Гарем-академия 4. Старшая госпожа (СИ) [Варвара Мадоши] (fb2) читать онлайн

Гарем-академия 4. Старшая госпожа

Глава 1. Пролог

Кошмар никак не хотел отпускать: чудилось, что куда-то тащат, ведут женщины в ярко-алых одеждах — церемониальная гвардия Владыки — но ты знаешь, что это не они, и твоей знакомой начальницы караула, с которой почти уже сложились приятельские отношения, среди них нет. И надо бы сопротивляться, потянуться, схватить левой рукой магической канал... но у тебя нет рук, во сне их будто и не было вовсе. Тогда хотя бы убежать — только ноги подгибаются...

Когда все-таки удалось кое-как вытянуть себя из этого липкого морока, навалилась привычная тошнота. Даари сжала зубы и села на краю постели, нашаривая ногой знакомый тазик. Ей пытались навязать сиделку, которая бы вовремя этот тазик подставляла, но Даари воспротивилась: не хватало только, чтобы кто-то сидел и смотрел все время, как она спит!

Тазик не нашаривался: неужто служанка запихнула слишком далеко под кровать, когда убиралась? Да и пол был какой-то странный — не гладкое теплое дерево Флюоритового дворца, а какая-то вроде бы... плитка? Да, плитка, причем мелкая такая, казенная...

"Не сон", — поняла Даари.

Ужасающие последствия этого открытия заслонила от нее тошнота: Даари все-таки вывернуло прямо на этот плиточный пол — к счастью, совсем немного, только слизью и желудочным соком. Тут же она ощутила спазмы голода, да такие сильные, что аж скрутило. Странно, она, конечно, ничего не ела перед обследованием, но не настолько же...

Потом дошло. Ну конечно, похищение. Даари потеряла сколько-то времени. Скорее всего, меньше суток, но больше двух-трех часов.

Тут же пришли и другие признаки: слишком тяжелая голова, слишком сухо во рту, спина болит, как будто на ней таскали мешки — верный признак, что Даари слишком долго пролежала в неудобной позе!

Со страхом она схватилась за живот. Нет, на месте. Руки нащупали непривычно грубую ткань. Ну, как непривычную: успела отвыкнуть уже.

Даари торопливо задрала полотняную робу (кроме нее имелись еще и подпоясанные веревочкой штаны с низкой посадкой), осмотрела более чем заметную уже выпуклость. На первый взгляд, все в порядке, ни синяков, ни затяжек, ни кровоподтеков. Тут же почувствовала знакомый трепет: ей подавали сигнал изнутри — не беспокойся, мол, мама. Навалилось мгновенное облегчение. Правда, оно тут же сменилось сильнейшим, до тошноты, ужасом: ага, и что-то их теперь ожидает? Тот, кто похитил беременную супругу Владыки, вряд ли остановится и перед убийством ребенка...

Сглотнув, Даари выпрямилась, держав за койку, и огляделась.

Комната, в которой она оказалась, больше всего напоминала больничную палату из дорогих. Очень много магических каналов на стенах, сравнительно густая сеть. Даже близко не такая густая, как в Академии — там вековые наслоения. Здесь нечто гораздо более современное (и, вероятно, эффективное). Даже станция общего оповещения есть... к сожалению, ни намека на магстанцию. Ну да, оповещалку-то отследить никак нельзя: они работают только на прием, не на передачу.

Пол действительно покрывала дешевая стандартная плитка, стены — такие же стандартные панели из "теплого льда". Большую массивную кровать тоже опутали густой сеткой магических каналов, но этого неведомым обустраивателям палаты показалось мало: рядом установили еще две каменных рамки, специально для дополнительно натянутой сетки магических плетенок. И еще пустой сейчас стенд с какой-то алхимической установкой: все колбы пусты, ничего не булькает и не пузырится.

Отметив это, Даари внимательнее пригляделась к чарам в стенах. За последние несколько месяцев она очень много труда вложила в изучение конфигураций магических плетенок — не плести самой, так хоть опознавать! — так что без особого труда поняла: слежка, слежка и еще раз слежка. И сигнализация. Что, в принципе, неудивительно. А также вполне стандартное энергоснабжение и... ого! Что это? По принципу действия — вроде, нечто насосное... откачка чего? И ведет к вентиляционным решеткам...

У Даари зародилось очень нехорошее подозрение, что это не что иное как откачка воздуха. А отсутствие в палате окон означает, что она по землей.

Эта мысль вызвала новый приступ тошноты, который бы вылился рвотой, если бы в желудке осталось чему выливаться.

Кое-как переждав спазм, Даари наконец обратила внимание на тумбочку возле кровати. А там, во-первых, стоял стакан с водой — как она раньше-то не заметила! — а во-вторых, темнел отключенным экраном магфон.

Первым делом Даари схватила стакан с водой. Ей даже в голову не пришлось сдерживаться: хотели бы отравить — не дали бы прийти в себя. Вода и в самом деле оказалась чистой, свежей и очень вкусной. Даари разом выглотала весь стакан, даже горло заболело от торопливости. И тут же, как по сигналу, экран смартфона засветился: вызов.

— Слушаю, — сказала Даари, взяв трубку.

— Сиятельная госпожа Даари, приветствую, — сказал искаженный чем-то голос на линии. Причем это "сиятельная госпожа" вовсе не слышалось издевкой: так уж принято обращаться к старшим супругам. — Позвольте сразу принести свои извинения за несколько стесненные обстоятельства, в которых вы оказались.

Даари подавила первый импульс выматериться и вместо этого сказала:

— Да что уж там. Дело житейское, порой случается. Я на вас зла не держу, вы явно хотели как лучше.

На том конце возникла пауза. Потом тот же голос сказал:

— Ваше чувство юмора и самообладание делают вам честь. Будете вести себя так же спокойно и выдержанно — ваши шансы вернуться во Флюоритовый дворец весьма повысятся.

— Ага, — сказала Даари, — класс. У меня встречное предложение: давайте повысим эти шансы до ста процентов вот прямо сейчас, и я похлопочу перед Владыкой за то, чтобы вас не грохнули.

Тут Даари не сомневалась: несмотря на то, что смертная казнь в Цивилизации давно не применялась, Дракон этого затейника истребит сам, не прибегая к судам и трибуналам. Возможно, не походя, со скукой, как этого у него принято, а вдумчиво и с полной самоотдачей. Целые сутки из своего плотного графика на это отведет.

Раздался неестественный смешок.

— Как раз от Владыки-то ваши шансы и зависят, сиятельная госпожа Даари! Молитесь тем богам и духам, в которых вы верите, чтобы он согласился на наши скромные требования. А пока запомните несколько простых правил. Не пытайтесь навредить себе: эти попытки будут немедленно пресечены. Не чините препятствий медицинскому персоналу, который будет о вас заботится — мы сделаем все, чтобы и вы, и плод оставались в добром здравии. Не пытайтесь использовать свои ограниченные магические возможности, чтобы выйти за пределы охраняемого периметра: это невозможно, вы только подвергнете себя ненужному риску. Знаю, вы любите читать. В памяти этого магфона обширная библиотека, если нужно что-то еще, попросите любого сотрудника. То же самое касается и прочих разумных просьб. Какие-то вопросы?

— Отчего вымерли драконы, вы как думаете? — буркнула Даари.

Короткое молчание.

Трубку повесили.

Глава 2. Новая нормальность

В начале лета Даари ехала из Галаты в Сереген на пылящей армейской грузовой повозке, встряхиваясь на каждой кочке. В начале осени она проделала обратный путь в личной повозке принца-генерала Лаора — черной, блестящей, со встроенным баром и магстанцией («Не роскошь, — объяснил ей сопровождавший Даари полковник Элат, — а порой единственная возможность хоть что-то успеть!»). Даже степь сильно изменилась: из густо-зеленого моря, из которого, словно острова, поднимались кудрявые колки, она превратилась желтую сухую соломенную равнину, откуда поредевшими, а то и уже откровенно голыми палками торчали редкие деревья.

А вот настроение Даари одновременно и мало изменилось с тех пор, и пережило серьезнейшую перемену.

С одной стороны, ей странно было вспоминать себя четырехмесячной давности — как будто целая жизнь прошла с тех пор! С другой — будто ничего и не изменилось. Словно все то же самое поднялось на новый виток и обогатилось новыми смыслами.

Тогда Даари одновременно чувствовала себя раздавленной немилостью Дракона — и одновременно смутно надеялась, что сумеет как-то проявить себя, показать, что она, если уж и не достойна милостей, то и длительной опалы не заслужила. Прикидывала, очень ли трудно будет вытянуть стандартный пятилетний контракт — и дадут ли ей его расторгнуть, не получится ли так, что армия — это отныне все, что ей доступно в плане карьеры? Давила в себе жалость о сломанной судьбе и смутные надежды на личное счастье («А может быть, встречу кого-нибудь, кому плевать будет на шрамы, у военных, говорят, с этим проще... Или, если буду расти в звании, на операцию удастся накопить...»).

Кстати, не зря давила: выяснилось, что военные в плане внешности к женщинам еще и разборчивее, чем гражданские, благо, женихи они очень завидные.

В остальном же все получилось совсем не так, как она рассчитывала.

Карьера ее армейская оборвалась, толком не начавшись, зато опала внезапно кончилась самым воодушевляющим образом — вознесением в горние вершины. Хотя непонятно, что сама Даари для этого сделала, а что получилось по стечению обстоятельств (как там ей говорил Дракон давно еще? она, мол, везучая и упрямая, для мага это ценно)... Общеизвестно: зачать ребенка от Дракона способны только самые крутые магички, ибо это требует такой манипуляции магическими каналами, на которые не каждая способна. А Даари только начала учиться этому нелегкому искусству, не имея к тому же природного дара.

То ли «прокачка» от демоницы сказалась, то ли собственная загадочная мутация Даари, то ли уникальные обстоятельства зачатия (мало кому удается заниматься любовью в помещении для фертильных ритуалов, оживленном магией самого Дракона!.. А впрочем, если бы дело было только в этом, давно бы все кандидатки в супруги только так и поступали). То ли все вместе сработало. Даари предчувствовала, что с этим еще придется разбираться, и заранее не сомневалась, что это будет ох как непросто. И, скорее всего, нервотрепно.

Еще Даари пока откровенно боялась этого своего нового статуса.

Нет, с Гешвири всего месяц назад они как раз фантазировали на тему того, что одной из них — или обеим — нужно его добиться. Однако даже тогда Даари предполагала, что это займет у них лет десять непрерывных усилий, в течении которых они прокачаются, обрастут связями и (Даари, по крайней мере), деньгами. Да и Академию им обеим нужно было окончить. Даже наметили кое-какие шаги: Даари собиралась идти по военно-конструкторской части, добиваться стажировки или обучения в Точчиконе или Сар-Гаароне (а что? Тоже путь к трону). А теперь все это вдруг осуществилось, а у Даари вообще ничего и никого не было! И Гешвири рядом теперь не будет: адептка Академии восьмого ранга безнадежно далеко отстоит от старшей супруги Императора-Дракона...

Тоннар, правда, прислала сообщение: «Читаю про тебя в новостях. Это все правда?»

Даари ответила ей: «Не читаю новости», а дальше писать не стала, хотя Тоннар что-то там еще писала в ответ. Было неприятно. Значит, столько месяцев почти не вспоминала, отделывалась сухо, а теперь решила возродить былую дружбу? Тьфу. (Хотя, может, и стоило переступить через себя: Тоннар способна пригодиться... правда, пока Даари не представляла себе, как, но кое-какой опыт научил ее, что бесполезных контактов вообще не бывает).

С Гешвири тоже списались, но та была сдержанна, сказала, что ей некогда, и им нужно поговорить лично, она, мол, все организует.

А Тарик и Инге оба больше недоумевали и эмоционировали. Особенно, к удивлению Даари, Тарик. Он чуть ли не полчаса на нее орал по магфону: «Да как это вообще возможно, у тебя же магрезерва нет, вес субстанции Дракона больше твоей, гармоничное слияние энергий та-ари и се-ар невозможно!» На что Даари пришлось ему напомнить, что эти его «энергии та-ари и се-ар» суть пережитки прошлых веков, когда техномагия была недостаточно развита и люди даже о радиоволнах не знали, поэтому концепция, что вибрация магических каналов порождает магические поля, до них не доходила — вот и придумывали всякую ненаучную чушь. И что Тарик сам, как изучающих техномагию с ее «техно» стороны, должен был бы знать. На что Тарик обиделся и заявил, что достижения философов прошлого сильно недооценены — кто умозрительно доказал шарообразность Планеты и существование кислорода, а?..

Инге выражался обдуманнее, но чувствовалось, что он тоже очень волнуется за сестру — и ничего не понимает.

С братьями, конечно, никто Даари разлучать не будет: все-таки не пятый век Цивилизации. Можно будет и видеться, и общаться по магфону. Но... В Драконьей резиденции их, естественно, не поселят: ранг не тот. Разве только Тарика, если Инге отдаст Даари опекунство — она уже успела бегло просмотреть соответствующие Правила и уложениям. А Даари не сможет поселиться где-то вне резиденции, пока ее ребенок не достиг возраста зрелости (то ест либо семнадцати лет, либо сдачи экзамена на государственный аттестат по гуманитарному, техническому или военному направлению). Значит, Даари будет одна...

И кстати, раз уж заговорили о таком отдаленном будущем, как совершеннолетие ее не то что нерожденного, но даже и не имеющего пока сердца и мозга малыша: далеко не все дети Дракона до совершеннолетия доживают — тут конкуренция с самых темных веков мало изменилась. На статус супруги потеря ребенка никак не влияет, но какому нормальному человеку это послужит утешением?.. Вот и еще один неожиданный крайний срок! Дракон, помнится, говорил ей, что до двенадцати лет детей защищают «правила Игры», а потом, мол, либо должны сами соображать, либо пускай их матери защищают. То есть Даари за двенадцать лет должна выстроить достаточную сеть поддержки, чтобы не дать своему дитя погибнуть... Дракон в это не вмешивается, ибо верит в здоровую конкуренцию и естественный отбор (а некоторые поговаривают, и сам пользуется таким положением дел, чтобы убирать наименее угодных потомков). О, боги-духи!

И это при полном отсутствии связей и контактов при дворе!

От всего этого пухла голова.

Но такие проблемы клубились где-то далеко, а впереди внезапной грозной стеной вырастала предстоящая беременность и роды. Страшно особо не было: Даари без особой радости ожидала перспективу мучиться в родах от нескольких часов до пары суток, но не без оснований считала, что после двух демонических атак как-нибудь и это перенесет. Но вот не потерять бы ребенка! Кто его знает, этого драконьего потомка? Даари не верилось даже, что она сумела его зачать, что это все не какой-то странный фарс, затеянный Драконом по одному ему ведомым причинам — а может быть, ей нужно еще что-то такое делать, чтобы выкидыша не было? Например, кровь пить? Или магическими каналами манипулировать в своем теле?

Где-то Даари читала, что многие женщины и вовсе теряют ребенка в первые две-три недели, даже не зная еще, что беременны. А ведь о ее зачатии узнали буквально на другой же день, и недели не прошло! Как бы не допустить такого исхода?

Правда, для ответов на эти вопросы к ней был приставлен придворный врач — господин Феерон Аллират. Он Даари почти сразу разуверил: нет, ничего особенно не нужно, статистика дворцовой целительской службы почти не знает случаев выкидышей драконьих детей (а которые знают, были вызваны либо кознями соперниц, либо тяжелыми испытаниями для матерей), природа обо всем позаботится, а мы, мол, доделаем остальное. Правда, придется перейти на специальную диету и выполнять предписанные упражнения, но это я советую всем беременным, не только в том же статусе, что и сиятельная госпожа...

(«Сиятельная госпожа!» Это Даари-то!)

Специальную диету лекарь организовал тут же — хоть и посетовал на отсутствие всего необходимого в гарнизонной столовой — и она оказалась на диво вкусной. Ну, хоть тут жаловаться не приходилось.

В остальном же Аллират Даари не понравился: лощеный хмырь, относившийся к ней со снисходительностью, которую Даари сперва приняла как должное, а потом вдруг поняла, насколько оно удивительно..

Откуда такое пренебрежение старшей супругой? Да, у Даари нет ничего за душой — но разве одно это не должно вызвать к ней хотя бы настороженный интерес; мол, как она, не имея никакой поддержки, ничего толком не умея, умудрилась заманить Владыку к себе в постель, да еще и ребенка от него зачать? «Подозрительно», — решила Даари. В ее нынешнем состоянии ей подозрительным казалось буквально все.

И особенно тревожило (и задевало, будем честны), что Дракон не явился сам. Вроде бы и понятно, времени у него нет, но это особенно остро заставляло осознать свое нынешнее — и грядущее — одиночество.

«Крепись, — сказала себе Даари, — по крайней мере, тюрьма тебе теперь точно не грозит! Да и Тарик с Инге будут обеспечены и пристроены, что бы ни случилось... Ну, разве только меня обвинят в государственной измене, но я не думаю, что Дракон легко поверит таким обвинениям — все-таки узнал меня немного... И лучше быть одинокой в императорской резиденции, чем в камере с уголовницами!»

Все эти размышления помогли ей с гордо поднятой головой и теплой улыбкой принять официальные чествования в гарнизоне и поздравления разной степени искренности — от неподдельно радостных со стороны Талиарна Рахата, Катти Солоро и Птуша Раасана (этот даже прослезился!) — до вымученных от Змеюки.

А кроме поздравлений тут же начались и организационные вопросы. К счастью, их пока взяли на себя дворцовые евнухи: их, мол, за тем и послали. Нужно было и уволиться, и вещи собрать, и организовать поездку до Галаты (с этим любезно помог принц-генерал), и в Галате снять гостиницу, потому что поезд прибывал только на следующий день...

В роскошном люксовом номере, который выглядел круче, чем апартаменты Гешвири в Академии, круче, чем гостиница на берегу, которую родители как-то раз сняли, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы (Даари было пятнадцать) и вообще круче, чем все, где ей приходилось бывать. Неоново-зеленые диваны, украшеные причудливым узором из полевых цветов, например, казались такими новыми, что на них страшно было садиться. Прочее же убранство пестротой напоминало цветущий луг и резко контрастировало со скромными светлыми и бежевыми оттенками, принятыми у простолюдинов. Эта пестрота и яркость — имитация пещерной старины — подавляли.

"Что за глупости!" — урезонила себя Даари и не просто села на самый большой диван: повалилась. Поездка даже в комфортабельном автомобиле после целого дня чествований, сборов и непростых разговоров вымотала ее.

Но разлеживаться долго не пришлось: как оказалось, прямо в номере ее уже ждала некая особа, одетая в непритязательном деловом стиле (юбка, пиджак прямого кроя, туфли на низком каблуке).

— Приветствую сиятельную госпожу! Меня зовут Саюра Осат, сиятельная госпожа Даари, — девушка склонилась в поясном поклоне. — Недостойная — старшая сертифицированная личная помощница Таальской императорской резиденции, приставлена к Флюоритовому дворцу, который передан вам высочайшей волей. Приставлена помогать вам в дороге и, если будет на то желание госпожи, прислуживать ей и дальше. Госпожа может спрашивать меня обо всем, что ей непонятно. Для меня честь служить старшей супруге Владыки!

Саюре было лет двадцать наверное, — ровесница Даари. Миловидная, хотя красавицей не назовешь: раз взглянешь, на второй забудешь. А вот глаза показались Даари умными и спокойными. Встреться они на улице, Даари бы, пожалуй, подумала: "Хорошая девушка, мы могли бы подружиться". А так — кто ее знает.

— Что значит старшая сертифицированная личная помощница? — спросила Даари, прямее садясь на своем зелененьком диване.

При этом она подавила в себе желание встать полностью: перед подчиненными не встают, каким бы невежливым самой Даари не казалось это правило. Нужно вести себя осторожно. Будешь слишком либеральничать — того и гляди заклеймят дурочкой и простушкой. Но и заносчивой быть не годится, это признак скоробогатеев из низов...

Все это Даари знала в теории, а вот как на самом деле вести себя с, похоже, первой в ее жизни настоящей служанкой — ну никак не представляла! Все, от позы до тона голоса, казалось неестественным.

(Тут же она вспомнила потусторонний вой тварей и демонов, треск мироздания... по идее, ей должно быть пофиг, что подумает о ней неведомый обслуживающий персонал! Да вот почему-то преисполниться мудрой отрешенности не получалось.)

— Мои должность и статус значит, что вы можете обращаться ко мне с любыми поручениями и просьбами, — девушка снова поклонилась; Даари показалось, что ей тоже несколько неловко — то ли от ситуации, то ли от неопытности Даари. — Кроме того, в мои обязанности входит найм низового обслуживающего персонала и управление им.

"Ну точно, старшая служанка", — подумала Даари.

— Как мне вас называть? По имени, по фамилии? Как принято?

Девушка поколебалась.

— По-разному, госпожа. Кто-то предпочитает называть всех помощников и обслуживающий персонал по фамилиям, кто-то со временем переходит на имя с теми, кого узнает лучше.

— А вам как удобнее?

Она думала, что девушка скажет "как вам угодно, госпожа", но та задумчиво улыбнулась.

— Если госпоже угодно учесть пожелания недостойной, зовите Саюрой.

Тут до Даари почувствовала себя увереннее.

— Тогда вот что, наедине выкиньте высокий регистр, достаточно формальной вежливости. И "госпожа" через слово тоже не нужно. На вопросы по этикету вы тоже ответить можете?

— Разумеется. Если угодно... — девушка запнулась, а потом добавила: — Господин старший евнух Таальской резиденции предположил, что вам может быть нужна консультация и дополнительно провел со мной беседу.

— Не надо только вежливых околичностей, говорите прямо, — вздохнула Даари. — Я — невежественная простолюдинка, и вам на первых порах придется меня наставлять... Когда будет время, подберите мне какой-нибудь максимально короткий и полный справочник по этикету, чтобы без воды типа "история дворцовой шпильки со времен Древних Династий"!

Саюра чуть улыбнулась.

— Постараюсь. Пока же вместо справочников пользуйтесь мною, я тут именно за этим.

Еще один поклон. Да что ты будешь делать!

Блин, что, Даари так тоже придется спину гнуть перед вышестоящими?.. Впрочем, теперь выше нее — только те, кто раньше стал старшими женами и сам Владыка. Очень свежая и непривычная мысль. Во всей Цивилизации она шестнадцатая, если не обсчиталась.

Почему-то на этом месте пришел не восторг, а головокружительный ужас. Даари пришлось успокаивать себя: это только по положению. Реальной власти у нее пока нет. У любого зама зама замминистра на самом деле возможностей больше, чем у нее.

(Эта мысль потянула за собой целую цепочку других, неприятных размышлений, но их Даари временно отложила.)

Сказала:

— Тогда давайте по порядку. Первое. Если вы видите, что я делаю грубую этикетную ошибку — не стесняйтесь одернуть. Ясно? — Саюра кивнула. — Второе. Мне пока неясно, с какими именно... э-э-э... просьбами... я могу к вам обращаться. Вот например, если я захочу пообедать?

— Вы сейчас хотите? — явственно оживилась девушка (видно, для нее это было тоже что-то знакомое). — Устроить?

— Хочу, но сначала договорим. С обедом понятно. Рабочий день у вас какой — с восьми до пяти?

— Все время, пока вы бодрствуете, с двумя перерывами по два часа в течение дня и одним выходным в неделю, по договоренности, — уточнила Саюра. — Если позволит госпожа... В смысле, я поняла, что вы от меня хотите! У меня есть "Кодекс личных помощников высочайшего семейства", я могу вам принести вместе со справочником по этикету!

— Обязательно, — вздохнула Даари, предчувствуя в своем будущем снова много чтения и вникания. Ну, хоть что-то остается в мире неизменным. — Сразу после обеда. Но сначала еще несколько вопросов. Кто платит вам зарплату?

— Управление Таальского дворца.

— А кому вы реально подчиняетесь?

— Конечно, вам, госпожа! — Саюра, похоже, несколько обиделась. — По крайней мере до тех пор, пока вы не решите назначить новую личную помощницу.

— Пока не решу, — Даари вздохнула. — Так, а вот еще. Сколько этого "низового обслуживающего персонала" мне полагается?

— Сегодня я лично займусь уходом за вами, если вы не пожелаете иного, конечно. Во время путешествия вас будет дополнительно сопровождать горничная, которая прибудет вместе с поездом. Здесь, в Галате, я могу нанять вам личного стилиста, если пожелаете, но лучше выбрать его уже на месте, в Таале. После обеда, если хотите, я помогу вам с выбором наряда и косметическим уходом, у меня есть соответствующая квалификация.

— Возможно, — Даари чуть поколебалась: а что если эта девица что-нибудь неприятное сказанет о шрамах?.. Да нет, вроде, слишком вежливая. — А в Таальском дворце сколько будет народу?

— Таальская резиденция насчитывает пять дворцов, так что народу там немало, по существу, это небольшой городок. Если же говорить о штате вашего дворца, Флюоритового, то к нему непосредственно относятся экономка, три горничных, садовник, водитель, повар с двумя помощниками, общий с Кварцитовым дворцом тренер по шайгон-бою — хотя вы можете, конечно, нанять своего... — она продолжила говорить, а Даари чувствовала, как в ней все сильнее поселяется внутренний протест. Как же все это нереально!

— А служба безопасности? — спросила Даари главное, что ее интересовало.

— Охрана осуществляется дворцовой службой безопасности и церемониальной императорской стражей, не возбраняется также нанимать собственных телохранителей, но они должны оплачиваться из вашего личного содержания.

— Мое содержание и содержание дворца — это разные средства?

— Разумеется.

— А кто ведет мою бухгалтерию?

Саюра чуть смешалась:

— Бухгалтерия таальской резиденции. Ваши отчетные документы буду проверять я, как ваша личная помощница, но некоторые старшие супруги изволят лично. Вы хотите посмотреть документы прямо сейчас? Или сделать распоряжения о покупках? К сожалению, любые крупные инвестиции придется отложить до официального принятия вас в семью Владыкой, но вы, разумеется, можете распоряжаться средствами на текущие расходы.

Даари помотала головой.

— Это все потом. Но если у вас есть сводка по теме финансирования? Статьи доходов, обязательные расходы, что мне придется оплачивать из своих средств, что нет?

(Об этом Даари уже успела подумать в дороге: денежный вопрос вдруг стал перед ней особенно остро, когда она представила, сколько может стоить какой-нибудь небольшой "подарок на добрую память" при дворе!)

— Подготовлю, — сказала Саюра. — Я окончила секретарские курсы.

"Ага, — обрадовалась Даари, — буду думать о ней как о секретарше, а не о служанке, так проще!"

— Вот и ладно. Когда прибудет поезд?

— Ваш личный вагон? Завтра в девять двадцать утра.

Даари еле подобрала челюсть:

— Личный вагон?

Саюра коротко пояснила ей, что этот "представительский" вагон числится лично за Владыкой (но он им пользуется редко, предпочитая летать) и гоняется вовсе не для каждой старшей супруги, но для беременных обычно да; а кроме того, по всей видимости, Владыка выказывает ей таким образом благоволение.

"Лучше бы хоть короткое текстовое сообщение написал! — невольно посетовала Даари. — Ведь мог же, когда Лаором притворялся!"

Дальше она себе сетовать запретила: у Дракона свои резоны, свои правила игры. В романтических книгах легко читать о том, как прекрасная простолюдинка заставила молодого главу клана с трагическим прошлым позабыть об условностях и начать вести себя по-человечески... но в жизни так, конечно, не бывает. Просто потому, что, как Даари уже начала понимать, условности для аристократии — это не условности, это их жизнь и есть.

А у существа, живущего уже три тысячи лет, вообще может быть аллергия на магфоны, кто его знает.

— Ладно, — сказала Даари, — на сегодня пока мне хватит информации, заказывайте обед.

— Согласно предписанию лекаря?

— Да, годится, — кивнула Даари. — А после обеда, раз уж у нас есть время до завтра... я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом стилиста. Я два года себе не покупала новое платье!

Какого беса, в конце концов! Героиня она или кто? Имеет право!

Глава 3. Немного мирной жизни

От автора: Дорогие читатели! Возможно, кому-то я сейчас здорово понижу градус эмоций во время прочтения, но мне плевать. Зато кому-то наоборот нервы спасу. Вот что я хочу сказать. В моем тексте ни один ребенок «в кадре» не погибнет и не пострадает необратимо; то же касается поименованных персонажей-детей «за кадром», а также детей нерожденных. В реальности этих трагедий более чем достаточно.

Так что если какой-нибудь условный двухлетний малыш у меня висит на балконе девятого этажа, зацепившись поясочком за арматурину, вы можете не сомневаться, что мимо пролетит условный же дракон, спасет его, вернет маме и подарит леденец.

____

«Целительский персонал», о котором упоминал голос по телефону, явился одетый в костюмы высокой защиты — почти так же одеваются чистильщики для работы в средах с высокой концентрацией фоновой магии, только тем нет нужды соблюдать стерильность. Поэтому их комбинезоны черные, нередко в следах пятен от каких-нибудь тварей, эволюционно успешных в краткосрочном периоде.

Так вот, у «целителей» комбинезоны были белыми, из незнакомой Даари блестящей плотной ткани. Все остальное, вплоть до сетчатых масок на лице и перчаток для взаимодействия с фоновой магией, совпадало один-в-один.

Странно было осознавать, что к тебе и к твоему ребенку относятся, как к тварям или демонам. Какая-то даже мрачная гордость появлялась. «Да, будьте осторожны, а то укушу! Сразу голову — ам и нету!»

Эти ряженые пародии на космонавтов явились сразу втроем, один — явно настоящий целитель, двое других то ли помощники, то ли охранники, то ли все вместе. Пока первый брал анализы, второй держал Даари на прицеле из дротикового ружья. Снова лестно, хотя и бесполезно: Даари даже не будучи беременной не рискнула бы драться аж с тремя — она здраво оценивала свои силы. Даже с одним бы не рискнула, если он подготовленный мужчина.

Да и потом, бесполезно. Откачают воздух — и привет. (Коснувшись магических каналов там и сям, она убедилась, что да, действительно, откачка воздуха. Привет, подземный бункер, всю жизнь мечтала посмотреть, как оно — вот и сбылось).

Целитель осмотрел ее, попросив лечь на спину.

— Не могу долго лежать на спине, — предупредила Даари.

— Странно, — чуть удивился лекарь (голос был искажен маской). — У вас ведь какая неделя, двадцать первая?

— Ну вот так, — сказала Даари.

Лекарь провел свои манипуляции, сплел сеточку. Достал еще несколько амулетов, активировал и их — один оказался одноразовым и осыпал живот Даари бумажным пеплом, который затем лекарь с автоматическими извинениями стряхнул.

— У вас тройня, сиятельная госпожа?!

— Так мне сказали. Сама я не маг и не чувствую их, — процедила Даари: голова уже начинала кружиться. Приходилось все время сглатывать, чтобы не тошнило: лежание на спине передавливало какую-то там вену, отчего всему телу приходилось несладко.

— Исключительный случай для драконьего семени! Хм-м, насколько я могу судить, все развиваются нормально с учетом количества. Все обладают магическим резервом, все девочки. Скорее всего, идентичные близнецы. Вас уже предупредили, что велика вероятность преждевременных родов?

— Угу. Хороший роддом порекомендуете? — спросила Даари едко, переворачиваясь на бок — надоело.

Лекарь ее слова проигнорировал. Возможно, смутился: лица-то не видно. Фразы во время осмотра он явно выдавал, что называется, «на автомате», несколько не соотнеся их с реальностью.

Ну, по крайней мере с малышками все хорошо. Вот только надолго ли?

***

Галата оказалась красивым городом; когда Даари проезжала здесь в начале лета, у нее не было ни настроения, ни времени рассматривать ее. Осенью, уже схваченная первыми холодами, она казалась по-военному или по-пограничному суровой, строгой и даже немного аскетичной. Может быть, такое впечатление вызывали характерные для региона куполообразные — или, для домов попроще, просто похожие на шапки — крыши. Тем не менее в этой строгости крылась своя прелесть. Она казалось какой-то очень подходящей к пасмурному осеннему настроению, словно город вырастал из этой земли сам собой.

Правда, времени на осмотр особенно не осталось: после того как Даари поела, приняла едва теплую ванну (теплую ей решительно запретил лекарь — а жаль, потому что такой роскошной ванны, как в том гостиничном номере, она в жизни не видела!), уже начало темнеть. Поэтому в торговый центр за «платюшком», как иронично определила это для себя Даари, они поехали уже через синевато-серые, подсвеченные фонарями пасмурные улицы.

Зато в самом торговом центре было празднично и ярко. Даже струнный квартет играл в холле. Даари уже отвыкла от такого и дичилась сама себе. Еще было странно чувствовать себя важной персоной, за которой ходит личная помощница и телохранитель (шкафообразный мужик в костюме). Причем оба одеты лучше нее: у самой Даари из гражданских шмоток нашлись только джинсы с футболкой. С другой стороны, таким нарядом даже Дракон не брезгует...

Но в дорогих магазинах Даари неожиданно заскучала.

Она достала с вешалок несколько платьев, приложила к себе. Странно было касаться струящихся тонких тканей огрубевшими руками в заусенцах (Саюра уже порекомендовала сеанс маникюра). Изящные фасоны, яркая затейливая вышивка и еще более затейливая металлическая фурнитура (писк моды!) как-то не сочетались с ее усталым лицом и шрамами — Даари не стала надевать маску. (И периодически ловила на себе из-за этого взгляды, которые стоически игнорировала).

Настроение упало.

Последний раз по таким центрам Даари ходила с подругами — еще до гибели родителей. Они выбирали платья к школьному выпускному, дурачились, мерили дисконты, смеялись... У самой Даари тогда была еще детская прическа из десятка косичек — а теперь волосы убраны в одну из традиционных версий для замужней женщины, косу вокруг головы. Саюра так уложила после ванны, и Даари не стала спорить, хотя лицо показалось чужим.

Кажется, Саюра уловила ее настроение.

— Не советую вам выбирать здесь платье, — сказала она. — Это неплохой магазин, но в Таале есть и лучше — не говоря уже о Сар-Гарооне! — «Да, — вспомнила Даари из школьной географии, — Таала и Сар-Гороон совсем рядом, и гораздо южнее того же Ло-Саарона...»

— Да и подогнать его на вас до завтра не успеют...

«Подогнать?» — машинально удивилась Даари. Вроде бы не растолстела, наоборот, скорее похудела за последние месяцы, вполне себе попадает в стандартные размеры! Потом сообразила: ну да, это же мир богатых людей, у них то, что не шьется сразу на заказ, непременно подгоняется по фигуре.

— Кроме того, согласно вашему статусу необходимо будет заказать гардероб у портного, коллекция для вашего одобрения уже готовится, мне звонили, — продолжала щебетать Саюра. — Может быть, посмотрим на то, что в Таале не достать? Согласно путеводителю, тут есть магазин пограничных товаров.

Пограничье! За четыре месяца в гарнизоне Даари так и не напросилась ни на саму границу, ни тем более в рейд за ее пределы — хотя некоторые ездили и даже хвастались потом сувенирами. Как-то не до того было.

Естественно, она согласилась.

Магазин пограничных товаров находился не в самом торговом центре, а за его пределами, в старой части города. Подвальное помещение с неожиданно высокими потолками было стильно оформлено племенными тотемами, гобеленами ручного тканья (на всех висели наклейки «не продается!») и звериными шкурами. Товары, выставленные в шкафах, на стендах и полках, вполне этому оформлению соответствовали.

Даари с любопытством постояла около аптечного шкафчика, порассматривала пузырьки и шкатулочку с травами (все с наклейками «Сертифицировано Государственным лекарственным домом»). Цены вот только — в три, в четыре, в пять раз меньше, чем она помнила по аптеке рядом с домом. Конечно, Ло-Саарон считается более дорогим городом, чем провинции, но не настолько же!

— Желаете купить? — рядом нарисовался приказчик. — Вы ведь с большой земли? — дождавшись кивка, продолжил. — Не смотрите, что цены такие, все без обмана. Сверхквотных товар, качество одобрила таможня, а вести продавать за пределы пограничной зоны запрещено, поэтому дешевле. Очень популярно у туристов!

— Я и не знала, что Галата еще в пограничной зоне, — удивилась Даари.

— Да, как единственный город с вокзалом на триста километров от ближайшей границы, — словоохотливо и с явной гордостью за родной город пояснил приказчик.

Это был молодой парень в очках и клетчатой рубашке, чуть старше Даари. Смотрел на нее очень уважительно, явно оценив ее сопровождающих.

Даари повертела в руках несколько коробочек и поставила обратно. Свободно продают сверхквотный товар здесь... так вот что Тарик собирался перевозить в столицу! Доставка сверхквотного товара в обход официальных каналов и заказ на специальном сайте — в этом ведь, если она верно помнила, состояла его идея, которая и свела его с Кетаром Сиитом (и послужила одной из причин, по которой Даари вообще попала в эту историю с Академией и борьбой за внимание Дракона). Не такая уж и запрещенка...

Нет, правильно Даари все это пресекла, конечно, но смешно было вспомнить, как она себе чуть ли не наркоторговлю вообразила!

Хотя.. Стопроцентно бандюган со стажем вроде Сиита использовал бы эту созданню Тариком сеть и для доставки чего-то гораздо менее легального, чем простая сверхквотка.

Мысль о Тарике натолкнула: надо же привести сувениры братьям! Да и Гешвири. Хотя выбрать трудно: Инге не любит безделушки, а Тарик падок на все блестящее, но при этом очень привередлив. А для Гешвири с ее аристократическими вкусами у Даари, наверное, не хватит знания соответствующих нюансов. Ну да посмотрим.

Как ни странно, подарки нашлись легко: для Инге — оттороченный радужным (в смысле, бесцветным, но переливающимся на свету покровительственной окраской) мехом мутировавшей лисицы кожаный жилет с множеством карманов, для Гешвири — запечатанный кувшин с каким-то особо ядреным самогоном из Олуткана (город сектантов-солнцепоклонников уже за границей), а вот для Тарика... Для Тарика Даари, помня его воинственность, присмотрела сувенирный кинжал с посеребреным лезвием. Вот только — там на рукояти была оскаленная кошачья морда.

— А это не нарушает закон о клановых символах? — спросила Даари.

— Ни в коей мере, госпожа! — с энтузиазмом отозвался приказчик. — Извольте видеть, морда не тигриная, не волчья, просто кошачья. Дикие коты — часть нативной фауны окраинных земель. Они тоже мутировали под воздействием фоновой магии и превратились в стайных хищников, варварское население их очень уважает. Однако в Цивилизации нет ни одного клана с этим вроде бы домашним животным в названии. Мы годами продаем такие кинжалы, никогда никаких неприятностей.

— Ну ладно, — сказала Даари. — Тогда упакуйте в подарочную шкатулку, пожалуйста.

А для себя...

Взгляд Даари внезапно упал на детскую игрушку-вертушку, чьи лопасти совершенно явно были сделаны из перламутровых панцирей какой-то твари, чуть ли не той же косиножки. Несмотря на такое мрачное происхождение, игрушка получилась хрупкой и красивой. У Даари заныло сердце.

Она потянулась к безделушке — та стояла на одном из стендов — и отдернула руку.

— Сомневаетесь, не дурная ли примета? — тихо спросила Саюра, как-то поняв с полужеста. — Хотите, тогда я куплю? И подарю вам, когда будет можно.

«Набивается в конфидантки», — подумала деловая часть Даари.

Но другая ее часть, та, которая вдруг остро, очень остро осознала: о боги-духи, у меня правда будет ребенок! От Дракона! И я хочу этого ребенка больше, чем чего-либо в жизни, так, что в горле ком от ужаса и восторга и страха, как бы чего не случилось... Так вот, эта часть была Саюре до слез благодарна.

***

В Галатской гостинице «Звезда степи» Даари ожидало новое осложнение. Едва они вошли в холл — роскошный, с огромным атриумом и тропическим зимним садом — им навстречу из кожаного кресла для посетителей поднялся высокий, со вкусом одетый, изящный в движениях мужчина на излете молодости, со смутно знакомым лицом и розовыми волосами (виски бирюзовые). Даари, естественно, сразу же узнала эти цвета.

— Добрый вечер, сиятельная госпожа, — он отдал Даари грудной поклон. — Вы меня не знаете, но опосредованно мы уже сталкивались. Я — главный евнух Фалезунской резиденции Владыки, Геон Утренний Тигр. Моя племянница Гешвири очень просила меня приехать и помочь вам на первых порах, да и я сам, признаться, давно жаждал с вами познакомиться.

— Очень приятно, — сказала Даари на автомате.

Так вот почему знакомое лицо! Он в самом деле походил на Гешвири, только если она казалась для женщины простоватой, то Геон выглядел для мужчины просто-таки невероятным красавцем. Чуть-чуть не дотягивает до уровня Дракона. Ну, он и постарше выглядел... лет на тридцать пять, примерно. «Бедная его жена, — невпопад подумала Даари. — Ревнуй ко всем подряд! И к мужчинам тоже, наверное...»

А что он женат, она знала твердо: должность главного евнуха в императорской резиденции неженатый и бездетный не получит.

Тут до нее дошло: он служит в Фалезунской резиденции, той, что около Ло-Саарона. Той, что считается как бы «неделовой» для Дракона, но на самом деле главный евнух оттуда обладает очень большим влиянием и считается заместителем главного евнуха Двора, если понимать двор как совокупность всех резиденций Владыки.

А сама Даари будет жить в Таальской резиденции. Статуса этой резиденции Даари не помнила и еще не успела посмотреть, но понятно, что в сферу внимания Геона она попадает постольку поскольку. То есть он приехал к ней как бы в довесок к своим рабочим обязанностям... умудрился же выбрать время! И... отсюда из Ло-Саарона трое суток на поезде, значит, выехал сразу после ее назначения.

Ну Гешвири, ну расстаралась! (Даари почувствовала теплоту в душе). Хотя не вызывает сомнений, что у ее дяди еще и свой интерес имеется.

— Очень признательна ваши усилия, — сказала Даари.

— Это честь для меня, — Геон снова поклонился. — Если сиятельная госпожа не возражает, я собираюсь сопровождать вас до Таала, рассказывая по мере моих сил и возможностях о придворных обычаях и о некоторых вещах, с которыми вы столкнетесь. Кроме того, необходимо будет обсудить продолжение — или прекращение — вашего заочного обучения в Академии Ло-Саарона. И некоторые другие вопросы.

Даари ощутила одновременно и облегчение — ну слава богам и духам, появился кто-то более значимый и знающий, чем девочка-Саюра, и незнакомые евнухи! Все-таки Гешвири его сама попросила...

А во-вторых, и напряглась. Новообретенная паранойя советовала ей не доверять никому, в том числе и дяде Гешвири. Ведь Утренние Тигры-и-Лотосы, немало не сомневаясь, закинули свою дочь в топку собственных властных амбиций — и Даари они, надо думать, не преминут использовать.

А еще тут же подумала другое: может быть, Гешвири просто поднимает очки у себя в клане с помощью Даари? Мол, ладно, у меня не получилось самой пробиться, зато я стала близкой подругой старшей супруги...

М-м. Да нет никакого «может быть», именно это Гешвири и делает! И правильно. Разве не такой план они составили, валяясь на кровати в гостинице Аттоны (теперь Даари казалось, что это было вечность назад)?

И все равно Даари ощутила некоторый привкус горечи. Она впервые по-настоящему отчетливо поняла, что отныне ко всем ее отношениям, даже самым близким, будет примешиваться привкус расчета. Может быть, даже к ее отношениям с ее собственным ребенком.

— Не возражаю, — сказала Даари. — Буду рада вашей компании. Полагаю, место в представительском вагоне для господина старшего евнуха найдется? — с этим вопросом она обернулась к Саюре.

— Разумеется, госпожа, — та поклонилась.

— Благодарю за любезность! — сказал Геон. Даари понадеялась, что он не будет так безупречно вежлив всю дорогу: от этого начинало стучать в висках, хотелось нормального человеческого разговора. — Вы, должно быть, устали, — продолжил он тем временем. — А отправление раннее. Не смею вам навязываться, полагаю, вам удобнее будет поговорить завтра, уже в дороге?

— Да, пожалуй, — сказала Даари, отметив про себя, что для него девять утра — это «рано». Для нее, привыкшей к гарнизонной побудке в шесть (зарядку бойцы проводили почти что у нее под окнами), девять утра казалось ближе к времени обеда.

Кстати. Это напомнило ей, что она с пяти утра на ногах, а сейчас уже почти девять вечера...

Ужина Даари не дождалась: заснула, даже косу не расплетя.

Глава 4. Результаты эксперимента

Поезд провожали с оркестром.

День выдался еще пасмурней, чем накануне, по небу торопливо гнались друг за другом косматые низко нависшие тучи, то и дело принимался накрапывать и вновь унимался мелкий холодный дождь на грани снега. Однако света от осеннего солнца вполне хватало, чтобы вспыхивать на раструбах сложносочиненных духовых инструментов, названий которых Даари даже не помнила, а также посверкивать на шпильках и сложных прическах «цвета города», который собрался сюда проводить Даари.

К счастью, сама Даари тоже не ударила в грязь лицом: Саюра с помощью гостиничных горничных как-то очень лихо привела в порядок ее парадную форм, скоренько нашив новые — полковничьи — знаки различия. Плюс наградная заколка в волосы, плюс меховая накидка, которая приехала в багаже спецвагона (там оказалось очень много теплых вещей, как будто собиравшие его кастелянши не доверяла серегенской погоде) — и Даари выглядела как с картинки. Удивительно для себя. Ей даже показалось, у нее фигура стала иной! Вроде как талия тоньше и грудь полнее, хотя с чего бы?

— Согласно пожеланиям госпожи мы сделали так, чтобы ее вчера никто не беспокоил, — сказал ей один из сопровождавших ее евнухов, господин Иртаний Раст. — Однако проводить поезд градоначальница, разумеется, явилась — как и лучшие люди города! Если сиятельная госпожа не желает выглядеть немилостивой, лучше проявить участие к их радушию.

В переводе на нормальный человеческий язык это означало, что Даари не может позволить себе просто запрыгнуть в поезд и не выходить оттуда до отъезда.

Градоначальница — госпожа Фаэлис Туманный Медведь — Даари не понравилась. Высокая, мощная, под стать своему клановому имени, она могла бы вызывать симпатию, если бы не слишком много косметики на престарелом лице, да обрюзгший, какой-то пьяненький вид.

К счастью, Даари не надо было с ней общаться: принять поклон, одарить милостивой улыбкой и поблагодарить за чудесный прием в городе.

— Разве же это прием! — воскликнула госпожа градоначальница гулким хрипловатым голосом. — В том-то и дело, что никакого приема не было! Нас не предупредили — ничего-то мы не успели... приезжайте как-нибудь в гости, покажете будущему принцу или принцессе Пограничье, тогда мы вас отчествуем настоящим степным гостеприимством!

— Обязательно! — снова дежурно улыбнулась Даари.

А нет, пришлось еще сфотографироваться с делегацией провожающих (кстати, от иных действительно что-то уж сильно попахивало горячительным, несмотря на утреннее время). И принять в подарок традиционный серегенский меч — причудливо изогнутый, в богато изукрашенных ножнах. Тяжелый, зараза!

Но на этом уж действительно все.

— Что делать с подарком? — Даари, естественно, сразу отдала меч Саюре.

— Это официальный подарок, вам как старшей супруге, — объяснила та. — Такие все описываются, учитываются и выставляются в вашем дворце или специальном музее. Также могут поступать в Императорскую сокровищницу и использоваться повторно как награждение. Распоряжается этим совет старших евнухов резиденций.

— То есть я, по сути, тут вообще голоса не имею? — уточнила Даари.

— Отчего же, они всегда прислушиваются к пожеланиям сиятельных госпожей! Вам нравится этот меч? Хотите, чтобы он отправился с вами в резиденцию?

— Да упаси меня боги! — воскликнула Даари. — Пусть делают с ним, что хотят.

А вообще-то это повод задуматься: насколько она теперь окажется в состоянии распоряжаться своей жизнью — а насколько превратится в церемониальную куклу, живущую в расписной шкатулке? Насколько Даари знала, ранее — особенно еще до Дракона, в эпоху Древних Королевств — такой образ жизни был настоящим бичом царственных жен. Куча классических романов про это, да несколько историй громких самоубийств. Теперь же вопрос стоял несколько сложнее. Согласна ли она подчиняться мягкому диктату различных евнухов и служб безопасностей — или сумеет выстроить собственную инфраструктуру?

Пока, сказать по чести, Даари ничего против навязанной ей обслуги не имела. Она очень сильно подозревала, что весенняя история с дуэлью и нынешняя история с неудавшимся прорывом как-то связаны между собой (и там, и там в центре был генерал Лаор... ну, то есть во втором случае — тот, кого считали генералом Лаором!), а значит, где-то при Дворе действуют если и не предатели Цивилизации, то уж по крайней мере те, кто не остановятся перед убийством принца. Но вряд ли эти предатели успели просочиться в число сотрудников, что отправили позаботиться о Даари; вряд ли вообще сама Даари и ее ребенок интересуют этих заговорщиков — в смысле, если она сама не знает, чем может им угрожать (ну, кроме того, что она уже сдала Сурраи и начальницу комендатуры гарнизона Элату после неосторожных слов Змеюки), то и они, наверное, не знают. А в-третьих, даже если Даари каким-то неведомым образом мешает их планам, вряд ли они задумают напрямую устранить ее вот прямо сейчас, когда уже второй их план с треском не удался. Наверняка сейчас затаятся.

И если уж совсем начистоту, Даари все равно не могла придумать никаких мер борьбы с гипотетическим нападением, кроме как взбунтоваться, отказаться от всяческого сопровождения и отправиться в Ло-Саарон на обычном поезде, по билету. Или пешком по степи, чтобы уж совсем защититься от возможных диверсий. Маразм.

Короче, пока ее навязчивая официальная забота придворных профи полностью устраивала... ну, ладно, не полностью, но разумной альтернативы она не видела. Главное, смотреть в оба и не прозевать момент, когда она сможет упрочить свою независимость. Ну и с Гешвири нужно будет обсудить. Никаких сообщений ни от нее, ни от кого бы то ни было больше не поступало. Даже немного странно. Даари ожидала, что братья, когда пройдет первый шок, забросают ее тысячей вопросов.

Но при этом она была благодарна за такое молчание: оно давало возможность как следует все обдумать, отрефлексировать внутри себя... хотя Даари и не знала в точности, сможет ли вообще справиться с этим до того, как родит («Если родит!» — пессимистично йокнуло что-то внутри). Перемены в ее жизни и судьбе казались настолько монументальным и внезапными, настолько мало заслуженными (то есть она, конечно, закрыла собой Владыку и все такое, но...), что непонятно было, как их вообще нормально встроить в ткань безусловного знания о себе — не говоря уже о ткани обычного, повседневного восприятия реальности!

В общем, официоз наконец закончился, Даари с почтением проводили в вагон.

Как ни странно, обстановка не стала культурным шоком: в школе их водили на экскурсию в железнодорожный музей, где показывали разнообразные представительские вагоны — от дипломатических (их в основном используют крупные кланы) до развлекательных (для наиболее могущественных и богатых членов Высочайшего семейства).

Этот вагон походил на те, которые ей случалось видеть. Здесь имелась гостиная, занимающая всю переднюю часть вагона, довольно просторная спальня и несколько небольших помещений для слуг и дополнительной аппаратуры. Отделка не поражала роскошью — но только потому, что Даари решила таким пустякам не поражаться. Подумаешь, шелковые обои в стиле позапрошлого века и шторы, расшитые золотой канителью! Пожалуй, даже маловато роскоши было, если так подумать, да и эти шторы...

Присмотревшись к портьере с кистями, Даари вдруг увидела, что она местами.... вытертая. Серьезно. Вытертая. Это в императорском-то вагоне!

Начала оглядываться еще — и заметила всякие мелочи. Явно чиненый уголок столика с изящной мозаикой на столешнице; диван очень мягкий и в несомненно хорошей форме, но, судя по состоянию пружин, не новый... а вот ковер на полу, по контрасту, как раз наоборот слишком новый. Это не бросается в глаза, но, если присмотреться, видно.

Даари убедилась в своем подозрении, когда ей принесли чай и печенье. Сервиз выглядел не просто по-музейному — а точно так же, как в музее! И внутри чашечки — еле видная серая сеточка. Даари не удержалась и, зная, что поступает не совсем прилично, быстро допила до конца и поискала на донце фабричное клеймо. Ну точно, «третий год девиза "Мудрость и добродетель"» — это же двести лет назад!

— Саюра, — шепотом спросила Даари служанку, — сколько лет этому вагону?

— Не знаю в точности, — так же тихо ответила секретарша, — но это один из первых представительских вагонов, изготовленных специально для Северо-Западной железнодорожной сети. Желаете узнать точно? У начальника поезда есть документация.

— Нет, спасибо, — сказала Даари. — Я так и подумала, что он очень старый.

— Вагон был переоборудован с соблюдением всех современных требований к безопасности и комфорту. Вам что-то не нравится из предметов обстановки? У нас не так много времени до отправления, но можно распорядиться и попробовать заменить на следующей станции...

— Наоборот, все прекрасно, — замотала головой Даари. — Просто неожиданно.

— Придворные службы очень бережно подходят к традициям, — сказала на это Саюра. — Быть может, вы не знали, но большинство представителей древних кланов предпочитают старые вещи, даже если их приходится ремонтировать.

— Где-то читала, — кивнула Даари.

Ну да: слышала, мол, скоробогатеи, желающие «вписаться», всеми правдами и неправдами разыскивают антиквариат.

К счастью, туалет в вагоне оказался более чем современным, тоже роскошным и даже с ванной. Сказка!

Поезд тронулся — а в нем, кроме вагона Даари, было еще пять вагонов (один для ее персонала и четыре «особых» пассажирских — для важных персон) — очень мягко, почти неощутимо. Даари могла бы и пропустить это, если бы, потягивая чай, не поглядывала украдкой то на перрон, то на часы у себя на руке.

Медленно проплыл за окном перрон, потом высокие дома центральной Галаты, домики предместий, потом — высоченные зерновые башни... Погода стала еще более сумрачной, из туч повалил первый снег. Даари со смешанным чувством подумала: как хорошо в уюте и тепле покидать такой негостеприимный край — а впереди солнечная, южная Таала!

Впрочем, чувства были смешанными, потому что расслабиться до конца не получалось, предвиделся впереди какой-то подвох. И даже не один.

Как-то там примет ее теперь Дракон? Лаор — точнее, Дракон в форме Лаора — говорил, что он всегда посещает своих жен с детьми хотя бы раз в месяц. Или раз в неделю? Даари не помнила. Хорошее замужество — видеть своего супруга так редко! Хорошо отцовство — почти не встречаться со своим ребенком!

Впрочем, им бы всем еще дожить до этого светлого момента, когда будет над кем отцовствовать...

Примерно через четверть часа после отправления Саюра вытащила свой магфон, проверила что-то и обратилась к Даари:

— Госпожа, у вас просит аудиенции старший евнух Геон Утренний Тигр, как вы и договаривались вчера. Пригласить его сюда?

— Да, пожалуйста, — сказала Даари, порадовавшись, что еще не успела переодеться из парадной формы.

Геон вошел, снова, как и накануне, одетый по-граждански, учтиво склонил голову — ничего похожего на полный поклон, просто жест вежливости.

— Сиятельная госпожа Даари, я слышал, вы не любите излишней вежливости? — спросил он. — Стоит ли мне называть вас просто госпожой?

— Давайте даже просто Даари, — сказала она. — А я буду звать вас просто Геоном. Это не смутит ваше чувство приличия?

— Смутит, но я его укрощу, — улыбнулся он, присаживаясь на другой конец того самого подозрительно мягкого дивана. — Мы, придворные евнухи, славимся своим самообладанием.

Даари не могла удержаться от ответной улыбки.

— Не возражаете, если я наведу здесь чары от подслушивания? — спросил Геон. — Не думаю, что в представительском вагоне, который собирали для вас в Таале, что-то есть, но береженым, как известно, боги радуются.

— Конечно, — сказала Даари. — Будьте как дома!

Геону, конечно, было далеко до легкости, с которой подобную сетку от прослушки в свое время создал Дракон — и это еще при том, что он тогда изображал Лаора, а значит, скорее всего, как-то себя сдерживал (хотя, с другой стороны, этот позер мог и наоборот не заморачиваться маскировкой, с ним хрен угадаешь). Старший евнух Фалезунского дворца провозился минут десять, но все-таки заплел почти всю комнату сложной сеткой, в которой доминировали элементы, связанные со слухом.

Даари сделала себе мысленную пометку, что непременно нужно получше в этом всем разобраться. Надо по крайней мере надежно различать, что колдуют в ее присутствии. Давно пора было, но дурацкий Большой академический турнир, а потом возня в гараже отнимали все время!

Наконец Геон закончил.

— Для начала позвольте мне прояснить, зачем я здесь, — сказал он. — С одной стороны, это, конечно, просьба Эйши. Она искренне беспокоится за вас, но сама располагать собой сейчас не может.

— Академия, — кивнула Даари.

Геон чуть поколебался.

— Не только в этом дело, но пусть она сама расскажет. В общем, с этой стороны я готов провести вам короткий ликбез по дворцовой жизни изнутри, посоветовать книги — вы ведь так любите получать информацию, из книг? Эйши рассказывала.

— Она много обо мне говорила? — спросила Даари как можно доброжелательнее.

— Разумеется, — кивнул Геон. — Она ведь в свое время завела с вами отношения по моей просьбе. Мне хотелось присмотреться к вам. Вы — чрезвычайно интересный персонаж, Даари Сат!

Так. А вот эта новость, что Гешвири начала дружить с ней по указке дяди — Даари и не подозревала! Хотя... если подумать, ничего удивительного.

— Вы не должны подозревать Эйши в нечистой игре из-за этого, — вторя ее мыслям, добавил Геон. — Я специально сейчас вам это сказал, чтобы это потом не всплыло и не нарушило как-то ваши отношения... зная Эйши, я подозреваю, что ей даже в голову не пришло, что вы уже давно не догадались о ее изначальных мотивах! С тех пор они, уверяю вас, изменились, и сейчас она вовсе не шпионит за вами в мою пользу. Например, я не знал, что она ездила в Аттону ради встречи с вами. Точнее, не знал заранее. Узнал только постфактум.

— Ясно, — кивнула Даари.

— Более того, перед моим отбытием сюда со мною связался Владыка, — продолжил Геон. — И уполномочил меня передать вам те сведения, которые я пока не передавал даже Эйши. Чтобы у вас была пища для размышлений, как он выразился.

Даари почувствовала холодок в груди.

— Какие сведения?

— Надо думать, Гешвири уже рассказала вам, что Императорская лекарская служба начала втайне испытывать несколько кандидаток с генетическим статусом, сходным с вашим?

— Говорила, — в тот день в Аттоне они с Гешвири успели обсудить многое. По поводу этих испытаний, помнится, Даари еще подумала: «Вот и хорошо, не будет мое зрение таким уж уникальным, проще будет жить!» — и почти сразу выкинула из головы. — Я и раньше, правда, догадывалась. Как-то подозрительно было, что Владыка меня в лабораторию не законопатил — изучать.

— Похвальное здравомыслие, — чуть улыбнулся Геон. — Ну вот, официально я не был посвящен в ход этих экспериментов, неофициально же... скажем так, у меня есть свои источники. Три... нет, уже четыре дня назад Владыка дал мне понять, что знает о моей осведомленности, и велел поделиться ею с вами.

— Да? — Даари приподняла брови. — И какие же там результаты?

— Неоднозначные. Удалось найти девять молодых доброволиц с таким же как у вас генетическим статусом и отличным здоровьем, которые согласились на многомесячное облучение фоновой магией и закапывание в глаза яда черноплюйки.

— Погодите, но ведь я «облучалась» одиннадцать месяцев, а еще столько не прошло... — начала Даари, и тут же нахмурилась. Вообще-то, как раз одиннадцать месяцев и прошло. Но не могли же они набрать группу вот прямо сразу и в тот же день приступить к испытаниям!

— Верно, но девять доброволиц еще месяц назад достигли необходимых параметров организма, если верить записям лекарей Управления технического обслуживания. Неудивительно: вы-то первые два-три месяца не участвовали в серьезных зачистках, проходили обучение?

Даари кивнула, сообразив, что ведь и правда.

— В общем, после закапывания ядом результат оказался, мягко говоря, не тем, на который рассчитывали. Одна из девушек, к сожалению, ослепла. Сейчас ее лечат, возможно, зрение частично вернется. Если нет, то ее ожидает более чем достойная пенсия и, при желании, занятость в службе безопасности Двора. Там уже трудятся несколько слепых сотрудников.

Даари подавила иррациональный приступ вины. Она тут точно не при чем. Тем более, раз девушка сама вызвалась... Зная Дракона, Даари отлично понимала: может быть, многие темные слухи о вотчине Сиары Салагон и правда, но, во всяком случае, к опытам, ведущимся под патронажем самого Владыки, точно никого не принуждали. Уговаривали, обещали баснословные деньги, давили на патриотизм, завлекали видениями грядущей магической силы — но не принуждали. В общем, эта незнакомая девушка сама сделала свой выбор.

— А остальные?

— Остальные, — вздохнул Геон, — оправились после эксперимента, зрение восстановилось полностью или почти полностью. Но магическое зрение из всех приобрела только одна девушка, и то оно у нее проявляется не так, как у вас: она видит не магические каналы, а магические поля. И только в состоянии опьянения.

— Простите? — переспросила Даари. — Это какой-то термин?

— Нет, не термин, это я буквально говорю. Участница эксперимента отчиталась о полном отсутствии магического зрения, вылакала с горя бутылку самогонки — в отчете сказано, что механизм появления самогона на территории научного центра не установлен — и вдруг начала видеть то, что, как позднее оказалось, было магическими полями. А как протрезвела, эффект пропал. В силу того, что магическое зрение у девушки возникает только тогда, когда она перестает надежно управлять своими конечностями, такой дар несколько бесполезен.

— А, — сказала Даари. — Мне сначала показалось, что это поля в состоянии опьянения. Думала, какой-то термин. Интересно. И... что это значит? У меня настолько уникальные гены?

— Может быть, — сказал Геон. — Но логичнее предположить другое, тем более, что специально для проверки этой гипотезы даже нашли одну девушку с бабушкой из тех же краев, что ваша — кстати, у неетой тоже каштановые волосы. Но та участница вообще ничего не увидела... Ну-ка, подумайте!

Тут он словно спохватился и улыбнулся.

— Простите! Даари, вы одного возраста с моей племянницей, я не могу отделаться от желания вести себя с вами так же. С ней я в игру «догадайся сама» играю с детства... Вам я, разумеется, расскажу.

— Да нет, я уж попробую догадаться, — сказала Даари, слегка задетая за живое. И вот вроде она отлично понимала, что именно делает Геон — втирается в доверие, пытается стать «своим» и «авторитетом», этаким наставником-ментором... и одновременно не могла не вестись. — Вы хотите сказать, что механизм магического зрения гораздо сложнее, и влияние яда черноплюйки на глаза тут не при чем или почти не при чем... Если бы все было так просто, все бы давно уже закапывали в глаза этот яд, даже рискуя ослепнуть. Ведь на начальном этапе обучения магии магическое зрение дает очень большие преимущества, а среда магов — высококонкурентная.

Геон кивнул.

— Да, что-то в этом роде. И?

— И еще я думаю... я не вижу магические каналы в полной темноте, хотя они кажутся мне «светящимися», если по ним течет магия. Я уже задумывалась, почему так. Вроде бы, раз светятся, значит, я должна видеть их всегда. И они должны освещать для меня комнату в отсутствии светильника. Но не освещают. Значит, можно предположить, что на самом деле это свечение — квазиэффект, воспринимаемый, а не настоящий. Допустим, я вижу какие-то признаки магических каналов обычным зрением, не магическим. Может быть, какой-то слабый отблеск в воздухе, какое-нибудь дрожание. Или там десятки едва уловимых признаков. Но мой мозг раньше не мог их интепретировать, а после отравления ядом черноплюйки почему-то смог. А мозг той девушки интерпретирует те же признаки иначе, в виде полей, и способен на это только под мухой. У остальных же вообще эта информация никак не обрабатывается — мало ли, почему. Насколько я знаю, наши лекари так и не смогли построить внятную модель человеческого мозга, и даже о принципах его работы только догадываются.

— Браво, Даари! — Геон чуть поклонился, сидя. — Мне не соврали, вы и правду крайне сообразительны, умеете думать.

— Угу, давайте поменьше лести и побольше дела, — вздохнула Даари. — Исходя из этого я делаю вывод, что массовое производство недомагов по моей модели пока откладывается. Так?

— Так, — кивнул Геон.

— А Владыка просил мне это сообщить, потому что... — Дари задумалась. — Нет, вот тут мое хваленое умение думать буксует. Даже не знаю, зачем ему, чтобы я это знала.

— Он хочет, чтобы вы как следует подумали и сказали ему, как так получилось, что вы смогли зачать дитя, — мягко произнес Геон. — Мне кажется, он сам в растерянности. Он не ожидал этого от вас.

— Я тоже не ожидала! — воскликнула Даари; ее рука сама легла на живот. Не там, конечно, где надо: плод еще в паховой области. Но не класть же руку туда! — Он знал больше меня, раз велел меня проверить! Или всех военнослужащих-женщин проверяют на беременность в лазарете?.. Но... там зачатие только-только произошло, они реально должны были непрерывно брать эти анализы, чтобы заметить...

— Все было немного не так, — поправил Геон. — Когда вы поступили на попечение гарнизонных лекарей, Владыка направил по официальным каналам им сообщение, что он находился с вами в Серегене инкогнито и оказал вам соответствующую честь. Следовательно, запустилась процедура признания вас младшей женой — не старшей, прошу отметить. А всех младших жен первые две недели после разделения ложа с Владыкой ежедневно проверяют на тягость. Таковы правила. Даже если не ожидают, что оная жена в силу магической неопытности и юного возраста может понести.

— М-да, — сказала Даари. — А ведь мне ни слова не сказали!

— Официальное объявление делают евнухи, это тоже правила, а они спешили к вам на поезде из ближайшей резиденции в Точчиконе, — пожал плечами Геон. — И поспели, неожиданно для себя, к известию о вашей беременности. Поэтому, кстати, все вокруг вас делается в такой спешке. Так что тут ничего неожиданного нет. Неожиданное — это сама беременность. Вы ведь не умеете манипулировать магическими каналами внутри своего тела?

— Владыка манипулировал ими сам, чтобы вылечить меня... Я сильно пострадала там, в пещерах... — Даари запнулась, не зная, насколько Геон в курсе ситуации и не желая нечаянно сообщить ему ничего секретного.

Ведь о том, что Владыка изображал Лаора, никто так и не узнал — кроме самого Лаора, Элата и, может быть, еще каких-нибудь доверенных лиц, с которыми Даари даже не встречалась. Входит ли Геон в их число?

— Насколько я знаю теорию, Владыка не может добиться, чтобы женщина забеременела, если сама она не в курсе, что делает, — покачал головой Геон. — Во всяком случае, сам он так говорит, и весьма аргументированно объясняет, почему. Если же он не счел нужным открыть нам правду, то интересно, почему он вдруг решил нарушить с вами свое собственное правило — впервые за восемь сотен лет!

— Мне тоже интересно, — буркнула Даари. — Если Владыка все-таки «счел нужным открыть нам правду», как вы изящно выражаетесь, то бишь не соврал, как положено беспринципному деспоту миллиардов...

— О нет, — перебил Геон, широко улыбаясь, — Владыка очень принципиален, сами еще увидите! Простите.

— Только принципы его простым смертным не понять, — стояла на своем Даари. Она вдруг начала понимать, почему госпожа Лайет говорила о Драконе так бесцеременно: ей стало совершенно ясно, что даже если Геон на нее донесет, Владыка только посмеется. — Так вот... если он не соврал, то, значит, это зачатие — вообще полнейшая загадка. И провести повторный эксперимент не на ком, поскольку ни одна из девиц этой спецпрограммы не оправдала ожиданий. Так?

— В общих чертах — так, — кивнул Геон.

— Значит, будем разбираться, — подвела итог Даари. — Геон, Гешвири говорила, что в архиве вашего клана немало книг по магии, к которым не допускаются посторонние. Можете дать мне почитать хотя бы некоторые?

Геон и глазом не моргнул.

— Все, что может вам помочь и к чему я сам имею доступ — к вашим услугам. Я рад, что моя племянница сумела заключить такой прочный союз и буду всячески способствовать исполнению ваших планов... Только мой вам совет: прежде чем искать тайные знания кланов — поговорите с Владыкой. Обычно он сам учит магии старших жен и тех из своих детей, что оправдали его ожидания.

Да, подумала Даари, время беременности обещает быть насыщенным и непростым. Ну, собственно, весь прошедший год учиться она и не прекращала — почему дальше должно быть легче?

Глава 5. Таальская резиденция (без правок)

Даари разрешили гулять по коридору, примыкающему к ее «камере» — или больничной палате? Правда, чтобы обрести даже такую толику недосвободы, ей пришлось устроить скандал и завопить, что она свихнется тут в четырех стенах, и вообще, беременной нужен моцион — а не то угробите не только ее душевное здоровье, но и здоровье младенцев.

Стратегического результата от этого было чуть: примыкающий к ее палате коридор оказался тупиком, лишенным дверей даже в другие «палаты» или «камеры». Единственный выход кончался здоровенной, тяжелой даже на вид шлюзовой дверью (на шлюзовый характер веско намекал штурвал в самой середине). Подергав то тут, то там магические каналы, утопленные в отделочные панели (так, чтобы наблюдателям не было понятно, чем это пленница занимается: ведет себе рукой по стеночке и ведет) Даари убедилась, что там и правда не было других помещений: плотная скала. Если шлюзовая дверь еще оставляла некоторую возможность для сомнений — а вдруг под водой, а не под землей? — то нехитрая магическая разведка позволяла убедиться точно.

Даари решила, что ее, должно быть, не увозили далеко от Таалы. Таала — исторически шахтерский город; вот уже лет сто как тут ничего не добывают, но под городом до сих пор прорыты километры ходов. И за городом. Недаром же народная молва поселила секретные лаборатории Сиары Салагон в соседнем Сар-Горооне!

В любом случае, за сутки или около того, что Даари провалялась без сознания, далеко отвезти не успели бы: не тащили же беременную на магопланере! Да и поезд сложно себе представить: едва Даари пропала, в Таале наверняка перекрыли все вокзалы и начали досматривать любой багаж крупнее кошачьей переноски! Просто так бесчувственное тело в большом бауле или «спящую» женщину не вывезешь.

Однако после некоторых размышлений Даари решила, что противоположный от шлюза конец коридора все-таки таит в себе некий потенциал. Потому что на самом деле конца никакого не было: коридор просто перегородили панелью «теплого льда», и все. За преградой, судя по вибрации магических каналов, коридор продолжался. Куда?.. И зачем?

Скорее всего, этим тупиком неведомые обустроители подземелья отсекли подземную систему ходов и каверн, вроде той, в которой Даари приключалась под Аттоной. Что логично: если Даари рассудила верно, то километры бывших шахт нафиг никому под боком не нужны, проще от них отгородиться.

А это уже перспектива. Наверняка там есть и другие выходы на поверхность. Если только сломать эту панель — что само по себе не так уж трудно, труднее это сделать незамеченной. Но недаром же Даари училась у Гешвири иллюзиям? Если очень тщательно все просчитать и как следует постараться, побег возможен (Даари долго себя в этом убеждала). Причем бежать надо быстро: с каждой неделей живот растет, не за горами то время, когда Даари станет и вовсе немобильной. Рождения тройняшек можно ожидать с тридцать второй недели (рановато, лучше бы доносить хотя бы до тридцать пятой, но это от Даари почти не зависит — как решит природа), сейчас идет двадцать третья. Если Дракон и дворцовая служба безопасности не спасли Даари в первые несколько дней, значит, спрятали ее надежно, и рассчитывать на кавалерию нельзя; придется спасаться самой.

Сама мысль о том, чтобы идти в такое подземелье добровольно, вызывала у Даари безумный ужас и рефлекторную дрожь. Одной, без фонаря и карты, не умея ориентироваться, это верная смерть: заветы покойного капитана Элликита еще сильнее подкрепились пережитым Даари в подземельях травматическим опытом. Но сидеть ровно, ничего не предпринимать и ждать, как телка на бойне, пока малышек можно будет из нее достать, а от самой Даари избавиться, она не собиралась.

Путь можно попробовать найти с помощью тех же магических каналов, если они там есть. Если шахты, то там ведь делали освещение, систему рекуперации воздуха и откачки воды — хоть чуть-чуть магии-то использовали! А, как уже успела убедиться Даари, магические каналы никто никогда не расплетает, когда в чарах пропадает нужда.

То есть для поиска выхода из подземелий ей нужен свет, чтобы находить магические каналы, запас воды и желательно еды. Хотя бы на сутки-двое.

И еще научиться обманывать наблюдательные системы, создавая иллюзию себя — пусть на короткий срок!

***

Из осени не просто в лето, а субтропическое лето — переход внезапный. Вроде бы поезд, который движется хоть и быстро, а все-таки не мгновенно, должен этот контраст сглаживать. Но почему-то все равно получилось очень скоро.

Вот Саюра заботливо спрашивает, не нужно ли госпоже еще одно одеяло и не заварить ли снова чая — и вот она же приносит со станции свежевыжатый сок со льдом и одобрительно говорит, что местная портниха к сроку прислала легкое летнее платье — «Не желаете ли примерить?»

Заказы, очевидно, для Даари сделали заранее, использовав ее мерки еще академических времен, и новые наряды ожидали ее на крупных станциях. Именно поэтому Саюра не настаивала на том, чтобы закупиться в Галате. «Самый минимум, — сказала Саюра, — только чтобы было в чем показаться в Таале! Извините, что с вами не проконсультировались, просто не было времени. Если вам что-то не нравится...»

«Все нравится», — перебила Даари.

Что, в самом деле, может не понравиться в легком белом сарафане с летящей юбкой и такой же белой шляпкой к нему? Просто, элегантно, без ненужной вычурности — мама бы одобрила.

Правда, оказалось, что с Академии Даари умудрилась чуточку похудеть — но Саюра быстро и легко подогнала платье самостоятельно, воспользовавшись помощью одной из проводниц.

Кстати, о нарядах. Саюра показала Даари фильм-презентацию коллекции, которые дворцовая гардеробная служба смоделировала для нее — с тем, чтобы она одобрила и заказала понравившееся. К каждой модели прилагалось километровое описание: от спецификаций по тканям до описания степени модности, стильности или, напротив, традиционности. Даари в шоке согласилась на все, а потом ни на шутку загрустила: она поняла, что давние мамины советы тут не помогут, что она ничуть не разбирается в моде и что этому тоже нужно учиться — не то она станет рабыней собственного стилиста! А где взять время? И так голова пухла от разных правил, уложений, законов, магической теории — и Академических учебников, не будем забывать.

Когда-то, давным-давно в счастливые подростковые времена, Даари прочитала пару (ну ладно, скорее, штук десять... или двадцать...) любовных романов. Почти во всех был такой момент, когда героиня, благодаря череде невероятных обстоятельств выйдя замуж за молодого загадочного миллиардера/главу Клана, отправлялась в рейд по магазинам, скупая роскошные платья и украшения (обычно потому, что надо было подготовиться к какому-нибудь особо важному Императорскому приему или знакомству с родными). Эти сцены особо смаковались писательницами — и, что греха таить, Даари тоже. А вот теперь, оказывается, в обычной жизни все насмерть лишено смакования и скорее имеет черты нервотрепки, даже какой-то надоедливой повинности, от которой не чаешь, как отделаться. Разве не обидно? Разве не с чего обронить слезинку?..

Между тем пейзаж за окнами менялся, как ему и положено, вместе с уходящими вдаль километрами и изменчивым настроением Даари. Желто-пожухлые Серегенские степи сменились густыми лесами, где иногда неожиданно выскакивали из-за какой-нибудь елки и так же моментально пропадали крохотные деревеньки, потом — как будто одной сплошной деревней, перетекающей одна в другую и разрезанной редкими языками полей или пастбищ, выходящих к самой железной дороге. Порой эти деревни переходили в городскую застройку, и тогда либо мимо поезда неспешно проплывала небольшая провинциальная станция, либо они все-таки останавливались — порой на два или на три часа. Даари один раз заикнулась об экскурсии, но Саюра объяснила, что для этого просто не готовы сотрудники охраны. Если, мол, госпожа желает, об экскурсии можно договориться для следующей длинной стоянки — на завтра...

Госпожа не желала. Ну ее, эту суету. И так времени на чтение не хватает!

Правда, по настоянию того же вездесущего лекаря Аллирота (он ехал в соседнем вагоне), Даари неспешно гуляла туда-сюда вдоль каждого охраняемого перрона, раздражаясь все больше и больше. В конце концов она не вытерпела, спросила у Саюры, где поддерживают физическую форму охранники. Оказалось, у них мини-спортзал в вагоне начальника поезда. В итоге Даари пошла туда и минут сорок тягала веса под квохтание Аллирота. Пофиг: она была абсолютно уверена, что на таком маленьком сроке никакая активность плоду не повредит. (И Аллирот крайне неохотно, но это подтвердил).

С тех пор Даари стала ходить в этот спортзал каждый день, выспрашивая у Саюры самое удобное время, чтобы не выгонять оттуда парней.

Наконец природа сделалась откровенно южной: появились пальмы. Окна, открытые было пару дней назад, пришлось снова закрыть и врубить кондиционер; когда поезд тормозил на переездах, в пыли обильно попадались жеванные стебли сахарного тростника. Почти приехали!

Еще мимо замелькало море: на этом отрезке железная дорога шла вдоль берега. Даари жадно смотрела на его сверкающую синеву: соскучилась, оказывается. Потом, к сожалению, завернули вглубь страны.

Саюра, кажется, заметила ее настроение:

— Не расстраивайтесь, госпожа, река Таала-ча очень широкая, почти как море! А неподалеку к тому же есть Таирское озеро, на нем стоит небольшой дворец, принадлежащий Двору, вы туда можете наведываться. Там очень красиво.

— А вы родом из Таалы? — спросила Даари.

— Да, госпожа. И Университет вспомогательных служб окончила в Таале, не где-нибудь.

— А как вообще попадают в личные помощницы? — заинтересовалась Даари (наверное, надо было бы расспросить девушку раньше, да вот как-то к слову не пришло). — Вы из потомственной семьи, работающей при Дворе?

— Я — нет, хотя так тоже бывает. Но потомственных слуг, конечно, на всех не хватает: придворные штаты последние полвека только сокращаются, но все равно свежая кровь нужна.

— А расскажите о вашей семье, — попросила Даари. — Если хочешь, конечно.

Саюра улыбнулась, показав ямочки на щеках, и принялась рассказывать:

— Мой папа — магоинженер, хотя сам не маг, а вот мама магичка, тоже работает на производстве маготехники. Ее отряд плетет чары для легковых повозок. Нас в семье пятеро детей...

— Надо же, пятеро! — удивилась Даари.

— Ну, вы знаете, магов спонсируют на дополнительное потомство, — пожала плечами Саюра. — В том числе и от не-магов. Это только дочери Кланов считают мезальянс позором! А так, для нормальных людей есть много привилегий. Мы все, например, окончили лучшую школу в Таале бесплатно, по квотам, хотя магический дар открылся только у троих. У моей старшей сестры, как и меня, дара нет, зато есть математические способности, она гений, — Саюра сказала это без всякой зависти, но с простотой и убежденностью;

Даари не стала улыбаться, хотя сразу же по ассоциации вспомнила о «гениальности» Тарика. Похоже, Саюра в своей семье — любимый, но недохваленный и недооцененный ребенок. «И неплохо, — сказала циничная часть Даари, — такая будет служить на совесть!»

Саюра же продолжала рассказ:

— Старшую сестрицу позвали работать в Точчикону, в НИИ магии высоких энергий. Мои братья-маги все пошли на военную службу. Один уже служит в Пограничье, двое еще учатся. А что я могу сделать на благо Цивилизации? Решила, что буду служить Владыке. Тут никаких способностей, кроме прилежания, не требуется. Но уж прилежания нужно изрядно! — тут же она чуть покраснела. — Не подумайте, госпожа, что я хвастаюсь.

— И не думала, — успокоила ее Даари. — Наверное, в этот Университет вспомогательных служб большой конкурс?

— В Школу личных помощников — до сорока человек на место, — подтвердила Саюра. — Только «потомственные» проходят без конкурса... Но они бы и так прошли: в тех семьях детей муштруют очень серьезно.

До Таалы добрались на следующий день.

