КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Студент в СССР [Ал Коруд] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Студент в СССР

Глава 1 Нежданно-негаданно

Что-то заставило меня еще раз оглянуться на согбенную в трауре процессию. По шоссе, что протянулось вдоль Маймаксанского кладбища, неслись потоком автомобилисты. Никому ни до кого не было дела. Как говорят — «Все там будем!» Вот именно, что все. Настроение, и так бывшее практически на нуле, и вовсе упало ниже плинтуса. Может, все-таки стоило поехать на поминки? Оставил бы машину на стоянке у вокзала, а утром бы забрал. Такси вызвать нынче плёвое дело. Не-не, даже не думай! С некоторых пор я практически не хожу на поминки. Мне и кладбища хватает, чтобы сполна окунуться в черноту чужого горя и получить очередной моральный удар. Если еще остаться подле людей в черном на поминовение, то сердце начинает безумно щемить. Боюсь сам крякнуть ненароком. Да и что это, по существу, изменит?

В конце концов, последний долг старому корешу отдан сполна. Мне уже вся эта череда похорон — вот где! С тоской вспоминаю тот период жизни, когда радостной вереницей тянулись свадьбы друзей и знакомых. Веселье от души, танцы до упада, новые знакомства, а частенько наутро и новая постель. Наверное, потому занялся позже устройством свадеб, даже открыл собственное агентство. Благо связи уже к тому времени наработал и язык подвешен правильно.

Так что извините, братцы, но без меня!


Но все равно чего-то накатило. Резко защемило в груди, застучало в голове. Давление поднялось! Закинув под язык таблетку капотена, я неспешно включил зажигание. Машина новая, надо лишь нажать кнопку, чтобы завести. Большая машина, вот только возить на ней нынче некого. Дети разъехались, жена… Да тут она неподалеку легла. Даже не знаю, что меня самого еще на этой грешной земле держит? Товарищи, работа, жажда путешествий? Да пустое! Живешь, то и радуйся! Уныние грех, так что поехали, дружочек, домой. Пить таблетки и читать газеты. Тьфу ты, какие газеты? Все нынче в интернете.

Отъезжаю с обочины и неспешно перестраиваюсь. Сзади никого, качусь потихоньку до разрыва в разделительной полосе. Все случилось на развороте. Откуда взялась эта фура, я даже не заметил. Да не могло там никого быть! Шоссе просматривается далеко. А я водитель осторожный, десять раз оглянусь, а потом совершу маневр. И после поездок в южные регионы, и городов типы Махачкалы еще вдобавок виртуоз вождения, вписываюсь в свободные пять сантиметров. Но здесь сделать уже ничегошеньки не успевал. Даже прошептать молитву. Страшный удар и наступила темнота.

Обидно так закончить, как лампочку выкрутили. Ничего, что ли мы для Господа не стоим?


Сквозь шторы проникал яркий до боли свет, и как назло, он бил прямо в прищуренные глаза, заставляя выкарабкиваться из небытия. Понемногу мое сознание возвращалось в тело. Ощущение жуткое, как будто после хорошей попойки. Вроде и голова трещит, и туловище затекло, но все равно невероятно приятно ощущать себя более-менее целостным организмом. Чего? Живой! Чуть не подскочил от радости с кровати. Слава тебе Хоспади, живой! Видимо, сейчас нахожусь в больнице. Странно, но ничего вроде не болит, лишь шея затекла. Осторожно открываю глаза, боясь увидеть перед собой апостола Петра. Вдруг это он, зараза, фонариком мне в глаза светит?

Мдя, братец, ни фига тут не больница. Получается, что все мне приснилось? И я тупо нажрался на поминках и даже не помню, как после завалился домой. Какое домой, идиот? У меня потолки подвесные и ремонт самый современный. А здесь — беленый верх и обои в цветочек. Неужели кто-то из знакомых к себе домой пьяное туловище притащил? Что-то мне обстановка смутно напоминает. Как и запах. Знаете, у каждого жилища имеется собственный запах. Квартира в старом фонде обычно пахнет плесенью и разложением. Жилище больного человека насквозь пропахло лекарствами. Студия молодой активной женщины благоухает чистым бельем и парфюмом. У холостяка может быть, кстати, по-разному, мужики народ непредсказуемый. Или бухают не по-децки, а являются записными чистюлями. Но здесь…

Так, подожди, только не думай, что ты на старой квартире родителей! Такого не может быть и точка! Иначе прямая дорога в дурку, а я туда категорически не желаю. Закончить жизнь в психиатрической клетке — это полнейший зашквар. Ты сейчас скорее всего валяешься в больничке под капельницей, потому тебе и видится черте что. А что, пожалуй, самый реальный ответ! По этой причине и не болит ничего. Фу, сразу как-то отпустило!


Если бы я помер, то уж точно оказался бы не в квартире на Стрелковой, а где-нибудь… Да даже не знаю где. Не ангел я, хоть и не козел откровенный. Всякое за мной водилось, но целенаправленно зла никому в жизни не делал. Пошутить издевательски мог, я такой… Блин, а можно я одним глазком гляну, что там за окном? Насколько мозг точно нарисовать картину моего детства? Окно в нашей с братом комнате выходило прямо на Стрелковую улицу. Хоть и переименовали ее еще в семидесятые по имени известного советского диверсанта Шабалина, но все очень долго по привычке звали по-старому. Сам у себя спросил, сами разрешил. На кого еще надеяться за гранью бытия?

Ох ты ж меть! Меня всего прям закачало, голова закружилась, и я чуть не рухнул обратно на кровать потным мешком. Да это и не кровать вовсе, а весьма приятный заду диванчик. У меня такого в детстве не было! Вот и отметилось первое расхождение с реальностью! Спокойно, сидим и держимся, сейчас остается лишь потихоньку встать. Туловище как будто чужое, еле ворочается. Ну так это-то как раз и понятно, точняк под наркотой я. Во сне частенько не получается своим телом правильно управлять. То бежать не можешь, то прыгать. Хотя ведь когда-то летал. Странные они, вообще, флуктуации нашего подсознания. Осторожно делаю шаг, еще один. Ноги как костыли, пришлось для равновесия ухватиться за широкий деревянный подоконник. Отодвигаю белый тюль. Тюль?! Эта мода давным-давно прошла!

Мать моя женщина! Это точно квартира моих родаков на Стрелковой. Дорога с, характерно для нашего городка, разбитым асфальтом. Вдоль на редкость ровного тротуара жидкий рядок березок и рябин. Ха-ха, да они уже давно вымахали до пятых этажей! Их не раз прореживали, иначе света в окнах нет совсем. Напротив нашего дома стоит одна из первых на Привокзалке пятиэтажек, и вывеска на магазине еще фирменная — «Восход». Сейчас там обосновался вездесущий «Магнит». Деревяшек на проезде почему-то не видно. Но ларек, где арбузы и прочие сезонные фрукты продают, на месте.


И сейчас там очередь стоит, но торговли пока нет. Видимо, ждут завоза. Батя, если был не в рейсе, частенько с мужиками оказией к машине подскакивал и помогал выгружать арбузы и дыни. За это вне очереди отоваривался. Эх, были времена! Я отшатнулся. Были? А это что тогда за окном? Фантом моего подсознания? Ничего себе какие нарядные сказочки наркоманы наблюдают! И запах, и осязание, все как по-настоящему. У меня такого опыта точно не было! Водку пили, ну еще был период, когда гончубас курили. Но без фанатизма. Кто по этой кривой дорожке дальше пошел, никого уже в живых не осталось. Та еще забавная забава. Так что глубокого опыта общения с галлюциногенами у меня нет и потому сделать какие-либо объективные выводы я не могу.

Шарахаюсь обратно к кровати и неожиданно справа от себя что-то примечаю. Это сервант! Наверху отделение со стеклянными дверцами, понизу обычный шкафчик. Но он ведь стоял у родителей? На его месте находилась кровать брата. Внезапно замечаю свое отражение в стеклянном заднике серванта и ошеломленно впиваюсь в него взглядом. Это же не я! Это Серёжка!! Впору сойти с ума. В собственном глюке я — не я, а мой старший покойный брат. Надо ли говорить, что в этот момент я завис надолго.

Вот дьявол! А вот его звать как раз и не надо. Может, он эту ситуацию и создал. Сердце ухнуло в пятки. Так, успокойся! Терять все равно нечего. Я помер и сейчас в теле умершего брата нахожусь в… А, кстати, где я нахожусь? Что-то данное местечко совсем непохоже на ад или иное потусторонне обиталище. Или это бессовестный обман со стороны Создателя? А может быть нечто вроде места для адаптации? Тебе дают некоторое время побыть в дорогом для тебя уголке мироздания. А потом такие — иди сюда, дорогуша, твое место в пятьсот пятом котле в третьей кентуре. Сука, хорошенькие, однако перспективы!


Еще раз внимательно всматриваюсь в лицо того, в чье тело я без спроса вселился. Это замена разума или нечто вроде клонирования? Странно, но никаких чуждых воспоминаний в голове или невольных рефлексов навроде почесывания правой ягодицы не наблюдаю. Мне стало даже интересно. Странное такое состояние, как будто раздвоился в нескольких мирах. Я осторожно касаюсь пальцами пшеничных волос над губой. Брательник вроде усов не носил, сразу бороду начал лет в тридцать. В остальном это точно он. Светлые волосы, голубые в маму глаза, высокий рост. Поморские гены. Я же весь в отца, потомка сербской крови.

Задираю футболку и рассматриваю худощавое туловище. Черт, никакого животика! Осторожно сгибаюсь из стороны в сторону. Ничего не хрустит, не трещит, давно забытое ощущение здорового молодого тела. Так, а что у нас под трусами? Фу, все на месте! Копенка светлых волосков и рабочий инструмент. Тьфу ты, что за аналогии! Им вот как раз и не работают. Гашу на раз излишне фривольные мысли. Мы не в мусульманском раю, так что гурий не будет. Нашел, едрить колотить, о чем думать. В этой нежизни мужские причиндалы скорее всего и вовсе не требуются. Одни душеспасительные разговоры впереди.

Надо бы создавшуюся ситуевину хорошенько обдумать. Присаживаюсь обратно на диванчик и внимательно рассматриваю комнату. В углу стоит массивный письменный стол. Он-то как раз на своем обычном месте, даже настольная лампа та же с зеленым абажуром. На потолке! Эта люстра висела у родителей в большой комнате, да и стулья другие, полки для книг вроде похожи. Хотя, честно, я их не особо помню. Да и большая часть книг переместилась в сервант заместо убранного хрусталя.


Интересно, зачем моему мозгу производить подобные перестановки? Или это некий сбой в памяти? И кстати, где тогда в здешнем мире я? Койки своей не вижу, и сваленной, как обычно в кучу одежды тоже. Помню мама еще постоянно ругала меня за вечный бардак, а потом жена ворчала. Мама! Из глаз чуть не брызнули слезы. Неужели она Здесь, и я смогу её увидеть! Вовремя торможу начинающуюся истерику. Во-первых, где это Здесь? Отсюда и вывод, который во-вторых, кто это на самом деле будет? Фантом призрачного мира или нечто иное? Фу… Что-то я совсем запутался. Так точно с ума сойти недолго!

Внезапно откуда-то из подсознания проносится яркая до рези в глазах вспышка — «Попаданец!»

Да ладно! Неужели? Я хоть фантастикой увлекаюсь, но точно не этим дурацким жанром. С детства интересовался историей, потому несколько попавшихся под руку произведений оставили странное впечатление. Особенно про людей, что попали в прошлое СССР. Ну госпади, какой же эти писатели временами несут бред! Неужели ты, попав в тело ребенка, сможешь каким-либо образом помешать развалу такого исполина? И более гуманный перестроившийся СССР будет дальше существовать и процветать на радость трудящимся? Думаешь, руководящие товарищи наверху тут же по чьей-то подсказке раз и поменяются? Люди вокруг станут совершенно другими? Расплодившиеся в восьмидесятых мещанство и жлобство как пол волшебству канет в лету? Ведь именно те мелкие душонки на самом деле и развалили великую страну. Всем вдруг резко захотелось сто сортов колбасы, и чтобы за это им ничего не было. Вот и получили колбасу чертову!

Ты, братец, давно живешь в этом мире и в сказки не веришь. Невозможно вот так одномоментно поменять людское сознание и инерцию времени. Семена разрухи уже давно запущены в землю и вовсю процветают. Одному человеку, пусть и обладающему сверхвозможностями, такую глыбищу с места никак не стронуть. Да и характеристики лиц, к которым обращались люди из будущего в книгах, на деле просят кирпича, а не советов. Сплошные властолюбцы и политические проститутки. Других прозвищ у меня для облезлых гамадрил из Политбюро нет!


Дальнейшим моральным терзаниям помешал горячо знакомый голос.

— Сын, ты уже встал?

Батя! Живой батя! Хотелось закричать, немедленно вскочить и побежать, но ноги внезапно отказали. Я так и остался сидеть как дурак на кушетке.

— Ты чего? — отец зашел в комнату и подозрительно принюхался. — Бродишь полночи, а потом спишь до обеда. Странный стал какой-то после армии. Просыпайся уже!

У меня враз перехватило горло, неимоверно громко застучало сердце. Батя, живой и еще крепкий мужик! Сколько ему нынче? Где-то немного за сорок. Это сейчас я понимаю, что для мужика соракет вовсе не возраст. Какой-никакой жизненный опыт получен, здоровье еще имеется, да и хрен стоит. Живи да радуйся! Отец подозрительно на меня оглядывается:

— Ты чего, Серёж?

— Да просыпаюсь, — выдавливаю сипло из себя и опрометью, чтобы отец не увидел моего лица, бросаюсь к туалету.

— Подходи потом на кухню, обедать будем. Завтрак ты уже благополучно проспал.


Утренние процедуры много времени не заняли. Вот эту часть квартиры я почему-то ни фига не помню. Хотя нет, зеркало и ванна точь-в-точь такие же. Завис лишь в одном месте — какая из зубных щеток моя? Так, если батя сказал, что я из армии, то скорее всего вот эта новенькая. И полотенце мама выдала, как пить дать, самое красивое.

Ого, парниша, ты уже начинаешь привыкать к Здесь? Так, неведомые мои покровители, а какого собственно черта? Я хочу Здесь жить, это все мое родное! Пускай оно, по сути, ничто иное, как галлюциногенный сон, но зато в кайф. Буду вести себя, как будто я в этом странном месте и на самом деле живу. На этом порешал и тут же как-то разом успокоился. Сходить с ума надо не торопясь. До галоперидола еще есть время!

Возвращаюсь в комнату и одеваюсь. Вот здесь в отличие от меня у настоящего брата всегда был полный порядок. Штаны и футболка аккуратно разложены в шкафчике на полке. Приоткрываю другую дверцу, на плечиках висят рубашки, куртки, штаны и парадная форма. Ага, служил, значит, в пограничниках. Судя по всему, к дембелю заранее готовился. Погоны со вставками, и фуражка явно неуставная.


— Садись, сейчас ушицы налью.

Присаживаюсь на крепкий табурет из кухонного гарнитура. Я их выкинул с этой квартиры на помойку еще вполне живыми лет через… Внезапно понимаю, что не знаю какое Здесь время. Глаза сами собой натыкаются на отрывной календарь. Твою ж дивизию! Как вам такое? Двадцать седьмое августа тысяча девятьсот восемьдесят второго года. Точно, брат в этом году из армии вернулся! Тогда где сейчас сам я? Порылся в памяти. Зимой этого года в туристическую секцию записался и в первые походы ходить начал. Неужели еще с Пинеги не вернулся?

— Ешь давай!

— Спасибо!

Передо мной ставят большущую тарелку с ухой. Нет, не так. С Ухой!!! В янтарном бульоне плавают крупные куски белой рыбы. Наша северная треска — самая лучшая рыба на свете! Это я вдали от дома позже осознал. И еще в ухе заметен кусочек палтуса для жирности. И стоит это все не так дорого, как в будущем. Батя крошит в супчик зеленый лучок и черный хлебушек. Мне внезапно захотелось сделать так же. Мы смотрим друг на друга и смеемся.

— В армии небось по трещечке соскучился?

— Ага, из рыбы там лишь минтай.

— Это разве рыба! Давай я тебе еще сига добавлю.

Внезапно смекаю, что сиг явно не покупной. Кто у нас в рыбаках ходил из знакомых? Хм, дядя Толя! Интересно, батя сейчас в отпуске или судно в порт в кои веки зашло? Я привык все детство видеть отца эпизодически. Разве что летом мы всей семьей длительное время проводили в деревне. Или в нашей северной на родине бабушки по маме, или в белорусском Полесье. Фактически же была сплошная безотцовщина, которую не могли заменить зарубежные подарки от моряка торгового флота СССР.


— Чем займешься?

— Да не знаю пока.

— Ну несколько дней до картошки у тебя еще есть. Но смотри, дурака не валяй. Знаю я твоих школьных приятелей. Половина из них полная шпана! — батя у меня все-таки классный, надо было к нему чаще прислушиваться. Но кто же в молодости слушается своих родителей?

Отец убирает миски, а я тут же берусь их мыть. Батя хмыкнул:

— Армия тебе явно на пользу пошла. Здесь на сковородке котлеты и картошка. Вечером согреешь, если что. Мама придет поздно, у них на работе завал. Новый учебный год начинается. Говорил ведь, пойдешь в начальство и дома бывать совсем не будешь!

— А ты куда намылился?

Батя останавливается на полпути:

— Маме скажешь, что на вахте, поменялся мол. А так к дяде Толе еду.

— Рыбалка и все такое сопутствующее? — я успел заметить, что он достает из холодильника бутылку «Столичной» с яркой наклейкой. Наверняка на чеки в «Альбатросе» купил. Ну что за страна — покупать свою же водку за валюту приходится?

Батя тихарит улыбку, нечего мол авторитет подрывать.

— Ну ты мальчик уже большой, мы мужики, также имеем право на отдых.


Понятно, с чисто мужицкой компанией собрались посидеть без женщин. Ну заодно и порыбачить. Значит, завтра у нас снова или уха или жарёха. Мама у меня хоть и поморка по крови, но рыбу чистить ужас как не любит. Считает — кто ловил, тот пусть и чистит! Ну а я не понимаю, когда мне говорят, что в Союзе было голодно. Допустим, колбасу я не так часто видел, разве что в Белоруссии с этим проблем никогда не было. Там еще выбирали — вот эту буду, а ту нам не надо. Но рыба на столе у нас северян водилась завсегда. И магазинная, и сезонная с рынка или от знакомых любителей рыбалки.

Самые яркие воспоминания детства еще на первой квартире в деревяшке. Огромная скворчащая сковорода с жареной навагой, только что снятая с плиты. Щёлкали её, как семечки, стоила двенадцать копеек. Корюшка, ряпушка, нельма, сиг, речная мелкота, названия которой и сейчас толком не знаю. Ну и, конечно же, царь-рыбешка Семга. Без звена оной и праздничный стол не стол. Маме частенько оказией её мезенская родня присылала. Это вам не то дерьмо, что в будущем времени в магазинах лежит.

Кладешь кусок такой свежепосоленной семужки на белый хлебушек, а она так и течет желтоватым жирком. Настоящее поморское сало! Чаще всего огромную рыбину солили, голова и хвост шли на уху. Вот икру я редко ел. Но скажу, что красную на осетровую никогда не поменяю! И особенно меня как-то в командировке поразил так называемый мезенский засол. Семгу квасят целиком прямо в бочках, и запашок получается такой, ох, характерный. Но зато вкус…изюмительный!


Батя одет по-походному и деловито смотрит на часы.

— Сейчас Саня подъедет. Маме скажешь, что останусь на судне до следующей вахты. Ехать далеко, в Маймаксе стоим.

Я понятливо киваю. Дядя Саша — это серьезно, он старшим помощником капитана ходит и у него есть «Волга». А «Волга» в этом времени машина статусная. Дядя Саша её через тестя приобрел. Благо деньги были. В отличие от отца этот хитрожопый мужик не брезговал фарцевать привезенным из-за рубежа дефицитом. Помню и я много чего в молодости доставал, те же кассеты с новой музыкой. Архангельск областной центр портовый, потому на фоне остальных городов Союза относительно продвинутый. У нас на дискотеках новый музон раньше Москвы появлялся. Здесь нам конкуренцию лишь Прибалтика составляла.

— Когда в рейс?

— К концу недели, к Новому году отпуск дадут, так что вместе встретим. И еще, Сереж, ты бы часть денег, что у геологов заработал, положил на книжку. Потом спасибо скажешь. И это, с тебя еще магарыч дяде Толе.

Отец напоследок улыбается и захлопывает дверь. Меня же после его ухода как будто пронзает током. Да не может быть, я только что разговаривал с недавно умершим отцом! И происходит это черт-те где и черт знает когда. Бросаюсь на кухню и с жадностью пью воду прямо из чайника. Он желтый с цветочками по бокам. Его простецкий вид меня и отрезвляет.


Вижу лишь два объяснения всему: или я лежу в психушке под веществами. Больно уж реальность ладно выстроена. Не может быть такого под воздействием обычных болеутоляющих. Или я все-таки помер и сверхъестественным образом перевоплотился в тело брата. А он тогда где? До его трагической смерти еще почти десяток лет. Как она в тот момент подкосила маму! Глядишь, и прожила бы подольше, внуков понянчила.

Дьявол! Ну почему наше прошлое приносит чаще всего не радость, а горе и страдания от невозможности все изменить? Так, чувак, подожди голосить. Все еще живые! Тогда где я, который я? Двигаюсь обратно в комнату и внимательно осматриваюсь. Странно, вообще никаких признаков меня самого маленького. Сколько мне тут? Пятнадцать. Уже должен был достаточно наследить в пусть и недолгой жизни.

Направляюсь к письменному столу и выдвигаю ящичек. Тут уже ничего не осталось из школьного периода. Пакеты с фотографиями, старые журналы, документы и … стопка денег. Существенная для этого времени куча денег. Что там отец говорил? Я работал после армии у геологов. Было такое у меня который я, но очень короткое время. Дядя Толя устроил. Так, подожди. Он же работал всегда в аэропорту, что-то со строительством связанное. Хотя, может, это уже потом? А вот в настоящий момент он у геологов? Тогда все сходится. Надо будет трудовую книжку брата глянуть. Ага, а она у меня есть?


Да неважно! Откладываю деньги в сторону и достаю пачку документов. Военник, такая-то часть. Уволился сержантом? Да охренеть! Пограничник. Не понял, это же я в погранцах служил! Медвежью услугу оказало мое увлечение скалолазанием. Вот и наползался по горам по самое не балуй! Очередная странность. Паспорт. Сергей Васильевич Караджич, шестьдесят второго года рождения. Все пока вроде совпадает. Только где тогда опять я сам? Сберегательная книжка открыта на мое, то есть на Серегино имя. Адрес сберкассы рядом на Энгельса в новом доме. Подожди, а он разве уже был построен?

Иду в комнату к родителям. Хрущевка, пусть и улучшенная, остается достаточно примитивным жильем. Маленькая до невозможности кухня, небольшие комнаты и до ужаса неудобный коридор. Ого! Этой стенки в это время точно не было! Похожая появилась, когда я тот настоящий вернулся из армии. Красивая, заставленая по советской мещанской традиции сервисами и хрусталем. Наверное, импорт, батя за чеки взял. В Балатоне уже и мебель продают?

Ключик вставлен, поворачиваю, и дверца неожиданно выпадает вниз, сдерживаемая направляющей. Точно импорт! Как и предполагал, документы и семейные альбомы лежат тут. Через некоторое время понимаю, что ни в документах, ни на фотографиях моего младшего брата, то есть меня самого нет вообще. В некоторой прострации подхожу к креслу, на нем любит сидеть по вечерам мама. И тут мои глаза невзначай натыкаются на сегодняшнюю газету.


С каких это пор у нас подписка на «Правду»? Обычно её в обязательном порядке заставляли выписывать членов партии. Публика больше жаловала «Комсомолку» и «Труд», плюс местные издания. Подрабатывал я перед армией на почте, знаю точно. Практически каждая семья в те времена что-то выписывала. А уж, когда приходили журналы, то почтальонные сумки становились поистине неподъемными. Так что молодому цветущему организму на такой работе было самое место. Я в день по деревяшкам пробегал по шесть километров. Неплохая кардиотренировка и еще за это деньги платят. За полтора участка я получал по сто шестьдесят рублей.

Разворачиваю свежую газету и тут же натыкаюсь на передовицу — «Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Романов посетил с дружеским визитом Индию».

Охренеть! А где Брежнев? Память услужливо подсказывает, что Леонид Ильич должен умереть лишь 10 ноября текущего года. Даже не знаю, почему я эту дату запомнил. Видимо, вся тогдашняя жизнь была так связана с дорогим Ильичом, что его смерть потрясла практически всех. Я еще дурак думал, а что такого, чего взрослые так серьёзны и даже некоторые из женщин плачут? Родовая память! Со сменой вождя обычно обязательно начинается вакханалия.

Ну да, а потом, как понеслись лафеты! Вот даты следующих смертей наших вождей хоть убей, но не припомню. Даже Бори-алкаша, хотя надо бы. Чтобы отдельный праздник в этот день устраивать. Как в нашем кругу его ненавидели! Впрочем, как и следующую снулую камарилью. Превратили страну в бардак!

Но тогда в какой мир попал я?

Глава 2 Свежим взглядом

Мне немедленно захотелось проветриться. Я в мире, которого в моем прошлом попросту не было! Но который до безумия похож на мир нашего светлого и счастливого детства. Хотя именно меня в нем никогда и не было. От подобных новостей впору еще раз сойти с ума! Задумчиво рассматриваю в зеркало такое знакомое и в то же время незнакомое лицо. Ну в принципе морда не кирпичом, смазливая. Братец девчонкам нравился, и я всегда ему отчасти завидовал. Только вот эта дурацкая прическа! Длинные лохмы в стиле семидесятых. Когда и успел отрастить? И усики… Не, их сразу на фиг. Где тут у нас бритва?

Ёпрст! Иначе никак не скажешь. Забыл уже каков был процесс бритья в данном времени? Это тебе не пятилезвейным «Жиллетом» по-быстрому поскрестись. Хорошо, что в станок вставлено импортное лезвие. Как вспомню советский «Спутник», так сразу волосы на яйцах дыбом встают. А ведь еще были лезвия фирмы «Нева». Неужели ими кто-то на самом деле брился? Ну вот другое дело! Чего себя зря старить? Мажусь каким-то приятным парфюмом, видимо, батя с рейса привез. Он любил вкусные запахи.

Затем двигаю к своему платяному шкафчику. На улице судя по одёжке прохожих, отнюдь не жарко. Конец августа в Архаре это уже не совсем лето. Ладно хоть листья зеленые. Так что потребуется вот этот джемпер со странными полосами на пузе, а сверху надену хлопчатобумажную курточку. Ты смотри, а она нашего производства. Умеют ведь, когда захотят! Отдельно на вешалках висят штаны. Джинсы сейчас, пожалуй, перебор. Что за лейба? «Вранглер». Фирма! Вот эти простые штаны вполне подойдут для прогулки. Широкие, так мода сейчас вроде такая? Ого, а армейские штанихи от парадки я все-таки оставил. Пригодятся ещё на картошке, да и в лес по грибы. Крепкие и не жалко. Кстати, а почему я уволился от геологов? Пойду учиться? До армии разве никуда не поступил?


Странно, но никаких студенческих билетов и прочих документов в столе не обнаружил. Пойду на подготовительные курсы? Это частенько парнями после армии практиковалось. За два года школьные знания обычно напрочь вылетали из башки под пилоткой. Чем больше дубов, тем крепче наша оборона! Вот основной принцип армейского начальства. Потому многие после дембеля сразу уходили работать, так толком недоучившись. Так как жить хорошо охота здесь и сейчас! Потеря нескольких лет сказывалась. Несправедливость какая-то, и сколько страна в итоге лишилась классных специалистов? Хоть и были для служивших льготы, но экзамены все равно сдавать приходилось. Подожди! Это же Серегин ежедневник, я отлично помню его! Брательник регулярно его вел, была у него такая странная привычка. Посмотрим самые последние страницы.

«Двадцать девятого августа, главный корпус, восьмая аудитория. Организационный сбор по картошке».

Интересно, это же послезавтра. И восьмая аудитория чего? Копаюсь в книжке дальше. Деканат, телефоны, ФИО преподавателей. Ничего себе! Я, то есть Серёга поступил на исторический факультет нашего Архангельского пединститута! Который потом станет университетом. Ни фига не понял, это же я хотел туда поступить? Серый был всегда у нас технарем. Паял, собирал конструкторы, пошел в техникум, после армии решил не продолжать учебу в Питере и ушел работать на телефонную станцию. Стал бригадиром. И погиб в командировке в результате несчастного случая.

А вот как раз я поступил на филологический факультет института. Хотел стать журналистом, да так и не доучился. Святые девяностые помешали. Долго рассказывать, но в принципе все случилось как у всех. Поначалу челночил, затем отдел в магазинчике, наезды-отъезды разнообразной братвы, крыша не текла, прогорел по глупости в девяносто восьмом и вот тогда неожиданно вспомнил о своем страстном увлечении фотографией. Благо техника уже имелась, купил оказией дорогую японскую, любил снимать для себя. Свадебный бизнес как раз только начал в те годы вставать на ноги, и я успел заскочить в первый вагон.

Ну что, братец, получается, будем учиться сызнова?


Ключи от квартиры лежали на тумбочке в прихожей, я это почему-то сразу вспомнил. Такое ощущение, что некая внутрипамять этого тела частично возвращается. Да и мой вселившийся без спросу Дух привыкает к другой оболочке. Двигаюсь уже вполне непринужденно, поначалу приходилось, как будто приказывать телу. Типа двинь ногой сюда, а этой туда. Биоробот, блин, хренов! А это, знаете, так муторно и странно. Выскакиваю на площадку и по лестнице кубарем качусь вниз. Как здорово, никаких домофонов и замков на дверях! Распахнул дверцу, и ты сразу попадаешь во двор своего детства. Именно в такой, каким он был тогда. Как вам подобная перспектива?

Я останавливаюсь на крыльце, голова натурально закружилась, и ошеломленно оглядываюсь по сторонам. Божички ж ты мой, это сколько зелени раньше было! Клумбы, аккуратно подстриженные кусты, но деревья еще маленькие, посажены относительно недавно. И куда вся эта красота потом подевалась? Сам дом и дворовая территория не выглядит старой и покоцанной, какими они будут казаться потом. Ведь этому району еще и десяти лет нет! И детский садик сверкает новизной, вон какие там классные площадки для малышей оборудованы! Ничем ни хуже, чем в прилизанном будущем. И ведь я через этот садик десять лет проходил в родную семнадцатую школу. Открыли её аккурат в семьдесят пятом, так что мне в жизни выпало целых две первых торжественных линейки. В первом классе и во втором, уже во вновь открываемой школе. Почему-то вторая больше запомнилась.

Ностальгия! И как она разом на меня навалилась, что чуть ноги не подкосились! Еле устоял на месте, чуть покачнувшись, и чтобы не искушать судьбу, сбежал с крыльца на тротуар. Вы только представьте — живой в далеком и отчасти непонятном прошлом. Казалось бы, живи да радуйся! На улице прохладно, но сквозь прорехи облачного неба то и дело высовывалось солнце и еще неплохо пригревало. Листья пока и не думали желтеть. Бывает у нас такое. Потом уже в сентябре враз все вокруг превращается в настоящую красочную осень. Резкий порыв ветра заставил плотнее запахнуть куртку. Однако, не май месяц!


— Эй, Серый! Серый, ты чё, оглох!

Не сразу осознаю, что кричат именно мне. Вот тебе и первое затруднение, связанное с переносом духа в чужое тело. И по ходу дела такое будет встречаться еще не раз. Пора как-то привыкать к новому имени. Оглядываюсь, возле соседнего подъезда на скамеечке восседает разбитная компашка. Широкие штаны со стрелками, длинные лохмы, яркие куртки. Мода семидесятых еще не ушла? Я вот ни фига не помню, как в начале восьмидесятых одевались. Кампания на вид наглая, себе на уме. Как там в будущем подобных граждан называли– лица с низкой социальной ответственностью? По-здешнему просто шпана. Сразу узнаю старых корешей брата. Неужели они еще дружат? Странно, но в памяти всплывают их имена — Кеша, Паша и Колька.

— Здаров, народ!

Ручкаюсь по очереди со всеми. Парни настроены дружелюбно, радушно скалятся и щурят от выбежавшего солнышка глаза. Все какая ситуевина, а не скука смертная. Заметно, что мне откровенно рады. Все-таки детская дружба с нами надолго. Главный в нашей компании вихрастый блондинчик Кеша с нарочитой серьезностью сует в рот беломорину, прикуривает, а затем интересуется у меня:

— Серый, ты, когда проставишься? С армии, как пришёл, так мы тебя толком и не видели. Нехорошо старых друзей забывать.


Понимаю, что это конкретный косяк. Только уже не мой. А с этими парнями мне лучше и дальше дружить. Ну хотя бы отношения поддерживать. Все-таки на одном районе обитаем. Как там еще обстоятельства сложатся? Тот, который я в будущем, обладал поразительным свойством несмотря на довольно сложный характер заводить массу знакомств и даже крепких товарищей. Нет, конечно, друзей настоящих всегда было мало. На то они и друзья!

Но зато обилие разнообразных знакомств здорово помогало в тяжелые девяностые. Так уж получилось, что у меня оказались завязки как со стороны органов, так и граждан бандитов. Мы же в молодости никогда не знаем, на какую дорожку в дальнейшем свернем? Я даже странные знакомства с не самыми приятными людьми со счетов никогда не сбрасывал. И знаете, как ни странно, но те такое отношение по достоинству оценивали. Обычно личности с говенным характером догадываются, что они, мягко говоря, неприятны остальным. И если ты продолжаешь с такими общаться, то тебя занесут в список «неприкасаемых». Ох, как мне один из редкостных говнюков помог решить позднее чрезвычайно насущный вопрос. И ведь запросто так! Как говорится, от всего сердца. В любом человеке остается место для щедрости и благодарности.

Поглядываю на корешей и прикидываю, что в ближайшие дни окажусь сильно занят, потому в одном порыве решаюсь.

— Тогда чего тянуть? Давайте сегодня вечерком и посидим!

Парни тут же оживились. Длинный и худой как костыль Колька радостно потирает руки:

— Тогда без базара! Место торжественной встречи с нас. Бери сразу три бомбы, чтобы потом не бежать.

— Заметано!


Кеша ухмыляется и смотрит на меня в упор с неким потаенным интересом. Он, кстати, в отличие от остальных прикинут по фирме. Куртка джинсовая, модный пуловер, на ногах импортные «шузы». Тут же вспоминаю, что у него отец, капитан торгового флота. Он один из немногих советских граждан, что ездит по городу на импортном автомобиле Renault 7. Мы с пацанами всегда выбегали на улицу, когда тот выкатывал изделие французского автопрома из гаража. Чтобы украдкой прикоснуться к чужому и более яркому миру. Эх, знали бы тогда, чего нам будет стоить вся эта мишура!

Паша, самый здоровый и рыжий из всех деловито предлагает:

— Тогда здесь в семь?

— Заметано, — я как будто просыпаюсь. Наверное, именно в этот момент я начал по-настоящему проживать вновь подаренную жизнь. — Времени сейчас сколько? А то дел полно!

Паша сует мне под нос большие красивые часики с лейблом «Slava»:

— Третий час, балда! Времени вагон и маленькая тележка!

Все заржали аки кони, весело поглядывая друг на друга. Довольные от предвкушения приятного вечера. Ценна ведь не сама встреча, а её ожидание. На такой благостной ноте и расстаемся с пацанами.


Странные ощущения. Вроде эти парни мне толком и незнакомы, но все равно приятно, что в этом странном мире хоть кто-то знает Серегу Караджича и готов его по-дружески поддержать. Где-то в глубине души я осознаю, что несмотря на выпячиваемую ими гоп-культуру, парни они нормальные. Ну принято среди местной молодежи вести себя по-пацански. Иначе не поймут и не будут уважать. Но это везде так — или соблюдай общие правила игры, или окажешься на обочине жизни.

Ноги сами выносят меня по дорожке в проход между домами. Впереди пустынная проезжая часть улицы, а через дорогу сияет витринами магазин «Восход». В девяностые их заложили кирпичами. Сходить, что ли туда? Оценить, так сказать, уровень советской торговли. Уже оказавшись на той стороне, с огорчением останавливаюсь. А деньги-то у меня с собой имеются? Инстинктивно сую руку в карман.

«Есть!»

Мятый желтоватый рубль и еще разная мелочь. Несколько монет по пятнадцать копеек и медяшки. Вот ведь презрение к железякам из будущего, не сразу осознаю, что Здесь это деньги. На одну мелочь можно в столовке досыта пожрать! Тогда решено, двигаю в лабаз на разведку. Надо же начинать как-то приспосабливаться!


Поначалу было страшновато. Внезапно вспомнились все кошмары советских магазинов, которые остались с детства. Сначала надо подойти к продавцу, озвучить требуемое и дождаться, когда она его взвесит. Затем тебе следует двигаться в кассу, бубня себе под нос озвученную сумму. Бесконечные очереди за колбасой или другим дефицитом, на которые родители нас зачастую «одалживали» соседским бабулям. Ведь давали некую норму в одни руки. Зато в иной раз бабки занимали очередь на нас. Вот такой вот своеобразный бартер!

Снабжение в стоявшем в тупике городе желало быть лучшим. Вот в соседнем Северодвинске по нашим меркам было все! И все почему? Потому что там строили огромные подводные крейсера-ракетоносцы, шел стаж крайнего севера и получить квартиру было проще. Потому Север, как еще называли соседский город, словно пылесос выкачивал отовсюду хороших специалистов, да еще был закрыт для посещения. Думаете, ради секретов? Да нет, чтобы всю колбасу не вывезли! Смех смехом, но между жителями городов всегда существовало некоторое недопонимание. А ведь между ними было всего тридцать с лишним километров!

Моя детская рефлексия живо испарилась внутри магазина. Кассы на выходе, открытые витрины с товарами, полки, решетчатые ящики. Да ведь у нас уже ввели самообслуживание! Цивилизация приходила и в советскую страну. Правда, в будущем об этом не принято было вспоминать. Хорошим тоном считалось обосрать державу за колбасу, очереди и синюшных куриц. Хоспади, натурпродукт-то чем им не угодил? Жлобье проклятое! Итак, что мы имеем в наличии? В мясном отделе, естественно, хоть шаром покати. На прилавке лежит шпик по-венгерски и обычное сало. Да нет, вон колбаска ливерная по шестьдесят пять копеек кило. Интересно было бы сравнить с тем продуктом, что под видом её продают в нашем времени. Тут я зависаю, напрочь забыв, как в детстве проходил подобные квесты.


Но неожиданно выручает шустрая бабуля, что походя отталкивает меня бедром и заискивает перед продавщицей:

— Тося, колбаски свесь, пожалуйста, грамм триста. Моему охламону.

— Счас, Марь Ванна.

Я чуть не прыскаю от смеха. Как в анекдоте, честно слово! Затем присматриваюсь к продавщице. А ведь она еще нестарая, и тридцати нет. Что же её так разнесло? Доступ к дефициту заставляет жрать все подряд? Мдя, с таким весом и стоячей работой недолго и проблем заиметь с ногами. Вот, значит, откуда в девяностые и нулевые столько инвалидов среди пенсионеров взялось! Люди или не хотели, или не успевали следить за собой. Да кому бы говорить! Мое поколение, вообще, водка и наркота сгубили. Следующее погубит вся та дрянь, что продавалась долгие годы под видом импортных продуктов.

Так что квиты.

— Курица, когда будет, Тося? Хотела на выходные пожарить.

— Завтра с утра цыплят обещают выкинуть, Марь Ванна.

— Ну спасибо тебе, Тосенька. Маме привет передай.

«Тося, интересно, что это за имя?»


Так и не припомнил, потому не выделываюсь и заявляю прямо:

— Мне, пожалуйста, полкило этой колбаски и двести грамм шпика, Тося.

Девушка кидает на меня хмурый взгляд, но отрезает и взвешивает на синеньких весах «Тюмень» кусок в четыреста девяносто грамм. И не спрашивая нужно ли дорезать, заворачивает ливерную колбаску в серую бумагу, чиркая попутно на обертке химическим карандашом цену. Я прикидываю шпик в качестве закуски, но вовремя вспоминаю, что денег у меня с собой немного.

«Так, поглядим, что у нас еще есть!»

Масло сливочное несоленое, уже нафасовано, лежит себе в витрине-холодильнике свободно по три пятьдесят кило. Странно, думал это дефицит. Там же разновидности маргаринов и прочих комбижиров. Яйца по девяносто восемь копеек за десяток, крупы, макароны, бесконечные ряды рыбных и овощных консервов. Огромные банки с натуральными соками. Ага, вот и наш любимый «Завтрак туриста»! А ведь, кстати, ничего был на вкус. Но брать консервы в качестве закуски моветон! Хотя вот эти копеечные с морской капустой домой потом возьму обязательно. Полезные они, что бы ни говорили!


Рыба. Соленая и копченая. Замороженная в витрине-холодильнике. Минтай, селедка, хек, мойва. Цены демократические. Что-то не бохато для поморского города! Вовремя вспоминаю, что есть специализированный магазин «Океан», и даю себе зарок обязательно там побывать. А это что за чудо-юдо в коробках лежат? Мидии, свои северные. Расфасованы фабричным способом в ярких коробочках и, судя по всему, не пользуются спросом. Дикий у нас все-таки народ. Сколько? Сорок копеек. Беру, конечно! Нажарю и пацанов угощу.

Молочные изделия. Ну тут все понятно. Бутылки стоят прямо в таре, ячеистых ящиках из стальной проволоки. Эта часть квеста почему-то четко осталась в памяти. Сдаешь пустые вымытые бутылки, получаешь бумажку, которую тебе зачтут на кассе и двигаешь к ящикам с продукцией. Молоко с серебристой крышкой из фольги, рядом зеленеет крышечкой кефир, розовеет ряженка, снежок закрыт сиреневой крышкой. Сразу захотелось все попробовать! Нет, не сейчас, еще успею.

Двигаю дальше, тут же пахнуло ароматом хлебушка. В будущем все хлебобулочные изделия упакованы, а здесь лежат себе в деревянных лотках и ждут своего покупателя. Видимо, недавно привезли свежую партию, от него еще веет теплом печи. Так что можно даже не пользоваться специальными ложками, которые висят на веревочке. По привычке оглядываюсь в поисках пакетов. Ага, братец, ты в другом времени. Здесь следят за экологией!


Однако, собрался, называется, в магазин! Ни сумки, ни уникального изобретения советских дизайнеров авоськи. Болван из светлого капиталистического будущего! Ладно, беру прямо руками кирпичик Дарницкого по 18 копеек и сую его подмышку. Рядом аппетитно истекает ароматом булка городская и отдельно лежат ситные булочки по семь копеек. Эх, успею еще все заново испробовать! Хотя говорят, что черный Дарницкий на городском хлебозаводе за все эти годы так и не успели испортить. Потому что это «Народное предприятие». Они регулярно воевали с очередными прихватизаторами, рейдерами и пока побеждали. Везде бы так!

В конце зала продажа овощей. Ого, знакомый с детства бункер. Откуда-то снизу на ленту сыпят картофель и подают наверх. Ты подставляешь сумку и насыпаешь его, сколько тебе потребно. Двадцать копеек стоит картофель и в наличии сейчас имеется. Так ведь конец лета, пора овощей! Вон продавщица готова тебе взвесить морковку, свеклу или репу. Я глотаю слюну при виде солёных зеленых помидорок. И чего я, дурачок не любил их в детстве? Этот отдел я еще обязательно навещу!

Так, а где у нас фруктики? Вспоминаю, что их по сезону продают в том ларьке, что стоит слева от магазина, а частенько и вовсе на улице. Выгружают ящики с машин прямо наземь, ставят стол и весы. И крутись как хочешь. Я еще постоянно жалел бедных продавщиц. На жаре или холоде стоять не все равно. Сейчас понимаю, что их держала на улице ловкость руки и никакого мошшенства. Небось, еще и очередь из продавщиц на такую денежную работу выстраивается. Ну так в отличие от моего времени продавцы в этом мире уважаемые люди. Они вхожи в священный мир дефицита!


В кассе долго не стоял, с интересом наблюдая, как тетенька с прической «А ля Леонтьев» бьеттолстыми пальцами по клавишам.

— С вас рубль двадцать три.

Сую мятую бумажку и две монеты по пятнадцать, забираю сдачу медяшками.

«Нужно обязательно кошель купить. Что за ребячество в карманах деньги носить!»

Это меня жена приучила, носить кошельки и всегда считать сдачу. Аккуратная была без меры женщины. Я невольно остановился прямо посреди винного отдела, что находился отдельно от гастрономического. Ведь моя ненаглядная в этом мире еще в третий класс ходит! Смешная белесая девчонка с косичками. Сердце неожиданно сдавило лохматой лапой. Вывел из забытья чей-то недовольный голос:

— Чего встал посреди дороги?

Одарив ароматом перегара, к прилавку пробрался мутный мужичок и потребовал себе большую бутыль бормотухи. Я пробежал взглядом по ряду разнообразных бутылок.

«А выбор-то не очень и велик!»

Честно говоря, хотя бы по вину ожидал большего разнообразия. Где все богатство сухих вин и плодово-выгодного пойла? Бутылок десять на весь торговый ряд.


— Не впечатляет, парень?

Рядом откуда ни возьмись нарисовался пожилой мужичок в берете. Ну раз в берете, то точно моряк. Обветренное лицо, добродушная ухмылка.

— Да вина хотел взять друзьям…крепленого.

Здешняя бормотуха на вид не внушала мне никакого доверия. На выбор еще два сорта водки — «Русская» и «Московская». Есть коньяки, ликеры и еще что-то непонятное.

— Ты случаем не Петровича сын?

— Ага, я это. Закончил работу, на картошку с институтом едем, вот надо перед братвой проставиться, — решаюсь продолжить разговор я. Со стариками надо разговаривать. Старики — это бесконечная кладезь любой информации. Жаль мы молодыми это слишком поздно понимаем и упускаем массу возможностей.

— Ну друзья — это дело святое! Тогда ты лучше в коопторговский на Выучейского дуй, там выбор лучше. Бери «Арпачай» азербайджанский, не пожалеешь. Где счас работаешь?

— Уже закончил, был в партии у геологов.

— Молодец! Времени зря не теряешь! Отцу привет от дяди Николая передай.

— Спасибо, обязательно.

Вот и первые связи в новом мире. Мужик наверняка на пенсии и живет где-то поблизости, пересекаться частенько будем. И я его даже смутно припоминаю. Он рыбаком был заядлым. Ну а что? Вышел на пенсию поди в 55, еще крепок телом и умом. Раньше мужики дома не сидели. Грибы, ягоды, рыбалка. Кто-то на зиму устраивался дворником или сторожем. Даже не столько для пропитания, а чтобы ощущать себе при деле. В бодром настроении выкатываюсь на улицу и вдыхаю свежий ветер свободы.


Сегодня в нашем клубе будут танцы,

Кино, концерт, буфет и дискотека.


Ты любишь ананасы и бананы,

И обожаешь песни Челентаны,

Ты принимаешь солнечные ванны,

И на тебя глазеют хулиганы.

Ты любишь шоколадные конфеты

И куришь дорогие сигареты,

Ты не читаешь книжки и газеты,

Зато меняешь часто туалеты.


Чего стоим? Кого ждем? У меня еще дел полно!

Глава 3 Посиделки на крыше

— Хорошее винцо, — Паша внимательно осмотрел синюю этикетку «Арпачая» и потянулся за котлетой, примостив её на толстенный кусок хлеба. — Где брал?

— На Выучейке с Обводным, в деревяшке.

— Надо будет завтра заглянуть.

Кеша бросил неодобрительный взгляд на кореша:

— Кончай бухать, Пашка!

— А я что? На следующей неделе днюха у однокашника. Вот заранее возьму.

— Ну, смотри.

Мы довольно неплохо устроились на скромную пати, и даже не представляете где. Ну а что вы хотите? Почти осень, темень и холодрыга с северным ветром в придачу. На Привокзальном микрорайоне, что на самом деле включал в себя чуть ли не десяток жилых микрорайонов и все еще застраивался, самыми лучшими нычками для молодежи всегда являлись стройки.

Это были места в которых мы проводили детство, играя в войнушку и прячась от сторожей. Осваивали основы химии, бросая в лужи карбид. Строили плоты и катались по заполненным водой огромным котлованам. Да много чего можно было найти на стройке, количество коих с годами не уменьшалось. Лет за пятнадцать Архангельск оказался наполовину перестроен, и все это происходило буквально на моих глазах. Так что не надо про социализм песен петь. Это безумная мощь и индустриальная сила!


Рядышком с моим домом вдоль одной из основных улиц города имени товарища Энгельса неспешно вырастали четыре жилых дома так называемого индивидуального проекта. Четыре тринадцатиэтажных башни. Две уже стояли, в последней из всего наличествовал лишь котлован. Мы устроились на крыше третьей, что еще возводилась. В будущем на первом этаже этого здания разместится городской ЗАГС. Во времена свадебного бизнеса я в нем бывал регулярно и меня там знали, как своего человека. Иногда нового клиента находил тут же безо всякой рекламы.

Хотя неправильно сказал. Это еще не была настоящая крыша, а просто очередной построенный этаж, но уже достаточно высоко. И стоял на нем с краю неприметный балок для строителей. В нем мы, собственно, и устроились. Парни по ходу водили корефанство со сторожем и ничего не опасались. Единственно, что подниматься по лестнице пришлось высоко. Но молодое тело такое испытание даже не заметило. Да и парни не запыхались.

Внутри маленького вагончика было тепло, имелись даже электричество и плитка. Поэтому прихваченные мной из дома котлеты были немедленно разогреты. Вдобавок, в качестве закуси, я выставил буханку черного хлеба, ливерную колбасу, банку какого-то салата и неизменные плавленые сырки «Дружба». Кеша с язвительной ухмылкой наблюдал, как я почистил один из них и в одну же харю слопал. Вкуснотища! Что интересно туда такого добавляют?


— Что, голодуха еще с армии не прошла? Неужели у геологов плохо кормили?

— Нормально там снабжали, но однообразно. Не представляешь, как временами хотелось чего-то такого эдакого.

Худосочный Колян одобрительно хмыкнул:

— Нормально бабосиков поднял?

— Да есть малёхо.

— Тогда гуляем! Тут бар интересный недавно открылся…

— Счас тебе, Колян, уймись! У Серого и так впереди расходов немеряно! — Паша выставил стаканы на ящик из-под инструментов и начислил по новой. — На одну стипенсию не проживешь. И сколько там институтских девчонок. Трали вали, чпок-чпок!

Пухловатый товарищ детства использовал характерный жест, и все заржали. Те еще любители кого-нибудь подколоть. Кеша поднял вихрастую голову и маслено улыбнулся.

— Ты, Серый, для этого в пед, что ли пошел? Цветник окучивать?

— Да, Серёг, мы тут знатно прифигели. Оно тебе надо в учителя переться? — Николай закурил дешевую сигарету без фильтра и маленькое помещение начало наполняться дымом.


Я в свою очередь попросил у Кеши сигаретку, он принес понтовые «БТ». Обычно я не курю, разве что за компанию могу немного подымить. Вот и сейчас захотелось совместить все удовольствия.

— Плоско думаете, пацаны. Окончу институт, устроюсь в аспирантуру, сразу примусь за кандидатскую потом докторскую. Между прочим, за каждое звание несколько чириков доплачивают.

— Да ну? — подался вперед всегда жадный до денег Колян.

— Баранки гну! Ты видел бедных ученых?

Парни замолчали, мой опрометчивый на их взгляд поступок неожиданно приобрел подспудный смысл.

— Хрена себе! А ты у нас пацан прошаренный!

Кеша с интересом смотрел на меня сквозь клубы дыма:

— Так гляди и до профессора дойдешь. Я в тебя верю, братан!

— Да цыпок он молоденьких репетировать будет. Те-а-тет! Ты смотри, какую модную причу сделал. Просто так, что ли? Красавчик!

Паша умел напрягать своими подколками.


И правда, с этой прической я еле успел. Хоть молодые ноги и резвые, но времени потратилось на все про все немало. Это сначала следовало метнуться к лабазу на Выучейского, а потом на обратном пути зайти в «Восход» за закусью. После закупочных мероприятий бежать с документами и деньгами в сберкассу. Дом из серии, где она располагалась, уже стоял. Или меня память подвела, или здесь все идет не так. Но меня удивил совсем не этот факт, а то, что находилось внутри.

Понятно, что новое помещение и так смотрится неплохо. Высокий потолок, большущие окна, свежие облицовочные материалы, много света, горшки с живыми цветами. Красота, да и только! Но ко всему прочему у входа стояла молоденькая девчушка, которая тут же спросила, по какому поводу я обратился в сберкассу. Затем дала мне номерок на бумажке и направила к нужному окошку. Это что, некий спойлер из будущего? Номерок очередного клиента, кстати, высвечивался на электронном табло, что имелось над каждым окошком. Зато никаких сварливых очередей. Садись себе на диванчик и читай журнал или газету, пока твой номер не загорится. Офигеть! Ну не было такого в моем мире.

В итоге пребывал я в сберкассе относительно недолго, положив на счет половину денег — ровно двести восемьдесят рублей. С учетом того, что судя по найденным в шкафу и столе вещам, уже потратил не меньше полтинника, заработал я у геологов очень даже неплохо для обычного разнорабочего. Это байки, что заработать в стране Советов было нельзя. Но вот именно что заработать! Многие же предпочитали получать, протирая штаны в кабинетах. Все эти бесчисленные НИИ, никому не нужные конторы, типа Гортопа, плодили массу бездельников на шее у государства.


Закончив основные дела, я выскочил во двор и задумчиво уставился через перекресток. А ведь по ту сторону улицы имени Тимме, если мне память не изменяет, находилась большая парикмахерская. Новая и самая модная. С такими же окнами до потолка и современным дизайном кресел и оборудования. Мне здорово не нравились отросшие лохмы на голове у братца, хотя на улице то и дело попадалась молодежь с длинными прическами. Отрыжка влияния хипперских семидесятых. Странно, я думал, что уже в моде «перышки», «площадки» и прочие «каскады».

Сквозь стекло я некоторое время наблюдал за двигающимися вокруг клиентов тетеньками в химических завивках и тяжело вздохнул. Вряд ли они смогут предложить мне что-то, кроме бокса и стрижки «молодежная». Внезапно в голову пришла здравая идея и я стремглав помчался к дому. Вот что мне в здешнем мире нравится, так это то, что необязательно скакать до ближайшего пешеходника. Потока машин практически нет, и все перебегают дорожное полотно, как кому в голову придется. Неправильно, конечно, но, черт возьми, до ужаса удобно. В итоге мне удалось здорово срезать дорогу дворами. Потому что дальше по улице вокруг строящейся тринадцатиэтажки возвышался забор и его надо было далеко обходить.

«Такс, документы в стол, пятерик в кошелек!»

Оказывается, он уже был куплен еще тем Серегой. В ванную помыть башку. Вряд ли мне предложат в салоне подобную услугу. Вообще, от советских парикмахерских у меня остались далеко не самые лучшие воспоминания. Блин, ну не нравится такая непрестижная работа, зачем торчать на ней до старости? Не понимал я никогда сидения на одной работе до пенсии. Так скучно прожить единственную жизнь! В сторону перекрестка я мчался уже хорошо подготовленным. В кармане куртки лежала небольшая рекламная брошюрка. Скорее всего дядя Саня её у нас оставил. Он любил тащить с загнивающего Запада все подряд и еще умудрялся сбывать здесь разным дурёхам весь прилипший к его рукам рекламный мусор. Чаще всего использует их как взятки на манер шоколадок для секретарш. Наш народ всегда ведется на яркую упаковку. Так ему и перестройку скормят.


— Можно вас на секунду, — на столе перед молоденькой приемщицей нарисовалась яркая английская открытка с видами Лондона. Девчуля оказалась особой понятливой и быстро прибрала презент в столик. С любопытством смерив меня взглядом и на некоторое время задержавшись на джинсах и модном пуловере, она многозначительно хмыкнула:

— Ну что тебе?

Скажете, фу, как невежливо переходить сразу на ты! Но видимо, в этой среде подобное общение не было чем-то предосудительным. «Ветер свободы!» Да и по возрасту мы не особо отличались. С точки зрения меня из будущего. Девушки двадцать два или двадцать восемь для меня уже на одно лицо. Молодые и симпатичные. Стараясь не опускать свой взгляд ниже на открытое и довольно увесистое декольте, я зашел издалека:

— Есть у вас девочка, что не боится экспериментов?

Приемщица задумалась, а я, не стесняясь, пялился на её бюст не меньше третьего размера. В принципе девчонка зачетная, все при ней. Замутить или старовата для меня этого? Девушка не делала вид, что не заметила мой плотоядный взгляд и чуть кокетливо приоткрыла губы. Ха-ха, во всех эпохах женщины одинаковы! В этот момент я понял, что мои познания общения с дамами из будущего, в том числе и как вести себя с ними в постели, в этом мире могут принять весьма неожиданные обороты.

«Стопэ! Успеешь еще!»


— Есть один мастер, но она работает в женском зале.

— Не вопрос, договоримся. Да вы не пожалеете!

— Меня Нина зовут. Мастера Мариной.

«Эге-гей! Эх, кони мои привередливые!»

— Сергей. Можно с Мариночкой тему перетереть?

«Молодой человек, что за манеры?»

— Сейчас гляну, свободна ли она.

Нина прошла мимо меня, оставляя легкий флер от запаха незнакомых духов. А девочка-то наша прикинута по-модному! Юбка средней длины туго обтянула аппетитной формы ягодицы, на стройных ножках черные чулки. У меня аж организм начало подколбасивать. Ни фига, как в молодом теле гормоны шуруют!

«Так, поручик, отставить!»


Марина была не особо старше приемщицы, но судя по прическам обоих, в стрижку умела. Объемный «каскад» ей отлично шел, но мэйк был, на мой взгляд, несколько тяжеловат.

— Добрый день, Мариночка, у меня до вас серьезное дело. Мы можем присесть?

Девчуля окинула меня оценивающим взглядом, томно вздохнула и показала на свободные кресла рядом с журнальным столиком. Однако, сервис в Союзе уже присутствует? Может, зря на этот счет наезжаю? Я, не откладывая дело в долгий ящик, тут же выложил на столик импортную брошюру, тут же заметив, как вспыхнули глаза у Марины.

— Мне нужна вот такая прическа!

Не знаю, когда эта мода доберется до СССР, но мне хотелось «площадку». Вряд ли у девушки получится настоящий flattop, но попробовать стоит.

— Можно посмотреть?

Девушка не только моментально оглядела выбранную мной модель, но и быстро пролистала дальше. Это была реклама пижам, домашней одежды и нижнего белья. Заметив, что я вижу, как она остановилась на откровенно снятом на моделях женском белье, девушка покраснела.

«Ха-ха, а строит из себя независимую крутую фифу! Хоспади, какие вы все тут все-таки наивные люди!»

— Давай так. Я заплачу по высшему тарифу и этот журнал получишь в придачу!

Надо было видеть глаза Марины. Предложение было поистине «царское». Обычно подобные дела Здесь решаются банальным бартером. Так что я угадал. В будущем знакомства нужны, чтобы делать деньги, а здесь овеществлять их в дефициты.

«Ты мне — я тебе и ничего личного».

— Марин, ну ты чего? Соглашайся!

Подсевшая к нам незаметно Нина уже тянула руки к журналу. Мариночка очухалась и быстро отобрала у подруги зарубежный раритет.

— Пошли, Серёжа!


Как все банально! Мы прошли мимо сидевших под огромными фенами дам в женский зал. Работающие там мастера никаких вопросов нам не задавали, хотя озадаченно переглянулись. Видимо, чрезвычайных правил мы все-таки не нарушили. Марина взъерошила мои светлые лохмы, вздохнула и приступила к работе. У девушки явно был талант. Ножницы так и летали, а расческа порхала над моей бедовой головушкой. Минут черед двадцать она повернула меня к зеркалу и натянуто вздохнула:

— Извини, Сереж, но точно скопировать не получилось. Требуется тренировка на кошках.

Я внимательно оглядел свое отражение и в принципе остался довольным. Я же помнил, что брату эта прическа отлично шла. Правда, сделал он её уже в конце восьмидесятых. Получается, что нынешний я несколько опередил время и пустил в народ веяние иной эпохи?

«Эффект бабочки черт меня дери!»

— Сойдет. Спасибо большое, Маришка!

Девушка улыбнулась мне через зеркало. Мы как-то быстро вышли на доверительные отношения. Оба молодые и симпатичные, и легкие на подъем. Это сразу чувствовалось.

Марина наклонилась к моему уху и громко прошептала:

— Ты заходи позже, я постараюсь на ком-нибудь разные варианты попробовать и тебе лучше сделаю. И спасибо за журнал, — девушка снова улыбнулась, а меня, как током шарахнуло. Йидрицкий огнемёт, женский шепот так заводит! Уже обмахивая меня, Марина добавила. — Записывайся в следующий раз через Нину. У меня иногда бывают очереди, так что лучше подходить ко времени, когда я свободна.

— Понял. Спасибо, Мариночка!

Я выпрямился и еще раз глянул в зеркало, заметив, что в этот раз в зале на меня обернулись все. Еще бы — такой модный красавчик! Мне и самому понравилось!


В приемной мое появление произвело фурор. Несколько сидящих в очереди молодых парней только что головы не свернули вслед. Глаза у Нины засверкали:

— Вот это да! Я же говорила, что Мариша сможет!

Счет мне выписали как за прическу «Молодежная», драть деньги зазря не стали. Молодцы, девчонки! Вот никаких лишних понтов! Я разменял у Нины пятирублевку и начал натягивать джинсовую куртку. Когда Нина передавала мне бумажку с номером телефона, то заинтересованно спросила:

— Когда тебя в следующий раз ждать?

— Я через несколько дней на картошку уезжаю. Так что в лучшем случае через месяц.

— Не думала, что ты первокурсник.

— Я после армии поступил.

Судя по взгляду приемщицы, мое реноме тут же поднялось высоко-высоко. Это в будущем всем сразу подавай бандита или миллионера. Главное, чтобы был с деньгами. В это время неплохой парой считалось такая, чтобы мужчина состоял где-нибудь на престижной должности, а жена работала в сфере обслуживания или торговли, выполняя задачу заполнять домашний холодильник. Как ни странно, но противоположный мезальянс, когда он простой заводской работяга с характерными для его прослойки интересами, а она, например, интеллигентная учительница, случался крайне редко. Обычно такие разные люди попросту не уживались. Хотя знавал я неудачные примеры браков и с противоположной стороны. Мир чистогана и мещанства также мог понравиться далеко не всем. Ведь как раз нравы в сфере торговли и обслуги и перенеслись затем к нам в будущее в лице нуворишей и новых хозяев жизни. Разве что криминальных понятий по пути нахватались. Мне, вообще, казалось странным, что наша горячо обласканная властями интеллигенция с таким усердием проламывала дорогу банальнейшим жлобам и рвачам.

«А ведь как дышали!»


— Угощайтесь, парни! — я подогрел на плитке пожаренные еще дома мидии и выставил сковородку на импровизированный стол.

— Что такое? — Паша подозрительно поворошил морепродукты. — Опять лягушки?

— Сам ты лягушка! — Кеша уже вовсю орудовал запасливо прихваченной из дома ложкой. — Ничего ты не понимаешь в колбасных обрезках.

— Ну это ты у нас манерный любитель разных там кальмаров и креветок.

— Паша, ты идиот? Это чистый белок. С него мышцы растут и железный стояк!

Иннокентий знал, как разговаривать с менее учеными корешами. И я с улыбкой наблюдал, как Павел тут же начал резко орудовать ложкой. Вместе со мной над приятелем посмеивался Николай. Он по давней привычке закусывал «курятиной».

«Закусь градус жрет!»


Мы ополовинили вторую бутылку «Арпачая». Азербайджанский винопродукт шел хорошо и был даже приятным на вкус. Я взял с запасом три бомбы по два шестьдесят, чтобы в магазин второй раз не бежать. Болтали, как всегда, обо всем и ни о чем конкретно. Послушав новости, что в городе творится, я рассказал о службе в пограничных краях, карьере у геологов. Мой заработок ожидаемо заинтересовал Николая. Семья у него была небогатой. Батя-инвалид, и мамка без образования всю жизнь вкалывала на нескольких работах сразу. А ведь еще у них в семье была младшая сестренка. Особа болезненная и капризная. Лучший кусок всегда шел ей.

— Кончу гопу, за меня похлопочешь? У тебя ведь там блат.

— Ты на кого учишься?

— Сварщик.

— Тогда, думаю, без проблем устроишься, — обнадежил я товарища, решив, что сварщики нужны везде. Тем более на строительстве. Но хоть убей, не помню, чтобы геологи в том времени вели где-то рядом большое строительство. Нефть и газ искали северней в Ненецком округе. Много лет туда вкладывался Архангельск, а после Ельцинского бардака автономия начала оставлять нефтяные деньги при себе. Архангельский север в тридцатые годы являлся всесоюзной валютной лесопилкой, затем оставался одним из важнейших экспортных цехов страны. Беломорская доска ценилась по всему миру. В итоге свели все ближайшие леса, поперли рубить приполярные и позже начал резко меняться климат. К двадцать первому веку область осталась на бобах, вложив все ранее в огромную страну, которая в итоге её бросила. Даже губернатора московские столоначальники ни разу поставить нормального не смогли. А ведь на ту валюту поднимали нефтяные районы. Вот где справедливость?


Дальше разговоры сами собой перетекли на тему однокашников и старых знакомых. Кто где и как. Жили ведь все в одном районе, да и Кеша со своей шпаной знал о них больше меня. Некоторые из знакомых парней еще служили в армии, часть девчонок благополучно выскочила замуж. И чего так рано? Невтерпеж? Кто-то учился, кто-то квасил, кто-то работал. Ничего интересного, сплошная бытовуха. Хотя нет, вот пошли первые неприятности.

— Леху Скворцова помнишь из параллельного? Утонул прошлым летом.

— Спасал, что ли кого?

— Скажешь тоже, — усмехнулся Паша. — По пьяни на Смольном Буяне заплыв устроили. Вот он и не выплыл.

— Идиот! — честно выразил свою мысль я. Сдохнуть по глупости, даже не пожив, это еще надо постараться. А на том пляже купаться очень опасно. Глубина сразу и течение.

Кеша опростал стакан и как-то странно на меня взглянул:

— Тебя, кстати, Даша спрашивала.

