — Тебе, конечно. Шикарно играла, Пряник. Вот тебе и пять процентов из ста.

Я с трудом сдерживаю подбирающиеся к глазам слёзы. Всё настолько волнительно и неожиданно, что я никак не могу поверить. Эта тренировка и цветы...

Смотрю Яру в глаза, сердце заходится в бешеном ритме. Он прежний. Такой, как и раньше. Любимый, ставший уже родным за эти три месяца. И его жест тронул меня до глубины души. Надеюсь только, что это не прощальный презент? В груди отчётливо щемит, но влюбленная девочка внутри меня упрямо верит в чудеса.

— Спасибо. А ты давно за мной наблюдаешь?

— Минут десять.

— Как узнал, что я здесь?

— Мне позвонили из клиники, — поясняет Ярослав. — Отчитались по результатам реабилитации.

— Выкатили счёт?

— И это тоже. Басов сообщил, что ты на радостях сразу же записалась на тренировку.

На корт выходит группа детей. Тренер другой, поэтому он странно косится в нашу сторону. Я спохватываюсь, потому что, должно быть ужасно выгляжу. Как и Романова: вспотевшая, с красным лицом. Перед Ярославом становится стыдно за свой внешний вид.

Жаров видит моё замешательство и сообщает, что будет ждать в машине. Как только я переоденусь — поедем отмечать в любое место на мой выбор.

На радостях я влетаю в раздевалку, едва не сметая на своем пути других девчонок. Наспех принимаю душ и переодеваюсь в чистую одежду. Яр не бросает меня, всё хорошо. Поэтому настроение прекрасное и кажется, что ничто его не сможет больше испортить.

Высушив волосы, я внимательно смотрю на себя в зеркало. Выгляжу неплохо, но впервые становится искреннее жаль, что я не ношу с собой в сумочке косметику. Было бы неплохо подкрасить ресницы и губы, чтобы казаться как можно красивее. Для него.

Мы едем в ресторан на набережной. Заказываем горячее, салаты, десерт и алкоголь. Правда, пью только я, потому что Яр за рулём. Я делюсь своими переживаниями и рассказываю, как в целом проходила тренировка. Нога немного болела и усталость тоже присутствовала. Остальное будет видно завтра утром. Надеюсь, мне не придется собирать себя по кусочкам и пользоваться обезболивающим.

Прохладный морской ветер приятно остужает тело. Я подношу к губам бокал с вином и ощущаю, что пьяна. Не от алкоголя, а от всего происходящего в моей жизни. Прошёл тот ужасный и депрессивный период, когда я считала себя неспособной ни на что калекой. Когда стеснялась появляться на людях. Поверить не могу, что теперь это в прошлом.

Мы с Яром много разговариваем. Вернее, болтаю в основном я. Ярослав же внимательно слушает и лишь слегка улыбается. Возможно, я кажусь ему глупой и пьяненькой. Но в данный отрезок времени мне совершенно плевать.

После ресторана мы отправляемся в клуб. Там шумно и людно. Я выпиваю ещё один коктейль и начинаю танцевать, соблазнительно двигая бёдрами и чувствуя, как воспламеняется тело от взгляда Ярослава. Я точно знаю, что как только мы окажемся дома, то обязательно займемся умопомрачительным сексом. При одной мысли низ живота будто обдает кипятком.

— Поехали, — настаивает Яр, оказавшись за моей спиной.

Я вздрагиваю от неожиданности, но не подаю виду. Теплые ладони опускаются на мою талию, Ярослав прижимает меня к себе. Тесно-тесно. Я чувствую, как твёрдый член упирается в мою поясницу. Чувствую и сгораю заживо.

Музыка грохочет, танцпол переполнен. Но для меня существует лишь один человек во вселенной.

Домой мы едем очень быстро. Целоваться начинаем ещё в лифте. Яр просто зажимает меня в углу, поставив руки по обе стороны от моей головы. Его губы сначала настойчиво впиваются в мои, а затем горячий язык раздвигает губы и вторгается в мой рот. Две ночи игры в молчанку казались мне каторгой. И то, что Яр засыпал не со мной, тоже.

Жаров раздевает меня в прихожей. Стаскивает футболку, под которой, конечно же, нет белья. Расстёгивает пуговицу на джинсовой юбке. Я тем временем занята мелкими пуговками на его рубашке. Шумно стону ему в губы и провожу ладонями по крепкой груди и кубикам пресса. Да, боже мой. Всё снова вернулось на круги своя.

Яр подхватывает меня на руки и усаживает на тумбу в прихожей. Юбку задирает до самой талии, отодвигает в сторону трусики. Мы целуемся, словно сошли с ума. Одновременно. Голодно, ненасытно. Услышав, как Яр тянет молнию вниз, обхватываю рукой твёрдый тяжёлый член. Вожу по нему рукой, пока Жаров трогает меня между ног и чувствует, насколько я мокрая для него.

— Хочу тебя, — произношу почти жалобно. — Как я тебя хочу, Ярик…

Его губы буквально везде: скользят по шее, плечам, обхватывают чувствительный сосок. Я даже не пытаюсь стонать хотя бы чуточку тише. Он мой муж, а я его жена. И наши отношения определенно давно вышли за пределы фиктивности и искусственности. Всё по-настоящему, по-взрослому.

Жаров надевает презерватив и упирается головкой между половых губ. От нетерпения я ёрзаю бёдрами и смотрю в карие глаза с расширенными зрачками. Чувствую, как они затягивают в самый опасный омут, из которого так просто не выбраться. Ни за что.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Горячая девочка, — говорит Яр, входя в меня одним резким толчком.

Из груди вырывается вскрик, тело начинает дрожать. Пальцы Ярослава сжимают мои бёдра так сильно, что, даже если захочешь, ни за что не вырвешься.

Он двигается размашисто и часто, сталкиваясь с моими бёдрами и прожигая взглядом. Достаточно пары движений, прикосновений и поцелуев, чтобы взорваться от удовольствия. Оргазм сбивает меня с ног, уничтожает, разрушает. По вискам катятся капли пота, дыхание срывается. Я чувствую себя на седьмом небе от счастья! Могла ли я мечтать о подобном в свои восемнадцать? Лучший друг старшего брата. Взрослый, недоступный, холодный. Теперь он кончает одновременно со мной и прижимается своим лбом к моему, обхватив ладонью затылок и зарывшись пальцами в мои распущенные волосы.

— Ярик…

Я хочу сказать ему, что люблю. Очень сильно хочу, чтобы он знал, даже если всё это время давно догадывался. Но затем прикусываю язык, потому что где-то в глубине души по-прежнему боюсь быть отвергнутой.

— Мне хорошо с тобой, Сонька, — произносит Жаров на одном выдохе. — Просто охрененно хорошо.

Спустя десять минут мы лежим на его кровати уже одетые, после душа. Дурачимся, дразнимся, провоцируем друг друга. Прекрасно знаем, что на одном разе никто из нас не остановится. И это безумно заводит.

Яр усаживает меня на свои бёдра, гладит живот, забравшись под футболку. Взгляд порочный и совершенно безбашенный. Он неожиданно нежно убирает мой крестик за спину.

— Не забыть бы посетить ювелирный.

— Мне и с крестиком неплохо, — произношу, облизывая губы.

— Пообещал и не купил — жлобством попахивает. Тебе не кажется?

Я смеюсь, запрокинув голову к потолку, но затем резко умолкаю, едва мне приходит одна внезапная мысль.

— Ты в столицу едешь? — спрашиваю Жарова.

— Да, послезавтра.

— М-м. Надолго?

— Точно не уверен, но не больше недели.

Не знаю почему, но я жутко волнуюсь после его слов, даже внутренности сжимаются.

Яр едет в столицу, и мы впервые разлучимся на целую неделю. Мне будет очень непривычно и одиноко без него. Мы бы могли... Вместе, наверное.

Интересно, возможность взять меня с собой исключена категорически или же Ярослав просто этого не хочет? В столице я была несколько раз и набегами, когда ездила на соревнования. И никогда не могла выделить время, чтобы погулять по окрестностям.

Глава 49.

* * *

Четвёртый день – полёт нормальный.

Я нахожу, чем себя занимать. Днём хожу с Женей на пляж, вечерами посещаю тренировки. С каждым разом уверенность в собственных силах всё растёт и растёт. Илья Степанович заговаривает о поездках на соревнования. Я вроде бы понятливо киваю и соглашаюсь с ним, а у самой до сих пор какое-то непринятие того, что спорт вернулся в мою жизнь. Хочется себя ущипнуть.