Таала оказалась красивейшим городом — неожиданно для Даари. Она смутно помнила, что он разбогател на добыче ингридиентов для «теплого льда» в прошлом и позапрошлом веке. С тех пор шахты по большей части выработаны, зато в городе производят повозки и много всего из того самого «теплого льда», который везут теперь из других областей Цивилизации. Еще помнила, что лет семьдесят назад тут были шахтерские восстания в связи с закрытием шахт, да такие серьезные, что сам Дракон прилетал подавлять. Вроде как после этого он и повелел построить рядом с Таалой свою резиденцию: понравилось ему тут.

Когда слышишь «шахты», представляешь себе что-то мрачное, со стуком кирок и запахами подземного газа, присыпанное угольной пылью, с дымящими фабричными трубами на фоне затянутого смогом неба. Пусть даже углем уже лет сто как не топят, все равно образы из классической литературы стряхнуть не так-то просто. А перед Даари предстал вполне современный город с высокими башнями-небоскребами из стекла и металла (кучно в районе вокзала), с аккуратной типовой застройкой окраин (белые домики вроде того, который купили родители Даари, когда ей было семь, и который пришлось продать, когда ей было семнадцать), со старинными зданиями под красиво изогнутыми крышами в центре, на высоком берегу Таала-ча, где река разливается широко и свободно, в самом деле чем-то походя на море.

Город вырос на холмистой равнине, и сам вздымался холмами — большинство венчали какие-нибудь святилища или административные здания. Над всем этим то тут, то там вставали громадные, очень правильной формы конусы, похожие на рукотворные горы, густо заросшие зеленью и иногда обстроенные снаружи тонкой паутиной туристических дорожек. Даари спросила и получила пояснение, что рукотворные горы это и есть: терриконы, сформированные выбросами породы из шахт. Большинство из них превращены в парки.

— Кстати, Таальская резиденция частью врезана в тело такого террикона! — с энтузиазмом воскликнула Саюра. — Очень интересно выглядит, вам понравится.

— Да, я видела фотографии, — кивнула Даари. — Нужно будет пережить какой-нибудь официальный прием?

— Вас встретит на вокзале градоначальник Таалы, но на этом — все! В резиденцию вас перевезут официальные повозки Владыки. Потом, разумеется, церемония «связывания уз» с Владыкой, но это только через месяц, вы успеете подготовиться.

— Хорошо, — устало сказала Даари. — Саюра, слушайте, у меня странное впечатление, что мне никто не может дозвониться. Уже сколько дней прошло, а больше никаких сообщений ни от братьев, ни от друзей... Да мало ли у кого есть мой номер, даже у бывших сослуживцев— а магфон молчит. Никто не пытается со мной связаться. Ни адептки из Академии, ни соседи по дому, ни братья...

— Ох, прошу прощения! — Саюра, кажется, ни на шутку встревожилась. — Госпожа, это целиком моя недоработка! Конечно, на ваш магфон сразу после подтверждения вашего статуса был установлен фильтр с оченьжесткими настройками. Я имею в виду, никто, конечно, не трогал ваше устройство, это на уровне оператора... Мне следовало обсудить с вами этот вопрос и внести в фильтр исключения — хотя бы ваших уважаемых братьев! Госпожа, вы можете сообщить об этом проступке Главному евнуху Таальской резиденции, он сообразно меня накажет.

Даари выдохнула.

— Ну так внеси эти исключения сейчас, — сказала она. — Всех из моего списка контактов, группа «Близкие». Самое время. Пока будем ехать до резиденции, пообщаюсь с братьями. А с наказанием пока подождем.

Про себя же подумала: ну да, как же, забыла ты. Скорее всего, это тоже какая-то «процедура»: все это время ее или ее братьев дополнительно проверяли.

...Да, это Даари оптимистично подумала, что за поездку до резиденции успеет со всем разобраться: Инге и особенно Тарик накидали ей целую кучу сообщений, и текстовых, и звуковых, в том числе Тарик — аж несколько вероятных планов действий по «захвату мира». То бишь инструкцию по подчинению себе персонала Флюоритового дворца и всей Таальской резиденции в перспективе — как он себе это видел. Даари слушала это и улыбалась.

«Было бы хорошо, конечно, последовать его совету — поставить на ключевые позиции людей, которым я могу доверять, — думала она. — Но где этих людей возьмешь? Саюра — вроде бы хорошая девушка... Или гениальная актриса. Но доверять я ей смогу, только когда пуд соли вместе съедим, не раньше».

Короче, по дороге до резиденции Даари успела просмотреть и прослушать хорошо если половину накопившихся сообщений — и вовсе не успела ни на что ответить. Не только из-за объема разом пришедшей почты (кстати, кое-что прилетело и от Тоннар, и от бывших «клиенток» в Академии, и даже от первого работодателя Даари, хозяина цветочного магазина дядюшки Фиттая), но и потому, что, вообще-то, хотелось и в окно посмотреть — ехали интереснейшими местами! А Даари толком-то нигде не была, если не считать поездок с родителями на морские курорты вблизи Ло-Саарона (их семья жила очень даже неплохо, но все-таки не настолько, чтобы впятером выбираться на какой-нибудь модный берег, вроде Чоттакина!)

Сперва ехали по солнечным улицам Таалы, которые Даари очень понравились. Поглядев на часы, она подспудно ожидала пробок (а что? утренний час пик!), однако, к ее удивлению, ничего подобного. Улицы не то чтобы пустовали, но их небольшой кортеж с правительственными флажками даже мигалку не включал и все равно ехал скоро. Саюра на правах старожилы объяснила, почему так: на юге рабочий день принято начинать раньше, еще в семь утра, а на некоторых предприятиях — и в шесть. Это позволяет управиться со всеми делами как раз к приходу настоящей жары. В одиннадцать утра тут устраивают длинный, двухчасовой, а то и трехчасовой, перерыв — в этот период по магазинам, например, лучше не ходить, все будут закрыты... кроме, разве что, крупных моллов с освежающими воздух чарами! — в час возобновляют работу и работают до четырех, не позже, хотя официальный рабочий день может длиться и до пяти. В пять-шесть вечера город оживает, а в восемь большинство уже отправляется на боковую.

Так что час пик тут совсем не тогда, когда он, например, в Ло-Саароне.

— Надо же, — сказала Даари чуть удивленно. — И что, успеваете все в таком темпе?

— Насколько я знаю, да, — пожала плечами Саюра. — Кстати, более раннее начало дня означает, что мы приступаем к работе одновременно с Биркенаатом и Точчиконой, там как раз два часа разницы во времени. У нас с ними дальние деловые связи! Я в курсе, что там принято урабатываться, а у нас люди проводят вечера с семьями, но я не слышала, чтобы совместные проекты из-за этого пробуксовывали.

«Наверное, в каждой команде один-два придурка пашут, как я пахала, а остальные на них выезжают, — сердито подумала Даари. — Вот и не видят разницы!»

Но долго сохранять мрачное настроение в ясный солнечный день на почти празднично умытых — то ли от работы поливальной повозки, то ли от недавнего дождя — улицах не получалось. Даари скоро развеселилась.

Тем более, что Таальская резиденция — находившаяся за городом, но не очень далеко от его официальной границы — ее очень впечатлила.

Еще школьницей Даари рассматривала изображения всех императорских резиденций, и таальская еще тогда показалась ей похожей на гигантский сказочный замок — именно потому, что она была так сильно вписана в пирамидальный холм, что почти подменила его. Ее выдержали не в традиционно-классическом, а в Тоабушском стиле — почти то же самое, что Саролезский, с его декоративными зубцами на стенах и консуообразными крышами, только еще много-много куполов, мостиков и мосточков. Все это непрактичное архитектурное буйство (только на юге, где не надо ничего отапливать, нечто такое и можно себе позволить!) бело-сиреневыми башенками и шпилями рвалось вверх из густого кружева хвойного леса, покрывшего склоны старого террикона; сосны и пальмы — странное соседство, но смотрелось органично. И над всем этим — безоблачно синее, уходящее в фиолетовый над головой жаркое небо. В десятом-то месяце!

«И я буду здесь жить?» — спросила себя Даари.

Не верилось.

Изысканные кованые ворота с фениксами и единорогами распахнулись перед представительскими повозками, и Даари вдруг ощутила короткое неприятное предчувствие: а что если она въезжает в собственную тюрьму? Для многих принцесс сказочные замки, говорят, становились именно тюрьмами...

«Не надо тут мне глупого пафоса, — прикрикнула Даари сама на себя. — Если это и тюрьма, то комфортабельнее не придумаешь. Тут что, пять дворцов? Да я уверена, что даже по одному можно месяц бродить — и не надоест! И потом, тебе надо не об этом думать, а о своем ребенке!»

Новый этап ее жизни по-настоящему начался.

Глава 6. О чем молчала Гешвири (без правок)

Флюоритовый дворец — самый маленький из пяти дворцов Таальской резиденции, но, решила Даари, самый живописный. Если бы ее спросили, какой дворец она хочет выбрать для себя, пожалуй, что на Флюоритовом она бы и остановилась.

Остальные дворцы носили имена Халцедонового, Топазового, Опалового и — Драконий — Цоизитового. Как поняла Даари, такие названия были выбраны из-за сиреневого оттенка мрамора, отделывающего стены дворцов: все упомянутые камни синие или фиолетовые хотя бы в какой-то своей разновидности. Про цоизит Даари даже никогда раньше не слышала, но поискать информацию в Сети труда не составило. Оказалось, редчайший драгоценный камень, похожий на сапфир. (Сам сапфир в названиях опустили, потому что у Дракона уже были Сапфировый, Рубиновый и Изумрудный дворцы на Малом континенте, тоже составляющие единую резиденцию).

Цоизитовый дворец занимал место выше всего по склону, его верхняя декоративная башенка поднималась вровень с маковкой террикона. Остальные четыре оккупировали подножие, притом, насколько Даари поняла, при их планировании тщательно следили, чтобы ни один не оказался «выше» другого. Ну да, а то бы их высокопоставленные обитательницы передрались бы насмерть!

Однако размерами дворцы отличались при том довольно заметно: Халцедоновый считался самым большим, поскольку на его территории получилось выделить ровную площадку для посадки планеров и воздушных шаров, а в их отсутствие — для спортивных игр. Топазовый и Опаловый оба занимали чуть меньшую площадь (минус посадочная площадка), а Флюоритовый еще меньшую — зато в его границах устроили рукотворную пещеру с водопадом. Окно спальни Даари выходило прямо на него, так что, засыпая, можно слушать шум льющейся воды. Даари решила, что это идеально.

Кроме того, даже самый маленький дворец показался ей невообразимо громадным: по некоторым комнатам тут можно было разъезжать на повозке! К счастью, комната, предназначенная самой Даари, радовала относительно уютными размерами: всего раза в два больше их с Инге спальни, просто казалась больше из-за скудности обстановки: кроме кровати и туалетного столика тут ничего не было. К спальне примыкал кабинет и комната, которую Даари сперва приняла за недооборудованную детскую, но которая оказалась гардеробной.

Детская — точнее, три детских: «комната малыша» с креслом для кормления и кроваткой, игровая комната и еще одна спальня, для подросшего ребенка, все полностью оборудованные и декорированные, хоть сейчас приноси младенца, — помещались не то что дальше по коридору, а вовсе этажом ниже. Отчасти это было обусловлено вытянутостью центрального корпуса Флюоритового дворца в высоту. Но все-таки...

— Почему так далеко? — удивилась Даари. — Как подходить к ребенку, если он плачет?

— Зачем же вам подходить? — удивилась Саюра. — Вот тут в чулане складная кровать, ее поставят, и на ней будет спать нянюшка. А вам малыша будут приносить, чтобы вы покормили. Или можно найти кормилицу, особенно если молока не будет хватать. У Драконьего потомства, говорят, отличный аппетит, — Саюра прикрыла рукой жемчужную улыбку.

Даари при этих словах испытала колоссальный внутренний протест, но снова велела себе не возмущаться вслух и не рубить с плеча. Она многократно слышала сетования от маминых подруг, что, мол, их мужья зарабатывают недостаточно денег, на няню не хватает — и вставать к детям приходится среди ночи, и с утра в постельке не понежишься... А тут предлагают на все готовенькое. Мало ли какие дремучие инстинкты вопят у нее в голове «Нет! Мой ребенок! Первый и, скорее всего, единственный! Никому не отдам, никуда от себя не отпущу! Никакой чужой женщине кормить и ухаживать не позволю!» Как-то эти внутренние вопли переживут столкновение с реальностью, с бессонными ночами и беспричинными воплями младенца?

— Ладно, — сказала Даари, — пусть пока так. Но ближе к родам кроватку переставим прямо ко мне в спальню.

(Она подумала, не пожертвовать ли гардеробной, переделав ее под детскую, но, судя по предварительным прикидкам, гардеробная ей понадобится во всей ее полноте.)

— Или еще, госпожа, — предложила Саюра, у которой в глазах появилось нешуточное одобрение, — можно проделать люк в полу вашей опочивальни, и спустить лестницу прямо в комнату малыша. Она ровно под вами!

Даари кивнула: она тоже обратила на это внимание (шум водопада в детской комнатке был даже слышнее).

— Можно и так, — рассеянно ответила она, — хотя, по-моему, кроватку переставить проще... Ну ладно, видно будет.

«Рассеянно» — потому что мысли ее с потребности в детской, пока еще отдаленной и нестопроцентной (шла всего лишь вторая неделя после зачатия; на этом этапе может произойти что угодно, вплоть до самопроизвольного аборта!), переключились на куда более насущные организационные вопросы.

Флюоритовый дворец, разумеется, не исчерпывался шестью комнатами, предназначенными для размещения Даари и гипотетического принца или принцессы. Он даже не исчерпывался одним зданием! Здесь были еще и флигельки, и пристройки, и отдельно стоящие гостевые «покои» («Для родственников сиятельной госпожи, если она захочет их принять!»), и... несть числа всему. К этому хозяйству прилагался солидный штат: Саюра тогда, в поезде, перечислила далеко не всех — только тех, кто относился к личному обслуживающему персоналу старшей супруги. У Даари голова шла кругом при мысли о том, что она стала вдруг распорядителем такого количества народу. К счастью, управлять слугами должна была экономка. К несчастью, эта женщина (звали ее Лаария Келло) Даари не понравилась: угодливая и суетливая. «Вот ей я точно доверять не смогу...» — подумала она после первой же встречи, потом осадила себя: не руби с плеча! Первые впечатления меняются.

В этих хлопотах, знакомствах и экскурсии по дворцу — дворцу, где она будет жить! нет, уже живет! с ума сойти! надрывалась внутри Даари маленькая девочка из Нижнего города — прошло несколько часов, потом доктор Аллират в приказном порядке велел Даари лечь и отдыхать.

Даари хотела было заартачиться, но неожиданно поняла, что и впрямь... не устала, а, скажем так, утомилась. Но... где лечь? На кровать — неловко, середина дня! Даари не привыкла так распускаться. На диван в одной из гостиной? (Например, в Желтой гостиной, которая, как пояснила Саюра, предназначена для приема близких гостей?) Как-то... почти неприлично! Слишком роскошная там обстановка, и диван этот, весь такой изящный, густо вышитый блестящими нитями, как будто и вовсе не предназначен для того, чтобы на нем лежали или сидели!

В галатском гостиничном номере было иначе: там Даари чувствовала себя персонажем из фильма. Здесь же невольно казалось, что она оскверняет музей. Кроме того, кто их знает, эти аристократические нравы, вдруг у них не положено лежать на диванах посреди дня?

«Вот еще! — сказала себе Даари. — Мало ли что у кого не положено! А у меня — положено, и я буду лежать!»

Сказала и улеглась. Правда, все равно ощущала себя как-то неловко.

Лежала, глазела на взбухающую от легкого ветерка белоснежную занавеску распахнутого на огромную террасу огромного же окна, слушала шелест листвы (шум водопада сюда не долетал), вдыхала запахи свежести, чистоты и какой-то особенный летний и южный запах жары — и сама не заметила, как задремала.

Проснулась от негромкого голоса Саюры в соседней комнаты:

— Уважаемая дочь клана и в самом деле давняя подруга госпожи, я не думаю, что разумно не пускать ее.

Отвечал ей женский голос, неожиданно твердый и жесткий. Почему неожиданно? Потому что Даари помнила его льстивым и угодливым. Экономка Келло!

— Как бы то ни было, а господин ученый лекарь велел госпоже отдыхать, ее не стоит тревожить! К тому же, эта посетительница не записалась заранее и не получила одобрения сиятельной госпожи...

Даари села на диване и обнаружила, что ее очаровательный белый сарафан, в котором она приехала в Таалу, безнадежно измялся. Надо было переодеться, прежде чем лечь, но Даари об этом даже не подумала. А как, интересно, выглядит домашняя одежда, в которой принято ходить в такой резиденции?.. В голову почему-то приходили кадры из фильмов, где в таких интерьерах люди обычно сидели полностью одетые, накрашенные и причесанные, хоть сейчас на дворцовый прием. Но как-то же они расслабляются?

А, неважно! Главное сейчас — выяснить, что это там за самоуправство, и кого это к ней не пускают. «Дочь клана» — скорее всего, Гешвири (при этой мысли Даари испытала мгновенную радость: наконец кто-то знакомый, кому можно доверять!). Хотя теоретически может быть кто угодно другой из Академии, мало ли там у Даари знакомых завелось, которые сейчас попытаются набиться ей в друзья. Да хоть та же Пеори Ночная Липа или Сэмиллин Ураганное Просо!

Саюра что-то ответила, Даари не слышала. Зато отповедь экономки донеслась отлично:

— Вы еще очень молоды, Осат, и не понимаете всех тонкостей! Сиятельная госпожа тоже пока неопытна и, в силу своего происхождения и воспитания, нуждается в особой опеке. Я же работаю в дворцовом управлении вот уже скоро двадцать лет...

— О чем спорите? — спросила Даари максимально дружелюбным и любезным тоном, выходя из Желтой гостиной в соседнюю комнату.

Обе женщины явственно спохватились и поклонились ей.

— Сиятельная госпожа! — торопливо проговорила экономка. — К вам посетительница! Барышня Гешвири Утренний Лотос подъехала к воротам резиденции на личной повозке и просит ее принять. Я пыталась объяснить барышне Осат, что по протоколу о любом госте принято уведомлять заранее...

— При всем уважении к госпоже экономке, — вклинилась Саюра, не поднимая глаз, — это правило не касается личных друзей и родственников сиятельной госпожи! Они вольны приходить без записи, если будет на то воля хозяйки резиденции. Насколько я знаю, барышня Утренний Лотос была близкой подругой сиятельной госпожи во время ее очного обучения в Императорской Академии Ло-Саарона, и вы поддерживаете отношения до сих пор. Я взяла на себя смелость предположить, что сиятельной госпоже будет приятно ее увидеть.

— Благодарю, Саюра, вы рассудили верно, — сказала Даари. — Пригласите ее.

Экономка предприняла последнюю попытку сделать по-своему:

— Сиятельная госпожа, быть может, вам следует в начале освежиться после сна и принять полдник? Мы можем пригласить уважаемую дочь клана в приемную, чтобы она вас подождала...

— Нет, пригласите ее сразу сюда, — возразила Даари. — Саюра, а вы дайте мне что-нибудь переодеться. Или попросите горничную. Я еще пока не выучила, к кому тут нужно за чем обращаться.

— Сюда? — спросила Саюра. — В Желтую гостиную? Я не успела предупредить госпожу, здесь нет визуального наблюдения и прослушивания, как и в вашей спальне, если у вас есть какие-то сомнения по поводу барышни Гешвири...

— Никаких, — твердо ответила Даари. — Я ей всецело доверяю. Приглашайте.

Но червячок сомнения все-таки шевельнулся: мало ли! Конечно, Гешвири попросила Геона помочь Даари освоиться — но неизвестно, насколько это была ее идея, а насколько попытка Геона примазаться. А вдруг Гешвири начала ей насмерть завидовать — она ведь влюблена в Дракона?..

«Кстати, — осенило вдруг Даари запоздалым озарением, — а я ведь тоже влюблена в Дракона! Теперь. Смогу ли я выдержать нашу договоренность — в смысле, не ревновать Дракона к Гешвири, если она сумеет добиться его внимания?»

Переодеваясь в то, что Саюра обозначила как «простое, но элегантное домашнее платье» (Даари посчитала бы его платьем на выход, но да ладно), Даари напряженно размышляла над этим, пытаясь обнаружить в себе следы ревности. И... не обнаружила. Она, пожалуй, ревновала Дракона к другим женам — но только в той мере, в какой их влияние могло поставить под угрозу ее собственное положение и положение ее ребенка. Немного ревновала к его времени: уязвляло то, что он до сих пор не выкроил и часа повидаться с ней. Да еще и запихал в Таальскую резиденцию!.. Да, она рядом с Сар-Гарооном, где, как говорят, Дракон проводит много времени бывает часто — но еще чаще он бывает в Ло-Саароне и Биркенаате, а Даари он вот как далеко от них загнал!

Но всерьез претендовать на эксклюзивность положения при Владыке или, тем паче, на место в его сердце?.. Нет, Даари считала себя слишком здравомыслящей для этого — да и была таковой (по крайней мере, сейчас, пока ее не захлестнули ужасающие беременные гормоны, которые, говорят, отрубают мозги напрочь).

Хотя немножко жаль... Даари не отказалась бы стать для Дракона кем-то вроде легендарной Кеары. Но, с другой стороны, если его разговор с демоницей не был каким-то изощренным розыгрышем, то официальная версия насчет Кеары тоже не до конца соответствует действительности! Не все между ними было гладко, короче говоря.

Что же касается Гешвири... Даари с удивлением поняла, что, если вдруг Гешвири удастся подняться на ложе к Дракону, она, пожалуй, будет ревновать ее к нему, а не наоборот! Хотя Гешвири она не любит... или любит? Точно не так, как Дракона — но и не совсем «по-сестрински», это точно. А вот вожделеет ли ее? Скорее нет, чем да. Но тут с налету не разберешься. Даари вообще не уверена, что когда-то в принципе вожделела подругу; скорее, поддалась искушению сблизиться хоть с кем-то, плюс отчаянное желание плотских приключений, характерное, как она читала, вообще для всех молодых людей. Как-то сложатся их с Гешвири отношения теперь? Возникнет ли то же желание (а если у одной из них возникнет, а у второй нет)? Не встанет ли между ними непреодолимая неловкость?

Гешвири вошла в Желтую гостиную спокойным легким шагом и остановилась возле порога, такая знакомая, такая возмутительно обычная. Она, конечно, не могла измениться за прошедший месяц — да и не изменилась. Разве что, похоже, вновь начала отращивать волосы: месяц назад это еще не бросалось в глаза. Ее клановые цвета все-таки шли ей куда больше, чем простолюдинский черный.

Гешвири коротко поклонилась.

— Приветствую сиятельную госпожу!

В голосе ее звучала знакомая ирония: на самой грани, чтобы вроде как можно было расценить как шутку — а можно было бы и не расценить. Цепкий, внимательный взгляд впился в Даари почти тревожно, почти требовательно: ну-ка, что там с тобой? Неужто и правда хочешь, чтобы я оказывала тебе почести? «Алиота Солнечная Камелия, наверное, захотела бы», — подумала Даари.

Сразу стало ясно, что из них двоих Гешвири тревожилась об этой встрече больше — и потому, вероятно, сразу сделала ставку именно на личный контакт, а не на общение в Сети. Тут же Даари стало легко и просто, с души упал камень.

— Да ну тебя! — она вскочила с дивана, шагнула к Гешвири и обняла ее крепко-крепко. — Эйши, как я по тебе соскучилась!

Гешвири в ответ стиснула ее не менее крепко, но бережно и как-то подчеркнуто выше талии. Как будто заранее берегла, зная о беременности. Да нет, почему «как будто». Именно берегла. Излишняя забота на данном этапе — но Даари это все равно растрогало.

— Я тоже! — сказала дочь Клана как-то сдавленно. — Дайки, я очень-очень скучала. Даже не ожидала.

Она даже пахла по-другому, чем в Аттоне: какими-то очень изысканными духами. Даари обрадовалась: Гешвири по-настоящему оживала.

Гешвири поцеловала ее в щеку, прижалась кожа к коже.

— Даари, какая же ты молодец! — прошептала она. — Опытные магички-то не всегда могут — а ты от самого Владыки!.. Как ты умудрилась?

— Я бы тебе показала, да нужного органа нет, — едко ответила Даари. — Откуда я знаю, как?! Я ничего не делала, честно, оно само!

— Знаешь, может быть, и стоит показать, — вдруг сказала Гешвири абсолютно серьезным тоном, будто не эротическую игру предлагала, а обсуждала какой-нибудь политэкономический вопрос. — Как он тебя ласкал? Как ты отвечала? Может, станет понятнее. Очень важно понять. От этого многое может зависеть.

Говоря это, она по-прежнему прижимала Даари к себе, а то бы Даари забеспокоилась.

— Что зависеть? Какая теперь разница?

Гешвири отстранилась от Даари, посмотрела на нее внимательно, тревожно — как на близкого человека, которому грозит беда.

— А тебе еще не говорили?

— Что не говорили?

Гешвири вздохнула.

— Вот что. Я тебе сейчас скажу кое-что тревожное, а ты постарайся не принимать это слишком серьезно. Тебя это, скорее всего, не коснется. Но все-таки лучше знать, чем не знать... — она сделала паузу, как будто собираясь с мыслями, потом спросила: — Ты знаешь, почему магов так мало? При том, что Кланы прилагают массу усилий, чтобы мы лучше размножались, даже количество беременностей в брачных контрактах прописывают?

Даари попыталась кое-что припомнить.

— М-м, кажется, там нужна не только наследственность, но надо еще обязательно, чтобы мать колдовала во время беременности, раскачивала магический резерв ребенка? А не то родится просто человек без магии, хотя все гены у него будут на месте. Или в лучшем случае очень слабый маг, который никогда ничего серьезного не добьется.

— Именно, — кивнула Гешвири. — А если не раскачать резерв хоть чуть-чуть, беременность может даже замереть. Обычно все раскачивают: для этого достаточно хоть немного колдовать во время беременности, равнодушных лентяек, которые об этом забудут, мало. Но у тебя-то своего магрезерва нет!

Даари сжала зубы, отгоняя призрак неожиданно страшного ужаса.

— Но я читала, что сейчас есть техники, с помощью которых лекари могут...

— Да-да, — перебила Гешвири, — есть, но там не очень хорошие проценты успешности. Шестьдесят-семьдесят. Правда, за тобой будут следить, это точно. И все что нужно начнут делать, тоже не сомневайся. И я сама проконтролирую, если позволишь. Но все-таки лучше бы понять, как у тебя вообще получилось с зачатием.

— Так, — сказала Даари. — Пойдем-ка сядем. Ты меня сейчас так огорошила, что ноги подгибаются.

— Ну вот, я так и знала, что расстроишься...

— Ничего, ты права, лучше знать, чем не знать.

Они присели на этот самый донельзя вышитый диван, Гешвири обняла Даари, прижала ее голову к своему плечу. Это было удобно: разница в росте как раз позволяла.

— Извини, — начала Гешвири, — я сначала думала пока не говорить. Но, исходя из того, что я прочла о беременности, как раз в самом начале стресс матери менее всего влияет на плод. Я подумала, что надо дать тебе время свыкнуться с этой мыслью. И еще я подумала: нехороший признак, если тебе все еще не сказали. Это может означать, что к тебе не очень хорошего лекаря приставили.

— Угу, — сказала Даари, — полного придурка. Я могу его заменить, ведь так?

— Можешь, но тут дело тонкое. Лучше сначала разобраться, кто его к тебе назначил и почему. В смысле, случайность это или нет.

— Я подумала так же, — согласилась Даари. — Но, раз ты говоришь, что надо уже принимать меры, видно, это дело стоит приоритизировать.

— Не пори горячку, — Гешвири поцеловала ее в висок. — Дядя говорит, у тебя только вторая вторая неделя? Исходя из того, что я слышала от тетушек и матушки, время есть как минимум до шестой.

Даари прижалась к плечу Гешвири, обянутой шелковистой серо-зеленой тканью легкой блузки и подумала: «Как же хорошо, когда есть знающая союзница! Нет, подруга».

А потом до нее дошло еще кое-что:

— Эйши, почему ты не в форме Академии? — Даари отстранилась. — Тебе же положено ее всегда носить! И... кстати, почему ты не на занятиях? Сегодня ведь не седьмой день...

Гешвири фыркнула.

— Я вышла из Академии. Забрала документы. Точнее, моя матушка забрала за меня, а я не стала спорить.

— С чего вдруг? — у Даари снова упало сердце, как будто она заранее знала, что услышит нечто неприятное.

— По случаю замужества, — ответила Гешвири безразличным тоном. — То есть бабушка и прадед сговорили меня замуж. Помнишь историю с Алией Дождевой Сливой? Ты же там разоблачила заговор, у которого расстроить ее брак с моим братом Сейнироном было то ли главной, то ли побочной целью.

— Так тот брак все-таки расстроился? — похолодев, спросила Даари. — И теперь тебя сговорили еще за какого-то наследника?

— Да нет, наоборот. Наши решили, что одного брака для прочного союза с Дождевым Филином-и-Сливой маловато. Или Филины решили, что отдавать на сторону девушку, способную к деторождению, не получив ничего взамен, слишком жирно, я не знаю деталей. Короче, теперь меня отдают им.

— И... ты с этим согласна?

— Нет, разумеется! — сердито воскликнула Гешвири. — Я еще не потеряла надежды послужить Дракону, пусть и не в качестве жены. И ты не должна быть согласна! Как я тебе помогу при дворе, если отправлюсь в резиденцию Филина в Тюреал и буду там рожать четырех детей подряд по брачному контракту?! Этак я только лет через десять освобожусь, и то не факт.

— Ф-фух, — Даари почувствовала резкое облегчение. — Слава богам и духам! Что я должна сделать? Попросить за тебя твоего прадеда? Думаешь, он послушает старшую супругу?

— Нет, что ты, — отмахнулась Гешвири. — Уважаемый прадед не пойдет на попятный, это значит потерять лицо.

— А что тогда?

— Ты должна взять меня в старшие придворные дамы. Это считается за службу при дворе и автоматически является уважительной причиной отложить замужество по любому сговору.

— Отложить, но не отменить? — уточнила Даари.

— Ну да, — Гешвири пожала плечами, — но я вообще-то ничего не имею против замужества с Каитом Дождевым Филином, если не получится с Драконом. Тем более, если это на благо моего Клана. Я хочу детей, мне нужен муж-маг, а у Каита вроде бы ровный характер, мы пересекались пару раз. Будет нормальный договорной брак. Просто сейчас совсем уж некстати.

Глядя в напряженное, сосредоточенное лицо Гешвири, Даари подумала: ага, что бы ты ни говорила, но ты зла, что родители тебя сдали, решили разменять твой камень, вместо того, чтобы использовать его в долгосрочной комбинации и захватить побольше территории! [1] Ты хочешь еще один шанс.

И, поняла Даари, я тоже хочу, чтобы у тебя был этот шанс. Да и вместе нам точно будет проще.

— Тогда какие с этим проблемы? — деловито спросила она.

— Так, сущие мелочи, — фыркнула Гешвири. — Во-первых, право выбрать двух придворных дам ты получишь только после официальной церемонии сплетения Уз, она через месяц. А у нас помолвку хотят назначить через две недели. Но тут можно попробовать покрутиться. Например, дать взятку астрологу, чтобы назвал дату неблагоприятной. Ну и второе условие, вообще проще не бывает: всего-то обойти волю Сиары Салагон, которая уже, конечно, составила полный список подходящих кандидаток!

___

[1] Так я перевела естественную для меня шахматную метафору «разменять пешку, не дав ей возможности стать ферзем» на язык вэйци (го).

Глава 7. Об астральных двойниках и оборотнях (без правок)

Гешвири вытянула руку, глубоко вздохнула, полуприкрыла глаза. Тонкие выразительные брови нахмурились, между ними появилась знакомая морщинка (когда-нибудь она пропишется здесь навечно). Даари увидела, как от кожи подруги между локтем и запястьем отделяются, вздымаясь вверх петлями, перламутровые нити магических каналов. Знакомое зрелище: именно так и выглядит начало любых чар. Странным тут было то, что каналы появлялись не на кончиках пальцев, а по всей руке; а также то, что они не стремились вовне от тела, чтобы привязаться к какому-нибудь предмету, источнику магии или сплестись в сеть; нет, они обматывались вокруг руки густым коконом.

Под этим коконом очертания кисти размывались, дрожали; вместо узкой женской ладони начала формироваться звериная лапа: большой палец вдруг пошел назад (Даари ощутила тошноту), перепонки между пальцами увеличились, ногти удлинились и загнулись, превращаясь в когти.

Этой когтистой лапой Гешвири наколола элегантную закуску в форме цветка лотоса, лежавшую на блюде на кофейном столике, — по приказанию Даари им принесли отобедать прямо в Желтую гостиную — и элегантным, абсолютно естественным движением отправила ее в рот.

— Вот так это и выглядит, — сказала Гешвири, прожевав. — «Предки дают нам свою силу». Тебе видно, в чем смысл?

— Это частично иллюзия, — сказала Даари неуверенно. — А частично вы в самом деле меняете свое тело... Как Дракон?

— Верно. Шерсть — это чистая иллюзия, явление того же порядка, что и лепестки, которые разбрасывают наши мальчики... Кстати, они тоже меняют свое тело, просто менее явно: делают себя легче, чтобы этак воздушно парить.

— Между прочим, а как? — перебила Даари. — Меня всегда интересовало! Ведь закон сохранения энергии...

Гешвири вздохнула.

— Энергия и материя — это одно, помнишь? Из физики.

— Вот не надо мне впаривать физику, — сердито сказала Даари. — Формулу Латарра я помню! Там из одного грамма массы какое-то совершенно дикое количество энергии получается, город можно спалить! А я что-то не видела, чтобы вы все жгли...

— Ну, потому что в данном случае масса никуда не превращается, просто мы перераспределяем запас массы и энергии между этим телом и нашим двойником-зверем в астрале, — объяснила Гешвири. — У мужчин двойник-растение, довольно бесполезная штука, но выращивать его проще... А двойник-животное, как у нас, можно даже призвать, чтобы он за тебя сражался. Сам по себе призыв даже не очень затратный, но после него можно ставить на серьезных приемах крест, потому что всю высокоэнергетическую магию мы качаем через этого двойника, ясное дело...

— Ага, — сказала Даари, — я об этом читала немного, но там было очень поверхностно. В смысле, что у клановых женщин есть духовные звери, которых они могут призвать. Но нигде не говорилось, что они и колдовать вам помогают.

— Духовные звери, — фыркнула Гешвири. — Ничего в них духовного нет! Обычные конструкты. В алхимической терминологии, пожалуй, големы, только энергетические... Но это ты нигде не прочитаешь, это секреты Кланов... Извини, но подробности я даже тебе рассказать не могу. Не говоря уже о том, что они тебе все равно бесполезны: чтобы создать зверя в астрале, нужен собственный магрезерв.

— Да... — Даари задумалась. — Слушай, а эти звери только для дуэлей используются? Потому что я видела, как сражаются маги-спецназовцы, и они их не призывали... Даже те, кто из Кланов...

И генерал Доара Солнечная Камелия, и полковник Ругерн Утренний Тигр предпочли в последние минуты жизни задействовать обычные, пусть и очень мощные плетенки, никакой секретной магии кланов Даари не видела. Хотя... Если подумать, она могла и не обратить внимания, превращалась генерал в вепря или нет: не до того ей было!

— Ты сейчас именно о звериных двойниках или о частичном превращении? — уточнила Гешвири. — Потому что частичное превращение, как ты понимаешь, бывает полезно в самых разных обстоятельствах. Некоторые даже в любовных играх его применяют, хотя лично я никогда не могла понять, что тут такого...

— О двойниках, — сказала Даари. — Можно призвать двойника, чтобы он за тебя тварей раскидывал, например? Охранял тебя... Или ребенка?

— Можно, — кивнула Гешвири, — но, как я уже сказала, тогда сам колдовать уже активно не сможешь, потому что по-настоящему высокие энергии только через звериного двойника и качают. Плюс на нем обычно хранят заранее заготовленные плетенки и даже готовые матрицы плетенок — ну, кто умеет их делать...

— О матрицах я читала, — в Академии Даари перелопатила немало книг о магии высших рангов, которые ей были недоступны даже в отдаленной перспективе. Ничего не изучила по-настоящему глубоко — ни времени не было, ни возможности — но по верхам нахваталась. — Только даже не представляю, как к ним подступиться.

Матрицами называли этакие лекала, создаваемые в астрале, которые, будучи призванными в реальный мир, начинали сами «натягивать» на себя магические каналы — если, разумеется, маг их предоставлял. Очень удобно для сложных плетенок, которые иначе отнимали бы часы и даже дни.

— Я тоже не представляю, — пожала плечами Гешвири, — не мой уровень. Говорят, в Академии их умеют делать только госпожа Лайет и госпожа Виаллина Снежная Акация. Это редкий навык. Некоторых перворанговых адепток они этому обучают, но там надо подольститься... — Гешвири сжала зубы.

Даари, превозмогая некоторую опаску, положила руку на ее когтистую лапу.

— Ничего, — сказала она. — Если все пойдет как надо, та же Виаллина будет перед нами заискивать и предлагать свои секреты со скидкой! Или еще кого-нибудь найдем, кто согласится нас учить.

Тут до нее кое-что дошло.

— Так, стой, но ведь госпожа Лайет не из клана? Откуда у нее звериный двойник?

— Ну, во-первых, она была старшей супругой Дракона, но отказалась от титула после того, как потеряла ребенка, — сказала Гешвири. — Возможно, Дракон показал ей, как делать «драконьего» астрального двойника, некоторых жен он этому учит.

— Ого! — Даари была неприятно поражена этой информацией. — Она была старшей супругой?!

Так вот почему она называет Дракона Золотым мальчиком и говорит, что ей все можно!..

— Да, они же с Сиарой Салагон вместе делали карьеру в Академии и в реестре, вместе попали в младшие жены, — кивнула Гешвири. — Странно, что ты не знаешь, это довольно скандальная история была лет двадцать пять назад... Госпоже Лайет — только она тогда была не Лайет, ее звали госпожа Оро — удалось забеременеть от Дракона и даже почти доносить ребенка, у нее довольно поздний срок был, шестой или седьмой месяц. Но там случилось какое-то странное происшествие в одной из Пограничных зон, она вызвалась расследовать — подробности засекречены, но вроде бы была ее специализация. Там что-то случилось, в результате ее ребенок погиб... Тогда, кстати, в последней раз человека приговорили к повешению, но по личному ходатайству госпожи Лайет повешение заменили каторгой. Сама же госпожа Лайет после этого сложила с себя сан старшей супруги и пропала. Года два о ней вообще не было слышно, ходили слухи, что она в горный монастырь ушла или что-то в этом роде, либо что Сиара Салагон ее устранила... Но потом Лайет появилась опять, уже именно как Лайет — вышла замуж за никому не известного маготехника. Потом родила троих дочерей, блестяще защитилась на первый магический ранг и вернулась преподавать в Академию. Об этом, если верить матушке, очень много говорили и строили самые разные версии. Как же, человек предпочел каждодневную работу и сравнительную безвестность максимальному почету, который может предложить Цивилизация — загадочно! — Гешвири сказала это презрительным тоном: она явно не особенно высоко ставила людей, не способных понять столь простые вещи.

— Угу, за пять лет до моего рождения, в самом деле, почему это я об этом не в курсе, — Даари закатила глаза. — Моя-то мама никогда не занималась политикой, и придворного дядюшки у меня нет!

— Резонно, — согласилась Гешвири. — Но все-таки историей своей бывшей начальницы могла бы и поинтересоваться.

— Да, это, конечно, упущение... Ладно, так о чем мы говорили?

— О звериных двойниках, — Гешвири подхватила еще одну причудливую закуску (даже непонятно на вкус, рыба или мясо!) — Короче, на самом деле простолюдину или простолюдинке не обязательно учиться у Дракона, чтобы такого завести, техника хоть и сложная, но сама по себе секретом не является. Просто обычно у простолюдинов, не знакомых с клановой традицией, получается не псевдо-разумный зверь, который способен действовать почти самостоятельно и выполнять довольно сложные команды, а именно что обычный голем. Такой может делать только что-то очень простое... Ну там задал ты ему: беги! Он бежит. По прямой, не сворачивая. Пока не наткнется на что-нибудь... Поэтому творения простолюдинов обычно опаснее, контролировать их сложнее, а использовать для те же дуэлей или для боя почти невозможно. Раньше, когда не было агроповозок, на таких пахали... Как следствие, простолюдинам нужно сдавать на сертификат, прежде чем тебя допустят к астральным техникам. Это сложно и хлопотно, отдельные гении могут освоить все нужное лет за десять занятий магией, но большинству требуется лет двадцать — и большинство просто забивает. Ну, кто поспособнее, те, разумеется, пытаются примкнуть к какому-то Клану и получить секрет от него... У нас, детей Клана, свои допуски, и мы начинаем учить эту технику еще в подростковом возрасте. В результате к двадцати-двадцати двум годам у самых способных уже есть астральный двойник, а остальные его худо-бедно докручивают к концу третьего десятка. Кроме самых слабых магов, но им обычно еще в отрочестве тактично намекают, что можно не стараться.

— Ясно, — кивнула Даари, мысленно открутила беседу назад, пытаясь вспомнить, к чему вообще был разговор об этих двойниках. Вспомнила. — И вот этому двойнику вы передаете часть массы?

— Или занимаем у него часть энергии, можно тоже в виде массы, — кивнула Гешвири. — У Дракона, как ты понимаешь, какой-то вообще крутой астральный двойник, раз он в него вбухивает свой вес почти целиком... Ты же видела его истинную форму?

— Да, — кивнула Даари, воочию вспомнив свой ужас и восторг от этой невероятной мощи.

— Ну вот... Соответственно, для того, чтобы зачать ребенка от Дракона, нужно во время любовного акта взаимодействовать не только с тем телом, который Дракон оставляет в реальности, но и с его астральным двойником «там» — а это уже высшее мастерство! — Гешвири вздохнула. — Я пока даже не знаю, как к этому подступиться. Очень надеялась, что лет через пять пойму хотя бы примерно...

— Я совершенно точно не взаимодействовала ни с каким астралом! — твердо сказала Даари. — Может быть, все получилось, потому что происходило во время Прорыва?

— Во время Прорыва?! — глаза Гешвири сделались как блюдца. — В Аттоне?! Стой, а как Дракон там оказался? И... Там же Прорыв удалось в итоге предотвратить, нет?

— Это не моя тайна, — Даари покачала головой. — Неважно... Я спрошу у Дракона, ладно, можно ли тебе рассказать. Если он вообще меня навестит.

— Конечно, навестит, — пожала плечами Гешвири. — Насколько я знаю, старшие жены не жалуются на его невнимание, особенно пока ждут ребенка и пока дети совсем маленькие. Владыка наш любит малышей! Так что на один визит в неделю продолжительностью до часа можешь твердо рассчитывать.

— Просто фонтаны внимания, — довольно ядовито сказала Даари, отлично понимая, что таки да: фонтаны.

— Именно, — без юмора подтвердила Гешвири. — Ладно, если это какие-то его личные тайны, лучше мне и в самом деле не знать... А ты вдвойне молодец: Владыка тебя уже в секреты посвящает!

— Это случайно получилось, — отмахнулась Даари. — Оказалась в нужном месте в нужное время...

— И трахнула Владыку Цивилизации! — подхватила Гешвири. — Я же говорю: умница!

Даари засмеялась, Гешвири тоже.

Нет, подумать только, что Даари переживала, как теперь сложатся их отношения! Пока ни малейших следов неловкости не чувствовалось, если не считать первых секунд. Даже странно: раньше они в общении постоянно натыкались на что-то, что их разделяло.

...В эту минуту совместного радостного смеха над грубоватой — а значит, и самой искренней — шуткой, Даари неожиданно посетило отрезвляющее озарение: да, между ними нет неловкости — потому что Гешвири изо всех сил подстраивается. И делает это так виртуозно, что нет ни малейшего шанса ее заподозрить. Но заподозрить — точнее, держать в голове — что дочь Утреннего Лотоса все-таки представляет собой плод отличной культуры с отличными установками и даже, как принято говорить теперь, «ценностями», все-таки надо. А не то вообразишь еще, пожалуй, что речь действительно о вечной дружбе — или даже любви.

— К чему я это все веду, — продолжала меж тем Гешвири, — так это к тому, что твое зачатие — полная загадка! Как ты догадываешься, есть и при Дворе, и в шестнадцати министерствах люди, которые считают, что ты вовсе никакая не бесталанная везучая простолюдинка, а замаскированный гений магии. В конце концов, в прежние времена случалось так, что жены Дракона беременели от него лет в двадцать или даже раньше.

— А, кстати, почему? — спросила Даари. — И правда, я читала даже о шестнадцатилетних женах в древности, а сейчас считается, что раньше тридцати можно даже не пытаться... Это потому, что магии начинали учить раньше?

— И это тоже... Но магии на самом деле учили не намного раньше: у большинства людей лет до двенадцати-тринадцати с магрезервом все равно ничего особенного не сделаешь, и ментальной дисциплины не хватает. То есть простейшие упражнения вида «закрути магканал» лет в десять — все, потолок. Просто еще лет триста назад молодых, едва обученных магов спокойно так посылали прогуляться в Нечистое измерение, чтобы они набрались опыта. Прямо вот учителя брали за шкирку и выкидывали туда.

Даари припомнила свойкраткий взгляд на Нечистое измерение со стороны — и содрогнулась.

— И сколько выживало после этой экскурсии?

— От тридцати до пятидесяти процентов по разным источникам, — спокойно сказала Гешвири, — но зато те, кто выживали, делали резкий скачок в освоении чароплетения. Так можно лет десять или, при удаче, даже двадцать лет прокачки сэкономить. Во времена, когда средняя продолжительность жизни у Клановых женщин была лет тридцать, а у мужчин и того меньше, на этот риск многие соглашались.

— Офигеть, — сказала Даари. — Ладно. Значит, что, при дворе есть люди, которые считают, что я какой-то юный гений, побывавший в Нечистом измерении, который зачем-то изображает немагическую простолюдинку?

— Вроде того, — кивнула Гешвири. — Или тебе на самом деле лет тридцать и ты сотрудница Сиары Салагон. Может быть, даже ее дочь от какой-нибудь тайной связи, слышала я и такую версию.

Даари прыснула.

— Вот зря смеешься, — серьезно сказала Гешвири. — Не будь я с тобой лично знакома, тоже, пожалуй, что-то такое думала. Ты ведь еще с госпожей Салагон лично не общалась? — Даари помотала головой. — Ну вот, от нее еще и не того можно ожидать! Если бы она сама умудрилась стать старшей супругой, надо думать, Владыка давно уже назначил бы ее Императрицей и воздал бы ей почести круче чем Кеаре. Но, к счастью для нас всех, в молодости она не сумела овладеть мастерством астральных манипуляций в совершенстве, а теперь уже поздно. И теперь, когда ты внезапно забеременела, в эту версию верит еще больше людей.

Даари потерла лоб.

— В связи с этим я должна тебя спросить... — Гешвири понизила голос. — Не подумай, пожалуйста, что я подозреваю тебя во лжи или в измене, но... Насколько ты уверена, что ребенок действительно от Дракона? Это не может быть... Не знаю, розыгрыш с его стороны?

— Ну, занималась любовью я точно с ним, — пожала плечами Даари, — такое не подделаешь! А вот насчет розыгрыша...

Она вспомнила лицо Дракона, рык в его голосе, глядящие прямо в душу, нечеловеческие глаза.

— Мне кажется, он не стал бы шутить такими вещами, — продолжила она. — Он очень серьезно относится к своим детям, хотя они и больше люди, чем Драконы. Но знаешь что? Я не очень верю в реальность этого ребенка! Такой маленький срок... Я сама его не чувствую, и еще долго не почувствую, мне сложно судить. А Владыка уже назначил меня старшей супругой!

— Это действительно необычный момент, — кивнула Гешвири. — Обычно сначала просто возводят в сан жены, а старшими супругами назначают тогда, когда есть хотя бы десять-двенадцать недель беременности. А тут сразу! Но если подумать, ничего удивительного я тут не вижу. У тебя ведь нет никакой поддержки, ни клана, ни могущественной корпорации, ни хотя бы просто друзей — кроме меня, а я тоже мало что могу. Похоже, Владыка хочет тебя защитить. Как старшая супруга, ты теперь навсегда на особом положении, что бы ни случилось.

«Иными словами, я останусь старшей супругой, даже если потеряю ребенка», — подумала Даари, похолодев.

— А заодно, — сказал ироничный голос от дверного прохода, — мне очень забавно смотреть, как все ломают голову над версиями, почему я это сделал... Привет, Дайки! Рад и тебя видеть, Гешвири Утренний Лотос.

Головы Даари и Гешвири повернулись на голос сами собой.

Дракон в своем излюбленном облике стоял в дверях, чуть улыбаясь. Правда, на сей раз он был одет не в джинсы и футболку, а формальный, элегантного покроя темно-серый костюм, который подчеркивал разворот плеч и тонкую талию. У Даари екнуло и сильнее забилось сердце. Она сидела, как идиотка, не зная, что сказать, что сделать. Гешвири же тут же вскочила и опустилась на одно колено, склонив голову и прижав руку к сердцу — приветствие для аристократов и военных, им в полный земной поклон падать не обязательно, если это не официальный дворцовый прием.

— Вставай, Гешвири, — сказал Дракон. — Смотрю, посвящаешь подругу в тонкости высшей магии, разглашаешь клановые секреты? — он кивнул на ее правую руку, все еще имеющую вид полузвериной лапы. — Дело хорошее, одобряю.

— Рада, что Владыка помнит мое имя, — Гешвири послушно поднялась.

— Естественно, помню... Такая многообещающая девочка была, и так испортилась, связавшись с кем попало! — Дракон улыбался еще шире. — Я не Дайки имею в виду, если что. С ней-то ты как раз молодец, она твое доверие, скорее всего, не предаст.

— Благодарю за похвалу! — Гешвири явно было не по себе, Даари тоже. Она как-то не ожидала, что Дракон может вот так взять и появиться. Смирилась, что еще долго его не увидит, и теперь чувствовала, как будто из-под ног у нее выбили почву.

— Я тут слышал кое-что из того, что вы говорили, — продолжил Дракон. — Извиняться за подслушивание, разумеется, не буду... Так вот, я могу гарантировать, что ребенок Даари совершенно точно от меня... Если она не подсуетилась в гарнизонном лазарете на следующий же день, что очень вряд ли.

— Угу, — сказала Даари, обретя дар речи, — я настолько одержима любовной лихорадкой, что прыгнула на первого же лекаря!

— Надо же! — восхитился Дракон. — Не замечал в тебе прежде. Но это многое объясняет. Впрочем, от супруги с любовной лихорадкой больше пользы, чем вреда: буду натравливать тебя на политических противников, а потом казнить их за измену.

Даари не удержалась от смешка. С этой стороной Дракона она еще не сталкивалась — хотя при этом его подколки мало отличались от прежнего ехидства.

— А если серьезно, — Дракон убрал с лица улыбку, подошел к дивану, на котором сидели девушки, и плюхнулся по другую сторону Даари, неожиданно хозяйским жестом приобняв ее за плечи теплой и тяжелой рукой; внутри у нее все замерло от простоты и домашности этого жеста, —— если серьезно, то я лично ничего не сделал для этой беременности, кроме очевидного. Манипулировал каналами в теле, да, но отнюдь не для этой цели! — он серьезно поглядел на Даари. — Хотя у меня есть одна теория, как это могло получиться.

— Какая? — спросила Даари, с трудом заставляя себя мыслить конструктивно: голову стремительно заволакивало туманом, розовым с блестками.

— Не стоит портить чистоту эксперимента, — усмехнулся Дракон. — Посмотрим, понаблюдаем... Ну а пока... Гешвири Утренний Лотос, оставь нас, пожалуйста.

— Прошу прощения за навязчивость, — Гешвири вскочила, поклонилась — и была такова.

(«Надо будет потом попросить Дракона, чтобы разрешил взять ее в придворные дамы...» — подумала Даари, но тут же забыла).

Дракон же взял лицо Даари в ладони и посмотрел на нее с нежностью, которой она даже близко от него не ожидала — приучила себя не ожидать. Сердце отчаянно забилось. «Не привыкай к этому! — сказала она себе. — Это ненадолго!»

Хотя... А почему не привыкать? Если она не потеряет ребенка, Дракон будет нежен с ней по крайней мере следующие девять месяцев! Нужно брать его любовь до капли — чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

— Извини, что не смог выбраться раньше, — ласково сказал Дракон. — Ситуация в Серегене сложилась нешуточная, нужно было разобраться самому. Тем более, Лаор в одночасье лишился трех лучших магов.

— И разобрались? — спросила Даари, снова силой заставляя себя проявить интерес. — Чей это был заговор? Кто стоял за Сурраи и Снежной Змеей? Или они просто хотели подсидеть Лаора, а сеть в пещере сплел кто-то другой?

— Об этом потом, — улыбнулся Дракон. — А пока давай проверим, что там у тебя за любовная лихорадка. Я, знаешь ли, считаю себя в некотором роде специалистом по таким недугам.

Глава 8. На ложе с Драконом (без правок)

В огромном окне с выходом на террасу колыхались белые полупрозрачные занавеси под легким теплым ветром; послеполуденное солнце заливало просторную комнату негой, и казалось, что ничего лучше и приятнее быть не может, чем валяться вот так, разомлевшими, на гладких простынях, наслаждаясь обществом друг друга и — вроде бы! — никуда не спеша.

«Час в неделю»? Ха! Дракон уже провел с Даари, наверное, часа два... Или даже три — у нее не очень получалось следить за временем в его обществе, он как-то оттягивал на себя все внимание — и, похоже, пока не собирался сниматься и уходить. Во всяком случае, сейчас Даари лежала в его объятиях посреди роскошной кровати в своей новой спальне, улыбаясь про себя: Дракон, конечно, с иронией назвал ее «знатоком мужчин», но вот, пожалуйста, сам ведет себя именно так, как Даари и ожидала, — вещает! Любой мужчина любит порассуждать, пустить пыль в глаза, особенно после любовных утех. Причем, как правило, говорит либо о себе, либо о своих излюбленных темах. А женщины и рады слушать. Почему не послушать любимого человека?

— ...Не ожидай, что я смогу за тебя везде вписываться: система, которую я годами выстраивал, вообще не о том, что я тут один такой крутой и всемогущий, могу всех защитить и исправить любую несправедливость... Тот есть, я, конечно, могу, мне это раз плюнуть, — Дракон хихикнул, Даари саркастически хмыкнула, — но зачем вы тут тогда все? Это все-таки Цивилизация людей, а не Цивилизация драконов! Цивилизация драконов выглядела бы совсем иначе.

— А я и не ожидала, что вы за меня впишетесь, — сказала Даари и неожиданно для себя зевнула: укатал ее Дракон. — Но при этом и Геон, и Гешвири постоянно говорят мне: спроси у него то, спроси другое...

— А, ну это другое дело! — Дракон погладил ее по волосам, слегка массируя: то ли ему нравились волосы Даари, то ли он вообще любил этот жест. — Смысл Академии как раз в том и есть, что я ращу сильных магов, которых потом могу доучить и преподать им что-то из того, чем владею сам... К сожалению, вы можете воспринять лишь крупицы, но это не ваша недоработка, а моя. Люди и драконы слишком разные, многие из наших вполне обыденных техник я так и не смог приспособить к вашей физиологии, как ни пытался. Например, управление магическими каналами силой мысли. Казалось бы, что тут такого? Электромагнитное излучение ваш мозг производит точно так же, нужно лишь ма-аленькое усилие, чтобы сознательно воздействовать им на поля магических каналов — но нет! Так никого и не удалось научить, — тут Дракон вздохнул.

Словно по заказу, снаружи дунул ветер, особенно сильно пузыря занавеску.

— Издеваетесь, — сказала Даари после паузы. — Вот этому вы точно никого учить и не собирались! Зачем вам конкуренты?

— Ты и права, и не права, — усмехнулся Дракон. — Да, я, скажем так, не проявлял особого рвения... Но попытки, тем не менее, делал. Все-таки за восемьсот лет не раз я встречал тех, кому мог доверять и кого бы хотел видеть максимально сильными магами! Но ничего не вышло. У меня нет другого дракона, которого я мог бы изучить, а на себе все эксперименты не проведешь. Готовых же знаний у меня почти нет: в свое время я как мог игнорировал уроки природоведения... зря, как видишь. Предполагаю, что в драконьем мозге есть какой-то орган или отдел, которого нет в вашем. А вот смену облика же мне удалось кое-как приспособить к вашей форме, хотя пришлось все это делать через жопу... в смысле, прошу прощения, через астрального двойника.

Даари вспомнила, как Гешвири сказала, что, мол, у Дракона какой-то особо мощный астральный двойник. Выходит, нет? Он как-то иначе меняет форму?

— Так это вы передали Кланам их секретные техники? — спросила она другое.

— М-м, нет, технику астрального двойника ваши предки придумали сами, тут они молодцы. Но использовать его для оборотничества им даже в голову не приходило. До начала Цивилизации на юго-востоке Большого материка, в землях Древних Королевств, господствовал культ почитания предков.

— Так он и сейчас вроде... — удивилась Даари, вспомнив их домашний алтарь.

— Да, разумеется. Но с тех пор он пережил некоторые весьма значительные изменения — ты их должна помнить по школьному курсу. Правда, не знаю, рассказывают ли сейчас в школе, что тогдашний культ был против любого изменения внешности: даже волосы стричь было нельзя. Нарушение облика, данного предками!

— А ногти? — хихикнула Даари.

— Ногти — другое, их нужно стричь, чтобы плести чары, поэтому обрезанные до мяса ногти — признак аристократа и мага еще до начала Цивилизации. В общем, тогда Кланам не только не приходило в голову менять форму тела, они даже волосы не красили.

— А как тогда...

— Носили брошки и фибулы с клановыми знаками. Вот об этом ты должна была слышать, либо в школе, либо в Академии. Это же был серьезный такой запрет на изображение животных и растений в декоративном искусстве, чтобы ни дай боги-духи кто не перепутал.

— Да-да, помню, до Большого культурного объединения, — Даари вспомнила вялые Академические протесты по поводу переноса Нового года. — Надо же. Мне бы и в голову не пришло предположить, что это все как-то связано с магическими традициями!

— Мне тоже пришлось изрядно поломать голову, пока я понял, как переломить тенденцию, — сказал Дракон с явным самодовольством. — Но придумал! Приспособил оборотническую технику под существующие клановые тотемы и осторожно так, через нескольких особо доверенных супруг, выпустил в народ. Сейчас бы давил, что «стильно, модно, молодежно», а тогда пришлось объявить возрожденной древней традицией, еще тех, мол, времен, когда драконы властвовали над миром, а люди сидели под землей. Но суть от этого не меняется. Всем хотелось новую феньку. Не просто драться — а раскрывать пасть и рычать. Не просто навалять сопернику, а парить над схваткой и пускать всем наблюдающим дамам лепестки в глаза...

— И зачем вам это было нужно? — спросила Даари. — Чтобы дуэли ваших жен стали более зрелищными?

Дракон рассмеялся.

— Да, я люблю смотреть, как дерутся молодые девушки, это вдохновляет. Но не жены. Женам вызывать друг друга на дуэли запрещено. А старшим женам запрещено даже принимать вызовы третьих лиц, учти на будущее, кровожадная ты моя.

— Ну и слава всем богам, — твердо сказала Даари. — Потому что я никакая не кровожадная.

— Да? А кто отрывает головы своим соперницам по дуэлям в ста процентах случаев?

Даари начала было возмущенно протестовать, но Дракон притянул ее к себе и нежно поцеловал.

— Учись работать со статистикой, дорогая, — сказал он весело, — и создавать себе нужную репутацию. Сама по себе она, как правило, не складывается... Ну ладно, к вопросу о том, зачем мне нужно было поощрять оборотничество, тем более, что это напрямую касается тебя... Это — важный и необходимый шаг на пути к тому, чтобы как следует изменить свое тело и подготовиться к принятию семени другого вида. Возьмем мое тело для примера. Оно ведь не совсем человеческое, — Дракон провел рукой от плеча до бедра, и Даари машинально загляделась на твердые мышцы его пресса. — Оно ведет себя как человеческое почти во всех случаях, оно выглядит максимально привлекательно для человеческих женщин — и некоторого процента мужчин тоже! Но если бы оно было до конца человеческим, уже где-то половина Цивилизации считала бы меня родоначальником. А вместо этого большая часть моих детей уже умерла, не оставив потомства, и я, скорее всего, переживу тех, что живы сейчас, — в голосе его появилась горечь. — Ну и кроме ты сама видела, как я стал жертвой ловушки, рассчитанной на драконий род...

"А что все-таки случилось с драконами?" — почти спросила Даари.

Она неоднократно слышала и читала, что Дракон не любит разговоров о Катастрофе — да и кто бы любил! Но в источниках встречались намеки, что некоторых избранных он все же посвящал в эту тайну. Правда, избирал настолько с умом, что никто из удостоенных им своего доверия не проговорился. Даари чувствовала, что сейчас Дракон мог бы и удовлетворить ее любопытство, но... она вдруг ощутила, что просто по-человечески — и даже по-женски! — не хочет сильнее его расстраивать, а наоборот, хочет развеселить.

Можно было бы прибегнуть к чисто телесному способу... но, честно говоря, Дари всем телом ощущала, что с нее, пожалуй, хватит. Дракон в постели оказался воистину неутомим. Наверное, именно эту выносливость и имели в виду старые фрески, одарив его двумя детородными органами! (Даари живо представила себе, как хихикали давно умершие художницы, — наверняка это были женщины, коль скоро фрески украшали стены зала для Желтой дуэли не где-нибудь, а в Академии! — живописуя эту подробность).

Поэтому Даари поступила иначе. Припомнив, что сказала Гешвири — "наш Владыка любит малышей!" — она решила навести разговор на их будущего ребенка и спросила:

— Владыка, скажите, а... есть вероятность, что наш ребенок вовсе не будет магом?

— Что? — удивился Дракон. — С чего тебе такое в голову пришло?

— Ну как же, — сказала Даари. — Гешвири объяснила, что нужно раскачивать магический резерв ребенка уже во время беременности, а я не могу...

— Об этом не волнуйся, — успокоил ее Дракон, — если у лекарей не выйдет, я позабочусь сам. Да вот хоть Геона попросим поделиться опытом, — он хохотнул. — Его жена не маг, а между тем у младшего из троих сыновей — явные магические способности. Добился-таки. Причем сам, к лекарям не обращался.

"Надо же! — подумала Даари. — А ведь ни Гешвири, ни сам Геон и словом не обмолвились, что у него жена не из Кланов!.."

— Но ведь для этого нужны же еще и гены, — сказала Даари. — Гены управления магией — рецессивные. Чтобы ребенок стал магом, он должен получить их и от отца, и от матери. А у меня...

— А у тебя есть все необходимое, многочисленные анализы крови подтверждают, — хмыкнул Дракон. — Кстати, и сама могла бы догадаться, раз у вас в семье наследственная магочувствительность! Но вопрос несколько сложнее. Не существует как таковых "генов магии", есть, и правда, два рецессивных гена, один из которых определяет чувствительность к магическим каналам — грубо говоря, свойство кожи. Другой — наличие магрезерва. Магочувствительность развивается у тех, у кого есть по крайней мере первый. У тебя же есть оба. У твоих братьев, кстати, только по одному: я видел их генетические карты.

— Но ведь у ребенка этих генов может и не оказаться... — гнула свое Даари.

— Не может. Если зачатие вообще произошло, значит, на пути драконьего семени попалась совместимая гамета. Драконы — существа, без магии просто невозможные. Впрочем... — тут Дракон задумался, — а это интересный момент! Знаешь, Дайки, если вдруг окажется, что твой ребенок — не маг, я... даже не знаю, что я на радостях сделаю. Отрекусь от престола, наверное, и уйду в монастырь, доживать оставшиеся мне лет триста в мире и покое.

— Что?! — Даари приподнялась на локте, в испуге уставившись в красивое, мечтательное лицо своего Владыки и... мужа? Да, мужа, это уже официально. Церемония сплетения Уз, конечно, ставит точку, но и без нее Даари имеет статус супруги с тех пор, как Дракон объявил об этом.

(Помнится, Даари как-то поразила юридическая фикция, что Дракон может объявить своей супругой кого угодно — хоть старую бабку, о которой впервые услышал, и с которой никогда не виделся, хоть грудного младенца — и это все равно будет иметь силу настоящего брака! Только с младенцем будет считаться помолвка, а не брак, вплоть до совершеннолетия: по законам Цивилизации иначе нельзя.)

— Ну да, — сказал Дракон. — Понимаешь, это будет означать, что я добился полной интеграции себя и своего тела в человеческий род, стал одним из вас. И мой ребенок передаст мои гены — человеческие гены! — дальше. Согласись, что для существа, три тысячи лет прожившего под угрозой полного исчезновения как вида, это победа.

— Нет, я не о том, — Даари заглянула в его глаза. — Тебе правда осталось всего триста лет?!

От волнения она даже перешла на "ты".

Казалось бы, триста лет — это долго, это очень долго, гораздо больше, чем отмерено самой Даари. Что толку переживать! Однако почему-то ей стало страшно и больно, как будто Дракон сообщил, что ему осталось лет двадцать. Он казался вечным, невозможным... Она ведь всего дней десять назад готовилась пожертвовать собой, только чтобы спасти его — уверенная, что без него Цивилизация не просуществует и недели!

— Милая Дайки, — Дракон, улыбаясь, провел рукой по ее волосам. — Не переживай из-за того, что случится так не скоро по твоим меркам! И нет, я не знаю, сколько точно мне осталось. Не более, чем знаешь ты или любой из нас. Мой род в среднем жил около трех тысяч лет, плюс-минус несколько сотен — кому как повезет.

Даари сделала простые вычисления.

— То есть на момент Катастрофы ты был совсем молод?

Дракон приложил палец к губам и заговорщицки подмигнул:

— Я был подростком, таким юным, что даже имя не успел заслужить. Конечно, ни хрена не знал. Пришлось две тысячи лет копить силу, пока я не решился захватить власть среди людей. Только, смотри, никому не разболтай! А то уважать перестанут, сволочи такие. Им палец в рот не клади.

Даари хмыкнула, не зная, как реагировать на такие откровения. Голова шла кругом. Официально ведь считалось, что Дракон на момент Катастрофы был могущественным хранителем магических традиций, и на две тысячи лет он погрузился в сон от силы того удара, что уничтожил всех остальных. Ну, правда, версии-то среди ученых ходили самые разные. Даари читала и такую, что, судя по знакомству Дракона с человеческой культурой на момент создания им Цивилизации, он явно по крайней мере несколько десятков (а то и сотен) лет к тому времени жил среди людей инкогнито. В общем, она почти не сомневалась, что Дракон сказал ей правду. Но... разве имя его не драгоценность, от которого он отказался в память о своем погибшем роде? В свое время, еще когда она была ребенком, эта история показалась Даари такой романтичной!

— Серьезно? — решилась она. — И поэтому у тебя нет имени?

— Можешь придумать мне какое-нибудь, — сказал Дракон. — Будет наш с тобой секрет.

И вот тут настроение испортилось уже у Даари. Да как! Стремительно, словно сломанный лифт, упало с последнего этажа на первый, с грохотом погребя под обломками начавший появляться оптимизм относительно будущего и относительно будущего в качестве старшей супруги.

Это предложение Дракона вдруг четко показала ей: он, конечно же, играет. Для него она, Даари, лишь мимолетный эпизод, и вся его нежность — показная. На самом деле не значит ничего. Он что-то такое говорил сотням женщинам до нее и сотням еще скажет... Может, и про свой преклонный возраст приврал: иногда мужчины любят вызвать женскую жалость. Его ведь никак не проверишь.

Она не отстранилась от Дракона, конечно. Она осталась лежать в его объятиях и даже не расплакалась, хотя больше всего хотелось вскочить, уйти куда-нибудь — может быть, на вокзал, уехать в Ло-Саарон, прийти в их с братьями квартиру, упасть на свою узкую койку в общей комнате с Инге и дать волю слезам.

Ей вдруг стало отчетливо ясно: она ужасно одинока с Драконом и всегда будет с ним одинокой. Она никогда не станет для него по-настоящему своей. Он никогда не пустит ее в свое сердце. Даже если он и пускал кого-то когда-то туда из человеческих женщин, эти времена давно прошли. А значит, и он для нее своим не станет. Не будет, как у родителей: ни любви на много лет, ни уважения, ни совместных шуток и только им одним понятных фраз... Это, может быть, и брак — но не семья.

— Дайки... ну что ты? — нежно спросил ее Дракон, проводя по волосам. — Так расстроилась? Не переживай. У меня, конечно, значительно меньше тайных знаний Драконов, чем я даю понять, но это пустяк. Если за восемьсот лет мой блеф никто не вскрыл, то и дальше не вскроют! Извини, что разом вывалил это на тебя. Серьезно, придумай мне какое-нибудь смешное прозвище — и будем квиты.

"Золотой мальчик" — вспомнила Даари.

Она зарылась лицом в его грудь — и... не зарыдала.

Стиснула зубы, овладела собой.

Сказала, стараясь говорить легкомысленно и естественно:

— Над глупым прозвищем я подумаю. Это слишком важное дело, чтобы так сразу решать.

— Эй, — сказал Дракон деланно обеспокоенным тоном, — только помни, что тебе же им и пользоваться!

"Ему все равно", — подумала Даари.

Вслух она перешла на деловой тон, сменила тему:

— Так вот один из тех вопросов, которые я хотела у тебя уточнить... Ведь не ты подбирал персонал для меня и для этой резиденции?

— Разумеется, нет. У меня нет времени на дела подобного рода. Я спустил распоряжение в министерство Церемониала, те в Дворцовую службу. Все кандидатуры там проходят утверждение службой безопасности, но если тебе кто-то не нравится, гони их в шею. Кандидатов — море, как и желающих услужить моей новой любимице.

Он снова ее погладил.

"А после меня будет другая любимица..."

Неважно, текущим фавором надо пользоваться.

— Мне не нравится лекарь, — прямо сказала Даари. — Его заменить можно?

Рука Дракона на мгновение замерла.

— Лекарь — дело серьезное, — проговорил он. — Необходимые допуски для работы с принцами и принцессами имеют немногие. Но если Аллират тебе так не нравится, вели своей личной помощнице подать заявку, я лично проконтролирую, чтобы тебе назначили самого квалифицированного кандидата.

Даари стало немного полегче. Как бы то ни было, сейчас, на настоящий момент, ее состояние — и состояние его будущего потомства! — чрезвычайно его заботит.

— Хорошо, — сказала она. — И... скажи, как ты относишься к идее назначить Гешвири моей придворной дамой?

— Хм... В целом, положительно. Она, пожалуй, немного юна, но ведь и ты моложе любой старшей жены. Тебе нужна наперсница твоих лет. Однако позиции Утреннего Тигра и так сильны, этим ты сделаешь еще крепче. Будут противники. Много мелких и крупных неприятностей. Сами Тигры могут не захотеть, как это не парадоксально...

— Перехотят! — решительно произнесла Даари. — Старшая супруга я или где? С последствиями разберемся.

— Похвально, — кивнул Дракон. — Своих людей нужно продвигать на ключевые посты. Ну, не буду тебе напоминать, чтобы ты лишний раз убедилась, что она именно твой человек, а не человек, например, Геона. Сама большая девочка. Кстати, одобряю, что ты, выбрала для укрепления союза с ней именно секс. Гешвири не умеет врать телом, это по ней очень видно. Может быть, со временем научится, но не сейчас.

Даари вздохнула.

— А откуда ты знаешь?.. Ну, про секс с ней? Ты и в пещере тогда принял ее облик...

— Это была догадка, но информированная, — подмигнул Дракон. — Если помнишь, я тебя сам возил в Аттону. Гешвири там видел. Правда, не узнал, но потом получил доклад о том, что вы встретились и провели несколько часов в отеле. Я мог бы предположить, что вы там строили планы и все такое, но я видел ваше выступление на Большом турнире. Очень много подавленного эротизма! К тому же, во время той поездки ты этак прожигала взглядом шинель Лаора, что я не мог не заметить: девушка созрела. Даже перезрела. А в кланах мораль на этот счет своеобразная, нетрудно было догадаться, что Гешвири тебе предложит, а ты согласишься.

Даари застонала, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

— Я настолько для тебя очевидна? — теперь она уже не в силах была замаскировать досаду, даже боль в голосе.

— Нет, — сказал Дракон неожиданно серьезным тоном.

Вдруг он легко подхватил ее под мышками и усадил на себя сверху, одновременно перевернувшись на спину (до этого лежал вполоборота на боку). По-прежнему придерживая ее одной рукой под мышку, другой он откинул с лица растрепавшиеся волосы девушки. Даари задохнулась от жара странного, нестыдного стыда: Дракон смотрел на нее жестко, очень проницательно, и казалось, будто он глядит прямо в душу.

— Считая, что до конца понимаешь кого-то, отказываешь ему в свободе воли, — веско сказал Дракон. — Я не идиот, чтобы поступить так с выбранной мною женщиной. А ты, Дайки, уже не раз меня всерьез удивляла. И даже если тебе больше ни разу не доведется отмочить ничего подобного твоим прежним художествам — кстати, надеюсь, что так! — я всегда буду держать в голове, что от тебя можно ждать чего угодно. Ты же авантюристка, Дайки-погромщица, притом авантюристка удачливая. Хотя умело прячешь это за рассудительным обликом этакой отличницы.

— Я никогда не была отличницей, — буркнула Даари.

— Это-то и удивительно, — улыбнулся ей Дракон. — Ты даже книжки читаешь, как не в себя.

Настроение исправлялось стремительно и неудержимо.

"И это — ну, или нечто подобное — он тоже всем говорит!" — напомнила себе Даари.

Но глупое сердце хотело верить его лести — и верило.

Глава 9. Планы обустройства (без правок)

Громкий и звонкий вопль Даари услышала, еще спускаясь по лестнице на первый этаж:

— Ого! Вот это хоромы! Слушай, тут можно целую лабораторию забабахать...

— А то тебе лаборатории мало, — ответил гораздо более спокойный, невсерьез ворчливый голос. — Не веди себя как дикарь.

— Да ты что! Это же шанс! Сам подумай: тут с нами ничего не сделают. Хоть ори в голос, хоть кукарекай. Я бы на твоем месте воспользовался... А, погоди, я и так на своем! Ку-ка-реку!

— Пороть тебя некому...

Даари ускорила шаги: эти голоса она бы узнала где и как угодно, хотя более юный из них уже то и дело сбивался с детского тенора на ломкий юношеский басок и обратно — а она этого не помнило! Сердце забилось чаще. Вроде бы не так много времени прошло, да и общались регулярно по магфону, но все равно.

Боги-духи, как же она скучала по ним!

Выскочив на площадку лестницы, ведущей в нижнюю анфиладу комнат, Даари увидела братьев: они стояли внизу, на красивой узорчатой плитке... Атриума, наверное? Короче, сквозной высокой комнаты с высоким прозрачным потолком, которая непонятно для чего была нужна: в качестве гостиной или столовой она не годилась, а чтобы устраивать танцы, места в ней все-таки не хватало.

Так вот, Инге и Тарик стояли внизу, озираясь... Точнее, Инге озирался, а Тарик уже ощупывал и чуть ли не обнюхивал какую-то декоративную вазу со сложным узором. Вроде бы Второго классического периода, но Даари почти ничего не знала о традиционном фарфоре.

— Сестрица Дайки! — Инге увидел ее первым и улыбнулся — ослепительно, ясно. Она помнила эту улыбку по прежним счастливым временам.

— Уау, почтеннейшая старшая сестра! — Тарик подпрыгнул, обернулся и сходу залепил ее максимально формальным приветствием. Абсолютно подходящим к ее новому рангу и абсолютно хулиганским; впрочем, выдал он его с непередаваемой смесью сарказма и истинной радости, что делало эту выходку почти не обидной.

Даари торопливо спустилась к ним — и тут же попала в две пары крепких объятий по очереди. К счастью, даже поганец Тарик не подумал ей кланяться, тем более земно.

За четыре месяца, что Даари не видела братьев, они, к ее удивлению, изменились очень сильно.

Особенно это видно было по Инге.

— Ты что, бороду отрастил? — изумленно спросила Даари, оглядывая брата снизу доверху.

Ей пришлось запрокинуть голову.

Странное дело, он и раньше был выше нее, но как-то привыкла и не обращала внимания; не бросалось в глаза. А теперь вдруг оказалось, что он не просто выше, а значительно выше — нависал над ней как каланча! «Он даже выше Дракона!» — поняла Даари с удивлением. И когда это Инге успел обзавестись таким шикарным разворотом плеч? Не за четыре же месяца!

Бородка и усы на удивление шли круглому простоватому лицу Инге, делали его как-то... Интеллигентнее, что ли? Да еще вдобавок он стал сильнее похож на отца — тот тоже носил усы. И главное, появилось спокойствие во взгляде, которой раньше не было. Нет, не спокойствие, а, скорее, внутренняя готовность к испытаниям. Раньше Инге смотрел затравленно, опасаясь всего. Затравленность из глаз начала уходить еще зимой, после успешной операции — но за время разлуки (наверное, после начала учебного года!) Инге избавился от последних ее следов.

— Честно говоря, как занятия начались, просто некогда бриться было, — пояснил Инге. — Я же работу в Зоопарке не бросил... А потом, хм, — он чуть порозовел, — мне сказали, что мне идет.

Даари мудро не стала спрашивать, кто именно высказал это ценное мнение, понимая, что внятного ответа не получит. И потом, брату действительно шло.

Тарик тоже вытянулся и тоже стал выше Даари, хоть пока и ненамного. Но это сюрпризом не стало: он об этом ей писал и даже присылал глумливую фотку с собой и дверным косяком, подписанную «окончательно маленькая старшая сестрица». Кроме того, он уже точно из красивого мальчика превратился в нескладного подростка... Ну как нескладного. С одним ему повезло: природа не отсыпала прыщей. В отличие от Инге, который в том же возрасте ходил аж пятнистый. Кроме того, Тарик двигался без обычной жеребячьей неловкости, вполне уверенно — только руки и ноги казались слишком большими, а голова слишком маленькой на неожиданно широкой шее: он еще не дорос до себя. Видно было, что не пренебрегал шайгон-боем (в последний год Тарик всерьез им увлекся). За мужчину пока не примешь даже издали, но уже точно не ребенок. Ну да, ему четырнадцать через месяц.

— Офигеть, — сказал Тарик. — Как тебе этот дворец? Освоилась? А бассейн тут есть? А свой спортзал?

— Еще пока не освоилась, — честно сказала Даари. — Спортзал тут есть свой, но маленький, а есть спорткомплекс общий для резиденции... Там бассейн огромный, даже, с островами, а во Флюоритовом дворце маленький, меньше, чем у нас в школе был. Как мне сказали, чисто после бани освежиться. Лично я ни тем ни другим пока не пользовалась — не успела еще. Да и париться мне теперь нельзя. Слушайте, пойдемте в Желтую гостиную, надо поговорить толком.

— Да, — серьезно сказал Инге, — надо.

Его повзрослевшие глаза смотрели на Даари с тревогой.

...Разговор в Желтой гостиной довольно долго длился сумбурно, когда все трое пытались вместить в несколько фраз то, что не удалось до этого запихнуть в скупые магфонные сообщения и вообще о чем можно было говорить только лично.

Даари настояла, чтобы браться рассказывали первыми: она не хотела, чтобы их долгожданная встреча превратилась в обсуждение ее собственных проблем. Братья настаивали, что у них все по-прежнему и она все и так знает — но одновременно с тем вывалили кучу новостей, о которых Даари не имела представления. Инге учится — «и встречается с девушками!», сдал брата Тарик.

— С какими девушками? — тут же среагировала Даари.

— С любыми, со всеми подряд! — воскликнул Тарик, тогда как Инге перебил:

— С хорошими! — А потом добавил: — На самом деле у меня нет времени на серьезные отношения, просто ко многим семинарам удобнее готовиться вместе...

Тарик тоже учится, собирается к Новому году экстерном сдать Аттестацию Гражданина (история, родной язык, естествознание, включая основы магической и физической теорий, математическая экономика), чтобы не тратить больше время на школьную программу; тогда он будет считаться совершеннолетним. Да, поступать в вуз тоже планирует, но пока не может выбрать между целительством и маготехом. Маготех, конечно же, для не-мага проще, но когда его останавливали сложности? «А еще Тарика назначили руководителем направления в его лаборатории», — это уже сдал Инге.

— Ого, — воскликнула Даари. — Какого направления?

— Да какое там направление, — отмахнулся Тарик. — Так, проект один...

— Но тебе же дали сотрудника в подчинение! — настаивал Инге.