Я напряг память и внезапно в ней всплыла светловолосая разбитная красотка. Только Серега каким боком к ней? Эта фифа еще лет с пятнадцати гуляла с парнями постарше. Но не спилась, лишь хорошела. В итоге в девяностые нашла себе богатенького папика и жила припеваючи. С тех пор я о ней ничего не слышал. Как и о том, что Серый вел какие-то шашни с Дарьей.


— Морозова?

— Ага.

— И на фиг я ей сдался?

Паша заговорщически переглянулся с Кешей:

— Ну это мы хотели у тебя узнать.

А крыть мне было нечем! Что здешний братец пообещал Морозовой, я не в курсе и потому решил свернуть со скользкой темы.

— Сами-то, кого имеете?

Вопрос вышел двусмысленным и немедленно вызвал дружный ржач, также потребовав еще одного стакана внутрь. Это в семнадцать мы в большей части были нецелованными и не искушенными в щекотливом вопросе. Пока я, как и остальные неудачники парился в сапогах, оставшиеся пацаны приступили к изучению полового вопроса «вплотную». Про Кешу, вообще, молчу. Сын капитана, да еще и симпатичный малый. Кто из девчонок в уме и здравии откажется от такого? Если бы не шел в пединститут, то точно попросил с кем-нибудь познакомить. Дамы с низкой социальной ответственностью были всегда. Серьёзные отношения, чувствую, пока не про меня. Я себя еще толком не знаю, зачем мне чужие заморочки взваливать? То, что женщины могут буквально в один момент стать проблемой, я знаю не понаслышке.


Неплохо мы в итоге посидели, так что еле смогли спуститься. На лестнице темно, а с уличными фонарями, я скажу, в эти годы было так себе. Район еще достраивался и понемногу благоустраивался. Запросто вместо дворового проезда могла оказаться дорожка из бетонных плит или временные деревянные мостки. Но если в соседних домах хотя бы желтели окна квартир, то в сторону стыка улиц Тимме и проспекта Дзержинского просматривались темные проплешины. Тот микрорайон на Привокзалке достроят последним и, кстати, самым интересным с архитектурной точки зрения.

Расходиться по домам никто из нас не спешил. И мы, тепленькими и довольными жизнью, почапали к перекрестку улиц Энгельса и Тимме. Его окружали новые девятиэтажные дома «белоснежного» стиля и оттого это место казалось каким-то необычным, неким куском из светлого будущего, привлекая сюда скучающую молодежь. В эти годы здесь обосновалась многочисленная местная «туса». Многочисленные окна создавали уютную иллюминацию, ярко светили уличные фонари. Здесь не было темноты и затхлости старых деревянных кварталов. Сама атмосфера настраивала на радостный лад.

Припозднившиеся прохожие спешили по своим делам, ближайшие магазины уже закрылись, до одиннадцати работал неподалеку лишь дежурный «Пингвин». Город накрыла осенняя тьма, поддувал свежий ветерок, но нас это не останавливало. Мы прошли мимо нескольких веселых компаний, сидящий прямо на ступеньках около новенького магазина номер двадцать два. Так его по номеру и будут много лет называть. Народ тут, похоже, сидел бывалый и ничего не боялся, открыто пуская бутылку прямо по кругу. Временами слышался задорный девичий смех. Как мне его не хватало в той жизни! Все старые товарищи и подруги выросли, стали взрослым и скучными людьми.

У этих же юность, все еще впереди, и потери и приобретения. Ощущение непременного будущего счастья.


— Чё вылупился?

— Кто такие?

— А ты сам, кто такой, пингвин?

— Мы с Привоза, а ты откуда такой красивый взялся?

— Эй, пацаны, я этого шкета знаю, с Суфты они, бродяги точно!

— И чего? Все равно это не ваш район. Валите на свою сторону!

— Ты, что ли нам указывать будешь, щегол?

— Чё сказал?

Ёкале мане, сейчас точно начнется драка! Как-то в той жизни молодежный период быкования прошел мимо меня. Я зависал на секциях, постоянно посещал какие-то занятия или просто читал. Времени шляться по городу и дурака валять совершенно не было. И на тебе — провалиться в прошлое и в первый же день вляпаться в бучу. Еще не хватало фингал перед «картошкой» заработать!

«Понеслось!»


В драку пока не ввязываюсь, стараюсь сначала осмотреться. Нас четверо, их пять. Паша неожиданно для меня показал себя с сильной стороны. Так он вроде на секцию бокса ходил. Кеша также старается, молотит какого-то хмыря почем зря. Вот Коляну не повезло, свалили сразу наземь. И тут на меня налетел один из привокзальных. Длинный и борзый.

«Давно не брал я в руки шашек».

Видимо, на ловкость молодого тела наложился мой опыт занятия с Гуань дао, китайской разновидности глефы. Не успел я что-то придумать, как уже стремительно отодвинулся в сторону и перехватил руку пытавшегося ударить меня пацана. Берем её на излом и ребром ноги по колену.

— Больно!

Нападавший свалился с диким криком на газон, а я бросился на выручку к Николаю.

— Вы чего, суки вдвоем на одного!

Неизвестно чем бы дело кончилось, но в этот момент послышался визг тормозов и крик:

— Атас, менты!

Мы, не сговариваясь, подхватили за руки Коляна и побежали во дворы. В ближайшем сто двенадцатом доме находилась редкая для нашего города подворотня. С милицией связываться не хотелось. Патрульные же в это время ловили наших соперников, которые не придумали ничего лучше, чем бежать к себе прямо через перекресток.

Темнота — друг молодежи!


— Ты чего так поздно, сынок. Где был?

— Я же, мама, записку тебе оставил.

Снял обувь, кинул на тумбочку ключи и замер.

«Мама!»

Мне стоило огромных усилий не разрыдаться. Потому я быстро скинул куртку и тут же обнял маму.

— Ты чего? — мамины глаза меня стремительно оглядели. Нет, не сможет наших матерей ничто и никогда заменить. Ни одна женщина мира. — Ты пил и еще курил. Ты начал курить?

— Да все нормально, мам. Ну, посидели немного с ребятами. Мы же уже большие.

— Знаю какие вы большие! Как бы с твоими дружками в неприятности не попасть.

Ну что еще можно ожидать от любой мамы мира? Сейчас с высоты своего настоящего возраста могу сказать, что дети для тебя никогда не станут ровней и взрослыми.

— А когда еще нам встретиться, мам? Мне скоро на картошку ехать. Парни тоже кто куда.

— Ох, горе ты мое луковое! Быстро в ванну и на кухню. Голодный?

— Нет, спасибо, сыт. Вот чаю выпью со сладеньким!


В ванной я долго смотрел на себя иного. Да что же это такое? Я вынужден врать маме! Самому родному в этом мире человеку. Подожди, братец, ты уже веришь, что данный мир реален и перед тобой не фантом? Нет, ты просто хочешь в это верить. Да, я чертовски хочу в это верить! Ну а раз так, то оставим пока все без изменений. Лучшее — враг хорошего.

На кухне мама сначала поставила передо мной заварочный чайник, потом глянула и ахнула.

— Ты, когда успел свои космы состричь?

Она легонько потрепала меня по шелковистым волосам.

— Нравится?

— Красиво, молодец. На певца какого-то стал похож. Неужели у нас так научились стричь?

Я хлебнул горячего чая и потянулся за печенькой.

— Да есть тут девчонки одни, они умеют.

— Девочки — это хорошо, — мама разом успокоилась и задумчиво размешивала в чашке сахар. Она не ела ни булочек, ни прочих сладостей. Боялась растолстеть.

— Да все нормально, мам. Буду рядом с тобой еще как минимум пять лет.

— Рядом, а потом…

Мама неожиданно расплакалась. Я тут же соскочил с места и принялся успокаивать её.


— Да все нормально, мам. Мне же надо расправлять крылья.

Бляха, муха, говорю, как взрослый индюк! Еще какую-нибудь заумь озвучь, придурок.

— Извини, Сереж, устала на работе.

— Так, может, отец прав, тебе стоит уйти с должности завуча?

— Не дождётесь! — мама промокнула платочком слезы и снова выглядела решительной. — Все, иди спать! Я тебе постелила. Мне завтра к двенадцати, так что утром поговорим.

Я возражать не стал:

— Спокойной ночи, мам!

— Добрых снов, сынок.

В один момент умчался в свою комнату, чтобы мама не увидела моих текущих по лицу слез. Взрослый мужик, а реву как девчонка! Алкоголь лишь усилил чувства, приведя меня в полнейшее смятение.


Я лежал на диване и никак не мог уснуть. Кто я, где я, что вокруг меня? Я боялся погрузиться в сон и никогда больше не проснуться. А может весь этот день лишь последний сумасбродный всплеск моего сознания? Ведь течение времени относительно! Я уже покидаю наш грешный мир и напоследок устроил себе вот такой чудесный сон длиной в пару секунд. Или мне попросту дали короткую передышку? Или…чёрт меня дери, это все-таки инопланетяне?

Чему быть, того не миновать. Древнейшая поговорка была права. Ты уже ничего не можешь изменить, потому смирись и жди дальнейших событий. Аминь!

Глава 4 Свежесть впечатлений


Вот так неожиданно, прожив более пяти десятков лет в линейном времени, я оказался зашвырнут в неизвестный мне вывернутый наизнанку отчасти чужой мир. Нет, это не был тот Советский Союз, что я знал ранее. Пары дней мне хватило для того, что заметить в здешней реальности существенные перемены. Из этого короткого времени половину двадцать восьмого августа я провел в библиотеке имени Добролюбова. Современный четырехэтажный корпус на набережной уже был, как год построен и открыт для всех желающих.

Эх, сколько я времени провел в его стенах в прошлой жизни! Подготовка к экзаменам, затем поиск разнообразной информации для рефератов и докладов. Именно в библиотеке можно было послышать редкую, в том числе зарубежную музыку, заказав заранее пластинку. Уже в зрелом возрасте в её стенах случались как персональные, так и общие выставки. Так что расположение залов было мне отлично знакомы. Сами помещения поражали обилием пространства и света, оригинальной архитектурой. Пахло новизной и желанием сделать наш несчастный мир лучше. Даже мне, человеку из будущего здесь очень понравилось. Я, наверное, удивил милых библиотекарш, заказав для начала подписки на основные газеты СССР. Конечно же «Правду», «Известия» и «Комсомольскую правду». Они-то точно здесь хранились долго!

Наскоро пересмотрев подшивки за этот и прошлый года, я попросил другие за предыдущие пять лет. На нескромный вопрос строгой тетеньки в очках ответил, что информация мне нужна для доклада. Я здорово подозревал, что наскоком вряд ли узнаю что-то конкретное, но обрисовать отличия этой страны от той, где я провел детство, жутко хотелось. От этого зависела моя будущая здешняя жизнь.


Резонно задать вопрос — Почему? Да потому что если история здесь идет иначе, то надеяться на мое послезнание бессмысленно. Не будет в СССР перестройки, развала страны и дикого капитализма. И возможно, все пойдет совсем иначе. Например, будет государственный социализм по образцу Китая или постепенная конвергенция по итипу Швеции. Ну не верил я никогда, что Союз нельзя было спасти от полного развала. Все проблемы при должном подходе были решаемы. Если нам ресурсов советской экономики и политического влияния хватило на три десятка лет опосля, то, значит, имелись и возможности для реформ. Вот только ими никто по-настоящему заниматься не хотел. Или не умел.

Про Меченого лучше и не говорите. Это прямо ярчайший пример для учебника истории в плане некомпетентности и «розового» видения окружающего мира. Никто нас не победил, сами себя сдали. Но как все будет происходить именно Здесь? Какие линию дальнейшего существования проводить мне в этом мире? Ведь не получится на халяву купить доллары по дешевке или приобрести счастливый билетик МММ! В сложившейся ситуации спасать страну бессмысленно. От чего её именно спасать? А ведь мелькнули у меня подобные мыслишки, мелькнули… Что бы там ни говорили, но родину свою я любил. Только вот она Здесь совершенно другая и, потребуется ли твоя помощь, пока мне непонятно.

Поэтому я листал подшивки, делал в блокноте пометки, чтобы как-нибудь после заняться этой проблемой вплотную. Хоспади, а когда ты, братец, будешь ею заниматься. У тебя Здесь жизнь с первого дня кипеть начала! А через пару дней ты укатываешь на картошку, а потом начнется учеба. Я глубоко вздыхаю и решаюсь не торопить события. В конце концов, в этом мире еще ничего не началось. У меня вагон и тележка времени. Да и собственной жизнью заняться следует.

«Поспешишь, людей насмешишь!»


С его начались в моей душе подобные метания? Да просто после утреннего разговора с мамой я еще больше запутался в понимании текущей реальности. Исподволь выведал у нее некоторые моменты нашей, то есть здешней жизни. Ох, сколько там случилось странностей! Мама особо не откровенничала, но отсутствие именно меня в этом мире имело спрятанное от посторонних объяснение. Я остро почуял некую семейную тайну. Просидев несколько часов дома, не смог выдержать и рванул в библиотеку имени Добролюбова, благо читательский билет я нашел еще вчера.

Размышляя по пути к остановке о цели моего пребывания Здесь, почти не смотрел по сторонам и чуть не попал под вынырнувший из двора автомобиль. Ну вот еще не хватало стать виновником глупейшего ДТП. Не для того жизнь мне дана заново! Или это все-таки некий небесный квест перед прохождением души в иной Горний портал? Вот черт его разберет!

Ну вы, наверное, читали все эти бесчисленные романы о попаданцах? Как они в обязательном порядке помогают выиграть войну, спасти страну или каким-то иным способом облагодетельствовать человечество. Или начинают, пользуясь послезнанием, устраивать себе классную личную жизнь. Находят сонмы красоток для интимных удовольствий или успешных женщин для обустройства семейного гнездышка. Зарабатывают кучу денег, снисходительно давая советы правителям высшего ранга.

Ну да, а то те дураки готовы выслушивать невразумительные бредни от мутных личностей! Там такие волкодавы на самом верху расположились, они между собой постоянной грызней заняты и таких выскочек на завтрак кушают. Кто там сказал — «Мы не знаем страны, в которой живем»? Андропов вроде? А ведь он был чертовски прав! Как показала дьявольская карусель последующих событий, никто даже и близко не подозревал, что вызревало внутри огромной державы. А тут заурядный человек из будущего, без допуска к государственным секретам. В нашей истории целые управления КГБ обосрались по полной программе. Кстати, а главный гэбист у нас нынче где? Он же был основным претендентом на трон и тогда повел страну не туда.


Так, а мне, вообще, есть до этого всего дело? В раздумьях чуть не прошляпил идущий в нужную сторону автобус номер шесть. Днем народу в урчащем от избытка прыти ЛИАЗе ехало относительно немного, и я поначалу завис, по привычке высматривая кондуктора. Ага, так шпионы и палятся! Мне же мама сунула в карман пачку талонов! Их надо покупать в специальных киосках или у водителей. Лишняя морока!

В голове тут же всплывают подробности старого квеста. Находим компостер, это такая металлическая хреновина, прикрученная к корпусу автобуса, засовываем в прорезь талон и пробиваем его ударом. Затем в очередной раз удивляемся сознательности советских граждан. Были, конечно, зайцы, но не так уж много и их регулярно ловили контролеры. Завези сюда людей, выросших при «свободе и демократии», и все станет ровно наоборот. Единицы из них буду пробивать, а большинство ездить нахаляву.

Вот такие мрачноватые мысли и сопровождали меня в поездке до библиотеки. Хотелось узнать об этом мире побольше, ну и немного развеяться. Вот тебе и развеялся, ёканый Экибастуз! Ну а каково вам узнать, что известная тебе истории страны в середине семидесятых ни с того, ни с сего совершила резкий поворот? Леонида Ильича отправили на пенсию, и следом за ним в течение нескольких лет ушла половина Политбюро. То-то и оно! И все мои возможные наработки летят к черту. Устраиваться здесь придется по-взрослому, самому брякать крылышками.


Нахлынувшая на молодой организм меланхолия привела меня к магазину «Спорттовары». Он находился рядом с библиотекой, лишь пройти один квартал в направлении проспекта имени Павлина Виноградова. Да, такое вот было имечко у революционера, бившего клятых англичан на Северной Двине. В советской торговле существовала четкая градация магазинов по номенклатуре продаваемого товара. Это в будущей «Ленте» можно было одновременно купить корм для кота, масло для машины, спортинвентарь, яблоки и пиво. Три в одном флаконе!

Я еще с утра задумчиво осмотрел свое, то есть тело брата. Мдя, подкачаться бы мне точно не помешало. Гибкость имеется, мускулов маловато! И вот сейчас я заинтересованно остановился в отделе, где продавали экспандеры, гири и гантели. Первый в доме имеется. Пожалуй, вот эти восьмикилограммовые гантели мне точно подойдут. Сколько? Рупь пятьдесят. Берем, заверните, пожалуйста! Пока тащил их до автобуса, толкался в нем среди удивленного тем, что везу, народа, затем пёр эти чертовы гантели до дома, семь потов сошло. Потому сразу в душ.

И знаете, к своему вящему удивлению именно там я и осознал, что этот мир здорово изменился по отношению к тому. С шампунями в Союзе в те времена дела обстояли не ахти, они являлись диким дефицитом. Это нам отец частенько привозил импорт. Обычный народ в обиходе пользовался мылом. Помню, иногда мы любили с отцом ходить в новую баню на Ижемской улице, там была неплохая парилка. Так наша семья резко отличалась от других наличием импортного шампуня. Сейчас же в ванне я обнаружил целых пять разновидностей средств для мытья головы. И все советского производства. И еще на маминой полочке стояли баночки с бальзамом для волос и что-то еще косметическое.


Вторую половину дня я целиком провел на улице. Благо, после обеда выглянуло солнце, и прогулка по ближайшим кварталам выдалась приятной. После знакомства с новой газетной реальностью захотелось воочию рассмотреть отличия в наших мирах на знакомых локациях. Я бродил по улицам и отмечал несоответствие между тем, что помнил и тем, что сейчас наблюдал. Прикидывал, думал, да так ничего и не надумал. В голове сплошная вата и пока меня просто несло по течению реки времени. Что, в общем-то, и понятно. Это вот как раз особо прыткие «попаданцы», четко знающие и имеющие план заранее, отвратили меня от чтения подобной литературы. В жизни же обычно впереди сплошной туман и идти вперед приходится сторожкими шашками.

Что я увидел знакового. Однозначно намного больше новостроек. Например, в начале улицы Шабалина так и остались на месте даже в моем времени двухэтажные деревяшки и частные домишки. Самые умные даже успели выкупить там землю и построить коттеджи. В этом мире на месте деревянных кварталов разворачивается большое строительство, вся рухлядь снесена и уже намыт песок. Иначе нельзя, деревяшки были построены на болотине. Помню, брательник рассказывал, что маленьким собирал там клюкву, а у строителей бульдозеры уходили во мхи.

Вообще, одно из ярких воспоминаний моего детства — частокол строительных кранов. И сопутствующая грандиозному строительству вездесущая грязь. Ну тут ничего не поделаешь. Большая часть города построена на бывшем болоте. Будущие привокзальные микрорайоны сначала засыпали песком, а только потом строили. Представляете себе масштабы?! Сколько было сил у страны Советов! Жаль не все удалось воплотить. Ведь кто-то резко захотел сто сортов колбасы.


За кинотеатром «Русь» уже нет никакого мшистого пустыря. Фабрика деревянных игрушек…Не смейтесь, именно такая у нас и располагалась именно на нем. Так вот — она снесена, и на всем протяжении свободного от построек участка посажены саженцы и проводится благоустройство. И правильно! Район здесь большой, а ни скверов, ни парков так и не соорудили даже в двухтысячные. Самая большая проблема Архангельска — с правильным озеленением у нас всегда дело обстояло неважно. Или бурьян на пустырях или все напрочь зарастало ивняком и тополями.

В сторону Северной Двины между современными высотными микрорайонами Привокзалки и сталинскими постройками центральных проспектов чудная смесь пятиэтажных хрущевок и деревяшек. В моем будущем все эти кварталы плотно застроились коммерческим жильем уже в десятые годы двадцать первого века. Хотя самые прыткие личности успели вклиниться туда двухэтажными таунхаусами или даже мини-дворцами раньше. В итоге получилась жуткая и безвкусная мешанина. Где все это время спали наши городские архитекторы?

Думаю, что Здесь все произойдет быстрее, и перспективный район усеют застроить по выверенному плану. Зачем лезть на окраины, когда в центре города полно мест для застройки? И здорово подозреваю, что советские власти центральные улицы города желали застраивать не типичными панельками, а зданиями индивидуальной постройки. Кое-где они уже растут прямо на глазах. Значит, здесь будет красивше, чем в моем времени! Задумчивый и окрыленный я двигался дальше, с любопытством вертя головой.


По пути заглянул к маме на работу в Техникум Торговли. Стоит он на пересечении Ижемской улицы и Обводного канала. Не так давно это на самом деле был самый настоящийканал, обозначающий границу город и Мхов, огромных болот. Рядом с ним селились люди попроще. Иногда еще вдоль него можно было увидеть оставшиеся в живых развалюшки начала века. А нынче гляди — это широкая городская магистраль с троллейбусными маршрутами. Вон как раз мимо мчится «рогатый». Боже, какое тут маленькое движение! Рай для автомобилиста. Как они еще умудряются в аварии попадать?

Мама моему приходу очень обрадовалась, горделиво показывая меня коллегам. Еще бы! Практически взрослый сын. Отслужил в армии и поступил в ВУЗ. В принципе, как отец двоих детей, я её отлично понимал и потому не перечил. Пусть себя потешит. Это все-таки и её заслуга. Затем мы двинулись в столовую, где меня насильно накормили. Хотя я особенно и не сопротивлялся. Послу двухчасовой прогулки на свежем воздухе молодой организм возжелал калорий. Вкусно, кстати, накормили. Мясо из столовой поварихи домой если и тащили, то без особой наглости.

Затем мама меня огорошила, сказав, что вечером мы пойдем к её знакомой примерять мне новую куртку. Я, болван, даже не удосужился сделать ревизию своей одежды. Мне же надо в чем-то уже через два дня ехать на картошку! Так что дальнейший разговор оказался скомкан. И я продолжил свою прогулку, завершая круг по улице Урицкого и Тимме. Хотелось посмотреть здешние магазины, ознакомиться с ассортиментом и узнать, вернее, обновить в памяти цены. Похоже, что мне тут еще жить некоторое время.

Просто голова кругом!


Серёга, как оказалось, в этом мире занимался водным туризмом вместо меня. Одно из тех странных совпадений, что меня здорово напрягают. Среди конвертов я обнаружил пачку фотографий с походов. Потому в шкафу нашлось и подходящее обмундирование. Крепкая брезентовая штормовка, штаны из ткани, здорово смахивающей на джинсу, но зеленого цвета, а также туристские ботинки. Я померил, все пришлось впору.

Видимо, одежду брали по давнишней привычке на рост. Основная масса советских граждан не была особо богата. Не бедствовали, но деньги считали. Зато мы жили по средствам в отличие от некоторых стран соцлагеря. Их затем пришлось спасать СССР за счет благосостояния своих же граждан. Да-да, это я про поляков говорю. И набранные кредиты им уже никогда не отдать, и весь мир об этом знает. Но Америке в Европе нужен верный лакей, потому их будут всегда поддерживать. Интересно, а в этом мире есть «Солидарность»?

Но не будем о политике, я все равно не смогу на нее влиять, а займемся лучше сборами. Одежду сразу кинул в стирку, включив обычную стиральную машинку "Рига" с загрузкой сверху. Ботинки смазал найденным в шкафчике кремом и поставил сушиться. Проблему с сапогами помог решить приехавший с вахты отец. Он отдал свои, благо, у нас размер одинаковый. Батя же приготовил мне портянки. В них намного теплее, чем в носках, да и ноги не мозолишь. Как их мотаться до сих пор помню.


Затем мы дружно пили чай, кушали пожаренные мной оладьи и болтали о том о сем. Я осторожно вызнавал необходимую мне информацию, показал под одобрительным взглядом отца сберегательную книжку, рассказал о ближайших планах. Затем пришла мама и утащила меня к подруге. Сын у той женщины служил в морской пехоте и написал, что он за полтора года здорово окреп и старую одежду можно продать или выкинуть. Прошаренный пацан, подумал еще я, хочет наличку вместо надоевшего старья.

Куртка здорово смахивала на «Аляску», практически неношеная. Так что я против секунд-хэнда нисколечко не возражал, чем здорово обрадовал маму. И она категорически отказалась от моих денег. Думаю, что тот Сергей бы такое не позволил и в итоге случился скандал. Но я внутри этого тела был взрослым человеком и отлично понимал мотивацию матери. Родители долгое время не хотят признавать, что их дети уже не маленькие. Так что активную готовность помочь надо принимать с горячей благодарностью. Побудем для мам и пап немножко маленькими.

Вечер мы отметили чаем с плюшками, батя под недовольный взгляд мамы налил нам по стопке «Вани с Таллина». Мне желали лучшего будущего, такого, о котором еще никто не знал. А я отчего-то был печальным. Кто эти такие дорогие мне люди? Где я нахожусь? Что делать дальше? Голова шла кругом, мозги от безумного сонма мыслей буквально вскипали. Родители заметили мой настрой и решили, что я просто устал, тут же услав спать.


Какие они все-таки у меня хорошие! И живые… Бляха, муха, я когда-нибудь перестану в этом мире плакать?

Глава 5 Свежие лица

Главный корпус пединститута располагался прямо по центру комплекса зданий педагогического института. Слева от него стояло второе общежитие, справа под номером один. В моем времени неприкаянный сквер был уже напрочь вырублен, а территория вокруг облагорожена. И ближе к железнодорожной насыпи построено огромное здание так называемой Библиотеки. На самом деле там находилось много всего. Аудитории, залы, музеи. В том числе и музей университета САФУ, в который был включен бывший педагогический. Бюджетные деньги в десятые годы тратились без особой экономии и с большим размахом.

Но я Здесь и сейчас, так что всматриваюсь внимательней в будущий альма-матер. Мне в этих стенах куковать пять лет или еще больше. Правда, в соседнем корпусе, который находится в пятистах метрах далее. И пока я для себя до конца еще не решил, кем буду и по какой стезе пойду. Это приятелям можно трепаться про аспирантуру. В реальности же это сколько-то лет придется жить на копейки и долгие годы сосать худосочную лапу. Я же в сытом будущем привык хорошо одеваться и кушать не абы что попало.

И еще ведь появятся женщины. Обязательно появятся. А это в первую очередь, большие расходы. Но, опять же, куда без них красивых? Честно говоря, мысли о них приводили меня в трепет. Нет, не потому что я боялся. Молодое тело будет активно требовать контакта с ними, а это проблема. Нужны ли мне новые отношения, способен ли я на любовь? Сможет ли ужиться в подобной ипостаси мозг взрослого человека и тело юноши? Это только в книгах герой прыг-скок в постель к очередной красотке и совершенно не думает о предохранении. А ведь от подобных любовных приключений могут быть детки. И не всегда желанные.

Вот с такими фривольными сомнениями я и подошел к крыльцу учебного корпуса.


Аудитория номер восемь находилась на втором этаже. Здание было старой еще дореволюционной постройки. Раньше в нем располагалась духовная семинария. Потому потолки высоченные, лестница длинная. И по ней текла наверх вереница будущих студиозов. Или уже нынешних? Студенческие билеты мы получим по приезде с картошки, так что будем считать, что находимся в некоем промежуточном периоде. Подле врат рая!

Так, с любопытством озираясь по сторонам и читая объявления на стенах, я вошел в здоровенную аудиторию и остановился неподалеку от входа. Ну что могу сказать? Публика собралась в целом молодая или скорее даже очень юная. Для такого большого собрания еще было относительно тихо. Будущие студиозы или сидели молча за столами, или негромко шушукались в небольших группах. Кто-то из вчерашних школяров казался откровенно испуганным в связи с ближайшей отправкой из отчего дома, некоторые пребывали в нервяке от обилия незнакомых им лиц, но многим все это было абсолютно по барабану.

Люди в восьмидесятые все-таки были крепче нас духом и смелее бросались навстречу неприятностям. Закалка иная и мотивация. Так что не пропадем! Видимо, мой настрой отразился на лице, и несколько человек в ответ мне улыбнулись. Затем я перевел лицо в режим покерфейс и двинул дальше. Аудитория в основном была наполнена девушками. Крайне молодыми девушками. Многие поступили в институт сразу после школы. Они еще не поняли разницы и вели себя как школьницы. То есть осторожно и не высовываясь. На Камчатке, наоборот, засела лихая компания из крепких парней послеармейского возраста. Никак это спортивный факультет держится вместе? Решили придать нам на усиление грубую физическую силу?


Осмотревшись, я решил присесть рядом с чернявым и уверенно выглядевшим пареньком.

— Можно?

— Конечно!

— Сергей, истфак, — тут же протянул ему руку я. А чего откладывать в долгий ящик? Нам почти месяц вместе участвовать в битве за урожай. Ого, какие я словечки начал вспоминать! Так глядишь, вскоре начну запросто с комсомольским активом пропагандистскими фразами общаться.

«Даешь пятилетку в четыре года! Партия сказала «Надо» — комсомол ответил «Есть!»»

Меня всегда забавляли этот странноватый отрыв от реальности. Хотя и будущее с его дебильными рекламными слоганами недалеко ушло.

«Ты этого достойна! Новое поколение выбирает Pepsi. Бери от жизни всё!»

— Эльдар, — кисть у парня была широкая и крепкая, да и выглядел он спортивно. — Физмат.

— Много ваших едет?

— Пока не знаю, — пожал плечами Эльдар. — Я, вообще, думал, что тех, кто после армии, брать не будут. Но, говорят, что есть указание послать в этом году как можно больше народу.

— Ага, очередной неурожай случился. Ты сейчас поступил?

Эльдар покачал головой и с неохотой ответил.

— Сразу после школы. Но обстоятельства так сложились… Короче, ушел в академку, сейчас восстановили, так что опять первый курс.

— Понятно.

Лезть дальше с глупыми вопросами к нему не стал и продолжал с любопытством оглядываться.


Еще бы! Со времени попадания в этот странный мир я еще не видел разом столько молодежи вместе. Девчонок было подавляющее большинство. Ну а что вы хотите? Это же педагогический институт! Кузница кадров для советской школы. Несколько сидящих по отдельности пареньков выглядели … Ботанами они, честно говоря, выглядели, ну или казались таковыми. Хотя я не очень доверяю внешнему виду. Кто его знает, может, это будущий Ломоносов, и я буду гордиться знакомством с ним?

По причине моего независимого вида и скорее всего из-за ультрамодной прически на меня обращали внимание. Я поймал немало заинтересованных или любопытствующих девичьих взглядов. С высоты своего реального возраста отлично понимаю, что дамы меня оценивают. Подхожу ли я на роль будущего спутника. Думаете, не так? Им хочется чистой романтики? Ну не без этого, конечно. Но так уж устроены женщины.

Я высок, строен, симпатичен и моден. Масса плюсов! Ну да, себя не похвалишь, никто не похвалит! Так что в альфа-самцы меня зачислили сейчас многие. Ну, будем посмотреть! Политику в отношении слабого пола я еще не выработал. Нет, евнухом быть не собираюсь, но не забывайте, что здесь восьмидесятые и нет той свободы нравов будущего. Пока я играл в гляделки, народу прибыло. Большая аудитория была заполнена до отказа и в проходе появился невысокий и лысоватый мужичок. На препода он явно не тянул, на деле оказался замом ректора по организационной работе Якушевым. Я же засмотрелся на одну симпатичную девчулю, и его приход откровенно прозевал.


В принципе в речи замректора не услышал ничего нового. Список чего брать и список, чего тащить с собой точно не стоит. Едем далеко, куда-то аж за Вельск. Это самый юг нашей области, почти Вологодская начинается. Область одна, а расстояние, как половину Франции пересечь. Подходить следует завтра к одиннадцати вечера к железнодорожному вокзалу и не опаздывать. Затем пошли общие слова о комсомольской дисциплине и ответственности. Я же решил похулиганить и внес от себя в общий список презервативы и показал страницу Эльдару. Одновременно с ним в мой блокнот с неуемным любопытством заглянула и девушка в очках, что села рядом с нами.

Если физматовец тихонько прыснул от смеха, то слишком серьезная на вид девица достаточно громко на всю аудиторию произнесла:

— Дурак!

В общем, мы тут же привлекли внимание окружающих и конкретно товарища Якушева.

— Я смотрю, что вам там смешно, молодые люди? А ведь речь идет о серьезных вещах! Нам нужны старшие групп, и я объявлял их кандидатуры.

Я решил нагло схохмить:

— Тогда огласите весь список, пожалуйста!

Старая шутка из известной комедии вызвала всеобщий смех, на меня стали оборачиваться. К моему удивлению, заместитель ректора не обиделся, наоборот, улыбнулся. Значит, мужик толковый и с ним можно работать. Больше всего я боюсь начальников без чувства юмора. Страшные на самом деле люди!


— Вы с какого факультета, молодой человек?

— С исторического.

На меня немедленно обернулась группа девушек, сидевших на три ряда впереди. Похоже, что часть курса успела скооперироваться, а я не в курсе. Среди разнообразных девичьих голов я заметил одну лохматую мужскую. Вертлявый паренек поступил явно сразу после школы. И чего он потерял в этом цветнике?

— Ну так, может быть, вы и станете старшим вашей группы? Или в армии научились лишь препираться с руководством?

Уел, мужичок! Да и вправду, так будет лучше. Назначат какого-нибудь дундука или хомячка, огребай потом заморочек.

— Записывайте! Сергей Караджич.

Якушев удовлетворенно кивнул, поставил себе в список галочку и продолжил. Соседка в очках посматривала на меня уже более заинтересованно. Я, в свою очередь, повернулся и смерил девушку с головы до ног по-мужски плотоядным взглядом. Та тут же запунцовела лицом и отвернулась.

А она неплоха! Только зачем носит очки в такой толстой оправе? Миловидна, личико правильной формы, симпатичные ушки, густые пшеничного цвета волосы забраны в узел. Ох, а какие губки! «Уточницы» из будущего, вкачивающее себе ботокс, обзавидовались бы точно. Жаль фигуру под одеждой не разглядеть, но она явно имеется. Видимо, соседке надоело мое бесстыжее разглядывание, и она бросила в мою сторону негодующий взгляд. Ладно-ладно! За погляд денег не берут.


-Исторический! Исторический!

Я решил сразу взять дело в свои загребущие ручонки. Мой богатый на неприятные события жизненный опыт подсказывает, что лучше решать проблемы до их появления, а не после. Два десятка девчат и два паренька, тот лохматый и прилизанный «ботан» в очках, собрались около меня и смотрели так преданно, как собачки на дрессировщика в цирке. Еще бы, они почти все малолетки сразу после школы! То есть ни понимания жизненных перепитий и здорового цинизма во взглядах, ни проблеска безумной отваги неофитов. Послушное стадо для меня любимого.

«Мдя, хлебну я еще с ними!»

Поборов желание подробней рассмотреть всех девчонок, я начал короткую беседу. Черт меня дери, похоже, что молодые гормоны начинают давить на сознание. Необычное, надо сказать, ощущение. В первый день я находился в жутком опупении от переноса и не обращал на это никакого внимания. А сейчас внезапно настигло. Похоже, что идет перестройка организма и моего сознания. Наскоро ознакомившись со всеми одногруппниками, я записал имена и фамилии в блокнот и начал раздавать советы. Короткие и четко по делу. Народ довольно быстро проникся и слушал меня со всей тщательностью, тут же внося правки к себе в записи. Все-таки я не препод, а человек, по их мнению, бывалый.

— Носки теплые обязательно и лучше две пары. На улице скоро будет холодно и в доме что-то носить надо. Обычно полы в деревнях холодные. Сапоги резиновые записали? Мыло хозяйственное, постирушки устраивать. Лекарства для головы, температуры и живота, лейкопластырь для порезов. Девчонки о теплых штанах не забывайте. Я понимаю, что это не всегда эстетично, — девушки дружно прыснули, — но зато убережет вас в будущем от многих проблем.

— Ты, Сереж, прям как моя бабушка рассуждаешь, — смешливо заметила симпатичная шатенка с озорными глазками и вздернутым носиком. Я уже успел приметить среди будущих сокурсниц несколько откровенных симпатюль. Эх, да почти все они такие миленькие! Юность, она красит намного лучше любого макияжа. Это потом их жизнь согнет, поломает и яркий бутон молодости постепенно увянет.


— Потому что успел всякого повидать, малышка, — я вопрошающе уставился на девушку.

— Светлана.

— Очень приятно! И не забудьте захватить дождевики.

— Мы что, и в дождь работать будем? — вскинулась худощавая блондинка. Свитер висел на ней, как на вешалке. Вроде её Катя Позднякова зовут.

— Конечно, будем! — ответил за меня Кирилл, тот самый взлохмаченный паренек. — Быстрее закончим, быстрее уедем.

— Правильно, Киря сказал. Да и дождь может несколько дней идти. Так что подумайте о запасной одежде. И помните о принципе «капусты».

— Это еще что такое?

— Многослойная одежда намного теплее, чем один толстый свитер. Сверху промокли, а внутри сухо и тепло.

— Я знаю, — неожиданно вмешался «ботан» Андрей. — Туристы такой используют в походах.

Бросил на него внимательный взгляд. А он не так прост, каким кажется.

— Дюха прав. Чем сам занимался?

— Лыжи. Трешка зимой.

— Маладца. Я водник.

Ну вот, нормальный пацан, сработаемся!

— Вопросы еще есть?

— Да, — крупная темноволосая девушка подняла руку как в школе, — вы всех будете так сокращенно называть.

— Э… — я завис на миг. — Как тебя?

— Елизавета.

— Лиз, не выёживайся, плиз. Мы еще нашим преподам сокращения придумаем. Правда, ребята?

— Да!!!

Все дружно захохотали. Эх, мой любимый заводной девичий смех! Как давно я не слышал его так рядом с собой. На такой приятной волне мы и закончили нашу первую встречу.


Срисовав в вестибюле несколько полезных объявлений, я облегченно выдохнул и вышел на улицу. Вроде как первый экзамен в этом времени прошел, даже начал карьеру. Я отлично представляю, что если не облапошусь на картошке, то стану старостой факультета. В принципе о себе полезно заявить с самого начала. Но это также привлечет ко мне ненужное внимание. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Погода благоприятствовала, солнышко вышло из-за туч, радостно посылая напоследок теплые по-летнему лучи. И потому решил прогуляться до дома пешком. Внезапно рядом волшебным образом образовалась знакомая прическа, и я заметил Светлану, неспешно двигающуюся в том же направлении.

— Нам вроде по пути? Проводить?

— Я не против, — девушка кокетливо выгнула ручку и озорно блеснула глазами. Это, получается, она меня специально караулила? — И да, нам по пути. Я напротив кинотеатра «Русь» живу.

— Ого, почти соседи!

— И учились мы в одной школе, Сережа. Только ты был старше на три класса и не такой бойкий на язык, как сейчас.

Это точно! Я всегда был говоруном, а братец молчуном. Ныне все как-то разом поменялось! То-то будет проблем со старыми знакомыми. Ладно, спишем на влияние армии и взросление.


— Неужели школьная любовь?

Света на миг нахмурилась, но сдержалась.

— Все бы вам мужчинам издеваться над бедными девушками.

Я от удивления даже остановился. Ничего себе пигалица с характером!

— Извини, не знал. Дурак был молодой и неопытный.

Светлана притворно вздохнула:

— Конечно, кто будет обращать внимание на малолетку!

Я понял, что она все-таки шутит. Или все же не шутит?

— Зато сейчас на тебя хочешь не хочешь, но внимание обратишь. Красоткой выросла!

Глаза у Светланы моментально вспыхнули:

— В самом деле?

— Не кокетничай! Не люблю этого, — я подал девушке руку, и мы потихоньку двинулись дальше. Светлана явно не спешила и прилипла ко мне плотно.

Улица Красноармейская в те годы являлась тихим закоулком с большими тополями и частными домами на обочине. По пути нам даже попалась действующая водопроводная колонка, по сарайкам бегала детвора, играя в войнушку. Милое тихое время! Иногда казалось, что ты вовсе не в городе, а где-нибудь в небольшом поселке. Я помню этот деревянный город, уютный и свойский. Жаль, что каменные кварталы скоро вытеснят его из бытия.


Четвертый день в ином для меня мире, и уже успел с друзьями брата бухнуть, подраться и с девушкой познакомиться. Кстати, о девушках! Нужно ли мне, вообще, общение с малолетками? Если по уму, то нафиг-нафиг! Одни проблемы с ними. Да и удовольствие вряд ли принесут, опыта в постели никакого. Этот вопрос, пожалуй, стоит серьезно обмозговать. Я все-таки взрослый мужик, лишний романтизм и создание семьи мне сейчас и вовсе ни к чему. А вот секс без обязательств…

— Ты чего замолчал, Сереж?

Светлана повернулась ко мне и на её лице блуждала ехидная улыбка. А девчонка не так проста, какой кажется! Тут ухо востро надо держать!

— Да мысли всякие в голову лезут. Ведь начинается новый этап в моей жизни.

— Прости, я и забыла, что ты только из армии. Это мы вчерашние школяры, экзамены сдали и свободны до начала учебы. У вас, ребят жизнь уже вовсю бурлит несколько лет.

«Ничего себе! А по виду обычная легкомысленная девчуля».

— Давай не будем сейчас о проблемах! Они сами нас найдут. Что сегодня в «Руси» идет?

— Ого, товарищ староста приглашает меня на свидание?

Я на миг задумался и кивнул. Свидание так свидание! Надо же как-то обустраиваться в этом пока непонятном для меня мире. Хотя бы привыкать к общению с молоденькими девушками. Это же было почти сорок лет назад!

Глава 6 В пути между прошлым и будущим

Неожиданно отец решил проводить меня до вокзала. Заявил, что раз не получилось это сделать, когда я уходил в армию, то проводит сейчас. Я не смог отказать, отлично его понимая, как отец уже взрослых сыновей. Правда, служил у меня только старший. Все было еще днем сложено в походный рюкзак брата, вдобавок к нему сумочка для вещей первой необходимости. Потому до вокзала мы решили пройтись пешком. Последний вечер августа выдался тихим и на удивление теплым. Мы шли и разговаривали. Батя понимал, что я уже отчасти отрезанный ломоть, и его рука поддержки мне не особо нужна. А я осознал, что его здорово не хватало в моей жизни. Просто разговора, отеческого наставления или помощи. Нам всегда не хватает родителей, сколько бы они ни были рядом.

Вспомнились наши будущие в моем прошлом задушевные посиделки в деревне осенью. Картошка собрана, баня истоплена, на улице промозгло. Как же классно париться в осенний ненастный день, когда хочется еще больше поддать жару, и отхлестать о себя свежий веничек! А после пройти на кухню, сначала выпить чаю, а потом посидеть за богато накрытым столом. Рыба свежая из Двины, картошечка с постным маслицем, шаньги со сметаной, другие дары осени из заботливых рук хозяйки. И неизменная бутылочка ледяной, с холодильника, водочки. Под нее отлично заходили грузди с луком и сметаной. И долгие беседы обо всем, потому что уже никуда не спешишь.

Так за разговором мы подошли к вокзалу. Перед лестницей на перрон я тепло попрощался с отцом. Да и он понимал, что мне следует блюсти начальственный вид. Уже наверху я быстро отыскал «своих». Вот так неожиданно для себя самих мы в один момент стали группой близких друг к другу людей. И я здорово подозреваю, что это уже на всю жизнь. Студенческая дружба одна из самых крепких. По факту на курсе было больше народу, по какой-то неизвестной для меня причине ехали на картошку не все. Зато мы уже понемногу спаивались в дружный коллектив.


Меня встретили радостно, и это было, черт возьми приятно! Мои птенчики, видимо, ждали очередных ценных ЦУ и надеялись на меня, как на самого опытного. Я придирчиво осмотрел их. Девчонки не могли обойтись без фасона, одежда не у всех оказалась предназначена для сельхозработ. Ну да, вот почему баулы у них такие увесистые! Андрей, напротив, был одет по-походному. Штормовой костюм, туристские ботинки, рюкзак. Кирюха опаздывал, но подходили девушки, которых я не видел на собрании. Пришлось достать блокнот и внести их в свой список, сверив с тем, что выдал мне Якушев.

Наконец, мы все в сборе и движемся в направлении нужного вагона. Нас студентов много, потому темень августовского вечера прорезают яркие ребяческие выкрики, прожигают волны хохота, подначек и просто беззаботного веселья. Так что садимся в приподнятом настроении. После первоначальной суеты с размещением, раздачей белья и установки хоть какого-то порядка наступает относительная тишина. Самые ушлые уже достали закуски и пьют чай, кто-то устраивается спать или стоит подле окна, всматриваясь в огни вечернего города.

Около вокзала расположился огромный район новостроек, построенных в последние годы. Привокзалка! Это чувство нового дома, новой улицы, еще оттопанных тропинок и какого-то неизбежного будущего счастья. Оно не могло не быть! Ведь с каждым годом становилось лучше жить. В буржуйском будущем это чувство полностью испарилось. Ждали неизбежной беды или кризиса. Ничего хорошего в жизни уже не предполагал.


Я прохожу по «своим».

— Сергей…

— Сергей Васильевич, — с серьезным видом поправляю маленькую худосочную Наташу Одинцову и с ехидством наблюдаю по сторонам вытянутые лица. Затем не выдерживаю и хохочу. — Вы что — поверили? Ай-ай-ай, совсем потеряли дух товарищества! Можно звать меня Сергеем или Сережой, для пацанов Серый.

Светка озорно блеснула глазами и съехидничала:

— А можно Сереженькой?

Девчата прыснули, а я с серьезной миной на лице заявил:

— Это позволено только любимой жене падишаха!

Наверное, наш смех слышали даже в соседнем вагоне. Из крайнего купе раздался густой мужской бас:

— Историки у нас, гляжу, самые бодрые. Берите повышенные обязательства!

Кто-то из наших девчонок вышел в проход и ответил:

— Ну, если у мужчинок не осталось сил, то придется нам постараться.

— И это правильно! Вдруг война, а я уставший.


Еле удалось всех угомонить, проводница, проходя мимо нас, лишь головой качала. Давно, видать, такой веселой поездки в этом вагоне не было. Я успел её перехватить и заказать чаю с сахаром. Люблю, понимаешь, на ночь чай пить. Пока ходил, забирал стакан в неизменном подстаканнике, мое место на втором этаже кто-то аккуратно застелил. Приятно все-таки быть начальством! Завалился на койку, но сон никак не шел. И устав от лежания, я двинул на неясный шум в конец вагона. В крайнем купе втихаря гулял спортфак. Мне тут же предложили стакан портвейна и покурить. Я вежливо отказался. Невысокий, но крепкий паренек смешливо спросил:

— Правильный? И не куришь, и не пьешь?

— Нет, я по девкам!

Парни тихонько загоготали, а лежавший на койке блондин с длинными патлами отметил:

— Да я уже видел тебя в день собрания с одной из красавиц вашего курса. Шустёр бобёр!

Парни было начали весело улюлюкать, но вовремя опомнились.

— Тише, братва, а то придет лесник и всех разгонит, — обладатель сочного баса и огромного туловища в тельняшке протянул мне свою лопату. — Павел, старший группы.

Так я и познакомился с активом спортфака. Все парни после армии, в большинстве уже заработали спортивные разряды или даже звание КМС. Ребята шебутные, но дело с ними иметь было можно. Договорились держать друг с другом связь и дальше

— С нами лишь один препод в колхоз едет, да и то какой-то мутный. Будет в центральной усадьбе жить. Нас же по ходу раскидают по деревням. Так что заботиться о себе придется самим.

— Ты знаешь, куда нас везут?

— Был там до армии. Я ведь второй раз на первом курсе.

— Мог бы и не ехать, — заметил патлатый Николай.

— Да ну! Разве от такого удовольствия откажешься! Девчонки, работа на свежем воздухе, дискотеки. Можно, если с умом подойти к делу и на магарыч заработать.

Все тут же оживились. Нет, опыт все-таки вещь хорошая!


Ночь уже перевалила за середину, но уснуть никак не удавалось. Я ворочался на второй полке, иногда поглядывая вниз. Все девчата давно мирно посапывали в подушки. Такие у них лица смешные во сне. Открытые и такие беззащитные. Совсем еще дети! Бляха, муха, неужели я притащил сюда свою старческую бессонницу? Или это от нервов? Ну еще бы, попасть непонятно куда и зачем! И насколько? Новая полнокровная жизнь или небольшое предсмертное приключение? Мудрено как-то. Чтобы немного успокоиться, решил обдумать мое незавидное положение с точки зрения обычного обывателя. Хотя почему незавидное? Не с голой жопой сюда попал и уже в наличии первые успехи. Ничего, пообтеремся! Лучше сейчас подумаем, что мы имеем на сегодняшний день.

Главное и самое непонятное — мир Здесь другой. Что-то нежданно начало трансформировать его историю в середине семидесятых. Я еще далеко не все успел узнать, но можно точно сказать, что наверху поменялись рулевые. Другое дело, что добывать стоящую информацию об идущих в стране изменениях из центральных газет так себе занятие. Необходим более весомый источник информации. Первое, что на ум приходит — знакомые. Но кто именно? Я ведь буду в ближайшее время общаться в основном с молодежью. А их мозги заняты совершенно иным и во время тех перемен они сами были маленькими.

Взрослые? Ну отца или кого-то из его знакомых можно попытать. Осторожно. Такие разительные перемены они всяко запомнили. Преподаватели? Ну да, так они и начали откровенничать с первокурсником. Эх, пока лишь одни проблемы. Точно! Я чуть подскочил с койки. Есть еще разные вражеские «Голоса». Я по причине молодости их почти не слушал. Мне тогда и периода гласности с её тоннами грязи хватило за глаза. Позже осознал, что это была враждебная стране информационная накачка с помощью ложки лжи на бочку полуправды. Да было уже поздно.

Но как вариант сойдет.


Ясно пока одно — изменить этот мир, не зная его, не выйдет. Так что зуд прогрессорства придется унять или использовать его себе во благо. Но такой вывод ставит крест на возможности раскрутиться, пользуясь инсайдом. А если Союз здесь останется живее всех живых? Вдруг мы будем ломиться по китайскому пути и станем первой экономикой мира? Всемогущей империей Света! Ха-ха, даже не смешно. Но потенциал в державе все равно имеется немалый. Так что со счетов такую возможность не сбрасываем, а лучше спросим себя самого — что ты хочешь от новой жизни?

Хорошо устроиться? Стать богатым успешным и получать все удовольствия мира? Оставить после себя хоть что-то, кроме детей и никому не нужных мелкотемных дел? Ого, братец, у тебя появились амбиции! Хотя план не так уж плох. Опыт создания семьи у меня уже был, правда, пришлось ради нее вдоволь побарахтаться по разным говнам. Так себе, скажу, опыт. В самом деле приударить в науку? Ладно, откладываем этот кейс в сторону. Буду покамест учиться. И учиться хорошо! Вдруг на самом деле понравится?

Из этого вытекает третья и, возможно, главная на сегодняшний день проблема. После прогулки со Светланой и скромного чмока на прощание я внезапно ощутил все прелести молодого и гормонально накаченного организма. Пришлось даже уединиться в ванную под душ. Вот это уже плохо. Ну не в смысле того, что все в порядке и работает, скажем так, ударно. Я все-таки, согласно настоящего возраста в жизни, познал немало женщин и опытней в этом плане всех находящихся вокруг. Но будет ли мне интересно с этими девочками? Букетно-конфетный период меня совершенно не волнует, он познан до дна и даже больше. Разве что роман с напряженной интригой. Во-во, напряжение оно того, не всегда в кайф. Так что ведем себя пока осторожно, мне с ними еще учиться пять лет.

Бляха муха, я забыл купить презики!


Не заметил, как уснул. Меня не самым вежливым образом растолкали уже днем. Через час будем в Вельске, а я еще не позавтракал. Хотя время уже скорее обеденное. Не выспался, потому смурной и недовольный жизнью сначала почапал к туалету. Освежившись, и уже в более бодром настроении заметил, что на столике меня уже дожидался горячий чай, печенюшки, открытая банка консервов и очищенное яйцо. Вот это сервис! Понемногу ожил и разговорился. Таня Рогозина, худющая и больше похожая на подростка, девушка усердно ухаживала за мной. Светлана, поглядывая из-за угла, ехидно спросила:

— И долго ты барагозил у спортсменов?

Я поманил девушку к себе поближе.

— Запах есть?

— Нет, — обескураженно ответила та. — И что тогда делали?

— Дела наши грешные обсуждали. Мы же там одни будем, и скорее всего в какой-то деревне. Так что, девчата, привыкаем к самостоятельности.

Народ разом поскучнел и занялся своими делами. Не у всех ведь были бабушки в деревнях, далеко не все умели растопить печь и приготовить себе ужин. Так что многим предстоит первое серьезное испытание в жизни. Парни этот процесс прошли ранее и в намного более жестоких условиях. В армии с нами не церемонились. И не потому, что не любили. В принципе большей части офицеров было на нас наплевать. Но если завтра случится непоправимое, то мы хотя бы будем готовы к любым испытаниям.

Как говорится, нас ипут, а мы крепчаем!


Перед тем как выйти из вагона, я еще раз проверил все купе. Ничто вроде не забыто и не оставлено. Гуд. Поравнявшись с Павлом Легостаевым, даем себе приказ на выгрузку. Бывший морпех спрыгнул на перрон с грацией медведя. Медведь и есть, огромный и лохматый. Чувствовалась в нем некая первобытная сила, не зря в морской пехоте сержантом службу закончил. Вон как некоторые девушки на него заглядываются. Странно, в современном мире уже давно не так важна физическая сила, как мозги. Представители последних чаще всего и зарабатывают больше, и устраиваются в жизни лучше.

Но глядишь ты, «убийцы мамонтов» все равно притягивают внимание противоположного пола. Вторыми по рейтингу привлекательности, как ни странно, идут нахалы и мерзавцы. Понятно, что такие ушлые людишки смогут устроиться в любом бедламе и обеспечить необходимым свою самку. Но могут её и бросить ни за грош. Честно говоря, меня всегда удивляла страсть женского пола к откровенным мерзавцам. Столько разбитых судеб через это дело насмотрелся! И сам, бывало, при первом знакомстве включал «режим негодяя». И обязательно проводил ночь не один. Вот таков вот неожиданный поворот сюжета.

«Зачем вы девушки красивых любите…»


Нас уже встречали. Около вокзала выстроилась цепочка из пригородных автобусов «ЛАЗ». Не со всех даже таблички с маршрутами сняты. Старших групп тут же пригласили к автобусам и разъяснили обстановку. Представитель совхоза объявил, что сначала все вместе едем в центральную усадьбу, где нас накормят обедом. В дальнейшем столоваться всегда будем только там. После обеда расселят по ближайшему кусту деревень. В центре останутся лишь ребята со спортфака, для них приготовлено места в школе. Мы с Павлом переглянулись и хмыкнули. К моему удивлению, старшей группы филологов оказалась та самая девушка в очках, что сидела рядом со мной на собрании. Она окинула меня презрительным взором и удалилась к своим. Опа, а фигура у нее ничего! Аппетитные ляжечки и круглая попа были туго обтянуты джинсами. Паша перехватил мой взгляд и озорно стукнул по спине.

— Тебе своего факультета мало?

— Вот на своем как раз шашни лучше не заводить.

Здоровяк хмыкнул в ответ и выдал:

— Ты не только сильный, но еще и мудрый Каа.

Мы засмеялись и побежали к своим. Еще требовалось организовать посадку. Народ нервничал и следить за ним следовало в оба глаза.

Глава 7 Эх картошка, картошка…

Заселили нашу команду и филологов в один из тех старинных домов Русского Севера, что строили на большую семью и на века. Двухэтажный шестистенок был скорее всего постройки столетия девятнадцатого. Затем его использовали в колхозе в качестве школы, места в комнатах было предостаточно. Хватило его и нам. Отправив всю женскую половину, что составило на самом деле девяносто процентов коллектива на вместительный второй этаж, мы с пацанами начали устраиваться на первом.

Я первым делом дал всему личному составу наказ заправлять матрацы и правильно расставить кровати, чтобы не мешать друг другу. Затем двинулся инспектировать помещения хозбыта, в том числе и санитарной гигиены. Рукомойники располагались по-северному сурово прямо на улице. Естественно, никаких душей и горячей воды из комфортабельного будущего предусмотрено не было. Обещали мыть нас в совхозной общей бане. В наличии имелись несколько эмалированных тазиков для постирушек и мытья головы, плюс для подогрева воды на первом этаже стояла плита.

Пристроенный к зданию общий туалет с несколькими «кабинками» милостиво оставили девчонкам. Парням же в углу двора выделили обычный сортир с дверцей, в которой зачем-то был выпилен вырез в виде сердечка. Но санитарное строение выглядело крепким и чистым. Даже в боковом ящичке нужника оказалась заботливо помещена стопка резаной бумаги. Мдя, придется вспомнить лихую молодость с её суровыми бытовыми нравами. А ведь у меня не осталось по этому поводу никаких неприятных воспоминаний. Мы были проще или умели легче переносить трудности?

Ничего, и это переживем!


В доме уже было тепло. Видимо, столкнувшись ранее с горожанами, местное начальство назначило нам настоящего истопника, крепкого дедка с длинной седой бородой и в черной фуфайке. Именно такими у нас любят расписывать деревенских стариков. Хотя в этом времени как раз бороду мало кто носит. Не в почете она в те годы, когда эти люди были молодыми. А привычки они ведь с нами надолго обычно остаются.

Жил дед по соседству, и завидев наш приезд, подошел познакомиться. Я тут же угостил старика припасенными с города сигаретами без фильтра. Это уже пригодился мой опыт из будущего. Как проще всего навести контакт с работягами? Ты угости их сигаретами, спроси, как живут, поинтересуйся местными особенностями бытия. И люди к тебе сами потянутся. Ничего нет приятней, чем проявленное искренне уважение. Я таким образом и с откровенными урками расходился. Понятия — они везде понятия. А в девяностые ты или учишься разговаривать с людьми из разных социальных слоев, или…

Через десять минут я уже знал почти все расклады здешнего куста деревушек. Где располагается наилучший магазин, когда сюда приезжает автолавка. И что спиртное во время уборки урожая категорически не продают, и к кому можно обратиться за магарычом, или заказать его в райцентре. Николаич, так представился старик, со своей стороны выказал просьбу о починке сарая. Я, не откладывая дела в долгий ящик, переглянулся с подтянувшимся ко мне Андреем, натянул рабочую одежу и пошел к соседу. Отношения, кроме досужей болтовни потребно закреплять делом.


Вернулись мы в общагу под легким хмельком, дед жмотом не был и налил нам «по чарочке». Чарки же у него оказались в виде обычных граненых стаканов. Возле дома нас уже поджидали, под парами, два грузовика. В крытом кузове были размещены скамейки для перевозки людей, обычный сельских пассажирский транспорт. Нас везли на ужин в ту же столовую, где мы обедали. Императивное в семидесятые годы укрупнение хозяйств докатилось и до этих залесных территорий. Окрестный куст старинных деревенек в итоге оказался позаброшен, понемногу хирел, молодежь перебиралась в город или центральную усадьбу.

Я с интересом рассматривал кирпичные здания школы, клуба и администрации центра совхоза. Затем мы проехали по асфальтированной улице, вдоль которой выстроился ряд новеньких кирпичных коттеджей. Однако! Каждый дом был рассчитан на две семьи, входы располагались с разных сторон, и вокруг здания вдобавок небольшой приусадебный участок. Ну понятно почему на улицах столько молодежи! Здесь жить точно веселее.

Около столовой нас поджидали ребята со спортивного факультета, им выделили для проживания здание спортивно-досугового центра. Так сказать, можно отдыхать, не отходя от станка. Чуть в стороне расположилась смешанная команда физмата, оттуда мне приветливо помахал рукой Эльдар. Его также назначили старшим группы. Но ему было проще, парней на его факультете заметно больше. И они уже успели скорешиться. Меня, кстати, удивила способность здешней молодежи быстро знакомиться и наводить контакт. В будущем люди стали менее дружными?


— Ого, — Павел принюхался и с притворным восхищением оглянулся на своих архаровцев, — шустёр бобёр! Ты где уже нахрюпаться успел?

— Места знать надо, — авторитетно ответил я. — Чё, как колхозники?

Валера, резкий на вид паренек и обладатель КМС по боксу ответил с нарочитой ленцой:

— Да пока не выяснили. Видать, вечером к нам подтянутся.

Я малость загрустил. В нашей деревне из кулачных бойцов, пожалуй, я да я. Деревенские же традиции обещали нам вскорости «проверку на вшивость». Мою озабоченность заметил Павел, негромко подбодрив:

— Не ссы, если чего, мы подопрем.

Нет, чтобы не говорили нам господа либералы, коллектив — это сила!

— Эгей, славяне, столовка открылась!

— Пора бы уж, жрать так хотся.

— Тебе Тюлень лишь бы похавать.

— Так такое тело, — постриженный под ноль силач гордо выпятил грудь, — требует регулярной подпитки.

— Да тебя проще убить, чем прокормить!

Несмотря на суровый вид спортсмены зачастую еще те хохмачи. Так, с шутками и прибаутками мы вошли в столовку. Ужин был простым — котлеты мясные, пюрешечка из свежей картошечки с подливой. И компот из свежих ягод. Что еще молодому организму надо?


За неделю мы втянулись в трудовую страду. Расписание дня было простым, как две копейки. Подъем в семь утра, оправка и гигиенические процедуры на уже заметно посвежевшем воздухе. К половине восьмого к нам подъезжали дежурные машины, все дружно карабкались по лестнице в кузов и с хохмами и прибаутками катили в столовую.

Дорога туда не занимала и пяти минут. Простой и плотный завтрак из каши, бутербродов с сыром и маслом, чай и сахар без нормы. Кормили как на убой. Плюньте в глаза тем, кто говорит, что в СССР нечего было есть. Мясо до отвала, каши, овощи, щи и борщи и все это натурпродукт сразу с поля. Плюс морсы из брусники и смородины. Рыбы почему-то не было. Видимо, своего мяса хватало. Не зря здесь столько коров в поле бродит. Потому и сметана была практически домашнего вкуса.

Затем те же автомобили развозили нас после завтрака на рабочие места. Пока поля были ближними мы успевали начать работу в начале девятого. Механизаторы заезжали еще ранее. Страда! Я вставал немного раньше остальных и успевал сделать основательную разминку, подтянуться три раза по двадцать и отжаться по пятьдесят в три подхода. Плюс пресс и качание рук с помощью двух колунов. Надо нарабатывать мышцы и разрабатывать связки. Дистрофичное тело братца меня ни фига не вдохновляло.

В здоровом теле здоровый дух!


Работали мы на копке картошки. Вернее, копали сей овощ картофелекопалки, а мы затем собирали в мешки. Работа не сложная, особенно для молодых организмов. Помню у отца в деревне мне приходилось труднее, хотя возраст был еще до сорока. К сожалению, человеческий организм изнашивается довольно быстро. Жаль не все об этом помнят.

Совхозные механизаторы работали по двенадцать, а то и более часов. Никого из них я ни разу не видел пьяным или с будуна. Так что еще один миф о повальном пьянстве был повержен. Здоровенные ЗИЛы сто пятьдесят седьмые, как конвейер шли к полю и от него. Было интересно наблюдать, как эти легендарные автомобили с огромными колесами проезжают по вязкому полю, как по асфальту. Теперь понятно, почему даже в двадцать первом веке эти древниемонстры на Северах пользовались спросом. Да потому что ни на чем больше у нас не проедешь!

Останавливались мы лишь на короткий перекур, пока механизаторы заправляли трактора или возились с их починкой. Студенты работали на полях до обеда, после нас приходили местные школяры и работники совхоза. С учетом обеда мы освобождались часам к трем. Что как бы намекало… Сам процесс сельскохозяйственного труда был относительно прост. Пока девушки дружной оравой со всей возможной аккуратностью собирали картошку сначала в ведра и корзины, а позже в большие мешки, ребята со спортфака тусовались рядом с костерком.

Их работа наступала в то время, когда на поле прикатывали грузовики. Тогда спортсмены начали силовые упражнения. Средний мешок тянул килограмм на сорок, а мешков были десятки, так что работы всем хватало. Но глядя, как богатырского сложения Паша с легкостью закидывает мешки прямо через борт, я не считал, что для них это не подъёмно. Штангист Семен Викульев по прозвищу Тюлень, тот вообще подкидывал тяжеленные мешки как мячики. Один из бригадиров поначалу его даже отругал.

-Аккуратней надо грузить, амбал недоделанный. Не порть нам овощ!


Я же временами ощущал себя как Труфальдино из Бергамо. Меня то и дело дергало по неотложным надобностям совхозное начальство, отчего-то посчитав самым главным. Куратор с института Кирилл Вадимович на второй день куда-то испарился. Поговаривали, что у него жена должна вот-вот родить. Но тогда какого рожна было сюда переться? Поэтому именно мне пришлось осваивать учет и контроль. Ей богу, лучше в земле копаться! Девчонки по любому мелкому вопросу также бежали ко мне. Порезы, мозоли, мокрые носки, слезы, это не считая прочей бытовухи. Ладно хоть спортфаковцы возникающие проблемы решали сами, еще и мне успевали помогать. Чтобы не говорили, но дух товарищества восьмидесятые был еще силен. И куда все потом делось?

К тому же еще в начале недели самые ушлые из парней при посредничестве меня и куратора сумели сторговаться с совхозным начальством насчет дополнительной халтуры. И наши группы после обеда всем гуртом выходили на четыре часа в поле. Отказались от подработки лишь физматовцы. Они в две смены трудились на овощехранилище и им этого хватало. Жили они в самой дальней от центральной усадьбы деревне, и мы с ними почти не общались, встречаясь лишь в столовой и на танцах. К ним быстро прилипла кличка «Отшельники».

Мы же на бескрайних полях северного совхоза собирали капусту, турнепс и прочий полезный овощ. Было удивительно, но в этих местах все это росло очень даже плодовито. После добровольной второй смены нас везли на ужин, а затем в общаги. Обычно к вечеру даже самые бодрые конкретно упахивались, еле добираясь до кроватей. Пожалели нас? Не стоит! Уже через час бренчали гитары, резались в карты, беседовали, а я шел во двор заниматься с шестом.


Суть же нашего дополнительного договора с совхозным начальством была в том, что крестьяне во все времена являлись народом тертым и хитрющим. Ну а как таким не станешь при нашей непростой истории? Вот и здесь колхозники сделали финт ушами, заложив самые жирные расценки на посадку, а не уборку урожая. Все равно дебит с кредитом к концу года сойдется! Потому местным убирать картошку было жутко невыгодно, и для этого привлекали горожан.