Конечно же, я безумно скучаю по Ярославу, особенно вечерами. Мне не хватает его близости, запаха, тепла и улыбок. Подолгу рассматриваю редкие фотографии, которые я делала украдкой — он жутко не любит фотографироваться. Ни со мной, ни в одиночку. Сердце сжимается, когда я любуюсь его профилем. Особенно привлекательные и сексуальные фотки выходят, когда Яр ведёт машину. Он такой сосредоточенный, чуточку хмурый. На скулах виднеются желваки.

В один из максимально свободных дней мы с подругами выбираемся на длительный шопинг. Анька летит на море со своим мужчиной, поэтому попросила помочь подобрать ей купальник. Кто бы сказал мне, что это займёт почти пять часов времени — я бы как следует подумала, прежде чем решиться.

Потом мы заседаем в ресторанчике и заказываем обед. Всё, что я чувствую это раздражение и усталость, а ещё адский голод.

— Мы долго спорили, что лучше: Испания или Греция, — вещает Аня.

— И? В итоге что выбрали? – интересуется Жека, первой получив свой заказ.

— Италию. Нашли компромисс.

— В Италии здорово, — вклиниваюсь я в разговор. – Ездила туда в позапрошлом году. После матча выделила два дня на то, чтобы изучить достопримечательности.

— Я точно не за этим туда еду, — хмыкает Аня. – Отдыхать, загорать и дегустировать местную еду и вина — вот это по мне. Давид того же мнения.

Я слушаю разговор подруг вполуха, потому что всё моё внимание сосредоточено на мобильном телефоне, который упрямо молчит уже который час.

Раньше Яр обязательно желал мне доброго утра, затем отзванивался в обед и вечером. Вчера, например, он сообщил, что уже забрал из ювелирного магазина мой долгожданный кулон. Не забыл…

Я сильно обрадовалась и попросила сфоткать. Получив фото, едва не расплакалась. Именно такой я потеряла в прошлом году. Один в один, даже бриллиант на том самом месте!

Отзвонившись Ярославу, не сдержалась. В сердцах призналась, что он самый лучший мужчина на свете. Жаров ненадолго замолчал. Как мне показалось, слегка напрягся с таким признанием. И чуть позже ответил, что мне не стоит его идеализировать.

Сегодня от Яра не прозвучало пока ни одного звонка, и я почти готова согласиться с его просьбой. Так же нельзя! Я жду хотя бы весточки. Так как у Ярослава плотный график, я не рискую звонить ему первой. Тем более, не хочу, чтобы он думал, будто я его контролирую. Он должен знать, что я ему доверяю. Пока не на полную силу, но очень стараюсь.

— Сонь, а вы не собираетесь в путешествие? – интересуется Аня, глядя на меня в упор.

— Мы?

— Вы, вы. Насколько я помню, то медового месяца у вас с Яром не было. Ладно, ты тогда хромала, а сейчас вполне можно куда-то полететь?

— Мы не обсуждали этот момент.

Аня быстро теряет ко мне интерес и возмущается, что мать вообще не хотела отпускать её на отдых с мужчиной. Мол, девятнадцать лет — рано. На что Аня ответила, что Сонька уже три месяца замужем. Возраст достаточно зрелый для осознанных решений.

Я почему-то крепко задумываюсь. Мы с Ярославом в целом не обсуждаем ни отношения, ни будущее. Ни в каком контексте. Живём одним днём. Как можем, как умеем. Как нам удобно. Просто проводим время вместе и наслаждаемся друг другом. Искреннее, неторопливо. Я даю Яру возможность привыкнуть к себе. Он ведь не планировал со мной ничего, но в один момент ситуация переломилась в лучшую сторону. У нас только-только зарождаются чувства. Со стороны Жарова это пока не любовь.

Мне хорошо с тобой, Сонька. Просто охрененно хорошо.

И я чувствую это каждой клеточкой своего тела. То, как нежно и заботливо он ко мне относится, то, как оберегает и защищает. Он старается проникнуться. О сексе и вовсе нет речи — у нас всё прекрасно. Уверена, столько раз за этот месяц, сколько мы с Ярославом трахались, ни одна семейная пара не может подобным похвастаться. В такие моменты вопрос с навязчивой Радмилой отпадает у меня автоматически.

После посиделок в кафе вызываю такси. Сегодня я слишком устала, чтобы добираться общественным транспортом, а потом идти пешком. За окном мелькают людные улицы и новостройки.

Телефон оживает, когда автомобиль медленно заезжает на территорию комплекса. Я едва не попрыгиваю от счастья, когда вижу на экране номер Ярослава. Расплачиваюсь по счётчику, говорю водителю, что мне не нужно давать сдачу и быстро выхожу из машины.

— Алло! Ярик, привет!

— Привет. Как ты, Сонь? — слышу в динамике любимый голос. — Извини, что не звонил – много дел навалилось.

— Да я и не обижаюсь, — произношу с улыбкой и параллельно ищу в сумочке ключи.

Жаров спрашивает, чем я занималась. Внимательно слушает, пока я сбивчиво пересказываю события сегодняшнего дня. Мне хочется о многом ему рассказать, но я понимаю, что количество времени ограничено.

— Себе что-то купила? – интересуется Яр после моих жалоб на томительный шопинг.

— Конечно! У меня ведь богатый муж, он позволил тратить столько сколько пожелаю!

Жаров улыбается, я чувствую это даже через телефонную трубку. Сердечко ёкает, потому что мне остро его не хватает. Надеюсь, что командировка не затянется дольше обещанного.

— Я купила себе белье, пока Анька подбирала купальник. Красивое, кружевное. У меня такого никогда не было. Грудь слегка просвечивает, но в целом очень даже симпатично.

— Чёрт, Соня. Не заставляй меня заходить в здание суда со стояком.

Я тихо хихикаю и продолжаю разговор. Увы, долго поговорить не получается, потому что у Ярослава встреча. Я вешаю трубку и захожу в квартиру. Голова раскалывается, ноги ватные. После изнуряюще-тяжелого дня я моментально засыпаю, завалившись на мягкую кровать. Мне снится Ярослав: его руки на моём теле и настойчивые поцелуи. Всё так реалистично, будто наяву.

Просыпаюсь я почти под вечер с чугунной головой. Решив немного развеяться, выхожу на улицу. Обычно прогулка помогает справиться с мигренью.

Я гуляю в парке, ощущая как тупая боль ломит виски. Не помогает ни свежий воздух, ни прекрасная и нежаркая погода, поэтому я решаю зайти в аптеку за таблетками.

— Мне что-то действенное от головной боли, — обращаюсь к провизору.

— Я не раздаю советы. С этим к врачу.

— Что-нибудь, умоляю!

— Девушка… — качает головой провизор. – Я вам ещё раз поясняю…

— Хорошо, спасибо! Я другую аптеку найду.

Не желая спорить, я резко разворачиваюсь лицом к выходу и сталкиваюсь с женщиной, что стояла у меня за спиной. Та резко вскрикивает, роняет пакеты с покупками на пол.

— Осторожнее нельзя? – спрашивает недовольно и присаживается на корточки, чтобы собрать выпавшие яблоки.

Я узнаю в строгом холодном голосе знакомые нотки. Всматриваюсь женщине в лицо. Чёрт, Санна! Неужели это у них семейное – стоять прямо за спиной, чтобы тебе либо кофе пролили на одежду, либо толкнули?

— Извините, — обращаюсь к женщине.

— Собрать не поможешь?

Санна поднимает на меня свой взгляд. Она выглядит удивленной и обескураженной, даже яблоки перестает собирать. Немного непривычно видеть её без медицинского халата, в простом трикотажном платье чёрного цвета, с распущенными волосами и без макияжа.

— Не помогу, — отвечаю дерзко.

— Я тебе что-то плохое сделала? – интересуется Санна, склонив голову набок. – Сестру лечила как ВИП-пациентку. Внимание, уход, максимальная помощь и поддержка.

Я стою и не могу шелохнуться, настолько странной кажется мне данная встреча.

— И заодно проводили допросы о моей личной жизни с Ярославом.

Санна недовольно цокает языком.

— Думаешь, мне хотелось, Соня? Поперёк горла стоит! Достало, понимаешь? Ты просто не знаешь мою сестру. Ей если что-то в голову взбредёт, то остановить Радмилу сможет разве что конец света. Она помешана на твоём муже! Дура, даже развелась из-за Жарова!