— Да просто в помощь дали специалиста по исследованиям, я ей не командую... На самом деле, она гораздо опытнее меня и в иерархии выше!

Даари почудились нотки восхищения в том, как Тарик говорил об этой «специалистке». Как бы не влюбился. Так-то Даари сказала бы, что мальчику его возраста полезно побыть очарованным недосягаемой взрослой женщиной... А с другой стороны — это же Тарик! Как бы всерьез не попробовал ее добиться и не наломал бы дров.

— А что вы исследуете-то? — сымитировала она интерес.

Тут Тарик замялся, как будто не хотел признаваться.

— Мы исследуем алхимические свойства некоторых растений, растущих в Пограничье, — наконец сказал он. — Методами инструментального моделирования, с помощью магстанций... Я лично только пишу программы, данные мне все поставляют, результаты тоже другие люди обрабатывают.

— Какие свойства? — спросила Даари.

— Ну, теоретически разные... Практически мы работаем над тем, чтобы повысить доступность астрала и магрезерва для слабых магов. Ты ведь в курсе, что проблема не только в величине резерва, но и в легкости доступа к нему?

— Краем уха слышала, — кивнула Даари.

— Ну вот, можно добиваться этого тренировками, а можно алхимическими методами. Но они почти не разрабатываются, потому что был старый запрет Владыки, ему лет семьсот уже — вроде как злоупотребление такой алхимией может привести к деградации магов... Так, стоп, не кидайся так на меня! — Тарик зачастил, потому что Даари издала протестующий возглас, вообразив, что брат снова связался с нелегалом. — Недавно этот запрет сняли, допустили лаборатории до исследований, но под государственным наблюдением и очень осторожно — это если на людях экспериментировать. А мы все обсчитываем числовыми методами, у нас разрешения экспериментировать на людях нет. Зато потом свои расчеты продаем тем, у кого есть. Все законно, честное слово! Да хоть сама информацию в Сети поищи! О нас даже в новостях по каналу оповещения передавали.

Даари недоверчиво помотала головой.

— Не вздумай на себе экспериментировать, вот что!

— Что я, дебил, что ли? — очень натурально возмутился Тарик. — Я даже не маг!

Даари вспомнила, что говорил Дракон: по крайней мере один рецессивный ген, отвечающий за магию, у Тарика есть.

— Ну, ты достаточно дебил, чтобы продавать мафии подсудный редчайший препарат, обманом добытый у своей глупой сестры... — лукаво заметила она.

— Это было больше двух лет назад! — возмутился Тарик.

— Всего полтора.

— Началось — больше двух лет назад! Я с тех пор сильно вырос. И не только в длину. Короче, не волнуйся, старшая сестрица, там все реально законно и нормально, к нам госкомиссии как на работу ходят, проверяют. Вот только сложно это все... Есть старые разработки, по влиянию алхимических препаратов на энергетические оболочки, но сама понимаешь — этим теориям по тысяче лет, сейчас вообще уже никакие энергетические оболочки не признают...

— А, вот к чему была эта тарабарщина про то, что мои и Дракона энергии не совпадают! — осенило Даари.

Тарик чуть покраснел.

— Да, — буркнул он, — я знаю, это смертный грех для ученого: объявлять невозможным событие, которое уже случилось. Я просто закопался тогда в это все. Сестрица, а... — он покраснел еще пуще, замалиновел ушами. — А ты можешь объяснить, как произошло зачатие? Я с тех пор много читал про это, и везде пишут, что не-маги от Дракона не рожают — хотя он иногда и берет их в младшие жены...

— Прекращай, Тарик! — строго осадил его Инге. — Ты еще у нее начни подробности из опочивальни выспрашивать!

— Да мне нечего рассказать, — пожала плечами Даари. — Я сама не знаю, как так вышло. Дракон говорит, что у него есть теория, но рассказать ее мне не хочет. А я слишком слабо разбираюсь в теории магии.

— А как ты вообще? — ласково спросил Инге и снова тревожно огляделся вокруг, словно подозревал в чем-то пестроцветный интерьер Желтой гостиной (желтый и золотистый тут действительно преобладали, но в целом обстановка вписывалась в традиционные клановые вкусы: всего и поярче).

Тогда Даари не выдержала и призналась, что в резиденции пока чувствует себя чужой, потому что не может назначить никого из своих людей... В смысле, назначить-то может, но «своих» у нее нет, и она не знает, с какой стороны подступиться.

Тут же в обсуждение включился Тарик и начал предлагать прожекты, развивая свои идеи, которые уже накидал Даари в голосовых сообщениях. Даже достал блокнот и, со слов Даари, набросал схему иерархии персонала резиденции — с двумя линейками: штат сиятельной госпожи старшей супруги и штат собственно дворца — с выделением ключевых постов.

Он смущенно умолк, когда вошла служанка и поставила на стол заказанные Даари угощения (фрукты и пирожные для Тарика, рыбную и мясную нарезку для не любящего сладкое Инге) плюс чай. Девушка работала быстро, ловко, ушла, не улыбнувшись и не посмотрев ни на кого, словно ее вовсе нет; весь эпизод занял как будто секунд десять или двадцать.

Но было видно, что и Тарику, и Инге сделалось чуть не по себе.

— А... У них у всех такие короткие юбки? — спросил Тарик, когда девушка вышла.

— И не только юбки... — задумчиво добавил Инге. — Такое ощущение, что у вас завхозы на ткани экономят.

Даари хихикнула.

— Ага, я знала, что вы зацепииест! Я уже заинтересовалась этим вопросом. Оказалось, что лет двадцать назад главный евнух сделал платья скромнее — так служанки, представь, устроили забастовку!

— Пытаются привлечь таким образом Дракона? — догадался Тарик. — Ну силен у нас Владыка! При стольких женах...

— На самого Дракона мало кто рассчитывает, а вот на чины из министерств, службы безопасности и родственников старших супруг сезон открытый, — сказала Даари, ехидно улыбаясь. — Вы тоже попадаете в эту категорию. Так что если кто хочет закрутить роман со служанкой, пока здесь живете — вперед, они только за! Только выпутываться сами будете, когда они узнают, что у нашей семьи нет денег и влияния.

— Это у кого нет денег и влияния? — возмутился Тарик. — Это временно!

Инге неожиданно только приподнял бровь и задумчиво заметил:

— Думаю, они и так это знают... Знаешь, сестра, я тебя прямо не узнаю. Ты бы еще посоветовала нам презервативы не забыть.

Тут Даари чуть не подавилась.

— Ты тоже изменился! — воскликнула она. — Не краснея, сказал при мне «презерватив».

Тут Инге все-таки покраснел, да так удушливо, что его усики и борода сразу показались бутафорскими, а сам он сделался как бы не моложе своих девятнадцати лет.

Даари не сдержалась от смеха, братья поддержали его тоже: не потому что кто-то из них сказал что-то смешное, а просто хорошо было наконец-то оказаться вместе — и, для разнообразия, никому из них не грозила ни тюрьма, ни опала!

...Ну, то есть Даари здорово надеялась, что не грозила. Она понятия не имела, насколько на самом деле законно то, чем занимается Тарик, а даже если законно — не вляпался ли он в нечто побочно-прибыльное, о чем не желает информировать сестру.

Или знает?..

Даари вдруг осенило, что теперь за нее братьями начнет негласно приглядывать служба безопасности — точнее, уже начала. А может быть, начала и намного раньше, еще когда Дракон вплотную заинтересовался некой барышней Сат, младшей чистильщицей. Это давало косвенную надежду, что Тарик все-таки держит слово и не лезет на рожон (или что слово держит «графский наследник»Кетар Сиит, не используя своего самого юного сотрудника в незаконных операциях). Потому что иначе служба безопасности давно бы уже доложила — не Даари, разумеется, а Дракону. А Дракон уж дал бы ей понять... Во всяком случае, не вел бы себя с ней так просто и беззаботно!

Или вел бы?

С него станется!

В общем, Даари решила потом аккуратно прощупать Тарика на этот счет и донести до него, что второй раз он так просто, как в прошлый раз, не отделается, — а пока сосредоточиться на плане персонала, который изобразил Тарик своим пренебрежительно некрасивым почерком.

— Смотри, — сказал он, — тебе важны какие доверенные люди? Которые контролируют географию — то есть ключевые зоны дома — и отношения, то есть максимальное количество внутренних связей. Это и есть ключевые посты, на которых тебе нужно разместить своих людей. Например, экономка, старшая горничная, садовник, шофер-механик — само собой... Еще бы желательно знакомого спеца по безопасности. Ты уже познакомилась с тем, кто тебя курирует?

— Нет, — сказала Даари, чувствуя некоторый стыд.

Вчера ее навестила Гешвири, ночь она провела с Драконом, а утром... Ну, скажем так, утром она пребывала в состоянии легкой приподнятой эйфории, наплевав для разнообразия на дела и просто гуляя по саду и по дому. То есть по дворцу.

Вместо этого следовало бы призвать Саюру (та отправила Даари сообщение с вопросом, подойти ли ей, но Даари широким жестом отпустила помощницу до завтра, зная, что после обеда приедут братья) и заняться делами! Тем более, что дел этих намечалось — вагон и маленькая тележка.

Или пригласить Гешвири еще раз (и для начала попытаться выяснить, не взревновала ли она от визита Дракона...).

— Плохо... — вздохнул Тарик. — Вот это супер важная должность, тут бы свой человек очень пригодился. Ну или по крайней мере тот, с кем ты можешь работать нормально.

— Не глупи, Тарик, — окоротил его Инге. — Откуда у сестрицы личные знакомства в дворцовой СБ? Придется налаживать работу с тем, что есть. И вообще, я думаю, Дайки сама разберется...

— Да нет, это для меня темный лес, пригодится любая помощь, — Даари помотала головой. — В том числе от Тарика.

— Эй, я в этом неплохо разбираюсь вообще-то! — оскорбленно заметил ее самый младший брат. — В частности, берусь проверить всех, кого ты назовешь, через Сеть!

— Спасибо, — серьезно кивнула Даари, хотя на деле испытывала сомнения в хакерских умениях брата. — Кстати, только что подумала... Вообще-то, у меня есть знакомая сотрудница службы безопасности! Лаили Канно, мой куратор из Академии. Не знаю, подходит ли она по званию и допуску, чтобы работать в этой резиденции, но вообще-то идея неплохая. Могу проверить и затребовать ее перевод сюда. Вот только... — Даари нахмурилась. — Не знаю, не уверена, что она мне нравится. Вроде бы добросовестная, но скользкая какая-то..

— А, они все там такие, — махнул рукой Тарик с видом человека, не один десяток лет имевшего дела с безопасниками. — И да, я думаю, стоит проверить. Только вот что подумай: если ты ее сюда вытащишь, она тебе будет достаточно благодарна за повышение, чтобы дальше за тебя землю носом рыть — или нет?

— Не знаю, — честно сказала Даари. — Но узнаю.

Она не настолько хорошо разбиралась в иерархии СБ и в перспективах, открывающихся для начальницы отряда, обеспечивающего безопасность старшей супруги, а еще меньше того разбиралась в характере Лаили Канно, которая, несмотря на довольно частое общение, умудрилась остаться для Даари темной лошадкой. Даари решила, что сначала лучше встретиться со своим текущим куратором, а там уже подумать, менять его или не менять.

И, конечно, нужно собрать сведения об этой сфере в целом: поговорить с Саюрой, с Гешвири... С Геоном, пожалуй. При расставании он оставил Даари свой личный номер и просил обращаться с вопросами, которые у нее возникнут.

— Если у нее нет нужной квалификации или допуска, можно организовать дополнительное обучение, — предположил Инге. — Я думаю, это реально.

— Точно! — Тарик аж завопил и даже подпрыгнул. — Старший брат, все-таки и у тебя иногда бывают умные мысли! Сестрица Дайки, я думаю, этот принцип следует применить везде! Ты ведь на самом деле можешь просто прикинуть, какие знакомые из прежних сфер у тебя есть — и поговорить с ними, а вдруг они хотят доучиться и занять при тебе подходящие места? Вот садовник, например! Помнишь старика, у которого ты в магазине работала — вдруг он, например, согласится? И все, и тебе не надо морочиться с тем, что на внешних подступах в резиденции работает непонятно кто...

— Но дядюшка Фиттай вовсе не садовник... — начала Даари... И немедленно умолкла, потому что вспомнила: вообще-то ее первый работодатель занимался всю жизнь ландшафтным дизайном (то же садоводство!), имел преуспевающую компанию — но вынужден был продать ее на старости лет, чтобы оплатить долги непутевого, проворовавшегося сына. Сын, спасенный от тюрьмы, сгинул в неизвестном направлении, а дядюшка Фиттай работал в цветочном магазинчике, поддерживая невестку и двоих внуков.

Причем сам он никогда не говорил о своем несчастье, Даари узнала все эти перипетии от его невестки, которая в свои выходные (она работала лакировщицей на одном из Ло-Сааронских заводов по производству амулетов) приходила помогать в магазине. Женщина хорошая, честная и работящая, но болтливая настолько, что у Даари голова шла кругом.

Хм.

А может быть, дядюшка Фиттай и согласится! Вряд ли магазинчик приносит дохода больше, чем жалование садовника здесь (надо, разумеется, уточнить но на памяти Даари прибыли было не очень много: место небойкое, цветы Фиттай держал свежие и зарплату платил по-божески, не штрафуя за каждый пустяк, как иные другие хозяева). А квалификация у него наверняка есть. И, может быть, его невестка захочет поработать горничной?

— Вот-вот, — торжествующе сказал Тарик, глядя на ее изменившееся лицо. — Нормально же я придумал, так? Насчет шофера — подумай, ты же как раз в гараже в Аттоне работала! Может быть, кто-то из твоих тогдашних приятелей ухватится за шанс уволиться со службы? Ни у кого там срок контракта не истекает скоро?

— Подумаю, — медленно проговорила Даари. — А еще лучше — просто подниму информацию и проверю.

— Вот видишь! Так, кто там у нас остался... Старшая горничная...

— Возможно, у меня есть кандидатура, — перебила Даари.

— ...И экономка. Вот тут сложнее всего, должность вообще-то требует хорошей квалификации и допуска, я читал. Плюс еще в экономки традиционно стараются брать женщин с тремя и более детьми, не разведенных, или вдов. Считается, что они лучше будут следить за порядком. И моральная устойчивость тоже очень важна.

«Женщина с тремя детьми, умеющая следить за порядком...» — что-то отозвалось в памяти Даари. Ну конечно! Стааси, вахтерша из Управления технических работ, бывшая чистильщица, с которой у Даари сложились почти приятельские отношения. Но вот нужного образования у нее точно нет... Или есть?..

Даари вспомнила, что Стааси как-то рассказывала ей о себе. С детства она мечтала стать актрисой и, получив какую-то скучную профессию в родном глубоко провинциально городе, отправилась в Биркенаат — пробиваться в тамошний бомонд. А чтобы сводить концы с концами и при этом иметь свободное время, устроилась чистильщицей в местной императорской резиденции. Но концы с концами упорно не сходились: попытки вести богемный образ жизни и появляться на нужных тусовках стоили дорого, — поэтому кто-то надоумил юную Стааси перебраться в Ло-Саарон. Киностудия в столице тоже есть, хотя и поменьше, плюс еще знаменитые на всю Цивилизацию театры и театральная студия; при том жилье и еда дешевле, а спрос на чистильщиков в Академии больше. В Ло-Саароне Стааси встретила будущего мужа, рассталась с «девчачьей», по ее собственному выражению, мечтой о сцене и была вполне довольна своей судьбой почтенной матроны. Ну или у Даари сложилось такое впечатление.

А вот что за учебное заведение Стааси заканчивала и с какой специализацией — тут Даари твердо не помнила. Вроде бы она упоминала бухгалтерские корочки... Это было бы очень удачно: по разумению Даари, знания, требуемые от экономки и от счетовода примерно совпадали. Вопрос только, согласится ли ее муж перебраться в Таалу — это же ему тоже работу искать? Впрочем, кажется, он тоже работает в Управлении технического обслуживания, чуть ли не чистильщиком. В этом случае проблем не будет: работа в Таальских госучреждениях без потери в деньгах для него найдется.

Итак, план действий понемногу вырисовывался.

С иронией Даари подумала: если бы ей кто-то год назад рассказал о некой даме, которая, быстро сделав карьеру при дворе, начала вводить в ближайшее окружение старых знакомых, продвигая их независимо от квалификации, Даари бы возмутилась падению нравов. Сказала бы: если эта дама и не делает ничего противозаконного, то по меньшей мере поступает бесчестно. Ведь служба в императорской резиденции денежна и почетна, туда многие стремятся, сдавая строжайшие экзамены. Проталкивая своих людей — ущемляешь, быть может, более достойных, профессионалов, которые годами ждали своего шанса!

А сейчас нигде ей ничего не жмет. Потому что Тарик прав, и его правота для Даари важнее любых абстрактных соображений..

Свой человек в саду: значит, никто не сможет использовать территорию дворца для каких-то левых дел неведомо для нее. Собственно, там везде видеосъемка, но мало ли способов замаскировать свою деятельность чем-то невинным? Да и никакая охрана не может бдить каждую секунду.

Шофер — тоже понятно и само собой разумеется. Горничные и экономка — от них зависит работа всей резиденции; если они будут работать на кого-то еще кроме Даари, не то что о безопасности, даже и о комфорте говорить не придется! О пользе своего человека в охране и в службе безопасности и говорить нечего... Но тут, конечно, сложнее всего. Видимо, этот момент придется провентилировать с Драконом: Даари не представляла, кому еще она могла доверять.

И если речь идет об обеспечении тыла для себя и для ее ребенка — который будет обитать в ее резиденции как минимум пока не поступит в школу, а то и после — Даари совершенно плевать на возможные обвинения в кумовстве.

Глава 10. Сбор команды (без правок)

Если хочешь набрать верных людей в свой круг, нужно вести переговоры самой. Нельзя требовать личной преданности, сваливая личное общение на личного помощника, так дела не делаются. Вот и вышло, что Даари пришлось в ближайшие пару недель провести несколько ключевых собеседований — причем это время еле удалось втиснуть в плотный график, который обозначил для нее новый императорский лекарь.

Но обо всем по порядку.

Во-первых, Гешвири. Даари встретилась с ней на следующий день после приезда братьев и начала с извинений: мол, Дракон слишком резко тогда отослал дочь Клана, а она, Даари, даже не вступилась.

— Слишком резко? — удивилась Гешвири. (Она остановилась в одном из гостевых домиков на территории резиденции, так что Даари не пришлось как-то лавировать и назначать встречу: она просто попросила Саюру уточнить, у себя ли гостья). — Да нет, очень даже вежливо. Он уделил мне внимание, поговорил, показал, что не считает отработанным ресурсом... — Гешвири улыбнулась почти мечтательно. — Если так пойдет и дальше, через год-другой он будет называть меня Эйши! Это очень серьезно, если Владыка называет тебя уменьшительно-ласкательным именем...

Даари вспомнила, что Дракон называл ее так почти с самого начала, но упоминать не стала: это прозвучало бы как хвастовство. Сама же она поставила себе лишнюю отметочку: ага, Дракон с самого начала проявлял к Даари повышенный интерес, из каприза или из каких-то своих неясных соображений... «Да конечно, каприза, — сказала себе Даари. — Он ведь практически открытым текстом об этом сказал! Что-то насчет того, что раз в одно-два поколения находит себе юную девицу, открывающую ему новый вкус к жизни... Будь у него другая причина — ну там какие-то мои сверхспособности или древнее пророчество насчет меня — это все уже бы всплыло!» И все же этот здравый довод не до конца уничтожил предательского червячка надежды. Ведь если Даари и правда каким-то боком Избранная, с какими-то одному Дракону ведомыми особыми свойствами, у нее остается шанс по-настоящему завоевать его сердце... Ну вдруг. Потому что Даари не строила иллюзий: нынешнее бережное и подчеркнуто внимательное отношение Дракона все же лишено главного — искренней любви — и долго не продлится. Даже странно. Ведь Даари знала только родительскую и братскую любовь (плюс то среднее между любовью и дружбой, что нарождалось у нее с Гешвири), а все-таки чувствовала, что того самого, о чем пишут в книгах и снимают фильмы, Дракон к ней не проявляет...

«Так, все, поплыла, — сердито сказала себе Даари. — Не нужно тебе его сердце! Тебе нужны его уважение, поддержка и любовь к твоему ребенку... По крайней мере, пока тот маленький, а дальше мы уж как-нибудь сами...»

Однако это самовнушение как-то не очень сработало.

Что хуже всего, в глазах Гешвири Дааари заметила то же самое мечтательное выражение, которое порой ловила и в зеркале. Какие бы ни были чувства Гешвири к Дракону, они, определенно, были сильнее ее чувств к Даари. И значит, очень может быть, что их союзничество все-таки временное.

«Нет, — сказала себе Даари, — когда начинаешь так думать, это становится самосбывающимся пророчеством! Как там писал кто-то из великих? Умение доверять — величайшая из наук, потребных нам в жизни. И что-то там дальше про благородную кобылицу-судьбу, которая сбросит трусливого седока...» [1].

Если решить заранее, что Гешвири непременно предаст из любви к Дракону — то так оно рано или поздно и случится (например, потому, что Гешвири будет чувствовать недоверие со стороны Даари и затаит обиду). Стоит спросить себя: а она собирается предать подругу? Нет, Даари была почти уверена, что не сделает такого (ну, за исключением всяких сложных обстоятельств: под пытками, например... Или если кого-то из ее близких возьмут в заложники). И уж точно не для того, чтобы удержать расположение Дракона! Без его расположения жить можно — прожила же Даари как-то двадцать один год на свете. Без самоуважения тоже можно, наверное, но очень трудно. Даари уже несколько раз макалась лицом в дерьмо и знала, каково это — ощущать себя паршивой идиоткой, которая всех подвела; никогда больше! Она не унизит Гешвири недоверием.

И будет работать над их отношениями, конечно же.

— Все равно, — сказала Даари, — мне, конечно, очень хотелось с ним наедине поговорить, но как-то слишком резко он тебя выставил, я бы так не поступила! И помнишь наш план? Мы хотели заманить его в постель вместе, чтобы он себя в нашем обществе чувствовал, как в драконьей стае...

— Помню, — вздохнула Гешвири, — но такое может только случайно получиться. Срежиссировать нельзя.

— Да ну, нельзя, — не поверила Даари.

— Серьезно, — настаивала Гешвири. — Это бабушка мне рассказывала. У нее есть знакомая среди жен Дракона, сиятельная госпожа Гешвири Териат, мать принца-генерала Лаора. Меня назвали в ее честь. Так вот, со слов бабушки, у Дракона колоссальный опыт и колоссальное чутье на людей, он не терпит, когда его к чему-то принуждают. Даже к постельным играм в расширенном составе. Поэтому если он назначает тебе свидание — уж иди на него одна. А вот если он как-нибудь к тебе зайдет без объявления, увидит нас в постели вдвоем и захочет присоединиться — считай, повезло. Но с тем же успехом может откланяться или меня выгнать...

— Или меня, — фыркнула Даари, хотя сердце ее екнуло при этой мысли.

— Нет, — мотнула головой Гешвири. — Если он нанесет тебе визит, то не окажет такого неуважения, чтобы выгнать тебя же из твоих покоев!

— Особенно пока я беременна?

— Да нет же, вообще никогда! Или это будет означать, что ты попала в немилость. Если я ему понравлюсь, то он, скорее, в другой раз меня адресно к себе пригласит или сам наведается... Но такое редко бывает: Дракона голой кожей или постельными умениями не впечатлить. Его внимания можно добиться либо магическими способностями, либо личными качествами. Вот разве что он любит оказывать милость победительницам Желтых дуэлей... Но я смотрела статистику: там преимущество очень небольшое, процентов десять в среднем.

«Или должно просто повезти, как мне», — подумала Даари.

— Погоди, то есть госпожа Териат тоже пыталась удержать внимание Дракона с помощью подруги? — вдруг дошло до нее.

— Понятия не имею, — пожала плечами Гешвири. — Бабушка не делилась со мною такими подробностями, даже если и знала их. Но не удивлюсь, если и пыталась. Теория о социальном устройстве драконьего общества появилась не вчера, те же выводы, что и мы с тобой, могли сделать многие... Помнишь, я тебе говорила, что Дракон имеет шанс клюнуть на такого рода предложение, только если женщины, которые предлагают ему тройничок, действительно хорошо друг к другу относятся и он это чувствует? Дракон превыше всего ценит искренность.

— Честно говоря, не помню, — сказала Даари. — Но не важно. Даже если не говорила, считай, сейчас сказала. Ну, значит, нам повезло, что мы друг к другу хорошо относимся!

— Повезло, — улыбнулась Гешвири, подсела к Даари ближе и поцеловала ее.

Хорошо так, в губы, внимательно, не торопясь. Даари с энтузиазмом ответила: совсем не похоже на то, что с Драконом, но тоже приятно. Знакомое томление отозвалось в теле жаром и приятной слабостью — да что же это с ней, ведь всего позавчера, кажется, Дракон утомил ее так, что о сексе и думать было страшно?!.. Правда, тут же Даари вспомнила, что в гостевом дворце Гешвири, как и везде, ведется видеосъемка: а вдруг гости что-то замыслят против сиятельной госпожи?

— Приходи вечером ко мне, — шепнула ей Даари на ухо. — Если Дракон не явится, хоть время хорошо проведем.

— Заметано, — улыбнулась Гешвири, и поцеловала ее еще раз, невзирая на камеры.

...Даари хорошо сделала, что назначила это свидание на вечер, потому что днем не выдалось и минутки свободной.

Дракон, как выяснилось, действовал чрезвычайно быстро и уже прислал ей нового лекаря: моложавого, корректного, с суховатым юмором и чрезвычайно приятного в обращении — во всяком случае, куда приятнее напыщенного индюка Аллирата! Звали его Ранаарт Ветреный Тигр (из клана Ветреного Тигра-и-Клевера)... И кстати говоря, Ветреные Тигры, хоть и не находились в союзе с Утренними, все-таки считались по отношению к ним нейтральным кланом и даже признавали совместные корни.

Как выяснила Даари, вопреки расхожим представлениям, разнообразные Тигры вовсе не обязательно все происходили от одного древнего клана. В связи с тем, что Тигр — красивый и мощный хищник, едва ли не самый сильный на суше (не считая льва, но львы водятся только у экватора и их мало кто знает), в разных областях независимо друг от друга возникало множество кланов, избиравших его тотемом.

Лекарь осмотрел Даари, самостоятельно, без амулетов, сплетая диагностическую сетку. При этом Даари узнала ту же неудобную и вроде как устаревшую технику, которую изучила и сама: ну, той, где лекарь связывает себя и больного магическими каналами, после чего интерпретирует происходящее с больным по сигналам собственного организма.

— Это же вроде бы устаревшая система... — сказала Даари.

— Да, сиятельная госпожа, — ответил лекарь, — но начинал я карьеру в приемном покое государственной женской лечебницы в Сиреневых Выселках — это район Таалы, не самый, скажем так, благополучный, но при том многолюдный. Бывало, в часы приема приходилось обслужить сто-сто двадцать пациенток, голова шла кругом. У нас не всегда бывали нужные амулеты... А потом еще не повезло: в год Большого Прорыва разрушило кластер мастерских возле Точчиконы, и мы месяца четыре снабжались с задержкой и по остаточному принципу... Тогда я и убедился, что дедовские методы надежнее, чем кажутся. Это уже было не на Выселках, кстати, а в Центральной государственной лечебнице Таалы.

— Так вам за пятьдесят? — удивилась Даари. — Выглядите моложе!

— Мне шестьдесят два, — улыбнулся Ранаарт. — Молодой вид — для лекаря-мага, скажем так, реклама. Но мне еще и с наследственностью повезло. Наш Клан хоть и не особенно влиятельный, но живут в нем долго и стареют поздно.

Не переставая болтать, он успевал как-то между делом осмотреть Даари и даже взять у нее анализ крови так, что она едва заметила укол шприца.

Анализировал лекарь тоже на месте, используя сложную плетенку, которая у него висела заготовленной в астрале (он ее не плел, а достал). «Значит, — подумала Даари, — он действительно неплохой маг... Впрочем, почти все клановые имеют астральных помощников! Девушку-тигрицу я уже видела, а интересно было бы посмотреть на астральный клевер...»

— Ну вот, — сказал лекарь, — я еще отправлю в лабораторию, там алхимики поточнее проверят, но на первый взгляд ничего из ряда вон выходящего... Есть некоторые особенности, но пока рано что-то говорить наверняка.

— Какие особенности? — насторожилась Даари.

— Гормональный уровень по верхней границе нормы, может начаться ранний токсикоз — но еще несколько недель беспокоиться не о чем. Также не удивляйтесь, скажем так, повышенному аппетиту... Не в смысле поглощения пищи, пока нагрузка на организм невысока, а в любовном смысле. Это абсолютно нормально. Половые контакты и иные способы снятия напряжения — я имею в виду индивидуально — ребенку не повредят, можете смело их применять! Главное, не выходить за границы разумного.

Даари почувствовала, что краснеет. Так вот в чем дело!

Между тем лекарь продолжал, как ни в чем не бывало:

— Кстати, по поводу питания. Мой уважаемый коллега назначил очень хорошую и полезную диету. Но очень важно, чтобы еда была не просто здоровой и вкусной, но и нравилась будущей маме. Как она вам? Ничего не хотели бы поменять?

Даари порылась в памяти.

— Да нет, мне очень вкусно готовят... Только мясо какое-то сухое.

— Да, повар мне сказал, что вы не доедаете мясные блюда, — лекарь сделал у себя в блокноте пометку. — Ну что ж, попробуем заменить крольчатину на телятину. Кроме того, если хотите, можем добавить больше десертов: смотрю, вас очень сильно ограничили по сладкому, в чем смысла я лично не вижу.

Даари хмыкнула:

— Ну, я чуть полнее средней адептки Академии...

— Я бы сказал, что с нынешней модой на худобу средняя адептка Академии на грани или за гранью дистрофии, а у вас все в норме. Так что пока советую без стеснения заказывать на кухне все, что хочется. На последних неделях беременности ради вашего же блага придется попоститься, особенно если плод будет крупный. А пока набирайтесь сил.

В общем, Ранаарт Даари понравился. И болтовней, и приятными манерами, и веселым спокойствием: Аллират, при своей напыщенности и высокомерии, казался внутренне нервозным, словно бы перспектива наблюдать старшую супругу его где-то глубоко в душе очень не радовала. А этот явно отнесся к беременности отпрыском Дракона как к любой другой... Ну или делал вид.

Поэтому, когда после его визита Саюра уточнила у Даари, что ей сказать Дворцовому управлению — мол, заменить ли Аллирата на Ветреного Тигра — Даари тут же согласилась. Еще бы не заменить!

После интервью она, не откладывая в долгий ящик, созвонилась со Стааси.

Та обрадовалась звонку.

— Вот уж рада, сиятельная госпожа! — воскликнула она. — Видела в новостях о вашем возвышении, мы всей семьей так за вас болели! Примите наши искренние поздравления!

— Спасибо, — сказала Даари. — Я тебе как раз по этому поводу и звоню. Правильно ли я помню, что ты училась на бухгалтера?

(Даари схитрила: перед ней уже лежало подготовленное Саюрой короткое досье, где именно это и говорилось).

— Сиятельная госпожа изволит помнить верно! — с энтузиазмом воскликнула Саюра.

Тут Даари поморщилась, с запоздалым стыдом припомнив свои собственные попытки говорить в высоком регистре.

— Давай не так официально, — попросила она. — Как раньше...

— Нет, как раньше не смогу! Вы, сиятельная госпожа, все-таки меня лет на пятнадцать младше, даже моих оболтусов в школе немного попроще учат... А когда я училась, мы благоговели перед императорской семьей. Так что — я к вам буду хотя бы на «вы». А вы и правда давайте на «ты», как раньше.

Звучала она и весело, как будто улыбалась, и по-настоящему уважительно: мол, я рада, что ты, Дайки, не зазнаешься, но все-таки каждому нужно знать свое место. Даари ощутила ее правоту и спорить не стала.

И, между прочим, это сразу снимало одну важную неловкость: Даари волновалась, не покажется ли Стааси неприемлемой перспектива прислуживать бывшей приятельнице. Пусть даже экономка не служанка — все равно лицо подчиненное. Про невестку дядюшки Фиттая у Даари такого вопроса не возникало: с той они были едва знакомы, да и по характеру эта женщина была, что называется, «простой». Чтобы ребенка поднять, согласится хоть сточные канавы чистить, да еще благодарна будет, что хорошие деньги платят (между прочим, когда Даари искала работу, она случайно узнала, что мусорщики и тому подобные трудяги в Ло-Саароне действительно получают не так уж мало, плюс есть разные социальные льготы; вот только женщин туда почти не берут — работа слишком тяжелая). А у Стааси все-таки налаженная жизнь, муж...

Однако раз у Стааси столь силен пиетет к Владыке и его окружению, проблем возникнуть не должно.

— Ну, тогда на «вы», но без «сиятельной госпожи», — сказала Даари. — Я еще не привыкла, тем более, от старых знакомых... В общем, скажу прямо, я тебе по делу звоню.

— Да?

— Мне в резиденцию назначили экономку, нормальный специалист, но характерами мы не сошлись, — тут Даари уколола совесть: что там не сошлись, она даже с этой женщиной толком и не пообщалась! Но какая разница, все равно ей нужен надежный человек. — Ты на эту должность в целом подходишь, нужно будет только закончить двухмесячные курсы...

— Согласна! — тут же выпалила Стааси, перебив Даари.

И рассмеялась.

— В смысле, прошу прощения, что перебила! Но я правда согласна. Вот не поверите, сиятель... То есть просто, не поверите: мы вчера с мужем как раз обсуждали, есть ли у вас достаточно своих людей, чтобы их на ключевые посты расставить! Так что я в деле! Мужу моему вы ведь устроите перевод? Он в Управлении технического обслуживания работает, у них есть такая программа...

— Знаю, — кивнула Даари, хотя собеседница и не видела ее кивка.

Про программу перевода служащих она уже навела справки: им полагалось выплачивать разовые подъемные на переезд плюс либо компенсировать аренду жилья, либо предоставлять от компании, причем не хуже, чем у человека было на предыдущем месте. Ну или с ипотекой помогать. В общем, неудивительно, что Стааси уцепилась за такую возможность. Из холодного Ло-Саарона всей семьей в тропики да за государственный счет и с гарантированным трудоустройством — чем плохо?

Но все равно решимость Стааси похвальна. Срываться с места, ломать налаженный быт для всей семьи нелегко. Детям школы менять придется... Хотя младший у нее, кажется, еще в детском саду.

— Только вот... Вы, госпожа... То есть Даари... Я очень постараюсь, но там сложный экзамен, я уже смотрела программу. Может быть, мне лучше на старшую горничную для начала?

Ого! Уже и программу смотрела? Все-таки Стааси большая умница. Вряд ли она твердо рассчитывала на предложение Даари, но все-таки о перспективах думала и даже примеряла на себя возможные вакансии.

— Отставить пораженческие настроения! — весело сказала Даари. — Все у тебя получится. Жалко твой потенциал на более легкой работе тратить. Так что давай, готовься. Моя помощница пришлет тебе всю информацию.

Следующим был дядюшка Фиттай.

Старик так обрадовался звонку Даари, что, судя по дрожи в голосе, чуть не прослезился.

Его Даари даже не пробовала отговаривать называть ее «сиятельной госпожой»: чувствовалось, что Фиттай считает Даари чуть ли не своей воспитанницей или, по крайней мере, ученицей, гордится ее успехом и находит удовольствие в том, чтобы выказывать ей формальные почести. Тем более, у него это выходило не забавно, как у Стааси, а с достоинством и естественно.

— Видел новости, за эти два года сиятельная госпожа стала еще прекраснее, — говорил он сдержанно, но с сильным чувством, и не оставалось сомнений: он правда так думает. Шрамов либо не заметил, либо не придал им значения.

Даари тут же стало немного стыдно, что она за весь последний год ни разу ему не позвонила. И сейчас бы не вспомнила о Фиттае, если бы Тарик не начал перебирать кандидатуры.

Когда Даари пригласила дядюшку Фиттая в садовники, он, не задумываясь, с достоинством сказал, соблюдая старинные формы вежливости:

— Разумеется, я выполню желание сиятельной госпожи. Мой опыт скромен, а способности невелики, но я приложу их все, чтобы послужить Цивилизации!

Даари поняла, что зря не разузнала сначала, как у старика со здоровьем и вообще с состоянием его магазина! Может быть, ему такой переход невыгоден? Но по нему ясно было: он в этом не сознается теперь, даже если она начнет его пытать.

Даари сделала себе мысленную пометку, что впредь к просьбам особо лояльным гражданам (особенно старшего поколения) надо относиться осторожно.

«Уж про его невестку не буду спрашивать, поговорю с ней отдельно, — решила Даари. — А то он еще согласится за нее, как глава семьи, а она сама против!»

Эту невестку она оставила на следующий день: устала. Казалось бы, всего два интервью, а вымотали они ее так, как будто она мешки таскала.

Отложила Даари и знакомство со своим куратором из дворцовой службы безопасности — ДСБ. Все-таки дело ответственное, нужно же решать, менять его (ее) на Лаили Канно или нет!

...Кто же знал, что на встречу с этим куратором вместо него явится всемогущая Сиара Салагон!

Глава 11. Немного о профессионализме (без правок)

Под одеялом дышалось тяжело, хотелось откинуть край, глотнуть воздуха. Еще затекла запрокинутая на голову рука, которая это одеяло и держала, чтобы дать немного пространства для работы. Даари терпела.

А что еще было делать: лежать на кровати и пялиться в потолок? Или, может быть, проверять, не загрузили ли в ее магстанцию новые фильмы (их загружали каждую неделю, но Даари еще даже первый десяток не посмотрела — тошно было). Ждать смерти? И ладно бы своей — но детей они не помилуют тоже. Одна мысль об этом вызывала прилив ярости с холодным ужасом пополам. Нет, ждать просто так нельзя.

Как нельзя и тратить все время, бездарно размышляя, насколько горше ее нынешняя ситуация после недавнего успеха и выть «боги-духи, за что это мне».

Хотя, слов нет, положение тяжелое — и особенно неприятное своим внезапным контрастом.

Только что было все: высочайшее положение, почти-что-любящий супруг, волнительное ожидание потомства, уверения лекаря, что все идет хорошо и даже отлично... И вот, из всего мирка осталась даже не эта палата, в которой ее держат пленницей, а просто маленький клочок простыни, на которую из-за края одеяла падает свет ночника. И крошечные, выматывающие движения пальцев, от которых ноет кисть, а пальцы сводит.

Терпи, мать!

Даари терпела, вновь и вновь поддевая пальцами слишком тонкие, неудобные мамгические нити. Нужно бежать своими силами. На освобождение уже нет надежды. Не обнаружили в первые несколько дней, в первую неделю и две недели. Либо Сиара Салагон вовсе не такая всесильная, либо... сама как-то в этом замешана. Если Даари сама не даст о себе знать, ее обнаружат вряд ли.

А как дать о себе знать?

Давным-давно Даари смотрела фильм о гениальном маге, которого враги захватили в плен. Только его держали в круглой клетке в подвале. Так он призвал своего астрального помощника — гигантскую сосну. Та вымахала выше облаков и разнесла крепость злодеев снизу доверху.

В реальности, насколько Даари теперь понимала теорию, астральное создание на подобный фокус не способно. А у нее в любом случае астрального помощника нет.

Зато есть решимость, ошметки навыка и много-много терпения. И отчаяние.

Создание иллюзий — тяжелая, филигранная работа.

Когда они тренировали иллюзии для Большого академического турнира, львиная доля репетиций была посвящена как раз созданию «миражей», отражающей движения танцоров в реальном времени. А это трюк еще сравнительно простой. Для того же, чтобы транслировать кому-то картинку, отличную от того, что происходит на самом деле, фактически, нужно искусство, сродни портретной миниатюристике. Тут Даари даже не знала, как подступиться.

К счастью, ей не нужно было рисовать мультфильм с нуля. Ей нужно было записать видео себя же, мирно лежащей в кровати — а затем транслировать это видео похитителям. Задача на порядок легче.

А все-таки невероятно сложно проделать ее, если не можешь даже создавать магические каналы, можешь только ослаблять и потихоньку вытягивать те, что опутывают твою лечебно-шпионскую койку. И делать это нужно максимально осторожно, чтобы никто не заметил утечку энергии — стоит исходить из того, что за этим показателем следят тоже.

К счастью, Даари располагала массой времени. Всеми часами бодрствования. И даже во сне она, казалось, не прекращала плести тонкую, гибкую плетенку, способную записать нужную ей зрительную информацию. А что? Гешвири рассказывала: есть такой метод работы с астралом, называется «осознанное сновидение». По сути и не сновидение вовсе, а наоборот, состояние предельной концентрации, этакая фокус-медитация. В ней маг может научиться управлять магическими каналами и полями в астрале собственным разумом, как это проделывает Дракон в реальном мире. В Кланах такой медитации учат с детства, а Гешвири начала давать уроки Даари всего пару месяцев назад — не для работы с астралом, правда (этого она не может, у нее нет магического резерва), а для лучшего усвоения больших объемов знаний.

В общем, ее сны, где Даари усиленно продолжала плести ту же самую плетенку в белом светящемся безмолвии астрала — так он выглядел согласно большинству фильмов и Гешвири говорила, что тут кинематограф, для разнообразия, не врал — в общем, эти сны были, скорее всего, просто снами. Однако наяву дело мало-помалу двигалось: тончайшая плетенка постепенно приобретала стабильную форму, способную удержать иллюзию. Это, конечно, не стандартная магокамера, которая позволяет запечатлеть видеоряд на кристаллический носитель и потом воспроизводить неограниченное количество раз — по крайней мере, пока кристаллическая структура не деградирует от постоянного воздействия чрезвычайно слабого, но все-таки разрушительного тока магической энергии. Короче, для ее целей должно было хватить.

Рука совсем затекла и Даари решилась переменить позу. Непростой маневр в ее положении: нужно было встать на колени, потом лечь на другой бок — иного не позволял объемистый живот. Но это бы полбеды: главное, не потерять место на плетенке, где она выводила узор! Даари уже дважды теряла, приходилось начинать сначала. Она говорила себе, что это к лучшему. Нужно отточить эти действия до автоматизма. Нужно, чтобы картинка получилась идеально.

А когда картинка будет идеальной, нужно будет заняться еще и датчиками в ее постели. Ох, вот тут и пожалеешь, что мало ее истязала демоница-учительница!..

***

Первый «почти официальный» визит Даари нанесли, когда она все еще продолжала обустраиваться в своей резиденции.

На сей раз, в отличие от ситуации с Гешвири, она получила предупреждение от изрядно побледневшей Саюры.

— Сама Сиара Салагон? — удивилась Даари. — А ей-то что нужно?

— Официально — она просит аудиенции, чтобы поприветствовать старшую сестру...

Даари пока еще не успела привыкнуть, что является «старшей сестрой» по отношению к младшим женам Владыки, большинство из которых намного ее старше годами.

— Так, стой. Это же делается только после церемонии, так?

— Официально — конечно. Но в данном случае это просто вежливое выражение, которое означает, что госпожа Салагон хочет пообщаться с вами глазу на глаз.

— А если я откажусь? Ну вот хоть под тем предлогом, что готовлюсь к церемонии?

Саюра поклонилась так низко, что Даари стал виден бритвенно-тонкий белый пробор в ее уставной прическе... Завидно: сама Даари никогда не могла сделать такой ровный и чистый! Обычно секретарша так низко не кланялась.

— Разумеется, отказать вы можете. Но вы просили высказывать мое мнение...

— И впредь буду просить, — сказала Даари как можно теплее. — Я очень на тебя полагаюсь, Саюра!

— Я бы не советовала отказываться.

Даари предчувствовала, что она это скажет. Ей и самой казалось, что отказывать столь влиятельной фигуре не стоит, но надо же было проверить.

— Ясно... Ну что ж, последую твоему совету. А я обязана принимать ее в одиночестве?

— Если вы говорите о том, чтобы позвать госпожу Утренний Лотос...

— Нет, — перебила Даари, — я говорю о том, чтобы на встрече присутствовала ты. Хотя бы в виде моральной поддержки!

Саюра снова поклонилась.

— Разумеется!

«Вот и посмотрим, — подумала Даари, — подчиняешься ли ты Сиаре Салагон или кому-то другому...»

Она не была уверена, что даже в случае такого подчинения, расколет Саюру (если она хорошо умеет владеть собой, то, конечно, ничем не выдаст, на кого в самом деле работает), но все-таки Даари хотела получить еще какие-то наблюдения перед этой встречей.

А кроме того, моральная поддержка ей в самом деле требовалась! Не звать же Гешвири — у той пока вовсе нет никакого официального дворцового статуса.

Хотя статус Даари был вполне «настоящим» с тех самым пор, когда Дракон официально взял на себя ответственность за ее свежеподтвержденную беременность, большинство официальных обязанностей в качестве старшей супруги — и для других придворных по отношению к ней — начинались только после официальной церемонии Сплетения Уз. К которой, как просветили Даари, ей едва-едва хватит оставшихся двадцати восьми дней подготовиться: там море всего, начиная от официальной прически и учтивых официальных ответов на церемониальные вопросы, и кончая тем, какие блюда на последующем пиру ей как новобрачной прилично или неприлично есть.

Это не говоря уже об обширном «домашнем задании» Даари по магии, политике, экономике и... Да блин, практически по всему! Как легко было понять, визит главы службы Дворцовой безопасности ее не слишком радовал.

Но и ссориться с ней, да еще по такому пустяковому поводу, тоже не следует.

Даари много слышала о Сиаре Салагон, и как-то даже поискала ее изображения в Сети. Увы, нашла только официальные фото тридцатилетней давности, загруженные тогда, когда она получила статус младшей супруги. Выглядела она на них прелестно: изящная девушка с милой полуулыбкой, чуть растерянная, но с лукавой смешинкой в глазах — не поверишь, что это невинное создание станет почти всесильной начальницей службы безопасности! Да, Дворцовой службы безопасности — но так ведь всем известно, что ДСБ занимается не только дворцовыми делами. Есть еще Армейская служба безопасности и Криминальный сыск, который тоже промышляет сыском не только каких-нибудь убийцы и грабителей, но и врагов Цивилизации, но у их глав вроде как нет настолько прямого выхода на Владыку, как у Сиары Салагон.

Кстати говоря, на фотографиях она частенько была с госпожой Оро — нынешней госпожой Лайет. Та и в молодости на победительницу конкурса красоты не тянула: растолстела она явно не после четырех беременностей, да и бульдожью конфигурацию лица, которая заставила Тоннар обозвать ее госпожой Кусайет, приобрела тоже генетически, а не в результате жизненных испытаний! На пожилой, тертой преподше все это смотрелось нормально, а на юной супруге Владыки вызывало массу вопросов... Наверное. Даари же, зная Дракона, подозревала, что он время от времени специально оказывает милость девице пострашнее, а потом с наслаждением слушает и читает сплетни. Ну, насколько он может чем-то искренне наслаждаться...

Впрочем, госпожа Лайет личность незаурядная; понятно, почему он выбрал не какую-то произвольную страшненькую девицу, а именно ее.

(Даари машинально подумала, что, останься она в Реестре, сейчас бы, скорее всего, была бы всесильной Старшей Супругой — такие, говорят, периодически возникают во дворце... Сиара Салагон сама играла бы эту роль, будь у нее ребенок, а так ее статус несколько пониже.)

Но как она выглядит сейчас, Даари не представляла... Точнее, по экстраполяции ожидала что-то вроде среднестатистической преподавательницы Академии — ну вот хоть госпожи Улианы, ведущей письменную речь: стройную, подтянутую даму, все еще красивую и моложавую...

Поэтому когда в ее Сиреневую гостиную — место для официальных приемов людей, где видео— и аудио-запись, в отличие от Желтой гостиной, велись вообще непрерывно — чуть ли не вкатилась откровенно пожилая, толстенькая тетенька с ямочками на щечках, одетая в подозрительно простонародного (если не вульгарного) покроя однотонный брючный костюм, да еще и с короткой стрижкой, как и у госпожи Лайет — ни следа уставной прически! — Даари испытала некоторый шок.

Пожилая тетенька — отнюдь не дама! — улыбнулась ей, демонстрируя ямочки на щеках (и на миг стала похожа на свою тридцатилетней давности фотографию) и сказала:

— Счастлива приветствовать сиятельную старшую госпожу!

Вроде как правильно было «старшую сестру», но Даари обрадовалась, что Салагон пренебрегла этим титулом: ужасно неловко было бы слышать, как ее называет так женщина, годящаяся ей в матери.

— Также очень рада вас видеть, — сказала Даари, не вставая с места, поскольку ее статус все-таки был выше. — Прошу, присаживайтесь, угощайтесь, будьте как дома... — она, стараясь двигать рукой в просторном рукаве домашнего платья традиционного покроя (посоветовала Саюра) как можно изящнее, указала госпоже Салагон на со вкусом сервированный столик с угощением.

— Прошу прощения, что доставила беспокойство, — ответила госпожа Салагон этикетной формулой. — Да, в самом деле, выпью-ка я чаю, сегодня с утра так и не присела...

Саюра тоже присутствовала на встрече, причем именно в позиции секретарши: сидела на коленях на подушке возле традиционного кресла Даари (в Сиреневой гостиной вся мебель была традиционная, без ножек), ждала, когда позовут. Тут же она на коленях изящно подвинулась к столику, сняла с жаровни заранееприготовленный чайничек и аккуратно разлила обеим присутствующим, затем вернулась на свое место, аккуратно сложив руки на коленях. То ли есть она, то ли нет ее.

— Надо же, жасминовый, мой любимый!

Госпожа Салагон взяла чашку очень естественным и ловким движением. В полном соответствии с этикетом, сперва понюхала чай, прежде чем отпить, а затем сделала небольшой глоток, прикрывая рот свободной ладонью. Даари тут же почувствовала себя неотесанной простолюдинкой: когда ее Гешвири еще в Академии учила чайному этикету, то четко отсоветовала прикрывать рот. «У тебя получается жеманно, а не благовоспитанно! Лучше не надо, это все равно уже устаревшая норма. А большей части этих норм знаешь, как учили? По пальцам били прутиком, начиная с ясельного возраста!»

Хм, вроде бы госпожа Салагон тоже не аристократка, кто же ее бил по пальцам прутиком?

— Очаровательно, — сказала госпожа Салагон, оглядываясь. — Позвольте мне поздравить вас с прекрасным вкусом. Я вижу, вы внесли несколько мелочей в убранство Флюоритового дворца — они, конечно, пошли ему на пользу.

Даари не вносила никаких изменений в убранство, а от этих слов госпожи Салагон тут же припомнила, что за тридцать лет своего придворного стажа та, должно быть, повидала предыдущих обитательниц этого дворца... кстати, а кто был последней? Надо бы Даари поинтересоваться.

— Спасибо, — сказала Даари сдержанно. — Со своей стороны очень рада, что вы навестили меня так скоро...

— А вот не так скоро, как мне бы хотелось! — заметила госпожа Салагон, подхватив с блюда печенье и смачно откусив. — Я, признаться, интересовалась сиятельной госпожой еще в бытность ее вольнослушательницей в Академии и даже несколько раньше. Но Владыка, скажем так, отсоветовал мне проявлять любопытство лично...

— Ну, должно быть, госпожа Лайет помогла вам удовлетворить его дистанционным путем? — спросила Даари, стараясь, чтобы это прозвучало мирно, а не едко. — Как и доклады госпожи Канно...

— Офицер Канно докладывала напрямую Владыке, — Салагон остро посмотрела на Даари. — Я получала эти доклады, но только после него. Можете спросить у него самого. И я это говорю не для того, чтобы вы приблизили госпожу Канно к себе теперь, заметьте. Я вам скажу прямо, что мне невыгодно, чтобы вы заменяли ею нынешнего вашего куратора охраны — он мой человек. Видите, как я откровенна?

— Очень откровенны, — Даари не ожидала, что разговор так сразу выйдет на прямые рельсы и даже несколько растерялась. — И чем я обязана?..

— Тем, что вы, судя по докладам, достаточно разумны... — Салагон вздохнула и поставила чашечку на стол. — Не говорю, кстати, «умны»: сладких глупышек Владыка в супруги не берет, это не комплимент. Но вы бы знали, сколько среди нас попадается... Скажем так, глубоко погруженных в выдуманный мир неадеквата! — на лице госпожи Салагон отразилось глубокое раздражение, и Даари машинально ей посочувствовала. Ну да, если адептки Академии представляют собой примерный срез супруг Владыки, то понятно, о чем она.

— Вам, наверное, уже обо мне наговорили разного, — продолжала глава спецслужбы, — и были, и небылиц. Мол, Черная Сиара вертит ДСБ как хочет, а та вертит государем во всех придворных делах... вранье! Вот вы сами знакомы с нашим Владыкой, как вы думаете, может им хоть кто-нибудь вертеть?

«Да запросто, — подумала Даари, — если ему по приколу наблюдать, чем это кончится...»

— Нет, — сказала она.

— Вот-вот, — хмыкнула госпожа Салагон. — Вертелка отвалится... Я, сиятельная госпожа Даари Сат, делаю все возможное, чтобы послужить ему. Не получилось помочь в главном, — по ее лицу мелькнула тень, — так хотя бы от других беду отведу. Понимаете меня?

«Слуга Императору, мать воинам...» — подумала Даари с некоторым сарказмом, стараясь не попасть под чары госпожи Салагон (та оказалась неожиданно убедительной собеседницей, ей хотелось поддакивать). И еще подумала, что Сиара Салагон смотрится в этом образе вполне органично — если, конечно, это образ, а не настоящее... ну, более-менее настоящее! Даари здорово сомневалась, что на таком уровне государственной деятельности вообще можно сохранить в себе хоть какую-то естественность.

А впрочем, не плебейские ли предрассудки и склонность к демонизации власти в ней говорят?

— Понимаю, конечно. И... спасибо за откровенность, — сказала Даари.

— Ну вот и отлично! — ласково улыбнулась госпожа Салагон. — Тогда давайте поговорим откровенно. Я подобрала вам очень хороший персонал... ну допустим, могу понять, почему вы хотите своего куратора СБ... — «Ага, — подумала Даари, — а ведь про куратора она сама первая заговорила раньше, я не делала никаких подвижек его менять...», — но заменять экономку, горничную, садовника... не слишком ли? Все-таки это проверенные специалисты. Ручаюсь, служить они будут именно вам, не за страх, а за совесть. А новые кадры — им еще учиться и учиться. Не говоря уже о том, что они могут поставить вас в неловкое положение. Вы думаете, горничная нужна только для того, чтобы прибирать постель? Ошибаетесь, толковая горничная может стать залогом светского успеха.

Все это говорилось максимально мягким, уважительным тоном. Даари снова поймала себя на желании согласиться: ну правда, зачем она затеяла эту мелкую возню, почему бы не оставить просто тех специалистов, которые уже есть?

— Мне не нужен светский успех, — просто сказала Даари. — Зачем он старшей госпоже?

— А разве вашему будущему ребенку не понадобятся союзники? — мягко спросила Сиара, нанеся тем самым удар ниже пояса. Потом спохватилась: — Ну да, вы конечно, можете считать, что я вот прямо в лоб сейчас нападаю на ваш выбор персонала, потому что сплю и вижу, как бы окружить вас своими шпионами... И чтобы я ни сказала, вы все равно будете сомневаться, так?

— Ну что вы, — сказала Даари, чувствуя, как фальшиво это звучит.

— А зря, если так, — весело проговорила Салагон. — Я и впрямь как-то сходу, прямо взяла... старею, должно быть, — она потерла лоб. — Но сами подумайте: мне с вами делить нечего, а вот помочь мы друг другу можем... в будущем. А подставлять вас со слугами — да ей же ей, если бы я захотела, то получила бы о вас куда больше сведений из других источников! Короче говоря, хотите верьте, хотите нет, я только пытаюсь вам помочь.

— Вас так ранит мое недоверие? — позволила себе чуть удивиться Даари.

— Ранит? Нет. Мешает? Да. Обстановка при дворе сейчас не самая благоприятная, все кипит, все ищут заговорщиков... и вы в самом центре, хоть пока и виртуально. А уж после Церемонии... — Салагон покачала головой и вздохнула, как бы показывая, что после церемонии начнется лютая жесть, и все, что она может, так это предупредить Даари по-хорошему. — Я хочу обеспечить вашу безопасность надежно, а не абы как... Уж поверьте, я все-таки этим давно занимаюсь!

Даари раздирали сомнения. Она попыталась сообразить, что опаснее: не послушаться совета Сиары Салагон, если та говорит искренне... или послушаться, если та врет. И так, и так выходило плохо.

Но сыграло упрямство: Даари терпеть не могла, когда ею пытались распоряжаться! Последний год она, по сути, плыла по течению, чтобы хоть как-то справиться с последствиями решений других людей — а теперь, когда впервые пытается выстроить если не собственную лодку, то хотя бы плотик, ее окорачивают: мала еще!

Она ответила:

— Но ведь мои люди будут проходить дополнительное обучение, вы, должно быть, уже знаете, что я распорядилась... А все это время при мне обязанности будут выполнять те, что подобрали вы. Да и потом тоже — им же нужно будет пройти стажировку.

— Кстати, да, — вздохнула Салагон. — Ну что ж, будем надеяться, что они справятся... или неподходящие кадры отсеются в процессе.

— Уверена, что все справятся, — сказала Даари. — Если, конечно, против них не будут строить козни, как в сериалах.

Салагон рассмеялась.

— Козни! Скажете тоже, сиятельная госпожа... Но я рада, что идея стажировки не вызывает у вас внутреннего протеста. Я ведь хотела вам предложить что-то подобное. Не только в отношении слуг.

— Слушаю вас.

Даари насторожилась: неужели Салагон сейчас предложит, чтобы Даари прошла стажировку при какой-нибудь знатной даме? А вот ни в коем случае. Даари окопается во Флюоритовом дворце как в маленькой крепости и просидит в нем всю беременность, никаких лишних контактов с людьми, которые потенциально могут заколдовать или травануть!

Пусть говорят, что статус беременной старшей госпожи надежная защита — но ведь потеряла же ребенка госпожа Лайет в свою бытность госпожей Оро! А что случилось тридцать лет назад, может повториться и сейчас.

— Прошел слух, что вы прочите на место своей придворной дамы барышню Утренний Лотос, племянницу помощника Главного евнуха, — небрежно сказала Сиара Салагон.

Тут то ли ее что-то выдало — может быть, тщательно скрытое раздражение в голосе, может быть быть, мгновенный и тут же оборванный жест... да только Даари сразу поняла: именно об этом она хотела поговорить с самого начала, беседа о слугах была затеяна для отвода глаз.

Еще она мимолетного удивилась, что Геон был назвал помощником главного евнуха — он же вроде бы сам главный, неужто понизили?.. Потом сообразила: есть Главный евнух Дворцового управления вообще, а есть старший евнух Фалезунского дворца, что рядом с Ло-Саароном... Вот Геон занимает как раз последнюю должность, а самому главному евнуху действительно приходится только помощником.

— Да, — не стала юлить Даари. — У меня нет иных знакомых при дворе, так что другие кандидатуры придворной дамы даже не обсуждаются.

Сиара Салагон мимолетно улыбнулась.

— К счастью, у вас все-таки есть другие знакомые, — «себя, что ли, имеет в виду?» — Но об этом после. Пока разрешите заметить, что назначение барышни Гешвири создаст для Владыки большие сложности.

— Я обсуждала это назначение с Владыкой, он мне ни слова не сказал! — воскликнула Даари.

— Он и не скажет... Как он может отказать вам, когда вы в вашем положении хотите видеть рядом подругу? Но поверьте мне на слово... Или нет, лучше не верьте, сами наведите справки: положение Утреннего Тигра при дворе сейчас чрезмерно прочно!

— Разве что-нибудь может быть прочным чрезмерно? — сардонически поинтересовалась Даари.

— Еще как может, если большое количество придворных должностей и внимание Владыки не подкреплено реальной силой Клана... У них, если так можно выразиться, слишком много административного ресурса, но мало капитала. Древние-то они древние, но, если можно так выразиться, не слишком богатые. Их вмешательство ведет к переделу границ. Поэтому ряд других сторон пытается уличить их в коррупции, против того же господина Геона открыто три дела одновременно — он вам не сказал? — Даари безмолвно помотала головой. — Их сделка с Дождевым Филином, конечно, изрядно способствовала выправлению ситуации... Но вы ведь и ее тормозите, назначая Гешвири на пост при вашей особе!

— Вы пытаетесь сказать, что интересы Цивилизации пострадают, если она будет при мне, вместо того, чтобы войти в клан Дождевого Филина-и-Сливы? — подозрительно спросила Даари.

— Нет, — вздохнула госпожа Салагон, — всего лишь, что вам обеим было бы проще и легче, если она станет вашей придворной дамой уже после того, как сделается женой Дождевого Филина... Если вы боитесь, что он заставит ее рожать детей без перерыва — то зря вы так думаете, Дождевые Филины ни за что не откажутся поддержать ее карьеру при дворе! Как раз этот клан сейчас здесь недопредставлен, несмотря на свое относительно большее влияние в деловых кругах...

— Угу, — сказала Даари, — так в чем подвох? Что мы с Гешвири, по-вашему, делаем не так?

— Вы торопитесь, — сказала Сиара Салагон. — Лучше позвольте ей сыграть свадьбу, провести с мужем медовый месяц... А потом пусть возвращается к вам Дождевой Сливой, это значительно лучше повлияет на баланс сил и не отзовется такой головной болью у Владыки! Да и подождать вам придется всего пару месяцев.

Даари задумалась. Что-то в этом было... Но она не собиралась принимать на веру расклад о якобы «чрезмерном» влиянии Утреннего Тигра. Что-то такое она краем уха слышала, но... будь все так, разве Гешвири сама бы первая не предложила вариант с отсрочкой — тем более, что ей не нужно было бы идти на конфликт с собственным прадедом?

— Я подумаю над этим, — сказала Даари. — Вот только... значит, мне придется несколько месяцев быть без придворной дамы?

— Некоторые старшие супруги и вовсе их не заводят, — пожала плечами госпожа Салагон. — Например, тезка вашей Гешвири, сиятельная матушка принца-генерала Лаора, никогда их услугами не пользовалась... А некоторые заводят целых две. Устав Двора такое позволяет. Если вы хотите наперсницу, как я уже сказала, барышня Утренний Лотос — не единственная ваша знакомая, которая имеет нужную квалификацию!

— Что-то я больше никого не знаю, — прямо сказала Даари. — Да я и не собираюсь заменять Гешвири!

— Как я уже сказала, можно завести двух придворных дам — старшую и младшую... полагаю, барышня Утренний Лотос не откажется сотрудничать с выпускницей Академии, которую отметил сам Владыка... Да и Владыка будет весьма доволен этим назначением: он заинтересовался девочкой, о которой я говорю, и хочет дать ей опыт службы при дворе. Вероятно, из нее сможет со временем получиться супруга — может быть, даже старшая.

— О ком вы? — нахмурилась Даари.

Она смутно поняла: ей предлагают побыть карьерным лифтом для возможной фаворитки Дракона, которая придет ей на смену... Почему же Сиара Салагон рассчитывает, что она согласится?!

Но... но разве Даари не думала прежде, что Гешвири тоже может рано или поздно завоевать благосклонность Дракона, и решила, что не станет ревновать?.. Нет! Гешвири — это совсем другое! А тут какая-то... Даже если Салагон уверяет, что Даари знает ее... Даари не знает ни одной недавней выпускницы Академии! Даже среди ее «клиенток», с которых она снимала проклятия, не было ни одной перворанговой!

— Да вот же, — госпожа Салагон достала из кармана пиджака изящный перламутрово-розовый магфон, вызвала на экран фотографию и показала Даари.

На нее смотрело действительно очень знакомое лицо. Невероятно красивое, и при этом даже... сладкое, иного слова не подобрать. Томные, с поволокой и лукавством огромные карие глаза, густейшие ресницы, пышные и тяжелые черные волосы (Даари вспомнила, что они падают почти до пят), такая фигура, что хоть статую с нее лепи... Фото поясное, где под придворной пелериной угадывается разве что шикарная грудь, но Даари видела и все остальное: в куске воспоминаний демона, которого очень давно бороли они с Беорном. Тот демон проскользнул из Нечистого измерения в мир во время Желтой дуэли с участием этой красавицы.

Саннин Жонтар, та самая девушка, с которой Даари случайно пересеклась во время церемонии награждения больше года назад, и с тех пор почему-то не могла забыть. Как-то она очень врезалась в память.

Невероятно красивая, невероятно талантливая магичка, умная, амбициозная... и искренне любящая быть «проигравшей» в постельной схватке. Взрывоопасная смесь! Такая, конечно, станет супругой Владыки, даже странно, что еще не стала. Говорят, он себе иногда берет личных учениц со старших курсов, а там до статуса жены рукой подать. Но ее почему-то не взял...

Даари с упавшим сердцем поняла, на что рассчитывает Сиара Салагон, интриганка с тридцатилетним опытом. Даже зная, что эта Жонтар, вероятно, ее человек, Даари не могла не взять такую девушку в свой штат. Именно потому, что она настолько прекрасна и средоточие всех достоинств.

Такое... восхитительное видение нужно держать близко. И следить за ней во все глаза.

Но — отказывать Гешвири Даари тоже не собиралась. Тем более, делать подругу подчиненной этой... мазохистке. Ведь все-таки позиции старшей и младшей дамы явно предполагают какую-то форму подчинения.

— Я подумаю над вашим предложением, — сказала она.

— Подумайте, — весело ответила Салагон. — Посоветуйтесь... Поговорите с Саннин. Мой секретарь перешлет телефон вашей девочке. Ее я уже предупредила, она будет ждать вашего звонка. Там решите.

«Решу, — мрачно подумала Даари, — ох решу...»

Почему-то она не сомневалась: как-то так выйдет, что Гешвири и впрямь согласится с этими доводами и скажет, что ввести в их команду потенциального предателя — отличная идея. А скорее, тоже не сможет отказаться от такого бриллианта, как эта Саннин...

Ох, бесы-демоны! После короткого и миролюбивого разговора с Сиарой Салагон Даари чувствовала, что ее поимели и развели на уступки, ничего не пообещав взамен. Вот же ж... профессионалка, мать ее.

Глава 12. Побег (без правок)

Кажется, все было готово.

Ну как, все...

Узники в старинных романах теряли ход времени — потому что были заточены в сырых подземельях или продуваемых всеми ветрами башнях, где могли наблюдать разве что за сменой дня и ночи. Даари лишена была такой роскоши: ни одного окошка в ее подземной палате не прорезали. Однако она отлично знала, сколько именно времени прошло.

— Все идет нормально, — проговорил лекарь искаженным сквозь маску голосом, убирая диагностические амулеты с живота Даари. — Двадцать пятая неделя... Ощущаете какие-нибудь новые симптомы?

— Изжога, — мрачно сказала Даари, — все время. И в туалет хочется еще чаще.

— Это уже было, — отмахнулся лекарь от слов своей подневольной пациентки, — и это совершенно нормально. Увеличенная матка давит на желудок. Мое снадобье от изжоги принимаете? Ну вот и хорошо.

Даари поморщилась, с тревогой обозревая свой живот — судя по картинкам из книг, которые она смутно помнила, он был слишком велик для двадцать пятой недели. Тройня же. У некоторых женщин и на тридцать седьмой меньше. Что будет у нее на тридцать седьмой — страшно подумать. Как будто проглотила дирижабль.

Слишком много времени она тут торчит. Еще неделя или две — и она будет совсем немобильна! И так в голове уже частенько «шумит», когда идет до туалета. Действовать нужно сегодня.

Лекарь никогда не приходил на осмотр один. Его всегда сопровождали несколько охранников, которые держали Даари под прицелом. Велика честь для глубоко беременной женщины, лишенной магии! Даари не справилась бы и с одним лекарем, что уж говорить обо остальных, поэтому она провожала взглядом этот почетный экспорт почти с симпатией.

И с превеликим вниманием, потому что на спину одному из этих товарищей приземлилась запущенная ею по воздуху плетенка, которая должна была транслировать пустой коридор на установленный там видеорегистратор. Одно из самых слабых мест пронизанного слабыми местами плана Даари: попав в коридор, плетенка должна была «самонавестись» на энергетический слепок регистратора и прицепиться там... Если не получится — пиши пропало, ее засекут: даже если первая плетенка в палате и сработает, видеорегистратор в коридоре увидит, что дверь «палаты» открывается — и все.

Поэтому Даари нервничала как никогда.

Уф, ушли. Ожидание, ожидание — секунды, а кажется, что уже полчаса прошло... ага! Тонкая нить от плетенки, оставшаяся в руке Даари, стала ощущаться немного иначе — прицепилась к источнику магии. Судя по слабости источника, все-таки видеорегистратор. Ну, будем надеяться. Если это что-то другое, пиши пропало.

Кое-как встав с кровати, Даари похромала — точнее, пошла вперевалку, но выглядело это как хромота — в туалет, затем вернулась в кровать. Укрылась одеялом с головой. Теперь — выпустить вторую плетенку..

Этот этап нервировал меньше, потому что его она проверила заранее и не один раз: выпускала плетенку, записывала свое видео (благо, развернутая в воздухе плетенка не видна обычному зрению), затем подтягивала ее обратно к себе и проверяла, что получилось, «транслируя» картинку прямо на простыню в рамках уже проверенного процесса под приподнятым одеялом. Выходило нормально. Если не считать одной ма-аленькой проблемы с воспроизведением.

«Плетенка» получалась одноразовой: она прокручивала записанное по мере расплетения. Более того, скорость воспроизведения понемногу увеличивалась: плетенка распускалась сначала медленно, потом все быстрее, видео ускорялась пропорционально. Даари долго билась, пытаясь научиться контролировать этот эффект. В итоге решила, что это не так важно, нужно просто записать подстановочное видео подлиннее. Все равно на нем ничего не происходит, лежит себе Даари в кровати под одеялом и лежит... Сделает пять-шесть часов — получится два-три часа форы...

Самое сложное было записать эти пять-шесть часов, ни разу не отправившись в туалет (она не могла рисковать: поход в туалет получился бы у ее видеодвойника ненатурально быстрым). А в туалет хотелось теперь, такое ощущение, постоянно... В итоге вышло четыре с половиной часа. Даари прикинула, что часа на три такого видео все-таки хватит. Значит, за три часа она должна либо отыскать выход из гипотетической системы заброшенных штолен, либо хотя бы отойти настолько далеко, чтобы ее сразу не нашли.

...Без пищи и воды, м-да. Даари так и не придумала, куда набрать хотя бы воду из-под крана...

...Это не говоря уже о том, что никакой системы штолен за той перегородкой могло и не быть: неверные видения от магических каналов сказали Даари только то, что длинный коридор там продолжался, и что дальше имелись еще какие-то пустоты в толще скальной породы. Но она не знала даже наверняка, насколько глубоко находится.

Авантюра, конечно. Но ничего лучше Даари не смогла придумать. Она, правда, пыталась вовлечь лекаря в пространный разговор, чтобы выведать у него больше о мотивах похитителей и поторговаться, но ничего у нее не вышло.

Аккуратно манипулируя нитями магических каналов, пронизывающими комнату (левой рукой сложно, конечно, но после того, как та же самая левая рука до судорог натренировалась на основной плетенке — плевое дело), Даари заставили подготовленную плетенку проплыть и прилепиться к амулету видеосъемки под потолком. Вроде бы, другого видеорегистратора тут не было: Даари исследовала на этот предмет всю палату, больше никуда не сходилось достаточно магических каналов.

Может возникнуть заметное искажение изображения при первом контакте плетенки со зрачком амулета, если картинки совместятся неравномерно. Ну, или Даари так предполагала. Если кто-нибудь заметит, могут зайти проверить...

Даари выждала десять минут, потея и нервничая под одеялом. Как на грех, девчонки активизировались, щедро раздавая ей пинки изнутри. Когда ребеночек пинается — это обычно хороший признак: малыш активен и здоров. Но, когда ты получаешь пинок по ребрам изнутри, тебе обычно совсем не весело. Особенно, если эти пинки раздает почти что целая спортивная команда (Даари не припоминала такого вида спорта, в который играли бы втроем, но иной раз ей казалось, что жильцов у нее внутри шестеро, так активно они действовали).

Теперь — привести в действие заготовленные обманки для датчиков. С этими было и проще, и сложнее, чем с видео. Проще, потому что они передавали информацию в более простом формате. Сложнее — потому что Даари, конечно же, не разбиралась в том, что именно передает какой датчик; ей приходилось тщательно следить за каждым магическим каналом, наблюдать и копировать. Датчики были ее слабым местом. Она никак не могла проверить, насколько хорошо у нее получилось, могла только надеяться на лучшее.

Поэтому она знала: как только активирует датчики, надо вставать с кровати и уходить.

И не забыть вторую заготовленную плетенку: с видео пустого коридора. Как раз сейчас ее нужно активировать.

Даари попробовала потянуть за тонкий, почти незаметный канал, начинающий распускать вторую плетенку — и с ужасом его у себя в руке не обнаружила. К счастью, нужный кончик быстро нашелся на постели: сосредоточившись на нем, Даари поняла, что это именно то, что нужно, слава богам-духам...

«Бесы это все побери, какой же я все-таки дилетант, — тоскливо подумала Даари. — Ведь схватят же!»

Эти мысли никак не помешали ей действовать: встать с кровати, подойти к двери в коридор, открыть ее...

Коридор пустовал: никто пока не заметил, что Даари подменила сигналы с видеорегистраторов. Впрочем, для настоящей проверки нужно выйти в коридор: вдруг тут есть еще видеорегистраторы, которые она пропустила?

Она зашагала по коридору к панели, закрывающей его «тупой» конец — значительно быстрее, чем позволяла себе до сих пор. (Да, Даари изображала, что ей куда хуже и тяжелее дается беременность, чем на самом деле, и пока лекарь, вроде бы, не заметил притворства).

Добралась до панели.

Очередное слабое место ее плана: как ее взломать-то на самом деле? Просто начать бить ногой?

В идеале можно было бы проманипулировать магическими каналами, но это же «теплый лед», материал, невероятно устойчивый к магии...

Даари приникла к панели левой рукой, пытаясь ощутить токи магии в продолжающимся позади нее коридоре — тут ей зрение было не помощник, тут приходилось действовать ощупью, как обычные маги. Только у тех взаимодействие магических полей ощущает все тело, а у нее, Даари, только рука до локтя — спасибо демонической атаке...

— Куда-то собираетесь, сиятельная госпожа? — спросил за спиной измененный респиратором голос.

Даари прикрыла глаза, стиснула зубы. Внутри нее все одновременно бесновалось и обмирало от ужаса.

Она обернулась.

Лекарь явился не один: позади него молчаливой стенкой стояли охранники, вдвое больше, чем на обычных осмотрах. Один даже держал нацеленный на Даари арбалет. Серьезно они.

— Хочу прогуляться, — сказала Даари, — давно на солнышке не была. Говорят, в моем положении это вредно.

— Еще более вредно в вашем положении — не соблюдать рекомендации лекаря, — заметил человек в респираторе.

— Так вы ведь мне не даете альтернативно консультироваться, — вздохнула Даари. — Ладно. Что меня выдало? Датчики?

Она не думала, что лекарь ответит. Глупо было бы отвечать: а вдруг она учтет это и попробует обойти в следующий раз? Но он спокойно произнес:

— Вы рассчитывали только на магию и не учли, что в вашей палате есть окошко для прямого наблюдения из соседнего помещения.

— Но там нет... — начала Даари.

И ругнулась.

Потому что ну конечно — одна из стенных панелей попросту прозрачна с другой стороны. Или, может быть, все они. Кто знает, вдруг Даари находится в настоящей стеклянной клетке?.. Исследуя свою палату, Даари, правда, не чувствовала за стенами никаких полостей...

— В потолке, — хмыкнул лекарь. — Если так хотите знать, наблюдательное окно у нас в потолке. Это позволяет избежать слепых пятен.

Бесы-демоны побери этих затейников!

Потолок Даари никак не могла проверить: она до него не дотягивалась даже с кровати.

Целитель задумчиво сказал:

— А ведь мне придется принять меры, сиятельная госпожа. Мы не можем рисковать вашим побегом даже гипотетически.

— Ну, попробуйте, — ощерилась Даари, прикрыв руками живот. Она чувствовала себя загнанной в угол крысой, и как та крыса готова была броситься и перегрызть горло любому.

Пальцы левой руки машинально начали натягивать магические каналы, которые она использовала для прощупывания запанельного пространства. Оружие сделать из них сложно, они слишком тонкие и слабые, но если очень постепенно и как следует постараться...

— Да и пробовать не буду, просто сделаю, — хмыкнул лекарь.

Даари машинально отметила, что мужик куда более высокоранговый, чем ей раньше казалось. Прежде целитель казался ей наемником или, в крайнем случае, младшим заговорщиком на побегушках (Даари с самого начала не сомневалась, что имеет дело с обширным заговором; вероятно, тем же, с плодами которого она сталкивалась последние полтора года — от отравления адептки из клана Метельной Розы до попытки преждевременного Большого Прорыва в Аттоне). Теперь же, задерживая ее, лекарь вел себя как лицо с достаточно большой долей ответственности и свободы действий.

— Ну вот самая очевидная угроза, — продолжал мерзавец, — что в следующий раз мы просто извлечем один плод у вас из живота и отправим его на исследования, не утруждая себя его жизнеспосообностью... — Даари заледенела, в голове поселилась звенящая пустота, но голова заработала очень быстро, как порой случалось с ней в критические моменты.

Так, она вдруг четко осознала то, что очень не хотела осознавать: они с девочками никакие не заложники. Если бы Дракон знал, что они живы, он бы разнес всю Цивилизацию по камушкам, но отыскал бы их — это даже не вопрос любви, а вопрос личной гордости, чести и престижа. Значит, Владыка думает, что они погибли... Их держат для чего-то другого. Например, хотят использовать девочек в политической борьбе впоследствии... Нет, вряд ли, слишком сложно... Скорее, чтобы изучить потомков Дракона в лабораторных условиях. Или готовят какой-то особо мощный ритуал, требующий (почти) драконьей крови. Но нет, слишком ужасно было думать дальше: о ее детях на вивисекторском столе или алтаре темного жертвенника!

Даари никогда прежде не думала о самоубийстве, это всегда казалось ей дикостью. Разве только если спасаешься этим от какой-нибудь неизлечимой и мучительной болезни — или от страшной казни с пытками, как порой бывало в романах. Еще большей дикостью казался аборт на поздних сроках — это уж и вовсе по существу убийство, да еще убийство твоего собственного ребенка, твоей плоти и крови. Но тут она без колебаний поняла: она сейчас готова и на то, и на другое. Убьет сама себя, убьет и девочек — лишь бы они не достались этим!..

Если она не может обеспечить малышкам жизнь, то пусть хотя бы они погибнут вместе с ней, от ее руки, не мучаясь, еще до рождения. Правда, как бы сделать это с гарантией? Если она, допустим, перережет себе горло — может быть, эти гады успеют достать их из ее живота? Двадцать пятая неделя — уже вполне жизнеспособные плоды. Хотя близнецы и меньше обычных младенцев (а чем меньше масса, тем меньше шансы выжить), но ведь это дети Дракона, стало быть, куда более живучие. Значит, придется как-то с гарантией... А вот если посильнее натянуть эти каналы — не получится ли обрушить на себя... Ну, не гору, но хотя бы часть потолка?

Все это промелькнуло у нее в голове буквально за секунду. Она не успела ничего сделать или пригрозить подонку этой своей новой решимостью, потому что тот рассуждал дальше:

— ...Но это угроза не только самая очевидная, но и самая пустая: близнецы питаются от одной плаценты, изъять одного, чтобы не повредить двум другим, сложно. Кроме того, чем больше жизнеспособных особей, чем лучше. Да и вы можете решиться в этом случае на какую-нибудь глупость, вижу по вашему лицу. Вариант попроще: накачать вас сейчас дурманными зельями и продержать так до конца беременностьи. Однако и тут не без проблем: нет таких зелий, которые не влияют на здоровье плода. Остается одно — отнять у вас способность творить магию. Кажется, вы можете оперировать магканалами только левой рукой?

Даари охнула и машинально накрыла левую руку правой.

— Да, — продолжил лекарь с удовлетворением и даже мягкостью в искаженном голосе. — Ампутация — это в вашем положении, безусловно, чревато проблемами, но нет нужды прибегать к такому варварству! Думаю, если вы не сможете пользоваться пальцами, этого будет достаточно...