Не знаю, насколько такая система была распространена по Союзу, но факт того, что каждую осень в стране шла «битва за урожай» говорит о себе сам. Так что и мы с вычетом питания и проживания по итогу получим сущие гроши. А вот за дополнительную халтуру платили уже полноценно, плюс бери овоща, сколько унесешь. Хитрожопы! Знали, что не мешками в город потащим, а от сетки-другой с них не убудет. Потери при хранении намного больше.

Торговались мы, кстати, с совхозным начальством долго. Две бутылки «Пшеничной» в процессе уговорили. Если наш куратор был готов сразу стукнуть по рукам, то я и Павел стояли до последнего. Еще бы! Механизаторы на второй день совместной работы слили нам, сколько можно выторговать. За несколько пачек сигарет, кстати, начальство сдали. Вот она непосредственная польза общения с народом! Иван Данилович, зампредседателя совхоза «Красный луч» пыхтел, краснел, ругал наглую молодежь последними словами, осуждал за рвачество, но в итоге сдался.

Ну так, а кто позволит ему все это на поле оставить? Лишней рабочей силы в наших колхозах уже давно не было. Сгинули мужики в печах революций и войн.


Перерывы в халтуре совершались лишь на выходные. В субботу после утренней смены у нас стояла по расписанию законная банька, а затем дискотека, в воскресенье хозяйственный день и снова дискотека. Хотя чего-чего, а музыки нам хватало каждый день. Мало того, что я взял с собой простецкий кассетный магнитофон «Электроника» трехсотой серии, который купил с денег, что заработал у геологов, так еще среди «филологов» оказалось немало любителей бардовской песни. Во всяком случае две гитары у них всегда по вечерам в разных комнатах бренчали.

Одну тут же оккупировал Кирюха. Шкодный оказался на деле пацан, но зато веселый. За что ему многое прощалось. И голос у него был на редкость хороший, напоминал молодого Кузьмина. Интересно, а есть «Динамик» в этом времени? Девки на него текли откровенно. Так что вскоре наша общага по вечерам напоминала телевизионное шоу. В одной комнате поют, в другой «крокодила» играют или стихи вслух читают.

Если девчата чаще исполняли композиции из КСПэшного репертуара, то Кирилл нечто из рокерского андеграунда. Я таких песен никогда не слышал. Хотя откуда? Телевизор дома некогда было смотреть, а здесь и подавно не до него. Музыка, которую я прихватил на картошку, также была не моя, попросил у Кеши пяток кассет с новинками, тот в просьбе не отказал. Я наскоро прослушал. Модные на этот момент в Союзе итальянцы, какая-то современная электронщина, смахивающая на евродиско и русский рок.

Как видите, мы не скучали, понемногу знакомились друг с другом, притирались, даже появились первые пары. Спортфаковцы иногда засиживались у нас допоздна.


Местные парни на ревущих мотоциклах появились во второй вечер по приезду. Крутились около двора по проулку, громко газовали, что-то кричали нам. Один раз решили позадирать нас. И я оценил, что в этот момент рядом со мной оказался Павел и Кирилл. Андрей также труса не праздновал. Поглядывая на нашу угрюмую решимость и огромного как медведь борца, местная гопота усугублять ситуёвину не стала. Огрызаясь издалека, они еще покатались вокруг полчасика и улетели по домам.

Инициаторами перемирия, как ни странно, стали парни со спортфака. Драка была, в первый же вечер. Так сказать, местные пацаны проверили нас «на слабо». Удовлетворившись полученными плюхами, на следующий день колхозники подкатили с предложением решать взаимные споры в спортзале. Он был на редкость современным со всем сопутствующим инвентарем. Так что всю неделю по вечерам там не утихали волейбольные баталии.

Как оказалось позже, именно спортфаковцы приезжают к ним в поселок впервые. Да еще и с разрядами по силовым видам спорта. А на деревне такое ценят. Раз в два дня и я выбирался в центральную усадьбу сыграть пару партий. Подвозили нас туда и обратно как раз те ребята, что в первые дни крутились на мотоциклах около нашего дома. Так что довольно быстро завязались контакты и точки соприкосновения. Через неделю можно было запросто увидеть девчонку из нашей группы, гуляющей вечером с местным пареньком, спортсмены свою очередь совершали «заходы» к деревенским красавицам.

Орлы, богатыри!

Глава 8 Погружение в реальность на фоне трудовых будней

Я!

— Мазила!

— Играем!

Мы заканчивали третья и решающая партия в любительской волейбольной схватке. Моя сборная солянка была не самой сильной, но уже хоть как-то сыгранной. Эльдар не смог отбить его, рухнув мешком на пол. Но зато Кирюха изогнулся крючком и у него получилось передать уже практически потерянный мяч мне. Я догадался сделать пас ему обратно, и у нас получилось разыграть комбинацию, обманув соперников. Трое парней со спортфака, профессионально почуяв подвох, тут же поспешили к сетке. Кирилл любил у нас всяческие внезапные закидоны.

— Мню!

Я был готов и уже замер в прыжке, полновесно используя более высокий рост брата. Этот мяч соперники поймать уже никак не успевали, и в итоге мы вырвали у них победу. Потные и довольные собой команды расходились по скамейкам. Черт с ним, со счетом, зато повеселились от души! Как же приятно заново ощущать полноту работы всех своих мускулов, легкость в теле и его выносливость. Только за это надо быть благодарным судьбе, что тебе вернули молодость. Остальное приложится.


Василий Кобылин, рослый паренек из наших соперников покачал головой.

— Ладно вы нас уели! Вашего Кирюху я бы точно к себе в команду взял. До чего ловкий чертяка!

— Ничего подобного, такая корова нужна самому!

Пацаны пару секунд переваривали мой «экспромт», а потом заржали на весь спортзал аки жеребцы. Всяческих хохм из будущего у меня было припасено надолго. Я ведь знал, что шутка и юмор в любой ситуации значит для людей немало. Даже перед лицом смерти они не перестают хохмить, и это помогает им выжить, держит на плаву бытия. Вот уныние, наоборот, обязательно приведет тебя к смерти. Эдакая настроенческая версия вселенской энтропии.

Я перехватил стакан с холодненькой колодезной водой и уселся передохнуть. Не сказать, чтобы особо устал, но малость запыхался. Этот организм точно требует основательной тренировки! И вот ведь что странно — чем дальше, тем больше в новом теле сами собой вспоминались, казалось бы, давно позабытые навыки моего старого. Вот взять тот же волейбол? Брат точно в него не играл, у него со спортом всегда было так себе, не считая увлечения туризмом и лыжными покатушками. А здесь после десятка игровых вечеров я начал вспоминать забытые давным-давно приемы. С моим настоящим более мелким ростом приходилось изрядно побегать на волейбольной площадке и потому многому научиться.

Руки-то помнят!


К этой озадачивающей трансформации присоединились и другие. Я никогда не жаловался на память, постоянно её тренировал, много читал, развивал общую эрудицию. Но все мы с возрастом рано или поздно устаем, изматывается наш мозг, который уже не хочет запоминать большие объемы информации. Но попав в чужой мир, я начал замечать, что понемногу вспоминаю давно позабытый массив информации из прошлого. Знания, песни, имена. Все далекое внезапно стало таким выпуклым и живым, что временами я диву давался.

Это что — и дальше продолжается некая трансформация моего организма? Или на новое тело накладывается матрица старого, и они начинают взаимодействовать? Во всяком случае идущий процесс доказывал, что я нахожусь в некоем материальном мире. Вполне себе настоящем, существующем где-то в альтернативной реальности. Почему альтернативном? Да попав сюда, я точно расщепил течение времени! Мое старое будущее в этом мироздании обязательно поменялось. Идущие внутренние изменения меня никак не пугали, скорее приводили в трепет и безумное любопытство. Да и не может человек совершить подобный кульбит с перемещением в другое тело и остаться старым. Он обязательно должен измениться! Хотя бы ментально. Куда это приведет в итоге мне пока было непонятно. Будем посмотреть!


Сейчас я сижу позади деревенского мотоциклиста и стараюсь не свалиться с его бешено мчащегося «коника». Деревенские любезно возят нас туда и обратно. Им занятие и нам приятно. Нормальные на поверку оказались пацаны. Постоянно подкармливали девчонок сладким.

— Прибыли! — Колян лихо развернулся у высокого крыльца, затем заинтересовано уставился на две жердины, выполняющие роль шаолиньского «посоха».

— Все спросить у тебя хотел, Серый. Ты что такое с ними вытворяешь? Ловко, чертяка, палки крутишь. Как циркач какой!

Я усмехнулся, и разминая руки, взял самодельный «посох», а затем сделал им несколько круговых движений. Потом выполнил полноценную «восьмерку». Кисти еще не слушались, их придется долго разрабатывать, но первые успехи уже есть.

— Это китайская техника единоборств Гуань-Бао. Работа с оружием, напоминающим средневековую алебарду. Эти палки мне нужны, чтобы разрабатывать руки и связки.

— Круто! Научишь?

Я задумался. Мне бы самому все вспомнить!

— Завтра подкатывай после ужина, так и быть, покажу пару движений.


Спортом, вернее, физкультурой, я заново активно занялся уже после сорока. До тридцати лет был худым и гибким пареньком и по поводу своей физической формы вообще не парился. Волейбол, затем танцы, потом женитьба и сопутствующие ей молодеческие забавы в постели. Любили мы с женой это дело, честно скажу. Но уже в среднем возрасте на одной из свадеб меня кто-то из гостей обозвал Трахтенбергом. Помните такого толстенького шоумена с козлиной бородкой, любящего похабные анекдоты? И бородка у меня похожая тогда присутствовала, и животик уже начал намечаться. Последствия сидячего образа жизни. Рабочее кресло, машина, кухонный стул. И внезапно стало мне как-то грустновато. Не хотел я быть «Трахтенбергом». Я ж еще молодой мужик!

Бегать никогда особо не любил, потому направил свои стопы в ближайший тренажерный зал. Благо еще во времена студенчества был опыт общения с гантелями и штангами. В итоге через год пришлось менять все рубашки и пиджаки, плечи и бицепсы раздались. Вес особо не уменьшился, просто жир плавно перетек в мышцы. Затем начались проблемы с невралгией. Мы ж не молодеем ни разу! Через одноклассника и одновременно неплохого медика нашел самого лучшего невролога области, нашего, кстати, одногодка. Тот оказался любителем всевозможных восточных практик и посоветовал заняться китайской гимнастикой.

— Сереж, наши связки — это самое главное. У тебя вся спина кривая, так что убери лишние нагрузки!

Так я и оказался в среде почитателей восточных единоборств. Но мордобитие не мое призвание, в детстве хватило опыта с вольной борьбой и дзю-до. Меня отворотило от них иждивенческое отношение тогдашних тренеров ДЮСШ к детям. Этакое эгоистичное желание выбрать себе наилучшего из пацанов и завоевать с его помощью побольше медалей и почестей. То есть использовать тебя еще ребенком во благо любимому себе. Такое отношение я позже замечал практически везде в официальных видах спорта. Молодые спортсмены — это средство, не более. Потому своих детей всегда отдавал в платные секции к знакомым. Но именно в этой группе я нашел себе занятие по душе и занимался там практически до самого конца.

Вот только вопрос до чьего? И где нынче мое настоящее тело?


********


Ах, картошка, картошка

В кожуре уголек,

Золотистые искры,

Голубой дымок!

Ах, картошка, картошка

В кожуре уголек,

Золотистые искры,

Голубой дымок.


Задорная песня про картошку не замолкала, поднимая настроение и сплачивая наш молодежный коллектив еще плотней. Грузовик то и дело потряхивало на колдобинах деревенской грунтовки. В последнюю неделю полевых работ мы уезжали на самые дальние поля совхоза. Эти полчаса дороги нам, кстати, засчитывались за смену. Все уже несколько устали от каждодневного трудового подвига, но бодрости не теряли.

А вот откуда в моей голове взялась эта песня из детского телефильма я и сам не понял. Но в точь до последнего слова вспомнил и предложил всем остальным. Неожиданно песенка стала настоящим гимном нашей бригады. Правда, одна из девчонок видела этот фильм и заявила, что слова там были несколько другие. Опа-на! Очередная нестыковочка с моим временем. Надо бы узнать, когда его сняли. То и дело я натыкался на различия миров. Иногда мои просчеты приводили к подобным конфузам, но по причине молодости мало кто обращал на это внимание. Пока мне все сходило с рук. Но что ждать дальше? Надо быть осторожней.

Грузовик пробрался по краю поля к стоянке механизаторов и остановился.

— К машине! — по-армейски скомандовал я и первым перегнулся через борт. Затем помогал девчатам спускаться по лестнице. Не все были такими ловкими, многие попросту откровенно кокетничали, чтобы я придержал их за талию или даже ниже. Тут я не стеснялся! Лишь Светка игнорировала меня, но этому была веская причина. В принципе мне и так хватало женского внимания, не хватало как раз совсем иного.


Напряжение в этом плане началось в впервые же дни пребывания «на картошке». В один из свободных вечеров Светлана потянула меня «на прогулку». Видимо, сразу хотела всем показать, что я именно её парень. Вот оно надо мне бродить в потемках по деревенским закоулкам? Меня в общении с женщинами давно уже интересовал более плотский контент или на худой конец некие светские развлечения. Светка с позиции своего возраста еще плохо себе представляла. Нет, она, конечно, знала, что парням нужно «только это», но как-то по-детски. В будущем девочки все-таки станут намного продвинутее советских поколений. Здесь же в плане секскультпросвета, и конь не валялся! Даже как банально предохраняться они в большинстве своем не знали. Иначе откуда в СССР такое дикое количество абортов? Боялись растления, но получили убийство изрядной части нескольких поколений.

В итоге со Светланой получился конфуз. Наши «прогулки под Луной» становились все реже по банальнейшей причине. Мне просто было некогда тратить драгоценное время на глупый «романтизм». Хотелось быстрее окунуться в бушующий вокруг мир молодежных страстей. Как мне этого на самом деле не хватало! Полноты ощущения жизни, пребывания в её стремительном потоке. Спортзал, вечерние посиделки с гитарами, занятие с «посохом», ежедневная суета с её ворохом бытовых проблем и то и дело возникающими непредвиденными обстоятельствами. Одна подготовка к банному дню занимала половину дня. Откуда время на амуры? Я еще понимаю, если бы мы снимали, возникающее между нами, напряжение во время постельных упражнений. Но скромные поцелуи лишь возбуждали и не больше.

В итоге в один из вечеров на нашей свиданке меня малость переклинило, и я, поглаживая спину Светланы плавно скользнул ей под брюки и трусики. Ощутив на своей голой попке мужскую ладонь, девушка поначалу застыла, а в следующий момент отскочила в сторону. После мало связных извинений инцидент вроде бы оказался исчерпан. Но надо полагать, Светлана осознала, что одного «романтизму» мне мало. Да я в принципе на это с самого начала намекал. Ну а что вы хотите? Более тридцати лет тесного «общения» с женщинами приучили решать этот «вопрос» сразу. У нас с женой медовой месяц на десяток лет затянулся. Настолько оказался у обоих горячий темперамент. Светка же к этому была еще ни фига не готова. Вот и пробежала между нами «черная кошка».

Ну баба с возу — кобыле легче!


Я подошел к механизаторам, что пили свой утренний чай подле костра.

— Привет, мужики! Когда работать начнем?

Старший кивнул мне и вежливо подал кружку с горячим чаем:

— Здорово, Сергей Васильевич. Варлама сломался, так что пока загораем

Я оглянулся на поле, там еще со вчерашнего стояли мешки с картофелем. Где-то объемом на два рейса грузовика. Потому трактористы и не торопились.

— Понятно. За чай спасибо.

К окончанию страды утомились и местные. Уже не было того задора и желания вкалывать с раннего утра до позднего вечера. Так почитай, они часов по четырнадцать в день пахали. Не каждый такое выдюжит! Но жизнь крестьянская она вся на авралах построена. Не зря все философы и историки сравнивали русский национальный характер и его по большей части крестьянский образ жизни.


Я повернулся и, попивая на ходу травяной чаек, двинулся к своим. Спортфаковцы еще не подъехали, и девчата выглядели несколько растерянными.

— Парни, грузовик ждем с ремонта. Так что вы костры пока разведите, что-то холодновато сегодня.

Кирилл и Андрюха переглянулись и потянули за собой единственного паренька с филологического меланхоличного Мишу Одоева.

— Сереж, можно?

Рыженькая Ирина Свердлова, наша записная певунья ловко увела у меня кружку. Она давно строит мне глазки. В принципе девчонка симпатичная, но я уже зарекся заводить романы с малолетками. Проблем с этими юными девами выйдет больше, чем удовольствий. Пожалуй, стоит быть осмотрительней. Так что после расставания со Светой ничего азартней обычного флирта себе не позволял.

— Бери, но мне оставь.

Спотыкаюсь о её смеющиеся глаза и двигаюсь дальше. Невольно оглядываюсь. Черт дери! Она все-таки умудрилась меня зацепить. Как это у них получается? Или это просто мои бурлящие в крови гормоны? Так ничего не решив, я пошел к парням.


— Серега, сегодня играем?

— Баня сегодня, а это значит, что я точно буду занят. Андрей, и ты мне нужен будешь.

— А чего я?

— Киря в прошлый раз помогал. Не девчонкам же белье таскать?

В банный день у нас в общежитии менялось постельное белье. Все как в лучших домах Парижа. Что бы ни говорили, но в крепких хозяйствах люди жили неплохо. И куда потом это все девалось? Но не будем о грустном возможном будущем. Молодость на то она и молодость, грустить не дает. Даже в процессе ожидания начала рабочей смены девушки и молодые люди нашли себе занятие. Вот уже зазвучали первые задорные песни, начались игры, затрещали костерки. Самые умные уползли к кустам собирать черемуху, кому-то досталась поздняя малина.

— Дискотека завтра будет, Сереж?

Ох, Ириша! Никак ты не оставишь меня в покое! Я с легкой ехидцей посматриваю на конопатое лицо девушки. Мне никогда не нравились рыжие, даже не знаю почему. Но сейчас её золотистые волосы и бесхитростное юное лицо казалось безмерно прелестным.

«А ведь она красивая. Но ищи-ка лучше себе милого по возрасту, девочка».


— Завтра у нас намечен прощальный праздник.

— Это как это?

Рядом тут же образовалась Зина Шайбутдинова, наша записная активистка. Она окинула нас своими хитрющими раскосыми глазами и поинтересовалась:

— Да, и почему мы об этом не знаем?

— Да я сам только после завтрака получил одобрение от начальства. Но точно обещают, что будут сюрпризы! Девчата, а может быть нам устроить карнавал?

Девушки от моего предложения пришли в дичайший восторг и быстро ускакали к своим.

«Свои!»

Черт возьми, как же это важно для нас! Оказаться среди своих, прижать к себе родное сердце, пожать знакомую руку, ощутить незыблемый дух товарищества! Наверное, потому мы не похожи на остальные народы мира, и нас не всегда понимали. Ну как тем же американцам с их крайним индивидуализмом и превратным пониманием настоящей свободы осознать такие простые для нас выражения: — «На миру и смерть красна» и «Вольному воля». Переведите их на английский, попробуйте!

Сейчас я был среди своих. Мне было хорошо. И ведь не скажу, чтобы в нашем коллективе не было шероховатостей, порой и до скандалов доходило. И парни, и девчонки иногда попадались далеко не сахар. Но все эти небольшие на самом деле проблемы быстро нивелировались нашей общностью. Мы студенты и это первое настоящее по духу братство!

«Эх, хоспади, как хорошо жить!»


— Спортсмены едут, а вон и «Зилок» прет!

Зоя Герасимова из филологов была самой высокой и глазастой. И не зря она высматривала машину спортфаковцев, точно там кого-то захомутала. Вон как радостно скачет навстречу автомобилю!

Ко мне подошел старший бригады механизаторов Илья Иванович. Он мнется, но выдает:

— Сергей Васильевич, сможете лишний часик сегодня поработать? Завтра дождь обещают. На этом поле тогда мы точно завязнем. И вам проблемы и нам возни лишней.

Я гляжу, как натужно прет по глиняному полю армейский вездеход и соглашаюсь. Это и в наших интересах.

— Сейчас с ребятами договорюсь. Но мне все равно надо будет пораньше уехать. Баня сегодня.

— Понимаю, — улыбается усатый Иваныч. — Отправим тебя с оказией на грузовике. И с нас причитается, командир.

— Договорились!

Народ охает, жалуется, но в итоге соглашается. Никому неохота завтра копаться на этом поле. Картошка, вернее, процесс её собирания уже всем до чертиков надоела. Поэтому хочется быстрее закончить и вернуться по домам, передохнуть перед долгой зимней учебой.


******


— Ох, Наташка, шла бы ты лучше в нашу смену париться. Мы так жарить умеем!

Кто-то из парней со спортфака подначивает самую фигуристую из девчонок филологического. Та родом из деревни, поэтому за ответом в карман не лезет. Деревенские девчонки более зубастые:

— Обмылка-то твоего хватит попариться?

Она еще и нарочито окает, так что смех пробивает всех. Девчата идут мыться всегда в первую смену и сейчас распаренные и ленивые павами выплывают на крыльцо бани. К вечеру промозглый ветер стих и я, стрельнув у кого-то сигарету, расслабленно посиживаю на скамеечке, покуриваю. Но зубоскалы не унимаются.

— Наташк, а он у меня волшебный. Потри, и все твои желания сбудутся.

Шутки на грани фола. Скабрёзность, как ни странно, не особо здесь в чести, но иногда ребят заносит. Зеваки застыли в немом ожидании. Наталья не спеша поправляет свернутое на голове в виде тюрбана полотенце и нарочито тяжело вздыхает.

— Туго придется твоей зазнобе, если обмылок твой для щастья кажный раз по часу тереть придется.

Вот тут все покатились со смеху. Вывернулась Наташка, срезала Коляна вчистую. Парень огорченно бросил окурок и шутливо погрозил девушке пальцем.


Из дверей выходят последние из помывшихся девушек, и самая шустрая партия из парней стремглав устремилась в раздевалку. Я натыкаюсь на раскрасневшуюся и оттого еще более милую Ирину. На её голове повязана белая косынка, делая Иринку одновременно такой простой и родной. Ну почему нашим девчонкам всегда идут платочки? Генетическая память? Я, видимо, слишком загляделся на нее, поймав на себе торжествующий взгляд рыжеволоски.

«Вот я мол какая!»

— На медленный танец меня завтра пригласишь?

Ничего себе заявочки! Медляки я у стенки точно не простаивал, постоянно был нарасхват. Это память моего старого тела помогла. Танцевать мне всегда нравилось, в итоге это увлечение привело в модный хип-хоп и брейк-данс. Нашу банду тогда приглашали везде, мы оказались на волне. Так что двигаться я умел неплохо, иногда показывая на танцполе мастер-класс. Неожиданно разнообразный оказался товарищ из будущего. Хорошо, что в прошлой жизни не был тюфяком. А то некоторым и вспомнить из юности нечего!


— Ну раз такое дело, то первый танец твой!

Я глупо улыбаюсь и продолжаю таращиться на Ирину. Простое и чистое лицо, открытый взгляд. Девчонки, зачем вы себя уродуете косметикой?

— Нравлюсь, что ли?

— Фигура у тебя классная.

Только сейчас девушка замечает, что я уставился на её блузку. Та довольно туго облепила высокую грудь распаренной девушки, и сквозь тонкую ткань отчетливо просвечивают соски.

— Дурак!

— Вот и поговорили.

Иринка с обиженным личиком убегает к подругам, а я задумчиво чешу подбородок.


Внезапно поблизости раздался чей-то низкий голос:

— Вроде взрослый мужик, а с женщинами обращаться не умеешь.

Я удивлённо оглядываюсь. На притолоку облокотилась наша банщица Нина Петровна. Парни все-таки её выперли наружу. Качаю головой, не соглашаясь с ней:

— Так, то с женщинами. Эти же чисто дети!

Не ввязываясь в дальнейшую дискуссию, пробегаю в раздевалку. Сам уже понял, что сморозил чушь. На девчонок из этого времени слова о фигуре таким образом не действуют. Им другое пока подавай. Воспитаны на хороших книгах и фильмах, не ведали грязи жизни. Ничего, вырастут, поймут. Но будут ли прежними? Нет, пусть они пока остаются именно такими. Нежными, наивными и задорными. Меня изнутри как будто омывает неведомой волной, вычищая все то наносное, что я принес с собой в этот мир.

«Эх, паря, попал ты!»

Глава 9 Заморозки

Как обычно, я в это утро выскочил на улицу в трениках и футболке, тут же зябко поежившись. Но спросонья всегда так! Сбегав в «Будку неотложности», начал разминаться, а затем подскочил к самодельному турнику и заорал от неожиданности. Железная труба на ощупь оказалась дико ледяной. Вышедшая за мной Анна Полякова с нашего факультета озадаченно глянула на меня и потрогала воду в рукомойниках.

— Сережа, это что — лед?

Я только сейчас заметил блестящий иней на траве и деревянных мостках. Бежавший по ним в сторону «Будки» Кирилл споткнулся и сейчас, чертыхаясь, отряхивал колени. А мы еще с вечера радовались, что тучи разошлись и с утра будет солнце. Вот тебе и первые заморозки! Ну а что вы хотите — Север!

— Ой, девчонки, как холодно! Аж мыться не хочется!

Ирина, вся сонная и оттого еще более милая вышла на крыльцо и не сразу заметила мой оценивающий её взгляд. И вправду, почему я не обращал раньше на нее внимания? Сейчас же тренировочный костюм достаточно плотно облепил изящную фигурку девушки.

«Почти третий номер», — автоматически отметил я размер её бюста. В остальном все было стройно и нигде не выпирало. — «Куколка!»

Ирина, наконец-то, обратила на меня внимание. Затем вздернула носик и демонстративно отвернулась, невольно предоставив рассмотрению свой подтянутый спортивный зад.

«Тьфу ты! Не о том думаешь!»


И вправду, мне тут точно ничего не светило, так что лучше загнать игривые мысли куда подальше. Черт подери, имея некоторый опыт сексуального общения, невероятно сложно оставаться в подобных ситуациях совершенно спокойным. Остальным ребятам проще, сами еще не знают, чего хотят.

«Ну а что ты хотел? Молодость, и чтобы безо всяческих проблем? Старик, такого не бывает.»

— Девчата, разогрейте на плите воду в ведрах. Кирилл, помоги её растопить.

Кто-то из девчонок зябко поежился и заявил:

— Надо бы тогда и печки протопить. Прохладно с утра как-то в комнатах.

Я подумал и решился:

— Пойду к Николаичу, договорюсь, чтобы сегодня дольше топил. А вот и он легок на помине!


Дед уже чесал в нашу сторону с охапкой бересты в руках. Мы ему не только тогда забор подправили, но и картошку с овощами собрать помогли. Так что старик только что на нас не молился, и регулярно снабжал меня «горючим» для пацанов.

Старшая над филологами, та самая Татьяна Косцова, девушка в очках, что сидела во время собрания рядом со мной, как-то поймала меня за выпивкой и жутко отругала. У нее почему-то на этот счет имелся некий пунктик. Попробуй ей дурёхе объяснить, что выпивать и пить беспробудно это не одно и то же. В прошлой жизни я пришел к такому парадоксальному выводу — пить можно далеко не всем. Есть люди, которым питие категорически противопоказано в любом возрасте. Но как это узнать, если ты сам не попробуешь? Алкоголь, он вообще штука странная. В том смысле, что не поймешь — больше в нем хорошего или ужасного. Вот и получается, что каждый в итоге выбирает по себе.

И не всегда этот выбор правильный.


Собирались в этот день дольше, чем обычно. Все-таки воскресенье, да устали после трех с половиной недель беспрерывной битвы за урожай. Или скорее от бытовой неустроенности. Отсутствие постоянной горячей воды, туалет прямого падения, негде толком высушить одежду. В комнатах у девчонок человек по двадцать скопом и нет возможности уединиться. Для среднестатистического изнеженного горожанина условия проживания оказались достаточно нелегкими. Мне не раз приходилось разгребать нюни и сопли «маминых принцесс», да и парням устраивать мастер-классы по выживанию в любых подходящих условиях. Благо опыта хватало. Ничего, все достойно прошли через испытания! Держались ребята!

Но что у этого поколения было не отнять, так это безудержного внутреннего оптимизма. А чего им тут унывать? Страна растет, жизнь стабильна и с каждым годом становится осязаемо лучше. «Ведь от тайги до Британских морей Красная Армия всех сильней!!»

Будущее ясно и предсказуемо. В этом мире скорее заскучаешь от постоянства. Скука, а ведь именно она и привела в том мире мое поколение к поддержке перестройки. Молодежи свойственна тяга к новизне и всему неординарному. Ну а что можно ждать от унылых партократов? Или от самим себе не веривших комсомольских активистов. Я же отлично помню, что неподалеку от моего дома в подвале одной стройконторы работает сауна, где в конце восьмидесятых частенько отдыхали высшие чины обкома ВЛКСМ с девочками «комсомолками». Ага, проводили лекции по марксизму-ленинизму!

Так и живем!


— Сергей Васильевич! — на выходе из столовой меня перехватил заместитель директора совхоза. Самого «главного» я почти никогда не видел. По слухам, он из Вельска практически не вылезал. Заседания райкома, всяческих предельно важных комиссий и прочие государственные дела частенько требовали его непременного присутствия. Или просто ему «на земле» возиться не хотелось?

Да еще и вопрос возникает интересный — кто сделал еще недавно отстающий совхоз самым передовым в районе? Кто влил в него столько денег? Техника в хозяйстве в основном была новая, еще сияющая свежей краской. Старые ЗИЛ 157 использовали лишь в качестве вездеходов для самых непроходимых мест. В основном же по дорогам катали ГА53 или ЗИЛ 131. На ближайших полях уже начали в этом году работать на уборке польские картофельные комбайны. Там практически не требовалась грубая физическая сила. Так что нужны ли будут через несколько лет приезжие студенты, еще неизвестно.

Зато известно, что вложения начались с приходом в руководство совхоза нового директора. Видимо, его толкает вверх чья-то мощная волосатая рука. Во всяком случае колхозники к нему без претензий. Заработки у них резко пошли вверх, активизировалось жилищное строительство, да и жить заметно стало веселей.


— Приветствую, Иван Данилович, — жму я крепкую руку начальника.

— Мы деньги вам за дополнительные работы начислили. Когда удобней получить?

Я задумался, вопрос далеко не праздный.

— Сегодня у нас маскарад в клубе. Все сразу убегут готовиться. Давайте завтра после обеда?

Замдиректора задумался.

— Это столько народу, долго получать будут. Как же работа?

— А что работа? Разбить по группам. Кто расписался, тот сразу едет в поле. Пусть ваши машины будут наготове.

В последние дни мы трудились по две смены. Все проголосовали за то, что лучше ударно потрудиться, но уехать на три дня раньше и как следует отдохнуть перед учебой.

— А не полетят после получки гонцы в район? — хитровато глянул на меня замдиректора.

— Иван Данилович, мы вас когда-нибудь подводили?

— Потому и начислил вам по максимум, — начальник мимоходом показал мне ведомость. Я чуть не присвистнул. — Хорошо вы, ребята поработали, напишу вам в институт хвалебное письмо. Ну, тогда до завтрова!


Ко мне тут же с явным вопросом на лице подрулил Паша, старший над спортивным факультетом. И я обрадовал его ожидаемой получкой.

— Ого, так это почти по сотне на рыло! Обычно меньше дают.

— Это они вас спортсменов испугались. Вдруг буянить начнете?

Стоявшие неподалеку и подслушавшие наш разговор парни заржали в голос. С них станется! Кто-то в азарте хлопнул по рукам и объявил:

— Пацаны, завтра же гонца в Вельск зашлем!

Павел хмуро оглянулся на зачинщика и предостерег:

— Чтобы последние дни у меня как стеклышко!

«Ну да, пендюлей то он за них получит!»


Наблюдая за загоревшимися лицами спортфаковцев, я решил внести рацпредложение, чтобы взять неясную ситуацию в цепкие руководящие ручки:

— Завтра Данилыч точно сечь за нами будет. Так что лучше отвальную в последний день устроим. Проспитесь уже в поезде.

— Правильно!

— И мешать работе не будем.

— Братцы, все равно надо что-то замутить напоследок.

— Так клуб только по выходным свободен.

— Ну Серый в своей деревне всяко договорится.

Все скопом уставились на меня. Несмотря на то, что парни после армии и более самостоятельные, чем вчерашние школьники, я умудрился и у них заслужить непререкаемый авторитет. Видимо, прошлый жизненный опыт и практичные советы сказывались. Да и не особо я отрывался от дружного коллектива. А это всегда и везде ценилось. Знаете, есть такая каста руководителей, что постоянно держат дистанцию, потому что не уверены, что в иных обстоятельствах сможет сохранить собственное влияние на коллектив. По мне же самый лучший начальник, что и с работягами в бытовке стакан опрокинет, и после этого они без лишних разговоров встанут и пойдут, и все для него сделают. Потому что по-настоящему уважают!

Мне же вовсе не хотелось руководить. В последние дни я неожиданно для себя осознал, что больше всего мне хочется ребячиться и валять дурака. И еще много общаться, пить жизнь изо всех доступных источников. А еще любить и быть любимым. Старая короста на душе внезапно начала истончаться, обнажая свежую кожу нового бытия. Странное, скажу, ощущение, даже не могу его пересказать словами.


— Опаздываете!

Бригадир хмуро поглядывал на слезающих с грузовика девчонок. Двигатели тракторов сыто урчали, сами машины уже были выведены на поле, и механизаторы ждали лишь нас.

— Поднимались сегодня долго. Заморозки ударили. Так что пока воду нагрели, пока очухались…

— Так подогнал бы девок! Грузовики давно стоят наготове!

— У нас не армия, Матвей! Так не получится. И мы же мокли под дождем, когда у вас «всегда готовая» техника ломалась?

Бригадир лишь махнул рукой и пошел к трактору. Его резон можно понять. Осталось четыре дня горячей страды, и мужикам также хотелось закончить быстрее. Это мы уедем и помашем сельчанам ручками. Им еще всяческой возни хватит до самого снега. Механизатору всегда найдется что делать. Но зато и зарплата наивысшая среди колхозников.


В небо медленно поднималось солнышко, леса вокруг подернулось яркой желтизной и алели багрянцем. Самая красивая пора обычно хмурой осени. Девчата заметно повеселели и дружно принялись за работу. К ним сегодня безо всяческой подсказки присоединились и спортфаковцы. Все равно готовых мешков для загрузки еще не было. Я, долго не раздумывая, наклонился и начал заполнять большими спелыми картофелинами плетеную корзину. Картошка на этом поле была хорошая, крупная. Да и земля здесь плодородная, не вязкая глина. Наверное, здесь раньше находилась какая-нибудь старинная деревушка. Точно, вон кусок кирпича из земли копалкой выворочен.

— Гляжу, ты на Иришку перешел, Казанова?

Я вскинул голову и уперся в ехидные глаза Катьки Пологлазковой. Её белобрысые кудри кокетливо выбивались из-под будто бы небрежно накинутого на голову платочка. Думаю, что она над этой небрежностью минут десять «колдовала». Зато кудри Кате крутить было не надо, волосы сами вились после бани. Но на лицо она чистый ребенок! Поймал себя на мысли, что как потенциальная подруга для утех Катя совсем не вдохновляла. Пенек старый, привык к более возрастным дамам.


— Мне вот только твоих советов не хватало, как-нибудь без сопливых разберемся! — грубовато ответил я на подначку и поднял заполненную корзину.

— Я с утра заметила, как ты на неё смотрел! Ох, как ты смотрел!

— Ну и что? За погляд денег не берут.

Катерина в ответ фыркнула и кокетливым движением руки отодвинула кудряшку с лица. Она что, со мной заигрывает? Нет, внутри факультета мне шашни точно не нужны. Светки за глаза хватило!

— Зря ты так. Одно дело, когда мальчишки, — она кивнула в сторону Андрея и Кирилла, — на нас поглядывают. Ты смотришь совсем иначе. Меня от твоего взгляда аж в мурашки бросает.

«Ничего себе, какая прыткая пигалица!»

— Катя, ты вот, пожалуйста, голову себе ерундой разной не забивай, — попытался прекратить неприятный мне разговор. И чего тут принято постоянно лезть в дела других? Никак не могу привыкнуть. Вот оно тлетворное влияние будущего с его «личным пространством»!

— В таких делах не покомандуешь, — срезала меня начисто Катя. — Иришка моя подруга, не обижай её, пожалуйста, и унеси ведро.


Я молча взял корзину, перехватил на локоть полное картошки ведро и потопал к мешкам. Парни уже завязывали первые из них и махали водителю ЗИЛка, чтобы тот подъезжал для погрузки. Таким темпом мы быстро это поле уберем! По пути я внезапно заметил сидящую на корточках Ирину. Она оглянулась и застенчиво улыбнулась мне. Я же вмиг похолодел, осознав, что значит этот взгляд. Ноги враз стали ватными, по телу прошла горячая волна.

— «Ну все, втюрилась девчуля!»

Этого мне только не хватало! Романа с семнадцатилетней девчонкой! Докатился старый пердун. Затем внезапно на душе стало легко и светло.

— «Да какого лешего! Собственно, почему бы и нет?»

По легенде я не фиг её и взрослее. Всего двадцать! По местным меркам парень как раз должен быть старше подруги. Высыпав картошку в мешок и повернувшись обратно, я чуть не налетел на Светлану. Она ехидно скривила губы. Наверняка все заметила. Я в ответ расплылся в жизнерадостной «улыбке енота», несколько ошарашив бывшую подругу. Но хоть на её счет я был спокоен. Света недавно сошлась с Валеркой, так что никто не в обиде. Но чую, что многие из наших не понимали меня. Такой видный парень и один! Придется исправлять положение, иначе буду выглядеть излишне странным и привлекать ненужное внимание. Так что Ириша, пожалуй, не самая плохая кандидатура. Во всяком случае искренняя и легкая в отличие от излишне хитроватой Светки.

Надо встраиваться в этот мир. Мне он откровенно нравится!


******


Я нажал клавишу кассетного магнитофона и ускакал обратно в зал, где бесновались несколько факультетов. В колонках раздался грохот, и полыхнули ритмы электронной музыки. В своем времени я такого стиля не помнил. Хотя нет, были же чуть позже Digital Emotion, выстрелили в восемьдесят четвертом и стали хитами на дискотеках. Да и скорее всего мы в Союзе всех мировых стилей и не знали. Железный занавес мешал. Самодеятельная дискотека в старом деревенском клубе была в самом разгаре. Вдвоем с Юрой из физико-математического мы вели этот вечер. Оба привезли магнитофоны, у обоих куча кассет с танцевальными композициями.

Я еще вчера отобрал подходящие треки, и мы по очереди включали их небольшими блоками. Схема ведения дискотеки получилась предельно простой. Заканчивается мелодия, перед этим кто-то из нас доматывал на кассете, используя наушники, на нужное место. Затем переключаешь штекер от усилителя на свой магнитофон и включаешь новый блок мелодий. И на сколько-то минут ты свободен!

Звук от старых колонок, конечно, отвратен, но зато в зале невероятно весело. Я ловко ныряю между танцующими и двигаюсь в сторону подсобки. Меня то и дело окликают. Я сегодня самый популярный парень на деревне! Еще бы, такую замуту провернуть не каждый сможет. Но совхозное начальство пошло мне навстречу. В старом клубе большой вестибюль, и мы дружной командой за два дня подготовили его к дискотеке. Все делали сами,в том числе договорились с местными «активистами» по поставке спиртного. За это колхозная братва также оказалась допущена до праздника.


Да мы уже со многими из местных сдружились. Как сказал Виталий, что проводил по выходным вечера в клубе, сентябрь здесь в совхозе самый веселый месяц. Ибо приезжают студенты и постоянно происходит какая-то движуха. Народ в совхозе в принципе неплохой, хоть и малокультурный. Но зато отзывчивый и добродушный. Правда, меня несколько напрягало то обстоятельство, что деревенские парни все норовили называть меня по имени-отчеству. Один из бригадиров как-то между делом отметил:

— Сергей, просто ты по сравнению с этими сосунками смотришься, как созревший мужик. Это сразу заметно.

Подбодрил, называется. Вот чего мне точно не хочется, так это выглядеть «белой вороной». Брякну перед любителем настучать что-то не то, и тут же появятся загребущие руки «органов». Не то, чтобы я верил в ужасы про «кровавую гэбню», но спецслужбы всех стран одинаковы и действуют по схожим схемам. Нет, провести остаток жизни как подопытный хомячок у меня никакого желания не было. Так что надо срочно «погружаться» в обстановку.

Хотя я видел в жизни подобных деятелей. Попадались такие, они еще с малолетства знают, что им надо. Настроены на внушительную карьеру и быстрый успех в жизни. И кстати, многие этого добиваются. По головам пройдут, но залезут наверх и загребут все под себя. Был, правда, в подобном поведении существенный недостаток. Не было у таких людей настоящей молодости. Слишком рано они становились взрослыми и не имели в душе тот короткий период нашей жизни, что зовется юностью. Нет, я не такой! С каждым днем легкое ощущение будущего счастья становится все сильнее. Даже не знаю отчего. Понимаю умом, что жизнь не так проста, но…Вот хочется просто быть как все эти молодые люди, что окружают меня.


Ого! Кто-то из спортфаковцев перенял мои танцевальные движения. Ну так они спортсмены, парни гибкие и физически развитые. Девчата не отстают от них, им дай только вволю натанцеваться! Внезапно я останавливаюсь. Это что теперь? Получается, что я в этом мире дал толчок хип-хоп культуре? А не замутить ли мне тогда рэпчик? С такими неожиданными мыслями я оказываюсь в комнате за сценой. Здесь у нас, чтобы зазря не палиться, расположен самодельный бар. В шкафчиках строй бутылок с алкогольным и сладким содержимым. Среди прочего пацаны притащили четыре ящика лимонада. «Буратино», «Ситро» и «Золотой ключик». До чего же он вкусный! Значит, все-таки это не старческое ворчание, а факт, что лимонады в эту эпоху делали намного вкусней.

Я выискиваю среди остальных пузатую бутылку венгерского вермута и грузинского сухого вина. Это мне под заказ привезли. Ушлые ребята из местных закупались через знакомых в вагоне-ресторане поезда Москва-Воркута. По желанию там можно было купить шоколад, копченую колбаску и фрукты. Но нас вполне устроили котлетки и пирожки со столовой. Об этом я заранее с поварихами договорился. И взяли с нас совсем недорого.


— Мне нальешь?

Напротив моего лица блеснули шальные глазенки Иришки. Она требовательно протянула свою маленькую ручку.

— Тебе разве можно, малыш?

— Нужно.

Ирина придвинулась ко мне вплотную. Легкая блузка туго обтянула высокую грудь девушки, от нее исходил дурманящий аромат духов, а на голове висела дурашливая шапочка, оставшаяся от маскарада. Мои руки, составляющие коктейль, начало невольно потряхивать. И вовсе не от выпивки.

«Да что это такое? Неужели в моей настоящей юности именно так и было?»

— Держи! Жаль, соломинок нет.

Мы смотрим друг на друга поверх стаканов и улыбаемся. Хоспади, как мне этого не хватало в будущем прошлом! Ощущения беззаботности и возможности бездарно тратить время. Позже его нам вечно не хватает. Жизнь постоянно подталкивала в спину и заставляла куда-то нестись без оглядки. Пока эта дорога и вовсе не закончилась.

«Да к черту все!»

Тяну девушки за собой:

— Сейчас блок медляков будет.


Звучит какая-то наша мелодия, мне незнакомая. Песня, конечно же, про любовь. Мы кружимся в танце, как кружатся и наши головы. Так близко мы друг от друга, так жарко нам от этого невольного объятия. Я осторожно держу девушки за талию, боясь передвинуть руки ниже. Ирина легко слушается моих движений, ей стройная и гибкая фигура послушно следует за мной. В какой-то момент наши лица сближаются, и мы сливаемся в страстном поцелуе.

Етишкин кот! Нет, в этом мире я уже целовался со Светланой, по-взрослому так, взасос. Но сейчас меня как будто прострелило ударом электричества, так что аж ноги на секунду отнялись. Ирина, судя по всему, испытывает схожие ощущения, по её телу пробежала легкая дрожь. Я это отлично прочувствовал пальцами. На нас начали оборачиваться. Не сказать, чтобы другие пары в зале вовсе не целовались. За время, проведенное на картошке, в группах образовалось немало пар. Все молодые, рады свободе и торопятся жить. Нашему заразительному примеру следуют некоторые из присутствующих романтических пар. Вижу, что часть девчонок откровенно завидует нам. Вон как смотрят! А мне все равно! Не хочу сегодня грузиться, хочу веселиться!


Там, где клен шумит над речной волной

Говорили мы о любви с тобой

Опустел тот клен, в поле бродит мгла

А любовь как сон стороной прошла

А любовь как сон, а любовь как сон

А любовь как сон стороной прошла

Сердцу очень жаль, что случилось так

Гонит осень вдаль журавлей косяк

Четырем ветрам грусть-печаль раздам

Не вернется вновь это лето к нам

Не вернется вновь, не вернется вновь

Не вернется вновь это лето к нам

Ни к чему теперь за тобой ходить

Ни к чему теперь мне цветы дарить

Ты любви моей не смогла сберечь

Поросло травой место наших встреч

Поросло травой, поросло травой

Поросло травой место наших встреч


Прихожу в себя уже на улице. Мы сбежали с танцев и укрылись в укромном местечке. Почему-то моя рука уже жадно шарит под Ириной блузкой, пытаясь снять лифчик. От разгорячённого тела Ирины так и пышет жаром, а меня накрыла с головой волна дикого вожделения.

— Нет-нет, Сереженька, не так, не здесь, — внезапно горячо шепчет девушка.

Я отпрянул назад и в смущении опустил голову. В самом деле перебор! Потащу еще куда-нибудь в укромное место и устрою насилие. Нельзя так поступать с ней. Внезапное осознание последствий действует почище холодного душа.

— Извини. Это было лишнее.

Девушка приводит в порядок одежду и прическу, её глаза поблёскивают как огоньки.

— Это алкоголь.

Я внезапно обхватываю её и шепчу:

— Дурёха, ты же отлично видишь, что вино здесь ни при чем?

Ирина поднимает лицо, которое буквально светится от счастья, и оплетает мою шею своими маленькими ладошками. У нее такие ласковые пальчики. Меня охватывает сладкое томление.

«Много ли для счастья надо?»

— Ты такой хороший, даже не представляешь себе, Сереж, какой ты!


А мне стыдно, я взрослый мужик и так легко облапошил легкомысленную девушку. Или это я на себя наговариваю? Ведь в душе расцветает весна, хочется плакать и смеяться. Просто так, от полноты захлестнувших чувств. Нет, я уже другой, я изменился! Так что можно. Мы снова сливаемся в сладком поцелуе, но внезапно я осознаю, что у меня дикая эрекция и Ирина такое состояние моего тела отлично ощущает. Стало даже как-то неудобно.

— Прости.

— Ничего, это же природа. Давай пока не будем спешить? Я еще не готова.

«Честно, умная девочка!»

— Конечно. У нас все впереди.

«Да. Правильно сказал — у нас все впереди!»

— Тогда побежали танцевать.

Ну бежать я пока не могу, так что еле плетусь, придерживая девушку за тонкую талию. Сто лет не держал в руках такую талию!

Глава 10 Жизнь не сахар или бытие первокурсника

На самом деле в начале студенческой жизни нет ничего особенного и приятного. Утром толком не выспавшийся и успевший лишь проглотить на ходу кофе с бутербродом, ты несешься ко второму корпусу педагогического института. Благо до него быстрым шагом идти всего минут двадцать. Опоздания на первом курсе преподавателями не приветствуются. Они, видимо, считают, что без дисциплины студиозы ничего не добьются. Ближе к институту на тротуарах и дорожках становится заметно многолюдней, на занятия поспешают сотни студиозов. Хмурые, улыбающиеся, разные. В небольших компаниях нарочито громко переговариваются, как будто это поможет окончательно проснуться. Девчонки заразительно смеются. Им все внове, у них еще в душе праздник! Старшие выглядят солиднее и уже особо никуда не спешат. Они сосредоточены на чем-то своем. Ты тихо завидуешь их спокойствию и даешь себе зарок больше не нервничать.

Но как это, черт дери, осуществить? Мало того что я после физической смерти провалился в прошлое, так еще и прошлое не совсем мое. Почти ежедневно я сталкиваюсь с различием наших миров. К такому как-то приходится привыкать постепенно, учитывая вдобавок то обстоятельство, что я еще толком не разобрался даже в нашей семейной жизни. Попросту не хватает времени. Такое впечатление, что меня как будто увлекает стремительным горным потоком все дальше и дальше, не давая времени толком оглядеться. Жизнь наполнена событиями до краев и некогда передохнуть. Бывает, сядешь вечером с газетой, а через пять минут начинаешь клевать носом. Молодой организм настоятельно требует живительного сна. Это я старый в будущем обходился семичасовым, здесь так не получается.

И не забываем, что у меня учеба, к которой стоит отнестись предельно серьезно. Знакомство с учебным процессом, преподавателями, особенностями институтской жизни, студенческого сообщества. И еще вдобавок приходится привыкать к новому телу. Одна гормональная встряска чего стоит! Очень, скажу вам, необычное ощущение. Ведь в прошлой жизни данный процесс роста протекал постепенно, а здесь до предела стремительно. Какая-нибудь проходящая мимо симпатичная девчонка с короткой юбкой выводила меня из строя минут на десять. С этим точно надо что-то «поделать»!


На крыльце учебного корпуса и около раздевалки то и дело приходится здороваться с однокурсниками и шапочно знакомыми студентами. Очевидный плюс поездки на картошку. Ты уже со многими познакомился и имеешь в их среде определенный вес. Вот тем, кого не было с нами, им уже сложнее вписываться в коллектив. Они отстают от нас на полшага. И в набравшей с ходу резкий темп студенческой жизни — это уже много. Да и в выборе старшего они не смогут принять деятельного участия. Старостой курса сразу же по приезде назначили именно меня. Наш куратор Нина Ивановна Сенцова, миловидная женщина лет сорока быстро нашла со мной общий язык и с радостью свалила на мои же плечи кучу обязанностей.

Хотя после опыта руководства дурдомом под вывеской Свадебного агентства управлять группой начинающих студиозов не представлялось чем-то особо сложным. Так что я быстро назначил себе помощников, и совершенно не стесняясь решал, кому быть ответственным за ту или иную сферу деятельности. Ведь смысл жизни грамотного руководителя — нагрузить каждого участком работы, чтобы меньше её делать самому. Иначе незачем и лезть в начальники. Твое дело проверить, а затем наказать или наградить. Смотря по обстоятельствам. Минус в том, что за чужие косяки плюха прилетит уже тебе. Но нет в жизни щастья!

Сложнее было самому войти в рабочий ритм учебных будней. Я ж три десятка лет не учился! Нет, учился, конечно же, и очень многому. Но чтобы вот так каждый день целенаправленно ходить на занятия, со всем вниманием слушать лекции, писать конспекты и неделями читать лишь специализированную литературу, к такому распорядку жизни стоило еще привыкнуть. И обычному молодому человеку пришлось бы нелегко, что же говорить обо мне!


В чем, думаете, проблема? Ты же снова молод? Да нет, я бы так не сказал, ребята. Двойственность осознания себя целостной личностью так пока и осталась во мне. Это только в книгах о попаданцах у них сразу после попадания процесс переноса проходит относительно легко и просто, что наводит на мысли о примитивности мышления их авторов. В реальности же все далеко не так. Дело даже не в возможностях и косяках высшего разума, инопланетянах, вселенской воле или кто там меня перенес сюда. Физиологию так просто не обманешь!

Иногда меня реально «подклинивает» в физическом плане. Как будто проявляется некий «баг» в программе управления новым телом. Да и я Старый со всеми тараканами в голове то и дело вступаю в конфликт с Я молодым. Так что трансформация в новую личность покамест в полном разгаре. И чем это закончится, не ведает никто. Я ощущаю, что меняюсь, мне это даже предельно интересно, но иногда бросает в пот от ужаса. Вдруг все пойдет прахом, и я исчезну уже навсегда? Как будто меня и не было в двух мирах.

Пока же лейтмотивом моего поведения является девиз — Живи, пока живется!


То и дело позевывая, чем здорово раздражал лектора по «Истории КПСС» Сальникова, я еле досидел первую пару. Она завершается в пять минут одиннадцатого. Занятия каждый день начинаются ровно в половину девятого, заканчивались в четыре дня. Почти все они поначалу состояли из лекций, семинары начнутся позднее. Так что большую часть времени в институте мы просиживали в классах. Или их правильно называть аудитории? Все никак не привыкну. Здание второго корпуса института как раз школьное типовое!

«История древнего мира", "История СССР с древнейших времен до конца XVIII века», "История КПСС", иностранный язык плюс чисто педагогические дисциплины. У девушек раз в неделю была "медицина", у юношей начальное военное обучение. Меня, как отслужившего от него освободили. Плюс в учебу включены археология, вспомогательные исторические дисциплины и этнография.

Добавим к этому субботники по очистке ближайшей территории, политинформации и прочую общественную нагрузку. А она не всегда была заформализованной, временами очень даже интересной. Темп моей жизни внезапно резко возрос и к такому еще стоило приспособиться. Окружающие меня первокурсники с радостью неофитов окунались в студенческую жизнь и поначалу не замечали трудностей. Вот в более позднем возрасте с ними намного тяжелее бороться. Пока вроде справляюсь.


Два раза в неделю мы встряхивались и по мере сил и возможностей занимались собственным физическим воспитанием. Вот именно так почему-то в институте называлась банальная физкультура. У меня с преподом сего предмета поначалу случился небольшой конфликт. В первые дни занятий нас как-то очень лихо начали привлекать к сдаче зачетов по физвосу. Бег, прыжки, отжимания и прочий никому не нужный выпендреж. Подобная обязаловка на мой взгляд совершенно лишняя в физкультуре. Напрягаясь над собственным телом, ты должен любить это занятие. Здесь же, как, впрочем, и в средней школе учат лишь ненавидеть физкультуру. Хорошо, если ребенок или уже взрослый человек увлекается каким-нибудь из видов спорта. Большинство людей впоследствии на собственное физическое развитие просто-напросто плюнет и рано или поздно угробит свое здоровье. Вот такие у нас итоги школьного физического воспитания.

Резон нашего преподавателя в сдаче этих нормативов был как раз понятен. Сентябрь мы пропустили по уважительной причине, так что ему требовалось нагнать программу. Но в октябре у нас на Севере уже довольно холодно. Зачем мучить студентов по общесоюзной программе, занимаясь физвоспитанием на улице? Это в средней полосе и южнее еще относительно тепло, а у нас по утрам иней и дождь со снегом. Никакого удовольствия носиться по улицам и морозить сопли не было! Да и текущая осень у Белого моря получилась жутко холодной. Это мы, оказывается, под Вельском еще в тепле поработали. Понятно, что после первых же уроков на улице кто-то из девчонок простудился. А пропуск в начальные недели занятий чреват затем жутким отставанием по предметам.

И тогда я сгоряча прямо перед всем курсом обозвал нашего физкультурника вредителем. В итоге конфликт пришлось разбирать на деканате. Ну а деканат истфака — это скажу вам нечто! Руководил им известный в исторических кругах Вячеслав Иванович Гольдин. Даже я, человек далекий от науки, не раз в будущем слышал о нем много хорошего. Ему сейчас было чуть за тридцать, как, впрочем, и многим нашим преподавателям. Подобный состав кафедры внушал тихий оптимизм. Во всяком случае нам здорово нравилось, как они вели лекции. И как ни странно, но именно Вячеслав Иванович в конфликте с физруком встал на мою сторону. Правда, попросил прилюдно извиниться перед физкультурником. Ко мне лично у того претензий не оказалось. Отжимался и подтягивался я отлично, ежедневные тренировки уже сказывались. Вот с бегом было похуже, выносливости не хватало, но твердую четверку честно заработал, и преподаватель увидел во мне перспективы. На том и расстались. Нормальный оказался мужик, не он же эти глупые требования придумал. Так что разошлись миром и дальнейшем даже не раз сотрудничали. Дело в итоге решили в ректорате и перенесли зачеты на май месяц.


По итогу этого конфликта я стал на нашем курсе еще популярней. Не каждый так встанет в позу, защищая сокурсников. И к тому же я успел заметить, что к тем, кто служил в армии, отношение со стороны преподов было несколько иное. Не такое снисходительное, как к вчерашним школярам. Нам многое прощали, но и требовали больше. Вот и сейчас в институтском коридоре меня перехватила мощная длань секретаря комитета комсомола. Парень он здоровый, и захочешь, но мимо не проскочишь.

— Караджич, у меня такое впечатление, что ты от меня гасишься?

— Да что ты, Сергей, и в мыслях не было!

Я постарался состроить искренне удивленное лицо. Наволоцкий нахмурился, прозорливо угадывая в моем поведении возможную подставу.

— Ну что надумал?

«Вот ведь прицепился, как репей огородный!»

Как-то не улыбалось мне стать комсоргом курса. И даже войти в бюро факультета. Во-первых, это потеря драгоценного для меня времени. Во-вторых, я уже ни фига не помню всей этой комсомольской галиматьи. Последнее, что осталось в памяти, как с «комсомольцами» участвовал в создании видеосалона. В итоге все тупо переругались из-за дележа денег. Последние хоть какие-то светлые воспоминания об общественно-политической работе остались у меня еще с пионерии.

«Взвейтесь кострами синие ночи…»


— Извини, но у меня и так обязанностей выше крыши.

— Это каких это? — подозрительно уставился на меня не самый последний в иерархии институтского студенчества Сергей Наволоцкий. Я его еще при нашем первом знакомстве сразу вспомнил. Этот прыщ в моем мире после института пролезет наверх в обком и в начале девяностых займет какое-то место в совместном с норвежцами предприятии. Завод по производству оконных стеклопакетов в итоге разорится, а Наволоцкий с деньгами исчезнет на просторах России. Здесь же он покамест истовый комсомолец и любитель загребать жар чужими руками.

«Извини, тезка, но без меня!»

— Так я кроме старосты еще и профорг, и Вячеслав Иванович хочет меня в научную секцию порекомендовать.

Лицо комсомольского вожака заходило желваками. Но против Гольдина не попрешь, у него в ректорате авторитет.

— Я тебя услышал, но зря ты так со мной, Сереженька, — выждав паузу, Наволоцкий бросил мне вслед. — И начинайте всей группой готовиться к Ленинскому зачету.

«Твою ж дивизию! Это что еще за нафиг такой?»


В расстроенных чувствах я поплелся дальше по коридору, пока внезапно не оказался в объятиях бешеного торнадо в виде взбалмошной Ирины. Я машинально обхватил девушку за талию и притянул к себе.

— Ты что, на нас смотрят!

— А мне все равно!

— Дурачок!

Хотелось плюнуть на всех и слиться с подругой в горячем поцелуе. Но нельзя! Здесь и в самом деле не принято показывать на людях личные чувства. Во всяком случае публично их так горячо выражать. В узком кругу или своей компании можно делать почти все что угодно. Еще одна особенность советского общежития, о которой я напрочь забыл. Все-таки моя юность прошла несколько позднее и в более свободные и развязные времена. Да и не сказать чтобы тут все чрезмерно зажато и запрещено, это уже из области Голливудских больных на голову фантазий. Но в коридоре института миловаться с девушкой точно не стоило. Потому мы отошли за угол рекреации. Ирина радостно поблескивает своими шальными голубыми глазенками, что так фактурно смотрятся на фоне пышной золотистой шевелюры. Она отчего-то всегда такая в моем присутствии. И это меня нисколечко не раздражает. Скорее наоборот. Много ли нам на самом деле для счастья надо?

— Извини, Сереж я сейчас спешу. Заскочила в библиотеку за материалом, а следующая пара у нас будет на третьем этаже.

— Тогда до завтрова!

— Договорились!

Я смотрю вслед стремительно перемещающимся ножкам Иришки и вспоминаю силуэт её фигуры в спортивном костюме. Эх, лучше об Этом не думать. Мысли сразу начинают путаться и руки подрагивать. Нет, что бы там ни говорили, но в зрелом мужском возрасте есть собственные плюсы. Все физические механизмы еще работают исправно, но ты в добром здравии и можешь хоть как-то управлять «процессом». Сейчас же и будущий прошлый опыт совсем не помогает. Рядом с этой озорной девчонкой чисто дурачком становлюсь. Я уже упоминал о перестройке физиологии и моему привыканию к молодому телу. Не все так просто оказалось на самом деле.


Внезапно вспоминаю, что с утра заявила куратор. Мне к понедельнику надо готовиться к политинформации! Это обязательно и сомнениям не подлежит. Так как мы уже большие детки, то и готовить всю эту политическую галиматью должны сами. Пытаюсь вспомнить, что у нас там вывешено по плану? «Международная обстановка». Вот в выходные ею и займусь. Завтра пятница, сразу после занятий придется сбегать в кинотеатр, купить билеты на новый зарубежный фильм. А это, между прочим, рубль сорок, семьдесят копеек за двухсерийное кинцо. Хотя ладно, один раз живем! Но о дополнительных заработках стоит уже сейчас подумать. Сбекнижка, она совсем не бездонна. К тому же и с девушками расходы бесконечны.

Вы думаете, у самих девчонок нет расходов? Как бы не так! А нам представать завсегда красивыми, сколько трудов стоит? Одежда, прически, макияж, духи. Содержать родителям взрослую девушку очень накладно выходит. У меня, правда, одни пацаны были. Там больше борьба с характерами происходила, но выросли ведь и уже самостоятельные люди. Хоспади, я застыл как вкопанный около двери в аудиторию. Они же старше меня тутошнего и большинства этих студентов! Загрузившись неожиданной мыслью по самую макушку я как сомнамбула прошествовал мимо застывшего Владимира Ильича. Не Ленина, конечно, а нашего преподавателя античной истории. Под ошарашенными взглядами затихших сокурсников я прошел по проходу и уселся на свое место. Лекция уже началась и мое появление в классе в виде безмолвного привидения многих изрядно удивило.


Шубин хмыкнул и по извечной привычке пошутил:

— Ну раз староста соизволил почтить нас своим присутствием, то мы можем продолжать. Так ведь, Сергей?

Я вяло машу ему рукой:

— Да ради бога!

Непонятно над кем сейчас смеялись больше, над Шубиным или мной? Но смех, наверное, был слышен на всех этажах. Ладно Владимир Ильич человек адекватный, отсмеялся, смахнул слезы и пробормотал:

— Я понимаю осень, хандра…Но, ребята, возьмите себя, пожалуйста, в руки. Учеба только началась, и поверьте мне на слово, дальше будет лишь сложнее.

Я глянул в окно, оно выходило на съезд с железнодорожного моста. Между ним и нашим корпусом вырос осинник, теряющий сейчас последнюю осеннюю позолоту. Не знаю, что такое в голову пришло, но выдал наизусть, чуть окончательно не сорвав занятие:

Недуг, которого причину

Давно бы отыскать пора,

Подобный английскому сплину,

Короче: русская хандра

Им овладела понемногу;

Он застрелиться, слава богу,

Попробовать не захотел,

Но к жизни вовсе охладел


— Что такое у вас вчера на занятиях произошло, что все только и говорили об этом во время обеда?

Любопытные глазенки Ирины внимательно изучали мое лицо. В облегающим её стройное тело серо-дымчатом пальто девушка выглядела великолепно. И когда только она успела кудри накрутить? Мне самому времени лишь на побриться и надеть свежую рубашку хватило. Я же был женатым человеком и представляю, сколько дамы на марафет обычно времени тратят.

— Да понимаешь, просто на лекции по античной истории я прочитал Онегина.

— Чего?

Меня так позабавило в этот момент личико Ирины, что я не смог удержаться от смеха. Девушка, конечно, немедленно обиделась и уставилась в сторону игровых автоматов. Я тут же исправил положение, обхватив девушку за талию и прижав к себе. Жертва наглого насилия особо не сопротивлялась.

— Серый?

— Привет!

«Опа-на!»

Рядом с нами остановились Кеша и Паша и с нескрываемым любопытством тут же уставились на Ирину. Та кокетливо провела рукой по прическе.

— И вас не хворать? В кино?

— Ага, а что еще в пятницу делать? Да и Челентано посмотреть охота, — Павел продолжал пялиться на Иришку, а Иннокентий ехидно мне улыбался.

— Это Ирина, — я притянул к себе девушку и тут же представил ей своих корешей. — Павел и Иннокентий, мои старинные друзья.

— Приятно было познакомиться!

«Ох, ни фига себе!»

Как она умеет, оказывается, на удивление милостиво улыбаться! Парни тут же растаяли и только что не расшаркались в ответ. Вот ведь ж лиса!


— Сереж, я отойду?

Кеша глянул вслед девушке и пробормотал:

— Ну ты, смотрю, не теряешься? Хороша красотка.

Паша как-то загрустил и повернулся ко мне с вопросом:

— Много у вас там таких ярких?

— Мне хватает, — флегматично с самым серьезным лицом ответил я, а потом не удержался и заржал. — Видели бы вы ваш рожи, пацаны!

— Зря смеешься, ответка прилетит.

— Не гоняй. Как-нибудь будет у нас дискотека, проведу вас.

— Заметано!

Кеша посмотрел на часы и подтолкнул здоровяка:

— Паш, ты вроде что-то купить в буфете хотел?

— Ага. Серый, пока! Как я понял, сегодня вечером ты не с нами?


Я задумчиво проводил крепыша взглядом и спросил Кешу:

— Что у вас такое на сегодня намечено?

— Да так, посиделки на одной хазе. Народ ты знаешь. Кстати, Даша Морозова также там будет.

«Какого черта? Опять Морозова?»

— Блин, Кеша, чего ей от меня нужно?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Иннокентий глумливо улыбался. Это он отлично умеет, довести любого до точки кипения. — Ты же с ней до армейки любовь крутил?

Я тихонько прифигел. Ничего себе братец, с такой красоткой оказывается гулял? Этот мир точно непохож на мой.

— Ладно, пересекусь с ней как-нибудь потом.

— Оно тебе надо? Сейчас? — кивнул Кеша в сторону спешащей к нам Ирине. — Но ты позвони мне завтра. На всякий случай.

— Ладно, бывай!


— Странные у тебя друзья, Серёж.

— Какие есть, Ириш. Главное, ни разу меня не подводили. А это в нашей жизни, как никогда, ценно.

Ирина бросила на меня странный взгляд, но промолчала. И мы пошли занимать места. Народу был полный зал. Я уже в будущем с его крохотными зальчиками отвык от такого масштаба. А здесь огромный залище на восемьсот мест был забит под завязку. Для людей поход в кино был почти «выход в свет». Они надевали парадную одежду, женщины делали прическу. Именно вечер в пятницу был более молодежным. Я то и дело кивал шапочно знакомым, все-таки это мой родной район. Несколько попавшихся в вестибюле одноклассниц с интересом осмотрели Ирину, не обращая на меня особого внимания. С парнями было проще, те радовались именно мне.

