Диот проснулся в своей кровати ещё до восхода солнца и сразу понял, что его одеяло не полностью закрывает тело. Он быстро исправил это, закрыв все свои конечности от монстров — о которых рассказывали родители — обитающих во тьме. Но истории хоть и пугали десятилетнего юнца, но детское любопытство сильнее любых страхов и он слегка сбросил защиту с глаз и попытался разглядеть злых чудиков во тьме, но его глаза увидели лишь очертания кроватей своих братьев и сестёр, но он не сдавался и продолжил свои попытки увидеть невиданное ранее зло.
Когда наконец сквозь закрытые ставни пробился первый лучик света и окропил кровать, монстры не могли причинить вреда и Диот сдёрнул с себя одеяло, выпрыгнул в коридор их полуземлянки. Диот знал, что родители ещё спят и проснутся лишь спустя нескольких минут, а бесчисленные сёстры и братья, проснувшиеся от его невыносимо громкой выходки, ещё захотят подремать, пока их не придут будить. Он накинул на себя платье, облачил ноги в вязанные сандале и выбежал прочь с дома.
Он уже давно любит гулять по утрам, пока люди ещё сидят по домам или огородам, а природа уже проснулась и птицы начинают заводить свои трели. Он забежал в лес и сорвал первый попавшийся лист, а после и полевой цветок, добежал до своей поляны о которой мало кто в деревне знал и улёгся на траву, закрыв глаза.
Вскоре он услышал шорох и поднял аккуратно голову в надежде увидеть незатейливого зверька, набредшего на его пристанище, но он успел лишь краешком увидеть, как куст шелохнулся. Он знал, что в здешних местах большие хищники редкость, а увидев лису или барсука он будет излучать счастье ещё два-три воскресенья. Диот недолго думая тишком пошёл к кусту и добравшись до цели ничего не увидел, но услышал, ещё глубже в лесу новый шорох и вновь, на корточках, почти ползком, тихонько приблизился к кусту, но и тут пусто. Новый шорох отправил мальчика ещё глубже в лес, а ещё один шорох ещё глубже… и вот, спустя час маленький мальчик заплутал так, что выбраться не представлялось возможным, а крики, на которые он перешёл давно не приносили плодов. Хитрая лиса — а Диот был уверен, что его завела в глубь именно лиса — как испарилась или забежала в норку, а он остался один по среди леса. Он должен был вернуться уже давно и родители — как Диот был уверен — уже отправились его искать, как в таких лесах найдёшь маленького мальчика?! Вот он и поник. Кушать хотелось, но под руки даже ягоды не попадались, а траву жевать только аппетит пробуждать. Но с водой хоть проблем не было — он нашёл ручей, о котором ранее и думать не мог и утолил жажду. Диот хоть и был маленьким, но понимал, что лучшее что он может — ждать. За час он не мог далеко уйти, да и шёл он не быстро: «— Наверняка меня ближе к вечеру отыщут, только отец явно не похвалит за пропажу!». Вспомнив о родителях, он задумался о матери, которая очень ранимая и переживающая.
— Как только она поймёт, что я пропал, похоронит в ту же секунду и на рыдает целую Сену!
Подумав, как его исчезновение расстроит маму он разрыдался. Уселся на ближайшее бревно и залил всё лицо слезами.
«Лиса», которую проклинал Диот, смотрела за этим всем и ей стало его жалко, но по правилам общины — им нельзя было показываться людям, но в силу возраста она посчитала что ей простят эту легкомысленную выходку и она вышла на глаза Диоту. Он её сразу заметил и бросился звать на помощь, но приблизившись он оторопел. Она не была похожа на жителей деревни. Вместо мешковины её тело обрамляли лозы, а закрывали листья, в волосах переплетались красные волосы и тюльпаны с розами, а вокруг глаз кожу как пыльцой присыпали. Он испугался её инакости и не стал говорить первым.
— Я Ама-Клая, а как тебя зовут? — Спросила она.
Но диковинность её имени ещё больше отпугнула мальчика и тот отпрыгнул от неё и хотел было отбежать, но она в миг схватила его заруку и продолжила:
— Прости меня, я тебя завела в эту глушь. — Сказала она. — Давай я тебе помогу выбраться?!
— Ты была той, кто шелестел листьями? — Девушка, ростом с десятилетнего мальчика, кивнула и отпустила его руку. — Зачем?