Вопреки всему накатило постыдное облегчение: не будут убивать! Даже не отрежут руку! И девочек не тронут! И это облегчение, этот миг колебания оказались сильнее страха, ярости и даже соображения, что спасения все равно нет и надо действовать сейчас: магические нити, которые Даари все еще удерживала в левой руке, так и не натянулись, и ничего с потолка не обрушили

Лекарь же добавил уже совсем другим тоном:

— Взять ее.

***

Хорошо просыпаться в залитой солнцем просторной комнате под шум водопада. Кровать — большая и мягкая, шелковистые простыни нежно и тонко пахнут цветами, в комнате приятная прохлада и одеяло идеальной толщины... Хорошо нежиться, разглядывая фигурные светильники на потолке, неторопливо потягиваться, и ждать, пока слуги принесут фруктовый сок и общеукрепляющий отвар по рецепту нового целителя.

Отличное начало дня...

Особенно если учитывать, что это едва ли не единственные пять-десять минут, которые Даари могла насладиться праздностью!

Практически сразу после подъема ее жизнь немедленно попадала в тиски довольно жесткого расписания. И то, что это расписание частично составила сама Даари (а в остальном — согласовала), утешало слабо.

До завтрака нужно было: проделать прописанные лекарем физические упражнения (для этого Даари выходила в сад или на террасу: осенняя таальская погода благоприятствовала); прочесть сводку новостей, в том числе дворцовых (на этом настояла Гешвири: Даари, мол, нужно привыкать держаться в курсе), а раз в неделю еще и сдать анализы (в такие дни вместо сока Даари с утра приносили в постель обычной воды). Потом завтрак, учеба, прогулка, снова учеба, накопившиеся дела...

Чему Даари училась? Всему!

Во-первых, читала Академическую программу и писала второй из заданных в первом триместре рефератов (первый Даари написала еще в Серенгенском гарнизоне; да-да, в промежутке между этим всем — сама себе удивлялась!). Во-вторых, занималась с Гешвири медитацией и основами чароплетения: заполняла пробелы, оставленные демоницей. В-третьих, училась у Саюры дворцовому этикету.

После обеда наступал черед дел (в основном, по резиденции: одобрить то, уладить се — обычно не более чем на четверть часа, и те, в основном, возникали потому, что обитательницы соседних резиденций обычно находили, какие претензии предъявить людям Даари — это при том, что лично пока ни одна из них с Даари не познакомилась), потом — обучение каллиграфии и «изящным искусствам». Сперва в роли таковых выступало музицирование, но после первых же трех уроков преподаватель от нее отступился, сказав, что незачем мучать друг друга и что никакое жалование ему такое не компенсирует. Обсудив вопрос с Гешвири, они заменили музицирование рисованием. Совсем без чего-то такого нельзя было обойтись: признак высокообразованного человека, мать его!

Впрочем, каллиграфия ведь ей давалась неплохо; как оказалось, этот навык конвертируется в рисование. Даари припомнило, что оно ей и в школе давалось — никаких конкурсов она никогда не выигрывала, но хороший средний балл имела. Странно было снова вдыхать запах гуаши и акварели: казалось, это все осталось в другой жизни, в детстве... Эти занятия вполне сходили за отдых.

Еще знатной даме полагалось уметь ездить верхом и владеть каким-либо оружием, но и то, и другое лекарь Ранаарт решительно запретил.

«Если бы вы уже умели ездить верхом, — сказал он, — я бы не возражал: многие дамы занимаются этим до двадцатой-тридцатой недели. Но вы не умеете. Одно падение — и последствие могут быть самыми неприятными».

То же и владение оружием. Даари через Саюру наняла хорошего тренера по шайгон-бою, но он также осторожничал и только заставлял Даари без конца отрабатывать базовые приемы в крайне неспешном темпе. Эти тренировки проходили дважды в неделю по вечерам.

Удивительно ли, что к ночи Даари если и не валилась с ног в прямом смысле — все окружающие тщательно следили, чтобы она не переутомилась — так, по крайней мере, меньше всего способна была на какую-либо активность, даже и романтического толка. Вспомнив детскую привычку, она частенько задремывала с книгой прямо на диванчике в Желтой гостиной.

Однажды, к огорчению и чуть ли не ужасу Даари, Дракон явился к ней как раз тогда, когда она вот так дремала. И — со слов Саюры — полюбовался ею, а потом ушел, велев не будить. Даари потом на следующий день не знала, то ли ей смеяться, то ли огорчаться. Каждый визит Дракона по-прежнему оставался для нее драгоценностью, но забавно было думать, что она умудрилась так вот изящно отказать владыке миллиардов!

Вообще Дракон заходил куда чаще, чем раз в неделю — два, иногда три. Даари даже не ожидала такого внимания.

Правда, эти визиты далеко не всегда кончались постельными утехами (хотя и в большинстве случаев). Иногда Дракон честно признавался, что времени у него совсем нет, и он здесь только чтобы проведать ее, а заодно посмотреть, как она осваивает чары. За успехи он ее всегда хвалил, что бы она ему ни показала.

Где-то после третьего случая искренней (на слух) похвалы Даари раздосадованно воскликнула:

— Хватит быть таким снисходительным! Ты совсем меня не уважаешь?

— А разве я снисходителен? — очень живо удивился Дракон. — Ну надо же! Сдается мне, дорогая моя, что у тебя до сих пор были слишком суровые преподаватели. И Гешвири твоя немногим лучше. Ты и впрямь очень неплохо усваиваешь, а если вспомнить, что магрезерва у тебя нет — то и вовсе отлично.

Даари слегка удивилась: ругань демоницы еще жила в ее памяти. Впрочем, та уж точно не желала ей добра...

Слова Дракона она передала Гешвири, и та, кажется, расстроилась. Дня два думала, потом сказала:

— Больше я не буду тебя ругать во время занятий. Наверное, и впрямь пережала. Я старалась делать скидку на то, что ты не маг и беременна. Видно, мало делала.

— Так что, тебя учили еще жестче? — удивилась Даари.

(За время их тренировок она буквально не слышала от Гешвири ничего более воодушевляющего, чем «ладно, пока сойдет»).

— Меня учили не «жестче», меня учили как надо, — возразила Гешвири. — Без самодисциплины не выйдет хорошего мага. А как еще развивать самодисциплину в ребенке, у которого разума не хватает понять, как лучше? Привычка к самоограничению, приобретенная в детстве и юности, делает проще постижение магии в зрелости, — последнее Гешвири явно процитировала, хотя источник Даари не узнала. — Телесные наказания применяли, пока у меня месячные не начались. Потом просто сажали на хлеб и воду, если проваливала испытания... А потом я поступила в Академию, где Устав за последние сто лет изрядно смягчили, — она сказала это с явным неодобрением, а Даари подумала, что чужая душа все-таки потемки.

Вроде бы они с Гешвири последнее время — ближе некуда, а в то же время иногда что-то такое вылезает... И всегда, наверное, будет вылезать, потому что, как ни крути, они принадлежат с ней к разным мирам, даже если жизнь свела их вместе.

Например, Даари искренне не понимала, как можно любить свой Клан, в котором с тобой так обращаются, используют как хотят и даже не скрывают, что собираются разменять твой брак для устроения собственных интересов — читай, для того, чтобы верхушка Клана сильнее разбогатела и приобрела больше влияния. А Гешвири своих обожала, у нее даже голос менялся, когда она о них говорила.

Когда же Даари пыталась намекнуть, что это как бы не совсем здоровая позиция, Гешвири с великолепным высокомерием отозвалась:

— А, ты о современных теориях, которые превозносят ценность индивидуализма и так называемых «интересов личностного роста» в противовес целому? Будь моя воля, я бы их всех запретила. От них-то и слабеет наша Цивилизация!

Спустя дней десять после разговора с Сиарой Салагон Даари столкнулась с миром Гешвири неожиданным образом.

Все началось вечером, когда Даари намазывала лицо кремами перед трюмо (недавно приобретенная по настоянию лекаря привычка: мол, за кожей нужно ухаживать, а не то по мере развития беременности с лицом может статься настоящая беда). При ней находилась Саюра: доделывала дела на магфоне, а может быть, читала что-то постороннее. Даари пыталась отпускать «секретаршу» раньше, но та объяснила ей, что делать это до окончания вечернего туалета не принято: мало ли что может понадобиться. «Вы и так не перегружаете меня работой, сиятельная госпожа, не волнуйтесь на мой счет!» — сказала она Даари.

Вдруг Саюра испустила удивленное восклицание.

— Что такое? — удивилась Даари, опуская очередную баночку из десяти последовательных. Этот косметический регламент уже начинал изрядно ее бесить. Тем более, что, нанеся каждый крем, сыворотку или лосьон, следовало подождать как минимум две минуты — тут никакого терпения не хватит!

— У вас просят аудиенции госпожи Арсанна и Тиарна Утренний Лотос, — сдавленным голосом сказала Саюра.

— Мама и бабушка Гешвирви? — тут же сообразила Даари. — Что, серьезно?

— Совершенно серьезно, — подтвердила Саюра. — Они прибыли в Таалу... Смотрите, это несогласованный визит, вы можете, оставляясь в рамках вежливости, принять их в конце недели или даже в начале следующей...

— Да нет, — вздохнула Даари. — Какой смысл откладывать. Назначь визит на завтра.

«Что ж, — сказала она себе, — после того, как я подала в управление Главного евнуха заявку на назначение Гешвири моей старшей придворной дамой, в обход предложения Сиары Салагон, этого следовало ожидать...»

Глава 13. Знакомство с родителями (без правок)

О предложении Сиары Салагон Даари рассказала немедленно после получения. К ее удивлению, Гешвири не поддержала план взять вторую придворную даму.

— Если ты хочешь, то конечно, — сказала она без всякого энтузиазма, — но я сразусчитаю, что это плохая идея.

— Ревнуешь? — спросила Даари шутливым тоном.

— И это тоже, — Гешвири шутки не приняла. — Но дело и в другом. Ты, я так посмотрю, хочешь держать явную шпионку и соперницу на виду? А то и на свою сторону ее перетянуть?

Даари кивнула.

— Слишком сложный план. Такие только в книгах и фильмах удаются. Притом что мы даже достоверно не знаем, кто она, откуда... То, что Сиара Салагон ее продвигает — уже тревожный признак, но так ведь эта Жонтар может быть связана и с другими силами! В общем, я считаю — как бы ни было соблазнительно получить в нашу команду это чудо-юдо, следует отказаться. Явная же ловушка.

— А как те соображения, что, мол, положение Утреннего Тигра-и-Лотоса при дворе не соответствует... Как бы это сказать... Вашему экономическому положению? — дотошно уточнила Даари. — В этой части Салагон мне не соврала?

Гешвири поморщилась, вздохнула, кивнула.

— Не совсем так, но в общем... У нас сейчас неустойчивый период: влияния много, активов меньше. Исключая, конечно, древние родовые имения, но они, вопреки мнению неучей, не обладают такой уж великой ценностью. То есть продать их можно дорого, но сами по себе они прибавочной стоимости не генерируют. Именно поэтому я думаю, что для моих родичей союз с Филином может оказаться ценнее должности придворной дамы... Ну да ладно. Главное, затянуть объявление помолвки, пока ты не войдешьв свои права полностью, а там уж ты просто назначишь меня своей дамой — и все.

Даари не разделяла ее оптимизма.

— А твоя семья тебе неприятностей не устроит? Дескать, ну и что, что стала придворной дамой, главное — пошла против их воли?

— Исключено, — твердо сказала Гешвири. — Мы своим подножек не подставляем.

— Я все-таки не понимаю, как «помешать тебе занять пост при старшей супруге» — это не подставить подножку? — спросила Даари. — И почему, когда ты уже этот пост займешь, они должны угомониться?

— Извини, не хочу быть высокомерной, но все-таки ты не из нашего Клана... — Гешвири говорила очень твердо и уверенно, и тогда Даари даже прониклась ее позицией.

Ненадолго, правда. Уже на следующий день ей пришло в голову, что планы по назначению Гешвири все же не стоит афишировать и навела справки, как ускорить назначение своего «официального» штата (не персонала резиденции, а приближенных лиц, вроде придворной дамы и личной камеристки) после церемонии Сплетения Уз. Разузнав детали, Саюра посоветовала подать заявку в канцелярию Главного евнуха заранее и конфиденциально. Что Даари и сделала.

Даари еще поколебалась, можно ли воспользоваться помощью Геона — вроде как он на стороне Гешвири, но мало ли, из их же кодлы! В итоге не стала мудрить и отправила форму через Сеть, по защищенному соединению (ключ для такого канала ей передали в первые дни в резиденции).

И вот пожалуйста: завтра ожидается визит досточтимых Утренних Лотосов, и по какому еще это может быть поводу, чем по поводу Гешвири?

Даари внезапно ощутила себя в роли жениха на смотринах... Или нет, скорее в роли провинциалки-невестки, с которой в тайне от жениха решила познакомиться его богатая клановая родня. Противоестественное и неприятное чувство!

Осталось определиться с жанром этого произведения: комедия или драма?

Подумав так, Даари набрала номер Гешвири.

— Что-то случилось? — спросила та.

Она по-прежнему обитала в гостевых апартаментах и обычно поднималась к Даари по вечерам — поболтать или заняться еще чем-нибудь приятным, если будет настроение. Но сегодня они договорились вечером отдохнуть друг от друга: Даари собиралась созвониться с братьями и наболтаться с ними вволю (этот разговор закончился полчаса назад).

— Ты в курсе, что твои мама и бабушка уже в Таале и просят у меня аудиенции?

На линии повисло молчание.

— Нет, — наконец сказала Гешвири. — Ты их примешь?

— Разумеется. Завтра до обеда. Можешь рассказать, что от них ждать?

Короткий вздох.

— Выспись как следует. Перед завтраком я к тебе зайду, обсудим. Но помнишь ты жаловалась про Сиару Салагон, что она вела разговор куда хотела?

— Естественно! Хочешь сказать, твои родственницы такие же?

— Хочу сказать, они хуже... Хотя мое мнение может быть предвзятым в силу привычки. В общем, отдыхай как следует.

Даари была уверена, что после такого напутствия и глаза не сомкнет, но выспалась отлично: повышенная нагрузка на организм брала свое, и Даари теперь очень легко утомлялась. Гешвири, как и обещала, зашла к ней до завтрака, они успели многое обсудить. Кроме того, Даари поделилась выкладками, которые успела разыскать в Сети (теперь у нее как у старшей супруги был доступ просто к прорве информации — в бытность свою адепткой она о таких базах данных могла только мечтать). Кроме того, Даари предложила Гешвири присутствовать на встрече с ее матерью и бабушкой — чтобы не говорить о ней в ее отсутствие. Гешвири отказалась: «Я стану не дополнительным активом, а уязвимостью. Никогда ничего не могла противопоставить моей уважаемой матушке! Да и бабушке тоже, просто мама прямолинейнее, а бабушка предпочитает бархатные перчатки...»

В общем, гостей Даари принимала одна.

Встреча состоялась в Сиреневой гостиной, а не в Желтой — Даари решила, что не худо бы иметь видеозапись беседы.

Дамы выглядели точно так же, как на фотографиях, что разыскала для нее Саюра, и в то же время немного иначе (живой человек всегда и похож, и не похож на фото), так что Даари разглядывала их с интересом. Не зная заранее, Даари не признала бы родственницу Гешвири ни в одной из них. Тиарна Утренний Лотос казалась персонификацией адептки Академии: вот ровно к такой же форме лица и глаз они и все стремились! К тому же, она выглядела очень молодо. Даари знала, что Гешвири — младшая из троих детей, и что ее самому старшему брату за тридцать (или почти тридцать?). Значит, матери никак не могло быть меньше пятидесяти. Но она выглядела почти ровесницей Гешвири и Даари — может быть, лет на пять-семь старше! Идеально гладкая кожа, миндалевидные глаза, спокойная полуулыбка на розовых губах... И при том высокая и крепкая фигура с мощной шеей: видно, что эта женщина в самом деле оружейный мастер. Хотя Тиарна постаралась замаскировать широкие плечи и узкие бедра покроем платья, шею же выгодно скрадывал фигурный воротник.

А вот госпожа Арсанна как раз выглядела на пятьдесят — хотя ей-то должно было уже стукнуть семьдесят. Лицом она очень походила на дочь — а изящным сложением укладывалась в самые строгие стереотипы женственности. Возраст не прибавил ей веса, только сделал кожу похожей на пергамент и добавил морщинки вокруг глаз.

— Мы с дочерью рады приветствовать сиятельную госпожу! — степенно приветствовала Даари госпожа Арсанна и склонилась в поясном поклоне.

Госпожа Тиарна просто поклонилась, без приветствия. Так и полагалось: как младшей в их «делегации», ей следовало помалкивать.

— И я также рада приветствовать вас, уважаемые дочери Утреннего Лотоса, — сказала Даари, следуя этикетной формуле. — Прошу присаживаться.

Дамы чинно заняли предложенные места на диване.

В интерьере Сиреневой гостиной они выглядели весьма уместно: госпожа Арсанна в темно-зеленом одеянии смутно старинного кроя (хотя оно не выглядело маскарадным), госпожа Тиарна — в светло-зеленом, выгодно оттеняющем ее розовые волосы брючном костюме. Красивое сочетание получилось.

— Прежде всего разрешите поздравить вас с вашим возвышением до старшей супруги, — так же степенно продолжила Арсанна. — Надеюсь, с вашим драгоценным здоровьем все благополучно?

— Благодарю за поздравление, со здоровьем все хорошо, — сказала Даари. Потом ей пришло в голову, что это удачный повод закруглить обмен любезностями: — Однако порой со мной случаются приступы нездоровья, всегда внезапно. Поэтому прошу уважаемых дам не затруднять себя любезностями и переходить сразу к делу, о котором они хотели побеседовать.

На самом деле приступов тошноты как таковых у Даари до сих пор не случалось. Так, мутило при виде некоторых блюд, и все. До рвоты не доходило.

Но — шокируются эти благовоспитанные дамы, и бес с ними. Даари догадывалась, что добиться добрых отношений с ними, если они действительно пришли именно за тем, что они с Гешвири подозревают, не получится. Так что лучше уж не тянуть кота за хвост.

Однако она снова не дооценила разницу культур простолюдинов и аристократов. Дамы переглянулись, и Арсанна произнесла:

— Тошнота — это прискорбно, а еще сложнее переносить изжогу и запоры на поздних сроках. Впрочем, у меня есть хорошие алхимические снадобья по фамильному рецепту, я до сих пор готовлю их для всей родни. Если окажете мне честь, я их вам пришлю.

— Матушка также готовит и свечи, мне очень помогли от обострения геморроя, когда я вынашивала второго сына, — вставила госпожа Тиарна.

— Спасибо, я не против, если мой лекарь не будет возражать, — слегка опешила Даари.

До нее с запозданием дошло: да ведь культура Кланов мало того, что сегрегирована на мужскую и женскую — а они сейчас в чисто женской компании! — так еще и деторождение является в ней одним из краеугольных камней. В Цивилизации спад рождаемости начался лишь последние несколько десятилетий — а для Кланов рождение детей-магов в достаточном количестве проблема испокон веков. Темы, связанные с беременностью, родами и уходом за ребенком, просто не могут быть табуированы, какие бы выделения организма ни приходилось при этом обсуждать.

Да, а мама Даари, помнится, ее наставляла, что прокладки и «женские» лекарства ни в коем случае нельзя оставлять там, где их могут увидеть отец и братья...

На секунду Даари ощутила острую зависть: не к аристократической распущенности (ну, или тому, что она не могла не воспринимать как распущенность, хотя и пользовалась ее плодами), а к тому, что вот у госпожи Тиарны до сих пор есть мать, тогда как Даари вдвое моложе и лишена материнской поддержки. Причем эти женщины пришли вдвоем единым фронтом, и с ними вместе у Гешвири за спиной три поколения предков (считая прадеда). Даари на этом фоне — сущая одиночка, колос на сжатом поле.

Неудивительно, что Гешвири так держится за свой клан. Политика политикой, но есть еще и то, что превыше нее. Надо постараться не обострить эти отношения.

Подавив смесь сложных эмоций, Даари свернула тему:

— Беременность — это, конечно, интересная тема, но вы ведь пришли поговорить о Гешвири?

Госпожа Арсанна поджала губы, как бы благовоспитанно протестуя против такого крутого поворота, но протестовать не решилась.

— Раз уж вы сами об этом заговорили — да! — Тиарна неожиданно перехватила инициативу. — Правильно ли я понимаю, что сиятельная госпожа собирается назначить мою дочь своей придворной дамой?

— Правильно, — кивнула Даари.

— Решительно не советую госпоже так торопиться!

На этих словах лицо Тиарны на миг потеряло светскую мягкость, сделалось жестче, решительнее. Не только тело у нее было от воина, ох не только тело. В этот момент она напомнила Даари магов спецназа, на чьи выезды ей удалось несколько раз напроситься.

— Похвальная родительская скромность, но я считаю, что ваша дочь более чем хороша для этого поста, — это была заранее придуманная фраза и Даари произнесла ее с почти профессиональной милостивой улыбкой. — Или, может быть, вы считаете, что пост нехорош для нее?

Тиарна как будто смешалась, но Арсанна пришла на выручку.

— Ни то ни другое, сиятельная госпожа! Я уже старая женщина, позволите ли говорить откровенно, без обиняков?

— Разумеется, — сказала Даари. — Я к этому и призываю вас с самого начала беседы!

Арсанна вздохнула.

— Я рада и счастлива, что вы, сиятельная госпожа, озарили Эйши светом вашей дружбы. Но должность придворной дамы не для нее! Во-первых, у Гешвири слишком эмоциональный характер, она очень близко к сердцу принимает и победы, и поражения. Вы, быть может, слышали от моей внучки, что я имею счастье приятельствовать с сиятельной госпожой Гешвири Тириат, матерью принца Лаора? От нее я знаю, что после рождения ребенка период активной борьбы за влияние только начинается. В это сложное время вам нужен кто-то более надежнее, чем Эйши.

— Допустим, — сказала Даари. — Но я разочарована. Вы сами просили говорить откровенно, а теперь ссылаетесь на то, что не хотите видеть Гешвири придворной дамой ради моего же блага. Вы крайне самоотверженны, но я хотела бы услышать, чем вас — лично вас! — не устраивает это назначение.

— Хотите верьте, хотите нет, но именно этим и не устраивает! — воскликнула вступила Тиарна. — Моя дочь — отличный маг, но она не боец, ей не хватает решимости и упорства. Она сломается, исчерпает себя на службе вам. Не стоит начинать такое, о чем вы обе впоследствии пожалеете.

«Это Гешвири-то не хватает решимости и упорства?!» — подумала Даари.

Однако вслух спросила другое:

— Скажите, а ваше нежелание видеть Гешвири в этой роли никак не связано с тем, что союз с кланом Дождевого Филина — личный проект господина Реола Утреннего Тигра, вашего старшего сына, уважаемая Арсанна? И в случае, если этот проект принесет желанные дивиденты, господин Реол станет следующим в очереди на пост главы клана, после того как ваш не менее уважаемый свекр Союн сложит свои полномочия?

Выдвигая это предположение, Даари рисковала: сама Гешвири не была в курсе и не смогла ни подтвердить, ни опровергнуть эту догадку. Идею подсказали проекты объединенной фармако-клинической компании, которую должны были создать Утренний Тигр и Дождевой Филин на совместных капиталах. Господин Реол там был назван несколько раз и должен был занимать весьма солидные посты (несколько постов, даже не один).

Ну а то, что Реол в связи с этим мог стать кандидатом на пост преемника... Даари не знала этого в точности, но Гешвири подтвердила, что официальный преемник пока не назван, а Геон, с которым она связалась ранее утром, заметил, что тоже не в курсе всего, но такой расклад вполне возможен. (Он, как поняла Даари, тоже разрывался между верностью Клану и верностью своему обещанию поддерживать Гешвири, поэтому подробностей не сообщил).

Судя по тому, как дрогнули лица женщин, Даари попала в точку.

Ну красотки!

Ладно, Арсанну можно понять: она подставляет внучку ради сына. Но Тиарна-то — жертвует интересами дочери ради не мужа даже, а брата!

И Реол этот хорош: нет бы своих детей сватать, а то племянников. Но, если Даари верно помнила, у него всего одна дочь, и та уже давно замужем.

Тем не менее Арсанна умела держать удар.

— Я не могу обсуждать политику клана с посторонними, — сказала она. — Однако могу сказать вам твердо: грядущий союз с Филинами — инициатива отнюдь не только моего сына. И этот союз значительно важнее и ценнее для нашего клана, чем еще один придворный пост в нашей семье.

— Но разве не цель любого Клана — служить Цивилизации? — спросила Даари. — Значит, и служба Гешвири при дворе должна быть важнее любых соображений внутриклановой политики.

— Это так, — сказала Тиарна и вдруг на ее лице как будто мелькнула тень презрения, слишком мимолетно, чтобы это можно было сказать наверняка, но все же. — Однако мы пока не знаем, в каком качестве и в каких вопросах сиятельная госпожа планирует воспользоваться помощью Гешвири. У большинства старших супруг есть официальные должности в правительстве. Например, сиятельная госпожа Ратанна, хозяйка соседнего с вашим дворца, занимает высокий пост в министерстве финансов. А сиятельная госпожа Телео, получившая сан старшей супруги за три года до вас, курирует работу благотворительных организаций на всем Малом материке.

«Ага, — подумала Даари, задохнувшись от мгновенного унижения, — то есть все-таки пост для вас не хорош!»

Ей — и впрямь без всяких околичностей, как она и просила — дали понять, что при дворе ее акции пока вовсе не котируется. Из всех старших супруг, не считая удалившихся на покой по старости, она единственная не имеет четкого положения за пределами «семьи» Дракона.

Понятное дело, прошло всего лишь чуть больше двух недель с ее назначения, она слишком поглощена привыканием к своему новому положению, да и церемонии Сплетения Уз еще не было. Но за оставшееся до ритуала время Даари уж точно не успеет обзавестись, например, солидным капиталом, парочкой научных публикаций или хотя бы законченным высшим образованием. Все знают: супругой Владыки она стала скорее случайно, чем в результате долгой и упорной борьбы, как большинство ее, так сказать, «сестер».

Короче, она никто и звать никак. Дутый пузырь с императорской позолотой сверху. И эти двое подозревают, что таковой она и останется.

Даари попыталась вспомнить, были ли в истории прежде драконьи жены, которые ничем себя не проявили — и не смогла, по очевидной причине. Хотя, безусловно, были те, что погибли в молодости (некоторые вместе с детьми) и ничего попросту не успели...

— В настоящее время моя главная задача — получение образования, соответствующего моему положению, — Даари старалась говорить с чувством собственного достоинства, стараясь не показать, что последний удар достиг цели. — Как вы знаете, Владыка удостоил меня чести, не дождавшись, пока я к этому буду формально готова, — держите намек, курицы: типа я такой бриллиант, что мне даже огранка не нужна, и Владыка это прекрасно видит. — И в этом, среди прочего, Гешвири мне также помогает. Но дело, я вижу, не во мне. Дело, похоже, в том, что вы, уважаемые госпожи, не доверяете суждениям своей дочери и внучки. Вам кажется, что она глупа и не видит очевидного, не понимает, где и в каком качестве лучше сможет послужить интересам своего клана.

Дамы переглянулись.

— Гешвири очень умна, но также и молода, — сказала наконец Арсанна. — Как и сама сиятельная госпожа...

— Ей и правду не хватает боевого духа и решимости, — вставила Тиарна. — Девушке с таким характером гораздо лучше быть женой и матерью, занимаясь магическими исследованиями без давления извне, чем пытаться выжить среди политических интриг!

Неожиданная горячность ее фразы прорвалась сквозь этикетную выдержку, и Даари поняла: надо же, Тиарна действительно искренна!

Тут же Даари сложила два и два:

— Вы полагаете, что Гешвири слаба, потому что она не выиграла ни одной дуэли?

Даари не верила себе. И это единственный повод, по которому они...

Тиарна и Арсанна снова переглянулись, как показалось Даари, слегка смущенно.

— Разумеется, я бы не стала говорить так прямо... — произнесла Арсанна. — У моей внучки есть множество достоинств, в частности, она волевая и упорная...

— Знаете что, — улыбнулась Даари. — Зачем же нам спорить? Почему бы просто не организовать дуэль между Гешвири и кандидатурой Сиары Салагон на должность моей придворной дамы? Саннин Жонтар, насколько я помню, лучшая в своем выпуске Академии, да еще и старше на два года. Если Гешвири выиграет у нее, вопросов у вас быть не должно.

Говоря это, Даари обмирала одновременно от злости и от отчаянного, «ой что я делаю»! А если Гешвири не победит? Ведь в самом деле...

Нет. Нет. Гешвири победит. И Даари даже знает, как.

Глава 14. Воля к сопротивлению

Когда-то давно, в прежние благополучные времена, Даари иногда видела в транспорте людей без руки или ноги — особенно поблизости от трамвайной остановки «Центр исцеления травм». Случалось, она стыдливо отводила глаза. Вроде и знала умом, что эти люди почти наверняка потеряли конечности из-за нападения тварей (ну или во время несчастного случая на производстве, тоже на службе Цивилизации!), но все равно было неприятно.

Теперь она мысленно просила у них прощения. Однорукость — особая форма беспомощности, такой Даари еще не испытывала. Волосы убрать — проблема. Да блин, подмыться или подтереться в туалете — тоже проблема: нечем поддерживать край рубашки! Гадость. А если на это наложить неудобства из-за растущего живота, все становится совсем печально.

Правда, ее левая рука не кончалась неуклюжей культей — но положительные моменты на этом кончались. Пальцы левой ладони теперь навеки скрючились: местный лекарь-палач перерезал ей сухожилие, которое позволяло их разводить. Вот и орудуй теперь рукой, как хочешь.

Хуже всего было, что даже без общего наркоза обошлись, резали под местным. Даари начала было дергаться и вырываться, но лекарь прикрикнул на нее:

— Тихо! Будете упрямиться, вколю зелье глубокого сна. Но тогда уж и руку отниму, не буду мелочиться!

Даари не знала, блефует он, или нет, поэтому пришлось замереть, и терпеливо, стиснув зубы, ждать, пока ее превращали в калеку.

— Перерезанные сухожилия не срастаются, — сухо сообщил ей лекарь. — Можно, конечно, сшить, но это если травма недавняя. Если разрез произошел давно, ни один лекарь гарантий не даст.

Глотая слезы и баюкая перерезанную руку, Даари постаралась ему не поверить. «Он врет, — шептала она. — На самом деле исцелить такую штуку — плевое дело. А если и нет... Мы вернемся, и все будет хорошо! Дракон что-нибудь придумает. Даст задание лучшим целителям...»

Первые два дня после неудачного побега и насильственной операции Даари старалась не поддаваться отчаянию. «Подумаешь, один раз сорвалось, — говорила она себе. — Ну и что! Я все равно сбегу! Не имею права не сбежать!»

Она даже попробовала взять правой рукой левую и начать поддевать пальцами каналы, словно крючьями — и они даже поддевались, но особого результата добиться не получалось. Даари не чувствовала натяжения, не чувствовала и самих каналов. Может быть, можно наловчиться — но сколько это времени займет? У нее осталось всего два месяца до родов — а скорее, месяц, потому что в конце срока она едва сможет двигаться. Кроме того, что толку, если все равно за ней следят? Как обмануть слежку, она не представляла.

На третий день ее накрыло.

Слезы покатились сами — но не злые, а слезы отчаяния, тихие и неостановимые. Не хотелось вставать с постели, не хотелось двигаться — к бесам «моцион» по коридору, какая, блин, разница уже! Ей стало отчетливо ясно: она подвела всех. Дракона, себя, своих детей... Полностью провалилась как мать и жена. Девочки ее пойдут на опыты, ее саму прикопают где-нибудь в подземельях — и она бессильна это остановить, бессильна даже весточку о себе подать.

В какой-то момент Даари все же дошла до туалета, потому что ходить под себя не хотелось. Закончив, она почувствовала, что у нее нет энергии даже вернутся в кровать. Она усела на холодный кафель пола около унитаза и зарыдала снова.

Довольно скоро к ней вошли лекари, вкололи ей какой-то алхимический состав, от которого голова стала тяжелая и пустая, а горе словно осталось за стеной из «теплого льда» — нерушимой и не поддающейся влиянию. Ее вернули в кровать, положили на бок, укрыли одеялом.

— Постарайтесь взять себя в руки, сиятельная госпожа, — сухо сказал главный лекарь. — Мне бы все же не хотелось держать вас на седативах до самых родов!

От его слов в ней снова поднялась злость, вытеснившая отчаяние.

«Не будет меня здесь к родам... Все равно сбегу... Все равно...»

Мысли делались ленивые, заторможенные. Даари ощущала свое тело, словно что-то огромное, отдаленное от нее — странное создание, кипящее чужой, непонятной жизнью. Пришло в голову, что так, вероятно, видят наш мир твари из Нечистого измерения... А может быть, и нет. Как-то сами собой мысли перескочили на тот единственный раз, когда Даари удалось не просто почувствовать по нити магического канала, для чего он служит и к какому источнику ведет, но получить четкую картинку того, что раньше происходило с существом, создавшим этот магический канал. Тогда она нечаянно установила контакт с демоном. Ни до, ни после в полной мере повторить этот опыт ей не удалось.

Она сейчас и не пыталась что-то повторить, даже не пыталась войти в то состояние медитации, которому учила ее Гешвири. Просто обследовала свое тело, даже без особого любопытства. Сведения о нем сами вплывало в ее сознание, вроде того, как во время дремы приходят странные и непонятные образы, частью воспоминания, частью фантазии.

Так она и ощутила три других сознания, путаных, фрагментарных, и одновременно очень ярких и живых. То ли она коснулась их, то ли они ее — но они не передавали ничего, кроме ощущения тепла, темноты, покоя, движения — и все возрастающей тесноты. «Им неудобно во мне, — подумала Даари, — еще немного — и попросятся наружу!»

Тут же она поняла, что это ее дети.

Есть миф, что нерожденные дети якобы уже любят своих матерей. Даари ничего такого со стороны девочек не почувствовала. Их сознания казались одновременно сонными — и дикими, кидающимися то туда, то сюда. Сейчас, казалось, их что-то беспокоило. Как будто их покой дал трещину. Должно быть, они чувствовали горе Даари.

«Я защищу вас», — хотела было подумать она, но мысли разбегались, не оформляясь в слова.

Тем не менее, кажется, эти сознания почувствовали ее намерение — и Даари уловила ответ, более или менее четкий. Малышки отвечали ей взаимностью! Не сознательно, нет, не было у них еще сознания. Но и инстинктом это уже нельзя было назвать: какая-то мера воли и рассуждения в их порыве присутствовала. И, между прочим, в форме ответа отчетливо чувствовалась разница между ними. Даари была не в том состоянии, чтобы уловить нюансы, но ей тут же стало ясно: характеры у всех очень разные, что обязательно проявится позже — если у них случится это самое «позже».

А потом тупая боль в левой руке — разрез от операции еще не зажил — вдруг ослабла, сменилась покалыванием.

«Лечат меня, — подумалось, — милые вы мои... Вряд ли получится».

НоДаари стало спокойнее, и она задремала по-настоящему. Видела во сне Дракона: они с ним снова целовались посреди ночной степи, только он был не в теле Лаора, а в своем собственном теле. Не в привычном человеческом (смазливый «золотой мальчик»), а именно что в своем собственном: огромном, золотистом, зверином — и Даари была такого же размера, вровень с ним, и ее ничего не пугало. Она только все недоумевала, как это можно нормально целоваться клыкастой пастью — но у них во сне все получалось...

Проснувшись, Даари обнаружила, что левое запястье бестолково опутывает множество нитей магических каналов, идущих прямо изнутри ее тела.

***

— Благодарю сиятельную госпожу за то, что оказала мне честь этим видеозвонком! — на экране магстанции Саннин Жонтар склонила голову.

— Благодарю и вас, что откликнулись, — учтиво отозвалась Даари. — До меня дошли сведения, что вы хотите послужить мне?

— Если ничтожная может быть хоть чем-нибудь полезной.

Последний раз Даари видела Саннин Жонтар давным-давно — мельком, на награждении особо отличившихся адепток Академии Дракона. Тогда она прямо-таки врезалась Даари в память своей яркой внешностью и умной, лукавой улыбкой. Такое сочетание убойной красоты и мощного интеллекта встречается крайне редко!

Когда Сиара Салагон начала усиленно «сватать» Жонтар в придворные дамы, Даари испытала изрядные сомнения: зачем брать такую, которая затмит ее саму без всяких усилий? Поэтому и разговора с кандидаткой Даари немного, если называть вещи своими именами, побаивалась: а ну как ощутишь себя полным ничтожеством рядом с этим прекрасным видением? Не по чину старшей госпоже! Тогда весь план повысить статус Гешвири коту под хвост: не сможет же Даари заставить подругу драться с девушкой, перед которой сама тушуется!

Теперь же, разговаривая с ней по видеосвязи, Даари выдохнула с облегчением: все-таки Саннин Жонтар отнюдь не производила неотразимого впечатления. Нет, она не стала хуже, просто Даари изменилась сама — и изменилось ее восприятие людей. Да, с нею разговаривала красавица — при том красавица с хорошо поставленным голосом, как у диктора канала всеобщего оповещения, безупречно одетая и причесанная. Но за последний год Даари часто общалась с женщинами, которые были красивее ее, а концентрация умников обоего пола в ее окружении вообще зашкаливала. Девушка, показавшаяся простолюдинке из Нижнего города Ло-Саарона почти небожительницей, теперь выглядела... Ну, обычной. Более или менее.

— Давайте говорить чуть попроще, — предложила Даари. — И откровеннее. Я так понимаю, что особых чувств лично ко мне вы не испытываете, просто хотите продолжить свою карьеру придворной дамы в качестве личной дамы кого-нибудь из старших супруг?

— Да ну что вы! — воскликнула Саннин Жонтар, весело улыбаясь и чуть щуря огромные черные глаза. — Я, между прочим, отлично вас помню! Ваше появление произвело такой фурор на награждении Императора год назад. Все только об этом и шептались. А я уже тогда подумала, что вы, должно быть, далеко пойдете. Между прочим, я запрашивала разрешения в ректорате стать вашим ментором во втором полугодии, но мне отказали!

— Да? — заинтересовалась Даари. — Любопытно. Впервые слышу, что в Академии кому-то полагаются менторы.

— О, есть такой институт, чтобы «старшие сестры» поддерживали младших. Правда, обычно «младшие» — это хотя бы третий курс, вот вы и не слышали. Я целое сочинение написала, обосновывая, что вам помощь может потребоваться раньше — но мне отказали.

Даари вежливо кивнула и сделала мысленную зарубку на память, что надо попросить Саюру разыскать эту заявку. В Академии документируют каждый чих, если Саннин не соврала, стало быть, и эта бумажка найдется.

Выходит, барышня Жонтар еще тогда думала сделать ставку на Даари Сат, никому не известную простолюдинку? Как Тоннар? Или, скорее (тоже на манер Тоннар), хотела заполучить в свою команду. А может быть, уже работала на Сиару Салагон и пыталась поближе подобраться к «нестандартной» адептке, возможной подсадной утке? Все может быть. Вот поди ее пойми. От человека, прошедшего девять кругов Академии и закончившей ее первым номером, следует ожидать максимального владения собой. Тут ложь от правды по лицу не отличишь, видеосвязь не поможет.

С другой стороны, если Даари верно поняла видение, которое когда-то получила от демона, то есть ситуация, в которой Саннин Жонтар предельно искренна.

— Жаль, что вы не вышли со мной на контакт в Академии напрямую, — сказала Даари, чтобы ее проверить. — Мне бы тогда очень пригодилась ваша помощь.

— Да, это была моя ошибка, — Саннин склонила голову. — Но — выпускной год! Было много других забот. В это время перворанговых адепток вообще не поймаешь в Академии — то одна практика, то другая. К тому же, всю весну длятся экзамены.

Даари согласно кивнула: это она уже знала. Железобетонное оправдание. Говорят, в среднем адептки первого ранга за последний год обучения худеют килограммов на десять, некоторые даже в лечебницы попадают: забывают или не могут выбрать время поесть.

— Ну вот теперь у нас будет шанс познакомиться поближе, — улыбнулась Даари. — Вы кажитесь неплохой кандидаткой на роль придворной дамы, но есть две проблемы. Во-первых, чисто по-человечески я предпочла бы видеть на роли старшей дамы свою подругу Гешвири Утренний Лотос, а не вас. Это не претензия к вам лично, это дань нашей дружбе.

— Понимаю, — Саннин Жонтар склонила голову.

— Однако Гешвири не окончила курс в Академии. Вы же — выпускница с отличием. Если я отдам предпочтение ей перед вами, тогда как всем известно, что вас рекомендовала Сиара Салагон, выглядеть это будет... Не очень.

— Вы хотите, чтобы я сняла свою кандидатуру сама? — Саннин обворожительно улыбнулась. — Разумеется, я это сделаю! Прошу прощения, что создаю сложности сиятельной госпоже, хоть и без малейшего намерения на это!

«Да уж, хороша...» — подумала Даари.

— Нет, — сказала Даари. — Я хочу провести между вами и Гешвири формальную дуэль, чтобы превосходство одной из вас стало наглядным. Это поможет и позициям самой барышни Утренний Лотос.

Брови красавицы сошлись на переносице.

— Вы хотите, чтобы я намеренно проиграла? — спросила она более холодным тоном.

— Ни в коем случае! — воскликнула Даари. —Я просто хочу, чтобы эта дуэль была Желтой. Вы согласны на такой вариант?

Вот тут выразительное лицо Жонтар приобрело откровенно удивленное выражение.

— Увы, сиятельная госпожа, не могу уследить за полетом вашей мысли. Вы хотите поставить старшей придворной дамой свою подругу, но при этом хотите, чтобы она подтвердила это, взяв надо мной верх в Желтой дуэли? Но не хотите, чтобы я проигрывала специально — то есть вы за честное соревнование?

— Именно, — кивнула Даари.

Саннин Жонтар улыбнулась.

— Должна предупредить вас, что я считалась фавориткой Желтых дуэлей в Академии. А барышня Утренний Лотос, насколько я знаю, не участвовала ни в одной.

— Это ей не помешает. Она очень хороша в эротических поединках. Я думаю, вы не удержитесь и покоритесь ей, барышня Жонтар... — тут Даари улыбнулась особым образом: она репетировала это перед зеркалом. — Чтобы потом покориться мне.

Глаза Саннин изумленно раскрылись: она явно не ожидала грязного флирта на деловом собеседовании. Потом весело сощурились.

— Ну, сиятельная госпожа, это мы еще посмотрим, кто кому покорится! Разумеется, я согласна!

Впрочем, щеки у нее порозовели, и Даари решила, что первый пункт плана выполнен: Саннин за живое она задела.

***

Идея, пришедшая Даари, балансировала на грани фола. Она даже не была уверена, что так действительно разрешаются придворные диспуты. Но — дуэль вполне признавалась правом Цивилизации как законный способ преодоления любых разногласий. Почему бы не использовать в этом качестве и Желтую дуэль?

Сложность в том, что в Желтой дуэли нельзя победить так, как в обычной — то есть отдоминировав оппонента или даже поимев его (с помощью дополнительных инструментов или чисто органическими средств). В классической Желтой дуэли изначально участвовали только разнополые оппоненты; там, как правило, энергия не только выделяется, но и поглощается внутри пары же (все люди и поглощают, и выделяют энергию, но женщины легче ее отдают, а мужчины — легче поглощают). Это уже Дракон сделал их из части ритуалов плодородия самостоятельным мероприятием, да еще и начал использовать для откровенной подкачки, разрешив чисто женские пары. Чисто мужские Желтые дуэли, говорят, тоже где-то проводятся, но куда менее популярны, да и Дракон их не жалует: там оба участника стремятся поглотить больше энергии, чем выделить, и все вырождается в бесполезный с точки зрения подкачки зрителей разврат с мордобоем; зрелище на любителя. Короче говоря, в разнополых Желтых дуэлях победитель вообще не определяется (они не для этого нужны!), а в женских победительницей считается та, кто отдала больше энергии. Еще порой одна из участниц может добровольно признать себя проигравшей, чтобы избавиться от сексуальной пытки. Или дуэль может прервать судья, когда увидит, что ситуация вышла из-под контроля. В таком случае победа отдается пострадавшей стороне.

Записи Желтых дуэлей Саннин Жонтар из архивов Академии получить не удалось — они для этого рода дуэлей не хранятся — но Даари нашла протоколы. И оказалось, что уловленное у демона воспоминание было весьма характерным: Саннин действительно практически в любой дуэли моментально поддавалась и позволяла партнерше всячески над собой куражиться — но так искренне наслаждалась этим, что становилась главным энергетическим центром той сложной системы, которую представляет собой всякая Желтая дуэль с участием зрителей и фокусного объекта (например, Дракона).

Поэтому Даари сделала ставку на то, что и в этот раз Жонтар поддастся своей сабмиссивной натуре — и проявит покорность, сделав то, что захочет ее партнерша. А заодно не устоит перед искушением стать таким же сабмиссивным партнером в тройке из Даари, Гешвири и самой себя.

Честно говоря, самой Даари от этой затеи было не по себе: она до сих пор не могла привыкнуть, что регулярно занимается сексом с девушкой — а уж перспектива заняться этим сразу с двумя... Все-таки нормальный секс должен быть между мужчиной и женщиной, лучше между мужем и женой! Так и проще, и здоровее, и в плане отношений понятнее.

С другой стороны, у магов — а особенно в драконьем гареме — это совершенно нормально и даже развратом не считается. Просто способ не поехать кукухой, ожидая, пока Дракон сможет уделить тебе внимание.

Ну и с третьей стороны, идея даже несколько... Возбуждала. За это Даари, может быть, не вполне искренне, винила текущий переизбыток гормонов.

И может быть, через секс они проверят, насколько Саннин искренна и до какого предела ей можно доверять.

Отличный план, главное, продуманный! Ну что может пойти не так?

Да все, блин!

Подумав, Даари решила обсудить этот план с Владыкой во время одного из его посещений. Тот весело сказал:

— Да-да, разумеется, я слышал уже об этой твоей затее! Ну, что могу сказать? Развлекайся! Не знаю, выйдет ли из этого толк, но мне, пожалуй, любопытно... Вот что. Пожалуй, я буду на этой дуэли председательствовать.

«Ого!» — подумала Даари.

Тут же испытала некоторое беспокойство: а что если девицы понравятся ему больше, чем она?.. Но нет: пока ни Гешвири, ни Саннин еще не способны зачать ребенка от Дракона, а значит, Даари не обойдут. Ну а что там будет через десять лет... Посмотрим! К тому времени и сама Даари должна прокачаться, в этом и состоит сейчас ее главная задача.

Заполучить сильных союзниц среди придворных дам и укрепить позиции Гешвири в ее Клане — часть этой подготовки. А то, что потом Гешвири может ее, Даари, предать; или что, например, Гешвири и Саннин споются между собой и решат Даари подсидеть... Ну, это риск, на который, пожалуй, она готова пойти. Потому что если никому не доверять, не помогать и окружить себя одними исполнителями — так далеко не уедешь. Не в положении Даари.

Глава 15. Дуэль кандидаток (без правок)

Желтую дэуль решено было провести в Цоизитовом дворце — там, оказывается, имелось соответствующее помещение. Всеми деталями подготовки занимались дворцовые евнухи, но Даари показали предварительную программу — ознакомиться.

От некоторых вещей Даари аж ошалела. Например, безопасность на дуэли будет обеспечивать не только церемониальная дворцовая стража, состоящая сплошь из женщин, но и специальная тайная охрана дворцовой СБ, а также пятерка демоноборцев.

— Это еще зачем? — удивилась Даари.

— Стандартная процедура, когда сражаются высокоранговые маги, — пожала плечами Саюра.

— Но ведь Гешвири и Жонтар вовсе не высокоранговые!

— Да, хотя у госпожи Жонтар третий ранг, — кивнула Саюра. — Однако они будут сражаться в императорской резиденции, в присутствии самого Дракона. В таких условиях особая охрана полагается.

Даари призадумалась.

— А в группе демоноборцев никого из Дождевого Филина-и-Сливы не будет? — уточнила она. Почему-то это казалось ей важным. Слишком много совпадений вокруг этого клана...

— Могу отправить служебную записку командиру группы...

— Не нужно, — поколебавшись, сказала Даари. — Насколько я знаю боевых командиров, он это не очень хорошо воспримет. Просто проверьте и сообщите мне.

Саюра проверила; никаких Дождевых Филинов вообще не состояло в штате, прикомандированном к Таальской резиденции — и хорошо.

Еще один момент, который изрядно озадачил Даари: в качестве судьи из Ло-Саарона должна была прибыть госпожа Лайет.

— Ничего удивительного, — пожала плечами Саюра. — Судейский корпус Академии в Ло-Саароне считается одним из лучших, госпожа Лайет — старшая судья, славится своей беспристрастностью, к тому же, бывшая супруга Дракона! Кому, как не ей?

«Вот только она подруга Сиары Салагон, а одна из участниц — кандидатура главы СБ...»

Интересно, Дракон об этом знает и ему плевать — не для него же придворную даму выбирают? — или он в принципе не утруждает себя деталями подготовки этого вечера?..

Поразмыслив, Даари решила не оскорблять свою бывшую наставницу недоверием. Подыгрывать Салагон в разборке между двумя придворными дамами свежеиспеченной старшей супруги, не имеющей реального веса — немного не ее уровень. Кроме того, Сиара Салагон при любом раскладе ничего не теряет: Саннин Жонтар станет придворной дамой, даже если проиграет, Даари так решила. (Особенно, если проиграет! Если выиграет, придется ее потом скоренько уволить). Интрига лишь в том, удастся ли Гешвири набрать очков в глазах собственного семейства.

Да еще вдобавок личное присутствие Дракона! При нем Лайет, конечно, тем более будет максимально беспристрастной. А еще вот какое соображение: победа Гешвири должна быть абсолютно убедительной, чтобы от склонностей судьи ничего не зависело; очевидной. Так какая разница, кто там будет стоять в церемониальном белом наряде?

...К дуэли подготовились за неделю до церемонии Сплетения Уз.

Дуэльный зал Цоизитового дворца очень походил на Академический — тоже неприличные изображения на стенах, тоже мягкие маты на полу и очень тепло. Разница состояла в том, что эротические картины выложены были мозаикой из полудрагоценных камней, а лежаки и кресла для высоких гостей щеголяли кожаными и шелковыми обивками. Да и участниц перед схваткой осматривал не один лекарь, пусть даже придворный, а целая комиссия. Но в целом и эта процедура отличалась мало.

Вот только Даари наблюдала за схваткой не с судейского балкончика и уж тем более не из отдельного помещения с прозрачным в одну сторону окном, а с центрального «трона», в данном случае больше похожего на ложе: Дракон распорядился, чтобы она находилась рядом с ним. «Привыкай, дорогая, — шепнул он, щекоча дыханием ее ухо. — Станешь сильным магом — будешь пользоваться этой привилегией чаще».

Даари подумала, уж не собирается ли Дракон трахнуть ее в качестве кульминации дуэли (скромные размеры диванчика, на котором им предстояло сидеть, не делали это совсем уж невозможным) — и щеки погорячели.

Прочих зрителей было немного, и все они изрядно отличались от привычной Даари по Академии мажорно-студенческой толпы. Преобладали придворные высших рангов, а также представители клана Утреннего Тигра (к счастью, ни мама, ни бабушка Гешвири не явились — а то Даари бы такой культурный шок не пережила!). Кроме того, появилась одна из старших супруг Дракона, проживающая в Халцедоновом дворце — госпожа Улиана Небесная Орхидея (из клана Небесного Медведя-и-Орхидеи), с розово-желтыми волосами, уложенными в сложную прическу, которую украшала заколка выпускницы Академии, а также шпильки с фениксом. Насколько помнила Даари, сиятельная госпожа Небесная Орхидея приходилась матерью четырнадцатилетней принцессе Жаане — значит, сейчас, скорее всего, по уши замазана в борьбе за будущее своей дочери. Вот бы с ней поговорить, выспросить, что да как! Когда вырастет ребенок Даари, он или она не будет конкурентом Жаане — положение той уже упрочится — стало быть, едва ли госпожа Улиана испытывает к Даари особую враждебность. Особенно с учетом того, что она считалась одной из фавориток Дракона в деловом плане: дочь Небесной Орхидеи заведовала крупной кинокомпанией с главным управлением в Биркенаате и лично продюсировала ряд популярнейших историко-патриотических сериалов, в том числе идущий сейчас по каналу оповещения «Истоки Величия» про первые годы Цивилизации. Сама Даари этот сериал не смотрела, потому что он начался всего три месяца назад, а ей последний год катастрофически не хватало времени на нормальные человеческие развлечения. Зато Инге смотрел и успел нахвалить. Главным образом, потому что там были хорошо поставлены трюки с лошадьми и Нечистые твари нарисованы грамотно, со знанием их анатомии — но это само по себе показатель уровня съемок.

Однако один взгляд на застывшее в формальной непреклонности лицо Старшей супруги дал Даари понять, что очень вряд ли ей удастся поговорить с ней по душам и без чинов. Ну и ладно.

Однако это еще одна головная боль, которая ждет ее послецеремонии Сплетения Уз: наладить контакт с со своими соседками. Хорошо еще, что один из четырех дворцов пустует, заняты только Опаловый и Халцедоновый, но с обитательницей Опалового, сыну которой не исполнилось и четырех лет, Даари предвидела враждебность: ему-то ее ребенок может оказаться конкурентом...

Даари тряхнула головой, отгоняя мысль о грядущих неприятностях. Сейчас ей следует сосредоточиться на драке. Хотя и не хочется, ой как не хочется... Но, если их с Гешвири домашняя заготовка не сработает, то, как поведет себя Даари в первые минуты после дуэли, может определить взаимоотношения в ее команде... И будет ли вообще у нее команда.

Госпожа Лайет подошла к Даари перед дуэлью.

— Мое почтение, сиятельная госпожа Сат! — она низко поклонилась: не полный придворный поклон, но поясной, тоже, наверное, в ее возрасте и с ее весом не слишком приятно.

Даари поколебалась, как ответить. Усвоенные с детства правила приличия требовали, что если старший по возрасту и положению решил по какой-то причине показать тебе такое уважение (ну там директор школы может поклониться лучшей выпускнице), твой поклон должен быть как минимум таким же. А дворцовый этикет гласил, что старшие супруги совершают низкий поклон только перед Владыкой, старшими жрецами основных религий (их в Цивилизации пять) и заслуженными мудрыми наставниками. Госпожа Лайет может считаться заслуженной мудрой наставницей или все-таки рангом не вышла?

Мысленно Даари плюнула — лучше показаться подобострастной, чем высокомерной, легче исправить в случае чего — и тоже исполнила грудной поклон.

— И вам мое почтение, уважаемый магистр Лайет, — сказала она.

Та улыбнулась, на удивление тепло. Похоже, Даари с поклоном не ошиблась.

— Признаться, у меня были подозрения, что вы подниметесь высоко, но я даже не думала так высоко и так быстро, — она глядела на Даари с хорошо скрытым , но от того не менее жадным любопытством практикующего мага. — Быть может, мы могли бы при случае поговорить с вами откровенно? Как в некотором роде наставница с бывшей ученицей?

— Почту за честь считаться вашей ученицей, — сказала Даари. — И против откровенного разговора ничего не имею. Но сразу вам скажу, что если вы будете меня расспрашивать об обстоятельствах зачатия, ничего интересного я вам рассказать не смогу.

— Вот как, — госпожа Лайет сразу поскучнела. Потом усмехнулась. — Вы еще плохой политик, сиятельная госпожа Сат! Вам следовало заманить меня обещаниями и привлечь на свою сторону.

«Блин, да, именно так мне следовало поступить! — спохватилась Даари. — Может, удалось бы выманить у нее пару-тройку интересных секретов — вроде тех же матриц, которым Гешвири так хочет научиться...» Еще она отметила, что, хотя госпожа Лайет в резиденции Дракона разговаривает куда более формальными оборотами, чем обычно, ее прямолинейность и суховатый юмор остались прежними.

— Я предпочитаю ложными обещаниями не дразнить, — отрезала она, — и уж тем более не заманивать! Союзы должны держаться на более прочном основании.

— Как ваш союз с барышней Утренний Лотос? — госпожа Лайет понизила голос. — Примите мои поздравления и по этому поводу тоже. Она, безусловно, многообещающий маг, к тому же никогда вас не обойдет.

«Что?!» — подумала Даари.

Госпожа Лайет, видно, уловила изумление на лице Даари, потому что клыкасто усмехнулась.

— Неужто вы исходили из того, что у вас сложится союз равных, как было у нас с Сайки, и что вы таким образом крепче удержите Владыку? Тогда вам нужно было бы выбрать кого-то другого. Вот только вряд ли получилось бы. Ни у кого еще не вышло по-настоящему. Такие женские союзы обязательно распадаются.

Даари пока оставила в стороне вопрос о том, что Гешвири якобы не может быть на равных с Даари — это великолепная дочь Клана-то! Ну да, она, конечно, признавала Даари капитаном во время БАТ, да и теперь Даари вроде как считалась у них в паре главной — благодаря своему положению. Вроде как. Даари это на полном серьезе никогда не рассматривала! А Гешвири?..

— Вы не верите в женскую дружбу? — спросила Даари, стараясь говорить спокойно, не показать обиды и злости.

Госпожа Лайет хмыкнула.

— Верю, отчего же не верить! Женщины способны на взаимную верность не хуже мужчин, и порой даже любовь к одному мужчине не препятствие — особенно если он дарит свою благосклонность обеим... Но если вы лучше изучите историю драконьего гарема, то увидите, что между такими парами всегда вставали либо дети, либо зависть из-за их отсутствия.

— А как же уважаемые супруги Киа и Битта? — спросила Даари.

— Хрестоматийный пример, — согласилась госпожа Лайет. — Но Кия погибла молодой в войне с Западным Тешханом, в гареме они действовали вместе, если я правильно помню даты, лет пять. Столько-то, конечно, союз продержаться может. Впрочем, прошу меня простить! Разговор вышел слишком длинным и неуместным для случая. Не смею вас больше задерживать.

— Отчего же, я с удовольствием уделю вам и больше времени, — сказала Даари. — Но, пожалуй, вы правы. В другой раз.

В самом деле: дуэльный зал уже почти заполнился, видно, вот-вот появится Дракон — и бой начнется.

И в самом деле, уже очень скоро возле обеих входов в дуэльный зал заняли посты церемониальные стражницы в ярко-алых платьях и блестящих шлемах. А через несколько минут появился и Дракон.

Он был в виде прекрасного юноши, но по случаю битвы, похоже, расстарался: облачился не в неформальные джинсы и даже не в деловой костюм, а в традиционный наряд из черного шелка, расшитый цветами дикого укропа. Владыка совершенно бесцеремонно плюхнулся рядом с Даари на диван, приобнял ее за плечи и властно бросил в пространство:

— Начинайте, как только участницы будут готовы!

Вроде и не слишком громко это сказал, но его услышали. Госпожа Лайет в белом наряде судьи поклонилась со своего балкончика на другой стороне комнаты и громко проговорила:

— Сегодня разногласия между двумя благородными дамами, барышней Гешвири, дочерью Утреннего Тигра-и-Лотоса, и барышней Саннин из рода Жонтар, решается по их просьбе и с дозволения нашего Владыки на Желтой дуэли! Воистину, две такие красавицы никогда еще не представали пред очами нашего Владыки!

Далее последовали дифирамбы обеим сражающимся. В отношении Саннин Жонтар они были вполне справедливы: там трудно перехвалить. Такие красавицы — настоящая редкость, неудивительно, что даже в Академии Саннин блистала. А вот по поводу Гешвири... Впрочем, особенно против истины госпожа Лайет не погрешила: описала гибкую фигуру, огненный взгляд и несравненную магическую ловкость, а также острый ум и быстроту реакции. Всеми этими качествами Гешвири, несомненно, обладала.

Наконец на сцене показались и сами участницы.

Выглядели обе сногсшибательно. Гешвири уложила волосы в какую-то сложную и архимодную прическу, ничуть не напоминающую придворную: половина волос дыбом, половина приглажена — но ей шло. Безумно много лака на нее извела, вероятно. Саннин же предпочла уложить свою черную гриву в одну единственную косу, которую она закрепила узлом на затылке. Видимо, уже предполагала, как эти волосы шикарно растреплются во время дуэли. Что касается одежды, то Саннин предпочла некую вариацию дуэльной формы Академии, только в нейтральных светлых цветах и куда более открытую, да к тому же украшенную блестками. В неярком свете дуэльного зала ее наряд сверкал и переливался, подчеркивая гибкую, но одновременно полнотелую, где надо, фигуру. Гешвири, наоборот, оделась предельно нейтрально: в короткие черные шорты и футболку защитного цвета.

Когда они обсуждали ее наряд, Даари первым делом подумала: «Да ну, зачем она так, не сексуально же!». Гешвири сказала на это:

— Ты не понимаешь, потому что принадлежишь к тому же типу, что и Саннин.

— Я?! — фыркнула Даари. — К тому же типу? Не слишком ли рано ты освоила придворную лесть, подруга?

— Я серьезно, — настаивала Гешвири. — Вы обе полногрудые, с тонкой талией, с крепкими фигурами, среднего роста. Такая традиционная женственность. Да, в ней это выражено полнее, чем в тебе, но тип один и тот же. Я — другая. Высокая, широкоплечая, узкобедрая. Мне нужно подавать себя иначе. Подчеркивать грудь бесполезно — лучше показать ноги и попу. Опять же, чем контрастнее я буду смотреться по сравнению с Жонтар, тем лучше. Она наверняка будет в чем-то изящном и провокационном. Если я оденусь просто и грубо, то с самого начала задам тон доминанта. Понимаешь?

Даари кивнула, хотя ей все равно казалось, что Гешвири могла бы как-то получше себя украсить.

Теперь, увидив девушек вместе, она поняла правоту подруги. Саннин, даром что старше годами и опытнее как маг, выглядела рядом с Гешвири не более утонченной и искушенной, а более вычурной и слабой; Гешвири же казалась более деловитой, грубой, нацеленной на победу... Более мужественной.

Намеренное обыгрывание стереотипов, призванное повлиять не столько даже на умы зрителей, сколько на ум самой Саннин. Она и так собирается сдаться и сыграть сабмиссива, она все битвы проводит по одному лекалу — так пусть делает это максимально полно и легко. Пусть почувствует уверенность и даже некоторую безжалостность Гешвири — потому что в постели та может быть именно безжалостной, уверенно ведя партнершу и себя к только ей ведомой цели.

В той Желтой дуэли, не к ночи будь помянута, которую Даари выпало судить в Академии, противницы начали с ритуальной перебранки. Здесь же девушки медлили, внимательно рассматривая друг друга. Гешвири стояла в спокойной позе, опустив руки вдоль тела, Саннин Жонтар же откровенно красовалась, иногда встряхивая головой, поворачиваясь туда-сюда и улыбаясь аудитории. При этом Даари и Дракона она как будто вовсе не замечала, и в их сторону не улыбалась.

«Умна, — еще раз подумала Даари. — И умеет себя подать».

Кроме того, Саннин Жонтар явно понимала, что та, которая начинает обмен репликами, всегда подставляется, и хотела, чтобы первый выпад сделала Гешвири. Гешвири же молчала, потому что недолюбливала такие вещи. В результате пауза затягивалась.

— Что, уважаемая соперница? — спросила наконец Саннин Жонтар. — Неужели ни одной угрозы? Ни одного комплимента? Или я так хороша, что вы потеряли дар речи?

— Говорить сегодня будешь ты, — сказала Гешвири. — Точнее, стонать. Больше мне сказать нечего!

— Действительно, зачем терять время? — обворожительно улыбнулась Саннин. — Не терпится показать сиятельной госпоже и Владыке, кто из нас лучший маг! Госпожа Лайет, не дадите ли сигнал о начале?

Даари заметила, что, прежде чем в самом деле объявить о начале поединка, госпожа Лайет бросила взгляд на Дракона. Тот не подал никакого видимого для Даари знака, но судья все же опустила поднятую руку.

Первой атаковала Гешвири.

Этого все ждали и это не стало сюрпризом для Даари: они обсуждали тактику боя, и сразу было ясно, что Гешвири нужно напасть первой, в том числе и с психологической точки зрения. Однако Жонтар, вероятно, не ожидала, что Гешвири для начала не ударит магией, в просто бросится на противницу, пытаясь сбить ее с ног.

Несмотря на то, что физическая атака застала Жонтар врасплох, она легко увернулась, очень быстро генерируя множество магических нитей. Рывок — и с их помощью она совершила огромный прыжок, в лучшем духе Клановых мужчин; разве только это был именно прыжок: Саннин не теряла часть массы и не плыла по воздуху.

— Сначала поймай меня, быстроногая! — весело воскликнула она.

Но Гешвири не стала второй нас нападать обычным манером. Быстрое движение пальцев — и в Саннин полетел снаряд, горячего воздуха, от которого ее кожа моментально покрылась капельками пота, а сама она явственно задохнулась. Но пальцы Саннин уже что-то делали... Плетка! Длинная, сверкающая магией, гибкая плеть появилась у нее в руках.

Даари тут же вспомнила оружие госпожи Лайет, которое та как-то ей показала. Эта плеть явно была попроще, даже по виду чувствовалось, что Саннин создала не боевое оружие, а, можно так выразиться, игровое. Плеть госпожи Лайет так и гудела от внутренней энергии; эта же просто сверкала, рассыпая искры.

Саннин мастерски обращалась со своим оружием: когда она хлестнула плетью, та пошла красивыми волнами. Девушка попыталась задеть Гешвири кончиком, но та тоже ушла от атаки в излюбленном Кланами акробатическом стиле: сделала колесо. При этом ее просторная футболка вниз, отчетливо показав, что под ней у Гешвири ничего нет, кроме светлой кожи. В зале раздались одобрительные вопли, а Даари отстраненно подумала, что этот «простенький» костюм Гешвири таит в себе неожиданные эротические грани.

Девушки замерли друг напротив друга; Саннин, горделиво выпрямившись и подбоченясь, Гешвири — настороженно замерев, пригнувшись, в позе хищного зверя. Она вновь напомнила Даари собравшуюся перед прыжком тигрицу, хотя и не призывала в этот раз своего астрального покровителя (во время Желтых дуэлей это не принято, хотя, говорят, есть особый «жанр» для любителей подобной экзотики...).

А потом обе девушки бросились в атаку одновременно.

Несколько месяцев назад — да даже еще весной! — наблюдая подобный бой, Даари сказала бы, что силы примерно равные. 8Сейчас ей уже так не казалось. Странно, кстати говоря: реальных боев она с тех пор почти не видела, разве только показательные тренировки на плацу в Серегенском гарнизоне. Ну разве что шайгон-боем немного позанималась да училась различать плетенки — и тоже не сказать, чтобы очень много времени удалось этому посвятить. Однако в совокупности эти усилия все-таки дали некий кумулятивныый эффект, и Даари теперь могла, хоть и с трудом, различать рисунок боя — причем не как судья, который только ищет нарушения, а как человек более-менее понимающий.

И этот рисунок ей не нравился.

Она четко видела, что Саннин круче.

Не сравнить с генералом Доарой Солнечной Камелией, полковником Ругерном Утренним Тигром или капитаном Алеко (последний бой магов с превосходящим противником, который видела Даари): не доставало скорости и силы ударов. Зато она брала изощренностью и искусностью. Правда, Гешвири держалась с ней почти на равных... Почти. Ей не хватало самую чуточку. Она все время промахивалась. Поймает Саннин какой-нибудь хитрой петлей — та вывернется. Заедет по ней каким-нибудь заклятьем, погодно-температурным или что-нибудь на замедление движения — та отскочет или даже парирует. Правда, кое-где и Гешвири показывала класс: например, когда она намотала плетку Саннин на руку, как-то умудрившись погасить удар, и вырвала ее (плетка тут же истаяла в воздухе, потеряв контакт с магом).

Кроме того, Саннин это преимущество давалось нелегко. Ее минималистичный костюм терял блестки, а прическа теряла шпильки по всей площадки, причем одна грудь с набухшим темным соском вывалилась из выреза — и выглядело это так эстетично, что Даари решила: так оно и было задумано изначально. Густые волосы и впрямь покинули косу и живописно разметались по плечам и вспотевшей спине в огромном вырезе. Дышала Саннин тяжело, что только делало ее еще привлекательнее. Гешвири дышала не легче, а в искусстве выглядеть при этом соблазнительно она явно уступала Саннин: лак в ее прическе частично сдал позиции, волосы прилипли ко лбу, на щеках проступили алые пятна. Даари сжимала кулаки, подавшись вперед: она болела за подругу. Красота Саннин вдруг показалась ей почти отталкивающей.

«Ничего, — пыталась успокоить себя Даари, — мы знали об этом... Мы это предусмотрели...»

Предусмотрели ли? Выдержит ли их план?

— Тш-ш, — Дракон привлек Даари к себе, вжал в грудь, обласкал ухо теплым шепотом. — Ты сейчас полководец. Не подавай своему лучшему бойцу повод думать, что сомневаешься в ней.

Даари благодарно кивнула и попыталась если не улыбнуться, то хотя бы расслабить лицо.

Это оказалось легче, чем она ожидала: дуэль шла своей чередой: нити магических плетенок, сотканные обеими участницами, уже затягивая весь зал, скрещивались между собой, яркие перламутровые искры парили в воздухе, напитывая его дармовой энергией — Даари почувствовала, как тело становится тяжелым и легким одновременно, как знакомый жар поднимается внизу живота, и даже соски начинают ныть, а удобный, пошитый по мерке бюстгальтер (честно говоря, ненамного удобнее обычного хорошего спортивного, который Даари купила себе в Академические времена), начинает как будто стеснять.

Ого! А ведь, пока Даари наблюдала за движениями Гешвири, она почти не замечала чувственности происходящего. Теперь же вдруг поняла, что, хотя магические приемы более разнообразны и больше похожи на «настоящий» бой, чем то, что творилось во время дуэли Дождевой Сливы и Метельной Розы, но все-таки и флирт, и серьезное эротическое напряжение, не сказать, похоть, тоже чувствуется. Саннин, дразнясь, ускользает — Гешвири со все возрастающим азартом и даже некоторой злостью пытается поймать ее.

«Поймает, — подумала Даари. — Саннин непременно ей позволит, мы об этом говорили... Правда, лучше бы Гешвири сделала это на своих условиях, но не так важно, в конце концов...»

Вот девушки снова отпрыгнули друг от друга на разные концы небольшой арены, и некоторые зрители недовольно заворчали: мол, сколько можно, они даже еще одеты! Но девушки не торопились. Они медленно начали обходить друг друга, каждая поглядывала на соперницу с уважением — и вожделением. Магия Желтой дуэли овладела ими.

Как ни странно, Даари ничуть не ревновала. Только засомневалась на секунду — Дракон, должно быть, видит, что обе эти девушки красивее и искуснее самой Даари... Не хотелось случайно скосить глаза на Дракона, увидеть живейший интерес на его лице и тем самым убедиться в своей догадке. Именно поэтому Даари поглядела — да не украдкой, а откровенно. («Спросит, не ревную ли — отвечу, конечно, ревную!»). Но Дракон смотрел на арену с выражением благожелательного равнодушия и легкого юмора, по нему вообще не видно было, что происходящее там его хоть сколько-то задевает. Вслед за мимолетным облегчением Даари немедленно испытала легкую обиду за Гешвири. Она там так старается, а он!..

Ей хотелось крикнуть «Давай, Эйши!» — но она сдержалась. Ей нужно сохранять видимость беспристрастности.

Она снова обернулась к арене — и обнаружила, что не может найти там Гешвири. Или, скорее, она видит там слишком много вариантов Гешвири: воздух дрожал и колебался, полный изогнутых, прыгающих и бегающих силуэтов дочери Утреннего Лотоса. Тот самый трюк, который они использовали для БАТ!

Вопреки тому, что иногда показывают в сериалах, посвященных деяниям великих магов, ни один из силуэтов Гешвири нельзя было принять за нее саму: они дрожали, рассеивались в воздухе, некоторые плыли и искажались, мерцали, сквозь них просвечивал пол и стены — к тому же отдельные копии ее компонент случайного выбора в заклятье подвесил под самым потолком. Но все же взгляд путался в этих отражениях, теряя оригинал.

Вот и Саннин тоже растерялась. Правда, лишь на долю секунды.

Почти сразу она сделала короткий и мощный жест, дернула несколько струн, взмахнула плетью — сильный порыв ветра пролетел по залу, взъерошив волосы многих присутствующих, всколыхнув рукава, шелковые шарфы и даже некоторые юбки. Заодно ветер разметал призрачные копии, открыв Гешвири... Стоявшую ровно за спиной у Саннин с готовой плетенкой в широко расставленных руках.

Саннин начала оборачиваться — поздно! Гешвири поймала ее в двойные объятия — и своими худыми мускулистыми руками, и магической сеткой.

— Привет, красавица, — шепнула она на ухо Саннин, и эхо-заклятья усилили и отразили этот шепот в зрительный зал.

Даари сделалось еще горячей: тело отвечало на знакомый шепот. Ха, неужели получится?.. Ведь Гешвири и правда очень хороша в любовных утехах, натуральный талант! Или такой уж богатый опыт получила на этих ее клановых сходках; неважно. Главное, что она молодец.

На лице Саннин, однако, мелькнуло удовлетворение: пока все шло примерно так, как она привыкла. Гибко изогнувшись, звезда Желтых дуэлей попыталась вывернуться — сеть не пускала. Более того, Гешвири, одной рукой заломив руку Саннин за спину, начала плести другую сеть, более изощренную — сеть, которая, натянувшись, полностью обездвижила Саннин, бросив ее на колени.

Это живо напомнило Даари позу, в которой она видела Саннин в памяти демона. Наверное, что-то в этой девушке так и просило поставить ее в коленопреклоненную позу.

Шагнув к Саннин, Гешвири сорвала с нее одежду — как-то очень легко. То ли платье было специально пошито таким образом, то ли Гешвири помогла себе какой-то мелкой магией: тонкие нити Даари могла и не разглядеть на таком расстоянии, тем более, что все вокруг рябило от магических искр.

Саннин осталась абсолютно обнаженной, раскрасневшейся от драки — а так она выглядела еще лучше, чем в одежде. Она откинулась назад, повиснув на уходящих в пустоту магических путах; это заставило ее высокую грудь подняться, а длинные черные волосы, окончательно покинувшие косу — упасть на пол черными завитками.

Если бы Даари когда-нибудь пришлось иллюстрировать понятие «соблазнительное изящество», она бы, пожалуй, не нашла картины лучше, чем изгиб шеи и чеканный профиль Саннин!

Гешвири шагнула к сопернице, грубо схватила за волосы, оттягивая голову еще ниже, нависла, почти касаясь губами ее губ — почти.

— Думаешь, ты меня заманила? — спросила она тихо, но отчетливо. — Как бы не так. Ты у меня будешь стонать, красавица... Но не от моих ласк!

Далее руки Гешвири задвигались быстро и ловко, оплетая тело Саннин нитями магической плетенки. Плетенка была сложная: часть нитей даже генерировали вокруг себя видимый образ, иллюзию, очевидную для всех, находящихся в зале: тело Саннин обвили темно-розовые и бирюзовые ремни; кроме того, такие же видимые появились колечки на сосках и нашлепка, уходящая в промежность.

Закончив плетенку, Гешвири потянула за нити, оставшиеся у нее в руках.

Саннин изогнулась в сладострастной муке, вскрикнула; искр полетело еще больше. Гешвири мрачно улыбнулась. Еще два плавных жеста — и иллюзорные объекты на эрогенных зонах Саннин заискрили, выдавая тем самым настоящую симуляцию. Девушка застонала уже по-настоящему, задергалась, словно пытаясь сбежать от избыточного, болезненного удовольствия — и в то же время податься ему навстречу.

Даари почувствовала, как истома захватывает ее все сильнее; она кусала губы, подавалась вперед. Теперь мысль о том, чтобы Дракон завладел ею сейчас, перед всеми, больше не казалась ей такой уж постыдной. Наоборот — еще немного, и она сама скинет одежду и залезет ему на колени!

Дракон снова обнял ее за плечи, и Даари не удержала полустон-полувсхлип.

— Погоди, милая, — шепнул он ей. — Сдержишься сейчас — потом будет слаще. Гарантирую.

Его голос звучал возбужденно, мягко и насмешливо и одновременно.

На арене между тем творилось что-то невообразимое: магическое зрение Даари с трудом могло различить сражающихся — или все-таки уже нет? — девушек. Они словно окутались золотым туманом, и было отчетливо видно: его генерирует в основном Саннин. Хороша, дивно хороша! А Гешвири, пожалуй, только ей подыграла со всем своим напором и изощренностью.

У Даари голова шла кругом от похоти и возбуждения, в котором не осталось места стыду. Ей бы и в голову не могло прийти, что зрелище двух женщин заставит ее потерять голову — однако же. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Дракон взял ее прямо сейчас — или, на крайний случай, скинуть одежду и ласкать себя самой. Но в то же время общее напряжение сцены сковывало ее, она не могла и пальцем пошевелить. Откуда-то Даари была уверена, что так же себя ведут и остальные зрители, хотя не могла оглянуться и посмотреть, как обстоят дела на самом деле.

И в этом угаре еще мелькнуло: «Хоть бы Саннин не заподозрила... Я бы, наверное, заподозрила, если бы соперница только помогала мне блистать... Что, она так охвачена страстью или так самоуверенна?.. Эйши, действуй же уже!»

И Гешвири словно услышала. Она сделала шаг назад, развела руки. Ее лицо побелело от напряжения.

Даари нервно закусила костяшку пальца. Все ее тело почти дрожало. Хоть бы получилось. Пусть только получится!

Синяя воронка контролируемого прохода в астрал возникла позади Гешвири, и оттуда неспешным мягким шагом вышел тигр, розовый, с бирюзовыми полосами. Насмешливо щуря льдисто-голубые глаза, тигр скользнул к Саннин и мимо нее. Даари знала, что на ощупь шкура тигра шелковистая и чуть-чуть покалывает — не столько шкура, сколько призрак шкуры. Странное, но отнюдь не неприятное ощущение.

По телу Саннин пробежала дрожь. Тигр же остановился позади нее и, разинув пасть, впился в шею девушки, между шеей и плечом.

Саннин закричала.

Это был отнюдь не крик боли — томительный, мучительный стон. Ответный стон пронесся по зрительному залу: попавшая в ловушку сопричастия аудитория испытала почти те же ощущения. Даари показалось, что ее словно бы разорвало во все стороны сразу; мир взорвался единым чистым блеском, словно его и не было никогда. Не оргазм нет; когда неведомые ощущения схлынули, Даари почувствовала, что все еще до предела возбуждена. Даже не сказать, что ощущение было особенно приятное. Оно походило на взрыв адреналина от прыжка в холодную воду, только сильнее, резче, полнее... А затем Гешвири, торжествующе улыбнувшись — Даари на сей раз видела ее улыбку совершенно ясно, потому что золотой туман пропал с арены — снова взмахнула рукой... И астральный зверь прыгнул прямо на Гешвири!

Только не повалил ее на землю, как сделал бы обычный тигр. Мощный легколапый зверь вместо этого нырнул в свою хозяйку, как будто она была прудом, а он — умелым купальщиком. И это несмотря на то, что площадь тела Гешвири была чуть ли не меньше, чем у зверя.

Поглотив своего астрального хранителя, Гешвири выгнулась дугой, раскинув руки — и ее окутал золотой фейерверк!

Видела его, надо думать, одна Даари, зато ощутили все: по толпе пронесся слаженный вздох. Даже Дракон рядом с ней порывисто втянул воздух — надо же, и его проняло! Может быть, только от неожиданности (Даари его не предупредила об их с Гешвири идее), но все же. Да и сама Даари, хоть и не чувствовала выплеска силы, который так по душе пришелся присутствующим магам, ощутила все это почти как оргазм: взлет напряжения и разрядка. Ее как накрыло теплой и одновременно бодрящей волной. Ей хотелось одновременно дрожать и расплакаться.

Рядом с Даари прошелестели шелка: Дракон встал и расправил плечи.

— Дэуль окончена! — властно сказал он. Вроде бы негромко, но голос разнесся по всему залу. — Победила Гешвири Утренний Лотос, как получившая и отдавшая больше всего силы.

Затем он обернулся к Даари и протянул ей руку.

Она вцепилась в эту руку, как в спасительный якорь, прижалась щекой к тыльной стороне его запястья; ее трясло.

— А, ну ладно, — сказал Дракон, нагнулся и подхватил ее на руки.

Даари запоздало сообразила, что хотел помочь ей подняться. Ничего, так даже лучше получилось: он не носил ее с той ночи в пещере... А там он был в виде генерала Лаора. Сейчас же он сам по себе...