Почему так много в этот вечер народу? Так еще бы — новинка, да еще иностранная, и вдобавок с легендарным Челентано! И вишенка на торте — это комедия! Спустя десятилетия кажется, что в Союзе сняли достаточно много интересных комедий. И то если собрать классику Гайдая, Данелия, Рязанова и другие скопом. На самом деле в год выпускалось не так много комедийных фильмов, и потому каждый оценивался по полной программе. С походом в кинотеатр и общественным обсуждением. Ну или осуждением. Это уж как выйдет.

И больше всего в здешнем кино мне понравилось то обстоятельство, что здесь никто не жрал проклятый попкорн!


— Ты так много хохотал. Я думала, что ты более серьезный человек.

Мы неспешно шли по улице Тимме. Торопиться совсем не хотелось, было тепло и невероятное интересно. Уже давно стемнело, ярко горели фонари, почти все окна желтели уютными огоньками, на улице еще бродило много народу. И таких романтических парочек, как нашей хватало. Я впоследствии часто удивлялся, вспоминая, что расцвет отношений у нас чаще начинался почему-то осенью, а вовсе не весной. Хотя вот чего тут удивляться? Начало учебы, все приехали после лета освеженные и с новыми впечатлениями. Стали оглядываться по сторонам, знакомиться, искать. Так что ничего удивительного.

— Так было смешно. Это же вроде продолжение?

— Да, первый фильм назывался «Укрощение строптивого». Ты его смотрел?

— Конечно!

Хоть убей, но не припоминаю продолжения этой легендарной комедии. Но итальянцы в начале восьмидесятых были в фаворе у советского руководства, да и народ их любил. А Челентано просто обожал.

— Тогда почему удивляешься?

«Мой косяк. Эх, сколько их еще будет!»

— Извини, забыл как-то. В армии столько впечатлений было.

— Ты почему-то о своей службе мне никогда не рассказывал.

— А что там рассказывать, служил на границе в горах. Ничего особенного!

Ирина повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами. Видимо, мой рейтинг сразу скакнул на десять левелов вверх.

— Это называется ничего особенного?

Я пожимаю плечами. И в самом деле, по сравнению с теми бедолагами, что позже теряли свои кишки в Чечне, моя служба казалась мне уже заурядной.


— Серёж, пожалуйста, хватит. Не только тебе жарко.

Мы спрятались за остановку и без устали целовались. Хоспади, я уже и забыл, что такие чувства возможны. Из головы все вылетело начистую, и я наслаждаюсь каждым мигом.

— Ты все еще не готова?

— Подожди немного, Сереж. У меня и парня по-настоящему никогда не было…

Девушка положила голову мне на плечо. Её заметно потряхивало. Мы договорились еще в колхозе не торопить события. Я, как ни странно, был согласен. Всему свое время. Успеем еще насладиться друг другом сполна. Да и честно сказать побаивался я. Это, когда у меня в последний раз девственница была? Даже не упомню. Ирина была мне за терпение очень благодарна, ей ведь принимать решение. Или все-таки мне? Ничего, буду готов, все само решиться.

— Ладно, проехали!

— Что в выходные делаешь? — эти глаза, которые смотрят на тебя снизу. Они так близко! Я точно схожу с ума! Но нахожу силы ответить.

— Да накопилось разных дел. С самого утра, представляешь, с мамой, как послушный малыш пойду по магазинам.

Иришка отвечает смеясь:

— С мамой можно!


Грешно смеяться над убогим, но и в самом деле я же ни черта не знаю систему местной торговли. Даже где купить себе новые носки и трусы. Мелочь, скажете вы? Из таких мелочей и состоит наша жизнь. К тому же, как оказалось, мне остро не хватает некоторых канцелярских товаров. И они не продаются за углом. Эх, испортила нас будущая торговля и мировые ритейлеры.

— Потом к ребятам на волейбол. Вечер пока не занят, хотел с мамой посидеть.

— Ты сиди, — мягко говорит Ирина. Как это у ней получается? Смотреть на меня, крутить пуговицу на моей куртке и уговаривать на все. У женщин такие способности, наверное, с самого рождения. — Мы с родителями утром едем в Холмогоры, там у тети юбилей. И мне надо обязательно быть. А это, считай, все выходные.

Она грустно улыбнулась, тихонько вздохнув.

— Да не расстраивайся ты так! Распланируем следующие.

— Мы так мало видимся!

— Куда торопиться? Нам же нужно время, чтобы узнать друг друга получше.

Ирина буквально прилипла ко мне, обнимая обеими руками мою шею.

— Я знаю, ты очень хороший!

«Милая моя девочка! Если бы ты все знала…»

— Это уже третий троллейбус, мне надо ехать.

— Может, все-таки проводить тебя до дома?

— Не надо, он у меня сразу через дорогу от остановки. И в это время папа с собакой гуляет.

«Вот и ответ».

— Тогда до понедельника!


Наш прощальный поцелуй в дверях троллейбуса под снисходительные улыбки немногочисленных пассажиров. Прощальный взгляд на ярко освещенный куб рогатого транспорта. И почему мне так хорошо? Честное слово, не знаю! Казалось, что домой я летел на крыльях. Даже дорогу толком не помню. Очухался уже возле дверей. Мама тут же выглянула из комнаты:

— Сереж, ты где был?

— В кино ходили, мам.

Она подозрительно принюхалась:

— Узнаю духи. Все та же девушка?

— А что, есть варианты? — ответил я улыбаясь.

— Да кто тебя знает! Иди, мой руки, я пока разогрею ужин.

Уже в ванной я долго смотрел в зеркальное отражение на улыбающегося идиота.

«И чему ты лыбишься, дурачок?»

Глава 11 Неожиданное решение

Как вы думаете, какое событие может подтолкнуть попаданца, чтобы вот так взять и поменять собственную судьбу в казалось бы налаживавшейся новой жизни? Телевидение! Неожиданно, да? Но чего только не бывает на свете. И давайте по порядку, иначе будет сложнее объяснить мои дальнейшие действия. Люди, боги или кто у нас там отвечает за весь этот беспределе, видать, заждались от меня прогрессорства, вмешательства в судьбы мира и прочее, прочее и так далее. Только вот на фига оно мне самому надо? Не подскажете? Ага, помалкиваете. То-то и оно! Я обычный человек, так что, пожалуйста, не требуйте от меня невозможного. Сначала разгребем «туман времени».


Воскресное октябрьское утро прошло относительно тихо. Встал не рано, больше уже не спалось. Сделал основательную гимнастику, позанимался гантелями, испробовал самодельный турник и побежал на школьный стадион. Пробовал я поначалу бегать по здешним улицам. Да ну его нафиг! Но вовремя вспомнил, что совсем рядышком находится моя родная семнадцатая школа и начал заниматься там. Это в будущем все будет огорожено и обычного гражданина, посмевшего зайти на муниципальную территорию, с неё погонят с собаками.

При социализме почти все общее. И если не запрещено, то разрешено! Как вам такое? Но так оно и было при жестоком тоталитарном совке. Потому никто меня со стадиона не выгонял, и я спокойно «сделал» километр. Нет, бег — это все-таки не мое. Но надо как-то дыхалку развивать! Ничего, скоро зима и лыжи. На тех я всегда любил бегать, братец приучил. Зимние походы с их тихой романтикой оставили в моей душе след навсегда. И, кстати, на стадионе я был далеко не одинок. Возраст физкультурников был различным, схоже был лишь приподнятое настроение у всех. Люди улыбались друг другу, бегали, прыгали, разминались.

Дома меня ждал горячий душ, поздний завтрак в виде омлета, «Геркулеса», и бутерброда с красной рыбой. Это заместо колбасы. Простая и полезная пища. Мама сидела в своем любимом кресле, работал телевизор, я пил чай, было хорошо и уютно. Черт побери, как же тут хорошо! Внезапно мое внимание привлек знакомый голос диктора на экране, а затем появилась знаковая заставка и узнаваемая музыка.

Да это же «Международная панорама»! Я помню такую передачу. Её еще вел такой странный толстый чувак. Бовин его вроде звали. Любил он пробубнить нечто такое замысловатое. Я особенно его не смотрел по причине малолетства, но запомнил. Уже позже я о нем и его окружении много нелестного прочитал. Здесь же какой-то молодой и прошаренный чувак весьма оригинально и бойко излагает цепь событий за рубежом нашей родины. Я его также вспомнил, журналист прославился уже во времена перестройки. Здесь же…Ох, ничего себе! Что он такое несет?Телевизор у нас был новый, цветной с кнопочным режимом переключения каналов. Я даже не обратил сразу внимания на то, что для этого времени они слишком уже современно смотрится. Сейчас же это излишне резко бросилось в глаза, как и кадры, что шли сейчас в «Международной панораме».

Миротворческие войска из состава войск Чехословакии, Югославии и Италии на позициях в Ливане. Французы гордо показывают свои танки на Голанских высотах. Затем шло долгое и нудное объяснение сложившейся после гражданской войны и провалившейся операции восьмидесятого Израиля в Ливане. Что-то ничего из этого я в своем мире не припомню. Пришлось налить еще чаю и напрячь память. Гражданская война в Ливане шла в середине семидесятых, навсегда покончив с некогда благополучной страной Леванта. Вместо первоклассного курорта на несколько десятилетий сплошные конфликты и бойня. И чего людям, спрашивается, не жилось? Насколько помню там сам черт не разберется в их конфессиональных группировках. Христиане-марониты, мусульмане-шииты и сунниты, православные, друзы. Война с Израилем была в восемьдесят втором. Это я точно помню! Евреи активно множили палестинце на ноль за то, что те активно вели партизанскую деятельность против них. Так себе справедливость. Сначала выгнать людей из дома, а потом указывать им не то что они не имеют права голоса и действий. Хотя где логика и где эти народы? Восток дело тонкое!

Ну и совместные действия стран Варшавского договора и Нато это уже за гранью моего понимания. Так, а Югославия вроде как вообще отдельно? Движение неприсоединения. Бляха муха, я ведь ни фига не знаю, что в этом мире на самом деле творится! По спине пробежал холодок некоего предчувствия, ощущения страшной тайны. Что так резко поменяло этот мир? Почему здесь все одновременно похоже на мое прошлое и уже начало резко отличаться в развитии? К чему это в конец концов приведет? Что-то не хочется оказаться на какой-нибудь третьем мировой войне. Мое течение времени так себе в плане жизни, но зато мы не сгорели в пламени ядерной войны.

— Сереж, если не хочешь, можешь переключить.

Мама оторвалась от вязания и смотрит на меня.

— Да нет, мам, мне надо к политинформации готовится, так что я послушаю.

— Тогда ладно. И там на столике посмотри газету, мне на работе подсунули. Нам её выписывать предлагают.

Я копаюсь в пачке непрочитанных за неделю газетных изданий и нахожу толстенький еженедельник «За рубежом». Хм, знакомая на вид «шапка». Была, значит,и в моем мире? А ведь то, что доктор прописал! Для подготовки к политинформации отлично подойдет. Как и мне разобраться, черт дери, что в этом мире происходит!

— Выписывай, мне эта газета здорово в дальнейшем пригодиться.

— А что так?

Маму не проведешь, она мою перемену в настроении сразу просекла. На её лицо тут же легла тень сомнения. И я решил выложить часть правды. Дьявол, приходиться врать самому родному человеку!

— Да, понимаешь, некоторые нехорошие человеки тащат меня в комитет комсомола. Сама знаешь, какая это нагрузка. Мне и должности старосты хватает, плюс профсоюз. Так что лучше я займусь политинформациями. Народ подходящий есть, снабжу их материалом и составлю график. А мне в плюсик.

Мама мягко улыбается. Всем советским людям знакома эти дурная система, в итоге породившая двойственную мораль и падение общественных нравов. То есть в обществе ты одни, в частной жизни совсем иной. Главное отправить наверх грамотно политически составленный отчет, а затем яростно аплодировать на съезде той чуши, что неслась с трибун. Вот в итоге и докатились…

— Я тебе говорила, что общественная работа будет отнимать много времени.

— А куда деваться, мама? Я же старший на курсе, — вздыхаю, — если не взять все в свои руки, то выйдет еще хуже. Ну ты же сама в руководстве, так что понимаешь.

Мама смотри на меня внимательно. Видимо, уже понимает, что я взрослый и это её откровенно радует:

— Справишься?

— У меня есть выбор?

— А девушка, ну с которой ты встречаешься, она также из молодых и ранних? Так общественная жизнь заедает, что ты её показать не можешь?

Ох, мама, какой подкат издалека. Недооцениваем мы своих родителей!

— Нормальная она, — я решил резко перевезти разговор на другую тему. — А что ты вяжешь?

— Да вот, как оказалось, мода на платки возвращается. Достала пряжи и хочу себе на зиму пуховой платок.

Я смотрю на маму и улыбаюсь. У нее простое северное лицо, высокий лоб, четко очерченные скулы, светлые брови и волосы:

— Он бы тебе точно пошел!

— Не подхалимничай, лучше сбегай после обеда за хлебом.

Набросав по-быстрому конспект для политинформации, я с тоской посмотрел на учебники. Учеба жутко надоела еще на неделе, захотелось прошвырнуться по городу и проветриться. По его центру. Я ведь там толком в этом времени еще и не был. Вчера день в суете прошел, мы больше в магазинах времени провели, везде очереди и толпы народа. Так что я толком и не огляделся. Решено, пойдем гулять!

— Ты в магазин?

— И туда тоже. Хочу пройтись по центру.

— Тогда не забудь авоську и возьми масла. Деньги лежат на тумбочке.

— Ну мам, хлеб я могу и сам купить.

— Не самкай! Оставь деньги для девушек.

Мама почему-то не верит, что я встречаюсь с одной подругой, считает меня ловеласом. Мол для этого я сделал такую прическу и начал тщательно следить за собой. Ну да, привычки из будущего сказываются. Эх, сколько над моим серьезным образом жизни билась моя будущая прошлая супруга! Зато нынче я всегда одет прилично, начисто выбрит и ботинки сияют, как у кота яйца. Женщины могут мужчине многое простить, но только не грязную обувь

Глава 12 Нежданные встречи

Вдоль улицы Поморская выстроилось неровным строем деревянные дома. Частные домики, двухэтажные времен царя гороха и более современные, построенные в шестидесятые. Я уже и забыл, что массовая застройка улицы началась в моем времени не так давно, в середине нулевых. Здесь же еще и конь не валялся. Вид, можно сказать, первозданный. Деревянные мостки по сторонам дорожного полотна, по которым так приятно шагать. В будущем они не исчезнут полностью, а здесь практически везде. Многим приезжим странно ходить по дереву, а у нас еще не так давно по нему и ездили.

И сейчас я примечаю, что многие дома построены давно, чуть ли не в начале двадцатого века. Они исчезли в будущем первыми, но здесь стоят крепко на деревянных сваях из лиственницы. Это дерево не гниет в болоте, потому здания не заваливаются. То и дело попадаются водозаборные колонки. Наши водяные «фонтанчики» детства! За домами сереют вездесущие сарайки. Мой милый деревянный город детства! Сколько я провел часов с друзьями, залезая на сарайки, гоняя голубей и находя в этих дворах новых приятелей. Но была и другая сторона, заслоненная от меня детскими воспоминаниями.

«Дрова, вода помои!»

Проклятье деревянного города. Можно им восхищаться издалека, но жить не очень удобно. В капиталистическом будущем станет еще хуже.Заброшенные властями, покосившиеся деревяшки станут проклятой проблемой дли их несчастных жильцов. Чтобы признать дома аварийными надо пройти все круга бюрократического ада, временное или так называемое маневренное жилье предоставляли лишь на окраинах. А затем позаброшенные здания поджигались олигархами от строительства. Нет дома, нет проблемы! Людей, конечно же, списывали. Что-о мне не хочется в такое неприглядное будущее. Потребительский рай возможен не только при капитализме.

В принципе здешние современные двухэтажные деревянные дома, построенные уже в пятидесятые и шестидесятые вовсе не бараки, как любили обзывать их заезжие столичные полуграмотные блогеры, а благоустроенные квартиры. В них есть отопление, водопровод, канализация, газ, дровяные колонки для горячей воды. В принципе, как вариант дома в пригороде при наличии дешевых пиломатериалов не самый плохой вариант. В деревянном доме лучше дышится, меньше соседей и уютней дворы. Но история у нас пошла по иному варианту.

А пока я иду по мосткам, наслаждаясь свежестью осеннего дня, ретрокартинкой по сторонам, полузабытому виду своего родного города и молодой поступью крепких ног. Как много все-таки за эти десятилетия изменилось! Понемногу, потихоньку, но облик улицы за сорок лет кардинально изменится. Каким он будет здесь я даже не представляю. Не дай бог застроят унылыми девятиэтажками. Я бы хотел здесь увидеть лишь здания индивидуальных проектов и не выше пяти этажей. На первых этажах обязательно место для магазинчиков, кафе и других общественных заведений.

Я внезапно останавливаюсь около перекрёстка.

А ведь, наверное, в моих силах как-то повлиять на будущее хотя бы родного края. Постараться изменить его в лучшую сторону. В масштабах страны и планеты скорее всего не получится. Я реально оцениваю собственные силы. Никогда особо не увлекался политикой, в девяностые просто хотел выжить, поднять семью, затем улучшал свое благосостояние. То есть, буду честными перед собой, я обычный обыватель, а не супермен. У меня нет столько знаний и сил. Но есть ли желание? Пожалуй, есть. Только пока не знаю, как его применить.

— Молодой человек, можно пройти?

— Да, пожалуйста.

Я сдвигаюсь в сторону, пропуская вперед пожилую пару. Задумчиво смотрю им вслед. Старик идет с палочкой, но все равно старательно помогает бабуле перейти дорогу. Мне становится стыдно. Нашел, когда заниматься самокопанием? Вот у этих людей была необычайно насыщенная и тяжелая жизнь! Революция, несколько войн, восстановление народного хозяйства. Бесконечное восстановление нашей бедной страны. Это ведь повторится и двадцать первом веке. Но этому поколению было тяжелей, чем нам. Им много чего пришлось в своей жизни пережить, но они остались людьми и всегда смотрели вперед с оптимизмом. Как его не хватало нам, циничным и ничему не верящим детям конца советской эпохи.

В расстроенных чувствах я дошел до пересечения с проспектом имени Чумбарова-Лучинского. В моем будущем «Чумбаровка» станет Архангельским пешеходным Арбатом. Но свозить сюда старинные и самые интересные в архитектурном плане здания начнут позже. Кстати, а ведь в этом начинании большая заслуга именного городской общественности. Вот отличный пример прямого воздействия! Нашлись смелые и активные люди, а их деянием гордятся десятилетия. Туристов сюда водят, улица стала главной городской фишкой после набережной.

Сейчас же это обычная улица с неказистыми деревяшками и деревянной мостовой. А это что за площадка? Я уже и забыл, что напротив центрального универмага была расположена конечная остановка автобуса пятьдесят пятого маршрута. А ведь он ходил именно по Поморской! Это позже весь транспорт убрали на улицу Энгельса. Вот и автобус подкатил, неспешно разворачивается. Люди с него идут и идут они в универмаг. Вчера мы сюда с мамой не дошли, закупились рубашками в «Гарнизонном». Мне стало любопытно, как этот большой магазин выглядит в этом времени, и я недолго думая, поспешил через дорогу. Благо транспорта не по ней почти не проходило.

Ого, сколько народу внутри! Я уже и позабыл, что в торговых центрах может быть подобное столпотворение. Так сегодня же воскресенье! На неделе люди работают, учатся, у них нет времени ехать в центр за покупками. Еще одна относительная особенность здешней реальности. В будни на улицах намного меньше людей. Да и народ менее мобильный и не такой легкий на подъем. В двадцать первом веке уже сложно понять, когда в пригородах говорили — «В город поехал». Это ведь всего-то двадцать минут езды на автомобиле без пробок! Да и здесь не дольше сорока минут на общественном транспорте. На этом моменте моей истории засмеялись миллионы москвичей. Но так уж тут устроен наш северный неторопливый народ. Зато сейчас потолкаться в отделах — милое дело!

С первых минут меня поразил высоченный потолок и людской круговорот. В остальном по меркам человека из будущего примитивно. Все примитивно. Убранство, прилавки, расположение отделов. Но ничего особенного я и не ожидал от советской торговли. Не зря её даже в далеком будущем поминают лихом. Неожиданно ноги меня сами собой принесли в канцелярский отдел. И только здесь я понял, что второй день подспудно зрело в внутри меня. Фототовары! Вчера я откопал в шкафу примитивный складной фотоувеличитель и несколько фотографических принадлежностей. Хм, очередная загадка. Это ведь я в своем прошлом увлекался фотографией даже в кружок Дворца пионеров ходил, а вовсе не брательник.

Затем в голову пришло озарение. Вот оно! Мой дополнительный заработок. Но для хорошей фотографии нужна хорошая фототехника. Любительская «Смена» точно не подойдет. Внимательно осматриваю полки. Нет, те дальномерные камеры — это привет из прошлого. Мне нужна только зеркальная фототехника. Вот вижу несколько фотоаппаратов марки «Зенит». А это что за птица? «Зенит ТТЛМ», не помню такого. Местный прибабах?

— Девушка можно мне эту камеру посмотреть?

Молодая заносчивая продавщица только что не фыркнула. Не тянул я по её меркам не серьезного покупателя. Но камеру в руки дала. В принципе ничего нового. Диафрагма на объективе выставляется вручную. Подбираешь с помощью измерительного прибора, встроенного в камеру, пару выдержка и диафрагм, выставляешь резкость и нажимаешь спусковую кнопку. Смотрю в видоискатель, а объектив светосильный, все отлично видно! На матовое стекло в центре нанесены клинья, по ним очень удобно наводить на резкость. Помню их в Киеве-19, давали мне его поработать. А вот «Зенитах» что-то было другое.

Вот и стрелка системы ТТЛ, то есть измерения падающего светового потока за линзой, справа работает. Кручу диск с выдержкой, она медленно идет вверх. Ага, значит, батарейки уже вставлены. Поворачиваюсь и в кадр попадает продавщица, в ей отделе не так много покупателей, и она откровенно скучает. А ничего такая, симпотная барышня! Я отрываю взгляд от камеры, она также обращает на меня внимание. Больно уж уверенно я держу фотоаппарат в руках. Профессионализм не пропьешь! Сколько в будущем с его вездесущей автоматикой пришлось использовать чисто ручной режим.

Рассматриваю объектив. «Зенитар 1,7 КС». С — понятно, светосильный. Оптику в СССР делали неплохую, временами и просто отличную. А что такое «К»? Решение пришло сразу. Я отжимаю копку внизу, и поворачиваю объектив, снимая его с камеры.

— Молодой человек, не портите дорогую вещь! — поздно встрепенулась продавщица.

Не обращая на неё внимание, я ставлю объектив обратно. Все понятно. К — это использование японской системы байонета, быстрого и более удобного, чем резьба крепления. Я отдаю фотоаппарат, и девушка успокаивается, бросая в мою сторону любопытствующий взгляд. Я же уставился на ценники.

«Ох, ничего себе!»

Сто восемьдесят рублей. Даже для моего бизнес-бюджета цена нехилая. В задумчивости останавливаю свой взор на продавщице. Кроме общей миловидности девушка блистает знакомым модным начесом. Ха-ха! Подзываю её к себе, и наклоняюсь поближе. Будем налаживать личный контакт!


— Вы случайно не у Марины прическу делали?

Девушка расцветает улыбкой. На поверку она совсем не строгая, в ней присутствует некое обаяние.

— Ах вот откуда и у вас такая необычная прическа.

Мы оба улыбаемся друг другу, нашли общую точку соприкосновения.

— Сергей, можно на ты.

— Вероника.

«Ого, вот значит, когда пошли в народ вычурные имена!»

— Приятно познакомиться.

Девушка у нас отнюдь не скромница, разговор поддерживает сама

— Ты, гляжу, понимаешь в фотографии. Вон как ловко снял объектив! Мы с девушками полчаса мучились.

— Давай, покажу. Там на самом деле нет ничего сложного.

— Хорошая камера, но цена кусается.

Вероника задумываются:

— Только я тебе этого не говорила. После ноябрьских будет указ о снижении цен. Нам по секрету об этом сказали, чтобы не вызвать ажиотаж. Так вот — фототехника под него попадает. Сечешь?

Понятно, первыми выгодоприобретателями станут сами работники магазины и их знакомые. Очень может быть, что товар даже придержат для «своих». Вынимаю из кармана заготовленную заранее карточку с именем и домашним телефоном, чем здорово удивляю девушку.

— Сможешь позвонить? Не обижу.

Видимо, Вероника рассчитывала на другое:

— Обязательно. Но ты сделаешь мне красивый портрет?

— Обязательно.

И сниму и еще кое-что, малышка! Моя улыбка, видимо, была такой многообещающей, что Вероники долго провожала меня взглядом.

Прогуливаясь по Красной пристани, Архангельской достопримечательности, совершенно не обращаю внимания на свежий ветер со стороны Северной Двины. Меня занимает несколько иное. Уже несколько не самых заурядных девушек в знакомых, а до сих пор ни с кем не было интимных встреч и, ни побоюсь этого слова, секса. Понятно, что в этой эпохе народ не такой развращенной и для получения оного нужны «отношения». Дело, которое меня здорово напрягает. Мне бы с одной Ириной как-то распорхаться. Я же толком не разобрался в собственном к ней отношении. Любовь это на самом деле или просто во мне кипят гормоны? Не хотелось бы обидеть такую чудесную девушку, заведя связи на стороне.

Хотя с другой стороны я свободен и ничто не мешает мне общаться с другими дамами. Ну как общаться… Аж вспотел от этих дурацких метаний совести. Вечно с этими бабами одни проблемы! И с ними заморочки, и без них тошно.Бросаю взгляд на часы и поворачиваю к лестнице. Двухэтажное здание бывшего офиса пароходства нависает над высоким берегом набережной. Здесь начало одной из главных улиц города имени теоретика коммунизма товарища Энгельса.

Мне, кстати, это название больше нравится, чем восставленное в будущем название Воскресенская. Оно тупо короче. Вон и конечная троллейбуса, идти пешком уже совсем не улыбается. Тем более что у меня в кармане мало используемый студенческий проездной. В институт хожу пешком, вечером мало куда выбираюсь. Народ уже залезает в салон, я бегу, чтоб успеть. Внутри пусто, бухаюсь на заднее место. Троллейбус мягко начинает движение, салон ярко совещен, снаружи начинает смеркаться. Все пассажиры отчего-то крайне сосредоточенно уставились в окна. Что они там видят? Будущее?

Чуть не забыл забежать в магазин за хлебушком. К счастью, безо всяческих приключений. Масла нет, так что беру для бутерброда пару сырков. Мама моего к ним почтения отчего-то не понимает, а обычный сыр надо «доставать». В голове полнейший кавардак, на душе сплошное расстройство. Желание сообщить миру, что его ждут великие испытания. И всплывшая внезапно немедленная готовность помочь родной стране не вляпаться в тот пройденный моим поколением ужас. И еще неплохо бы устроить на ближайшие годы свою тушку как можно поудобней. Даже не знаю с чего начать. Задумчиво останавливаю свой взгляд на телефоне и ищу записную книжку.

— Алло, это Нина? Сережа студент, ну тот с импортным каталогом. Как дела? Слушай, Марина сегодня работает? Ага, через полчаса будут.

Отлично, я даже не разделся. Двигаю на кухню замять бутерброд. Мама выглядывает из комнаты:

— Ты куда-то собрался?

— В парикмахерскую прошвырнусь. Оброс весь.

— Ну и правильно. Сегодня по программе перед программой «Время» интересный фильм. Не задерживайся.

— Ладно, мам.

Но все в этот вечер вышло совсем не так. И не сказать, чтобы плохо. Нина сразу же начала делать мне глазки. К счастью, Марина быстро загнала в кресло выговаривая, что не зашел сразу по приезде.

— Да некогда было, Марин. Совсем с этой учебой закрутился.

— Настоящий студент одним словом! — Марина улыбается мне через зеркало. искренне — Ну так даже и лучше. Мы тебе сделаем более модную причу. Кстати, тебе огромное спасибо за тот журнал. У меня сейчас столько клиентов, из общей очереди больше никого не беру. Мымры злятся, но сделать ничего не могут. Я же план перевыполняю, комсомолка-активист! Я тут же поддакиваю:

— И просто красавиц!

Марина заливисто смеется. Я же внимательно слежу за руками девушки. А она легкая на подъем и характер такой же не навязчивый. Для недолгих отношений самое то!

«Что-то тебя сегодня, парень, конкретно плющит от спермотоксикоза?»

Потому от её неожиданного предложения сходить на тусу не отказываюсь.

— Тут через дорогу. Компания отличная, ребята не гопота какая-нибудь. Тебе понравится. Я сейчас.

Нина бросает в мою сторону томные взгляды. Ей, бедняге, еще сидеть до конца смены. Мы же с Мариной летим через дорогу, не обращая внимания на светофор.

— Может, что купить?

Мне как-то неуютно приходить в гости с пустыми руками. Я так в той жизни обычно не поступал и не очень любил приходящих нахаляву. Правда, самых близких людей это не касалось.

— Забей, там все есть. У Хомы родаки в торговле не последние люди. Я же вижу, что маешься, надо тебя развеять! — Марина откровенно ехидничает. — Что, в педе девки не дают?

Я озадаченно кручу головой. Вот они ростки нового бесшабашного поколения!

— Вообще-то у меня есть подруга.

— Дай угадаю — малолетка после школы? Романтик, поцелуйчики и конфетки? И ничего более сладкого?

— А тебе палец в рот не клади.

— Да я такая внезапная! Ты там не теряйся, у Хомы на тусе герл свободных много. И они девчонки простые. Почти как я!

«Бляха муха, а с ней интересно!»

Что-то в самом деле правильная пединститутская жизнь меня как в футляре держит, и я забыл, что это моя вторая и полноценная жизнь.

Мы вываливаемся из лифта. Квартиру искать не надо, по громкой музыке все и так ясно. Дверь не закрыта, внутри полутьма с ночниками. Сбрасываем обувь и входим в большую комнату, народу не так много, а Марина тут же бросается на шею к высокому красивому парню. Понятно, мне против него нечего и думать. Эдакий любимец публики!

— Сереж, это Хома. Хом, я про него тебе рассказывала.

— Привет, камрад. Не стесняйся, проходи, угощайся.

По виду Хома старше меня и смахивает на позднего хиппаря. Да и музыка соответствует. Неужели в стране еще остались любители классического рока? Если не ошибаюсь, это Creedence Clearwater Revival. Были у меня знакомые меломаны, я у них все пласты с классикой прослушал, но фанатом не стал. Спрашиваю об этом сидевшего около импортной акустической системы патлатого парня. Тот одобрительно оценил мои знания, видимо, тут же принял в «свои» и протягивает бутылку вина. «Токайское!» Где взяли дефицитное венгерское вино, не спрашиваю.

По мебели и обстановке заметно, что предки в Хомы люди далеко не бедные. Квартира индивидуальной планировки. Большие комнаты и коридор, на полу настоящий паркет. На стенах ковры, в углу импортный телевизор, около которого прямо на полу сидят несколько человек. Пить из горла не хочется, и я двигаю на кухню. Ого, какой знакомый запашок! Ноздри щекочет аромат «травки». Кучеряво ребята гуляют! Вот не помню наркотиков в этом времени. Хотя откуда? Я еще был мелким. Вот в девяностые много знакомых от наркоты сгорело.

Только пригубил вино, отказавшись от вежливо предложенного косяка, как около уха раздается загадочный шёпот:

— Сереженка, ты какими судьбами здесь оказался?

Я оборачиваюсь и замираю в немом удивлении. Дашка Морозова собственной персоной! Не скажу, чтобы лично её хорошо знаю. Видел в детстве и юности несколько раз. Показалась тогда излишне сиропной, сладкой красоткой. Мне тогда нравились резкие и необычные девушки. Вот дурачок был! Сейчас же оцениваю её совсем по-другому. Ладная и жутко красивая, типаж славянской красавицы с шикарными блондинистыми волосами. Она любила завязывать их в косички тогда, когда это не было мейнстримом. Блузка и узкая юбка только подчёркивают фигуристую фигуру девушки.

«Дьявол, не пялься так на её сиськи!»

— Даша?

— Ну хоть узнал и на том спасибо, — внезапно Морозова оплетает мою шею своими лебяжьими руками. — И где ты пропадал все это время, дурачок?

«Ну, братец, ты даешь! Что у тебя с ней было?»

И как этот тюфяк смог охмурить такую разбитную красавицу. Морозова не была обычной шлюхой, как думали некоторые. Она просто любила жить! Пока её сверстницы доигрывали в куклы, Даша изучала плотский опыт любовных взаимоотношений. Пока те делали первые шаги в длинном пути познавания мира, Морозова устраивала его по своему усмотрению. Её тело было еще молодым и задорным, а она уже имела деньги, шмотки, все возможности для увеселений и сладкого отдыха. Она уже жила тогда, когда другие только готовились к этому. Честно говоря, даже не знаю, стоит ли её за это осуждать.

— Ого, а вы знакомы?

Марина проскользнула в кухню за бокалом. Она с нескрываемым интересом наблюдала за мной. Мой статус прямо на глазах повысился не несколько пунктов. Еще бы — стоять в обнимку с известной на Привозе красоткой.

— И давно, до девятого класса вместе учились. Да, Сереж?

Делаю глоток токайского и только тогда могу ответить:

— Учились, да и позже… общались.

Марина ухмыляется. Похоже, она рада, что привела меня в «нужное» место. А может, жалеет, что не оставила такого ушлого хмыря для себя.

— Мариш, это ты его стригла?

— Так это Сережина идея. Это он достал тот журнал.

— Я так и знала, что ты у меня самый умный.

Щечку ожгло поцелуем, Марина кинула в нашу сторону ироничный взгляд и ушла.

«А что, прикажете, делать мне? Да черту все, живи пока живется!»

Надо ли рассказывать, что вечер для меня прошел в сплошном тумане. А что было после не ваше э…. дело!

Глава 13 Праздник кумача

Меня как будто кольнуло в сердце от страшного предчувствия. Я бросил взгляд в зеркало заднего вида, и его система затемнения спасло меня в этот миг от мгновенной слепоты. Так там неимоверно ярко бахнуло! Да нет, не так — где-то далеко мгновенно появился слепящий до невозможности двойник солнца. Я тут же закрыл глаза, что отчасти уберегло от последствий ярчайшей вспышки. Но все равно глаза яростно заболели. Казалось, что в один миг все вокруг превратилось в леденящий кровь негатив. Черное стало белым, белое… белое попросту исчезло. Это что там такое вспыхнуло? Затем пришло понимание. Это конец. Так светить может лишь одно. Грохот позади неумолимо нарастал, как падали в вечность последние секунды моей жизни, но уже не было страшно. Все равно ничего не изменишь. Было лишь жалко те мириады существ, что канут в вечность вместе с нами. Затем пришел удар и тьма.


— А-а-а-а!

Я вскочил с постели весь мокрый как мышь, некоторое время глотаю воздух, как пойманная рыба. И лишь затем ошалело оглядываюсь. Я все там же, в свой комнате, совершенно живой и невредимый. Тот я, видимо, исчез в страшной катастрофе. Что это было — термоядерный взрыв, удар астероида или нечто иное исполинского масштаба, уже никто не скажет.

«Это всего лишь сон!»

Сон? Может, так и было? И не было как раз распроклятой фуры? Что еще за выверт сознания послезнания! Или просто я перечитал вчера на вечер газет с международной обстановкой. Не сказать, чтобы и в этой реальности все было так спокойно. НАТО никуда не делось, как и наша ядерная триада. Что за черт! И в одном из альтернативных измерений люди не могут жить спокойно. Лишь прибавляются возможности уничтожения всего живого на Земле. Вершина эволюции. Да вы смеетесь! Мы ничем не лучше обезьян, лишь намного могущественней.

«Приснится же такая дрянь!»


— Сережа!

Дверь приоткрылась и показалась мамина голова. Она же помогла пресечь все дурные мысли в моей башке. Я тут же запахнул одеяло.

— Привет, ма.

— Хоспади, откуда у тебя появилось это дурацкое слово? Ты встаешь? Смотри не опоздай! Завтрак на столе, я ушла.

— Куда я опоздаю?

Я все еще ничего не соображал, кошмар из сновидения так и стоял перед глазами. Еще бы, не каждое утро ты видишь самый настоящий ядерный взрыв! Или это все-таки был не он?

— Сынок, просыпайся немедленно и марш в ванну. У тебя ноги шустрые, ты быстро доскачешь, а мне пешком долго идти. Вы где собираетесь?


«Ёканый бабай!»

Я стремительно, как во время армейской побудки подскочил с места и схватил старые треники. Сегодня же красный день календаря и меня ждут на демонстрации!

— Мы у речного пароходства стоим.

— Значит, впереди нас будете, — мама прошла в прихожую и уже оттуда спросила. — Ты куда потом?

— Да с ребятами, наверное, прошвырнемся.

— Ну тогда я с коллегами посижу. И, Сереж, много там не пейте.

— Ну, мам! — я даже выглянул из ванны. — Ты разве не обратила внимание, что я почти не выпиваю, спортом занимаюсь.

— Я уже заметила, — одетая мама подошла по мне и погладила бугристые от мускулов плечи. — Вон как окреп, сам на себя непохож стал. Тебе учиться надо, а не бегать.

— В здоровом теле, здоровый дух! Так в Элладе древние мудрецы говорили. Я, считай, поклонник культа тела и души.

— Ох! Вы все, как будто с ума посходили. Один мой старый товарищ тоже в йогу ударился. Ну, где мы и где йога? Не опаздывай!

— До вечера, ма!


Сказал и подумал.

— «А где и с кем я буду сам вечером?»

Понятно, что на демонстрации будет Иришка. В кои веки у нас для общения целый день. Как так получается, что с девушкой нет лишнего часа встретиться? Она тоже занятая по самые уши. И время скачет мимо нас огромными прыжками. Внизу живота неприятно заныло. Дьявол, я бы с удовольствием провел этот день в лежачем положении! Но… Я, закончив бритье и освежаясь папиным одеколоном, уставился в зеркало. Ну что, довыделывался? За тремя зайцами погонишься…

Ладно, не будем о грустном! Мне еще завтракать и собираться. И думать, что одеть. Что надо тепло и так понятно. На улице уже снег и под ногами мерзко хлюпает. Благо, полусапожки, которые Сереге купили еще перед армией, пришлись впору. Теплые, с мехом. Что еще студенту надо? Я, конечно, предпочел бы хорошие ботинки с толстой подошвой, но здесь не до жиру. Обувь и в этом мире стоит хороших денег. Одежа, в СССР, вообще, не дешева. Особенно импортная и модная.

Проблема больше состояла в том, что после холода мы направим свои стопы в какое-либо заведение. Наверняка парни и девчонки для такого случая отложили деньгу. Так что под куртку стоит надеть нечто приличествующее.

«Ха-ха! Веду себя совсем как девчонка!»

Вот им сейчас предстоит более сложный выбор. Теплые штанишки или сексапильные юбочки? Как все-таки хорошо, что я обратился в тело парня. Как представлю, что напяливаю на сиськи лифчик, так дурно становится. Кстати, ни разу не читал о переносе попаданца в тело женщины. Что-то лично мне такой опыт не улыбается. Давайте, ребята, уж экспериментировать в третьей жизни!


По мокрым мосткам Поморской особо не побегаешь, так что выхожу на дорогу. Все равно машин практически нет, день-то праздничный! Совершенно не удивляюсь толпам народу, что прут в сторону Набережной. Именно там и на главном проспекте города имени Павлина Виноградова, в народе «Павлиновки», собираются колонны для праздничной демонстрации. Нет, не так. Демонстрации! Будущим поколениям уже не понять этого священного для советских людей праздника.

«Куда идешь? Да на демонстрацию!»

Для россиян майские праздники — это в первую очередь теплые деньки для посиделок с шашлыками. Четвертое ноября невероятно странное торжество единения одной башни Кремля с другой. День Независимости от непонятно кого народ терпит лишь ради лишних летних выходных. Осталось, конечно, один священный для большинства праздник, что нас на самом деле объединяет — День Победы. Да и то, его все норовят превратить в некий балаган.

Обязательная парочка дурацких свежих мылосериалов будто бы про войну, где в приказном порядке на фронте крутят лихие романы, санитарки с дутыми губами и ярким мэйком и в короткой юбчонке показывают умирающим сиськи. Наши супермены в необмятых гимнастерках кладут немчуру сотнями. Или, наоборот, с палками идут в атаку на пулеметы. Ну еще покажут испуганно не в прайм-тайм несколько старых шедевров для галочки. А дальше… власть сама по себе, народ сам по себе, ну а быдлу лишь бы дай повод напиться и обвешаться псевдопатриотическими наклейками. И лишь тонкий поток поисковиков и собирателей крупиц истории занимается настоящим делом. Хоронит павших, ищет их имена, записывает на скрижали вечности. Так и живем.


Да, о чем это я?! Вон сколько их, по-настоящему веселых, целенаправленно движется к своим коллегам и однокашникам. Я не успеваю крутить по сторонам головой, мне все интересно. Так получилось, что в школе я ни одного раза не участвовал в октябрьской демонстрации. Меня со скрипом по справке, но отпускали во время каникул в походы. В конце восьмидесятых сие действо уже было не таким обязательным и знаковым, так что я его также пропустил. А здесь прям кожей ощущаешь разлившиеся в воздухе праздничное настроение, бодрость и предвкушение. Откуда-то спереди доносится бравурная музыка, на лицах людей улыбки. Они держат красные флажки, у многих в руках разноцветные шарики, на одежде кумачовые бантики. Мужчины тащат на плечах, пищащих от радости, детишек. У них и в самом деле праздник!

Со стороны кажется, что это глупость несусветная. Демонстрация чего? Хорошего настроения или единения народа с партией? Или крепости трудового коллектива? Провести часть выходного дня на холоде и морозить сопли в ожидании главного действа? Затем бодрым шагом прошествовать мимо кумачовой трибуны, выслушать невнятные речевки и приветствия от неизвестных тебе людей? Смысл сего странного для человека будущего действа? Я еще раз оглядываюсь и одергиваю себя сам.

Ты сам-то почему вперед скачешь, как обкурившийся гончубаса козлик? Что, значит, почему? Там же твои друзья, Иришка и прочая веселуха. Вот и тут люди еще не потеряли ощущения чуда, которые и есть праздник. Сейчас мужики втихаря остопарятся в теплых компаниях, потравят несколько свежих анекдотов, постебутся над начальством, увидят знакомых, с которыми редко пересекаются на работе. А затем наполненные праздничным ощущением пойдут в гости, или будут их принимать их сами. На столах уже разложена немудреная снедь, разбавленная запасенным к празднику дефицитом. Для чего еще этот дефицит и нужен? Правильно — чтобы прихвастнуть в честной компании своими возможностями. Здесь это статус, как в будущем «Мерседес» в гараже. В холодильнике ждет своего святого часа бутылка беленькой, для женщин припасено красненькое, сладкое или сухенькое, по вкусу. Эстеты накопили и на многозвездочный. Пироги пышут на кухне жаром, детвора в нетерпении прыгает по комнатам. Лепота! Много ли нам на самом деле в жизни надо?

Зажрались вы, господин капиталист!


— Серега!

Впереди институтской колонны стояли спортфаковцы. Им нести самые тяжелые транспаранты и знамена. Я только успевал подавать для рукопожатий руки. С одними познакомился еще на картошке, с другими в институтском спортзале. Некоторые из парней уже были навеселе. Предлагали и мне, но я отказался. Мне еще с Иринкой целоваться! Наших нашел быстро. Мне попеняли за задержку, а я тут же начал проверять наличие всех в строю. Ноябрьская демонстрация, вещь серьезная, важнее майской. Отсутствовать можно лишь по причине смерти. Я это не утрирую, нам так куратор сказала. То ли Селькова пошутила так или все на самом деле было серьезно, не знаю и знать не хочу. Но по комсомольской линии проблем можно было получить точно! А вылететь из комсомола здесь смерти подобно. Карьеру будущую порушишь в момент.

— Опять Кирюха опаздывает!

— Не знаю, какого лешего он вчера к себе в Северодвинск поперся. Сейчас там на вокзале такие давки!

— Дело не в них, — заметила наша записанная активистка, комсорг и к тому же северодвинка Зина Шайбутдинова, — автобус сегодня идет к железнодорожному вокзалу, а не сюда

— Выйдет на Урицкого с Обводным и доскачет, — усмехнулась Катька Позднякова. Опять у нее замысловатый локон из-под шапочки торчит. Да и одета деваха очень уж по-модному. Папа, моряк или мама со связями? Город у нас портовый, и по сравнению с кондовым средним поясом РСФСР мы выглядим более продвинуто. Это я еще по своему миру помню. В плане одежды и понимания музыки точно. У нас на дискотеках новые мелодии появлялись раньше, чем у москвичей, всегда в этом плане конкурировали лишь с прибалтами.

Я осмотрелся. Девчонки одеты тепло, даже в ущерб красоте. Кому охота заболеть в самый важный для студента период? Вот и правильно — не тот северянин, кто холода не боится, а тот, кто тепло одевается!

— Да вон он бежит!

— Кирилл, быстрей! Включай вторую передачу!

— Ребята, колонна тронулась! Не отставай!


Перехватываю плакат с членом Политбюро и иду со стороны задрапированной в красное трибуны. Ёк-макарёк, я даже не знаю, кто там нынче стоит! Живу тут уже несколько месяцев и понятия не имею, кто главный в нашей области. Вроде в том времени был Борис Попов. Целых шестнадцать лет рулил областью. Последний нормальный руководитель огромного края. Это при нем наши города так здорово выросли и похорошели. Да и область жила в целом неплохо за счет леса и военной промышленности. Затем как-то не задалось и не случилось у нас при Эрефии ни одного путевого руководителя. Дожили до того, что позднее алкаша, комсомольца стали поминать добрым словом. Одни кликухи новых губернаторов чего стоили — Молочник, Якут, Шелупоньский. За что Москва так невзлюбила Поморье?

Из громкоговорителей гремит бравурная музыка, доносятся приветствия от начальства демонстрантам. Вслушиваться даже не стоит. Видимо, отсюда галлюциногенные бредни от Усы Пескова выросли. Мы также дружно что-то кричим в ответ, проходим мимо трибуны, где мерзнут несколько часов наши любимые вожди, затем заворачиваем на улицу Выучейского. Я здесь еще ни разу после попадания в этот мир не был. По левую сторону уже красуется ультрасовременная высотка Северного Морского пароходства, работодателя моего отца. Ты гляди, уже построены уникальный дворец спорта и крытый городской рынок. Насколько я помню, у них крыши сконструированы из клееного дерева. На другой стороне улицы влачат последние годы несколько покосившихся деревяшек. Людская толпа колышется дальше, понемногу растекаясь на ручейки. Кто живет ближе, двигает пешком, остальные думают, на какой транспорт им попасть. По городу, пока идет демонстрация, трамвай не идет, так что многим приходится двигаться на Привокзалку.


Внезапно мне крепко прилетает в спину сумочкой.

— Ириш, за что?

— Ты почему не подошел перед выходом?

Иринка, вся раскрасневшаяся и такая красивая, сияющая, как сто самоваров, стоит передо мной с нарочито сжатыми губами. Но я же её знаю! Вот сейчас улыбнусь, и она тут же расцветет в ответ. Распахнет свои голубые глазища и станет такой безмерно милой!

— Извини, чуть не опоздал. Сейчас я тебе все компенсирую!

Не успевает Иришка ахнуть, как она уже на моих крепких руках. Зря, что ли каждый день гантели тягаю? Возмущенный писк тут же затыкается страстным поцелуем. Девушка колотит мне по спине. Больно! Какие у нас кулачки, оказывается, крепкие.

— Ты что! Разве можно здесь?

— Почему нет?

Я снова затыкаю её рот поцелуем. Мимо нас проходят преподаватели. Кто-то смотрит на целующуюся парочку с явным неодобрением, но декан и молодые преподы с кафедры неожиданно мне улыбаются. Завкафедрой истории Липневский вообще молодцевато подмигнул. Типа давай, паря, окучивай поляну! Нет, определенно студентом быть хорошо.

— Дурак!

Осторожно ставлю Ирину на мостки. Она хоть и смущается, но так и лучится счастьем. На душе становится муторно.

«Что ж, я дурак, творю?»

Но острое желание тут же гасит все муки совести. Да какого черта! Мне вторая жизнь зачем дана? Комплексы свои лелеять, спасать мир или просто жить на всю катушку? Так что подхватываю девушку под руки и иду к нашей компании, что судя по их лицам, задумывает явно нехорошее. Разврат и пьянство!


— Братцы-кролики, куда валим?

— Мы столик в ДэЗэ заказали.

ДЗ — это ресторан «Двинские Зори», и располагается он в аккурат напротив нашего пединститута и потому считается вотчиной его студентов. «Актив» из разных факультетов разбился на небольшие группы и «мутит» себе веселуху на вечер. Проходящие мимо педагоги с плохо скрываемыми улыбками пожелали нам сильно не напиваться и сами отбыли праздновать. Они же тоже люди!

— Не дороговато там?

Валера тряхнул непокрытой башкой, гордится своими природными кудрями.

— Один раз живем, братцы! Посидим торжественно пару часиков, и нас уже ждут в общаге.

День сразу перестал быть томным, и у меня включается синдром руководителя. Считаем наличность, определяем, кто рванет в лабаз на Коммунальную, где всегда продается бормотуха с местного винзавода. Не «Бордо», конечно, но хоть неполная отрава. Девушки берут на себя готовку. Советская комсомолка сумеет вам за сущие копейки сварганить вкуснейшую закуску! Уже подогретые предвкушением праздника, мы дружной гурьбой топаем прямо по улице. Мимо проносится трамвай второго маршрута. Он сделает круг и пойдет обратно на южную сторону нашего раскинувшегося на сорок километров города. А ведь еще есть районы и поселки на Левом берегу Двины, и куча островных территорий. Город на воде. Чисто северная Венеция!


Невольно ловлю себя на мысли, что я безумно рад случившемуся празднику, что скрасил хмурые осенние будни. Наверное, вот одна из причин, почему он без препонов вошел в дом к советским людям и был так благосклонно принят. Как раз половина пути из теплого лета с его отпусками и дачами к веселому Новому году. Священному празднику Советского Союза. Не перегибаю палку? Да точно нет! Стоит вспомнить хотя бы культовый фильм эпохи развитого социализма «Ирония судьбы». Никакой иной праздник не смог бы так широко пойти на экранах страны. Интересно, а здесь сняли мои любимые «Чародеи»?

Девчонки хохочут от полноты чувств, парни травят байки, а я то и дело ловлю на себе счастливый взгляд Иришки. Боже, до чего мне здесь хорошо! И все эти мелочи быта и неприятности ежедневной суеты кажутся сейчас такими мелкими. Нет, врут эти идиоты из будущего. Хорошо мы жили, не все, конечно, но хорошо! Атмосфера, она в этом мире какая-то особенная. Только попав сюда из моего страшного будущего с его вечными конфликтами и бесконечными кризисами начинаешь ценить это время. Застой, ребята, это не самое плохое, что может быть в жизни. Не вижу я тут никакого застоя. Несправедливость есть, отсутствие элементарных мелочей, отставание от прогресса на каждом шагу. Дураков, как и плохих дорог на сто лет вперед припасено. Но это все решаемо и не так важно.

«Потому что душа поет!»


Глава 14 Комната номер двадцать один

Мы не стали дожидаться вечерней программы. Говорят, что в «ДЗ» неплохой ансамбль и сюда многие приходят, чтобы потанцевать под живое звучание. Да и сама музыка современная, боевая. Кто-то мне рассказывал, что ребята перепевают наши и зарубежные хиты. И не сказать, чтобы я был против копирования. У меня совершенно нет никакого предубеждения насчет лабухов. Играть ведь можно по-разному. Тупо отрабатывая время и деньги клиентов, или от всей души, привнося в мелодию нечто новое. Вот на последних музыкантов народ приходит с нескрываемым удовольствием.

Припоминается, что в самом большом и относительно новом ресторане Архангельска «Юбилейном» должен был уже устраивать свои вечера Резицкий. Ведущий джазмен города. Он потом в конце восьмидесятых организует один из лучших джазовых фестивалей страны. Моя компания в будущем была знакома с его сыном, потому участвовали в фестивальном действе и всегда проходили туда бесплатно. Не столько ради музыки, а сколько для тусы. Невероятное количество ярких и интересных людей посещали в те годы этот фестиваль. Знакомств отсюда вышло целое море! Я потом думал, а куда это все позже подевалось? Как мы докатились до днища камеди-клаб, откуда вылезло бескультурье стенд-апов и прочей пошлой прошмурдени? Были ж люди как люди….


Наша компания, насладившись легкими ресторанными закусками и бутылкой шампанского на всех, резво разбежалась по своим заранее прописанным в плане делам. Гуляли во второй общаге, что располагалась по правую сторону от главного корпуса. Так что нам еще предстояла наиважнейшая операция под названием «Вахта». Я считаю, что тех, кто прошёл через нее, можно смело брать в первое управление КГБ. Они готовы выполнить самое тяжелое задание Родины! Пока часть коллектива, имеющие заветные пропуска, создают видимость толпы, остальные тихой сапой просачиваются в коридор. Все звякающее и объемное уже благополучно отправлено с помощью системы вира-майна на верхние этажи. Сняв ботинки и сапоги, чтобы не шуметь, мы прямо в носках несемся по лестнице наверх и вскорости попадаем в заветную комнату двадцать один. Она здесь самая большая, потому вечеринка будет проходить в ней.

Обычно я зависаю у ребят в двенадцатой, там нечто вроде кают-компании нашего факультета. Но сегодня праздник и нам необходимо жизненное пространство. Дальше по коридору слышно, что народ уже гульбанит. Меня узнают и предлагают покурить. Нет, парни, я сегодня с девушкой и у меня в планах целоваться. На большее пока не загадываю, но мы и так редко встречаемся. Оба заняты учебой и другими делами. Первый курс в этом плане самый сложный. Встречаемся чаще в институтском коридоре — «Привет-привет!» Даже в выходные занятия находятся. У нее родители строгие, сами люди образованные, потому серьезно спрашивают дочку за учебу. И думаю, совершенно не обрадуются, что она гуляет напропалую с великовозрастным балбесом.

Девчата уже накрыли посередине комнаты скромный стол и куда-то живо упорхнули. Мой молодой растущий организм ресторанные закуски давно переварил, и потому я наглею и перехватываю бутерброд с дефицитными шпротами. Блин, в будущем их уже никто не покупает. Как, вообще, можно умудриться сделать обычную копченую селедку дефицитом? Сдается мне, что половина его специально создана усилиями советской торговли. Стол в принципе прост. Соленья, картошечка, немного колбаски и салаты, щедро политые сметаной и майонезом. Любит наш народ вредную для здоровья закусь. Хотя кто бы говорил! Ничем не вреднее пресловутых бургеров и прочей шавермы.


Пока я глазею на яства, парни с толком и расстановкой открывают бутылки и расставляют их на столешнице. Тесновато, но мы не в обиде. Плодово-выгодное для девчат, нам пойло покрепче, на столе даже красуется припасенный заранее лимонад. Его перед праздниками обычно раскупают. Кроме малолетки Кирюхи, остальные пацаны со спортивного факультета и физмата взрослее, у большинства имеются подруги, остальные надеются сегодня кого-то подцепить. Благо «материала» в общаге полно! Парни раскраснелись в предвкушении торжества и последующих за ним событий личного характера. Я внезапно понимаю, что сейчас по всей стране откупориваются бутылки, звенят бокалы, стучат по тарелкам вилки. Народ един в порыве выпить и закусить! От генерального секретаря до последнего забулдыги.

Открывается дверь и в комнату тожественно входят преображенные девчата.

«Мать моя женщина!»

На Иришке короткая юбка, открывающая вид на стройную пару ножек. Это в чем она пронесла весь этот наряд? Быстро догадываюсь, что все было обговорено заранее и приглашение поступило «не вдруг». Какие они все-таки хитрули! Ну в принципе правильно, надо сначала создать иллюзию, заставить попросить, затем уже использовать нас мужиков по полной программе. Валера яростно хлопает в ладоши, будто бы намекая, что уже как бы пора и тут же начинает разливать. И вправду, сколько можно откладывать основное торжество? Мы по-братски делимся едой, напитками, обмениваемся впечатлениями. За столом шумно, но кто-то первый вспоминает, что стоит сказать тост.

— За Великую Октябрьскую революцию, товарищи!

И ведь ни у кого я не вижу в данный момент «фигу в кармане». Все искренне и честно. Иришка у меня под боком, глаза светятся, волосы переливаются золотом, а от её близкого тела так и пышет жаром. Нет, мне сейчас вставать точно нельзя!


Черт побери!

Выпить хочется, братцы!

Не пора ли нам вместе собраться,

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


При фитиле

Керосиновой лампы

Все сидим мы и думаем, как бы

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


Здесь вам раскоп,

А не в парке гулянье!

Так оставьте все ваши желанья

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


Пить из ручья

Никогда не напиться.

Не пора ли нам вместе сложиться -

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


Лазали мы,

Где не лазали черти.

И теперь не грешно, поверьте,

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


Вот, кончим раскоп

Без единого трупа,

И тогда соберемся всей группой,

Опрокинем стаканчик-другой -

В пивной!


Что же вы шеф

Нам вина пожалели

Мы от спирта совсем окосели

И не можем добраться домой –

Из пивной!


Выпьем за тех,

Кого нет уже с нами,

Кто лежит под большими столами,

Опрокинув стаканчик-другой -

В пивной!


И, все-таки, черт побери,

Как выпить хочется, братцы!

И не выпить, а просто нажраться!

Опрокинуть стаканчик-другой -

В пивной!


Наш студенческий гимн уже выучен всеми наизусть. Компания несколько поредела. Кто-то ушел провожаться, чью-то безжизненную тушку, как Кирюху, отправили вниз на койку. Мы с Иришкой лежим на угловой кровати и предаемся разврату. Нет, это не то, что вы подумали. Советский студент консервативен и скромен, это вам не вписка какая-нибудь в двадцать первом веке. Но обжиматься и целоваться взасос никто не мешает. Большая часть оставшихся заняты подобным же. Между принятием на грудь и прочими развлечениями. Танцы вкоридоре закончились по причине позднего времени суток и строгого внушения со стороны вахтерши. Люди разбрелись по комнатам и праздник понемногу затухает. Самые буйные и одинокие будут гульбанить до утра, за что потом получат втык.

Вот и я дождался, когда закончится песня и тут же закрыл рот Иришке, одновременно лаская её грудь под кофточкой. Она горячо отдается порыву и тяжело дышит. Как уж я дымлюсь, сами догадайтесь. Мы сегодня перепрыгнули вверх в познании ощущений. Заметно, что девушке ласки нравятся, но под юбку она меня не пустила. Значит, сегодня «не будет». Дьявол, а что мне с бешеной эрекцией делать? Минус подобных «романтических» отношений без продолжения. И как я справлялся со всем этим делом в прошлом? Наверное, просто перед глазами не представали открывающиеся «возможности».

Ирина чувствует мое состояние, в буквальном смысле этого слова, её рука будто бы случайно легла на причинное место. Она горячо шепчет:

— Давай не сегодня, я хочу в другой обстановке.

«Вот это новость! Она ведь дает мне понять, что готова. Ради такого можно немного и потерпеть!»

Я быстро прикидываю и шепчу в ответ:

— В эти выходные получится?

Глаза Иришки расширяются. Она невольно сглатывает и молча кивает, тут же сунув свою мордашку мне в плечо. Но в принципе она права. Не в общаге же по пьяни делать «Это» в первый раз. А у меня в душе скребут кошки. Нет, я не боюсь разврата с малолеткой. Я боюсь запутаться в отношениях нового мира. И что совершенно честно, я их вовсе не планировал. Само как-то получается. Как проклятье! Хочешь не хочешь, но постоянно натыкаешься на очередные соблазны. Если все открывающиеся возможности сложить, то у меня уже целый гарем может образоваться. А оно мне надо? Марина, Даша, Света, Вероника плюс Ирина.

А я еще смеялся над попаданцами ловеласами. На себя посмотри!

Глава 15 Треугольник между огней

Скрипнул протяжно диван.

«Что ж он такой шумный? Вот мы с Дашкой сегодня подебоширили, всех соседей, наверное, подняли! »

Подруга встала и неспешно прошествовала к балкону.

— Снег идет.

Я повернулся к стоящей у окна девушке и невольно залюбовался её фигурой. Мы ведь так и заснули голышом. Дает же природа кому-то все! Классическая женственная до одури фигура в виде «гитары», полновесные полукружия грудей, практически плоский живот и четко очерченные бедра делали абрис Дарьи идеальным. Светловолосый треугольник там, где и положено ему быть. Не было еще в этом времени повальной эпиляции. Даша заметила мой взгляд и нарочно повернулась ко мне попой. Там также было на что посмотреть. Хотя я ведь могу не только смотреть? Мысли разом потекли быстрее, и по мановению волшебной палочки вспыхнуло жгучее желание. Вот я самец озабоченный!

Скажете, сволочь ты! Охмурил одну беззащитную девушку, а спишь с другой? Но что я могу поделать со своим естеством? Да и в той жизни не особо в молодые годы сдерживался, а в этой и подавно. Сами себя спросите, чтобы вы делали на моем месте? Гормональная накачка обновленного второй молодостью организма прошла так стремительно, что, честно говоря, сдерживаться стало чрезвычайно трудно. Умом понимаешь, что так делать нельзя, но тянет. Черт возьми, безудержно тянет! А раз есть возможность, то почему бы и нет? После первой нашей встречи с Дашей на вечеринке у Хомы, где у нас случился горячущий перепихон по-быстрому, сейчас уже наша третья встреча.

Вторая состоялась буквально через несколько дней после первой в тот вечер, когда мама внезапно заночевала у знакомых. Как раз Даша позвонила и спрашивала, как у меня дела. Так что наши дорожки внезапным образом снова пересеклись, и мы не заметили, как оказались в постели. Вот тут я сполна прочувствовал свежие возможности. Ого-го какие возможности! Подробностей не будет. Все мы взрослые люди, и что я могу рассказать вам нового? Нормально все вышло и не один раз. Юношеский потенциал и мой прошлый опыт в ту ночь произвели на, казалось бы, искушенную в подобных вопросах даму неизгладимое впечатление. Я же в ту ночь плыл в сплошной нирване. Даже не представляете, какой это кайф, ощущать такое сызнова. Теперь понятно, почему секс — это самый действенный движитель человечества.


*********


— Ты где успел всему научиться?

Дашка голая и потненькая прикорнула рядом со мной. Она тяжело дышала. Еще бы! Ядрёный у нас выдался сексмарафончик, и девушка принимала в нем деятельное участие. Горячий перчик оказался! И в прошлом я неоднократно замечал, что в страсти блондинки начисто делают брюнеток. Хотя почему-то в социуме считается наоборот. Диван у меня не был слишком широким, но зато крепким и с твердым покрытием. Терпеть не могу в сексе мягких перин!

— Было дело, — коротко ответил я и потянулся за графином. Пить хотелось ужас как.

— А я считала, что ты у нас скромный мальчик, — ехидно улыбнулась Морозова и повернулась набок.

Я чуть не охнул от соблазнительного вида. Дашка разом показала все преимущество своей классической формы фигуры. Ей бы на обложку «Плейбоя, и точно станет «Девушкой года»! В итоге я не удержался и, что называется, заново «распустил руки». Затем уже она показала класс и провела сеанс «французского поцелуя».

— Ты обалденная! — запалисто прохрипел я и повернул девушку в нужное положение.

«Ни фига меня штырит! И как я только прожил те юные годы в прошлом будущем времени?»


********


Короче, мы весело провели в ту ночку время, и остались весьма довольными друг другом. Вообще, странные у нас с Морозовой сложились отношения. Мы не любовники в том смысле, что проводим вместе свободное время. Дарья слишком хитра, чтобы отказаться от своего нынешнего образа жизни. Живет она с вполне обеспеченным мужчиной, получая разом то, к чему многие молодые женщины идут годами. Положение в обществе, «гражданский брак» в восьмидесятые уже никого не удивляет. Вдобавок к этому крепкий достаток и хороший секс. Папику чуть за тридцать, самый расцвет мужского естества. Вот последнее Дашка горячо любит и на этой почве, мы, собственно, и сошлись.

Возможно, еще задержались в душе некие остатки чувств ушедшей в прошлое юности. Со взрослением обычно они уходят, оставляя долгое послевкусие. И как бы мы оба уже взрослые люди. Даша такую во мне перемену моментально заметила и здорово удивилась. Но, похоже, подобный порядок вещей её вполне устроил. Нет отупляющей ревности к мелочам и поступков малолетнего влюбленного дебила. Меня же устроило то, что я буду иметь регулярный секс с опытной и безумно красивой девушкой. Молодое холеное тело, опыт в любви и все это в одном флаконе — такое, поверьте, в жизни большая редкость. Так что отказываться от наших нечастых встреч я пока не собираюсь. Да и, честно говоря, они и спасли меня от некоторых необдуманных поступков.

«Да и никому я не должен».


***************************


— Ну и как прошла ваша первая ночь?

Даша в курсе моих любовных похождений, она как верная подруга, которой можно многое рассказать.

— Тебе все подробности передать? С какой стороны и насколько вводил?

— Нет, не надо! — девушка смеется, и её титечки немного подрагивают. — Все получилось?

— Нормально прошло. Иринке понравилось. Я, честно говоря, думал, что в первый раз у девушек все намного хуже.

— Она у тебя что, первая девственница? — деланно вскидывает светлые брови Дарья.

— Ну ты монстра из меня не сотворяй! Я же говорил, что моя «учительница» была старше.

— Ох, и развратила она моего зайку!

— Что-то ты раньше не жаловалась.

— Да нет, просто странно, — Даша легла рядом со мной на живот, и я ощутил прикосновение её бархатистой кожи. — Был тюлень тюленем, а тут прямо…

— Это вы, девочки, просто взрослеете раньше. Мы потом быстро вас догоняем и обходим на повороте, — я решил переключить её внимание с щекотливой для меня темы. — Сделать тебе массаж?

— А ты успеешь? Я ведь знаю, чем это кончится, а тебе еще поезд встречать.

Я бросаю взгляд на часы. Мама в командировке, потому квартира и была моя на всю пятницу.

— Успеем! Если по-бырому.