Женщина несдержанно ругается и начинает вновь собирать чёртовы яблоки. Во рту пересыхает и что-то до недавнего времени нерушимое, которое зрело весь этот месяц, начинает с трещать и раскачиваться.

— Мне нужно идти, — сообщаю Санне, направляясь на выход.

— Да подожди ты! Соня! На улице подожди! Я только обезболивающие таблетки куплю.

Оказавшись на воздухе, я делаю глубокий вдох. Головная боль чудом прошла, но вместо неё появились другие не совсем приятные симптомы. Например, дурацкая щемящая боль в области сердца и сильное головокружение.

Радмила развелась, но это ведь ничего не значит, верно? Ярослав мой, он со мной. Каждую ночь, каждый день. Нам охрененно хорошо — он сам так сказал. А ещё тепло, уютно. Я стараюсь, и Яр это ценит.

Решительно шагаю вперёд, подальше от аптеки, а затем перехожу на бег. Я не хочу ничего слышать. Просто, чёрт возьми, не хочу.

Глава 50.

* * *

— Вернулась? – спрашивает Санна, затягиваясь тонкой сигаретой. – Я так и думала. Поэтому решила подождать.

Я останавливаюсь напротив женщины и перевожу дыхание. Надолго меня не хватило, я отбежала недалеко, буквально з угол соседнего дома. Затем остановилась, выдохнула. Решила, что спасаться бегством это глупо. Стоит дойти до конца и услышать то, что возможно окончательно разотрёт меня в порошок.

Санна выбрасывает окурок в урну и просит пройтись с ней на парковку, чтобы она смогла оставить там пакеты с продуктами. Компактный седан серого цвета оставлен довольно-таки далеко от аптеки. Всю дорогу мы молча идём рядом. Совершенно посторонние друг другу люди. Я в очередной раз спрашиваю себя, зачем мне всё это нужно? Понервничать? Или быть может сойти с ума от ревности?

Спустя десять минут мы медленно шагаем по каштановой аллее парка. Навстречу нам несутся детишки на велосипедах, самокатах, скейтах. Кто-то ест сладкую вату, кто-то плачет. Мамы заботливо бегут за ними следом. Немножечко уставшие, но тем не менее абсолютно счастливые.

— О чём вы хотели поговорить? – спрашиваю Санну.

— У меня есть к тебе предложение. Или просьба. Считай как хочешь.

— Почему я вообще должна с вами сотрудничать? – хмыкаю в ответ, присаживаясь на скамейку.

— Ну ты ведь любишь своего мужа? – Санна внимательно прищуривается, глядя на меня. – Конечно же, любишь. И я должна отметить, что Ярослав сильно изменился, будучи в браке с тобой. Думаю, у вас были бы все шансы, если бы не моя сестра.

— Как-то странно получается. Вы то помогаете ей, то вредите. Это шизофрения?

Санна хмыкает и закидывает ногу на ногу.

— Моя сестра вышла замуж три года назад. Её брак был спонтанным, неожиданным. Мы из простой семьи, родители всю жизнь трудились учителями в школе. Рада каким-то чудом накопила себе на поездку в Турцию, познакомилась там с влиятельным бизнесменом. Оказалось, что мужчина из нашего города. Я тогда уверяла Радмилу, что торопиться не стоит. Знакомы всего месяц, но сестру было не переубедить. Вадим казался ей принцем. Возил по заграницам, дарил шикарные букеты и дорогие подарки. Устроил меня на хорошую должность через знакомого. Помог родителям. Отец теперь работает не учителем информатики, а сисадмином в крупной компании. Мама больше не учитель музыки, а директор филармонии.

Санна усмехается и как-то нервно поправляет подол платья. Мне не слишком интересна биография её сестры. Только то, что связано с Ярославом.

— Спустя два года брака Рада впервые при мне сломалась. Сказала, что ей сложно с Вадимом. Он старше, жестче. Взгляды на многие вещи не совпадают. Радмила не хочет детей, а он настаивает. Радмила хочет работать, а он запрещает. А позже Вадим открыл филиал в Европе и стал месяцами там пропадать. Первое время Радмила регулярно ездила с ним, затем всё реже и реже. Ссылалась на то, что у нас болезненная бабушка и кто-то должен о ней заботиться. Это была ложь, но Вадим верил. Почувствовав вкус свободы, в период, когда муж Радмилы был увлечён новым проектом, она познакомилась с Ярославом. Он сразу же ей понравился, а она ему. Сначала это были редкие встречи, яркий секс. Их устраивал такой формат отношений. Ярослав был слишком молод, не планировал жениться. Тем более, Радмила не сразу призналась ему, что уже замужем.

Я напрягаюсь всем телом и стараюсь слушать отрешенно, будто это не про моего Яра речь. Про чужого.

— Спустя время сестра прибежала ко мне в слезах. Что делать? Чувства к Вадиму остыли, а с Ярославом настоящий пожар. Я тогда дала ей совет не торопиться с выводами. Однажды Рада уже поспешила с замужеством и пожалела об этом, — Санна достает новую сигарету и закуривает. — Рада умотала в длительный отпуск, чтобы подумать и остыть без своих мужчин. Думала, поможет, но вернулась и с Яром всё закрутилось с новой силой. Чувства на грани, эмоции на пределе. Становилось ясно, что играть на два фронта больше не получится. Ярослав выразил всю серьезность намерений и пообещал сестре защиту. Должен был состояться разговор с мужем, но Рада чудом уговорила его этого не делать. Клялась, что всё разрулит сама. А Ярослав… он не хотел её больше делить. Ни с одним мужчиной.

Картинки плывут перед глазами. Я многое додумываю сама.

— Вадим оказался болен. Он проходил курсы химиотерапии. Поэтому сестра спасовала и дала заднюю. Всей правды Жарову она не сказала, и они с Яром разошлись. Вскоре он женился на тебе. Когда сестра поняла, что потеряла мужчину, которого по-настоящему любила, она стала действовать увереннее. Позавчера их с Вадимом развели. Он набрался сил, вошёл в ремиссию. Стал угрожать проблемами всем нам. Моя жизнь в подвершенном состоянии, как и жизнь моих детей и родителей. Одной Радмиле на все наплевать. Она младшая дочь — эгоистка до мозга костей. Привыкла, что ради неё все из кожи вон лезут. Сегодня сестра умотала к Яру в столицу в надежде, что тот всё ещё к ней не остыл. Она планирует рассказать ему историю с онкобольным мужем и покаяться.

В горле образовывается болезненный ком. Каждый вдох и выдох отдается тупой болью в грудной клетке. Где-то в глубине души я чувствовала к чему всё идет. Не могло всё быть так идеально у нас с Яром. Не могло...

— А от меня что требуется? – спрашиваю хриплым голосом.

— Ярослав от тебя не уйдет. До тех пор, пока ты не сделаешь этого первой.

— Чушь.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Он давно хотел Милу себе. Свободную. Чтобы полностью принадлежала ему. Чтобы приняла решение в его пользу. Теперь вроде как всё сложилось, он может сравнить свой нынешний и прошлый выбор. Но окончательное решение будет за тобой. Мне нужно, чтобы Рада вернулась к Вадиму.

— Я не собираюсь играть на жалости.

— Глупо с твоей стороны.

— Санна, хватит! — громко вскрикиваю, поднявшись со скамейки. — Хватит выводить меня на эмоции! Вы всё врёте! Где Радмила? В кустах сидит? Хихикает, глядя на то, как вы издеваетесь над девятнадцатилетней дурочкой? Я всё Яру расскажу! Клянусь, расскажу!

— Соня…

— Отстаньте от меня! Прошу, отстаньте!

Люди в парке косятся в нашу сторону, но мне совершенно плевать. Поперёк горла стоят эти сёстры!

— Яр вернётся через три дня и у нас всё будет хорошо. Ясно вам?!

Мы не прощаемся, Санна больше не окликает меня и не пытается остановить. Остается сидеть на скамейке.

Домой я добираюсь, когда на улице уже прилично темнеет. Открываю дверь ключом, мечтая увидеть Жарова внутри квартиры. Но здесь, конечно же, никого. Гробовая тишина, из живого — только комнатные цветы.

Я сажусь на мягкий диван в гостиной и вспоминаю как мы с Яром любили смотреть боевики. Как общались, шутили. Как занимались сексом. Везде, где только можно в этой квартире. Он меня хотел. Много, регулярно. А я отдавалась ему каждый раз как будто в последний.

Напрягая извилины, я думаю о том, что беседа в парке была заранее спланирована сёстрами. Санна отменно, с красивой актёрской игрой, лила мне в уши, заставляя убедиться, что против такой любви у меня почти нет шансов.