Дракон крепко прижал ее, одновременно дрожащую и чуть не расплывающуюся в лужицу от истомы, к груди, и пинком раскрыл дверь.

— Все потом, — быстро проговорил он. — Сейчас в опочивальню, а остальное подождет. Но все-таки — с астральным зверем ведь твоя была идея, а не Гешвири?

Даари кивнула, зарывшись лицом в его грудь.

— Логично. Ты хорошо выбрала себе придворных дам. Ни одна из них никогда тебя не затмит.

Даари не успела обдумать его слова: опочивальню для Дракона приготовили рядом с дуэльным залом (а может, тут она и всегда была — Даари ведь прежде не бывала в Цоизитовом дворце), и он уже опускал ее на огромную кровать. А дальше никаких особенных мыслей у нее не осталось, кроме: «Да, он был прав, так гораздо слаще!»

...Черед думать и размышлять наступил гораздо позже, когда Даари, усталая и обессиленная, лежала на плече Дракона. Эта банальная поза быстро становилась ее любимой. Мама, помнится, говорила, что она толком у отца на плече так вылежать не может: он вечно жаловался, что у него рука затекает. Владыку миллиардов Даари пока не удалось поймать на той же слабости.

Она безумно устала: и от напряжения последнего дня и, пуще того, от прошедших недель подготовки и планирования этой операции. Но сон почему-то не шел: голова казалась пустой и ясной.

Дракон, поглаживая ее по плечу, произнес:

— Расскажи мне подробнее про историю с тигром. Как тебе вообще это в голову пришло?

— Ну... — Даари задумалась. — Так сразу и не скажешь. Я думала о том, что Гешвири хороша в постели, но она... как бы это... очень любит командовать, и раз Саннин любит подчиняться, то это только сыграет ей на руку. Вместе с тем, Гешвири не боевой маг, но в контроле чар и в сложности плетенок обходит всех своих ровесниц. У нее это реально без усилий получается. Плюс она из Клана, а ты же мне сам недавно рассказывал об их астральной магии. Вот одно к одному — я стала думать, как ее сильные стороны применить в Желтой дуэли. Почитала кое-что, и узнала, что контакт чужой астральной сущности с телом мага вызывает довольно своеобразные ощущения, не сказать чтобы особенно приятные. Но Саннин Жонтар — мазохистка. Не по сценическому амплуа, а по склонности! Ей это «неприятное» скорее должно понравиться... И еще в Желтой дуэли астральные звери не используются, потому что они смещают энергетический баланс — энергия перестает свободно выходить. Так что самая главная трудность была в том, чтобы Гешвири научилась перетягивать энергию из астрального зверя. Это ведь сложный фокус.

— Да, на грани третьего и второго ранга, — кивнул Дракон. — Не думал, что она такая способная... Впрочем, еще раз повторюсь: ты выбрала хорошо.

Даари вспомнила слова госпожи Лайет и оброненную ранее Драконом фразу — мол, никогда ни одна из них тебя не затмит. И спросила:

— Что ты имеешь в виду? Раньше вот тоже сказал, что ни одна из них мне не соперница... А я-то наоборот, переживаю, что поблекну на их фоне.

«Или что своими действиями повышу их рейтинг, а сама останусь на бобах: они от меня переметнутся к кому-то поресурснее», — этого Даари не сказала, хотя были у нее и такие мыслишки.

— Зря переживаешь, как по мне, — хмыкнул Дракон. — Еще, конечно, остается вопрос, удастся ли твоей тигренке захватить лояльность Жонтар... но, думаю, удастся, если сейчас она не теряется и хорошенько трахает ее кулаком, попутно побивая плеткой, — Даари покраснела: что-то такое они и задумывали. — В общем, девушки красивые, умные, послужат тебе хорошо... Во всех смыслах. И при этом нет риска, что я обращу на одну из них внимания.

— Неужели? — удивилась Даари.

Она помнила, что Гешвири ей сказала про реакцию Владыки: мол, не считает ее отработанным материалом. А еще их надежды: вдруг однажды он увидит в них драконью «семью», и его отношение к Даари (и к Гешвири, конечно), станет больше похоже на любовь.

— Именно, — отрезал Дракон. — Меня не интересуют инструменты. Точнее, интересуют, но не в качестве жен. Прежде я такие ошибки делал, разгребать снова больше что-то не хочется. Барышню Утренний Лотос качественно отучили хотеть за себя — вот она в тебя и вцепилась. Это ее внутренний, возможно, даже не осознаваемый бунт против властной матери, — Даари машинально кивнула: она сама пришла к тому же выводу и теперь дивилась, во-первых, тому, что ее анализ оказался верным, во-вторых, что Дракон догадался до того же самого, общаясь с Гешвири гораздо меньше. — При том у тигреныша твердые понятия о чести, так что если не случится чего-то экстремального, вряд ли отцепится. Барышня Жонтар — и вовсе надломленное дерево, разлом пришелся по живому. Она его срастила кое-как, но все равно видно. Хороший маг из нее еще может получиться, качественный лидер — никогда. Тоже обречена идти в чужом кильватере. Причем, в отличие от Гешвири, она этого не понимает. Ей кажется, что она может рулить своими постельными партнерами через слабость. Если бы!

— Но я ведь тоже не качественный лидер! — пробормотала Даари.

— Напрашиваешься на похвалу? — Дракон погладил ее по плечу. — Ты — нет, но у тебя есть шанс со временем им стать. Сделайся ты сейчас младшей супругой, а не старшей, могла бы со временем дорасти до уровня министра.

— А теперь не могу? — удивилась и слегка обиделась Даари.

— Теперь не наверняка. Шансы по-прежнему есть, просто тебе будет сложнее: ты оказалась слишком высоко слишком рано. Я, конечно, поддержу, но в спасательном круге плавать не научишься. А без него можно и утонуть.

— И как будет выглядеть мое потопление? — спросила Даари несколько ядовито. — Комфортабельное заключение в отдельном дворце?

— Примерно так, да, — без улыбки подтвердил Дракон, от чего Даари почувствовала холодок. — С правом выезда в город по магазинам и ночным клубам, если не наделаешь особых глупостей... Или без права — если наделаешь. В тюрьму я матерей своих детей пока еще ни разу не сажал, в вот под домашний арест приходилось.

Снова Даари ощутила холодок, хотя ничего особенного Дракон не сказал. Ну то есть ничего такого, о чем она сама раньше не думала. Просто в его словах отчетливо чувствовалось, что настоящей любви к ней у него нет.

А еще мысль о комфортабельном заключении во дворце с правом на шопинг и развлекалово отчего-то вызвало глубокий внутренний протест — хотя, казалось бы, не жизнь, а мечта!

— Не нервничай сейчас по этому поводу, — неожиданно утешительным тоном сказал Владыка, снова погладив ее по спине. — Это испытания будущего дня, а сегодня ты победила. Что же касается твоей будущей карьеры... Тебе вовсе не обязательно выбирать политику. Помнится, ты углубилась в техномагию в Серенгене? Можешь развиваться в этом направлении. Тогда столкновение с дворцовыми интригами будет не столь острым. Кроме того, радость материнства многое компенсирует.

— Если эти дворцовые интриги не прикончат моего ребенка, — буркнула Даари. — Ладно, до двенадцати лет бояться почти нечего, ты сам сказал. Но с моей плебейской точки зрения двенадцать лет — это все-таки еще детство!

Дракон прижал ее к себе.

— Вообще-то, я не привык вести подобные разговоры, — произнес он. — Обычно те, кто умудряется от меня забеременеть, заранее принимают правила игры. Но тебе скажу. Знай, что своим человеческим детям я всегда предлагаю выбор. Они могут либо участвовать в Игре, либо сразу признать поражение. Тогда я лишаю их титула, содержания и права на вход в мои личные дворцы, но они по-прежнему могут пользоваться щедростью своих матерей.

— А неплохой выход, — сказала Даари, чуть обнадеженная. — Но... Я не припомню случая, чтобы принца или принцессу лишили титула в подростковом возрасте! Кроме принца Кеаса в четвертом веке, но там был заговор.

— А пока никто этот вариант не выбирал, — хмыкнул Дракон. — Они же мои дети. Рано взрослеют, а там уж их в гнезде не удержишь — хотят летать.

Глава 16. Судьба планеты зависит от тебя (но это не точно)

Утром после Желтой дуэли Даари ожидала неловкости и заранее прикидывала, как лучше разбить лед. То ли вести себя так, как будто ничего не случилось, то ли поздравить Гешвири с победой.

Однако ее домашние заготовки не понадобились. Во-первых, никакого «утра после» не случилось: Даари его благополучно проспала. Да и потом поговорить с Гешвири не вышло: у нее по расписанию был лекарский осмотр. Во-первых, срок пришел, во-вторых, Ранаарт хотел убедиться, что дуэль не повредила ни ей, ни малышу.

Осмотр преподнес такой сюрприз, что Даари и думать забыла о чехарде со своими придворными дамами.

— Ну как, мальчик или девочка? — спросила она, когда лекарь убрал амулет с ее еще плоского живота.

— К сожалению, я пока не могу разобрать, — произнес Ранаарт. — Неделе на двенадцатой, если повезет... а совсем точно — на восемнадцатой или двадцатой. Однако вполне возможно, что одеяла вам вышьют двух видов.

На мальчишеских одеялах обычно вышивают натянутый лук со стрелой, а на девичьих — клубок, проткнутый веретеном. (В Кланах — цветок или зверя соответственно.)

— Двойня?! — ахнула Даари.

— Тройня, — поправил лекарь.

У Даари было чувство, что ее ударили по голове мешком с сеном: вроде и не больно, но опомниться получается не сразу.

— Вы уверены?!

— К сожалению, да, — Ранаарт озабоченно нахмурился.

— Почему «к сожалению»?!

— Потому что это невозможно, — он как-то странно поглядел на Даари.

— В смысле?!

— За все восемьсот лет от семени Дракона ни разу не рождалось близнецов, — заметил лекарь. — Это противоречит самому механизму такого... Межвидового скрещивания.

— Как не рождались?! — удивилась Даари. — А те две принцессы-близняшки во втором веке...

Она осеклась. Принцессы-близняшки Уна и Ана — узаконенные бастарды Дракона. Была у него одна особо лояльная младшая супруга, которая по слабости магических сил никак не могла зачать от него, и тогда он официально дозволил ей временный союз с одним из своих тогдашних военачальников. Когда женщина забеременела, он произвел ее в старшие супруги (и сделал своим премьер-министром — в ту пору Дракон старался на эту должность назначать только старших супруг, в которых был полностью уверен), а дочерей признал своими. Интересный, кстати, юридический казус, так как и Уна, и Ана впоследствии вышли замуж и произвели потомство, которое Дракон отдельным указом вывел из императорского рода. Не то, пожалуй, их пра-пра-пра— (подставьте тут штук двадцать этих пра-) внуки все еще в нем числились бы!

— Вот именно, — по ее лицу лекарь явно понял, что Даари вспомнила сопутствующие обстоятельства.

«Неужто сейчас спросит, от Дракона ли дети?!» — Даари напряглась.

Но Ранаарт не спросил.

Он молчал, убирая свои инструменты в рабочий чемоданчик.

Спросила Даари, не выдержав:

— Почему зачатие близнецов противоречит механизму... межвидового скрещивания?

Ранаарт искоса взглянул на нее.

— Обычно старшие супруги являются квалифицированными специалистами в данном вопросе, — колко продолжила Даари, — но, как вы знаете, я не маг и вообще сплошной уникум. Уж просветите, сделайте милость!

— Прошу прощения за неучтивость! — Ранаарт склонился, по-прежнему храня непроницаемое выражение лица. — Я неточно выразился. В данном случае дело не в зачатии, а в самом развитии плода. Драконы — существа высокоэнергетические, в отличие от людей, им нужна постоянная подпитка магией. В отличие от демонов, они способны воспринимать магию, рассеянную в воздухе, а также тянуть ее непосредственно из астрала... Правда, когда я говорю «они», имейте в виду, что все это известно исключительно со слов Владыки.

Даари кивнула.

— Ну, дальше, — сказала она. — Драконьим детям нужно много энергии даже когда они еще зародыши, так?

— Именно так. Обычная женщина-маг, даже если она очень сильна, едва может позволить себе выносить одного зародыша. Поэтому, если даже двойное зачатие и случается, как правило, либо... — лекарь поколебался. — Я сейчас буду говорить о не слишком приятных вещах, но, насколько я успел вас изучить, вы предпочтете их услышать?

— Да, — сказала Даари, собрав волю в кулак. Рука ее машинально легла на живот.

— Обычно в таких случаях один зародыш поглощается либо тканями матери, либо тканями оставшегося зародыша на ранней стадии, до трех-четырех недель. Это нормальный процесс, он случается и при обычной человеческой беременности. В таком случае у рожденного ребенка может оказаться «мозаичная» ДНК... Возможно, вы слышали любопытный казус о матери, которая приходилось своим детям теткой? Было довольно громкое дело о наследстве в одной из богатейших семей Биркенаата лет пять назад.

Даари помотала головой.

— Если вкратце, в результате семейных склок детей решили проверить на родство с их отцом, и выяснилось, что отцу они и впрямь приходились родными детьми — а матери только племянниками. Недалекий окружной прокурор чуть было не завел дело о похищении или подлоге результатов. Но выяснилось, что яичники, а стало быть, и яйцеклетки женщины были носителями ДНК ее родной сестры, которой так и не довелось родиться. Не такой, кстати, редкий случай, как многие думают.

Даари сглотнула.

— То есть... Один из моих зародышей поглотит остальных?

— Слияние обычно происходит до того, как у зародышей начинает биться сердце. У вас уже седьмая неделя, сердечная активность у всех трех нормальная, в весе прибавляют примерно одинаково...

Даари подобралась.

— Так вы давно уже знали, что их там трое?

— С первого же осмотра, — кивнул Ранаарт. — И в истории наблюдений этот факт отражен. Просто вы не просили ее посмотреть, а я не счел полезным сообщать вам об этом дополнительном стрессовом факторе, поскольку ожидал, что проблема сама... Перестанет иметь значение.

«Ну, хоть не сказал, что рассосется», — подумала Даари.

Она сжала зубы.

— Так чего мне теперь ждать? — спросила она. — Беременность прервется? Один или часть зародышей прекратит развиваться? Или что?

— Пока беременность развивается нормально, поводов для беспокойство я не вижу. Не могу, правда, судить, есть ли у всех зародышей магрезерв, это станет ясно на двенадцатой неделе.

— Это не ответ!

— Ответ такой: я не знаю, — сухо ответил Ранаарт. — Сиятельная госпожа, я должен доложить Владыке о результатах осмотра и предложить собрать консилиум. Моих скромных познаний недостаточно, чтобы предсказать развитие ситуации.

«И ты хочешь прикрыть свою задницу, — зло подумала Даари, — на случай, если ребенок... Тьфу ты, дети... Все-таки не от Дракона, а он и не знает! Хотя чушь, как он может не знать?! Мне сколько раз говорили, что он всегда это чувствует!»

— Ранаарт, давайте на чистоту, — жестко сказала Даари. — Это моя, бес ее побери, матка, я имею право знать прежде Дракона! Тем более, что дети могут быть только от Владыки! До него у меня никого не было. После — другой вопрос. Я там без сознания валялась сколько-то, но когда со мной не было Владыки, были только военные лекари Серегенского гарнизона! Вы считаете, кто-то из них меня изнасиловал без моего ведома?

Лицо Ранаарта дрогнуло.

— Еще раз прошу сиятельную госпожу меня простить, я думаю только о вашем здоровье. Это маловероятный сценарий, разумеется. Тем более, что тогда у вас должно было быть две яйцеклетки, и одна из них должна была поделиться... Маловероятный. Но иные варианты еще менеевероятны!

— Какие иные варианты? — спросила Даари, обмирая.

— Если близнецы будут развиваться нормально и дальше, это может означать, — он поколебался, — что либо они физиологически полностью люди, хоть и дети Дракона. Видите ли, Дракон, когда он в человеческом теле, физиологически полностью человек. Настолько, что даже полный лекарский осмотр не обязательно отличит его от человека — тут лекарю надо быть специалистом очень высокого класса. Однако при этом его дети обычно наследуют драконьи свойства. То, что вам, не-магу, удалось зачать — уже странность. Возможно, в таком случае дети Дракона становятся полностью людьми?

Даари обмерла: Дракон ведь уже озвучивал ей этот вариант, и даже сказал, что он в него не верит, но надеется!

В первую секунду она почувствовала обиду, даже некоторое унижение: как будто тот факт, что она не смогла зачать полукровку-дракона, ставит ее ниже прочих жен. А потом... Потом — дикое облегчение, правда, с привкусом разочарования. Ведь если дети не будут драконами даже немного, они, может статься, не захотят участвовать в этих дворцовых игрищах! А значит, и ей самой не придется так напрягаться, как она уже успела себя накрутить!

— Вы сказали, что этих вариантов несколько? — произнесла она вопросительным тоном.

— Собственно, два... Если эти зародыши не полукровки и не люди, то, следовательно, они полноценные драконы. И тогда они могут поглощать энергию напрямую из астрала, как Владыка.

...Излишне говорить, что после этих новостей Даари почти позабыла о своих будущих придворных дамах. Ее хватило, чтобы договориться о беседе с Гешвири на вечер (Саннин она отправила сообщение, попросив подойти на следующее утро), но это и все. Переживать о том, как бы не допустить в разговоре с подругой неловкости, она уже решительно не могла. Отменив виртуальную презентацию нарядов для беременных, которую организовала для нее Саюра, Даари вместо этого два битых часа штудировала различные лекарские и биологически пособия. Зря. Лучше бы фасоны и цвета выбирала — толку было бы больше! К концу этих двух часов голова у нее откровенно гудела, но тонкости гестации понятнее не стали. А еще она прочитала о паразитарных близнецах и тератомах — а вот об этом к началу третьего месяца лучше бы вовсе не задумываться.

Больше всего она жаждала пообщаться с Драконом — но он этим утром, крепко ее поцеловав, сказал, что теперь появится только к самой церемонии... Может быть, позвонит или напишет, если лекарь таки его поставит на уши?

В общем, когда Гешвири появилась на пороге Желтой гостиной, Даари умудрилась одновременно взвинтиться на нервах и устать.

— Ну как? — все-таки спросила она у подруги: Гешвири старалась больше нее, да и рисковала сильнее — не годится сходу обрушивать на нее собственные новости.

Никогда еще Даари не видела у Гешвири такой улыбки — сдержанной, радостной и гордой одновременно.

— Бабушка отправила мне письмо, — сказала она. — Она гордится моей изобретательностью как мага, и она поднимет перед прадедом вопрос, чтобы сейчас заключили только помолвку — а свадьбу отложили в связи с моим многообещающим стартом при дворе!

— Поздравляю! — сказала Даари, хотя она сама чувствовала, что ее голосу не достает радости. — Хотя погоди... «представит перед прадедом»... А он может еще и не одобрить?

— Одобрит, конечно, вопросы браков всегда решаются женской половиной Клана, — отмахнулась Гешвири.

— А почему ты раньше говорила про прадеда, а не про бабку?..

— Потому что бабушка не стала бы идти против него по этому вопросу, а принципиальное решение о скреплении союза замужеством принял все-таки он. Хотя и не без ее совета.

— Но перечить своей дочери он не может?

— Она ему не дочь, а невестка. Может, конечно, просто зачем ему такие обострения? Клановая политика, — Гешвири плюхнулась рядом с Даари на диван (именно плюхнулась: она редко позволяла себе такие расхлябанные движения) и чмокнула ее в щеку. — Спасибо тебе! Если бы не ты...

— Да ты и сама держалась молодцом... Как там с Саннин, кстати? Ты забрала ее после боя доделывать начатое?

— Угу, хотя пришлось ее ловить. Сбежать пыталась. Я не совсем поняла, почему... — Гешвири нахмурилась. — Возможно, тоже жертву так отыгрывала? Ну, мы немного поговорили... В основном, трахались, конечно. Ты была права — она предельно искренна в этом, такое не подделаешь.

— И что? — спросила Даари. — Она будет работать на нас?

— Она будет честно исполнять свои обязанности, но Сиаре Салагон тоже продолжит докладывать. Ну, иначе быть не могло.

— В принципе, пока оно особенно роли не играет, — рассеянно подтвердила Даари, — мы ведь с Салагон тоже ссориться не собираемся... Но на будущее — что, она так и останется ее человеком?

— Мне кажется, есть шанс целиком перетянуть Саннин на нашу сторону, только надо, чтобы ты тоже поучаствовала.

— Только без всяких плеток и что там еще у вас, — решительно сказала Даари. — Не могу причинять боль во время секса, от этого сразу все настроение пропадает!

— Тебе и не придется, — пообещала Гешвири. — Главное, побудь для нее строгой госпожой. А садизм я обеспечу. Мне-то все равно. Это такой же прием, как прочие.

Потом, поглядев на Даари внимательнее, она спросила:

— Что-то ты сама не своя. Осмотр сегодня нормально прошел?

Ну конечно, Гешвири сразу же выхватила наиболее вероятную причину!

Даари попыталась улыбнуться — и вдруг, неожиданно для самой себя, зарыдала.

Рыдания продолжались долго, не унимались никакими средствами — и это было самым странным, потому что Даари вообще-то отнюдь не считала себя плаксой! Она и над книгами-то никогда не плакала. Над фильмами случалось, когда там музыка душещипательная — ну так ведь ее специально такой делают, чтобы вызвать слезы, Даари приходилось как-то читать статью на тему того, как именно, в которой она ничего не поняла, потому что не разбиралась в музыкальных терминах.

Подумав о душещипательной музыке, Даари почему-то вспомнила концовку маминого любимого сериала (фантастика о специальном дознавателе Казначейства в Первую Классическую эпоху, с призраками и демонами) — и зарыдала еще пуще. И потому что сериал они смотрели с мамой, и потому что в конце там бравый дознаватель спина к с спине с любимой девушкой отражает атаку демонов, и потом они, обнявшись, падают в пропасть...

Да что же это такое!

Гешвири гладила ее по спине и приговаривала что-то вроде: «Ничего, ничего, я с тобой». Потом, когда рыдания сменились всхлипами, она сказала:

— Если все настолько плохо, не говори сама, дай распоряжение Саюре, чтобы она показала мне твою медицинскую документацию...

— Нет-нет! — запротестовала Даари. — Все... Не то чтобы плохо...

Она кое-как нашла в себе силы рассказать о словах лекаря.

Гешвири, кажется, зависла тоже.

— Но... Это же, наоборот, хорошо, — сказала она наконец. — Как ни повернется — твои дети будут уникальны! Это значит, что ты у Дракона всегда будешь на особом положении. А если вдруг истинные драконы... Он тебя императрицей сделает, как Кеару. Получишь титул «мать драконов», или что-то вроде...

— Не хочу я как Кеара! — сердито воскликнула Даари. — У нее за плечами опыт был, а я?! Толку-то — как кукла на троне сидеть?! Я же не могу ничего, ничего не умею! Я просто хочу, чтобы дети были здоровы! И чтобы... Чтобы не было никаких сомнений... А то если родятся людьми, все опять начнут говорить, что они не от Владыки...

— Пусть только попробуют, если Владыка их признал, — фыркнула Гешвири. — А насчет здоровья — лекарь же сказал, что все в порядке? Вели других специалистов пригласить, если сомневаешься.

— Угу, — Даари всхлипнула. — Но я хочу сначала с Драконом поговорить, а он... А он где-то лета-а-а-а-ет!.. — слезы хлынули опять. — И я превращаюсь в пла-а-аксивую ду-уру!

— Ничего, с моей теткой тоже так было, — Гешвири снова ее обняла. — Вообще-то она кремень, но пять раз рожала — и каждую беременность ревела по любому пустяку! Правда, у нее это позже начиналось, но у тебя же тройня. То есть гормонов больше.

«Это не пустяк!» — хотела завыть Даари, но каким-то чудом сдержалась.

Помимо всего прочего, она чувствовала: Гешвири намеренно недоговаривает, чтобы не нервировать Даари еще сильнее. Но Даари не составило труда продумать логическую цепочку до конца и самой. Если ее дети вдруг окажутся истинными драконами — это... Это конец всей Цивилизации, которая веками строилась на том, что Дракон только один! А может быть, и человечеству! Не сейчас, может быть, через несколько тысяч лет (драконы вроде как долго взрослеют, а ведь должны еще вырасти несколько поколений), но война людей и драконов будет неизбежна. Планету они не поделят. И всему виной Даари и ее дурацкое умение влезать не туда и не вовремя!

На фоне этих переживаний Даари даже не могла потом вспомнить, как прошла ее первая встреча с Саннин после дуэли. Та была вежлива, мила, не навязывалась лишней услужливостью — чего же боле?

И уж тем более Даари не стала тащить ее в постель с места в карьер. Ну вот вообще не до того.

***

Владыка не нашел времени навестить Даари до самой церемонии Сплетения Уз.

Правда, все-таки написал.

На следующий день после осмотра Даари получила сообщение с номера, который у нее в адресном свитке значился как «Принц-генерал Лаор (личный номер????)». Она его так и не поменяла, хотя бы потому, что понятия не имела, с какого устройства Дракон ей тогда писал.

Сообщение гласило: «Получил весточку от лекаря. Вырваться сейчас не могу, но этого и не требуется — все в порядке. Не переживай, твои дети здоровы, это главное. Остальное предоставь мне». И подмигивающий смайлик.

Это сообщение сперва привело Даари в такую ярость, что она чуть не швырнула магфон об стену. Ее руку остановила только мысль: «А ведь я правда могу, у меня достаточно денег, чтобы каждый день бить хоть десяток!» Замерев, она сидела с магфоном в руке, пытаясь в очередной раз осмыслить свою ситуацию. Одно с другим не складывалось.

Высочайшее положение — и полная к нему неготовность.

Внезапная беременность — и волнения о судьбах человечества, к которому она может привести.

Непонятная любовь к Дракону, которая изумляла саму Даари и силой чувства, которое вспыхивало при виде ее царственного супруга (боги-духи, ну и выражение!), и почти полным отсутствием ревности. То ли она восхищалась им так, что готова была простить все, то ли, наоборот, относилась снисходительно — мол, что с него возьмешь, с гигантского ящера?

И отношения самого Дракона. С одной стороны, полное заботы, с другой — отчетливое размещение Даари на подобающем ей месте (то есть где-то после Цивилизации и тех жен и детей Дракона, к которым он тоже сейчас благоволил).

Она еще раз перечитала сообщение. Посмотрела на подмигивающий смайлик — явно сделанный специально для него, в виде забавного дракончика с непомерно длинными кокетливыми ресницами и в лихо сбитом на бок императорском обруче. Против воли усмехнулась. Потом расхохоталась в голос.

Ну ладно, невозможный ты тип! Попробую не переживать. И помнить, что если ты как-то справляешься с тремя с половиной миллиардами проблем (по последней переписи), то и трех малышей на самотек не пустишь.

Глава 17. Разговор на веранде (без правок)

Церемония Сплетения Уз — впечатляющий цирк.

Длится она несколько часов, освещается крупнейшими студиями канала всеобщего оповещения, в том числе, разумеется, государственной компанией «Благоденствие». Что самое интересное, участие сиятельной госпожи старшей супруги — виновницы торжества — сведено к минимуму: она только восседает раскрашенной куклой в церемониальном наряде первые десять минут церемонии, потом затворяется в отдельном помещении, сидит там еще два часа, пока жрецы всех основных конфессий проводят свои ритуалы, и выходит уже в другом церемониальном наряде, после чего выполняет поклон перед Владыкой, поддерживаемая под руки высшими сановниками дворца (каждый раз разными: эта обязанность — умеренно почетная, за нее тихо интригуют).

Начитавшись описаний государственных ритуалов и церемоний — к счастью, в последние сто лет их осталось не так много — Даари была абсолютно уверена, что на Сплетении Уз ее ждет какая-нибудь жесть. Либо ритуальная прическа тяжеленная с кучей шпилек, так что голова будет клониться книзу; либо высиживать в этой «тайной комнате» нужно на голом полу, без еды и питья, а перед тем еще три дня поститься... И с удивлением обнаружила, что ничего подобного! Церемониальная прическа представляла собой распущенные волосы, расчесанные на прямой пробор и украшенные живыми цветами; церемониальный наряд делался из вышитого шелка принципиально без золотой канители и драгоценных камней, к тому же его не возбранялось носить поверх обычного белья; поститься не требовалось, а в «ритуальной комнате», как пояснила Даари присланный специально для подготовки к церемонии младший евнух Таальской резиденции (да, девушка, чуть постарше Саюры и самой Даари), сиятельную госпожу старшую супругу будут ждать чай, минеральная вода и лакомства по ее выбору.

— Ну и ну! — воскликнула Даари, на диво пораженная. — В чем же подвох? Где нужно напрячься?

— Нигде, сиятельная госпожа! Церемония специально устроена таким образом, чтобы благородной невесте Владыки как можно меньше оставалось утруждаться. Ведь в прежние времена она обычно проводилась тогда, когда беременность становилась явной и видимой со стороны. А ведь, когда дело зашло так далеко, молодой матери лучше как можно больше беречь себя!

— А почему тогда не закрепить брак раньше? — удивилась Даари. — Дракон ведь чует беременность сразу! Да и, насколько я помню, лекари и раньше это умели определять.

Лечили вот только хуже, и компенсировать ситуацию, когда у ребенка был магрезерв, а у матери нет, умели хуже — это Даари уже выяснила. (Кстати, как оказалось, Гешвири всполошила ее не то чтобы зря, но преждевременно: к этим процедурам в любом случае приступали с двенадцатой недели.)

— Как вы знаете, госпожа, первые пять веков Цивилизации приходилось опасаться сильных внешних врагов, да и последние королевства в Пограничье замирили лишь чуть больше века назад. В прежние времена некоторые противники Цивилизации считали делом чести напасть на уважаемую супругу Владыки, находящуюся в тягости, поэтому такое положение нарочито скрывалось, сколько это было возможно.

— Угу, — хмыкнула Даари, — спасибо нашим воинственным предкам за необременительные церемонии!

— Да, только одно изменение. Раньше, как раз по той причине, что новая старшая госпожа, как правило, находилась в неподходящем для путешествий положении, да и проживали все старшие супруги в одном дворце, прочие старшие супруги приветствовали ее. А теперь считается, что самая младшая супруга должна сама нанести визиты почтительности.

— Знаю, предупреждали, — кивнула Даари.

Хорошо хоть для церемонии все эти мегеры (а она не сомневалась, что в старших супругах у Дракона никто иной оказаться не может!) приедут в Таалу. Не придется раскатывать по всей стране. Кроме старейшей супруги, госпожи Саалании Утренней Лилии из Фалезунского дворца — та отговорилась преклонным возрастом. Ну и прекрасно, вот уж кто наверняка грымза из грымз!

В общем, от Даари в знаменательный день церемонии почти ничего не требовалось.

Все же она не могла заснуть.

Она прекрасно понимала, что эта церемония ничего не решит и ничего не изменит, что все уже давно решено — наверное, в тот момент, когда в пещерах под Аттоной она, будучи уверена, что умирает, попросила Дракона ее поцеловать. Но почему-то казалось, что перед ней сейчас захлопывается дверь на свободу... Или даже крышка гроба.

В общем, типичные мысли невесты перед свадьбой.

Даари встала, накинула теплый халат и вышла на балкон. Великое благо этой резиденции, куда большая роскошь, чем мягкие ковры, расшитые диваны или даже слуги, по взмаху руки приносящие прохладительные напитки: возможность выйти на балкон среди ночи, и тебя встретит не шум повозок и невнятная брань подвыпившей компании в соседнем дворе — а звезды в небе, шум листвы и плеск водопада.

Даари присела в кресло около балюстрады и подумала, что даже этот приятный дворцовый парк может надоесть, если тебе придется жить здесь день за днем, год за годом, ничем особенным не занимаясь. Но лучше уж жить здесь, конечно, чем в крошечной квартирке в Нижнем районе и работать где-нибудь продавщицей или фасовщицей на складе...

Тут вдруг ей нестерпимо, до головокружения захотелось, чтобы вместо балкона сделался широкий подоконник, внизу — каменный колодец двора, и чтобы подвыпившая компания, и тетушка Моири Ланно из соседнего блока трубным голосом кричит на них: «Прекратить шум, подлецы, у моей Лали завтра экзамен! Не то как вызову городскую стражу!» В общем, чтобы вокруг была нормальная, привычная жизнь, и нормальные, привычные заботы.

— Так я и думал, что тебя одолеют нервы, — сказал позади нее беззаботный голос.

Даари обернулась.

Конечно, это был Дракон. Снова в своем привычном теле, джинсах, футболке и, для разнообразия, даже не в шлепанцах, а босиком. «С ума сошел, подлец! Простудится же!» — сказал у Даари внутри голос той же тетушки Ланно (ночь в начале зимы в Таале выдалась прохладной; по крайней мере, пол холодил ее подошвы даже сквозь тапки). Потом она заметила кое-что еще.

— Ты устал? — спросила она удивленно.

Никогда прежде ей не доводилось видеть Владыку усталым.

Полумертвым — да. Даже обморочным. Льдисто-злым, даже нежно-страстным. А вот уставать, ей казалось, он и вовсе не умеет.

— Не спал несколько дней, — Дракон провел рукой по лицу. — Извини, не мог вырваться неделю назад.

«Ни фига себе! — подумала Даари. — Извиняется?! Да не подменили ли его?!»

Тут же пришла в голову пугающая мысль: а что если кто-то посторонний способен принять тот же облик, что и Дракон? Либо тем же методом, что клановые женщины предстают полузверями — ну ладно, там кости-то не меняются, либо... Ну, просто даже не иллюзией (иллюзию, допустим, Даари увидит, а любой другой маг почует), а просто обычной косметикой и париком. Вдруг найдется похожий на него парень?

— Да я это, я, — хмыкнул Дракон. — А что извиняюсь — понятно, спокойствие беременной женщины — свято, особенно когда это моя женщина. Я же твоим спокойствием пренебрег, поскольку счел другие дела более важными. В свое оправдание скажу, что я сейчас занимаюсь интенсивной прополкой кадров. Естественно, у меня есть на то исполнители, но их работу непременно надо проверять самому, больше никому не доверишь. Тем более, что сделать его надо быстро и прямо сейчас. Ну вот разве что дорогой Сайки... Но она, при всем моем к ней уважении, слишком плоть от плоти нынешней системы — нет в ней истинного ужаса перед грядущей катастрофой.

— Катастрофой? — спросила Даари, похолодев. — Этот заговор, который... Ну, в Ло-Саароне и в Аттоне... Он так глубоко пустил корни?

Дракон посмотрел на нее с легким удивлением.

— Заговор? Который именно? У меня всегда на контроле штук десять в лучшем случае — население Цивилизации славится активностью и творческим подходом. Молодцы, сам вас такими взрастил, чтоб мне провалиться... Нет, дело не в этом. А в том, что наше государство само по себе стоит на краю гибели.

— Само по себе? — не поняла Даари.

— Да, вот так, — хмыкнул Дракон невесело. — Если бы не Пограничье и необходимость держать армию в тонусе, мы бы и сто лет мира не пережили. Но и так готовы посыпаться, чуть что. Последние события это особенно четко показали. У нас тут предательство в армии, самого меня чуть было не убили — ну, пусть не знали, что это я, но, бесы их подери, в любом случае, покушение на принца тоже дело серьезное! — и хоть бы что! — Он покачал головой, вздохнул, упал на соседний с Даари шезлонг. Никогда она еще не видела Дракона в таком взвинченном и болтливом состоянии. Видно, он не врал, что ему даже спать некогда было. — Сидят на своих местах, блеют, армейская разведка вообще не при делах, министерство внутренней безопасности ничего не видело, ничего не слышало... Одна Сайки копошится, но по некоторым причинам тратить ее силы на это дело я не хочу. Да и маловатая у нее служба, она — мой карманный спецназ, если что, а не регулярные части.

— Маловатая служба? — удивилась Даари. — У Сиары Салагон?

— Представь себе! Вот что значит умение создавать репутацию. На самом деле я, конечно, сам ограничил ее рост. Как бы я не доверял ей, иметь одну всесильную спецслужбу — плохой феншуй. Нет такого начальника СБ, который не захочет рулить своим патроном: ради его же блага, разумеется! Так что Сайки занимается дворцовыми делами, плюс курирует высшие учебные заведения, где учат магии, обеспечивает безопасность министерств... И все! Даже на взаимодействии с Кланами я ее не держу. Пришлось снять пару лет назад — она, понимаешь, в отличие от Лаора, так и не обзавелась действительно надежным замом. Слишком авторитарный лидер, при всех ее достоинствах... Не будь такой, как она, а то у тебя тоже склонность к деспотизму. — добавил он как будто ремарку.

— Не буду, — легко пообещала Даари.

Она любовалась им и одновременно дивилась: у нее было ощущение, что он впервые говорит с нею о по-настоящему важных и серьезных вещах, приоткрывает занавес над механикой государственного управления — хоть бы и на самую чуточку — и что на самом деле она понимает из его слов далеко не все, и даже то, что она вроде бы понимает, на самом деле значит совсем другое.

Дракон помолчал, потом добавил с совсем другой интонацией, веселой и злой:

— М-мерзавцы. Все. Им, видите ли, кажется, что если меня сместить, то ничего особенно и не изменится... Ха! Посмотрел бы я на них, как им удастся удерживать в одном государстве... Да хотя бы Большой и Малый материки! Или разделиться без десятка войн и очередной взаимной аннигиляции магов! А потом придут твари, которые только этого и ждут, и пожрут нас всех... — он вздохнул. — В общем, я понял, что непростительно долго почивал на лаврах и настало время ежепоколенческой чистки. Но, как ты понимаешь, просто так взять и уволить всю бюрократию нафиг нельзя — кто работать-то будет? Кроме всего прочего, так действительно можно дождаться очередной попытки переворота. Так что пока действую точечно, под личным контролем. Чищу верхи, завтра в новостях прочтешь. А потом придется еще курировать, когда они низами займутся... И, как на грех, у меня на это всего лет пять.

— Пять лет?! — Даари похолодела.— А почему так мало?!

— До следующего Большого прорыва, — буднично произнес Дракон. — И он будет не просто Большой, он будет того же уровня, что в Шестом веке Цивилизации.

— Ой, — сказала Даари, которая в пятом классе заклеила в учебнике иллюстрации к разделу о Прорыве шестого века, чтобы каждый раз не натыкаться на них взглядом. Она даже не стала отклеивать эту бумажку при сдаче в библиотеку, справедливо рассудив, что следующий владелец учебника скажет ей спасибо.

— Да, — кивнул Дракон. — Расслабились... Но ты в голову не бери, — он мимолетно улыбнулся Даари. — Мы справимся. Даже в шестом веке справились, а сейчас ситуация гораздо лучше. Ресурсов у нас больше, маги большее умеют.

— А откуда ты знаешь о том, какой величины будет прорыв? — спросила Даари. — И... Я думала, ты его закрыл уже, в Аттоне?

— В Аттоне я закрыл небольшой искусственный разрыв, который не успел еще расползтись. И, кстати, не один, усилия генерала Солнечной Камелии, мир ее праху, очень мне помогли. Большой прорыв — это как взрыв изнутри Нечистого измерения, когда оно переполняется. Можно измерить... Ну, назовем это давлением, с помощью астрала. Для этого, правда, желательно физически переместиться в астрал — целиком или хотя бы некой значительной частью. Людей мне пока этому научить не удалось, а вот я сам иногда туда наведываюсь. И вижу... Признаки, — туманно сказал Дракон.

Даари вздохнула.

— Ясно. Поняла. На этом фоне мои переживания насчет тройни...

— А вот и нет, — Дракон стремительно поднялся с шезлонга, легкий и длинноногий, пересел рядом с Даари, неожиданно поцеловал ее в щеку, как будто они были детьми на тайном свидании после школы. — Твои близняшки — самое важное дело на свете! Но ты не волнуйся, они абсолютно здоровы, я это могу чувствовать не хуже лекаря. Даже лучше — опыта больше.

— Ага, столько жен, — фыркнула Даари.

— Вообще-то, две тысячи лет целительской практики, — совсем не шутливо заметил Дракон. — Чаще всего я именно так на жизнь зарабатывал, когда скитался в человеческих землях. И вообще, с акушерского дела я, можно сказать, начинал... Как-нибудь расскажу тебе, под настроение, — он как будто погрузился в воспоминания. — Кстати, моя первая пациентка ведь была твоя тезка! Вот даже не думал об этом до сих пор.

— Угу, — сказала Даари, не до конца убежденная.

— И не бойся, что наши дети могут оказаться истинными драконами, — продолжил Дракон. — Пока я ничего такого за ними не замечаю. Маги они или обычные люди — это сказать сложно, но точно не драконы.

Даари выдохнула дыхание, которое она даже не замечала, что задерживала. И вместе с этим дыханием самую чуточку — разочарования.

— А то что их трое... Если они обычные люди, даже и маги, все вообще ясно. Если они все же унаследовали часть моих свойств, как прочие дети до них... Ну, как я уже сказал, у меня есть предположение, почему так получилось, но я бы не хотел пока тебе его объяснять. Подождешь?

Даари прислушалась к себе.

— Нет, уж объясни, пожалуйста, — сказала она. — Если это, конечно, не официальный приказ Владыки...

— Не приказ, просто совет старшего и более опытного товарища, — фыркнул Дракон. — Серьезно. Если объясню сейчас, это тебе никак не поможет, а нервов добавит. И совершенно зря, потому что я контролирую ситуацию. Да к тому же, это только моя версия. Реальность может оказаться совсем иной.

— И все же, — настаивала Даари. — Сейчас я все равно буду думать, гадать...

— Ну изволь, — Дракон чуть крепче прижал ее к себе. — Я считаю, все дело в том, что ты дважды подверглась очень сильной атаке демонов — и выстояла. Не говоря уже о том, что до этого год подвергалась воздействию грязной магии без антидота...

— И? — осторожно спросила Даари.

— Как показали данные анализов, твои ткани стали до некоторой степени... Прозрачны к магии. Ты ведь знаешь, что все живые существа вырабатывают магическую энергию?

— Ну... Да, — сказала Даари. — Но мало, так?

— Разумеется, мало. И наши тела — человеческие и драконьи — эту магию внутри удерживают. А демонические, например, нет, поэтому им нужна постоянная подпитка...

— Боги-духи! — Даари без труда проследила за его размышлением. — Ты хочешь сказать, я стала как демон?!

— Ничего подобного я сказать не хочу, — вздохнул Дракон, — но я знал, что ты сделаешь такой вывод, поэтому говорить и не хотел. Так вот, на самом деле все человеческие тела фонят магией. Все магию теряют, не удерживают в себе до конца. Маги как раз отличаются тем, что могут управлять процессом, накапливать в себе больше магии, тратить ее по команде и так далее. Ты никогда не задумывалась, почему магрезерв называется именно «резервом»?

— Ага, — сказала Даари. — Хочешь сказать, что я теперь просто «фоню» больше других?

— Да. Будь ты магом, это бы тебя серьезно ослабило... Но ты не маг, и даже не замечаешь. Однако раз твое тело прозрачно, оно прозрачно и со стороны астрала. Дети со свойствами Дракона могут тянуть энергию непосредственно оттуда, они это делают инстинктивно, поэтому им не нужно полагаться на резервы твоего тела. Понимаешь?

Даари вздохнула с облегчением.

— Кажется, да. Ну и что тут такого страшного?..

— Разве что то, что тебе отныне нужно соблюдать кое-какие меры безопасности. А именно: не стоит долго оставаться вдали от источников магии. В городах и тем более в моих резиденциях тебе это не грозит, но вот одиноких прогулок по степи отныне советую избегать: там естественный фон слишком слабый, он твоих потерь не восполнит.

— И что тогда? Я умру? — спросила Даари, хотя фоном у нее проскочила совсем другая, обиженная реплика: «Ага, ты так говоришь, как будто не сам меня в эту степь выбросил из повозки и заставил пешком топать до гарнизона!»

— Не сразу, — успокоил ее Дракон. — Сперва заболеешь чем-нибудь... И уже от этой болезни умрешь. Но не бойся, несколько дней в запасе у тебя уж точно будут. А вообще нам с тобой стоит изучить навык поиск магических источников, чтобы избежать этой гипотетической неприятной ситуации... Кстати, вот Саннин Жонтар тебе должна помочь, если мне не изменяет память, на шестом году обучения она писала об этом исследовательскую работу, за которую лично я вручал ей почетный веер... Правда, как ректор Академии, а не как Владыка, так как национального значения работа не имела. И все же Ученый совет Академии очень высоко ее оценил в своей рецензии.

— Как ты все помнишь! — Даари недоверчиво посмотрела на Дракона. — Даже такие мелочи...

— Ну почему, не мелочи... Я некоторое время всерьез держал Саннин на контроле, раздумывал, нельзя ли ее починить, а если нет — то где бы получше использовать... Хорошо, что ты забрала барышню Жонтар из моей зоны ответственности. А то все руки до нее не доходили.

Даари чуть хмыкнула. Ну да, Дракон в своем стиле.

— Теперь руки будут не доходить у меня...

— Нет уж, займись, пожалуйста. Считай, что это одно из первых твоих испытаний на пути к вершинам власти, — Дракон притянул ее к себе и поцеловал в губы, легко и мимолетно. — Так, а теперь — спать! Я останусь у тебя. А то если пойду в Цоизитовый дворец, меня там кто-нибудь достанет, честное слово!

Даари хихикнула, такая досада сквозила в голосе Владыки.

...Церемония на следующий день прошла без сучка без задоринки, хотя выспаться Даари, естественно, не успела. Не потому даже, что Дракон потащил ее на ложе — на ложе они действительно занимались исключительно сном, впервые на ее памяти! — а потому, что говорить они закончили далеко за полночь.

Зато волноваться сил не было.

Глава 18. Новый этап (без правок)

Происходило невозможное. Сухожилие срасталось. Пальцы понемногу шевелились — каждый день чуть лучше. Больше всего Даари боялась спугнуть чудо по собственному незнанию: она даже в Сети не могла посмотреть, что надо делать, чтобы зажило быстрее — регулярно упражнять пальцы или, наоборот, как можно меньше шевелить рукой до полного выздоровления?

Но если совсем не шевелить, как поймешь, что уже можно?..

До некоторой степени от мотающей нервы дилеммы Даари избавляла прямая слежка. Она быстро обнаружила, что окошко наблюдателя находится в потолке ее камеры и что слепых зон в комнате нет. Разумеется, наблюдатели следили за ней не всегда, но Даари не знала, когда они на месте, а когда нет — значит, была вынуждена беречься постоянно. Отваживалась только на то, чтобы тихонько поупражнять руку, прижав ее к груди.

Все остальное время делать было нечего — только обдумывать и оттачивать план побега.

Третьей попытки не будет, а значит, нужно все сделать правильно с первого раза.

Очень помогали медитации.

Правда, Даари не была уверена, что на самом деле медитирует, а не придумывает что-то себе, впав в пограничное состояние психики (то есть, называя вещи своими именами, постепенно съезжает с катушек) — но тут уж делать было нечего. Иного способа проверить информацию о том, куда ведут видимые ею нити магических каналов, она придумать не могла. А выглядело это так. Даари прикладывала неподвижную левую руку к какой-нибудь нити, ведущей вдоль стены, и замирала так, пытаясь поймать неуловимое состояние, в котором ее разум словно отделялся от тела, и все делалось четче и яснее.

Если ей удавалось (иной раз приходилось концентрироваться часами, а иной раз не выходило вовсе), она получала более-менее четкие картины того, откуда этот канал брался и через какие помещения и амулеты проходил. Так Даари в течение долгих, утомительных часов (которые делала еще дольше и утомительнее постоянные пинки в животе, изжога и съежившийся до размера горошины мочевой пузырь) составляла себе карту места, где ее держали.

Даари выяснила, что догадалась верно с самого начала: ее держали под землей, в коридорах, очевидно, оставшихся после какой-то шахтовой разработки. Полной уверенности, что это Таала или ее окрестности, у Даари не было: она слишком плохо знала те края. Весьма смутно она представляла себе и то, как выглядит шахта изнутри — как-то никогда не было случая поинтересоваться. Если не считать каких-нибудь остросюжетных боевиков, когда из такой шахты выпрыгивают под взрыв на заднем плане...

(Даари про себя взмолилась всем богам, чтобы ничего такого ей делать не пришлось.)

Самое трудное с побегом оказалось выбрать время. Лекарь во время осмотров отбросил всякое притворство и перестал сообщать ей, как идут дела; даже срок не сообщал — а сама Даари счет времени почти потеряла. Окон ведь в комнате не было. Даари прикидывала, что приближается (а может быть, уже и настала!) тридцатая неделя. Это значит, что, теоретически, девочки уже смогут выжить, если их достать из живота; рискованно, конечно, но Даари теперь не так уж и нужна похитителям — если они охотились именно за семенем Дракона (а по всему выходило, что так). Действовать нужно было быстро. Но наверняка.

Это был самый страшный вопрос, который Даари задавала себе на протяжении тех бесконечно долгих дней: сегодня? Сейчас? Пожалуй, еще рано, она еще не достроила до конца свою трехмерную карту, и пальцы еще не совсем ловко двигаются — но не войдут ли прямо сегодня к ней лекари в защитных костюмах, не усыпят ли с тем, чтобы ей никогда не проснуться, а ее малышкам завершить их короткую жизнь на лабораторном столе?!

В конце концов Даари удалось, наконец, нащупать то, что она искала: явный и несомненный путь наверх. Не очень удобный; более того, она не могла сказать наверняка, сумеет ли воспользоваться им в своем нынешнем состоянии. Но ждать дальше она не смела. Живот стал таким громадным, что Даари искренне удивлялась, как ей вообще удается ходить; изжога не прекращалась, сердце все время колотилось как бешеное. Еще немного, и она просто не сможет двигаться.

А идти придется быстро, потому что за ней будут охотиться. Оценить расстояние во время медитации было трудно, однако ей казалось, что маршрутом, который она себе наметила, можно пройти примерно за сутки... Если, конечно, там на пути нигде не встретится пропасть или завал (разрешающая способность видений Даари не позволяла визализировать все препятствия). Да и свою пешую скорость Даари измерить не могла. Правда, в любую свободную от медитации минуту она наматывала бесконечные круги по коридору, чтобы хоть немного потренироваться — но это, понятное дело, совсем не то... Не говоря уже о том, что этих «свободных минут» выпадало ей не слишком много.

...Когда Даари поняла, что дальше ждать бессмысленно, она медитировала прямо на кровати (ей повезло нашарить полумертвый магический канал, который проходил через всю ее комнату, коридор и убегал в хитросплетения коридоров за фальшивой стенной панелью).

По ее личному счету был вечер, то есть проснулась она часов за восемь до этого. Она спросила себя, не стоит ли, по крайней мере, перед опасным предприятием еще раз выспаться в кровати. Решила, что нет, не стоит: осмотра лекаря давно не было, кто знает, может, его нелегкая принесет прямо «с утра» — а Даари теперь боялась этих осмотров. Ведь на любом из них лекарь мог принять решение о том, что свою функцию инкубатора она уже отработала. Кроме того, с каждым днем спалось ей все хуже, и сон приносил все меньше отдыха.

Закусив губу, Даари поднялась и отправилась в туалет: облегчиться (хотя это приходилось все равно делать слишком часто; Даари не строила иллюзий, что ей удастся выбраться из подземелья, ни разу не присев в темном коридоре со спущенными штанами) и как следует напиться воды. Это, кстати, тоже удавалось с трудом: зажатый маткой желудок не пропускал ни достаточно пищи, ни достаточно воды. Даари давно перешла на то, что казалось ей десятиразовым питанием; какая-то еда стояла у нее рядом с кроватью постоянно.

Вернувшись к кровати, она взяла пачку печенья со столика, и вышла в коридор, на ходу жуя печенье. Вкуса она не чувствовала, напротив: от волнения ком стоял в горле, ей показалось, что ее вырвет этим бесовым лакомством. Но она приучила своих наблюдателей, что иногда делает так — гуляет, одновременно перекусывая. Пусть ничего не подозревают до последнего момента.

Однако продолжать шараду дальше и ковылять к шлюзовой двери в конце коридора, через которую входили лекарь с его подельниками, Даари не стала. Она сразу пошла к дальней панели, той, за которой ее ждала пустота и неизвестность.

Положила на нее руку. Самая опасная часть плана... По крайней мере, единственная, сулящая мгновенную смерть, если Даари сделает что-нибудь не так.

«Может быть, надо что-то сказать, — подумала она. — Что-нибудь устрашающее и остроумное, вроде афоризмов знаменитых военачальников...»

Но в голову ничего не шло, а рисковать промедлением она не хотела. Поэтому Даари просто подняла глаза к потолку, к тому месту, где, как она знала, располагается один из наблюдательных амулетов, и позволила ненависти, которую она испытывала к этим мразям, проявиться у себя на лице.

— Стынь в аду, Ранаарт!

Даари ведь давно догадалась, кто предал ее — и кто скрывался под маской лекаря во время

А затем взмахнула левой рукой, чьи пальцы давно были опутаны нужными магическими каналами.

Потолок обрушился, погребая под собой коридор и палату, где Даари так долго была пленницей — а заодно и комнату наблюделей дальше по коридору, ту, которая сообщалась с ее палатой неприметным, прозрачным в одну сторону окошком.

Сама же Даари, прикрытая мощным, но короткоживущим щитом из магических каналов, успела нырнуть вперед, под обвалом преодолевая несколько метров, отделяющие ее от пустовавшего тоннеля.

Грохот стоял такой, что Даари ничего не соображала несколько минут, не понимала даже, жива или мертва — однако продолжала идти вперед, так быстро, как только могла. Нельзя было терять ни секунды.

Постепенно звон в ушах утих, и она поняла, что завал остался позади, а вокруг сомкнулась непроницаемая темнота подземелья. Даари выбралась из ловушки.

Возможно, только для того, чтобы угодить в другую.

***

Спустя месяц после церемонии Сплетения Уз Дракон по-прежнему навещал ее довольно часто, чаще, чем раз в неделю, хотя и не так часто, как в самом начале — как он ей говорил, был очень занят, и не всегда мог по своему желанию наведываться в Таалу. При этом много раз Владыка миллиардов добирался своим ходом — несколько раз Даари даже видела его с балкона на подлете. Первый раз она не поняла, что там за золотистый отблеск в небе, и задохнулась от ужаса, удивления и восторга, когда он, рисуясь, огромный и великолепный, пронесся напротив дворца. Потом привыкла и, наоборот, нет-нет да и высматривала золотую искру в окне, когда случалось отвлечься от других дел.

Однажды, наведавшись к ней, Дракон нашел ее задремавшей над учебниками.

— Дорогая, по-моему, ты несколько перерабатываешь, — заметил он, вытащив из ее пальцев труд по истории религий.

Даари зевнула.

— Нет, пустяки. Я справлюсь.

— Не сомневаюсь, что справишься. Но отдыхать тоже надо, особенно в твоем состоянии.

— Надоело уже это состояние! — воскликнула Даари, неожиданно для себя, крайне раздраженно. — Только и слышу, что про него! Весь день расписан по минутам, спать ложусь в строго отведенное время, встаю по будильнику... Да у младшего стажера в госкорпорации свободы больше!

— Очень точное наблюдение, — заметил Дракон, присаживаясь на угол дивана в Желтой гостиной (именно там Даари сидела с книгами, хотя у нее имелся и «настоящий» рабочий кабинет). — Я так понимаю, завалить себя работой еще больше — твой личный бунт против системы?

Даари почувствовала, как вспыхивают щеки.

— Меньше времени нервничать, — неохотно призналась она. — И да. Это я хоть как-то сама могу контролировать...

— Тяжелый случай, — констатировал Дракон. — У меня тоже был такой период... В молодости. Как я не сгорел сам и прикончил сравнительно мало народу, до сих пор не понимаю. Ваши боги помогли, должно быть, — он киснул на «Сравнительную историю основных религий Цивилизации».

— А какие у драконов были боги? — машинально поинтересовалась Даари.

— Почему «были»?.. Бог есть, неважно, поклоняемся мы ему или нет, — пожал плечами Дракон.

Даари чуть языком не подавилась: ей как-то не приходило в голову, что Дракон религиозен.

Тот с юмором поглядел на нее.

— Есть-есть. Я серьезно. Это не просто выдумки. Он есть и ждет за пределами вечности, пока мы станем равны ему. Не старайся я выполнять свой долг по совершенствованию, стал бы я возиться с человечеством... — он хмыкнул. — А теперь ты будешь гадать, морочу я тебе сейчас голову, или всерьез верую?

— Угу, — кивнула Даари.

— Вот тебе наша краткая теологическая выжимка... Бог един, но проявляется по-разному во всех мирах. Земная жизнь нужна нам для того, чтобы как можно ближе подойти к совершенству — по мерке активной добродетели. У нас, кстати, считалось, что у мужчин и женщин активные добродетели разные: женщины должны воспитать и обучить как можно больше детей и сделать это как можно лучше, одновременно занимаясь строительством и созиданием. Мужчины же должны сражаться между собой, превосходя друг друга в доблести. Другие их занятия, менее почетные, но так же необходимые — философия и фундаментальными научно-магические исследования... В детстве меня готовили именно ко второму пути: я уродился слишком маленьким и слабым, чтобы быть воином, но достаточно способным, чтобы мои родичи женского пола сочли нужным со мной возиться и попытаться компенсировать эти слабости...

Он улыбнулся со странным выражением лица, одновременно горьким и ностальгическим. Даари у него такого еще не видела. «Ему три тысячи лет, — подумала она. — Бездна времени! Он в самом деле помнит, чему его учили... Кто? Мама, бабушка, тетки, сестры?..»

А еще подумала о том, что если Дракон так откровенничает со всеми старшими женами, то просто удивительно, что никто до сих пор не написал его подробную биографию — ну, кроме официальной, той, которую проходят в школах (и которая, судя по словамсамого же Дракона, представляет собой скорее сборник сказок).

Либо он все-таки как-то выделяет Даари, либо безбожно врет.

Ну, или, как вариант, любые попытки что-то этакое про него опубликовать приведут к мягкому и ненавязчивому изъятию данных откровений из публичного пространства силами спецслужб...

— Понятно, — сказала она вслух, — то есть когда ты говоришь, что тебе помогли «наши боги», ты все-таки иронизируешь? Ты в них не веришь?

— Почему? Я же сказал, бог проявляется по-разному во всех мирах. Вы, люди, по-другому устроены — для вас драконьи откровения и заветы были бы бессмысленны или вовсе невозможны... Например, в наши правила входил запрет мужчинам вмешиваться в дела своих женщин и даже навязывать им свое общество. А у вас прямо противоположно, ваши мужчины должны заботиться о женах и детях. Ваши боги в целом дают вполне нормальные базовые этические императивы для человеческой расы, поэтому не вижу, почему бы им также не быть проявлениями истинного бога.

Даари подавила нервный смешок. Ну надо же. Она-то сама в богов не верила вообще, и ей показалось странным, что за столько лет Дракон и сам не разочаровался. Но... Если так подумать, может быть, за головокружительный срок своей жизни он научился не пренебрегать никакими психологическими подпорками?..

А еще она вспомнила где-то слышанную цитату, то ли из песни, то ли из старой книги: мол, лишь те, кто никогда не изведал трудностей, ни разу не взывал к богам.

— Но ладно, — продолжил Дракон, — как мне ни было бы приятно бессодержательно общать юное и доверчивое существо, которое нуждается в моей защите и покровительстве... — на это месте Даари запустила в него диванной подушкой, но Дракон пригнулся, и подушка безобидно ударилась об стену. — ...Так вот, все же давай поговорим о деле. Мне кажется, тебе надо развеяться.

С этими словами он многозначительно поглядел на другую книгу — «Патологии беременности: общее руководство для младшего лекарского персонала», лежащее внизу стопки на столике рядом с диваном.

Даари снова покраснела, по двум причинам: во-первых, они уже говорили с Драконом, что ей не стоит читать такие книги (да и Гешвири это не одобряла), во-вторых, начала она с книги для студентов-лекарей — и шикарно села в лужу, так как не смогла понять в этом учебнике ни слова. Даже руководство для помощников лекарей и сестер-сиделок оказалось сложновато, но через него Даари кое-как с грехом пополам продиралась — в основном потому, что до этого практиковала рудиментарные целительские приемы, так что о многих вещах просто догадывалась по контексту.

— О деле — и развеяться?

— Ну да, — серьезно кивнул Дракон. — Новый космопорт в Саар-Доломе. Я хочу, чтобы ты туда съездила. Посмотришь, отвлечешься... С принцессой Таей познакомишься. Это ее детище, в конце концов.

— Зачем? — подозрительно спросила Даари.

— Да я вот все думал, куда тебя направить, если ты полна решимости чем-то полезным заняться. И надумал. Тая — неплохой организатор, у нее многому научишься. Если с ней сойдешься, сделаю тебя ее помощницей года через два. Ну, конечно, тебе придется еще справиться на паре-другой административных ступенек. Опять же, освоение космоса у нас уже несколько десятилетий буксует, а у тебя, дорогая моя, очень легкая рука. Везучесть и упрямство — помнишь, я говорил? Твою упрощенную схему перетяжки чар для легкой техники, между прочим, уже вовсю исследуют в Точчиконе.

— Да я не понимаю ничего в космической программе! — возопила Даари.

— Ничего, разберешься, — махнул рукой Дракон. — Тем более, в Академии ты берешь бессрочный отпуск. Прямо с завтрашнего дня.

— С чего бы?! — возмутилась Даари. — Второй триместр еще даже не окончился!

— Результаты экзаменов в конце первого триместра у тебя не впечатляли, — прямо произнес Ректор означенной Академии. — И последнюю письменную работу ты задержала на сутки. Я думаю, тебе стоит пока сделать перерыв в официальной учебе. По крайней мере, до тех пор, пока не освоишься лучше со своими обязанностями. Думаю, двух-трех лет должно хватить... Опять же, и дети подрастут.

Даари испытала странную смесь облегчения и унижения. Унижения — потому что она намеревалась справиться. Облегчения — потому что ничего ей не хотелось так сильно, как бросить учебу: и так дел было невпроворот, а тут еще и это...

— Но я... — начала она, и испуганно умолкла: к горлу подкатил горячий ком, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Что за херня?!

— Ну, не расстраивайся, — Дракон присел рядом с ней, бесцеремонно спихнув с дивана книги (они с гулким стуком попадали на пол), погладил по голове. — Ты вообще-то молодец. С рудиментарной школьной подготовкой, почти с нуля — тянешь это все. Но есть пределы тому, что человек может на себя навалить. Кстати, и тому, что может дракон, тоже есть. Сейчас для тебя учебный отпуск — насущная необходимость.

— Но я смогу закончить учебу? — спросила Даари, с ужасом чувствуя, как всхлипы таки прорываются сквозь речь.

— Разумеется, — очень спокойным тоном подтвердил Дракон. — Ты ведь старшая госпожа Цивилизации. Отчислить тебя будет очень плохим шагом с точки зрения престижа императорского рода... Но и оставить, завышая оценки — тоже. Даже если никто, кроме преподавателей Академии, знать об этом не будет. Однако я твердо знаю, что через пару лет ты вполне сможешь поддерживать учебу на нужном уровне и в итоге закончишь Академию пусть не в числе первых, но где-то в середине списка. Что не нанесет урона ничьей чести: учиться там и в самом деле сложно. Продолжать же сейчас — значит, только нарываться на нервное истощение.

— А вписываться в управление космической отраслью — значит, не истощение? — снова всхлипнула Даари. — Я ничего в этом не понимаю! А ответственности больше.

— Ну, пока ты будешь только стажироваться, — пожал плечами Дракон. — Причем никакого официального поста я тебе также давать не собираюсь — опять же, по политическим соображениям. По возрасту и компетенциям тебе пока подходит только позиция начальника небольшого отдела или рабочей группы — и то только потому, что ты была армейским капитаном. Но назначить на такую низкую должность мою супругу? Скандал! — он усмехнулся. — Так что Тая поставит тебя своим «заместителем по общим вопросам», а неофициально будет подбирать тебе задачи, подходящие для твоего профессионального роста. Думаю, как раз лет за десять ты сможешь и там навостриться, и Академию закончить, и характер закалить — в том числе общением с Таей, она личность специфическая. И со временем я получу в твоем лице очень качественный кадр.

— Угу, — буркнула Даари.

Мешанина чувств стала еще сумбурнее, а сила эмоций достигла пика: с одной стороны, ее не могло не радовать, что Дракон взял на себя руководство ее судьбой, и ей стало немного яснее, в каком направлении двигаться — с другой это самое и злило. Она бы все-таки сама хотела выбрать...

Но если подумать, разве космос — это не достойная цель?.. Тарик, например, будет в восторге, он в детстве буквально бредил космической программой (Даари не очень: она с детства не слишком интересовалась магией и маготехникой — что толку, когда у нее не было способностей?). Правда, вот эта принцесса Тая... Даари смутно припомнила, что генерал Лаор (да нет, Дракон в виде Лаора!) говорил, что она звезд с неба не хватает, и вообще дал понять, что недолюбливает ее. Интересно, это Дракон просто воспроизвел отношение Лаора, как он его знал, или он сам не строит иллюзий в отношении своей дочери — если Даари правильно помнила, старшей из ныне живущих (ей, кажется, что-то около шестидесяти).

Кое-как овладев голосом, чтобы подавить слезы, Даари спросила:

— Я так понимаю, мне нужно будет приступить к делу еще до родов?

— Заставлять не буду, но рекомендую начать знакомиться прямо сейчас. К счастью, Саар-Доломский космодром недалеко отсюда. Тая больше работает в своем офисе в Биркенаате, так что вы с ней лишний раз пересекаться не будете. Да и ездить не утомишься. Библиотека там шикарная, плюс пара секретарей тебе в помощь... Короче, думаю, к родам как раз понемногу начнешь разбираться. Заодно и эту вот херню читать бросишь, — Дракон брезгливо кивнул на корешок книги о патологиях беременности.

Разумеется, Даари согласилась.

Глава 19. Саар-Доломский космодром

На взгляд Даари, все происходило с головокружительной быстротой: вот Дракон говорит, что ей следует «начать осваиваться» с космической отраслью, вот Саюра приносит список документов, с которыми следует ознакомиться (от ознакомительных брошюр до подписок о неразглашении и уровней допуска) — а вот сиятельная госпожа старшая супруга Даари Сат уже присутствует на торжественном открытии первого сборочного комплекса Саар-Доломского космопорта.

Такая быстрота, как подозревала Даари, с одной стороны стала результатом спущенного сверху распоряжения — а с другой, успешной работы ее придворных дам. Вот когда Даари оценила опыт и знания Саннин! Пусть доверять ей так же, как Гешвири, она не могла, зато, как выяснилось, Саннин более-менее представляла себе расклад в космическом министерстве — кто чем занимается, кто однозначно лоялист, кто социальщик, а кто и вовсе примыкает к Райне Вейкату, мужу убиенной Даари Оорани Вейкат...

— А какое отношение Райне Вейкат имеет к космическому министерству? — донельзя удивилась Даари. — Вроде бы не припомню...

— Да, в общем, никакого, если не считать, что его концерн занимается транспортными поставками крупногабаритных грузов на юго-западе Большого материка, где и расположен Саар-Доломский космопорт, — тонко улыбнулась Саннин. — Держит примерно десять процентов рынка в регионе, сам и вместе с младшими партнерами. Это значит, что от его расторопности сильно зависит четкость поставок.

— Ага, — вздохнула Даари. — Ну разумеется, без Вейкатов не обойтись...

— Я думаю, что вам не стоит чрезмерно его бояться, — покачала головой Саннин. — Он прежде всего хитрый и дальновидный политик. Он не станет вам вредить. Вы сейчас в фаворе у Владыки, это каждому ясно. А золотая мечта Вейката — чтобы Владыка даровал ему право основать или восстановить свой Клан. Это возможно, только если Владыка ему невероятно благоволит! Он почти никогда такого не делает. Ну или, как вариант, можно заставить Владыка шантажом — но это за восемьсот лет пока никому вроде бы не удавалось.

Даари переглянулась с Гешвири (разговор, естественно, велся втроем). Они не рассказывали Саннин всех подробностей о безвестном заговоре — или, быть может, нескольких заговоров — которые выразились, во-первых, в убийстве Тии Метельной Розы, а во-вторых, в почти случившемся Прорыве в Аттоне с последующей попыткой подставить Даари и генерала Лаора под монарший гнев. Обе девушки сейчас подумали об одном и том же: совсем не исключено, что Райне Вейкат не только умен и дальновиден, но и умеет долго выжидать возможности отомстить... А также отлично прячет концы.

— Хотела бы я с ним лично встретиться, — задумалась Даари.

Она не льстила себе, что сможет с первого взгляда расколоть этого хитрого лиса, да и смотреть в глаза человеку, чью жену она убила (пусть та сначала хотела сама убить или искалечить Даари), ей не улыбалось. Но все-таки строить догадки об умонастроениях человека, с которым ни разу не общалась — такое себе занятие.

— Кажется, он будет на торжественном открытии, — приподняла брови Гешвири. — Твое желание может осуществиться.

— Боги-духи! — Даари потерла лоб. — Мало того, что предстоит встретиться с будущим начальством, так еще теперь и с возможным злейшим врагом...

— Вам не стоит опасаться принцессы Таи, — покачала головой Саннин. — Она, разумеется, опасна, как может быть опасен любой высший функционер. Но при этом абсолютно лояльна Владыке, а еще милейшая душа. Она с удовольствием будет вам покровительствовать.

— Милейшая душа? — спросила Даари, несколько сбитая с толку. — Такое определение вообще кому-то во власти подходит?!

— Вы подождите, сами увидите, — пообещала Саннин. — Я, разумеется, не претендую на то, что понимаю Владыку, но, кажется я догадываюсь, почему он именно под ее начало вас отправил...

— А давай ты расскажешь нам без увиливаний, — мягким тоном, в котором читалась сталь приказа, произнесла Гешвири.

Саннин вспыхнула, закусила губу, став еще более очаровательной.

— Да... Конечно, — произнесла она кокетливым голосом, бросив на Гешвири быстрый, влажный взгляд.

Даари стало смешно; но через секунду о веселье пришлось забыть: Саннин Жонтар на-гора выдала очень четкую и точную характеристику министра-принцессы Таи, с которой она, оказывается, сталкивалась всего два раза.

— Молодец, Саннин! — воскликнула Даари. — Очень ценные сведения!

И, поймав красноречивый взгляд Гешвири, погладила свою младшую придворную даму по голове.

Та покраснела еще пуще и даже опустила взгляд.

«М-да, — подумала Даари, — то ли Саннин гениально играет, то ли у нее в детстве творилась какая-то лютая жесть, что она от такой простенькой комбинации тает... Строгая госпожа и добрая госпожа, подумать только!»

Секс втроем они к этому времени уже пробовали, хотя Даари и жутко стеснялась. (В общем-то, только мысль о том, что это для драконьих жен скорее нормально и поощряемо, а значит, она не изменяет нормам морали, вообще заставила ее попробовать! В целом все оказалось обыденнее, чем она себе представляла; а еще секс втроем оставил у Даари ощущение скорее забавной игры и гимнастического упражнения, чем способа построить какие-то духовные связи — а ведь смысл любовных игр, как она начала понимать, именно в этом последнем, все остальное опционально.) При этом Даари не обращалась к садомазохизму — во-первых, большинство приемов ей не нравились и она от них теряла настрой, во-вторых, в этом не было нужды. Саннин, кажется, искренне ловила кайф, просто ублажая двух девушек одновременно, а сама всегда достигала оргазма, что называется, с пол-оборота...

Но гораздо сильнее, чем секс, на Саннин действовали просто объятья и вполне дружеские ласки в «рабочей» обстановке. Хотя Даари до сих пор не вполне исключала притворство...

Как выяснилось, пары-тройки обсуждений, сколь угодно подробных, с придворными дамами все-таки недостаточно, чтобы чувствовать себя уверенно, заступая на новую должность; даже, можно сказать, начиная новый этап карьеры. Пусть пока речь о вступлении в должность не шла — просто ознакомительный визит.

Даари по-прежнему нервничала, усевшись (ой, нет, надо говорить «опустившись») на один из стульев для почетных гостей возле сцены в зале для собраний административного корпуса космопорта. День выдался теплый для зимы — за широкими окнами голубело небо, перечеркнутое полупрозрачными стратосферными «перьями» — но собирались в помещении. Как шепнула ей Саюра, именно из-за Даари: кто-то обеспокоился тем, что сиятельная госпожа, носящая драконье семя, может простудиться. Это вызвало у Даари смешанные эмоции.

Сейчас она просто не узнавала саму себя в полупарадном придворном платье старшей супруги (фасон, близкий к традиционному: длинная юбка, пелерина, широкие рукава), со сложноуложенной прической и в умелом макияже. Нет, Даари отнюдь не сделалась в нем похожей на куклу; личный стилист — небезызвестная ей Лиисен Лиисат, которая действительно внезапно согласилась уйти из Академии на менее хлопотную должность — отлично справилась со своей задачей (правда, она опять настаивала на том, чтобы надеть маску, но Даари решительно отказалась; в конце концов, вся Цивилизация уже видела ее со шрамами — какой смысл в этом кокетстве? То ли благодаря подчеркнутому равнодушию Дракона к этому вопросу, то ли по другой причине, но Даари теперь почти не вспоминала о своем дефекте). Так что Даари увидела в зеркале изысканную даму, из тех, которые с детства словно ходят по облакам, никогда не спускаясь на грешную землю. Сложно поверить, что это та самая девушка, которая еще недавно делила комнату с младшим братом и чистила вентиляционные решетки!

Но с другой стороны — а разве она обманом заняла это место? Разве она не заслужила свой ранг с формальной точки зрения? Пусть, говоря откровенно, ей удалось зачать ребенка от Дракона благодаря какой-то странной флуктуации, редкостному стечению обстоятельств, а вовсе не благодаря собственным знаниям и достижениям на магическом поприще — все же Даари честно выстрадала каждый свой шаг на этом пути.

Она с любопытством оглядывалась. Зрителей в зале оказалось под завязку — в основном, мужчин в годах, но и женщин, да и молодежи тоже хватало — правда, в основном на задних рядах. Если не считать партии самой Даари: она, Гешвири, Саннин, Саюра — и Тарик. Тот ради такого случая и оделся в новый серый костюм (отлично подогнанный по фигуре: видно, догадался обратиться в ателье — или Инге его загнал) и выглядел сильно старше своих лет, почти как студент университета. Ух как вымахал, ведь год назад был совсем еще ребенком! Даари в очередной раз подивилась тому, насколько ее самый младший брат красив: чем старше он становился, тем сильнее в нем проявлялась неведомо откуда взявшаяся породистость черт, гордая посадка головы... Еще бы волосы не черные, и совсем аристократ.

«Ему бы еще чуточку смирения к его гордыне, — подумала Даари, с гордостью глядя на брата. — Ну просто чтобы понимать, когда переть вперед напролом точно не надо!»

Тарика, конечно, не стоило брать с собой — но он очень просил, буквально клянчил. Как и следовало ожидать, новое назначение Даари переполнило его восторгом.

— Офигеть! — воскликнул он. — Слушай, ну, Владыка тебя действительно ценит, если считает, что ты можешь там освоиться! Космос — это, конечно, не оборонка и не фундаментальные исследования, чуток попроще все, но тем не менее!.

И тут же добавил:

— И для меня это бесценная возможность! Ты знаешь, как мне надо побывать на космодроме?! Они там технологией направленного выброса из астрала корабли разгоняют, у меня похожая тема намечается, только в меньшем масштабе, а деталей в открытом доступе не найдешь... Возьми, а?!

— Тебе же ничего не покажут секретного...

— А мне и не надо секретное, мне бы со специалистами познакомиться вживую, с рядовыми, кто там на местах работает — их в Сети нет, не положено

Даари тут же припомнила, чем закончилось знакомство Тарика со «специалистами на местах» в прошлый раз. Но обсудив это дело с Инге, решила все-таки выполнить просьбу брата: Инге считал, что он действительно взялся на ум последнее время. Да и Даарить представить не могла, чтобы многажды проверенный работник высокоприоритетного госпредприятия помогал бы подростку в мутных схемах — если Тарик все-таки вдруг возьмется за старое.

А еще Даари соскучилась по братьям — даже, пожалуй, особенно по Тарику с его сарказмом и неподражаемыми выходками. Краткая консультация с Гешвири и Саннин успокоила ее, что никакого неофициального запрета или правила хорошего тона она не нарушит, прихватив с собой родича; наоборот, родственники старших супруг частенько сопровождают их на тех мероприятиях, где это более-менее уместно...

Пока Даари так размышляла, наконец появилась принцесса-министр Тая. Одетая в абсолютно непридворный белоснежный брючный костюм, она широкими шагами выскочила на подиум, и, весело улыбаясь, толкнула — иначе не скажешь! — зажигательную речь.

Даари ожидала скучной говорильни, и была приятно удивлена. Принцесса Тая отлично держала аудиторию — не хуже лучших преподавательниц Академии — умела и пошутить к месту, и перейти к серьезным вещам. Правда, Даари потом никак не могла вспомнить, о чем же она говорила, но списала это на собственные нервы. В основном речь шла о перспективах космической отрасли Цивилизации — принцесса Тая называла их «новым фронтиром».

В общем, принцесса производила самое благоприятное впечатление. Согласно краткой характеристике Саннин, это было ее главным приемом и способом оставаться наверху: она всем нравилась и при этом всегда искусно обходила острые углы в политике, при этом не допуская явных просчетов (правда, и серьезных достижений за ней не водилось, но государственному управленцу в мирное и более-менее изобильное время трудно по-настоящему показать себя!). Ей действительно сравнялось уже шестьдесят три года, но принцесса выглядела лет на сорок пять. В отличие от принца-генерала Лаора, который очень походил на излюбленный облик своего отца (плюс сто килограммов), у нее ничего общего ни с одним из обликов Владыки Даари не уловила. Должно быть, удалась в мать. Красивая, понятно; и без всяких «со следами былой красоты», просто красивая, без поправок на возраст. И даже больше того: живая мимика и веселые морщинки в уголках глаз делали принцессу по-настоящему приятной.

Затем на сцену вышел глава проектно-монтажного концерна «Яшмовые крылья» — энергичный мужчина лет пятидесяти, который выделялся из толпы сверкающей лысиной и манерой речи, с первого слова выдававшего в нем работягу — и вот он говорил по делу, зато перебарщивал со специальными терминами. Даари удалось понять совсем немного, и то в основном благодаря тому, что за сутки в поезде (на сей раз не специальном императорском, а просто очень комфортабельном), она успела немного почитать о Саар-Доломском космодроме.

Главное, что вынесла Даари: новый корпус очень важен, поскольку позволяет проще и с меньшими затратами активных чар собирать сложные компоненты ракет и спутников для запуска на планетарную орбиту.

А потом... Потом на трибуну поднялся Райне Вейкат. Даари никогда не видела его, но тут же узнала по фотографии.

Это был невысокий, но статный человек, пожилой, красивый. Такому бы играть в исторической пьесе благородного князя. Он говорил мягким, приятным голосом, немного и только по делу: мол, для него честь, что его компания была выбрана как основной логистический поставщик для Саар-Доломского космодрома, он пока ни разу не сорвал сроков во время подготовки нового корпуса и планирует и дальше работать так же хорошо — все на благо Цивилизации! (Тут он стукнул раскрытой ладонью по левой стороне груди; не кулаком, как военный, а старинный гражданский жест.)

Ему зааплодировали.

Даари же напряглась: никакой интуитивной оценки не получилось, по-прежнему сложно было понять, друг он ей или враг.

Когда Вейкат сошел с трибуны, Даари украдкой достала магфон и набрала сообщение Саюре: «Вейкат запрашивал аудиенцию?»

В ответ она получила отрицательный смайлик.

«А принцесса Тая?»

«Все в силе, — правильно поняла Саюра. — Она встретится с вами сразу после торжественной части, потом у вас экскурсия».

Как только торжественная часть закончилась, Даари тут же обратилась к Тарику:

— Смотри не влезь ни в какие неприятности, пока я не вернусь!

— Я за ним присмотрю, — пообещала Гешвири.

Тарик, как ни странно, не скривился и не стал спорить, что он уже не в том возрасте, чтобы за ним присматривать, а с энтузиазмом закивал: Гешвири его очаровала. Еще бы — высокая, гибкая, немногословно-высокомерная с естественными манерами как раз того типа, которые сам Тарик пытается выработать! И красивая, не стоит забывать: Даари как-то сразу сочла лицо Гешвири «так себе» — но это только на фоне Академических девушек, той же Тоннар. Ну это ничего страшного. Многие мальчишки влюбляются в подруг своих старших сестер или даже матерей; обычно это кончается более-менее безболезненно.