Лью на руки детское масло и начинаю. Женщины от такого массажа обычно пищат, а Даша наслаждается каждым прикосновением. Обалденная девушка! Невольно сравниваю её с Иринкой. С неудовольствием понимаю, что моя студенточка проигрывает почти по всем параметрам. Пусть у Ирины грудь больше и на удивление упругая, но Даша буквально вся соткана из страстей. Не могу от нее отказаться, хоть убей! В итоге чертыхаюсь и перестаю мучить себя сомнениями. Подо мной молодое женское тело в полном расцвете сил, а я тут дурью маюсь! Пора переходить к делу!


— Ты знаешь, что у меня никогда не было такого молодого любовника? Даже в пятнадцать лет?

Я могу бесконечно смотреть, как девушки натягивают чулки, но в этот раз Дарья меня удивила иным. Она иногда чересчур откровенничает со мной. Нашла родственную душу? Женская интуиция невероятно сильна, но в данном случае она ошиблась. Я самый старый её любовник.

— Все бывает в первый раз. Всяко лучше, чем с древним пердуном.

— Ты несносен, Караджич! Таким и в школе всегда был!

— Извини, я пока в душ по-бырому смотаюсь.

Надо сполоснуться. От меня слишком пахнет женщиной! И главное — не забыть прибраться в комнате!


Одеваемся в прихожей, и Дашка решила продолжить разговор:

— И ничего он не старый, и очень интересный.

— Торгаш?

— Почему? — Дарья восхитительна в финской дубленке, но меховая шапка делает её старше. — Он стоматолог.

— И еврей.

Морозова удивленно поворачивается от зеркала.

— Малыш, к твоему сведению евреи — лучшие любовники. И у него очень обширные связи. Ты даже можешь через меня ими иногда воспользоваться.

— Откупаешься?

— Караджич, ты чего сегодня такой невыносимый? После стольких удовольствий должен быть довольный как слон.

Я обнимаю Дашу и шепчу ей в ухо:

— Извини. Сама понимаешь, мне сейчас непросто.

В глазах девушки мелькает нечто:

— Ты уж самостоятельно распутывайся, ты большой мальчик. Я приму любое решение.

«Вот это женщина! Её и в самом деле надо на руках носить. Куда мне бедному студенту!»

— Обязательно. Увидимся!

Чмок в щечку, и я тут же бросаюсь надевать обувь. Мне еще встречать маму.

«Комната! Ты проверил под диваном?»


Суета на вокзале, тут же подошедший автобус и мы дома.

— Как ты провел время?

— Нормально!

Мама с некоторым подозрением втягивает воздух в прихожей.

— Духи в этот раз другие. Сынок, ты у меня ловелас?

Помогаю маме снять сапоги. Когда я это сделал в первый раз, она мой поступок высоко оценила. Сейчас смотрит на меня пристально сверху, ждет честного ответа. Мамочка, какого ответа? Что твоему сыну, которого у тебя в этом времени даже и нет, далеко за пятьдесят? И он ищет себя в совершенно другом мире, стараясь распутаться со всем на него внезапно навалившимся? Был бы я Тем, то точно не устроил бы любовный треугольник. Пылкое сердце юноши не было бы таким расчетливым, как у меня из еще не свершившегося будущего. Потому я прячу глаза, они сразу выдают.

— Да все нормально, ма.

— Не ври, я вижу, что-то не так. Вы поссорились?

Вздыхаю и нехотя отвечаю:

— Мне надо самому во всем разобраться.


Неожиданно мама соглашается.

— Уж разберись, пожалуйста, и познакомь хоть с кем-нибудь. Думаю, что та девушка, у которой тонкий запах парфюма мне понравится.

Ничего себе! Ну с Дашей я знакомить её точно не собираюсь. А как раз другие, более приторные духи её. Но мама не смогла все-таки удержаться от подколки:

— Надеюсь, в этот раз ты все успел убрать? Я пошла в душ.

После первой нашей ночи с Дарьей под диван случайно упало изделие номер два. Многоопытная Морозова догадалась их прихватить, заодно показала какой отечественной марке можно доверять. Я еще с этим делом толком разобраться не успел. Но палево тогда случилось конкретное. Но так как я уже мальчик большой, разборок не последовало. И здорово подозреваю, что неожиданные ночевки мамы в гостях у знакомых появились неслучайно. Ну где еще молодежи встречаться?


— Ешь пирожки. Мы в Обозерском накупили их еще горячими, пока ждали поезда.

— Устала?

— Да нет. Было даже весело. Нас на Кий-остров возили. Как там, наверное, великолепно летом! Скалы, сосны, красотища. Нам еще повезло с погодой. Сейчас, осенью шторма идут часто.

— То есть море видела?

— Да, я же люблю море, — глаза у мамы влажнеют. — Сразу детство, и моя Мезень вспоминается. Мы с твоим дедом на баркасе к колхозным тоням не раз ходили. Бывало и в шторм попадали. Ой, сколько я тогда страху натерпелась!

— Слетайте с отцом туда зимой. Он как раз будет в отпуске.

Мама уставилась куда-то в сторону. Её глаза заволокло. Мы почему-то быстро забыли, какое у наших родителей, детей войны было непростое детство. Я это потом в нелегкие девяностые частенько вспоминал. Сжимал зубы и твердил, чем мы лучше их? Они пережили лихолетье войны, и мы как-нибудь перемелем этот бардак. Так оно и вышло. Но все равно их жалко. У них зачастую толком и детства не было.

Отец жил на оккупированной территории, часть родни служила в армии, другая в партизанах. Вокруг деревни горят, народ в леса убегает. Коллаборационисты и предатели из соседней Украины всех подряд жгут. Только лесами да болотами Полесья и спасались. Надо бы обязательно побольше его о предках расспросить. И о деде, о деде узнать! Я его почти не помню, и в этом времени он уже умер. А ведь герой войны! Ушел в сорок первом, пришел в сорок шестом из госпиталя. На него родным уже, и похоронка пришла. Так что не хрен жаловаться, у нас все нормально и хорошо. Мы поколение сытых семидесятых и восьмидесятых.


— Думаешь, стоит?

— Конечно! Бери несколько дней отгулов и летите. У родни зимой почитай, когда в последний раз была?

— Ох, давно! Зимой там хорошо. Снег, встретят нас на санях. Банька, зимняя уда, лыжи, — мама встрепенулась. — Дожила, сынок в отпуск отправляет!

— Не дожила, а заслужила!

Мама забирает чашки и идет к мойке.

— Ты чего не раздеваешься?

— Поеду в библиотеку, надо подготовиться.

— Ничего за учебой не видишь.

— Ну почему же? Потом в волейбол, а вечером в кино с парнями.

— А с девушкой?

— Иринка сегодня занята. Она же танцами занимается.

— Её зовут Ирина?

«Вот и проговорился!»

— С ней у нас завтра поход в театр намечен. Москвичи что-то модное привезли.

— Театр — это хорошо, — кивает мама.

Вот только я его терпеть не могу. Жена пыталась приучить, но так и не вышло.

«О-хо-хо! Когда же это и было!»

Глава 16 Белое настроение

Я сгреб с деревянного столика, на таких обычно летом пенсионеры играют в домино, снег и слепил из него плотный снежок. Сумерки незаметно перешли в полную темень, и только снежный покров создавал иллюзию некоей общей светлоты. Постоянные тренировки с шестом и волейбол не подвели и на этот раз. Снежок точно вошел в фонарный столб. Проходящая мимо ветхая бабулька лишь покачала головой. Такой здоровый лоб и ерундой занимается! Эх, бабуся, знала бы ты, какие я нынче проблемы решаю. Поистине мирового масштаба! Я задумчиво оглядел жидкую цепочку фонарей, запахнул капюшон и двинул к дому. Еще не вечер, и у меня полно дел.

Ноябрь и декабрь на Севере самые страшные для человека месяцы. После летних белых ночей вступившая в свои права постоянная темень воспринимается особенно тяжело. Это на югах всегда есть время темноте, а у нас летом один день перетекает в другой. И за это счастье мы платим в проклятые последние два месяца года. Утром встаёшь — темно, возвращаешься домой в темноте. В некоторые особо пасмурные дни казалось, что наш мир полностью окутала проклятая темень!

Главное — пережить эти дни и дождаться Нового года. А там и солнышко будет чаще появляться, и год к лету повернет. Но пока мне переживать за свое эмоциональное отношение к погоде мешает постоянная занятость. И как это попаданцы в книгах умудряются тут же начинать действовать? Вот все-то они знают и ко всему в жизни готовы. Как будто в них изначально некая программа заложена. Ага, и еще этот внутренний голос в голове, который вовремя подскажет все необходимые цифры и выдаст гигабайты информации. Где спрятан очередной склад, слова песни для копирования, имена всех членов Политбюро и ответственных секретарей Центрального комитета. И везде, и всюду у них все получается! Сказки старпёрские те книжки, не более. Как бы я спас страну, мир и чего достиг банальным плагиатом и воровством. Ну а я считаю, что если человек в обычной жизни ничего не достиг, то и в теле попаданца ничего толкового не сделает. Вот незаурядные личности могут, в этом я согласен.

И я точно не супергерой!


Тут на банальных мелочах то и дело палишься! Мало того что я подзабыл многое из того, что знал о жизни в СССР, так еще мир здесь несколько иной. И временами я попадал в довольно неприятные ситуации. Взять хотя бы этот проклятый Ленинский зачет! Большего бреда я, наверное, в жизни не видел. Взять некие обязательства, записать это в тетрадь и безукоризненно выполнять, а по том сдавать по итогу зачет. Хотя нет, в нашем будущем еще работает Госдура и кремлевская администрация. Вот где заповедник идиотов, что приведут Эрефию к краху. Вот потому я в здешней действительности постоянно в движении. Кручусь как белка в колесе! Некогда элементарно остановиться и подумать. Ложусь вечером в кровать и тут же вырубаюсь. Эх, где мои стариковские бессонные ночи! Ну хоть сейчас по пути домой есть время поразмышлять о мире нашем бренном. Как его спасти из безвыходной ситуации.

Спрашиваете, почему я по попаданию без промедления не кинулся спасать этот СССР? Но, дорогие мои, и как вы это себе представляете его спасение? Каким образом и с помощью кого? Сами посудите! Благополучно прошло десятого ноября тысяча восемьдесят второго года, а товарищ Брежнев до сих пор живее всех живых! Катается себе бодренький по разным заграницам, ведет активную миротворческую деятельность. Они с Никсоном на пару самые известные на планете «голубки добра и света». Нормально так, да? Один чехов раздавил, другой вьетнамцев вдалбливал в каменный век. Кто бы мог подумать!

Андропов, как оказалось, еще в конце семидесятых внезапно отошел от дел и скопытился. Мутная, на мой взгляд, ситуация. И я совсем не удивлен, что она скрыта за завесой жуткой тайны. Вместе с ним, похоже, убрали всю кодлу, которую он беспрестанно просовывал в ЦК и лично Брежневу. Весь этот аппарат советников и подхалимов из Института США и Канады и прочих либеральных заведений, что позже страну угробит. И поделом! Думаете, один Горбачев тот развал устроил? Остановить этого горе-реформатора оказалось попросту некому. Взаимное недоверие и жесточайшая конкуренция в верхушке партии убрали с поля всех достойных ферзей. Селекция наоборот. Остались одни бестолочи и кадры, которые больше не видел в страну социалистической.


Вот никогда не верил гэбэшникам. По моему глубокому убеждению это именно они и слили в будущей прошлой истории Советский Союз. Если не верите, то гляньте длиннющий список предателей как раз из их ведомства. Как такие упыри, вообще, могли попасть в органы, и кто их туда пропустил? Хороший вопрос. Или пропихивали, или система давно пошла вразнос. Поспрошайте тех, кто в те годы заграницу выезжал, как их долго и нудно перед поездкой трясли и мурыжила. Что бы ни случись чего! А тут офицеры и носители государственных тайн. Да всю внутреннюю безопасность эти хваленые органы полностью провалили. Бегали за придурками из диссиды и самиздат ловили, а предателей из высшего эшелона власти проворонили! Или упорно не хотели замечать?

Не знаю, с кем гэбешные кланы спелись в ЦК, но говна стране эти деятели принесли достаточно. И даже в моей эпохе архивы тех времен так и остались закрытыми. Как искусственно в конце восьмидесятых создавался дефицит, как разжигали окраины и принимали странные решения во внешней и внутренней политике. Кто встал по главе МИДа тогда помните? Да взять хотя бы наше вторжение в Афганистан. Начальник Генштаба Огарков в лице армии категорически против, МВД против, МИДовский аппарат против. Но КГБ предоставляет в Политбюро лживые сведения и пугает Леонида Ильича и остальных престарелых небожителей вторжением в соседнюю страну американцев.

Представляете, какие силы были в этой афере задействованы? Вопрос — для чего? В итоге страна со всего маху вляпывается в чужую гражданскую войну. Где азиатские троцкисты решили ускоренными темпами загнать средневековую и ужасающе отсталую страну в светлый мир социализма. У нас в своей-то Средней Азии творились тогда, то есть и сейчас черте что! Байство, тотальная дикость и нарушение советских законов. Лишь города выглядели хоть как-то цивилизованными. Ага, пока там русские жили. Стоило им потом в девяностые уехать, как промышленность, медицина и здравый смысл быстро покинули эти республики. И Средневековье тут же вернулось обратно. Как будто и не уходило. Бедный Афганистан вообще превратился в мирового изгоя.


Поэтому мне было смешно читать, как попаданцы с помощью переданных наверх коротких записок разом изменяют здешнюю политику. Нет, ребята, вас довольно быстро вычислят и повяжут. Обычного гражданина не готовят к агентурной работе, чаще всего он и представление не имеет, что это такое. И я копейки не поставлю на вашу жизнь. Максимум на что можно рассчитывать, что вы поможете одному конкретному важному лицу получить от жизни больше, чем он заслуживает. Это система! Её наскоком не возьмешь. Я вот уже который месяц голову ломаю, стараясь подобрать к ней нужный ключик. Но пока безуспешно. Ничего умного в голову не лезет, а на рожон переть не буду. Жизнь у меня хоть и вторая, но моя собственная. Так что идите на фиг с вашими реформами!

Да и в здешней реальности дела обстоят несколько лучше. Корабль пусть и со скрипом, но куда-то поворачивает. Нет, никакой перестройки и гласности, слава богу! Тьфу тьфу, я невольно сплюнул через левое плечо. Спасибо, но нам того ужаса больше не надо. Я более чем уверен, что и имеющимися средствами можно многое в стране поменять. Пусть не так быстро и затратно. Но капля и камень точит. Имея колоссальный запас по прочности, Союз может многое в себе поменять. На фига его ломать через колено? Китай также не сразу строился, а понемногу брал разбег.

И ведь что-то меняется прямо на глазах. Вон сколько отечественной электроники в магазинах появилось! Даже мой магнитофон лишь с виду похож на тот, что брат купил в тогдашнем времени. В нем полно самых современных технических наворотов, что в моем мире присутствовали лишь у японцев. Даже кассеты наши не так плохи. Недаром делаются на заводе, что поставили западные немцы. Нет, техника в этом мире точно опережает тот мой.

Внезапно я останавливаюсь как вкопанный, ноги враз холодеют, а голову бросило в жар. Да нет, этого не может быть! Но я же здесь появился? Эпический сюжет! Неужели?


В задумчивости сворачиваю на Суфтинку, это район деревяшек, зажатый между многоэтажными кварталами. Как ни странно, но он доживет и до моего времени. Мне же сейчас хочется неспешно пройтись по деревянным мосткам и подумать. Это что же получается? Я не зря штудировал туеву хучу подшивок с газетами, а также рылся в толстых журналах. Если это неожиданное открытие свалилось только что на мою голову? Поиск информации помог её проанализировать, и мозг выдал некий в ней скрытый код. Осталось разобраться с тем, что внутри него находиться. Значит, надо рыть дальше.

С некоторых пор копаться в текущей периодике стало проще. Мама договорилась насчет меня, и я посещал библиотеку техникума торговли. Это было крайне удобно, как раз на пути из института домой. Заодно меня там подкармливали в их столовой. А готовили у них по сравнению с институтской столовкой намного лучше и стоило все сущие копейки. Ежедневные занятия спортом прибавили мне несколько килограмм мышечного мяса, которые постоянно требовали свежей подпитки. Минусом было излишнее внимание к моей персоне со стороны здешних учениц. Там же одни девушки учатся и все они малолетки. И на фиг мне такое счастье? Со своими бы дамами разобраться!

Чую, что все проблемы с женским полом еще впереди. Но как от этих милых девушек можно отказаться? Грустно вздыхаю. Это точно недостижимо! А я все смеялся, что попаданцы начинают по бабам бегать, как альфа-самцы. Ага, вот когда проведете ночь с подругой в новом и накачанном тестостероном теле, тогда и поговорим! Ни фига тут опыт твоего будущего прошлого не срабатывает. Попросту башню сносит, и ты готов бежать за юбкой дальше. Максимум на что ты способен, не вертеть постоянно по сторонам башкой и семенем зря не разбрасывать. Секс и в самом деле самый крутой крючок для человеческой породы. Дьявол оказался изумительным искусителем. Так что будем осторожней.


Но продолжим наш анализ тутошней обстановки. Недели за газетами и прослушиванием радио с его многочисленными «Голосами» привели меня к парадоксальному выводу. Где-то в середине семидесятых непонятно по какой причине в верхах СССР произошел странный переворот. На 25 съезде КПСС Генсеком неожиданно для всех стал Кириленко Андрей Павлович. Один из столп Брежневской группы в ЦК. Человек, курировавший весь военно-промышленный комплекс СССР. Учитывая, что этот комплекс пожирал не менее половины лучших интеллектуальных ресурсов и около 80 процентов финансовых и материальных фондов страны, секретарь по оборонке был более влиятельным человеком, чем председатель Совета Министров СССР.

Уход Брежнева с поста здорово принизил влияние в ЦК украинской группировки и, наоборот, возвысил так называемую «Русскую». Кириленко явно симпатизировал почвенникам и охранителям, но недолюбливал либералов. Конечно же, об этом не писали открыто в газетах, но тщательно анализировали за рубежом и что-то такое прорывалось в толстых «умных» журналах. А там лишнего слова просто так не напишут. Но обилие статей о «возрождении глубинной России», постоянные исторические отсылки как бы намекали о некоем политическом повороте внутри партии.

Черт меня подери, в интернациональной по своей сути компартии за десятилетия появились национальные кланы! Так, подожди. А они разве куда-то уходили? Партия с самого своего основания не была монолитной. Я тут кое-что почитал дополнительно, чем здорово обрадовал Сальникова, нашего преподавателя истории КПСС. Он даже в пример меня курсу поставил. Правда, мое излишнее рвение в плане партийной истории в итоге привело к конфликту с секретарем комитета комсомола института Наволоцким.

Этот хмырь, как и большинство функционеров был заурядным начетником, и обычно прямые цитаты классиков его ставили в тупик. Это еще хорошо, что я тогда на бюро не Сталина озвучил. Несколько томиков вождя у меня в комнате на полке стоят. Чего только не найдешь в домах у пенсионеров! Вот знал я, что эта комсомольская гнида настучит, так и случилось. На парткоме меня сначала обозвали ревизионистом, а с глазу на глаз посоветовали не лезть, куда не надо. В глубине души они понимали, что я прав. Но ведь партия не может быть неправа? Первый мой урок здешнего ленинизма-марксизма. И они еще удивляются, что страна вразнос пошла? Сами же себе врали, и все об этом знали, удоды!


Плюс случившегося конфликта выразился в том, что Наволоцкий больше ко мне не лез. Видимо, и ему влетело за плохое знание основополагателей. Так что мое общение с комсомолом заканчивалось на нашем комсорге Зине Шайбутдиновой. Та претендовала на большее, но на симпатичную в своей экзотичности татарочку сил и времени у меня уже не было. И так запутался в отношениях, а ведь еще мне надо думать о будущем и спасать страну. Твою ж дивизию! В кои веки начал размышлять о серьезном, и опять бабы в голову залезли!

Думаете, откуда я сейчас иду? Водил Веронику, ту самую продавщицу из универмага в модное заведение «Садко». Денег там оставил… Мою жабу успокаивает лишь тот момент, что эти траты можно считать вкладом в будущий бизнес. И кстати, меня здорово удивил недавно открывшийся бар "Садко". Интерьер модерновый, даже в будущем он смотрелся бы весьма неплохо. Дизайнеры двадцать первого века горазды лепить что попало, главное держаться «в тренде». Я ведь иногда снимал интерьеры для местных журналов и откровенно ржал вместе с их редакторами. Один раз, помню, попался нормальный интерьер нового кафе. Так и то его делала жена владельца, со вкусом оказалась женщина.

И еще в баре варили великолепный кофе по-турецки, правильно на песочке в турках, и был большой выбор невероятно вкусных коктейлей. Да и выпечка не подкачала. Музыка звучала самая современная, общепит не ограничивают, как на официальных дискотеках в выборе. Так что ничего себе оказался «совок»! И в Архангельске есть места, где можно посидеть с хорошей компанией. Если деньги, конечно, имеются. Потому и публика в баре «Садко» тусовалась все больше кучерявая. Мне даже показалось, что я заметил там Хому, но без Марины. Так у такого красавца наверняка девчонок полон дом. Ну мне с ним не жить, так что поздоровался и на том спасибо. К сожалению, одна из неприятных черт нашей жизни что там, что тут — приходиться мириться с подобными личностями из-за шкурных интересов.


Вероника на поверку оказалась молодцом. Как только поменялись цены на фотоаппаратуру, она тут же позвонила мне. Сто двадцать рубликов и так большие деньги. Зарплата какого-нибудь несчастного бюджетника. Но зато на сэкономленные средства я прикупил в отделе у Вероники реле времени, пока обычное, не электронное; мелочь в виде нескольких бачков и спиралей для проявки пленки; хранения реактивов, а также часть химикатов для фотографии. Магазинные наборы мне категорически не нравятся, но закрепитель даже на советском заводе трудно испортить.

К тому же девушка оказалась особой смешливой и вовсе не тупой курице из сферы торговли. За модой следила и была неплохо одета. Но главное — с ней было интересно общаться. Хотя меня здорово напряг её прощальный поцелуй. Такой вовсе не дружеский и подразумевающий большее. И, заметьте, не я был его инициатором. Так что сказки это, что девушки в эти времена были скромными. Ага, спустя десятилетия повальной феминизации общества. На мой прикид, уже после третьего свидания я мог бы с ней переспать. И такой анализ касался многих из знакомых девушек. Вот такие они простые советские нравы!

Но черт побери, у меня уже не треугольник любовный выстраивается, а целый ромбик! И отказать Веронике просто так нельзя. Мне этот отдел в универмаге позарез нужен! Связи в торговле завести не так просто, а многие вещи, что «выбрасывают» абы как не купить. Их частенько придерживают для «своих». Вот и «Зенит ТТЛМ» мне по сладкой цене из-под прилавка достали. Я усмехнулся. Дожил, взятку придется своим телом отрабатывать! От этой неожиданной мысли даже рассмеялся в голос, чем напугал проходящего мимо прохожего. И вдобавок привлек внимание шантрапы, тусующейся на перекрестке под фонарем. Ну все, приплыли!


Суфта, именно так называли эти несколько кварталов деревяшек, выросших на болоте шестидесятые годы, всегда слыл местом хулиганским. Сколько я здесь в детстве проблем заимел! Хорошо, что на районе жили множество однокашников или знакомых по играм, что встревали за меня. Чужакам же сюда лучше вечером и вовсе не соваться. Встает закономерный вопрос — как же это так, что все многочисленные партийные, комсомольские и прочие общественные организации прозевали скачок детской преступности и складывание из них целых подростковых банд? Я же и тогда знал, что за местной шпаной всегда стоит улра. То есть настоящие уголовники. А ведь кому-то государство за работу с молодежью и борьбу с преступностью деньги платило и деньги немалые. Изнанка официозного фасада развитого социализма.

«Ну вот она — первая встреча с суровой реальностью».


— Эй, слышь, закурить есть?

От круга свет отделилась долговязая фигура. Руки в брюки, на голове кепка шестиклинка, в зубах незажженная беломорина. Реальный пацан, чё! Решил «обуть» очередного баклана.

— Извини, пацан, не курю. И тебе не советую.

— Ты чего такой борзый?

— Ничего в берегах не попутал? Не рамси не по делу.

— Чего сказал?!

В голову сами приходили блатные словечки из девяностых.

-Ты че, бык?

Разговор явно не заладился, и к нам подтягиваются еще трое шнырей. Один крепыш в кожаной куртке и два задохлика «шестёрки». Я в одиночку их точно не вывезу. Это не кино и не глупая книжка, где один суперпупербоец всех махом побивает. Украдкой бросаю взгляд в сторону в поисках хоть какой-нибудь палки-выручалки. Тогда есть призрачный шанс отмахаться. Убежать уже не удастся. И это вовсе не позор в такой ситуации.

«Поздняк метаться, кина не будет!»


Но вовремя вспоминаю, что я не где-нибудь на улицах «комсы» или «варавинских». Это же отчасти и мой район тоже.

— Главный кто? Говорю, кто главный у вас?

Крепыш сплевывает через зубы и нехотя шлепает:

— Те зачем?

— Базар есть, но только с ним.

Сценарий типичного наезда на случайно зашедшего лоха сломан, шпана переглядывается меж собой. Они хоть и туповатые, но соображают, что не со всеми прохожими стоит вести себя некультурно.

— Ну чё?

«Мля, заело у них, что ли?»

Но взгляд из-под низко надвинутой кепки умный. Тупых во главе шайки не ставят.

— Кешу со Стрелковки знаешь?

— Ну.

— Баранки гну! Догоняешь?

По идее сейчас я должен был получить под дых за борзоту, но наблюдаю, как старшак что-то очень быстро соображает. Я то знаю, что Кеша во всей здешней мутной схеме играет не последнюю роль. И этот, значит, должен знать.


— Типа он за тебя впрягётся?

— И не только он. Вот Паша Бидон обязательно.

— Кореша?

— Лепшие. Так что вам, пацаны, ко мне лучше не лезть.

— Не звонишь?

— Мне рамсить последнее дело.

Даже не знаю, понимает ли эти слова старшак, задумчиво гоняющий между зубов спичку, но решает он быстро:

— Без проблем, вали. Но лучше тебе здесь по вечерам все равно не появляться.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь к парням. Такой безыскусный наезд просто так оставлять нельзя.

— Это с каких это дел? Я на Стрелковке жив и много кого знаю. И у кого тогда возникнут проблемы?

Старшак моментально врубается в ситуацию и решает не нагнетать. Остальные помалкивают. Одно дело наехать на одинокого прохожего, другое, на кого-то из тех, за кого могут впрячься. Тут все друг друга знают.

— Лады. В случае чего на Хмурого ссылайся.

Но по глазам я заметил, что подобный исход резко не устроил долговязого. Вон как вслед зыркает. Явный беспредельщик.


Мне становится одновременно грустно и смешно. Гопота хренова! Прижать бы вас к ногтю, шушера обсосанная! Из таких говнюков потом в девяностые в свои ряды будут рекрутировать бандюки. Не прощаясь, иду дальше, не стоит показывать им собственную нервозность.

«А ведь в самом деле, с этим надо что-то делать!»

Ну а что? Организовать комсомольскую бригаду? Ходить с увещеваниями — «Ребятки, так поступать некрасиво. Давайте жить мирно!» Или тупо бить по их пустым бошкам в образе дружинника с повязкой? Так те трое наверняка несовершеннолетние и виноватым окажешься именно ты. И покровители из темных кругов предъяву потом тебе же сделают. А менты, как всегда, отморозятся. Система во все времена состоит из тех, кто не любит напрягаться на работе.

Ситуация!


Так, толком ничего и не придумав по поводу спасения человечества, сажусь в кресло у телевизора. По нему как раз идет передача «В мире животных» и, как ни странно, но её ведет не Дроздов. В том мире я ездил в Африку. Танзания, Намибия, ЮАР. Так что видами экзотического континента меня не удивить. Разве что сейчас там нет такого наплыва туристов, как в будущем. Наверное, потому интересней.

— Эти духи самые приятные.

— Мама?

— Ты меня расстраиваешь, Сереж. Нельзя быть таким легкомысленным! Я тебя не узнаю.

Вздыхаю. При моих возможностях и опыте я могу девчонок хоть раз в неделю менять. Но мне этого не надо. В плане секса и с Дашкой круче некуда, по эмоциям Иришка всех бьет. Вероника и вовсе для дела. Но маму огорчать все равно не стоит.

— Ма, успокойся, у меня серьезно только с одной.

— Опять это дурацкое слово! — мама поднимает на меня глаза, но вязать продолжает. — Тогда зачем мозги другим девочкам пудришь?

— Да нет ничего такого! Но ты сама знаешь, что иногда от назойливых барышень отделаться очень сложно.

Мама бросает на меня испытывающий взгляд, но разговор о подругах решает не продолжать.

— Тетя Маша заходила, сказала, что ты можешь забрать технику. Ей по телефону дядя Саша разрешил. Он уже давно фотографию забросил, так что пользуйся!

Я чуть не подскакиваю с кресла.

— Вот это дело! — и тут же бегу к телефону.

— Да можешь без звонка идти. Мария дома, воскресные пироги печет.


Уже по пути к соседям понимаю, что обычно моряки звонят домой, когда заходят в советский порт.

«Чего отец тогда нам не позвонил?»

Подгон был шикарным, не ожидал. Польский увеличитель «Крокус» считался даже в более позднее время одним из лучших в своем классе. Отличный объектив, тонкая юстировка, ровный засвет всего поля. О чем еще можно мечтать? Вдобавок мне достались большие кюветы, пинцеты и всяческая полезная мелочёвка. Ну что, домашняя лаборатория практически в сборе! Тогда в ближайшие выходные стоит устроить пробную съемку.

И я обещал Веронике снять портрет. Хм, и еще с Ирой погулять. Черт, это уже начинает напрягать! И вдобавок следует обязательно с химиками из соседнего факультета поговорить, есть ли у них завязки в институтской лаборатории. Заводские наборы для проявки меня категорически не устраивают. Хочется самому составить проявитель для пленки, чтобы использовать на максимум её фотошироту. Контраст для бумаги я завсегда с помощью нужной температуры подгоню, или малость похимичю с проявителем. Но если пленка загублена, то этого уже никак не исправишь.


Тащу тяжелую коробку домой с подгоном и слышу неподалеку знакомый ехидный возглас:

— Откуда дровишки?

Рядом тихой сапой возникает Паша. Как подобный большой медведь может так быстро двигаться?

— Лучше бы помог, бери эту сумку.

— Чего там у тебя? Хату обнес?

«И откуда у советской молодежи чисто уголовные сленг?»

— Да для фотографии разное барахло. Босяцкий подгон от дяди Саши.

— Это который старпомом ходит?

— Знаешь его?

— Батя с ним знаком. У них гаражи рядом.

Я понятливо киваю. В эти годы автомобиль не только средство передвижения, но и способ убить запросто так уйму времени. Техническое обслуживание автомобилей граждан также попало в список «дефицитных», поэтому автовладелецЮ кроме мастерства вождения по хреновому асфальту должен вдобавок сам уметь обслуживать имеющееся в собственности транспортное средство. Я возился машиной тогда, когда мы были еще небогаты и денег хватило лишь на «девятку». Затем пошли иномарки и мудохались с ними уже у дилеров. Приехал, сдал, заплатил и горя не знаешь. Прилетел камень в стекло, тебе его тут же заменят по КАСКО. По здешним меркам сущая фантастика!

«Вот и чеши репу, какой строй для обычного гражданина лепше!»


— Я чего к тебе подошел, — мы остановились у подъезда, и я забрал у Паши сумку. — Сегодня вечером движуха намечается, заходи.

— Что такое?

— Хата у Кеши свободна, а Юрка как раз с первого рейса пришел, угощает. Закусь своя, девочки будут.

Я скривился:

— Ну этого добра мне не надо.

— А чего так?

— И так трое, не знаю, как с ними расхлебаться.

Павел качает большой лобастой головой:

— Ну ты, перец, даешь огня! Тебя после армии как будто подменили.

«Как ты чертовски прав, Паша!»

— Мозги на место встали. Тебе бы армия также на пользу пошла.

— Мне нельзя, у меня сердце.


Я холодею. Дьявол, а ведь Павел через несколько лет умрет! Просто будет идти по улице, упадет и больше никогда не встанет.

— И что врачи?

— Да советуют в Москву ехать, а мне в лом.

— Болван, что ли! Хочешь умереть молодым?

— Не хочу, конечно! Но что делать?

— Паша, ты конкретно дурак? С этим не шутят. Подожди, есть у один меня знакомый неплохой доктор. Со связями. Может, чего посоветует.

— Лады! Так будешь?

— Когда?

— В семь.

— Заметано!


Чуть не проговорился, что доктор этот, отец одноклассника, но из того мира. Его сын Олежа, товарищ мой также по медицинской линии пошел и даже стал в столице каким-то начальником. А вот его отец был знаком с моим, помогал ему с таблетками от давления. Так что проблем, думаю, в общении особых не возникнет. Медицина у нас была и при Союзе неплохой. Но в Москве. Так что Паше точно надо ехать туда.

Неожиданно в душе ёкнуло. А ведь это реальный способ хоть как-то сделать этот говённый мир лучше. Может, не стоит замахиваться на проблемы планетарного масштаба, а заняться чем-то мне по силам? Трезво оценить свои возможности? А там, глядишь, и в голову придет какая-нибудь умная мысль, как осчастливить уже все человечество. Лиха беда начало!

Пока все принесенное расставлял в шкафчиках, решил начать записывать те новшества, что возможно применить в этом мире без особых вложений. Как, например, создание электронных очередей в различных заведениях. Чтобы народ не давился в толкотне, а сидел спокойно без ругани. Казенные конторы порядок любят и должны отнестись к новшеству с приязнью. И вот здесь меня здорово прошибло потом. А ведь я это новшество уже видел в сберкассе, и еще в поликлинике. Такого в моем течении времени точно не было! И ведь еще всяческих полезных мелочей частенько замечаю. А если их начать целенаправленно искать? Так что фантасмагоричная догадка о том, что я, как попаданец в этом мире не одинок, имеет под собой веские основания. Кто он? Один или их несколько? Друзей по несчастью? Хотя какое это к черту несчастье! Новая и, надеюсь, более счастливая жизнь.


Вот только как их найти в такой огромной стране?

Глава 17 Выверты подсознания

Технология проявки фотографической пленки относительно проста. Сначала просовываем фотоаппарат в «темный» мешок и аккуратно там открываем. А руки-то помнят! Сколько лет я уже не возился с пленкой, а все вроде неплохо получается. Отрезаем прямо в мешке кусок уже засвеченной фотопленки и не торопясь засовываем её в спираль. Я студент и пленку экономлю, потратил всего кадров двенадцать. Это вам не тысячи кадров на «цифру» щёлкать! Сейчас надо поместить её в бачок и закрыть крышку. Уф, все вынимаем. Хорошо, что я перед этим потренировался «на кошках». Зато все прошло без сучка и задоринки! Я сегодня брал «Зенит» в институт и поснимал в обеденный перерыв ребят с курса и на улице здание второго корпуса. Было хмуро и темновато, так что я радовалсясветосильному объективу. И еще заметил, как на меня обратил внимание проходивший мимо заместитель ректора Якушева, что проводил у нас собрание перед картошкой. Заинтересованно так посмотрел. Имеет на меня виды?

И я не ошибся по поводу химиков, в лаборатории за пачку «Мальборо» мне удалось добыть энное количество нужных химикатов. Они вовсе не дефицит, просто в массовой продаже их не бывает. Большая часть подобной торговли завязана на предприятия. Обычному покупателю со стороны туда входа нет. Львиная доля той же фотобумаги, пленки и студийных ништяков распределяется по предприятиям бытового обслуживания. Так что здесь мне точно ничего не светит! И потому придется в воскресенье как миленькому топать снимать Веронику. Как вам такие коммерчески-взаимовыгодные связи? Фу? Но жизнь несовершенна. Уж мне ли этого не знать.

Меряю температуру заранее составленного проявителя, составом наминающим американский Д-96. Рецепт достаточно простой. Растворяем в 750 миллилитров воды температуры 35-40 градусов.

Метол — 1,5 г;

Сульфит натрия б/в — 75 г;

Гидрохинон — 1,5 г;

Тетраборат натрия кристаллический 10-водный — 4,5 г;

Бромид калия (10 % р-р) — 4 мл;

И при этом надо соблюдать очерёдность растворения химикатов, тщательно размешиваем, доводим количество жидкости до литра. Даем отстояться и фильтруем. Лучше составлять заранее.


Двадцать градусов показывает наш градусник. То, что доктор прописал. Аккуратно переливаю проявитель в бачок и нажимаю на таймер. Девять минут будет вполне достаточно. Время от времени прокручиваю спираль в бачке и размышляю. Наверное, вскоре придется искать иные выходы на дефицит. Придется рассказать Веронике правду, иначе не поймет. Жестоко, но необходимо! Быстрая промывка, затем заливаем хлористым аммонием заводской фиксаж. Мне больше нравится быстрое и жесткое закрепление. В принципе с точки зрения химии процесс обработки прост — проявляем в щелочной среде, а закрепляем в кислой. Ничего нового в мире Ph.

Отработанный проявитель я без жалости слил в канализацию. Он после использования здорово меняет свойства, так что экономить на нем точно не нужно. Это для бумаги можно использовать старый проявитель, добавив немного свежего. Да и закрепитель живуч. Тем более помню, что его раньше можно было сдавать в лабораторию. Там же остается серебро! А вы не знали? Все, процесс закончен. Пока я не сделал сушильный шкафчик, просто использую сооруженную из полиэтилена загородку около батареи. Пыль — наш главный враг! Поэтому перед процессом я провел влажную уборку комнаты. Идем мыть руки и пить чай с пирожками. Не успеваю выйти из ванны, как раздается звонок телефона.

— Серый, дома?

— Вроде как?

— Скакни ко мне. Дело есть, да и забыл ты у меня в последний раз кое-что.

В голосе даже сквозь трубку телефона пробивается нескрываемое ехидство. Я коротко буркнул:

— Минут через двадцать буду.


Вот нельзя об этом в лишний раз не напоминать? Но Иннокентий всегда был такой. Язва и одновременно неисправимый оптимист. Все искал чего-то в жизни. В той реальности он закончил плохо. Подсел на наркоту и сгинул по глупости. Был не удовлетворен собственной жизнью? Хрен знает, денег у него хватало, девок без счета. Чужая душа — потёмки! Мне бы со своими проблемами сначала разобраться. И надо же было произойти такому гадству! Дело в том, что после воскресной вечеринки я проснулся вовсе не у себя дома. Сначала долго протирал глаза и лишь потом заметил, что рядом со мной бесстыдно развалилась абсолютно голая девушка.

Ёк макарёк!

Чуть не подскочил до потолка. Где это я? Почему я здесь? Голову немедленно сжало адской болью. Вот я дурак! Юрка привез с заграницы всяческих импортных напитков — ром, джин и еще какая-то синяя дрянь. Вот как будто я этого в прошлой жизни не пил! И на фига было мешать?! Очухавшись, я перевел взгляд на девушку. Ну девка как девка, не худая, нежирная. А затем я её узнал, вернее признал во мне Серега. Это же моя, то есть его одноклассница! Наташка Кречетова. Писец. Приехали.


Твою ж дивизию! У меня с ней что-то было? Замечаю лежащий на полу и весьма характеризующий меня, как типа с низкой социальной ответственностью предмет. Наклоняюсь поближе — «Баковский завод резиновых изделий», продаются по десять копеек штука. Для советского производства самые нормальные. Значит, мои. Я их всегда по старой привычке в кармане таскаю. Ну хоть с этим хорошо, на болт ничего не намотал, и насчет слишком шустрых сперматозоидов можно не опасаться.

«Но какого черта?»

Хотя чего тут гадать? Посидели мы у Кеши хорошо, даже, можно сказать, прекрасно! К нему пришли несколько однокашников и одноклассниц Сереги. Потом Наташка пригласила к себе домой, где и соблазнила. Или это уже я «развязался»? Похоже, что наши намерения слиться жидкостями слились. Тьфу ты! Мне еще её приставаний потом не хватало! Время! У меня же сегодня учеба. Но внутренний будильник не подвел, я встал по привычке рано. Надо еще домой забежать, переодеться и зубы почистить. Наташка так и не проснулась, а я оставил на зеркале послание, банально написав на нем её же помадой.

В институт успел, но всю пару жевал найденной в запасах «Wrigley». Но вроде как препод мое поддатое состояние не заметил. Или сам был с будуна? Иногда нам так кажется, что Историю КПСС нам с похмелья преподают. Иначе как этот бред в голове разложить. Я-то знаю, что все там было не так. Но предмет проходной, мы на него особо внимания не обращаем. В обеденный перерыв я в числе первых взял три компота. Иришка подбежала тогда ко мне и скривила нос. Не нравятся ей похмельные мужчины.

Интересно, что за интерес ко мне у Кеши? Он за просто так ничего не делает. Даже ради друзей.


Постоянная темень уже начинает доставать, поэтому до длиннющей девятиэтажки из красного кирпича, совсем неоригинально прозванной в народе «китайской стеной», добежал быстро.

— Привет, чего хотел?

— На кухне поговорим.

Кофе был настоящим и очень даже неплохим. Капитан это вам не простой механик. Достаток в семье Кеши был выше среднего. В будущее мое время его родаки по достатку отгрохали бы себе нехилую квартиру или коттедж. Но и здесь у них есть дом в деревне, да и «Рено» с кирпичным гаражом. Так что для СССР образца восьмидесятых довольно неплохо. Будущие хулители Союза, ссылающиеся на бедственное положение собственных семей, почему-то всегда забывают, что в стране победившего социализма существовала достаточно толстая прослойка людей обеспеченных. И это отнюдь необязательно были люди из торговли, южане и прочие спекулянты.

Ученые, деятели искусства, высокооплачиваемые специалисты. А сколько миллионов строителей, инженеров и квалифицированных рабочих выезжали работать зарубеж? Мы же не всегда бесплатно третьему миру помогали. Довольно много объектов строилось за полновесную валюту. Подсчитали? Добавьте моряков, летчиков, рыбаков, полярников, геологов, работяг «на Северах» и на БАМе. Ну и куда деваться от тех, кто живет нетрудовыми доходами или ведет подсобное хозяйство. Копеечка к копеечке.

Так что деньга у народа водилась!


— Как Наташка?

«Вот сволочь!»

— Не помню.

— Трахнул, значит, одноклассницу. И как тебе не стыдно? — Кеша откровенно подкалывает. — То-то она о тебе спрашивала. Да ты у нас самый настоящий секс-террорист, гроза района!

— За словами следи, — обиженно буркнул я, но шоколадную конфету из вазочки утащил, мне они нынче не по карману. — Для этого ты меня звал?

— Да нет, брат. Ты в воскресенье хвастался, что крутой фотик купил и будешь теперь зарабатывать на фотографии. Так?

«Твою ж меть! Распустил язык!»

— Ну типа того.

— Сможешь переснять и распечатать?

Кеша подвинул ко мне довольно непристойный журнальчик. Ха-ха, а папа у него тот еще негодник! Или по другим каналам добыл? Я даже рассматривать не стал. Что это после ядреного немецкого порно!

— Ты дурак? Это палево и статья. Мне деньги в тюрьме зачем?


Иннокентий подумал и согласился.

— Ты прав. А вот такое?

Я посмотрел на виниловый диск. Явно импортный, но с Высоцким на обложке. Хорошее качество полиграфии меня вполне устроило. Дьявол, а Владимир Семенович сейчас жив? Или как в том времени ушел из-за наркоты? И спросить стрёмно. Понятно лишь то, что он и здесь безумно популярен. И я хоть не поклонник Высоцкого, но считаю, что популярность свою он получил вполне заслуженно. Не было в нем спеси и лишней звездности, потому и близок оказался к народу. Как там было на самом деле, черт его знает.

— Годится. Тебе какой размер нужен?

— Максимум у нас в фотографии что?

Я задумываюсь. Для слишком больших форматов у меня здесь точно нет возможности. С обычной узкой пленки киношного образца качественно это сделать не получится. Здесь нужна студийная техника с фотопластинками. Припоминаю, какую фотобумагу и почем видел в отделе у Валентины.

— Восемнадцать на двадцать четыре будет маловато?

Кеша морщит лоб:

— Нет, не пойдет!


Я меряю пальцами и примерно показываю товарищу следующий размер:

— А двадцать четыре на тридцать устроит?

Кеша что-то прикидывает в голове и кивает.

— Годится! Готов брать по пятьдесят копеек за штуку.

— И загонять по рублю?

— Я сам скидываю маклакам дешевле. Зато не свечусь.

— Зашибись, ты устроился, — ухмыляюсь криво. А пацан-то у нас кручёный! Вот откуда рекрутировали кадры первые бизнесмены нового времени.

— А что такого? Ничего личного, всего лишь бизнес, — пожимает плечами Кеша, и он совершенно прав. — Ты как, в теме?

— Дай сначала посчитать затраты. Дебит с кредитом свести.

— Ну, думай покедова. Пока маза есть, надо ковать железо.

— Какая еще маза?

— Так Высоцкий через месяц концерт дает в ДК Строителей.

«Мать моя женщина!»


Пока я тихонько перевариваю услышанное, Иннокентий мне что-то неспешно втирает. А чего я, собственно, удивляюсь? Высоцкий ведь мужик еще молодой, немного за сорок. В этой реальности без вредных привычек может долго прожить. А я прикидываю, где получится сэкономить. За химикаты я отдал пачку «Мальборо», что завалялась у дяди Саши в коробке. Бесплатный бонус. А химикатов нужно будет много. Покупать наборы в магазине не вариант, в трубу вылечу. Быстрый фиксаж позволит сэкономить время и деньги. Контролируемая в водяной ванне температура проявителя увеличить контраст. Что еще? Есть уже в это время кюветы с подогревом? Надо бы узнать. Для халтур вещь полезнейшая. Или самому такую сделать. В принципе ничего особо сложного.

— Кеш, сможешь достать пачки три курева импортного?

— Без базара. Завтра в «Балатоне» через пацанов знакомых прикуплю.

Так у нас назывался магазин «Альбатрос. Всесоюзная сеть «Торгмортранс» существовала при Морфлоте СССР и имела свои управления во всех морских пароходствах. Торговали они за чеки Внешторгбанка и за валюту. Там рядом вечно крутились спекулянты. Как ни странно, но большая часть дефицитного ассортимента в магазине была нашего же советского производства. Батя там иногда затаривался, часть зарплаты ему шла в «бонах». Родное государство и здесь наживалось на моряках. Сигареты "Кент", "Ротманс", "Мальборо" стоили 20 копеек за пачку.

— Курс какой сейчас по чекам?

— Один к десяти.

Прикидываю, что все равно выгодно и киваю.

— Тогда завтра вечером заскочу и все в деталях обкашляем.

— Заметано. Да, и что Наташке сказать?

«Вот зараза!»

— Скажи, что мой хрен уже занят тремя щелками!

— Ну так и передам, за мной не заржавеет! Свою фифу на Новый год приведешь?

— Подумаю.


Проблема в том, что идея зарабатывать фотографией хороша, но не совсем законна. В моей действительности систему патентов ввели вроде как в восемьдесят шестом году. Здесь даже не знаю, существует ли что-то похожее. Понятно, что многие втихаря халтурят. Как без этого? Начиная с шаромыг сантехников, заканчивая прорабами промышленных объектов в Сибири. Сколько коровников на нашем севере было построено бригадами шабашников с Кавказа? Я поездил в свое время по нашему краю, узнавал, что почем. Чеченцы хорошо строили, качественно. Но за наличку. У меня же проблема в том, что на большие объёмы производства тут же найдется хитрый роток. Хотя, по существу, чем отличается заработок наличными в руки при разгрузке вагонов от получения налички за сделанные фотографии. Но первое у нас честный труд, второе — нетрудовые доходы. Так что стоит подумать о каком-то прикрытии.

В том мире у меня была фотостудия при комсомоле. Но и времена тогда были совсем иными. Перестройка, первые кооперативы, первые бандиты. А где мне еще заработать? Вагоны? Не высыпаться, сорвать спину. Плавали, знаем! Этот метод хорош, когда следует перехватить кусок, но на постоянку не годится. Дворник? Ходил, узнавал. Все места на зиму заняты пенсионерами. У нас же с пятидесяти пяти мужчины на пенсию выходили. Куда им силы растрачивать? Понятно, что в большие снегопады им помогали семьи, а в остальное время с утра уже шкрябали и подметали.

Хотя и в данной работе имеются собственные минусы. Двор надо содержать в чистоте. За это строго спрашивают. Даже местный участковый может сделать тебе походя замечание. А будет у меня на это время? На первом курсе точно нет! Потом на старших многие студенты как-то устраивались на подработки. И именно из-за этого так были популярны стройотряды. Кусочки хитро сплетенных между собой на короткий период времени идей коммунарства и капиталистического чистогана. Уникальное, надо заметить, явление!


Пленка к моему возвращению высохла, и я аккуратно разрезаю её на кусочки по шесть кадров и заворачиваю в тетрадные страницы. Пыль и царапины — наше главное зло! И это жутко непрофессионально. Именно для борьбы с подобным я и приобрел новенькую «грушу» для клизм. Сдувать пыль. Печатать будем завтра, сегодня некогда. В принципе все уже готово. Проявитель и фиксаж ждут своего часа в специальных бачках. Спасибо дяде Саше. Для фотолюбителя он как-то основательно затарился. Жаль, что он снимал на старый «Киев 4». Фотоаппарат в принципе неплохой, но не для моих целей. А вот его фотоэкспонометр пригодится. Встроенная в «Зенит» система замера экспонометрии за линзами ТТТЛ вещь сырая и несовершенная.

А этот вечер я потратил вовсе не на учебу. Выпросил у знакомых мамы, выписывающих много журналов, несколько пачек за этот год посмотреть. Они копят периодику для сдачи на макулатуру, чтобы получить заветные талоны на дефицитную литературу. Еще один «звоночек» о неблагополучии в обществе. В принципе человек всегда может эту книгу прочитать в библиотеке, но внезапно некоторая часть литературы стала чем-то вроде богемского хрусталя. То есть показателем достатка начали служить многочисленнее тома дефицитных книг, выставленных для обозрения в серванте. Их зачастую некоторые категории советских граждан даже не читали, а их неблагодарные потомки в будущем выкинули эти книги на помойки.

Я так понимаю, что если бы даже правительство напечатало книг достаточно, чтобы завалить спекулянтски раскрученный спрос, то появились бы новые категории дефицитных вещей. Система основывалась на создании, а не покрытии дефицита. Этакий извращенный мир черного рынка. И даже непонятно, как с этим явлением бороться. В рамках нынешнего пути социалистического развития точно не получится. В итоге в моем будущем порешали просто — сделали два шага назад и вернулись в самую хреновую версию капитализма. Мерилом всего остались лишь деньги. Вокруг них и создавалось новое общество. А либерал ты или почвенник — дело десятое! Зарабатывай и покупай.


И этот вечер для чтения журналов «Наука и мир», «Техника молодежи», «Все о даче» оказался в этот раз потрачен вовсе не зря. То и дело я работал ножницами, безжалостно вырезая заинтересовавшие меня заметки. Кто бы Это ни был, или даже Эти, но попаданцы точно меняли историю здешнего ответвления мироздания. Я не спец по электронике и технике, но человек любопытный и достаточно читавший. Потому могу точно сказать, что многих из представленных на страницах новинок и «внезапных» изобретений в текущие годы быть не должно.

И ведь как они подаются! Группа исследователей, коллектив НИИ, изобретатель-рационализатор. Все это здорово смахивает на легендирование полученной из будущего информации. Ведь мало её озвучить или даже слить из прихваченного с собой из будущего ноутбука. Надо донести до конкретных специалистов, и сделать это так, чтобы они посчитали, что сами придумали и воплотили идею в цифры и железо. На крайний случай сослаться на данные, полученные экономической разведкой.

Пока же создается впечатление, что с середины семидесятых советская наука постоянно делала гигантские шаги в области вычислительной техники и цифровизации. Вон даже американцы признаются, что далеко отстали от русских в области программирования и честно не понимают, как мы это сделали. И кстати, что любопытно — все это открыто и честно публикуется в журналах. Мол, гордитесь нашей передовой страной! И ведь наверняка публикуется далеко не все. Или так, что без дополнительной информации ничего до конца непонятно. Хм, а что — ведь можно под таким соусом подкидывать нашим «партнерам» откровенную дезу, направляя их усилия по ложному пути.


Ха-ха! Я понял. Власти открытым текстом говорят заокеанским «партнерам», что в этой области мы вас далеко обскакали. Ведь у нас все передовое тут же внедряется в оборонку. Даже в моем будущем, просрав все полимеры, мы могли десятилетиями выталкивать на мировой рынок лучшие на планете образцы оружия. Задел великого советского прошлого, в котором я нынче нахожусь. Его так просто не пропьешь. А почему? Потому что лучшие умы и руки немедленно привлекались в оборонку. И люди туда шли с охотой, молодежь бежала! Почему? Так денег больше, и перспектив. Да что далеко ходить! У меня же город-завод под боком. Люди в Северодвинске на верфи, где строят самые огромные подводные ракетоносцы, получает в два, а то и три раза больше нас. И жилье там выбить проще, и на пенсию выходишь раньше. Город приравнен к самому Крайнему Северу. Пусть там скучно и развлечений немного, но зато достаток и перспектива тебе обеспечены.

Я чуть не заржал в голос. Получается, кто-то невероятно умный сумел соединить вместе мечты долбанутых на голову ученых, которые сейчас могли воплотить сумасшедшие теории в конкретные изделия и обычных, по-мещански настроенных граждан, что во все времена ищут места, где сытнее и теплее. Скажете не так? Все держится на энтузиазме? Да нет, ребята, просто советский социализм оказался ненастоящим, потому и не избавился от родовых черт прошлого. И как теорию воплотить наяву, никто в мире не знает.

Я в политэкономии не особо шарю. Просто с отчаянием в душе наблюдал в проклятом будущем, как без социально ориентированного государственного строя мы стремительно превращались в громадную клоаку. И заново испытать это состояние в следующей жизни как-то совсем не хочется. И кому-то еще в этом мире так же. Вот и пытаются они хотя бы ускоренным научно-техническим прогрессом способствовать более жесткой конкуренции между двумя системами. А там глядишь или придет новое поколение с мозгами, или наука что-то нам подскажет. На что еще нам надеяться?


Но вопрос вопросов — как на неведомых мне прогрессистов выйти?

Глава 18 Светит солнце, день чудесный

— Куда идем мы с Пятачком большой-большой секрет!

— Это ты меня, что ли сейчас Пятачком назвал?!

Я тут же получил от Вероники сумочкой по хребту, и посмеиваясь отскочил в сторону. На наше игривое настроение здорово повлияла установившаяся в это воскресенье чудесная погода. В кои веки в начале декабря прояснилось небо, и вышло солнышко. Пусть оно висит довольно низко, но зато радует своими лучами наши смешливые лица. Понятно, что я немедленно предложил Веронике провести сегодня обещанную съемку. В прошлые выходные по причине ненастной погоды сделать это не удалось. Вот мы и прыгаем как два великовозрастных шалуна по тротуару, дурачась напропалую. Она девчонка смешливая, мне такие всегда нравились. Как ни странно, но и в последующей жизни такие девчата обычно не превращаются в отъявленных стерв.


— Вот здесь будем снимать!

Никогда не делайте портреты на ярком солнце! По этой причине заходим внутрь двора оставшихся чудом старинных построек на набережной, выкрашенных в светлые тона. Рядом находится пограничная часть и кинотеатр «Север». Мне вполне хватает отражённых от стен лучей, создающих более рассеянное освещение. Как-то подозрительно быстро всплывают в послепамяти нужные знания. Как поставить человека, как определить его удачную позу. И при съемке надо обязательно разговаривать с клиентом. Если это девушка или женщина, то постоянно их хвалить, говорить какие они красивые. Тогда и дурнушка расцветет и на фотографии получится замечательно.

— Вот так голову!

Веронике явно нравится, когда я её трогаю, поворачиваю, разворачиваю, кручу. Она подчиняется без слов.

— Куда руки девать, Сереж!

— Я же показал, вот сюда, и пусть они живут, напряги пальцы. Отлично!

Я же то и дело ловлю себя на желании нажать на задней стенке «Зенита» кнопку и посмотреть на экране получившееся изображение. Как же все-таки упростила нам жизнь электронная фотография! Фотографами стали практически все, разбавив некогда элитную профессию дилетантами и хапугами. Но вместе с тем пропало некое таинство. Вот, например, сейчас я смогу увидеть изображение лишь поздно вечером, в свете красного фонаря. Буду с напряжением наблюдать, как на фотобумаге начнут робко появляться контуры лица, затем нарастет «мясо», начнет игру царство теней и светов. И вот, включив яркую лампу, ты видишь воочию рожденную тобой фотографию. Осталось лишь накатать её на блестящую пластинку фотоглянцевателя и высушить. Возможно ли подобное таинство в компьютере? Не зря многие фильтры в программах для обработки используют алгоритмы, делающие изображения похожими на те, что были в обычной доцифровой фотографии. То есть подсознательно пользователь знает, что «цифра» вторична!


— Хватит на сегодня! Линза у меня стандартная, много вариантов не наснимаешь.

— Что, значит, стандартная, Серёж? Я не понимаю.

Вместо кофра у меня пока портфель с ремнем. Откопал на антресолях, когда искал материал для постройки монтажного столика. У бати оказались обширные запасы всякого-разного, но полезного барахла и множество инструментов. Что, кстати, здорово облегчило мне жизнь.

— Дело в фокусном расстоянии. Не буду вдаваться в детали, но для портрета нужен другой объектив.

— То есть мы зря тут столько времени проторчали? — деланно возмущается девушка.

— Ну вот еще! — обнимаю Веронику за тонкую талию и притянул к себе. — Я учел это обстоятельство при съемке. Просто на дорогую технику у студента пока нет грошей!

Девушка со смехом вырывается и бежит вперед по тротуару:

— А могу я угостить бедного студента пирожком?

— От вкусной взятки не откажусь.

— Здесь рядом в комиссионке открылась неплохая кулинария.


Ага, я знаю это здание. Усадебный дом госпожи Плотниковой начали строить в восемнадцатом веке, закончили уже двадцатом. В моем будущем здесь будет расположен филиал художественного музея, с вернисажем, выставками и мероприятиями. А само здание пройдет тщательную реконструкцию. Сейчас же оно представляет собой жалкое зрелище. Вероника убежала куда-то дальше по галерее, я же торможу около отдела, продающего всяческое канцелярское барахло.

Ёжмин меть! Как же я забыл про эту комиссионку? А когда-то ведь пользовался. Чаще всего здесь продавали вещи с вышедшим сроком хранения или снятые с продажи по причине малого спроса. А я вот вижу несколько мелочей, которые мне здорово пригодятся. И по весьма умеренным ценам. Достаю кошелек, считаю, денег хватает. Зря я, что ли пару вечеров провел за увеличителем и кюветами! И как проклятый до двух часов ночи глянцевал фотографии. Мне срочно нужен еще один глянцеватель! Зато завалил Кешу фотографиями. Тот даже крякнул и попросил покамест стопорнуть. Ему еще и эту партию надо сбыть. Качество снимков ему, кстати, понравилось. Профессионализм не пропьешь!

— Девушка, мне, пожалуйста, десять пачек фиксажа, вот тот набор для весов и фонарь для фотопечати.

— Еще что-нибудь?

— Покажите пачку бумаги «Бромпортрет», пожалуйста.

«Срок только что вышел. Можно попробовать с подогретым проявителем. Контраст как раз чуток увеличится. Тон у этой фотобумаги черно-коричневый, для портрета милое дело!»


Прячу покупки в объемный портфель, и тут же появляется Вероника с бумажным свертком, от которого исходит аромат свежей выпечки.

— Выбирай, я разных накупила.

— Спасибо!

Я тут же вгрызаюсь зубами в ужасно вредный жареный пирожок с мясом. Удивительно, но мясо в нем и на самом деле присутствует, так что заканчивается пирожок подозрительно быстро. Вероника смотрит на меня и смеется, сама смакуя булочку с изюмом.

— Я еще нам сладкого взяла. Можно зайти ко мне и попить чаю.

«Ого! А у девушки все ходы записаны!»

Честно говоря, я стою сейчас перед ней в смешанных чувствах. Ведь это явно непросто так приглашение, а заявка на нечто большее. И мне вовсе не улыбается идти в отказ. И не только по причине потери блата, а просто нравится эта смешливая и бойкая девчонка. С ней легко, она чудесно подходит для отдыха. Я рядом с Вероникой совсем не напрягаюсь. С женой у меня также было, потому и прожили вместе столько лет. Да уж, дилемма. Да к черту, один раз живем!»

— Ну пошли, раз чай обещаешь!


Вероника оказалась большей хитрулей, чем я думал. Жила она совсем неподалеку, в новом доме на Павлиновке, центральном проспекте города. В моем времени эти кварталы стали застраивать намного позже. Я с интересом осматривал квартиру индивидуального проекта, пока девушка возилась с чаем. Основательная прихожая, большая гостиная, да и кухня не то что в хрущевке. В такой квартире можно жить!

— Давай пить чай в большой комнате? Мне нравится сидеть в мягких креслах с чашкой в руке. Как будто заграницей.

— Да без проблем. Помочь?

— Включи, пожалуйста, телевизор.

Я с улыбкой наблюдаю, как Вороника сервирует журнальный столик. Два чайника из одного сервиза, из него же блюдца и чашки, сахарница. Я незаметно успеваю посмотреть на донышко чашки. Ломоносовский фарфор от ЛФЗ. Однако! Да и обстановка в доме соответствует. У девушки явно неординарные родители. Как она объяснила, они сегодня в санатории, и нам никто не помешает. Она уже успела как-то незаметно переодеться в домашнее, показывая мне свои длинные ноги из-под короткой юбки.

«Вот я попал!»


После горячего чая, сдобренного щедрой порцией Рижского бальзама, я совсем размяк. Вероника уже присела мне на колени, и мы страстно целуемся.

— Ты почему меня никуда не приглашаешь? Я уже устала ждать. Намекаю ему, намека….

Немедленно залепляю ей рот горячим поцелуем. До чего же говорливы эти женщины!

— Ничка, какое это сейчас имеет значение?

— Ух ты! У тебя все работает как надо! А то я уже подумала всякое разное. Вдруг в армии отморозил?

Её смешливые глаза напротив моих, а рука сами понимаете где. Я же не бесчувственный чурбан, все у меня внутри горит. Да и сам уже ласкаю её, где могу.

— Подожди! Давай я быстро в душ?

Смотрю вслед девушке и понимаю, что точно не отвертеться. Да и не особо охота. С Дашей у нас как-то затухло, её жизнь с моей практически не пересекается. Да, и честно сказать, кто я ей? Очередное шаловливое приключение. Поэтому мое мужское естество быстро сдается, я направляю свои стопы в прихожую и роюсь в кармане пальто. Два изделия Баковского завода нам, пожалуй, хватит. Понемногу становлюсь ловеласом и любимцем женщин.

«Не мы такие, жизнь такая!»


— Уф…

Вот это была зарядочка! Падаю на кровать в изнеможении и перевожу дыхание. Веронику еще потряхивает от полученного кайфа, у нее закрыты глаза, и высоко поднимается изящной формы грудь. Ну и я сейчас хорошенько выложился. Торкнуло обоих не по децки! Какая горячая штучка эта девчонка оказалась! На меня уставились два карих и весьма лукавых глаза. Голос хрипловатый, с наглецой:

— И что это было, Серёж? С такими возможностями ты уже должен был давно затащить меня в постель.

— Неужто понравилось? — подыгрываю ей, нежно проводя пальчиками по спине и спускаясь ниже. Девушку немедленно охватывает дрожь, а на глаза накатывает нега. Она еще не отошла от полученной порции блаженства.

— Прекрати! Я уже не могу. Маньяк!

— Это похвала или констатация факта? Если последнее, то по закону жанра я должен тебя убить.

— Затрахаешь до смерти?

Она уже смеется и встает с постели. Ничка в отличие от Ирины совершенно не стесняется своего тела. Та почему-то так и норовит закрыться, некоторые вещи в сексе её пугают. Еще совсем чистое дитя. Здесь же взрослая, пусть и очень молодая женщина. Черт его знает, может, такая мне и нужна? Что-то совсем я, ребята, запутался. Даже опыт прошлой будущей взрослой жизни не помогает. И ведь никого специально не ищу, сами приходят. Чем же я так цепляю этих девчонок? Своей потустороннестью? Хм, тогда и люди с «острым холодным взглядом» меня на раз раскусят.


— Я вижу, тебе мой чай понравился? Еще будешь?

В будущем с таким телом можно смело идти в модели. Длинные стройные ноги, ничего излишне нигде не выпирает, но в то же время нет никакой угловатости. Лишь невероятная гибкость в движениях. Внезапно приходит мысль, что Вероника похожа на пантеру! Милую такую ласковую пантерочку.

— Спасибо, но откажусь. Может, успею еще сегодня пленку проявить.

Девушка загрустила.

— Я думала, ты у меня останешься. Родители только завтра приезжают.

— Извини, но сегодня не могу.

Отчетливо ставлю акцент на «сегодня», оставляя простор для надежды.

— Ладно, тогда без чая.

— Лучше кофе для бодрости!

— Есть товарищ генерал!

Хлопок по изящной и упругой попке придает ей ускорение, а я шлепаю в душ. Мама опять учует чужие духи и будет ругать своего сынка-ловеласа.


Прощаясь с неизменным поцелуем, замечаю в коридоре висящую в вычурной рамке фотографию. Женщина, чем-то неуловимо похожая на Веронику и внушительного вида мужчина в военной форме. Тут же в голове стыкуется — новый дом индивидуального проекта в самом центре города и погоны полковника, а вовсе не генерала. Это точно гэбня! Только у них такие возможности! Насилу улыбаясь, скачу по лестнице вниз, совершенно забыв о лифте. Уже на улице немного успокоился. Почему сразу гэбня? Может, на голову военный? Черт, не посмотрел на петлички! В моем мире у нас из военных в городе стоял штаб дивизии ВВ, морпехи, пограничники и штаб армии ПВО.

Но не жирно ли обычному полковнику такие хоромы? А необычные у нас, где служат? Холод сменился жаром, ситуация складывалась не из приятных. Так можно запросто из ранга друзей дочки перейти в зятья. Которого будут просвечивать насквозь рентгеном! А внимание со стороны органов это последнее, что мне нынче необходимо.

Да что такое вокруг меня происходит! Хочешь попросту тусить с нормальными девчонками, а в итоге имеешь лишь проблемы. Как пить дать, приду домой и будет звонок от Иры. Что делал, почему не звонил? И это мы еще не женаты. Дьявол! И с ними непросто и без них нельзя. Куда бедному студенту податься? Но тут же вспомнились недавние упражнения на кровати. Невероятная гибкость Вероники, её страстные вздохи и жгучее желание. Как наваждение какое-то! Только что вышел и уже влечет к ней. Точно гормоны захватили мой мозг!