Я истерично смеюсь и открываю социальные сети. Нахожу Радмилу. Хочу написать ей, чтобы оставила меня в покое! Удивительно, но страница у неё больше не закрыта от посторонних глаз. Любоваться может любой случайный зритель.

У девушки есть новые сторис. Я нервно кусаю губы, раздумывая, стоит ли открывать. Зажмурившись, жму на экран. Пульс частит, ладони становятся влажными. Я открываю веки и вижу фото десерта. Рядом бокал шампанского. Также стоит геолокация города, в котором находится Ярослав. Но её можно поставить наугад. Это тоже хитрый план!

Красивое этетическое фото подписано коротко: «Отмечаю развод». И всё бы хорошо, но в углу фотографии я замечаю запястье Ярослава и совершенно точно его поблескивающие часы.

Плакать не получается, только дышать почему-то нечем. Возможно, это потому, что Радмила выиграла в поединке и нанесла мне решающий сокрушительный удар. В месть за крестик.

Я истерично смеюсь, запрокинув голову к потолку. Почему я не могу заставить Яра быть со мной? Почему не могу заставить полюбить? Почему кому-то удается это настолько легко? Что со мной не так?

Впервые за время командировки я пишу Ярославу первой, дрожащими от волнения пальцами.

«Мы сегодня ещё поговорим?».

Проходит минута, две. Слёзы беззвучно катятся по щекам, а сердце рвётся на кровавые ошмётки.

Ответь, пожалуйста, перезвони мне. Дай хотя бы крошечный шанс тебе поверить…

«Завтра», — коротко отвечает Жаров и пропадает из сети.

Глава 51.

* * *

— Хорошая достойная однушка с косметическим ремонтом. Оплата на два месяца вперёд, — предупреждает риелтор, пока мы поднимаемся пешком на нужный этаж.

Лифта здесь нет, потому что дом старый и в нём всего пять этажей. Район далеко от центра, промышленная зона. Рядом ни парков, ни торговых центров, ни пляжа. Но ничего. В посёлке с отчимом точно было бы хуже.

Женька уточняет у риелтора какие-то сверхважные вопросы. Я не вникаю и всецело ей доверяю. Сейчас я слишком растеряна, чтобы думать о чем-либо. Решение переехать далось мне непросто.

Внутри квартиры очень жарко и пыльно, кондиционер отсутствует. Из мебели в единственной комнате лишь два старых дивана и шкаф. На кухне поинтереснее – есть всё необходимое на первое время. Посуда, холодильник, духовка, микроволновка и электрочайник. В целом, не знаю о каком косметическом ремонте шла речь, но слова риелтора были явно преувеличены.

— Как тебе? – шёпотом спрашивает Жека.

— Жить можно, но дороговато.

— Согласна, — кивает подруга и обращается к риелтору уже чуточку громче: — Жанна, мы бы арендовали квартиру, но цена показалась нам слишком завышенной. Не совсем соответствует.

— Девчат, а вы попробуйте в разгар курортного сезона вообще найти жилье. Да ещё и за копейки!

Женя не отстаёт. Пытается скинуть цену уговорами, просьбами и даже клятвами. Риелтор смягчается и обещает переговорить с хозяйкой уже вечером. И только после этого предоставить информацию. Квартира остается на брони.

Мы выходим на улицу в самый солнцепёк. Душно настолько, что кажется будто задыхаешься. Градусов сорок не меньше. И ни единого хотя бы лёгкого дуновения ветра.

Женя предлагает передохнуть в кафешке и выпить холодный лимонад. Я соглашаюсь, потому что до тренировки ещё два часа. Их нужно где-то скоротать.

Ближайшее приличное заведение находится в километре ходьбы. Я пытаюсь проникнуться и приспособиться к месту, где возможно скоро буду жить, но пока не особо получается. Мне дискомфортно и одиноко.

На мгновение представляю, что будет, когда Жека меня покинет. А ведь это рано или поздно случится. Она и так провела две ночи со мной. Утешала, поддерживала. Приехала по первому же звонку, когда я попросила. Мы много болтали, плакали и обнимались. Затем смотрели на сайтах квартиры для долгосрочной аренды. Почти два дня колесили по всему городу, чтобы подобрать хотя бы что-то приличное. И желательно не за все деньги мира. Потому что своих личных накоплений у меня было не так уж и много.

Женя по привычке меня развлекает. Разговаривает обо всем на свете лишь бы отвлечь от грустных мыслей. Я улыбаюсь в ответ и качаю головой в знак приличия, будто хоть что-то слушаю.

А сама думаю о Ярославе.

За эти два дня мы с ним общались всего несколько раз. Ночь, которую он возможно провёл с Радмилой, я не забуду никогда и ни за что в жизни. Казалось, что я медленно умираю. С каждым часом ночи. С каждой мыслью о том, что он проводит время с другой. Гладит её, целует, трогает, любит. Не так сильно... как меня.

Он перезвонил утром. Как и обещал. Сначала я не хотела снимать трубку, но после третьего гудка не выдержала. Только бы услышать его голос. Только бы понять, что я ошибаюсь.

У моей мамы было много мужчин. За плечами огромный жизненный опыт. Она всегда утверждала, что у нормальной женщины должна быть хорошо развита интуиция и она с первой ноты обязана улавливать настроение своего мужчины. Я не всегда с ней соглашалась, но... В этот раз я прекрасно почувствовала в голосе Жарова разительные перемены.

Чужой, холодный. Снова не мой.

Наше с Яром такое, казалось бы, близкое и осязаемое счастье ускользало как песок сквозь пальцы. И я ничего не могла с этим поделать. В непростом и сложном любовном треугольнике я была явно лишней, поэтому желание отойти в сторону, казалось, как никогда логичным. Своё слово Ярослав сдержал. Он поставил меня на ноги. Дальше я должна перестать надеяться на взаимность и этими самыми здоровыми ногами уверенно уйти сама. В свободное плаванье.

Остальные дни мы созванивались пару раз. Я никак не могла заставить себя не снимать трубку. Отвечала на звонки, вновь и вновь чувствовала всё то же самое. Врала, что слишком занята и у меня нет возможности долго говорить. Он не настаивал.

Жене строго-настрого запретила лезть в профиль Радмилы. Видеть, что она проводит дни и ночи в отеле, где остановился Яр, казалось мне убийственным. А я была уверена, что помимо сторис в ресторане у неё осталось для меня ещё много сюрпризов.

После посиделок в кафе я отправляюсь на тренировку. Для меня является удивительным тот факт, что Илья Степанович назначает встречу не только мне, но и Лиде Романенко. Она странно косится, когда я переодеваюсь в спортивную одежду. Я не отстаю и тоже прожигаю её взглядом. Пусть не думает, что боюсь.

На корте помимо тренера присутствует симпатичная миловидная женщина с короткой мальчишеской стрижкой. Как только она замечает нас с Лидой, уходит на трибуну. Может это жена Ильи Степановича? Мы никогда не были прежде знакомы.

— Сегодня вы соперницы, — произносит тренер, поочередно оглядывая нас с Романенко. – Готовы?

Мне ничего не остается делать, кроме как кивнуть. К Лиде у меня давно не самые приятные чувства. Представлять её соперницей будет проще простого. И доказывать, что я не настолько безнадёжна, как ей того хотелось бы.

Тренер даёт команду, игра идёт на счёт. Я действую агрессивно. Возможно, слишком. Выплескиваю ту боль, которая засела в области грудной клетки. Она терзает, мучает и никак не даёт покоя.

Почему она? Почему не я? Нам же было охрененно хорошо… Каждый день, каждую ночь. Каждую минуту.

— Лида, бить нужно, подводя ракетку под мяч и направляя траекторию вперед, а не вверх! – звучит грозный голос тренера. – И при подаче — замах кистью должен быть минимальным, лучше даже заранее выгнуть кисть вперед.

Романенко неприятно кривится. Видно, что ей не хочется казаться хуже меня. Она старается как может и умеет, но уверенность в собственных силах у неё явно подорвана, что играет мне на руку. Каждый промах соперницы заставляет меня всё яростнее выгрызать себе победу. До крови. Пока не захвачу полностью.

— Спасибо за игру, — произносит Илья Степанович, хлопая в ладоши. – Бегите в раздевалку и приводите себя в порядок. Потом ко мне. Надо поговорить.

Я принимаю душ, сушу волосы. Сообщаю Жене, что скоро освобожусь. Она как раз катается по делам на папином авто и обещает забрать меня уже через десять минут.