— Так у нас принято. — Ответила она и достала с пояса флягу. — Когда вы пугаетесь, она наполняется Нектаром.
— Кто вы?
— Люди! Конечно же. А кто ещё?
— А ты не человек?
— Нет конечно же, дурень! — Она рассмеялась. — Я Дриада, лесная Фея.
Мальчика как молнией поразило. Он упал на спину и попятился от неё, пытаясь встать и убежать куда глаза глядят, но ноги его не слушались.
Наша героиня помогла ему встать и перевести дух. Дала ему воды с другой фляги и рядышком отыскала сладких ягод, которые Диот боялся брать, но довольно быстро поддался на уговоры и съел целую жменю.
Дриада не отрывая глаз осматривала юнца, ведь с такой близи людей она ещё не видела, а только из далека, подобно Диоту заманивала в ловушки.
Закончив трапезу и рукавом вытерев рот, он наконец прервал молчание и заговорил.
— Зачем ты мне помогаешь? — Спросил Диот.
— Почему ты так испугался, когда я сказала, что я Дриада?
— Ты не Дриада! — Заключил Диот. — Дриады, как нам рассказывали взрослые — злые, мерзкие и коварные монстры, а ты не мерзкая и не злая — только коварная как лиса.
— С чего ты взял, что я перед тобой в своём истинном обличии, может я монстр: только перед тобой спрятала свой истинный облик. — Диот упал на пол. — А ягодами я тебя кормлю, чтобы ты потолще был и повкуснее. — Он пытался подняться, но страх вновь заковал его ноги. — Сладкие ягодки, за луну до смерти, придают человеческой плоти ягодный привкус. — Она стала чавкать изображая, как кусает чью-то руку.
Мальчик смог встать, но она вновь схватила его заруку и её уголки рта поднялись и раздался нежный хохот.
— Это вам про нас рассказывали?
— Именно, мерзкая ведьма! — Брыкался мальчик, пытаясь вырвать свою руку.
— Это всё чушь! — Заявила она. — Мы не питаемся вашей плотью, да и плотью вообще. — Она вновь достала флягу с Нектаром. — Вот, — Она окунула палец и он покрылся несколькими зелёными слезами. — Это Нектар. Это наша еда. А вода и мясо — мы не перевариваем, да и на вкус растения мерзкие — думаю людишки тоже невкусные.
— А вот и ложь. Вы заводите путников в лес, как ты меня заманила, и убиваете.
— Знаешь, почему мы вас заводим в лес? Чтобы нам поесть — нужно добыть Нектара, а он получается из ваших эмоций. Вот нам и приходится вас пугать. А убивать вас — тоже самое, что вы будете съедать весь свой урожай. Если мы всех вас перережем, то чем нам потом питаться?
Мальчик не мог поверить незнакомке.
— Ты говоришь бред. Все Дриады питаются человеческой плотью. Вы же монстры, а монстры только и мечтают, что вкусить нашей кровушки.
— Ладно. Я тут нарушая наши законы, помогла тебе, а ты, неблагодарный, меня во лжи обвиняешь! — Она рассерженно встала. — Давай, я тебя выведу обратно, а ты никому не станешь рассказывать, кого встречал?
— Мне и тут хорошо, меня скоро найдут и я обойдусь без помощи мерзких монстров.
— Не смей, больше меня так называть!
— А то что? — Он начал кривить рожу. — Монстр! Мерзкий-мерзкий монстр!
— Я брошу тебя здесь и тебя найдёт другая Фея, которая будет не такая добрая как я и не постесняется убить тебя и съесть твои глаза.
— Глаза!!! — Воскликнул он и закрыл руками рот.
— Да. Глаза самые вкусные в вашем теле. Ну конечно же после сердца.
— Сердца!
— Да. В ней вся ваша сила. Ням-Ням.
Диот испугавшись подскочил к ней.
— Ладно. — Он взял её заруку. — Выведи меня домой и я обещаю молчать.
— А я обещаю не есть твои глаза. — Она рассмеялась и за семь минут довела его до поляны, а после не попрощавшись исчезла, но только из его вида. Ама-Клая проследила, как он выйдет из леса и даже незаметно проводила его до самого дома, чуть не попавшись на глаза фермеру.