Ладно, хватит кипишевать, разберемся как-нибудь. Не впервой!

Глава 19 Буйная пятница

Прыжок вправо, обратно, вертим ногами, подскок, движение бедрами. Еще один прыжок, не забываем махать руками. Следим, чтобы эти движения проходили синхронно. Тогда они офигительно смотрятся. Хип-хоп для этого дикого времени полное откровение. На данскультуру начала восьмидесятых без слез смотреть невозможно. Даже на зарубежную. Помню, я долго ржал, увидев уже во взрослом возрасте знаменитую «Лихорадку субботнего вечера» с Траволтой. Хотя он там офигенно старается, но его движения безумно устарели и больше напоминали па гопников в провинциальном сельском клубе.

Я подошел к зеркалу поближе и сделал «волну», затем решился повторить знаменитую «лунную походку». А это охренеть как сложно. Все-таки здорово, что и в этом мире есть Майкл Джексон! Я нисколечко не являюсь его поклонником. Как-то в начале девяностых стал популярен массовый обмен студентами между СССР и США. И нам диким совкам приехавшие в город американцы на пальцах объяснили, что Джексон в Америке — это их вариация нашего «Ласкового мая». То бишь музыка для подростков и девочек пубертатного возраста. Но зато как под него здорово танцуется! Мишка поломал систему в массовом сознании.

Вчера я записал у Кеши только что вышедший диск Джексона «Billie Jean». Корешу по случаю достался. Хотя его «случаи» уже начинают меня несколько напрягать. Но бизнес есть бизнес! Кеша время от времени дает мне заработать пересъемкой западных звезд кино или наших диссиденствующих рокеров. Считай целая стипенсия сверху за несколько вечеров в самодельной фотолаборатории! Пока мы первокурсники, то каждому рыло причитается всего по сорок рубликов. Особо не разбежишься! Полтинник светит после первой удачной сданной сессии. Круглому отличнику можно заработать и семьдесят пять. Но это не про меня. Я и так дико устал, на этой неделе мы начали сдавать зачеты. Так что крутимся, как можем, добывая копеечку любыми законными способами.

Нет, его композиция для танца офигенна!


Я танцую в вестибюле института не один. Ко мне присоединились Кирилл и Валерка. На подоконнике сидят их подруги, с восхищением посматривающие в мою сторону. Еще бы! И хаер у меня сегодня самый модный — поднятые наверх «пёрышки». Не зря я вчера заглянул к Марине и столько маминого лака для волос с утра на шевелюру извел! Зато в обеденный перерыв половина института в мою сторону головы сворачивала. Здесь это еще дико. Хоть и заметно, что прогресс в Союзе по сравнению с моим временем идет быстрее, но некоторое отставание будет всегда.

Попавшийся мне днем навстречу в коридоре Наволоцкий покраснел, как синьор Помидор, но промолчал. У нас пока вооруженный нейтралитет, но зуб он на меня точит. Зато наши молодые преподы были от прически в немом восторге. Я, кстати, заметил, что завкафедры истории Липневский и Карбасникова, преподающая Новую историю, как-то потихоньку сменили имидж. Стали понтовей, что ли. Они же все молодые, чуть за тридцать. И ничто человеческое им не чуждо. В том числе обычное общение с первокурсниками. Это заметно помогает мне в учебе. Многие из преподавателей ценят повышенное внимание к своим предметам, а также постоянно задаваемое мной дополнительные вопросы.

Это уже сказывается послезнание. Ведь историческая наука здорово скакнула за сорок лет вперед. Постоянно приходится одергивать себя, чтобы не сболтнуть лишнего. Многие из открытий, поменявший представление на некоторые исторические моменты, еще лежат под землей. Ну разве что Сальников, препод истории КПСС посматривает на меня с некоторым сомнением. Ревизионизмом мои вопросы, по его мнению, попахивают. Ну да. Это вы еще, господа-товарищи речи вашего Генсека Горбачева не слышали. Вот бы вам точно поплохело. Тот на голубом глазу белое делал черным, а черное белым. И ничего, проглотили. Потому что 99 процентов партии были тупыми начетниками и карьеристами. Но об этом лучше промолчу. За политику не жалуют.


«Вот дурачок! Мне как раз внимания к собственной персоне привлекать и не надо».

Но ничего с собой поделать не могу. Видимо, это ответная реакция на давление здешнего времени. У коллективизма есть довольно неприглядная изнанка. Он исподволь подминает под себя личность. Это с одной стороны ведет её к внутренней деградации, с другой, отсекает излишне свободолюбивых и инициативных особей. Их выталкивает по ту сторону социума, вместо того чтобы использовать во благо коллектива. В итоге к девяностым мы получили потерявшееся во времени коллективное стадо и гуляющих сами по себе зубастых волков, которые ни во что не верили. Вот бы кому найти золотую середину, то цены ему не было!

Я же пожил много лет в относительно «свободном плавании» и давление местного социума временами утомляет. Хотя, не сказать чтобы я был полным индивидуалистом. Мне нравятся тусовки, но только когда я этого хочу. И постоянное стремление преподавателей и управленцев института вовлекать студентов в общественную жизнь, ставшую поистине навязчивой, весьма утомляет. Да и подруги как с ума сошли. То им некогда и на это есть веские причины, то веди их куда-то одновременно. Вот нашел сегодня выход — пойти танцевать, а на остальное забить!


— Офигеть! Это как у тебя так получается?

— Ноги расслабь. Да не так! — вижу, что Кирюха завис. — Смотри по шагам и сначала повтори отдельно каждый элемент. Сразу не получится. Работаем правой, потом левой, а затем вместе. И энергичней. У тебя что, говешки в штанах повисли?

Все ржут. Занимаемся мы весело, пятничное настроение присутствует и рвет подметки.

— Серый, робота еще раз покажь, — Валера даром что боксер, чемпион города в малом весе, но худой и невероятно гибкий.

— Давай!

Я подхожу к магнитофону, отматываю запись обратно и включаю нужный трек. Мы занимаемся в вестибюле второго корпуса перед большими зеркалами, что важно для оттачивания движений. Да и наливной гладкий пол с мраморной крошкой весьма подходит для танцев. С вахтерами все обговорено, с начальством так же. Наше времяпровождение подано под соусом подготовки к концерту на Новый год. Самодеятельность она и в Африке самодеятельность. Считается в институте общественной работой, а мне как раз нужны баллы. Политинформаций уже не хватает. И еще этот проклятый Ленинский зачет! Ну, скажите на милость, на фига мне знать постановления всех этих последних пленумов ЦК КПСС?


И вдобавок именно сегодня жуть как неохота становиться объектом чьего-то вожделения или повышенного внимания. Настроение совсем не то. Представляю, как мама сейчас отвечает на звонки — «Нет, еще не пришел». Минус общения с девушками. Ты им всегда должен. Даже тогда, когда тебе этого совсем не хочется. А хочется просто потусить с парнями, выпить и хоть как-то привести свои чувства в норму. Наверное, я просто устал от постоянного нервного напряжения. Думать и решать, анализировать и представлять. И все это в режиме вечного цейтнота! Как попал в эту эпоху, так остановиться совсем некогда. Мой мозг еще отчасти старый, того мира, он не может переварить разом такое огромное количество поступающей со всех сторон информации.

Так что былое увлечение модными танцами как раз пригодилось. Танцуя, я расслабляюсь, движения, которые, казалось забыты давным-давно, вспомнились обратно сами собой. Даже мой знаменитый в городе «робот» получился как-то на ходу. Все пришли в дикий восторг, когда увидели его в первый раз. Очень необычно, хотя элементы любой пантомимы здорово похожи на па этого странного стиля.

Наверно подобное впечатление усиливается музыкой, необычной для советского уха и чрезвычайно энергичной. Майкл Джексон был все-таки новатором поп-музыки, да и танца. Его ролик стал первым музыкальным видео афроамериканского исполнителя, попавшим в горячую ротацию телеканала МТВ. Наши русские песни намного спокойней, мелодичней, даже плясовые четко отличаются определенным ритмом. А вот в Америке негры сумели поломать все европейские традиции напрочь. Практически весь современный музон основан на африканских ритмах ритм-н-блюза.


Мне уже весело, напряжение потихоньку уходит. Мы то и дело прикладываемся к бутылке кофейного ликера. Я еще раз повторяю «лунную» походку. Кстати, её вовсе не Майкл Джексон придумал. Как оказалось, у этого хитрого товарища из шоу-бизнеса было множество агентов, что шарились по улицам больших городов. Они подмечали все новые и необычные танцы, снимали их на камеры или приводили уличных танцоров к продюсерам. Так что настоящего изобретателя мир никогда не узнает. Весь хип-хоп придуман в бедных кварталах американских городов. Кстати, отличная отмазка для наших бдительных товарищей из партии. Вам не нравятся танцы негритянских бедняков? Вы, часом не расист?

— Серый, мы уже устали.

Кирюха парень резвый, но ленивый. А у Валеры явно другие цели на этот вечер. Он пришел сразу с двумя подругами. Вот здоровья у парня! Ладно, черт с вами. У меня на душе отлегло, могу продолжить вечер в ином качестве.

— Есть идеи?

— Какие еще идеи! Двенадцатая комната.

Валера многозначительно звякнул сумкой. Она наш золотой добытчик.


Начали с хорошего армянского коньяка. Я даже не думал, что он настолько хорош. Тратить в этом времени почти двадцать рублей на выпивку считал безумством. Но вкус и в самом деле был бесподобный. Не зря Черчилль предпочитал армянские коньяки. Мягкие с привкусом фруктов. Подарок солнечного юга и презент Валериному папе! Мы неспешно смаковали напиток богов, болтали, пели, спорили. Двенадцатая комната второго общежития стала чем-то вроде дискуссионного клуба. Здесь собирались интересные люди с разных курсов и факультетов. И меня почему-то они приняли сразу. Видимо, я здорово отличался своим поведением от остальных. Обычно я больше слушал, но сегодня меня понесло. Расслабился, твою же дивизию себе на голову!

— Нет, парни. Это вы аполитично рассуждаете. Как можно оценивать систему с точки зрения банальных шмоток.

— Тогда почему у нас в продаже джинсов нет? Да и ты сам в импорте ходишь?

Вихрастый паренек из физмата ударил ниже пояса. Не скажешь же ему, что я привык более тридцати лет ходить в джинсе или карго-штанах. Да и джинсы давно перестали быть рабочей одеждой, а являлись неким маркером «Свой-Чужой». Как у нас, так и за рубежом. И честно говоря, доморощенные остолопы в ЦК вместо запрета могли бы спокойно поощрить ношение «рабочей» одежды американского пролетариата и передовой молодежи. Но вместо этого запреты, запреты и запреты. А запретный плод всегда сладок!

— Это частное. Ты не видишь за забором леса.

— Поясни.

Я тянусь за стаканом. В голове уже зашумело, вторая стадия опьянения. Молодой организм не привык пить так, как оставшийся в том мире. Всему требуется привычка.

— Ваши проблемы в том, что вы получили все по праву рождения. То есть стабильную социальную систему, бесплатное образование и медицину. Вам не надо бороться ежедневно и ежечасно за свои элементарные права.

— А они у нас есть? — всколыхнулся кто-то на «камчатке»

— Здрасьте, тебя часто бьет ни за что милиция? Постоянно останавливают с проверкойдокументов! К тебе врываются домой коллекторы?


Патлатый паренек вскидывает брови:

— Это еще кто?

«Блин, сейчас наговорю на два срока!»

— Так в литературе иногда называют быков, что выбивают долги ростовщикам.

— Ага. Понял. Вольный перевод с инглиша, что ли. Но красиво звучит! Как канализация.

— Ну да, красиво, — стараюсь не обращать внимания не ехидство в его голосе. — Только вот тебе не пришлось жить в такой обстановке, когда не знаешь, что будет завтра. Насколько поднимутся цены, не выгонят ли тебя с работы? И будут ли у тебя деньги заплатить за съемное жилье? И на что купить лекарства болеющим детям? Или тебя застрелят случайно на улице в бандитской разборке.

— Ты прям как наши пропагандисты чешешь.

— При чем здесь это, Костик? Если это существует в мире! Ты идешь к местному ростовщику, униженно просишь у него перехватить денег. Под дичайшие проценты. Но у тебя нет иного выхода. Завтра ты банкрот и на дне жизни, — хрен знает, или я говорил так убедительно, или что-то такое звенело в моем голосе, что все внимательно прислушались. Еще бы, это же взаправдашняя история, но из того будущего. — И ты просрочил и уже должен в несколько раз больше. И денег у тебя нет. Потому что твой директор завода прокручивает в банках финансы, предназначенные для зарплаты тебе и другим работягам. Затем к тебе домой приходят крепкие ребятишки из такого агентства по выколачиванию долгов и угрожают уже всей твоей семье. И ты знаешь, что это не пустые угрозы!


— А как же закон, полиция?

— А у них договор, все честно. Слова же к делу не подошьешь. Да и заплачено начальнику полицейского участка заранее. Ростовщики этим и живут.

— Мрачно ты, Серый, как-то рассказываешь, но убедительно.

Патлатый вскидывается:

— Да гонит он! Начитался старой литературы типа Диккенса. На Западе давно уже не так.

— Чем сам докажешь? Капитализм, по сути, никогда не меняется. И вы все забываете, что пролетарии западных стран выбивали существующие ныне льготы и прочие социальные права в постоянной борьбе. Или ты считаешь, что все эти демонстрации, забастовки просто так проходят, по негласной традиции для удовольствия сторон? Парни, а вы вообще помните, откуда появилось празднование первого мая?

— Расстреляли какую-то демонстрацию рабочих.

«Все-таки что-то в их головы вбивают!»

— Вот-вот! Это было в Чикаго еще сто лет назад. И Марат, скажи мне, пожалуйста, откуда взялся твой внешний образ?

Патлатый чует некий подвох, но все смотрят на него. Он обычно инициатор подобных дискуссий. Диссида недоделанная. Один из предков бестолковых навальнят. Ничего не знают, в глазах огонь, в душе никчемная пустота. Революционеры мамкины!


— Отчасти хиппи. Так вся прогрессивная молодежь на Западе выглядит. Это протест против системы и Вьетнамской войны!

— Ну, во-первых, вся молодежь уже выглядит как я, — в комнате засмеялись, — во-вторых, хиппи на поверку оказались заурядными наркоманами. Весь их протест вышел впустую.

— Но войну же они остановили!

— Войну остановили наши ракетчики и летчики. Сотни сбитых самолетов и тысячи дохлых джи-ай в джунглях. Хотя и протесты сыграли свою роль. Тут отчасти соглашусь. Но не они были главными аргументами.

Меня внимательно слушают, больно уж необычно я обосновываю свои доводы.

— Ты откуда такого и понабрался?

Вопрос с подвохом. В обычной советской прессе так этот пункт никогда не трактовался. Мы миролюбивая страна и посылаем на помощь лишь гражданские грузы. Вместо внятной и толковой информации общество питалось слухами, да и верило им с каждым годом все больше.

— Да у нас на заставе были журналы, предназначенные офицерам.

Народ закивал. Все в принципе знали, что некоторым категориям советских граждан рассказывали больше, чем остальным. Еще один жирный минус властям в области пропаганды.


— Серый, не боишься за разглашение проблем получить?

Костик тоже служил не в простой части.

— Так я же ничего конкретного не сказал. На уровне слухов. Вам такое на любой лекции в политпросвещении расскажут.

— Все равно допрыгаешься.

«Интересно. Против советской власти другие, а отвечать мне?»

— Ссыте идти супротив общей линии? Вот в том-то и дело. Если рабочие люди на Западе привыкли выгрызать себе новые права с помощью борьбы, то вы это делать не умеете и не хотите. Вы все получили по праву рождения. Вы не научились отстаивать собственные убеждения и бороться за них. А как это было в старопрежние времена, помнят лишь ваши дедушки и бабушки. Много вы их об этом спрашиваете? Ну ладно вы, а вот мы историки? Мы хотим вести настоящую летопись нашего пошлого, или так и будем изучать историю по архивам?

Я торможу, понимая, что наговорил лишнего. Но народ задумался. В подобном контексте их не учили, хотя события Революции и Гражданской еще не кажутся такими далекими. И «комиссары в пыльных шлемах» не пустые слова. Пока. Мне же горько и обидно. Это же наши поколения просрали страну в Перестройку, активно приняв идеологию перерожденцев. За что потом долго и кроваво расплачивались. Это мы ничего не сделали в девяностые и нулевые, потому что не могли, не умели. И не передали следующим, кто попытался пусть неумело и не против тех протестовать. В итоге замкнутый круг и конец всего сущего.


Дальнейшее я помню плохо, очнулся уже на улице. Свежий воздух меня малость отрезвил, но я так и не вспомнил, почему завернул налево и пошел через кварталы деревяшек. В голове было муторно, меня тошнило, похоже, что намешал в конце всякого. Чем и чреваты студенческие посиделки. Пьешь обычно все, что имеется, и еще без хорошей закуси. Меня подловили на пересечении Розочки и Суфтинки. От столба отделились две фигуры. Эту сволочь долговязую я сразу вспомнил.

— О, студентик пожаловал!

Я посмотрел на шпану нетрезвым взглядом, по спине пробежал неприятный холодок. Это мое свойство в любой ситуации быстро внутренне собраться помогло. Глаза уже обшарили все вокруг и зацепились на самом важном. Я делаю шаг в сторону, нарочито излишне покачиваясь. Пусть думают, что я в доску пьян и представляю собой легкую добычу.

— Чего надо, шушера подзаборная?

— Вот ты, как заговорил! Тебя, фрайер, разве не предупреждали, что по вечерам мимо нас так просто не ходят?

— Да мне насрать! Рамси перед своими шестерками, падаль гнойная!


Я уже на месте, и когда разозленный долговязый кинулся ко мне, то был наготове. Вот чего-чего всегда полно на наших архангельских улицах, так это всяческих деревяшек. Видимо, это был старый черенок от метлы, заботливо прислоненный к забору. Удары шестом совсем не то, что дубиной. Резкие и весьма неприятные для противника они делаются «коротким плечом» без размаха. Для этого надо постоянно тренироваться и прорабатывать кучу мускулов. Получив два болезненных удара по рукам, мой противник останавливается в нерешительности. Такой вид боя для него внове. Но стойка явно боксерская, ноги легкие. Он и в самом деле опасен.

Второй шкет в это время старается незаметно зайти сбоку. Я хоть и протрезвел малость, но все равно не в форме. Черт, главное — не делать сейчас резкие выпады вперед. Еще попадешь в глаз или зубы выбьешь, тогда статья гарантирована. Самооборона на Руси всегда не самооборонная. Делаю несколько угрожающих взмахов. Оба хулигана впечатлены. Наверняка ничего подобного не видели. Это вам не дубиной или бейсбольной битой махать как кадилом. Последняя, кстати, самая бесполезная вещь в арсенале уличного бойца.

Запомните — подручными средствами никогда не машут в ближней схватке. Короткие и хлесткие удары от плеча, максимум прокрутить и жахнуть противника по кумполу сверху. Иначе ты открываешься ему для удара. Во и сейчас я, отвлёкшись на главного, попустил от мелкого удар ногой по бедру, а с другой стороны, ко мне тут же подлетает долговязый. Я получаю чувствительный удар по башке, поскальзываюсь и падаю на колени. Но вовремя вскакиваю на ноги и делаю выпад, черенок вылетает стремительно вперед, ударив в живот долговязому.

«Вот ты ж сука, получи!»


В этот раз я себя не сдерживал, и высокий противник завопил от боли. Второй пацан остановился в нерешительности. Он видел возможности обычной палки и впечатлён. Непохож я как-то на заурядного терпилу. У меня же загудела башка, видимо, сотрясуха. У этого говнюка явно поставлен удар. Завтра на лице точно блямба будет! У нас патовая ситуация, вот только как из нее выйти невредимым? Но в пылу схватки мы прозевали самое интересное. Мелкий заметил подкативший ментовской «бобик» первым и тут же рванул в сторону. Раздался милицейский свисток, за ним погнались.

— Стоять, милиция!

Долговязый тут же среагировал и бросил что-то на землю.

— - Я не виноват, это он первым напал!

Вот сука, вот почему такой удар сильный у него вышел! Я было дернулся к нему, но сразу осознал, что поздняк метаться. Сработал инстинкт девяностых, коли кричат «Работает ОМОН!», то лучше не дёргаться, даже если ты ни в чем не виноват. Я немедленно бросил палку и поднял руки, чуть расставив ноги. Или в это время менты были добрее или мое послушание им понравилось, но ни удара по почкам, ни других насильных воздействий после не последовало. Меня быстро обшмонали и засунули в милицейский желтый бобик. Вскоре ко мне в тесную конуру запихнули обоих хулиганов. Второй шкет заполошно дышал. Так, пацан, надо спортом заниматься, а не курить! Долговязый прошипел мне в лицо:

— Ты еще поплачешься, студентик!


Меня отпустили из околотка через пару часов. Помогло то, что с собой оказался студенческий билет, и я мог достаточно связно отвечать. Да и эту парочку здесь, похоже, отлично знали. Так что их заявление, что это будто бы я напал на двух мирных, молодых людей не проканали. От меня приняли пояснение, сказали, что в понедельник позвонят. Буду ли писать на этих упырей заявление следователю. Правда, совсем не прислушались к моему путаному объяснению, что у длинного в руке был кастет, и что он скинул его в снег. Ментам во все времена было лень работать, но зато они любезно довезли меня на патрульной машине до дома. Видимо, знаковое слово студент как-то повлияло. Ну выпил, пятница же! С кем не бывает.

Самое ужасное меня ждало дома. Мама вовсе не спала и встретила меня далеко не с распростёртыми объятиями. Никогда не думал, что она может так ругаться. Сам виноват, надо было позвонить домой с вахты. Сейчас уже не отмажешься. Я был немедленно раздет отправлен в ванную, а потом меня взялись лечить какими-то примочкам и бодягами.

— Сколько я тебе говорила, чтобы ты не бродил по вечерам! Это опасно! Тут столько шпаны вокруг шныряет! Вырастили на свою голову бестолкового балбеса! Эх, видел бы тебя отец.

Я вздохнул и разговор о милиции решил оставить до завтра. По ходу и все выходные медным тазом накрылись. Куда я с таким бланшем? Но в библиотеку мне надо обязательно! В понедельник зачет по истории Древнего мира. О других последствиях я в этот момент даже не задумывался. Ни о чем сейчас не хотелось включать мозги. Полная перезагрузка.

Глава 20 Время собирать камни

— Своим безответственным поступком Караджич бросает тень на всю комсомольскую организацию института. Это совсем не шутки, товарищи!

Наволоцкий не сдерживает эмоций. Сегодня он на коне и апробирует все штампы комсомольца-активиста, обличая меня во всех грехах человечества. Сам виноват. Каюсь! Сообщение из милиции по месту учебы или работы это вам не тут и не там. Я хоть вроде и потерпевший, но все равно участник пьяной драки. Советские органы в эти золотые годы имели обширные методы воздействия на своих граждан с помощью так называемой «мягкой силы». Влияя на них через всевозможные общественные и партийные организации, можно было уже обойтись без жестокостей «Ежовщины». Если мы вспомним события пятидесятых и шестидесятых, то более зрелое советское общество вынесло свой вердикт репрессиям в духе тридцатых. Это одна из причин отвержения сталинского наследия. Правда, тогда вместе с водой выплеснули и «ребенка». Жутчайшая из трагедий нашей истории все-таки пошла впрок.

Без комсомола и партии в советском государстве могли оказаться закрыты многие окна в будущей карьере молодого человека. К тому же твои поступки постоянно просматривались через призму контроля ответственных товарищей на местах. Хотя не стал бы так утрировать, тотального контроля все-таки не было. Эту версию оставим дебилам из Голливуда. Даже в двадцать первом веке они продолжали снимать о нас развесистую клюкву, ставя под сомнение собственный профессионализм. На деле все работало хитрее и не так жестко. Говорю же — «Мягкая сила» в ежовых рукавицах.

Каждый индивидуум в любой цивилизации с самого детства был опутан ниточками всевозможных социальных связей. Это касается абсолютно всех, различались лишь сами путы и меры их воздействия. Потому любой твой злопыхатель мог ими в случае чего воспользоваться. Как и какой-нибудь мелкий карьерист снимал сливки на разногласиях между социумами, оперируя недостатками системы. Личная жизнь также являлась поводом для вмешательства в судьбу члена партии или комсомола. В капиталистическом будущем мы отвергли такую суперопеку, но взамен получили атомизированное и нежизнеспособное общество индивидуалистов. Антагонизм Кузьмичей и детей Ларса.


Вот и наш секретарь комитета комсомола пышет на всю аудиторию, казалось бы, праведным гневом. Пьяная драка, о таком подарке судьбы он даже не мог и мечтать! Народ притих, это первая общественная выволочка в нашем складывающемся коллективе. Учитывая, что большая часть однокурсников недавние школьники без малейшего жизненного опыта, на амбразуры можно никого не ждать. Помалкиваю и я, полностью осознав последствия.

Мне и так уже досталось от мамы, когда к нам в понедельник вечером заявился участковый. Разговаривал я с ним без должного пиетета. Так еще бы! Дело спустили на тормозах, этих двух шнырей отпустили. Они типа несовершеннолетние и разбираться с ними будет Детская комната милиции. От меня заявление принимать отказались. Вот уроды! Так что капитан вместо внушения мне получил в ответ кучу нелицеприятных слов о работе архангельской милиции. По-моему, он ушел малость очумевший.

На комсомольском собрании курса присутствует сам декан Гольдин и представитель ректората Якушев. А ведь только с ним началось налаживаться возможное сотрудничество насчет фотостудии в институте. Мои фотографии ему здорово понравились. Четкие, без царапин и пыли, они разительно отличались от снимков других фотолюбителей. В президиуме также сидит и смутно знакомый высокий паренек со старших курсов. Точно, он был в двенадцатой комнате в пятницу! И смотрит на меня несколько настороженно. Все, готовлюсь к худшему.


— Человек только начал длинный путь познания, еще никак не проявил себя! И уже…

Внезапно пламенный спич нашего комсомольского лидера прерывает Якушев.

— Сергей Николаевич, я бы все-таки был более объективен. Товарищ Караджич неплохо показал себя как организатор во время сбора урожая. У нас есть благодарственное письмо от руководства совхоза «Важский». И в первый семестр он являлся старостой курса. И надо заметить, что порядок в группе неуклонно соблюдался. Во всяком случае жалоб от преподавателей не было. Мне, знаете, есть с чем сравнивать.

Кто-то из наших девчонок с места политически грамотно выкрикнул:

— И политинформации у нас всегда вовремя проводились!

Ребята сразу оживились, а то сидели понурые. Декан блеснул глазами, а Наволоцкий резко сбился с темпа. Видимо, не ожидал от аудитории какого-либо отпора.

— Все равно мы ждем объяснений от комсомольца Караджича. Да товарищ Шайбутдинова?

Зина краснеет, это ведь ей доверили топить меня, ну а она этого делать совсем не хочет. Но больше всего удивил наш замректора по воспитательной работе. Ведь ему явно что-то от меня надо. Или просто его богатый жизненный опыт позволяет рассыпать в прах излишне хлесткие утверждения официозных активистов? На самом деле эти партийные и общественные деятели стоят на довольно зыбких подпорках и здорово зависят от нас. Никто ведь не отнимал у нас права на демократический централизм? Ситуация, когда уставщина может пригодиться на практике.


Понимаюсь с места, намереваясь дать бой:

— Я готов за все ответить и ответственности с себя не снимаю, — Наволоцкий радостно кивает, начал я правильно, щедро посыпая буйную головушку пеплом. — Но зачем к этому привлекать товарища Зину? — народ откровенно ржет, Шайбутдинова гневно вспыхивает, декан огорченно качает головой. Похоже, что ему вся эта ситуация резко не по нраву.

— Сергей, нам сейчас не до шуток. Поступил сигнал…

— О чем, Вячеслав Иванович? Это же на меня напали, когда я шел домой, а потом в милиции отказались взять мое заявление на хулиганов.

Якушев уставился на меня с явным интересом:

— Сергей, ты отвечаешь за свои слова?

— Так точно. Да, виноват, перебрал с алкоголем. Неделя была сложной. Но я сдал все зачеты на пять, переутомился, расслабился. Это же не преступление?

Народ загудел, комсомольский вожак скривился.

— Драка есть драка. Караджич. Сумел натворить, сумей отвечать!

— Я и готов. Честно готов. Но сначала скажите — за что? За то, что в одиночку противостоял банде хулиганов? То есть надо было вести себя как полная рохля? Меня бы тогда попросту избили, и я сейчас не стоял перед вами, а лежал в больнице. Так, получается, по-твоему, лучше, Наволоцкий? Непротивление злу насилием. Знаете, это толстовством попахивает!


Наволоцкий вспыхивает, он отлично понимает, куда я гну:

— Не уходи от ответа, Караджич! Не стоит перед своими товарищами демагогией заниматься!

Но партийный секретарь потерял нить обличения и сбился с заданного ритма. Народ уже не на его стороне и смотрит на мое дело с другой аспекта. Кирилл с места едко замечает:

— И в самом деле. Как должен комсомолец отвечать на житейское зло?

Кто-то из комсомолок ехидно комментирует:

— А если бы хулиганам попалась девушка? Комсомолец должен, получается, пройти мимо? Чтобы не дай бог не испачкать свою незапятнанную репутацию?

С места уже кричат:

— Правильно!

— Комитет комсомола не туда смотрит!

Гольдин откровенно улыбается. Ему нравится реакция нашего курса, желание во всем разобраться неформально и вникнуть в суть проблемы. Мы же все-таки будущие педагоги.

Наволоцкий зло бросает:

— Это дело милиции бороться с хулиганами!


Меня уже безудержно несет:

— То есть комсомол здесь ни при чем? Пусть в наших дворах верховодит шпана? Товарищ Наволоцкий, вы не вспомните, о чем говорили на последнем пленуме ЦК КПСС?

Секретарь бледнеет, я бью комсомольского вожака его же оружием. Якушев злорадно ухмыляется, у замректора явный зуб на неуёмного комсомольца.

— Караджич, если у тебя так душа болит о спокойствии наших улиц, то иди в дружинники.

Меня же как будто подбрасывает вверх. Вот он, способ отомстить обидчикам!

— А я и не отказываюсь!

Нашу дальнейшую перепалку останавливает декан:

— Товарищи, давайте закругляться! Я считаю, что мы в целом разобрались в ситуации, товарищ все осознал, коллектив его поддержал.

Я внезапно понимаю, что не так страшен черт, как его малюют! У Наволоцкого на самом деле не так много рычагов, и они все, как назло, формальные. Выкинуть меня из комсомола или из института у него сейчас кишка слаба.


Но тот не унимается, закусил удила, зараза:

— Предлагаю объявить комсомольцу Караджичу строгий выговор.

Народ неодобрительно загудел, а Зина побледнела, это ведь ей выносить приговор на суд публики. Якушев скривился, но помалкивает. Неожиданно выступает тот мрачноватый парень из президиума. Я его вспомнил. Николай с физмата, заканчивает институт и претендент на аспирантуру. Говорят, что он рулит стройотрядами в АГПИ и имеет выход на областной комитет комсомола. То есть человек в АГПИ авторитетный.

— Наволоцкий, не нагнетай! Караджич не преступник, просто оступился и готов честно ответить за свой проступок. Да, Сергей?

— Так точно! От ответственности никогда не бегал.

— Вот видишь. Свой человек. Характеризуется со всех сторон неплохо, имеет уважение в коллективе. Ну, совершил проступок, так пусть этот коллектив с ним и поработает.

И как гром с ясного неба:

— Комсомольская организация первого курса исторического факультета просит взять комсомольца Караджича на поруки!


Вот это сцена! Ай да Зиночка! Пока мужики сопли жевали, эта девушка сделала свой выбор. Ну правильно. Это комитет сам по себе в облаках витает, а наш курс по ту сторону официоза. А ей здесь жить и учиться. Наволоцкий покраснел, как помидор, и обводит всех напряженным взором. Кто-то уже кричит с места:

— Давайте голосовать!

Так что я легко отделался. Нет, чтобы ни говорили, но поддержка коллектива в это время многое значит. Так что со всеми его проблемами и перекосами, но я все-таки за социализм. Верю, что можно сделать его лучше. Иначе нам смерть. Я это уже пережил.

— Значит, решено — берем комсомольца Караджича на поруки.

У меня сразу как будто гора с плеч слетела. Парни хлопают по плечу, девчонки улыбаются. Уже около дверей слышу шипение Наволоцкого:

— Мы за тобой следим, Караджич!


В коридоре меня перехватывает Николай. Его взгляд сумрачен:

— Сергей, я бы на твоем месте следил за языком. Парень ты хороший, но больно уж тебя много. Был бы на месте этого тупаря Наволоцкого кто-то похитрей, ты бы так просто не отделался. Помяни мое слово!

— Спасибо, учту твое пожелание.

— И вот что, — Николай смотрит на меня в упор не мигая. Сильная личность, далеко пойдет. — Ты серьёзно про ту банду?

— Серьезней некуда.

— Есть у меня один контакт, если не врешь. Но придется тебе обязательно вступить в наш ОКОД. Или это были лишь слова?

— За кого ты меня принимаешь, Коля?

— Лады, так и думал! Тогда я тебя сам найду.

По спине пробегает нехороший холодок.

«И во что я сейчас ввязался?»


Но надо торопиться домой, предновогодние зачеты никто не отменял. Правильно говорят — «От сессии до сессии живут студенты весело!» Несмотря на относительно удачное окончание комсомольского собрания, на самом деле мои дела не ахти. Еще один залет и точно вылечу с места старосты. Да и по комсомольской линии разом поплохеет. Начал, называется, учебу! Еще и мама будет нервничать. Это ведь она в воскресенье отвечала на звонки моих подружек, пока я валялся с примочками в постели.

— Сережа болеет. Нет, спасибо, помощи не надо.

Потом устроила мне взбучку за то, что сразу двум девушкам мозги пудрю. Чую, что ночевать у своих подруг она в ближайшее время не будет. Ёшкин матрешкин, я уже как-то начал привыкать к регулярному сексу. Ирина хоть и неопытна в постельных утехах, но старается, ласкова до невозможности. Вероника, ну тут вообще все хорошо, но негде. И я так не узнал, кто её папа. Не спросишь же в лоб! Но мои фотографии девушке очень понравились. Весь отдел универмага сбежался смотреть и визжал от восторга. Так что будущих клиенток уже хватает, осталось найти место для студии. И необязательно брать за это деньги. Нет, вы не о том подумали. Такой большой магазин, как городской Универмаг кладезь для деловых знакомств на будущее.

На самом деле в этом времени портреты снимают отвратно. По шаблонам и без души. Люди на них выглядят как будто на толчке тужатся. Взгляд куда-то в сторону, натянутая улыбка. Нет идущей из души искренности. Так что вы хотите — их делают те же тетеньки, что снимают граждан на документы. Лишь в специализированных журналах моно увидеть хорошие снимки от продвинутых фотолюбителей. Надо, кстати, на такой обязательно подписаться! Узнать, что нынче в тренде.


Подхожу к «Восходу» и решаю зайти за булкой к чаю. На полке замечаю саечки по шесть копеек и беру сразу четыре. Я уже научен, в портфеле всегда лежит наготове разлюбезная авоська. Странно, почему такую отличную вещь забыла в нашем экологичном будущем? Вдобавок на прилавок выкинули сыр, и я успел перехватить кусок. Уже начинаю привыкать к немудреному советскому обслуживанию. Заметил дефицит — хватай немедленно! Мне не в лом и в очереди постоять. Как раз получается время для размышлений. А мама все удивляется, когда я все успеваю? С её работой допоздна по магазинам особо не побегаешь

Неожиданно ноги сами привели меня в винный отдел. Народу немного, как и выбора. Нет сотен бутылок всевозможного пойла со всего мира. Чертыхаюсь. И что брать? Три разновидности водки, скучающий в одиночку трехзвездочный грузинский коньяк, длинный ряд бормотухи и плодово-выгодного, в сторонке сухач для инттелихенции.

— Чего хмурый такой?

Я тут же узнаю мужичка, что встретил здесь же в первый день своего пребывания в этом мире.

— Дядь Коль, привет! Да так заучился малость. Сессия же!

— Понятно. Но проблемы лучше не запивать.

— Да вина хочу качественного купить, с мамой посидеть.

— Вот это дело хорошее. Бери тогда вот те грузинские. У меня зять их нахваливает.

— Спасибо.

— Деньги-то есть? А то смотри, помогу.

— Не надо. Я подрабатываю.

— Тогда молоток! Деньгам цену знаешь. Отцу привет передавай!

— Спасибо!


Вроде и поговорили всего ничего, а настроение сразу улучшилось. Связи между людьми в это время еще крепкие. Держатся они друг за друга. Помогают чем могут. И куда это все денется позже у нашего поколения? Не здесь ли причина последующего упадка? Мы потеряли в поисках себя посконную русскую идентичность, а другая на нас так и не налезла. Выхожу на крыльцо, идет снег. Я меланхолично наблюдаю, как пушистые снежинки падают мне на ладонь и медленно тают.

Никуда не хочется спешить, хочется стоять и наблюдать, как падают в них мохнатые хлопья снега. Люди торопятся по домам, а я застыл в созерцании. Вот и мое окно темнеет. Сколько я в той жизни смотрел в него на нашу улицу. В разное время года находил там что-то интересное. Наверное, мы начинаем стареть тогда, когда перестаём замечать свежесть окружающего? Всматриваться в мир, что широко раскинулся вокруг нас.

Что-то в ежедневной суете я перестал думать и размышлять. Нужно взять паузу. Внезапно замечаю в витрине молодую продавщицу, которая развешивает праздничные гирлянды. Точно, скоро же Новый год! Здесь нет того коммерческого сумасшествия, что охватывает весь мир в преддверии Рождества. У нас в будущем елки начинают на некоторых улицах ставить чуть ли не в ноябре. Зачем так спешить? Новый год, праздник семейный, неспешный. Но именно в этот момент меня охватывает некое умиротворение. И в самом деле — куда торопиться, если перед тобой целая жизнь!


Ого, я молодею душой?

Глава 21 Праздник, праздник!

Ближе к концу декабря нас перестали мучать зачетами, отложив их окончание на январь. Мы всем курсом дружно выдохнули и тут же стали добрее. Снова в коридорах слышался безудержный смех, все уже жили преддверием самого веселого торжества года. Откуда это у нас? От волшебства детства? Новый год — это ёлка, игрушки, подарки, утренник, Дед Мороз и его вечная спутница Снегурочка. Столько сказок и мультфильмов посвящено ему. Великий миф Советского Союза! Который, кстати, пережил крушение большинства остальных. Мы ведь и в будущем так и не вернулись к сакральности Рождества. Атрибуты остались, но ушел дух. Хотя для православных высший праздник — это Пасха, торжество настоящего христианства. Так что дух Рождества больше протекция протестантских фундаменталистов, которые в итоге превратили чисто религиозное торжество в апофеоз коммерции.

Меня как старосту запрягли для организации праздничных действ. Ну коронный номер в концерте мы уже подготовили, украшения развесили, поздравления преподавателям также наготове. Как оказалось позже, наш курс в этом выгодно выделился среди остальных. И это заметили. Меня же после памятного собрания немедленно припахал Якушев. Весной выпустился студент, отвечающий за фотосъемку важнейших мероприятиях, и замректора сделал ставку на меня. За это он обещал помощь в организации фотостудии и получении прочих ништяков. Как я мог пройти мимо такого шанса!

Ну и что рассказывать. Наше выступление с хип-хопом на праздничном капустнике произвело на всех неизгладимое впечатление. Мало того, что звучала никому незнакомая иностранная музыка, так и танцы были… Скажем так, в той реальности они появились здесь только лет через пять минимум. Кирюха был молотком, его «робот» получился весьма неплохо. Спит в парне явный талант. Пусть и не всегда хватало гибкости, но это дело наживное. Меня же в амплуа танцора «а-ля-Джексон» большинство первокурсников и преподавателей увидели впервые. Это был настоящий фурор! Надо было видеть их лица. Это как будто с Луны к ним прилетел инопланетянин.

Я со сцены заметил, что у бедного декана буквально отпала челюсть, а глаза у наших молодых преподов загорелись. Им ведь всего чуть за тридцать, кровь еще кипит. Еще бы — «Лунная походка» в те годы это полное сумасшествие. Развивать хип-хоп дальше в танце я особо не стал. Locking, pops и funk, эти направление еще ждут своего часа, как и брейк с фристайлом. Смогу ли я все это вспомнить? Но уходили мы со сцены под громкие аплодисменты. За кулисами мне на шею тут же бросилась Ирина. Она была в обалденном бальном танце, также участвуя в программе своего курса.

Наверное, этот вечер получился самым лучшим за все время моего нахождения в прошлом будущем. Во всяком случае таким он впоследствии вспоминался. Эх, ребята, живите настоящим! Будущего зачастую или нет вовсе или оно в зыбком тумане безвременья. Вот и я не терялся. Мы втихаря от руководства пили «Советское Шампанское». На мой взгляд редкостная гыдота. Ели конфеты, много смеялись, а потом в вестибюле были танцы. К сожалению, официальные дискотеки имели одну характерную особенность. Не менее половины программыа должны обязательно исполняться из советского репертуара. Да и остальные ритмы в устаревшем диско меня не особо привлекали. Ди-Джея в институте надо точно менять!

Но было интересно наблюдать за некоторыми преподавателями. Чую после Нового года по институту будет ходить немало сплетен. Затем мы с Ириной тихонько смылись. По причине морозов её бабушку забрали к себе родители и небольшая квартира в деревяшке была в нашем полном распоряжении. Я потом долго вспоминал этот романтический вечер. Как мы растапливали печку, кипятили чай, распаковывали нехитрую снедь. Насквозь замерзшие окна с вычурным узором на стекле. Ужасно скрипящая старая кровать, неудобство старой квартиры без привычных удобств. Замёрзнуть нам мешала лишь горячая молодеческая кровь и неустанные постельные упражнения. В Иришку в эту ночь как будто бес вселился, или это от вина и предчувствия? Но утром я был как выжатый лимон, а она светилась, как праздничная ёлка.

Однако, есть женщины в русских селеньях!

Но самое странное случилось с празднованием Нового года. Вы думаете, что я встречал его с Ириной? Как бы не так! Она с родителями улетела к родственникам в Питер. Как ни странно, но и здесь так частенько называют Ленинград. Ей богу, зря вернули название Санкт-Петербург, Петроград кондовей и родней. Вот и причина нашей «печной ночи» до Нового года. И неожиданно в отпуск нагрянул отец, прилетевший с Риги. Просоленный океаном, прокопчённый солнцем тропиков, он вывалил нам кучу подарков и был заметно счастлив, что встретит новогодний праздник дома. На моей памяти так в моем прошлом детстве получалось раз где-то в три года. Так что мы с мамой были безмерно рады. Правда, взрослый сынок отчаливал ночью в свою компанию.

Потому мы семьей сели за стол пораньше. Неизменное шампанское, но Рижского завода оказалось на удивление неплохим. Оказывается, при одинаковой технологии на разных предприятиях Союза оно производилось или хорошим, или совершенно гыдотным. На стол были выставлены различные деликатесы. Финский сервелат, рижские шпроты, мамин салат из кальмаров и креветок, картошечка с укропом и селедкой. Мы много говорили, отец интересовался моей учебой. Мама мудро умолчала о моих недавних приключениях. Так что внешне я был очень успешен и лишь радовал отца.

К тому же к Кеше шел не один. Надо было еще забежать за Вероникой. Да, вот такая я бесхребетная сволочь. Не могу отказать симпатичной девушке ни в чем. Да и к Иннокентию собирался прийти с подругой, а парни не поймут. Компания будет из своих. Паша как раз вернулся с московского обследования. Проблему нашли и назначили операцию. Блат он и в Африке блат. Так что пусть готовит бутылку наилучшего коньяка папе Олежи. Зато наш товарищ будет жить! Хоть тут я уже что-то совершил хорошее. Что еще предстоит? Заставить отца заняться китайскими практиками, чтобы подавить гипертонию в зародыше. Мне это помогло больше, чем все прописанные врачами лекарства. И маму, надо будет спасти маму. Тогда диагноз выявили слишком поздно. В этот раз я не промахнусь и дойду до лучших врачей Союза. Чудес не бывает, их попросту совершают. За это и пью сейчас бокал игристого напитка.


Наверное, это был наилучший новогодний праздник у меня за много-много лет. Были намного экзотичней, но таких душевных не упомню, остались в далеком прошлом той жизни. Вероника сделал мне шикарный подарок — каким-то чудом она нашла списанный объектив «Юпитер -38 МС», который ей отдали за копейки. Довольно интересная линза, я не помню её в том мире. Осталось найти мастера для починки небольшого дефекта. От меня были в подарок какие-то польские духи. Батя помог в «Альбатросе» купить. Даже здесь мы пользовались возможностями и знакомствами, чтобы добыть дефицит. Какие времена, какие нравы!

Каждый принес к Кеше выпивку и закуски по мере своей испорченности. Так что стол вышел на славу! Кто-то из девчонок испек торт, другие быстро соорудили голодным кавалерам горячие бутерброды с сыром и шпротами. Парни налегали на мясо и колбасу. Я и Вероника пили красное грузинское. Мне понравилось полусладкое «Киндзмараули». «Саперави» показался излишне терпким. Остальные потребляли напитки различного свойства — от коньяка до сока. Не все из девчонок в этом времени пили алкоголь.

За столом звучало много шуток, прошло несколько самодеятельных конкурсов. Мы были неизбалованными детьми начала подъема благосостояния советских трудящихся. Так что радовались каждому вкусному куску и питью. Умели сами себя неплохо развлечь. Николай достал гитару и сбацал на ней какую-то задорную песню из репертуара запрещенных рокеров. А хороший у парня голос! Я привел всех в восторг своими танцами, даже Кеша похлопал в ладоши, искренне недоумевая, когда я всему научился. Видимо, прошлый Серега был совсем не таким.

Один из минусов моего характера — не всегда умел вовремя остановиться.

После к нам начали заскакивать гости. Они приносили вино, шутки и отличное настроение. К огромному удивлению среди гостей случился и Хома, а с ним Марина. Девушка характерно оценила Веронику, обнимавшую меня весь вечер. Ничка, судя по всему, уже считала, что я её парень. Странно, она казалась мне особой больше расчетливой, чем романтичной. Но почему нельзя сочетать то и другое? Марина же подловив меня на кухне, где было разрешено курить, едко заметила:

— Эта девчонка тебе больше подходит, чем та малолетка.

Она, оказывается, не раз замечала меня с Иришкой. Я удивленно поднял глаза и невежливо отрезал:

— А тебе, собственно, какое дело?

Девушка засмеялась. В последнее время она как-то незаметно изменилась. Стала уверенней, взрослей.

— Иначе бы тебя прибрала я. Давно собиралась это сделать, но в твоем малиннике это бесполезно. Ты же, как дикий кабан на любую юбку бросаешься. Я знаю такую породу мужчин. Тебе нужна особенная женщина. Так вот, эта как раз она.

«Хрена себе у нас сеанс у психотерапевта!»

— Ну спасибо за совет.

Уже около двери меня догнал хулиганский вопрос:

— Сереж, а когда ты все-таки меня трахнешь?

«Вот зараза!»

К сожалению для Вероники, продолжения у нас не вышло. Родители дома, так что мы ограничились поцелуями в подъезде. Я же проводил девушку взглядом, глянул на окутанный снежной каруселью город и почапал домой. Каждый встречный считал своим долгом крикнуть мне — «С Новым годом! С новым счастьем!» Широкая душа у русского человека, и в праздники она открывается еще шире. По пути домой карман моей куртки наполнился конфетами, орехами и даже мандаринами. А сколько раз мне предлагали выпить! Люди выходили во дворы, чтобы поделиться своей радостью с окружающими. А ведь у них было лишь два выходных, а не бесконечные новогодние каникулы, от которых больше устаешь.

Но я торопился домой. Мне надо было выспаться. Потому что вечером первого января я заступал на пост. Будете смеяться, но это первое мое дежурство в качестве дружинника. Ну так назвался груздем, полезай в кузов! Я сделал ставку и отступать не намерен. Николай Истомин сдержал свое слово и познакомил с опером из отделения. Но сначала надо было показать себя.

Честно сказать, я это дежурство помню смутно. Все были с праздника, ленивые и добрые. Мы, не торопясь, вышли из опорного пункта, что стоял недалеко от моего дома на улице имени двадцать третьей гвардейской дивизии. Затем неспешно прошли по дворам и улицам ближайших кварталов. Правонарушений не было. Даже криминал в эти дни честно отдыхал. Чаще всего приходилось приводить в чувство подгулявших граждан. Случился один семейный скандал, там мы вызвали наряд. Но несколько мычавших «тел» пришлось все-таки отправить «отдыхать» в вытрезвитель. Мы были добрыми, это просто перебравшие граждане не могли даже вспомнить, где живут.

Хорошее у меня вышло начало Нового старого года. Здравствуй восемьдесят третий альтернативной версии истории человечества!

Глава 22 Зачеты

— Сергей, а откуда ты взял информацию о курганах кривичей?

Липневский, наш зав. кафедрой истории с интересом смотрит на меня, я же корю себя за лишние слова. Каюсь, увлекался в будущем нашей древней историей. Той её в большей степени мифологической частью по приходе варягов и становлению Руси. Ох, какие тогда баталии велись между учеными, придерживающимися так называемой норманнской теории и новорощенными славянофилами. Я же тогда пришел к парадоксальному выводу. Ни те, ни другие не имели в этом вопросе решающих доказательств. Потому осторожно отвечаю:

— Читал в журнале «Техника молодежи». Там часто новости из науки появляются.

— Вот как? — наш декан поднял на меня голову. Чаще всего он на зачетах занят проверкой работ, но на меня обратил особое внимание. — Сергей, мы очень ценим вашу любознательность. Сразу заметно, что вы не просто отсиживаете лекции, а вдумчиво работаете с материалом. Но на будущее учтите, что для серьезной научной работы нужно обязательно давать ссылки, и не на научно-популярные журналы, а нечто более подходящее. Андрей Викторович, как на ваш взгляд, достоин наш студент высшего бала?

Завкафедрой истории напускает на себя таинственный вид, а потом ярко улыбается.

— Вполне! Держи, студент!

«Отлично!»


Вываливаюсь в коридор и нервно вытираю пот со лба. Чуть не прокололся! Дурачина, эти раскопки начнутся минимум лет через десять, и они многое поменяют в представлениях о расселении славян в Приильменье. Честно говоря, если брать эпоху Повести Временных Лет, то славяне были самым малочисленным этносом в тех местах. Так что скорее заморские варяги и местная чудь имела больший вес, чем мифические новгородцы. Особенно учитывая тот факт, что Новгород появился чуть ли не через полсотни лет позже описываемых знаковых событий. Но ладно, наука все равно к этому рано или поздно придет. Мне же придется придерживаться местной версии.

Внезапно замечаю идущую мимо Ирину. Та даже не подняла на меня глаз, как будто я пустое место. Ну что ж, наделал делов — отвечай!

— Между вами что, черная кошка пробежала?

Оглядываюсь. Лизка Орлова собственной персоной, до всего-то ей есть дело. Коротко бросаю:

— Разошлись как в море корабли.

— Вот как? — в глазах высокой и спортивной Елизаветы мелькает нечто большее, чем любопытство. — А какая любовь была, весь курс завидовал!

— И зря. Сильное пламя быстро прогорает.

Мой голос дрогнул, а Орлова смотрела уже серьезно, безо всяческой спрятанной внутри ухмылки:

— Извини. Ну ты парень видный, быстро найдешь себе зазнобу.

«Ага, только в этот раз не в институте!»


Наше расставание произошло в сочельник. Рождество в стране Советов не празднуют, но народ по-своему отмечает. Я был, как обычно в «Садко», в этот вечер там было не протолкнуться от молодежи. Всем, честно говоря, было по барабану православное Рождество, главное — движуха. Похожая ситуация сложилась и позднее, когда тусовщики начали отмечать все чужие праздники подряд, будь то Хэллоуин или день Святого Патрика. Но у Вероники в баре имелся блат. Она могла позвонить заранее и забить нам место. Прошаренная девица. Но угощение с меня. В этом плане восьмидесятые еще сплошной патриархат.

Я тут же взял два кофе по-турецки, обожаю его, пирожных и коктейли «Двенадцать месяцев». Очень простой рецепт — коньяк, шампанское и половина содержимого — виноградно-яблочный сок. Именно такой, а не просто виноградный или яблочный. Сочетание сладкого и кислого. Напиток богов! По шарикам дает и неимоверно вкусный. Но стоит два рубля чохом!

Мы мило болтали с Вероникой, когда я внезапно ощутил, что на меня пристально смотрят. И, похоже, смотрят давно. Это была Ирина. Черт, меня сразу продрал мороз от её взгляда. В них застыло одновременно жуткая боль и безмерная печаль. Сплошное разочарование в жизни. Я все-таки полная скотина! Надо было разрулить все еще раньше. Ну не получалось у нас пары. Мы были слишком разные! И даже вспыхнувшие так ярко чувства не смогли преодолеть эту разницу. В итоге вышел классический случай мужского безобразия — соблазнил девчонку, поматросил и бросил.

«Все мужики козлы!»


— Это кто?

Вероника смотрела на меня с нездоровым интересом. Женщины, как кошки чуют больше, чем видят.

— Позже, все позже! Подожди!

Я заметил в большое от пола до потолка окно, что Ирина стоит, понурившись на улице, а рядом с ней хлопочет наша записная активистка Татьяна Мезенова. Схватив куртку, я выбежал на улицу, где сразу за уши резко хватанул морозец. Вскоре после Нового года ударили холода.

— Ирина, постой!

Девушка меня увидела, смахнула слезы, отвернулась и зашагала прочь.

— Не надо…

Я невежливо оттолкнул Таню и догнал Иришку. Мою Иришку. Дьявол, как тяжело расставаться с теми, кого так любишь, но иногда это необходимо.

— Да постой ты! — Эти глаза, прозрачные как слеза глаза ребенка. Хуже наказания не придумать! В глотке застрялкомок, но я взрослый мужчина, переживу как-нибудь. — Я не буду оправдываться, сам во всем виноват. Надо было нам давно объясниться, а не доводить до такого.

— Так чего же…

— Тебя было жалко, дурёху! Думаешь это так просто? Вот и дооткладывал… В итоге вышло крайне некрасиво. Извинить меня не прошу. Но жизнь, штука сложная. Мы слишком разные, рано или поздно это произошло бы. Прости, Ирина, но я вовсе не тот, что тебе нужен. Так что лучше разорвать так, чем потом выдирать с мясом.

«Госпади, говорю, как законченный мудак, познавший все нюансы жизни».


Но в глазах Ирины что-то мелькнуло. Она несогласна со мной, она жутко обижена на меня. Какой она все-таки ребенок в душе! И ведь это мы, мужчины делаем из них взрослых и циничных женщин. Нет уж, лучше влюбляйтесь девочки в восторженных мальчиков. Ничему хорошему мы вас научить не можем, лишь причиним незаслуженную боль.

— Не подходи ко мне больше!

Меня кто-то одергивает сзади, это Татьяна, смотрит задумчиво сквозь очки:

— Ты, Сережа, конечно, козел, но у тебя хотя бы яйца есть. Правда, раньше надо было объясняться. Двигай отсюда, я за ней прослежу.

— Смотри, чтобы она не наделала глупостей!

— Без умников обойдемся, — девушка оборачивается. — У вас хоть с этим делом не будет проблем? Она не в залете?

— Да тьфу на тебя! Я похож на идиота?

— Знаешь, временами очень.

Стою на тротуаре как оплеванный, голова замерзла, шапку оставил в баре. Оборачиваюсь и понимаю, что и Вероника также исчезла.

«За двумя зайцами погонишься…»

Ну что, ребята, пришла пора сдавать зачеты. Что-то мое второе вхождение в жизнь выдалось как-то не самым удачным. Ну а что ты хотел? Быть успешным во всем? Начать сразу рубить тонны бабла, или стать в мгновение ока видным ученым? Нет, парниша, это не кино или книга графомана. Вперед всегда прорываются, обдирая в кровь шкуру.


— Караджич, чего застыл? А я тебя по всему корпусу ищу!

Меня перехватил Николай Истомин из комитета комсомола, один из наших профсоюзных вожаков, и человек, что помог мне выбраться из лужи дерьма. Он из тех прирожденных лидеров, что всегда будут востребованы. Жаль, что потом их цели станут банальными и трагичными.

— Что-то случилось?

— Тебя капитан Соколов искал. Дело у них образовалось срочное, сам понимаешь по какому поводу. Он у себя.

— Спасибо!

— Не подведи. Я ведь лично тебя рекомендовал в дружину. И да, Сергей, забегай как-нибудь к нам в профком. Дорогу знаешь, а нам активные люди всегда нужны.

Я бегу в раздевалку, обдумывая по пути предложение Истомина. В принципе сотрудничать с профкомом, чтобы было проще противостоять Наволоцкому, это весьма дельная идея. Все равно придется заниматься общественной работой. Слишком уж ярко я выделился на фоне остальных студиозов. Мое нежелание активно участвовать в жизни института может вызвать разные нехорошие подозрения. А оно мне надо? Лучше слиться на время с коллективом. Но мне в плюс уже два действия. Я состою в институтском оперативном комсомольском отряде дружинников, раз в неделю участвую в рейде ОКОДа, а также сотрудничаю с Якушевым. То есть фотографирую различные институтские мероприятия. Он обещает мне выбить ставку руководителя студенческой студии. Даже помещение сможет найти. Институту достраивают новое общежитие на улице Урицкого. Ну а я дурак от такого подарка судьбы отказываться? Это две дополнительных стипендии в месяц. Так можно жить и не тужить!


Старший опер капитан Соколов молод и энергичен. Наверное, такие в девяностые брали бандитов. Самые лихие времена для УгРо, когда у каждого настоящего милиционера должны были быть железные яйца. Это не нынешнее относительно не людоедское время. Но и здесь разных проблем хватает. Из-за непрофессиональной политики верхов с преступностью в стране сложилось аховое положение. Вроде бы её не так много, но она то и дело попадается на глаза. Криминальный мир постоянно рекрутирует из выпавшего с общества молодежи новые кадры. Настоящая воспитательная работа запущена и ведется лишь общественниками. Был такой в СССР фильм «Пацаны», там все абсолютно честно показано. Потому и стал он неимоверно популярен.

— Рассказывай, что хотел нам передать?

Я не удерживаюсь от подначки:

— Понадобился-таки? Что случилось?

— Не язви, Караджич, чином не вышел! — одергивает меня старлей Бубакин. Он старше Соколова лет на десять, но, видимо, не торопится выслужиться. Зато каждого щныря на территории знает как облупленного.

— Дайте угадаю? Задели некую важную шишку?

Соколов бросает на столешницу талмуд кодекса и садится рядом со мной край стола.

— Мне говорили, что ты еще тот фрукт, но в прошлый раз неплохо себя проявил. Имеешь зуб на Хмурого?

— Да все они уроды мелкотравчатые! И за ними рыба покрупнее!


Опера обмениваются многозначительными взглядами.

— А ты до фига знаешь для простого студента.

— Так учусь.

Соколов не удерживается, хлопает меня по плечу и весело хохочет. В нем еще слишком много неистраченной энергии. Такие люди, имея ясную цель, могут горы свернуть.

— Сработаемся! Короче, в прошлые выходные на Суфтинке вышла некрасивая история. Одного подвыпившего товарища обнесли, но предварительно хорошенько стукнули по башке. Да так, что он до сих пор в больнице. Помнит мало что.

Я с интересом наклоняюсь к капитану?

— Конкретно?

— Пацанва, явно малолетки. Сняли дубленку, шапку собачью, ну и лопатник с деньгами увели.

— Били скорее всего кастетом.

— Откуда дровишки? — встрепенулся Бубакин.

— Меня самого тогда им отоварили, но удар пришелся вскользь. Я еще говорил патрульным, что надо было в снегу поискать. А они забили, этих удодов отпустили.


Опера переглядываются:

— Кто такие?

— Длинный бил.

Бубакин кивает:

— Дронов, по кличке Дрын. Ему еще семнадцать, и он активно этим пользуется.

Соколов задумывается:

— С таким арсеналом можно и ему статью нарисовать.

— Ловить будем?

Капитан с интересом смотрит на меня:

— Хочешь поучаствовать?

— Так я же все-таки член ОКОДа. Мне нужен в помощь крепкий пацан, ну и вы в засаде неподалеку. Я знаю, где они на Суфтинке обычно тусят. И сегодня пятница, народ гуляет и закусывает.

— Какой молодец, все просчитал! Давай к нам в опера?


Погода стояла теплой, после морозов пришел циклон и щедро сыпало снегом. Под яркими фонарями круговертью крутило снежными хлопьями, в лицо то и дело задувало. Вот здесь здорово пригодилась «Аляска» с капюшоном. А вот моему напарнику в пальто и меховой шапке приходилось хуже. Василий был старше меня и, говорят, занимался какой-то борьбой. В ДНД пришел от комсомола и не особенно был восторге от моей идеи.

— Что за хрень у тебя?

Я перед этим посмотрел на часы, решился и достал «ногу» от сломанного фотоштатива. С помощью нехитрых действий он быстро превращался в стальную телескопическую дубинку. Кондовое изделие советской промышленности можно было использовать и так.

— Палка-выручалка.

— Так нельзя.

— У этих уродов кастеты, может, и еще кое-что. Руками отбиваться будешь? Видишь кого на перекрёстке?

— Есть! — у Василия было феноменальное ночное зрение.

— Пошли тогда дворами, держись меня, я тут каждую собаку знаю.

— Ага.


Все-таки хорошо иметь молчаливого напарника. По очереди стоим за ближайшим к перекрестку домом в тени, второй в это время прыгает позади и пытается согреться. Опера должны сидеть в машине дальше по проезду и ждать нашего сигнала.

— Идет кто-то.

Я осторожно выглядываю. «Клиент» пошел! Мужичок даже пытается что-то спеть, но голос сиплый, его заметно покачивает. Наверное, поэтому все дальнейшее произошло очень быстро. Не успели мы опомниться, как мужичка уже завалили и не стесняясь шманают.

— Вперед!

Появление посторонних неприятно поразило шпану. Первым делает шаг Хмурый и на его лице появилась гнусная ухмылка. Он узнал меня:

— Это ты? Мы же тебя предупреждали!

Нас двое, а их пятеро. Хмурый, Дрын, какой-то незнакомый крепыш в белом армейском полушубке, и две малолетки. Долговязый делает шаг в сторону, сунув руку в карман. Кастет? Я смотрю прямо на Хмурого и показываю ему на красную повязку, что висит на рукаве. Главарь скривился:

— В легавые заделался, фрайер? Думаешь, это тебя спасет?

— Помалкивай, петушня! От человека быстро отошли и руки показали!

— А то что?


Я не заметил условного знака, или они как волчья стая действуют по наитию, но главные в шайке бросились вперед вместе. Краем глаза успеваю заметить, как Василий легко уходит в сторону и хитрым приемом валит крепыша наземь. Скорее всего он самбист. Ну и я не теряюсь. Жесткая ухмылка быстро уходит с лица Хмурого, когда он видит в моей руке самопальную дубинку. Но деваться ему уже некуда, нельзя терять лицо перед своими шестерками.

Никогда не махайте дубинкой в драке. Ею следует действовать как мечом. Хлесткие удары от плеча работают сильнее и позволяют постоянно контролировать пространство впереди. Противник видит перед собой твое оружие и боится его. Получив два раза больно по рукам и предплечью, Хмурый застывает в нерешительности. Железо пробивает даже его пальто.

— Серый!

Василий занимается в это время малолетками. Крепыш лежит на земле и стонет. Я же оборачиваюсь в сторону незаметно подошедшего сбоку Дрына, в его руке что-то блестит. Сука, это заточка или нож. Где менты, когда нужны? Но думать и ждать некогда! Перо в руках шпаны смертельно опасное оружие. Сколько отличных людей эти уроды отправили на тот свет. Работа шестом чем хороша, ты учишься одновременно и двигаться. Ноги уже согнуты в коленах, стоя в позиции, и я успел сделать два незаметных шажка к Хмурому. В этот раз не жалею главаря и бью его по плечу с оттягом, задеваю вдобавок щеку, тот с завыванием валится в снег. Я же моментально разворачиваюсь и вовремя.

Дрын не рассчитал, он привык работать со статичным противником. Я мгновенно встаю к нему боком, Дрын промахивается выпадом, а самодельная дубинка уже находится на уровне левого плеча, и удар четко проходит по локтю хулигана, от увесистого железа не спасает даже зимний бушлат. Дрын вопит на всю улицу, а затем валится на снег. Василий вовремя сделал ему подсечку и вяжет долговязого ремнем. Я с шумом перевожу дыхание и слышу милицейский свисток. По проезду к нам в неверном свете редких фонарей спешат три фигуры. А где машина?


— Серега, этот урод уходит!

Вот хитрожопая сволочь! Главарь не стал дальше ждать развития событий и рванул во двор. Я тут же за ним. Эге, парень, а ты точно знаешь все местные дворы? Здесь же тупик и забор. Хмурый слишком поздно понял, что сделал глупость, я же жалеть эту мразь не стал. Мощный удар по хребтине, и я заламываю Хмурому руки.

— Стоять сволочь!

— Больно, пусти!

— Я тебе счас рожу всю разобью!

— Не имеешь права!

— Не тому кричишь, утырок. Я тебе не мент. Рассказывай, под кем ходишь.

— У-у-у! Не по понятиям это своих сдавать. Ты сам на кого работаешь, фрайер. Я все узнаю и тебе конец будет!

Крепкий тычок по почкам заставляет Хмурого изогнуться от боли. А то он думал. Мне его совсем не жаль. С точки зрения того старого меня, я бы ему вообще сейчас устроил допрос с пристрастием. Это же натуральный биомусор, мешающий остальным жить. Ему совсем нет места в обществе.

— Плевать я хотел на ваши понятия, петушня драная. Вы мне мой родной район испоганили. Я всю нечисть отсюда выжгу, ты понял?

Но позади уже кричат, и я решаю избавиться от улики. Советские менты о дубинках еще не имеют никакого понятия. А зря. Нога от штатива летит за забор.


— Ты как?

— Нормально, принимайте товар.

— Меня избили ни за что! Я напишу заяву на этого вашего дружинника!

— Ты его бил? — Соколов уставился на меня.

— В порядке самозащиты, таащ капитан. Да и вы что-то припозднились.

«Вот и правильно, не хрен мне тут мои права зачитывать!»