Мы почти одновременно возвращаемся с Лидой на корт. У неё волосы гуще и длиннее, но глядя на то, что я собралась значительно быстрее, она решает не заморачиваться и не сушить их до конца.

Тренер представляет нас короткостриженой рыжеволосой женщине. Её зовут Анна, она бывший игрок, а сейчас известный тренер. Живёт и работает в Канаде. С теннисом она тесно связана вот уже тридцать лет. На её счету много личных и тренерских побед. И сегодня она прилетела, чтобы предложить сотрудничество одной из нас. Мне или Лиде.

* * *

— Твою мать! – то ли радостно, то ли грустно восклицает Жека, повиснув у меня на шее. – И как я буду без тебя?

— Я ведь ещё не решила.

— А что тут решать, Сонь? Лететь, конечно! Такой шанс бывает раз и на всю жизнь!

— И как я оставлю тебя, маму, бабулю…

И Яра.

Хотя он и не предлагал мне остаться и возможно не предложит, но от мысли, что я улечу и мы никогда больше не увидимся, с меня будто без наркоза срывают кожу. Любое прикосновение, воспоминание, слово или движение – отдаётся невыносимой болью по нервным окончаниям.

— Нет, я не могу, — мотаю головой. – Лучше уступлю Лиде. Она точно согласится.

— И позже пожалеешь об этом. Будешь смотреть фотки и размышлять, что было бы, если бы на её месте оказалась я…

— Как знать…

— Ты можешь поговорить об этом с Ярославом. И отталкиваться от его ответа и решения. Если это так сильно тебя гложет.

Жеке звонят, она встает с высокого барного стула и выходит на балкон.

Я шумно вздыхаю. Илья Степанович дал времени до завтра. Не так-то много, если решается вся твоя жизнь. Он попросил меня не пороть горячку и не отказываться от предложения. Хорошо взвесить все за и против. Довериться сердцу. Анна — его хорошая подруга и в её результативности он уверен на все сто процентов.

— Соня! Соня, скорее! – возвращается в комнату Жека с выпученными глазами. – Посмотри, пожалуйста. Мне ведь не показалось?!

Медленно встаю со стула, подруга тянет меня за локоть в сторону балкона. Я никак не могу понять, чего от меня хотят. Люди, деревья, детская площадка… Симпатичная девушка в коротких шортах с огромным догом на поводке. Что?

— Прямо смотри!

Жека указывает рукой всторону узкой тропинки, по которой идёт… Боже мой! Я моргаю. Раз, другой, третий. Картинка перед глазами не исчезает, а значит она реальна.

Сердце ударяется о рёбра, из глаз катятся слёзы. Не могу поверить... Он приехал, приехал!

Я мигом вылетаю в прихожую. Кое-как надеваю босоножки, не удосужившись застегнуть замочек. Лечу по лестничным пролётам с сумасшедшей скоростью, толкаю тяжёлую подъездную дверь от себя и оказываюсь на улице.

Солнце ещё не село за горизонт, на улице светло и видно. Прохожие удивлённо смотрят, как я со всех ног лечу навстречу дорогому мне человеку и висну у него на шее.

Глава 52.

* * *

— Влад, Владик! Мой хороший!

Брат радостно кружит меня посреди улицы, я крепко сжимаю его шею и трогаю, трогаю, трогаю… Не в силах поверить, что он живой. Здесь, рядом. Вернулся! Спустя стольких месяцев молчания! Это чудо какое-то!

За этот период столько всего изменилось! Он, наверное, не знает и не догадывается. И про мать в том числе. Боже, мне всё нужно ему рассказать, ввести в курс дела. Срочно, немедленно, будто потом у нас попусту не будет времени.

— Сонька, шею отдавишь! – возмущается Влад. – Хватит.

Кто бы его слушал! Я сжимаю настолько сильно насколько могу. Радостно хохочу, запрокинув голову к небу и только после всех этих манипуляций спрыгиваю на асфальт и отступаю на шаг назад, чтобы как следует рассмотреть брата.

Он изменился, и мы словно заново с друг другом знакомимся. Влад похудел килограмм на десять. Раньше он был мясистее и крепче. И лицо другим стало. Грубее, жёстче. Скулы острые, можно порезаться. Щёки впали, на виске и подбородке новые шрамы. А сколько их под одеждой? Сердце сжимается, когда я думаю о том, что ему пришлось пережить. И рядом не было никого из родных.

— Я тебя искала, — произношу шёпотом.

— Знаю. А я как видишь и сам нашёлся. Много заплатила?

— Угу. Почти всё, что у меня было.

— Вот дурёха.

Брат треплет мои волосы, я отшатываюсь. Он клянётся, что мы много заработаем и этих копеек попросту не заметим.

Влад смотрит на дом Ярослава и слегка прищуривается. Невооруженным взглядом видно, что он недоволен. Тем, что я теперь замужем за его другом. Тем, что живу с ним. И мне хочется подобно страусу зарыть голову в песок, чтобы не чувствовать себя виноватой.

— Вижу, без меня совсем распоясались, — шумно выдыхает Влад. — Что ты, что мать.

— Так вышло.

— Ладно, мелкая. Разрулим. Поднимаемся наверх и пакуем вещи.

— Пакуем? К-куда?

— Ко мне. Я снял квартиру на Пушкинской.

Его тон бескомпромиссный и суровый, Влад так решил. И зачем мне сопротивляться, если я тоже? Ведь ещё днём мы с Жекой бегали в поисках квартиры, а тут вот она… Бери и съезжай. Да только на душе без остановок скребутся кошки.

В квартире нас встречает Женя. Она неловко прижимается к моему брату и отчего-то покрывается жуткими красными пятнами. Я поочерёдно смотрю то на подругу, то на Влада. Это ещё что за новости? Почему я никогда не замечала между ними симпатии?

Влад проходит на кухню, я предлагаю разогреть ему ужин. Пока Ярослава нет, то его порции, что приносит доставщик, мне приходится выбрасывать в урну. За двоих я не привыкла есть.

Брат отказывается и нервно меня поторапливает. Чтобы было быстрее — просит Женю помочь собрать мне вещи, потому что за воротами нас ждёт Арсен на машине, а у него ограничения по времени.

Чёрт… Я не была готова так скоро переезжать. Не сегодня точно.

Опустив глаза в пол, медленно плетусь следом за Жекой. Мы выворачиваем шкаф и пытаемся утрамбовать одежду в дорожную сумку. Естественно, всё не влезает, поэтому приходится использовать всевозможные пакеты.

Я отключаю чувства, хотя слёзы буквально душат меня изнутри. Всё идёт по плану, по плану. Так будет лучше для всех нас.

Остановившись в гостиной, я с тоской смотрю на коллекцию комнатных цветов. Нужно будет попросить домработницу поливать их хотя бы пару раз в неделю. Яр забудет. С собой я решаюсь забрать только капризный гибискус, потому что он до сих пор не оклемался после травмы. И где-то в глубине души я чувствую с ним некое родство.

Мы едем по указанному адресу в гробовом молчании. Лишь Арсен изредка косится на меня в зеркало заднего вида и как-то недобро усмехается, словно точно знает, что от брата мне здорово перепадёт. Без понятия, что он растрепал Владу, но я готова его придушить.

Я отворачиваюсь и украдкой вытираю слёзы, не в силах поверить, что наконец-то решилась и перелистнула страницу с Ярославом. Просто взяла и уехала, ничего не объяснив и не предупредив. На секунду представив, как Яр возвращается после командировки домой и видит, что меня больше нет, мне хочется вцепиться в дверную ручку и выпрыгнуть прямо на ходу. И бежать, бежать… домой.

Квартира брата куда лучше, чем та, что мы смотрели сегодня с Жекой. Две большие комнаты, гостиная и много новой мебели. Подруга помогает раскладывать вещи в шкаф и подозрительно долго молчит, словно витает где-то в облаках. Я пытаю её щекоткой! Что, чёрт возьми, происходит? Почему она так реагирует на Влада? И почему я вовсе не в курсе?!

— Я говорила тебе, что всё хорошо? – возмущается подруга во время передышек от щекотки. – Говорила? А ты не верила! Попёрлась к детективу, отвалила ему кучу бабла!

— Что ж ты сразу не предупредила, Ванга ты моя?!

— Изначально я тоже ничего не знала! — признается Жека. — Влад недавно со мной связался, просил ничего тебе не говорить. Хотел сделать сюрприз, но только тогда, когда будет полностью здоров. Его чуть ли не по кусочкам сшивали, он боялся тебя расстраивать!