...Референт принцессы Таи провел Даари в начальственный кабинет — просто огромный. Ну как, огромный. Для спортивного матча, пожалуй, маловат, а вот танцевать народные танцы компанией друзей вполне можно. Или устроить групповую тренировку по шайгон-бою. Огромные стеклянные окна, причудливый светильник, похожий на кристаллическую решетку какого-то минерала, словно бы парящие стулья с ножками из «теплого льда» — принцесса явно ценила ультрасовременный стиль. Даари оглядывалась с любопытством, даже не пытаясь изобразить вельможное высокомерие.

Впрочем, хозяйка кабинета почти сразу привлекла к себе все внимание: встала из-за широкого белого стола, обаятельно улыбнулась и поклонилась Даари — а потом протянула ей руку для рукопожатия на современный манер.

— Здравствуйте, госпожа Сат! — сказала она. — Мы с вами с церемонии Сплетения Уз не виделись. Как поживаете, как ваше здоровье?

— Очень хорошо, — сказала Даари, пожимая протянутую руку. — Принцесса Тая, мы с вами оказались в сложной ситуации. Вы теперь будете моим начальством, а по придворному рангу я выше. Давайте сразу договоримся, как будем...

Тая засмеялась.

— Да ладно, я уже знаю, что вы очень демократичный человек, госпожа Сат! Можно сразу без церемоний...

Даари сразу почувствовала, что ее заготовленная фраза насчет приведения норм взаимной учтивости к некоему общему знаменателю, одобренная и Гешвири, и Саннин, звучит как-то глупо и наивно.

— Хорошо, — сказала она, и это тоже прозвучало как-то неестественно.

— Очень рада, что вы теперь будете работать у нас, — продолжила принцесса Тая. — У нас тут теплая, доверительная атмосфера, мы не смотрим на чины и ранги...

(Даари вспомнила официоз давешнего выступления и то, насколько четко в зале люди рассаживались именно по рангам, но тут же сказала себе: мало ли.)

— У нас, разумеется, есть свои проблемы, мы стараемся выдерживать ту же высокую планку, которую задавал при жизни профессор Латарр. Теперь, с вами, это будет легче, — принцесса Тая заулыбалась еще шире.

— Рада такому доверию... — удивленно сказала Даари. — Но Владыка дал мне понять, что я займу невысокую должность...

— Ну, это только временно! — махнула рукой Тая. — Наша отрасль предоставляет неограниченные возможности для роста — выше нас только звезды, буквально, — она улыбнулась Даари почти по-матерински. — Уверена, вы очень быстро освоитесь и начнете делать успехи.

— Да, какую задачу вы планируете мне поставить? — спросила Даари.

Тая, казалось, задумалась, потерла подбородок.

— Давайте не будем торопиться, — сказала она. — Формально мы успеем вас прикрепить к отделу или направлению... Но для начала вам нужно разобраться во многом. У нас только на Саар-Доломском космодроме работает двенадцать тысяч человек, а вообще-то во всей отрасли занято более миллиона — если считать со всеми аффилированными и ассоциированными компаниями!

— И вы все это контролируете? — спросила Даари.

Она, разумеется, уже многое читала о космической программе Цивилизации, но о таких масштабах не подозревала.

— Нет, что вы! При профессоре Латарре — да, там все централизованно контролировал Круг Конструкторов. Мы сейчас пытаемся внедрять дух здоровой конкуренции, опять же, часть компаний было передано в частное управление или даже в частную собственность. Так выходит дешевле, эффективнее, можно вести работу по разным направлениям, в том числе коммерческим... Ну, вы сами увидите, со временем. Я лишь координирую все эти общие усилия и докладываю Владыке. Теперь, надеюсь, вы мне поможете.

— В каком смысле? — не поняла Даари.

— Между вами и Владыкой меньше бюрократических препонов, — пояснила Тая. — Вы можете ему рассказать о некоторых вещах по-простому, в неформальной обстановке. Очень ценно!

— А вы разве не можете? — удивилась Даари.

Со слов принца-генерала Лаора (ой, нет, Дракона в его облике!) она так поняла, что Владыка так или иначе всегда уделял время своим взрослым детям.

— Да он уже устал от моего нытья! Кроме того, меня и назначили на эту должность, чтобы я справлялась с трудностями... Вы — другое дело. Так что, думаю, для начала я дам вам в помощь пару референтов, и будете входить в курс наших дел. А там посмотрим. Насколько я понимаю, вы в любой момент можете прекратить работу по состоянию здоровья?

— Мой лекарь говорит, что я совершенно здорова, — сказала Даари. Она понимала, что вопрос абсолютно оправданный в ее ситуации и что обычную женщину «с улицы» вообще беременной бы не наняли, разве что она была бы незаменимым специалистом (но женщины в том возрасте, когда они могут забеременеть, редко такими становятся). — Но...

— Но у вас тройня, а это всегда риски, — Тая не дождалась, пока Даари закончит фразу. — Да и семя Владыки надо особенно беречь... Рада буду встретиться с новой родней, когда время придет, — она снова улыбнулась. — Я ведь тоже мать, вы знаете? У меня двое приемных детей.

— Читала про это, — кивнула Даари. — Ваш сын ведь также работает на космос?

— Да, подозреваю, что Владыка меня из-за него и назначил на эту должность, — усмехнулась Тая. — Я ведь десять лет назад вообще в этом ничего не понимала! Пришлось учиться на ходу — и вы научитесь... Но не рассчитывайте, что я так сразу уйду на покой и уступлю вам бразды правления! — она шутливо погрозила Даари пальцем, однако Даари почувствовала в этом нешуточное предупреждение.

— Не рассчитываю, — честно сказала она. — По-моему, я и за двадцать лет тут не освоюсь!

— Ну что вы, не все так сложно... Ну ладно. В любом случае до родов вам не стоит напрягаться, а то Владыка откусит мне голову. И будет прав. Берегите себя, а мы постараемся создать вам все условия. О деталях сообщат вашему референту. А пока желаю вам как можно приятнее провести остаток дня — у нас тут есть, на что посмотреть!

На том аудиенция окончилась, и тот же вежливый референт проводил Даари к экскурсионной группе. Кроме сиятельной старшей супруги Сат и ее сопровождающих присутствовало еще несколько разных шишек из министерств, из них двое с женами, а один даже с сыном-подростком. То есть Тарик не выглядел совсем уж чужеродно.

Экскурсия Даари понравилась, многочисленные постройки космодрома — впечатлили. Пожалуй, самые сильные эмоции вызвал гудящий энергетический центр — кластер из десяти энергозаводов. С тех пор, как Даари обрела магическое зрение, она никогда еще не видела ни один энергозавод кроме ни в документальном фильме, ни, естественно, вживую, но помнила его устройство со школьных схем. Сердечник любого энергозавода — это цилиндрическая структура, которая удерживает огромный поток энергии из астрала (точнее, из Нечистого измерения через астрал) в реальный мир. На всех схемах и изображениях цилиндр этот кажется пустым. На деле же Даари даже не различала опорные конструкции от того, как ярко светились проходящие через этот цилиндр энергетические каналы — по сути, настоящие канаты.

Ей казалось, что демоница, учившая ее, умела создавать невыносимо мощные каналы, перекаченные энергией?! Ха! Вот тут была настоящая мощь! Даари пришлось даже отвернуться, прикрывая рукой лицо.

Главный гид — заместитель заведующего научно-магической частью космодрома — с тревогой спросил ее, все ли в порядке.

— В полном, — ответила Даари.

Но на самом деле она была потрясена. Она теоретически знала, что подобного рода энергозаводы обеспечивают потребности в бытовой магии всех поселений Цивилизации — ну вот разве что воду обычно стараются греть отдельно, создавая искусственные термальные источники, так дешевле — но одно дело знать, а другое дело убедиться воочию. Еще она слышала, что маг первого ранга способен заменить собой один энергозавод в течение то ли часа, то ли пяти минут. Раньше она просто принимала это на веру. Теперь же, глядя на бушующее вертикальное пламя, раздумывала: то ли мощь по-настоящему крутого мага действительно так велика, то ли все это просто городская легенда?

Энергозавод посменно обслуживало аж десять магов не ниже второго ранга и еще почти пятьдесят подчиненных им низкоуровневых магов. «А я бы, пожалуй, справилась бы с такой работой, если бы чуть подучилась, — подумала Даари, глядя, как дежурные младшие маги аккуратно, кончиками пальцев, проверяли натяжение каналов во вспомогательных структурах. — Вот это работа более-менее по-моему уровню, а не управление этим всем».

Настроение у нее снова испортилось, но она твердо велела себе прекратить пораженческие настроения. Да, Дракон и прежде кидал ее из испытания в испытание, однако все же в итоге закончилось хорошо, так? В смысле, ей удалось из каждого выйти более-менее с честью... И здесь тоже справится. А может...

Даари против воли начала мечтать о том, что лет через десять она действительно станет руководителем космического министерства взамен принцессы Таи, и под ее руководством Цивилизация наконец сумеет отправить человека в космос и даже на Луну — чем бесы не шутят! А может быть, ей удастся воспитать настолько талантливого мага или ученого, что он придумает даже космический двигатель, способный достичь и более далеких планет...

Тут она это выкинула из головы. Как-никак, существенных успехов с момента гибели профессора Латарра отрасль не добилась. Должно быть, для этого есть объективные причины. Нечего и надеяться, что Даари без опыта и без сколько-нибудь серьезного организаторского таланта сумеет их распутать. По крайней мере, не в ближайшие годы. Даже один космодром поражал сложностью хозяйства; а ведь это только крохотная часть огромной махины в ведении космического министерства!

Главный положительный момент экскурсии, решила она, в том, что Тарик не разу не потерялся, не устроил переполоха и вроде даже умудрился обменяться контактами с кем-то из младших маготехников энергоустановки. Или это наоборот особо подозрительно?

Глава 20. В поисках пути

«Ну, момент истины, — сказала себе Даари. — Смогу ли я по-настоящему воспользоваться заемной силой?»

Она так ни разу и не рискнула попробовать что-нибудь в этом роде под взглядами наблюдателей в своей палате. Но теперь момент истины настал. Около семи месяцев назад, в мрачных переходах музейного комплекса под Аттоной, Даари отчетливо поняла: чтобы нормально ходить в темноте, нужна очень большая привычка. Иначе будешь бестолково топтаться на месте, покрываясь холодным потом, и, пробыв под землей минут десять, думать, что прошла вечность.

Так уж устроена человеческая психика: темнота дезориентирует, причем как в пространстве, так и во времени.

У нее не было возможности потренироваться, да и не уверена была, что осилит дорогу — с пузом-то. Поэтому нужно было зажечь свет.

Чего уж проще — для опытного мага! Даари даже знала, как выглядит нужная плетенка: просто петля с одним поворотом, накинутая на нить основы. Но вот как создать эту петлю? Даари знала, что где-то здесь, в неиспользуемой части заброшенной шахты, должны быть до сих пор действующие магические каналы. Вот только найти их в полной темноте все равно не могла — не видела. Левая рука их чувствовала, но не очень точно; Даари не была уверена, что по прикосновению отличит магический канал от обычных неровностей рельефа — слишком напряжены были нервы.

Значит, оставалось одно: создать магический канал. Протянуть его прямо из Нечистого измерения через Астрал, как то делают «настоящие» маги.

Даари знала, что теоретически должна суметь: она уже пользовалась силой своих дочерей, пусть и бессознательно, для гораздо более трудных вещей. Но ей было страшно. Она ведь не маг, не чувствует интуитивно, сколько сил можно одолжить, сколько нельзя. Да, обычный магический огонек наверняка их не истощит. А все-таки — вдруг она причинит вред детям?

«Ничего, — сказала она себе, — если я почувствую, что им хоть немного трудно, я сразу же прервусь! И попытаюсь все же разыскать канал на ощупь... Не так уж это и трудно».

Но все получилось сразу же, с первой попытки. Даари боялась, что у нее не выйдет сделать нужное усилие — просто потому, что она не представляет, какого рода усилие тут нужно. А все-таки это состояние недомедитации, про которое Даари даже не знала точно, не придумывает ли она его себе, помогло: все вышло само собой.

Даари с горьким удовлетворением и некоторым страхом глядела на желтую светящуюся петлю, зажатую в левой — полностью функционирующей! — руке. Ну надо же. И пальцы, кстати, этот канал отлично чувствовали: не столько предмет, сколько сопротивление воздуха, легкое покалывание...

«Ладно, — сказала она себе, — эмоции потом», — и неуклюже заковыляла вперед по коридору, как велела ей мысленная карта.

Тяжелый это был путь.

Во-первых, просто физически тяжелый, из-за живота. То и дело приходилось останавливаться, чтобы отдышаться: мышцы Даари не привыкли к такой нагрузке — да плюс она еще и была почти лишена возможности их тренировать. Еще это был путь в безвременьи, из ниоткуда в никуда. Мысленная карта помогала, иначе Даари давно бы запуталась в одинаковых темных коридорах и была бы уверена, будто топчется на месте.

Однако мысленная карта — это не магфон с системой навигации. Несколько часов (наверное!) спустя Даари, тяжело дыша, усталая донельзя, стояла перед устройством, напоминающим лифт и смотрела на него с немым отчаянием: тут должна была быть лестница!

Она прикрыла глаза, попыталась сосредоточиться. Бр-р. Похоже, она свернула не туда на предыдущей развилке; теперь этот бесов зал с энергоустановкой оказался прямо над ней! Придется пройти прямо сквозь него, если она не хочет терять время.

А терять время было нельзя.

Даари отчетливо понимала, что устроенный ею обвал не избавит ее от преследования, он годится только как отвлекающий маневр. Следы им не замести, только выиграть время. Рано или поздно завал более-менее расчистят, убедятся, что ничего похожего на раздавленную в лепешку Даари под ним нет — а может быть, они и с самого начала это поняли, Даари понятия не имела, насколько хорошие у них маги, и как далеко находятся от того участка, который она почти что вернула в первозданное состояние. В общем, они вскоре начнут (или уже начали) искать беглянку, прощупывая гору своими чарами.

Даари надеялась, что увидеть сканирующее заклятье, если оно полетит прямо на нее, да еще, может, и сумеет вывести его из строя. Но разрушение одного заклятья все равно даст преследователям информацию, где именно Даари находится. (Поскольку сканирующие чары не указывают местоположение объекта как таковое, его все равно будут запускать по секторам поиска. Это не очень эффективно на открытой местности, особенно если территория, которую нужно обыскать, и так не слишком велика, но под землей все иначе. Если заклятье не вернется из какого-то сектора — ну, это все равно, как если бы оно что-то нашло.)

Единственный способ дать себе хотя бы шанс на побег — запутать похитителей. И вот тут Даари замыслила проскочить возле энергоустановки. Хотя она и проработала на Саар-Доломском космодроме лишь чуть больше месяца и в непонятном для самой себя формате, кое-какие вещи Даари уяснила. Например, что энергоустановки всегда сильно фонят, возле них не работают никакие чары — даже на обычный магфон не позвонишь. И никакие следящие заклятья тоже ничего не покажут: наткнувшись на энергоустановку, они будут сразу гаснуть.

Зал с энергоустановкой Даари заметила давно. Его буквально опутывала густая сеть магических каналов; очень многие из тех, которые ей удалось нащупать, вели в конечном счете туда. Вот только сам зал в деталях ей разглядеть, естественно, не удавалось: на ее внутренней план-схеме он выглядел просто как сияющее пятно. Она даже не была уверена, что это именно энергоустановка, а не какой-то другой сложный маготех.

Впрочем, версия казалась вполне правдоподобной: больше сияющих пятен Даари на внутренней схеме подземных туннелей не увидела, а энергию ее похитителям надо было откуда-то брать. Кроме того, это помещение находилось на отшибе — тоже логично. В заброшенной шахте энергоустановка, скорее всего, стоит старая, образца, может быть, прошлого века, они все ужасно фонят. Ну и, естественно, с ними рядом стремительно чернеют браслеты, так что беременной женщине лучше бы долго там не задерживаться... Но тут уж из двух зол. Зато этот «фон» надежно прикроет Даари и запутает любой ее энергетический след, потом поди отличи!

И, естественно, Даари вовсе не собиралась проходить прямо через пещеру с энергоустановкой; она вроде нашла вариант обхода по боковому коридору... Опять же, там и до поверхности рукой подать, если она верно понимает.

«Надо вернуться, — решила Даари, глядя на лифтовую платформу (без ограждений, только с поручнями). — Я вижу, где я свернула не туда. Там будет лестница...»

Платформа выглядела так соблазнительно! Встать на нее, дернуть за несколько еще «живых» магических каналов (вроде бы эта штука исправна) — и поехать наверх. Не придется больше трудить уставшие ноги. Да и пить хочется все сильнее...

Даари сжала зубы. Нет, лень и усталость не отправят ее в ловушку второй раз. Во-первых, в шахте лифта могут быть датчики. То, что она их не видит, не значит, что их нет, она уже на этом попадалась. Во-вторых, в зале с энергоустановкой всегда кто-то дежурит. Правда, они смотрят не по сторонам, а все время таращатся на плетенки вокруг энергостолба, которые обслуживают. Может быть, удастся проскочить?.. Или, если уж на то пошло, быстро вывести всех из строя? Беды они ждать не будут...

Нет, нет! Даже звучит глупо. Мало ли, кто работает на таком важном посту у заговорщиков — может быть, все люди сплошь с боевым опытом. Никакого риска. Она не имеет права рисковать только потому, что ей, видите ли, тяжело пройти пару лишних километров!

Отвернувшись от лифта, Даари поковыляла обратно.

...Узкая железная лестница, вьюном вьющаяся в узкой вертикальной шахте, нашлась минут через сорок, и Даари даже удалось по ней подняться... Немного. Потом ступени просто обрывались, только в черном тоннеле выше торчали проржавевшие скобы. Еще выше, метра через три, ступени возобновлялись, хотя первые три держались на честном слове, частично обвисая в пустоту.

Самое интересное, что Даари даже не испытала искушения сесть и зареветь. Она просто развернулась и механически пошла назад, гадая, не наткнется ли вот сейчас на поисковое заклятье — или прямо поисковую партию?

Но в заброшенных тоннелях было пусто и темно.

«Я буду бродить здесь вечно, — подумала Даари. Ноги подкосились, она стояла, опираясь о стену. — Я буду бродить здесь всегда, это мой персональный ад, без снежных демонов и вмораживания в лед — просто бесконечная, утомительная, давящая на голову пустота...»

Но девчонки выбрали как раз этот момент, чтобы начать отчаянно пинаться. То ли хотели подбодрить маму, то ли просто соскучились там, у себя. То ли были голодны, и возмущались, почему это Даари так давно ничего не ела.

Даари достала из лифчика хлебец и послушно захрустела им. Эх, воды бы!..

А потом продолжила медленный путь к лифту.

Если и у него тросы оборваны, она... А впрочем, тогда платформа просто не поедет.

Платформа поехала. С таким чудовищным скрежетом, что Даари обреченно подумала: ну все, сейчас ее засекут без всякой магии. Что там она думала проскочить незамеченной мимо дежурных на энергоустановке?

Даари притормозила платформу и занялась подготовкой щита. Как ни странно, все получилось с первого раза. Она, конечно, очень много медитировала на известные ей защитные и атакующие плетенки, сотни раз сплетая и расплетая их в темноте за сомкнутыми веками — но все-таки думала, что пальцы, да еще после болезни, не будут ее как следует слушаться.

Они, может быть, и не слушались, но внезапно все выходило словно бы с полужеста. Даари не раз недоумевала, наблюдая магов — да хоть тех же Гешвири и Саннин! — за работой: как это у них выходит, р-раз — и струна магического канала перекинута, куда надо; р-раз — и завязана ровная петля, или узел, или вдруг как-то получилась ровная решетка, которая никуда не съезжает. Совсем не похоже на работу, например, плетельщиц макраме, которые вынуждены частенько закреплять результат булавками.

Теперь же ей вдруг стало ясно: оно все как будто само выходит. Маг не просто действует руками, он еще и испускает определенный поток магической энергии, то самое магическое поле, которое и облегчает переплетение нитей; ловкость рук тут, конечно, нужна, и быстрота тоже, и точность — но в основе вовсе не это, а эта способность к сложноописуемому магическому усилию.

Она вспомнила, что Дракон как-то рассказывал ей: отличие между драконами и магами-людьми состоит в том, что дракон повелевает магическими каналами собственным разумом, ему нет нужды оперировать каналами напрямую. И он, мол, до сих пор недоумевает, как это не удалось научить тому же самому людей — принцип-то тот же, по идее, люди тоже должны такое уметь...

«Да, принцип тот же, — отрешенно думала Даари, формируя вокруг себя кокон магического щита, — и все-таки все совсем по-другому...»

Она не могла пока объяснить это даже самой себе, но ей, человеку, который долго оперировал магией, не владея ей, вдруг стало кристально ясно, почему у людей не получается так же легко и просто, как у драконов (ну, если Владыка не соврал ей насчет принципа). Вот только в понятные слова это ощущение никак не желало трансформироваться, хотя Даари была уверена, что поняв это, она поняла и еще что-то очень важное — о Драконах, о людях и вообще обо всем.

Вероятно, такую иллюзию вызвала ее усталость.

Как бы то ни было, Даари понимала, что ее нынешняя сила заемная, что сама она так никогда бы не смогла — но больше не волновалась, что истощит возможности своих дочерей. Сейчас она отчетливо ощущала, что там, откуда она черпает, еще много. Ощущала и другое: что, в отличие от нее, дети пока не испытывают особого дискомфорта, хотя недостаток питательных веществ скоро начнет сказываться. Кроме того, она с удивлением осознала, что они, оказывается, каким-то образом получают информацию о происходящем — словно бы чувствуют через ее тело — но, в отличие от нее, опасности не осознают и вообще ничего особенного не испытывают, кроме отрешенного любопытства. Тревога самой Даари их беспокоит, но не чрезмерно: они к ней привыкли за последние недели...

Ха, а ей ведь говорили, что на самом деле дети в утробе почти ничего не ощущают, в том числе и в магическом смысле — тело матери надежно экранирует... Ну да ведь Дракон говорил ей: она потому и сумела зачать, что стала как бы «прозрачна» для магии.

Пока все эти мысли фоном крутились в голове Даарим, она продолжала действовать: соткала куполообразный щит, потом навесила иллюзионные чары, которые должны были особым образом преломлять свет; тоже куполом. Принцип примерно тот же, что и в их Академических танцевальных иллюзий.

Правда, из-за преломления света внутри укрытия Даари сама ничего не видела — но она предусмотрительно оставила себе узкие смотровые щели. Теперь оружие...

Ничего похожего на плеть, которую когда-то продемонстрировала Даари госпожа Лайет, она изобразить не могла, даже и пытаться не стоило. Но до предела утолщить доступные ей магические каналы, переплести их вместе, чтобы получилась этакая неровная лохматая «коса» (не в смысле сельскохозяйственного инструмента, а в смысле прически) у нее получилось. Даари быстро поняла, что управлять этим оружием толком не сможет — сноровки не хватает, да и потренироваться было негде — однако с размаху «коса», пожалуй, нанесет изрядный урон.

Ну все, теперь можно и запускать лифт.

...А нет, сначала опять придется пописать — только отойти в сторону... Нет, с платформы сходить лень, тут слишком неудобная ступенька. Ничего, в темноте никто не увидит. Ну, вот теперь все.

Платформа покачнулась, да так, что Даари еле устояла на ногах, и со скрежетом начала подъем. Даари мрачно стояла, почти шатаясь от усталости. Она не то чтобы была готова ко всему, просто ей стало все равно. Мысль о смерти, своей и дочерей, уже не пугала ее, страх не приходилось превращать в гнев: она слишком устала. В том числе устала и бояться. Никаких эмоций просто не осталось.

И вдруг эмоции вернулись, да еще как! Щит Даари, так тщательно сплетенный и такой корявый, вдруг отчаянно заискрил, наткнувшись на непреодолимое препятствие: еще секунда — и рассыпется в пыль. Матернувшись, Даари рефлекторно затормозила подъем. Только это ее и спасло: щит, оказывается, уперся в потолок. Шахта кончалась тупиком.

Не веря себе, Даари опустила щит, подняла левую руку и пощупала препятствие. Ледяное отчаяние боролось в ней с надеждой: а вдруг... Ведь не может же это быть осыпью — осыпь обвалилась бы в саму шахту! Да и лифтовые тросы тянутся сквозь препятствие...

Надежды оправдались: оказалось, пальцы Даари уперлись в деревянную заглушку, поверх которой (то есть по другую сторону) кто-то, судя по всему, накидал камней, а уже на камни бросил сигнальные и охранные магические плетенки. Последнее, как ни странно, стало настоящей удачей: Даари легко их почувствовала, а то ей, пожалуй, ничего не удалось бы понять. И ощутила заодно, что эти сигналки лежат тут уже с незапамятных времен, много десятилетий, давно не обновлялись и никуда не ведут.

«Повезло...» — подумала она с дрожью.

Страшно подумать, каково ей пришлось бы, окажись сигналки рабочими.

Тяжело выдохнув, она начала получше ощупывать препятствие. Может быть, удастся...

Да, удалось: подцепить старые плетенки сквозь толщу дерева и камня у Даари не вышло, но она создала новые, пропустив их сквозь малозаметные щели, затем с их помощью реанимировала и переориентировала старые. Теперь взорвать «крышку» оставалось делом техники, главное — прикрыть себя щитом от осколков.

Ну что ж, поехали дальше? Тем более, что, кажется, уже недолго осталось...

Действительно, подъем скоро завершился. Платформа поднялась на предельный уровень — вровень с неровным полом огромной каверны, освещенной тусклым зеленовато-голубым светом из непонятного источника.

Свету этого было как от ночника: даже читать нельзя. Тем не менее его хватало, чтобы разобрать огромную величину этого то ли естественного, то ли природного образования: стены и потолок терялись в темноте, так что Даари не могла понять, гладкие они или топорщатся каменными складками. Тем не менее, на энергозавод это никак не походило. Как только платформа прекратила скрежетать, самым громким звуком здесь стало дыхание Даари, — ничего похожего на суету обслуживающего персонала и гудение маготехники.

Правда, магические каналы тут имелись, действительно много — длинные нити, слегка мерцающие в этом тусклом свете и уходящие к его неведомому источнику. Не сложные плетенки, просто каналы.

«Наверное, просто особо мощный природный источник, — подумала Даари. — Какой-нибудь гигантский кристалл кварца, который случайно зарядился энергией... И местные с него качают...»

Правда, она читала, что выкачивание энергии с помощью обычных прямых каналов малоэффективно и для лучшей эксплуатации природных источников все равно нужно плести сложные чары, но она ведь не специалист и никогда этой темой не занималась.

Даари вздохнула с некоторым облегчением. Маскировочные чары снимать, конечно, не стала: мало ли, даже если это природный источник, тут может быть видеонаблюдение — ну просто на всякий случай, вдруг идиоты какие-то заберутся и пикник рядом устроят. Однако хорошо, что нет людей. Значит, можно спокойно проскользнуть мимо. Задерживаться нельзя: браслета у Даари нет, а без него даже не скажешь, какой тут фон.

Согласно мысленной схеме Даари, первоначальный маршрут, тот, на который она рассчитывала, поднимаясь по винтовой лестнице, так некстати оборвавшейся, должен был вывести ее в коридор, идущий вплотную к противоположной стене зала с источником энергии. Чтобы попасть туда, нужно этот зал пересечь.

Даари шагнула с железной платформы на неровный каменный пол и медленно зашагала вперед, по направлению к источнику света. Может быть, не стоило подходить к нему близко... С другой стороны, какая уже разница? Фоновое излучение на нее действует в любом случае.

И только когда Даари была уже на полпути к зелено-голубой то ли глыбе, то ли колонне, возвышавшейся в центре каверны, до не дошло: источники магии не светятся.

Ну серьезно, нет у них такого свойства! Свечение магических каналов видит сама Даари благодаря какому-то капризу своей психики и физиологии. Но это иллюзия: их свет для нее никогда ничего не освещает, в темноте ей не видны даже работающие магические каналы, по которым вот прямо сейчас идет магия.

Значит, что?

Значит, там не источник магии. Или, точнее, не только он. А еще что-то дополнительное. Может быть, чей-то наблюдательные пост. Или какое-то маготехническое оборудование.

«Бесы их побери, — подумала Даари, — надо было все-таки попытаться пройти по стеночке!»

Но ничего не поделаешь: искать стенку зала сейчас было бы глупо. Если тут в центре кто-то сидит и маскировка Даари не сработала, он уже ее заметил. А если сработала, то прикроет ее и дальше.

Чем ближе она подходила (а это отняло время, потому что Даари очень устала, а условный центр каверны оказался куда дальше, чем ей поначалу показалось), тем яснее становилось, что никакого наблюдательного поста там нет, а маготехническое оборудование, если это правда оно, какое-то совсем странное. Просто огромная, слегка прозрачная голубовато-зеленая колонна, источающая слабый холодный свет; и правда как будто гигантский кристалл кварца или теплого льда.

Несмотря на менее чем рудиментарные познания в геологии, Даари крепко подозревала, что минералы так не формируются. Если это гигантский сталагнат — так, кажется, называются сросшиеся сталактиты и сталагмиты?.. — то где остальные? Их же должно быть много! Да и вообще, для карстовой пещеры место, где она оказалось, выглядело слишком сухим. А ведь вроде должно быть мокрым, нет? И опять же, природные минералы просто так не светятся.

Внутри этой зеленоватой глыбы что-то темнело, какое-то инородное тело. Очень длинное, вытянутое, словно червяк или змея, но с выростами. Мутноватая масса неведомого вещества не позволяла как следует его рассмотреть. Лишь когда Даари подошла почти вплотную, она вдруг поняла, что это.

В высокой, толстенной — метров десять в диаметре — колонне темнел словно бы вмороженный в нее силуэт дракона. Сравнительно небольшого, меньше Владыки. Но, несомненно, дракона.

Магические каналы уходили прямо в толщу зеленоватого вещества. Даари с запозданием сообразила: энергия по ним шла по направлению к колонне, а не прочь от нее! Запертое внутри существо так поддерживало свою жизнь.

Дракон был жив.

Глава 21. Офис (без правок)

Есть ли что-то более утомительное, чем целыми днями зубрить, ходить на лекции и семинары, на которых ты чувствуешь себя одной из самых тупых, а в свободное время еще готовиться к Большому Турниру и посещать частного репетитора-демона, который пытается тебя убить?

До сих пор Даари казалось, что нет. В смысле, тот период ее жизни вне всякой конкуренции; больше подобной жести не будет, спасибо, можно вздохнуть спокойно. В армии, например, было гораздо лучше.

Но оказалось, что имитировать работу, когда у тебя нет конкретных задач, еще сложнее.

На Саар-Доломском космодроме никто, разумеется, с Даари не спрашивал идеальных результатов, не грозил ей не прохождением испытательного срока и не сваливал на нее всякие срочные задачи, которые не на кого было свалить — а она слышала, что это частенько происходит с новенькими сотрудниками. Высокий статус надежно защищал ее от этого и всякого другого произвола. Но он же, как выяснилось, встал стеной на пути ее попыток принести хоть какую-то пользу.

Кабинет для Даари подготовили в течение недели, и тогда же она приступила к своим обязанностям.

Космодром располагался все же слишком далеко от Таалы, дорога на повозке занимала целых два с половиной часа — все-таки долговато, чтобы ездить каждый день. Поэтому для Даари выделили также и квартиру на территории самого космодрома. И долго извинялись, что там всего четыре комнаты. Предполагалось, что ее секретарь и служанка будут жить отдельно, но Даари предложила Саюре занять одну из этих четырех комнат — и ничуть не пожалела. Ее секретарша с каждым днем становилась все более незаменимым компаньоном, лучше держать ее как можно ближе.

В этой квартире Даари должна была обитать четыре дня в неделю, на оставшиеся три возвращаясь в Таальскую резиденцию. В ее отсутствие там должны были управляться со всеми делами (которых уже накопилось порядочно!) Гешвири и Саннин.

— Мне не очень это нравится, — вздохнула Гешвири, когда Даари пояснила ей эту ситуацию. — Как будто тебя специально хотят от меня изолировать. Я бы предпочла ездить с тобой.

— Ну езди, — сказала Даари. — Комнат у меня полно, на самом деле мне четыре не нужны, ты знаешь мои потребности. Даже если одну займет Саюра, все равно еще три останется. Одна жилая, одна гостиная — а третья?

— Кабинет, — удивленно посмотрела на нее Гешвири. — И еще комната для тренировок в магии нужна, и столовая желательно...

— Обойдусь, — Даари махнула рукой. — У меня кабинет на работе, а в магии я еще не на том уровне, чтобы мне прямо отдельное помещение требовалось! Есть можно и в гостиной.

(Можно на самом деле и в спальне — ну, перекусывать перед сном — но Даари не стала настолько шокировать аристократические понятия подруги.)

— Тогда буду наезжать, — пообещала Гешвири. — Только я пока не настолько доверяю Саннин, чтобы оставить ее тут одну на хозяйстве надолго... Ну, на день-другой.

На том и порешили.

Даари, правда, была уверена, что работа так завалит ее с головой, что ей будет не до Гешвири и вообще ни до чего. Легко ли — въехать в работу целой огромной отрасли, где трудится столько людей, задействовано столько предприятий! Люди этому учатся годами — а у нее есть всего несколько месяцев до родов. Ни Дракон, ни принцесса-министр Тая не говорили этого вслух, но Даари почему-то была совершенно уверена, что отсутствие быстрого результата даст повод ее с этого поста турнуть — и не факт, что потом ей предложат что-то такое же перспективное. А ей срочно (ну, в пределах десяти лет) нужно обрести влияние и независимый источник доходов — что, в принципе, тождественно.

Однако действительность — в очередной раз — оказалась ничуть не похожей на ее представления.

Не сказать, чтобы Даари явилась в свой новый офис, полная самых радужных надежд — скорее, она нервничала, но старалась привести себя в деловитое и собранное состояние, способствующее, как она надеялась, конструктивной работе.

Кабинет Даари располагался в центральном административном корпусе космодрома, с него открывался шикарный вид на антенный комплекс, лесополосу и дальние холмы за ними — сейчас, по случаю зимы, пожелтевшие и порыжевшие, даже с пятнами снега кое-где (накануне вечером зарядил дождь, ставший ночью снегопадом). Она с некоторой тревогой оглядела это огромное пространство с двумя столами — начальственным письменным и отдельным, для конференций рабочей группы, а также совершенно пустые шкафы для документации.

Ее первым рабочим местом, если это можно так назвать, был вечно заставленный чем попало прилавок в крошечном магазинчике дядюшки Фиттая — и подсобка за ним, с ее неистребимыми запахами земли, плесени и удобрений. Там оставалось так мало места, что они с дядюшкой Фиттаем не могли даже сесть перекусить одновременно. А теперь — вот.

Даари решительно прогнала дезориентацию: то, что было три года назад — нет, уже больше, потому что она пришла к дядюшке Фиттаю в семнадцать, а теперь ей уже стукнуло двадцать один, — случилось давно и не с ней, в другой жизни. А здесь и сейчас ей надо разобраться, что творится вокруг и что вообще от нее хотят. Ну или хотя бы получить от принцессы-министра Таи какое-нибудь нятное задание.

«Вот забавно, — подумала Даари лениво, — если принцесса Тая тоже окажется замаскированным Драконом...»

Но тут эти мысли вылетели у нее из головы, потому что в дверь деликатно постучали: явились знакомиться ее личные помощники, то бишь секретари.

Таковых явилось двое, и сперва Даари подумала: женщина и мальчик. Потом — все-таки девушка и юноша. Потом поняла, что сперва ошиблась в противоположные стороны: секретарша оказалась лишь чуть старше Даари, примерно ровесница Саннин, просто из-за легкой полноты, строгой прически и темной губной помады казалась старше своих лет. А вот «мальчик» или «юноша», как потом выяснилось по документам, возрастом приближался к тридцати и вообще-то был старшим специалистом рабочей группы по изучению космического излучения — его отправили на помощь Даари временно, именно как человека, разбирающегося в научной кухне космодрома, да еще вдобавок мага первого ранга (разительное понижение в должности, если бы Даари не была старшей госпожой). Просто парень принадлежал к той категории худых, высоких и немного нескладных ребят, которые до старости кажутся чуть ли не подростками. Звали его Сантир Алат, и на одном из его мосластых пальцев красовалось кольцо выпускника Академии Ло-Саарона.

Ну не фига ж себе!

Даари слышала, что Академия иногда принимает парней — по особому разрешению Ректора, то бишь Владыки. И нет, это вовсе не значит, что эти особы мужского пола готовы отыгрывать женщин и стремятся в драконий гарем. Ну, то есть, возможно, есть среди них и персоны с соответствующими вкусами, Даари не вникала. Но суть в том, что Драконьи Академии считаются лучшим местом для обучения мага, более престижным, чем Университет — именно за счет близости к Владыке. И да, вроде как от мужчин, обучающихся там, ждут, что они, если надо, подтвердят свою верность Владыке тем же способом, что и женщины.

Даари знала — да Владыка сам об этом говорил! — что, если он решает соответствующим образом проверить и наградить мужчину, то приходит к нему в образе, который того привлекает. Может принять облик хоть крутобедрой красотки, хоть девицы-оборотня с ушками из фантастических сказок, хоть остаться в своем излюбленном теле прекрасного юноши. И все равно это было как-то... Ну, слегка чересчур для нее и ее обывательской морали. Да, мама учила ее быть терпимой к другим, но должны же быть границы!

А главное — она никак не могла понять, какая в том выгода Дракону.

Во-первых, он сам ей как-то говорил, что женщины ему нравятся больше мужчин — пусть даже любовные игры с мужчинами и не вызывают особого отвращения, просто потому, что для него различия в физиологии между полами значат не так много по сравнению с различиями между людьми и драконами. Во-вторых, с женщинами он спит примерно для того же, для чего когда-то Даари и Гешвири начали отношения — чтобы проверить и закрепить лояльность потенциальных доверенных лиц. И вот тут не складывалось. Мужчины ведь любят иначе, чем женщины. Мужчинам надо доминировать — в том числе в сексе. И того, доминирование над кем они проявили, они... Ну, не то чтобы совсем не уважают (хотя у многих бывает и так), но, во всяком случае, начинают смотреть на него как на младшего, подзащитного и так далее. Зачем Дракону это надо? Так не верных вассалов получишь, а потенциальных захватчиков власти. Ну или просто людей, которые, чего доброго, откажутся выполнять прямой приказ из самых благородных побуждений — вообразят, что знают лучше, — и привет.

Или легенды и слухи все врут, и в Академию допускаются исключительно мужчины особого склада, к которым Дракон приходит в мужском обличье? Ну или в облике особо доминантной бой-бабы? Бывают ведь и такие вкусы.

Но Даари не могла избавиться от ощущения, что у мужчин с подобными пристрастиями тоже должен быть внутренний надлом, примерно как у Саннин, только еще хлеще — потому что полностью поперек физиологии и гормонального фона. Разве из таких сделаешь хороших исполнителей? Или в масштабах Цивилизации (все-таки три миллиарда с гаком человек!) достаточно исключений из общего правила?

Короче говоря, Сантир Алат возбудил ее любопытство. Даари решила при случае обязательно расспросить Дракона об этом парне (наверняка он его помнит, хотя бы просто как курьез) — ну или, может быть, поближе познакомиться с самим Алатом.

...Уже к концу первого дня Даари поняла, что близкое знакомство с Алатом ей не светит, и дальнейшее это только подтвердило. Ее помощники держались очень по-разному. Женщина — Каяла Тарро — искренне старалась во всем помочь, показать себя, и была переполнена почти щенячьим почтением. Алат же, с другой стороны... Даари начала думать, что его назначение сюда все-таки было формой наказания. Вел он себя совершенно корректно, на вопросы Даари отвечал исчерпывающе, но сам никакой информации не предлагал, и вообще каждую свободную минуту занимался какими-то расчетами с помощью небольшого портала-свитка — такая же система, как и в Академии; с его помощью Алат подключался к центральной распределительной сети данных.

Сперва Даари не составляло труда игнорировать его отношение и ждать, пока он оттает: она была поглощено сбором данных о том, как работает Саар-Доломский космодром, министерство космоса и космическая отрасль в целом — в порядке нарастания сложности. За три дня Даари еле-еле составила примерный список тем, которыми предстояло последовательно заняться. Даже при том, что барышня Тарро лезла из кожи вон, лишь бы ей помочь, а еще Даари получила несколько служебных записок от глав подразделений с заверениями о том, что их служебные ресурсы к ее услугам. Зашли к ней в кабинет и несколько представителей этих отделов. Кто-то приглашал на дополнительную экскурсию, кто-то заявлял, что посмотрел все документальные фильмы о ее знакомстве с Драконом (Даари видела одну из этих официальных версий: зубы сводит от сладости!) и теперь ее фанат, а одна женщина даже принесла домашнюю выпечку — «вы не подумаете, охрана на проходной проверила!».

Выпечке Даари в первый момент очень обрадовалась: оказывается, даже отличная дворцовая кухня и специальная диета, разработанная лучшими специалистами, может приесться. Но, как ни потекли у нее слюнки, угощаться она не стала — даже по меркам Академии принимать такие подарки было бы несусветной глупостью: в лакомства там частенько подмешивали алхимические составы. Нелетальные, чтобы не засекли охранные чары, но ослабляющие. Так что пришлось забрать подарок с собой на квартиру, где от него избавилась Саюра.

«Выслуживаются перед молоденькой фавориткой хозяина», — оценила Даари визиты подхалимов. А может быть, не знают, чего от нее ждать и для чего она вообще тут, и, разумеется, опасаются, что она начнет устраивать ревизии и сносить головы за казнокрадство. Наверняка ведь приворовывают — а где не воруют-то?

Ну и еще все нервничали, не зная, как себя держать с целой старшей госпожой. С одной стороны, принцесса у них вроде как уже была в начальницах, но к принцессе уже все привыкли; кроме того, номинально ранг старшей госпожи выше.

Так вот, Сантир Алат мало того что никакого лебезения не демонстрировал, но даже и не пытался как-то сократить официальную дистанцию. Хотя, в отличие от всех остальных, имел к тому повод: если верить послужным спискам, из всех работников космодрома Академию оканчивал только он. Хотя выпускников Ло-Сааронского Университета, как одного из лучших в Цивилизации, здесь работало немало.

На четвертый день Даари сделала попытку сближения. Когда Алат заглянул к ней с папкой рефератов (так здесь называли сокращенные до пары страниц отчеты, а вовсе не доклады) за прошлый год, описывающих итоги работы маго-технических лабораторий, Даари попросила его задержаться.

— Не могла не обратить внимания, что вы окончили ту самую Академию, в которой я сейчас прохожу обучение, — улыбнулась ему Даари.

Ну да, «прохожу», потому что официально она Академию не бросала, просто числилась в отпуске.

— Сиятельная госпожа ошибается, — ровным тоном произнес Алат. — Госпожа учится в столице, а я окончил подразделение в Манаарте.

— Вот как. Мне было бы интересно сравнить впечатления. Заняты сегодня на обеденном перерыве?

— Программы во всех подразделениях индивидуальны, потому что выбор во многом зависит от преподавателей, — проговорил Алат. — Боюсь, нам нечего сравнивать. В обеденный перерыв я обычно работаю. Впрочем, если это приказ, то, разумеется, задержусь.

(Даари не ходила в общую столовую: еду ей приносили.)

— Нет, это не приказ, — таким же ровным тоном произнесла Даари. — Не смею претендовать на ваше свободное время, господин Алат.

Когда он вышел, она подивилась. Трудно было представить, что хоть один выпускник Академии так явно... Ну, не то чтобы объявит войну, но продемонстрирует неприязнь высокопоставленному лицу, которое можно перетянуть в покровители.

«Значит, все-таки понижение, — подумала Даари. — Наверное, кому-то перешел дорожку, и его отправили с нормальной исследовательской должности пасти дурную высокопоставленную дамочку, которой с какого-то перепугу уперлось, что она сможет принести здесь пользу... Вот прямо не сомневаюсь».

А может быть, он все-таки из тех, кто умудрился влюбиться в Дракона, и теперь ревнует Даари? Как узнать?

Разве что Дракона спросить...

Но Владыку она не видела больше недели — он предупредил, что так будет, потому что у него много дел — а когда все-таки увидела (в Таале, куда она вернулась на выходные), Алат с его странностями совершенно вылетел у нее из головы.

Как выяснилось, она попросту соскучилась.

Когда Дракон появился на пороге Желтой гостиной, сияющий безупречной красотой и чуть лукавой улыбкой, у Даари неожиданно затрепетало сердце. Она смотрела на него как идиотка и думала, как ей повезло. Ведь если бы не все эти сложности и не все эти неприятности, в которые попала, она могла бы полюбить кого-нибудь... Ну, обыкновенного. Может быть, водителя трамвая. Может быть, учителя истории. И жила бы с ним, и не знала бы, что бывает, когда сам глава Цивилизации, невыразимо умный, знающий и сильный, входит к тебе как супруг, и берет тебя за руку, и садится рядом...

— Что-то ты подозрительно сентиментально на меня смотришь, — заметил Дракон, приподнимая брови.

— Гормоны, — буркнула Даари, отворачиваясь. — И соскучилась... Немного.

— Да? А я думал, тебе некогда было скучать.

— Даже не знаю... — Даари устало провела рукой по лицу. — Вроде бы нет... Но Тая так и не дала мне никакого реального задания. Я пыталась ее поймать, но толку — чуть.

— Погоди, ты пока только входишь в курс дела, — посоветовал Дракон. — Имей терпение.

Больше о ее работе в тот вечер они не говорили: Даари правда соскучилась, и гормоны и правда давали о себе знать. Отчасти и потому, что, раз Гешвири теперь не жила в непосредственной близости, сбросить с ней пар тоже не выходило.

Но утром Даари про Алата вспомнила и все-таки задала свой вопрос, когда Дракон сидел у нее в той же гостиной за плотным завтраком (он сказал, что собирается хорошенько полетать, а для этого надо было так же хорошенько подкрепиться в человеческой форме).

— А, Сантир, — кивнул Владыка. — Помню. Многообещающий парень. К сожалению, прискорбно прямолинейный. Я его долго — аж пять минут — отговаривал учиться в Академии, предлагал хорошую стипендию в Университете. Но он уперся — и ни в какую.

— Почему? — удивилась Даари.

— Мои магические секреты, с которыми я, по слухам, делюсь с выпускницами, — легкомысленным тоном заметил Дракон.

— Со мной ты пока ничем не поделился.

— Я тебе жизнь спас, неблагодарная!

— Жизнь — это жизнь, — возразила Даари, кидая в рот маленький рисовый шарик. — А секреты — это секреты. Я, может, хотя бы до двухсот лет дожить хочу.

— Поглядим, как будешь себя вести, — легко пообещал Дракон. — В смысле, насколько будешь делать успехи. Толку в этих секретах, если ты не сможешь их освоить?

— А что, серьезно, ты кое-что только своим возлюбленным показываешь? — заинтересовалась Даари.

— Не совсем. Для некоторых техник нужно подготовить тело тантрическим ритуалом под руководством опытного мастера. Я — самый опытный мастер Цивилизации, а Академия — единственный более-менее надежный способ попасть ко мне в постель. Ну, то есть способ с наибольшим процентом преуспевших.

— И Алат?..

— Нет, он еще не заслужил, — хмыкнул Дракон. — С его мозгами он преступно разбрасывается. Я уже не говорю о том, что ему сильно мешает высокомерие. Если выполнит все мои условия — так и быть, рассмотрю его кандидатуру.

Даари хотела спросить, что это за условия, но подумала и спросила другое. Задала вопрос, о котором думала раньше: какого сорта мужчины способны переспать с Владыкой Цивилизации и потом верно ему служить. Только пассивные мужеложцы — или еще кто-то?

Владыка фыркнул.

— Дельное наблюдение, но изрядно однобокое. Дай угадаю — насчет присущей мужчинам доминантности и неспособности уважать пассивных партнеров, это ты читала кого-то из суфражисток прошлого века?

Даари почувствовала, что краснеет.

— Нет, некое здравое зерно в этом есть, — неожиданно продолжил Дракон, — но обобщать не надо. Это только один из пластов психики, и далеко не самый главный... Не у всех, — поправился он. — И точно не у людей того сорта, который меня интересует.

— А какого сорта люди тебя интересуют?

— Среди магов? Те, кто готов в лепешку расшибиться ради прогресса — но не в ущерб долгу и лояльности государству, — усмехнулся Дракон. — Очень редкий сплав качеств! Среди магов и ученых немало фанатиков, но этих по-настоящему контролировать невозможно, и уж точно не через постель. А вот когда я нахожу людей с, как бы это сказать, нормативной психикой, твердыми нравственными принципами и экстремальной тягой к знаниям или силе — тут имеет смысл поработать с каждым индивидуально. Для них соитие со мной частенько оказывается крепчайшей присягой... Да ты и сама это знаешь.

Даари кивнула: она и в самом деле очень хорошо понимала, о чем речь. Владыка между тем продолжал:

— Некоторые, когда я прихожу к ним в облике женщины, поклоняются мне, как богине. Другие всячески демонстрируют готовность ласкать и защищать, словно мать своих детей. Я могу работать за оба образа, мне не трудно.

— Все-таки у тебя очень странный подход к управлению кадрами, — вздохнула Даари.

— Это да, — с гордостью ответил Дракон.

Экскурс в психику мужчин, проходящих обучение в Академии, ничуть не помог Даари с Алатом — тот по-прежнему открыто не саботировал, но все попытки наладить нормальные отношения пресекал. А еще у Даари начались проблемы с принцессой-министром. Она начала понимать, почему Дракон сказал ей, что общение с таким начальством закалит ее характер. Тая бесила. Люто и непреходяще.

Поначалу Даари не ожидала ничего подобного. Принцесса ей сразу понравилось, и, похоже, та к новой старшей госпоже неприязни тоже не испытала. И все-таки тревожные звоночки начались почти сразу. Так, когда Даари стала выспрашивать у Таи какое-либо конкретное задание, выяснилось, что это не так-то просто.

После самой первой встречи во время официального открытия комплекса принцессу Таю на космодроме было не застать. То есть нет, она приходила — прибегала! — и убегала столь стремительно, что ее секретаршам, как насплетничала барышня Тарро, приходилось, вопреки деловому стилю, носить на работу кроссовки, чтобы догонять ее по коридорам и пихать документы на подпись.

— А почему здесь до сих пор не перешли на сетевую идентификацию? — полюбопытствовала Даари.

В самом деле, странно: казалось бы, все такое новенькое и маготехнологичное...

— Это только в качестве дублирования, основной документооборот должен быть бумажный, — пояснила Тарро. — Отрасль ведь наша оборонного значения, от нее может зависеть выживание Цивилизации.

— В смысле? — не поняла Даари. — Кто на нас будет нападать, Пограничные королевства, что ли?

— Враг из космоса, например, — совершенно серьезно ответила Тарро. — Мы ведь так и не знаем доподлинно, есть ли жизнь на других планетах нашей системы! А ведь магия, которая используется для сплетения Сети, также излучает радиоволны. Теоретически, они оттуда могут их перехватить. Лучше, чтобы ключевые распоряжения были на бумаге.

Даари все это показалось несусветной дичью, но комментировать она не стала. Тем более, что, как выяснилось, в части должностных инструкций руководства космодрома действительно предусматривались действия в случае нападения инопланетян, а также иномирян (через портал) и ушедших под землю древнейших магов.

Меры в случае нападения иномирян через портал, кстати, мало отличались нападения тварей из Нечистого измерения через прорыв, только с поправкой на разумность захватчиков.

— Да вы сами подумайте, сиятельная госпожа, — продолжила Тарро пояснения относительно подписи документов и принцессы Таи, — сейчас ее хотя бы догнать можно. А с сетевой подписью что? Это она только в своем кабинете, с магстанции сможет подписывать. А в кабинете ее вовсе не бывает.

Эти обстоятельства немало удивили Даари. Но все же, насколько она поняла, принцесса-министр бегала отнюдь не по любовникам и «в обеденный перерыв по магазинам», а по делам — что-то утрясала, о чем-то договаривалась. Кроме того, если на космодроме случался какой-то аврал: срывался график поставок чего-то, что угрожало выводом спутников на орбиту, или что-то ломалось, или еще в таком же духе — Тая все-таки набегала и принималась за ликвидацию аварии.

Другое дело, что подобные ситуации происходили, пожалуй, слишком часто.

Первые недели две Даари безвылазно сидела в своем кабинете, изучая работу отрасли и инфраструктуру, и никаких проблем вокруг не видела. Потом ей это надоело, она стала бродить по космодрому — даже обедать в одной из местных столовых, временно послав надоевшую до печенок диету к бесам-демонам. И вот тогда она столкнулась с ощущением, что космодром словно бы жил от кризиса к кризису. Даже в столовой народ постоянно торопился, нервничал, искал кого-то из начальства...

Те работники, которых это непосредственно не касалось, воспринимали это спокойно, шутили, и каждый раз, когда что-то случалось, казались даже веселыми и возбужденными. Правда, Даари видела лишь небольшую часть... Но все-таки это казалось Даари неоптимальным. Правда, может быть, она не понимает ничего, и работа на космос в самом деле так сложна?

А еще она почти с ностальгией вспоминала свою армейскую жизнь. Понятно, что гараж Рахата или даже весь гарнизонный городок Серегенского округа — система попроще космодрома, но ни капитан Рахат, ни генерал Гетат такого у себя не допустили бы.

Наконец, к концу третьей недели она все-таки застала Таю в ее кабинете и попросила поговорить о своих должностных обязанностях. Да, и собственно, о своей официальной должности, которой у нее еще не было.

— А что вам не нравится, собственно? — благодушно спросила госпожа Тая. — Вам сейчас нужно о своем ребенке больше думать. А если вас чем-то загрузят, разве вы сможете большую часть недели жить в резиденции?

— Во-первых, меньшую часть, — Даари решила не сдаваться. — Во-вторых, я могла бы взяться за что-нибудь не очень срочное. Например, я заметила, что у вас частенько бывают перебои с поставками, и где-то пятая часть — часто просто потому, что заявки попадают не туда или проходят недостаточно быстро. Система, конечно, работает, но если заняться улучшениями в плане каталогизации и индексации... — говоря это, Даари понимала, что обрекает себя на крайне скучную задачу, но надо же с чего-то начинать. — Затем новшества можно неспеша обкатать на одном каком-то департаменте, исправить, и потом...

— И потом вы уйдете рожать, а дальше Владыка найдет вам более теплое место? — мягко спросила Тая. — И процесс останется без ответственного руководителя? А мне еще кого-то выделять, разбираться в этом? Или просто списывать потраченные деньги и человекочасы? Не одна же вы будете этим заниматься!

— Я успею до родов, думаю, — упрямо сказала Даари. — Сами подумайте: с какой целью иначе мне тут сидеть? Бумажки теоретически я могу изучать до бесконечности: отрасль их много нагенерила. Но без конкретного дела это все так и останется пустым знанием.

Принцесса Тая задумчиво поизучала Даари несколько секунд.

— А я ведь вам поручала конкретное дело, — сказала она наконец. — Вы решили, что оно вам не подойдет?

— Какое конкретное дело? — неприятно удивилась Даари.

Ведь Тая наоборот сразу же сказала, что Даари нужно разобраться в работе космодрома, а конкретикой заниматься позже! И сейчас — разве она не о том же самом говорила?

Принцесса-министр снова обаятельно улыбнулась, показав ямочки на щеках.

— Должно быть, я поторопилась. А вот вам спешить не следует, Даари... Я ведь могу называть вас Даари? С вашим авторитетом старшей госпожи вам нужно быть особенно осторожной, чтобы не дать повод распускать слухи о вашей некомпетентности. Владыка постарался создать для вас спокойную гавань, чтобы вы, не торопясь, учились — вот и не суйтесь раньше времени в бурное море. Но я понимаю, что в вашем возрасте, конечно, скучно заниматься непонятно чем... Ладно! Я подумаю, что вам поручить.

Даари вышла из кабинета принцессы Таи с чувством внутренней неловкости и ощущением, будто ее макнули с головой в помои — вроде как обозвали малолеткой, мешающей серьезным людям, и бесполезным балластом, навязанным волей Владыки. Но сделали это так, что даже разозлиться не получалось: гнев натыкался на понимание, что вообще-то принцесса во многом права.

Только на полпути от кабинета Таи к своему собственному кабинету Даари вспомнила, о каком «конкретном деле» могла идти речь: в первом разговоре принцесса обмолвилась, что Даари может оперативно сообщать Дракону о проблемах и нуждах космической отрасли. Сейчас Даари вдруг осенило, что имелось в виду. То есть она должна лоббировать и выбивать у него дополнительное финансирование. На таких условиях, мол, принцесса Тая готова ее принять.

Вот же ж!..

Глава 22. В кладовке (без правок)

Зеленоватый столб посреди пещеры давал только очень неверный свет — словно очень дешевый ночник, в который поскупились вплести хотя бы пять-шесть магических каналов. Но Даари понимала, что на самом деле все наоборот. Целая сеть нитей, оплетающих и сам кристалл, и замершего внутри Дракона, прокачивала сквозь себя мощнейшие потоки энергии. Просто эти плетенки не были предназначены для освещения.

Как она заметила сразу, в кристалл уходили обычные прямые каналы. А вот внутри самого кристалла, насколько Даари могла разобрать, чуть поблескивала сквозь матовую поверхность самая сложная сетка, которую ей только приходилось видеть. Она не могла даже представить, какие объемы энергии та удерживала.

Даари знала, что любой энергетический кристалл, будучи накачиваем магией, рано или поздно начинает светиться. Вопреки суевериям, это не значит, что такой кристалл вот-вот выйдет из строя — просто любая плетенка, впаянная в любой материал, всегда теряет немного энергии, а та выходит обычно светом и теплом. Именно поэтому менее прочные материалы, вроде тканей, дерева или бумаги, быстро разрушаются, если из них сделать амулеты и пропустить энергию по встроенным каналам (бумажные амулеты вообще всегда одноразовые).

Чем меньше объем кристалла, тем проще насытить его остаточной энергией до такой степени, чтобы она начала «просачиваться» наружу. Но даже большие двигательные кристаллы, те, что используются в армейских грузовиках, обычно не светятся, если только не проработали несколько лет. И свечение все равно очень слабое, слабее, чем то, что видела сейчас Даари. Еле заметишь невооруженным глазом. Собственно, проверка на утечки света и температуры в кристаллах были частью ее обязанностей в гараже капитана Рахата...

Чтобы заставить светиться кристалл такого объема, да еще сравнительно ярко — либо счет шел на столетия, либо объемы энергии колоссальны. Скорее, и то и другое.

— А ты прожорливая скотинка, да?.. — проговорила она, разглядывая кристалл.

Ее голос прозвучал глухо и странно в пещере. Даари особенно остро почувствовала, как пересохли у нее язык и губы и как ей хочется пить.

Ей хотелось прикоснуться к нему ладонью, так и тянуло — и одновременно она боялась.

Во-первых, заговорщики наверняка знают о такой штуковине у себя под боком. Не могут не знать. Но при этом вокруг ни одного следящего амулета, ни одной диагностической плетенки. Значит, что? Значит, кристалл — или тот, кто в нем — как-то реагирует на попытки слежки.

Во-вторых, даже если вдруг следящих амулетов тут нет по какой-то другой причине — скажем, пресловутое фоновое излучение так уж плохо на них действует — то трогать незнакомую магическую штуковину, да еще и с обитателем внутри, идея так себе.

Наверное, надо было уходить отсюда. Но Даари просто не могла. Несмотря на усталость и нервное напряжение, любопытство никак не желало отпускать.

Что это за существо — правда ли дракон или просто кто-то на него похожий? Скажем, какая-нибудь гигантская ящерица (говорят, такие живут в Пограничье) или тварь из Нечистого измерения, измененная магическим облучением?

А если дракон, то откуда он тут взялся?

Либо ему три тысячи с гаком лет, как Владыке. Либо он...

От этой мысли Даари похолодела.

Что если, вопреки общеизвестнымфактам, у Владыки все-таки был ребенок-дракон от человеческой женщины? Что если он заточен здесь собственным отцом?

И, не давая ей как следует прочувствовать первый испуг, разум Даари сразу же перескочил к следующей, еще более неприятной догадке.

Что если дети Даари все-таки полноценные драконы, и Владыка каким-то образом это понял, а потом сам организовал это похищение? Что если на самом деле он все время врал и вовсе не жаждет рождения истинного наследника, а просто устраняет конкурентов?

Что если именно поэтому Даари до сих пор не нашли и не спасли? Некому находить и спасать, все это делается с ведома Владыки. Она-то думала, что ее удалось похитить, потому что в заговоре участвовал Ранаарт — доверенный придворный лекарь со всеми мыслимыми и немыслимыми уровнями допуска. Еще гадала, как это его пропустили. Ведь всех лекарей так хорошо проверяют!

И еще думала: боги-духи, как глубоко пустил корни заговор, ведь одного Ранаарта мало, должен был участвовать другой дворцовый персонал, может быть, и Лаили Канно они перекупили, или еще кого-то — определенно должны быть фигуранты в службе дворцовой безопасности, под самым носом у вроде бы всеведущей Сиары Салагон. Даари даже саму Салагон начала подозревать — ну и что, что Дракон ей доверяет.

А если доверяет вполне заслуженно? Если никакой ошибки в кадровом отборе не было?

У Даари ослабели ноги, она качнулась и чуть было не оперлась о светящийся кристалл. К счастью, вовремя удержала себя.

Нет, не время сомневаться. Не время бояться. От этого только слабеешь. Дракон, может быть, не любит ее (не так, как любит она) — но это ничего, она с самого начала не строила иллюзий, и главное, что он ее ждет. И еще он будет любить своих дочек, когда они родятся, с этим согласны даже люди, знающие его куда лучше, чем она. А эта тварь в кристалле... Она же про нее ничего и не знает пока. Нефиг воображать худшее.

Медленной, шаркающей походкой Даари начала обходить колонну. Нужно узнать как можно больше...

Вдруг она увидела отверстие.

Это было так неожиданно, что Даари даже не поняла сперва, на что смотрит: из-за свечения кристалла трудно было осознать границы дыры, несмотря на то, что их аккуратно обработали белой каемкой из теплого льда. Явно кто-то пробурил дырку, а потом наложил сверху какой-то... Как это называется — шунт? Или кант? Даари, честно говоря, понятия не имела. В общем, край обработали, чтобы не трескался, это понятно.

Отверстие оказалось глубоким — толща кристалла, как выяснилось, тянулась сантиметров на двадцать, если не больше; из-за преломления света точнее сказать не получалось. Если бы рука Даари и сумела протиснуться в само отверстие (а оно, пожалуй, все же было уже ее ладони), она бы не дотянулась до его «дна». То есть до бело-желтой, словно покрытой изморозью шкуры дракона.

Ага, то есть неведомую диковину все-таки изучали. Но потом почему-то ничего у этого отверстия не оставили. Или оставили, просто Даари сама не заметила, как заставила сработать тайную ловушку?

Даари быстро огляделась, остро жалея, что не может сама выпустить сканирующее заклятье. Пусто. Никто не рвался ее схватить... Конечно, это может в любой момент измениться.

М-да. Значит, ее первая мысль была верной: спящий дракон каким-то образом реагирует на попытки наблюдения. А те, кто его изучают, очень не хотят, чтобы он проснулся — совсем или преждевременно.

Все это мало походило на то, что дракон заточен здесь с ведома Владыки... Хотя до конца исключать такой вариант все равно не стоило. Но если верен именно он, тогда Даари можно просто сразу ложиться и помирать — она тогда не даст за свою жизнь и ломаной чешуйки. Даже если она выберется из подземелий, не попавшись в руки похитителям, что делать потом? Бежать в Пограничье? А как? Без денег, без влиятельных помощников, беременная тройней — и похоже, что уже на тридцатой неделе, если не позже (Даари потеряла счет времени, но была уверена, что роды не за горами, ведь у близнецов они частенько случаются раньше срока).

Нет, не думать в ту сторону, это только деморализует. Примем за данность, что дракон — из древних, и что Владыка о нем не знает... Ну или не знает, что заговорщики имеют доступ к телу.

Фантазия Даари тут же решила брать пример со сценаристов сериалов и подсунула ей версию, что Владыка все же сам заточил тут соперника в борьбе за власть — просто не собственного ребенка, а давнего врага. А не убил совсем, потому что этот дракон тайной драконьей магией привязал свою жизнь к жизни Владыки или еще что-нибудь в таком роде. А может, это не совсем давний враг — это его бывшая возлюбленная, с которой они стали врагами. Он не смог ее убить из сентиментальных соображений. Впрочем, эта версия была почти такой же неприятной, как и предыдущая, так что Даари решительно ее прогнала.

Все, хватит рассусоливать. Ей надо выбраться отсюда. Она и так потеряла слишком много времени у этого столба. Да и облучилась, должно быть. По браслету не проверишь, а сама по себе Даари дурноты не чувствовала, в отличие от полноценного мага.

Она отвернулась от зелено-голубой колонны и побрела к противоположному концу зала — туда, где надеялась найти выход.

Второй этап пути через пещеру показался ей длиннее, чем первый. То ли колонна с Драконом торчала не ровно посредине, то ли усталость накапливалась. Под конец Даари изрядно разозлилась на все эти дурацкие обстоятельства, а потом разозлилась еще пуще, когда не увидела ни двери, ни какого-то иного прохода, соединяющего пещеру с туннелем, который, как она знала, должен там быть. Глухая стена и больше ничего.

Конечно, с ее удачей этого следовало ожидать.

Даари знала, что колдовать ей стоит как можно меньше, а не то ее преследователи засекут возмущения в магическом фоне. Пробить же проход без полномасштабного колдовства не получится. Она остановилась и тихонько, зло зарычала.

Как ни странно, от рыка полегчало.

Ай, ну ладно! Она ведь именно для этого решила топать через «энергоустановку». В таком магическом фоне, как тут, никто ничего не заметит. Остается надеяться, в стенах тут нет сейсмодатчиков. Потому что сил возвращаться и пробовать другой путь у Даари все равно нет. Она в любой момент может свалиться в коридорах с обезвоживанием — обычно на это нужно два дня, но обычному человеку, а не беременной на крайних сроках. (К тому же ей казалось, что она бродит по этим темным коридорам уже больше суток. Этого, конечно, быть не могло, но все же...) Или у нее опять давление подпрыгнет. Или (хуже всего) она может начать рожать прямо здесь. Да к тому же последняя попытка не рисковать просто заставила ее потерять время, но никаких результатов не дала.

Но какие энергетические нити использовать? Сотворить самой, или взять одну из тех, что тянутся к коматозному дракону — авось он не заметит?

Подумав, Даари решила все же сотворить самой, потому что кто знает, не следят ли за этими каналами. Она мысленно попросила прощения у дочерей за то, что снова пользуется их возможностями, привычно потянулась...

И все получилось не просто легко, а офигеть как легко! Даари пришлось, образно говоря, прикручивать фитиль, чтобы не перекачать получившийся канал энергией — так, того и гляди, он рванет без всякой плетенки.

— Ого, — сказала она вслух. — Чего это мы?..

Да, дети становятся сильнее с возрастом, но не могли же ее девочки настолько прокачаться всего за несколько часов!

Впрочем, почти сразу она поняла, что дело не в них, а в пресловутом магическом фоне, из-за которого любое заклятие грозило моментально перенасытиться. Даари запоздало вспомнила, что уже слышала о таких эффектах: в Университете и некоторых других магических школах имелись дуэльные залы для сущих новичков, где перенасыщенный фон позволял творить боевые заклятья даже совсем слабакам. (В Академию слабаков не принимали, а редкие волнослушательницы в дуэялях не участвовали.) Другой пользы, насколько она знала, в этом эффекте не было, один только вред: фоновое излучение, обилие готовых завестись тварей...

Кстати, как это она раньше не подумала: тут ведь должна быть куча мелких тварей из Нечистого измерения! Они проникают в нормальный мир как раз в условиях повышенного фона (или мутируют из обычной живности). Но если бы они тут были, она бы давно их заметила. Такое захочешь — не пропустишь. Может быть, спящий дракон как-то стабилизирует пространство, не допуская микропрорывов? Или все дело в том, что энергия постоянно откачивается и прибывает новая — в проточной воде же тоже меньше всякой гадости... А может быть, тут просто регулярно все вычищают?

Даари мотнула головой: это вопрос чисто теоретический, хрен с ним, хватит медлить. Главное, что никакие твари на нее не кинулись. Хоть в чем-то повезло.

Нужная плетенка получилась очень легко (ломать не строить!), а щит Даари и не распускала — еще чего. Осталось сделать его полностью непроницаемым спереди, во избежание. Теперь только дернуть за веревочку...

Оглушительный треск, грохот, облако пыли. По щиту заколотила каменная шрапнель, но переплетенные Даари магические каналы выдержали (она все равно пригнулась и прикрыла голову руками, поскольку изрядно сомневалась в собственном профессионализме). И даже почти не потянули из нее энергии: здешнего фона хватило. Уф. Даари выпрямилась — с трудом, потому что спина выбрала этот момент, чтобы порадовать спазмами в пояснице. Демо-версия старости, мать вашу... Как природа вообще решила, что девять месяцев вот этого — способствующая выживаемости черта?! Ну ладно, не девять, только четыре последних, но все равно... Неужели гребаная радость материнства, которую все так рекламируют, того стоит?!

Впрочем, внутреннее ворчание Даари тут же прервалось, поскольку облако пыли улеглось и в неверном свете собственного «фонарика» она сумела рассмотреть результат.

В целом получилось удачнее, чем она опасалась. Самым противным было бы, окажись стена породы толще, чем Даари думала. Тогда взрыв не пробил бы сквозную дырку, а только выдолбил бы нишу. Пришлось бы долбить еще — а если там много метров? Разрешающая способность Даариного ментального картирования желала много, очень много лучшего.

Но, к счастью, все обошлось. Коридор действительно вплотную примыкал к пещере за стенкой толщиной меньше метра, а не проходил относительно близко к ней под землей: отверстие вышло сквозным и вело куда надо. Минусом стало то, что нижний край приходился на уровне пояса Даари — а ей сейчас так высоко ногу не задрать. И уж тем более она не могла навалиться животом и подтянуть ноги следом.

Еще раз взрывать, что ли?

Даари попыталась выломать край отверстия руками — естественно, безуспешно. Потом догадалась оглядеться и подкатить к стене несколько камней, оставшиеся после взрыва. Они шатались под ногой, но все-таки роль ступеньки выполнили, и ей с грехом пополам удалось перелезть.

Осталось только выяснить, куда она с таким трудом попала.

Помещение, которое должно было быть коридором, ничуть на него не походило. Во-первых, оно оказалось куда шире, чем думала Даари. Во-вторых, всю его уставляли какие-то непонятные и довольно причудливые предметы — часто в рост Даари, иногда и выше. Некоторые были покрыты чехлами, некоторые нет. Она сделала чуть поярче свой «фонарик», чтобы рассмотреть лучше, и ей тут же бросилось в глаза безумное количество магических каналов, оплетающих каждую фиговину непонятного назначения. Впрочем, нет, вот эта штука явно знакома — продвинутое кресло для «женских» осмотров, из тех, которые можно встретить в дорогущих частных лечебницах (или кабинетах придворных целителей). Вот только в обычных креслах не предусмотрены захваты для рук. И пристяжные ремни.

Да и маленькое оно какое-то... Сама Даари, например, поместилась бы с трудом.

Она начала внимательнее осматривать непонятные предметы.

Даари никогда серьезно ничем не болела, даже с зубами ей повезло. Один раз в детстве выдрали молочный с дыркой, и все. Однако многое оказалось знакомо ей по фильмам и сериалам: вот диагностическая рама, на которой пациента располагают для просвечивания всего тела, если нужна высокоточная картинка; вот — абсолютно немагическая хрень для обеззараживания хирургических инструментов, из-за отсутствия неактивных магических каналов почему-то выглядящая особенно угрожающей. А вот и правда зуболекарное кресло, только маленькое. Детское.

И все остальные предметы здесь были рассчитаны на детей.

Даари в тот момент устала и хотела пить настолько, что соображала крайне вяло. К тому же ее воображение истощилось на драконе, и сперва отказывалось предлагать какие-то версии. Но она все-таки обратила внимание, что оборудование довольно старое и обшарпанное — должно быть, заменили чем получше, но, как рачительные хозяева не выбросили, а убрали в кладовку. И убрали сравнительно недавно: пыль лежала еще довольно тонким слоем. Может быть, сюда свезли откуда-то списанный хлам — допустим, ради запасных частей?

Гораздо больше ее занимало другое — она услышала звук падающих капель! Очень редкий, может быть, даже не очень похожий на капли, но...

До сих пор Даари даже не понимала, насколько она хочет пить — а теперь вдруг рванула на этот звук, не думая об осторожности и рискуя споткнуться о любую непонятную хрень. Больше всего ее пугало, что там не вода, а, допустим, падают клопы с потолка...

Там оказался кран: металлическая раковина в потеках ржавчины и неплотно прикрытый вентиль. Открыть его до конца так и не удалось: он присох намертво, видно, давно не открывали. Даари, однако, добилась тоненькой струйки.

Вода оказалась неожиданно вкусной — может быть, из природного источника — и очень холодной. У Даари заломило зубы, в желудке поселился холодок. И тут же жутко захотелось есть. Блин, не одно, так другое!

Она отогнала мысли о еде и заставила себя сосредоточиться на главном — что делать теперь?

По ее внутренней схеме выходило, что отсюда еще далеко до поверхности — может быть, этажей пять или шесть, если мерить привычными понятиями. Значит, надо найти лестницу или очередной лифт наверх. Но делалось не менее ясным, что Даари вернулась из необитаемой части подземной системы в обитаемую — заговорщики неплохо тут обжились, и, возможно, даже обустраивали эту базу много лет. Откуда иначе хлам-то?

(Даари машинально отметила, что это выводит ее похитителей за ранг «чей-то очень хорошо подготовленный заговор» и превращает в «тайную организацию с как минимум десятилетней историей». В принципе, и раньше можно было догадаться — просто так такой бункер, как тот, в котором ее держали, не обустраивают.)

Значит, нельзя и вообразить, что ее везение с защитными и наблюдательными талисманами будет продолжаться и дальше. На стенах этой кладовой Даари почти не видела магических нитей, и уж точно не видела ни одной активной — но это явно чей-то недосмотр, а не техническое требование, как в зале с впаянным в кристалл драконом.

Или все-таки фон и сюда достает?

И, конечно, это не приоритет, но, может быть, она тут где-то найдет доступ к складу с продовольствием?.. Ну вдруг. Вот кран с водой же нашелся!

Даари прикоснулась к одной из неактивных нитей на стене, закрыла глаза и начала медитировать. Возможность напиться неожиданно оживила ее, вернулись силы. Не все, конечно: у нее по-прежнему гудели ноги, хотелось есть и она жутко устала. Но сонное оцепенение и равнодушие разума ее покинули. Она даже нашла в себе силы с иронией отметить, что ее план бродить в одиночку по тоннелям без воды и пищи был еще глупее, чем она думала изначально. Если бы не внезапный рост магических сил и не потрясающее везение, валяться бы ей где-то там в темноте, сходя с ума и умирая от жажды.

Так, что тут у нас?

Медитация «включалась» со скрипом, никак не удавалось убедить себя, что здесь она в относительной безопасности и отрешиться от своего окружения. Но Даари мало-помалу разобрала, что находится на «краю» (если можно говорить о крае в трехмерной конструкции) некоего комплекса из десятка или полутора помещений, в двух из которых было ну очень много магических нитей. В других — тоже прилично, но не так. К сожалению, людей таким образом Даари чувствовать не могла, а потому наверняка не знала, сколько их там. И уж тем более не могла почувствовать, где именно эти люди находятся.

Правда, у нее был уже некоторый опыт в поиске следящих амулетов. Их Даари минут за двадцать непрерывной медитации таки удалось их обнаружить. К ее удивлению, слежки тут было не так густо, как ей казалось необходимо. Их, например, почти не было в близлежащих коридорах (наверное, все-таки фонило). Только в начале и в конце каждого, для проформы.

Правда, насколько Даари могла судить, этого вполне достаточно для рутинного наблюдения: если коридор прямой, то даже от такой слежки не спрячешься. Но вот вывести такие амулеты из строя — легче легкого. Или заменить иллюзорной картинкой, или просто пшикнуть, подав чуть больше напряжения по магическому каналу. И пусть потом разбираются, от чего это амулет приказал долго жить.

Наверх же из этой части подземного комплекса, если она все поняла верно, вело два лифта и лестница. Эти лифты отличались от той старой ржавой платформы, которой она воспользовалась, и не в лучшую (с ее точки зрения) сторону — они были густо оплетены активными нитями магических каналов. Видно, их строго контролировали. Может быть, их даже нельзя запустить без специального ключа, видела Даари такое. А вот лестница... Там на первом повороте (должно быть, лестничной площадке) воткнули следящий амулет — даже не визуальный, а просто реагирующий на человеческие тела — и на том успокоились. Как нефиг делать разобраться.

Правда, сама лестница была очень узкой, почти наверняка винтовой, крутой и высокой. И еще выход там, судя по ощущениям, тоже чем-то заложен. С этим справиться несложно — Даари сама удивлялась, с какой пугающей легкостью у нее выходило взрывать стены. Но ничего, как-нибудь. Взбираться будет тяжело, но это в конечном счете пустяки. Лишь бы ее никто не заметил и не нашел.

Выяснив все как можно подробнее за минимальный промежуток времени (время работало против нее сразу во многих отношениях), Даари прервала медитацию. На нее снова навалились темнота и тишина окружающего чулана. Она отчетливо ощутила километры горы... Ладно, сейчас уже скорее метры, даже не сотни, а, может, пара десятков, если ее внутреннее зрение сработало нормально... В общем, это все равно охрененная куча камня.

Просто удивительно, что ей удалось уйти так далеко... Сейчас это везение кончится, и сюда войдут люди в белых защитных костюмах, вооруженные.

«Нет, — строго сказала себе Даари, — что еще за везение, ты о чем? Ты так долго готовилась, рассчитывала... Обрушила нахрен всю часть комплекса, где тебя держали! Может, они там до сих пор раскапывают, и даже еще не знают, что ты выжила Ведь одно дело разбирать завал на поверхности, другое — под землей».

Только она попыталась так себя взбодрить, как услышала слабый звук — скрипнула дверь.

Даари казалось, что она уселась далеко от входа, но он почему-то обнаружился на расстоянии вытянутой руки, впустив очень-очень тусклый серый свет — как будто в соседнем помещении горела очень слабая лампа.

Однако даже этого тусклого света хватило Даари, чтобы ошарашенно заморгать, одновременно на чем свет ругая себя за неосторожность. Когда она разлепила слезящиеся глаза, то увидела вошедшего совсем рядом.

Это был ребенок лет шести или семи. Мальчик, наверное, судя по обритой почти налысо голове, хотя в таком возрасте не всегда поймешь. Одет он был в бледно-зеленую пижаму больничного вида, в руке держал крохотный ночник.

Даари успела подумать «он со света, не увидит меня в темноте», попыталась отползти дальше от входа — не смогла, потому что затекли ноги, упала на спину.

— Кто здесь? — испуганно спросил мальчик (да, голос, несомненно, мальчишеский — иногда они даже в таком возрасте отличаются). — Сестрица Сия, ты?

В голове у Даари пролетели идеи разных плетенок, которые, теоретически могли бы помочь в этой ситуации — от оглушающих до звукоподавляющих. Беда была только в том, что быстро сплести ни одну из них она бы не смогла, да еще одновременно поддерживая щит. Не выйдет из нее боевого мага, вот что.

А пока убегали секунды, мальчик повернул колечко на своем ночнике — ну да, стандартная штука, у Тарика в комнате долго такой стоял, когда он был мелкий и боялся темноты — и тот засветился сильнее. Теперь ребенок, несомненно, увидел Даари.

— Ой, — сказа мальчик, — а я не знал, что они на беременных тоже эксперименты ставят.

— Еще как ставят, — слабо согласилась Даари. Голос показался ей сухим и неестественным. — Ты здесь живешь?

— Нет, — сказал мальчик, — я жил в доме ребенка в Таале. А сюда меня похитили. А вас тоже похитили?

Даари кивнула.

— Давно?

— Очень, — сказала она с чувством полного сюрреализма.

Мальчик вздохнул.

— Значит, вы скоро умрете, — сказал он. — Я еще не скоро, я тут всего месяц... Ну, я так думаю. У вас вокруг глаз шрамы. Больно было?

Сбитая столку и ошалело пытающаяся понять, о чем именно говорит мальчик, Даари честно сказала:

— Я сразу сознание потеряла. А потом уже не так сильно.

— Я тоже без сознания был... Мне пока только одну операцию сделали. Хотите, шрам покажу?