— Застряли, — угрюмо отвечает Соколов, осознав свой косяк. Затем старший опер надевает на Хмурого наручники и передает его подошедшему сержанту. — Намело снегу…мать! Рискованно у нас как-то вышло. Но вы молодцом.

— Пойдёмте, покажу, где долговязый нож обронил, — я не стал лезть дальше в залупу и встревоженно оборачиваюсь. — Потерпевшего осмотрели?

— Нормально с ним. Нож, говоришь? Это интересно!

— И пальчики на нем скорее всего остались. И еще кастет Хмурый сбросил. Где-то здесь должен валяться.


Я показываю на взрытый следами снег. Рядом уже стоит «Жигуль» оперов, который достал из сугроба патрульный Бобик. Стало людно. Бубакин осторожно просеивает снег и находит оба орудия преступления, затем аккуратно пальчиками в перчатках достает и складывает в пакет.

— Ну что, дружок, похоже, что у тебя проблемы.

Соколов присел на корточки рядом с Дрыном.

— Не мое, не видел!

— Зря ты так. Чистосердечное признание советским судом учитывается. А на срок ты, голубчик, уже намотал. Так что сначала в колонию для малолеток, на следующий год пойдешь к взрослым уркам. Тащите его к машине.

Я оглядываюсь. Василий сидит в подкатившей буханке «Скорой», там же пострадавший «клиент» с перемотанной головой. Совсем шпана распоясалась. Понемногу вокруг собрался народ, что-то громко обсуждает. А где вы все были, когда людей здесь били? Обыватели! Вот так вас всей страной и продадут вас в олигархическое рабство.


— Ты как?

— Нормально, по кисти прошло. Царапина! За тебя больше боялся, — Василий смотрит на перевязанную руку и говорит тише. — Но ты, молоток, с дубинкой неплохо придумал. Никогда такой борьбы не видел. Хотя служил в десантно-штурмовой.

— Боевое самбо?

— Оно самое.

— У меня китайская техника.

— Понятно. Приятно было познакомиться!

Мы обменялись рукопожатиями. У меня появился еще один товарищ.

— Что у тебя в руке было?

Как этот Соколов может тихо подкрадываться.

— Ничего, товарищ Соколов.

— Не темни, Караджич!

— Так все равно не положено. Вы раскололи Хмурого?

— Завтра займемся.

— Так не пойдет.


Капитан не успевает ничего сказать, как я подпрыгиваю к «Бобику». Задние его двери в тени, потому никто не видит мой болевой прием. Китайцы в этом деле чудовищно эффективны.

— Сучара!

— Неужели больно?

— Караджич, охренел?

— Спокойно, товарищ капитан. Следов не останется. А вот Хмурый нам сейчас ответит, с кем долей малой делится. Ты же должен с кем-то делиться, на общак засылать?

Соловьев с любопытством смотрит на меня. Хмурый корчится, злобно цедя:

— Тебе конец, баклан.

— Да ладно? Товарищ капитан, объясните ему, какой срок ему грозит за организацию преступной банды. Есть у нас, что в кодексе про организованную преступность?

— Недавно внесли. Так что светит тебе, Хмурый, от двенадцати до пятнадцати.

Парниша разом обмяк. Это уже совсем не хулиганка и ему уже есть восемнадцать. Я отпинываю шпану в сторону. Соловьев с любопытством наблюдает за моими противоправными действиями, а затем роняет.

— Жестко ты с ним!

— С волками жить, по-волчьи выть.

Опер загадочно улыбается:

— Утром обязательно поплывет. Я эту публику хорошо знаю. А тебя, Сергей с боевым крещением. Наш ты человек, наш!

Глава 23 Утро вечера мудренее

Сквозь сон пробивалась непонятная нудная трель. Я поднял голову с подушки и только после этого осознал, что это звонит телефон. Кому это я в такую рань понадобился? Глянув на часы, понял, что уже вовсе не утро. Подъем! В три скачка преодолев расстояние до столика, я поднял трубку. Хорошо знакомый грудной голос ехидно поинтересовался:

— Ну ты и соня! Что такого делал ночью?

На самом деле я уловил в голосе Вероники оттенок тревоги. И в самом деле, что молодой парень цветущего возраста может делать ночью? Ответов слишком много и не всегда приятных для девушки.

— В засаде сидел!

— Чего-чего?

Отклик вышел на редкость искренним. Но я был рад слышать её голос. Две недели прошло, а мне уже не хватало женского общества. Нет, я не пошел напропалую гульбанить, да и некогда было думать о постороннем. Сессия в разгаре!

— Я же говорил тебе, что пошел в дружинники. Вчера мы поймали банду.

— Ты серьезно?

Я рассмеялся прямо в трубку:

— Конечно! Правда, это была шайка малолеток. Пьяных обували.

— Грабили? — её голос вызывал у меня странную дрожь. Етишкин матрёшкин, как я по Веронике все-таки соскучился.

— Отгуляли свое. Хоть и малолетки, но на срок заработали.

— Это с ними у тебя был тогда конфликт?

— Ага.

— Ты как Зорро отомстил своим врагам.

Её смех в трубке действовал как успокоительное. Я присел на кресло, только сейчас заметив, что родителей нет дома.

— Да, я твой герой!

— Не много ли всего в тебе? Будущий ученый, фотограф-художник, а сейчас еще и сыщик.

— Да, это все обо мне!

Снова смех, а мне становится на редкость хорошо. Что еще может быть лучше, чем услышать после тревожной ночи радостный девичий смех.

— Ты несносен, но безумно интересен.

Возникла неловкая пауза, и я осмелился спросить самое главное.

— Скучала?

Вероника ответил после небольшой паузы.

— Да. А ты был рад меня услышать?

— Еще бы! Мне не хватало тебя. Только сейчас это понял. Где-то внутри меня пряталось ожидание.

На том конце вздохнули. Вот я дурак! Ведь ей этот звонок нелегко дался. Она девушка гордая.

— Ты разобрался?

Не надо было пояснять в чем я должен был разобраться.

— Да. Сейчас я один и больше не намерен совершать глупости.

— Это хорошо. Мне тебя тоже не хватало. Жаль, что так все вышло.

— А мне как! Но сам виноват, сам и огреб.

— Хочешь меня увидеть? Только ответь честно.

Я всерьез задумался. Стоит ли нам продолжать отношения? На самом деле мне нравится именно эта девушка или это играют в теле гормоны? Тогда почему я так рад был её услышать? Нет, с Ириной было по-другому. Там я вел себя, как получивший второй шанс озабоченный юноша. Здесь же другие чувства.

— Я хочу тебя.

Ответ вышел двусмысленным, слишком поздно понял. Вероника же разразилась смешком.

— У меня завтра родители с утра уезжают на лыжную базу института, так что с девяти до часа квартира свободна. Будь в девять. Чмоки!

Она положила трубку, а я так и замер. Ничего себе утречко задалось! Или это воздаяние за тревожную ночь? Ведь я на самом деле здорово рисковал. Ладно, не будем о грустном. Завтра с утра я буду с лучшей девушкой СССР заниматься всяческим непотребством. Так, а у меня остались «изделия»? Да и с пустыми руками идти к красивой девчонке моветон! Что у нас по деньгам? В праздники пришлось потратиться, да и для съемки мероприятий я в конце декабря купил оказией в доме торговли на Фактории увесистую вспышку системы «Луч М2». Лучшая и самая мощная в своем классе электронная вспышка в СССР.

В комплект входили два внушительно выглядевших осветителя, основной командный и дополнительный со встроенным светосинхронизатором. Имелся и шнур для синхронизации, правда, короткий всего один метр. Но помню по прошлой жизни, что его можно нарастить. И еще в специальном кофре могла находиться батарея «Молния». То есть ты превращался в мобильного репортера с очень мощной вспышкой, готового работать в любых условиях сложности. И запросто эти вспышки можно было использовать в самодельной студии. Все удовольствие вместе с батареей вышло мне почти в тридцать пять рубликов.

Но это вклад в будущее дело, что позволит мне чувствовать себя независимым финансово. А сегодня и завтра предстоят вложения в удовольствия. И даже в нечто большее. Дьявол, такие мысли надо срочно закусить! Я прошлепал в кухню и нашел на столике сваренные вкрутую яйца, сыр и записку — «Мы с папой на лыжах». Ну да, батя в отпуске и почти каждый день старается выбираться на лыжную прогулку. Ну а что? Два квартала и ты уже за железнодорожной веткой. Там через пустырь и болота в лес. Можно много километров туда и обратно намотать. На том болоте мы в школе на лыжах бегали, а осенью собирали клюкву.

Кипячу чай, делаю основательный и невероятно вредный бутерброд с маслом, яйцом, сыром и майонезом. Пока вкушаю, голова занята мыслями. Ну а о ком они, сами догадаетесь. Стоит ли мне продолжать наши отношения с Вероникой? И дело тут вовсе не в том, что она мне нравится, как женщина и человек. Мне с ней легко, есть такая порода женщин, что не напрягает. Меня во всяком случае. Напрягает как раз то, что подобную даму в этом мире так быстро и случайно нашел. О! Наконец-то сформулировал для себя все ясно и предельно четко. Вот что меня мучило эти недели, и лишь крайняя занятость мешала подумать об этом раньше.

Проклятый бег без остановки. Ну а что ты хотел? Уйди из института, устройся на ненапряжную работу, забей на будущее. Сам же через неделю взвоешь. Столько планов уже нагромоздил! А Вероника… Я ведь разузнал кто её отец. Если хочешь что-то выведать, то для опытного человека, работавшего в девяностые в СМИ, это не проблема Никакая не гэбня, боевой заслуженный летчик, заместитель командира полка истребителей по боевой учебе, что стоял у нас в Талагах. Случились, правда, в этом поиске несколько конкретных затыков. Например, по квартире в шикарном новом доме. Вы офигеете, но это кооператив. В этой реальности их строят намного больше. Открыты специальные кредитные линии для желающих, да и деньги у некоторой части населения имеются.

И вот тут находится самое интересное. В альбоме у отца Вероники полно фотографий, где он снят явно не в России. Как ни странно, но девушка не особо интересовалась, где бывал её отец. А служил, вернее даже сказать, воевал он на Ближнем Востоке. Как я понял, наши военные не раз непосредственно участвовали в боевых действиях. По мне и правильно. А как еще проверить боеспособность наших армейцев? Он за такую службу на передовой получил боевые награды и быстрый карьерный рост. Самое интересное, что наши военные пребывали в южных странах не запросто так. Им платили, платили местные власти. И в валюте. Ого! Вот вам и ого. Интересный поворот в политике советских властей. И я даже догадываюсь, откуда ноги растут у этой идеи.

Еще одна особенность здешней реальности. Зарплаты у людей стали заметно выше. Дорогих товаров заметно больше, чем в моем времени. Цветной телевизор можно купить безо всяческих очередей, или импортную стенку. То есть существует целенаправленная политика по их производству или импорту, чтобы излишек наличности не давил на экономику отложенным спросом. Это насколько уж я понимаю. Может, товарищи экономисты умнее завернут. И отец у меня стал зарабатывать больше. Вы будете смеяться, но ставки у советских моряков были совершенно смешные. Спасали северные и валюта. Которую то и дело советские власти старались умыкнуть и выдать вместо неё фикцию — чеки Внешэкономбанка. Их же можно бы отоварить лишь в магазинах сети «Альбатрос», купив зачастую на псевдовалюту советские же товары из дефицитного списка. Где, спрашивается, справедливость?

В этой реальности валюту морякам оставляли, и сократили поистине драконовские таможенные правила. Те на самом деле лишь помогали росту контрабанды и унижали обычных работяг. Почему ты за свои кровные не мог провезти пару джинсов? Отчего это сразу считалось спекуляцией? Сейчас стало возможно большее и достаток нашей семьи резко возрос. Не сказал бы, что мы так шикарно жили в том времени. Суровая, тяжелая и зачастую опасная работа должна оплачиваться соответственно. Хотя на мой взгляд одной из причиной такого отношения к морякам стал резкий отток кадров из пароходства. На фига в море горбатиться, когда на берегу можно неплохо заработать? Я успел ненавязчиво поспрашивать сокурсников. Редко у кого отцы на производстве или транспорте зарабатывали меньше двухсот рублей. Чаще всего больше.

Как бы то ни было, но папа Вероники после длительной заграничной командировки решил купить кооперативную квартиру, официально оформив её на свою маму и дочку. Бабушка недавно умерла, так что Вероника являлась полноправной собственницей шикарной жилплощади. Как вам такой поворот сюжета? Бравый полковник уже почти выслужил срок и вскоре собирался убыть на постоянное место жительство, на юга. Сам он был откуда-то со Ставрополья родом. Хотя ему предлагали идти преподавать в академию. Мама Вероники, кстати, преподавала химию в АЛТИ, это наш лесотехнический институт. Вот такая семейка возможных будущих родственников у меня вырисовывалась. Довольно непростые люди, вот и дочка у них вышла интересной.

Не забегаю ли я вперед? Хороший вопрос. Это скорее всего во мне я старый говорит. Опытный, поживший и более меркантильный. С другой стороны, неплохая база как будущему ученому. Зарабатывать много на хлеб точно нескоро получится. И это не повод бросать науку! Блин, но и жить-то хочется хорошо и сейчас. Дьявольское потребительское будущее приучило нас к существованию в зоне комфорта. Мы неуютно себя ощущаем, когда выходим из нее.

Меня Здесь то и дело накрывает от невозможности получить многое и сразу. Дурацкие магазины, ужасающая система бытового обслуживания, неприкрытое хамство, то и дело проскакивающее от персонала. Бесящих мелочей на самом деле хватает. Просто по причине второй молодости и целеустремленности в будущее я зачастую на это не обращаю особого внимания. Да и железная хватка девяностых то и дело помогает получить требуемое. Вы, ребятки, еще не видели настоящий пиздец. Так что мое поведение временами здорово шокировало некоторых работников сферы быта или общепита. Ну так нефих расслаблять булки! Денюжку надо заработать упорным и честным трудом. Помню, как поставил на место одно зарвавшегося таксиста. Он-то думал, что опытный волчара, но быстро превратился в скулящего щенка.

Как бы то ни было, но Вероника в моем случае лучшая партия. Так, парень, а ты не забегаешь вперед? У нас толком еще и отношения не выстроились. Вдруг мы все-таки разные до такой степени, что возненавидим друг друга? Я отлично знаю, что от любви до ненависти один шаг. Чувства, они такие! Ну а чего гадать? Вот завтра «плотно» и займемся взаимным изучением. Я чуть не заржал в голос. А чего сидим? Пора на стадион!

Суббота, хоть и поздний для физкультурника час, но народу хватает. То и дело здороваюсь с бегающими, разминающимися людьми. Наш круг тесен, и мы друг друга знаем. После короткой пробежки по натоптанной тропинки, делаю разминку с шестом и с завистью наблюдаю за конькобежцами. У меня как-то с коньками не сложилось. А вот и команда молодых хоккеистов появилась. У нас на севере популярен бенди или русский хоккей с мячом. Он даже чем-то интересней и живей, чем традиционный канадский. Странно, почему его так и не ввели в олимпийские виды спорта? Наверное, от того, что русские в нем всегда были сильны. Политика. Тогда к чему этот спорт? Никогда не понимал нашего садомазо со стороны спортивных функционеров. Да и многие из будущих коммерческих спортсменов кроме изжоги никаких чувств не вызывали. Продажные шкуры.

Вот этим ребятам играть просто в кайф. Вот это скорости! А там кто стоит? Ничего себе, это же настоящие мастера из большого хоккея, члены команды «Водник». Пришли поддержать молодежь. А ведь этот каток у школы с девяностых годов не заливали. Стало грустно за свой будущий мир, который идет где-то сейчас параллельно этому. И там я прошлый проживаю свою будущую жизнь. У них все это дерьмо еще впереди. Я не верю в то, что этот тот же самый мир. Он расщепился раз уже в семидесятые, когда в него попали те, кто его меняет. А затем снова разошелся на разные линии, когда я заместил в этом мире брата. И у меня нет горечи по его пропаже, он живет себе дальше в параллельном мире, создающем иную реальность. И даже не заметил распада. Странно да?

Но меня постоянно мучает один и тот де вопрос — «А я здесь зачем?»

Я выскочил из ванны, чтобы успеть схватить трубку звенящего без умолку телефона.

— Ты чего, спишь что ли?

— Да нет, товарищ капитан, только что с тренировки.

— Физкультурой занимаешься? Молодец! Вчера уже помогло. Да, что тебя искал. Поплыли голубчики. Я с утра следака в отдел вытянул, надо ковать железо, пока горячо. Так целые простыни уже накарябали. И на тебя жаловались, за излишнее применение насилия. Грамотные черти! Ты чем их там отоварил?

— Да ничем особенным.

— Вот это особенное сходи и прибери. Жаловаться они могут сколько угодно. У нас два свидетеля. К тому же дружинник и еще потерпевший. Не простой, кстати, человек, и очень нам благодарен. Везет тебе, как утопленнику.

Я выдыхаю в трубку:

— Спасибо на добром слове, товарищ капитан.

— Всегда рады стараться! И это, можешь меня Иван Иванычем звать.

— Спасибо, ценю. Откликаюсь на Сергея Васильевича.

На том конце трубке сначала задохнулись от возмущения, а потом заржали.

— С тобой не соскучишься, студент. А если серьезно, Сергей Васильевич, то готовься принять благодарственное поощрение. Лихое дело мы провернули. Мужчина ты у нас, оказывается, серьезный. Заходи после учебы к нам в понедельник, потолкуем.

— Тогда до встречи!

Я положил трубку и улыбнулся. День сегодня выдался на редкость хороший. Почаще бы так! А ведь еще скоро каникулы и две недели полной свободы! Я уже предвкушаю, как несколько дней буду просто валяться и ничего не делать. Растительное существование с книгами и телевизором.

Очнулся я, когда в комнату заглянула мама. Не услышал, как родители зашли в квартиру. В снегу, пахнут дымом от костра, щеки горят, как и глаза.

— Ты чего тут голый сидишь?

Я только сейчас заметил, что сижу в одном полотенце.

— Да позвонили из милиции, из душа выскочил.

Мама ахнула:

— Опять?

— Не опять, а снова. Хотят медаль выдать.

— Все тебе шуточки! Быстро одевайся и в магазин. Хочу пирог испечь, так что купи яйца и маргарин, и еще сахар.

Когда вышел из своей комнаты, в кресле сидел отец, а мама была уже в ванной.

— Ну как сходили?

— До Южной Яды добрались. Сегодня на лыжне столько народу! Даже костер разжигать не потребовалось. Знакомых встретили, с ними посидели. Ты чего на лыжи не встаешь?

— Да все дела. В каникулы походим.

— Отлично! Сегодня дома? У меня там в заначке импортный ликер припасен, — заговорщицки смотрит на меня отец.

— Буду рад попробовать.

— Вот и хорошо. Я за рыбой тогда покамест сбегаю. Федор с рыбалки вернулся. Реи на своем Каракате на Сухое море катались, говорит, улов знатный. Мешок наваги привезли.

Смотрю в окно как гаснет короткий зимний день. Вкусно пахнет с кухни выпечкой и жареной рыбой. На душе тепло. Я дома.

Глава 24 Каникулы

Хватило меня на «овощной» отдых лишь на день. К концу неимоверно длинного «ленивого» дня я уже изнывал от безделья. Вот что с человеком ежедневный труд делает! Меня буквально плющило и разрывало на части. В голове появилась масса идей, которые не приходили туда раньше. Вот я тупняк! Наверное, в самом деле нашему мозгу время от времени необходима перезагрузка. Надо будет и дальше раз в месяц устраивать «День непослушания». Ушли постоянный напряг и погружение в учебу, сменилась ненадолго обстановка и, разум начинает выдавать на-гора иное видение субъектов.

Отец подозрительно посматривает, как я постоянно строчу что-то в блокнот, вместо того чтобы внимать действию очередного ГДРовского серила о полиции. Странно, но жизнь даже в других социалистических государствах казалась нам такой далекой и не всегда понятной. И туризм туда был далеко не самым доступным. Это же надо так тупить советской власти, чтобы пройти мимо одного из простейших видов сближения народов.

Или, по их мнению, мы должны всегда являться в страны Восточной Европы в военной форме? Думаю, что массовый взаимный туризм сделал бы для единения народов намного больше, чем тысячи тупых лозунгов. Но наши правители в пропаганду не умеют. Или не умели? Мне пришла в голову мысль, что надо внимательней перечитать передовицы главных газет страны. Насколько их сухой официоз изменился за последние годы?


Мне некогда смотреть телевизор, поэтому ничего не могу сказать про этот вид пропаганды, но проштудировать газеты мне вполне по силам. Поэтому немедленно лезу на антресоли и снимаю оттуда несколько пачек газет, заботливо сложенных для сдачи на макулатуру. Чтобы не мозолить отцу глаза, я иду к себе в комнату. Лежбище редко бывающего дома холостяка. Надо бы прибраться, но сейчас опять некогда. Вот мне вожжа под хвост попала, не могу сидеть без дела и все тут!

Первичный просмотр сразу дал результат. Официоз тщательно спрятан внутрь. Передовицы написаны нормальным человеческим языком. Понятно, четко и по делу. Частенько на первой странице находятся интервью или беседы с главными лицами страны. И видно, что с ними литературно поработали. Ну что поделать, косноязычны наши вожди! Ораторы были востребованы в революцию.

Самым важным событиям и планам посвящены ряд статей, где подробно разжевываются задумки партии и правительства. Частенько для этого привлекают видных ученых, ссылаются на опыт других, даже капиталистических стран. Неужели поезд стронулся! Читаю дальше. Да нет, не все так гладко. Известия как были кондовым переводом хорошей бумаги, так и остались таковыми. А вот «Комсомольская правда» весьма интригует. На этой газете явно апробируют новые методы подачи идеологии. Растят свежие кадры?


Внезапно залипаю на телепрограмме. Ядрешкин макарошкин! Три общесоюзных канала, и все в цвете! Если Первый больше общественно-политический, много новостей, документальных фильмов, чисто пропагандистских программ. То Второй больше развлекательный. С утра передачи для детей, навроде «Будильника» и «АБВГДейки», киносказки, концерты, днем развлекательно-познавательные программы «В мире животных», «Вокруг света», Загадки истории», позднее идут фильмы и сериалы. Третий канал работает только вечером. Там в основном музыка и кино. Много старых фильмов, телеспектаклей, идущих чуть ли не до двух ночи. Понятно, это для пенсионеров и тех, кто не спит.

Различия с моим миром существенны. Не во всем, не везде, но работа ведется. Черт меня дери, неужели у них получится? Вздыхаю и двигаю в большую комнату. Как раз начинается один из моих любимых фильмов. Как ни странно, но с поворотом истории далеко не все поменялось. Многие фильмы, снятые не так давно, уже после «перелома», точно такие же. С теми же артистами, знаковыми репликами и сюжетом. То есть время, получается, эластично и далеко не все подвержено изменению. Хватит ли имеющегося толчка для полной смены курса?

Или это всего лишь отсрочка от неизбежного? Страшно и подумать.


На следующий день отец с раннего утра уехал на рыбалку, а я хватаю лыжи и тащусь по морозцу в сторону железной дороги. Как все-таки приятно орудовать палками, разгоняя кровь по телу и толкая лыжи вперед. Лыжня накатана, несмотря на утро и будний день на ней много людей. По пути заметил несколько знакомых парней и девчонок со спортфака. Для них лыжный бег норма! И удовольствие. Отмечаю пристальное внимание двух рослых атлеток со старших курсов. Фирменные спортивные штаны плотно обтягивают их выпуклую нижнюю часть тела. Эх, как там все рельефно! В другое время бы заинтересовался, но извините, девчата, больше со студентками я отношений не веду. Хорош!

К великому удивлению понимаю, что надолго меня не хватает. Да, братец, надо бы дыхалкой заняться всерьез. Мышцы подкачал, суставы натренировал, а на это времени нет. Поворачиваем взад и качусь уже более неспешно. Внезапно встречаю по пути нашу «Белоснежку» Катьку Позднякову. Она живет где-то у ж-д вокзала и также не торопится. Белесая прядь затейливо выбивается из-под шапочки, лицо красное, но донельзя довольное. Так вместе и докатываем до железнодорожного полотна. Приглашает в гости на чай вечером.

А почему бы и нет? Просто дружеские посиделки. Я же своих однокурсников толком еще не знаю.


Дома спокойно отдохнуть не удается. Вернулся отец с кузовом пойманной рыбы. Мама её всегда категорически отказывается чистить, так приходится помогать мне. Быстро нашкурили ряд сигов для ушицы. Пока батя готовит, я продолжаю чистку остального. Внизу кузова много камбалки и неизвестной мне рыбы. Зимняя рыбалка вышла удачной. Мужики катались сей день на Сухое море. Двигали туда на Каракате, это распространенный на Севере самодельный транспорт на огромных колесах с шинами низкого давления. Проходит везде, где нет дорог.

Заметно, что отец уже малость навеселе. Видимо, приняли с мужиками для сугрева. Он много шутит и хохмит. Я уже и забыл, что батя тот еще у нас юморной крендель. Любил острую шутку и розыгрыши. Веселый и открытый был человек. Моя коммуникабельность от него, как и умение везде заводить друзей. А их у него хватало! Мне даже казалось, что он умер оттого, что они все ушли раньше его. Не с кем стало поговорить да хоть словом перекинуться. Потому на его похоронах было так мало по-настоящему близких людей. Одно из неприятных качеств смерти в старости.

— Ну что, по рюмашке?

Я соглашаюсь, к вечеру выветрится. А под такую наваристую ушку с янтарной каплей маслица поверх грех не выпить. Каникулы у меня или нет? Натертая чесноком горбушка черного хлеба, вкуснейшая белорыбица, изумительный по аромату бульон. Что может быть лучше после зимнего забега на лыжах? Разве что общение с живым Батей. Вечно мы куда-то бежим и торопимся, словом перекинуться некогда. Зато сейчас расспрошу отца о многом. О чем Тогда забыл.


Морозец к вечеру усилился. Обычно у нас стужа приходит к Крещенью, но самые лютые морозы ударяют в феврале. Так что я без промедления запрыгнул в подошедший оказией троллейбус номер 4. Внутри почти так же холодно, но зато быстрее. Да и надо как-то студенческий проездной использовать? Очень полезная штука, когда приходится на перекладных куда-то добираться. В гости к девушке являться с пустыми руками моветон, потому забегаю в кондитерскую при магазине «Пингвин» и успеваю взять последний кусочек торта. Деньги на удовольствия почему-то так легко тратятся!

Квартира в этих домах с индивидуальным проектом совсем необязательно должна принадлежать кому-то из блатных или руководства. Зачастую первыми их получали строители. У меня парочка старых друзей детства так сюда переехала, и мы на некоторое время друг с другом потерялись. Потом в новостройки заезжали очередники и ценные специалисты. Родители у Кати работают на железной дороге, потому дома сейчас лишь подслеповатая бабуля. Отец в рейсе, мама на дежурстве. В душе ёкает первым намеком.

Катька одета по-домашнему, просторные шерстяные штанишки и голубая кофточка, как ребенок радуется сладкому и бежит на кухню готовить чай. В квартире уютно, обстановка ничем особенно не выделяется. Стенка с обычным содержимым, большой цветной телевизор, перед которым с пряжей в руках уселась в глубоком кресле бабуля. Разве что на коврах, что покрывают стены, висят сабли и кинжалы. Хотя нет, это шашки.

— Папа у меня из Терских казаков, — поясняет подошедшая тихой сапой Катерина.

— А ты в кого пошла? — заинтересованно смотрю на её белесую голову. Настоящих платиновых блондинок в жизни встретил немного.

— В маму, — смеется Катюша. Эх, это очарование женственной юности и радости бытия. — Она с Зимней Золотицы. Наш род ведется еще с новгородцев!

— Вот как?

— Пошли ко мне в комнату, — косится на бабушку девушка.


Девичья светелка невелика, но уютна, освещена висящим на стене вычурным бра и торшером, что стоит в углу. Интимное освещение «ёкает» вторым намеком. Заметно, что к обстановке привлечена опытная рука. На кушетке лоскутное покрывало, на паркете круглые половички, на стенах вышивки с солярными символами. Бабуля также явно с поморской стороны. В будущем из-за засилья массовой примитивной продукции а-ля Икея такие изделия стали гордостью новоявленных хендмейдов. Не храним свои традиции, потом по ним плачем.

— Красиво у тебя!

— Да ну! Это бабушка со своим деревенским укладом везде лезет.

— Катюша, поверь мне на слово, вскоре все сделанное вручную станет невероятно модным. Особенно если сотворено своими руками.

Девушке явно понравилось, как я её по-свойски назвал. Она зарделась и начала наливать чай. Кудрявая челка, как всегда затейливо свисает, глазки блестят, тонкие ручки работают ловко. И только сейчас я замечаю, что под распахнутую кофту одета тонкая футболка, сквозь которую явственно проступает её небольшие грудки. Дьявол, Катька без лифчика! Это замануха или просто стиль такой? В принципе с её размером и формами бюстгальтер вовсе ни к чему. Катерина замечает мой внимательный взгляд и воспринимает его по-своему, улыбается мне во все жемчужные тридцать три. Девушка не писаная красавица, но нечто такое, что завлекает мужчин, в ней есть. Чаще всего такое качество намного сильнее банальной смазливости.

«Надо что-то с этим делать!»


— Какой вкусный тортик!

Её смех очарователен. Да еж мен меть! Как на меня обновленного до сих пор действуют девичьи чары! Так и с Иринкой начиналось. Легко, непринужденно завлекает в такую толщу отношений, откуда потом так сложно выпутываться. Эрос молниеносно завладевает телом, возбуждая отчаянное желание. Мой организм, похоже, еще продолжает омолаживаться и внешне, и внутренне. То есть разум не всегда успевает одергивать ставшую более юной душу. Что уж там говорить о накаченном гормонами теле? Вот так и хочется сейчас схватить эту милую девчушку в жаркие объятия и расцеловать… всю. И свербит внутри совершенно дурацкая мысль — А тот заветный треугольник такого же платинового оттенка?

«Нет!»

Оставляю чашку с чаем на столике и смотрю прямо в глаза Катерине:

— Кать, ты зачем меня вообще пригласила?

Девушка тут же засмущалась:

— Да просто так. Мы учимся вместе, а толком и незнакомы. Встречаемся лишь на занятиях.

— И?


Красноречиво поглядываю на её футболку, сквозь которую отчетливо прогладывают соски, заставив девушку покраснеть и запахнуться.

— Ты мне нравишься…

«Ёк макарёк! Только этого детского сада мне не хватало!»

— Ох…

На мой невольно вырвавшийся вздох внезапно последовало достаточно смелое признание:

— Мне восемнадцать, между прочим. И я видела, как ты на меня временами смотришь!

Обиженно отвернулась к окну. А мне что, спрашивается, делать? Но быстро беру себя в руки. Эту ситуацию надо срочно разруливать, пока не загорелось.

— Ну, во-первых, я на многих девушек так смотрю. Мужчины уж так устроены, извини.

— Во-вторых?

Глаза у Кати поистине бездонные. На что у Иришки голубизна играла, а тут…. Скорее это взгляд Снежной королевы, но добрее.

— У меня есть девушка. Нет, она не из института. И у нас с ней отношения.

Не ожидала, губу закусила. Блин, а что мне сказать? «Давай, останемся во френдзоне, дорогая?»


— Ты не говорил.

— Это моя личнаяжизнь. Катюша. Я не собираюсь трепаться об этом на каждом углу.

— С Иркой ты вовсю целовался, у вас все напоказ было.

— Потому и не срослось.

— Почему?

«Ничего себе вопросики? Хотя это скорее не досужее любопытство, а попытка получить крупицу знаний из чужого опыта».

— Катя, тебе не кажется, что это некрасиво?

Покраснела и снова отвернулась. Все-таки какая она милая! Блин, еле сдерживаюсь. Как же сложно иметь память старика в таком юном и горячем до невозможности теле. Нет, это настоящий дар природы не знать столько в таком молодом возрасте. Зато все ново и в кайф. Как ей! Она проживает свою единственную жизнь.

— Извини, пожалуйста. Вам все вокруг завидовали, а тут швах и все закончилось. Народ теряется в догадках.

— Тогда почему бы саму Иру и не спросить?

— Я так не могу…- голос потух, Катя поникла.

«Вот я дурак, это ведь личное! Небось втюрилась в меня еще на картошке. А что? Парень видный, а она только расцветает».


— Да что тут интересного, Катюша! Вспыхнули чувства, мы же оба молодые и горячие. А позже оказалось, что слишком уж разные. Тут иногда лучше раньше расстаться, чем потом, но с последствиями. Будет время остыть и оглядеться. Знаешь, опыт в отношениях далеко не всегда приятный случается. И горечи в нем временами хватает, потому что в таком состоянии трудно оставаться хладнокровным и рассудительным.

«Слова не юноши, но мужа! Я горжусь собой!»

Задумалась. Бросает искоса взгляды, но тортик потихоньку подъедает. Сластена миленькая. Да дьявол, неделя без секса уже давит на подсознание. А ведь Катька скорее всего в постели будет зажигалкой! Я всегда считал блондинок самыми сексуальными и страстными. Или это просто опыт у меня такой вышел?

— Жаль.

— Конечно, жаль. Но такова жизнь.

— А с той?

— Катюша, ну это уж совсем невежливо. Пригласила меня на дружеский чай, и такие интимные вопросы задаешь.

— Подожди!

Она козочкой ускакала на кухню и вскоре прибежала обратно с пузатой бутылочкой незнакомого бальзама.

— Споить меня хочешь?

— Не говори ерунды, Сереж. Все и так знают, что ты знатный выпивоха. Что тебе с этого будет?

— Ничего себе обо мне слухи ходят!

— Да это больше мне.

Догадываюсь, что девушке просто необходимо сейчас расслабиться. Не каждый день разговариваешь о чувствах и приглашаешь в дом молодого человека.


— Узнаем другу друга, не торопим события. И понимаешь, я больше не хочу интриг в институте.

Выкладываю все разом, чтобы закрыть все вопросы наперед. Катя скучнеет. Вряд ли она надеялась на немедленные объятия с моей стороны. Скорее искала ко мне подход. Какая хитрая девчуля! А так и не скажешь! Я её за простушку держал. Знает, что домашняя обстановка благотворней действует на мужчин. Размяк, бери его тепленьким!

— Еще чая?

— Да нет, спасибо. Ты не обижайся, Кать. Я потому тебе все сразу выложил, чтобы между нами не осталось недопонимания. Ты хорошая и яркая девчонка, найдешь себе кого-нибудь обязательно.

— Все-таки я тебе нравлюсь?

Неожиданно её глаза оказались совсем рядом. Я не удержался и ответил на её поцелуй. Тело всегда предает первым. Руки, так и хочется ударить себе по рукам! Ну куда ты лезешь! Прикосновение к её груди бьет меня током и приводит в чувство. Девушка обмякла, она получает свое. Да нет, так нельзя!

— Что не так? Я не боюсь, если ты об этом.

Отодвигаюсь и смотрю на нее внимательно. Да, она готова отдаться мне тотчас. Но так неправильно!

— Кать, послушай меня внимательно. Это был не я, а мое тело.

— Но ведь оно хотело меня? Что тебе мешает любить меня?

— Да как ты не понимаешь! Ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Я буду кувыркаться с тобой в постели, а потом идти к другой? Думаешь, для мужчин это нормально? Ты ведь прикипишь ко мне потом так, что не оторвать будет. И в итоге мы причиним друг другу лишь боль. А нам еще вместе учиться дальше! Давай не осложнять.

Её руки дрожат, как и губы. Но лучше так, чем потом с мясом рвать.

— Извини.

— Мне надо собираться, Катюш. Не огорчайся ты так! Зато мы все прояснили, и ты можешь идти дальше. Я же не один такой на свете. В мире полно хороших парней и где-то тебя ждет твой тот, единственный.


Слабое утешение, но уж лучше так. Ну а что вы предлагаете? Развратить очередную деву и метаться между двумя огнями? Да на фиг! Опыт экспериментаторства был пройден в прошлой жизни. Здесь же меня, судя по всему, ждет иное наполнение.

Ох, как нелегко было мне возвращаться домой. Какие соблазнительные образы представали перед внутренним взором, какие возможности казались упущенными! Да и ночью снилось черте что. Так что с утра я тут же убежал в ванну. И это ни фига не смешно!

Глава 25 Морозное озарение

— Ооооууух!

Люди во время взаимного проникновения и обмена жидкостями, конечно же, издают различные звуки. Но это не тот случай. Вероничка просто сладко потянулась и выгнулась как кошка, затем встала и пошлепала в ванну. Я проводил взглядом её подтянутое тело, но не смог найти сил, чтобы пошевелиться. Так и остался лежать пластом на животе. Секс-марафон может истощить даже такого тренированного вьюношу, как меня.

Какое у нее все-таки гибкое тело! Будете смеяться, но пока я искал признаки присутствия других попаданцев в передовицах газет, одно из них находилось совсем рядом. Секрет подтянутости Вероники в том, что она регулярно бегает заниматься аэробикой во Дворец Спорта. Этот вид гимнастики для женщин в Союзе уже давно популярен. Значит, среди попаданцев наверняка есть и женщина. Кто еще мог так навязывать эту разновидность физкультуры советскому кондовому руководству. Хотя в принципе в этом нет ничего нового. На заре советской власти спорт и физкультура были чуть ли не в основных лозунгах на знамени большевистской партии.

Так просто!


Не хочется вставать, но надо. Почему так все устроено! Женщины после секса заряжены энергией, а мы, мужики лежим, как выжатые досуха тюлени? Приоткрою немного вам тайну некоторых моментов в эротических приключениях попаданца. Если вы думаете, что будете все контролировать и изображать из себя крутого и мегаопытного мачо, то отдохните от влажных мечтаний. Это так не работает!

Секс в зрелом возрасте совсем не то, что мы испытывали в юности. Попросту уже забыли, как оно было на самом деле было. Хрен ты там, чего проконтролируешь и используешь лучшие свои «наработки»! Тебя моментально накрывает вожделением с головой, и ты уже ничего не соображаешь, полностью отдавшись похоти и неуёмному желанию. Ну а вы как хотели, если в вашей крови циркулируют литры гормонов? Вам придется заново все пережить и учиться контролировать «цепную реакцию» и «химию тела».

Зато ты «работаешь» в унисон с подругой, получаешь те же радости и ощущения. И не сказать, чтобы совсем уж потерялись былые навыки. Тело само их вспоминает. Это как я начал сызнова играть в волейбол и танцевать. Механизм работы схож, правда, здесь ты получаешь намного больше кайфа. Вот этого не отнимешь! Подробностей не будет, а то все побегут в попаданцы. Да не у всех получится. Ха-ха, издеваюсь, да? Ну тогда для начала умрите. Кхе!


— Лежебока! Вставай, родители скоро появятся!

Меня чувствительно хлопают по голой заднице, Вероника явно неравнодушна к этой части моего тела. Я лениво поворачиваюсь и наглею.

— Шампанского просить не буду, но от чашечки кофе не откажусь.

Как вам, когда в постель подают свежесваренный кофе? Хорошо я устроился? Ну, правда, честно заработал. Вон как её шальные глазки светятся! Вскоре я сижу на подушках и пью вкуснейший кофе с конфетами.

— Не находишь, что-то часто они туда зачастили? В такой мороз кто на лыжах бегает?

— Там есть чем заняться.

«Однако, как двусмысленно звучит!»

Хотя, вспоминая свое прошлое будущее, не такие они еще старые, чтобы забыть интимные удовольствия. Или компания там просто хорошая. Эпоха развитого социализма — время посиделок в компаниях. Кухня — именно здесь в эту эпоху бьется жилка живого социального организма. В будущем их заменят социальные сети. Но уйдет душевность и интрига. В итоге вместо пульса общества получим некий эрзац.


Видимо, в мужском организме через некоторое время включается режим регенерации, потому что по улице я несусь весенним лосем. Но вскоре понимаю, что мороз давно перешел границу тридцати градусов, и моя одежка для прогулок нисколечко не годится. Резко сворачиваю к Поморской и успеваю запрыгнуть на отходящий автобус номер 55. ЛИАЗ почти пуст, внутри даже относительно тепло. Я замечаю косой взгляд непомерно толстого пассажира, занимающего двойное сиденье, и показываю ему проездной. Прохожу вперед и бухаюсь рядом с какой-то бабулей. Она странно поглядывает на меня. Ох, уж мне эта гражданская сознательность!

— Бабушка, студент я! Показать проездной?

Бабуля неожиданно весьма мило улыбается:

— Да вижу, что не профессор!

Я её чувство юмора оценил и в ответ тут же улыбнулся. Неожиданно бабушка тихим голосом спросила:

— От голубушки небось забитце?

Как мы все-таки в молодости недооцениваем пожилых людей! Вроде и я по факту немолодой, но привычки и отношение к миру уже здорово меняются. Кидаю внимательный взгляд на бабулю. Одета неброско, но аккуратненько, по погоде. Теплое пальто с пыжиковым воротником, на голове двойной пуховой платок. И говор какой, особый, поморский, с характерным оканьем и окончанием слов на тце. Я помню таких бабуль в своем детстве. Морячек и рыбачек с неизбывной и непотерянной добротой. Куда этот поморский говор с лаской в будущем и денется? Мельчаем мы людишки….

— Угадали.

— А чей тут отгонывать, милок. Я же тоже была жоноцька баская, — внезапно её глаза чуть погасли. — Мойего то Ванятку с войны не дождалася. В море с кораблем утоп. Даже могилки не осталось. А какой был могутной молодец!


Дьявол! Вот он момент истины! Как мы в будущем мелки со своими горестями и проблемами. Женки в соцсетях плачем изводятся, мол мужика найти ей сложно. Перебирают, чтобы не абы кого. А здесь целое поколение солдаток одни бобыльем остались! А юные предвоенные девушки, им разве лучше пришлось? Так не целованными их женихи на фронт ушли и сгинули. Кто пришел, уже на новых расцветших девок внимание обращали. Проклятое время!

— Извините.

— Да нишшо, деток, дал бог, вырастила, вот к внучкам поезжаю. Род наш продолжается, это и есть счастье.

Молчу, глаза на мокром месте. В голове полыхает горячим, но пока еще не разгаданным. Бабуля понимает мое состояние и внезапно начинает разворачивать донельзя пахучий сверток, что лежит в сумке и достает пирог с рыбой.

— На жареницу, тебе сейчас потребно.

— Да я домой еду, бабуля.

— Пока еще доедешь! Ешь, говорю, еще теплые. С палтусом и треской запекла. Сын мой в батьку пошел, рыбаком в море ходит.

— Спасибо!

Жареница и в самом деле сплошное объедение! Плотность белорыбицы сочетается с палтусовым жирком, пропитавшим мягкость теста. Смакуя пирог, чуть не проехал мимо своей остановки. Кубарем качусь по лестнице под ласковым взором поморской бабули. Да храни её Господь!


Пока бегу домой меня всего жжёт изнутри. Ну что, устроился в тепле и холе? Все у тебя хорошо? Будем и дальше жить для себя? Как же мне стало совестно! С девками в постели кувыркаюсь, впитываю заново удовольствия вселенной, а о будущем страны и мира нисколько не задумываюсь. Обнаружил присутствие неведомых чужаков и успокоился. Мол, они и без меня справятся! Идиота кусок! Одна голова хорошо, а две лепше. Помогать надо неведомым избавителям. Они вон как расстарались, жизнь все-таки заметно лучше стала!

Так во внутреннем раздрае прочапал мимо отца на кухню и прямо холодными со сковороды начал есть рыбные котлеты. Батя мое состояние замечает, но воспринимает по-своему и в душу не лезет. Отличное для родителя качество. Ухожу к себе в комнату и беру в руки свежий выпуск «Техники Молодежи». В нем регулярно печатаются молодые авторы фантастических произведений. Неплохо написано, свежо, отлично читается. Что?! Я подскакиваю с кровати. Да не может быть! Такое точно не писали в это время. Идеи… они совсем ведь не советские. Антиутопии не были особо популярным жанром в СССР или их не пускали в издание. Мир будущего должен быть обязательно светлым! А здесь, корпорации, кибернетика, закат цивилизации.

Это кто у нас такой умный? Некто Коля Герасимов. Меня аж всего прожгло, как после удара током. Коля из «Гостьи из будущего». Я уже был большой, когда увидел этот фильм и потому воспринял его не особенно. Моим любимчиком навечно сталась дилогия «Москва-Кассиопея». А позже, просмотрев сериал с детьми, я в странный донельзя сериал попросту влюбился. Это наше детство, сплетенное с тем сказочным «Далеко». Жестоко оно с нами как-то обошлось.

Я тут же схватил подшивку тиснутых старых журналов. Так и есть! Коля Герасимов регулярно печатается. Вернее, выставлены отрывки из его романов. К «Технике Молодежи» начали издавать приложение с фантастикой, ужасно дефицитное по причине своей жуткой популярности. Правда, большая часть его наполнения целиком в духе эпох. Тогда…А ведь это ключ! Или один из ключей. Остается понять, как с ними можно связаться? Карамба, наверняка все это происходит под присмотром спецслужб! Прощай свобода!


Ну что ж, умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Будем тогда работать инкогнито. Раз «контора» под присмотром, то, значит, и некое странное произведение от молодого автора тут же попадет под пристальное внимание «чужих». И далеко не факт, что они из моей эпохи. Кто его знает, как эти временные потоки играют с нами людьми. Возможно, что альтернативных реальностей на самом деле пруд пруди. И Вселенная в итоге выбирает самый лучший. Тут впору вспомнить Библию и слова Сущего — Творите и размножайтесь. Если мы уж созданы по подобию, то нам многое под силу.

Выбор сделан, кости брошены. Остается лишь наполнить контурную схему мясом. В принципе писать я могу, просто давно этим не занимался. Не до того в прошлой жизни было. Книг прочитал море, так что взять для работы чей-то сюжет не проблема. И он должен быть таким, чтобы сразу бросался в глаза. Это мы сделаем. Месяц-другой, раньше не получится. Послезавтра начинается новый учебный семестр и очень важный. Стипуха у меня уже полтос, да и фотостудия не за горами. Общественной работой особо не нагружают по причине того, что состою в ОКОДе. Времени будет немного, но хватит.

Осталось придумать конспирацию. Писать точно надо не от руки. Остается лишь пишущая машинка. Говорят, что их все пробивало КГБ. Все да не все. Наверняка всяческое старье осталось вне зоны их внимания. Так что осторожно ищем какой-нибудь древний «Ундервуд». И купить его лучше через посредника. Вспоминаются лихие девяностые, мозги понемногу перестраиваются на конспиративный лад. Эх, сколько я тогда налогов задолжал родному государству! К черту, какое оно родное?! Ни защиты, ни помощи. Бросили в полынью и плыви как хочешь. Никаких угрызений совести не испытываю по этому поводу. Так что будем искать аппарат и канал беспалевной доставки «произведения». Точно, его надо отправлять не из Архангельска! Ведь это бандероль. Стоит осторожно разведать систему почтовой отправки и найти лазейку. А также продумать способ получения обратного отклика. И еще нужен знаковый псевдоним.

Ох, сколько на меня сегодня навалилось. Зато как гора с плеч. Видимо, совесть где-то внутри все эти месяцы тихонько пищала и выгрызала мне печень.

Глава 26 Оплата

Сегодня мы с ребятами заигрались допоздна, так что возвращался я домой по пустынной вечерней улице. Шел с остановки, конечно, не кривыми околотками, а через безопасные дворы пятиэтажек. Приключений мне уже достаточно, надо и о себе любимом подумать. Учеба опять отнимала много времени и приходилось постоянно ужиматься. Якушев то и дело подбрасывал задания на фотографирование, но здорово помог, достав по сходной цене столистовые пачки фотобумаги и редкие химикаты. В проекте в новом общежитии для будущей фотостудии уже было зарезервировано место, как и ставка для меня. А тут еще в плотный график учебы влезли мои попытки играть в науку. Потому, занятый своими размышлениями, я и попался этим уродам на крючок.

Они вынырнули из-за угла. Казалось бы, здесь и спрятаться негде, но смотри же, смогли! И это явно были не шестерки и пасли они именно меня. Думать и решать было совсем некогда. Осторожно скинув лямку спортивного рюкзака с плеча, я сделал шаг к ближайшему подъезду. Пусть хоть спина будет под защитой. Разговор начал мелкий и нагловатый парень лет двадцати пяти. По виду чистый урка. То, что он сидел, было понятно мне сразу, насмотрелся на подобных позже. Слили свою жизнь в унитаз и все равно считают себя выше остальных. По праву своих идиотских понятий. Дикари! Одного не пойму, зачем их держат рядом с нормальными людьми? Их уже все равно не исправить.

— Люди говорят, ты много на себя брать стал? Ты ведь Хмурого сдал?


Я оценивающего оглядел говорившего. Хоть и меньше ростом, чем его плечистый напарник, но явно опасней. Руки непропорционально длинные, не на виду. Привык бить исподтишка и скорее всего в кармане или рукаве перо или заточка. Мелкие обычно твари более жестокие, им пробиваться сложнее. Второй сделал шаг вправо, мне в ту сторону бить не с руки. Обкладывают, чтобы шансов не было. Опытные сволочи.

— Какие люди, баклан? Петушня твоя районская?

Мелкий сузил глаза. Видимо, ожидал иных слов.

— Студент, ты ничего не попутал? Или, думаешь, твои связи с ментами тебе сейчас помогут?

— Ну уж не твои точно! Шестеркам Хмурого уже срок впаяли, скоро и ему на орехи по полной достанется. Что-то он от ваших помощи так и не дождался. Фуфло, значит, прогнали?

Высокий злобно засопел и бросил взгляд на напарника.

— Ты это стерпишь, Лапа?

— Заткнись, Щелявый! Студент, ты сам напросился!


Кисть Лапы и в самом деле оказалась слишком огромной для такого роста. Но первым на меня напал Щелявый. Когда он ощерился, то стало заметно, что у него во рту точно не хватало нескольких зубов. Но вместо удара по корпусу он хлестанул меня по выдвинутому вперед на полусогнутой левой руке рюкзаку и болезненно ахнул. Я в нем обычно таскал разные утяжеления, качал ноги. Щелявый, судя по поставленному удару, пытался когда-то боксировать. С его крепкими кулаками это был опасный противник, потому я решил вывести его из игры первым.

Два стремительных шага вперед, подсечка. Больше ничего не успевал. Нет, я не стал записным драчуном, просто взял несколько уроков по рукопашке у Василия, моего напарника из ОКОДа. Несколько полезных упражнений постоянно повторял в спортзале. Вот и пригодились. Хотя помогло лишь отчасти. Лапа был стремителен, как матерый волк в атаке. Не успел развернуться, как он был уже рядом. Я успевал лишь выставить вперед правую руку, которую тут же обожгло.

— Получи тварь!

Как он был быстр! Жесткая школа выживания. Урки учатся наносить много стремительных ударов разом, могут тебя всего исполосовать за короткое время, и ты ни фига не успеешь сделать. Второй удар пришелся по касательной, помогла моя природная гибкость. Я лихо изогнулся, чтобы не попасть под нож. Нет, танцы даже в драке помогают. Но больше позволять бить меня было нельзя, так можно и пропустить удар по какому-то важному из органов. Тогда меня попросту добьют. Бью Лапу по башке рюкзаком и пытаюсь тут же взять его руку на болевой. Получилось не очень ловко, но урка завопил на всю улицу.


— Убивают, милиция!

Бабий вопль из окна на втором этаже был как нельзя кстати. Лапа внезапно прямо как был на четвереньках, так поскакал от меня прочь. Но я тут же от неожиданности чуть не пропустил удар от поднявшегося со снега Щелявого. Но ему же и вышло хуже. Видимо, в моменты отчаяния тело начинает работать более собранно. Во всяком случае этот прием у меня вышел на «отлично». Урка перекувырнулся и стукнулся башкой о металлический забор, тут же затихнув.

— Милиция!

— Чего кричишь дура? Звони лучше! Парень, ты как? Живой?

Мужик в спортивных штанах и шлепанцах на голую ногу рисковал, но не мог наблюдать спокойно за избиением человека. Не все в этом времени были из породы хатаскрайников. Хотя, судя по его подтянутой фигуре он мог запросто быть из военных.

— Нормально вроде. Вяжи этого урода!

Внезапно в моей голове помутилось, и я свалился прямо в снег. Вот черт! Что такое? Рука болела, но не так сильно, но внезапно заныл правый бок. Я машинально сунул туда руку. Гады, куртку испортили! Некоторое время я наблюдал за окровавленной ладонью. Хреново дело, Лапа все-таки меня подрезал. Вот сучара! В голове зашумело, и я не сразу услышал, как рядом остановилась машина. По снегу замигало сполохами огней от включенной «люстры».


— Товарищи милиционеры, вот этот с каким-то напал на этого парня. Я его знаю, в том подъезде живет.

— Эй, парень, ты как?

Надо мной склонились.

— Так это вроде Серега с ОКОДа!

— Товарищ сержант, у него кровь!

— Эх, как же тебя угораздило, парень.

Меня начали немедленно ворочать, снимать куртку и неумело перевязывать. Я лишь кривился от боли, затуманено наблюдая за происходящим.

«Обидно, мля, второй раз помереть!»

— Скорую надо вызывать!

— Да пока они приедут. Васильев, держи пока этого, сейчас к тебе дежурную машину из отдела вызову. Михалыч, грузим студента, в городскую повезем. Так быстрее будет. Сирену сразу включай!


Лежать в больничке всегда неприятно, и вдвойне грустнее, получив вторую молодость. Столько дел и желаний буквально переполняли меня! В итоге я получился не самым приятным больным для врачей хирургического отделения. Постоянно у меня толпились посетители, слишком много было вопросов и несоблюдения больничного режима. Раны оказались неопасными, но я потерял достаточно крови и поначалу был довольно слаб. Первыми на следующее утро, конечно же, примчались родители. Мама охала и суетилась, отец внимательно на меня посматривал. В его молодости также разное случалось. Он мне впоследствии под рюмочку рассказывал. Вот в кого я такой неугомонный путешественник и любитель приключений!


Вторыми прибыл капитан Соколов со следователем. Они меня внимательно опросили, следак тотчас убыл, а опер довел до меня текущую информацию:

— Щелявый пока молчит. Пока. Лапу ищем. Лег на дно, сука. Так что тебе, Сергей, лучше пока побыть в больнице.

— Охрану поставите?

Надо было видеть лицо нашего бравого капитана:

— Бельмандо пересмотрел? Это же не мафия! Но кодлу воровскую ты изрядно разворошил, раз зуб на тебя имеют. Хмурый им регулярно ворованное поставлял, да дела разные мутил. Вот и лишились они источника дохода. Наша добрая Детская комната малолеток не давала трогать, а с участковым мы еще разговаривать будем. И покровители ему в этот раз не помогут. Развалил работу на участке!

— Они поговорить хотели. Видимо, просто припугнуть, а оно вона, как вышло!

— Скорее всего. А ты, как всегда, взял курс на обострение? — Соколов, прищурившись смотрел на меня.

— Ну типа того. Неожиданно больно появились. Я думал, уж столько времени прошло…

— Запомни мое слово, ничего эти упыри не забывают. Но не боись, мы своих в обиду не даем. Работаем над этим вопросом плотно. Эти же придурки себе хуже сделали. Свидетели нападения на тебя нашлись, перышко с пальчиками в снегу откопали, ну и ты как дружинник свое веское слово на суде скажешь. Так что тем упырям уже не отвертеться. Но пока сиди тихо!


Вечером прискакали ребята с курса. Если парни поглядывали на меня с суровыми, все понимающими лицами, то девчонок постоянно пробивало на слезу. Катька и вовсе от меня не отходила, держа мою руку в своей маленькой ладошке, и смотрела как на приблудного кутёнка. Вот что с ней делать? Я много о случившемся не рассказывал, но слухи по институту распространились нелепые. Два уркагана уже превратились в целую банду, а меня порезали в кусочки. Говорят, что институтская дружина решила взять повышенные обязательства и начать патрулировать кварталы Привокзалки каждый день.

Здесь, думаю, сработал древнейший защитный механизм «свой-чужой». Кто тебя может защитить от чужого произвола, как не свои? Этот постулат еще в седой древности проверен. Вот тем и вреден крайний индивидуализм, не скрепленный ничем кроме формального закона. В лихую годину ты в итоге окажешься один на один с неведомой опасностью. Все равно люди всегда сбивались в стаи. Семья, родственники, клан, род, община. Отказываясь от коллективного, мы отдаем себя полностью на волю рока. Фатума. И тут уж как повезет. Индивид в процесс эволюционной гонки всегда проигрывает коллективу.

Я отлично понимал, что советском разливе образа коллективизма очень много черт посконного крестьянского общинного. Ведь большинство из нас были горожанами в первом поколении. Потому мы и не старались так отрываться от корней и держались вместе. «На миру и смерть красна!». И чёрт побери, как все-таки было приятно, что о тебе помнят и тебя поддерживают! Оставив мне кучу всего вкусненького, ребята шумною гурьбой отчалили, оставив меня наедине с растрепанными мыслями. И я тут же поделился принесенным с остальными пациентами. Больница была новая, а эта палата рассчитана на четверых человек. Кроме меня лежали еще двое. Работяга среднего возраста и почтенный пенсионер. Даже не успел толком с ними познакомиться. Вчера привезли, а сегодня с самого утра беспрестанно дергают.

«Етишкин кафтан! Это всю мою вторую жизнь так будет?»


— Сереж, к тебе там твой капитан.

Матвей Иванович показал в сторону палаты, где маячили несколько фигур. Я попрощался с Тасей, медсестрой отделения и пошел в указанном направлении.

— Привет.

— Доброго здоровья. Как оно, кстати?

— Да нормально! Домой хочу. Надоело тут.

Соколов указал на второго мужчину форме.

— Это из прокуратуры по твою душу. У них есть к тебе несколько вопросов. И заодно, раз здоровье позволяет, проведем очную ставку. Лапу ночью вяли. Нам для такого важного дела любезно освободили кабинет на первом этаже.

— Это радует. Долго он что-то от вас бегал.

— Куда от нас денется! Заодно еще на статью заработал. Товарищи из области, — Соколов кивнул на крепких мужчин в штатском, — давно их банду разрабатывали. Так что светит тебе, юный дружинник медаль.

— А можно часы именные?

— Ну ты не борзей, студент, — капитан замотал головой, а следователь откровенно заржал. — Хотя часы, пожалуй, и лучше. Именные!


После нудных юридических процедур я здорово устал и вернулся к себе в палату, где меня дожидалась наша куратор Селькова. Она принесла мне материалы лекций и задания. Учебу из-за непредвиденного ранения бросать не хотелось, и преподаватели пошли мне навстречу. А в дверях уже виднелась белобрысая голова Кати Поздняковой. Вот не дают мне покоя! Думал, хоть повесть, раз лежу, вперед продвинется. Куда там! С утра процедуры, потом бесконечные посещения. Бедные соседи уже не знают куда деваться.

— Больно уж ты популярный человек оказался, — шутит Матвей Иванович.

Уж не знаю, судьба ли меня свела или так вышло, но на дальнейшую жизнь Здесь этот человек оказал непосредственное влияние. Этот с виду тихий пенсионер прожил непростую жизнь и оказался на поверку известным в нашем городе краеведом. Узнав, что я учусь на историческом, он поведал мне много интересного. Хороший был рассказчик Матвей Иванович, много чего знал, и память была отличная. Так что наши беседы по вечерам временами здорово затягивались. Но я был впечатлен и начал здорово задумываться.


Биармия, это загадочное для русского языка слово внезапно стало для меня откровением. У меня теперь есть ясная цель. Не очень честно пользоваться послезнанием, но это же для пользы науки! На самом деле я многое знал про ту часть нашей страны, что в древности называли Биармией, даже в чем-то больше, чем Матвей Иванович. Интернет все-таки огромное достижение человечества! Но в настоящий момент я больше помалкивал, впитывая и записывая. А этот пожилой мужчина был безмерно рад такому внимательному и искреннему слушателю. Всегда важно знать, что твоя жизнь прошла не зря и кому-то интересна. Эх, как так, что потом о нем забудут?

И вот что странно, о некоторых вещах, что рассказал мне этот доморощенный краевед, в будущем не было ничего известно. Сколько трудов подобных ему пытливых любителей незаслуженно канули в лету! Ими не интересовались официальные ученые, или забывали и терялись их скромные исследования. Но факт остается фактом, наука потеряла очень многое! Наше местное краеведение, вообще, и в будущем пребывало в загоне. Что мы имели по факту? Бесконечные восхваления губителю Поморского края Петру Первому. Царь, высосавший отсюда людей и ресурсы стал чуть ли не благодетелем! Ему ставили памятники, о нем снимали фильмы и писали книги. Полный исторический маразм! А кто призвал поморов на флот, где они благополучно погибли? Кто перевел торговлю с Белого моря на Балтику? Архангельск обрел свое значение обратно лишь в конце девятнадцатого века! Тут впору проклинать царя горе-реформатора, а не прославлять.

Ну еще существуют Соловки. Ими занимались хоть как-то серьезно. Но с точки зрения ортодоксальной науки. То есть, опираясь на историю лишь Соловецкого монастыря. А что было на острове до прихода новгородцев? Кто построил там крепость из огромных валунов? Кто жил там раньше? Сколько вопросов разом возникает и очень неудобных для современников. И все, как назло, противоречат нынешней науке. И я понимаю наших ученых. Только заикнись наперекор, и тебе тут же урежут ресурсы. А Русский Север и так исследовался в последнюю очередь. Он же хранитель того, о чем лучше помолчать. Вольный край свободолюбивых поморов интересовал столицы в последнюю очередь. Даже северянина Ермака причислили к казакам. Что обозначает это слово на Поморском Говоре? Древнейшем из оставшихся в русском языке. Наемник, бродяга. Казаковать — где-то колобродить. Все иные переводы — суть выдуманные словоблудия не от науки. Именно поморы дошли в итоге до Калифорнии, по пути освоив Сибирь. Дежнев, Хабаров, Атласов, Баранов, Кусков. Мезенские, Пинежские, Холмогорские поморы, а также выходцы с других городов и весей Русского вольного Севера.


Потому я честно конспектировал мысли и находки этого бодрого старика. Он успел поработать и геологом, и топографом, и сельским почтальоном. Обходил, объездил Мурман, Карелию и Поморский берег Белого моря. И ведь я во многом был согласен с ним, зная больше. С древних времен на берегах северных рек, озер и морей жили люди. Они пришли сюда еще со времен отступления ледника. Приспособились к местному климату, выживали в суровой природе севера сильнейшие и самые крепкие. Ловили рыбу, били лесного и морского зверя, заводили скот. Это ведь они, то есть Чудь Белоглазая и передали поморам свой добытый с трудом геном, силу и здоровье. В мое время это доказали с помощью генетических исследований ученые.

Гаплогруппы аборигенов Подвинья, Мезени и Пинежья более чем наполовину оказались близки к так называемым финно-угорским народностям. Так в угоду лингвистике стали прозывать эти народы. Хотя позже многие учёные признали, что скорее всего местная чудь является так называемым палеонаселением, жившем здесь издавна и принявшим язык более продвинутых гостей с востока. Не было ничего общего у местного люда с сибирскими хантами. Впрочем, для науки это дело обычное. Различать этносы, языки и сложившиеся из них народы. Тем серьезные ученые и отличаются от любителей хайпа типа комика Задорнова. Образование народов, вообще, вещь неимоверно сложная. Что полностью доказали позже открытия генетиков.

Но я пока помалкивал. Матвей Иванович, как ни странно, но до много сам дошел. Он был человеком въедливым и больше делал ставку на научные методы и тщательное изучение местных поверий. Странно, но почему-то у нас принято считать, что большая часть странной для русского уха топонимики в виде названий рек и озер досталась нам из финно-угорских языков. На самом деле это не так. Довольно много чисто славянских, вышедших из употреблений слов. Но основной субстрат принадлежит какому-то более древнему языку, возможно, как раз дофинской чуди. У саамов это еще больше прослеживается. Самые основные понятия — самые древние.

Хм, кто бы еще это дело досконально изучил? Даже в моем времени не помню подробных исследований на эту тему. Любопытно!


Уже вовсю светило мартовское солнце, обещая будущее тепло, с крыш свисали огромные сосульки. Приходилось посматривать под ноги, то и дело попадался лед. Я понемногу расхаживался, стараясь соблюдать режим. В институт заходил, но на лекциях не сидел. Пользуясь возможностью, пытал преподавателей, заводил новые знакомства, стараясь начать воплощать задуманное. Если вы думаете, что археологические раскопки — это просто, то здорово ошибаетесь. Даже получить разрешение на раскопки довольно сложно. Для ученых. А ведь еще надо их организовать. Мне, как студенту максимум светили работы на Соловках. Но там для меня неинтересно. Будет одно и то же — лабиринты, монастырь. Хотелось же великих исторических открытий. Так что покамест связи наше все! Будущее куется уже сейчас.

Не успел выйти я из душа, как в дверь позвонили. Сначала в проеме появилась большая коробка, а за ней показался Кеша.

— Помогай, чего встал? Для тебя же пёр!

Ого, самая настоящая пишущая машинка! Не особо надеясь на успех, я попросил приятеля поискать по своим каналам. Обычно в его кругах народ особо не светится и не болтает. Так что лучше и не придумаешь. Раскрыв коробку, я обнаружил изделие немецкой промышленности под громким названием Rheinmetall. Офигеть, они еще и пишущие машинки делали? Раскладка уже была на русском языке.

— Откуда дровишки?

— У фартового одного бабка померла, вот наследство трофейное досталось. Ему она на фиг не нужна, в комиссионку сдавать не хочет. Так что бери бесплатно, пока дают. Там надо кое-что отремонтировать. А так машина в порядке.

— Спасибо!

— Спасибом не отделаешься. Жрать давай! У меня из-за твоих делишек куча клиентов отвалилась. Вот обязательно было у нас на районе такой кипешь устраивать? Менты, как с ума посходили, такую кипучую деятельность организовали! Лучший клиент на дно лег, а кушать хоцца сейчас.


Я поставил на газ кастрюлю с супом, поглядывая на старого друга. Все-таки он молодец. Хоть и был связан с этой проклятой шоблой, но сторону принял правильную. Еще бы! Эти говнюки его кореша порезали. Паша также был недоволен произошедшим на меня нападением и кого-то, говорят, успел «отоварить». Так что остатки местной шпаны сидели на попе ровно и даже не дышали. Вот уже хоть какая-то реальная польза от моего пребывания в этом мире. На многое не замахиваемся, но хотя бы по мелочи сработали.

— Как, кстати, Паша? После Москвы не видел.

— Заходи в субботу ко мне, увидишь. Правда, ему после операции пить категорически нельзя. Ну, пущай сок хлещет. Мне не жалко.

— Зайду.