— Ах ты предательница!

Я заваливаю Женю на кровать и начинаю щипать под боками. Подруга хохочет так сильно, что в уголках глаз выступают слёзы. За эти дни столько всего случилось! Словно моя жизнь в очередной раз перевернулась с ног на голову.

Когда я обосновываюсь в комнате, то провожаю Жеку до входной двери и прохожу на кухню. Влад не спит. Курит, глядя в окно. Грустный и жутко уставший.

— Как ты, мелкая? — спрашивает он.

— Нормально.

— Так уж и нормально, — недовольно хмыкает Влад. – Я ведь, блядь, просил… И его, и Арсена. Но больше Яра. Видел, что ты по уши... Ещё со школы.

— О чем ты его просил? — задаю вопрос, скрестив руки на груди.

— Чтобы никогда тебя и пальцем не трогал.

— Он меня не трогал! — возмущенно отвечаю брату. — Ты вообще знаешь, что было бы, если бы не Яр? Да я бы калекой осталась! Сидела бы в посёлке и коз доила, потому что на большее была неспособна!

— Я ему верну финансовый долг. Верну и убью.

— Влад, боже, прекрати! Я давно взрослая! – бросаюсь в его объятия брата, чтобы приглушить вспышку ярости. – И мы вообще-то поженились!

— Сонь, не лечи меня сейчас, хорошо? — усмехается Влад. — Ты такая чистая девочка, а он своими ручищами к тебе… Какого хуя?

Мои слова не дают ровным счётом никакого положительного эффекта! Как об стену горох! Влад много говорит. Жалуется, возмущается. И мать не обходит стороной. Твердит, что она сука, потому что незаконно выписала его из квартиры и под шумок продала. И отчиму перепадает, потому что сплавил меня для реабилитации Жарову. В его голосе столько горечи, словно он разочаровался во всех людях одновременно. И во мне в том числе.

Влад настаивает, чтобы я улетела в Канаду. На первое время он даст денег. Дальше будут призовые, съемки в рекламе и прочие фотопроекты. Анна в красках обрисовала мои перспективы. Мне показалось заманчиво, а брату тем более. Ему лишь бы не с Жаровым, хоть на другом конце галактики.

Последующие два дня я будто не живу, а существую. Все решения за меня принимает Влад, а я слепо доверяю ему себя и слушаюсь, чтобы облегчить погружение в новую реальность, которую он успел позабыть.

На звонки Ярослава мне строго-настрого запрещают отвечать. Брат утверждает, что, резко обрубив – будет не так мучительно и больно. И мне рьяно хочется ему верить.

Ярослав звонит. Настойчиво, долго. Особенно, когда возвращается из командировки. В какой-то момент я просто не выдерживаю и заношу его номер в чёрный список. Влад всё решит, обязательно. Заплатит за реабилитацию и проживание. Мы квиты. А сейчас я чертовски устала, будто из меня выпили все жизненные силы.

Пока Влад мотается по делам, Женя почти безвылазно сидит со мной на квартире. Мы никуда не ходим, маемся от безделья и смотрим сериалы.

Я даю согласие на поездку в Канаду. Анна приступает к оформлению моих документов. Сообщает, что решения ждать примерно дней десять, но так как у неё в посольстве работают хорошие знакомые, то и того меньше. Остается немного времени, и я улечу. Пройдёт какое-то время, и я осознаю, что поступаю правильно.

В один из вечеров мы с Владом сидим на кухне. Ужинаем, разговариваем. Сердце сжимается, когда он рассказывает лишь лайт-версию... десятую часть того сложного пути, который ему удалось пройти, чтобы выжить и вернуться.

Брат всегда для меня много значил. Он был и за отца, и за мать. Так как ему, я никому и никогда не доверяла. И раз Влад утверждает, что улететь – будет верным решением, то я безотговорочно с ним соглашаюсь. Тем более Ярославу не нужна моя любовь. Он изначально предупреждал о последствиях, да только я не послушалась. Отдала ему всё, что могла и умела. Свою душу и сердце, которое он разбил вдребезги.

Владу звонят и наш разговор прерывается. Он смотрит на экран телефона и насупливает брови.

— Да, алло. Дома. Хорошо, сейчас спущусь.

Внутренности сжимаются тугим узлом, когда брат звонко бросает столовые приборы и встает из-за стола.

— Кто звонил? – спрашиваю его как можно спокойнее.

— Неважно.

— Кто?!

Быстро тянусь к телефону, пытаясь вывести брата на эмоции. Я хочу знать. Должна знать!

Влад грозно требует положить мобильный на место и прячет его в задний карман брюк.

— Жаров звонил. Я на пару минут к нему спущусь.

— Я с тобой!

— Нет, Соня. Нет, нет, нет. Послушай меня… Ты остаешься дома, — твёрдо проговаривает Влад, глядя мне в глаза. – Чтобы не случилось, ты не высовываешься и не покидаешь территорию этой квартиры.

Я нервно сглатываю и понятливо киваю. Слышу, как проворачивается ключ в замочной скважине и крепко сцепляю зубы. Бросив ужин, тут же вылетаю на балкон.

На улице темно, но фонари прекрасно освещают двор, поэтому я чётко вижу Ярослава, стоящим возле автомобиля.

Словно по щелчку, он поднимает голову и прямо смотрит на мои окна. Долго и пронзительно, выворачивая наизнанку мою израненную душу.

Не смотри так, не смотри. Ты сделал мне слишком больно. Назад уже нет пути.

Яр достает из кармана телефон, снимает блокировку и, кажется, пытается мне позвонить. Слёзы катятся по щекам, в горле образовывается колючий ком. Я отрицательно мотаю головой, понятия не имея, видит он меня или нет.

Ты у меня в блоке. В блоке, слышишь? Хватит. С меня хватит.

На улицу выходит Влад и направляется в сторону Жарова. Я прижимаю ладони к горящим щекам, пристально наблюдаю. Боже мой, надеюсь они не станут драться? Бывшие лучшие друзья с самого детства. И причиной испортившихся отношений между ними являюсь именно я.

Переговорив, парни уходят куда-то за угол дома, мне их не видно! Я возвращаюсь в комнату, включаю телевизор. На месте усидеть не удается, поэтому я расхаживаю из угла в угол не в силах успокоиться и унять нервную дрожь.

Проходит больше, чем пара минут. Целая вечность! Стрелки часов показывают полночь. Яр и Влад общаются уже больше получаса. За это время можно было всё что угодно обсудить!

Кровавые картинки проносятся перед глазами, когда я резко срываюсь с места и несусь в прихожую. Глупо отрицать, что Влад сильно изменился после возвращения. Он стал агрессивнее и вспыльчивее.

Ищу обувь под тумбой, дёргаю ручку двери. Вспоминаю, что Влад закрыл меня на замок! Но где-то должны быть запасные ключи… Должны!

Я беспардонно роюсь в кожаной сумочке брата и с облегчением выдыхаю, выуживая оттуда запасную связку. Едва не подпрыгиваю от радости, когда дверь поддаётся и открывается. Я оказываюсь на свободе.

Не дожидаясь лифта, на запредельной скорости несусь вниз. Сердце грохочет, пульс частит. В голове одна мысль страшнее другой.

Я всё ещё его люблю, люблю. И не могу делать вид, что мне безразлично. Не могу улететь, не переговорив.

Я не знаю, что скажу Жарову и нужны ли ему вообще мои объяснения. Возможно, он будет счастлив, избавившись от обузы и скинув с себя все обязательства. Но я хочу попрощаться и посмотреть ему в глаза.

Выбежав на улицу, сворачиваю за угол дома. Здесь темно и почти ничерта не видно. Я спотыкаюсь, едва не падаю. Слышу вдалеке чуть взвинченные голоса и крепкие отборные маты. Боже мой, хоть бы успеть.

Я ускоряю шаг в сторону беседки, где виднеются две мужских высоких фигуры. Замечаю, как кто-то заносит кулак. Зажмурившись, слышу противный полосующий сердце хруст. Второй отвечает таким же сильным ударом. Что же вы делаете, ненормальные?! Разве не понимаете, что оба мне по-своему дороги?

— Ярик! — выкрикиваю на полную силу. — Ярик, Влад! Пожалуйста, не надо!

Глава 53.

* * *

Парни поворачивают головы в мою сторону и наконец прекращают драку. Взрослые двадцатишестилетние лбы, а без кулаков не могут решить вопросы! Один военный, другой юрист. Как так? Неужели не нашли общий язык?