Не дожидаясь ее согласия, он свободной рукой задрал футболку пижамы. Действительно, Даари в слабом свете увидела на его животе ровную полоску — должно быть, хирургический шрам.

Только тогда у Даари вдруг собралось в одну точку: и старая маготехника в кладовке, и слова про «всего одну операцию», и то, что те, кто находятся здесь долго, умирают.

Она почувствовала, как в ней начинает рокотать глухой, нерассуждающий гнев. Опыты на детях — так это надо понимать? И, видимо, мальчик тут не один...

— Это так себе шрам, не очень большой, — продолжал рассуждать мальчик. Очевидно, он любил поговорить. — У вас шрамы лучше. А у Лаара совсем шрамов нет, но он все равно скоро умрет, он лежит все время, и не ест почти ничего. Меня Сайти зовут, Сайтиорн Келло, если полностью. А вас?

— Даари. Даари Сат, если полностью.

— Ух ты! Это как Дорогую Сердцу Супругу?

— Что? — удивилась Даари.

— Ну, Дорогую Сердцу Супругу, которую украли. Или убили. По которой сам Владыка траур надел! Я еще тогда в доме ребенка жил, у нас все о ней говорили, и по каналу оповещения все время было — еще мультики тогда отменили, на целую вечность. У нее тоже шрамы были на лице, только не такие заметные... Ой! — мальчик задохнулся. — Так может, вы она и есть?

— Может быть, — согласилась Даари.

На гнев наложилось еще и удивление, такое сильное, что закружилась голова. Владыка надел по ней траур?! Очень, очень странно. Вроде, такого он никогда не делал. Правда, и жен у него до сих пор никто не похищал. Значит, кто-то убедил его, что она мертва и искать бесполезно, вот ее и не нашли. Но... Как? Даари слабо представляла себе, что Дракон может оказаться доверчивым.

Воображение снова выкинуло белый флаг.

— Серьезно? — спросил мальчик недоверчивым тоном.

— Убеждать не буду.

— Ой, а я вам даже не поклонился! Ничего, если сейчас поклонюсь? — Сайти сделал движение, как будто хотел упасть в полный придворный поклон. Тоже, наверное, в фильмах насмотрелся.

— Не надо кланяться, — запротестовала Даари. — Серьезно, не надо, тем более, шрам у тебя... Ты мне вот что скажи — ты сюда как-то пробрался мимо следящих амулетов?

— А то! — радостно закивал Сайти. — Мы с сестрицей Сией нашли, как! Она ужасно умная, даже в магию умеет.

— А где лестница, знаешь?

— Какая лестница?

— Лестница наверх.

— Лифты знаю, лестницу не видел.

— Вход на нее заложен, наверное.

— Тогда сестрица, наверное, знает. Она тут дольше, чем я. Она все время стены прощупывает, хочет тайный ход найти. Я тоже простукиваю, но я не маг и ничего не чувствую. Может быть, она уже эту лестницу нашла.

«Удачно, — подумала Даари, — еще одно отклонение от курса мои ноги не переживут... А Сия эта, значит, ему не сестра, просто так зовет».

— А где сейчас твоя Сия? — спросила она.

— В комнате девочек, наверное.

— Ты можешь меня к ней отвести, и чтобы никто не заметил?

— Ой, нет, вы толстая! Не пролезете, — Даари проглотила это «толстая», не поправив мальчика, но почему-то было неприятно. Казалось бы, не все ли ей равно в сложившихся обстоятельствах? — Но я могу за ней сбегать и привести сюда.

— Тогда сделай это, пожалуйста, — попросила Даари.

— Хорошо... Только... — Сайти замялся. — Вы отсюда сбегать будете?

— Попробую.

— Тогда возьмите меня с собой, пожалуйста! И сестрицу Сию. И Тайви, он тоже очень хороший, хотя мелкий совсем. А Жаса и Лотика брать не надо, они противные. Девчонки тоже все противные, кроме Сии.

У Даари ком застрял в горле. Ей нужно было сказать: «Это слишком опасно, но, как только я пробьюсь наружу, то сразу вернусь за вами».

Однако язык не повернулся. Она вдруг представила, как возвращается в покинутый пещерный комплекс, заваленный детскими трупами —— ведь засвеченную локацию надо покинуть, а следы замести, это только логично со стороны этих... Заговорщиков, кто бы они ни были.

(Чем дальше, тем больше Даари не понимала, их цели, потому что одно дело похитить даже очень высокопоставленное лицо для политической выгоды, и совсем другое — систематически и, судя по этой комнате со старым оборудованием, много лет проводить опыты на украденных детях. Причем украденных так мастерски, что их никто не хватился. То, что по крайней мере часть из них детдомовские, только усиливало загадочность: детдомовские дети на более строгом учете, чем те, что растут в семьях.)

— Возьму, — сказала она, почти неожиданно для себя. — Но только мы можем все погибнуть. Ты это понимаешь?

— Неделей позже, неделей раньше, — Сайти пожал плечами с какой-то очень взрослой интонацией. — Все-таки лучше попробовать сбежать, чем просто ждать, что тебе лекарь назначит. Так я за сестрицей?

— Давай, — кивнула Даари.

Глава 23. Официальное подполье (без правок)

Даари так глубоко погрузилась в проблемы космодрома, что потеряла счет времени. Дни летели мимо, складываясь в недели, — а она только все глубже зарывалась в документацию. Никакого «конкретного дела» принцесса-министр Тая ей так и не поручила, но это уже не играло никакой роли: новоиспеченная старшая госпожа сама нашла себе задачу.

И задача эта состояла в следующем: понять, что за хрень тут творится!

Убежденность в том, что у космической отрасли какие-то серьезные, возможно, системные затыки, пришла к Даари ночью, когда она ворочалась с боку на бок, мучимая несварением и неприятными ощущениями во всем теле (беременность чем дальше, тем больше давала о себе знать), после разговора с принцессой-министром.

Что именно не так, понять было сложно. На первый взгляд же все хорошо? Хорошо. Спутники выводятся. Космодром достраивается. Новые разработки ведутся. Запуск пилотируемого корабля на орбиту и выход человека в космос, правда, все время откладывается — но он откладывается уже десять лет как, вроде бы по вполне объективным причинам. Но если так посмотреть...

Во-первых, разве это дело, что начальство на космодроме хрен застанешь? Даари начала догадываться о масштабах катастрофы далеко не сразу, поскольку сама бывала на работе не каждый день. Однако вскоре она убедилась точно: за все это время госпожа директор, она же принцесса-министр Тая (будучи министром, она к тому же числилась директором космодрома) бывала у себя на рабочем месте... Ну, раз десять, наверное. Или нет, не будем несправедливыми: раз в неделю она точно проводила у себя в кабинете почти весь день — а в остальные дни заглядывала на час или на пять минут, или же обещала заглянуть, и все принимались ее ждать, а она в итоге не появлялась, и одна из ее секретарш сообщала несчастным голосом, что принцесса срочно отбыла в Точчикону на совещание с представителем какого-нибудь конструкторского бюро.

Даари имела мало опыта общения с действительно высоким начальством, но она не могла представить себе, чтобы даже Дракон вел себя так наплевательски по отношению к трудовому расписанию государственного предприятия. Не говоря уже о ком-то помельче, типа директрисы Академии. Или капитана Рахата — он, конечно, являлся в гараж примерно на час позже большинства работяг, но и задерживался частенько дольше. А тот же генерал Гетат, начальник гарнизона, работал, говорят, едва ли не круглосуточно.

В принципе Даари готова была допустить, что принцесса Тая отсутствует по объективным причинам, но — разве ей не стоило бы тогда назначить заместителей с правом подписи? Пусть бы они дежурили на космодроме постоянно и разруливали бы срочные вопросы.

Однако ничего подобного. Заместители у принцессы имелись, целых трое, но все они почти ничего не могли без ее одобрения, что делало их... Ну, не то чтобы почти бесполезными, но ни один кризис они нормально разрешить не могли.

И это плавно подвело Даари ко второму пункту: все поставщики постоянно срывали сроки. Ну вот серьезно, постоянно. Пришлось научиться читать счета-фактуры, акты сдачи-приема работ, торговые ордера и другие сопроводительные документы (это оказалось еще скучнее, чем она боялась!), но причины столь злостных отставаний по-прежнему от нее ускользали. К тому же показалось очень странным, что только компании Рейне Вейката поставляли все заказы в срок.

Пока она не добралась до расчетно-финансовых документов, и вот тут все стало на свои места.

Поставщики задерживали, потому что минкосмос вообще — и администрация Саар-Доломского космодрома как подотчетное ему бюджетное учреждение — в свою очередь задерживали оплату. Точнее, оплачивали услуги по частям, каждый раз найдя к чему придраться и удерживая штрафы. Рейне Вейкат не просто так был единственным (ну, почти; кроме него нашлось еще два-три мелких добросовестных поставщика), кто ничего не срывал; ему тоже едва ли не единственному все оплачивалось в срок и без нареканий!

Когда Даари сопоставила это все и свела в таблицу, она чуть не выругалась громко и вслух, на весь кабинет.

Так, это уже... Это уже о чем-то говорило.

Либо взятничество и сговор — либо просто чье-то раздолбайство. Либо комбинация и того, и другого. С этим уже стоило обращаться. Но неужели Дракон без нее не видит? Вроде как он лично курирует отрасль... Ну, до определенной степени.

Первый порыв немедленно писать Дракону на его личный номер и раскрывать глаза на творящийся беспредел Даари благополучно преодолела: не хотелось бы выглядеть дурочкой, пропустив какой-нибудь «хитрый план» Владыки.

Но ничего другого она тоже придумать не могла.

Даари сидела, обхватив голову, в кабинете и напряженно размышляла. Время уже был позднее, и Саюра уже несколько раз писала ей осторожные сообщения, что ей пора быть дома и она нарушает режим; Даари написала ей «я не работаю, просто надо подумать», да так на том и оставила.

Бесов режим окончательно ее задрал. По отчетам лекаря, она здорова как бык, даже несмотря на тройню, чувствует себя только хорошо — если не считать изжоги и неудобного сна — так чего еще?..

А вот с ситуацией разобраться надо.

Она уже достаточно долго работала на космодроме, чтобы понимать: тут все зарегулировано, финаносовые аудиты проводятся тут регулярно, как и в других государственных организациях Цивилизации. Неужели никто не выявил того, что обнаружила она? Быть того не может. Значит, Дракону давно докладывают о положении дел в отрасли, но он почему-то не хочет ничего менять. Он что, реально саботирует космические исследования?

Но почему? Вроде бы ей он говорил, что за ними будущее Цивилизации...

А если он их правда саботирует, то напрашивался неприятный для самой Даари вывод о том, зачем он ее сюда направил — и почему. Правда, может быть, если она она придет к нему с готовыми умозаключениями, он все же позволит ей выбраться из этого болота и попытать счастья в другом месте?

В дверь осторожно постучали.

— Госпожа Сат?

Вот уж кого не ждали! Это был Сантир Алат, ее угрюмый помощник и в некотором смысле товарищ по несчастью — ну если угораздило попасть в число разбудивших интерес Владыки.

— Да, Сантир? — спросила Даари, поднимая голову.

Она ждала от него сейчас какой-то скучной информации или ничего не значащего вопроса...

— Дозволите задать вопрос по поводу той финансовой таблицы, которую вы составили? — спросил он в высоко-нейтральном регистре; слишком официально, на взгляд Даари, на космодроме мало кто так общался.

— Дозволяю.

— Боюсь, госпожа, дело конфиденциальное. Не возражаете, если я поставлю чары?

Вот тут уж Даари изрядно удивилась.

— Сейчас я активирую амулеты от прослушивания и отключу запись происходящего в кабинете...

Каяла в первый же день показала ей, где находятся оба этих амулета, но добавила, что вообще-то три разные службы безопасности ежемесячно проверяют весь космодром, и маловероятно, чтобы кто-то подсадил жучка (в смысле, они непременно нашли бы жучки и друг друга, и каких-либо сторонних лиц). Так что защита от подслушки — это в большинстве своем перестраховка.

То же самое подтвердила и Лаили Канно, личный куратор Даари по безопасности, заодно очень четко объяснив, в каких зонах космодрома Даари можно ходить без охраны (почти везде, кроме туристической и зоны разгрузки; но там турникеты, случайно не выскочишь).

— Если позволите, мне хотелось бы сделать это самостоятельно, — тем же нейтральным тоном, с каменным лицом произнес Сантир.

— Ну, хорошо... — начала Даари.

И тут же Сантир произвел вихрь действий, от которых Даари слегка обалдела.

Она помнила, как виртуозно Дракон в облике генерала Лаора устанавливал защиту от прослушки — глазом моргнуть не успеешь. И как он же, уже в своем собственном облике, сумел мгновенно затормозить всех, присутствовавших в зале для собраний, чтобы поговорить с Даари наедине. Сантиру, конечно, до этого было как до Луны пешком. Однако... Ну, можно сказать, что он уже вышел на околопланетную орбиту.

Во-первых, Даари увидела, что он доставал готовые плетенки из Астрала, отчего сделала вывод, что Сантир либо имел астрального голема (а может быть, даже тотем), либо освоил более простой вид той же самой техники. Во-вторых, к этой заготовке он очень быстро сотворил и добавил целый сноп нитей, который безошибочно, легкими движениями пальцев, переплел в сложнейший узор и раскинул его на весь кабинет, пустив по каналам мощнейший магический заряд.

Помимо защиты от собственно прослушки был тут и компонент визуальной иллюзии: Даари увидела, как воздух вокруг потемнел, стены и окна кабинета подернулись туманом, они с Сантиром словно бы остались вдвоем в огороженном пространстве.

Даари подавила панику.

Сама же не велела телохранительницам из личной императорской гвардии таскаться за собой всюду (как и большинство старших супруг — мало кому из женщин понравится, чтобы за тобой все время ходила толпа длинноногих красоток в красном), терпи теперь. Да и маловероятно, чтобы Сантир хотел ей навредить. Следящие амулеты зафиксировали, что он вошел в кабинет, в случае чего он единственный подозреваемый. Не идиот же он!

Закончив плетение, Сантир выдохнул.

— Ну вот... Можно, я присяду?

Не дожидаясь ответа, он плюхнулся в кресло для посетителей, одновременно подтянув его поближе к столу Даари. И речь его, и манеры разительно изменились: он оставил высокий нейтральный регистр, как-то весь расслабился, и даже улыбнулся Даари.

— Извините за весь этот цирк... Нужно было непременно строить из себя обиженного — как же, старшего спеца в лаборатории сослали сопли утирать новой фаворитке!

— Зачем строить? — спросила Даари.

— Ну, затем, чтобы проблем не чинили. Я тут ошибку допустил, вылез сильно... Пришлось показательно проиграть, теперь разгребаю. Побежденных, понимаете ли, могут походя пнуть по почкам, но всерьез не опасаются. Если вы думаете, что это легко — работать фактически на две ставки, то настоятельно приглашаю попробовать.

— Зачем такие сложности?! — не поняла Даари. — И почему вы сейчас мне это рассказываете?

Сантир бросил на нее пронзительный взгляд.

— Я просто пропускаю очевидные логические этапы рассуждений. Думал, что вы подхватите. Но, похоже, вы мне еще не совсем доверяете. Ожидаемо. Ладно, разложу по пунктам.

— Уж разложите, — не удержалась Даари от некоторой иронии в голосе.

Все это интриговало, но и раздражало тоже: у нее складывалось впечатление, что перед ней разыгрывают вводную какого-то шоу или, может быть, мошеннической схемы. За идиотку держат. Что это еще за секретные агенты на космодроме? И если бы Сантир правда был секретным агентом, он бы так легко не раскрылся перед ней!

— Вы начали проверять финансы, так? И, судя по вашему поведению, поняли, что космодром управляется не лучшим образом, причем уже не первый год. Сперва вы, должно быть, подумали: надо срочно рассказать Владыке, показать ему все документы, пусть он поймет! Потом до вас дошло: Владыка не может не знать, но терпит. Значит, что? Значит, саботирует работу космической отрасли. Дальше вы, наверное, подумаете так: денег в казне не так много, как пытается уверить официальная пропаганда, и Дракон сознательно экономит на космосе, одновременно пуская пыль в глаза. Верно?

— Честно говоря, пока я до этого не додумалась, — призналась Даари. — Я, скорее, размышляла, не может ли это быть какой-то многоходовкой, чтобы, например, прищучить казнокрадов или расстроить какой-то хитрый план Вейката — вот только я понятия не имею, зачем Дракону понадобилось ради этого тратить столько лет и ресурсов.

Она умолчала о том, что пока не залезла сильно в глубь дат и понятия не имела, сколько уже длится сложившееся положение.

— Ясно, — сказал Сантир, снова сделав непроницаемое лицо. — А мне говорили, что вы по характеру не слишком склонны доверять Владыке.

— А еще я не склонна ставить под сомнение его ум, — фыркнула Даари. — Если бы он нуждался в деньгах, он бы их нашел. Уж не знаю, где, но даже мой младший брат... — она осеклась и откашлялась: не стоило посвящать Сантира в криминальные эскапады Тарика. Даари перевела тему: — Так что, вы пришли мне сказать, что все-таки есть хитрый план?

— Вроде того, — закатил глаза Сантир, — вот только не знаю, можно ли назвать его особо хитрым... Расклад такой: мы изо всех сил делаем вид, что отрасль разваливается, госаппарат затягивает с реформами, все плохо, везде застой... а сами готовим новую космическую программу подпольно. Чтобы потом, когда подпольно действовать уже будет нельзя, в максимально сжатые сроки добиться результата.

— Подпольно — от кого? — спросила Даари. — И что вы имеете в виду под результатом?

— Подпольно — от внешнего врага. Результат — уверенное освоение припланетного пространства, высадка управляемых аппаратов на Луне и ближайших планетах Солнечной системы. Как минимум на Араосе.

«Ну все, — подумала Даари, — башкой поехал. Какой, к бесам-демонам, внешний враг? Или он, как и Каяла, имеет в виду гипотетических инопланетян?».

Однако в глубине души она понимала, что на такое простое и приятное объяснение рассчитывать нечего — не с ее удачей. Поэтому спросила:

— И что, принцесса Тая тоже отличная актриса?

— Нет, она просто не на своем месте, — отмахнулся Сантир. — А вот я — на своем. Пойдемте, покажу вам часть нашего подземного комплекса.

Даари тут же представила что-то в духе шпионских боевиков: сканирование сетчатки глаза или личной магической ауры (последнее вроде бы кинопридумка — все, что Даари читала насчет так называемой «ауры», говорило о том, что надежно ее снимать так и не научились, но мало ли, вдруг врут) — какой-нибудь подземный лифт на много этажей... Ух!

— Нет, спасибо, — холодно проговорила она. — Пожалуй, я вызову сейчас охрану.

Сантир снова улыбнулся, откидываясь на спинку кресла.

— Очень неглупая идея, — сказал он, — конечно, согласуйте с Владыкой. И вашего куратора из спецслужбы лучше сюда пригласить, пусть подпишет документы, повысим ей допуск. Если вы будете с нами работать, ей, конечно, тоже придется. Но я имел в виду, что покажу вам на терминале связи. Его можно вызвать только в моем старом кабинете, если знаешь пароль. Такие вот нехитрые меры предосторожности.

— А где ваш старый кабинет?

— На этаж ниже, через стенку от столовой.

У Даари не было никаких причин отказываться: кабинет Сантира находился в «зоне повышенной безопасности», где Даари не требовалась дополнительная охрана — считалось, что потенциальных преступников тут просто не может оказаться. Добрались они туда быстро: спустились на пару пролетов и все. Однако система видеосвязи с «подземными лабораториями» Даари не впечатлила: все, что они показывали — десяток стандартных рабочих кабинетов, ныне пустовавших. От обычных контор они отличались только навороченными магстанциями со специальными насадками для черчения и трехмерного проектирования. Даари уже видела такие в некоторых рабочих кабинетах на космодроме, еще в день первой экскурсии.

А еще тут было целых три конференц-зала с очень мягкими и удобными даже на вид креслами — в таких, пожалуй, и спать можно. Как будто предполагалось, что сидящие в них люди будут проводить за общим столом многие часы.

Все это казалось недостаточным поводом для маскарада и тайны такого уровня, на который намекал Сантир. Выходит, они всю Цивилизацию обманывают! Ну, как минимум, тот миллион человек, который работает на космос. Не хухры-мухры.

Даари не удержалась и высказала Сантиру свой скепсис.

— Разумеется, — сказал он, — здесь мы только обрабатываем результаты исследований. В других местах люди рассчитывают, строят, анализируют, экспериментируют, а мы сводим, обобщаем, вырабатываем рекомендации, придумываем новое, корректируем ошибки. Это, по сути, гибрид проектного бюро и Круга Ученых, вроде тех, которые создавал профессор Латарр... — Даари показалось, что это имя Сантир произнес если не благоговейно, то с такой степенью уважения, которого она прежде от него не слышала.

Даже немного удивительно. К тому, что те, кто проработали в отрасли больше двадцати лет и застали Великого Профессора, на него едва ли не молились, Даари привыкла. Но Сантир лишь немногим старше нее. Десять лет назад он мог быть разве что студентом... В смысле, адептом. Правда,адептки Академии на старших курсах активно занимаются практическими вопросами. Если Сантир тогда проходил стажировку на одном из объектов космической отрасли, вполне мог встречаться с Латарром.

— Ну и какой тогда смысл? — спросила Даари. — Зачем это вообще прятать?

Сантир вздохнул.

— Вы знакомы с историей основания космической отрасли?

— Активно знакомлюсь.

— Тогда вы, может быть, уже успели прочесть, что основной принцип организации космического министерства под руководством Профессора, — Даари решила, что на письме это слово Сантир выделил бы особым шрифтом, — отраслевые вертикали с единым подчинением. На самой верхушке у него стояли Круги Ученых с самыми высокими полномочиями. Такой Круг был на каждом направлении... Они сидели за круглыми столами, чтобы подчеркнуть равенство мнений... Лучшие специалисты по тому или иному направлению, обменивались мнением, искали общие пути. Профессор выбил для каждого Круга широчайшие полномочия, на них замыкались производственные цепочки, заказы каждого выполнялись в первую очередь, люди тоже выделялись... Оплачивалось все из казны, плюс тогда даже протолкнули специальный налог «на развитие космоса».

— Да, я об этом читала, — сдержанно сказала Даари. — Но это вроде было связано с тем, что перед тем случился катастрофический Большой Прорыв, мы потеряли большой кусок земли на юге... — не Серегенские степи, откуда люди уходили в поисках лучшей жизни по мере того, как население Цивилизации сокращалось, а поистине райские уголки вдоль побережья Заанского моря, которые превратились в выжженную, отравленную пустыню. — И надеялись, что удары из космоса помогут быстро справляться с прорывами.

— Нет, хронология была немного иная. Сперва Профессор протолкнул массированные космические исследования, а уже потом случился Заанский прорыв. И сейчас мы считаем, что он стал ответом именно на успехи Цивилизации.

— Так, — сказала Даари. — Как связаны прорывы и космические исследования?!

— Точных данных нет, только корреляция. Еще Профессор заметил, что за любыми сколько-нибудь заметными успехами следует активизация Нечистого измерения. Для него это стало шоком, — Сантир вздохнул. — Даже у лучших людей бывают свои предрассудки. Профессор не верил, что в Нечистом измерении есть разум. Считал это глупостью и «теориями заговора». Правда его подкосила. Он не пережил распоряжения Владыки свернуть активные работы.

— Вы говорите так, будто хорошо его знали, — произнесла Даари после короткого неловкого молчания.

— По личному распоряжению Ректора Академии, то бишь Владыки, меня направили к нему в личные помощники, когда я был на пятом курсе, — Сантир чуть улыбнулся. — Очень информативные полгода. Я узнал больше, чем за всю жизнь до этого.

«Ага, — подумала Даари, — значит, я была права».

— А вы, смотрю я, совсем не удивились, когда я сказал, что в Нечистом измерении живут и разумные твари, — продолжил Сантир, глядя на нее особенно внимательно.

Даари пожала плечами.

— Я же служила в Серегенском гарнизоне. Среди армейцев мало кто сомневается в том, что какой-то разум там есть. Сама лично я доказательств не видела, но я там пробыла всего четыре месяца... Нет, даже меньше. И Владыка мне на что-то такое намекал.

«А еще я встречалась с разумной демоницей, но об этом тебе знать не стоит. Да и другое это, наверное. Ведь та получила речь и разум в результате слияния с неосторожной магичкой — самой императрицей Кеарой, если верить Владыке...» — честно говоря, Даари в это верить не хотелось: императрица Кеара долгое время была одной из ее любимых исторических фигур. То, что она превратилась в страшное чудовище, — еще полбеды, такое вполне можно пережить; то, что это чудовище обитало на чердаке старого корпуса Академии, питаясь ворованным, прячась от о всех и не смогло даже справиться с Даари (во всяком случае, справиться сразу), казалось унижением памяти национальной героини.

— Ясно, — кивнул Сантир. — Ну, тогда вас не нужно убеждать, что у Нечистого измерения также есть средства шпионить за нами. Есть даже предатели из числа подданных Цивилизации. Не исключается и то, что некоторые Заграничные Королевства работают на них.

— Ну, это мелочи, — хмыкнула Даари. — Там очень мало населения, да и в самых развитых максимум феодальные порядки.

Во всяком случае, так ее учили в школе.

— Мало-не мало, а по всем заграничным зонам миллионов двадцать-тридцать населения наберется... И самое главное, что у нас почти нет там соглядатаев: в той зоне люди либо быстро умирают, либо мутируют настолько, что вернуться в Цивилизацию больше не могут. Ни одна спецслужба за своих агентов в таких условиях не поручится.

Для Даари это стало сюрпризом: она думала, что там живет от силы миллион. Хотя, если подумать, ничего удивительного — территории-то обширные. Кроме окраин Большого и Малого континентов есть еще и острова.

— Так вот, — продолжал Сантир, — до того, как Владыка передал Профессору реальные полномочия и отрасль действительно стала развиваться, несколько десятилетий прогресс телепал ни шатко, ни валко... Честно говоря, передовые исследования в нашей благословенной Цивилизации вообще в загоне, не то что в древних королевствах. Те-то воевали друг с другом, нужно было шевелиться. А у нас даже по фундаментальной магии работы ведутся очень слабо. Профессору понадобилась почти вся его жизнь и вся научная карьера, чтобы выбиться наверх и получить возможность сделать доклад самому Владыке. Так что после его смерти решено было откатить назад. Сделать вид, что отрасль в развале... Точнее, просто сделать вид было нельзя, пришлось в самом деле учинить контролируемый развал. А самим тем временем готовить новый рывок в секрете.

— И принцессу-министра Таю пригласили, чтобы развал был особенно удивительным? — хмыкнула Даари.

— Примерно, — кивнул Сантир. — Она же профессиональный управитель-организатор, даже защитила научную работу по проблематике управления государственными отраслями. Ее идея-фикс — коммерческая окупаемость и ограничение монополий.

— Разве это плохо? — сбитая с толку, спросила Даари. — Ведь монополии... — она чуть не сказала «это плохо», потому что примерно так они проходили в школе, но вовремя вывернулась и закончила иначе: — держат высокие цены для потребителей, а зарвавшись, и государству могут начать условия диктовать!

— Вы можете представить себе того, кто начнет диктовать условия Владыке? — спросил ее Сантир.

— Владыка часто идет на компромиссы с разными силами в государстве...

Вот хоть «социальщиков» взять.

— До поры до времени, — отбрил Сантир.

И Даари поняла: не зря, ох не зря Дракон принял его в адпепты! Если он и не влюблен в него, как Гешвири или сама Даари (а, пожалуй, все-таки не влюблен: в его отношении к Даари не чувствуется ревности), то уж точно по нему фанатеет. Фанатство — страшная сила. Для него, пожалуй, Цивилизация и ее лидер действительно слиты воедино, как того требует классическая мораль.

— Нет, монополизация какого-либо направления в самом деле может быть злом — как любой выпущенный из-под контроля процесс, — Сантир снизил накал. — Просто не надо возводить это в абсолют. Если мы говорим о проекте, требующим огромных вложений без немедленной отдачи, слаженного взаимодействия не просто многих тысяч людей, но и многих сотен уникальных промышленных коллективов... Ну знаете, тут отсутствие единого контроля и стремление к универсальной рентабельности не то что вредны — просто гибельны. Космическая отрасль — именно такой проект. То есть представьте, если раньше Круг Ученых решал, что им нужно, составлял план работ, размещал заказы в нужных организациях, то теперь каждый чих согласуй, проведи тендер, договорись... Вы видели, сколько компаний у нас занимаются доставками грузов от разных доставщиков? А раньше всю логистику вел один партнер. Подбором персонала тоже теперь куча разных компаний занимается... В общем, бардак.

— А тендер на каждый чих — это плохо? — спросила Даари. — Я думала, наоборот, позволяет добиться лучших цен и качества.

— Сразу видно, что вы ни разу не проводили тендер, — вздохнул Сантир. — А вообще, я только приветствую любые проверки, познакомьтесь с вопросом получше и сделайте выводы сами. Но скажу вам сразу: то, что распоряжением Владыки наши межведомственные лаборатории и координационные центры выведены из бюрократической иерархии и подчинены ему напрямую — это огромный бонус, который позволяет добиваться реальных результатов.

— Хм. Координационные центры — во множественном числе... То есть здесь у вас не единственная захоронка?

— Отнюдь, — он улыбнулся.

— Может, у вас и отдельный космодром есть, с которого вы тайно запустите человека в космос? — спросила Даари полушутя.

— Строить слишком дорого, так что мы надеемся воспользоваться этим, — Сантир обвел рукою свой кабинет, явно подразумевая все строения гигантского Саар-Доломского космодрома за его стенами. — Лет через пять, в идеале даже через три года. Изначально мы рассчитывали на шесть лет, но несколько месяцев назад Владыка велел ускориться.

— Ого, — сказала Даари. — То есть, вы выйдите на свет и подвинете Таю? Не боитесь роста активности в Нечистом измерении?

— А это уже зависит от вас. Если, конечно, вы согласитесь в этом участвовать.

— Я подумаю, — пообещала Даари. — Мне необходимо больше информации.

— Она у вас будет.

Глава 24. Детки в клетке (без правок)

Даари никак не могла понять: что брало верх в те часы под землей — ощущение полной нереальности или наоборот, предельной, собиравшей все мысли воедино реалистичности?

Казалось бы, ее жизнь делала уже достаточно крутых поворотов, чтобы стало ясно — ничего невозможного не бывает. Но подпольная детская лаборатория возникла у нее на пути слишком внезапно, Даари оказалась к этому не готовой. И еще меньше того она была готова к тому, чтобы брать на себя ответственность за кучу не слишком здоровых детишек.

Все казалось нереальным. Даже то, что их до сих пор никто не обнаружил.

Впрочем, это последнее скоро объяснилось: за той дверью, которую распахнул Сайти, чтобы попасть в кладовку, был не коридор, а другая кладовка — видимо, бывший процедурный кабинет старинного толка, потому что стены здесь кто-то выложил простым зеленым кафелем, из тех, которые сплошь и рядом встречаются в старых лечебницах. Тут, кстати, Даари увидела еще одну раковину и даже открутила кран, снова думая напиться — но на сей раз вода не потекла.

Хранились здесь преимущественно документы: коробки и коробки с бумагами, от пола и почти до потолка. Даари вспомнила, как Лаили Канно когда-то давно, в другой жизни, широким жестом предложила ей поискать государственные секреты в кабинете своего отдела. Тут, небось, хватало секретов — в том числе и таких, за которые Лаили отдала бы почку. Даже если большая часть бумаг немудрящие расходные ордера и счет-фактуры — Даари уже знала, что, взявшись умеючи, из самых тривиальных бумажек можно получить уйму полезных сведений. Жалко, что коробку целиком с собой не возьмешь, и даже одну папку какую-нибудь не утащишь — не в чем. Даари нужны обе руки свободных, пусть даже от ее правой руки мало толку при сплетении заклятий. Да и тяжелая бумага.

Эту комнату Сайти предложил покинуть не через дверь, а через забранный решеткой вентялиционный проход под потолком. По его словам, по вентиляции можно было добраться непосредственно до «детской палаты».

— Я не пролезу, — с сожалением сказала Даари.

А сама подумала: «Ну надо же, вентиляция! Клише, совсем как из фильма... Неужели в вентиляции действительно не ставят охранные амулеты?»

— Пролезете, — сказал Сайти, — это же подземелье, там широченные ходы, чтобы все вентилировать! Только... Вы же беременная. На карачках сможете?

— Смогу, пожалуй, — Даари с сомнением поглядела на свой огромный, оттопыривающийся живот. — А там вентиляторов нет внутри? И охранных амулетов?

— Есть и то и другое, — хихикнул Сайти, — и даже наблюдательные амулеты есть, но не между детской и кладовкой!

Ага, ну, то есть все-таки не совсем клише, уже радует. Хотя то, что по вентиляиции нельзя выбраться за пределы охраняемого периметра — разумеется, грустно.

Дальше Даари с большим трудом вскарабкалась по коробкам почти под потолок — и снова зависла перед квадратом вентиляционного хода. Сайти снял для нее решетку, залез первым и готов был подать руку — да толку с его руки! Даари снова оказалась перед той же проблемой, как и часом ранее, когда проделала отверстие в стене слишком высоко, чтобы в него забраться.

Подтянуться на руках настолько, чтобы забросить в отверстие хотя бы ноги, она не могла — сил не хватало. Даари сдавала когда-то армейские нормативы для женщин, где нужно было подтянуться хотя бы три раза (три у нее получалось к концу службы, в начале она и одно не могла как следует; можно было не напрягаться, поскольку от не-боевых магов не требовалось сдавать большинство нормативов, просто за них доплачивали), но это было до ее беременности и до вынужденной отсидки в подвале. Не говоря уже о том, что верхний край люка приходился почти заподлицо со стеной, там надо цепляться самыми кончиками пальцев и ногтями. Это, пожалуй, только у циркача бы получиться! А навалиться на нижний край люка животом или грудью она не могла...

— Сиятельная госпожа, вы чего? — спросил Сайти удивленно.

— Думаю, как залезть...

— Вы же маг! Пусть вас магия подтянет!

Даари ругнулась мысленно — еле удержалась, чтоб не вслух. Ребенок же. Действительно, как она не подумала о магии!

Она не владела фокусом мужчин-аристократов, который позволял им убирать часть веса в астрал и парить, словно бы подхваченными ветром. Гешвири этот фокус тоже знала, но не успела научить Даари: сочла, что ее уровня еще недостаточно (вполне справедливо). Но сейчас ей и не нужно. Никто от нее никаких чудес воздушной акробатики и услаждения взоров не ждет. Достаточно просто худо-бедно подтянуть себя на нужную высоту и запихаться как-то в эту дырку, мать ее.

Даари вдруг пробило на нервный смех, потому что она представила Гешвири с ехидной шуточкой на губах по поводу темных дырок, куда сложно залезть. Ох, интересно, как там Эйши... И братья... И... Так, отставить. Если не хлюпать носом, она скоро все выяснит сама.

В общем, после некоторой возни и хлопот ей все-таки удалось подтянуть себя с помощью магии и забраться в проход. Тут же появилась новая нетривиальная задача: развернуться в узком и тесном (ну, для нее в нынешнем состоянии!) таким образом, чтобы встать на карачки и не намять живот.

Кое-как с помощью Сайти все получилось, вот только потом Даари пришлось долго восстанавливать дыхание.

Чтобы не терять зря времени, она спросила Сайти, зачем он оказался в той кладовке.

Он даже вопрос не с первого раза понял — так Даари тяжело дышала.

— У нас там с сестрицей Сией секретный штаб, — сказал он. — Чтобы не под наблюдением. Разговариваем. Она хочет бежать отсюда, придумывает всякое. Она же маг. Говорит, рядом с этой кладовкой, через стену, большая пещера, можно через нее сбежать.

— Пещера... Уф... Там правда... Уф... Есть. Но сбежать через нее... Нельзя.

— Нельзя? — огорчился Сайти. — Ух, а сестрица надеялась... Мы с ней рассуждали, как там дырку в стене проделать... Она хоть и маг, но пока ничего не умеет, ну, почти, но я думал, может, она магией одну из тамошних машин запитает, и та р-раз, бах, тр-р-р, и у-уууу потом! И мы сбежим.

«А неплохая идея, — подумала Даари, — если бы там были не лекарские машины, а буровые установки. Ну, дети — они дети и есть...»

Потом мысль ее пошла в другом направлении: ладно, зуболечебной машиной, конечно, стену не прорубишь, там слишком маленькое сверло. Но ведь мотор-то на ней стоит вполне настоящий, и действительно работающий от магических кристаллов. Да и на некоторых других аппаратах тоже. А в фиговине для стерилизации — Даари внезапно вспомнила, что она называется «автоклав» — есть паровой котел. Или что-то вроде. Может быть, из этих штук и в самом деле удастся собрать что-нибудь дешевое и сердитое? Ну хотя бы что-то вроде самодвижущейся повозки... Пусть очень-очень медленной? Как-то же ей надо вытаскивать детей. На руках она не сможет.

План утыкался в то, что Даари, хотя и разбиралась в свое время в схемах повозках, но свои собственные никогда не собирала. А тут, без инструментов, да еще и придумывая на ходу... Нет, просто они будут идти очень медленно, и ей придется подгонять отстающих.

Вот только сообразить бы, куда идти. Видно, к заложенной лестнице — но пробраться туда незаметно всей толпой не получится. Нужен отвлекающий маневр. Проще всего раздолбать тут все нафиг, как Даари раздолбала собственную тюрьму.

Но лестница наверх длинная. Подниматься долго, особенно с толпой детишек. Кроме того, Даари не знала в точности, нет ли там на пути других препятствий. И еще, насколько она углядела во время последней медитации, лестничная шахта до выхода пересекает несколько жоушиъ «горизонтов», или уровней. Кто знает, обжитые эти уровни или заброшенные? И даже если заброшенные —— наверняка ведь заговорщики могут подняться туда другим путем и напасть!

Нет, чем дальше, тем больше Даари чувствовала, что в плане под кодовым названием «лестница» слишком много узких мест. Похоже, ничего у нее не выйдет. Но что еще можно придумать? Да и к тому же, все ее бегство с самого начала шито белыми нитками — а вон ей как далеко удалось забраться!

Так она утешала себя, поспешая (насколько это возможно в коленно-локтевой) по тоннелю за своим маленьким проводником.

Ползли они недолго: как поняла Даари, и кладовка, и комната, в которой жил Сайти, соседствовали друг с другом, располагаясь вдоль одного коридора.

— Вот люк в нашу комнату, — очень тихим шепотом произнес Сайти. — Дальше — комната девочек.

Из люка в самом деле доносились детские голоса, какие-то перестуки и перезвяки — наверное, дети играли. Даари опять по сердцу резануло: шумы были такие, словно детки там собрались совсем маленькие, не старше пяти-шести лет, а то и моложе.

— Спасибо, — так же тихо ответила Даари, а потом быстренько сотворила вокруг них шумоподавляющую сферу. И добавила уже нормальным голосом: — Так, я отсекла лишние звуки. Скажи, Сайти, а ты из всех ребят самый старший?

— Ну да, — кивнул Сайти. — Я и Сия. И Лаар еще. Поэтому мы побег и планируем. Остальные мелкотня, где им!

«Мерзавцы», — подумала Даари. Но почти без эмоций, потому что адекватного уровня гнева и ненависти в ней не осталось.

— А моложе всех у вас кто? — спросила она. — И сколько им?

— Ну... Там у девчонок две есть, им вроде по два...

Охренеть. Двухлетки.

— Они ходят?

— Да, только падают часто, — он сморщил нос. — Такие неуклюжие!

Боги-духи... Во что она вляпалась, когда согласилась вывести всю эту честную компанию?

— А там у тебя есть наблюдательные амулеты? — спросила Даари. — Внизу?

Сайти кивнул.

— Да, но решетка от люка в слепой зоне, я проверял. Там амулет как-то хитро из строя вышел, Сия сказала, что они его не скоро хватятся.

Ну хоть что-то.

— А в комнате Сии такая слепая зона есть?

— Нет... Но она говорит, вообще за нами не очень следят, можно хоть что делать, если шума сильного нет... И это правда! К нам нянечка заходит, только если драка, и когда кормежка. Лотик недавно обкакался и по стене размазал, так пришлось в коридор выйти и кричать, чтобы пришли!

Сайти хихикнул, как будто это воспоминание доставляло ему удовольствие.

— Вот что, — решила Даари. — Я не буду спускаться. Ты спустись к девочкам и приведи Сию сюда. Так будет надежнее.

Мало того, что она не хотела рисковать, вылезая из люка в детской комнате, пусть даже там не было постоянного досмотра — так Даари еще и не могла на сто процентов гарантировать, что сумеет залезть обратно. Тем более, что в детской комнате не могло быть удобных коробок с документацией, облегчивших ей задачу. Кстати, а как справляются Сайти и его подруга?

Скоро она получила ответ на этот вопрос: в комнате девочек под люком вентиляции оказалась намертво вмурованная в стену подставка для одноразовых светильников, а под ней — прикроватная тумбочка и рядом кровать. Сайти спрыгнул прямо на кровать, а назад они с Сией забирались так: подтягивались на подставке для светильника, а потом — в вентиляцию. Оба были ловкими, как мартышки, никаких проблем. Даари им позавидовала: она бы в своем детстве так не смогла!

Хотя... Необходимость, как известно, мать достижений. Или, иначе говоря, жить захочешь — и не так раскорячишься.

В целом комнаты мальчиков и девочек, которые Даари увидела через решетки вентиляции, показались ей светлыми и приятными — несмотря на подземелье. С ярко раскрашенными стенами в рисунках, разноцветной мягкой мебелью и так далее. Ни дать ни взять, дорогой частный детский садик.

Сия оказалась девочкой чуть повыше и постарше Сайти. Судя по ее светлым — даже еще более светлым, чем у Даари! — волосам и глазам, она происходила откуда-то либо с юга, либо с Малого. Или просто была смешанных кровей. К тому же, волосы у нее слегка вились. Приметная внешность.

— Здравствуйте, — сказала она вежливо, глядя на Даари с неестественным спокойствием — трудно ожидать такого от девочки лет восьми, да еще в подобных обстоятельствах.

— Привет, — сказала Даари. — Ты Сия?

Она кивнула.

— А вы кто?

— Она сама старшая супруга Сат, я же тебе говорил! — жарким шепотом, забыв о шумоподавлении, воскликнул Сайти.

— Говорил, но я не поверила, — сказала девочка. — У тех препаратов, на которые тебя посадили, есть такая побочка, как глюки.

— Нет у меня никаких глюков! — возмутился Сайти. — У самой глюки! Почему на встречу не пришла?!

— Меня нянечка задержала... Госпожа, вы правда Дорогая сердцу супруга? Вы не умерли? — девочка смотрела на Даари очень странно, по ее серьезному личику невозможно было ничего прочесть.

— Не знаю, благословенная или нет, меня держат здесь уже два месяца, плюс-минус, я не получала вестей снаружи, — хмуро ответила Даари. — Но меня зовут Даари Сат, и я правда старшая супруга Владыки. Я не маг, но плести чары немного могу. Буду вас вытаскивать. Со слов Сайти я поняла, что у тебя есть план подземелий. Поделишься со мной?

Лицо девочки хранило настороженное, замкнутое выражение, но все-таки она кивнула еще раз.

— Здесь можно говорить спокойно, — добавила Даари. — Я поставила глушилку, никто не услышит.

У нее мелькнула мысль, что, может быть, стоит вернуться в «кладовую» для разговора. Но Даари понятия не имела, в какую сторону они двинутся после этого, и уж точно не могла гарантировать самой себе, что повторно повторит маго-акробатический трюк с залезанием в вентиляционную отдушину. Значит, лучше совещаться тут.

Сия начала рассказывать.

С удивлением Даари узнала, что девочка тут намного дольше, чем она сама — уже полгода. По ее словам, Сия не сама исследовала большую часть подземелья, а ей рассказал один из предыдущих «пациентов» лаборатории.

— Он мне так и не сказал, как его звали. Старше меня. Почти подросток или выглядел так. Я его звала «Старший брат». Он давно еще не вернулся с процедуры, — подумав, она зачем-то добавила: — Значит, скорее всего, умер. Он уже был совсем плох под конец. Ему что-то такое сильное давали.

«Отомщу, — коротко пообещала себе Даари. — За всех».

Так вот, по словам Сии, этот парень владел магией и успел обследовать тут довольно много всего, даже покинул однажды периметр охраняемой зоны, где держали детей, но его разыскали и вернули. Еще, по словам Сии, раньше детей в лаборатории было куда больше, а во времена ее «старшего брата» — еще больше. Поэтому она со дня на день ждала, что они все тоже «не вернутся с процедуры». Такое милое здешнее иносказание.

— А что за процедуры тут с вами делают? — спросила Даари (очень не хотелось, но знать ей все равно нужно было). — Вырезают что-то?

— Редко, — махнула рукой Сия. — Вы думаете, нас тут на органы держат? Нет. Тут лекарства всякие испытывают. И процедуры. Поэтому большая часть детей такие маленькие... На подростках новые лекарства можно пробовать законно, с согласия родителей, на младенцах — почти нет. Очень-очень дорого. То есть раньше, старший брат говорил, бывало и правда что-то вырезали. Ему те старшие, кого он застал, говорили, что таких держали отдельно и старались, чтобы они прожили подольше. Но сейчас нас мало и такие опыты уже не делают. Только операции иногда, но ничего не удаляют. Наверное, хотят точку ликвидировать и в сложные проекты не встревают.

Говорила Сия с абсолютно недетским знанием жизни и с каким-то потрясающим равнодушием к собственной судьбе. Сайти слушал ее так же, как будто она математические правила повторяла вслух.

— Тут и младенцы есть?! — охнула Даари.

Как же их всех дотащить?! Младенец — не тюк, по полу не поволочешь. Может быть, старшие дети смогут нести младших?

— Теперь — нет, — сказала Сия. — Раньше были. Но их отдельно держали, я их только через дверь видела.

«Блядь», — подумала Даари.

— Может быть, их просто в другое помещение перевели?

— Тогда в другой коридор. Потому что я раньше все время слышала, как они кричали.

«Блядь, блядь, блядь».

Даари почувствовала, что не может спокойно это слушать. Вот думала уже, что у нее все эмоции перегорели, но где уж тут перегоришь. Сердце разрывается от гнева и горя. Эта лаборатория тут годы. Может быть, даже десятилетия. Она физически не может спасти тех бесчисленных ребят, которые уже сгинули в ее стенах. Но младенцы... Такие же, как те, которых она собирается родить...

Даари кое-как подавила то ли рык, то ли вой, подбирающийся к горлу.

— Ладно, — сказала она самым мягким тоном, на который была способна в этой ситуации. — Сайти сказал, что ты видела проход.

— Это не я, это Старший брат. Он сказал, к кладовке примыкает большая пещера, пустая. И из нее есть ход на поверхность.

Даари захотелось застонать от отчаяния.

— Там нет хода на поверхность, — сказала она. — Я пришла через эту пещеру. Наверное, он видел ход, через который я пришла.

— Вы пришли сверху? — поинтересовалась Сия.

— Нет, снизу.

— А он сказал, там ход идет вверх и вбок. Сказал, что это нам кажется, что мы под землей, а на самом деле просто внутри горы, и на поверхность не прямо вверх надо идти. Сказал, что тут куча проходов и слабых мест в скале на самом деле, и что будь он настоящим магом, он бы тут в два счета сделал коридор наверх с лестницей и ковровой дорожкой. Но он не настоящий. Он только начал учиться, только в кружок пошел. А я еще меньше могу, даже в кружок не ходила. Я только здесь поняла, что магию чувствую. Он меня сам учил. Он пробовал сам научиться, чтобы взрывать камень, но не успел.

— Ясно, — проговорила Даари.

Полагаться на чутье безвестного, давно сгинувшего пацана и пробиваться через зал, или рискнуть и все-таки попробовать подняться по лестнице?

— Госпожа, — вдруг сказал Сайти, — а вы есть хотите, наверное?

— Хочу, — Даари удивленно поглядела на него, — ты как догадался?

— Ну, вы сказали, что снизу пришли, наверное, шли долго? Хотите, я вам еду принесу? Я быстро!

Даари не успела его остановить: он ужом просочился к люку, тому, что вел в комнату мальчиков, открыл его и был таков. «Все, — подумала Даари, — сейчас его схватят и мне придется вступить в схватку с заговорщиками!»

Однако Сайти действительно смотался и вернулся в момент. Он умудрился вскарабкаться в люк, неся в зубах чью-то — явно не свою, куда меньше размером — белую футболку, в которую оказался завернут большой рисовый шарик и остывшая манта.

Боги-духи, как это было вкусно! Даари сама не заметила, как вцепилась в еду, даже не спросив, откуда она.

— Это Лаара, — объяснил Сайти, не дожидаясь вопроса. — У него аппетита вечно нет, так нянечка ему оставляет у постели, чтобы он хоть что-то съел.

У Даари застрял в горле непрожеванный комок пресного риса. Сделав усилие над собой — честно говоря, совсем небольшое — она дожевала и проглотила. Она спасет этих детей, любой ценой.

...А значит, она не имеет права рисковать ими на лестнице.

Зал со спящим драконом — тоже рискованно, но там, во-первых, их не засекут (или засекут не сразу), во-вторых, есть надежда, что там заговорщики побоятся атаковать их в лоб, чтобы не разбудить спящую реликвию. Во-вторых, Даари ничего не смыслила в геологии, но идея о том, что из такой огромной коверны наверняка существует не один потенциальный маршрут наверх, показалась ей логичной. Может быть, в самом деле не хватает только немного магии, чтобы пробиться на свободу и зря она осторожничает?

В самом худшем случае она просто обрушит весь комплекс. Туда ему и дорога. А им так и так погибать.

В общем, куда ни кинь — всюду клин, но план Старшего брата Сии, даром что тот сосвсем ребенком погиб, хотя бы дает видимость надежды.

— Ну что ж, — сказала Даари с набитым ртом, — значит, будем бежать так, как задумал твой старший брат, Сия. Осталось только придумать, как провести всех детей в ту кладовую, где Сайти меня нашел.

— А вы хотите взять всех? — удивилась Сия.

— И Лаара? — поддержал Сайти.

— И Лаара.

— Но он же не ходит!

— Поэтому я и говорю: давайте думать, — сказала Даари. — Или у вас мозги отключились? Ваша жизнь на кону, ребятки!

— Я бы всех бросила, — откровенно произнесла Сия. — Ну, может быть, потом бы вернулась. Будете брать всех — все и погибнем.

— Может быть, — холодно ответила девочке Даари. — А может быть, и нет. Пока не попробуем, не узнаем.

Она сама не знала, что за высокомерие и ярость заставили ее это сказать. Знала только, что если попробует поступить иначе, то лучше бы ей сейчас умереть.

— Она же Дорогая сердцу супруга, — заспорил Сайти. — Она всех спасет! Мы должны ее слушаться.

Ну, хоть кто-то в нее верит.

Даари задумалась.

Ну допустим, проблему транспортировки малышей она решит, и в самом деле собрав примитивную самоходную тележку — пожалуй, зря она шарахнулась от этой идеи, не так уж это и трудно. Но такой повозкой можно пользоваться только в пещере и ровных коридорах, если таковые вообще на маршруте будут. К тому же, если она выкатит какой угодно род транспорта из кладовой и станет грузить на него ребят, охрана набежит быстрее, чем Даари успеет кого-то вывезти. Надо либо ускорить процесс, либо выиграть время. Лучше и то и другое.

Мысли опять вернулись к отвлекающему маневру.

Ей уже стало ясно, что и кладовка, и комнаты ребят находились вдоль одного и того же коридора, который, к сожалению, шел перпендикулярно стене пещеры. Иначе чего бы проще: проруби стену прямо в детской комнате магией и выводи малышей!

С другой стороны, а если...

Даари закусила губу. Все-таки она до сих пор не думает как маг. А маги думают просто, где-то даже примитивно. Если перед ними стоит стена — они оплетают ее магическими каналами и крошат в песок.

— Итак, план такой... — сказала Даари максимально уверенным тоном.

Глава 25. Тайная государственная служба (без правок)

«Авантюра государственного масштаба... Или дурацкий обман с непонятными мотивами», — вот что подумала Даари об откровениях своего помощника Сантира Алата почти сразу, и не сказать, чтобы со временем это мнение изменилось. Чем больше она думала об этом, тем больше это все казалось ей несмешным розыгрышем для недалеких любительниц теорий заговора; оставалось только удивляться, почему Алат выбрал мишенью для своих острот аж целую старшую супругу, а не кого попроще.

Пока она ехала на длинные выходные (она по-прежнему работала на космодроме только три-четыре дня в неделю) в Таалу, Даари успела трижды убедить себя, что все это бред и не нужно позориться и спрашивать у Дракона, что он обо всем этом думает... Однако каждый раз разубеждала обратно, говоря себе примерно следующее: «Ну, если это бред, Алат у меня еще попрыгает... А если нет — то я рискую пройти мимо чего-то по-настоящему интересного и крутого!»

Все же, когда Владыка явился к ней, Даари чуть было не решила промолчать... Однако все же передумала опять и спросила, чуть ли не первым делом после того, как Дракон вошел в ее опочивальню:

— Кстати, мой помощник Алат рассказал мне про свой тайный проект и предложил мне работать с ним. Вот. Ты говорил, что я могу спрашивать твоего совета, как наставника. Что ты об этом думаешь?

Дракон хмыкнул, словно видел Даари насквозь.

— Если Сантир счел возможным посвятить тебя в тайну параллельной космической программы, я не возражаю, — сказал он. — Лично мне казалось, что тебе рановато, но я доверяю его суждению.

«Ого, — подумала Даари. — Значит, всерьез. Или Владыка решил поддержать розыгрыш. В принципе, это в его стиле...»

Однако мир уже столько раз вставал вокруг нее с ног на голову, что в принципе ничего сильно удивительного в этой истории с космическим заговором, пожалуй, не было.

— А что ты думаешь о самом Алате? — спросила она.

С подоплекой: мол, неужели человек едва за тридцать, за спиной у которого нет иных серьезных постов, может справиться с чем-то подобным?

Дракон ответил не сразу, потому что как раз стягивал через голову любимый бежевый свитер с широким горлом. Встряхнув и неожиданно аккуратно повесив его на спинку кресла, Владыка пожал плечами:

— Парень весьма дельный. Будь он больше склонен в политику, вырастил бы из него сносного Первого министра.

— Так ты с ним все-таки спал? — не выдержала Даари.

Дракон расхохотался, притягивая Даари к себе.

— Ох ты моя ревнивая... Или просто любопытная?

— Любопытная, — поправила Даари.

— Нет, я ведь говорил, не спал. Но, скорее всего, рано или поздно эту честь ему окажу... Что ты на меня так смотришь? Если хочешь увидеть меня в женском облике, тебе достаточно только попросить.

Даари густо покраснела.

— Да мне как-то мужской больше нравится...

— Да ладно тебе, — Дракон подмигнул и, сняв с руки перстень (не тот, который он носил, будучи Лаором), быстро переменился. Стал ниже ростом (даже ниже не особенно высокой Даари!), тоньше, волосы упали до пят черной волной, лицо сделалось нежнее, глаза приняли нереальный ярко-синий цвет. Белая футболка, которую он нынче облагородил честью надеть, повисла на этом хрупком видении, немедленно сообщив девушке какую-то особенную трогательную беззащитность, а джинсы, наоборот, натянулись на бедрах — вот-вот порвутся.

— Разработка не окончательная, но в таком виде я вполне могу явиться Сантиру, — сообщила красавица. — Пока я этим образом довольна.

Женский род выкосил Даари больше всего.

— А почему глаза синие? — выпалила она первое, что пришло в голову. — Таких же у людей не бывает!

— Иногда бывают, особенно в Пограничных землях, — Дракон ей подмигнул, и странно было слышать его интонации в девичьем щебечущем голоске. — Большинству мужчин, знаешь ли, нравятся экзотические детали.

— Да женщинам тоже...

— Нет, дорогая моя, вы куда консервативнее! Я пробовала экспериментировать, но большинство из вас шарахается, даже если выполнить, скажем так, отдельные части тела по верхней границе нормы...

Даари сообразила, о чем речь, и покраснела еще пуще.

— Предположим, я не шарахнусь, — сказала она Владыке чуть прерывисто. — Можешь превращаться обратно в мужчину!

— Вот даже как? — красавица приподняла изысканные брови. — Ну смотри, сама напросилась!

И тут же начала вытягиваться в росте и меняться лицом.

Больше они в тот вечер о космосе не говорили ни о космосе, ни о заговоре.

А на следующий день Даари впряглась по-настоящему.

Сделать было нужно много чего.

Во-первых, в тайну пришлось посвятить Саюру, Лаили Канно и Гешвири. На это дал добро Сантир (спрашивать Дракона о такой мелочи Даари не стала), а вот рассказывать что-то Саннин Жонтар он категорически отсоветовал.

— Я и для госпожи Утреннего Лотоса сделал исключение в существующих правилах, — пояснил он. — И только потому, что вы за нее ручаетесь, — он чуть улыбнулся. — Она-то всем доказала, что полностью вам лояльна. Пойти на публичную Желтую дуэль даже для дочери клана непросто... Жалко, у меня выбраться тогда не получилось.

Даари постаралась никак не выразить своего смущения этими словами.

Сантир тут же посерьезнел:

— На самом деле у Утреннего Тигра-и-Лотоса есть определенная репутация... Даже если она преувеличена, как минимум, они всегда оставались верны союзникам и никогда не разбалтывали государственные тайны. Барышня Жонтар, при всем моем заочном к ней уважении, тем же самым похвастаться не может.

Однако совсем уж таиться от Саннин Даари не хотела, поэтому, посовещавшись с Гешвири, дала ей понять следующее: Владыка дал Даари некое секретное поручение, подробно говорить о нем она пока не может, но постарается ввести Саннин в курс дела при первой же оказии.

Младшая фрейлина на это поклонилась и сказала:

— Недостойная постарается заслужить доверие.

— Вот и молодец, — сказала ей Даари как можно теплее. — Думаю, что заслужишь.

Саннин продолжала оставаться полезной и услужливой: она полностью взяла на себя управление резиденцией, что было очень кстати, поскольку о расслабленном режиме с проживанием на космодроме неполную неделю пришлось забыть. Даари теперь находилась в Сааре почти безвылазно.

Несмотря на то, что «подпольные» помещения, связанные с теневой космической программой, на Саар-Доломском космодроме не впечатляли и вообще ютились в закутках гигантского комплекса, по ряду логистических и исторических причин оказалось удобно сделать это место управляющим центром. Туда непрерывно стекались данные со всей Цивилизации, и Сантир все это разруливал — параллельно с основной работой старшего специалиста в лаборатории (в качестве помощника Даари он особенно не напрягался даже когда она не знала о его тайной деятельности).

Даари пока мало что умела, но старалась добросовестно выполнять приказы Сантира. О да, это были приказы — хотя и замаскированные под просьбы. Даари быстро поняла, что Алат стал ей именно начальником и своего рода ментором; она не обольщалась тем, что никакой официальной должности ни у него, ни у нее во «вложенном» космическом проекте не было.

При этом Сантир Алат оказался руководителем совсем иного рода, нежели принцесса-министр Тая. Он любил разыгрывать несколько ролей одновременно («я свой-в-доску-парень, который изображает неуклюжего и неуживчивого гения» — это тоже была всего лишь роль, под которой Даари быстро научилась видеть собранного и малоэмоционального профессионала), очень тонко чувствовал людей и не забывал держать в голове массу социальных нюансов. Например, Даари не сразу сообразила, что, в отличие от нее, он ни на минуту не забывал, что она, вообще-то, старшая супруга, одна из высшей — нет, высочайшей! — элиты Цивилизации. А он сам на этом фоне хоть и нужный специалист, выполняющий тайное поручение Владыки, но почти никто.

С другой же стороны, он — фактический лидер важнейшего государственного проекта, а Даари — мало что умеющий стажер, которого ему навязали по блату и которого приходится натаскивать. То есть он умудрился поставить себя так, что постоянно Даари на что-то натаскивал и тыкал ее носом в ошибки — но при этом уважительно, с юмором и не допуская ни малейшей непочтительности.

Даари решила, что если они когда-нибудь все-таки наткнутся на пресловутых злобных инопланетян, нужно будет сделать Сантира начальником дипломатической службы. Пока-то дипломатия в Цивилизации в загоне: договариваться особо не с кем.

Никогда еще Даари не было так сложно жить — даже во время подготовки к Большому турниру в Академии ей приходилось проще. Но при этом и такого удовлетворения от работы она никогда не чувствовала: наконец-то она вносила вклад в настоящее большое дело.

К тому же Даари никогда еще так интенсивно не училась. В качестве временного секретаря (с прицелом на будущего зама) Алата она помогала сводить вместе графики работы разных лабораторий и производственных объединений по всей Цивилизации — почти всегда в условиях, когда те и не догадывались, что им надо работать слаженно, — разруливала всякого рода накладки, ассистировала во время совещаний посвященных в тайну конструкторов и руководителей высокого ранга... Последнее, правда, закулисно: статус Даари был слишком высок, чтобы подавать Сантиру папки с документами. Поэтому Даари «сидела на магфоне», как это называлось в их маленьком штабе, а папке подносили другие.

Так-то помощников-аналитиков и координаторов у Сантира оказалось с десяток; в основном, девушки, и в основном — тоже выпускницы Академии, но не из топовой прослойки самых честолюбивых, а наоборот выходцы из низов. Для них учеба в Академии сама по себе стала социальным лифтом, и всерьез на что-то грандиозное, вроде как в самом деле стать супругой Владыки, они не рассчитывали. Зато были лояльны, упорны, профессиональны и готовы работать на результат, отставив в сторону мечты о громкой славе. Сперва Даари подумала, что они тихие и неамбициозные (и даже удивилась, как девушки такого склада сумели закончить Академию); потом поняла, что ошиблась: просто их амбиции были направлены не на блеск, а на достижения, в том числе и на коллективные — редкое качество! Почти все, кстати, оказались замужем; те, что постарше — даже с детьми.

Ни с кем из них Даари не стала даже приятельницей. Они не завидовали ее взлету, но сближению мешал, во-первых, высокий статус Даари, во-вторых, банальный недостаток времени: Алат загружал ее по максимуму, а ведь были еще и «дворцовые» обязанности. Правда, они пока сводились по большей части к обслуживанию ее беременности, но ходить на медосмотры и как следует высыпаться тоже требует времени!

Тут Даари хорошо прочувствовала, насколько важным кадровым резервом была Академия. За девять лет Дракон как ректор успевал отлично изучить большую часть адепток, но не только с тем, чтобы выбрать лучших из лучших для, так сказать, собственного пользования — а еще и найти подходящих людей для таких вот малоафишируемых государственных проектов.

Впрочем, люди с другой биографией в этой команде тоже попадались. Двое оставшихся «секретарей» Алата оказались мужчинами средних лет, специалистами по кризисному управлению. С одним из них, совсем пожилым, Алат разговаривал крайне почтительно. Не то что не отдавал приказов, а интересовалсямнением и, как правило, поступал так, как тот советовал. Даари сделала выводы и попыталась учиться у них насколько возможно — к их чести, они общались с ней абсолютно профессионально, не делая скидок на ее беременное состояние, которое с каждым днем делалось все более отчетливым, и не робея перед ее статусом.

Она стала редко появляться в своем прекрасном кабинете с отличным видом: некогда. Большую часть времени Даари пропадала в специальном координационном зале (одном из «подпольных») или вовсе в кабинете Алата. Поэтому она немало удивилась, когда ее вызвала к себе принцесса Тая и довольно холодно произнесла:

— Смотрю, вы решили делать карьеру в отрасли без моей помощи.

— Не понимаю, о чем вы, — Даари думала, что принцесса спросит, где Даари прохлаждается в рабочее время и стоит ли ей вообще притворяться, что работает тут. Соответственно, она была готова либо оправдываться учебным процессом и вниканием в дела космодрома, либо пойти в контр-наступление и заметить, что принцесса Тая пока не дала ей никакой задачи. Неожиданным началом принцессе удалось выбить ее из колеи.

— Ну, приказ о вашем назначении я, разумеется, подписала. Но если вы думаете, что заполучили реальную власть здесь — спешу заверить, это не так.

— Какое назначение? — растерянно спросила Даари.

— Не притворяйтесь, — бросила принцесса-министр. — Да, я так и предполагала, что от папиной супруги нельзя ждать щенячьей наивности, какой бы юной она ни была... Как вы только заставили его вмешаться? Обычно он этого не делает. Не отвечайте, и знать не хочу.

Тая показалась Даари раздосадованной, но не очень злой. Из этого можно было сделать вывод, что «назначение» Даари, какое бы оно ни было, на самом деле не угрожало ее власти и, скорее всего, не обещало реальных полномочий.

— Честное слово, я ничего не просила и никак не влияла! — воскликнула Даари, мысленно ругая Алата: наверняка это он подсуропил, а ее почему-то не предупредил. — О чем все-таки речь?

— Ну-ну, — хмыкнула Тая. — Отличное актерское дарование, только на мой взгляд, перебарщивайте с наивностью... Глядите!

Она толкнула по столу к Даари приказ о назначении, который та удивленно пробежала глазами.

Оказывается, госпожа Даари Сат волей принцессы-министра Таи назначалась на должность заведующего отдела «специального снабжения».

— Я и не знала, что у нас такой есть, — Даари лихорадочно вспоминала организационные схемы космодромного хозяйства.

— «У нас» его и не было, — резко отозвалась принцесса-министр. — Его создали специально для вас, приказ я подписала, но его уже унесли. Можете посмотреть в нашей внутренней Сети, должны были выложить. Но если вы думаете, что я позволю вам вмешиваться в отлаженные процессы... — тут она сделала театральную паузу и весьма выразительно поглядела на Даари, показывая, что в таком случае привлечет на голову «сиятельной госпожи» все неприятности, которые только сможет подобрать.

В богатом опыте принцессы-министра по этому направлению Даари не сомневалась.

— А какие полномочия у меня будут? — спросила она.

— Должностную инструкцию разрабатывает ваш помощник, Алат, — поморщилась принцесса-министр. — А утверждать будет лично Владыка... Хотя подпись я поставлю, разумеется. Как вы быстро его перетянули на свою сторону!

— Кого, Владыку? — удивилась Даари.

— Алата! Ведь никто с ним справиться не мог. С любым начальником конфликтовал. Давно бы уволила, если бы не его публикации... — она покачала головой с крайне недовольным видом. — Что ж, стоило, пожалуй, ожидать, что вы споетесь. Выпускники Академии! — интонация на этой последней фразе была непередаваемой.

«Ну, строго говоря, я не выпускник, — подумала Даари. — А тебе-то, принцесса-министр, что, завидно, что ты сама в Академии не училась?.. Это как, нечестивые желания по отношению к собственному отцу, или ты просто скучаешь по возможности блистать в элитном учебном заведении?»

Ибо она блистала бы, вне всякого сомнения: все дети Дракона — сильные маги, а магическая сила, по большому счету, все же главный критерий в Академии. Но принцы и принцессы, согласно давней традиции, не обучаются магии в общественных учебных заведениях — хотя могут осваивать в них иные специальности, если будет на то разрешение Владыки (а он обычно разрешает). Сама Тая, если Даари правильно помнила ее личное дело, обучалась административному управлению в Солтароне — там находятся старейшие учебные заведения Цивилизации, настолько старые, что даже «университетами» и «Академиями» не зовутся: все сплошь «школы», «мастерские» и даже «высшие училища». Между прочим, сами себя они считают круче, чем любые прочие — даже те, у которых Ректором числится сам Владыка. Па-адумаешь, три тысячи лет возрасту: они-то были созданы раньше, чем он родился, еще в пещерных поселениях. Может, принцам и принцессам там не особенно дают разгуляться.

— Ну, я ведь хотела себе реальное дело, — сказала Даари. — А вы сами знаете, какие проблемы тут со снабжением. Постараюсь помочь, чем могу.

Тая уставилась на нее крайне хмуро, потом вдруг улыбнулась.

— А что, — сказала она, — и попробуй. Свежая кровь, как-никак.

И усмехнулась каким-то своим мыслям.

В целом разговор, от которого можно было бы ожидать чуть ли не истерики, закончился почти мирно: принцесса Тая пожелала Даари успехов, потом еще раз, на сей раз уже более прозрачно намекнула, что если она будет влезать в реальное управление космодромом, принцесса-министр найдет способ, как устроить ей неприятности. Ну и еще, что в ближайшие годы Даари у нее космодром точно не отжать.

Даари на это так же завуалированно высказалась, что и в мыслях не было, после чего была отпущена.

Вернувшись к себе в кабинет, Даари мстительно велела Каяле вызвать Алата: официально он ее подчиненный, а не наоборот, пусть побегает.

Когда он явился, Даари напустилась на него — почему он выбивает для нее официальный пост, никак не провентилировав это с ней?

— Я же тебя спросил позавчера, готова ли ты заняться нашими делами всерьез? — устало спросил он. — Ты ответила, что вполне готова.

— Но предупредить-то мог! А то что меня принцесса-министр песочит?

— Так-таки и песочит? Она должна была решить, что это синекура специально для новой фаворитки, слишком наивной и неопытной, чтобы делать что-то реальное, — удивился Алат. — Неужели не купилась? Где это я так оплошал...

— Да нет, пожалуй, вполне купилась... — подумав, решила Даари. — Почти и не злилась. Я когда приказ увидела, думала, она сейчас на меня фурией напустится... А она ничего так, почти и не гавкала.

— Ну так! Для порядка, конечно, должна была поугрожать... Я не хотел, чтобы ты знала заранее, она должна была видеть твое удивление. Актриса из тебя пока не очень.

— А она сказала наоборот, что моему удивлению не верит...

— Мало ли, чего она сказала. Госпожа Даари, ну что ты как маленькая. У принцессы Таи пятьдесят лет опыта в политике, она никогда не говорит то, что думает, это рефлекс.

— Ладно, — Даари вздохнула. — Так зачем ты устроил этот цирк?

— Со мной Владыка беседовал на днях, — уловив удивленный взгляд Даари («Владыка был здесь, а со мной не увиделся!»), Алат счел нужным пояснить: — По магфону, разумеется. Он считает, что надо ускорить проект. А для этого придется действовать более явно. И вот тут твой статус и твое состояние, — он кивнул на живот, — просто бесценны!

— В каком смысле? — нахмурилась Даари.

— В таком, что ты можешь воротить почти что угодно, и это спишут на капризы беременной. Никто не подумает, что госполитика насерьез поменялась.

...И Алат посвятил Даари в свой грандиозный план. Даари возмутилась и сказала, что это глупости, что она не будет изображать такую дуру и что все равно никто ей не поверит. И вообще, на таком высоком уровне решения так не принимаются!

Алат засмеялся.

— Знаете, все-таки сложно поверить, что вы правда старшая госпожа, а не школьница-отличница.

И он туда же! А она ведь даже очков не носит.

— Между прочим, никогда не была отличницей, — вздохнула Даари. — Наша преподавательница письменной речи и литературы очень меня не любила.

...А еще у нее по теории магии и началам алхимии были не самые высокие баллы, но на этом Даари не стала заострять внимание.

— Нет, серьезно, — продолжил Алат. — Решения на так называемом «высоком уровне» принимаются по каким угодно критериям — хоть по велению левой пятки. Например, «чтобы не обижать нужных людей» — значительно чаще, чем вы думаете. Распустительства, страхов, очковтирательства и некомпетентности в высших эшелонах министерств до хрена и больше.

— И как Цивилизация до сих пор не рухнула? — иронично спросила Даари.

Алат ответил неожиданно серьезно:

— Меня тоже всегда интересовал этот вопрос. Думаю, будь нашим лидером человек — а пуще того, сменяющиеся люди — обязательно рухнула бы. Если бы вообще удалось создать единую империю на большей части планеты. Ну и еще Большие Прорывы помогают, время от времени встряхивают это некомпетентное болото...

— Погодите, а чем так важно, что Владыка не человек? — заинтересовалась Даари. — Тем, что не стареет?

— Это скорее относится ко второму пункту — что его никто не сменяет. А к первому пункту относится то, что его психика значительно крепче, меньше изменяется под влиянием стрессов и с возрастом, — пояснил Алат свою мысль. — Заметьте, это даже не мои идеи, это мысли одной из моих соучениц по Академии, она сейчас пишет диссертацию на тему психологии властей предержащих. Сам я никогда этими областями не занимался, — в противовес собственным словам, он заговорил хорошо поставленным лекторским тоном: чувствовалось, что Алату часто приходится заниматься популярным изложением не таких уж популярных теорий. — Вы наверняка слышали, что, мол, власть развращает? Это не совсем так, власть сама по себе может даже дисциплинировать — как любая ответственность. Развращает масса сопутствующих факторов. Драконы устроены так, что живут тысячелетиями... — тут Даари вспомнила откровения Дракона, что ему, мол, осталось всего триста лет, — ...поэтому их разум более устойчив, и все эти факторы влияют на них в меньшей степени. Замечу, что для популяции в целом оно и не очень хорошо: раз каждая особь в отдельности почти не меняется за жизнь, а живет долго, научно-магический прогресс идет в целом медленнее, чем у людей. То есть, я имею в виду, шел бы, если бы драконы существовали. Но для одного разума, да еще возглавляющего огромное государство, это просто замечательно.

— Логично, — согласилась Даари.

И подумала, как им все-таки повезло, что Цивилизацию создал именно Владыка, а не какой-нибудь кровавый маньяк. Впрочем, маньяк не смог бы удержать власть целых восемьсот лет, его бы обязательно свергли раньше... Или смог бы? Ведь Дракона тоже пытались свергнуть, но не вышло.

Впрочем, в прежние столетия и Дракон был гораздо кровавей. Что бы он ни говорил по поводу человеческой природы, которая, мол, одна во всем виновата, все равно. Та же «Роспись государственных казней», о которой Даари прочла в школе и потом два дня спать не могла — ведь согласно всем историческим источникам, Дракон лично приложил руку к ее составлению.

— Значит, попробуете выполнить мой план? — спросил Алат, пока эти мысли проносились в голове у Даари.

— Ну не знаю, вы же сами сказали, что актриса из меня так себе...

— А вам и не придется играть. Вы же правда беременны и вам правда все тяжелее вести активный образ жизни.

— Честно говоря, да, — вздохнула Даари. — Наверное, через пару месяца придется на полупостельный режим переходить.

— Ну вот и давайте используем ваше состояние по максимуму, пока вы еще можете нормально двигаться.

Так для Даари неожиданно началась довольно насыщенная «светская» жизнь — это при том, что вообще-то она не горела желанием пока встречаться с людьми или вообще светиться где бы то ни было в качестве старшей супруги. Не сейчас. Когда-нибудь потом, когда она овладеет всеми тонкостями этикета и когда ее дети будут надежно спрятаны в яслях, под охраной императорской гвардии.

Однако как начальница вновь сформированного отдела (который кроме нее включал только барышню Тарро и еще пару секретарей), Даари пришлось согласовывать встречи с поставщиками комплектующих и уговаривать их поставить больше, чем было уже закуплено — или сделать это быстрее оговоренного. К счастью, большинство договоров, заключаемых министерством, предусматривали возможность увеличения согласованных объемов или уменьшения сроков в случае «обстоятельств государственной важности», нужно было только составить соответствующий протокол. Но рубить с плеча не годилось: пригрозить судебным разбирательством или силовыми мерами можно, но это последнее средство. Сначала нужно было договариваться. Правда, даже мягкий подход директоров заводов и управителей крупных фирм не радовал, но тут Даари «включала беременную»: капризным тоном заявляла, что это ее личное распоряжение, что Владыка все поддержит, и что в случае несогласия она самолично приедет в контору и будет там сидеть — да, вот с таким вот животом! — пока не получит согласия.

Были и особые случаи. Например, в первую неделю Даари переговаривалась по видео с промышленником из Серегенского (кстати!) округа о строительстве новой железнодорожной ветки. Он когда-то подавал заявку, но в итоге законсервировал процесс, так как не нашел инвесторов, и теперь его надо было убедить сделать это быстро и — главное! — положиться на слова Даари о дополнительных гарантиях. Мол, официально поручиться за него перед банком министерство не может, но фактически процент по займу будет более выгодным — Владыка возместит часть оплаты лично. Кроме того, Даари съездила на Торговую Ярмарку в Таале, потому что там участвовала небольшая текстильная компания, чьи особо прочные ткани, выдерживающие магические плетения до трех месяцев, очень заинтересовали Сантира. Вроде бы мелочь — но владельцем этой компании оказалась женщина из небольшого, но очень древнего клана (Туманная Жаба-и-Гречиха), и Сантир очень просил Даари перехватить этот контракт первой, пока не влезли производители спортивной одежды.

Между прочим, очень познавательная оказалась встреча: хозяйка компании, немолодая, но очень энергичная особа много лет экспериментировала с тканями в небольшом надомном ателье, а потом за свой счет организовала расширение производства. При том что магическими способностями она обладала лишь очень средними (то есть добивалась успеха благодаря упорству, хорошему знанию теории и прилежанию), а поддержка Клана выражалась разве что в славном имени.

Именно эта встреча заставила Даари обдумать способ получения финансовой независимости, который ей до сих пор даже в голову не приходил. Она думала больше в категориях выгодного вложения своего содержания, но теперь, пораскинув мозгами, посоветовалась с Гешвири — да и зарегистрировала на ее имя логистическую компанию, которая имела право находить поставщиков для государственных учреждений и заключать с ними контракты. Пока компания находилась лишь в процессе получения соответствующих разрешений, но лиха беда начало.

Короче, жить Даари было интересно, она перестала тревожиться о беременности, и так уставала, что засыпала очень легко, несмотря даже на то, что спать теперь приходилось строго на боку — ни на спину не перевернешься (сразу начинала кружиться голова), ни на живот не ляжешь.

Многие женщины находят особое удовольствие в том, чтобы выбирать детские наряды, коляски и прочие аксессуары, но Даари и об этом тревожиться не приходилось: всем занималась Саюра. Как-то вечером личная помощница предложила Даари цифровую презентацию с разными вариантами, Даари утвердительно промычала и заснула. Слишком уж устала: ни до чего. Уже на следующее утро встревожилась — не пропустила ли чего? Ведь малышам столько всего нужно, а Даари так плохо в этом разбиралась!

Но Гешвири ее успокоила:

— Не бойся, я в этом разбираюсь. Все проверю за Саюрой. Да и она ошибок не допустит, не зря же их пять лет учат. А если бы и допустила, кто-то из младших евнухов поправил бы.

— А ты откуда разбираешься? — удивилась Даари.

— Учили, естественно, — Гешвири приподняла брови. — С детства. Не забывай, что у женщин Клана главная обязанность — родить и качественно воспитать как можно больше детей-магов. Это важнее даже, чем совершенствоваться в магии. Поэтому меня с раннего детства привлекали к уходу за малышами.

— Хм, — сказала Даари, мама которой неоднократно осуждала женщин, сваливающих на старших дочек уход за младшими. Сама Даари, конечно, немного помогала, когда родился Тарик, но даже подгузники ему почти не меняла. Только играла с ним и сидела с коляской рядом с домом (под честное слово, что никуда уходить не будет, даже в соседний сквер). Когда Тарику исполнилось три года, мама отдала его в детский садик и вернулась на работу. Тогда Даари приходилось водить самого младшего брата в садик, забирать оттуда, кормить и даже иногда купать вечером (то есть сидеть рядом, пока Тарик плескался в ванной), если мама очень сильно уставала. Но Тарик всегда был очень умен для своих лет и даже в три года уже вполне мог о себе позаботиться. Только шнурки завязывать не умел, и разогревать еду Даари тоже приходилось самой.

Так она и сказала:

— Ничего себе порядочки у вас! Лишать девочек детства!

— Почему лишать детства? — удивилась Гешвири. — По-твоему, детей и таблице умножения учить не надо, чтобы не перенапрягать?

Девушки заспорили было, но быстро сообразили, что имеют в виду разные вещи. Все-таки есть разница между ситуацией, когда в небогатых семьях на девочек-дошколят полностью вешают пригляд за младенцами плюс домашние обязанности, и ситуацией, когда девочкам под присмотром взрослых раз или два в неделю поручают выполнить конкретные обязанности — поиграть с малышами полчаса-час, покормить их с ложечки, почитать им вслух, сделать с ними зарядку. Девочкам-подросткам доверяют уже и купать младенцев, и делать им массаж, и менять подгузники — тут, оказывается, нужна аккуратность и тщательность, которых от ребенка добиться невозможно! Но все это строго под присмотром взрослых.

Гешвири и ее сокланниц определенного возраста, у которых не было своих младших братьев или сестер, отводили для этого либо в клановые ясли (оказывается, есть и такие — для детей, у которых матери заболели, умерли или служат на высоком посту), либо в семьи родственников. Такие же занятия, кстати, полагались и мальчикам, но по сокращенной программе и в более старшем возрасте.