Кеша бросает в мою сторону ироничный взгляд:

— С кем в этот раз будешь?

— Что за вопрос? У меня одна девушка.

— Ну да. Говорят, тебя с какой-то юной Белоснежкой видали. Меняешь подруг как перчатки?

— Это однокурсница!

— Ну-ну, — Кеша был тот еще любитель подкалывать. — Значит, нынче это так называется!

— Да хватит тебе! Я серьезно.

— Мне Наташка уже обсказала, как та на тебя смотрела.

— Вот всё она заметит!

— Ну ты сейчас парень популярный. Герой! Когда медаль дадут?

— Не знаю. Мне бы с учебой расхлестаться. Ты то сам как?

— Поступил на вечернее подготовительное. Наверстываю, буду в мед поступать.

— Опа-на. Где ты и где медик?

— Зря ржешь. Стоматологи неплохо зарабатывают. Да и завидно мне. Не одному тебе клумбы окучивать!

Мы смеемся. У нас все еще впереди. Ошибки, горести, радость и счастье.


Вечером копаюсь в пишущей машинке. В принципе ремонт несложный, и сам справлюсь. Повесть почти готова. Сильно редактировать не буду. Все равно она не для печати. Да и вряд ли рассказ о тех, кто попадает в иной мир добровольно, напечатают в советской печати. Больно уж там мало идеологии и много лютых приключений. И люди в том мире из всех стран и враждует между собой по иным понятиям. Те же американцы неплохо уживаются с русскими. И те и другие одинаково хреново относятся к рабовладельцам и бандитам. Ничего вам не напоминает?

Вот я думаю и те, кому надо, сразу поймут, кого я плагиачу. Кстати, а почему бы мне не написать свое? Работа над повестью здорово разогрело во мне писательское чувство. Раньше в прошлой жизни все руки не доходили. Правда, и здесь времени особо нет, но зато какая трудоспособность! Решено. Напечатаю эту книгу для посылки «попаданцам» и сразу начну новую.

Внезапно останавливаюсь. Парень, а тебе дадут это сделать? Встреча с «иными» необязательно выйдет радостной. Но я учел и этот фактор. Все равно рано или поздно придется налаживать контакт. Не смогу я просто так жить здесь, зная о страшном будущем. Надо что-то делать. Надо обязательно делать!

Глава 27 Растущий Потенциал

— Сергей, подожди минуточку!

Я невольно вздохнул, но остановился. Наш завкафедрой истории Липневский временами был излишне приставуч. Как будто куда-то вечно опаздывал и потому старался нагнать текущее раньше. Но от его отношения к моим идиотским идеям зависело слишком многое, так что будем проявлять показную вежливость. Да и человеком он, в общем-то, был незаурядным. Впрочем, как и большинство наших преподавателей. Тут нам с ними точно повезло!

Учиться было интересно, хоть временами и сложно. В первые недели я даже здорово сомневался в своих способностях. Каково же по факту получилось разительное отличие ума пенсионера с живым и впитывающим все, как губка мозгом молодого человека. Мы себя совсем не ценим в юности! А ведь в гомосапиенса, разумного прямоходящего существа на самом деле заложен огромнейший потенциал. И откровенно жаль, что большинство людей попросту сливают его в унитаз. Потратив время юности на бессмысленную сериальную жвачку и поток бессознательного из Тик-Тока. Граждане, цените свое время!

Интересно, вот какая дрянь распускала слух о том, что советское образование никчемно? В будущем у меня, наоборот, сложилось такое впечатление, что бесконечные реформы новых властей в этой сфере имели лишь одну цель — уничтожить наше образование как таковое. Эрефовским властям и олигархам точно не нужны были всесторонне развитые люди. Туповатый электорат и миллионы бездумных зомби, зависящих от ток-шоу в телевизоре. В итоге не получилось ни того ни другого. Ну так какие вожди…


— Тебе не кажется, что ты малость перебарщиваешь с постоянно упоминаемой Биармией? Ну не так много источников есть на эту скользкую тему, которым можно доверять.

— Здесь вы правы, Андрей Викторович. Хотя сообщения исландских саг просто так не сбросишь. И Татищев ссылался на летопись Иоакима, епископа Новгородского. «Сага об Одде Стреле» по мнению многих имеет под собой историческое обоснование.

— Про нее ты откуда узнал?

Я не стал упоминать нашему историку, что в 1989 в окрестностях Архангельска обнаружен так называемый Архангельский клад, включающий 1915 монет, более 90 % из них — германской чеканки X—XII веков и около 20 ювелирных украшений, в том числе древнерусского и скандинавского изготовления. И уже позже в 2004 году при реставрации Гостиных Дворов, что стоят с семнадцатого века на мысе Пур-Наволок, был обнаружен клад, включающий скандинавское вооружение примерно X века — четырнадцать мечей, шесть арбалетов, лук со стрелами, два боевых топора, булаву, кистень, два щита и два шлема. На мечах сохранились надписи — имена владельцев. Мечи принадлежали двум вождям, которых звали Гырг Грязный и Бодрик Бородатый. То есть до нас дошли лишь отголоски регулярных плаваний суровых норвежских викингов. А ведь наверняка сложились и какие-то торговые отношения. И уж точно не буду упоминать о саге "История Хиалмара, царя Биармландии и Тулемаркии". Я пока не знаю, насколько история как наука в этом времени придвинулась в данном вопросе.


— Есть еще и сага об Олаве Святом. Где возможно был указан факт ограбления биармийского святилища Хольмгарда.

На лице Андрея Викторовича промелькнуло откровенное удивление.

— Похвальна твоя упорная работа с источниками. Добыть такую информацию в провинции нелегко. Но Гольдин…

«Еще бы, без интернета приходится заказывать нужный материал через библиотеку и ждать неделями!»

— А что он? — я, конечно, уважал нашего декана, но его вошедшая в притчу излишняя осторожность лишь мешала мне идти к цели.

— Ему ведь в итоге решать все. Достаточно ли будет у тебя материала? Сам знаешь с изменчивой гидрогеологией Двины искать клады невероятно сложно. А население с той поры заместилось или перемешалось. В народной памяти мало что осталось.

Я задумался. Придется вынимать свой главный козырь.

— А если я найду несколько предметов, доказывающих, что здесь на берегу Северной Двины тысячу лет назад жили люди?


Липневский почесал подбородок и посмотрел на меня с хитрецой. Чуял, что я не просто так в деканате этот вопрос поднял. Может, я и излишне тороплю события, но руки уж больно чешутся. Писать диплом по собственной археологической практике, это очень круто. Да и с такой заявкой мне точно тогда светит аспирантура. На Тойнокурье я не поеду, там рядом погост, куча Заостровских деревень, точно запалюсь. И нашли его случайно в ходе сельскохозяйственных работ, углубляя мелиоративную канаву. И как ты это дело залегендируешь? Случайно точно не найти. И возможно, что это место, упомянутое в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 г. А локализация новгородского погоста требует к себе более пристального внимания. Оставим на будущее! Но зато знаю еще одно местечко, где я стал случайным участником раскопок древнего кургана. Так что начнем с него!

— Когда сможешь предоставить материал?

— Будет обязательно, но позже, — я кивнул в сторону окна, — Видите, весна, пока еще не сезон. Да и…

— Что?

— Сами понимаете, что без поддержки нам одним ничего не сделать. Ни сил, ни финансирования не хватит. Получится очередной междусобойчик.

— Сереж, ты ведь знаешь, насколько сложно пробить археологические раскопки и как мало у нас специалистов. Это надо Институт Археологии Академии наук поднимать. А у них на года вперед все расписано.

— Вот потому и надо обратиться наверх, — я красноречиво показал пальцем на потолок. — Город готовится отпраздновать четырёхсотлетие. И думаю, всем будет интересно узнать, что наша история как минимум дольше на половину тысячелетия.


В этот раз завкафедрой почесал уже затылок:

— Ты не слишкомлихо заворачиваешь, Серёж?

— Как уж есть! Почему Киеву с их незалежной антинаучной ахинеей приписывают лишние столетия, а нам нельзя? Я более чем уверен, что даже на мысе Пур-Наволок в земле полно археологических доказательств.

— Так кто нам разрешит копать в центре города?

Я скромно умолчал, что в будущем в парке за Драмтеатром нашли остатки деревянной крепости. Той, с которой начался Архангельский город. А в сквере, что возвышается над Красной пристанью, даже невооруженному взгляду заметны вылезающие из-под земли камни от фундамента старинной церкви. А уж про остатки монастыря, что находились между улицами имени Урицкого и Смольным Буяном вообще промолчу. Их и в будущем толком не раскопали. Как же, там строился жилой комплекс компанией, что принадлежала известному олигарху. Про клад 2004 года поговорим позже. Я о нем и где его точно нашли, мало что знаю. Мои экскурсы в сторону истории происходили в более спокойные для достатка времена. А именно в те годы я как раз раскручивал свадебный бизнес.

— Вот потому и начнем свои исследования за городом. Как говорится, лиха беда начало!

— Ну тогда так. Если ты притащишь нечто по-настоящему стоящее, то я тебя обязательно поддержу!

— Спасибо, Андрей Викторович, но сейчас я честно спешу.

Липневский оглядел груду сложенного оборудования и усмехнулся.

— Девчонок пошел снимать? Ну удачи!

«И все то он знает!»


Я доплелся до гардероба, оделся и начал пристраивать на себе поудобней оборудование. Нет, всё-таки личный транспорт упрощает многие проблемы! На такси у меня пока денег нет. Да еще дозовись его! Так что все тащить на себе. Самодельный рюкзак с камерой, объективами, всяческой мелочевкой и вспышкой. Тяжелый штатив советского производства, купленный по случаю за девять рублей, отражающий зонтик, крепления и отражатель лежат в брезентовом чехле. Все последнее сделано вашим покорным слугой. И не сказать, что я в этом времени первопроходец.

В отсутствие широкого ассортимента импорта советские фотолюбители, да и профессионалы становились на все руки мастерами. Паяли по найденным в журналах схемам светосинхронизаторы, использовали обычные зонты, чтобы обклеить их изнутри раскроенными кусками экранов для показа диафильмов. Голь на выдумку хитра! А ведь еще нужно было сделать из подручного материала разнообразные держатели, хотя бы для отражателя, также сооруженного из остатков экрана.

Спасибо моему доброму ангелу замректору Якушеву. Он свел меня с начальником хозяйственной части, и я получил оттого кучу полезных ништяков, что лежали в подсобках. Дмитрий Михайлович и сам был старым фотолюбителем, снимал еще на Москву 5. Почтенный фотоаппарат-гармошка, предназначенный для широкой пленки. Так что мой профессионализм тот сразу оценил высоко и помогал совершенно искренне. Мы с ним еще как-то поспорили о рецептуре проявителей для пленки. Мой вариант самого мягкого из них, предназначенный для портретов, поразил его в самое сердце. И я нежданно оказался обладателем нескольких пакетов достаточно дефицитных химикатов. По итогу моего сотрудничества с администрацией у меня больше не было проблем ни с химией, ни с фотобумагой. Лишь хорошую пленку приходилось доставать самому. И в этой реальности «Свема» рулила. Появилась в продаже даже черно-белая немецкая «ОРВО». Вот за это нашей торговле спасибо. Я накупился вперед на стипендию и потому остро нуждался в заработке.

Ну как самому — у меня же в Универмаге до сих пор блат!


Отношения с Вероникой покамест в полном ажуре. И это именно отношения, а не еженедельные потрахушки. Они в последнее время бывают даже чаще. Вошли, что называется, во вкус! Это я с обновленной потенцией готов на многое, девушки обычно медленней раскачиваются. Сначала секс для них некое приятное приключение, потом довесок к постоянным отношениям. В итоге и они без этого не могут. Больно много плюшек приносит эта странная для обычных животных реакция человеческой конституции. Так что меня можно полноправно назвать кавалером Вероники.

Я познакомился и с её родителями. Если с мамой, изящной и еще вполне моложавой женщиной у меня сразу сложились сердечные отношения, то её папа поначалу был суров. Еще бы! Какой-то вшивый первокурсник, а у него дочка с солидным приданым и неоконченным высшим. Да, я и не знал, что Вероника, оказывается, учится на вечернем экономическом. Девушка явно наметилась куда-то дальше по карьерной лестнице. Но решила не тратить все время лишь на учебу. Работа в магазине давала бесценный опыт и связи, а учебный процесс и так пройдет. К работающим студентам относились все равно лучше, чем к нам первокурсникам поначалу.

Так что мы оба в идеале будущие дипломированные специалисты. То есть брак…Ох, ты! Я сказал это слово?! Решим так, что в принципе семья у нас будет равноправной. С её профессией Вероника найдет работу в любом городе. Я же пока что не определился, но скорее всего уеду в какой-нибудь большой город. Основная наука там! Пока еще не остановился ни на одной из столиц. Не нравилось мне в прошлом жить в огромных городах. Суета, толчея и сплошная потеря времени. Хотя в молодости можно постепенно и привыкнуть. Зато какие перспективы и возможности! Спрашиваете — в молодости? Да, так и есть. Омоложение задело в итоге и меня внутреннего. Старческое все реже и реже вылезает наружу. Хрен знает, как такое возможно? Но пока все «идет по плану».

Интересно. А лет через десять я буду помнить себя старого? Еще одна любопытная хроноособенность.


А с папой Вероники мы все-таки нашли общий язык. Я и не думал, что девушка так много обо мне знает! Какие женщины все-таки хитрые создания. Потихоньку выцарапывают информацию из тебя, из твоих друзей и знакомых. Ну им же интересно с кем они могут связать свою жизнь! Вот какой основательный подход. Им всем можно сразу в разведку.

Так и Никита Николаевич вскоре узнал, что я служил не абы где, а в пограничниках и на китайской границе. Что после армии почти все лето проработал у геологов, на картошке рулил студенческим коллективом, состою в дружине и зарабатываю сверх стипендии столько же фотографией. Основательные камни на весы упали. Но особо впечатлили боевого летчика мои именные часы, врученные начальником ОблУВД.

«За поимку опасного преступника», — коротко и веско прокомментировал я их наличие под восторженный взор Нички. Её мама лишь ахнула, покачав головой, ей и военного мужа за глаза хватало. Никита Николаевич после этого держал меня за боевого мужика, на которого в случае чего можно было положиться. В его понимании это было важно. Что поделать, их поколение выросло в более суровых условиях.

«С таким в разведку я пойду!»


Мы даже напились с ним как-то после выписки меня из больницы. «Заслужил!». Употреблять крепкие напитки я откровенно побаивался. Как еще на них отреагирует мое нынешнее тело? К алкоголю ведь надо долго привыкать. Брат никогда не был выпивохой, в отличие от меня у него северные гены. Потому я заранее скушал большой кусман сливочного масла и сколько-то смог продержаться под любопытные взгляды обоих лиц женского пола, которые то и дело заглядывали к нам на кухню.

Никита Николаевич уже изрядно подшофе рассказывал мне, как они «били НАТОвских летчиков», а я лишь тихонько охреневал. Ни фига себе тут тёрки в действующей реальности! Афгана не случилось, но армия СССР в начале восьмидесятых все равно без дела не сидела. Наверное, и правильно! Война это вам не учения. Да и офицерам полезно понюхать пороха. Ну а сколько пришлось потом поменять генеральных установок на передовую технику для вооруженных сил, столкнувшись с настоящей боевой реальностью.

Подвыпивший боевой лётчик и об этом поведал, яростно ругая какой-то из типов самолетов. Не ускользнули от меня и подробности жизни в какой-то тропической стране. Никита Николаевич не раз упомянул какую-то Джульетту и её верткую черную попку. Однако! Уже потом с помощью мамы Дины я утащил «уставшего» пилота в спальню, а мне постелили в гостиной. И уже падая на кушетку, я внезапно понял, что жутко нажрался. Еще бы, вторую бутылку греческого коньяка уговорили. Лежал в запасах «на всякий случай».

Жаль только, что с Вероникой в этот раз ни-ни. Но мой статус в семье перешел на ступеньку «жених».


Погруженный в размышления о грядущей археологической разведке, я докатил на трамвае номер «1» до кинотеатра «Мир». Вставший перед ним навечно памятник тому самому истребителю интервентов Павлину Виноградову заставил невольно передернуть плечами. А ведь ему было всего лишь двадцать восемь лет, а он уже вовсю командирствовал. Вот лихие были времена! Так что и здесь как-нибудь справлюсь. Повесть уже написана и напечатана, аккуратно сложена в пакет.

Осталось слетать в Питер по своим надобностям и, пользуясь оказией, подкинуть её на железнодорожном почтамте в кипу другой корреспонденции. Марки будут наклеены правильные, печать я подделаю. Не зря маму Паши так долго пытал. Та работала на Прижелезнодорожном почтамте. Все равно никто внимательно всматриваться не будет, если адрес написан читаемо и марки наклеены. Про прописи также продумано. Напечатаю на бумаге и кусок с адресом на пакет наклею.

Двадцать рублей на самолет также отложены. Маме сказал, что лечу в архив университета посмотреть старые бумаги и сделать с них копии. Меня интересует та самая летопись, на которую ссылался Татищев. Не зря уже целый месяц с профессором Подольским идет переписка. Так что легенда подготовлена. Но все равно сыкотно. Ну а что ты, парень, хотел? Назвался мухомором — получи по морде сапогом! Вперед спасать мир!


Я удобнее пристроил на плече чехол для штатива и зонтика, а затем двинулся к пятиэтажной сталинке, то и дело поглядывая под ноги. Апрель месяц бесконечных луж и непролазной грязи. Пожалуй, недели через две уже можно будет смотаться на разведку в деревню Псарево, что стоит на берегу Двины. Пока не выросла трава осмотреть внимательно потенциальные курганы для первых раскопок. Эта территория в будущем будет плотно застраиваться коттеджами.

Но благодаря строительству тогда и нашлись в могильнике женские украшения «Чудского стиля». Точный маркер времени и принадлежности. Жили здесь люди еще до прихода славян. Сотни, а может, и тысячи лет. А уж сколько их крови бродит в нас- северянах пока никому неизвестно! А моя задача привязать эту цепочку курганов к современным ориентирам и хоть что-то найти. В самих раскопках я не участвовал, но видел их и получил консультацию от археолога, ведущего специалиста области Едовина.

Главное сейчас — не лезть на глаза местным! Это же как-никак совхозные поля. Или нет? Надо бы разузнать подробней. Формальное прикрытие у меня есть. Корочка студента и телефон завкафедрой. И еще нужна острозаточенная саперная лопатка. Это уже к дяде Толе стоит обратиться. Лопатка поменьше, мастерок, сапожный нож и метелочка, а также заранее припасти чистых полиэтиленовых пакетиков. Если вы думаете, что их в этом времени полно, то глубоко ошибаетесь. Вот где забота об экологии! Молочка и лимонады все в стекле, вместо пакетов авоськи и упаковочная бумага. Зато мусора выбрасываем заметно меньше. Так как эта обязанность на мне, то наблюдал достаточно. Самое интересное, что остатки еды многие собирают отдельно, их увозят на подсобные хозяйства.

«Экономика должна быть экономной!»


Фу, вот это подъем! В этом здании четвёртый этаж как восьмой в хрущевке. Зато потолки высокие, как и окна. Большие комнаты — то, что надо для студии. Потому я остановился в выборе на квартире Дины, девушки со спортфака, в качестве съемочной площадки. Сегодня я отдаю должное Эросу. Нет, это не то, что вы подумали. Просто у нас сегодня фотосъемка Дины и её подруги Светланы. Они не писаные красавицы, но зато их спортивные тела великолепны! Все равно большая часть «ненужного» будет во избежание цензуры прикрыта. Ну а на лица нанесем макияж. Я в свое время даже учился, чтобы не тратиться на визажиста. Не ахти какой мастер, но понимание есть. Даже на свадьбах, бывало, поправлял мэйк. Вот было удивление Дины, когда в первый раз я потребовал смыть весь этот «проституточный» ужас с лица, и сам нарисовал что хотел. Благо у нее семья с достатком и разной косметики полно.

— Света, бедра туда поверни и изогнись пофривольней. Нет, не так!

Кладу «Зенит» на паркет и двигаюсь к стоящей возле окна девушке. Светлана хоть на словах и вольная барышня, но в жизни оказалась несколько скованна. Пришлось самому взяться за её бедра и повернуть как надо. Учитывая, что на девушке сейчас была лишь полупрозрачная накидка, наше общение вышло довольно пикантным. Позади раздался смешок.

— Дин, хорош ржать! Ты следующая. Посмотрю на тебя.

— Я готова, мой господин!

Дина распахивает полу халата, под которым нет вообще ничего. Я скашиваю глаза в сторону её отличной фигуры, тут же ощутив шевеление в штанах.

«Вот на фига так делать!»


— Нет, голыми вас снимать не буду. Это уже порнуха, нам влетит по самое не балуй. И вообще, девчонки, никому ни полслова. Портреты показывайте!

-Да мы уже поняли, — вздохнула более раскрепощенная Дина. У меня все вопрос на языке вертится к тем из будущего — «Вы где скромниц в Союзе видели?» — Но жаль. Интересно посмотреть на себя молодую потом.

Я лишь озадаченно покрутил головой. Не рано ли эта цветущая девица задумалась о старости. Глаза невольно перебежали со стоящей у окна в готовности Светланы на большую кровать. Нахлынули воспоминания о прошлой съемке с Диной. Да, вот такая я сволочь, не удержался и овладел девушкой! Хотя еще неизвестно, кто кем овладевал. Динка девушка видная, фигура обалдеть. Один рост более ста восьмидесяти! У меня никогда таких гренадерш не было! Да и у нас все было по-взрослому. Никаких обязательств, соблюдение гигиены. Просто секс и взаимное удовольствие. Но уж точно в систему наши встречи ставить не собираюсь. Обозначим это, как приключение на стороне.

«Так, лишние мысли в сторону. Работаем!»


Я составляю себе портфолио для будущей выставки. Чем чёрт не шутит! Вдруг и на этой стезе добьюсь чего-то. В прошлой жизни искусство пришлось променять на коммерцию. Да и есть у меня в этой реальности некоторая фора. Я здорово подкован технически. Если вы думаете, что фотосъемка с использованием естественного и искусственного освещения так проста, то жестоко ошибаетесь. Такое и в цифровом будущем давалось нелегко. Чаще всего недоучки подобные съемки попросту сливали. Был даже целый стиль фотографирования с помощью вспышек, назывался стробизм. И я в одно время отдал ему должное. Зато сейчас мне проще. Вижу свет, каким он будет. Фотография ведь и переводится на русский язык, как Светопись. Если ты не видишь свет, то в ней тебе делать нечего.

Но самые большие сложности возникают у меня при экспонометрии. Если свет из окна я могу замерить в разных местах с помощью как внешнего экспонометра, так и системы ТТЛ. То со вспышкой все сложнее. Мало того что для этого имеется лишь примерная шкала, указанная на самой вспышке. Так еще и свет отражается от зонтика и теряется часть мощности. А мне он нужен как рисующий. Естественный я использую, как заполняющее освещение. Сложно? А рассчитать необходимую пару выдержка-диафрагма? Да еще для разных объективов? Здесь поистине требуется настоящее мастерство, опыт и ловкость рук.

Чтобы зазря не мучиться, я в первый раз притащил в квартиру Дины черный мешок, бачки с проявителем и фиксажем. Сделал много кадров с различным освещением и параметрами, быстро проявил. Провел повторную, более сложную съемку и остался доволен. Как довольна осталась и Дина. Это именно тогда у нас случилось Это. Да, я несовершенен! С этим мне жить и посыпать голову пеплом. Но вести отношения я все-таки хочу лишь с Вероникой. Но так уж мужчины устроены, что тянет нас… сами понимаете куда.


Дьявол! Как Света сейчас заманчиво изогнулась! У меня даже кое-где ёкнуло.

— Стой, не двигайся!

Подскакиваю к девушке и закрываю сосок на правой груди. Порнухи нам не надо, и так многие этот вид искусства не понимают. Делаю несколько снимков и меняю объектив на длиннофокусный «Юпитер». А вот сейчас нам весьма пригодится размывающий эффект. То, что делается в будущем нажатием виртуальной кнопки на нужный фильтр в Фотошопе, здесь «допиливается» вручную. Вот и пригодились скупленные по дешевке в комиссионке УФ-фильтры. Берем чуток вазелина и размазываем пальцем. Зато какое сейчас в кадре будет рассеивание! Делаю две разновидности мазков и снимаю по очереди каждым.

Светлана уже вошла в раж. Глаза заблестели, соски буквально топорщатся из-под ткани. Интересно, почему женщин так заводит фотосъемка Ню, если они даже знают, что После ничего не будет? Я немного баловался в прошлом и этой разновидностью фотографии. Правда, больше тренировался на жене. Потом уже были девушки на стороне. И вот что интересно. Если поначалу ты испытываешь некоторое возбуждение, то потом уже не до этого. На самом деле Ню — это довольно сложная съемка. Тела у большинства людей неидеальны. Их надо правильно поставить и осветить.


Что не скажешь об этой спортсменке. Она, пожалуй, интересней Дины. Вон как та сопит позади меня. У Светланы длиннющие ноги бегуньи, крепкие бедра, мускулистый, плоский живот, белесый треугольник в паху и небольшие стоячие грудки. Тело человека, заточенного на движение. Все вроде как выпукло, но нет ничего лишнего. Жаль Ню сейчас снимать нельзя. Палево это. Вздыхаю и откладываю камеру в сторону.

— Светик, ты была великолепна!

Ого, такой поцелуй меньше всего похож на дружеский! Замечаю ухмылку Дины. Что это вы тут задумали?

— Диночка, твоя очередь.

Вот ведь зараза! Совершенно не смущаясь, она скинула с себя халат и подошла к окну. Типа заворачивай меня сам. Я же пока занят перестановкой освещения. На улице солнце начало отражаться от стоящего напротив здания, такой же сталинки как наш дом. Так что выйдет неплохое контровое освещение. Справа виднеется монумент Победы, где горит Вечный огонь. За ним набережная и городской пляж, который еще в снегу. Номенклатурные дома, в будущем квартиры в них будут дорого стоить.

Дина удивленно поднимает брови. Для нее у меня припасен сюрприз — рыболовная сеть. Вроде все видно, но одновременно закрыто. Эти снимки пойдут в тайную часть портфолио. Как, впрочем, прошлые, где девушка снята гольем, но без лица. О них мы оба помалкиваем. Нравы в Союзе официально больно пуританские. Я и так рискую, но зуд творчества неистребим.

Искусство затягивает. А что может быть красивей женского тела?

Глава 28 Шпионские страсти

Вот оно мне надо? Продолжаю ругать себя самыми последними словами. Руки трясутся, в туалетной кабинке тесно, но переодеваться надо. Вот и приходится так изгаляться ради шпионской игры в попаданца спасителя мира. В итоге из вокзального туалета вместо яркого гостя Северной столицы вышел неприметный молодой человек. Классика жанра. Хотите увидеть мой прикид — вспомните незабвенного Никиту Багрова в «Брате». Только вместо плаща на мне рабочий халат, сверху дурацкая спортивная кепка с надписью «Таллин», такие выпускали к Олимпиаде 80. Через роговые очки с толстыми линзами плохо видно, то и дело их приходится поднимать. Зато в случае чего запомнят какого-то идиота в дурацкой кепке. Отвлечение внимания на детали.

Конспиратор хренов! Наверняка все можно было сделать и проще. Камер в этом времени еще нет. Милиционеры расслаблены, на меня не обращают внимания. Никаких рамок и проверок документов на входе. Счастливые люди! Я спокойно двигаюсь по перрону вглубь станции. Там, где обычный человек никогда не бывает. Сегодня для будущего важный день. Я не зря притворялся, что прячусь с сигаретой за углом. Ушедший по своим делам рабочий оставил пустую тележку без присмотра. Вот и зря! Кто-то очень умный быстро сделал ей ноги.

— Эй, ты куда катишь?

«Тьфу ты! Спокойно! Никто никуда не бежит!»


— Я это…Мне на московский поезд. Почту …

Незнакомый мужик с сомнением оглядывает мою фигуру:

— Почему без рабочих перчаток! Получи обязательно на складе. Нечего мне тут технику безопасности нарушать. Новенький, что ли?

— Ага, — главное — лыбиться, как даун. Видимо, местный начальник меня за него и принимает. Горестно вздыхает и показывает в сторону виднеющейся пристройки.

— Корреспонденцию получаешь там, везешь на пятый путь. Почтовый вагон в начале поезда. Все понял?

— Ага.

Молодец дядя! Сделал исполнение моей миссии по спасению человечества намного проще.

«Хорошо сказал! Мне бы романы писать, ха-ха!»

Как-то разом прибавилось уверенности и бодрости. Я ж не для себя стараюсь. Для вас, дураков конченных. Вон сколько вокруг мусора и бардака. Сложно на своем рабочем месте порядок навести? Так страну и просрали, сволочи. А я тут отдувайся!

«Работаем, не стоим! Куда дальше то?»


Тумбообразная тетя с сигаретой в зубах скептически меня осмотрела с ног для головы. Мне бы в актеры податься. Сгорбился, строю из себя задохлика.

— Московский?

— Ага!

Главное — не выходить из образа дауна. Чего с него возьмешь? У нас на Руси, как ни странно, но к дуракам всегда относились с некоторым пиететом.

Я быстро перекидываю на тележку мешки, ящики и свёртки. Незаметно прячу там и свой, больно он уж торчал из-под одежды. И сразу как будто гора с плеч свалилась. Я распрямился и улыбался уже искренне. Работница почты озадаченно хмыкнула и уже более теплым тоном осведомилась:

— Куда катить знаешь?

— Пятый путь в начало поезда.

— Ты смотри какой молодец! Продолжай в таком духе, и я за тебя словечко замолвлю. Ко мне пойдешь? Смотри, у нас за ночные смены доплата и премии бывают.

Что, совсем у них плохо с персоналом? Хотя почта точно не тот вид деятельности, куда рвутся. Даже грузчиком в магазине будешь больше иметь в качестве бартерных сделок и доступа к дефициту. Хороший трезвый грузчик сам всегда являлся дефицитом!

«Не дёргайся ты так, ровнее, ровнее. Хотя чего с дауна взять?


— Эй, стой! Куда мою тележку поволок?

«Ёшкин кот его за ногу!»

Как не вовремя этот нерадивый мужичок появился! Хотя посылки уже в вагоне, так что терять мне нечего. Мои вещи на вокзале в камере хранения, а этот халат бросить не жалко. Я прыгаю на свободные пути, ныряю под следующий поезд и бегу в сторону забора. Хорошо все-таки заниматься спортом. Товарищи, шпионы, никогда не манкируйте физкультурой! Она еще вам пригодится. Как я бежал! Это надо было видеть. И через забор перемахнул одним прыжком. Затем запальчиво огляделся и заметил подходящий для переодевания закуток.

«Халат долой! Рубашку поправить и джемпер другой стороной надеть. Да не дергайся ты так! Фу, бандитов не испугался, а тут руки трясутся, что застегнуть пуговицы не могу. Нет, шпион из меня никакой. Так, осторожно выглядываем. Да тут всем пофиг! Большой город, народу полно. Так что ходу, ходу!»

Бывшая столица Империи встретила меня солнцем и теплом. Так что поеду, пожалуй, на Васильевский остров так, без куртки. Уже на Невском достаю взятый у мамы план проезда по Ленинграду и нахожу искомый троллейбус. На душе радостно. Я сделал свой ход!

Когда, интересно, ждать ответа? Почта доставит пакет скорее всего послезавтра. Не знаю, успеют ли рассмотреть до майских праздников? Берем самый длинный вариант. Пока дойдет до нужного человека, пока решат, что делать. Наверняка и с верхами следует согласовать. В июньский номер уже могут не успеть. Так что будем ждать июля, а то и августа. Как раз успею провести раскопки и отправиться на так называемую «Инструктивку». Базу, где нас будут готовить к работе вожатыми в пионерских лагерях. Своеобразная практика для студентов. Мы же все-таки педагогический институт!

«А вот и мой троллейбус!»


— Я бы на вашем месте, молодой человек, не стал бы так доверять Саксону Грамматику. Вот тут у меня его вольный перевод — «Тогда биармцы сменили силу оружия на искусство своего волшебства, дикими песнями наполнили они свод небесный, и мигом на ясном до тех пор солнечном небе собрались тучи и полил проливной дождь, придавая печальный облик ещё недавно лучезарной окрестности». Что здесь правда, а что вымысел?

— Почему же? Обычно эти саги достаточно подробно описывают походы, например, в «Саге об Олаве Святом». Как Карли и Торир Собака со своими людьми отправились торговать в Бьярмаланд и заодно пограбить. Ну а то, что они немного приукрашены, так это и понятно. Всякая легенда суть произведение художественное, — пожилой седобородый мужчина с интересом слушал меня. На его памяти именно эти ссылки на документы никто и никогда не требовал. Мне его телефон дали по блату, и ведущий научный сотрудник кафедры любезно согласился помочь мне в помощи и переводе.

— То есть вы предлагаете отделить рассказ о собственно путешествии от привлеченной для увлекательности мифологии?

— Матвей Иванович, а ведь люди в том времени воспринимали окружающий их мир совсем по-другому. Это нам смешно считать, что где-то там наверху живут боги Асгарда, а викинги искренне видели их присутствие в окружающем мире. Каждый уголок леса или озера был населен потусторонними существами, троллями, ульдрами. И они видели их с детства, ежедневно ощущали их присутствие. Для них это бала норма.


— Интересный взгляд, — ученый усмехнулся в бороду. — Так уж и видели?

— Это вопрос веры и психологии. Знает, в медицине есть эффект плацебо. Но иногда ведь оно на самом деле действует?

— Человеческое воображение, — задумался Матвей Иванович. — Вы правы. Если бы не было его, то и Гомер не написал бы «Одиссею».

— Я даже думаю, что так было принято. Всегда приукрашивать собственные подвиги. Ведь доказательства их все равно уже были представлены публике. Да и соратники сидели здесь же за пиршественным столом.

— То есть выдумаете, что какая-то историческая основа в этих сказаниях присутствует?

— Безусловно!

— Смелое заявление. Но вы еще молоды, и у вас есть время доказать или опровергнуть. Дерзайте! Что-то еще требуется сегодня от меня?

— Да нет, огромное вам спасибо за помощь, мне еще на самолет.


На улице уже заметно похолодало, так что еле добежал до камеры хранения. На вокзале было спокойно. Да и что, собственно, случилось? Какой-то недоразвитый захотел поиграть в почтальона? К тому же он ничего не испортил. Так что, думаю, это маленькое происшествие не выйдет за пределы трудового коллектива. В метро была такая же толкучка, как и в будущем. Я размышлял о том, смогу ли привыкнуть когда-нибудь к ней. Да и климат в Питере так себе. Получается, что все-таки Москва?

Хотя куда мне спешить? Впереди вся жизнь!

Глава 29 Зарубка на будущее

Фу, ну и жара! Это точно месяц май? Или раньше сезоны погоды были более ярко выражены? Градусов двадцать сейчас скорее всего есть, солнце так и жарит. Как бы то ни было, но за час упорной работы я весь истек потом. Два небольших подкопа сбоку от кургана пока не дали никаких результатов. Ладно хоть никто не лезет с дурацкими вопросами. С утра, пока определял нужный курган, два раза местные подошли. Но отмазка вышла железной, да и не выглядел я шалопаем. Напускал на себя серьезный вид и что-то записывал в планшет. Что со студента взять!

Высокий и обрывистый берег Северной Двины манил к себе свежестью. Вода после ледохода еще стояла высокой, в низинах уже зацвели купальницы, сквозь желтую тернину то тут, то там пробивалась зеленая травка. Так что правильное время я для разведки выбрал. Все видно и не мешает раскопкам. Но вот воды с собой мало взял. Идти же в деревню к колодцу «журавлю» не хотелось. Меня тут за курганами не видно, ну и ладно.

Передохнув немного, начал третий подкоп. Кто же знал, что именно этот момент станет мой счастливой путеводной звездой! Лопата наткнулась на что-то, и я начал осторожно расширять шурф. Убрал саперную лопатку и взял маленькую, детскую, помогая длинным косым ножом. Затем в дело пошел шпатель. Керамика! Именно она в основном находится на месте былого проживания людей. Эти черепки я также соберу для тщательного анализа. Гончарные изделия везде лепили по-разному. По ним зачастую определяют этносы или с кем они торговали. Я отмеряю по бокам еще сантиметров по пятьдесят и осторожно расширяю шурф. Главное — не повредить курган для дальнейших исследований. В чем проблема «черных копателей»? Они, не задумываясь разрушают исторические слои. Найденная непонятно как и потерявшая привязку дорогая монета теряет до девяносто процентов исторической ценности.


Еще полчаса кропотливой работы, и я, наконец, нашел искомое. Почти полностью проржавевший нож, который было боязно брать в руки и несколько небольших металлических изделий. От ножа мало что сохранилось, так что в качестве археологического доказательства он почти бесполезен. Но все равно я аккуратно упаковал его в холщовый мешочек. Естественно, перед этим сделал фотографию кургана, вторую с привязкой к местности, шурфа и найденных предметов с приложением в кадр обычной линейки. Все как у заправского археолога. А безделушки скорее всего женские украшения. Я тру одну из височных подвесок, похоже, что это серебро. Их несколько и все разные. По ним и можно определить этническую принадлежность и примерную эпоху курганов.

Я здорово боялся спугнуть свалившуюся удачу. Хоть в этом и не совсем моя заслуга, это место раскопают лишь лет через сорок. Но зато есть шанс дать областной археологии мощный толчок намного ранее. Если добавить тот клад с Варзуги, то успех будет колоссальный. Ради этого и стараюсь. Ну и для себя любимого. Мое реноме, как студента тут же взлетит вверх. И учиться будет легче и шансы на аспирантуру резко увеличатся. Чем черт не шутит, может, для начала в родном городе поработаю. Если здесь можно будет двигаться по научной лестнице, то почему бы и нет? Никто потом не помешает идти дальше.

Скажете — ни фига ты прошаренный! Но это уже прошлое будущее сказывается. Та моя меркантильная и продуманная часть личности человека, пожившего и видевшего разное. Хорошо быть справедливым за чужой счет. Но так уж устроены люди, что у них своя рубашка все равно ближе. Так что прикапываю все обратно, аккуратно кладу срезанные куски дёрна и придирчиво осматриваю место «черных раскопок». Через неделю-другую никаких следов не останется.

Делаю последний глоток из фляги и полями пру к автодороге. Сяду, пожалуй, в Лявле, чтобы не привлекать лишнего внимания. Да и 111 ходит чаще. Сорок минут быстрой ходьбы и я в поселковом магазине. Бутылку лимонада выпил в один присест и задумчиво уставился на телефон-автомат, что висит у магазина. В этой реальности особенно разительная разница в телефонизации страны. На связь власти денег не жалеют. Домашние телефоны нынче поставить не проблема, и вот такие телефонные будки есть почти везде. Где-то у меня в кармане завалялось две копейки.


— Андрей Викторович, я нашел.

— Что нашел, кто нашел? Так, подожди. Это ты, Караджич?

— Он самый. Сижу вот в Лявле, жду автобуса, с рюкзаком полным артефактов.

На том конце провода повисла короткая пауза, затем Липневский осторожно спросил:

— И как?

— Курган точно не пустой! Копнул немного. Старый нож, вернее, остатки, и украшения.

Наш завкафедры был категоричен:

— Сейчас же в институт! Мы тебя будем ждать. Надеюсь, сам ты не пробовал чистить?

— Обижаете!

— Жду!

Я задумчиво положил трубку обратно и двинул на остановку, где уже разворачивался рейсовый автобус. Через полчаса буду в городе. Там и решится моя судьба!


— Николай Александрович? Ну что?

Приглашенный из краеведческого музея ведущий специалист по археологии Олег Владимирович Овсянников отвел от предметного столика лупу и пробормотал:

— Что-что. Подвеска петлеобразная с тремя петлями, серебро, гравировка. Две плоских привески, называемые «конь на змее». В целом они характерны для финно-угорской культуры нижнего Подвинья и распространены именно у нас. Их не так много в других местах. Такие украшения найдены в Скандинавии, на Севере — в Веркольском могильнике на Пинеге, два — в Панилово, Копачево. Точнее могу сказать после подробной экспертизы. Про вторые топоровидные подвески пока не скажу. Их находят по всему европейскому северу. Где, говорите, нашли?

Я ткнул в карту:

— У меня еще фотосъемка была проведена. Могу завтра фотографии притащить.

Овсянников сморщился, но Липневский его успокоил:

— Сергей отлично снимает. Посмотрите на портреты наших преподавателей.

Он указал на стену. Археолог подошел к одной из фотографий, хмыкнул, а затем посмотрел на меня:

— Неплохо. Вот этот каким объективом снимался?

— Юпитер 38М. Я его малость доработал.

— Это есть гуд. Я тут и сам иногда балуюсь фотографией. Не могли бы вы принести свое портфолио к нам в клуб. Мы в июле планируем фотовыставку проводить в Гостиных дворах.

— Я на все согласный.


Липневский лишь покачал головой. И в самом деле, что-то меня слишком много.

— Куда приносить?

— Я дам вам свой телефон. Заодно сообщу о ваших находках, — Овсянников посмотрел на моего куратора. — Андрей Викторович, не слишком ли вы зашли за грань? Отправить студента на незаконные раскопки.

— Олег Владимирович, официально это всего лишь случайная находка.

— Так и записать?

— Да. Гулял студент, снимал пейзажи и видит, торчит нечто из земли. Мало ли что после половодья смыло? Официально мы пока о месте раскопок не сообщаем.

— Понял вас, Андрей. Не мытьем, так катаньем! Что ж, ради науки можно и согрешить. Если экспертиза подтвердит древность находки, то будем звонить в Северную экспедицию.

— Может тогда осветим находку в прессе?


Овсянников с недоумением выслушал мою реплику и покосился на Липневского.

— Сергей у нас считает, что к четырехсотлетию города может весьма пригодиться подобный исторический подарок. Там, глядишь, и финансирование увеличат.

— Какой шустрый молодой человек! — но археолог явно задумался. Видимо, безденежье угнетало и его. — Во всяком случае все равно решать после экспертизы.

— И у меня есть выход на новостную программу, — тут же заявил Липневский.

— Это та самая Люсечка?

Никогда бы не подумал, что мой препод может так густо краснеть.

— Ну хотя бы и она?

Овсянников покосился на меня, но все-таки пробурчал:

— Сколько эта профурсетка мужских сердец съела!

— Не твоего ума дела, Олежа!

Я понял, что застал какой-то старинный спор и поспешил удалиться. Устал до чертиков!


Дома меня ждал душ и звонок от Вероники.

— Ты куда пропал? Я сегодня одна дома, завтра на смену. Намек понятен?

Намек был более чем жирен. Быстро хватаю чистую одежку, деньги и несусь на остановку. Находился сегодня! Ничка встретила меня с серьезной физиономией и в расписном переднике. С кухни вкусно пахло пирогами. Она тут же отобрала у меня бутылку шампанского и указала на дверь в туалет.

— Раз я сегодня, как прилежная хозяюшка пироги пеку, то на тебе мужская работа. Бачок подтекает, можешь глянуть? Отца не допроситься!

— Давай.

Долгое время у меня с сантехникой были довольно сложные отношения. Но в какой-то момент я дал себе слово, что с таким положением надо заканчивать, и занялся плотным изучением означенной техники. Так что сейчас смена крана, прокладки, трубы для меня не проблема. Разве что с такой старой техникой будет сложно.

— Нича, инструменты у вас где?

— Посмотри в шкафчике в прихожей.


Я открутил ручку, снял с бачка крышку и присвистнул. Это же с какой силой надо было её дёргать? Ничего, сейчас открутим и выправим, заодно почистим. Я подобрал подходящий ключ на двенадцать и занялся делом. Минут через десять уже сидел на кухне, поглядывая, как Вероника поливает крендельки густым сиропом.

— Так быстро?

— Можешь сама глянуть!

Девушка вернулась назад с улыбкой.

— Молодец! Пироги честно заслужил. Сейчас немного остынут, я пока чай заварю. А то мои с утра умотали в деревню и ты, как назло, пропал.

— По делам был за городом.

— То-то, смотрю, как загорел!

Я подошел к зеркалу и критично себя осмотрел. Вернее было сказать — сгорел!

— У меня мазь есть, сейчас подам. Сиди смирно. Сереж!

Я, конечно, не мог пройти мимо такого шанса, и пока Ничка мазала мне сгоревшее лицо, дал рукам волю. Ладони прошли сверху вниз и задумчиво остановились на упругих ягодицах любительницы аэробики.


— Думаешь, что если бачок починил, то все можно?

Было заметно, что ей нравятся мои незатейливые ласки. Мы еще не набаловались в эту игру.

— Я отработаю. Каждый пирог отдельно?

— А здоровья-то хватит, молодец?

Вероника вырвалась из моих цепких рук и скинула покрывало. На подносе выстроилась целая горка пирожков, кулебяк и шанежек.

— Ну… постараюсь, — засмеялся я.

— Уж придется! Шампанское открывай. Кстати, в честь чего такое мотовство?

— Да важное дело сегодня провернул. Ради него и нашего будущего столько километров намотал.

— Нашего?


Неожиданно её глаза оказались совсем рядом, и они не лгали. Эти распахнутые серые глаза смело смотрели в наше общее будущее. Они очень надеялись на меня.

— Ну если ты не станешь старой стервой, то вместо я будет мы. Так выпьем за это!

Вероника чуть не поперхнулась, осознав значение моих слов. На глазах выступили слезы. Ну а что я сейчас теряю? Человека, с которым тебе легко, найти на самом деле трудно. Это был шанс, и я не мог пройти мимо!

— Сереженька! — меня немедленно обняли и всего расцеловали. — Да я все для тебя, я всегда буду рядом! Поверь, я такая!

Надо ли говорить, что пробы пирогов прошли несколько позднее. Но вообще они нам очень пригодилась в плане поддержания сил. А сил было, поверьте потрачено немало. Да мне и не жалко! Нет ничего бессмысленного в жизни. Во всем имеется собственный смысл!

Глава 30 Конец или Начало?

Все-таки вся эта педагогическая суета с Инструктивкой отбирала у меня слишком много времени. Обучение навыкам воспитателя в пионерском лагере проходило в ускоренном темпе. Пришлось и жить за городом, на базе института. Это, конечно, было весело, ничего не попишешь, команда у нас подобралась молодая и задорная. Но учебный процесс то и дело залезал в мою личную жизнь. К тому же возросшие траты здорово проредили мой бюджет, даже пришлось залезть в святое святых — сберегательную книжку. Пока в этом времени мне не стоит страшиться дефолтов и инфляции. Так что деньги под хорошей защитой. Но боюсь, что осенью, при создании фотостудии придется снова потратиться. Выхода пока вижу лишь два. Как только закончиться Инструктивка тут же завербоваться к геологам. Или еще есть вариант попасть через Колю Истомина в хороший стройотряд. Они ведь разные бывают — где-то обязаловка и громкие лозунги, а где-то сносные заработки.

Второе даже предпочтительней. Зарплата будет больше, да и коллектив молодой и веселый. Ха-ха, правда, как на это посмотрит Вероника. Она как-то видела меня с однокурсницами и в первый раз выказала показную ревность. Она-то еще помнит тот инцидент в «Садко» с Ириной. Вдруг и в стройотряде я буду направо и налево. Хм, да я сам как-то до конца не уверен. Но с другой стороны, девушек там точно будет немного, и упахиваться к вечеру станем так, что не до романов. Хотя чего я себя успокаиваю?

Пока размышляю о бренном, ноги сами несут к Ломоносовскому РОВД. Со всей этой загородной учебой стало совсем не до дружинных дел. В ОКОД это восприняли нормально, но все равно перед мужиками неудобно. Вот и пользуюсь оказией, решил самолично навестить. Дежурный мне кивает, как знакомому, а я несусь на второй этаж к операм. В один момент чуть не останавливаюсь. А ведь не так давно я бы эти два пролета не преодолевал с такой показной лихостью. Как быстро мое сознание приспособилось к новому телу. Его бодрость и неуёмность уже не вызывает отторжения. Как бывало в первые месяцы, когда я себя то и дело тормозил. Окончательное привыкание к другому телу продолжалось пару месяцев. Это не в книге, где герой тут же орудует как лихой спецназовец. Ну это целая тема для отдельного разговора.


— Салют господам офицерам!

Соколов отвлекся от раскладывания бумаг и с явной теплотой в голосе ответствовал:

— Привет, студент! Где пропадал?

— Да вот зашел по пути сказать, что временно выпадаю из вашего графика.

— А что такое? — Соколов умел делать строгое лицо. На преступниках тренировался.

— Так я же, товарищ капитан, как вы правильно заметили, студент и над собой не властен. Сейчас у меня практика, а потом уеду на вольные хлеба.

— Понятно, — откликнулся сидевший за угловым столом Бубакин. — Стройотряд, песни под гитару, обжимания с девицами и все такое прочее.

— В целом да, кроме обжиманий. У меня нынче официально невеста имеется.

— Во как? — Соколов отвлекся от папок и с интересом уставился на меня. — Ну ты везде пострел! К нам вернешься?

— Постараюсь осенью. Правда, на дежурствах буду участвовать реже. Разве что в том районе. Мне в качестве общественных нагрузок фотостудию вешают.

«Ага, вот так правильно говорить, чтобы лишнего не дали».


— Все равно любой помощи рады будем.

Я тут же в тоне капитана заподозрил неладное. Черт бы с ней преступностью, но именно эта её составляющая касается лично меня.

— А что так? Ну-ка, давайте, колитесь.

Соколов переглянулся с напарником и по своей старой привычке присел на край стола.

— Да понимаешь, Сергей. На фоне нашего удачного сотрудничества по указаниям свыше дана установка вести постоянную работу с молодежью. Чтобы вот такие банды, как у Хмурого гасить на стадии их развития.

— Но это же хорошо! Вам потом работы меньше будет. Отсекаете от улры набор новых кадров, преступность через несколько лет пойдет на спад.

— Вот и я своему начальству про это говорю. Но кто вопросом будет заниматься? У нас своих дел невпроворот, а Бубакин ждет осенью всплеск преступлений у малолеток.


Я задумался. Вот здесь бы мне точно пригодилось влияние на верха моих товарищей по попаданству. Но где они и где я? В свежем июньском номере «Техники Молодежи» ответа я не увидел, так что еще почти месяц ждать.

— По идее для такого нужен целый отдел, а лучше комиссия при органе власти, где собраны вместе правоохранительные, общественные и партийные работники, отвечающие за это направление.

— Ничего себе, ну ты и загнул студент!

— Правильно говорит Сергей! — внезапно поддержал меня Бубакин. — Одна милиция эту проблему не решит. Сколько мы с тобой, Иван, ловим шпану? И ведь знаем, откуда они берутся. Во что это все выливается. Иногда такое впечатление создается, что воду в решете носим. А ведь уже восьмидесятые годы. Никита Сергеевич обещал, что будем жить при коммунизме.

— Ты это, вполитику не лезь! — резко обернулся к напарнику Соловьёв.

Мне же внезапно стало ясно, почему Бубакин до сих пор лишь старший лейтенант. Но он был прав. Сначала следовало изучить проблему беспристрастно и внимательно, а затем решать её в комплексе. Преступниками же не рождаются? И у меня иногда создавалось такое впечатление, что с уголовниками в стране Советов слишком цацкаются. Как можно строить общество будущего, имея за собой подобный багаж? Проблему надо решать быстро и жестко. Я слишком хорошо помню весь тот ужас девяностых, когда ты ощущал себя совершенно беспомощным. Это лишь в кино мстители без страха и упрека мочили бандитов направо и налево. В жизни все было в ровности наоборот.

Тьфу ты, зачем мне эти воспоминания? Хотя нет, злее буду!


Но пока мне не до глобальных проблем. Прощаюсь с милиционерами и бегу на трамвай. Еще в прошлые месяцы я к своему удивлению заметил, что на общественном транспорте попадать везде по городу получается быстрее. Он ходит четко по расписанию и не зависит от пробок. Если бы я ехал на своем автомобиле к Универмагу, то сэкономил бы ну минут пять максимум. Больше светофоров, толкучка из машин. А здесь сел и едешь за три копейки. Разве что комфорта меньше. Хотя эти вагоны здорово отличаются от тех, в моем времени. И сиденья удобней и дизайн какой-то космический. Снова идея из будущего? Впереди висит электронное табло, объявляющее следующую остановку. Если бы еще не толчея в час пик, то лучше транспорта и не найти. Но возьмем вопрос поездки до загородного дома или в турпоход, и тут же возникают сомнения. Не знаю даже, как лучше совместить желаемое с нашими возможностями. Или здесь уже нужен другой уровень общества? Есть о чем подумать.

Так в размышлениях чуть не пропустил остановку. На Поморской уже вовсю идет уличная торговля. Она у нас обычно расцветает летом. Продают первые ягоды, как ни странно, спелые бананы и мороженое. В мое время со всем этим было хуже. Бананы обычно привозили зелёные, и они дозревали на подоконниках.

В начале этой старинной улицы на пристанях еще не так давно находилось главное торжище города. Сейчас там высится угловая башня астрономического кружка с телескопом. В это здание Дворца Пионеров я еще буду в том будущем водить своих детей. Как и в бассейн. И все это было построено при советской власти. Эрефия к тому времени еле вымучила лишь единственный спортивный комплекс, который строился со скандалами и постоянными переделками. Да не будем о грустном! Я здесь и сейчас.


— Привет, Ничка!

— Сережа, почему не позвонил?

— Девушка, мне, пожалуйста, четыре тетради в клеточку.

— Канцелярский клей у вас есть?

— Пробивайте сорок четыре копейки, пожалуйста. Да, клей вон там лежит.

Покупателей в отделе было много, потому говорить приходилось с перерывами. Люди заезжают в магазин после работы, а не бродят бесцельно по огромным торговым центрам, чтобы провести время. Меня всегда бесило, когда случайно попав в такое торжище в будущем, я заставал там толпы снующих туда-сюда людей. В итоге покупка чего-то полезного превращалась в потерю кучи времени. Люди поменяли театры и музеи на фудкорты и дешевые развлечения. Нет, я так не хочу!

— На пять минут подменили.

— Да я только вырваться сумел! Меня с кафедры вызвали.

— Неужели получилось?

— Да, древность находок подтверждена, так что мне педагогическую практику заменили на археологическую.

— Так это же здорово!


Вероника была отчасти в курсе моих дел, и ей откровенно нравился тот факт, что её суженый занимается настоящей наукой. Ученые в этом времени еще уважаемые люди, и их статус ценится. Иметь мужа ученого престижно. Ну да, только не в каком-то занюханном НИИ. Или это уже класс инженеров? Я с этой средой сталкивался редко, так что точно сказать ничего не могу.

— Здорово будет, если мы найдем что-то стоящее!

— Ты обязательно найдешь! — Вероника обвивает мне шею руками и оставляет на моих губах скромный поцелуй.

Из-за прилавков на нас с усмешками поглядывают другие продавщицы. Это явно все напоказ. Она показывает, что я её парень. Почему-то считается, что в этом возрасте уже нельзя без парня или лучше мужа. А Веронике всего-то двадцать недавно исполнилось! Половина моих одноклассниц, вернее, Серегиных, уже замужем. В этой эпохе такое нормально. Рано женились, рожали детишек и в молодости преодолевали бытовые трудности. С одной стороны, ты еще не понимаешь их ничтожность, с другой, не успеваешь осознать, как их уже перепрыгнул.

— Мне надо идти. Я сегодня до семи.

— Тогда я домой. Куда пойдем?

— По набке прогуляемся? Сегодня тепло, хочу больше бывать на улице. Июнь мой самый любимый месяц в году?

— Договорились, буду ждать тебя в сквере у Красной пристани. Где Петр стоит.

— Хорошо. Чмоки-чмоки!

А этой дурацкой фразе уже я научил! Не ожидал, что она приживется.


— Одень лучше рубашку в клеточку и куртку с собой прихвати.

— Ну, мама, на улице же тепло!

— Ты где живешь, дорогой! На Севере! У нас вечером жара, под утро снег.

Я, немного подумав, с ней соглашаюсь. Ветер уже поменялся. Как там еще погода сложится! А маме откровенно нравится, что я столько времени с одной девушкой. Она даже закидывала удочки насчет женитьбы. Пока отнекиваюсь, но чую вскоре будет сложно отбиваться от вопросов. И Никита Иванович уже странно поглядывает. Как-то они застали нас, как говорится, в неглиже. Был долгий разговор, в итоге перетекший в небольшую пьянку. Хотя папе Веронике нравится, что я пью умеренно. Больше по вину. Не любит он пьянства. Сам выпивает хорошо, если раз в месяц.

И может, зря я так тороплю события? Нагулялся бы напоследок? Нет, это также большие проблемы. При всем наличии относительно свободных нравов распущенность в обществе не особо приветствуется. Да и сексуальное просвещение не на должном уровне. Некоторые девушки были даже не в курсе, когда «им можно». Что за девушки, спрашиваете? Лучше промолчу, еще осенью дело было. Меня заносило по разным и всяким, себя искал. Да и по комсомольской линии за гулянки можно запросто люлей получить. За этими дело не заржавеет. Да и, честно сказать, неохота «следить» в новом мире. У каждого действия есть противодействие. Вероника меня вполне устраивает. Так что лучшее — враг хорошего. Сначала обеспечим крепкий тыл, а потом займемся наукой. Хочется оставить после себя хоть какой-то реальный след.


До чего же все-таки удобны эти старого типа скамейки! Почему в будущем в угоду тупой урбанистической моде начали клепать всякую прямоугольную дрянь, на которой спина отваливалась? Где мнимая свобода мнений? Ведь их создатели знали, что строят дерьмо, но не могли сойти с проторенной дорожки. Боялись, что их обвинят в «совке». Черт, что за мысли сегодня в голову лезут. Ты же знаешь, что никакой свободы не существует. Есть лишь иллюзия и длинный поводок.

Внезапно мне стало холодно. Нет, вечернее солнце продолжает щедро давать тепло. Июнь, месяц белых ночей и неимоверно длинных вечеров. Народу на набережной полным-полно, мимо то и дело проходят романтические парочки, праздные гуляки, совершающие променад пенсионеры, веселящаяся молодежь. Но мое внимание привлек молодой мужчина в бежевом плаще. Как он инородно смотрелся на общем фоне! Хотя по одежде не особо выделялся из толпы. Но носил все как-то…. Необычно. И шел именно в моем направлении.

Я невольно сглотнул, осознав, что этот неизвестный и есть причина внезапного холода. Вот и попался! Не надо было ничего писать, а жить своей жизнью. Нет, ни в коем случае не оглядываться! Так ты покажешь, что все уже понял. По спине прокатился ручеек пота. Да куда ты от судьбы денешься! И бежать в принципе некуда. Не в лесах же скрываться? Незнакомец присел рядом и повернулся ко мне.


— Ну здравствуйте, Сергей? Имя хоть настоящее?

Ну и вопросик для начала. Я бросил в сторону незнакомца внимательный взгляд. На вид лет тридцать, физически крепок, чуть выше меня ростом. Открытое лицо, прямой нос, светлые волосы. Как там пишут в ориентировках — личность славянской внешности. Хотя по мне излишне нордическое. Но к себе располагает, потому его ко мне и послали.

Мой голос немного треснул, но я все же смог ответить:

— Это имя брата.

— Возьмите, — незнакомец подал появившуюся непонятно откуда бутылку с минералкой.

— Спасибо.

— Значит, натурализация прошла спокойно.

— Натура…

— Обустройство в этом мире. Хотя судя по нашим данным, вы уже успели Здесь достаточно наследить.


Я сделал еще один глоток и решился:

— Вы из наших?

— Ярослав, — протянул он в ответ руку. — И скорее всего не из ваших. Мы…

— Так и думал!

Ярослав улыбнулся и достал пачку сигарет.

«Ага, «Мальборо»!»

— Догадались. Давай на ты перейдем. Разговор будет долгим.

— У меня как бы свидание сейчас.

— Девушка есть? Девушка — это хорошо. Женское начало привязывает нас к мирозданию. Ну мы тогда завтра договорим.

— Завра мне ехать за город.

— Смотрите какой занятой! Надеюсь, вечером ты свободен? Я заберу тебя на машине, откуда скажешь. Да не смотри так, никто тебя арестовывать не собирается. Но раз ты сам загоношился, то, значит, готов к сотрудничеству.


Я попросил сигарету, нервы, черт бы их побери!

— Это вы поменяли все вокруг? История в этом мире иная.

— Насколько возможно. Процесс идет туго.

— И вам нужна моя помощь?

Ярослав выпустил дым и странно на меня глянул:

— Ты же вроде сам этого хотел?

— Я сомневаюсь, что от меня будет толк.

Посланец лишь хохотнул:

— Ты что считаешь, что мы все такие вот умные? Да нет, все очень непросто.

— Много здесь наших?

Ярослав повернул ко мне голову, его взгляд был совершенно серьезным и одновременно каким-то потусторонним:

— Забудь о наших и ваших. На самом деле мы из разных временных потоков. Почему так не знаю, лучше не спрашивай. Я не куратор, а один из охранителей.

— Ого!

— Ты, значит, в теле брата? А сам где?

— Меня здесь как бы и не было.

— Вот видишь, частичное объяснение текущего хронофактора. Это не наш мир, но нас сюда отчего-то выкинуло.

— Да уж…

Новости, высказанные собратом по попаданию откровенно пугали. Сколько еще я узнаю? Скучно точно не будет!


Но прежде хотелось узнать самый насущный вопрос:

— А как вы так быстро на меня вышли?

— Ничего себе быстро? Полтора месяца искали! Но ты сам отчасти облегчил нам работу. Слишком уж шустрый оказался пацанчик! — выговаривая это, Ярослав откровенно лыбился, как будто этот фактор ему здорово понравился.

— Что, конверт, бумага, в чем я прокололся?

— Бумага. Она рядом на Новодвинском комбинате производится я и отличается партиями. Надо было тебе купить другую. Мы очень быстро проверяем все письма и бандероли, приходящую в редакцию. Не ты первый таким образом нас ищешь. На другой же день узнали, что случилось в Питере. Но дальше твой след пропал. Вот здесь ты молодец. Много читал шпионских романов?

— Было дело, — в первый раз смог улыбнуться я.

— Ну а дальше криминалистика и дедукция. Проф создал алгоритм, который вычисляет нашего собрата. Слишком уж мы много следов за собой оставляем. Вот тех, кто не вылезает на рожон, можно искать годами.

— И на чем еще я спалился?

— Много где себя успел проявить, а если конкретно — у тебя нынешнего почерк стал иным. Ты же подписывался в паспортном столе? Вернее, твой брат. Экспертиза с точностью подтвердила, что ты другой человек. Мы проверили сразу несколько сотен подписей, а потом посмотрели на твою послеармейскую биографию. Сергей Караджич настоящий слишком отличался от того, кто появился Здесь в конце лета.

— Так просто?

— Просто да не так! Я же тебе говорил, что Проф придумал алгоритмы. Мы такие, какие есть! Просто, когда далеко друг от друга, то слишком выделяемся над толпой. Но ведь всегда есть такие люди, что не вызывает излишнего внимания. Вот когда такие люди вместе, то их тут же видно.

— Много нас?

— После, все после, — в этот момент я заметил идущую по дорожке Веронику. Ярослав проследил мой взгляд и хмыкнул. — А у тебя губа не дура! Хотя я заметил, что у вас на севере много красивых девушек.

В этот момент лицо посланника стало более человечным. Я передал ему адрес, где буду завтра и мы попрощались.


— Это кто был?

— Да так, по делу человек. А ты чего опоздала?

— Маме нужно было помочь, — Вероника проводила взглядом Ярослава и тихо заметила. — Странный он, как будто не отсюда. Ты временами такой же.

— Какой?

— Как не от мира сего. Бормочешь временами непонятное, словечки странные проскакивают.

Я вздохнул и мягко приобнял девушку. Ах, если бы милая знала, кто я на самом деле! Но боюсь, что мне нести крест до конца этой жизни. Надеюсь, она будет лучше, чем та. Свободней и счастливей. Мы почему-то всегда думаем, что наше счастье ждет нас впереди. Но там уж, как выйдет. Но я обязательно постараюсь.

— Пойдем?

Вероника двинулась вперед, схвати меня за руку. Её шаг был легок и целеустремлен. Она любима, она молода, она счастлива.


Мы неспешно гуляли, наслаждаясь теплом июньского вечера. В лицо бил свежий ветерок, пахнущий морем. Солнце и не думало уходить, окрашивая все вокруг теплыми закатными тонами. Около небольшого деревянного пирса ждали своих пассажиров дежурные катера «Метеоры». На таких мы обычно добирались до борта судна, на котором работал отец. Это целое приключение перебраться прямо с катера на трап корабля.

Дальше на Красной пристани были пришвартованы красавцы лайнеры «Соловки» и «Татария». Это большая редкость увидеть летом эти два корабля разом. Они регулярно возят туристов на Соловецкие острова. Мне вдруг очень захотелось свозить туда Веронику. Одна каюта на двоих и несколько дней только мы, море и заповедные острова. Боже, какое счастье, что я снова здесь! И в моих силах сделать жизнь лучше. Как свою, так и всей страны. Новые помыслы кружили голову, но это уже были не безвольные мечтания фантазера, а твердые устремления взрослого и уверенного в себе человека.

— Сереж, ты чего застыл? Привидение увидел?

— Нет, наше светлое будущее!

Ответом мне был звонкий девичий смех и распахнутые светящиеся любовью глаза.


Оглавление

  • Глава 1 Нежданно-негаданно
  • Глава 2 Свежим взглядом
  • Глава 3 Посиделки на крыше
  • Глава 4 Свежесть впечатлений
  • Глава 5 Свежие лица
  • Глава 6 В пути между прошлым и будущим
  • Глава 7 Эх картошка, картошка…
  • Глава 8 Погружение в реальность на фоне трудовых будней
  • Глава 9 Заморозки
  • Глава 10 Жизнь не сахар или бытие первокурсника
  • Глава 11 Неожиданное решение
  • Глава 12 Нежданные встречи
  • Глава 13 Праздник кумача
  • Глава 14 Комната номер двадцать один
  • Глава 15 Треугольник между огней
  • Глава 16 Белое настроение
  • Глава 17 Выверты подсознания
  • Глава 18 Светит солнце, день чудесный
  • Глава 19 Буйная пятница
  • Глава 20 Время собирать камни
  • Глава 21 Праздник, праздник!
  • Глава 22 Зачеты
  • Глава 23 Утро вечера мудренее
  • Глава 24 Каникулы
  • Глава 25 Морозное озарение
  • Глава 26 Оплата
  • Глава 27 Растущий Потенциал
  • Глава 28 Шпионские страсти
  • Глава 29 Зарубка на будущее
  • Глава 30 Конец или Начало?