Я выдыхаю и быстро преодолеваю оставшиеся жалкие метры, мысленно радуясь, что удалось избежать катастрофы.

Кровь усиленно разгоняется по венам, меня потряхивает. Почему всё так сложно? В какой момент пошло не так? И можно ли было это предотвратить?

Я начинаю искреннее жалеть, что поддалась эмоциям и съехала из квартиры Ярослава. Он не заслужил этого. Не дождавшись, не объяснившись. Просто собрала вещи и гибискус и не оставила даже весточки. Теперь в наши отношения вмешался брат и посчитал, что имеет полное на это право. А я хочу сама. Возможно, это не конец, а только начало чего-то нового и другого?

— Какого чёрта ты здесь делаешь? – недовольно спрашивает Влад, прижимая ладонь к разбитому носу. – Я сказал тебе сидеть дома!

— Знаю. Но нам с Яром нужно поговорить.

Мой голос звучит уверенно и твёрдо. Мне, чёрт возьми, скоро двадцать лет! Почему я должна сидеть дома и взаперти, пока кто-то решает вместо меня вопросы, касающиеся моей личной жизни?

Ощутив на себе взгляд Жарова, задерживаю дыхание. Пульс разрывает виски, а ноги подкашиваются. Мои чувства обострены до предела. Мы с Яром не виделись больше недели, и что уж скрывать — я безумно по нему соскучилась. Несмотря ни на что я по-прежнему его люблю. Очень-очень сильно. Всей душой.

— Ладно, говорите, — сдаётся Влад и при этом не делает ни шагу в сторону.

— Наедине, — строго проговаривает Жаров.

— Мы уже всё обсудили с тобой.

Яр заведён до чёртиков, я никогда его таким не видела. Он толкает брата в плечо. Раз, другой, третий. Заставляя отступать назад.

— Блядь, ты тупой? Она вообще-то моя жена!

Меня бросает в жар, когда я слышу от него эти слова. Умом понимаю, что обольщаться не стоит, но ничего не могу с собой поделать. Сердце ноет, а тело тянется к мужу. Я редко его так называла, а сейчас хочу всё чаще и чаще.

Влад негромко ругается и наконец оставляет нас в покое. Быстрым шагом идёт по узкой дорожке и останавливается под фонарём на приличном расстоянии. Закуривает, пытается всмотреться в темноту, но я знаю, что ему ничерта не видно.

Я перевожу взгляд на Ярослава и сцепляю пальцы в кулаки. Внутри всё огнём горит, когда он рядом. Яркое пламя пожирает мои чувства изнутри и превращает их в серый пепел. Я откуда-то знаю, что это конец. Смотрю на Яра и знаю.

Он опирается бёдрами о стол в беседке и скрещивает руки на груди. Им можно любоваться вечность. Густые волнистые волосы, широкие плечи, высокий под два метра рост. Он такой же притягательный, как и прежде. Мой первый мужчина. Моя первая безответная любовь. Говорят, что она редко бывает со счастливым концом.

— Что молчишь, Пряник? — спрашивает Яр.

— Не знаю, что сказать, — пожимаю плечами.

— Давай помогу. Итак, ты летишь в Канаду.

— Да, наверное.

Если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы бросилась его обнимать. Но сейчас между нами будто выросла высокая бетонная стена, которую мне не под силу преодолеть.

— Я дала согласие тренеру, — признаюсь откровенно. — Осталось подготовить документы.

— Когда летишь?

— Примерно через неделю.

Яр задумывается, будто ему не всё равно.

Моё сердце разрывается. На ватных тяжёлых ногах я подхожу ближе и останавливаюсь в каких-то пятидесяти сантиметрах от Жарова. Он всё ещё мой муж. И я могу себе позволить. Наверное.

— Прости, что не сказала сразу же.

Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, между нами искрит высоковольтное напряжение. Опасное, убийственное. Оказалось, что больше смерти я боюсь потерять Ярослава.

— Тебе не за что просить у меня прощения, — наконец произносит Яр. — Молодец, лети. Я уверен, что всё к лучшему.

— За это я должна благодарить тебя.

— Меня уже отблагодарили, — по-доброму усмехается Яр.

Он спохватывается и достает из внутреннего кармана пиджака небольшую прямоугольную коробочку. Как и обещал. Там кулон. Яр не забыл, исполнил моё желание. Он умеет быть чутким и заботливым, и мне всегда хотелось отдавать ему в сотню раз больше.

Я завожу руки за спину и снимаю крестик. Безумно жаль прощаться с ним, но это не моя вещь. Наследство от любимой мамы. Возможно, всё что у него от неё осталось.

— Повернись спиной, — просит Ярослав.

Он открывает коробочку и осторожно убирает мои волосы на одну сторону. Я замираю как статуя и почти не дышу, когда его пальцы касаются моей шеи, а горячее дыхание заставляет волоски на коже подняться дыбом. Хорошо, что здесь царит полумрак и из подсветки горит только яркая луна.

— Готово, — говорит Яр.

— Спасибо за подарок. Давай надену тебе крестик.

Развернувшись к нему лицом, я расстёгиваю замочек и подхожу к Жарову вплотную. Встаю между его широко расставленных ног. Аромат ненавязчивого мужского парфюма пропитывает мою одежду и волосы. Наверное, я ни за что не брошу эту футболку в стиральную машину. В особенно грустные и тяжелые дни буду лежать с ней в обнимку и вспоминать всё, что было между нами.

Нам было охрененно хорошо. Думаю, Яр тоже запомнит этот период и не станет держать на меня зла.

Когда я с горем пополам справляюсь с замочком и возвращаю крестик законному владельцу, то не выдерживаю и жалобно тянусь к Яру.

Останови меня. Скажи, что тебе тоже без меня ужасно плохо, как и мне. До нехватки кислорода, до тупой и ноющей боли в грудной клетке. Просто скажи и я всё отменю…

Прижавшись к Ярославу вплотную, касаюсь губами его губ. Они у него с металлическим привкусом крови — результат драки. А мои солёные, с остатками слёз. Наверное, такой и останется в памяти моя к нему любовь.

— Поцелуй меня, — шепчу почти беззвучно. — Ярик, поцелуй.

— Тихо, Сонь. Тс-с, успокойся. Не стоит, ладно?

Я тихо всхлипываю, губы Ярослава почти не шевелятся. Чужой, холодный, напряженный. Он не целует в ответ, а лишь позволяет. И спорить с ним нет никакого смысла.

— Я всё знаю, — наконец решаюсь произнести то, что давно зудело у меня внутри. — Виделась с Санной.

От волнения начинаю много говорить. Рассказываю в деталях о нашей встрече и прогулке в парке. И о том, что Санна хочет, чтобы Радмила вернулась к мужу, потому что тот им угрожает. Я говорю, говорю, говорю... Язык заплетается, воздуха не хватает. Яр слушает и молчит. А мне безумно не хочется прерывать свой монолог, потому что он будет означать прощание.

— Ты просто встречался с ней? – спрашиваю нервно. – Вы сидели в ресторане, да?

Яр шумно вздыхает, а у меня внутри всё обрывается. Кажется, что до этого момента я стояла над высоким обрывом, теперь же на всех парах полетела вниз. Жаль только, что уже без крыльев.

— Не только, — отвечает Жаров.

— Почему? — задаю жалкий и неуместный вопрос. — Почему, Ярик?

Он отводит взгляд в сторону. Я чувствую, как напрягается каждая его мышца.

— Потому что долбоеб, Сонь.

Понятливо кивнув, отступаю на шаг назад. Беззвучно прощаюсь и быстро удаляюсь прочь. Нам было охрененно хорошо, но этого оказалось недостаточно.

Влад по-прежнему стоит под фонарём и щурится, глядя на меня. Я смаргиваю выступившие слёзы, вытираю их ладонями. Не хватало, чтобы брат вновь ушёл мстить Ярославу за меня. Пусть лучше думает, что мы расстались на позитиве.

Мои лопатки горят, я точно знаю, что Жаров смотрит мне в спину, поэтому замедляю шаг в какой-то неуместной и совершенно детской надежде, что он меня остановит. Вот-вот. Сейчас. Окликнет, обзовёт Пряником. Но этого не происходит.

Мы заходим за угол дома, попадаем в подъезд. Я держусь из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос.

— Он согласился взять деньги за реабилитацию, — произносит невозмутимо Влад. – Всю сумму.

— Хорошо.

— Ты ничего ему не должна. Вы в расчёте.

Открыв дверной замок, мы попадаем в квартиру. Меня тянет уйти к себе в комнату, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Уткнуться лицом в подушку, прокрутить в голове прошедший разговор.