Тут Даари первый раз в жизни пожалела, что не росла в Клане, или хотя бы что родители не завели четвертого ребенка, когда она была постарше — сейчас было бы гораздо проще.

Впрочем, Даари тут же взяла свою жалость назад: представила, что четыре года назад ей пришлось бы полностью взять на себя еще и с дошколенка. Ой, нет!

Буквально на следующий день после утверждения детских вещичек и разговора с Гешвири Даари позвонил лекарь Ранаарт — как по заказу.

— Голубушка, вы, кажется, пренебрегаете моими назначениями, — сказал он.

Звонок прозвучал номинально после рабочего дня, но фактически Даари все еще сидела в своем роскошном кабинете и пыталась согласовать между собой графики работы двух алхимических лабораторий, чтобы третья — засекреченная — вовремя получила все результаты. Она рассеянно ответила ему:

— Отчего же? И ем, и зарядку делаю...

Она умолчала, что на зарядку ее выгоняли Гешвири с Саюрой, а не то бы забывала.

— У вас близится двадцатая неделя, нужно чаще осматриваться. Хотя бы раз в три-четыре дня. А вы постоянно торчите в Сааре. Как я могу контролировать ситуацию в такой обстановке?

— Ох, — сказала Даари, — как-то я об этом не подумала... Насколько необходимы эти осмотры? Раза в неделю разве не хватит?

— Сиятельная госпожа, вы не имеете права рисковать драконьим семенем! К тому же тройня — исключительная ситуация. Да, обычно здоровую беременную я осматривал бы примерно раз в две-недели или месяц, но вы —дело другое.

— А может быть, я часть осмотров смогу в Сааре же проходить? Там ведь есть правительственная клиника, для тех же работников космического министерства.

— Есть-то она есть, но... — Ранаарт как будто замялся. — Стандарты не вполне под вас заточены. Уровень охраны не тот.

— Боги-духи, но ведь наверняка можно там организовать прием для вип-персон! Я хорошо себя чувствую, даже сплю нормально... — как кирпич. — Много ли времени это займет?

— А почему вы не хотите провести эти выходные в Таальском дворце?

Даари посмотрела на заваленный бумагами стол. Большую часть этих документов с космодрома выносить нельзя (это же касается и версий в местной мини-Сети), даже в место с таким высоким допуском, как Таальский дворец.

— Слушайте, вы же сами говорили, что главное для успешного хода беременности —— это мой настрой, — сменила пластинку Даари. — А у меня сейчас настрой самый лучший, я осваиваюсь с новым назначением. Ни секунды терять не хочется. Ведь все равно придется сделать перерыв, когда рожу. Надо сейчас как можно больше успеть. Я сама поговорю с Лаили, уверена, она что-нибудь придумает насчет охраны.

Ранаарт вздохнул.

— Ладно, попробую уладить с руководством клиники. Но будь вы обычной женщиной, я бы сказал, что никакая карьера не стоит здоровья во время беременности.

«Если от этой карьеры не зависит жизнь и степень свободы твоего будущего ребенка... Нет, детей», — подумала Даари, но ответила иначе:

— Сами же сказали, что обычную женщину вы бы так не донимали!

Ранаарт хохотнул.

— Уели. Нечем крыть.

В общем, через пару дней Ранаарт позвонил еще раз и пригласил ее на осмотр, но не в ведомственную клинику министерства, а в какую-то особо дорогую и элитную частную лечебницу. «Охранять будет дворцовая гвардия, я договорился», — сказал он.

Даари обрадовалась, что не придется возвращаться в Таалу: Гешвири сейчас гостила у родных, решала какие-то вопросы, связанные с помолвкой, а без нее Саннин будет кудахтать над Даари без конца и края. И Саюра, конечно, тоже возьмет сторону фрейлины. Только у Гешвири хватало здравого смысла, чтобы понимать: работа Даари не утомляет, а наоборот, помогает ей.

Поэтому Даари даже не уведомила Лаили, что после работы отправится в город, а не домой, просто велела шоферу вести повозку по нужному адресу. Уже на полдороге Даари вспомнила с раскаянием, что Лаили Канно просила ее не садиться в повозку без охранницы. А охранницу Даари забыла вызвать, выходя из конторы. Но не возвращаться же! Тем более, что наружная охрана ее все равно ведет: вот они, две неприметные повозки маячат в зеркале заднего вида. Канно просто параноик, ей по должности положено.

Частная клиника Даари понравилась: высокое крыльцо украшали вечнозеленые кустарники — очень кстати, а то даже в Саар-Доломе зима чувствовалась, и зелени было мало — а интерьеры внутри ничуть не уступали дворцовым. Пожалуй, были даже роскошнее. Лечебница пустовала, если не считать атлетически сложенных красавиц в алых одеждах с церемониальным холодным оружием: дворцовая гвардия во всей красе.

Даари мысленно похихикала над тем, что столько этих девиц нагнали ради нее одной. Как будто кто-то всерьез может покуситься на старшую супругу Владыки, да еще беременную! Для обороны от случайных психов хватило бы и более скромного эскорта.

Осмотр у доктора Ранаарта тоже прошел нормально, он подтвердил, что с детьми все хорошо.

— Только хотелось бы проверить кое-что, — заметил он. — Все-таки тройняшки — по умолчанию сложный случай... Сейчас, возьму кое-что в соседнем кабинете.

Он вышел, Даари осталась одна — сидеть на кушетке с оголенным животом.

Это было последнее, что она помнила четко.

Потом ей вдруг стало нехорошо, она даже испугалась, что ее сейчас вырвет. Но не вырвало, просто голова стала гулкая и пустая, перед глазами все поплыло. Стало непонятно, то ли она все еще сидит в кабинете лекаря, то ли идет по мраморному полу — нет, ее ведут красавицы в алом — потом пол становится проще, сменяется плитками мостовой, потом Даари сажают в повозку — не ее повозку, что-то куда проще, с кузовом и логотипом какой-то компании — потом темнота...

А еще позже Даари проснулась в подземной палате, где ей предстояло провести много недель.

Глава 26. По ту сторону побега (без правок)

«Ничего не выйдет, — нудел где-то в заднем уголке разума Даари неприятный такой голосок. — Нужно взять нескольких детей постарше и драпать с ними... А лучше — в одиночку, потом ты обрушишь на заговорщиков всю мощь государственной машины, и пусть детей спасают профессионалы. А ты чего? Насмотрелась в детстве сериалов! Был такой давно когда-то, «Неуловимые несгибаемые» назывался, там они всегда так из переделки выпутывались... Их оцепят враги, запрут где-нибудь в старом храме или в сарае, они насобирают из говна и подручных амулетов какого-нибудь шагающего робота, выскочат все красивые в искрах магии и всех разнесут...[1] Тоже так хочешь, да? Только ты не команда, ты одна, и ни крикливого режиссера, ни меланхоличного оператора за сценой...»

Даари не боролась с этим голоском. Доводы разума ее даже успокаивали: значит, она еще не до конца потеряла адекватность, раз по крайней мере отдает себе отчет, за какое гиблое и бесполезное дело взялась. По опыту она знала уже, что сомнения одолевают всегда. К ним нужно прислушиваться до принятия решения; когда оно принято, главное не тратить время на доводы и контр-доводы.

«Ах, так ты, выходишь, думаешь, что, осознавая всю степень своего безумства получаешь индульгенцию его продолжать? — надрывался голосок. — Между прочим, внутренний скептик обычно оказывается прав! Ведь думала же тогда, что не надо ввязываться в воровство пилюль из драконьей крови, оставить все на самотек! Послушалась бы голоса разума, не влипла бы тогда... Может быть, и сейчас послушаешься? Еще не поздно! Одной тебе будет гораздо проще...»

Говоря откровенно, может быть, Даари и попробовала бы выбраться одной, или взяв с собой только Сайти и Сию. Но не могла этого сделать по причине, которая даже ей самой казалась смешной, дурацкой и сентиментальной: она съела еду больного мальчика, Лаара.

Рисовый шарик и манта встали на пути к бегству непреодолимой преградой, хотя она никогда не видела мальчика, которому они предназначались.

«Подумай хоть о собственных детях! Погибнешь ты — погибнут и они! Или попадут в руки этих выродков, а еще неизвестно, что хуже».

Да, но если она сбежит сейчас и они все четверо спасутся — что тоже далеко не гарантировано — сможет ли она когда-то посмотреть в глаза своим дочерям?.. Тем более, она не просто так молодая женщина, угодившая в переплет; она, на секундочку, старшая госпожа — их еще иногда высокопарно именуют матерями нации, хотя это обращение уже и устарело.

Даари всегда казалось, что мать вообще и беременная женщина в частности должна думать в первую очередь о своем ребенке — но тут с удивлением поняла, что, как бы ни банально и ни фальшиво (из-за обкатанности фразы лицемерами всех мастей) это не звучало, в некоторых ситуациях чужих детей действительно не бывает.

В общем, голосок бормотал себе, а Даари работала.

Дел у нее было — непочатый край, а управиться с ними нужно было как можно быстрее, до вечерних «процедур». А ведь уже, по словам Сайти и Сии, окончился обед. Значит, оставалось всего три-четыре часа. То есть в крайнем случае можно было плюнуть на них, но Даари невыносима была мысль, что кого-то из детей могут забрать на эти их «процедуры» — и уже не вернуть. Кроме того, скорость диктовало и ее собственное состояние: пусть ей удалось попить воды и перекусить, Даари все равно чувствовала себя неважно. Жрать после перекуса захотелось еще сильнее, и одновременно очень сильно мучила изжога. А еще Даари ощущала сильнейшую усталость: хотелось лечь прямо на каменный пол и пролежать так, не вставая, часов десять.

Она даже прикинула, не плюнуть ли на все и не выспаться ли в самом деле, но... Нет. Нельзя. По ее следу наверняка идет погоня; одни боги-духи знают, какими методами заговорщики ищут ее по всей этой системе естественных пещер и заброшенных шахт и почему пока не нашли. Наверняка найти могут в любой момент. Не стоит гневить судьбу, слишком наплевательски относясь к ее дарам.

Кроме того, в плену, в своей комфортабельной палате, Даари только и делала, что спала. Можно сказать, на всю жизнь вперед выспалась...

Переплетать магические нити все еще ощущалось неожиданно легко, несмотря на усталость. Даари решила, что сказывалась близость пещеры с драконом и фоновая магия (в отличие от магических каналов, ее она видеть не могла). Вряд ли это облучение создавало опасные дозы, иначе заговорщики не оставили бы тут детишек (трудно говорить о гуманизме, но если они занимаются лекарскими исследованиями, то важно помнить, что фоновая магия влияет на состояние здоровья).

Самым трудным оказалось не чароплетение, а разбор старых лекарских приспособ на запасные части. У Даари не имелось ни отвертки, ни молотка, ничего кроме собственных рук. Пришлось и для этого приспосабливать магию — а отвинчивать болты, выбивать деревянные клинья и расшатывать конфирматы и саморезы плетенками куда труднее, чем нормальными инструментами из дерева и стали.

Кое-как она справилась, но прокляла в процессе все, что можно и нельзя. Материлась так, что наговорила уже на государственную измену — ведь проклятие императору и его родным до пятого колена включительно до сих пор входят в состав преступления. В какой-то момент Даари сообразила, что можно не разбирать, а ломать — в смысле, резать. Хотя бы тогда, когда ей не нужна деталь полностью целой (а такие случаи были редки).

Выматерившись уже по поводу своих собственных умственных способностей (в принципе, тоже преступление — хула высокопоставленного лица!), Даари создала простенькую режущую плетенку — и за несколько минут доделала работу, с которой возилась до того больше часа, не одолев и половины.

Настала пора создавать собственно аппараты. И — главное! — заряжать двигательные кристаллы для них. Так-то кристаллов кварца в разобранных штуковинах она нашла не один и не два (они имелись не во всех аппаратах, многие работали непосредственно от энергии мага, который проводил ту или иную процедуру), но, конечно, все они давно и безнадежно разрядились.

Вот когда Даари порадовалась тому, что в свое время в Серегенском гарнизоне занималась перезарядкой старых кристаллов. Как бы иначе она справилась сейчас? Быстро с этим не разберешься и самостоятельно с нуля не научишься.

И ее опыт в создании иллюзий, с которыми она неустанно упражнялась почти все время в плену, тоже пригодился. Единственное, что во время прежних тренировок Даари упирала на правдоподобие и точность — ей нужно было создать впечатление, что она якобы никуда не уходила из палаты. Видимо, ей неплохо это удалось, хотя план в целом и провалился. Сейчас же ей нужно было действовать масштабно, с размахом, ошеломить и сбить с толку — чтобы не поняли, что происходит и утратили способность рассуждать и действовать разумно, хоть на какое-то время.

Даари очень повезло, что Сия и ее Старший брат (да примут боги-духи эту храбрую юную душу в свои чертоги и дадут ему посмертие по завету его предков!) разведали, как устроен «экспериментальный детский дом» и как он охраняется. На самом деле охраны как таковой было немного: комната-пост нянечек в конце коридора и... И, считай, все. А больше и не нужно: талисманы видеонаблюдения позволяли следить за детьми с поста охраны, который находился на уровень выше, за пределами детского коридора. В этом-то и состояла главная проблема: Даари успела заметить, что двери в конце коридора были такие же, к каким она привыкла в своем узилище — огромные, тяжелые, с ручками-штурвалами. Герметичные. И еще она обратила внимание на величину вентиляторов в воздуховоде, по которому так споро ползали Сайти и Сия. Большие вентиляторы, и все время работали: от них доносился изрядный гул.

Это значит, что, если нужно, с поста охраны можно отдать команду на выкачку воздуха.

Когда Даари затевала свой план побега, она почти не сомневалась, что против нее крайние меры не применят: она была нужна живой в любом случае. То есть не она, а ее дети. Но про товарищей Сии и Сайти того же сказать нельзя. Может быть, даже наоборот: если Сия права, то программу как раз сворачивают, и от детей так или иначе будут избавляться. Может быть, у них уже все готово: пустят в воздуховоды какое-нибудь летальное алхимическое зелье — и привет.

Значит, нужно устроить все так, чтобы не успели, не подумали, растерялись.

Теперь о времени.

Ну что, вроде все почти готово...

Даари с грандиозным неудовольствием обозрела идиотские приспособы, которые ей удалось собрать из подручных материалов. Она так густо оплела их магическими каналами, что для ее ее зрения эти штуковины казались почти что клубками светящихся канатиков — но не аккуратными, в которые сматывают шерсть для лучшего вязания или плетения, а ужасно спутанными, грубыми. Такие получаются, если оставить в комнате наедине с пачками шерсти маленького ребенка или несколько котов. Ни малейшего изящества, энергии потеряется почем зря... Если бы Даари запитывала эти плетенки от собственного резерва, тут бы ей и сдохнуть (или, точнее, тут бы серьезно пострадали ее дочери). Но она воспользовалась кристаллами, а кристаллы зарядила с помощью старых линий на стенах кладовой — их нужно было только немного оживить. К счастью, за расходом энергии тут, очевидно, никто не следил — ну правильно, какой смысл следить, если запитали от подземных источников? (А они наверняка тут есть: месторождения теплого льда в других местах не образуются. Косвенным подтверждением того же самого было и то, что, блуждая по тоннелям, Даари тоже в изобилие находила неактивные, но еще живые каналы).

И все-таки количество дыр в собственном плане отчаянно злило.

«Если удастся выбраться отсюда, — мрачно пообещала она себе, — я никогда, никогда, не позволю больше застать себя врасплох! А если придется действовать, у меня будет нормальный план, а не это убожество...»

Так, теперь проверить еще раз, что там с настройками звука. Вот казалось бы: звук проще, чем изображение, однако Даари он всегда удавался с трудом.

...Однако судьба не дала ей времени на проверку: она увидела, как из вентиляционного отверстия выбежал огонек — и пропал. Одноразовый бумажный амулет, который она сделала для Сии! (Бумага и тушь у ребят были: им, оказывается, полагалось хобби.) Времени на отладку больше не было, пора действовать.

Это значит, что принесли ужин. После ужина начинаются «процедуры» (кстати, странно, Даари думала, что большинство лекарств и тому подобного принимаются на голодный желудок!), нужно успеть раньше.

Ну ладно, хоть как-то оно сработает. А там — пан или пропал.

—-

...Когда Даари активировала свои наспех собранные штуковины, она понятия не имела, что творится в остальной части подземного комплекса.

А творилось там... Много чего.

Суматоха и переполох — так будет вернее всего.

Даари верно отгадала, что лекарь Ранаарт состоял в числе заговорщиков. Без его участия ее не удалось бы похитить. Верно она догадалась и о том, что это он приходил ее осматривать в плотном костюме и защитной маске, заодно изменяющей голос. Оправдался и ее расчет на то, что, обрушив часть горного массива, она сильно затормозит преследование. Более того, ей повезло так сильно, как она и не чаяла.

Палата Даари располагалась не где-то на отшибе, в специально отведенном модуле для работы с экспериментальными объектами; нет, она находилась вплотную к помещениям, которое занимал исполнительный комитет Общества Освобождения Человеческой Расы (ООЧР). Самые защищенные, самые комфортабельные, самые насмерть заколдованные апартаменты, построенные с соблюдением всех мер сейсмической безопасности...

И когда Даари обрушила перекрытия, часть этих мер безопасности сработала. Несколько туннелей завалило, недоступным оказался целый уровень. Но модуль операционного зала ИК (в том числе лаборатория и комната с резервной панелью управления системами Комплекса) уцелели.

В момент взрыва в модуле на совещании находились четверо из семи членов ИК: Ранаарт Ветреный Тигр, Союн Солнечный Вепрь, Лаамина Дождевая акация и Аштар Хоат, простолюдин, третий заместитель Первого министра. Все они, к большому несчастью Даари, выжили.

Но повезло ей в другом: обвал оказался столь значительным, что откопаться эти четверо не могли. По-настоящему сильных магов среди них не было (Ранаарт был магом первого ранга, но получил его за научные занятия, а не за боевые навыки) — что удивительно только на первый взгляд. По-настоящему сильные маги обласканы Драконом и находятся в Цивилизации на особом положении; мало кто из них захочет бунтовать, даже если речь идет о клановых вольностях. Кроме того, многие тонны горной породы — это вам не дуэль в тепличных условиях специального дуэльного зала, где даже действие заклятий подсвечивается! Четверка смогла только наладить связь с теми из заговорщиков, что остались в незаваленной части комплекса, и запросить помощи.

Разбирать завалы такого рода непросто, даже магией. Прошло почти шестнадцать часов, прежде чем несколько специалистов сумели пробиться к автоматически запечатавшейся двери и вскрыть ее, впустив в конференц-зал свежий (относительно) воздух и выпустив запертых там голодных и злых заговорщиков.

Главных из них был все же не Ранаарт — на своем высоком посту он курировал в основном лекарно-алхимические и некоторые другие научные изыскания. Лидером считался (от слова «считал себя») Союн из клана Солнечного Вепря-и-Камелии, который в полном мере воплощал лучшие качества своего рода: напорист, харизматичен, бешен в бою. Спорить с ним было тяжело.

Первое, что он спросил у одного из своих замов, уцелевшего наверху и занимавшегося раскопками:

— Вы начали поиски?

— Какие поиски, господин? — удивился тот.

— Нашей главной уязвимости! — прорычал Союн, сверкая очами из-под спутанной гривы золотистых волос, что живописно падала ему на лицо (как многие старшие мужчины из Кланов, особенно те, кто претендует на лидерство, он носил длинную прическу, да вдобавок еще и отпустил бороду). — Пленницы, которую этот гнусный лекаришка не дал мне пристукнуть!

Заместитель пораженно уставился на него, потому что понятия не имел о том, что тут имелась какая-то пленница. Все, кто знал, погибли под завалом. Тут Даари повезло еще раз, если можно назвать везением вполне логичное желание руководства ООЧР ограничить количество людей, которые могут случайно проговориться, что у них в бункере содержится пропавшая старшая супруга Владыки.

«Вот нахрена я связался с ними на свою голову десять лет назад? — устало подумал заместитель. — Сейчас ведь накажут ни за что ни про что... Бесовы аристократы!»

— Попрошу без оскорблений, — тем временем с немалым достоинством произнес Ранаарт, которого вытащили из пролома сразу после Солнечного вепря.

Впечатление оказалось несколько подпорчено тем, что лекарь отчаянно кашлял, наглотавшись пыли.

Следом за этими двумя выбралась Лаамина Дождевая акация — совсем молодая женщина, ей еще не было и тридцати. Она не стала отдавать никаких распоряжений, только спросила: «Где выход? Там? Там что-то уцелело? А мои покои?» — и торопливо ушла.

Аштар Хоат выбрался последним. Проигнорировав разборку между Союном и Ранаартом, которая к этому моменту шла на повышенных тонах (Союн гремел, что Ранаарт настоял на краже Даари, а сам толком и не занялся своими «исследованиями», зато поставил под угрозу всю организацию; Ранаарт же пытался спокойно и взвешенно — правда, все равно сбиваясь на крик — отвечать, что он собрал бесценные данные, и что Союн не видит дальше собственного носа), третий помощник Первого министра тут же обратился к заместителю:

— Границы завала локализовали? Доложите.

Уточнив в несколько вопросов, что из инфраструктуры уцелело, Хоат веско сказал:

— Примерно шестнадцать часов назад у нас сбежала важная заложница. Может быть, она погибла. Может быть, жива. Может быть, нашла выход наверх. Может быть, еще блуждает по заброшенным частям Комплекса. Лучших магов на то, чтобы это установить — и захватить ее, если возможно. Заложница слабый маг, но при этом глубоко беременна, плод обладает невыясненными магическими возможностями. Поэтому недооценивать нельзя, работайте как по магу первого-второго разряда. Как минимум десять человек в эту группу. Остальные пусть готовят эвакуацию Комплекса согласно штатному расписанию.

— Эвакуацию? — едва ли не с рыком обернулся к нему Союн. — Ты, писаришка, хочешь все бросить?!

— Ролевые игры в средневекового аристократа вас не красят, — ответил Хоат. — «Лекаришка», «писаришка»... Ранг «писарь» в государственном аппарате давно уже всего лишь архаическое обозначение низших должностей, никакой функциональной нагрузки не несущее.

— Ты мне, писаришка, скажи, какого беса ты панику разводишь?! Что за эвакуация без согласования с Комитетом?!

Хоат этот выплеск эмоций проигнорировал.

— Вы не слушали меня последние два часа? Это ваши проблемы. Спросите Ветреного Тигра, он вам пояснит.

— Вепрь, в данном случае он прав, — Ранаарт решил не дожидаться, пока побагровевший товарищ по заговору последует доброму совету — ну или начнет крушить все вокруг. — Если есть хоть малейший шанс, что Сат спаслась и сохранила беременность, мы не можем сбрасывать со счетов, что она либо доберется до узурпатора, либо как-то даст ему о себе знать. И тогда он явится лично. Мы пока не готовы выступить против него в открытую. Здесь в Комплексе никого не должны найти. Поверьте, мне самому жаль! У нас тут почти триста человек... Было, по крайней мере. Уникальное оборудование и образцы. Но делать нечего. Если выбирать между потерей Комплекса и потерей всей организации...

— Образцы у него! Уникальное оборудование! — проревел Солнечный Вепрь. — Бесы вас побери, Ранаарт, вы забыли о главном?!

Он начал бешено гримасничать, не называя главную причину создания комплекса именно в этом месте вслух. О спящем в глубине горы Втором Драконе никому рангом ниже ИК и нескольких особо доверенных лиц знать не полагалось.

— Ну вотопять одно до потому... — вздохнул Ранаарт. — А что вы предлагаете?!

В этих бесплодных спорах они уже провели больше часа, прерываясь только на чары регенерации воздуха, поэтому все эти аргументы успели уже надоесть. Но Вепрь как будто все пропустил. Неудивительно: в стрессовой ситуации начинал слышать только себя.

Хоат тем временем принялся отдавать распоряжения подчиненным: свара аристократов доставляла ему тайное удовольствие, так что как-то разнимать и успокаивать их он не собирался.

Так и вышло, что Даари искали хоть и лучшие специалисты — но было их немного. К тому же поиски начали с опозданием. К тому времени, когда магам ООЧР удалось запустить и сформировать поисковое заклинание, Даари уже добралась до подземного зала со спящим драконом — и, разумеется, из-за высокого магического фона заклятье ничего не обнаружило.

Вместе с тем лидеры ООЧР связались с оставшимися четырьмя членами, занимающими относительно высокие посты — как в клановой иерархии, так и в государственной. После обмена ругательствами те четверо сообщили: супруга Сат не объявлялась, Владыка скрупулезно следует составленному заранее расписанию на текущие сутки (не такое уж удивительное дело, как может подумать тот, кто знает его лично), никаких признаков большого шухера.

Можно выдохнуть? Как бы не так! Хоат тут же заподозрил, что другие члены ИК решили его с помощью этого бегства подсидеть (резонная логика) и распорядился эвакуацию даже ускорить.

И вот на этом фоне Ранаарт отправился инспектировать свои «ясли».

Ранаарт не считал себя злодеем, а уж тем более конченым злодеем. Для каждого «испытуемого», добытого разными путями (иногда через махинации с документами в детских домах, иногда просто за деньги — у организованной преступности или прямо у родителей в беднейших регионах), он составлял индивидуальную программу испытаний препаратов, которые тот должен был выдержать, исходя из его состояния здоровья. Если по окончании программы оставался более-менее живым и целым, Ранаарт поступал по обстоятельствам: совсем беспамятных малышей подкидывал обратно в детские дома или даже возвращал семьям, если те их разыскивали; ребят постарше и посмышленей, пристраивал на «работу» через те же связи с организованной преступностью — в Цивилизации, как во всякой огромной империи, существовали «серые зоны» и целые довольно большие территории, где власть закона была не так абсолютна, как хотелось бы Дракону и правительству. Одну способную в магии девочку Ранаарт даже хотел удочерить, но расстался с этой идеей: удочерение в благородный Клан — дело непростое, возникло бы слишком много вопросов. В итоге он взял ее в любовницы и рассчитывал со временем получить от нее одаренное потомство, на котором планировал проверить многие свои максимы о воспитании (Ранаарт состоял в обычном для аристократических кругов браке по расчету, жена родила ему двоих детей, еще одного они планировали зачать в скором времени — но почти во всех Кланах воспитание находится под контролем старших женщин).

«Я делаю, что должен, — сказал бы он на гипотетическом судебном процессе. — Алхимикам веками запрещали испытывать препараты на детях — и что в итоге? Миллионы семей по всей Цивилизации страдают и нервничают, если их младенцы кашлянут лишний раз, потому что действенных лекарств для них нет, и даже прямым воздействием чар так же легко навредить, как и вылечить! Я же ценой незначительного вреда, нанесенного немногим — детям, от которых, замечу, даже их родные отказались — спасу от трагедии множество семей. История рассудит нас».

Поэтому поначалу он и слышать не хотел о предложении Хоата: детей умертвить, тела сжечь — и проблема решена.

— Нет, нет и нет! — воскликнул он. — Это оборвет важнейшие исследовательские программы на середине! Да и, в конце концов, это негуманно!

— А то, чем вы занимаетесь, просто вершина гуманности, — едко произнес Хоат. — Вы ведь сами сокращали программу последнее время.

— Так ведь именно поэтому! Я же собирался исследовать тут семя Дракона, а это могло привести к разного рода... Эксцессам. Пришлось бы эвакуировать детей. Вот я и оставил только самые лучшие образцы, их там всего тринадцать человек — можно в одну повозку запихать!

— Все хорошо, только у меня нет свободной повозки, — ядовито произнес Хоат, — все сосчитано. Если только вы не хотите бросить свое же оборудование.

— Ну слушайте, что за... Неумная ложь?! Как это нет лишней повозки? В комплексе-то?

— Напоминаю вам, что подземный гараж номер три оказался под обвалом, который устроила другая ваша «подопечная». О чем вы бы знали, если бы дали себе труд ознакомиться с докладом.

Кончилось тем, что Ранаарт решил лишний раз осмотреть свое хозяйство и там, на месте, принять решение. Для этого он направился в ту отдаленную часть Комплекса, где оно располагалась. С ним поехала и Лаамина Дождевая Акация, плюс уцелевшие ошметки ее личной команды — она намеревалась воспользоваться выходом на поверхность в том конце комплекса, поскольку он был ближе к нужной ей железнодорожной станции (Комплекс раскинулся под землей настолько широко что его обитателям перед выходом на поверхность приходилось раздумывать и об этом тоже).

— К счастью, — хмуро произнесла Лаамина, — мне эвакуировать нечего. Мое главное богатство — мозги, а не как у некоторых.

Ранаарт проглотил едкое замечание, что Лаамина в ООЧР занималась всего лишь агитпропом, а он — на минуточку, фундаментальными исследованиями. «Я буду выше этого, — сказал он себе. — В конце концов, она представляет весомое меньшинство в одном из великих кланов. Если побег Сат не кончится полной катастрофой, Лаамина еще пригодится. Пусть себе втыкает шпильки. Посмотрим, кто станет смеяться последним...»

Поскольку «ясли» находились вдалеке от центрального кластера помещений, Ранаарту и его спутникам пришлось воспользоваться вагонетками. Маленькая железная дорога осталась тут еще со времен добычи теплого льда — точнее, компонентов для него. Остался даже автоматизированный вагоновоз: запитанная от магического кристалла повозка, толкающая перед собой три или четыре вагонетки. Заговорщикам почти ничего и не пришлось переделывать.

Даари понятия не имела об этом, но, блуждая под землей, она проходила то над, то под магистральным туннелем. Даари не засекла эту артерию во время медитаций только потому, что она была окружена мощными маскировочными чарами — как, впрочем, и большинство других помещений комплекса. ООЧР чувствовало себя привольно, окопавшись в заброшенной системе шахт, однако сбрасывать со счетов, что армейские или полицейские маги могут проверить эту территорию на предмет спонтанных прорывов Нечистого измерения тоже не стоило — вот заговорщики и защищались от беглого сканирования. Будь Даари хорошим магом, то, работая изнутри комплекса, она бы эту защиту наверняка вскрыла — а то и вовсе не заметила бы (так тоже бывает, если медитирует сильный, но не очень чувствительный маг). В результате она нашла бы ближайший выход, начала бы пробиваться наверх коротким путем и обязательно на кого-нибудь наткнулась бы.

То есть Даари даже не знала, насколько ей на самом деле повезло: шарахаясь в темноте, она в любой момент могла попасть в зону действия следящего амулета или даже встретить пост охраны. Ее спасло только то, что «населенные» тоннели она не видела на мысленной карте, а значит, прокладывала путь лишь по пустующим коридорам. Это же несовершенство ее мысленной карты привело к тому, что Даари отклонилась от намеченного пути.

...Тот путь, который у Даари занял много часов, Ранаарт и Лаамина проделали минут за двадцать. Можно было бы и быстрее, но на стареньком толкаче давно не меняли энергетический кристалл.

Маленькая железная дорога оканчивалась неказисто: просто тупиком в скале, пыльной ровной площадкой справа от рельсов и деревянной дверью, ведущей в наблюдательный центр. Сам центр представлял собой что-то среднее между обычной конторой и постом охраны: на стене — большой кварцевый экран, куда проецировалась картинка с центральной магстанции (гудящий столб, занимающий центр помещения). Сейчас разные зоны мерцающей поверхности показывали пустой коридор с несколькими дверями, а также общие планы комнаты девочек и спальни мальчиков (у мальчиков нянечка как раз накрывала стол, девочки все вместе играли в какую-то игру, где требовалось сидеть в ряд и шептать друг другу на ухо). Вдоль экрана имелось несколько рабочих терминалов — от одного вычислительного центра — но сейчас все места за исключением одного пустовали.

Дежурный в зеленом халате лекаря сидел, закинув ноги на край стола, и торопливо вскочил, увидев, как в кабинет вошли Ранаарт, Лаамина, двое ее «девочек» и тройка боевых магов охраны.

— Шеф, что за слухи бродят? — спросил он, тревожно косясь на молчаливых охранников, рассредоточившихся по кабинету. — Говорят, эвакуируемся. Вроде как сбежал кто-то и может стражу привести. У нас никто не сбегал, ручаюсь!

— Это не у вас, — процедил Ранаарт, которому не хотелось признаваться, что пленницу упустил именно он. — И мы еще посмотрим. Может быть, ясли оставим... Сбежавшая о них не знает, найти их не просто.

«Тем более, тут рядом и вовсе уникальный образец, который сам себя защищает от обнаружения», — этого Ранаарт вслух не сказал, потому что дежурному не полагалось знать о спящем драконе.

Усилить маскировку яслей и надеяться, что их не обнаружат — это как раз и был запасной план, который он предложил Хоату; тот согласился, но с условием, что Ранаарт «возьмет на себя ответственность» и уничтожит коммуникации с остальным комплексом (читай, завалит железнодорожный тоннель).

— А как обеспечить снабжение? — тут же обеспокоился дежурным.

— А вот давай вместе подумаем, — начал Ранаарт. — Главное — еда и вода. Сколько у вас питания в пересчете на калории?

В этот момент на экранах полыхнуло.

По пустому коридору, только что тихому и мирному, прокатилась золотая волна пламени. Огромная лапа, вооруженная острейшими когтями, рванула откуда-то сбоку, перекрывая обзор; потом еще более огромный глаз заглянул в следящий амулет, словно любопытствуя; боковые веки сошлись и разошлись, на мгновение скрыв серповидный зрачок.

Глубинный ужас хлынул в голову Ранаарта одним словом: «Разбудили...»

___

[1] В отсутствии буквенного алфавита сериал с подобным сюжетом никак не мог называться «Команда А».

Глава 27. Эвакуация (без правок)

Удар!

Стена дрогнула; острые клинья, созданные магическими полями, ударили в твердую породу, которая пошла трещинами, горная порода вокруг вздрогнула. Еще удар!

Скала крошилась, как будто была сделана из песочного теста. Даари даже не ожидала, что все получится так легко. Видно, она перестрахавалась, и энергии закачала слишком много. А как измеришь? Специализированных амулетов ни одного, собственной чувствительности тоже не хватало. Поэтому она предпочла перестраховаться и зарядила плетенку максимально: столько, сколько та приняла. Благо, энергия в перенасыщенной атмосфере драконьей пещеры вытекала буквально из воздуха.

Поэтому тоннель в горной породе пробивался с великолепной, неожиданной скоростью.

«Минут за пять закончу, — поняла Даари. — Хорошо, моей иллюзии хватит!»

Даари долго сомневалась, стоило ли решать проблему именно так. «А вдруг опять обвал устрою? — спрашивала она себя. — А вдруг потребуется слишком много времени?» Насчет первого прикинула: ее чуйка говорила, что вокруг — сплошная твердая порода без особых пустот, от одного лишнего туннеля ничего случится не должно... Ну, в теории. Даари не была геологом, и в ее дилетантской картине мира практически по любой породе могла пойти трещина, обрушив все нафиг.

А по поводу времени... Даари все-таки очень рассчитывала на то, что, если в ее иллюзию поверят, то будут действовать максимально рационально с точки зрения заговорщиков. Не побегут спасать детей или хотя бы проверять, что там с ними случилось, а для начала изолируют тоннель, может быть, включат вентиляторы по выкачке воздуха. Или, точнее, изолируют себя от тоннеля. И будут спасаться от дракона. То есть побегут. У Даари не было времени на обширную медитацию, но она почти не сомневалась, что какой-то путь наверх от поста охраны есть.

Если сбегут — вообще идеально. Главное, чтобы не полезли к ним сюда, давать отпор.

И вот чтобы точно гарантировать отсутствие таких неприятностях, Даари решила создать иллюзию пробудившегося дракона. Того, который из столба прозрачной породы. Благо, она его хорошенько рассмотрела, и облик впечатался в память: захочешь — не забудешь!

Рассуждала Даари просто: эти ребята тут годами сидят рядом со спящей угрозой планетарного... Ну ладно, регионального масштаба. Может быть, привыкли. Может быть, не все знают. Но те, кто знает, не могут не бояться того, что гигантский ящер вылезет и отправиться наводить свои порядки. И, если Даари правильно представляла то, как драконы влияют на человеческую психику, боятся они страшно. До дрожи и, возможно, обмоченных штанов. Такой страх обязательно должен затмить им рассудок и заставить забыть обо всем рациональном — в том числе о том, что иллюзию можно и проверить.

Во всяком случае, Даари очень на это надеялась.

Однако для этого иллюзия должна выглядеть мало-мальски достоверной. Проблема с иллюзией — по крайней мере, с иллюзиями того рода, которые Даари создавать умела — так это в том, что они были стационарными. В смысле, не двигались сами по себе. Запертая в палате, она решала эту проблему с помощью тонких прозрачных пленок с изображением, которыми завешивала амулеты, причем доставляла пеленки к амулетам тоже с помощью магических каналов. Однако сейчас этот путь перед ней был закрыт: хоть Сия и сказала ей, где именно в коридоре следящие амулеты, Даари прекрасно знала, что, не видя их, не сможет проманипулировать своей пленкой так, чтобы она легла точно сверху. Даже при зрительном контакте это сложно, а уж без него — и вовсе нереально.

Значит, оставались объемные иллюзии. С одной стороны, это даже проще: именно таким иллюзиям в свое время учила Гешвири для танцевального конкурса, ничего не нужно придумывать. С другой стороны, Даари понятия не имела, как заставить эти фигуры двигаться. В смысле, двигаться активно, а не дрейфовать под влиянием легкого ветерка, создаваемого танцорами на сцене. И учиться этому... нет, возможно, конечно — дотумкала же Даари, как делать эти видео-«пленочки», самостоятельно. Но у нее было очень много времени и совсем не было других дел.

А сейчас оставалось всего часа два, да и устала она до крайности. Где уж тут пытаться наскоком взять специализированные разделы магии?

Поэтому Даари и придумала собрать кое-как движущиеся повозки с помощью содержимого старого склада. И вроде бы задумка оправдалась. Проверить как следует Даари не могла: ее собственное зрение видело не только сами иллюзорные объекты, но и создающие их плетенки — а это отвлекало и мешало понять, правдоподобно ли все выглядит.

Да и звук она отладить не успела, когда Сия подала сигнал...

Зато что Даари точно успела, так это подготовить то место, где начнет основную атаку, если говорить в военных терминах.

Иллюзии —— отвлекающий маневр, призванный запугать и деморализовать противника. Освобождать детей Даари, разумеется, собиралась по-другому. По-магическому. А именно: шарахнуть со всей дури и пробить тоннель прямо в их спальню.

Ей нужно было сделать это быстро: чтобы не успели выкачать воздух, пустить отраву или еще что-то в этом роде. Но она могла не сдерживать удары, потому что любые взрывы и любой грохот должны были наложиться на ее представление с драконом и придать тому достоверности.

Пусть эти гады думают, что гора будет рушится им на головы. Пусть. Еще легко отделались.

Поэтому удар! И еще!

И...

Неужели пробила стену? Так быстро?

Да, пробила. Даари стояла в коротком узком тоннеле, который оказался в длину даже меньше ширины чулана (как она прикинула, именно на ширину чулана ей и предстояло рыть). А перед ней в дыре в стене виднелась ярко освещенная комната с фикусами в горшках и детскими кроватками. Прямо напротив нее, в противоположном углу, прижались друг к другу девочки — именно в их спальню Даари и попала. Они смотрели на Даари широко распахнутыми глазами и, кажется, даже не дышали.

Даари овладел короткий приступ удивления, не понятно к чему относящийся. Лишь через секунду-другую она поняла: ее почему-то парализовало то, что все дети одеты по-разному. Да, в пижамы, но разноцветные, некоторые с узором из веселеньких мячиков и вертушек. Как будто обычная одежда, а не форма. Как будто это дети из нормального детского сада или школы, а не из секретной лаборатории, собранные на убой.

Когда Даари общалась только с Сией и Сайти, этого не было видно: они оба носили пижамы, пусть разного цвета, но однотонные. Даари решила, что это форма для мальчиков и девочек. Оказалось, нет.

— Вот! Я же говорила, — Сия отмерла первой. — Дорогая Сердцу супруга пришла нас спасти!

— Быстро в туннель, — велела Даари. — Я за мальчиками.

— Там нянечки на стол накрывают.

— Они драться будут?

— Не знаю.

— Разберемся, — пообещала Даари. — Сия, назначаю тебя старшей. Уводи остальных мне за спину, в пещеру. Вы там увидите светящийся столб. Идите к нему. Я вас нагоню. Что бы вы ни увидели, не паниковать! Ясно?

— Есть, не паниковать! — Сия отдала на диво правильный общевойсковой салют.

Даари, помедлив секунду, ответила ей салютом боевых магов.

Вокруг нее сиял видимый только ей магический щит, в руках бились живые нити магии. Она готова была убивать. Не так, как тогда, с Оорани Вейкат, толком не понимая, что делает. Теперь — хладнокровно и спокойно. Голод и усталость полностью выбили из нее все, что оставалось от жалости, эмпатии и саморефлексии. Смерти она тоже уже не боялась. Даже за своих нерожденных дочерей не боялась. Как-то приняла философски, что их судьба неотделима теперь от ее, и что никакой особой трагедии в этом нет. В масштабах вечности, понятное дело. То есть сейчас смерть не казалась ей такой уж страшной. Страшнее казалось сдаться без боя.

Когда часами ходишь по темным туннелям, когда сутками напрягаешься на пределе своих возможностей, нормальное, живое состояние уступает место некоему трансу, когда ты просто делаешь свое дело — и плевать на все остальное.

Сия тем временем схватила за руки двух ближайших к ней девчонок и потащила за собой. Остальные, тоже держась за руки, послушно пошли за ней цепочкой — она как журавлиный клин вела. Причем две самые крошечные девочки оказались надежно зажаты между девочками постарше по разные стороны от Сии. Не потеряются и не отстанут, ура.

«Молодцы, — подумала Даари. — С мальчишками, небось, будет больше проблем!»

Она легко попала к мальчикам: просто долбанула по стене, разделяющей эти комнаты, не стала даже тратить время на то, чтобы выходить в коридор. Каждая секунда на счету, успеть — важнее, чем экономить силы... Ну или так Даари пока казалось.

Шагнула в соседнее помещение.

Здесь уже был накрыт прямо в комнате низкий столик — над чашками и плошками дымился парок, с кастрюлей и тарелками в руках замерли две женщины в белых защитных костюмах, таких же, в которых лекари приходили к Даари. Только эти костюмы были попроще: без масок, и ткань менее плотная. Скорее, просто форма.

А так обычные лица, обычные тетки. Даари думала, что с детьми в такой обстановке могут работать только какие-то отмороженные ублюдки. Но по виду не скажешь.

Одна из нянечек выхватила из-за пояса деревянный амулет и метнула его под ноги Даари.

Бумкнуло, сверкнуло: оказалось, одноразовая взрывалка — Даари отчетливо увидела, как из нее лепестком распустились мгновенно истаявшие от перегрузки магические каналы, переплетенные весьма характерным образом. Щит Даари это, разумеется, выдержал.

У второй женщины в руке оказался нож и она метнулась к столпившимся поодаль мальчикам — взять заложника.

— Стоять! — крикнула Даари, одновременно для доходчивости метнув собственный амулет. Много из кусков старого оборудования у нее наделать не удалось, но кое-что получилось.

...А если магический канал сначала укрепить соответствующим образом, натянув, то он от столкновения с препятствием не лопается, выпуская энергию, а вполне его разносит. Спасибо за урок, госпожа демоница.

Все получилось даже лучше, чем надо, хоть Даари и не имела возможности потренироваться: смертельная роза магических петель, распустившаяся из центра амулета, разнесла столы, мебель и покрошила «нянечку» в куски, усеяв все вокруг ошметками плоти.

Зацепило и вторую тетку: отрезало ей руку по плечо. Женщина упала на пол, дико завывая — и немудрено.

— Упс... — сказала Даари вслух.

Она понятия не имела, что ей удалось создать штуку такой убойности. Вроде и не закладывала ведь столько.

Она обернулась к детям, отчетливо представляя, насколько страшной сейчас выглядит. «Оцепенели от ужаса, небось, — мелькнула мысль, — еще не смогут идти. Успокаивать некогда, надо на них рявкнуть, чтобы побежали...»

Однако, к ее удивлению, мальчишки завопили — радостно. Даже тот из них, что лежал на кровати — Лаар, должно быть, кто же это еще может быть — чуть ли не хохотал от радости. И все это перекрывал вопль Сайти:

— А я говорил! Я говорил! Это Дорогая Сердцу супруга! Она нас всех спасет!

Даари пришлось еще раз шмальнуть магией, чтобы унять этот визг. Заодно и пришибла покалеченную нянечку. Мало ли, вдруг еще какой-нибудь сюрприз из-за пояса вытащит.

— Тихо! — рявкнула она. — В комнату девочек, и дальше в дыру в стене. Сайти, веди их. Ты и ты, — она ткнула пальцем в двух мальчишек покрепче и повыше, — задержитесь, поможете мне нести Лаара.

Вообще-то, самым крепким из этой компании оказался Сайти — то ли потому что был в ней самым старшим, то ли потому, что последним попал сюда «с воли» и не успел растерять здоровья. Но два мальчишки повыше ростом все равно должны были для нужд Даари подойти.

— Встаньте так... Возьмитесь за руки. Быстро! А теперь стойте спокойно, может быть немного щекотно... Или горячо.

Даари быстро начала плести заготовленную плетенку, которая должна была забрать часть веса Лаара, а часть перераспределить. Целиком она бы даже свой вес компенсировать не сумела, что уж говорить о ком-то другом. Но худощавый мальчишка лет шести и сам по себе не особенно тяжелый. Не фрукты по магазину бросать на невидимых ниточках, но все-таки...

Мальчишки явно струсили, но не сильно — больше любопытствовали. На распластанные по полу ошметки нянечек они косились достаточно спокойно, один из них только сильно побледнел.

— Вы меня спасете? — испуганно спрашивал тем временем Лаар. — Я пойду сам! Я смогу!

В подтверждение своих слов он кое-как слез с кровати, тоже не обращая внимания на кровавые ошметки и доковылял до их троицы, где и остановился, тяжело дыша. Лицо его казалось бледным до полупрозрачности. Видно было, что Даари не зря затеяла эту усиленную ручную переноску: сам он даже до пещеры с драконом, скорее всего, не доберется.

Ну, хоть не сомлел от крови и взрывов — как и остальные — уже хорошо.

Даари некогда было задумываться, отчего у мальчишек лет этак восьми или десяти от роду такие странные реакции. Потом уже, почитав отчеты психологов, она узнала, что мысли о близкой смерти стали для ребят привычными, нянечек они тихо ненавидели, хотя те и не были садистками, а расчлененка... А что расчлененка? Многие дети в этом возрасте наоборот любят, чтобы покошмарнее — взять хоть их страшилки. Есть, конечно, и исключения, но тут сыграл эффект толпы и удар адреналина от появления Даари и перспективы спасения.

Короче говоря, мальчишки стояли смирно, когда Даари наматывала им на руки импровизированную плетенку. Вроде недолго возилась, но показалось, целую вечность — тем более, что снаружи, из коридора, грохотало: резвились выпущенные Даари искусственные «драконы». Точнее, части дракона: она решила, что целиком все равно животинку не смоделировать, и наворожила заднюю лапу, переднюю, глаз и крыло, в надежде, что это создаст у наблюдателей по видео достаточно хаотичную картину.

Вдруг Даари услышала резкий, тяжелый гул. По комнате потянуло сквозняком: включили вентиляторы.

Из пролома, ведущего в комнату девочек, заглянул Сайти.

— Госпожа Сат, вы где? — испуганно спросил он.

— Назад! — рявкнула Даари. — В пещеру с драконом!

Вот ведь недисциплинированный мальчишка! Подставится же. Лучше бы в самом деле струсил.

Она как раз успела подхватить Лаара и начать усаживать на сомкнутые руки мальчишек. Живот все время мешал. Сайти бросился им помогать. «Вот идиот», — подумала Даари.

Но Сайти оказался полезен: внезапно у него хватило сил помочь Даари поднять Лаара и отработать корректировщиком.

— Так? — спросил он.

— Так, — согласилась Даари, затягивая импровизированную сбрую из магических каналов.

— Спасибо! — дрожащим голосом произнес Лаар.

Один из двух носильщиков хихикнул.

— Ты чего? — спросил его второй.

— Щекотно!..

«Надо будет его проверить на магические способности, — отвлеченно подумала Даари. — Чувствует плетенку!»

Пока же она велела:

— За мной!

Низ живота предательски ныл: напряглась, когда поднимала Лаара. Как ни худ он был, но весил точно больше пяти килограммов — предел для поднятия тяжестей на доношенных сроках. «Бесы-демоны, только преждевременных родов мне и не хватало!» — подумала Даари, но мельком. Дорога была каждая секунда, тут не до страхов.

Кое-как они с детьми выбрались в темноту и сухость большой пещеры — где их тут же окружили остальные, отчаянно галдя, хохоча и рыдая (одна из маленьких девочек ревела в три ручья).

— А ну тихо! — прикрикнула Даари.

У нее голова кругом шла от этих ребят: вроде бы не так много, а кажется, что человек пятьдесят. Только сейчас она поняла, насколько большой балласт навесила себе на шею, а заодно осознала, что ее мысли о том, что вот такую группку детей можно собрать и вывести, опирались на память о чинных прогулках в детском саду. Попарно и с воспитательницей во главе.

Кстати...

Даари никогда не думала, зачем воспитатели приказывают детям взяться за руки. Почему бы не позволить им идти так, как они хотят? Когда этот вопрос был для нее актуален, маленькую Дайки занимали другие страсти: сначала она долго стояла в паре с каким-то мальчиком (уже и не вспомнить, как его звали!), потом их задразнили «женихом и невестой», и он демонстративно стал становиться от Даари в стороне. А больше никто не хотел — потому что «волосы светлые, облезлые!».

Столько лет не вспоминала, а сейчас вдруг стремительно пролетело в голове.

— На пары и построились! — рявкнула Даари лучшим своим командирским голосом.

Как ни странно, подействовало. Она не знала это, но все дети в этом наборе были из приютов, следовательно, все умели и ходить парами, и строиться. У них чуть ли не рефлекс сработал. В результате пестрая толпа детишек приобрела упорядоченность, только плачущая малышка продолжала рыдать — но ее взяла на руки Сия.

Кроме того, их стало легко пересчитать по головам, да и все были на виду.

Вот и одним секретом меньше...

— Сейчас все за мной, в темпе, — строго сказала Даари. — И не шуметь! Я их отвлекла, но не знаю, насколько хватит.

...Хватило прилично. До столба с драконом успели дойти.

К сожалению, Сия не могла нарисовать внятного плана пещеры с драконом, указав на нем выход: девочка в ней никогда не была и магией ее не ощущала — не умела медитировать. А Старший брат никакого плана ей не оставил. Либо не успел, либо сам толком не мог его нарисовать. У Даари же на полноценную медитацию времени не было, да и не уверена она была, что сумеет с наскоку «намечтать» выход.

Тогда Даари стала рассуждать логически.

Вряд ли мальчик, которого Сия называла Старшим братом, бывал в пещере лично. Как бы он туда пролез? Это Даари пробила ход, но ребенок вряд ли на это способен. Кроме того, пробей он ход, он бы сбежал.

Значит, он тоже медитировал. Медитировать можно только на магические каналы, никто не умеет выходить душой из тела и обозревать округу — это из сказок про великих бойцов прошлого. Стало быть, именно по магическому каналу мальчик что-то нащупал. А все магические каналы в пещере сходились к спящему дракону.

Далее. Если этот дракон был погружен в спячку Владыкой в процессе борьбы за власть, тогда... Тогда ничего. Тогда Владыка попытался бы законопатить его как можно глубже и надежнее, пусть и не убил сразу. Внезапные сюрпризы ему не нужны. Но в эту версию Даари почти не верила: тогда пришлось бы считать, что Владыка не только в курсе действий заговорщиков, но и покрывает опыты на детях. А это не только не соответствовало его моральному облику, но и выглядело глупо: захоти он устроить тайный исследовательский комплекс с такими задачами, он бы забабахал нечто гораздо более масштабное и эффективное. Или вообще легализовал бы. Например, предложил бы испытывать лекарства на смертельно больных детях, родителям которых и так терять нечего...

Ну или так ей с ее колокольни казалось.

Значит, скорее всего, этот второй дракон сам улегся в спячку. Обдуманно, чтобы переждать тяжелые времена во время или сразу после Катастрофы. Или вынужденно, если это предохранительный механизм у них такой: получил сильную рану — впадаешь в летаргию. А раз так, в планы Второго дракона (Даари решила называть его так) входило рано или поздно проснуться и выбраться наружу. Тогда логично было бы устроиться прямо под слабым местом или трещиной в скале...

Нет, Даари понимала, что хватается за соломинку. Дракон здесь как минимум три тысячи лет... Ну, почти. Это огромный срок. За это время облик горы мог неоднократно поменяться. Могли быть обвалы, лавины... Вход, через который дракон в эту пещеру пробрался, явно засыпало. Если Второй дракон предусмотрел черный ход, то, может статься, его засыпало тоже.

Но Даари решила, что, раз она все равно не знает, с чего начать поиски, то этот столб — точка не хуже любой другой. Лучше, чем ничего.

Правда, когда она бродила вокруг этого столба несколько часов назад, то не увидела даже намека на отверстие. Но она ведь и не искала ничего на потолке... Щелей, из которых бы сочился дневной свет, там не было. А так — кто знает?

Они дошли до столба довольно быстро, детей даже почти не пришлось подгонять. По мере того, как расстояние сокращалось и силуэт запертого в кристалле дракона проступал все явственнее, дети сперва благоговейно стихли — а потом немедленно начали сыпать версиями, что это за дракон тут и откуда он взялся.

С удивлением и некоторым раздражением Даари услышала, как они тут же перебрали все основные версии, о которых подумала и она: что это кто-то из драконов до Катастрофы, улегшийся в спячку, чтобы переждать тяжелое время; что это конкурент Дракона, которого он победил; что это ребенок Дракона, которого он скрыл ото всех.

Разве что одна девочка чуть помладше Сии немедленно сказала, что если это ребенок Дракона, то тот его тут не заточил, а законсервировал, чтобы спасти от страшной болезни. Ну... Тоже вариант, особенно если вы верноподданный и хотите хорошо думать о Владыке.

Даари сотворила еще один огонек и отправила его к потолку пещеры, осмотреть основание уходящего вверх столба.

И получила неожиданный результат: столб, как оказалось, не упирался в своды каверны, а уходил вверх, в дыру в потолке. Дыру, которая была шире столба.

Может быть, она вела до поверхности или почти до поверхности?

Дети возбужденно загалдели — подумали о том же самом.

— Тихо! — рявкнула Даари. — Мне надо подумать!

Как ни странно, идея в ее усталый мозг пришла почти сразу.

Потолок здесь выгибался слишком высоко, она не смогла бы приподнять к нему ни одного из детей даже на канатах из магических нитей. Может, сил бы и хватило — дети легкие — да не хватит опыта. А жаль, потому что в эту дыру ребенок при должной ловкости может влезть, упираясь ногами в колонну, а спиной в стену каменного колодца. Или наоборот. Правда, это рискованно: что если дальше пролом расширяется? Как он тогда будет подниматься? Но тут не узнаешь, пока не посмотришь...

По какой-то цепочке ассоциаций она вспомнила смотровую дырку, отделанную теплым льдом, которую нашла в этой колонне. Ну точно! Заговорщики резали колонну — и дракон до сих пор спит. А что если Даари попробует вырезать в этой колонне ступени? Вон какая она толстая!

Правда, сама Даари подняться по ним не сможет. Тут же надо прижиматься животом. Может быть, и не все дети смогут: некоторые кажутся совсем худыми и истощенными, а ведь придется подтягиваться на руках... Но кто-то, один или двое, сумеет вылезти наверх и, по крайней мере, разведать обстановку. Ну и спастись, на крайний случай. Все лучше, чем ничего.

— Отойдите назад, — велела Даари, пытаясь сформировать что-то вроде резца из магических нитей. — Буду делать ступени!

Получилось легче, чем она думала. Она боялась, что материал колонны будет крошиться или пойдет трещинами, или просто окажется слишком твердым, однако ступени резались легко. Даари даже получилось сделать их достаточно глубокими, чтобы встать самой и даже подняться по ним довольно высоко, повернувшись к колонне и помогая себе магическими каналами. В очередной раз она пожалела, что не успела освоить «мужской» клановый трюк про перенос части веса в астрал.

Но ступени, тем не менее, сделать вышло, да еще на всю высоту колонны. А вот забраться в дыру Даари ожидаемо не могла. Просто не пролезала. Можно, конечно, ее расширить так же, как она проламывала стенки — а дальше что? Как подниматься-то? Нет, если бы Даари кто-то подстраховал, она бы и рискнула, но самым сильным в компании детишек оставался Сайти, который весил по самым скромным прикидкам вдвое меньше, чем она.

— Я слазаю на разведку! — немедленно вызвался Сайти.

— На рожон только не лезь, — велела ему Даари. — И не заблудись. Если там опять лабиринт начинается, возвращайся, будем думать.

— Вы кричите иногда, чтобы я на голос мог вернуться, — попросил Сайти.

— Хорошо придумал, — одобрила Даари.

Сайти исчез в дыре. Потянулись минуты. «Бесы-демоны, а что если он не сможет спуститься?! — вдруг спохватилась Даари. — Спускаться-то ведь тяжелее, чем подниматься!»

Но только она успела так подумать, из дыры, между краем скалы и колонны показалась нога Сайти в белой больничной обуви — то ли кеды, то ли тапочки — уже успевшей испачкаться и порваться от этих приключений.

— Там есть выход! — крикнул Сайти сверху. — Легко пролезть! Даже вы, госпожа Сат, протиснитесь!

— Куда ведет? — спросила Даари, чье сердце бешено застучало.

— На склон горы!

— Что-нибудь видно оттуда?

— Да, поселок внизу и железную дорогу со станцией.

Поселок мог означать что угодно, вплоть до охраняемого поселения заговорщиков. Но железная дорога — маловероятно. Они ведь все в государственной собственности. Есть, конечно, и частные, до каких-нибудь промышленных объектов. Но все равно, железная дорога и поселок — это почти наверняка значит, что там нормальные люди.

Правда, заговорщики без сомнений все там просматривают и прослушивают. Ну, Даари бы непременно так делала. Значит, просто так с кондачка идти туда не стоит.

— А время дня какое?

— Вечер, солнце садится.

Повезло. Под покровом темноты можно добраться и... Ну, там посмотрим. Скорее всего, надо поднять как можно больше шума. Чтобы не завернули втихую.

(Даари сразу представила, как она является на станцию и требует полицейского, а тот звонит заговорщикам и они ее увозят обратно под гору в закрытой повозке.)

Может быть, имеет смысл пересидеть здесь до темноты?

Но солнце же!

Сердце забилось еще отчаянно. Даари уже несколько месяцев не видела солнца. Так захотелось вылезти, хоть плачь.

— Хорошо, лезем, — скомандовала она. — Сайти, ты стоишь у выхода и принимаешь всех по одному. Я страхую здесь. Не разбредайтесь, ждите меня.

Однако кроме Сайти успели подняться всего двое мальчишек, когда Даари услышала самый страшный звук на свете — шлепанье босых ног по камню.

Она развернулась.

Очень вовремя, чтобы успеть укрепить щит: по нему прилетело атакующее заклятье. Даари даже не успела рассмотреть, какое именно — оно быстро сгорело, наткнувшись на ее собственную плетенку.

Погоня нагнала.

Как минимум пятеро магов: почти раздетые, босиком, чтобы лучше чувствовать магию. И Ранаарт впереди, чтоб глаза на него не глядели!

— Ну здравствуй, сиятельная госпожа!

Глава 28. Финальная битва (без правок)

Когда-то, в минуту наивности, Даари вспоминала единственный настоящий бой, который ей довелось увидеть — то, как Доара Солнечная Камелия и ее подчиненные сдерживали полчища тварей, рвущихся из Нечистого измерения — и недоумевала: почему они только отражали атаки, почему не атаковали сами? Почему не использовали все эти зрелищные приемы, которые она насмотрелась во время дуэлей (в основном в записи, когда готовилась на роль судьи)? Доара и Ругерн могли бы воспользоваться клановой магией, например, вызвать на подмогу солнечного вепря и утреннего тигра... И так далее, и тому подобное.

Теперь же, оказавшись в положении последнего заслона на пути превосходящих сил, Даари поняла, в чем причина такой неизобретательности. Ну как, поняла. Скорее, на своей шкуре прочувствовала, потому что осознавать и рефлексировать ей было нечем: все ресурсы мозга уходили на то, чтобы прожить следующую секунду.

В теории, конечно, лучшая защита — это нападение. Но чтобы пойти в атаку, нужен просвет в атакующем огне. Даари же не давали ни единой передышки: сил пятерых против одного на это вполне хватало.

Да, Ранаарт не был таким уж сильным магом и уж тем более не отличался боевым опытом. Прибывшая с ним Лаамина и подавно: в ООЧР она занималась манипуляцией общественным мнением, черным пиаром и информационной войной, для которых магия не нужна или почти не нужна. Собственные магические способности она почти не развивала с отрочества, после того как провалилась на вступительных экзаменах в Академию — за исключением всего одного раздела практической магии. Среди ее команды и вовсе не было магов. Но их она с собой и не взяла: две ее помощницы уже отбыли на поверхность с приказом организовать перехват возможных беглецов на подходе к деревне и железнодорожной станции (в деревне, естественно, имелся пост заговорщиков: они выкупили дом на окраине и разместили там двоих «вахтовиков», которые должны были отслеживать любую подозрительную активность поблизости).

Зато трое телохранителей Ранаарта — совсем другое дело. Это были крепкие бойцы, маги третьего ранга. Не обладая полным набором зрелищных клановых приемчиков и секретных техник, они в полной мере обладали опытом и убойной силой. Кроме того, у них, как и у давешних нянечек, оказались при себе разовые амулеты — и бумажные, и деревянные. Да, амулеты из таких материалов не способны на многое (Даари свой перекачала разрушительной силой, и он бы у нее рассыпался в прах очень быстро, если бы она его сразу же не использовала), но для раздражающего огня по единственному противнику они делали главное: отвлекали.

К счастью, щит Даари держал.

К несчастью, это все, что она могла делать.

Первый же удар прогнул нити магических каналов, составляющих арматуру щита, так сильно, что Даари пришлось спешно их подтягивать — а потом тут же торопливо лепить температурную защиту, потому что один из боевых магов атаковал ее температурной волной. Да, атака простая, даже примитивная — но если ты натренировался ее отражать почти в автоматическом режиме. У Даари же этого навыка не было.

Кроме того, у нее за спиной, визжа от ужаса, сгрудилась большая часть детей. Даари не имела права упустить их из сферы своего внимания.

Ей удалось кое-как поставить заслон из холода перед жаром, в результате и ее, и детей обдало каплями холодного душа. Самая маленькая девочка-плакса опять заревела, но тут же стихла: видно, кто-то зажал ей рот.

Главное, Даари даже не могла скомандовать детям лезть вверх: ее щит не прикрывал их на всю высоту колонны. Хорошо, хоть так прикрывал.

Даари пришлось попятиться, теперь в ее спину упирались чьи-то руки и плечи. Как ни странно, это помогало. Ни в каком-то психологическом или душеподъемном, а в самом прямом, сермяжном смысле: у нее из-за живота теперь все время ныла поясница, и дети случайно сняли эту боль.

По ней долбанули еще раз, на сей раз — мелким крошевом острых снарядов, непонятно из чего сделанных: то ли чистая магия, то ли какой-то материальный носитель. Часть из них пробила щит в более слабых местах — ведь Даари не делала его сплошным — и посекли ее руки и одежду.

Стиснув зубы, она начала усиливать щит, насколько это возможно. Какая уж контратака в таких условиях. К счастью, энергии хватало. Но ведь перенасыщенная атмосфера помогала не только ей, а и нападающим. Которых было больше, и вооружены они были лучше, и обучены...

Никакой надежды. Хорошо, если Сайти и двое других парнишек успеют сбежать. Но помощь они точно не приведут. Неоткуда. Да даже если бы в деревне расквартирована была рота имперских войск — все равно пока они оттуда сюда добегут, бой уже кончится.

Однако Даари не могла предать детей, которые жались к ее спине. И тех мальчишек, которые все-таки вылезли наружу. Нужно выиграть для них время.

А кроме того, вдруг повезет? Вдруг они дадут ей передышку? Тогда можно будет подготовить еще какую-нибудь атаку... Энергии здесь навалом, все зависит только от ее стойкости. А сдаваться она не собирается.

— Стойте! — вдруг властно сказал хорошо знакомый Даари голос.

Все стихло.

Вот она, желанная передышка! Но надо довести укрепление щита, атаковать прямо сию секунду некогда. Ну еще несколько секундочек...

А потом Даари встряхнуло осознанием: она узнала голос.

Сине-зеленая колонная отбрасывала очень мало света, однако вблизи от нее видно было яснее. Нападающие же скрывались в полутьме, Даари их толком и не видела — кроме Ранаарта, который занял острие атаки. Не трус, надо отдать ему должное... Теперь же на самой границе света появилась еще одна фигура.

Знакомый высокий юноша сгустой шапкой тщательно причесанных волос, в толстом свитере, с капельками наушников в аккуратных ушах... Дракон.

— Дайки-погромщица, прекрати сопротивляться, — будничным тоном произнес Владыка. — Сама же видишь, это бесполезно.

Даари помертвела.

Ей казалось прежде, что внутри у нее все выжгло до тла: и страх смерти, и надежды, и обиды, и усталость. Осталась только непреклонная решимость выполнять свой долг.

Теперь она поняла, что тешила себя иллюзиями. Как тогда, когда в Аттоне решила, что, мол, будет двигаться наверх, дабы улучшить жизнь Цивилизации. Жизнь показала, что придумать себе высокую цель мало: очень скоро Даари об этом и думать забыла. Высокой целью надо проникнуться.

Так и сейчас. Настоящая потеря смысла — это когда из-под ног вышибают всю почву без остатка. Даари вдруг стало кристально ясно, что все, от начала и до конца, она делала в надежде, что Дракон оценит. Похвалит ее. Может быть, даже полюбит по-настоящему — все-таки она столько вытерпела из-за него и ради него!

И вот он тут.

Значит, правы были ее подозрения, что Второго дракона заточил тут он. Значит, и Даари похитили не просто так. Значит, это все какая-то сложная политическая многоходовка...

(В этот момент она не подумала, насколько это маловероятно: чтобы Дракон оказался тут вот так, буднично, без всяких спецэффектов. Да еще и в своем любимом теле.)

— А мне посрать! — процедила Даари, и...

И подпрыгнула, стараясь зацепить левой рукой магические каналы питания, что тянулись к кристаллу с драконом.

Прыгать на последнем сроке беременности — очень плохая идея. Даари тут же накрыла с головой целая волна неприятных ощущений: перенапряженные мышцы таза скрутило спазмом, желудок вообще заявил, что отказывается в этом участвовать и сейчас выскочит через рот... Хуже всего, конечно, был страх, что она как-то повредила девочкам.

Зато она добилась главного: таки перехватила эти нити, и, более, того, изменила их натяжение, чтобы они вибрировали иначе — достаточно, чтобы резать плоть. А потом пустила по пучку нитей, которые держала, волну.

Даари не надеялась зацепить Дракона. Где уж с ее уровнем! Просто действовала, ведомая злостью и отчаянием.

Каково же было ее удивление, когда магические каналы — без всякого дополнительного плетения, просто перенапряженные магические каналы! — таки хлестнули Владыку. То есть он попытался уклониться, но не вышло: слишком медленно. Да еще и взвизгнул женским голосом, и покатился по каменному полу, на ходу теряя сходство с самим собой...

И вот уже, одурело моргая, Даари смотрела на какую-то незнакомую тетку почти без одежды, всю окровавленную, в ожогах... «Иллюзия, — поняла она. — Но какая убедительная! Совсем не прозрачная... И даже голос изобразила!»

Как ни странно, она даже не испытала облегчения, что Дракон был не настоящим. Только гнев ее усилился настолько, что стал доставлять ей почти физическое удовольствие. Охрененный такой, обжигающий гнев, словно она как следует накатила рисового вина, а потом еще самогонкой полирнула. Ну, держитесь у нее!

Она набросила петлю магического канала на еще один пучок «нитей», идущих к Второму — так проще, чем прыгать, надо было сразу сообразить. Теперь дотянуть их до левой руки...

— Бейте по ней! — крикнул Ранаарт. — Не останавливайтесь!

В Даари полетело.

Она еще успела подумать, что если бы это было кино, то не только сама Даари успела бы перейти в контратаку, но и Ранаарт бы обязательно с ней побазарил, объясняя, что да как и почему он дошел до жизни такой, а также за что он ненавидит Цивилизацию в том виде, как она есть, и почему ставил опыты на детях. Но промелькнуло это мимолетно, не такой длинной фразой, а скорее, смысловым иероглифом.

На деле же никто ей приятной передышки на поболтать давать не намеревался. А жаль. Наоборот, навалились еще сильнее, чем в прошлый раз. Ну, минус создательница иллюзий. И откуда еще узнала, как Владыка ее называл?..

Атака возобновилась, даже усилилась. Но Даари пока держалась — против троих незнакомых, но явно боевых магов и Ранаарта, подготовленного аристократа. Чудо, не иначе.

Беда с чудесами, что они обычно случаются в национальные праздники. И длятся недолго.

Даари уже давно заметила, что на самом деле ее атакуют в полную силу только двое магов плюс Ранаарт; третий маг что-то там плел в сторонке. Какие-то сложные чары, с резонирующими элементами, с отражениями — точнее было не рассмотреть. У Даари просто не оставалось мозга анализировать все как следует, но она предположила, что будет какая-то объемная атака — и укрепила, как могла, щит. В смысле, ликвидировала слабые места по флангам и за спиной, чтобы не прилетело рикошетом.

Очень вовремя.

Потому что атака была такой...

Даари показалось, что из нее весь воздух вытянуло — короткий приступ удушья, потом — мощный акустический удар по перепонкам. И ее, и детей, которых она прикрывала, толкнуло сбоку, кинуло на другую сторону ее собственного щита — который Даари сделала таким плотным, что даже непроницаемым для физических объектов.

И ударило сильно: Даари даже услышала, как хрустнула чья-то кость. Ну, громкий такой треск, а затем чей-то безумный вопль и плач.

— Сестренка Сия! — скулили за спиной. — Мы сейчас умрем, да?

Даари не слышала, что ответила Сия: в ушах у нее звенело.

«Создал зону разреженного воздуха, а потом взрывная декомпрессия, или как там это называется, — поняла Даари. — Вот блядство!»

Она не знала, как от этого защититься. То есть вообще не знала. Никто ей не показывал контрмер от чего-то подобного: ни Гешвири, ни демоница, ни Дракон. Это не красивые дуэльные танцы и не пытки с вытягиванием энергии, к которым тяготеют демоны. Дешево и сердито. Кажется, что-то подобное при ней применяли ребята капитана Алеко — Даари помнила смутно, потому что смотрела издалека. Но ей сразу стало ясно, что щитом от такой фигни не закроешься. Щит защищает только область непосредственно под ним, а эпицентр взрыва создали рядом...

«Только обрушить потолок», — с неожиданным спокойствием подумала Даари. Что-что, а в этом она навострилась. Да, они все погибнут. Но, по крайней мере, их враги погибнут тоже.

Даари достигла уже такой степени ярости и равнодушия, что это казалось ей почти оправданным подходом. Все равно умирать. По крайней мере, этих она заберет с собой...

— Не хныкать! — крикнула она детям. — Недолго осталось! Сейчас все закончится! Будьте молодцами, мои хорошие.

(Даари ведь была уверена, что Ранаарт все равно прикончит всех подопытных; она не знала, что он планировал сохранить жизнь максимальному их числу до того, как она вмешалась. Иначе, даже в своем неадекватном состоянии, она не смогла бы распорядиться их жизнями так легко.)

Одно утешение: эта атака долгая, потому что плетенка сложная, а методом загона шаблонов в астрал тот маг явно не владел. У Даари есть еще несколько минут, прежде чем он предпримет вторую попытку, на сей раз с мощностью повыше и поближе к их щиту. Надо успеть.

Продолжая держать щит, она ценой неимоверного напряжения кое-как создала еще одну петлю магического канала — и снова подтянула к себе пучок питательных нитей, ведущих к Второму. Ибо ей нужен был большой бум, на одни только собственные силы полагаться не хотелось.

Мельком подумала: а если не рушить пещеру, но попробовать разбудить дракона? Например, воздействуя на эти каналы питания? И сразу же поняла, что этого делать не стоит. Обрушенная пещера — гибель только для тех, кто внутри. Пробужденный дракон — может статься, гибель тысяч или даже миллионов людей снаружи, в зависимости от настроя этого коматозника и его прошлых терок с Владыкой...

Даари четко осознавала, что съезжает с катушек — но все-таки настолько, чтобы поставить под угрозу жизнь всех своих сограждан (даже, технически, подданных) и братьев, еще не спятила.

Она потянула за эти нити, меняя амплитуду... И почувствовала, что магические каналы выворачиваются из пальцев левой руки, словно живые хлесткие змеи.

Сперва Даари показалось, что вернулся старый кошмар: дало себя знать разрезанное сухожилие, и пальцы ее снова не слушаются. Но нет, пальцы двигались. Проблема была в другом. Рискнув взглянуть наверх, она увидела вакханалию: магические каналы пошли волнами, хлестали, извивались и изгибались навстречу колонне с заточенным драконом. Они заполнили собой все видимое пространство и светили куда ярче, чем раньше.

В иной ситуации этот взгляд вверх стоил бы Даари проигрыша: щит требовал всего ее внимания. Однако атакующие ее маги тоже почувствовали буйство энергетических полей — хотя и видеть его не могли.

Двое боевых магов, что обстреливали Даари, прекратили выпускать свои заготовки, и торопливо прикрыли себя и всех оставшихся — Ранаарта, третьего мага, все еще плетущего свое сложное заклятье, и валяющуюся на земле стонущую тетку зонтиком щита.

(Купол, кстати, у них вышел кривой и косой: с одной стороны мощнее, с другой — слабее. Даари осознала, что ее магическое зрение дает преимущество не только при обучении, но и при создании групповых конструктов.)

«Неужели штурм?» — подумала Даари.

И тут же поняла, что нет. Просто Второй пробуждался.

Пол задрожал, камень глухо загудел. «Как тогда, в подземельях под Аттоной!» — вспомнилось Даари.

Ею овладел ужас: нет, только не снова! Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, не могла даже крикнуть детям: бегите, спасайтесь снова в свои комнаты, там сейчас безопаснее! И упустила момент попробовать достать третьего мага, который почти закончил творить свое неотразимое вакуумное заклятье — похвальная сосредоточенность с его стороны!

Опять бумкнуло так, что заложило уши, даже сильнее. Опять воздушная волна ударила по Даари — но куда слабее, даже не столкнула ее с места. Новый эпицентр взрыва оказался сильно в стороне, потому что прямо перед ударом сине-зеленая колонна с Вторым разлетелась на мелкие осколки, и некоторые попали по атакующему магу, сбив ему прицел.

Грохот такой, что уши закладывало. Пыль столбом.

Все, подумала Даари. Сейчас завалит. Она почувствовала, как завибрировал от ударов многочисленных камней ее щит — вот-вот не выдержит. Гремело так, будто звук тоже обрел физическое качество, и бил по голове как молот по наковальне. А еще кто-то вопил рядом. Не только дети, но и взрослые.

Даари обернулась к ребятишкам, опустилась на колени и обняла, скольких смогла — кто пришелся близко. Кажется, всего двоих, она даже не поняла, мальчиков или девочек. Эти двое вжались в нее, вцепились изо всех сил, до синяков. «Вот и все», — подумала Даари. Даже если ее щит выдержит камнепад, как потом откапываться?

Но их не завалило. Напротив, вдруг стало очень светло, так светло, что заболели глаза.

Несколько человек завопили. Дети, наверное, хотя взрослые голоса Даари тоже слышала.

Она подняла голову, щурясь от непривычно яркого света.

Первое, что она увидела — десяток маленьких затылков. Дети тоже смотрели назад, все, как один. За ними же больше не было дальней половины огромного темного зала. У пещеры словно бы срезало «крышу» и часть «стен», и теперь они стояли на краю громадной площадки на склоне безвестной горы. Остатки пещеры за их спинами все еще прикрывал козырек бывшей каверны, но над ними синело, золотясь, предзакатное летнее небо.

Вниз уходил не слишком крутой горный склон, сбегающий к долине (дальше, у горизонта, синели другие горы — без снежных шапок, но, несомненно, настоящие; не терриконы вблизи Таалы). По этой долинке, блестя, тянулась прямая как стрела нитка железной дороги, вдоль нее несколькими рядами вытянулись крыши довольно большого селения. Видная издалека, краснела вышка геотермальной станции. Форпост Цивилизации. Но далеко — туда спускаться где-то час, а в состоянии Даари, может, и все три.

Дорогу к спасению преграждал дракон.

...Говорят, если человек пролежит в коме хотя бы несколько месяцев, у него атрофируются мышцы, и он потом даже ползать не может. Всему надо учиться заново. Очевидно, драконов эти простые правила не касались. Потому что Второй стоял чуть поодаль, приподняв крылья в геральдической позе и нервно переминаясь с ноги на ногу.

Изгибы его длинного змееподобного тела должны были бы выглядеть неестественно — живое существо такого размера не может так извиваться в вертикальной плоскости, если только у него не воздушный шарик вместо тела — но вместо этого производили впечатление силы и мощи. Казалось, что он соткан целиком из магии, из золотого сияющего света, что это не существо, а поток энергии, приобретший такую форму. Кстати, очень изящную. Он был меньше истинного тела Владыки, но казался куда элегантнее... Аристократичнее, что ли. Хотя куда уж аристократичнее?

«Женщина, — подумала Даари с особенно неприятной безнадежностью. — Это самка. Все-таки самка... Блин».

Дракон наклонил длинную, похожую на лошадиную — только во много раз больше — голову с извивающимися усами, шумно втянул воздух. Вдруг Даари почувствовала резкую боль, словно тупой удар в голову; головокружение...

Второй дракон презрительно фыркнул. Именно презрительно — это чувствовалось. Переступил всеми восемью ногами. И, хлопнув крыльями, легко и без малейшего напряжения поднялся в воздух — словно прыгнул на ступеньку, позволив ветру себя поймать. Хотя летуны такого размера не должны уметь стартовать с земли!

Еще секунда — и он только росчерк на фоне неба.

«Вот щас бы мне потерять сознание, — тоскливо подумала Даари. — А очнуться уже в больнице. Настоящей. И, желательно, уже родив!»

Увы.

____

Дорогие друзья, я не хотела заканчивать на таком беззастенчивом клифхангере, но, к сожалению, я пишу эту книгу уже почти 6 месяцев, и правила АТ меня подгоняют! Да и книга получилась очень большой, почти вдвое больше того размера, который я планировала. Так что следующий том начнется не со сдвига по времени, как предыдущие два, а прямо в тот момент, где кончился этот.

Он, по всей видимости, будет последним.

Как всегда: ваши отзывы, рецензии, рекомендации друзьям и случайным знакомым на собачьей площадке — лучшая помощь автору в том, чтобы ее книги стали более коммерчески успешными, и у нее оставалось больше времени и сил радовать вас частыми продами.

Оглавление

Глава 1. Пролог

Глава 2. Новая нормальность

Глава 3. Немного мирной жизни

Глава 4. Результаты эксперимента

Глава 5. Таальская резиденция (без правок)

Глава 6. О чем молчала Гешвири (без правок)

Глава 7. Об астральных двойниках и оборотнях (без правок)

Глава 8. На ложе с Драконом (без правок)

Глава 9. Планы обустройства (без правок)

Глава 10. Сбор команды (без правок)

Глава 11. Немного о профессионализме (без правок)

Глава 12. Побег (без правок)

Глава 13. Знакомство с родителями (без правок)

Глава 14. Воля к сопротивлению

Глава 15. Дуэль кандидаток (без правок)

Глава 16. Судьба планеты зависит от тебя (но это не точно)

Глава 17. Разговор на веранде (без правок)

Глава 18. Новый этап (без правок)

Глава 19. Саар-Доломский космодром

Глава 20. В поисках пути

Глава 21. Офис (без правок)

Глава 22. В кладовке (без правок)

Глава 23. Официальное подполье (без правок)

Глава 24. Детки в клетке (без правок)

Глава 25. Тайная государственная служба (без правок)

Глава 26. По ту сторону побега (без правок)

Глава 27. Эвакуация (без правок)

Глава 28. Финальная битва (без правок)