Диоту дома досталось, но не за его пропажу, а за отлынивание от работы. В наказание его отправили вместо огорода на колодец, за водой, вместе со старшими братьями, которые заметили изменения в младшем, и попытались расспросить его, но он «увёртливый гад» и всё так и осталось тайной. Ама-Клая так и не выходила из его головы, а бурная детская фантазия рисовала поедания глаз и сердца во всей красе. И чаше всплывала картина сердца на деревянной тарелке, а глаз в стакане, но иногда и во всех красках: с трупом молодого человека, на его груди разорванная мешковина, а из дырки фонтаном бьёт кровь, а Дриада — что важно — не Ама-Клая, а другая, у неё и черты лица острее и тело открытий, а общий вид зловещей.
От последних картин Диота аж в дрожь бросало и хотелось запрятать своё дурное тело, решившее побежать, ни свет ни заря, в лес — под одеяло.
“— Она могла убить меня. Я лишь чудом уцелел. Если бы не мой мужественный вид, который её явно напугал, то я бы сейчас лежал у берега реки с вырванными сердцем и глазами!” — Думал он.
Но она всё равно не выходила из его головы и он мечтал, в силу юношества, вновь её встретить, но от одной мысли о встрече с Дриадами — его глаза переставали видеть, а сердце заходилось и он нервно глотал воздух.
На утро он проснулся с первым лучом света и решил, что раз она в прошлый раз его испугалась, то и в этот не осмелится ему навредить, он захватил с собой деревянный меч и попытался спрятать его за спиной, но рукоять всё равно выглядывала.
— Пусть знает, что я с оружием! — Громко заявил он и побежал в лес.
Ама-Клая тоже не дремала и человек её роста ей был интересен, как ей казалось — больше с эмпирической точки зрения. Она хотела его расспросить о быте людей. Сами Феи редко могли себе позволить вылезти к людям. Уж сильно они отличаются от них и даже любой, самый искусный, костюм не поможет. А тут настоящий человек, немного глуповат и боязлив, но человек. Который мог бы рассказать много интересного о себе и себе подобным.
На утро она вновь вышла на охоту в поисках людей и заняла выжидательную позицию у входа на опушку, где в прошлый раз поймала неплохой улов. Слёз, добытых с малыша, хватило на целый неплохой обед её семьёй и даже на завтрак осталось пару капель.
Диот не заставил себя ждать и явился со вторыми лучами солнца. Она заметила его ещё на подходе и только он перешагнул границу леса она выбежала ему за спину.
— Стой! Грязная Дриада! — Закричал он, доставая меч. — Клянусь, я снесу тебе голову, если не замрёшь.
Ама-Клая рефлекторно отдёрнулась от него, но вскоре взяла себя в руки.
— Этим куском дерева? — Она сделала шаг к нему. — Смотри себя не порань. — Смеялась она.
Диот со всего размаху огрел её по руке, зацепив плоть лишь краешком.
Дриады, как и остальные Феи, очень чувствительны, да ещё их лица… Учёные Эльфы, признали Нимф и Дриад самыми эмоциональными существами во всём мире: на их лицах, в среднем, в два-два с половиной раза больше мимических мышц, чем у людей и в десять раз большем чем у угрюмых Гномов. Поэтому не стоит обижаться на вечно хмурых подгорных жителей — они просто не в силах передать собственные чувства.
Ама-Клая скорчила самую грустную рожу: ноздри раздулись, волосы поблекли, цвет лица переменился в мертвецкий, брови опустились и закрыли глаза, а из рта вырвался стон, распугавший всех окружающий птиц и зверей. Слёз она не пустила, но всем своим видом она пронзила Диота в самую душу, минуя сердце. Не успел он и слова сказать, как она скрылась в глубине леса.
Как же нашего героя мучала совесть! Он не мог и шевельнутся в отчаянье лишь отбросил злосчастный меч куда подальше, лишь спустя десятки минут он сумел передвинуть собственное тело и умчался домой.
Целый день он ходил как пёс, лишённый хозяина. Ама-Клая была знакома ему всего второй день, а в голову его пробралась основательно. Родственники донимали его вопросами и расспросами, а ответить он им не мог. Он дал обещание, что смолчит о ней, она свою часть уговора выполнила и вывела его домой, а он ей мечом по руку полоснул. Как так можно? Он ужасный человек. Он больше не думал о тех мерзостях с человеческими глазами и сердцами, он не считал её монстром.