— Арсен сказал, что помимо тебя он спал с другой бабой, — заявляет брат.

— Я знаю.

— Ну и всё. Не реви тогда, мелкая. Пусть к ней пиздует!

Оказавшись у себя в комнате, я первым делом нахожу свой мобильный. Убираю Яра из чёрного списка, подхожу к окну и, отодвинув штору, терпеливо жду его появления. Одним глазком… Напоследок.

Жаров останавливается у машины, бросает взгляд на мои окна.

Шевелю губами и молюсь, чтобы он дал понять, что я что-то для него значу. Проходит чуть меньше минуты. Яр садится в машину и с глухим рёвом срывается с места.

Глава 54. Эпилог

— Ты ходила тот в магазин косметики, который я тебе советовала? – участливо спрашивает Анжелина – моя новая подруга, с которой я познакомилась два месяца назад в раздевалке крупного спортивного комплекса, где часто проходят мои тренировки.

— О, да! Спасибо за совет!

— Ты говорила, что кожа стала сухой после переезда. Сейчас сияет! Что за крем?

Я слегка улыбаюсь, открываю телефон и показываю фотографию. Заранее знала, что Анжелина попросит, поэтому сфотографировала марку. Подруга вообще помешана на уходовой косметике. В её квартире целый шкафчик выделен под всевозможные кремы, маски, гели и пилинги. Настоящий музей!

После этого я подзываю официанта, чтобы попросить счёт.

Встреча с подругой была запланирована ещё вчера. Утром я подтвердила своё присутствие. Кто же знал, что позже я буду в каком-то анабиозе и не смогу полноценно вести беседы. Настроение нервное и нестабильное. Я потеряна. По-настоящему потеряна. И нет ни одного человека в чужой стране с кем бы я могла поделиться своими страхами и тревогами. Чем-то сокровенным.

Анжелина так же одинока в этом городе, как и я. Она переехала чуть раньше – полгода назад, но всё ещё не освоилась. Я понятия не имею, сколько для этого должно пройти времени. Год? Два? Больше? Говорят, что существует пять стадий адаптации в новой стране. Пока у меня всё совпало. Началось с эйфории, когда я, открыв рот от восторга, рассматривала интересный город, людей и архитектуру. Затем достаточно быстро наступила стадия разочарования, когда я в полной мере осознала, что мне снова придётся учиться чему-то новому, находить друзей и строить карьеру. Сейчас я где-то на стадии приспосабливания. Чувствую себя беспомощной, борюсь и как умею преодолеваю стресс.

— Кстати, в эту пятницу моя соседка Оливия организовывает костюмированную вечеринку у себя дома, — произносит Анжелина.

— Здорово!

— Ты придёшь? Я рассказала Оливии о тебе, и она захотела познакомиться.

— Постараюсь, — отвечаю уклончиво.

Потому что я не знаю, что буду делать завтра, в пятницу и дальше. Совершенно не знаю.

— Приходи, Софи! – настаивает подруга. — Будет много симпатичных парней, шикарная музыка и море алкоголя.

— Я не пью, — отвечаю отрешенно.

— Совсем?

— Да, соблюдаю здоровый образ жизни.

— О, это Анна тебе запретила? – интересуется Анжелина. — Говорят, она строгая.

— Нет. Это мой личный выбор.

Для себя я давно решила – никогда, ни с кем и ни при каких обстоятельствах не обсуждать действия тренера. Я многим обязана Анне и всё это время на максимум старалась оправдать доверие, данное мне авансом.

После ужина с Анжелиной я наконец попадаю домой. Долго еду в такси, потому что пятница, вечер и жуткие пробки.

Оказавшись в своей временной арендованной квартире-студии, закрываю дверь на все замки. Снимаю узкие туфли-лодочки и бросаю сумку на мягкий пуф. Сложный был день. Невыносимо сложный.

Я прижимаю пальцы к вискам и медленно оседаю на пол прямо в прихожей. В грудной клетке давит, распирает, жжёт. И хочется сделать хотя бы что-нибудь, чтобы избавиться от этого неприятного чувства.

В каком-то беспамятстве я тянусь к сумочке и достаю оттуда телефон. Нахожу в контактах номер Жарова. Несколько медлю, прежде чем нажать на зелёную трубку.

Со своими чувствами к нему я тоже прошла много-много стадий. От понимания и принятия до отрицания и невыносимой обиды. Затем обратно. А потом ещё и ещё. Как на качелях.

За три месяца жизни в Канаде мы ни разу не общались. Состоялась короткая переписка по поводу развода и на этом всё. Инициатором была я, Яр самостоятельно разрулил данный вопрос — моего присутствия не требовалось.

Я решилась после того, как Влад рассказал, что Жаров теперь в открытую проводит время с Радмилой. Их видели гуляющими на набережной и в ресторане. Они вместе и их взаимной любви больше ничего не мешает, тем более какой-то там штамп в паспорте. И каждый чёртов день я пытаюсь это осознать. Прокручиваю в голове месяцы нашего брака. Вспоминаю разговоры, прогулки, поездки. Как целовал, хотел, приходил ко мне в комнату и шептал на ухо, что я его горячая девочка. Теперь в его постели другая. И всё это он делает уже с Радмилой. Неужели для Яра наши отношения ничего не значили? Как он мог так быстро вычеркнуть меня из своей жизни?

Я жму «Позвонить» и прижимаю телефон к уху. Сердце работает на разрыв, мир вокруг кружится, особенно когда слышу в динамике до боли родной и любимый голос. Зажав рот ладонью, тихо всхлипываю.

— Да, Сонь.

Меня лихорадит, знобит. Я не могу произнести ни слова. Просто прислушиваюсь к посторонним голосам на заднем фоне. Видимо для того, чтобы точно определить, что Яр с другой.

— В молчанку решила поиграть? Хорошо, давай. Как ты? Получила документы на развод?

Получила. Но так и не сумела их открыть. Я вернулась к своей девичьей фамилии. Теперь Валенцова. И, казалось бы, ничего не должно напоминать мне больше о браке с Жаровым. Но нет…

— Получила, думаю. Но ты ведь не поэтому набрала мой номер?

Кто-то на другом конце провода пытается узнать у Яра, будет ли он пить виски. Слышится хохот, музыка. Жаров отмахивается и выходит куда-то в более тихое место. Делает глубокий вдох.

— Видел недавно подружку твою. Аню или Нику. Рыжую, в общем. Она рассказывала, что ты отлично сыграла в четверти финала и получила приличную сумму призовых. Ты ведь к этому стремилась, верно?

Сердце с разгона ударяется о грудную клетку. Я делаю глубокий выдох и набираю в лёгкие побольше воздуха. К этому, да.

— Я тобой горжусь. Продолжай в том же духе.

— Ты счастлив с ней? – наконец задаю свой первый вопрос.

На другом конце провода воцаряется короткое молчание. Мне хочется к Яру. Очень-очень сильно. Чтобы обнял, прижал. Чтобы как раньше. Чтобы ответил, что скучает по мне и думает всё время. Три чёртовых месяца.

— Да, вполне, — отвечает спокойно. — Надеюсь, ты тоже счастлива.

— Да. Да, очень.

— Сонь, ты лучше не звони мне. Не стоит, хорошо? Вырежи воспоминания скальпелем, будто злокачественную раковую опухоль. Переключись на что-нибудь. Спорт, съёмки, перспективы, новые знакомства. Ты этого заслуживаешь. Я ведь предупреждал тебя, что не оценю.

Я вешаю трубку первой, хотя это стоит мне огромных усилий. Снимаю обручальное кольцо и швыряю его куда-то в сторону. Последняя ниточка, надежда. Теперь точно всё.

Закрыв глаза, ощущаю лёгкое головокружение. К горлу подкатывает тошнота.

Я всё это уже пробовала, Яр. Вечеринки, шопинг, тренировки… Да только у меня ничего не получилось.

Конец

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 13.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19.

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 22.

Глава 23.

Глава 24.

Глава 25.

Глава 26.

Глава 27.

Глава 28.

Глава 29.

Глава 30.

Глава 31.

Глава 32.

Глава 33.

Глава 34.

Глава 35.

Глава 36.

Глава 37.

Глава 38.

Глава 39.

Глава 40.

Глава 41.

Глава 42.

Глава 43.

Глава 44.

Глава 45.

Глава 46.

Глава 47.

Глава 48.

Глава 49.

Глава 50.

Глава 51.

Глава 52.

Глава 53.

Глава 54. Эпилог