“— Монстр попросту не в состоянии так обижаться! На это способно лишь хорошее существо. Каковым Дриада и является — это однозначно!”
Он места себе не мог найти в доме, лишь бы его совесть не нависала над ним, но он знал одно: на утро он снова придёт на ту поляну и принесёт извинения Ама-Клаи.
Он вновь пришёл на поляну с самого утра, но уже с букетом из одного цветка лаванды и двух ирисов. Он долго сидел на поляне вслушиваясь в каждый звук, но казалось, природа обиделась на него и даже птицы прекратили свои песни в назидание Диоту. Он оставил цветы и пошёл обратно.
На утро нового дня он прибежал с самого утра и по пути вновь нарвал цветов, но таких как вчера найти не получилось и пришлось довольствоваться обычными полевиками. Зайдя на поляну, он удивился. Те цветы, принесённые им, не засохли, а даже наоборот, они приросли к земле. Они вросли в почву и пустили корни! А их стебли уже успели окрепнуть и у одного ириса пошёл новый лист, а у лаванды появилась вторая, ещё маленькая, головка. Диот не стал их рвать и лишь положил новый букет рядом со старым, а сам ушёл прочь.
Много дней он каждое утро приносил цветы к одному и тому же месту и каждый раз их становилось лишь больше. Они пылали под лучами раннего солнца, но их свет не приносил радости мальчику, он знал, что тут без магии Дриад не обойтись и каждый раз приходя на “Алтарь” он терзал себя и с каждым днём всё сильнее и сильнее, пока терпение его не сдало:
Утром нового дня он: голодный, обезвоженный с босыми ногами и на полной скорости мчался в глубины леса, стараясь не перецепиться за ветки и камни и убежать как можно глубже. Бежал он не долго, Ама-Клая догнала его. Он остановился, осмотрел её и бросился на колени, моля о прощении. Она его не слушала и хотела лишь вывести его из леса, до того, как случиться беда, но он уселся и заявил:
— Не сдвинусь с места, пока ты меня не простишь!
Она, недолго думая, ответила:
— Хорошо, ты прощён! А теперь давай поскорее уведём тебя отсюда.
— Ты лжёшь! Ты меня не простила! — Он топнул ногой. — Это не искренне!
— Давай сначала уйдём отсюда, а потом я выслушаю твои извинения. Хорошо?
— Нет! — Он поднялся. — Прости меня за тот бесчестный удар. Я не должен был себя так вести…
— Хорошо, человек, ты прощён. А теперь давай я тебя выведу отсюда.
— Нет! Я не верю.
— Если ты сейчас же не пойдёшь за мной — то я никогда в жизни больше не прощу тебя! — Он испугался. — А теперь руки в ноги и за мной.
Она вывела его на поляну и там дала ему слово. Он долго распинался, часто вторя свои слова и зацикливаясь на, как ему казалось, красивых оборотах. Она терпеливо ждала конца его слов, а потом встала, постучала тоненьким пальчиком, обвитым маленьким красненьким цветочком-кольцом и обняла его, прошептав на ухо:
— Ты прощён.
Диот наконец смог простить себе тот поступок и ответил ей взаимностью. Его замаравшаяся морда засияла и он решился на вопрос.
— А те цветы, которые я приносил… Ты их видела?
— Конечно.
— Они тебе понравились?
— Цветы?
— Да цветы.
— Цветы понравились, а то, что ты их приносил нет.
— Почему?
— Я Дриада, не Фея, а Дриада. Знаешь почему? Потому же почему и Пегаи или Наяды не Феи. Я в отличии от обычных Нимф, связана с каждым листом дерева, с каждой травинкой, с каждым стеблем связью. Её нельзя описать или объяснить. У тебя есть брат или сестра? Вот когда им больно ты ощущаешь туже боль и иногда даже сильнее чем они. У меня тоже самое с каждым живым растением. Твои подарки милы, ведь они от чистого сердца, но смотря на всех этих умирающий, моё сердце разбивалось и мне хотелось видеть тебя всё меньше и меньше.
— Прости. Я обещаю больше не причинять вреда не одному растению.
На её лице проблеснула улыбка и она бросила резкий взгляд за спину Диоту. Он повернулся за ней, но ничего не увидел, а вернув голову её уже не было видно.
О дальнейших событиях мне мало известно, когда я во времена своих странствий заглядывал в эту деревню, то люди уже сменили ни одно поколение, а Дриады не отличались разговорчивостью. Когда доходило до завершающей части рассказа они все как одна выгоняли меня, а в попытках разузнать детали у молодых Фей я понял, что эта история не передаётся по поколениям. Дриады хотели забыть её и стереть из памяти существ, оставив в головах ту, общую версию мифа, которую знает каждое существо во всех мирах. Ради деталей мне пришлось пойти на многое.
Вот всё, что мне удалось узнать:
Ама-Клая стала встречаться с этим человеком каждое утро, а если у неё не было возможности, то сажала на поляне новый цветок.
Все эти встречи конечно же были тайными и Ама-Клая боялась, что кто-то разузнает о них, но любопытство затмевало разум. Получилось скрывать всё не меньше трёх месяцев, лето сменилось осенью и густая листва поредела. Одна из подруг Дриады увидела её говорящей с человеком и сразу попыталась уговорить её прекратить. Ама-Клая дала обещание, но сдержать его у неё не получилось. Тогда про человека узнал и Совет Фей, где и должен был быть вынесен приговор. Наша героиня не стала дожидаться вердикта и в роковое утро вновь вышла на поляну.
— Я тебя заждался! — Крикнул ей Диот. — Что с тобой?
Уже успевшее пожелтеть тело Дриады было спрятано в мешковину, ноги закрывала юбка, а на голове красовался венок из листьев, маскируя её волосы.
— Я похожа на человека? — Спросила она.
— Конечно! Тебя не отличить.
— Тогда пошли.
— Куда?
— Помнишь, ты мечтал познакомить меня с людьми? Я готова. Давай! Показывай свою семью и друзей. — Она осмотрела себя и убедившись, что ничто не выдаёт в ней Фею, сказала: — Только давай сменим мне имя. Как тебе… Майя?
Диот выпрыгивая из платья повёл Дриаду за собой.
На улице уже было много людей, в основном на полях, подготавливали их к зиме. Люди с удивлением смотрели на странную спутницу Диота. Ама-Клае с каждой секундой становилось всё страшнее и страшнее, люди пялились на неё.
— Я точно выгляжу как человек?
— Конечно, Майя. Что за вопросы? Если бы я не знал, то и не отличил бы тебя от Марты, Гринды или Пьерты. А все смотрят на тебя лишь, потому что тебя не знают. В наших краях редко бывают незнакомцы, а те, кто бывают, редко оказываются добросовестными соседями. Поэтому все и смотрят, кого это принесло в наши края.
— Давай, на случай расспросов, придумаем историю. Я сойду за дочь… кожевника?
— Нет. Ты больше походишь на дочь торговца цветами.
— Решено.
Они прошли почти через всё селение, до дома Диота. Открыв дверь, их встретила доброжелательная мать семейства, которая уже прознала, что сын ведёт в дом незнакомку.
— Как тебя зовут, дитя?
— Здравствуйте, я Майя.
— Какое красивое имя. А ну, Диот, иди к отцу на поле, ему твоя помощь не помешает, а я пока разузнаю всё о Майе. Ты же не против?
— Может Диот останется? Мне просто сложно даются переезды, а с ним я уже сдружилась. Мне так будет спокойней.
— Не волнуйся, я хорошая соседка. Тебе не о чём переживать. Диот, что я сказала! Иди к отцу.
Он и испарился. Ама-Клая уже заподозрила неладное и хотела тоже сбежать и вернутся в родной лес, но некая сила её удержала. Она присела за стол и перед ней поставили графин с водой, а чуть позже и хозяйка дома села напротив.
— Какие красивые у тебя волосы. А венок сама вязала? Это ирисы? Какие красивые. — Она встала и зашла за спину девочке. — Давай снимешь свой венок, я его аккуратно положу, а когда будешь выходить заберёшь?
— Ненужно. — Отпрыгнула она. — Он мне дорог. Не хочу его снимать.
— Ну снять придётся. В этом доме такие правила. Зашёл в дом, головной убор вон!
— Тогда, простите, мне пора.
— Ну что же ты. — Остановила она её. — Могу в этот раз и сделать исключение. Но в следующий… — Она пригрозила пальцем. — Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Кто ты? Кто твои родители? Откуда вы? Проездом к нам? Или на постоянную? Почему переехали? Я хочу знать всё.
— Я не знаю, что можно говорить, а что нет. Может лучше вы чуть позже с моими родителями поговорите? Вот они вам всё и расскажут.
— Нет уж. Давай ты. Знаешь, какая молва пойдёт по деревне, если все узнают, что вашей семье есть, что скрывать? Поведай мне всё и тогда все узнают, какие прекрасные вы люди. Вы же прекрасные люди?
Ама-Клая уже успела сотню раз пожалеть о содеянном и зареклась, больше никогда в жизни не общаться с людьми, но было поздно. Если она сейчас уйдёт в лес, то Диота расколят и все узнают, что в местных лесах живут Нимфы. Наша героиня хоть и юна, но совсем не глупа и знает, что тогда будет — люди сожгут лес или объявят охоту на Фей. Деваться было некуда.
— Моя семья, — Она поперхнулась. — Мой папа — торговец цветами, а мама искусно их выращивает. В этом году у нас были проблемы с продажами и пришлось на зиму переехать из города в глубинку…
— Где вы жили?
— Марсель.
— Прекрасный город.
Вот он шанс. Выиграть время.
— Вы были в Марселе?
— Нет. Просто слышала, что город прекрасный. Продолжай. Прости, что перебила.
Хитрая, блондинистая карга!
— Да в общем и рассказывать нечего.
— Как вы живёте? У нас в деревне цветочников нет. Богатые наверно?
— Не очень. Год на год, как говорится. Когда мне было… — Она быстро в уме набросила свои двадцать шесть лет и семь месяцев (Нимфы до тридцати лет считают свой возраст с месяцами) на десять с четвертью Диота. — Восемь, прошёл бум на цветы и мой отец даже смог организовать нам путешествие в Лондон. Жаль я ничего не помню.
— Жаль, жаль. Я бы послушала о Лондоне.
И вот настал роковой для Ама-Клаи момент. Из комнаты вышла бесшумная девочка и пока на кухне шла беседа пробралась за спину Дриады и сняла её венок. Пока мать семейства закрывала рот рукой от удивления девочка села на соседний, от Ама-Клаи, стул и сказала.
— Красивый венок.
Но уже было поздно и Дриаде оставалось лишь одно — бежать. Хозяйка дома схватила её заруку и крикнула:
— Лесная Нимфа!
Соседку отшатнуло от гостьи и она бросилась в огород за помощью. Нимфы владеют особой силой, но в столь юном возрасте им колдовать опасно, ведь сил может не хватить, но это была крайняя необходимость. Дриада сорвала со своей головы шип розы и увеличив его в размерах воткнула в ногу обидчицы. Она смогла вырваться и бросилась со всех ног на утёк. Бежала до знакомого леса, ведь стоило ей лишь ступить на его землю и шансов быть пойманной не осталось бы. Но не всё так просто. До леса нужно было преодолеть почти всю деревню и бежать ей не меньше десяти минут, а на крики семейства Диота уже сбежался весь город. Все они слышали легенды о Нимфах и ненавидели их, а тут можно увидеть их в живую! Выбежав за дверь идти было некуда: дом окружили, собак спустили, пути закрыты. От всех этих потрясений её пояс отяжелел и помыслив об этом она бросилась локать Нектар, как Боги пили при застолье. Тысячами слёз! И вобрав в себя всю эту силу она подняла под своими ногами землю и расчистила себе путь, пробившись мимо разъярённой толпы.
Но силы её покинули, не успела она далеко убежать и упав в канаву она обессилила и потеряла сознание.
Очнулась она от жара под собственными ногами. Перед ней стоял священник, а вокруг люди, все молились или крестились и один Диот рыдал в три глаза. Языки пламени защекотали её ноги и тут к ней и пришло озарение, как приходит ко всем умирающим.
Только загорелся первый листик с её тела и вся Дриада, вспыхнув ярым пламенем, превратилась в пепел.
Это была последняя дружба человека и Нимфы. История Диота и Ама-Клаи быстро покинула Лесное Поселение и разнеслась по всему миру. Судьбой сожжённой Дриады остерегали взрослых и пугали детей. Больше не одно существо не посмело довериться человеку.
